в-мссис
 ШШЯЖ
К'ПЕРЕВОЩИКОВ
В-ШИ  СО  В


в-мссис
 ВН/ШРЖОВ
К  ПЕРЕВОЩИКОВ
ВШСОВ
 N№№11
 линии
 РАССКАЗЫ  ЖУРНАЛИСТОВ
 ИЗДАТЕЛЬСТВО
 ДЕТСКЛЛ  Л  И  ТЕ  РА  ТУРА"
 МОСКВА  >1966

32  И
Н  52
 В  книге  использованы  фотографии
из  зарубежных  газет  и  журналов
 Оформление  Л.  Дурасова

НТО  ПРАВ?
 Спор  разгорелся  неожиданно,  но  сразу  же  стал  горячим.  Каждый
был  уверен  в  своей  правоте,  а  доказать  ее  оказалось  не  легче,  чем  не¬
красовским  мужикам  ответить  на  вопрос:  «Кому  живется  весело,  воль¬
готно  на  Руси?»
 —  Капитализм  умирает.
 —  Этот  строй  несет  людям  несчастья.
 —  Но  он  живет  и  будет  жить.
 —  Он  обречен.  Он  держится  на  несправедливости,  а  человек  не  мо¬
жет  вечно  терпеть  ее.
 —  Ничего  подобного.  Старый  капитализм  умер.  Появился  новый
строй,  в  основе  которого  свободное  предпринимательство,  равные
возможности  к  обогащению.  А  эго  вполне  соответствует  стремлениям
человека,  отвечает  его  натуре.
 —  Смерть  старого  капитализма  —  сказки.  Он  просто,  где  возмож¬
но,  перекрасил  себя.
 Спорили  советские  и  американские  журналисты.  Сиор  возник,  когда
л*ы  объясняли  нашим  американским  гостям  одно  из  решений  Пленума
ЦК  КПСС,  вскрывшего  недостатки  в  развитии  советской  экономики.
Американцы  доказывали,  чго  эти  решения  подтверждают  преимущест¬
во  их  системы.  Мы  же  говорили,  чго  вскрытие  недостатков  —  результат
нашей  силы,  а  не  слабости,  в  бесплановом  капиталистическом  производ¬
стве  недостатки  глубже,  сложнее,  частнопредпринимательская  система
не  способна  их  устранить.
 3

Спор  поднял  такие  вопросы,  что  захотелось  и  в  самом  деле  найти
на  них  убедительные  ответы.
 Капитализм  жив.  Сказать  только,  что  этот  строй  умирающий  и
реакционный.  явно  недостаточно  и  для  его  характеристики.  и  для  опре¬
деления  его  судьбы.  Мы  можем  слышать.  как  и  у  нас  люди  восхищаются
«заграничными»  товарами.  И  часто  не  без  оснований.  Но  доказывает  ли
лучше,  чем  у  нас,  изготовленные  кофточки  или  плащ,  что  капитализм
полнее  удовлетворяет  потребности  человека?  Конечно  же  нет!  И  все-
таки  даже  такой  штрих  заставляет  подумать  о  возможностях  капита¬
лизма.
 Есть  и  внешняя  нарядность.  бросающаяся  в  глаза  при  въезде  в  лю¬
бую  капиталистическую  страну.  В  городе,  деревне,  на  дорогах  —  повсю¬
ду  видишь  прежде  всего  рекламу.  Она  горит  неоновыми  огнями,  сияет
радужными  красками.  А  знает  ли  наш  читатель,  что  на  рекламу  бизнес¬
мены  часто  тратят  больше  денег,  чем  на  продаваемую  продукцию?
 Реклама  и  действительность,  что  скрывается  за  яркой,  броской  кар¬
тинкой  «процветающего»  капиталистического  мира,  мысли  о  судьбах
капитализма  —  все  эти  вопросы  заставили  нас  рассказать,  каким  мы
видели  капитализм.  Мы  надеемся,  что  рассказы  о  наших  встречах  с  ка¬
питалистами  и  трудящимися,  о  судьбах  людей  и  нравах  капиталистиче¬
ского  общества  помогут  читателям  лучше  понять  их  жизнь9  их  строй.

РАВЕНСТВО:  ИЛЛЮЗИИ  И  ЖИЗНЬ
 Спор  в  поднебесье
 Наш  самолет,  старый,  но  добротный  «сюперконсте-
лейшн»,  покинул  утром  Бомбей  и  теперь  летит  над  Аравий¬
ским  морем.  Он  будет  висеть  в  воздухе  восемь  часов,  потом,
после  посадки  в  Каире,  снова  взмоет  ввысь  и  возьмет  курс
на  Европу.  Лететь  долго,  утомительно.  Плотные  кучевые  об¬
лака,  повисшие  где-то  далеко  внизу,  спрятали  от  взора  море.
Смотреть  в  иллюминатор  на  эту  монотонную  картину  и  скуч¬
но  и  утомительно:  глаза  ослепляет  бело-матовое  сияние  об¬
лаков.
 Я  сидел  рядом  с  высоким,  чисто  выбритым,  щегольски
одетым  брюнетом  и  от  скуки  перелистывал  американский
 5

журнал.  Наконец  я  остановился  на  длинной  статье,  прочи¬
тал  ее,  еще  раз  просмотрел  и  сделал  заметки  в  своей  запис¬
ной  книжке.  Мой  сосед  отставил  в  сторону  бокал  с  джином,
который  он  тянул  вот  уже,  наверное,  с  полчаса,  посмотрел
на  меня  и  непринужденно,  как  со  старым  знакомым  начал
разговор:
 —  Что?  Интересно?  —  спросил  он  и  тут  же  представил¬
ся  :  —  Меня  зовут  Билл  Джексон,  американец,  бизнесмен.
 Я  назвал  себя.
 —  Чем  вас  так  заинтересовал  журнал?  —  снова  спросил
Джексон.—  Нет,  нет,  я  совсем  не  настаиваю  на  ответе.
Извините.  Меня  удивило,  что  вы,  читая  журнал,  записывае¬
те  что-то.
 —  Да  вот  любопытная  статья,—  сказал  я  соседу.—В  ней
говорится,  что  капитализм  исчез.  Ему  на  смену  пришел  но¬
вый  строй,  которому  еще  не  найдено  точного  названия.  В  нем
каждый  член  общества  —  капиталист  или  будущий  капита¬
лист.  В  статье  утверждается,  что  в  вашей  стране  все  люди
имеют  равные  возможности  обогащаться  и  занимать  любой
государственный  пост.
 —  Это  правильно,—  сказал  Джексон,  и  его  лицо  освети¬
ла  доброжелательная  улыбка.
 Он  был  капиталист.  Наши  карикатуристы,  стремясь  от¬
разить  особенность  капиталиста  в  своих  рисунках,  создали
более  или  менее  определенный  тип  его:  паукообразный  тол¬
стяк  или  иссушенный  жадностью  хищник  с  длинными  ког¬
тистыми  пальцами;  колонизатор  —  тот  же  тип,  только  в
пробковом  шлеме,  трусах-шортах,  со  стеком  в  руке.  Часто
эти  вещи  считаются  чуть  ли  не  непременными  атрибутами
именно  капиталиста:  кажется,  что  пробковый  шлем,  добрая
защита  от  тропического  солнца,  может  надевать  только  ко¬
лонизатор,  а  сигару  могут  курить  только  миллионеры.
 В  облике  моего  соседа  не  было  ничего  от  карикатурного
типа  капиталиста.  Он  был  довольно  стройный,  с  доброй  свет¬
лой  улыбкой  на  интеллигентном  лице.  В  нем  не  было  и  кру¬
пицы  заносчивости,  зазнайства.  Его  манеры  были  просты,
приятны.
 —  По  своему  облику  капиталиста  действительно  трудно
отличить  от  работающих  у  него  служащих,  а  то  и  рабочих,—
заметил  я.
 —  Да.  Но  не  только  внешне  не  отличается  он  от  других.
 6

Его  интересы  такие  же,  как  и  людей,  которые  работают  у
него.
 —  Конечно,  любовь  к  семье,  музыке,  природе,  интерес  к
рыбалке  у  большинства  людей  схожи.  Однако  в  главном
интересы  трудящихся  и  капиталистов  никак  не  совпадают.
Место  рабочего  и  капиталиста  в  обществе  неодинаково:  пер¬
вый  продает  свой  труд,  второй  присваивает  плоды  его  труда.
Капиталист  нанимает  рабочего  и  служащего  на  работу,  если
это  ему  нужно.  Он  покупает  руки  и  мозг  своих  сотрудников.
Капиталист  —  как  бы  это  ни  называлось,  как  бы  ни  выгля¬
дело  внешне  —  господствует.  Рабочие,  преумножая  его  бо¬
гатства,  находятся  в  постоянной  зависимости  от  капитали¬
ста,  от  его  интересов  и  даже  прихоти.
 —  Я  докажу  вам,  что  прав  я,  а  не  вы,—  сказал  бизнес¬
мен.
 —  Попробуйте...
 —  Ну  что  ж...  Я  приведу  в  пример  себя.  У  меня  есть  ка¬
питалы,  скажу  условно  —  сто  тысяч  долларов  *.  На  эти  день¬
ги  я  получаю  прибыль,  но  для  своих  личных  нужд  у  меня
остается  немного:  очень  высокие  у  нас  налоги  да  и  прихо¬
дится  снова  вкладывать  деньги  в  дело.
 «Для  личных  нужд  остается  немного»,—  рассмеялся  я
про  себя.  У  Джексона  наверняка  не  одна  квартира  или  даже
не  один  дом,  у  него  есть  несколько  автомобилей.  Его  дети
учатся  в  таких  университетах,  где  обучение  особенно  доро¬
гое.  Дети  рабочих  и  мечтать  не  могут  об  учебе  там.  Диплом
привилегированного  заведения  дает  широкие  возможности
занимать  высокие  должности  в  государственных  и  частных
учреждениях.  Бывает,  правда,  члены  семьи  и  сам  хозяин
гнут  спину  за  прибыли  не  меньше,  чем  рабочие.  Но  положе¬
ние  семьи  капиталиста  имеет  существенное  отличие  от  ра¬
бочего.  Об  этом  я  и  напомнил  собеседнику:
 —  Вы  ведь  не  думаете,  как  рабочий,  о  завтрашнем  дне:
оставят  вас  на  работе  или  выбросят  на  улицу,  будут  у  вас
деньги  на  питание,  на  квартиру?
 —  Поймите  же  одну  особенность  нашего  общества:  ра¬
бочий,  как  и  я,  может  купить  акции  и  получать  проценты
со  своего  капитала.  И  многие  имеют  акции.  Значит,  здесь
нет  грани  между  капиталистом  и  рабочим.
 1  1  доллар  США  равен  0,9  рубля  (по  курсу  1965  г.).
 7

Джексон  имел  в  виду  один  из  распространенных  на  За¬
паде  методов  «коллективной  эксплуатации»  трудящихся.
Скажем,  один  или  группа  дельцов  создают  в  городе  мебель¬
ную  фабрику.  На  ее  строительство,  оборудование  и  на  все
необходимое  для  нормальной  работы  требуется  затратить
миллион  долларов.  Компания  выпускает  на  такую  сумму,
к  примеру,  десять  тысяч  ценных  бумаг,  так  называемых
акций,  и  свободно  продает  их.  Купившие  акции  становятся
акционерами,  пайщиками  предприятия  и  будут  получать  до¬
лю  прибылей.  Размер  прибыли  зависит  от  количества  приоб¬
ретенных  акций.
 —  А  на  какие  деньги  может  рабочий  купить  акции?  —
спросил  я.
 —  На  свои  сбережения.  У  нас  есть  много  рабочих,  ку¬
пивших  акции.  Довольно  много,—  упорствовал  Джексон.—
Я  не  помню  цифр.  Но  и  вам  доказывать  нечем  обратное.
 —  И  все-таки  есть  чем!  Рабочие  чаще  всего  покупают
акции  вновь  создаваемых  предприятий  или  компаний  с  ко¬
леблющимся  финансовым  состоянием.  А  возьмите  компа¬
нию,  монополизирующую  производство  и  продажу  кока-ко¬
лы.  Она  заполнила  своей  продукцией  полсвета.  Ее  барыши
велики  и  довольно  устойчивы.  Много  ли  рабочих  имеет  ак¬
ции  этой  компании?
 Джексон  замялся:
 —  Да,  тут  вы  правы.  Я  бы  и  сам  не  прочь  иметь  даже
одну  такую  акцию.  Гарантированный  доход  на  всю  жизнь.
 —  Так  что  же  мы  скажем  дальше  о  «равных  возможно¬
стях»?  —  продолжил  я.
 —  Они  у  нас,  несомненно,  есть,—энергично  ответил  он.—
И  рабочий  и  капиталист,  имея  акции  определенного  пред¬
приятия,  являются  совладельцами  его.
 —  Только  у  вас  акций  на  сто  тысяч  долларов,  а  у  него
на  сто  долларов?
 —  Но  таких  совладельцев  много,—  продолжал  Джек¬
сон.—  Если  тысяча  рабочих  имеют  акций  на  сто  долларов
каждый,  то  я  не  могу  без  их  согласия  сокращать  или  расши¬
рять  производство,  не  могу  получать  большей  доли  прибылей
на  каждую  свою  акцию.
 Бизнесмен,  конечно,  упростил  картину.  Я  напомнил  ему
один  типичный  случай  на  собрании  нью-йоркской  фирмы.
Вице-президент,  выступая  на  общем  собрании  пайщиков,  за¬
 8

явил,  что  правление  решило  не  повышать  зарплату  рабочим,
хотя  дела  у  фирмы  шли  очень  хорошо.  Правление  решило,
сэкономив  таким  путем,  расширить  производство  и  дать
побольше  прибыли  акционерам,  среди  которых  было  немало
рабочих.
 Один  из  пайщиков-рабочих  встал  и  потребовал  внести
поправки  в  решение  правления:  оставить  доходы  акционе¬
ров  прежними,  провести  умеренное  расширение  производ¬
ства  и  повысить  зарплату  рабочим,  учитывая  все  растущую
в  США  дороговизну.  Поправку  провалили.  Против  голосова¬
ли  даже  рабочие-акционеры,  стремящиеся  к  богатству,  к  на¬
живе  во  что  бы  то  ни  стало.
 —  Но  предположим,  что  все  рабочие-акционеры,—  про¬
должал  я,—  присоединились  бы  к  своему  товарищу.  На  со¬
брании  было  что-то  около  семидесяти  рабочих,  тридцать  слу¬
жащих  и  людей  без  определенных  профессий  и  двадцать  ка¬
питалистов.  Решило  бы  дело  простое  голосование?
 —  У  нас,—  ответил  Джексон,—  образно  говоря,  голосу¬
ют  в  таких  случаях  не  люди,  а  акции.  Сколько  у  вас  акций,
столько  и  голосов  имеете  вы.
 —  Могу  ли  я  уточнить  ваш  ответ,  мистер  Джексон?  Зна¬
чит,  если  пять  человек  имеют  более  половины  всех  акций,
а  девяносто  человек  меньше  половины,  то  эти  пять  человек
могут  решать  судьбы  компании,  не  обращая  внимания  на
мнение  своих  «совладельцев»?
 —  Да...—  Джексон  замялся.—  Но  чаще  всего  акции  рас¬
пределены  между  более  широким  кругом  лиц.
 —  И  чаще  всего,—  продолжал  я,—  люди  с  большим  ко¬
личеством  акций  входят  в  правление.  Правление,  таким  об¬
разом,  может  все  решать  без  участия  мелких  акционеров.
А  годовые  отчетные  собрания  —  только  для  формы,  только
для  рекламы,  для  разговора  о  равных  возможностях.
 Джексон  согласился  и  с  другим  моим  доводом:  рабочих-
акционеров  меньше,  чем  людей  других  профессий.  Основная
масса  рантье  (так  называют  тех,  кто  живет  на  проценты  от
вложенного  в  дело  капитала)  состоит  из  самих  капиталистов,
мелкой  буржуазии,  чиновников,  не  работающих  нигде  лю¬
дей.  Большая  часть  населения  даже  высокоразвитых  капи¬
талистических  стран  никаких  акций  не  имеет.  Значит,  со¬
зданная  из  числа  хорошо  оплачиваемых  трудящихся  про¬
слойка  этих  самых  «совладельцев»  служит  ширмой.  Смотри¬
 9

те,  говорят  капиталисты,  рабочие  получают  прибыль  от  при¬
были  завода!  Смотрите  и  лучше  работайте,  не  бастуйте,  не
требуйте  повышения  зарплаты;  ведь  повышение  уменьшит
доходы  держателей  акций!
 Когда  мы  пытаемся  ответить  себе,  почему  же  до  сих  пор
жив  капитализм,  следует  помнить  наряду  с  прочим  и  об
этом  пути  его  самосохранения.  Видимость  «общего»  владе¬
ния  удобна  и  для  пропаганды,  и  для  соблазна  тянущихся  к
богатствам  людей.  Наконец,  таким  образом  привлекаются
новые  средства  в  капиталистические  предприятия.
 Когда  Джексон  видел,  что  его  доводы  малоубедительны,
он  не  сердился,  не  горячился.  Джексон  признался  позже:
он  взял  себе  за  правило  ничему  не  удивляться,  ничем  не
огорчаться.
 —  А  вот  кстати  и  обед,—  весело  сказал  он,  как  только
из-за  занавесей  двери  показалась  тележка,  уставленная  вся¬
ческой  снедью  и  напитками.—  Вот  и  славно.
 Тут  же  Джексон  начал  со  знанием  дела  разбирать  пода¬
ваемые  кушанья,  действительно  вкусно  приготовленные.  Он
обменялся  любезностями  и  с  молоденькой  стюардессой,  об¬
носившей  едой  пассажиров.  А  та  —  вся  внимание,  вся  к
услугам  пассажиров.  С  ее  лица  не  сходит  милая  улыбка.  Она
служит  с  большим  старанием.  Она  получает  хорошую  зар¬
плату.  Многие  из  ее  подруг  и  сверстниц  завидуют  ей.  Но  она
должна  старательно  работать,  иначе  ее  уволят;  Стюардесса
нужна  авиакомпании  только  до  тех  пор,  пока  она  способна
вот  так  обходительно  и  мило  работать.  Никаких  поблажек
или  скидок  ей  ждать  не  от  кого.  При  жалобе  пассажира
никакие  оправдания  не  будут  приняты  во  внимание.  За¬
кон  капиталистического  предприятия  жесток:  получаешь
деньги,  отдавай  за  это  все  свои  силы,  все  свое  умение.  Без
остатка.
 Тогда  я  подумал:  мы  соревнуемся  с  капиталистическим
миром  не  словами,  а  делами;  мы,  следовательно,  должны  —
чтобы  победить  —  превосходить  этот  мир  во  всем.  Во  всем!
Даже  в  такой  «мелочи»,  как  обслуживание  пассажиров  в  са¬
молете.  Та  стюардесса,  одинаково  внимательно  ухаживав¬
шая  за  капиталистом  и  коммунистом,  отдавала  все  свои  силы
и  умение,  чтобы  облегчить  пассажирам  полет,  отвлечь  их  от
мыслей  об  авариях,  от  возможных  неприятностей  —  недомо¬
ганий  от  перемены  высоты  и  давления,  болтанок.  Пусть,  в
 10

конечном  счете,  главным  в  ее  отношении  к  работе  был  страх
потерять  место  и  желание  иметь  постоянный  заработок.  Но
и  эти  причины  были  достаточными,  чтобы  выполняемая  ею
работа  была  безукоризненной.
 Я  представил  себе  нашу  стюардессу.  Она  могла  быть  и
лучше  этой  милой  девушки,  могла  быть  и  хуже.  Что  застав¬
ляло  бы  ее  быть  более  внимательной?  Страх?  Да  нет  же!  Она
отлично  знает,  что  ее  сразу  не  уволят,  а  будут  «воспиты¬
вать»,  что,  даже  потеряв  эту  работу,  она  может  всегда  найти
удовлетворительное  место  для  себя.  И  это  очень  здорово!  Но,
с  другой  стороны,  наше  общество  стоит  на  страже  интересов
человека,  имея  в  виду,  что  и  человек  должен  не  менее  энер¬
гично  защищать  интересы  общества.  Требовательность  к  ра¬
ботнику  у  нас  гораздо  мягче,  чем  в  капиталистическом  об¬
ществе,  а  сознательность  не  всегда  достаточно  высока.  Мо¬
жет  быть,  и  в  этом  одна  из  причин,  почему  капитализм  все
еще  выдерживает  соревнование  с  социализмом?  Думаю,
что  да.
 —  Ну  что  ж,—  сказал  Джексон,  заканчивая  после  обе¬
да  свой  кофе  с  коньяком  и  закурив  сигарету.—  Итак,  я  го¬
тов  продолжать  наш  интересный  разговор.  А  вы?
 —  С  удовольствием.  Посмотрите  на  эту  девушку,  так  за¬
ботливо  ухаживающую  за  нами.  Она  служит  и  получает  хо¬
рошие  деньги.  Она  тоже  совладелец  этой  авиакомпании?
 —  А  что  же?  Вполне  вероятно.  Давайте  спросим  у  нее.
 Девушка,  услышав  вопрос,  улыбнулась,  потом  бросила
 нам  короткий  ответ:
 —  Нет  еще,—  и  перевела  разговор  на  другое:  —  Скоро
будем  в  Каире.  Вы  не  хотите  приобрести  сигареты  или  на¬
питки?  Экипаж  сменится  там.
 В  проходе  показалась  еще  одна  тележка,  теперь  устав¬
ленная  напитками,  сигаретами,  духами.  Все  эти  предметы
облагаются  высокими  налогами  и  поэтому  продаются  в  ма¬
газинах  по  дорогой  цене.  Авиакомпании  имеют  право  поку¬
пать  такие  товары  дешевле  и  продают  их  потом  в  самолетах
международных  линий  со  скидкой.  Пассажир  не  может  ку¬
пить  много  этих  вещей,  потому  что  ему  придется  при  въезде
в  другую  страну  платить  все  тот  же  налог:  ввоз  их  чаще
всего  строго  ограничен,  чтобы  не  допустить  продажи  их
предприимчивыми  пассажирами.  Но  соблазн  купить  поде¬
шевле  большой.  Даже  люди  богатые,  как  Джексон,  охотно
 11

пользуются  правом  пассажира  и  покупают  столько,  сколько
разрешается  ввезти.
 Авиакомпании  ведут  торговлю  со  скидкой  для  саморек¬
ламы:  у  пассажира  останется  еще  одно  приятное  воспоми¬
нание  о  полете,  может  быть,  он  и  в  следующий  раз  полетит
на  самолетах  той  же  компании.
 —  Со  стюардессой  у  нас  не  совсем  ясно,—  сказал  я.—
Да  дело  и  не  в  ней  одной.  Она  могла  иметь  капитал.  У  дру¬
гих  его  нет.  Дело  даже  не  в  этих  совладельцах,  о  которых
еы  говорили,  и  не  в  том,  что,  как  говорится  вот  в  этой  жур¬
нальной  статье,  пока  не  найдено  подходящего  имени  вашему
обществу—«народный  капитализм»,  «общество  свободного
предпринимательства»  и  им  подобное.  Дело  в  том,  что  ваш
строй  остался  прежним,  он  изменился  только  внешне,  изме¬
нил  приемы  эксплуатации  трудящихся,  но  он  остался  стро¬
ем,  защищающим  эксплуатацию  масс  меньшинством  насе¬
ления.
 —  А  если  я  никого  не  эксплуатирую?  —  возразил  Джек¬
сон.—  Если  я  живу  только  на  проценты  от  своего  капита¬
ла,  вложенного  в  различные  предприятия?  Я  тоже  эксплуа¬
татор?
 —  Несомненно.  Ваша  эксплуатация  не  такая  открытая,
как,  скажем,  владельца  колясок,  посылающего  рикш  возить
пассажиров  и  отбирающего  у  них  деньги  для  себя.  Но  когда
на  ваш  доллар  нарастает  без  ваших  усилий  несколько  цен¬
тов,  то  эти  центы  упали  не  с  неба.  Их  ведь  кто-то  создал.  Они
не  доплачены  рабочему  —  творцу  богатств.  И  уже  в  самом
этом  факте  кроется  та  несправедливость,  на  которой  и  стоит
ваше  общество.
 —  Я  напоминаю  еще  раз  прежний  аргумент,—  сказал
Джексон.—  Любой  рабочий  может  занять  мое  место.  Он  мо¬
жет  получать  проценты  на  свои  доллары.
 —  Теоретически  может.  Ваш  закон  не  запрещает  ему
обогащаться.  Но  каким  путем?  За  счет  кого?  Вы  же  не  по¬
меняетесь  с  ним  местами,  не  уступите  ему  своего  богатства
и  положения?
 —  Мы  можем  оба  быть  капиталистами.
 —  Тогда  кто  же  будет  производить  машины,  хлеб,  одеж¬
ду,  строить  дороги,  дома?
 —  Наше  общество  в  том  и  будет  состоять,  что  рабочий
будет  работать  и  получать  проценты  на  свой  капитал.
 12

—  Это  иллюзия.  Это,  как  в  сказке,  кисельные  берега  и
молочные  реки.  Их  нашел  человек,  а  не  создал  своими  рука¬
ми.  А  само  по  себе  в  жизни  ничто  не  появляется.  Трудящий¬
ся  будет  пользоваться  одинаковыми  с  вами  правами  только
тогда,  когда  он  станет  хозяином  своей  страны.  А  это,  как  вы
знаете,  будет  уже  не  капитализм,  а  коммунизм.  Мы  утвер¬
ждаем,  что  настанет  время,  когда  сотрется  грань  между
умственным  и  физическим  трудом.  Но  это  будет  все  равно
общество  Труда.  Общество,  где  все  будут  капиталистами,—
нереальность.  Нажива  одного  за  счет  другого,  на  чем  строится
капиталистическое  общество,  предопределяет  эксплуата¬
цию  человека  человеком.  В  таком  обществе  невозможно  рав¬
ноправие.  Значит,  оно  несправедливое.  Значит,  настанет  вре¬
мя,  когда  трудящиеся  уничтожат  несправедливость  и  созда¬
дут  общество  равноправного  труда,  равноправной  жизни  и
счастья.  Это  будет  коммунистическое  общество.  Другого  пу¬
ти  у  человечества  нет.
 Мы  разошлись,  не  убедив  друг  друга.  Впрочем,  в  этом  не
было  ничего  удивительного.  Джексон  судил  о  порядках  в
своей  стране,  как  человек,  получающий  от  них  только  выго¬
ду.  Его  взгляды  точно  характеризует  известная  пословица:
сытый  голодного  не  понимает.
 Нам  предстоит  еще  встретиться  в  этой  книге  со  многими
людьми,  судьбы  которых  как  бы  продолжают  наш  спор  с
американцами  —  журналистами  и  бизнесменом.
 Счастье  под  пробкой
 Ноги  давно  перестали  быть  средством  передвижения  для
канадца.  В  дороге  у  него  нет  ноги  правой,  нет  левой,  есть
нога  тормозная  и  акселераторная.
 Словно  подгоняемое  чем-то  загадочным,  непонятным,  а
оттого  страшным,  несметное  полчище  машин,  подминая  под
себя  дорогу,  мчится  в  безумном  беге  к  далекой  черте  гори¬
зонта.  Они  бегут,  близко  прижавшись  друг  к  другу.  По  обе
стороны  дороги  неприступная,  на  тысячи  миль  протянув¬
шаяся  стена.  Ее  называют  «прайвит  проперти»  —  частная
собственность.
 Провожая  глазами  нескончаемый  поток  машин  на  авто¬
страде  Торонто—Оттава,  кто-то  из  нас  коротко  заметил:
 13

«Кентавры».  Мы  дружно  засмеялись.  Это  сравнение  канадца
с  неким  подобием  кентавра  напрашивалось  само  собой.
 Канадцев  подгоняет  время.  Нельзя  терять  ни  минуты.
Отстать  —  значит  погибнуть.  Жизнь  не  дает  гарантий.  Надо
экономить  время.  И  канадец  вынужден  сесть  на  колеса.  Ра¬
бота  не  всегда  под  боком,  за  городом  дешевле  снять  кварти¬
ру.  Наконец,  машина  —  визитный  сюртук:  тебя  встречают,
оценивают  и  провожают  по  тому,  какой  марки  и  какого  года
выпуска  машина  тебе  принадлежит.  Не  разрекламировав
себя,  нельзя  выбиться  в  «люди».
 По  дороге  едут  озабоченные.
 А  что  делается  там,  за  обочиной  дороги?
 После  длительного,  утомительного  путешествия  мы  оста¬
новились  передохнуть.
 Мы  —  это  советские  журналисты,  корреспонденты  мос¬
ковских  газет.
 Пока  на  станции  проведут  технический  осмотр  машины,
мелкий  ремонт  и  заполнят  бак  бензином,  пройдет  не  меньше
часа.  При  автостанции  буфет,—  мы  направились  туда.  Нас
обслуживает  слегка  потучневший  канадец  средних  лет.  Ме¬
ню  обычное  на  всем  четырехсотмильном  шоссе:  горячий  ко¬
фе,  сэндвичи,  «хотдогз»—сосиска  со  сладкой  горчицей  в
мягкой  булочке.  Не  хочешь  кофе  —  можешь  напиться  моло¬
ка  или  кока-колы.  Хозяин  заведения,  обслужив  нас,  удаляет¬
ся  в  дальний  угол  за  стойкой.  Он  сидит  на  низкой  скамеечке,
нагнувшись  над  ведром:  достанет  что-то,  ковырнет  ножом  и
отбросит  в  большой  мусорный  чан.  Поначалу  нам  показа¬
лось,  что  он  чистит  картофель.  Потом  кто-то  высказал  пред¬
положение,  что  у  него  в  ведре  ракушки,  которые  он  рас¬
щепляет.  Время  от  времени  он  поднимал  голову,  видимо
озадаченный  незнакомой  речью.  Знакомство  не  замедлило
состояться.
 —  Кор,—  представился  он.—  Кор  Корквуд.
 —  Вы  хозяин  бензоколонки?
 —  Нет,  я  работаю  тут.  Станция  принадлежит  Джо  Мит¬
челлу.  Вы  разговаривали  с  ним,  когда  ставили  на  ремонт
машину.  Он  субагент  «Бритиш  Петролеум»,  то  есть  ему  при¬
надлежит  бензоколонка,  гараж  и  вот  этот  буфет,  а  компания
продает  ему  оптом  бензин.  Я  же  работаю  у  него.  А  вы  не
канадцы?
 —  Мы  советские  журналисты.
 14

—  О,  Россия  —  великая  страна!  Мне  много  рассказывал
о  ней  отец.  Кое-что  я  и  сам  читал  о  вас.  Я  не  канадец  —
я  голландец,—  заметил  Кор.—  В  Голландии  о  вас  знают
больше,  чем  здесь.
 —  Как  же  вы  здесь  очутились?
 —  О,  это  длинная  история!  (Каждую  фразу  свою  он  на¬
чинал  с  восклицания.)  Если  вы  не  возражаете,  я  пригласил
бы  вас  к  себе  в  дом  и  угостил  отличным  чаем.  Чай  —  это
очень  хорошо  в  дороге.  У  вас  ведь  есть  еще  время?  Дети  бу¬
дут  очень  довольны  —  им  надо  побольше  знать.
 —  А  как  же  работа?
 —  Я  пришлю  жену  или  дочку.  Я  ведь  здесь  ночным  ме¬
хаником,  а  в  буфете  работаем  по  очереди,  всем  семейством  —
когда  кто  свободен.  Так  пойдемте?
 Гуськом  движемся  по  узкой  тропинке  к  небольшому
одноэтажному  домику  метрах  в  трехстах  от  бензоколонки.
Небольшой  дворик,  примыкающий  к  дому,  открыт  солнцу.
Несколько  чахлых  деревцев,  видимо  только  недавно  выса¬
женных,  не  дают  тени.  Два  белоголовых  мальчугана  лихо
раскачиваются  на  самодельных  качелях.  Одному  из  них  лет
пять,  другой  постарше.  Они  с  любопытством  разглядыва¬
ют  нас.
 Весь  задний  угол  двора  залит  машинным  маслом,  бензи¬
ном.  В  углу  двора  стоит  автомобиль,  определить  марку  кото¬
рого  не  взялся  бы  ни  один  автомобильный  король.
 Кор  смеется:
 —  Это  почти  самоделка.  Я  собрал  его  по  частям.  Остов
купил  за  30  долларов.  Остальное  со  свалки,  сварено  и  склее¬
но  в  мастерской  в  часы,  когда  нет  работы.  Ничего,  бегает.
Нам  ведь  за  красотой  не  гнаться.  Зато  вот  они  довольны,—
кивает  он  на  сыновей.—  По  воскресеньям  вожу  их  к  озеру,
за  пятнадцать  миль.
 —  Почему  же  так  далеко?  —  удивились  мы.
 —  Там  муниципальный  парк  и  озеро.  Много  водоемов
и  рядом,  да  они  все  частные.
 —  У  вас  есть  чем  полюбоваться:  Канада  щедро  одарена
природой.  Какой  удивительной  голубизны  озера  мы  только
что  проезжали,  широко  раскинувшиеся  зеленые  луга.  А  ле¬
са,  высокие  и  строгие!  Красиво.
 —  О,  Канада  красивая  страна!  Но  любоваться  ее  красо¬
той  можно  только  с  дороги.  Тонны  и  тонны  проволоки  опле¬
 15

ли  Канаду.  А  с  проволочной  ограды  грозно  смотрят  вывески:
«Въезд  запрещен»,  «Нет  проезда»,  «Нет  прохода»,  «Частная
собственность».  Нам  оставлена  только  дорога,  всю  жизнь  —
только  дорога.
 Последние  слова  он  произносит  с  какой-то  болью,  отвечая
не  на  наши  расспросы,  а,  скорее,  какой-то  своей  тревожной
мысли.
 —  О,  парк,  куда  мы  ездим,  хороший,—  будто  спохватив¬
шись,  продолжал  Корквуд.—  Вот  далеко  только.  Если  будет
время,  заверните  туда,  посмотрите.  В  нашей  семье  все  заяд¬
лые  рыбаки.  Рыба  —  большое  подспорье  в  нашем  меню.  Де¬
ти  любят  поездки  на  озеро  —  для  них  это  единственное  раз¬
влечение.
 Входим  в  дом.  На  всем,  что  мы  видим  в  доме,  лежит  пе¬
чать  экономии.  Нет  традиционного  набора  безделушек  и  су¬
вениров.  Дешевая  и  старенькая  мебель.  Ничего  лишнего.  Хо¬
зяин  гостеприимно  рассаживает  нас  за  большим^  накрытым
синтетической  скатертью  столом.  На  другом  конце  стола  —
дети,  четверо  сыновей.  (Дочке  пришлось  оставить  гостей,  что¬
бы  заменить  отца  в  буфете.)  Они  сидят  по  возрасту  —  самый
младший  ближе  к  матери,  терпеливо  ожидая,  когда  перед
ним  поставят  чай  с  печеньем.  Мать  священнодействует  —
разливает  густой,  ароматный  чай.  Старший  сын  принимает
у  нее  чашки  и  передает  вдоль  стола  взрослым.  Здесь  царит
добрый,  но  строгий  порядок.
 —  Извините,  Кор,  за  нескромный  вопрос,—  обращаемся
мы  к  хозяину.—  Жизнь  здесь,  в  Канаде,  как  нам  показалось,
не  так  уж  дешева...
 —  О,  понимаю  вас,—  перебивает  он,  не  дав  нам  закон¬
чить  вопроса.—  Вы  хотите  знать,  как  я  управляюсь  с  этой
оравой,—  кивнул  он  на  чинно  сидящих  за  столом  детей,—  с
домом,  с  машиной,  с  налогами,  страховками?  Словом,  как
мы  живем.  Не  так  ли?  Это  не  легко.  Получаю  я  не  так  много,
чтобы  шиковать.  Приходится  считать  каждый  цент.  Впро¬
чем,  я  не  один  работник  в  семье.  Я,  так  сказать,  основной
вкладчик  в  наш  семейный  «банк».  Жена  и  дочь  работают
в  буфете.  Сыновья  все  при  деле,  кроме  младшего  —  еще  не
дорос.  Старший  по  вечерам  работает  официантом  в  рестора¬
не  через  дорогу,  двое  других  перед  школой,  в  утренние  часы,
развозят  на  велосипедах  газеты  фермерам.  Мы  знаем  свои
расходы  на  месяц  и  никогда  не  выходим  за  пределы  той  сум¬
 16

мы,  которую  мы  определили.  Мы  знаем,  сколько  нам  нужно
отложить  на  «черную  пятницу»,  какие  будут  у  нас  приобре¬
тения  в  году.  Приходится  считать  все.
 Продолжаем  неторопливый  разговор.
 Хозяева  интересуются  самыми  различными  сторонами
жизни  нашей  страны.
 Расспрашиваем  и  мы.
 —  Как  же  случилось,  Кор,  что  вы  обосновались  с  семьей
здесь,  а  не  в  Голландии?
 —  О,  мои  родители  жили  в  Амстердаме.  Они  и  сейчас
там  живут.  В  прошлом  году  они  приезжали  на  неделю  по¬
гостить  к  нам.  Восемнадцать  лет  я  не  видел  отца  и  матери,  а
дети  не  знали  деда  и  бабушки.  Семейным  советом  порешили
пригласить  их  в  гости  —  половину  стоимости  проезда  взяли
на  себя.  До  сих  пор  расплачиваемся  с  долгами.
 —  Ничего.  Как-нибудь  перебьемся,—вступает  в  разговор
жена  Кора.—  Бывало  и  потрудней.
 Бросив  благодарный  взгляд  на  жену,  хозяин  продолжал:
 —  Так  вот.  Нас  было  шестеро  братьев,  здоровых,  креп¬
ких  и,  конечно,  с  ненасытными  ртами.  Нам  всем  не  терпе¬
лось  взяться  поскорее  за  дело,  которое  немедля  принесло  бы
в  дом  богатство  и  счастье.  Добавьте  сюда  романтические
увлечения  и  юношескую  наивность  и  вы  поймете,  почему  я
оказался  в  рядах  армии,  и,  конечно,  в  отряде  экспедицион¬
ной  службы.
 —  Что  это  за  служба?  —  поинтересовались  мы.
 —  Так  называли  у  нас  воинские  части...  Словом,  это  на¬
ши  войска  в  колониях.
 —  И  долго  вы  служили?
 —  Четыре  года.  Служба  на  мокрых  островах  Индонезии,
в  гнилых  джунглях  Западного  Ириана  подорвали  мое  здоро¬
вье.  Я  вынужден  был  оставить  армию.  Пробковый  шлем  сол¬
дата  колониальной  армии  не  уберег  моего  здоровья  и  не  при¬
нес  мне  счастья.  Я  покидал  Индонезию  с  полным  ворохом
впечатлений,  но  с  такими  же  пустыми  руками,  с  какими  я
туда  явился.
 —  Как  вас  приняли  дома?
 —  Домой  я  не  попал.  Оттуда  приходили  малоутешитель¬
ные  вести  —  с  устройством  на  работу  становилось  все  хуже
и  хуже.  Свалиться  обузой  на  семью  мне  не  хотелось,  да  и
тщеславные  мысли  еще  не  покинули  меня  тогда.  Стал  разду¬
 17

мывать  над  тем,  как  устроить  свою  судьбу.  Решил  попытать
счастья  в  Австралии.  В  те  годы  туда  направлялся  большой
поток  эмигрантов  —  страна  сулила  гарантированную  работу
и  самый  высокий  жизненный  уровень.  Работал  докером,  на¬
нимался  к  фермерам  на  сезонные  работы,  исколесил  вдоль
и  поперек  штаты  Южный  Уэлс  и  Викторию,  травил  кроли¬
ков  —  была  такая  напасть  у  австралийцев,  дали  расплодить¬
ся  кроликам,  а  потом  не  знали,  как  уберечь  от  них  посевы.
Словом,  переменил  не  одну  профессию.  Был  даже  барменом
в  пивном  баре  —  с  утра  до  вечера  открывал  пивные  бутыл¬
ки,  разливал  пиво  в  кружки,  но  разбогатеть  так  и  не  сумел.
Решил  попытать  счастья  на  американском  континенте.
Приехал  в  Соединенные  Штаты  —  переезд  съел  все  мои  сбе¬
режения.  Вновь  начались  мытарства.  Встретился  с  Энн  —
поженились.  Хватался  за  любую  работу,  которая  только
подвертывалась.  Попытался  было  начать  свое  собственное
«дело»  :  открыл  фабрику  червей.
 —  Какую  фабрику?
 —  Червей.  Я  начал  выращивать  обыкновенных  дожде¬
вых  червей.  В  Штатах  да  и  здесь,  в  Канаде,  это  весьма  рас¬
пространенной  и  прибыльное  дело.  Все  американцы  и  канад¬
цы,  за  редким  исключением,—  заядлые  рыболовы.  Наживка
нужна  всякому,  кто  собрался  на  рыбалку,  а  отыскать  червей
в  городе  не  так-то  просто.  Арендовал  я  подвальное  помеще¬
ние,  поставил  туда  ящики  с  землей,  подвел  воду,  отопление,
и  мой  «инкубатор»  заработал.  Он  давал  неплохие  деньги,  но
недолго.
 —  Что  же  случилось?
 —  Хозяин  дома  вышвырнул  меня  вместе  с  «лаборатори¬
ей»,  заставив  еще  через  суд  возместить  ему  ущерб,  который
я  якобы  причинил  зданию  необычными  водным  и  темпера¬
турным  режимами.  Правда,  основанный  мной  «бизнес»  он
поставил  на  более  широкую  ногу  —  открыл  магазин  рыбо¬
ловных  принадлежностей,  а  к  массе  городских  рекламных
щитов  добавил  еще  призывный  клич  к  рыболовам,  заказав
в  хорошей  типографии  полторы  тысячи  экземпляров  рекла¬
мы  дождевого  червя  —  жирного,  красного.  Но  и  ему  недол¬
го  пришлось  попользоваться  моими  трудами.  Получил  я  не¬
давно  письмо  от  приятеля.  Пишет,  что  рыботорговая  фирма
«Фишерис  лимитед»  развела  червячные  плантации  почти  у
каждого  водоема.  Какой  же  дурак  после  этого  будет  тащить¬
 18

ся  с  червями  из  города,  если  их  можно  в  любое  время  за  ту
же  цену  купить  у  озера  или  реки.  Всем  городским  выращи-
вателям  червей  пришлось  свернуть  свои  заведения.  «Пого¬
рел»  и  мой  бывший  хозяин.
 —  Трудно,  видно,  тягаться  с  большим  бизнесом?
 —  Какое  там!  —  Корквуд  помолчал.—  За  разные  дела  я
брался.  Был  даже  рекламой.  В  Манхэттене  меня  дразнили
мальчишки  крысоловом.  Я  таскал  на  себе  два  больших  рек¬
ламных  щита.  Один  болтался  у  меня  за  спиной*  другой  висел
спереди.  Я  рекламировал  новый  крысиный  яд  —  «рэтикейт».
«Покупайте  новое  совершеннейшее  средство  —  рэтикейт.  Эф¬
фект  гарантирован»,—  разносился  в  предвечерний  час  мой
голос  на  улицах  Нью-Йорка.  Ни  та,  ни  другая,  ни  третья  ра¬
бота  не  могли  обеспечить  сносной  жизни  для  моей  уже  боль¬
шой  семьи.  Я  решил  перебраться  в  Канаду,  благо  тут  рядом.
Сейчас  мы  не  бедствуем.  Может,  еще  и  разбогатеем.  Бобби
пора  поступать  в  университет,—  кивнул  он  в  сторону  старше¬
го  сына,—  но  заплатить  за  учебу  две  тысячи  долларов  в  год
я  не  могу,  хоть  ты  разбейся.  Вот  так  мы  и  живем.
 Машина  была  готова,  нам  пора  уезжать.  Прощаясь,  мы
спросили:
 —  Извините  нас  за  любопытство,  но  чем  вы  занимались
там,  в  буфете.
 —  О,  очень  простая  вещь.  Я  проверяю  пробки  от  кока-
колы.  Мы  много  продаем  этого  напитка.  На  каждый  милли¬
он  бутылок  компания  «Кока-кола»  дает  выигрыш,  и  выиг¬
рыш  довольно  крупный.  Нужно  только  найти  счастливую
пробку.  Если  бы  нам  повезло,  мы  очень  бы  поправили  свои
дела.
 Машина  уносит  нас  дальше  по  дорогам  страны,  где  лю¬
ди,  как  и  все  люди  земли,  хотят  счастья,  ищут  его  —  каждый
по-разному:  меняют  профессии,  меняют  местожительство,
пытаются  открыть  свое  «дело».  Некоторые,  как  наш  новый
знакомый,  надеются  получить  крупный  выигрыш  и  ищут
свое  счастье  даже...  под  пробкой.
 Дорога  уводила  нас  в  глубь  страны,  навстречу  нам  бежа¬
ли  знакомые  березы,  ели,  сосны.  Но  таблички  с  надписями
«Частная  собственность»,  «Проезд  закрыт»  напоминали,  что
мы  в  капиталистическом  мире.

Неуютный  уют
 Декабрьским  вечером  мы  сидели  у  камина  в  домике  на
окраине  Глазго.  На  улице  шел  мокрый  снег.  Едва  коснув¬
шись  удивительно  зеленых  для  этого  времени  года  газонов,
он  тут  же  таял.  Из  раскрытого  окна  несло  холодной  сыро¬
стью,  напоминая  сидевшим  в  доме,  что  на  улице  сейчас  сля¬
коть,  стужа  —  неуютно.  А  перед  глазами  весело  плясали  яр¬
кие  язычки  пламени,  звонко  потрескивали  сухие  дрова,  на¬
полняя  комнату  ласковым  теплом  и  тихой  радостью,  какую
испытываешь,  сидя  холодным  вечером  у  костра.
 Хозяин  дома,  пожилой  служащий  конторы  Маккей,  всю
жизнь  отказывал  себе  в  еде  и  одежде,  чтобы  накопить  день¬
ги  на  этот  небольшой  домик.
 Мне  показалось  не  очень  понятным  это  стремление  —
иметь  именно  свой  дом.  Представьте  себе  нашего  горожани¬
на.  Ему  выдают  государственную  квартиру,  а  он  не  хочет
въезжать  в  нее.  Он  стремится  построить  свой  домик  или  в
крайнем  случае  получить  квартиру  в  кооперативном  здании!
Непостижимо?  Этот  вопрос  я  и  задал  нашему  собеседнику.
 —  А  что  же  тут  удивляться?  —  ответил  он.—  Если  мне
удастся  получить  жилье  даже  на  самых  льготных  условиях,
квартирная  плата  за  него  будет  каждый  месяц  съедать  чет¬
верть,  а  то  и  половину  моего  жалованья.  А  вдруг  изменятся
цены  и  хозяин  повысит  плату?  Тогда  мне  потребуется  пла¬
тить  за  квартиру  еще  больше.  У  нас  нередко  квартирная  пла¬
та  раздувается  так,  что  она  может  поглотить  три  четверти,
а  то  и  все  сто  процентов  заработка.  А  на  что  жить?
 Я  сказал  Маккею,  что  у  нас  семья,  получив  государствен¬
ную  квартиру,  распоряжается  ею,  как  своею;  квартиру  у  нас
получают  навечно  и  платят  за  нее  уж  никак  не  больше  деся¬
той  доли  заработка.
 —  Если  бы  у  нас  так  было...—  вздохнул  Маккей.—
А  ведь  для  нас  чужая  квартира  —  весь  век  чужая.
 Вот  и  пришлось  ему  копить  деньги  на  приобретение  дома.
Однажды,  рассказывал  Маккей,  к  нему  в  контору  пришел
агент  компании,  продающей  дома  в  рассрочку,  и  начал  уго¬
варивать  его  взять  у  них  этот  домик.  «Вы  не  пожалеете,—
говорил  Маккею  агент.—  Другие  берут  и  без  накопленных,
как  у  вас,  денег.  И  ничего  —  выплачивают.  А  вам  ведь  оста¬
 20

нется  доплатить  самую  малость.  На  службе  вас  ценят,  кон¬
тора  ваша  солидная.  Заработок  у  вас  надежный».
 В  наиболее  развитых  странах  Запада  очень  широко  при¬
меняется  продажа  вещей  в  рассрочку.  Такая  продажа  удоб¬
на  особенно  при  покупке  крупных  вещей.  Но  рассрочка  на
Западе  нередко  приносит  беды.  И  хотя  такая  торговля  при¬
обрела  широкий  размах,  люди  побаиваются  ее.
 —  Я  долго  думал,  прежде  чем  согласился  взять  этот
дом,—  продолжал  рассказ  Маккей.—  Вы  ведь,  наверное,  слы¬
шали,  как  оборачиваются  иногда  рассрочки  против  нас.  Мой
сосед  по  прежней  квартире  мечтал  о  собственном  автомоби¬
ле.  Работал  он  в  банке.  Работа  была  постоянная,  что  назы¬
вается  —  надежная.  Наконец,  он  решился,  купил.  Внес  сбере¬
женные  деньги  за  автомобиль,  уплатил  и  за  его  страхование.
Денег  в  доме  не  стало.  Но  он  продолжал  получать  свое  жало¬
ванье  и  исправно  платил  из  него  за  автомобиль.  И  вдруг  за¬
болел.  Не  очень  серьезно.  Простудился.  Осложнение  на  лег¬
кие.  Пришлось  долго  лежать  в  постели.  Теперь  не  только  на
выплату  за  автомобиль,  но  и  на  лечение-то  не  хватало.  Ре¬
шили  продать  автомобиль,  чтобы  разделаться  с  долгом.  Да,
ведь  подержанный  автомобиль  ценится  гораздо  дешевле.  На
вырученные  деньги  с  долгом  перед  компанией  не  раздела¬
лись  бы.  Оказалось,  продавать  невыгодно.  Человек-то  позже
выздоровел.  И  работу  не  потерял.  Пожалели  его  в  банке  —
работник  он  был  опытный.  А  вот  с  автомобилем  пришлось
расстаться.  По  условиям  купли  в  рассрочку  компания  забра¬
ла  у  него  автомобиль  за  неуплату  долга  в  срок,  забрала  со¬
всем,  без  возврата  даже  доли  внесенных  им  денег.  Все  пошло
прахом.
 Маккей  тяжело  вздохнул,  поправил  щипцами  головешки
в  камине  и  продолжил:
 —  Да  мало  ли  других  случаев,  когда  из-за  болезни  или
потери  работы,  из-за  неудач  в  жизни  люди,  взявшие  вещь
в  рассрочку,  оставались  безо  всего:  без  вещи  и  без  денег.  Так
что  я  долго  думал,  взвешивал  все,  прежде  чем  решился  на
эту  покупку.  Да,  сказать  по  правде,  у  меня  и  сейчас  душа
болит  —  смогу  ли  в  срок  уплатить  остаток  долга.
 —  И  все-таки  люди  охотно  покупают  вещи  в  рассроч¬
ку?  —  спросил  я.
 —  «Охотно»  —  это  не  то  слово,—  ответил  Маккей.—  Точ¬
нее  было  бы  сказать,  покупатели  вынуждены  пользоваться
 21

рассрочкой,  потому  что  жизнь  у  нас  очень  дорогая.  Когда  вы
идете  по  улицам,  смотрите  на  ломящиеся  от  изобилия  това¬
ров  витрины,  может  показаться,  что  у  нас  очень  высокий
уровень  жизни.  Это  ложь!  Изобилие  в  витрине  —  это  еще  не
изобилие  в  доме  простого  человека.  Оно  подобно  маскарад¬
ной  канители  —  блестит,  горит  золотом,  но  никакой  пользы
человеку  не  приносит.
 А  почему  так  широко  стали  торговать  в  рассрочку?  —
продолжал  Маккей.—  Заманчиво  иметь  вещь,  на  которую
никогда  не  накопишь  денег,  хотя  бывает,  и  очень  часто,
вещь,  купленная  в  рассрочку,  обходится  гораздо  дороже,  чем
за  наличные.  За  рассрочку  у  нас  платят  проценты.  Сумма
долга  исчисляется  из  стоимости  вещи  и  из  срока  рассрочки.
Чем  длиннее  срок  выплаты,  тем  дороже  вещь.  Вот  многие  и
обрастают  долгами.  И  живут,  выплачивая  всю  жизнь  эти
долги.  Они  становятся  рабами  купленной  таким  путем  вещи.
Только  думы  о  сроке  да  о  процентах.
 —  Но  ведь  и  владелец,  продавший  в  рассрочку  вещь,
должен  беспокоиться:  уплатят  ли  ему  деньги,  не  испортят
ли  вещь,  если  ее  придется  брать  обратно?
 —  Вот  уж  нет.  Частная  собственность  у  нас  свято  охра¬
няется.  Закон  у  нас  целиком  на  стороне  собственника.  Вы
взяли  вещь  и  испортили  ее.  Вам  за  нее  и  платить.  Не  уплати¬
те  —  значит,  вы  преступник.  Закон  покарает  вас.  А  торговец
на  продаже  вещи  в  рассрочку  ничего  не  теряет.  Лучше  полу¬
чать  деньги  по  частям,  чем  продаваемая  вещь  будет  валять¬
ся  в  витрине  или  на  складе.
 Не  знаю,  как  чувствовал  себя  хозяин,  но  нам,  гостям,  по¬
чему-то  от  его  рассказа  стало  неуютно  и  холодно  в  его  новом
доме.  Может  быть,  то  было  чистое  совпадение:  камин  уже
догорел.  В  комнате  же,  отапливаемой  камином,  тепло  только
тогда,  когда  он  горит.  Потух  —  и  сырой  холодок  пробирается
через  одежду.
 Через  несколько  лет  я  снова  встретился  с  Маккеем.  Дом
он  все-таки  купил.
 —  Но  душа  у  меня  так  изболелась,—  сказал  он  на  про¬
щание,—  что  я  и  сам  теперь  ничего  не  беру  в  рассрочку  и
вам  не  советую.
 Мы  ему  сказали,  что  у  нас  система  рассрочки  иная,  что
вообще-то  продажа  в  рассрочку  дело  не  плохое,  когда  она
не  служит  наживе  частных  торговцев.  У  нас  вещь  не
 22

становится  от  рассрочки  дороже  и  вы  не  превращаетесь  в
раба  этой  вещи,  не  потеряете  ее  или  уплаченные  деньги  при
жизненных  невзгодах.
 —  У  вас  другие  порядки,—  согласился  Маккей.—  Я  го¬
ворю  про  свою  страну.
 Венский  особняк
 Я  встречал  эту  шуструю,  белокурую  девочку  довольно
часто,  когда  выходил  из  кафе,  где  завтракал  по  утрам.  Она,
не  обращая  внимания  на  прохожих,  играла  «в  классы»  тут
же,  у  богатой  витрины,  уставленной  яствами.  Иногда  она
была  не  одна  —  с  подругами.  Тогда  я  слышал  ее  голос.  Очень
звонкий  и  веселый,  он  раздавался  на  всю  улицу.
 Так  прошел  месяц,  а  может  быть,  и  больше.  И  вот  однаж¬
ды,  выйдя,  как  обычно,  из  кафе,  я  заметил,  что  девочка  си¬
дит  на  каменной  тумбе  и  плачет.
 —  Что  с  тобой  случилось?  Как  тебя  зовут?
 Она  всхлипывала  все  сильнее:  ее  худенькие  плечи  вздра¬
гивали  и  на  клетчатый  передник  падали  крупные  слезы.
 —  Марта.  Меня  зовут  Марта.—  Девочка  всхлипнула  сно¬
ва.—  Я  подвернула  ногу  и  не  могу  идти...
 Она  наконец  подняла  голову,  растерла  грязным  кулач¬
ком  слезы.
 —  Хочешь,  я  помогу  тебе  добраться  до  дому?  Где  ты  жи¬
вешь?
 Марта  доверчиво  оперлась  на  мою  руку:
 —  Не  так  далеко.  А  вы  хорошо  знаете  нашу  Вену?
 —  Нет,  не  очень.  Когда  твоя  нога  заживет,  я  попрошу
тебя  показать  мне  город.  Договорились?
 —  Хорошо.
 Мы  шли  медленно  вдоль  улицы.  Марта  прихрамывала  и
старалась  почти  не  наступать  на  больную  ногу.  По  дороге
девочка  без  умолку  рассказывала  про  Вену,  про  своих  подру¬
жек,  про  родителей,  которые  «живут  очень  богато  и  имеют
целый  завод»,  расспрашивала,  откуда  я  и  для  чего  приехал
в  Австрию.
 Мы  прошли  квартала  три-четыре,  когда  Марта  вдруг
остановилась  у  высокой  чугунной  ограды  и  сказала:
 —  Вот  мой  дом.  Если  хотите,—  можете  зайти  к  нам.
 23

Пышно  цвели  на  клумбах  розы.  На  коротко  остриженной
траве  газона  блестели  после  поливки  изумрудные  капельки.
Дальше,  в  глубине  двора,  из-за  кудрявой  зелени  деревьев
и  кустарников  проглядывал  красивый  старинный  особняк.
 Мне  ни  разу  не  приходилось  бывать  в  домах  венской  зна¬
ти,  и  я  решил,  что  наконец  этот  случай  подвернулся  сам
собой.
 Марта  неожиданно  остановилась  и  предложила:
 —  Садитесь  на  скамейку  и  подождите  меня.  Я  должна
сначала  предупредить  родителей  о  вашем  приходе.  Как  вас
зовут?
 Она  повторила  несколько  раз  мое  имя,  чтобы  не  забыть,
и,  припадая  на  одну  ногу,  пошла  по  усыпанной  желтым  пес¬
ком  дорожке  к  дому.  Несколько  озадаченный,  я  сидел  на
скамейке  и  уже  подумывал,  не  уйти  ли,  так  как  неожидан¬
ный  гость  не  всегда  приятен  хозяину.
 —  Идите  скорее,  скорее!  —  прервала  мои  сомнения  Мар¬
та.—  Дома  никого  нет,  но  вы  посмотрите,  как  мы  живем!
 Дом  поражал  своей  строгой  величественностью.  Резные
дубовые  двери  бесшумно  поворачивались  на  массивных,  на¬
чищенных  до  ослепительной  белизны  бронзовых  петлях.
Стрельчатые  высокие  окна  наполовину  защищены  металли¬
ческими  решетками,  на  которых  укреплены  канделябры.  На
полу  просторного  зала,  где  стены  были  отделаны  темными
панелями,  лежали  шкуры  двух  тигров  и  леопарда.  Над  тя¬
желым  столом  красного  дерева  висели  отделанные  серебром
оленьи  рога  и  охотничий  рог.  В  зале  царил  полумрак.  Тор¬
жественная  тишина  лежала  под  его  высокими  сводами.
 —  Вам  нравится?  —  Марта  тронула  меня  за  рукав.—  Вы
хотели  бы  здесь  жить?
 Не  успел  я  ответить  на  вопрос  маленькой  хозяйки  этого
великолепного  особняка,  как  открылась  одна  из  многочис¬
ленных  дверей,  и  в  зал  вошел  мужчина  лет  тридцати  пяти
в  строгом  сером  костюме.  Он  сделал  несколько  шагов  и  оста¬
новился,  освещенный,  будто  на  театральной  сцене,  пучком
солнечных  лучей,  падавших  через  железную  решетку  окна.
Некоторое  время  он,  слегка  прищурясь,  смотрел  на  нас  с
Мартой  лукавым  и  немного  удивленным  взглядом.  Потом,
приподняв  густые  рыжие  брови,  спросил  мягким  приятным
голосом:
 —  Вы,  простите,  к  кому?
 24

Я  с  надеждой  посмотрел  на  Марту,  веря,  что  она  меня
выручит.  Но  девочка  тотчас  спряталась  за  мою  спину.
Я  представился,  потом  пояснил:
 —  Видите  ли,  ваша  дочь  или,  может  быть,  племянница
Марта  пригласила  меня  посмотреть,  как  она  живет...  Девоч¬
ка  подвернула  ногу,  и  я  помог  ей  добраться  до  дома...  А  по¬
том  она  сказала,  что  дома  никого  нет,  и  вот  мы  здесь...
 —  Любопытно,—  неестественно  улыбаясь,  сказал  чело¬
век  в  сером  костюме.—  Меня  действительно  не  было  дома,
но  сейчас,  как  видите,  я  здесь.  Так  будем  знакомы:  Густав
Брюннер.—  И  он  протянул  мне  руку.
 В  ответ  я  пожал  руку  новому  знакомому.  Имя  Брюнне¬
ра  —  владельца  фанерных  заводов—мне  приходилось  встре¬
чать  на  многочисленных  рекламах.
 —  А  тебе,  Марта,  впредь  не  советую  заводить  случайные
знакомства  на  улице,—  обернувшись  к  девочке,  сказал  Брюн¬
нер.—  Так-то  будет  лучше.
 Его  голос  звучал  раздраженно  резко,  повелительно.  Мар¬
та  присела,  стараясь  сделать  что-то  похожее  на  реверанс,  и
исчезла  за  массивной  дубовой  дверью.
 Вероятно,  на  моем  лице  было  столько  недоумения  и  рас¬
терянности,  что  Густав  Брюннер  решил  объясниться.
 —  Извините,  что  пришлось  в  вашем  присутствии  отчи¬
тать  девчонку.  Но  детей  надо  воспитывать.  И  особенно  стро
го  девочек.  Возьмите  моих  сыновей:  им  и  в  голову  не  придет
сделать  что-нибудь  без  разрешения!
 Фабрикант  говорил  с  возмущением.  Я  молчал,  ошелом¬
ленный,  все  еще  не  понимая,  что  произошло.
 —  Не  желаете  ли  чашку  кофе?
 —  Нет,  благодарю,  я  только  что  позавтракал,—  и  после
секундной  паузы  спросил:  —Я  обешал  Марте  дать  свой  до¬
машний  адрес.  У  меня  тоже  есть  в  Москве  дети,  и  она  хотела
написать  им.  Могу  ли  я  увидеть  девочку?
 Густав  Брюннер  удивленно  передернул  плечами.
 —  Если  вам  этого  хочется...—  Он  подошел  к  столу  и  по¬
звонил  в  колокольчик.  Вошел  слуга.—  Ганц,  покажи  госпо¬
дину,  где  живет  эта  дочка  кухарки,  как  ее...  Марта.  Да  воз¬
вращайся  побыстрее,  ты  мне  нужен.
 Комнатушка,  куда  меня  привел  Ганц,  помещалась  в  не¬
большом  сарае  по  соседству  с  конюшней.  Простенький  стол
под  клеенчатой  скатертью,  два  стула,  шкафчик  и  деревянная
 25

кровать  составляли  все  ее  убранство.  Широкое  незашторен¬
ное  окно  открыто  настежь.  В  углу  комнатушки,  зажав  боль¬
ную  ногу  руками,  сидела  Марта.  Она  не  плакала.  Ее  светлые
голубые  глаза  смотрели  куда-то  в  сторону  и,  казалось,  ниче¬
го  не  видели.
 Я  переступил  порог,  подошел  к  ней.  Она  будто  очнулась
от  сна  и  заговорила  быстро,  быстро,  боясь,  что  вдруг  кто-то
заставит  ее  замолчать:
 —  Простите  меня,  простите.  Я  не  хотела  вас  обидеть.
Просто  я  люблю  играть  в  богатых  людей.  Хозяин  часто  уез¬
жает  в  горы  охотиться,  и  тогда  Ганц  пускает  меня  в  большой
зал.  Там  ведь  очень  красиво,  в  зале,  правда?
 —  Прачкина  дочь,—  не  глядя  на  меня,  буркнул  Ганц.—
Она-то  думает,  что...—  Он  вздохнул.—  Марта  думает,  что  и
она  имеет  право  на  особняк.  А  он  чужой,  совсем  чужой...
 Я  вышел  за  ворота.  Улица  была  пустынна.  Почему-то.
вспомнилась  реклама  «Брюннер  и  К0»—улыбающийся  муж¬
чина  широким  жестом  приглашает  приобретать  продукцию
фанерных  заводов.  Надпись  гласит:  «Наш  товар  —  для  всех.
Мы  преумножаем  славу  своего  народа!»
 Кому  принадлежат  миллионы
 Десятки  лет  печатное  и  устное  слово  буржуазной  пропа¬
ганды  кричит  о  «равных  возможностях»  в  мире  капитала.
Яркие  рекламные  щиты  страховых  компаний  и  банков,  гото¬
вых  под  известный  процент,  под  закладную  ссудить  тебя  не¬
обходимой  суммой  «для  начала  блестящей  карьеры  бизнес¬
мена»,  приковывают  взгляд,  нашептывают  в  уши:  «Ну  же,
рискни.  У  тебя  есть  шанс,  стоит  лишь  освоить  первый  мил¬
лион,  а  дальше  все  пойдет  как  по  маслу».
 Тянутся  бесконечным  потоком  вдоль  торговых  кварталов
вереницы  людей.  Большинство  составляют  те,  которых  на¬
зывают  «уиндоу  шоперс»  —  «покупатель  за  окном».  На  них-
то  и  рассчитаны,  главным  образом,  ярко  оформленные  вит¬
рины.  «Купите  нашу  машину  последней  марки,  купите  этот
элегантный  костюм  —  и  то  и  другое  обеспечит  вам  успех  в
любом  начатом  предприятии.  Фирма  дает  рассрочку  плате¬
жей  на  год».  Пока  есть  работа,  можно  купить  в  рассрочку
и  элегантный  костюм,  и  новую  машину.  Можно  и  даже  удоб¬
 26

но.  Пока  есть  работа.  Только  вот  гарантий  от  безработицы
ни  на  одном  рекламном  щите  не  найдешь.
 Каждый  из  них,  крупнейших  городов  буржуазного  ми¬
ра,  имеет  свое,  неповторимое.  Париж  никогда  не  спутаешь
с  Лондоном,  Вену  с  Сиднеем,  Рим  с  Нью-Йорком,  Монреаль
с  Токио,  Стамбул  с  Амстердамом.  У  них  разные  лица,  они
говорят  на  разных  языках,  поклоняются  разным  богам.
Но  есть  у  них  и  общее,  присущее  им  всем  без  исключения:
в  них  царит  дух  всевластия  капитала.  Бесстрастно  взирают
великаны  здания  банков,  страховых  компаний,  трестов
и  фирм  на  лачуги  рабочих,  на  движущийся  внизу  людской
поток.
 Я  вливаюсь  в  толпу,  медленно  плывущую  вдоль  Дорчес-
тер-стрита  —  главной  торговой  улицы  Монреаля.  Магазины
безлюдны.
 Сверкающей  всеми  цветами  радуги  вывеской  заманивает
покупателя  книжный  магазин  «Букс,  Букс  и  Брукс»  —  «Кни¬
ги,  книги  и  1?рукс».  В  огромной  витрине  выставлены  литера¬
турные  новинки,  которые,  по  утверждению  большого  рек¬
ламного  щита  за  стеклом,  распродаются  и  проглатываются,
«как  горячие  пирожки».  Интересно,  как  здесь  отвечают  на
вопрос:  кто  является  хозяином  кричащих  с  витрин  богатств,
кто  «отмеривает»  материальные  возможности  людям  этого
мира?  Смотрю  книги.  Особенно  много  здесь  так  называемо¬
го  «развлекательного»  чтения  —  рассказы  и  повести  об  убий¬
ствах,  грабежах,  насилиях.  Много  и  книг,  которые  рисуют
страшные  картины  гибели  нашей  планеты,  человечества.
Ужасы  в  этих  книгах  описываются  подробно,  обстоятельно,
для  большей  убедительности  привлекается  научная  термино¬
логия.
 Но  большинство  книг  ведет  разговор  о  миллионах.  Одна
дает  дюжину  рецептов,  как  стать  «преуспевающим  бизнесме¬
ном»,  взахлеб  рассказывая  историю  становления  американ¬
ских  миллиардеров.  Здесь  вы  обязательно  найдете  историю
об  автомобильном  промышленнике  Форде.  «Он  был  просто
рабочим—он  стал  миллиардером!»  Стало  быть,  «возможно¬
сти  в  Америке  у  каждого  равны».  Вот  только  рабочие  заводов
Форда  никак  не  хотят  согласиться  с  точкой  зрения  книго¬
издателя.  Из  прессы  мы  знаем,  что  на  заводах  то  и  дело
вспыхивают  забастовки  —  рабочие  требуют  повышения  за¬
работной  платы.  И  хоть  на  глазах  у  них  живой  пример  капи¬
 27

талистического  «чуда»,  ни  на  один  грош  от  этого  не  стали
богаче  рабочие.  Другая  «книжица»  советов  не  дает.  Она  с
умилением  рассказывает  о  сотнях  миллионов,  которыми
оперируют  объединенные  шайки  бандитов,  гангстеров,  конт¬
рабандистов,  получивших  название  «империя  Мафия».  От¬
вет  прямолинеен  —  миллионы  там.  Но  это  ведь  мир  преступ¬
ный,  уголовный.  Должны  же  быть  «добропорядочные»  хозяе¬
ва  богатств  страны?  Кто  они?  Ах  да,  Форд.  И  все?  Нет.
«Приютившийся»  по  соседству  коммерческий  журнал  пере¬
числяет  десятки  и  сотни  крупнейших  банковских,  торговых
и  промышленных  компаний  мира  и  их  владельцев,  ежегодно
набивающих  карманы  миллионами  и  даже  миллиардами
долларов.  Что  ж,  кое-что  господин  Брукс  нам  объяснил,  с
некоторыми  «хозяевами»  он  нас  познакомил.
 Пойдем  дальше  по  городу.
 Улица  сверкает  рекламами,  яркими  витринами,  неисто¬
вым  переплясом  света.  В  толчее  балаганного  угара  двигают¬
ся  люди,  какие-то  затерянные,  задавленные,  и  я  невольно
вспомнил  слова  австралийского  пролетарского  писателя
Фрэнка  Харди,  сказанные  им  во  время  нашей  встречи  в  Сид¬
нее.  «Опустошенное  общество.  Его  оболочка  криклива,  над¬
менна,  напыщенна.  Оно  боится  самого  себя  и  прячет  в  не¬
истовом  буйстве  неоновой  бутафории  неизлечимый  недуг
свой  —  отсутствие  будущего»—таков  вывод,  к  которому  при¬
шел  человек,  сменивший  не  одну  рабочую  профессию,  про¬
шедший  большую  школу  борьбы  рабочего  класса  за  свои
права.
 Иду  мимо  застекленных  соблазнов,  предлагаемых  монре¬
альской  публике.  «Сей  л,  сей  л»  —  распродажа  залежавшихся
товаров,  цены  снижены  вдвое-втрое»  —  взывают,  молят
витрины.  Товары  надо  сбыть,  иначе  последует  разорение.
Хлесткое,  как  плеть,  слово  «аукцион»  небрежно  выведено
известью  по  стеклу  витрины  громадного  ювелирного  магази¬
на  «Росс.  Часы,  бриллианты,  драгоценности».  Все  имущество
должно  быть  распродано  в  течение  двух  дней.  Задолженность
Росса,  не  сумевшего  в  срок  погасить  займа  в  банке  «Новая
Шотландия»,  выплачена  фирмой  «Монреаль  джевелерс  ди¬
лере».  Взаимовыручка  партнеров  по  бизнесу?  Нет.  Один  кон¬
курент  проглотил  другого.  Сейчас  «Монреаль  джевелерс»  то¬
ропится  сбыть  поскорее  товары  Росса.  Потому  и  аукцион.
Наиболее  ценное  имущество  обанкротившегося  торговца
 28

♦Монреаль  джевелерс»  оценит  как  ей  заблагорассудится  и
перевезет  на  свои  склады.  Остальное  —  в  распродажу.
 Росс  «прогорел»  в  конкурентной  борьбе  с  другими  фир¬
мами.  «Монреаль  джевелерс  дилере»  оказалась  богаче,  мо¬
гущественнее.  «Возможности»  бороться  были  и  у  того  и  у
другого,  но  итог  борьбы,  как  правило,  бывает  предрешен:
слабый  гибнет.
 Для  многих  владение  хотя  бы  небольшой  лавкой  —  пре¬
дел  мечтаний.  Но  купить  лавку  —  это  полдела.  Надо  выдер¬
жать  борьбу  с  соперниками.  Разоряются  такие  хозяйчики
часто.  Об  этом  сообщают  газеты,  об  этом  говорят  объявления
о  распродаже.
 «Джунгли,  неоновые  джунгли,—  думаю  я,—  сильный  по¬
жирает  слабого».
 Росс  и  десятки  ему  подобных,  расположившихся  под  не
менее  крикливыми  вывесками  здесь  же  на  Дорчестер-
стрите,—  лишь  мелкие  хищники.  Их  благополучие  недолго¬
вечно.  Возможности  их  явно  ограниченны.
 Кому  же  все-таки  принадлежат  миллионы?  Простому
смертному  заглянуть  в  святая  святых—  «кухню»  миллиар¬
деров  редко  удается.  Они  стараются  держать  в  строжайшем
секрете  тайны  преумножения  миллионов.  Но  косвенным  пу¬
тем  познакомиться  с  ними,  разглядеть  их  можно.
 С  одним  из  крупнейших  промышленников  и  торговцев
Канады  —  Алланом  Бейкером  я  познакомился  в  первый  же
день  приезда  в  Монреаль.  Знакомство  началось  с  того,  что
я  отдал  ему  свои  семьдесят  пять  центов.  Он  не  подошел,  не
представился.  Это  сделали  за  него  автоматы.  Бейкер  —
канадский  «король  освежительных  напитков  и  легкой
закуски».  В  небольшом  —  в  нем  больше  15—20  человек,
пожалуй,  не  разместилось  бы  —  чистеньком  «енэк-баре»  —
«перекусочной»  стоят  ряды  автоматов.  «Сандвичи,  кофе,
чай,  холодные  напитки,  горячая  закуска»  —  гласили  яркие,
бросающиеся  в  глаза  надписи  на  автоматах.  «Опустите  моне¬
ту  —  и  ваша  энергия  будет  восстановлена  для  продолжения
делового  дня»  —  уверяет  реклама  компании  «Версафудс
сервисиз  лимитед»,  президентом  которой  является  Аллан
Бейкер.  Автоматы  и  их  содержимое  принадлежат  Бейкеру.
 «Очень  интересно  познакомиться  с  вами,  г-н  Бейкер»,—
подумал  я.
 Но  для  того  чтобы  рассмотреть  масштабы  его  деятельно¬
 29

сти,  ощутить  всю  силу  его  власти,  одного  лишь  посещения
Монреаля  оказалось  недостаточно.
 Он  оказался  и  многолик  и  многорук.  Я  узнавал  его  в
больших  и  малых  аэропортах  Канады  —  автоматы  Бейкера
работали  столь  же  четко,  как  и  таможенная  служба,  не  про¬
пуская  мимо  себя  ни  одного  пассажира.  Они  опустошают
кошельки  рабочих  филиала  концерна  «Дженерал  моторе»
в  Ошаве  —  здесь  установлено  более  трехсот  автоматов.  Люди
фирмы  «Массей  Фергусон»  в  Торонто  пьют  и  едят  продукцию
Бейкера.  Заводы,  вокзалы,  концертные  залы,  крупней¬
шие  продовольственные  магазины,  бензозаправочные  колон¬
ки,  рестораны  и  кафетерии  на  лентах  шоссейных  дорог,  учеб¬
ные  заведения  и  больницы  под  надзором  «агентов»  Бейке¬
ра  —  его  безотказных  автоматов  напитков  и  закусок.  Три
тысячи  пятьсот  автоматов,  разбросанных  по  всей  стране.
Каждую  минуту  триста  монет  падает  в  протянутые  «руки»
Бейкера.
 Торонто  —  крупнейший  город  Канады,  в  нем-то  и  распо¬
ложена  главная  контора  и  основная  фабрика  магната.  Ты¬
сячи  рабочих,  специалистов-диетологов  работают  на  его
фабриках.  «Хозяина»  трудно  застать  в  Торонто.  Филиалы  в
шестидесяти  городах  Канады  требуют  постоянного  внима¬
ния.  Миллионы  требуют  суетной  жизни.  Каждые  два  месяца
он  выезжает  в  Англию  —  его  бизнес  перерастает  националь¬
ные  масштабы.  Аппетиты  Бейкера  непрерывно  растут  —  он
успешно  вторгается  в  другие  области  производства,  оттес¬
няя  более  слабых.  Он  отлично  усвоил  «запрещенные»  прие¬
мы  конкурентной  борьбы.  Его  боятся,  пытаются  выдать  свою
боязнь  за  преклонение  перед  его  коммерческим  «гением».
Никто  не  скажет,  сколько  миллионов  у  Бейкера,  никто  не
осмелится  определить  границы  его  влияния,  его  власти.  Та¬
ким  предстал  он  передо  мной:  человек,  которому  принадле¬
жат  миллионы.  Его  оружие  —  деньги.  Его  возможности  —
деньги.  За  многими  делами  и  событиями,  происходящими  в
Канаде,  стоит  тень  Бейкера.  Он  не  всегда  выступает  самолич¬
но,  за  него  действует  армия  подручных.
 ...Невелика  и  небогата  канадская  провинция  Нью-Бран¬
суик.  Но  империя  одного  из  самых  богатых  людей  Канады
находится  именно  здесь.  Ленты  широких  асфальтированных
шоссе  разрывают  лесные  массивы  этого  северо-восточного
уголка  страны  в  разных  направлениях.  Не  нужно  искать  ка¬
 30

кого-то  особого  пути,  чтобы  лицезреть  владения  Кеннета
Ирвинга.  Здесь  все  отмечено  одним  коротким  словом:  «Ир¬
винг».  Мелькают  за  окном  быстро  бегущей  машины  газоли¬
новые  колонки.  Нажимаю  на  тормоз,  останавливаюсь,  спра¬
шиваю:  «Кому  принадлежат?»  Ответ  —  Ирвингу.  И  как  бы
в  подтверждение  этого  панорама  портового  города  Сейнт
Джон  открывается  длинным  рядом  огромных  цистерн  бензо¬
хранилища—  на  них  начертано  «Ирвинг».  Те  же  буквы  вы¬
делены  на  стенах  частного  ангара  в  аэропорту,  чтобы  не
оставлять  сомнения  у  прибывающих  в  Сейнт  Джон  самоле¬
том,  кто  является  здесь  хозяином.  Любой  товар,  купленный
в  городе,  будет  упакован  в  бумагу  с  фабрики  Ирвинга.  Вас
доставят  в  центр  города  автобусы  Ирвинга,  поселят  в  гости¬
нице  Ирвинга.  Утром  в  номер  подадут  газету,  коей  он  яв¬
ляется  полновластным  хозяином.  Вы  можете  посмотреть  и
телевизионную  программу  —  единственную  и  тоже  Ирвин¬
га.  Гордость  города  —  пристань  и  док  принадлежат  Ирвин¬
гу.  Здесь  разгружаются  десятки  барж.  Их  содержимое  и  они
сами  —  собственность  Ирвинга.
 Никто  не  считал  его  богатств.  Кто  знает  его  поближе,  го¬
ворят,  что  он  способен  распорядиться  четырьмястами  мил¬
лионами  долларов.  Его  штаб-квартира  расположена  в  трех¬
этажном  особняке  на  окраине  города.  Отсюда,  распустив  пау¬
тину  телефонных  проводов,  следит  он  за  тем,  как  текут  в  его
карман  доллары,  миллионы  долларов.  Интересы  Ирвинга
шагнули  далеко  за  пределы  Сейнт  Джона,  провинции  и  да¬
же  страны.  Он  является  партнером  крупнейшей  нефтяной
компании  «Стандард  ойл  оф  Калифорния»  и  бельгийской
«Сосьете  Женераль».  Об  Ирвинге  говорят:  «Нельзя  преду¬
смотреть  его  очередного  шага,  а  когда  он  предпринимает
что-либо,  то  это  немедленно  отзывается  эхом  в  Торонто  и
Нью-Йорке,  в  Брюсселе  и  Париже».
 Магнат  из  Нью-Брансуика  лишен  сентиментальности.
С  конкурентами  он  жесток,  с  выборными  «властями»  бесце¬
ремонен.  Профсоюзные  лидеры  у  него  «на  побегушках».  Так
Ирвинг  понимает  равные  права  и  равные  возможности.
 Он  чувствует  себя  полновластным  хозяином  в  провин¬
ции.
 Но  и  у  рабочих  Сейнт  Джона  есть  свое  мнение  о  своих
правах.  Мне  пришлось  увидеть  толпу  демонстрантов.  Она
медленно  двигалась,  сомкнувшись  в  тесные  ряды,  вдоль
 31

улиц  города.  Рабочие,  служащие,  мужчины  и  женщины,  шли
к  коттеджу  Ирвинга.  Полиция  плотным  кольцом  опоясала
дом.  Передние  ряды  демонстрантов  остановились,  замерли,
а  улица  все  наполнялась  и  наполнялась  людьми.  Над  их  го¬
ловами  взметнулись  плакаты:  «Ирвинг,  подавись  нашими
центами!»,  «Ирвинг,  ты  лишил  нас  крова!»,  «Ты  выжал  из
лас  все  соки!»  Толпа  вдруг  разомкнулась,  образовав  широ¬
кий  круг.  В  минуту  был  зажжен  костер  и  под  одобритель¬
ные,  ликующие  крики  в  огонь  было  брошено  чучело  брунсу-
икского  магната.  Вот  так  рабочие  высказали  свое  мнение  о
равных  правах  и  равных  возможностях.
 Ирвинги  и  бейкеры  надежно  прибрали  к  рукам  богатства
Канады.  Глубоким  смыслом  наполнены  фразы,  которыми
обмениваются  при  встрече  канадские  безработные:  «Как  по¬
живаешь,  дружище?»  —  «Приступаю  к  первому  миллиону».

ПО  ТУ  СТОРОНУ  РЕКЛАМЫ
 Убили  президента
 В  тот  ноябрьский  вечер,  когда  до  Европы  долетела  из
^  Далласа  весть^о  покушении  на  президента  США  Кеннеди,  я
был  в  Париже.  Мы  не  будем  здесь  говорить  о  том,  кто  и  поче¬
му  убил  президента.  Целые  тома  расследований  и  домыслов
написаны  об  этом.  Правда,  сказать  миру,  кто  же  убийца,
американские  шерлокхолмсы,  претендующие  на  роль  самых
дотошных  детективов,  так  и  не  смогли.  А  может  быть,  и  не
хотели!
 Давайте  посмотрим  на  эту  трагедию  с  не  совсем  обычной
стороны.
 3  Неоновые  джунгли
 33

Убит  глава  государства  —  государства,  которое  заняло
после  второй  мировой  войны  место  лидера  капиталистиче¬
ского  мира.  Правительство  США,  представители  американ¬
ских  властей  открыто  заявляют  о  себе:  мы  защищаем  капи¬
талистические  устои,  мы  —  враги  социализма.  Кеннеди,  сам
миллионер,  тоже  был  убежденным  защитником  капитализ¬
ма.  И  все-таки  его  убили!  Оголтелые  защитники  капитализ¬
ма  убрали  со  своего  пути  слишком  мягкого  для  них  прези¬
дента.
 Мы  не  намерены  идеализировать  Кеннеди.  И  при  нем
США  оставались  главным  центром  борьбы  с  национально-
освободительным  движением,  главным  оплотом  капитали¬
стической  системы.  Но  все-таки  во  времена  его  правления
США  начали  отходить  от  политики  «с  позиции  силы»,  то
есть  политики  запугивания  других  своей  мощью.  Кеннеди
понимал,  что  народы  мира  не  хотят  войны,  и  вынужден  был
учитывать  это  в  своих  действиях.  Да  и  твердая  миролюби¬
вая  политика  Советского  Союза  мешала  курсу  на  обострение
международных  отношений.
 Но  Кеннеди  убрали.  Как  отнеслись  к  смерти  капитана
капиталистического  корабля  сами  капиталисты?  Скажем
прямо:  были  и  искренне  скорбившие,  были  и  игравшие  спек¬
такль  траура.  Но  дело  не  в  их  чувствах.  Дело  в  поступках.
 Обратимся  к  этим  поступкам,  к  фактам.  В  Париже  газе¬
ты  с  сообщением  об  убийстве  вышли  через  четыре-пять  ча¬
сов  после  покушения,  но  продавались  они  дороже  своей
обычной  цены.  Память  памятью,  а  о  барыше  не  забыли!
А  вот  другой  случай:  когда  правительство  США  решило  на¬
звать  именем  Кеннеди  мыс  и  город  Канаверал,  где  располо¬
жен  американский  ракетный  полигон,  чтобы  увековечить  па¬
мять  покойного,  бизнесмены  города  заявили  энергичный
протест.  Почему?  Они  требовали  не  переименовывать  город,
так  как  это  может...  нанести  ущерб  их  барышам.  Бизнесме¬
ны  города  боялись,  как  бы  политические  противники  Кен¬
неди  не  прекратили  деловых  отношений  с  ними.  Они  боя¬
лись,  как  бы  тень  того  доброго,  что  делал  президент  при
жизни,  не  упала  бы  и  на  их  фирмы.
 И  это  те,  кто  лил  слезы  на  церемониях,  посвященных  па¬
мяти  покойного!
 Или  еще  один  пример:  через  десять  дней  после  убийства
президента  —  3  декабря  1963  года  вышел  в  свет  американ¬
 34

ский  журнал  «Лук».  Как  утверждается  на  обложке,  этот
крупнейший  журнал  США  выходит  тиражом  7400  тысяч
экземпляров.  Первая  страница  обложки  посвящена  Кенне¬
ди,  последняя  —  рекламе  сигарет  «Честерфильд».  Листаем
одну  за  другой  страницы  журнала:  третья,  четвертая,  седь¬
мая,  двадцатая.  Вот,  наконец,  на  двадцать  шестой  фотоочерк
о  жизни  Кеннеди  —  легкий,  довольно  поверхностный  очерк,
рассказывающий  о  семейной  жизни  Кеннеди.  Потрясения,
трагедии,  о  которых  писали  все  газеты  мира,  в.  нем  не  чувст¬
вовались.  Обыкновенная  отписка.  И  больше  ни  слова  о  Кен¬
неди.  Сто  двенадцать  страниц  (из  ста  двадцати  двух)  журна¬
ла,  вовсе  не  враждебного  Кеннеди,  занимает  реклама  напит¬
ков,  автомобилей,  парфюмерии,  одежды  и  прочих  товаров.
А  ведь  это  первый  номер  журнала,  вышедший  после  убийст¬
ва  президента.
 Мы,  авторы  этой  книги,  постоянно  читаем  самые  разные
газеты  и  журналы  капиталистических  стран.  Мы  изъездили
все  шесть  континентов,  жили  в  самых  разных  странах  и  по
роду  своей  работы  должны  постоянно  читать  газеты,  журна¬
лы,  смотреть  кинофильмы  капиталистического  мира,  иногда
интересные,  чаще  броско  разрисованные,  напичканные  рек¬
ламой,  пустые,  бездумные.  Ко  многому,  как  к  типичному
для  этого  мира,  мы  привыкли.  И  все-таки,  перелистав  номер
журнала  «Лук»,  мы  были  поражены  цинизмом  людей,  вы¬
пустивших  его  в  свет.  Этот  номер  еще  раз  подтвердил  извест¬
ную  истину:  для  капиталиста  ничто  не  свято,  его  интересует
только  барыш.  Речь  идет  о  барыше  потому,  что  вся  «пло¬
щадь»  журнала,  все  его  страницы  были  загодя  куплены  ка¬
питалистами.  Если  бы  редакция  увеличила  очерк  о  Кенне¬
ди,  ей  пришлось  бы  сбрасывать  со  страниц  журнала  рекла¬
мы,  за  которые  уже  получены  деньги.  Как  же  поступиться
таким  барышом!  Тут  уж  не  до  патриотических  чувств.
 Страницы  мусора  и  яда
 Кто  музицирует  на  клавишах  буржуазной  печати?  По¬
смотрите  рекламу  (вкладка  между  стр.  64—65),  которую
как-то  опубликовала  австрийская  правая  газета  «Ди  прессе».
Название  газеты  воспроизведено  здесь  на  каждом  клавише.
Газета,  публикуя  эту  рекламу,  очевидно,  даже  не  подозре¬
 35

вала,  насколько  глубок  смысл  картинки.  Кто  заказывает
музыку,  кто  направляет  работу  печати?  Одна  рука,  лежа¬
щая  на  клавишах  западной  печати,—  это  большой  бизнес,
другая  —  политический  гангстеризм.  В  мире  капитала  газе¬
ты  давно  стали  орудием  этих  сил.
 Ежедневно  ротационные  машины  Соединенных  Штатов
Америки,  Англии  и  других  капиталистических  стран  выбра¬
сывают  на  читательский  рынок  миллионы  экземпляров  га¬
зет  и  журналов.  Современная  капиталистическая  пресса
США  —  мощное,  разветвленное  и  весьма  гибкое  орудие  в  ру¬
ках  эксплуататорских  классов.  Раскрывая  номер  газеты  или
журнала,  американский  читатель  найдет  там  то,  что  нужно
в  первую  очередь  Моргану,  Рокфеллеру,  Мелону,  Дюпонам—
тем,  кто  правит  современной  Америкой.  Вот  политико-эконо¬
мический  еженедельник  «Юнайтед  Стейтс  ньюс  энд  Уорлд
рипорт».  Он  издается  акционерным  обществом,  акциями  ко¬
торого  владеет  «Чейз  нейшнл  бэнк»,  иными  словами  —  Рок¬
феллеры.  За  исключением  статей  редактора,  все  материалы
печатаются  в  журнале  без  подписи  автора.  Но  под  любой
статьей  этого  издания  может  стоять  подпись  «большого  биз¬
неса».  Журнал  тесно  связан  финансовыми  и  рекламны¬
ми  узами  с  монополистическими  кругами  Уолл-стрита,  со
стальными,  нефтяными,  автомобильными  и  авиационными
корпорациями,  которые  используют  его  в  своих  интере¬
сах.  Одна  из  основных  целей  газеты  —  реклалиа  на  свою
продукцию.
 Подсчитано,  что  в  США  рекламодатели  ежегодно  платят
газетам  свыше  трех  с  половиной  миллиардов  долларов.  А  в
Западной  Германии  в  год  расходы  на  рекламу  составляют
в  среднем  1,5  процента  всего  национального  дохода!  Процве¬
тание  и  смерть  печатного  органа  в  странах  капитала  часто
зависят  от  рекламных  объявлений,  которые  там  публи¬
куются.
 Министр  торговли  США  заявил  как-то,  что  реклама  всего
виднее  в  американском  образе  жизни:  «Мы  встаем  под  рек¬
ламу  по  радио,  читаем  газетную  рекламу  по  дороге  на  рабо¬
ту,  бросаем  взгляд  на  уличную  рекламу,  когда  идем  обедать,
просматриваем  рекламу  в  журнале  и  видим  ее  по  телевиде¬
нию  вечером.  Подсчитано,  что  средний  человек  подвергается
воздействию  рекламы  1500  раз  в  день.  В  год  печатается
30  миллионов  реклам,  100  миллионов  выпускается  по  радио
 36

и  телевидению.  Без  рекламы,  которая  выполняет  роль  зажи¬
гания,  наш  экономический  мотор  сбавил  бы  обороты  или  со¬
всем  заглох».  Читая  рекламные  объявления,  предложения
и  советы  о  том,  как  разбогатеть,  я  спрашиваю  себя:  как  от¬
кликаются  читатели  на  рекламу?  Неужели  среди  них  нахо¬
дятся  простаки,  которые  легко  дают  себя  обмануть?  Вопрос
этот  далеко  не  праздный.
 Я  вспоминаю  встречу  с  Чарльзом  Грэхэмом.  Постоянной
работы  у  него  нет.  Он  мечтает  обзавестись  семьей,  когда  ему
исполнится  25  лет,  а  главное,  когда  удастся  скопить  немного
денег.
 —  Я  однажды  чуть-чуть  не  разбогател,—  то  ли  смеясь,
то  ли  всерьез  рассказывал  Грэхэм.—  В  мечтах  я  уже  был
миллионером.  Но...
 И  вот  я  слушал  историю,  обычную  для  капиталистиче¬
ской  страны.  В  одной  из  херстовских  газет  Грэхэм  прочитал
объявление.  В  нем  предлагалось  послать  по  адресу  некоего
Смита  Нодлинга  один  доллар.  За  это  скромное  вознаграж¬
дение  Смит  обещал  выслать  подробную  инструкцию  о  том,
как  в  свободное  от  работы  время  можно  каждый  день  зара¬
батывать  от  4  до  5  долларов.
 —  Согласитесь,—  говорил  Грэхэм,—  это  не  так  уж  пло¬
хо  —  иметь  дополнительно  четыре  доллара  в  день.  Я  и  пове¬
рил.  Уверен,  что  поверил  не  я  один.  Послал  Нодлингу  дол¬
лар.  Что  получил  от  него?  Размноженное  типографским
способом  назидание.  Смысл  его  сводился  к  следующему:  не
сидите  весь  вечер  у  телевизора,  найдите  себе  любое  заня¬
тие  —  чтение,  рисование,  шитье  или  пение,  тренируйтесь  —
и  через  год-два  у  вас  появится  вторая  профессия.  Она  при¬
несет  вам  4—5  долларов  ежедневного  приработка!  Чистое
надувательство!  Что  стало  с  Нодлингом?  Думаю,  что  он  на¬
брал  кругленькую  сумму.  Сейчас,  наверное,  где-нибудь  в
Детройте  или  Филадельфии  продолжает  делать  деньги.
 Нодлинг  —  мелкий  проходимец.  Но  он  очень  ловко  ис¬
пользует  желание  простого  американца  разбогатеть.  А  вот
братья  Рокфеллеры.  Эти  тоже  делают  деньги,  но  им  важно
заработать  и  политический  капитал.  В  один  из  апрельских
дней  в  редакции  журнала  «Лук»  переполох:  «Надо  расска¬
зать  о  Рокфеллерах.  Но  со  вкусом,  умно!»  Таков  был  при¬
каз  редактора.  И  вот  перед  нами  62  страницы  журнала,  по¬
священные  городу-гиганту  —  Нью-Йорку.  Вспомните,  что
 37

тот  же  журнал  посвятил  трагически  погибшему  президенту
США  Кеннеди  только  десять  страниц!
 Двадцать  девять  редакторов,  писателей,  корреспондентов
трудились  над  номером.  Ротационные  машины  размножили
его,  и  журнал  разлетелся  по  Соединенным  Штатам,  ушел  за
их  рубежи.
 Перелистаем  страницы  «Лука».  Репортаж  начинается  с
фотографии:  в  стеклах  очков  отражаются  небоскребы  Нью-
Йорка.  Текст  приглашает  совершить  путешествие  по  городу.
Фотографии  запечатлели  устремленные  к  облакам  каменные
джунгли  Нью-Йорка,  залитые  светом  улицы  и  парки.
 Мы  знакомимся  с  кокетливой  Кит.  Она  любит  ванну,  ба¬
лует  себя  педикюром  и  к  тому  же  настоящая  гурманка.
Кит  —  это  не  дочь  миллионера,  а  всего-навсего...  породис¬
тая  такса,  принадлежащая  одному  крупному  бизнесмену.
Рассказ  о  Кит  занимает  несколько  страниц.  Подобной  ми¬
шуры  немало  на  страницах  «Лука»,  и  вряд  ли  стоит  уделять
ей  внимание.
 Листаем  журнал  дальше.  Перед  нами  раздел  —  «Нью-
Йорк  Рокфеллеров».  Фотографии  пяти  братьев  из  богатей¬
шего  семейства  США  смотрят  на  нас  со  страниц  «Лука».  Вот
Нельсон  (тогда  он  еще  был  губернатором  штата  Нью-Йорк).
Из  своей  частной  конторы  на  55-й  улице  Нельсон  руководит
делами  города.
 Братья  Рокфеллеры  любят  играть  в  «славных  парней»,
беспечных  и  добродушных.  Но  это  лишь  маска,  за  которой
скрываются  хищники.  Ведь  именно  Нельсон  Рокфеллер  ска¬
зал  однажды:  «Сила  —  главный  элемент  дипломатии.  США
не  должны  бояться  применения  ядерного  оружия».  Цинич¬
ное  заявление!
 Редакторы  «Лука»  решили  нарисовать  семейство  Рокфел¬
леров  в  самом  засахаренном  виде.  Перед  читателями  благо¬
честивые  баптисты,  щедрые  филантропы.  Они,  по  словам
журнала,  отдают  много  сил  расцвету  Нью-Йорка  —  возводят
небоскребы,  расширяют  улицы  и  площади.
 Но  какого  Нью-Йорка?  Района  Манхэттена,  где  сосредо¬
точен  рокфеллеровский  центр?  Да.
 Гарлема?  Нет!
 Вернемся  от  ярких  огней  большого  города  к  следующим
страницам  журнала  «Лук».  Вот  что  мы  читаем  там:  «Из
всей  площади  Нью-Йорка  7  тысяч  акров  —  это  трущобы,  где
 38

около  двух  миллионов  человек  живет  в  самых  ужасных  усло¬
виях  в  мире».
 Дэвид  Рокфеллер  является  президентом  могущественно¬
го  банка  «Чейз  Манхэттен  бэнк».  За  его  спиной  —  на  сним¬
ке  —  штаб-квартира:  десятки  этажей  взметнулись  над  Нью-
Йорком.  Банк  должен  быть  выше  других  зданий  —  он  пульс
рокфеллеровского  семейства,  он  символ  их  власти.  Однако
капиталы  «Чейз  Манхэттен  бэнк»  идут  не  на  то,  чтобы
ликвидировать  трущобы  в  Нью-Йорке.  Из  миллиарда  долла¬
ров,  которые  вложили  Рокфеллеры  в  строительство  на  Ман¬
хэттене,  чем  так  кичится  «Лук»,  ни  один  цент  не  пошел
на  строительство  жилых  домов.  Они  возводят  гостиницы,
конторы,  рестораны  —  только  то,  что  может  давать  прибыль.
 Семейство  Рокфеллеров  —  это  семейство  нефтяных  коро¬
лей  США.  Они  обладают  несметными  богатствами.  Щупаль¬
ца  этого  гигантского  спрута  протянулись  в  разные  концы
мира.  Газеты  и  журналы  США  верой  и  правдой  служат  этим
некоронованным  королям.
 Киоски  западных  стран  завалены  газетами  и  журнала¬
ми.  Их  много.  У  них  разные  форматы  и  тиражи.  Лицо  га¬
зет,  журналов  определяют  сенсационные  сообщения  об  убий¬
ствах,  ограблениях,  репортеры  здесь  смакуют  скандальные
истории.  А  цель  всегда  одна  —  затуманить  ум  и  сознание
читателя.
 Передо  мной  несколько  газет,  выходящих  в  Нью-Йорке.
Первое,  что  опять  бросается  в  глаза,—  это  реклама.  «Подпи¬
сывайтесь  скорее  на  «Нэшнл  информер»!»,  «Вышлите  в  наш
адрес  три  доллара  (цены  снижены!),  и  вы  сможете  получить
15  номеров  «Нэшнл  экземинер»  —  призывает  реклама.  «Га¬
рантируем  полное  удовлетворение  ваших  запросов»—обе¬
щает  соседняя  страница.
 О  чем  же  пишет,  скажем,  «Нэшнл  информер»  в  одном  из
двадцатистраничных  номеров?  Почти  всю  обложку  занимает
набранный  огромными  литерами  заголовок:  «Бела  Кисс  —
убийца».  Затем  следует  краткое  «исследование»  на  тему,  мо¬
жет  ли  солнечная  радиация  вызвать  рак  кожи.  Рядом  весь¬
ма  обстоятельная  информация  о  каком-то  Киблвайте  —  во¬
дителе  автомашины.  Пьяного  его  задержали  и  доставили  в
полицейский  участок.
 Дальше  —  аншлаг,  подводящий  итог  другой  статье:  «Его
несчастье  заключалось  в  том,  что  он  был  честным».  Учитель
 39

высшей  школы  Г.  Раппорт  нашел  49  ООО  долларов  и  сдал  их
в  полицейский  участок.  Такова  завязка  истории.  Остальные
три  колонки,  набранные  убористым  шрифтом,  посвящены
доказательству:  нашел  деньги  —  трать  их  сам,  кути,  гуляй.
Это  твоя  удача.
 Целая  страница  увенчана  рубриками:  «Хороший  юмор»
и  «Ответы  сведущей  мисс  на  вопросы  читателей».  Убожество
напечатанного  там  не  позволяет  нам  привести  ни  одной
строчки.  О  закулисных  делах  голливудских  звезд  рассказы¬
вается  на  соседней  полосе.  Здесь  все  свалено  в  одну  кучу  —
разводы,  помолвки,  подвохи  и  дрязги,  раздирающие  мир
«искусства».
 Следующие  восемь  страниц  отданы  во  власть  рекламы.
Одна  из  них  предлагает  купить  какой-то  таинственный  ша¬
рик  на  золотой  или  серебряной  цепочке,  чтобы  человеку  во
всем  сопутствовала  удача.  (Заметим,  между  прочим,  что  Нью-
Йорк  среди  больших  городов  Запада  занимает  ведущее  место
по  количеству  астрологов,  ворожей,  хиромантов,  ясновидцев
и  предсказателей  судеб  человеческих.)  Несколько  страниц
«Нэшнл  информер»  дано  на  откуп  этим  шарлатанам.  Каких
только  чудес  здесь  не  обещают!  Правда,  ничто  бесплатно  не
делается.  В  каждом  объявлении  о  приемных  часах  того  или
иного  хироманта  упомянута  и  сумма,  которую  надо  внести.
 Доллары...  Разговор  о  них  начинается  на  первой  страни¬
це  и  заканчивается  на  последней.  Все  покупается,  все  про¬
дается—  этим  пронизан  весь  номер  «Нэшнл  информер».
Равно  как  и  сама  жизнь  мира  наживы.
 Мне  рассказывали,  что  в  США  существует  еще  особая,
невидимая  стороннему  наблюдателю  печать  —  заводские  га¬
зеты,  бюллетени,  журналы.  Поток  таких  изданий  составляет
70  миллионов  экземпляров.  Только  одна  компания  «Джене¬
рал  электрик»  выпускает  250  тысяч  экземпляров  газет  и
журналов  более  чем  100  названий.  Их  вручают  рабочему
в  цехе,  высылают  на  квартиру.  Эти  листки  служат  целям
идеологической  обработки  трудящихся,  заигрывания  адми¬
нистрации  с  рабочими.  Они  доказывают,  что  данная  моно¬
полистическая  компания  —  родной  дом  для  рабочего,  а  це¬
ховые  мастера  и  рабочие,  инженеры  и  управляющие  —  чле¬
ны  одной  семьи.
 Эта  полная  демагогии  мысль  втолковывается  рабочим  на
каждом  шагу.
 40

Херст  и  другие  магнаты  буржуазной  прессы  стараются
скрыть  свою  зависимость  от  монополистического  капитала,
они  трубят  о  свободе  печати.  Но  на  деле  в  странах  капитала
существует  свобода  для  финансовых  воротил,  только  бога¬
тый  человек  может  сказать  в  газете  то,  что  он  хочет.
 Блики  неона
 Горят  ночью,  сияют  неоновыми  стрелами  днем  призыв¬
ные,  сулящие  все  блага  мира  рекламы.  Реклама  на  каждом
шагу.  Она  требует  от  прохожего  внимания  к  себе,  навязчиво
преследует  его,  стремится  выбить  из  его  головы  все,  кроме
собственного  призыва,—  купи,  купи,  купи!  Между  реклама¬
ми  не  затихает  ожесточенная  война:  они  затмевают  друг
друга,  убеждают  покупателя,  что  только  предлагаемый  ею
товар  хорош.  Стоит  взглянуть  внимательнее  на  украшенные
рекламами  улицы  любого  капиталистического  города,  чтобы
увидеть  непрекращающуюся  борьбу  компаний,  монополий,
фирм  за  кошелек  покупателя.
 Служба  рекламы  поставлена  на  Западе,  если  можно  так
сказать,  на  научную  основу.  Она  изучает  все  возможности
сбыта  продукции:  интересы  и  нужды  покупателей,  их  отно¬
шение  к  политическим  событиям,  местные  обычаи,  кон¬
курентов.
 В  журнале  появляется  реклама:  «Все  ваши  любимые
певцы  —  на  этой  грампластинке».  Поклонники  названных
певцов  внимательно  прочтут  рекламу,  в  конце  которой  им
предлагается  купить  вовсе  не  эту  пластинку,  а  каучуковые
изделия  фирмы  «Гуд  Йер».  Реклама  этой  компании  примель¬
калась.  На  нее  уж  не  обращают  внимания:  знают,  что  может
предложить  «Гуд  Йер».  Вот  и  использована  пластинка  для
привлечения  внимания  любителей  музыки  к  товарам  моно¬
полии,  торгующей  каучуковыми  изделиями.  Эта  фирма  рек¬
ламирует  свои  изделия  и  в  расчете  на  покупателей  с  другими
увлечениями.  На  ее  рекламе  появятся  популярные  спортс¬
мены,  кинозвезды,  картины  рыбной  ловли,  охоты.
 С  высоты  4300  метров  прыгнул  без  парашюта  америка¬
нец  Род  Пэк.  Смелый  американец  искусно  управляет  телом,
стараясь  замедлить  полет  расставленными  руками  и  ногами.
Другой  американец  —  Боб  Аллен  настиг  Пэка  в  воздухе  и
 41

передал  ему  парашют.  Род  Пэк  надел  парашют,  и  оба  бла¬
гополучно  опустились  на  землю.
 Зачем  же  нужен  был  прыжок  Рода  Пэка?  Какими  науч¬
ными  или  спортивными  соображениями  руководствовался
этот  несомненно  отважный  человек?  С  научной  точки  зре¬
ния  прыжок  бессмыслен,  потому  что  ничего  нового  он  дока¬
зать  или  открыть  не  мог.  Да  никакой  научной  задачи  и
не  ставилось.  С  точки  зрения  спортивной,  прыжок  тоже  не
имеет  значения.  Род  Пэк  и  Боб  Аллен  долго  тренировались
перед  трюком,  много  прыгали  с  парашютами.  И  когда  они
отработали  движения  до  автоматизма,  совершили  свой  сен¬
сационный  прыжок.  Едва  ли  такой  вид  «спорта»  разумен,
едва  ли  он  приживется.
 Тогда  зачем  нужен  этот  прыжок?  Для  рекламы.  Напич¬
канная  повседневной  рекламой  публика  перестает  обращать
на  нее  внимание.  Публику  надо  привлечь  необычностью  хо¬
да.  Нет  сомнения,  что  прыжок  Пэка  будет  использован  все¬
ми  компаниями,  изделиями  которых  он  пользовался:  «Пэк
прыгал  с  парашютом  нашей  компании!  Покупайте  наши  тка¬
ни!»,  «Пэк  курит  сигареты  нашей  марки!  Курите  наши  сига¬
реты!»
 А  что  дал  прыжок  самому  Пэку?  Из-за  одной  славы  он
не  пошел  бы  на  такой  риск.  Ответ  дал  после  прыжка  сам  Пэк
корреспондентам:
 —  Я  работаю  в  Голливуде  дублером  артистов,  выпол¬
няющих  во  время  съемок  опасные  трюки.  Я  думаю,  этот
прыжок  —  один  из  величайших  трюков  —  улучшит  мою
карьеру.
 Он  рискует  жизнью  ради  денег.  Капиталисты  на  этом
риске  строят  рекламу  и  наживают  барыши.
 Нельзя  не  вспомнить  в  этой  связи  полет  в  космосе  совет¬
ского  человека  Алексея  Леонова.  Выход  из  корабля,  при
котором  советский  космонавт  изучал  возможности  различ¬
ной  деятельности  человека  в  космосе,  имеет  большое  науч¬
ное  значение.  Подвиг  Леонова  поможет  новым  космонавтам
в  покорении  космоса.
 В  нашей  книге  мы  много  говорим  о  буржуазной  рекламе,
об  изобретательности,  даже  изощренности  капиталистов  в
подаче  своего  товара.  Может  создаться  впечатление,  что  бо¬
гато,  в  достатке  живет  и  население.  Раз  капиталистические
объединения  всеми  способами  убеждают  покупать  только
 42

свои  товары,  а  товары,  в  свою  очередь,  накапливаются  в  ма¬
газинах  и  на  складах,  то  естественно  предположить,  что  это
ведет  к  снижению  цен.  Что  же  происходит  на  самом  деле?
 Возьмите,  к  примеру,  последние  пять  лет  Лондона,  или
Парижа,  или  другой  капиталистической  столицы.  Города
украсились  новыми,  еще  более  яркими  рекламами,  витрины
и  полки  магазинов  завалены  изящными  потребительскими
товарами.  А  магазины  полупусты.  У  трудящихся  нет  денег.
Каждая  обновка  достается  нелегко.  Семья  вынуждена  долго
выкраивать  гроши,  экономить  на  всем.
 Магазины  в  капиталистических  столицах  действительно
завалены  товарами.  Но  стоимость  жизни,  наоборот,  все  рас¬
тет  и  растет.  Почему?
 Вот  короткая  история,  которая  поможет  ответить  на  этот
вопрос.  Как-то  мне  довелось  беседовать  с  пакистанским  тор¬
говцем  обувью  Амаром.  У  него  была  небольшая  мастерская.
Потом  ему  удалось  открыть  лавочку  на  бойком  месте.  Лет
через  десять  он  стал  средним  капиталистом,  нанял  рабочих,
построил  небольшую  фабрику  и  два  магазина.  И  вдруг  дела
у  него  пошли  хуже.  По  его  примеру  открыл  фабрику  и  ма¬
газины  богатый  сосед.  Магазины  были  наряднее,  и,  что  еще
важнее,  сосед  нанял  искусных  мастеров  и  следил  за  модами.
Покупатель  пошел  к  соседу.  Кто  пострадал  от  этого?  Изме¬
нились  ли  цены  в  магазинах?
 —  Мне  пришлось  нелегко,—  ответил  мне  Амар  на  эти
вопросы.—  Пришлось  отказаться  от  расширения  фабрики  и
даже  сократить  производство.  Пришлось  уволить  часть  рабо¬
чих.  Потом  я  вышел  из  положения:  раз  у  соседа  покупают
богатые,  то  ко  мне  пошел  покупатель  победнее.  Я  изменил
продукцию.  Стал  выпускать  побольше  дешевой  простой
обуви.
 —  И  снова  наняли  уволенных  рабочих?  —  спросил  я.
 —  Не  было  смысла.  С  работой  справлялись  и  те,  что  оста¬
лись  у  меня:  ведь  обувь  стали  делать  совсем  простую.
 Пример  капиталиста  Амара  показывает,  что  пострадали
от  избыточного  производства  обуви  только  рабочие:  одни
потеряли  работу,  другие  стали  больше  трудиться.  А  цены  на
обувь  в  магазинах  остались  прежними.  А  потом  и  подня¬
лись:  все  эти  годы  вообще  росла  дороговизна  в  стране.
 Горят  днем  и  ночью  неоновые  и  прочие  рекламы.  Сулят
они  обывателю  все  блага  земные,  а  тот,  ослепленный  их  за¬
 43

манчивым  блеском,  думает  чаще  всего  о  том,  как  бы  сколо^
тить  деньгу  и  самому  стать  хозяином.
 Обыватель  теряется  в  неоновых  джунглях,  забывая,  что
в  них  частица  украденного  у  него  труда,  крупицы  недопла¬
ченных  ему  денег.
 Но  не  все  ослеплены  в  капиталистическом  мире.  Есть
много  рабочих  и  интеллигентов,  коммунистов  и  беспартий¬
ных,  которые  видят,  как  умело  опутали  капиталисты  народ
сетями  иллюзорного  богатства.  Передовые  люди  стран  капи¬
тализма  стремятся  вывести  своих  сограждан  из  этих  сетей,
раскрыть  им  глаза  на  правду  жизни.
 Капиталисты  видят,  что  эти  люди  наиболее  опасны  для
их  строя.  Именно  поэтому  во  всех  странах  капитала  правя¬
щие  партии  больше  всего,  беспощаднее  всего  преследуют
коммунистов.
 Погоня  за  миражем
 Кто  бывал  в  пустыне  под  жгучими  лучами  южного  солн¬
ца,  тот  не  мог  не  испытать  сладостного  соблазна  искупаться
в  озере,  утолить  жажду  из  холодного  родника,  поваляться
на  траве  под  раскидистым  деревом.  Воспаленное  воображе¬
ние  рисует  на  горизонте  зеленую  рощу.  Напрягая  последние
силы,  человек  торопится  достичь  ее.  Путник  знает,  что  в  пус¬
тыне  его  подстерегают  миражи;  иногда  он  даже  уверен,  что
маячащий  в  огненном  мареве  зеленый  оазис  —  мираж,  и  все-
таки  не  в  силах  подавить  соблазна  сладко  обмануться.  Изну¬
ренный  борьбой,  он  хочет  хоть  на  миг  забыться,  даже  в  само¬
обмане.
 ...Осенью  1964  года,  как  и  много  раз  раньше,  Соединенные
Штаты  Америки  были  охвачены  предвыборной  горячкой.
Две  политические  партии  —  демократическая  и  республи¬
канская  —  боролись  за  власть:  предстояло  избрать  прези¬
дента  страны,  вручить  представителю  своей  партии  самую
большую  власть  в  США.  Демократы  и  республиканцы  вы¬
двинули  кандидатов  в  президенты  и  развернули  предвыбор¬
ную  кампанию.  Кстати,  эти  термины  «республиканец*  и
«демократ»  надо  понимать,  как  определение  принадлежно¬
сти  людей  к  назвавшей  себя  так  партии;  они,  эти  слова,  во¬
все  не  означают,  что  члены  партии  действительно  пекутся
 44

об  интересе  народа  (♦республика»,  как  известно,  латинское
слово,  означающее  ♦народное  правление»,  ♦демократия»  —
древнегреческое  слово  с  тем  же  смыслом).  Уже  в  самом  на¬
звании  партий  —  лицемерие.
 Предвыборная  кампания  велась  бурно,  ожесточенно.
В  пропагандистскую  рекламу  брошены  огромные  суммы  де¬
нег:  200—250  миллионов  долларов.  Эти  цифры,  очевидно,
минимальные.  Подсчитать  все  затраченное  на  кампанию
сложно:  не  все  расходы  делались  открыто.  Но  и  известные
цифры  красноречивы.  Вспомним,  что  в  федеральном,  то  есть
общегосударственном,  бюджете  США  1964  года  было  выде¬
лено  на  начальное  и  среднее  образование  чуть  больше
600  миллионов  долларов.  Так  что  на  деньги,  брошенные  в
кампанию,  можно  было  бы  претворить  в  жизнь  многие  из
обещаний  кандидатов  народу.
 Газеты,  радио,  кино,  церковь,  все  массовые  организации
забыли  свое  прямое  назначение  и  ринулись  в  предвыборную
баталию.  В  предвыборной  агонии  выбалтывались  факты,
изобличающие  вообще  государственную  машину  США.
 Кандидат  республиканцев  Голдуотер  обвинял  кандидата
демократов  Джонсона  во  всех  политических  грехах.
 Стремясь  завоевать  симпатии  людей  определенных  про¬
фессий  или  национальностей,  Голдуотер  рядился  в  костюмы
пожарного,  шахтера,  индейца.  Он  позировал  в  плавательном
бассейне  (♦Я  —  здоров!»),  на  аэродроме  за  штурвалом  бом¬
бардировщика  (♦Я  —  воин,  полон  решимости  сокрушать  всех
мощью  США!»),  целовал  детей  избирателей  (♦Я  —  добрый
семьянин!»),  одаривал  всех  направо  и  налево  искусно  по¬
ставленной  улыбкой  («Я  —  добродушный  человек!»).
 Джонсон  опровергал  Голдуотера,  клятвенно  заверял  из¬
бирателей,  что  только  он  и  его  партия  могут  разумно  защи¬
щать  ♦интересы  нации».  Джонсон  не  знал  ни  сна,  ни  отды¬
ха,  выступая  в  течение  одного  дня  в  разных  городах.  Голос
его  охрип.  Как  сообщали  очевидцы  в  печати,  ладони  Джон¬
сона  кровоточили  от  непрерывных  рукопожатий.
 Сторонники  Голдуотера  или  Джонсона  носили  шляпы,
рубашки,  купальники  с  их  портретами.  Охотясь  за  голосами,
обе  партии  строили  избирателям  воздушные  замки,  обещали
златые  горы.
 Великая  и  грязная  баталия  закончилась  победой  демо¬
кратической  партии.  Министрами  стали  демократы.  Команд¬
 45

ные  посты  в  государстве  получили  все  те,  кто  помогал  Джон¬
сону  сесть  в  президентское  кресло.  И  все  пошло  по-старому,
как  было  до  выборов:  забыты  обещания,  растут  налоги  и
дороговизна,  безработные  остаются  безработными,  негров
травят  расисты,  американские  парни  умирают  на  чужих  зем¬
лях,  топят  в  крови  освободительную  борьбу  угнетенных  на¬
родов.
 Избиратели,  очнувшись  от  угара  предвыборной  кампа¬
нии,  увидели,  что  обещанный  кандидатами  рай  —  всего  лишь
мираж.  Многие  понимали,  что  они  гнались  за  миражем  вла¬
сти,  которую  им  никогда  не  обрести.  Но  сладостен  и  такой
миг.  А  вдруг...
 Мы  рассказывали  в  начале  книги  о  споре  с  американским
бизнесменом.  Он  доказывал,  что  у  каждого  американца  (или
англичанина,  или  француза  и  т.  д.)  есть  равные  возможно¬
сти  занять  руководящий  пост  в  капиталистическом  государ¬
стве.  Обратимся  к  фактам,  к  жизни.
 Только  две  партии  в  США  —  демократическая  и  респуб¬
ликанская  —  могут  вести  борьбу  за  власть.  Коммунистиче¬
ская  партия,  задавленная  репрессиями  и  мощной  пропаган¬
дистской  машиной,  лишена  возможности  выставить  своего
кандидата.  Даже  принадлежность  к  компартии  служит
основанием  для  травли  человека,  ущемления  его  граждан¬
ских  прав.  И  все-таки  коммунисты  принимают  активное
участие  в  предвыборной  кампании,  поддерживая  прогрес¬
сивные  требования  трудящихся  и  разоблачая  ложь  и  реак¬
ционную  политику  капиталистов.
 Кто  такие  члены  демократической  и  республиканской
партий?  Ими  могут  быть  капиталисты  и  рабочие,  крупные
землевладельцы  и  батраки  —  то  есть  люди  разного  положе¬
ния  в  обществе  и,  если  говорить  точнее,  люди  прямо  проти¬
воположных  интересов.  В  одной  и  той  же  партии  —  эксплуа¬
таторы  и  эксплуатируемые.  И  разве  это  не  одна  из  уловок,
при  помощи  которой  капитализм  продлевает  свою  жизнь?
 Посмотрите,  кто  определяет  политику  партии,  кто  в  ней
хозяин.  Это  можно  увидеть  и  в  том,  кого  руководство  бур¬
жуазных  партий  допускает  до  высшей  государственной  вла¬
сти.  Не  было  ни  одного  случая  во  всей  истории  США,  чтобы
президентом  страны  стал  рабочий.  Не  изменили  себе  правя¬
щие  круги  и  на  выборах  1964  года.  Кого  выдвинули  рес¬
публиканцы  и  демократы  кандидатами  в  президенты?
 46

В  республиканской  партии,  прежде  чем  избрать  Голдуо¬
тера  кандидатом,  шла  ожесточенная  борьба  за  первенство.
Разные  группировки  в  партии  выдвинули  своих  кандидатов.
Представляют  ли  эти  кандидаты  интересы  трудящихся
масс?  Вот  они:  Рокфеллер  —  миллиардер,  Скрэнтон  —  мил¬
лионер,  Голдуотер  —  миллионер.  Избрали  Голдуотера.  Поче¬
му?  Да  потому,  что  крайне  реакционная  политика  и  воинст¬
венность  Голдуотера  более  всего  отвечали  интересам  руко¬
водящего  ядра  партии.
 А  в  демократической  партии?  Джонсон,  лидер  этой  пар¬
тии,  ставший  президентом,  тоже  миллионер.
 Правящие  круги  США  любят  повторять,  что  их  страна
демократическая.
 В  самом  деле,  каждый  гражданин  —  кроме  негров  на
Юге  —  может  пошуметь  о  равноправии  во  время  предвыбор¬
ной  кампании,  может  пожать  руку  президенту,  может  голо¬
совать  на  выборах  за  любого  кандидата  —  из  двух  выдвину¬
тых  партией  капиталистов.  Но  правда  и  то,  что  голос  изби¬
рателя  может  быть  отдан  только  капиталисту.  Избирая
«своего»  кандидата,  этот  человек  гонится  за  миражем.
 Б■  змес  на  космосе
 В  переполненном  актовом  зале  Московского  государ¬
ственного  университета  на  Ленинских  горах  шла  пресс-кон¬
ференция  членов  космического  экипажа  «Восход».  Комаров,
Феоктистов  и  Егоров  рассказывали  собравшимся  о  своем  по¬
лете,  шутили,  отвечали  на  вопросы  представителей  советской
и  зарубежной  прессы.
 Вдруг  из  первого  ряда  кресел  поднялся  американский
журналист:
 —  Что  вы  собираетесь  делать  теперь,  так  сказать  на
«земной  орбите»?  —  спросил  он.
 Космонавты  еще  не  успели  ему  ответить,  как  он  добавил:
 —  Например,  наш  космонавт  подполковник  Джон  Глен
увольняется  из  морской  пехоты.  Он  решил  стать  бизнесме¬
ном...
 Ни  в  одной  биографической  справке  о  Глене  не  было  да¬
же  намека  на  то,  что  он  склонен  к  бизнесу.  Да  еще  к  како¬
му  —  торговле  прохладительными  напитками!
 47

Перелистаем  американские  журналы  и  газеты,  относя¬
щиеся  ко  времени  полета  Глена  (февраль  1962  года).  Воле¬
вой,  энергичный  подполковник  Глен  заслужил  уважение  сво¬
их  сограждан.  Это  и  понятно:  ведь  он  был  первым  амери¬
канцем,  совершившим  орбитальный  космический  полет.
Соотечественники  Глена  радовались  его  успеху  и  верили,  что
он  останется  на  своем  посту,  чтобы  помогать  растить  новых
космонавтов  Соединенных  Штатов  Америки.
 Пресс-конференция  советских  космонавтов  проходила
21  октября  1964  года.  И  надо  же  быть  такому  совпадению:
в  тот  же  день,  21  октября,  Джон  Глен  был  приглашен  прези¬
дентом  компании  по  производству  прохладительных  напит¬
ков  «Ройял  краун  кола»  в  свой  кабинет.
 Президент  —  седовласый  джентльмен  в  роговых  очках  —
приветливо  вышел  из-за  массивного  письменного  стола  и,
поздоровавшись,  пригласил  Джона  Глена  сесть  в  кресло.  Над
столом,  заваленным  деловыми  бумагами,  возвышалась  узко¬
горлая  бутылка-чернильница  с  рекламной  наклейкой  компа¬
нии  «Ройял  краун  кола».  Рисунки  этой  рекламы  Джон  Глен
увидел  на  стенах,  на  дверях,  на  телефонной  трубке,  на  лино¬
леуме,  покрывающем  пол.
 «Что  от  меня  нужно  этому  господину?»  —  думал  Глен,
усаживаясь  в  кресло.
 Президент  не  спешил.  Он  предложил  космонавту  сигару,
собственноручно  обрезав  ее  кончик  изящными  ножницами,
поинтересовался  здоровьем  его  родственников  (он  был  хоро¬
шо  осведомлен  о  родословной  Глена),  спросил  о  марке  автома¬
шины,  которая  Глену,  как  человеку  с  «техническим»  умом,
нравится  больше.  Наконец,  перешел  к  беседе  по  существу.
 Произошел  такой  диалог.
 Президент.  Как  вы  думаете  жить  дальше?
 Глен.  Я  космонавт...
 Президент.  Это  все  чепуха.  Вы  можете  и  вы  должны
подняться  выше  космоса!  Для  этого  у  вас  есть  все  данные.
 Глен.  Когда  наши  ученые  догонят  Советскую  Россию,  я,
пожалуй,  мог  бы  попробовать  подняться  и  выше...
 Президент.  Вы  наивный  человек,  подполковник.  Меня
не  касается,  когда  мы  будем  и  будем  ли  вообще  летать  так,
как  летают  русские.  Я  человек  земного  бизнеса  и  советую
тем  же  заняться  вам.
 Г  л  е  н.  Я  не  совсем  понимаю  вас.
 48

Президент.  Вы  можете  делать  деньги,  Глен.  Но  для
этого...  Впрючем...  Я  пристально  слежу  за  американскими
космонавтами  и  фирмами,  которые  связали  себя  с  их  имена¬
ми.  Если  у  вас  есть  еще  несколько  свободных  минут,  послу¬
шайте.—  И  президент,  вынимая  из  нейлоновой  папки  листок
за  листком,  стал  просвещать  своего  гостя:  —  Вы  знаете,  что
космонавт  Аллан  Шепард  теперь  уже  не  космонавт,  а  владе¬
лец  крупного  банка  в  Техасе?  Что  ему  помогло  стать  банки¬
ром?  Шепард  не  возражал,  когда  его  имя  использовала  для
рекламы  фирма  «Гудрич».  Читайте  рекламу  вот  здесь.
 Глен.  «Герметический  космический  костюм,  в  котором
Шепард  совершил  свой  полет,  был  изготовлен  на  предприя¬
тиях  фирмы  «Гудрич».  Он  обеспечил  космонавту  жизнь  в
космосе,  избавил  его  от  разных  неприятностей.  Покупайте
автомобильные  шины  фирмы  «Гудрич».  Только  наши  по¬
крышки  обеспечат  вам  и  вашей  семье  полную  безопасность
при  езде  со  скоростью  даже  150  миль  в  час!»  (Глен  молчит,
потом  спрашивает.)  Простите,  но  какое  это  все  имеет  отно¬
шение  ко  мне?
 Пре  з  и  д  е  н  т.  Не  торопитесь.  Вот  еще  реклама.  Это  ком¬
пания  «Радио  корпорейшн  оф  Америка»,  призывающая  по¬
купать  радиоприемники,  телевизоры,  магнитофоны,  потому
что  именно  эта  компания  впервые  смогла  обеспечить  двусто¬
ронние  радиопереговоры  Земли  с  космосом.  Этого  достаточ¬
но?  Вам  теперь  все  ясно?  Мы  заключаем  сделку  —  имя  Джо¬
на  Глена  должно  украсить  список  директоров  нашей  фирмы.
 Глен.  Как  —  украсить?
 Президент.  О,  я  великодушен,  господин  Глен.  Я  вовсе
не  собираюсь  наклеивать  ярлыки  с  вашим  именем  на  наши
бутылки.  И  вам,  разумеется,  не  придется  разъезжать  по  се¬
лам  и  городам  страны  с  циклом  лекций  на  тему:  «Пейте
только  краун  кола».  Это  не  для  такого  человека,  как  вы.  Но
если  мы  разошлем  представителям  нашей  фирмы  список  ди¬
ректоров  с  вашим  именем,  мы,  несомненно,  поднимем  свой
престиж  в  глазах  покупателей.
 Глен  (с  возмущением).  И  вы  предлагаете  мне,  космонав¬
ту,  стать  всего-навсего  одним  из  директоров  «Ройял  краун
кола»?!
 Президент  (после  минутного  замешательства).  Да,  то
есть  нет...  Мы  предлагаем  вам  пост  вице-президента  компа¬
нии.
 49

Глен.  Акции  и  доллары?
 Президент.  В  долларах  вы  не  будете  нуждаться!
 Глен.  О’кей!
 Мы  не  можем  утверждать,  что  между  президентом  «Рой-
ял  краун  кола»  и  космонавтом  Джоном  Гленом  произошел
именно  такой  разговор.  Дело  вовсе  не  в  его  стенографиче¬
ской  точности.  Но  встреча  состоялась,  а  итог  беседы  говорит
о  большем:  сделка  состоялась.  Джон  Глен  разменял  заслу¬
женную  славу  космонавта  на  зеленые  долларовые  бумаж¬
ки.  Отныне  его  имя  будет  кружиться  в  бешеном  потоке  нео¬
новых  огней  рекламы  Нью-Йорка  и  Парижа,  Лондона  и
Сингапура,  помогая  торговцам  прохладительными  напитка¬
ми  собирать  всё  новые  и  новые  миллионы  долларов.
 На  религиозной  ниве
 Северный  экспресс  отошел  от  Бангкокского  вокзала  в
пять  вечера  под  удары  станционного  колокола.  Северным
он  именуется  в  Таиланде  потому,  что  есть  еще  один  —  юж¬
ный.  Протяженность  железнодорожной  линии  от  столицы
до  северных  и  южных  границ  примерно  одинаковая.
 «Поезжайте  в  Чиенгмай,—  советовали  мне  товарищи  из
советского  посольства,—  там  и  климат  полегче  да  и  увидеть
можно  много  интересного».  И  я  поехал.  Чиенгмай  —  быв¬
шая  столица  Таиланда  —  конечный  пункт  Северной  дороги.
Он  лежит  на  горном  плато  в  чашеобразной  долине,  обрам¬
ленной  невысокими  горными  цепями.  Этим  и  объясняется
отсутствие  изнуряющей  влажности,  которая  присуща  юж¬
ным  равнинным  районам  страны.  Я  ощутил  это  сразу,  ко¬
гда  с  поезда  пересел  в  «самло»—трехколесную  мотоколяс¬
ку  японского  производства.  Рекомендательных  писем  у  ме¬
ня  не  было,  поэтому  я  попросил  остановиться  возле  первого
отеля  —  их  в  городе  немало.
 Но  в  гостиницу  сразу  попасть  не  удалось.  На  одной  из
центральных  улиц  толпа  перегородила  дорогу.  Слышались
удары  гонгов,  барабанов.  На  двух  грузовиках  разместился
оркестр,  а  по  асфальту  плыли  в  хороводе  девушки  в  ярких
одеждах.  В  толпе  сновали  девочки  с  большими  серебряны¬
ми  сосудами,  в  которые  падали  мелкие  монетки.  Церемония
была  посвящена  открытию  нового  буддийского  храма.
 50

Минут  через  десять,  увлеченный  толпой,  потеряв  свое
самло,  я  оказался  в  прохладном  зале  раззолоченного  хра¬
ма.  В  глубине  под  балдахином  с  кистями  восседал  в  тради¬
ционной  позе  глиняный  будда.  Но  рядом  на  стенах  я  уви¬
дел  знакомые  фотографии  буддийских  храмов  Индии,  Не¬
пала,  Цейлона.  Это  были  фотографии,  которые  выпускают
туристические  бюро.  Такие  фотографии  встречают  пассажи¬
ров  в  аэровокзалах  многих  стран.
 —  Буддизм  и  туризм  уживаются  отлично,—  вдруг
услышал  я  за  спиной  чей-то  голос.—  Я  вижу,  вы  с  удивле¬
нием  рассматриваете  рекламные  снимки.  Разрешите  пред¬
ставиться...
 И  человек  в  полуевропейском  костюме  ловко  вложил  в
мою  руку  визитную  карточку.  На  ней  значилось:  «Бюро
путешествий.  Управляющий  Энасирон».
 Дальнейшие  события  развивались  стремительно.  Энаси¬
рон  горячо  шептал  мне  в  ухо  названия  маршрутов  (не  забы¬
вая  указывать,  в  какую  копеечку,  точнее,  во  сколько  бат
обойдется  каждый),  расстояния  в  километрах  до  «самых
знаменитых  храмов»,  иностранные  марки  автомашин,  кото¬
рые  могут  оказаться  в  моем  распоряжении.
 Таинственная  церемония  освящения  нового  храма  про¬
ходила*  уже  где-то  вне  моего  сознания.  Я  чувствовал,  что
попал  в  цепкие  руки  дельца,  для  которого  буддизм  был  под¬
могой  в  делах  сугубо  мирских.
 Ценою  жизней
 Жарким  июньским  днем  1839  года  на  берегу  реки  Жем¬
чужной  ярко  пылал  костер.  Клубы  тяжелого,  едкого  дыма
заволокли  набережную,  непроницаемой  завесой  легли  на
приречные  кварталы  Кантона  (Гуанчжоу).  Горел  опиум.  Его
поджег  китайский  патриот  Линь  Цзэ-сюй.  Непокорность  ки¬
тайцев  пришлась  не  по  вкусу  лондонскому  правительству.
Английские  корабли,  стоявшие  у  Цзюлуна,  получили  при¬
каз:  «Подавить  непокорных».  Над  рекой  Жемчужной  по¬
висли  клочья  порохового  дыма.  Колонизаторы  поспешили
использовать  благоприятный  момент:  началась  война,  полу¬
чившая  в  истории  название  «Первая  опиумная».
 Неописуемые  страдания  и  бедствия  приносил  опиум
 51

в  прошлые  годы  китайскому  народу:  войны,  убийства,  пси¬
хические  заболевания.  Трубка  с  опиумом  нередко  служила
причиной  развала  семей,  уничтожения  целых  деревень,  по¬
рождала  нищету  и  голод.  А  для  многих  стран  капитала  кро¬
шечное  маковое  зернышко  —  основное  сырье  для  производ¬
ства  опиума  —  еще  и  сейчас  остается  источником  огромных
бед.  Распространение  наркотиков  вызвано  прежде  всего  со¬
циальным  неравенством,  нещадной  эксплуатацией,  беспро¬
светной  нуждой.  Задавленный  тяжелой  жизнью,  невзгодами,
человек  пытался  хоть  на  время  забыться.
 Известно,  что  наркотики  уменьшают  физическую  боль.
Люди  еще  в  далекой  древности  заметили,  что  наркотические
средства  могут  приподнять  настроение,  сделать  человека
без  видимой  причины  веселым,  или,  как  говорит  медицина,
эйфоричным.  Однако  уже  тогда  знали,  что  длительное  упот¬
ребление  наркотиков  гибельно.  Человек,  привыкший  к  нар¬
котикам,  не  может  существовать  без  них.  Такой  человек  го¬
тов  на  все,  лишь  бы  получить  наркотик.  Я  знал  одного  син-
галеза  с  Цейлона,  который  разрешал  дантисту  вырывать
здоровые  зубы,  чтобы  на  деньги,  полученные  за  это,  поку¬
пать  опиум.
 Главными  производителями  и  поставщиками  опиума-
сырца  и  гашиша  являются  страны  Юго-Восточной  Азии  и
Дальнего  Востока.  Трудно  учесть,  какое  огромное  количест¬
во  наркотиков  вывозится  через  Сингапур  в  Западную  Евро¬
пу  или  Соединенные  Штаты  Америки.  Все  махинации,  свя¬
занные  с  производством  и  распространением  наркотиков,
окружены  тайной.  На  этом  поприще  работают  целые  «тре¬
сты*  международных  гангстеров-контрабандистов.
 США  считаются  одним  из  главных  потребителей  нарко¬
тиков.  В  этой  стране  ежегодно  распродается  до  десяти-один-
надцати  тонн  героина  на  сумму  более  чем  300  миллионов
долларов.  Еще  президент  Гувер  учредил  пост  специального
комиссара  по  наркотикам.  Гувер  увидел  в  расширении  сети
торговли  наркотическими  средствами  национальное  бед¬
ствие.  Шестидесятые  годы  не  изменили  ее  существа:  пробле¬
ма  продолжает  оставаться  в  Америке  столь  же  острой.  Мут¬
ная  волна  наркомании  все  больше  и  больше  захлестывает  не
только  взрослых,  но  и,  что  особенно  страшно,  молодежь.
Только  в  одном  Нью-Йорке,  по  самым  скромным  подсчетам,
25  тысяч  человек  употребляют  наркотики.  Почти  пятьдесят
 62

процентов  всех  преступлений,  совершаемых  в  городе  небо¬
скребов,  связано  с  наркотиками.
 Торговцы  опиумом  подвизаются  и  в  частях  американской
армии.  Это  особенно  касается  тех  подразделений,  которые  по
приказу  Пентагона  находятся  далеко  за  пределами  США:  на
военных  базах  в  Японии,  Таиланде,  Южном  Вьетнаме  и  дру¬
гих  странах.  Заброшенные  на  чужбину  американские  солда¬
ты,  не  видя  впереди  никаких  перспектив,  предаются  «забве¬
нию»,  принимая  дозы  наркотиков.  Финал  в  таких  случаях
одинаков:  самоубийство,  разбой  или  убийство  ни  в  чем  не
повинных  граждан.
 Мне  рассказывали,  что  в  1959  году  правительство  Таи¬
ланда  официально  закрыло  курильни  опиума  и  запретило
производство  наркотиков.  Был  даже  казнен  владелец  ку¬
рильни  опиума  в  столице  Таиланда  Бангкоке  некий  Лиенг
Хо  Сае  Лао.  Арестованного  допрашивал  сам  премьер-ми¬
нистр  Таиланда.
 Однако  даже  столь  чрезвычайные  меры  не  принесли  же¬
лаемых  результатов.  Газеты  Таиланда  каждый  день  сообща¬
ют  об  убийствах,  кражах,  поджогах.  Хотя  производители
наркотиков  тщательно  маскируются.  Очень  показательна
история  с  неким  доктором  Коппом.
 В  Нью-Йорке  был  задержан  диктор  французского  теле¬
видения  и  несколько  контрабандистов,  доставивших  в  США
большое  количество  героина.  У  одного  из  задержанных  был
обнаружен  обрывок  газетной  бумаги  с  номером  телефона.
Этот  номер  привел  полицию  в  небольшую  французскую  дере¬
вушку  Огервиль-ля-Ривьер,  близ  города  Орлеана.  Здесь,  в
старинном  замке  постройки  XV  века,  несколько  лет  трудил¬
ся  в  своей  лаборатории  доктор  Копп.  Население  округи  зна¬
ло  Коппа  как  чудака  ученого,  который  безуспешно  пытался
открыть  «эликсир  жизни».  При  первом  же  обыске  полиция
обнаружила  в  лаборатории  Коппа  предметы,  имеющие  весь¬
ма  отдаленное  отношение  к  науке:  автомат,  два  пистолета
и  патроны  к  ним.  При  повторном  обыске,  когда  доктор  Копп
находился  уже  под  стражей,  специалисты  обнаружили  на
стенках  некоторых  аппаратов  в  лаборатории  белую  пыльцу.
Это  был  героин.  Копп  занимался  переработкой  морфия-
сырца.
 Копп  оказался  бывшим  полковником  нацистской  армии.
После  войны  он  провел  некоторое  время  в  тюрьме.  Однако
 53

верные  друзья  помогли  гитлеровскому  служаке  вновь  обре¬
сти  свободу.  Тогда-то  он  и  занялся  доходным  делом.  И  если
бы  не  записка  с  номером  телефона  —  кто  знает!  —  таинствен¬
ный  «ученый»,  вероятно,  и  по  сей  день  продолжал  бы  искать
«эликсир  жизни»!
 Производство,  торговля  и  потребление  наркотиков  отно¬
сятся  к  одному  из  страшных  зол  нашего  века.  Борьба  с  ним
ведется  на  всех  континентах.  Существует  даже  специальная
секция  в  системе  «Интерпола»  (Международная  организация
уголовного  розыска),  которая  выслеживает  тех,  кто  зани¬
мается  производством  наркотических  средств  и  кто  состав¬
ляет  так  называемое  «промежуточное»  звено  —  перекупщи¬
ки  и  перевозчики  героина.
 Приходится,  однако,  констатировать,  что  нередко  сами
полицейские  оказываются  втянутыми  в  темные  махинации
торговли  наркотиками,  становятся  соучастниками  контра¬
бандистов.  Один  из  высокопоставленных  полицейских  чинов
в  Вашингтоне  как-то  в  пылу  полемики  со  своими  подчи¬
ненными  воскликнул:  «Разве  это  борьба  с  наркоманами?
Это  жалкий  фарс,  от  которого  никому  не  становится  легче.
Никакие  полицейские  силы  не  смогут  довести  дело  до  конца,
если  к  нам  на  помощь  не  придет  само  общество».  Представи¬
тель  закона  недалек  от  истины.  Распространение  и  употреб¬
ление  наркотиков  нашло  себе  питательную  среду  в  капита¬
листических  странах.  В  мире  капитала  орудуют  целые
концерны  торговцев  наркотиками.  И  хотя  эти  концерны  зани¬
маются  своим  грязным  бизнесом  без  ярких  неоновых  рек¬
лам,  прячась  от  дневного  света,  они  жиреют  день  ото  дня.
В  обществе,  где  все  делают  деньги,  зло  остается  ненаказуе¬
мым.
 Неожиданный  визитер
 Глава  крупной  фармацевтической  фирмы  Гарвей  Вудворт
проснулся  с  головной  болью.  Накануне  вечером  он  принял
несколько  таблеток  снотворного,  но  заснуть  удалось  только
под  утро.  Вудворта  преследовала  одна  мысль:  кто  этот  чело¬
век  в  сером  полупальто  спортивного  покроя,  без  шапки,  ко¬
торого  он  вот  уже  несколько  дней  замечает,  следуя  по  дороге
домой.
 54

За  пятнадцать  лет  своей  деятельности  на  посту  директо¬
ра  фирмы  «Вудворт  и  К0»  он  изучил  не  только  каждый  ка¬
мень,  каждую  рытвинку  на  пути  к  предприятию,  но  и  знал
в  лицо  всех  прохожих.
 —  Да-да,  раньше  этот  человек  в  нашем  районе  не  появ¬
лялся,—  трескучим  голосом  поверял  он  жене  свои  тревож¬
ные  мысли.—  И  кажется,  он  дважды  заглянул  мне  в  лицо,
будто  хотел  опознать  должника  или  еще  что-то  в  этом  роде.
Но  я,  клянусь,  никогда  не  имел  дело  с  несимпатичными
людьми.  А  ОН  мне  не  симпатичен.  Не  случайно  же  болит  го¬
лова,  эта  мучительная  бессонница.
 Вудворт  еще  некоторое  время  сидел  за  утренним  чаем,
возвращаясь  от  чтения  газеты  к  своему  невеселому  анали¬
зу.  Потом  подошел  к  окну.
 —  Элиза!  —  хриплый  шепот  с  каким-то  клокотаньем  вы¬
рвался  из  горла  Вудворта.—  Элиза!  Иди  скорее  сюда,  смоту
ри,  это  ОН!
 По  ту  сторону  улицы,  в  проеме,  образованном  углом  не¬
казистого  серого  дома  и  церковью,  стоял  человек  без  шапки,
в  клетчатом  полупальто  спортивного  покроя.  В  руках  он  дер¬
жал  папку  для  деловых  бумаг.  Незнакомец  курил,  время  от
времени  поглядывая  на  окна  особняка  Вудвортов.  Но  вот  он
быстро  направйлся  через  улицу  к  дому.  Спустя  несколько
секунд  вниду  раздался  звонок.  Прошло  еще  две-три  минуты,
и  ОН  стоял  перед  Вудвортом.
 —  Вы  не  новичок  в  своем  деле,  мистер  Вудворт.—  Незна¬
комец  деланно  растягивал  слова,  говорил  снисходительно
небрежным  тоном.—  Я  тоже.  Если  мы  объединимся,  ваши
акции  будут  расти.  Кое-что  перепадет  и  мне  за  услуги.  Недо¬
вольные,  конечно,  появятся,  но  —  по  ту  сторону  баррикад.
А  в  войне  выигрывает  только  смелый.  Кто  это  говорил?  Ка¬
жется,  Наполеон  или  еще  кто-нибудь.  Не  суть  важно.
 —  Позвольте,  сэр,—  Вудворт  привстал,—  вы,  ничего  не
объяснив  и  даже  толком  не  представившись,  сразу  предла¬
гаете  мне  какую-то  «войну».  Я  не  понимаю.  И  потом  учтите,
сэр,  Вудворт  —  человек  дела,—  более  резко  закончил  хозяин.
 —  Разумеется,  я  не  пожаловал  бы  к  вам  в  дом,  если  бы
знал,  что  вы  не  джентльмен,  а  пустослов.  Прежде  всего,  ми¬
стер  Вудворт,  я  хочу  вам  кое-что  показать.
 С  этими  словами  незнакомец  достал  из  кожаной  папки
несколько  фотографий  и  разложил  их  на  столе.
 65

Вудворт  резко  выпрямился,  не  в  силах  сказать  ни  слова.
Его  пепельно-серое  лицо  покрылось  багровыми  пятнами.  Шея
надулась  и,  казалось,  вот-вот  лопнет  от  натуги.
 —  Я  вызову  полицию.  Вы  негодяй!  —  выпалил  он,  хва¬
таясь  за  телефон.
 На  столе  лежали  фотографии  секретных  документов
фирмы,  которые  Вудворт  изучал  у  себя  в  кабинете  накануне
вечером.
 —  Успокойтесь.  Копии  этих  фотографий  —  в  надежных
руках.  И  как  только  этот  порог  переступит  служитель  по¬
рядка,  они  будут  проданы  вашим  конкурентам.  В  убытке
останетесь  вы,  мистер  Вудворт,  и  только  вы.
 Вудворт  тяжело  опустился  в  кресло.
 Переждав  несколько  минут,  незнакомец  продолжал  все
тем  же  тягучим  невозмутимым  тоном:
 —  Как  видите,  у  меня  есть  все  данные  оказать  услугу
вашей  фирме.  С  помощью  того  же  телеобъектива  я  могу  пе¬
реснять  секретные  документы  в  другой  фармацевтической
фирме  и  увеличить  ваши  доходы.  Итак,  до  завтра,  мистер
Вудворт.  Думаю,  на  размышления  вам  времени  вполне  до¬
статочно.  Честь  имею.
 И  он  исчез.  Вудворт  поднял  глаза.  Фотографий  на  столе
не  было.  На  их  месте  лежал  отпечатанный  типографским
способом  текст  рекламы.
 В  кабинет  вошла  жена.
 —  Он  предлагал  купить  мне  в  подарок  духи?  —  спроси¬
ла  она,  близоруко  всматриваясь  в  текст  рекламы.
 —  Какие  духи?
 —  А  как  же,  здесь  написано,  что  французские  духи
«Шанель  №  5»  лучшие  в  мире...—  Она  взглянула  на  мужай
продолжала  читать:  —  «Однако  никто  не  знает  рецепта  ду¬
хов  «Шанель  №  5».  Ваш  друг  и  советник  Карлтон  Д.  помо¬
жет  решить  даже  эту  труднейшую  задачу.  Не  медлите  с  отве¬
том.  Ваше  счастье  в  ваших  руках!»
 На  семейный  совет  Вудворт  пригласил  своих  самых  близ¬
ких  друзей.  Им  не  надо  было  объяснять,  что  конкуренция
растет,  а  чтобы  производить  новые  медикаменты,  нужно
время  на  многочисленные  дорогостоящие  эксперименты.
А  время  —  это  деньги.
 Когда  Вудворт  рассказал  о  вчерашнем  визитере,  главный
технолог  фирмы  спросил:
 56

—  Скажите,  мистер  Вудворт,  а  что  умеет  делать  этот,
как  вы  его  назвали...
 —  Карлтон  Д.
 —  Вот  именно,  Карлтон  Д.
 —  То,  что  он  сумел  сфотографировать  наши  секретные
документы  на  расстоянии  двадцати  метров,  свидетельствует
о  его  больших  способностях.  Я  думаю,  надо  попробовать...
 —  Правильно,  мистер  Вудворт.  Давайте  действовать.
Риск  не  большой.
 Все,  кто  присутствовали  на  семейном  совете  у  Вудворта,
знали  немало  примеров  из  практики  промышленного  шпио¬
нажа.  Вот,  например,  Детройт.  Там,  в  американском  городе
автомобилей,  постоянно  происходит  невидимая  глазу  война.
Война,  порожденная  конкуренцией  компаний.  Людей,  веду¬
щих  эти  баталии,  называют  по-разному.  В  компании  Фор¬
да—  «специалистами  по  производственной  информации»,  у
Крейслера  —  «инженерами  по  изучению  конкурентоспособ¬
ности».  На  языке  более  точном  они  просто-напросто  шпионы,
которые  выуживают  секреты  у  других  фирм  и  компаний.
Промышленники  из  Детройта  постоянно  поддерживают  тес¬
ную  связь  со  своими  осведомителями.  По  донесениям  хозяе¬
ва  могут  составить  довольно  ясное  представление  о  новой
модели  автомашины  конкурирующей  компании.  Форду,  на¬
пример,  удалось  создать  модель  автомобиля  марки  «чевелл»
фирмы  «Дженерал  моторе»  за  год  до  того,  как  он  был  пущен
в  производство.  Шпионы  иногда  сидят  в  укрытии  по  целым
неделям,  ожидая,  когда  конкурент  начнет  испытывать  но¬
вую  модель.
 Руководители  «Дженерал  моторе»  узнали,  что  лазутчи¬
ки  используют  небольшой  фермерский  домик,  расположен¬
ный  у  тщательно  охраняемого  испытательного  трека  в  окру¬
ге  Ливингстон,  штат  Мичиган.  Они  уговорили  его  владельца
продать  им  дом  за  55  тысяч  долларов,  а  затем  снести  его,
уничтожив  тем  самым  наблюдательный  пункт.
 Чтобы  укрыться  от  шпионов,  автомобильные  фирмы  са¬
жают  деревья  вдоль  треков,  огораживают  их  заборами  и  воз¬
водят  земляные  насыпи  высотой  до  7  метров.  Специальные
патрули  охраняют  треки.
 Несмотря  на  все  эти  меры,  люди  с  фотоаппаратами  про¬
являют  удивительную  изобретательность.  Однажды  гене¬
ральный  директор  «Понтиака»  Эллиот  Эстес  изучал  модели
 57

1965  года  на  хорошо  охраняемом  внутреннем  дворике  фир¬
мы  «Дженерал  моторе».  Вдруг  он  услышал  рев  мотора  в  воз¬
духе.  Директор  поднял  голову  и  увидел  над  собой  вертолет
и  телескопические  объективы,  направленные  к  земле.
 И  уж  коли  Карлтон  Д.  смог  сфотографировать  секретные
бумаги  фирмы  Вудворта,  то  у  него  несомненно  есть  опыт
«работы»!
 Да,  Карлтон  Д.  оказался  не  рядовым  шпионом.  В  этом
мистер  Вудворт  смог  убедиться  ровно  через  неделю.
 Одна  из  фирм,  которая  особенно  успешно  конкурировала
с  Вудвортом,  находилась  на  окраине  города.  Ее  отлично  обо¬
рудованные  лаборатории  находились  за  высокими  каменны¬
ми  стенами.  Казалось  бы,  ни  одно  слово,  произнесенное  в
этом  фармацевтическом  царстве,  не  может  их  перелететь,
И  тем  не  менее...
 В  тот  день  Карлтон  Д.  утром  не  появился  в  кабинете  ди¬
ректора.  Не  было  его  и  к  обеду.  Вудворт  начал  нервничать.
Не  случилось  ли  чего?
 А  Карлтон  Д.  в  это  время  сидел  в  густой  листве  огромно¬
го  вяза,  который  рос  возле  самой  стены,  окружающей  кор¬
пуса  с  лабораториями.  Год  был  на  исходе,  и  Карлтон  Д.  ожи¬
дал,  что  ученые  фирмы  должны  собраться  на  свой  последний
совет  перед  рождественскими  каникулами.  Предчувствия,  а
точнее,  знание  общей  обстановки  не  подвели.  Ровно  в  12  ча¬
сов  пополудни  в  актовом  зале  собралось  около  пятидесяти
сотрудников  фирмы.  С  докладом  выступал  главный  техно¬
лог.  Карлтон  Д.  отлично  видел  его  сухую,  словно  изваянную
из  гипса  фигуру  в  белом  халате.  Карлтон  Д.  приготовил  дик¬
тофон,  уселся  поудобнее  на  толстом  суку  и  стал  ждать.  Как
только  технолог  произнес  первую  фразу,  Карлтон  Д.  с  точ¬
ностью  до  единого  слова  повторил  ее  в  висевший  у  него  на
груди  диктофон.
 Так  была  записана  вся  полуторачасовая  лекция,  приот¬
крывшая  страницы  годовой  работы  конкурирующей  фир¬
мы.  Многие  из  них  оказались  весьма  ценным  пособием  для
опытов  фирмы  Вудворта.
 —  Как  вам  удалось  обстряпать  такое  дело?  —  допыты¬
вался  Вудворт.
 —  Очень  просто.  Несколько  лет  мне  посчастливилось
работать  с  глухонемыми.  По  движению  губ  я  читаю  так  же
бегло,  как  грамотный  человек  читает  книгу.
 58

Дела  Вудворта  шли  хорошо.  Карлтон  Д.  работал  не  по¬
кладая  рук.  Его  работа,  конечно,  дорого  оплачивалась,  но  и
хозяину  перепадало  немало.  Раскрывая  секреты  конкури¬
рующих  фирм,  Карлтон  Д.  умножал  счета  Вудворта  в  банке
в  геометрической  прогрессии.
 Но  Карлтон  Д.,  естественно,  был  не  единственным  про¬
фессионалом  в  своем  шпионском  ремесле.  Адвокаты,  при¬
частные  к  делам  о  нарушении  патентного  законодательства,
шутили:  «Это  распространяется,  как  лесной  пожар».  Из  раз¬
ных  районов  страны  в  контору  Вудворта  приходили  слухи
о  работе  английского  агентства  Секьюритор.  В  нем  трудились
бывшие  офицеры  службы  безопасности.  Эти  люди  получали
деньги  за  то,  что  стояли  на  страже  промышленных  секретов
фирм.  Они  имели  доступ  к  полицейской  картотеке  и  работа¬
ли  в  тесном  контакте  со  своими  коллегами  из  другой  органи¬
зации,  наблюдавшей  за  охраной  промышленных  секретов  —
«Секьюрити  консолидантс  лимитед».
 Эти  организации  вскрывали  одно  преступление  за  дру¬
гим.  Из  лаборатории  в  Кембридже  были  украдены  чертежи
по  производству  недорогих  цветных  телевизоров.  В  научно-
исследовательском  институте  стекла  в  Ливерпуле  исчезла
документация  нового  процесса  производства  стекла.  Оба  пре¬
ступления  стали  достоянием  Секьюритор.  Вудворт  беспоко¬
ился.  Он  предчувствовал  недоброе.  И  не  без  оснований.  Сы¬
щики  напали  на  след  Карлтона  Д.  Он  был  у  них  «на
крючке».
 Прошло  еще  несколько  месяцев.  После  очередной  опера¬
ции  с  похищением  рецепта  нового  препарата,  способствую¬
щего  расширению  кровеносных  сосудов,  в  конторе  Вудворта
появились  люди  в  штатском.  Они  произвели  тщательный
обыск  помещения  и  уличили  владельца  фирмы  в  шпионаже.
Начался  громкий  судебный  процесс.  Вудворту  пришлось  вы¬
ложить  на  стол  огромную  сумму  денег.
 А  Карлтон  Д.?  Его  это  дело  не  коснулось.  Через  полгода
он  снова  появился  в  одном  из  штатов  Америки  уже  под  дру¬
гим  именем.  Битва  в  тени  продолжалась.  О  победах  и  пора¬
жениях  в  этой  войне  всего  узнать  невозможно.  Но  ее  отсветы
падают  на  новые  и  новые  отрасли  промышленности  мира
капитала.

Филателист-любитель
 Джэк  Гаррисон  среди  друзей  считался  удачливым  фила¬
телистом.  Ему  мог  позавидовать  даже  почтенный  председа¬
тель  Общества  филателистов  города  мистер  Честерфилд.
В  коллекции  Джэка,  например,  были  уникальные  экземпля¬
ры  старинных  тибетских  марок.  Правда,  этим  ценностям  он
прежде  всего  был  обязан  своему  отцу,  процветающему  тор¬
говому  агенту  крупной  фирмы,  который  объездил  за  свои
пятьдесят  лет  полсвета.
 Джэку  исполнилось  20  лет.  Он  мало  задумывался  над
своим  будущим.  В  средствах  молодого  человека  не  стесняли.
С  трудом  окончив  колледж,  Джэк  не  спешил  поступать  в
в  университет,  хотя  его  сверстники  уже  преуспели  во  мно¬
гом.  Отец  редко  бывал  дома,  а  когда  возвращался  из  даль¬
ней  поездки,  увлеченно  рассказывал  о  своих  делах,  забавных
приключениях  и  считал,  что  уже  тем  самым  воспитывал  сы¬
на.  Получив  от  отца  новые  марки,  Джэк  уходил  к  прияте¬
лям.
 Мать  —  высокая  сухая  женщина,  только  и  знавшая,  что
бранить  прислугу  и  спорить  с  парикмахером  из-за  причес¬
ки,—  никогда  не  замечала  отсутствия  Гаррисона-младшего.
Она  тоже  полагала,  что  сделала  для  него  все,  что  могла,  и
что  уже  наступило  время,  когда  он  сам  должен  заботиться
о  своей  судьбе.
 Словом,  внешне  в  семье  Гаррисонов  все  обстояло  вполне
благополучно,  как,  впрочем,  и  в  десятках  таких  же  домов
Денвера.  Вместе  с  новыми  марками  Джэк  получал  от  отца
небольшие  суммы  денег  на  «карманные  расходы»  и  почти
всегда  «забывал»  отчитываться  перед  родителями,  на  что  он
их  израсходовал.
 Шли  годы,  и  аппетит  у  Джэка  рос  вместе  с  ним.  И  вот  пе¬
ред  молодым  человеком  встал  вопрос  вопросов  современной
Америки:  «Как  делать  деньги?»
 Работать  Джэк  не  привык,  да  и  не  знал,  куда  он  может
приложить  силы.  К  наукам  он  не  имел  никакого  интереса.
Настоящих  друзей  у  него  не  было.  Джэк  вырос  эгоистом,
считая,  что  все  должны  работать  на  него.  Его  окружала  рек¬
лама,  обещающая  смелым,  предприимчивым  людям  роскош¬
ную,  безоблачную  жизнь.  Вот  журнал  «Сатердей  ивнинг
пост».  Подпись  под  фотографией  мешка  с  долларами  предла¬
 60

гает:  «Доверьте  ваши  доллары  Дяде  Сэму,  и  он  обеспечит
вам  золотой  век».  Джэку  приходилось  читать  много  пособий
для  тех,  кто  хочет  стать  миллионером.  Одно  из  них  рекомен¬
дует  торговать  галстуками,  изготовленными  из  платья  кино¬
звезды.  Есть,  конечно,  уникальный  способ,  превратившийся
в  анекдот,—  купить  один  лимон,  выжать  из  него  сок,  про¬
дать  сок,  приобрести  на  выручку  два  лимона,  произвести  ту
же  операцию  несколько  десятков  тысяч  раз  —  и  миллионное
состояние  в  твоих  руках.  Джэк  улыбнулся:  это  не  для  него.
Наконец,  внимание  Джэка  привлек  набранный  широким
шрифтом  заголовок:  «Крупнейшая  афера  года».  Ниже  сле¬
довал  целый  каскад  подзаголовков  помельче:  «Мошенни¬
чество  ценою  в  150  миллионов  долларов.  Банкротство  фирм
и  замешательство  банков.  Будет  ли  до  конца  раскрыто  пре¬
ступление?»
 Джэк  углубился  в  чтение.  Речь  шла  о  некоем  Антони
Анджелисе  —  хозяине  фирмы  по  очистке  растительного
масла.  Много  лет  Антони  Анджелис  считался  «своим  чело¬
веком»  на  Уолл-стрите.  Крупные  банки  и  фирмы  широко
раскрывали  двери  перед  этим  бизнесменом.  Астрономиче¬
ские  цифры,  фигурировавшие  в  квитанциях  Анджелиса,
рождали  представление  о  гигантской  «империи»  короля  мас¬
ла.  Однако  когда  кто-то  случайно  заглянул  в  баки  маслоочи¬
стительного  завода  Анджелиса,  то  оказалось,  что  под  тонким
слоем  масла  там  вода,  нефть  и  различный  нефтяной  сурро¬
гат.  Во  всех  резервуарах  завода  и  складах  едва  набралась
одна  треть  того  количества  масла,  которое  фигурировало  в
деловых  бумагах  Анджелиса.  Бизнесмен-аферист  фабрико¬
вал  квитанции  товарных  складов,  вписывая  в  них  фальши¬
вые  цифры.  Считают,  что  Анджелис  положил  себе  в  карман
не  менее  150  миллионов  долларов.
 На  другой  день  Джэк  пересказал  эту  историю  своим  при¬
ятелям.  Над  ним  посмеялись:
 —  Не  думаешь  ли  ты  заняться  «масляным»  бизнесом?
 —  Есть  кое-что  поинтереснее,—  уклончиво  ответил  моло¬
дой  Гаррисон.
 С  тех  пор  горожане  часто  стали  видеть  его  возле  игорного
дома.  Он  уходил  туда  вечером  и  возвращался  домой  за  пол¬
ночь.  Отец  умер,  оставив  семье  небольшое  наследство.  Люди
поговаривали,  что  мать  отказала  сыну  в  деньгах,  и  он  теперь
живет  исключительно  на  доллары  из  игорного  дома.
 61

Минул  еще  год.  Джэк  залез  в  долги,  которые  росли  день
ото  дня.
 В  канун  рождественских  праздников  мать  объявила,  что
собирается  навестить  брата  отца,  жившего  на  Аляске.
 —  Дядя  большой  любитель  марок.  Можно  мне  послать
с  тобой  две  старинные  тибетские  марки?  —  спросил  Джэк.—
Я  все  равно  ими  больше  не  интересуюсь,—  добавил  он.
 Джэк  съездил  за  билетом  на  самолет  и  согласился  прово¬
дить  мать  в  дорогу.
 —  Я  всегда  верила  в  твою  порядочность,—  растроганно
сказала  женщина,  стоя  у  трапа  самолета  компании  «Паси-
фик  эйрлайнз»  в  аэропорту.—  Дома,  в  моей  шкатулке  с  де¬
ловыми  бумагами,  ты  найдешь  чек  на  триста  долларов.  Это¬
го  тебе  хватит  на  время  моего  отсутствия.  Прощай.
 Джэк  криво  ухмыльнулся  и  молча  помахал  рукой*
 Через  сорок  пять  минут  оператор  контрольной  вышки
аэропорта  услышал  истошный  крик  радиста  самолета:
«...Взрыв  в  багажном  отделении...  Теряем  высоту...  конец...»
А  еще  через  несколько  дней  газеты  напечатали  портрет
24-летнего  Джэка  Гаррисона  и  отчет  расследования  комис¬
сии  Совета  гражданской  авиации.  В  нем  констатировалось:
Джэк  Гаррисон  за  несколько  дней  до  вылета  самолета  за¬
страховал  жизнь  своей  матери  на  50  000  долларов.  В  день
вылета  он  положил  в  ее  чемодан  динамит  с  часовым  меха¬
низмом.  Взрыв  произошел  на  высоте  две  тысячи  метров.  Ви¬
новник  во  всем  признался.  Дело  передано  в  суд.
 Когда  репортеры  задали  Гаррисону  вопрос,  на  что  он
надеялся,  он  ответил:
 —  Я  был  уверен,  что  все  обойдется:  я  разбогатею,  и  то¬
гда  меня  уже  никто  и  ни  в  чем  не  сможет  обвинить.
 Между  молотом  и  наковальней
 В  кафе  было  пусто.  Хозяин  гремел  посудой  на  кухне,  от¬
деленной  от  зала  занавеской.  За  окном  неистовствовал  како¬
фонией  света  вечерний  город.  Со  стены  навязчиво  резал  глаз
рекламный  листок,—  с  него  улыбался  здоровенный  детина,
уверяя,  что  у  того,  кто  пьет  кока-колу,  дела  идут  лучше.  За
столик  в  углу  сели  двое.  Разговаривали  тихо,  но  оживленно,
взволнованно.  Видно,  разговор  начался  давно.
 62

—  Кто  я?  Бенджамин  Игл.  Бенджамин  Игл1  —  зву¬
чит.  А?
 —  Ну,  звучит,  что  дальше?
 —  Воробей  я,  а  не  орел,  се-еренький  воробушек!  И  не
делай,  Ральф,  этой  идиотской  рожи.  Думаешь,  с  ума  спятил
верзила  Бен,  лучший  форвард  Чикагского  университета,  ве¬
сельчак  и  великолепный  парень,  сомневаться  в  блестящей
карьере  которого  посмела  бы  разве  только  Стелла.—  Поша¬
рив  в  кармане,  Игл  извлек  десятицентовую  монету,  опустил
в  автомат  и  нажал  клавиш  —  с  заигранной  пластинки  как-то
нехотя  раздался  голос  певицы,  заученно  исполнявшей  попу¬
лярную  песенку  «Вальсирующая  Матильда».—  Ты  помнишь
Стеллу  Саймингтон,  Ральф?
 —  Помню.  Года  полтора  назад  ее  имя  несколько  дней
не  сходило  со  страниц  столичных  и  чикагских  газет.  Погова¬
ривали,  что  ее  папаша  верховодит  в  одной  из  сенатских  ко¬
миссий.  У  Стеллы  якобы  солидный  пакет  акций  «Кемикл
Инкорпорейтед  оф  Чикаго».  Полковник  Хьюз,  автор  проекта
использования  ядохимикатов  в  военных  целях,—  муж  Стел¬
лы.  Родственные  узы  заказчика,  подрядчика  и  блюстителя
законности  помогли  положить  в  сейфы  «Кемикл  Инкорпо¬
рейтед»  кругленькую  сумму  в  несколько  миллионов.  Скан¬
дал,  однако,  погас,  не  успев  разгореться.  Обычная  история.
 —  Не  совсем,  Ральф,  не  совсем.  Стелла  никогда  не  была
замужем.  Раз.  Ее  отец  крупный  ученый  и  ничего,  кроме  не¬
приятностей,  от  властей  не  имел.  Два.  И,  наконец,  они  не
были  никогда  богаче  нас  с  тобой.
 —  Не  понимаю  тогда  —  зачем  и  кому  понадобилась  вся
эта  шумиха?
 —  Слушай  по  порядку.  Ты  помнишь  мои  скитания  в
поисках  работы  по  захолустным  мастерским,  которые  могли
предложить  мне  —  непревзойденному  инженеру,  каким  я
считал  себя  после  окончания  университета,—  должность
жестянщика.  Я  обил  пороги  десятков  лабораторий,  фирм  и
контор.  Иногда  мне  удавалось  и  неплохо  подработать,  но  мне
все  казалось  это  мелким,  не  заслуживающим  внимания  ин¬
женера,  призванного  творить.  Я  же  «чинил  старые  кастрю¬
ли»,  по  выражению  старика  Саймингтона.  Ты  все  это  по¬
мнишь.
 1  «Игл»  —в  переводе  с  английского  означает  «Орел».
 63

—  Конечно,  помню.  Потом  я  ушел  в  детройтскую  газету
и  потерял  тебя  из  виду.
 —  А  в  моей  жизни  тогда  произошли  значительные  пе¬
ремены.
 —  Не  тяни,  Бен.
 —  Не  торопи,  у  нас  есть  время.  Стелла  работала  в  лабо¬
ратории  отца.  Я  часто  встречал  ее.  Старик  Саймингтон  был
по-прежнему  брюзглив  и  непримирим.  Он  продолжал  рабо¬
тать  самостоятельно  с  группой  преданных  ему  лаборантов,
отвергал  все  предложения  «Кемикл  Инкорпорейтед  оф  Чи¬
каго»  и  Дюпонов.  Его  многообещающие  опыты  на  химиче¬
ских  реактивах  не  давали  покоя  двум  титанам.  Старика
старались  задобрить  и  те  и  другие.  Вот  тут-то  на  сцене  и  по¬
является  новое  лицо  —  твой  почтенный  слуга.
 —  Как?
 —  Однажды  мне  присылают  на  дом  фирменный  конверт
4Инкорпорейтед».  Письмо  предельно  лаконично:  «Мистер
Сноуайт  просит  Вас  пожаловать  в  удобное  для  Вас  время
для  переговоров  о  работе».  Не  знаю,  что  и  подумать.  С  нетер¬
пением  дожидаюсь  наступления  следующего  дня  и  лечу  к
мистеру  Сноуайту.  Разговор  короткий:  одно  уважаемое  фир¬
мой  лицо,  которому  она  многим  обязана,  рекомендует  Вас
в  качестве  эксперта  по  аппаратуре  для  работы  со  сложными
химическими  соединениями.  Следует  захватывающее  дух
предложение:  полугодовой  испытательный  срок  и  заработ¬
ная  плата,  о  которой  я  мог  бы  только  мечтать.  Я  не  знал
имени  благодетеля,  но  сильно  подозревал  Стеллу  и  ее  отца.
Работа  оказалась  интересной  —  я  весь  ушел  в  нее.  Но  это
длилось  недолго.  Я  оказался  вдруг  в  центре  какого-то  непо¬
нятного  мне  чрезмерного  интереса  к  моей  личности.  Я  удо¬
стоился  чести,  которая  не  многим  выпадает  на  долю,  быть
принятым  самим  «шефом».  Впечатляет?
 —  Впечатляет,  продолжай.
 —  Он  повел  неторопливый,  но  малопонятный  мне  раз¬
говор,  из  которого  я  только  и  смог  уяснить,  что  толковые
и  энергичные  молодые  люди,  если  они  пользуются  солидной
поддержкой  и  безграничным  доверием,  могут  сделать  бле¬
стящую  карьеру.  Не  зная,  в  чем  дело,  куда  «гнет»  шеф,  я
послушно  соглашался  со  всем,  что  он  говорил,  и  твердил:
«Я  буду  стараться».—  «Ну  и  отлично,—  заключил  он  нашу
беседу.—  Мистер  Сноуайт  возьмет  на  себя  заботу  о  вас»*
 64
 3

Я  был  всего  лишь  на  двадцать  третьем,  «шефском»,  этаже,
а  казалось  мне,  что  я  на  седьмом  небе.  Честолюбие  захлесты¬
вало  меня  с  головой,  не  оставляя  места  для  здравых  размыш¬
лений:  за  что,  за  какие  заслуги  я  оказался  вдруг  обласкан
вниманием  хозяина?  Спускаясь  на  третий  этаж,  я  нежно  по¬
глаживал  отполированные  до  блеска  панели  лифта.  Во  всем:
в  плавном  движении  лифта,  в  бесшумно  открывающихся
дверях,  в  заглушающих  шаги  ковровых  дорожках,  в  мягком
подсвете  неоновых  ламп  в  коридорах  —  я  чувствовал  трога¬
тельную  заботу  о  моей  персоне  кого-то  доброго  и  могущест¬
венного,  обращавшегося  со  мной  так,  словно  я  был  хрусталь¬
ным.  Тебе  не  надоело  слушать  меня,  Ральф?
 —  Нет,  нет.  Я  чувствую  —  я  у  истоков  какой-то  драмы
или  скандальной  истории,  ну,  а  мы,  репортеры,  только  слу¬
хами  и  живы.
 —  Несколько  дней  я  ходил  как  ошалелый,  засиживался
над  работой  вечерами.  Я  любовно  вглядывался  в  громадное,
взметнувшееся  в  небо  изваяние  из  стекла  и  металла,  по  ко¬
торому  снизу  вверх,  до  двадцать  третьего  этажа,  постоянно
бежала  цепочка  огромных  светящихся  букв:  «Кемикл  Ин-
корпорейтед  оф  Чикаго».  Но  какая-то  загадочная  ухмылка,
не  сходившая  все  эти  дни  с  лиц  моих  новых  сослуживцев,
стала  меня  настораживать.  Трудно  быть  без  товарища  на
работе  —  я  нашел  его.  Я  сблизился  с  инженером  Джеймсом
Стивенсоном  и  глубоко  сожалею  теперь  об  этом.  Наши  рабо¬
чие  столы  стояли  рядом.  Он  не  блистал  эрудицией,  и  в  его
внешности  привлекательного  было  мало.  Он  подкупил  меня
откровенностью,  на  которую  я  ответил  тем  же.  Когда-то  он
работал  в  должности  контролера  за  движением  самолетов
в  Денвере,  затем  был  переведен  на  службу  в  одну  из  закры¬
тых  систем  госдепартамента.  Перед  назначением  он  был  под¬
вергнут,  как  он  рассказывал,  унизительному  допросу  работ¬
никами  безопасности,  прошел  через  так  называемое  психо¬
логическое  испытание,  в  ходе  которого  ему  задавали  нелепые
вопросы  для  выяснения  его  «благонадежности».  Его  спраши¬
вали  :  поддерживал  ли  он  принятие  красного  Китая  в  ООН?
Что  он  может  сказать  о  своих  знакомствах?  Почему  он  про¬
тестовал  против  расовой  дискриминации  в  Вашингтоне,  в
округе  Колумбия?  Думает  ли  он  о  скверных  вещах,  о  кото¬
рых  даже  нельзя  говорить  вслух?  Верит  ли  он  в  загробную
жизнь?  И  еще  десятки  и  десятки  подобных  же  вопросов.
 5  Неоновые  джунгли
 65,

—  Об  этом  сейчас  много  говорят,  Бен.  Недавно  руководи¬
тель  вашингтонского  отделения  «Союза  защиты  граждан¬
ских  свобод»  Лауренс  Сиейсер  был  вынужден  обратиться  к
властям  за  разъяснением  законности  постановки  ряда  вопро¬
сов  при  проверке  на  детекторах  лжи.  Ему  так  и  не  дали  враз¬
умительного  ответа,  хотя  и  он  не  протестовал  против  самого
этого  чудовищного  испытания.
 —  Так  вот,  подкупила  меня  искренность  Стивенсона.
Я  поведал  ему  свои  недоумения.  А  он  словно  ждал  этого.
В  пять  минут  он  выложил  мне  причины,  побудившие  Сно-
уайта  и  шефа  «обхаживать»  меня.  Я  слыл  у  них  человеком,
очень  близким  к  старику  Саймингтону,  пользующимся  его
доверием  и  уважением,  меня  считали  даже  «женихом»  Стел¬
лы.  Талант  Саймингтона  нужен  был  Дюпонам  и  «Кемикл
Инкорпорейтед»  как  хлеб,  как  воздух  —  они  дрались  за  за¬
каз  военного  ведомства,  которое  спешило  получить  большие
партии  ядохимикатов.  В  лабораториях  Дюпонов  и  «Инкор¬
порейтед»  они  получались  неустойчивыми.  Саймингтону
удалось  открыть  секрет  устойчивости.  Но  старик  направо  и
налево  разбрасывает  заявления  о  своей  приверженности  гу¬
манизму  и  слышать  не  хочет  о  применении  своего  открытия
в  военных  целях.
 —  Итак,  тебе  была  уготована  далеко  не  благородная
роль  —  любыми  средствами  выведать  секрет  старика?
 —  Да.  Ты  представляешь,  в  какое  бешенство  привели  ме¬
ня  его  слова.  Джеймс  поумерил  мой  пыл,  посоветовав  делать
вид,  что  я  стараюсь  выполнить  то,  что  хотят  от  меня.  Он  же
убедил  меня  в  том,  что  ни  Стелла,  ни  Саймингтон  не  должны
ничего  знать.  Мне  оставалось  только  согласиться  с  ним.  Одно
оставалось  непонятным.  Как  удалось  «Инкорпорейтед»  оты¬
скать  меня  и  пронюхать  о  моем  отношении  к  Саймингтонам?
Вскоре  и  это  прояснилось.
 —  Как  это  омерзительно.  На  каждом  шагу  сталкиваешь¬
ся  с  тем,  что  люди  готовы  перегрызть  горло  друг  другу  ради
карьеры,  ради  упоительной  власти  денег.  Мы  живем,  как  в
темном  лесу,  переполненном  хищниками.  Но  прости.  Я  пере¬
бил  тебя.  Продолжай.
 —  Как-то  я  обратил  внимание,  что  за  мной  неотступно
следует  человек  с  неприятным,  тяжелым  взглядом.  Расспро¬
сив  домохозяйку,  соседей,  я  узнал,  что  он  давно  уже  инте¬
ресуется  мной  и  что  он  бывший  агент  Федерального  бюро
 66

расследований,  а  сейчас  служащий  конторы  «Фидели¬
фактс»,  занимающейся  трудоустройством.  Но  оказалось,
что  занимается  эта  контора  чем  угодно,  но  только  не  трудо¬
устройством.
 —  Знаю,  Бен.  Их  называют  «охотниками  за  головами»,
«налетчиками»,  «пиратствующими  работодателями»  и  десят¬
ком  других  не  менее  хлестких  имен.  «Фиделифактс»  имеет
около  двухсот  бывших  агентов  ФБР,  и  занимается  он  сбором
сведений  о  ведущих  сотрудниках  фирм,  о  талантливых  уче¬
ных  и  администраторах.  Мне  хорошо  известна  деятельность
подобной  «Фиделифактс»  конторы  «Бух,  Аллен  энд  Гамиль¬
тон».  Она  занимается  поисками.  Ее  поисковые  партии  снуют
по  городам  Штатов,  а  недавно  устремились  и  в  столицы  Ев¬
ропы  и  Азии.  Чего  они  ищут?  Ученых,  администраторов,
производственные  секреты  —  словом,  все,  что  сгодится  для
концерна-заказчика.  Обширная  картотека  на  25  тысяч  адми¬
нистраторов  высшего  ранга  постоянно  обновляется  разбро¬
санными  по  всему  миру  ее  агентами.  В  карточку  скрупулез¬
но  заносятся  все  данные  «объекта»:  его  деловые  качества,
степень  квалификации,  наклонности,  пороки,  нужды.  У  фир¬
мы  —  многочисленная  клиентура.  Крупнейшие  концерны  и
мелкие  хозяйчики  все  чаще  и  чаще  прибегают  к  их  услугам.
 —  Пожалуй,  во  всей  этой  истории  мне  была  не  до  конца
понятна  лишь  роль  этого  человека,  организовавшего  за  мной
слежку.  Теперь  все  стало  на  свои  места.  «Фиделифактс»  об¬
служивал  и  тех  и  других.  Вот  почему  я  очутился  в  один  из
дней  в  роскошном  вестибюле  небоскреба  Дюпонов.  Пригла¬
шение  посетить  Дюпонов  было  передано  мне  через  Джеймса
и  выглядело  весьма  безобидно:  изучить  предложения  ком¬
пании  по  совместной  разработке  некоторых  процессов.  Я  был
любезно  встречен  мелким  клерком,  который  и  проводил  меня
в  кабинет  некоего  Брэдли.
 —  Брэдли?  Я  слышал  это  имя.  Это  директор  по  коорди¬
нации  производственных  объединений  Дюпонов.
 —  Он  самый.  Он  не  торопился  повести  обещанного  раз¬
говора.  Его,  по-видимому,  недостаточно  хорошо  информиро¬
вали  о  моем  характере  или  он  был  слишком  самоуверен,  что¬
бы  обращать  внимание  на  мою  реакцию.  Он  задавал  вопро¬
сы,  не  глядя  на  меня,  уставившись  немигающим  взглядом
через  огромное  окно  на  панораму  раскинувшегося  города.
Он  спрашивал  о  моих  университетских  годах,  моих  привя¬
 67

занностях,  увлечениях,  работе  и,  не  дав  и  слова  вставить,
сам  же  отвечал  на  вопросы.  Затем  лениво  сказал:  «Вгляди¬
тесь:  воробьи  устраивают  себе  гнезда  не  выше  третьего  эта¬
жа,  голуби  гнездятся  выше,  а  над  ними  —  царство  орлов.
Так  и  у  людей:  человеку  без  полета  выше  третьего  этажа
не  подняться.  Так-то,  господин  Игл»,—  многозначительно
подчеркнул  он  значение  моей  фамилии.
 «Какие  же  этажи  отведены  другим  пернатым?»  —  спро¬
сил  я  его  раздраженно.
 Не  удостоив  меня  и  взглядом,  словно  не  замечая  моего
раздражения,  он  продолжал:
 «Сравнение  с  птицами  пришло  случайно.  Вы  —  здраво¬
мыслящий  человек.  Наше  предложение  —  принимайте  его
или  пеняйте  на  себя,—  мы  даем  вам  пост  старшего  инспекто¬
ра  лаборатории  синтеза  с  окладом  12  тысяч  долларов  в  год,
отдельный  кабинет  на  двенадцатом  этаже,  секретаря,  авто¬
машину  компании.  Вы  нам  —  секрет  Саймингтона.  Как  вы
его  достанете  —  нас  не  касается».
 Не  дожидаясь  моего  ответа,  он  нажал  две  кнопки.  Широ¬
кий  проем  окна  медленно  закрывали  полупрозрачные  плас-
тикатные  шторы,  бесшумно  раскрылись  двери  —  в  них  по¬
явилась  миловидная  секретарша.  Аудиенция  была  окончена.
От  меня  ждали  последней  фразы.  И  я  ее  произнес:
 «Вы  негодяй,  господин  Брэдли,  но  вам  не  уговорить  меня
сделаться  подобным  вам.  А  что  касается  работы,  то  я  вполне
доволен  той,  которая  у  меня  есть».
 «Я  сомневаюсь  в  том,  что  она  у  вас  есть»,—  были  его
последние  слова,  смысл  которых  я  осознал  лишь  на  следую¬
щий  день.
 Свирепо  чиркая  зажигалкой,  Игл  долго  пытался  прику¬
рить  сигарету.  Наконец  ему  удалось  это.  Глубоко  затянув¬
шись,  он  раскашлялся.  Когда  приступ  кашля  кончился,  он
продолжил:
 —  Дальнейшие  события  развивались  с  непостижимой
быстротой,  не  оставляющей  для  меня  ни  малейшей  надеж¬
ды  хотя  бы  на  то,  чтобы  восстановить  свою  репутацию.
Утром  следующего  дня,  как  обычно,  я  поднялся  к  себе  в  ра¬
бочую  комнату  с  намерением  прихватить  кое-какие  бумаги
и  подняться  к  Сноуайту.  Я  считал  необходимым  рассказать
ему  о  своем  визите  к  Дюпонам.  На  столе  я  обнаружил  кон¬
верт  с  уведомлением  об  увольнении  и  расчетом.  Я  поискал
 68

глазами  Джеймса  —  его  не  было.  Мои  попытки  пробиться
к  шефу  или  Сноуайту  разбивались  о  холодную  вежливость
секретарей.  Вот  так  я  оказался  на  улице.  Но  меня  поджидал
еще  более  страшный  удар:  передо  мной  оказались  закрыты¬
ми  двери  дома  Саймингтонов.  Старик  при  одном  упоминании
моего  имени  приходит  в  неистовое  буйство.  Я  написал  ему
письмо,  в  котором  изложил  всю  историю  так  же  подробно,
как  тебе.  Ответа  пока  нет.  Для  меня  начались  вновь  поиски
работы.  О  нет  —  меня  принимали  в  солидных  фирмах,  даже
соглашались  взять  на  работу,  но...  через  три-четыре  дня  не¬
изменно  следовал  отказ  без  объяснений.  И  вот  —  я  старший
химик  клеевого  «комбината».  Хозяин  принял  заказ  почтово¬
го  ведомства  на  изготовление  безвредного  клея.  Вся  научная
мысль,  представленная  мной,  административный  талант  в
лице  хозяина  мастерской  и  рабочая  сила  из  трех  пенсионе¬
ров  —  бывших  водителей  автобуса  —  без  устали  бьются  над
этой  сложнейшей  проблемой.  Много  позже  я  узнал,  что
Джеймс  работает  у  Дюпонов  в  том  самом,  обещанном  мне
кабинете.  Он  сумел  обвести  вокруг  пальца  старика  Сайминг-
тона,  убедив  его  в  том,  что  я  запродал  его  секрет  «Инкорпо-
рейтед».  Старик  поверил  в  эту  ложь  и  в  приступе  ярости  сам
выдал  секрет  Дюпонам,  которые  тут  же  отмахнулись  от  него.
Большой  ученый,  откровенный  и  задиристый,  как  ребенок,
он  попал  в  грязные  сети  двух  финансовых  гигантов.  Сейчас
он  раздавлен,  уничтожен  морально.  Вокруг  его  имени  разли¬
то  столько  клеветы,  что  даже  хорошо  знавшие  его  честность
товарищи  по  науке  стали  относиться  к  нему  с  холодной  веж¬
ливостью.  Старик  глубоко  переживает  это.  Хорошо,  что  ря¬
дом  с  ним  Стелла.  Она  пытается  приободрить  его,  вернуть  к
науке,  к  работе,  которую  он  забросил,  хотя  ей  и  самой  при¬
ходится  не  легко.  На  мне  тяжелым  грузом  лежит  сознание
того,  что  я  в  какой-то  мере  повинен  в  беде,  постигшей  Сай¬
мингтонов.  Что  еще  тебе  сказать?  Тот  же  Джеймс  нашептал
Сноуайту  о  моих  «визитах»  к  Дюпонам  —  результат  этого  те¬
бе  уже  известен.
 —  Ты,  Стелла,  Джеймс  —  мелкие  сошки  во  всей  этой
игре.  Битва,  и  битва  настоящая,  шла  между  двумя  концер¬
нами-гигантами.  Победителями  вышли  Дюпоны.  Шумиха
вокруг  «Инкорпорейтед»,  Саймингтона  и  Хьюза,  как  я  те¬
перь  понимаю,—  завершающий  удар  этой  битвы,  в  которую
была  подключена  пресса.  Каковы  далеко  идущие  цели  этой
 ео

шумихи,  сказать  пока  трудно.  В  слишком  высокие  сферы
она  уходит.
 —  А  что  касается  заказа,  то  он  был  передан  военным
ведомством  Дюпонам.  Наша  продукция  —  замечаешь,  я  еще
говорю:  наша,—  теперь  уже  устойчивая  и  под  другим  на¬
званием,  вдруг  нашла  огромный  спрос.  Посыпались  заказы
из-за  границы.  Кто-то  ощутил  необходимость  воспользо¬
ваться  нашей  продукцией  в  весьма  широких  масштабах  и,
я  полагаю,  отнюдь  не  для  преобразования  сельского  хозяй¬
ства.  Вот  и  вся  история.
 —  Да,  тут  есть  над  чем  поразмыслить.  О,  если  б  снять
весь  этот  покров  фальшивой  респектабельности  с  нашего
крупного  бизнеса,  в  каком  отвратительном  одеянии  мы  пред¬
стали  бы,  какие  бездонные  человеческие  трагедии  открылись
бы  миру.  И  я  попытаюсь,  хотя  бы  частично,  насколько  мне
удастся,  сделать  это.  История  заслуживает  того,  чтобы  ска¬
зать  о  ней  громко.  Но  не  повредит  ли  тебе  это,  Бен?
 —  Мне  уже  почти  нечего  терять,  но  считай,  что  тебе  рас¬
сказали  это  воробьи.
 Жемчужная  империя
 Все  знают,  что  весной  в  Японии
пышно  зацветает  сакура.
 Но  мало  кто  знает  о  том,  что  вес¬
ной  умирают  сотни  молодых  ама...
 Из  народной  японской  песни
 «Ама»  —  морская  дева.  Пятнадцати  летней  Судзуки  это
не  надо  объяснять.  Пожалуй,  это  слово  было  вторым  после
«мама»,  когда  девочка  училась  говорить.  Судзуки  сидит  под
сосной  у  очага.  Она  варит  на  пару  рис.  Скоро  полдень,  и  ее
подружки  ама  вот-вот  соберутся  возле  старой  сосны  на  обед.
Сегодня  Судзуки  нездорова  —с  утра  болела  голова,  подташ¬
нивало,—  и  девушки  оставили  ее  на  берегу.  За  Судзуки  отра¬
ботает  мать.  Конечно,  ей  придется  нырять  вдвое  больше,  но
кого  это  интересует!
 Судзуки  снимает  крышку  с  большого  сита.  Клубы  пара
быстро  рассеиваются.  Девушка,  подавшись  вперед,  разгля¬
дывает  белые  рисинки—одна  к  одной!  «Как  ракушки  на  дне
моря,—  думает  Судзуки.—  В  воде  они  кажутся  крупнее,  чем
 70

на  самом  деле.  В  сите  рисинок  тоже  много.  А  когда  каждая
ама  получит  свою  долю,  ими  не  наешься...»
 Солнце  просеивается  сквозь  взлохмаченные  лапы  старой,
изогнутой  ветрами  сосны,  освещает  лицо  Судзуки.  Оно  моло¬
до,  без  единой  морщинки.  Чуть-чуть  выступающие  скулы  не
лишают  его  миловидности.  Волосы  повязаны  белой  косын¬
кой.  Белая  хлопчатобумажная  рубашка  и  штаны  свободно
облегают  стройную  фигурку.  Такую  униформу  носят  все  ама.
Они  получают  ее  со  склада  компании  Микимото.  Кто-то  из
приезжавших  сюда  европейцев  мрачно  сострил,  ч*о  владель¬
цы  Микимото  сразу  одевают  своих  работниц  в  белый  саван.
 Судзуки  сама  слышала  эти  слова.  Но  Судзуки  знает  более
страшные  вещи.  Она  знает,  что  жизнь  ныряльщика  очень
коротка.  Часто,  очень  часто  у  ловца  жемчуга  после  подъема
на  поверхность  из  ушей  идет  кровь.  Морская  вода  разъедает
глаза,  вызывает  преждевременную  слепоту.  Ноги  и  руки  кро¬
воточат,  покрываются  ссадинами  и  даже  язвами.  Но  отды¬
хать  нельзя.  Надо  нырять,  нырять  и  нырять.  Судзуки  уже
получила  разряд  ныряльщицы  «второй  категории».  А  это
значит,  ее  предел  —  5  метров.  Ныряльщицы  «первой  катего¬
рии»  опускаются  на  глубину  до  10  метров  и  могут  пробыть
под  водой  около  двух  минут.
 В  день  приходится  делать  двенадцать—пятнадцать  по¬
гружений.  А  это  много,  чудовищно  много.  Не  каждая  ама
способна  на  такой  подвиг.
 Когда  Судзуки  была  еще  слишком  маленькой,  чтобы  за¬
ниматься  промыслом  ракушек,  она  усвоила  одну  истину:
вода  бывает  ласковой  только  возле  берега.  А  если  сделать
десять  —  двенадцать  гребков  на  лодке,  очутишься  в  мор¬
ской  стихии.  Она  опасна  не  только  своим  необузданным
буйством,  но  и  кишащими  вокруг  акулами.  Эти  кровожад¬
ные  чудовища  принесли  горе  во  многие  дома  японцев.  Япон¬
ские  ама  не  знают,  что  такое  скафандр.  Они  ныряют  в  белых
полотняных  робах,  которые  не  могут  предохранить  человека
от  хищника.  Хозяевам  компании  невыгодно  делать  лишние
затраты  на  скафандры.
 О  трагедиях,  связанных  с  акулами,  Судзуки  слышала
много  историй.  А  совсем  недавно,  неделю  назад,  погибла  в
пасти  акулы  подружка  Фумико.  Ее  привезли  всю  окровав¬
ленную.  У  Судзуки  тогда  и  случился  приступ,  от  которого
она  не  может  оправиться  до  сих  пор.
 71

...Как  же  это  началось?  Кто  он  был,  этот  Микимото?
 Лет  семьдесят  пять  назад  в  пригороде  Киото  проходила
необычная  ярмарка  морских  даров.  Под  яркими  цветными
тентами,  под  огромными  зонтиками  торговцы,  разложив  ди¬
ковинные  предметы,  соперничали  своей  изобретательностью.
Одному  удалось  отделать  перламутром  панцирь  морской  че¬
репахи,  другой  выставил  ряд  гигантских  раковин  (в  кото¬
рых  можно  услышать  шум  прибоя);  здесь  были  чучела  рыб,
океанских  крабов,  шкатулки  из  мелких  ракушек  и,  нако¬
нец,  жемчужины  всех  оттенков:  от  серебристо-черного  до
самого  ценного  —  розового.
 Каждый  торговец  готов  рассказать  своим  покупателям  де¬
сятки  поразительных  историй,  трагических  случаев.  Особен¬
но  много  людей  толкалось  возле  обладателей  жемчуга.  Среди
них  был  и  тридцатитрехлетний  Микимото  —  мелкий  торго¬
вец  овощами.
 Микимото  слышал,  что  некоторые  предприимчивые  дель¬
цы  научились  «делать»  жемчуг  из  обычных  стеклянных  ша¬
риков.  Это  прибыльно,  но  опасно.  Подделка  могла  раскрыть¬
ся  в  любой  момент,  и  тогда  ловкачам  грозило  суровое  воз¬
мездие.  Стеклянный  жемчуг  старались  сбывать  за  границей.
В  некоторых  городах  существовали  подпольные  компании
по  изготовлению  поддельных  бус.  Сырье  было  под  рукой:
рыбья  чешуя,  высушенная  и  измельченная  в  порошок,  на¬
носится  тонкой  кисточкой  через  отверстие  на  внутреннюю
стенку  стеклянного  шарика.  Блеск  и  игра  такого  «жемчу¬
га»  порой  не  уступала  настоящему.  Выдавал  лишь  вес:  та¬
кие  бусы  были  легче  натуральных.  Чаще  их  сбывали  через
моряков,  уходивших  в  плавание.
 Микимото  знал,  чем  кончался  такой  бизнес.  Однако  же¬
лание  разбогатеть  и  оставить  ненавистную  овощную  лавку
давно  не  покидало  его.  Вернувшись  с  ярмарки,  он  долго  о
чем-то  шептался  с  женой,  а  наутро,  собрав  пожитки,  ушел
из  деревни.
 Вместе  с  женой  Микимото  поселился  на  берегу  залива
Тоба.  Там,  далеко  от  любопытных  глаз,  супруги  ставили
опыт  за  опытом.  Прежде  всего  Микимото  выяснил,  что  жем¬
чужина  вырастает  не  в  каждой  ракушке.  Стало  быть,  что-то
должно  способствовать  ее  образованию.  Опускаясь  на  дно
залива,  он  видел,  что  многие  ракушки  лежат  на  песке  с
приоткрытыми  створками.  Значит,  внутрь  может  попасть
 72

песчинка.  Не  она  ли  служит  стимулятором?  И  Микимото
вводит  в  мускулы  жемчужниц-моллюсков  крошечные  пес¬
чинки.
 Чтобы  не  терять  драгоценное  время,  Микимото  подкла-
дывает  в  другие  раковины  кусочки  стекла,  перламутра,  свин¬
цовые  шарики.  Десять  тысяч  жемчужниц  Микимото  раз¬
местил  в  корзинах  и  погрузил  в  воды  бухты  Тоба.  На  каж¬
дой  корзине  стояла  этикетка  с  характеристикой  инородного
тела,  введенного  в  мускул  моллюска.
 С  раннего  утра  до  сумерек  трудился  Микимото  в  своих
подводных  лабораториях.  Так  прошли  три  томительных  го¬
да.  И  вдруг  однажды  массы  ядовитого  планктона,  проник¬
шие  в  воды  бухты,  убили  пять  тысяч  моллюсков.  Микимото
оказался  на  грани  полной  катастрофы.
 Оставив  на  время  свою  затею,  он  уехал  на  север  Японии,
чтобы  подработать  немного  денег.  Через  год  рыбаки  из  бух¬
ты  Тоба  снова  увидели  знакомого  чудака.  Это  было  в  июле
1893  года.  Микимото  хорошо  знал  то  место,  где  осталось  не¬
сколько  корзин  с  моллюсками.  Он  вытащил  их  на  берег  и
приступил  к  вскрытию.  Какова  же  была  его  радость,  когда
в  последней  корзине,  на  которой  сохранилась  этикетка  «Пер¬
ламутр»,  он  обнаружил  раковину,  принесшую  ему  первый
приз  за  труд  и  долготерпение.
 Удача  не  только  окрылила  самого  Микимото.  Нашлись
люди  побогаче,  которые  поверили  в  его  чудачества  и  аван¬
сировали  дальнейшие  опыты.  Теперь  в  заливе  Тоба  подвод¬
ная  лаборатория  превратилась  в  поле  битвы  за  деньги.  Мил¬
лион  моллюсков  с  частицами  перламутра  покоились  в  боль¬
ших  плавающих  корзинах.  Однако  их  хозяину  снова  не
повезло.  Красное  облако  планктона  умертвило  850  тысяч
моллюсков.  Они  принесли  ему  еще  пять  совершенных  жем¬
чужин.
 В  1905  году  Микимото  объявил  об  окончании  опытов  и
получил  патент  на  свое  «изобретение».  Он  нанял  рабочих,
купил  лодки  и  открыл  собственное  дело.
 В  наши  дни  внук  Микимото  возглавляет  крупнейшее  в
Японии  предприятие  по  производству  искусственного  жем¬
чуга  —  фирму  «К.  Микимото  энд  компани  лимитед».  На  Ми-
кимото-внука  работают  тысячи  людей.  Среди  них  —  пятна¬
дцатилетняя  Судзуки.
 Многому  научила  Судзуки  ее  мать.  Когда  девочка  начи¬
 73

нала  свою  трудовую  жизнь,  мать  усадила  ее  в  лодку,  отвез¬
ла  на  неглубокое  место,  где  громоздились  поросшие  бурыми
мохнатыми  водорослями  скалы,  и  сказала:
 —  Прыгай!
 Женщина  считала,  что  там,  где  есть  скалы,  где  труднее
отыскивать  жемчужины,  ама  скорее  может  научиться  вы¬
лавливать  жемчуг.  И  она  оказалась  права.  Вскоре  Судзуки
стала  свободно  ориентироваться  под  водой.
 Прошел  еще  год.  Девушка  отличалась  большой  сноров¬
кой  и  даже  вызывала  у  некоторых  ама  чувство  зависти.  Как
раз  в  это  время  она  приглянулась  молодому  лодочнику  Хи¬
роси  Такое.  После  переговоров  с  родными  и  бесед  с  астроло¬
гом  был  назначен  день  свадебного  обряда.  Судзуки  сделала
модную  прическу,  чтобы  не  помять  волосы,  ей  пришлось
спать  на  «деревянной  подушке»  —  крошечной  скамеечке.
 Рано  утром,  когда  Судзуки  предстояло  отправиться  в  дом
будущего  мужа,  она  нашла  в  священной  нише  «токономо»
хризантему.  Она  угадала:  это  был  подарок  матери.  Девуш¬
ка  притронулась  к  цветку  и  вдруг  два  нежных  бледно-розо¬
вых  лепестка  упали  на  землю.  «Что  бы  это  могло  значить?—
подумала  Судзуки.—  Хорошее  или  плохое  предзнаменова¬
ние?»
 Но  гадать  было  некогда.  На  ней  уже  было  праздничное
кимоно.  За  свадебным  столом  ее  ждал  Хироси  Таное,  и  Суд¬
зуки  думала,  что  теперь  он  защитит  ее  от  акул,  от  каторги,
на  которую  ее  обрекала  компания  «Микимото».
 Но  девушка  заблуждалась.  Заработок  Хироси  Таное  не
позволял  прожить  им  вдвоем.  Работать  должна  была  и  она.
 Судзуки  вспомнила,  как  управляющий  компанией,  узнав
о  замужестве,  сказал:
 —  Постарайтесь  обойтись  без  детей.  Ребенок  принесет
вам  и  нам  одни  убытки.  Бездетная  ама  у  нас  на  более  высо¬
ком  счету.  И  не  болеть!  —  добавил  он  тогда.
 Залив  Тоба,  на  дне  которого  Микимото  вырастил  свою
первую  жемчужину,  стал  сегодня  центром  «фабрики  смер¬
ти».  Микимото  уже  не  один.  Многочисленные  фирмы,  ком¬
пании  по  выращиванию  и  сбыту  искусственного  жемчуга
кричат  о  своей  деятельности  со  страниц  японских  и  зару¬
бежных  газет  и  журналов.  Они  захватили  в  свои  руки  бухты
Тоба,  Аго,  Гокаско.
 Судзуки  знает,  что  на  «фабрике  смерти»  Микимото  на¬
 74

считывается  4,5  миллиона  корзинок  с  раковинами.  Их  об¬
служивают  несколько  сотен  молодых  ама,  большой  отряд
хирургов  и  подсобных  рабочих.  Только  в  Соединенные  Шта¬
ты  Микимото  сбывает  ежегодно  на  три  миллиона  долларов
жемчуга.  А  сколько  получают  Судзуки  и  ее  подруги?
35—40  долларов  в  месяц.  Сумма  мизерная,  если  учесть,  что
в  стране  растет  дороговизна,  повышаются  налоги.  От  недо¬
едания  часто  кружится  голова.  А  потом  —  полная  потеря
слуха,  сердечно-сосудистые  заболевания,  туберкулез  и  ран¬
няя,  преждевременная  смерть.
 Судзуки  недочет  умирать.  Но  сегодня  ей  особенно  нездо¬
ровится.  Хироси  Таное  обещал  принести  какое-то  лекарство.
Поможет  ли?  Несколько  дней  она  проведет  на  берегу,  будет
готовить  для  общины  обед.  Вот  они  —  члены  общины  —  уже
подплывают  к  берегу.  Каждая  ама  толкает  перед  собой  боль¬
шую  деревянную  лохань.  Они  наполнены  до  краев  раковина¬
ми,  добытыми  на  дне.  Судзуки  по  пальцам  считает  девушек.
Кажется,  вернулись  все.
 Мать  садится  рядом  с  Судзуки.
 —  Скоро  приедет  Хироси  Таное,—говорит  она.—Он  при¬
везет  лекарство.  Ты  поправишься.
 Засыпая,  Судзуки  думает  о  тех  опавших  лепестках  хри¬
зантемы,  которую  подарила  ей  мать  в  день  свадьбы.  Неуже¬
ли  это  конец?  Нет,  нет,  Хироси  Таное  сильнее  этого  Микимо¬
то!  Он  скоро  приедет  и  принесет  лекарство.  Ей  станет  лучше.
Да,  станет  лучше.

МИР  под  пятой
 Остров  сокровищ
 Почти  физически  ощущалось,  как  напрягал  свои  силы
локомотив,  взбираясь  все  выше  в  горы  с  пятивагонным  со¬
ставом.  Ленточка  дороги,  прилепившаяся  к  скалам,  крутит,
петляет.  И  поэтому  горная  река  катит  пенистую  воду  то  на¬
встречу,  то  вдогонку  поезду.  Иногда  поезд  карабкался  в  та¬
ком  узком  прорезе  между  скал,  что  почти  касался  их.
 Мимо  тихо  двигающихся  вагонов  проплывали,  словно
кадры  замедленной  киносъемки,  удивительные  картины.  Ма¬
дагаскар  выставлял  напоказ  свои  богатства.  Склоны  гор
покрыты  густыми  лесами.  Тут  и  ценнейшие  породы:  эбено¬
вое,  сандаловое,  железное,  масличное  деревья.  Тут  и  дико¬
 76

растущие  пальмы,  фруктовые  деревья,  кустарники.  А  вот
красная,  с  лиловыми,  розовыми,  малиновыми  переливами
земля,  выглянувшая  из-под  травяного  покрова.  Местами
встречается  земля  и  сметанно-белого  цвета.  В  долинах,  на
полях,  земля  белая  или  красная  —  свежевспаханная,  то  зе¬
леная  —  покрытая  первыми  всходами,  то  янтарная  или  серо¬
желтая  —  созрели  рис,  сахарный  тростник,  кукуруза.
 Веселая  игра  красок  и  в  животном  мире.  Вот  порхает  с
ветки  на  ветку  синяя  кукушка,  а  у  дороги  в  стайке  обычных
«сизарей»  топчутся  несколько  голубей.,,  темно-зеленых.
Птицы,  черные  и  белые,  синие  и  желтые,  садятся  на  высокие
деревья,  усыпанные  оранжевыми,  красными,  лиловыми,  си¬
ними  цветами.  Мы  въехали  в  лес,  очень  напоминающий  за¬
росли  гигантских  папоротников.  И  все  вокруг  было  настоль¬
ко  неожиданно  новым,  незнакомым,  что  подумалось  тогда:
для  съемок  фантастического  фильма  о  другой  планете  сле¬
дует  приезжать  именно  сюда,  природа  уготовила  здесь  пора¬
зительные  декорации.
 Всюду  —  и  на  взморье,  и  в  горах  —  сады,  плантации,
поля.
 У  взморья,  в  зарослях  тропического  леса,  меж  банано¬
вых.  апельсиновых,  ананасовых  плантаций  стоят  ветхие  хи¬
жины  крестьян  из  травяных  циновок.  А  на  плоскогорье  кре¬
стьянские  «мазанки»  сделаны  из  красного  песчаника  или
глины.  Многие  из  них  даже  двухэтажные,  с  узкими  щелями-
окнами,  но  без  стекол.
 Хижины  окружены  заборами  из  кольев.  И  нередко  ви¬
дишь,  как  воткнутый  в  землю  кол  вдруг  обрастает  с  макуш¬
ки  венчиком  пальмовых  листьев.  Видно,  богата  земля  этого
края,  если  свежесрубленный  ствол  оживает  в  ней.
 На  каждой  станции  навалом  лежат  бананы,  апельсины,
манго,  иапая,  какие-то  розовые,  как  репей,  в  колючках  фрук¬
ты,  штабеля  сахарного  тростника.  Товарные  поезда,  автодре¬
зины,  груженные  фруктами,  спускаются  с  гор  к  морю.  Туда
же  по  реке  идут  лодки  и  баржи.  Вместе  с  фруктами  уплыва¬
ют  кофе  и  сизаль,  перец  и  рис,  гвоздика  и  орехи,  графит  и
лес,  золото  и  слюда,  концентраты  бериллия  и  окись  урана.
 Подобно  ручейкам,  все  это  сливается  в  широкий  поток
и  заканчивает  свой  путь  в  бездонных  трюмах  кораблей,
увозящих  за  моря  и  океаны  это  скупленное  за  бесценок
добро.
 77

Мы  часто  слышим,  что  в  Париже  или  Лондоне.  Брюсселе
или  Амстердаме  круглый  год  в  изобилии  свежие  фрукты  и
овощи.  Понятно,  что  мягкий  климат  позволяет  Западной
Европе  выращивать  большую  часть  года  многие  фрукты  и
овощи.  Но  изобилие  —  оно,  конечно,  существует  далеко  не
для  всех  на  Западе,  —  изобилие  всегда  создавалось  за  счет
колоний  и  преумножается  сейчас  эксплуатацией  колоний
или  получивших  независимость,  но  все  еще  отсталых  в  эко¬
номическом  развитии  стран.  Вдумайтесь  в  известный  факт:
Мадагаскар  по  своему  размеру  больше  Франции.  Он  очень
богат  по  своим  природным  запасам.  А  ведь  Мадагаскар  был
только  небольшой  частью  французских  владений.  Какие  же
сокровища  каждый  час  стекались  во  Францию  (или  Англию,
или  США,  или  другие  колониальные  державы)!
 Теперь  на  Западе  изображают  дело  так:  колониализм
почти  повсюду  мертв,  все  его  грехи  в  прошлом.  Так  ли?  Что
колониальный  мир  разваливается,  несомненно!  Но  широкий,
направляемый  умелой  рукой  поток  дешевых  товаров  и  сырья
идет  еще  из  многих  мест  с  выгодой  для  прежних  хозяев,  с
убытком  для  стран  —  поставщиков  сырья.
 ...Крупнейший  порт  Мадагаскара  Таматаве.  Центр  горо¬
да,  сияющий  чистенькими  особняками,  изумительной  игрой
красок  и  форм  цветущих  деревьев,  величественных  пальм,
словно  вышагивающих  в  четыре  стройных  ряда  через  город
к  желтопесчаному  пляжу.  Окраина,  оттесненная  гордым
центром  от  пляжа,  от  воды  и,  кажется,  от  самого  солнца.
Окраина,  унылая,  мрачная  в  своей  беспросветной  нищете.
Как  не  похожи  эти  две  части  города  друг  на  друга!  И  как
они  отражают  судьбу  богатой  и  обобранной  страны!
 Над  домами  у  порта  и  в  центре  города  мелькают  выве¬
ски:  «Марсельская  компания  Мадагаскара»,  «Лионская
компания  Мадагаскара».  Есть  и  другие  названия,  но  эти  два
встречаются  особенно  часто,  особенно  назойливо.  Семьдесят
лет  назад  эти  монополии  начали  экономическое  и  политиче¬
ское  закабаление  Мадагаскара.  Пакгаузы  этих  компаний  и
сейчас  непрестанно  загружаются  и  разгружаются,  прини¬
мают  и  отправляют  мадагаскарское  сырье  и  французские
товары:  ткани,  одежду,  обувь,  разные  напитки,  автомоби¬
ли.  Вывезли  из  страны  сырье  —  барыш.  Привезли  на  Мада¬
гаскар  потребительские  товары  —  опять  барыш.  Продали
промышленные  излишки  своей  страны  —  помогли  француз¬
 78

ским  предпринимателям  и  притоптали  хилые  ростки  нацио¬
нальной  промышленности  Мадагаскара.
 Французский  чиновник  в  порту  говорил  мне:
 —  Смотрите,  сколько  добра  мы  делаем  мальгашам.  Мы
покупаем  у  них  сельскохозяйственные  продукты,  а  ведь  мог¬
ли  бы  не  покупать.  Тогда  фрукты  и  пряности,  не  имея  рынка
сбыта,  гнили  бы.  Мы  таким  путем  помогаем  прогрессу
страны.
 Могли  бы  не  покупать!  Ведь  самим  французским  банки¬
рам  невыгодно  прибегать  к  такой  мере.  Да  и  к  чему?  Фран¬
цузским  капиталистам  удается  держать  в  своих  руках  более
половины  мадагаскарского  вывоза  товаров  и  почти  семьде¬
сят  процентов  их  ввоза.
 Когда  подъезжаешь  к  столице,  то  еще  издали  видишь
поднявшиеся  над  Тананариве  на  высоких  холмах  два  двор¬
ца:  один  древний,  королевский,—  ныне  музей  и  другой,  сов¬
ременный,—  резиденция  президента  республики.  Когда  же
въезжаешь  в  город,  то  почти  со  всех  точек  этого  разбросан¬
ного  по  холмам  и  низинам  города  видишь  высокую  бетоно¬
стеклянную  коробку  с  броской  вывеской  на  крыше:  «Шелл».
Этот  штаб  монополии,  кажется,  отодвигает  на  задний  план
резиденции  и  государственные  учреждения.  Конечно,  не
«Шелл»  занимает  господствующее  положение  среди  монопо¬
лий  на  острове.  Но  «Шелл»  вместе  с  французской  «Азюр»,
итальянской  «Аджип»  и  американской  «Колтекс»,  поделив
между  собой  сферы  влияния  и  барыши,  стоят  начеку.  На
эмблемах  этих  монополий  —  тигр,  волк,  раковина,  пегас.
Изображены  ли  на  эмблемах  хищники  или  нет,  но  звериные
повадки  одинаково  присущи  всем  монополиям:  они  следят
за  каждым  шагом  молодой  республики.  Вот  на  острове  об¬
наружена  нефть.  Первая  задача  монополий  —  прибрать  до¬
бычу  и  обработку  ее  в  свои  руки:  вторая  —  всеми  силами
затормозить  рост  национальной  нефтяной  промышленности
на  Мадагаскаре.  У  Мальгашской  Республики  нет  ни  доста¬
точно  развитой  промышленности,  ни  технических  кадров,
чтобы  помешать  выполнению  этих  планов  монополий.
 Так  и  происходит  —  страна,  кажется,  освободилась,
а  иностранные  монополии  продолжают  хозяйничать  в  ней.
Так  и  остается  у  них  под  пятой  обширная  часть  мира.

За  скалами  Адена
 Посмотрите  фотографию  (вкладка  между  стр.  96—97):
британский  солдат  пьет  около  холодильника  пиво,  пьет  под
лучами  палящего  аравийского  солнца.  Нет,  это  не  реклама
холодильника  последней  марки  и  не  реклама  английского
пива.  В  подписи  под  фотографией  можно  прочитать:  «Да*
друзья,  это  настоящая  работа  —  в  армии.  Перспективы  по¬
вышения  хорошие.  Плата  тоже  хорошая.  А  в  районе  Рад-
фанских  гор  около  Адена  у  вас  есть  шанс  сохранить  ее...
Когда  наши  парни  из  королевского  английского  полка  воз¬
вращаются  после  утренней  погони  за  повстанцами,  в  лаге¬
ре  их  всегда  ждет  охлажденное  в  холодильниках  пиво».
Английская  газета  «Сан»  хочет  убедить  своих  читателей,
что  служить  в  Южной  Аравии  —  одно  удовольствие.  Ах,  ка¬
рательные  экспедиции?  Но  ведь  за  них  хорошо  платят!
Деньги,  большие  деньги  заставят  забыть,  что  ты  убиваешь
людей!
 Позвольте,  вправе  спросить  читатель,  ведь  Аден  и  Юж¬
ная  Аравия  —  это  не  одно  и  то  же,  что  Британские  острова,  и
при  чем  тут  английский  солдат,  утоляющий  жажду  пивом?
Это  обстоятельство  требует  пояснения.  Мне  приходилось  бы¬
вать  в  Адене,  я  много  читал  об  этой  стране.  Я  знал,  что  еще
в  1839  году  на  рейде  перед  небольшим  портом  Аденом,  рас¬
положенным  на  южном  побережье  Аравии,  бросил  якорь
английский  военный  фрегат.  Командир  фрегата  Хейнс  на¬
правил  аденскому  султану  Мохсену  эль-Фадли  послание:
♦Правительство  Ее  Величества  приказало  мне  оккупировать
Аден,  поскольку  он  является  промежуточной  базой  между
моей  страной  и  Империей.  Мое  правительство  предлагает
Вам  выгодный  контракт:  восемь  тысяч  риалов  в  год.  Каково
Ваше  мнение?  »  Правители  города-порта  отвергли  домогатель¬
ства  англичан.  «Чужеземцам  нет  места  на  нашей  земле.  Луч¬
ше  умрем,  чем  будем  жить  в  неволе»  —  был  ответ  султана.
 На  другой  день  фрегат  Хейнса  подошел  к  Адену  в  сопро¬
вождении  нескольких  военных  кораблей.  Под  их  прикры¬
тием  семьсот  солдат  британского  экспедиционного  корпуса
высадились  на  берег  и  захватили  Аден.
 Насколько  самоуверенны  были  английские  захватчики  в
незыблемости  своей  мощи  говорит  ответ  Хейнса  местному
жителю  на  вопрос,  как  долго  собираются  англичане  оста¬
 80

ваться  в  этих  краях:  «Нашим  девизом  всегда  было  —  брать,
никогда  не  отдавать  и  постоянно  претендовать  на  большее*.
 В  1939  году  Англия  подарила  филателистам  любопытную
почтовую  марку,  посвященную  столетию  оккупации  англий¬
скими  войсками  небольшого  арабского  города  в  Южной  Ара¬
вии.  А  как  он  выглядел  тогда?  По  улицам  Адена  лениво
разгуливали  «томми»,  как  называют  английских  солдат,  в
бухте  маячили  громады  дредноутов.  Казалось,  что  все  здесь
прочно,  незыблемо.  Кое-кто  в  Лондоне  рассчитывал,  что
пройдет  еще  100  лет  и  можно  будет  выпускать  новые  «юби¬
лейные»  марки.  Но  народ  не  обманули  уловки  колонизато¬
ров  —  обещание  оказывать  аденцам  помощь  и  содействовать
прогрессу.
 Антиколониальные  настроения  росли  и  ширились;  с  1956
по  1960  год  трудящиеся  Адена  добились  выплаты  пособий
по  болезни,  предоставления  ежегодных  оплачиваемых  от¬
пусков,  введения  страхования  от  несчастных  случаев.  За  три
последующих  года  —  1960—1962  —  в  Адене  было  проведено
более  250  забастовок  и  демонстраций  под  экономическими  и
политическими  лозунгами.  Особенно  мощное  выступление
произошло  в  июле  1962  года.  Его  эхо  вызвало  переполох  во
многих  ведомствах  на  берегах  Темзы.  Официальный  Лондон^
чувствуя,  что  в  «карманной»  колонии,  как  ее  самонадеянно
называли  правящие  круги  Англии,  вот-вот  произойдет  взрыв,
срочно  начал  изыскивать  пути  «деколонизации»  Адена.  Так
было  решено  присоединить  город-крепость  к  Федерации  Юж¬
ной  Аравии  (ФЮА),  созданием  которой  англичане  стреми¬
лись  укрепить  свои  позиции.
 Лондонский  лейбористский  еженедельник  «Трибюн»вте
дни  писал:  «Акт  о  включении  Адена  в  состав  Федерации
каждой  своей  статьей  несет  надругательство  над  демокра¬
тией».
 Народ  колонии  ответил  новыми  демонстрациями  проте¬
ста,  забастовками.  Борьбу  возглавили  крупнейшая  в  Адене
Народная  социалистическая  партия  и  связанный  с  ней  Кон¬
гресс  профсоюзов.  Совместно  с  Лигой  Южной  Аравии  эти
массовые  политические  организации  обратились  в  комитет
ООН  с  решительным  требованием  ликвидировать  оккупаци¬
онный  режим  и  английскую  базу  в  Адене,  дать  возможность
народу  самому  решать  свою  судьбу.
 В  один  из  декабрьских  дней  1963  года  патриоты  взорвали
 81

в  Аденском  порту  бомбу.  Взрывной  волной  было  разрушено
несколько  строений  и  ранен  верховный  английский  комис¬
сар.  Этот  случай  явился  подходящим  поводом,  чтобы  ввести
чрезвычайное  положение.  В  Адене  был  усилен  режим  наси¬
лия  и  произвола.
 Стремление  англичан  любой  ценой  удержать  Аден  объяс¬
няется  двумя  факторами  —  военно-стратегическим  и  эко¬
номическим  положением.  После  того  как  последний  англий¬
ский  солдат  покинул  зону  Суэцкого  канала,  Аден  в  цепи
британских  баз  стал  важнейшим  опорным  пунктом  района
Персидского  залива  и  прилегающих  к  нему  территорий.
Здесь  расположена  штаб-квартира  командования  британских
вооруженных  сил  на  Ближнем  и  Среднем  Востоке,  расквар¬
тировано  около  десяти  тысяч  отборных  английских  солдат
и  офицеров  пехотных  и  военно-воздушных  подразделений.
Еженедельник  «Нью  стейтсмен»  писал,  что  Англия  букваль¬
но  зубами  держится  за  аденские  скалы.  Владея  аэродромом
Хормаксар,  можно  в  любую  минуту  перебросить  войска  в
Кувейт,  Солсбери,  на  Кипр  и  в  другие  места.  Этот  аэродром
может  принимать  тяжелые  бомбардировщики.
 Политика  Англии  направлена  на  сохранение  аденской
военной  базы  любыми  путями.  А  трудящиеся  Адена,  целые
племена  юга  Аравийского  полуострова—«красные  волки»,
как  называют  себя  патриоты,  ведут  самоотверженную  борь¬
бу  с  захватчиками.
 И  реклама,  которая  изображает  солдата  рядом  с  холо¬
дильником,  пытается  заманчивой  картинкой  завербовать  но¬
вых  карателей.  Но  реклама  недоговаривает:  жарко  «томми»
в  аравийских  песках  и  жарко  не  столько  от  палящих  лучей
солнца,  сколько  от  пожара  освободительной  борьбы,  ко¬
торую  ведут  народы  Южной  Аравии  против  колониаль¬
ного  ига.
 Автомобильная  лихорадка
 Столица  Марокко  —  белоснежный  Рабат  —  живет  нето¬
ропливой  спокойной  жизнью.  Деловой  пульс  африканской
страны  бьется  в  другом  городе  —  Касабланке.  Это  ее  главный
порт,  центр  промышленности  и  торговли.  Вот  почему  Рабат
с  Касабланкой  связывают  три  автомагистрали  и  электричка.
 82

Мы  мчимся  по  одному  из  шоссе  в  потоке  машин.  Обычные
здесь  «пежо»  и  «ситроены»  сменяют  дорожные  крейсеры  за¬
океанского  происхождения,  «фиаты»,  цветные  жуки  —
«фольксвагены»,  а  порой  и  совсем  древние  развалины.  На¬
стоящий  «музей  на  колесах».
 Еще  с  начала  тридцатых  годов,  когда  началась  война  за
мировой  автомобильный  рынок  между  США  и  европейскими
фирмами,  все  образцы  машин  постепенно,  пусть  в  небольших
количествах,  оседали  на  дорогах  Северной  Африки,  а  воз¬
можность  сменить  автомобиль  имеет  здесь  далеко  не  каж¬
дый.  Это  и  способствовало  созданию  «музея  на  колесах»,
само  существование  которого  невольно  вызывает  в  памяти
историю  автомобилизма.  Но  для  меня,  попавшего  несколь¬
ко  лет  назад  в  Марокко,  поводом  для  таких  воспоминаний
послужило  иное  обстоятельство.
 Мои  собеседники  в  пути  —  шофер  Алим  и  его  старший
брат  Гасан  —  были  великолепными  экскурсоводами  в  таком
движущемся  музее.  Алим  издали  безошибочно  определяет
марку  и  год  выпуска  любого  автомобиля,  время  от  времени
произнося:
 —  «Остин»  1960  года,  хорошая  машина.
 —  «Крайслер»  будущего  года...
 Вдали  показалась  очередная  допотопная  конструкция.
 —  Удивительно,  как  это  сооружение  может  передвигать¬
ся  без  посторонней  помощи,—  скептически  заметил  я.
 —  Ого,  да  это  же  «форд»  1930  года.  Не  я  ли  его  соби¬
рал,—  произнес  Гасан.
 Эта  фраза  оказалась  ключом  к  интереснейшей  истории,
которую  мне  довелось  услышать.  Гасан  целых  восемь  лет
работал  в  Детройте,  у  самого  Форда.
 —  У  Генри  Форда?  —  переспросил  я.
 В  спокойных  бархатных  глазах  Гасана  мелькнула  лука¬
вая  улыбка.
 —  Конечно,  у  Генри  Форда,—  ответил  Гасан.—  Мы  одно
время  даже  компаньонами  были.
 —  А  я  компаньон  многих  фирм,—  повернулся  к  нам
Алим.—  Мне  пришлось  постоять  у  конвейеров  трех  автозаво¬
дов  во  Франции,  Италии  и  Западной  Германии,—  подмигнул
он  мне  весело.
 Разговор  со  спутниками  и  заставил  вспомнить  начало
двадцатого  столетия,  когда  на  дорогах  появились  первые  «са-
 83

модвижущиеся  экипажи»  —  динозавры  автомобилизма  и
перенестись  в  сегодняшний  день,  когда  число  автомобилей
в  мире  достигло  двухсот  миллионов.
 Западная  печать  частенько  приводит  на  своих  страницах
биографии  первых  автомобильных  фабрикантов.  Они  напо¬
минают  библейские  легенды  и  как  бы  призваны  иллюстриро¬
вать  теорию  «равных  возможностей».  При  этом  подчерки¬
вается,  что  почти  все  автомобильные  короли  были  прежде
гениальными  кустарями.
 Представьте  себе  тихий  немецкий  городок  Рюссельсгейм.
Сто  лет  назад  подручный  слесаря  Адам  Опель  арендовал  там
мастерскую  для  выпуска  швейных  машин.  Затем  он  увлекся
велосипедами,  а  в  1898  году  выпустил  первый  автомобиль.
Прошло  всего  тридцать  лет,  а  сыновья  Адама  производили
уже  сто  тысяч  автомашин  в  год.
 Вот  еще  пример.  Весной  1899  года  в  одной  из  парижских
газет  появилось  объявление:  «Братья  Рено  основали  общест¬
во,  имеющее  целью  строительство  самодвижущихся  экипа¬
жей».  «Старший  брат  Луи  Рено  был  гениальным  кустарем,
весьма  близоруким  в  политике,—  пишет  журнал  «Пари
Матч».—  Он  умер  после  войны  в  жалкой  обстановке».  При¬
чина  была  в  том,  что  Рено  «позволил  своим  заводам  работать
на  гитлеровскую  Германию».  В  1945  году  заводы  Рено  были
национализированы  и  стали  государственной  принадлежно¬
стью.
 С  момента  основания  фирмы  Рено  его  конкурентом  был
Ситроен.  Заводы,  носящие  имя  изобретателя,  и  сегодня  вы¬
сятся  против  заводов,  принадлежавших  Рено.  Их  разделяет
только  Сена.
 В  отличие  от  Рено,  преемники  Ситроена  сохранили  свою
собственность,  а  «ситроен»  выпуска  1940  года  до  сих  пор
остался  любимой  машиной  гангстеров,  полицейских  и  поста¬
новщиков  кинобоевиков.  Приземистый  черный  автомобиль
может  развернуться  чуть  ли  не  на  месте,  передняя  дверца
открывается  по  ходу  движения  назад,  а  это  позволяет  быстро
открыть  стрельбу.
 Однако  самой  яркой  и  интересной  фигурой,  появившейся
на  заре  автомобилизма,  был  Генри  Форд.  Необычайно  пред¬
приимчивый,  талантливый  и  ловкий  сын  американского
фермера  превратился  в  крупнейшего  промышленника,  США.
Генри  Форд  по  праву  считается  изобретателем  массового
 84

поточного  производства,  конвейера  и  усовершенствованной
системы  эксплуатации  рабочих.  В  характере  этого  человека
причудливо  переплелись  большие  организаторские  и  техни¬
ческие  способности,  необычайная  смелость  в  экспериментах
с  непревзойденным  ханжеством,  демагогией  и  неистребимой
жаждой  наживы.
 Самодвижущиеся  экипажи  с  паровыми  и  даже  бензино¬
выми  двигателями  существовали  и  до  Форда.  Немецкий  ин¬
женер  Готлиб  Даймлер  уже  сделал  первый  мотоцикл,  а  его
коллега  и  соотечественник  Карл  Бенц  —  автомобиль.  Их
примеру  последовал  американец  Сельден.  Но  тем  не  менее
первый  бензиновый  «форд»,  прогромыхавший  по  улицам
Детройта,  был  от  начала  до  конца  создан  руками  механика
Генри  Форда  независимо  от  предшественников.
 В  1908  году  выпускалось  уже  100  «фордов»  в  день,  а  че¬
рез  три  года  только  в  Англии  их  было  продано  14  тысяч.
Этим  началось  завоевание  Фордом  международного  рынка.
Жажда  захвата  мирового  рынка  привела  Генри  Форда  к  идее
«дешевого  автомобиля».  Так  был  вызван  к  жизни  новый
бог  —  стандарт.  1  апреля  1913  года  можно  считать  днем
рождения  конвейера,  давшего  невиданный  в  то  время  рост
производительности  труда  без  повышения  зарплаты,  а  сле¬
довательно,  огромный  рост  прибылей.  Расчленив  сложные
трудовые  операции  на  простейшие,  Форд  мог  использовать
неквалифицированных  рабочих.  Если  кто-нибудь  не  выдер¬
живал  темпа,  его  безжалостно  выбрасывали  на  улицу.  Каж¬
дое  свободное  место  у  конвейера  всегда  ждали  десятки  без¬
работных.
 Таковы  краткие  описания  деятельности  некоторых  авто¬
мобильных  магнатов.  Оказалось,  что  с  одним  из  них  «корот¬
ко»  знаком  мой  спутник  Гасан,  пожилой,  сильно  прихрамы¬
вающий  марокканец,  совладелец  маленького  гаража,  штат
которого  составляют  Гасан,  Алим  и  их  младший  брат  Ахмад.
 В  дни,  о  которых  вспомнил  Гасан,  он  был  сильным,  гиб¬
ким  юношей,  полным  надежд  и  веры  в  успех.
 —  После  скитаний  по  городам  и  дорогам  США,—  расска¬
зывал  Гасан,—  судьба  привела  меня  в  Детройт.  Там  я  узнал,
что  Форд  набирает  рабочих,  не  обращая  внимания  на  цвет
кожи,  вероисповедание,  образование,  и  даже  предоставляет
общежитие.  Нужно  лишь  добросовестно  работать.  А  мне
только  этого  и  хотелось.
 85

Так,  наконец,  в  1926  году  Гасан  оказался  у  главного
конвейера.
 —  Я  быстро  освоился  и  работал  на  совесть.  Сборка  кар¬
бюратора  интересовала  меня,  и  поэтому  я  не  удовлетворился
©дкой-двумя  операциями,  а  знал  весь  узел  как  свои  пять
пальцев,  хотя  работа  и  утомляла.  Жил  я  в  фордовском  об¬
щежитии.  Нас  подобралось  несколько  мусульман,  и  никто
не  вмешивался  в  нашу  личную  жизнь.  Держались  мы  особ¬
няком,  однако  разговоры  о  профсоюзе,  о  забастовках  дохо¬
дили  и  до  нас.  Но  какое  нам  было  до  этого  дело.  Многие  бы¬
ли  недовольны,  что  Форд  запрещает  курить  на  территории
вавода  и  даже  пятиминутный  перерыв  в  работе  называет
«воровством».  А  мы  не  курили  и  старались  не  оставлять  кон¬
вейер  ни  на  секунду.  Правда,  из  недельной  получки  сэконо¬
мить  удавалось  не  более  5—6  долларов,  но  все  же  через  год
в  моем  поясе  были  зашиты  семнадцать  десятидолларовых
купюр  и  одна  пятидолларовая.
 —  Богатый  человек!  —  подмигнул  Алим.
 —  Босс  часто  повторял:  «Нужно  оставить  разговор  о
том,  что  рабочие  трудятся  на  капиталиста.  Они  работают  на
меня,  а  я  —  на  них.  Предприниматель  —  это  человек,  имею¬
щий  идею,  и  рабочие  помогают  ему  эту  идею  осуществить.
Всякий  человек,  заработавший  право  быть  хозяином,  может
им  быть».  Я  считал,  что  хозяин  прав,  и  копил  деньги,—  про¬
должал  Гасан.—  Нравилась  мне  бережливость  хозяина.  Он
не  позволял  выбрасывать  даже  промасленной  тряпки.  И  я
следил  за  чистотой  и  считал  в  душе,  что  и  я  и  Форд  делаем
одно  дело.
 —  До  тех  пор  пока  не  грянул  гром,  наш  Гасан  и  впрямь
считал,  что  он  компаньон  мистера  Форда,—  бросил  Алим.—
А  тот  взял  и  в  один  прекрасный  день  остановил  свои  заводы.
Все  рабочие  оказались  автоматически  уволенными...
 —  Я  брел  к  заводским  воротам,  сжимая  в  руках  конверт
с  последней  получкой,—  вспоминает  Гасан.—  Неожиданно
меня  взял  за  плечо  мастер  Финк:  «Ты,  парень,  останься!»
Я  считал,  что  мне  здорово  повезло.  В  числе  немногих  меня
оставили  для  освоения  новой  машины.  Я  вновь  возносил
аллаху  молитвы.
 В  то  время  новые  модели  Форда  привозили  во  все  города
в  выставляли  на  постаментах,  чтобы  они  сами  служили  рек¬
ламой,  не  говоря  о  том,  что  фордовские  автомобили  глядели
 83

на  читателя  с  каждой  газетной  полосы  и  многих  журналь¬
ных  страниц.
 Повезло  Гасану  и  в  годы  мирового  кризиса,  когда  30  ию¬
ля  1931  года  Форд  выбросил  на  улицу  75  тысяч  рабочих.
Вскоре  голодный  Детройт  рвал  проволочные  заграждения,
окружающие  завод,  а  по  толпе  били  ледяные  струи  бранд¬
спойтов  и  пулеметные  очереди,  расстрелявшие  сказочку  ми¬
стера  Форда  о  мирном  содружестве  труда  и  капитала.  Одна¬
ко  Гасан  слышал  лишь  приглушенные  их  отзвуки.  В  этот
момент  он  старательно,  как  всегда,  работал  «старьевщиком»
на  «обратном  конвейере».
 —  Что  это  за  работа?  —  спросил  я.
 Оказывается,  в  те  годы  на  обочинах  дорог  стояли  тысячи
брошенных  машин:  владельцы  не  могли  их  ни  содержать,
ни  продать.
 Агенты  Форда  разыскивали  владельцев  этих  автомоби¬
лей,  совали  каждому  по  30  долларов,  и  машины  вновь  ста¬
новились  собственностью  фабриканта.  Эти  автомобили  попа¬
дали  на  «обратный  конвейер».  Их  пригоняли  на  завод  и  раз¬
бирали,  используя  каждый  годный  винтик,  клочок  ваты  и
даже  оставшееся  в  баках  масло.  Остальное  шло  в  переплавку.
 —  Развязка  наступила  в  1934  году,—  продолжил  Алим
рассказ  Гасана.—  Тяжелой  деталью,  упавшей  с  конвейера,
брату  раздавило  стопу  левой  ноги.  Когда  его  на  носилках
выносили  из  цеха,  мастер  лишь  молча  кивнул  на  плакат:
«Рабочий,  будь  осторожен!  Помни,  что  бог,  создавая  челове¬
ка,  не  создал  к  нему  запасных  частей».  Говорить  у  Форда
во  время  работы  категорически  запрещалось.
 —  Ну,  а  дальше  произошло  обычное:  я  оказался  в  боль¬
нице,  а  затем  на  улице.  Лечение  в  момент  сожгло  все  сбере¬
жения,  хотя  я  работал  даже  во  время  болезни:  как  только
смог  сидеть,  на  колени  мне  утром  клали  черную  доску  и  при¬
носили  два  ящичка  с  мелкими  деталями,  которые  я  собирал.
Вечером  приходил  мастер  и  забирал  работу.
 —  Из  Гасана  и  Генри  компаньонов  не  получилось,—
иронически  заключил  Алим.—  Через  несколько  месяцев  он
возвратился  в  Касабланку,  нанявшись  камбузником  на  гру¬
зовое  судно  бесплатно,  за  проезд.  Причем  за  эту  «услугу»
он  уплатил  20  долларов  пароходному  агенту.
 Рассказ  Гасана  и  его  брата,  приведенный  выше,  следова¬
ло  бы  дополнить.  В  те  годы  уже  началась  борьба  на  внут¬
 87

реннем  автомобильном  рынке  США.  Она  велась  между
Фордом  и  его  главным  конкурентом  —  концерном  Морганов
и  Дюпонов  «Дженерал  моторе»,  выпускавшим  «шевроле».
 Все  больше  машин  выезжало  из  ворот  заводов,  неумоли¬
мо  убыстрялся  темп  конвейерной  ленты.  К  1935  году  миро¬
вой  автомобильный  парк  насчитывал  уже  35  миллионов  ма¬
шин,  а  ежегодный  их  выпуск  превысил  5  миллионов.
 Форд  не  дремал.  Одним  из  его  нововведений  было  приме¬
нение  научных  исследований  для  решения  конкретных  про¬
изводственных  задач.  Так  зародилась  «охота  за  головами»,
о  которой  рассказывалось  подробно  в  одной  из  глав  этой  кни¬
ги.  Начало  такой  охоте  положил  Генри  Форд,  переманив  из
Швеции  изобретателя  точных  приборов  Карла  Иогансена.
 Как  только  становилось  трудно  сбывать  машины,  Форд
вдвое  и  втрое  увеличивал  средства  на  рекламу,  порой,  чтобы
подорвать  могущество  конкурентов,  ловкий  бизнесмен  про¬
давал  автомобили  дешевле,  чем  они  обходились  ему  самому,
лишь  бы  их  больше  покупали.  Но,  захватив  рынок,  он  с  лих¬
вой  возмещал  потери.
 Вскоре  конкуренция  перенеслась  за  океан.  Началось  за¬
воевание  мирового  автомобильного  рынка.  На  всех  конти¬
нентах  появились  вывески  компаний  «Форд»  и  «Дженерал
моторе»,  во  многих  странах  развертывалась  незримая  война
двух  самых  мощных  концернов.  Причина  перемены  «поля
боя»  довольно  проста:  в  США  к  тому  времени  один  автомо¬
биль  приходился  на  5,  а  в  остальном  мире  на  227  жителей.
 «Дженерал  моторе»  негласно  овладел  германской  фир¬
мой  «Опель»,  скупив  контрольный  пакет  ее  акций,  постепен¬
но  прибирал  к  рукам  французский  «Ситроен»  и  итальянский
«Фиат».  Форд,  в  свою  очередь,  строил  крупные  заводы  в  Ка¬
наде,  Англии,  Австралии.
 В  короткий  автомобильный  век  мировые  войны  дважды
сотрясали  мир.  Автозаводы  всех  стран  работали  в  те  годы
ка  войну,  выпуская  военные  машины,  танки,  самолеты,  тор¬
педные  катера.  Военные  заказы  только  приумножили  богат¬
ства  автомобильных  королей.
 Вот  почему,  едва  смолкли  выстрелы  второй  мировой
войны,  как  автомобильная  лихорадка  вновь  охватила  Аме¬
рику  и  Европу.  Уже  в  1960  году  годовой  выпуск  автомоби¬
лей  достиг  16  миллионов.  Буйствует  реклама,  призывающая
купить  автомобиль.  Мелькают  знакомые  названия:  «форд»,
 88

♦крайслер»,  ♦шевроле».  Однако  многие  марки  можно  встре¬
тить  уже  только  на  дорогах,  а  не  на  светящихся  щитах  рек¬
ламы.  Конкуренция  поглотила  фирмы  ♦Додж»,  ♦Виллис-
Оверленд»,  ♦Студебеккер».  Сегодня  автомобильную  войну
друг  с  другом  ведут  за  океаном  четыре  американских  кон¬
церна—  ♦Дженерал  моторе»,  ♦Форд»,  ♦Крайслер»  и  ♦Аме¬
рикан  моторе»,  которые  вместе  и  порознь  воюют  с  европей¬
скими  фирмами.
 Наибольшую  активность  проявляет  «Дженерал  моторе»,
гигантский  концерн,  бюджет  которого  равен  бюджету  всей
Франции.  Только  в  его  конструкторских  бюро  работает  25  ты¬
сяч  человек.
 После  войны  концерн  предъявил  вексель  потомкам  и
преемникам  Адама  Опеля  и  «Опель  дженерал  моторе»  стал
его  официальным  заокеанским  филиалом,  производящим
полмиллиона  автомобилей  в  год.  Видимо,  не  случайно  чья-
то  невидимая  рука  отводила  при  бомбардировках  в  годы
войны  удары  от  заводов  Опеля.  В  бельгийском  городе  Лим¬
бурге  американо-западногерманская  фирма  строит  новый
мощный  автомобильный  завод,  чтобы  нанести  еще  один  удар
по  европейской  автомобильной  промышленности.
 Не  так  давно  «Крайслер»  купил  французскую  фирму
«Симка».  Внешне  на  заводах  «Симка»  ничего  не  изменилось:
те  же  рабочие  под  руководством  знакомых  им  инженеров  де¬
лают  автомобили.  На  заводе  появился  лишь  один  новый  че¬
ловек—финансовый  контролер  Крайслера.  И  это  оказалось
главным:  отныне  львиная  доля  прибылей  потекла  в  сейфы
заокеанской  фирмы.
 Каждые  шесть  автомобилей  из  десяти  в  Англии  сходят
с  конвейеров  компаний  «Дженерал  моторе»,  «Форд»  или
♦Крайслер».  Чтобы  отстоять  долю  собственного  производ¬
ства,  сорок  английских  фирм  объединились  в  единую  корпо¬
рацию  «Бритиш  моторе  корпорейшн»,  модернизировали
производство  и,  как  говорится,  пока  держатся.  Но  смогут
ли  они  устоять,  если  в  Европе  разразится  автомобильный
кризис,  угроза  которого  все  более  ощутима?
 Автомобильному  миру  хорошо  известен  82-летний  про¬
фессор  Валетта  —  ровесник  первых  автомобилей.  40  лет  он
управляет  заводами  итальянской  фирмы  «Фиат».  Валетта  —
тонкий  знаток  законов  конкуренции  —  предсказывает,  что
в  1965—1966  годах  перепроизводство  машин  в  Европе  до¬
 89

стигнет  двух  миллионов,  а  это  угрожает  судьбам  120  тысяч
рабочих,  инженеров  и  служащих  фирмы.
 Как  и  прежде,  сияют  огнями  окна  автомобильных  сало¬
нов,  сверкают  в  темном  небе  неоновые  молнии.  Пронырливые
агенты  и  вкрадчивые  продавцы  предложат  вам  любой  авто¬
мобиль  в  кредит  на  самых,  казалось  бы,  льготных  условиях.
Но  условия  становятся  все  жестче.  Фирмы  стремятся  как
можно  больше  денег  получить  сразу.  Это  и  есть  первые  об¬
лачка  надвигающегося  урагана.
 Во  Франции  производство  автомашин  уже  сокращается
на  7—8  процентов  в  год,  что,  в  свою  очередь,  означает  сокра¬
щение  на  10  процентов  рабочего  времени  у  двухсот  тысяч
рабочих.  Снижение  их  заработка,  как  цепная  реакция,  от¬
ражается  на  бюджете  еще  двух  миллионов  французов,  заня¬
тых  в  торговле,  сфере  обслуживания  и  других  областях.  Ведь
покупательная  способность  многих  семей  сокращается.  Об
этом  с  тревогой  пишет  сегодня  французская  печать.
 Одинокий  автомобиль  на  шоссе  в  наши  дни  —  редкая
картина.  Как  диковинные  стада  прирученных  металличе¬
ских  животных,  мчатся  по  дорогам  потоки  машин.  И  все
чаще  в  капиталистическом  мире  люди  невольно  становятся
их  рабами.
 Автомобильная  лихорадка  продолжается.  Многие  семьи
приносят  в  жертву  своему  автомобилю  квартиру,  одежду  и
даже  питание.  Все  это  съедает  за  них  «Пежо»  или  «Опель-
рекорд»,  «Фиат»  или  «Фольксваген»,  а  еще  чаще  американ¬
ские  концерны,  которые  не  случайно  сравнивают  с  троян¬
ским  конем,  несущим  в  себе  главную  опасность,  ибо  они
подрывают  благосостояние  не  только  частных  владельцев,
но  одновременно  и  национальную  экономику  многих  стран.
 ...Вдали  показался  огромный  город.  95  километров  оста¬
лось  позади  за  45  минут.  Как  айсберги  плыли  в  легкой  дым¬
ке  высотные  здания  современных  гостиниц.  У  причалов  пор¬
та  развевались  флаги  многих  стран,  а  на  припортовых  ули¬
цах  кипела  оживленная  торговля.
 С  одного  корабля,  пришедшего  из  Марселя,  кран  сгружал
новенькие  разноцветные  «пежо».
 —  «Четыреста  четыре»,—  констатировал  Алим,—  хоро¬
ший  автомобиль.
 —  Только  многие  ли  смогут  их  купить?  —  покачал  голо¬
вой  Гасан.
 90

Мы  простились  у  автомобильного  салона,  где  за  огромны¬
ми  окнами  на  стендах  медленно  вращались  сверкающие  ав¬
томобили,  на  них  Гасан  и  Алим  смотрели  восторженным
взглядом.
 —  Хорошие  автомобили,—  с  безнадежностью  в  голосе
повторил  Алим.
 Гасан  молча  кивнул  в  ответ.  Бывший  «компаньон»  Фор¬
да  владел  небольшим  гаражом,  но  не  принадлежал  к  числу
тех,  кто  может  себе  позволить  приобретение  нового  автомо¬
биля.
 Стрелы  в  голубом  небе
 Если  бросить  на  чашу  весов  листы  бумаги,  отданные  в
журналах  и  газетах  под  рекламы  авиакомпаний,  они,  пожа¬
луй,  перетянут  даже  страницы,  прославляющие  кока-колу,
автомобили  и  сигареты  различных  фирм.
 ...Вот  пара  молодых  «стандартно  красивых»  людей.  Она
и  он  сфотографированы  то  на  фоне  Акрополя,  то  на  улице
французского  городка,  усиленно  сохраняющего  средневеко¬
вый  облик,  то  среди  мрачных  скал  на  севере  Скандинавии
или  у  лазурной  глади  Неаполитанского  залива.
 ...Серая  грустная  погода.  На  журнальной  странице  огром¬
ное  окно  аэропорта,  залитое  струями  дождя.  Все  внимание
невольно  фиксируется  на  маленькой  одинокой  женской  фи¬
гуре  за  окном.  Женщина  уныло  глядит  куда-то  вдаль.  Вы
догадываетесь,  что  она  только  что  проводила  самолет.
И  здесь  же  вкрадчивый  призыв:  «Если  вы  хотите  совершить
деловую  поездку,  воспользовавшись  самолетом  нашей  авиа¬
компании,  возьмите  с  собой  жену,  чтобы  она  не  скучала
одна!»
 ...А  вот  еще  одна  журнальная  страница.  На  рисунке  боль¬
шая  группа—представители  минимум  трех  поколений  одной
разросшейся  семьи.  «Вы  можете  пригласить  друзей  или  род¬
ственников,—  гласит  реклама,—  и  всего  за  25  тысяч  долла¬
ров  самолеты  нашей  компании  покажут  вам  чуть  ли  не  весь
мир».
 Мы  стали  свидетелями  бурного  развития  авиации.
С  каждым  годом  растут  скорость,  комфорт,  безопасность  по¬
лета,  количество  пассажиров  на  борту  самолетов.  Число  воз¬
 91

душных  путешественников  в  мире  достигло  190  миллионов
в  год.
 А  вдумайтесь,  что  такое  190  миллионов.  Ведь  это  больше,
чем  все  вселение  Англии,  Франции,  Италии,  Польши  и
Венгрии  от  мала  до  велика.  За  эти-то  сотни  миллионов  пас¬
сажиров  и  ведут  борьбу  авиакомпании  капиталистических
стран.
 Прежде  всего  каждая  из  авиакомпаний  прельщает  пасса¬
жира  скоростью,  комфортабельностью  и  безопасностью  поле¬
та  на  своих  машинах.  Но  ведь  отличаются  эти  самолеты
лишь  раскраской  и  фирменными  знаками.  Это  те  же  «боин-
ги»  и  «дугласы»,  купленные  в  США;  «кометы»  или  «вай-
каунты»,  приобретенные  в  Англии;  «каравеллы»,  сделанные
во  Франции.  Стало  быть,  реклама  качества  машин  так  или
иначе  совпадет.
 Как  же  быть?
 Вот  здесь-то  и  начинается  настоящая  конкуренция  с  уче¬
том  настроения,  индивидуальных  склонностей  и  даже  при¬
чуд  пассажира.  Голландская  «КЛМ»  пытается  привлечь  пас¬
сажира  точностью  выполнения  расписания,  английская
«Би-Оу-Эй-Си»  —  квалификацией  экипажей.  «Эр-Франс»
акцентирует  внимание  на  тонкостях  блюд  французской  кух¬
ни,  которые  предстоит  отведать  воздушным  путешественни¬
кам.  Японская  авиакомпания  отмечает  особое  внимание  к
пассажирам  своих  стюардесс.  «Алиталия»  неожиданно  объ¬
явила,  что  закупила  на  100  тысяч  долларов  шедевров  со¬
временного  искусства  и  развесила  картины  в  салонах  своих
самолетов,  призывая  пассажиров,  летящих  из  Рима  в  евро¬
пейские  столицы,  полюбоваться  ими  в  пути.
 Мне  приходилось  летать  на  многих  самолетах  по  многим
трассам  когда-то  в  качестве  пилота,  потом,  увы,  пассажира.
 Во  время  одной  из  поездок  я  познакомился  с  новой  для
меня  стороной  работы  летчиков.  Конечно,  такое  могло  быть
только  в  том  мире,  мире  конкуренции  и  наживы.  Начало
истории  звучало  весело.  Но  расскажу  все  по  порядку.  Мы
летели  в  Гану.  Наши  советские  летчики  должны  были  по¬
мочь  молодой  африканской  республике  в  создании  своей
транспортной  авиации.
 Когда  мы  прилетели  в  Аккру,  на  аэродроме  было  не  осо¬
бенно  оживленно.  Несколько  самолетов  с  ярким  хвостовым
оперением  и  названиями  авиакомпаний,  написанными  на
 92

фюзеляжах,  казалось,  как  и  люди,  изнывали  от  африканской
жары.  В  основном  там  были  видавшие  виды  старые  пасса¬
жирские  и  транспортные  машины,  привычно  курсирующие
по  давно  проложенным  трассам.  Но  существует  такая  тради¬
ция:  чем  почтеннее  возраст  самолета  и  его  конструкция,
тем  ярче  он  разрисован.
 Укрывшись  от  жары  в  прохладной  застекленной  галерее,
мы  рассматривали  эти  причудливо  раскрашенные  самоле¬
ты.  Расторопный,  улыбчивый  бой  сразу  принес  нам  по  ста¬
кану  холодного  сока.
 За  соседним  столиком  трое  людей  в  белых  рубашках
громко  разговаривали  по-английски,  потягивая  консервиро¬
ванное  пиво.  Мы  без  труда  угадали  в  них  американцев.  До¬
летели  до  нас  и  обрывки  разговора.
 —  Так  это  ты,  Джон,  прославился  года  четыре  назад  на
весь  мир?  Говорят,  компания  была  весьма  признательна  те¬
бе  за  рекламу:  ведь  ваша  история  облетела  все  газеты  мира.
 —  Вышвырнули,  как  шелудивых  щенков,  и  меня,  и
Майкла,  и  стюардессу  Джоан.
 Третий  собеседник,  видимо,  не  был  знаком  с  «мировой
знаменитостью»,  и  через  несколько  минут  мы  услышали
трагикомическую  историю.
 Самолет  одной  из  крупных  авиакомпаний  США  готовил¬
ся  к  рейсу  из  Нью-Йорка  в  Бостон.  Экипаж  и  пассажиры
заняли  свои  кресла.
 «Командир  самолета  счастлив  приветствовать  вас  на
борту,—  бодро  прозвучал  в  репродукторах  низкий  голос
стюардессы  Джоан.—  Погода  по  трассе  чудесная.  Мы  будем
лететь  со  скоростью  450  миль  в  час  над  красивейшими  мес¬
тами  Соединенных  Штатов.  Через  час  вам  будет  предложен
горячий  завтрак.  В  любой  момент  вы  можете  получить  вис¬
ки,  бренди,  прохладительные  напитки.  Экипаж  желает  вам
счастливого  и  комфортабельного  путешествия.  Спасибо  за
внимание!»
 А  вот  дальше  приключилась  неожиданная  и  досадная
история.  Забыли  выключить  самолетную  радиосеть,  и  Джон
Маккинли  продолжал  «информацию»,  обращаясь  ко  второ¬
му  пилоту:
 «Честное  слово,  Майкл,  я  обеспечу  этим  олухам  все,  что
я  им  обещал,  и  даже  больше,  чем  обещал,  если  мне  только
удастся  поднять  в  воздух  эту  старую  развалину».

За  соседним  столом  громко  рассмеялись.
 —  Летаю  теперь  на  чем  придется,  главным  образом,  на
«чартерах».  Вот  и  сейчас  подвернулся  случайный  грузовой
рейс  в  Леопольдвиль.
 Вскоре  наши  соседи  поднялись,  чуть  небрежно,  но  при¬
ветливо  помахали  нам  и  двинулись  к  своему  самолету.
 В  аэропорту  становилось  оживленнее.  Прилетел  самолет
«КЛМ»  из  Амстердама.  Приземлился  «ИЛ-18»,  принадлежа¬
щий,  судя  по  надписи  «Эр-Гине»,  молодой  авиакомпании
Республики  Гвинея.  Наш  самолет  также  готовился  к  вылету.
 Издали  я  увидел  бывших  соседей  по  столику.  Они  собра¬
лись  у  старенькой  «дакоты».  Через  несколько  минут  их  са¬
молет,  кряхтя,  поднялся  в  воздух  и  полетел  на  юг.
 Стремительно  взлетали  самолеты.  Они  мчались  словно
серебряные  стрелы  в  голубом  африканском  небе.  За  штурва¬
лами  этих  стальных  птиц  можно  встретить  людей  разных
авиационных  поколений.
 Однако  и  на  земле  остается  немало  неудачников  —  мо¬
лодых  парней,  а  особенно  пожилых  людей,  которых  когда-
то  научили  одному  ремеслу  —  вести  самолет,  прокладывать
курс  или  следить  за  тем,  как  ведут  себя  в  воздухе  двигатели
или  приборы.  Я  невольно  задумался  об  этих  людях.
 Из  безработных  пилотов,  штурманов,  бортмехаников  и
радистов  и  вербуются  «чартерные»  экипажи.  Название  это
происходит  от  английского  «зафрахтовать»,  «взять  внаем».
В  авиацию  оно  пришло  недавно,  однако  вскоре  именно  это
слово  вызвало  чуть  ли  не  панику  в  правлениях  некоторых
авиакомпаний.  «Чартеры»  начали  конкурировать  с  ними.
 Как  бы  ни  изощрялась  реклама,  расписывая  на  все  лады
преимущества  той  или  иной  компании,  ясно  одно:  если  сни¬
зить  любым  способом  цены  на  билеты,  то  пассажир  наверня¬
ка  предпочтет  именно  этот  самолет,  даже  поплатившись  не¬
которым  комфортом.  Однако  сделать  это  невозможно.  Веду¬
щие  авиакомпании  установили  единые  тарифы  в  рамках
ИАТА  (Международной  ассоциации  воздушного  транспор¬
та),  в  которую  входит  92  авиакомпании.  Если  одна  из  них
нарушит  условие,  ей  несдобровать.
 Тогда  туристские  фирмы  и  клубы  взяли  у  тех  же  компа¬
ний  в  долгосрочную  аренду  устаревшие  самолеты,  укомплек¬
товали  их  экипажами  и  попросту  пренебрегли  тарифами,
установленными  «авиационным  парламентом»,  как  часто
 94

называют  И  АТ  А.  «Чартеры»  вдвое  снизили  цены  за  перелет
через  Атлантику.
 «Чартеры»  подбирали  пассажиров,  вырывая  многих  бук¬
вально  из  зубов  авиакомпаний,  а  когда  их  набиралось  доста¬
точное  количество,  проводили  туристский  рейс  за  океан.  При
этом  каждый  пассажир  вносил  всего  по  200  долларов,  тогда
как  самая  дешевая  поездка  на  такой  же  срок,  которую  ор¬
ганизует  известная  туристская  компания  «Ланн  Поли»,  сто¬
ила  476  долларов.
 На  чем  могли  экономить  «чартеры»?  Главным  образом
на  аренде  самолетов  и  оплате  экипажей.  Перелет  на  изно¬
шенных  машинах  устаревшей  конструкции  через  океан  на¬
много  увеличивает  риск.  Но  кого  это  интересует,  когда  дело
касается  бизнеса?  В  летчиках  недостатка  не  было:  для  неко¬
торых  это  единственная  возможность  получить  работу.
 В  отношении  «чартеров»  у  авиакомпаний  не  было  раз¬
личных  мнений.  Они  повели  против  них  яростную  борьбу,
называя  «воздушными  пиратами»  и  обрушивая  молнии  гне¬
ва.  О™  требовали  вообще  запретить  «чартерные»  рейсы.  Но
статистика  показала,  что  «чартеры»  действуют  успешно:  в
1963  году  в  Шотландии  на  рейсовые  самолеты,  летящие  че¬
рез  Атлантику,  было  продано  8  тысяч  билетов,  а  на  «неле¬
гальные»  —  от  20  до  25  тысяч.
 «Чартеры»  не  остались  в  долгу.  Они  также  выдвинули
против  авиакомпаний  ряд  серьезных  обвинений.  Одно  из  них
состояло  в  том,  что  авиационные  фирмы  в  интересах  прести¬
жа  тратят  огромные  суммы  на  создание  новых  самолетов,
ка  рекламу,  но  жалеют  средства  на  оснащение  аэропортоз
современным  навигационным  оборудованием.  А  это  стало
одной  из  главных  причин  катастроф.  Гибель  трех  пассажир¬
ских  лайнеров  во  время  «черной  недели»  с  25  февраля  по
1  марта  1964  года  стоила  жизни  246  пассажирам  и  членам
экипажей.  И  это  не  были  «чартеры».
 Итак,  борьба  за  пассажиров  продолжается.  Мне  довелось
как-то  лететь  на  самолете  компании  «КЛМ».  Во  время  рейса
вдоль  пассажирских  кресел  прошел  стюард,  спрашивая  каж¬
дого  из  нас,  кто  в  этом  году  уже  пользовался  услугами
«КЛМ».  Я  был  единственным,  кто  ответил  на  этот  вопрос
утвердительно.
 Через  несколько  минут  в  пассажирский  салон  вошел
командир  корабля  и  торжественно  вручил  мне  памятный
 95

значок  компании.  Это  лишь  один  из  способов  «закрепить»
за  собой  пассажира  на  будущее.
 Внешне,  как  видите,  все  выглядит  благопристойно.  Одна¬
ко  нужно  учесть,  что  есть  у  рекламодателей  такой  закон:  вы
имеете  право  на  все  лады  расхваливать  свой  товар,  но  вам
не  простят,  если  вы  рискнете  охаивать  даже  самый  ерундо¬
вый  товар  конкурента.
 Поэтому  начинаются  закулисные  интриги,  в  которых  за¬
частую  участвуют  не  только  авиакомпании,  но  и  политиче¬
ские  силы.  Так,  «Би-Оу-Эй-Си»  потребовала  от  английского
правительства  запретить  или  ограничить  посадки  самолетов
«КЛМ»  на  аэродроме  Пресуик  в  Шотландии  —  основном
промежуточном  аэропорте  на  пути  из  Европы  в  Америку.
Запрет  фактически  лишил  бы  голландские  самолеты  возмож¬
ности  летать  через  Атлантику.
 Как  сообщает  французская  пресса,  заокеанские  авиаци¬
онные  бизнесмены  сделали  такое  предложение  скандинав¬
ской  авиакомпании  «САС»  и  некоторым  странам  Южной
Америки:  американцы  купят  у  них  за  крупные  суммы
весь  парк  «каравелл»  и  поставят  их  на  прикол.  Взамен  же
эти  страны  должны  взять  обязательство  в  течение  десяти
дет  покупать  только  американские  самолеты.
 Аргентина  едва  было  собралась  приобрести  несколько
английских  самолетов  «УС-10»,  как  американская  фирма
«Дуглас»  прибегла  к  крайним  мерам.  Агенты  фирмы  за¬
явили,  что  если  вместо  «вайкаунтов»  Аргентина  закажет
американские  «ДС-8»,  то  она  безвозмездно  получит  большое
количество  устаревших  «ДС-7»  для  переделки  их  в  грузовые
самолеты.
 Эти  несколько  примеров  наглядно  показывают  борьбу  на
мировом  авиационном  рынке.  Она  не  только  обостряется  с
каждым  годом,  но  уже  запланирована  на  целое  десятилетие
вперед.  Об  этом  мы  расскажем  в  следующем  очерке.
 *К  о  н  к  о  р  д"  —  яблоко  раздора
 Создание  самолета  —  дело  необычайно  сложное  и  доро¬
гое.  От  взлета  конструкторской  мысли  до  взлета  первой  ма¬
шины  проходит,  как  правило,  пять—восемь  лет.  Постепен¬
но  чертежи  превращаются  в  модели.
 96
 5

Проводится  гигантская  экспериментальная  работа.  Лишь
после  всего  этого  рождается  самолет-прототип.  И  вновь  при¬
ходит  пора  испытаний.  Тысячи  талантливых  людей  участ¬
вуют  в  этом  неимоверно  сложном  и  увлекательном  процессе.
Каждый  новый  самолет,  как  губка,  впитывает  в  себя  все
новейшие  достижения  науки  и  техники.  По  уровню  самоле¬
тостроения  можно  судить  о  степени  научного  и  технического
прогресса,  достигнутого  страной.
 Вот  уже  несколько  лет  слово  «суперсоник»  (сверхзвуко¬
вой)  не  сходит  со  страниц  зарубежной  прессы.  Настала  пора
создания  пассажирских  самолетов,  летающих  «по  ту  сторо¬
ну  звука».  В  чертежах  и  моделях  такие  машины  уже  гото¬
вы;  дело  за  тем,  чтобы  воплотить  модели  в  металл  и  отпра¬
вить  невиданные  машины  в  путь  через  океаны  и  конти¬
ненты.
 Первыми  преодолели  невидимый  «звуковой  барьер»
военные  самолеты.  Сейчас  некоторые  из  них  более  чем  втрое
обгоняют  скорость  звука.  Заветное  число  М  1  перестало  быть
магическим.  Поэтому  ученые  и  задались  целью  создать  пас¬
сажирские  сверхзвуковые  лайнеры.
 Идея  принадлежала  французам.  Они  выпустили  очень
хороший  лайнер  «каравеллу»  и  считают,  что  эта  машина  не
устареет  до  1970  года.  Но  нужно  было  подумать  и  о  смене.
Тогда  и  решили  французские  инженеры  выпустить  к  этому
времени  сверхзвуковой  самолет  «суперкаравеллу».
 Специалисты  провели  расчеты,  и  оказалось,  что  быстрое
осуществление  проекта  не  под  силу  французской  промыш¬
ленности  ни  в  техническом,  ни  в  финансовом  отношении.
Строительство  самолета  грозило  затянуться  настолько,  что
к  моменту  первого  вылета  он  мог  оказаться  устаревшим.
 Поразмыслив,  французы  предложили  англичанам  со¬
вместно  создавать  первый  «суперсоник».  Две  сильные  про¬
мышленные  державы  должны  были  объединить  для  этого
свои  лучшие  технические  силы  и  средства.
 Англичане  согласились  охотно.  Дело  в  том,  что  францу¬
зам  до  этого  сопутствовала  удача,  а  англичане  пережили
крупную  неприятность.  Их  сигарообразный  гигант  «браба-
зон»,  поглотив  огромные  суммы,  так  и  не  вышел  из  стадии
прототипа.  Задержалось  и  создание  самолета  «комет».  По-
 1  М  —  число  Маха  —  отношение  скорости  самолета  к  скорости  зву¬
ка,  равной  у  земли  330  метров  в  секунду.
 7  Неоновые  джунгли
 97

этому  английским  фирмам  было  выгодно  работать  вместе  с
французами.  Так  появился  англо-французский  консорциум
«конкорд»,  что  и  по-английски  и  по-французски  означает
♦согласие».  Это  название  было  присвоено  и  будущему  само¬
лету.
 Итак,  консорциум  «конкорд»  начал  действовать.  По  обе
стороны  Ла-Манша  над  его  осуществлением  напряженно
трудились  тысячи  умов,  десятки  тысяч  рабочих  рук.  Скажем
точнее:  в  авиационной  промышленности  Франции  занято
100  тысяч  рабочих,  в  английской  —  260  тысяч.  Лучшие  из
них  были  привлечены  к  проекту  «конкорд».
 Планер  самолета  разрабатывали  французы.  В  1964  году
они  продемонстрировали  макет  «конкорда»,  выполненный
из  дерева,  на  авиационной  выставке  в  Фултоне.  Только  для
определения  формы  крыла  фирма  «Бристоль»  испытала  три¬
ста  типов  сверхзвуковых  крыльев.
 Четыре  тысячи  английских  специалистов  работали  над
созданием  двигателей  «Олимп»  и  оборудования  для  невидан¬
ной  реактивной  птицы.
 Появилась  реклама  будущей  машины:  фотографии  «кон¬
корда»,  летящего  в  облаках.  (Фотографировали,  разумеется,
модель.)  Были  объявлены  основные  его  данные:  скорость
 2,2 	М,  дальность  полета  5200—5600  километров,  вес
180  тонн,  86—104  пассажирских  кресла  и,  наконец,  цена  се¬
рийной  машины  10  миллионов  долларов.
 Еще  до  появления  «конкорда»  на  свет  у  него  появились
решительные  противники,  а  затем  и  сильные  конкуренты.
 Президент  ИАТА  Джереми  Демпси  заявил:
 —  Я  надеюсь  умереть  до  того,  как  это  отвратительное
чудовище  поднимется  в  воздух!
 Он  говорил,  что  «конкорд»,  летящий  ночью  на  высоте
20  километров,  перебудит  всех  в  радиусе  120  километров.
 Сомневался  Демпси  и  в  том,  нужны  ли  кому-нибудь  са¬
молеты  астрономической  стоимости.
 —  Зачем  пассажирам  экономить  при  перелете  через
океан  два-три  часа,  чтобы  потом  бесцельно  потерять  их  на
земле?  —  спрашивал  он.—  Ведь  уже  сейчас  из  Парижа  в
Лондон  самолет  летит  55  минут,  а  чтобы  добраться  в  авто¬
мобиле  от  аэропорта  до  площади  Пикадилли,  пассажир  тра¬
тит  вдвое  больше  времени.
 Создатели  самолета  придерживались  прямо  противопо¬
 98

ложного  мнения  и  делали  все,  чтобы  бороться  за  минуты
в  воздухе.  Важное  место  в  их  аргументации  заняли  и  вопро¬
сы  престижа:  кто  будет  первым?  Тогда  и  разгорелась  кон¬
курентная  борьба,  которая  продолжается  до  сих  пор.  В  ней
принимают  участие  очень  крупные  силы.
 Для  Франции  и  Англии  было  важно  создать  «суперсо¬
ник»  раньше  американцев  и,  выпустив  «конкорды»  на  транс¬
континентальные  линии,  завоевать  мировой  самолетный
рынок.  Создатели  «конкорда»  учитывали,  что  в  последнее
двадцатилетие,  за  редким  исключением,  американцы  удер¬
живали  (в  капиталистическом  мире)  монополию  в  производ¬
стве  самолетов  дальнего  действия  с  дозвуковой  скоростью.
Они  знали  и  то,  что  в  автомобильной,  электронной  и  других
отраслях  американцы  или  господствуют,  или  теснят  евро¬
пейскую  промышленность.  Реванш  решено  было  взять  в  са¬
молетостроении.
 Однако  вскоре  на  горизонте  появились  тучи  конкурен¬
ции,  ибо  сам  факт  конструирования  «конкорда»  больно  уда¬
рил  по  самолюбию  американских  специалистов.  Они  увиде¬
ли  в  нем  не  только  «технический»  упрек,  но  и  серьезную
попытку  европейских  стран  уйти  из-под  опеки  США.  А  это
уже  политика.
 Струна  конкуренции  натянулась  еще  сильнее,  когда  мир
узнал,  что  в  США  создана  группа  из  210  авиационных  спе¬
циалистов,  которой  поручено  правительством  определить,
какой  из  «суперсоников»  больше  подходит  для  гражданской
авиации  США.  Реверансом  выглядело  при  этом  специаль¬
ное  «предупреждение»,  сделанное  президентом:  ни  в  коем
случае  не  вступать  в  единоборство  с  консорциумом  «кон-
корд».  Этот  совет  был  выслушан  со  скептической  улыбкой.
 Первые  итоги  заседаний  210  специалистов  окончательно
нарушили  покой  членов  «согласия».  Одна  цифра  особенно
смутила  их:  дальность  полета  будущего  американского  «су-
персоника»  проектировалась  на  400  километров  дальше,  чем
«конкорда».  Американские  машины  рассчитывались  и  на
большее  количество  мест  —  от  125  до  160.  А  это  значило  мно¬
гое.  Не  случайно  создатели  англо-французского  самолета
сразу  задумались  о  максимальном  увеличении  дальности
полета  своей  машины  —  до  6  тысяч  километров.
 Дальность  полета  5200  километров  обеспечивала  переле¬
ты  «конкорда»  в  Нью-Йорк  из  Парижа  или  Лондона.  Доле¬
 99

теть  же  туда  без  посадки  из  Рима,  Стокгольма  или  Франк¬
фурта-на-Майне  было  невозможно.  Стало  быть,  «конкорд»
не  сможет  заинтересовать  ни  немцев,  ни  итальянцев,  ни
скандинавов.  А  расчеты  показывали,  что  нужно  продать  не
менее  трехсот  «конкордов»,  чтобы  самолет  стал  рентабель¬
ным.
 Тем  временем  шесть  американских  фирм  заявили  о  го¬
товности  принять  участие  в  создании  «суперсоника»  и  на¬
чали  бешеную  торговлю  с  правительством.  Они  потребова¬
ли  полностью  оплатить  работу  (более  миллиарда  долларов)
за  счет  налогоплательщиков.  Правительство  предложило
возместить  сначала  75,  а  затем  90  процентов  стоимости
работ.
 1  Фирмы  «Боинг»,  «Локхид»  и  «Норт  америкэн  авиэйшн»
предложили  планеры,  а  «Кэртис-Райт»,  «Дженерал  элек¬
трик»  и  «Пратт-Уитни»—двигатели.
 Весной  1964  года  президент  Джонсон  разрешил  четырем
фирмам  продолжать  работу  над  созданием  самолета.  «Норт
америкэн  авиэйшн»  и  «Кэртис-Райт»  вышли  из  игры.  Они
стали  жертвами  внутренней  конкуренции.  Проекты  осталь¬
ных  фирм  оказались  лучше.
 «Суперсоники»  еще  не  поднялись  в  небо,  а  борьба  на
рынках  уже  началась.  Крупнейшие  американские  авиаком¬
пании  сразу  объявили  о  намерении  закупить  21  «свой»  са¬
молет  и  23  «конкорда»,  японцы  намерены  заказать  пять  са¬
молетов  у  США,  от  ливанской  авиакомпании  поступил  роб¬
кий  заказ  на  два  «конкорда».  Как  будто  шансы  равные,  хотя
стоимость  американского  самолета  объявлена  вдвое  выше,
чем  англо-французского.
 Так  обстояло  дело  летом  1964  года.  Гроза  разразилась
осенью.
 Лейбористское  правительство  Англии,  пришедшее  к  вла¬
сти  в  октябре,  с  горечью  было  вынуждено  констатировать
классическую  истину:  «Королевская  казна  пуста!»  Чтобы
хоть  как-то  исправить  положение,  лейбористы  решили  в  чис¬
ле  прочих  мер  отказаться  и  от  проекта  «конкорд».
 До  того  дня,  когда  над  проектом  сгустились  тучи,  каж¬
дая  из  стран  вложила  в  его  осуществление  почти  по  150  мил¬
лионов  долларов.  Над  десятками  тысяч  рабочих  авиацион¬
ной  промышленности  Англии  и  Франции  нависла  реальная
угроза  безработицы.
 100

В  этот  момент  американцы,  которые  лицемерно  «призна¬
вали»,  что  отстают  от  европейцев  на  несколько  лет,  припод¬
няли  завесу.  Компания  «Боинг»  заявила,  что  уже  в  1968  го¬
ду  сдаст  для  летных  испытаний  сверхзвуковой  самолет
«55Т-793»,  рассчитанный  на  200—250  пассажиров  и  летя¬
щий  со  скоростью  3  М.
 Правительство  США  поручило  трем  крупнейшим  компа¬
ниям  изучить  возможность  создания  еще  одного  двухпалуб¬
ного  пассажирского  трансконтинентального  самолета  на
500  пассажиров,  летящего  со  скоростью  свыше  800  километ¬
ров  в  час.  Известные  фирмы  «Боинг»,  «Локхид»  и  «Дуглас»
уже  приступили  к  исследовательским  работам.
 Если  в  течение  нескольких  лет  «конкорд»  служил  своеоб¬
разным  флагом  независимости  англо-французской  промыш¬
ленности  и  технической  мысли  от  США,  то  сейчас  все  на¬
дежды  рушились.  После  отказа  англичан  от  дальнейшего
финансирования  проекта  «конкорд»  к  нему  немедленно  на¬
чали  подбираться  «частные»  американские  фирмы.  А  любое
соглашение  даже  с  частными  заокеанскими  фирмами  приве¬
ло  бы  к  американскому  контролю  над  французской  и  анг¬
лийской  авиационной  промышленностью.
 Полтора  месяца  продолжалась  буря  в  авиационных  кру¬
гах.  Министры  авиационной  промышленности  обеих  стран,
пытаясь  спасти  «конкорд»,  непрерывно  курсировали  между
Лондоном  и  Парижем.  Они  прекрасно  сознавали,  что  битва
за  «конкорд»  по  своему  политическому  значению  далеко
превосходит  участь  самолета.  Поэтому  в  конце  концов  анг¬
личане  согласились  продолжать  работу  по  строительству
«конкорда».
 Осуществление  или  отказ  от  этих  проектов  —  дело  близ¬
кого  будущего.  Нет  никакого  сомнения,  что  все  мы  будем
свидетелями  дальнейшего  продолжения  закулисного  авиа¬
ционного  сражения,  которое  ведут  западные  державы  и  их
авиакомпании...
 Это  особенно  наглядный  пример,  когда  конкурентную
борьбу  концернов  поддерживают  крупные  политические
силы  и  правительства  трех  держав,  когда  «конкорд»  на  де¬
ле  становится  яблоком  раздора.
 Уже  давно  пресса  Англии,  Франции  и  США  писала,  что
в  создании  сверхзвуковых  пассажирских  самолетов  у  них
есть  только  один  соперник  —  Советский  Союз.  Мы  тоже  не
 101

скрывали,  что  будем  иметь  такие  самолеты  в  самом  недале¬
ком  будущем.
 И  вот  на  выставке  мирового  авиастроения,  которая  со¬
стоялась  летом  1965  года  на  аэродроме  Бурже  в  Париже,
советские  самолетостроители  вновь  удивили  мир.
 В  числе  экспонатов  были  представлены:  гигантский  са¬
молет  «Антей»  конструкции  О.  К.  Антонова,  который  в
двухпалубном  пассажирском  варианте  сможет  взять  на  борт
720  пассажиров,  и  модель  сверхзвукового  пассажирского
лайнера  «ТУ-144»,  который  поднимется  в  воздух  в  1968  го¬
ду  и  будет  летать  на  160  километров  в  час  быстрее  «кон¬
корда».
 В  течение  десяти  дней  не  умолкала  на  Бурже  своеобраз¬
ная  овация  в  честь  советских  авиастроителей.  Шумела
пресса.  Однако  наиболее  проницательные  обозреватели  от¬
мечали,  что  успех  русских  одновременно  обострит  конкурен¬
цию,  в  которую  вступили  западные  страны.
 Американцы  поручили  своим  авиационным  коммивоя¬
жерам  во  что  бы  то  ни  стало  продавать  будущие  «боинги»  и
«локхиды»,  устанавливать  контакты  и  связи,  идти  в  случае
необходимости  на  жертвы,  но  непременно  опередить  «кон-
корд».

ВОЙНА  ТОЖЕ  БИЗНЕС
 Свиные  шкуры
 Живет  человек  не  бедно,  не  богато.  И  вдруг  нападает  на
дело,  из  которого  можно  выколачивать  деньги.  Все,  что  ме¬
шает  движению  к  новым  барышам,  он  безжалостно  удаляет
с  пути.
 На  одном  из  снимков  вы  видите  довольного  собой  чело¬
века  в  шляпе.  Перед  ним  на  столе  —  собачка.  На  этот  же
стол  он  водрузил  и  свои  ноги.  Он  поступил  так  вовсе  не  по¬
тому,  что  он  невоспитанный  человек,  и  не  потому,  что  так
любят  делать,  отдыхая,  американцы.  Перед  вами  президент
американской  компании  «Вулверин  Шу  энд  Тэннинг  корпо-
рейшн»  Адольф  Краус.  Президент  показывает  продукцию
 юз

возглавляемой  им  компании:  башмаки,  замшевую  шлдпу  и
такую  же  собачью  попону.  Все  сделано  из  свиных  шкур.  Все
это  —  основа  благосостояния  Крауса.
 Не  будем  вдаваться  в  давнюю  историю  обогащения
Адольфа  Крауса  и  его  партнеров.  Вспомним  только  момент
бурного  взлета  этой  компании.  Началась  вторая  мировая
война.  До  войны  обувь  из  жесткой,  грубой  свиной  кожи  от¬
вергалась  покупателями.  Теперь  же  через  ответственных  чи¬
новников  военного  министерства  Краус  и  его  компаньоны
стали  сбывать  свою  продукцию  армии.  Чем  больше  увязал
мир  в  войне,  чем  больше  парней  Америки  и  ее  союзников
отправилось  в  армию,  на  фронт,  тем  туже  набивался  коше¬
лек  краусов.
 История  этого  дельца  типична  для  капиталистического
общества.  Когда  в  1939  году  в  Европе  вспыхнула  вторая  ми¬
ровая  война,  промышленность  США  стала  бурно  развивать¬
ся.  Не  воюя  сами,  США  поставляли  вооружение,  военную
технику,  продовольствие  —  практически  все  виды  товаров—
и  наживались  на  этом.  Но  и  потом,  когда  США  вступили
в  войну,  они  продолжали  торговать  всем,  чем  угодно.  Их
не  бомбили.  Американцы  не  знали,  что  такое  голод  и  ли¬
шения.
 Если  советские  люди  несли  на  своих  плечах  все  лишения,
связанные  с  войной,  если  миллионы  советских  людей  погиб¬
ли  или  остались  без  семьи,  без  крова,  без  имущества,  то  кра-
усы  вышли  из  войны  с  туго  набитой  мошной,  с  разросшейся
сетью  предприятий.  Понятно,  воевавшие  американцы  герои¬
чески  боролись  на  фронтах,  жертвовали  своими  жизнями  и
не  несли  ответственности  за  махинации  краусов.
 Мы  говорим  об  этом  довольно  известном  факте,  чтобы
еще  раз  показать  изнанку  «равных  возможностей»:  капита¬
листы  жирели  на  войне,  трудящиеся,  одетые  в  солдатские
шинели,  гибли  на  фронтах.  Место  буржуазии  и  трудящихся
в  войне  убедительно  определено  местом  Крауса  и  тех  солдат,
которые  носили  его  обувь.
 Кончилась  война.  Солдаты  начали  возвращаться  домой,
а  оставшиеся  на  службе  получали  обмундирование  и  воору*
жение  из  закупленных  ранее  запасов.  Поставки  для  армии
начали  резко  сокращаться.  У  бизнесменов,  превративших
свиную  кожу  в  золотую  жилу,  возникла  необходимость
искать  новые  рынки  сбыта  своей  продукции.
 104

Особенность  нынешнего  капиталиста  состоит  в  том,  что
он  не  складывает  золото  в  сундуки,  подобно  пушкинскому
Скупому  рыцарю,  а  пускает  свои  богатства  в  оборот,  стре¬
мясь  на  каждый  золотой  получить  побольше  денег.  Мы  упо¬
минали  уже  о  рантье,  которые  живут  на  проценты  от  своего
капитала.  Но  и  они,  ведя  такой  паразитический  образ  жизни,
держат  деньги  в  банке,  покупают  акции  и  тем  самым  пуска¬
ют  свой  капитал  в  дело.
 Разбогатевшие  краусы  стали  искать  выход  из  положе¬
ния.  И  нашли!  Они  заставили  человечество  снова  задумать¬
ся  над  опасностями  войны.  Мир  узнал  «холодную  войну»;
пушки  не  стреляют,  бомбы  на  головы  людей  не  падают,  а
страны  вооружаются,  разбухают  их  армии,  которым  снова
требуется  и  обувь  Крауса,  и  вооружение  ему  подобных  биз¬
несменов.  США  —  единственная  из  воевавших  страна,  кото¬
рая  вышла  из  войны  разбогатевшей.  Державы,  слывшие  в
довоенном  капиталистическом  мире  звездами  первой  вели¬
чины,  такие,  как  Франция  и  Англия,  потеряли  свой  вес,  ста¬
ли  гораздо  слабее  США.  Тут-то  и  понадобилась  американ¬
ская  «помощь».  Мы  берем  это  слово  в  кавычки  потому,  что
американцы,  давая  другим  странам  деньги  или  товары,  во¬
все  не  руководствовались  их  нуждами.
 США  начали  оказывать  «помощь»  —  представлять  кре¬
диты  или  поставлять  бесплатно  товары,  делая  это  на  опре¬
деленных  условиях,  которые  позволили  бы  американскому
капиталу  подчинить  себе  экономику  получающей  «помощь»
страны  и  в  будущем  с  лихвой  вернуть  стоимость  американ¬
ских  поставок.
 Холодная  война,  переросшая  кое-где  и  в  реальную  вой¬
ну  —  Корея,  Вьетнам,  Египет  (Суэцкий  канал),  Доминикан¬
ская  Республика,—  снова  принесла  барыши  торговцам  ору¬
жием  и  снаряжением.  Есть  в  капиталистических  странах
такое  учреждение,  как  биржа.  Это  место,  где  продают  и  по¬
купают  ценные  бумаги  —  акции  всех  капиталистических
предприятий.  Если  у  предприятия  дела  идут  хорошо,  его
акции  ценятся  высоко.  Попало  предприятие  в  беду,  цена
акций  резко  падает.  Держатели  стараются  за  любую  цену
сбыть  обесцененные  акции,  лишь  бы  не  потерять  всего.  Так
вот,  акции  американских  и  прочих  капиталистических  пред¬
приятий,  работающих  на  войну,  падают  в  цене,  как  только
ослабляется  опасность  войны,  как  только  спорные  вопросы
 105

между  государствами  урегулируются  мирным  путем.  Те  же
акции  на  следующий  день  могут  подскочить  в  цене,  если  где-
нибудь  возникли  трения  между  государствами  и  появилась
опасность  конфликта.  Вот  и  судите:  заинтересованы  такие
капиталисты  в  войне  или  нет.
 А  как  же  пошли  дела  в  условиях  «холодной  войны»  у
корпорации  Крауса?  Они  снова  процветают.  Да  и  продукция
для  гражданского  потребления  пошла  в  гору,  после  того  как
Краусу  удалось  задушить  конкурентов,  что  было  для  публи¬
ки  названо  «объединением»  с  другими  фирмами.  Накоплен¬
ные  деньги  позволили  корпорации  переоборудовать  пред¬
приятия,  а  улучшенная  продукция  нашла  дорогу  в  дом  по¬
купателя  и  с  барышами  вернула  капиталистам  произведен¬
ные  затраты.
 Но  капиталистам,  как  сладкие  сны,  вспоминаются  воен¬
ные  дни,  когда  барыши  сами  текли  в  их  карманы.  И  разве
удивительно,  что  именно  американские  капиталисты,  боль¬
ше  других  наживавшиеся  на  войне,  теперь  изо  всех  сил  ста¬
раются  сеять  вражду,  раздувать  армии,  держать  людей  в
страхе  перед  войной,  а  если  возможно,  то  и  развязывать  хоть
небольшую,  но  настоящую  войну.  Барыш  для  них  —  превы¬
ше  всего.
 Бизнесмены  скрестили  шпаги
 В  тот  вечер  в  роскошном  нью-йоркском  отеле  «Уолдорф
Астория»,  как  всегда,  состоялось  несколько  банкетов  по  са¬
мым  разнообразным  поводам.  Праздновались  свадьбы,  отме¬
чались  получение  наследства,  удачные  сделки,  благополуч¬
ные  окончания  судебных  процессов,  успешные  аферы.
 За  столиком,  в  углу  общего  зала,  склонились  друг  к  дру¬
гу  джентльмены,  беседующие  на  каком-то  восточном  языке.
Они  немедленно  прекращали  разговор,  если  кто-нибудь
появлялся  поблизости.
 В  одном  из  самых  интимных  кабинетов  ресторана  собра¬
лась  другая  мужская  компания.  Бесшумно  двигались  вокруг
стола  вышколенные  официанты  в  белых  перчатках,  чутко
улавливая  любое  желание  важных  гостей.  А  за  столом  —  хо¬
лодные,  чисто  выбритые  лица,  безупречные  манишки.  Люди
неторопливо  перебрасывались  репликами,  из  которых  непо¬
 106

священный  при  всем  желании  не  смог  бы  понять,  о  чем  идет
речь.
 Казалось,  между  этими  двумя  компаниями  нет  ничего
общего.  И  они  действительно  не  были  знакомы.  Но  незримые
нити  от  столов  тянулись  к  приземистому  пятиугольному  зда¬
нию  на  берегу  реки  Потомак  в  Вашингтоне.  В  нем  располо¬
жился  Пентагон  —  главный  двигатель  огромной  военной  ма¬
шины  США.  В  том  здании  разрабатываются  планы  агрессии,
там  решается,  куда  направить  части  флота,  авиации  и  мор¬
ской  пехоты.  Здесь  же  определяют,  как  израсходовать
астрономические  суммы,  которые  ассигнует  правительство
США  на  военные  цели.  Военные  затраты  США  распухли  до
50  миллиардов  долларов  в  год.  Огромное  количество  компа¬
ний,  фирм,  частных  предпринимателей,  как  пчелы,  вьются
вокруг  Пентагона,  чтобы  побольше  урвать  для  себя  из  этой
долларовой  россыпи,  получить  заказы  на  оружие,  приборы,
вычислительную  технику,  обмундирование  и  амуницию.
 Две  компании,  собравшиеся  в  «Уолдорф  Астория»,  встре¬
тились  по  разным  поводам.  Президенты  фирмы  «Дженерал
дайнемикс»  отмечали  крупную  победу  над  конкурирующей
фирмой  «Боинг».  Удалось  перехватить  у  нее  из  рук  заказ
на  крупную  серию  сверхсовременных  истребителей-бомбар¬
дировщиков  «Р-111»  стоимостью  7  миллиардов  долларов.
 Люди,  говорившие  на  восточном  языке,  купили  оружие
устаревших  образцов.  При  помощи  одного  пентагонского  ге¬
нерала  они  получили  разрешение  на  продажу  им  из  военных
складов  партии  автоматов,  пулеметов  и  патронов.  Они  пред¬
ставляли  здесь  своих  хозяев  шейхов  из  Бейрута  Салих
Наджди  и  Никола  Сайга.  Лет  пятнадцать  назад  Наджди
торговал  верблюдами.  Затем  шейх  понял,  что  выгоднее  тор¬
говать  оружием.  Он  продает  его  кому  угодно:  повстанцам
и  карателям,  контрабандистам  и  полицейским.  Условие
одно:  платить  золотом.  Представителей  шейха  можно  встре¬
тить  во  всех  странах  Ближнего  и  Среднего  Востока,  в  горах
Сицилии,  у  восставших  курдов,  и,  конечно,—  в  столицах  го¬
сударств,  продающих  оружие.
 Незадолго  до  дня,  который  описан  здесь,  Пентагон  полу¬
чил  разрешение  истратить  на  создание  и  производство  новых
видов  оружия  очередные  15  миллиардов  долларов,  и  ажио¬
таж  разгорелся  немедленно.  Волновал  он  многих:  секретные
списки  фирм,  имеющих  дело  с  Пентагоном,  заполнили  четы¬
 107

ре  тома,  тысячу  двести  страниц.  Для  тех  из  них,  которые
одержали  победу  в  сражении  на  фронте  бизнеса,  обеспечено
♦просперити»  —  процветание,  те,  кто  проигрывают  эту  бит¬
ву,  часто  оказываются  на  краю  пропасти.
 Долго  и  упорно  велась  борьба  между  «Дженерал  дайне-
микс»  и  «Боингом».  Немалые  суммы  под  видом  рекламы  бы¬
ли  израсходованы  на  подкуп  влиятельных  лиц.  В  борьбу
включился  министр  обороны  Роберт  Макнамара.  Его  стара¬
ниями  и  решился  вопрос  в  пользу  «Дженерал  дайнемикс».
А  уж  Макнамара  знает  толк  в  бизнесе.  Он  сам,  до  того  как
занять  министерское  кресло,  был  президентом  компании
«Форд  моторе».
 Мы  не  можем  с  достоверностью  сказать,  что  повлияло  на
выбор  министра.  Но  американская  печать  сообщила:  на  од¬
ном  из  закрытых  заседаний  по  поводу  заказа  на  самолет
«Р-111»  Макнамара  со  слезами  воскликнул:
 —  Мой  сын  спрашивает:  когда  же  будет  доказано,  что
его  отец  честный  человек?
 Мы  должны,  к  огорчению  сына,  заметить,  что  сделать  это
довольно  сложно.  Ведь  именно  мистер  Макнамара  командует
всей  огромной  военной  биржей,  именуемой  Пентагоном.
 Известен  приказ  Макнамары,  который  многое  объясняет.
Убедившись  в  склонности  своих  подчиненных  к  взяточни¬
честву,  тот  же  Макнамара  запретил  сотрудникам  Пентагона
принимать  приглашение  на  завтраки  и  ужины  от  своих  зна¬
комых  и  бывших  коллег,  работающих  ныне  в  оборонной
промышленности.
 Пентагон  заказывает,  иными  словами,  покупает.  Но,  в
свою  очередь,  Пентагон  и  продает.  В  1964  году  частным  ино¬
странным  компаниям  при  посредничестве  этого  заведения
было  продано  оружия  устаревших  образцов  почти  на  пол¬
тора  миллиарда,  а  к  1967  году  правительство  США  намерено
продавать  оружия  на  5,4  миллиарда  долларов.  Автоматы,
пистолеты,  минометы  покупают  частные  «торговцы  смер¬
тью»  вроде  шейхов  из  Бейрута.  Порой  в  той  же  роли  высту¬
пают  правительства  стран,  Португалии  например,  чтобы  бо¬
роться  с  национально-освободительным  движением  в  своих
колониях.
 Так  Соединенные  Штаты  —  самая  крупная  и  развитая
капиталистическая  страна  —  стала  крупнейшим  торговцем
смертью.
 108

Почти  700  тысяч  американских  солдат  и  офицеров  про¬
ходят  службу  вдали  от  родных  мест.  Они  оккупировали
японский  остров  Окинаву,  удобно  расположились  на  Тайва¬
не,  как  дома  хозяйничают  на  Филиппинах,  на  базах  в  Ка¬
наде,  ФРГ,  Англии,  Италии,  Греции,  Испании.  Войска  США
ведут  войну  в  джунглях  Южного  Вьетнама  и  штыками  дер¬
жат  марионеточный  режим  в  Южной  Корее.
 Задача  Пентагона  —  поддерживать  в  них  «боевой  дух»,
а  правильнее  сказать  —  военный  психоз.  Это  сделать  не  так-
то  просто,  если  не  создавать  видимости  опасности.
 Американская  печать  пестрит  воинственными  заявления¬
ми  выживших  из  ума  генералов,  которые  подкрепляются  по¬
луофициальными,  а  порой  официальными  сообщениями.  Эти
заявления  преследуют  одну  цель—еще  более  сгустить  атмос¬
феру,  чтобы  под  дымовой  завесой  «опасности»  проделывать
свои  темные  дела.
 Чтобы  у  нашего  читателя  создалось  представление  о  та¬
ких  методах,  мы  приведем  лишь  несколько  фактов.
 Недавно  вышел  в  отставку  генерал  Томас  Пауэр  —  быв¬
ший  начальник  стратегической  авиации.  Этот  генерал  счи¬
тал  и  считает,  что  любой  человек  —  «воинственное  живот¬
ное»,  что  борьба  между  государствами  неизбежна.  Не
случайно  бредовые  идеи  этого  архимилитариста  широко  под¬
держивает  лидер  «бешеных»—Барри  Голдуотер.
 Генерал  Пауэр  не  устает  говорить  о  том,  что  900  самоле¬
тов  стратегической  авиации  со  смертоносным  ядерным  гру¬
зом  смогут  за  15  минут  подняться  в  воздух  и  взять  курс  к
городам  Советского  Союза  и  других  социалистических  стран.
Он  выступает  с  лекциями,  а  свободное  время  уделяет  под¬
счетам,  сколько  «летающих  крепостей»  нужно  направить  на
один  объект,  чтобы  с  гарантией  поразить  его.  Правда,  он
пришел  к  печальному  выводу,  что  стопроцентных  шансов  на
успех  нет.
 У  второго  генерала  Дж.  Ротшильда  —  иная  форма  пси¬
хоза.  Он  помешан  на  химической  и  бактериологической
войне,  о  которой  и  написал  книгу  «Оружие  будущего».
В  исторической  ее  части  он  говорит,  что  «английские  войска
еще  в  1763  году  заражали  неугодные  им  индийские  племе¬
на,  раздавая  одеяла,  взятые  из  больницы,  где  лечили  от  чер
ной  оспы».  Генерал  разглагольствует  о  том,  что  в  будущей
войне  химическое  и  бактериологическое  оружие  может  и
 109

должно  широко  применяться.  С  неудержимой  фантазией  са¬
диста  он  разрабатывает  методы  доставки  газов  и  бактерий
чуть  ли  не  на  другие  планеты.
 Журналы  подтверждают,  что  шесть  секретных  научных
центров  разрабатывают,  испытывают  и  производят  страшное
оружие,  расходуя  для  этой  цели  200  миллионов  долларов  в
год.  Особое  внимание  ученые  уделяют  созданию  химических
веществ  без  запаха,  вкуса  и  цвета,  которые  хотя  и  не  убива¬
ют  человека,  но  на  время  парализуют  его,  делают  беспомощ¬
ным.  Ведущие  американские  газеты  называют  это  «гуман¬
ным  средством»,  хотя  слова  «людоед»  и  «гуманист»  не  могут
стать  рядом.
 В  коротком  очерке  мы  не  ставим  задачу  подробно  описы¬
вать  все  выкрутасы  вояк  из  Пентагона.  Было  время,  когда
они  носились  с  изобретением  так  называемой  «метеорологи¬
ческой»  бомбы,  которая  уничтожает  не  жизнь,  а  средства  к
жизни,  иными  словами,  превращает  цветущие  земли  в  пус¬
тыни.  Затем  долго  кричали  о  «стерильной  атомной  бомбе»,
которая,  наоборот,  приводит  к  гибели  все  живое,  но  сохра¬
няет  материальные  ценности.  Вот  до  каких  человеконена¬
вистнических  идей  могут  дойти  люди,  обитающие  в  совре¬
менных  неоновых  джунглях.
 Однако  вернемся  к  тому,  с  чего  мы  начали  свой  рассказ.
Торговцы  смертью  продают  и  покупают  свой  страшный  товар
оптом  и  в  розницу.  Толпясь,  отталкивая  друг  друга  локтями,
монополии,  концерны  и  фирмы  стремятся  получить  выгод¬
ные  заказы  и  перещеголять  соседей.
 —  Предлагаем  самолет,  который,  падая  в  море,  превра¬
щается  в  подводную  лодку!  —  кричат  одни.
 —  Продаем  новые  патроны  «пигги-бэк»  с  двумя  пулями.
Ими  легче  поразить  человека.
 —  Рекомендуем  приобрести  противотанковые  снаряды
«тау»,  управляемые  по  радио.
 —  А  вот  ящики  из  легкой  брони.  Они  смогут  защитить
летчиков  наших  вертолетов  от  партизанских  пуль.
 Все  больше  людей  втягивается  в  этот  адский  хоровод.
 Рабочим  в  военной  промышленности  платят  больше.
И  немногие  из  них  решаются  оставить  свое  место  у  станка,
не  желая  работать  на  войну.  На  иных  еще  сильно  действует
пропаганда  военного  психоза,  о  которой  мы  здесь  расска¬
зали.
 110

Малые  фирмы,  живущие  в  страхе,  что  их  проглотят  бо¬
лее  крупные,  охотно  берут  любые  заказы  Пентагона,  надеясь
сохранить  свою  «независимость».  Очень  часто  фирмы,  вы¬
полняющие  военные  заказы,  носят  весьма  безобидные  мир¬
ные  названия:  «Интернейшл  бизнес  машине»  (счетно-анали¬
тические  машины),  «Коллинс  радио»  (самолетная  аппарату¬
ра  связи),  «Техникал  матириел  корпорейшн»  (проекты  для
создания  аппаратуры  подводных  лодок).  И  все  это  скрывает¬
ся  под  словами  «служебные  машины»,  «радио»,  «техниче¬
ские  материалы».
 Что  же  касается  монополий  и  военных  концернов,  то  они
сами  диктуют  политику  военным  ведомствам  и  правитель¬
ству,  а  нередко  сами  их  формируют.
 Торговцы  смертью  страшатся  пустить  в  ход  ядерное  ору¬
жие,  ибо  ответный  удар  сметет  с  лица  земли  их  самих.  Но
они  пользуются  любой  возможностью,  чтобы  держать  мир
на  грани  большой  войны  и  развязывать  малые  локальные
военные  авантюры.
 В  эфире  —  сигнал  „сабсанк“
 Утром  10  апреля  1963  года  над  Атлантикой  прозвучал
тревожный  радиосигнал:  «сабсанк».  На  языке  военных  мо¬
ряков  он  означает,  что  затонула  подводная  лодка.  На  этот
раз  не  поднялась  на  поверхность  самая  быстроходная  атом¬
ная  лодка  военно-морских  сил  США—  «Трешер».
 Через  некоторое  время  на  столы  адмиралов  американско¬
го  флота,  военных  чиновников  Пентагона  и  президента  США
легли  первые  телеграммы.  А  вскоре  застучали  телетайпы
всех  телеграфных  агентств  мира.  Как  это  часто  бывает,  вна¬
чале  телеграммы  были  сумбурны,  противоречивы,  а  порой
просто  исключающие  одна  другую.
 Через  25  часов  после  катастрофы  начальник  штаба  ВМС
США  адмирал  Джордж  Андерсен  заявил:  «К  большому  со¬
жалению,  я  должен  прийти  к  выводу,  что  «Трешер»  действи¬
тельно  потеряна.  С  огромным  огорчением  я  вынужден  кон¬
статировать,  что  погиб  превосходный  корабль  и  вместе  с  ним
129  человек».
 Сразу  удалось  выяснить  немногое:  спасательное  судно
«Рикавери»  обнаружило  на  поверхности  большое  масляное
 111

пятно  и  подобрало  куски  пробки  от  внутренней  обшивки  под¬
водной  лодки.  А  12  апреля  на  военно-морских  базах  США,
разбросанных  по  всему  миру,  на  несколько  дней  были  при¬
спущены  в  знак  траура  звездно-полосатые  флаги.
 Президент  Джон  Кеннеди  выразил  соболезнование  семь¬
ям  погибших.  К  1500  американским  морякам-подводникам,
погибшим  в  годы  мировой  войны,  добавилось  129  жертв  мир¬
ного  времени.  И  вряд  ли  слова  президента  о  том,  что  лодка
«Трешер»  «открыла  новую  эру  в  вечной  драме  моря,  погру¬
зившись  глубже  и  передвигаясь  быстрее,  чем  любая  подвод¬
ная  лодка  до  нее»,  утешили  тех  людей,  которые  потеряли
близких.
 Когда  телетайп  отстучал  первые  телеграммы  о  гибели
«Трешера»,  редакция  «Известий»  поручила  мне  взять  интер¬
вью  у  известного  флотоводца  и  ученого  —  адмирала  флота
Советского  Союза  Ивана  Степановича  Исакова.  Он  мог  ква¬
лифицированно  прокомментировать  сообщения  прессы,
объяснить  миллионам  читателей  возможные  причины  гибе¬
ли  лодки.
 Через  несколько  минут  машина  мчалась  от  столичной
площади  Пушкина  в  один  из  подмосковных  санаториев,  где
отдыхал  адмирал.  В  пути  я  еще  раз  проема,  ривал  телеграм¬
мы  агентств  Ассошиэйтед  Пресс,  Юнайтед  Пресс  Интерней-
шнл,  Рейтер  и  собственных  корреспондентов  нашей  газеты
из  Нью-Йорка  и  Вашингтона.  Телеграммы  были  вложены  в
американский  журнал  годичной  давности  с  фотографией
«Трешера».  И  вдруг  я  обратил  внимание  на  рекламу  в  том
же  номере  журнала  —  веселая,  улыбающаяся  физиономия
молодого  здоровяка  в  морской  форме  и  подпись:  «Если  ты
хочешь  быть  самым  сильным,  самым  смелым  и  прожить
жизнь,  полную  увлекательных  приключений,  поступай  в
подводный  флот  США!»
 А  кому  не  хочется  быть  сильным,  смелым  и  прожить
жизнь,  полную  приключений?
 Мне  вспомнилась  эта  реклама  еще  раз,  когда  пришли
иллюстрированные  журналы  со  снимками  о  гибели  «Треше¬
ра».  Я  смотрел  на  мужественное  лицо  командира  погибшей
лодки  Джона  Харвея,  на  испуганные  глаза  капитана  спаса¬
тельного  судна  «Скайларк»  Стэнли  Хеккера,  принявшего  по¬
следние  радиосигналы  с  гибнувшей  лодки,  и  думал  о  том,
что  эти  люди  когда-то  с  восторгом  разглядывали  подобные
 112

рекламные  объявления.  Быть  может,  они  и  определили  в
конце  концов  их  судьбу.
 В  небольшой  комнате  с  окнами,  выходящими  в  сосновый
бор,  адмирал  флота  тоже  готовился  к  интервью.  На  откры¬
той  морской  карте  точкой  были  отмечены  координаты:
41°44'  северной  широты  и  64°57'  западной  долготы.  Толстый
том  морского  регистра  Ллойда,  где  описаны  все  корабли  ми¬
ра,  был  открыт  на  странице  с  изображением  «Трешера».  По
морской  штурманской  привычке  Иван  Степанович  делал  на¬
броски  на  листах  бумаги  простым  карандашом.  Говорил  ад¬
мирал  неторопливо,  как  бы  размышляя  вслух:
 —  Случай,  безусловно,  прискорбный  и  вместе  с  тем  весь¬
ма  назидательный.  Мы  выражаем  искреннее  сочувствие  се¬
мьям  погибших  американских  подводников  и  инженеров,
жизнь  которых  оборвалась  трагически,  а  главное  —  бессмыс¬
ленно.  Из-за  рискованных  экспериментов  Пентагона,  из-за
страсти  к  рекламе  погибли  130  здоровых  и  сильных  амери¬
канских  парней  высокой  квалификации.  Ведь  на  современ¬
ной  лодке  даже  корабельный  кок  должен  иметь  специаль¬
ность  электротехника.
 —  Надеюсь,  вы  говорите  не  об  этой  рекламе?  —  спросил
я,  открывая  журнальную  страницу.
 —  Нет,  во  всяком  случае  не  только  о  ней.  Дело  обстоит
гораздо  серьезнее,—  ответил  адмирал.—  Американцы  очень
падки  на  сенсации,  особенно  на  те,  которые  прославляют  их
технику.  Тип  атомных  подводных  лодок,  к  которому  отно¬
сится  «Трешер»,  был  преждевременно  разрекламирован.
Реклама  гласила,  что  это  «самая  быстроходная,  самая  глу¬
боководная  и  самая  маневренная  из  всех  подводных  лодок
своего  класса».  А  класс  этот  особый.  Лодки  типа  «Трэшер»
называются  «истребителями  подводных  лодок».  Поэтому,
сожалея  о  гибели  людей,  мы  вовсе  не  скорбим  о  том,  что  аме¬
риканцы  потеряли  лодку  и  те  120  миллионов  долларов,  ко¬
торые  она  стоила.
 —  Вы  уверены,  что  «Трешер»  на  дне  океана?
 —  Абсолютно  уверен.  На  глубине  двух  с  половиной  ки¬
лометров  лежит  расплющенная  и  разорванная  бесформенная
груда  радиоактивного  металла.  Трудно  сказать,  какие  не¬
приятности  она  еще  принесет  человечеству,—  словно  раз¬
мышляя  про  себя,  говорит  адмирал.—  А  ну-ка  взглянем  на
лодку!  —  Адмирал  открыл  том  Ллойда,
 113

И  маленькая  фотография  как  бы  ожила,  превратившись
в  стальное  обтекаемое  чудовище  85-метровой  длины.  Над
китообразным  «туловищем»  взметнулись  небольшие  кры¬
лья,  по  форме  напоминающие  самолетные.  Так  выглядел
подводный  корабль,  вооруженный  снарядами  «саброк»  —
смертоносными  гибридами  торпеды  и  баллистической  раке¬
ты.  Американцы  решили  построить  три  лодки  такого  типа.
Первой  из  них  с  верфей  Нью-Гемпшира  вышла  «Трешер».
 —  Посмотрим,  сколько  на  борту  лодки  было  «гостей»,
то  есть  посторонних  лиц.—  Иван  Степанович  взял  справоч¬
ник  и  одну  из  телеграмм.—  Итак,  16  офицеров,  96  рядовых
и  18  гражданских  лиц,  сказано  в  телеграмме.  (Тогда  еще
считали,  что  погибли  130  моряков,  не  зная,  что  с  женой  офи¬
цера  Рэймона  Макулла  произошел  несчастный  случай  и  он
взял  внеочередной  отпуск.)  Ясно!  Гражданские  лица  —  это
судостроители  и  испытатели.  Кроме  того,  я  насчитываю
шесть  или  семь  офицеров,  не  имеющих  отношения  к  экипа¬
жу  «Трешера».  Это,  вероятно,  были  испытатели  вооружения,
облаченные  в  военно-морскую  форму,—  констатирует  ад¬
мирал.
 Я  невольно  подумал  о  том,  как  много  значат  для  специа¬
листа  обычные  цифры.
 Вскоре  мы  могли  довольно  точно  представить  себе,  что
произошло  в  Атлантическом  океане  в  220  милях  восточнее
острова  Нантакет.
 ...Порывистый  ветер  поднимал  седые  волны,  по  небу  мча¬
лись  рваные  облака.  Переговариваясь  друг  с  другом,  суда
рыскали  по  морю  в  районе  полуострова  Кейп-Код,  вокруг
буя,  установленного  на  якоре  в  районе  погружения  «Треше¬
ра».
 Командование  еще  считало  лодку  пропавшей  без  вести
и  продолжало  поиски.  К  месту  катастрофы  устремилось
17  кораблей:  эсминцы,  оснащенные  электронными  прибора¬
ми,  подводные  лодки,  исследовательские  суда  и  даже  танкер.
Однако  уже  13  апреля  поиск  продолжали  всего  лишь  семь
кораблей.  Остальным  было  приказано  возвратиться  на  базы.
Это  значило,  что  командование  продолжало  искать  лодку
только  для  вида.
 Сильное  волнение  не  позволяло  спустить  шлюпки.  С  эс¬
минца  «Хейзельвуд»  удалось  перебросить  трос  на  борт  науч¬
но-исследовательского  судна  «Атлантис  II».  По  нему  скольз¬
 114

нули  непромокаемые  мешки  с  высокочувствительными  при¬
борами.  Таким  же  весьма  опасным  способом  готовились
перебраться  с  судна  на  судно  четыре  научных  сотрудника
во  главе  с  Сиднеем  Нортом.
 В  штате  Калифорния  срочно  грузили  на  железнодорож¬
ную  платформу  глубоководный  батискаф  «Триест»,  чтобы
переправить  его  к  месту  катастрофы.
 К  трофеям,  подобранным  в  районе  гибели  «Трешера»,
добавились  резиновые  перчатки,  два  флакона  с  лекарствами
и  раздавленный  тюбик  с  надписью  «Пекарный  порошок»,
а  позднее  кусок  обожженной  пластмассы.  Все  эти  предметы
были  срочно  доставлены  на  берег  и  тщательно  исследованы,
но,  увы,  не  открыли  тайны.
 Капитан  сопровождающего  лодку  судна  «Скайларк»
Стэнли  Хеккер  и  штурман  Джеймс  Уотсон  снова  и  снова
анализировали  записи  в  вахтенном  журнале  за  10  апреля.
 7.47  —  лодка  начала  погружение.
 8.00  —  проверка  связи.
 8.02 	—  глубина  400  футов.  Проверяем,  нет  ли  течи,—  ра¬
дирует  «Трешер».
 8.12  —  берем  курс  наверх.  Пытаемся  выдуть  балласт.
 Затем  Хеккер  услышал  слова,  которым  впоследствии  бы¬
ло  придано  особое  значение.  Хотя,  как  он  уверяет,  произне¬
сены  они  были  спокойным  тоном:  «Столкнулись  с  неболь¬
шой  проблемой...  имеем  явный  дифферент...  пытаемся  про¬
дуть  отсеки».
 —  Управляема  ли  лодка?  —  спросил  тогда  Хеккер.
 Ответа  не  последовало.  Он  выхватил  у  гидрофониста
микрофон  и  трижды  повторил  вопрос,  но  не  получил  ответа.
 9.14—  «Скайларк»  передал,  что  вблизи  нет  судов  и  лод¬
ка  может  всплывать  на  поверхность.  Вероятно,  это  были  по¬
следние  слова,  услышанные  экипажем  «Трешера»  с  поверх¬
ности  моря.
 9.16  —  последние  неразборчивые  слова  с  борта  «Трешер».
Говорилось  что-то  о  предельной  глубине,  достигнутой  лод¬
кой,—  300  метров.
 9.17  —  оба  офицера  «Скайларка»  услышали  звук  разры¬
ваемого  на  части  судна.  Начались  минуты  томительного
ожидания,  незаметно  перерастающие  в  часы.
 10.40  —  с  борта  «Скайларка»  сброшена  взрывчатка  —
условный  сигнал  к  немедленному  всплытию  лодки.
 115

11.04  —  Хеккер  сообщает  командованию,  что  связь  с
«Трешером»  потеряна.
 В  Пентагоне  царили  растерянность  и  неуверенность.
Командование  было  разгневано  поздним  поступлением  в  Ва¬
шингтон  сведений  о  возможной  гибели  лодки.  Хеккеру  при¬
казали  явиться  в  следственную  комиссию,  созданную  для
выяснения  причин  гибели  «Трешера»  и  нанять  адвоката,
хотя  всем  было  ясно,  что  капитан  «Скайларка»  ничем  не
мог  помочь  гибнущему  подводному  кораблю,  как  бы  ни  ста¬
рался  сделать  это.
 Контр-адмирал  Джон  Маккейн,  начальник  отдела  инфор¬
мации  морского  министерства,  без  особого  энтузиазма  за¬
явил:
 —  Если  бы  нам  удалось  осмотреть  корпус  «Трешера»,
возможно,  мы  поняли  бы  причины  гибелй.
 Коллеги  контр-адмирала  тут  же  припомнили,  что  Мак¬
кейн  уже  руководил  в  1941  году  выяснениями  причин  гибе¬
ли  подлодки  «09»,  затонувшей  на  небольшой  глубине  у  мы¬
са  Провиденс.  Тогда  удалось  даже  спустить  на  палубу  водо¬
лазов,  но,  по  словам  того  же  Маккейна,  «никто  до  сих  пор
не  имеет  ни  малейшего  представления  о  том,  почему  «09»
затонула».
 Сегодня  дело  о  гибели  «Трешера»  составило  12  томов,
материалы  следствия  заняли  1600  страниц,  было  допрошено
120  свидетелей.
 По  анализу  советских  судостроителей  А.  Насрубаева  и
Г.  Листова  10  апреля  1963  года  ровно  в  9  часов  12  минут
произошло  следующее.
 В  одном  из  кормовых  отсеков  «Трешера»  вода  под  давле¬
нием  40  атмосфер  прорвалась  в  корпус  лодки.  Струя  мгно¬
венно  скосила  находившихся  там  людей  и  вызвала  короткое
замыкание  электросистемы.  Что  такое  давление  воды  в
40  атмосфер  легко  понять,  если  вспомнить,  что  струя  во¬
допровода  имеет  давление  одну  атмосферу,  а  сбивающий  с
ног  водяной  столб  пожарного  брандспойта  не  превышает
трех  атмосфер.
 Как  только  вода  прорвалась  в  лодку,  автоматически  сра¬
ботала  аварийная  защита  атомного  реактора.  Крен  на  корму
начал  резко  возрастать.  Вода  прорывала  перегородку  за  пере¬
городкой,  врываясь  в  новые  отсеки,  уничтожая  людей.  На¬
бирая  скорость,  лодка  устремилась  на  дно  и  врезалась  в
 116

грунт  со  скоростью  200—300  километров  в  час.  От  страшно¬
го  удара  ее  разорвало  на  части.
 Почти  через  год,  в  марте  1964  года,  агентство  Юнайтед
Пресс  Интернейшнл  сообщило,  что  группа  научных  работ¬
ников  Колумбийского  университета  сфотографировала  на
океанском  дне  большую  расщелину  возле  того  места,  где
погибла  подводная  лодка.
 Магнитометр  установил  на  глубине  8400  футов  наличие
большой  массы  металла.  Это  был  корпус  разорванной  лод¬
ки,  та  самая  груда  радиоактивного  металла,  о  которой  гово¬
рил  советский  адмирал  через  день  после  гибели  лодки.  На
снимках  видны  обломки  кораблекрушения.  А  затем  четыре
специальные  широкоугольные  фотокамеры,  опущенные  к  са¬
мому  дну,  принесли  точные  доказательства.  На  одном  из
снимков  была  опознана  металлическая  плита  от  носовой  ча¬
сти  «Трешера»,  а  командир  батискафа  поднял  со  дна  кусок
медной  трубы  с  номером  593  —  знаком  «Трешера».
 Гибель  «Трешера»  вызвала  беспокойство  во  всех  странах
мира.
 Япония.  Директор  института  ядерной  физики  профессор
Итару  Нанака  заявил: 	«При  разрушении  корпуса  лодки
 атомный  реактор  станет  источником  радиоактивного  зара¬
жения  морской  воды».
 США.  Один  из  видных  американских  биологов  констати¬
ровал:  «Заражение  неизбежно,  но  его  масштабы  можно  бу¬
дет  определить  не  скоро,  возможно,  через  несколько  лет».
К  этому  мнению  присоединился  океанограф  Боствик  Кет-
чум.  Зато  Шеннон  Пауэлл  из  Массачусетского  технологиче¬
ского  института  категорически  опровергал  это  мнение:
«Ядерный  двигатель  ни  в  коей  мере  не  заразит  воды  океана
и  не  представит  угрозы  для  судоходства.  Ведь  отбросы  атом¬
ной  промышленности  в  течение  многих  лет  сбрасывались  в
океан»,—  заявил  он.
 Бразилия.  Член  национальной  комиссии  по  атомной
энергии  инженер  Луис  Фернандо  Вальин  Шнейдер:  «Если
оболочка  атомного  реактора  «Трешера»  была  повреждена,
то  значительная  часть  человечества  может  оказаться  зара¬
женной,  так  как  радиоактивные  вещества,  распространяе¬
мые  морскими  течениями,  будут  поглощаться  растениями,
рыбами  и  смогут  заразить  людей,  питающихся  морскими
продуктами».
 117

Ирландия.  Физиолог  Джастин  Китинг  из  Дублина:
«Американцы  должны  сообщить  народам  мира  все  о  ката¬
строфе,  чтобы  можно  было  принять  правильное  решение.
Мы  должны  знать,  нужно  ли  нам  исследовать  выловленную
рыбу  на  радиоактивность,  как  это  делало  японское  прави¬
тельство  после  некоторых  американских  испытаний  ядер-
ного  оружия  в  Тихом  океане».
 Однако  пожеланию  ирландского  ученого  не  суждено  бы¬
ло  сбыться.  Следствие  по  делу  о  гибели  «Трешера»  выявило
такие  вещи,  что  Пентагон  начал  засекречивать  все,  что  вы¬
яснялось  из  показаний  свидетелей.  Лишь  незначительная
часть  сведений  просочилась  в  печать.
 Прежде  всего  свидетели  показали,  что  за  время  испыта¬
ний  на  «Трешере»  было  обнаружено  875  крупных  и  мелких
дефектов.  Со  дня  спуска  на  воду  до  гибели  лодка  половину
времени  простояла  в  капитальном  ремонте.  Однако  Белый
дом  и  Пентагон  требовали  ускорить  испытания.  Поэтому
командование  и  отправило  «Трешер»  в  океан,  даже  не  дав
закончить  ремонтные  работы.
 Бывший  командир  «Трешера»  Дин  Аскин  —  опытный
подводник.  Он  был  старшим  помощником  капитана  на  пер¬
вой  американской  атомной  подводной  лодке  «Наутилус»,
плававшей  под  полярными  льдами  к  Северному  полюсу.  За¬
тем  он  принял  «Трешер».  Уже  при  первом  пробном  погру¬
жении  лодки  в  августе  1961  года  возникли  серьезные  непо¬
ладки.  Случилось  это  фактически  в  том  же  месте,  где  через
полтора  года  погибла  лодка.  Дин  Аскин  к  этому  времени
получил  назначение  на  строящуюся  атомную  подводную
лодку  «Джон  Кэлун»,  но  к  его  словам  о  «Трешере»  следова¬
ло  прислушаться.  Он  хорошо  помнил,  как  через  месяц  после
начала  испытаний  инженеры  приказали  прекратить  их,
боясь,  что  корпус  лодки  может  не  выдержать  глубоких  по¬
гружений.
 Лейтенант  Рэймонд  Маккул,  оставшийся  в  день  начала
рокового  рейса  «Трешера»  на  берегу,  был  командиром  элек¬
тромеханической  части  лодки.  Он  назвал  много  неполадок,
обнаруженных,  когда  он  плавал  на  «Трешере».  Это  подтвер¬
дил  и  главный  старшина  Фрэнк  Дестефано,  незадолго  до  ка¬
тастрофы  отправленный  на  учебу.
 Морякам,  друзья  которых  погибли,  вероятно,  не  очень-то
хотелось  вспоминать  о  всех  мелких  и  крупных  дефектах,  ко¬
 118

торые  то  и  дело  возникали  на  борту  «Трешера»,  но  их  слова
прозвучали  серьезным  обвинением  в  адрес  американских
технических  специалистов  и  поставщиков  деталей  для  гото¬
вых  и  строящихся  подводных  лодок.  Это  были  те  самые  фир¬
мы,  о  которых  рассказывалось  в  очерке  «Бизнесмены  скрес¬
тили  шпаги»,  те  люди,  которые  и  сегодня  выполняют  воен¬
ные  заказы.
 По  мере  расследования  обвинения  росли  как  снежный
ком.  Они  с  исчерпывающей  полнотой  подтвердили  мнение
адмирала  И.  С.  Исакова,  сказанные  сразу  же  после  катастро¬
фы.  Он  говорил,  что  хотя  Пентагон  и  пытается  объяснить
трагедию  «случайностью»,  но  ясно,  что  к  гибели  привела  по¬
гоня  за  сенсационной  рекламой  и  сомнительным  приорите¬
том.  Пентагон  предпринял  рискованный  эксперимент  с
«Трешером»,  который  и  привел  к  гибели  лодки.  Вот  почему
нужно  говорить  не  столько  о  «Трешере»,  сколько  об  очеред¬
ном  провале  агрессивной  политики  Пентагона.
 Я  попросил  адмирала  Исакова  объяснить,  чем  отличался
«Трешер»  от  его  предшественников.
 —  Чтобы  понять  это,  нужно  проследить  всю  историю
развития  подводного  флота,—  ответил  Иван  Степанович  и
начал  свой  рассказ,  который  я  записал.  Мне  думается,  он
представляет  немалый  интерес.
 В  годы  первой  мировой  войны  подводные  лодки  кайзе¬
ровской  Германии  «П-Воо!»  подстерегали  на  морских  путях
транспорты  союзников  и  беспощадно  топили  их.  Обеспокоен¬
ные  англичане  начали  выпускать  для  борьбы  с  «У-Воо!»  бо¬
лее  быстроходные  и  маневренные  подлодки.  Родился  класс
«истребителей  подводных  лодок»,  или  «киллеров»  (то  есть
«убийц»).  Так  довольно  цинично  был  назван  этот  класс  под¬
лодок.  Впоследствии  к  слову  «киллер»  прибавилось  еще  сло¬
во  «хантер»  —  охотник.
 Чтобы  достичь  нужной  маневренности,  англичане  созна¬
тельно  шли  на  уменьшение  размеров  своих  «хантеров-килле-
ров».  В  таком  же  направлении  развивался  подводный  флот
западных  держав  и  в  годы  второй  мировой  войны.  После  ее
окончания  агрессивные  круги  США  продолжили  гонку
вооружений.  Но  им  явно  не  везло.  Монополию  на  атомную
бомбу  они  быстро  потеряли,  с  водородной  опоздали,  в  космо¬
се  и  ракетостроении  явно  отстали.  Реванш  было  решено  взять
в  строительстве  необычных  подводных  лодок,  которые  мож¬
 119

но  было  бы  разрекламировать  на  весь  мир,  пугая  слабонерв¬
ных.  Так  выглядит  на  практике  известная  политика  «с  пози¬
ции  силы».
 Лучшие  умы  технического  и  военного  мира  США  были
с  1952  года  привлечены  к  экспериментальным  работам  по
созданию  таких  лодок.  Чтобы  достигнуть  явного  преиму¬
щества  в  скорости,  решено  было  использовать  атомную  энер¬
гию.  Это,  в  свою  очередь,  привело  к  увеличению  размеров
лодки,  водоизмещение  каждой  из  них  достигло  3—4  тысяч
тонн.
 Вторая  проблема  состояла  в  том,  чтобы  добиться  повы¬
шенной  маневренности  лодки,  заставить  ее  извиваться,  как
дельфин.
 Когда  была  создана  экспериментальная  лодка  «Альба-
кор»,  пресса  объявила,  что  подводное  кораблестроение  всту¬
пает  в  новую  эру.
 Конструкторы  придали  «Альбакору»  форму  идеальной
41  капли».  Пришлось  отказаться  от  торпедных  аппаратов,  ко¬
торые  по  традиции  располагались  в  носовой  и  кормовой  час¬
тях  лодки  и  даже  от  палубы.  Горизонтальным  рулям,  с  по¬
мощью  которых  лодка  всплывает  и  уходит  на  заданную  глу¬
бину,  конструкторы  придали  профиль  самолетных  крыльев
и  установили  их  по  обе  стороны  командной  рубки.  Другие
инженеры  работали  над  созданием  подводных  радаров,  элек¬
тромагнитных  искателей  и  включили  все  это  в  единый
комплекс  счетно-решающей  электронной  системы.
 Едва  начались  испытания  «Альбакора»,  как  за  лодки
этого  класса  буквально  ухватились  представители  Пентаго¬
на  и  концерны,  держащие  под  своим  контролем  гонку  воору¬
жений.  На  строительство  «киллеров-левиафанов»  («убийц-
китов»)  выделили  огромные  средства.  Одна  из  таких  лодок
и  была  названа  «Трешер».
 Торговцы  ядерным  оружием  не  скупились  на  рекламу.
Если  «Альбакор»  дал  идею  корпуса,  то  специальное  обору¬
дование  можно  было  испытать  только  в  плавании.  Вот  по¬
чему,  несмотря  на  все  недоделки  и  сомнительные  в  кон¬
структивном  отношении  детали,  командование  ВМС  США
форсировало  испытания  «Трешера».  Одно  из  погружений
«Трешера»  и  окончилось  гибелью  129  человек,  а  попытка  во
что  бы  то  ни  стало  продемонстрировать  миру  свои  «под¬
водные  мускулы»  окончилась  крахом.
 120

Много  строк  было  написано  о  гибели  «Трешера».  Амери¬
канская  печать  назвала  этот  случай  «самым  страшным  из
случавшихся  с  подводными  лодками  не  только  в  мирное,  но
даже  и  в  военное  время».  Однако  все  это  не  охладило  черес¬
чур  горячие  головы  военных  деятелей  Пентагона,  продол¬
жающих  наращивание  ядерного  оружия.
 Шли  месяцы,  годы.  Сходили  со  стапелей  новые  подвод¬
ные  лодки.  Ровно  через  месяц  после  гибели  «Трешера»
вспыхнул  пожар  на  атомной  лодке  «Флэшер»  —  точной  ко¬
пии  погибшей.  Он  унес  три  жизни,  а  причины  его  так  и  оста¬
лись  невыясненными.  Недавно  спущена  еще  одна  лодка
«Гардфиш».  Число  атомных  лодок  США  достигло  37.
 Реклама  шумит  все  с  большей  назойливостью,  стремясь
убедить  людей,  что  война  —  такой  же  бизнес,  как  и  любое
дело.  Вновь  молодые  парни  читают  призывы:  «Если  хочешь
быть  смелым,  если  тебя  влекут  путешествия  и  приключе¬
ния...»  (ведь  нужно  комплектовать  экипажи  новых  подвод¬
ных  лодок,  ощетинившихся  «Поларисами»).  Но  ни  одно  из
рекламных  объявлений  не  рассказывает  о  том,  чем  кончи¬
лись  приключения  для  моряков  «Трешера».

НОМУ  ДОСТАЮТСЯ  ОРЕШНИ,  НОМУ  НА  ОРЕХИ
 Как  это  видно  на  предпоследнем  снимке  наших  иллюстраций,  мож¬
но  драться  и  за  орешки.
 Взрослый  дядя  с  опасностью  для  жизни  забрался  на  карниз  и  упле¬
тает  за  обе  щеки  орешки.  Тут  и  другие  люди.  Они  тянутся  к  нему.  Им
тоже  хочется  попробовать  этого  лакомства.  Но  удачливый  дядя  не  об¬
ращает  внимания  на  окружающих.  Знай  себе  уплетает.
 Это  всего  лишь  реклама,  всего  лишь  один  из  многочисленных  ходов,
которыми  торговцы  пытаются  пробиться  к  сердцу  или,  сказать  точнее,
к  карману  покупателя.  Но  содержание  рисунка  очень  точно  передает
нравы  капиталистического  общества:  бери,  хватай,  отними,  думай  толь¬
ко  о  себе.
 Капитализм  растлевает  народные  массы  жаждой  наживы,  заражает
их  стяжательством  и  себялюбием.  Церковь,  школа,  пресса,  обществен¬
ные,  культурные  и  даже  спортивные  организации  в  каждом  слове  и
действии  как  бы  выражают  поддержку  «герою»  упомянутой  здесь  рек¬
ламы.  «Если  ваш  сверстник,—  твердят  они,—  стал  президентом  страны
или  миллионером,  то  не  теряйте  надежду  и  сами  стремитесь  добиться
того  же.  Возможности  у  всех  равные».
 Каковы  эти  «равные  возможности»,  показано  во  многих  главах  кни~
 ги.
 Мы  удивляемся  живучести  капитализма.  Ведь  это  общество  построе¬
но  на  несправедливости,  на  эксплуатации  человека  человеком.  И  все-
таки  оно  до  сих  пор  живет.
 122

Сейчас  многие  рабочие  и  крестьяне  капиталистических  стран,  изби¬
рая  высшие  органы  государственной  власти,  отдают  свои  голоса  капи¬
талистам,  миллионерам,  открытым  врагам  рабочего  класса  и  крестьян¬
ства.  Почему  так  происходит?  Какие  силы  мешают  им  взять  власть  в
свои  руки  и  навсегда  покончить  с  эксплуатацией  человека  человеком?
Что  до  сих  пор  удерживает  капитал  у  власти?
 Мы  попытались  в  этой  книге  показать,  каково  это  общество,  на  чем
держится  его  власть,  в  чем  его  сила.  Мы,  очевидно,  не  осветили  всего,
всех  сторон  жизни  капитализма:  это  можно  сделать  только  в  обширном
научном  труде.  И  тем  не  менее  мы  верим,  что  книга  дает  ответы  на
многие  поставленные  здесь  вопросы.
 Последний  час  капитализма  приближается.  Народы  теряют  веру  в
реальность  «равных  возможностей».  Передовые  люди,  объединенные
вокруг  партий,  стоящих  на  позициях  марксизма-ленинизма,  самоотвер¬
женно  борются  за  победу  социализма  над  капитализмом.
 Необратимый  процесс  освобождения  народов  продолжает  идти.  Ка¬
питализм  еще  жив.  Но  судьба  его  предрешена  всем  ходом  развития
человечества.  Приговор  истории  над  обществом  эксплуатации  и  стяжа¬
тельства  произнесен.

СОДЕРЖАНИЕ
 Кто  прав?  К.  Перевощиков 	 3
 РАВЕНСТВО:  ИЛЛЮЗИИ  И  ЖИЗНЬ
 Спор  в  поднебесье.  К. 	Перевощиков 	 5
 Счастье  под  пробкой. 	В.  Тарасов 	13
 Неуютный  уют.  К.  Перевощиков 	20
 Венский  особняк.  В.  Кассис 	23
 Кому  принадлежат  миллионы.  В.  Тарасов  .... 	26
 ПО  ТУ  СТОРОНУ  РЕКЛАМЫ
 Убили  президента.  К. 	Перевощиков 	33
 Страницы  мусора  и  яда.  В.  Кассис 	35
 Блики  неона.  К.  Перевощиков 	41
 Погоня  за  миражем.  К.  Перевощиков  	44
 Бизнес  на  космосе.  В.  Кассис 	47
 На  религиозной  ниве.  В.  Кассис 	50
 Ценою  жизней.  В.  Кассис 	51
 Неожиданный  визитер. 	В.  Кассис 	54
 Филателист-любитель. 	В.  Кассис 	60
 Между  молотом  и  наковальней.  В.  Тарасов  ... 	62
 Жемчужная  империя. 	В.  Кассис 	70
 124

МИР  под  пятой
 Остров  сокровищ.  К.  Перевощиков 	76
 За  скалами  Адена.  В.  Кассис 	80
 Автомобильная  лихорадка.  В,  Накаряков  .... 	82
 Стрелы  в  голубом  небе.  В.  Накаряков 	91
 «Конкорд»  —  яблоко  раздора.  В,  Накаряков  ... 	96
 ВОЙНА  ТОЖЕ  БИЗНЕС
 Свиные  шкуры.  К.  Перевощиков 	103
 Бизнесмены  скрестили  шпаги.  В.  Накаряков  . 	. 	. 	106
 В  эфире  —  сигнал  «сабсанк».  В.  Накаряков  . 	. 	. 	. 	111
 Кому  достаются  орешки,  кому  на  орехи.
 К.  Перевощиков  .... 	 122

К  читателям
 Издательство  просит  отзывы  об  этой
книге  присылать  по  адресу:
Москва,  А-47,  ул.  Горького,  43.
Дом  детской  книги.
 Для  старшего  возраста
 Кассис  Вадим  Борисович,
Накаряков  Владимир  Николаевич,
Перевощиков  Константин  Алексеевич,
Тарасов  Василий  Васильевич
 НЕОНОВЫЕ  ДЖУНГЛН
 Ответственный  редактор  А.  И.  Моисеева
Художественный  редактор  С.  И.  Нижняя
Технический  редактор  И.  П.  Савенкова
Корректоры
К.  И.  Каревская  и  Э.  Н.  Сизова.
Сдано  в  набор  18-1Х  1965  г.  Подписано  к  печати  13-ХИ
1966  г.  Формат  60х84У,в.  Печ.  л.  9,6.  Уел.  печ.  л.  8,86
Уч.-изд.  л.  6,66+12  вкл.  =  8,58.  Тираж  60  000  экз.
ТП  1966  №  363.  А  13506.  Цена  47  коп.
Издательство  „Детская  литература4*.
Москва,  М.  Черкасский  пер.,  1.
 Фабрика  „Детская  книга44  №  1  Рос  главполиграф-
прома  Государственного  комитета  Совета  Минист¬
ров  РСФСР  по  печати.
 Москва,  Сущевский  вал,  49.  Заказ  №  2936.

ИЗДАТЕЛЬСТВО
„ДЕТСКАЯ  ЛИТЕРАТУРА"
 Вышли  и  готовятся  к  изданию  книги,  рассказывающие  о  жизни  за
рубежом,  о  современном  капитализме,  о  судьбах  людей  и  нравах  капи¬
талистического  общества,  о  национально-освободительном  движении  ко¬
лониальных  народов,  Эти  книги  написали  писатели,  журналисты,  кор¬
респонденты  центральных  газет  и  радио,  которые  подолгу  работали  за
рубежом,  много  ездили,  много  видели,  поэтому  в  основе  каждой  книги
лежат  подлинные  события,  документы,  действительные  судьбы  и  факты.
 В.  Кассис,  Л.  Коряаин,  В.  Нанаряков,  К.  Перевощиков,  М.  Стуруа.
ЗАКАТ  ИМПЕРИИ
 Еще  совсем  недавно  цепи  колониализма,  казалось,  довольно  прочно
держат  нашу  планету,  но  сегодня  лишь  отдельные  звенья  этой  цепи  уро¬
дуют  карту  мира.  Вот  о  распаде  Британской  империи  и  рассказывается
 в  этой  книге.
 Издана  в  1964  году.
 В.  Кассис.  КАУЧУКОВЫЙ  СПРУТ
 Книга  знакомит  читателя  с  крупнейшими  объединениями  современного
капиталистического  общества  —  монополиями  —  их  конторы  раскинули
свои  щупальца  по  всему  земному  шару,  эксплуатируя  тружеников  коло¬
ниальных  и  полуколониальных  стран.  Читатель  узнает,  что  такое  фир¬
ма  «Данлоп»,  заграбаставшая  огромные  каучуковые  плантации  в  тропи¬
ческих  странах,  как  образовалась  нефтяная  монополия  «Эссо»  и  что
помогло  «спичечным  королям»  вытеснить  на  мировом  рынке  своих
 конкурентов.
 Вместе  с  тем  автор  рассказывает  о  странах,  которые  выпроваживают
колонизаторов  за  дверь  и  утверждают  новые  общественные  порядки,
строят  свое,  не  зависящее  от  господ  колонизаторов,  хозяйство.
Издана  в  1965  году.
 Л.  Королев.  ЧЕРНЫЙ  ПАУК  РАСКИДЫВАЕТ  СЕТИ
 23  апреля  1964  г.  бежал  из  тюрьмы  военный  преступник,  бывший  одер-
штурмбанфюрер  СС  Ганс  Вальтер  Цех-Нентвих.  Этот  побег  был  подго¬
товлен  тайной  нацистской  организацией  «Пауки»,  действующей  в  За¬
падной  Германии.  «Пауки»  являются  частью  всемирного  объединения

фашистов,  известного  под  названием  «Черный  интернационал».  На  осно¬
ве  разнообразных  исторических  фактов  и  личных  впечатлений  от  поез¬
док  за  рубеж  автор  показывает  мрачную  деятельность  нынешних  на¬
следников  Гитлера  и  Муссолини  в  странах  капиталистического  Запада.
Написанная  в  жанре  памфлета,  с  острыми  сюжетными  ситуациями,  кни¬
га  отвечает  на  вопрос:  почему  нацизм  не  исчез  с  лица  земли  и  кто
в  наши  дни  делает  на  него  ставку.
 Подготовлена  к  изданию.
 [Л.  Домогацких.  ПЫЛАЮЩЕЕ  КОПЬЕ
 Книга  о  влиянии  идей  Октября  на  пробуждение  и  борьбу  народов  Афри¬
ки,  о  борьбе  африканцев  за  независимость,  об  африканских  коммуни¬
стах  —  людях  трудной  и  героической  судьбы.  Автор  побывал  во  многих
государствах  Африки,  встречался  с  партизанами  Анголы,  видел  жизнь
шахтеров  в  южно-африканских  рудниках  был  и  в  резервациях,  где  до
него  ни  разу  не  был  белый  человек.
 Подготовлена  к  изданию.
 Р.  Бершадский,  Я.  Холемский.  ВСЕ  НА  ОДНОЙ  ПЛАНЕТЕ
 Все  на  одной  планете:  березы  и  пальмы,  раскаленные  пески  Сахары  и
арктические  льды,  мраморные  дворцы  Венеции  и  тростниковые  хижины
гвинейцев,  рабочие  предместья  Парижа  и  виноградники  Болгарии.  Все
на  одной  планете:  зной  и  стужа,  дружба  и  вражда,  правда  и  кривда.
Но  тепло  дружбы  сильнее  холода  вражды,  а  правда  могущественнее,
чем  ложь.  Людям,  в  которых  заключена  эта  сила,  людям,  которых
встречали  авторы,  и  посвящена  книга.
 Издана  в  1965  году.
 Эти  книги  можно  приобрести  в  магазинах  Книготорга  и  потребительской
 кооперации.
 Книги  высылаются  также  по  почте  наложенным  платежом  отделом
♦Книга—почтой»  областных,  краевых  и  республиканских  книготоргов.