ТРАГЕДИЯ
БЕЗ
АНТРАКТОВ
ВЛАДИМИР ГЛЕБОВ

ВЛАДИМИР ГЛЕБОВ
ТРАГЕДИЯ
АНТРАКТОВ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
АГЕНТСТВА ПЕЧАТИ
НОВОСТИ
1980

Сегодня в Китае вступают в
жизнь дети тех, кому Мао Цзэдун
обещал все и не дал ничего. Наслед¬
ники Мао отняли у нового поколения
все богатство мира, подменив его
шелухой фраз о величии будущего
Китая. Но не может быть будущего
у политиков, чьи помыслы направле¬
ны только на войну, на утверждение
своего превосходства над всеми стра¬
нами и континентами.
10504
0302030100
© Издательство Агентства печати Новости. 1980

СТЕНА ДЕМОКРАТИИ ЗА
КИТАЙСКОЙ СТЕНОЙ
Дацзыбао
Написание дацзыбао—это
специфическая китайская фор¬
ма фракционной борьбы. Дацзы¬
бао давали возможность китай¬
ским лидерам апеллировать не¬
посредственно к толпе, не при¬
бегая к помощи официальной пе¬
чати. Такая «полуофициальная»
форма пропаганды оставляла
простор для маневров, недого¬
ворок, политических спекуляций,
интриг. И не случайно наиболее
активным приверженцем дацзы¬
бао был сам Мао Цзэдун. Так,
накануне «культурной револю¬
ции» он собственноручно напи¬
сал дацзыбао «Огонь по шта¬
бам», где призывал к разгрому
органов партии, к расправе с
коммунистами. «Право» писать
дацзыбао было занесено в кон¬
ституцию КНР как якобы высшее
проявление «китайской» демо¬
кратии. Однако демагогический и
провокационный характер этой
маоистской игры в демократию
не вызывал сомнения. Особенно
очевидным это становилось тог¬
да, когда события, связанные с
написанием дацзыбао, выходили
за пределы верхушечной борьбы,
не вписывались в сценарий ни
одной из противоборствующих
группировок. Тогда по сигналу
сверху кампания по написанию
дацзыбао немедленно прекраща¬
лась, а списки наиболее актив¬
ных авторов «незапланирован¬
ных» дацзыбао автоматически
становились списками «классо¬
вых врагов» и «государственных
преступников».
В 1979 году Китайская Народная Республика
отметила свое 30-летие. Пекинская пропаганда
постаралась представить этот юбилей победонос¬
ным во многих областях политической, обще¬
ственной, экономической жизни страны. Но праз¬
дника не получилось... Даже в столице на каж¬
дом шагу чувствовалось, что жизнь трудна и
полна лишений.
Каким был этот год для страны?
...Натужно крутя педали, преодолевая порывы
холодного ветра, прорвавшегося с севера, из-за
Великой китайской стены, пекинские велорикши
совершали свой бесконечный круговорот по го¬
родским переулкам, перевозя угольные брикеты
для печей, которыми тут обогревают дома, по¬
дернутую инеем капусту, пассажиров, кутающих¬
ся в ватные потертые куртки. На пекинских
базарах Сиданя, Дунданя и других районов горо¬
да немноголюдно: урожай овощей собран плохой,
пригородные деревни почти ничего не смогли
привезти в город. Столица оказалась на голод¬
ном пайке.
В связи с этим У Дэ, занимавший пост мэра
города, подвергся резкой критике в дацзыбао1...
На критику он ответить не успел, так как исчез с
политического горизонта после очередного раунда
борьбы за власть в пекинской верхушке. Однако
продовольствия в городе не прибавилось. Пекинцы
так и остались на скудном, строго нормированном
рационе. А прожить, к примеру, семье из пяти
человек на выдаваемые по карточкам сорок
килограммов зерновых, полкило сахара ’ и
пол кило мяса в месядне так просто. Одним
словом, новый год, год «овцы» по лунному кален¬
дарю, который, как говорили старики, обещал
принести спокойствие и благоденствие, начался с
новых забот.
В предновогодние дни тысячи недовольных из
разных городов и провинций Китая ринулись в
китайскую столицу. Не добившись справедливо¬
сти на местах, они приехали, чтобы подать
жалобы в высшие партийные, административные
и военные инстанции или через дацзыбао высту¬
пить с критикой произвола и беззакония, жертва¬
ми которого они стали. Местом их сбора обычно
становилась главная площадь китайской столи¬
цы, недалеко от Запретного города, где раньше
жили императоры Поднебесной.
Как сообщали западные корреспонденты из
Пекина, толпа из нескольких сот голодных
и оборванных людей нарушила новогодний
праздник в Чжуннаньхае — резиденции нынешне¬
го китайского руководства, требуя прав, работы,
Дацзыбао—рукописные листовки-плакаты.
4

средств к существованию. Их разогнала полиция.
Несколько участников демонстрации были аре¬
стованы.
Волнения трудящихся вспыхнули и в других
районах страны. Например, в Кантоне и Шанхае
несколько тысяч молодых людей — выпускников
городских школ, принудительно отправленных
маоцзэдуновским правительством на постоянное
жительство в сельские и отдаленные районы,
потребовали осуществления своего права на об¬
разование и труд, зафиксированного в конститу¬
ции.
Ареной особенно острых политических битв
стал Шанхай — крупнейший промышленный центр
страны. В начале февраля 5 тысяч молодых
людей захватили городской вокзал и удерживали
его в течение суток. Они требовали, чтобы им
разрешили вернуться в родной город, из которого
за последнее время было выселено более 2
миллионов юношей и девушек. В ответ—угрозы
властей и полицейские репрессии, совсем как во
время разгона студенческих демонстраций в го¬
миньдановском Китае.
Взбунтовавшуюся молодежь вернули в места
ссылки, а китайское руководство приняло реше¬
ние продолжать отправку в деревню выпускни¬
ков городских школ. Заместитель премьера Гос¬
совета КНР Ван Чжень заявил: «Если десятки
миллионов грамотных молодых людей будут пло¬
хо себя вести, то невозможно будет заниматься
строительством. На этот раз мы не будем вас
наказывать, но мы не пойдем на беспринципные
уступки. По возвращении домой вы должны про¬
вести самокритику»1. В Китае хорошо знают, что
это такое: готовилась новая волна репрессий и
расправ...
Недовольны крестьяне, недовольна молодежь.
Не скрывают возмущения антинародной полити¬
кой пекинских властей и рабочие. Об этом
говорят многочисленные дацзыбао в том же
Шанхае, Пекине и других промышленных центрах
Китая. И как не протестовать трудящимся, кото¬
рые работают на давно устаревшем оборудова¬
нии, почти при отсутствии охраны труда, живут в
нищете, страшной скученности. В Шанхае, напри¬
мер, городская беднота все еще вынуждена
довольствоваться жалкими лачугами, уже много
лет предназначенными на снос, и даже лодка¬
ми-сампанами на воде.
Как некогда в старом Китае, безработица стала
настоящим бичом государства. Выступивший в
апреле 1979 года на совещании в ЦК КПК зам.
премьера Госсовета КНР Ли Сяньнянь сообщил,
Из дацзыбао: «Открытое
письмо Дэн Сяопину»
... Огромное заблуждение Дэн
Сяопина состоит в том, что он
полагает,—будто сотни милли¬
онов китайцев, права которых в
последние десятилётия были
втоптаны в грязь, не согласны с
необходимостью критики Мао
Цзэдуна. На самом же деле те,
кто имеет причины ненавидеть
«банду четырех», вправе осуж¬
дать и Мао Цзэдуна. Почему же
тогда Центральный Комитет лю¬
бой ценой стремится задушить
голос масс? Может быть, пото¬
му, что в партийном "руковод¬
стве имеются деятели, стремя¬
щиеся замалчиванием ошибок
Мао Цзэдуна защищать самих
себя??
Толпа переписывает текст'
дацзь|бЭР«Демократиясудит
диктатуру»
1 «Цзефаньцзюньбао», 2.IV.79 г.
... Наша Народная республика
социализма превратилась в фе¬
одально-фашистскую китайскую
империю. В смысле политиче-
скогостроя от Народной рес¬
публики осталось только дутое
название. Право на жизнь,
5

демократические права и права
человека превратились в пу¬
стые слова, а конституция—в
клочок бумаги, рассчитанный на
обман и оглупление народа...
Из дацзыбао: «Освободить
мышление, выяснить правду»
...Мы все говорим, что верим в
марксизм-ленинизм, так давайте
же твердо стоять на позициях
материализма. Мы должны гово¬
рить народным массам всю
правду, как она есть, не надо
лгать себе и другим, не надо
оболванивать народ, не надо из¬
вращать и насиловать историю.
Мы утверждаем, что Мао чело¬
век, а не бог...
Из дацзыбао рабочих Гуйчжоу
— Подымайся, китайский на¬
род, время настало!
— Дадим решительный бой
всем узурпаторам и диктаторам!
— Да здравствует демокра¬
тия!
— Следует по-новому пере¬
оценить результаты культурной
революции!
— Сметем многолетнюю «ду¬
ховную великую стену»!
— Долой современных идолов
и божков, долой императорскую
власть!
Из дацзыбао: «Почему бунтует
молодежь в Пекине, Шанхае и
других городах»
...Молодежь недовольна, пото¬
му что руководители страны от¬
казываются решать проблемы
молодых. Люди скандалят, пре¬
пятствуют движению транспор¬
та, штурмуют учреждения из-за
того, что руководители не жела¬
ют прислушиваться к их требо¬
ваниям. Если их «правопоря-
что в Китае имеется 20 миллионов полностью
безработных, 8 миллионов «ищут работу», 100
миллионов голодают... Он отметил, что рост
производства продовольствия в стране почти не
опережает прироста населения, что растет поко¬
ление китайцев, для которых угроза безработицы
будет вполне реальной. К 1985 году количество
безработных увеличится еще на 2—3 миллиона
человек, если не будут приняты меры.
Меры, которые сегодня принимают руководите¬
ли страны для ликвидации безработицы, не могут
не настораживать. Так, в конце 19Z9 года~был
подписан контракт с Японией о поставках... ки¬
тайских рабочих для использования на тяжелых
работах.	“ ————
...Дацзыбао накатываются на городские стены,
как волны. В них горечь, протест, возмущение
тем бедственным положением, до которого дове¬
ла миллионы людей труда антинародная полити¬
ка пекинского руководства.
До какого же отчаяния дошли китайские рабо¬
чие, крестьяне, учащиеся, если в условиях маои¬
стского террора, прошедшие через ужасы «куль¬
турной революции» и почти не прекращающиеся
чистки, репрессии, они вновь поднимаются на
массовые забастовки, голодные бунты, демон¬
страции протеста.
В то же время в Китае расцвели такие уродли¬
вые явления прошлого, как хулиганство, воров¬
ство, бродяжничество, проституция. Например, в
самом многонаселенном из крупных городов
Китая Шанхае, где до революции существовал
организованный преступный мир, снова возрож¬
дается гангстеризм. По сообщениям печати, в
городе действуют хулиганские банды, в которые
входят студенты и безработная молодежь. Эти
банды ведут между собой настоящую войну,
грабят население. Это оживление преступности
наблюдатели объясняют огромной безработицей
среди молодежи, неуверенностью в завтрашнем
дне, а также проникновением в Китай западного
образа жизни.
Пекинские власти были вынуждены сделать
вид, что одобряют критические выступления тру¬
дящихся. «Люди должны иметь право свободно
выражать свое мнение. Разумеется, мнения неко¬
торых окажутся ошибочными, но метод подавле¬
ния критики—это глупый метод, к которому
прибегают те, кто не верит в правду»1,— писала
«Женьминь жибао».
Дэн Сяопин в интервью японским журналистам
утверждал, что написание дацзыбао «это нор¬
мальное явление, своего рода проявление ста-
1 «Женьминь жибао», 11.11.79 г.
6

бильности в стране». «Мы,— заявил Дэн,— не
вправе критиковать массы, которые в духе демо¬
кратии расклеивают дацзыбао» *.
Буржуазная пресса восторженно заговорила о
«демократизации» Китая. Местом паломничества
иностранцев стала «стена демократии» в Пекине,
где вывешивались дацзыбао. В подтверждение
перемен, происходящих будто бы в общественной
жизни страны, зарубежная печать приводила
сообщения о том, что на фасадах кинотеатров
появились названия американских фильмов и
рекламы кока-колы, открылись заколоченные
прежде кафе, в школах усиленно занялись изуче¬
нием иностранных языков, китаянкам разрешили
посещать фотоателье, парикмахерские и даже
носить модную обувь. Демократия «а ля Дэн»
была близка и понятна западным репортерам, и
они с усердием принялись искать в ней знакомые
черты хваленой западной «демократии»: в дело
шли и яркие рубахи новоявленных «хиппи» в
уличной толпе, и рок-н-ролл на танцевальных
вечеринках в отеле «Пекин». Сенсацией стал
приезд в Пекин всемирно известного парижского
модельера Пьера Кардена, который предлагал
умопомрачительные модели женской одежды
стране, где ткани до сих пор распределяются по
карточкам. Сенсацией... для туристов, хлынувших
в Китай. Что же касается жителей китайской
столицы, их интересовали более прозаические
вопросы: где найти работу, как пережить тяже¬
лую зиму, не умереть с голоду, не замерзнуть в
неотапливаемых лачугах...
Впрочем, тревоги и заботы жителей пекинских
«хутунов» — переулков—недоступны взору ино¬
странных туристов. Для них предназначен другой
Пекин—с зимним императорским дворцом Гугун,
парками Ихэюань и Бэйхай, храмом Неба и
буддийскими монастырями. Для них распахнули
двери всемирно известные китайские рестораны
с кантонской, сычуаньской, шаньдунской кухней
и, конечно же, король всех пекинских рестора¬
нов, знаменитый «Цюаньцзюйдэ» — «Пекинская
утка». Разгромленный хунвэйбинами в период
«культурной революции», сегодня он вновь прив¬
лекает к себе прохожих тонкими ароматами
самых изысканных яств. Для рядового пекинца он
недоступен. Стоимость обеда здесь намного пре¬
восходит месячную зарплату квалифицированно¬
го рабочего...
Прямо от дверей ресторана, украшенного пор¬
третами Мао Цзэдуна и Хуа Гофэна, иностранного
туриста могут доставить на комфортабельном
автобусе к Великой китайской стене. Здесь вме-
док» не гарантирует демократи¬
ческие права народа, а лишь
гарантирует угнетение большин¬
ства меньшинством, которое ли¬
шает народ права выдвигать
требования, тогда у людей нет
основания защищать этот «пра¬
вопорядок». Ибо защищать
его—значит поддерживать вра¬
гов народа.
Что породило нынешнее недо¬
вольство? Это не только реак¬
ционная политика «четверки»,
но также антинародная полити¬
ка, которую сейчас продолжают
проводить...
Из дацзыбао: «Требую
разрядки»
...Маркс призывал строить
коммунистическое общество, а
Мао Цзэдун говорил: «Ройте
глубокие уоежища, готовьтесь к
воине». В действительности,
«нашему поколению нужна раз¬
рядка, длительная и охватыва¬
ющая все народы мира...
Пусть наше поколение высоко
поднимет знамя, символизиру¬
ющее свободу, мир, жизнь».
Чжу Мин, строитель из г. Гуйчжоу.
Из дацзыбао: «Демократия —
пятая модернизация»
Утверждение, будто китай¬
ский народ является хозяином
истории—пустая болтовня. Наш
народ не может стать хозяином
своей судьбы. Люди стали похо¬
жи на старых быков, которых
погоняют обещаниями вознаг¬
раждения, которые никогда не
выполняются. Труд народа ис¬
пользуют другие, а его права
вплетены в чью-то император¬
скую корону. Какой же он
хозяин?
Вэй Цзиншэн,
электрик пекинского зоопарка.
От редакции: Вэй был арестован вла¬
стями в конце февраля 1979 г. и приго¬
ворен к 15 годам заключения...
1 «Женьминь жибао», 28.XI.78 г.
Из дацзыбао: «Демократия
или диктатура»
Хотелось бы спросить тех, кто
распорядился арестовывать
участников демократического
7
2

движения, законным ли являет¬
ся это распоряжение? Спраши¬
вается также, законно ли пре¬
бывание на посту премьера Гос¬
совета Хуа Гофэна и заместите¬
ля премьера Госсовета Дэн Ся¬
опина? И, наконец, еще один
вопрос: где тот закон, который
дает право руководителям са¬
мовольно, в обход всякого пра¬
восудия решать вопрос о том,
кто в Китае «вредный элемент»
и кто «преступник»?
Исследователь.
«Стена демократии». Так это
начиналось...
...И так закончилось.
В феврале 1980 года V пленум
ЦК КПК предложил исключить
право на написание дацзыбао из
конституции КНР как «противо¬
речащее демократии».
Буря, вызванная потоком дац¬
зыбао, была прекращена, едва
только листовки стали выходить
из-под контроля, как только на¬
шлись смельчаки, решившие вы¬
сказываться по поводу истинно¬
го положения дел в стране. От¬
тепель оказалась скоротечной,
обещанные Дэн Сяопином «сто
цветов свободы» так и не успе¬
ли распуститься.
сте с набором открыток с видами Китая гиды
преподнесут туристам заученную версию об опас¬
ности, которая будто бы грозит Китаю из-за
стены, с севера. Возят и на юг—к могилам
древних императоров династии Мин. А для особо
избранных иногда позволяется посещение гробни¬
цы Мао Цзэдуна на площади Тяньаньмэнь—
площади Небесного спокойствия. Правда, Дом его
памяти довольно часто закрыт для посещения.
Главная причина этого—неспокойствие на пло¬
щади «спокойствия». Дело в том, что власти
опасаются скопления народа и возобновления
беспорядков, которые нередко начинаются имен¬
но здесь—в центре китайской столицы.
В начале апреля 1979 года китайские власти
опубликовали «уведомление», в котором вообще
запрещали демонстрации на площади и угрожали
арестом всем, кто не подчинится этому решению.
Это «уведомление» запрещало расклейку дацзы¬
бао, афиш и лозунгов, грозило суровыми наказа¬
ниями тем, кто будет «подстрекать к смуте»,
заниматься «наветами и клеветой». В документе
содержался призыв «нанести решительный удар
по небольшому числу контрреволюционеров,
убийц, насильников, поджигателей, погромщиков
и грабителей». Полиции и органам безопасности
был дан приказ изгнать из залов ожидания
Пекинского вокзала приехавших в Пекин «жалоб¬
щиков», которые, как гневно писали газеты,
«превратили скамьи в постели», а «залы ожида¬
ния в бесплатную гостиницу». К кампании «наве¬
дения порядка» присоединилась и армия. Коман¬
дование Пекинского военного округа заявило, что
«нанесет удар по вредным элементам».
Власти перешли в наступление, используя тра¬
диционный маоистский метод: причислили всех
недовольных к «классу» уголовных элементов,
преступников, а потом последовали аресты, реп¬
рессии против «классовых врагов общества».
Особенно пострадали те, кто через дацзыбао
выражал недовольство преступной агрессией
против социалистического Вьетнама, кто требо¬
вал работы, справедливости и выполнения обе¬
щаний улучшить жизнь народа, данных на III
пленуме ЦК КПК в конце 1978 года. Пекинская
«оттепель» оказалась быстротечной, а дэнсяопи-
новская демократия весьма куцей.
Дэн Сяопин, сделав очередной политический
зигзаг, по-новому сформулировал свое понятие о
«демократии». «Демократия—это возможность
вносить предложения, касающиеся осуществле¬
ния линии руководства»,— подчеркнул он. Ра¬
столковывая это высказывание, столичная «Бэй
цзин жибао» опубликовала статью, в которой по
существу утверждала, что понятие «права лично
8

сти» якобы несовместимо с социализмом, а моло¬
дежная газета «Чжунго цинняньбао» в полном
соответствии с этим уподобила демократию лод¬
ке, которую «ни в коем случае нельзя перегру¬
жать» и сажать в нее «паршивых овец...»1 Так
китайские пропагандисты называют всех, кто
выступает против беззакония и произвола.
Зарубежные поклонники «демаоизации» и
«демократизации» Китая были сконфужены. Жур¬
нал «Тайм» отметил: «Ни одно из проявлений
новой международной общительности Китая не
должно скрывать мрачного тоталитаризма, пос¬
редством которого он поддерживает дисципли¬
ну...»2 Что же касается жителей Пекина, то их
ответ содержался в карикатуре, тайно вывешен¬
ной ночью на площади Тяньаньмэнь. «Демокра¬
тия» была изображена на ней как большая сеть,
в которой запутались те, кто легкомысленно
поспешил воспользоваться записанными в мао¬
истской конституции свободами слова и собра¬
ний... «Враги демократии перешли в атаку»,—
гласила листовка, провисевшая на площади Тянь¬
аньмэнь не более 15 минут.
Все эти события, происходившие в Китае в
1979 году, свидетельствовали о том, что маоист¬
ские порядки, концентрированно воплощенные в
произволе и насилии, в пренебрежении насущны¬
ми материальными и духовными интересами на¬
рода, в социальной демагогии и жонглировании
марксистской фразой, продолжают порождать
разочарование и возмущение народных масс.
Пропасть между стихийным устремлением широ¬
ких слоев трудящихся Китая к социализму, в
котором они видят единственный путь для реше¬
ния сложнейших проблем Китая, и маоистской
великодержавно-шовинистической политикой но¬
вого руководства, увы, не стала уже от того, что
новые лидеры страны на словах осудили своих
предшественников, провозгласили новые много¬
обещающие лозунги, подкорректировали наибо¬
лее безответственные заявления Мао, реабили¬
тировали кое-кого из жертв маоистского террора.
Эта пропасть не стала уже и из-за того, что
послемаоистское руководство Китая вынуждено
было публично признать, что в «народном хозяй¬
стве существует много проблем»3, экономика
страны все еще топчется на месте, 20% крестьян¬
ских хозяйств не могут прокормить себя, в партии
царят «идейный упадок, случаи перерождения,
борьба за власть, погоня за личной славой»4.
В Пекин пожаловали
законодатели французской
моды.
Бунтующую молодежь
отправили обратно в деревню...
Интерес к «стене демократии»
угас, однако на Западе не теря¬
ли надежды привить Китаю сов¬
ременные вкусы.
Умопомрачительные модели
предлагались стране, где ткани
до сих пор распределяются
только по карточкам.
1 «Чжунго цинняньбао», 10.IV.79 г.
* «Тайм», 1.1.79 г., стр. 8.
«Женьминь жибао», 3.VII.78 г.
4 «Женьминь жибао», 8.VII.78 г.
9

Причем эти и другие признания делаются
спустя три года после смерти Мао и разоблаче¬
ния группы высших руководителей страны, так
называемой «банды четырех», на которую на
первых порах обрушили обвинения во всех труд¬
ностях и бедах. Но «банда», как известно, ликви¬
дирована, а проблемы и трудности остаются.
Более того, их становится больше. Прошедшая в
конце июня 1979 года вторая сессия Всекитай¬
ского собрания народных представителей пятого
созыва (ВСНП) вновь занялась «корректировкой»
китайской экономики, вскрыла новые проблемы и
противоречия в развитии Китая. И главная причи¬
на этого состоит в том, что новые лидеры
страны, оставаясь на маоистских позициях в
области внутренней и внешней политики, следу¬
ют по заезженной колее маоизма, повторяя ее
уродливые зигзаги, пытаясь совместить несовме¬
стимое: «модернизацию страны» с ее усиленной
милитаризацией, обещания поднять жизненный
уровень народа с политикой «затягивания по¬
ясов», разговоры о демократии с усилением
репрессий, жонглирование революционной фра¬
зой с махровым антисоветизмом и антикоммуниз¬
мом, лозунги об укреплении самостоятельности
страны и «опоры на собственные силы» с прес¬
мыкательством перед Западом, грозящим перера¬
сти в прямую зависимость от сил империализма1,
широковещательные декларации о том, что «Ки¬
тай никогда не будет претендовать на гегемо¬
нию» с воинствующим гегемонизмом и военными
провокациями против соседних стран. И примеча¬
тельно, что когда эти провокации вылились в
вооруженную агрессию Пекина против Социали¬
стической Республики Вьетнам, власти Пекина на
первых порах пытались скрыть подробности зате¬
янной ими авантюры от собственного народа,
опасаясь, что эта агрессия раскроет глаза многим
китайцам на подлинные цели их гегемонистской
политики.
Столкнувшись с героическим и эффективным
отпором вьетнамского народа, на сторону которо¬
го встали все люди доброй воли на земле,
оказавшиеся бессильными игнорировать волну
негодования и протеста, которая переросла в
могучее международное движение под лозунгом:
«Руки прочь от Вьетнама», китайские руководи¬
тели вынуждены были с позором отступить. Но
они не отказались от своих агрессивных замыс¬
лов, потому что маоизм и насилие неразделимы.
Заместитель Председателя ЦК КПК Е Цзяньин,
выступая с докладом, посвященным 30-летию
Именно такой характер носит принятый на сессии ВСНП в июне 1979 года
закон о смешанных предприятиях, открывающий доступ в страну иностранного
капитала.
10

КНР, 29 сентября 1979 года призвал «решитель¬
но претворять в жизнь внешнеполитическую ли¬
нию и установки» Мао Цзэдуна. Это находит свое
отражение в реализации «стратегической идеи»
Мао о «трех мирах», главный смысл которой —
оправдать блокирование Китая с наиболее реак¬
ционными и агрессивными кругами империализма
на антисоциалистической основе под лозунгом
«совместной борьбы против сверхдержавного ге¬
гемонизма».
Попытки закамуфлировать эту политику рас¬
суждениями о том, что Китаю для своего разви¬
тия нужен мир, что Китай якобы «никогда не
будет претендовать на гегемонию» никак не
вяжутся с поддержкой палаческого режима,
свергнутого кампучийским народом, с провокаци¬
ями против соседних стран, нападками на разряд¬
ку, претензиями на лидерство по отношению к
развивающимся странам, а фактически к уста¬
новлению господства над ними. Это есть не что
иное, как политика гегемонизма, осужденная
подавляющим большинством членов ООН, при¬
нявшим в конце 1979 года советское предложе¬
ние «О недопустимости политики гегемонизма в
международных отношениях».
«Идеи Мао Цзэдуна были и впредь будут
победоносным знаменем китайской револю¬
ции»1,— провозгласила «Женьминь жибао».
Маоизм, как дамоклов меч, продолжает висеть
над страной.
На западные вкусы
рассчитывались и туристские
маршруты, пролегающие в
стороне от пекинских трущоб.
Площадь Небесного
спокойствия—Тяньаньмэнь и
расположенный в ее центре Дом
памяти Мао Цзэдуна.
Китайцы, высокомерно
относящиеся ко всему
некитайскому, весьма охотно
начали подыгрывать Западу.
’ «Женьминь жибао», З.Х.79.
11

ИСПОВЕДЬ КОММУНИСТА,
ПРИГОВОРЕННОГО К СМЕРТИ
Мы не можем назвать имя
этого человека. Это значило бы
обречь на расправу и нечелове¬
ческие страдания его родных и
близких, его друзей—тех, кто
живет сейчас в маоистском Ки¬
тае. Этот человек—честный ки¬
тайский коммунист, приговорен¬
ный к смерти маоистами, его
биография сродни биографии це¬
лого поколения...
«Более ста дней я провел в
маоистской тюрьме, ожидая
смерти.
За что?
За то, что хотел остаться на¬
стоящим коммунистом, коммуни¬
стом-ленинцем. За то, что не
отказался от самого дорогого и
святого—от своих убеждений и
не стал прославлять Мао Цзэду¬
на—человека, предавшего дело
коммунизма и доверие своего
народа.
Я родился на Северо-Востоке
Китая в семье революционеров.
8 июля 1966 года Мао Цзэдун в письме к своей
жене Цзян Цин писал: «Жизнь человека длится
двести лет, а поднятые им волны должны колы¬
хаться три тысячи лет»1. В этой фразе — весь
Мао Цзэдун, с его чудовищным самомнением, с
почти мистической уверенностью, что именно он
призван «небом» спасти Китай и повелевать
судьбами миллионов людей... Китайский народ
был для него всего лишь «чистым листом бума¬
ги», океаном, который колышат волны, поднятые
«великим кормчим», объектом его чудовищных
экспериментов. Он намеревался стать новым
«сыном неба» на китайской земле, построить
некий храм «казарменного социализма», где мо¬
лились бы только одному богу—ему. Он жаждал,
чтобы миллионы китайцев, их дети, внуки и
правнуки повторяли его имя с восторгом и трепе¬
том... Жизнь распорядилась иначе. Уже сегодня
затихают волны, поднятые Мао, тускнеет созда¬
ваемый годами ореол величия и непогрешимости
вокруг личности «великого кормчего», угасает
вера в «гениальность» и непререкаемость его
идей. Полная преступлений против народа жизнь
и деятельность этого человека не дает ему права
на бессмертие...
Попробуем оживить в памяти некоторые стра¬
ницы долгой, богатой мрачными событиями био¬
графии основателя маоизма.
Мао Цзэдун родился в 1893 году в семье
кулака. '
В 14 лет Мао женили. Брак оказался недолго¬
вечным. Он бежал из деревни в город.
В истории страны это было тяжелое время.
Насилие, болезни, голод, разбой, распущенность
нравов нес в отсталый, полуфеодальный Китай
«цивилизованный» Запад. Жизнь человека цени¬
лась дешевле жизни вьючного животного. За
убийство китайца была установлена компенсация
в три-четыре доллара, а за убийство осла—в
два раза больше...
Мао нашел место библиотекаря в Пекинском
университете. В запыленных фолиантах он
открыл для себя императора-тирана Цинь Шиху-
ана, Наполеона, Вашингтона, Бисмарка. Тут впер¬
вые ему в голову пришла мысль: почему бы в
Китае подобной личностью не стать ему самому...
Ближайший путь к власти он видел во вступле¬
нии в Коммунистическую партию Китая.
Став членом партии, Мао Цзэдун на практике
руководствовался пестрой смесью доктрин и по¬
стулатов, весьма далеких от научного социализ¬
ма. Он черпал их в трудах реакционных полити¬
ческих деятелей и философов древнего Китая, в
1 «Сянган жибао», Гонконг, 5.XI.72 г.
14

писаниях анархистов, милитаристов, троцкистов...
В 1931 году японская военщина развязала
войну с Китаем. «Жечь начисто, грабить начисто,
убивать начисто!»—таковы были лозунги агрес¬
соров.
Против коммунистов с одинаковой ненавистью
боролись и реакционное гоминьдановское прави¬
тельство, и японские оккупанты. Под звон монет
и шелест банкнот, которые наживали милитари¬
сты, уничтожались миллионы людей. В то страш¬
ное десятилетие компартия потеряла своих луч-
ш их товарищей: 400 тысяч коммунистов—
пролетарское ядро.
Лавируя в сложных политических течениях,
Мао Цзэдун чаще всего выходил сухим из воды,
хотя за авантюризм и ошибки его выводили из
состава ЦК, отстраняли от дел. Тём не менее в
1935 году он становится во главе КПК. Выборов
не было. Собрав в небольшом поселке Цзуньи
узкий круг своих сторонников, главным образом
из числа военных, Мао сам назначает себя на
этот пост.
С 1936 года Мао Цзэдун обосновывается в
Яньани, столице одного из освобожденных1
районов Китая. Влияние его возрастает. Он уже
и грает роль «скромного» крестьянского вождя.
Но эта скромность—только напоказ.
«Властолюбив, вероломен, коварен, жесток,
склонен к позерству...»—говорится о Мао Цзэду¬
не в документах Ki ik тех лет.
В полной мере эти качества проявились в 40-е
годы, когда Мао, размышляя над тактикой борь¬
бы со своими противниками, сформулировал свое
кредо: «Сидеть на горе и наблюдать за борьбой
двух тигров».
Мао восхищает древний китайский полководец
Чжугэлян, который «наблюдал за схваткой тиг¬
ров, сидя на горе Тайшань, а потом свежими
силами выступил против изнуренных войск».
«Нужно поступать так»,— многозначительно по¬
учал Мао Цзэдун. Идея извлечения выгоды из
борьбы двух соперников неизменно привлекала
внимание Мао Цзэдуна.
В Яньани в напряженный момент, когда реша¬
лась судьба Китая он весьма озабочен браком с
Цзян Цин —шанхайской актрисой с сомнительной
биографией. Политбюро, которое считало атот
брак безнравственным и политически опасным,
выразило неодобрение Мао Цзэдуну. Ему поста¬
вили условие: Цзян Цин не должна занимать
какой-либо политический пост. Мао принимает
его. Но позже, во время «культурной революции»,
он вводит Цзян Цин в т. н. «пролетарский штаб»,
В то время Китай переживал
трудную пору. Народ стонал под
игом японских оккупантов.
Рабский труд по шестнадцать
часов в сутки и смерть от голо¬
да, плетей или пули—такова
была участь китайцев, чью
кровь обращали в золото
японские оккупанты и их сооб¬
щники.
Так назывались районы, находившиеся под контролем Компартии Китая.
15

Особо жестоко преследова¬
лись коммунисты.
Дед мой был командиром пол¬
ка сопротивления японцам Се¬
веро-Восточной армии, образо¬
вавшейся при объединении со¬
тен и сотен мелких партизан¬
ских отрядов. Это была боль¬
шая сила. В боях с этой армией
японцы потерпели ряд серьез¬
ных поражений.
Мао Цзэдун находился в этот
период в далекой Яньани.
она становится членом Политбюро ЦК. Веролом¬
ство всегда было характерной чертой Мао
Цзэдуна.
В период антияпонской войны в Китае, отсижи¬
ваясь в яньаньских пещерах, он «наблюдал с
горы», как гибнут миллионы его соотечественни¬
ков в борьбе с японскими поработителями. В
трудный период второй мировой войны, не веря в
победу советского народа над фашизмом и ожи¬
дая, чем кончится «борьба тигров», Мао Цзэдун
думал лишь о том, как использовать ее исход
для своих будущих политических интриг.
Представитель Коминтерна в Яньани сообщал
в октябре 1942 года: «Все просьбы Москвы к
руководству КПК остаются без последствий. Мао
Цзэдун митингует и говорит красивые слова,
однако складывается впечатление, что в Особом
районе равнодушны к борьбе советского народа с
фашизмом»1.
Позже Мао объяснял «мудрость» своей воен¬
ной доктрины следующим образом: «Враг насту¬
пает— мы отступаем, враг остановился — мы тре¬
вожим, враг утомился — мы бьем, враг отступа¬
ет— мы преследуем!..»
Впрочем, отряды, руководимые Мао, редко
тревожили оккупантов. Зато преследовали ком¬
мунистов, выражавших несогласие с ним, с его
политическими вывертами. Для них Яньань уже
тогда превратилась в «большой концлагерь», где
Мао Цзэдун проводил так называемую «кампа¬
нию по упорядочению стиля». Сколько горькой
правды о жизни и деятельности Мао в этот
период могли бы рассказать ветераны партии. Но
большинство из тех, кто уцелел в белом терроре,
выжил в чистках и репрессиях бесконечных
яньаньских политических кампаний, проводимых
Мао, погибли в мясорубке «культурной револю¬
ции». Свидетельствовать могут лишь немногие.
Один из них — Ван Мин, верный сын Компартии
Китая, так писал об этом периоде в своей книге,
вышедшей незадолго до его смерти: «Кампания
по упорядочению стиля» нанесла колоссальный
ущерб Компартии Китая и революционному дви¬
жению в Китае... Если бы мы попытались описать
все факты насилия и террора, заговоров и
интриг, к которым прибегал Мао Цзэдун, страда¬
ния и мучения людей, подвергшихся «упорядоче¬
нию стиля», стойкость и мужество тех, кто
противостоял этой кампании, то было бы недо¬
статочно одной книги...»2
За плечами Мао толпились тени множества
уничтоженных им людей, ложь, клевета, интриги
' Владимиров П. П. Особый район Китая. М., 1973, стр. 94.
2 Ван Мин. Полвека КПК и предательство Мао Цзэдуна. М.; Политиздат, 1979,
стр. 172.
16

лежали в основании пьедестала, на который он
вступал.
Разгром советскими войсками милитаристской
Японии во многом определил успех китайской
революции. Под ударами народной армии рухнул
гоминьдановский режим...
Мао Цзэдун присваивает все высшие титулы в
армии, в партии и в государстве. Своей рёзиден-
цией он избирает дворец императоров в Пекине.
Ратный подвиг народа, его победу он и на этот
раз обратил в свои подвиги, в свою победу.
В условиях, когда шел процесс укрепления
дружбы и сотрудничества между Китаем и Совет¬
ским Союзом, Мао Цзэдуну пришлось волей-
неволей включиться в общий поток мирового
коммунистического движения.
В 1949 году Мао приезжает в Москву. Выступая
на вокзале, он заявил: «Почти в течение 30 лет
советский народ и советское правительство не¬
однократно оказывали помощь делу освобожде¬
ния китайского народа. Эта братская помощь со
стороны советского народа и советского прави¬
тельства, которой удостоился китайский народ в
дни тяжелых испытаний, никогда не будет забы¬
та» 1.
Он неоднократно повторял: «Советский народ
в ходе борьбы за социалистическую революцию и
длительного строительства социализма и комму¬
низма накопил чрезвычайно богатый опыт. Этот
опыт является огромным достоянием трудящихся
всего мира. Китайский народ научился многому
ценному у Советского Союза. Китайский народ и
впредь будет продолжать усиленно изучать пере¬
довой опыт Советского Союза для того, чтобы
ускорить социалистическое строительство в
Китае»2.
Был ли искренен в своих высказываниях Мао
Цзэдун?
Идеи маоизма только на словах сочетались с
ленинским планом строительства социализма.
Мао, по обыкновению, лицемерил. Китайский
народ с благодарностью принимал помощь СССР,
учился у советских людей хозяйствовать и
строить.
За годы осуществления экономических согла¬
шений Советский Союз помог Китаю построить
250 крупных промышленных объектов, создать
отрасли промышленности, которых никогда преж¬
де не было в Китае. И дело было не только в
размерах этой помощи, но и в том, что Китай
получил ее в тот период, когда капиталистиче-
До нас лишь доходили слухи о
его женитьбе на шанхайской
кинозвезде по имени Лань Пин
(голубое яблочко)...
1 Советско-китайские отношения. Сб. документов. М., Изд-во Вост, лит., 1959,
стр. 216.
2 Там же, стр. 339.
...и о чистках и репрессиях,
которые потрясали Освобожден¬
ный район; стало известно, что
Мао лично проводит эти чи¬
стки...
По специальному заданию ко¬
мандования мой дед был на¬
правлен на разведывательную
работу в глубокий тыл врага. Он
успел передать целый ряд важ¬
ных сведений. Но однажды был
выдан провокатором, арестован
и казнен японскими жандарма¬
ми. Врагам удалось также при
помощи все того же провокато¬
ра выследить и уничтожить двух
его сыновей и двух дочерей,
тоже работавших для револю¬
ции. В тюрьму особого режима
был брошен мой отец. Но моя
мать, оставаясь на свободе,
продолжала активную деятель¬
ность коммунистки-подполь¬
щицы.
В августе 1945 года, разгро-
17

мив японскую Квантунскую ар¬
мию, советские войска заверши¬
ли освобождение Северо-
Востока Китая. Самоотвержен¬
ная борьба советского народа
против фашизма и японского
милитаризма явилась огромной
поддержкой освободительной
войне китайского народа, слу¬
жила вдохновляющим примером
для китайских коммунистов, для
всего китайского народа. Она
создала необходимые условия
для победы китайской револю¬
ции.
И революция победила.
Для меня всегда памятной
останется счастливая осень
1949 года: в тот год меня приня¬
ли в партию, и вместе со своими
родителями я находился 1 ок¬
тября на площади Тяньаньмэнь,
когда было провозглашено об¬
разование Китайской Народной
Республики.
Вместе со всеми я кричал:
«Да здравствует победа народ¬
ной революции!» Вся площадь в
сотню тысяч голосов пела гимн
республики: «Вставай, кто раб¬
ства больше не хочет!» На гла¬
зах моих дорогих родителей бы¬
ли слезы! Я был потрясен. Ни¬
когда я не видел плачущей да¬
же мою мать: ни тогда, когда
погиб дед, братья и сестры, ни
тогда, когда бросили в тюрьму
отца. Тогда ее глаза горели су¬
хим огнем.
Я часто вспоминал потом...
тот великий день, и слезы мате¬
ри, и слова отца... Думаю, что
все это и помогло мне выстоять.
Потом—в 1965, когда в хунвэй-
биновской тюрьме моя убежден¬
ность коммуниста была подвер¬
гнута самому суровому испыта¬
нию.
До сих пор у меня в ушах
стоит крик озверевшей толпы...
«Отрекись—и все будет
хорошо!»
«Откажись от своих убежде¬
ний—и будешь свободен!»
«Оклевещи самого себя—и
будешь счастлив!»
Этого добиваются от своих
жертв маоистские палачи. Но я
твердо знал, что скорей погиб¬
ну, чем пойду на грязную сделку
с маоистскими бандитами. Я не
мог предать свою мать, своего
отца, самого себя, свой народ. И
я знал, что маоизм не имеет
никакого отношения к коммуниз¬
му. Маоисты—враги социализ¬
ма и коммунизма, а значит они
обречены...
ские страны установили экономическую и полити¬
ческую блокаду КНР.
Первая пятилетка КНР была выполнена до¬
срочно. Об этом говорилось в 1956 году на
I сессии VIII съезда Компартии Китая, самом
представительном в ее истории. В отчетном
докладе заместитель Председателя ЦК КПК Лю
Шаоци сообщил о решении партии следовать
курсу социалистического развития.
Пытаясь реализовать в стране свои мелкобур¬
жуазные представления о социализме, Мао с
конца 50-х годов стал активно навязывать пар¬
тии, китайскому народу свой особый курс во
внутренней и внешней политике, отличный от
курса, намеченного VIII съездом. Теоретической
основой этой программы явился маоизм—
пестрая смесь всевозможных философских уче¬
ний— от суждений древнекитайских философов
до отдельных марксистских тезисов, прикрытых
ультрареволюционной фразеологией, учение не
только противоположное марксизму-ленинизму,
но и прямо враждебное ему.
Более восьмидесяти процентов делегатов VIII
съезда ~Rl Ik в скором времени были смещены с
должностей. Впоследствии многие из них пбгйбли
в тюрьмах и лагерях. Решения съезда были
отмененц!.
«Мы не можем идти старым путем развития
техники, которым шли все страны мира, не
можем ползти по следам других»,— провозгласил
Мао в 1958 году. Может быть, это бахвальство
или фанфаронство? Нет. Это не бахвальство и не
фанфаронство... «Это—большой скачок!» —
заявил Мао Цзэдун.
В короткий срок, вопреки законам экономики,
ценой чудовищного перенапряжения сил народа
Мао Цзэдун намеревался «в одно прекрасное
утро» построить социализм.
Газеты, журналы запестрели новыми призыва¬
ми: «Ешь и спи на полях и борись день и ночь»,
«Работай, как муравей, двигающий гору...»
Один из видных деятелей КПК, министр оборо¬
ны, маршал Пэн Дэхуай назвал «большой скачок»
«авантюрой, очковтирательством, внесшим чудо¬
вищную неразбериху в экономику страны».
Но Мао не желал никого слушать. Мечта о
превращении Китая в «сверхдержаву» будоражи¬
ла его честолюбие.
«За несколько лет догнать и перегнать Англию
по выплавке стали!» — ставит он задачу перед
страной.
90 миллионов рабочих рук, главным образом из
деревни, были брошены на экономически бес¬
смысленную затею. Самодельные домны выра¬
стали, как бамбук после дождя. Они строились
18

на улицах, на площадях, во дворах учреждений, в
школах и детских садах, во дворах жилых до¬
мов... Миллиарды юаней были пущены на ветер...
Миллионы тонн угля, железной руды превраща¬
лись в шлак.	.
Но вместо того, чтобы сделать соответству¬
ющие выводы, Мао продолжал эксперименты во
всех областях экономики. Одна кампания сменя¬
ла другую, объектами волюнтаристских затей
Мао становились все новые миллионы людей. И
не только люди. В конце 1958 года непримири¬
мая война была объявлена... воробьям, которые,
по подсчетам «великого кормчего», съедали
слишком много зерна на полях и были, таким
образом, главными виновниками надвигающегося
на Китай голода.
Тактика битвы заключалась в том, чтобы не
давать воробьям сесть, держать их все время в
полете, пока они не упадут в изнеможении. Тогда
их убивали.
Последствия этого небывалого сражения ока¬
зались печальными. Зерна в стране не прибави¬
лось, зато деревья покрылись белой паутиной.
Началось нашествие гусениц, червей и других
вредителей растений. Природа отомстила за вар¬
варство.
В период «большого скачка» отчетливо выяви¬
лись главные черты общественно-экономической
программы маоистов. Они заключались в созда¬
нии системы «казарменного социализма», кото¬
рая позволила бы им нещадно эксплуатировать
рабочий класс, крестьянство и в то же время
свободно изымать все создаваемые трудом наро¬
да ресурсы, направляя их на реализацию велико¬
державных замыслов Мао, на подготовку к
войне.
Трагические последствия скачка скоро прояви¬
лись. Он привел страну к тяжелейшему кризису.
IX пленуму ЦК КПК, состоявшемуся в январе
1961 года, пришлось принимать срочные меры
для «урегулирования» (политика исправления
сложившегося в экономике положения, которая
проводилась в КНР в течение 1961 —1965 гг. и
потребовала огромных сил и средств). На этот
раз расплата за авантюризм, казалось, не минует
Мао. Он вынужден был уступить свой пост
Председателя _КНР Лю Шаоци, уйти, как он
позже выразился, «на вторую линию». Одна¬
ко свою вину за преступления против китайской
нации Мао свалил на других руководителей,
главным образом, низовых кадровых работни¬
ков партии, которые якобы не поняли всей глу¬
бины «идей Мао». Тем самым миф о непогреши¬
мости идей Мао Цзэдуна и культ его личности
были сохранены, что оставляло плацдарм для его
Мы начали думать об этом
уже в годы «большого скачка»,
объявленного Мао и его группой.
Отвлечение миллионов людей
на экономически бессмыслен¬
ные кампании, на строительство
кустарных домен...
...грузовики, до бортов наби¬
тые пристреленными воробьями,
и голод, охвативший всю стра¬
ну. Все это и сейчас вспомина¬
ется, как чудовищный кошмар...
Партия уже не командовала
винтовкой, винтовка стала ко¬
мандовать партией.
19

Бесконечные военные учения,
люди в военной форме, распо¬
ряжающиеся на предприятиях,
командующие в учреждениях.
В литературе и на театраль¬
ной сцене, в кино и на художе¬
ственных выставках герои стре¬
ляли, убивали, наказывали, ра¬
зоблачали и снова наказывали...
дальнейших авантюр в политике и экономике.
Руководители КПК не нашли в себе силы для
полного разоблачения и искоренения-_ршибок
Мао. Более того, уже после очевидного провала
«большого скачка», расходясь с Мао Цзэдуном по
коренным вопросам развития Китая, многие из
них, тем не менее, искали компромисса с ним,
способствовали раздуванию его культа.' ’ ’
Воспользовавшись этим, ЪЛаб Цзэдун и его
окружение повели борьбу против тех, кто пони¬
мал пагубность курса Мао, но недостаточно ре¬
шительно отстаивал свои позиции. Главным аргу¬
ментом в полемике с реальными и вымышленны¬
ми противниками маоизма стал известный лозунг:
«Винтовка рождает власть». Еще в 1936 г. Мао
утверждал: «Винтовка рождает власть. Эту исти¬
ну должен усвоить каждый коммунист. С по¬
мощью винтовки можно создавать партийные
организации, школы, культуру, искусство. В дуле
винтовки может вырасти все, что угодно. Винтов¬
ка рождает все»’.
Превратить армию в школу идей Мао Цзэдуна,
страну в единый военный лагерь, где приказы
диктатора не обсуждаются, а исполняются, прев¬
ратить Китай в милитаристскую сверхдержаву—
так решил Мао. Самым ревностным исполните¬
лем этих задач стал Линь Бяо, назначенный
новым министром обороны.
«Войны не нужно бояться...-—утверждал Мао.—
По моему мнению, атомная бомба не страшнее
большогр мяча, Ёсли во время войньГЪогибнет
пол овина человечества—это не имеет значения.
Не страшно, если останется и одна треть населе¬
ния».
В октябре 1964 года информационные агент¬
ства сообщили, что в Китае впервые произведен
наземный взрыв атомной бомбы.
За атомным взрывом последовали милитарист¬
ские и националистические взрывы.
По всей стране: у горных круч,
В дозорах у морей,
Штыков сверкает яркий луч
И слышен крик: «УбейГ> ...— такой стала
официальная «поэзия».
А сам Мао в своих стихотворных упражнениях
приветствует мир, где
Огнем орудий небо полыхает,
Воронками изрыта вся земля!1 2 3
При жизни Мао Цзэдуна в Китае было проведе¬
но двадцать испытаний атомного оружия в атмос¬
фере и под землей. Мао не скрывал, какую цель
он этим ставил: «Нашим объектом является весь
1 Мао Цзэдун. Избр. произведения. Пекин. 1967, т. 2, стр. 282.
2 «Гуанмин жибао», 5. VI .77 г.
3 «Шикань» № 1, Пекин (на кит. яз.). 1976 г.
20

земной шар, где мы создадим мощную державу.
Непременно надо проникнуться такой решимо¬
стью...» Его речи становились все более откро¬
венными. «Мы обязательно должны заполучить
Юго-Восточную Азию... включая Южный Вьетнам,
Таиланд, Бирму, Малайзию, Сингапур...» Мао уже
мерещилась карта мира, перекроенная по его
гегемонистской мерке.
На опубликованных в Китае «исторических
картах» в реестр, по которому необходимо полу¬
чить счет, включили советское Приамурье и
Приморье Сахалин, часть Казахстана и Средней
Азии, МНР, Корею? часть афганской территории,
часть Индии, Непал, Бутан Бирму, Тайланд,
Малайзию, Кампучию, Лаос? Вьетнам, почти все
островные территории в Восточно-Китайском и
Южно-Китайском морях...
Это была программа-максимум. Но в рамках
этой программы маоисты начиная с 60-х годов
начали осуществлять экспансионистскую прог¬
рамму-минимум.
В 1962 году китайские власти совершили агрес¬
сию против Индии. В результате спровоцирован¬
ного ими пограничного конфликта они захватили
значительный район (36 тыс. кв. км) индийской
территории, который продолжают оккупировать и
по сей день.
Начиная с 1965 года начались пограничные
«споры» с социалистическим Вьетнамом. По соб¬
ственной инициативе маоисты стали «исправ¬
лять» границы с другими соседними странами...
Выступления Мао Цзэдуна на политической
сцене сопровождались винтовочными залпами и
внутри страны. Маоцзэдуновское руководство же¬
стоко искореняло всех инакомыслящих. Избран¬
ный им путь пришел в такое острое столкновение
с интересами партии, народа, с общественным и
государственным строем КНР, что осуществление
его стало невозможным без изменения характера
самой КПК, без коренных политических измене¬
ний в стране, без разрыва с мировой системой
социализма. Для навязывания своего курса Мао,
как и в период, предшествовавший «большому
скачку», выбрал момент относительных успехов
Китая, достигнутых в период «урегулирования».
В августе 1966 года наступил кульминационный
момент разногласий в руководстве КНР по основ¬
ным вопросам политики. В это время шла~ работа
XI пленума ЦК КПК. На нем Мао Цзэдун обнаро¬
довал свое воззвание «Огонь по штабам», в
котором открыто призвал к разгрому централь¬
ных и местных партийных органов, объявленных
им «буржуазными штабами». Это явилось сигна¬
лом к началу так называемой «культурной рево¬
люции».
Ветераны революции, проли¬
вавшие свою кровь в боях, вид¬
ные партийные и кадровые ра¬
ботники, много сделавшие для
страны, рядовые коммунисты,
самоотверженно работавшие у
станков и на кооперативных по¬
лях, стали мишенью хунвэйби¬
нов, натравливаемых лично Мао
Цзэдуном.
К апрелю 1969 года партия
была, по существу, ликвидиро¬
вана, а более двух третей чле¬
нов ЦК, три четверти Секрета¬
риата и более половины Полит¬
бюро ЦК КПК репрессированы.
21

Видный деятель КПК, комму¬
нист-интернационалист Гао Ган
был застрелен в тюрьме по при¬
казу Мао.
Был объявлен «изменником,
провокатором и штрейкбрехе¬
ром» Председатель КНР Лю
Шаоци.
Главным действующим лицом этой небывалой
по размаху трагедии стала молодежь—
хунвэйбины («красные охранники»).
Обманутые маоистской пропагандой, они стали
легкой добычей коварного политикана, рупором
его идей, послушными проводниками его преступ¬
ных замыслов.
«Грудью защитим идеи Мао!»
«Разгромим его врагов!»
«Разобьем их собачьи головы. Пусть наши
штыки напьются их крови!»—скандировали тол¬
пы в Пекине, Шанхае, Кантоне...
Врагом назывался всякий, кто осмеливался
возражать или противиться линии Мао, кто вы¬
ступал за дружбу с СССР и другими социалисти¬
ческими странами. Врагами стали преданные
социализму партийные и комсомольские работни¬
ки, писатели.
Как и подобает фашиствующим молодчикам,
хунвэйбины сжигали книги, произведения искус¬
ства. В огонь летели бюсты Пушкина и Лу Синя,
картины Ци Байши и ноты Бетховена.
В период так называемой «культурной револю¬
ции» жертвами политических преследований ста¬
ли 100 миллионов человек. Таковы были итоги
трагедии...
Но для «великого кормчего» «культурная рево¬
люция» явилась всего лишь подкреплением од¬
ной из его идей. Подводя ее итоги, он глубоко¬
мысленно констатировал: «Полный беспорядок в
Поднебесной ведет ко всеобщему порядку. Это
повторяется через каждые 7—8 лет. Всякая
нечисть сама вылезает наружу. Не вылезать она
не может, ибо это определяется ее классовой
природой».
Только и всего!
Долгий путь Мао к вершинам власти пролегал
по кровавой дороге, по трупам уничтоженных им
людей.
Кто же уцелел рядом с диктатором? Кто станет
его официальным наследником? Эта проблема
волновала многих в Китае.
Некоторые источники сообщили1, что незадол¬
го до смерти Мао Цзэдун срочно вызвал к'себе
группу близких ему л nil Среди них: Хуа Г офэн,
Цзян Цин. Ван Хунвэнь. Е Цзяньйн, Чжан Чуньцяо,
Ли Сяньнянь, Яо Вэньюань. Сцена, которая после¬
довала за этим приглашением, озадачила даже
их.
Мао изрек: «Я просил вас прийти не потому,
что хочу написать завещание. Я никогда не верил
и не верю таким вещам. Цинь Шихуан оставил
завещание, а разве Чжао Гао не извратил его? В
«Минбао», Гонконг, З.Х.76 г.
22

мире нет бессмертных людей, издревле редко
кто доживает до 70, а я уже прожил более 80
лет и давно уже должен был умереть...
Разве не"многиесреди вас надеялись на_то,
чтобы я пораньше встретился с Марксом?» —
продолжал кокетничать Мао, в очередной раз
демонстрируя свое поразительное самомнение.
«Нет таких!» — поспешил успокоить «великого
кормчего» Хуа Гофэн.
Мао: «Нет ни одного?! По-моему, этого_ не
может быть! Уже давно 'кое-кто обзывал меня
диктатором, Цинь Шихуаном. Первым был «поч¬
тенный главнокомандующий» Пэн Дэхуай, а затем
Лю Шаоци, Линь Бяо, Дэн Сяопин один за другим
изменяли мне_и выступали против меня. Ну вот и
хорошо, я стал мишенью для всех, «мы» остались
в полном одиночестве. После моей смерти вы
поднимете смуту, передеретесь между собой, я
это знаю. Но тот, кто попробует поднять бунт
против меня или против моей тени, все равно
плохо кончит...»
Даже на пороге смерти Мао говорил о Цинь
Шихуане—своем любимом историческом герое,
тиране-императоре древнего Китая, имя которого
стало символом жестокости и беспощадности.
Думая о своих врагах, он вспоминал о министре
Чжао Гао, узурпировавшем власть после смерти
этого тирана, и сжимал в кулаки слабеющие
пальцы.
На краю земного бытия «великий кормчий»
жил не заботами страны. Его мучили мысли о
бессмертии, воспоминания о коварстве врагов и
«друзей».
Не о судьбах Китая размышляли и наследники
Мао. Низвергнуть конкурентов, захватить власть
в государстве — вот к чему готовился каждый из
них.
За стенами Запретного города были сотни
миллионов голодных и неграмотных китайских
крестьян, трудовой люд огромной страны, обма¬
нутый Мао, обещавшим создание «Великой Под¬
небесной», рая на истерзанной феодалами и
империалистами китайской земле. Рая не получи¬
лось. Социальная демагогия, шовинизм, милита¬
ризм— негодный фундамент для рая. Тяжелое
наследие, которое оставил Мао Цзэдун своим
преемникам, скорее смахивало на ад.
«Большой скачок», «культурная революция» и
другие политические авантюры, задуманные и
проведенные лично Мао Цзэдуном, нанесли сйль-
нейший удар по социализму в Китае, привели
экономику на грань развала. Был нарушен союз
рабочего класса и трудового крестьянства, по¬
дорваны устои демократии, установлена военно¬
бюрократическая диктатура. Жертвами чисток
Официальный наследник и
близкий друг Мао, министр обо¬
роны Линь Бяо (справа) погиб в
авиационной катастрофе при за¬
гадочных обстоятельствах.
Мы с горечью вспоминали
трагическую судьбу нашего лю¬
бимого актера Мэй Ланьфана
(справа). Великий русский ма¬
стер сцены К. С. Станиславский
(слева) называл его «величай¬
шим актером века», Чарли Чап¬
лин считал выдающимся масте¬
ром перевоплощения. С точки
зрения маоистов, его искусство
было недостаточно революцион¬
ным. Он умер в 1961 году, за¬
травленный, осыпаемый на¬
смешками и бранью, не дожив, к
счастью, до судилищ и тюрем
«культурной революции». Хун¬
вэйбины выместили злобу на
семье кумира китайской сцены:
искалечили жену, репрессиро¬
вали детей и внуков.
23

Мои товарищи по камере
рассказали мне, что хунвэйбины
разгромили мастерскую и ос¬
квернили могилу гениального ху¬
дожника и страстного борца за
мир Ци Байши.
Никто из нас, находящихся в
камере, еще не знал, что талан¬
тливый писатель Чжао Шули то¬
же мертв. Его растерзали хун¬
вэйбины.
Тюрьма, в которой я находил¬
ся, официально называлась «об¬
разцовой хунвэйбиновской тюрь¬
мой». Почему тюрьма называ¬
лась хунвэйбиновской, конечно,
ясно. А вот почему—
образцовой?
Оказывается, потому, что эта
тюрьма была оборудована всем,
чем отличались старые китай¬
ские тюрьмы, и в то же время
дополнена приспособлениями,
сработанными по последнему
слову пыточных дел мастеров.
стали миллионы коммунистов и патриотов Китая.
Последовавшие за «культурной революцией»
политические кампании отразили непрекраща-
ющуюся борьбу двух линий в Китае—марксистско-
ленинской, с огромным трудом и жертвамиПроби-
вающей себе дорогу, и маоистской, националисти¬
ческой линиеи, жестоко подавляющей любую
попытку отойти от маоистских догм.
Маоизм со всём грузом его антинаучных «идей» и
теорий, со всем комплексом порочной практики,
как дамоклов меч продолжал висеть над страной.
Ибо не удалось, как показала практика двух
десятилетий, решить ни одной политической и
экономической проблемы страны, полагаясь на эти
«идеи».
Невозможно объявлять конечной целью £озда-
ние коммунистического общества в~Китае й делать
ставку на войну как средство достижения этой
цели.
Невозможно обеспечить подъем промышленно¬
сти и сельского хозяйства страны и одновременно
проводить курс форсированной милитаризации,
которая поглощает все средства и ресурсы Китая.
Невозможно всерьез рассуждать о развитии
демократии в Китае, о великой роли рабочего
класса, который якобы «руководит всем», воспе¬
вать китайского крестьянина-труженика и в то же
время превращать рабочих в бездумных «винти¬
ков», а крестьян в «послушных буйволов»; гордить¬
ся тем, что после почти трех десятилетий народ¬
ной власти в Китае опору режима составляют
«бедняки».
Непримиримое противоречие между стремлени¬
ем китайского народа к лучшей жизни и «идеями»
Мао Цзэдуна оставалось самой больной проблемой
Китая.
Недовольство трудящихся и прежде всего ра¬
бочего класса Китая положением в стране не раз
выливалось в народные волнения. Ответом на
это были широкие репрессии, введение военного
положения в целом ряде провинций Китая.
9 сентября 1976 года телетайпы агентства
Синьхуа сообщили миру, что «в Пекине на 83 году
жизни скончался Председатель ЦК КПК Мао
Цзэдун»1.
В траурном сообщении подчеркивалась особая
роль покойного как основателя КПК, последова¬
тельного борца с различными уклонами внутри
партии, с «советским ревизионизмом» и междуна¬
родным империализмом. Он был назван «самым
великим марксистом нашего времени».
1 «Женьминь жибао», 10.IX.76 г.
24

Китайскому народу вменялось в обязанность
«превратить скорбь в силу» и следовать по пути,
начертанному «великим кормчим»...
Он лежал, укрытый красным знаменем Компар¬
тии Китая, «марксист», всю жизнь извращавший
учение Маркса, «революционер», прёдавЕйий~ре-
волюцию, «народный вождь», превративший
жизнь народа в трагедию, философ й теоретик,
«идеи» и догмы которого, сковав живую мысль
народа, стали проклятием стралы.
11родолжат ли наследники Мао прежний мао¬
истский спектакль? Вопрос этот волновал всю
страну. Миллионы китайцев ожидали перемен. С
этими переменами они связывали надежды на
лучшее будущее, верили, что после смерти Мао
будет положен конец нужде и беззаконию.
Меня бросили в яму с нечисто¬
тами и объявили, что мне выне¬
сен смертный приговор.
Меня спасли друзья-
коммунисты, рискуя своей жиз¬
нью. Я не имею права расска¬
зать о том, как меня спасли.
Ведь этим путем, быть может,
будут еще спасены десятки, а
то и сотни жизней наших това¬
рищей. Мне пришлось покинуть
столь горячо любимую мною Ро¬
дину. Но я твердо верю: это
ненадолго. Я часто прихожу на
набережную и жадно ловлю ду¬
новение ветра со стороны моей
Родины. Я уверен, что еще смо¬
гу отдать все свои силы стро¬
ительству социалистического
Китая, который сумеет преодо¬
леть мрак маоистского кошма¬
ра».
Сентябрь 1969 года.

КРАХ «БАНДЫ ЧЕТЫРЕХ» —
ПРИГОВОР МАОИЗМУ
Кто такие члены «банды четы¬
рех», какое место занимали они
в китайской иерархии?
Обратимся к их официальным
биографиям, которые известны
были в Китае любому школьни¬
ку, а затем заглянем в опубли¬
кованный в гонконгской и тай¬
ваньской печати1 секретный до¬
кумент ЦК КПК № 24, пролива¬
ющий свет на некоторые мало¬
известные стороны деятельно¬
сти «четверки».
Из официальной биографии
Цзян Цин
Родилась в 1914 году в про¬
винции Шаньдун. В 30-х годах
играла в любительских и про¬
фессиональных театрах Шанхая,
снималась в патриотических
фильмах под именем Лань Пин.
В 1939 году переехала в Яньань
и вышла замуж за Мао Цзэдуна.
В период «культурной револю¬
ции» играла основную роль в
разгроме «зараженных ревизи¬
онизмом» парткомов и государ¬
ственных органов, входила в
«пролетарский штаб Председа¬
теля Мао». Член Политбюро ЦК
КПК. «Цзян Цин является геро¬
ическим знаменосцем в револю¬
ции в области литературы и
искусства»,— так писала о ней
пекинская печать. «Мы должны
учиться у товарища Цзян
Цин»,—говорил в свое время
Хуа Гофэн.
1 Журнал «Чжунгун яньцзю», Тайбей,
1977 г.
Куда пойдет Китай?
Какие пути изберут новые руководители?
Кто из занявших места на траурной церемонии
поближе к гробу Мао станет наследником власти
над жизнью сотен миллионов китайцев?
Может быть, Цзян Цин — вдова покойного. Она
сделала головокружительную карьеру от треть¬
еразрядной шанхайской актрисы до могуществен¬
ного члена маоистского Политбюро. Еще при
жизни Мао по ее указанию в китайской печати
публиковались «исторические» статьи, воспева¬
ющие женщин-императриц.
Или Ван Хунвэнь из Шанхая, молодой протеже
Цзян Цин? В 39 лет член Политбюро и замести¬
тель Председателя ЦК КПК
А может, Хуа Гофэн, который так же, как и Ван
Хунвэнь, был человеком из клана Мао, из плеяды
тех, кто сделал карьеру во время «культурной
революции». Он родился в 1921 году, до начала
«культурной революции» занимал различные вто¬
ростепенные посты в провинциальных партийных
организациях. Затем его карьера стремительно
пошла вверх. Он активно разоблачал Лю Ша-
оци—председателя КНР, был членом комиссии
по расследованию «злодеяний Линь Бяо» —
министра обороны.
В 1975 году Хуа стал министром общественной
безопасности.
Ходили слухи, что перед смертью Мао назвал
его своим первым заместителем...
А может быть, свое слово скажут люди в
полувоенных френчах во главе с министром
обороны Е Цзяньином. Эти генералы, команду¬
ющие провинциями и военными округами однов¬
ременно, предпочитали держаться в тени.
Ответа пришлось ждать недолго. Уже на сле¬
дующий день, после окончания траурных церемо¬
ний, в Пекин были стянуты войска, которые
оцепили здание Чжуннаньхая — резиденции пе¬
кинской элиты: здесь вспыхнула схватка, выдер¬
жанная в лучших традициях дворцовых переворо¬
тов, когда яд, кинжал и веревка были основными
аргументами в политических спорах сыновей Не¬
ба... Исход борьбы решила воинская часть
№ 8341, которой руководил бывший личный ох¬
ранник Мао Ван Дунсин. Прямо на заседании
Политбюро были объявлены изменникамйГ «чер¬
ными бандитами» и взяты под стражу четыре
видных деятеля маоистского режима: Цзян Цин —
еще носившая траур по мужуТлюди из олижайше-
го окружения ~ Мар Цзэдуна: Ван Хунвэнь, Яо
Вэньюань, Чжан Чуньцяо. Те, на кого Мао опирал¬
ся в проведении своей политики, были названы
антимаоистской «бандой четырех».
Сенсационные разоблачения «четверки» на
28

многие месяцы стали центральным событием
внутриполитической жизни Китая.
Человеком, который «спас страну» от «банды
четырех», стал Хуа Гофэн — недавний член той
же группировки... Теперь официально было объ¬
явлено, что сам Мао назначил его своим наслед¬
ником. В руках этого человека сосредоточилось
руководство партией, правительством, вооружен¬
ными силами, органами безопасности... Правда,
юридическая основа наследия была весьма шат¬
кой. Не было обнародовано никаких документов,
кроме "шести иероглифов, якобы начертанных
слабеющей рукой Мао незадолго до смерти и
гласящих: «Если дело в твоих руках, я спокоен»1.
МЯО действительно мог быть спокоен. Хуа
показал себя достойным преемником его курса и
методов политической борьбы. Он обрушил на
голову «четверки» весь арсенал излюбленных
Мао политических и пропагандистских средств. И
мир узнал поистине поразительные вещи, долго и
тщательно скрываемые за «Китайской стеной».
Стараниями китайской пропаганды люди, стояв¬
шие ближе всего к Мао, входившие в высшую
пекинскую иерархию, превратились в «особо
опасных преступников», были вычеркнуты из
политической жизни Китая.
Газета «Женьминь жибао» 27 апреля 1977 года
разъяснила:
«На основании множества неопровержимых до¬
кументов установлено, что Чжан Чуньцяо являет¬
ся гоминьдановским спецагёнтом, Цзян Цин-
изменницей, Яо Вэньюань — классово чуждым
элементом, Ван Хунвэны—буржуазным элемен¬
том новой формации. Одним словом, это свора
контрреволюционеров, чёрнйй банда, Притаиаша-
яся в лагере революции, целое подпольное неза¬
висимое царство».
Разоблачения «банды четырех» в полной мере
характеризуют нравы, царящие в маоистской вер¬
хушке, и политическую физиономию тех, кто
вершил судьбами Китая. Ведь люди, на которых
пали столь тяжкие обвинения, в течение многих
лет входили в ближайшее окружение Мао, были
выдвинуты им лично на высшие посты в партии и
государстве, являлись рупорами его идей, дей¬
ствовали с его полного благословения. Поэтому
новое руководство разработало миф о борьбе
Мао с «четверкой».
«Наш председатель мудр и велик. Он давно
заметил антипартийную деятельность «четвер¬
ки», не раз сурово критиковал ее и делал ей
строгие предупреждения»* 2,— заявил Председа¬
тель КПК Хуа Гофэн на XI съезде КПК.
’ «Женьминь жибао», 11.IX.76 г.
2 «Женьминь жибао», 23.VIII.77 г.
Из секретного документа ЦК
КПК № 24
Цзян Цин—пробравшаяся в
партии) заговорщица, карьери¬
стка, дочь мироеда-кулака. Сни¬
малась .в фильмах, отвечавших
политическим потребностям го¬
миньдановской реакции, воспе¬
вала изменницу родины и про¬
ститутку Сай Цзинхуа, продав¬
шую душу и тело империали¬
стам. В сентябре 1936 года при¬
нимала активное участие в кино¬
фестивале, посвященном 50-
летию Чан Кайши, сбор от кото¬
рого поступил на борьбу с ком¬
мунистами.
... В ноябре 1974 года потре¬
бовала от Председателя чинов
и власти. Вместе с другими чле¬
нами «банды четырех» бешено
выступала против решения
Председателя Мао назначить
Хуа Гофэна первым заместите¬
лем Председателя ЦК КПК,
тщетно пыталась сама занять
этот пост.
В августе 1976 года она
заявила:
«Сейчас Политбюро—это я!»
Во время тяжелой болезни
Председателя совершала раз¬
влекательные путешествия, пи¬
ла и веселилась, требовала у
Председателя денег на личные
расходы... Вмешивалась в ход
лечения Председателя и срыва¬
ла его, а когда Председатель
Мао умер, заявила: «Вы не
должны быть мрачными, смот¬
рите, я и сейчас радостная».
29

Из официальной биографии
Ван Хунвэня
Родился в 1935 году в семье
революционеров. До начала
«культурной	революции» —
рабочий на шанхайской тек¬
стильной фабрике. Выдвинулся
во время «культурной револю¬
ции», организовав шанхайских
цзаофаней на борьбу с горкомом
партии: В 1967 году возглавил
шанхайский ревком, был отме¬
чен Мао Цзэдуном. На IX съезде
становится членом ЦК КПК, на
X—членом Политбюро и заме¬
стителем Председателя КПК.
Во время беседы с Помпиду, в
сентябре 1973 года, Мао, указав
на Вдна.лкааал:
... Это—Ван Хунвэнь, во врех
странах говорят 6 нём. 73о время
войны в Корее он был в армии
китайских народных доброволь¬
цев, позже—рабочим в Шанхае.
В 197Q году на Лушаньском пле¬
нуме ЦК КПК Ван Хунвэнь пер¬
вым разоблачил интриги Линь
Бяо
ПТосле смерти Мао Цзэдуна
Ван от имени ЦК КПК открыл
Тяньаньмэнь...
Стремясь представить Мао принципиальным
борцом против «четверки», преемники Мао попы¬
тались вывести маоизм из-под критики масс,
возложить вину за все беды, принесенные китай¬
скому народу, на вымышленных отступников от
маоизма и его мнимых извратителей.
Повернув маоистские установки и лозунги про¬
тив своих политических противников—
сторонников «банды четырех», Хуа Гофэн и
новая пекинская администрация начали очеред¬
ную тотальную чистку в партии, армии, органах
пропаганды, массовых организациях.
Лишь в 1977 году в результате чисток было
сменено руководство парткомов и ревкомов в
большинстве провинций Китая. За это же время
«исчезли» многие министры, видные хозяйствен¬
ные кадры, партийные руководители на местах.
Причем эта чистка, как и прежде, не ограничи¬
лась отстранением неугодных лиц от занимаемых
должностей. Как сообщали очевидцы, в Китае
проходили жестокие расправы с политическими
противниками нового режима. Казни состоялись в
Шанхае, Ухане, Ханчжоу, Чанша, Шэньяне и
других городах.
Обвиняя «четверку» в «фашистской диктату¬
ре», в «подавлении демократии», в том, что она
выступала против «линии масс», новые руководи¬
тели Китая не торопились восстанавливать в
полном объеме те демократические нормы, кото¬
рые существовали в Китае в первые годы после
образования КНР.
Обещания Хуа Гофэна «оздоровить демократи¬
ческую жизнь внутри партии и среди народа,
давать людям возможность высказаться и крити¬
ковать, разрешить меньшинству оставаться при
своем мнении»1 на деле оказались не более чем
красивыми словами.
Ибо разговоры о демократии никак не вязались
с арестами на предприятиях, в народных комму¬
нах, учебных заведениях и учреждениях, с прив¬
лечением многотысячных армейских отрядов и
войск общественной безопасности к карательным
акциям против народов Китая.
«Нужно крепко взяться за чистку и проверку...
Здесь мы не допустим настроения послабления и
не допустим остановки на полпути...»2—говорил
о проходящей в стране очередной чистке Хуа
Г офэн.
На первом этапе «разоблачения четверки»
китайская общественность с энтузиазмом встре¬
тила критику нарушений законности и демокра¬
тии в стране, видя в ней залог перемен к
1 «Женьминь жибао», 23.VIII.77 г.
2 Там же.
30

лучшему. Однако последующие события показа¬
ли, что эти ожидания преждевременны.
Призыв Хуа Гофэна «навести всеобщий поря¬
док в стране» на деле обернулся усилением
беспорядка и волнений среди трудящихся, недо¬
вольных своим положением, разочарованных раз¬
витием событий в стране.
За несколько первых месяцев своего правления
Хуа Гофэн провел более сотни совещаний. Бед¬
ственное положение в народном хозяйстве Ки¬
тая, оставленное в наследство Мао Цзэдуном,
требовало серьезных оздоровительных мер. И,
казалось, новое правительство было готово к
ним. На совещаниях провозглашались заманчи¬
вые перспективы, воздвигались грандиозные пла¬
ны. Хуа, разъезжая по стране, едва успевал
менять шахтерскую каску на сплетенную из
соломы шляпу крестьянина. А дело стояло. Воз,
загнанный в трясину маоизма, не мог продвигать¬
ся по заезженной колее.
И чем скромнее были достигнутые успехи, тем
громче китайская пропаганда кричала о победах.
Ложь и лицемерие, возведенные Мао Цзэдуном
в ранг государственной политики, стали полити¬
кой и нового руководства.
Беседуя с населением во время своих поездок
по стране, Хуа уверял, что теперь народу станет
полегче. Но правительство Китая по-прежнему
продолжало готовиться к войне и тратило милли¬
арды на вооружение, а не на улучшение жизни
трудящихся.
Хуа Гофэн заявлял, что в партии и правитель¬
стве царит единство, и это тоже не соответство¬
вало действительности. Жизнь оставалась труд¬
ной, люди жаловались, что приходится «шагать в
новых ботинках по старой дороге». Шли разгово¬
ры о том, что в Пекине продолжается ожесточен¬
ная борьба за власть.
И это была правда.
Все чаще произносилось имя Дэн Сяопина, хотя
он редко появлялся на людях и еще реже
выступал. Его, казалось, не волновала шумная
реклама, которой сопровождалась деятельность
нового «вождя нации» — Хуа Гофэна. Хитрый и
опытный политик, дважды свергавшийся маоцзэ-
дуновским правительством, действовал иными
методами в борьбе за власть. Он хорошо усвоил
маоистский тезис о том, что именно власть в
армии определяет силу того или иного лидера в
Китае. И пока «мудрый вождь» Хуа разъезжал по
стране, жал руки статистам из народа, устраивал
выставки «художественных произведений», пос¬
вященных его деятельности, фотографировался с
детьми и позировал кинофотокорреспондентам,
Дэн укреплял свои позиции в армии. С июля 1977
Из секретного документа ЦК
КПК № 24
Ван Хунвэнь представитель
новой буржуазии, тщетно пытал¬
ся свергнуть диктатуру пролета¬
риата в стране, а на междуна¬
родной арене капитулировать
перед империализмом.
... В январе 1976 года за спи¬
ной Председателя и ЦК ~КПК
подготовил доклад, который со¬
бирался сделать в качестве ру¬
ководителя партии. Отот доклад
был обнаружен 'у него на квар¬
тире во время обыска. Одновре¬
менно на квартире были обнару¬
жены архивные документы Гос-
вета при ЦК КПК, которые Ван
намерен был использовать для
подготовки «компрометирующих
материалов» на руководящих
товарищей из ЦК.
Я же после смерти Мао
ан от имени канцеля¬
рии ЦККПК известил всю стра¬
НУ, чтобы по всем важным воп¬
росам докладывали ему лично,
пытаясь таким образом перере¬
зать связи ЦК партии, возглав¬
ляемого тов. Хуа Гофэном. с
партиен.
... Подготовил 1 млн, своих
стандартных портретов в ожи¬
дании ПрйхбДб К бдасти.
создал специальную систему
связи шифров для предстояще¬
го путча. Окончательно разло¬
жился а быту. ... имел девять
легковых машин, ездил на охоту
и рыбную ловлю, развратничал,
унес 200 пар наручных часов с
шанхайского часового завода...
31

Из официальной биографии
Чжан Чуньцяо
—В. молодости—член Ассоци¬
ации шанхайских писателей.
I /осле	освобождения—
редактор шанхайской газеты
«Цзефан жибао», затем один из
руководителей партийной про¬
паганды. Контролируемые им
шанхайские газеты первыми на¬
печатали статьи, прославля¬
ющие «культурную революцию».
За особые заслуги Мао Цзэ¬
дун назначил его заместителем
Председателя Гоуппы по делам
«культурной революции» при ЦК
КПК. После X съезда КПК—
член Политбюро, заместитель
Премьера Госсовета КНР, на¬
чальник Гпавного политуправле¬
ния НОАК. ————1'
Из секретного документа ЦК
КПК № 24
... Чжан—стопроцентный ста¬
рый капитулянт, пробравшийся
в оаСХИЮ- В 30-х годах под
псевдонимом Ди Кэ выступал
года до октября 1979 года 45 человек из клана
Дэна заняли ключевые позиции в центральных
военных организациях Китая. Произошла реорга¬
низация в Военном совете ЦК КПК, в Генераль¬
ном штабе, Главном политуправлении, в штабах
ВВС, ВМС и других родов войск. Еще более
глубокие изменения произошли на местах — в 8
больших военных округах и 13 провинциальных
военных округах. Масштаб перемещений, которые
производились здесь, можно было сравнить раз¬
ве что с периодом «культурной революции».
Влияние Дэна в армии становилось все более
заметным. В его группировку вошли такие вли¬
ятельные деятели Народно-освободительной “ар¬
мии Китая, как Сюй Сяньцянь—заместитель
председателя Военного совета ЦК КПК и министр
обороны, заместители начальника Генерального
штаба: Ян Юн, Ли Да, Чжан Цайцянь, Хэ Чжен-
вэнь, начальник I лавного политуправления" Вэй
Гоцин и его заместитель Фу Чжун, влиятельные
военачальники в провинциях: Ли Дэшен (команду¬
ющий Шэньянским военным округом), Сюй Шию
(командующий Гуанчжоуским военным округом) и
другие.
Укрепив свои позиции в армии, Дэн Сяопин, как
бывший Генеральный секретарь ЦК КПК, начал
восстанавливать свои связи в партийных и госу¬
дарственных органах. Он ловко использовал оре¬
ол «мученика» «культурной революции», чтобы
привлечь на свою сторону миллионы действи¬
тельных и мнимых жертв маоизма. Здесь он
сделал ставку на естественных противников Хуа
Гофэна—партийных и государственных работни¬
ков, которые пострадали во время «культурной
революции». По его инициативе многие из них
были реабилитированы и назначены на руководя¬
щие посты. Теперь Дэн Сяопин решил нанести
решающий удар по своим противникам из стана
Хуа Гофэна. Поводом к этому послужило явно
инспирированное им решение Пекинского горкома
партии, принятое в ноябре 1978 года о пересмот¬
ре оценки апрельских событий 1976 года на
площади Тяньаньмэнь1.
Пекинский горком КПК квалифицировал «собы¬
тия 5 апреля» как «полностью революционные
действия», все пострадавшие в результате инци¬
дента были реабилитированы. Пришлось держать
ответ и тем, кто прямо или косвенно принимал 5
5 апреля 1976 года на площади произошли массовые выступления с критикой
порядков, установленных в Китае в последние годы правления Мао и его
сподвижников из «банды четырех». По приказу властей (не последнюю роль
сыграл и сам Хуа Гофэн, бывший в то время министром общественной безопасно¬
сти) демонстранты были жестоко избиты и разогнаны, многие из них были
арестованы. Решением Политбюро ЦК КПК, которое было принято спустя два дня
после этих событий, демонстрация была квалифицирована как «контрреволюцион¬
ный инцидент» и вина за него возлагалась на Дэн Сяопина, бывшего тогда
заместителем премьера Госсовета. В итоге Дэн оказался снятым со всех постов в
партии и государстве.
32

участие в расправах на площади Тяньаньмэнь.
Под ударом оказались такие влиятельные сто¬
ронники Хуа Гофэна, как~Ван Дунсин, один из
заместителей Хуа; командующий	Пекинским
военным округом Чэнь Силянь; политкомиссар
Пекинского военного округа Цзи Дэнкуй;~ мэр
Пекина У Дэ. Решением У~ пленума ЦК КПК
(февраль 1980 г.) все они были «освобождены от
руководящих должностей в партии и государстве».
В «зоне обстрела» оказался и сам Хуа Гофэн. Ведь
в связи с изменением оценки событий на площади
Тяньаньмэнь не только полностью реабилитиро¬
вался Дэн Сяопин, но и ставился под сомнение
нынешний статут Хуа Гофэна, который именно
тогда занял пост первого заместителя Председа¬
теля ЦК КПК и Премьера Госсовета КНР — посты,
которые после смерти Чжоу Эньлая явно предназ¬
начались Дэну.
Таким образом, положение Хуа в партии и
государстве как бы лишалось правовой' основы.
Дело шло к тому, что Дэн Сяопин явно выигры¬
вал очередной раунд борьбы за власть в пекин¬
ской верхушке. В его лице маоизм был представ¬
лен крайне правой своей разновидностью. Если
Мао, а после него и Хуа Гофэн пытались прикры¬
вать свою антисоциалистическую и антинародную
деятельность революционной фразой, рядили
свой великодержавный курс . в марксистские
одежды, то Дэн цинично отбросил даже эту
видимость «китайского марксизма». «Неважно,
какая кошка—черная или белая. Главное —
чтобы она ловила мышей»,— любит повторять
Дэн, объясняя свое кредо: «неважно, социализм
или капитализм, главное—Китай должен стать
сверхдержавой, хозяином вселенной».
Активности Дэн Сяопина Хуа Гофэн противопо¬
ставляет свою «особую» верность догмам маоиз¬
ма. За его спиной стояла многомиллионная армия
выдвиженцев «культурной революции». Это пар¬
тийные активисты, руководители среднего звена,
не желавшие без боя уступать «теплые местеч¬
ки», которые в свое время щедро раздавали им
Хуа и его группа.
Говоря о расстановке сил в китайском руковод¬
стве, нельзя не сказать и о тех, кто стоит как бы
в центре борющихся за власть сил — заместителе
Председателя ЦК КПК Е Цзяньине, заместителе
Премьера Ли Сяньняне и других^ Именно Е
Цзяньину было поручено выступить 29 сентября
1979 года с ответственным докладом на собра¬
нии, посвященном 30-летию КНР.
Однако «компромиссная» позиция этих деяте¬
лей руководства КПК в конечном итоге сводится
к стремлению, сохраняя сущность маоизма, осво¬
бодить его от явно обанкротившихся установок.
против Лу Синя. До освобожде¬
ния страны был членом фаши¬
стской организации «Голубые
рубахи», тайный агент Чан
Кайши...
... Когда 3 февраля 1976 года
Великий вождь Председатель
Мао, разбив планы «четверки»,
назначил Хуа Гофэна ущо.
премьера Госсовета, Ужан в
лютой злобе написал стихотво¬
рение «Чувства, охватившие ме¬
ня 3 февраля», чернящее Хуа
ГоФэна. (НайденсГпри обыске на
квартире Чжана).
Бросал на ветер государ¬
ственные деньги. Приказал ку¬
пить для личного пользования
500 иностранных кинофильмов
стоимостью 15 млн, юаней...
... Жил, утопая в роскоши и
разврате...
Из официальной биографии
Яо Вэньюаня
Родился в 1924 году в семье
известного шанхайского писате¬
ля. Работал в китайском комсо¬
моле, молодежной печати. 'Об¬
ратил на себя внимание'оезкими
статьями против «правых эле¬
ментов», во время кампании
«Пусть расцветают сто цветов».
fid рекомендации"Мао Цзэду¬
на написал в ноябре 1965 года
статью, нападающую на писате¬
ля У Ханя, автора пьесы «Раз¬
жалование Хай Жуя». Мао на¬
звал эту статью «первым зал¬
пом в культурной революции».
... Зять Мао Цзэдуна, любимец
Цзян Цин. Член Политоюрб.
33

Из секретного документа ЦК
КПК № 24
... Яо — типичный контррево¬
люционный двурушник. Происхо¬
дит из семьи помещиков-
мироедов, якшавшихся с тайной
чанкаишистской полицией.
... Фабриковал ложные слухи,
шантажировал людей, пытался
свергнуть ЦК КПК во главе с
Мао... Прятал под сукно указа¬
ния Мао, не разрешал помещать
их в печати... Пытался подде¬
лать завещание Мао и на осно¬
вании этой фальшивки вместе с
другими членами «банды четы¬
рех» захватить власть в стране
и партии. Болтая об ограниче¬
нии буржуазного права, сам с
семьей из b человек занимал в
Пекине три особняка, где на
каждого ЧЛеМ семьи приводи¬
лось 360 кв. м жилья.
О мере вины «банды четырех»
перед китайской нацией, о спра¬
ведливости тех или иных обви¬
нений судить самому китайскому
народу.
Ясно одно: крах «четверки» —
это суровый приговор маоизму,
порождающему подобные яв¬
ления.
«Если дело в твоих руках—я
спокоен». Так якобы заявил
Мао, передавая власть Хуа
Г офэну.
В упомянутом докладе Е Цзяньин неоднократно
подчеркивал «немеркнущие заслуги» Мао Цзэду¬
на, призывал претворять в жизнь его внешнепо¬
литическую линию, обещал «твердо отстаивать и
развивать идеи Мао Цзэдуна как научную систе¬
му».
Усиление группировки Дэна в китайском руко¬
водстве придало политике Пекина еще больший
авантюризм. Явно торопясь воспользоваться си¬
туацией, Дэн и его сторонники развернули лихо¬
радочную деятельность. Визит Дэна в США, где
он выступил с поджигательскими антисоветскими
речами, призывами к войне и критикой разрядки,
обещал «преподать урок» Вьетнаму, военная аг¬
рессия Пекина против Вьетнама, начавшаяся
сразу же после этого визита, активизация воен¬
ных приготовлений Пекина и, наконец, принятое
пекинскими властями в апреле 1979 года реше¬
ние не продлевать договор о дружбе, союзе и
взаимной помощи, заключенный между Китаем и
Советским Союзом в феврале 1950 года,— все
это этапы политики, за которой стоит фигура
Дэна. Именно Дэн Сяопин поспешил назвать этот
документ простым клочком бумаги, доказывал,
что договор давно устарел. Правда, однако,
заключается в том, что устарел не договор, а
переродилась политика Китая. От дружбы и
сотрудничества с Советским Союзом пекинские
руководители скатились в конечном итоге на
позиции антисоветизма. И символом этого пере¬
рождения стал Дэн Сяопин и его неомаоистское
окружение. И нельзя не согласиться с мнением
Ф. Кастро, который на митинге в Гаване 21
февраля 1979 г., отвечая на вопрос «кто несет
ответственность за авантюры Пекина», говорил:
«Очевидно одно. Ответственным № 1, похоже,
является Дэн Сяопин. Он стоит во главе этого
сброда, этой преступной ЗанДы. Его однажды
подвергли «чистке», а он вернулся. Новая «чи¬
стка»— и вновь он всплыл. Так происходит уже
давно. Но настанет день, когда китайский народ
устроит всем им окончательную «чистку».
Этого в равной мере опасаются и Дэн, и Хуа.
Вот почему, несмотря на все усиливающуюся
фракционную борьбу между ними, они демонстри¬
руют завидное единство, как только речь захо¬
дит о процессах, ставящих под сомнение осново¬
полагающие догмы маоизма, которые они испове¬
дуют. Это единство они «укрепляют», совместно
разгоняя антиправительственные демонстрации
трудящихся, сообща срывая антимаоистские
дацзыбао, изобретая «общих врагов», борясь
с общей т.н. «советской», «вьетнамской», «кубин¬
ской» угрозой. В основе их «единства» лежит
взятый еще при жизни Мао Цзэдуна курс на
34

мировую войну, милитаризацию Китая, на сбли¬
жение с империалистическими силами, бесприн¬
ципное сотрудничество с самыми реакционными
режимами на антисоциалистической основе.
Вот почему так важно это «единство» амери¬
канским друзьям Дэна и Хуа.
Характерно, что американский посол в Пекине
Вудкок в специальном интервью дал понять, что
продолжение споров между Дэном и Хуа может
испортить «впечатление» о Китае за океаном.
Определенные круги США гораздо больше устра¬
ивает «стабильность и единство» пекинских ли¬
деров, которые могут быть противопоставлены
воле народов Китая. В статье без подписи,
опубликованной 28 ноября 1978 г. в газете
«Нью-Йорк тайме», сообщалось, что некий высо¬
копоставленный американский деятель весьма
благожелательно отозвался о союзе Хуа—Дэн и
заявил: «Будет очень плохо, если это партнер¬
ство распадется и начнется новый период борьбы
за власть». Судя по всему, американский импери¬
ализм приветствовал бы «стабильность» в Китае,
обеспечивающую продолжение политики Мао.
Однако именно отсутствием стабильности ха¬
рактеризуется дальнейшее развитие обстановки в
Китае. В начале 1980 года произошли новые
важные перемены в военном руководстве Китая.
Была проведена реорганизация провинциальных
органов власти, упразднены «ревкомы», создан¬
ные в период «культурной революции», а образо¬
ванные на их месте «народные правительства»
активно изгоняли с руководящих постов выдви¬
женцев «культурной революции».
Новую обстановку в правящей верхушке зафик¬
сировал состоявшийся в конце февраля 1980 года
в Пекине V пленум ЦК КПК. Здесь группировка Дэн
Сяопина нанесла очередной ощутимый удар по
приверженцам «культурной революции». Из По¬
литбюро ЦК были выведены и освобождены от
всех партийных и государственных постов заме¬
ститель Председателя ЦК КПК Ван Дунсин, члены
Политбюро Цзи Дэнкуй, У Дэ, Чэнь Силянь,
допустившие, как указывалось в коммюнике пле¬
нума, «серьезные ошибки». В Постоянный комитет
Политбюро ЦК КПК были введены давние союзни¬
ки и единомышленники Дэн Сяопина Чжао Цзыян и
Ху Яобан. Последний стал Генеральным секрета¬
рем ЦК и возглавил воссозданный специальным
решением пленума секретариат ЦК, разогнанный в
период «культурной революции». Именно с этого
поста в 1966 году был низвергнут Дэн Сяопин.
Эти кадровые перемещения свидетельствуют об
ослаблении роли и влияния Хуа Гофэна и являют¬
ся прологом к новым чисткам среди его сторонни¬
ков на всех уровнях партийного руководства.
Закладывая первый камень в
будущую гробницу Мао, Хуа Го-
фэн как бы закладывал фунда¬
мент пьедестала, на который со¬
бирался вступить.
Груды земли, вырытые перед
кино- и телекамерами, служили
той же цели.
Но сторонники Дэн Сяопина
вкладывали в высказывание
Мао «если дело в твоих руках—
я спокоен» иной смысл...
35

Особенно после переоценки
событий «5 апреля 1976 года» и
критики деятельности Хуа Гофэ-
на и его коллег.
Требуя восстановить справед¬
ливость в отношении Чжоу Энь¬
лая, люди апеллировали прежде
всего к Дэн Сяопину, связывая с
ним надежды на улучшение
жизни.
Разговоры, ведущиеся в Пекине об ограничении
власти Хуа Гофэна и лишении его поста премьера
Государственного совета КНР, обрели вполне
реальные очертания.
Появление в Китае очередной «банды четырех»,
прозвучавшие на пленуме призывы положить
конец «групповщине и самостийности» еще раз
подтверждают, что кризис, поразивший КПК и
явившийся следствием господства маоизма, про¬
должается.
Что же касается консолидации и единства, к
которым призвал пленум, то они мыслятся не
иначе, как на базе совершенствования маоизма,
изобретения все новых и новых его конъюнктурных
вариантов. Порочный круг, в котором оказались
нынешние руководители, по-прежнему замкнут. А
это грозит новыми политическими социальными и
идеологическими осложнениями в стране.
Китай — единственная сейчас страна в мире,
официальные круги которой публично, без всякой
маскировки выступают апологетами мировой вой¬
ны, страна, где конституция законодательно за¬
крепила подобные взгляды. Руководство страны
продолжает осуществлять линию на отказ от
пролетарского интернационализма, линию на пре¬
дательство интересов пролетариев всех стран.

ЦИФРЫ, ФАКТЫ,
КОММЕНТАРИИ
В 1979 году улицы и площади
китайских городов запестрели
рекламными щитами, пропаган¬
дирующими «четыре модерниза¬
ции».
Что же конкретно провозгла¬
сила программа «четырех мо¬
дернизаций»?
Первый этап реализации пла¬
на «четырех модернизаций» на¬
мечено было провести за 10 лет
(1976—1985 годы). Отдельные
ориентиры этого этапа выглядят
так: выплавку стали довести в
1985 году до 60 млн. т (против
23 млн. т в 1977 году), произ¬
водство зерна—до 400 млн. т
(против 240 млн. т в том же
году). Предусматривалось стро¬
ительство 129 крупных объек¬
тов, включая 10 баз черной ме¬
таллургии, 8 угледобывающих
комплексов, 10 нефтегазовых
промыслов, 30 крупных электро¬
станций. Объем капиталовложе¬
ний на этот период должен быть
не меньше соответствующих ас¬
сигнований за все предшеству¬
ющие 30 лет существования
КНР.
По подсчетам китайских эко¬
номистов, эта программа модер¬
низации оценивалась гигантской
цифрой — 600 млрд, долларов.
Прилагая усилия для модерни¬
зации и оснащения своей армии,
Китай заключает сделки со все¬
ми, кто заинтересован помочь
ему в этом: с Англией, Францией,
ФРГ, Италией, Бельгией, Гол¬
ландией, США и другими страна¬
ми. Не прекращаются перегово¬
ры о сделке с компанией «Мес-
В конце 1978 года в Пекине состоялся III
пленум ЦК КПК. Он подвел итоги двухлетнего
развития страны, показал, к каким результатам
привело китайский народ проведение курса «мао¬
изм без Мао».
Что и говорить, результаты были весьма
плачевные.
На пленуме было признано, что «в народном
хозяйстве все еще существует немало проблем»,
«явлений серьезных диспропорций», «хаотичность
в области производства, строительства, обмена и
распределения», что экономика страны более 10
лет топталась на месте или «терпела регресс».
Впервые в китайских официальных документах
было сказано, что в жизни трудящихся города и
деревни накопилось множество проблем, кото¬
рые еще «ждут своего надлежащего разреше¬
ния» 1.
Пленум объявил о завершении движения за
разоблачение и критику Линь Бяо и «четверки».
С начала 1979 года центр тяжести работы пере¬
носился, как говорилось в коммюнике, на осуще¬
ствление «четырех модернизаций» (сельского хо¬
зяйства, промышленности, обороны, науки и тех¬
ники).
Однако знакомство с программой «четырех
модернизаций» заставляет сделать вывод, что и
в данном случае маоизм остается верен себе.
Наследники Мао считают, что решить вопросы
народнохозяйственного развития можно не иначе,
как путем наращивания «оборонной мощи уско¬
ренными темпами» во имя «подготовки на случай
войны».
Эта особенность программы «четырех модерни¬
заций» придает ей уродливый, однобокий харак¬
тер. Она не предусматривает всестороннее эко¬
номическое развитие Китая, не решает вопросов
преодоления экономической и культурной отста¬
лости страны, построения действительно соци¬
алистического государства. Помимо этого прог¬
рамма «четырех модернизаций» не обеспечена
материальными и финансовыми ресурсами, не
сбалансирована.
Реабилитированный Дэн Сяопином президент
Китайской Академии общественных наук Ху Ця-
ому, подводя «теоретическую базу» под «четыре
модернизации», утверждает, что, только переняв
у капиталистов опыт управления экономикой,
Китай сможет провести «четыре модернизации».
Лозунг «заимствования у заграницы» стал рас¬
сматриваться как ключевое звено в осуществле¬
нии «четырех модернизаций». Теперь «западные
ветры» все больше определяют политику Пекина.
1 «Женьминь жибао», 24.XII.78 г.
38

I Io от перемены-ветрбВ~ суть 1\Латзма-не измени-
нпсь. неудавшаяся атака на экономическую те-
< >|)ию социализма слева, с позиций «казарменного
< (щиализма» путем проведения^больших скач-
к<>iI- и «культурных революций» уступила место
попыткам ревизии марксистско-ленинской эконо-
ми‘юскои теории с помощью «перенесения опы-
III- капиталистических стран. Этот опыт руково¬
дители страны предполагают использовать путем
введения системы контрактов между предприяти¬
ями и государством, предприятиями и народными
коммунами, предприятиями и отдельными трудя¬
щимися. Эти контракты предусматривают не
только хозяйственную ответственность за невы¬
полнение обязательств, но и штрафы.
Взяв курс на сотрудничество с мировой буржу-
п.1ией, маоисты не забыли и о своей собственной,
сохранившейся в стране.
В начале 1979 года в столице КНР состоялось
••собеседование», на котором присутствовали
представители китайской буржуазии. К ним обра-
1ился член Политбюро ЦК КПК Уланьфу. Он
сообщил о решении китайского руководства воз¬
вратить промышленникам и торговцам конфиско¬
ванные у них ранее банковские вклады и выпла-
1ить по ним проценты.
Из его заявления явствует, что восстанавлива¬
йся также система повышенных окладов капита¬
листам, которые находятся на руководящих ад¬
министративных постах в принадлежавших им в
прошлом предприятиях и торговых фирмах. В
соответствии с решением ЦК КПК им будет даже
выплачена часть зарплаты, удержанная с 1966 г.,
। е. со времени начала так называемой «куль-
। урной революции».
Если «четыре модернизации» уже сегодня при¬
несли ощутимые выгоды китайской буржуазии, то
для трудящихся Китая эта программа не содер¬
жит никаких предпосылок для перемен к лучше¬
му даже в будущем. Ибо в ней даже не определе¬
ны конкретные социальные меры, направленные
на улучшение жизни народа. «К благосостоянию
нельзя не стремиться, но и нельзя слишком
стремиться»,— пишет «Женьминь жибао»1.
В «четырех модернизациях» упор делается на
развитие базовых отраслей промышленности, что
и значительной мере продиктовано военными
соображениями. По данным экономистов, основ¬
ная доля продукции этих отраслей и 1/3 выраба-
1ываемой в стране электроэнергии пойдет на
военные нужды. На эти же цели направлены
усилия Пекина на закупку в рамках программы
«четырех модернизаций» вооружений и, главным
сершмитт-Бельков-Блом». Не¬
видимому, размеры сделки со¬
ставят сумму порядка сотен
миллионов долларов.
Когда китайские полки 17
февраля 1979 г. вторглись в
пределы Социалистической Рес¬
публики Вьетнам, представите¬
ли западноевропейских стран и
Соединенных Штатов как ни в
чем ни бывало продолжали по¬
сещать Китай для дальнейшего
заключения военно-эконо¬
мических соглашений. 23 февра¬
ля газета «Нью-Йорк тайме» от¬
мечала, что президент Картер,
по мнению сотрудников, не счи¬
тает китайское вторжение поме¬
хой для нормализации отноше-'
ний с Пекином.
В конце февраля 1979 года в
Пекин прибыл министр финан¬
сов США М. Блюменталь для
переговоров с китайским руко¬
водством по вопросам развития
торговли и экономического сот¬
рудничества между КНР и США.
Эти переговоры показали, что
Белый дом лишь на словах воз¬
держивается от снабжения Ки¬
тая оружием. Практически же за
последние шесть лет США про¬
дали Пекину немало видов сов¬
ременной электронной техники,
предназначенной для военных
целей.
Только в 1978 году 120 ки¬
тайских делегаций посетило
США. Их прежде всего интересо¬
вали образцы американского
оружия.
«Женьминь жибао», 13.11.79 г.
39

Посетивший США Дэн Сяопин
больше всего интересовался
продукцией военных монополий
США, проводя задушевные
встречи с торговцами оружием и
фабрикантами смерти.
Официальные лица Англии за¬
явили, что Великобритания, нес¬
мотря на вторжение Китая во
Вьетнам, по-прежнему готова
продать Пекину новейшие воен¬
ные самолеты с вертикальным
взлетом «Харриер». Прибывший
в Пекин 24 февраля 1979 года
министр промышленности
Англии Э. Варли подтвердил,
что Англия согласна продать Ки¬
таю «Харриеры». Подписанное
им соглашение предусматривает
увеличение объема китайско-
английской торговли в 1979—
1985 гг. до 14 млрд, долларов и
предоставление Китаю кредита
в 5 млрд, долларов.
образом, технологии их производства. Американ¬
ские газеты, у которых есть все основания быть
хорошо осведомленными об этой деятельности
Пекина, замечали, что если раньше Китай регу¬
лярно закупал за границей лишь инструменты и
измерительную аппаратуру для своей военной
промышленности, то теперь он стремится заполу¬
чить само оружие и комплексы по его производ¬
ству.
Особый интерес Пекин проявляет к самым
современным видам оружия: военным самолетам,
танкам, военным кораблям, боевым вертолетам,
ракетному и противотанковому оружию. Еще в
1975 году было подписано соглашение с Англией
о предоставлении технической документации и
налаживании производства в Китае авиационных
двигателей «СПЕЙ», на базе которых китайское
руководство намерено модернизировать свои
ВВС. С тех пор представители Пекина сделали в
странах Западной Европы и в Японии заявку
почти на 5 тыс. наименований современной бое¬
вой техники.
Во время визита в Пекин в начале 1980 года
министр обороны США Г. Браун недвусмысленно
намекал на возможность военного союза с мао¬
истским Китаем. Комментируя этот визит,
японская газета «Акахата» писала 6 января 1980
года: «Исходя из «общности интересов» США и
Китая, американская сторона намерена использо¬
вать нынешний визит Г. Брауна в Китай для
объединения усилий с целью ликвидации народ¬
ной власти в Афганистане, делая ставку на
активизацию внутренней и внешней реакции пу¬
тем увеличения поставок оружия в Пакистан.
Клеветническая шумиха о «советской угрозе»,
поднятая Вашингтоном и Пекином,—
подчеркивает газета,— призвана отвлечь внима¬
ние мировой общественности от агрессивных про¬
исков империалистических и гегемонистских кру¬
гов на Среднем и Ближнем Востоке, в Индоки¬
тае—усилить международную напряженность».
С предупреждением против разыгрывания «ки¬
тайской карты» выступил на страницах «Нью-
Йорк дейли ньюс» специалист по Китаю профес¬
сор Г. Хардинг. Он писал: «Визит Брауна в Пекин
устранил важные барьеры на пути дальнейшего
военного сотрудничества между США и Китаем.
Но мы должны быть уверены, что действуем не
на основе детского желания навредить, а прини¬
маем решения, которые отвечают долгосрочным
интересам США. Остается зловещая возможность
того, что риск подобного сотрудничества гораздо
больше, чем преимущества, и для нас, и для
китайцев. Важно не бросаться разыгрывать «ки-
40

шйскую карту» против Москвы, исходя из близо¬
руких требований момента»1.
Однако поставки оружия Китаю странами НА-
IО весьма выгодны бизнесменам. К тому же
китайская военщина нынче выступает не в маои-
сгских френчах, а во фраках и генеральских
мундирах, а вместо книжки с цитатами Мао
предлагаются чековые книжки. Беседы на таком
языке более привычны западным промышленни¬
кам.
Л что же политики? Неужто их не страшит
набирающий военную мощь Китай? Ведь на гла¬
зах у всего мира китайский бумажный тигр
наливается плотью и кровью, превращаясь во
пполне реальную и грозную силу. Они тешат себя
надеждой, что сей тигр совершит свой страшный
прыжок лишь в сторону северного соседа или
других близлежащих к Китаю государств и тем
ограничит свои хищные устремления, что агрес¬
сия во Вьетнаме их не касается.
«Способствовать милитаризации Китая,—
о । метил Генеральный секретарь ЦК КПСС, Пред¬
седатель Президиума Верховного Совета СССР
II И. Брежнев в послании английскому премьеру
Каллагэну,— значит осложнять решение между¬
народных проблем, подрывать воздвигнутые в
процессе разрядки устои доверия между государ¬
ствами, открывать новый канал гонки вооруже¬
ний, ставить дополнительные препятствия на
пути мирных отношений между странами. Такое
развитие не отвечает интересам ни одного наро-
“Модернизация» по-маоистски рождает много
проблем. Так, продукция сельского хозяйства и
продукты переработки сельскохозяйственного
сырья занимают в структуре китайского экспорта
более 65%, представляя собой главный источник
получения иностранной валюты, необходимой
для осуществления амбициозных программ, свя¬
занных с милитаризацией страны. Но именно эта
сфера является наиболее нестабильной и ограни¬
ченной. Сельское хозяйство Китая до сих пор
серьезно страдает от стихийных бедствий, в
стране остро стоят вопросы урожайности земель,
которые тысячелетиями подвергались варварской
эксплуатации. Обо всем этом хорошо известно
руководителям страны. Вынужденные в послед¬
нее время увеличить капиталовложения в сель¬
ское хозяйство, они по-прежнему не намерены
осуществлять широкую программу механизации,
ирригации, строительства заводов химических
удобрений и т. п.
Что же касается модерниза¬
ции промышленного производ¬
ства и гражданского строитель¬
ства, то она существует пока
только в умах теоретиков и на
страницах бесчисленных поста¬
новлений. Ощутимых сдвигов
нет.
Рабский труд народа не под¬
лежит модернизации. Китай, за¬
нимая третье место по объему
военных расходов, стоит при¬
мерно на 125-м месте в мире по
размерам национального продук¬
та на душу населения.
' -Нью-Йорк дейли ньюс», 13.1.80 г.
9 -Правда», 25.1.79 г.
41

Так же обстоят дела и с «мо¬
дернизацией» сельского хозяй¬
ства, которое, как и прежде,
является основой экономики
страны. Сегодня китайские кре¬
стьяне пашут землю, как сотни
лет назад...
Характерное признание сдела¬
ла 10 апреля 1979 г. газета
«Гуанмин жибао», заявив, что по
уровню производительности тру¬
да и производству зерна на ду¬
шу населения Китай остается на
уровне «ханьской династии», ко¬
торая правила примерно 2 тыс.
лет тому назад. До сих пор в
Китае нормируются основные
продукты питания, до сих пор
страна, где большинство населе¬
ния занято в сфере сельского
хозяйства, вынуждена в больших
количествах ввозить зерно из-за
границы. Так, в Оттаве подписано
канадско-китайское соглашение
на сумму в 1 млрд, долларов о
продаже Китаю начиная с авгу¬
ста 1979 г. 10,5 миллиона метри¬
ческих тонн зерна в течение трех
лет.
Сейчас в Китае собирают еже¬
годно в среднем 240 миллионов
тонн зерна. Программа «модер¬
низации» предусматривала дове¬
сти эту цифру к 1985 году до 400
миллионов тонн. Иными слова¬
ми, среднегодовой темп роста
должен был составить не менее
6%. Такие темпы еще не встре¬
чались в мировой практике. И
тем более неизвестны они в
Китае.
Правда, сейчас, после очеред¬
ной корректировки, эти сногсши¬
бательные цифры в срочном по¬
рядке заменены на более скром¬
ные, однако и за ними вновь
проглядывает зловещая тень
маоистского волюнтаризма. В
памяти всплывают авантюристи¬
ческие программы «большого
скачка», «малой металлургии»,
IV пленум ЦК КПК, состоявшийся в сентябре
1979 года, вынужден был признать, что «начиная
с 1957 года рост сбора зерновых не опережал
роста численности населения, что в некоторых
районах производственные бригады не способны
осуществить даже простое воспроизводство»1. В
итоге доход на каждого человека, проживающего
в китайской деревне, составляет 50—70 юаней в
год2.
Однако меры, которые предлагались в приня¬
том пленумом «Решении по некоторым вопросам
ускоренного развития сельского хозяйства», не
выходят за рамки создания небольших приуса¬
дебных участков, расширения подсобного про¬
мысла и торговли на сельских рынках. Что же
касается принципиальных вопросов, таких, к при¬
меру, как механизация сельского хозяйства, то в
решении предусматривается осуществление ме¬
ханизации в районах, где проживает не более 5%
населения страны, без указания сроков. Китай
продолжает оставаться крупным импортером не
только зерна и хлопка, но даже соевых бобов.
Не велики экспортные ресурсы и у других
отраслей экономики страны. Уже сегодня в Китае
не хватает запасов железной руды и угля для
нужд работающих предприятий. Далеко не слу¬
чайно в начале 1979 года китайские газеты вновь
запестрели призывами экономить уголь, руду,
электроэнергию.
Одним из источников валютных поступлений
для Китая традиционно служили доходы, получа¬
емые из Гонконга, Макао, а также переводы
китайских эмигрантов. Однако эти суммы, состав¬
ляющие не более 3 млрд, долларов, далеко
не достаточны для нужд, которые сегодня испы¬
тывает Китай.
Что же остается? Антикварные вещи и предме¬
ты материальной культуры (главным образом
подделки под старину), спрос на которые пока
велик? Доходы от иностранного туризма? Или
тайная торговля опиумом, которой давно «гре¬
шит» маоистский Китай? Однако отчаянные по¬
пытки Пекина задействовать и эти чрезвычайные
источники валютных поступлений вряд ли смогут
облегчить проблему модернизации страны, насе¬
ление которой приближается к миллиарду. Оста¬
ется один путь—получать кредиты за рубежом.
И маоисты уже сделали первые шаги по этому
некогда запретному пути. В течение многих лет
китайские руководители как высшее достижение
маоистской политики «опоры на собственные
силы» рассматривали отсутствие у Китая «долгов
«Женьминь жибао», 5.Х.79 г.
Месячная зарплата китайского рабочего, по официальной китайской статисти¬
ке, равна 50 юаням.
42

и внешних займов». «Мы единственная страна в
мире, которая никому ничего не должна»,—
пюрдили маоисты. Теперь об этом пекинские
руководители предпочитают умалчивать.
Банки ряда капиталистических стран быстро
реагировали на «коммерческую революцию» мао¬
истов. От группы западногерманских банков по¬
ступило предложение о кредите в 12 млрд,
долларов на 10 лет, французские банки выделя¬
ют 10 млрд., английские —1,2 млрд, и т. п. По
оценкам американских финансовых экспертов, к
1985 году Китай может получить на Западе
кредиты в размере 30—35 млрд, долларов.
Судя по последним сделкам, Китай намерен
широко использовать и некогда «запретные» сов¬
местные с зарубежными фирмами предприятия.
Иностранные компании будут контролировать
сырье, технологию и сбыт, в то время как
китайская сторона будет лишь содействовать в
управлении и контроле над рабочей силой.
И неудивительно, что, несмотря на внешние
проявления конкуренции, страны Запада демон-
слрируют высокую степень согласованности в
своих действиях в отношении Китая. Она направ¬
лена на то, чтобы вынудить Китай принять
условия Запада еще до того, как Китай получит
что-либо реальное. Отчетливо проявляется
стремление Запада открыть для себя доступ к
источникам китайского сырья. Эволюция китай¬
ской позиции в области кредитов и займов,
подписание соглашения с ЕЭС на условиях, вы¬
двинутых этим сообществом, переговоры с амери¬
канскими и японскими фирмами о поисках и
разработке нефти и цветных металлов в Китае —
все это свидетельствует об успешном проведении
этой линии.
Наследники Мао юридически закрепили этот
курс, приняв на II сессии ВСНП (июнь 1979 г.)
закон, позволяющий иностранцам образовывать в
Китае «смешанные предприятия». А в начале
1980 года «Женьминь жибао» сообщила, что
китайское руководство, «идя навстречу запад¬
ным предпринимателям», гарантировало ино¬
странных капиталистов, вкладывающих деньги в
китайскую экономику, от «неприятностей и поли¬
тического риска». Это означает, что китайские
страховые компании обязаны восполнить убытки,
понесенные зарубежными кредиторами «в случае
войны, аналогичных войне действий, забастовок,
бунтов»1. Если учесть общую отсталость и сла¬
бость китайской экономики, то вполне очевидно,
что подобная экономическая политика еще более
усиливает зависимость Китая от иностранного
идеи построения «в одно прек¬
расное утро» коммунистического
общества.
II сессия ВСНП (июнь 1979 г.)
по сути дела отменила и
контрольные цифры «четырех
модернизаций», официально при¬
тормозила совсем недавно при¬
нятые экономические програм¬
мы, заменив их 3-летним курсом
«на урегулирование экономики».
Все подтверждало порочность
проводимого курса на макси¬
мальное форсирование роста
объема производства без прове¬
дения серьезных мероприятий
по улучшению структуры эконо¬
мики и повышения эффективно¬
сти работы предприятий. В осно¬
ве «курса на урегулирование»,
как это видно из доклада Хуа
Гофэна на сессии, отныне долж¬
но лежать преимущественное
развито легкой и текстильной
промышленности, сельского хо¬
зяйства с целью заполучить как
можно больше иностранной ва¬
люты для программы «четырех
модернизаций». Это вынужден¬
ное отступление сопровожда¬
лось обострением политической
борьбы в пекинской верхушке,
переоценкой некоторых концеп¬
ций и теорий прошлых лет. Од¬
нако и на этот раз выступавший
с докладом на сессии Хуа Гофэн
обошел проблему ответственно¬
сти за ошибки в управлении
экономикой.
Этот парень нашел мужество
рассказать корреспонденту
правду о себе и своей семье.
При съемке он не закрывал ли¬
ца, не просил, чтобы не упомина¬
ли его имя.
•■Женьминь жибао», 11.1.80 г.
43

— Сколько лет вы учились в
школе?—спросил корреспон¬
дент.
— Два или три года. Некото¬
рые иероглифы прочитать еще
могу, но писать не умею. Как
можно учиться, когда в доме нет
ни риса, ни дров. Как можно
учиться, когда целыми днями ра¬
ботаешь, не разгибая спины, в
поле или на каменном карьере.
За труд в кооперативе платят
жалкие гроши. У нас все время
не хватало зерна, иногда пита¬
лись только травой и кореньями.
Мы здорово бедствовали, но,
сказать по правде, и соседи
жили не лучше...
— Говорят, что «четыре мо¬
дернизации» внесли в жизнь на¬
рода изменения. Так ли это на
самом деле?
— Жизнь какой была, такой и
осталась.
капитала. А ведь уже сегодня доля развитых
капиталистических стран составляет более двух
третей объема всего внешнеторгового оборота
КНР.
Огромные затраты на приобретение оружия
вынуждают Китай приостанавливать поставки
для нужд экономики. В феврале 1979 года
китайская сторона вынуждена была приостано¬
вить поставки заводского оборудования по конт¬
рактам, заключенным между японскими компани¬
ями и китайскими внешнеторговыми организаци¬
ями.
Амбициозный план «четырех модернизаций»—
это прямое продолжение антинародной, антисо¬
циалистической политики маоизма. И это чувству¬
ют сами маоисты. Уже сегодня пересматриваются
в сторону сокращения на 30—50 процентов совсем
недавно провозглашенные грандиозные показате¬
ли 10-летнего плана и списки его основных
объектов. Заместитель премьера Госсовета КНР
Ли Сяньнянь вынужден был заявить, что наме¬
ченная на 1985 год выплавка 60 млн. т стали —
задача «невыполнимая». Не случайно Дэн Сяо¬
пин, готовя почву для отступления, заявил во
всеуслышание, что «если в стране не будут
достигнуты стабильность и единство», то выпол¬
нение «четырех модернизаций» может оказаться
под угрозой . Весьма пессимистическое заявле¬
ние, если учесть, что стабильность и единство в
стране перманентно находятся под угрозой.
1 «Женьминь жибао», З.Х.79 г.

«ОСЛЕПЛЕННЫЕ
НЕНАВИСТЬЮ»
Каждый четвертый младенец,
рождающийся сегодня на земле,
китайский.
Китайцы чадолюбивы. Но об
этой доброй вековой традиции
сегодня как-то не принято рас¬
пространяться.
«Научись держать винтовку
раньше, чем начнешь ходить!»
«Почитай карабин, как мать и
отца».
«Меткая стрельба приближает
мировую революцию!»
Мальчишки любят играть в вой¬
ну, но китайские дети теперь
играют только в войну.
Милитаристская отрава пора¬
жает душу, пропитывает созна¬
ние молодого поколения китай¬
цев с первых шагов жизни. Попу¬
лярны в Пекине детские парады,
где малыши перед обелиском
героям революции дают «клятву
верности».
Четверть века назад Мао Цзэдун, обращаясь к
китайской молодежи, сравнивал ее с «солнцем в
8—9 часов утра», говорил, что отдает в ее руки
«светлое будущее страны». Будущее оказалось
трагическим для этого поколения китайцев. Из
рук Мао они получили голод, лишения, безрабо¬
тицу. Сейчас в стране подрастают дети тех, кто
так и не смог осуществить свои надежды на
будущее. Что обещают наследники Мао новому
поколению?
Так же, как и во времена Мао, слово «война»
остается пульсом жизни страны, эстафетой, пере¬
даваемой будущему поколению, вошло в быт, в
семейную жизнь китайцев.
...Знакомство с жизнью начинается со сказки.
Сказки учат детей отличать добро от зла, учат
смелости, честности, трудолюбию... Какие же
сказочные персонажи популярны в Китае? Сегод¬
ня главный герой детских книг—солдат!
На картинках, снабженных короткими подпися¬
ми, вы увидите некоего китайского «супермена»
по имени Ван, сражающегося с «северным медве¬
дем», задерживающего шпионов и спасающего
малых детей от стихийных бедствий.
Книжки-комиксы издаются миллионными тира¬
жами и доступны каждому. Память о книжках, по
которым учишься разбирать первые иероглифы,
остается на всю жизнь. Вот почему так реклами¬
руются «подвиги» Вана. С его помощью детям
прививается шпиономания, которой страдает ле¬
гендарный солдат, ненависть ко всему некитай¬
скому. Ребят призывают подражать Вану и совер¬
шать поступки, дублирующие его действия.
Вид марширующих по улицам китайских горо¬
дов детей, у которых игра в войну подменила все
иные детские игры, невольно воскрешает в памя¬
ти факельные колонны гитлеровской молодежи,
чеканившей шаг по звонкой брусчатке немецких
городов, шествия юных итальянских фашистов по
площадям Вечного города, маршевый строй несо¬
вершеннолетних самураев на улицах японской
столицы.
Какое же будущее приготавливают потомкам
нынешние правители Китая, каким кумирам за¬
ставят поклоняться?
Вот уже в течение тридцати с лишним лет
каждому родившемуся в Китае младенцу внуша¬
ют, что своим появлением на свет он обязан
исключительно премудрым заботам Мао Цзэдуна
и что каждый китаец на этой земле не более чем
пепел и прах в кузне, где выковывались идеи
«великого кормчего». «Без Мао Китай блуждал
бы в потемках»,— было заявлено наследниками
46

Мао на III пленуме ЦК КПК1, «без идей Мао не
было бы нового Китая»,— подтвердил IV пленум
ЦК КПК в сентябре 1979 года2.
В течение многих лет первым помощником Мао
именовали председателя Лю Шаоци. Он считался
образцом настоящего коммуниста. Но в один
прекрасный день его объявили предателем и
вымарали из школьных учебников. В феврале 1980
года V пленум ЦК КПК принял решение о
политической реабилитации Лю Шаоци.
На смену Лю Шаоци пришел Линь Бяо. О нем
писали как о легендарном герое революции,
гениальном стратеге народной войны, называли
главным наследником Мао. А потом тоже прика¬
зали вычеркнуть из памяти как врага и «супер¬
шпиона».
Больше повезло Чжоу Эньлаю. Он умер рань¬
ше, чем стал наследником, и его врагам приш¬
лось бороться с мертвым. Они развеяли его прах
по ветру и скомкали траурные церемонии. Впро¬
чем, спустя два года после смерти последние
почести премьеру все-таки были отданы.
Заместитель премьера Дэн Сяопин дважды
считался «собакой, упавшей в воду». Сначала
низвергнутый Мао Цзэдуном, потом отправлен¬
ный в бессрочную ссылку женой Мао — Цзян Цин,
он все же вышел сухим из воды. Пока Дэн
вершит судьбами страны...
До последнего времени безгрешным оставался
нынешний глава партии, армии и правительства,
«мудрый председатель» Хуа Гофэн. Но за пос¬
леднее время и его авторитет изрядно покачнул¬
ся, и вопрос о причислении Хуа к лику святых
пока остается открытым. Но что там Хуа Гофэн!
Сам Мао Цзэдун ныне стал подвергаться осто¬
рожной критике.
...Так как же объяснить подрастающему поко¬
лению, кто из маоистских вождей прав и где на
самом деле правда? Кому следует верить, а кому
нет? Какими путями шагать юному племени, если
дороги маоизма утопают в крови и грязи? Каким
богам отдавать честь, чьи портреты нашивать на
знамена, если все прежние кумиры разоблачены
и названы врагами, а нынешние руководители в
любую минуту могут разделить их участь?..
Но маоизм не в силах вычеркнуть из истории
подлинных героев китайской революции. Тех, кто
создавал в подполье коммунистическую партию
страны, погибал на баррикадах, совершал вели¬
кий поход «в десять тысяч ли», строил новый
Китай,— несгибаемого Гао Гана, легендарного
Чжу Дэ, отважного и бескомпромиссного Пэн
Дети поют песни о революции,
носят красные галстуки, стоят
под красными флагами. Но при
этом присягают в ненависти к
Советской стране, народ которой
первым поднял эти флаги над
миром. Они клянутся травить все
некитайское, обещают построить
мир, осененный лишь маоистски¬
ми полотнищами. Так постигает¬
ся азбука лицемерия, грамматика
фальши.
В старинных китайских трак¬
татах записано, что гимнастика
Ушу совершенствует плоть, вос¬
питывает ярость, поднимает
боевой дух нации. Нынче эта
древняя гимнастика вновь вош¬
ла в моду.
Тысячи людей упражняются
прямо на улицах и площадях
китайских городов, потрясая во¬
ображение иностранцев дико-
винностью телодвижений.
Номера Ушу входят в програм¬
мы официальных концертов, по¬
казываются в кино и по телеви¬
дению. Особым успехом пользу¬
ются уличные виртуозы, демон¬
стрирующие искусство толпе.
' «Женьминь жибао», 24.XII.78 г.
' -Женьминь жибао», 29.IX.79 г.
47

Этот человек тоже прошел
школу ненависти, только про¬
фессиональную. В качестве спе¬
циалиста китайской разведки он
был заброшен в Советский Со¬
юз. Маоистская диктатура сузи¬
ла его взгляд на мир до разме¬
ров прицельной рамки, застлала
взор ненавистью и пороховым
дымом.
Палкой и кулаком приученный
к беспрекословному повинове¬
нию, он готов был выполнить
любой приказ.
И эти люди были готовы на
все. Перед вами фотографии,
сделанные в 1969 году во время
китайских провокаций у острова
Даманский, служащие серьез¬
ным обвинением маоистов, тол¬
кающих молодое поколение Ки¬
тая на путь авантюр.
Дэхуая и многих, многих других известных и
безымянных героев.
Еще не сказана о них вся правда, но она уже
сегодня пробивает себе дорогу сквозь трясину
официальной пропаганды.
...Недалеко от Пекина расположено местечко
Бабаошань—«гора восьми драгоценностей» в пе¬
реводе с китайского. Бабаошань—кладбище для
избранных. Здесь покоятся многие деятели ки¬
тайского государства. В эти дни не смолкают над
горой усиленные репродукторами траурные мар¬
ши. Идут четко организованные и отрепетирован¬
ные церемонии «перезахоронения праха» жертв
маоизма. Все они, как утверждает китайская
печать, будут вписаны в историю китайского
государства. Тем же, чей прах отыскать не
удалось, здесь же на Бабаошане устраиваются
церемонии «поминовения».
Траурные марши звучат как эхо «культурной
революции». Реабилитация уцелевших и дань
уважения отдельным жертвам политических реп¬
рессий, людям, выступавшим против авантюри¬
стической внутренней и антисоветской внешней
политики Мао Цзэдуна,— характерная черта се¬
годняшних китайских будней. Эти церемонии, о
которых широко оповещают китайские газеты и
пекинское телевидение, могли бы стать симво¬
лом восстановления исторической справедливо¬
сти, свидетельством стремления нового руковод¬
ства страны навсегда покончить с «темным прош¬
лым» китайской истории, гарантией того, что
трагедия никогда больше не повторится.
Но вот что вызывает удивление. Траурные
торжества на Бабаошане чередуются с церемони¬
ями на площади Тяньаньмэнь, где в «Доме памяти
Мао» перед прахом Мао Цзэдуна произносятся
клятвы верности «великому кормчему». Пара¬
докс! С одинаковым рвением превозносятся и
палач и его жертвы. Еще более парадоксальным
является то, что новые власти подтверждают
намерение следовать прежним маоистским кур¬
сом, проводят политику, однажды уже закончив¬
шуюся трагедией, включились в очередной раунд
борьбы за власть. Именно такой характер приоб¬
рела бушующая в стране политическая кампания
под названием «Практика—единственный крите¬
рий истины». Собственно, мысль о том, что истина
должна подтверждаться практикой, далеко не
нова и в общем-то бесспорна. Новое состоит в
том, что за теоретической вывеской этой кампа¬
нии виден яростный накал политической борьбы.
«Массы отнюдь не испытывают спокойствия от
того, что некоторые люди в руководстве партии
все еще остаются на руководящих постах»..
«Устранить из руководства партии контрреволю¬
48

ционные элементы!»1 — в таких выражениях
■■Женьминь жибао» рассуждает по поводу прак¬
тики и истины.
Цель инициаторов данной кампании, очевидно,
состоит в том, чтобы теоретически обосновать
необходимость корректировки и пересмотра ряда
обанкротившихся маоистских установок, не меняя
существа маоизма в целом. Несмотря на «умерен¬
ность» и половинчатость данного намерения, кам¬
пания вызвала резкое сопротивление со стороны
выдвиженцев «культурной революции», увидев¬
ших в этом серьезную угрозу для своего положе¬
ния. Тем не менее ряд маоистских постулатов
был пересмотрен, а именно тезисы: «политика—
командная сила», «классовая борьба—
решающее звено», «буржуазия существует внутри
компартии», «распределение по труду—
категория буржуазного права», «премии и мате¬
риальное стимулирование — ревизионистский то¬
вар». В ходе кампании был поставлен вопрос о
пересмотре некоторых аспектов военной доктри¬
ны маоизма. Было признано, что Мао не был
свободен от недостатков и ошибок, так же как и
его «культурная революция».
Ill пленум ЦК КПК, который подвел первые
итоги этой кампании, стал триумфом Дэн Сяопина
и его сторонников. Однако сразу же после
пленума выявился целый ряд недочетов, ошибок
и провалов в различных областях: в экономике
был чрезмерно раздут фронт капитального стро¬
ительства. Во внутренней политике — «перегнули
палку с демократией», в результате чего появи¬
лась волна демонстраций, разоблачающих пекин¬
ское руководство; молодежь, сосланная в дерев¬
ни, начала возвращаться обратно. Во внешней
политике — недовольство определенных кругов в
Китае вызвали форсированное сближение с За¬
падом и визит Дэна в США. Агрессивная война во
Вьетнаме выявила серьезные изъяны в китайской
армии. В идеологической работе — безудержное
восхваление западного образа жизни породило
возмущение старых кадров и брожение молоде¬
жи. Планы «четырех модернизаций» выглядели
как оторванная от действительности копия за¬
падной цивилизации и т. д.
Всем этим воспользовались противники Дэн
Сяопина для противодействия кампании «практи¬
ка— критерий истины». В первой половине 1979 г.
эта кампания временно затухает.
Обе соперничающие фракции заняли выжида¬
тельную позицию. Вторая сессия ВСНП пятого
созыва, открывшаяся 18 июня 1979 г., показала,
что Хуа Гофэн, занимавший до этого промежуточ-
Отрепетированная ярость ки¬
тайских молодчиков представ¬
ляется дурным спектаклем ря¬
дом со спокойной уверенностью
советских пограничников.
Прошло 10 лет. И вновь гре¬
мят выстрелы на китайской
границе.
Из дацзыбао: «Против ведения
«оборонительных действий»
на территории Вьетнама»
Независимо от того, какова
была возможность агрессии
вьетнамских войск против на¬
шей страны, вьетнамская армия
не вторгалась на нашу террито¬
рию. Китай не имел никакого
права наносить удары на чужой
территории по вооруженным си¬
лам суверенного государства...
Я решительно протестую про¬
тив «оборонительной войны» на
вьетнамской территории.
Я решительно уверен, что мы
должны нести ответственность
за военный конфликт между
двумя армиями и народами.
Один военнослужащий. 23.11.79.
' «Женьминь жибао», 5.Х.79 г.
49

17 февраля 1979 года полу¬
миллионное китайское войско
двинулось на социалистический
Вьетнам. Свершилось то, что
так долго готовилось. Взорва¬
лась бомба, которую Китай упор¬
но начинял динамитом.
Китайские пленные. Они хоте¬
ли заставить вьетнамский народ
склониться перед их разбой¬
ничьей волей, навязать свой по¬
рядок, законы, образ мыслей,
хотели перекроить мир по мао¬
истскому образцу.
Признания китайских пленных
Китайским пленным большей
частью 18—25 лет, но 30 про¬
центов из них неграмотны. Неко¬
торые не способны даже дать
свои показания в самых простых
словах или прочитать несколько
строк о внутреннем распорядке
в тюрьме. Эти пленные, прибыв¬
шие из различных провинций,
служили в разных частях: броне¬
танковых войсках, пехоте, ар¬
тиллерии, на транспорте, в ча¬
стях материально-технического
обеспечения...
ную позицию в борьбе группировок, поддержал
позицию группы Дэна. В докладе на сессии ВСНП
Хуа дал высокую оценку кампании «практика—
критерий истины», назвав ее «мощным толчком в
раскрепощении сознания широких масс»1; он
лицемерно потребовал «неукоснительно придер¬
живаться курса на полное развитие демократии»
и заявил, что «классовая борьба более не явля¬
ется основным противоречием общества»* 2.
С июня 1979 года в Китае начинается т.н.
«повторное изучение положения о практике как
единственном критерии истины». Этот этап кам¬
пании характеризуется усилением позиции тех,
кто выступает за более решительный пересмотр
ряда обанкротившихся маоистских положений.
Однако и на нынешнем этапе кампании ее вдох¬
новители пытаются совместить несовместимое:
верность «знамени Мао» с мерами, направленны¬
ми на ликвидацию тяжелейших последствий его
политики во всех сферах жизни Китая. Образно
говоря, нынешние руководители Китая пытаются
влить новое вино в старые мехи маоизма. «За¬
кваска» же при этом остается прежней: это
национализм, гегемонизм, антисоветизм и подго¬
товка к войне. Именно на этой общей почве и
сплачиваются, казалось бы, совершенно разно¬
родные группировки в маоистской верхушке,
именно на этой базе и происходят сделки, ком¬
промиссы, различные перегруппировки сил.
«Взгляды некоторых людей на то, что войну,
авось, пронесет и поэтому можно прекратить
строительство бомбоубежищ и укрытий, крайне
вредны»,— пугает население Шанхая местная га¬
зета «Цзефан жибао»3. Ей вторит пекинская
«Бэйцзин жибао»: «Враг стоит у ворот. Мы
должны принять меры. В противном случае,
когда в один прекрасный день грянет война, от
результатов нашего великого строительства не
останется камня на камне...»4
Что же за враг «стоит у ворот Китая»? Амери¬
канский империализм? Японский милитаризм?
Антикоммунистический режим наследников Чан
Кайши на Тайване? Нет!
Уже давно маоистские лидеры объявили своим
«врагом № 1» Советский Союз, назойливо пред¬
лагая всем «создать единый антисоветский
фронт». В феврале 1979 г. Дэн во время визита в
США призывал США, Западную Европу и Японию
включиться в этот «самый широкий фронт» наря¬
ду с Китаем.
Тезис об «угрозе» Китаю и всему миру со
«Женьминь жибао», 26.VI.79 г.
2 Там же.
3 «Цзефан жибао», 21.111.79 г.
4 «Бэйцзин жибао», 23.111.79 г.
50

< ГОроны Советского Союза, объявление Совет-
i кого Союза «врагом Китая № 1» — все это яви¬
лось логическим завершением целого ряда шагов
ки1айского руководства на пути предательства
интересов социализма, разрыва с Советским Со¬
юзом, с содружеством социалистических стран.
В первые годы существования КНР маоистской
(руппировке приходилось считаться с симпатиями
китайских трудящихся к СССР, с мнением комму¬
нистов-интернационалистов в руководстве КПК,
стоявших за дружбу с СССР. Однако по мере
отхода китайских руководителей от принципов
марксизма, по мере усиления их гегемонистских
устремлений, прикрываемых ссылками на исклю¬
чительность Китая, на особое значение «идей»
Мао Цзэдуна, враждебность руководства КПК к
('светскому Союзу становилась все более явной.
Уже в начале 60-х годов китайская печать
начала твердить о том, что-де империализм
монее опасен, чем «современный ревизи¬
онизм»,— ярлык, который маоисты навесили
Стране Советов.
С июня 1962 г. систематический характер при¬
обрели нарушения китайской стороной китайско-
советской границы. В январе 1967 г. была устро-
она беспрецедентная антисоветская провокация
со стороны граждан КНР на Красной площади в
Москве, а вслед за тем организованы бесчинства
хунвэйбинов у посольства СССР в Пекине, длив¬
шиеся почти два месяца. Кульминационным мо¬
ментом вражды китайского руководства к Совет¬
скому Союзу явилась вооруженная провокация в
марте 1969 г. на советской границе в районе
острова Даманский.
Советский Союз в 1969, 1970, 1971 и 1973
юдах обращался к правительству КНР с предло¬
жениями о нормализации отношений. Однако
китайское руководство игнорировало советскую
инициативу. Так, 15 января 1971 г. Китай откло¬
нил предложение СССР о заключении договора о
неприменении силы на том основании, что между
СССР и КНР существует договор о дружбе, союзе
и взаимной помощи 1950 года. Когда же Совет¬
ский Союз предложил, чтобы КНР подтвердила
свои обязательства по этому договору, китайская
сторона отказалась сделать это. Китайские руко¬
водители никак не реагировали и на советское
предложение (от 1972 г.) о том, чтобы китайско-
советские отношения строились на базе принци¬
пов мирного сосуществования. Было отвергнуто и
предложение СССР от 14 июня 1973 года о
проведении переговоров и заключении договора
о ненападении. Китайское руководство отвергло
даже такие шаги Советского правительства, как
предложение о сотрудничестве ученых-
Из сообщения Вьетнам¬
ского Информационного
Агентства
Китайский пленный танкист
Чжэн Хайши: 22 года, регистра¬
ционный номер 1730.
«По приказу своих начальни¬
ков мы отправились в путь. Пе¬
хота шла за нашими танками. В
китайских пограничных районах
мы видели, что жители продол¬
жают вести нормальную жизнь.
Мы не замечали никаких следов
вьетнамской агрессии или опу¬
стошения. Перейдя китайско-
вьетнамскую границу, мы оста¬
новились в одной деревне, где
было много воронок от снаря¬
дов, а дома были разрушены
или горели. Выйдя из танка, я
увидел большое количество фо¬
тографий, картинок и книг, кото¬
рые в беспорядке валялись на
земле. Все они были на вьет¬
намском языке.
Наше танковое подразделе¬
ние продолжало продвигаться
вперед, когда один из танков
внезапно загорелся. Я повернул
направо, но впереди увидел по¬
жары. Охваченный паникой, я
повернул назад, не зная, где
находится противник. Командир
нашего экипажа отдал приказ
зарядить орудие и стрелять, но
наш танк подорвался до того,
как мы успели открыть огонь.
Командир и стрелок были уби¬
ты. Я выскочил из танка и был
взят в плен».
Пленный Ван Цзян: 20 лет,
регистрационный номер 501,
призван в армию в декабре 1978
года. Служил в 6-й роте второго
батальона воинской части
№ 53543 китайской армии.
«Утром 17 февраля наш ба¬
тальон получил приказ атако¬
вать, а затем занять высоту
Ne 438, находящуюся в глубине
вьетнамской территории. После
ожесточенного боя моя рота бы¬
ла разбита. При бегстве я
встретил одну китайскую часть,
которая возвращалась из Вьет¬
нама с колонной лошадей и ос¬
лов; они везли кровати, мешки с
семенами риса и птицу, отнятую
у вьетнамского населения. Вне¬
запно я услышал удары прикла¬
дом винтовки, а затем дикий
смех моих товарищей. Таким об¬
разом был убит один вьетнам¬
ский старик.
В этот день во второй полови¬
не дня мое подразделение попа-
51

ло в засаду в одной деревне,
когда оно занималось грабежом.
Я был ранен в правую ногу,
когда попытался выстрелить в
поросенка. Мы с товарищами
были очень голодны. Я хотел
бежать, но мне это не удалось.
Я был взят в плен вьетнамскими
вооруженными силами».
Пленный Ли Хэпин: 30 лет,
регистрационный номер 616.
Бывший командир первой роты
первого батальона 448-го полка
50-го армейского корпуса.
«11 марта я получил приказ
пересечь вьетнамскую границу в
составе подкреплений. Через
три дня неподалеку от г. Као-
банга попал в окружение вме¬
сте с сотней других солдат и
командиров и был взят в плен.
Я родом из провинции Сычу¬
ань. Закончил два класса на¬
чальной школы. Во время «куль¬
турной революции» был хунвэй¬
бином, вел борьбу с «черными
элементами». В армию вступил
добровольцем, был принят в
КПК».
Ослепленные великодержав¬
ными лозунгами, отравленные
опиумом маоизма, простые ки¬
тайцы все еще лишены слова.
Они пока покорны воле ны¬
нешних правителей Китая:
по сигналу молчат,
сейсмологов, установление контактов по линии
обществ дружбы между двумя странами и т. п.
Дэн Сяопин в беседе с западногерманской воен¬
ной делегацией цинично заявил: «Я не доживу до
сближения с СССР, Хуа Гофэн тоже. Этого
сближения не произойдет и во времена нового
поколения Китая...»
Побуждаемый исторической ответственностью
за упрочение мира во всем мире и заботой о
нормализации советско-китайских отношений,
Президиум Верховного Совета СССР в феврале
1978 г. вновь обратился к китайской стороне с
предложениями, направленными на нормализа¬
цию советско-китайских отношений. Однако руко¬
водство КНР и на этот раз заняло негативную
позицию, продемонстрировав стремление продол¬
жать свой недружественный курс в отношении
СССР. В начале 1979 года китайская сторона
объявила о своем решении не продлевать дого¬
вор с Советским Союзом, заключенный в 1950
году и олицетворявший дружбу народов СССР и
КНР. Одновременно, впервые за последнее деся¬
тилетие, мир услышал официальное заявление
Пекина о готовности вести переговоры с Совет¬
ским Союзом об улучшении межгосударственных
отношений.
Советский Союз, который неизменно стоит за
нормализацию отношений с КНР и который, как
отмечал на XXV съезде КПСС Л. И. Брежнев, в
отношении Китая, как и других стран, «твердо
придерживается принципов равноправия, уваже¬
ния суверенитета и территориальной целостно¬
сти, невмешательства во внутренние дела друг
друга, неприменении силы», и на этот раз занял
конструктивную позицию. В Москве были начаты
переговоры на уровне правительственных делега¬
ций СССР и КНР, которые должны быть продолже¬
ны в Пекине. В ходе переговоров советская
делегация представила проект «Декларации о
принципах взаимоотношений между СССР и КНР».
Среди этих принципов — обязательства обеих
сторон об отказе от претензий на какие-либо
особые права или гегемонию в Азии или в
мировых делах. И вместе с тем непризнание чьих
бы то ни было притязаний на такие особые права
или гегемонию. Советский Союз предлагает, что¬
бы СССР и КНР делали все необходимое для
того, чтобы не допустить возникновения ситу¬
аций, которые могут вызвать опасное обострение
отношений между ними. Такой подход советской
стороны полностью отвечает нормам междуна¬
родного права, не содержит каких-либо предва¬
рительных условий, не затрагивает интересы
третьих государств. Перед лицом гегемонистских
устремлений Пекина Советский Союз вновь про¬
52

демонстрировал твердую приверженность своей
миролюбивой политике, проявил заботу о защите
интересов советского народа, его друзей, мира и
международной безопасности.
Резонно было бы ожидать, что, приняв идею
переговоров, китайские лидеры позаботятся о
юм, чтобы изменить свой антисоветский курс и
(лобную антисоветскую пропаганду. Однако это¬
ю не произошло. Пекин продолжает антисовет¬
скую кампанию, лицемерно изображая ее как
некий «принципиальный спор», который будет-де
продолжаться длительное время, как «решитель¬
ную борьбу острием против острия» с «гегемониз¬
мом» Советского Союза, который якобы не отка¬
зался от идеи «поработить Китай» и по-прежнему
yi рожает ему...
Подобная позиция, не имеющая ничего общего
с задачами улучшения китайско-советских отно¬
шений, таит в себе опасные осложнения. Она на
руку лишь тем силам, которые заинтересованы в
постоянной вражде КНР с социалистическими
<пранами и нагнетании международной напряжен¬
ности.
Мир столкнулся с китайским солдатом образца
1979 года во время агрессии Пекина во Вьетнаме,
lor, кто наблюдал китайских командиров и сол¬
дат во Вьетнаме, беседовал с пленными солдата¬
ми китайской армии, остро ощутил, как упорно
нпсаждаются в китайском народе идеи экспанси¬
онизма и великодержавного шовинизма, как, спе¬
кулируя на законном стремлении китайского на¬
рода видеть свою страну действительно великой,
могучей и процветающей, маоисты разжигают в
молодых китайцах националистический угар, за¬
ражают их сознание идеями вражды и ненависти
к другим народам и странам...
по команде безумствуют.
И раз это так—трагедия вели¬
кого народа, великой страны про¬
должается... Без пауз и антрак¬
тов.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Китай-79 3
Наследие 13
Наследники 27
Четыре модернизации 37
Трагедия без антрактов 45

Владимир Глебов
ТРАГЕДИЯ БЕЗ АНТРАКТОВ
Редактор М. Романова
Художественный редактор А. Хисиминдинов
Технический редактор Л. Крюкова
Корректоры Л. Малышева, О. Зурабишвили
Технолог Ю. Благова
Сдано в набор 8.2.1980 г. Подписано в печать 7.5.1980 г. Т 07764. Формат
70x90/16. Объем 3,5 печ. л., 4,1 усл. л., 4,68 уч.-изд. л. Тираж 100 000 экз.
Зак. 115 . Изд. № 4814. Цена 25 коп.
Издательство Агентства печати Новости.
Набрано в ордена Октябрьской Революции и ордена Трудового Красного Знамени
Первой Образцовой типографии имени А. А. Жданова Союзполиграфпрома при
Государственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной
торговли. Москва, М-54, Валовая, 28.	-
Типография Издательства Агентства печати Новости.
Москва, ул. Ф. Энгельса, 46.

V *

Цена 25 коп.
<	х
♦
ТРАГЕДИЯ
БЕЗ
АНТРАКТОВ
ВЛАДИМИР ГЛЕБОВ
9 сентября 1976 года
телетайпы агентства «Синьхуа»
сообщили миру, что
в Пекине на 83 году жизни
скончался Председатель
ЦК КПК Мао Цзэдун.
...Он лежал укрытый красным
знаменем; «марксист»—
всю жизнь извращавший учение
Маркса, «революционер» —
предавший революцию,
«народный вождь» —
превративший жизнь народа
в трагедию, «великий
кормчий» — догмы которого,
сковав живую мысль народа,
привели Китай к краю
бездны.
В чем корни этого
чудовищного противоречия?
Почему и сегодня,
спустя несколько лет после
смерти Мао, маоизм остается
проклятием страны?
Об этом рассказывается
в книге «Трагедия
без антрактов».
<	J