молодой
*
ЛЕНИНГРАД
Литературно
-
художественный
альманах
молодых
писателей
Ф
СОВЕТСКИЙ
ПИСАТЕЛЬ
Ленинградское
отделение
1983

А льма нах
«Молодой Ленинград»
знакомит
читателей
с
творчеством
ле нингр адс ко й
лит ера ту рной
молодежи.
Первые
повести ,
рассказы,
очерк и,
циклы
стихов
посвящены
разнооб­
разным
современным
темам.
Молодые
прозаики
и
поэты
пишут
о
своих
сверстниках,
воссоздают
образ■
рабочего
человека,
жи знь
производственного
коллектива,
решают
психологические
проблемы,
в о зника ющие
в
ходе
научно-технического
прогресса.
Поэтический
ра зде л,
открывающий
альманах,
познакомит
читателей
с
переводами
стихов
молодых
поэтов
бра тс ких
совет­
ских
союзных
республик.
Главный
редактор
Евгений
Кутузов
Редакционная
ко ллеги я:
Вл адим ир
Ар ро
Сер гей
Давыдов
Владимир
Ивченко
Николай
Крыщук
Вл адим ир
Ляленков
Нелли
Милосердова
(составитель)
Юрий
Помпеев
Художник
Виктор
Коломейцев
„ 4702010200-013 г„ „„
М
033(02)—83 52~82
© Издательство « Со ве тский
писа те ль », 1983 г.

ПЕРЕВОДЫ:
Братство
В
этой
руб рике
представлена
поэзия
Советской
При бал ти ки
—
Ли твы,
Лат вии,
Эстонии.
Переводы
выполнены
молодыми
Ленин-'
градскими
авторами.
Йонас
Стрелкунас
Отчизна,
ты
—
во лны,
Влекущие
вдаль.
Окно
в
светлый
по лд ень
Для
нас
ты
всегда.
Гора,
поседевшая
В
горе
и
мгле,
И
башня
на де жды
На
др ев ней
горе.
Ты
—
колокол:
гимны
Рожденью
пое шь.
На
н аших
могилах
Ты
вечно
цветешь.
Вче ра
и
сегодня
Средь
строек
и
книг
—
Наш
пр а здник
свободный,
Волшебный
язык .
Перевод
Осипа
Спасова

Миколае
Карчяукас
Отчий
край
Клены
тв ои
Расц вели
для
птиц.
Птицы
тв ои
В
кленах
поют.
Тв оих
озер
Об ъят ья
не жны.
Ре ки
т вои
К
озерам
спешат.
Тв ои
холмы
К
солнцу
влечет.
Солнце
тво е
Восходит
для
них .
Гол ос
мой
—
Из
тв оих
криниц.
Песни
мои
—
Из
твоей
земли.
Моя
любовь
—
Приволье
тв ое.
Воля
моя
—
В
твоей
любви.
Перев о д
Осипа
Спасова
На
Вишневой
ули це
Эу гени юсу
Матузявичюсу
На
Ви шне вой
улице,
где
вишни
Не
росли,
но
б ыло
ощущенье
Вишенное,
жил
я
—
так
уж
вышло,
—
Как
в
саду,
пр ишедшем
в
запустенье.
Жил
я
под
зас трехой .
Рядом
выли
Щели
пер ед
ливнем,
и
скрипели
4

Пол ови цы
—
это
домовые
В
старом
доме
н очью
хрипло
пе ли.
Там
одно
окн о
во
двор
гля дел о,
Скалилось
другое
на
березы,
Третье,
треснутое,
то
и
дело
Дрязгало,
когда
чихал-и
козы.
Там
летучие
носи лись
мыши.
Было
страшно,
бы ло
горько
оче нь
Мн е,
мальчишке,
отт ого,
что
вишен
Я
не
мог
спасти
от
черной
но чи.
Таяли
стволы,
и
листья
вяли,
Сна
не
зн али
злоба
и
досада.
В
ми ре
этом
вишни
ночевали
Так
необходимого
мне
сада.
В
д ряхл ый
дом
на
улице
Вишне вой,
Хоть
и
не
ц вели
там
сроду
вишни,
Мне
б
вернуться,
чтобы
встретить
сно ва
Таинства
вещей
и
звуков
б ыв ших.
Перев о д
Оси па
Спасова
Альгимантас
Минута
Время
строек
Наш
трудный
век
—
эпоха
строек.
Фантазия
в
умах
творцов
из
пы лких
чувств
и
мыслей
строгих
рисует
абр исы
дворцов,
которым
не
возникнуть,
впрочем,
из
мудрых
планов
и
мечты
без
мускулистых
рук
рабочих,
нат руже нны х
до
черноты.
Все
отживет:
кирка
и
сложный
лодъемный
кран ,
как
дед
и
внук.
$

Но
в ряд
ли
что- то
есть
надежней
рабочих
мускулистых
ру к.
Строители
почт и
пл акат ны
—
так
выразительны
без
с лов
их
курток
охровые
пятна
в
чеканных
клеточках
лесов.
Куда
ни
глянь:
все
строят,
лепят,
—
кто
из
камней,
кто
из
п еска.
Все
яростней,
все
выше
лезут,
лю бая
выс ь
—
не
высока!
С
окраин
г орода
просторных
ви дны
другие
города,
где
тот
же
ш турма
ритм
на
стр ой ка х,—
траншеи,
мирная
страда.
П ерев од
Оси па
Спасова
Отстал
Отстал
я,
загляделся
на
лу га
—
на
белену
и
желтую
сурепку.
А
братья
улетели
кто
куда,
с вою
фортуну
ухвативши
кр епко .
Как
т ихо
здес ь.
Озоном
легких
тр ав
д ышу ...
живу,
названий
их
не
зная...
И
не
усп ел,
по лве ка
пробежав,
отдать
поклон
лугам
ро дн ого
кр ая.
Ах,
братья!
Ведь
хотели
наказать,
ос та вив
одного
среди
фиалок.
Оглядываюсь
—
некому
с ка зать
сп асибо
за
нечаянный
подарок.
Так
стану,
отрешившись
от
забот,
с
ку с тами
барбариса
по
со седст ву
пи ть
воздух
и
смотреть,
как
зацв етет
зеленый
дру г
нахлынувшего
детства.
Перев о д
Оси па
Спасова

Дональдас
Кайокас
Вернусь
Шагал
по
земле
я
немало,
вр езал ись
и
в
зренье
и
в
с лух:
к оза
в
мастерской
у
Шагала,
поляна,
где
пасся
пастух.
Домой
прине с у
на
ладони
я
стон,
что
беле е,
чем
снег,
—
ступай
—
ив
намокшем
пион е
меня
ты
увидишь
во
сн е!
Вернуться,
вернуться,
вернуться—•
с
рассудка,
с
болота,
с
трезубца,
с
цветка,
что
от
ливня
белес,
—
услышать,
как
ты
обн имае шь
под
ливнем
и
как
выбираешь
губами
хв ою
из
волос.
Перев о д
Осипа
Спа со ва
***
Сближаемся,
и
в
зе ркал е
вод ы
скользят
легко
две
лодки;
нас
встречают
взло хмач е нн ые
ветром
кр ики
чаек,
и
белым
крыльям
тих о
машешь
ты;
я
в есь
во
власти
ве тра
рук
твоих,
уже
ды хан ье
чувствую,
волнуясь,
но
две
пустые
лодки
разминулись,
в едь
мы
всего
лиш ь
отра жа лись
в
них.
Перевод
Осипа
Спасова
7

Инара
Роя
Благодарность
За
то
уходящему
дню
сво й
поклон
принош у
я,
Что
ноги
в
пыли
у
ме ня
от
нелегких
дорог,
Что
рук и
устали
нести
свою
ношу
д невн ую,
Что
сч аст ье
сквозь
тру д
принесла
я
на
отчи й
порог.
За
то,
что
мне
вновь
созидания
муки
под
силу,
За
то,
что
я
веяла
в
поле
с вой
вымолот
ржи
И,
наземь
уп ав
от
усталости,
благословила
Высокие
звезды,
взошедшие
в
синей
тиши.
А
где-то
шаг и
без
конца
вп ер еди
шелестели,
И
в
такт
им
дрож али
столбы,
проводами
зв еня.
Так
мн ого
прохожих
спешило
к
невидимой
цели?
И
каж дый
как
будто
бы
з вал
за
соб ою
меня.
О
ден ь
уходящий,
с пасибо
за
песен ност ь
лета,
За
зв уки
ноктюрна,
которыми
дышит
покой,
За
то,
что
рукам
своим
отдых
даю
до
рассвета,
По
лунной
серебряной
тропке
вернувшись
домой.
Перевод
Сергея.
Вольского
А
*А
В
роще
филины
хрипнут
ночами
от
крика,
И
качаются
ведьмы
на
ел ях
гус ты х.
В
эти
темные
но чи
осенние,
Риг а,
Разреши
мне
ст ер ечь
ш пили
ба шен
твоих!
Слишком
быстро
мы
шли
—
про вож али,
.встречали
Зим
и
в есен
восходы,
жару
и
мороз;
Вновь
осколки
м инут
и
секу нд
за
плечами
Истлевают
останками
смеха
и
слез.
К
новым
да лям
стремились
мы
сквозь
перевалы
—
В
нас
б ыла
эта
жажд а
чрезм ерн о
остра.
Но
в
последний
момент
нам
любви.недостало,
Чтоб
в
ночном
выпасать
лоша де й
у
ко стр а.

.. .Окна новых домов новым полнятся светом,
Вырастают
антенны
вза мен
флюгеров.
Почему
ж
мне
дано
в
старом
городе
э том
С
рук
на
сказочных
башнях
кормить
петухов?
Что
же
мается
сердце
како й- то
кр уч иной?
Одиночество
ль
ба шен
болит
в
нем
опять?
Иль
к
предутренней
п есне
про ст ой
петушиной
Ищет
чу до- слов а
и
не
может
сы скать ?
Перевод
Сергея
Вольского
Раз гов ор
птиц
Черный
скворец
может
повторить
пе сню
любой
птицы.
—
Эй,
альбатрос,
а
много
ль
платит
море
За
песни,
прославляющие
шторм?
Иль
твои
песни
—
благодарность
мо рю
За
н айденн ый
во
время
бури
корм?
Неужто
ты
рожден
лишь
для
того,
Чтоб
воспевать
стихии
торж ес тво,
Когд а
Нептун
выходит
из
себя ,
Птиц
пе рел ет ных
в
б ездне
вол н
г убя!
—
Оставь-ка
мне,
скворец,
мои
заботы!
Я
вестник
бурь,
я
для
того
по ю,
Чтоб
разделялись
в
по ру
перелета
Все
птицы,
песню
услыхав
мо ю,
На
те х,
кто
станет
бу рю
петь
отн ын е,
Чтоб
равнодушья
не
б ыло
в
помине,
И
на
других,
которым
ли шь
одно
—
Петь
с
голоса
чужого
суждено!
Перев од
Сергея
Вольского
&

Вита
Виксна
Памятник
Дав ны м- давно
жил
каме нщи к,
который
о
смерти
никогда
не
помышлял,
о
памятнике
никогда
не
думал,—
не
б ыло
времени.
Работал
он:
брал
сильными
руками
замшелые
бесформенные
глыбы,
обтесывал
и
ск лады вал
их
там ,
где.
каждая
из
них
бы ла
нужна.
Он
камни
пригонял
так
плотно
од ин
к
другому,
что
они
срастались,
образовав
и
своды
погребов,
и
прочие
фундаменты,
и
стены...
Давным-давно
последнюю
работу
закончил
каменщик,
и
вымерло
когда-то
все
поколение
его.
А
я,
космической
эп охи
доч ь,
привыкшая
ко
многим
чудесам,
с
восторгом
каждый
раз
г ляжу
на
дело
рук
его
—
на
те
постройки,
что
на
земле
с тол еть ями
стоят.
Давным-давно
жил
ка менщи к,
который
о
смерти
никогда
не
помышлял,
о
памятнике
никогда
не
думал...
Перевод
Сергея
Вольского
Работ а
О,
как
по дчас
работа
тяже ла ,
К огда
она
—
лю б имая
работа?
Когда
она
о дна
—
твои
крыла
Для
самого
высокого
полета!
10

Ты
отдаешь
ей
жар
ду ши
своей,
В
ней
все
твои
удачи
и
п оте ри,
Когда
любовью
ты
прикован
к
ней,
Как
раб
цепями
к
веслам
на
галере.
Как
трудно
жить,
неистово
любя,
Но
сердце
бьется
до
седьмого
пота,
Коль
точкою
оп оры
для
те бя
Сум ела
стать
л юбимая
работа.
Ты
выдохся,
упал
—
Но
сно ва
встал,
Уверенный,
что
нет
пути
другого:
Работа
—
тв ой
гранитный
пь еде ст ал,
И
тяжкий
крест,
и
го р ькая
гол гофа.
А
если
ж изнь
тобою
прожита,
То
перед
мраком
вечного
покоя
Она
—
т вои
неб есные
врата,
Пу ть
в
вечность,
заработанный
тобою-
П ере вод
Сергея
Вольского
Рей н
Рауд
***
М имо
слова
и
звука,
мимо
крепости
с
б ашней
с
п ашней
слиться
стремится
дух
тв ой
жажды
ж ела нья,
вне
названья
растущий
сквозь
грядущий,
вчер аш ний
день,
—
сквозь
в ремя
ползущий
хрупкий
корень
познанья«
Ключ
от
крепости
с
башней,
ключ
от
света
и
вз лет а,
ум удрен н ое
чувство,
буйство
с луха
и
зренья.
Чтобы
пр ийти
к
чему-то,
нужно
начать
с
че го-т о,
—
вот
ты
и
начинаешь
первой
своей
ст упе нью,
первой
своей
ступенькой,
лестничной,
деревянной,
чт обы
затем
подняться
каменным
маршем
лестниц...
Только
не
бойся
ветра,
мглы
не
страшись
туманной:
сердце
сквозь
мр ак
пр о бь ется,
как
через
туч и
—
м есяц.
Перев о д
Михаила
Ненова
11

Рыбаки,
пустыни
Нам
в
море
не
уйт и
—
нигд е
на
свете
наш
якорь
не
по знае т
тяжесть
ила .
Песком
набила
бу ря
на ши
сети,
а
солнце
н аши
спины
иссушило.
Мы
тихо
примирились.
Мы
и
сами
здесь
—
как
песок,
безмолвный
и
незрячий...
И
лишь
мираж
плыве т
под
парусами,
и
л ишь
надежда
—
как
миндаль
горячий.
Перев о д
Михаила
Ненова
Дорис
Карева
***
.. .И тысячи небес,
высоких
и
сплошных,
меж
на ми
полегли,
и
все
же
—
мы
вдвоем.
Од но
л ицо
во
сне
бывает
на
двоих
—
у
те х,
кто
говорит
на
язык е
одном.
Перевод
Ми хаи ла
Ненова
12

Марио
Киви
стик
Полдень
Св ой
пу ть
земной
пройдя
до
половины,
остановись,
мг нов ень е,
задержись!..
На
острие
та нцу ет
балерина:
жизнь
на
пуантах
—
л ишь
тогда
и
жизнь.
Но
рубят
ствол.
И
ветви
хлещут
колко.
Л етят
о пил ки.
В ы рубка.
Распил...
Не
выплатить
пожизненного
долг а
судьбе
—
за
то,
что
слишком
молод
был.
'
Перевод
Михаила
Ясноеа

ПРОЗА
и
поэзия
Ми хаил
Кононов
Рекорд
нев ес омости
В
электричку
я
вскочил
на
ходу.
Моряку-курсанту
спасибо:
при­
держал
обе
двери.
Он
ме ня
изд али
заметил,
когда
я
на
платформу
взбе га л,
он
как
раз
окурок
выбрасывал.
Поблагодарил
я
его,
он
ме ня
по
плечу
хлопнул,
и
мы
вош ли
в
вагон,
где
сид ели
только
две
девчонки
с
одинаковыми
же лтым и
волосами.
Они
сидели
спиной
к
на м,
рядышком,
одна
у
о кна,
а
дру­
гая
на
плечо
ей
голову
пол ожила
и
как
будто
дремала.
Может,
и
подружка
ее
д рем ала,
не
зна ю,
она
не
обе рн улас ь,
когда
мы
вошли.
Меня-то,
по
пра вде
сказ ать ,
порадо-вало,
что
не
видят
они
моего
лица.
Потому
что
от
эт их
желтых
волос
мне
опять,
как
на
карьере
па ру
часо в
назад,
муторно
с тало
—
жуть.
Но
теперь
уже
по-дру­
гому:
совестно.
Да
ладно,
че го
уж
теперь.
И
не
один
я
был
виноват
в
той
за в арухе
на
карьере,
все
хор оши .
А
что
дед
тогда
говорил,
что,
мо л,
не во змо жно
т ого
простить,
кто
женщину
обидит,
—
так
ве дь
я
себе
и
не
прощ аю .
Знаю,
что
виноват,
и
больше
такого
не
повторится.
Моряк
сел
напротив
девчо но к
и
подмигнул
мне :
давай ,
мо л,
на
пару.
Но
я
то лько
улыбнулся
ему,
уселся
в
угол
справа,
сложил
руки
на
груди
и
за крыл
гла за.
Все
нормально,
думаю,
будет,
все
путем.
И
не чего
всп о мин ать
пл охое ,
зря
расстраиваться.
Все
нор­
мально
—
и
точка.
Очень
п р иятно
б ыло,
что
моря к
на
ме ня
как
на
св ер стни ка
рассчитывал
и
позвал
к
девчонкам
пересесть.
На кину л,
значит,
к
мо им
п ят надцат и
годика
два-три.
Хорошо
все-таки,
что
я
высо­
ки й.
Не
дл инны й,
как
Кол ька ,
а
именно
высокий.
Вагон
р аскач ивал ся,
вздрагивая
на
сты ках ,
и
мягкий
гул
с тал
убаюкивать
меня.
Я
сл ыша л,
как
б асил
моряк,
смеялись
девчонки.
Вытянув
ноги
и
прислонившись
виском
к
переплету
о кна,
я
вдруг
понял,
что
мне
как-то
странно
спокойно.
Будто
я
зн аю
зар анее,
что
14

разговор
с
отцом
от лич но
получится
и
по том
все
бу дет
как
надо.
Завтра
я
быстренько
с
утра
в
техникуме
разберусь,
а
пот ом
мы
с
ба тей
обратно
в
Ро щу
поедем,
к
ма те ри,
и
все
хорошо
будет.
По
дороге
продуктов
накупим,
мол ока
для
Ленки,
матери
ли мо­
наду,
гр уш
бабушкиных
любимых.
А
деду
газеты
свежие
привезем,
он
без
г азет
жи ть
не
может.
И
еще
арбуз
—
обязательно
арбуз.
Пус ть
даже
он
и
не
очень
удачным
окаж ет ся,
как
обычно
в
начале
августа,
но
с тол
об еденн ый
от
не го
ср азу
праздничным
станет...
Я
откры л
г лаза.
Ж елтые
головы
девчонок
кас ались
друг
друга
в ис ками:
обе
уснули.
Моряк,
сид я
все
так
же
напротив
них,
глядел
в
окн о
и
з евал.
И
я
повернулся
к
окну.
В
темноте
пролетали
назад
огни,
силуэты
домов
и
деревьев.
Вон
подъемный
кран
воз ле
недостроенного
з дания .
Све т
про же к тора
на
кирпичной
стене,
красный
т ра нспар ант
с
белыми
бу ква ми
и
д вумя
восклицательными
з накам и.
И
снова
темн от а.
Сплошная
стен а
чер ­
ного
л еса
вдоль
железной
дороги,
только
редкие
огни
где-то
оче нь
дал еко.
Ночной
п оезд
ид ет
без
остановок.
Тут
я
заметил,
что
улыбаюсь
отражению
в
черном
ок не
—
ре­
день ки м
своим,
зеленоватым,
ни
ра зу
еще
не
бритым
усам,
и
тонкой
ше е,
и
лбу
под
спутанными
пр яд ями
давно
не
стриженных
волос.
Оказывается,
и
сам
я
себе
нравлюсь
сег одн я,
в
эту
ночь.
Ну
да,
кон ечн о
же
нравлюсь,
потому
и
получается
все
так
ловко
и
уд ачно :
и
на
по езд
успел,
и
в
вагоне
вон
как
уютн о,
тепло,
да же
без
куртки
не
холодно,
и
попутчики
замечательные.
А
впереди
вообще
одни
уд ачи
и
полный
тип-топ,
уж
теперь
это
точно.
Потому
что
я
во
вс ех
отношениях
нормальный
парень.
Не
самый
сил ьный,
не
самый
ум­
ный
на
св ете
и,
конечно,
не
самый
красивый.
Ничего
особенного.
Но
и
не
ху же
кого-то,
например
Стасика
Гор ина ,
которому
я
так
до лго
за видо ва л,
или
там
еще
ка ко го-н иб удь
ю ного
чемпиона.
Д'а
мне
теперь
и
не
хочется
ср ав ниват ь
с ебя
с
каждым.
Че го
ср авни­
вать,
когда
все
разные!
У
каж до го
все
свое
—
и
фи зиче ск ие
да нны е,
и
голова,
и
вся
жизнь.
Просто
за
себя
постоять
надо
уметь,
в
пер­
вую
очередь
ты
за
себ я
в
ответе...
Но
почему
же
именно
сей час
мне
так
это
вдруг
ясно
стало,
что
я
сиж у
вот
и
отражению
своему
улыбаюсь,
и
мелькают
сквозь
мое
ли цо
ночные
огоньки,
а
мне
так
хор ошо ,
что
и
сп ать
расхотелось?
Ведь
столько
всего
пл охо го
за
эти
последние
дни
со
мной
б ыло,
что
еще
пару
часов
назад
я
се бя
в
полной
невесо мо ст и
чувствовал,
как
пыль ным
мешком
стукнутый.
А
теперь...
Нет,
анализировать
нужно
по
порядку,
с
самого
нач ала.
1
Легко
сказать—анализировать.
Не
зн аю,
как
это
у
Стасика
Горина
вых одит ,
голова
у
него
иначе,
наверное,
устроена,
недаром
по
математике
спло шн ые
пятерки.
Еще
зимой
он
мне
объяснял.
15

«Если,
—
говорит,
—
добиться
чег о- то
х оче шь,
—
в
спорте/
напри«
м ер,
или
вообще
в
жизни,
—
обязательно
себ я
а на лизир уй.
Вот
ве­
чером
сп ать
ляжешь
—
и
в спом инай
понемножку
весь
св ой
день,
как
можно,
подробнее.
Сра зу
станет
по нят но,
в
чем
ты
молодец,
а
где
ошибку
д опу ст ил.'
Ну
и
не
де лай
больше
ошибок.
Просто,
в е рно?»
Е му,
может,
и
п рос то.
А
я
уже
сто
раз
пробовал
—
дохлый
но­
мер.
Только
начну
анализировать
—
засыпаю.
Или
еще
хуже,
запу­
тываюсь.
Потому
что
ни как
не
получается
по
поряд ку
во сст анавли ­
вать:
утро-—день
—
вечер...
Вот
и
в
че твер г
улегся
в
постель,
всп о­
м нил
св ою
короткую,
слишком
короткую
утреннюю
за ря дку
(не
годится
такой
маленькой
нагрузкой
ограничиваться,
мыш цы
вя­
ну т,—
вот
и
ошибка,
а га !), но потом вдруг почему- т о
представи­
лось,
как
мы
с
Тамарой
с
го ры
смотрели
на
поселок.
Сразу
о
ней,
о
Тамаре,
думать
стал
снова.
И,
кон е чно,
о
матери.
Куд а
же
от
ее
взгляда
деться,
от
этих
ежедневных
допросов.
Каждый
вечер
одно
и
то
же:
-г-
Почему
не
привести
дев очку
в
дом?
Не
поним а ю.
Неужели
ты
не
чувствуешь,
Александр,
как
это
низкопробно
все?
Эти
прогу­
лочки
вдвоем...
Так
и
до
сва дьб ы
недалеко,
честное
слово!
—' Не
надо,
мама,
—
гов орю.
—
Не
вмешивайся,
пожа л уйст а.
Мне
уже
паспорт
через
по л года
дадут,
а
ты
все
как
с
м ален ь­
ким.
..
—
Ну
и
что
же,
что
паспорт!
Есл и
ты
ничего
не
соображаешь!
Куда
ты
кл адеш ь
ползунки
недоглаженные?
Сколько
раз
я
гово­
рила,
что
гладить
ну жно
с
и зн анки
тоже.
Я
выворачивал
ползунки
Лен кин ы
наизнанку
и
снова
водил
утю­
гом,
делая
вид,
что
оче нь
стараюсь.
Чтобы
она
отстала.
Мать
отложила
у чебн ик
(который уж год она в аспирантуру
г от о вит с я), поднялась с дивана и достала из холодильника банку
со
сметаной.
Подошла
к
зеркалу,
ста ла
маза ть
сметаной
лицо.
Каждый
вечер
она
так
маж ет ся
—
для
красоты.
Отец,
бывало,
только
го лово й
покачает
и
в
газету
уткн ется :
пр ивык .
А
я
не
могу.
Ведь
кр асивая
она
и
так,
очень
даже
кр аси вая.
Мне
девчонки
в
классе
не
раз
говорили,
кто
ее
видел,
да
и
Тамара
тоже: «Мать у тебя
—
прямо
королева,
гордись,
С аня».
Я
и
го р­
жу сь.
Но
в
глаза
матери
смотреть
мне
почему-то
тяжело.
Взгляд
у
нее
такой.
Как
и
ска зат ь
—
не
знаю.
Не
то
сердитый,
не
то
испу ­
г а нный.
Будто
она
все
вре мя
ж дет
какого-то
подвоха.
Только
тогда,
и
успокоится,
как
намаж ет ся,
прикроет
себя
белой
маской.
И ли,
может,
она
и
не
знает,
какая
она
без
эт ой
маски
красивая,
—
когда
улыбается
Ленке,
или
конспект
спокойно
читает,
или
просто
в
окош­
ко
гл ядит
задумчиво
и
грустно.
Мне
тогда
знаете
чег о
хочется?
Подойти
и
об нять
ее.
И
чтобы
она
ме ня
по
голове
погладила,
как
маленького.
Но
если
ее
с
таким
незакрытым
лицом
заст анешь
—
гу бы
Сра зу
в
ниточку
подожмет,
брови
сд вин ет
—
не
подступиться.
16

Тут
и
м не,
конечно,
стыдно
станет,
будто
я
запретное
что-то
п од­
глядел.
А
че го
же
тут
тайного
—
человеческое
лицо ,
красивое,
ли цо
моей
мамы...
—
Ты
весь
м ат ериал
повторил?
Я
пожал
плечами.
Ну
и
вопросики!
Как
это
можно
весь
ма те­
риал
повторить?
Тем
более
экзамены-то
не
школьные,
а
настоящие,
тех ни кум
серь ез ный ,
электромеханический.
—
Что
ты
плечами
пожимаешь?
Нуж но
бы ло
не
с
Тамарой
шляться,
а
за
учебн ика ми
сидеть.
Учти,
дружок,
я
тебя
предупре­
ждала.
..
Всегда
она
т ак: «Я тебя предупреждала,
пеняй
п отом
на
себя».
На
кого
же
еще-то?
Я
и
пеняю.
А
толку-то?
К стати,
у шел
я
совсем
неда вно ,
в
де вя ть.
Как
раз
позывные
п рогр аммы
«Время»
слышал.
А
вернулся
—
одиннадцати
не
было.
Мать
читала
весь
день,
а
я
утром
с
Ленкой,
потом
в
магазин
за
молоком.
Об ратно
шел
—
с
Колькой,
задержался.
А
вер ну лся
—
и
снова
с
Ленкой.
После
обеда
пошел
наверх
заниматься,
да
и
уснул
за
столом,
потому
что
н очью
тригонометрию
зубрил.
Проснулся
в
седьмом
часу
вечера,
ког да
мать
крикнула
снизу,
что
я
ей
посту­
пление
в
аспирантуру
срываю,
потому
что
Ленка
не
кормлена
и
с
ней
гулять
пора.
В
общем,
о дна
ночь
мне
осталась,
как
и
перед
ди кта н том.
Но
в
тот
раз
можно
было
на
голову
надеят ь ся.
А
теперь
другое
совсем
д ело
—
устная
математика.
Да
ладно,
где
наша
не
пропадала,
ав ось
и
тут
повезет,
как
на
письменной.
Тогда
я
в
да м­
ках.
В
техникуме,
говорят,
недобор.
А
у
меня
если
за
письменную
тоже
че тве рка
(конечно четверка,
вчера
сам
видел:
ни
в
од ном
списке
двоечников
м оей
фам или и
не т), значит,
за втра
мо жно
особо
не
мандражировать,
хватит
и
трешки...
—
Иди
занимайся,
я
с ама
доглажу,
—
сказала
мать,
за би рая
у
ме ня
утюг.
—
Там
молоко
в
холодильнике,
а
в
хлебнице
ват ру шка
о стал ась.
Стараясь
не
смотреть
на
ее
из м азанн ое
см ета ной
лицо,
я
с тоя
выпил
молока,
прожевал
ломтик
ватрушки
и,
по ж елав
матери
спо ­
койной
ночи,
поднялся
к
себе,
наверх.
Заж ег
к еро сино вую
лампу,
уселся
за
неудобный
круглый
с тол
и
раскрыл
учебник
н ау гад.
Рядом
с
назва нием
т еоремы
бы ло
написано
большими
печат­
ными
буквами:
ТАМАРА.
Са іМ
вчер а
написал.
Прочитав
это
уд и-
.вительное слово несколько раз,
я
взял
четырехцветную
ручку,
обвел
строй
букв
красной
ра мко й.
Закрыл
учебник
и
дунул
на
фитиль
лампы.
На
миг
стало
совершенно
темно.
Но
через
сек у нду
проступили
свеченьем
шир о кие
решетчатые
ок на
веранды.
И
вот
я
ви жу
сосед­
ний
дом,
его
ш ифе рную
крышу,
а
дальше
—
высокие
б ере зы.
Еще
да льше
—
гора,
километрах
в
дв ух
отсюда,
длинная,
зе леная
и
ровн а я.
11

Вче ра
мы
с
Тамарой
смотрели
оттуда,
с
горы,
с
того
б угор ка
под
большой
березой,
на
поселок
в
д о лине.
Я
показывал
ей
наш
дом,
дом
моей
бабушки,
где
я
с
дет ст ва
ж иву
поч ти
ка ждое
лето.
А
Тамара
искала
крышу
своего
домика,
но
не
могла
найти
и
все
г ол овой
качала
и
на
саму
себя
о биж алась ,
а
все
равно
б ыло
нам
очень
хо рошо.
Не
думал
я
никогда,
что
так
хорошо
может
бы ть
с
девчонкой.
В
кл ассе
у
нас
девицы
какие-то
чокнутые
б ыли.
Кроме
отличницы
Вальки
Ан то ненк о вой,
все
как
о дна
под
А ллу
Пу га чеву
причесы­
вались.
Космы
распустят,
рукава
закатят,
духами
несет—вырви
гла з.
Да
ц
те
куклы,
с
которыми
ме ня
мать
познакомить
поближе
пы­
талась,
тоже
не
лучше.
—
Александр,
я
взяла
билеты
в
ТЮЗ
на
двадцать
второе.
С ходи
с
М аечко й
Горчаковой.
С
девочками
со вер шенн о
не
общаешься.
Маечка
тебе,
между
проч им,
привет
пер едав ала.
Никакого
привета
Маечка
мне
пер едав ать
не
могла.
Сама,
не­
бось,
позвонила
ма ть
этой
своей
бывшей
однокласснице
Галине,
у
которой
муж
—
ши шка
на
ровном
месте,
и
попросила,
чтобы
их­
няя
Маечка
толстая
в
театр
меня,
лоботряса,
сводила,
а
то
я,
видите
ли,
ди кий
со все м,
а
надо
бы ть
джентльменом.
С.ам
я
зн аю,
кем
мне
быть!
—
Не
пойду
я
с
не й!
—
гов орю.
—
Опять
она
все
три
действия
мороженое
жрать
будет,
а
мне
каждый
ант р акт
в
очереди
стоять.
—
Фу,
Саша,
какой
ты
неотесанный!
Что
п лох ого,
если
дев о чка
любит
сладкое?
—
Ну
зачем
я
с
ней
пойду?
Зачем?
Мне
и
поговорить
с
ней
не
о
чем.
«Ах,
Ко ля
Иванов
сег одн я
в
ударе!
Ах,
Корогодский
—
ге­
ний!» А я- то
здес ь
при
чем?
—
А
ты
с
ней
по-английски
поболтай,
потренируйся.
Лэйзи
бой!
—
лентяй,
значит.
—
Его
в
пр илич ную
семью
ввести
хотят,
а
он
упирается!
Пользовался
бы
связями,
пока
мать
ж ива.
Вот
здесь
уже
у
ме ня
эти
св язи
мамашины.
То
своих
одноклас­
сников
б ывших
на
ден ь
ро жд ения
позовет,
а
мне
целый
де нь
у
п литы
торчать,
пельмени
лепить: «Ой,
Сашенька,
сынок,
аккуратнее,
б ога
ради,
Петя
Ва вил ов
прямо
с
корабля
на
бал ,
из
Америки
только
вернулся,
лет ал
на
симпозиум...»
То
на
Гражданку
в
воскресенье
к
Горчаковым
та щить ся
и
весь
вечер
язык
ломать
по-английски,
чтобы
мамаш а
не
скрипела
потом,
что
я
родителей
на
весь
го род
опозорил
—
страдательный
за лог
неправильного
глагола
образовать
не
смог.
С
английским
эт им
мне
уже
не
до
смеху.
Не
дай
бо г,
у
кого
м ать
учительница,
тем
более
—
а нглича нка .
А
е сли
она
еще
и
в
аспирантуру
готовится,
тут
уж
вообще
хоть
из
дому
беги.
Потому,
видно,
и
пр о падает
отец
неделями
в
д а льних
рей са х.
Мне
иногда
кажется,
что
для
матери
настоящие
люди
только
Горчаковы
да
Петя
Вавилов.
18

Наверное,
из-за
эти х
а нг ли йских
вечеров
и
культпоходов
с
Ма­
ечкой
меня
и
не
тянуло
никогда
к
девчонкам.
Только
на
тренировке
посмотришь
иногда
в
тот
угол
зала,
где
старшие
де во чки
на
бр евне
работают,
—
и
так
прохладно
стане т
под
ложечкой
от
их
чистых
движений
и
светящихся
силь ных
тел
;—
с тра шнова то
д аже.
Но
сам-
то
понимаешь,
что
ни
Алла
Пугачева
с
улыбкой,
ни
Маечка
с
ве ч­
ным
своим
мороженым
тут
ни
при
чем,
а
нужно
быт ь
сил ьным
и
ло вки м,
и
чтобы
л ицо
стало
как
у
Ста сик а
Го р ина,
когда
он
кр ест
на
ко ль цах
держит
и
все
на
не го
смотрят,
и
старшие
девочки
тоже.
А
с
Та ма рой
я
познакомился
в
Роще,
в
магазине.
И
по знако ­
милс я
смешно.
Вз ял
молоко,
б идон
на
бага жни ке
устраиваю.
Тут
из
магазина
она
выходит.
В
одной
рук е
сетка
с
огурцами
и
луком,
в
другой
б идон
эмалированный
и
еще
сумк а.
Бидон
наклонился,
из
н его
молоко
прерывистой
струйкой
—
кап -кап -кап .. .
—
Льется
у
вас,
—
гов орю,
—
молоко-то.
Посмотрела
она
так
грустно
на
свой
бидон.
—
Льется,
—
говорит.
И
в здохн у ла.
И
оба
мы
засмеялись.
Буд то
вспыхнуло
у
нее
лицо:
и
гла за
смеются,
и
зубы,
и
шея
даже.
Сразу
понял
я,
что
никакая
она
не
кулема,
как
могло
по ка­
затьс я
с нач ала,
а
просто
за дум ала сь
—
вот
и
пр ол ила
молоко.
Ес ть,
зна чит,
человеку
о
чем
подумать.
За то
уж
и
см ея лась
она
так,
что
видно:
не
да ет
она
себе
спуску,
за
всякий
промах
обсмеет
себя
первая.
А
это
вед ь
не
всякий
умеет.
Все
это
я
за
какой-то
миг
почувствовал,
по ка
в
ли цо
ей
смотрел.
А
пот ом
гл аза
опу ст ил:
не
выдержал.
Что
случилось
со
мно й
—
не
зна ю.
Но
покраснел
я,
будто
н ечая нно
лишнее
сболтнул.
Смотрел
я
на
босоножки
ее
белы е
и
не
понимал,
что
в
ней
такого
ос о бе нного
есть.
Ли цо
круглое,
простое,
сер ые
глаза
большие.
Футболка
белая
в
обтяжку
—
как
у
в сех
д ев чонок
теперь.
И
джинс ы
обыкновенные,
отечественные.
Стройная
так ая
девочка.
Ну
и
что?
Много
строй­
ных.
Но
вот
смотрела
она
на
ме ня
как-то
так...
Ну,
будто
мы
давно
уже
знакомы,
все
знаем
друг
о
друге.
Во
всяком
случае,
уж
она-то
обо
мне
—
точно.
Вот
я
и
растерялся.
Видали
олуха?
Быстро
взя л
се бя
в
ру ки,
откашлялся,
закурил.
Забрал
у
нее
би дон,
сетку
с
картошкой,
на
руль
велосипеда
повесил.
—
Где
живешь?
—
спрашиваю.
—
Не
знаю,
—
говорит.
—
Где-то
там,
—
и
в
сторону
озера
п ока­
зы ва ет.
—
Ну,
ты
даешь !
—
го вор ю.
—
Теб я
сюда
что
—
с
завязанными
гла за ми
привезли?
Чтобы
не
сбежал а?
—
Нет,
—
улыбается
она,
—
с
развязанными.
Я
улицу
з абы ла.
То
ли
Озерная,
то
ли
Речная.
Что-то
мокрое,
в
общем.
—
Заречная!
—
догадался
я.
А
сам
смеюсь.
Заречных-то
у
нас
в
поселке
—
целых
шесть.
Мы,
например,
на
Третьей
живем.
—
Ла д­
79

но,
—
г ов орю,
—
поехали.
Эх
ты,
русалка,
—
и
тронул
за
ней
по ти­
хон еч ку.
Так
и
не
понял,
обрадовалась
она
или
обиделась,
что
я
ее
ру­
салкой
н азва л.
Но
волосы
у
нее
и
впр а вду
такие...
Нормальные,,
в
общем,
'волосы.
Сразу
пот рог ать
хочется
—
таки е
пыш ные
и
жи­
вые .
Она
идет,
а
они
вздрагивают,
каждый
завиток
в
отдельности
и
все
вместе
—
волной.
И
кажется,
что
то лько
у
хорошего
человека
такая
походка
веселая
может
бы ть.
Мать
моя
раньше
тоже
волосы
длинные
носила.
Джинсы
отц ов­
ские
наденет,
футболочку
бе лую,
подмигнет
нам
с
отцом: «Ну,
па р­
ни,
айда
в
к ино!» Очень любил я 'с
ней
ходить
и
гордился,
когда
на
нее
п рох ожие
ог ляды вали с ь.
Я
тогда
оборачивался
и
показывал
им
язык
—
молодой
б ыл,
зеленый.
А
потом
она
парик
носить
ст ала
—
от
Галины
своей
научилась.
Теперь
вообще
обстриглась,
та кой
же
«сессун»
себе
заделала,
как
у
той ,
чтобы
уши
т орч али.
Странный
народ
эти
же нщ ины!
Иду
я,
рад уюсь
на
волосы
Тамарины,
вдруг
—
браме
—
плюх
—
пле сь!
Бидон
ее
бешеный
с
ру ля
соскользнул
на
(землю
—
и
набок!
—
Се нкыо
вери
мач
т ебе,
добрый
молодец,
—
говорит
Тамара
и
кланя ет ся.
—
Сослужил
ты
мне
службу
знатную!
К
обочине
отошла,
'сорвала травинку,
стоит,
покусывает,
за
мно й
наблю дает
с
улыбочкой,
как
будто
и
не
выстояла
за
молоком
с
утра.
—
Олимпийское
спокойствие!
—
говорю
я
и
ладонью
помахи­
ваю,
как
перед
зрителями.
Буд то
с ложн ый
э тот
элемент
заранее
был
запр о гр амми ро ван
—
чтобы
с ме шнее
выс т упит ь.
Поднимаю
ее
би­
дон,
со
своего
крышку
свинчиваю
и
молоко
ей
переливаю.
Она
го ло вой
покачала,
нахмурилась.
—
Эх
ты,
—
говорит,
—
джентльмен!
Чебурашка
ты
этакий.
Те­
бе
который
годок-то
пошел?
—
Шестой
миновал,
—
отвечаю,
—
тетенька!
А
сам
покраснел
-и
под
но ги
смотрю,
чтобы
она
не
заметила.
Сразу
видно,
конечно,
что
она
ме ня
годика
на
два
постарше.
А
уз­
нает—
ув ажа ть
не
будет.
З на чит,
нужно
пользоваться
те м,
что
п ар­
нишк а
я
амбалистый,
м етр
восемьдесят
оди н
все-таки,
и
фигура
сп орти вн ая,
вполне
можно
за
семнадцатилетнего
сойти.
Повернулась
она
и
молча
пошла
в
об ратн ую
сторону,
к
мага­
зину.
Пока
в
очереди
снова
п олт ора
ч аса
стояли,
пок а
дом
Тамарин
на
Пятой
Заречной
нашли,
мы
все
разговаривали,
разговаривали.
Я
'и не заметил,
как
проговорился,
что
еще
только
восьмилетку
окон­
чил.
Н иког да
с
девчонками
не
знал,
о
чем
говорить,
а
тут
как
про­
рвало.
И
про
школу
сво ю
раз болта лс я,
и
на
успехи
.спортивные на­
мекнул
этак
скромненько,
и,
так
сказат ь ,
семейное
положение
ос ве­
ти л.
Она
как
узн ал а,
что
у
м еня
сестренка
полуторагодовалая
есть,,
снова
р асцв ела
вся.
20

—
Давай,
—
говорит,
—
завтра
погуляем
с
ней
вместе.
А
то
ж
тут
одна
совсем.
Ты
не
бойся,
Саня,
меня
дети
сразу
всегда
пр и­
знают.
А
я
и
не
б оялс я.
Я
с
ней
как-то
вм иг
обо
всем
плохом
по заб ыл-
начисто.
Я
вел
велосипед
осторожно,
чтобы
не
р аспл ескат ь
молоко»
снова,
а
Тамара
шла
рядом
и
рассказывала
о
ПТУ
своем
замеча­
тельном,
где
ее
кроить
и
шить
научили,
о
малышах
из
подшефного^
де тс ада,
о
мате ри,
которая
дач у
в
Роще
сняла,
а
жить
ей
теперь
приходится
в
Смоленске,
за
братом
старшим
ухаживать:
инф ар кт
у
него.
И
мне
ср азу
стало
ж аль
ее
дядю.
Я
любил
уже
и
де тсад ов­
ских
малышей,
которые
ее
любят,
и
чудесное
у чил ище,
где
хоро­
ших
людей
такому
нужному
делу
учат
—
шит ь
всякие
нарядные
платья
и
модные
брюки.
И
самому
мне
уже
в
это
ее
ПТУ
хотелось,,
а
не
в
техникум,
—
я
вед ь
о
нем
и
п он ятия
поч ти
не
им ею,
а
посту­
паю
тол ько
потому,
что
мать
решила
и
от ец
одобрил.
А
еще
мне
понравилось,
что
ей
уже
шестнадцать
с
половиной
л ет.
К
этому
во зр асту
девчо н ки
с ооб ража ть
кое-что
начинают,
мн о­
гие
даж е
краситься
п ерес тают
и
юбк и
укорачивать.
Я
и
раньше*
внимание
обращал
только
на
с тарш их
девчонок.
В
позапрошлом:
году
в
одну
такую
я
вроде
бы.
..
В
общем,
но рм альн ая
была
девоч­
ка,
Жанной
ее
звали.
Летом
тут
же,
в
Роще,
я
с
ней
и
познако­
мился.
То гда
я
еще
сов сем
зел ен ый
бы л,
а
у
нее
уже
и
фигура,
и
ве с­
на
месте,
как
у
взрослой.
И
волосы
такие
коричневые,
каштановыми,
их
наз ываю т
почему-то.
Но
тогда
у
меня
еще
все
по-другому
было...
нич его
серьезного,
одна
любовь
‘в голове.
И
все
равно,
хотя
и
не
получилось
у
нас
настоящей
дружбы,
об идно
мне
стало,
когда
она
с
одн им
там
амб ало м
вроде
как
изменила
мне.
Нет,
ничего
такого
ужасного
не
случилось,
но
я
сч ит аю,
что
изм енила.
Потому
что
она
мне
свидание
назначила
на
пруду,
чтобы
вместе
тритонов
ловить,,
а
пришла
не
одна,
вместе
с
тем
дураком.
Я
прие хал ,
а
они
уже
там
о бн има ются
на
полянке
и
ржут,
как
лошади.
Тут,
гла вное ,
что
обид­
но?
Я-то
к
ней
по-хорошему,
а
он
—
на
сп ор.
С
Авд еевы м
Сашкой
поспорил,
что
с делает
с
ней
что
зах о чет.
Вот
гад,
а?
И
хотя
не
вы­
шло ,
как
он
хотел,
потому
что
я
помешал
им,
—
все
равно,
даж е-’
еще
хуже.
Гла вное
—
ее-то
он
сумел
вроде
как
обмануть,
понра­
виться
сумел.
И
неизвестно,
чем
бы
у
них
кончилось,
если
бы
я
не-
заор ал
т огд а : «Дураки!» Заорал и убежал:
стыдно
стало.
Зеленый
я
бы л.
Если
бы
се йчас
такое,
я
бы
его
вот
так
взял
за
руку
и
—
рраз!
Он
бы
и
с
катушек
долой.
Уже
два
года
я
спортом
занимаюсь
очень
сер ь езно
и
силенок
за
это
время
п одн акоп ил
будьте-нате.
А
тогда...
Ла дно,
проехали.
В
общем,
с
то го
раз а
я
решил,
что
больше
с
девчонками
ни-ни;
Если
уж
д ру жить,
то
дружить
по-честному,
чтобы
вдвоем
инт ересн о
б ыло
и
весело.
А
про
любовь
я
и
нач итал ся
достаточно,
и
на
соб­
ственной
шкуре,
как
вид ит е,
испытал
уже .
Так
что
тут
я
с
литера--
2Ѣ

турой
вполне
согласен:
выд ум ка
это
все
или
даж е
еще
хуже
—
под­
лость.
К ла ссика
нас
чему
учит?
Где
любовь
—
там
обман.
О льга
о бм аны вает
Ленского,
Оне гин
Тат ь яне
мо зги
пудрит.
Печорин
из
княжны
Мери
прос то
веревки
вьет,
ма ло
ем у,
что
Б эла
по ме рла
(то
есть ,
простите,
до
Бэ лы
он
после
Мер и
уже
добрался), а Софья
Фам у сова
так
Ча цког о
ненавидит
за
его
любовь
несчастную,
что
кле вет у
про
не го
пускает:
сумасшедший,
м ол,
уберите
его
от
м еня
к
чертовой
бабушке.
Тут
и
е жику
понятно,
что
ничем
хорошим
эти
вздохи
да
поцелуйчики
кончаться
не
могут.
Вот
и
режет
Хозе
свою
Кармен
любимую,
а
Отелло
же ну
—
прямо
руками...
Ладно,
про­
ехали.
У
ме ня
с
эт им
дав но
завязано,
и
с
Тамарой
у
нас
совсем
не
так
все,
как
мать
думает.
Хотя
и
не
во
всем
Тамара
со
мной
одних
взглядов
пр идер жи­
вает ся .
Вот
и
насчет
любви
эт ой
самой
никак
не
хочет
понять.
—
Ты
не
имеешь
права!—кричит.
—
Это,
может,
са мое
лучшее,
что
в
нас
ес ть.
Да
если
бы
не
любовь,
т ебя
бы
и
на
св ет е-то
не
б ыл о!..
Во
дает!
—
Да
успокойся
ты,
—
гов орю.
—
Зачем
же
все
в
од ну
кучу
ва­
лить?
Дет и
рождаются
гд е?
В
се мье.
А
мы
с ейчас
про
любовь
гово ­
ри м,
а
не
про
семью.
Без
семьи-то,
кон е чно,
ни
дет ей,
никакой
жиз­
ни
вообще
не
будет.
Но
семья
—
это
зна чит,
люди
родные.
А
любовь
твоя
только
вредит
всем,
—
объясняю
я
Тамаре
спокойно.
—
Но
сначал а-т о
эти
люди
родными
не
были!—Тамара
вол­
ну ет ся.
—
Да
ро ди лся- то
ты
почему?
—
спрашивает.
—
Ты
что
—
не
знаешь,
почему
дети
рождаются?
—
Я
да же
по­
краснел.—
Поженились
мои
родители,
захотели,
чтобы
я
род и лся,
вот
и
родился
я.
А
как
же
иначе?
—
А
до
сва дьб ы
они
кем
б ыли,
тво и
родители?
—
Людьми
они
были!
—
зл юсь
я
уже.
—
Нормальными
людьми!
—
А
поженились
они
зачем?
—
Тамара
спрашивает
е хи дно.
—
Ну/
чт об
семья
была.
Чтобы
я
был
и
Ленка.
Чт обы
жить
вмес т е.
—
А
любовь
как
же?
—
Тамара
даже
глаза
на
ме ня
вытара­
щила.
—
Ведь
если
женятся
—
з на чит,
любят.
Ра зве
не
та к?
—
Не
зн аю,
—
гов орю,
—
ме ня
тогда
еще
не
бы ло.
Может ,
и
це­
ло вал ись
они
на
свадьбе.
Все
на
свадьбе
целуются.
Но
безобразия
никакого
не
было ,
это
я
гарантирую.
Никаких
этих
измен
или
убийств.
И
потом
жили
мы
н ормал ь но.
Я
и
не
видел
никогда,
чтобы
они
целовались.
Чего
это
муж
и
ж ена
целоваться
будут?
С
какой
стат и? ..
Тамара
взя ла
и
ни
с
тог о
ни
с
сего
насыпала
мне
за
шиворот
горсть
целую
колкой
хв ои.
Долго
я
потом
и зви вал ся,
а
она
смеялась
н адо
мно й,
и
спор
наш
мы
позабыли,
как
всегда.
Да,
ни
ра зу
за
этот
месяц,
за
целы й
месяц,
не
поссорились
мы
с
Тамарой.
Так
что
смело
м огу
сказат ь :
дружба
наш а
проверена
временем.
22

Но
матери
м оей
—
разв е
что-нибудь
докажешь?
Сначала,
когда
я
стал
с
Ленкой
по
вечерам
уходить
и
мы
гуляли
втроем,
мать
р адо вал ась,
что
ребенок
перед
сно м
воздухом
дышит.
Но
как-то
Тамара
проводила
нас
до
ка литк и,
на
проща нье
Лен ку
поцеловала,
а
мать
из
ок на
это
видела.
Вхожу
в
дом
радостный»
Ленку
с
разм аху
на
горшок
сажаю,
а
м ать
и
нас каки вает:
—
Что
это
за
женщина,
Ал екса ндр?
—
Это
не
женщина,—говорю,
—
это
Там ара.
Мы
дружим
уже
четыре
д ня.
—
Как
это
—
др уж им?
—
отбросив
конспект
и
уперев
руки
в
бо­
ка,
мать
сд елала
снова
это т
св ой
вз гля д,
и
я
покраснел,
подумав,
что
проскочило
у
м еня
какое-то
глупое
сл ов цо,
а
я
не
за ме тил
и
вот
оп ять
ду рако м
перед
ней
вы гляжу .
—
Ну,
д ружим ,
—
повторил
я.
—
Ну
и
что?
Уже
четыре
дня...
—
Но
почему
же
мать,
родная
мат ь
узнает
об
этом
в
п осл ед­
нюю
очередь?
К
чему
эти
тайны,
Александр?
Ты
что
—
целуешься
с
не й?
Она
старше
те бя,
кажется?
Кто
он а?
Кто
ее
родители?
Что
ты
молчишь?
Ког да
она
сто
вопросов
в
м инуту
зад ает,
я
немного
теряю сь .
Мне
тогда
начинает
к азать ся,
что
она
знает
все
и
врать
бесполезно.
Хотя
и
врать-то
вроде
бы
незачем,
потому
что
скры ват ь
не чего.
Но
под
этим
ее
вз гляд ом
начинаешь
краснеть.
Ве дь
каждый
зна ет,
что
в
чем-то
не
пра в,
чег о -то
не
'сделал,
что
должен
б ыл.
Каждому
есть
за
что
покраснеть,
я
уверен.
И
вот
стоишь
и
краснеешь,
потому
что
Ленка
целых
полч а са
в
мокрых
ко лгот ка х,
хотя
уже
вечер,
п очти
холодно.
А
дн ем
в
м агаз ине
на
сда чу
пачку
«Шипки»
себ е
взял ,
а
курить
спортсмену
нельзя.
И
еще
потому
краснеешь,
что
никогда
не
хватает
сил
ска за ть
матери,
какая
она
некр асив ая
бы в ает,
ко гда
вот
так
смотрит
—
на скво зь
как
будто
и
словно
внутри
у
ме ня
га­
дость
каку ю-то
видит.
В
общем,
добралась
мать
до
Тамары.
И
прическа-то
у
не е,
ока­
зывается,
вульгарная,
и
п оходк а
вызывающая.
И
эт о,
м ол,
ху же
всего,
что
мне
не
те
дев очк и
нравятся,
которые
на
ме ня
повлият ь
могут
в
хор ош ую
ст орон у,
как,
например,
Маечка
Горч а кова ,
а
эта
вульгарная
Тамара.
«А где,
кстати,
Тамара
у чится?
Чт о?
В
пэтэу?
Пэтэушницы
мне
в
доме
не
хва та ло!
Завтра
же
в
город
тебя
от­
правлю,
в
гр об
вы
м еня
в го ните
с
папочкой
т воим
дальнобойным»,—
это
она
его
рейсы
м ежд угоро дн ые
им еет
в
в иду.
И
при
этом,
заметьте,
сама
она
в
ПТУ
работает,
хотя
и
говорит
Горча ков ым,
что
в
техникуме.
А
с
Та ма рой,
между
прочим,
ни
разу
она
не
разговаривала,
и
видела-то
ее
только
один
раз,
да
и
то
издали.
Стали
мы
с
Тамарой
встречаться
по зже,
и
так
да же
лучше.
То
по
ле су
я
ее
на
велосипеде
катаю,
то
на
гору
поднимаемся,
на
бу­
горке
под
березой
сидим,
и
я
ей
обо
всем
р ассказы в аю,
как
хорошо
бы ло,
пока
со
стариками
не
ра зъе хали сь
и
я
спал
в
комнате
у
деда
23

с
бабушкой
и
вообще
жил
с
ними,
и
как
потом
стало
по-другому.
"Тамара слушает,
кивает,
иногда
усмехнется
или
вздохнет
и
ска­
жет:
—
Б рось
расстраиваться,
Саня.
В
каждо й
семье
что-нибудь
да
не
так,
уж
это
т очно.
У
м еня
так
вообще
от ца
нет,
на
Украине
он
где-то
за терялся.
Слава
'богу,
меньше
дв ух
лет
осталось
алименты
■его несчастные получать .
Да
я
теперь
уже
за
пра к тику
вон
сколько
з аработ ал а
—
не
унести
было... ■
Когд а
она
ра сска зыв ает
та кое,
я
понимаю,
что
все
мои
неуря­
д ицы
семейные
и
вп ра вду
не
стоят
переживаний.
«Перемелется
—
мук а
будет»,—
Тамара
говорит.
К оне чно
мука!
Но
ин о гда,
знаете,
хочется
в се- таки
и
дома
человеком
себя
по чувс тво ват ь,
а
не
только
з
спортивном
зале
или
с
друзьями
во
дворе.
А
дома
я
ф акт ичес ки
н янька .
Ленку-то
я
люблю,
и
уж
она-то
тут
ни
при
чем.
Ее
не
б ыло,
так
еще
ч аще
отец
с
мате рью
ссорились,
дру г
на
друга
кричали.
А
Ленка
родилась
—
и
в
первый
год
о тец
от
радости
пить
'бросил.
'Пеленки стирает
—
ул ы бается ,
суп
вар ит
—
под
нос
себе
напевает.
Мне
тог да
вполовину
меньше
дел
стало
—
иногда
только
в
магазин
сбегаешь
или
разогреешь
ужи н
к
отцовскому
прих од у,
а
так
все
он.
Мать
либ о
с
Ле нко й,
либо
на уки
свои
зубри т.
Про
меня
как
будто
и
п озабыла.
Ладн о,
мне
так
да же
лучше.
За бежи шь
после
школы
пообедать
—
и
на
тренировку..
Нагрузочку
нам
М иха л-В аси-
лич
давал
—
будь
здоров.
Но
мне
нравилось,
у
меня
все
нормально
-шло,
особенно
кольца
и
брусья.
На
кольцах
я
уже
Стасику
Горину
на
пятки,
можно
ска зат ь,
наступал.
Но
вот
Лен ке
год
исполнился,
отдали
ее
в
ясл и,
м ать
пошла
на
ра бо ту,
и
опять
я
по
хозяйству
за­
к рутил ся,
потому
что
отец
сно ва
стал
выпивать
и
с
матер ь ю
у
них
о пять
ерунда
какая-то
нач ал ась.
Особенно
после
истории
с
фото­
графией.
Мать
наш ла
случайно
у
отца
фотографию
его
двоюрод­
ной
сестры,
которая
в
Од ессе
живет.
И
устроила
ему
из-за
это й
фотографии
целы й
скандал .
Ну,
л юбит
человек
сест ру
свою,
носит
ее
фотографию.
У
н его
там
в
бумажнике
и
ма тери
фото гра фи я
была,
только
пом ен ьше
ф ормат ом,
и
Ленки.
Из- за
чего
руга тьс я-т о?
Тем
более
сестр у
его
тоже
Леной
зовут,
те зка
она
на шей
Ленки,
но
ма­
тери
именно
вот
это
почему-то
особенно
не
понравилось.
А
сестра
у
отца
очен ь
да же
н иче го,
по-моему.
Симпатичная
т акая
блондинка.
'Все блондинки симпатичные,
я
д авно
заметил,
вот
женщины
и
к ра­
сятся
в
бе лый
цвет
и
в
же лты й,
чтобы
сим па тичнее
быть.
Смешной
•народ!
В
общем,
они
все
отношения
выясняли,
а
я
с
тренировки
д олжен
был
убегать
пораньше.
Брал
Ленку
из
яслей,
кормил
ее,
а
когда
возвращалась
мать ,
несся
на
молочную
кухню,
пот ом
грел
отцу
у жин.
Потому-то
я
и
обрадовался,
ко гда
мать
вдруг
объявила,
что
после
восьмого
к ласса
я
в
техникум
поступать
до лжен.
Подумать
'только:
через
три
с
половиной
года
—
диплом
в
кармане,
свободный
человек!
Техникум
хороший,
электромеханический.
И
хотя
я
в
это м

дел е
ни
уха
ни
рыла,
все
равно,
электромонтеров
и
тех
удивитель­
ных
людей,
кто
телевизор
поч инить
может,
я
всегда
уважал.
А
саіе
до
сих
пор
не
пойму,
почему
одн о
гнездо
называется
«плюс», а дру­
гое—
«минус», когда оба одинаково током бьют.
Откровенно
г оворя,
я
сначала
тогд а
расстроился
немного,
по­
тому
что
вов се
и
не
в
техникум
собирался,
а
в
радиотехническое
ПТУ,
оно
недалеко
от
школы,
мы
туда
на
экскурсию
ходили,
и
многим
ребятам
понравилось,
и
мне
тоже .
Современное
об ору до­
вание,
все
блестит,
щелкает,
крутится,
лампочки
подмигивают:
не
бои сь,
мо л,
па рни шка,
к
нам
попадешь
—
человеком
с тан ешь
с
опе­
режением
графика!
А
что?
Я
бы
с
удовольствием.
И
зарплата
у
них
по
окончании
нормальная.
Но
матери
при
слове
«пэтэу»
сразу
плохо
дел ает ся:
—
Оставьте
эти
ра згов ор ы!
—
и
гла за
закатит.
—
Знаю
я
в аши
пэтэу,
ниче му
там
не
учат
как
следует...
Не
знает
она ,
что
я
в идел
у
нее
в
старом
паспорте
штамп
ра­
боты :
ПТУ
—
черным
по
белому.
—
Правда,
—
говорит,
—
в
некоторых
училищах
иностранный
язык
хорошо
поставлен.
Но
ты,
Александр,
и
т ак,
слава
богу,
кое-
как
английским
владеешь.
Да
и
то
не
т ебе
спаси бо ,
все
моей
кровью...
Да,
с
пяти
лет
она
мне
нерв ы
мотала
эт им
своим
английским.
А
много
ли
толку?
Вон
с
Тамарой
никто
дополнительно
не
зани­
мался,
тол ько
в
школе,
да
в
учи л ище
у
них
лингафонный
к ласс
обо­
рудован,
а
она
и
говорит
своб о д нее,
чем
я,
и
любую
песню
пере­
вести
мож ет
синхронно.
Я
как-то
вечером
взял
с
собой
мамашин
магнитофон
портатив­
ный,
пленками
любимыми
похвастать
хотел.
Есть
у
нас
и
«Би-
Джиз», и группа «Раст», и Дина Паркер
—
целый
альбом
ее
пере­
писа н,
н азыв ается
«Нехорошие мальчики» .
Горч аковы
из
Польши
пласт-гигант
привезли,
и
п апаша
как-то
переписал
под
хорошее
настроение.
—
Что
у
тебя
там?
—
Тамара
спрашивает.
А
я
ей
—
с
п он том:
—
Возьми
уши
в
руки,
—
го вор ю.
—
Но
учти:
детям
до
шестна­
дцати.
..
Не
покраснеешь?
Она
магнитофон
включила
и
ср азу
за улыб алась.
—
Не
понимаю,
—
говорит,
—
как
эти
ребята
золотую
пла стинк у
по луч ить
ухитрились.
Ты
слышишь,
о
чем
они
там
воркуют?
Ты
же
в
английском
вроде
бы
волокешь?
Стал
я
по
словечку
из
ку пле та
переводить.
Привираю,
конечно,
додумываю.
А
она
послушала
ме ня,
поулыбалась,
а
п отом
вдруг
как
пошла—слово
в
слово
—
у
меня
и
челюсть
отвисла.
Сначала
думал,
сама
сочиняет.
Но
потом
там
ка кая-то
фигня
пошла,
нор­
мальному
человеку
та кое
и
в
голову
Не
придет.
Что-то
вроде
того,
что
ах,
как
мне
одиноко
жи лос ь,
но
вот
я
в стре тил
девушку,
у
нее
25

-сильные
спортивные
н оги,
и
сильные
руки,
и
сама
она
такая
силь ­
на я,
что
ме ня
поднять
может
и
понести,
как
ребенка,
и
теперь
я,
мол,
сча стл ив,
будто
это
моя
ста рая
добр ая
матушка
явилась
мне
в
ка чес тве
молодой
девушки
—эз
э
янг
гёл.
Ерунда,
в
общем,
как
не
стыдно-то
мужику
бо рода том у
такое
плести.
Тут
об
одном
меч­
таешь,
скорее
бы
хо ть
усы
выросли,
чтобы
бр ить ся
кажды й
день,
как
Стасик
Горин,
да
получить
п асп орт,
профессию
какую-нибудь
н орма льн ую
освоить
и
махнуть
куда-нибудь
на
комсомольскую
стройку,
где
никто
те бя
за
ручку
водить
не
собирается,
не
то
что
багэкать,
как
ребенка
больного.
А
этому
амбалу
заморскому
на
ручки,
видите
ли,
захотелось.
Тьфу!
—
У сек?
—
Тамара
смеет ся.
—
Измельчали
вы,
мужички,
из­
мельчали.
Где
они,
принцы-рыцари?
Охо-хо!
Потребительский
бу м,
как
говорится.
К ажд ому
хочется
соск у
пососать.
—
Да,
—
гов орю,
—
размазня
он,
певец
этот.
И
голос
у
не го
женский
какой-то.
Но
не
все
же
такие,
верно?
У
нас
знаешь
какие
ре бята
ес ть
в
с е кции?
Стасик
Горин,
например.
Нормальный
парень.
В
прошлом
году
с
колец
со рвал ся,
прямо
с
креста.
Вст ал
—
и
хоть
бы
что.
В
воздухе
сгруппироваться
ус пел,
в
к ув ырок
ушел.
—
Что
же
тут
геройского?
—
не
понимает
Там ара.
—
Вот
ес ли
бы
он
мог.
..
Вот
как
в
песенк е
этой
—
по днять
и
понести.
Нести
долго-долго.
И
чтобы
на
руках
у
не го
спокойно
было,
как
в
дет­
ст ве.
..
—
К ого
понести?
—
спрашиваю.
—
Не
оч ень
тяжелого
человека
он
может
вполне
куда
хочешь
д о нести.
Он
и
д вух
снесет,
если
на
сп ор.
Зас м еяла сь
Там ар а:
—
Эх
ты,
Чебурашка!
Маленький
ты
еще
у
ме ня !..
Она
рукой
п рове ла
по
моим
волосам,
а
я
покраснел,
потому
что
снова
понял:
что-то
я
в
ней
не
так
вижу.
То
она
н орма льн ый
че ло­
век,
все
в
порядк е.
А
то
вдруг
замолчит
на
целый
час,
или
ч то-
нибудь
ска жет
—
и
я
вдруг
чувствую,
что
на
самом
деле
она
где-то
дал еко
от
меня,
как
на
другой
планете'
живет,
и
мне
до
той
звезды
не
дотянуться
даже
с
самой
выс ок ой
горы.
Но
такое
бывает
редко.
В
основном
Тамара
отличный
товарищ,
мы
с
ней
как
старые
друзья,
даже
лучше,
гораздо
лучше.
2
Вот
сказал
я
про
друзей
и
подумал:
а
кто
у
меня
самый-то
гл ав­
ный
друг?
Когда
по сле
вечера
выпускного
мы
по
Н еве
гу лял и,
я
все
на
ребя т
гля д ел,
в
лица
всмат р ивал ся .
И
одно
понимал:
не
се го дня
мы
р асст аем ся,
а
давно
уже
врозь
живем,
кажд ый
в
свою
с торо ну.
Поэ тому
и
считали
учи тел я
наш
класс
самым
тяжелым
в
школе.
Что
общего,
например,
у
Гр иши
Голикова,
комсорга
н ашег о,
с
Се­
25

регой
Рыбиным,
от
которого
сегодня
так
винище м
несет,
что
стоять
ряд ом
с
ним
неприятно,
не
зн аю,
как
девчонки-то
терп ят.
Я
когда
Серег у
вижу,
в сякий
раз
почему-то
тот
кр ик
вспоминаю
прошло­
годний,
когда
во
д воре
у
нас
женщина
на
помощь
звала.
После
того-
д ня—
осенью
это
бы ло,
перед
п р аздниками ,
часов
в
одиннадцать,
вечера
—
мне
двор
наш
и
весь
дом
нов ый
особенно
н еп рият ен.
Угло­
ватый
к ако й-то
и
будто
темный
изнутри,
хо тя
и
составлен
из
б елых
пли т.
Ве дь
в
тот
раз
ник то
так
и
не
в ылез
из
к варт иры.
А
ко гда
я
со
своего
де сят ого
этажа
спустился
бе гом
(лифт опять не работал,,
как
на зло ), она уже на земле лежала и стоял тут же милиционер,
писал
чт о- то.
Я
тогда
не
выдержал,
в
парадную
к
себе
убежал,
в
под вал е
спрятался
и. ..
В
общем,
нервы.
Говорили
п отом,
что
жива
она
о ст алась,
толь ко
пок але чил
ее
муж-алкоголик.
Но
ведь
никт о
не
выш ел,
понимаете?
Ни
один
человек!
Нам
ког да
сочинение
задали
«Об отзывчивости советских лю­
дей», я про это как раз и написал.
Чт о,
мо л,
где-то,
может,
и
п ро­
живают
отзывчивые
люди,
толь ко
не
в
нашем
доме.
А
все
почему?
Получают
квартиры
отдельные
и
расползаются
вечером,
как
тара­
ка ны
по
щелям.
Ко гда
в
больших
«коммуналках»
люди
вместе
жили,
большими
семьями,
ина че
было.
По
себе
знаю,
по
своей
се­
мь е.
Да
и
б абуш ка
рассказывала,
как
до
войны
было,
как
в
бл о­
каду
—
од ной
семьей.
Как
жил ьцы
«зажигалки»
тушили
на
крыше.
А
после
в ойны
уступила
н аша
семья
од ну
комнату
людям,
которые
без
жи лья
остались
в
сорок
втором
году.
А
тепер ь
чт о?
Под
окнами
че лове ка
убивают,
а
они...
Сд ал
сочинение
и
думаю:
что
теперь
будет?
Плевать!
А
при
раз­
бо ре
сочинений
наш
Борода
т етр адь
мою
на
з аку ску
оставил.
—
Есть
еще
од на
раб о та,
—
говорит.
—
Особого
разговора
тре­
бует .
И
прочитал
мою
писанину
вслух
от
начала
до
конца.
—
А
теперь,
—
го вор ит,
—
давайте
подумаем,
кто
это
на писа л.
Клеветник
злобный
или
просто
нормальный
человек,
отзывчивый,
как
говорится.
У
кого
какие
соображения?
Тут
мне
Валька
и
выдала.
Что
я,
мол,
одни
теневые
стороны
вижу,
как
Достоевский.
И
что
из
комсомола
м еня
за
так ую
анти­
общественную
по зицию
д авно
пора...
—
Ты,
Антоненкова,
с
Достоевским
пока
не
горячись,
—
Борода
говорит.
—
Мы
его
е ще,
как
говорится,
не
проходили.
Так
что
ты
ся дь
и
не
поминай
имя
Федора
Михайловича
всуе.
Сейчас
о
другом
ре чь.
О
Сане
мы
заговорили.
И
л ично
я
думаю,
что
если
он
тако е
сочинение
написал,
то
вряд
ли
пройдет
мимо,
когда
трое
од ного
бить
будут
или
на
женщину
руку
поднимут.
Кто
согласен
—
пожа­
луй с та,
голосуем!—улыбнулся
и
тетрадью
моей
над
головой
взмахнул.
Тут
все
заулыбались
и
руки
подняли.
А
я
так
покраснел
—
п ро­
вал ить ся
бы!
Это
ж
получается,
что
я
себя
выпячиваю,
пятерку
27

прошу
сочинением
своим,
да
не
за
литературу
—
за
жизнь.
Зло
меня
тут
взяло ,
хотел
я
что-то
сказать,
но
только
кулаком
по
парте
ша­
рахнул,
а
тут
и
звонок
прозвенел.
Да,
разозли лся
я
тогда
на
Бороду
и
на
ре бят,
а
сейчас
вот
вспо­
мнить
приятно.
И,
наверное,
погорячился
я
тут,
что
все
мы
в
разные
•стороны живем.
Б ыли
все-таки,
бы ли
такие
момен т ы,
когда
ч ув­
ствуешь
себ я
вместе.
А
это
особое
что- то.
Это
только
то гда,
к огда
ты
что-то
хорошее
сделал
или
просто
прав
и
все
тебя
понимают
и
поддерживают.
А
по
за казу
такое
не
по лу чаетс я,
это
как
праздник.
А
здесь,
в
по сел ке,
мы
дружим
втроем.
Скачков
Колька
на
Ле с­
ной
живет,
а
через
два
дома
от
н его
—
Витюля
Ры бал кин.
С
ними
я
на
карьере
познакомился.
Колька
старше
меня
на
два
год а.
Он
в
институт
поступает,
в
По­
литех.
«Сейчас,
—
говорит,
—
научно-техническая
революция
в
са­
мом
разгаре,
так
что
надо
то р о пи тьс я, .пока она не закончилась,
а
то
опять
прозеваем,
несчастное
наше
поколение».
И
снова
пальцем
черным
в
клавиши
своей
портативной
ма шин ки
тычет,
чтобы
она
ему
посчитала
с
точностью
до
четвертого
знак а,
сколько
дней
до
экзамено в
осталось.
Палец
у
не го
черный
от
мотоцикла,
который
все
время
ломается.
Старенькая
уже
«Ява», отец ему подарил,
когда
у
них
на
«Жигули»
очередь
подошла.
А
Витюля
у
нас
маленький.
Только
в
седьмой
класс
перешел.
И
росту
он
маленького:
мне
по
плечо,
а
Ко льке
вообще
до
под ­
мышки.
Но
па рнишка
он
шустрый,
кое
в
чем
оче нь
да же
разби­
рается.
—
Я,—
говорит,
—
вс е-та ки
не
считаю
Флобера
таким
уж
вел и­
ким
писателем.
Я
бы
Ремар ко м
зани мать ся
хотел.
Или
—
в
крайнем
случае
—
Хемингуэем.
Но
по
Хемингуэю
защищаться,
говорят,
сложно,
очередь
лет
на
пять,
мне
од ин
доцент
неостепененный
жа­
ловался.
А
те бе
Кор о
нравится?
Это
он
меня
спрашивает,
причем
на
полно м
серьезе.
Прямо
с
ходу
он
ст ал
ко
мне
с
этими
фамилиями
великими
приставать.
Знал
бы
—
я
бы
к
н ему
и
не
по до шел,
не
с тал
бы
позориться.
Сидит
на
корточках,
шибзик
такой,
от
горшка
два
вершка,
головастиков
ловит
у
берега
носком
с воим
безразмерным
и
обратно
в
воду
вытря­
хи в ает.
Гуманист.
А
сам,
оказывается,
уже
и
диссертацию
защи­
щать
при мери лс я.
Ну,
молодежь
пошла!
Из-за
эт ой
своей
гениальности
Витюля
меня
и
не
одобрял
с
мо им
решением
в
техникум
поступать.
И
в
эт ом
смысле
я
Кольке
оч ень
завидовал.
Ему-то
на
В итю-
лину
эрудицию
наплевать
бы ло
с
высокой
колокольни
—
такой
уж
он
человек.
—
Тургенева
читал?
—
спр аши вал
он
Витюлю
и,
не
давая
отве­
тить ,
пер ебив ал
его:
—
Тургенев
черным
по
белому
напис ал :
Рафа­
эль
тв ой
гроша
ломаного
не
стоит.
Понял?
Это
сам
Базаров
говорит.
А
он
у
Тургенева
кругом
положительный,
его
все
боятся
и
стр ел яет
28

он
не
хуже
О неги на,
прямо
в
ляжку
за сади л
ту рку
то му
с
ногтями
полированными,
фам и лии
не
помню.
—
Да
ты
же
все
перепутал,
голубь
ты
сизый!
—
Витюля
кр и­
чи т.
—
Базаров-то
не
Тургенев,
Базаров
заблуждался,
это
же
дока­
зано.
Ну?
—
Мало
ли
кто
заблуждался,
—
отмахивается
Кольк а .
—
Все
-они
заблуждались
до
р ево лю ции.
Время
такое
б ыло
—
эксплуата­
ция,
голод.
Но
ты-то
п о нимать
должен!
Теперь
техника
все
решает,
прогресс.
Самого
же
тебя
от
мотоцикла
за
уши
не
оттащишь,
а
ту да
же
с
Флоберами
своими.
Завести
тебе
тачку-то?
Прокатись,
остынь.
Тут
В итюл я,
к оне чно,
улыбается
так
застенчиво
и
больше
спо­
ри ть
не
хочет.
Колька
снимает
«Яву»
с
подножки,
заводит
ее
с
од­
ног о
рывка,
пускает
Витюлю
проехаться
по
Ле с ной.
У езж ает
Витюля
—
и
Колька
переключается
на
мен я.
—
Во
сколько
у
тебя
сегодня
с
Джульеттой
твоей
стыковка?
Опять,
небось,
не
докричаться
будет
те бя
вечером.
Мы
с
Витькой
хотим
на
зорьке
блесну
побросать.
Август
уж е,
щу ка
должна
хо­
рошо
брать.
—
Да
э кзам ен
у
меня
завт ра,
—
го вор ю.
—
Уч ебни к
полистать
нужно.
—
З наю
я
экзамены
твои,
—
усмехается
Ко льк а.
—
Что
ты
в
ней
нашел
—
не
понимаю.
Девчонка
как
девчонка.
Не
очень
даже
кра­
с ивая.
Волосы
вот
только
ни чего,
а
так...
Молчу.
Не
хочу
ссориться.
И
объяснять
не
хочу,
что
у
нас
с
Та­
марой
не
любовь
какая - нибу дь
там
дурацкая,
а
настоящая
дружба.
Может,
и
сам
Колька
об
это м
до гады вается ,
потому
и
злится,
что
ес ть
у
мен я
чт о-т о,
чего
ему
отверткой
не
поковырять.
—
Не
бы в ает,
—
говорит
он,
—
никакой
др ужбы
между
парнем
и
девушкой.
Элементарное
влечение.
Половое.
И
в
кни ж ках
об
этом
написано.
Ты
почитай
«Новое о супружестве»
—
нормальная
книжка.
Только
картинок
мало.
А
баба
—
она
и
в
Африке
баба.
Ты,
может,
и
хотел
бы
д ружи ть,
да
не
получится.
Все
равно
она
по-
своему
повернет.
Они
без
этого
не
могут.
«Не надо», —
скажет,
а
сама
задышит,
з ады шит
и
прижмется.
Тут
уж
хочешь
не
хоч ешь
действовать
нужно .
Ты,
глав н ое,
не
бойся,
она
сама
т ебя
научит
всему.
Они
такое
знают
—
тебе
и
во
сне
не
приснится...
Встал
я,
встряхнулся.
Хотел
объяснить
Кольке,
что
Тамара
не
такая,
да
то лько
рукой
махнул.
Не
поверит.
—
Ну
пока,
—
гов орю.
И
поехал
домой,
м олоко
повез,
пока
не
скисло.
Отдал
матери
молоко,
пошел
с
Ленкой
г ул ять.
А
Тамара
все
перед
г лазам и
стоит,
друг ая
кака я-то
теперь.
И
стыдно
м не,
что
так
я
про
нее
думаю
—
как
про
го лу ю...
Но
это
быстро
прошло.
Я
строил
для
Ленки
куличики
из
песка,
а
она
их
ладошкой
рушила
и
мне
улыбала сь ,
хохотала
даж е.
И,
как
всегда
с
Ле нко й,
мне
стало
спокойно,
уютн о
как -то.
Вот
в едь
чело­
29

ве к!
И
не
скажет
ни
слова,
кроме
«дай», «на», «Саня»
да
«кака» .
Это
она
коляску
«какой»
называет.
А
хорошо
с
ней
—
даж е
в
пе ске
возиться
приятно.
Как
будто
молодость
вспоминаешь
—
где
мои
че­
т ыре
года!
И
вот
еще
что
хорошо
—
не
хнычет
никогда
моя
Ленка
по
пустякам.
Побежит,
сп о ткнетс я,
ба хне тся
на
дор огу
—
зем ля
гудит.
Ну,
думаю,
заорет
сейчас
на
весь
поселок.
А
она
только
и
скажет: «Лена
—
б а х!» Покряхтит,
сил
наберется
от
матушки-
земли,
на
четвереньки,
подымется
и
в станет.
Ладо ш ки
отряхнет
об
чистые
б елые
колготки,
улыбается,
довольная.
Сор вал
я
ромаш ку,
дал
Ленке.
Сразу
она
заулыбалась
опять.
Са ма
другую
ромашку
дер нул а
за
голо вку
и
мне
протягивает.
—
Что
же
ты,
—
го вор ю,
—
цветок
мнешь,
Чебурашка
ты
этакая!
Он
же
для
красоты!
Смотри,
какой
мы
се йчас
вено ч ек
сп ле те м...
Стал
я
од ин
цветок
во круг
другого
крутить,
а
венка
не
полу­
чается.
Р ассып ает ся
все.
Попробовал
вс пом нить,
как
вче ра
на
гор е
Тамара
венок
сделал а.
Кстати,
в едь
«чебурашка»- то
—
это
ее
сл о­
во,
Тамарино,
от
нее
в зял
и
постоянно
теперь
Лен ку
так
называю.
И
венок
спл ест и
мне
захотелось
п отом у,
на ве рное,
что
у
Тамары
вчера
очень
ловко
это
получилось.
Интересно
в от,
откуда
бер ется
ловкость?
У
нас
в
гимнастике
чаще
говор ят
—
гр ация.
«Грации бы тебе немного,
—
говорил
мне
Михал-Василич.
—
Ты
присмотрись,
как
у
Ст асик а
Горина
этот
эле­
мент
отработан
ч ис тен ьк о! .. «Чистенько»
—
зн ачит,
без
лишних
движений,
без
дрожи
в
коленках.
Не
из
последних
си л,
а
так,
будто
ты
привычное
приятное
дело
дел аеш ь
и
зна ешь
при
этом,
как
кр а­
си во
со
стороны
смотришься.
Но
секрет
здесь ,
по-моему,
не
только
в
трен и ровке,
а
больше
да же
в
том
настроении,
с
каким
к
сн аря ду
выходишь.
Перед
ст о­
ликом
су дейским
стойку-струнку
сделаешь,
п ол -об орота
налево
—
и.. .
И
тут
уж
одно
из
двух.
Ли бо
—
как
у
С тасик а
—
полет,
грация,
к расо та,
душа
радуется
смотреть.
Либо...
В
общем,
нужно,
ч тобы
в
тот
миг,
когда
ты
перед
суд ьям и
прогибаешься,
эмб ле му
спорт­
шко лы
на
груди
гордо
так
под
прожекторами
показываешь,
—
чтр-
бы
в
это
мг но венье
внутри
у
т ебя
все
на
взвод е
было
и
в
то
же
вре мя
совершенно
спокойно.
Посмотрите,
м ол,
това рищи
судьи,
на
будущего
чемпиона,
приготовьте
ваши
десятки,
рты
разевать
при­
готовьтесь!
Но
для
этого
н еоб ходи ма
уверенность.
Увер енн ост ь
—
эт о,
наверное,
когда
знаешь,
что
тебя
поймут
и
оценят,
потому
что
лю бят,
да
не
за
то,
что
ты
уж
такой
самый
замечательный,
необык­
новенный,
а
что
можешь
та ким
стать
—
они
в
это
верят.
Они
—
не
только
судьи.
Чем
их
больше,
таких
л юдей,
тем
лучше.
Но
уж
это
кому
как
повезет.
Для
начала
неплохо
бы,
чтобы
хотя
бы
един­
с тве нный
судья,
который
все
ш естер ки
или,
в
лучшем
случае,
се­
мерки
т ебе
лепит,
чтобы
он
оди н
понял
наконец,
что
ты
стоишь
чего-то
большего,
чем
взгляд
презрительный,
как
на
щенка
чужого,
30

который
по сред и
ко мн аты
на
блестящем
паркете
лу жу
большую
распустил...
Часто
я
думаю:
может,
я
ей
все-таки
не
родной
сын?
Глупые,
конечно,
мысли.
Тем
более
—
сам
с пра вку
читал.
Но
вед ь
с
Лен кой- то
она
совсем
иначе,
я
же
вижу.
А
я
ей
последнее
время
как
будто
мешаю.
И
потому
что
бы
я
ни
сделал,
все
она
как-то
с
подковыкой
в идит. «Добился своего!» —
говорит.
А
уж
ес ли
в
конце
четверти
мат ь
в
школу
собирается
на
родительское
соб ра­
ние,
тут
вообще
хоть
из
до му
беги.
И
чего
она
обо
мне
в
школе
учителям
наговорит,
я
и
подумать
бою сь.
К л ассная
наша
после
эт их
ее
приходов
на
м еня
пот ом
целый
мес яц
исподлобья
глядит
и
на
уроках
старается
не
тревожить
—
пс ихик у
травмировать
боится.
Смешно
да же.
Противно
и
смешно.
Тем
более
зн аю,
что
сын
я
у
ма­
тери
самый
натуральный.
Р ылся
как-то
у
ней
в
тумбочке
—
просто
из
любопытства
—
и
прочитал
эту
б ум а жк у: «Справка.
Дана
Ла зов­
ской
Валентине
Михайловне
в
том,
что
она
нах од ила сь
в
больнице
с
20- го
февраля
по
18- е
марта
1965 года.
Диагноз:
роды
21-г о
фев­
раля.
Подпись
вра ча ».
Так
и
написано:
диагноз
—
род ы.
И
мой
д ень
рождения.
Бу дто
я
с
рождения
для
матери
наподобие
болезни
хронической,
вроде
как
гланды
или
апп ен дици т.
Напишут
же
—
сме х!
Тем
более,
если
серьезно
говорить,
не
сразу
это
у
нее
ко
мне
началось,
а
толь ко
в
последнее
время.
Да
и
сейчас,
б ыв ает,
она
со
мной
совсем
вроде
как
по-нормальному.
И
в
эти
дни
мат ь
очень
боится
за
ме ня,
чтобы
я
экзамены
не
завалил.
—
Ты
скаж и
мне
честно,
сынок.
Ты
понимаешь,
что
в
эти
дни
судьба
твоя
решается
навсегда?
Понимаешь?
Киваю.
Буд то
и
правда
чувствую
серьезность
момента.
А
какая
же
тут
судьба?
Просто
экзамены.
Сда ть
их,
кон е чно,
надо ,
раз
уж
в зялся.
Но
судьба
—
это,
по-моему,
что-то
совсем
другое.
Вот
если
бы
я
в
уч ил ище
Суворовское
поступал
или
в
мореходку
—
тут
бы
и
в пр авду
судьба...
—
Нет,
тебе,
может,
не
хочется
в
техникум
поступать
—
ты
ска­
жи !—
и
снова
она
уже
тем
своим
взг ля дом
смотрит.
—
Скажи,
не
бо йся.
Тебе,
может,
болтаться
хо чет ся
всю
жизнь?
Как
отец,
напри­
мер.
Чем
пло хо
—
никакой
ответственности...
Хотел
я
сказат ь ,
что
отец-то
все
р ади
семьи,
всю
жизн ь.
Да
чего
зря
заводиться!
Ладн о,
потерплю,
не
в
пе рвый
раз
она
ме ня
воспи­
тыв ать
пришла,
да
и
не
в
последний.
—
А
вед ь
Об
эт ом
человек
должен
в
первую
оч е редь
думать,
—
гов ори т
мать.-—Чтобы
близких
своих
счастливыми
сделать.
Что бы
был
у
де тей
отец,
чтобы
ж ена
б ыла
спокойна
за
з авт р ашний
день...
Ну,
думаю,- все,
за плач ет
сейчас.
Нет,
сдер ж алась .
—
Че лове к'
должен
б ыть
счастлив!
—
она
посмотрела
на
свои
руки
с
наманикюренными
по
случаю
воскресенья
ног тям и,
вздох­
н ула,
попра вила
бусы
на
груди.—Жизнь
дает ся
од ин
раз ,
Ал ек­
32

сандр.
И
ты
сам
обязан
устроить
ее
по-человечески,
понимаешь?
Чтобы
не
на
кого
п отом
бы ло
жало ват ься. . .
П о-че лов еч ески ...
А
как
спросишь,
с
че го
на чат ь-т о,
чт обы
в зрослая
ж изнь
н ачалас ь
на
самом
деле ,
—
она
только
губы
подо­
жме т,
головой
покачает:
думай,
думай,
дружок,
я
ж
тебе
свою-то
голову
на
плечи
не
приставлю...
Й
тут
я
догадываюсь,
что
и
сама
она,
наверное,
ничего
толком
не
знает.
Во
всяком
с лу чае,
не
больше
мое го.
А
может,
и
мен ьше .
Я
когда
это
узн ал
про
нее,
оче нь
расстроился.
И
то гда
мне
вс е-
таки
нужно
б ыло
сказать
ей:
не т,
это
неправда.
Но
в
тот
вечер
праздничный
так
и
не
получилось,
а
пот ом
уже
ст ало
неловко
такое
вспоминать.
А
бы ло
это
совсем
недавно,
в
марте.
Отмечали
мы
д еда
нашего
юбилей
—
восемьдесят
лет.
Чувствуете?
Восемь
десятилетий!
На
рубеже
веков,
как
говорится,
родился
чел ов ек,
в
само е
времечко
золотое.
Сами,
небось,
ме чт али
вы
родиться
в
те
годы.
Он
и
комис­
саром
б ыл,
и
полком
командовал,
и
в
Отечественную
—
в се,
в
об­
щем,
успел.
С час тли вое
их
поколение!
А
народу
на
юбилей
собралось
—
полгорода.
Мы
на
Космонав­
тов
праздновали:
у
стариков-то
на
Московском
все
бы
не
помести­
л ись.
Ну,
и
праздника
такого
я
еще
не
видал.
Сн ач ала
бы ло
вроде
как
торжественное
собрание.
Ни кто
не
ест ,
не
пьет,
речи
слушают.
Выступали
с
раб оты
дедовой
сослуживцы,
про с или
его
на
пенсию
окончательно
не
уходить,
поработать
е ще.
Мы,
мол,
без
вас
как
без
рук,
дорогой
Михаил
Петрович.
Грамоту
ему
вру ч или,
адрес
на
память.
Дед
все
кивал
и
к ланя лся
—
бледный
так ой
сидит,
расстроенный,
орден
с вой
новый
на
груди
тр ога ет
осторожно:
как
раз
перед
юбилеем,
наградили
его
орденом
«Крас­
ной
Зве з ды»
—
в
с вязи
с
восьмидесятилетием
и
за
многолетнюю
отличную
раб оту.
Работа
у
н его
с
хлебом
связана,
с
хранением
—
чтобы
не
портилось
зерн о
в
э лев атора х
и
хле б
у
нас
был
како й
следует.
Как
увол ился
дед
из
армии
после
войны
—
так
все
по
командировкам
ездил,
за
хлебом
прис мат рива л.
А
какой
у
нас
хлеб
в
Ленинграде
замечательный,
са ми
вы
знаете
отлично,
вся
страна
знает.
Так
что,
я
думаю,
деду
моему
ес ть
чем
гордиться.
И
я
гордился.
Сидел
и
гордился,
что
я
его
внук.
И
мне
то же
хотелось
сказ ат ь
что-нибудь
про
деда,
я
все
ст аралс я
в
глаза
ему
заглянуть.
Но
он
сидел
на
другом
к онце
с тола
и
не
в идел
мен я,
только
раз
к ив нул,
но
не
знаю
—:
мне
или
мате ри.
Она
тоже
на
не го
то гда
см отрел а.
Грустно
так
смотрела
и
ул ы балась.
А
дед
все
в ер­
тел
г оло вой,
видно
было,
как
жмет
ему
воротник
новой
нейлоновой
рубашки,
как
не ло вко
деду
сидеть
в
эт ом
золоченом
юбилейном
кр есл е,
специально
одолженном
ма те рью
у
соседей,
—
будто
давили
на
него
поздравительные
речи,
как
пе рег рузки
космические.
Кончились
все
гл авн ые
выступления
—
и
с
работы,
и
от
райкома,
и
отец
мой
от
семьи
нашей
что-то
говорил
—
оправдывался
как
32

будто,
а
ма ть
в
это
вре мя
морщилась
и
вилкои
по
таре лке
сту­
ча ла,—
в ыпили ,
стали
есть.
И
дед
вроде
успокоился.
Лимонаду
себе
налил,
вы тер
платком
лоб
и
за
подлокотники
д ержа ться
пере­
стал
—
отпустило
ег о,
видно,
по лег че
немного
стало.
Тогда-то
он
мне
и
кивн ул .
Или
матери
—
не
понял
я.
Тут
она
и
засм еялась .
Задумчиво
так ,
отрывисто,
внезапно
—
как
перед
слезами.
И
ти хо
себе
сказала
—
страшным
п оющим
гол о­
сом: «А жизнь-то
м оя- а-а...
Лоп-ну-ла-а-а...»
Как
ударило
меня
изнутри
—
так
она
за см ея лась,
с
закрытыми
г ла зами
и
закушенной
нижней
губой.
Вс коч ил
я
из-за
стола,
к
ней
тяну сь ,
а
ме ня
сзади
кто-то
в
эт ой
тесноте
за
ремень
дер гает
и
б ока
мне
щекочет,
что бы
я
се л,
не
меш ал
людям
праздновать.
И
никт о
эти х
ее
слов
не
слышал,
ни
од ин
человек.
Справа
от
матери
тетка
Т аня
студень
себе
накладывала,
а
она
глухая
почти.
А
слева
сидел
отец,
уже
пья ный .
Он
голову
опу с тил
и
уши
закрыл
ладонями-^
о
чем-то
своем
з адум ался.
Посмотрел
я
в ок руг :.все
ед ят,
пь ют,
смеются,
радуются.
Один
дед
сид ит
грустный
—
с
темным
лицом,
с
нов ым
орденом
на
груди,
очень
стар ы й.
А
ма ть
—
дочка
его
—
прямо
как
мертвая.
Нет,
не
бледн ая,
а
с
таким
страшным
румянцем,
как
мертвецов
красят,—
раз
в
жизни
на
похоронах
я
б ыл,
а
век
не
за бу ду.
Но
вдруг
зам етил а
меня
мать
—
взгляд
мой
встретила.
Я
в
упо р
на
нее
смотрел
и
мучился
—
так
хотелось
мне
крикнуть,
что
не­
правда
это,
не
лопнула
ее
жизнь,
все
еще
бу дет
х оро шо,
замеча­
тельно
будет.
Вот
скоро
с тану
я
наконец
взрослым
и
смогу
ей
по-
на сто яще му
помочь,
а
не
толь ко
магазины-пеленки,
это-то
всякому
дураку
под
си лу.
Заметила
м ать
этот
мой
взгляд
—
и
поперхнулась
вином.
Она
как
раз
отцовский
бокал
взяла
и
уже
отпила
н е много.
Но
теперь
вздрогнула
и
бокал
на
место
поставила.
Лицо
у
нее
стало
строгое,
да же
недовольное,
а
руки
она
сложила
на
груди
и
откинулась
на
сп инку
ди вана,
оглядывая
с
удивлением
и
свысока
едящих
гос тей :
что
эт о,
мол,
вы
так
н епри личн о
с ебя
ведете,
брали
бы
с
меня
пример.
Я
не
сводил
с
нее
глаз,
и
все-таки
за мет ил
один
ее
взгляд
в
мою
сторону
—
испуганный
взгляд
и
злой
—
да же
ст рашн о
стало.
Да
я
ведь
ничего
пло хог о,
честное
сл ов о...
А
ко гда
ра сх одит ься
гости
стали,
она
уже
б ыла
как
в се,
да же
гораздо
ве сел ей
и
жи вее
многих,
бойко
з аказ ыв ала
по
телефону
такси,
а
ме ня
как
буд то
не
замечала.
Хотя
обычно
это
моя
рабо­
та—
такси
вызывать,
пальто
подавать
с тар шим
и
улыбаться
на
про ­
ща ни е, «как в лучших домах Лондона».
И
вот
так
всю
жизнь.
Только
при открое тся
те бе
что- то
важное,
только
ты
вроде
главное
в
жизни
по ни мать
начинаешь
и
можешь
уже
взрослое
что-то
сделать,
все
изменить,
—
а
она
снова
в
э той
сво ей
маске:
оставьте
меня,
умоляю,
не
трог ай те,
все
равно
не
по­
можете
нич е м...
2 Молодой Ленинград
33

А
может,
и
пр ава
Та мар а:
в
любой
семье
что-нибудь
да
не
так?
Но
я,
наверное,
п отому
и
не
понимаю
родительской
жизни,
что
у
м еня
другая
семья
с
детст ва
бы ла
на
глазах
—
дед
и
бабушка.
У
них
все
по-другому.
Вот
придет
дед
с
работы
вечером,
сядет
за
стол .
Только
газ ету
развернет
—
а
бабушка
уже
принесла
ужин:
—
Давай-ка
сю да
газету,
успеешь.
Давай,
Миша,
стынет.
Ты
где
сегодня
обедал?
—
В
диетической.
С
Журавским
пошли,
дураки.
Это
он
меня
потащил,
б ро дяг а: «Миса,
Миса,
поели
в
д ие тиче скую.. .»
—
Так
и
мучается
с
зубами?
Ты
же
его
на
прошлой
неделе
к
Э льви ре
Арнольдовне
посылал.
—
Да
не
пошел
он.
В
командировку
поехал.
Там,
понимаешь,
в
Га тчин е
у
нас
прямо
беда,
директором
поставили
м олодо го ...
—
Еш ь,
Ми ша,
стынет...
Дед
ест
и
р ассказ ыв ает.
А
бабушке
так
интересно
—
сидит
на­
про тив
и
смотрит
на
нег о.
Удивляется,
возмущается,
руками
вспле с ­
ки вае т.
И
видно,
что
вся
его
жизнь
перед
ней
как
на
ладони,
все
она
понимает
и
думают
они
одинаково.
Это ,
наверное,
п ото му,
что
не
расстаются
они
никогда,
всегда
вместе.
Она
и
в
г раж данску ю
на
та чан ке
с
ним
ездила.
И
ребенка
первого
прямо
на
тачанке
родила.
А
ж или
они
в
казарме,
с
со лда­
тами,
в
уг лу
за
занавеской.
Нет,
я
не
считаю,
конечно,
что
все
должны
на
тачанках
рож ать
и
без
дома
жить
в
молодости.
Но
что
ни
гово ри ,
по ве зло
мо им
старичкам,
на
всю
ж изнь
повезло.
И
не
зря
мой
дед
говорит,
что
вот
в
армию
меня
возьм ут
—
наберусь
ума .
Он,
по-моему,
все
на
свете
понимает,
потому
и
с пок ойный
такой
всегда.
И
бабу шка
тоже.
Я
еще
в
детстве,
если
в
чем
виноват
или,
наоборот,
обидят
ме ня,
к
бабушке
сразу
беж ал.
И
она
понимала.
Виноват
—
шлепнет,
но
зла
не
д е ржит,
сразу
я
это
чувствовал.
И ли,
может,
баб ушки
все
такие
добрые
—
просто
от
природы?
М ногие
в едь
ребята
бабушек
больше
любят,
чем
родителей.
Б аб ушка
за
тебя
и
порадуется
всегда
от
души,
если
пятерку
получил
в
шко ле
или
еще
какой
подвиг
совершил.
И
ко гда
я
в
секцию
гимнастики
записался,
кто
меня
одобрил?
Оте ц
да
бабушка.
И
ск азала-т о
все­
го : «Молодец,
правильно,
современный
мужчина
обязательно
дол­
жен
быть
спортсменом». А
мне
от
этих
слов
и
от
улыбки
бабушки­
ной
такое
к ажет ся
—
будто
я
давно
уже
самый
пе рвый
чемпион.
А
мать
тогда
только
губы
п од жала
и
хмыкнула.
—
Ничего
у
те бя
не
получится,
—
говорит.
—
Не
тот
у
тебя
ха­
рактер,
не
с по рт ивный.
—
Как
у
всех,
—
говорю,
—
ничего
ос об ен ного.
—
У
спортсмена
хар акт ер
бо йцовс к ий
должен
бы ть,
а
ты
хлю ­
пик.
Да
не
ты
од ин
такой.
Настоящего
мужчину
теперь
днем
с
ог*
нем
не
найде шь.
34

—
А
отец?
—
возмутился
я.
—
Он
же
боксом
зан им ался,
д аже
чемпионом
города
был
в
юности,
само го
Шесталова
нокаутировал!
—
Я
тебя
умоляю!
—
ма ть
говорит.
—
З ани майтесь
вы
чем
хо­
тите,
хоть
культ уриз мом ,
хоть
водку
хлещите
на
пару,
только
оставьте
меня
в
по кое,
к
чертовой
ма т ери,
ну!
А
никт о
ее
и
не
трогал.
Отц а
уже
то гда
дома
практически
не
б ыло,
он
как
раз
дал ьни е
рейсы
осваивать
начинал.
Возвращался
измотанный,
посмотришь
—
стари к.
Ру ки
трясутся,
глаза
слезятся.
Это
ведь
не
хухры-мухры
—
между
го род ами
на
атомной
скорости
носиться
—
и
на
юг,
и
в
Прибалтику,
чуть
не
по
всей
стране.
Да
е сли
еще
успеет,
не
заходя
домой,
с
друзьями
«поддать»
после
по­
ездки
—
вообще
кисель-киселем.
Ма ть
з ак ричит: «Не нужна мне эта
т воя
работа
проклятая,
мне
муж
нужен,
мужч ин а
в
доме!» А он
все
одн о: «Тише,
Валечка,
ребенка
разбудишь».
Как
будто
я
спл ю.
На
сл еду ющий
день
по йдет
с
мате рь ю
в
универмаг,
купит
ей
пла тье
или
нов ую
вазочку
—
и
несколько
дн ей
в
д оме
т ихо.
Мать
от
эт их
его
подарков
у спо ка ив алась
в сег да.
А
я
не
понимаю:
вроде
как
для
семьи
он
мучается,
деньги
все
зара ба тыв ае т,
а
семьи-то,
считай,
и
не т.
Или
это
я
уж
сл ишко м
хватил?
Да
ладно,
проехали...
А
про
спорт
мне
отец
так
ск азал: «Я,
—
говорит,-—до
сих
пор
тренеру
моему
благодарен
—
Акимову
Владимиру
Михалычу.
Ни
разу
в
жизни
даж е
в
нок да ун
не
попадал...» До
сих
пор
отец
мой
в
любой
момент
может
угол
сделать
хоть
на
полу
и
держать,
пок а
ты
с ч итать
не
устанешь,
—
такой
у
н его
пресс
мощный.
Вот
и
мне
такой
иметь
хочется.
И
тренер
мо й,
Михал-Василич,
мне
сразу
очень
понравился.
Как-то
на
тренировке
я
сорвался
с
колец,
а
высота
была
прилич ная
—
вра з
шею
свернешь.
Но
Мих ал- В асилич
м еня
успел
подстраховать,
на
руки,
можно
сказат ь ,
поймал.
А
я,
оряс ина ,
н огой
его
по
л ицу
зад ел,
ра ссек
ему
верхнюю
губу.
Мих ал-В ас илич
тогда
недел ю
на
тренировки
не
ходил,
а
я
не
знал,
куда
деват ь ся
от
стыда.
Но,
вернувшись,
он
ничего
мне
не
сказал
—
ни
слова.
Обня л
за
плечи,
по трога л
св ою
губ у,
пластырем
залепленную,
улыб­
н улся
и
подмигнул
мн е.
А
самому
больно
улыбаться,
я-то
вижу.
Чу ть
я
не
ра зреве лся
тогда.
Дернулся
у бежат ь,
но
Михал-Василич
меня
поймал,
головой
покачал
и
п ок азал
кивком:
давай-ка,
м ол,
на
кольца.
И
у
меня
тогда
в
первый
раз
получилось
все
как
н адо
—
и
подъем
махом
назад,
и
выкрут
—
со
зло сти ,
наверное,
и
от
стыд а.
Вот
и
с
техникумом
эт им
так
же.
—
Не
поступить
тебе
будет,
—
сказал а
мат ь.
—
Не
боец
ты,
не
умеешь
ц ели
до бив ать ся
во
что
бы
то
ни
стало.
Весь
в
папочку.
Хотел
я
напомнить
ей,
что
наш
б атя
институт
авт од орожн ый
в
прошлом
году
с
отличием
окончил
заочн о ,
а
если
на
должность
не
пер еш ел
и
за
баранкой
остался,
так
толь ко
чтобы
в
зарп ла те
не
т еря ть,
он
мне
объяснял.
Но
тут
же
покраснел
я
и
подумал,
что
отец
тут
ни
при
чем ,
за
с ебя
самому
отве ча ть
ну жно.
И
хотя
35

не
больно
мне
в
техникум
электромеханический
хотелось,
тем
бо­
лее
недавно
дома
лампочку
вк ручива л
и
так
ме ня
током
дернуло,
что
я
со
ст ула
свалился,
но
стал
я
сра зу
по сле
школьных
экзаменов
математику
зубри ть,
как
самая
последняя
отличница
с
белым
бан­
тиком
и
в
ита льянс к их
очках.
Я
ког да
Тамаре
про
мать
рассказ ываю ,
она
од но
твердит:
«Брось,
не
р асст раи вайся ,
просто
ты
м нит ельн ый
очень,
все
те бе
кажется,
а
на
самом
д еле
она
за
т ебя
волнуется,
каким
ты
станешь,
вот
и
нервничает
все
время...»
А
вче ра
мне
Тамара
вопро с
задала
—
неожиданный:
—
Саня,
ты
ме ня
из вини,
что
я
про
такое
спрашиваю.
Не
хо­
чешь—
не
отвечай.
Я
про
ма му
тво ю
хо чу
уз нать .
Ты
никогда
не
видел,
чтобы
она
плакала?
Растерялся
я,
покраснел,
отв е рну лся.
Но
как-то
уж
так
у
нас
с
Та ма рой
выходит,
что
я
ей
по-честному
отвечать
привык.
И
тут
не
выдержал,
хотя
и
стыдно
мне
ст ало
перед
матерью,
будто
тайну
семейную
выдаю.
Ведь
действительно,
когда
отца
дома
нет,
она
пл аче т,
частенько
пл аче т.
Не
раз
видел.
Как
будто
над
книжками
сидит
в
своей
ко мн ате,
за
пись мен ны м
столом,
у
к рова ти
Ленкиной,
а
у
самой
прямо
на
кон сп ект
—
кап
—
слезинка.
«Ты что,
—
спра­
ши ва ю,—
мамочка?
Голова
болит?» — «Ничего,
—
го вор ит,
—
Са­
нечка,
ид и,
сынок,
занимайся».
Я
еще
удивился
тогда,
что
она
меня
Санечкой
назвала.
Но
на
следующий
день,
хотя
отец
и
не
но чев ал
дом а
снова,
машину
ремонтировать
в
гараже
остался,
она
уже
спо­
койная
была,
как
всегда,
и
сно ва
я
был
у
нее
«кретином»
и
«деби­
ло м». ..
—
Понятно,
—
говорит
Та ма ра.
Задумчиво
так
говорит.
—
Са­
нечка,
ты
посмотри,
как
тума н
ПО'
долине
ползет
—
волокнами.
Тут
проплывет,
там
к
р ечке
пер ет ечет ,
холм ик
обойдет,
а
вон
снова
чи"
с тое
место.
Ты
не
переживай,
Санечка.
Вот
поступишь
в
техникум,
самостоятельным
ста не шь
—
и
все
образуется.
Ты,
главное,
мать
пойми,
тяжело
в едь
ей...
—
Поймешь
ее!
—
говорю.
—
Каждый
де нь
что-нибудь
новень­
к ое.
Сам а
не
знает,
че го
хоче т.
Как
больная.
—
Вот
это
и
по нима й,
—
кивает
Там ара .
—
Э того
те бе
дост а­
точ но
пока.
Ты
уж
мужчиной
должен
бы ть,
пора
тебе.
Ну,
пошли!
Нич ег о,
Саня,
перемелется
—
мука
будет...
И
мы
стали
спускаться
с
горы.
Я
шел
позади
Тамары.
Смотрел,
какая
она
ло вка я,
легкая.
Мать
раньше
тоже
легкая
была.
А
теперь...
Что
бы
она ,
интересно,
ска­
зала,
если
бы
сл ыш ала,
как
эта
«пэтэушница»
с
вол ос ами
своими
«вульгарными»
учит
м еня
пожалеть
м ать
свою,
которой
я
ос те ре­
гаться
привык...
Пров одил
я
Тамару,
ве рнул ся
домой,
и
начала
ма ть,
как
об ычн о:
36

—
Почему
де воч ку
в
дом
не
привести?
Шляться
черт
з нает
по
каким
закоулкам,
ко гда
дома
и
чаю
попить—
пожалуйста,
и
маг­
нитофон,
и
кн иг,
слава
богу,
как
в
мага зин е,
сразу
видно,
что
за
л юди
живут...
А
я
только
наверх
к
се бе
убе жа л,
учеб ник
раскрыл,
где
имя
Тамарино
да вно
еще,
когда
мы
познакомились,
на писа л,
на
лам пу
дунул
—
и
сразу
голос
Та ма ри н : «Санечка...» Так я и повторял про
с ебя: «Санечка. . .
Там ара ,
Тамарочка...» —
и
уснул,
не
раздеваясь.
Да же
будильник
на
семь
часов
не
поставил.
Хотя
и
пом нил,
что
завтра
у
м еня
третий,
по след ний
экзамен,
за
который
во
что
бы
то
ни
стало
трешку
получить
я
обя за н,
иначе
ни
Тамар е,
ни
матери
на
глаза
показываться
просто
невозможно,
и
Колька
с
Витюлей
засмеют,
да
и
са мому
п отом
стыдно
будет...
3
Странный
цветной
сон
приснился
мне
в
ту
ноч ь
перед
послед­
ним
экз аме но м.
Радуги
вроде
какие-то,
и
куда-то
я
под
ними
лечу
в
приятной
невесомости.
А
зем ля
внизу
голубая,
полукруглая,
как
будто
из
космоса
я
на
нее
с мотр ю.
Лечу
я,
смеюсь,
пою
во
все
горло.
А
сниз у,
с
земли,
мне
кто-то
рукой
машет:
счастливого,
мол,
пу ти,
лети
себе,
не
с омне ва йся,
дорогой
Саня.. .
Но
кто
это
п ро­
вожает
меня?
Ж енщ ина
кака я-то.
Красивая
же нщина .
Но
лица
не
м огу
в спо мнить .
Может
быть,
мать?
Не т,
моложе.
Та мар а?
Но
платье
на
ней
бы ло
лиловое,
кримпленовое,
любимое
платье
ма­
тери.
В
общем,
вс помин ат ь
—
то лько
запутаешься.
Гла вное
—
цв ет­
ной
был
сон,
очень
красивый
и
приятный,
и
проснулся
я
с
хорошим
настроением.
—
Сы нок!
Сынуля!
Вставай
скорей,
завтрак
уже
готов!
—
это
мать
крикнула
мне
снизу.
Я
быстро
одел с я,
спустился
на
веранду,
а
она
уже
жд ет
ме ня
с
бе лой
рубашкой
в
руках
—
только
что
вы гла дила.
—
Нет-н ет,
умойся
сначала!
Все
повторил
вч ера?
Ничего
не
забыл?
Нап о ила
ме ня
м ать
ча ем
с
бутербродами,
повздыхала,
что
вол­
нуется
и
пе реж ивае т,
и
наконец
отпустила,
подтянув
на
шее
у
ме ня
фиолетовый
отцовский
га лст ук.
—
Я
тебя
умоляю,
Александр!
Я
оче нь
волнуюсь!
Фу,
черт,
даж е
и
меня
мандраж
пробирать
стал.
—
Не
беспо ко йся ,
май
мазэр,
—
в ыда вил
я
из
себя,
вс пом нив,
как
вчера
уч ила
ме ня
Тамара
понимать
и
жа леть
мать,
а
значит
—
пр иятно е
ей
делать.
Ма ть
п окача ла
гол ов ой,
п од жала
губы.
И
я
выскочил
за
калитку.
Скорее,
пока
Ленка
за
домом
в
п еске
в о зится.
А
то
у в идит,
что
я
ухожу,
—
рев
поднимет.
Ей-то
не
объ­
ясн иш ь,,
что
скоро
вернешься,
она-то
ду мает
—
навсегда...
37

Минут
через
двадцать
я
был
уже
на
гребне
горы.
На
том
бу­
горке
под
бер езой,
откуда
мы
с
Тамарой
часто
по
вечерам
на
по се­
лок
смотрим.
Присел
я,
дост ал
сигареты.
Ог ля делся
вокруг,
заду­
мался,
да же
закурить
забыл.
Весь
поселок
наш
умещается
под
гор ой,
в
узк ой
долине,
где
реч ка
т ечет
и
ра зделя етс я
на
два
р укав а.
С ейч ас,
утром,
речка
блестит
ярк о,
и
мне
хорошо
в идно
то
место,
где
она
ра зве тв ля­
ет ся
и
один
рукав
уходит
под
мост,
к
скры тому
за
хо лм ами
озе­
ру.
У
моста
стоит
магазин,
ку да
я
за
молоком
х ожу
и
где
с
Та­
марой
познакомился,
—
маленькое
синее
здание.
Вон
кинотеатр,
там
—
больница
белая,
новая,
а
ближе,
под
самой
горой
—
карь­
ер
п есч аный
с
мутноватой
водой,
мы
купаемся
там,
когда
на
р еч­
ку
ехать
л ень
или
некогда.
Крыши
домов
—
серые,
шиферные,
или
железные
—
красные,
зеленые,
оцинкованные,
б л естящ ие.
И
под
каждой
крышей
своя
идет
жизнь,
живет
друг ая
семья,
похожая
в
чем-то
на
наш у,
но
другая,
и
все-таки
не
чужая,
не
совсем
чу­
жая.
Иначе
не
б ыло
бы
на
св ете
дружбы
и
не
позна ко милс я
бы
я
так
случайно
и
просто
с
Тамарой.
Ко гда
я
на
гору
сюд а
по дни ма юсь,
мне
как-то
спокойно
де­
лается
и
радостно:
все
у
меня
вп ер еди,
и
много
еще
хорошего
будет.
Да
и
сейчас
уже
хорошо,
если
разобраться.
Один
экзамен
остался
—
и
я
студент.
И
ле то
прошло
хорошо:
друзья
но вые
появились.
А
главное
—
Та ма ра.
Как-то
незаметно
она
мне
луч­
шим
другом
ста ла,
я
об
этом
и
не
з аду мыва лся.
И
сейчас
вот
смотрю
с
высоты,
ви жу
дом
ее
с
серой
шиферной
крышей
—
и
буд ­
то
она
мне
улыбается
и здале ка,
рукой
маше т.
И
хотя
не
совсем
я
по ним аю,
почему
улыбка
у
нее
все
время
не мног о
грус т ная,
все
равно
хо рош о.
Просто
она
взрослее
м еня
гораздо
и
больше
понимает.
Но
и
я,
как
с
ней
подружился,
тоже
вроде
старше
стал
н еза метно.
И
когда
теперь
смотрю
отсюда
на
нашу
дачу,
где
м ать
и
Ленка
уже
меня
ждут,
я
думаю
о
матери
немного
иначе
—
тем
более
после
вчерашних
Тамариных
слов.
Вспомнил
в от,
как
ру­
башку
эту
она
мне
да ва ла,
как
поправляла
на
мне
галстук,
л ицо
ее
сосредоточенное
вспомнил
—
и
пожалел,
что
не
поцеловал
ее
на
прощанье...
С тра нно
эт о.
Ж иве шь,
спеш иш ь
куда-то,
о
чем-то
беспокоишь­
ся,
и
все
время
что-то
меняется
и
вокруг,
и
внутри
т ебя.
По­
том
на чн ешь
вспоминать
—
и
вдруг
стыдно
становится.
Потому
что
когда
вспоминаешь
—
это
как
будто
заново
по
собственным
с ледам
идешь,
а
сам
ты
уже
не м ного
другой,
вот
и
ж алееш ь,
что
раньше
—
тогда
—
таким,
как
сейчас,
не
б ыл.
И
тут
забес­
покоишься:
как
сделать,
чтобы
всегда
таким
оставаться,
чтоб ы
не
б ыло
стыдно
потом?
Вот
Т ам аре,
наверное,
никогда
за
себя
ст ыдно
не
бывает...
Смотрю,
а
у
меня
в
ру ке
сигарета.
И
в спом нил,
как
Тамара
сп раш ив ала,
зачем
я
курю,
и
смеялась,
что
мне
хочется
взрослым
38

выглядеть,
а
зн ачит,
на
самом
дел е
я
еще
маленький.
Тогда-то
я
обиделся
на
нее
и
нарочно
от
той
сигареты
новую
прикурил.
А
теперь
смешно
стало
и
с тыд но.
И
я
выбросил
сигарету.
Потом
из
кармана
пачку
дост ал
и
положил
на
камень.
Может,
пригодится
кому.
Встал
я,
потянулся
так,
что
суставы
хрустнули,
и
показалось,
что
взле чу
сейчас,
как
н очью
лет ел
во
сне.
Я
разбежался,
сделал
рон да т,
колесо,
но
вспомнил
вовремя,
что
нужно
рубашку
свежую
поберечь.
Подобрал
тетрадь
и
пошел
к
железной
дороге.
В
электричке
час
целый
и
п отом
в
метро
я
все
читал
с вой
конспект.
И
когда
вышел
из
метро
на
станции
«Электросила»
и
вдруг
понял,
что
че рез
каких-нибудь
полчаса
я
должен
бу ду
в
кл асс
войти,
то
есть
в
аудиторию
по-ихнему,
по-техникумовски,
и
взять
билет,
лицом
к
лицу
с
незнакомыми
людьми,
—
все
фор ­
мулы
тригонометрические
в
голове
у
меня
перемешались
и
такой
мандраж
пробрал,
что
и
не
помню,
как
до
техникума
добрел,
как
под
дверью
ауд итори и
п олт ора
ч аса
просидел,
листая
бессмыслен­
но
разные
учебники
и
запихивая
ма шинал ьно
в
кар маны
исполь­
з ова нные
уже
первыми
ребятами
шп ар гал ки,
как
вошел
в
большой
кл асс
с
длинными
столами
и
что-то
там
карякал
на
листке
с
бледной
печатью,
распустив
уз ел
галстука
и
вытирая
рук а вом
пот
с
помертвевшего
л ба,
как
вышел
к
доске
и
сдел ал
че рте ж,
изло­
мав
три
куска
ме ла
и
обсыпавшись
белой
п ылью
с
головы
до
ног.
Оч нул ся
я
в
тот
момент,
ко гда
нев ысок ий
старичок
с
четкими
д виже ниями
и
быстрыми
черными
г лазам и
подошел
ко
мне,
взгля­
нул
на
чертеж
и
ска за л:
—
Вам
повезло,
молодой
человек.
Это
самая
интересная
за­
дач а.
Я
сам
на шел
ее
совершенно
случайно,
в
одном
ст аром
учеб­
нике,
еще
дореволюционном.
У
вас,
разумеется,
есть
ошибки.
Но
ход
р еше ния
вы
нащупали
верно,
что
говорит
о
ваших
несомнен­
ных
способностях.
Вы
что
—
в
математической
школе
обучались?
А
почему
ушли?
Дисциплина?
Он
прищурился
хитрыми
своими,
но
добрыми
гл аз ками.
Я
см ахн ул
пот
и
заявил
вдруг,
что
с
математикой
я
не
в
ладах
давно,
а
почему
ход
решения
верный
—
не
зн аю,
я
не
на­
рочно.
С тари чок
рассмеялся.
Смеялся
он
очень
п р иятно
—
заразитель­
но
и
в
то
же
вре мя
сдержанно:
пле чи
под
старым
пиджачком
ходуном
ходят,
а
реготания
никакого,
только
св ист
как
будто.
Положив
мел
в
желобок
р ядом
с
указкой,
я
пошел
к
двери.
—
Молодой
человек!
Я
огля н улся .
—
Если
вы
найдете
мне
тангенс
альфа,
од ин
тол ько
та нге нс
альфа,
подчеркиваю,
я
вам
пятерку
поставлю
и
отпущу
с
богом.
Д ерзай те,
суд ар ь!
39

Вре мя
замерло.
Я
стер
че рт еж,
перес еч енный
вспомогатель­
н ыми
построениями,
сделал
новый.
Старичок
повернулся
ко
мне
спиной,
сп раши вал
какого-то
парня,
поставил
ему
тройку,
пот ом
д олго
мучился
с
высокой
девчонкой
в
очень
короткой
красной
ю бке,
она
заплакала
и
уш ла.
Я
снова
с тер
с
доски
все ,
построил
новый
ч ер теж,
по кр уп нее.
Нашел
та нгенс
бета,
косинус
фи
и
да­
же
котангенс
альфа,
—
не
зна ю,
как
это
меня
угораздило.
Но
тангенс,
засыпанный
этими
достижениями,
ушел
от
меня
в
гл убь
вспомогательных
построений,
и
пришлось
снова
стирать
эту
бе­
лую
паутину...
Н ако нец
я
остался
в
аудитории
вдвоем
со
старичком.
Мне
б ыло
уже
все
равно.
Права
мать,
никуда
я
не
гожусь.
Он
подошел,
вз ял
у
м еня
посл едн ий
о грыз ок
мела,
уже
и спи­
санный
в
горошину,
отчеркнул
нижние
три
строчки
решения,
а
над
линией
выставил
р ад икал,
посмотрел
на
меня
прищурив­
шись.
..
—
Да
вот
же
он!
—
заорал
я.
—
Теперь
в
куб
в о звести
—
и
все
тип-топ!
Ну
да!
Ух,
здорово!
Ну
и
осел
же
я !..
Ста рич ок
мне
был
теперь
как
род ной,
даж е
поцеловать
его
захотелось.
—
Вот
и
от личн о!
—
ск азал
он.
—
Я
всегда
утверждал:
чело­
век —
животное
хитрое.
Давайте
ваш
экзаменационный
лист.
Ах,
да,
он
здесь,
на
столе.
Рад
за
в ас,
молодой
человек.
Люблю
на­
стойчивых! ..
А
я
смотрел
за
окно,
ничего
не
видел
и
ду мал
о
то м,
как
все-таки
справедливо
устроено
все
на
свете.
Ведь
никогда
тв ои
волнения
и
работа
даром
не
пропадают.
Чувствовал
я
себя
силь­
ным,
очень
сильным.
И
з нал,
что
и
в
будущем
справлюсь
со
вс е­
ми
науками,
со
всем,
что
случиться
еще
мож ет
в
жизни.
И
хоро­
шо,
что
люди
т акие
ес ть,
как
эт от
старичок.
Без
н его
бы
я
не
выплыл,
это
понятно.
Но
от
такого
че лове ка
и
помощь
принять
не
ст ыд но.
Потому
что
ему
самому
при
этом
одна
радост ь .. .
—
Постойте,
молодой
человек,
а
что
у
вас
там
за
письменную?
—
Не
зна ю,
—
го вор ю,
—
нам
не
о бъя вля ли.
—
Позвольте,
как
эт о?
—
старичок
удивился.
—
А
списо к
в
ко­
ридоре
на
доске?
—
Да
нет
там
меня
ни
в
одн ом
списке,
—
улыбаюсь
я,
а
сам
листочки
сво и
со
стола
собираю.
—
Нету
м оей
фамилии
там.
Зн а­
чит,
все
в
порядке.
—
Странно,
—
старичок
покачал
го лово й.
—
И
в
ведомости
оценки
нет .
Может
бы ть,
это
вашу
работу
мне
приносили
на
под­
пись?
Но
там
же
дво йк а,
я
и
смотреть
не
стал,
та м' моя
подпись
только
для
порядка
нужна,
для
формы,
так
сказат ь ...
В
животе
у
меня
что-то
вздр огн ул о
и
куда-то
побежало.
Достал
он
из
стопки
на
сто ле
листок
с
м оей
фамилией.
По­
смотрел—
нахмурился.
На
меня
взглянул
и
тут
же
глаза
опустил.
40

А
мне
как-то
вдруг
пусто
ст ало.
И
засмеяться
хотелось,
что
мог
я
поверить,
будто
у
меня
все
в
порядке,
как
у
людей.
Да
не
может
у
тебя
как
у
л юдей
быть,
пойми
наконец,
не
зря
же
ма ть
предупреждала.
Уж
такой
ты
че лов ек
родился
—
не уд ач ный.
—
Не
расстраивайтесь,
молодой
человек,
—
старичок
м еня
уте­
шает.—
За
устный
экз амен
я
вам
все
ра вно
пят ь
став лю .
Так
что
ва ша
двойка
за
письменную
работу
—
это
лишь
злая
ирония
судьбы.
Не
теряйте
веры
в
свои
с илы. ..
Он
посмотрел
на
м еня
как
на
больного,
и
я
вы бежа л
из
ауди­
тории,
д аже
и
ко нсп ект
с вой
не
захватил
—
до
того
стыдно
стало
мне
перед
старичком.
Ведь
поверил
он
в
меня,
понимаете?
А
я
человека
подвел...
—
Постойте,
у
нас
недобор!
—
кричал
с та ричок
мне
вслед.
Стыдно
и
смешно
теперь
вспоминать,
как
я
скати л ся
чер ез
три
ступеньки
вни з
по
лестнице,
как
ударился
в
д верь
и
беж ал
по
улице
и
только
за
углом,
на
Бл агодат но й,
перевел
дух
и
по­
шел
шагом.
4
*
А
ду шно
бы ло
в
те
дни
в
городе
—
жут ь.
На
уг лу
Московского
стояли
автоматы
с
га зиров анной
водой,
и
я
выпил
с разу
три
ста­
кана:
один
с
сир о пом
и
два
по
копейке,
чистой.
Вод а
была
хор о­
шая,
холодная,
потому
что
автоматы
стояли
в
т ени;
в
нос
га зом
ударило.
Сел
я
на
скамейку
у
т ролле йб усн ой
ос тано вк и.
Смотрел,
как
в лезаю т
лю ди
в
троллейбус,
помогая
друг
др угу
или,
наобо­
рот,
отпихиваясь,
—
кто
как
привык.
Час
п ик.
Обеде нны й
пере­
рыв
у
л юдей.
И
вдруг
я
почувствовал,
что
страшно
есть
хочется.
Д аже
не­
смотря
на
жару.
В
столовую,
что
ли,
пойти?
Где
она
тут
поб ли­
зости?
Вст ал,
огляделся
по
ст орон ам
и
снова
обозвал
я
се бя
крет и­
ном.
Конечно,
кр етин,
если
не
понял
сразу,
что
в
двух
шаг ах
от
родного
до ма
ошиваюсь.
Я
же
тут
вырос,
на
Московском
прос­
пекте.
Второй
дом
от
угла,
напротив
кино
«Мир».
Это
сейчас
мы
на
проспекте
Космонавтов
собственной
семьей
про живае м
в
тре х­
комнатной
квартире,
а
до
прошлого
год а
здесь
ж или
все
вместе,
вон
в
том
вы сок ом
сером
до ме
с
тенистым
уютным
двором.
И
сейчас,
наверное,
дед
с
бабушкой
дома.
К оне чно
дома,
где
же
им
быть,
если
они
в
этом
году
на
да чу
не
поехали
из-за
дав ле­
ния
д едова:
укол ы
ему
делают
каж дый
день.
Пр иду
—
они
обра­
ду ют ся.
Да
чему
же
они
обрадуются,
дурья
тв оя
башк а,
если
ты
тол ь­
ко
что
пару
схлопотал,
орясина?!
Ну,
не
могу
больше,
до
чего
отупел
за
эти
ча сы!
41

С то й-к а!..
А
зачем
говорить
им,
что
двойка
там
за
письмен­
ную?
За
устный
эк зам ен
пять
получил
сегодня?
Получил,
факт.
А
что
за
письменную
—
ты
просто
не
знаешь.
Понял?
И
все
ти п-
топ.
Есть,
мо л,
четверка
за
диктант,
за
устную
математику
пят ь,
а
п ись ме нную
не
знаю
еще:
не
объявляли.
Потом
можно
ск азать,
что
по
конкурсу
просто
не
прошел.
И
все
путем.
Та к?
Шевельнулось
у
м еня
что-то
в
пустом
ж ел удке,
пискнуло
бу д­
то,
что
не
надо
бы
вра ть -то
так
хитро
и
подробно.
Стыдно
ведь
с тан ет.
Но
я
бы стр ень ко
успокоил
себя
тем,
что
делать
мне
боль­
ше
не че го.
Что
я
—
ку -ку
—
стариков
р асстр аива ть ?
У
де да
давле­
ние
и
так
двести
на
полтораста.
И
поплелся
я
к
старичкам
своим.
Домой,
можно
ск азать ,
по­
ш ел.
Во
дворе
у
пар а дной
старушки
сидел и.
Незнакомые
уже
ста­
рушки,
но
так ие
же,
каки х
я
зн ал
всегда,
в
зимних
пальто
и
теплых
пл атк ах.
И
ко гда
я
кивнул
им
на
всякий
случай,
показа­
лось
на
миг,
что
никуда
я
и
не
пер еез жал ,
а,
как
обы чн о,
воз­
вращаюсь
домой.
По
широкой
лестнице
под ним алс я
я
с
удовольствием.
Запах
здесь
о стал ся
прежний.
Нет ,
не
противный
лестничный
дух
ста­
рых
домов,
а
чистый.
Зап ах
хорошего,
про чног о
жилья.
И
двор
у
дома
шир о кий
и
ую т ный,
и
л естн ицы
просторные,
светлые,
с
пологими
сту пе ням и,
и
перила
удобные,
деревянные,
в
коричне­
вый
цвет
выкрашены,
и
высоченные
двери
квартир
на
л естничн ых
площадках.
Все
родное.
Тако е
родное
—
больно
даже.
Зач ем
мы
уехали
отсюда?
Неу жел и
нельзя
бы ло
всем
вместе
остаться?
Было
у
нас
две
комнаты.
И
соседи
в
т ре тьей
комнате
тихие,
д вое
в се­
го:
п ож илая
ж е нщина
и
сын
ее,
студент,
мой
тез ка.
Но
мат ь
моя
с
соседкой
этой
не
в
ладах
была.
Не
зн аю,
с
чего
у
них
началось,
но
она
все
жаловалась
по
те леф ону
Галине,
что
сосе­
ди
ее
терроризируют.
Сме ш но.
В
общем,
разъ еха ли сь
в
прошлом
го ду,
а
в
этом
отец
уже
ср азу
на
четыре
месяца
в
ре йс
запилил-
ся.
Как
будто
только
и
ждал
р аз мена
и
переезда.
Так
что
соседи
тут
явно
не
мешали,
а
как
будто
наоборот.
Да
ладно,
чего
те­
перь.
..
Под нял ся
я
на
третий
этаж.
Квартира
дв адц ать
семь.
Цифра-
то
какая
хорошая
—
двадцать
семь!
Два
да
семь
—
д е вять,
а
дважды
семь
—
четырнадцать.
Замечательная
цифра.
На
К ос­
монавтов
у
нас
двадцать
пер вая
квартира.
Врод е
и
ненамного
меньше
число,
а
сл ожи
две
половинки
—
тол ько
тройку
получишь,
перемножишь
—
всего
дв а.
Я
до стал
ключи,
и
ст арый
замо к
до­
бродушно
крякнул,
впуская
меня
в
на шу
ква рт иру.
Хотя
какая
же
она
теперь
наша,
когда
в
д вух
ко мн атах
чужие
люди
живут
—
Богачевы
и
Расторгуевы.
Только
д еда
с
бабушкой
ко мнат а
нашей
осталась.
Но
до
сих
пор
у
мен я
на
связке
есть
к люч
от
этой
квар­
42

тир ы,
а
з на чит,
и
моя
она
немного.
На
э тот
клю ч
мне
посмо­
треть—
и
то
приятно,
а
уж
дверь
отпереть
—
прямо
праздник.
Вошел
я.
Тихо.
Врод е
н ик ого.
Соседи
на
работе,
а
старички
мои
в
магазин,
наверное,
пошли.
Они
в
м аг азин
всегда
вдвоем
ходят:
ба бушк а
деда
одного
ше
п у скает.
Захлопнул
я
за
со бой
дверь,
включил
св ет
в-
коридоре
и
по­
дошел
к
зеркалу.
Бо льшо й
шкаф
с
зеркальной
дверью
в
ко ри­
доре
у
нас
стоит.
Всегда
он
стоял
тут,
с ко лько
себя
помню.
Давно
я
в
это
главное
зе рк ало
не
смотрелся.
Вон
как
вы мах ал
за
п олт ора
года!
Как
гланды
мне
вырвали
—
так
и
нач ал
расти,
будто
за
уши
меня
тяну т.
Смотрю
в
зе рка ло
—
нравлюсь
себе.
П ле­
чи
широкие,
бедра
узки е,
ноги
длинные,
как
у
Ст а сика
Горина.
А
что
уши
торчат
и
прыщи
на
п од бород ке
—
это
уж
я
не
вино­
ва т,
во зр аст
такой.
Тут
меня
бу дто
током
дернуло:
а
экзамен-то
пр ова лил,
идиот!
Заб ыл
у же,
что
ли?
Ты
же
дво еч ник,
олух
ты
лопоухий,
тебе
же
морду
набить
надо!
И
садан ул
я
кулаком
по
шкафу.
Хорошо
е ще,
что
по
зе рка лу
не
попал,
отдернулась
рука
в
сторону
в
по сл едний
миг,
по
углу
угодил,
пр ямо
косточкой
по
ребру.
От
б оли
д аже
на
корточки
пр исе л.
Ну,
не
олух
ли,
не
амбал
разве?
Шкаф-то
при
чем
здесь?
Расст р ои лся
я
окончательно
и
сел
на
п ол,
спиной
к
зеркалу,
чтобы
р ожи
своей
не
видет ь .
Вд руг
смотрю:
шевельнулась
д ве рная
ручка
бабушкиной
ком­
наты.
Дома,
значит,
все-таки
старички
м ои.
А
я
тут
на
полу
рас­
селся,
чуть
не
реву.
Сразу
я
вскочил
и
улыбнулся
заблаговре­
менно.
А
из
комнаты
выходит
женщина.
С
белыми
волосами,
в
бабуш­
кином
халате.
Красивая
же нщин а,
только
б ледна я
очень.
И
непо­
нятно,
сколько
ей
л ет.
Ме ня
увид ел а
—
ойкнула
и
говорит
в
ком ­
на ту:
—
Володя!
Тут
мужчина
какой-то...
И
в ы скаки вает
из
ко мн аты
о тец.
Р уб ашка
розовая
на
груди
не
застегнута,
в
брюки
не
заправлена.
М еня
увидел
—
стоит
и
мол­
чит.
Смотрит
на
меня
и
молчит.
Смешно
даже.
Тут
я
по
лбу
се бя
хлопнул:
все
понят но!
—
Здравствуйте,
—
го во рю,
—
Ел ена
Р о ма новна!
Папу л я,
по­
здравь
меня,
я
все
экзамены
сдал!
То лько
вот
оценки
не
все
ска­
зали .
..
А
что
мне
бы ло
говорить,
если
это
его
сестра
дво юро дна я
из
Оде ссы
приехала?
Позорить
отца
я
не
хотел.
Тем
более
сестра
у
него,
оказывается,
та кая
красивая
и
молодая.
Вон
как
улыба­
ет ся
застенчиво.
Не
часто
ее,
наверное,
по
имени-отчеству
зо вут ...
—
Да,
—
говорит
отец.
—
Ну
да,
конечно.
Познакомься,
Валеч­
ка.
То
есть
Леночка.
Ну
да,
Леночка,
что
это
я?
Ты
ведь
не
ви­
дал
еще
эту
свою
тетю,
сынок?
В
смысл е,
св ою
тетю
Елену
Рома­
45

новну?
Которая
в
Одессе
живет.
То
ес ть
вот
приехала,
вот
о на.
Се г одня
утром
приехала!
Что
же
ты
не
позвонил,
что
за йдеш ь? ..
—
Откуда
я
знал,
что
Ел ена
Романовна
здесь
будет
жить?
—
от ма хнулс я
я.
—
Я
думал,
ты
сразу
в
Ро щу
ее
привезешь,
в
конце
месяца,
как
соби рал ся ...
—
Вы
есть
не
хотите?
—
сп роси ла
меня
те тя
и
покраснела.
—
Лена!
—
и
она
пр от янула
мне
руку.
Приятная
рука,
пр о хл адная
такая.
—
Да,
разумеется,
надо
тебе
по е сть!
—
Отец
засуетился,
стал
за пих ив ать
подол
рубашки
в
штаны.
—
А
старики
с
утра
сег о дня
в
Р ощу
п ое хали
на
выходные.
Лучше
стало
дедушке,
слава
богу,
перестали
его
колоть.
Что
же
мы
в
дверя х
стоим?
Проходи,
сы­
нок!
Мы
тут
завтракали,
вот
ве тчина,
шпроты.
Может,
в инца
выпьешь?
Ты
же
теперь
у
нас
студент!
Детка,
ты
убери
постель,—
это
он
ей,
сестре.
Вот
чу д еса!
Первый
раз
в
жизни
отец
мне
вино
наливает.
—
Сейчас
выпьем
втроем!
Х орошо ,
что
ты
приехал.
А
то
ей
уе зжать
скоро,
сестре-то,
тете
твоей,
—
он
достал
из
бабушкиного
серв ант а
третью
рюмку
и
разли л
вино.
—
И
я
завтра
в
ночь
у ез­
жа ю.
Са дись ,
дет ка,
брось
возиться,
все
равно
беспорядок.
Давай­
те
выпьем
втроем!
Может,
не
придется
больше
в
такой
компа­
нии.
..
Отец
улыбнулся
как-то
криво
и
маханул
вино
в
рот.
Мне
п ока­
за лос ь,
он
и
рюмку
проглотит.
—
Не
н адо
тебе
больше,
В олодя ,
—
сказала
тетя
Лен а.
—
Вп ро­
чем,
как
хо че шь.
Ты
взрос л ый
человек.
Устала
я...
Она
села
на
постель,
которую
толь ко
что
зас те лила
аккуратно,
как
у
бабушки
всегда,
закрыла
л ицо
руками
и
з ап лака ла.
Так
неожиданно
—
я
решил,
пал ец
она
прищемила.
Там
щелка
между
сп ин ками
д вух
кроватей,
баб ушки ной
и
деда,
так
в
эту
щелку,
когда
засти л аеш ь,
может
палец
п опаст ь.
Она
сидела
и
плакала,
а
отец
смотрел
на
нее
виновато.
И
я
смотрел
на
нее
—
не
знал,
что
делат ь.
Волосы
ее
белые,
н еро вно
подстриженные,
свешивались,
закрывали
лицо
ее
и
руки.
Не
гу­
ст ые
волосы,
не
живые.
Будто
старые
очень.
Какие-то
сл ишко м
то нкие ,
что
ли.
И
руки
слишком
худые.
Совсем
не
похожа
на
брата,
на
отца
мое го.
Но
что
же
она
плачет
так
долго? ..
—
Перестань,
дет ка,
—
по про сил
отец
жалобно.
—
Неудобно.
—
Я
не
дет ка,
—
сказала
она
хрипло,
открывая
заплаканное
лицо
в
розов ы х
пятнах
и
улыбаясь
страшной
маской.
—
Я
Елена
Романовна!
—
она
крикнула
так
громко,
что
я
в з дрогн ул.
—
Я
не
хочу
боль ше !
Устала!
Елена
Романовна...
Она
пер ест ала
всхлипывать,
отвернулась
к
окну.
Оте ц
встал
из-за
стола,
подошел
к
не й,
положил
руку
ей
на
плечо.
Что
делать-то?
Ес ть
хочется
—
жуть .
Вот
семейка
до ст алась
мне,
а?
Вечно,
отношения
выясняют
в
самое
неподходящее
время.
44

И
с
сестрами,
оказывается,
то же.
Я
думал,
только
с
женами
и
мужьями...
А
она
вдруг
засм еялас ь ,
прыгнула
к
столу
и
у сел ась
на
от­
ц овск ий
ст ул.
Вытерла
салфеткой
лицо,
налила
себе
вина
и
под­
мигнула
м не:
—
Проголодался,
племянничек
ро дне ньк ий?
Ну-ка,
покормит
т ебя
тетка-плакса...
Она
сд ел ала
б уте рбр оды
со
шпротами,
с
ве т чиной,
с
яйцо м,
навалила
мне
на
тар ел ку
огурцов
со
сметаной
и,
под няв
свою
рюмку,
снова
подмигнула:
—
Давай,
Сашенька,
на
брудершафт
выпьем!
А
что?
Вед ь
тет­
ке
можно
пле мянник а
поцеловать,
а?
Тем
более
такого
симпатич­
ного.
Ты
вед ь
спортсмен,
Сашенька,
да?
Наверное,
вы носл ивый
мужчина,
не
то
что
отец,
а?
Нет-нет,
папа
тв ой
тоже
раньше
был
молодым,
красивым.
Еще
годи ка
три
наз ад.
Не
ве ри тся
даже.
Как
время
беж ит,
а?
Об идно ,
Сашенька,
понимаешь?
Об ид но,
что
не
хв атае т
у
человека
муж ест ва. ..
—
Прекрати,
—
сказал
отец
не
оборачиваясь.
—
Умоляю
тебя,
перестань,
Он
же
не
мальчик
уже,
он
все
понимает.
Не
надо ,
про­
шу
тебя!
Отец
подошел
к
столу,
се л.
Вз ял
сес тру
за
руку.
Она,
не
отби­
рая
своей
рук и,
выпила
вино,
ст ала
молча
ес ть.
А
он
смо тр ел
на
нее.
Меня
и
не
видел
как
будто.
«Не надо...
Он
не
мальчик...»
Подумаешь!
Секреты
у
них .
Да
я
дав но
уже
понял,
что
и
о на,
Елена
э та,
как
и
мать,
отц а
воспи­
тыва ет ,
чтобы
не
пил.
Ну
и
что?
Я-то
зн аю,
что
он
пьющий,
давно
знаю .
Да
ладно,
я
уж
привык.
Противно,
конечно,
но
что
сдела­
ешь? ..
Особенно
то
противно,
что
до
меня
ему
дел а
н ет.
Д аже
и
врать
не
пришлось
про
экзамены,
так
он
и
не
расспр аши вал.
Все
равно
ем у,
поступлю
я
в
техникум
или
нет.
Ладн о,
сег о дня
мне
так
удоб­
нее
даже.
—
Так
вы,
каж ется ,
экзамены
сд авали ?
—
в друг
спросила
меня
но вая
те тя,
улыбаясь
от цу
и
по качив ая
головой.
Тут
я
выл ожил
все
как
по
писаному,
как
выд ум ал
на
скамей­
ке
у
остановки.
Она
от
меня
быстро
отстала,
отец
пос пра шива л
не мног о
о
Ленке,
о
матери
—
как
она
се бя
чувствует
и
не
со би ра­
ется
ли
в
город,
и
велел
мне
передать
ей,
что
завт ра
в
ноч ь
он
уе зж ает
в
Одессу
к
родственникам:
отпуск
неожиданно
дали,
а
когда
ве рне тся,
он
еще
не
знает,
позвонит
пот ом
или
напишет.
Он
посмотрел
на
сестру
как-то
сверху,
а
она
покраснела,
и
на
глазах
у
нее
снова
выступили
слезы.
А
мне
вд руг
отца
жалко
стало.
Не
ее,
плачущую,
а
его,
хотя
сам
он
об
отъезде
в
Одессу
говорил
с
гордостью.
И
захотелось
мне
ск азать,
что
уез жа ть
не
над о,
а
лучше
весь
отпуск
в
Роще
пр о-
45

жить,
с
нами.
Ну
что
ему
там,
в
Одессе,
с
чужими-то
людьми?
Нет,
я
все
понимаю,
сестра
она
и
есть
сестр а,
пусть
да же
двою­
ро д ная.
Но
вот
в едь
она
плачет,
кричит
на
не го.
И
в
Одессе,
зна­
чит,
будет
вот
так
же
чего-то
требовать
и
об ижат ьс я.
Так
за чем
же
ему
там
с
ней
воз ить ся?
А
мы
бы
с
ним
на
речку
сходили,
в
лес.
И
Ленка
бы
с
нами,
и
мать.
Давно
мы
не
ходили
никуда
все
вместе.
А
если
он
и
выпьет
чуть-чуть
за
обедом,
так
мать
повор­
чит
тол ько
не мног о
—
и
вс е.
Он а-то
привыкла,
она
не
сестра
там
ка кая-то
двоюродная,
а
самая
родная
жена.
И
будет
все
хорошо.
И
я
смогу
ра сск азать ,
как
у
меня
вышло
на
са мом
де ле
с
экза­
менами,
и
не
будет
эт ой
тоски
от
собственной
трусости.
И
вд руг
я
понял,
что
р ас ск азать
все
нужно
сейчас.
При
Еле не
Романовне.
Именно
сейч ас,
тогда
он
и
не
поедет
в
Одессу.
И
она
все
поймет.
Р а збере тся
и
без
обиды
уедет
к
се бе
домой:
повидалась
с
брат ом
—
и
хватит,
у
него
свои
дел а.
—
Папа!
—
Чт о,
сынуля?
Он
положил
руку
мне
на
плечо,
вздохнул.
Но
взгляд
у
него
был
уже
тот
самый,
будто
за де рну тый
масляной
пленкой,
и
л ицо
распл ы вало сь
в
жалкую
грустную
улы бку .
Всегда
у
не го
так
от
вина,
даж е
если
выпьет
всего
чуть-чуть...
В
общем,
делать
мне
там
с
ним и
было
нечего.
Я
побродил
не­
много
по
старой
нашей
ква ртир е,
пок урил
на
кухне,
прихватил
с
буфета
болгарские
сигареты
—
там
три
п ачки
лежали
—
и
решил,
что
рас стра ив ать ся
не че го.
Есл и
бы,
например,
я
с
отцом
с
г лазу
на
г лаз
встретился,
пришлось
бы,
наверное,
рассказать
ему
все
как
есть.
А
так
еще
и
лучше.
В
коридоре
под
веш а лкой
я
з амет ил
св ои
старые
чешки.
Те
самые
гимнастические
тапочки
из
оленьей
кожи,
в
которых
я
еще
в
позапрошлом
году
тренировался:
ничего
не
пр оп адает
у
бабуш­
ки.
Сбросил
я
босоножки,
натянул
чешки
м яг кие,
и
так
п р иятно
стало,
к огда
потянулся
перед
зер кало м.
Ведь
у
меня
еще
спорт
ес ть,
гим на стик а
м оя!
Ну,
плохой
я
математик,
ладно.
Но
спортс-
мен-то
я
стоящий,
все
говорят.
Значит,
не
все
еще
потеряно.
Подумаешь
—
в
техникум
не
попал!
Да
не
больно-то
и
хотелось!
Да
я
еще
до
м аст ера
спорта
дор аст у
и
в
Ин ститу т
Лесгафта
прой­
ду
вне
конкурса.
Потом
о лим п ийским
чемпионом
стану.
А
на
ста­
рости
лет
буду
ребят
к
гимнастике
приучать,
как
Михал-Василич.
Так
что
на
техникум
этот
м не,
как
говорится,
с
высокой
вышк и
без
передышки...
Су нул
я
чешки
в
карман,
попро щал ся
в ежливо
с
новой
к рас и-1
вой
те тей
Леной,
поцеловал
отц а
в
небритую
щеку,
а
по
лестнице
спустился
сидя
на
перилах,
как
бывало
в
глубоком
детстве...
46

6
В
раздевалке
еще
никого
не
бы ло.
От
выкрашенных
заново
шкафчиков
шел
запах
свежести
и
пр ивыч ног о
до бр ого
нач ал а.
И
я
пошел
к
своему
закутку,
читая
знакомые
фамилии
на
голубых
бир ­
ках:
Горин...
Савельев...
Лазовский...
Лобов...
Батурин...
Хо­
рош о,
что
не
по
а лфавит у,
а
как
получилось.
Этого
тоже
ну жно
б ыло
добиться
—
занять
шк аф чик
очередного
«гимнаста номер
од ин», переходившего по возрасту в команду старших ребят.
И
то,
что
моя
фа м илия
стояла
в
ряду
третьей,
б ыло
мне
очень
при ят но.
В
душевой
все
так
же
т икал
и
всхлипывал
ржавый
кран,
ко­
торый
ник то
из
нас
з авинти ть
не
м ог,
д аже
Стасик.
И
ко гда
я
с
удов ол ь стви ем
по весил
свою
промокшую
рубашку
и
галстук
в
шкафчик,
то
подумал,
что
и
жалобное
взбулькиванье
этого
ни к­
чемного
кр ана
мне
тоже
почему-то
ужасно
приятно.
Ровно
три
года
назад
он
вот
так
же
сопел
и
хлю па л.
Но
тогда-то,
в
пер вый
ра з,
мне
б ыло
неуютно
и
ст ра шноват о:
гожусь
ли,
возь мут
ли?
Смешно
вспоминать.
За
окн ом,
во
дворе
спортшколы,
человечек
в
длинном
зеленом
свитере
п од скаки вал
и,
нетерпеливо
дрыгая
ногами,
ц епля лся
за
самодельный
детский
турник
на
н изких
д ер евянных
столбах.
Рж а­
вая
ст альная
труба
была
в
каплях
после
недавнего
ливня.
Я
ч ув­
ствовал,
как
она
выскальзывает,
а
он
злится.
И,
н апряг а ясь
внут­
ри
себя ,
я
ста рался
ему
п ом очь.
Сорвавшись,
мальчишка
кач ал
гол овой,
глядя
на
с вои
лад они ,
уже
коричневые
от
ржавчины.
Но
приседал
и
подпрыгивал
снова.
И
слет ал,
дернувшись,
как
уклей­
ка
с
кр ю чка.
И
мне
стало
вдруг
очень
обидно,
как
будто
это
мне
не
заце­
питься
как
следует.
Но
почему?
Уж
че го- чег о,
а
цепк ост и
мне
не
одалживать.
Мих а л- Вас илич
го во рит,
что
тол ько
у
Стасика
да
у
меня
хв атка
грамотная.
Но
вот
не
по
с ебе
мне
стало
от
этого
растопыренного
зеленого
человечка.
Просто
раздражал,
наверное.
Жалко
его.
В
общем,
неприятно.
А
тут
еще
кран
этот:
тик-тик,
хлюп-х люп...
Не
мог ут
испра­
вить.
Я
быстро
переоделся
и
побежал
в
зал.
Зал
у
нас
от личны й
—
высоченный,
просторный.
В
прошлом
го­
ду
спортшкола
купила
но вые
олимпийские
брусья.
Белые,
строй­
ные.
Так
и
хочется
взле те ть
упругим
махом
—
и
ср азу
со
стойки
в
кувырок,
и
пошел,
пошел...
Разбежавшись
от
двери
наискосок
зала,
я
сдел ал
ронд ат,
и
п одск ок
вышел
такой
выс о кий,
что
х ватил о
бы
на
сальто
пр о­
гнувшись.
Из
трен ерс кой
выш ел
наш
Геныч,
второй
тр енер ,
в
нов ой
го лу­
бой
о лим п ийке.
Он
улыбнулся
мне
и
кивн у л.
И
пока
я
подбегал
к
нему,
поправляя
р езин ки
бр ид жей
и
напрягая
мышцы
рук
и
гр у­
47

ди,
чтобы
он
увидел
сразу,
как
я
вырос
и
по здор ов ел
за
лето,
он
осматривал
м еня
жестко
и
цепко,
без
улыбки.
А
когда
я
подошел»
он
улыбнулся
снова
и
пожал
мне
руку.
Зубы
у
не го
крупные,
а
ру ка
маленькая,
но
твердая,
как
у
вс ех
настоящих
гимнастов.
И
очень
холодная.
—
Ну,
как
жизнь?
—
спр о сил
он,
не
выпуская
моей
руки,
а
левой
прощупывая
мое
плечо,
как
будто
оно
у
ме ня
болело.
—
Н орма льн о!
—
я
с жал
его
ладонь
сильнее,
и
он
отпустил
меня,
усмехнувшись.
—
Ну-ну,
смотри,
тянись
за
Стасиком.
Пора
те бе
в
л юди
вы­
биваться,—
Геныч
снова
ухм ыл ьн улся
и
п о качал
г ол овой.
Я
отвернулся.
Что
он
—
не
видит,
что
ли?
Я
же
стал
теперь
гораздо
старше
и
сильнее!
—
Ну,
ладно,
ладно.
Как
отдохнул-то,
нормально?
—
Да
я
в
техникум
поступал,
—
о тве тил
я
ус т алым
голосом,
глядя
ему
пр ямо
в
г лаза.
—
Целых
п олто ра
месяца
в калыв ал.
Все
тип- то п,
тринадцать
баллов
набрал...
Геныч
посмотрел
на
меня
исподлобья,
пок ус ывая
губ ы.
Я
по­
думал,
что
он
не
верит,
и
стал
р ассказы ват ь ,
как
это
получилось
у
мен я
—
две
четверки,
а
за
письменную
математику
пять.
Не
его
это
дело,
что
я
про ва лилс я.
Качая
головой
и
кивая,
Геныч
обн ял
меня
за
пле чи
и
осторож­
но
повел
в
тренерскую.
Я
сидел
напротив
него
за
су дейски м
столиком,
а
слева
на
стене
висели
нарядные
грамоты
и
вымпелы,
заработанные
наш ей
командой.
В
ш кафу
за
с те клом
ме рца ли
ку бки
с
гербами
и
ба­
рельефами.
И
я
чу вст вова л
себя
очень
хорошим
гимнастом.
И
го р­
дился,
что
Геныч
так
дов оле н
моими
учебными
ус пе хами
—
даже
сигарету
закурил.
На
миг
мне
показалось,
что
в
техникум
я
дей­
стви тел ь но
поступил.
Над
шкафом
наклонно
висело
большое
зеркало,
и
я
в идел
себ я
до
по яса
и
п рофи ль
Ге ныча .
Мне
стало
даже
как-то
щек о тно
внутри
и
тепло.
Ни
р азу
за
три
г ода
второй
тренер
не
сид ел
со
мной
вот
так...
—
Жаль,
жаль,
—
сказал
он,
глядя
в
сторону,
и
цыкнул
зу­
бом .—
Главное,
ты
уже
начинал
в
форм у
входить.
Уже
можно
бы ло
бы
раб отать
с
тобой
п о-н ас тоящему.
Зря
ты
со
мной
не
по­
советовался.
Зря.
Я
же
пр еду пр еждал :
тренер
должен
зн ать
обо
всем...
как...
как
отец
родной.
И
кольца
у
те бя
уже
пош ли
в
п ро­
ш лом
году
нормально.
Хвалил
он
ме ня
раз
в
год
по
о бещанию.
И
я
улыбнулся
своему
отражению
в
зер ка ле.
Синяя
майка
с
золотой
эмблемой
спорт­
школы
сидела
на
мне
в
обтяжку,
и
под
ней
рельефно
выступали
грудные
мыш цы.
В
прошлом
го ду
они
выделялись
еще
не
так
краси во...
48

—
Три
год а
работы
насмарку!
—
Геныч
ткну л
сигарету
в
пе­
пельницу
и
неожиданно
вы руг алс я.
Он
встал,
и
его
спи на
в
зе р­
кале
заслонила
меня.
Мне
показалось,
что
я
виноват
в
чем-то.
Но
почему
«насмар ­
ку»? Я же не собираюсь бросать спорт!
Подумаешь
—
в
техникум
не
поступил...
Стой ,
да
ве дь
он
же
не
знает,
что
я
не
поступил...
—
Понимаешь,
есть
инструкция,
—
Геныч
подошел
к
зеркалу,
одернул
свою
прекрасную
олимпийку.
И
чуть
протянул
вверх
замо чек
белой
пластмассовой
мол нии.
—
Мы
не
имеем
права
тре­
нир ова ть
студентов,
пэтэушников
и
вообще...
не
школьников,
в
общем,
—
ребром
ладони
он
поправил
свой
ро вный
пробор
слева
от
прикрытой
лыс ины.
И з-за
плеши
он
не
л юбил
никогда
пере­
к л адину
и
кольца.
Потому
что
когда
головой
вниз ,
то
эти
пере­
кину т ые
чере з
голое
место
пряди
свешивались.
Он
краснел
и
долго
потом
злился
на
тех,
из-за
кого
ему
приходилось
лишний
раз
ле зть
на
снаряд
и
снова
объяснять
элемент.
Так
что
мы
сами
про­
сили
Михал-Василича,
чтобы
показ
де лал
он,
а
не
Геныч.
Он
отошел
к
шкафу.
Я
снова
увидел
себя
в
з ерк але.
И
стало
стыдно,
что
минуту
назад
я
ра дова лся,
ка кая
у
меня
майка
с
эмб ле мой
и
«фигура атлета».
Он
не
прогонял
меня
до
сих
пор
из
жалости,
только
из
жалости
—
он
ни когд а
не
зани м ался
со
мной
всерьез.
А
теперь
случай
удачный.
Но
по че му,
почему
и
здесь
я
не
ну жен?
Нигде,
нигде
не
нужен.
Никому...
—
Я
по нима ю,
тебе
это
трудн о
понять,
—
бубнил
Геныч,
шур­
ша
в
шкаф у
бумажками.
—
Но
ты
у
Стасика
с прос и.
Я
же
объяс­
нял
ему
весной,
что
обязательно
нужно
в
д е вятый
кл асс
попадать.
Мы
—
де тск ая
с пор тивная
школа.
Дет-ска-я!
А
ты
теперь
—
«тру­
до вые
резервы».
Погоди,
где
же
эта
инструкция?
Вечно
у
В аси­
л ича
беспорядок...
Молча
я
вс тал
и
пошел
к
двери.
—
Погоди,
погоди !
—
Геныч
снова
схватил
м еня
за
п лечо.
В
трен ерс кую
вошел
Михал-Василич.
—
У,
р еб яты,
как
хор ошо!
—
пра вую
руку
наш
стар ш ий
тре­
нер
протянул
мне,
а
левую
—
Генычу.
—
Возмужал,
Саня,
окреп,
молодец!
Геннадий!
Выгляди ш ь,
черт!
С
новым
годом,
а?
Реб яты ?
В
горле
у
меня
защекотало.
Михал-Василич
лов ко
переодевался.
Обычные
тр ень ки
и
бел ая
майка.
Тело
у
не го
бле дно е,
почти
стариковское,
но
мускулы
пе­
р екат ыва ются
резко
и
горячо.
Я
всп ом нил,
как
он
меня
спас,
ко г­
да
я
головой
вниз
с
колец
падал,
и
понял
вдруг,
что
оче нь
люблю
его,
жи знь
за
не го
отдам.
Но
не
жаловаться
же
теперь!
Теперь
—
все.
Или
—
нет? ..
—
Как
наш и
яп онце в -то
вчера,
а?
Блеск!
Телевизор
смотре­
ли?
Что
творится
в
гимнастике!
Все
ч е мпионы
—
от
горшка
два
вершка,
у
женщин-то.
Но
техника!
—
Он
по кач ал
головой
восхи­
щенно.
—
Да
чего
это
вы,
ре бяты ?
Что
случилось?
49

Геныч
в зял
из
пепельницы
недокуренную
сигарету
и.
стал
ее
осторожно
разг лаж ив ать.
—
Теб е
сигарету
дат ь,
Геня ?
—
спр о сил
Михал-Василич
ис пу­
ганно.
—
Да
я
бр о саю,
—
Геныч
махнул
рукой
и
прикурил.
—
А
мне
теперь
все
равно.
—
Мих ал- Ва силич
радостно
засмеял­
ся
и
с нял
очки.
—
Последний
ме сяц
остался,
и
—
пенсионер
номер
один.
Имею
в
в иду
—
в
нашей
спортшколе.
Порыбачим...
А,
ре-
бяты?
—
На
пенсию?
—
спросил
я
глупо.
—
Почему?
Мих ал- В аси­
лич! ..
—
Молодых
надо
вперед
двигать,
мол одых !
—
Он
снова
надел
оч ки,
бодро
прогнулся,
хрустнув
п леч ами
и
грудью.
—
С
сегодняш­
не го
дня
вашим
старшим
тренером
на знач аетс я
Бабкин
Геннадий
Валентинович!
А
мне
пора...
Уходить
нужно
вовремя,
—
он
вздох­
нул
и
улыбнулся.
Геныч
набрал
в оздуху
и
приподнялся
со
своего
стула.
Но
не
сказал
ни
с лова
и
снова
сел.
Только
покраснел
и
как
будто
рас­
пух.
—
Вот
т ак,
Саня,
тянись
за
тренером,
—
Мих а л-В ас илич
поло­
жил
мне
руку
на
п лечо.
—
Да
ты
че го
такой?
Т е бе-то
до
пенсии
еще
ого -го !
Ты
еще
покажешь
с ебя.
Я
всегда
на
тебя
надеял ся.
А
Ге ня
поможет.
Та к,
Геня ?
Смотри,
как
он
у
т ебя
в ырос!
Краса­
ве ц!
—
Уходит
он,
—
Геныч
пожал
плечами
и
цыкнул
зубом,
как
будто
это
решил
я,
а
он
расстраивается.
—
Куд а?
Саня!
Почему?
Как
так? ..
Геныч
стал
объяснять.
Михал-Василич
возражал.
Я
ст оял
у
двери,
сложив
руки
на
груди,
и
смотрел
в
з ер кало : «Крррасавец! ..»
Они
подошли
к
шкафу
и
стали
вдв оем
рыться
в
бу мажк ах.
«А отвечать?
Отвечать
кто
будет?»—
повторял
Геныч.
Я
понял,
что
в
л юбом
случае
он
меня
выгонит.
И
вы шел
из
тренерской.
Стоя
у
ок на
в
раздевалке,
я
смотрел
на
двор.
Тот
мальчишка
в
зеленом
свитере
отошел
на
несколько
шагов
от
турника,
подобрал
с
земли
несколько
камешков
и
стал
бросать
их,
стараясь
угодить
в
ржавую
трубу,
за
которую
зацепиться
ему
так
и
не
удалось.
Он
це лилс я
подолгу,
но
попасть
никак
не
м ог.
А
мне
уже
не
хотелось
ему
п ом очь.
До
меня-то
никому
де ла
не т!
Я
сел
на
ска мейк у,
прислонился
спиной
к
прохладной
дверце
своего
шкафчика.
И
стал
ждать
чего-то,
гля дя
в
окно
на
се рое
небо.
До
шестого
к ласса
я
каждый
год
болел
а нг иной.
Раза
по
тр и:
ос ен ью,
зимой
и
весной.
И
мать
наконец
сог л аси лась
с
в рач ом,
что
придется
удалить
мне
гланды.
Реш ил ась
он а,
конечно,
не
сразу.
Несколько
раз
сов ет ов алась
по
телефону
с
Галиной.
Водила
ме ня
к
разным
вр ач ам.
Все
50

соглашались,
что
операцию
сделать
необходимо.
Но
она
все
ка­
ча ла
головой
и
поджимала
губы.
И
я
чу вство вал
се бя
виноватым.
Особенно
я
не
любил
эти х
ее
разговоров
с
Галиной.
Эти
ее
насмешки
ве чные ,
и
обо
всем -т о
она
зна ет,
и
вообще.
Вот
ма ть
с
отцом
поссорится,
недел ю
не
разговаривает,
и
каждый
ден ь
с
Галиной
по
телефону
с ов ету ется,
как
со
старшей
сестрой:
—
Нет -нет ,
дорогая,
не
бойся,
у
м еня
характера
хва тит.
П ро­
щать
нельзя,
ты
права,
—
мать
ки вала,
ве жливо
придерживая
труб­
ку
обеими
руками.
—
Не
беспокойся,
Галочка,
он
от
меня
ничего
не
добьется,
я
уже
не
та.
Но
ты
чувствуешь,
какой
низкий
человек,
чувствуешь?
Тут
она
зажимала
трубку
рукой
и
шипела
на
меня:
—
Марш
из
комнаты,
Ал ексан др !
Дай
мне
с
человеком
пого­
ворить!
Почему
эта
Галочка-ворона
должна
обо
всем
зна ть?
Да
и
не
может
она
знат ь
обо
всем.
Когда
у
нас
все
хорошо
и
от
от ца
по
вечерам
не
пахнет
вином,
мать
как
будто
забывает
про
эту
св ою
подругу.
Но
стоит
толь ко
родителям
поцапаться
—
и
сно ва:
—
Але ,
Г аля?
Наконец-то
я
до
т ебя
дозвонилась!
Ох,
и
не
спрашивай!
Оп ять
ты
пр ава
б ыла.
И
к огда
это
кончится,
госпо­
ди.
..
Но
хуже
всего
—
когда
Галина
приезжает
к
нам
в
гости.
Губы
у
нее
накрашены
таким
цветом,
какого,
по-моему,
и
не
существует
вообще
больше
нигде .
Как
будто
они
у
нее
больные.
А
гла за
так
и
ерзают:
то
прищур ят ся
—
то
зак атя тся.
И
плечи
ходуном
ходят,
и
походка
по дскакивает
и
р аскач ив ается .
Кажет­
ся,
что
она
все
время
спе шит
куда-то,
где
нужно
важное
что-то
сд елат ь
—
срочно
научить
кого-то
уму-разуму
или
просто
выругать.
Даже
когда
она
сид ит
за
столом
—
все
равно
то р о пится.
Пальцы
ее,
толстенькие,
в
ко льца х,
перебегают
по
скатерти,
вертят
ча й­
ную
ложку
или
переставляют
с
ме ста
на
место
роз ет ку
с
клуб­
ничным
вареньем.
И
такое
чувство,
что
ряд ом
где-то
бег ают
маленькие
глупые
человечки
—
то
ли
ограду
ст роят,
то
ли
сети
растягивают.
В
общем,
и дет
по дгот ов ка
к
игрушечному,
но
злому
сражению.
А
она
командует
привычно
и
проворно:
—
А
ты-то
что,
Александр?
Родную
мать
защитить
не
можешь?
Ты
же
мужчина!
Стукнул
бы
кулаком
по
столу:
не
позволю
над
больной
женщиной
издеваться!
Не
п озв ол ю!..
Ни
ра зу
не
видел
я
Гал ину
довольной
или
хо тя
бы
спокойной.
И
никогда
она
не
пы т алась
помирить
родителей
по-хорошему.
Ин о­
гда
мне
кажется,
что
из-за
нее-то
они
и
ссорятся
так
часто...
—
Вырвать,
вырвать
немедленно!
—
Галина
прихлопнула
ладо­
нью
по
скатерти,
и
ко льца
ее
глухо
звяк нул и.
—
Ты
смотри,
к акой
он
у
тебя
д ох лый!
Все
из-за
гланд.
Немедленно
в
стационар!..
Весной
я
попал
в
больницу.
А
потом
вырос
за
одно
лето
на
целых
д венадц ать
сантиметров
и
ст ал
выше
отц а.
Все
л ето
я
по
51

его
совету
подтягивался
утром
и
вечером
на
чем
придется
—
на
су чке
дерева,
на
са мо дельн ом
турнике
во
дворе
или
на
дверной
притолоке.
Каждый
де нь
—
двадцать
пять
подтягиваний.
И
в
сен­
тяб ре
М иха л-Ва с илич
принял
м еня
в
спортшколу.
А
теперь,
после
разговора
в
тре не рской ,
я
ч увс твова л
се бя
как
посл е
той
операции.
Выр ва ли
что-то
—
и
б оль но,
и
стыдно,
что
позволил
сотворить
с
соб ой
такое.
Но
что
теперь
сделаешь?
Не
признаваться
же,
что
в
техникум
не
попал
и
разговор
нач ал
с
вранья.
Теперь
поздно...
А
за
ок ном
человечек
в
зеленом
свитере
все
бросал
камешки
в
трубу
и
не
мог
попасть.
И
в озв раща лся
на
ту
черту,
которую
сам
се бе
на
п еске
каблуком
провел.
И
так
он
мне
надоел
—
пр я­
мо
по
затылку
щелкнуть
его
за хоте лос ь.
Вдруг
смотрю:
прицелился
он,
п однял
руку,
но
бросать
не
ст ал.
Оглянулся
по
сторонам
и
переступил
за
чер ту
на
два
шаг а.
Теперь-то
уж,
дума ю,
попадет
точн о.
Но
снова
не
стал
он
в
трубу
стрелять,
а
вд руг
как-то
со
зл обой
зафитилил
тем
камешком
в
серое
не бо
и
снова
вер нул ся
на
че рту
на
таком
расстоянии
от
трубы,
с
какого
по п асть
трудно.
И
снова,
конечно,
п ром азал.
А
мне
вдруг
стыдно
стало,
что
хотел
его
по
за тылку
щелкнуть.
По падет
он
все-таки.
Обязательно
по па дет.
А
я?
Я-то
куда
попаду?
Незам ет но
как-то
за
черту
я
залез
—
а
все
мажу,
и
руки
ва тные ,
как
во
сне...
Несколько
крупных
капель
чирк нул и
по
стеклу
поч ти
одно­
временно.
Через
минуту
дождь
уже
струился,
собирая
сл еды
пе р­
вых
капель
в
извилистые
быстрые
ручейки.
Будто
само
стекло
п лави тся
и
те чет
вниз.
Осень.
С ейчас
начнут
подходить
р ебят а.
Нужно
сматываться.
Кончи­
лась
моя
гимнастика.
Дождь
струился
по
стеклам
равнодушно
и
равномерно,
как
будто
сп око йно
смывал
вс е,
что
случилось
за
лето.
Я
чувствовал,
что
теперь
должно
начаться
что-то
новое,
другая
какая-то
жизнь,
которой
я
ждал
и
боялс я.
Но
я -то
был
еще
не
новый,
а
обы кн о­
ве нный,
и
мне
никуда
не
хотелось.
—
Саня,
ты
здесь?
Лазовский!
Убежал,
чертенок...
У слы шав
голос
Михал-Василича,
я
толь ко
сжался
у
себ я
за
шкафчиком
и
перестал
дыш ат ь.
Но
когда
он
захлопнул
дверь,
я
с разу
пожалел,
что
струсил.
«Трус!
Т-рус
несч аст ны й!» Я кусал
кулак
и
ругал
се бя
последними
словами.
Мих ал -Ва с илич
с мог
бы,
конечно,
выслу шать
все
с
на чала
до
к онца ...
За
окном
на
дворе
глухо
звяк нул о.
Я
поднялся
со
скамейки
и
ув и дел,
как
чел ов ечек
в
зеленом
св и тере
п о дскаки вает
и
хохочет,
р ас т опырив
руки
под
сил ьн ым
дождем,
—
радуется,
что
попал
на­
кон ец
в
трубу.
Как
же
мне-то
тепер ь ?
За чем
вообще
существую?
Ком у
от
ме ня
радость?
52

6
В
Ро щу
я
воз враща лся
с
полны м
п аке том
продуктов.
Д аже
арбуз
до ста л!
По везл о
дураку:
у
Финляндского
как
раз
арб узы
продавали,
под
горячую
р уку
помог
я
продавцу
разгрузить
машину
и
пол уч ил
без
очереди
самый
большой
арбузище,
да
еще
бе с­
платно.
Так
что
кал ит ку
нашу
я
открывал
прямо
грудью:
рук и -то
заняты,
под
мышкой
арбуз
—
пус ть,
думаю,
видит
мать,
какой
я
есть
семьянин,
как
за
семью
стр адаю
обеими
рук ами .
А
навстречу
мне
—
бабушка.
Я
уже
и
заб ыл
с
расстройства,
что
старички
мои
теперь
в
Роще,
а
они
—
вот
они !
Я
и
подгото­
виться
не
успел.
Заморгал
и,
на в ерное,
покраснел
снач ал а.
Потом
вз ял
с ебя
в
ру ки.
—
Ух!
—
говорю.
—
Еле
дотащил!
—
и
пр ямо
бабушке
арбуз
по­
даю.
Б аб ушка
руками
всплеснула,
ойкнула
радостно.
Сразу,
кон еч­
но,
расспросы
пошли.
А
я
только
глаза
отвожу
и
треплю
языком
своим
нахальным
вс е,
как
придумал,
ни
разу
не
запнулся,
против­
но
даж е.
Иду
за
ба бушкой
по
двору,
п од хожу
к
белому
нашему
оштука­
туренному
дому,
а
по
ф асаду
ви ногр ад
дики й
вьется
—
густо
так,,
и
л ицо
у
дома
открытое,
приветливое,
светлое.
Подхожу
к
крыль­
цу,
а
кусты
зеленые
по
лицу
меня
гла дят.
Р а зрос лась
черноплод­
ка
на
половину
участка,
а
выру ба ть
ее
ба бушк а
не
дает
—
жалеет..
Она
и
березу
у
крыльца
не
собирается
спиливать,
хотя
все
соседи
говорят,
что,
мол,
сок и
забирает
эта
береза
из
почвы,
не
дает
расти
огурцам.
Подумаешь
—
огу рцы !
За то
у
крыльца
такая
береза
—
и
ка­
жется,
что
дом
э тот
бел ый
сто ит
здесь
уже
сто
лет
и
б удет
стоять,
вечно.
По г ладил
я
березу
по
чистой
коре,
вздохнул,
и
поднялись
мы
на
крыльцо.
—
Где
вы
та м,
Ол я?
—
дед
из
ко мн аты
бабушке
кричит.—
Идите
сюда!
Поступил
он,
Оля,
а?
Не
с лышу!
—
Ти ше,
Ми ша,
—
бабушка
ему.
—
Внучку
раз бу диш ь!
Ма ть- то.
в
город
уехала,
в
библиотеку,
—
это
уже
мне
бабу шка
сообщает.
Вот
бы
она
порадовалась!
Ведь
ты
у
нее
единственная
н аде жда.
Прошли
в
ко мн ату.
Подоше л
я
к
деду ,
в
ще ку
его
поцеловал,
—
и
как
у дари ли
меня:
та кая
у
не го
щек а
сухая
и
с тара я,
как
у
березы
нашей
кора,
а
я
—
лг ун,
и
касаться
мне
его
н е льзя.
Дожил?
Дед
с
диван а
поднялся,
к
столу
сел.
Улыбается.
—•
Ты
корми
его,
мать ,
скорей,
—
бабушке
дед
говорит.
—
Он
же
проголодался
после
экзамена.
Я,
помню,
в
тридцать
восьмом
в
академ и и
ис то рию
партии
сдал,
так
сразу
три
по рции
котлет
в
столовой
смолотил,
в
о дин
присест.
Давай,
мать,
угощ ай
ст у­
дента!
53,-

И
стала
бабу шка
меня,
дармоеда,
кормить.
А
я
—
н ичег о.
Спокойненько
себ е
л ожк ой-вилк ой
работаю,
чи­
сто
с
тарелочки
подметаю.
И
ботвинью
св ою
любимую,
и
ко тле ты
дом ашни е
с
картошечкой
жареной.
А
бабуш ка
мне
все
помидоров
п одкл адыв ает :
знает,
что
я
помидоров
тонну
мо гу
съест ь.
В
общем,
наелся
я
—
из-за
стола
не
вылезти.
А
они
все
с
вопросами.
Как
Ленка
куша ла
без
них,
да
как
мать
—
не
очен ь
ли
нервная.
Да
приезжает
ли
к
нам
оте ц.
Не
приезжает?
Н адо
.поз вонить
ему,
поговорить.
А
то
что
же
это?
Ты
бы
позвонил,
Мурка!
А
то
он
о
сестре
своей
о десско й
все
заботится,
посылки
•ей посылает,
а
на
се мью
времени
нет .
—
Я
их
видел
сегодня,
—
говорю.
—
Вместе
с
сестрой.
—
Ну
вот,
нужно
сходить
на
почту
и
позвонить
ем у,
слышишь,
Мурочка?
А
по
телевизору
новости
передают.
Де мон ст рация
в
ФРГ
—
учи те ля
молодые,
вол ос аты е,
с
безработицей
борются.
Вс пом нил
я
тиать—
поежился.
А
в
телевизоре
уже
республика
Бардугар.
—
О!
Гляди,
студент!
—
дед
встрепенулся.
—
Премьером-то
у
них
теперь
—
баба!
Ух
и
де л овая !—дед
надел
очк и.
—
Что
в
ми­
ре
дел ает ся,
а!
Уже
в
десяти
странах,
наверное,
же нс кая
власть.
В
И ндии
снова
Индира
Ганди
пр а вит.
Потом
еще
в
этой,,
в
Шри-
Ланке—
Сиримава.
Но
у
той
хо ть
муж
был
толковый...
А
эта
—
смотри
—
молодая
совсем,
красивая
еще,
а? ..
Ж енщ ина
на
экране
гово рила
спокойно
и
твер до .
Привыкла,
видно,
свою
ли нию
гнуть.
Не
знаю,
может,
она
и
красивая
на
дедов
вкус,
а
по-моему,
на
Га лину
ма м ашину
смахивает:
и
гол ос
какой-то
грубый,
и
руки
по-мужски
на
ст оле
держит.
И
вдруг
по казал о сь
мне,
что
эта
Мар ия
бардугарская
на
непонятном
своем
•языке говорит мне: «Погоди,
мо л,
лг унишк а
мелкий,
разберусь
я
с
тобой.
Вот
улажу
тут
беспорядок
—
и
уж
нам-то
с
мат ерь ю
не
со­
врешь,
мы
тебе
не
бабушка...»
—
Да,
эта
чикаться
не
с тане т,
—
дед
говорит.
—
Эта
быстро
разберется:
ва ших
не т,
девять
сбоку.
Оппо зиц ни-то
она
хвост
прижмет,
будьте
уверены...
Если
так
пойдет,
всю
власть
скоро
ж енщи ны
заберут.
А?
Студент,
ты
о
чем
за думался?
Тут
обидно
мне
стало,
что
будто
б оюсь
я
мате ри,
получается.
—
А
ты
сам ,
—
спрашиваю,
—
р азве
бабушку
не
слушаешься?
Всю
жизнь
слушаешься.
И
все
жен
св оих
слушаются,
иначе
крыш­
ка.
И наче
без
обеда
будешь
сидеть
и
в
гря зной
рубашке.
Разве
не
та к?
—
По с той,
—
дед
говорит,
—
погоди,
Санька.
Как
это
я
сл уша­
лос ь?
Никого
я
не
слушаюсь.
Я
в
г раж данску ю
полком
ко мандо ­
вал,
ты
же
з на ешь.
С кольк о
лет
коми сса ром
б ыл.
И
в
Отечествен­
ную—
на
Л енингра дс к ом.
И
с ейчас
за
все
зерно
во
всех
э ле вато рах
по
всей
области
отвечаю.
У
ме ня
в
под чине нии
знаешь
какой
$4

ш тат?
А
ты
говоришь...
Я
в
первом
квартале
ст арый
портовый
элеватор
закрыл,
несмотря
что
м инис тр
был
пр о тив!..
—
Так
то
на
работе,
—
гово рю .
—
На
работе-то
все
храбрые..
А
как
до
де ла
дойдет
до
настоящего
—
за
картошкой
там
или
если
что
со
здоровьем
—
тут
женщины
командуют.
Вот
тебе
ба­
бушк а
ве лела
лежать
—
ты
и
лежишь.
Так?
—
Ты
не
путай,
—
дед
говорит
обиженно.
—
Лежу
я,
потому
что
давление.
А
с
бабушкой
мы
всю
жизнь
д уша
в
душу,
ты
сам.
зна ешь ,
с
нами
жил
сколько
л ет.
Но
од но
ты
правильно
ск аза л.
Что
верно,
то
верно.
Что
они
обо
всех
заботятся,
женщины,
туг
ты
прав.
И
потому
им
уважение
и
в
доме
они
хозяйки.
Так
вр оде
и
получается,
что
все
для
них
дела етс я,
для
же нщин.
Да
им
самим
от
на ших
за бот
что
достается-то?
Все
дет ям
о тда ют,
да­
нам
же
и
возвращают.
А
ты
говоришь
—
слушаемся...
Все
мы
друг
друга
слушаемся,
и наче
п ропа дем,
вот
и
вс е.
Ког да
все
разом
друг
друга
слушаться
перестают
—
знаешь,
что
бывает?
—
Свобода!—
г ов орю.—
Что
же
еще?
Полная
и
окончательная
св обо да!
—
Не
св обод а,
а
во йна,
—
сказал
де д.
—
Ду рачок
ты
е ще,
вид­
но.
Твердят
тебе
со
вс ех
с т ор он: «Разоружение!
Сосуществова­
ние!» Телевизор смотришь,
а
темный
до
че го
—
срам
тебя
слушать!^
Да
за
то
ведь
и
боролись
столько
лет,
чтобы
сплошная
любов ь
на
свете
б ыла.
Пот ому
и
женщину
ува жаем .
А
кто
обидит
ее
—
ударит
или
словом
—
то му
и
счастья
не
видать,
так
люд и
го во­
рят...
Ладно,
техникум
кончишь,
в
армию
тебя
воз ьму т
—
там
все
поймешь.
Там
т ебя
сразу
пошлют
нужник
чистить,
в
первых
ря­
д ах.
..
Дед
за сме ялс я,
а
мне
опять
не
до
с ме х у. «Техникум кончишь...»
Как
же
я
его
кончу?
Разболтался
—
сво бо ды
хочу ,
б абам
не
хо чу
подчиняться...
А
сам
дрожу,
как
бы
не
проговориться,
что
двойку
получил.
Двойку,
вы
понимаете?
Два
ба л л а!. Пару!..
И
опять
он
с
этим
св оим
нужником.
Как
будто
в
армии
нужник
—
гл авн ый
агрегат.
Нужник!
Я
вот ,
может,
ракеты
буду
запускать,
самые-
большие.
Или
са п ером
стану,
как
мой
д ядя,
который
в
во йну
по­
г иб.
..
И
оп ять
меня
как
током
ударило.
Вед ь
и
про
дя дю
мне,
полу­
чается,
да же
думать
теперь
не льзя,
такому
лгуну.
Он
ведь
деда-
моего
родной
сын,
а
я
деду
лгу,
значит
выходит,
и
е му,
дя де
Са ше.
А
он
за
меня
на
фронте
пог иб ...
Вот
как
н аме ртво,
оказы­
вается,
св я зано
все
в
жизни.
Ты
вроде
напа ко с тил
только
сегод­
ня,
а
рассчитываться
не
только
завтра
придется
и
не
толь ко
тебе,,
а
всем
хорошим
людям
всех
времен,
—
всем,
кто
ж ивет
честно^
кто
жил
до
т ебя
и
кого
ты
ложью
своей
о бидел
т ак,
что
и
пр о­
щенья
не
выпросишь...
А
по
телевизору
теперь
космонавтов
по каз ыв али
—
которые
па­
рой
летают,
как
они
там
на
космической
ста нци и
в
невесомості?
55

плавают
шестой
уже
месяц
и
ничего
с
н ими
не
де лается:
п ри­
выкли.
—
Ну,
дают
дрозда!—дед
да же
привстал.
—
Ты
бы
вот
лучше
думал,
как
тебе
учиться,
чтобы
пот ом
в
космос
полететь.
Ну,
мол одц ы
ребята!
Шестой
мес яц
в
невесомости,
ты
смотри!
Как
на
во йне,
честное
слов о.. .
Смотрел
я
на
космонавтов,
как
они
разговаривают
со
мн ой,
а
сами
хоть
и
сидят
в
сво их
кр еслах -ст анках ,
да
не
по-настоя­
щему
с идят,
тол ько
но ги
так
подогнули
и
поводит
их
из
стороны
в
сторону
и
вверх-вниз.
Сл ушал
их
и
пр икид ыва л:
как
бы
сам
я
сейчас
смотрелся
оттуда,
из
космоса,
из
нев есом ост и
ихней?
Зав и­
дов али
бы
они
мне ,
что
семьдесят
килограммов
к
креслу
меня
прижи маю т ?
Навряд
ли.
Потому
что
хотя
и
нелегко
им
там
без
веса,
и
приборы
от
них
уплывают,
и
в ода
из
тюбика
по
ка бине
ш ар иками
с каче т,
а
мне
с
мои ми
провалившимися
на
экзаме не
килограммами
гораздо
хуже.
Они
уже
шестой
месяц
э кзамен
вы­
дер ж иваю т,
а
я
сразу
сломался.
Так
что,
если
разобраться,
не
они
там
невесомые,
а
я.
А
они-то
будьте-нате
с ко лько
весят,
им
килограммов
не
занимать,
баллов
не
набирать,
да вно
уже
они
по
конкурсу
в
на с тоящие
л юди
прошли,
по ка
я
тут
в
невесомости
плаваю,
как
цветочек
в
проруби...
Как
мне
хотелось
хот ь
за
что-нибудь,
за
кого-нибудь
ух ва­
титься
и
снова
на
землю
встать!
Но
деду
говорить
ничего
нель­
зя,
бабушку
рас стра ив ать
тоже
не
г од ится.
Тем
более
—
обед
сожрал
как
ни
в
чем
не
бы вало. ..
Домой,
наз ы вает ся,
приш ел !
К уда
деваться-то?
—
Пойду,
—
го вор ю,
—
посуду
помою.
—
Си ди
уж,
—
дед
пробурчал.
—
Б аб ушка
сделает.
А
то
еще
та рел ку
разобьешь,
—
а
сам
зев ает
уж е.
Мол,
для
кого-то
ты,
может,
и
студент,
а
для
м еня
пока
но ль
без
палочки.
Вздохнул
я,
поднялся
и
в
эт ой
своей
невесомости
поплыл.
на
.кухню.
"7
Б а бушка
сидела
у
окна,
курила
и
вытирала
слезы.
—
Кур и,
—
сказала
она,
подталкивая
мне
по
столу
пачку
«Бе-
лом ора ».
Она
давно
знала,
что
я
курю,
и
считала,
что
это
мое
личное
д ело:
сам а
курила
с
войны.
—
Ты
че го
плачешь?
—
спр осил
я,
целуя
бабушку
в
вис ок .—
Опя ть
с
дедом
плохо?
—
Не
с
дед ом,
а
с
тобой,
—
ответила
бабушка,
прик ур ива я
нов ую
папиросу.
—
Когд а
ты
вра ть- то
научился
на ха льно
так?
Я
т ебя
э тому
не
учила,
я
всю
жизнь
п р авдив ая,
как
дурочка.
.Двойку получил?
Я
же
ви жу
—
глаза
в
разные
стороны.
Плаваешь,
жак
под
водой.
Т ьфу!
.56

Щелк нуло
у
м еня
что-то
в
голове,
плюхнулся
я
на
табуретку
и
все
бабушке
рассказал.
И
какой
мне
старичок
попа лс я
хороший,,
и
как
я
та нгес
а льфа
поч ти
сам
нашел,
и
как
готовился
по
ночам
к
эт ой
мат емат ике
несч аст но й,
тол ько
в
последнюю
н очь
перед,
экзаменом
уснул
нечаянно,
как
из
г им насти ки
вылетел
и
невесо­
мость
пол ную
чувствую,
так
что
ж изнь
мне
больше
не
дор ога.
Легко
было
ра сска зыв ать
бабушке,
которая
са ма
обо
всем:
до гадал ась .
Тем
более
что
всю
мою
жизнь
она
знала
прекрасно.
Но
когда
я
закончил
рассказывать
и
се бя
жа лет ь,
то
понял
вдруг,
что
то лку
от
этого
моего
нытья
—
по чти
никакого.
Матери-то
или
Там аре
я
же
все
ра вно
не
мог у
так
рассказы ват ь !
А
бабушке
я
бы
и
сам
признался,
если
б
она
не
до г адалась .
—
Птенец
ты
еще,
—
сказала
бабушка
и
одним
па льце м
за­
давила
окурок.
—
И
чтобы
я
т ебя
с
папиросой
больше
не
видела!
—
Да
я
бросил
уже ,
—
вздохнул
я.
—
Сопли
распустил,
орясина!
Да
как
тебе
не
стыдно
хныкать,
в
твои-то
годы!
—
Она
д аже
руками
по
бокам
хлопнула
и
так
на
м еня
посмотрела,
будто
я
гусеницу
зе лен ую
п рямо
с
куста
съел
и
к еро сином
запил.
—
Двойку
получил,
в
техникум
не
попал,
—
да.
ну
и
что?!
Почву
под
ногами
те ря ть?
Пузы ри
пускать?
Да
ско ль­
ко
в
г ороде
техникумов-то?
—
Прием
ок о нчен,
—
оправдывался
я.
—
Ав
профтехучилища?
И
я
рукой
се бя
по
лбу
хлопнул:
конечно
ПТУ,
как
я
забыл-то,
ос толоп !
Ну
да,
училище,
это
же
еще
лучше,
я
и
сам
хотел.
Вот
зд оров о
получ а етс я
—
специально
все
как
нарочно!..
Но,
видно,
сл и шком
весело
я
за улыба лс я,
бойко
больно
за ло­
потал,
потому
что
бабушка
меня
ос т ановила :
—
Ты
чему
радуешься
—
не
понимаю?
Ц ель- то
у
тебя
была
—
в
техникум
поступать?
А
этого
ты
не
добился,
не
смог.
Теперь
л азей ку
нашел
—
обрадовался.
Кто
ле гко
утешается
—
ничего
не
добьется.
Ты
на
отца
посмотри.
Нехорошо
это,
что
я
тебе
о
нем
говорю.
Но
я
думала,
ты
сам
уже
ра зобрать с я
можешь,
что
к
че му. ..
И
сно ва
опустилось
что-то
у
меня
вну тр и,
и
я
вернулся
на
ту
черту,
откуда
ясно,
что
грош
це на
мне
сегодня.
Да льше
видно
будет,
а
сегодня
—
так.
И
забы ва ть
этого
н ел ьзя.
И
еще
од но
—
важное.
Нету
у
нас
ни
у
кого
отдельной
жизни,
а
одна
на
вс ех,
общая.
Поэтому,
хоть
и
не при ятно
мне,
что
на
отца
бабушка
ука ­
зала,
яс но,
что
права
она.
Как
отец
утешаться
нел ьзя,
я
ведь
и
сам
всегда
зн ал,
что
от
его
утешения,
от
водки
эт ой
самой,
вс ей
семье
один
вред,
да
и
ему
в
первую
очередь.
Но
я-то
сей час
разв е
лучше
выгляжу?
Не
тех ­
ни кум—
так
училище,
не
ПТУ
—
так
еще
что-нибудь,
л ишь
бы
на
поверхности
д ерж аться.
Бы ла
це ль
—
з на чит,
добиваться
надо.
Пусть
да же
не
очень
я
этого
хотел
сначала
—
в
техникум
посту-
57

пать,
но
от
удачных
экз аменов
радость
пришла,
а
теперь
злость
от
срыва.
Все
бы,
кажется,
сделал ,
горы
бы
сдви ну л,
чтобы
перед
тем
старичком-экзаменатором
оправдаться.
Кс тати ,
он
говорил,
что
недобор
у
них.
Та к,
может,
снова
попробовать?
—
Ты,
Саня,
остынь
сейч ас,
не
суетись,
—
ба бушк а
го вор ит.
—
Видишь,
как
т ебя
мотает
из
стороны
в
сторону?
Я
говорю
«пэ -
тэу»—
ты
и
рад,
хотя
тебе
туда
не
больше,
чем
в
техникум,
хо­
чется—
в едь
не
разбираешься
ты
в
машинах,
не
любишь
их,
вон
и
велосипед
у
тебя
вечно
не вы чище нный.
По к раснел
я,
конечно.
Что
верно,
то
верно,
к
технике
ме ня
не
тянет.
Колька
вот
целыми
д нями
с
мотоциклом
возится
—
п рямая
дорога
ему
в
Политехнический.
А
мне
дорога
—
куда?
—
И
все-таки
мой
тебе
совет
—
иди
в
пэтэу,—
п родолжала
■бабушка .
—
Иди ,
Сан я,
не
пож але ешь.
В
техн и куме
ты
кто?
Сту ­
дент
не
сту д ент,
ученик
не
ученик
—
так,
что-то
ср едне е.
А
в
училище
те бе
за
два
год а
п ро фессию
дадут,
ср азу
себя
нужным
человеком
по чу вств уеш ь,
а
это
ве дь
главное,
верно?
А
тем
вре­
ме нем
разберешься,
в
какой
институт
поступать.
Чтоб ы
по-настоя­
щему,
чтобы
не
гон ятьс я
за
деньгами,
как
отец,
с
высшим-то
образованием,
а
в
полную
силу
работать,
если
т ебя
с тол ько
лет
учили.
Из
армии
взрослым
человеком
вернешься,
п о йдешь
учиться,
никт о
уж
тебя
с
панталыку
не
собьет.
Так
я
го вор ю,
а?
Мне
б ыло
неловко
соглашаться
с
ба бушкой
сразу,
и
я
пожал
плечами:
не
зна ю,
мол ,
надо
еще
подумать.
Да
че го
тут
ду ма ть,
когда
все
ясно!
И
хотя
и
ст ыдно
мне
перед
старичком,
который
фактически
сам
свой
тангенс
любимый
нашел
за
меня,
да
ме ня
же
еще
и
назвал
«настойчивым», —
нет,
не
р ассчит ат ься
мне
с
ним
о дним
махом,
это
по ка
в пер еди,
д алеко
впереди...
А
бабушка
мыла
посуду
—
неторопливо
и
как-то
красиво.
И
каждую
тарелку,
пе ред
тем
как
в
сушилку
р еше тчату ю
ее
по­
ст ави ть,
она
ос торож но
в стряхи в ала
над
раковиной,
чтобы
на
пол
не
накапать
и
не
вытира т ь
потом
лужу.
И
на
полу
было
сухо.
И
видн о
было ,
что
все
баб уш ка
моя
понимает
и
много
мо гла
бы
мне
по р ассказ ат ь,
если
бы
сам
я
был
немного
сообразительней.
Она
встряхнула
над
раковиной
последнюю
та релк у
и
выт е рла
руки
полотенцем
с
желтой
каймой.
—
Тебе,
Саня,
в
гла вном
повезло,
—
сказал а
она.
—
Т ебя
с
де тст ва
мать
к
труду
приучила,
и
вырос
ты
не
избалованным.
А
с
ней
самой
как
получилось?
Она
же
поздний
р ебено к,
ты
з на­
ешь.
Погиб
в
сорок
втором
д ядя
Саша,
й
ос та лись
мы
с
дедом
вдвоем.
А
после
войны...
Да
все
после
во йны
кинулись
детей
рожать,
такой
уж
закон,
наверное.
Как
вместо
погибших...
•
Б аб ушка
закуси ла
губу
и
быстро
выте рл а
глаза.
Каждый
раз,
как
вспомнит
дядю
Сашу,
—
п л ачет.
Сколько
жи ли
вместе,
дня
такого
не
бы ло,
чтобы
не
вс по минал а
она
своего
сына.
Потому
и
для
ме ня
мой
дя дя
как
будто
живой.
Не
живой,
это
я
неправильно
58

сказал,
но
будто
я
знал
его
когда-то.
А
иногда
и
вп равду
такое
покажется:
не
по гиб
он
на
самом
д еле,
не
может
быть,
что
он
мертвый,
если
о
нем
го вор ят
и
плачут.
Ве дь
ме ртв ое
—
это
то,
че­
го
нет,
так?
А
он
для
нас
есть.
Вон
и
фот огр а фия
его
на
стене,
так
что
л ицо
его
я
знаю
—
доброе
лицо.
И
зн аю
много
о
нем:
как
помог а л
он
бабушке
посуду
мыт ь,
как
за
дедом
беж ал
в
часть,,
с
солдатами
ел
и
ходил
на
ученья,
а
о днаж ды
уснул
в
ко нюшн е
надолго
и
по
всем у
городу
его
искали,
п ока
он
спал
ряд ом
с
ло­
шадьми.
Я
очень
я сно
это
се бе
представляю,
даж е
запах
сен а
слышу
и
овса,
лошадиный
запах.
И
на
велосипеде
ката ть ся
мой
дяд я
любил
—
как
я,
как
все.
А
когда
по
радио
гим н
играли
—
«Интернационал», он вставал и слушал стоя,
хотя
никто
не
напо­
минал
ем у,
что
нужно
так
д елать .
И
на
во йну
он
пошел
добро­
вольцем,
на
второй
день.
В
адъютанты
к
деду
идт и
отказался^
стал
сапером
и
при
ра з миниро ва нии
погиб.
Похоронен
он
где-то
в
братской
могиле,
мы
не
зн аем
гд е,
и
поэтому
когда
я
м имо
братской
мо гилы
прохожу,
в
парке
где-нибудь
или
вот
хотя
бы
у
нас
в
поселке,
у
станции,
—
мне
всегда
кажется,
что
именно
здесь
похоронен
дядя
Саша,
и
я
ос та на влива юсь
и
читаю
имена
—
золотые
буквы...
—
И
берегли
мы
ее,
—
п род олжала
бабушка.
—
От
болезни,
от
за бот ы.
И
замуж
отдавать
я
ее
боялась,
конечно.
Кому,
д ума ю,,
ну жна
она
такая?
Ни
об ед
сварить,
ни
белье
постирать,
ни
посо­
вето ват ь
м ужу
не
смо ж ет.
Но
отец
твой
очен ь
ее
любил.
Она
п
слезы,
а
он
утешит,
сам
сделает,
что
у
нее
не
вых од ит,
да
еще
и
ее
незаметно
поду чит.
Он
ей
и
диплом
писать
помогал,
ко гда
институт
кончала.
Не
зн аю
уж,
как
и
ухитрялся,
сам
без
высшего
образования.
Я
тогда
д ума ла,
он
с иль ный,
как
сына
его
любила...
Б аб ушка
вытерла
но жи
и
вилки,
спрятала
их
в
стол
и
села
ряд ом
со
мно й.
Положив
руки
на
колени,
она
смотрела
в низ,
в
пол,
а
я
см от­
рел
на
нее.
Говорила
она
с
трудом.
Так
медл енн о
с лова
подби­
рала,
что
и
мне
трудн о
б ыло
ее
слушать,
как
будто
я
тоже
думал
вместе
с
ней.
Но
при
этом
я
так
ясн о
в идел
то,
о
чем
она
рас­
ск азыв а ла,
будто
жил
та м,
в
прошедшем
уже
времени.
Вспомнил
я
лампу
с
розовым
абажуром.
Оче нь
мешал
ее
св ет
засыпать.
Я
ворочаюсь,
накрываюсь
с
головой
од еяло м,
а
у
мате­
ри
уже
нет
сил
работать,
она
опускает
голову
на
руки.
Оте ц
г ла­
дит
ее
по
голове
и
уговаривает,
как
мал ен ь кую,
а
она
отталк и­
вает
его
и
громче
п лаче т,
но
потом
успокаивается.
Пред с тавл яя
э то,
я
вдруг
услышал
голос
от ца
—
его
хороший,
теплый
голос .
Он
в едь
и
меня
у мел
утешить,
когда
мне
от
матери
влетало
в
дет­
стве.
И
с
Ленкой
он
так
разг ов ари в ал,
когда
она
совсем
ма лен ь­
кая
была,
что
она
засыпала
у
не го
на
ру ках
момен тал ь но,
хотя
ма ть
с
ней
часами
мучилась
и
обе
кричали
та к,
что
на
ле с тнице
слышно
б ыло.
Ко не чно,
добрый
он
человек,
мой
о тец ...
59

—
Но
в еч ного
терпенья
ни
у
к ого
нет ,
—
вздохнула
ба бушк а.
—
Тем
более
—
мужчина.
Да
и
женщине-то
не
всякой
под
силу
жерт­
вовать
по с тоя нно.
Под
старость-то
все
понимают:
что
бы
ни
делала,
как
бы
ни
старалась
вс ей
душой,
а
плодов
не
получишь.
Д ети
вы­
растут—
из
дому
уйдут.
А
пищу
приготовишь,
да же
самую
вку с­
ную,
—
ничего
не
ост ан етс я,
—
бабушка
засмеялась.
—
Вот
и
сидишь
в
стар о сти
у
ра збит ого
ко рыта .
Ладно.
Что
там
по
телевизору-то?
П ошли,
посмотрим?
Или
еще
по
штучке
выкурим?
—
Она
взяла
но­
вую
папиросу,
прикурила,
а
спичку
метко
бро си ла
в
помойное
ведро.
И
я
подумал,
что
хо тя>
бабушка
и
не
права
насчет
разбитого
корыта,
а
вс е-та ки
немного
права.
Часто
ли
я
к
ст арикам
явля­
юсь?
Я
потянулся
к
бабушке,
поце лова л
ее
в
щеку.
Она
грустно
улыбнулась:
—
Да,
так
устроена
жизнь.
Можно
видеть
в
эт ом
горе
и
тр а­
гедию,
а
можно
просто
жить
честно
и
делать
в се,
что
можешь.
А,
птенец?
Ты
это-то
хоть
понимаешь?
Вот
киваешь,
а
что
ты
киваешь,
что
ты
киваешь-то?
Т ебе
сейчас
просто
стыдно.
Ладно,
и
то
хо ро шо.
Со
стыда
со в есть
начинается...
Тут
я
вспомнил,
как
на
н ашей
горе
утром
сидел
и
мечтал
так
жить,
чтобы
стыдно
потом
не
б ыло.
Что
же
это
получается?
Толь­
ко
что
все
понимал
—
и
снова
т аких
дров
нарубил,
что
хо ть
про ­
ва литьс я
сквозь
зем лю.
Заколдованный
кр уг
какой-то,
честное
■слово!
—
Может,
и
напрасно
я
тебе
все
ра ссказы ваю ,
не
знаю,
—
ба­
буш ка
пок ачала
головой.
—
Но
ты,
наверное,
и
сам
по мниш ь
ту
историю
с
фотографией.
При
те бе
тогда
мать
сказала
отцу,
чтобы
он
из
дому
уходил,
—
при
в сех
сказала.
А
он
остался.
Уже
и
не
было
у
не го
терп ен ия,
а
со в есть
не
о тпу стил а.
—
Там
женщина
б ыла
на
фото графи и ,
сестра
ег о,
—
я
кив­
нул.—
А
че го
она
натворила
тогда?
Я
не
помню.
Почему
мать
ее
плох им
человеком
счи тает?
Я
ви дел
ее
сегодня,
она
тоже
отца
ругает
за
водку...
Ба буш ка
посмотрела
на
ме ня
внимательно,
п рямо
в
глаза.
Серьезно
так
посмотрела
—
как
учительница,
когда
разобраться
хочет,
учил
ты
ур ок
или
нет .
И
вдруг
я
понял,
почему
на
фот огра фи и
б ыла
же нщина ,
моло­
дая
женщина,
очень
кр асивая .
Понял
и
покраснел.
Но
почему
же
я
раньше-то
не
вспо м нил
эту
ис тори ю?, Ясно почему.
Не
понял
тогда,
в
чем
дело,
вот
и
не
запомнилось.
Ск азали
мне
—
Елена
Романовна,
сестра
па пин а,
—
я
и
отс тал .
А
теперь
по ня тно.. .
А
я-т о,
ко зел,
все
думал,
что
это
толь ко
в
кино
да
в
книгах
вся кие
тайны
страшные
и
находки.
Вроде
того
пл ат ка,
из-за
ко­
тор ого
Отелло
же ну
свою
за ду шил.
Стоп!
Да
это
же
значит,
что
и
у
нас
могло
жуткое
что-то
случиться,
а?
Конечно
м огло!
Я
же
помню,
как
плакала
ма ть
тогда.
А
Елена
Романовна
с тар ше,
чем
€Ѳ

та
женщина
на
фотографии,
я
сам
видел.
У
той
волосы
были
Бьющиеся,
весел ые. ..
Но
как
же
он
мог?!
Совсем
от
водки
обал­
де л.
Да
ведь
и
сам
он
просто
сл аб ак,
если
столько
лет
врет...
Ба буш ка
молчала,
смотрела
в
окно.
Ли цо
у
меня
горело,
а
с пине
холодно
бы ло.
Что
ж
получает­
ся?
Все
ясно
теперь:
и
эти
дал ьни е
рейсы,
к огда
его
по
нескольку
недель
дома
нет,
и
то,
что
он
пьет
все
чаще...
Да
ведь
он
бросил
нас ,
давно
брос и л!
На
глазах
у
меня
пленка
сер ая
вст ал а,
кулаки
сж ал ись
та к,
что
ру ки
свело.
—
Подлец
он,
—
сказал
я.
—
Г ад,
подлец!
Я
убью
его!
—
И
трах­
нул
се бя
по
коле нк е
—
косточка
хрус тн ула ,
и
но га
дрыгнула
сама.
Нет,
серьезно!
В едь
получается
—
из-за
не го
все.
И
что
ра зъ­
еха лись ,
и
мать
такая,
и
я
вот
на
экзамене
провалился
—
во
всем
только
он
виноват.
Он
и
та
женщина.
Баба.
Убью!
Обоих
убью!
—■
Не
ор и,
—
сказала
ба бушк а
со
вздохом.
—
И
нет
у
не го
ника ко й
сестры.
Од ин
дед
вер ит.
А
ма ть
уже
давно
до гад ывает ся,
хоть
и
боится
правду
узнать
до
конца.
Хоть
красивая
она?
Э та-
то?
Ты
ведь,
говоришь,
видел
сегодня? ..
в
По
свободному
вечернему
шосс е
я
разогнался,
как
хотелось.
И
отпустил
руль.
Шоссе
ид ет
по
л есист ым
взгоркам,
и
в
ложбинах
воздух
еще
теплый,
дневной,
а
на
подъемах
о бдув ает
прохладно.
От
этих
освежающих
волн
и
внутри
у
меня
как-то
свободнее
становилось.
Толь ко
что
психовал,
как
на
экзамене,
а
тут
вд руг
сп ок ойно
ста­
ло.
Да же
удивительно,
как
спокойно.
Будто
и
на
с амом
д еле
на
все
нап ле ва ть.
А
действительно,
чего
психовать-то?
Как
Колька
гов ор ит,
кру­
гом
шестнадцать.
Психуй
не
п си хуй,
а
ничего
уже
поправить
нельзя,
потому
что
все
к
черту
провалилось
—
и
техникум,
и
мать
с
отцом
(да какой он мне отец теперь!), и бабушка с этими своими
сл овам и,
со
взглядом
укоризненным:
дурачок
же
ты,
Саня,
ока­
зывается,
а
я-то
д умала ,
что
ты
уже
взрослый,
все
понимаешь...
Да
не
хоч у
я
такого
понимать,
понятно
ва м?
Идите
вы
все!..
Сам
бу ду
теперь.
Все
бу ду
сам...
Ст ой-к а,
а
что
буд у- то,
когда
нет
м еня
бо л ьше,
совсем
не
ст ало?
Другой
кто-то
педали
вертит,
и
за
руль
ему
ле нь
держат ьс я.
Само
пускай
все
идет,
я
в
ва ших
гадостях
больше
не
участвую.
Уеду
в
город,
на
зав од
устроюсь
и
в
общежитие
пойду
жить..
А
если
не
возьмут?
Да
отстаньте
вы
от
меня,
не
хоч у
сей час
ду ма ть.
И
зачем
она
мне
все
расска­
зала? ..
Хорошо
у меть
без
рук
езд ить .
Подбоченишься
себе,
насвисты­
ваешь,
отдыхаешь.
Ве зет
те бя
по
ине рции
прямо
—
и
ладно.
А
тут
61

я
еще
и
глаза
за крыл ,
чтобы
лучше
полет
э тот
чувствовать.
Не на­
долго,
конечно,
зажмури лс я,
чтобы
не
влепиться
лбом
в
телеграф­
ный
столб,
—
т ак,
для
понта.
Но
очень
уж
понравилось
мне
это
ч увс тво:
окончательная
невесомость,
ни что
т ебя
не
колышет.
За­
кроешь
гл аза
—
и
не
знаешь,
ку да
тебя
несет
по
воздуху,
чем
это
кон чить ся
может,
да
и
зн ать
не
хочешь.
Какая
ра зница -т о,
елки-
палки!
Когд а
уже
ни чего
—
понимаете
вы?
—
ничего
не
держит,,
на
что
ни
обопрись
—
все
из
рук
уплывает,
выворачивается
из-под
ног.
Ну
и
чер т
с
ним!
Так
свободнее
как -то,
легче...
Баловался
я,
жмурился,
п ока
не
наскочило
пе ред нее
кол есо
на
камень
и
я
ед ва
успел
за
руль
схватиться
и
на
краю
кювета
затормозить.
И
тут
злость
м еня
ра зобра ла .
Ну
ни
минуты
покоя,,
вечно
бу дь
начеку!
Надо ело
м не.
Понимаете
вы?
Надоело!
Бросил
я
в ело с ипед,
сел
на
землю,
н оги
в
канаву
свесил.
Хлопнул
с ебя
по
карману,
а
сигарет
нет .
Выругался
я,
запустил
камнем
в
небо.
И
так
вд руг
захотелось
мне
Тамару
увидеть,
рас­
ск азать
ей
в се,
толь ко
ей,
—
прямо
сразу
перед
г ла зами
она
у
меня
встала.
Но
как
же
я
к
ней
поеду,
как
ра з говор
начну?
В едь
сам
и
виноват,
что
в
луже
такой
глубокой
си жу.
Нет,
к
Тамаре
нельзя.
Вот
это-то
и
бесило
меня
больше
всего,
понимаете?
П огово ­
рит ь
по-человечески
с
человеком
хорошим
—
нельзя.
Вообще,
ни­
чего
хорошего
уже
нельзя
сделать.
Вра ть
—
пожалуйста.
Пр и­
т ворят ь ся—
обязательно.
Чтобы
ма ть
не
р асст ра иват ь.
Чтобы
у
деда
давл ение
снова
не
подскочило.
Чтобы
п о-п режн ему
все
кати­
лось
в
болото,
откуда
уже
не
выбраться
чело в еко м,
а
всю
ж изнь
будешь
в
грязи
ржавой
б ара хтаться,
в
невесомости
пл ават ь.
А
как
людям
в
гл аза
глядеть
—
это
никого
не
волнует,
это
тво е
личное
дело...
Короче,
на
карьер
я
приехал
с
таким
настроеньицем
—
туши
свет.
У
воды
к ошка
сидела
—
я
в
нее
камн ем .
Уб ежа ла
кошка.
Две
де вчон ки
остались.
На
скамеечке
у
воды
сидят,
обе
с
белыми
волосами,
обе
в
джинсах.
Они
спиной
ко
мне
си де ли.
Та,
что-
сл ева,
поменьше
ростом,
прислонилась
к
подружке,
на
плечо
ей
го лову
поло жила .
А
которая
бо ль ше,
эту
за
плечи
обняла
и
будто
баюкает,
тихонько
так
покачивается.
И
дуэтом
они
поют :
Все го
лиш ь
два
го да
Побудь
недотрогой,
Вс его
лишь
два
го да,
Немного
совсем...
Слышал
я
эту
песенку,
ее
на
отвальных
поют,
ко гда
в
армию
пар ней
провожают.
Жалостли во
дев чон ки
пели.
Тоже,
наверное,
с
проводов
только
что.
И
я
позавидовал
тем
незнакомым
ребятам,
что
кончилась
для
них
эта
тя гомот ин а,
настоящая
жизнь
пошл а,
62

м у жская.
Да
я
бы
в
армию
—
хоть
сейчас!
Так
не т,
с иди
тут,
разб ирай ся
с
ними
со
всеми.
Три
года
еще
свободы
ждать...
Хотя
в округ
места
б ыло
достаточно,
я
назло
девчонкам
в ело­
сипед
бросил
прямо
им
под
ног и,
сам
на
скамейку
ус елся ,
раз­
валился,
н огу
на
н огу
за кину л,
чт об
не
воображали.
Пе ть
они
не
перестали,
только
старш ая
сказала
быстро: «Ши­
занулся
мал ьчи к», и они продолжали тянуть
—
как
кот а
за
хвост:
Вси- во
лишь
два
го -да -а- а-а -а
Па-будь
ни -да -тро- га - а-а -а й...
Плюнул
я,
с тянул
джинсы
и
сиганул
с
берега
в
г л убокое
мес ­
то,
в
черную
вечернюю
в оду.
Долго
пл ыл
под
водой,
ск олько
дыхалки
хватило.
Нарочно,
чтобы
их
позлить.
Пу сть
думают,
что
утонул
я
в
н атуре .
Ишь
ты , «пройдут дожди»! Да они еще и не начинались по-на с то яще ­
му.
..
Когда
я
вынырнул
и
отфыркался,
дев чонк и
сидели
все
так
же
•обнявшись.
Только
старшая,
увидев
меня,
покрутила
пальцем
у
виска:
точн о,
м ол,
в
трансе
парнишка.
Тут
грохот
раздался
и
выстрелы.
Девчонки
вскочили
и
завиз­
жал и
одновременно,
потому
что
прямо
на
них
из
ле су
вы кат ил
на
св оей
«Яве»
без
глушите ля
Колька
с
Вит ю лей
на
заднем
сиде­
нье.
Тк нув шись
передним
колесом
в
с каме йку,
мотоцикл
за гло х.
Колька
стал
задумчиво
стягивать
свои
шикарные
перчатки-краги,
а
В итюл я,
как
соскочил,
сра зу
ме ня
увидел,
п одбеж ал
к
в оде
и
за лопот ал,
как
обычно:
—
Рад
видеть
вас
в
Э ль синор е,
сэ р!
Вы
со
щитом
или
на
щ ите
с
экзамена
вернулись?
А?
Ну,
поздравляю!
Вод а
т еплая ?
Сейчас
я
разденусь.
Потрясающий
колор ит
за ката !
Это
Ватто,
клянусь,
э то’
по д линный
Ватто!
Просто
бетховенское
нас тр ое ние,
честное
слово!
Впрочем,
это
у
н его
часто,
а?
Ты
за
эк зам е н-то
че го
п олу­
чил,
Са ня?
—
Три
б алла,
ребята,
поздравьте
меня!
—
Н е ожи данно
я
захо­
хотал,
как
балбес,
и
с делал
в
во де
кувырок.
Приятелям
о брадо­
вался,
что
ли?
А
может,
от
не р вов.
А
Колька
с нял
шл ем
св ой
красный
и
вдруг
зао рал:
—
В
воду
его!
Чего
смотришь,
Санька?
Мокни
его,
ну!
Ату
его!
А ту!
А ту!..
Он
сх ват ил
Витюлю
нашего
сзади
под
мышки
и
понес
к
воде.
—
Прекратите!
—
вер е щал
Ви тюл я.
—
Это
б езр ассу дство !
Это
не
по-джентльменски,
клянусь!
На
мне
рубашка
не мец кая!
Сан я,
с кажи
ему !
Я
маме
ска жу !..
Я
подхватил
Витюлю
за
н оги,
мы
с
Колькой
ра ска чали
его
в
немецкой
рубашке
со
шнурком
на
груди
и
в
белых
брюках,
кото­
рые
он
носил
по
вечерам.
И
при
каждом
рыв ке
у
меня
одновременно
с
Витюлиными
охами
сладко
обрывалось
сер д це.
Будто
давно
мне
63

хотелось
утопить
кого-нибудь
насмерть,
и
вот
д орв ался
наконец
до
бесплатного.
И
гений
наш
полетел
в
воду,
растопырившись
по-лягушачьи.
Побултыхавшись,
он
встал
на
мелком
месте,
в
прозрачной
от
в оды
од ежде ,
и
мне
сразу
стало
жалко
его
и
стыдно.
А
Витюля
вд руг
расхохотался
и
зао рал:
—
Уррра!
Кар-раул!
Топют!
Помогите!
Ух,
хорошо-то
как!
Да­
вай
к
н ам,
Колька,
иди
сю да !..
Колька
махн ул
рукой
и
сел
на
скамейку
рядом
с
девчонками.
А
я
снова
бросился
на
ВитюлЮ.
Но
теперь
уже
дал
ему
повалить
мен я
и
даже
по держ ать
немного
под
водой,
а
сам
пускал
пузыри,
чтобы
он
удовольствие
пол уч ил
полно е.
Потом
мы
с
ним
еще
по пла вал и,
но
я
видел,
что
ему
во все
не
приятно
п лав ать
в
оде жде
и
он
делает
это
для
меня,
чтобы
меня
совесть
не
мучила,
что
и скуп ал
человека
ни
за
что.
Мы
выбра-
.лись на берег.
Витюля
вле з
на
скамейку,
вытянул
руку
и
стал
выступать:
—
Ой
вы
гой
еси,
л юди
советские!
Пожалейте
горемычную
головушку!
У то пили
меня
люты
в ороги !
Л юты
вороги
—
доб ра
молодца!
Девчонки
смеялись,
а
Колька
сказал
мрачно:
—
Повозникай
еще
—
утоплю
снова
к
чертовой
баб у шке.
—
Он
же
простудится,
па рни!
—
сказала
девчонка,
та,
что
по­
меньше.
—
Давай-ка
раздевайся,
мал ь чик,
—
сказала
старшая.
—
Тебе1
-отжаться
надо.
Валюха,
сходи
в
лес,
прине с и
сучьев,
мы
костер
разведем,
согреем
его.
Мы
с
Вит ю лей
отжали
его
оде жду,
он
снова
оделся
во
все
сырое.
Но
Валюха
с
дровами
все
не
шл а.
Не
б ыло
и
Кольки,
который
завел
мотоцикл
и
уехал
в
лес
вслед
за
ней,
ск азав,
что»
зна ет
место,
где
много
хвороста.
Неб о
п от ем нело.
Витюля
не
поминал
больше
ни
Коро,
ни
Б ет­
ховена.
Эта
компания
его
сейчас
не
волновала.
Ко гда
у
человека
зуб
на
зуб
не
попадает,
тут
уж
не
до
выступлений.
—
Сейчас
я
тебя
с огр ею,
—
сказ ал а
девчонка,
д оста вая
из-под
скамейки
большую
сумку.
Она
вытащила
бутерб роды
и
помидоры
в
п розра чн ом
пакете,
ст акан
и
буты л ку
с
бумажной
затычкой.
В
бутылке
была
водка.
Девчонка
налила
немного
в
стакан,
развернула
бутерброды:
—
Давай
маленько,
—
сказала
она.
—
За
ребят
на ших
выпей.
В
десантные
их
вз ял и ,.с парашюта прыгать...
—
Я
не
зн аю,
—
сказал
Витюля
виновато.
—
С паси бо
ва м.
Как
ваше
имя-отчество,
не
знаю...
—
Да
Танька
я,
гос под и!
Имя- о тчес тво
еще...
Ты
пей
давай,
согревайся.
Ну?
Она
в зяла
стак ан.
Поднесла
к
г убам
В и тюли.
64

Витюля
принял
ст акан
в
обе
рук и.
Вздохнул,
поглядел
тоск­
ли во
вокруг.
Мне
в
глаза
посмотрел.
—
Не
скажу
ник о му,
—
буркнул
я.
И
Витюля
выпил.
Заглянув
в
протянутый
отвернувшимся
Ви т юлей
ст ак ан,
Тань­
ка
за сме яла сь
и
п ока чала
головой:
—
Ну
ты
алкаш!
Половину
оставил!
—
Она
плеснула
в
ст акан
еще
во дки
и
пр от янула
м не.
—
Ты
тоже
да вай!
Ты-то
уж
отслу­
ж ил,
наверное...
Она
взглянула
на
грудь
мою
волосатую
—
как
Геныч
сег о дня
смотре л
—
оценивая.
И
мне
ст ало
приятно.
Вот
я,
оказывается,
какой
на
с амо м-то
деле!
Я
спокойно
в зял
у
нее
ст акан,
подмиг­
нул
Витюле
и
махнул
водку
в
рот
—
как
отец
утром
сегодня.
А
когда
проглотил
и
з аку сил
помидором,
который
Тань ка
мне
на
ладони
поднесла,
она
мне
уже
очень
понравилась:
улыбка
у
нее
добрая,
помо чь
хочет,
согреть.
А
что
волосы
белые,
так
ве дь
у
многих
бел ые,
что
тут
поделаешь,
если
так
жизнь
устроена.
И
ви­
ном
от
нее
пахнет
не
просто
так,
а
с
горя:
проводила
се го дня
друга,
все
понятно.
И
она
мне
улыбалась
ла ско во.
—
Дайте
мне
ещ е!
—
сказал
вдруг
Витюля.
—
И
бутерброд
да й­
те!
Только
не
с
мясом.
С
колбасой
дайте,
или
с
помидором,
или
с
вареньем.
Налейте
мне
еще ,
пожалуйста,
Татьяна...
Отчество
ваш е
запамятовал,
простите
великодушно.
Очень
тепло
стало
вну тр и...
—
За торчал
мальчик!
—
Тань ка
засмеялась
тихонько.
Подошла
к
Витюле,
погладила
его
по
голове.
—
Первый
раз
в ыпил,
а?
—
Ну
и
что?!
—
воз мут и лся
В итюл я.
—
Я
полагаю,
что
мне
плевать,
принципиального
з наче ния
не
имеет.
Что
смолкнул
ве­
селия
глас?
Раз дайт есь,
вакха льн ы
припевы!
—
Он
потянулся
за
стаканом.
—
И
Пушкин
п ил.
И
Л ермон тов .
И
все
гении
ма ле ньк ого
ро ста
бы ли,
а
н иче го.
А
Есенин
да же
ху лига н ил,
когда
пил !
Ты
жива
еще,
моя
старушка?
Выпьем
с
горя,
где
же
кружка?
Кружку
дайте,
пожалуйста,
-Татьяна...
То
есть
стакан...
Та нька ,
налей!
Саня,
можно?
Я
никому
не ...
Уй,
хорошо-то
как,
ребята,
а?
Саня!
Я
же
т ебя
люблю!
Я
же
вс ех ...
Я
же
все. ..
Наш
паровоз,
вперед
ле ти !..
Исполнив
песню,
Витюля
побормотал
еще
мин ут
пятнадцать
про
заблуждения
Ль ва
Толстого,
ц отом
свернулся
калачиком
на
широкой
скамейке,
укры ты й
мое й
курткой
и
плащом
Тан и,
а
мы
с
ней
сид ели
у
кос тра,
с ложен н ого
из
щепок,
собранных
на
берегу,
и
я
рас сказы вал,
глядя
на
закат,
сжимающийся
в
узкую
и
тусклую
полосу:
—
Вер иш ь,
Танюха?
Ты.
все
поймешь,
я
тебе
—
как
матери
ро дной.
Да
при
чем
тут
мать...
В
общем,
старик
мне
по па лся
—
га д.
Я
ему
и
тангенс
альфа,
и
косинус
фи
нашел:
на,
жр и!
А
он
еще
дополнительные
во про сы
за дает,
паразит!
Асимптота
ему
по­
3 Молодой Ленинград
65

надобилась,
потом
э ксце нтр иси тет.
Плюнул
я,
понимаешь,
мел
об
пол
шваркнул
и
подошвой
растер.
Он
сразу
в
уг ол
отскочил,
дро­
жит
весь.
Ну,
думаю,
се йчас
я
тебя
двойным
не льс о ном!
Я,
между
прочим,
мастер
спорта
по
дзюдо...
Она
придвинулась
ближе,
положила
мне
голову
на
пле чо.
—
К акие
у
теб я
руки,
—
сказала
о на,
погладив
мой
бицепс.
—
Ну,
—
кивн ул
я.
—
Я
же
спортсмен.
В
том
году
маст ер а
с де­
л ал,
второе
место
по
городу
взял .
—
А
ты
с
девчонками
когда-нибудь
ц ело вался ?
—
Она
придви­
нулась
совсем
бл изко ,
и
я
увидел
в
вырезе
ее
кофточки
грудь
—
такую
круглую,
будто
на
глазах
растущую,
как
воздушный
шарик,
когда
его
надувают.
И
вот
интересно:
не
противно
мне
ст ало,
а
н ао борот
—
приятно.
Как
будто
м еня
теплым
чем-то
со
всех
сто­
рон
ок ружа ет
и
обволакивает,
и
вот
сейчас
еще
миг
—
и
я
в
этом
теплом
и
мягком
исчезну,
и
все
тяжелое,
что
болит,
пропадет
навсегда,
и
по-другому
все
с тан ет.
И
я
потянулся
губами
к
этой
груди,
растущей
навстречу
мне ,
и
уже
коснулся
ее,
ког да
услышал
тот
гром
и
выстрелы,
с
какими
яв ляетс я
Ко лька .
Она
вскочила,
застегнула
кофточку.
Колькин
мотоцикл
остано­
ви лся
у
самого
костра .
Под ружка
Танина
соскочила
с
за дне го
си­
денья
и
бросила
в
костер
несколько
сухих
веточек,
за
которыми
они
цел ый
час
поч ти
че рт
те
куда
ездил и .
Костер
разгорелся
не мн ого
ярче .
Валюха
обняла
Тан ю
за
та­
лию ,
они
отошли
в
сторону
и
ст али
о
чем-то
шушукаться.
А
Колька
швырнул
на
зе млю
перчатки
и
сказал
с квозь
зубы:
—
Говорил
я
—
все
они
дуры!
С ами
не
знают,
че го
им
надо.
Сам а
лезет
сна чал а,
а
потом
в
кусты.
Дерьмо
собачье.
Глаза
у
Ко льки
бе гали ,
а
мне
бы ло
еще
нело вк о,
что
он,
ка­
жет ся,
видел,
как
мы
с
Та нь кой
сидели
обнявшись.
И
я(
ск азал,
кивнув
на
кос тер:
—
С ейчас
погаснет.
За
дровами
схожу.
—
Погоди,
вместе
пойд ем ,
—
и
он
пошел
вп ер еди
м еня
к
лесу.
Уже
стемнело.
В
лесу
б ыло
сыро
и
не уютн о,
и
я
ст ал
быстро
собирать
хворост,
чтобы
скорей
вернуться
к
кос тру
и
побыть
еще
с
Таней.
Хорошая
все-таки
девчонка.
Ласковая.
И
тепл о
внутри
от
во дки.
Хо рош ий
вечер.
А
домой
тороп и ть ся
незачем.
—
Дуры
они
вс е!
—
проворчал
Ко льк а,
усевшись
под
сос но й.—
Иди,
садис ь,
у
ме ня
к
те бе
де ло
есть .
Разговаривать
мне
с
ним
не
хотелось.
Но
друг
есть
друг,
и
я
сел
на
бугорок
рядом
с
ни м.
—
Хр ено во
мне
сегодня,
старик,
—
сказал
Колька.
—
С
утра
с
тачкой
полдня
во зи лся,
а
все
ра вно
кл инит ,
хоть
ты
что.
И
эта
дура...
Не
везет
мне
что- то .
Я
к
ней
по-хорошему,
а
она
и здев а­
ется.
Сн ача ла
все
нормально.
«Вот сюда,
—
говорит,
—
по це луй.
И
сюда» .
А
потом
вдруг: «Нет!
Не
н ад о!..»
Н едотрог ой
начала
66

прикидываться.
«Я,
—
говорит,
—
так
не
мо гу
—
без
л юбви ».
Сама
только
что
парня
своег о
проводила
—
и
уже
с
другим
целуется.
Вот
сука,
а?
Чего
ты
молчишь?
Я
пожал
плечами.
Мне
б ыло
все
рав но.
Я
тоже
сейчас
с
де­
вушкой
цел о вал ся,
а
про
любовь
и
не
ду мал.
Просто
хорошо
б ыло
—
и
вс е.
Ну
и
что
тут
та к ого?
Хотя
Тамаре
я
про
это
не
стал
бы,
к оне чно,
говорить.
Вообще
—
никому
не
стал
бы...
—
Ты
мне
вот
объясни
—
что
такое
любовь?
—
Колька
вст ал,
закурил.
Сн ова
сел.
Положил
рук у
мне
на
плечо.
—
Вот ,
напр и­
мер ,
у
тебя
с
Тамарой
тв оей
любовь,
та к?
И
что
ты
с
ней
делаешь?
—
Во-первых,
не
любовь
н икакая ,
а
настоящая
д руж ба.
И
ни­
че го
я
с
ней
не
делаю.
Зачем
обязательно
что-то
делат ь?
Нам
и
так
хорошо.
О
жизни
можно
поговорить.
И
вообще,
—
я
снова
пожал
плечами.
Че го
он
хочет-то
от
м еня?
—
И
тебе
ничего
не
хочется?
—
Ничего.
—
И
ей?
—
И
ей
н ичего.
—
Ничего-ничего?
—
Ничего...
Колька
замолчал.
Усмехнулся.
И
мне
стало
обидно,
что
он
вроде
бы
думает,
будто
мы
с
Тамарой
какие-то
два
ду рач ка,
которым
ничего
не
хочется.
Ос о­
бе нно
за
Тамару
обидно
стало.
Я-то
ла дно,
но
она
старше,
ей
че го- то
хотеться
необыкновенного
обязательно
д ол жно,
верно?
И
вдруг
я
вс помнил .
—
Хочется
ей,
Ко л ька!—Я
да же
обрадовался,
что
Колька
сп ро сил
и
я
вот
всп ом нил.
—
Ей
зн аешь
че го
хочется?
Чтобы
вз ял
я
ее
на
р уки
и
нес
долго-долго.
Понял?
Она
сам а
говорила,
что
настоящий
мужчина
должен
взять
и
нести.
Чтобы
она
как
м але нь­
кая
была .
Понял?
Точно.
Две
недели
назад
она
говорила.
Нет,
дне й
десять,
не
больше.
Мы
тогда
пе сенк у
английскую
слушали...
—
А
куда
нести
—
не
говорила?
Колька
с мотрел
на
м еня
прищурившись,
сооб раж ал
ч то- то.
И
тут
я
пожалел,
что
сказал,
может,
главное
что -т о.
Выдал
вро­
де
Тамару.
—
Просто
нести
—
и
все,
—
отмахнулся
я.
—
Откуда
я
зн аю
—
куда?
Это
толь ко
они
знают,
женщины.
Пойдем
лу чше
Витюлю
разбудим.
Домой
пора...
И
я
ст ал
снова
собирать
хворост.
—
Эй,
ребята,
где
вы
там?
—
Таня
нас
на шла.
—
Иди,
Коля,
теб я
Валюха
зовет.
Она
сказала
это
таким
го ло сом
—
серьезным
и
в
то
же
время
ехидным,
—
что
Колька
не
пошел,
а
по беж ал
туда,
где
светился
слабо
костер.
9
67

—
Дров-то
прихвати!
—
крикнула
Таня
ему
вслед,
но
Колька
то лько
рукой
махнул,
и
она
засмеялась.
Он
убежал
—
и
стал о
тих о.
Б ываю т,
знаете,
т акие
моменты
в
лесу
вечером,
когда
тишина
без
ветра.
Еще
не
темно,
но
су­
мрак
такой,
будто
вок руг
стены.
А
тут
еще
Таня.
Она
молчала,
си дя
под
вы сок ой
е лью,
кус ала
травинку
и
на
меня
не
глядела,
смотрела
вверх,
где
уже
звезды
августовские
между
веток
разго­
рались.
И
сама
она
была
т акая
непод вижна я ,
как
эти
кусты,
или
воздух,
или
зве з ды.
Будто
та
же
сила
в
ней
—
чужая.
С
Тамарой
я
такого
никогда
не
чувствовал.
—
Иди
ко
м не,
Ко лень ка,
—
позвала
она.
Мне
бы ло
плевать,
что
она
ме ня
ч ужим
именем
на зва ла
—
буд­
то
и
не
заметил.
Так
да же
лучше
—
словно
и
на
самом
дел е
это
совсем
не
я.
И
будто
подталкивали
меня
к
ней
ветки
деревьев,
и
я
пошел.
Сел
рядом.
Накло нил ся
к
ней,
расстегнул
пуг ов ицу
у
д ев ушки
на
груди,
ду мая : «Что же это я делаю?
Но
она
сама
этого
хоче т.
Тамара
не
хотела,
а
она
хочет.
Что
я
делаю? ..»
—
Не
торопись,
милый,
—
сказал а
она
тихим,
слабым
голо­
сом.—
Что
со
мной
—
не
пойму.
Ты
же
мне
как
ребенок.
Так ой
большой
ребенок.
Встань,
милый,
я
посмотрю,
какой
ты
большо й. ..
Я
встал.
И
она
поднялась.
Обняла
меня
и
при жала сь
вс ем
телом.
Я
ст ал
дрожать.
—
Не
бойся,
милый,
—
гово ри ла
о на,
р асст ег ивая
мою
руб аш­
ку.
—
Сер еж ка
мой
далеко.
А
я
в едь
женщина.
Ты
понимаешь?
Ж енщ ина
я.
А
ты
мужчина...
Го лова
ее
не
доставала
до
моего
подбородка,
и
я
не
понимал,
как
т акая
маленькая
может
дела ть
со
мн ой
такое.
Я
с тоял,
опу­
с тив
руки,
и
смотрел
на
кору
старой
ел и,
на
слезинки
смолы
—
зо­
лотые
и
белые.
Белые
они
были
там,
где
о ст ался
широкий
срез
буквой
«Т».
Таня
ра спах ну ла
на
мне
расстегнутую
рубашку
и
по­
тянула
молнию
своей
юбки.
От
ре зк ого
звука,
резанувшего
по
нервам,
я
словно
очнулся.
Ведь
это
я
вырезал
на
к оре
«Т»
—
еще
давно,
в
прошлом
ме сяц е.
«Т»
—
Тамара
—
в
жар
меня
бросило.
Я
оттолкнул
д ев ушку.
Она
стояла
пер едо
мной
в
расстегнутой
кофточке,
с
рассыпавшимися
вол ос ами
и
закинутым
лицом,
и
ее
грудь
открытая
тяну лась
ко
мне,
к
мое й
открытой
груди.
—
Ты
что,
милы й?
Коленька,
что
с
тобой?
—
Н-нет!
—
выда вил
я.
—
М еня
Са ней
зовут.
Прости.
Я
не
л юб­
лю
те бя ...
Она
прикусила
губу
и
сжалас ь ,
прикрывая
руками
грудь.
Ее
расстегнутая
юбка
сп олзала
по
бе д рам,
и
я
протянул
руку,
чтобы
помочь
ей
од еть ся.
Она
схватила
меня
за
руку.
—
С-сволочь
ты ...
Я
для
т ебя
—
в се.
А
ты ...
У-у...
68

И
я
с ко рчи лся.
Ногой
она
м еня
уда ри ла,
коленом
своим
уз­
ким.
А
когда
в ыпрям илс я
и
увидел
ее
белое
д рожа щее
лицо,
и
белые
вол ос ы,
и
бел ую
гру дь
голую
под
розовыми
кружевами,
и
э тот
за пах
ударил
мне
в
голову,
я
понял:
это
она
мучила
меня
сегодня,
это
она
бы ла
утром
та м,
в
наш ем
доме,
с
отцом,
это
из-за
нее
ма ть
моя...
—
Что-то
щелкнуло
в
голове
у
меня
и
вн у­
три
взо рвал ос ь.
Очнулся
я
от
удара-
сзади,
но
только
покачнулся
от
этого
неумелого
то лчк а.
Девушка
лежала
на
земле,
дер г аясь,
и
кус а­
ла
кулак.
—
Нет!
—
кричал
Витюля.—
Ты
не
мог
удар и ть
же нщин у!
Не
м ог!
Я
уб ью
тебя!
Предатель!
Мама!
—
И,
пятясь,
он
отходил
от
меня.
Запнулся
о
кочку.
Упал
и,
вскочив,
бросился
к
дороге.
Мо края
сп ина
его,
в
песке
и
налипшей
хвое,
ис че зла
меж ду
де­
рев ь ями.
От
карьера,
где
костер
уже
не
горел,
слы шал ся
хохот
Кольки.
Я
наклонился
над
женщиной.
Она
уже
не
плакала.
Сидела
под
дер ев ом,
з аст ег ивалась ,
одновременно
поправляя
волосы.
Я
не
понимал,
что
случилось,
что
нужно
сделать.
Ме ня
просто
не
б ыло
здесь.
Меня
нигд е
не
бы ло.
—1
Я -то
прощу,
—
сказала
она .
—
Бедная
твоя
мать .
Не
мужчи­
на
ты.
Бедная.
Уй ди.
Я
сама...
Я
сама
в инов ат а...
«Она сама.. .
Она
сама
виновата...
Она
первая
м еня
ударила.
Ногой
ударила.
Она
сама
сказала,
что
виновата
сама.
..» —
по­
вт орял
я,
пробираясь
между
деревьями.
На
скамейке
Колька
це ло вал
Валюху.
Пустая
бутылка
в аля­
ла сь
у
погасшего
костерка.
Они
не
видели
меня.
Я
сел
на
велосипед
и
поехал
домой.
«Она сама виновата . ..
Она
первая
ударила...»
Но
я- то
знал,
что
и
это
ложь.
Снова
л ожь.
9
В
доме
б ыло
темно.
На
кухне,
не
з ажи гая
света,
я
съел
холодную
ко тле ту
и
вы­
пил
молока.
Хо рошо,
что
не
нужно
разговаривать
ни
с
кем
и
п ри твор ять ся.
Сейчас
поднимусь
к
с ебе
наверх
и
буду
спать.
Бу­
ду
спа ть
долго.
А
когда
проснусь
утром,
бу дет
солнце
и
все
станет
инач е.
И
ко н чится
эта
проклятая
невесом о сть .
В
конце
концов,
не
од ин
же
я
вино ва т
во
всем.
Все
поне мно гу .
А
со
с воим
я
уж
как-нибудь
справлюсь.
Сам
справлюсь.
Но
перед
тем
как
идти
к
себе,
я
захотел
зачем-то
на
Ленку
мою
посмотреть.
Просто
увидеть,
как
она
сп ит
спокойно,
и
на
запястьях
у
нее
морщинки
не жны е,
а
волосы
на
щеку
падают
и
на
губы,
и
я
их
поправлю,
чтобы
ей
во
сне
щекотно
не
б ыло.
69

Пробираясь
в
боковую
комнату,
я
задел,
сту л
у
диван а,
где
спал
дед.
На
миг
дед
перестал
хр апе ть,
и
я
замер.
Но
он
толь ко
мыкнул,
и
снова
затрещало-захрипело,
и
я
вздохнул.
И
вошел
в
Ленкину
комнату.
У
Ленкиной
кр ова ти
сидела
мать ,
и
я
вздрогнул.
Хотел
за­
крыть
д верь
и
уйти,
но
она
п ока чала
головой,
не
об ора чивая сь,
словно
услышав,
о
чем
я
п одум ал,
и
я
во шел
в
комнату.
Она
сидела
на
стуле,
положив
локоть
на
реш етч атую
стенку
детской
кровати,
опустив
го ло ву.
И
вдруг
т акая
тяжесть
во
мне
родилась,
так
меня
к
з емле
потянуло,
что
подогнулись
но ги
и
я
оказался
пе ред
матерью
на
кол ен ях,
и
голову
мою
она
приняла
на
руки
и
прижала
к
груди.
Но
так
легко
мне
стало
от
тяжести
этой
внутри,
что
и
слов
ни­
каких
Не
нужно,
а
только
бы
теп ло
этих
рук
родных
наконец
—
и
за
это
умереть.
—
Ты
прости
меня,
сынок,
—
сказала
о на.
—
Я
че го- то,
навер­
но е,
не
понимаю.
Вот
и
ст ала
т акая
старая
и
никому
не
нужна я.
Ты
хоть
м еня
прости.
Одни
мы
с
тобой
остались.
Навсегда
уж
тепер ь .
Вот
и
в се.
Я
да вно
знала,
да
страшно
был о
понять.
А
те­
пер ь—
в се.
Так
даже
лучше
—
проще...
А
ты
меня
любишь,
сынок?
Я
ведь
родила
тебя.
Ты
со всем
маленький
б ыл.
А
в
техникум
ты
поступишь,
если
хочешь.
Я
съездила,
попросила,
те бе
ра зреша т
пересдать.
Или
в
пэтэу
пойдешь
—
ко
мн е,
будем
мы
вме сте
каж­
дый
де нь ...
Все
хорошо
будет.
Будем
с
тобой
жить.
И
со
стар ич ­
ка ми
наш им и,
да?
Ты
ве дь
мой
сы н,
пр авда?
Господи,
какая
я
счастливая...
А
он
пускай
уезжает
к
ней.
Я
сам а
виновата.
Ты
прости
его,
он
хороший.
Он
твой
от ец. ..
Тут
з ап лакала
во
сне
Лен ка,
и
я
в стал
и
к
сес трен ке
накло­
нился.
Она
обняла
меня
за
шею
и
сказала:
—
П апа
мой...
Как
уд ари ло
меня.
Ве дь
это
Ленка
запах
поч увс твова ла
от­
цо вс кий
—
от
меня,
я
водку
пи л.
И
папой
меня
назвала...
И
вне­
з апно
я
понял,
что
мог у
сделать.
Что
должен
дел ать
сейчас.
—
Ты
подожди
ме ня,
мама,
—
сказал
я.—
Мы
в ерн емся
завтра .
Ты
не
волнуйся.
Обя зат ель но
все
хорошо
будет!
—
Ия
выск оч ил
из
комнаты
и
снова
заде л
стул
у
дивана
деда.
—
Куд а
ты,
Саня?
—
крикнула
мать,
вы беж ав
за
мной
на
крыльцо.
Но
я
не
мог
ей
ответить.
Я
просто
не
слышал
ни чего.
Страш­
ная
тя ж есть
давила
на
пле чи,
и
я
бе жал
как
во
сне,
к огда
ноги
словно
ва тны е.
А
потом
уже
и
не
ч увс твова л
ног
—
будто
летел.
Я
летел
к
железнодорожной
станции,
чтобы
успеть
на
последнюю
эле к трич ку
в
город,
к
отц у,
и
вернуть
его
всем
нам
—
только
бы
успеть...
И
успел.
Моряку
тому
спасибо:
дверь
придержал,
когда
пое зд
уже
тронулся.

С ергей
Дроздов
Портрет
к омис сара
Н апишу
—
силуэт
э скадр о на.
Холм
р азр ежу
на
всю
глубину.
Белым
сводом
широкие
ребра
над
простреленным
сердцем
замкну.
Но
раздвинется
клетк а
грудная
от
пульсирующих
корней
—
встанет
дерево,
землю
пронзая
белоснежной
аортой
своей!
Не
положено
дер еву
крика
—
только
стр ашн о
ему
не
крич ать :
не
в
седле
и
не
в
море
открытом
все
грозней
начинает
кача ть !
И
сверкнули
жел езны е
чрева,
и
взре вели
во
вражьей
дали,
и
взметнулись
три
черные
древа,
вырывая
его
из
земли.
Промелькнула
горящая
крона
—
будто
в
стремени
уволокло...
На пишу
я
над
рощей
зеленой
—
ослепительный
св ет
НЛО.
Он
садится
печально
и
гордо'
в
тех
же
самых
ро с сийски х
мест ах ,
и
вр ащают ся
радиогорла,
и
зовут
на
разумный
контакт.
Что
несеш ь
ты,
чудесная
птица,
завершая
последний
виток?
71

Тихо-тихо
на
зе млю
садится
коми сс арског о
древа
листок.
Мон ол ог
хирурга
Нет
сил
затянуться
и
пальцы
сплести.
И
гул
в
голове,
как
в
соборе.
Но
я
не
ум ею
от
смерти
спасти
—
без
б оли,
без
б оли,
без
боли !
Но
трижды
стыжусь
виртуозной
тщеты
—
когда
это т
мир
пред
тобою,
в
который
уходишь,
не
ведая,
ты
—
для
боли,
для
боли,
для
бол и!
Нонпарель
—
нет
п рек ра сней
Говорила
в
редакционной:
«Шрифт не плох для стихов,
п овер ь.. .»
Ул ыбну ла сь
и,
грациозно,
ч уть
с
картавинкой:
«Нон парель. .. »
Нет
прекрасней
—
звучит
в
переводе.
Но,
размыв
берега
и
шрифты,
переводит
я зык
половодий:
«Это ты!»
Припадешь
ко
мне
стрункой
пробора
иль
с
букетом
примчишься
с
полей.
Ты
—
заветного
сл ова
природа,
в
с иних
д жинсик ах ,
—
нон
парель!
72

И
мгновенно
и
не уло вимо ,
как
по
влажному
акв арел ь,
на
Зем ле
р ассвет ает
во
имя
—
я
люблю
тебя!
Нон
пар ель!
Четвертый
осколок
Это
следы
одного
из
178478 снарядов,
выпущенных
фашистами
по
Ленин­
граду
в
1941—44,
Надпись
на
Аничковом
мостд
А
над
городом
точка
летела,
вид на.
И,
ко гда
разо рва лся
ме та лл,
стали
мертвыми
ср азу
же
три
п ацан а,
а
четвер ты й
—
калекою
стал.
А
сегодня,
на
гида
глаза
об рати в,
здесь
туристская
группа
стоит.
Н адо
сняться
на
память
—
взведен
объектив.
Но
—
мешает
какой-то
стар и к.
«Будь любезен,
папаш а,
из
кадра
уйди...»
Неуютно
туристам
—
мороз.
И
стар ик
отошел
и
во
впалой
груди
тот
четвертый
осколок
уне с...

Олег
Сердобольский
По ст
Сквозь
тело
упруго
струится
Звенящий
поток
т иш ины,
Весомо
на
пле чи
ложится
До вер ие
с пящей
ст р аны!
Пу сть
буря,
пусть
ливень,
пусть
вьюга
—
Из
сердца
не
выр вет ся
стра х.
Мы
ря дом
—
два
искренних
друга
—
Отчизна
и
я
на
часах.
Нов о бран ец
Словно
гадкий
утенок,
Головаст,
угловат
—
Этот
полуребенок,
Этот
п олус олда т.
Он
слегка
огля ди тс я,
Сбреет
первый
пушок...
Х оть
не
крупная
птица
—
Но
уже
петушок.
Строй
Держи
равнение
в
строю,
Ды ши
его
дыханьем,
Персону
важную
свою
Не
окружай
вниманьем.
74

Какой
бы
ни
был
ты
ге рой,
Сейчас
ты
сл ит
со
строем.
Таков
он,
строй...
А
грянет
бой
—
Вот
там
и
будь
героем.
Стала
бабушкою
мама
Ста ла
бабушкою
ма ма,
Внучки
отняли
покой.
Что
там
дня
—
и
суток
ма ло
В
трудной
должности
такой.
Ру ки
мамы ,
ру ки
детства,
На
которых
я
др емал ,
Как
фамильное
наследство,
Снова
служат
тем,
кто
ма л.
Мира
яростная
драма
Расщепляет
каждый
час,
Но
упорно
верит
мама
В
молодых,
в
бессмертных
нас.
И
не
может
наглядеться,
Опустив
де вч онок
с
рук,
Как
ее
большое
детств о
Совершает
третий
круг.

Павел
Кренев
За
форелью
Монотонный
и
резк ий
гул
заполнил
все
вокруг.
Старый
шести­
сильный
стационар
—
«топнога»
—
ж мет
на
все
свои
обороты
и
с ту­
чит
с
надрывным,
но
ро вным
напрягом.
Из
стоящего
торчком
г лу­
шителя
выхлопывается
дым,
и
набегающий
сзади
порывистый
ве­
те рок
уносит
его
вп ер ед,
стелет
пер ед
лодкой.
Тяжелый,
набрякший
от
многократной
просмолки
карбас
медленно
ид ет
вдоль
бер ег а.
/Мимо проплывают огромные,
всосанные
в
песок
валуны,
на
которых
белеют
пятна
чаек;
громоздятся
холмы,
поросшие
густым
лис тве н­
ным
лесом,
вылизанным
и
придавленным
к
земле
холодными
мо р­
скими
ветрами.
Се йчас
карбас
огиб ае т
высокую
го ру,
на
которой
сто ит
маяк.
Костя,
пло тн ый
пят на д цат илет ний
парнишка,
сидит
на
перед­
ней
ба нке
и,
задирая
голову
т ак,
что
кепчонка
его
чудом
держится
на
затылке,
смотрит,
как
че рез
равные
промежутки
на
само й
ма­
кушке
маяка
вспыхивает
маленький
бл едн ый
огонек.
—
Шесть!
—
кричит
он
радостно
Мишке.
А
у
того
уши
забит ы
грохотом
мотора.
Мишка
при мост ил ся
у
са­
мого
глуш и те ля.
Выхлопной
дым
летит
к
нему
в
рот
и
ноздри,
он
морщится
и.
озабоченно
посматривает
на
д вижок ,
трогает
крышку
цилиндра:
не
перегрелась
ли?
—
Чего-о?—
затыкая
уши
и
щурясь,
горланит
Мишка.
—
Через
шесть
секунд,
говорю,
вспыхивает!
—
А-а-а,
—
понимающе
трясет
М ишка
головой,
ни чего,
конеч­
но,
не
р азо брав
в
крике
н апар н ика,
а
т ак,
чтобы
не
пр ист авал
со
всякой
чепухой.
Они
е дут
на
форель.
Едут
далеко.
За
тридцать
километров
от
поселка
на
знаменитую
Усть-Яреньгу.
Форель
вод итс я,
конечно,
и
в
окрес тны х
ре чка х,
и
Мишка
с
Костей
бывали
и
та м,
но
что
они
по
сравнению
со
знаменитой
Усть-Яреньгой,
бурной
т аеж ной
У сть-
Яреньгой,
впадающей
в
море,
где
на
пе рекат ах
ловит
беспо м ощн ых
76

мальков
хищная
кумжа,
ку да
из
моря
идет
на
нерест
семга.
Только
там,
в
круговерти
быстрой
реки,
рыбак
мо жет
испытать
с ебя,
сдать
экзамен
на
право
ловить
форель.
И
Кос тя
и
М ишка
раньше
уже
приезжали
сюд а
с
о тцами ,
но
это
было
давно,
лет
пять
назад,
и
то гда
они
п очти
ничего
не
поймали,
а
. лишь
пр ыга ли
вокруг
род и­
телей,
дрожа
от
восторга...
Вот
и
Ба нный
наволок
—
г ряда
высыпанных
в
море
огромных
валунов
—
словно
стояла
когда-то
на
берегу
высоченная
гранитная
башня,
а
п отом
упала
дал еко
в
море
и
ра зби лась
на
куски.
Здесь
живут
тюлени
и
нерпы.
Вот
и
сей час
он и,
з ави дев
людей
в
море,
нехотя
сползают
в
воду
с
нагретых
камней.
Мишка
з аво дит
нос
карбаса
в
море
и,
стар ател ьн о
держа
лодку
подальше
от
ка м ней,
огибает
наволок.
Он
знает:
огромные
валу-
н ищи
рассыпаны
и
на
глубине,
и
их
острые
вершины
едв а
скры­
вает
вода.
За
Банным
наволоком
открылась
Семужья
лахта,
а
на
берегу
—
стары й
рыбный
с клад
с
пр ова лившейс я
крышей.
Скл ад
стоит
в
устье
реки.
На
море
в
это
время
отлив,
и
кар бас,
прежде
чем
достичь
бере­
говой
кромки,
зас тре вае т
на
каме ни стой
отмели.
Приятели
отги ­
бают
голенища
отцовских
сапог
и
протаскивают
лодку
между
кам­
ня ми.
Косте
уже
совсем
не
терпится.
Он
с опит
и
с
подвыванием,
не рвно
подпрыгивая,
словно
его
т ело
пронизывает
некий
зу д,
по­
могает
Мишке
выгрузить
и
пер енест и
в
с клад
вещи,
поставить
кар­
бас
на
рейд.
Потом
Ко стя
ли хора доч но,
пу та ясь
и
проклиная
неиз­
вестно
кого,
разматывает
ле с у ,.привязывает
к
длинному
сухому
удилищу
и,
ук алы ва ясь
и
зляс ь
при
этом,
насаживает
червяков
на
большой
форелевый
крючок.
—
Ты
че го
эт о?
Совсем
уже
об алд ел,
—
наблюдая
за
его
суе­
той
и
хохоча,
спрашивает
Ми шка.
Но
Костя
уже
бежит
к
Усть-Яреньге
и,
смешно
скрючившись,
по дкрад ыв аетс я
из-за
бревен
к
воде.
Затем
осторожно,
пят яс ь,
делает
заброс
в
плавно е
течение.
Мишка
у
склада
си дит
от
хохота
на
к орточка х,
потом
падает
на
четв ере нь ки
и,
задирая
на
Костю
го ло ву,
сквозь
см ех
кр ичит :
—
Ну
какая !
Ну
какая
р ыба
на
заплестке
да
на
солнце
клю­
нет!
Дохлая
разве!
Но
Костя
молча
гроз ит
Ми шке
ку ла ком
и
делает
заброс
за
за­
бросом.
Мишка
тоже
готовит
снасть
и,
сунув
в
карманы
банку
с
че р­
вями,
забросив
за
плеч и
рюкзак,
идет
по
протоптанной
мног им и
п окол е ниями
рыбаков
тропинке
к
старым
п ожням ,
туда,
где
Усть-
Яре нь га
в
тени
высоких
трав
и
кустов
делает
крутые
буйные
по­
вороты,
чередующиеся
с
глубокими,
т ихи ми,
темными
омутами.
За
Мишкой
беж ит
Костя.
Ах,
фор ел ь!
Золотая
форель!
Ог не нно
быстрая,
в
тем ных ,
ра­
дужных
пятнышках,
ско л ьз кая,
осторожная,
сил ьная ,
хищная
рыб а,
77

маленький
лосось.
Уметь
ловить
ее
—
зна чит
быт ь
настоящим
ры­
баком.
Как
молния
бросается
она
на
приманку,
если
рыбак
смог
перехитрить
ее,
если
он
ее
достоин.
Но
когда
с
ней
состязается
новичок
или
небрежный
рыбак,
труд
его
напрасен.
Солнце
уже
уронило
в
небо
последние
лучи
с
верхушек
самых
вы сок их
деревьев,
ког да
Костя
и
М ишка
оторвались
от
форели
и
пошли,
почти
п обеж али
на
берег.
Их
ры балк а
не
прошла
напрасно,
рюкзаки
б ыли
ув еси сты
и
в
спину
каждого
уд арял и
уп руги е
хво­
сты
еще
не
уснувших
рыб .
У
старого
склада
они
разожг ли
костер
и
сварили
уху
из
форели
с
перцем
и
с
картошкой,
прихваченной
с
со бой
из
дома.
И
долго
еще
в
темное
не бо
августовской
ноч и
вме­
сте
со
струйками
иск р
летели
их
громкие,
восторженные
мал ьч и­
шечьи
голоса.
С
раннего
у тра
Кос тя
и
Мишка
вно вь
были
на
ре ке
и
опять
с
дрожью
в
руках
см отрел и
на
поплавки,
ста раясь
не
пропустить
момен та,
когда
бегущий
по
бурунам
поплавок
резко
прыгнет
вниз .
А
попла вк и
прыгали
все
чаще
и
чаще,
и
ребятам,
захваченным
а зартом
хорошей
рыбалки,
сов сем
не
хоте л ось
в озвр ащат ься
до­
мо й.
Но
над
каж дым
из
них ,
как
дамо кло в
меч,
в исел
неукосни­
тельный
материнский
наказ:
ве рнуть ся
домой
сегодня
к
вечеру.
Поэтому,
к огда
солнце
ста ло
приближаться
к
зени ту ,
они
обречен­
но
поняли:
пора
собираться.
По сле
долгой
во зни
у
мотора,
безуспешного
ковыряния
в
све­
ча х,
трубках,
магнето,
карбю р ато ре,
проклятий
в
адрес
«старой
развалины», движок (в
силу
только
ему
ведомых
процессов
и
тай н
изношенного
ус тро йств а)
наконец
о бнадежив ающ е
стреляет
не­
сколькими
дробными
т акта ми
и
вот
уже
сг оняе т
чаек
с
ближних
валунов
г ромки м
тр еско м.
Карбас
уверенно
и
ходко
движ ет ся
те­
пе рь
в
обратном
направлении.
На
море
стоит
по чти
по лный
штиль.
Ве терок,
дувший
с
утра
от
бе ре га,
к
полудню
совсем
зачах
и
словно
ус нул
в
подогретом
воздухе.
Костя
опять
сид ит
на
передней
ба нке
и,
завернув
к рая
полиэтиленового
мешка,
в
котором
лежит
фор ель,
зав ор ож енно
и
с
умилением
на
нее
смотрит.
Столько
до ма
теперь
будет
р асск аз ов,
преувеличенно
похвальных
оханий
матерей
(«вы ­
растила
ко р мил ьц а»), отчаянной зависти сверстников!
Оправдала
Усть-Яреньга
мальчишечьи
мечты.
Мишка
регулировал
трубку
во до выбр асы ват еля,
когда
усл ы­
шал
сквозь
гул
глушителя
Костин
кр ик.
Тот
с
выпученными
гла­
зам и
п оказыв ал
на
море,
куда-то
вдаль.
Мишка
посмотрел
туда
и
ничего
не
ра зг ляд ел.
«Опять с дурью какой -т о
лезет»,—
по дума ­
лось
весело,
но
вст ре вожен н ые
глаза
приятеля
зас тави ли
его
еще
раз
гля ну ть
на
море.
То,
что
он
увидел,
обда ло
ознобом,
проскво­
зившим
все
тело.
Лини я
м оря
на
г оризон те
ломалась,
над
ней
вы­
растали
длинные
темные
п рямоуго льни к и,
словно
там,
вдали,
от
ис су шающег о
з ноя
игра л
мираж.
Но
то
был
не
мир аж
и
не
зной.
И
Мишка
и
Кос тя
—
поморские
мальчишки
—
с
ужасом
поняли:
78

на
них
с
мор я
ид ет
шквалистый
ветер,
это т
«мираж»
—
первый
его
признак.
К остя,
не
зна я,
что
д елат ь,
растерянно
засуетившись,
стал
нат я гив ать
фуфайку,
а
Мишка
часто
и
глубоко
засопел
и
уста­
вился
в
мотор,
потом
дожал
рычажок
г аза
до
самого
ни жне го
при­
тык а,
что
о тец
раз реша л
делать
толь ко
в
исключительных
случаях:
быстрее
изнашиваются
кольца
у
поршня.
«Топнога»
заг уде ла
про­
тяжно
и
надрывно,
как
загнанное
животное,
но
обороты
з ам етно
прибавились
и
карбас
по шел
ходче.
«Только бы успеть завернуть за Вороний мыс», —
ду мает
Мишка.
А
кругом
голубой
бездыханный
штиль,
прозрачный
воздух
ме д­
ленно
покачивает
свое
ле нивое
прогретое
т ело
на
водной
глади.
Ничего
еще
не
кричит,
не
сигналит
о
приближающемся
шторме.
Ничего,
кро ме
миража
и
черной
тучи,
которая
уже
начинает
вы­
лезать
из-за
го ризон та.
Приятели
сидят
обреченно
нахохлившиеся,
тревожно
по смат рив ая
в
дал ь,
которая
темн ее т
на
г ла зах.
И
вот
от туда ,
из
этого
чернеющего
далека,
как
первый
вестник
нападения,
словно
первая
стрела,
пущенная
самой
силь н ой
рукой,
море
п роре зала
острая
темно-синяя
полоса
ряби.
Только
бы
успеть
за
В ор оний
мыс!
Через
несколько
мин ут
«стрелы»
по шли
уже
стаями.
Мишка,
вдруг
сообразив,
круче
повернул
нос
лодки
в
море:
надо
д ержа ть
подальше
от
берега,
здесь
мелко,
каме нис то ,
на
волне
тут
разо­
бьет.
Надо
на
глубину.
Б оков ой
ветер
ст ал
налетать
порывами,
постепенно
н абир ая
мощь,
раздувая
гигантские
мех и.
П ошла
первая
зыб кая,
нер овная
волна,
вся
в
густой,
темной
р яби,
словно
крокодилья
спина.
Костю,
бледного,
вконец
растерянного,
стало
на
носовой
банке
плюхать
и
покачивать,
он
пересел
прямо
на
днище
и
взялся
за
борта
обеими
руками.
У
Мишки
в
го лове
колотится
мысль-вопрос:
сто ит
ли
ему
или
нет
приставать
к
берегу?
В едь
еще
вполне
можно
ус петь .
Но
как
н азло
зд есь
сплошные
каменные
гряд ы.
Карбас
негде
спря­
тать,
раз об ьет
вд рызг.
А
до
б ер ега,
чтоб
лодку
вытянуть,
не
до­
бр ат ься.
Мелко.
Нет,
надо
за
Вороний
мыс .
Там
глуби н а
и
бухты
удобные.
Скорее
туда!
Но
карбас
плетется
черепашьим
ходом,
и
уже
подступают
вол­
ны,
на гул явшие
на
просторе
силу,
бьют
в
борт,
в
провалах
ме жду
н ими
валы
за крыв ают
берег.
Мишке
страшно,
но
он
замечает,
что
Кос тя
совсем
«сдрейфил»: схватился мертвой хваткой за ручку
пустого
бач ка
из-под
бен зин а
и
сидит
на
днище
скр ючи вшись .
«Со ­
ображает,
за
что
держаться
надо»,—
зло
д умает
Мишка
и
криком
и
знаками
подзывает
Костю
к
себе.
Тот
ко е- как
подползает,
смо­
трит
остолбенело.
—
При го товь
черпак
лучше,
балбес,
гот ов ься
вод у
вы качи ­
вать !
—
кр ичит
Ми шка,
срываясь
на
визг .
79

И
Кос тя
послушно
шарит
и
под
брезентом
находит
черпак.
Но,
взяв
его
как-то
рассеянно,
машинально,
из
второй
руки
не
выпу­
скает
бачк а. «Совсем скис», —
думает,
г лядя
на
него,
Мишка,
но
ему
сейчас
не
до
Кости.
Н ачалос ь
то,
че го
Мишка
боялся
больше
всего:
по шли
вал ы
с
бар аш ками.
Ба рашк и
—
это
гибель
для
лодки,
есл и
подставишь
под
них
борт.
Они
не
качают,
они
захлестывают.
И
Мишка
весь
превратился
во
внимание.
Как
только
сбоку
вдали
по явитс я
белый
гр ебен ь,
он
р езко
т янет
руль
назад,
и
карбас
встре­
чает
ков арную
во лну
носом.
На
эти
галсы
ухо дит
время,
и
карбас
вроде
и
не
дв ижет ся
вперед,
а
только
крутится.
Когд а
ло дку
под­
брасывает,
в дали
уже
виде н
маяк:
там
В ор оний
м ыс.
Значит,
все
же
движется.
Еще
Ми шку
страшит
мотор.
Как
молитву
он
шепч ет: «Ну да ­
вай ,
развалюшечка,
потяни
еще
чу то к !» Мишка знает,
что
движок
сраз у
за глох не т,
если
на
магнето
попа де т
вода.
А
брызги
все
ле тят
в
ло дку
от
бараш ко в,
и
магнето,
к аже тся,
торчит
и
выступает
из
мото ра
прямо
под
брызги...
Мишка
пытается
зак рыть
мотор
со­
бо й,
но
тогда
он
не
успевает
следить
за
волнами.
Од ин
раз
плес­
ну ло
очень
си льно
и
его
окатило
всего:
гребень
возник
перед
самым
бортом,
но
«топнога»
чудом
не
заг лохла,
только
зашипела.
«За ­
гло хне т—
пропали», —
понимает
Мишка.
В
такой
шторм
в
откры­
том
море
не
спастись.
С ейчас
очень
бы
помог
К остя,
но
он
сиди т
оцепенелый,
бл едны й,
ниче го,
видно,
не
соображает.
И
Мишка
оди н,
с
огромным
трудом,
неимоверно
ругаясь,
бал ансир у я
и
постоянно
дергая
руль
туда-сюда,
напяливает-таки
край
брезента
на
мотор.
Так
проходит,
наверно,
мно го
времени,
но
Мишка
н ичего
не
за­
мечае т,
кроме
во лн
и
барашков,
которых
на до
встречать
нос ом
кар­
баса.
Но
вот
по
курсу
уже
вид ны
гряды
белых
россыпей
волн.
Это
В ор оний
м ыс.
Его
над о
обходить
стороной,
потому
что
напрямик
че рез
эти
белые
волны
не
прорваться,
и
Мишка
иде т
на
вете р.. .
Ког да
казалось,
что
главные
трудности
остались
позади,
когда
обошли
уже
Вороний,
откуда-то
сзади,
из-за
кормы
внезапно
вы­
дер ну лась
ладонь
гребня
и
как
будто
шле пну ла
по
мотору
всей
пяте рн ей.
Мотор
заглох,
и
стало
до
ужаса
ти хо.
Мишка,
не
разду­
мывая,
что
н адо
делат ь ,
и
перемахнув
через
движ ок ,
бросился
к
веслам.
От бро сив
отяжелевшего
Костю
от
сиденья,
чт об
не
ме­
шал,
он
быстро
вс та вил
ве сла
в
уключины
и
стал
разворачивать'
нос
оп ять
на
ветер.
Но
карбас
п очти
не
двиг алс я.
Сил
у
Мишки
явн о
не
хватало.
На
его
глазах
властно
и
как-то
хлад но кровно
по­
дошла
огромная
волн а
с
барашком
н ав ерху,
безжалостно
перелезла
через
б орт
и
залила
все,
что
леж ало
на
дне.
Карбас
сразу
огр уз
и
со всем
пер естал
подчиняться.
«Все,
следующая
волна
б удет
по­
сл едн ей »,—
мелькнуло
у
не го
в
голове,
и
он
что
б ыло
сил ы
тряхнул
Костю
за
плечи:
—
Помогай!
Потонем!
80

Тот
не
сопротивлялся
и
рав н одушн о
с идел
прямо
в
воде.
Миш­
ка
развернул
его
за
волосы
и
влепил
такую
з ат рещину ,
что
Костя
откинулся
набок
и
ср азу
же
проснулся:
—
Ты
чего,
сдурел!
—
Хватай
весло!
Сдохнем!
Скрипя
уключинами,
корчась
и
охая
от
усилий,
они
все
же
под
самый
очередной
гр еб ень
р азвер ну ли
карбас
против
ветр а
и
д ер­
жали
так
долго,
по ка
ветер
и
волны
гнали
их
к
берегу.
Метрах
в
семи де сяти
от
не го,
там,
где
начинаются
россыпи,
их
подхватил
огромный
вал
и,
держа
на
своем
высоченном,
кипящем
хребте,
до­
бросил
п очти
до
самого
берега.
Потом,
по дож дав
короткой
пере­
ды шки
между
волнами,
они
кое-как
развернули
лодку
носом
к
бе­
рег у
и
нак оне ц
уткнулись
в
пр иб ре жные
камни.
Но
пока
выскаки­
вали,
выбрасывали
принадлежности-
для
вытаскивания
лодк и
на
с ушу,
ее
все
же
сместило
н емно го
назад
и
накатная
во лна
залила
карбас
до
бортов.
За
считан ны е
минут ы
они
заострили
топором
и
вколотили
в
берег
прочную
короткую
слегу,
изготовили
вор от ной
к ол,
надели
на
сл егу
бадейку
—
пол ую
чурку,
и
вот
уже
Мишка
бежит
к
кар басу ,
на
хо ду
разматывая
веревку,
и
кричит:
—
Готовь
кол
воротить!
Костя
вправляет
кол
в
петлю
и
сначала
бегом,
потом
медленно,
с
напрягом
на чинае т
ходить
в округ
бадейки.
В ере вка
н атя ги вается ,
сбр асы вая
налипшие
водоросли,
и
кар ба с,
в ылеза я
из
глубины,
вз ды мает
сн ачал а
один
борт,
потом
другой.
А
Мишка
в
это
в ремя
рыщет
в
поисках
ка тк ов.
Н ашел
од ин,
по дбежа л,
сунул
в
воду
под
к иль.
Карбас
подмял
его
под
себя,
и,
п ока
полз
по
нему,
Мишка
прине с
второй
каток...
Вет ер
все
не
унимается,
свищет
и
лютует
на
просторе.
Вол ны,
рас кры вая
белые
пасти,
набр асы вают ся
на
пр иб ре жные
камн и,
словно
н ор овят
их
сожрать.
Мишка
и
Костя,
пону рые ,
си дят
на
бр евн е,
ряд ом
с
вытащенным
на
берег
карбасом.
Продрогшие,
со
стучащими
зубами,
они
страшно
довольны,
что
карбас
и
мотор
остались
целы ,
что
отец
и
ма ть
не
очень
сильно
будут
ругаться.
Над
ними
на
высоченной
горе
чере з
равные
промежутки
—
через
шесть
секунд
—
вспыхивает
маяк.
Море,
вылизывая
гальку,
вы брас ыв ает
на
бе рег
зол оти сты х
в
пя тнышк ах
рыбок
—
пойман­
ную
ими
форель...

Сергей
Ермолин
О
паспорте
На
моем
паспорте
—
номер
и
серия,
как
на
лотерейном
билете
или
на
банкноте.
Но
он
в
тиражах
не
уча с твуе т,
и
не
обозначен
на
нем
но мин ал.
Только:
фамилия,
им я,
отчество.
Это
и
есть
мой
выигр ыш .
*Л*
Уже
д авно
все
сказано,
Что
стоило
сказат ь ,
Людьми
—
хотя
и
разными
—
Не
раз,
не
дв а,
не
пять.
Стихов
т ома
бессчетные
Листать
—
не
п роли ст ать,
И
с уть
уже
подчеркнута
Не
раз,
не
дв а,
не
пять.
Не
буду
я
миндальничать,
И
если
захочу
Ра зок
соригинальничать
—
Я
просто
промолчу.

Вер а
Кучеренко
л
**
Ку да
уходят
об лака,
когда
не бо
выстирают
до
синевы
и
ра зв есят
на
солнце? ..
Может,
они
—
как
мы льны е
пузыри
—
лопаются
под
пальцами...
Может,
у
них
спрятаны
кр ыль я,
—
улетают,
как
белые
птицы,
п лака ть
над
морем...
А
может,
становятся
синими
ш арами
воздушными,
и
в етер
уносит...
Ку да
ушла
моя
бабу ш ка
в
платочке,
белом,
как
облако? ..
***
В
на шем
царстве
не
бывает
зла.
Где-нибудь
за
тридевять
земель
Просто
сказка
—
просто
дет ств а
хмель,
От
которого
я
вволю
отпила.
Ах,
какая
ча шеч ка
была
—
Б елен ькая
с
красными
цветами.
Эти
чашки
бьются
вместе
с
нами,
Будто
бы
из
одного
стекла.
Нет
меня...
Вы
попус т у
искали
—
Р аспл ескали.
Расплескалась
я...
А
из
э тих
капел ек
хрустальных
Звонко
во скр есал а,
вырастала
Жен щин а
л юбимая
твоя.
83

Лариса
Позина
Тракты
С
глухой
тайгой
свыкаюсь
понемногу.
И
верю
в
жизнь,
как
в
непреложный
факт.
Широкую
шоссейную
дорогу
Сибиряки
зо вут
как
прежде
—
тракт.
И
в
этом
слове
память
отзовется
О
те х,
кто
ж ил,
боролся,
ум ира л.
Иркутским
трактом
шли
народовольцы
В
да лекий
Александровский
централ.
З десь
каждый
шаг
страданьями
отмечен.
Здесь
не огля дна
даль
из-под
ру ки.
Но,
голову
по дня в,
р аспр авив
плечи,
З десь
твер ды м
шагом
шли
большевики.
З десь
шум
машин
сегодня
нескончаем
И
новостройки
см ело
рвутся
ввысь.
Но
не
спеши.
Остановись.
В
молчанье
Си бир ским
тра кта м
низко
пок л он ись.
***
Еще
не
утро?
Я
открыла
окна.
Как
летней
н очью
дышится
свободно.
Как
город
предрассветный
тих
и
строг!
Едва
заметный
п але вый
восток,
Какой
бывает
только
л ишь
в
июле,
Между
кв арта лов
каменных
зажат.
Вот
сводятся
мосты
с
протяжным
гул ом
И
отраженьем
на
воде
дрожат.
84

В
прозрачной
невесо мо й
тишине
Издалека
доносятся
ко
мне
И
скр ип
цепей
на
лодочной
стоянке,
И
свежий
за пах
стружки
и
с олярки .
Я
слышу,
как
размашисто
и
круто
Нева
стучит
в
песок
волною
ржавой.
И
на
воде,
как
стая
диких
уток,
Качаются
коричневые
баржи.
Б ессо нн ицу
св ою
бл аго дарю
—
За
то,
что
за мерза ю
и
горю,
За
острое
и
радостное
чувство
Услышать
город
тр еп етно
и
чутко,
В
каком-то
неосознанном
пор ыве
Весь
мир
вместить
в
зрачки
горячих
глаз,
Как
будто
вижу
это
все
впервые,
Как
будто
вижу
все
в
последний
раз!

Ири на
Бор ис ова
Последний
раз
Ско ро
он
должен
прий ти,
и,
я
знаю,
наше
решительное
объяс­
нение
случится
сегодня.
Все
предыдущее
время
от
мо мен та,
ког да
в
кабинете
у
генерального
директора
зак азчи ки
окончательно
за­
явили,
что
комплекс,
разработанный
отделом,
их
не
удовлетворяет,
до
того
дня,
когда
мы
с
ребятами
просидели
месяц
за
расчетами,
и
я
о бъяв ил
на
производственном
со вещ ани и,
что
не
устранены
ф азовы е
сдвиги
в
канале
синхронизации,
и
тут
же
потянулась
рука
мат емат ика
его
сектора
Кас сик ова ,
и
Кассиков,
тощий
и
расстроен­
ный,
сказал,
отчаянно
глядя
на
м еня,
что
он
вед ь
предупреждал
Евге н ия
И вано вич а,—
все
это
время
мы
с
Женей,
оставаясь
вдво ем ,
будто
вит али
в
о блаках :
мы
ча сто
ходили
до
метро,
но
ни
он,
ни
я
ни
словом
не
касали сь
этого
самого,
хотя
он
зн ал,
что
мы
копаем
работу
его
сектора,
и
зн ал,
что
я
знаю,
что
он
знает.
Мы
говорили
о
футболе,
о
последней
дурацкой
кинокомедии,
чуть
не
об
ино пла ­
нетянах,
тол ько
не
об
этом.
Все
это
время
он
был,
как
всегда,
весел,
деятелен,
красив,
он
бу дто
не
понимал
всего,
что
делается,
но
я
зн ал
—
он
понимает.
Иногда
я
лови л
на
с ебе
его
взгляд
—
тревожный,
и щу щий,
упор­
ны й.
То гда
я
весь
внутренне
собирался
и
готовился
к
тому,
что
должно
случиться,
что
должна
перевернуться
вся
си сте ма
наших
с
ним
отношений.
Д ома
я
ничего
не
хотел
рассказывать,
но
О ля,
как
все гд а,
по­
чуяла,
начала
выспр аши ва ть: «Ну,
все
равно
вед ь
р асскаж ешь ,
ну,
давай
же
ско р ей,
говори!», и я,
конечно,
рас ска за л.
Я
сказал,
что
Женя,
погнавшись
за
сроками,
сознательно
отмахнулся
от
учета
некоторых
тонкостей,
связанных
с
возможными
фа зовым и
сдвигами
в
приборах,
—
отказался
от
р азработ ки
сложного
уз ла
коррекции
и
загубил
работу
всего
о т дела.
«И что теперь будет?» —
ти хо
спросила
она .
«Мне
—
выговор,
ему,
пожалуй,
по
собственно­
му»,—
так
же
т ихо
о тв етил
я,
и
она
вдруг
вз до хнул а : «Слава
86

богу!
—
и,
подняв
на
меня
глаза,
прошептала:
—
Ты
просто
не
пред­
ставляешь,
как
я
рада!»
И
тут
я
поймал
себя
на
то м,
что
и
в
самом
дел е
что-то
во
мне
переменилось.
Такой,
как
раньше,
я
бы,
конечно,
в стал
и
сказал:
«Как тебе не стыдно все- та ки,
Ол я!», но в этот раз я не поднял
да же
глаз,
я
просто
сидел
молча,
и
Ол я,
вы жида те льно
посмотрев
на
меня,
п овто рил а: «Очень,
оч ень
р ада!» —
в стала
и
выш ла,
не
допив
чая .
И
я
подумал,
что
вот
мне
действительно
уже
не
х о чется
размышлять,
к уда
он
теперь
пойдет,
и
кто
его
возь ме т,
и
что
с
ним
да льше
будет.
Я
вдр уг
исп ы тал
чувство
радостной
легкости,
чу в­
ство
свободы.
Раньше
всегда
на
ме ня
накатывало.
Я
вспоминал
на шу
боль­
шую
коммуналку,
две
наши
огромные
комнаты
—
дворец,
сосед­
с кие
крошечные
комнатухи.
В
од ну
из
комнатушек
все
время
от-
крывалась-закрывалась
дверь,
слы шал ся
визг,
пьяные
крики,
в
ды­
му
кач али сь
силуэты,
а
у
стены
на
стул ь ях,
скорчившись,
сп ал
мальчик.
Утром,
к огда
пь янка ,
завалившись
кто
ку да
на
кровати
и
п рямо
на
пол у,
наконец
засыпала,
мы
с
мамой
по дкр адыв ались
к
об ша рпа нной
двери,
я
бу дил
ег о,
он
потихоньку
вставал,
на
цы­
почках
пробирался
к
нам
и
ж адно
ел,
громыхая
ложкой
по
тарел­
ке,
сжимая
грязным
кулаком
огромный
кусок
хлеба.
Мы
с
мамой
старались
не
смотреть,
как
он
ест,
мам а
со бир ал ась,
уходила
на
р або ту,
я
раскладывал
на
письменном
сто ле
учебник,
две
ручки,
две
тетрадки,
подтаскивал
еще
стул.
Мне
б ыло
ст ыдно
за
н аши
ко м­
на ты,
за
свой
огромный
пись менны й
стол,
за
то,
что
мой
папа—
математик,
мам а
—
переводчица,
а
де душ ка
был
профессор,
за
бархатную
бумагу,
в
которую
обернуты
мои
уче бни ки,
за
часы
с
бое м,
за
все
то,
что
я
любил
у
нас
дома.
Может,
этот
мой
сты д
и
определил
на ши
с
Жен ей
отношения,
да
еще
то,
что
в
детстве
я
был,
что
наз ы ваетс я, «тоща»
—
впалая
грудь,
тон кая
шея,
очк и.
Я
всегда
ч увс твова л
в
нем
легкий
оттенок
презрения
и
не
возмущался,
а
сч и тал,
что
он
им еет
на
это
право.
Он
садил ся
за
стол,
и
мы
не
начинали
сразу
зан имат ь ся,
а
не­
мно го
тр епа лис ь.
Он
рассказывал
про
прие м,
которому
вы учи лся
от
Витьки
Фуфаева,
фиг ур ы,
к
которой
я
не
осмелился
бы
и
под ойт и,
самого
заядл ого
дворового
хулигана
и
голубятника.
Женя
чу вст во вал
мой
трепет
и
благоговение
и
старался
говорить
как
можно
будничнее
—
для
Витьки
он
действительно
был
своим.
Посл е
его
рассказов
мои
рас ска зы
типа: «А вот я читал про один такой
при емник »
—
зв уч али
пресно,
и
я
ко мкал
их,
и
мы
нач инали
за­
ниматься.
Если
о тец
и
мачеха
за пив али,
он
неделями
не
ходил
в
школу
—
жил
за
городом
у
тетки.
Я
объяснял
ему
пропущенное,
он
не
понимал,
я
горячился,
кричал: «Даты что,
вообще?»—
и
кр у­
тил
пальцем
у
г оло вы,.и он,
разозлившись,
бросал
ручку,
по-взрос­
л ому
р у галс я: «Да иди ты к...», а потом прибавлял: «Очень хорошо
знаешь,
да?
Папа
н а учи л?» И я сразу краснел,
хватал
его
за
ру-
87

к ав,
если
он
соб ир ался
уходить,
и
упрашивал
остаться.
И
он
оста­
вался,
и
старался
все
усвоить,
и
если
б ыло
что-то
конкретное,
за
что
я
уважал
и
любил
Женю,
так
это
за
его
страстное
ж е лание
вырваться
из
той
жизни,
какой
жила
его
се мья,
за
то,
что
это
желание
не
сводилось
к
одним
детским
грезам.
Запущенный,
часто
голодный,
он
прибегал
к
нам
и,
п ом ывш ись,
поев,
сидя
на
диване
в
моей
чистой
руб ахе ,
спрашивал
мен я: «А твой отец кандидат?
А
ему
за
это
и
две
комнаты
дал и?
А
сколько
он
учился?», и я объ­
я снял
ем у,
что
учился
папа
в
университете,
а
потом
еще
после
вой ­
ны,
и
Женя
кивал : «Угу!» —
с
твердой,
определенной
интонацией
человека,
ясно
видящего
перед
собой
цель,
а
потом
в ы таскивал
из
портфеля
учебник
и
дотошно
выспрашивал
у
мен я
непо нят ное.
Раньше
я
никогда
не
задумывался,
кем
был
для
н его
я;
я
думал
тол ь ко,
что
кто
же,
есл и
не
я,
поможет
Жене.
Мы
с
ним
всегда
обсуждали
его
до ма шние
дела,
потому
что
мои
обсуждать
б ыло
нечего.
Он
всегда
говорил,
а
я
сл уш ал,
а
если
говорил
я
—
то
о
нем,
и
мысль
о
том,
какой
же
ему
и нтер ес
непосредственно
во
мне,
тихом
интеллигентном
мальчике,
только
один
раз
за
всю
нашу
дет­
с кую
дружбу
пришла
мне
в
голову.
В
пятом
классе
я
уже
вовсю
занимался
радиотехникой.
Я
пере­
стал
завтракать
в
школе
и
копил
деньги
на
лампы
и
сопротивле­
ния ,
а
когда
об
этом
узнала
ма ма
и
ста ла
давать
мне
«на железки»,
я
все
ра вно
не
завтракал,
чтобы
купить
еще
и
еще
что-то
нужное.
Ка ждое
воскресенье
я
ездил
на
бар ахо л ку,
мой
стол
заваливался
мотками
провода.
Журналы
«Радио», стоящие в ряд,
библиотечные
радиолюбительские
книги
—
это
был
мой
мир,
здесь
для
м еня
на­
чинали
маячить
контуры
новой
схемы
приемника,
потом
я
сидел,
окута нны й
па яль ным
дымом,
не
разгибая
спины,
наконец
не
мог
насмотреться
на
готовое
изделие.
И
хот я
я
бы
не
променял
этот
с вой
мир
ни
на
к акой
другой,
иногда
мне
все-таки
казалось,
что
настоящая
жизнь
проходит
мимо.
Так
бывало,
к огда
у
меня
не
ла­
дилось
что-нибудь,
о тч аявши сь
биться,
я
выходил
во
д вор,
а
во
д воре
играли
в
ла пту.
Я
вст авал
в
к учке
зрителей
и
смотрел
на
ра з горя че нных
реб ят,
на
взметнувшуюся
под
их
ногами
пыл ь,
с лу­
шал
гулки е
удары
по
мячу,
и
тог да
вдр уг
ужасно
хотел
то же,
-азартно
крича,
бежать
по
д вору
с
мячом;
я
хотел
послать
ко
всем
чертям
свои
не изме нны е
сосредоточенные
размышления
над
схе­
мами;
я
хотел
быт ь
первым
с реди
игроков,
хотел
б ыть
ловки м
и
сильным,
хотел
жи ть
ра згу льной
дворовой
жизнью,
и
если
бы
в
этот
момент
случилась
драка,
я
бы
полез
все
ра вно
к ого
би ть.
И
однажды,
к огда
иг ра,
бывшая
осо б енно
хорошей,
кончилась
и
игроки,
переговаривающиеся
о
чем-то
своем,
собрались
у
бесед­
ки,
я
вд руг
увидел
сре ди
них
Женю,
и,
забыв,
что
Жен я
во
дворе
всегда
держится
на
ра сст оянии ,
что
я,
конечно,
компрометирую
его
кличкой
«четырехглазая тоща», я вдруг,
сам
не
зна ю
как,
рас­
ст егну л
руба ху,
как
это
б ыло
у
игроков,
завязал
ее
уз лом
на
жи-
88

вот е
и
направился
туда,
в
запретную
зону
б еседки,
к
ним,
повторяя
про
се бя,
по ка
ше л: «Женька,
ты
чт о,
тож е
игр ал?» И я подошел
и
спросил,
а
он
не
ответил,
а
все
зам олчали
и
посмотрели
на
меня,
а
п отом
Витька
Фуфаев
сказал: «Мда,
пац ан,
мощная
у
тебя
грудь!»—«Куриным
коленом!»—
пискнул
кто-то
из-за
его
спины,
и
все
заржали.
Я
смотрел
на
Женю,
Женя
тоже
криво
улыбнулся.
Я
развернулся
и
пошел
прочь,
а
он
не
стал
ме ня
догонять.
Я
не
пошел
домой,
до ма
негде
было
плакать,
—
я
пролез
в
п од­
вал ьно е
окно
и
плакал
та м,
си дя
на
чьей-то
картошке,
о дин
за
од­
ним
безжалостно
обламывая
упругие
холодные
ростки.
А
вечером
Женин
от ец
пришел,
как
всегда,
пь ян ый,
но
отчего-то
особенно
злой,
и
начал
драться,
и
мой
папа
с
сосед о м
дя дей
Ле­
шей ,
вы хват ив
Женю,
скрутили,
зап ерли
отца,
дя дя
Леш а
по беж ал
за
уча с тк овым,
а
мы
с
ма мой
уложили
Женю
на
д иван,
мама
ма­
за ла
ему
лицо
йодом,
из-за
дверей
неслась
руга н ь,
и
Же ня
вз дра­
ги вал
и
всхлипывал.
Мои
дневные
слезы
по
сравнению
с
эт ими
ка­
зал ись
мне
просто
эгоистической
чушью,
я
толь ко
отчаянно
шеп­
тал
е м у: «Женька,
да
пл юнь
ты,
п лю нь !», а он пробормотал: «Тебя
бы
так
хоть
раз
—
плюнул
б ы!» И в его отрывистых словах было
столько
зависти
и
стр адан ия ,
что
я
понял,
как
я
виноват
перед
ни м,
виноват
всей
своей
бл а гоп ол учной
жизнью.
И
есл и
теперь
я
ино ­
гда
думаю,
что
Оля
права
и
мы
действительно
н ико гда
не
б ыли
настоящими
друзьями,
то
всегда
раньше,
если
хоть
отры в очек
э той
мы сли
приходил
в
голову,
я
тут
же
гнал
его ,
уверяя
себя,
что
подло
искать
так ие
о пр авдан ия
в
случае,
когда
с амому
на до
чем-то
по­
жер т вов ать.
Я
помню,
мы
с
Женей
в
де сят ом
к лассе
сидим,
как
всегда,
на
нашем
д иване ,
и
я
го вор ю: «Давай на радиотехнику!» — «Не
потя­
нуть.
Как
я
учился-то?»—
усм ех ается
он,
и
я,
вздохнув,
согла­
шаюсь.
«Вот если б папаша твой
—
уж
в сяко
за
тебя
скажет
—
если
б
и
за
меня
заодно?»—
косится
на
меня
он.
Мой
пап а
раб отае т
в
рад иот ехни чес ком,
но
никогда
он
не
станет
ничего
говорить
за
меня,
я
хо чу
ск азать
об
этом
Жене,
но,
чувствую,
не
поверит,
ск а­
жет
что -ни буд ь
нехорошее,
и
я
кив аю: «Я поговорю».
Я
думаю
до
вечера
и
уб еждаю
себя,
что
просить
не
за
ме ня,
а
за
Ж еню
—
де ло
совсем
другое,
что
Женя
не
виноват,
что
у
не го
не
было
условий
у чить ся,
как
у
мн ог их,
и
то,
что
ему
заранее
за казан
вход
в
ин сти­
тут,—
явна я
несправедливость.
И
вечером
за
ужином
я
бухаю
все
это
папе,
и
после
некоторого
мо лчания
меня
по ддерж и вает
мама:
«Петя не так уж не прав», и я смотрю на отца,
как
л ицо
его
мор ­
щи тся,
и
мне
страшно
ж аль
е го;
я
понима ю ,
что
эта
просьба
для
него,
совсем
недавно
сказав ш ег о
м н е : «Никаких оправданий для
компромиссов
с
совестью
не
быв ае т,
хоть
они
час то
и
есть», и мне
х о чется
уб ежа ть
со
своим
предложением,
но
я
не
могу
отступиться.
И
папа
в
конце
концов
со гл асил ся
зан им атьс я
с
Ж еней
и
п од­
готовить
его,
но
спросил: «А неочень ты сним носишься?»—
и
он
89

был
первым
человеком,
сказавшим
то,
что
тог да
показалось
мне
ужасным,
а
вторым
б ыла
Оля.
То
время,
наверное,
было
самым
счастливым
в
мо ей
еще
не
в зрос лой
жизни:
осень
с
в ыездо м
первого
курса
на
картошку.
Женя
и
я
среди
отл ичн ых
ребят
—
я
р ас сказ ываю
о
последнем
п ри­
ем нике ,
Женя
держится
рядом,
и
все
совсем
иначе,
чем
во
дворе,
Женя
смотрит
с
у важен ием
и,
к огда
ребята
уд ивляю тс я
широте
ди а­
пазо на,
подмигивает:
мол,
з най
наших!
И
знакомство
с
темногла­
зой
девочкой
Олей,
и
чудесная
компания
— Женя,
Оля
и
я;
Оля
любит
посмеяться,
мы
л езем
вечером
в
ка кой -то
сад
за
дичками,
мои
брюки
трещат
—
напоролся
на
гвоздь,
и
Ол я,
з ажим ая
рот,
хохочет,
х охоче т.
И
возвращение
в
город:
Оля
поет
как у ю-то
замеч ател ьн о
бе с­
смысленную
песенку,
и
все
хором
поют
припев,
а
после
Ж еня
б а со м: «Анджела!», и все смеются,
а
громче
в сех
—
Ол я.
И
первые
месяцы
в
городе,
вечера
на
каф едр е,
все
непо нят но ,
во
вс ем
хочется
ра зобрать с я,
и
в друг
—
Олина
го лова
из-за
двери,
кив ок,
смеш о к,
выхожу
—
она
и
Жен я,
зовут
в
кино,
и
мы
все
идем,
и
весело
смо­
треть,
как
Оля
прыскает
на
кино ко м едии,
и
мы
провожаем
ее
в
общежитие,
и,
проводив,
вдыхая
сырой
осенний
в озд ух,
из р едка
переговариваясь,
идем
домой.
А
потом
меня
совсем
затягивает
каф едр а.
Я
не
м огу
пропустить
ни
м ину ты,
делается
жутко
от того ,
какой
я
еще
неу ч,
несмотря
на
все
мое
радиолюбительство,
а
на
лекциях
читают
еще
только
ма­
тематику
и
физику,
и
так
х о чется
забежать
вперед.
А
о днажд ы
ко
мне
на
каф ед ру
заходит
Ол я.
Она
бросает
сумку
на
приборы,
усаживается
переписывать
л екци ю,
а
по том
предла­
г ает: «Пойдем в мороженицу!» Мы идем,
и
там
без
всяких
преди­
словий
Оля
вдруг
говорит: «Знаешь,
Пе ть ка,
у
мен я
должен
б ыть
реб енок !» Я чуть не падаю со стула,
хочу
что-то
спросить,
но
Оля
о ст анав ливае т: «Не спрашивай,
ты
его
не
знаешь,
а
он
не
знает
про
ребенка
—
это
ему
до
фени.
Ужасно
все
глупо,
—
быстро
гово­
рит
она.
—
Знаешь,
П еть ка,
ты
из вини,
что
я
те бе
р ассказ ыв аю,
но
кому-то
мне
н адо,
а
девицы
ср азу
разнесут
на
все
обще жи тие .
По­
нимаешь,
вот
так
живешь,
как
дурочка,
—
куда
в етер
дунул,
туда
и
понесло,
а
п отом
вот
что
получается.
Ясно,
к оне чно,
что
теп ерь
делат ь,
да
и
направление
уже
е сть,
только
очень
как-то
тяжело.
Чувствую,
что
вот
сделаю
эт о,
а
дальше
будет
еще
хуже—эт о
как
какой-то
руб еж.
А
куда
денешься,
не
к
родителям
же
ехать,
они
с
ума
посходят,
да
и
старые
уже,
—
и
она
вздыхает,
ж алко
улы­
бает ся
и
говорит,
что
вот
она
все
же
к акая
болтушка
—
выговори­
лась,
и
вр оде
легче».
И
я
смотрю,
как
она
не
мож ет
отк ры ть
пудреницу,
пальцы
ср ы­
ваются
с
кнопочки,
чувствую,
что
на
меня
накатывает
и
что
я
с ей­
час
сделаю
что-то
т акое.. .
Я
вдруг
замечаю,
какая
она
из муче н­
ная,
и
представляю,
что
вот
она
с делае т
это
и
вооб ще
перестанет
90

болтать
и
смеяться,
ее
как
переедет
тр амв аем,
и
я
вд руг
понимаю,
что
и
я
не
м огу,
не
хочу,
чтобы
так
б ыло.
«Оля,
—
говорю
я
страш­
ным
шепотом,
—
не
надо
ничего
делать,
выходи-ка
за
меня
замуж!»
И
после
этих
выр ва вших ся
неизвестно
откуда
слов
с
на ми
про­
ис ходя т
невероятные
ве щи
—
начинается
период
фантастических
превращений.
Я
превращаюсь
сн а чала
во
вцепившегося
в
Олю
мертвой
хва тк ой
бульдога,
п отом
—
во
вдохновенного
вруна,
на го­
ворившего
обомлевшим
родителям
о
своем
предполагаемом
ребен­
ке,
зат ем
во
вполне
прили чную
няньку.
Оля
из
беззаботной
хохо­
тушки
п рев ращае тся
сн ача ла
в
нервное
изд ерг анно е
существо,
рыдающее
вечерами
после
того,
как
моя
мама
напичкает
ее
до бы­
той
где-то
икрой
и
оре ха ми: «Если бы она только знала!» Потом
она
де лается
бессонной,
тревожащейся
за
каж дый
всхлип
Сонечки
мамой,
ки дает ся
все
д елать
тольк о
сама,
и
у
нее
приходится
силой
отнимать
половую
тр япку .
По сле
в сех
эти х
превращений,
к огда
наконец
все
становится
на
свои
места,
и
мы
с
Ол ей
вечером
лежим
рядом,
и,
улыбаясь,
вспоминаем
вс е,
что
было,
и
загадываем
о
том,
что
будет,
—
тог да- то
Оля
и
начинает
со
мной
первые
разговоры
о
Жене.
Мы
у чил ись
тогда
на
втором
курсе,
и
многое
уже
изменилось.
Мы
с
родителями
получили
квартиру
—
наши
комнаты
стали
всем
тесн ы
—
мы
покинули
старую
коммуналку.
Же ня
—
то же,
он
п ере­
сели лся
в
общежитие.
С
первого
курса
он
занялся
общественной
раб ото й,
стал
активистом
факультетского
б юро,
метил
в
институт­
ск ое.
Жен ь ка,
наш
с
мамой
Жен ька ,
сд елалс я
очень
независимым
и
строгим
мужчиной.
Молчаливый
и
сосредоточенный,
он
появ­
лялся
на
собрании
группы,
выходил
к
доске
и
начинал: «Так вот,
ребята,
по
поводу
телефонных
з в о нко в...» Он начинал официально­
ск у чным
тоном,
и
всем
сразу
становилось
яс но,
что
получена
ин­
струкция
из
деканата
провести
р або ту,
чтобы
студенты
не
пропу­
скали
лекций,
ссылаясь
на
заказанные
междугородные
переговоры
с
родительским
домом,
и
что
инструкция
есть
инструкция,
д олг
Жени
поговорить,
а
их
—
послушать,
а
дальше
все
опять
пойдет
по-старому.
И
то,
что
говорил
Женя,
никак
не
ассоциировалось
име нно
с
ни м,
он
ос тав ался
для
всех
нормальным
парнем,
но
за
ту
официальную
строгость,
которой
он
пользовался
во
время
вы­
ступлений
и
которую
моментально
оставлял,
спускаясь
с
трибуны,
некоторые
уважали
его,
считая,
что
Лазарев
понимает,
что
к
чем у,
а
друг и е,
в
том
числе
и
моя
О ля,
его
не
любили.
«Он проныра,
ты
что ,
не
в идишь ?
—
горячилась
Оля,
припод­
нявши сь
на
локте
и
сверкая
в
тем но те
г лаз ищ ами.
—
Ему
пл еват ь
на
всю
общественную
работу
—
была
бы
личная
п о льза!»
«Мы не можем судить,
—
говорил
я.
—
Может,
в
какой-то
с те­
пени
и
так,
но
мы
с
тобой
не
ж или
та к,
как
он,
у
нас
все
готовень­
к ое,
нам
можно
заниматься,
чем
хочется,
а
бы ло
бы
как
у
нег о
—
91

неизвестно,
ку да
бы
мы
бросились,
чтобы
оторваться,
—
вот
п олу­
чил
же
он
чер ез
б юро
о бщ ежити е».
«И ты вот тоже,
и
т ебя
он
использует,
—
упрямо
гнул а
О ля,—
теперь
как
экзамены,
так
тут
как
тут,
а
вспомни-ка
экономику
в
прошлом
семестре!»
В
прошлом
семестре,
когда
Сонечка
б ыла
совсем
маленькая,
мы
ходили
на
лекции
по
очереди,
а
по
экономике
у
нас
совсем
не
было
конспекта,
и
я
по пр осил
Ж еню
принести
свой
и
п очи тать
его
вместе
с
нам и.
В
э тот
день
Соня
особенно
капризничала,
и
в
доме,
когда
пришел
Женя,
был
пол ный
бедлам:
безуспешное
укачива­
ние,
теплые
пеленки,
укропная
вода,
и
тут
еще
Женя
открыл
сумку
и
хлопнул
себ я
по
лбу
—
забыл
к онс пект
в
общежитии.
Он
не
ушел,
вызвался
по мочь,
но
Оля
его
зло
шуга нула ,
а
потом
вдруг
быстро
влез ла
к
нему
в
сумку,
п орыла сь,
вытащила
тетрад ку
и
и здала
по б едно е: «Вот!» Женя сказал,
что
от
эти х
э кзамено в
скоро
совсем
св их не тся,
и
мы
кое-как
з ани мал ись,
а
ког да
он
ушел,
Оля
спро­
сила: «Ты что,
ничего
не
понял?»—«А
что?»—
деланно
удивил­
ся
я.
«Нарочно же припрятал,
увидел,
как
у
нас
тут
раззанимаешь-
ся,
—
то
ли
д ело
одному
в
ч и та лке !» И я обозвал ее фантазеркой,
но
она
упорно
вс пом ина ла
это
при
каж дом
удобном
случае
типа
«Женя обещал и забыл»
и
грозилась
мне
неведомыми
бедами
от
Же ни: «Вот ты еще увидишь,
вот
посмотришь!»
Я
не
хотел
ничего
ви деть
и
никуда
смотреть.
Он
действительно
иногда
подводил
меня
х отя
бы
и
на
кафедре,
ку да
тоже
устроился
на
пято м
курсе.
Во
время
авралов,
к огда
н адо
было
в
конце
квар­
тала
писать
отчет
или
до каны ват ь
прибор,
вд руг
приезжала
ка­
кая-нибудь
делегация
или
уст раив а лся
праздничный
вечер,
и
это
все
не
могло
обойтись
без
Жени,
и
я
сид ел
вечерами
оди н,
де р­
гаясь,
что
там
дома,
если
бол ела
Сонечка,
но
я
всегда
по мнил ,
что
работой
в
бю ро
держится
его
дефицитное
и
для
иногородних
обще­
житие,
а
в
случае
с
конспектом,
д аже
если
Оля
и
была
пр ава,
я
знал:
кому-кому,
а
ему
действительно
жи знен но
нужна
бы ла
стип енд ия,
он
действительно
не
мог
зав али ва ть,
как
могли,
на
ху­
дой
конец,
мы,
—
нам,
сем ейным ,
ее
все
равно
бы
потом
дали,
да
и
не
оставили
бы
нас
родители.
И
потом,
теперь
этого
уже
нет ,
а
то гда
мне
бы ло
не
то
что
не
важно ,
ка кой
Же ня
человек,
но
я
просто
подходил
к
не му
совсем
с
иной
меркой,
чем
к
другим
людям.
Он
был
мой
человек,
как
Оля
с
Соней,
как
родители.
Он
был
не
просто
выс о кий
парень
с
сер еб­
ристыми
волосами
и
тв ерд ым
подбородком,
за
его
с пиной
п рятался
испу г анны й
до
полусмерти
мальчишка,
и
б ыло
р аспир авшее
мне
грудь
чувство
жалости
и
бессильной
злобы.
За
его
с пиной
был
чер ный
зимний
вечер,
св ет
фонаря,
ко со
летящие
хлопья
снега,
два
мал ьч ика
—
он
и
я,
присевшие
ря дом
в
сугроб,
горящие
щеки,
сби­
тые
шапки,
растерзанные
шарфы,
пр ес ный
вкус
зачерпнутого
при­
горшней
снег а,
уд ивленные
глаза
од но го,
таинственный
шеп от
дру-
92

того.
Что
он
говорил
мне
тогда,
теперь
я
уже
не
помню,
да
и
не
это
важно.
С
Женей
был
св язан
целый
мир,
невозвратный
и
пр е­
красный,
и
никакие
мелочи
не
могли
затушевать
его,
заслонить,
ис пор тит ь.
Да
и
вообще,
от
всех
этих
рассусоливаний,
как
я
их
тогда
назы­
вал ,
ч то,
кто
да
почему
сказал
или
сделал ,
кто
такой
человек,
кто
к
кому
как
относится,
—
от
всего
это го
я
был
д алек,
я
был
равно­
ду шен
к
таким
вещам,
как
и
к
худ ож еств ен ной
литературе.
Во
всем
эт ом
очень
любила
ра зби рат ься
Ол я,
а
у
ме ня
всегда
была
только
радиотехника,
и
п ока
я
дум ал
о
случайных
процессах,
мир
казался
мне
гармоничным
и
стройным
и
ничего
в
нем
не
могло
бы ть
плохого.
И
когда
на
ра спр ед ел ении
Же ня
перебил
у
меня
аспирантуру,
я,
к онеч но,
расстроился,
но
то лько
оттого,
что
расстроится
О ля,
отт ого,
что
не
будет
относительной
свободы
со
вр емен ем
на
первых
порах,
а
Оля
жд ала
второго
малыша.
Я
действительно
хотел,
как
и
говорил
Же не
н акану не
распределения,
посмотреть,
как
работают
в
больших
НИИ
и
делают
на с тоящие
вещи,
—
на
к афед ре
все-таки
все
было
уже
так ое
з накомо е
и
как
будто
кукольное.
Но
от
аспи­
ран т уры
сам
бы
я,
конечно,
не
о тка зался,
потому
что
и нтер есно
бы ло
закончить
тему,
да
и
кто
же
отказывается
от
аспирантуры.
Но
п еред
распределением
ко
мне
подошел
мой
руководитель
до­
цент
Смирнов
и,
заикаясь,
как
всег да
при
волнении,
сказал: «П-пи-
воваровский
обалдуй
п-попа лс я
на
фарцовке,
а
твой
п-прохвост
его
п-покрыл
на
бю ро.
Е сли
о став ят
его,
я
б-беру
р асче т».
Пивоваров
был
наш
профессор,
обалдуй.—
его
с ын,
обучающийся
на
первом
курсе,
а
прохвост
—
Жен я,
—
Смирнов,
как
и
О ля,
его
не
любил.
И
все
случилось
т ак,
как
говорил
Смирнов,
только,
конечно,
он
не
вз ял
р асч ета.
«Все вычислил,
п ри маза лся
на
пято м
курсе!
—
кр и­
чала
Ол я.
—
Да
после
этого,
да
я
б ы!..» Больше всего ее выводило
из
себ я,
что
на
распределении
ко
мне
подошел
Пи вовар ов
и,
со­
чувственно
хлопая
по
плечу,
сказал,
ч то,
конечно,
понимает,
что
я
в
равной
степ ени
с
Лазаревым
занимался
эт ой
темой,
но
оста­
вит ь
они
могут
одного,
а
Лаз ар ев
—
об ществ енн ик.
«В равной сте ­
пени!—стучала
кулачком
Ол я.
—
Это
ж
в
л ицо
н адо
было
плю­
н уть!»
Но
еще
возмутительнее
с
ее
точки
зрения
было
то,
что
Женя
сто ял
ря дом
и
не
возражал,
не
отмахивался,
а
то лько
веж ли во
улы бался.
Она
не
с лышала
еще,
как
он
сказал
мне ,
ко гда
отошел
Пивоваров: «Ну,
Пет ька,
такая
на ша
су дь ба,
теперь
моя
очередь!»,
и
я
не
очень
понял,
какая
очередь
и
куда,
а
он
вдруг
зас мея лся:
«Да тебе и до лампы вся эта аспирантура,
а,
П етька?
Правда,
Петь ка?
Сам
же
го в ор ил !» И он подмигнул мне,
а
я
опять
промол­
ча л,
меня
покоробило,
его
веселость
бы ла
неприятна.
И
все
же,
когда
после
р асп редел ени я
мы
с
ре бят ами
пошли
в
шашлычную,
и
там
он
кричал
мне
в
у хо : «Петька,
мне
аспирантура
позарез,
женюсь
на
Тане
Беликовой,
она
на
первом
курсе
еще,
па пашу
93

с
мамашей
не
уломать,
а
бу ду
аспирант
—
расколются!»—
тог да
я
все
понял.
Я
зн ал
п ро фесс ора
Бел ико ва,
заведующего
кафедрой
передатчиков,
с
его
ди ф ирамб ами
ученым,
жертвователям,
твор­
ц ам,
которые
он
расточал
по
любому
поводу
на
лекциях,
и
я
об­
радо вался,
я
понял,
что
все
эти
шутки
насчет
очереди
вы званы
стра шн ым
неудобством,
которое
Женя
испытывает
передо
мной,
я
знал
по
себе,
я
помнил,
как
я
тогда
вцепился
в
О лю,
го т овый
на
в се,
—
я
заулыбался,
на лил
нам
обоим
еще
вина,
и
п озд рав лял
его,
и
уверял,
что
мне
действительно
пл еват ь
на
аспирантуру,
я
даже
ра д,
что
так
вышло,
что
отка за ться
са мому
у
ме ня
бы
не
хватило
духу.
И
все
было
прекрасно,
только
ст учал
кулачок
Оли,
и
д робь
ее
кула чк а
подвела
черту
под
периодом
нашей
жизни,
когда
вся
моя
душ а
б ыла
открыта
Жене,
после
этого
все
у
нас
пошло
вкривь
и
вкось.
Действительно,
распределившись
в
НИИ,
я,
в
общем,
был
до­
волен—
обидно
было
не
ви деть
ни че го,
к роме
кафедры,
и
все
же
сердце
щем ило ,
я
отдавал
тему,
которой
занимался
уже
три
го да,
.в
чужие,
пусть
в
Женины,
но
все
же
в
другие
руки.
Утешением
было
то,
что,
об щая сь
с
Женей,
я
все-таки
бу ду
в
курсе
и
что
Же­
ни ны
руки,
конечно,
надежны.
Сейчас
я
понимаю,
я
уговаривал
себя ,
потому
что
не
был
в
этом
ув ере н,
сомневался,
вспоминая,
как,
запустив
в
схеме
пустяковый
усилитель,
Женя
рад ов ался: «Ай да я!
Сидиш ь
ты
т ут,
П еть ка,
три
года ,
а
я
вот
пришел
и
запустил!»
Мало-мальски
разобравшись,
он
спешил
верить
в
то,
что
ему
уже
ведомо
абсолютно
все.
И
ко гда
случилось
то,
ч его
я
о пасал ся
—
мы
работали
вместе
последние
дни
перед
ди пл омом,
и
в
статистике
вдруг
нач ал
появляться
незапланированный
выброс
—
это
ставило
под
сомнение
и
предыдущие
результаты
и
вообще
диплом,
и
Ж еня
с ка за л: «Нет этого выброса,
нет,
ясно?
Кто
будет
проверять?»—
тогда
мне
ст ало
по-настоящему
нехорошо,
я
ск а за л: «Есть выброс,
Жен я,
е сть!», а он твердо повторил: «У меня нет!»— соб рал
бу ма­
ги,
ушел
и
больше
не
появлялся
до
за щи ты.
Я
ра збира лся,
в
схеме
оказался
незначительный
сбой,
пришлось
кое-что
переделать,
в
д ипло ме
у
меня
б ыло
т ак,
у
Ж ени
—
иначе,
никто
действительно
не
п рове рял,
но
нехорошо
мне
был о
не
от
свалившейся
вд руг
нерво­
трепки,—
нехорошо
мне
бы ло
оттого,
что
я
понял,
что
действи­
тельно
я
д елаю
в
ж изни
что-то
неправильно.
Когд а
перед
дипломом
я
в
последний
раз
вы кл ючил
свою
уста­
новку,
это
было
похоже
на
то,
как
мы
о тдав али
в
первый
раз
в
я сли
Соню,
она
плакала,
а
мы
беж али ,
как
воры,
но
там
можно
б ыло
себя
уговаривать,
что
ин аче
нельзя
и
в
конце
концов
она
привыкнет.
Здесь
уговаривать
себя
больше
было
нечем:
в
Жен и­
ны,
теперь
уже
определенно
ненадежные,
руки
переходило
мое
дети ще,
должно
было
пострадать
де ло,
которое
не
по ст радало
бы,
занимайся
им
я.
И
я
переживал
тогда
очень
долго.
Я
начал
пон и­
мать ,
что
все
эти
«кто,
что
и
почему
сказал»
тоже
очень
важны,
94

что,
не
понимая
в
них
и
ст авя
в
вершину
всего
радиотехнику,
я
за­
губил
име нно
ради отехн ику.
Я
му чил ся
оттого,
что
почувствовал,
что
е сть
вещи,
в
которых
я
т ак,
на ве рное,
нич его
никогда
не
по й­
му.
Я
взялся
читать
«Войну и мир», но не дочитал и до середины,
потому
что
ро дилс я
Пет ь ка,
а
в
НИИ,
где
я
нач ал
работать,
те ма­
тик а
оказалась
действительно
интереснее
и
шире,
к
тому
же
Же ня
совершенно
скрылся
с
нашего
горизонта.
А
через
дв ен адцат ь
л ет,
когда
Сонька
и
П етька
выросли
в
бо ль­
ших
человечков,
но
не
стало
папы,
когда
я
сделался
начальником
от дел а,
к огда
от
этих
м оих
сомнений
не
осталось
да же
о садка,
ко­
гда
все
забылось
н ас толь ко,
что
имя
Жени
потихоньку
опять
п од­
к р алось
ко
мне
и,
вс пом иная
былое,
я
стал
подумывать,
что
инте­
ресно
было
бы
его
повидать,
узнать,
как
он
и
что,
—
то гда
вся
эта
история
с де лала
еще
один
круг.
На
эт от
раз
все
началось
с
твердо
сжат ых
губ
Оли
и
с
такого
знакомого,
постаревшего
лица
за
дверью
—
серебристые
волосы
начали
переходить
в
седые.
Он
был
откровенен
до
беспо щ адно ст и.
Диссертацию
про кат или
на
чер ных
шарах,
и
поделом
—
похватал,
как
дурен ь ,
по
ве рха м.
Папа
Белик о в
—
на
не го
сильно
рассчиты­
в ал—
оказался
пр ав ильн ый
старик,
твердо
заявил:
все
должно
б ыть
че ст но.
Плюнул
на
все,
на
каф едре
сидеть
мэнээсом
не
соби­
рался,
если
уж
не
диссертация,
то
что-нибудь
из
ря да
вон.
Знако­
мые
из
комитета
устроили
на
научное
судно.
П роб ол тался
три
года
в
море,
пока
не
засек ли
с
дж ин сами
на
таможне
—
надо
б ыло
пл а­
ти ть
за
кооператив,
—
шу му
особого
не
поднимали,
но
списали.
Потом
работал
в
такси,
кончил
курсы
кузов щи ков ,
р або тал
на
об­
слуг е—
решил:
деньги
будут
такие,
что
всем
кандидатам
не
сни­
лись.
Деньги
б ыли
не
совсем
те:
масте р
—
видели
бы
это
мурло
—
пот реб о вал
половину
левых
себе.
О тк азалс я,
началась
зав ару ха,
подумал:
подчиняться
х аму
с
толстой
рожей?
Огл я делся ,
ни
ста­
ту са,
ни
жен ы
—
Б ел иковы
см а нили
Таньку,
—
ни
путевой
ра боты .
Подумал:
вот,
просуетился,
все
старался
скорее
и
больше,
а
надо
б ыло
потихоньку,
как
муравей,
—
само
бы
при шл о.
Сквозь
са рка зм
в
его
речах
п роры валас ь
н астоящая
боль.
И
я
ус трои л
его
в
свой
отдел,
ходил
с
его
трудовой
кн ижк ой
в
от­
дел
кадров
и
давал
га ра нтии,
я
поверил,
что
теперь
все
по йдет
по-другому,
и
радовался,
когда
он
нач ал
по-настоящему
хорошо
ра­
ботать,
получал
повышенные
пр е мии,
когда
его
выбрали
в
пр оф­
бюро.
Меня
огорчала
толь ко
ка кая-т о
яростная
обозленность
в
г ла­
зах
Ол и,
когда
я
дел ился
с
ней
этой
св оей
радостью.
И
опять
Оля
оказалась
права
—
став
председателем
профбюро,
он
сильно
поддержал
оп поз ицию
н есо гласн ых
с
распределением
премиального
фонда
на чал ь ника
от дел а.
Я
распределял
эти
деньги
всегда
по чти
ме жду
од ними
и
теми
же
—
теми,
кто
действительно
хорошо
работал:
при
наше й
уравниловке
это
единственный
способ
поощрять
ребят,
на
которых
все
держится.
95

Оппозиция
в
основном
состояла
из
постоянных
обитателей
ку­
ри лки
и
за ва рщиков
ч ая;
при сутс тв ие
Жен и,
тоже
П олуч ающе го
из
фонда,
придавало
ей
вес.
Он
нисколько
не
скр ы вал
своей
причаст­
ности,
сам
приходил
ко
мне
в
кабинет
и,
разводя
руками,
говорил:
«Что ж,
П еть ка,
на род
требует
по
с пр авед ливост и,
а
то
любимчики
у
те бя
—
хот ь
вот
я,
н а при ме р!» «Народ»
написал
бума гу,
спу с ти­
ли
комиссию,
председатель,
осторожный
лысый
толстяк,
об язал
распределять
премии
более
равномерно,
а
Женю,
как
бессребре­
ника,
з амет ил,
и,
когда
ушел
на
пенсию
начальник
их
сектора,
на­
значили
его .
И
то гда
мне
стало
очень
трудно
работать,
на
всех
производственных
с ове щания х
на
мои
дов оды
звучали
ко нт рд ово­
ды
Жени,
не
всегда
по-серьезному
обдуманные,
часто
взятые
с
по­
толка,
но
для
непосвященных
вроде
бы
убедительные.
И
при
эт ом
он,
как
ни
в
чем
не
б ыва ло,
до гон ял
меня,
когда
мы
шли
с
р аб оты,
и
болтал,
как
будто
стычек
в
кабинете
не
было
и
в
помине.
И
вот
теперь,
когда
он
понял,
что
о пять
сор ва лся
и
по сп ешил
—
поспешил
выполнить
задание
раньше
всех,
выглядеть
самым
до­
стойным
рук ов оди те лем
отдела,
по с пешил
отмахнуться
от
техниче­
ск их
сложностей,
которых
ему
не
хотелось
замечать,
—
теперь
он
придет
ко
мне,
и
я
не
знаю ,
что
он
будет
говорить,
но
знаю
только,
что
не
хо чу
больше
думать
о
н ем,
не
хо чу
знать,
что
с
ним
дальше
будет.
И
он
приходит,
и
я
не
знаю,
какое
у
него
лицо,
я
смотрю
на
об ои,
в
ок но,
толь ко
не
на
него.
Оля
затаилась
в
кухне,
слушает.
Он
говорит...
подумать
тольк о,
что
он
говорит,
он
несет
каку ю- то
чушь,
что
мог
бы
сойтись
с
Таней,
что
у
них
все-таки
ребенок,
а
теперь
все
с нова
летит
к
черту.
Я
знаю,
Таня
давно
заму же м
и
мальчик
Жени
с
его
согласия
усыновлен,
я
морщусь,
слушаю
дальше.
Он
пр едла га ет
мне
взять
вину
на
себя ,
яко бы
это
б ыло
мое
распоряжение
не
учитывать
фа з ы: «С тобой же ничего не сделают,
ты
—
фи гура ,
удивятся
и
п о журят !» Я выслушиваю до конца и
твердо
говорю: «Нет!»— «Нет?
—
в оскл ицает
он.
—
Не т?
Петька,
да
ты
вс пом ни,
гад,
как
мы
с
тобой...»
И
тут
из
к ухни
вылетает
Оля
и
кр ичит : «Катись отсюда,
ясно?
Все
тебе
уже
сказ али!» — «А х
вот
п оч ему!— у смех ается
Же ня
и
вс та ет.
—
З нач ит,
те бе
все-таки
сообщили...» —«Что
сообщили?»—
спрашиваю
я,
и
вдру г
Оля
изо
вс ей
с илы
толк ает
его
в
коридор,
от
неожиданности
он
теряет
рав­
новесие,
грохается
под
вешалку,
я
кричу: «Да что ты,
Оля?», и из
-в сей
этой
нелепости
все-таки
слышатся
его
последние
слова: «По­
тому
что
она
со
мной
спала!»—
и
дверь
захлопывается,
и
мы
с
Олей
остаемся.
Ког да
вва лив аются
с
лыжами
Соня
и
Петя,
мы
еще
не
успеваем
за гово ри ть,
я
смотрю
сразу
на
Соню,
Оля
—
на
ме ня,
и
я
быстро
отвожу
г лаза.
«Ну,
погода
—
блеск:
к исн ете
тут!»—
кричит
Соня.
А
н очью
Оля
ш епчет
мн е,
что
больше
всего
на
свете
всегда
боялась,
как
бы
он
не
д ог адал ся,
что
Соня
—
от
него.
«Ты мог бы
96

ему
ск азат ь!» —
говорит
она.
«Как же без тебя?» — « Мог
бы,
мог
бы,
—
повторяет
она
уп ря мо,
а
потом,
помолчав,
неу веренн о
спрашивает:
—
А
се йча с?
Вед ь
не
вздумаешь?
И
не
сделаешь
тог о,
что
он
пр о с ит ?» Ее голос дрожит,
как
тогда,
много
лет
на зад
в
мо­
роженице,
и
м еня
опять
охватывают
любовь
и
жал ость
к
н ей,
я
представляю,
как
тяжело
ей
б ыло
носить
в
себе
такое
все
эти
годы .
Я
обнимаю
ее,
го вор ю: «Нет,
ко не чно,
нет...», но она не успо­
к аи вает ся,
вс хлипы ва я,
бормочет,
что
он
нам
хуже
чем
никто
и
ни что
не
мож ет
это
изменить.
Я
соглашаюсь,
успокаиваю
ее,
но
она
недоверчиво
вг лядыв ае тся
в
те мн оте
в
мои
глаза,
требует,
чтобы
я
повторил
сво е
«нет»
еще
и
еще
раз,
засыпает
нескоро
и
тревожно
стонет
во
сне.
Я
лежу
и
думаю,
что
Сонин
оте ц
—
я,
и
больше
никто,
и
на
ра­
боте
страдать
делу
я
теперь
уже
не
позволю,
но
как
ж ить
и
смо­
треть
в
глаза
своей
д ево чке,
если
ее
—
нет,
не
от ца. ..
о т ца...
уво ­
лят
от
нас,
и
он
снова
покатится
куда-нибудь,
ещ е,
че го
доброго,
начнет
пить,
и
бу дет
приходить
к
нам
за
п яте ркой
на
бутылку,
и
спрашивать
что-нибудь
и ро де: «Доволен,
откупился?» Я думаю,
к уда
же
тогда
де нет ся
все
хорошее,
что
я
всегда
пы т ался
сдел ать
для
не го
и
что
ста рал ся
думать
о
нем?
Куд а
девается
хорошее?
Не
должно
же
оно
пропадать
т ак,
зря,
даж е
и
по
вс ем
за кона м
с охра­
нения!
Может,
его
еще
просто
недостаточно,
не
накопилось
еще
сколько
надо,
а
ко гда
накопится,
тогда
и
произойдет
взрыв,
кач е­
ственный
ск ачо к?
Я
думаю,
что,
может,
надо
что-то
придумать,
поговорить
с
ним
еще
один,
по сл едний
ра з,
а
там
сходить
к
гене­
ральному
директору,
по пр осит ь,
рассказать...
Надо ,
что-то,
на­
верное,
над о.. .
и
мыс ли
п утаю тся,
я
за сыпа ю...
До
утра,
до
за в­
тра.
..
Молодой
Ленинград

Надежда
Смирнова
***
Нет
в
мире
человека
без
души.
Ре жь
на
куски,
ломай
его ,
кроши
—•
ищи
то
место,
где
жи вет
душа,
—
тво и
тр уды
не
стоят
и
гроша.
Нет
в
мире
человека
без
лица.
Их
видишь
каждый
день,
им
нет
конца:
из гиб ы,
фор мы,
лин ии,
черты.
По
лицам
узнаемся
я
и
ты.
Люд ей
безду ш ных
и
безликих
не т.
Есть
красота,
уродство,
тень
и
свет
и
лиц
и
душ.
Где
между
ними
связь?
... Ты входишь в дом,
грустя
или
смея сь .
Кр аси во
ли
твое
лицо?
Как
зна ть.
Им
всякий
раз
в ладе ет
новизна.
Она
мне
открывает
смысл
и
бо ль
всего
происходящего
с
тобой.
И
каж дый
миг,
и
каждый
штрих
ее
ложатся
тенью
на
л ицо
мое.
98

Во схожд ени е
Все
темней
и
о пас ней
дорога.
Ну,
смелее
—
вед ь
ты
альпинист.
До
вер шин ы
осталось
н емног о.
Отдохнем
до
рассвета
и
—
в низ.
Не
сердись:
мне
ли
х васт ат ься
си лой?
Я
же
с
дет ств а
б оюсь
выс о ты.
Ни ко гда
бы
на
ри ск
не
решилась,
не
осмелилась,
если
б
не
ты!
Ну
пойми,
мы
должны
это
сделать!
Я
чудачка.
Но
ты
же
не
трус...
Возвращайся.
Сп аси бо
за
смелость.
Я
теперь
и
о дна
доберусь.
Тв ой
с вет
к
моим
ногам
не
л яжет...
В
пространстве
темного
окна
все
тот
же
холодок,
все
та
же
за
з анав еско й
ти ши на.
Сле та ют
с
эт ажей ,
как
с
веток,
пересекая
тесный
двор,
в
мои
ладони
капли
света.
Темнеющего
дома
взор
меня
в
немых
объятьях
де ржи т.
Огн ей
глазастых
дружный
ст рой
ничуть
не
де лается
реже
от
незначительности
т ой,
что
по
мое й
ще ке
стекла
чужая
капелька
тепла.
... Твой свет к моим ногам
не
ляжет.
99

Мой
де нь
Ходила
от
окна
к
столу,
прислушиваясь
к
двери.
А
телефон
молчал
в
углу.
И
не
хотелось
верить,
что
я
забыта...
Ни
цвет ов ,
ни
музыки,
ни
смеха.
Пестрел
е дой
нарядный
стол
и
не
им ел
успеха.
Я
налила
се бе
вина
и
огл ядела
стены...
И
по ня ла,
что
не
о дна,
что
я
с ег одня
с
теми,
чей
смех
из
памяти
про ник
в
мой
одинокий
вечер.
Я
выпила
вино
за
них
—
за
преданных
и
в еч ных.
л
**
Явилс я
тенью
в
просвете
лу нно м.
В
стекло
ударил.
В
ок но
в лет ел.
Сор вал
ги та ру,
провел
по
струнам.
Хо лод ный
воздух
вдохнул
в
постель.
К
сте не
прижалась,
укутав
пле чи.
Дрожа
от
страха,
спросила:
—
Кто?
Ответил:
—
Ветер.
—
К
чему
ты?
—
К
встрече...
С
гвоздя
упало
мое
пальто.
Д уша
невольно
рванулась
к
двери.
Я
ей
кричала:
—
Зачем?
Куда ?
Она
ш епт ала
мне:
—
Верю,
верю!
Стучало
сер дце:
—
Беда,
беда.
..

Анатолий
Степанов
Про ис шест ви е,
которого
не
б ыло
Вообще-то,
происшествий
на
этот
ден ь
было
уже
достаточно,
вроде
бы
и
х в атит.
Во-первых,
К он стан тин
Балабанов
опя ть,
уже
не
впервые
в
эт ом
месяце,
опоздал
на
полчаса.
По
этому
поводу
Игнатьич,
старший
маст ер ,
произнес
длинную
речь,
которую
пришлось
вы слуша ть
не
только
Ба лаба н ову,
для
которого
со б ственно
речь
и
предназнача­
лась,
но
все
водопроводчики,
находившиеся
в
это
время
в
цехе,
то же
с тояли
и
слушали.
Игнатьич
сказал:
—
Я
вижу,
у
нас
ст ало
т ак:
к огда
хотим,
тогда-на
работу
и
приходим.
Сколько
ни
говорим
о
дисциплине,
вижу,
что
все
раз­
говоры
без
толку.
С
сегодняшнего
дня
на
каж дый
случай
опозда­
ния
бу ду
писать
докладную.
Если
ты,
Балабанов,
опаздываешь
на
ра б оту,
то,
когда
будешь
п олуча ть
зарп лату ,
не
спрашивай,
по­
чему
получаешь
меньше
других.
Так
теперь
будет.
За
повышение
производственной
дисц ипл ин ы
мастер а
п ар оси­
лового
цеха
боролись
ежедневно,
и
к
этому
уже
все
привыкли,
но
на
этот
раз
слова
старшего
маст ер а
п ро звуча ли
особенно
уб еди­
тельно.
Н адо
же
так
ска зат ь:
не
с праши ва й,
почему
получишь
меньше
других.
Слы ша ть
такое,
честно
говоря,
очень
непр ият но.
Второе
происшествие
в
этот
де нь
учинил
Пан фил
Соловейчик,
дежурный
водопроводчик.
Он
при нес
на
работу
старинную
повар­
скую
к нигу
в
ко жа ном
переплете.
Сидя
в
д аль нем
уг лу
ма с терс кой
за
канцелярским
столом,-
за
которым
всегда
отсиживались
дежур­
ные
водопроводчики,
перелистывал
желтые
от
старости
страницы.
Ког да
кто -н ибу дь
подсаживался
рядом
пе рек урить ,
Соловейчик
говорил:
—
Вот
этой
кни ге
ц ены
не т.
З десь
все
написано
о
вку сно й
и
здоров ой
пище.
Да вай
п ять
рублей,
и
книга
твоя.
Книга
хорошая,
это
ср азу
было
ви дно,
толс тая
и
в
ко жан ом
переплете.
Вот
только
переплет
уж
оч ень
поистрепался.
101

—
Ну
и
ч то?— спр аш ивал
Соловейчик.
—
Это
же
старинная
книг а.
Да,
и
страниц
не много
не
хв атает .
Но
тут
остается
больше
пятисот,
теб е
ч то,
мало?
Че тыре
с
по лтино й
за
такую
к нигу
—
ра зве
это
цена?
Ну
ладно,
четыре.
Кн игу
у
н его
никто
не
покупал,
но
все
с
интересом
читали
о
том,
как
получается
осетрина
под
пармезаном
или
как
готовить
жар­
кое
из
телятины
с
вишнями.
—
На до
же,
какая
вкуснятина!—восторженно
говорил
Со ло­
вейчик.—'Осетрина
под
пармезаном!
Это
тебе
не
треска
в
томате.
Да
откуда
я
знаю,
что
та кое
пармезан!
Но
ты
т олько
послушай,
что
тут
еще
пишут:
т уш еный
каплун
или
пулярда,
фаршированная
к нель ю,
с
шампиньонами
и
раковым
маслом...
Да
это
все
так
и
хочется
съест ь.
А
я,
между
пр оч им,
эту
к нигу
за
три
с
по лт иной
могу
отдать.
Но
по сле
обеда,
вернувшись
из
заводской
столовки,
он
сказал:
—
Лучше
почитать,
чем
пообедать.
Ког да
к
его
столу
подошла
табельщица
из
отдела
главного
ме­
хан ика
и
спросила,
что
это
за
книга,
он
сраз у
ответил:
—
Я
эту
книгу
и
за
десятку
не
отдам.
Здесь
да же
написано,
как
приготовить
щи
из
крапивы.
Третье
ва жное
происшествие,
ставшее
известным
в
этот
день,
касалось
Нины-компрессорщицы,
востроглазой
татарочки,
которую
все
в
цехе
считали
совсем
еще
ребенком
и
даже
стеснялись
мате­
риться
при
ней
и
не
ра сска зыв али
те
анекдоты,
которые
трудн о
п ере ска зать
о б ычными
словами.
Утром
она
зашла
в
кабинет
на­
чальника
ц еха
и
мол ча
положила
ему
на
стол
листок
бумаги.
На­
чальник,
не
беря
в
ру ки
ли сто к,
увидел
только
крупно
написанное
слово
«заявление»
и
спросил:
—
Это
вы
на
отпуск?
В
это м
месяце
дат ь
не
можем.
—
Нет,
—
ответила
Нина,
—
это
я
замуж.
Оказал о сь ,
она
пришла
требовать
по ложен ны е
ей
законодатель­
ством
трое
суток
на
устройство
своей
свадьбы.
Дело,
конечно,
ва ж­
но е,
не
только
фамилию
сменить.
На
тако е
д ело
не
три
дня,
а
всю
жизнь
ну жно.
От
начальника
эту
нов ос ть
узнали
мастера,
а
от
мастеров—все
р або чие.
С амым
удивительным
б ыло
то,
что
Н ина
выходила
за муж
за
парня
из
механического
цех а,
который
уже
несколько
лет
ра­
ботал
на
заводе
и
которого
все
хорошо
знали.
Вот
и
вопрос:
когда
это
они
успели
до гов орит ься?
Почему
никт о
нич его
не
заметил?
Как
им
удалось
скрыться
от
всех?
Надо
же
так
всех
обмануть!
А
зачем
б ыло
обманывать?
Вон
опе р ато рша
из
котельной,
На дька
Ры вина,
если
нравится
ей
сантехник
Борька
Ал ексеев ,
то
она
сама
за
день
не
один
раз
пр иб ежит
к
нему
в
цех;
он
ее
щиплет
тут
же
возле
вер ст ака,
а
она
хихикает.
Ну
и
что?
Молодые,
и
потому
никто
их
не
осуждает.
Только
мастер,
если
увидит,
отру гает ,
почему
это
Рывина
опять
не
на
ра бочем
месте.
102

Нин а
весь
ден ь
старалась
лишний
раз
не
выходить
из
компрес­
сорной,
потому
что
у
нее
с разу
на чинал и
спрашивать:
—
Нина,
ты
это
в
самом
деле?
Замуж
выходишь?
И
когда
вы
с
ним
успели
договориться?
У
т ебя
и
фамилия
другая
будет?
Она
с мущ алась
и
о тв ечала:
—
Ничего
я
не
зна ю.
Спра шива йте
всё
у
него,
—
он,
мо л,
ее
жених,
всему
зачинщик,
а
она
вообще
ни
при
ч ем.
Только
Панфил
Соловейчик
не
удивлялся,
не
з ада вал
Ни не
во­
про со в,
а
сразу
посоветовал:
—
Ты,
Нинка,
учти,
что
жена
должна
ко р мить
мужа
вкусно
и
питательно.
Вот
в
этой
книге
обо
вс ем
написано.
Он
раскр ыл
свою
к нигу
и
стал
ей
читать :
—
«Наливки можно приготовлять из разных ягод и фруктов.. .»
Ты
внимательно
сл уша й,
это
тоже
надо
знать.
«Берут ягоды лежа­
лые
или
смятые...
Взять
стеклянную
бутыль,
всыпать
в
нее
каких
угодно
ягод...
влить
если
не
французской,
то
очищенной
водки...»
Нина
внимательно
слушала
его
и
улыб алась,
а
Соловейчик
продолжал:
—
«Пусть стоит три месяца .. .
Потом
разлить
в
бутыли,
пробки
запечатать.
Ко
вс ем
бутылкам
пр ив язать
д о щечки
с
надписью
и
номером
бутылки.
Нач ина ть
употреблять
с
последнего
номера,
чтобы
вер но
знать,
сколько
о стае тся» .
Тут
Соловейчик
удивился
и
сп ро сил
у
Нины:
—
Ты,
эт о,
в
самом
деле
за муж
выходишь?
Так
д ощ ечки,
по-
моему,
ни
к
чему.
Так ие
были
п ро ис шеств ия,
обогатившие
э тот
день ,
и
вроде
бы
этого
хватало
—
еще
од но
происшествие
б ыло
бы
сверх.
В
разд ева лке,
где
переодевались
рабочие
паросилового
цеха,
оставались,
тольк о
Константин
Балабанов
и
Володя
Первухин.
Остальные
рабочие
уже
переоделись
и
неторопливо
пошли
к
про ­
ходной—
пока
дойдут
до
ворот,
будет
как
раз
ко нец
работы.
Балабанов
прыгал
во зле
своего
шкафчика,
пыта яс ь
попасть
левой
ногой
в
штанину.
Почему-то
это
ему
не
удавалось.
Один
раз
он
все-таки
поп ал
н огой,
но
как
раз
туда,
где
уже
бы ла
правая
нога.
Вот
уж
невезенье!
Чтобы
не
упасть,
ему
пришлось
упереться
лб ом
в
д верцу
шкафчика.
Володя
Первухин
сид ел
в
другом
конце
разде в алки
и
с
интересом
набл юдал
за
его
ст ар анья ми.
В
конце
ко нцов
Балабанову
повезло,
он
нат янул
брюки,
об лег че нно
вздох­
нул
и
выр уга лс я.
Володя
подождал,
пока
он
затян ет
ремень,
и
спросил:
—
Д ядя
Костя,
а
почему
вы
о пять
рабочие
брюки
н адел и?
Балабанов
огл яде л
на
себе
брюки
и
удивился:
■—■
А
че го
это,
в
самом
деле,
я
опять
рабочее
надел?
А
ты
по­
чему
раньше
не
сказал?
—
закричал
он
Первухину.
—
В едь
вид ел,
103

что
я
не
то
надеваю,
—
и
он
вздохнул
и
выругался,
теперь
уже
сердито.
Володя
сид ел
пе ред
с воим
шк афчи ко м,
скрестив
руки
на
груди,
и
улыбаясь
смот рел
на
Балабанова,
—
вид им о,
он
ожи дал
увидеть
еще
много
интересного.
В
ра зде ва лку
вошел
Николай
Петраков
и
по
своей
привычке
все
время
что-то
о бсуж дать ,
еще
толь ко
п ер ешаги вая
порог,
нач ал
говорить:
—
Теперь
Н инка
будет
за
бездетность
кажд ый
месяц
платить.
Ведь
по
закону
как?
Вышла
зам уж,
значит,
начиная
со
дня
свадь­
бы,
плати
за
бездетность.
По-моему,
это
установлено
неверно.
Мно­
гие
незамужние
тоже
с
мужиками
жи вут,
а
за
бездетность
не
п ла­
тят.
Я
бы,
будь
я
в
правительстве,
я
бы
установил
иначе...
Петраков
был
из
тех
людей,
которые
уже
рождаются
серь ез ­
н ыми
и
оза бочен ны ми
и
потом
до
с амой
к ончин ы
зан яты
о дной
мыслью:
как
повернуть
все
так,
чтобы
в
этом
мире
был
только
поряд ок
и
н ич его,
кроме
порядка.
Когда
Петраков
ме нял
в
туалете
поломанный
водопроводный
кран,
он
долго
рассуждал
в слух
о
том,
что
нужно
бы
высчитывать
из
зарплаты
у
тех
людей,
ко тор ые
не
у меют
б ере жно
относиться
к
вещам.
И
те,
кто
находился
в
это
время
в
туалете,
прикованные
к
одному
месту,
вынуждены
были
выслушивать
Петракова
и
согласно
кивали
головами.
Как
не
со­
гласиться?
То,
что
говорил
Петраков,
всегда
было
правильно.
Даже
ког да
он
стоял
у
кас сы
в
длинной
очереди
за
зар плато й
и
громко
рас суж дал
о
том ,
что
кажды й
дол жен
получать"
только
те
д ень ги,
которы е
он
честно
заработал,
даже
тут
все
выс луш и вали
его
и
молчали.
Он,
ко не чно,
сам
чувс тво вал,
что
эта
приверженность
к
п ор ядку
отделяет
его
от
остальных
л юдей
и
уводит
в
одиночество,
—
но
что
он
мог
поделать?
Он
был
обречен
на
правоту,
как
другие
от
рож­
дения
обречены
на
немоту
или
незрячесть.
Можно
отк аза тьс я
от
лж и,
но
как,
да
и
ра зве
мо жно,
о тка за ться
от
правды?
Просто
уди­
вительно,
что
л юди
всегда
предпочитают
придумать
что-то
хитрое
и
бестолковое,
хотя
поступить
правильно
всегда
проще
и
выгоднее.
Сам
о
се бе
он
так
и
говорил: «Я люблю,
чтобы
все
было
как
нуж но» .
Товарищи
по
работе
иногда
поддакивали
ему: «Ты го­
ло ва,
Н ик олай.
Тебе
бы,
Николай,
министром
быть,
а
не
унитазы
ставить»,—
но
б ыло
непонятно,
все рье з
это
го ворят
или
о пять
т реп­
лются.
Пет рако в
подошел
к
своему
шкафчику
и
нач ал
переодеваться,
продолжая
расс уждать
о
т ом,
что
за
бездетность
нужно
высчиты­
ва ть
со
всякой
женщины,
которой
перевалило
за
двадцать
пять ,
потому
что
если
она
не
умеет
им еть
де ло
с
мужчинами,
то
пусть
берет
из
детско г о
дом а
уже
готового
ребенка.
Но
Балабанов
вдр уг
пе реби л
его:
104

—
А
где
же
мои
часы?—и
он
помянул
в сех
святых.
И
оп ять
спросил:
—
Где
о ни?
На
следующий
день
Панфил
Соловейчик
снова
принес
в
цех
свою
книгу,
п оло жил
ее
на
стол
и
сказал,
что
такая
книга
стоит
никак
не
меньше
треш ки .
Но
уже
никт о
не
инте ре сова лс я
ста ри н­
ными
пов а рскими
рец еп тами.
Водопроводчики,
работавшие
в
этой
см ене,
человек
де с ять,
столпились
во зле
в ер стака
и
с лу шали,
как
Балабанов
ра сск азыв ал:
—'
Я
хорошо
помню,
что
перед
обедом,
когда
по шел
мы ть
руки,
п олож ил
ч асы
на
полку,
там
же,
где
лежит
кепка.
Да
что
вы
меня...
вы
меня
за
дурака
считаете,
что
ли?
Я
же
все
хорошо
помню.
А
после
столовой
я
сра зу
пошел
во
второй
корпус.
Не
по­
мню,
з апер
я
шкафчик
или
нет.
Замок
у
ме ня
на
шкафчике
такой
—
его
пошевелишь,
и
он
сам
отпирается.
Я
же
думал,
что
я
с
людьми
ра бо таю!
—
Ну
что
ты
так
р асстр аив аеш ься ?
—
спр ос ил
Соловейчик.
Он
сам
был
в
плохом
настроении,
и
чужие
забо ты
только
мешали
ему
сос ред оточит ь ся
и
хорошенько
подумать
о
своих
делах.
А
подумать
было
о
чем.
Погода
на
у лице
врод е
бы
хорошая,
солнце
греет,
но
в
кош е льке
ветер.
Же на
да ла
утром
полтинник
и
сказала,
что
на
об ед
этого
вполне
хва тит ,
а
пиво
один
де нь
можно
не
пить.
И
кни­
гой,
которой
вооб ще
це ны
нет,
никт о
не
и нтер е су ется.
—
Не
н адо
зря
волноваться
и
кр ича ть,
—
рассудительно
сказал
он
Балабанову.
—
Дав ай
все
обсудим
с
самого
н ача ла.
С
утра
у
те бя
час ы
были
на
руке,
да?
А
когда
пошел
р уки
мы ть,
ты
их
с
руки
снял,
правильно
я
говорю?
И,
з на чит,
п оло жил
в
шкаф­
чик...
Так
в от,
Кос тя,
те бе
часы
на
ноге
надо
н ос ить.
—
Чего?
—
Ног и
ты
перед
обедом
не
моешь...
—
Сам
ты
дурак!
—
не
дослушав,
за кри чал
Балабанов.
—
Тут
де ло
серьезное,
—
сказал
Петраков,
он
уже
д авно
хотел
высказаться,
но
все
вре мя
кто-нибудь
успевал
заговорить
раньше
его.
—Самое
плохое,
что
в ещи
начали
пропадать.
Ра бота ем
мы
од­
ним
коллективом,
а
у
Балабанова
час ы
проп ал и.
Это
что
зн ачи т?
Что
наш
коллектив
болен.
Надо
собрать
цеховое
собрание
и
серь­
езно
поговорить.
Но
Балабанову
и
это
предложение
не
понравилось.
—■
На
кой
мне
тво е
собрание!
Мне
мои
часы
надо,
а
не
собра­
н ие.
—
Не
н адо
нервничать.
Что
ты
нервничаешь?
—
спро сил
Пет­
ра к ов.—
Ты
же
в зрос лый
человек
и
можешь
говорить
спокойно.
—
Вот
и
пусть
мне
вернут
мои
часы ,
раз
я
человек!
—
разо­
шелся
Балабанов.
—
Я
человек,
а
не
часо во й
заво д.
Это
на
ча со­
вом
заво де
часов
много.
105

За
р аз говоро м
не
заметили,
как
в
мастерскую
вошел
Игнатьич.
—
Что
туту
вас
за
собрание?
—
У
Ба ла бано ва
часы
пропали.
—
У
Балабанова?
Все
с
Ба лабан ов ым
не
сла ва
б огу.
—■
Он
их
в
раздевалке
оставил,
а
потом
пр ише л,
а
часов
не т.
—■
Неу жел и
из
шкафчика?
Из-под
замка?
—
Он
и
сам
не
по мнит,
зак рыл
он
шкафчик
или
нет.
—
Да
если
бы
я
зн ал,
—
за кри чал
Балабанов,
—
если
бы
я
знал,
что
с
такими
людьми
работаю,
я
бы
пу до вый
зам ок
повесил.
Я
часы
на
полку
положил,
ря дом
с
кепкой...
—
И
он
еще
раз,
теп ерь
для
И гна тьи ча,
подробно
р ас ска зал,
как
он
пошел
мы ть
руки,
а
пот ом
пошел
в
столовую,
а
потом
во
второй
корпус
— там
нужно
бы ло
вентиль
сменить,
—
и
как
вечером,
уже
собираясь
домой,
хватился
часов.
—
Во т,
Петраков
свидетель,
он
при
этом
в
раздевалке
б ыл.
И
Первухин
Вовка.
—
Ча с ы-то
золотые?
—
спро сил
Игнатьич.
—
Ну
да,
золотые!
На
деревянном
ходу ,
—
отв ети л
за
Балаба­
нова
Соловейчик,
—
на
полсуток
о тст авал и.
Все
з асм еял ись,
а
Балабанов
обиделся:
—
Сам
ты
деревянный,
потому
и
болтаешь.
—
Я
думаю,
так
сделаем,
—
предложил
Игнатьич,
—
сейчас
давайте
начинать
работать,
потому
что
разговорами
все
равно
часы
не
н айд ем.
А
ты
еще
раз
по ищи
у
себя
в
шкафчике.
Ты
ду­
маешь,
что
тв ои
ч асы
пропали,
а
они ,
может
быт ь,
и
не
пропали.
—1
Что
мне
искать!
—
обиделся
Балабанов.
—
Что
я,
пь яный
бы л,
что
ли?
Помню,
ку да
положил.
—'
Все
равно
поищи.
Не
могли
тв ои
часы
вот
так
взять
и
про ­
пасть.
Никому
они
не
нужны.
—
Ком у-т о
нужны,
раз
пропали.
—
Да
ты
не
злись,
Балабанов,
—
Игнатьич
похлопал
его
по
пле чу.
—
Не
н адо
зл итьс я.
Ты,
Балабанов,
пойми,
что,
ж ивя
среди
лю дей,
ну жно
быть
не мног о
с
юмором.
Зли ться
на
людей
беспо­
лезно.
—'
Я
не
злюсь,
Игнатьич.
Мне
оче нь
обидно.
Где
мои
часы?
Нет
их.
Вот
это
и
оби дн о.
Какой
тут
к
чер ту
юмор!
Если
все-таки
най ­
дут ся
ч асы,
вот
тогда
бу дет
юмор.
Молодой
не
больше
месяца
ра ботал
на
этом
з авод е;
его
еще
не
зна ли
как
называть
и
о бр аща лись
то
по
имени
—
Виктор,
то
по
фа м илии
—
Семенов.
А
стариков
зв али
—
одного
Дедом,
пот ому
что
он
был
старше
всех
в
цехе,
а
другого
Иванычем,
хотя
на
само м
дел е
отчество
у
н его
б ыло
совсем
другое.
Но
фамилия
у
не го
в
са­
мом
дел е
бы ла
Ива н ов,
и,
по ка
он
был
молодой,
на
зав оде
при­
выкли
называть
его
Иваном,
а
когда
начал
ст аре ть,
то
по с тепе нно
106

отношение
к
не му
ока за лось
более
уважительное,
и
он
стал
Ив а­
нычем.
На
зав оде
только
иногда
и
у з наешь
на сто ящее
имя
человека,
когда
увидишь
на
доске
об ъявлен и й
приказ
о
выговоре. «А какому
Григорию
Ульяновичу
Константинову
выговор?
—
удивишься
ты .—'
У
нас
в
цех е
вроде
бы
такого
нет ». — «Как
нет!
—
скажут
тебе.—
Это
же
Гук». — «Ах,
так
это
Гу к!
А
я
и
не
з нал».
Виктор
Семенов,
Дед
и
Иваныч
сид ели
на
краю
ямы
и
курили.
—
Коп а ть,
по-моему,
мало
осталось.
А
может
быть,
еще
много
копать,
—
р ассуж дал
Иваныч.
—
Ма ло
ли
что
во да
пробилась
на­
верх
в
этом
месте,
а
трубу
пробило,
может
быть,
че рт
зна ет
гд е.
—■
Конечно,
—
согласился
Дед.
—
Вода
идет
та м,
где
ей
легче.
—
И
правильно
дел ает ,
—
пошутил
молодой.
—
Что?
—
переспросил
Дед.
—■
Да
это
я
та к,
вообще.
—'
Земля
здесь
сырая.
Может
быть,
как
раз
на
прорыв
и
по­
па дем, —
сказал
Иваныч.
—
Сейчас
о чист им
труб у
и
попробуем
дать
давление.
—
Надо
попробовать,
—
согласился
Д ед.
—
ЛАожет
б ыть,
так
и
есть.
Они
некоторое
время
курили
молча,
потом
Иваныч
опять
заго­
ворил:
—•
А
все-таки
непр ия тн ая
история.
—
Да,—согласился
Д ед.
— Такого
у
нас
давно
не
с луч ал ось.
Очен ь
неп ри ят ная
история.
Ста р ики
уже
много
лет
работали
др уг
возле
дру га
и
научились
об щать ся
короткими
фра зами
—
од ин
что-нибудь
скажет ,
а
второ­
му
остается
только
согласиться.
—
О
чем
вы?
—
спросил
молодой.
—
Как
о
чем?
О
часах,
—
сказал
Иваныч.
—
Последний
раз
у
нас
в
цехе
бы ла
пропажа,
так
это
было
лет
п ять
назад.
Ты
у
нас
тогда
еще
не
работал.
—
А
что
пропало?
—1
Да
у
нас
тут
такой
Петров
работал,
у
него
сандал ет ы
про ­
пали.
Он
их
то лько
купил
и
перв ый
раз
явился
в
них
на
работу.
Поставил
он
сандалет ы
в
раздевалке
возле
шкафчика,
а
после
ра­
бо ты
пришел
переодеваться,
а
сандалет
уже
нет...
ушли
уже
сан­
да лет ы.
—
Дорог и е?
—
сп ро сил
молодой.
—
Что?
—
не
понял
Иваныч.
—
Сандалеты,
спрашиваю,
дорогие?
—■
А
кто
их
знает.
Может,
за
пять
рублей,
а
может,
за
двадцат ь .
Какая
разница?
—’
Если
за
пятерку,
то
можно
пережить,
—
ск азал
молодой,—
а
если
за
двадцать...
Все-таки
ср еди
нас
миллионеров
нет.
—
При
чем
здесь
мил лио неры !
107

—
А
я
тебе
вот
что
скажу,
—
вступил
в
ра з говор
молчавший
до
этого
Дед.—Миллионеры
тоже
деньгами
не
бросаются.
Они
еще
жмотистее
н ас.
Я
недавно
в
г азете
читал,
как
один
миллионер
установил
в
своем
со бств енно м
доме
телефон-автомат.
Что бы
гост и
не
пользовались
его
личным
те леф он ом,
а
если
кто
захочет
позво­
нить,
то
чтобы,
значит,
звонили
за
сво и
две
копейки.
Вот
те бе
и
м ил лио нер!
—
В
том-то
и
дело,
на
другой
же
ден ь
нашлись
те
сан дал еты ,
—
сказал
Иваныч.
—
Смеху
б ыло!
Приходит
Соловейчик
на
ра боту ,
отпир а ет
с вой
шкафчик
и
смотрит,
что
одни
сандал еты
у
не го
на
ногах,
а
другие,
точно
такие
же,
стоят
в
шкафчике.
«А эти еще,
говорит,
от ку д а?» Оказывается,
когда
он
т ор опился
домой,
то
на­
дел
сан дале ты
Пет р ова,
а
свои
в
шкафчике
запер.
Вот
как
бы ва ет.
—
Да,
—
согласился
Дед,
—
в
тот
раз
обсмеялись.
—
Я
до
этого
на
стройке
раб отал,
—
сказал
молодой,
—
там
у
нас
тоже
был
такой
сл учай .
У
одного
нашего
мужика
кошелек
пропал.
Ведь
на
ст ро йке
т ак:
сегодня
мы
работаем
здесь,
а
н азав­
тра
увязываем
шмотки
и
пер ебираем ся
на
др угой
объ ект.
Я
там
тоже
раб ота л
в
группе
сантехников.
Ни как их
шкафчиков
у
нас
не
бы ло.
Ког да
пр иезж аем
на
но вое
место,
нам
выделяют
под
раз­
д ев алку
одну
к омна ту,
а
мы
только
налупим
вдоль
по
стенкам
гвоздей.
На
од ин
гвоздь
п ов есишь
чистую
од е жду,
а
на
другой
—
грязную.
—
Ну
ясное
дело,
стройка!
—
сказал
Иваныч
та ким
тоном,
бу д­
то
тут
же
хотел
добавить:
что
там
у
вас
на
стройке
могло
случить­
ся
пут ное ?
Но
молодой
не
заметил
пренебрежительного
тон а
Ив а­
ны ча
и
продолжал:
—
Приходим
мы
после
работы
в
ра здев алку,
переодеваемся,
и
в друг
од ин
му жик
г ов ор ит : «Ребята,
у
меня
кошелька
нет». — «Как
нет?»—«А
в от,
говорит,
по сле
обеда
я
положил
кошелек
в
пид­
жак,
а
теперь
кошелька
нет» .
У
не го
спрашивают: «А деньги в ко­
шельке
были?» —«Да,
говорит,
деся тка» .
Все,
ко не чно,
в
шок е.
Хор ошо,
что
бригадир
у
нас
был
резкий
мужик.
«Никто,
говорит,
не
уходите».
Несколько
че ло век
уже
переоделись
и
стоят
у
две­
р и— 'го товы
уйти.
Бр иг адир
им
го в о ри т : «Подождите».
А
один
из
этих,
его
все
зва ли
Королем,
в о зник: «Мне,
кричит,
ждать
некогда.
Я
т о р о плюс ь». А бригадир опять говорит: «Нет,
подожди»,—
и
под ­
ходит
к
столу
и
в ыклад ыва ет
все
из
св оих
кар мано в. «Вот,
говорит,
проверяйте
карманы,
больше
у
меня
ничего
не т».
А
я
ср азу
усек,
что
тот,
который
торопился
уйт и,
мандражирует.
Бр и гадир
ему
и
г ово р ит : «Давай теперь ты,
Корол ь ,
раз
ты
торопишься».
Его
все
зв али
Король,
потому
что
у
нег о
фа мил ия
Королев.
Тот
оп ять
кри ­
ч ит : «Нужен мне кошелек!
Мало
ли
что
у
меня
в
карманах
л ежи т!»
А
бригадир
г ов ор ит : «Сам не покажешь,
сил ой
обыщем».
Тот
хо­
тел
рвануть,
сунулся
к
двери,
но
у
нас
мужи ки
были
здоровые,
дво е
свернули
его.
Он,
га д,
попробовал
рваться,
так
его
пришлось
су~
108

нуть
мордой
об
по л.
Дво е
д ержа ли,
а
бригадир
ст ал
шмонать
у
н его
по
карманам.
А
он
лежит
и
еще
рыпается,
кричит: «Несмей,
сука,
карманы
тр огать !»
—
На шли?
—
сп ро сил
Иван ы ч.
—
Конечно,
нашли.
Бр иг адир
вы та щил
у
него
кошелек,
а
он
вдруг
вопит: «Я небрал.
Это
мне
кто-то
по д суну л». А бригадир ему
гово ри т...
—
Избили?
—
сп ро сил
И ван ыч.
Бы ло
вид но,
что
ему
хочется
с корее
закончить
эту
ис то рию
с
пропажей
кошелька.
Уж
больно
д лин ная
история,
да
еще
с
дракой.
—
Нет,
—
сказал
молодой.
—
Мужики
хотели,
но
б риг адир
го­
во рит : «Отпустите,
пусть
убирается».
И
ему
говорит: «Иди завтра
в
управление
и
проси,
чтобы
т ебя
перевели
в
другую
бри га ду.
Или
совсем
увольняйся».
—
Это
он
правильно,
—
сказал
Иваныч.
—
Н ет,
надо
б ыло
его
проучить,
—
не
сог ласил ся
молодой .—
За
т акие
д ела
морду
би ть
надо.
Тако е
у
в сех
бы ло
зло
на
него.
Я
бы
сам
хо ть
разик,
но
пр иложил
бы.
—
Да,
—
согласился
И ван ыч,
—
понятно,
что
разозлились.
Страшно
это,
когда
начинают
д руг
у
друга
кар маны
пр ов ерят ь.
И з-за
одного,
из-за
па рши вой
овцы
все
натерпелись
страху.
—1
По чему
вс е?
Ч его
мне-то
б оятьс я,
если
я
знаю,
что
я
не
брал.
—'
Да
все
равно
страшно,
—
сказал
Иваныч.
Р азум ее тся,
у
всякой
работы
есть
свои
достоинства
и
недостат­
ки.
И
всегда
можно-
заподозрить,
что
чужая
работа
лучше,
н еда­
ром
и
пословица
такая:
в
ч ужих
руках
всегда
кус
слаще.
Но
Панфил
Соловейчик
твердо
знал,
что
самая
лучшая
работа
у
дежур­
но го
водопроводчика.
Директор,
сидя
в
кабинете,
должен
пережи­
ва ть
о
прогрессивке
для
всех
с воих
работников,
а
дежурный
водо­
проводчик
тоже
с идит
за
столом
у
себя
в
цехе
и
рисует
квадр ат ики
да
кр ужочки
на
об лож ке
дежурного
журнала.
Так
он
сидит
и
си­
дит
до
тех
пор,
по ка
позв онят
отк уд а- ниб удь
из
производственного
цеха
и
скажут,
что
где-то
что-то
потекло;
тогда
нужно
вз ять
в
руки
шв едки
второй
номер
и
идт и
по
вызову.
Где-то
подожмешь
ко нтр­
гайку,
где-то
за м енишь
набивку
в
кране
и
возв ращае шь ся
к
себе
в
па роси л овой
с
с озна ни ем,
что
ты
с пас
цех
от
зат о плен ия
и,
зна­
чит,
прогрессивку
должен
получить
обязательно.
А
че рез
час
оп ять
позвонят
по
телефону
и
скажут,
что
нужно
еще
поджать
гайку,
нет-нет,
не
ту
же
самую,
а
рядом.
В
общем,
хорошая
работа.
По дош ел
Игнатьич
и
присел
возл е
на
скамейку:
—
Нет
вызовов?
—
Нет,
—
ответил
Соловейчик
и
подумал,
что
сейчас
Игнатьич
пошлет
его
проверить
увлажнители
в
вентиляционных
камер ах .
Но
Игн ат ьич
достал
из
кармана
папиросы
и,
прежде
чем
закурить,
109

долго
ка тал
папиросу
между
пальцев.
Соловейчик
д ог адалс я,
что
он
хочет
о
чем-то
спросить.
—
Ты
вче ра
не
видел,
чтобы
кто-то
из
чужих
заходил
в
разде­
вал ку?
—
сп ро сил
Игнатьич.
—
Ты
здесь
сидишь,
у
тебя
все
на
в иду.
Ко не чно,
чужой
не
по л езет,
это
яс но,
но
мало
ли.
Панфил
понял,
о
чем
говорит
Игнатьич,
но
на
всяки й
случай
переспросил:
—
Часы-то?
—
Да,
ч асы.
Странный
сл у чай.
Кому
они
нужны?
В
комиссион­
ный
ворованное
не
понесешь,
а
у
пивного
ларька
дадут...
ну
сколько?
—
не
больше
т р ешки.
—
Да,
больше
трешки
не
дадут.
—
Вот
и
я
думаю.
Выгоднее
взять
из
н ашей
кладовой
смеси­
тель
и
предложить
любому
ж акто в скому
водопроводчику
—
тот
за
него
без
ра згово ро в
полбанки
поставит.
—
Ве рно,
—
согласился
Соловейчик,
—
смесители
в
ма гази нах
редко
бы ва ют.
Некоторое
время
они
мол ча
курили
и
смотрели
на
д верь
раз­
девалк и,
бесполезно
ста раяс ь
вникнуть:
что
вче ра
произошло
за
эт ой
дверью?
Как
могли
пропасть
ч асы,
которым
вся
цена
у
пив­
ного
ларька
—
три
ру бля?
—
До
войны
и
после
в ойны
ч асы
ценились,
—
ск азал
Игнать­
ич.
—
Это
теперь
у
каждой
со плюх и
золо тые
на
руке,
а
тогда...
Я
сам,
помню,
выменял
себе
ч асы
на
толкучке.
Трофейные,
на
сем­
надцати
ка мн ях.
Бу хан ку
хлеба
отдал.
Они
помолчали,
и
Соловейчик,
чтобы
поддержать
ра зго вор
о
ча­
сах,
спросил:
—
Может,
по
гл упо сти
кто?
Он
был
ра д,
что
Игн ат ьич
не
посылает
его
проверять
увла ж­
нит е ли,
—
не
очень-то
х оче тся
лазить
по
сырым
и
темным
каме­
ра м.
И
вообще
это
не
входит
в
обязанности
дежурного
водопровод­
чика.
—
Вот
тол ько
что
по
глупости,
—
согласился
Игнатьич.
—
Я
перед
обед ом
тоже
за хо дил
в
р аздев алку,
—
сказал
Соло­
вейчик
и
пояснил:
—
Что бы
взять
из
пиджака
кошелек.
Как
сей­
час
помню,
Костя
сто ял
у
своего
шкафчика
и
счи тал
мелочь.
Он
еще
у
ме ня
с пр о сил: «Соловей,
что
у
тебя
есть?»А я емуотвечаю:
«А ни шиша.
Полтинник
на
обед».
Он
мне
г ово р ит : «Плохо».—
«Конечно,
отвечаю,
плохо.
Это
только
тебе
хо ро шо.
Вон,
полный
кулак
денег». — «Нет,
говорит,
и
мне
п лохо».
Так
мы
с
ним
потре­
пались,
я
вз ял
из
своего
ш кафч ика
деньги
и
пошел
в
столовую,
а
он
пошел
в
умывалку
м ыть
ру ки.
А
когда
мы
с
ним
выходили
из
р аз­
девалки,
то
П ерв ухин
как
раз
входил.
—
Да,
—
сказал
Игнатьич,
со гл ашая сь
не
то
с
подозрениями
Соловейчика,
не
то
просто
с
фа кт ом.
Б ыли
ч асы,
а
тепер ь
нет
ча-
110

сов
—
это
факт.
Ког да
Балабанов
уш ел
мыт ь
руки,
в
раздевалке
ос тав ался
тол ько
Первухин
—
это
тоже
факт.
—
Не т,
—
сказал
Игнатьич,
—
давай
не
будем
на
Первухина
грешить.
Не
х о чется
верить,
что
он
способен
на
такое.
Не
уклады­
вает ся
это
в
голове.
—
И
мне
не
ве ри тся.
Но
мало
ли,
всякое
бы ва ет.
Парень
он
озорной.
—
Конечно,
все
может
быть.
Но
ты
нико му
о
Первухине
не
рассказывай.
В
кон це
ко нцов,
чер т
бы
с
ними,
с
часами.
Соловейчик
охотно
согласился:
—'
Да,
человека
запачкать
легко.
Игнатьич
бросил
окурок
себе
под
но ги
и
старательно
затер
его
подошвой.
—
Ладно,
пойду .
И,
уже
выйдя
из-за
стола,
обернулся
к
Соловейчику:
—
А
пока
нет
вызовов,
сходи
проверь
увлажнители.
Те тя
Паня
прежде
раб от ала
в
цехе,
но,
как
получила
пенсию,
перешла
работать
где
полегче
—
в
охрану.
В
проходной
только
с той
да
смотри,
как
мимо
тебя
п роход ят
туда-сюда
люди.
Вечером,
ког да
все
начальники,
в
том
чис ле
и
сам
начальник
охраны,
ух о­
ди ли
домой,
те тя
Па ня
доставала
из
своей
сумки
из-под
свертка
с
бутербродами
книжку
и
про должала
слу жб у,
уже
сид я
с
книгой
в
руках.
Любила
те тя
Паня
литературу
для
дошкольного
и
младшего
школьного
возраста,
особенно
из
серии
«Мои первые книжки»
или
из
другой
популярной
серии
—
«Читаем сами» .
С лова
в
этих
кн и­
гах
отпечатаны
крупными
бу ква ми
и
на
хорошей
бу ма ге,
и
почти
на
каж дой
странице
—
кар т инка.
Чи тала
тетя
П аня
не
торопясь,
часто
прерывала
чтение
и
надолго
зад умы вала сь
о
прочитанном.
Все
знали
о
ее
п рис трас тии
к
чте нию
и
иногда
пытались
пред­
ложить
ей
что-нибудь
из
толстых
кни г,
но
тетя
Паня
недоверчиво
пер е лис тыва ла
страницы
и,
не
на йдя
картинок,
спрашивала: «Очем
это?»—
и
тут
же
во звра щал а: «Болтовня одна .
Н адо
же
столько
н ап исать !» Вполне может быть,
что,
начни
тетя
П аня
читать
тол­
сты е
книги,
в
которых
не
мн ого
умного,
но
слов,
точно,
много,
то
начала
бы
она
в падат ь
в
мрачную
задумчивость,
которая
уже
бе с­
полезна
в
ее
возрасте;
по лучи лас ь
бы
из
нее
обыкновенная
ворчл и­
вая
старуха,
каки х
м ного
в
любой
очереди.
—
А
ты
куда
идешь?
—
спросила
она
Балабанова,
когда
тот
во­
шел
в
пр оход ную .
—
Здравствуй,
те тя
Паня!
—
Здр авст вуй ,
—
согласилась
он а.
—
Те тя
Паня ,
пу сти
пивка
п опи ть.
111

■—
Да
ты
чт о!
Увидит
кто-нибудь
из
нач аль ст ва,
что
я
т ебя
про ­
пустила,
и
будет
мне
скандал.
—
Раз
нельзя,
так
нельзя,—смирился
Балабанов.
Он
закурил
и
присел
возле
тети
Пан и
на
стул.
—
Ты
на
меня
т абач ищем
не
д ыши.
—
Ладно ,
лад но ,—
и
Балабанов
передвинул
свой
стул
п ода ль­
ше
от
тети
Пани,
но
ближ е
к
той
двери,
через
которую
можно
б ыло
вый ти
на
улицу.
—
Ау
меня,
тетя
П аня,
часы
украли,
—
сказал
он.
—
Не
ве­
ришь?
Вот
ей-богу.
Вче ра
перед
об едом
п оло жил
в
раздевалке
в
свой
шкафчик,
а
после
работы
хватился,
а
ч асы -то
тю-тю,
нет
часов.
—
Украли?
■—
Ко не чно
украли.
—
Ой,
беда-то
какая !
■—
Ну,
не
такая
уж
беда.
Хотя
и
жалко.
—
Ну
и
правильно,
—
ск аз ала
тет я
Паня.
—
Не
р асст р аивайся .
Кон ечно,
жалко,
но
не
так ое
это
богатство,
чтобы
р асстр аиват ься.
—
Но
все-таки
жалко.
—
Что
же
делать.
Ты
от
этого
не
о бед неешь ,
а
тот ,
кто
часы
т вои
вз ял,
вот
ему
от
них
тоже
счастья
не
будет.
Воров ан ное
вор о­
ванным
и
останется.
Тет я
Паня
задумалась
о
чем-то,
а
Балабанов
курил
и
иско са
поглядывал
на
две рь,
через
которую
можно
было
уйти
к
пивно му
ларьку.
—
Ой,
как
жалко!
—
сказала
тетя
Пан я.
—
Жалко,
— согласился
Балабанов
и
вздохнул.
—’
Да
не
т ебя
жалко.
Подумаешь,
ч асы
у
н его
украли!
Жа лко
то го
человека,
который
решился
на
такое.
Ему
теп ерь
на
всю
жизнь
это
на
с ов ести
останется.
Он
теперь
так
всю
жизнь
и
будет
думать
о
себе:
я
вор.
—
Ну
да!—усомнился
Балабанов.
—
Ду м аешь,
его
со ве сть
за­
мучает?
Не
поверю.
То т,
кто
свистнул
мои
часы,
сей час
пережи­
вае т
только
об
одном,
что
часы
не
золотые,
дорого
за
них
никто
не
даст.
—
Вот
я
и
говорю,
что
он
из-за
такого
пустяка
со вест ь
за­
п ачк ал.
—
Конечно,
вот
если
б
золотые...
—
сказал
Б ала бан ов.
—
Ну,
я
пойду.
—
А
ты
куда?
—
всполошилась
тетя
Паня .
—
Куда
пошел?
А
ну,
иди
назад!
Но
Балабанов
уже
выскочил
из
проходной
и
быстро
шел
по
улице
к
пивн ому
ларьку.
В
правой
руке
он
держал
шве дки ,
и
б ыло
похоже,
что
он
ид ет
куда-то
по
делу.
Те тя
Па ня
выбежала
следом
за
ним
и
кричала:
—
Вот
пойдешь
обратно,
я
тебя
исколочу!
Так
и
зн ай.
Лучше
112

не
возвращайся
че рез
проходную,
по лез ай
чере з
забор.
Злодей
какой!
До
конца
раб очег о
дня
ост авал ось
еще
минут
двадцать,
и
ос тав­
шеес я
время
Николай
П етра ков
докуривал,
-с идя
за
столом
дежур­
но го
водопроводчика,
рядом
с
Соловейчиком.
На
этот
раз
он
ра с­
суждал
о
том,
что
подарок
должен
быть
такой,
чтобы
не
какая-
нибудь
безделушка,
а
нужная
в
хозяйстве
вещ ь.
Но,
с
другой
стороны,
дарить
ка стрю лю
или
хлеборезку
тоже
не льз я.
Если
чело­
век у
нуж на
кастрюля,
он
ее
сам
купит.
—■
В
о бщем,
—
заключил
Петраков,
—
дарить
нужно
что-то
та­
ко е ...—
и
он
руками
изобразил
пе ред
собой
что-то
к руглое .
—
Как
думаешь,
пр ав
я?
—
Ко не чно
прав.
—
Тогда
скажи,
как
ты
думаешь,
что
можно
подарить?
—
Ну,
подарить
нужно
что-нибудь
такое...
—
и
Соловейчик
тоже
изобразил
руками
подобие
футбольного
мяча.
—
Нет,
—
не
согласился
Петраков,
—
нужно
что-то
особенное.
Разговор
у
них
н ача лся
с
того,
что
именно
подарить
Нине-ком-
прессорщице
к
свадьбе.
Ког да
кто -ни бу дь
в
цехе
собирался
замуж,
или
ж енить ся,
или
получить
пенсию
по
возрасту,
то
собирали
со
вс ех
по
полтиннику
и
покупали
вазу
для
цвет о в.
Но
в
том-то
и
дело,
что
уже
столько
передарили
всяких
ваз,
что
эти
в азы
стали
поговоркой.
Иногда
можно
б ыло
услышать,
как
од ин
рабочий
го­
вор ил
другому: «Скоро,
дорогой
товарищ,
мы
тебе
ва зу
пода­
ри м»,—
и.это
надо
б ыло
п они мать
т ак,
что
дорогому
товарищу
пора
или
же нитьс я,
или
ид ти
на
пенсию.
—
Правильно
говоришь,
—
согласился
Соловейчик,
—
нужно
что- то
особенное.
Но
что?
Петраков
п оер зал
по
скамейке,
чтоб
ож и вить
мысли,
и
сказал:
—
Сейчас
как
раз
есть
в
продаже
детские
кроватки.
И
недо­
рого,
и
красиво.
—
Но
они
еще
только
женятся!
У
них
еще
ребенка
нет.
—
Будет.
Для
чего
они
жен ятс я?
Так
прос т о,
что
ли?
Тогда
н еза чем
жениться.
—
Ну,
Петраков!
Тебе
только
инструкции
сочинять,
это
работа
как
раз
по
тебе.
Петраков
смекнул,
что
сочинять
инструкции
—
работа
не
гря з­
ная
и
умная,
и
не
обиделся.
—
А
что ,
—
сказал
он,
—
у
меня
образования
н ет,
а
то
бы
я. ..
Он
не
успел
ра сск азать,
что
бы
он
то гда
натворил:
дверь
из
ра здев алк и
неожиданно
р аспахн ул ась,
и
Балабанов
предстал
перед
ни ми
почт и
в
голом
виде,
под
лениво
отвисшим
жи воти ком
висели
просторные
черные
трусы,
кем-то
прозванные
за
свою
не ка­
зистость
семейными.
113

—
Мужики!
—
кричал
о н.—
Вон
лежат
мои
часы!
Иди те,
гляньте.
Петраков
и
Соловейчик
удивленно
вз глян ули
д руг
на
друга,
как
бу дто
каждый
из
них
ожидал
от
другого
поя с не ний,
пот ом
встали
и
пошли
в
р аздев алку.
Балабанов
на
ц ыпоч ках
подпрыгивал
перед
своим
шкафчиком
и
кричал:
—
Да
вот
же
они!
Вот!
Вот!
Часы
лежали
на
самом
дне
шкафчика.
Самые
обыкновенные
ч асы,
да же
не
золоченые,
с
черным
ремешком.
Первым
нашелся,
что
сказать,
Соловейчик.
—
Ну
в от,
в идишь ,
—
сказал
он,
—
те бе
же
говорили,
что
не
про па ли
т вои
часы .
Кому
они
н ужны.
—■
Как
не
пропали!
—
воз мутил ся
Балабанов.
—
Я-то
их
по ло­
жил
вот
здесь,
на
пол ку.
А
почему,
скажи,
они
оказались
на
дне,
под
бумагой?
Почему?
Как
они
здесь
оказались?
—
Но
все-таки
нашлись.
Я
и
был
уверен,
что
найдутся.
Это
пошутил
кто-нибудь.
Молчавший
до
этого
Пет рако в
медленно,
как
бы
ра зом
все
объясняя,
произнес:
—
А
вполне
могли
не
найт ись .
И
да же
Соловейчик
не
нашелся,
что
воз ра зит ь.
В
красном
уголке
паросилового
цеха
шло
профсоюзное
собра­
ние.
Перв ым
на
по в естке
дня
с тоял
вопрос
о
вы по лн ении
соц иа­
л истическ их
обязательств.
Единодушно
признали,
что
по
н екото­
рым
пунктам
намеч ает ся
отставание.
Секретарь
так
и
з апи сал
в
протоколе
собрания.
Потом
выступил
старш ий
мастер
и
доложил
о
необходимости
по выс ить
производственную
дисциплину.
Он
при­
вел
в
пример
несколько
сл уча ев,
когда
рабочие
опаздывали
на
ра­
боту
или
да же
уходили
раньше
времени
без
согласия
начальства.
А
б ыли
случаи
и
вообще
не вы хода
на
ра бо ту,
то
ес ть
прогула.
И
вот
самый
по след ний
случай:
компрессорщица
вз яла
положен­
ный
ей
трехдневный
отпуск
на
устройство
своей
свадьбы,
а
вместо
трех
рабочих
д ней
отгуляла
пять.
В
заключение
доклада
стар ши й
мас тер
пр из вал
выразить
всем
нарушителям
наше
общественное
порицание,
и
все
дружно
за
это
п рогол осов а ли.
Балабанов,
фами­
лию
которого
стар ши й
мастер
упомянул
в
своем
докладе
в
с вязи
с
неоднократными
опозданиями,
тоже
проголосовал
за
порицание,
причем
руку
под ним ал
выше
всех .
Когда
б ыло
решено
с
основными
вопросами,
председатель­
ствующий
встал
и
от
име ни
всего
коллектива
паросилового
цеха
поздравил
комп рес сорщ иц у
со
вступлением
в
законный
брак
и
преподнес
ей
подарок:
громадную
куклу
с
голубыми
волосами.
114

—
Пусть
она
буд ет
членом
вашей
семьи,
—
сказал
он.
—
На
бу­
дущее
ж елаем ,
чт об
ваша
сем ья
все
у в елич ивал ась
и
увеличива­
ла сь.
Все
д олго
хлопали.
—
Если
вопросов
больше
нет,
то
п ред лагаю
считать
собрание
закрытым,
—
о бъяви л
председательствующий.
И
в друг
со
своего
ме ста
поднялся
Нико лай
Петраков:
—
Я
хотел
бы
предложить
на
об с ужд ение
один
случай.
—
Какой
еще
сл у чай!
Хватит
обсуждать,
—
тихо
сказал
Б ала­
бан ов,
сид ящи й
в
заднем
ряду.
И,
ви дя,
что
все
равно
все
слышали
его
замечание,
громко
пояснил:
—
Уже
домой
пора.
Жена
решит,
что
я
заг улял. '
Но
Петраков
продолжал:
—
Неделю
назад
в
на шей
раздевалке
у
Балабанова
пропали
часы .
По-моему,
это т
фак т
н адо
как-то
обсудить,
чтобы
в
дальней­
шем
подобного
не
сл уча лос ь.
—
Это
верно,—согласился
Балабанов.
—
Когд а
я
пошел
в
ст о­
ловую,
то
положил
часы
в
шкафчик
на
в ерх нюю
полку,
где
кепка
ле жит,
а
когда
хватился...
Соловейчик,
до
этого
молча
сиде вши й
в
углу
в озле
двери,
с
укором
сказал
ему:
—
Балабанов,
ведь
ты
сам
говорил,
что
те бя
жена
дома
ждет.
—
Но
я
же
т ре звый
бы л!
—
возразил
Балабанов.
—
Хор ошо
по­
мню ,
что
положил
часы...
—
Что
ты
пом ниш ь?
Когда
ты
б ыва ешь
трезвый?—закричали
с
других
мест.
—
Ч асы
у
н его
ук р али!
Ни
у
кого
не
украли,
а
у
него,
видит е ,
украли!
Председательствующий
громко
похлопал
в
ладоши,
чтобы
пр и­
влечь
к
с ебе
внимание.
—
Тише!
Тиш е,
товарищи!
Давайте
говорить
не
все
сразу.
—
Не
о
чем
говорить!
—
о пять
закр ич ал
Соловейчик.
—
Бала­
бано в,
где
т вои
часы?
В он,
у
него
на
ру ке
часы.
О
чем
тут
говорить?
—
Хватит!
Хватит
болтовню
разводить!
Домой
пора!
—
опять
за крича ли
с
мест.
Петраков,
продолжая
сто ять ,
тольк о
молч а
оглядывался,
и
вы­
ражение
ли ца
у
н его
б ыло
такое,
как
будто
он
понял,
что
о пять
одинок
он
в
своем
стремлении
разо братьс я
и
навести
порядок,—
нет,
с
такими
людьми
по р ядка
не
наведешь.
Он
махн ул
рукой
—
ну,
м ол,
ва с,
живит е
как
хотите
—
и
се л.
Председательствующий
опять
похлопал
в
ладоши:
—
Тише,
товарищи!
Есть
предложение
с чита ть
собрание
за­
крытым.
Приступаем
к
голосованию.
Кто
за?
Большинство.
Кто
про ти в?

Сергей
Ковалевский
***
Стальные
бат ар еи
диких
сосен
И
валуны
—
грядой ,
за
дотом
дот...
И
ветром
дым
сороковых
относит,
И
с кол ько
лет
н икак
не
от несет .
Вот
и
сейчас
над
выщербленным
лесом,
Над
рубежом,
который
в зяли
мы,
Он
стелется,
холодный
и
бе лесый ,
Ревущим
танком
поднятый
из
тьмы.
И
нет
в ойны
—
и
нет
ее
—
и
все
же
Поп робуй
отрицать,
что
ты
не
рад
Тому,
что
бой
окончен,
а
на
ко же
Лишь
мелкие
царапины
г орят.
Г рафа
«потерь»
заведомо
усл ов на. ..
Но
и
комбат
уже
в
который
раз
Обходит
э кипаж и
наши,
словно
Боится
он
недосчитаться
нас...
Мы
все
на
месте.
Мы,
конечно,
целы.
Заранее
был
вычерчен
бросок.
И
пул ями
искрошенные
цели
Легли
под
Каннельярви
на
песок.
Но
поднятый
из
тьмы,
как
в
сорок
пе рво м,
Дым
стелется,
пол зет
из
глу б ины ...
Мы
вбили
т анк
в
окоп.
Но
все
же
нервы
По-прежнему
еще
н апр яже ны.
116

Да,
сносит
за пах
га ри,
сносит
ветер
—
За
озеро,
где
ч ерная
вода...
Но
завтра
в
полшестого,
на
рассвете,
Мы
вслед
за
ним
уйдем
туда,
туда...
«Остров смерти»
Сотни
лет,
может
быть,
да же
тысячи
лет
О мыва ют
ветра
глыбы
тус к лые
эти...
У
таких
островков
нет
особых
приме т ,
Серый
камень
на
серой
во де
незаметен.
З десь
штормами
но чны ми
сдвигаются
льды,
З десь
по
ск алам
—
тяж елые
сосны
крестами
Вправо,
вле во
и
вглуб ь
—
от
гр яды
до
гряды,
И
туман
громоздится
на
хв ою
пластами.
Нет
на
картах
названий
для
этаких
крох,
П ус тяк овый
масштаб
—
сотня
метров
на
двести.
Бесконечна
и
тягостна
смена
эп ох,
Ни
зверью,
ни
жилью
это т
край
не
известен.
Но
как
горько
ни
ск лады вал ись
бы
слова,
Рыбаки
—
побратимы
всезнающих
ч аек
—
Вдоль
границы
разбросанные
острова
По
сур ов ым
за конам
лю дским
помечают.
Сло вно
камень
о
камень
—
скупее
нет
слов ,
И
затем,
да же
здесь ,
на
отшибе
от
п рочи х,
«Остров смерти»
надвинется
вдруг,
а
весло
Проскребет
по
гранитному
вы сту пу
ночи.
И
то гда
прорастут
под
сплетенье
корней
В
глубину
—
номерного
концлагеря
ниши...
Вот
и
нам
эта
го р ькая
в есть
о
войне,
Нам,
которым,
казалось,
и
отзвук
не
слышен.
Мы
п лит ой'
и
з вез дою
от мет ин
не
ждем.
И
названье,
и
скалы
д оста точн о
вески.
Все
вокруг
занавешено
пло т ным
дождем,
Д аже
волны
—
и
те
застывают
на
всплеске.
Никогда
и
никем
не
считались
вовек
Монументы
ушедшим,
тем
более
эти ...
11?

Ты
молчишь?
Ты
и
бу дешь
молчать,
человек,
Все
доскажет
крупа
ледяная
и
ветер...
Оя ть
Ки л ометров
восемьдесят
лесом,
Глухоманью,
ра зом
не
об ъять,
И
ни зи ной
высве рк н ет
белесо
Тронутая
холодом
Оять.
Деревеньки
—
три
избы
да
выго н,
Левый
берег
—
сосны
да
песок.
У
излуки
тонким
плесом
выгнет
Гли нист ых
уступов
поясок.
Где-то
там,
в
дороге,
и
зас тан ет
Маленький
автобус
тишина...
Будет
над
рассветными
кустами
Дымка
на
ветру
обожжена.
И
отсюда
тропка
узкой
нитью
Вдруг
п отян ет
в
и змор озь
ольхи.
..
Подчинись
п рирод е
и
наитью
И
ступи
на
высохшие
мхи.
Этой
тропкой,
г линой
темно-желтой,
Мож ет
быть,
лет
сто
тебе
идти...
Неу ж ели
все-таки
нашел
ты,
Где
начало
долгого
пут и?
Важника
Сн ег
хол мы
и
низин ки
сгл аж ивал ,
Речкой
Ва жинко й
гостевал,
Потемн ев шие
к
ночи
Важины
Затуманивал,
застилал...
Я
снежинки
ладонью
взвешивал,
Сосняками
бродил
окрест,
Говорят,
здесь
встречают
лешего,
Старожила
присвирских
м ест.
118

Что
до
лешего,
мне
неведомо.
Но
бы вает,
что
до
весны
Точат
когти
о
сосны
медные
Грязно-бурые
шатуны.
И
вчера
сын
хозяй ски й
вежл иво
Предлагал
потревожить
с лед..
.
Ну,
по
мне
лучше
встретить
лешего,
Говорят,
что
он
ста р
и
слеп.
А
серьезно
—
бродил
я
Важинкой,
Лед
потрескивал
в
камышах,
И
казалась
такой
отв а жною
Городская
моя
душа...

Лариса
Володимерова
Рассмеюсь
при
теб е
—
не
заметишь.
Упаду
при
тебе
—
не
заметишь.
Про
тебя
закричу
—
обернешься!
Так
не
стану
кричать.
***
Мой
ангел
хромающий
прыгал
через
забо р
в
соседские
яблони,
где
яб еда
пес
на
одного
сооб ра жал
валерьянку,
надеясь
влюбить
в
себя
полосатую
кош ку.
Сверчок,
электроскрипка
всю
ночь
проплачет
одиноко,
глупо ,
как
на
эстраде
для
толпы
чу жой.
—
Да
и
своя
толпа
не
понимает...
120

Евгений
Туинов
Сыч,
Нашу
школу
в
городе
наз ывали
«казармой» .
За
железными
воротами
тянулся
сер ый
и
гол ый,
похожий
на
плац,
школьный
двор.
И
ни
деревца
не
росло
на
эт ом
плоском
долгом
пространстве,
ограниченном
двухэтажными
стенами
цв е­
та
за ст ира нной
гимнастерки.
Само
з дание
было
приземистым
и
длинным,
с
окнами
без
наличников,
т очно
с
г лазам и
без
ресниц.
Другим
своим
вытянутым
боком
школа
вых од ила
на
Трамвай­
ный
переулок,
где,
плотно
схваченные
с
обеих
сторон
бу лыж ни­
ком ,
лежали
посередине
старые,
пропадающие
от
бесп о л езно сти
и
р жа вчины
т р амвайны е
рельсы.
Я
помню
время,
когда
рельсы
б ыли
нужными,
накатанными
до
сир ене вог о
блеска,
а
мама,
провожая
в
школу,
гово ри ла
мне:
—
Не
катайся
на
колбасе!
Еще
раз
узнаю,
отцу
скажу .
Выпо­
ре т!
Но
отец
меня
не
порол,
потому
что
они
с
мамой
б ыли
в
раз­
воде.
Оте ц
приходил
часто,
приносил
мне
сладости
и
уд алялся
с
мамой
на
кухню
решать
вечный
вопрос
о
своем
во звра ще нии
в
семью.
Еще
помню,
как
всей
школой
мы
хоронили
мал ьч ика
по
имени
Александр.
Его
зада ви ло
т ра мваем:
за зе валас ь
ва г онов ожата я.
И
Сыч
тогда
шел
за
гробом,
поддерживая
его
плачущую
мать ,
и
плакал
сам.
Это
был
единственный
раз ,
когда
я
видел
слез ы
у
Сы ча
на
гл аз ах.
Мал ьч ик
Александр
в
раннем
детстве
перенес
какую-то
бо­
лезнь
и
ходил
после
нее
на
костылях.
И з-за
костылей
и
еще
из-за
очков
мы
считали
его
оче нь
у мным
и
чуждым
наши м
мальчише­
ским
забавам.
Только
теп ерь
я,
каж ется,
по ним аю,
как
и
ему
хо­
те лось
побегать
от
кондукторов
и
вагоновожатых
и
проехаться,
уцепившись
за
тр амв ай,
зажав
портфель
в
зубах.
Мальчику
А лек­
121

сандру ,
наверное,
не
х ва тало
нашего
азарта,
ощущения
опасно­
сти
и
риска.
Давно
т ра мва йный
парк
перенесли
на
окраину
города,
и
рель­
сы
в
переулке
рж ав еют
от
своей
нен ужно ст и.
Два
раза
в
го ду,
за
месяц
пер ед
Перв ым
мая
и
Седьмым
нояб­
ря,
нас
выводили
кл ассами
во
двор
и
гоняли
туда-сюда
ст ро евым
шагом.
Это
называли
маршировками.
. Школьный
за вуч
М арк
Исаакович
Кац,
по
прозвищу
Маркиз,
ора л
в
белый
жестяной
ру пор:
—
Р -р- рыс,
два-ы...
Р-р-рыс,
два-ы...
Л-левой,
л-левой...
Мы
лупили
подошвами
об
асфальт,
стараясь
разглядеть
грудь
четвертого
по
счет у
соседа
справа.
Разлетались
вдребезги
лужи­
цы
под
но га ми.
И
во
всех
вселялся
единый,
моно т онны й,
бе здум ­
ный
дух
строя
и
порядка.
Рассказывали,
что
Мар к
Исаакович
был
отставным
майором.
Выглядел
он
грозно
и
смешно.
Грозно,
потому
что
по
школьным
коридорам
носился
стремительный,
пружинистый,
стройный.
Чер­
ные
блестящие
глаза
его
смотре ли
поверх
наш их
голов,
но
все
зам е чали
придирчиво
и
раздраженно.
Голос
ча сто
ср ывал ся
на
крик.
Казалось,
он
каж дый
день
вст ает
не
с
той
но ги,
поэ то му
глубокая
темная
с клад ка
на
лбу
между
сросшимися
бро вям и
ни­
когда
не
с гл ажи ва лась.
Он
и
смеялся
как-то
не рвно ,
болезненно,
так ,
что
угреватый
ястребиный
нос
еще
свирепее
заг иб ался
ко н­
чи ком
вниз ,
а
смуглый
глянцевый
лоб
с
острыми
з алы синам и
по­
крывался
свекольными
пятнам и .
Смеш ным
его
де лали
губы.—
толстые,
фиолетовые
и
какие-то
пористые.
Если
смотреть
на
них
сбоку,
казалось,
что
М арк
Иса­
акович
вот-вот
готов
был
чмокнуть
кого-то
в
щеку.
На
верхней
губе
у
не го
была
такая
же
несглаживаемая
с кладк а,
как
и
на
лб у.
Он
даж е
губами
хмурился.
В
тот
год
весна
пришла
по зд но.
Воздух
был
студен,
легок
и
чист.
Только
что
со шел
лед
с
Оки
и
Орлика,
а
в
к лассах
распу­
стились
ветк и
тополя
и
вербы,
пр инес ен ные
загодя
и
поставлен­
ные
в
молочные
б уты лки
с
водой.
Ро ди тели
уже
договорились
на
своем
собрании,
кому
из
них
м ыть
окна
и
выставлять
зимние
ра­
мы.
Был а
середина
апреля,
и
мы
кон ча ли
седьмой
кла сс.
С
нед елю
нас
уже
выводили
после
уроков
зан имат ься
шаг и­
стикой.
Но
это
бы ло
так
—
пристрелка.
Вместо
М арка
Исаако­
ви ча
командовал
нами
у чите ль
физкультуры
Юр ий
Львович
Бо­
ровиков.
Он
был
широкоплеч
и
сутул.
Волосы
к урча вилис ь
и
упругим
черным
ка ракулем
обрамляли
мужественное
загорелое
лиц о.
Юр ий
Львович
и
зимо й
ходил
без
ша пки.
Вообще-то,
он
был
строгим,
но
мы
знали,
что
маршировки
ему
обременительны.
Юри й
Льво ви ч
дважды
был
чемпионом
области
по
боксу
и
счи ­
тал
се бя
настоящим
спортсменом.
Если
у
н его
на
уроках
кто-ни­
122

будь
делал
то,
чего
не льзя
б ыло
дел ать ,
Юри й
Львович
грозил
указательным
пальцем
и
говорил:
—
Щас
с
левой
как
притараню!..
Когда
не
действовали
слова,
он
подходил
к
провинившемуся
и
резко,
не
давая
опомниться,
отпускал
подзатыльник.
Такие
под­
затыльники
Юр ий
Львович
н аз ывал
«волжаночками».
Бы ло
не
больно,
но
ст ыдн о,
потому
что
уд ар
сопровождался
таким
тр еско м
и
п осл еду ющим
гулом,
точно
не
по
голове
били,
а
по
пустому
чемодану.
И
волосы
потом
в ста вали
дыбом.
Юр ий
Львович
вразвалку
прогуливался
вс лед
за
нашими
ря­
дами
и
ко ман до вал
без
рупора:
—
Раз,
два.
..
Левой,
левой...
Рупор
он
держал
под
мышкой
и
иногда
постукивал
по
н ему
па льца ми.
Когд а
мы
шли
к
воротам,
то
видели
св ои
портфели,
с вален ­
ные
кучей
вдоль
глухой
стены.
На
об ратн ом
пути
видели
окна
школы
и
подвергались
б езот ве тному
унижению
де жу рных
из
дру­
гих
классов,
которые
строили
ро жи
и
передразнивали
н аши
дв и­
жения.
Иногда,
—
это
были
старшеклассники,
—
они
кидали
в
нас
через
форточки
мелкие
кусочки
мела.
—
Ра з,
дв а.
..—
заунывно
считал
Юрий
Львович,
глядя
се­
бе
под
ноги.
Я
маршировал
во
второй
шеренге
между
Сашкой
Панченко
и
На таш ей
Турл ай .
Мы
были
п очти
одинакового
роста.
Я
видел,
как
при
каждом
ша ге
вздрагивала
С ашк ина
щека,
покрытая
бе­
лым
пушком,
и
подпрыгивал
белобрысый
чуб.
Ухо
его
бы ло
ма­
л иновы м.
Сашка
дышал
ровно,
как
паровоз
на
хорошем
хо ду.
Захотелось
сделать
ему
подножку.
Я
ож ивил ся
от
этой
мыс ли,
но,
вспомнив,
что
положенный
для
шагистики
час
н ача лся
не­
да вно
и
да же
не
пер евали л
за
середину,
заскучал.
Я
по ду мал
о
том,
что
Первое
мая
не
скоро,
а
маршировать
мы
будем
дольше
и
усерднее;
что
для
демонстрации
пре дстои т
собираться
в
шк о­
ле
ч асам
к
семи
утра;
что
потом,
расставив
по
шеренгам,
нам
раздадут
флаги
и
в етки
с
настоящими
клейкими
листьями
и
бу­
мажными
цветами,
прикрученными
проволокой;
что
са мым
рос­
лым
ст ар шек лассник ам
вручат
нести
впереди
колонны
транспа­
рант
с
номером
школы;
что
понт о нный
мост
через
Оку
бу дет
скрипеть,
плавно
покачиваться
и
всхлипывать
под
нами,
а
по сле
на чнетс я
подъем
по
булыжной
мостовой
в
гору,
ме жду
ветхими
домиками,
сар аям и,
заборами;
что
задолго
до
трибуны
нас
бу­
дут
то
о ст анавл ивать ,
то
подтягивать
бегом;
что
воздушные
ша­
рики
будут
скр ежет ать
от
трения
между
с обой
и
час то
лопаться,
неожиданно
и
звонко,
как
поцелуй
в
ухо ,
та к,
что
сн ач ала
вздра­
гиваешь
и
зажмуриваешься,
а
по том
с
о паско й
открываешь
гла­
за
и
видишь
сморщенный
лоскуток
на
нитке;
что
на
бал ко нах
украшенных
флаг ам и
и
транспарантами
домов
обязательно
бу­
123

дут
то рч ать
веселые
люди;
что
на
площади
мы
выровняемся,
по д тяне мся,
возьмем
инте рва л
и
переложим
свой
отчеканенный
Маркизом
шаг
на
музыку
военного
оркестра,
а
мужчина
в
шля­
пе,
од ин
из
м ног их,
сто ящ их
на
трибуне,
буде т
кричать
сквозь
по чти
несмолкаемое
«ура»
все
новые
и
но вые
приветствия;
что,
миновав
площадь,
оглохшие
ото
в сех
ср азу
звуков,
измученные
со бств енны м
старанием,
мы
уже
не
в
ног у
возвратимся
в
шко­
лу,
чтобы
сдать
флаги,
транспаранты
и
прочий
инвентарь
до
сле­
дующей
демонстрации;
что
вообще-то
самый
лучший
п р аздник
—
это
Нов ый
год...
—
Ра з,
д ва...
Раз,
два,
три...
Стой!
Кругом!
Шагом
марш.
Подтянись.
Р аз,
дв а...
Левой...
Мне
захотелось
есть.
Са шка
Панченко
совсем
покраснел
от
натуги
и
прилежности.
—
С кольк о
вр ем ени?
—
спр о сил
я
у
Наташи
Тур лай .
Ч асы
в
седьмом
классе
носить
не
поз воля ли,
поэтому
ей
при­
шлось
чу ть
ли
не
до
локтя
за д рать
рукав
п альт о,
расстегнуть
кноп­
ки
на
манжете
платья
и
лишь
то гда
взглянуть
на
спрятанные
высоко
на
руке
часы.
—
Пятнадцать
м инут
осталось..
.
С
Нат аш ей
мы
сидели
за
одн ой
партой.
В
к лассе
считали,
что
у
нас
любовь
и
прочая
там
канитель,
потому
что
после
уро­
ков
нас
ча сто
видели
вместе.
Мне
да же
пришлось
подраться
с
Генкой
Макарычевым,
который
б езо тв етно
претендовал
на
На­
ташу
и
трепался
об
этом
по
поводу
и
без
по во да.
Как-то
под
конец
заня т ий
Генка
по до шел
ко
мне
со
своим
приятелем
Сер ег ой
Лопус евы м,
по
прозвищу
Лопух,
и
с ка зал:
—
Я
хочу
с
тобой
за
Натаху
пог овор ить !
По гов ори ть
вовсе
не
значило
обменяться
фразами.
По гово­
рить
у
нас
ходили
на
стройку,
через
дорогу
от
школы.
Я
сказал
Генке,
что
нам
не
о
чем
говорить,
так
как
между
мн ой
и
Наташей
просто
д ружб а,
все
равно
что
с
любым
мальчишкой.
Но
Генка,
переглянувшись
с
Лопухом,
заяви л:
—
Раз
я
говорю,
зн ачит,
на до!
—
Зря
ты...
—
хлопнул
я
его
по
плечу.
—
Завязывай
руками
махаться!
—
оттолкнул
ме ня
Генка.
Лопух
то же
надвинулся.
—
Во-во!.. —
сказал
он
грозно
и
состроил
зверскую
рожу.
—
Что б
я
теб я
с
ней
не
видел!.. —
обн агл ел
Генка.
—
По­
сек?!
—
Ла дно...
—
сказал
я.
—
Будем
говорить...
После
этого
я
нашел
Шурика
и
Ко лю
—
мы
дружили
втро­
ем
—
и
отправился
с
ним и
на
стройку.
На
разговоры
обычно
собирались
все
мальчишки
из
кл асса.
Так
было
и
в
тот
раз.
Нам
с
Генкой
освободили
место.
—
Ногами
деретесь?
—
поинтересовался
Лопух.
124

Мы
с
Генкой
переглянулись,
оценивая
возможности
друг
д ру­
га,
и
одновременно
согласились:
—
Нет!
Вмешался
Шурик:
—
Значит,
только
кул акам и.
И
ничего
с
земли
не
поднимать!
Мы
с
Генкой
опять
посмотрели
дру г
другу
в
глаза
и
уже
мол ­
ча
кивнули
друг
другу.
Когд а
после
разговора
мы
отмывались
у
колонки,
я
с
удо­
вольствием
отметил,
что
левый
глаз
у
Ген ки
заплывает
и
делает­
ся
фиолетовым,
а
из
носа
те чет
кровь.
У
меня
бы ла
шишка
на
лбу.
Еще
разнесло
вер хн юю
гу бу.
Однако
ре бята
сч итал и,
что
по бед ил
я
и
Ге нке
крепко
перепало.
Лопух
суетливо
приклады­
вал
к
Генкиному
нос у
мокрый
платок
и
ворчливо
грозился,
что
в
сл еду ющий
раз
сам
з аймет ся
мною.
Но
я
зн ал,
что
он
трус,
и
сказ ал
ему
об
это м.
Лопух
показал
мне
всл ед
кулак.
Каким-то
таи нств енн ым
образом
кл ассн ая
руководительница
Тамара
Николаевна
всегда
в
подробностях
знала
содержание
наших
ра згово ров
на
стройке.
Нас
с
Генкой
она
на
сл еду ющий
же
де нь
отругала
и
написала
замечания
в
дневники.
От
На таши
мне
тоже
в лете ло,
но
по
тому,
как
она
нена ро ­
ком
улыбала сь ,
отчитывая
меня,
я
понял,
что
она
д ово льна.
Я
дав ­
но
заметил,
что
девчонкам
нравится,
когда
из-за
них
дерутся.
Са мое
смешное,
что
у
нас
с
Наташей
действительно
ничего
не
было.
Просто
я
посредничал
между
ней
и
Сашкой
П ла ховым
•с нашего двора.
Они
через
меня
обменивались
записками,
а
после
встречались
и
да же
ходили
в
кино.
М арк
Исаако вич
появился
неожиданно,
пронесся
яс треб ом
че­
рез
двор
и
в зял
р упор
у
Юрия
Львовича.
На
маршировках
он
о бща лся
со
всеми
только
с
пом ощ ью
рупора.
—
Р-р-рыс,
два-ы...
Р-р-рыс,
два-ы...
Стой!
Кру-угом!
Смир-
р- рна -а!
Контр-рольный
пр-роход.
Юр-рий
Львович,
вы
наблюдаете
сзад и,
я
—
сбоку.
Пр-ройдете
хор-рошо
—
по
домам.
Р-р-равнение
на-пр-р-раво-а!
Ши гам
ар-р-рш!..
Снова
я
видел
пунцовую
Сашкину
щеку,
вздрагивающую,
словно
пугающуюся
литых
одновременных
ударов
сорока
пар
башмаков
по
асфальту.
—
Де р-р-р жа ть
д ист анци ю!
Р-р-рыс,
два-ы...
Где-то
на
се ред ине
контрольного
прохода
щека
у
Сашки
сде­
лалась
синюшной
и
покрылась
белыми
точечками
мураш ек.
Чуб
уже
не
в зле тал
в
такт
шагам,
а
прилип
к
мокрому
бл е дному
его
лб у.
Я
п очув ств ова л,
что
вдо ль
моего
позвоночника
скатываются
прохладные
щеко чу щие
ручейки.
Затекли
плотно
прижатые
к
туло­
вищ у
рук и.
—
Р-р-рыс...
Р-р-рыс...
Не
зна ю*
как
это
вышло.
Я
проморгал
начало.
Может
быть,
Саш ка
Панченко
переусердствовал?
Я
увидел
уже,
что
он
ткнул­
125

ся
носом
в
спину
впереди
идущего,
все
еще
держа
руки
по
швам ,
что
за се ме нили
его
ноги,
сбившись
со
счета,
и
он
из дал
ви н ова­
тый
хриплый
вздох:
—
О-о-ох-х...
Потом
он
выправился,
нашел
ритм,
но
те,
что
шли
следом,
так
и
не
смогли
оправиться
от
столкновения.
Это
б ыло
слышно.
Когда
остановились,
все
тревожно
и
обреченно
уставились
на
Марка
И сааков ич а.
Он
мо лча л,
хмурил
брови,
смотрел,
как
всег­
да,
поверх
наших
голов.
Обе
скл ад ки
его
лица
—
на
лбу
и
на
верхней
губе
—
стали
свирепее
и
гл убже .
—
Юр-рий
Львович,
—
наконец
прорычал
он
в
рупор,
—
еще
полчаса
упр-ражнений!
Они
глину
месят,
а
не
пер-ред
тр-р-ри-
б уной
ид ут.
Продолжайте!
И
тут
появился
С ыч.
Он
был
ма лен ьк ого
роста,
поэтому
ст о­
ял
в
задней
шеренге.
Сыч
спокойно,
не
об ращая
ни
на
кого
вни­
мания,
поплелся,
насвистывая,
к
куче
портфелей.
Я
удивился,
что
он
вообще
среди
нас.
Сыч
был
из
тех,
которых
еще
держали
в
на шей
образцовой
школе,
хотя
постоянно
гр ози ли
выгнать.
Он
мог
в
самый
разг ар
урока
встать
из-за
парты
и
прошаркать
к
вых оду .
И
если
у чи теля
удосуживались
полюбопытствовать,
ку да
это
он
намылился,
Сыч
или
вовсе
м олча л,
или
честно
пр из на вал­
ся:
—
Покурить..
.
Мы
тут
же
начинали
сме яться.
Тогд а
Сыч
оборачивался
и
говорил:
—
Извин ите,
но
сил
моих
больше
нет!..
Так
же
невозмутимо,
покурив,
он
во звр ащ ался
и
ус ажи ва лся
на
свое
место
у
окна.
На
уроках
Сыч
лю бил
глазеть
на
улицу.
Впрочем,
не
на
в сех
уроках...
На
мат емат ике
и
физике
Сыч
себе
такого
не
позволял.
Там
его
будто
подменяли,
и
он
внима­
тельно
слушал,
тя нул
руку,
чтобы
о тв етить
первым,
и
даже
смел
поспорить
с
учителем.
За
это
на ша
мат емат и чка
Надежда
Тихо­
но вна
в
нем
ду ши
не
чаяла,
а
п реп одавате ль
физики
Сергей
Вик­
торович
прощал
ему
все
другие
гр ехи
и
вслух
сокрушался:
как
это
могут
в
одном
человеке
уживаться
куча
пороков
и
т акая
доб­
родетель?!
Под
добродетелью
Сергей
Викторович,
конечно,
под­
разум ев ал
любовь
Сыча
к
точным
наукам.
А
когда
я
одн ажд ы
относил
в
учительскую
наглядные
посо­
бия
по
зоологии,
то
стал
свидетелем
очень
любопытного
спо ра
между
Тамарой
Н ик ола евной
и
Сергеем
Викторовичем.
На ша
клас сн ая
ругала
Сыч а
почем
зря
за
то,
что
тот
п ро­
гуливает,
а
физик
ст р адал ьч ески
прикладывал
руки
к
сердцу
и
по мину тно
пер ебивал
ее.
—
Этот
ма льч ик !..
Это т
Сычев!.. —
в зах леб
л епет ал
он
в
приливе
вос то рга
и
несогласия
с
Тамарой
Николаевной.
—
Мы
его
просто
не
по нимае м!..
Вы
его
не
понимаете!..
Он
та кой
126

нестандартный!..
Так
свежо,
так
необычно
мыслит!..
А
вы
гово­
рите,
что
он
олух...
Э то,
может
быть,
он
у
вас
ол ух. ..
На
этом
Сергей
Викторович
за мялс я
и
замолчал,
заметив
меня.
Их
спора
я
так
и
не
дослушал.
Тамара
Ни ко лаев на
имела
в
виду,
го воря
о
пр огу лах
Сыча,
те
случаи,
когда
кто-нибудь
из
учителей
не
выдерживал
Сы че­
вой
нестандартности
и
в ыгоня л
его
с
урока.
Тогда
Сыч
не
по­
явл ялся
в
школе
неделями.
И
всегда
его
приход
в
школу
по сле
таких
вот
перерывов
был
в
наш ем
к лассе
событием.
Я
з нал,
что
мальчишки
з авид о вали
его
смелости
и
раскрепощенности.
Я
т оже
завидовал.
Когд а
Сыч
выт аскив ал
из
груды
портфелей
свою
худосочную
папочку,
раздался
жестяной
голос
Марка
Исааковича:
—
Куда,
Сычев?
Зря
Мар киз
за дава л
э тот
вопрос,
потому
что
после
Сычева
ответа
поднялся
такой
хохот!
Сыч
сказал:
—
Домой...
Мне
кап ел ьку
ж алко
стало
Мар ка
Исааков ич а.
Его
залысины
заострились,
покрылись
пятнами,
а
нос
зло
и
о би женно
скрю­
чился.
М арк
Исаако вич
вдруг
сорвался,
че го
и
вовсе
не
следова­
ло
де лать
в
общении
с
Сычом,
и
заорал
в
руп ор:
—
Кто
т ебя
отпускал?
Ве р-р -рнис ь!
Сыч
продолжал,
не
оборачиваясь,
ш арк ать
к
воротам.
Он
держал
папочку
под
мыш к ой,
руки
в
кар ма нах
пальто
и
сутулил­
ся,
как
маленький
старичок.
—
Я
кому
пр-р-риказал?!
—
ревел
уже
М арк
Исаакович.
Сыч
остановился,
развернулся
вс ем
телом,
и
его
веснушча­
тое
белое
лицо
расползлось
в
ех ид ной
улыбочке.
Он
всегда
так
щерился,
прежде
чем
выкинуть
что-нибудь
дерзкое.
—
Не
кричите,
пожалуйста,
—
сказал
Сыч
негромко,
но
все
его
слышали.
—
Мне
надоело
пылить
здесь .
Глаза
щи пл ет.
А
дома
хо­
рошо !
М арк
Исаакович
аж
почернел.
—
Что-о-о? .. —
сдавленным
от
гнева
шепотом
спросил
он
че­
рез
рупор
и
зачем-то
взглянул
на
наши
ше р енги.
Мы
притихли,
боя сь
шелохнуться,
но
внутренне
вздрагивая
от
переполнявшего
на с,
едва
сдерживаемого
хохота.
Мы
бы ли
правильными
детьми
и
хорошо
помнили,
что
мо жно,
а
чего
нельзя.
—
Ес ть
хочу,
—
объяснил
Сыч.
—
И
курить.
Марк
Исаакович
да же
р упор
ото
рта
о тнял
и
беспомощно
опустил
рук и.
Тогда
Сыч
до б авил,
об раща ясь
к
на м:
—
А
вам
что,
нравится?
Хлюпики,
кто
со
мной?
—
То же
мне
—
герой!.. —
прошептал
Сашка
Панченко.
127

Мысленно
я
рванулся
б ыло
из
строя,
но
н оги
остались
верны­
ми
общей
упорядоченной
скованности.
Было
так
тихо,
что
заломило
в
переносице.
Я
решил,
что
я
и
вп ра вду
х л юпик,
и
п окрас не л.
Кто-то
усмехн ул ся
совсем
ряд ом,
сбоку
от
меня.
Я
вздрогнул
и
резко
об ерн улс я.
Юр ий
Львович
стоял,
заложив
руки
за
спину ,
и
исподлобья
смотрел
на
меня.
Ноги
мои
пошли.
Сн ач ала
на
месте,
а
после
поне с ли
ме ня
из
строя,
мимо
застывших
шеренг,
м имо
Мар ка
Исааковича
с
опу­
щ енным
рупором,
в
сторону
сваленных
у
стены
портфелей.
—
Т ы-то
куда?.. —
с
усталым
р аз др аж ением,
как-то
даже,
как
мне
показалось,
растерянно
прохрипел
Мар к
Исаакович.
—
Я
тож е.. .
М арк
Исааков ич
быстро
пришел
в
с ебя:
—
Назад!
В.
стр-р-рой,
Колмаков!
Но
я
уже
видел
улыбающуюся
физ ио ном ию
Сыча.
Ноги
несли
к
не й,
как
к
маяку.
—
Возьми
портфель,
—
посоветовал
Сыч,
когда
я
приблизился.
Я
так
и
сделал.
—
Погоди-ка!.. —
о гл ядел
Сыч
сомкнутые
ш еренг и,
словно
что
забыл
там.
—
Я
сейчас...
Он
не
сп еша
подошел
к
Юрию
Львовичу,
вст ал
наЩыпочки
и
за шепта л
ему
что-то
на
ухо.
Марк
Исаакович
нерв но
посмотрел
на
часы.
Делал
он
это
всегда
особенно
—
высоко
поднимал
локоть
и
одновременно
р ез­
ким
движением
высвобождал
часы
из-под
м ан жеты
рубашки.
За­
тем
с ер дито
жмурился,
потому
что
был
бл изор ук,
и,
разглядев
циферблат,
так
же
ре зко
опускал
рук у.
Юри й
Львович
наклонился,
чтобы
лучше
слышать.
Сыч
по­
казал
рукой
в
сторону
школьных
ворот.
Юри й
Львович
за мо тал
головой,
не
соглашаясь
с
чем-то.
Упругие
з ав итки
его
вол ос
не
шелохнулись.
Снова
Сыч
стал
д ока зыва ть
что- то
свое.
Он
уже
разм ахи ва л
свободной
рукой,
пританцовывая
на
цыпочках.
Лицо
Юрия
Ль во вича
б ыло
непроницаемо.
Сыч
з амо лчал
и
посмотрел
на
н его
снизу
вверх
выж ида те ль но.
Тогда
Ю рий
Львович
рас пря ­
мился
и
громко,
ра стяг ив ая
слова
и
гля дя
поверх
головы
Сыча
на
Марка
Исааков ич а,
ск азал :
—
Собрался
уходить
—
катись!
Других
не
задерживай.
Моя
бы
в оля!. .
Ле вая
ру ка
Юрия
Львовича
сжалась
в
кулак.
—
Дел о
в аш е...
—
пожал
Сыч
плечами,
от верн у лся
и
заша­
гал
ко
мне .
Мы
на пра вил ись
к
воротам,
вон
со
школьного
двора.
—
Колмаков,
без
р-родителей
в
школу
не
пр-р-риходи!
—
на­
путствовал
М арк
Ис аа к ович.
На
мой
вопрос,
о
чем
был
у
них
с
Ю рием
Львовичем
разго­
вор ,
Сыч
не
ответил.
128

Только
позже
я
узнал
кое-что
от
Наташи
Турлай.
Она
стояла
рядом
и
слышала.
Оказал о сь ,
Юр ий
Львович
курил.
Но,
наверное,
он
настоль­
ко
боялся
потерять
репутацию
настоящего
спортсмена,
что
зани­
ма лся
этим
втайне
ото
всех,
на
стройке,
через
д орогу
от
школы.
Может
быт ь,
он
и
себе
не
мог
до
конца
пр изна тьс я,
что
ни како й
он
уже
не
спортсмен,
если
курит?
А
Сыч,
вид имо ,
выследил
его
или
сл у чайно
заметил.
Так
вот,
Наташа
рассказала,
чт о,
подойдя
к
Юрию
Львовичу,
Сыч
шепотом
заявил,
будто
бы
знает,
где
тот
п рятал
сигареты,
и
уже
выкурил
без
р а зре шения
начатую
пачку,
а
две
о ставш ие­
ся
п ереп ря тал
в
другое
место.
По
вс ей
видимости,
после
этого-то
сообщения
Юри й
Львович
и
на кл онилс я
к
Сычу,
заи н тере сова в­
шись.
А
Сыч
предложил
ему
пой ти
вме сте
с
ним
и
обещал
п ока­
зать,
куда
переложены
сигареты.
Юр ий
Львович
от казалс я.
Сыч
согласился,
что
не
обязательно
это
де лать
сразу,
пускай
марши­
рует.
Можно
пойти
и
потом .
Он
да же
заверил
Юр ия
Львовича
в
том,
что
сигареты
лежат
в
надежном
сухом
укры ти и
и
кроме
не­
го,
Сыча,
никто
их
не
на йд ет.
На
это,
как
я
сл ыш ал,
Юри й
Львович
посоветовал
катиться
подобру-поздорову.
Все
происшедшее
со
м ной
на
м а ршировке
за
какие-то
полчаса
было
совсем
не
похоже
на
прежнюю
мою
жизнь.
Я
ничего
не
за­
мечал
вокруг.
Голова
кипела
отрывочными,
смелыми,
отчаянны­
ми
мы с лями.
То
я
думал,
как
ко
всему
отнесутся
мать
с
отцом;
то
м еч тал,
чтобы
Сыч
пре д ложил
мне
удрать
из
до ма
куда-нибудь
д алеко-д алеко;
то
пр едст авля л
победное
л ицо
Марка
Исаако вич а,
ког да
мы
с
мамой
будем
стоять
у
н его
в
кабинете;
то
хотел
забро­
сить
портфель
в
Оку
и
потопить
камнями
с
берега.
Сыч
что- то
говорил,
выпуская
клубы
папиросного
дыма,
тут
же
рвущиеся
и
тающие
у
нас
за
спинам и.
А
я
отве ча л
ему
что-
то,
не
слыша
со бст вен ных
слов.
И
еще
я
решил,
что
никогда
бо ль­
ше
не
буду
ходить
на
маршировки...
Сыч
с
силой
рванул
ме ня
за
ру ку.
Кра сн ый
трамвай,
дребез­
жа
сигнальным
звонком,
пронесся
в
полуметре
от
моего
лица.
Кожу
обда ло
волной
плотного
осязаемого
в озду ха.
Тр амвай
по­
громыхал
дальше,
и
в
его
дрожащем
смотровом
зеркальц е
сбоку
я
различил
испуганное
и
растерянное
лицо
вагоновожатой.
—
Дурак!
—
крикнул
С ыч.
—
Оба лде л,
что
ли?!
Я
обернулся.
Его
лицо
было
бледнее
обычного,
а
веснушки
сделались
о тчетл ив ее
и
многочисленнее.
Сыч
по тяну л
меня
на
тротуар,
все
еще
больно
сж имая
руку
вы ше
локтя.
Он
выругался
и,
пос тав ив
н огу
на
урну,
ст ал
выт и­
ра ть
пустой
пачкой
из-под
папирос
грязь
на
ботинке.
Вероятно,
это
я
наступил,
ко гда
он
дернул
меня
от
трамвая.
—
Прост и. ..
—
сказал
я,
краснея,
и
пр и знал ся:
—
Что-то
в
го­
ло ву
вступило.
5 Молодой Ленинград
129

—
Вступило,
вс ту пило ...
—
беззлобно
уже
ворчал
Сы ч,
попле­
вы вая
на
носок
ботинка.
—
Сашку
Панкрата,
помнишь,
хорони­
ли? ..
Я
всп ом нил,
что
много
раз
видел
Сыч а
и
мальчика
Ал ексан д­
ра
вм есте,
да
как-то
не
пр ид авал
этому
значения.
Сыч
еще
нос ил
его
портфель.
Тогда
ме ня
уд ив ляла
их
дружба .
Что
общего
имели
ма лен ь­
кий
калека
и
известный
на
всю
школу
ослушник
и
шкодник?
Р аз­
ве
что
—
чувство
од и ноче ств а?..
Мы
поднимались
по
улице
Пушкина,
а
н ав стреч у,
вдоль
тро­
туар а,
ска тыва лся
мутный
ручей,
размалеванный
бе нзинны ми
п ят­
нами
и
несущий
на
своих
крошечных
тягучих
волнах
окурки,
гн и­
лые
веточки,
прошлогодние
ли ст ья,
обго рел ые
сп ички .
Обрывки
промасленных
тряпок
волочились,
то
и
дело
застревая
на
бу лыж­
ник е
мостовой
и
со здав ая
запруды.
Сыч
ра сск аз ал,
что
мальчик
Александр
решал
задачи
по
фи­
зике
и
мат емат ике
из
учебников
для
старшеклассников,
что
до­
ма
у
него
был
ак вари ум
на
двенадцать
ве дер
с
водорослями,
ули т­
ками,
грот ика ми ,
желт ым
песком
и
всевозможными
рыбками.
Мальчик
Александр
мечтал
жить
у
моря.
А
ко гда
его
схоронили,
родители
разбили
ак ва риум
и
роздали
рыбок,
чтобы
не
вспоми­
нать.
Мы
свернули
в
гр язн ый
узки й
переулок,
по
обе
стороны
ко­
торого
вросли
в
набухшую
от
талой
во ды
зе млю
серые
деревян­
ные
домики
с
пал исадниками
под
окнами.
Сыч
шел
осторожно,
как
кот,
старательно
задирая
н оги
и
делая
акку р ат ные
рас с чи­
танные
прыжки
с
одного
с ухого
места
на
другое.
Часто
он
оста­
н авли вался ,
мысленно
п рокла дыв ая
предстоящую
дорогу,
обора­
ч ивалс я,
ища
меня
гл аз ами,
и,
прижав
по кр епче
папочку,
про д ол­
жал
п уть.
Нак он ец
мы
п ре одо лели
тесный
проход
между
дву мя
доща­
тыми
заборам и
и
очутились
на
сухо м
асфальте
улицы
Мос ков ­
ск ой.
З десь
Сыч
хорошенько
оббил
от
неминуемой
грязи
ботинки,
закурил
и
как-то
приосанился.
—
Заскочим
на
мин ут у?
—
кивнул
он
на
большой
дом
с
вы­
сокой,
в
два
этажа,
аркой.
—
Знакомая
у
меня
тут.
Дел о
ес ть.. .
Мы
поднялись
на
третий
этаж
по
каменной
лестнице.
На
кра­
шенной
синей
краской
панели
б ыло
выцарапано:
«Вера
—
дура!»
Я
ух мыльн улся ,
п о казывая
Сы чу
на
надпись.
—
Сами
они
дурак и!
—
раздраженно
б урк нул
он,
остан а вли­
вая сь
воз ле
од ной
из
дверей
и
прикуривая
погасшую
папиро су.
На
звонок
открыла
женщина,
молодая,
с
красивыми
бегаю­
щ ими
г л азами.
Она
по см отр ела
на
меня,
на
Сыча,
опять
на
меня
и
улыбнулась.
130

—
Здравствуйте,
тетя
Юля !
—
ск азал
Сыч,
вынув
папиросу
изо
рта.
—
Зд рав ст вуйт е...
Зд равст вуй т е...
—
как
мне
показалось,
растерянно
пробормотала
тетя
Юля
и
ши ре
растворила
дверь.
Улыбка
на
ее
лице
на
мгновение
ув яла,
но
тут
же
снова
р асц ве­
ла.
Только
теперь
те тя
Юля
улыб алась
как-то
натянуто,
чер ез
силу.
—
Проходите...
Раз ув айт есь.
..
—
Мы
не
помешали?
—
поинтересовался
С ыч,
снимая
пальто.
Тетя
Юля
пододвинула
нам
тапочки.
—
Как
мама?
—
спросила
она
Сыча.
—
Наверное,
дома,
—
Сыч
расшнуровывал
б о тинки.
—
А
мы
шли
мимо...
Заскочили...
«Хорошенькое мимо! . . —
подумал
я.
—
Та кой
к рюк
сдела­
ли.
..»
Те тя
Юля
пр ове ла
нас
в
комн ату
и
у садила
в
кресла.
Потом,
и звинив шись ,
зачем-то
вышла.
Сыч
встал,
по до шел
к
ок ну
и
за­
тушил
папиросу.
Ст екл я нная
пепельница
стояла
на
подоконнике.
Я
разглядывал
сво е
отражение
в
черном
глянцевом
брюхе
пиа­
нино.
—
Мы
зде сь
надолго?
—
спр о сил
я,
ко гда
мне
на дое ло
это
занятие.
Сыч
ме ня
не
слы ш ал.
Я
повторил
вопрос.
—
А?
—
вздрогнув,
отозвался
он.—
Да
нет...
Не
знаю...
Я
с ей­
час
ничего
не
знаю...
Мне
показалось,
что
Сыч
покраснел,
но
ра зобрать
этого
тол­
ком
я
не
см ог.
Сыч
ст оял
у
окн а,
на
фоне
яр кого
н еба.
Его
фи­
гур а
ри со ва лась
почти
силуэтом,
и
ц вета
л ица
не
б ыло
видно.
—
Хо тите
чаю?
—
появилась
тетя
Юля.
Теперь
она
улыб алась
свободно
и
да же
к ак-то
снисходительно.
Я
обрадовался
ча ю,
но
Сыч
ск азал
вдруг:
—
Мне
на до
поговорить
с
ва ми.
—
Со
мной?
—
удивилась
те тя
Юля.
К р асивые
черные
ее
брови
изогнулись
капризно.
А
что
тут
та кого ?
—
подошел
к
ней
Сыч,
и
я
увидел,
что
уши
его
горят.
—
Нет...
Ничего ...
—
помрачнела
тетя
Юля.
Выйдем
в
другую
комнату,
—
предложил
Сыч .
—
Хотелось
бы
наедине...
В
это
мгновение
Сыч
выглядел
неожиданно
собранным,
рез­
ким,
порывистым.
Ноги
его
не
стоял и
на
месте,
а
как-то
пружи­
нисто
переступали
из
стороны
в
сторону.
Сыч
был
похож
на
пры­
гу на
в
высоту,
готовящегося
к
борьбе
с
планкой.
—
Какая
разница?
—
опасливо
улыбнулась
те тя
Юля
отсту­
пая
назад
и
загораживая
собой
дверь.
—
Здесь...
Там
’ Саптя
ты
как ой- то
странный
сегодня!
’’
’
131

Но
Сыч
будто
не
зам ечал
нежелания
тети
Юли
уходить
из
комнаты.
—’
Нужно!
—
решительно
заявил
он
и,
прошмыгнув
мимо
на­
стороженной
тети
Юли ,
юркнул
в
коридор.
Те тя
Юля
кинулась
следом.
Дверь
о ст алась
открытой.
—
Саша,
прекрати
св ои
загадки!
Зачем? .. —
р аз драж енны й,
капризный
голос
тети
Юли
ничего
хорошего
не
предвещал.
—
Вот
здесь
и
поговорим...
—
голос
Сыча
дрогнул.
Оче вид ­
но,
не
хва ти ло
С ычу
решительности.
Потом
наступила
т ишин а,
недолгая,
но
томительная.
С еку нда,
д ве,
три...
Ру ки
мои
вцепились
в
под л окотни ки
кресла.
Побелели
ног ти
от
на пряж ения.
Я
чу вст вовал ,
что
Сыч
зат еял
что-то
да же
для
него
не
совсем
обычное,
может
быть
опасное,
но
пока
не
по­
нимал
что
и
сильно
волновался
за
него.
—
Здравствуйте...
—
услышал
я
потерянный,
слабый
голос
Сыча.
Но
тут
же
голос
его
окреп,
сделал ся
поч ти
железным,
холод­
ны м,
как
у
Марка
Исаако вич а,
когда
тот
рычал
в
с вой
рупор:
—
Нам
надо
поговорить
с
тетей
Юлей !
Наедине!
Разве
не
по­
ня тно?
—
рыкнул
С ыч.
—
Вы
нам
мешаете!..
Там
был
кто-то
тр е тий.
К то?
—
Кон е чно,
конечно...
—
насмешливо
сказал
третий.
Это
был
муж ч ина.
—
Я
выйду,
и
вы
поговорите.
Что
же
делат ь ,
ес ли
надо? ..
Ша ги
приблизились,
и
в
комнату,
где
я
сидел,
вошел
парень
с
ухоженной
рыжей
бородкой.
Он
подмигнул
мне
и,
ра звед я
ру­
ками,
с казал:
—
Такие
пироги,
старик...
Я
вст ал
ему
навстречу.
—
По шли
на
кухню
чай
пить?
Это,
к ажется,
на долго. . .
—
обратился
он
ко
мн е,
будто
мы
уже
были
давно
знакомы.
—
Как
те бя,
к стати,
зовут,
старина?
—
спохватился
он.
—
Меня
Гри­
шей.
..
Я
представился.
Пр охо дя
мимо
комнаты,
где
находились
Сыч
с
тетей
Юле й,
я
разг ляд ел
че рез
неприкрытую
дверь
Сыча.
Он
ст оял
в
п роф иль
ко
мне .
Лицо
его
было
кра с ным
и
сосредоточенным.
Что-то
ше­
п отом
говорила
ему
те тя
Юля,
но
слов
нельзя
б ыло
разобрать.
К
тому
же
Гриша,
шедший
за
мной
следом,
тут
же
прихлопнул
дверь.
И
уже
ничего
не_ су ало
слышно.
Гриша
усадил
м еня
на
кухне
в
самый
укромный
уголок,
ме ж­
ду
белым
обшарпанным
буфетом
и
столом,
покрытым
старым
шерстяным
одеялом.
На
столе
ст оял
носом
кв ерху
утюг,
и
ш нур
от
н его
спускался
до
пола.
Кипел
на
плите
зеленый
эмалирован­
ный
чайник.
Гриша
по-хозяйски
надел
желтый
к леен ч атый
передник,
свер­
132

нул
одеяло
со
стола,
составил
утюг
на
подоконник
и
ст ал
зава­
ривать
чай.
—
Юля
гладить
соби рал ась .. .
—
проб орм от ал
он,
споласки­
вая
к ипящ ей
водой
ф ар форо вый
чайничек
и
насыпая
в
н его
заварку.
Я
кивнул.
Гриша
залил
чайничек
кипятком
и
сел
напротив
м еня
за
стол.
Мы
помолчали,
глядя
др уг
на
друга.
Но
вдр уг
Гришу
прорва­
ло.
Он
затараторил
что- то
необязательное,-
что-то
о
т ом,
что
чай
—
пол езны й,
хорошо
у то ляющий
жа жду
напиток,
еще
про
со­
су ды
сердца
и
мозга,
про
работоспособность
и
общий
обмен
ве­
ществ.
..
—
Да,
старик,
чай
—
это
тебе
не
кофе!
—
говорил
он.
—
Ко­
фе
напиток
грубый.
А
чай,
есл и
это
ц ейл онс кий
или
ин дийск ий!..
Я
те бе
с ейчас
зав арю ,
сам
попробуешь!
—
и
ни
с
тог о
ни
с
сег о
спросил:
—
Вы
с
Са шей
одноклассники?
-
Да.
—
У
не го
пр екр асная
мама,
—
сказал
Гриша
и
принялся
на­
резать
хлеб
и
мазать
его
мас ло м.
Я
не
знал
матери
Сыча,
поэтому
п ромо лч ал.
—
Ше с.ь
минут
пр ош ло,
—
зачем-то
посмотрел
Гриша
на
ча­
сы,
что
висели
над
холодильником.
Это
б ыли
ходики
с
гирь кам и
на
цепочках.
—
Ты,
старик,
вприкуску
или
как
все?
Я
сах ар
имею
в
виду...
—
Как
все,
—
ск азал
я.
Гриша
разлил
чай
по
чашкам,
придвинул
ко
мне
т арелку
с
бу­
тербродами.
—
Когд а
чай
сладкий,
—
назидательно
объяснил
он,
—
не
сл ышно
его
аромата.
На
Чук от ке
заваривают
сразу
три
пачки
чая
на
тре хли тров ый
чайник
и
пь ют
без
сахара...
Я
там
шабаши л
два
ле та.
—
Что
такое
шабашил?
—
спр о сил
я.
Гриша
не
ответил.
Он
вдруг
привс та л
с
табуретки,
перегнул­
ся
чере з
стол
ко
мне
и
ти хо
спросил,
изобразив
на
лице
не что
таинственно-комическое:
—
Не
знаешь,
что
там
зад ум ал
т вой
др ужо к?
Я
разг ляде л
его
бородку
бл изко .
Волосок
в
ней
был
ул ожен
к
волоску,
аккур атн о
до
приторности.
На
н осу
у
Гриш и
красо­
в ался
та кой
же
ак ку ра тный
красный
пр ы щик.
Прыщик
был
ма­
ленький,
блестящий.
Гриша
нетерпеливо
тоненько
хохотнул,
словно
за блея л.
Ш еки
его
з ар ум янилис ь,
за лос нилис ь
в
улыбке.
И
даж е
прыщик
как
будто
тоже
еще
си ль нее
заси ял.
Я
подумал,
что
Гриша
п охож
на
него,
на
свой
пр ыщ ик.
—
Не
знаешь?.. —
переспросил
Гриша
все
с
той
же
т аинст ­
венной
ухмылкой.
—
А
я,
каж етс я,
догадываюсь!.. Он Юле в любви
объясняется!
Я
давно
заметил,
как
С аша
на
нее
см отр и т...
Стр ан но
133

как-то...
Ревностно.
Ты
понимаешь,
старик,
что
такое
—
ревностно?
Ну
да
—
неважно!
Н еуж ели
т вой
д ружок
думает,
что
Юля
к
нему
может
относиться
как-то
иначе,
чем
как
к
сыну
своей
подруги,
как
к
школьнику?..
Скажи
ему,
что
он
ошибается...
Что
он
смешон,
наконец!
Гриша,
кажется,
начинал
злиться.
—
В
самом
деле,
старик...
—
за шепт ал
он
уже
сердито.
—
Ей
двадцать
лет...
А
ему
сколько?
Сколько,
я
тебя
спрашиваю?!
Я
промолчал,
потому
что
мне
ужасно
не
нравился
э тот
Гри­
ша
и
б ыло
обидно
за
С ыча.
—
Ему
четырнадцать!..
Или
пятнадцать...
—
пе ре шел
Гриша
с
шепота
на
крик.
—
А
туда
же
мн е!.. «Вы
нам
мешаете...» —
пер едраз нил
он
Сыча.
—
«Нам наедине нужно поговорить!. .»
От
горш ка
два
вершка!
А
ты
что
не
ешь
ни чего?
Мне
так
захотелось
чем-нибудь
по дде ть
Гриш у,
что
я
встал
и
выпалил:
—
Не
хочу
я
ваши
бутерброды!
И
чай
не
хочу
в пр ику ску!
И
как
все
не
хо ч у!..
Тут
в
кухн ю
стремительно
вошел
Сыч,
и
я
не
успел
посмот­
рет ь,
как
подействовали
на
Гр ишу
мои
слова.
Лицо
у
Сыча
бы ло
свекольного
цвета.
Я
только
з ам етил
боковым
зрением,
что
Гри­
ша
опустился
на
табуретку.
—
Пошли
отсюда!
—
сказал
мне
С ыч.
—
А
как
же
чай?
—
сдерживая
смех,
спросил
Гр иша.
Сыч
подошел
к
столу,
открыл
крышечку
за вар оч ного
чайника,
по нюх ал
под нявш ий ся
пар
и
ск азал:
—
Чай
расширяет
сосуды.
Так,
к аж ется,
вы
всегда
говорите?
Он
тебя
уже
просветил,
—
обратился
Сыч
ко
мне,
—
что
лучше
всего
цейло нск ий,
а
уж
на
крайний
случай
—
ин дий ски й?..
Мне
стало
смешно,
потому
что
Гришину
улы бочку
как
ветром
сдуло.
Он
ст ал
мрачным,
и
ка кая- то
м ел кая,
мстительная
гр и мас­
ка
скользнула
по
его
лицу.
—
Он
сказал,
что
шаб ашил
на
Чу котк е,
—
в
тон
С ычу
п ро­
говорил
я.
—
А
что
такое
ша ба шить,
не
объяснил...
—
И
что
чай
там
ведр ам и
глушат?—уточнил
Сыч.
—
Так
это
Андрей
Палыч
рассказывал.
Что
же
вы,
Гриша,
пр исваивает е
чужие
сло ва?
Гриша
покраснел,
и
теперь
его
прыщик
совсем
не льзя
было
отличить.
Он
слился
по
цв ету
с
красным
Гр иш иным
лицом.
В
ко рид оре
стояла
з аду мч ивая
те тя
Ю ля.
Она
улыб алас ь
че­
му-то
своему,
глядя
застывшими
г лазам и
в
од ну
точк у.
Я
про­
следил
за
напр авле нием
ее
в згл яда
и
уткнулся
в
одежную
щет ­
ку,
висевшую
на
сте не.
Мы
с
Сычом
обулись
и
од ел ись.
По яви лся
из
ку хни
Гриша
в
переднике
и
с
чашкой
в
руке.
Он
уже
оправился,
остыл,
по­
бледнел.
Выражение
его
л ица
б ыло
звер ск им.
134

Открыв
дверь,
Сыч
пропустил
меня
вперед.
—
До
свидания,
—
сказал
я
те те
Юле .
Она
промолчала.
И
тут
случилось
неожиданное.
Сыч
подскочил
к
те те
Юле,
ко­
торая
все
еще
пребывала
в
томной
задумчивости,
сложив
руки
на
груди,
встал
на
цыпочки
и
поце лова л
ее
в
щеку.
—
Саша!... —
испу г анно
вскрикнула
тетя
Юл я,
но
мы
уже
бы­
ли
на
лест нич ной
к летке.
Мельком
я
успел
посмотреть
на
Гришу.
Чай
из
наклоненной
чашки
проливался
ему
на
передник,
на
брюки.
Те тя
Юля
захлопнула
дверь.
Спускаясь,
Сыч
з амет ил
чье-то
умозаключение: «Вера
—
ду-
’ра!»—
и
остановился.
Он
п орылс я
в
карманах
пальто,
достал
гвоздь
и
нацарапал
рядом:
«... и Юля тоже!»
Лишь
на
улице
сошла
краска
с
его
л ица
и
проступили
вес­
нушки.
Сыч
жил
с
мате рь ю
в
двухкомнатной
квартире
недалеко
от
железнодорожного
вокзала.
У
них
был
большой
тростниковый
кот
с
сиреневыми
глазами,
который
так
и
не
дал
мне
себя
п оглад и ть.
Он
с
птичьей
легкостью
вз лет ел
с
пол а
на
д иван,
с
дивана
на
бельевой
шкаф
и
вообще
вел
с ебя
самостоятельно
и
не поко рно ,
как
и
его
хозяин.
Впрочем,
у
такого
ко та
и
хозяина-то
было
труд­
но
п ре дп оложи ть.
Он
вс ем
видом
своим
говорил,
что
жи вет
сам
по
себе.
Кот а
зва ли
собачьим
именем
Тобик.
Сыч
объяснил,
что
ко та
ему
под арил
друг
их
семьи
Андрей
П авло вич,
привез
из
очередной
поездки.
Я
так
и
не
понял,
кем
был
эт от
Андрей
П ав­
ло вич
по
пр о фессии,
а
спр оси ть
не
решился.
—
Ма,
мы
ушли
с
маршировки,
—
сказал
Сыч
матери
пос ле
нашего
с
ней
знакомства.
—
Дай
поесть.
Я
ду мал,
о бедать
будем
на
кухне,
но
Антонина
Павловна
на­
крыла
в
комнате.
Все
было
чинно,
торжественно,
как
в
рестора­
не,
когда
родители
брали
м еня
с
собой.
Только
там
мама
то
и
де ло
ши кала
на
меня
за
то,
что
я
неправильно
себя
вел .
Здесь
ма мы
не
б ыло,
а
ресторанные
мои
познания
ограничивались
тем,
что
вилку
почему-то,
вид имо
для
большей
чопорности
и
неудобства,
на до
де ржа ть
в
левой,
а
нож
в
правой
руке
до
тех
пор,
пока
не
кончишь
есть.
Больше
ничего
я
не
вспомнил
и
стал
наблюдать
за
Сычом.
Тот
на
удивление
лихо
обход ил ся
со
столовыми
п ри борам и.
Бо рщ
исчезал
у
него
во
рту
бесшумно
ло жка
за
л ожкой ,
тогда
как
я
свистел,
бу ль кал
и
ча вк ал.
Мне
был о
стыдно,
но
я
нич е­
го
не
мог
поделать.
А
как
Сыч
с ъел
салат,
лучше
и
не
вспоми­
135

нать.
Потому
что
с
мо ей
вилки
лук
и
нар езанн ые
лист ья
салата
все
норовили
с оск ользн уть
на
скатерть.
Что
там
норовили
—
они
только
и
делал и ,
что
со скаль зы ва ли,
ос тав ляя
на
белой
скатерти
жирные
пятна
см ета ны.
Я
краснел,
л епе тал
что- то,
даж е
оди н
раз
попробовал
сл изат ь
упавшую
зелень.
Пришлось
оставить
са­
лат
недоеденным.
Сыч
как
будто
не
за ме чал
мо их
мучений,
и
от
этого
было
легче.
В
мо их
руках
массивные
серебряные
ложка,
ви лка
и
нож
выгл яде л и,
наверное,
неповоротливее
набу х ших
гребных
весел.
—
Вообще-то
ты
мне
давно
нравишься,
—
заявил
Сыч
до ве­
рительно.—
Ты
не
т рус!
Я
вид ел,
как
вы
с
Генкой
Макарычевым
др алис ь.
Он
ведь
здоровый...
Антонина
Павловна
в ышла
на
к ухню,
и
я
спросил:
—
Мать
знает,
что
ты
иногда
не
ходишь
в
школу?
—
Привыкла.
Ма,
что
на
второе?
—
Утк а,
—
крикнула
Ант о нина
Павл овн а.
Мы
с
Сычом
уплетали
борщ
со
сметаной.
Возм ожн о,
из-за
обилия
салфеток,
та релок
и
тарелочек,
из-за
того,
что
мы
сид ели
вдвоем
за
большим
овальным
столом
и
все
сильн о
смахивало
на
ре стора н,
мне
показалось,
что
вкуснее
борща
я
в
жизни
не
ел.
А
тут
еще
намаялись
с
этой
дурацкой
шагистикой...
С
уткой
все
обошлось
п рос то.
Мне
понравилось,
что
ее
н адо
есть
руками.
Антонина
Павловна
сидела
на
диване
и
беспрестанно
кури­
ла
папиросу
за
папиросой.
Дым
поднимался
и
у пл ывал
в
откры­
тую
форточку.
Диван
был
ка кой -то
ос о бе нный,
с
г нут ыми
нож­
ками,
с
резным
деревянным
ободком
по
спинке.
Та кой
или
на по­
добие
я
видел
в
городском
краеведческом
музее.
Мебель
в
квар­
т ире
Сыча
бы ла
с та ринна я.
Я
это
ср азу
отметил,
как
вошел.
—
Саша,
ты
сегодня
бледный,
—
сказала
Антонина
Павловна
неожиданно
громко.
Я
совсем
забыл,
что
Сыча
зо вут
Сашей.
Сыч
да
Сыч...
Но
теперь
он
был
таким
д омаш ним,
что
это
звучало
естественно.
Сашей
его,
конечно,
н азыв али
и
те тя
Юля,
и
Гриша,
но
они
п ро­
изно сил и
его
имя
скороговоркой,
и
звучало
оно
в
их
устах
все
равно
что
—
Сыч.
А
Антонина
Павловна
сказала
с
теплом
и
тре­
вогой
в
голо се .
—
Я
рыжий,
—
усмехнулся
Сыч,
—
на
мне
не
видно
бл е дно­
сти.
—
Ты
пло хо
р астеш ь,
потому
что
куришь,
—
сд елала
вывод
Антонина
Павловна
и
за каш лялас ь.
—
Вы
курите,
Виктор?
Я
ответил,
что
не
кур ю,
и
покраснел.
Ко
мне
о бращ али сь
на
«вы»
второй
раз
в
жизни.
Первым
был
одноногий
тир щик
Ни­
китыч.
Его
тир
разме щался
в
старом
ав тоб усе
на
спущенных
ко­
л есах
у
кинотеатра
«Победа» .
136

«Задерживайте дыхание,
молодой
чело в ек,
когда
на
сп ус ко­
вой
крючок
н ажим ает е,
—
сказал
мне
тирщик,
когда
я
пришел
к
не му
в
перв ый
раз.
—
Берите
под
яблочко».
Тогда
я
тоже
покраснел,
так
как
считал
обращение
к
себе
на
«вы»
чем-то
непристойным.
«Что такое яблочко?» —
спросил
я
тогда,
чтобы
зам ять
неловкость.
Позже
я
узнал,
что
Ни киты ч
ко
всем
обращается
на
«вы»,
и
успокоился.
—
Поэтому
вы
на
голову
в ыше
Саши,
—
заключила
Анто нина
Павловна.
Сыч
вытер
губы
са лфетк ой .
—
Спа сибо ,
—
сказал
он
матери.
—
Мы
пойдем
гулять.
—
На
улице,
каж ется,
свежо,
—
сказ ал а
Антонина
Павлов­
на.
—
Надень
кашне,
Саша.
И
возьми
с
соб ой
ключ.
Я
забе гу
к
тете
Юле
и,
возможно,
ост ан усь
ночевать
у
Андрея
Палыча...
—
Т етя
Юля
умерла!
—
зло
вы палил
Сыч
и
ве сь
подобрался,
с пру жинилс я
на
сту ле.
Его
губы
распрямились
в
узкую
б ледно -
розовую
полоску.
Антонина
Павловна,
пр ин явш аяся
было
у би рать
со
стола,
по­
став и ла
поднос
с
посудой
и
испытующе
взглянула
на
Сыча.
—
Нехорошо
так
шутить,
Саш а. ..
—
сказал а
она,
видимо
сов ­
сем
не
уверенная
в
т ом,
что
Сыч
шути т.
—
Ее
уже
нет!
—
вы да вил
Сыч
сквозь
стиснутые
зубы.
—
Не т!
Нет!..
Там
не
пробиться!
Там
теперь
за пра вл яет
эт от
Гри­
ша.
В
фартуке...
—
О,
господи!.. —
выдохнула
Антонина
Павл о вна,
опускаясь
на
диван.
—
И
сон
мне
сегодня
бы л...
Плохой...
Она
вд руг
вскочила,
п об ежала
в
прихожую,
зачем-то
верну­
лась,
хромая
в
одной
туфле ,
ста ла
рыться
в
бельевом
шкафу.
—
Ты
понимаешь,
что
говоришь?
—
почему-то
посмотрела
на
меня
Антонина
Павловна.
—
Что
же
ты
ср азу
не
ск азал?
Как
пришел? ..
Сыч
мо лча л,
и
я
отв ел
взгляд.
Кот
Тобик
соз ер цал
п рои сходяще е
безучастными
сир еневы м и
глазами.
Антонина
Павловна
снова
кинулась
в
прихожую
и
через
ми­
н уту
появилась
уже
од етая,
с
кле тча тым
зонтиком
в
руках.
—
Прощайте,
мальчики...
—
выпалила
она ,
з адыхая сь .
—
Б егу!
—
До
свидания...
—
промямлил
я,
краснея.
Для
ме ня
все
эти
сло ва,
беготня,
причитания
были
не
совсем
по нят ны.
Б ыло
в
них
что-то
стыдное.
А
главное,
Сыч
так
сказал
матери
про
тетю
Юлю,
что
д аже
я
на
мгновение
поверил,
что
она
умерла.
Или
у
них
там
бы ла
еще
о дна
те тя
Юля?
Сыч
кивнул
ма тери ,
не
п одн имая
головы.
Ан то нина
Павловна
забы ла
за крыть
наружную
дверь,
и
скво з­
н яком
подняло
занавески
на
окн е.
Слыш но
было,
как
каблуки
137

пр о бар абани ли
по
ступенькам
и
гр омы хн ула
дверь
парадной
вни­
зу.
Кот
спрыгнул
со
ш кафа
на
диван,
с
дивана
на
пол
и
у вер ен­
но,
с
независимым
в идом
н апра вил ся
в
прихожую.
Вероятно,
ре­
шил
податься
на
улицу.
—
Пошли
и
мы ...
—
сказал
Сыч
устало
и
поднялся
из -за
неубранного
стола.
—
Портфель
тут
оставь.
После
заберешь.
Когда
мы
одевались,
я
спросил:
—
Зачем
ты
н авр ал?
—
Но
в едь
ее
нет!
—
вскрикнул
Сыч.
—
Пра вд а,
нет !
Пони­
маешь?
Он
с
ожесточением
начал
зашнуровывать
ботинки.
Я
заметил,
что
па льцы
его
др ожали.
Он
долго
возился,
и
я,
уже
о дет ый,
стоял
в
ожидании.
Он
вдру г
поднял
голову
и
как-то
проситель­
но
посмотрел
мне
в
гл аза.
Я
даж е
раст ерялся
от
этого
вз гляда .
—
Ты
уже
любил
кого-нибудь?
—
спросил
Сыч ,
си дя
на
кор­
точках.
—
П о-н ас тоящем у? ..
Я
пожал
плечами,
потому
что
не
з нал,
что
ему
ответить.
—
Любил?
—
спросил
Сыч
настойчивее.
—
Маму...
—
сказал
я.
—
А-а- а...
—
отмахнулся
он.
—
Я
не
о
том!
Мы
отправились
на
в окзал
смотреть,
как
маневровый
п аро­
воз
собирает
вагоны
в
состав.
На шу
же лез ную
дорогу
дав но
электрифицировали,
и
черные,
измученные
одышкой
п ар овозы
трудились
только
в
пр еделах
станции.
Сыч
сел
на
корточки
на
еще
не
совсем
просохшем
п ри горке
и
закурил.
Пальцы
его
по-прежнему
дрож али ,
и
он
долго
не
мог
попасть
концом
папиросы
в
трепетное
спичечное
пламя.
—
Б уде шь?
—
мрачно
спросил
Сыч,
щурясь
от
дыма.
Я
отка зался.
Когда
мне
был о
ше сть
лет
и
о тец
еще
жил
с
нами,
я
уже
пр обо вал
курить.
О тец
предложил
сам ,
заметив,
что
я
с
интересом
по гляд ыва ю
на
его
папиросы.
—
Это
га дос ть,
—
сморщился
он.
—
Можешь
проверить.
Я
решил
проверить.
Отец
объяснил,
что
надо
выпустить
в есь
воздух
из
ле гки х,
зажать
в
губах
папиросу
и
втянуть
д ым.
Я
даж е
не
закашлялся,
как
обычно
р ассказы ваю т,
а
тихо
сел
на
пол
и
тут
же
с тра вил
только
что
съеденный
обед.
Ког да
о
случившемся
узнала
мама,
в
до ме
состоялся
очередной
скандал.
Но
о тец
оказался
пра в,
—
я
до
двадцати
лет
терпеть
не
мог
табач­
н ого
дыма.
Паровоз,
скрытый
от
нас
составами
и
станционными
построй­
ками,
толк ал
вагоны,
и
они
почти
бесшумно
катились
под
гор ку,
разбег али сь
по
разным
пу тям,
чтобы
неожиданно
и
пронзитель­
но,
с
трес кучи м
ступенчатым
эх ом
ст олкн утьс я
с
д руги ми
ваго­
138

нами
и
с тать
звеном
угрюмой
грязно-коричневой,
цепи.
К
месту
сцепления
подходил
рабочий
в
оранжевой
фуфайке
и
гром ыха л
какими-то
жел езяк ами .
Я
чу вс твовал ,
что
Сыч
мается
чем-то,
но
спрашивать
не
ре­
шился.
Он
сам
нач ал,
неожиданно
и
некстати,
—
просто
глухо
за­
бубнил
что- то,
не
глядя
на
ме ня.
Толь ко
сосредоточившись,
я
вник
в
смы сл
его
слов.
Оказ ало сь ,
те тя
Юля
год
назад
подружилась
с
матерью
Сыча.
Она
была
сту де нтк ой
и
приносила
А нто нине
Павловне
что-то
пе­
репечатывать
на
машинке.
И
Сыч
втюрился
в
нее
по
уш и.
—
Всего
на
шест ь
лет
старше
меня...
—
пробурчал
он,
по­
п ыхи вая
папир осо й.
И
вот
с нач ала
у
нее
никого
не
было,
и
Сыч
ходил
к
ней
п очти
каждый
день.
Тетя
Юля
зд оров о
разбиралась
в
мат емат и ке
и
физике,
потому
что
училась
в
машиностроительном
институте.
Сыч
даже
с
ее
пом ощ ью
ст ал
подбираться
к
высшей
математике.
Но
п отом
появились
ее
однокурсники,
а
главное
—
какой-то
Петя.
Те тя
Юля
перестала
зан имат ь ся
с
Сычом.
П отом
П етя
исчез.
Сыч
снова
зач асти л
к
не й.
Но
не
тут-то
бы ло!. .
На
прошлой
не­
деле ,
когда
они
с
матерью
и
Ан др еем
Павловичем
пришли
к
те те
Юле
в
гос ти,
застали
уже
этого
Гр ишу
с
ры жей
бородкой.
Гриша
работал
в
газете
и
сильн о
эти м
горди л ся.
Правда,
перед
Андре­
ем
Па вл овиче м,
который
объ е здил
вес ь
белый
свет,
он
сник,
но
это
ничего
не
спасало.
Тетя
Юля
смотрела
на
Гришу
широко
рас­
крытыми
г лазам и.
Сыч
понял,
что
у
них
все
толь ко
начинается,
поэтому
решил
опередить
Гришу,
объясниться.
Да
все
ни как
не
мог
отважиться...
—
Опо зда л...
—
заключил
он,
вс тав ая,
выбросил
окурок
на
шпалы
и
спл юну л
сквозь
зубы.
—
Мне
не
в езет. ..
Пошли
к
п аро­
возу.
Ліаш ини ст
был
седой,
засал енны й
и
чу ма зый
и
казался
частью
большой
шумной
машины.
Мы
приблизились,
и
он
мах­
нул
С ычу
рукой.
Потом
крикнул
чт о- то,
но
голос
растворился
в
ш ипе нии,
скр еже те
и
хрипе.
Возле
паровоза
бы ло
страшно.
Сыч
в зял
меня
за
руку
и
потащил
к
л есе нке,
ведущей
в
будку.
По­
ручни,
за
которые
я
хватался,
поднимаясь
вслед
за
Сычом,
ока­
зали сь
маслянистыми,
ск ольз к ими
и
отполированными,
точно
из
никеля.
Внутри
еще
один
прокопченный
коренастый
человек,
зн а­
чительно
моложе
машиниста,
швырял
совковой
лопатой
мелкий
уголь
в
разинутую
пасть
топки.
Казалось,
он
с
ложки
кормит
ненасытное
разъяренное
чудовище,
и
есл и
на
мгновение
прекра­
ти тся
эта
трапеза,
произойдет
не что
уж асно е
и
смертельное,
в ро­
де
землетрясения.
Пла мя
в
топке
бы ло
красно-зеленым,
и
свежие
уго льк и
прощально
м ер цали,
отбрасывая
св оими
гр ан ями
эт от
зловещий
утробный
свет.
139

Машинист
пр отя нул
нам
серую
руку,
и
мы
с
Сы чом
по
очере­
ди
пожали
ее.
Рука,
как
и
поручни,
покрыта
была
тонким
слоем
масл а
и
тоже
в ыска льзыв ала.
—
Лешка!
—
крикнул
машинист.
—
Уймись.
Отставив
лопату,
парень
улыбнулся
нам.
Сверкнули
его
бе­
лые
зубы
на
смуглом
чум аз ом
лице.
Огненная
пасть
топки
захлопнулась,
но
внутри
нее
продолжа­
лос ь
напряженное
тревожное
урчание.
Лешка
крикнул
Сычу
на
ухо:
—
При вет,
рыжий!
Друга
привел?
Сыч
к ивнул .
—
Страшно?
—
сп ро сил
меня
машинист.
Я
отрицательно
зам ота л
го ло вой.
—
Че го
ж
застыл
и
побелел
весь?
—
Гудит!
—
скосился
я
на
топку.
—
Жи вая!
—
крикнул
машинист
и
потрепал
волосы
на
мо ей
голов е.
Сыч
в зял
лопату
и,
нажав
педаль
внизу,
отк рыл
топку.
Ло­
па та
была
велика,
и
ру чка
ее
торчала
и з-под
мышки.
Сыч
стал
кидать
уголь.
Все
выходило
у
не го
ловк о
и
да же
и зящно .
Сыч
был
св оим
среди
э тих
больших,
чумазых,
бесстрашных
людей.
Я
пр иб лиз ился
к
топке,
и
ноги
обдало
жаром.
Лешка
достал
откуда-то
медный
чайник
и
пил
п рямо
из
н о сика,
подставляя
рот
под
тоненькую
вит ую
струйку.
Машинист,
высунувшись
в
окно,
на
ощупь
наж има л,
подкручивал,
отпускал
разные
блестящие
ры­
чаги,
кр аны
и
в ентил и.
Мы
съездили
на
другие
пути,
подхватили
несколько
в агон ов
и
по вез ли
впереди
себя.
Высунувшись
в
др угое
ок но,
я
увидел,
как
дым
валит
из
шир ок ой
трубы,
а
тень
от
н его
рва н ыми
пятнами
мчится,
не
поспевает
за
н ами
по
ш палам
соседнего
п ути.
Паровоз
остановился,
и
да л ьний
вагон
стал
быстро
уменьшаться
в
разме­
рах,
убе гая
от
нас
под
горку.
Мы
подали
назад
и
снова
вп ер ед.
Еще
о дин
в агон
отделился
в
момент
остановки
и
по беж ал
уже
по
другой
ветке.
Сц еп щик
в
оранжевой
фуфа йк е
с
флажком
в
рук е
спрыгнул
с
последнего
вагона
на
землю
и,
зажав
флажок
под
мыш к ой,
стал
закуривать.
—
Нравится?
—
спро сил ,
наклонившись,
Лешка.
—
Во!
—
показал
я
большой
палец.
Машинист
остановил
паровоз,
и
они
с
Лешкой
сошли
на
зем ­
лю
покурить
и
разм ять
ноги.
Машина
утробно
гудела
и
вр емена ­
ми
вздыхала,
выбр асывая
клапанами
небольшие
порции
пара.
Мы
с
Сычом
остались
в
будке.
Честно
г оворя,
я
хотел
то же
выйт и,
но
Сыч
задержал
меня
за
руку,
и
пришлось
сест ь
на
лавочку
под
окошком.
—
А
хочешь,
вдво ем
по ед ем?
—
сп ро сил
Сыч
отчаянным
голо­
со м.
140

—
Не
надо,
Сыч!
—
вск о чил
я
с
лавки.
—
Влетит.
..
—
А-а-а!.. —
Сыч
воровато
зыркнул
в
окошко
на
седого
ма­
шини ст а,
Леш ку
и
сц епщ ика,
которые
расположились
на
штаб е­
лях
черно-бурых,
пропитанных
битумом
шп ал.
—
Была
не
была!
Смотри-и-и!..
Паровоз
за трясс я,
выдохнул
под
колеса
тугое
непроницаемо­
белое
облако
и
т ронул ся
с
места.
Побагровев
от
напряжения,
Сыч
т янул
на
себя
рыч аг
и
одновременно
другой
рукой
нажи­
мал
на
б л естящую
рукоятку.
Я
рухнул
на
л авку,
вцепился
ру­
ками
в
ее
края
и
заорал
что
б ыло
м очи
что-то
непонятное
и
страшное.
Обл ако
осталось
позади
и
быстро
таяло.
Из
не го
выскочил
Леш ка.
Паровоз
набирал
ход .
Завибрировала
ла вка
под о
мной,
уши
заложило.
Но
Леш ка
все-таки
сокращал
расстояние
и
не­
умолимо
приближался.
Я
орал
на
одной
ноте.
Сыч
смот рел
впе­
ре д.
Его
рыжий
чуб
вс тал
к озырьк ом
под
напором
встречного
воздуха.
Сузились
глаза.
Л ешка
в ско чил
на
подножку,
подтянулся
на
поручнях,
п од­
ня лся
в
бу дку
и,
оттолкнув
Сыча,
кинулся
к
рычагам
у пра вле­
н ия.
Я
перестал
ора ть.
Дв ижен ие
замедлилось,
пр екр ат илась
ви­
брация.
Затихло
шипевшее,
гудевшее,
скрежетавшее
старое
те­
ло
паровоза.
Машина
стала,
тяжело
отдуваясь
кла панами
по сле
неожиданного
пробега.
—
Сволочь
ты,
рыжий!
—
кри кн ул
Лешк а,
оскалив
зубы.
—
Какого
че рта
машину
уродуешь?
На
манометр
погляди,
на
мано­
м е тр! .. Давление под завязку!..
Сыч
сто ял
опу ст ив
голову.
А
я-то
пло хо
о
нем
снач ал а
поду­
мал,
решил,
что
он
теперь
убежит.
Сыч
не
двигался
с
места.
—
М алого
вон
перепугал,
—
ки внул
Лешка
на
меня.
—
Спро­
сить
не
м ог?
Тебе
что,
за преща ли
тут
много?
Машинист
тяже ло
под нялс я
по
ступенькам,
мол ча
подошел
к
Сы чу
и
влепил
ему
подзатыльник.
Сыч
вздрогнул,
но
головы
не
поднял.
—
Больше
не
приходи!
—
ск азал
машинист
и
за каш лялс я.
Обойд я
п ар овоз
сзади,
мы
поплелись
че рез
п ути
к
зда нию
в ок зала.
На
мои
во про сы
Сыч
не
от веча л
и
глядел
себе
под
ноги.
Так
и
дошли
до
его
дома.
Сыч
открыл
дверь,
и
тут
же
откуда-то
сниз у
появился
Тобик.
Он
опередил
нас
и,
задрав
хвост,
прошествовал
в
квартиру.
В
комнате
стрекотала
пишущая
машинка,
но,
ког да
Сыч
пр и­
хл опн ул
дверь,
она
смолкла.
Ант о нина
Па влов на
в ышла
в
прихожую.
—
Мал ьчи ки?
—
спросила
она
дрожащим
голосом.
—
Проходи­
те,
Виктор.
У
м еня
с рочн ая
работа
подвернулась...
Но
С аша
вас
накормит...
141

Я
ск аза л,
что
тороплюсь,
что
мама,
наверное,
волнуется,
и
в зял
с
п ола
портфель.
—
Ма...—
ск азал
Сыч
глухо,
не
поднимая
го ло вы,
—
ты
про­
сти
меня
за
сегодняшнее.
Я
не
нарочно...
—
Саша,
я
просто
не
заметила,
что
ты
вырос.
Гос п оди,,
все
повторяется...
Все
по вто р яется.
Антонина
Павловна
всхлипнула,
до стала
из
рука ва
халата
маленький
кружевной
платочек
и
п ром окн ула
гла за.
—
Простите,
Виктор...
—
сказала
она
торопливо
и
ушла
в
ком ­
нату.
Сыч
проводил
ме ня
до
остановки
автобуса.
Не
зн аю
почему,
но
мне
оче нь
захотелось
побыстрее
уехать,
ок азат ься
дома,
а
там
—
будь
что
будет.
Я
понял,
что
устал
от
Сыча.
—
Где
тв ой
отец,
Сыч?
—
спр осил
я,
чтобы
не
молчать.
—
Не
зн аю.
Может,
его
вообще
не
б ыло ?..
У
меня
Андрей
Палыч...
Мы
больше
не
разговаривали.
—
Пока...
—
сказал
Сыч,
когда
по д ошел
мой
автобус.
Я
помахал
рукой
уже
со
ступенек.

Ирина
Моисеева
***
Как
прожить,
не
считая
чужого
Или
собственного
не
тая?
Разве
впр аве
потребовать
я
Однозначного
честного
слова?
Ра зве
так
уж
мой
голос
заметен,
Чт об
бояться
мне
чь их- то
затей?
Я
уверена:
в
мире
без
сплетен
Жить
безрадостней,
чем
без
с тр астей
Посидеть,
ни
о
чем
посудачить,
Дорогое
свое
потолочь.
Что-то
белою
ночью
н азн ачить !
То,
что
вычеркнуть
в
черную
ночь.
***
Все
зн аю
я
о
нем ,
Но
радоваться
рано.
Заговорю
—
запнусь
на
п у стяке.
Проснусь,
а
он
стоит
У
той
стены,
где
рама,
То
в
темном
облаке,
То
в
светлом
пиджаке.
143

•к
І
і
Что
ни
де нь
—
да
пройдет
этот
ден^>.
Что
ни
час
—
мине т
нас
эта
чаша.
Да
п адет
пресловутая
тен ь
На
б есценны е
головы
наши.
Да
воздастся
добром
за
добро,
Всех
мерзавцев
пог уб ит
простуда.
Расточаем
свое
серебро,
А
берем
неизв ест но
откуда.
*ЛЛ
Со ль ный
вечер
выходит
мне
боком,
Не
желает
сбываться
судьбой.
Разве
женщина
может
пророком
Быть,
когда
и
сам ою
собой
Не
решается?
Каже тся,
рано,
Все
отх лыне т
и
перегорит.
И щет
выгоды
или
обмана,
А
сама
о
л юбви
го вор ит.
***
***
Кто
как
от
шаб л она
сп асется.
Я
зн аю,
что
вечно
свежа
Высокая
тема
банкротства!
И
мелкая
с уть
п латежа .
Оранжевый
зак ат.
Густо-зеленый
лес.
Никто
не
виноват,
Что
в
нас
вселился
б ес.
Никто
не
виноват,
Что
лес
перегорел.
Никто
не
виноват,
Что
бес
переболел.

Марина
Взорова
Бег
Наконец
ра зде ва лка
опустела,
ушла
и
Кира,
а
Ал ла
по-преж­
нему
сидела,
откинувшись
на
спинку
кресла,
пол ож ив
на
стул
и
слегка
массируя
ноги.
Хотелось
ра ссл абить ся
до
предела,
ни
о
чем
не
думать,
чтобы
выйти
на
дорожку
с
ле гки ми
мы ш цами
и
чистой
г оло вой.
Не
удавалось.
Слишком
тяже ло
дался
ей
пред­
варительный
забег.
Внутри
затаилась
тупая,
каменная
ус та лос ть.
Непрошеные
мысли
лезли
в
голову.
Она
вспом инала ,
какой
бы­
ла
раздевалка
деся ть
лет
на зад.
Знала,
что
нельзя
отвлекаться
перед
ста ртом,
и
все-таки
вспоминала.
То гда
они
с
Кирой
переодевались
среди
обшарпанных
скаме­
ек,
стульев
с
продавленными
сиденьями.
Душ
работал
только
хо­
лодный.
Им
было
все
равно.
Впервые
они
выступали
на
само м
большом
в
городе,
знаменитом
стадионе.
Ради
этого
их
сн яли
с
уроков
—
послали
в
школу
письмо
на
блестящей
белой
бумаге
с
орденами.
Они
сразу
стали
важными
персонами.
Мальчишки
без
ра зго вор ов
уступали
д орогу
в
коридоре,
с мотрел и
вслед.
Теперь
здесь
удобные
кресла,
шкафчики
чистые,
выкрашены
веселой
краской,
душевые
отделаны
голубым
кафелем,
а
в
буфете
можно
выпить
ча шку
двойного
кофе.
Сервис.
В
тот
ра з,
кое-как
натянув
потрепанные
костюмы,
они
с
Ки­
рой
разломили
пополам
толстую
плитку
шоколада,
назывался
«Золотой якорь».
Кирина
м ама
говорила,
что
это
самый
лучший
шок ола д,
он
придает
силы.
Кирина
мама
всегда
болела
за
них,
и
са ма
по
себе
она
тоже
болела.
Алла
не
помнила
чем.
Когда
бы
А лла
ни
пришла
к
К ире,
ее
мам а
лежала
в
постели.
Потом
она
умерла.
Усердно
дв игая
челюстями,
они
съели
шоколад
и
вы шли
на
поле,
которому
полагалось
б ыть
зеленым.
Оно
б ыло
серым.
На­
крапывал
дождь.
Они
не
зам еч али.
Играл
духовой
оркестр.
Му-
145

зыканты
над увал и
щеки,
и
по
щекам
скаты вали сь
капли
дождя«
Б ыло
торжественно,
незнакомо
и
страшно.
Бежали
де тск ую
дистанцию
—
шестьдесят
метров.
Стартовые
ко лодк и
выдали
разные,
металлические
и
деревянные.
Допотоп­
ные .
Алла
деревянные
не
любила.
Они
ставились
на
дорожку
без
крепления,
и
при
старте
кто-нибудь
пр идер ж ивал
их
сза ди
ногой,
чтобы
не
отъехали
от
то лчк а.
Это т
«кто-нибудь»
вечно
забывал
о
своих
обязанностях.
Деревянные
достались
Ки ре.
Алла
вз яла
металлические
и
долго
качалась
на
н их,
рискуя
под в ерн уть
ступ­
ню,
пока
ш ипы
со
скрежетом
не
вонзились
в
черную
крошащуюся
га рь.
Пистолет
им
с лы шать
не
приходилось,
и
Ки ра
застряла
на
старте
(«я все ждала,
чтобы
прошел
зв он
в
уша х»).
Ког да
звон
прошел,
остальные
пробежали
половину
д истан ции .
Алла
от
вы­
стрела
вз вил ась,
скользнула
н огой
по
мокрой
колодке
и,
потеряв
равновесие,
едв а
не
растянулась
посреди
дорожки,
но
устояла
чудом
и
кинулась
вдогонку.
Ку да
там.
Во
рту
пересохло
от
с тра­
ха
и
шоколада,
нога
п одозри тел ь но
хрустела,
и,
примчавшись
(как она полагала)
к
финиш у,
Алла
не
застала
на
месте
судьи,
записывающего
результаты.
Он
уже
спрятался
от
дож дя
под
три­
буну.
Сзади
бежала
только
Ки ра.
На
несколько
лет
они
с
Кир ой
разошлись.
Алл а
училась
в
д евят ом
классе,
Ки ре
нужно
было
зарабатывать.
Тренировались
порознь,
выс тупа ли
за
разные
общества,
но
в
сборной
снова
ок а­
зались
в мест е,
у
тренера
Рябинина.
Они
специализировались
на
средних
и
длинных
дис т а нциях
и
всегда
финишировали
в
одном
поря дке,
как
будто
тем
осенним
днем
повернулся
кл юч
в
ма шин е,
ср абаты в ающ ей
безошибочно.
Новым
б ыло
то,
что
из
хвоста
забега
обе
переместились
в
начало.
«Забег выиграла Алла Скобелева».
Ск оль ко
раз
над
стадионом
разносились
эти
слова.
Скобеле­
ва
не
м огла
не
выиграть.
В
самой
фамилии
ее
звуча ла
победа.
«Второй пришла Кира Тимохина».
У
каждо й
бы ла
своя
т акт ика.
Ал ла
со
ста рта
вы рыва лась
вперед
и
не
позволяла
соперницам
приблизиться,
финишируя
в
одиночестве.
Кира
бежала
в
основной
гр уппе ,
второй
или
третьей,
и
лиш ь
на
последней
п рямой
мощным
толчком
вы брасы вала
те ло
из- за
чужих
спин
и,
неправдоподобно
удлиняя
шаги,
устремлялась
к
финишу,
поч ти
догоняя
и
ни когд а
не
ровняясь
с
Аллой.
—
Те бе
бы
Аллину
выносливость,
а
ей
т вою
мощь,
—
вз ды хал
Рябинин,
—
це ны
бы
вам
не
было.
—
Нам
и
так
це ны
нет ,
—
говор и ла
А лла.
С ебе
она
цену
зн ала,
знала,
как
трудно
быть
пе рвой,
не
пря­
чась
и
не
приспосабливаясь,
за дава я
темп,
вытягивая
на
лучший
р езульта т
ос тал ьных .
Но
и
ц ена
Киры
б ыла
высокой,
рывком"
146

она
мо гла
обогнать
лю бую.
Ал ла
привыкла
к
тому,
что
Кира
на
финише
страхует
сзади,
и,
выступая
без
нее,
не
чувствовала
та­
кой
уверенности.
Ки ре
и
в
са мом
де ле
чего-то
не
хватало,
чтобы
побеждать.
Никто
не
мог
определить,
че го
и ме нно.
Рябинин
говорил
—
спо рт ивно го
х ара кт ера,
а
Алла
дум ала,
что
секрет
пр ост
—
первой
может
быт ь
то лько
одна,
и,
посколь­
ку
существует
о на,
Кир ино
место
—
второе.
У
А ллы
характера
хватило
бы
на
двоих.
За
характером
сл е­
дов ала
удача.
Надежная
удача.
Алла
побеждала
так
част о,
что
ее
с пра шива ли:
—
Миссис
Скобелева,
не
надоело
ли
вам
б ыть
пе р вой?
—
Не т.
И
не
надоест.
Я
жадная.
Репортер
иностранного
журнала
н апис ал
по том,
что
«Скобе­
лева
по беж дает
то лько
пот ому ,
что
никому
не
хочет
отдать
своей
п о бе ды». Доля правды в этом была.
—
Не
вре дит
ли
постоянная
настроенность
на
первенство
ва­
шей
лично й
жизни?
К акие
отношения
у
вас
в
семье,
с
друзьями?
Алла
смеется:
—
О,
я
оче нь
добр а
вне
с та диона
(«я женщина слабая,
без­
за щитн а я»), но муж мне подчиняется ( н и чег о
другого-ему
не
ос­
тается).
Кокетничала
Алла
с
удовольствием.
—
О
чем
вы
думаете,
когда
беж и те?
Два
круга
тян утс я
долго.
Вам
не
с кучн о?
На
совсем
глупые
вопросы
А лла
не
отвечала.
Не
объяснять
же
каждому,
что
на
дистанции
за
тебя
думает
тво е
те ло
и
с ку­
чать
ему
некогда.
В
коридоре
по слыш али сь
ш аги,
низкий
говор,
шарканье.
Кон­
чился
мужской
забег.
Мужчины
любилй
эту
д истан цию,
им
она
ка­
залась
короткой.
Ал ла
же
предпочитала
четыреста
метров,
но
ре­
зультаты
на
более
длинных
были
лучше,
а
конкуренция
меньше.
Собственно,
в
сборной
толь ко
Кира
могл а
с
ней
бороться.
Алла
спустила
ноги
на
пол,
переменила
по зу.
Полнее
рассла­
биться.
Сделаться
тестом,
без
ощущений,
без
мы сле й,
без
жела­
ни й,
чтобы
на
разминке
вылепить
из
себя
то,
что
нужно.
«Ноги мягкие,
мягкие,
мягкие», —
с тала
вну шать
она.
Внуша­
лось
пло хо.
Алла
закрыла
гл аза.
Она
зн ала,
в
чем
тут
дело,
и
дело
было
несложное
—
к
началу
соревнований
ей
не
у дал ось
вой­
ти
в
форму.
То
ли
пот ом у,
что
соревнования
с
ию ля
перенесли
на
нача ло
лета,
то
ли
последнее
время
она
слишком
много
т ре­
ниро ва лас ь,
—
результаты
были
средние.
Для
нее
средние.
Какая-
нибудь
перворазрядница,
ж адно
сле дящая
украдкой,
как
Ал ла
р азми нается
у
прыжковой
ямы ,
мо гла
то лько
мечтать
о
них.
147

Впервые
за
мн ого
лет
Алла
не
получала
удовольствия
от
бе­
га.
Движения
бы ли
прежними,
за
свою
технику
она
не
краснела,
но
поле та
не
ощ ущ алос ь,
д орожк а
казалась
жесткой,
н оги
свин­
цовыми,
да же
голова
потяжелела,
словно
в
ней
прибавилось
мыслей.
—
Тебе
не
вы игр ать
финала,
—
сказал
вчера
Рябинин.
—
Не
с може шь
уйт и
в
отрыв.
Формы
нет .
Это
я
виноват.
Б удто
легче
оттого,
что
он
взял
в ину
на
себя .
Добренький.
А
зачем
ей
такая
доброта?
Как
он
см ел
не
поверить
в
нее
после
ст ольки х
побед?
Теперь
она
просто
обя за на
выиграть.
И
смо жет .
Если
сильно
захотеть,
все
возможно,
так
учили
в
де тств е,
Нужно
лишь
удачно
размяться,
чуть-чуть,
чтобы
мыш цы
сделались
те п­
лы ми
и
послушными,
но
не
устали.
Выиграла
же
она
предвари­
тельный
забег,
правда
среди
соперниц
не
бы ло
ни
Кир ы,
ни
длин­
нон ог ой
итальянки
Лючии
—
Джеммы,
они
попали
в
другую
гр уп­
пу.
Итальянка
опасна.
Ал ла
познакомилась
с
ней
два
г ода
н азад
на
че мп ион ате
Европы.
С
тех
пор
Джемма
повзрослела
и
ста ла
еще
красивее.
Единственная
женщина,
которую
ук ра шал
б ег.
Г лядя,
как
она
летит
над
дорожкой,
с
развевающимися
ч ерн ыми
волоса­
ми,
да леко
вы бра сы вая
вперед
ноги ,
Алла
вспоминала
картинку
из
школьного
учебника
истории,
изображавшую
древнегреческих
бегунов.
Учи ть
историю
дома
б ыло
некогда,
Алла
возила
учеб­
ник
на
соревнования
и
вм есте
с
Кирой
читала
в
р аз дев алке.
Обе
они
хотели
бе гат ь,
как
греки
на
эт ой
картинке.
Джемма
сл ави лась
мо лн иеносны м
рывком,
не
оставлявшим
надежд
соперницам,
но
о тнима вш им
много
с ил,
поэтому
первую
половину
дистанции
бежала
небыстро,
да же
леновато.
«Изнежен ­
ная
южанка», —
думала
Алла,
однако
не
мо гла
не
любоваться
Джеммой.
С ама
Алла
оба
круга
шла
на
высо ко й
скорости,
рас­
считывая
на
свою,
успевшую
ста ть
легендарной,
выносливость,
за
которую
иностранцы
прозвали
ее
«русской лошадкой» .
Борясь
с
дистанцией
од ин
на
один,
о на,
не
жалея,
трати ла
казав ши ес я
бе згра ни чн ыми
силы,
в
то
время
как
остальные
бе­
регли
их,
пр ист р аи ваясь
за
спинами
друг
друга.
Между
ней
и
группой
существовало
силовое
поле,
всякое
изм ене ние
в
его
на­
пряженности
Ал ла
чувствовала
спиной.
Ни кто
не
мог
пр ибли­
зиться
не за метно .
Она
изучала
такт и ку
соперниц,
просматривая
видеозаписи
каждых
соревнований.
Главным
для
нее
на
дистан­
ции
б ыло
—
не
прозевать
чужого
брос ка.
Большинство
стремилось
увеличить
скорость
на
предпоследней
прямой
(надеясь за пол­
круга
дог нат ь
е е), менее выносливые
—
чуть
позже,
на
выходе
из
виража.
И
те
и
другие,
ес ли
вовр ем я
заметить,
не
п ред став­
ляли
большой
о пасно сти,
финальные
восемьдесят
метров
Ал ла
могла
беж ать
как
спринтер.
Тренеры
сборной
не
раз
предлагали
ей
перейти
выступать
на
стометровку,
но
она
отка зывала сь ,
потому
что
на
короткой
дистанции
не
у спева ла
ощутить
борьбы
и
своего
б ес­
74«

спорного
лидерства,
своего
труда
и
усталости.
Без
этого
по беда
казалась
не пол ной.
Алла
не
со гл аси лась
бы
отдать
из
нее
ни
одного
камешка.
Ей
необходимо
было
любопытное
спокойствие
трибун
в
начале
заб е­
га
и
нарастающий
неудержимо
рев,
когда
одновременно
с
сопер­
ницами
или
чуть
позже
их
она
начинает
посл ед ний
рывок,
и
ви­
дит
п еред
со бой
пустое
п ростра нств о
в
восемь
дорожек,
и
з на ет,,
что
пр ой дет
его
пер во й,
и
чувствует,
как
сз ади
приближаются
тени,
как
делают
отчаянные
усилия,
от
которых
могут
разорвать­
ся
мышцы,
как
сверху
видно,
что
они
очень
торопятся
и
бегут
б ыст рее,
но
догнать
ее
не
могут,
будто
что-то
невидимое
меш ает
им
приблизиться,
и,
пересекая
белую
черту,
она
вскидывает
вверх
руки,
отдавая
остатки
си л,
и,
уже
ничего
не
видя
и
не
слыша,
окунается
в
грохот
аплодисментов,
вбирая
их
телом,
и
ра ди
этого
мгновения
можно
отк аза тьс я
от
всего.
Пото м
руки
безвольно
опус каютс я,
висну т
на
поясе,
и
А лла
идет,
не
дум ая
куда,
лишь
бы
дви гат ь ся,
грудь
вздымается,
от
дыхания
больно,
н оги
тяжелые,
налиты
замедляющей
бег
кровью,
а
сердце
к олот ит ся,
словно
еще
беж ит,
и
хочется
упасть
сейчас
же
и
н ико гда
не
вставать.
Но
она
идет
и
смотрит
в
землю,
не
име я
сил
отвернуться
от
назойливых
кинокамер,
слушает
витающее
в
воздухе,
среди
га с­
нущ их
аплодисментов,
с вое
им я,
и
од ной
рук ой
обнимает
Кир у,
которая,
догнав
ее
за
финиш е м,
поздравляет
первая
и
целу ет .
А
потом
—
горячий
душ,
и
кресло
в
раздевалке,
и
блаженная,
блаженная
ус та лос ть,
и
внутренняя
легкость,
когда
ка же тся,
что
паришь
над
земл е й,
а
на
самом
де ле
едва
передвигаешь
ноги.
Все
это
б ыло
победой.
Однако
поб еж дала
Ал ла
не
всегда.
Случалось
и
раньше
вы­
ступать
не
в
лучшей
форме,
и,
зная,
что
не
готова,
она
не
лезла
вперед,
держалась
в
сер ед ине
за бег а,
уступая
пер в енс тво
другим,
смиряя
самолюбие.
Бежала
для
ко манды .
И
это
не
б ыло
пора­
жением,
просто
собственная
победа
переносилась
на
следующий
раз.
Алла
не
сомневалась,
что
возьмет
свое.
Такие
неизбежные
пос лаб ле ния
дозволялись
на
мел ких
сорев­
нованиях.
Все
было
рассчитано
на
сезон
вперед
—
когда
бо рот ь­
ся
за
победу,
а
когда
добывать
очки.
П лан
тренировок
Ал ла
с остав ляла
самостоятельно.
Здесь
был
вопрос
престижа
и
до вери я
самой
се бе.
Она
закончила
физкуль­
турный
институт
и
п ро должал а
учиться
в
аспирантуре.
Ряб инин
не
вмешивался,
признавая
ее
тео р етич ес кие
способности,
наблю­
дал
со
стороны,
время
от
времени
давая
советы,
всегда
прих одя ­
щие ся
кстати .
149

Теперь
и
Ряб инин
ок азал ся
бессилен.
Удача
изм енил а
Ал ле.
Именно
в
родном
городе,
на
стадионе,
где
все
так
знакомо
и
все
-ее
зн ает
и
п омн ит,
да же
блед н ое
не бо
и
флаги,
хлопающие
на
ветру.
Проиграть
здесь
невозможно.
На
старте
Алла
замешкалась,
что
бывало
редко,
и
не
сумела
убежать
вперед.
Л'іесто
у
бровки
пришлось
з анима ть
с
боем .
З аты лок
давило
чу жое
дыхание.
Сразу
за
ней,
плотно
вбивая
■ступни в тартан,
шла
Ки ра,
чу ть
дальше,
по
второй
дорожке,
по­
хоже-,
уже
на мечая
бросок,
ит аль я нка.
Джемма
не
имела
посто­
янно й
тактики,
им про визиро ва ла
на
ход у,
бороться
с
ней
бы ло
трудно.
Иногда
она
любила
увеличить
скорость
в
ко нце
пе рв ого
к рута
и
уйт и
как
можно
д альше
от
гр уппы,
делая
запас
на
фи­
ниш,
иногда
держалась
в
хвосте
до
последнего
в ир ажа.
Сейчас,
ви дя
о тсу тстви е
лидера,
она
явно
хотела
стать
имуама.
Ничего
не
выйдет.
Алла
ускорила
темп.
Кира
с
Джеммой
не
■отставали.
Бежали
слаженно,
в
н огу,
дышали
в
одн о
ды хан ие.
Будто
сго во ри лись.
Совсем
с
ума
сошла,
подругу
под озрев аю.
Нужно
оторваться.
Вести
их
за
с обой
—
зн ачит,
проиграть.
Алла
рванулась
слишком
рез ко
и
сбила
дыхание.
Ноги
по тя­
желели.
Спо кой нее .
Глубоко
д ышат ь.
Не
все
потеряно.
Сил
еще
много.
Не
думать.
Уходить
постепенно,
шаг
за
шагом,
широко,
-свободно...
Не
п олуч ает ся.
Ноги
не
бегут.
Двое
сз ади
как
при­
вязаны.
Не
уйти.
Позор.
Но
так
не
может
быть.
Не
может
быть,
чтобы
она
проиграла.
Разве
она
пло хо
бежит?
Н ужно
убавить
скорость,
сберечь
силы.
По беда
важнее
результата.
Все
равно
за
ее
спиной
они
сберегут
силы
лучше,
на
финише
обойдут.
Или
раньше.
Запаса
нет .
Не
выиграть.
Конечно.
Пр ав
был
Рябинин.
Зачем
тог да
в озг ла влять
бе г?
От
нее
жд ут
победы.
Отойти
назад.
Спрятаться.
Все
поймут.
Мож ет
в едь
она
се бя
плохо
почувствовать?
Кто
же
выиграет?
Кира?
Робкая,
стеснительная
Кира?
Это
не
для
н ее.
Она
не
су меет
быть
победительницей.
Можно
ли
пред­
ставить,
что
Ки ра
бежит
по
дорожке,
гордо
вскинув
руки?
Аб­
сурд.
Ей
не
нужно
победы,
она
не
привыкла.
И
забе г
ве сти
не
сможет,
а
если
поведет,
не
хватит
сил
на
финиш.
Кто
же
тогда?
Джемма?
Невозможно.
Мы
два
года
не
п ро­
игрываем
этой
дистанции.
Значит,
Ки ра,
больше
некому.
Н адо
остаться.
За
ее
спиной
Кира
сохранит
силы.
Но
и
Джемма
то же
сохранит
и
сд елает
рывок
раньше.
Ей
удобнее
обгонять.
Алла
вошл а
во
второй
вираж
и
краем
глаза
увидела,
что
Ки­
ра
приотстала
—
она
всегда
не важно
брала
виражи.
Выгодный
момент.
Се йчас
Джемма
начнет
обгон .
Через
пя т ьдесят
мет р ов,
сорок,
тридцать...
Ки ра
не
сможет
броситься
сл едом ,
потому
что
Алла
загораживает
путь.
150

Доро жка ,
плавно
закруг ляясь,
переходила
в
прямую.
П ора.
Усилием
во ли
Алла
заставила
с ебя
прибавить
скорость,
сдвину­
лась
вправо
и
оказалась
прямо
пе ред
Джеммой.
От
перебоя
ри т­
ма
заколотилось
сер дц е.
Обгонит?
Нет,
не
рискует.
Удивлена.
Еще
бы,
освободить
ни
с
т ого
ни
с
сего
первую
до рожк у.
П ока
она
соображает,
что
бы
это
значило,
успеть
добраться
до
следую­
щего
виража.
Н иког да
не
бегалось
так
тр уд но.
Успела.
Теперь
не
страшно.
На
вираже
по
третьей
дорожке
обходить
не
станет.
А
если
хочет,
пусть
попробует.
Она
хорошая
бегунья.
Джемма
не
пр о бо вала.
Бежала
по
пятам,
не
вы ходя
в перед
и
не
отставая.
За
левым
плечом
шла
Кира,
Алла
чувствовала
щекой
частые
толчки
Кириного
дыхания.
Первая
дор ожка
была
свободна
для
не е.
Метров
через
двести
са мое
позднее
нужно
от­
рываться.
Кира
должна
выиграть.
Поймет
ли
она?
Снова
прямая.
К огда
же
они
кончатся?
М ожет,
уже
л ишний
круг?
Последнее
ускоре ни е
отняло
силы.
Ноги
едв а
п одн има ются
над
дорожкой.
Г рудь
распирает
воздух,
который
не
выдохнуть.
Непонятно,
с
какой
скоростью
она
бежит.
Каже тся,
очень
мед­
ле нно.
Все
перепуталось.
Ориентиры
потеряны.
Не
сос ре дото чи ть­
ся.
П е рестала
ощущать
свое
тело.
Только
тяжесть
в
нем.
Движе­
ние
невыносимо.
Ноги
не
хотят.
Ничто
в
ней
не
хочет
бе жат ь.
Вираж.
Вошла
сл ишко м
круто.
Зан есло .
Два
раза
споткну­
лась.
Качнулась
перед
г лазам и
з елен ая
кромка
поля.
Не
уп ала.
Все
еще
первая?
Мягко
приблизилась
т ень
сл ева.
Наверно,
Кира.
Нет
сил
по­
смотреть.
Поравнялась.
Обходит.
Ушла
в пер ед.
Молодец.
П рямая .
Новая
тень
над
дорожкой.
Желтая
майка.
Джемма.
И дет
рядом.
Дышит
громко.
Волосы
развеваются.
Задевает
лок ­
тем.
Ух оди т.
Не
упускать.
Прийти
тре ть ей.
Быстрее.
Тело
не­
управляемо.
Не
заставить.
В
глазах
ни че го.
Воздуха.
По
ка кой
дорожке
я
бе гу?
О бхо дят
и
справа
и
слева.
Не
м огу
больше.
Толь­
ко
бы
добежать.
Не
мо гу
совсем.
Финиш.
Белая
черта
под
но га­
ми.
Боль.
По
инер ции
Алл а
бежит
даль ше
и
оседает,
но
не
на
землю,
а
на
кого-то.
Ки ра.
Ее
руки.
Кра сн ая
майка.
Все.
Скользкие
капли
падают
на
щеку.
Плачет.
Кира
пл ачет.
По­
чему?
Она
же
выиграла.
Они
выиграли.
Ал лу
усаживают
на
тр аву.
Не
сидит.
Валится
навзничь.
Тр а­
ва
т еплая .
Слышен
стрекот
кинокамер.
Наплевать.
«С новым всесоюзным рекордом победу одержала Кира Тимо ­
хи на »,—
разносится
над
стадионом.
Голос,
знакомый
с
детства.
Кира
что-то
г ов орит
ей,
трогает
за
руку.
Колени
припекает
солнце.
Бо ль
в
груди
успокаивается,
можно
д ышат ь.
Кир ин
г олос
отчетлив,
но
смысл
слов
не
доходит.
Обволакивает
тепло.
Тело
тяжелое.
Давит
на
землю
лопатками,
затылком
и
почему-то
пятка­
151

ми.
Пахнет
травой,
как
в
лесу,
на
п ол яне.
Она
не
замечала
этого
р ань ше.
Она
приоткрывает
глаза
и
видит
небо.
Ру ки
раскинуты.
Хо­
рошо.
Ник ог да
она
не
сд елает
ни
одного
д виже ния.
Бу дет
лежать
вечно.
Что
за
топ от
возникает
рядом?
Ах,
это
другой
з абег.
Бегут.
Ну-ну.
Он а-то
уж
больше
не
побежит.
Нет.
На
л ицо
падает
тень.
—
М-м,
—
слабым
голосом
мычит
Алла.
—
Отдайте
солнце.
Т ень
и счеза ет.
А лла
улыбается.
Она
загорает.
Оч ень
у ста ла.
Часа
два
уже
они
с
Кирой
тренируются
вдвоем
на
ма лен ьк ом,
за­
росшем
бурьяном
стад ио не,
и
вот
легли
отдохнуть.
Где-то
тре­
щат
ку зн еч ики.
Никого
не т.
Тренер
ушел,
ребята
разъехались.
Лето.
Каникулы.
К огда
это
было?
Кира
все
еще
бормочет
рядом.
Счастливая.
Всесоюзный
ре­
корд.
Выходит,
я
не
так
уж
пло хо
вел а
забег.
—
Вставай,
—
говорит
Кира
и
тянет
ее
за
пле чи,
—
в ст авай,
простудишься.
Алла
не
возражает
против
того,
чтобы
сесть,
есл и
кто -ни ­
будь
посадит.
Майка
насквозь
мокрая.
Зябко.
Не
очнувшись
от
полудремы,
она
с
помощью
Киры
встает
на
четве рен ьк и,
выпрям­
ляется.
Внутри
все
дрожит.
Трибуны
покачиваются.
Она
повисает
на
Ки ре
и
идет,
осторожно
ступая
неслушающимися
ногами,
уди в­
ляясь,
как
Кира
выдерживает.
Со
всех
сторон
подходят,
жмут
рук и.
Знакомые,
незнакомые,
во все
чужие.
Зачем
они
мне
жмут?
Ах
да,
у
Киры
в едь
руки
за­
няты:
она
ме ня
д ер жит.
Но
все
равно,
почему
м не?
Воз ле
судейского
с то лика
Рябинин.
Видеть
его
не
хочется.
Злой,
д олжно
быть.
Нет,
улыбается.
Хлопает
Аллу
по
спине
так,
что
бедная
Кир а
склоняется
до
земли.
Потом
мо лча
подхватыва­
ет
и
взваливает
себе
на
плечо.
Голова
кружится,
Алла
закрывает
г лаза.
Со
стороны,
наверно,
Ря бинин
похож
на
грузчика
в
юж­
ном
порту,
несущего
на
плече
мешок,
например
с
кофе.
Вот
бы
сейчас
чашечку.
—
Сне с ите
меня
в
буфет,
—
говорит
она .
—
Х орошо,
—
отвечает
он
серьезно.
Вок руг
сме х.
Первый
раз
ее
несут
с
поля
на
руках.

Ирина
Михайловская
**Л
Под
перевернутой
лодкой
удобно.
Нас
трое
—
м ал ьчишка ,
собака
и
я.
Над
нами
дождище
вы пля сыв ал
дробно.
Мальчишка
—
са лаг а.
Собака
—
ничья.
А
рядом
зали в
громыхал
и
кидался
На
камни,
на
лодки,
на
ржавый
песок,
Слизнуть
чей-то
брошенный
мя чик
пытался,
И
вскоре
слизнул
и
к
себе
уволок.
А
до ждь
пок р ывал
все
вокруг,
словно
козырь,
И
наша
не проч ная
ло дка
бы ла
Средь
этого
моря
гроз ы
и
угр озы
—
Как
маленький
остров
любви
и
тепла.
Мальчишка
влюбленно
глядел
на
собаку,
Собака
блаженно
виляла
хвостом.
Гла за
их
угадывая
в
полумраке,
Я
думала
с
ти хой
любовью
о
т ом,
Что
под
перевернутой
лодкой
удобно,
Нас
трое
—
ма ль чишк а,
со бака
и
я,
Над
нами
до ждищ е
выплясывал
дробно,
Мальчишка
—
са лаг а,
со бака
—
ничья.
☆**
Еще
теплится
лето
в
глубинах
лесов,
И
малинник
спешит
поделиться
пос ле д ним,
Но
ве сел ый
пт енец
—
лебединый
наследник
—
В
н еизве стны е
да ли
умчаться
гот ов.
Он
не
зн ает
еще
ни
пот ер ь,
ни
любви,
Перелетное
л ихо
ему
незнакомо.
Есл и
крылья
даны
—
вон
скорее
из
дома!
За
леса,
за
моря!
Перелеты
—
в
кров и! ..
153

А
потом,
а
потом,
по
весне
голубой,
Не
пте нец
—
умудренная,
гордая
птица
В
св ой
младенческий
ста н
заспешит,
устре ми тся,
Б ез огляд ную
верность
являя
собой.
И
та кою
же,
знать,
лебединой
тоской
Наш и
душ и
болеют
в
отлете
от
дома.
Ворот ить с я,
приникнуть
к
рябине
знакомой,
—
Это
—
родина,
д етств о,
блаженство,
покой.
Ветка
вербы
Веткой
вербы
перечеркнут
Вид
зимы
в
окне
моем.
Бе лый
на ст,
кустарник
черный...
Взгля д,
в
бл аже нст ве
уличенный,
—
В
перечеркнутый
проем!
Ветка
вербы,
др ожь
свир ел и,
Предрассветный
блик
судьбы...
Милая,
ты
вся
—
в
апреле!
Ну
какой
там,
в
самом
деле,
Г лаз
вороньей
ворожбы!
Вьюга
воет,
сатанеет,
А
душ е
—
св е тлеть
и
петь:
То,
что
мар т
еще
не
смеет,
—
Ты
решаешься
пос м еть!
*й*
Превратностям
судьбы
не
прекословь.
Когда
с
душой
разлад
необратим,
Придумай
себе
новую
любовь,
Как
за
п еро
жар-птицу
ухв а ти.
Почувствуешь
невед ом ый
ожог
И
на
мг но венье
исцелишься
им.
А
кажется,
и
жить
уже
не
мог,
Когда
с
душой
разлад
необратим.
Придумай
себе
новую
любовь,
Как
в
лодк у
ненадежную
шаг ни,
—
Увидишь,
как
был ой
Любови
вно вь
Береговые
полыхнут
огни.

Нобаткули
Реджепов
Зима
Снежинок
равномерный
ток
сег о дня
жружит
голову,
и
вно вь
урюка
лепесток
в
ногах
у
с ада
го лого.
Необычаен
пе рвый
сн ег
прикосновеньем
хлопковым.
И
в
белом
снеге
бел ый
с вет
с
дорогами
и
тропками.
За
утро
сот к анная
гладь
из
хлопьев
первозданных
повелевает
обувь
снять
в
морозном
мироздании.
В
просветах
пены
высь
ясн а
—
бо льш ая
стирка
н еба,
там
очищается
весна
для
хлопка
и
для
хлеба.
Пере в од
с
ту ркменског о
Владимира
Фадеева
Имен а
туркменских
дев ушек
Хумай,
Боссан,
Д ил бер,
Ляля...
Как
будто
в
горле
соловья,
что
н очью
заклинает
сад,
родился
этот
зву ко ряд.
155

Из
эти х
слов
поэт
бы
мог
сл ожи ть
поэму
в
сотню
строк.
И
только
тот
к
ним
б удет
глух,
кто
не
зажегся
иль
п отух,
кто
не
познал
хотя
бы
раз ,
как
мер кн ет
с вет
без
черных
гл аз.
Перевод
с
т уркменс кого
Владимира
Фадеева

Владимир
Филиппов
**й
Нет
хаоса
в
сплетении
ве тв ей,
В
узорах
троп,
в
изг иба х
т ихих
речек.
А
пыл ь
дорог,
запутавшись
в
траве,
Ложась
цветам
на
узенькие
пле чи
И
застилая-синие
глаза,
До
той
поры
безду мн о
торжествует,
Пока,
ударив
ливнями,
гро за,
Освобождая
плоть
земли
живую
И
молниями
не бо
ра ск олов,
Не
пр о не сется,
сея
чистый
воздух.
И
в
я сных
взглядах
промелькнут
светло
Луга
Ро ссии.
А
над
н ими
—
зв ез ды.
***
Не
всегда
проспекты
просек
Повстречаешь
на
пути .
Зашуршит
дождями
ос ень,
С нег
нежданно
нал е тит
И
тропу
тоской
завьюжит
—
По до жди
своих
друзей.
Со ли
пуд
в
ле су
не
нужен.
В
бур ю,
вьюгу,
при
грозе,
Незаметно
лес
научит
Понимать
т епло
весны,
Поднимать
рюкзак
на
кручи,
Забывать
дурные
сны,
Не
стаканом
мерить
радость,
П рези рая
об лака,
А
руками,
как
н агр аду,
Воду
брат ь
из
родника.
157

Ник ита
Перепеч
С
утр а
до
вечера
Моросило.
Пассажиры
вываливались
из
троллейбуса,
как
спрес­
сованные
фин ики.
Они
ударялись
об
а сф альт
и
рассыпались,
под­
ним ая
воротники
и
рас кры вая
зонтики.
Клюквин
натянул
капюшон
и
побежал,
перепрыгивая
через
л ужи.
Рядом
с
ним
несся
в
школ у
хмурый,
сосредоточенный
ма ль­
чуган.
Искоса
поглядывая
на
длинные
ноги
Клюквина,
мальчуган
пыхтел
и
что
было
сил
старался
не
от стать .
И
К л юквин
немного
сдерживал
себя,
чтобы
дат ь
ему
эту
возможность.
—
Проспал?
—
на
бегу
спр оси л
его
Кл юкви н.
—
Не- е,
—
сказал
мальчуган.
—
За чи тался.
Клюквин
понимающе
к ивн ул.
—
В
класс-то
пустят?
—
Пустят.
То лько
замечание
накатают.
—
Плохо
дело.
—
Плохо,
—
согласился
ма льчуга н.
—
Мне
отец
последнее
пре­
ду пре жд ение
сделал.
—
Мне
тоже
сделано
предупреждение,
—
сказал
Клюквин.—
Давай-ка
поднажмем.
Они
бежали
рядо м,
не
отставая
друг
от
друга
и
не
вырываясь
вп ер ед,
и
на
каждый
шаг
Клюквина
мальчуган
де лал
три
своих.
—
Дядь,
с к олько
время?
—
спросил
ма ль чуга н,
когда
они
до бе­
жа ли
до
угла .
—
Без
трех
минут.
—
Успеваем,
—
серьезно
ск азал
мальчуган
и
повернул
направо,
к
школе,
а
Клюквин
—
н але во,
к
поликлинике.
За
углом
Клюквин
увидел
Ксению.
Она
стояла
во зле
лужи,
от­
ражаясь
в
ее
мутной
воде.
Над
головой
Кс ения
держала
зон тик
цвет а
выгоревшего
брезента.
Издали
она
напоминала
цистерну
«Мо­
ло ко », поставленную на попа.
158

Ксения
стояла
на
узком
перешейке
асфальтовой
дорожки
между
лужей
и
раскисшим
от
дожд я
г азон ом.
Она
смотрела
в
другую
с то­
рону.
Клюквин
хотел
было
проскочить
ми мо
и
уже
нач ал
ду ма ть,
куд а
ему
выгодней
ступить
—
в
воду
или
в
грязь,
но
в
этот
момент
Ксе ния
повернулась
и
за мети ла
его.
—
Михаил
Николаевич!
—
завизжала
Ксения
и
махнула
Клюк­
вину
сумкой.
Клюквин
поморщился,
но
перешел
на
шаг
—
по
опыту
он
зн ал,
что
теперь
проскочить
мимо
Ксении
ему
не
удастся.
—
Нехорошо
опаздывать.
А й-яй-я й.
—
Ксения
лукаво
погрозила
Клюквину
пальчиком
и
улыбнулась.
Свою
улыбку
Ксения
си льно
переоценивала.
Од ин
веселый
че­
ловек
сказал
ей
ко гда- то,
что
она
улыбается,
как
француженка.
И
с
тех
пор
бантик
Ксенино го
рта
стал
развязываться
на
ее
пл о ском
ли це
гораздо
чаще,
чем
этого
требовали
обстоятельства.
Насчет
француженки
—
это
б ыла
шутка.
Но
чувство
юмора
н аходи лос ь
у
Ксении
в
зачаточном
состоянии,
шуток
она
не
понимала.
Ее
редкие
зу бы
выступали
вперед,
как
снегоочиститель
у
паровоза.
—•
А
я
слышу:
кто-то
бежит,
—
стрекотала
К сен ия,
кокетливо
по­
во дя
плечиком.
—
Ну,
думаю,
доктор
Кл юкв ин,
не
иначе.
И
правда!
Запыхались-то,
запыхались!
Зря
вы
так
торопитесь,
ей-богу.
Подо­
ждут,
ниче го
с
ними
не
случится.
Ксения
тара тори ла
всю
д орогу
до
поликлиники.
Она
семенила
ря дом
с
Клюквиным
своими
короткими
толстыми
нож кам и
и
цепко
держалась
за
его
рук ав.
Клюквин
опо зда л
на
десять
минут.
Он
от дал
гардеробщице
свою
•студенческую куртку из ткани « бо л он ь я», услышал чей - то
окрик
в
спин у : «Куда без очереди!», но не обернулся
—
некогда,
взбежал
на
третий
эт аж
и
сквозь
толпу
больных
быстро
прошел
к
двер и,
на
ко­
торо й
висела
табли чк а
с
его
фамилией.
Медсестра
Зина
складывала
в
стопку
амбулаторные
карты.
—
Доброе
утро,
—
сказал
ей
Кл юкв ин.
И
Зина
согласилась:
—
Доброе.
Клюквин
надел
ха лат,
вымыл
ру ки
и
вл ажн ой
ладонью
провел
по
разгоряченному
лицу.
Ког да
он
сдергивал
с
крюч ка
полотенце,
Зина
сказала:
—
Тол ько
что
з аведу ю щая
звонила.
Вас
спрашивала.
Так
я
от­
ветила,
—
вы
вышли.
По
утрам
Клюквину
хронически
не
ве зло
с
тра нс порт ом.
Он
ча­
сто
опаздывал,
и
поэтому
заведующая
имела
на
него
зу б.
—
Спасибо,
—. сказал
Кл юкв ин.
—
Вы
м еня
выручили
—
Че го
там!
«.Черт бы побрал эту Ксению», —
прошептал
он.
—
Что
говорите?
159

—
Говорю,
п ора
начинать.
Мн ого
сегодня?
—
Так
понедельник,
—
вздохнула
Зина .
'—
Серьезно,
доктор,
выписывайте
меня,
а?
—
басо м
канючил
монтажник
Коробков,
стя г ивая
свитер.
—
Незач ем
слу шат ь,
серь­
езно.
..
—
Это
мы
сейчас
посмотрим.
—
Не,
ну
прав да ...
К ашля
у
меня
не т,
температура
нормальная.
Вче ра
ребята
из
бригады
приходили,
яблоки
пр инесли .
Думали,
я
больной...
—
А
ты
и
есть
больной.
—
Какой
же
я
б ольно й!
Зд ор овый
я,
серьезно...
—
Подыши-ка
поглубже,
—
Клюквин
переставлял
стетоскоп
по
широкой,
бугрившейся
мускулами
с пине
Кор обк ова,
слушал
его
мо­
гучее
дыхание,
искал
остатки
хрипов.
—
Хо рошо.
Одевайся.
—
Ну,
как,
выпишете,
а?
—
П од ержать
бы
тебя
на
бо льн ичном
еще
денька
два,
чтобы
уж
н авер ня ка,
да
ве дь
не
высидишь...
—
Не
в ысижу!
—
Ладн о,
пойду
навстречу
рабочему
к л ассу.
Только
постарайся
первое
время
поменьше
бывать
на
сквозняках.
—
Да
какие
у
нас
сквозняки,•—
сказал
монтажник
К оробков ,
—
на
высоте-то...
—
И
улыбнулся
широко
и
бело зу бо.
Старик
заглянул
в
кабинет
и,
увидев
склонившихся
над
писани­
ной
людей,
остановился
на
пороге:
—
Можно?
—
Можно,
—
ск азал
Кл юкв ин,
не
поднимая
г ол овы.
—
Садитесь,
—
Фамилия
вам
как
будет?
—
деловито
спросила
З ина.
—
Гусев,
—
сказал
старик.
—
Гусев
моя
фамилия.
—
Гусев,
Гусев,
—
за бо рмотала
З ина,
пер ебир ая
карточки.
Клюквин
задал
свой
об ычный
вопрос
«на что жалуетесь?», и ста­
рик
рассказал,
что
третьего
дня
в озв ращался
из
б ани
и,
в идат ь,
простыл.
Теперь
вот
кашляет,
грудь
ломит
и
температура.
А
вчера
еще
и
простуда
на
губе
выскочила...
—
Герпес,
—
компетентно
за явил а
Зина.
—
Да
не т,
дочка,
что
ты,
—
мяг ко
возразил
старик.
—
О быкн о­
венная
простуда.
—
Я
не
дочка,
—
строго
сказала
Зина.
—
Я
сест ра .
Клюквин
послушал,
как
хрипит
у
ст арика
в
груди,
и
попросил
З ину
выписать
направление
на
рентген.
—
Что
же
вы
на
дом
врача
не
вызвали?
—
Да
неудобно
вроде...
Я
бы
и
сюда
не
пр иш ел,
да
старуха
репьем
пристала:
сходи
да
сходи...
Одеваясь,
старик
сильно
закашлялся,
п отом
виновато
посмотрел
на
Клюквина
и
проговорил,
оправдываясь:
160

—
Вот
в едь
прихватило.
—
У
вас
воспаление
легких,1—сказал
Клюквин.—
Вам
в
бо ль­
ниц у
надо.
Он
набрал
номер
заведующей
и,
услышав
ее
уверенный
баритон,
сообщил,
что
у
него
больной
с
крупозной
пне вм оние й
и
что
хорошо
бы
его
срочно
го спита лизир ова т ь.
—
Так
госпитализируйте,
—
сказала
заведующая.
•—
Ес ть
одна
загвоздка...
—
Возраст?
—
догадалась
о на.
-
Да.
—
Сколько?
—
Семьдесят
два.
Зав ед ующая
не мног о
помолчала.
—>
А
вы
уверены,
что
крупозная?
—
Уверен.
—.
Рентген
дел ал и?
—
Да,
—
соврал
Клюквин.
« Диагноз подтвердился?
—
на
всякий
случай
спросила
заве­
дующая.
—
Подтвердился.
—
Ну
что
ж,
вызывайте
сантранспорт.
—
Если
что
—
вы
по спо соб ств ует е?
—•
Поспособствую,
поспособствую,
—
проворчала
з аведу ющая
и,
посопев
в
тр убку ,
спросила:
—
Где
это
вы
бы вае те
в
рабочее
время?
А
что?—дипломатично
отве ти л
Клюквин.
За ве дующа я
не много
подумала
и
не
ста ла
развивать
за трон утую
тему«
—■
Федякина
заболела,
—
сказала
она .
—
Имеет
право.
Вр ач
не
им еет
права
болеть.
Это
лишает
его
авторитета
ср е­
ди
больных
и
дорого
обходится
коллегам,
—
и зрекла
заведующая.
—
Парочку
вызовов
возьмете?
—
Возьму,
что
д елать...
—
сказал
Клюквин.
По ка
он
зап олн ял
талон
на
госпитализацию
и
вызывал
сан-
транспорт,
старик
беспокойно
ерза л
на
стуле:
—
Может,
не
надо
в
больницу?
Може т,
лучше
дома?
Горчични­
ки,
чай
с
малиной...
—
Мало
вам
горчичников
и
малины.
Вам
уколы
нужны
и
по­
стоянное
наблюдение
врача.
Сейчас
подниметесь
на
четвертый
этаж,
сделает е
р ент ген,
потом
во зв ра щай тесь
домой
и
ждите
—
за
вами
приедут.
—
У
меня
старуха
одна
останется.
Кто
ей
б удет
в
магаз ин
хо­
дить?—
Старик
сдвинул
кустистые
седые
брови,
зад ума лся.
А
по­
том
твердо
ск азал:
—Не
поеду.
Клюквин
от ло жил
ручку.
Он
по тр атил
на
уговоры
минут
де ся ть.
Убеждал,
дока зыв ал,
пугал
и
на к онец
уговорил.
6 Молодой Ленинград
161

Когда
старик
выш ел,
Зина
сказала:
—
Это
же
надо,
а!
Вон
Фокина
из
восьмого
до ма
тр етий
мес яц
из
больницы
не
вылйзит—
пенсию
на
телевизор
откладывает,
а
это­
го
силком
не
затащить.
Клюквин
набрал
номе р
рентгеновского
кабинета.
—
Алло?
—
Голос,
о тф ильтр ова вшийся
в
телефонных
проводах,
все
равно
оставался
мелодичным.
—
Марина
Евгеньевна?
—
спросил
Кл юкви н.
—
Михаил
Николаевич?
Несколько
секунд
Клюквин
прислушивался
к
голосу,
затихаю­
щему
среди
щ ел чков
и
шорохов
недр
телефонной
сети.
—
Як
вам
больного
направил.
Фамилия
—
Гусев.
Се дой
такой,
в ысо кий
стар и к.
По хоже ,
с
крупозкой.
Вы
уж
пропустите
его
без
очереди.
—
Хорошо...
Клюквин
хотел
ск азать
еще
что- то,
но,
поймав
заинтересован­
ный
взгляд
медсестры,
посмотрел
зачем-то
на
ч асы
и
положил
трубку.
—
Вот
я
и
гов ор ю,
—
п родолжа ла
З ина,
—
силком
не
затащить.
И
че го
вы
с
ним
б ил ись,
уговаривали?
Нап исал и
бы
в
карточке;
«от госпитализации отказался»
—
с
вас
и
взятки
гладки.
А
уж
ле­
читься
или
нет
—
это
его
личное
дело.
—
Ошибаетесь,
Зина.
Это
дело
о бщест вен но е.
Да ва йте
сле дую ­
щего .
Сухонькая
старушка
с
печальным
лицом
п рис ела
на
кр аеш ек
стул а,
по стави ла
на
колени
большую
черную
кошелку,
а
сверху
сл о­
жи ла
руки.
Ру ки
у
нее
были
жилистые
и
коричневые
—
словно
вы­
ре за нные
из
дерева.
—
Что
вас
беспокоит?
—
спро сил
Кл юкви н.
—
Да
так-то
ни чег о,
до ктор ,
не
беспокоит.
—
Сердце
не
болит?
—
Н ет.
—
Руки,
ноги,
поясница?
—
Не
болит,
сынок,
ничего
у
м еня
не
болит.
—
З ачем
же
вы
тогда
при шли?
—
Да
помирать
мне
пора,
—
горестно
вздохнула
старушка
и
у ст авил ась
в
угол.
—
Так
это
не
сюда
идти
надо,
—
усмехнулась
Зина.
—
А
куда?
—
с
надеждой
обернулась
старушка.
—
Со всем
в
дру гое
мес то.
—
Вот
что,
бабушка,
—
сказал
Клюквин,
—
да вай те-к а
я
вас
сна­
чала
послушаю,
а
уж
пот ом
мы
решим,
пора
или
не
пора.
—
Об идн о,
—
сок ру ш алась
старушка,
р асст ег ивая
бесч исле нны е
пуговицы,
развязывая
завя зк и,
расцепляя
крючки.
—
То лько- толь ко
на
но вую
квартиру
переехали
—
и
помирать.
—
А
вам
с ко лько
лет?
162

—
Да
вос ьм ой
десяток
идет.
Я
и
го вор ю,
пора.
Клюквин
слушал
старушкино
сердце
и
легкие
и
не
верил
своим
ушам.
—
Сто
лет
еще
проживете,
ба буш ка.
—
Да
сто
не
надо,
—
отмахнулась
старушка.
—
Мне
бы
еще
год­
ка
два
протянуть.
—
За
два
я
вам
головой
ручаюсь.
Вот
попринимайте
ви тамин ы
и
эту
микстурку,
—
сказал
Кл юкв ин,
выписывая
рецепты.
—
Спасибо,
до ктор ,
ой
спасибо.
Старушка
ушла,
и,
крича,
что
он
только
на
минутку,
только
спросить,
в
кабинет
в в алился
румяный
блондинистый
парень.
—
Как
бабка-то,
не
помрет?
—
Не т,
—
сказал
Кл юкв ин.
—
Все
в
порядке.
—
Сп асиб о,
—
обрадовался
парень.
—
Вот
спасибо!
Он
пожал
Зине
руку,
а
Клюквину
пожать
постеснялся,
покрас­
нел
и,
уходя,
спо ткн ул ся
о
порожек.
После
собравшейся
пом ира ть
старушки
приходили
два
бронхита,
га ст рит,
ангина
и
обострение
язв енно й
болезни.
Потом
—
надоев ­
ший
Клюквину
студент-заочник
сорока
четырех
лет,
который
вот
уже
три
года
ощу щает
у
се бя
в
ж ел удке
рак,
а
неучи
вра чи
никак
его
обнаружить
не
могут.
За
ним
—
гражданка
неопределенного
в озр аста,
которая
в
про­
шлом
году
перенесла
«инфаркт сердца»
на
ногах.
У
нее
ничего
не
бол ело
—
так
зашла,
провериться.
—
У
вас
выписка
из
больницы
есть?
—
спросил
Кл юкви н.
—
Из
какой
б о льницы?
—
Ну,
где
вы
лечились.
—
Не
леч ил ась
я.
—
Постойте,
вы
что
же
со
своим
инфарктом
так
нигде
и
не
ле­
жали?
—
Почему
не
лежала?
—
обиделась
гражданка.
—
Лежала.
—
Где?
—
На
лестнице.
—
И
долго?
—
поинтересовалась
Зина.
—
С
полчаса...
За тем
нанесли
визит
две
седенькие
благообразные
пенсионерки,
члены
домового
комитета,
похожие,
как
близнецы.
Пришли
посмо­
тре ть
на
молодого
доктора
и
заодно
измерить
давление.
Вслед
за
ними
—
ус тал ая
дв орни чи ха
с
действительно
тяжелой
гипертонией.
Потом,
лучезарно
улыбаясь
и
стреляя
по
сторонам
вострыми
г л азками,
в
кабинет
без
очереди
проник
велеречивый
Клементьев,
гардеробщик
из
комбината
«Трудпром», инвалид третьей группы.
Он
направил
на
Клюквина
свой
проницательный
взгляд
и
в кра дчи­
во
предложил:
—
Давайте
знакомиться...
♦
163

Аккуратно
зап ис ал
в
разбухшую
от
сведе ни й
книжечку: «Клюк­
вин
Мих.
Ник.» —
и
стал
д олго
и
обстоятельно
рас сказы вать,
как
двадцать
четыре
год а
н азад
его
контузило
на
труд овом
фронте
же­
лезной
болванкой
во
время
перекура.
С
тех
пор
он
курить
бросил
и
тяжелым
ф из иче ским
труд ом
не
занимается.
Однако
ежели
до к­
тор
ду мает,
что
у
га рдер общ ика
раб ота
лег кая,
то
здесь
он
впадает
в
ошибку,
особенно
з имой...
Клюквин
спросил,
не
беспокоят
ли
его
сейчас
последствия
трав­
мы,
и
Клементьев
ответил,
что
н ет,
его
лично
не
бес пок о ят,
а
вот
соседи
жалуются.
В
ЖЭ К.
За
гла за
наз ыв ают
его
контуженым
и
нав одя т
поклеп,
стремясь
выжить
с
законной
жилплощади.
Но
из
этого
ничего
не
выйдет,
потому
как
он
их
дав но
раскусил
и
в
скором
времени
на
чистую
во ду
выведет,
можете
не
сомневаться.
Сказал,
что
болит
у
не го
нерв.
Когда
Клюквин
спр о сил,
какой,
ответил,
что
это
уж
е го,
доктора,
дело
определить,
какой.
Доктор
к
Кл еме нть еву
отнесся
со
вниманием:
послушал,
посту­
ч ал,
тощий
жив от
помял,
а
потом
вежливо
посоветовал
обратиться
к
не в ропатол ог у.
За
номерком
надо
бы ло
спуститься
в
рег ист рат у­
ру.
Это
Кл еме нт ьеву
не
понравилось.
Он
помахал
у
Клюквина
пе­
ред
носом
инвалидным
удос тове рен ие м
и
пошел
к
заведующей
—-
жалов аться.
Следующим
явился
за
больничным
листом
н ачин ающи й
алкого­
лик
Воробьев.
Клюквин
стоял
на
своем
твердо
и
больничного
не
да л.
Уходя,
Воробьев
заверил,
что,
к огда
д окт ору
от
не го
что-нибудь
понадобится,
он
ему
это
пр ипо мн ит.
Потом
пришла
Соня
Стукалова.
У
нее
все
бы ло
по-прежнему:
слабость
и
температура.
Небо ль шая :
тридцать
се мь
и
две
—
тр и­
дц ать
семь
и
четыре.
Такая
температура
называется
субфебрильной.
Клюквин
о бсл едо вал
С оню
уже
вторую
неделю,
провел
все
иссле­
д ования,
которые
можно
б ыло
выполнить
в
ус лови ях
поликлиники,
про конс уль тиро ва л
ее
у
нескольких
узких
специалистов.
Исследо­
вания
отклонений
от
нормы
не
п оказали ,
а
узкие
специалисты
со
стороны
подведомственных
им
органов
патологии
не
выявили.
Чем
больна
Соня,
Клю кви н
не
зн ал.
И
не
б ыло
ни
одной
з а цепки,
не б оль­
шие
и зменен ия
в
ан али зе
крови
—
и
все.
«Госпитализировать!
—
приказала
з аведую щая .
—
Там
разберутся.
У
нас
не
клиника
и
да же
не
полуклиника,
а
поликлиника.
Ощущаете
разницу?»
Клюквин
выпросил
с ебе
еще
три
дня.
Ес ли
за
это
время
он
не
остановится
на
чем-то
определенном,
то
ему
придется
н апра вл ять
Сон ю
в
больницу
с
расплывчатым
диагнозом
«неясный субфебри­
литет»
и
ставить
под
ним
свою
по д пис ь...
В
принципе ,
ничего
за­
зорного
в
это м
не
было
—
воз мож нос ти
поликлиники
ограничены.
Участковый
врач
честно
выполнил
свою
часть
работы,
а
теперь
д ело
за
стационаром.
Но
Клюквину
хотелось
уйти
от
унизительной
не­
определенности
диагноза;
оттого,
что
к
концу
второй
недели
Сонин
164

су бф еб рили тет
все
еще
ос тав ался
неясным,
ему
бы ло
немного
стыдно.
Зав ед ующ ая
объясняла
это
молодостью
л ет.
Клюквин
высл ушивал
Сон ю
внимательно
и
долго.
Так
долго,
что
под
ко нец
в
кабинет
просунула
св ою
лисью
мордочку
п енсио­
нерка
по
старости
Жарикова.
—
Можно?
—
спросила
она
елейным
голоском.
—
Зак рой те
дверь,
—
сказал а
Зина.
—
Не
в идит е,
что
ли,
—
до к­
тор
занят!
—
Ви жу,
вижу,
—
пропела
Жарикова.
—
Доктору
на
человека
десять
минут
положено,
а
он
с
этой
молодухой
уже
полчаса
зани­
мается.
—
Ничего,
подождете,
—
сказала
Зи на,
захл оп ыв ая
дверь.
—
Вам
спеш ит ь
некуда.
«Сегодня разделаюсь с вызовами пораньше и выберусь вечером
в
Публичку»,—
твердо
решил
Клюквин.
—'Разберемся,
Соня,
—
сказал
он.
—
Обязательно
разберемся.
И
Соня
улыбнулась
ему
бледными
губами.
Потом
он
выписал
пенсионерке
по
старости
Жариковой
оч ер ед­
ной
рецепт
на
аллохол
и
при
эт ом
подумал,
что
должен
быть
гл у­
боко
бл аг одар ен
ей
за
то,
что
она
пришла
за
рецептом
в
поликли­
нику ,
а
то
могла
бы
и
на
дом
вызвать.
За тем
в
дверь
ти хо
постучал
б ывший
осужденный
Эдвин
Д зингиле вск ий
с
обострением
хронической
пне вмо нии.
Но
болезнь
его
абсолютно
не
волновала.
Он
радовался
всему:
и
двум
часам,
проведенным
в
очереди
у
к абинет а,
и
своему
кашлю,
и
плох ой
по­
годе.
К люкв ин
уже
выписал
ему
ре цепт ы,
а
он
все
медлил,
все
рассказывал
о
суровых
природных
условиях
Ком и
АС СР,
хрипло
смеясь
и
ка шляя .
И
Клюквин
его
не
торопил...
«Надо уметь слушать,
—
думал
Клюквин.
—
Это
такое
же
лечеб­
ное
средство,
как
камфора
или
пенициллин.
У
каж дог о
человека,
да же
сов ерш енно
здорового,
вре мя
от
времени
во зн икает
пот ре б­
ность
исповедаться.
Это
н орм альн о,
физиологично,
это
—
выпускной
кла пан
не р вной
системы.
И
кто-то
должен
его
выслушать.
Раньше
для
этой
цел и
существовали
с вящен ни ки.
А
теперь?
Соседу
—
нель ­
зя,
разболт ает.
Близкому
человеку
—
страшно,
а
вд руг
пре дас т?
И
тогд а
придется
либо
ж ить
ря дом
с
предателем,
либо
искать
дру ­
гого
бли зко го
человека.
И
то
и
другое
одинаково
нел егко .
Поэтому
лучше
не
рисковать.
Остаются
случайные
попутчики,
которых
ни­
ког да
больше
не
в стр етишь ,
да
врачи.
Попутчики
могут
слушать,
а
могут
и
не
слушать
—
в
зависимости
от
настроения.
А
врач
—
дол­
же н.
Такая
у
не го
работа».
—
Тридцатый
и
последний,
—
торжественно
объявила
Зи на,
и
в
приоткрытую
дверь
юркнул
маленький
вер тл явый
человечек
по
фа­
милии
Зундерман.
■—
Здравствуйте,
доктор.
Добрый
день .
Садитесь,
пожалуйста.
На
что
жалуетесь?
165

—
Что
вы,
доктор!—испугался
Зундерман.—
Я
ни
на
что
не
жа­
луюсь.
Я
толь ко
спросить.
Понимаете,
д окт ор,
я
занимаюсь
йогов­
с кой
гимнастикой.
Уже
восьмой
год.
Вот
по
эт ой
схеме.
—
Он
поло­
жил
на
стол
несколько
з асален ны х
ли ст ков.
—
Сколько
вам
лет?
:—
Мне?
Семьдесят
дв а,
а
что?
Обратите
внимание
—
это
по за
зм еи.
Я
расст ила ю
коврик...
У
вас
есть
коврик?
Нет.
Ну
н и чего,
я
на
полу
п ок ажу.
Сю да
можно
повесить
пиджак?
—
Да
пол-то
грязный,
—
попыт а лас ь
остановить
его
Зина.
—
Что
вы,
сестричка,
очень
чистый
пол.
Я
ложусь
на
живот,
беру
ноги
в
руки
и
делаю
так ...
А-р-р-р-ум-лф-ф-ф...
■—
Как
вы
себ я
чувствуете?
—
взд ох нул
Кл юкв ин.
—
О,
доктор,
я
очень
хорошо
себ я
чувствую.
—
Что
же
у
вас
все-таки
болит?
Выяснилось,
что
раньше
все
болело.
Руки,
ног и,
грудь,
спина,
живот,
печень,
кишки,
селезенка,
ухо,
горло,
но с,
рез ец ирова нн ый
желудок
и
вырванные
зубы.
—
Знаете,
доктор,
у
меня
аденома
предстательной
железы
и
грыжа
белой
лини и,
—
неистово
жестикулируя,
продолжал
Зун д ер­
ма н.
—
Но
с
тех
пор,
как
я
начал
з анима ть ся
йоговской
гимнасти­
к ой,
ме ня
абсолютно
ничего
не
беспокоит.
Обратите
внимание,
как
я
массирую
серд це.
Я
снимаю
джемпер,
сорочку,
белье.
Сюд а
мож­
но
повесить?
И
д елаю
так...
Ах-ох-ух-эх-о-о-о...
Я
правильно
де­
ла ю?
Теперь
посмотрите,
как
я
разрабатываю
голеностопные
су­
ставы.
Се йчас
покажу,
только
сниму
бо т инки.
Я
берусь
одной
рукой
за
голень,
другой
—
за
большой
пал ец
и
дел аю
так ...
Так-так-так-
так...
Сна чала
по
часовой
ст рел ке,
а
зат ем
в
обратную
сторону.
Слышите
—
хрустит,
но
это
только
последние
два
года.
А
еще
я
по
утрам
бег аю
по
лестнице.
На
девятый
этаж
и
обратно.
Как
вы
ду­
маете,
это
не
вредно? ..
Доктор,
вы
мне
что-нибудь
выпишете?
—
От
головы?
—
спросила
Зина.
—
Нет,
сестричка,
с
головой
у
меня
все
в
п орядк е.
Волосы
—
как
у
юноши.
Можете
проверить.
Подергайте,
не
стесняйтесь.
Мне
бы
какое-нибудь
снотворное.
С т радаю
бессонницей.
Правда,
я
ни­
кому
не
мешаю
—
ж иву
совсем
о ди н...
—
Зундерман
повел
в
сторо­
ну
грустными,
похожими
на
масл и ны
глазами.
■—
Одевайтесь,
—
сказал
Клюквин.
—
Простудитесь.
Вот
вам
ре­
цепт.
■—
Огромное
с пасибо ,
доктор,
огромное.
Как
н азы ва ется
это
ле­
карство?
Ра-де-дорм.
Како е
красивое
название.
А
оно
не
очень
до рогое?..
В
кабинет
колобком
вкатилась
К сен ия.
Она
показала
свои
оч а­
ровательные
зубки
и
зав ере ща ла
с
порога:
■—
Зиночка,
вы
зна е те,
в
гастрономе
на прот ив
печень
выкинули,
и
народу
немного,
—
мне
се йчас
одна
больная
сказала.
Вам
не
н адо?
166

—
Надо,
—
сказала
Зина .
—
А
ва м,
Михаил
Николаевич?
Клюквин
от
печени
отк азалс я.
—
Может,
вы
сбегаете?
—
про должала
Ксения,
обращаясь
к
Зине.
—
Заодно
и
на
меня
возьмете.
Только
побыстрее,
а
то
закроют
на
обе д.
Зина
ст ала
снимать
халат.
—
А
ха ла тик
не
снимайте,
—
посоветовала
Ксе ни я.
—
Вас
тог да
без
очереди
пропустят.
—
Ко
мне
никого
больше
не т?
—
спросил
Кл юкв ин.
—
Си дит
какая-то
женщина...
—
Но ме рки
—
все,
—
от резала
Зина .
Кл юкв ин
выглянул
в
коридор:
—
Вы
ко
мне?
Ж енщ ина
сказала,
что
вообще-то
она
с
другого
участка,
но
ее
вр ач
уже
окончил
прие м,
а
дежурный
еще
не
нач ал,
и
в
регистра­
туре
ей
посоветовали
обратиться
к
д ок тору
Клюквину
—
может,
он
согласится...
—
Имейте
совесть!
—
вмеш ал ась
Ксе ния.
—
Половина
в торог о!
—
Входите,
—
сказал
Кл юкв ин.
Женщи на
рассказывала
торопливо,
сбивчиво,
косилась
на
насу­
пившуюся
Зину
и,
уходя,
забыла
сумочку,
за
которой
потом
верну­
лась,
извиняяс ь
и
бла го дар я.
—
Сл ишко м
вы
добрый,
Михаил
Н ик ола евич,
—
пробубнила
Зина .
—
Как
Айб о лит.
—
Я
обязан
быт ь
добрым.
—
Скаже те
тоже!
Сидеть
здесь
с
девяти
до
час у
—
это
вы
об я­
зан ы,
а
принимать
бо ль ных
с
другого
участка,
да
еще
без
номер­
ков,—
это
никт о
не
об яз ан.
—
Не
ворчите
—
будут
морщины,
—
посоветовал
Клюквин.—
Кстати,
в
м аг азин
вы
еще
успеете.
Только
халат
все
же
снимите.
С
двух
до
четырех
в
поликлинике
затишье.
Утренний
прием
к он­
чился,
а
вечерний
еще
не
нач алс я.
В
коридорах
не
слышно
разг ов о­
ров
о
болезнях,
вздохов,
ше лес та
справок
и
рецептов.
Временно
п ре­
кращается
беготня
из
кабинета
в
каби нет.
Эти
два
часа
на помин аю т
о беден ный
перерыв
на
какой-нибудь
фабрике,-когда
ненадолго
ос та­
на вли вает ся
конвейер.
Распустив
галстук,
Клюквин
сид ел
на
подоконнике
и
слуш а л,
как
дождь
стучит
по
железному
козырьку
за
окном.
Он
перебирал
в
памяти
прошедших
перед
ним
за
день
л юдей
и
внезапно
поймал
себ я
на
том,
что
п очти
не
помнит
их
лиц.
Легкие,
сердца,
печенки
помнит,
а
л ица
—
нет.
Придет
к
не му
на
прием
один
из
сегодняшних
п ацие нто в,
приставит
доктор
Клюквин
стетоскоп
к
его
груди,
усл ы­
шит
перебои
у ст алого
сердца,
короткий
шум
на
верхушке
и
тогда
вс пом нит:
б ол ьной
Иванов.
А
у
другого
хр ипы
под
левой
лопат­
кой
—
больной
Лещенко...
167

Лиц
много.
Лица
мелькают,
как
разноцветные
з он тики
под
ок-
но м.
Стоит
нем но го
прикрыть
глаза,
и
все
они
покажутся
од ина­
ковыми.
..
Клюквин
захлопнул
форточку,
вышел
из
кабин ета
и
поднялся
на
четве р тый
эт аж.
На
лестничной
площадке
он
снова
столкнулся
с
Ксенией.
Она
ша гнула
в
сторону,
у ст упая
дорогу.
—
К
Марине
Евгеньевне
идете?
—
Да,
—
сказал
Кл юкв ин.
—
В
рентгеновский
кабин ет.
Несколько
секунд
Ксения
смотрела
в
сутулую
спину
уходящ ег о
по
коридору
Клюквина,
потом
повернулась
и
ста ла
тяжело
сп у­
ск аться
по
лестнице.
«Сколько сегодня?
—
думала
Ксе ния.
—
Десять
вызовов?
Двена­
дцать?
А
может,
больше?
Проклятая
работа,
—
думала
она.
—
Пр о­
к лят ая,
проклятая...
Что
я
видела
за
последние
годы ?
Ничего.
Ве че­
ром
возвращаешься
домой
—
ноги
гудят ,
как
тел егр аф ные
столбы.
И
уже
никуда
не
хочется
идти.
А
утром
—
снова
в
поликлинику.
А
годы
идут,
и
скоро
трид цать .. .»
На
мгновение
жизнь
пр едст ави ­
л ась
Ксен ии
тоннелем
метро,
а
с ама
она
—
по ездо м,
несущимся
по
этому
тоннелю
и
не
видящим
н иче го,
кроме
мелькающих
в
темноте
фонарей...
Ксения
подошла
к
окну
и
с тала
смотреть
на
дождь.
Дождь
был
серый.
Он
сочился
из
низкого,
плотного
неба,
оста в ляя
на
оконном
стекле
гря зны е
разводы,
и
превращал
увядший
газон
в
бурую
жижу .
Ксения
почему-то
вспомнила
свою
темную,
не уют ную
комнату
в
коммуналке,
не ле пую
зеленую
л ампу
над
столом,
стул,
у
которого
третьего
дня
отломилась
ножка,
и
неожиданно
для
с ебя
з апл акала.
Марина
Евгеньевна
Мухина
сидела
в
полутемном
кабинете
за
бо ль шим
пис ьм е нным
столом
и
рассматривала
рентгеновский
с ни­
мок ,
укрепленный
на
негатоскопе.
Она
во дила
по
снимку
левой
ру­
кой,
а
правой
опис ыва ла
его
в
истории
болезни.
Строчки
бежали
по
грубому
голубому
листу,
спотыкались
на
мелких
щепочках
и,
д обе­
жав
до
кра я,
по вор ач ивали
в низ,
не
желая
заканчиваться
на
п олу­
слове.
Клюквин
этого
не
видел,
но
он
хорошо
зн ал,
что
со
стр очка ми
именно
так
все
и
происходит.
Он
с тоял
в
маленьком
тамбуре,
прислонившись
спиной
к
обитой
железом
двери,
и
из-за
плотной
п орт ьеры
смотрел
на
Маринин
за­
тылок.
Волосы,
не
сдер ж иваем ые
ни
л аком,
ни
заколкам и,
лежали
так,
как
им
бы ло
уд обно .
З аты лок
был
лохмат
и
сосредоточен.
Он
пе ре­
ходи л
в
ше ю,
по-детски
тонкую
и
длинную,
с
остатками
л етн его
загара.
Клюквин
смотрел
на
ее
затылок,
шею
и
плечи,
и
в
груди
у
н его
щемило
от
нежности.
Это
было
похоже
на
ощущение,
которое
испы­
тываешь
на
кач ел ях
в
парке,
ког да
падаеш ь
с
высоты
в
р аскр а­
ш енной
л юльк е,
и
мир
превращается
в
яркое
размазанное
пятно.
.,
168

Клюквин
резко
хлопнул
тяжелой
дверью
—
как
будто
только
что
вошел.
Мар ина
вздрогнула
и
обе рн улас ь.
—
Ми ша!
—
выд охн ула
она.
—
Ну
нельзя
же
так .
—
Извини,
я
не
нарочно.
—
Знаешь
ведь,
какая
я
нервная.
•—
Элениум,
—
посоветовал
Кл юкв ин.
—
По
одной
таблетке
три
раза
в
день.
—
Пробовала.
Не
помогает.
Только
спать
хочется.
Садись,—
Ма­
рина
смахнула
со
стула
за кр уче нные
в
тру боч ку
пленки.
—
Ты
на-
счет
Гусева
при шел ?
—
Аг а,
—
сказал
Клюквин.
—
Насч ет
Гу сева .
—
Надо
бы
гос пита лизиро ва ть .
Пневмония
в
ср ед ней
до ле
спр а-
ва
по
типу,
крупозной
и
не м ного
жидкости
в
плевр а ль ной
полости*
—
Примерно
так
я
и
написал
в
направлении.
—
Уже?
Клюквин
ки вну л.
Марина
посмотрела
ему
в
лицо
и
сказала
ш ут­
ливо:
—
Не
по ним аю,
коллега,
зачем
вам
нужен
рентген,
—
вы
и
так
всех
насквозь
в иди те.
Глаза
у
нее
были
сер ые
и
не мно го
зеленые
по
краям,
похожие
на
остановившийся
у
з апр уды
весенний
ручей.
—
Рентген
мне
нужен
как
пов од
для
разговора
с
ре н тген оло­
гом,
—
пр изн ался
Клюквин.
—
Да
ну
тебя,
—
грустно
улыбнулась
Марина.
Клюквин
достал
сигареты.
Они
мо лча
стряхивали
пепел
в
чаш ку
Петри.
Потом
Мар ина
спросила:
—
Как
дел а?
—
Нормально,
—
сказал
Клюквин.
—
А
у
т ебя?
—
Как
в
сказке,
—
сказала
Марина.
—
Чем
дал ьше ,
тем
страш­
ней.
—
Погода
сегодня...
—
сказал
Клюквин.
—
Осень,
—
со гл асилась
Марина.
«Осень,
—
подумала
она.
—
У
Мухина
б от инки
по рва лис ь.
От­
дат ь
в
ремонт
или
но вые
к упит ь?»
Мухин
был
оче нь
одаренным
физиком.
Его
научные
работы
от­
личались
точностью
формулировок
и
безупречной
ло гик ой.
Мухин
ощущал
в
се бе
способность
ск азать
свое
слово
в
науке,
поэтому
он
много
работал
и
ст арался
не
растрачивать
с ебя
по
пустякам.
Он
уходил
из
дома
ран о,
а
возвращался
поз дно .
Утром
он
говорил:
«Я сегодня задержусь», —
и
ц ело вал
Марину
в
ло б.
Вечером
он
це­
ловал
Марину
в
лоб
и
с пра шива л : «Что у нас сегодня на ужин?»
Мар ина
ст ир ала
м ужу
рубашки,
жарила
котл е ты
и
ж дала . «Вот
з ащит ит
кандидатскую,
—
думала
она,
—
и
все
изменится».
Мухин
з ащит ил
кандидатскую
и
тут
же
пр инялс я
собирать
материал
для
докторской.
Временами
Мар ина
казалась
се бе
бесплатным
приложением
к
169

кооп ера тивн ой
квартире
перспективного
уче н ого.
Она
слонялась
по
комнатам,
на ты каясь
на
стулья,
п отом
выбегала
из
дома,
пок упа ла
в
булочной
то рт
и
еха ла
в
гос ти
к
школьной
подруге,
у
которой
б ыло
трое
детей
и
муж
пьяница.
Подруга
жаловалась
на
свою
жизнь
и
зав ид ов ала
ее,
Марининой,
жизни.
Но
в
последнее
время
и
это
средство
перестало
ей
помогать.
Мари на
возвращалась
домой
но­
чью
и
укладывалась
в
постель
ря дом
с
безмятежно
с пящим
Мухи­
ным.
За
зав тра ком
она
го вор ила
ем у:
—
По чему
ты
не
спрашиваешь,
где
я
вчера
б ыла?
—
Где
ты
бы ла?
—
спрашивал
Му хин,
не
отрываясь
от
г азет ы.
—
Слушай,
так
нельзя
жить,
—
говорила
Марина.
—
Почему?
—
ис кр енне
удивлялся
Мухин.
—
Потому
что
так
нельзя
жи ть.
—
Как
—
так?
—
Как
мы
живем.
—
Можно,
—
говорил
Мухин
и
об ст ояте льно,
как. р ебенку ,
дока­
зывал,
что
можн о.
От
его
«допустим», «отсюда вытекает»
и
«следо­
вательно»
Марину
била
нервная
дрожь.
Она
закрывала
глаза
и
нач инал а
ти хо
плакать.
—
Опять,
—
вздыхал
Мухин.
—
Ну
че го
те бе
не
хватает?
—
Сч ас тья.
—
Слишком
общо,
—
говорил
он.
—
Что
конкретно
нужно
те бе
для
сча сть я?
—
Любв и.
—
Я
тебя
люблю,
—
устало
говорил
Му хин
и
уходил
де лать
от­
крытия.
Марина
пристально
смотрела
на
пу го вицу
пиджака
худого
и
не­
складного
человека,
который
сид ел
напротив.
Пуговица
болталась
на
одной
нитке.
—
Что-нибудь
случилось?
—
спросил
Кл юкви н.
—
Не т,
—
сказала
Марина,
очнувшись.
—
Все
в
поря дк е.
То ль­
ко
вот
пуговица
у
тебя
отр ывае тс я.
—
Действительно,
—
удивился
Клюквин.
—
Х оч ешь,
при шь ю?
—
Да
не
надо,
ничего
страшного...
—■
Не т-нет,
—
сказала
Ма рина
с
внезапной
готовностью.
—
При­
шью
обязательно.
Она
выдвинула
ящик
стола
и
стал а
суетливо
искать
в
нем
нитку-
иголку.
Потом,
нагнувшись,
она
пришивала
пу го вицу
и
п очти
касалась
головой
груди
Клюквина.
«Поцелуй меня,
—
мысленно
просила
она .
—
Поцелуй
меня,
М иша.
Может
б ыть,
это
что-то
изменит...»
Клюквин
смо тр ел
на
ее
близкий
красивый
затылок
и
ста ралс я
ни
о
чем
не
думать.
—
Ну
вот
и
все,
—
сказала
М а рина,
перекусив
нитку.
170

—
Теперь
крепко,
не
оторвешь,
—
бодро
сказал
Клюквин.
—
Спа ­
сибо .
Мар ина
вколола
иг лу
в
катушку
и
убрала
ее
в
ящик.
—
Ну,
я
пойду,
—
сказал
Кл юкв ин.
—
А га,
—
сказала
Ма рина.
—
Счастливо
те бе.
В
регистратуре
он
получил
одиннадцать
вызовов
со
своего
уча ­
ст ка
и
еще
пять
с
участка
доктора
Федякиной,
ко тора я
не
вышла
на
работу.
—
Почему
так
м ного?
—
возм ут ился
Клюквин.
—
Два
возьму,
а
остальные
распределите
с реди
других
врачей.
—
Все
вра чи
уже
разошлись,
—
сказала
регистраторша.
—
Вы
последний.
—
Я
вообще
не
обя зан
обслуживать
вызовы
с
других
участков,
и
то,
что
я
беру
хотя
бы
два ,
—
уже
большая
любезность
с
моей
с торо ны.
—
Доктор,
—
мягко
сказала
регистраторша,
—
есл и
вы
не
пой­
дете,
то
и
никт о
не
пойдет.
Регистраторша
раб ота ла
в
поликлинике
давно.
Годы
н ауч или
ее
обращаться
с
людьми.
Это
был
ее
старый
прием.
Он
неиз менн о
будил
чувство
долга
в
душах
молодых
специалистов.
Она
отда ла
Клюквину
амбулаторные
карты
и
с
доброй
улыбкой
проследила,
как
он
засовывал
их
в
портфель.
Уча сток
Клюквина
находился
на
к раю
г орода .
За
его
домами
тянулось
ровное
поле
с
ча хлы ми
одинокими
кустиками
—
и
вс е.
Лишь
на
горизонте
в
солнечный
д ень
поблескивали
стеклами
те п­
лицы
отступающего
под
натиском
города
совхоза.
Клюквин
пробирался
по
раскисшей
глине,
переступая
с
до ски
на
доску,
брошенные
вроде
мостков.
—
Привет,
док !
—
к рик нул
кто-то
сзади.
Клюквин
обернулся
и
увидел
жизнерадостного
вод опров одчи ка
Лешу.
—
Чт о,
тонешь?
—
Т ону,
—
сказал
Клюквин.
—
Ботиночки-то
им пор тные ?
—
Да
нет,
н аши , «Скороход».
—
Скороход!
—
заржал
Леш а.
—
Сапоги
надо.
Тогда
и
будешь
скороход.
Вот!
—
Он
по ка зал
Клюквину
сапог.
—
Пожалуй,
—
согласился
Клюквин.
—
То-то.
Вам
что,
спецодежду
не
вы да ют?
—
Не
вы да ют.
—
А
ты
поднажми.
М е стком,
профком.
Ска жи
—
работать
не
б уду.
Дадут
как
мил ень кие !
Ну,
а
вообще-то
как
жизнь?
—
поин­
тер есов ался
Леша.
—
Как
в
сказке ,
—
сказал
Кл юкви н.
171

—
Во-во,
—
догадался
Леша.
—
Чем
даль ше,
тем
смешней.
Ты
в
какой
д ом?
—
В
восьмой.
—
И
я
ту да
же.
А
к варт ира
какая?
—*
С
сороковой
начну.
—■
Ну
да!
И
мне
в
не е.
Там
кто
живет?
—
Старушка
одна.
С
гипертонией.
—
Выходит,
не
одна,
—
хохотнул
Леша.
—
Посмотрим,
что
там
у
нее
за
гипертония.
Они
шли
по
участку
рядом,
пле чо
к
плечу.
Почти
единомышлен­
ники,
поч ти
коллеги.
Цел ь
у
них
была
о дна
—
помогать
л юдям.
И
тольк о
средства
разные.
’
—
Кто
там?
—
из-за
двери
спросила
старушка.
—
Водопроводчик!,
—
Из
поликлиники!
—
в
один
голос
кри кнул и
Леш а
и
Клюквин.
«—
Кто -кто ?
—
переспросила
старушка.
—-
Ладно ,
ба бка,
открывай,
—
сказал
Леш а.
—
А
то
уйд у.
Старушка
зазвенела
цепью,
заскрежетала
засовом.
—
Ой!
—
уд ивилас ь
о на.
—
Ну,
чег о
стряслось-то?
—
спросил
Леша.
—
Да
вот ,
давл ение
опять,
—
изумленно
пролепетала
старушка,
переводя
взгляд
с
одн ого
на
другого.
*—
Давление,
говоришь?
—
ус мехн ул ся
Леша.
—
Ну-ну.
—
То
есть
кран,
—
поправилась
старушка.
—
На
кухн е.
—
А
давление?
—
спросил
Клюквин.
—
Давление
то же.
Да
проходите.
Леш а
прошел
на
кухню,
а
Клюквин
со
старушкой
в
комнату.
—
Зна чит,
давл ен ие,—
сказал
Клюквин,
доставая
тонометр.
—
Он о,
—
кивнула
старушка.
—
Прыгает
опять.
-■—
Сейчас
посмотрим...
—
Тази к
подайте!
—
заорал
с
кухни
Леша.
—
Вы
и звини те,
доктор,
я
на
минутку
—
водопроводчику
рубль
дам,
а
то
ведь,
ст ерв ец,
пло хо
сделает...
Прыгает,
гов орю,
—
ска­
зала
старушка,
вернувшись.
—
То
ничего,
а
то
и
за
дв ести.
Я
гол о­
вой
чувствую.
■—
Вы
лекарство,
что
я
прописал,
принимаете?
—
Принимаю,
—
замялась
старушка.
■—
По
три
таб ле тки
в
день?
—
Да
по
тр и,
док тор,
не
выходит.
—
Почему?
—
Д ор огое
он о,
а
у
меня
пенсия
маленькая.
Так
я
по
одной.
—-
Ладно ,
—
вздохнул
Кл юкв ин.
—
Я
вам
другое
выпиш у,
поде­
шевле.
Только
вы
уж
принимайте,
как
скажу.
—
Хо рош о,
доктор,
хорошо .
Клю кви н
выписал
рецепт,
Леш а
сменил
прокладку.
На
лестни­
цу
они
вышли
вместе.
172

м
Ну
как,
док,
давление-то?
Не
стыдно
со
старухи
деньги
брать?
—
А
чего
стыдного-то?
—
удивился
Л еша.
—
Я
ж
не
за
здорово
живешь
—
за
ра бот у.
Пословицу
зна ешь :
дают
—
бери,
бью т— бе ги.
А
ты
чт о,
не
берешь,
е сли
дают?
—
А
мне
не
да ют.
Значит,
пл охо
р або таешь ,
—
Л еша
со чу вст венно
п окачал
го­
ловой
и
у мч ался
вн из
на
лифте,
оглушительно
хохоча.
Дверь
отк рыл
широкоплечий
кряжистый
парень
лет
двадцати
пяти.
Врача
вызы вали?
'—
Вызы ва л,
—
с ипло
сказал
парень.
—
Заходите.
Вешалки
не
было,
и
Клюквин
повесил
куртку
на
спинку
стул а.
—
На
что
жалуетесь?
—
Горло
болит.
Со
вчерашнего
дня
е ще.
Вечером
температура
была.
Высокая?
Не
помню.
Тридцать
восемь,
что
л и...
А
сегодня?
« Не знаю,
не
мерял.
Чайную
ложечку
принесите.
« Чего?
Чайную
ложку.
Горло
посмотреть.
Парень
ушел
на
кухню
и
до лго
гремел
посудой
в
раковине.
Столовая
не
подойдет?
—
крикнул
он.
« Давайте столовую.
После
ос мотр а
парень
сказал:
Что
у
меня?
—
Ангина,
—
о тветил
Клюквин,
делая
запись
в
карточке.
—
Серьезное
заболевание?
—
заинтересованно
сп ро сил
парень,
и
Клюквин
не
понял,
с
иронией
он
гов ори т
это
или
без.
« Само по себе не очень.
Но
могут
быть
осложнения.
Дайте
па сп орт.
« Зачем?
—
насторожился
парень.
—
Вам
что ,
больничного
не
надо?
—
А ? .. Ну как же без больничного-то,
доктор...
Клю кви н
выпис ал
больничный
л ист
и
р ецепты .
—*
Вот
номерок,
в
среду,
е сли
будете
с ебя
хорошо
чувс твова ть,
нридете
в
поликлинику,
ес ли
не ва жно
—
не
ходите,
я
вас
сам
наве ­
щу.
И
рецеп ты.
Есть
кому
в
аптеку
сходить?
—
Найду.
Т абл етки
пр ин имай те,
как
написано«
И
горл о
полощите
теп­
лой
водой
с
содой.
Чай н ую...
—
Клюквин
запнулся,
—
треть
столо­
вой
лож ки
на
стак ан.
—
Ла ды,
—
сказал
парень.
На
улице
Клю к вина
ок л икнула
старуха
Тупорылова:
173

—
Доктор,
вы,
часом,
не
к
нам
ли?
—
Не т,
—
на
ходу
ответил
Клюквин.
—
К
вам
поп озже .
Кс тат и,
за чем
вызы ва ет е?
Случилось
что-нибудь?
—
Так
ведь
он,
отец-то,
мне
не
сказы вает.
Сходи,
говорит,
в
по­
луклинику,
вызови
его ,
вас
то
есть .
—Значит,
ничего
срочного.
Я
у
вас
через
часик
б уду.
—•
Ой!
—
взмолилась
старуха.
—
Сча с
зайдите,
а,
доктор!
Он
же
ме ня
встречать
послал.
Чтоб
без
вас,
ск аза л,
не
в озвра щала сь.
З айд ите !..
Клюквин
остановился.
«Ладно,
—
решил
он,
—
все
равно
при­
де тся» .
Гражданин
Тупорылов
в озлеж ал
на
широкой,
как
проспект,
кр ова ти
с
никелированными
спинками
и
смотрел
на
Клюквина
зл об­
ным
мутноватым
гл аз ом.
—
Забывать
стали,
—
проскрипел
он.
—
С
той
недели
не
загля­
д ыва ли.
—
Вам
что,
похуже
стало?
—
Хуже
мне
уже
не
стан ет,
—
же лчно
сказал
Тупорылов.—*
Хуже
некуда.
Не т,
не
уделили
медицинские
работники
д олжн ого
внимания
гражданину
Тупорылову,
не
ублажили,
не
уважили.
Ну,
продержа­
ли
его
два
месяца
в
больнице,
ну,
ук олы
там
всякие,
м ассажи ,
п ро­
цедуры
делали,
а
тол ку
—
чуть!
Как
была
рука-нога
отнявши,
так
и
осталась.
Вон ,
доктора
приставили.
Название
одн о.
Сопляк
голо­
пуз ый,
а
не
доктор.
Ему
бы
сидеть
при
нем
ден но
и
нощно,
а
он
в
не­
делю
раз
на
минуту
забег ае т,
да
и
то
ежели
вызовешь.
Од ни
девки,
вид ат ь,
на
уме.
Рази
может
он
его
б олезн ь
понять?
Да
и
кто
из
них,
врачишек
этих,
может?
Профессора
очкастые,
ко злы
бородатые
—
и
те
гол ова ми
качали:
мы,
мол,
не
боги .
За
что
им
только
деньги
пло тют ?
Ну
ни чег о,
они
у
него
еще
попляшут!
Полетела,
поле те ла
жалоба
на' имя
городского
медицинского
нач аль ни ка,
с
его
слов
старухой
н ако р ябанн ая.
Все,
как
есть,
в
ней
указано.
Так-то
в от.
Надо
будет
—и
мин ист ру
отпишет.
П опо мнят
еще
Тупорылова...
—
Давление
у
вас
хорошее,
—
сказал
Кл юкв ин.
—
Хорошее,
говорите?
А
ч его
ж
ру ка
не
подымается,
но га
не
ходит?
—
Я
вам
уже
говорил:
движе ние
можно
вернуть
только
движе­
ни ем.
Гимнастикой.
А
вы
ею
не
занимаетесь.
—
Гимнастикой? ..
Ну,
буду
я
дел ать
эту
гимнастику.
А
вы- то
чего
для
возврату
моег о
здоровья
делать
будете?
—
Лекарства
у
вас
не
кончились?
—
спр осил
Клюквин.
—
Этого
добра
у
ме ня
хватает.
Ну-ка,
принеси!
—
Тупорылов
гля нул
на
жену,
и
та
быстро
притащила
д овер ху
наполненный
фа­
нерный
ящик.
Клюквин
порылся
в
разноцветных
коробочках.
—
Откуда
у
вас
все
это?
174

—
Невест ка
достает.
Буф етчи ц ей
на
пароходе
в
заг ра нку
ходит.
Не
на ши,
про меж ду
пр оч им,
средства.
От
наших-то,
вида ть ,
толк у
не
будет.
Клюквин
до стал
из
коробочк и
аннотацию
и
стал
разби ра ть ся
в
английском
тексте.
—
Мочегон
это,
—
шепнула
старуха.
—
А
вы
откуда
знаете?
—
Да
уж
знаю,
—
сказала
старуха.
—
Отец
ведь
их
сперва
на
мне
пробует.
—
Ну
вот
что,
—
сказал
Кл юкв ин.
—
Советую
вам
прекратить
эти
эксперименты
и
принимать
только
то,
что
вам
прописано.
В
про­
т ивном
с лучае
я
за
последствия
не
отвечаю.
Тупорылов
в
последний
раз
св е ркнул
на
него
глазом
и
отвернул­
ся
к
стене.
«Аудиенция окончена», —
подумал
Клюквин.
—
Доктор,
рука-то
у
не го
будет
таперича
двиг ат ься ,
н ет?
—
тих о
спросила
старуха
у
двери.
—
Вряд
ли,
—
сказал
Кл юкв ин.
—
Ну
и
пущай!
—
сказала
старуха,
п омол чав.
—
И
ладно.
Тя­
желая
она
у
ег о.
Ох
и
помордовал
он
меня
этой
рукой-то,
ох
и
по-
м ордо ва л...
Выйдя
за
дверь ,
Клюквин
о бле гч енно
вздохнул.
«Теперь на не­
д елю
хватит»,—
ду мал
он,
спускаясь
по
лестнице.
В
шестом
доме
он
навестил
больную
Синицыну
со
стенокардией.
В
квартире
было
прибрано.
Пахло
чистотой
и
яблоками.
—
Замечательный
у
вас
зап ах,
Анна
И вано вна,
—
сказал
Клюк­
в ин,
раздеваясь.
—
У рожай
собрали,
—
объяснила
Си ницы на.
—
Пр оход ит е,
по­
жалуйста.
Клюквин
прошел
к
столу
по
од ной
из
полосатых
дорожек,
в ее­
ром
расходящихся
от
порога.
—
Как
в аше
сердце?
—■
Что
вам
сказат ь ,
Михаил
Николаевич...
Лежу
—
н и чего,
а
вс тан у,
похожу
—
поджимает.
Сядешь,
валидола
пососешь
—
вроде
отпустит.
А
бывает,
и
н очью
схватит.
«Теперь еще и ночью», —
отметил
Клюквин.
—
Прилягте,
я
вас
послушаю.
—
А
как
моя
ка рд иог р амма,
что
в
среду
сн има ли?
—
Честно
говоря,
не
лучше.
Но
зато
и
не
хуже.
—
Ничего,
—
с
тихой
улыб ко й
сказала
Синицына.
—
И
так
жи ть
можно.
Клюквин
слушал
ее
сердце.
«Как это пишут в историях болез­
ней,—
думал
он,
—
тон ы
сердца
приглушены?
Не
тон ы
это
—
сто­
ны.
..»
—
Можно-то
можно,
—
сказал
он.
—
Но.
хотелось
бы
„получше,
верно?
175

—
Ну
так
что
ж
поделаешь?
Болезнь
—
ведь
я
по ним аю ,..
—•
Вот
что,
—
сказал
Клюквин.
—
То
лекарство,
что
вы
прини­
ма ете,
по-видимому,
вам
не
очень
подходит.
Я
Другое
выпишу .
А
дней
через
деся ть
кар дио г р аммку
снимем
—
посмотрим.
Х орошо?
—■
Хо рошо,
д ок тор.
Все
сделаю,
как
по совет ует е,
—
сказал а
Си­
ницына
и
добавила:
—
Я
вам
верю.
Пока
Клюквин
выписыва л
рецепт,
о на,
медленно
ст упа я,
вышла
из
комнаты.
Прощаясь,
Клюквин
поднял
оставленный
в
прихожей
п орт фель
и
по чувс твова л
не пр ивы чную
тяжесть.
Он
открыл
замок.
Из
ко­
жаного
нутра
пор тфе ля
пахнуло
свежестью
осеннего
сада.
—■
Ну
зачем
вы,
А нна
И ван овна!
—
Клюквин
стал
выкладывать
яблоки
на
столик.
—■
По жалуй ста,
д окт ор,
возьмите.
—
Я
в
маг ази не
куплю,
—
жестко
сказал
Клюквин.
—
Т аких
в
ма газ ине
не
купите.
—
И
тем
не
менее.
—
Хоть
од но
возьмите,
—
уп рашив а ла
Синицына.
—
Вот
эт о,
самое
красивое.
Ну
пожалуйста!
—
Хорошо,
—
смягчился
Клюквин.
—
Одно
возьму.
В
качестве
сувенира.
Спасибо
в ам.
—
Господи,
да
мне-то
за
что?
•—
За
яб локо .
И
за
то,
что
верите.
Он
стоял
на
лестничной
площадке
с
яблоком
в
ру ке.
«Чертов
это т
стен оз иру ю щий
атеросклероз,
—
думал
он.
—
Ничто
его
не
бе­
рет.
Ск оль ко
еще
можно
тян уть ?
М есяц?
Полгода?
Максимум
год.
А
потом
—
неизбежно
инфаркт.
И
о б ширны й».
Он
посмотрел
на
яблоко.
Яблоко
было
круд ное
и
красивое,
с
темно-вишневым
боком
и
маленьким
сухим
листочком
на
длинном
черенке.
«Такое действительно в магазине не купишь», —
подумал
Клюквин.
Пенсионерка
Оселькова
проводила
заслуженный
отдых
в
коллек­
тиве
сверстниц
на
скамейке
у
подъезда.
Обсуждалось
поведение
з ятя
Фаи ны
Александровны
из
сто
двенадц ато й
квартиры.
Обвини­
тельную
речь
произносила
сама
Фаина
Александровна.
Она
закон­
чил а
ее
сл ова ми : «Все они,
зятья,
одинаковые»,—
и
теперь
н асл аж­
далась
наступившей
т иш иной.
~ А мой не такой,
—
прервала
паузу
Кузьминична
из
сто
два­
дцать
четвертой.
—
Мой
добрый.
Он
мне
той
зимой
кальсоны
свои
подарил.
Теплые!
Я
их,
когда
холодно,
на
ма нер
кол г отков
ношу,
Фаина
Александровна
в зглян ула
на
Кузьминичну
возмущенно
и
уже
набрала
в
грудь
воздуха,
уже
открыла
ро т,
чтобы
подвергнуть
справедливой
критике
ее
неуместное
замечание,
как
вдр уг
пенсио­
нерка
Оселькова
з аме тила
приближающегося
Клюквина
и
вскочила
ему
на вс тречу:
—
Вы
ко
м не?
176

—
К
вам.
—
Здравствуйте,
до кт ор,
—
красивым
гол ос ом
сказала
Фаина
Александровна
и
улыбнулась
загадочно
и
интеллигентно,
обнажив
кончики
пластмассовых
зубов.
—
Ах,
как
меня
измучили
эти
посто­
ян ные
прос трел ы
в
плечо,'—томно
добавила
о на,
ни
к
ком у
не
обращаясь.
—
Ау
ме ня
все
в
хря с тцы
колет,
—
вздохнула
Кузьминична.
Нагнусь
—
и
кольнет,
бе да ...
—
Пойдемте,
Оселькова,
—
сказал
Клюквин
и
быстрым
шагом
пошел
к
подъезду.
В
дв ерях
п яти ле тний
часовой
терроризировал
ме стно е
насел е­
ние.
—
Пароль?!
—
грозно
вопрошал
он
пытающихся
проникнуть
в
п о дъезд
и
брал
на изгот овк у
деревянный
автомат.
Клюквин
нагн улс я
и
громким
шепотом
ск аз ал:
__
—
Зв езд а.
Подходит?
—
Угу,
—
отв ети л
часовой,
подумав.
—
Звезда,
мил ый,
зве зда ,
—
повторила
пенсионерка
Оселькова,
резво
поспевая
за
доктором.
—
Зач ем
вызыв ает е ?
—
спросил
ее
Клюквин
в
лифте.
—
Давление
смерить,
—
простодушно
п риз нал ась
Оселькова.
—
Для
этого
не
обязательно
вызывать
в рача
на
дом.
Вы
себя
дос таточн о
хорошо
чувствуете,
чтобы
стоять
в
очереди
в
магази­
не,—
он
кивнул
на
ее
продовольственную
сумку,
—
можете
прий ти
и
в
поликлинику.
—
Так
ту да
ж
ехать
надо.
На
дв ух
транспортах.
—
Вам
что,
двадцать
копеек
ж алко?
—
Двадцать
копеек
—
тоже
деньги,
—
зам ети ла
пенсионерка
Оселькова.
—
А
времени
моего
вам
не
жалко?
—
Так
я
ж
ненадолго.
Смерить
только
давление.
Вам
все
одно
мимо
ид ти.
Выходя
из
лифта,
Клюквин
почувствовал
уст ал ос ть.
Потом
он
з ашел
к
тридцатилетнему
слесарю
с
радикулитом,
по­
том
к
дорабатывающему
последний
год
до
пенсии
учителю
с
выс о­
ким
давлением,
к
старушке
с
удивительно
ясным
для
ее
возраста
умом,
но
по чти
полностью
обездвиженной
полиартритом,
к
деся ти ­
класснице,
которой
надоело
ходить
в
школу,
затем
к
пожилой
даме,
по
вызову
«боли в сердце».
—
Давно
болит?
—
спр о сил
ее
Клюквин.
—
С
вечера,
—
сказала
дама.
—
Кино
по
те лев изору
показыва­
ли.
«Дела сердечные»
назы вает ся.
Б аб ушка
там
одна
умерла,
а.
С
тех
пор
и
болит.
—
За чем
же
вы
смотрите
такие
фильмы?
—
Я
ду ма ла,
про
любовь...
177

Около
часа
он
бегал
по
участку
доктора
Федякиной
и,
переходя
через
моря
гря зи
по
шатким
мост кам,
мечтал
о
скорой
зиме
—
хот ь
подморозит...
Напо сл едо к
он
оставил
активное
посещение
больного
Васильева.
В асиль ева
В.
А ., шестидесяти лет с неоперабельным раком предста­
тельной
ж елез ы.
Он
послушал
его
сердце
—
до
обидного
здоровое
сер дце ,
и змери л
давлен ие,
поговорил
с
ним
о
ф утбол е
и
шахматах.
В
прихожей
он
минут у
помолчал
с
его
худенькой
морщинистой
же­
ной
и
унес
с
с обой
ус та лый
в згляд
ее
вы цв етших
гл аз
и
приторный
запах
перебродившей
мочи.
Все.
Клюквин
сто ял
у
лестничного
окна
и
ту по
смотрел
на
дождь,
который
нач ался
с
утра,
и
вот
уже
вечер,
а
он
все
моросит,
и
конца
не
вид но.
Усталость
к
к онцу
дня
больше
всего
скапливалась
в
ногах.
И
еще
в
позвоночнике.
Она
ст ека ла
по
не му
вязкой
струей
от
затылка.
«Остеохондроз,
—
машинально
поставил
д иагно з
Кл юкв ин.
—
Н адо
по
утрам
зар ядку
делать.
Вставать
на
пя т надца ть
м инут
раньше
и
делать.
А
еще
хорошо
бы
купить
абонемент
в
бассе йн
и
ходить
пл а­
в ать
хотя
бы
раз
в
нед елю
—
по
воскресеньям.
С
утра
в
бассейн ,
а
п отом
—
ч аса
на
два
в
Публичку:
со всем
не
чит аю,
забы в ать
нач ал,
чему
в
институте
учили.
В
Публичку
н адо
попасть
сегодня.
И
за
картошкой
н адо
сходить
—
ма ма
утром
просила...»
Мим о
дома
шли
с
работы
люди.
Женщины
проходили
прямо,
а
мужчины
по вора чивали
к
пивн ом у
ларьку.
«Выпить,
что
ли,
пи­
ва ?—
подумал
Кл юкв ин.
—
Вызовы
кончились,
и
очередь
н е боль­
шая».
Он
вы шел
на
улицу.
Дожд ь
усилился,
и
Клюквин
натянул
на
го­
лов у
капюшон.
«Пора купить что- нибу дь
по сол ид нее.
Плащ
какой-
нибудь.
И
зонтик.
А
то
внешне
я
как
вр ач
не
внушаю
доверия.
А
по
существу?
Вну шаю
я
им
доверие
или
та к,
терпят
очередного
участ­
кового? ..
Сапоги
тоже
не
помешали
бы», —
ду мал
он,
ос ка льзы­
в аясь
на
мокрой
глине
протоптанной
к
лар ьку
тропинки.
Он
за нял
о чер едь
за
кор ен ас тым
парнем
в
синем
плаще
и
без­
думно
уставился
на
его
розовый
ша рфик ,
выглядывающий
из- под
воро тн и ка . «Знакомый шарфик, —
вертелось
в
голове
у
Клюквина.—
Где-то
я
видел
точн о
такой
ж е».
Когд а
парень
повернулся
в
п ро филь
и
попросил
две
больших,
Клю квин
вспомнил:
—
И гони н!
Пар ень
резко
обернулся.
Несколько
секунд
он
настороженно
вглядывался
в
лицо
Клюквина,
а
когда
узнал,
расплылся
в
нагло­
ват ой
у л ыбке:'
—
А,
доктор!
Т оже
уп о треб ляе те?
—
Нев
эт ом
дело,
—
сказал
Клюквин,
сдергивая
св ой
дурацкий
капюшон.
178

—
Да
я
ж
не
осуждаю,
—
еще
шире
улыбнулся
Игонин.
—
Даже
приветствую.
Сдел ал
де ло
—
гул яй
смело...
—
У
вас
ангина,
—
оборвал
его
Клюквин.
—
Вам
дома
сидеть
надо,
а
вы
пиво
холодное
пьете!
—
Так
все
ж
для
здоровья,
доктор.
—
Игонин
отхлебнул
из
кружки.
—
Все
ради
него.
Сижу
я
дома,
чувствую
—
организм
пив а
треб ует.
Разве
ж
можно
перечить
своему
организму,
тем
более
боль­
ному?
Нельзя.
Надо
де лать
то,
что
ему
хочется,
иначе
может
сфор­
мироваться
комплекс.
Так?
А
это
для
здоровья
очень
непо лез но .
Еще
хуже
ангины.
Рыбки
хотите?
—
Я
вас
завтра
же
выпишу
за
нарушение
режима,
—
сдержи­
вая
раздраж ени е,
пообещал
Клюквин.
Гла за
у
Игонина
сделались
узкими,
как
б ри твы.
—
А
я
те бе
морду
набью,
—
тихо,
но
отчетливо
сказал
он.
—
Плесень
ты,
—
не
вы держ ал
Клюквин.
—
Плесень
вонючая.
Игонин
сж ал
зу бы.
Его
лицо
приняло
пятиугольную
форму.
На
лбу
расползалось
красное
пятно.
Он
вес ь
напрягся
и,
кажется,
стал
меньше
—
сложился
с
тайной
силой
сжатой
пружины,
дернул
ще­
ко й.
..
«Сейчас я не врач,
а
он
не
больной,
—
мысленно
твердил
себе
Клюквин.
—
Сейчас
у
нас
совсем
другие
социальные
ро ли».
И,
ду­
мая
т ак,
он
и скал
в
себ е
злость
и
не
н аход и л...
—
Ну,
—
медленно
проговорил
Клюквин.
—
Сде ла й,
что
тебе
хо­
чется,
организм.
—
Доктор!
—
кри кн ул
кто-то
за
спиной
Клюквина.
Семеныч,
груз чи к
маг ази на
номер
тридцать
два,
был
уже
слегка
под
мухой.
По сле
поллитры,
что
он
принял
в
обед
пополам
с
напар­
ник ом,
ут ре нняя
дрожь
в
руках
ун я лась,
мир
из
черно-белого
стал
цветным
и
звенящая
ду шевная
пу сто та
з апол н илась
тихой
беспри­
чинной
ра д остью
и
ж еланием
благодарить.
—
Как
вы
меня,
а!
—
воскликнул
Семеныч.
—
От
радикулита-то!
Как
он
меня!
—
поделился
Семеныч
с
Игониным.
—
Вылеч ил -то !
Прям
это...
Теперь
сгибаюсь,
разгибаюсь
—
и
хоп
что!
Клюквин
повернулся
к
Игонину,
но
тот
уже
р асс лабил ся,
об­
мяк,
плеснул
на
землю
остатки
пива .
—
Ладн о,
доктор,
извиняй,
—
негромко
сказал
он.
—
Не
со
зла
я,
не рвный
п рос то.
Он
повернулся
и
быстро
зашагал
к
дому,
спрятав
голову
в
пл е­
чи.
А
К л юквин
вдруг
увидел
все
со
стороны:
покосившийся
ларек
среди
вто пта нно й
в
грязь
рыбьей
чешуи,
кучку
пью щих
пиво
муж­
чин,
се бя
в
нел епо й
курточке,
с
кружкой
в
руке,
пьяненького
Сем е­
ныч а
и
уход ящ его
по
луж ам
больного
Игонина...
Он
поежился,
сунул
недопитую
кружку
в
окошечко
и
пошел
к
трол л е йбус ной
оста­
новке.
179

■ В обратный путь Клюквин садился на кольце.
Здесь
троллейбус
был
пу ст
и
пр ост о рен.
Клюквин
проходил
между
рядами
кресел
и
вы бир ал
с ебе
мягкое,
продавленное
тысячами
ягодиц
сиден ье
с
по-»
трескавшимся
от
времени
дерматином.
И
двадцать
мину т,
которые
он
проводил
в
неторопливом
троллейбусе,
бы ли
п охожи
на
привал
после
дол гого
пути,
ко гда
ск инеш ь
рю кз ак,
и
плечи
но ют
легкой,
приятной
болью,
и
усталость
кладет
на
колени
мя гкие
лапы.
Клюквин
протер
ла дон ью
за пот евше е
стекло,
достал
из
порт­
фел я
недочитанную
утром
газету,
пробежал
г лазам и
заголовок
и
тут
же
заснул
—
как
в
яму
ух нул.
И
приснился
ему
сон.
Будто
он
водитель
троллейбуса.
Будто
си дит
он
за
баран ко й
и
смотрит
вперед,
на
дорогу.
А
дорога,
гладкая
от
дождя,
как
с пина
тюленя,
у бег ает
вдаль,
пл авно
и зг ибая сь.
И
св етит
Клюквину
из
туманных
сум ер ек
зеленая
звезда
—
то
ли
Альтаир,
то
ли
свето­
фо р.
..
Люди
вх одят
в
тр оллей бу с,
от
остановки
к
остановке
заполняя
его
все
больше,
з анимают
свободные
места,
ст оят
в
проходе,
ск ап­
ли вают ся
у
дверей,
устраивая
пробки.
И
Клюквин
время
от
времени
просит
их
проходить
в
середину
сал она,
потому
что
желающих
м ного.
Он
смотрит
на
п ассажи р ов
в
зеркало
над
лобовым
стеклом
и
видит,
что
все
они
ему
знакомы:
и
щуплый
мужичонка
с
ящико м
стеклотары
на
плече,
слегк а
хмельной
и
благодушный;
и
старушка
у
ка ссы
—
в
ку лач ке
четыр е
ко пейки
за жаты ,
са ма
вся
в
раздумье:
опус ка ть
—
не
опускать;
и
тщедушный
человечек
в
чалме
из
ва фе ль­
ного
полотенца
—
гла за
грустные,
как
старые
колодцы;
и
во ст ро­
гла зый
тип,
с
инвалидным
удостоверением
в
руках
отстаивающий
сво е
з ак онное
пра во
на
место
для
сидения;
и
бабуш ка
с
печальным
лицом;
и
вы сок ий
старик,
виновато
кашляющий
в
кулак;
и
бел озу *
бый
парень
в
брезентовой
робе;
и
деву шка
с
бледными
губами...
И
все
они
одинаковые:
две
руки,
две
н оги,
на
плечах
голо в а,
на
голове
шляпа .
И
все
они
ра зные .
Клюквин
понимает
это
оче нь
хорошо
и
с
каждым
дн ем
узнает
все
лучше.
С мотри т
он
на
недолгих
своих
спутников,
временных
жителей
не
оче нь
чистого
и
не
очень
светлого
до ма
на
колесах,
который
он
ведет
ск возь
морось
и
мглу,
с мотрит
и
холодеет
от
странного
ч ув­
ства.
Ищет
Клюквин
ему
н азван ие
и
ник ак
не
может
найти.
Но
вот,
ка жется ,
нашел,
к аже тся,
д ога да лся,
понял
и
замер,
возвышенный
и
удивленный...
—
.. .или
в
ок но
уста вятся,
или
в
газету
уткнутся,
или
делают
вид,
что
спят.
Утомилися.
А
что
возле
них
старуха
какая
стоит
или
женщина
уст ала я
с
работы
—
им
пле ват ь.
Шибко
культурная
у
нас
нынче
молодежь
ста ла,
—
вещала
полная
дама
в
свалявшемся
мор­
ковном
парике,
гл ядя
че рез
голову
Клюквина.

Клюквин
очнулся,
понял,
что
все
сказанн ое
относится
к
нему,
и
вст ал,
подхватив
п орт фель
под
мышку:
■—
Садитесь.
—•
Спасибо!
—
язвительно
поблагодарила
да ма.
—
Пожалуйста,
—
по
инер ции
отв ети л
Клюквин
и,
окончатель­
но
проснувшись,
ст ал
пробираться
вперед
—
под а льше
от
осу ж даю­
щих
взглядов.
Он
стоял
у
кабины
во дит еля
и
в
зерка ле
видел
его
угрюмое
лицо.
Водитель
почувствовал
на
себе
взгля д
Кл юк вина
и
тоже
по­
смотрел
в
зеркало.
Клюквин
показал
ему
ча сы
—
мо л,
поторопи­
тесь.
Водитель
поднес
ко
рту
микрофон.
—
Правильно
и
своевременно
опла ч ива йте
п роезд ,
—
сказал
во­
дитель,
продолжая
смотреть
на
Клюквина,
—
карточки
предъяв­
ляйте.
Клю кви н
предъявил
водителю
карточку
и
стал
смотреть
в
окно.
«За картошкой я сегодня не успею,
—
ду мал
Клюквин.
—
А
в
Пуб­
ли чку
должен
выбраться
обязательно.
Надо
что-нибудь
почитать
по
больной
Стукаловой.
Хо тя
бы
Хегглина.
Гл аву
«Неясный суб­
фебрилитет».

Игорь
Рыбинский
С нима ли
бой
Сн им али
бо й,
и
н ебо
б ыло
мглисто,
юлой
кр утилс я
яр о стный
помреж.
Набрав
таких
же,
как
и
я,
статистов,
повелевал,
оглаживая
плешь:
—
Ты
упадешь
в
лесу,
ты
в
поле,
там
по ниже ,
ты
у
кустов...
Живей!
Пора
снимать!
Без
фокусов!
Ты
что,
не
понял,
рыж ий?
Я
не
могу
все
время
объяснять!
За
трешку
помереть? .:
Нет
времени
для
спора!
Я
из
окоп а
выпрыгнул
рывком.
Как
жаль,
меня
убьют
уже
так
скоро,
за
эт им
вот
зе лен ым
бугорком!
Уп асть
ничком
в
тр аву,
на
незабудки.. (
Ну
как
смириться
с
эдакой
судьбой?
Нет,
не
умру!
Я
повоюю!
Дудки.
И
я
бежал,
и
продолжался
бо й!
Забыв
совсем
про
фильм
и
про
оплату,
один
уже ,
но
я
б ежал
вперед
и
к инул
бутафорскую
гр анат у
во
в раж еский
станковый
пулемет.
Ну
где
ж
вы,
гады!
Налетайте
скопом !
За
мной,
ребята!
Бей,
ко ли
и
режь!
Но
все
враги
бе жали
по
скопам,
и
самым
пе рвым
яростный
пом реж.. ,
182

Что
говорить,
бой
удался
на
славу !
Я
победил,
я
смерти
гля нул
в
пасть.
Но
вот
ар тисто м
никогда
не
стану,
раз
по
команде
не
сумел
уп асть .
Комендантский
аэродром
Дв ер ями
захлопали
дал ьн ие
дачи,
Толп а
торопилась
испытывать
страх.
Му ж чины
при
галстуках
—
как
же
иначе?
И
дамы
собачек
несли
на
руках.
Пускай
уж
другие
за
пару
понюшек;
Все
ве ет
тревогой
—
разуйте
г лаза:
И
ко нско е
ржанье
из
жа рких
кон юшен ,
И
вечер
так
душен
—
знат ь,
будет
гроза.
«Фарман»
—
этажерка
—
фанерная
пт ица
На
поле
конкурном.
За стыл
ипподром...
Вдруг
молния
блицем
ударила
в
лица,
Залаяли
шпицы.
И
л ивен ь.
И
гром .
Взлететь
в
темноту
—
хоть
какой-нибудь
лу чик!
И
ливень
штрихует
пилоту
очки.
Пропеллер
б ипла на
все
круче
и
круче,
Гремучие
тучи
кроша
на
клочки.
Ну
что
тут
увидишь,
ве дь
это
не
в
за ле!
К
то му
же
грозы
низвергается
вал.
Мужчины,
собачки
и
дам ы
бежали...
А
утром
читали
в
газетах:
упал...
Птичий
р ынок
Из
медного
таз а,
пропахшего
тиной,
Достанут
вам
рыб ок
по
рубль
с
полтиной;
Найдутся
для
вас
попугайчики
ара ,
И
жук -но сор ог
из
Мадагаскара,
И
селезень
есть
—
предводитель
утиный,
—
Все
рубль
с
по лт иной,
все
ру бль
с
полтиной.
И
тут
же
бульдоги
сидят
и
дворняги,
Мальчишки
вися т
на
хвосте
у
коняги,
Торгует
цыган
полудохлую
клячу,
183

На
зубробизона
г л азеют
зев аки ,
Но
есть
и
такие,
что
ходят
и
клянчат:
«А мне б родословную,
но
без
собаки».
На
рын ке
животных
был
раз
моим
гидом
Один
старикашка
с
профессорским
видом.
Он
мне
г о во р ил : «Нет для рынка проблемы
—
Тут
люди
найдутся
поопытней
Брема:
Слона
вам
достанут
иль
хоть
тря с огузк у,
И
Красную
к нигу
добавят
в
нагрузку,
И
очень
дов оль ным
уйдет
по сет ител ь.
А
вы
хомяка
приобресть
не
хотите
л ь?»
Во
мне
в
ту
же
ночь
копошились
кошмары:
Мне
с нил ись
торги
на
унылых
б азара х.
Я
в
клет ке
сижу
под
зонтом
пау т ины
И
с
биркой
на
шее
—
мо л,
рубль
с
пол тино й.
**★
Уд авы
здесь
е дят
морковки,
А
кролики
едят
ботву,
—
Здесь
ни
единой
нет
размолвки
На
всю
звериную
б ратв у.
Здесь
для
острастки
львы
и
львицы
Уныло
про дира ют
зе в;
А
молодняк
пока
резвится
В
своих
уютных
КП З.
З десь
кружится
в
своих
за бе гах
К ари ка тура
на
коня...
Твои
глаза
—
как
два
ковчега.
Где
нету
места
для
ме ня.

Наталья
Боенко
***
Возьми
на
память
дом,
Все
за пахи
и
краски.
Пусть
рас став ань я
в
нем
И
вс тр ечи
были
кратки.
Возьми
на
память
те нь
Мою
—
пускай
маячит
И
целый
белый
день
Все
ничего
не
з начи т.
А
я,
п ока
еще
Не
высохли
чернила,
В озьму
на
память
все,
Что
между
нами
было.
Одесские
базары
Люблю
одесские
базары!
Горят
арбузы,
как
пожары.
А
в
винограде
—
неба
осыпь,
И
не бо
пробуешь
из
рук .
Зд есь
за
прил авк ом
правит
осень.
И
ты
—
как
пьяный
на
пиру.
З десь
все
плоды
—
в
масштабах
мифа,
А
миф
раздули,
как
могли.
Здесь,
как
закон,
цар ит
над
миром
Разгульный,
грешный
дух
земл и.
Он
сластолюбец,
185

Он
проказник.
З десь
будней
нет .
З десь
ве чный
праздник.
Забудь
печал ь !
Развей
в
пыл и!
Торгуй
плоды!
Меня й
рубли!
З десь
все
так
просто
достается:
Отдашь
монету
—
и
тяни.
.. .Здесь начинаешь то ценить,
Что
никогда
не
продается.

Елена
Менщикова
***
За
обновленьем
зелени
лис т вы,
за
удивленным
взглядом
пробужденья
как
вспышка
чувств
—
мелькнет
стихотворенье,
заполнятся
н евн яти цей
ли сты.. .
А
мне
бы
тол ько
поспевать
за
ним,
не
от ст авать
пе ру
от
вдохновенья
в
минут у
сч ас тья,
молнии
мгновенье
—
все,
отчего
безудержно
горим .
Зас ереб рятся
осенью
снега,
зажжется
кл ен
под
опереньем
сн ега ,—
спекаются
на д ежно
быль
и
небыль
на
раскаленной
плоскости
стиха.
Г имн
знакомым
Оп ять
стихотворение
не
н ач ато,
последний
луч
играет
на
д омах.
Порог
мой
обивают
чьи-то
мальчики,
подружек
раст ер явш ие
впотьмах!
И
говорить,
наверное,
нам
не
о
ч ем,
и
песни
перепеты
все
давно.
Ко
времени
подумывать
о
девочках,
о
танцах,
о
ви не
и
о
ки но.
Люб имы й
мой
шатается
по
городу,
меня
ревнуя
к
к аждом у
юнцу .
А
мальчики
отращивают
бороды
и
думают,
что
это
им
к
лиц у!
187

Владимир
Семенов
***
Дождя
такого
мы
еще
не
з на ли...
Тревогу
нам
к
полуночи
с ыграл и.
В
сплошной
воде
бежим
до
танкодрома,
Моторы
завел и
—
теп ерь
как
дома.
Пусть
дождь,
пусть
снег,
пускай
гудит
пурга,
Теперь-то
что,
хоть
к
черту
на
рога !
Вых одн ые
дни
в
дерев не
Встречается
в
деревне
молодежь,
—
Здорово,
др уг!
—•
Здорово!
—
Как
живешь?
Что
нового
случилось
на
заводе?
Ты
на
Балтийском?
-
Да!
А
ты
на
стройке
вроде? .. —>
И
вечером
на
танцах
в
сельском
клуб е
Рабочий
люд
кружиться
в
вальсе
будет,
А
в
воскресенье
в
город
все
умчатся,
Зови,
село,
кри чи. ..
Не
докричаться.
188

Александр
Новиков
Рубашка
с
рюшами
Без
мысли,
словно
бы
задумавшись,
Виктор
уставился
не по-
движным
взглядом
в
одну
точку,
где-то
да леко-д алеко
отсюда.
Таня
по йма ла
его
от р ешенны й
взгляд
и
помахала
рукой
перед
его
гл аза*
ми,
п отом
совсем
прикрыла
их
ладошкой
и
прижалась
к
нему
всем
телом,
т епл ая,
нежная.
—
Зайка,
ты
м еня
л юбишь ?
О
чем
ты
думаешь?
—
спросила
она
детс ки м
голосом.
Он
очнулся,
ст ряхн ул
с
с ебя
о цепенение
и
обнял
ее:
—
Лю бишь
—
не
л юбишь ,
плю неш ь
—
поцелуешь,
к
сердцу...
Она
зажала
ему
рот,
чтобы
он
не
говорил
про
черта.
Ви тя
легко,
как
маленькую,
подхватил
ее
на
руки
и
закру жи л
по
комнате.
—
Оставь,
оставь
сию
минуту!
—
выр ывал ась
она,
пытаясь
взять
серьезный
тон.
Смущенная,
раск рас нев шая ся ,
она
наконец
освободилась
и,
с
трудом
при няв
строгий
вид ,
под вел а
к
окну
и
приказала
не
обора *
чиваться,
по ка
она
не
оденется
и
не
приберет
постели.
Немного
посопротивлявшись,
он
все
же
от в ерн улся
к
окну
и
ст ал
гл яде ть
на
серенький
двухэтажный
домик
детского
сад а,
на
кусты
жимолости
вокруг,
на
тощие
д ерев ца
в
ограде,
разноцветные
будочки,
качалки...
Вот
и
случилось
то,
ч его
он
так
д олго,
ме сяце в
шес ть
уже ,
до би­
вался:
Танечка,
самая
симпатичная
на
ф абри ке
девушка...
жен­
щин а,
ко не чно,
—
у
нее
ребенок
от
первого
мужа,
но
это
все
рав­
но,—и
Та ня
была
толь ко
что
с
ним .
Здорово
он
им
всем
нос
утер,
особенно
этому
Дутову
с
заготовительного
у част ка.
Был
у
них
од­
наж ды
мужской
разговор
после
танцев,
ког да
Дутов
с лиш ком
ча­
сто
стал
пр иг лаш ать
Та ню.
Колька
Большаков,
В итин
друг,
кое-как
помирил
их
тогда,
но
тепер ь
Виктор
очень
хоте л
бы
поглядеть
на
Дутова,
когда
ему
передадут,
что
Танечка-то
все-таки
с
ним,
с
Ви к­
тором.
.. Ему очень захотелось вдруг пива.
Он
подумал,
не
сбегать
189

ли
в
ларек,
пока
Танька
прибирается,
но
по том
решил,
что
она
о би­
дится.
Обидчивость
—
за
ней
это
в оди тся.
Бывает,
вспыхнет,
накри­
ч ит,
убежит
из-за
пустяка
какого-нибудь.
А
в
остальном
ба ба
она
н ичег о,
в есела я,
не
соскучишься.
Уж
это
точ но.
Так
его
еще
никто
не
любил...
Даж е
Св ета. ..
Он
попытался
от огн ать
мысль
о
С вете
и
рассердился
на
себ я
за
то,
что
вспомнил
ее
именно
сейчас.
Пива
захотелось
еще
сильнее...
Да
ве дь
и
не
нр авил ась
она
ему
больше.
Танька
к уда
лучше
ее.
Третьего
дня
—
во,
дает!
—
запонки
подарила!
Позолоченные!
Сн а­
чала
он
да же
не
хотел
брать,
но
Танька
н аду лась
и
заявила,
что
об иди тся
н авсег да
и
что
не
принимать
от
женщины
сувениры
—
это
невоспитанность.
И
он
пр ин ял,
тем
более
что
запонки
ему
здорово
понравились,
вооб ще
он
любил
приодеться.
Двери
де тског о
садика
вдруг
распахнулись.-
Спеша ,
спотыкаясь,
обгоняя
друг
друга,
с
крыльца
посыпалась
малышня
в
я рких
ц ве­
тастых
к еп очках,
панам ках ,
курточках,
платьицах.
О дна
девчонка
повыше
др угих
п одб ежала
сзади
к
пухленькому
мальчишке
и
с
раз ­
гон у
толкнула
его .
Тот
шлепнулся
прямо
носом
в
землю,
же лтая
кепочка
отлетела
в
сторону.
Другой
ка рап уз
полез
на
забор
и
на­
вер н яка
бы
ушел
на
волю,
если
бы
запыхавшаяся
воспитательница
во вре мя
не
снял а
ег о.
Потом
по днял и
и
пухленького
мальчонку,
он
продолжал
орать
во
всю
глотку.
Витя
посмеялся
над
ним
и
вдр уг
вспомнил
о
Т анин ом
р ебенке.
Один
или
два
раза
он
заставал
у
Та ни
дома
эту
круглолицую
голу­
боглазую
девочку,
пыт алс я
даже
с
ней
заговорить,
но
та
дичилась
и
п рятала сь
за
ма ть.
Таня
об ычно
ста ра лась
пристроить
ее
то
к
ро д­
ным,
то
к
знакомым,
а
сейчас
вооб ще
отвезла
на
месяц
к
тетк е,
ч то­
бы
ре бе нок
побыл
на
воздухе,
но
гла вное
—
чтобы
не
мешал.
В
об-
щем-то
Виктор
был
не
против
детей ,
наоборот
да же
—
он
хотел,
чтобы
их
у
него
б ыло
несколько.
И
есл и
вдруг
придется
жениться
на
Таньке...
Он
пре дс та вил
себя
женатым,
сид ящи м
с
газ етой
у
цвет но го
телевизора,
вокруг
—
его
де ти.
Таня
на
кухне
готовит
ужин.
Дети
начинают
шуметь,
толкаться...
Впрочем,
воспитание
де тей
—
это
женское
дело.
Ла дно,
там
видно
будет.
—
Не
смотри,
не
смотри,
—
пр ипевал а
между
делом
Таня.—
Галк а
пр и дет,
а
у
нас
как
ничего
и
не
б ыло.
Очень
хотелось-
пить.
—
Тебе
хорошо
со
мной?
—
Таня
т ихо
п одош ла
к
не му
сзади
и
положила
голову
на
его
кре пк ое
плечо.
—
Но рма льн о!
—
отозвался
он
и
снова
привлек
ее
к
се бе.
Но
она
л овко
вывернулась
и
потянула
его
к
двер ям ,
си яя
счаст­
ливыми
глазами:
—
Бежи м
в
парк
на
пруды!
Там
знаешь
как
здорово!
—
Что
ты!
—
испугался
он.
—
Се йчас
наши
со
смены
пойдут...
—
А
к ого
это
ты
так
боишься,
уж
не
Светочку
ли
св ою
куч ер я­
венькую?
—
прищурилась
она.
190

Он
не
в ыдер жал
взгляда
и
покраснел:
—
С кажешь
тоже!
Мне
теперь
до
нее
как
до
лампочки.
Просто
я
отпросился
у
мастера,
якоб ы
дро ва
матери
заготавливать.
Т аня
зн ала,
что
говорила:
м он та жница
Св ета
из
приборного
б ыла
прежняя
любовь
Вити,
но,
по
ее
с вед ениям,
у
них
ничего
не
бы ло.
Тем
не
менее
она
не
упускала
случая
кольнуть
своего
Витю,
чтобы
он,
чего
доброго,
не
вернулся.
Но
нет,
она,
Та ня,
своего
сч а­
с тья
никому
не
отдаст!
И
Витенька
хочет
не
хочет,
а
все-таки
же­
нит ся
на
ней
как
миленький.
Зря,
что
ли,
она
вокруг
н его
так
хло­
почет?
Да
и
до
—
ск олько
ей
без
мужа-то
жить?
Подумают
еще,
что
не
б ерет
никто.
Это
бы ло
бы
для
нее
самое
ужа сно е:
без
мужей
жи вут
или
дуры
отпетые,
или
уж
совсем
крокодилы
в
юбках.
А
он а...
Лучше
ее
на
фабрике
ве дь
и
нет
ни к ого.
Мужики
так
и
ли п­
нут,
проходу
не
дают.
Замуж,
пр ав да,
зовут
нем но гие
—
козлы
они
вс е!
—
но
уж
Витеньку
она
как
пит ь
д ать,
окрутит,
уж
тут
она
ни­
че го
не
пожалеет.
Он
ей
подходит
во
в сех
смыслах,
а
Светочка
пус ть -ка
другого
кого
поищет.
Мол о дая
еще .
Ей,
Тане,
с
ребенком,
труднее
на йти
кого-то.
Она
повернула
к
себе
его
голову
и,
глядя
в
гл аза,
твердо
произнесла:
—
Свет ке
я
тебя
никогда
не
отдам!
Он
снова
потянулся
к
ее
губам...
На
пруды
они
все
же
отправились.
Они
шли
к руж ным
путем
по
залитой
вечерним
со лн цем
Подольской
улице.
Таня
ве ла
Витю
под
руку
и
то
и
дело
поглядывала
в
темные
ок на
первого
этажа,
чтобы
увидеть
в
отражении,
как
они
смотрятся
со
стороны.
С мо­
трелись
они
отлично.
По падавш и еся
навстречу
прохожие,
особенно
девушки,
оглядывались
на
ни х:
до
че го
х оро шая
парочка!
Вот
бы
се йчас
их
увидел
ее
прежний
муж,
Ленкин
отец ,
тогда
бы
он
понял,
ког о
п оте рял.
Она-то
найдет
себе
и
получше
его,
а
вот
он
спутался
с
дурой,
которая
и
в
подметки
ей
не
го д ится.
Но
ни чего ,
она
докажет
этому
по дле цу,
что
ее
и
с
ребенком
полюбят
не
хуже .
Он
еще
приползет
к
ней
на
к олен ях,
но
она
возьмет
под
ручку
с во­
его
нов ого
мужа
—
вот
так
—
и
укажет
э тому
подонку
на
дверь...
Таня
просто
ц вела
от
своего
счастья,
В итя
тоже
был
доволен
в
общем.
На
прудах
и
в
самом
деле
было
чудесно:
день
зн ойный,
а
здесь
прохлада.
Липы,
клены,
березки
едва
слышно
ш елест ят
ли стьям и,
в
ол ьшаник е
весело
трещат
воробьи,
свистит,
поет
на
все
л ады
ра з­
ная
пт ичья
мелочь.
У
самой
воды
бегает
трясогузочка:
шмыгнет
скоренько
вперед,
остановится,
по кач ает
хвостиком
—
и
юрк
дальше.
—
Догоняй!
—
Таня
скинула
босоножки
и
помчалась
по
кромк е
суши
и
во ды.
Из-под
ног
ее
веером
раз лета ли сь
брызги.
Он
бро сил ся
за
ней,
она
за бежал а
в
в оду
и
плеснула
ему
в
л ицо
пригоршней
воды.
Он
смешно
зам ота л
головой,
захохотал,
быстро
настиг
ее,
прижал
к
себе:
191

Будешь
хулиганить?
—
Буду!
Он
поцеловал
ее.
—
Бу деш ь?
—
Буду,
буду,
буду!
Потом
они
медленно
шли
по
аллее,
и
она
сп р ашив ала:
—
Я
нравлюсь
тебе,
зайка?
Очень-очень?
—
им ея
в
виду,
возь­
мет
ли
он
ее
замуж.
—
Ты
самая-самая
кра си вая
на
фабрике,
—
отве ча л
он,
думая:
хорошо
бы
их
сей час
видел
Дутов.
—
Моя
Ленка
тебя
тоже
любит,
все
спр ашива ет,
когда
придет
д ядя
Витя...
— лгала
она.
—
Таких,
как
ты,
ни
у
ко го
нет...
—
Для
тебя
мне
ниче го
не
жа лко,
вс е- все
на
све те
я
о тдам
тебе...
—
С
тобою
хорошо,
ты
такая
д обр ая...
■—'
Никто
нам
с
тобой
не
нужен. ..
—
Как
хорошо,
что
есть
любовь...
—
Они
еще
нас
узнают...
Было
уже
далеко
за
полночь,
когда
влюбленные
расстались.
Виктор
был
бы
совершенно
счастлив,
е сли
бы
ему
еще
удалось
в
этот
ден ь
выпить
п ива.
С вета
сп рави лась
со
стиркой,
ко гда
футбол
по
телевизору
ко н­
чился,
и
отец,
в ы курив
на
ночь
последнюю,
мокро
от каш ли вался
над
раковиной.
—
Зачем
так
много
куришь,
врач
вед ь
с ка зал:
нельзя,
—
строго
выго вори ла
ему
Света.
Отец
в
последнее
время
ст ал
оче нь
н ерв ный
и
более
или
менее
спокойно
мог
переносить
только
ее
замечания,
да же
матери
он
не
прощал
ни
малейшего
вмеш ат ельст в а
в
свои
дел а.
—>
М ного
чего
нельзя,
—
пробурчал
отец,
недовольный
п роиг ры­
шем
своего
любимого
«Локомотива», и,
шаркая
шлепанцами,
пошел
к
с ебе
укладываться.
Братик
Иго рь
уже
похрапывал
бе зм яте жно.
Мать
в
желтом
ко­
нус е
света
от
торшера
что-то
по дшива ла
на
руках.
Свет а
накрутила
бигу ди
и
подсела
к
ней.
—
Кстати,
—
с
нарочитой
небрежностью
начала
она,
—
дай
мне
двадцать
четыре
руб ля.. .
У
матери
аж
очки
с
носа
упа ли:
дочкины
расходы
всегда
вы во­
ди ли
ее
из
себя .
—
Это
еще
зачем?
Забыла,
что
ли:
теб е
пал ьто
в
кредит
взяли,
портьеры
купили...
Не
д ам !.. Зачем тебе?!
Только
не
вр и!
—
П одарок
хоч у
одному
человеку
подарить...
—
Она
отверну­
лас ь
и
нас упила сь .
192

—
Что
это
за
человек,
такой
дорогой?
Уж
не
Витька
ли
Нико-»
но в?
—
Ну,
Витя...
—
А
много
ль
он-то
теб е
передарил?
И
что
это
за
мода
пошла
девки
па рням
подарки
дарить?
Ну,
парень
—
ладно:
букет
или
там
духи
на
Восьмое
марта.
А
уж
чтобы
девки
пар ням
ботинки
да -«
рили...
—
Хорошие
ботинки
сейчас
не
сто ль ко
стоят.
Я
—
рубашку.
С
рюшами.
У
нас
все
де во чки,
которые
с
парнями...
Ее
охватила
злость
на
непонятливую
мамашу,
б ыло
стыдно
и
об ид но:
работаешь-работаешь,
а
ку пить ,
че го
хочется,
не
мож ешь ,
—
Да
что
ты,
жена
ему
—
ру б ашки
дарить?!
И
давно
он
не
ка»
жется
что-то...
Света
вспыхнула,
из
глаз
брызнули
сл езы:
—
Так
никогда
и
не
стану
же ной!
—
и
выскочила
в он.
—
Уж
дала
ей
четвертной,
—
жаловалась
наутро
ма ть
со с едке
по
лестничной
площадке.
—
Пусть
бы
у
них
все
сладилось.
Но
ве дь
что
это
за
век
пошел:
уж
не
платок
или
там
кисет
на
память
вы­
шит ь
—
рубахи
пар ням
дарить
начали...
—
Она
горько
вздохнула.
—
Да,
Нина,
вот
т ак,
—
посочувствовала
соседка,
—
сейчас
за
вс е,
за
все
пла тить
надо .
Я
вот
тоже
толстой
Гал ке
полета
отвали­
ла,
чтобы
п алас
до ст ал а...
Толстая
Галка
б ыла
средоточием
лично й
жиз ни
всего
Северного
квартала,
а
значит
—
и
фурнитурной
фабрики
«Утро», на которой
работали
п очти
все
проживающие
в
Северном.
К
ней
как-то
сам и
с обой
стекались
все
мест ные
ново с ти,
все
сплетни,
все
сер дечны е
т айны
молодых
и
не
очень
молодых.
К
ней
приходили
со
своими
проблемами:
кому
жениха
присоветовать
или
с
кем
познакомить,
к ому
денег
в
дол г
взять,
кому
д ост ать
ч его
или
ко го
на
тепленькое
местечко
пристроить.
Толстая
Галка
все
зна ла
и
все
могла.
У
нее
водились
д енеж ки
неизвестного
происхождения.
Сама-то
она
рабо-
та ла
не
то
курьером,
не
то
экспедитором
при
отделе
сб ыта,
так
что
вся
ее
п ол учка
свободно
по м ещ алась
в
изящн о м
бисерном
коше­
лечке.
Но
з ато
у
нее
был
свободный
вход
и
выход
через
проходную
и
бесплатный
проездной
на
все
виды
тра нспо рта .
Говорили,
что
се­
стр а
ее
раб отает
где-то
в
горторге,
но
саму
сестру
никто
не
помнил.
За то
Галку
зна л
каждый,
и
не
раз
мужики
ра зжив али сь
у
нее
треш-
ницей
до
получки,
а
их
жен ы
одалживались
десяткой
на
насущный
расход,
кляня
мужей,
с
которыми
одно
ра зоре нь е.
Толстая
Галка
постоянно
что-то
до ста в ала,
предлагала,
сбыва ­
ла,
у
нее
все гда
можно
б ыло
купить
модную
юбку,
сумочку,
сапож­
ки,
правда
приходилось
приплачивать,
но
все
понимали,
что
и
са­
мой
Галке
хорошие
ве щи
не
за
красивые
гла за
дос та ют ся.
Все
молодые
женщины
ходили
у
нее
в
подругах,
и
она
охотно
7 Молодой Ленинград
193

приним ал а
во
всем
у части е.
Конечно,
зна ли,
что
за
ней
не
задер­
жится,
но
приходили
по пл акат ься
на
свои
го рест и
и
обиды.
Она
уме ла
успокоить
любого,
д оказа ть,
что
жизнь
име нно
так ова,
и
от
этого
на
душе
становилось
как-то
легче.
На
любой
случай
у
Галки
находилась
похожая
история,
и
она
рассказывала
ее,
не
стес няя сь
в
подробностях
и
выражениях.
То
ли
из-за
этой
остроты
языка,
то
ли
из-за
ее
толщины
(а тол­
ста
она
б ыла
сверх
вся кой
меры)
ни
мужа,
ни
ух аже ра
у
нее
не
было.
Казалось,
впрочем,
что
это
ее
вовсе
не
расстраивало,
и
она
ж ила
себ е
п рип ева ючи
в
своей
однокомнатной
квартирке,
ко тора я
осталась
ей
после
того,
как
сестра
п олучи ла
новую
и
съ ех ала.
Эта
квартирка
зачастую
служила
нетерпеливым
влюбленным
местом
встречи.
—
Ну
чт о,
з аинь ка,
поладили?
—
заговорщически
стреляя
по
сторонам
карими
своими
г л азками,
поинт ер ес овала сь
Галка,
пой­
мав
на
следующий
день
Т аню
в
столовке.
—
Как
он,
ничего
п аре нь?
Ну,
уж,
я
думаю,
с
такими
плечами...
Таня
покраснела,
потупилась,
ей
не
хоте лос ь
с ейчас
откровенни­
ча ть
с
Га л кой,
но
та
не
отпускала
подруг
так
п рос то.
—
Ладно-ладно,
не
дуйся,
—
Г алка
больно
ткнула
ее
пальцем
в
б ок.
—
Сч аст ли вая
ты...
Слушай,
Танька,
—
без
перехода
затяну­
ла
о на,
—
дай
мне
тв ою
водолазку
ви шнев ую
понос ит ь.
Теб е
ж
она
все
равно
велика...
Тане
до
смерти
б ыло
жаль
вишневой
водолазки.
Она
вовсе
не
бы ла
вел ика,
она
так
гладко
обтягивала
грудь,
плечи,
талию,
и
очень
шла
Тане,
а
Га лка,
ту ша
этакая,
растянет
—
и
до ст авай
по­
том
новую.
Все
равно
что
выбросить.
Но
сопротивление
было
бесполезно:
не
такой
человек
толстая
Г алка.
Мимоходом
она
намекнула,
что
к
ней
просится
пожить
ста­
рая
под руг а,
но
ради
Танькиного
счастья
она ,
конечно,
отка жет
подруге.
Вишневая
в од олазка
перекочевала
в
ее
шифоньер.
Мать
все
просила
Ви тю
заготовить
др ов,
по ка
еще
не
настали
осенние
х олод а.
Витя
с
раза
на
раз
это
откладывал,
его
мучила
со­
весть ,
и
вот
се го дня
наконец
большое
де ло
было
сделано:
вместе
с
верным
другом
Колей
Большаковым
они
привезли,
напилили
и
накололи
кубометра
четыре.
Сейчас
они
отдыхали,
ощу щая
гудя­
щую
теп л оту
в
нат руже нны х
плечах
и
ла д онях.
Ма ть
б ыла
до
см ер­
ти
рада,
угощала
своих
работничков
обедом
и
даже
выставила
как
поощрение
бутылочку
дешевой
«Кубанской» .
Дру зья
понемногу
выпили
и
звучно,
с
аппетитом
закусывали.
Мать
не
мо гла
наглядеться
на
своего
красавца
В и тюшу.
Он
един­
ст вен ный
остался
с
ней.
Старший
сын
зав ерб ова лся
на
Кольский
п олуо ст ров
на
рыболовецкий
траулер,
деньги
на
квартиру
зараба­
134

ты в ает.
Дочка
Л ена,
тоже
старше
Вити,
после
института
уехала
к
мужу
в
Курск,
де тей
у
них
пока
не
б ыло.
За
старших
мать
была
спокойна,
а
младший,
В итю ша,
все
как-то
не
устроен:
слесарит
на
фабрике,
п олуч ает
немного,
учился
од но
время
в
техн ик уме
на
ве­
чернем,
п отом
что-то
не
заладилось,
а
сейчас
—
не
говорит
—
то
ли
на гнал
с
учебой,
то
ли
вовсе
бросил.
Вот
жениться
бы
ему,
а
то
сбродится
или
сопьется
с
пут и.
Это
мать
страшило
больше
всего.
—
Не
пей
много,
В итю ша,
—
говаривала
она,
—
вишь ,
что
водка
с
людьми
дела ет:
о тца
вспомни-ка...
—
Ты
бы,
мама,
пошла
от дох нула ,
—
перебил
ее
ра з мышле ния
сын,
—
тоже
у стала .
Она
встрепенулась,
со брал а
грязную
посуду,
на ло жила
им
в
чи­
сту ю
картошки
с
мясом
и
за хлоп ота ла:
—
И
что
это
я
с
ва ми
тут
з асиделась ,
ведь
у
меня
дел
еще
по
горло,
да
и
вам
без
меня
про
свое
говорить
прощ е...
Когда
дверь
за
мат ерь ю
хлопнула,
приняли
еще
по
од ной,
и
Вит я
—
ему
не
терпелось
поделиться
с
другом
—
зав ел
разговор
о
своей
н овой
любви.
Снисходительно,
св ы сока
отвечал
на
во пр о сики,
что
п одбр асы вал
ему
любопытствующий
друг.
Н акон ец
В итя
понял,
что
его
вышучивают,
и
надулся.
Коля
давно
дружил
с
ним
и
уже
знал:
когда
тот
упирается
хмурым
взглядом
ку да -то
в
сторону,
зна­
чит,
он
по-серьезному
злится
и
шуточки
пора
кончать.
Поэтому
Колька
ос та вил
свои
расс прос ы
и
сказал
неожиданно:
—
Ас
толстой
Галкой
ты
зря
св язался:
разнесет
по
всей
ф аб­
рике.
—
Пусть.
Все
равно
я
на
Тане
жен юсь.
Решил.
—
Ну
ты
даешь!
изумился
друг.
—
Она
же
с
ребенком.
—
Ну
и
что?
Р ебено к
не
ме ша ет,
его
и
не
видно.
—
Это
сейчас
не
видно.
—
Но
у
меня
с
ней
лю бо вь!
Да
ты
о пять
смеешься,
—
снова
на­
бычился
Виктор.
—
Не
смеюсь,
а
улыбаюсь,
—
возрази л
Коля.
—
Смеяться
тебе
можно,
у
теб я
любовь,
а
я
один
как
перст,
и
тот
без
перчатки,—
сострил
он,
но
продолжал
уже
серьезно,
даже
с
грустью:
—
На
праздники
опять
тащись
на
танцы ,
а
там
все
девочки
или
при
п ар­
н ях,
или
такие,
что
вечером
напугаться
мо жно. ..
—
Колька
от
рас­
стройства
так
глубоко
затянулся
«примой», что закашлялся до
слез.
—
Познакомил
бы
с
какой.
Спроси
у
Таньки,
пусть
подружку
приведет,
вместе
гуля ть
будем,
—
подмигнул
он.
Виктор
не
любил
таких
дел,
он
с чита л:
пусть
каж дый
у стр аи­
вается
сам ,
как
может.
Но
тут
ему
стало
жа ль
Кольк у,
который
всю
жизнь
мотается
по
интернатам
да
общежитиям,
и
он
неожиданно
для
самого
себ я
вдру г
пр е дл ожил:
—
Слушай,
бер и
С вето чку
из
приборного
— девочка
что
надо.
—
На
тебе,
боже,
что
нам
не
гоже?
—
криво
ухмыльнулся
К оля.
Виктор
б ыло
обиделся,
вспыхнул,
но
потом
сообразил,
что
это
*
195

да же
лестно:
ок азыв ается,
он
может
ра сп оряжат ься
девочками
и
дарить
их
друзьям.
Он
примирительно
хлопнул
дружка
по
ко ле ну:
—
Не
пыли!
Кто-то
теряет,
кто-то
находит,
а
у
нас
с
ней
ничего
не
бы ло!
Че ст ное
слово!
Смот аем
как-нибудь
вместе
в
киношку,
по­
знакомитесь.
А
ты
мне,
слушай,
устрой
чере з
инструменталку
новый
слесарный
набор...
Колька
вд руг
как-то
с ник
и
совсем
загрустил.
Виктор
предло­
жил
было
сбегать
еще
за
пузырьком,
но
тот
ск азал,
что
устал,
и
по­
шел
спа ть
к
се бе
в
общагу.
Случай
помочь
д ругу
пр едстави лся
уже
на
следующий
де нь.
П олу чило сь
так ,
что
Свет а
п очти
одновременно
с
ним
подошла
к
ав­
тобусной
остановке
посл е
смены.
Что-то
вас
д авно
не
видно,
товарищ
Никонов,
—
начала
С ве­
та,
на пр яж енно
улыбаясь.
Виктор
смутился,
не
нашелся
сразу,
что
ответить,
но
потом
вспо­
мни л
про
Кольку,
заве л
обы чн ый
тр еп
и
между
пр очим
закинул
крючок:
—
Давай
сходим
как-нибудь
в
киниш ко .
Светочка
за си яла,
порозовела
и
радостно
кивнула.
В
эт от
мо­
мент
В ите
почему-то
захотелось
отыграть
назад,
но
тут
подощел
авт обу с,
Света
втиснулась
кое-как,
и
он
помахал
ей
рукой.
В
ближайшую
пятницу
Ко ля,
подстриженный,
выбритый,
нао де­
к ол он енный
и
да же
в
галстуке,
жда л
Вит ю
и
Светочку
у
кино те ат ра
«Вперед», где шел фильм « Г о ро дско й
романс». В одной руке он дер­
жал
букет
красных
гв озди к
(цвет любви!), в другой
—
кассетный
магнитофон
«Маяк», который выдавал что -т о
модерное,
сто
дв а­
дцать
п ять
ударов
в
минуту.
Подошел
Виктор,
легонько
ударил
д ру­
га
по
плечу,
с нял
воображаемую
пу шинку
с
лацкана
его
пиджака,
втянул
в
себя
аромат
парикмахерской,
витавший
над
Колькой,
и
похвалил:
—
Выглядишь
нормально!
Ми нут
через
п ять
подлетела
Светочка,
тоненькая,
с
завивочкой,
в
широкой
голубой
юбке,
на
каблу чк ах,
глаза
счастливо
сияют.
В
р уках
большой
плоский
све рт ок
в
газе те.
Мой
д руг,
Николай,
—
глядя
в
землю,
представил
Виктор.—
Билеты
вот
нам
достал...
Тот
гал антн о
прищелкнул
каблуками
и
протянул
цветы;
Света
£ некоторым недоумением посмотрела на Витю,
но
букет
приняла.
До
начала
к а ртины
оставалось
еще
минут
сорок,
и
они
пошли
пр о­
гуляться
по
аллее,
где
вечерами
собирался
в есь
цвет
молодежи
Се­
верного
квартала.
Света
бы ла
разо чар ова на:
зачем
он
притащил
этого
кад ра
в
салатном
галстуке?
И
что
это
Витя
все
отлучается:
то
отстанет
шнурки
завязать,
то
уб ежит
к
лар ьку
за
сига ре та ми,
то
с
кем-то
из
парней
остановится
бо лта ть?
195

—
Витя,
можно
тебя
на
минутку?
—
отв ажи лас ь
наконец
он а.
Н ико лай
тактично
отошел
в
сторону
покурить.
Смущаясь
и
глядя
в
его
подбородок,
она
произнесла
ск орого­
воркой:
—
Ви тя,
п ос леза втра
день
Военно-Морского
Флота...
Ты,
как
бывший
моряк...
Вот,
хочу
подарить
тебе
п од арок ...
Она
неловко
сунула
ему
под
мышку
руб аху,
завернутую
в
«Ком­
со м о л ку», уголок отогнулся,
на
нем
п ро чи тал ос ь: «Любовь,
как
пес­
ня ».
Первым
движе нием
Ви кт ора
б ыло
отдать
н азад,
не
принять,
но
потом,
с му ще нный,
оглянувшись
по
сторонам,
принял,
сказал:«Спа­
с иб о», неопределенно усмехнулся и неуверенно взял Свету под руку.
Она
прижала
к
с ебе
тоненьким
холодным
л око тком
его
к ру пную
теплую
руку,
и
так
они
вернулись
к
заску ч авшем у
уже
Николаю.
Он
воспринял
ж ест
приятеля
как
зн ак
и
тоже
осторож н о
взял
С ве­
ту
под
другой
локо ток.
Света,
поглощенная
только
что
свершив­
шимся,
ед ва
ли
это
заметила.
С
трудом
сдерживая
слезы,
чтобы
не
разреветься
при
Николае,
который
ув язалс я-так и
ее
провожать,
не
попрощавшись,
Свет а
взбе­
ж ала
по
лестнице
домой,
в ле тела
в
комнату,
по
дороге
сбила
с
ног
ошеломленного
и
даж е
не
заревевшего
Игорька,
кинулась
н ичком
на
свою
кр ова ть,
з акуси ла
до
боли
в
зуба х
уго л
подушки
и
зары­
да ла.
Тщательно
отпаренная
утром
юбка
смялась,
акку р атно
зави­
тые
мелкие
ку дря шки
растрепались.
Игорек,
потирая
ушибленное
мес то,
побежал
на
кухн ю
звать
маму.
Мат ь
насильно
под няла
ее,
переодела,
заставила
выпить
валерь­
янки ,
принесла
к реп кого,
сладкого
ч аю.
—
Взял
рубашку,
—
всхлипывала
Света,
—
а
сам
с
середины
сеанса
будто
бы
покурить
вышел
—
и
не
ве рнул ся ...
Этому
недо­
мерку
Николаю
меня
п о дсун ул...
—
Подлец,
подлец,
—
мать
г лади ла
ее
плеч и,
—
пил-ел
у
нас
почитай
год ,
а
теперь
гляди
что
в ытв оря ет.
Уж
я
его
привлеку,
привлеку...
Мы
ему
рубашку
за
двадцать
пять
рублей,
он
к
нам
спиной...
—
Да
отс тан ь
ты
со
своими
рублями
—
я
ему
любовь
подари­
ла,
а
ты...
—
И
вновь
залилась
слезами.
—
Ну,
не
плачь,
—
успокаивала
ее
мать.
—
Вот
я
и
говорю:
мы
ему
любовь
под ар или
и
рубашку
с
рюшами
у
Галки
перекупили,
а
он,
подлец...
До
самого
утра
мать
в здыха ла
и
ворочалась
на
своей
скрипу­
чей
кровати.
Оте ц
спал
с
открытым
рт ом
и
храпел
на
всю
квартиру.
Св ета
уже
не
плакала,
а
лежала,
глядя
в
серый
потолок,
и
слу­
шал а,
как
где-то
у
соседей
веселились,
играла
музыка:
по
приглу­
шенным
з вукам
она
все
же
узнала
св ой
любимый
ансамбль
197

«АББА» . За писи,
правду
ск азать ,
у
этого
Н и колая
не пл охи е...
Она
слушала,
и
ей
представлялись
веселые,
беззаботные,
пою щие
ма ль­
чик и
в
дж инсах ,
в
белоснежных
р у баш ечках
с
рюшами:
од ин
за
роя лем ,
другой
—
с
гитарой.
Представлялись
их
п одру жки,
само­
стоятельные,
отлично
одетые
и
причесанные,
любимые
и
л юбящи е.
А
она
ведь
ничем
не
х уже
их... «Мани-мани-мани...»
Ее
жгла
перенесенная
сегодня
обида,
было
невыразимо
горько
за
всю
свою
однообразную,
неинтересную,
скудную
жизнь.
Она
мол ча
сти скив ала
зубы,
и
прохладные
сл езн ые
дорожки
п олзли
по
вискам
и
уш ам
на
подушку,
она
не
вытирала
их,
и
они
медленно
высыхали.
В
воскресенье
был
день
Военн о-Мо рск о го
Флота.
С
утра
Вик­
тор
намылся
и
гл адко
выбрился,
мамаша
подала
ему
отпаренные
брюки
и
робко
спросила,
не
поздно
ли
он
вернется.
—
Году
не
пройдет,
—
весело
отмахнулся
он.
—
Не
пей
много,
В итюша,
—
попросила
она.
—
Ладно,
не
буду,
—
о тв етил
он,
влезая
в
еще
тейлые
и
вл аж­
ные
брюки.
Потом
он
н адел
новую
рубашку
с
рюшами,
вде л
позолоченные
запонки
и
с
удовольствием
по гл ядел ся
в
зеркало.
На ст ро ение
б ыло
отличное.
Вче ра
Колька
при нес
ему
в
бытовку
но ве ньки й,
еще
в
масле,
инструмент.
В итя
так
и
ахнул,
че го
там
тол ько
не
было!
Чувствовалось,
что
Кольке
самому
было
жал ь
расставаться
с
инструментом,
—
ем у,
мо л,
его
в
честь
окончания
ПТУ
подарили.
Перед
тем
как
отдать
ящ иче к,
он
поканючил
еще,
чт о,
дескать,
Свет а
да же
не
попрощалась.
Но
Ви тя
ему
резонно
заметил,
что
это
уже
не
его
забота.
Сегодня
у
него
свидание
с
Танечкой.
Они
пойдут
на
гулянье,
потанцуют
не мног о,
потом
в
парке,
где
потемнее,
он
обнимет
ее
за
талию,
она
обхватит
его
шею,
и
он
будет
целовать...
Может
быть,
она
опять
договорилась
с
толстой
Галкой.
Скажи,
зачем
мы
друг
друга
любим,
Сч и таем
дни,
сч ита ем
дни...
Мурлыкая
с лова
популярной
песенки,
он
вышел
на
зеленую
улицу,
з алит ую
солнцем.
В
тени
деревьев
на
лавочках
спасались
от
ж ары
пенсионеры.
Нарядные,
веселые
парни
и
девушки,
лю ди
постарше
—
все
дв игал ись
к
парку.
Среди
них
выделялись
братцы
матросики
в
белых
парадных
форменках
с
синими
гюйсами,
в
оту­
тюженных
клешах.
Ви тя
вспомнил
и
себ я
на
службе
—
вот
точн о
таким
же.
На
прудах
было
полным-полно
загорающих,
вовсю
купались.
Витя
с
удовольствием
окунулся
бы
и
сам ,
но
времени
было
не
198

много,
к
тому
же
о п асался
испачкать
рубашку
с
рюшами
и
смять
б рюки.
Ровно
в
пять
он
стоял
у
Тани ны х
дверей.
Перед
тем,
как
позво­
нить,
он
поправил
рюши ,
встряхнул
букет
роз,
сторгованный
у
цы­
га нки
за
пять
рублей
пя ть десят
ко пеек,
разогнул
смявшийся
лепе­
сто к
у
одной
из
роз...
Таня
открыла
не
сразу.
Она
мгновенно
окинула
его
каким-то
чужим
взглядом
и
издала
неясный
звук.
Потом,
будто
бы
не
за­
метив
протянутого
бук ета ,
пове рнул ась
и
ушла
в
кухню,
где
сл ы­
шался
недовольный
но ющий
голосок
дочк и
Лены.
—
А
я
говорю:
ешь
сию
ми нуту!
—
напустилась
Таня
на
дочку.
Та
выталкивала
языком
из
набитого
рта
рисовую
кашу,
мотала
головой.
—
Ах
ты
мерзавка!
—
не
выдержала
наконец
Таня,
выдернула
Ленк у
со
стульчика,
больно
вытерла
ей
мордашку,
тряхнула
за
шиворот,
п о ддала
по
заду .
Дев чо нка
сморщилась,
покраснела,
за­
выл а
во
всю
моч ь
и
вылетела
из
кухни .
Таня
уп ала
на
стул,
уткнула
л ицо
в
руки
и
на
мгновенье
за­
мерла.
Витя
сто ял
в
дверях
кухни
со
с воим
бу ке том
в
полном
не­
доумении.
Его
неп ри ятно
пора зил о
присутствие
этого
несимпатич­
но го
ребенка,
который
мог
со рва ть
ему
праздник.
Но
еще
больше
поразило
то
ожесточение,
на
которое
оказалась
спо со бна
его
н еж­
н ая,
ласковая
Танечка.
Но
это
были
еще
первые
р аск аты
прибли­
жа юще йся
грозы.
Незадачливый
любовник
не
мог
зн ать,
что
его
новая
рубашка
с
рюшами
была
приобретена
у
толстой
Галки,
а
Галка,
конечно,
не
уп ус тила
случая
п оде лить ся
б есценн ыми
сведениями
с
подру­
гой .
Теперь
Тане,
которая
до
этого
еще
сомневалась,
воочию
пред­
ставилось
несомненное
свидетельство.
Оно
легкомысленно
топор­
щилось
своими
белыми
волна ми
на
мускулистой
груди
невер но го
возлюбленного.
—
Тебе
че го
надо?
—
крикнула
она,
по дняв
красное
от
гнева
лицо.
—
Обновочку
пришел
показать?
Идет!
Особенно
к
запонкам!
А
я,
дур а,
верила!
Душу
отда вала !
Галке
водолазку
отвалила!
Из
г лаз
ее
посыпались
крупные
слезы,
она
подскочила
к
нему,
выхватила
букет,
больно
хлестнула
его
шиповатыми
стеблями
по
шее
(до лица не достала)
и
снова
заорала:
—
Пошел
вон,
гад
ползучий!
Л енка,
р аз инув
рот ,
наблюдала
в
двер ях ,
как
мама
н а казыв ает
красивым
букетом
такого
большого
дядю,
а
у
не го
из
расцарапан­
ной
шеи
красными
капел ьками
ст екает
кров ь
на
красивую
б еле нь­
кую
рубашку.
Ви тя
опомнился,
когда
уже
с тоял
на
лестнице.
Из-за
двери
до­
несся
истошный
в изг
Ленки:
—
Мамочка,
я
больше
не
буду!!!
199

Он
снова
бросился
к
двери,
вдавил
кнопку
звонка
и
долго
не
отпускал.
—
За
чт о?
За
что?!
—
повторял
он
вполголоса.
Ну жно
было
обязательно
сейчас
же
узнать,
что
ей
такого
сделал
он
и
чем
п еред
ней
провинился
эт от
жалкий
ребенок.
Он
д олжен
сей час
же
узнать
и
вернуть
в се-в се
назад,
как
б ыло.
Он
стучал
кулаком
в
дверь,
звал
глухим,
каким-то
не
своим
голосом.
Но
двер ь
не
открылась.
Он
сел
на
ступеньку
и
долго,
скорчившись,
си дел ...
Опустошен­
ный ,
наконец
сп у стил ся,
вышел
на
улицу
и
побрел
обратно
в
с то­
рону
парка.
Ког да
он
подошел
к
парку,
ему
вдруг
померещилось,
что
у
вход а
стоит
Све та
под
рук у
с
Николаем.
Но
толпа
тотчас
скрыла
их,
он
б ыло
д винулс я
к
ни м,
но
его
окликнули:
у
ларька
стояли
несколько
знакомых
ребят
с
заготовительного
участка,
сре­
ди
них
был
и
Дутов.
Дутов
презрительно
поглядел
на
него
и
от­
вернулся.
Виктору
п ротян ули
кр ужку :
—
Ты
что
—
как
мы шь
проглотил?
Зап ей,
что
ли...
—
А
на
шее? .. Ну,
брат,
у
тебя
и
бр итв а!
Он
залпом
проглотил
пиво,
внутри
посвежело,
но
по тр ясен ие
еще
не
прошло.
Дружки
отвели
его
на
ква ртир у,
д али
чью-то
жел ­
тую
рубашку.
С
рюшами
он
брезгливо
пихнул
под
ванну.
С унул
голову
под
кран,
вод а
была
теплая.
Потом
появилась
бутылка
портвейна.
Сегодня
все
было
почему-то
невкусно.
Дутов
снова
по­
тащил
всех
в
п арк.
В ыст ояли
о чер едь
на
ка чели .
От
размаха
ка че лей
занимался
дух,
но
Виктор
кое-как
держался.
После
сели
на
колесо
об озрен и я.
Сверху
дома
Северного
квартала
виделись
смехотворно
м ален ь­
к ими,
а
л юдиш ки
—
вообще
как
букашки.
Виктор
хохо та л,
вска­
кивал,
пытался
подтянуться
на
р аме
лю ль ки,
его
удерживали...
Стемнело.
Из
всех
динамиков
понесл о сь
истошное:
Лишь
любовь
во
все м
виновата,
Лишь
любовь
всегда
виновата.
То -то
и
оно!
То -то
и
он о!.
Потом
каким-то
образом
он
очутился
на
берегу
пруда,
о дин.
Еще
через
некоторое
вре мя
он
с
удивлением
обнаружил
с ебя
в
об­
ществе
толстой
Галки.
Крепким
об хва том
она
держала
его
за
та­
лию.
Его
ру ка
лежала
на
ее
плече.
Пле чо
бы ло
к ру глое
и
теплое
под
тонкой
шерстяной
тканью.
Виктор
силился
вспомнить,
от куда
ему
зн аком а
эта
шелковистая
гладкость.
—
Он и,
д уры,
не
знают,
как ой
ты
хороший,
—
жа рко
шептала
о на,
прижимаясь
к
нему
мягким
боком
и
гр удь ю.
—
Но
она
вед ь
р ебенка
до
смерти
з абьет ,
—
в озб ужда лся
Вик ­
тор,
—
такая
и
убить
може т...
—
Успокойся,
зайка,
ну,
успокойся...
200

Мать
да вно
н ак рыла
на
стол,
но
о тец
был
не
в
ду хе
и
все
не
начинал.
—
Нет,
уж
ты
послушай
ме ня,
дурака
необразованного,
—
не
уним ал ся
он.
—
Ду маешь ,
я
устарел
и
ва ших
дел
не
поним а ю?
Света
ш умно
выдохнула
и
недовольно
помахала
перед
лицом
рук ой
с
перламутровыми
ног отка ми:
едки й
дым
от
от цово й
си га­
ре ты
ударял
ей
в
нос
и
щипал
глаза.
—
Ты
вчера
когда
пришла?
Молчишь?
То-то!
—
Не
волнуйся,
заинька,
те бе
вредно,
—
попыталась
с ыгра ть
Св ета.
Обычно
на
отца
ее
ласка
действовала
безотказно,
но
сего­
дня
он
взвился:
—
Какой
я
т ебе,
к
че ртям,
заинька!
—
Он
по вы сил
голос
и
за­
каш лялс я.
—
Это
те бе
по
ночам
вредно
шл ят ься
с
кем
п оп адя.
—
Это
мое
дело !
—
Света
вс пы хн ула.
—
Оставь,
отец,
—
вс т упила сь
мать,
уже
досад уя
на
с ебя
за
то,
что
поделилась
с
ним
дочкиными
д елам и.
—
Дело
молодое
—
им
зам уж
над о.
—
Замуж?
—
вскинулся
отец.
—
Замужа
от
блудни
не
б ы вает!
У
Св еты
уже
окончательно
пропал
ап петит,
она
едва
сде ржи ­
в ала
слезы.
—
Зам уж ...
—
нач ал
ос тыва ть
оте ц.
—
Вот
Николай
вчера
о пять
целый
в ечер
у
парадной
с
бу кет ом
продежурил,
а
что
духов
тебе
передарил...
Вот
и
шла
бы
замуж,
чем
родителей
изводить.
—
Да
ешь те
вы,
щи
вовсе
остыли,
—
мать
вконец
расстроилась.
О тец
принялся
за
щи,
а
Света
вдр уг
двинула
стулом
и
пошла
из
комнаты.
У
дверей
остановилась,
кр ут нула
юбкой
и
громко,
срываясь
го­
лосом
от
волнения
и
обиды,
заговорила:
■“ Да,
я
знаю,
вам
надо,
чтоб
я
с
гл аз
долой!
Хо ть
зам уж,
хо ть
ку да!
Вот
и
пойду
се йчас
к
этому
недомерку,
вот
и
скажу:
со гл ас­
н ая.
Сами
потом
жа леть
будете...
И
выс кочи ла
вон.
—
Светочка!
—
кину лас ь
за
ней
мать.
—
Вот
дура!
—
отец
бросил
ложку,
она
уда рилас ь
об
стол
и
звонко
упала
на
пол.
Ко ля
хотел
незаметно
перейти
на
ту
сторону
улицы,
но
б ыло
поздно
—
Виктор
увидел
его
и
окликнул:
—
Колька,
приве т !
Ну
и
д руг,
н азыва етс я:
сл ыша л,
женишься,
а
на
св адьбу
кто
зв ать
будет?
Не
ожидал.
Голос
Виктора
стал
тоже,
как
и
он
сам ,
какой-то
мясистый.
Виктор
за
эт от
год
за м етно
раздался
в
та лии
и
в
б едр ах.
—
За бы ваешь ,
забываешь
старую
дружбу.
А
кто
вас
познако­
мил?
От
ме ня
не
отвертишься
—
все
равно
пр ид у.—
Он
приобнял
201

Колю
за
плечи.
—
А
как
там
у
ва с,
то
есть
у
на с,
—
он
хохотн ул,—
на
фабрике?
Все
корпим:
план,
заказ,
наряд?
—
Да,
заказ-наряд,
—
Коля
глядел
в
сторону.
—
А
я
теперь
на
базе,
учетчиком,
—
работа
непыльная.
Ма ши­
ну
вот
купил,
приходи
со
Светочкой
—
покатаю.
—
Х ор ошо,
у
к ого
все
есть...
—
Ко ле
почему-то
захотелось
вр е­
за ть
ем у.
—
Да
уж
неплохо,
точно.
За
Галкой,
зн ае шь,
как
за
каменной
с те ной.
По йдем
коньячку
треснем,
я
теб е
р асс кажу,
как
мы
м ашину
сделали.
—
Коньяк
мне
вра чи
за пр етили,
—
прищурился
Кол я,
глядя
в
его
довольное
лицо.
Он
представил,
как
сейчас
врежет
в
эту
пух­
лую
щеку ,
как
тот
зашлепает
своими
губищами.
Ему
сделалось
пр о-
тивно,
и
он
не
стал
би ть.
Как
бы
шу тя,
он
нат ян ул
ему
шляпу
на
глаза,
пошел:
—
Привет
Галочке,
любовь
да
совет.
Главный
больше
—
от
ожирения
помогает.
повернулся
и
совет:
бегать

Ири на
Сидорова
***
Полдень
в
степи.
Обмелели
кр ики
пти ц,
а
утром
так
разливались.
В ода
клубками
пер екат ы вает ся
во
фляжках
и
тянется
от
губ
к
губам.
Полдень.
Солнце
сп ицам и
вя жет
нам
жажду.
***
Безмятежный
и
сонный
эт от
ию ль
в
степи,
где
в
небе
рас кры тая
п тица
долго
чернеет.
С
картошки
сним а ют
женщ ины
жестких
жуков,
как
серьги,
а
я
убаюкиваю
маленького
ребенка.
Дни
сворачиваются
в
ку ль ки,
и
в
каж дом
из
них
по
с олнцу,
как
по
абрикосу.
203

Елена
Шварц
Из
цикла
«Кинфия»
*
* Кинфия — римская поэтесса,
жившая
в
Iвекедон.
э.,
героиня
элегий
Про­
перция.
Ее
ст ихи
не
дошли
до
наших
дн ей.
Изучив
эту
эпоху,
автор
попыталась
«перевести»
их
на
русский
язык.
(Прим .
Е.
Шварц.)
К
Купидону
Боль
всегда
с
тобой,
сосунок
к рылаты й.
Хо ть
и
разлюбишь
—
п рости ть ся
бо льно .
У
т ебя
в
колчане
стрел
всегда
вдоволь,
—•
Так
зачем,
жадный,
В
горло
упершись,
Ст ре лку
рвешь
так
сильно
Из
засохшей
ранки?
Или
мстишь,
что
больше
мне
не
хозяин?
Лучше
уж
запусти
другую,
Не
тяни
эту,
не
рви,
не
трогай
—
Запеклась
кров ь
уж.
Так
лети
себе,
не
ж аднич ай,
мальчик.
А
А
А
Как
я
вам
завидую,
вакханки,
Вы
легко
несетесь
по
нагорьям,
Гла з
б елки
дробят
луны
сиянье,
Кобылицами
н есе тесь
вы
степными.
Как-то
раз
в
сторонке
я
стояла
—
Привела
мен я
подружка
—
мы
смотрели
—
Вдр уг
она,
не
выдержав,
забилась
Тоже
в
пьяной
пляске
и
рванулась
Вслед
за
вами,
про
ме ня
забывши.
204

Я
смотрела
—
ваши
рты
кривились
И
с ъезжа ли
набо к
ваши
лица,
Будто
бы
с
плохих
актеров
ма ски,
Вы
быка
живого
раст ерзали
И,
давяс ь,
его
сж ир али
мясо
И
горячей
кровью
обливались.
Разум
выплеснули,
как
рабыня
Выливает
амфору
с
ра змаха .
И
на
вас
в
сторонке
я
г ляд ела.
А
домой
пришла
—
смотрю
—
все
рук и
Расцарапаны,
в
крови
до
локтя...
Вот
удел
тво й,
Ки нфи я,
несчаст ный
—
На
себя
ты
страсть
обрушить
можешь,
На
с ебя
од ну,
и
ни
страстинке
Улететь
вовне
не
даш ь
и
малой.
За
быком
не
побежишь
нагая...
Л
Л
*
Кто
при
звуках
флейты
отдаленной
Носом
чуть
по вод ит,
раздувает
ноздри,
Кто
на
помощь
слуху
зовет
обонянье,
Тот
музыку
тонко
понимает.
Кто,
поставив
пре д
собою
блюдо,
Сла дк ий
запах,
острый
дым
вкушает,
На к лонив
к
не му
сл егка
и
ухо,
То лк
тот
зн ает
не
в
одн ой
лишь
пище.
И
любому
чувству
из
шести
—
какому
Ни
нашлось
бы
де ло
и
раб ота
—
См еж ное
он
тотчас
приплетает,
Тотчас
же
их
все
зове т
на
пом ощ ь.
Поступает
он
как
гр ек
ум е лый,
Управляющий
большою
виллой,—
Х лынет
дождь
—
он
выст ав ит
ку вш ины,
Не
о дин,
а
вс е,
что
только
в
доме.

Евгений
С лив кин
Облако
Не
зн ал
я,
что
моя
рука
творила.
Все
ребячий
пыл!
Под
небом
я
снеговика
из
сн ега
гор но го
сл епи л.
Он
ничего
не
выражал
—
он
был
как
белое
яйц о,
и
корнеплод
не
унижал
его
безносое
лицо.
Он
без
улыбки
горе вал ,
навзрыд
смеялся.
Вот
так
смех!
А
я
у шел
на
перевал,
упрятав
руки
глубже
в
ме х.
Я
был
с
друзьями,
он
—
один,
ме ня
тр епал и
по
плечам,
к
не му
—
лишь
фа уна
Хиб ин
в
ме те лях
жалась
по
ночам.
Я
позабыл
снеговика,
отмыл
загар
в
долине
рек.
Наверное,
не
велика
потеря
—
снежный
ч ело век.
Весной,
не
ведая
само,
куда
—
зачем
—
по
чье й
вине,
206

его
посмертное
письмо
приплыло
по
небу
ко
м не.
Пуля
Хмельной
пастух!
В
ко го
он
метил?
Йз
кар абин а
выстрел
с
г ор.
И
пуля,
как
гребенка,
ветер
причесывает
на
про бо р.
Летит,
свинцовая,
хохоч ет,
освистывает
быти е!
И
нет
на
свете
одиночеств
—
лишь
одиночество
ее!
Солистка,
не
с олье тся
с
хором.
По
воздухам
п ротяжн ый
в схл ип:
она
снижается
над
морем,
и
тен ь
ее
пугает
ры б.
Три
окна
Хозяйка
домом
трехоконным
была
довольна,
как
дворцом:
сдавала
комнату
влюбленным
в
придачу
с
кухней
и
крыльцом.
Мы
ж или
молча,
и
никто
к
нам
не
приходил
надоедать.
С
постели
я
бросался
к
окнам,
чт об
вдохновенью
пищу
дать.
И
сквозь
о пущ енные
шторы
я
видел
в
первое
окно,
как
перематывают
гор ы
дождя
цветное
волокно.
207

Окно
второе
открывало
пляж
цвета
мокрого
пшена:
из-под
ки пящ его
обвала
волны
—
вставала
т ишина .
А
в
третье
взгл яд а
я
ни
ра зу
не
бросил,
—
что
там
ни
смотри,
все,
что
еще
хотел ос ь
г лазу
увидеть,
—
б ыло
здесь
внутри!

Ва лерий
Гобозов
А
**
Дни
н ашей
жизни...
Где
он и?
Едв а
п риш ли,
уж
нет
их
в с коре.
Так
удаляются
огни ,
К огда
ко раб ль
уходит
в
море .
Но
ес ли
время
—
океа н,
В
нем
судьбы
стран
—
всег о
лишь
реки,
И
мы,
народы
этих
стран,
Д руг
с
другом
св яз аны
н аве ки.
Взлетают
к
солнцу
на ши
дни
Стремглав,
когда
мы
спим
но чам и.
А
возвращаются
они
На
зем лю
теплыми
лу чам и.
Пере в од
с
осетинского
Владимира
Приходько
Юность
Вспо м нив
юность,
не
грусти,
Горьких
слез
не
лей.
Для
других
поет,
свистит
В
ро ще
соловей.
Пусть
зв езд а,
хотя
б
одна,
Светится
во
мгле.
Юность
ка ждому
дана,
Как
полет
ст реле.
209

То,
что
помнится
с
трудом,
Вовсе
не
жалей.
Не
з абудь
построить
дом
В
юности
своей.
Перевод
с
осетинского
Владимира
При ход ько
Зерна
Вспахано
поле
под
озимь.
Вете р
гуляет
сквозной.
Но
не
страшатся
морозов
Зерна,
укрывшись
землей.
Что
им
пор ывис т ый
ветер!
В
завт р ашн ий
ден ь
влюблены,
Зерна
—
счастливые
де ти
—
Вид ят
зеленые
сны.
Перев о д
с
осетинского
Владимира
При ход ько

Владимир
Рекшан
Домра
Говоря
без
кокетства,
я
ч ел овек
со вер шенно
обыкновенный.
И
лицо,
и
руки
о быкн ове нны е,
и
сорок
второй
размер
обуви.
А
с
не­
дав них
пор
обычные
складочки
жи ра
ст али
обволакивать
торс.
Должность-то
и
вовсе
ординарная,
как
и
оклад.
Но
я
стараюсь
в
«Гипродоре», насколько позволяет отсутствие талантов...
Нет-
нет ,
я
не
пер ен ошу
кокетства!
Я
—
И ТР,
ил и,
как
у
нас
лю бят
го­
ворить
в
л або р ато рии , «белый воротничок».
У
нас
в
лаборатории
все
«белые воротнички», и Николаев шутит по этому поводу каж ­
дое
утро.
—
Ты,
Кириллов,
—
г овори т
мн е,
—
не
белый,
а
серый
воротни­
ч ок.
Кто
те бе
так
рубашки
стир ае т?
Н ико лаев
знает
прекрасно,
что
я
холо ст
и
от
прачечной
давно
отка зался.
Говорят,
машины
быстро
из наш ивают
белье.
Николаев
любит
поддеть
шуткой,
но
это
не
расстраивает.
В едь
мы
почт и
д ру зья!
У
нас
одна
тема,
столы
по
соседству,
мы
обмениваемся
книжными
новинками
и
говорим
о
фильмах.
В
холостой
жиз ни
ниче го
хорошего
не т,
как
многие,
наверное,
думают.
Правда,
суд я
по
разговорам
в
«Гипродоре», и в семейной
ж изни
ма ло
удивительного.
Но
з ато
у
ме ня
есть
домр а.
Этот
музыкальный
инструмент
с та­
ринно го
производства
ук ра шает
комнату.
Я
люблю
его,
люблю
на
него
смотреть,
люблю
вытирать
пы ль
и
перебирать
струны.
Мед­
ная
об мот ка
кое-где
стерлась,
струны
др ебез жат .
Но
инструмент
хороший.
Ви димо ,
вышел
из-под
руки
настоящего
мастера.
Очень
хочется
верить
в
эт о,
поскольку
домра
в
на шей
семье
давно.
Так
гл асит
семейное
предание.
На
свете
от
Ки ри ллов ых
о стался
толь­
ко
я.
И
—
домра.
Ее
держали
в
руках
отец
и
де д.
Думаю,
так
же
выт ира ли
пыль
и
любовались.
Говорили
мне
в
младенчестве: «Пра­
дед
был
замечательным
домристом.
И
отец
п радед а,
и
его
отец».
А
при
мне
на
домре
ник то
не
играл,
но
все
равно
она
мне
очень
дорога.
Делает
меня,
в
какой-то
степени,
не
таким
уж
обыкновен­
н ым.
Она
темно-вишневого
цвета
с
перламутровой
инкрустацией.
211

Перламутр
переливается
на
свету,
напо миная
утренние
облака
дет ст ва.
Ко гда
впервые
обращаешь
на
них
внимание
и
понимаешь,
до
чего
же
хороша
жизнь...
А
какие
необыкновенные
колки!
Три
к остян ых
колка,
пожел­
тевш их
от
прикосновений
и
времени.
Я
не
играю
на
домре.
У
меня
никогда
не
возникало
такого
же­
лания.
Это
странно,
конечно.
Д аже
при
полном
о тсу тств ии
упор­
ств а
и
м уз ыка льного
слуха.
Но
ко гда
мне
по пад ает ся
на
глаза
за­
метка
или
какая
статья
о
домре
и
домристах,
обязательно
прочту
ее.
И ногда
выр еза ю
понравившееся
и
в клады ваю
м ежду
страниц
самоучителя
игр ы
на
дом ре.
Не
подумайте,
будто
я
пытался
учить­
ся.
Самоучителю
тоже
бог
весть
ско л ько
л ет.
По
ра дио
и
т ел е визору
домру
услышишь
не
часто .
К
чему
скры­
вать—
такое
по ложен ие
вещ ей
тревожит.
Таким
образом
прояв­
ляется
во
мне
свойственный
человеку
эгоизм:
вед ь,
чем
меньше
людей
интересует
домра,
тем
менее
интересным
становлюсь
я
сам.
По
воз можн ос ти
стараюсь
с
соб ой
бороться.
Утром
я
встаю
не
впритык,
но
пораньше,
чтобы
не
спешить,
вы­
тираю
с
до мры
пыль
мягкой
за м шевой
тряпочкой.
С
ужасом
по­
сматриваю
на
га нте ли,
при
мысли
о
по льзе
га н тел ьной
г им насти ки
не рвный
хол од ок
пробегает
по
спине.
Га нте ли
ле жат
возле
бата­
ре и,
словно
две
почерневшие
от
времени
берцовые
ко ст и...
Их
мне
Ни кол аев
под а рил
два
года
назад
на
Восьмое
марта.
Са ми
по ни­
маете
теперь,
что
он
за
шутник.
Живу
я
в
малонаселенной
квар тир е.
Кроме
м еня
ее
насел я ет
единственная
соседка
—
Любовь
Анатольевйа.
Она
пенсионерка
и
человек
очень
за бо тл ивый.
Похожа
на
самую
обыкновенную
ста­
рушку.
Поднимается
кажд ое
утро
чуть
ли
не
с
г имно м,
кипятит
чайник,
варит
яйц о
«в мешочек», намазывает маслом ломтик хлеба
и
ждет
моего
пробуждения.
Мы
с
ней
«жаворонки»
и
ладим
заме­
чательно.
Супруга
она
схоронила
да вно,
вспом ина ет
его
редко,
но
ува жите льно .
Сын
же
ра бот ает
где-то
на
Курилах
вертолетчиком.
Приезжал
год
назад,
когда
я
в
командировке
мотался.
Бездарней­
шая,
надо
заметить,
получилась
командировка...
—
Сон
мне
снился
страшенный,
—
г овори т
Любовь
Анатольев­
на,
когда
я
появляюсь
на
кухне,
взбодренный
водными
процеду­
рами
и
бритьем.
Сажусь
за
стол,
отколупываю
с
яйц а
скорлупу
и
смотрю
в
окн о,
за
которым
на
время
прекратился
дождь,
у лица
тут
же
взбодри­
лась,
потекли
людские
ручейки.
Чувствуя
себя
пр и частн ым
к
это­
му
вечному
круговороту
жизни,
начинаешь
забывать
про
обидное
одиночество
и
думать:
жизнь
прекрасна!
—
Что
за
со н?
—
спрашиваю
я
соседку.
—
Что-нибудь
этакое?
Как
вс ег да?
212

Любовь
Анатольевна
посмотрела
недавно
фильм
о
приключе­
ниях
Од иссе я,
и
ей,
согбенной
и
одинокой,
сн ится
со н:
и з-за
при­
го рка
выскакивает
на
белом
скакуне
в
белых
од еж дах
Одиссей,
размахивая
коротеньким
мечом,
а
вместе
с
ним
греки
скачут.
То­
ропятся
ее,
Любовь
Анатольевну,
от
кого-то
защитить.
—
...А потом
вижу,
будто
по
н ебу
лет ят
журна лы
пестренькие,
а
на
каждом
мое
л ицо!
—
дорассказывает
она
св ой
сон.
—
А
ли цо­
молодое
такое,
румяное.
Сты д
п рос то.
Подобные
ис то рии
прослушиваю
частенько,
и
они
бодрят
лу ч­
ше
всякой
ган т ельн ой
гимнастики.
Сегодня
я
проснулся
с
любопытным
ощущением.
Не
с кажу
то ч­
но,
како е
это
чувство,
но
что-то
т рев о жащее,
щемящее.
Оно
пре ­
следовало
меня,
по ка
я
спускался
по
лестнице,
пока
ежи лся
под
до ждем ,
вновь
заморосившим
из
низких
туч,
направляясь
к
тро л­
лейбусной
остановке.
У
м еня
ес ть,
некоторые
пр авил а.
Например,
когда
жду
тра нс­
п орт,
чита ю
объявления.
Их
всегда
пр икл еива ют
на
фонарный
столб.
О бъя влен ия
случаются
удивительные.
Чего
только
с
людьми
не
происходит!
Они
теряют
хромающих
болонок
с
под па лина ми
на
боках,
ключи,
кошельки,
ж елают
обменять
ко мна ту
в
пригороде
на
квартиру
в
центре,
желают
учиться
ма кра ме
и
п р едлаг ают
под ­
готовить
к
поступлению
в
любой
ву з.
Сегодня
первые
о бъ явл ения
оказали с ь
п у стяко в ыми : «Продам
(далее неразборчиво) .. .
пятьдесят
четвертого
размера». «Куплю
Ма йн
Рида
и
Бу лг аков а». «Одинокая учительница средних лет сни­
мет
квартиру
за
любые
деньги».
Но
когда
прочел
следующее
об ъ­
явление,
оно
по-настоящему
потрясло.
Вот
какое
б ыло
предчув­
ствие!
Я
раз
двадцать
перечитал
об ъявлен и е,
смоченное
дождиком.
Оно
гл ас ило: «Срочно требуется домра» .
Вряд
ли
получится
пере­
дат ь
ту
гам му
чувств
и
оттенков,
что
вмиг
взбудоражили
душу.
Объя вле ни е
невероятное!
Кому-то
срочно
требуется
домра.
Че ло­
век
вз ывае т
к
лю дям
с
просьбой,
с
мольбой: «Дайте мне домру!
Эт от
музыкальный
инструмент
сдел ает
жи знь
мою
наполненной
и
счастливой.
Дайте
мне
ее,
да йте!»
Кто
писал
е го?
Молодой
ли,
старый,
м ужч ина,
же нщина ,
де­
вушка?
Хотя
р азве
столь
важ но
это?
Важно
другое
—
человеку
нужна
домра.
Он
жи вет
в
д оме
двадцать
четыре,
кв артира
восемь.
.. .В
троллейбусе,
пока
он
медленно
кат и лся
по
октябрьским
улицам,
я
дум ал: «У меня есть домра.
Я
не
играю
на
ней
ниско­
лечко.
М ожет,
она
портится,
когда
на
ней
не
играют?
Но
ве дь
моя
домра
—
реликвия.
И
речи
б ыть
не
може т,
чтобы
отдать
е е».
Од­
нак о
какой-то
второй,
неожиданный
и
более
си ль ный
голос
за го­
ворил
во
мне : «Кириллов,
ты
о быкно вен ный
че лов ек,
ты
просто
заурядный
человек,
и
дом ра
те бя
от
этого
не
сп асе т.
У
т ебя
есть
213

счастливый
случай
возвыситься
над
своей
заурядностью,
и
ты
хо­
чешь
пройти
мим о
н е го?» Он говорил во мне рокочущим басом .
«Но что же я стану делать?
—
спрашивал
я
себя.
—
Кого
стану
лю­
бить?
За
кем
ухаживать?
Да,
я
возвышусь
над
своей
обыкновен­
н ост ью.
Но
после
жизнь
моя
станет
во
сто
крат
о б ыд енней.
Без
домры-то!»— «Не
аргумент
это!
Ты
и
сам
з нае шь,
—
по в торялос ь
рокочущее.
—
То
есть
аргумент.
Да.
Но
слабого
человека.
А
вся
тв оя
обыденность
от
сл аб о сти».
Совершенно
раз во лн о вавш имся
пришел
я
в
«Гипродор» .
Бы ло
тоскливо
одному
торчать
в
лаборатории.
И
я
вышел
на
лестнич­
ную
площадку
перекурить.
Обычно
ле нь
вс тава ть
из-за
стола,
что­
бы
толкаться
на
лестнице.
Поэ тому
почти
не
курю.
—
.. .Да
«Зенит» ... Да
знаешь!..
Да
Каз аченок ! ..—
слышался
спор.
Мое
волнение
не
осталось
без
внимания.
Н икол аев
сказал:
—
Не
иначе
как
влюбился
наш
Кириллов.
Влюбленных
я
вижу
за
три
в ерст ы.
Пора-пора,
Кириллов.
И
так
св оим
холостым
со­
стоянием
порождаешь
смуту
в
мужс ком
коллективе.
Наш и
рассмеялись,
им
только
дай
повод.
Но
я
д аже
не
улыб­
нулся.
Я
чер тил ,
рассчитывал,
обедал,
курил.
А
во
мне
спорили
го­
лоса.
Каждый
приводил
свои
д оказа тельств а,
и
к
пяти
ч асам
они
ме ня
со вер шенно
запутали.
Я
вышел
из
«Гипродора»
вместе
с
Николаевым.
Он
сто
раз
пр едл аг ал : «Рванем по кружке пива и разбежимся» .
Но
я
ск азал ,
что
у
м еня
к
нему
важный
разговор
и
е сли
он
считает
меня
това­
рищем
и
хот ь
чу то чку
уважает,
то
пусть
в ыслу шае т.
—
Ко не чно
влюбился,
—
сказал
Ник о лаев,
и
мы
зашли
в
пи­
рожковую.
Пока
Ни кола ев
жевал
и
нахваливал
пирожки
с
луком,
я
рассказал
ему
об
об ъя вл ении
и
своих
сомнениях.
—
И
все?!—удивился
Николаев.
—
Все.
Мне
нужен
со вет
товарища.
—
А
я- то
думал,
ты
влюбился.
Лучше
на
де вуше к
см от ри,
а
не
на
о б ъявле ния.
—•
Но
мне
нужен
со вет
товарища,
—
настаивал
я.
—
Не
по ним аю
те бя,
Кириллов,
—
сказал
Николаев.
—
И
здесь
тебе
требуется
п о дсказ ка.
До мра
у
тебя
без
дела
болтается?
Без
дела.
А
тебе
подворачивается
возможность
заг на ть
ее.
Или
отд ат ь.
На
твое
усм о тр ение!
Никому
она
не
нуж на
была,
и
в от,
на
тебе,
понадобилась.
Весь
веч ер
я
провел
дома.
Не
включая
св ета,
сидел
в
кресле
и
смотрел
на
домру.
В
темн о те
она
по чти
не
ра зли чалась.
Б ольше
никогда
не
ста ну
читать
объявления,
подумал
я.
Мое
одиночество
214

мож ет
ст ать
совершенным,
то
есть
совершеннейшим.
Так
у
ме ня
имелся
почт и
одухотворенный
предмет,
который
мне
принадлежал
и
к отор ому
принадлежал
я.
Что
станет
со
мной,
если
я
останусь
о дин?
В
дверь
постучали.
Это
соседка.
—
До ма
кто?
—
спр ашив ает
она.
—
Входите,
Любовь
Анатольевна.
Она
вошла
в
комнату.
—
Чего
в
темноте
сидишь-то?
—
Любовь
А нат ол ьевна
вк лю чи­
ла
торшер
и
поглядела
на
ме ня
пристально.
—
За боле л,
что
ли?
—
Легкое
недомогание,
—
соврал
я.
Мне
хотелось^
сочувствия.
—
Так
ты
ляг,
—
сказала
Любовь
Анатольевна.
—
Я
тебе
чайку
принесу.
У
меня
и
медок
пр ипасен .
К
у тру
и
выздоровеешь.
Не
хотелось
мне
в ыздорав ли вать
к
утру.
Наоборот,
хотелось
за болеть
и
спрятаться
за
болезнь,
как
за
дверь.
Р оль
больного
играть
приятно.
Я
лег,
укрылся
одеялом,
а
Лю­
бовь
Анатольевна
поила
меня
чае м
и
рассказывала,
какой
у
нее
отличный
с ын,
какой
он
смелый
вертолетчик,
какие
у
него
д вое
пац анов
—
все
в
отц а!
Но
с
женой
его
не
сошлась.
Хотя
вроде
д елить
не чег о.
Потому
и
никак
не
поехать
на
Курилы.
А
поехала
б!
Да
и
сын
не
зовет.
М еня
уб аюк и вала
речь
соседки,
и
я
заснул.
А
утром
я
как
бы
за болел.
Если
признаться,
то
температура
не
поднялась,
но
я
ч увс твова л
се бя
сов ершен но
разбитым.
Обло­
жился
подушками
и
т абл етк ами,
попросил
со седку
вызвать
врача.
Пол дня
лежал
в
постели,
почитывая
«Современный француз­
ски й
детектив». «Второй
голос»
опять
пр обо вал
говорить
со
мно й,
но
я
пресек
его
навязчивые
попытки
убедить
в
своей
п рав оте.
В
три
ч аса
явился
доктор
—
большеголовый
мужчина
с
в олос а­
тыми
властными
рук ам и.
Он
осмотрел
меня.
Словно
лошадь
поку­
пал—
зас тави л
раз ева ть
ро т,
вдыхать
и
выдыхать.
—
Черт
с
вами,
—
сказал
пос ле
осмотра ,
выписыва я
бюл ле­
тень.
—
Сидите
до ма
три
дня.
Все
ра вно
т олку
от
вас
не
бу дет,
если
работать
не
хотите.
—
Но
позвольте!
—
проб ова л
я
возмущаться.
—
Пусть
вам
позволяет
ваш а
подружка,
—
ск азал
док тор
и
хлопнул
дв ерь ю...
Вообще-то
мне
претит
подобная
грубость.
Весь
день
пролежал
в
по стел и
—
до
шести
часов!
На
улице
стем нело .
Я
з ажег
торшер,
увидел
черные
кости
га нтеле й.
Новое
чувство
охватило
меня.
Схватил
гантели
и
ст ал
махать
им и.
—
Мы
еще
повоюем,
—
говорил
я
густым,
рокочущим
басом.
Голос
стал
низким
и
уверенным.
215

—
Мы
еще
посмотрим,
кто
кого!
Вот
я
се йчас
надену
брюки
и
пожертвую
домру
на
а лтарь
искусства!
Пр ис туп
са моуве рен нос ти,
пр авда ,
быстро
про ш ел.
Все-таки
я
надел
брюки
и
свитер,
дрожащей
рукой
с нял
домру
со
стены,
с
г возд я,
на
котором
она
пробыла
столько
ле т.
Встала
проблема
упаковки.
Я
выпросил
у
со сед ки
новую
клеенку,
разрисованную
со чными
грушами,
виноградом
и
персиками.
Зато
теперь
домра
на де жно
защищена
от
сырости.
Надел
пальто
и
кепку.
Ушел
с
домрой...
Дом
двадцать
четыре
найти
оказалось
легко.
Серый
дом,
боль­
шие
окна,
—
он
имел
всего
один
д вор.
Во
двор е
б ыла
всего
одна
парадная
—
та
сам ая,
с
квартирой
восемь.
Я
поднимался
по
лес т­
нице,
и
с
каж дой
ступенькой
остатки
са моуве рен ности
покидали
меня.
Я
поднялся
на
третий
этаж,
где
оказалась
нужная
квартира.
Внимательно
осмотрел
двер ь
—
ничего
особенного.
Ничего
не
гов о­
р ило
о
х арак тере
обитателей,
их
возрасте,
п ро ф ессии.
Дверь
как
дверь.
Массивн ая ,
дер евя нна я.
Без
обивки.
Без
т аблич ки
с
фа ми­
л ией.
Од ин
зво нок
—
бел ая
п угов ка
в
черном
пластмассовом
круж­
ке.
Я
собр ался
с
духом
и
позвонил.
Открыла
дверь
молодая
ж енщина
мои х
л ет.
Не
скажу ,
что
она
кр асивая ,
то
есть
мне
сложно
говорить
о
чертах
ее
лица.
Оценить
можно
не
толь ко
кра сот у.
Когда
уз наеш ь
человека,
вн ешн ие
до­
сто инс тва
отх од ят
на
второй
план.
Хотелось
бы
отм е тить
только
ее
средний
рост,
мягкие
губы...
Что
толку
в
т аких
о пис аниях .
Она
щурилась,
что
давало
право
предположить
скрываемую
близору­
кость.
.. .Я
молч а
с тою
в
дверях,
думаю
о
ее
лице,
наконец
говорю:
—
Здравствуйте.
Я
пришел
по
объявлению.
—
Вы?!
В
ее
вопросе
удивление.
Еще
яс нее
слышится
усмешка.
—
Да.
Я
прочитал
в аше
о бъяв ле ние
и
пришел.
—
Тогда
прошу...
—
Теперь
понимаю,
она
тоже
смутилась.—
Вот
вешалка.
Р азде ва йте сь.
Пройдемте
в
комнату.
Долго
шаркаю
б отинк ами
о
резиновый
коврик.
В едь
на
улице
такая
с лякот ь.
Снимаю
пальто
и
кепку.
Сжим ая
в
рук е
и нс тру­
мент,
по
темному
коридору
прохожу
в
комнату.
В
ко ри доре
сер еб­
рится
зе рка ло
в
старинной
оправе.
В
нем
проплывает
мое
темное
лицо.
На
стенах
цветут
симметричные
цвет ы
обоев.
Я
вх ожу
в
ком­
н ату
и
чуть
не
падаю
в
обморок
от
удивления.
Висят
на
стенах ,
лежат
на
столе,
стоят
в
углах
домры
разного
роста
и
окраски:
со­
вс ем
новенькие,
старые
и
в
трещинах,
разукрашенные
инкруста­
циям и,
б олее
богатыми,
чем
моя.
Во
много
раз
более!
Мне
и
шагу
не
сделать.
Совсем
стыдно.
Просто
невыносимо.
216

<—
Проходите,
че го
же
вы!
Это
мн е.
М еня
просят,
и
я
прохожу.
Пытаюсь
не
смотреть
на
домры
и
пр ео доле ть
подавленное
состояние.
Ост анав лив аюсь
по­
среди
комнаты.
Почему-то
к ажетс я,
что
в
первую
очередь
сл еду ет
представиться.
Протягиваю
руку
и
говорю:
—
Для
начала
давайте
познакомимся.
Кириллов.
—
Наталья
Павловна.
—
Она
с
улыбкой
пожимает
мою
ла­
донь.—
Или
—
Наташа.
Вот
вам
кресло.
Садитесь.
А
я
чай
за в арю.
Сижу
в
крес л е,
жд у,
гл азею
по
сторонам.
Стены
шершавые,
п очти
живые.
Почти
ж ивые
з анав ески
—
шевелятся.
На
стенах
ра з­
вешены
фотографии,
видимо,
ко гда- то
живших
людей.
Они
в
ак ку­
ратных
рамочках
под
стеклом.
На
одной
стене
две
картины
с
и таль­
янским
пейзажем.
Од но
по ло тно
с
дыркой
в
левом
нижнем
углу.
Виден
грубый,
коричневый
холст.
«А руки у нее замечательные,
—
ду мает ся
м не.
—
Прохладные,
сильные,
руки
музыкантши».
Наталья
Павловна
возв ращае тся
с
чайником
и
плетеной
кор­
зинко й ,
до вер ху
наполненной
овсяным
печеньем.
Моим
самы м
лю­
би мым
печеньем.
—
А
что
это
у
вас?
Это
она
интересуется
моей
завернутой
домрой.
—
Эт о?
—
с
готовностью
протягиваю
ей
сверток.
—
Это
домра!1
—
Домра!
—
во скл иц ает
она.
Лицо
ее
становится
радостным.—
Вы
играете
на
д омре?
Как
инте ре с но!
Я
очень
люблю
этот
и н стру­
мент.
Учил а сь
и
на
фортепиано,
и...
чему
то лько
не
уч ила сь.
На
вы брала
домру!
Моя
профессия
—
играть
на
домре.
—
Оч ень
за
вас
рад.
В
какой-то
степени
это
за вис ть.
Я
ведь
совсем
не
играю.
—
Жаль.
А
вы
чай
пейте.
Вы
печ енье
овсяное
л юбит е?
—
Мое
любимое.
Вижу,
как
ей
стало
проще
со
м ной
беседовать.
И
мне
тоже.
—
Очень
рад а.
Чувствуйте
себ я
свободно.
Итак,
вы
пришли
по
объявлению.
—
Да.
Я
прочитал
его
три
дня
на зад
и
все
не
решался.
—
По ним аю...
Правда,
я
не
ожи да ла,
что
придет
молодой
муж чина .
Вас
побудили
к
этому
какие-то
обстоятельства?
—
Да.
Может
бы ть,
развернуть?
Хот я,
увидев
все
это...
не
зна ю,
чем
может
з аинт ересо в ать
вас
моя
домра.
Разворачиваю
домру.
Начинаю
ра звора чи вать
и
чувствую
—
что- то
не
та к.
Смотрю
на
хозяйку.
—
Домра?
—
Вопрос
ее
повисает
в
возд ухе,
чу ть
ли
не
материа­
лизуется.
—
Да,
—
подтверждаю
я.
—
Домра,
которая
вам
срочно
требу­
ется.
Я
сам
читал
объявление.
Х оз яйка
оживает
и
см ее тся.
И
я
смеюсь
вместе
с
ней.
Конечно,,
это
очень
смешно
—
при нест и
настоящей
музыкантше
инструмент,
пылившийся
на
стене
бог
весть
сколько
лет.
217

Наташа
перестает
сме ять ся.
—
О чень
смешно,
—
г овори т
о на.
—
Дел о
в
то м,
что
я
давала
совершенно
другое
объявление.
Внутри
ме ня
становится
легко
и
очень
пус то,
как
будто
я
про­
глотил
воздушный
шарик.
—
Д руго е?
—
Как
это
ни
грустно.
По
род у
своих
занятий
и
по
разным
другим
причинам...
Как
это
объяснить...
М не,
понимаете
ли,
срочно
требуется
д ом ра бот ница.
Ей
становится
неудобно,
ну
а
мне
так
просто
стыдно.
—
З на чит,
я
ошибся,
—
говорю
удрученно,
а
хозяйка
спешит
ответить:
—
Но
—
н ич его.
Ничего-ничего...
Совсем
пустяки.
Покажите
вашу
домру.
Вид им о,
отличный
инструмент.
С
радос ть ю
приобре­
ту
его.
Тогда
я
говорю
совершеннейшую
глупость,
хотя
это
и
п р авда:
—
Д омра
не
продается.
—
То
есть?!
Хо зяй ка
просто
уб ита
мои м
заявлением
и,
видимо,
начинает
подозревать
во
мне
душевную
болезнь.
Она
не
знает,
что
дел ат ь.
Я
и
сам
не
знаю.
—
Не
подумайте,
—
гов ор ю.
—
Я
сов ерш енно
здоров.
В
комнате
воцарилось
молчание.
Наташа
сидела
напротив
и
выстукивала
на
поверхности
с тола
ритмы
пальчиками.
Оч ень
у ди­
вительные
у
нее
для
молодой
женщины
пальцы.
Ногти
острижены
коротко
и
совсем
без
лак а.
Я
сидел
и
т упо
м олч ал.
Она
по смат ри вала
на
меня,
и
под о бие
улыбки
можно
б ыло
увидеть
на
губах.
А
я
де лал
вид ,
что
изучаю
з ан авески.
Узоры
на
них.
Мне
стало
совсем
все
равно.
Просто
хо­
телось
сид еть
в
этом
крес л е,
в
присутствии
этой
женщины,
в
окру­
ж ении
э тих
домр.
Как
можно
дольше!
По
крайней
мере,
получался
коллектив.
Ко гда
меня
станут
выгонять,
я
уйду.
Но
по ка
посижу.
А
домру
я
выброшу
в
Фонтанку.
Во
вс ем
виновата
она.
Она
с озда­
вал а
иллюзию.
Я
ч увс твова л
себя
не
таким
уж
одиноким
и
не
пре­
одо лев ал
характер,
а
лучшие,
самые
зол отые
годы
почти
пр ош ли,
а
она...
Я
п очти
задохнулся
от
таких
мыслей...
Нет,
я
еще
по­
с ижу.
Буду
сидеть
до
тех
п ор,
по ка
мне
не
заявят
определенно:
«Вон!
Чтобы
вашей
ноги
и
вашей
до мры
зд есь
не
б ыло!
Ходят
тут
в сякие
аф ери сты
с
до мр ами.
Скоро
с
виолончелями
ходить
на­
чнут.
..»
—
Жду,
ко гда
вы
меня
пр ог онит е,
—
говорю
я
независимо.
Наташа
улыбается
ка кой -то
странной
улыбкой.
—
Что
вы!
—
говорит.
—
Ко
мне
так
р едко
кто-нибудь
прихо­
ди т.
Пока
училась
в
конс ерва тори и,
стар ая
компания
расп ала сь ,
а
новых
друзей
как-то...
Правда-правда,
меня
ваш
приход
обра­
д ова л-!
И
с
вашей
домрой
получилось
сме шн о.
218

—
Я
прочитал
—
«домра» .
Может,
окончание
смыло
до ж дем.
—
Может
быть.
Я
и
объ яв ление
д ала,
чтобы
хоть
кто-нибудь
заходил.
Пус ть
домработница,
но
хо ть
к то-н иб удь.. .
—
Действительно,
смешно...
—
П осл уша йте!
—
она
вос кли цает ,
ст ано вясь
совсем
другой,
се р ьезно й.
—
Послушайте!
Вы
же
Кириллов!
А
моего
дедуш ку
учил
игра ть
на
домре
Кириллов.
Очень
мудрый
был,
колоритный
чел ов ек.
Может
бы ть,
ваш
дед
или
прадед.
Скорее,
пр аде д!
Наташа
приносит
альбом
с
фо тог рафия ми
и
п ока зывает
с та­
ринно е
фо то
—
совсем
желтое,
но
в
хорошем
еще
состоянии.
—
Вот
он,
вот ,
—
п ок азы вает
на
крупного
мужчину
в
сапогах,
косоворотке,
с
остекленевшими
от
поз ирова ния
глазами.
Рядом
с
ним
сто ит
юноша
с
мя гким
лицом,
в
тужурочке
гимназиста.
Ч ем-
то
он
напоминает
На ташу .
Оба
держат
по
домре.
—
Вот
деду ш ка
мой ,
вот
ваш
прадедушка.
Я
со
страхом
бер у
в
р уки
альбом
и
разгляды ва ю
фот о.
Но
ме ня
волнует
совсем
д ругое .
Ма ло
ли
Ки ри лло вых
играло
на
домре.
—
Моего
пр адеда
зв али
не
т ак,
—
говорю
я,
хотя
и
не
зн аю
вовсе,
как
его
звали.
—
А
еще
я
хотел
сказат ь ,
чт о...
могу
и
д ом­
работницей.
—
Вы ?!
—
удивляется
На та ша.
—
А
чт о?
Мне
са мому
тоскливо
по
вечерам.
Нет,
ч естн ое
слово!
Я
стану
приходить
к
вам,
пока
вы
на
концерте.
Ведь
вы
уходите
на
концерты.
—
Да.
У
меня
сег одн я
вых од ной.
—
От лич но.
Я
стану
приходить
и
вытирать
пыль
с
домр,
г ото­
вить
к офе.
Только
представьте:
вы
во з вр ащае тесь
у ста лая,
а
в
ква р­
тире
п оря док
—
ни
пы линк и,
ч исто та,
блеск.
Не
отказывайтесь!
Прошу
ва с!
Наташа
см е ется,
и
я
смеюсь,
мы
просто
за лив аем ся.
—
Как
я
могу
отказаться!
Ве дь
это
я
давала
объявление.
А
сколько
мне
придется
вам
платить?
Вы
подумали
о
плате?
Вы,
наверное,
заломите
большую
цену?
—
Да,
—
отв ечаю
я.
—
Человек
небогатый,
зап ро шу
с
в ас ...—
Морщу
лоб
и
пощелкиваю
я зык ом.
—
Так -т ак.
Каждый
вечер
вы
будете
играть
мне
по
од ной
д омрово й
мелодии.
—
А
вы
не
продешевили?
—
с пр ашива ет.
—
Одна
мелодия
—
дело
н ес ложн ое,
а
уборк и
мно го.. .
Теперь
пос ле
раб оты
я
спеш у
в
дом
двадцать
четыре,
квар т ира
восемь.
Часа
два
я
занимаюсь
уборкой.
Когда
уборка
закончена,
саж усь
в
кресло
по ср еди
комнаты,
и
меня
окружают
домры.
И
моя
среди
других.
Большое
дружное
семейство.
После
концерта
п ри­
ходит
Ната ша,
я
ва рю
кр е пкий
кофе,
а
после,
зак рыв
глаза,
слу­
шаю
долгую,
широкую
и
щемящ у ю
ме лоди ю. ..

Михаил
Окунь
Родин е
.. .Но
ты
не
будешь
позабыта,
И
в
час
последний
будет
т ак:
Пр ивидя тся
тв ои
граниты
И
тв ой
неяркий
березняк,
Ве че рняя
печаль
околиц,
Неудержимый
бег
коней...
Сильнее
вс ех
не взго д
и
б оли
Черты
Ро ссии .
С
первых
дне й.
***
Две
корзины,
старый
нож,
Черный
хлеб,
щепотка
соли
Да
внезапный
летний
дождь,
Что
застал
в
открытом
поле.
Ржавый
обруч
на
бадье.
И
в
заброшенном
колодце
В
темной
лиственной
воде
Первая
звезда
см еетс я.
220

Сергей
Воронов
На
земснаряде-
Как
будто
бы
скрежетом
ада,
Терзая
до
само й
души,
Визжат
и
ревут
земснаряды,
Груженные
грунтом
ковши.
И
тр осы
скрипят
с
напряженьем,
И
в
желобе
камни
гремят.
Работой,
усильем,
д виже ньем
Покой
окончательно
смят.
Но
в
грохоте
эт ом
и
тряске,
Как
в
самую
нежн ую
ти шь,
На
палубе
вер х ней
в
коляске
Сопит
себе
н осом
малыш.
—
Да
как
же,
—
спрошу
я,—
он
может
В
такой
обстановочке
спать?!
—
А
что
его
здесь
потревожит?
—
В
ответ
у ди вляет ся
мать.
221

Алла
Шукис
Семужка
.. .И
меся ц
выверн ет,
буд­
то
семг а,
из
темных
туч,
как
из
темных
вод...
В.
С ми рное
Тим оф ей
подымался
берегом
порожистой
реки.
Снег
кой-где
со­
шел,
льдины
похрустывали
на
камнях,
и
все
намекало
на
до лго­
ж да нную
в
этих
краях
весну:
и
бодрый
шум
порогов,
и
гомон
чаек
с
ус тья.
Лыжи
Тимо ф ея
оставляли
после
себя
две
темные
по ло сы,
а
за
ними
незаметно
спускались
ве сен ние
сумерки.
До
недавних
пор
Тимофей
жил
в
деревне
неприметно.
Бабы
жалели
одинокого
ст ари ка,
мужики
подсмеивались
над
ним...
А
сейчас
кой-кто,
выпив
лишку,
о бещал ся
морду
набить
старому.
А
Тимофей
вс ем
только
у лы бается ,
по-младенчески
морща
др яб­
л ое,
похожее
на
сдутый
рыбий
пузырь
лицо,
и
к ряка ет
в
ответ.
Под
г орой
у
пл еса
Тимофей
остановился,
раскурил
жу хлую
«приму»
и
зад умал ся.
Мысли
крутились
по
хозяйству,
все
около
разбитых
половиц
баньки
да
прохудившейся
каменки,
по том
стал
он
подсчитывать
оставшиеся
до
получки
деньги,
а
чере з
мг нове ние
заботы
и
вовсе
улетучились
вместе
с
сигаретным
дымком
и
глубо­
ким
вздохом.
Т им офей
огляделся.
Он
лю бил
останавливаться
именно
здесь ,
ки л омет ров
за
шесть
отойдя
от
дома,
и
смотреть
на
бурые
сосны
и
низкое
хлябкое
небо
этой
п оры.
Плес
еще
затя нут
льд ом.
Безу­
с л овно,
он
слился
бы
с
таким
же
по
цвету
небом,
не
бу дь
между
ними
сопки.
Уходить
Тимофею
не
хотелось.
Он
раскурил
еще
си­
гаретку
и
вздохнул
уже
легкомысленно,
не
по-стариковски.
В
го­
лов е
за треп ыхал ась
бы ло
х оз я йст венная
мысль,
но
Т им офей
ее
вы­
куривал
торопливо,
щурясь
от
едкого
дыма.
Однако
пора.
Опираясь
на
самодельные
лыжные
палки,
дед
по­
шел
на
по д ъем.
Р уки
сразу
согрелись,
вспомнили,
как
выс тру ги­
ва ли,
шкурили
тонк ие
две
сосенки,
пр ик ре пляли
ремешками
к
ним
иво вые
прутики,
л овко
за кр уче нные
в
к ольца .
Получились
отлич­
ные
па лки,
под
стать
отцовским
лыжам -к алга м ,
крепким,
тонко
подбитым
тюленьей
шкурой.
222

А
мастерил
па лки
не
пот о му,
что
экономил.
Просто
н ра вятся
Тим офе ю
вещи,
пахнущие
теплым
деревом,
соленым
потом.
И
во­
обще,
Ти мо фей
не
экономит.
Пр ош лым
летом
уж
как
см еял ась
де­
ревня
—
заработанные
на
сенокосе
девяносто
руб лик ов
дед
принес
на
почту
и
тихо
ск аз ал: «Это,
доченька,
фонду
М ир а ...» Девчонка-
кассирша
округлила
с иние
глаза,
черкнула
по
бумажке,
д еда
за­
ст авил а
поставить
закорючку,
но
деньги
все-таки
взяла.
Ра дио
дед
на слу шал ся,
и
стр ашн о
стало
от
того,
что
в
м ире
дел ает ся.
А
денежки
в нес
—
вроде
как
на
ду ше
и
п олегча ло,
вроде
и
смелее
ступать
стал
по
густой
траве,
не
вспоминая
г оряще й
зе мли
Апокалипсиса.
С
деньгами-то
оно
трудновато.
Пенсия
у
Тимофея
маленькая,
посидел,
п о считал
мелочишку
да
и
дал
согласие
пора­
ботать
в
рыбинспекции...
Вот
и
место
Тимофеева
обзора.
П алки
в
снег
воткнул,
бинокль
к
глазам
прил ад ил,
медленно
и
плавно
стал
водить
головой.
Р ека
круто
сворачивала,
но
на
повороте
за
легкой
осиновой
дымкой
Т имо фей
различил
темное
пятно.
«Опять Санька безобра­
зит»,—
подумал
так
и
сиганул
с
горы .
С ашка
браконьерил
на
друг ом
берегу.
Подойти
к
не му
следо­
вало
бы
сзади,
снова
вернувшись
к
плесу,
но
Тим оф ей
покатил
в
другую
сторону
и
скоро
затормозил
чуть
по
диагонали
чер ез
ре ку
от
Сашки,
замер
в
кр аснов ат ых
порослях
березняка.
—
Ах
ты
сволочь,
—
вырвалось
из
мягких
губ
Тимофея,
но
гла­
за
его
не
б ыли
похожи
на
гла за
инспектора.
Уж
больно
восхи­
щенно
дед
следил
за
сил ь ным
размахом
Санькиных
рук,
провожая
взглядом
блесну.
К огда
она
касалась
воды
и
исчезала
в
б ездне ,
Тим офе й
во
все
гл аза
смотрел
на
Саньку,
а
когда
тот
дергался,
леск а
натягивалась,
Т им офей
ахал,
и
гла за
его
разгорались,
как
у
пацана.
Две
серебристые
семги,
упругая
кумжа
бились
в
кустах,
лом ая
кровавыми
губами
наст,
а
Т им офей
мер
не
принимал.
Пар ень
ры­
бачил
мастер ски .
Ес ли
бы
не
воровская
оглядка
по
сторонам...
Вдруг
взгляды
их
встретились.
Сан я,
словно
пуганый
зв ер ек,
мет­
нулся,
льдина
т ресн ул а...
—
Санька,
дёржись,
дёржись,
милой...
А
"Саньку уж несло к порогам крутым течением,
и
где
там
было
уд ер жаться,
льдина
все
глубже
ухо дила
под
воду,
тянула
Саньку
вн из.
—
Саня,
с пиннинг
брось,
брось
е го,
дёржись!..
Ти мо фей
бежа л,
по
колено
вязли
в
снегу
ноги.
—
Не
бойся,
дурень,
подгребай,
по дгре бай
ко
мне...
Сан ька
бултыхался
на
серед ине.
Дед
забеж ал
вп ер ед,
льдина
под
ногами
оказалась
про чно й
и
большой,
протянул
парню
сосно­
вую
палочку
с
кольцом
на
конце:
—
Вот
та к,
милой,
так,
давай,
да вай ...
223

Сашка
вытя нул ся.
Спиннин г
вилял
в
рук е
с
тугой
натянутой
л еско й.
Бросил
его
в
снег,
пер ехва тил
ж илу
рукой
и
стал
тянуть
дающую
винта
семгу
к
се бе.
Скоро
небольшая
рыбина
за бил ась
в
кр ас ных
Сашкиных
лап ах,
а
чере з
миг
валялась
на
берегу,
оглу­
шенная
ударом
о
ка мен ь.
Тимофей
тупо
стоял ,
в
гор ле
у
него
би­
лос ь
и
клокотало
серд це.
Между
тем
над
запретной
рыболовной
зоной
нависла
ночь.
Противоположный
берег
с
выловленной
рыбой
ст ал
еле
ра зличим .
С
моря
за дул
сырой
ветер,
з аг удел
в
в етках
сосен.
Тим оф ей
очнулся.
—
А
ну,
быстро,
быстро,
скидывай
мокрое-то,
—
он
приставил
к
поваленному
дереву
дробовичок,
аккур атн о
положил
пла ншет
и
взглянул
на
Саньку.
Тот
нехотя
стянул
по лный
во ды
сапог,
затем
другой,
затеребил
негнущимися
п аль цами
пу го вицы
куртки.
—
Ну-ка,
сынок,
грейся,
—
обернул
ноги
бр акон ьер а
теплым
тулупчиком,
в
нескольких
местах
протертым
до бел а,
пошарил
ру­
кой
м ежду'
свитером
и
за сал енны м
пиджачком,
достал
плоскую
фляжечку,
отпил
глот ок
и
поднес
Санье.
Санька
в зял,
му тно
по­
смотрел
на
деда
и
ухмыльнулся...
Костерок
заплясал
дымно
и
весело.
С ашка
от
испугу
зах мел ел
быстро,
мотал
головой,
вспоминая
случившееся.
—
Я
ду мал,
ты,
дед ,
подох
в
своей
р аз вал ине,
а
ты
еще
хо ть
куда,
собака...
—
Ты,
парень,
не
ерепенься.
Чё,
глупыш,
хвост
подымаешь,—
Тим о фей
суетился
у
к остр а,
половчее
подставляя
к
нем у
сапоги
с
вывернутыми
голяшками,
обмахивал
огонь
мокрыми
портянка­
ми.
Свитер
и
куртка
б ыли
разложены
на
поваленном
дереве
рядом
с
ру жьем .
Минут
пять
продолжалось
молчание.
Тим о фей
поглядывал
на
Саньку,
нач ина л
б ыло
разговор,
но
тот
грубо
обрывал,
огрызался.
От
костра
шло
тепло,
дед
протягивал
к
нему
р уки
и
щ урил ся.
Санька
си дел
пер ед
ним
красивый,
с
р азмет авшим ися
по
широко­
му
лбу
мокрыми
волосами...
Выпили
еще .
Сашка
р аскр аснел ся,
взглянул
на
д еда,
потом
на
ружье:
—
Ты,
де д,
слышь,
с
этой
фиго вин ой
на
реку
не
ходи.
—
Да
я
это
так,
вд руг
заяц
иль
куропатка...
—
Не
х оди,
гово ря т
тебе.
Оп ять
замолчали.
По тр еск ивал
костер,
река
шумела.
—
Ну
что,
д ед,
по ра
и
по
домам,
а?
—
Сашка
нач ал
собирать­
ся,
топтался
на
дедовом
тулупе.
—
А
ты,
Сань,
не
торопись,
посиди
чуток,
—
Тимофей
прикурил
от
костра,
собираясь
к
ра згово ру.
—
Вот
ты,
Саня,
супротив
закону
идешь,
это
нехорошо,
это
того...
п лохо.
224

—
А
ты,
дед,
лекцию
мне
п рочти .
—
Лекци ю,
говоришь...
Только
ты,
Александр,
пло хо
живешь,
плохо.
—
За л адил:
плохо,
плохо.
—
Да
если
бы
ты
для
себ я
рыбу
ловил,
а
то
ведь
всю
на
в ино
переводишь.
Пьешь.
Лет-то
теб е
уж
тридцать...
—
Дед,
ты
в
мои
дел а
нос
не
су й,
отрублю,
понял.
Да
иди
ты...
—
Сашка
выругался,
пошел.
Дед
бросил
в
костер
окурок
и
потянулся
к
планшету.
—
Больно
прыткий,
по ди
сюда,
документ
составим,
—
движе­
ния
и
голос
и
вся
его
хилая
фи гура
бы ли
фальшивы.
—
Ты
что,
де д?
—
Саш ка
сделал
два
шага
и
остановился.
—
А
ни чего.
Та к.
Кривошеин
А.
Г.
задержан
на
семужьей
реке
с
выловом.
—
Давай,
давай,
составляй...
—
А
ты
думал,
шутки
с
тоб ой
шутить
б уду?
Еще
раз
—
и
под
с уд.
Вот
так.
Распишись.
Сашка
сто ял
в
нерешительности.
Вет ер
качал
деревья,
ворч а ли
по ро ги.
В
р аз ъя сневш емся
неб е
показался
острый
месяц.
В
то
же
самое
время
из
черной
во ды
в
пяти
метрах
от
берега
выпрыгнула
крупная
рыба,
одна,
дру г ая,
делая
свечу,
зависали
над
рекой
серебряными
серпами
и
падали
в
ом ут,
исполняя
свой
вечный
танец.
.—
Ну
что
рот
раззявил?
Р асписы вай ся.
Сашка
покачнулся,
ударил
д еда
взглядом
и
бросился
к
д ро­
бо вику .
—
А
ну,
собака,
встань,
вставай,
сволочь!
—
Ты
чё,
ты
чё,
это
ты
зачем,
а?— Дед
встал,
о дна
ног а
разу­
та,
сапог
суш ился .
—
А
ну
пошел,
—
парень
двинул
д еда
ру жье м,
—
иди,
су ка,
со­
ставим
бумагу,
век
по мнит ь
будешь.
Уж
и
распишусь,
не
бои сь.
Дед
под
нати ско м
Сашкиных
слов
отступил
к
реке.
Портянка
размоталась
и
воло чил ас ь
следом
за
Тимофеем.
—
Ты,
г ад,
запомни,
я
на
э той
ре ке
хозяин,
я!
Дед
мой
семгу
ловил,
о тец ...
морду
т вою
по гану ю
би ли
и
бить
будем.
А
ты
ду мал,
зы,
го вню ки,
семгу
жр ать
будете,
а
мы
смотреть?
Ошибаешься,
Тимофей
Егоры ч!
Тимофей
сто ял
по
колено
в
речной
воде.
В
темноте
б ыло
не
видно,
как
вздрагивали
его
пле чи.
—
Всех-то
под
од ну
гребенку
не
че ши.. .
—
Ліолчи,
гад,
—
Сашка
подобрал
с
земли
составленный
акт,
бросил
в
костер.
Потухающий
костер
пых нул
огнем,
осветил
на
короткий
миг
пространств.).
Дед
не
вытерпел,
повернулся.
Сдутое
лицо
его
крупно
вздрагивало,
пе
щекам,
по
морщинистым
ру слам
текли
слезы.
8 Молодой Ленинград
225

—
Да
брось
ты
ружо,
оно
не
заряжено.
Сашка
заматерился,
бросил
ружь е,
подобрал
семгу
и
пошел
к
дер ев не.
И
тих о
ста ло
на
реке.
Три
дня
дед
не
выходил
из
из бы.
Три
дня
он
лежал
в
нетопле­
ной
комнате
на
скрипучей
кровати,
тяжело
дышал
и
собирался
помирать.
Но
он
не
помер.
Видно,
время
его
пребывания
на
земле
еще
не
вышло.
На
четвертые
сутки
в
две рь
по сту чал и,
и
на
порог
с
ярки м
солнечным
светом
взошел
бородатый
человек:
—
Тимофей
Егорыч,
ты
что,
спишь?
Дед
приподнялся
на
ло кт ях,
рассматривал
и
не
узн ав ал
началь­
ника.
—
У
тебя,
Егорыч,
на
реке
беспорядок,
сетки
через
пять
мет­
ров
на ста вле ны,
а
ты
лежишь,
отдыхаешь.
Н ех орошо.. .
—
Да
я
это
того,
приболел
малость...
Да
уж
вроде
и
здоров.
—
Ну
и
добре...
Да,
Егорыч,
пойдешь
на
обход,
я
тут
у
острова
сеточку
поставил,
не
напутай.
Вечером
сниму .
Бородач
п ото пта лся
на
пороге
и
ушел.
«И то правда,
чего
лежу?
Пора
и
честь
зн ать ».
Он
вст ал,
одел­
ся,
обул с я,
перекинул
чере з
пле чо
дробовичок
и
вышел
из
дома.
Над
головой
висело
голубое
высокое
н ебо.
Солнце
све тил о
уже
по-весеннему,
оголяя
зем лю.
Там
и
сям
на
угорах
чернели
п рота­
лины.
Под
горой
у
пл еса
Тимофей
остановился,
раскурил
жухлую
«приму»
и
задумался...

Зах ар
Оскотский
Успехи
медицины
Еремин
потерял
сон.
Он
приходил
с
ра боты
поздно
—
часов
в
семь;
умывался,
долго
ужинал,
г лядя
в
телевизор.
Напряжение
дня
не
отпускало
его.
Вспоминалось
д аже
не
с амое
не пр иятно е
из
случившегося
за
день,
а
чаще
какая-то
мелочь,
на
которую
он
в
суматохе
и
вним а ния
не
обратил,
но
которая
теперь
вызывала
вдруг
неистовое
раздраж ен ие :
хотя
бы
то,
что
в
упра вл ении
о бе­
щали
ему
бригаду
штукатуров
и
обманули.
Тогда
у
не го
темнело
в
глазах,
он
п одскакив ал
за
столом,
то
отпи хи вал ,
то
снова
пр и­
д вигал
та рел ку,
беззвучно
шевелил
губами,
ру гая сь
или
ком у-т о
что -то
зап озд ало
док азыв ая.
Же на
мол ча
двигалась
по
ко мн ате
и
наблюдала
за
ним.
Еремину
к азалос ь,
что,
если
бы
вечер
был
п од л инней,
он
успе­
вал
бы
от о йти,
разрядиться.
Но
вечера
пролетали
мг нове нно,
и,
когда
он
заводил
будильник
и
ложился,
нервы
все
еще
б ыли
словно
под
током.
Сон
не
ш ел.
Ере мин
честно
с тара лся
не
думать
о
ра­
бо те,
считал
до
ста,
до
трехсот,
в ыле зал
полуголый
на
балкон,
что­
бы
п роме рзнуть ,
но
толь ко
где-то
к
сер едине
ночи
приходила
на­
конец
тяжелая
дремота,
а
в
шесть
ут ра
уже
взрыв алс я
бу дил ьн ик.
Еремин
шел
на
работу
с
больной
г ол овой,
перебирая
предстоя­
щие
дела .
Он
з нал,
что,
как
всегда,
не
просидит
и
часа
в
своем
кабинете,
а
будет
на
управленческом
«Москвиче»
или
просто
в
ка­
б ине
гру зовика
мотаться
с
объекта
на
о б ъект, «штопать дырки»,
как
он
это
называл.
На
опе р ативк е
у
начальника
управления
его
будут
руга ть,
а
он,
заведенный,
будет
п отом
орать
на
своих
прора­
бов.
Так
ежедневно,
сверху
в низ
по
нисходящей,
они
выкр ик ива ли
друг
другу
то,
что
друг
о
друге
дум али
и
что,
по
мнению
каждого,
надо
бы ло
сделать,
чт об
получился
наконец
п оряд ок,
и,
кроме
Е ре­
ми на
с
его
дурацким
характером,
все
это
давно
уже
никого
не
тр о­
гало—
ни
т ех,
кто
ругал,
ни
те х,
к ого
ругали.
227

По
телевизору,
который
Еремин
смотрел,
пережевывая
ужи н,
ча сто
показывали
спектакли
на
производственную
тему.
Ере мин
почему-то
пристрастился
к
ним;
особенно
любил,
ког да
показыва­
ли
про
строительство.
Тогда
он
оживлялся,
л ицо
его
прио бр е тало
злорадное
выр аже ние .
Он
не
просто
смотрел
и
сл ушал
—
он
впи­
в ался
в
экран,
жадно
подмечая
фа льшь
в
сюжете
и
слабую,
по
его
мнению,
иг ру
актеров.
—
Смот ри !
—
кричал
он
жен е.
—
Смо т ри,
чего
наворачивают.
Придумали
проблему,
яйцо
в ыед енн ое!..
Пойду,
по жа луй,
спек­
такли
писать
или
в
акт ер ы!
Вот
где
х леб -то
легкий!
Жен а
молчала.
Еремин
распалялся:
—
У
ме ня
на
втором
об ъек те,
на
жи лом,
где
Мотуз
прораб,
пьяница,
панели
стенные
с
завода
привезли
бракованные
—
ды ры
насквозь.
И
пускать
их
не льзя,
и
не
пускать
нельзя,
—
рабочим
наряды
писать!
Так
что
придумал,
сукин
сын:
поставили
и
обоям и
заклеили!
—
Саша,
—
говор и ла
жена,
—
ну
успокойся,
давай
программу
переключим.
—
А-а,
пусть
балабонят!
Думаешь,
я
не
жульничаю?
Я
все
вре­
мя
выкручиваюсь,
наряды
из
пальца
сосу!
Как
на
пытку
иду
каж­
дый
день,
как
на
п ытку!
Молчи!
Что
ты
понимаешь?
Не
те бе
от­
вечать!
Жена
и
так
молчала.
На
грубость
Еремина
не
обижалась.
Лицо
ее
становилось
хмурым
только
тогда,
когда
он
приходил
выпив­
ши м,
а
это
в
последнее
время
с луча лос ь.
До
сорока
лет
дожил
—
не
пи л,
во
всяком
случае
просто
так,
не
в
пра з дник,
на
работе
над
ним
посмеивались.
И
вот
—сл ом ал ся.
Он
не
то
чтобы
хоте л
одур­
маниться,
но
как-то
вдруг
открыл
для
себя
на
пято м
десятке,
сколь
п ри влек ател ьна
эта
об ычн ая
для
д ругих
по слер абоч ая
процедура:
возбуждающая
толкотня
в
очереди
у
винного
отдела
в
гастрономе
или
в
баре
на
втором
этаже
деш ев ой
столовки
—
«стекляшки»; то­
ропливое
поглощение
двух-трех
стаканов
вина
или
стакана
во д­
ки—
на
голодный
желудок,
под
приторную
конфетку;
и
нак онец
—
мужской
р аз говор
с
перекуром,
уже
в
том
со ст оя нии,
когда
гово­
рить
ле гко
о
чем
угодно,
хоть
о
ра б оте.
Все
это
превосходна
снимало
напряжение,
он
и
домой
я влял ся
не
пьяным,
а
просто
в
хорошем
настроении,
шутил
и
за сыпа л
крепко.
Но
ж ена
мр ач нела
все
больше.
Впрочем,
она
никогда
не
попрекала
его.
Ереми н
и
представить
не
мог,
что
она
за
его
спиной
что-то
затевает.
Однажды,
ко гда
он
явился
домой
в
относительном
благополу­
ч ии—
не
выпивш и
и
да же
не
слишком
уставшим
за
день,
—
ж ена
вдруг
положила
перед
ним
бумажку.
Еремин
прочитал:
чей-то
адрес
и
со вер шенн о
незнакомое
имя-о тчество
—
«Юрий Борисович» .
—
Это
врач,
—
сказала
жена.
—
Психиатр.
Нервы
лечит.
Какие-
то
процедуры
сильные
знает.
Вал е нтина
Кир ил ло вна
мне
его
по­
с овет ова ла.
228

—
Что-о?!
—
ря вк нул
Еремин.
—
А
ни чего,
—
жена
д аже
не
повысила
голос*
—
Поедешь
к
нему
в
воскресенье.
Он
на
до му
принимает.
И,
видя,
что
Еремин,
раскрыв
рот ,
на бир ает
в озд уху
для
кр и­
ка,
добавила
еще
тише:
—
Как
миленький
поедешь.
И
попр об уй
мне
только
до
во скре­
сенья
выпей!
Р азг овор
был
во
вторник,
а
два
следующих
дня
они
с
женой
не
разг ова ри вали
вовсе.
Еремин
дулся:
к
психиатру
гонит,
сума­
сш едш им
считает.
Он
зн ал,
ко не чно,
что
мысли
его
злы
и
неспр а­
ведливы,
но
испытывал
горь кое
удовлетворение,
чувс тв уя
себя
обиженным,
а
же ну
—
ви но ва той.
В
п ятни цу
б ыло
совещание
у
нач ал ьн ика
у пра вле ния.
Сп о кой­
ное,
дремотное,
почти
без
криков.
Обычные
тихие
радости:
сколько
процентов
осв оили ,
что
завалили,
планы
на
кв арта л.
Со вер шенно
ничего
не
б ыло
в
том
со в ещан ии,
но
где-то
на
втором
часу
Ере­
мину
вдру г
стало
пл охо.
У
не го
не
заб оле ло
ни че го,
и
голова
не
зак ружи лас ь,
но
как-то
неожиданно
стало
не
хв атат ь
воздуха,
словно
воздух
в ыка чали
из
кабинета.
Морщась,
царапая
ногтями
стул,
он
втягивал
пустыми
легкими
кислый
табачный
дым
(вокруг
поч ти
все
курили)
и
старался
думать
о
приятном.
Все-таки
в пе­
р еди
были
два
выходных.
По
пятницам
всегда
ка же тся,
что
выход­
ные
будут
длиться
долго,
и
случится
что- т о,
хоть
чуть-чуть
нео б ыч­
ное,
и
все
пойдет
хоть
немного,
но
иначе.
А
на
этих
выходных
действительно
должно
б ыло
произойти
что-то
такое...
Еремин
вспоминал,
вспоминал,
вспоминал
—
и
вд руг
сконфуженно
вспо­
мни л,
что
все
предстоящее
необычное
—
по ез дка
к
тому
самому
врачу
с
процедурами
от
нер во в.
«Не пойду!» —
чу ть
было
не
бур к­
нул
он
вслух.
Но
когда
прошло
еще
полч ас а,
а
потом
еще
час,
и
когда
уже
не
только
ле гкие
Еремина,
но
и
мозг,
и
желудок
пр о­
питались
до
последней
клеточки
т абач ным
перегаром
вместо
ки с­
лорода,
он,
еще
ничего
не
обдумав,
не
реш ив,
п очу вст вова л:
пойдет.
Никуда
не
денется,
пойдет.
Потому
что
есл и
не
пойти,
то
уже
со­
вершенно
точн о
ничего
не
случится...
Жена
сказала,
что
бе рет
докт ор
за
консультацию
не
то
пятна­
дцат ь,
не
то
двадцать
рублей.
Ереми н
выругался,
однако
деньги
приготовил
— десятку
и
две
пятер ки ,
чтоб
ср азу
сунуть
без
сдачи,
есл и
психиатр
возьмет
поменьше.
Он
почему-то
думал,
что
же на
поедет
вместе
с
ним,
но
та
отк а­
залась,
и
у
Еремина
от
этого
испортилось
настроение.
По ка
он
до­
бирался
к
до кт ору
в
дальний
район,
с на чала
в
метро,
потом
авто­
бусом,
по ка
р аз ыскивал
докторский
дом
в
новостройках,
ему
стало
совсем
не
по
се бе.
Он
кружил
ср еди
не скон чаем ых
блочных
девя ­
тиэтажек
и
четырнадцатиэтажных
кирпичных
«башен», которых
сам
столько
выстроил,
пер ебегал
от
к орпус а
к
корпусу
и
не
ре-
229

шалея
спрашивать
встречных,
словно
кто-то
мог
до гад ать ся,
ку да
и
зачем
он
идет.
Перед
дверью
найденной
наконец
докторской
ква рт иры
—
кра­
сиво й
дверью,
обитой
импо рт ным
оранжевым
кожзаменителем,
—
он
очутился
уже
со вер шен но
вымотанным.
Бо льше
всего
хотелось
повернуть
обратно.
Но
дома
ждала
жена.
Он
потоптался,
потоп­
тался
на
площадке
и
позвонил.
Не
открывали
так
долго,
что
Е ре­
мин
успел
обрадоваться
(нет дома!).
Ус пел
представить,
как
бу дет
сер д ито
выговаривать
жене,
что
не
потащится
больше
к
этому
про­
хиндею
в
такую
д а лищу.
Однако
в
квартире
послышались
на коне ц
мягкие
ш аги,
п отом
Ере мин
почувствовал,
что
его
разглядывают
в
дверной
гл азо к,
и
пос ле
па узы
за
дверью
п р озвуч ало
приглушен­
но е : «Кто?» Еремин смутился:
тут
его
как
будто
не
ждали.
Может,
в се- таки
о шибся
адресом?
Набрав
воздуху,
он
крикнул
—так,
чтоб
наверняка
услышали
за
подушкой
этой
пухлой
рыжей
двери,
усе­
янной
«золотыми»
шляпками
диковинных
гвоздей:
—
Ю рий
Борисович
здесь
живет?!
Дверь,
мягк о
щелкнув,
открылась.
На
пороге
сто ял
парень
с
усами
и
курчавой
бородкой
на
испанский
манер,
в
сил ь ных
очках,
за
которыми
его
черные
блестящие
гла за
к азали сь
огромными,
-словно
выпу ч енны ми.
Од ет
он
был
в
синие
спортивные
брюки
и
домашнюю
безрукавку.
Несмотря
на
бородку
и
оч ки,
Еремин
сразу
понял,
что
парень
совсем
молодой
—
лет
двадцать
ше сть,
двадцать
семь,
и
еще
понял,
ве р нее,
догадался
с
доса дой ,
что
это
и
есть
Ю рий
Борисович.
—
Я
на
прием!
—
громко
ск азал
Ер емин .
Черные
гл ази щи
парня
за
выпуклыми
стеклами
очко в
ми гну ли,
он
как-то
с тр анно
—
приветливо
и
в
то
же
вре мя
испуганно
—
улыбнулся
и,
отступая
в
тем но ту
прихожей,
быстро
взмахнул
ру­
ко й,
т оропя
Ер е мина
войти.
Только
когда
дверь
защелкнулась,
у
Юр ия
Борисовича
проре­
зался
голос .
—
Ра здев ай тесь,
—
засуетился
он,
—
вот
сюда
мо жно
пальто.
Да,
све т. ..
Я
сейчас
зажгу,
извини те...
Еремин
стащил
пальто
и
шапку,
не
спеша
причесался
пе ред
трельяжем,
поглядывая
вокруг
и
оценивая
ситуацию.
П ри хожая
была
обыкновенная.
На
стене
иностранный
календарь
за
п оза­
прошлый
год
с
глянцевой
красоткой
в
купальнике,
под
ним
присл о­
ненное
велосипедное
колесо.
—
Прошу
вас ,
—
Юр ий
Борисович
увлекал
его
в
комнату,—
проходите.
Еремин
прошагал
за
ним .
Он
заметил,
к оне чно,
как
смутился
психиатр
в
дверях,
когда
он
гаркнул
ему
насчет
приема.
«Сосе­
дей
испугался,
—
думал
Еремин,
—
чтоб
не
у зн али,
как
до ма
п од­
р абатыв ает» .
И
почему-то
от
эт их
мыслей
почувствовал
се бя
у ве­
реннее.
230

В
комнате
то же
не
бы ло
ничего
особенного,
медицинского:
ме­
бель
как
у
всех,
цвет но й
те ле виз ор.
Т олько
на
стене
над
низким :
сервантом
—
бо льша я
фо тог рафия
Юрия
Борисовича
в
белом
ха­
л ате
и
д окт орс кой
шап оч ке,
руки
скр еще ны
на
груди,
к ругл ые
чер­
ные
г лази щи
с мот рят
с уров о.
—
Садитесь,
вот
кресло,
пожалуйста!
Р а сслаб ьтес ь,
чувствуйте
се бя
свободно!
Как
вас
зовут?
Рад
познакомиться,
Александр
Ни­
китич!
«Суетится,
—
ду мал
Еремин,
опускаясь
в
кресло,
—
молодой
еще .
А
впрочем,
кто
его
зна ет,
вд руг
поможет?
Молодые
бывают
толковые».
Однако
что-то
ему
не
нравилось.
Он
ждал,
что
Юрий
Борисович
наденет
белый
хал ат,
достанет
инструменты
—
мол ото­
чек
какой-нибудь,
по
коленке
стукнуть.
Тот
же
просто
уселся
на­
про тив
не го,
положив
волосатые
руки
на
стол,
и
мелко
забараба­
нил
пальцами.
—
Да ...
Нам
н адо
поговорить,
Александр
Никитич.
Беседа
—
главное.
И
откровенность.
Вот
вы
ск азали
—
прием.
Но
вы
ведь
не
на
обычном
приеме
у
врача.
Не
зн аю,
и звест но
ли
ва м,
что
такое
психоанализ?
У
нас
до
недавнего
времени
он
был
чуть
ли
не
за­
пре т ен.
Фре й ди зм !.. Мы так отстали...
Голос
его
понемногу
кр еп,
зазв учал и
бархатные,
покровитель­
ственные
нотки.
Еремин
с луш ал.
—
Будем
откровенны!
Без
л ожной
мещанской
стыдливостиі
Нам
надо
вм есте
проанализировать
не
столько
астенические
симп­
т омы,
с кольк о
все
явное
и
подсознательное,
что
их
вы зыв ает !.. Но
нач нем
с
с импт ом ов.
На
что
вы
жалуетесь?
Юри й
Борисович
уже
не
барабанил
по
ст олу.
Черные
м аслян и­
сты е
гл ази щи
светились
у части ем.
Все
бы ло
бы
н ичег о,
есл и
бы
не
чудилось
Еремину
в
голосе
психиатра,
в
угольном
блеске
ег о>
глаз,
даже
в
мальчишеской
б ород ке
—
не что
неуловимо
насмеш­
ливое.
—
Что
яв ляет ся
самым
беспокоящим?
Вегетативные,
сенсомо­
то р ные,
эмоциональные
нарушения?
Ну,
как
бы
это
выразиться
яс не е...
—
Я
сплю
плох о,
—
ск азал
Еремин.
—
Та-ак!
—
ободряюще
кивнул
Юри й
Борисович.
—
Ну,
а
что
кроме
нарушений
сна?
Потеря
аппетита?
Сердцебиение?
Жел удо к?
Потливость
повышенная?
Теперь
он
был
весь
—
сочувствие
и
внимание,
да же
подался
над
столом
ближе
к
Еремину.
Участковые
вр ачи
в
поликлинике,
с
ко­
торыми
до
сих
пор
Ереми н
только
и
имел
дело,
так
не
разгова­
ри ва ли.
—
Ем
плохо,
да,
—
сказал
Еремин.
—
Обед
на
ходу,
а
к
вечеру
так
умотаешься,
что
не
хочется...
Гол ова
часто
болит.
С
утра,
ко­
гда
не
выспишься.
231

И
вд руг
Юр ий
Борисович
л егко
поймал
одн ой
своей
рукой
его
руку
и
нач ал
сч ит ать
пульс,
а
другой
потянулся
к
его
лицу
и,
п ре­
жде
чем
Ереми н
успел
откинуть
голову,
неожиданно
твердыми
пальцами
больно
отт яну л
и
отпустил
кожу
под
гла зо м.
—
Расстройства
в
сексуальной
сфере?
—
быстро
с прос ил
он.
Ереми н
нач ал
теряться.
—
Да...
нет...
кажется...
—■
Давно
вы
жен а ты?
—
Ш естн адц ать
л ет.
—
Часто
бываете
близки
с
женой?
Когд а
это
было
в
п ос лед­
ний
р аз?
Чувствуете
ли
себя
вполне
удов л ет воре нны м?
Еремин
нахмурился.
—
Ну,
ну,
—
подбадривал
Ю рий
Борисович,
—
мы
же
услови­
лись!
Я
хочу
помочь
вам ,
давайте
вместе
вскроем
пс ихот рав ми­
рующие
факторы...
—
Я
сп лю
пл охо!
—
уже
со
злостью
сказал
Еремин
и
потрог а л
у
себ я
под
глазом.
Там
все
еще
болело.
—
Контакт!
—
заныл
Юри й
Борисович.
—
Вы
не
идете
на
кон­
такт!
Поймите,
ну
что
такое
б ессонниц а?
Симптом!
Проще
всего
прописать
снотворные
таблетки...
—
(Еремин замотал головой,
он
терпеть
не
мог
лекарств). —
Не
хотите.
И
я
не
хочу!
Потому
что
на до
ус тр анить
не
симптом,
а
п ричи ну!
Вы
з амы кает есь
от
ме ня
в
т ом,
что
ка сает ся
инт им ной
сферы,
но
для
лече н ия
н адо
оценить
все
гра ни
патогенной
ситуации,
которая
стимулирует
невроз...
Еремин
с луша л,
с луша л,
с лу шал,
м едл енно
и
тяжело
закипая
раздражением.
Видно,
это
отразилось
на
его
лице,
потому
что
п си­
хиатр
нач ал
сбиваться,
а
потом
и
совсем
остановился:
—
Что,
Александр
Ни кити ч? ..
—
Нео
том
го вор им!
—
угрюмо
сказал
Еремин.
—
Ка к?
—
Юр ий
Борисович
улыбался,
но
черные
гла зищи,
уве ­
личенные
очками,
глядели
настороженно.
—
Не
о
том
говорим,
—
сно ва
проворчал
Еремин,
сдерживая
го­
лос ,
чтобы
не
рявкнуть,
как
на
стройплощадке.
—
Это,
что
вы
мне
объясняете,
я
и
сам
м огу
пон ят ь.
Вы
меня
—
лечите!
Я
св ою
при­
чи ну
без
вас
знаю:
я
от
работы
нервничаю!
—
Ну,
от
ра боты ,
да,
—
Юри й
Борисович
погладил
усы ,
бород­
ку
и
снова
быстро
за гово рил ,
только
более
тонким
голосом:
—
Ко­
нечно,
работа,
стрессы,
переутомление,
хотя,
з нает е,
ваш е
состоя­
ние
на
работе
тоже
может
б ыть
индуцировано
чем-то.
Подавлен­
ные
инстинкты...
И
вы
напрасно...
А
работаете
вы
—
гд е?
—
В
строительстве.
На чальн ик
участка.
—
Это
что
же
зна чит ?
—
Ю рий
Борисович
ув ажит ел ьно
заулы­
бал ся. —
Мастер?
Или ,
как
по-вашему,
—
прораб?
Улыбка
психиатра
почему-то
особенно
задела
Еремина.
Он
хо­
тел
сказа ть ,
что
никакой
он
не
прора б,
что
есл и
на
то
пошло,
так
он
—
начальник
цеха,
у
него
трое
пр ораб ов
под
командой
и
рабо -
252

чих
больше
сотни.
Но,
пожалуй,
получилось
бы,
что
он
хвастает.
А
уж
чем
ему
б ыло
хвастать?
И
он
пробурчал
то лько:
—
Да,
вроде.
Ю рий
Борисович
вздохнул.
Откинулся
на
сп инку
стула.
—
Ну
что
же,
работа...
Вы,
к оне чно,
излишне
за фикс иро ваны
на
этом
моменте.
Но
пусть
бу дет
работа...
А
что
—
много
нерво­
трепки?
—
Молотилка,
—
сказал
Еремин.
—
С амая
собачья
до лжн ос ть.
Рабочим
наряды
писать
—
надо?
Им
попр об уй
не
закрой,
как
они
привык л и!
А
материалы
вез ут
—
через
пень
к олоду !
А
нач аль ство
в
управлении
только
требовать
может,
а
что б
п омо чь,
с ор ганизо ­
ват ь
чего-нибудь
—
кукиш!
А
бумаг,
бумаг
сыплется!
Что
из
гор од­
ски х
инс тан ций,
что
из
треста!..
—
Подождите!
—
взмолился
Юри й
Борисович.
—
По дож дит е!
Зач ем
вы
мне
все
это
расск азы вает е?
—
А
как
же?
—
Еремина
все
больше
разбирала
злость.
—
Вы
мне
сами
долбили
—
откровенность
давай.
Я
к
вам
пришел
—
ле­
чите!
Ю рий
Борисович
поднялся
и
зашагал
взад-вперед
вд оль
стола:
—
Но,
послушайте...
Я
же
не
строительный
на ч аль ник.
Я
же
не
м огу,
в
само м
деле,
наве сти
порядок
у
вас
на
ра боте .
—
А
вы
меня
лечите!
Чтоб
я
от
всего
этого
не
нервничал!..
Вот
на
прошлой
неде ле ,
на
ма га зине,
—
это
объект
у
ме ня
есть,
ма­
газин
по
но вому
проекту...
—
Понятно!
—
быстро
сказал
Юри й
Борисович.
—
Не
надо
б оль­
ше
с пе цифик и!
Я
понимаю,
да...
Чем
же
вам
помочь?
—
А
это
я
не
зна-аю,
—
уже
с
нескрываемым
злорадством
про­
тян ул
Еремин:
—
Вы
доктор!
—
Да. ..
—
сказал
Ю рий
Борисович,
хм уря сь
и
снова
ш агая
взад-вперед.
—
Но,
зна е те,
раз
так,
надо
самом у
стимулировать
свое
состояние.
Надо
в идеть
моменты,
которые
способствуют
поло­
жительным
эмоциям.
—
А
я
вижу,
—
сказал
Еремин.
—
Бывают
моменты.
Ког да
объ­
ект
хорошо
в ый дет,
без
халтуры.
И
примут
легко,
не
актируют
по
пустякам.
—
Бывают?—
остановился
Юри й
Борисович.
—
Мало!
—
сказал
Еремин.
Юр ий
Борисович,
отдуваясь,
сно ва
сел
напротив
него.
—
Но
можно
же
что-то
сделать,
—
заговорил
он
по сле
паузы.—
Сменить
ра боту.
А?
Вы
об
этом
не
думали?
—
Не
м огу,
—
мстительно
сказал
Еремин.
—
Я
больше-то
ниче­
го
не
умею.
Всю
жизнь
строю
да
с трою.
И
техникум
строительный
ко нч ил.
И
в
армии
даж е
—
в
стройбате
с лужил.
Лицо
Юрия
Борисовича
раскраснелось.
Он
с нял
очк и,
в ытер
платочком
уголк и
гла з
и
переносицу.
>=—
Послушайте,
мы
куда-то
не
туда
зашли...
233

—
Я
к
вам
пришел
—
лечите!
—
Господи!
—
закри ч ал
Юрий
Борисович,
в скакив ая .
—
Ну
что
вы
заладили!
Что
вы
хотите
от
меня?!
—
А
к акого
же
ты
черта!
—
с
удовольствием,
в
пол ную
уже
глотку,
заорал
в
о твет
Ере мин
и
тоже
вскочил.
—
Психиатром
се бя
о б ъявляе шь?!
Рекламу
даешь?!
Т ащ ился
к
те бе
два
ча са !..
Несколько
мин ут
они
кричали,
не
слушая
друг
друга.
Юр ий
Бо­
рисович—
тоненько,
Ереми н
—
горловым
строительным
басом,
над­
саживаясь
так,
что
у
самого
звенело
в
ушах.
Сперва
кричали
с тоя.
Потом
сели
и
продолжали
к рича ть
сидя.
Потом
замолчали,
выдох­
шись.
Юри й
Борисович
вынул
сигареты
«Кент»:
—
Хотите?
Или
вы,
н аве р но е, «Беломор»?
—
Нет,
я
болгарские.
Оба
закурили.
—
Ты
где
работаешь-то?
—
спросил
Еремин.
—
В
поликлинике.
—
Участковым,
что
ли?
—
Нет,
нет ,
—
зам отал
го ло вой
Юри й
Борисович,
—
специали­
стом!
Я
невропатолог.
—
А
шабашкой
да вно
занимаешься?
—
Чем?
—
не
понял
Юри й
Борисович.
—
Ну,
дома,
гов ор ю,
давно
халтуришь?
Я
У
тебя
первый,
что
ли?
—
Да
нет ,
—
совсем
смутился
Юрий
Борисович.
—
У
меня
уже
'были...
Он
поднял
глаза
на
Еремина
и
попыта л ся
улыбн ут ься.
Еремин
мол чал.
—
Я
институт
в
позапрошлом
закончил.
Зарплата
у
вра че й,
знаете?
Ну
что
такое
сто
пятьдесят?
А
на
квар тир у
новую
—
ка кой
расход!
И
семья
ведь,
ребенок
маленький...
—
Валентина
Кир ил ло вна
—
теб е
родс тв ен ниц а?
—
Знакомая.
Матери
знакомая.
—
Все
ясно,
—
сказал
Еремин.
Некоторое
время
курили.
«Кент»
Юрия
Борисовича
сгорел
быстрее.
Он
пол ожил
затлевший
фильтр
в
пепельницу
и
сидел,
о пуст ив
глаза.
Еремин
не
с пеша
затягивался,
время
от
времени
пог ляды вая
на
психиатра,
на
обвисшие
его
усы
и
бородку,
вспо­
тевший
лоб ,
съехавшие
на
середину
но са
очки.
—
Ну
и
что
ж
ты
мне
ск аж ешь,
специалист?
—
сп ро сил
он,
раз ­
давливая
окурок.
—
Да,
конечно!—встрепенулся
Юр ий
Борисович.
—
Мне
ка­
же тся,
вы...
Ну,
в
общем,
з доров ы.
Если
хотите,
разденьтесь,
я
по­
смотрю.
.. — (Еремин
только
поморщился). —
Ну,
не
надо,
не
над о,
и
так
по нятн о!
Вам
просто
надо
побольше
отд ых ать,
отвлекаться.
Какое-нибудь
хобби,
знаете,
спокойное.
Цветная
фотография,
марки...
234

■—
Ясно!
—
сказал
Еремин,
поднимаясь,
и
вслед
за
ним
сразу
вскочил
Ю рий
Борисович.
Было
что-то
еще.
Что-то
такое
с п роси ть...
—
Процедуры,
—
вспо м нил
Еремин.
—
Процедуры
у
тебя
какие?
—
Водолечение!
—
обрадовался
Юри й
Борисович.
—
Каждое
утро,
до
завтрака
—
душ!
Минут
пять,
лучше
—
десять.
Это
не
то
же,
что
рекомендуют
для
закаливания,
вы
не
ду май те!
Там
н адо
температуру
воды
каждый
день
понижать,
понижать,
а
здесь
—
наоборот.
Го ря чий
душ!
З нае те,
для
нервов...
—
Это
вставать
еще
раньше?
—
сказал
Еремин.
—
Пропади
оно
пропадом!
Юри й
Борисович
засеменил
за
ним
в
прихожую.
—
Мне
оче нь
неловко,
—
говорил
он,
—
так
неудачно...
—
Ну,
ну!
—
отмахнулся
Еремин.
—
Сколько
я
тебе
должен?
Юр ий
Борисович
заколе бался :
—
Не
знаю...
Раз
так
получилось.
Как
вы
сами...
«Пять рублей дам», —
решил
Еремин.
Он
р аскр ыл
кошелек,
чтобы
вынуть
пятерку,
но
из
тугого
кармашка
вытянулись
вместе
сра зу
пя тер ка
и
десят к а,
и
прятать
назад
десятку
п оказ ало сь
уже
неловко.
Ере мин
секунду
поколебался,
потом
ткну л
психиатру
десять
рублей,
а
пятерку,
хму ря сь,
затолкал
наз ад.
—
Спасибо,
—
говорил
Юрий
Борисович,
провожая
его
до
две­
рей, —
спасибо!
Вы
не
думайте...
Ес ли
что-то
понадобится...
Я
в
поликлинике
мо гу
принять.
Ил и,
если
рецепт
выпис а т ь...
Я
толь­
ко
б о льнич ный
не
смогу!
—
вдр уг
спохватился
он.
—
Да
яс но,
—
сказал
Еремин,
—
все
ясно.
Он
нахмурился,
но
в
душе
его
почему-то
раз би рал
смех.
Так ,
с
каменным
лицом,
посмеиваясь
про
себя,
он
не
сп еша
зас тег нул­
ся,
надел
шапку,
молч а
кивнул
психиатру
и
вышел.
.. .Но
вдруг,
на
улице,
где
уже
начинало
темнеть,
д ожид аясь
авт о буса
в
то лпе
у
остановки,
Ереми н
спохватился,
что
убил
ни
за
что
ни
про
что
целый
выходной,
да
еще
за
з до рово
живешь
от­
дал
этому
прохиндею
деся тку
—
дневной
свой,
тяжкий
заработок,
и
все
возмутилось
в
нем ,
и,
затоптавшись
на
мес те,
он
закри чал,
вы­
зыва я
косые
взгляды
автобусной
очереди:
—
От
жулье
проклятое!
От
шар-рлатаны!..
Же на
дома
только
взглянула
испуганно
на
его
разъяренное
л ицо
и
не
сказала
ни
слова,
а
он,
хоть
настраивался
по
дороге
учинить
ей
сканд ал ,
вдруг
передумал
и
отмолчался.
Жена
тут
бы­
ла
ни
при
чем.
На
свете
полно
людей,
ж иву щих
куда,
легче,
чем
он,
Еремин!
Прежде
д умал
об
этом
мельком,
не
вникая,
а
сейчас
все
в
ду ше
кипело
от
зло с ти.
Психиатры
подпольные,
ки пятко м
л еч ащие,
сочинители
пьес
про
ангелов-строителей,
двухметровые,
на
каких
бы
пахать,
молодцы
—
за
овощными
и
одежными
при­
ла вк ами.
(Не разделял их сейчас
—
один
черт!)Авотон,
Еремин,
никогда
так
не
ус троитс я.
Н икогд а
не
быть
ему
беззаботным
и
вы. -
235

спавшимся,
не
набить
ка рман ов
легкими
деньгами.
Вс помнил
на­
смешливость
врачишки
этог о
сопливого
вначале.
Пр-резирать
Ерем ин а?
Ну
уж
—
выкусите!
Пусть
Еремин
до
смерти
будет
свою
че рн ую,
свою
собачью
работу
ломать
и
за
нее
же,
дурак,
болеть,
пусть
до
смерти
—
рубли
зара бота нн ые
считать,
но
легкой
жизни
вашей
не
захочет
и
презирать
вас
сам
б удет!
Потому
что
тех,
кто
ле гче
живет,
как
глаза
они
ни
моз олят,
—
горс точ ка ,
не
мож ет
их
мн ого
бы ть.
А
таких,
как
он,
Еремин,
—
великое
большинство.
На
них
все
держится.
Де ржитс я,
чер т
побери,
и
будет
держаться!
Шапки
перед
Ереминым
срывать
до лж ны!
И,
ра спа лен ный
такими
мыслями,
гордясь
собой,
он
заснул
в
эту
н очь
сразу,
крепко
и
на
следующее
утро
шел
на
работу
с ве­
жий
и
бодрый.
И
хва ти ло
Еремину
этого
прекрасного
настроения
—
на
не­
сколько
дней.

Евгений
Юшков
л
**
Отнесу
утильщику
старье:
Хлам
бумажный,
рваное
тряпье.
С
ни ми
пережитое
отдам
—
Незачем
пылиться
по
углам.
И,
вздохнув,
оч ищу
ча сть
души.
За
пустяк
—
за
медные
гроши.
Закат
Нев а
согласна
с
небесам и.
Смир ен на
между
берегами.
Шероховат
гранит.
У
дебаркадера
под
бок ом
Речной
тр амв айчи к
—
одиноко,
По кач иваясь ,
сп ит.
Над
парапетом—
зн ак
вопроса
—
Фигура
юного
матроса,
Невдалеке
рыбак.
237

А
там
—
другой.
А
там
на
воды
Уп ала
тен ь
моста
Свободы.
А
там
—
густеет
мрак.
А
там
заката
зев
зловеще,
Краями
туч
пылая,
блещет,
И
вид но
по
всему,
Что
уступает
вечер
ночи,
Что
с
кажды м
мигом
с вет
короче.
Тоскую
по
нему .

Леонид
Липьяйнен
Сентиментальная
командировка
Ал ексе й
Сер гее вич
Вадеев
спускался
из
своего
конструкторско­
го
бюро
на
вт ор ой,
административный,
этаж
с
та ким
легким
и
приятным
чувством,
будто
он
поднимается
по
служебной
л ес тни­
це.
И
правда,
после
нескольких
л ет,
проведенных
по
окончании
института
то
на
подхвате
у
опыт ных
конструкторов,
то
у
каменщи­
ков
на
стройке
нового
цеха,
то
на
полях
подшефного
с ов хоза
и
на
овощебазе,
Алекс ей
Сергеевич,
полу чи в
самостоятельную
ра­
бо ту—
внедрение
в
производство
нового
процессора
для
обработ­
ки
фототехнических
материалов,
—
впервые
ч увс твовал ,
что
он
на­
конец-то
нужен,
приче м
нужен
име нно
как
инженер.
Вот
и
сейчас
Вадеев
понадобился
за му
генерального
конст­
руктора
по
новой
технике,
курировавшему
внедрение
процессора.
Это
был
не
первый
его
визит
в
кабинет
«высокого начальства»,
и
тем
приятней
б ыло
пройтись
упругим,
уверенным
шагом
по
ко­
ридору,
коротко
кивая
знакомым
сотрудникам,
и
запросто
в ойти
к
са мому
Еремину.
К абин ет,
однако,
ока зался
на
замке.
В
легкой
рас тер янн о сти
—
Еремин
ему
только
что
звонил
—
Алексей
Сергеевич
решил
по­
ст уч ать
в
утепленную
поролоном
дверь,
но
вовремя
остановился:
«Спокойно!
Это
б удет
похоже
на
работу
головой
в
дурдоме».
Он
дели к атно
постучал
в
металлическую
пластину
замка
и,
замерев,
прислушался.
Раздались
шаги,
ворча,
заворочался
кл юч,
дверь,
шурша
по
п олу
измочал е нны м
дерматином,
от крылас ь.
—
А,
В адеев!
Заходи,
заходи,
дорогой,
ты
мне
нужен,
—
п ри­
вет ст во вал
его
Еремин,
улыбаясь
и
вновь
зап ир ая
дверь.
—
Р асп ола­
гайся,
—
продолжал
он,
уса жи в аясь
за
об ш ирный
стол
и
вытягивая
под
ним
длинные
ног и.
Так
что
А л ексей
Серг еевич
очутился,
мо ж­
но
сказат ь ,
у
ног
зам а
генерального
к он стр ук тора.
Там
си ял
и
грел
фароподобный
реф л ектор.
—
Опять,
черти,
ни
хрена
не
топят!
Людей
им
подавай!
—
чер­
тыхнулся
Еремин,
внимательно
вз гляну в
на
Бадеева.
Тот
ув еренно
239

отог на л
от
сеоя
мысль,
что
о каж ется
в
числе
тех,
ког о
направят
на
ликвида цию
прорыва.
—
Чаю
хоче шь?
—
Не т-не т,
спасиб о.
—
А
я,
пожалуй,
перекушу.
Просидели
на
техсовете,
пообедать
не
успел.—
Он
вы кл ючил
надс аж ивающ ийся
паром
электрочайник.
Ал ексей
Сер гее вич
тактично
отвернулся
—
не
смотреть
же
на­
чальству
в
рот
да же
тогда,
ко гда
оно
питается.
Он
делал
ви д,
что
заин тер есов ал ся
интерьером,
хотя
кабинет
был
зна ком
и
неи зм ен ен,
как
и
его
х о зяин.
Он
всегда
видел
д олг овяз ую
фигуру
Ере ми на
в
черном
мешковатом
костюме
и
темном,
при
белой
рубашке,
гал­
стуке.
Мотки
проводов,
др а зн ившие
вз гляд
из -под
шкафа,
оказа­
ли сь
так
неожиданны
и
не ле пы,
как,
ск ажем ,
цв ето к,
появись
он
в
петл иц е
у
Еремина.
—
А ...
—
уловив
его
изумление,
пояснил
Еремин:
—
Попросил
чуток
для
поплавков,
так
натащили
с
три
короба
и
об ратн о
взять
отказываются.
—
Он
довольно
рассмеялся.
—
Тебе,
случаем,
не
нужно ?
—
Нет,
Александр
Александрович.
Я
больше
на
спиннинг,
—
от­
че го- то
виновато
признался
Бадеев.
.—
Не
люб лю,
знаешь,
этих
но в овв едени й.
То
ли
де ло
по
с та­
ринке,
в
тихой
заводи,
забросишь
удочку
и
сидишь
себе
на
т р авке,
т аскаеш ь
плотву
на
булку.
Я
ж
для
удовольствия,
мне
много
не
н адо. ..
А
хорошо!
Пти чки
п оют ...
—>
Ал екс ан
Саныч!
Я
т аких
л ещей
прошлой
весной
после
нере­
ста
т аскал !
Во!
—
не
выдержал
Вадеев.
—
И
главное,
с ме шно,
у
са­
м ого
берега,
глубина
—
каких-нибудь
пол то ра
метра!
—
Так
чего
ж
ты
молчал?!
—
о тложи в
бутерброд,
всполошился
Еремин.
—
Где
ловил-то?
Ал ексе й
Сергеевич
сообщил
название
заветной
речки,
до бавив
для
очистки
совести,
что
нужно
знать
определенное
место
—
тольк о
там
и
клюет,
а
ряд ом
—
одна
мелочь.
—
Как
же
ты
туда
до бир аешься ?
—
продолжал
допытываться
Ер ем ин.
—
У
от ца
машина,
Сан
Саныч.
Я
по
доверенности
езжу.
—
Съездим,
съездим,
—
оживился
Еремин,
делая
пометку
в
ка­
лендаре.
Вадеев
вдруг
тре зво
понял,
что
так
—
закидывая
удочки
—
мож­
но
сделат ь
с ебе
карьеру.
Впрочем,
он
тут
же
с
сожалением
отметил,
что
это
кал амб ур
из
тех,
за
которые
приходится
извиняться.
То
есть
подобная
искренность
в
разговоре
с
на ча льс твом
выглядит
искрен­
ним
подхалимством
и
будто
с
начальством
н ада
разг ов ари в ать
не
иначе
как
пренебрежительно
и
надуто.
Так,
как
он
разговаривал
с
начальником
своего
бюро.
—
Тут,
Ал екс ей
Сер ге евич ,
вот
как ое
де ло ...
—
начал
Еремин,
закуривая
дешевенькую
приплюснутую
с и гаре тку.
—
Придется
тебе
240

все-таки
за
банками
ехать,
—
продолжал
он,
скр ы тый
клубами
ед­
кого,
вя зк ого
дыма.
—
На
техсовете
нам
подвесили,
так
что...
—
Да
что
же
это
такое,
Александр
Александрович!
Зачем
у
нас
тогд а
отд ел
с на б жения?
Я
и
так
с
головой
зава лен .
Из
цеха
зв о­
ня т—
ничего
у
них
не
сты ку ется,
весь
крепеж
перепутан,
технологи
пост о янно
у
нас
пасутся,
в сем
ответить
надо.
Я
и
без
то го
разры­
ваю сь!
—
Ты
краски
не
сгу щай ,
не
сгущай.
Я
тебя
и
так
це ню.
—
Да
не
о
том
я!
—
искренне
возмутился
Ал ексей
Серг е ев ич.—
Я
ж
не
против
ехать.
Готов!
Только
банки
эти
нам
никт о
не
даст.
С
какой
стати?!
А
время
потеряем
—
всего
ме сяц
ост алс я!
Это
же
снежный
ко м,
с
каждым
дн ем
вопросов
все
больше
и
больш е!
—
Ты
мне
эти
пора же нчес к ие
разговоры
брос ь!
Н аше
дело
с де­
ла ть!
И
сделаем!
Любой
ценой!
—
повысил
голос
Еремин.
—
Ве р­
нешься,
я
те бе
л юдей
подкину.
—
Нельзя
тут,
Сан
Саныч,
методом
народной
стройки.
По ка
каж до му
объяснишь...
—
Вот
и
я
те бе
объясняю!
Снабженцы
все
в
бегах,
Касторский
в
кабинете
закрылся,
знаешь
куда
всех
посылает?
Довели
мужика.
Коробов
банки
д елать
отказывается.
Не
успевает,
столько
переде­
лок.
Так
что
сами
виноваты,
сам им
и
расхлебывать.
Тут
Еремин
был
прав:
именно
он
са м,
без
проверки,
чтобы
уло­
житься
в
сроки
обязательств,
под пи сал
акт
пр ие мки
халтурно
вы­
по лне нно го
с ме жник ами
проекта.
—
Если
честно,
Сан
Саныч,
нет
у
меня
в
т аких
дел ах
опыта.
Как
бы
мне
все
не
испортить.
Тут
в едь
ходы
надо
знать,
с
ка кой
стороны
подойти...
—
Ладно,
не
скромничай.
Ты,
главное,
не
спеши,
на
ро жон
не
лезь .
Приедешь,
осмотришься,
может
су вен ир чик
там
к акой. ..
На
расходы
не
скупись
—
возместим.
Премия
по
новой
тех ник е
боль ­
шая
будет,
—
шутливо-конфиденциально
сообщил
он.
—
Может,
еще
и
за
труб ко й
заскочить?
—
А
что?
Точно!
—
не
при нял
ир онии
Еремин.
«Заскочить за
труб к ой»
—
это
был
крюк
в
трис та
километров.
—
Дам
тебе
не­
дельку.
—
Недел ьк а,
конечно,
хорошо,
особенно
если
на
во кзал е,
—
лю­
безно
улыбаясь,
о тве тил
Б адеев.
—
Да
и
как
я
все
это
д обро
уво­
локу,
Сан
Саныч?
—
О!
Это
другой
разговор!
Подбери
себе
кого-нибудь
из
непро­
изводственных
б юро,
я
улажу,
и
—
давайте!
Пар ни
молодые.
Ве с­
на!
Пристроитесь
г де-н ибу дь
под
боком,
а?
Мне
бы
ваш и
го ды!
Да­
вай,
Бадеев,
д ейст вуй!
Дай
телекс
в
Москву,
в
г лавк,
за
разре ше­
н ием
и
давай
пиши
гарантийные
письма
на
оплату.
—
Ясно!
—
отрапортовал
Бадеев .
—
Ты
только
вот
что...
С
телексом-то
не
спеши,
его
умеючи
составить
надо.
241

—
О
чем
речь,
Сан
Саныч!
—
Лучше-ка
за пи ши,
—
поморщ ил ся
Еремин.
Он
не
надеялся
на
чужую
память,
как
на
свою,
и
потому
приходить
к
не му
в
каби­
нет
без
блокнота
было
неосмотрительно.
—
З нач ит,
та к.
Прошу
ра з­
решить
командировку
туд а-т о
и
ту да- то
представителям
завода
та­
ки м-то ,
таким-то...
—
За
тем-то
и
тем-то,
—
ра достн о
подхватил
В адеев .
—
Для
ре шен ия
технических
вопросов,
—
укоризненно
попра вил
Еремин.
—
Там ,
—
он
возд ел
к
по то лку
пожелтевший
от
табака
па­
л ец,
—
то-о-оже
не
дураки
сидят.
—
Он
выделил
это
«то-о-оже», буд­
то
хотел
убедить,
что
и
зд есь
сидят
не
дураки.
—
Вр аз
пойму т,
что
мы
толкачей
посылаем,
—
продолжал
Еремин
и,
доверительно
скло­
нивши сь
к
Б адееву ,
до бав ил:
—
Мы
ве сь
лимит
на
к ом а ндировки
зн аешь
уже
когда
изра сх од ова ли?
Вадеев
не
зн ал,
но
уверенно
к ивн ул.
—
То-то!
Ну,
давай,
действуй,
—
как-то
уже
теряя
к
не му
инте­
р ес,
кивнул
Еремин.
Выйдя,
Алекс ей
Сергеевич
огляделся.
Коридор
бы л,
к
сожале­
нию,
пуст,
тол ько
у
дверей
па тентно г о
б юро
топтался,
разми на я
си­
гарету,
п ере водчи к
Давид
Геворкян.
—
Пр ив ет!
Чегой-то
ты
у
Фо мы
делал ?
—
р евн иво
спро сил
он,
—
А!
—
отмахнулся
Вад е ев.
—
Погреться
зашел.
Пошли
на
ле­
стницу,
покурим.
Из
большого,
во
всю
стену,
о кна
не щадно
дуло,
ибо
пришедшие
осенью
утеплять
окна
работницы,
вынима я
громоздкую
внутрен­
нюю
раму,
что бы
законопатить
ще ли
наружной,
ненароком
вы са­
дил и
пару
ст еко л,
вставить
которые,
разумеется,
позабыли;
перенес­
ший
зиму
заводской
дв ор
был
в
ожидании
с уббот ни ка
уныл
и
г ря­
зе н,
фанерно-голубая
х ибар ка
ларя-бу фета
«Мечта», выстроенного,
чтобы
разгрузить
в
летнее
время
столовую,
поблекла
и
полиняла,—
все
это
оставляло
в
душе
горький
ос адо к.
«В такую погоду,
—
тоскливо
подумал
Ва де ев,
—
хороший
хозя­
ин
собаку
из
до му
не
выгонит».
Давид
зябко
повел
плечами:
—
Сейчас
бы
на
юга,
в
теплые
страны!
Там
уже
тепло...
Де­
вушки.
..
Все
раздетые
ходят...
—
Ничего,
скоро
согреешься,
—
невесело
отв ети л
Вадеев.
—
За­
гр ем ишь
под
фанфары.
—
Че го
такое?
—
встревожился
Давид.
—
У
Фо мы
бумага,
десять
че лове к
от
отдела
в
котельную.
—
У- ууу!
—
вз выл
Давид,
обхватив
волосатыми
руками
лысею­
щую
го ло ву,
и
стал
с
горя
раскачиваться.
—
Это
что,
уже
точн о?
—
открыв
глаз,
криво
улыбаясь,
спро сил
он.
—
Слушай,
а
может,
и
в
сам ом
деле
на
юга
махнем?
Так
ска­
зать,
для
поднятия
тонуса.
Выпишем
с ебе
на
недел ю
командировоч­
ку.
.. Чего тут киснуть?!
242

—
Тонуса!
—
расхохотался
Дав ид.
—
Ты
с
эт ой
идеей
к
св оему
шефу
и ди.
Он
теб е
выпишет
командировочку
по
первое
число.
Так
тонус
поднимет
—
не
сядешь!
—
Давид,
—
холодно
отв ети л
Б ад еев,
—
я
тебя
серьезно
спраши­
ваю,
да
или
нет ?
—
Ка нэчн о
едем,
дарагой!
О
чем
речь!
—
Тогда,
Геворкян,
идите
на
место
и
ждите.
Ког да
буде т
ну ж­
но,
вас
позовут.
—
Я-то
хоть
сейчас
готов.
Но
ты,
на
всякий
случай,
беги
полу­
ч ать
ват ник
и
рукавицы.
А
то
не
хватит,
умучаешься
без
них
в
ко­
тельной.—
И
покровительственно
похлопал
Бадеева
по
плечу.
Он
прибежал
взволнованный,
несколько
з апых авшийс я,
и
недо­
верчиво-робкая
улыбка,
вовсе
Геворкяну
не
свойственная,
странно
шла
к
его
лиц у.
Спе ша
закончить
составление
документов,
Бадеев
принял
ег о,
сидя
за
столом,
и
жестом
отстранил
рвущиеся
из
Дав и­
да
вопросы.
—
Как
в ас,
Геворкян,
по
бат юш ке?
—
Ованесович.
Нет,
ты
скажи
тол ком,
ку да
хоть
едем?!
Б адеев
вписал
отчество
Геворкяна
и
протянул
черновик
коман­
дировочного
удостоверения.
—
Вот,
Ованесыч,
ознакомься.
Форма
одеж ды ,
к стати ,
парад­
на я.
—
Каких
технических
вопросов?!
—
пробежав
г лазам и
текст,
встревожился
Геворкян.
—
Дав ид,
все
твои
во про сы
давно
решены:
плоское
—
тащи,
кр угло е
—
кати .
—
Не т,
ты
все-таки
объясни,
слушай!
—
Геворк,
я
ж
тебя
не
в
котельную
беру,
что
ты
как
маленький!
Пора
выходить
на
оперативный
п рос тор! ..
—
Везе т
же
людям!
—
прочитав
бумажку,
гов ори ла
столпив­
шимся
сотруд ник ам
конструктор
Семенова,
поправляя
н ак инутое
на
плечи
пальто.
—
Тут
сиди,
работай,
мерзни,
а
эти
за
государ­
ственный
счет
на
юг
прокатятся,
погуляют
недельку.
Пошли,
девоч­
ки,
чай
остынет.
—
Да,
Геворк!
Наверно,
еще
в
ию не
пр и дется
туд а
поехать,—
доба ви л
ей
в
спину
Вадеев.
Хотелось
ему
подчеркнуть,
что
не
вечно
он
бу дет
сид еть
по
колхозам,
да
и
не
кричать
же
бы ло,
что
с
ра до­
ст ью
уступ ит
это
темное
место
любому.
Давид
повеселел,
а
со тру д­
н ики
с
вежливыми
лицам и
стали
расходиться.
Объяснив
Давиду
ситуацию
и
отправив
его
за
билетами
на
вок­
з ал—
лететь
Геворкян
суеверно
от казалс я,
—
Ал ексей
Сергеевич
в
п о исках
нужных
ему
сведений
углубился
в
картонное
«дело», рас­
пухшее,
как
роман,
от
протоколов
техсоветов,
прик аз ов,
решений
и
деловой
переписки.
За
чтением
этого
производственно-эпистоляр­
243

ного
романа
он
с
досадой
думал,
что,
может,
и
правильно:
раз
съ езд ить
и,
реш ив
все
на
месте,
положить
ко нец
бумажной
волоки­
те.
Но,
по
иронии
судьбы,
предстояло
составить
еще
два
пись ма.
Од но
—
на
получение
трубки,
другое
—
на
банки.
«В порядке оказания технической помощи просим отпустить со ­
труднику
завода
Вадееву
Ал ексе ю
Се р гее вичу
полиэтиленовые
ф ла­
коны
емкостью
1 л с резьбовой пробкой в количестве восемьдесят
штук
для
проведения
экспериментальных
работ.
Опла ту
гарантируем.
Директор
завода...
Главный
б ухгал т ер.. .»
Перечитывая,
Ал ексе й
Сер г еевич
как-то
вс ко льзь
подумал,
что
ког д а-то
получал
из
тех
м ест
и
сам
писал
в
те
кра я
письма
отнюдь
не
гарантийные...
«.. .Я
вчера
вечером
читала
Ваше
письмо
и
улыбалась,
потому
что
оно
связано
с
жизнью
в
Ленинграде,
с
самыми
хорошими
во с­
поминаниями.
Когда
в злета л
самолет,
я
по няла
наконец-то,
что
нечто
у хо дит,
н адо лго
или
навсегда.
За
два
часа
полета
я
с
закрытыми
г лаз ами
и
щемящ им
сер дцем
пе ребир ал а
в
памяти
картинки
последнего
ме­
сяца
и
пыталась
их
как-то
упорядочить,
но
безус пешно .
Я
никогда
не
буду
счастлива,
вечные
метания
подстерегают
и
одурманивают
меня.
Меня
трудно
опустить
на
землю.
А
Вы
утверждаете,
что
я
ра­
циональна.
..
Папа
говорит,
что
у
ме ня
что-то
в
крови
цыганское,
а
я
смеюсь,
разв е
похоже?
Просто
хочется
беспрерывных
п ерем ен,
новых
открытий,
новых
ис то чник ов
знан ий.
Есл и
бы
мне
дали
какую-нибудь
тележку,
я
бы
езди ла
на
ней
и
наслаждалась
из меняю щими ся
ка рт инам и.
Но
здесь...
Возмож но,
впереди
идущие
строчки
—
сумбур,
но
я,
как
и
Вы,
н ичего
не
зачеркиваю.
Прощаюсь
с
Вам и
с
нежной
гр ус ть ю...»
«Нам было по девятнадцать лет. .. » —
вспоминал
под
перебор
вагонных
к олес
Але ксей
Сергеевич.
—
Ты
бы
все-таки
о бъяс нил:
какого
хрена
нам
за
этими
банка­
ми
ехать?
—
скучая,
предложил
Дав ид.
—
Это
долгая
история...
—
Делать-то
все
равно
нече го !
—
Ну
что
ж,
слушай...
Год
назад,
ког да
стали
делать
опытный
образец,
выяснилось,
что
смежники
пр е дл ожили
изготавливать
до­
заторы
весьма
оригинальным
способом.
Так,
как
есл и
бы
тебе
да ли
л ист
пластмассы,
ножницы,
клей
и
поручили
ск леи ть
бутылку*
Правда,
они
предложили
к рая
сваривать,
а
по том
зачищать.
На
244

учти,
что
химстойкой
против
наших
растворов
краски
не
имеется^
а
сама
пластмасса
—
капролон
—
грязно-желтого
цвета.
Деталь
же?
как
ты
знаешь,
в идов ая,
и
не
просто,
а
на
самом
вид у.
И
вот
с
тех
пор
каж дый
ме сяц
на
техсоветах
з апи сыв али
пункт:
решить
вопрос
о
дозаторах.
—
Чег о
проще,
отл ить
из
пластмассы!
—
Это-то
вс ем
ясно.
Только
нужного
оборудования
у
нас
на
заводе
нет.
Фондов
на
полиэтилен,
чтобы
договориться
с
другим
п редп ри яти ем,
тоже
нет.
Заявку
на
фондируемые
мат ер иалы
надо
подавать
за
два
г ода
вперед...
Примерно
в
середине
эт ой
ис тор ии,
ког да
кочующий
с
техсовета
на
техсовет
вопрос
стал
поводом
для
шуток,
наш
автолюбитель
Кунц
на
очередном
совещании
выт а щил
из
портфеля
и
поставил
на
стол
бутылку.
—
У
не го
чт о,
машина
есть?
—
удивился
Да вид.
—
Что
ты!
Но ль
ше ст ая!
Из
гаража
вы езжать
боится.
Тол ько
тряпочкой
протирает
—
на
автокосметике
совсем
свихнулся.
Гараж
в
будуар
превратил,
все
полки,
точно
трюмо,
флаконами
зас тави л.
Ну
и
в
общем,
все
над
ним
посмеялись.
А
через
мес яц
единогласно
пришли
к
выводу,
что
это
един ств енн ый
спасительный
вар иант ,
Бу­
тылка—
загляденье,
по
в сем
пар амет р ам
будто
со зд ана
специально
для
нашего
процессора.
И
гл авное
—
чего
проще:
за ку пить
в
мага­
зи не
сколько
нужно,
сли ть
это т
самы й
очиститель
стекол
—
не
про­
п адет! —
удалить
м ар киро вку,
и
все
дела!
Техсовет
облегченно
вздохнул.
К
сл еду ющем у
совещанию
кто-то
«вспомнил», что исполь­
зо вать
изделия
ширпотреба
в
производственных
цел ях
запрещает­
ся,
чтобы
не
способствовать
их
дефициту.
Месяц
обзванивали
мага­
з ины
и
торговые
базы
—
все
без
толку.
Кр оме
т ого,.выяснилось,
что
маркировку
на
бутылке
не
могут
удалить
д аже
на ши
агрессивные-
растворы...
Попробовали
счи ща ть
наждачной
бумагой
—
ис цар а­
п али
всю
банку.
Узнали
адрес
предприятия,
выяснили,
кто
дирек­
тор ,
кто
гл авн ый
инженер,
з асы пали
их
бумагами...
На
этом
этапе
мне
и
до ст ался
про цессо р.
И
вот
мы
с
тобой
е дем
на
эт от
самый
комбинат
бытовой
химии.
—
Да...
—
мрач но
пр отян ул
Дав ид.
—
Ладно,
давай
у клады ват ь ся.
Кра сивых
по пут чиц
нам ,
на вер­
ное,
сегодня
не
дождаться.
—
Главное,
не
терять
надежд ы,
—
сказал
Геворкян,
стаскивая
полуботинки
и
засовывая
их
под
матрас.
Ал ексе й
Сергеевич
вопросительно
на
него
посмотрел.
—
А
что,
люди,
знаешь,
разные
бы в ают,
—
по ясн ил
Да вид
и
с
обезьяньей
л ов костью
вскарабкался
на
верхнюю
полку.
«Да,
разные...
—
констатировал
про
себя
Бадеев,
но
из
деликат­
но сти
последовал
примеру
Ге вор кян а.
—
Интересно,
есл и
дождется
он
девушек,
как
вы т аскиват ь
будет?
—
злорадно
подумал
Ал ек сей
С ерг еевич,
в
три
по г ибели
согнувшись
под
багажной
по лк ой,
чтобы
сн ять
носки.
—
Ба тюшки !
Ноги-то
все
ч ерны е!
—
ахн ул
он.
—
Па па
245

п еред
отъе здом
но вые
сте ль ки
вложил...
Полиняли!
Как
слезать-то
буду?!»—
ужаснулся
Алексей
Сергеевич
и,
хоронясь
от
Давида,
за вер ну лся
простыней.
—
Лешка!
Слышь,
Лешка!
Тебе
к акие
больше
нравятся?
—
Черненькие...
—
А
мне
бел ен ьк ие,
—
вздохнул
Геворкян.
—
Слушай,
а
ты
мою
же ну- то
видел?
—
Как
же
я
ее
вид ел,
если
ты
от
все х
прячешь?!
—
Почему
прячу,
сейчас
покажу,
—
пообещал
Давид.
Он
долго
п ыта лся
ра сс тегн уть
ускользающую
пуговку
обвисшего
на
крючке
д жинсо вог о
кит ел я,
достав
ка рточ ку,
ре вни во
в
нее
вгляделся
и
с
довольной
улыбкой
пр отян ул
Бадеев у:
—
На!
—
Красивая...
—
задумчиво
соврал
про
белую
мышку
А л ексей
Сергеевич.
—
Да...
—
вздохнув,
согласился
Давид.
—
А
кем
работает?
—
Приемщицей,
в
службе
быта.
—
А ...
—
неопределенно
протянул
Бадеев,
отда вая
карточку.
Как-то
ему
б ыло
странно,
что
Давид
Геворкян
возит
у
сердца
фото­
графию
жены.
Снимок
б ыл,
пр авда,
кодаковский,
цветной,
да
и
по­
казал
Давид
его
в
по езде,
который,
как
пов елось ,
сл ужит
мес том
для
откровений,
но. ..
Ал ексей
Сергеевич
полагал,
что
Геворкян
чу жд
сантиментов,
потому
и
вз ял
его
себе
в
напарники,
чтобы
в
их
тандеме
был
человек
деловой,
це пкий,
про бивно й.
О каза ться
же
в
•одной упряжке с таким же,
как
ты,
идеалистом,
сентиментальной
рохл ей ,
идя
на
дело,
которое
потребует
житейской
ловкости,
про­
н ырл ивос ти
и
еще
че рт
те
чего...
—
Ладно ,
давай
спать!
Геворкян
беззаботно
посвистывал
носом.
«.. .Вс я
суета
суе т,
—
писал
ей
в
ответ
Алексей,
—
благодаря
Зам,
начинала
приобретать
некий
неул о вим ый
смысл,
причем
в
его
неопределенности
и
отсутствии
обычной
заданности
и
была,
пожа­
луй ,
вся
прелесть
на ших
отношений.
Вы
стали
мое й
Д амой
ума...
Да,
кстати,
по
поводу
«если б у Вас была тележка» .
Рано,
у вы,
слишком
ра но.. .
Мы
живем
в
такое
время,
когда
нужно
честно
тол ­
кать
вперед
общую
тележку,
а
не
взгромождаться
на
нее
и
г лазе ть
по
сторонам.
Я
не
язвлю,
мне
в едь
тоже
очень
хочется
«беспрерыв­
ных
перемен,
но вых
открытий,
нов ых
источников
зн ан ий».
И
еще
мне
очень
хочется
увидеть
Вас
в
Ленинграде,
испытать
вновь
тре­
вогу
и
радость
от
встреч
с
Вами,
увидеть
Ваш и
легкие
волосы...
Хочу
держать
Вас
за
руку,
а
п отом
отпустить,
чтобы
Вы
немного
¡позлились .
Очень
х очу
увидеть
Ва с,
потому
что
пока
все
«не то,
не
так
и
не
затем...»
246

А
ведь
тогда,
вспомнил
Ал екс ей
Сергеевич,
она ,
не
успев
п олу­
чить
этого
письма,
приехала
в
Ленинград
и
позвонила...
.. .Алексей
жда л
ее
на
набережной.
Особенно
мучительным
ка­
залось
то,
что
он
не
знал,
с
какой
стороны
она
появится.
Мука
дли­
лась,
он
уже
у спел
придумать
фразу,
которая
поможет
не
потерять
дара
ре чи
в
первые
мину ты
разговора.
«Я уже привык к вашим
всегдашним
опозданиям
на
пя т надцат ь
мину т
и
поэтому
спустя
по л­
ча са
нач ал
беспокоиться».
Он
подумал,
что
вовсе
не
привык
к
ее
опозданиям,
да
и
смешно
называть
их
всегдашними,
когда
они
встречались
в сего
несколько
раз.
Они
были
знакомы
три
месяца,
но
он
считал,
что
они
зна ко мы
семь
дней.
Он
близоруко
щурился,
пытаясь
ее
увидеть,
хотя
наизусть
пом нил
ее
облик.
Он
любовался
ею,
л юбил
достоинство
ее
движений,
ее
усталость,
ее
тщательность
и
серьезность,
даж е
ее
ве щи,
ее
шерстяную
зеле ну ю
кофту,
напо ми­
навшую
ту,
теплую,
родную
и
колючую,
пр ижа вшис ь
к
которой,
он
плакал
в
де тств е,
и
ма ма,
о бняв
его,
утешала,
что
научится
он
читать,
все
д ети
учатся,
вот
пойдет
он
в
школу...
«Господи,
какая
она
маленькая...»
—
Здравствуйте,
Алеша.
Они
стоят
на
набережной,
облокотившись
на
теплый
шершавый
гранитный
парапет.
Заглушая
все
вокруг,
д иктор ша
д урно
радио­
фицированным
голосом
зазывает
прокатиться
на
«быстроходное
теплоходе
«ракета». Алексей на слово ее опережает.
—
Вы,
наверное,
да вно
ждете?
—
Нет,
просто
текст
примитивный.
Я
его
угадываю.
—
О на,
кажется,
только
отпугивает.
Они
переходят
улицу,
из
петлички
ее
плаща
медленно
и
без ­
вольно
падает
на
а сфа льт
бл ед ный
цветок.
Они
в
нерешительности
стоят
п оср еди
дороги...
—
Гляди,
гляди!
—
дергая
за
рукав,
не
унимался
Дав ид.
—
Па­
ровозную
ре зе рва цию
проезжаем!
Вадеев
хмуро
к ивнул.
.. .И,
д ержа сь
за
руки,
радо вал ись ,
что
не
заасфальтировали
брусчатку
под
ар ками
ворот
Петропавловской
крепости,
—
так
тор­
жественно
и
чудн о
зв уч али
там
их
ш аги. ..
—
Вы
человек,
открывающий
свой
внутренний
ми р,
—
задумчи­
во
и
почему-то
грустно
сказала
она.
—
Да,
но
не
затем,
чтобы
вы
его
захлопнули!
—
ра ссме ялся
А лексей.
—
Вы
не
знаете,
за чем
камни
нумеруют?
—
разглядывая
под
247

ногами
номер
каменной
плит ы,
которыми
бы ла
выложена
набереж­
ная ,
серьезно
спросила
она.
—
Это
делали
в
старину
для
т аких
сентиментальных
людей,
как
я.
Чт обы
мо г,
дурак,
запомнить,
на
каком
именно
месте
вы
стоя­
ли .—
И,
дурачась,
хвастливо
добавил:
—
Видите,
какой
я
злой
и
н ежн ый.
Она
отвернулась.
—
А
знаете,
я
так
ра д,
что
в
св ое
вре мя
не
согласился
перейти
с
ва ми
на
«ты»... Так боялся
вас
этим
обидеть...
Всю
жи знь
м еч­
тал
о
девушке,
к
которой
хотелось
бы
обращаться
на
«вы»... и ста­
ло
жаль
ра сс тава ться
со
своей
возвышенной
мечтой.
—
Я
тоже
рада,
Алеша.
Вет ер
перебирал
ее
легкие
светлые
во ло сы,
и
они
неж но
к аса­
лись
лица
Алексея.
Он
подумал,
что
сейчас
ее
поцелует,
оглянулся,
з амет ил
ла ск овый
взгляд
проход ящей
мимо
пожилой
женщины
и
передумал.
.. .И
внезапный
теплый
ливень.
Пы т аясь
скрыться
от
не го,
они
не
могли
найти
вход а
в
ч уг унной
ограде
Никольского
собора
и
бе­
гали
вокруг
сквера,
вымокнув
и
смеясь,
а
потом,
попав
в
гулкое,
в
строительных
лесах,
нутро
собора,
смирно
с идел и,
как
послушные
дет и,
на
деревянной
лавочке,
и
Ал ексе ю
почему-то
вспоминался
Блок:«...Ей имени нет.
Ее
плечи
бе ссм ертн ы.. .» Напротив почесы­
вающийся
поп
отпевал
кого-то,
мот ая
ч а дящим
ка д илом . «Мне нуж­
но
долгое
время,
чтобы
понять,
что
она
для
меня
значит...
Она
совсем
не
такая,
она
неправда,
такого
не
может
быть.
Это
хо ро шо,
что
она
уезжае т,
ин аче
все
превратится
в
обыденность...
это
будет
то
же,
что
поселиться
в
музее...»
Она
уже
очень
опаздывала,
они
стояли
на
ст оян ке
такси,
зага­
дав,
что
не
успеют
уехать,
пока
солнышко
не
скроется
за
уг ол
дома.
Алексей,
не
зная,
что
в идит
ее
в
по сл едний
ра з,
говорил,
что
его
Дама
ума
причиняет
все
больше
хлопот
его
сер дцу .
«А в общем,
так
мне
и
н адо», —
говорил
он.
Она
молчала.
—
Хоти т е,
я
бу ду
всю
жи знь
писать
вам
письма?
—
напыщенно
предложил
он.
Она
ничего
не
ответила.
—
Как-то
это
глупо:
есть,
есть,
а
п отом
—
раз,
и
все...
—
с
го­
речью
сказал
он.
—
Ничего,
Алеша,
п ройд ет
время,
и
все
з абудет ся.
—
Да,
но
что-то
о стан ется!
—
Да,
что-то
останется,
—
ти хо
сог л асилась
она.
А
наутро
он
долго
не
хотел
открывать
глаза,
ему
б ыло
тяжело,
обидно,
плохо,
он
ни как
не
мог
согреться
и
сквозь
сон
слышал,
как
со би ра лись
уезжавшие
на
дачу
родители,
и
отец
сказал
матери:
«Не будем будить его .
З наеш ь,
по-моему,
он
ст ал
добрее».
348

К
вечеру
Бадеев
и
Геворкян
нашли
гостиницу,
где
им
позволили
переночевать.
«Только,
мальчики,
чтоб
утром
без
напоминаний!»—
погрозила
пухлым
пальцем
администраторша.
хЧелко
и
преданно
ей
закивав,
они
к ру пной
рысью
по бежал и
вс елят ьс я.
—
Ну
что ,
ночлег
обеспечен.
По
городу
пройдемся?
—
Луч ше
тут
пос ид им,
—
кисло
предложил
Дав ид.
—
Зря ,
что’
ли,
за
телик
деньги
платили.
«Телик», разумеется,
не
работал.
За то
появился
сосед
—
к олле га
из
Уфы ,
командированный
за
порошком
для
множительных
аппа­
ратов.
«Эры»
простаивают,
пояснил
он.
Остаток
вечера
посвятили
пересудам
об
эре
НТР ,
в
ра зре зе
«ИТР на марше» .
Коллега,
п очти
еще
мальчик,
как
в
пионерлагере,
рассказал
на
сон
грядущий
страшные
истории.
Особенно
запа ло
в
душу,
как
один
совсем
мол о­
дой
специалист
попробовал
по катат ь ся
в
центрифуге.
«.. .Пришла
в
восторг
от
Вашего
наивно-лаконичного,
поэтиче­
ского
письма.
Оно
одело
в
воздушные
кружева
и
пыль
улиц,
по
ко­
торым
мы
бродили,
и
некоторые
минуты
молчания,
и
прелесть
пр и­
ближения
осени,
—
писала
она
про
то,
отправленное
до
их
встречи
пис ьмо,
которое
ожидало
ее
до ма.
—
Н акон ец
я
дома!
При вож у
в
по ряд ок
письменный
стол,
нахожу
старые
шк ольн ые
записки,
днев­
ники,
вырезки,
фотографии.
Кое-что
всплывает
в
памяти,
но
многое
уже
забыто,
его
захлестнула
волна
последних
лет
жизни...»
Главный
ин ж енер
ко мб инат а,
изучив
со де ржи мое
письма,
отпе­
чатанного
на
роскошном
фирменном
бл анк е,
поднял
заинтригован­
ное
лицо .
—
Слушайте,
а
на
кой
ляд
они
вам
понадобились?
Это
над о
же
—
ч ерез
всю
страну...
—
искр енне
пы т аясь
вникнуть
в
суть
дела,
спросил
он.
—
Что
вы!
Это
мы
за одн о.
Коллеги
попросили,
узнав,
что
мы
в
ваши
кр ая
собираемся.
Так-то
действительно,
кто
же
за
этими
бан­
ками
че рез
полстраны
поед ет ?
—
принужденно
р ассмея лся
Алексей
Сер геевич .
Он
понимал,
что
упираться
в
эти
банки
глу по,
ибо
и зго­
товители
бан ок,
чувствуя
такой
спрос,
са ми
н епр ем енно
упрутся,
что
им
без
бан ок
—
крышка.
А
потом
вкрадчиво
спросят: «А у вас
что
есть ?» А что у Бадеева было?
Потому
он
и
решил,
что
у
него
как
бы
есть
гл авно е
з адание,
настоящее
дело,
а
банки
—
это
так,
походя,
по
п ути,
из
л ю безно сти
к
коллегам,
—
так
что
отсыпьте
нам
в
порядке
технической
помощи
восемьдесят
бан о чек,
мы
вам
оп ла­
тим
их
по
безналичному
расчету,
и
всего
хорошего,
дальнейших
трудовых
успехов,
дорогие
бан кос трои тел и.
—
Нет,
а
все-таки,
для
чего
они
могут
понадобиться?
—
как
ре­
бенок,
не
унимался
главный.
249

Давид
заинтересованно
раз гляд ыв ал
вид
из
окна
кабинета.
Алексей
Се рг еевич
стал
туманно
объяснять
про
нек ие
единичные
эксперименты
(главное не вспугнуть,
потому
что
ког да
процессор
пустят
в
серию,
комбинату
накинут
план
на
ба нки ), в ходе которых
нечто
с ка зочно
ядовито-агрессивное
переливается
посредством
ука­
занных
банок
из
п ус того
в
порожнее,
причем
емко с ть
и
габариты
•строго обусловлены условиями эксперимента,
с
которы ми
пр иез­
жие
товарищи,
работающие
по
другой
тематике,
к
сожалению,
не
ознакомлены.
Убедившись,
что
толк у
не
добьешься,
глав н ый
по
селектору
по­
просил
выяснить
стоимость
одного
флакона.
Д ело
затягивалось.
В
воображении
Вадеева
уже
успел
ма тери а­
лизов ать ся,
как
выпущ е нный
из
бутылки
Хоттабыч,
начальник
от­
де ла
снабжения,
который
начнет
д опыты вать ся,
не
богаты
ли
они
дву мя
ва го нами
листового
проката.
Начнутся
дл ител ьные
т елефо н­
ные
переговоры,
в
результате
которых
Вадеев
и
Геворкян
вернутся
на
родной
з авод
не
только
с
пустыми
руками,
но
и
с
репутацией
сотруд ник ов,
которых
не
то
что
посылать
в
командировки
—
на
за­
воде
д ерж ать
оп асно .
Б ыло
видно,
что
главному
тоже
ж алко
отдать
б анки
так,
ни
за
чт о,
по
безналичному
расчету.
Но
цыганить,
торго­
в аться
он,
как
сол ид ный
специалист,
позволить
себе
не
мог.
Нако нец
ему
сообщили
стоимость
одного
флакона.
—
Вам
нуж но
восемьдесят,
это
на
три
с
половиной...
—
Он
вы­
т ащил
микрокалькулятор
и,
с
опаской
тыч а
то л стым
пальцем
в
ср абот анн ые
на
японский
—
миниатюрный
—
ра змер
клавиши,
стал
считать.
—
Двадцать
восемь,
—
поторопился
Вадеев.
—
Два
восемьдесят,
—
не
обра щая
на
возглас
внимания,
сказал
он,
и
Але ксей
Се рг еевич
по благ од арил
его
в
душе
за
тактично сть ,
х отя
и
не
собирался
нико го
обсчитывать.
—
По
безналичному
рас­
че ту
операции
в
банке
ведутся
начиная
с
двадцати
пяти
рублей,
—
веско
д оба вил
главный.
—
Попробуем
иначе...
Разделив
две
с
половиной
тысячи
копеек
на
три
с
по ло виной ,
он
получил
астрономическое
(с остатком)
количество
банок,
увезти
которое
потребовался
бы
груз ови к
с
прице по м.
—
Да...
—
ра зд умчи во
сказал
он,
глядя
на
зелененькие,
как
бы
нетерпеливо
дрожавшие
цифр ы.
—
Д ав айте
мы
з аплат им
вам
четвертной,
а
в озьмем
ско л ько
ну жно?
—
от
неуверенности
развязно
предложил
Дав ид.
—
Нет,
так
нельзя,
—
строго
о тве тил
главный.
Он
позвонил
главбуху.
Т ого
не
ок азалось
на
месте.
Стал
ко н­
сультироваться
с
кем-то
из
отдела.
Лицо
его
скучнело.
—
Вот
чт о!
—
внезапно
тр ез вея,
сказал
он.
—
Бу магу
я
вам
под­
пишу,
а
с
оплатой
разбирайтесь
с
гла вны м
бухгалтером!
Вадеев
и
Геворкян,
озираясь,
шли
бетонным
коридором.
Кори­
дор
своей
акустикой',
о св ещен ием
и
мрачной
перспективой
походил
250

на
бесконечные
туннели
из
з ападны х
детективных
фильмов,
где
обычно
пристреливают
положительных
героев.
Иногда,
и зда лека
завывая,
выставив
клыки,
их
нагонял
очередной
электропогрузчик
с
мешками
гранулированного
полистирола.
Просыпанные
гранулы
р аскатыв али сь
по
по лу
и
скр ип ели
под
ногами.
В
цехах
надсажива­
л ись
громадные
термопластавтоматы,
казавшиеся
из-за
своей
удли­
ненной
формы
и
похожего
на
трубу
загрузочного
бункера
архисо­
временными,
без
колес,
па рово за ми.
В
обвальном
грохоте
венти­
ляции
четко
ще лкал и
концевые
реле,
но
было
не
ра зобра ть
ни
сло ва.
Геворкян
слонялся
по
цех у
и,
рас пола г ая
к
себе,
оделял
жева­
тельной
резинкой
занятых
работниц.
Они
вер те ли
в
руках
яр кие
пакетики
«джуиз -ф рут», а Геворкян кричал в ухо:
—
Детям
дай те
пожевать,
детям!
Около
сте н
высились
огромные
осыпи
разной
номенклатуры
ба­
но к.
Вадеев
нашел
нужную
ему
кучу,
под озрит ел ь но
помял
бан ку
в
руках.
Он
боялся
набрать
брака
—
смущал
способ
хранения,
ка­
зался
свалкой.
Узнав,
что
молодым
лю дям
из
Лен ин гр ада
везти
банки
не
в
чем,
девушки
предложили
склеить
из
полиэтилена
мешок.
—
Вам
какой?
Белый,
черный?
—
Я
думаю,
че р ный,
—
ответил
Ал ексе й
Сергеевич,
пр едстав ив,
каково
буд ет
вез ти
банки
в
п розра чном
меш ке.
Склеили,
д али
остыть,
и
Вадеев
стал
в ертет ь
его
в
пои ска х
в ер­
ха.
«Что за бред!» —
встревожился
он,
с
гл упой
улыбкой
пер ебир ая
стороны
меш ка
по
второму
разу.
Де вуш ка,
заговорившись,
запая ла
мешок
со
всех
ст орон .
Полностью
банки
не
поместились,
стали
делат ь
ещ е.
—
А
как
на йти
вашего
гл авбу ха?
Заплутали
у
вас
в
ката комб ах .
Нам
эти
банки
еще
оплатить
нужно .
—
Господи!
Да
что
тут
оплачивать!
—
всп ле сн ула
ра б отница
ру­
ка ми.
—
Идите
сразу
на
пр ох одную ,
и
так
пустят!
—
Вы
думаете? .. —
нерешительно
спросил
Ал екс ей
Сергеевич.
—
Конечно!
—
убежденно
ответила
мол одая .
—
Да
пустят,
пустят!
С кажет е,
из
бра ка
н абр али,
—
подсказала
та,
что
бы ла
постарше.
—
Мы,
если
что,
подтвердим.
—
Ну,
сп аси бо
вам
большое,
—
искренне
говорили
Вадеев
и
Ге­
в оркян ,
к ивая
и
пятясь
к
вых од у.
—
До
св идания !
—
Приезжайте
еще.
Выручим!
Тем
же
мрачноватым
коридором
они
скорым
шагом
—
точно
на­
грабленное—
во лок ли
мешки
к
пр ох од ной.
В
тревожно
дрожащем
свете
люминесцентных
ла мп
мешок
на
спине
у
Давида
зловеще
вспыхивал,
бл иста я
изломами
и
скл адкам и.
Давид,
оборачивая
си­
неватое
от
щетины
лицо,
св истящи м
шепотом
говорил:
—
Как
бы
не
встретить
ко го
из
начальства!
Благополучно
миновав
коридор,
они
вошли
в
вестибюль
и,
ути -
251

■шив шаг,
подошли
к
будочке
вахтерши.
Буд оч ка
б ыла
пуста.
Они
растерялись.
—
Сл у шай!
—
спустя
минут у
сказал
Давид.
—
Кто
ко го
карау­
ли ть
должен?!
Пошли,
сл у шай!
Бадеев
ма хнул
рукой
и
вслед
за
Геворкяном
прошел
вертушку,
придержав
ее
за
собой,
чтобы
она
не
придала
ненужного
направ­
лен ия
мыслям
вернувшейся
ва хтерш и.
—
Во т,
Давид,
до
чего
мы
с
тобой
опу ст ились .
До
п ро мыш лен­
но го
воровства.
—■
Не т,
если
бы
эти
банки
лич но
мне
бы ли
нужны,
я
бы
их
эле­
ме нтар но
достал.
Мне
бы
их
на
подносе
вы несл и,
—
не бреж но
с ка­
зал
Давид,
оправдывая
св ою
национальную
гордость.
Пригревало
солнышко.
Они
млели
на
ос та новке
в
ожидании
автобуса.
По дош ла
девушка.
Ал екс ею
Сергеевичу
казалось,
что
она
ста рае тся
на
них
не
смотреть.
А
м ешки
были
та кие
черные,
за­
гадочные.
..
Геворкян,
уперев
р уки
в
боки,
словно
расп рави в
кры­
л ья,
с тал
петушиться
—
подталкивать
Бадеева,
прожигать
девушку
взглядом
и
гортанно
восклицать:
—
Э?!
Какая
дэвушка!
К акая
дэвушка!
Потупив
орлиный
в зор,
он
окинул
взглядом
ее
полные
ноги.
Она
за рде лас ь.
Ал ексе й
Сергеевич
никак
не
мог
решить,
по мога ет
внеш­
ность
Геворкяну
игр ать
горного
орла
или
обязывает.
Подошел
автобус.
Д ев ушка
осталась
ждать
другого
—
они
ей
не
подошли...
В
а в тобусе
бы ла
дев у шка
еще
лучше.
Она
сидела
у
окна,
за
ок ном
была
весна,
и
глаза
сл епи ло
от
лу ж.
Они
потели,
как
два
пенсионера,
в
зимних
шапках.
Ее
волосы
нежно
и
свободно
вились
—
так
и
хотелось
провести
по
ним
рукой... «А я с этими ду­
р ацк ими
мешк ами », —
обиженно,
как
в
детстве,
подумал
Алексей
Серг еевич .
Они
выгрузились
на
во кзал е
и
зан яли
о чер едь
в
камеру
хране­
ния.
Ал ек сей
Сергеевич
с
каждым
шажком
очереди
по двига лс я
к
решению
отпустить
Геворкяна
домой.
Давиду
казалось,
что
они
не
найдут,
где
ночевать,
все
не
нравилось,
и
он
жаловался
на
с квоз --
няк,
на
то,
чт о,
дурак,
согласился
куда-то
ехать,
когда
до ма
так
хорошо
и
жена,
наверно,
уже
пришла
с
работы...
—
Вот
еще !
—
не
выдержав
нытья
Ге ворк яна ,
жестко
усмехнул­
ся
Вадеев.—Что
ей
дома
дел ать ?
Муж
в
командировке,
веселиться
поехал...
—
Ну
уж,
—
поспешно
отозвался
Давид,
—
свинья
все гда
гр язи
найд ет.
—
Да
грязи -т о
нынче
тоже
на
месте
не
с иди тся.
Ты
вот
о
чем
мечтал,
когда
сюда
ехал?
Р асс казал
ей?
—
Я
ск аза л,
что
ме ня
за
банк ам и
посылают,
—
оторопел
Давид.
—
Да
ка кой
разумный
че ло век
в
это
поверит?!
Что
специалиста
по
техническим
переводам
посылают
на
курорт
за
какими-то
вш и­
выми
банками?
—
зло
р ассмеял ся
Вадеев,
впрочем
уже
понимая,
252

что
поверить
можно,
раз
специалиста
посылают
таск ать
ки рпи чи
и
менять
трубы
в
котельной.
—
Ах,
Давид,
—
примирительно
сказал
он,
печально
глядя
на
Ге вор кяна ,
—
ты
пытаешься
по ст ичь
ум ом
то,
что
де лает ся
отнюдь
не
от
ума...
Надо
вслу шат ься
сердцем,
есть
нечто
в
душе,
что
подскажет...
—
продолжал
он,
обреченно
зная,
чт о,
чем
более
будешь
вслушиваться,
тем
вернее
сойдешь
от
ревно­
сти
с
ума .
Лекар ст во м
было
как
раз
убедиться,
что
т вои
сомнения
присущи
всем...
И
еще
Ал ек сей
Сергеевич
надеялся,
что,
перебо­
ров
интоксикацию,
Геворкян
станет
решительней,
а
если
нет
—
то
нечего
облекать
св ою
натуру,
как
в
модные
одежки,
в
суперменский
характер.
Помолчав,
Да вид
ск азал,
не
глядя
на
В адеева:
—
О дно му,
наверное,
на
ночь
ус трои тьс я
легче...
—
Конечно.
—
Уж
о дна- то
койка
всегда
н айдет ся!
—
Угу.
—
Я
ведь
теб е
уже
не
нужен?
Трубку
и
сам
достанешь?
—
все
бойчее,
видя,
что
их
очередь
пр и ближ ает ся,
продолжал
Д авид.
Ал екс ей
Сергеевич
кивнул.
—
Так
че го
ж
нам
то гда
в
очереди
стоять!
Я
за беру
м ешки
и
поеду,
а
когда
ты
прилетишь,
все
равно
выходные
будут.
В
поне­
дельник
встретимся
и
притащим
на
завод.
Точно?
.. .Он
сто ял
на
перроне.
Поезд
уходил,
ув озя
Гев оркя на ,
стыд­
ную
поклажу,
метания
толпы
из-за
спутанной
н умера ции
вагонов,
обидный
возг лас
мужика
с
ко рз ино й: «Хватай мешки,
вокзал
от хо­
дит!»—
все
это
отходило,
н авсегда
растворяясь
в
роящемся
с умра­
ке,
как
отработанная
стартовая
с ту пе нь...
Пер ед
внутренним
в зо­
ром
В адеев а
в
синем
мраке
плыл,
си яя
стальным
корпусом,
меж­
планетный
корабль
—
в
свободном
полете,
сам
по
себе,
в
бескрайнем
пространстве.
С
пор ыв ом
ветра
подумалось,
что
космос
на
ощупь
холоден,
метеоритно-колюч,
как
без защ ит на
в
нем
об олоч ка
из
жи­
вой
плоти,
и
тогд а
Ал екс ей
Сергеевич
съе жившейс я
от
озноба
ко­
жей
ощутил
с вое
одиночество
в
незнакомом
городе.
Печаль
подни­
малась
со
дна
души
его,
словно
она
была
наготове
и
ждала,
ко гда
он
останется
о дин.
Окошечко
квартирного
б юро
было
закрыто.
Бадеев
два
раза
по­
пал
под
изу ч ающий
взгляд
патруля,
снова
пошел
в
зал
ож ида ния,
посмотрел
на
раскисшие
в
слякоти
оп илки ...
«Как в хлеву,
—
по­
морщился
он.
—
Где
же
здесь
но чев ать ?»
—
Мужчина!—услышал
он
вкр ад чи вый
женский
голос
и,
вз др огну в,
обернулся.
Перед
ним,
в
плюшевом
жак ете,
суконных
253

ботах
и
платке,
стояла
старуха.
Она
заискивающе
у лыбала сь
б ез­
зубым
ртом.
—
Не где
ночевать,
милок?
—
Негде,
—
подтвердил
Вадеев.
—
Айда
за
мной,
мил ый,
—
пом ан ила
она
и,
сем еня,
н ап рави­
лась
к
выходу.
Поспевая
за
ней,
он
все
хотел
задать
необходимые
вопросы,
но
сн ачал а
открывал
перед
нею
тяжеленную
дверь,
на
улице,
для
со­
лидности,
на
ходу
за кури ва л,
—
а
ба бка
в
это
вре мя
остановила
клюкой
таксомотор,
и
Вадеев
ок аза лся
на
поскрипывающем
заднем:
сиденье
«Волги» . Та к си
несло сь
по
трамвайным
путям,
вспышками
фар
подгоняя
пешеходов,
гром ыха я
амортизаторами
на
колдобинах.
Бабка,
смежив
дряблые
веки,
отдыхала.
«Так,
к аже тся,
уже
из
го­
рода
выехали,
—
с
неп оня тно й
удовлетворенностью
зам ет ил
Алек­
сей
Сер геевич .
Все
ш ло,
ехало,
как
он
и
предполагал.
—
Попался,,
дурачок.
Туда
те бе
и
д орог а».
На
каком-то
загородном,
неосвещен­
ном
шоссе,
у
какого-то
же лто го
до мика
рядом
с
громадной
лужей,
где
мерцало
в
пы ль ной
ря ске
отражение
маломощной
лампочки,
ба бка
попросила
остановить.
«Деньги пополам», —
заговорщически
шепнула
он а.
Вадеев
отсчитал,
протянул,
и
они
вышли.
Вз р евев,
т акси
унеслось,
стреляя
глушителем,
и
стало
безумно
ти хо.
Они
шли
по
дороге,
мощенной
битым
красным
кирпичом,
с во ра чивали
то
нап р аво,
то
налево.
«Я ж утром отсюда не выберусь», —
догадался
Вадеев.
—
Тебя
как
зовут-то?
—
спросила
бабка.
—
Ал е ксей
Серг еевич .
Вдали
тоскливо
прогудел
тепловоз.
—
Сейчас
запиночку
откроем...
ча йку
попьем...
—
б орм отала
бабка.
Зас кри пе ла
покосившаяся
кали тка,
и
по
бетонной
дорожке,
что
у ди вило
Бадеева,
они
подошли
к
одноэтажному
белого
кирпича
дому.
Окно
светилось
бледным
телевизорным
св е том.
—
А га,
—
прошамкала
хозяйка,
—
Машка
до ма
сидит.
Она
отперла
дверь,
в
прихожей
сладко
пахло
керосином,
напо­
миная
д етств о,
дачу,
надувающиеся
на
ск возня ке
белые
зан ав есоч­
ки,
чувство
безмерной
к
тебе
л юбви
и
заботы,
—
бабуля
от ворил а
еще
од ну
дверь
и,
толкнув
ее,
пригла с ила :
—
Во т,
милок,
комнатка.
Алексей
Сергеевич
шагнул,
напоролся
в
темноте
на
жел езн ый
каркас
кровати,
и
тут
же
ба бка
щелкнула
выключателем:
—
Устраивайся,
милок.
Я
чаек
поставлю.
Он
втиснулся
в
угол
между
тумбочкой
и
кроватью,
по тян ул
дв ерь
и,
закрыв
ее,
освободил
себе
жизненное
прос тран ств о
в
од ин
квадр ат ны й
ш аг.
254

«.. .Одно
благо
зде сь
—
солнце
и
тиш ина
моего
дома.
Мои
др у­
зья
не
тревожат
меня,
увлеченные
своей
кипучей
молодостью.
Так
что
пребываю
в
полнейшем
одиночестве,
навещая
только
библио­
теки.
Читала
«Воспоминания и письма»
Дег а.
«Искусство
—
это
тай­
на»,—
видно,
прав
этот
се дов лас ый
старец,
воспринимавший
мир
и скл ючител ь но
остро
и
видевший
в
нем
истину
и
простоту
в
нераз­
рывности.
Какой
он
был
нер вно -э го ист ичный
и
добрый,
не
оттого
ли,
что
видение
его
б ыло
намного
глубже,
чем
у
окружающих?
Знаю,
что
Вы
собираетесь
ознаменовать
д ату
исторической
ва ж­
ности—
собственное
двадца ти лет ие.
Мне,
откровенно
говоря,
оч ень
н рав ится
эта
дата,
потому
что
впереди
еще
много
и
можно
строить
грандиозные
замыслы.
Самое
прекрасное
в
ж изни
—
это
де тство .
И
для
то го
чтобы
быт ь
хоть
чуть-чуть
счастливым,
постарайтесь
сохранить
то
вечное
удивление
к
миру,
которое
так
яр ко
в
детские
годы.
До
св идан ия.
Сейчас
уже
очень
поз д но».
Автобус,
неярко
за миг ав
за ле пленны ми
гряз ью
фар ам и,
отъехал,
и
Бадеев
огляделся.
Городка
не
бы ло.
Было
шоссе,
по
одну
сторону
которого
тя нулос ь
раскисшее
поле,
теснимое
унылой
рощицей,
по
друг ую ,
через
канаву,
—
отсыревший
парк,
на
обочине
с тояло
об­
лупленное
здани е
ав товок за ла,
к
которому
лепились
фанерные
хи­
бар ки
ларьков
и
киосков.
Странный
зд есь
в
утреннее
время
ма ль­
чик
налаживал
из
обломков
ящиков
и
сучьев
переправу.
—
Ты
не
подскажешь,
где
центр?
—
А
вона!
—
п ок азал
мальчик,
и
на
продолжении
его
жеста,
за
деревьями
пар ка,
ликующе
зап ел
петух.
—
А
где
комбинат,
знаешь?
—
Тама!
—
ма хнул
он
в
противоположную
сторону.
—
За
лесом.
Автобусы
туда
толь ко
утром
и
вечером
ходят.
Рабочих
воз ят.
А
если
пешком,
то
по
шоссе
кэмэ
дв а,
а
пот ом
направо
и
еще
направо.
Т олько
далеко,
дяденька,
будет,
и
гряз но
там
очень.
—
Спасибо,
—
хмуро
о тветил
Бадеев.
Он
шел
по
рас ки сшей
обочине,
как-то
стыд ли во
прикрываясь
портфелем
от
бр ызг
проносящихся
машин,
и
ду мал,
что
ловить
по-
’.тку
глупо,
п оди
узна й,
какая
из
них
иде т
к
ко мби нату .
Свернув
'¿шоссе,
он
усп ок аив ал
себя,
что
комбинат
вот-вот
появится
из-за
очередного
поворота
и,
зн ачит,
не
нужно
никого
ни
о
чем
просить
—
сто ять
с
протянутой
рукой
и
провожать
взглядом
проехавшую
ма­
шину.
«Пусть,
—
дум ал
он,
—
пусть,
сам
доберусь,
че рт
с
ним ».
Дорога
петляла,
как
на
Ка ре льс ком
пер еш ейке
шоссе,
она
м етал ась
от
пес чаног о
кар ьер а
с
когда-то
заглохшим
на
дне
и
уже
за ржаве в шим
бул ь дозером
к
св алке
железобетонных
изделий,
где
255

мо щн ые,
хаотично
изогнутые
прутья
арматуры
с
осколками
нани­
занного
на
них
бетона,
подмяв
под
с ебя
поляну,
напоминали
какие-
то
фантастические
заросли
технотронной
цивилизации.
Анг лийс кие ^
на
платформе,
полуботинки
Бадеева,
которым,
казалось,
не
бу дет
сноса,
но
лопнувшие
пополам
по
истечении
гарантии,
как
насос,
с
жадностью
всасывали
воду,
ста раяс ь
напитать
ненасытное
нутро
под о швы.
В
довершение
его
мытарств
стал
накрапывать
дождь,
но
тут
Ал ексе й
Сергеевич
и
вышел
к
комбинату.
В
пр ие мной
пр ест ар елая
секретарша
с
х имич еск ой
завивкой
ск а­
зала,
что
директора
нет ,
а
глав н ый
инженер
скоро
будет.
У
нее
же
Бадеев
узнал,
что
гостиницу
пока
не
построили.
Он
понял,
что
вр е­
мен и
терять
не льзя,
и
о тметил
командировку.
Сел,
стал
изучать
ин­
терьер
пр ием ной.
Стены,
до
половины
выс от ы,
были
отделаны
на
ма­
нер
студенческого
кафе
—
обожженными
паяльной
лампой
досками^
висела
са мод еят ель ная
чеканка,
так
сказа ть ,
с
химическим
укл о­
ном
—
дев ушка
держит
на
протянутых
к
солнцу
ладонях
в место
т ра­
д ицион ног о
кув ш ина
реторту.
Вис ел
портрет
Менделеева,
под
ним
старомодный,
как
огромный
чемодан,
телетайп.
О крас ка
кресел
что-то
мучительно
напоминала
—
бы ли
они
об тя нуты
синим
кож­
заменителем
с
красным
кантиком
из
полихлорвиниловой
трубки...
В
углу
неожиданно
громко
щелкнуло.
Капля,
сорвавшись
с
потол­
ка,
где
подмокшая
поб е лка
синела
причудливым,
с
ржавым
обод­
ком,
уз оро м,
уд ари ла
в
остроумно
растянутое
на
специальных
по д­
порках
полиэтиленовое
поло т нище .
Оно
было
наклонено
и
дал ее
ск ладыв ало сь
н ап одобие
ущ елья.
Капля
скатилась
по
нем у
точно
в
подставленное
ведро.
«Однако», —
подумал
Ал ек сей
Сергеевич.
Раздражая
и
слух
и
зр ен ие,
дребезжали
реб рис тые
ра ссеиват ел и
люминесцентных
ламп.
Вадеев
утомленно
пр и крыл
гла за.
Влажная
одежда
липла
к
тел у,
кожзаменитель
казенной
ме­
б ели
холо ди л
руки,
и
незаметно
Ал е ксей
Сергеевич
перенесся
с
ре­
пе т иции
предстоящего
разговора
с
главным
на
какой-то
студенче-
ски-бесцельный,
с
самим
собой,
диспут
о
преимуществах
и
тя гот ах
кочевой
жизни.
Почему-то
всем
каж етс я,
что
съездить
за
заво дско й
сч ет
на
недельку
в
командировку
—
а
всем
к аже тся,
что
за
окра­
ин ами
их
существования
ид ет
полна я
и нте реса
жизнь,
—
такое
уж
з аманч иво е
дело.
И
только
о ни,
каж дый
по
отдельности,
честно
тянут
лямку,
а
бездельники
ездят
по
командировкам.
Проскрипел
к
выходу
пар кет
под
ка блу ками
секретарши.
Не­
слышно
за
ними
прокрался
солнечный
лу ч.
Ал ексей
Сергеевич
ото
нул
в
него
ноги,
и
св ет
об нял
их
теплом.
Луч
поднимался
вы ше,
со >-
гревая
к ол ени.
«Вот так когда -н и бу дь
и
околеешь
потасканным
ин­
женером
в
чужой
пр ие мной
за
тридевять
земель
от
дома...
Что
дел ать ?»
Минутная
стрелка
в
круглых
часах
на
стене
дернулась,
по...
нув
на
отмеренное
ей
рас стоян ие.
Из
кори дора
пос лыша лс я
при­
б лижа ющийс я
разговор,
в
дверях
он
оказался
спором,
причем
сі ю-
256

рил
один
—
по жило й,
в
помятом
кос тюм е,
а
вт ор ой,
помоложе,
м ол­
ча
не
соглашался.
По
меркам
вадеевского
завода
молод ой
мог
быть-
п реу спеваю щим
руководителем
группы.
Они
вошли
в
кабинет..
Стрелка
успела
совершить
трой ной
прыжок,
прежде
чем
помятый
вышел
со
словами: «Ну что ж,
ждите!»—
и
х ло пнул
дверью.
«Однако сколько ж его ждать?» —
подумал
Ва деев,
решив
не*
попадаться
главному
под
горячую
руку.
Главный
все
не
возвращался.
Алексей
Сергеевич
заглянул
в
ка­
бинет.
Молодой,
прислонившись
к
стеклу,
смотрел
в
окно.
—
Простите,
вы
не
скажете,
ко гда
главный
будет?
—
Як
ва шим
услугам,
—
неожиданно
от вет ил
тот
и
шутливо
развел
в
с торон ы
руки ,
стараясь
скрыть
сво ю
озабоченность.
—
Здравствуйте!
—
тоном
ни же
об ыч ного,
более,
что
ли,
солид­
ным
сказал
В адее в,
представился
и
сел
в
предложенное
кресло.
—
Что
же
приве л о
вас
к
нам
с
берегов
Невы?
—
спросил
гл ав­
ный,
жестом
предлагая
закурить.
—
О,
совершеннейшие
пу стя ки!
—
отвечал
Алексей
Сергеевич.
—
Чехольчики
для
пру жинок .
—
Это
что-то
новое!
—
Увы,
это
действительно
та к.
Наша
фирма
готовится
к
выпу­
ску
нов ого
процессора,
п роект ,
кст ат и,
выпо лнен
вашими
соседя­
ми,—
ска зал
Ва деев,
н азы вая
к онт ору
смежников.
Главный
по ни­
мающе
ухмыльнулся.
—
Так
в от,
процессор
р або тает
с
агрессивны­
ми
средами,
и
поэ то му
пружины
выполняются
из
нержавеющей
стал и,
ко тор ая
по
данным
химического
анали з а
соответствует
ан а­
лог у.
Гл авн ый
покивал,
вспоминая
что- то
свое.
—
И
действительно,
—
продолжал
Алексей
Сергеевич,
—
назван­
ная
сталь
соответствует
по
химсоставу
ан ал огу. ..
но
ржавеет!
По­
в то рный
ана лиз
показал,
что
наша
сталь
в
о тл ичие
от
аналога
об­
ладает
маг нит ны ми
свойствами.
В
со здавш ей ся
ситуации,
чтоб
не
пер ево дит ь
завод
на
выпуск
запасных
пружинок,
б ыло
предложено
(Алексей Сергеевич улыбнулся:
ваш
покорный
слуга)
на деть
на.
пружину
и
зап аять
с
об оих
концов
вашу
трубку.
Это,
сох ра няя
ра­
бочую
характеристику
пр ужины,
позволит
предохранить
ее
от
кор­
розии.
—
Что
ж,
остроумное
решение.
—
Да,
только
как
отнесетесь
к
э той
шутке
вы,
м оно пол ьные
про­
изв о дител и
трубки?
Фон дов
у
нас
нет,
—
с
бесхитростной
улыбкой
добавил
Алексей
Сергеевич.
—
А
что,
так
уж
нич ем
нельзя
заменить?
—
Из
имеющейся
номенклатуры
только
этим.
—
Что
ж,
всегда
ра ды
помочь
ленинградцам,
—
ставя
на
письме-
ре з олю цию,
сказ ал
главный.
—
Зайдете
к
начальнику
отдела
сбыта,
он
вам
выпишет.
‘/29 Молодой Ленинград
257

Они
вместе
вышли
в
приемную;
нат яг ивая
плащ,
главный
сказа л
■секретарше,
что
он
в
обком,
и,
протянув
Б адееву
руку,
пожелал
удачи.
Окрыленный,
растроганный,
шел
Алексей
Сергеевич
по
кори до­
ру.
Он
распахнул
дверь
с
табличкой
«начальник отдела снабжения
и
сбыта»
и,
как
в
триумфальную
арку,
вошел
в
ма ляр ные
козлы.
Давешний
лже гла вн ый
инж енер
рылся
в
папк е,
прижимая
к
уху
плеч ом
телефонную
трубку.
Не
глядя
на
Бадеева,
он
махнул
рукой
.в
сторону
стульев.
Стулья
б ыли
зал я паны
известкой.
Он
с
досадой
бросил
на
рычаги
трубку
и
по днял
на
Бадеева
во­
просительный
взгляд.
Алексей
Сергеевич
протянул
письмо
с
резо­
л юц и ей : «Помогите,
по
возможности,
ленинградцам».
—
Да...
Рады
бы
пом очь,
но,
к
сожалению,
возможностей-то
у
нас
и
нет ...
—..сообщил
он,
возвращая
письмо.
—
Послушайте,
но...
—
Поймите,
голубчик,
вы
вид ите ,
в
как их
условиях
мы
рабо­
таем?
Комбинат
еще
не
достроен,
а
мы
должны
да вать
план.
Стра ­
на
нуждается,
буквально
задыхается
без
нашей
п ро дук ции.
Апт еки ,
больницы,
аппа р аты
искусственного
сер д ца,
переливание
крови...
и
все
это
километры
и
километры
нашей
трубки.
—
Но
нам
бы
всего
каких-нибудь
сто
метров...
—
Молодой
человек,
у
нас
на
учете
каждый
сантиметр!
—
Ну
конечно!
Каждый
сантиметр
на
учете,
а
сами
трубк у
вме­
сто
шпагата
используете!
—
обозлился
Алексей
Сер ге евич ,
кивая
на
пер е вяз анные
трубкой
кипы
папок
на
по лу.
—
Вот
что!
Ес ли
вам
де йств ител ь но
нуж на
трубка,
до ст ава йте
в
Ленинграде
десять
к ило
л ако ткани
на
фторопластовой
осн ов е,
и
тогд а
мы
сами
к
вам
приедем
и
контейнер
трубки
привезем.
Вот
мой
телефон.
На деюс ь,
все
яс но?
—
Яснее
не
скажешь.
—
Тогда
в сего
х орошег о!
—
И
начальник
отдела
снабжения
и
сбы та
стал
яростно
наверчивать
тел ефо нный
ди ск.
«Точно на грабли наступил,
—
злился
Ва де ев,
не
раз
дававший
себе
слов о
не
радоваться
раньше
времени.
—
Построй
с
так ими
ко м­
муниз м.
Коще й
бессмертный!
Что,
Сан
Саныч,
прикажете
делать?
На
колени
перед
ним
вст ава ть?
Так
у
нег о
ж
«искусственное серд ­
це»,—
с
горе чью
передразнил
Ва деев .
—
Не
умею
я,
черт,
с
такими
люд ьми
говорить.
Нет,
ра зве
ж
это
люд и?
Ну,
принес
бы
я
ему
коньяк,
так
он
бы
его
у
ме ня
и
не
взял.
Он
же
чутьем
чует,
что
я
его
презираю.
Это
самому
на до
таким
же
б ыть. ..
А
Сан
Саныч-то,
наверное,
и
сам
не
верит,
что
я
хоть
что- то
пр иве зу ...
Послал,
ч тоб
на
техсовете
оправдаться,
мол,
делаем
все
возможное,
людей
в
та­
кой
момент
с ним ае м...
И
че го
я,
собственно?
Можно
с
чистой
сове­
ст ью
во звр ащат ься .
Съездил?
Съездил.
П исьмо
показывал?
Пока­
зывал.
Не
даю т,
но
узнал
обхо дн ой
вариант.
Молодец,
что
узнал.
За
ба нки
особое
спасибо.
И
в се,
и
пошел,
и
гора
с
пл еч!
Пусть
на
258

техсовете
решают.
Захотят,
пусть
ставят
пружины
без
защиты
—
ОТК
все
равно
примет,
документации
соответствует;
не
захотят,
пусть^
достают
л акот кань
—
это
все
же
проще,
чем
посылать
во
все
кон цы
людей,
чтобы
через
полгода
менять
эти
пружинки.
Пу сть
дос та ют
—
до ма
и
ст ены
помогают».
У
нег о
ост ав ался
последний,
на
крайний
случай,
ва риа нт,
к ото­
рый
все-таки
на до
б ыло
попробовать.
Но
чу вс тво
усталости,
неле­
пос ти
своей
в
ро ли
снабженца,
сознание
того,
как
чужды
ему ,
в
су щ­
ности,
все
эти
абсурдные
технические
за бот ы,
навалились
на
Ал ексея
Сергеевича.
Сейчас,
более
чем
когда-либо,
о тно ше ния,
по­
строенные
не
на
чувстве,
а
на
логике
и
расчете,
казались
ему
без ­
нравственными...
Высчитывать,
что
тебе
выгодно,
а
что
—
не т,
к аза лось
калечащим
душу.
Он
понимал,
что
это
условие
производ­
ственных
от ноше ни й,
но
тосковал
по
от нош е ниям
ч ел ов ечес ким,
по
с л адкой
грезе
детства.
И
вот
тут-то
и
появился
автопогрузчик,
который,
попыхивая
го­
лубым
дымком,
обогнул
батарею
си них
бочек
с
японским
дих ло р­
этаном
и
завернул
за
угол .
Вадеев
шел
следом,
з ная,
что
о н-то
ему
и
нужен.
Алексей
Сергеевич
положительно
чувствовал
себя
но вым
чел овек о м,
истинно
самим
собой.
Он
завернул
за
уг ол
и
оказался
на
свалке.
Чего
здес ь
только
не
бы ли!
У
з абор а,
как
рождественский
по да­
рок ,
играл
огнями,
переливаясь
на
солнце,
огро мны й
прозрачный
моток
спутанной
трубки.
Растроганно
тв е рдя: «Когда б вы знали,
из
какого
сор а...», Алексей Сергеевич тянул за сверкающую нить,,
распутывал
клубок
и,
пропуская
труб ку
через
зажатый
в
руке
н осо­
вой
пл ато к,
нама ты вал
ее
на
локоть.
Обеспечив
потребность
з авода
в
трубке
на
два
года
вперед,
Алексей
Сергеевич
связал
бух ту
по­
средине,
отче го
она
приобрела
сходство
со
знаком
бесконечности;
помянул
добрым
словом
находчивое
послевоенное
студенчество
в-
лице
Еремина,
который,
идя
на
техсовет,
блокнот
засовывал
по д.
ремень,
и,
засунув
трубку
под
ремень,
Вадеев
напр авилс я
к
проход­
ной
ко м бин ата.
Дорога
на
авт ов о кзал
показалась
ему
гооа зд о
короче.
.. .В
привокзальном
буфете
к
прилавку
бы ло
не
протолкнуться.
Гудящая
компания
дюжинами
бра ла
пиво,
и
к огда
Алексей
Серге­
евич
очутился
у
витрины,
напоминавшей
в
этот
час
стенд
окамене­
лостей
археологического
музея,
он
растерялся.
Из
съед о бно го
бы ла'
копченая
рыба
—
ему
же
не
хотелось
копаться
в
ней
немытыми
ру­
ками,
а
потом
вытирать
их
о
край
столика.
Он
поп рос ил
бисквит
и
что-нибудь
попить.
«Сок», —
ответила
буфетчица,
под то лк нув
с та­
к а н. «Ладно,
—
подумал
он,
—
на до
же
чем
го
запить»,—
и
ста л
вы­
бирать
место
почище
на
з ас та вленных
порожними
бутылками
сто­
ликах.
Алексей
Сергеевич
ел
высохший,
крошащийся
бисквит, ■ кра-
*
259

шенный
кружевами
пастельных
тонов
крема,
з апи вал
березовым
соком
и
чувствовал
на
себе
взгл яд ы
з авсег дат аев
бу ф ета,
буд то
подносил
он
к
губам
что-то
здес ь
изысканно-неприличное.
«.. .Благодарна
Вам
за
в есел ое
п ись мо.
В
моем
вечном
унынии
это
как
ба ль зам
для
души.
Знаю,
что
Вам
бы
хотелось
услышать
несколько
слов
о
м оей
работе,
увлечениях,
з аняти ях ...
Самое
большое
сч аст ье
для
че лове ка
—
это
жить
согласно
его
.желаниям.
Я
«открыла»
для
себя
одну
женщину,
лет
под
пят ьде ­
с ят,
но
совершенно
необычную
среди
ординарного
мира.
Некоторые
вечера
провожу
у
нее
на
д иван е,
жадно
ловлю
ее
рассказы,
мы с­
ли.
..
У
друзей
младшего
возраста
кончается
сессия,
и
они
разъез­
жаются
в
п ои сках
снежных
сугробов
в
Карпаты,
на
Кавказ
или
Север.
Алеша,
у
ме ня
ес ть
редкостные
книги...
Ко г да-то
Вы
хотели
показать
мне
свои.
Теперь
я
горю
этим
желанием.
Может,
мы
ко­
гда-нибудь
увидимся
все-так и ?!
Но
только
ког да
будет
тепло,
а
то
я
буд у
мерзнуть
в
ва шем
се­
верном
городе ».
Автобус
мог
вытрясти
всю
ду шу.
«А что,
—
думал
А л ексей
С ер­
ге еви ч,—
съезжу.
Теперь-то
уже
не чего
бояться,
что
разоча руюс ь ,
что
нечего
на деть ,
что
недостаточно
от есан,
что
не
успел
еще
пр о­
че сть
столько
нужных
книг...»
«.. .Вам
совсем
некогда
подумать
обо
мне
в
сутолочные
п ред­
сес сио н ные
дни,
а
мне
хочется
принести
немного
запаха
цветущих
груш
в
Ва шу
жизнь.
Я
прямо
обитаю
в
кругу
э тих
белых
шапок,
но
деловитый
вид
п чел
за ста вляе т
ме ня
де ржат ься
от
них
на
почти­
тел ьн ом
р асст оя нии.
Совсем
недалеко
от
нас
обсерватория,
оче нь
ста рая
и
какая-то
■уютная .
Сторож
вполне
доволен
м оим
см ире нным
нравом,
и
можно
с пок ойно
бродить
в
тиш ине
аллей
(они здесь удивительные)
или
читать,
если
красота
беспрерывно
меняющегося
неба
не
отвлекает
-от
начатой
страницы.
А
что
Вы
читаете?
Я
испытала
столько
радостной
гру ст и,
читая
один
роман
в
пись ­
ма х.
..»
Вадеев
уже
в чера
заплатил
хозяй к е
за
два
дня
в пер ед,
и
больше
юна
его
к
ужину
не
приглашала.
Голодным
вечером
Ал ексей
Сер-
. 260

геевич,
чувствуя
дразнящий
дух
отварной
картошки,
утешал
себя:
«Ее вечернее пюре капает с ложки» .
Он
вышел
на
крыльцо,
куда
хозяйка
в ыст авила
ему
для
окурков
в
ржавых
дырах
де тски й
горшок.
Опять
столкнулся
в
дверях
с
не­
кра си вой
молодой
бабки но й
не
то
дальней
родственницей,
не
то
ква ртир антк ой .
Поймал
на
себе
ее
ускользающий
вз гл яд,
вспомнил,
как
ночью,
потеряв
о щу щение
реальности,
прислушивался
к
шоро­
хам
за
дверью,
опасаясь,
что
замарашка
прокрадется
к
нему
в
по­
стель,
а
бабка
их
застукает
и
же нит,
—
и
стало
неловко:
будто,
то
и
де ло
выходя
покурить,
ищет
с
нею
встречи.
Дом
понемногу
зати хал,
погружаясь
в
темен ь
и
сон.
Ба деев
сто ял
на
к рыльц е
южной
холодной
ночью,
бездо нн ый
купол
неба
над
ним
дымился
от
звезд,
и
где-то
ми мо
бесплотной
ведьмой
сновала
хозяйка.
Ярко
ослеплял
и
жег
па льцы
разгорав­
шийся
уголек
сигареты,
доносился
по-ночному
гулкий,
пер ел ивч а­
тый
лай
собак,
протяжно
перекликались
в
но чи
тепловозы,
и
от
ст анц ии
прокатывался
по
округе
буферный
л язг
стронутого
состава.
А л ексей
Сергеевич
сто ял
пер ед
смутно
бе леюще й
в
синеве
ночи
сп ло шной
стеной
соседней
хатки
и
знал,
что
завтра
он
бу дет
счаст­
ли в.
Он
будет
у
нее
д ома
и,
быть
может,
как
н ико гда
почувствует
ее.
..
На
бело й
стене,
как
на
полотне
э кра на,
он
вызывал
из
памяти
дорогой
образ,
удивляясь
тому ,
как
все
цело,
тому,
что
память
со­
хранила
все,
как
в
музее.
«Руками не трогать,
—
печально
под умал
он.
—
Вот
что
с
де тс тва,
с
безответной
первой
любви,
осталось
до
сих
пор
непр ем енны м
условием
любви
по дл инной.
Это
чувство
не
требовало
от
те ла,
как
и
в
чи с том,
наивно м
де тств е,
подтверждений
в
своем
ре альн ом
существовании.
Только
робко
д ержа ться
за
руки.
Да...
«Самое большое счастье
—
первое
рукопожатие
любимой
ж енщ ины ». Это была вторая Первая любовь...»
А
потом
он
лежал
в
комнатушке,
и
пер ед
закрытыми
глазами
в
синем
мраке
белела
давеш ня я
стена.
Чудесно
не
оканчиваясь,
она
заполнялась
все
новыми
и
новыми
стр о чкам и.
..
Должно
быть,
это
б ыло
лучшее
письмо
в
его
жизни.
Утром
Ал ек сей
Сергеевич
остановил
хозяйку:
—
Ну,
баб
Фень,
я,
наверно,
вечером
уже
не
вернусь.
Сразу
на
самолет
и
домой.
Так
что
давайте
запишу
ваш
адресок
и
фами лию .
Может,
спишемся,
летом
отд ыха ть
приеду.
Бабка
шикнула
на
квартирантку,
вышедшую
б ыло
попрощаться.
—
Пиш и,
милок,
п рос то.
Бабе
Фене.
—
Ну
знае те!
—
расхохотался
от
неожиданности
Але ксей
Се р­
геевич.
—
Это
как
кл ассик
писал
—
на
де р евню
дед у шке.
Что
я
вам
Ванька
Жуков?
’’
Молодой
Ленинград
261

—
А га,
милок,
прощай,
прощай,
—
за части ла
хозяйка
и
закры­
ла
перед
его
носом
дверь.
«Что это она?-—удивился
Вадеев.
—
Че го
испугалась?.. А впро­
че м,
какое
мне
дело,
странствующему
инженеру,
да
еще
с
подорож­
ной
по
казенной
надобности? ..»—
печально
п еревир ая
другого
клас сика ,
по дума л
Ал екс ей
Сергеевич
и
за крыл
за
с обою
на
запи­
ночк у
калитку.
Н абег авшись ,
пока
улади л
де ла,
Ал ек сей
Сергеевич
зан ял
место
в
конце
с ало на.
Ему
не
хоте л ось
чу вст вова ть
за
спиной
ничьи
вз гляд ы.
Автобус
тронулся.
Вадеев
прильнул
к
ок ну,
и сп ользуя
в озм ож­
ность
осмотреть
город
и
помня,
что
она,
ра ботая
в
экскурсионном
бюро,
д олжно
бы ть,
видела
то
же,
что
и
он.
Город
вскоре
на
глазах
разбежался
деревянно-одноэтажным
пригородом,
особенно
неприглядным
из-за
оголившихся
во
дв орах
подпорок
виноградных
лоз.
Потом
дом а
вовсе
рассеялись,
и
за
по­
лями
ослепительным
зеркалом
сверкнуло
море .
Дорога
ушл а
за
чер ные
распаханные
холмы,
волнами
набегавшие
друг
на
друга.
Казалос ь
странным,
что
ярчайшее
в
эт от
час
не бо
бессил ь но
сп ра­
виться,
высветлить
сливавшиеся
мраком,
будто
по гло щая
свет,
пла­
сты
раскрытой
земли.
Автобус
влетел
в
вихрь
голых
сучьев,
кустов
и
деревьев,
по са­
женных
вд оль
дороги.
Ал ек сей
Сергеевич
во
все
бо л езнен но
вгл я­
дывался,
чуткий
ко
всему
в
эти
минуты.
«.. .У
меня
просто
болит
сердце
от
красоты
пробуждающейся
природы,
и
я
бою сь
быть
«не утонченной и не возвышенной»
в
пись­
ме.
Я
днями
смотрела
«Мужчину и женщину»
Лелюша,
и
ес ли
ра ньше
я
могла
тольк о
п ре дават ься
созерцанию
естественной
кра­
с оты
чувств
и
движений,
то
с ейчас
появилась
в
ду ше
какая- т о
го­
ре чь
от
сознания,
что
я
не
Жа н-Л уи.
..
Ну,
а
как
Вы?
Чем
з анят ы?»
Але ксей
Сер г еевич
увидел,
что
они
догоняют
взвод
молодых
со лда т,
и
вдр уг
вспомнил,
как
несколько
лет
назад,
укрывшись
от
ветр а
на
вершине
сопки
в
капонире
зенитного
пулемета,
писал
ей
письмо
на
бланке
боевого
листка.
..
Лагерные
сборы
подходили
к
концу,
заняти я
уже
завершились,
и,
по
с ути
дел а,
кур са нты
б ыли
предоставлены
сам им
себе.
Алексею
хотелось
что-то
увезти
с
с обой
на
память
об
э тих
ме стах ,
об
этом,
как
выразился
за мп о лит , «суровом и важном в стратегическом от ­
нош е нии
кр ае».
Уложенные
в
самый
низ
рюк зака
отстрелянные
262

им
гильзы
б ыли
все
же
не
то.. .
Курсанту
Бадееву
хотелось
роман­
тич ног о
и
загадочного.
То гда- то
он
и
об ра тил
внимание
на
черную
вдал и
точку,
кото­
ра я,
по
его
предположениям,
скорее
всего
мо гла
быть
выброшен­
ным
на
скал ы
кораблем.
Там
можно
б ыло
свинтить
с
борта
медную
букву,
или
н айти
какой-нибудь
старинный
морской
прибор,
или...
Да
ма ло
ли
что!
Воображение
из-под
по лы
показывало
т акие
со­
кр овища .
..
Никого
не
предупредив,
Алек сей
со
своим
товарищем
отправил­
ся
в
путешествие.
Д линны е
пол ы
ш инел ей
путались
в
зарос лях
карликовых
бер ез,
сапоги
ут опа ли
в
болотном
мх у,
потом,
догадавшись,
друзья
повер­
ну ли
к
речке
и
по
в алу нам,
усыпавшим
ее
русло,
добрались
до
берега
моря.
Был
отлив.
Они
шаг али
по
хрустящим
ракушкам,
странной
формы
и
цвета
'водорослям,
которые,
уже
н ач иная
увядать,
издавали
йодистый
за­
пах;
расшвыривали
разноцветные
осыпи
полиэтиленовых
флаконов
и
кан и стр
«эссо»
и
«шелл», выброшенных с запада морем,
пе реша ­
ги вали
зеленые
клубки
ка про новых
сетей,
р аспл аст анн ые
на
камнях
оранжевые
п ятерн и
рыб а цких
пер ча ток
«Мэри Голд», давили вы­
сохшие
остовы
крабов,
разглядывали
изумрудно-изъязвленную
гильзу: 20-М-МК—2-1943...
Бы ло
холодно.
Лу чи
заходящего
солнца
уносил
ветер.
Чувство­
валось,
так
сказ ат ь,
дыхание
океана.
С
каж дым
шагом
ко р абль
ок азыв алс я
гораздо
ближе.
Ал ексе й
уже
разли чал
его
очертания,
но
ск аза ть
о
его
ве ли чине
не
мо г.
Вроде
он
был
и
маленький
по
морским
соображениям,
но
в
чис то
сух о пут ных
представлениях
Бадеева
он
ка за лся
громадным...
Заглянув
вперед,
Але кс ей
Сергеевич
заметил
на
обочине,
на
пос таме нте ,
якорь,
обозначавший
границу
области,
и,
чтоб
раз гля­
деть
до
мелочей,
запомнить,
ст ал
ждать
его
приближения.
Якорь
уже
давно
должен
был
п ояви тьс я. «Не буду выглядывать», —
решил
Ба де ев,
бояс ь
пропустить
его
в
своем
окне.
И
вдр уг
—
вот
он,
и
под
ним
название
области,
то
самое,
что
указывал
Бадеев
на
к онве р­
тах,
значит
уже
близко,
и
он
отчего-то
глубоко
вздохнул,
н абир ая
как
можно
больше
воздуха,
и
от
пасмурного
н еба
защипало
гла­
за...
«Я прикован цепью памяти .. .
—
по дум ал
Ал ексе й
Серге­
евич.
—
Как
же
я
ошибался...»
.. .Из
пробоины
в
борту
в ыте кала
вода.
В идимо ,
во
вре мя
при­
ли ва
ко р абль
нап ол ня лся
водой,
а
п отом
о т давал
ее
до
ново го
при­
лива,
действуя
словно
огромные
пе со чные
ч асы.
Чтоб ы
по до йти
бл иже
и
рассмотреть,
им
пришлось
обогнуть
за­
ливчик,
и
они
вышли
с
другой
стороны
ко раб ля.
Они
не
учл и
кре­
263

на
—
борт
перед
н ими
к руто
изгибался
вверх,
и,
что
творилось
на
палубе,
б ыло
не
разглядеть.
Корабль
словно
отворачивался
от
них...
Они
вошли
в
воду,
вновь
обогнули
корабль
и,
осторожно
помо­
гая
д руг
другу,
боясь,
словно
дети ,
что
потревоженный
корабль
пе­
рев ерн ется
от
их
неловких
усилий,
забр али сь
на
накрененную
па­
луб у.
Н аб ухшие
водой
доски
б ыли
скол ь зки ми,
как
мыл о.
Пер ед
капитанской
рубкой,
словно
пень,
то рча ло
основание
сломанной
мачты.
Озираясь,
карабкаясь
на
четвереньках,
они
впо л зли,
в
ру б­
ку—
ф анер ная
будка,
внутри
чем-то
напоминающая
коммуналь­
ную,
в
старом
доме,
кухню:
пузырящаяся
синяя
краска
на
стенах,
белый
потолок
в
желтовато-зеленых
пятнах
от
воды,
пролитой
со­
седями
св ерху. ..
Ал ексе й
заглянул
в
люк
—
в
трюме
горизонтально
стояла
мертвая
вода.
Вд руг
с тало
как-то
тревожно
—
и
одновременно
обоим,
—
будто
корабль
покачнулся,
будто
нач алс я
прилив,
будто
вод а
с тала
при­
бывать,—
и
они
в
панике
его
пок ину ли.
Де ло
б ыло
не
в
том,
что ,
отойдя
на
безопасное
расстояние,
они
рассмеялись.
Вадеев
до
сих
пор
помнил
тот
безотчетный,
опередив­
ший
логику,
страх
—
быть
погребенным
здесь,
за
тр иде вять
зе мель
от
дома,
под
гром адо й
этого
корабля.
Страх,
позволивший
на
мгно­
в ение
вспомнить
истинную
гл уб ину, .чувства,
на
м гно вение
вновь
ста ть
мальчишками,
способными
чувствовать
не
умом,
в
соответ­
ствии
с
зако нами
фи зик и,
а
л ишь
только
сердцем...
«Дело в том,
—
писал
ей
А л ексей,
—
что
я,
как
эт от
корабль,
ок азалс я
ра звор ова нным
на
память.
Я
уже
все
—
до
по сл едней
ка­
пельки—
вспоминал.
Мне
не
вспомнить
о
на ших
встречах
ниче го
нового...
Почему
я
до
сих
пор
не
увиделся
с
Вами?
Когд а
новая
вод а
подступила
к
кораблю,
я
в
страхе
его
пок ину л.
Жаль,
что
знаю
Ваш
адрес,
—
я
бы
послал
Вам
это
пис ьмо
в
бу­
тылке.
Сделайте
из
него,
пожалуйста,
бумажный
кора блик ..
.»
•
Не
успев
у зна ть,
в
ка кую
сторону
идти,
Ал е ксей
Серг еевич
попал
под
дождь.
Сначала
запахло
пылью,
взбитой
ред ки ми
ка пл ями
дож ­
дя,
пот ом
дождь
пошел
хлестче,
тугой ,
упр уг ий,
и
А л ексей
Серге­
евич
устремился
к
портику
с
нелепыми,
т очно
отечными,
колоннами.
«Какое-н и бу дь
бывшее
дворянское
собрание»,—
подумал
он,
осваи­
вая сь
под
крышей.
«Кино «У дар ник», —
прочел
А л ексей
Сергеевич
на
расплывшейся
афише
западного
фи льм а.
—
Господи,
как
все
сме­
шалось!»
264

«.. .Мир очень сложен,
чем
больше
его
узнаешь,
тем
больше
пр о­
тиворечий
рождается
в
душе.
Иногда
возникают
вопросы,
не про­
порциональные
способности
человека
о тве тить
на
них .
И,
как
ска­
зал
Поль
Ва лер и: «Есть наука простых вещей и искусство явлений
сложных».
Оно
возвышает
сознание
человека
и
делает
его
ду шу
мягкой
и
заботливо-нежной.
Я
пишу
и
посматриваю
периодически
в
мюллеровский
словарик,
где
хранится
Ваш а
фо тогр афи я.
Вы
не
забывайте
меня,
п ожа луй­
ста.
..»
Тог да- то
и
испытал
Ал ексей
это
чувство,
тайно
узнав
и
с ебя
в
ее
письме. «Надо же!
Она
уже
тог да
это
понимала!
—
поразился
А лек­
сей
Сер геевич .
—
Как
это
ни
смешно
зв у чит,
я
во спиты ва лся
на
ее
письмах.
Я
такой
теперь,
ка кой
она
была
уже
тогда.
Да...
я
опо­
здал
на
много
лет
вперед...» —
невнятно
подумал,
но
отчетливо
по­
нял
А л ексей
Серг еевич .
Ее
ул ица.
Тихая,
за быта я
улица
од ноэ тажн ых
доми ков
и
садов.
Трот уа р,
выложенный
плитами,
непронумерованными...
Однаж ды
утром,
уходя
на
раб оту,
он
привыч но
заглянул
в
поч­
товый
ящи к,
увидел
от
нее
письмо
и
на
х оду,
как
всегда
в
нетерпе­
нии,
разорвал
конверт.
На
улице
б ыло
белым-бело
и
свадебно.
Вы­
пал
первый
снег .
Это
б ыло
приглашение
на
свадьбу.
.. .Улиц у
пе рер ез ала
траншея
под
телефонный
кабель.
На
по д­
ступах
ва ляли сь
куски
взломанного
асфальта,
кирпичи
были
а кку­
ратно
приготовлены
на
ее
з ем ляных
отвалах.
И
за
тран ше ей
—
Ее
д ом. «Может,
я
что-нибудь
на пут ал?» —
встревожился
Бадеев.
Стра нн о
в ела
себ я
память!
Он
по мнил
поч ти
наизусть
все
ее
письма,
сколько
раз
на дпис ыва л
и
читал
на
конвертах
ее
адрес,
а
вот
теперь
сунулся
п ров еря ть.
Он
остановился,
достал
записную
кн ижк у,
прочел.
Взволновавшись,
у спо каив ая
дыхание,
убирая
книжку
за
п азуху,
погладил
сер дц е,
сло вно
верную
дворнягу.
Ка­
залось,
оно
тоскливо
скулит,
ное т.
И
Алексей
Сергеевич
—
смеш­
но!
—
боялся
сейчас
эту
канаву
перепрыгнуть,
будто
опасался
не­
ловким
движением
его
ударить.
Точно
сердце
его
не
было
о дним
с
ним
целым,
а
трусливо
сжалос ь
в
невесомой,
тошнотворной
пусто­
те,
которую
он
ощущал
в
груди,
и
при
прыжке
оно
могло
уд ари ться
о
ребра.
В
ка кой -то
ватной
беспомощности,
вдр уг
перестав
доверять
своему
телу,
д вижени ям ,
даж е
глазомеру,
он
ступил
на
перекинутую
через
канаву
для
пенсионеров
и
дет ей
досочку.
265

«.. .Уважая
Ваше
столь
затянувшееся
молчание,
я,
конечно,
не
стала
бы
Вас
беспокоить,
е сли
б
не
зн ала,
что
мы
с
Вам и
не
сможем
больше
переписываться.
На
то
много
не
зависящих
от
меня
при ­
чин.
..
У
Вас
остается
на
недолгое
время
последняя
возможность
воспользоваться
мои м
а др есо м ». И ему вдруг так много стало нуж­
но
ей
рас сказа ть ,
о бъяс ни ть,
понять
в
себе.
Что
она
для
него
зна­
ч ит—
его
вторая
Первая
любо вь. ..
Стало
необходимо
объяснить,
какой
же
была
любовь
Первая,
когда
он,
несчастно
тринадцатилет­
ний,
во
время
встреч
с
любимой
дево чко й
оглушенно
м олча л,
не
в
сил ах
п о днять
на
нее
глаза,
подавленный
огромностью
незнакомого
чувс тва ;
а
длинными
ночами,
ле жа
с
закрытыми
гл аза ми,
подолгу
с
ней
мысленно
ра зго вари в ал,
по ражаяс ь
тому,
как
складно
у
не го
получается,
и
мечтал
написать
ей
так
письмо,
потому
что
по
горь­
кому
опыт у
зн ал,
что
наутро,
встретившись
с
не й,
не
сможет
св язать
и
дв ух
слов,
потеряет
нить,
по тяну в
за
которую,
он
распутал
бы
эт от
волшебный
клубок...
Он
пи сал
и
писал
ей
пись мо ,
а
когда
распахнул
окно
и
выгл яну л
из
своего
д обр ов ольн ого
затворниче­
ства—
высоко-высоко
в
н ебе
бли ст ал
на
солнце
ослепительно-белый
конверт
воздушного
змея.
На
пустыре
перед
домом,
среди
строи­
тельного
мусора,
стоял,
запрокинув
голову,
зачарованный
мальчик,
держа
в
рук е
ускользающую
нить...
«Искусство
—
это
тайна».
Письмо
вернулось
нераспечатанным.
Он
опоздал.
На
много
лет
вп ер ед.
Перед
Ал ек сеем
Сергеевичем
был
каменный
забор,
скрывавший
двор
от
взгляда.
В
пятне
осыпавшейся
штукатурки,
своими
очерта­
ниями
напоминающем
Северную
Америку,
был
номер
ее
дома.
Ба­
дее в
открыл
калитку,
вош ел.
.. .Через голый каркас сада,
откуда,
словно
вместе
с
не ю,
исчез­
ли
и
цвет ы,
и
листва,
и
трава,
д орож ка
м имо
скамьи
ве ла
к
ступе­
ням
крыльца,
к
вх од ной
двери,
к
потускневшей,
похожей
на
голову
дра кон а,
медной
ручке.
Ал ексей
Сергеевич
коснулся
зв онка.. .
в
табличке
расплывалась
чернилами
чуж ая
фамилия.
Подождав,
он
пр исел
на
ст уп еньк и,
окинул
взглядом
дв ор,
по­
думал,
что
с
этой
высоты
ког да- то
она,
мал ен ькая ,
выходя
из
дому,
открывала
мир;
теперь
в
разли в
н еба
врастал
строящийся
б лоч ный
дом.
Точн о
в
таком
же
получил
в
Лен ин граде
квартиру
Ал ексе й
Сергеевич...
Когда-то,
и
тоже
ве с ной,
они
гуляли
в
саду
Михайловского
зам­
ка,
Ал ексе й,
пое жива ясь ,
говорил,
что
мечтает
о
собственной
ком­
н ате,
где
сможет
побыть
наконец
один
или
ку да
бы
он
мог
позвать
ее
в
гости;
на
худой
конец,
говорил
он,
его
м огла
бы
устроить
ма­
шина—
как
собственная
территория,
как
д опол ните льная
степень
свободы
(ну да,
они
же
прогуливали
его
лекцию
по
те орм ех у). «Все
266

это
у
вас
будет»,—
серьезно
посмотрев
ему
в
глаза,
ответила
он а.
«Когда?!—
р ассмеял ся
Алексей.
—
Ког да
станет
некуда
ех ать ?»
И
вот
ест ь
уже
не
комната
—
квартира,
есть,
почти
чудом,
ма­
шина,—
в се,
к аза вшее ся
столь
несбыточным,
осуществилось,
как
и
п ред сказыв ал а
она
еще
в
то
время,
когда
м еч тать
о
то м,
чтобы
б ыть
всегда
с
нею
рядом,
даже
не
приходило
в
голову
—
вот
же
о на,
ту т,
только
пр о тяни
рук у!
В
сквозных
сердцеобразных
в ы резах
пустой
скамь и
сверкали
дожде в ые
капли.
Он
встал,
прошел
сад,
огляну лся ,
в
последний
раз
ок ид ывая
взором
дорожку
к
дому,
выложенную
потрескавшимися
плитами,
не бо
в Ъер епле тен ье
тонких
черных
в етвей ,
—
картину,
всю
в
узоре
мелких
трещинок,
как
п олот на
старых
мастеров.
.. .Алексей
Сергеевич
шел
прямо
на
автовокзал,
чтобы
оттуда
сразу
добраться
до
аэропорта.
Не
было
у
не го
жела ни я
бегать
по
маг ази нам,
чтобы
выполнить
поручение
жены
—
купить
домашние
тапочки.
...Он
поднялся
по
трапу,
ста раяс ь
дер жа ться
прямо
—
будто
кто-то
на
него
смотрит,
ему
хотелось
огл яну тьс я
—
будто
кто-то
машет
ему
на
прощанье,
но
он
з нал,
что
в
темноте
ничего
не
увидит.
Даже
деревьев.
В
м ягко
освещенном
плафонами
салоне
мурлыкала
из
ди нами­
ков
на
н очь
глядя
француженка.
Ал ексей
Сергеевич
вспомнил,
как
один
из
мурманских
экип аж ей
встречал
пассажир о в
песенкой
«Что-
то
вы,
реб ят а,
приуныли...». Он сел,
откинулся
в
кресле
и
с
легкой
тревогой
пациента
зубоврачебного
кабинета,
словно
прихода
в ра­
ча,
стал
ожидать
взлета.
На
высоте
длился
веч ер.
«Мы немного опередили время», —
по­
думал
Вад е ев.
Смир енно
держа
руки
на
коленях,
он
с
печальной
безысходностью
думал,
почему
там,
на
зе мле,
самое
в
нем
лучшее,
самое,
на
его
взгляд,
ценное
о казыв аетс я
никому
не
нужным,
л иш­
ним
—
ни
к
чему
не
приспособить
и
не
приложить
—
и,
что
совсем
уж
смешно,
д аже
к ажетс я
опа сны м.
Мысли
его
перенеслись
к
дому,
и
он
пре дс та вил
себе,
как
ждет
его
и
как
встретит
жена.
Р аск ален ное
солнце
пла вилос ь
в
пелене
облаков,
плющилось,
растекалось
огне нным
светом
и,
перелившись
через
край,
вспыхи­
вало
золот ым
лучом.
Але кс ей
Сергеевич
решил,
что,
пож алу й,
не
расскажет
жен е
о
своем,
так
сказ ат ь,
паломничестве
к
святым
мес там.
Не
хотелось
ему
незаслуженных
упреков,
лишних
сл ез,
ревности
и
обид.
Ра зве
что
объ ясн иш ь,
когда
ну жна
не
искренняя,
в
ж ел ании
что-то
по­
править
в
их
отношениях,
критика,
а
л ишь
бе зого вороч н ая
пр едан ­
ность.
Вот
обидится,
что
не
привез
ей
тапочки...
Ладно ,
хоть
Е ре­
мин
бу дет
доволен,
утешил
се бя
Ал е ксей
Сергеевич.
267

«Да,—
вздохнул
Вадеев,^и все-то
у
нас
с
ней
не
т ак,
невпопад,
на
левую
сторону,
не
с
той
ноги.
Ш ив орот-н ав ыв орот».
И
внезапно
задре ма л.
Потом
почувствовал,
что
самолет
стал
с нижат ьс я,
погру­
зилс я
в
пучину
облачности.
Стекло
заволокло
сырым
светлым
ды­
мо м.
Ал ексе й
Се рг еевич
то
проваливался
вместе
с
са мол етом,
то
вз лета л,
словно
на
не ких
небесных
весах.
Неясная
тем н ота
внизу
обернулась
бесчисленными
созвездиями
огней.
В
городе
была
уже
ночь.
Недавно
прошел
дождь,
и
Алексей
Сергеевич,
трясясь
в
автобусе,
чу вст во вал
ис ход ивш ий
от
холод­
ного
стекла
запах
талой
влаги,
мешавшийся
с
дизельной
гарью.
По
темным
громадам
домов
п риз р аками
н если сь
отражения
людей,
сбившихся
в
кучу
на
ос тр овке
задней
площадки.
Автобус
з амедл ил
ход ,
въехал
в
лужу,
негромко
забарабанившую
по
днищу,
и,
катя сь
уже
по
ине рции,
причалил
к
остановке.
—
А
я
в
вагоне
с
такой
полькой
познакомился!
—
мечтательно
зажму ри вая сь,
сообщил
Давид.
Вадеев
п ром олч ал.
Давид
как-то
виновато-просительно
загля­
нул
ему
в
глаза.
Понимал
Алекс ей
Сергеевич,
понимал
не мую
просьбу
Ге вор кяна:
не
внесешь
же
в
неофициальный,
в
курилке,
отчет
о
командировке,
что
несколько
суток
напролет
мотался
он
на
верхней
полке
ва гона ,
что
на
второй
день,
ревнуя,
смотался
с
ку­
рор та
к
жене...
Только
не
зн ал
Давид,
что
Вадеев
сам
несовремен­
но
и
да же
как-то
сентиментально-стыдно
«ездил за триста киломе ­
тров,
чтобы
посмотреть
на
сердцеобразную
дырку
в
скамье».
—
Ты
там
к
ней
с луч аем
не
пр илож ился ,
а?
—
подмигивая,
спро­
сил
Вадеев.
Геворкян
расп лы лся
шир о чайш ей
улыбкой,
и,
дружески
смеясь ,
они
взвалили
м ешки
на
плечи.
От
в о кзала
до
зав ода
б ыло
несколько
остановок,
и
о ни,
по-ин­
теллигентски
засомневавшись,
не
пошлет
ли
их
т акси ст
подальше,
взобрались
на
зад нюю
площадку
трамвая.
Оживление
и
радость
постепенно
покидали
Бадеева.
Тягостный,
медлительный
ход
трамвая,
мешок,
который
и
теперь,
что б
не
за­
вал ил ся,
должен
был
придерживать
Ал ексей
Сер г еевич ,
у беж дали
его
в
том ,
что
ж изнь
не
задалась,
пошла
по
каким-то
проложенным
не
для
не го
р ел ьса м . «И правду сказать,
—
подумал
он,
—
пр едст ав­
лял
ли
я
ко гда,
что
буду
мешками
возить
из
од ного
города
в
другой
какое-то
копеечное
барахло?
Бог
с
ним,
с
моим,
—
ус мехн ул ся
о н,—
внутренним
мир ом.
Но
учить,
воспитывать
столько
лет,
что б
в
ит оге
я
вынужден
был
делать
все
наоборот,
чтобы
теперь
л азал
по
помой­
к ам,
унижался
и
хи т р ил? !» Алексей Сергеевич поморщился,
заме­
тив ,
что
молодой
человек
с
атташе-кейс
косится
с
брезгливым
лю­
бопытством
на
их
мешки.
—
Эй,
Давид,
ск олько
джинсов
в
таком
ме шке
по мест ит ся?
268

—
Пар
двести.
—
Двести
на
двести
—
четыре
тысячи.
Не
слабо,
а?
—
Сорок,
—
почему-то
шепотом
попр а вил
Давид.
—
Сорок
тысяч!
—
поразился
Вадеев,
по-новому
в згля нув
на
мешки.
Молодой
человек
болезненно-резко
де рну лся.
—
А
я
о
ч ем!
—
согласился
Ге ворк ян,
св ы сока
оглядывая
сид я­
щих
па сс ажир ов.
Кар ав ан
вт яну лся
из
дождя
в
проходную,
не
останавливаясь,
Вадеев
одной
рукой
достал
и
п ока зал
ва хт ерше
пропуск
и
ударился
о
застопоренную
вертушку.
С зади
ткнулся
в
мешок
Давид.
—
Куд а
с
мешками
прете!
—
зак рич ала
он а.
За го готал и
за.
вертушкой
какие-то
в
ват ник ах
парни:
—
Шпи оно в
поймала,
взрывчатку
несут!
—
Звоните
главному!
В езешь ,
тут
ж дут
не
дождутся!
А
ну,
з во­
ните!
—
Идите
вы!
Надоели!
Идите,
идите.
Вадеев,
проходя,
свирепо
глянул
на
вахтершу
—
та
дем о нстр а­
тивно
отвернулась.
Вышли
во
двор.
—
Знаешь,
Давид,
давай
по
улице
в
цех
отнесем?
Чего
мы
пе­
ред
с воими
будем
позориться?
Геворкян
бл аго дарн о
ки вну л.
Первым
навстречу
по палс я
цеховой
те хнол ог
и
сразу
убежал
вперед
с
радостной
вестью.
Коробов,
начальник
опытного
цеха,
встав
из-за
стола,
уже
жда л
их
прихода.
—
Пр и вез?
—
недоверчиво
спро сил
он,
ибо
относился
к
кон­
структорам
с
предубеждением,
с читая
в сех
бездельниками.
—
Не­
бос ь,
из
бра ка
набр али?
—
Смотрите
сами,
—
холодно
о тв етил
Вадеев.
Коробов
прошел
, в незанятый угол кабинета,
ткну л
пальцем:
здесь.
Ал ексей
Сергеевич
с
мстительным
удовольствием
опрокинул
мешок.
Банки,
упруго
ст алки вая сь,
посыпались
на
ноги
Коробову.
Тот
испытание
выдержал,
и
второй
мешо к
выс ыпа ли
рядом.
По ка
Коробов,
погрузив
по
локо ть
руки,
рылся
в
б анка х,
мял
их,
вертел,
тщательно
осматривал,
Вадеев
позвонил
Еремину.
Коробов
вышагнул
из
к учи.
Лиц о
его
разгладилось.
—
С паси бо
тебе!
Честно
говоря,
не
верил,
что
достанешь.
Да
ты
не
ра д,
что
ли?
—
п о жимая
ему
руку,
удивился
Коробов.
—
Ты
з на ешь,
что
сделал?!
Нам
бы
каждая
эта
банка...
—
он
стиснул
б анку
в
руке,
и
В адеев
рассмотрел
наколку:
бу квы
«ГСВГ». —
Нам
бы
каждая
банка
в
дв ести
рубл ей
обошлась!
—
Да-да,
конечно,
—
равнодушно
сказал
Вадеев,
смотря
на
вы­
горевший
на
солнце
цв етно й
п роект
реконструкции
цеха.
—
Мы
там
еще
трубку
привезли,
по том,
в
мешке,
возьмете.
—
Молодцы,
мо ло дцы!
—
вле тел
в
кабинет
Еремин,
потирая
269

руки
и
протягивая
их
для
пожатий.
За
ним
поспевал
полноватый
начальник
бюро,
то же
жал
руку,
вежливо
ул ы бался.
—
Ты
р асскаж и,
расскажи,
как
удалось-то?
—
радостно
суетясь,
спр ашив ал
Еремин.
—
Это
ж
мертвое
дело.
—
Да
так...
—
подбирая
слова,
не оп р еделе нно
покрутил
рукой
Алексей
Серг еев ич .
Еремин
понял
по-своему.
Он
довольно
расхохотался,
лукаво
по­
г ляды вая
на
остальных.
—
Мол оде ц!
Вот
это
по -нашем у .
Разобрался
в
ситуации.
Ну,
удружили!
Геворкян!
Три
дня
от гула
вам
за
отличную
службу!
Мо­
ж ешь
идти
отдыхать.
Геворкян,
склонившись
к
Бадееву,
шепнул:
—
Будешь
уходить,
мешки
прихвати.
Не
забудь!
В
двер ях
он
за кива л,
не
то
б лагод аря,
не
то
прощаясь.
—
Ну,
тепер ь ,
—
шутливо
гр озя
пальцем
Коробову,
сказал
Ере ­
мин,—
резиновые
валы
не
о т каж ешься
обрабатывать!
Коробов
мгновенно
помрачнел:
—
Это
сколько
мне
надо
народа
поставить,
что б
стружку
гнать?!
Сейчас
каждый
рабоч ий
на
счету.
Меньше
месяца
осталось.
Еремин
замахал
на
него
рук ами :
—
И
слушать
ничего
не
хочу.
Мы
л юдей
сн има ем,
посылаем
чер т
те
куда,
рискуем,
ч тоб
тебя
выручить.
А
ты
что?!
—
Это
еще
кто
кого
выручает...
—
Слушай,
Константин
Иваныч,
я
в едь
мо гу
с
тобой
и
не
так
разговаривать,
—
медленно,
с
расстановкой,
сказал
Еремин.
Он
вы­
держал
гнетущую
паузу,
убедился,
что
Коробов
не
в озраж ает,
и
о пять
радостно,
душа-человек,
захлопотал:
—
Ну,
пошли,
засиделись.
Дела
не
ждут.
Действовать
надо,
Константин
Иваныч,
действовать!
По
пу ти
в
отдел,
среди
восклицаний,
наполеоновских
планов,
разм ахи ва нья
руками
и
про че го
оживления,
Еремин
вдр уг
спросил
у
начальника
бюро,
какой
ок лад
у
Бадеева.
Вадеев
замер.
—
Ты
что
же
молодые
кадры
зажимаешь?!
—
рассердился,
у слы­
шав
ответ,
Еремин.
—
Пар ень
у-
нас
давно
работает,
света
белого
не
ви дит,
—
ты
что
это ?
Нужных
нам
людей
надо
выдвигать!
—
Он
обнял
обоих
и
примирительно
добав ил:
—
Давай,
пиши
мне
доклад­
ную
на
по вы шение
ему
о клад а.
А
я
подпишу.
Начальник
без
улы бки
слушал.
—■
А
ты,
—
обратился
Еремин
к
Алексею
Сергеевичу,
—
все-таки
ма ху
дал .
За
эти
банки
Коробов
перед
н ами
бы
по
струнке
ходил.
А
ты
ему
за
просто
так
отдал.
Вид иш ь,
как
он
теперь
пое т?
То-то.
А
тебе,
может,
эти
са мые
в алы
придется
теперь
к
смежникам
везти.
Усекаешь
момент?
Как
привез
—
тащи
сразу
ко
мне
в
кабинет.
Учти,
учти
на
будущее!
«И это мое будущее. .. » —
отстраненно-вяло,
словно
не
о
себ е»
под ум ал
Ал ексей
Сергеевич,
поднимаясь
по
лестнице
всл ед
за
на­
чальством.

С ергей
Носов
Именительный
падеж
(Два отрывка)
Будто
смотрю
в
колодец,
вижу:
падает
щепка,
кувыркается,
вертится;
вдр уг
повисает
перед
гл азами ;
где-то
за
семью
печатями
детство
спрятано;
тетя
Нюша
заче м-то
ходит
босая
по
дому,
на
выкл юча тел и
вешает
галоши
—
гроза
бл изко
(это
—
чтобы
не
убило
м олние й), и про себя молится;
кот
по
молоко
п р ишел,
да
молоко
ск исло,
—
вот
сидит
на
пороге,
моется,
л апу
лижет...
Ни
цветет,
ни
вяне т
китайская
р оза.. .
С
вечным
пониманием
каждый
со
своего
п ортре та
в
дверной
проем
гл ядят
сыно вья .
Медленно
тучу
тянет
в
сторону
Ильменя.
Где-то
громыхает...
За
рекой,
видимо.
А
река
—
голос
надорвешь,
не
докричишь
до
середины,
ко гда
разольется
(мы однажды поймали в ней,
вспомнилось,
ко нс кий
волос,
червяка
т ако го,
и
смотрели,
как
вьется
на
спичке
—
волос
ко нс кий,
червяк,
невидаль)...
Пастбище,
р о дники,
ручей,
пологие
схо ды
береговые...
Рыбаки
с
неводом
идут
по
главной
улице,
на званно й
Ско т ным
прогоном...
А
за
домами,
за
к узни цей,
за
лугом
заливным,
там,
где
над
еще
не
скошенной
травой
по
за ре
туман,
та м,
за
протокой
—
ло пу хи,
чертополох,
кр ап ива,
кр есты
да
зв езды
—
кладбище,
да
еще
кричит
иногда
из-за
леса
кукушка
про
то,
как
жизнь
долга...
Улетай,
гл у пая!
Зн аем
сами.
Буд то
за гляну л
в
к ол одец
—
падает
щепк а,
271

кувыркается,
вертится,
перед
г лаз ами
долго-долго
висит
почему-то,
зачем-то.
***
Почему-то
именно
в
детстве
я
видел
самы е
жуткие
и
щемящие
сн ы.
Например,
дерево-облепиха,
серое,
как
будто
в
саван е,
все
в
паутинах
каких-то...
Или
еще:
поляна,
н ет:
поле;
и
все
мои
близкие,
дорог и е,
родные,
любимые,
и
я,
и
ветер,
и
подсолнух
корчится
на
ветру;
а
мы
идем,
идем,
и
облака
н изкие -н изки е;
и
еще
один
шаг ,
и
зн аеш ь:
все
это
кончится...
И
еще:
ти хо,
темно;
на
окнах
марля,
пустая
кухон ка,
та бу ре тка,
рукомойник,
таз ;
никто
не
моет
посуду...
Тетя
Нюша
умерла
на
пасх у,
говорят,
как
свя тая .
Я
там
сто
лет
не
был
и
ни ког да
не
буд у.
Когда
моя
бабу ш ка
ст ала
молиться
ус ердн ее
на
ночь,
ко гда
моя
ба бу шка
ст ала
хранить
под
кушеткой
печенье,
когда
моя
бабушка
стала
вслух
разговаривать
с
сыном,
который
уже
ме ня
младше,,
но
был
бы
мне
дяд ей,
когда
б
не
зима
сорок
первого
года,
—
то гда
я
п одума л:
на
св ете
куда
есть
абсурднее
вещи,
чем
странности
старенькой
женщины.
272

Старый
город
.. .И доброе название Прядильный.
Прясть
волокно.
А
лошади
прядут
ушами.
Кто-то
шепчет:
«Приди,
приди...»
Набор
ассоциаций.
Вот
Климов
переулок
—
сто
шагов
д линою .
Двести
лет
как
окна
в
гляделки
ду ются.
Ко ндите рс ка я.
Надпись:
«.. .ондитерская». Отвалилась буква.
Поскольку
каламб ур
не
получился,
никт о
не
замечает.
За
углом
дворовый
са дик.
Там
ж ивет
вольготно
одна
ворон а ,
соблазняя
кошек
распущенным
хвостом
и
пов ед ень ем
развязным.
Старожил
шагает
в
допотопных
мокроступах,
уставясь
на
а сфа льт
под
ноги ,
где
предполагались
лужи.
Дети
пытают
коллективно
самокат,
и
бегают
счастливые
собаки.
Автомобиль
«Победа» .
Как-то
странно:
как
будто
бы
ко нец
пятидесятых...
Куда
забрел!
Уже
и
я
родился.
И
нет
в ойны.
И
все,
что
было,
—
бы ло ...
И
д ухота,
и
открывают
окна.
И
тишина
такая,
словно
должен
чер ез
минуту
выбежать
во
двор
му жчин а
в
ма йк е: «Миша!
Коля!
Саш а!
Мы
запустили
спутник!»

Эдуард
Дворкин
Ори гина л
Костю
Петрова
знает
вся
улица.
Он
—
оригинал.
Стрижется
каждый
месяц.
Не
нос ит
джинсов.
Не
интересуется
п оп-г р уппами .
Не
собирает
у
с ебя
ко мп аний,
ко гда
родители
в
отпуске.
Уже
несколько
лет
встречается
с
одной
и
той
же
девушкой.
Коктейлям
предпочитает
гор яче е
молоко.
Когд а
появляется
Костя,
мы
все
бл едн еем
и
отходим
на
задний
план.
Соперничать
с
ним
бесполезно.
Грядка
Авто бу с
затормозил
у
пр а вления
колхоза.
Сотрудники
вышли
и
стали
ждать.
Н акон ец
на
кры ль це
показался
бород аты й
бригадир
грозного
ви да
и
гро могла сн о
возвестил:
—
Бригада
—
на
св екл у,
бр и гада
—
на
ог ур цы,
пятеро
—
на
опо­
рос,
т рое
ид ут
со
мной.
Все
разошлись.
С
бригадиром
остались
Трофим
Шилов,
Дорбу-
ков
и
Дим а.
—
Наш
колхоз,'—весомо
ск азал
бригадир,
пр идир ч иво
рассма­
тривая
друзей ,
—
готовится
пер ейт и
к
с пе циализа ции
по
выращива­
нию
мужских
костюмов.
Заку п лены
импортные
биоквазитерилено-
вые
семена.
И дут
эксперименты.
Вы
будете
работать
на
опытной
грядке.
Он
повернулся
и
пошел
вдоль
высокого
забора
с
на са женно й
поверху
колючей
проволокой.
В
одном
месте
бригадир
отодвинул
доску
и
приказал:
—
Лезьте!
274

Трофим
пролез
первым.
Неповоротливого
Дорбукова
сзади
под­
пихнул
Ди ма.
Нако нец
все
ока зали сь
за
забором.
Они
ув иде ли
длинное
сооружение,
сверху
крытое
стеклом.
У
вх ода
сп ал
сторож.
—
Не
будите,
—
предупредил
бригадир,
—
он
раб отает
сверх­
урочно.
Он
по до шел
к
сторожу,
вынул
у
не го
из-за
пазухи
клю ч
и
отпер
дверь.
—
Это
—
наша
оп ытн ая
оранжерея.
На
дл инн ой
грядке
дале ко
д руг
от
друга
росл и
великолепные
костюмы
с
кр асо чны ми
этикетками.
Росли
они
д ружн о.
По чти
все
выросли
до
колен,
а
од ин
да же
до
бр ю чных
манжет.
—
Э тот
скоро
сни мат ь
будем,
—
сказал
бригадир
и
любовно
по­
гладил
длинные
простроченные
борта.
Шилов
охну л
и
броси л ся
к
костюму.
—
Не
трожь!
—
ря вк нул
бригадир.
—
Полоть
тольк о
брак.
И
тут
Шилов,
Дорбуков
и
Дима
заметили
кучки
неказистых
пи д­
жач ко в,
сильно
смахивающих
на
изд ел ия
местной
фабрики.
Пид­
ж ачки
эти,
гус то
усеявшие
пространство
между
шикарными
костю­
мами,
тянули
из
почвы
питательные
в ещест ва.
и
за мед ляли
рост
экспериментального
урожая.
—
И
откуда
то лько
эту
на пас ть
занесло!
—
чертыхнулся
брига­
дир
и
для
примера
выдернул
неказистый
перекошенный
пиджачиш-
ко^
успевший,
однако,
пустить
брюки.
Др узья
с
жаром
накинулись
на
сорняк.
Бракованные
пид жач ки
летели
во
все
стороны,
жалобно
трепеща
кривыми
полами.
Бр ига­
дир
одобрительно
покряхтел,
вы та щил
из
бороды
запутавшегося
там
вор обь я
и
пошел
проверять
работу
других.
Когд а
через
несколько
часов
он
вернулся,
все
б ыло
сделано
на
совесть.
—
Молодцы,
—
ск азал
бригадир,
и
глаза
его
потеплели.
—
Никогда
не
работали
с
таким
удовольствием,
—
признались
ему
Шилов,
Дорбуков
и
Дима.
—
Ну
ладно
уж,
так
и
быть,
—
решился
вдр уг
бригадир
и
полез
в
карман.
—
Вот
вам
награда
за
отличный
труд.
На
его
ладони
ле жали
три
крупных
ярких
зерна.
—
Костюмные?!
—
ахнули
д руз ья.
—
Нет,
костюмных
пока
да ть
не
м огу,
—
ск азал
бр иг адир .—
З десь
ру баш ка
с
пл а ночкой
и
две
пары
носков.
А
вот
—
и нс трук­
ция.
—
Спасибо,
—
ска за ли
Шилов,
Дорбуков
и
Дима.
—
П ри езжай те
к
нам
на
уборку,
—
пригласил
бригадир.
—
Обязательно
приедем!
—
хор ом
ответили
др узья .
275

Крыша
—
Зво ни ли
из
подшефной
жилконторы,
—
сказал
Трофиму
Ши­
ло ву
нач аль ник
отд е ла,
—
просили
прислать
че лове ка
для
работы
на
крыше.
Трофим
вздохнул,
сунул
в
с тол
пожелтевшие
листки
с
ра счета ­
ми
по
теме
и
пр ивыч но
н апр ав ился
за
спецодеждой.
Через
полчаса
он
был
на
месте.
—
Дела
у
нас
с
крышей
обстоят
неважно
—
жильцы
верхнего
этажа
жалуются,
—
объяснила
Шилову
техник-смотритель.
—
Пр о тек ает,
что
ли?
—
спросил
Тро фим .
—
Да
н ет,
—
зам ялас ь
женщина,
—
не
то.
В
общем,
у вид ите
сами.
Сейчас
идите
спать,
а
в
н оль
часов
но ль
минут,
пожалуйста,
заступайте.
Предупредив
жену,
что
ра бота ет
в
ночь,
Трофим
Шилов
в
на­
значенное
время
подъехал
к
дому.
Здание
ока за лось
высотным,
не­
давней
застройки.
«Кооператив,
наверное»,—
п одум ал
Шилов
и
полез
на
чердак.
Открыл
один
замок,
второй
и
выбрался
на
крышу.
Ярко
ме р цали
зв ез ды,
ли ла
се ребря ный
св ет
лун а,
у
трубы
сидел
на
корточках
незнакомый
Трофиму
че ло век
в
бел ом
п ер еднике .
—
От
кого?
—
спросил
человек,
пристально
разглядывая
Тро­
фима.
Шилов
осторожно
приблизился.
—
Я
от
жилконторы,
—
представился
он.
—
А
вы
кто
такой?
Нез нако м ец
пожал
плечами
и
отвернулся.
—
Сейчас
ж иль цов
позову,
—
пригрозил
ему
Шил ов.
—
Не т,
нет,
—
вскочил
на
ноги
мужчина,
—
только
не
это!
Я
рас­
скажу.
Только
пообещай
сохра ни ть
все
в
тайне.
Трофим
к ивну л.
—
Я
—
продавец,
—
нач ал
св ой
рассказ
не знак омец,
—
заброшен
сюда
по
личному
р ас поря жению
директора
универмага.
Я
продаю
дж инсы .
Вот.
И
он
выкатил
из-за
тр убы
тележку,
полную
з а гранич ных
ко в­
бойских
штанов.
Трофим
почесал
в
затылке.
—
А
ко му
п родае те?
Ответи ть
работник
тор гов ли
не
успел
—
раздался
шорох,
чья-то
рука
зацеп ила сь
за
выступ
крыши,
и
на
ф оне
лу ны
по казалось
приятное
лицо
с
большими
модными
усами.
—
От
кого?
—
спросил
продавец.
—
От
Петра
П ет ро вича,
пар оль
сто
двадцать,
размер
тридцать
четыре,
—
отчеканил
пришелец...
—
Вот
в идишь ,
—
прокомментировал
ситуацию
продавец,
ког да
по куп а тель,
спрятав
джинсы
на
груди,
благополучно
спустился
на
276

улицу
по
водосточной
трубе,
—
я
отп уска ю
то вар
всем
желающ им :
в
порядке
живой
очереди.
По
од ной
па ре
в
рук и.
—
Но
это
же
бре д!
—
возмутился
Ш илов.
—
Продавать
дж инсы
на
кры ше!
—
Отнюдь,
—
улыбнулся
со б еседник .
—
В едь
по яв ись
я
с
таким
товаром
на
людях
—
вмиг
расхватают
по
государственной
цене.
А
что
нам
с
этого,
кроме
пр е мии?
—
Ну
и
д ержа ли
бы
под
прила вко м,
—
вырвалось
у
Троф и ма.
—
Под
пр илавк ом
не льзя,
—
объяснил
продавец,
—
мы
о бяз аны
сра зу
пустить
джинс ы
в
продажу.
—
Че рт
знает
что!
—
не
сдержался
Тр о фим.
—
Ну
а
но чью- то
почему?
—
Д нем
оп асно
—
могут
с
улицы
заметить
или
с
самолета.
—
Скажи,
—
задал
Шилов
последний
вопр ос ,
—
а
жиль цы
поче­
му
жалуются
—
сп ать
по
ночам
не
могут?
Рядом
с
ними
на
цыпочки
призе мл илс я
парашютист
с
запиской
от
И вана
Ивановича.
Быстро
обслужив
клиента,
продавец
ответил:
—
Джинсы
на
жильцов
действуют
—
м ысли
к
себе
притягивают,
оттого
и
не
спят.
Одн а
пара
может
запросто
сна
лишить,
а
у
меня
их
—
вон
сколько!
—
Так,
—
произнес
Трофим,
—
теперь
по нят но.
Думаю,
что
ва­
ши ми
делам и
скоро
займутся
другие
и нст анци и.
Но
крыша
з дания
должн а
быть
очищена
нем едле нно .
П усть
лю ди
спят
спокойно.
—
Х орошо,
хорошо,
—
закивал
продавец,
—
вот
прямо
сейчас
и
переберусь.
Но
не
забудь
—
ты
слово
дал
молчать...
—
Все
в
порядке,
—
доложил
Трофим
утром
технику-смотрите­
лю, —
неполадки
устранены.
—
А
чего
там
было?
—
поинтересовалась
жен щи на.'—Про тек а­
ло,
что
ли?
—
Да
нет,
—
объяснил
Шилов,
—
альфа-бета-гамма-лучи
из
кос­
моса
попа д ать
на
кровлю
стали.
Сернистый
колчедан
квазиупруго
ра зложи лся,
и
котангенс
префиксов
аффиксировался.
Пришлось
уменьшить
коэффициент
спектральной
аберрации.
—
Молодец,
—
похвалила
его
техник.
—
И
все
од ним
молотком,
сделал?
—
У
ме ня
еще
штангенциркуль
б ыл,
—
ответил
ей
Трофим..
.
В
конце
нед ели
Трофима
Шило ва
вызвал
начальник
от д ела.
—
Звонили
из
подшефной
жилконторы,
—
сказал
он,
—
просили
прислать
человека.
Что-то
у
них
в
по двале
не
так...

Виктор
Жил ин
Абсолютный,
гороскоп
Когд а
конвойные
ввели
в
зал
магистра
Юл иус а,
оба
монаха-
до мин ик анца
уже
сидел и
за
судейским
столом.
Сегодня
по
случаю
с уда
на
них
б ыли
надеты
строгие
темные
су тан ы.
Магистр
нахмурился
и
по
привычке
по кус ал
сухие
губ ы.
Пого­
варивали,
что
доминиканцы
прибыли
с
полномочиями
от
самого
папы.
Кроме
то го,
о
них
ходит
недобрая
слава. ..
Впрочем,
все
это
вздор,
подумал
Юлиус.
Его
преосвященство
епископ
Бамбергский
здесь,
а
с
его
мне ние м
вынуждены
считаться
да же
папские
эмиссары.
Юлиус
тря хн ул
головой
с
редким
в енч иком
седых
волос
и
смело
взг лян ул
на
монахов.
Это
были
очень
разные
люди.
Старший
судья,
известный
под
именем
отц а
Бальтазара,
был
не высо ким
тучным
человеком
лет
пя­
тид есяти ,
с
круглым
брюшком
и
с онными
щелочками
глаз.
Второму
монаху,
нескладному,
с
длинными
руками
и
колючим
фанатичным
взором,
едва
перевалило
за
тридцать.
Судейский
стол,
был
за вал ен
свитками
бумаг,
допросными
кни ­
гам и
и
огромными
ф олиа нта ми,
среди
которых
Юл иус
без
тру да
уз нал
свои
сочинения
по
ра зным
наукам.
По
бокам
стола,
несколько
ниже
судей,
сидел и
писцы
в
грубых
монашеских
балах он ах .
Поджав
губы,
они
взирали
на
стоящего
Юлиуса
та к,
словно
пе ред
ними
в
одежде
магистра
предстал
сам
вр аг
ро да
человеческого.
Давн ий
благодетель
и
покровитель
магистра
епископ
Бамб ер г­
ск ий
устроился
чуть
в
стороне,
рядом
с
громадным
с тр ельча тым
окном,
выходящим
на
реку.
На
нем
бы ла
великолепная
мантия
не­
бесного
цвета,
от дел анная
по
кр аям
зол оты м
шитьем.
От
холеного,
еще
молодого
л ица
вея ло
покоем
и
безмятежностью,
что
вполне
соответствовало
его
сану,
положению
и
связям
при
дво ре
курфюр­
ст а.
278

Отец
Бальтазар
кинул
с онный
взгляд
в
почти
пустой
зал,
от­
кашлялся
и,
поглядывая
в
бумаги,
заговорил
м оно т онным
тусклым
голосом:
—
Всем
извест но ,
что
некоторые
лица
обоего
пола
во
многих
наших
горо да х
и
селениях
пренебрегли
со бст венны м
спа сен ие м,
отвратились
от
истинной
веры,
а
кое-кто
да же
вп ал
в
плотский
грех
с
демонами.
Своим
колдовством,
ча ро ваниям и,
заклинаниями
и
п ро­
ч ими
порочными
деяниями
они
причиняют
же нщина м
преждевре­
менные
роды,
насылают
по рчу
на
приплод
домашних
и
диких
жи­
в от ных,
хлебные
злаки,
плоды
на
деревьях
и
на
все
другие
земные
произрастания,
равно
как
портят
мужчин,
женщин,
мл ад енцев
и
слу г. ..
Монах
сделал
многозначительную
паузу,
бросил
взг ляд
на
епи­
скопа
и
п род олжи л:
—
Мы,
смиренные
члены
ордена
свято г о
Доминика,
направлены
сю да
повелением
его
святейшества,
д абы
выявлять
одержимых
дьяволом,
ер етико в,
черн окн ижн ик ов,
а
также
в сех
тех,
кто
им
по­
творствует.
..
Отец
Бальтазар
от лож ил
бумаги,
смерил
магистра
пристальным
взглядом
и
строго
сказал:
—
Мы
в ыз вали
теб я
в
святой
суд ,
маг и стр
Юлиус,
чтобы
ты
честно
поведал
нам
о
с воих
ученых
и
прочих
занятиях.
Наш
с вя­
щенный
дол г
выяснить,
не
пренебрег
ли
ты
спа сен ием
души,
не
обратился
ли
к
тайным
и
в раж дебным
церкви
дел ам? ..
Уч ти,
нам
и зве стно
мног ое,
а
всемогущий
господь
з нает
все.
Будь
же
искрен­
ним
в
своих
ответах.
Кивнув
второму
монаху,
отец
Бальтазар
удов л етворе нн о
отки­
нулся
на
вы сок ую
резную
спинку
кресла
и
пр и крыл
г лаза,
сразу
с тав
похожим
на
доб родуш ног о
сытого
кота.
Молодой
доминиканец
выпрямился,
нервно
дернул
большой,
шишковатой
головой
и
произнес
зычным
голосом:
—
Во
имя
го сп ода !..
Свято му
суду
из вест но,
магистр,
что
ты
до лгое
врем я
занимался
разными
нау ка ми,
как-то:
механикой,
ал­
хим ие й,
астрологией,
философией
и
в р ачеван ием ...
О
те бе
и дет
слав а,
как
об
искусном
ученом
и
составителе
гороскопов.
Мы
зна­
ем ,—
торопливо
продолжал
он,
по гл яды вая
то
на
о тца
Бальтазара,
то
на
епископа,
—
что
твоими
услугами
как
астролога
и
в ра чева теля
пол ьзова л ись
мног ие
известные
мужи
г орода,
в
том
числе
барон
Ульрих
фон
Зиккингем
и
даже
наш
достойный
б рат
еписк оп
Ба м­
бергский.
При
этих
словах
монах
угодливо
п окло ни лся
его
пр ео свяще н­
ству.
—
Однако,
—
во звыси л
он
голос,
—
с
некоторых
пор
твои
пред­
сказания
вызывают
удивление...
Многие
из
них
составлены
п ро­
тивно
пр авил ам
и
даже
противоречат
и звест ным
нау к ам.
Божьим
наукам!
—
многозначительно
подчеркнул
доминиканец,
поднимая
279

ввер х
указательный
палец.
—
Говорят,
в
молодости
ты
долго
пу те­
шествовал
по
свету,
учился
у
разных
людей
и
во
многих
универси­
тетах.
..
Так
вот,
маг и стр,
нам
стало
из вестно ,
что
ты
изучал
там
не
только
врачевание
и
философию,
но
и
кое-что
ещ е!
Доминиканец
наклонился
вперед
и
до б авил:
—
Например,
тайные
халдейские
науки...
Что
ты
можещь
нам
ск азать
на
эт о?
Как
все-таки
убоги
и
примитивны
их
методы,
подумал
Юлиус.
Н аивны е
улов ки
здесь,
н ав ерху,
и
деловитые
кряжистые
мясники
внизу ,
в
подвалах.
Кстати,
там,
внизу,
они
более
находчивы
и
разно­
обр азн ы.
..
Впрочем,
о
подвалах
лучше
не
думать.
Мне
до
них
нет
дела.
Это
ме ня
не
к а са ет с я! .. Все идет своим чередом,
как
и
долж­
но
быть.
—
Святые
отцы,
—
нач ал
он,
едва
сдерживая
язвительную
улыб­
ку. —
У
вас
в ер ньіе
све дени я,
я
действительно
учился
в
разных
уни­
верситетах
и
в
некоторых
из
них
среди
про чих
наук
прослушал
курс,
магии...
Но
ве дь
это
была
естественная,
то
ест ь
белая ,
магия.
Сию
науку
до
сих
пор
преподают
в
университетах
Толедо
и
С ал аман ки.
С
каких
же
пор
невинная
белая
магия,
а
равно
алхимия
стали
с чи­
таться
тай ны ми
халдейскими
науками?
Отец
Бальтазар
вдруг
при откры л
один
гл аз
и
громко
восклик­
ну л:
—
От
магии
белой
до
черной
—
од ин
шаг!
Второй
судья
многозначительно
кашл ян ул
и
задергал
головой.
А
в едь
толстяк
не
так
глуп,
по дума л
Юлиус,
глядя
на
широкую,
лосн ящ ую ся
от
пота
ф изио ном ию
отца
Бальтазара.
Вероятно,
он
чт о-ниб уд ь
припас
под
конец,
какой-нибудь
подлый
сюрприз.
Зн ал,
бы
он,
насколько
бессмысленны
все
его
жалкие
потуги...
—
Долгое
время
ты
жил
в
языче с ких
странах,
—
продолжал
мо­
лодой
доминиканец,
глядя
на
нег о
исподлобья,
—
следовательно,
ты
не
можешь
отрицать
своего
общения
с
ара ба ми
и
египтянами
—
из­
вестными
на
в есь
мир
чернокнижниками.
Не
от
них
ли
ты
научился
искусству
пре д ск аза ний? .. Очень многие сообщают,
что
твои
стран­
ные
гороскопы
удивительно
точны
и
безошибочны.
Даж е
слишком
точны! ..
Юлиус
посмотрел
на
епископа.
Его
преосвященство
с
б езмятеж ­
ным
видом
разглядывал
рыбачьи
лодки
на
реке,
словно
все
проис­
ходящее
в
за ле
нисколько
его
не
касалось.
Пожалуй,
уж
слиш к ом
демонстративно,
недовольно
подумал
ма­
гистр.
Конечно,
он
то же
посвящен,
но
как
бы
им
не
переиграть.
Нельзя
шутить
с
Судьбой!
Ст ро гий
то чный
р ас чет,
внимание
и
осто­
рожность
—
вот
что
позволяет
д ержат ь
ее
в
узде.
—
Не
мне
судить
о
моем
искусстве, ■—
скромно,
но
с
достоин­
ством
з амети л
Юлиус.
—
Верно,
мои
гороскопы
редко
ошибаются,
но
разве
не
к
этому
дол жен
стремиться
всякий
уважающий
се бя
астролог?
280

—
Ни
од ин
смертный
не
в
силах
предсказывать
с
такой
д ья­
вольской
точн ос тью!
—
неожиданно
воскликнул
с
места
отец
Б аль­
тазар
и,
подавшись
вперед,
вкрадчиво
спросил
свистящим
шепо­
том:—
Кто
помогает
тебе,
магистр?
В
зале
пов и сла
наст о ро ж енная
т иши на.
Пис цы
испу г анно
за мер­
ли
с
поднятыми
перьями.
Оба
монаха
сверлили
его
вз гл я дами,
слов­
но
пытались
ра зг ляд еть
за
оболочкой
магистра
его
могуществен­
ного
и
страшного
хозяина.
Ну
что
ж,
теперь
хот ь
ясно,
куда
они
кл он ят,
п одум ал
Юлиус.
Х отя
это
можно
б ыло
предвидеть.
Вздорное
о б винение,
они
даже-
не
удосужились
по зна ком ить ся
с
его
Ма шино й.
Странно,
неужели
им
никто
не
донес
о
Предсказателе?
—
Мои
гороскопы,
святые
отцы,
—
начал
Юлиус,
—
основаны
на
точном
знании
многих
наук,
р а счете,
божественном
провидении,
и ...
■—
У
нас
на
сей
сч ет
иные
сведения!
—
грубо
перебил
его
от ец.
Бальтазар,
делая
зн ак
страже.
В
зал
торопливо
вошел
суетливый,
остроносый
человек
ма лен ь­
к ого
роста,
с
круглыми,
часто
мигающими
глазами.
Если
бы
не
се­
дина,
в ы биваю щаяся
из-по д
круглой
крас ной
шапочки,
его
можно-
было
пр ин ять
за
шустрого
подростка.
Это
был
настоятель
здешн его
монастыря,
аббат
Гуттен,
давний
недруг
магистра
Юлиуса.
—
Расскажи,
любезный
б рат
н аш,
что
те бе
изве ст но
о
тайных,
зан яти ях
этого
человека?—обратился
к
нему
отец
Бальтазар,
ки­
вая
на
магистра.
Абба т
Гуттен
с
готовностью
поклонился,
мельком
глян ул
на.
Юлиуса
и
торопливо
перекрестился.
—
О,
я
чувствовал,
что
это
пло хо
кончится,
—
ел ейным
голосом
заборм отал
он,
ско рбн о
ка чая
маленькой
головой.
—
Я
не
раз
п ре­
дуп ре ждал
высокоученого
ма гис тра
Юлиуса,
но
он
не
вня л
мо им
дружеским
советам...
Боюсь,
что
наш
бедный
б рат
р ади
ми рс ких,
благ
поступился
вечным
с пасени ем .
Я
часто
вел
с
ним
ученые
бе­
седы
и
понял,
что
это т
человек
од ер жим
одн им
из
сам ых
страшных,
грехов
—
необузданной
гордыней.
Ибо
как
ина че
можно
расцениты
его
ре чи
о
том,
будто
он
может
пр едсказы в ать
судьбы
в сех
людей,
гос уда рс тв
и
н а родов
на
вечные
времена? ..
—
А
не
проговорился
ли
магистр,
каким
образом
он
это
де­
лает?—
живо
поинтересовался
отец
Бальтазар.
—
Кто
внушил
ему
столь
дерзновенный
и
богопротивный
план?
—
М аг истр
Юлиус
не
любит
посвящать
нас
в
св ои
вы с окоуче­
ные
занятия,
—
с
неприязнью
о твети л
аббат.
—
Ты
хочешь
сказат ь ,
что*
м аг истр
обычно
держал
св ои
занятия
в
тайн е?
—
Да!
В
его
лабораторию
имеет
право
входить
лишь
несколько-
доверенных
учеников.
Он
не
пускает
туда
да же
слуг...
28^

Отец
Бальтазар
ух мыльн улс я
и
дост ал
из
папки
ис пис а нный
ли ст
бумаги.
—
Не
удивительно,
что
магистр
так
боится
посторонних
гл аз,
—
произнес
он,
близоруко
в глядыв аяс ь
в
текст.
—
Ему
есть
что
скры­
вать.
..
Вот
о
чем
поведал
слуга
барона
Ульриха
фон
Зиккингема,
в
до ме
которого
много
лет
проживал
магистр: «...А еще
в
ко мна­
те
магистра
Юлиуса
в
шкаф у
имеется
запе чата нн ая
ст екл янн ая
•банка с семью демонами,
во
всем
ему
послушными,
которые
умеют
вещать
и
пр едск аз ыв ать ...»
—
Я
тоже
слышал
об
этом
дьявольском
с осуд е!
—
воскликнул
аб бат
Гуттен
и
набожно
перекрестился.
—
Но
это
не
все,
—
тороп­
ливо
продолжал
он,
доверительно
наклоняясь
к
монахам.
—
В
са­
мом
большом
за ле
баронского
замка
магистр
держит
невиданную
машину
величиной
с
добрый
сарай...
Так
в от,
г ово рят,
будто
бы
она
■сама умеет предсказывать и составлять гороскопы!
Отец
Бальтазар
понимающе
кивнул,
видимо
зн ая,
о
чем
и дет
ре чь.
Так
и
должно
быть,
подумал
Юлиус.
Конечно
же
они
побы­
вали
в
его
лаборатории
и
в
з але,
видели
Машину
и
рылись
в
его
-бумагах.
И
разумеется,
ничего
не
поняли..
.
—
Устройство
своей
странной
машины
маг и стр
держит
в
стро­
жайшей
тайне ,
—
скороговоркой
продолжал
а ббат,
словно
боясь,
что
его
кто -ни бу дь
прервет,
—
но
я
все-таки
видел
самое
главное...
Я
видел,
как
она
предсказывает!
Однаж ды
я
прокрался
во
двор
замка
и
под
прикрытием
темноты
заг лян ул
в
окн о.
О
бр ать я,
это
■было жуткое зрелище!
Магистр
стоял
спиной
к
окн у
и
передвигал
в
машине
всевозможные
рычаги
и
колеса.
В
свете
факелов
сам и
собой
в ращали сь
гигантские
м ет алличе с кие
д иски,
величиной
с
мельничные
жер н ова.
На
них
были
начертаны
какие-то
загадочные
символы
и
знаки.
А
на
самом
большом
диске
голубого
цвета
я
р аз­
глядел
из о бр ажение
небесной
тв ерд и,
и
по
ней,
словно
настоящие,
.двигались
все
с емь
планет,
сделанных
из
си яюще го
хрусталя.
Но
самое
удивительное,
что
передвигались
они
очень
странно.
Я
да же
.подумал,
уж
не
рехнулся
ли
наш
маг и стр,
перепутав
все
на
свете? ..
Ведь
в
его
жуткой
машине
все
планеты
двигались...
вокруг
Сол нца!
—
Ах
вот
ка к!
—
понимающе
ух мыльн улс я
отец
Бальтазар,
де-
.лая
зн ак
п исцам .
—
Значит,
наш
высок о уч еный
магистр,
ко
всему
прочему,
п ри держ ивает ся
л ожн ого
и
вредного
учения
еретика
Ко­
перника!
Пис цы
дружно
з аскр ипел и
пер ь ями.
Его
преосвященство
епи­
скоп
Бам бер гск ий
чу ть
нахмурил
брови.
Молодой
доминиканец
что-то
с
жаром
за шеп тал
от цу
Бальтаза­
ру,
указывая
на
большой
рулон
пло т ной
бумаги,
лежа щий
на
.длинном столе.
Магистр
знал,
что
это
такое.
Тем
лучше,
подумал
он.
С
этим
он
в
два
сче та
докажет
свою
невино вно сть ,
и
тогда
да же
не
понадобится
зас тупни че ств о
епи­
скопа.
282

—
Мы
готовы
высл ушат ь
тебя,
магистр,
—
сказал
отец
Б ал ьта­
зар,
укоризненно
качая
круг л ой,
как
шар,
головой.
—
Мы
н аде ем­
ся,
что
ты
скаже шь
на м,
кто
надоумил
т ебя
построить
эту
нев идан­
ную
маши ну
и
кто
н аучил
ее
п редск аз ыват ь ? .. Запомни,
от
правди­
вос ти
твоих
слов
будет
зависеть
тв ое
же
вечное
спасе ни е.
Не-
пы та йся
обмануть
святой
с уд,
это
еще
никому
не
удавалось...
То.
что
утаит
твой
разум,
твой
дух,
все
равно
раскроет
терза ем ая
болью
плоть.
Не
вынуждай
нас
прибегать
к
крайним
мерам...
—
Можете
не
сомневаться,
св ятые
отцы,
я
ничего
не
собираюсь
ск рыва ть,
—
смело
заговорил
Юлиус,
искоса
по гл яды вая
на
е пи­
ско па.
—
В
моей
Машине
нет
ничего
пор очного
или
противного-
церкви.
Хо тя
устройство
ее
подобно
меха ни ческ ому
уму,
сама
по-
с ебе
Машина
предсказывать
не
умеет,
ибо
состоит
из
холодного
железа ,
бр о нзы,
стекла,
хрусталя
и
некоторых
других
веществ^
Весь
секрет
в
многочисленных
знаках,
особым
образом
нанесенных
на
дис ки.
Эти
знаки
есть
квинтэссенция
всех
известных
наук
о
м ире ...
Собирая
з нан ия,
я
изв лекал
из
них
самую
с уть,
изначаль­
ные
по нятия,
подобные
мельчайшим
семенам,
в
ко их
уже
залож ены
ростки
бу ду щих
могучих
произрастаний.
Мне
удалось
поместить
в
М ашину
все
основные
п оня тия
о
земных,
не бесны х
и
прочих
науках..
Враща я
ди ски
в
заданном
порядке,
можно
получить
бесчисленные
сочетания
символов,
дающих
новые
беспредельные
знания.
А
новые-
зн ания —
это
и
есть
по сти жен ие
будущего...
Много
тайн
мне
от­
крылось
благодаря
этой
удивительной
Маш ин е.
Теперь
я
з наю
все,,
абсолютно
все ,
ибо
с
пом ощ ью
Машины
рассчитал
точный
горо­
с коп
на
всю
ист о рию
рода
чел о веческ ог о
вплоть
до
конца
света...
—
Опомнись!
—
с
ужасом
воскликнул
молодой
монах,
т ряся-
го ло вой.
—
Кто
д ерз нет
разг ад ыва ть
тайн ы
бесконечно
премуд­
рого? . .
Отец
Бальтазар
наклонился
и,
пу та ясь
в
су тан е,
ж иво
развер­
нул
на
столе
большой
рулон
бумаги.
—
Не
об
этом
ли
удивительном
гороскопе
ты
ведешь
речь?
—
спросил
он,
жес том
ус по каива я
своего
молодого
коллегу.
—
Да!
—
не
без
гордости
сказал
Юлиус,
взглянув
на
развер­
нутый
лист.
—
Это
и
есть
часть
моего
Абсолютного
гороскопа.
—
Но
это
совсем
не
похоже
на
гороскоп,
—
по качал
головой
отец
Бальтазар.
—
Где
же
знаки
зо диа ка,
линии
с у дьбы?..
Что
вообще
означают
эти
странные
пестрые
кривые,
более
п охожи е-
на
спутанный
клубок
з мей,
чем
на
предсказания
чьих-нибудь
су­
деб?
—
По
эт им
математическим
кривым,
—
торжественно
заговорил
Юлиус,
с
трудом
ск ры вая
разд ражен ие ,
—
мне
удалось
узнать,
судьбу
человечества
и
вычислить
срок,
отпущенный
нам
до
Страш­
ного
суда.. .
Он
наступит
в...
—
Замолчи,
маг ист р!
—
взвизгнул
отец
Бальтазар,
вскаки­
вая.—
Как
см еешь
ты
брат ь
на
себя
дерзость
говорить
о
том,
что-
288

известно
одному
всевы ш нем у! ..
Или
ты
возжаждал
с лавы
святых
евангелистов
и
р ешил
п одп рави ть
свят ое
писание? ..
Отец
Бальтазар
тяжело
плюхнулся
в
кресло
и
уже
спокойнее
сказал:
—
Говори
лишь
о
том ,
что
могут
слушать
честные
христиане,
собравшиеся
здесь ,
в
з але.
Что
кас аетс я
твоих
сроков,
то
мы
по­
г овори м
об
эт ом
в
другом
месте,
—
зл овеще
закончил
он.
—
Х орош о,
—
устало
произнес
Юлиус.
—
Я
только
хо чу
сказать
•о знамениях,
предсказанных
с
помо щь ю
Машины.
—
Каких
знамениях?
—
в
один
голос
воскликнули
монахи.
—
Вот
к рас ная
линия,
означающая
живущих
на
з емле
лю­
д ей,—
нач ал
объяснять
Юлиус,
указывая
на
гороскоп.
—
Видите,
как
круто
она
из ги бает ся
вверх?..
Придет
срок,
и
н ароды
мира
расплодятся
без
мер ы,
словно
дикие
кролики,
и
заселят
всю
з ем­
лю
от
конца
до
края.
Людей
станет
так
м ного,
что
они
съедят
¿всех домашних и диких животных,
и
все
съедобные
растения,
и
вы ру бят
все
л еса,
чтобы
строить
и
обогревать
ж ил ища,
и
земля
юскудеет
и
станет
голой
и
пус т ынной,
как
в
первый
день
тв о­
рения.
..Ив
эти
же
дни
по
рекам
вместо
во ды
потечет
зловон­
ная
жижа,
а
почва
и
вся
зе мля
пре в ратятся
в
г ряз ную
с валк у.
.Моря
высохнут
и
будут
походить
на
выгребные
ямы,
а
воздух
ста ­
нет
не чис тым
и
смрадным,
как
в
преисподней...
И
то гда
обезу­
мевшие
л юди
об ратят
меч
друг
на
друга
в
нев ида нно й
еще
схватке...
Ма ги стр
замолчал,
пристально
вглядываясь
в
с ложн ое
пере­
плетение
кривых,
словно
видя
пе ред
собой
последнее
и
самое
страшное
зна мени е.
—
Странно
нам
б ыло
слышать
твои
ре чи,
—
после
долгой
паузы
произнес
отец
Бальтазар.
—
Ведь
твои
так
называемые
про­
рочества,
маг и стр,
не
только
богопротивны,
но
и
недостойны
тво­
ей
сл авы
у че ного
человека...
Ра зве
не
сказал
г ос по дь : «Плодитесь
и
размножайтесь,
и
напо лняйт е
земл ю,
и
облад ай те
ею»? ..
Зем ля
беспредельна,
а
жизнь
человека
коротка.
Од ни
рождаются,
д ру­
гие
умирают.
Знаешь
ли
ты,
ско л ько
живет
простой
крес ть яни н
или
ремесленник?..
Тридцать
лет,
а
чаще
и
то го
меньше.
Кроме
того,
существуют
неурожаи,
голод,
мо ры
и
войны.
Ч ело век
никогда
,не может переполнить землю,
значит
она
никогда
не
оскудеет...
Здесь
як обы
сказан о ,
—
толстяк
пренебрежительно
ткнул
кор от­
ким
пальцем
в
гороскоп,
—
что
воздух,
вода
и
почва
ст анут
не­
чис ты ми.
..
Но
даж е
детям
известно,
что
земля
впитывает
в
себя
.не чи ст оты
и
от
этого
толь ко
тучнеет
и
лучше
плодит.
Р еки
же
не
¿могут загрязниться,
ибо
существуют
дожди
и
весен ние
ра зливы.
А
моря
и
океаны
столь
в ел ики,
что
тв ои
рассуждения,
магистр,
боле е
напоминают
лепет
младенца,
чем
речи
зр елого
мужа.
—
В
Откровениях
с вято го
Иоанна
сказан о
совсем
о
других
284

зн амен иях !
—
з апаль ч иво
воскликнул
второй
монах.
—
Разве
они
тебе
не
известны,
магистр?
Они
так
ничего
и
не
поняли,
с
горечью
под умал
Юлиус,
глядя
на
за литы й
со лнц ем
б ерег
реки.
Что
ж,
э тот
вариант
то же
предусмо­
трен.
Сейчас
я
п риз наю
св ои
ош ибк и,
отрекусь
от
ложных
учений,
а
его
преосвященство
наложит
на
меня
соответствующую
вине
епитимью.
На
сем
дело
и
кончится...
О тец
Бальтазар
что-то
шепнул
одному
из
писцов,
и
тот
по­
спешно
выбежал
из
зала.
Ах,
зна чит,
еще
не
все,
понял
Юлиус.
То лс тяк
приберег
что-то
еще,
наверное
самое
гн усн ое.
Только
на
этот
раз
все
его
хлопоты
пропадут
впустую
—
ди чь
явно
не
по
зубам!
Магистра
так
и
подмывало
бросить
ему
прямо
в
жирную,
х ит­
рую
физиономию:
глупец!
Все
да вно
и звест но
и
предопределено.
У
т ебя
ни чего
не
выйдет!..
—
Боюсь,
что
наш
высокоученый
м аг истр
более
до веря ет
св о­
ей
чудовищной
машине,
чем
св яще нно му
писанию,
—
медл енн о
произнес
отец
Бальтазар,
глядя
куда - то
мимо
Юлиуса.
Он
сокру­
шенно
по качал
головой
и
вдруг
с
силой
хлопнул
ладонью
по
ст олу.
—
Я
разочарую
те бя,
магистр!
Нам
известно,
чт о,
вер нее,
кто
в
действительности
находится
в
твоей
ма ш ине!..
В
этот
момент
в
глубине
зала
открылась
небо л ьшая
дверь,
и
два
сол д ат а- наемни ка
ввели
седую
тощую
женщину,
одетую
лишь
в
одну
длинную
се рую
рубаху.
Она
шла
босиком,
с
непокрытой
головой,
как
и
по л агает ся
уличенной
в
колдовстве
вед ьм е.
Когд а
ее
под ве ли
ближе,
оба
д ом иника нца
осенили
себя
крест­
ным
знамением.
Магистр
тоже
п однял
руку
и
вд руг
з амер.
Бож е
правый,
это
же
была
Аннет,
его
ш естнадцат ил етн яя
племянница-
сирота,
которая
с тала
ему
как
собственная
дочь.
Всемо г ущ ий
боже!
Что
они
с
ней
сделали?
За
что? ..
—
Эта
же н щина
бы ла
заподозрена
в
чародействе,
—
сурово
произнес
ста рш ий
монах.
—
На
допросах
она
призналась,
что
уже
давно
н асылала
пор чу
на
поч те нных
г раж дан
г орода
и,
кроме
того ,
находилась
в
плотской
связи
по
крайней
мере
с
тремя
демонами
муж еског о
по ла.
Ви на
ее
доказана,
и
не
о
ней
сейчас
реч ь ...
Значит,
все
кончено,
похолодел
Юлиус.
Так
вот
какой
сюрприз'
припас
под
ко нец
проклятый
монах!
Но
как
же
так? ..
В едь
я
все
п ред усмотре л .
Ее
не
д олжно
бы ть
здесь...
Как
она
очутилась
в
городе?
Там,
где
б ыла
Аннет,
до
нее
не
дотянулись
бы
даже
д лин­
ные
лап ы
и нк виз иции.
Неужели
она
сама
пришла?
Б оже
м ило­
сердный,
ве дь
Аннет
действительно
могла
это
сделать.
Кто-то
со­
общил
ей
о
моем
аресте
и...
А
я-то,
старый
г л упец,
мечтал
вы дать
ее
замуж
и
да же
поды­
скал
славного
жениха
ср еди
своих
учеников...
Ведьма!..
Кол­
285

дунья!..
Да
на
вс ем
белом
св ете
не
с ыск ать
существа
не винне е
«его девочки!
—
Вот
ее
по казан ия,
касающиеся
дела
магистра
Юлиуса,—
продолжал
отец
Бальтазар,
раскрывая
допросную
книгу.
«Ви­
дела
я
самолично,
как
в
Вальпургиеву
ночь,
год а
нынеш не го ,
в
большую
машину,
что
находится
в
з амке,
за ле тели
сразу
один­
н адцат ь
тысяч
демонов,
и
начала
она
после
этого
са ма
собой
вра­
щаться
и
на
разные
голоса
предсказывать.
И
каждую
н очь
магистр
с
н ими
беседовал,
а
я
вызывала
в
спальню
тре х
са мых
сил ь ных
и
безобразных
ли ком
демонов,
с
коими
до
утра
п реда в алась
не­
потребствам
и
бесовским
утехам..»
—
Ну,
что
скажешь,
магистр?
—
не
скр ы вая
торжества,
в ос­
кликнул
монах,
потрясая
допросной
книгой.
—
Вот
кто
сид ит
в
тво ей
богомерзкой
ма ш ине!
Вот
кто
в
дей стви те л ь ности
сос тав ля­
ет
тв ои
лживые
горос коп ы !
Юл иус
поднял
голову
и
вс мо трел ся
в
застывшее,
словно
маска,
л ицо
девушки.
Так
и
есть!
В
ее
расширенных
темны х
зрачках
сто­
яло
безумие.
Страшные
испытания
сломили
юный
разум...
Бедное
ди тя
не
ведало,
что
творило...
Ве дь
этот
не уч т енный
поворот
судьбы
может
и зме нить
весь
обусловленный
ход
событий,
подумал
Юлиус.
Но
в
гороскопе
это­
го
нет!
Неужели
он
не
ве рен? ..
Не
может
быть!
Могут
меняться
какие-то
незначительные
для
мировой
истории
события,
но
кон еч­
ный
результат
абсо л ютен
и
предопределен.
Или
он
все-таки
о ши­
бается? ..
Страшное
подозрение
вдруг
возникло
в
мозгу
Юл иу са.
Есл и
Аннет
по
своей
доброй
воле
нарушила
предсказанные
события,
зн ачит,
каждый
че лов ек
в
принципе
может
сдел ат ь
то
же...
и
тогда
нарушатся
связи,
перепутаются
пр ичины
и
сл е дств ия,
со­
бытия
пойдут
вкривь
и
вк ось
и
вся
га р мония
расчетов
ле тит
к
черту!
Выходит,
людскую
ист о рию
вообще
нел ьзя.
предсказать?!
Неожиданно
в
зале
раздался
негромкий
голос
епископа
Ба м­
бергского.
—
Мне
кажется,
—
спокойно
произнес
он,
—
святой
суд
упуска­
ет
из
виду
одн о
немаловажное
об стоя тельств о...
Д ом иника нцы
мгновенно
насторожились.
Хотя
епископ
не
был
членом
суда,
его
вес
и
влияние
при
двор е
б ыли
широко
известны.
—
Насколько
я
зна ю,
—
продолжал
епископ,
расправляя
склад­
ки
на
м ант ии,
—
эта
девица
не грам от на.
Каким
же
образом
она
сумела
насчитать
ровно
од иннад цат ь
ты сяч
демонов?
Не
к ажетс я
ли
в ам,
что
она
не
только
колдунья,
но
и
лжесвидетельница,
за­
путывающая
святой
суд
в
с воих
тайных
ведовских
це ля х?.. Я уве­
ре н,
что
это
именно
она
вселил а
демонов
в
машину
Юлиуса
и
на­
слала
порчу
на
не го
самого.
Поразмыслите
над
этим,
святые
о тцы.
Мне
кажется,
что
ваш
дол г
—
провести
дополнительное
расследо­
вание! ..
286

Монахи
оживленно
з ашепт ались
между
соб ой,
обсуждая
новый
оборот
д ела.
Ну
в от,
горько
подумал
Юлиус,
все
и
становится
на
св ои
места.
Как
и
предсказывалось,
я
могу
выйт и
сухим
из
воды.
Ст оит
т олько
все
с вал ить
на
Аннет,
и
со бы тия
вновь
пойдут
своим
чередом.
Епископ
добьется
оправдательного
приговора,
несчаст­
ная
Аннет
пойдет
на
костер,
а
я
вернусь
к
своим
наукам.
Мало
т ого,
теперь
ясно,
что
проклятому
гороскопу,
вернее
Машине,
с лов­
но
кровожадному
Молоху,
просто
н еобход има
же ртв а.
Чтобы
сл о­
ми ть
фанатичное
упорство
монахов,
не
хва тило
бы
да же
влияния
еп ис коп а...
Его
преосвященство
епи ско п
Бамбергский
рас сужда л
здраво.
Предсказания
п редсказ ани ям и,
а
б ере жен ого
бог
бережет.
Улики
про тив
магистра
более
чем
серьезны.
Оспаривать
их
—
значит
ри­
сковать
со бст венн ым
положением.
Вот
почему
он
и
не
вмешивался
до
тех
п ор,
пока
монахи
не
раскрыли
все
св ои
карты.
Эта
су ма­
сше дша я
де вица
оказалась
как
нельзя
кс тати.
Возможно,
сам
еп и­
ск оп
и
не
верил,
что
она
настоящая
колдунья.
Но
чего
стоили
жизнь
и
страдания
какой-то
безродной
девицы
по
сравнению
с
потерей
такого
великолепного
пр едсказ ат еля !
Тем
более,
ей
ничем
уже
не
по мож ешь. ..
Да,
бедной
Аннет
уже
ничем
не
поможешь,
подумал
Юл иус,
вг лядыв аяс ь
в
ее
лицо.
Без
сомнения,
она
безумна,
но
т ело
ее
не
бесчувственно.
Ее
муки
будут
не
меньше,
чем
ст р адания
здоровых
людей.
Боже,
что
ее
ожидает!
Монахи
вынуждены
будут
пойти
на
дополнительное
расследование,
если...
если
он
про мол чит !
Неуже­
ли
он,
маг ис тр
Юлиус,
своим
трусливым
молчанием
обречет
ее
на
нечеловеческие
муки?
Но
как
же
тогда
п р едсказ ания ?
Все
может
рухнуть,
или...
или
уже
все
и
так
рухнуло?
Ве дь
при
любом
исходе
Машину
все
рав­
но
уничтожат.
А
гороскоп?
Да,
в
правильности
расчетов
он
уверен.
Вс е,
что
он
пр едсказа л,
может
произойти
через
несколько
столе­
тий.
..
Но
за
эти
века
случится
м ног ое.
Будут
новые
Ан нет
и
но­
вые
костры.
Бу дут
н овые
войны
и
новые
науки.
Бу дет
все
нов ое
и
все
не
так!
Бо же
премудрый,
как
трудно!
Но
в едь
еще
не
конец.
Вп ер еди
еще
есть
вр ем я...
С
трудом
раз жав
вдруг
пересохший
рот,
Юлиус
глухо
произ­
нес:
—
Не
на до
расследования...
Его
преосвященство
не
знает...
Я
обучил
эту
девушку
грамоте
и
сче ту.
Она
не
лжет...
Брови
епископа
поползли
вверх.
Он
д аже
привс тал
с
кр есл а.
—
Значит,
ты
сознаешься
в
сговоре
с
д ьяволо м?
—
радостно
воскликнул
отец
Бальтазар.
—
Нет ,
нет!
Я
лишь
хо чу
сказат ь ,
что
в
Машину
могли
все­
литься
демоны,
но
ни
я,
ни
эта
девушка
в
том
не
пов инны.
Произнося
эти
слова,
он
видел,
как
вытянулось
обычно
бесстра­
287

ст ное
лицо
епископа.
Магистр
сам,
собственными
руками
ра з­
руш ал
Судьбу,
губил
сво и
великие
открытия.
Или
он
на
что-то
надеялся?..
Как
и
следовало
ожидать,
святой
суд
постановил
провести
дополнительное
расследование.
После
д венадцат о го
доп роса ,
в есь
изломанный
на
пы точн ом
-столе,
магистр
Юлиус
наконец
сознался
во
всем.
И
в
г рязн ом
чародействе,
и
в
богомерзком
чернокнижии,
и
в
подлом
сговоре
с
отцом
лжи,
и
еще
во
многих
нечестных
и
страшных
деяниях,
изумив
этим
даже
в ида вших
в иды
судей.
На
всякий
с лучай
снов а
провели
дознание
над
колдуньей
Ан­
нет.
К
сожалению,
уже
во
время
второго
допроса
она
тихо
ис­
пустила
дух,
так
и
не
испытав
спасительного
очищения
огнем.
Из
Рима
был
вызван
прославленный
экзорцист
отец
Себастьян.
Но
да же
ему
не
удалось
изгнать
л еги оны
бесов
из
дьявольской
ма шины
Юл иу са.
Святой
суд
повелел
разбить
ее
на
мелкие
части
и
утопить
в
самом
глубоком
месте
городского
озера.
Когд а
бывшего
магистра
Юлиуса,
в
позорном
колпаке
и
с
кляпом
во
р ту,
п ове зли
на
городскую
площадь,
он
действительно
все
еще
наде ял ся.
Юлиус
никак
не
мог
пов ерит ь,
что
наст ал
его
ч ас,
ибо
уже
давно
и
с
большой
точностью
вычислил
дату
своей
смерти.
До
п о следнег о
мгновения
он
ждал
чуда.
Но,
когда
равнодуш­
ные
ко
всему
на
св ете
я зыки
пламени
начали
подбираться
к
его
босым
ногам,
Ю лиус
понял
свою
ошибку.
У
человека,
как
и
у
целого
народа,
не
может
бы ть
одной-един-
стве нно й
наперед
заданно й
судьбы.
Ж изне нных
до рог
—
ве л икое
множество.
Но
ис ти нна
лишь
та,
которую
он
в ы бирает
сам.

Евгений
Попов
•***
Ленивая
печаль
песчаных
дум.
Летит
кораблик
из-за
желтых
дю н.
Он
весел.
Ну
а
сколько
парусов!
И
рядом
профиль
со лнеч ных
л есов.
Нам
так
понятна
эта
красота,
Но
архаична
(спутники прогресса!),. —
Нам
мало
смысла
в
речке
без
моста,
Нам
мало
ландышей
—
без
в азы
—
в
гуще
леса.
Что
в
кровь
вошло
—
р асст ат ься
не
могу.
За
то
плачу
достойные
налоги:
Как
нефтяную
радугу
дороги
Воспринимаю
радуги
дугу.
л
*
Я
проезжаю
Москву
накануне
весны.
Словно
с
галерки
мне
слышен
ее
многоярусный
шу м.
В
гулкой
пролетке
метро
проношусь
над
Москвою-рекой
и
не
спеша
расплетаю
тугую
кос у
переулков.
Тихая
спутница
за
руку
неж но
берет
и
на
аллеях
Сокольников
долго
к олд ует
молчаньем.
Ей,
как
Москве
накануне
весны,
—
беспеч ал ьн о.
Ей,
как
Москве
разметавшейся,
ве рю
без
слов.
Не бо
ра зм ыто
прибоем
весенних
забот.
Солнце
чу ба тое
звонко
трубою
гр еми т.
Поезд
—
в
семнадцать.
И
сказочный
тае т
лимит.
Л ьд инка
московской
конфетки.
Ментоловый
привкус
ра злук и.
289

Марина
Тахистова
Туман
Раньше
вс ех
встает
в
деревне
Добрый
дедушка
Т ума н...
Он
обходит
все
деревья,
Все
тропинки
и
лиман.
Всех
заботливо
укроет:
Пусть
поспят
часок-другой...
Только
рыжих
кленов
кроны
Не
достать
ему
рукой!
И
торчат
они
упрямо,
Как
мальчишки,
тут
и
та м:
Ждут,
ког да
же
вста не т
мама
И
погладит
по
вихр а м!
290

Свитерок
Бабушка
на
спицах
вяже т
свитерок:
Не
опасен
будет
ветер-ветерок!
Рано
утром
с
дедом
в
з имний
лес
пойдем.
Мне
о
нем
ра сска жет
де душк а
Артем!
Я
увижу
первым,
.как проснется лес,
Полный
добрых
сказок
и
больших
чудес!
Затихают
спицы,
уг аса ет
де нь,
На
стене
вздыхает
бабушкина
тень.
Ка шляет
за
стенкой
де душк а
Арте м,
Никуда
мы
с
дедом,
вид но,
не
пойдем.
За
окошком
злится
в ет ер-в ете рок ...
Подарю
я
деду
новый
свитерок!
Бакен.
Красный
бакен,
как
матрешка,
Р аз вл екает
стайку
во лн,
То,
пригнувшись
к
ним
немножко,
Что-то
долго
шепчет
он,
.
То
подпрыгнет,
словно
мячик,
И
кач ает ся
потом.
Но,
как
только
солнце
сп р ячет
Луч
последний
за
мос том,
Он
становится
на
в ахту,
Св етит
ло дкам
далеко,
Чтоб
они
в
Кронштадт
и
Л ахту
Добрались
в
ночи
легко!
291

Де нь
рождения
Мне
подарили
в
банке
мед,
Часы,
машину,
кепку,
И
реактивный
са мол ет,
И
да же
брюки
в
клетку!
Мне
сладкий,
сочный
виноград
Пр инес
какой-то
гос ть.
Я
был
по дар кам
очень
ра д,
Но
мне-то
нужен
гво з дь!
Чтоб
можно
бы ло
в
ст енку
в бить
—
И
пр ик реп ить
портрет,
А
лучше
столик
починить:
Хромой
уже
пя ть
ле т.
Я
в
де нь
рож д ения
хотел
Иметь
бы
сто
гвоздей,
Чтоб
сделать
м ного
добрых
дел
Для
вс ех
м оих
друзей!

ПУБЛИЦИСТИКА
Борис
Дав ыдов
Балаган—рыбацкий
дом
Дом
бригадира
Ваничева
стоит
на
сам ом
б ер егу,
но
из
окон
его
Ладоги
не
видно.
Дом
отгородился
от
ее
холодных
ветров
выс ок им
сар аем
и
хлевом,
поворотившись
окнами
к
ул ице,
к
дер евн е.
Двумя
окнами
смотрит
дом
на
ши року ю
белую
дорогу,
старую
березу
с
д линны ми
косицами
тонких
и
гол ых
ветвей,
на
ни зкорос ­
лый
лесок,
за
которым
встает
с олн це.
Другие
два
ок на
в ыхо дят
в
проулок,
теряю щи й ся
в
бескрайней
да ли
замерзшего
озера.
К аж­
дое
ут ро,
ревом
и
треском
о гл ашая
округу,
проносятся
по
проулку
рыбацкие
«Бураны», и тогда постукивают о коробку входные две ­
ри
и
стекла
в
окн ах
слегка
позванивают.
Не
успеет
растаять
вдали
треск
снегоходов,
врывае т ся
в
проулок
громкий
топот
и
свистящие
хри пы
распаренных
г ру зных
коняг,
скрип
и
грохотанье
тяжелых
саней,
по лных
людьми,
ящиками,
сна стям и.
Вот
и
они
промчались
размеренной
рыс ью
и
ра ста яли
в
озерной
ст уден ой
мгле.
Отк уда -то
доносится
собачий
ла й,
потом
все
сти хает ,
но
в
этой
сонной
как
будто
тиш ине
слышится
уже
звяканье
ведер,
слабое
мычанье,
како й -то
деревянный
с тук,
женские
в ысо кие
го­
лоса.
Звуки
эти
сливаются
и
словно
бы
та ют
в
бел ом
дыму,
сто л­
бами
поднимающемся
над
домами
в
с ветл е ющее
небо .
Бригадир
Ваничев,
кряхтя,
заправляет
в
вале нки
ватные
шта ­
ны,
приглаживает
жидкие
во лос ы,
н адевает
затертую
солдатскую
ушанку
и
столь
же
с тарое
па льто
и
выходит
из
дому.
Он
ид ет
до­
рогой ,
по
которой
н едав но
промчался
рыбацкий
обоз,
пар алл ельн о
све тлею щей
полоске
неба.
До
Кирикова,
до
бригадирской
конторы,
идти
ему
километра
два,
и,
в
зави симо сти
от
того,
си лен
ли
мороз
и
м ного
ли
дел
в
конторе,
бежит
он
трусцой
или
ид ет
неспешно,
словно
прогулива­
ясь.
Иногда
его
подбирает
попутная
ма шин а,
иногда
колхозный
ав тобус ,
едущий
за
школьниками,
пор ой
подворачивается
подвода,
порой
попутчик,
но
чащ е
всего
и дет
В ани чев
в
одиночестве.
За
293

пятьдесят
с
л ишним
лет
своей
жизни
он
так
привык
к
этой
дороге,
так
из учил
ее
неровности
и
из гибы,
и
все
деревца
и
кусты,
и
про­
секи
и
пожни
подле
нее,
что
идет
оп усти в
го лов у,
не
глядя
по
сто­
ронам.
В
к онто ре
топится
п охо жая
на
старинную
афишную
тумбу
печь,
но
воздух
здесь
еще
холодный.
Ваничев,
не
р аз девая сь,
са­
дится
за
ст ол,
извлекает
из
нег о
какие-то
бумаги,
амбарные
кн и­
ги,
синие
и
зеленые
ученические
тетради
и
погру жа е тся
в
ни х.
По­
том
он
бер ет
ле вой
рукой
шариковую
авторучку,
вставляет
ее
между
средним
и
безымянным
пальцами
покалеченной
правой
р уки
и
начинает
писать.
Он
что- то
считает,
шевеля
губами,
выво д ит
на
бумаге
ка ки е-то
цифры,
они
пляшут
под
его
дрожащей
неловкой
рукой,
не
хотят
выс тра иват ься
в
четкие,
строгие
к олонк и.
На коне ц,
обессилев
от
тяжкой
борьбы
с
цифрами,
коротко,
ти хо
че ртыха ет ся.
Освобождение
приходит
к
нему
в
лице
пожилого
яс ногл азого
му жчины,
невысокого
и
щуплого,
несмо т ря
на
толстый
синий
ват­
ник
и
брезентовую
с
капюшоном
робу
поверх
нег о.
—
Здорово!
—
г ово рит
ул ы баясь
вошедший
и
идет
к
печке
и
обнимает
ее.
—
Зд р авст вуй,
—
отвечает
ему
кассирша,
и
бригадир
то же
б ур­
чит
что-то
приветственное.
—
Пыхтишь,
Але ксеи ч?—уча стл и во
спрашивает
мужчина.
Тот,
не
от рыва ясь
от
бумаг,
тихо
вздохнув,
медленно
говорит:
—
Да
провались
она ,
эта
бух галте ри я,
совсем.
Посадили,
вишь,
неуча
начальником,
благо
что
инвалид.
А
оши бка
вы йде т,
спросят,
как
с
учен ого
да
со
здорового.
Заменил
бы
хот ь
ты
ме ня,
Кожин?
В
голосе
его
сл ышит ся
гор ьк ая
иро ния ,
и
потому
вопрос
зв у­
чит
риторически:
зн аю,
мол,
не
заменишь,
шучу.
Какое-то
время
в
конторе
стоит
тишина,
но
Ванич ев
вдруг
поднимает
голову
и
удивленно
сп раш ива ет:
—
А
ты
чего
ту т?
Чего
не
в
озере?
Кожин
уже
сн ял
шапк у,
расположился
в озле
пе чки,
вольготно
откинувшись
на
ши рок ую
с пинку
стула.
—
Ты
забыл,
что
ли?
Я
ж
за
ни т кой.
Забыл?
—
А-а,
ну-ну.
Ну,
пойдем.
Они
выходят
на
улицу
и
по
утоптанной
тропинке
и дут
к
за­
несенному
снегом
сараю.
Сн яв
тяжелый
замок,
входят
внут рь .
Весь
он
набит
сетями.
Они
валяются
на
по лу,
св ешив аютс я
со
ст ен
и
грубо
сколоченных
стеллажей.
Сети
желтые,
зел ен ые,
синие,
ко­
ричневые,
грязно-белые,
в
мелкую
и
к руп ную
ячею.
С
од ного
сте ллажа
чистыми
белоснежными
пряд ями
сви сают
мотки
новой
капроновой
лесы.
К
ним
и
направляется
Ваничев,
спра­
шивая
на
ходу:
—
Теб е
сколько,
Толя?
—
Десяток
разве,
а?
—
Судачьи,
по ди,
зарядишь?
294

—
Разные.
—
И
к орюшь и?
—
Конечно!
—
Ладно,
поглядим.
С
этими
словами
Ванич ев
стаскивает
со
сте ллажа
мотки
и
бро­
сает
их
к
ногам
Кожина.
Тот
собирает
их
в
кучу,
пересчитывает,
потом
выносит
на
улицу
и
ссы пае т
на
шир ок ие
низ кие
сан к и.-
Вскоре
и
Ван ич ев
вы хо дит
из
сар ая
и,,
щурясь
от
яркого
света,
переспрашивает
на
всякий
случай
еще
раз:
—
Значит,
де сять ?
Пересчитал?
—
Десять,
де сять ,
не
сомневайся.
Кожин
уходит,
тащ а
за
с обой
санки,
а
Ваничев,
пр овожа я
его
взглядом,
ду ма ет,
что
вязать
судачьи
с ети
—
о дно
дело,
а
к орюхо-
вые
—
совсем
другое.
Ячея
судачьих
с
кулак,
ш есть де сят
ми л­
лиметров,
а
корюховых
—
восемнадцать.
На
одну
судачью
яче ю
три
корюховые.
А
платят
одинаково:
что
та
сеть,
что
другая
—
все
четыре
с
полтиной.
«Поглядим,
чего
он
навяжет», —
думает
В ани­
чев.
Возвращаться
назад,
в
контору,
к
опостылевшей
писа нине
Ва-
ничеву
неохота.
Он
перебирает
в
памяти
деревенские
дел а
и
вдруг
срывается
с
места
и
быстрым
шагом
иде т
за
дер ев ню
к
Шурягской
губ е,
к
недостроенной
конюшне.
Конюшня
э та,
вернее
сказат ь ,
строители
ее
извели
бригадира,
и
идет
он
туда
с
нелегким
се рд­
цем .
«А все ж не писанина,
не
цифирь
тре кля тая,
—
думает
он,
—
тут
дел о
живое,
мужицкое,
пло тницко е ».
Из дал и,
еще
и
не
в идя
кон юшни ,
по
тишине
и
безлюдью
вокруг
по ним ает
Ваничен,
что
де ло
там
не
ж ивое
—
мертвое:
м ужи ков -с тро­
ителей
ему
не
сыскать.
Он
убавляет
шаг,
постояв
немного,
ма­
шет
рукой
и
шаг ает
обратно,
в
деревню.
Взгляд
его
ост ан авл ивает ­
ся
на
покосившемся
здании
старой
конюшни,
похожем
на
брош ен ­
ный
всеми
глухой
мр ачн ый
барак.
В анич ев
смо тр ит
на
старую
кон юшн ю
и
словно
бы
вид ит
в
ней
колхозных
коняг:
Грома,
и
Зверя,
и
Красотку,
и
разных
других,
—
видит,
как
мерзнут
они
в
этой
худой
сара юг е,
как
жу ют
и
жу ют
всю
но чь
брошенное
в
стой­
ла
се но,
чт обы
хоть
как-то
со гр ет ься,
содрогаются
большими
св о­
ими
телами
и
не
спят.
Вспоминает
бригадир,
как
после
лю то
морозных
ночей
от
их
заиндевелых
тел
веет
леденящим
холодом,
как
хлюпает
жалостливо
носом
ко нюшен ная
те тя
Таня
Федорова
при
ви де
замерзших
коняг.
А
ве дь
как
радовались
кириковские,
когда
узнали,
что
в
Новой
Ладоге
правление
к олхо за
решило
строить
в
де рев не
новую
конюшню!
Встретили
строителей
из
Ла­
доги,
как
дорогих
г ос тей,
поместили
их
в
лучшие
теплые
дома:
вот
вам,
пл от нич ки,
и
тепло,
и
радушие
наше,
только
стройте.
Хр е­
на
л ы сого!
Вон
уж
фе вра ль
ка тит,
а
у
них
стропила
голыми
реб­
рами
то р чат,
дай
бог
к
марту
управятся...
2Д5

У
красного
стенда
Ваничев
встречает
по жилу ю
колхозницу,
и
та
говорит
ем у,
что
п ло тники
вчерашним
вечером
подались
в
По-
танино
за
водкой,
ну
и,
как
водится,
загудели.
Выслушав
ее,
вконец
расстроенный
Ван ич ев
ид ет
в
контору,
где
помимо
вс ех
эт их
не­
приятностей,
месячного
отчета,
которым
не
похвастаешь,
опять
же
и
пис а нины
ждет
его
другая
напас ть .
В
конторе
ж дет
его
незнакомый
парень
в
п оноше нн ом
полушубке
и
ярко-желтых
ботинках.
«Видать,
нс
деревенский,
да
и
на
л адож­
ских
не
похож»,—
думает
Ваничев.
—
Вот
бригадир,
—
говорит
парню
кассирша,
кивая
на
Вани-
чев а,
и
парень
при
ее
словах
вскаки вает
с
табуретки:
—
Олег
Алексеевич?
Здравствуйте!
Я
к
вам.
—
Зд ра вс твуйт е,
—
неско ль ко
обалдело
говорит
Ваничев,
ма­
шинально
пожим ая
протянутую
рук у.
—
А
чего?
Парень
лезет
за
пазуху
и
достает
паспорт
и
какую-то
бумажку:
—
Это
вам,
Олег
Алексеевич.
От
Суханова.
Читая
запис ку ,
Вани чев
поглядывает
на
пар ня.
Корреспондент,
зн ач ит,
так!..
Писатель...
Вроде
не
похож.
О
Ладо ге
пишет.
Ин­
тересно,
что
он
там
пишет...
Прочитав
з ап иску,
Ваничев
ка ко е-то
время
внимательно
изуча­
ет
ее,
хотя
смысл
сказанного
в
ней
ему
предельно
ясен,
не
я сно
только,
ку да
поселить
корреспондента.
И
еще
не
яс но
—
заче м
он
у
нас,
эт от
корреспондент?
Нашли
передовиков
—
ср ам,
да
и
толь­
ко.
..
—
Олег
Алексеевич,
я,
наверное,
не
вовремя
приехал?
—
на­
рушае т
затянувшуюся
тишину
корреспондент.
—
Чег о?
—
Я
г ов орю...
—
Да
нет,
почему
не
вовремя?
—
ско нф уже нно
говорит
бри­
гадир,—
Я
вот
думаю,
куда
поселить
вас,
ч тоб
удобно,
что б
никто
не
ме шал.
У
нас
ве дь
гостиницы
нет.
Может,
к
себе
вас
забрать?
Да
вот
не
з наю,
глянется
ли
вам
у
меня,
тесно
у
на с,
од на
комна­
та
да
кухня.
Удобн о?
—
Бы ло
бы
вам
удобно,
а
обо
мне
не
беспокойтесь.
Я
и
на
пол у
пересплю.
—
Еще
чего!
На
полу!
Диван
есть
пустой.
Пошл и!
Запах
жареной
корюшки
обволакивает
их,
как
только
пер е сту­
п ают
они
по рог
кух ни,
и
ес ли
на
В аниче ва
запах
этот
не
п роиз­
во дит
ни
малейшего
впечатления,
то
парень,
втянув
в
ноздри
в оз­
дух,
так
и
застывает,
не
выдыхая,
словно
не
желает
расставаться
с
аппетитно
густым,
теплым
д ухом.
Дух
этот
ид ет
из
темного
квадратного
ж ерла,
где
стоят
две
чугунн ы е
большие
сковороды,
под
которыми
гудит
огонь,
рассыпая
по
печ и
ро з овые
горячие
всполохи.
Ог онь
гудит
и
за
сковородами
в
далекой
глубине
печи,
отгороженный
от
жарящейся
рыбы
высокими
чер ны ми
горшками
и
кастрюлей
с
подпрыгивающей
на
ней
крышкой.
296

Кру гло лицая ,
розовощекая
женщина
с идит
у
окна,
против
вы­
беленного
печного
бока,
и
вяжет
се ть.
Весь
пол
подле
нее
вспух
бел ым
высоким
сугробом,
достающим
ей
до
колен,
белое
по­
лот но
с ети
льется
из
ее
ру к,
белый
моток
ка прон о вой
н ити
шапкой
лежит
на
столе,
и
ка жет ся
—вс я
она
погр уже на
в
белую
снежную
кипень.
—
Встречай,
мать ,
постояльца,
—
говорит
ей
Ваничев.
—
Пи­
сать
про
нас
будет.
Поспевает
ры ба,
проходит
первая
сковывающая
неловкость,
и
все
с ад ятся
за
стол.
Пар ень
лезет
в
п уза тый
св ой
п ор тфель
и
в ыклад ыва ет
на
с тол
большой
к усок
сливочного
масла,
палку
толстой
колбасы
в
целлофановой
обе ртк е
и
запотевшую
бу тыл ку
водки.
Х озя йка
машет
на
него
рук ами :
не
надо ,
свои
зап асы
есть ,
ни
к
чему
это,
уберите
лучше.
А
Ва ниче ва
парень
удив л яет
бутыл­
к ой.
«Ошибся Суханов», —
весело
думает
бригадир
и,
пр едв к ушая
скорое
удовольствие,
гуляет
взгля д ом
с
бутылки
на
жену ,
с
жены
на
корреспондента.
Три
ры бацк ие
деревни,
Елохово,
Лахта
и
Кириково,
ст оят
на
юг о- вос т очном
берегу
Ладоги,
между
Сясью
и
Свирью,
среди
ши­
роких
песчаных
пляжей,
можжевеловых
кустов
и
бо ль ших
кам­
ней.
Одним
краем
сбегают
деревни
к
само й
воде,
другим
упира­
ют ся
в
буреломный
ни зк орослы й
л ес,
и
по
весне
ст оит
над
дерев­
ням и
изумрудно-голубая
дымка
—
то
ли
от
домов,
в
большинстве
сво ем
голубых,
синих
и
зеленых,
то
ли
от
вод ы,
то
ли
от
леса...
Две
дер ев ни,
Елохово
и
Лахта,
маленькие,
в
одну
улицу,
в
т ри- четы ре
колодца,
—
не
деревни
даже,
деревушки.
Т рет ья,
Ки ри­
ков о,
дер евня
большая,
многодворовая,
многоводная.
В
Кирикове
—
почта,
ма газ ин,
клуб.
До
шестидесятого
года
жители
тре х
этих
деревень
объединя­
ли сь
в
один
колхоз,
потом
они
вли ли сь
во
вселадожскую
рыбацкую
артель,
кол хоз
имени
Ка линина ,
но
и
ут ра тив
самостоятельность,
сохранили
сл аву
мастеров
и
тр удя г.
Держ ат
эту
сл аву
потомствен­
ные
рыбацкие
династии
Кожи н ых
и
Федоровых,
Киршиных
и
Красиных,
Ваничевых,
Сидоровых
и
Петровых
и
сег о дня.
Скол ьк о
веков
этим
деревням,
откуда
вз яли
они
свои
имена,
теп ер ешн ие
рыбаки
не
знают:
старики
забыли,
а
с
молодых
и
спроса
н ет.
Из
рассказов
своих
отцов
и
дедов
некоторые
старики
помнят,
правда,
что
лет
эда к
сто
н азад
катался
по
Петровскому
каналу
цар ь
и
всех,
кто
встречал
его,
од арял
серебряным
руб лем
Говорят
дивились
этому
очень,
—
народу
в
деревнях
б ыло
поболе
ныне ш не го,
а
рубль
се ре брян ый
получил
каждый.
Это
помнят.
Вероятнее
всего,
рождением
своим
деревни
о бяз аны
Петру
I,'
согнавшему
вологодских
и
новгородских,
тверских
и
нижегород­
ских
крестьян
на
рытье
Л адо жско го
канала,
но
возможно,
дерев-
Молодой
Ленинград
««7

ни
и
более
с та рые:
очень
много
в
них
однофамильцев
и
разн о­
фамильных
родственников,
чьи
д еды
и
прадеды
из древ ле
ловили
лосося,
некогда
вольготно
гулявшего
в
Свирской
губе,
до
которой
отсюда
рукой
по дать .
Упоминание
же
о
лососевом
промысле
на
Ладоге
есть
в
б ере стя ных
новгородских
грамотах
и
в
новгород­
ск их
пис цо вых
книгах,
так
что
корни
здес ь,
возможно,
древ ни е,
глубокие.
Как
бы
там
ни
б ыло,
тот ,
кто
первым
пришел
с юда
и
поставил
здесь
первый
до м,
был
человеком
с
широкой
и
смелой
душой.
Иному
бы
не
приглянулся
э тот
чистый
суровый
берег,
эта
бескр ай ня я
свинцовая
д аль,
ин ого
бы
они
испугали,
отпугнули.
С евер ная
наш а
приро да
яви ла
здесь
свою
строгую
щедрость
так
ненавязчиво,
скромно,
что
и
не
сразу
разглядишь
ее,
но
когда
р аз­
глядишь—
не
забудешь.
Земля
зд есь
бед на,
ху дород н а,
но
з ато
как
богаты
л еса
и
во ды
вокруг!..
Ни зкие ,
утонувшие
в
снегу
заборы
тянутся
вдоль
улицы,
огора­
живают
до ма
с
боков,
но
от
л еса
с
одн ой
стороны
и
от
Ладоги
с
другой
дома
не
огорожены.
Сразу
же
за
домами
по
берегу
озера
в
беспорядке
р азбр осаны
низкие
бан ь ки,
за
ними
широкий
пляж,
неведомо
где
пе реходя щий
в
озеро.
Вдали,
в
озере,
вид на
т емная
линия
торосов.
Низкое
серое
не бо
сливается
с
ними,
приближает
горизонт,
суж и вает
простран­
ство.
Та м,
за
торосами,
Ладога.
Туда
уходи т
укатанная,
твердая,
как
панцирь,
д орога ,
там
теряются
ее
следы,
вмя тины
резиновых
траков,
гладкие,
словно
отполированные,
ленты
шир о ких
лыж,
п од­
к овы
лошадиных
копыт.
Гд е-то
там,
в
мглистом
морозном
сумраке,
раб от ают
люди .
Здесь,
на
берегу,
свет
еще
в
силе,
еще
в идно
все
объемно
и
ч ет­
ко,
а
в
бел ой
безмолвной
Ладоге
ко пи тся,
нал ив ает ся
чернотой
мутно-серая
мгл а.
Гладкая
эта
д орога ,
не по нятны е
сл еды
на
н ей,
теряющиеся
вда ли,
манят
корреспондента,
и,
нев зир ая
на
приб ли ­
жающуюся
тьму,
он
иде т
к
озеру.
За
вторым
торосом
дорога
раздваивается.
У
развилки
—
высо­
кая
тонкая
ветка,
похожая
на
изогнутое
дугой
удилище.
Обе
до­
рог и,
отходящи е
от
н ее,
одинаковы
по
шир ине ,
одинаковы
и
сл еды
на
них,
одинаков
и
темнеющий
горизонт,
в
котором
пропадают
о ни,
и
о тсу тс твие
былинного
камня
слегка
за трудн яет
выбор;
кривая
же
голая
палка
вн осит
ли шь
некоторый
т раг изм
в
создавшуюся
ситуацию
—
ее
вопросительная
изогнутость
настораживает.
На­
лево
пойдешь
—
«?», направо пойдешь
—
тоже
«?».
Как ая-то
сотня
метров,
и
вновь
развилка,
еще
несколько
ша­
гов
—
опять,
а
потом
и
вовсе
непонятное
дело:
чудесную
эту
дорогу
пересекает,
словно
перечеркивает,
дру г ая,
иду щая
п ар аллельн о
берегу,
с
теми
же
интригующими
следами.
298

Возвращаться
н азад
нет
ни
малейшей
охот ы,
но
и
уд аляться
в
темную
холодную
Ладогу
бо язно :
огни
светят
слабо,
ед ва
ра з­
л ичимо,
то го
и
гляди
погаснут.
К
то му
же
вспоминаются
забот­
ливые
слова
хозяйки: «Далеко-то
не
ходите,
заплутаете,
не
дай
бог,
с
непр ивыч к и». Волнуется,
наверно.
Н адо
возвращаться...
Он
медленно
и дет
на зад
и
вспоминает
мину вшу ю
осень,
с вое
первое
посещ ение
этого
бе рег а.
Был
берег
припорошен
тогда
тон­
ким
слоем
первого
октябрьского
снега
и
казался
уныло-холодным,
выкрашенным
в
тоскливый
ахроматический
цве т,
мрачный,
безы­
сходный.
Таким
бы
он
и
остался,
вероятно,
в
его
памяти,
и
не
ма­
нил
бы
к
себе,
если
бы
не
Ла дог а,
не
ее
тяжелые,
о тл ива ющие
сталью
волны,
с ветл еющи е
вдали,
теряющиеся
где-то
в
мутно­
голубом
небе.
Тогда,
осе нью ,
ему
захотелось
побывать
здесь
в
самый
разгар
з имы,
—
не
весной,
когда
все
здесь
преображается,
когда
запа хи
распустившейся
листвы
смешиваются
с
огуречным
запахом
свежей
корюшки;
не
летом,
когда
ближние
пригорки
пол ­
ны
з ем ляники,
озеро
—
катерщиков,
а
л еса
—
автогрибников;
но
зимой,
неп рем ен но
зимой
—
ко гда
тихо
и
чисто.
Б ыло
и
еще
одн о
об сто ятел ьств о,
определяющее
зиму
временем
с вид ания
с
этим
берегом,
—
подледный
лов.
Изрядно
померзнув
в
октябрьской
и
нояб рь ской
Ладо г е,
ког да
он емев шие,
оцепеневшие,
пальцы
не
чувствовали,
не
о ся зали
ни
сети,
ни
рыбы,
а
уколы
судачьих
плавников
б ыли
как
комариные
укусы
(боль приходила
потом,
острая
и
н адо лг о), он хотел представить себе,
как
п ромыш­
ляют
рыбу
на
лютом
январском
морозе.
Говорили
ему,
что
ме ст­
ные
рыбаки
—
ловцы
отменные,
с
тр а дициям и,
знающие
Ладогу
как
ник то
другой.
Говорили
ещ е,
что
недолго
осталось
жить
кири-
ко вс кой
рыбацкой
славе,
потому
что
мало
их,
кириковских,
оста­
лось,
мно гие
ра зъеха ли сь
кто
куда,
те
же,
что
жи вут
и
работают
се йчас,
люди
в
основном
пожилые,
а
смен ы
им
нет
и
не
будет.
Хо­
телось
'Лучше узнать этих людей,
потому
что
став ша я
родной
и
близкой
Ладога
ес ли
кому
действительно
дорога
и
нужна,
то
имен­
но
им.
Берег
проступил
ч ерны ми
сте на ми
сара ев
и
бань,
освещенные
окна
домов
вырисовывались
четкими
разноцветными
квадр ат ами,
в
воз ду хе
за пах ло
теплым
дымом
печей.
Отк уда-т о
при бе жала
б ольшая
рыж ая
дворняга,
медленно
пр иблиз ила с ь,
по вилива я
хвостом,
теранулась
мохнатой
шерстью
о
в алено к
и
пошла
п ро*-
во жать
до
крыльца
Ваничева
дома.
Сне г
сыпал
всю
ноч ь
и
все
утро,
и
сейчас,
ничу ть
не
обессилев
роится
он
густ о,
все
зап олн яя
собо й,
с гла жив ая,
укутывая.
Январ­
ск ий
рассвет,
и
без
т ого
по зд ний,
робкий
и
мг лист ый,
нынче
вовсе
запоздал.
Вот
и
падает
снег
в
мутном
полусвете,
скр адыв ая
звук и
и
краски,
наполняя
мир
оглушительной
т ишино й
и
величаво-покой-
♦
299

ным
однообразием.
Деревня,
с
ее
домами
и
изгородями,
пл еши на­
ми
огородов
и
узки ми
тропинками,
деревьями,
к уст ами
и
низ ким и
обледенелыми
колодцами,
к аже тся
не жив ой
в
эт ом
белом
оцепене­
нии.
Каж ет ся,
все
покинули
ее
или
ус ну ли,
забылись
белым,
дол­
гим
сном.
Анна
Константиновна
ра но
встает,
одевается
в
темноте,
ид ет
на
кухню
и
разводит
в
печ и
огонь.
Потом
гре ет
самовар,
будит
мужа
и,
ко гда
он,
п озав трака в,
уходит,
приносит
из
сеней
хрустя­
щу ю,
пахнущую
морозом
сеть
и
длинные,
слегка
оструганные
б ру­
ски
и
доски.
Анна
Константиновна
ставит
к
противоположным
стенам
кухни
деревянные
стойки,
подпирает
их
четко
подогнанной
по
длине
по*
перечиной
с
вбитыми
в
нее,
загнутыми
вверх
гвоздями,
и
разве ши­
вает
на
них
полотно.
Толстый
клубок
капроновой
вит ой
в ер евки—•
подборы
—
кла дет
она
на
стол,
несколько
метров
на ма тыва ет
на
тон ­
кие
се тевы е
клещи,
похожие
на
короткую,
широкую
стрелу,
отполированные
ее
руками
и
временем
до
матово-темного
благо­
родного
блеска,
и
начинает
рамить
полотно.
Она
п рос овыва ет
по д­
бору
ме жду
ячеям и,
через
кажды е
пять
яч ей
крепит
ее
аккурат­
ной ,
почти
не замет но й
пе т лей,
и
л еса
скрипит
под
ее
па льца ми
с ухо
и
резко,
как
снег
на
морозе.
Она
медленно
движ ет ся
от
од­
но го
конца
полотна
к
другому,
дойдя
до
стойки,
снимает
обрамлен­
ный
кусок,
вешает
другой,
разглаживает
его
ладонями,
придир­
чиво
оглядывает,
ро вны
ли
яч еи,
хороши
ли
петли;
возвращается
на зад
и
вновь
т янет
подбору
сквозь
пятидесятиметровую
сеть.
Сотни
сетей
свя з аны
ею,
но
всякий
раз,
завершая
новую,
обрамли-
вая
ее,
она
слегка
дивится
ее
чистой
кружевной
кр асо те.
И
сейчас,
оглядывая
сеть,
Ан на
Константиновна
смотрит
на
нее
то
так,
то
э дак,
то
прямым
взг лядо м,
то
чуть
искоса,
а
руки
тем
временем
работают
будто
са ми
по
себе,
будто
отдельно
от
ее
гл аз
и
дум.
К огда
от
долгого
стояния
нач инае т
ломить
сп ину,
она
садится
и
чистит
картошку
к
обеду,
потом
и дет
в
х лев
приглядеть
за
ско­
тиной,
пот ом
за
во дой,
а
почувствовав
облегчение,
вновь
берет
в
руки
клещи.
Вре мя
от
времени
работать
мешает
кошка:
шастает
под
сеткой
-то
к
миске
с
рыбными
ко ст ями
у
печки,
то
к
окну,
за
которым
п адает
сн ег,
то
оп ять
к
миске.
А нна
Константиновна
в ор­
чит
на
нее
тихо,
сдерживая
голос ,
по том
ей
надоедают
эти
блуж­
дания,
и
она
открывает
дверь
и
выгоняет
кошку
во
двор.
Тепер ь
в
кухне
ти хо.
Чер ез
несколько
м инут
ее
размаривает
эта
сонная
ти­
шина,
она
зевает
и
слегка
досадует
на
с ебя
за
то,
что
выгнала
кошку.
Она
уже
прошла
всю
сеть,
обр амил а
ее
по
длине
и
теперь
той
же
подборой
разбивает
пол отн о
на
ровные
квадраты
—
звенья.
Потом
по
краям
зв ен ьев
привяжут
рыбаки
грузила
—
опочья
и
по­
плавки
—
кухтыли,
и
сеть
будет
готова.
А
Ваничев
к
тому
времени
уже
отобедал
и
сейч ас,
с
лопатой
под
мыш ко й,
и дет
за
дер ев ню,
разг ре бать
снег
у
с клада
ГСМ.
Не-
300

с ко лько
раз
собирался
он
н аведат ь ся
туда,
поч ист ит ь,
навести
по­
ряд ок,
но
все
откладывал,
занятый
другими
делами.
Последнее
время
нач али сь
пер ебо и
с
подвозом
горючего.
Не­
р едко
рыбаки
за пр авля ли
снегоходы
сами,
какими-то
сомнитель­
ными,
скрытыми
путями
доставали
б енз ин.
Склад
был
пустой.
Ван ичев
не
был
там
недели
две
и,
есл и
бы
не
непрекращающийся
снегопад,
вряд
ли
от пра вилс я
бы
туда
и
сегодня.
Он
и дет
и
ду мает
о
том,
что
надо
дозвониться
до
п ред седател я
и
тр ебо вать
от
н его
бензовоза,
ина че
встанет
работа.
Х отя
и
е му,
председателю,
достать
бензин
—
проблема,
а
е сли
и
достанет,
все
од но
—
пока
дорогу
не
почистят,
ник то
не
поедет.
Да
и
работа
не
встанет:
это
он
так,
для
ост ра стк и.
Но
склад
надо
поч ист ит ь,
мало
ли
что...
А
неподалеку
от
склада
ГСМ
в
своем
сар ае- м астер ско й
гремит
железками,
рыщет
по
углам
кип я щий
от
злости
капитан-звеньевой
Анатолий
Александрович
Кожин.
Много
по в идав ший
и
переживший,
прошедший
вой ну
и
чудом
оставшийся
в
живых,
он
научился
сдерживать
себя
и
р едко
терял
спо к ойст вие,
никогда
не
от веч ал
грубостью
на
грубость,
был
мяго к
и
ул ы бчив
с
людьми
и
до раба тыв ал
оставшийся
до
пенсии
год
тихо,
как
говорится,
не
п ерел ам ывая сь.
И
вот
сейчас
он
переродил­
ся
до
неузнаваемости,
и
переродил
его
железный
бол т
диаметром
шестнадцать
и
длиной
сто
сорок
миллиметров.
Но
по
порядку.
Утром
Анатолий
Александрович
отправил
звено
на
од ном
снего*
хо де
и
двух
лошадях
в
Ладо гу ,
а
сам
остался
ремонтировать
сло­
мавшийся
вчера
«Буран».
Поломка
случилась
пустячная:
болты,
крепящие
лы жи
к
рессоре,
лопал ис ь
частен ь ко ,
—
к
это му
уже
при­
выкли.
Помня
о
том,
что
в
загашнике
есть
зап ас,
он
начал
работу
не
тороп яс ь:
до стал
домкрат,
поднял
им
снегоход
и,
выправив
по­
ко сив шие ся
петли,
медленно,
словно
нехотя,
по шел
в
сарай .
Там
он
з ажег
подслеповатую
лампочку
и
в
ее
тус кл ом
свете
выдвинул
нижний
ящик
довоенного
канцелярского
с тола
—
загашник.
Болта,
который
должен
был
л ежать
в
даль нем
левом
углу,
на
месте
не
оказа лос ь .
Об сто ятел ьств о
это
несколько
удивило
К ожина,
он
от­
лично
пом нил
всю
предысторию
к реп еж ного
болта,
по мнил ,
как
вручал
ему
э тот
б олт
молодой
С пиро в,
приговаривая: «Магарыч
с
тебя,
дядя
Толя,
каким
дефицитом
р аз жил ись,
а?», и он,
Кожин,
посмеиваясь: «Будет,
будет
тебе,
со ска», завернул болт в бумагу и
сюда
п оложи л.
Он
полностью
выдвигает
ящи к,
ставит
на
п ол,
опускается
перед
ним
на
колени
и
тщательно,
железка
за
жел ез­
кой ,
перебирает
его
соде рж имое.
Б олта
нет.
Он
в ыт аскив ает
два
дру гих
ящика,
высыпает
и
их
содержимое
на
стол,
и
уже
целая
гру да
ме талла
вырастает
пе ред
ним.
Разобрав
лишь
половину
железной
груды,
он
садится
на
я щик
301

посреди
мрачного
склада
и
пытается
всп ом нить :
бы ла
ли
у
кого
в
бр игад е
аналогичная
п ол омка
в
течение
двух
последних
недель?
Снегоходы
выходили
из
строя
в
каждом
из
восьми
звеньев
бригады,
но
болт,
как
ни
странно,
врод е
ник то
не
искал.
Стоп,
стоп,
ст о п!.. Ах он старый
пень,
сам
ведь,
своими
собственными
руками
отдал
это т
болт
Шабанову,
а
теперь
полдня
и щет
вчерашний
день,
совсем
памяти
лиш илс я!
И
бы ло-т о
совсем
недавно,
неделю
на зад,
не
больше:
п оле тел
приводной
ремень
на
втором
снегоходе,
он
и
сменил
бол т
на
ремень.
Анатолий
Александрович
смотрит
на
страшный
беспорядок
на
столе,
и
ему
становится
совсем
тошно.
Прокопавшись
еще
с
пол­
часа,
он
находит
ржавый,
со
сбитой
головкой
болт,
пот ом
находит
гайку
к
нему
и
д олго
крутит
ее
ключом
на
зажатом
в
тисках
бол­
те—
н ар езает
в
проржавевшем
мет алл е
ре зьбу .
Найденный
болт
нестандартный,
но
другого
н ет,
а
завтра
-надо
на
рипусовые,
даль­
ние
се ти
идти,
ск ольк о
ж
можно
прохлаждаться.
С
э тим
хлипким
болтом
в
руках
он
выходит
на
свет
и,
увидев
Ваничева,
неспешно
шагающего
к
скла ду
ГСМ
с
лоп ат ой
под
мыш­
кой ,
взрывается.
—
Ну
что,
едрена
корень,
долго
ты
будешь
болтаться
здесь,
как
предмет
в
проруби?
—
кричит
он
высоким,
сбивающимся
на
фальцет
голосом,
вихрем
подлетая
к
на ча льс тву.
—
Ты
чё,
умом
рехнулся?!
—
опешил
бри га дир.
—
А
на
кой
хрен
ты
тут
нужен?
Ка кая
с
т ебя
поль за,
а?
Мало
т ого,
что
никакой
запчасти
к
эт ой
тарахт елке
достать
не
можешь,
болта
вш иво го
и
то го
у
т ебя
нет .
Три
часа,
ты
понял
эт о,
три
часа
я
искал,
три!..
Нашел
вот
этот,
тонкий,
ладно,
что
по
длине
го­
дится.
Так
он
же
у
ме ня
и
дня
не
п роде ржи т,
среж ет
его
на
первой
кочке.
И
что
то г да?!
Есть
у
тебя
з апас?
Нет
у
т ебя
ни.. .
—
Замолкни!
—
ре зко
обрывает
его
Ваничев.
Повернувшись
к
Кожину
спино й,
он
зло
дергает
го ло вой,
велит
следовать
за
ним.
В
промерзлом
сарае,
битком
набитом
всякой
всячиной,
находит
Ван ичев
грязную
тряпицу
и
долго
ра зворачи в ае т
ее.
Пять
н овых
чер ных
болтов,
на
которых
вид ны
еще
коричнево-темные
следы
за­
во дско й
смазки,
тускло
мерцают
в
его
руке.
Он
берет
один
из
них,
крутит
на
нем
гайку,
проверяя
резьбу,
и
протягивает
Кожину.
—
Бери
и
пр ова лива й,
—
говорит
он.
Ко жин
уходит,
ссут у ливш ись,
вобр ав
голову
в
плечи.
Его
фи­
гу ра—
само
раскаяние.
Ва ни чев
ста рат ел ьно
заворачивает
в
тряпку
о с татки
бригад­
ного
богатства,
прячет
в
ук ром ное
место.
«А этот припадочный
прав,
у
ме ня
и
правда
ничего
нет»,—
невесело
ду мает
бригадир.
Потом
он
разг ре бае т
снег
у
склада
ГС М.
Там
к
нему
присоеди­
няется
Кожин.
Сне г
летит
из-под
кожинской
ло па ты,
как
из
грей­
дера.
302

Здесь
и
на хо дит
Ва ниче ва
запыхавшийся,
со вер шенно
белый
от
снега
корреспондент,
и
бригадиру
приятно,
что
парень
иск ал
его,
бегал,
да
так,
что
ша пка
сбилась
на
сторону.
Бри га дир
при­
ветливо
улыбается
и
спрашивает:
что
там
дома,
чем
занята
хозяй­
ка,
как
спалось
на
новом
месте,
сыт
ли?
Корреспондент
говорит:
все
хорошо,
спал
и
сы т,
жал ь
только
—
в
озе ро
не
попал.
—
Насчет
озера
—
это
надо
с
р ы баками
говорить,
—
обстоя­
тельно
объясняет
Ван ичев .
—
Х оть
я
и
бригадир,
а
приказать
взять
вас
в
озеро
не
могу:
не
дай
бог
в
во ду
провалитесь.
И
тут
взгляд
В анич ева
падает
на
стоящего
рядом
Кожи на,
и
с в етлая
мысль
оз аря ет
его:
—
А
вот ,
кс тати ,
звеньевой
наш,
Кожин
Анатолий
Александро­
в ич,
поговорите
с
ним.
—
Он
поворачивается
к
Кожину
и
с
п лохо
скрываемой
из д евкой
в
голосе
продолжает:
—
Возьмешь
товарища
в
озеро,
Ан атол ий
Александрович?
Напиш ет
о
т ебе,
какой
ты
че ло­
век
хороший.
Возьмешь?
Смысл
происходящего
еще
не
дошел
толком
до
Анатолия
Алек­
сандровича,
он
не
понимает,
что
за
че л овек
незнакомый
объявился
и
з ачем
э тому
че лове ку
в
озеро,
и
писать
чего-то
будет
—
ничего
не
понят но!
Потому
и
говорит
Кожи н
неуверенно,
с
робкой
улыбкой:
—
А
чего
ж
не
взят ь.
Можно
и
взять .
—
Потом
он
делает
паузу,
с
той
же
робкой
ул ы бкой
смотрит
на
бригадира,
на
корреспонден­
та.
—
Завтра
вот
и
пойдем...
—
Значит,
за в тра?
Точно?
—
переспрашивает
корреспондент,
и
в
голосе
его
Ана то лий
Александрович
слышит
недо вер ие.
Это
его
обижает:
—
Что
ж
я,
обманывать
буду?
Интер ес но .
—
Он
нах ло б учива ет
поглуб же
шапк у
и
как
бы
отворачивается,
но
коррес понд ен т
слов­
но
не
видит
этой
перемены.
—
Пр екр ас но!
—
говорит
он.
—
Спасибо,
Анатол и й
Ал ександро ­
ви ч.
И
вам,
Ол ег
Алексеевич,
спасибо.
—
Мне-то
зачем.
З вен ье вого
благодарите,
—
говорит
Ва ничев ,
похихикивая.
В
коробы
—
де р евянные
санные
пр ице пы
—
грузят
ящи ки,
дли н­
ные
д е ре вянные
жерди,
маленькие,
словно
из
дет сад а,
табуретки
и
с каме ечки ,
пол уме тровы е
блестящие
но ж и-пешн и,
наса женн ые
на
массивные
д ер евянные
рук оят и
с
круглой,
как
у
кинжала,
шля п­
кой-набалдашником.
Грузят
прокопченные
ко те лки
и
кастрюли,
мелкоячеистые
корюховые
сети,
мотки
капроновых
ниток .
Когд а
все
улож ен о
и
проверено,
в
голову
короба
брос ают
се ро- зеле ное
с
черными
р азв одами
копоти
брезентовое
полотно,
края
его
под ­
тык ают
под
ящики ,
и
в
короб
за бир аю тся
люди.
Включаются
фары,
взревывают
моторы,
всхрипывают
кон и
—
рыбацкий
обоз
в
эскорте
разномастных
дворняг
трогает.
Трогает
др ужн о,
с
мес та
набирая
скорость.
Мощные
рослые
303

кони
ид ут
гало пом ,
четко
держа
д иста нци ю,
не
отставая
от
крас­
ных
«Буранов», приземистых,
похожих
на
тупорылых
стремитель­
ных
рыбин
с
в ыпуч енным и
глазищами.
Треск
и
рев
моторов,
ля зг
и
скр ип
прицепов,
стук
деревянных
жердин
и
лошадиных
копыт,
неумолчный
собачий
лай
—
все
сливается
воедино,
летит
в
предрас­
светном
полумраке
и
обрушивается
на
притихшую
деревню
о глу­
шительно-веселым
грохотом.
Ж есткий
короб
подпрыгивает
на
не­
ров н остях
укатанной
до
слюдяного
блеска
дороги,
его
заносит
на
поворотах,
кажется,
миг
—
и
очутишься
в
кюв ет е,
а
короб
уже
ле­
тит,
грохоча,
к
д ругом у
краю
дороги.
Кусок
брезентового
полотна
выр ывае тс я
из-под
ящика ,
как
парус
вспухает
на
ветру
и
тотчас
опадает,
хлопая
ре зко
и
громко.
Миновав
укатанную
широкую
до­
рогу,
рыбацкая
к авал ькад а
сво р ач ивает
в
узки й
проулок,
и
здесь,
зажатые
высокими
забора ми
и
стенами
домов,
звуки
с та новят ся
еще
громче,
еще
полнее,
и
собаки
бешено
лают,
норовят
ца пну ть
на
бегу
что
попало.
Вместе
с
обозом
н есу тся
они
до
конца
проулка,
по
ине р ции
выскакивают
вместе
с
ним
за
дер ев ню,
на
ладожский
белый
лед,
и
там
отстают,
пропадают.
Звенья
раз ъезжа ются ,
ка ж­
дое
к
своим
сетям,
и
вск оре
ли шь
два
«Бурана»
кожинского
звена
тарахтят
в
рассветном
сумраке,
все
дальше
и
дальше
у да ляясь
от
берега.
Кожин
с идит
на
заднем
си ден ье
снегохода,
за
широкой
спиной
молодого
Н и колая
Спирова,
крепко
обхватив
его
обеими
руками.
Перед
в ыезд ом
он
сказал
Спирову,
чтобы
тот
правил
на
дал ьн ие
рипусовые
сети,
а
сейчас
со ж алеет
об
этом.
Рыба
там
долж на
быть,
размышляет
он,
—
в
прошлый
раз
из
тех
сетей
два
центнера
рипуса
взял и;
но,
с
другой
стороны,
—
ехать
туда
больше
ч аса,
и
новые
с ети
н епр ем енно
надо
поставить.
А
эта
работа,
ежели
не
за­
ладится,
часа
т ри,
а
то
и
че тыре
отнимет.
За
д ень
не
успеть
все
это
провернуть.
А
ведь
и
охота
показать
корреспонденту
рыбу,
—
зна­
ет,
поди ,
что
звено
нынче
в
отстающих,
зря,
что
ли,
весь
вечер
си­
дел
вчера
с
Ваничевым
в
конторе,
выписывал
что-то
в
блокнот.
А
может,
снач ал а
сети
поставить,
а
п отом
поглядим,
будет
вре мя
—
на
рипусовые
подадимся,
нет
—
у
берега
плотву
потягаем.
—
Сворачивай,
Коля!
Ста ви ть
пойдем!
—
кричит
он
в
ухо
Спи­
рову,
и
тот,
пожав
плечами,
с вора чивае т
у
ближайшей
р азви лки.
Несколько
сот
метров
«Буран»
иде т
по
дороге,
а
пот ом
уходит
от
не е,
пробивает
свежий
след
в
нетронутой
сн ежн ой
целине.
Второй
снегоход,
словно
захваченный
вр ас плох
неожиданным
реш ением
звеньевого,
от став,
маячит
черной
точкой
вда ли.
Пройдя
километ­
ра
два,
Спиров
глушит
мотор,
и
нестерпимая
тиш ина
уд аряет
в
привыкшие
к
шу му
и
треску
уш и.
П одъе зжа ет
второй
«Буран», и после непродолжительного,
но
бурного
выяснения
причин,
заставивших
звеньевого
и зме нить
на­
304

меченный
ранее
ма рш ру т, «беседа»
переходит
в
спокойное
русло,
д е ловое
и,
как
принято
теперь
говорить,
конструктивное.
Среди
белой
голой
пустыни,
где
только
и
есть
что
снег,
и
лед,
и
высокое
н ебо,
шестерка
рыбаков
спорит
о
том,
стоящее
ли
место
пр едл агает
звен ь ево й,
есть
ли
зд есь
ры ба
или
следует
уйт и.
С порят
они
так ,
что
к ажетс я,
вид ят
сквозь
снег
и
лед
и
десятиметровую
толщу
воды:
одни
ви дят
плотву,
к орюшку
и
леща,
другие
же,
на­
против,
ничего
не
видят
и
потому
возражают
против
этого
места,
ничем
не
отличающегося
от
любого
другого
на
десятки
километ­
ров
вокруг.
Яростней
всех
возражает
Николай
Петрович
Кожин.
Николай
П етров ич
лишь
на
год
моложе
своего
да ль него
ро д­
ственника,
звеньевого,
но
эта
столь
незначительная
разница
в
воз­
расте
круто
ра зве ла
их
су дь бы:
Николай
Петрович
не
вое вал,
ма ло
где
бывал
и
мало
что
ви дел
в
жизни.
Зат о
Ладогу
он
изучил
как
с вои
пя ть
пальцев.
Изучал
он
ее
ма льчи ш кой
в
в ойну
и
после
вой­
ны
подростком,
изучал
т ак,
что
легче,
кажется,
было
ему
умереть,
чем
тянут ь
и
тян уть
эти
проклятые
сети,
всегда
л едян ые
и
тя же­
лые,
—
тянуть
до
изнеможения,
до
бе счу вств ия.
И,
пройдя
суровую
ладожскую
школу,
он
сч ит ает
теперь,
что
все,
в
том
числе
и
з вень е­
вой,
обязаны
пр ислушив атьс я
к
его
мнению,
и
более
т ого,
по
части
рыбных
мест
его
голос
должен
бы ть
в
звене
первым.
—
А
я
те
го вор ю,
пусто
ту т.
Понял
ты
меня?
Пусто,
понял?
—
А
где?
—
спрашивает
примирительным
тоном
звен ь ево й.
—
Нигде!
—
ощетинивается
матрос
Кожин.
—
Раньше
чё
думал?
—
Аг а,
тебя
заб ыл
спросить!
—
нач инае т
зл ит ься
Кожин-зве­
ньевой.—
Мы
ж
тут
ст ави ли
в
позапрошлый
го д.
Иль
ты
вовсе
па­
мяти
от
злости
лишился?
Не
уважили
е го,
видали,
не
спросили.
—
Это
от
нед о сыпу
хр они ческ ог о,
п равда,
дя дя
Ко ля?
—
улы­
б ается
молодой
С пиро в,
возвышающийся
на
две
головы
над
по­
жилым
рыбаком.
—
Скажи
старухе,
пущай
оставит
т ебя
наконец
в
по кое.
У
тебя
ж,
гляди,
здоровья
совсем
не
осталось
от
недосыпу...
—
Ах
ты...
—
матрос
Кожин
грозит
Спирову
кулаком.
—
Я
те
покажу
счас
здоровье,
пешней-то...
Он
и
правда
хв атает
де с ят икилог ра мм овую
пешню,
зло
погля­
дывая
на
хохочущего
Спирова,
отходит
метров
на
п ять
от
«Бура­
на»
и
говорит
звеньевому:
—
Разгреби-ка!
Ан атол ий
Александрович
б ерет
лопату
и
снимает
снег,
откры­
вает
темный
в
матово-белых
разв од ах
л ед.
И
вот
ид ет
по
кругу
пешня ,
растет
рядом
с
лун кой
горка
чистого
ладожского
льда.
За
последние
две
недели
несколько
раз
морозы
по
ночам
ударя­
ли
градусов
за
тридцать,
и
пробить
лунку
в
толще
почти
метрового
льда,
да
еще
шириной
сантиметров
в
ше стьд есят ,
де ло
нелегкое.
Но
и
устав,
не
очень-то
постоишь
без
де ла
на
несильном,
но
въедливом,
выдувающем
из
толстых
одежд
тепло
в етер ке.
На
та­
ком
ветерке,
да
без
какого-либо
укр ыти я,
да
без
р укав иц
(пешню
305

надо
д ерж ать
крепко,
чтобы
не
упустить
в
во ду ), работают ры ­
баки.
Нак о нец
готов а
первая
прорубь.
В
нее
опускают
тонкий
конец
ло зы
—
длинной
двадцатиметровой
жердины,
связанной
из
двух,
а
то
и
из
тр ех
березовых
точеных
стволов.
Двузубыми
вила ми
по­
г руж ают
лоз у
поглубже,
одновременно
по т ихонь ку
просовывают
вп ер ед,
на
г лазок
держа
напр авлен ие
к
другой
лунке.
Там
ж дет
ее
рыбак
со
строчами
—
деревянными
д в ухметровы ми
палками,
похожими
на
урезанную
вве рху
букву
«X».
Он
ша рит
ими
в
тем­
ной
воде,
сводит
и
разводит
строчи,
всл епу ю
отыскивает
лозу.
А
она
з ацеп илас ь
за
что- то ,
застряла,
уперлась,
ни как
не
и дет
впе­
ред.
Ее
уже
не
придавишь
вилами,
не
притопишь
поглубже,
не
пропихнешь.
Что
де лат ь?
И
вновь
небольшая
сты чк а.
Од ни
гово­
ря т:
надо
вытаскивать
лозу
и
тянуть
ее
в
др угом
направлении,—■
это
значит,
вырубать
новые
лунки,
предварительно
за ново
их
р аз­
метив,
то
есть
все
на чинат ь
снач ала.
Ес ть
др угое
предположение:
прорубить
лунку
там,
где
застряла
лоза,
вслепую
найти
ее,
пр и-
топить
вил ами
и
тянуть
дал ьше.
Тогд а
(в случае удачи,
ра зуме е тся)'
пр о дел анная
ра бота
не
пойдет
насмарку,
но
ша нсы
на
успех
не­
велики.
Это
риск.
После
нескольких
минут
«обсуждения»
выясняет­
ся,
что
рыбаки
народ
скорее
рисковый,
нежели
рассудительный.
Походив
туда-сюда,
прикинув,
ск ольк о
метров
л озы
ушло
под
лед
и
гд е,
вероятнее
всего,
находится
ко нец
ее,
Николай
Петрович
Кожин
решительно
ука зыва ет
пальцем:
—
Здесь!
Спиров
улыбается:
—
Ой,
гляди,
д ядя
Коля,
опозоришься!
А
тот
ему
сердито:
—
Давай
к оли,
да
старших
сл уш ай,
п ока
учат
тебя,
н есл уха.
И
Спиров
колет.
Сн ача ла
он
раб о тает
медленно,
как
бы
нехотя.
Углубившись
на
несколько
сантиметров,
обкалывает
лед
с
краев,
расширяет
лунку.
Когд а
на бира етс я
полная
лунка
льда,
Николай
Петрович
выгребает
его
лопатой.
Лунка
уже
обозначилась
ос тры­
ми,
сверкающими
гранями.
Большие
ку ски
льд а
отброшены
в
сто­
рон у,
лишь
мелкое
крошево
его
остается
на
дне .
И
вновь
берется
за
пешню
С пиро в.
Он
широко
расставляет
ног и,
нависает
над
п ро­
рубью
и
уже
во
всю
силу
крепких
тяжелых
рук
и
молодого
здоро­
вого
тела
вз ды мает
над
соб ой
пешню
и
с
громким
хриплым
выдохом
во нз ает
ее
в
лед:
—
И-и-и,
эх!
И-и-и,
эх!
От
горячей
его
р аб оты,
ка же тся,
теплее
становится
р ы бакам,
кольцом
окружившим
Спирова,
—
каж ется,
и
им
передается
рабо­
чий
его
азарт ,
греет
их,
веселит.
Кто-то
говорит:
—
Дай ,
зам ен ю.
—
Ничё,
—
хрипит
он
в
ответ.
Оп ять
наб ира етс я
полная
лунка
льда,
п ожил ой
Кожин
вновь
306

выгребает
его,
снова
колет
С пир ов.
Н ако нец
появилась
вода .
Те­
пе рь
раб ота
пошла
живее
—
виден
уже
ко нец
ее,
и
это
вселя ет
но­
вые
силы.
И
вот
лунка
готова.
Лицо
Спирова
полыхает
багровым
жаром,
грудь
ходит
ходуном,
как
у
з агна нной
ло шад и.
Он
смотрит,
как
по дби ра ет.
Кожин
шу гу
с
темной
по вер хно сти
воды,
как
стара­
тельно,
до
мельчайшей
льдинки,
вычищает
прорубь,
и,
тяж ело
ды­
ша,
подшучивает
сильным
голосом:
—
Где
ж
твоя
лоза,
дя
Кол я?
Не
вижу
я
ее
чё-то?
А
Николай
Петрович
берет
вилы
и
медленно,
осторожно,
сан­
тиметр
за
сантиметром,
все
шире
и
шире
забирая
и ми,
начинает
поиски.
Лозы
нет!
—
Дай
мне!
—
говорит
один
из
рыбаков.
Те
же
манипуляции,
и
ре зульта т
тот
же.
—■
Стойте,
—
говорит
звен ь ево й.
—
Ст рочами
надо,
они
длиньше.
Он
сам
бер ет
в
руки
длинные
жердины,
погружает
их
сколь
в оз­
можно
глубоко
в
воду
и
ведет
от
одного
кра я
проруби
к
другому,
чер тя
под
водой
полукруг.
Немного
не
дойдя
до
самого
ль да,
не­
много
не
дочертив,
говорит
тих о,
словно
не
ве ря
себе:
—
Есть!
—
и
все
подаются
к
нему.
Он
шарит
где - то.
п одо
льд ом,
как
бы
ощупывает
е го,
и,
ощупав,
говорит
весело:
—
Она!..
Од ин
конец
лоз ы
торчит
из
од ной
проруби,
другой
—
из
другой,
а
между
н ими
без
малого
двадцать
метров
воды,,
снег а
и
льда.
К
более
толстому
концу
лоз ы
пр ивяз ывают
тонкую
капроновую
веревку
—
походеньку,
к
походеньке
се ть,
и
пошло
в
оз еро
крах­
мал ьное ,
тонкое
к руже во,
пошло
ровно,
звеньями:
кухтыль-опоча,
кухтыль-опоча.
И
как
быстро
тает
оно
в
вод е,
бесследно
растворя­
е тся
в
не й,
как
соль,
как
сахар.
Вот
уже
вся
сеть
ушла
под
лед,
рас пра ви лась
там
—
кухты ль
тянет
ее
вверх,
опоча
вниз.
К
концу
сети
привязывают
деревянную
рогулину,
один
кон ец
ее
опускают
в
прорубь,
другой
втык а ют
в
снег:
она
и
де рж ит,
она
и
ка жет,
го­
ворят
ры ба ки.
Сеть
пос т авле на.
Первая
из
двенадцати...
Ч ерез
несколько
дней
рыбаки
придут
сюда,
поднимут
сети
и,
есл и
они
будут
пусты,
махнут
на
новое
место
искать
уд ачу,
и
лоза,
привязанная
к
коробу,
вновь
буде т
дрожать,
вибрировать
и
чер тить
легкий,
летучий
след
в
плотном,
спрессованном
морозом
и
ветром
снегу
Ла д оги.
Семья
Шабано ва
уе хала
до
субботы,
и
он
о пять
о ст ался
один
с
больной
матерью.
В
Новой
Лад ог е,
куда
уеха ла
семья,
у
Шабано в а
кооперативная
к в артира
с
удобствами,
жен а
раб отает
учительни­
ц ей,
а
он
живет
здесь ,
в
Кирикове,
ло вит
рыб у
и
жд ет
субботы.
Года
четыре
назад
же на
учительствовала
в
местной
школе,
где
307

учились
детишки
елоховские,
кириковские
и
лахтинские.
К огда
по­
строили
Пота нин ски й
животноводческий
комплекс,
мно гие
подались
туда,
в
благоустроенный
поселок.
Пр иладожс кие
деревни
обезлю­
дел и,
и
кириковскую
школу
закрыли.
Детей
колхозников,
остав­
ших ся
в
деревнях,
ув озят
теперь
на
недел ю
в
то
же
Потанино,
в
школу-интернат,
так
что
все
в
рыбацких
деревнях
—
и
старики,
и
ср едни е,
и
молодые
—
все
живут
в
ра злуке
со
своими
де тьми ,
вн у­
ками,
правнуками.
Но
Шабанову
от
этого
не
легче.
Сид ит
с ейчас
Шабанов
у
приемщика
Новоладожского
рыбком­
бината
Смирнова,
распаренный
от
духоты
и
обильного
воскресного
ужина,
на
сто ле
перед
ним
большое
блюдо
с
неско л ь кими
ку ска ми
вареного
сига,
гол овк а
л ука,
глубокая
тарелка
с
квашеной
капу­
сто й,
густо
пересыпанной
крупной
бордовой
клюквой,
стек л янн ая
бан ка
с
солью,
самовар
и
чашка
с
недопитым
чаем.
Валентин
Андреевич
ни
за
что
не
со гл аш ается
в зять
в
озеро
корреспондента.
Он
смотрит
на
Ваничева,
на бы чив
крутую,
коротко
остриженную
голову,
смотрит
с ур ово,
да же
неприязненно
к ак- то,
тем
же
взглядом
стреляет
в
корреспондента,
а
те
с тоят.у
две-ри,
и
р азде вать ся
не
раз дева ют ся,
не
ж елая
надолго
зад ержи ва ться,
и
уходить
не
уходят,
озадаченные
и
подавленные
решительным
от­
казом
звеньевого.
—
Почему,
Валя?
—
сп р ашивает
его
Ваничев,
как-то
робко,
сконфуженно,
изви н яющ е.
—
Нечег о
дел ать ,
—
медленно,
с
уничтожающей
внятностью
произнося
каждую
букву,
отвечает
он
и
упирается
тяжелым
взгля ­
дом
в
корреспондента.
«Уж не пьян ли передовой капитан?» —
ду­
мает
корреспондент,
и
Шабанов,
словно
от г адав
его
мысли,
коротко
улыбается
и
совершенно
тре зво,
без
эмоций
говорит:
—
Вы
извините,
но
посторонних
в
озеро
бра ть
не
п оложе но
по
тех н ике
безопасности.
Ес ли
не
верите
м не,
можете
спросить
у
б ригад ира .
Произнеся
эту
фразу,
он
ра душ но
улыбается,
сло вно
не
о тка зал
человеку,
а
наоборот,
со глас илс я.
Ш абано в
прекрасно
знает,
что
корреспондент
бывал
в
озере,
бывал
не
раз
и
не
дв а,
мог
бы
что
другое
придумать.
—
Что -то
хитри те
вы,
Валентин
Андреевич.
Т ехн ика
безопасно­
сти
здесь
ни
при
чем.
Я,
вероятно,
просто
вам
помехой
буд у.
Та к,
да?
—
терпеливо
улыбаясь,
говорит
корреспондент.
—
Точно!
—
охотно
со гл ашает ся
Ша б анов.
—
Вам
ведь
что
на до?
На
рыбку
поглазеть,
руками
ее
потрогать,
чтоб
натурально
о
ней
написать,
похоже
чт об
б ыло,
а
нам
работать
надо.
А
м еста
в
балагане
едва
са мим
хватает.
—
Опять
не
то!
—
г овори т
в
сердцах
парень.
—
З наю
я,
сколь­
ко
там
места.
Не
хотите
брать,
не
надо.
Но
почему?
В
чем
причина?
Может,
рыбу
в ашу
распугаю,
удачу
вам
сг ла жу?
Вы
не
суев ер ный ,
случайно?
308

Шабанов
выслушивает
его
спокойно,
толь ко
правая
бровь
удивленно
п рип одн има ется.
Сл ова
корреспондента
он
оставляет
без
ответа,
словно
и
не
б ыло
их
вовсе.
Хозяин
дома,
сидящий
где-то
в
уголке,
незаметный,
маленький
и
круглый,
почуяв
каку ю- то
на пряж енно ст ь,
выходит
из
своего
угол­
ка
у
п ечи,
откуда
следил
он
за
разговором,
начинает
раздевать
не­
пр ош еных
гос те й,
усаживать
их
за
стол.
Потом
он
бежит
к
буфету,
и звлека ет
из
него
буты л ку
водки,
приговаривая:
—
Сей час,
сейчас.
Сейчас
все
уладим,
все
решим,
—
в орку ет
он.
—
Ты,
Ва ля,
не
ершись,
чё
ты,
в
самом
деле.
Ну,
по
мал ень ­
кой ?
—
спрашивает
он
корреспондента.
—
Спасибо,
я
не
буд у,
—
отвечает
тот .
—
Уб ери
ты
ее,
—
поморщившись,
говорит
Ваничев.
Смир но в
вопросительно
смотрит
на
Шаба но ва
и,
не
удостоив­
шись
от
то го
ни
сл ова,
ни
взгляда,
у бир ает
буты л ку
столь
же
по­
с пе шно,
как
и
достал
ее.
—
Ну,
тогда
чайку?
—
предлагает
он.
—
Чайку,
это
можно!
—
охотно
соглашается
Ваничев,
а
кор ­
респондент
у лы бает ся,
вспоминая,
как
осушает
бригадир
по
пять,
а
то
и
более
ст акано в
чая
за
вечер.
—
Так
вы,
говорите,
бывали
уже
в
озере?
—
неожиданно
миро­
любиво
сп раши вает
корреспондента
Шабанов.
—
С
кем?
—
С
Кожиным.
—
И
о пять
хотите
пойти?
Зачем?
—
Вы
же
з нает е:
по гла зе ть,
руками
потрогать.
—
За пом нили,
зн ач ит.
Это
хо рош о.
И
пи сат ь,
наверное,
будете?
—
Попробую.
—
Не
советую.
—
Это
почему
же?
—
Да,
сдается
м не,
толком
вы
все
равно
ничего
не
напишете.
Приезжали
уже
такие,
как
вы.
Писали
уже...
Ш абано в
машет
рукой:
пустое
это
все,
и
писанина
ва ша,
и
ра зго вор
этот
ни
к
чему.
—
Чем
же
они
вас
так
разобидели,
такие,
как
я?
Шабано в
молчит,
разд ум ывая
над
тем,
ра сс казыв ать
ли
кор­
респонденту
или
нет
о
своей
памятной,
хо ть
и
давней
уже
обиде.
—
Ну,
ла дно,
—
наконец
говорит
он,
—
не
хотел
я,
да
ладно.
Коль
вы
любопытный
такой.
Приезжал
уже ,
говорю,
такой
в от,
как
вы,
может
постарше
малость.
Да
и
давно,
лет
шес ть
назад ,
а
помню
я
его
хорошо,
не
часто
к
нам
корреспонденты
приезжают.
Вз ял
я
его
в
озеро.
Все
ему
хотелось
с
лучшим
звеном
сходить.
У
меня
в
те
годы
хорошо
шл о,
в
по лгод а
год
д елал,
не
хвастая
гов ор ю,
да
вот
А лексеи ч
скажет.
—
В ан ичев
согласно
ки вает .—
А
эт о,
между
прочим,
непросто:
сделать
хорошее
звено,
чт об
каж­
дый
ра бота л
во
всю
свою
силу,
не
сачковал,
не
п рята лся
за
чужую
спину.
Я
таких
терпеть
не
могу...
Д а...
Поехали
мы
по
гладкому,
да
Э09

с
ветерком,
дай,
думаю,
прокачу
человека,
а
«Буран»
возьми
да
сломайся.
Приводной
ремень,
знаете,
что
за
штук а,—
вот
этот
са­
мый
ремень
и
п оле тел
у
меня.
А
замены
к
этому
ремню
не т,
и
не
сы ска ть
его
по
в сей
Ладоге
и
сегодня.
О
том
можете
спросить
лю­
б ого
рыбака,
всякий
вам
ск ажет
то
же
самое.
Ко е- как
до
сет ок
на
в ер евках
дошли,
подняли
их,
а
они
пусты-пустехоньки:
вот
уж
вер но
го воря т
—
как
ден ь
пошел,
так
и
кончится.
Е два
на
ушицу
рыб ы
набр али ,
срамота,
ей-богу.
Стыдно
человека,
корреспонден­
та
вашего.
Я
ему
тогда
так
гов ор ю:
хорошо
бы,
го вор ю,
товарищ
корреспондент,
про
это
написать,
про
то,
как
мыкаемся
мы
с
этой
техникой,
как
пр ос таива ем
из-за
нее,
бездельничаем,
а
от
бездел ья
вод ку
пье м
и
спиваемся
помаленьку.
Что-то
в
эт ом
д ухе
я
ему
и
заправил.
У
нас,
го во рю,
двена дц ать
машин,
—
т ак,
Алексеич?
—
Тогда-то,
п оди,
меньше
было,
—
бурчит
Ваничев.
—
Да
что
толку,
что
меньше!
Что
тогда,
что
сейчас,
все
одно,
половина
машин
простаивает.
Не
так
разве?
Ваничев
прихл еб ыва ет
чай,
молчит.
—
Так!
—
отрезает
Шабанов.
—
Из
тринадцати
ныне шн их
пять-
шесть
завс ег да
про ста ивае т:
л ибо
сломанные,
л ибо
бензина
нет.
—
Ты
давай
про
корреспондента,
а
то
идти
нам
надо,
поздно
уж,
эка
т емен ь,
—
в озвра щает
Ша банов а
к
начатому
им
рассказу
Ваничев.
—
Можно
и
про
него,
—
говорит
Ша ба нов,
не
замечая
явного
недовольства
бр ига дира .
—
С
корреспондентом
тем
на
дру гой
ден ь
опять
подались,
теперь
уже
на
лошади,
оно
понадежней.
Доволен,
помню,
был
корреспондент,
как
пацан,
будто
пер вый
раз
лошадь
увидел.
Все
говорил: «Здорово!» да «Здорово!».
Только
рыбы-то
у
нас
о пять
не
«здорово».
Это
ему
вроде
как
не
понравилось.
«Мало,
говорит,
рыб ы.
Отчего
бы
это?» Ну,
я
ему
на
воду
по казы ­
ваю, —
глядите,
мо л,
во да
какая.
А
о н: «С чего это она такая
кра сная ?» Я ему про комплекс Потанинский:
оттуда
эта
дрянь
те­
чет.
Сейчас
поменьше,
поприжали
их
там
вроде,
а
все
равно
нет-
нет
да
скинут
несколько
тонн
дерьма
в
Ладогу.
А
тог да
бедствие
б ыло,
прямо
кошмар,
с ко лько
его
те кло.
Вот
бы
и
про
этот
ком­
пл екс
написать,
говорю
ему,
нехорошо
ведь.
Нехорошо,
говорит,
и
ну
давай
в
блокноте
своем
чирикать.
С
тем
и
уехал.
Уехал
и
пропал.
Я
уж
и
думать
про
н его
забыл.
А
месяца
чере з
три
про­
читал
з амет ку
и
глазам
своим
не
поверил:
ну
все
на вра л,
только
имя
мое
назвал
верно,
так
лучше
бы
он
и
его
наврал.
Нап исал ,
что
я
самый
передовой,
что
л овлю
много
рыб ы,
что
сиги
у
меня
так
и
пры г ают
из
сетей,
что
«Бураны»
на
самолеты
похожи,
—
в
общем,
наплел
с
три
короба
и
ни
сл ова
о
том,
про
что
просил
его
на­
пи сат ь,
что
видел
он
своими
собственными
глазами.
А
мне
почет,
зн ачит,
и
сл ава!
Нужна
мне
такая
слава...
Воцарилась
тиши на .
Слышно
было,
как
со пит
но сом
бригадир
310

Ва ниче в,
как
тяжело,
астматично
дыш ит
при емщ ик
Смирнов,
как
чмокает
губами,
до пи вая
холодный
ч ай,
звеньевой
Шабанов.
Уже
в
дверях,
исподлобья
глядя
на
корре сп онден та ,
Ша б анов
неожиданно
спрашивает:
—
Передумали,
зн ачи т,
в
озеро?
—
Н ет,
отчего
же.
Пойду
с
кем -н ибу дь
непременно.
—
А
со
мной,
значит,
не
хотите?
—
Это
вы
не
хотите.
—
Мне
что,
мне
не
жалко,
бы ла
бы
п оль за.
На
улице,
глуб око
затягиваясь
и
с
шу мом
выпуская
табачный
дым
вместе
с
паром,
Ваничев
говорит:
—
Мороз
буд ет
за втр а,
небо,
виш ь,
раззвездило.
Оден ь ся
по­
теплей.
А
на
Шабано ва
об иду
не
дер жи.
Му жик
он,
конечно,
вр ед­
ный,
но
грамотный
и,
если
где
что
не
так,
всегда
ук ажет.
Правда,
ес ли
чи стит
кого,
всегда
за
дело.
Но
уж
ко гда
чистит,
пух
и
перья
в
разные
стороны
летят,
язык
у
не го
крепкий.
Бригадиром
бы
ему
быт ь
з ам есто
меня.
Не
хочет.
—
Что
так?
—
А
какой
ему
в
том
резон?
Так
он
в
ср едн ем
рублей
трис та-
четыреста
зашибает.
Ле том
уйдет
в
озеро
на
п ару
недель,
на­
л о мается
там,
кон е чно,
до
по лно го
изнеможения,
зато,
глядишь,
ты счо нку
наберет.
Чем
не
д е ньги?
—
Де н ьги,
—
со г лашает ся
корреспондент.
—
Конечно,
деньги.
Было
бы
у
меня
здоровье
да
рука
целая,
сидел
бы
я
в
это й
конторе,
как
же!
А
так
что
же,
работать
все
од но
надо,
хоть
бы
и
бригадиром.
—
А
что
с
рукой?
—
Дро ва
пилил
на
циркульной
пиле .
Заз ева лся
и...
Шабано в
отк ид ыва ет
брезентовый
полог,
и
густые
к лубы
го­
лубоватого
п ара
врываются
в
брезентовую
п алат ку
с
ярким
со л­
нечным
светом
и
ослепительной
сн ежно й
белизной:
рыбаки
щу рят­
ся
и
жадно
вдыхают
чистый
морозный
воздух.
Р ы бацкий
свой
дом
—
ба лаг ан
—
поставили
они
мину т
дв адц ать
назад,
и
он,
подобный
жилищам
кочевников
всех
времен
и
нар о­
до в,
их
юр там
и
чумам,
шатрам,
ша лаша м
и
палаткам,
стоит
сре­
ди
Ладоги
сог рет ый
и
осв ещенны й
с иним
дрожащим
светом
па­
яльн ой
лампы.
Как
и
все
кочевые
жилища,
балаган
строится
быстро
и
про ст о:
девять
де ре вя нных
копий,
соединенных
вве рху
веревкой,
разбрасы­
вают
веером
вок руг
проруби.
Они
вонзаются
в
снег,
подпирают
друг
друга,
словно
пира м ида
солдатских
карабинов,
воткнутых
дулами
вниз.
На
эту
пирамиду,
э тот
кар кас,
с
подветренной
сторо­
ны
н абрас ыва етс я
брезентовое
полотно,
края
его
подтыкают
под
жерди
балагана,
втаптывают
в
сне г
или
пр идавл иваю т
чем-либо,
311

чтобы
не
поддувал
ветер,
—
рыбацкий
дом
построен.
В
него
за­
таскивают
ящики,
ск ла дные
брезентовые
си день я
и
низкие
табу­
ретки,
зап аля ют
паяльную
ламп у
и
б ерутс я
за
сеть:
дом
обжит.
Ш абан ов
и
Владимир
Федорович
Кожин
сидят
по
разным
сто­
ронам
проруби,
один
—у
кухтылей,
другой
—у
грузил,
и
тянут
сеть,
одновременно
сб ав ляя
рыбу.
В
зависимости
от
коли чес тв а
ее,
тя нут
они
поне мно гу,
метра
по
полтора-два,
либо
сразу
пролетами
метров
в
пять.
Вытянув,
прижим аю т
подбору
н огой
ко
льду
и
по­
гружают
руки
в
ле дян ую
сеть.
Их
грубые
красные
пальцы
обхва­
тывают
рыбин
и
мг нове нно
нащупывают
то нку ю,
ск ользк ую
лесу,
ту
саму ю,
единственную,
на
которой
держится
мотня.
Подцепят
лесу,
потянут,
по возя т
туда-сюда,
и
узел
рас падаетс я,
тает,
пр е­
в ращаясь
в
п ау тину
сети.
Шабанов
между
делом
поучает
корреспондента,
как
следует
сбавлять
рыбу,
—
парень
раб отае т
медленно,
задерживает
всех.
—
Э- э,
нет,
так
у
нас
не
работают,
—
говорит
он.
—
Так
мы
до
вечера
эту
сеть
не
выберем.
Нечего
с
ней
ковыряться.
Это
же
ри­
п ус,
его
сбавл я ть
од но
удовольствие:
зубов
у
н его
нет ,
сети
он
не
заглатывает,
малость
в
ней
запутается,
и
все.
Ты
ему
на
жи вот
дави,
он
сам
из
ячеи
вылетит.
Да
ты
не
бойся,
че го
ты
его
г ла­
дишь,
дави
сильней.
Вишь,
полетел...
Вот
с
ним
и
работай.
Но
р ипус
кончается,
несколько
звеньев
подряд
идет
корюшка,
налим,
ерш.
—
Налима
бери
с
х во ста,
а
других
—
с
головы.
Из-под
ж абер
вытаскивай
лесу
и
изо
р та.
Только
осторожней,
цапнуть
себя
не
давай.
Под
жабрами
ер ша
держи!..
Я
ж
те
го вор ю,
под
жабрами!
Больно?
Сос и
да вай
палец!
Отдыхай!
Третий
ры бак
—
Леон ти й
Петрович
Кожин
(сколько же их,
Кожиных?!)—смотрит
добрыми
глазами,
и з редка
сухо
по кашл и­
вая
в
кулак:
не
бери,
мол,
в
голову,
пустяк
это ,
и
тоже
ск л оняе тся
над
сетью.
Работа
ид ет
вроде
бы
неспешно,
в
спокойном
молчании,
только
с лыш но,
как
шлепает
об
днище
ящика
сбавл ен ная
р ыба,
как
бьется
она
та м,
еще
живая,
затевает
шум.
И
видишь
ее,
из­
ви ваю щу юся,
судорожно
раздувающую
жабры
и
маленький
зубас­
тый
ро т,
на
нее
шлепаются
новые
р ыб ины,
смешиваются
с
ней...
В
балагане
становится
прохладней,
Ш абано в
закрывает
е го,
и
ср азу
темнеет
вну тр и.
В
синем
свете
паяльной
лампы
красные
лица
рыбаков
от ливаю т
фиолетово-сиреневыми
отблесками,
а
об­
лак о
пар а,
сто ящ ее
над
прорубью,
над
се тью,
рыбой
и
горячими
руками,
др ожит,
ко лыше тс я,
голубоватое,
прозрачное.
И
вдруг
ра з­
дается
тихий,
чуть
удивленный
во зг лас: «Гляди -к а !» Леонтий Петро­
вич
узрел
сига.
Сиг
к р упный,
волховский,
килограмма
на
четыре,
жи­
вой,
с ильны й.
Как
он
попал
в
компанию
к
эт ой
мелюзге,
как
вообще
он
здесь
оказался
—
загадка.
В едь
волховский
сиг
поч ти
перевелся
в
Ладоге.
Для
не го
от водя т
отдельный
ящик
(авось не последний).
312

Рипуса
и
крупного
ч асти ка
на би рает ся
из
д вух
сето к
около
ящика,
столько
же
примерно
и
ко р юшки,
и
Ш абан ов
го вор ит,
что
если
в
других
сетках
пойдет
так
же,
то
они
будут
с
рыбой.
Но
не
пошло.
Попалось
несколько
сигов
—
лудоги,
еще
с
ящ ик
рипуса,
а
в
остальном
—
рыжие
колючие
ер ши
да
мел кая ,
с
ладонь,
корюшка.
—
Ерш
ры ба
пустая,
—
говорит
звеньевой.
—
Сорная
рыба.
Кошкам
да
свиньям.
Всей
и
пользы
от
не е,
что
судак у
корм.
То-то
его
развелось
теперь
в
Ла до ге,
су дака
этого,
греби
да
греби
по
осени.
Так
ученые
не
дают,
лимит
на
него.
И
то
верно,
хоть
что-то
в
Ладоге
жить
должно.
Изведем
су дака
—
совсем
ничего
не
оста­
нется.
Швырнув
в
я щик
очередного
ерша,
он
продолжает:
■—
А
стоящая
рыб а
—
сиг
там
или
лосось
—
ряд ом
с
эт ой
шв а*
лью
не
ходит.
Хотя
где
он
сейчас
—
лосось?
■—
В
пятниц у
бы л.
Помнишь?
—
говорит
Леонтий
Кожин.
—
Бы-ы-ыл,
—
пер едр аз н ивает
его
звен ь ево й.
—
Последний
из
могикан
б ыл.
Между
пр оч им,
—
обращается
он
к
корреспонден­
ту ,—
по
ершу
можно
судить
о
чистоте
озера.
Та м,
где
грязь,
там
ему
раздолье.
Стоящая
рыб а
от
грязи
уходит,
а
он
туда
прет.
И
мно житс я
там ,
выж ив ает
другую
рыбу.
Вот,
к
примеру,
в
Петро *
крепостной
губе
знаете
какую
миногу
брали,
не
минога
—
уг орь’
И
ведь
недавно
совсем,
лет
шес ть -се мь
наз ад.
А
лещ ,
щука,
др у­
гой
частик
выгу ливал
там
бу дь
здоров
какой.
И
нереститься
со
всей
Ладоги
туда
шел.
По ди
возьми
там
теперь
щу ку!..
Зато
ме­
люзги
этой
рыжей
ско л ько
уг од но.
Ну,
ничего,
в
на шем
деле
и
она
сго д ит ся...
Ден ь
перевалил
уже
через
середину,
осталось
по д нять
л ишь
две
сетк и
из
двенадцатисеточного
ряда,
и,
когда
принимаются
за
них
рыбаки,
начинает
священнодействовать
Владимир
Федорович
Кожин.
Он
пр ино сит
прокопченный
пятилитровый
котелок,
зачер­
пывает
в
него
из
Ладо ги ,
под ве шив ает
на
ве ре вке
к
одной
из
жер­
дин
балагана
и
ставит
под
к оте лок
паяльную
лампу.
Потом
бер ет
несколько
сигов,
мг нове нно
разде лы вае т
их,
чистит,
потрошит,
моет
в
проруби
и
раз рубае т
блестящим
ножом.'
Куски
большие,
бел о- розовы е,
матово-прозрачные.
Он
бросает
их
в
к оте лок
и
при­
страивается
у
проруби
сбавлять
рыбу.
—
Сыпани-ка,
для
смака,
—
говорит
ему
Шабанов,
указывая
на
ершей.
Кожин
берет
их
пригоршней,
сыплет
в
котелок
не бреж но,
как
бы
не
глядя,
и
густо
солит.
Несколько
м инут
спустя
ноздри
на­
чинает
щекотать
тонкий
аппет ит н ый
зап ах.
Он
дразнит
обоняние,
появляясь
и
пропадая,
и
вновь
появляясь,
чуть
гуще,
чуть
к репч е,
чем
пре жд е,
и
слабеет
опять,
теряется,
тает,
и
уже
ж дешь
е го,
ж елаешь ,
ловишь.
И
он
не
заставляет
с ебя
д олго
жд ать,
этот
чудесный,
вызывающий
горячую
липкую
слю ну
запах,
он
выр ы­
вает ся
из
лопающихся
пу зырько в
закипающей
воды,
из
ше ве ля­
313

щихся
в
ней
рыбных
кусков,
заполн яет
со бой
в есь
воздух
рыбац­
к ого
до ма
так
по лно
и
пло тно ,
что,
кажется,
тесно
ему
уже
в
тем­
ных
брезентовых
стенах
балагана.
И,
словно
у слы шав,
учуя&
за пах
сиговой
ухи,
вв али ва ется
в
балаган
тройка
ша ба новце в,
ра­
ботавших
на
др угих
сет ках .
Од ин
из
них ,
потянув
но сом
воздух,
спрашивает,
кивая
на
котелок:
—
На
ерше,
что
ль?
—
На
ерше,
—
отвечает
Шабанов.
—
Люб ишь
ты,
Валентин,
сига
портить,
—
с
укором
гово ри т
рыбак.
—
Что
б
ты
понимал
в
у хе!
Двадцать
лет
в
озеро
ходишь,
а
ни
уха
ни
рыла
в
этом
деле.
На
ерше
сиг
слаще,
ядр еней ,
запомни
это.
—
Ты
б
его
сахаром
посыпал,
ко ли
сладкий
х оче шь.
Представив,
вероятно,
что
за
отрава
—
сиг
с
сахаром,
кок
Ко­
жин
б ре згливо
морщится
и
вновь
сыплет
в
уху
соль
из
синей
бу­
мажной
п ачки.
—
Пересыпь
мне,
—
грозно
о ст анав лив ает
его
Ша ба нов.
—
Ишь
рассы пал ся.
В
лож ку
се бе
сыпь.. .
—
Да
ладн о
т ебе,
—
отмахивается
Кожин.
А
Леонтий
Петрович
заходится
долгим
тяже лым
кашлем
и,
от­
ка шлявшись ,
тяж ело
дышит,
часто
и
неровно.
—
Ты
когда
в
больницу
поедешь?
—
спр ашив ает
его
звеньевой.
—
Завтра.
—
Мог
бы
сегодня
и
не
ходить,
без
тебя
бы
справились.
—
А
что
с
вами?
—
спрашивает
корреспондент.
—
Да
пневмония
у
меня.
Старая,
—
нехотя
отвечает
рыбак.
—
И
работаете?!
—
Ну
а
чег о
д ома
си д еть.
Воздух
тут
чистый,
работа,
сами
в идит е,
легкая,
с иди
да
к овыр яй
себе
рыбку.
И
пи ща,
опять
же ,,
ресторанная,
—
робко
улыбается
он
и,
помол чав
немного,
п ро­
должает:—
У
нас
мно гие
легкими
маются.
Зря ,
что
ли,
в
пятьдесят
пя ть
на
пенсию
отпускают.
—
Ну,
давай
леч ись ,
—
говорит
Шабанов,
ст авя
на
пер евер­
нут ый
ящик
коте л ок.
И
вот
они
степенно,
друг
за
другом,
погружают
в
котелок
глу­
бокие
алюминиевые
ложки
и
б ере жно
несут
ко
рт у,
поддерживая
сни зу
толстыми
ломтями
хлеба,
густо,
до
спл ош ной
белизны,
по­
сыпанного
солью.
Ед ят
молча,
обстоятельно,
п очти
беззвучно.
Только
с лы шно,
как
дуют
на
ложки,
остужают
крутое
ва рево .
А
корреспондент
с
непривычки
быстро
насы щает ся
и
д аже
слегк а
хмелеет
от
ух и:
все,
говорит,
сп асибо ,
и
с отрап езни ки
шу мят
на
него:
—
Ешь!
Не
нра витс я,
что
ли?
Дав ай
ешь ,
по том
захочешь,
да
п оздно
б удет!
Еш ь,
пока
ест ь !..
—
Да-а,
парень,
—
ехидно
тянет
Ша ба нов,
—
ср азу
вид но
—•
314

не
рыбак
ты.
Но,
сдает ся
мне,
и
по-писательски
поведение
ваше
неправильное.
—
Почему
же
неправильное,
Валентин
Андреевич?
—
А
пот ому,
что
лет
через
пять,
максимум
через
десят ь
э дакой
ухи
в
Ладоге
не
будет.
Вот
я
еще
ос етра
ладо жс ко го
пробовал,
хариуса,
а
теперь
уже
в се,
нету
их.
Вы
ведь
их
и
в
глаза
не
видели,
верно?
—
Верно.
—
Так
надо
хоть
с ига
поесть.
Да
так
поесть,
чтоб
б ыло
что
людям
ра сс каза ть.
Внуки
ва ши
прочтут,
облизнутся.
Им
ве дь
вот
это
останется.
Ш абано в
ты чет
пальцами
в
прорубь,
где
пл авают
вареные
ерши.
Сн ег
в
балагане
подтаял
от
тепла,
потемнел
от
следов
рыб ац­
ких
калош,
а
там,
где
стояла
паяльная
л ампа,
стал
черным
и
гряз­
ным.
Рыб ные
кости
плавают
в
смутно-темной
воде
проруби,
ря дом
с
ящиками
с
прит ихш ей ,
заснувшей
навсегда
рыбой.
Деревянные
же рдины ,
как
скелет
какого-то
су щес тва,
как
ребра
его,
держат
прокопченное
пол от но,
за
которым
не
вид но
солнечного
чистого
д ня.
Недавняя
идиллическая
кар т ина
рыбацкого
дома
стирается,
и
ви ден
ве сь
неуют,
вся
неустроенность
этой
времянки,
в
которой
проводят
рыбаки
половину
зим ы,
все
ее
св етл ое
время.
Но
вот
ба лаг ан
собирается,
укла ды вае тся
в
короб,
а
над
голо­
вами
рыбаков
кружит
и
кружит
белая
ч айка,
жд ет
не
дождется,
когда
же
наконец
уйдут
о ни.
Все,
что
останется
по сле
ни х,
станет
ее
добычей.
Шабановское
звено
и дет
на
ново е
место,
п отом
еще
дал ьше,
к
другим
сетям ,
и
возв ращае тся
в
деревню
в
полной
тем но те,
когда
ос тыли
уже
моторы
кириковских
«Буранов», когда рыбаки других
звеньев
разбрелись
по
своим
теплым
ти хим
домам.

кр итика
Елена
Алексеева,
Елена
Москалева
Семейные
сц ены,
комнатные
драмы...
^Молодая драматургия»
в торой
половины
1970-х
Поэтические
пле яды, «школы»
прозаиков
и
про чие
неформаль­
ные
общности
—
явле ние
довольно
обычное.
Драматургия
в
эт ом
смысле
—
ис кл юч ение,
она
чаще
всего
предстает
«поштучно», из­
меняя
себ е
лиш ь
из р едка: «новая драма», «молодые рассержен­
н ые», «театр абсурда».
Но
вот
в
70- е
годы
н аша
д рам ати ческ ая
лите рату ра
о щут ила
такой
прилив
молодых
творческих
с ил,
что
в
критике
замелькал
позабытый
за
ненадобностью
(со времени рас­
цвета
поэзии
в
60- е
го ды)
термин
«новая волна».
Искусство
как
фор ма
общественного
с оз нания
ра зви вае тся
неравномерно:
одни
вре м ена
покровительствуют
живописи,
дру­
гие
—
музыке,
иные
—
театру.
Жестко
детерминировать
эту
сложную
зависимость
п очти
невозможно.
Как
тот
или
и ной
вид
становится
в едущи м?
Как
влияет
на
другие,
ведомые?
Чем
бл иже
к
нам
«объ­
е к т», тем труднее ответить:
по ка
время
не
стало
историческим,
пока
оно
—
настоящее,
понять
его
во
всех
с вязях
непросто.
Конец
1960-х
—
начало
70-х
принято
счи тать
новой
фаз ой
на­
шего
общественного
развития;
перемены,
н акапл ивав шиеся
под
напором
научно-технического
прогресса,
сложились
в
довольно
противоречивую
и
по ка
не
вполне
отчетливую
карти н у.
Только
в
последние
годы
процесс
э тот
нач ал
осознаваться
научной
мыслью;
искусство
поч увс тв овал о
его
раньше.
Тако ва
уж
роль
искусства
—
первым
по дм ечать
жизненные
конфликты.
Именно
тогд а
драматур­
гия
совершила
рывок,
опередив
чуткостью
и
сообразительностью
и
прозу,
и
по эзию ,
и
публицистику,
—
появ ил ся
«Человек со сторо­
ны»
И.
Дворецкого
(1971).
Проблемность
времени
отразилась
в
з ер кале,
к оим
во
все
вре ме на
обязан
б ыть
театр.
Нерешенность
горячих
воп ро сов
жизни
са мым
органичным
образом
воплощалась
именно
в
ди ало гиче с кую
форму
драмы.
Драматургия
70- х
как
бы
ра здели ла
св ой
предмет
—
современ­
ную
жизнь
—
на
сферы:
гл ав ный
ин тер ес
сн ач ала
сосредоточился
316

на
«производственной»
т еме,
которой
занялась
«деловая»
д рама»
но
постепенно
в
лидеры
выдвинул ас ь
та
сам ая
«молодая драма­
ту р г и я», о которой сегодня речь,
со
своей
ос обой
темой:
в
жизни:
ее
привлекла
ч ас тная
сфера,
семейно-бытовые
о тно ш ения.
В
сег о дняшн ей
критике
уже
достаточно
п рочно
ук ор ен ился
те р­
мин
«социологическая драма» .
А.
Свободин
в
статье
«Вина и беда?
Игната
Нуркова»
впервые
обозначил
им
пьесы
«производствен ­
ные», злободневные,
с
с ию мину тным
характером
конфликта.
Нам.
представляется
возможным
и
да же
необходимым
более
широ ко
тр акто ва ть
э тот
удобный
и
современный
термин:
черты
социоло­
гизма
можно
найти
во
вс ей
драматургии
70- х
и,
пр ежде
всего.,
у
«молодых».
«Новая волна» «молодой
драматургии»
уже
сама
по
се бе
—
своеобразное
социальное
последствие
НТ Р.
Социологический
ха­
рактер
ее
сказался
и
в
омоложении,
и
в
массовости,
и
в
пр истр а­
стии
авт оро в
к
проблемам,
возникающим
по
ту
сторону
производ­
с тва
и
производственных
отношений
—
после
работы,
дома,
в
семье,
в
кругу
друз ей ,
то
есть
п рис трас тии
ко
всему
тому,
что
зачастую
квалифицируют
как
«мелкотемье»
и
что
социология
изучает
на­
р яду
с
НТР
и
трудовой
де яте льн ост ью
людей.
«Бытовые»
интере­
сы
«молодых драматургов»
обнаружились
буквально
накануне
т ого,
как
та
же
т емат ика
заполонила
страницы
газет,
озаботила
ТВ-
и
радио
—
выявилась
как
об ще ств енная
потребность.
Наш е
первое
определение
проз вуч ало
—
«социологическая»
дра­
ма.
Прои зн ес ем
и
следующее
—
«гиперреалистическая» .
Фотогра­
фичность—
вот
второе
качество,
отличающее
г ене рац ию.
Термин
пришел
из
изо бра з ител ьного
и скус ств а,
соответствующее
сти лево е-
направление
в
нем
им еет
мно го
общего
с
«молодой драматургией» .
И
там
и
здесь
о бъект
изображения
—
повседневность
человека
и
его
мира;
и
там
и
здесь
—
тщательное,
без
прикрас,
вос пр оизве де ­
ние.
При
этом
и
драма
и
живопись
мистифицируют
«реципиента»,
не
будучи,
а
лишь
притворяясь
б есс трас тны ми
наблюдателями,,
фиксирующими
случайный
кусок
жизни.
На
самом
д еле
все
—
вы­
бор
об с тояте льст в,
лиц,
композиция,
ракурс
и
цвет
—
прод уман о
дс-
мельчайших
подробностей,
включено
в
исторически
и
социально-
определенный
контекст,
моделируя
его
су ще стве нне йшие
черты.
Непреднамеренный
социологизм
«молодой драматургии»
на­
бр асы вает
эскиз
репрезентативной
модели
общества.
Зд есь
оч еви д*
но
самоограничение
«молодых»: в кругу их внимания в основном,
город
и
его
проблемы,
городской
житель,
ч аще
всего
несколько
усредненный,
но
оттого
еще
более
ти пич ный,
обычно
—
«технарь»,
человек,
не
слишком
обремененный
работой,
а
уж
по сле
службы
и
вовсе
з абы в ающий
о
не й.
Таковы
герои
Л.
Петрушевской,
герои
пьесы
А.
Соколовой
«Дом,
наполовину
мой», Бэмс из «Взрослой
дочери
молодого
человека»
В.
Славкина
и,
как
вар иант ,
О лег
Кры ­
л ов—
«Старый дом»
А.
Казанцева:
служебное
б лаго полу чие
ни-
317

ко им
образом
не
спасает
их
от
«проклятых»
вопросов
личной
жизни,
от
одиночества.
Итак,
социально
определенный
герой.
У
Гоголя
замечательно
с ка зан о: «Теперь уже всякий частный человек считает в своем
ли це
оскорбленным
все
общество».
Вы бир ая
такого
геро я,
драма­
тург
рискует,
но
не
напрасно
и
не
случайно,
ибо
не
тол ько
худ о­
жественная,
но
и
научная
социология
озабочена
нын е
су дьба ми
научно-технической
интеллигенции,
перепроизводством
инженер­
ных
кадров,
раздутостью
всякого
рода
НИИ
и
КБ.
Не
станем
углубляться
в
эту
непростую
проблему,
от м етим
только
чуткость
«молодых»
в
выборе
героя.
Построение
репрезентативной
модели
ведется
ими,
так
сказать,
не
вширь,
а
вглу бь :
исследуются
все
роли,
в
которых
выступает
ге­
рой
в
частной
жизни,
все
микросоциальные
связи,
которые
он
в оль­
но
или
невольно
завязывает,
и
ос обо
—
прич ины
его
несостоятель­
ности.
Л.
Петрушевская,
чьи
пьесы
—
своего
ро да
со врем е нная
хр оника
частной
жизни,
воспроизводит
всю
о ктаву
личных
челове­
ческих
взаимоотношений
и
обнаруживает
объективную
девальва­
цию
прежде
всего
кано н ически х
связей
—
семейных,
дружеских,
любовных.
При
этом
драматург
не
ссылается,
как
это
принято,
на
нецельность
сов рем енног о
человека,
а
вдумывается
в
кр епча йшу ю
св язь
всех
ролей,
п орой
глубоко
сокрытую,
притягательную
име н­
но
противоречивостью
и
многосложностью.
Нев идимая
в
пьесах
производственная
сфера
остается
часть ю
жизни
персонажей,
она
не
оправдала
их
н адеж д,
и
герои
пытаются
«компенсироваться»
за
-ее
пр ед ел ами:
погружаются
в
другую
половину
существования
и
хотят
из
половины
сделать
целое,
а
когда
не
н ахо дят
с час тья,
удовлетворения,
взаимности
или
понимания
и
здес ь
—
это
стано­
вится
не
частной
неудачей,
а
драмой
целой
жизни.
Бэ мс,
уже
названный
герой
пьесы
С лавки на,
воплощает
—
при­
чем
исторически,
ч ерез
соотношение
героев
и
проб л ем
разных
де­
сяти л ети й,
от
50-х
до
80-х ,
—
драму
человека,
который
сам
с ебя
чувствует
лишним:
как
он
выражается,
его
«не едят»
ни
р або та,
ни
природа,
ни
развлечения.
Пассивность
Б эмса
ид ет
от
нежела­
ния
вписываться
в
«деловой пейзаж», бороться,
толкаться,
кого-то
об гоня ть.
Но
в
этой
поз иции,
этически
симпатичной
и
достойной,
е сть
и
другая
сторона
—
отсутствие
дв ижен ия,
стремление
ук ло­
ниться.
В
юности
Б эмс
корил
других
за
косность,
теперь
его
за­
ветное
ж елан ие
—
спрятаться
г де-н ибу дь
меж
двух
нот
в
компози­
ции
Дюка
Э ллин гт она
«Настроение индиго», свернуться клубоч ­
ком ,
а
жи знь
пусть
тече т
себе
мимо . ..
Но
модель,
которую
пр едла га ет
«Взрослая дочь. . .», не исчер ­
пывается
Бэмсом,
это
н екая
шкала
ценностей,
и
нравственных
и
социальных,
где
у
кажд ог о
пер со нажа
—
своя
п равд а.
И вче нко
—
ос но вной
«антагонист»
Бэ мса,
т ипичны й
де л овой
человек.
В
юности
он
«шел в ногу со временем,
правда
время
отставало».
И
теперь
■318

он
активен,
мобилен,
гибок,
он
—
сильный
руков од ител ь .
Ивченко
и
с трад ает
от
собственной
деловитости,
которая
оборачивается
одиночеством,
и
в
то
же
время
не
сомневается
в
с ебе
как
«челове­
ке
на
своем
месте».
Жизнь
их
друга
Прокопа,
нын е
главного
ин­
женера
в
про винции,
лишена
столичных
сложностей:
он
вр оде
бы
д ов олен
и
раб от ой
и
семьей,
но
вта йне
от
с ебя
не
счастлив
ни
там^
ни
здесь,
с
головой
уходи т
в
тек учку ,
чтобы
не
доискиваться
при­
чин
этой
не прик аянн ости .
Правда
Люс и,
же ны
Бэ мса,
в
ря ду
дру­
ги х—
наиважнейшая.
Героиня
психологически
находит
ту
диалек­
тику,
которой
недостает
пр оч им:
она
принимает
жизнь
во
в сех
ее
проявлениях,
во
всех
п ротив оречи ях
и
в
жизни
уча ств ует.
Ее
по­
зиция,
сквозящая
в
сл ов а х: «Мне весело с тобой,
хотя
и
сл езы», —
высшая
женская
мудрость,
за
которую
все
время
приходится
рас­
пла чива тьс я.
Благодаря
такому
ступенчатому
моделированию
истины
пьеса
получает
первостепенное
для
те атра
качество
—
она
подлежит
ин­
терпретации.
Бо лее
т ого, «Взрослая дочь...»
«спровоцировала»
но­
вые
свойства
театрального
действия,
ск аза вши еся
в
одном
из
те­
перь
уже
эта пных
для
нашего
те атра
спектаклей,
поставленном
А.
Вас и лье вым
в
1979 году на сцене Московского драматического
теа тра
имени
Станиславского.
Это
спектакль
без
гла вн ого
героя^
Зритель,
в
соответствии
с
социологическим
законом
иде нти фик а­
ции
и
дифференциации,
узн ает
с ебя
или
св ои
чер ты
в
од ном
ив
героев
и
выбирает
его
в
главные.
Узнает
непременно,
п оскол ьку
ситуации
и
ха рак теры
намеренно
—
«гиперреалистически»
—
узна­
ваемы
во
вс ем,
от
общих
проблем
до
бытовых
деталей.
Но,
узнав
с ебя
и
идентифицируя
г ероя
с
собой,
зритель
не
пожелает
полного
с оотве тств ия:
в
з ерк але
сцены
он
се бе
не
понравится.
Тогда
зр и­
тель
станет
о ты скива ть
в
себе
и
в
двойнике
за
рампой
отличитель­
ные
черты,
мо тив ы,
мысли
—
все
то,
что
ра зде ляло
б ы...
Зд есь
мы:
находим
прис ущ ий
в сей
«молодой драматургии»
принцип
исполь­
зо вани я
своеобразных
качелей
из
сил
пр ит яж ения
и
отталкивания...
Играя
им и,
драматург
достигает
необходимого
ему
воздействия
(которое раньше мы называли добрыми старыми словами « со п ер е­
жи ва н ие », «узнавание»
и
т.
п .), влияя на зрителя через обыкновен­
ного
г ероя
в
обыкновенных
обстоятельствах.
Пр обл ема
ге роя
для
нынешней
драматургии
им еет
особую
остроту.
Устойчиво
мнение,
что
драма
сейчас
—
безгеройна.
Зд есь
мы
встречаемся
с
широко
бытующей
среди
критиков,
читателей
и
да же
драматургов
ус тан овк ой:
обычно
ищут
героя
п ол ожите ль ног о^,
выразителя
авторской
по з иции,
хотя
д аже
для
прозы
так ое
тр е­
бование
с порн о.
Знаменательно
мнение
Ю.
Трифонова,
прозвучав­
шее
в
посм ерт но й
статье
«Как наше слово отзовется. ..» (Новый
м ир, 1981, No 11): «Мой герой так же разорван и противоречив,
как
разорваны
и
противоречивы
мы
с
вами,
как
разорв ан
и
противо­
речив
каж дый
чел ов ек...
Идеального
человека
искать
не
надо
—
это
31&

бессмысленно,
но
надо
искать
идеальное
в
ч ел о век е». Драматургия
тем
более
не
терпит
бесконфликтности:
сама
природа
др амы
рож ­
д ает
не
ходячий
идеал,
а
ходячий
зн ак
вопроса.
Почему
Гоголю
■было позволительно вывести в качестве единственного положитель ­
но го
героя
смех?
Очевидно,
пот ом у,
что
противоречивость
персона­
жей
бы ла
для
него
аксиомой.
Не
бу дем
и
мы
требовать
пе рс они-
фік ации
э тически х
оце но к.
Тем
более
что
«молодая драма»
по
преимуществу
в ыявляет
пр ав ила,
а
не
и склю чения:
судьбы
и
кон ­
флик ты
важны
не
частностями,
а
тем ,
благодаря
чему
с клад ыв ает­
ся
общая
кар ти на.
Вместо
конфликта
«человек и другие»
во з никает
ф орм ула
«человек среди других» .
В
героях
подчерки­
ваются
качества,
пр ису щие
им
как
членам
той
или
иной
соц иал ь­
ной
г ру ппы,
компании.
Такая
нивелир овка
характеров
вносит
особый
драматизм
—
острое
со жал ение
о
стертой
ин дивиду ал ь­
ности.
По вышен ная
конформность
персонажей
ск азыва етс я
в
их
социальной,
и
личной
пассивности,
в
заботе
о
престиже,
в
неу ме нии
и
нежелании
думать,
чу вст воват ь
и
д ейст воват ь
самостоятельно,
не
по
шаблону.
«Как у всех»
—
это
жизненное
пр а вило
ра сп рост ра­
няется
не
только
на
материальную,
но
и
на
духовную
сферу.
Духовным
иждивенчеством
на зы вал
В.
Сухомлинский
то,
что
.ныне
тревожит
«молодых драматургов» .
Можно
выделить
три
гл ав ных
аспекта,
в
коих
ими
исследуется
эта
социально-психо­
лог ич еска я
болезнь.
Наз ов ем
их
условно
«компания», «любовь»,
«отцы и дети» .
Аспект
первый
практически
не
имеет
истории,
он
—
открытие
наших
героев.
Если
«компания»
и
во з никает
у
старших
колле г,
то
/ужепослеивполемикес «молодыми», как,
скаж ем,
в
«Жестоких
играх»
А.
Арбузова.
Две
одноактные
пьесы
Л.
Петрушевской
«Чинзано»
и
«День
■рождения Смирновой»
как
бы
продолжают
одн а
другую,
персо на-
:жи их
—
о дна
компания.
Два
групповых
портрета
вместе
дают
об ъем ное
изображение,
позволяя
полнее
излож ить
конфликт.
В
«Чинзано»
предстает
м ужск ая
половина
компании,
в
«Дне рож­
дения
См ир ново й»
—
же нс кая.
Первоначально
дра ма тург
как
бы
ставит
их
на
разные
полюса:
трое
мужчин,
оглушающих
с ебя
ви­
ном
и
насколько
возможно
уклоняющихся
от
любых
обязательств
/перед семьей,
близкими,
и
три
женщины,
ц ел иком
поглощенные
суетой
повседневности,
погруженные
в
быт.
Развитие
действия
все
больше
и
больше
сближает
их,
объединяя
общей
виной
друг
перед
.другом
и
самими
собой.
Бытовая,
обыденная
активность
женской
половины
компании
и
безразличие,
пассивность
мужчин
—
две
ст о­
рон ы
одного
конфликта:
между
бессодержательностью
и
благопри­
сто йны ми
фо рма ми
жизни.
Драматург
показывает
короткий
временной
отрезок
бытия
ге­
ро ев—
о дин
вечер,
но
успевает
коснуться
п очти
всех
сторон
их
су­
ществования.
И
повсюду
компанию
ожи дает
проигрыш,
вез де
под -
320

линное
заменено
сур рога том
—
в
любви,
в
семье,
в
др уж бе,
в
ра­
бот е.
Не
сл у чайно
мы
и
н аз ываем
их
компанией,
а
не
друзьями»
Пе ред
нами
драма
внутренне
несвободных
людей,
поддавшихся
не­
ким
общим
законам
жизни,
превративших
свое
бытие
в
тусклую
маету;
подчинившись
быту
или
отказавшись
от
него,
все
ра вно
они
во
власти
обыденности.
Эта
тема
вп рямую
связывает
«молодую
драматургию»
с
ее
предшественниками
—
А.
Вампиловым
и
М.
Ро­
щиным
(особенно такими его пьесами,
как
«Старый Новый год»
и
«Ремонт»).
Чер ез
них
можно
обнаружить
и
более
дальнее
родство
—
о
А.
Чеховым.
Как
и
у
Чехова,
в
«молодой драме»
совпадают
ж из нен­
н ые.
и
театра ль ные
средства:
герои
сидят
и
разговаривают,
пьют
чай
или
«Чинзано», а в это время умирают их матери,
родятся
их.
дети,
ру шат ся
мечт ы,
разбиваются
сердца
—
и дет
как
бы
самораз­
вити е
конфликта.
Как
и
у
Че хова ,
главный
герой
предельно
с бли­
жен
с
пр оч ими.
Как
и
в
чеховской
драме,
где,
как
зам ечае т
Б.
Зи н­
герман
в
своих
прекрасных
статьях
о
по э тике
Чехова-драматурга,,
среди
главных
тем
и
мотивов
—
«унизительная и мелочная власть-
бы та»,
мотивы
времени,
пространства,
пр и ро ды , «задавленного,,
убитого
бу дням и
праздника», в пьесах «молодых
драматургов»
—
те
же
темы
и
м от ивы,
но,
разумеется,
имею щи е
новый,
сегодня­
шн ий
см ысл.
Так,
праздники
или
знач ите льны е
события
—
дни
ро жд ения,
но­
вого дн яя
ночь,
свадь ба,
первое
свидание
—
ес ть
п очти
в
каждой
пьесе.
Авторы
сло вно
проверяют
своих
героев
экстремально
бла го­
приятными
условиями.
Герои
же
уп рямо
пр евр ащаю т
праздники
в-
будни,
спешат
избавиться
от
торже ств ен ност и
момента,
снижают^
обы тов ляют
ситуацию
(день рождения оборачивается пьяным скан­
далом,
св адь ба
запоминается
ресторанным
меню
и
тесными
туфля­
ми).
Как
ни
пар адо ксал ь но,
выход
зачастую
—
в
буднях,
в
пр и­
вычно й
обстановке,
где
трудности
одолимы,
поскольку
их
ждут,
а
ра до сти
—
радости
вдвойне,
ибо
нежданны.
Но
Пет р у шевская
стро­
ит
с вой
«диптих»
на
еще
более
глубоком
контрасте:
неудавшийся,
праздник
во
второй
ча сти
и
незамеченное
го ре
в
первой.
Равнодуш­
ное
пренебрежение
к
беде,
ничего
не
меняющей
в
привыч но м
ходе
жизни,
—
вот
что
для
Петрушевской
страшнее
опошленного
праздника.
И
тем
суровее
приговор,
который
в ыно сит
она
своим
героям.
Сказав
«приговор», мы вынуждены объясниться.
В едь
Петру­
шевскую
принято
с ч итать
равнодушным
констататором,
воспроиз­
в одящи м
жизнь
с
магнитофонной
точностью
—
безоценочно.
Однако
из
нын еш не го,
более
чем
неравнодушного
поколения
«молодых»
Петрушевская,
на
наш
вз гля д,
—
самый
страстный
автор.
Ее
пьесы
«притворяются»
объективными,
хотя
все
в
них
пережито,
волнует,,
тревожит,
гневит
драматурга.
Ее
собственной
гражданской
позици­
ей
пропитаны
ка ждое
сл ово
и
каж дая
рема рка ,
каждый
поступок
32/

персонажа.
Не
активизируя
действие
из вне,
не
демонстрируя
с пе­
ци альн о
авторское
«я», Петрушевская насыщает события понима­
н ием
изнутри.
Гораздо
больше,
чем
пр ис тало
драматургу,
гораздо
э нер гичн ее,
нежели
старшие
со б ра ть я, «молодые»
вк ладыв аю т
в
пьесу
свое
отношение
к
мир у,
о пыт
своего
поколения,
личный
опыт,
св ои
же лан ия
и
мечты.
Драматург
бере т
проблему,
разламывает
ее
в
кр и тическо й
точке
и,
взглянув
на
разлом
соб ст венны ми
г лаз ами,
-обнаруживает,
ку да
побежали
тр е щины ...
Активное,
лирическое,
а
значит,
и
социальное
отношение
к
действительности
—
еще
одн о
•отличительное свойство « м ол о до г о
дра мат ур га».
Любовь
в
пьесах
«молодых драматургов»
обретает
нео ж идан­
ные
черты.
В от,
например,
пьеса
С.
Злотникова
«Пришел мужчина
к
Женщине».
Исх о дная
ситуация
близка
арбузовской
«Старомод ­
ной
ко м едии»: два немолодых человека одиноки,
оба
тяготятся
•своим одиночеством,
оба
хотят
п реод оле ть
его.
Но,
в
отличие
от
Арбузова,
никакой
элегической
дымки,
никакого
романтического
флер а,
характеры
и
ситуации
намеренно
обытовлены
и
до стато чн о
откровенны:
мужчина
приходит
к
незнакомой
женщине
по
рекомен­
дации
знакомых
с
вполне
определенной
целью
—
жениться.
В
пьесе
дае тся
перевернутое
соотношение
характеров:
у
же н­
щины
твердый,
д аже
слишком
твердый
и
акти вны й, «мужской»
характер,
мужчина
роб ок
и
по-женски
неу ве рен
в
себе.
Это
на­
рушение
традиционных
качеств
сегодня
воспринимается
как
тип ич­
ное ,
оно
з афи ксир о вано
социальной
психологией
и
узаконено
сред­
ст вами
массовой
ком муни кац ии .
Драматург
и звле кает
из
н его
ко-
медийность,
но
то
же
соотношение
становится
и
о с новой
драматиз­
ма
пьесы:
традиционные
черты,
изгнанные
из
характеров,
оказы­
ваются
необходимыми,
их
от су тс твие
невосполнимо.
Герои
типичны
и
стремлением
рационалистически
справиться
с
дел ами
сердеч­
ными.
В
ду хе
«делового времени»
они
выносят
за
скобки
в се,
что
каже тся
им
лишним,
—
чувства.
Но
эмоции
словно
мстят
за
себя
и
объявляются
вне
плана,
усло жняя
и
сокрушая
такую
стройную,
такую
выверенную
сист ем у
отношений.
В
маленьких
од ноа ктны х
пьесах
Петрушевской
—
«Проходите в
кухн ю», «Все не как у людей», «Лестничная клетка», «Любовь»
—
и
в
пол ном ет раж ных
—
«Уроки музыки»
и
«Три девушки в голу­
бом »
—
главным
о казы вает ся
конфликт
между
содержанием
и
формами
жизни.
Герои
стремятся
жить
«как люди»,
чтобы
все
было
«как у людей»: и свадьба,
и
телевизор,
и
квартира,
и
ка фель
в
ванной,
и
любовь.
Да,
име нно
такова
шка ла
ценностей:
сю да
впе ­
р емеж ку
и
нар авн е
с
движимостью
и
недвижимостью
попадают
и
невесомые
духовные
материи,
которые
от
подобного
соседства
те­
р яют
под линнос т ь,
пр евр ащ аясь
в
заурядный
объект
потре бл ен ия.
Л юбви
ждут,
ее
ищут,
тр ебу ют,
но
при
этом
не
собираются
от­
в ечать
на
любовь
и
за
любовь.
Тут
истинная
жажда
любви
так
322

пе ре пут ана
с
заемной,
эгоистически-престижной,
что
зачастую
ик
не
разделить,
не
вычленить.
Пет ру шевск ая
—
ли дер
«молодой дра­
матургии»—
умеет
передать
сложнейшие
человеческие
взаимо­
отношения
(которые,
в
общем-то,
поддаются
категорийному
оп ре­
делению—
«любовь», «ревность», «дружба»), вкладывая в традици­
онные
понятия
широкий,
мн ого обра зны й
и
противоречивый
смысл,,
причем
обязательно
сопряженный
с
нашим
сегодня.
Время
дей­
ствия
в сех
ее
пьес^—сейчас.
В
пьесе
«Любовь»
герои
только
что
отпраздновали
свадьбу.
И
вот
теперь,
уже
после
свадьбы,
они
начинают
мучительно
вы­
яснять
отношения,
ра зби ратьс я
в
чувствах
и
побуждениях
друг
друга.
Гл авн ый
предмет
разговора
—
любовь
—
то
и
дело
вязне т
в
бытовых
деталях,
п орой
исчезает
да же
т ень
любви,
погружаясь,
в
беско неч ные
препирательства:
кто
что
сказал,
где
б ыл,
что
купил,
что
про д ал.
Герой
восстает
даж е
против
само го
слова
«любовь»,
тв е рдя: «Я не могу любить».
Что
эт о?
Современный
циниз м ,
пр е­
д ельн ая
бесчувственность
или
наоборот
—
ранимость,
боязнь
по­
казаться
смешным,
банальным?
Любовь
нужна
героям
д озарезу,
а
они
будто
гон ят
ее
неверием.
Пет р уш евская
ста лкив ае т
здес ь
ценности
мн имые
и
подлинные:
чудовищную
идею,
что
счастье
и
чувствование
можно
отложить
на
п отом,
когда
узлом
будут
за­
вязаны
и
припечатаны
фиолетовым
штампом
законные
узы,
и
—
жи вое
чувство,
к оторое
к ор ежит ся,
обрастает
сомнениями
и
подо­
зре н иям и , «комплексует».
Столкновение
уже
грозит
катастрофой,
разрывом.
Но
почти
под
занавес,
посл е
кульминации,
р аз метав шей
надеж ды
на
за ко нное
блаженство,
появляется
угроза
и звне,
и
ге­
ро и,
то лько
что
п очти
враги,
объединяются.
Все
сраз у
становится
на
св ои
места:
быт
утрачивает
власть
над
ними,
исчезают
ложные
тревоги,
ра сс удочны е
уловки,
—
сейчас
герои
по- на стояще му
вместе.
Трудно
быть
уверенным,
что
это
«сейчас»
продлится
вечно,
но
оно
наступило,
а
з начи т,
и
любовь,
и
счас тье,
и
взаимность
воз можны
и
дос тиж и мы.
Эмоциональная
бездарность
в
пьесах
о
любви
предстает
как
качество
типи чное ,
но
преодолимое.
Еще
более
распространенным
видится
другое,
сопряженное
с
ним,
—
боязнь
поступка.
Же ла ние
хо ть
как-то
из мен ить
ход
жизни,
то
есть
проявить
с ебя
в
качестве
героя
драматического,
плотно
заслонено
добровольным
по дч ине­
нием
ине рции
бытия.
Социально
пассивный
персонаж
в
л ичной
жи зни
еще
более
пассив ен.
Да же
у
д рам ат урга
старшего
поколе­
ния
А.
Володина
в
к онце
70- х
поя вилс я
такой
акти в но
бездействую­
щий
герой
—
Бузыкин
из
«Осеннего марафона» .
В
почти
афористи­
ческой
форме
предстал
конфликт
этот
в
«Триптихе для двоих»
Злотникова.
Тот
же
герой,
с
его
попы тк ой
начать
жизнь
сначала
и
н епрем енным
фи ас ко,
возвращением
на
круги
своя,
ст ал
глав­
ным
в
«Фантазиях Фарятьева», «Эльдорадо»
и
«Дом,
наполовину
м ой»
А.
Соколовой.
Драм ы
недраматических
героев
варьируются
323

и
множатся,
превращая
д виже ние
по
кругу
в
социально
зн ачимо е
и
-тревожное.
Те му
любви
принято
р ассмат р иват ь
как
сферу
«единичного»:
ка ждый
случай
тут
уник а лен.
Вспомним
героев
раннего
А.
Воло ди­
на.
Неп овтори мость
обыкновенного
человека
б ыла
чрезвычайно
-важна
драматургу,
как
и
всему
поколению
конца
50-х
—
начала
^0-х .
Сегодня
соотношение
индивидуального
и
общего
совершенно
иное:
в
человеке
70- х
драматургов
занимает
то,
чем
он
похож
на
других,
что
и
как
повторяет
из
че рт
множества
себе
подобных.
В
гер оях
тревожит
даж е
не
пра гм а тизм,
а
кон форми зм.
Ко нфор ­
мизм
в
любви
—
сочетание
нелепое
и
обидное.
Как
и
любовь,
тема
«отцов и детей»
—
вечная,
тем
ос трее
обо­
значаются
новые
ее
черты.
В
комедии
Л.
Разумовской
«Под одной
кр ыш ей»
три
героини:
бабу шка,
мать
и
дочь.
Ка ждая
исторически
и
бытово
об ъя сне на,
соответственно,
—
войной, 60- м и
и
.70- ми ,
а
:все вместе
—
жизнью
в
одной
тесной
квартирке.
На
примере
мла д­
шей ,
юно й
Любочки,
мы
наблюдаем
механизм
на сл ед ова ния:
■страстно желая жить по - с во е му ,
иначе ,
чем
мать ,
героиня
вступает
в
отчаянную
борьбу;
борьба
дли тся
це л ый...
день,
и
вот
уже
мят еж­
ниц а
сдалась ,
она
готова
повторить
судьбу
матери.
В
классической
ситуации
«отцов и детей»
герой
столь
же
инер­
тен.
Иллюзорная
ак тив нос ть
под черкнут а
тем,
что
он
—
в
ряду
др у гих,
замыкая
с обой
д руг,
уже
протоптанный
«отцами» .
В
э той
пьесе
Разумовской
особенно
четко
прослеживается
зависимость
проблем
частн ых
от
всео бщи х,
философский
уров ен ь
конфликта
возникает
из
нравственно-психологического.
В
трактовке
этой
темы
о чев иден
полемический
запал.
На
фон е
пьес,
где
юн ые
прагматики
уравновешены
одухотворенными
и
вы­
соконравственными
«отцами», позиция « мо лод ых»
более
диалек­
тична.
В
уже
назва нных
пьесах
А.
Соколовой,
Л.
Петрушевской,
В.
Славкина,
А.
Каза нц ев а,
в
«Ретро»
и
«Летят перелетные пти­
цы»
А.
Галина
поколения
не
противостоят
д руг
другу,
напротив
—
младшие
повторяют
ста рши х,
становясь
н овы м , «усовершенство ­
ванным»
вар иант ом
известного
уже
ти па.
В
пьесе
«Уроки музыки»
молодой
геро й,
который
поначалу
пугает
родителей
непо х ожест ью ,
не
просто
повторяет
их,
—
он
«творчески»
усваивает
отеческие
уроки,
преобразовывая
б ыт овой
конформизм
в
разрушительный
эгоизм.
Кон фли кт
обретает
более
су щест вен ный
—
социальный
—
характер.
«Молодая драма»
н ачала сь
с
«короткометражных», «мало­
населенных»
пьес,
так
схожих
на
первый
взгляд
с
эстрадными
ми­
ни ат юра ми.
Это
не
только
д ань
у чени чест ву:
Чехов,
начав
водеви­
лями,
в
зре лых
созданиях
развил
открытое
в
н их.
У
нынешних
«молодых»
форма
первых
пьес
сродни
анкетам
в
диалогах,
а
ан­
кета—
перв ый
инструмент
социологического
исследования.
Форма
предполагает
выс ок ую
ст епен ь
кон це нтрац ии
м ате ри ала:
на
корот­
324

ком
отрезке
времени
и
места
н адо
выяви т ь
главное
и
общее.
Че­
рез
под об ный
«конкретно -с оц ио ло г ич еский »
анализ
нагляднее
вид­
ны
ва жней шие
чер ты
сегодняшнего
городского
бытия.
Ныне ,
когда
объ ект
разросся,
сд елал ся
социально
о п асны м , «молодые»
пере­
хо дят
к
бо ль шим
пьесам:
тема
быта,
злого
и
агрессивного,
уже
не
вмещается
в
«анкету» .
Об ществе нно е
развитие,
как
известно,
и дет
не
по
прямой,
те
или.
иные
противоречия
закономерны.
70- е
годы
—
время
м ат ер иализ ации
жизни.
У
бы та
возникает
шан с
занять
неподобающее
мес то,
причем
за
счет
моральных
потерь.
Искусство
ж ивет
ошибками
ми ра,
и
чем
раньше
та
или
ина я
оши б­
ка
будет
обнародована
искусством,
тем
прям ее
пут ь
к
ее
и спр ав­
лению.
Быт
у
«молодых»
предстает
в
качестве
ос новной
дет ер ми­
нанты
многих
духовных
пр оцессо в.
Частные
понятия
оцениваются
заново:
не
просто
з аклей м ить
словом
«мещанство», а увидеть кор­
ни,
формы
проявления,
последствия
—
в
этом
находят
др амат ур ги
цель.
Так
отра жа етс я
в
их
творчестве
объективная
п отреб нос ть
нашего
общества
озаботиться
проблемами
воспитания
нового
че­
ловека.
Художественный
язык
«молодой драмы»
неотделим
от
язы ка
ее
героев.
Для
а тмосф еры
пьес
характерны
два
основных
настроения:
заторможенность,
п асси вно сть
и,
как
р еак ция , «громкие»
вс пле ски
чувств.
Это
стиль
городской
жизни:
когда
едеш ь
в
ав тоб усе
в
час
«пик»
или
стоишь
в
какой-нибудь
очереди,
есть
толь ко
два
в озм ож­
ных
состояния
—
ли бо
ты
отключаешь
свои
«рецепторы», либо
растормаживаешь
эмоции
«на всю катушку» .
С
той
же,
почти
лин­
гвистической
точностью
воспроизводят
драматурги
—
социологи
и
«гиперреалисты»
—
п ласт
разговорной
речи,
м имо
которого
стыд­
ли во
п роход ят
маститые
коллеги.
Как
в
темах,
так
и
в
словах
нет
мес та
эвфемизмам.
Это
язык
улиц,
тра мв аев
и
очередей,
он
«обо­
гащен»
перлами
городского
фольклора,
канцеля р измам и,
штампами
средств
массовой
информации,
и дио м атически ми
блоками.
Язык
ад еква тен
достоверности
ж изни
героев.
С
той
же
точностью
и
от­
кровенностью
стилизовал
голоса
города
В..
Высоцкий,
стар ш ий
сверстник
«молодых», проникая не только в формы,
но
в
суть
со­
временной
обыденной
жизни.
Л екс ика
персонажей
усиливает
п од­
линность,
типичность
характеров
и
коллизий,
прочно
с вязы вая
их
микромир
со
временем.
Некогда
о
произведениях
Достоевского
п ис али : «дагерротипи-
ровано».
Пь есы
Островского,
Ч ехов а,
Горького,
Булгакова
с та­
новились
«документом эпохи» .
Быть
может,
воспроизведение
со­
временной
жизни
в
ее
типических
чертах
и
есть
самое
ценное,
что
несет
«молодая драматургия», ощутившая и запечатлевшая
св ое
время
как
историческое.

СОДЕ РЖАН ИЕ
ПЕРЕВОДЫ
Стихи
поэтов
Советской
Прибалтики
Братство
Йонас
Стрелкунас
Миколае
Карчяукас
Альгимантас
Микута
Дональдас
Кайокас
Ин ара
Роя
Вит а
Виксна
Рейн
Рауд
Дорис
Карева
Мар ио
Кивистик
Михаил
Коно нов
Сергей
Дроздов
Олег
Сердобольский
Павел
Кренев
Сергей
Ермолин
Вера
Кучеренко
Лариса
П озина
Ирин а
Борисова
Наде жда
Смирнова
Ан атол ий
Степанов
Сергей
Ковалевский
Лариса
Володимерова
«Отчизна,
ты
—
волн ы.. . ».
Стихи............................. 3
Отчий
край,
На
Вишневой
улице.
С тихи
...
4
Время
стро ек ,
Отстал.
Стихи............. 5-
Вер нус ь,
«Сближаемся,
и
в
зеркале
воды...».
Стихи................................7
Благ одарн ост ь, «В -рощ е
филины
х р ипнут
но чами
от
кр ика .. .», Разговор птиц.
Стихи.......................... 8
Памятник,
Работа.
Стихи..........................................10
«Мимо слова и звука,
ми мо
крепости
с
баш­
ней.. .», Рыбаки пустыни.
Стихи........... И
«.. .И
тысячи
небес...».
Стихи.............12
Полдень.
Стихи.....................
13
П РОЗА
И
ПОЭЗИЯ
Рекорд
н еве сомо сти.
Повесть................................ 14
Пор тре т
комиссара,
Монолог
хирурга,
Нонпа­
рель
—
нет
прекрасней,
Четвертый
осколок.
Стихи
71
Пост,
Новобранец,
Строй,
Стала
бабушкою
мама.
Стихи...............................................................................74
За
форелью.
Рассказ...................................................76
О
паспорте,
«Уже давно все сказано .. . » .
Стихи
82
«Куда уходят облака .. . », «В
нашем
ц арст ве
не
бывает
зла.. .».
Стихи......................................... 83
Тракты,
«Еще не утро?
Я
открыла
окна...».
Стихи
........................................................................... 84
Последний
раз.
Рассказ.............................................. 86
«Нет в мире человека без души.. .», Восхождение,
«Твой свет к моим ногам не ляжет...», Мой день,
«Явился тенью в просвете лунном.. . », Стихи
.
.
98
Происшествие,
которого
не
было.
Рассказ
.
.
.
101
«Стальные батареи диких сосен .. .», «Остров смер ­
ти», Оять,
Важинка.
Стихи..............116
«Рассмеюсь при тебе . .. », «Мой
ангел
х ро маю­
щи й.
..», «Сверчок...».
Стихи......................................120
326

Евген ий
Туин ов
Сы ч.
Рассказ.........................121
'Ирина Моисеева
«Как прожить,
не
считая
чу жо г о ...», «Все знаю
я
о
нем ...», «Что ни день — да
пр ой дет
эт от
де нь.. .», «Сольный вечер выходит мне боком...»,
«Оранжевый закат.. . », «Кто как от шаблона спа­
сется.
..».
Стихи...........................................................143
Марина
Взоров а
Бе г.
Рассказ................................................................145
Ирина
Михайловская
«Под перевернутой лодкой удобно .. . », «Еще теп­
лит ся
лето
в
глубинах
л есо в. ..»,
Ветка
вербы,
«Превратностям судьбы не прекословь. .. » .
Сти хи
153
Иобаткули
Реджепов
Зима,
Имена
туркменских
девушек.
Стихи
.
.
.
155
Владимир
Филиппов
«Нет хаоса в сплетении ветвей.. .», «Не всегда
проспекты
просек...».
Стихи................................... 157
Никита
Перепеч
С
у тра
до
вечера.
Рассказ........................................ 158
Игорь
Рыбинский
Снимали
бой,
Комендантский
аэродром,
Птичий
ры нок, «Удавы здесь едят морковки...».
Стихи
182
Наталья
Боенко
«Возьми на память дом. .. »,
Одесские
базары.
Стихи
..........................................................................185
Елена
Мен щикова
«За обновленьем зелени листвы... », Гимн знако ­
мым.
Стихи............ 187
Владимир
Семенов
«Дождя такого мы еще не знали.. . », Выходные
дни
в
деревне.
Стихи................................................. 188
Александр
Нов ико в
Рубашка
с
рюшами .
Рассказ....................................189
Ирина
Сидорова
«Полдень в степи...», «Безмятежный
и
сон­
ны й.
..».
Стихи....... 203
Елена
Швар ц
К
Купидону, «Как я вам завидую,
вакханки...»,
«Кто при звуках флейты отдаленной. .. ».
Стих и
204
Евгений
Сливкин
Обл ак о,
Пуля,
Три
окна.
Стихи............................ 206
Валерий
Гобозов
«Дни нашей жизни.. .
Где
о ни? ..», Юность,
З ер­
на.
Стихи............ 209
Владимир
Рек шан
Домра.
Рассказ........................................................211
Михаил
Окунь
Р о ди н е, «Две корзины,
старый
нож...».
Стихи
220
Сергей
Во ро нов
На
земснаряде.
Стихи...............................................221
Алла
Шукис
Се мужк а.
Рассказ.................... 222
Захар
Оскотский
Успехи
м едиц ины.
Рассказ.....................................227
Ев ген ий
Юшков
«Отнесу утильщику старье .. .», Закат.
Стихи
.
.
237
Леонид
Липьяйнен
Сентиментальная
ко ма нди ровк а.
Р асска з
.
.
.
239
Сер гей
Нос ов
Именительный
п ад еж , «Почему- то
именно
в
де т­
ств е
я
видел
са м ые.. .», «Когда моя бабушка ста­
ла...», Старый город.
Стихи...................................271
Эдуар д
Дво рки н
Оригинал,
Грядка,
Кр ыша,
Ми ни атюры
.. ..
274
Виктор
Жилин
Абсолютный
гороскоп.
Рассказ............................... 278
Евгений
Попов
«Ленивая печаль песчаных дум .. . », «Я проезжаю
Москву
накануне
ве сн ы.. .».
Стихи..........................289
Мари на
Тахистова
Туман,
Свитерок,
Бакен,
День
рождения.
Стихи
290

ПУБЛИЦИСТИКА
Бор ис
Давыдов
Елена
Алексеева
Елена
Москалева
Ал ьман ах
МОЛОДОЙ
ЛЕНИНГРАД
Бала га н
—
рыбацкий
д ом.
Оч е рк... .. ... ... .. ... ... .. ... ..293
КРИТИКА
Семейные
сцены,
комнатные
дра мы. ..
«Молодая
драматургия»
второй
половины
1970-х
....
316
Л.
О.
изд-ва
«Советский писатель». ■1983, 328 стр.
П лан
выпу с ка
1982 г.
No
52.
Редактор
М.
В.
Гоппе.
Худож.
редактор
Д.
С.
Орлов,
Техн,
редактор
Е.
Ф.
Шараева.
Корректор
Ф.
Н.
А вру нина.
ИБ
No
3101.
Сдано
в
набор
28.10 .82.
Подписано
к
печати
3.02 .83 .
М
40025.
Формат
60Х84'/іб .
Бу мага
тип.
No
1.
Литературная
гарни-
тура.
В ыс окая
печать.
У сл.
п еч.
л.
19,07.
Уч.-пзд.
л.
19,99.
Тираж
30 000 экз.
Заказ
No
759.
Цена
1р.
50 к.
Изд-во
«Советский писа­
те ль », Ленинградское отделение.
191186, Ленинград,
Невский
п р., 28.
Ордена
Трудового
Красного
Знамени
Ленинградская
т ипо гр афия
No
5 Союзполиграфпрома при Государственном комитете СССР по
делам
издательств,
полиграфии
и
кн ижн ой
торговли.
190000, Ленин­
град ,
цент р,
Красная
у л., 1/3.