/
Author: Акер К.
Tags: художественная литература переводная литература издательство митин журнал
ISBN: 5-98144-045-7
Year: 2005
Text
МИТИН ЖУРНАЛ
KOLONNA PUBLICATIONS
Кэти Акер
Похоть
Перевод Дмитрия Волчека
ББК 84.4 США
ISBN 5-98144-045-7
©Kathy Acker, 1981, 1983, 1984, 1986
© Дмитрий Волчек, перевод, 2005
© Митин Журнал, 2005
© Kolonna Publications, 2005
Руководство изданием: Д. Боченков
Редактор: М. Немцов
Обложка: В. Горбунова
Верстка: Е. Антонова
похоть
Перевод Дмитрия Волчека
похоть
Незначительная личность моряка
Моряк одинок и оттого постоянно напоминает себе, кто
он такой:
Из-за растущего консерватизма властей легавые все силь-
нее ограничивают все области частной жизни. Даже хиппи и
панки больше не бунтуют. Если ты попался немецким копам,
тебя ожидают пытки или, если повезет, рабство. Так что в
Берлине я был насекомым, я собираюсь описать жизнь пара-
зита.
Берроуз сказал, что писатели - насекомые. Лишенные
жизней. Точно как моряки. Писательский тип тот же, что у
моряка - это существа, лишенные человеческих отношений.
Холодные ветра сметают наших дохлых крыс; мертвые
сердца террористов влипли в собачье дерьмо. Искаженные
полицейские переговоры, рекламные листовки посылают
сигналы СОС. Мне нравится смотреть и читать о том, как два
мужика ласкают друг другу хуи. Когда я добрался до Берли-
на, как-то утром, когда от дождя улица за моим окном стано-
вилась цвета собачьего поноса, я увидел двух мужчин, они
явно были парой. Один сказал другому, мелкому говнюку
подонистого вида: «Я куплю продукты».
Я не уехал: мне ничего не оставалось - только ждать, ког-
да вернется кто-то неведомый. Примерно через два часа он
пришел с небольшой сумкой. Я хотел пройти за ним в его
комнату, но не пошел; я знал, что идти за ним нет смысла.
По гондонам и апельсиновой кожуре, мозаике газет, пла-
вающих в лужицах воды и мочи, вниз в клоаку с замурован-
ными в бетоне гангстерами и пистолетами, расплющенными,
чтобы обмануть баллистическую экспертизу.
5
Мне нравится смотреть на мускулистых мужчин. Поджа-
рые тела. Такие мужики похожи на подонков. Только они и
делают что-то, способны сделать.
Они отдают свою энергию. Когда я вижу такого, я прижи-
маюсь к нему, склоняю голову ему на грудь. Между его боль-
шой рукой и его животом мне тепло. Там я в безопасности.
Он защищает меня, ради него я готов на все. Знаю, что сексу-
альностью, которая и есть я, гордиться нечего: я почти ничто.
Но ненавидеть себя я не могу.
Эрекция мускулистого мужика все крепчала. Губы двух
мужчин были спаяны воедино, их языки то сминали друг
друга, то сталкивались остриями. Нож не может прорезать
другой нож. Ни один не смел притронуться языком к чужой
щеке для поцелуя - это знак уязвимости. По ошибке пара
глаз время от времени встречалась с другой парой глаз. По-
том глаза прятались. Змеи. Языки были твердые, как железо.
Хуи тверже языков.
Если я и дальше собираюсь жить, мне следует смириться
со своей сексуальностью.
Я никогда не видел отца. Он бросил мою мать за шесть
месяцев до моего рождения. Он ни разу не захотел встретить-
ся со мной.
Хоть ебусь я очень редко, а иногда вообще не ебусь меся-
цами, я постоянно думаю о сексе и сексуальности. В Комму-
нистическом Китайском отеле в Германии было примерно
4.20 утра. Две узкие односпальные кровати привинчены к
полу. Тощий серый ковер. Еще два маленьких полотенца. Еще
шкаф. Еще стол. Еще четыре стула. Еще телефон. Я сошел с
корабля пару дней назад.
Человек, которого я плохо знал, бандитского типа, позво-
нил мне. Он сказал мне, что я одинок и он будет со мной лас-
ков. Я хотел задать ему вопросы, которые неловко задавать
незнакомцу:
6
1) Хочешь выебать меня в жопу?
2) Хочешь выебать меня в жопу несколько раз?
Через три недели я встретил этого человека в другом
немецком городе. Он был невысокого роста. Мускулистый,
но уже с жирком. Через два часа мы поцеловались. Я цело-
вал его все крепче, быстрее, все искусней, то тут, то там, бы-
стрые маленькие засосы, а мои упругие, очень толстые губы
продвигались к его левому уху. Каждый зверь находит дом
или умирает. Наконец, я засунул язык ему в ухо - оно было
грязное.
Язык елозил в толстом ухе. Я прижался щекой к его зу-
бам, потому что хотел, чтобы он крепко укусил меня. Точно
огромный зверь, он держал меня в руках, широких, как мое
туловище.
Он был моряком.
Я пытался зажать его крупную голову и наклонить, слов-
но мы боролись. В то же время вжимался в него, особенно в
нижнюю часть тела, сплетал ноги с его ногами, чтобы наши
гениталии встретились и терлись через ткань.
В тепле, которое мы создали, мы слились воедино. Я цело-
вал и гладил его круглую голову, целовал его мужскую кожу
повсюду. Гладил, пробуждая желание в коже или мозгу.
Желание выросло - моряк.
Наконец я почувствовал, что скоро кончу. Я хотел рас-
тянуть эту потребность до полной безысходности, до самой
безысходной нужды, какая только возможна, то есть невоз-
можна. Но было невозможно и дальше существовать в не-
возможном.
Я больше не мог отделить похоть от любви. Я хотел сма-
зать его, Мика, хуй. Ржавые баржи, здания из красного кир-
пича, граффити мертвых анархистов на стене; только пото-
му, что он собирался сделать мне больно, я фантазировал о
том, что он может сделать мне больно. Почему меня заводит,
7
когда меня отвергают? Мне все равно. Отрежь одну ногу, и
другая станет сильнее. Наше поколение выросло из увечий.
Мы носим наши увечья, точно кокарды, носить кокарды -
единственное, что нам позволено для человеческой любви. Я
фантазировал, что его член не очень длинный, но толстый.
Член, который похож на боксера, если боксер может быть
похожим на член.
Впервые я заметил его в Гамбурге, мы сидели рядом. По-
мню, я посмотрел вниз и увидел, как топорщатся в паху его
старые серые брюки. Крупные ляжки были раздвинуты, точ-
но между ними набухал холм... Я глядел, понимая, что не могу
оторвать взгляд от холма в его брюках. Я бы не заметил, что
он меня так притягивает, если бы думал, что мы хоть немно-
го сексуально привлекаем друг друга.
Наконец я понял, что вот-вот кончу. Моя рука, опирав-
шаяся на плечо Мика, скользнула по его спине и добралась
до ягодиц. Ягодицы шевелились. Я обхватил рукой эту изви-
вающуюся, все еще прикрытую одеждой плоть и завладел ею.
Моя рука поднялась, скользнула вперед, залезла ему под ре-
мень, под белые трусы. Я потрогал его член. Я заставлял себя
делать то, что я хотел делать.
Я находился в том воплощении или том состоянии, где
важен только секс.
Другая моя рука сжала его толстую руку и заставила ее
потрогать мой член. Дельфины прыгали у носа корабля, ле-
тучие рыбы осыпались перед нами чуть ли не золотым дож-
дем. Мик потрогал мой голый член под шерстяными брюка-
ми, затем по своей воле расстегнул мне ширинку. Мертвые
листья падали, зубчатые разрывы синего неба, где доски по-
корежило и, точно от огня, развело. Мик стиснул мне член
так сильно, что я прошептал: отсоси. Мик согнулся пополам
и раскрыл рот. Фиолетовый закат, изжелто-серый по краям,
цвета человеческих мозгов. Стоя на коленях передо мной,
8
Мик сосал мой член, покрасневший так, что это выглядело
непристойно.
Трущобы Гамбурга - это трущобы его моряков, весь Бер-
лин - большая трущоба. Для каждого. Кроме туристическо-
го квартала, а он - поддельное говно для иностранцев. Как и
США - поддельное говно из-за махинаций нескольких чело-
век. Но игровые площадки умирают. Члены английской лей-
бористской партии берутся за руки и поют «Добрые старые
времена».
Баррио Чино, район Берлина, известный только старым
берлинским алкашам и торчащим на спиде, это географичес-
кая грязь, населенная не испанскими матросами, не моряка-
ми торгового флота США и не турками, а людьми, которые
так долго находились вдали от мест своего рождения или чего-
то, напоминающего дом, что лишились национальности. Пока
они живы, у них нет родины. Баррио Чино - приют скиталь-
цев. Одиночество, - скорее, чем секс, - стало последним при-
знаком капитализма. Одиночество - это и болезнь, и стимул
для силы воли.
Эти бродяги-садисты и бродяги-мазохисты напоминали
преступников, которые жили в больших американских и не-
мецких городах до того, как преступления стали междуна-
родной монополией, а человеческие отношения сошли на
говно. На мерзость и разруху Баррио Чино. Длинные канаты
свисают у моряков между ног.
Банка сардин открыта ножницами... рожок для обуви ис-
пользовался как ложка... грязный носок в тарелке заплесне-
вевших бобов... зубная паста размазана по стеклянной полоч-
ке в ванной... окурок в холодной яичнице... дети Баррио Чино.
Квартира в доме 10-11 по Байермалле в Святое Воскресе-
нье, 10 ноября 1974 года, когда все девственницы воспевали
одиночество. Кто-то позвонил в дверь. Через переговорное
устройство позвонивший объяснил, что доставил цветы.
9
(Владелец этой квартиры, Гюнтер фон Дренкман, председа-
тель Верховного суда и старший судья Берлина, праздновал
свое 64-летие). Когда замок открыли, один из юнцов, стояв-
ших на улице, распахнул дверь. Другой три раза выстрелил в
Дренкмана и дважды попал.
Затем парни смылись на «пежо» и «мерседесе». Очевид-
но, машины они угнали. Старый судья скончался.
Первый член, который я увидел в Берлине, был так кра-
сив, что я умер. Прежде я думал, что живу в тоске. Теперь я
обрел общество. Члены были вшами. Иногда мандавошками,
сквозь которые я мог смотреть. Вода сочилась по гниющим
стенам вверх в еще большую гниль. Плоть, тая, превраща-
лась в слизь. Я хотел разодрать эти стены, эту слизь, чтобы
полностью проникнуть в Мика. Смешаться так, как никакая
плоть не способна смешаться. Мик был моим зеркалом, моей
стеной. На секунду я поверил, что принадлежу ему. Но хозя-
ева стен, домовладельцы, не разрешили бы нам их снести.
Хозяева ненавидят моряков. Даже те хозяева, которые верят
в либерализм, ибо изнанка демократии - преступление.
Время от времени, - например, когда в город приезжал
президент Соединенных Штатов, - Баррио Чино поднимал
мятеж. От ненависти мы вздымались.
Мы с Миком прожили вместе полгода. Он не был моим
лучшим ебарем. Но меня это не напрягало, потому что он был
той самой швалью, которую я хотел. У меня не было род-
ственников, и он не собирался заводить со мной семью, но
шесть месяцев меня ебали. Мы расстались навсегда безо вся-
кой причины.
Через две ночи после того, как мы расстались, я снял
другого моряка в баре, стены и потолок которого были из
алюминия. Когда моряк стал просовывать руку сзади, чтобы
потрогать мои яйца, я задушил его в дальней комнате бара.
Всем в баре было пофигу, что я его убил. Острова одиноки в
IO
безумии. Я смотрел, как его жизнь убывает (отторгается) под
давлением моих стиснутых сжимающихся пальцев (отторг-
лась), смотрел, как моряк умирает, разинув рот (отвержен-
ный), высунув язык (онемевший), смотрел на крах своих оди-
ноких наслаждений (отторжений). Город плоти съеживался
среди алюминиевых планок, желтых диванов, столов, покры-
тых кокаиновой пылью. Я убил его, потому что хотел, чтобы
меня отвергли вы, живые. Только так я смогу обрести обще-
ство себе подобных.
Убивая, я вздымаюсь из смерти, в которой живу. Когда я
убил моряка, чудесная волна ворвалась в тишину моего слу-
ха (не с кем говорить), тишину моего рта (не с кем говорить):
мир загудел.
В ту пору у меня не было друзей. Говорить следует только
об одном - об одиночестве. Хотя мое убийство было порож-
дено одиночеством - одиночество всегда невыносимо, - мое
убийство также объявило мое одиночество миру и таким об-
разом предложило первый шанс для разрушения одиноче-
ства. После этого я мог только обратиться к другим убийцам.
К тем, кто понимает, что они больны. Мы неудачники, а не
властелины на этой земле. Сознание нашего провала позво-
ляет нам оставаться друзьями. Зараженные боятся только
нищеты. Потому что остальное у них и так есть, и бояться тут
нечего: одиночество, опустошения сексуальной потребнос-
ти, опустошительная потребность в сексе, непонимание,
аутизм, зрительные и слуховые галлюцинации, паранойя
Этой ночью, тянущейся бесконечно, я хочу сказать, что
больше не могу вынести одиночество. Я вижу один выход из
одиночества - убийство. Которое порождает одиночество.
Это, в каком-то смысле, мой панегирик «Баадер-Майнхоф»,
группе молодых, которые не до конца обдумали последствия
нарушения законов страны, частной собственности и сошли
с ума. Эта нескончаемая ночь.
II
Вот я здесь один.
В Берлине произошло и что-то помимо одиночества. Глу-
бокой ночью я ехал в автомобиле с двумя людьми, у них была
кассета, на которой ревели Марк Алмонд и «Нойбаутен». В
этой стране, где буржуазия столь флегматична, они неколе-
бимые сказки: изолированный от мира и самого себя, вдвой-
не одинокий, я обрел друзей.
На следующий день легавые попытались найти убийцу
этого моряка, Иоахима. Вины я за собой не чувствовал, ведь
я убил еврея. Легавые решили, что негр, другой моряк с име-
нем отверженного, убил моего моряка.
Возможно, из-за чувства вины суд приговорил Иону к не-
медленной казни. Иону казнили.
Так что я стремился забыть. Не свое убийство, но мир, по
ошибке осудивший Иону, мир, осудивший мое убийство, мир,
который, точно одушевленное существо, создает одиночество.
Я хотел исчезнуть. Я хотел исчезнуть из этого мира в ночи. Я
знал, что убить себя невозможно.
Weil er mein Freund ist, liebt er mich1. Легавым не суждено
узнать, что это я убил моряка, потому что легавые - мудаки.
Моим новым ебарем стал легавый. Я убедил его, что больше
всего хочу, чтобы он вставил мне как можно глубже в рот и
наполнил его своей слизью.
Я не целуюсь, но меня заводит, когда я сосу хуй человека,
который мне отвратителен. Потому что проникаю в себя.
Когда я сосал у этого мудака, я смог выйти за свои пределы.
И в то же время испугался: вдруг я потеряю контроль над
собой и укушу его хуй слишком сильно, что будет не так уж
плохо - но, с другой стороны, легавые тоже люди. Пока я со-
сал этот хуй, мое отчаяние, моя незначительность и моя смерть
открылись мне.
1 Раз он мой друг, он меня любит (нем.).
12
Как черен Берлин.
Пока я думал об этом, отсасывая у него, легавый засто-
нал: «Я легавый. Я легавый и извращенец. Потому что зани-
маюсь этим с парнями. Weil er mein Freund ist, liebt er mich. Я
гомосексуалист. Я занимаюсь этим с каждым подонком, ко-
торого удастся снять. Потом сажаю парня в тюрьму, чтобы
пользоваться им, когда вздумается. Я сажаю парня в тюрьму,
потому что мне это нравится. Мне нравится сажать парня в
тюрьму после того, как мы сделали то, что нам обоим хочет-
ся. Мои руки повелевают его ртом».
Чем дальше легавый бормотал свои признания, призна-
вался моряку, который был ему незнаком, - что не имело
значения в клоаке Берлина, - тем больше он становился для
меня героем. Еще чуть-чуть, и я бы сделал что угодно ради
этого великого человека. Мне нравилось быть таким. Это
словно быть кем-то другим. Или просто быть кем-то. В неве-
домом чудесном месте я бы пресмыкался у ног легавого и
потом, точно щенок, пытался кусать его лодыжки. Здоровен-
ные легавые носят сапоги, потому что ездят на мотоциклах
«БМВ». Когда его сперма проявилась и умерла, нам с лега-
вым нечего было сказать друг другу.
Ничего нового в городе не происходило. Пора было уез-
жать. Неправда, что нацисты разрушили мир. Нацисты ниче-
го не изменили. Мертвые легавые не ебутся, смерть порож-
дает только смерть. Я чувствовал вонь смегмы в моем желудке
и смегмы на улицах, так что пора было уезжать.
Я вернулся на корабль, где выполнял свои обязанности
безупречно. Потому что нет причин не делать то, что тебе
велят, даже если командует всякая шваль.
А там, в Берлине, легавого повысили по службе. Он стал
лейтенантом. Обнаружив, что его карьера пошла в гору, он
поверил в себя, стал повелителем своего царства, упадка: при-
нялся делать, что вздумается.
13
Кусочки того, что я писал в море:
Я один. Я в безопасности, потому что океан
окружает меня, как в детстве. Мне больше не надо
быть зверем, одержимым поисками пищи. Оказа-
лось, что общество состоит, в основном, из экст-
ремистов и мелких преступников, а не нормаль-
ных человеческих животных особей или граждан
респектабельных государств. Но мне здесь не с кем
общаться, потому что, как правило, моряки не
убийцы: моряки - это ничто. Мне пришлось зак-
лючить, поскольку я на грани самоубийства, что
одиночество, как и нищета, это испытание. Боль-
ше не понимаю, что со мной происходит.
Вот это я написал о своем убийстве:
Когда эта скорбь, что превыше всяких слез, раз-
рывающая скорбящего на куски, скорбь из-за че-
ловеческой смерти, блекнет, остается пустота. По-
трясение оттого, что полубог, тот, кому ты отсосал,
может умереть, становится просто шоком от смер-
ти: мертвец н^ложтбыть мертвым. Смерть, преж-
де всего, невозможна. То есть немыслима.
Помимо потрясения, вся прочая суета, окружа-
ющая убийство или политическое покушение, -
лицемерный способ сделать вид, что полубог или
человек незаменим в нашем обществе, которое на
самом деле является миром взаимозаменяемых ма-
рионеток. Делать вид, что остались личности, что
эти личности все еще творят историю, когда на са-
мом деле мы, личности - моряки - способны
только желать поступка, напрягать бесплодную
волю, бесконечно говорить о человеческой мора-
ли (а есть ли мораль у животных?), когда на са-
мом деле автономный механизм социального
ч
подавления воспроизводился и воспроизводится
в каждой личности.
Мир взаимозаменяемых марионеток... если
только ты не голоден... автономный механизм со-
циального подавления... если ты не голоден... не-
избежно воспроизведен в каждом индивидууме...
...эротизированное государство...
В этом обществе всеобщей даже не конформ-
ности, но гомогенизации и пастеризации, превзо-
шедших всё, что предвидели социологи в 50-х, мы
подаем друг другу знаки, что мы разные, демон-
стрируя болезни или убивая. Трудно дружить.
Хотя оба мы знаем, что мы воплощение зла, я ду-
маю: удастся ли нам подружиться? Я совершаю
ошибки, часто из-за нетерпения, воображая, что
существует братство, в то время как его нет
Вот это я написал о романтике, которая возникает после
убийства:
Впервые я приехал в Берлин, когда мне было
двадцать. Я нашел там то, что искал, хоть и ска-
зал, что не знаю, как это назвать. Впервые я при-
ехал в Берлин, когда мне было двадцать - не знаю,
зачем. Прежде чем попасть в Берлин, я угонял
мотоциклы и разбивал их в Мюнхене. Меня не
любят, потому что я очень тихий. Слишком ти-
хий. Пока они не дадут мне понять, что ненавидят
меня, пока не прижмут к стенке, - вот тут я схожу
с ума. Я становлюсь бешеным. Больше всего я нена-
вижу молчаливых и скучных. Скажете, что я нена-
вижу общество и все социальное? Отвечу: я верю в
романтику. Романтика - и есть мир. Почему?
Должно ведь что-то быть. Должно быть что-то для
нас, тех, кто существует и знает, что мы бездомны.
15
Когда я вернулся, не в Берлин, а в Гамбург в тумане ран-
ней зимы, к дороге, проходящей над рекой и портом, к зам-
ку, которого никогда не было, к ручью, больше похожему на
сточную канаву, порыв ветра, слаще и душистей красной
розы, принес запах дерьма и застойной воды, воткнувшись,
точно язык, в мою ноздрю
Была глубокая ночь. Сны все не появлялись. Я думал, ког-
да же придут ко мне сны, когда же придут настоящие сны,
сны о чем-то, кроме моряков. Я думал, куда же они подева-
лись. Точно человек, который хочет уснуть, но не может, бе-
зуспешно пытается изведать сон. Думал, когда же расслабят-
ся мускулы на моем лице, когда же веки начнут моргать
медленнее, когда умрет последний свет. Когда же мягкий,
нежный, ты откинешься на постели и не просто потому, что
устал. Не сняв свою матросскую форму.
Нежный и кроткий, ты проведешь рукой между моих яго-
диц, словно любишь меня там. Из скромности, разновиднос-
ти страха, быть может, испугавшись, что твой хуй перемазан
говном из моей жопы, я вытру его свободной рукой. Другая
моя рука, тянущаяся к твоим волосам, наткнется на твое лицо
и по ошибке погладит щеку.
Выразить нашу любовь невозможно. Нашей любви не су-
ществует. Мы знаем лишь нашу изменчивую мускулатуру,
накачанную болью. Ты говоришь, что только литература и
речь могут сообщить нам, что мы любим друг друга. Может,
и так. Но совсем по другим причинам мы понимаем, что име-
ем в виду, когда говорим друг с другом, наши стоны, наши
солипсизмы. Без мускулатуры, накачанной болью, понять
другого невозможно. Двумя руками, прилепившимися, - одна
к твоему уху, другая к волосам, - я отвожу твою голову от
моей оси, становящейся крепче.
Каждый раз, когда занимаешься сексом с кем-то, вы час-
тично становитесь друг другом.
16
После этого моряк закончил сосать мой хуй, и я задушил
его. Отвергнутый родителями, друзьями, Америкой, хуями,
которые я сосал, я понял, что больше всего ненавижу не
смерть, но покорность смерти.
Мертвые не ебутся
El marinero degollado
Cantaba el olso de agua que lo habia de estrechar1.
Жили-были три поэта. Три поэта были старыми уродами.
Когда-то они были хиппи, но потом перестали быть хиппи.
Они думали, что без их видений город растворится. Без их
снов город растворится. А город и так растворяется. Увле-
ченным любовью поэтам нечему было радоваться
Они были точно змеи, у которых нет пищи, так что они
жрут свои хвосты. Когда змеи поедают себя, они думают, что
кроме них ничего нет. Все больше и больше людей голодают.
Была еще падающая церковь. Церковь была убежищем
пуэрториканских террористов. Молодая женщина вскочила
с одной из церковных скамей - их было немного - словно ее
задницу искололи иглами, но просто там было липко. Жен-
щина была тощая и смуглая, в розовой блузке, она металась,
точно юркая жирная крыса взад-вперед:
Поплыла я по реке
Высади меня одну
Коль хандра меня охватит
Брошусь за борт, утону
Это были еженедельные поэтические чтения в пуэртори-
канской террористической церкви.
Не так.
1 «Обезглавленный моряк воспевал водяного медведя, душившего его» (из стихотворения Ф.
Г. Лорки «Рождество на Гудзоне»).
17
Церковь называлась «Святого-Марка-в-Бауэри». В город-
ской среде Бауэри, «ферма» - это обитель бомжей. Бомжи
разнообразных типов, включая половую принадлежность,
жили на паперти, а также внутри и снаружи этой церкви. Пу-
эрториканцы поселились под могилами. Время от времени
банда детей раскапывала могилу. Поскольку бомжи обитали
повсюду в городе, они захватывали город, как тараканы зах-
ватывают стены.
Один из трех стариков собрался читать свои стихи. В его
сознании или в глубинах его души то, что он собирался чи-
тать, было джазом. Он любил мусор и писал стихи, извле-
кая фразы из культурных мусорных баков - газет, порно-
журналов, теленовостей, великих стихотворений, чего
угодно - и связывал эти фразы неслышными музыкальны-
ми ритмами. Он бы читал под саксофон, но саксофонист
умер десять лет назад. Поэт мало что замечал вне себя и
мало что смыслил.
Не так.
Среди публики в церкви были друзья (другие старые по-
эты), студенты и бомжи. Студенты были не яппи, а радикаль-
ные революционеры и нерадикальные революционеры, ко-
торые в своей радикальности стремились догнать бомжей.
Несколько последних радикалов явились, чтобы сжечь цер-
ковь дотла. Бомжи пришли, чтобы спастись от холода. Цер-
ковь не отапливалась. Никому не было дела до чтений.
Когда старый поэт собрался читать, один бомж сказал:
- Ах. Ах, хочется перерезать горло какому-нибудь бело-
му пиздоболу.
На секунду кое-кто притих.
- Мы спалим церковь, - шепнул один студент другому.
Не так.
- Убей всех поэтов, потому что они мертвы, - чуть громче
предложил другой студент, который поэтом не был.
18
- Верно! Потому что религия - говно!
- Нет, это не значит, что поэтов нужно распинать.
Дик, старый поэт, собиравшийся читать, проигнорировал
эти выпады, считая, что он, поэт, выше их, но, в основном
потому, что испугался. Так что он выдавил из себя:
- Папа... Папа Пий Шестой... Папа Папа.
Может, он считал себя гораздо знаменитее, чем на самом
деле.
Не так.
Наконец, припомнив, наконец, потерявшись в чуде своих
фантазий, он начал читать:
благослови нас на труд благой
выебать здесь всех девиц
Энни Джоанну Сюзи Берн
мне кажется
цель всего
это знание
Корделия отсосала Лиру
папа кончил слишком поздно
смерть, ты приходишь
без системы
выше бессмысленной трагедии
любой другой орган
Когда революционный студент достал «магнум», чтобы
пресечь наступление аморальной аполитичной деструктив-
ной художественной чепухи, один из стариков, не заметив
пистолета, захромал к аналою, чтобы спасти своего друга от
растущей агрессивности масс. Высокий и тощий, этот поэт с
пастозным челом, почти совсем лысый, с улыбкой, примерз-
шей к лицу от многолетнего употребления спида, жестом ве-
лел другу заткнуться.
В ту же секунду в церковь вошел бомж.
19
Не так.
В церкви было много бомжей. Таково общество. Этот
бомж привлек внимание, потому что его правая рука держа-
ла левую руку, а левая рука не держала ничего похожего на
руку, даже оружия. Он не был писателем. Его левая нога смот-
рела совсем не туда, куда нужно. Он прошел, насколько это
удавалось, к самой последней скамье и взгромоздился на нее
гигантским стервятником.
Тут Дик начал читать любовный стих, адресованный жене.
Невозможно меня
отыскать
Когда я нахожу много
пёзд, моя Муза...
Бомж извлек свой крошечный хуишко и принялся гла-
дить залупу, точно это была собачка. Наконец, студенты за-
метили, что кое-что происходит.
Бомж, увидевший, что он и его собачка привлекли вни-
мание, крикнул Дику:
- Подавай бедным.
Дик в это время заклинал Венеру по той или иной причи-
не - возможно, поэтической.
Не так.
- Вот блядь хуйня - один из нереволюционных студентов
сказал другому, - этот бомж, решивший, что он легавый. Все
время пытается арестовать другого бомжа. Вот, возьми, - и
студент бросил мертвое сердце зверя легавому на колени.
- Приди ко мне, моя дама, - произнес Дик.
- Подай бедному, - пробормотал легавый, когда мертвое
сердце зверя ударило его по другой щеке
При этом сигнале к войне более сотни бомжей, не обра-
тивших внимания на первый сигнал, ворвались в церковь,
чтобы расширить свой план захвата города. Церкви - главные
20
владельцы недвижимости. Решив, что все эти новые люди
пришли сюда послушать его стихи, Дик воскликнул:
ты берешь мою любовь так нежно
губами
Бомж на задней скамье продолжал показывать, как
именно.
Не так.
Мэр Кох, разные церковники и другие правительствен-
ные служащие и агенты по продаже недвижимости промар-
шировали по церкви, дабы избавиться от нищеты и вычис-
тить отбросы общества. Один из агентов по продаже
недвижимости, по воле случая одетый в джинсы, произнес:
- Поэзия - говно.
Толпа с ним согласилась.
- Говно, - завизжали члены религиозной конгрегации.
- Говно.
- Говно.
Не так.
-Давайте изберем собственного мэра, - предложил бомж.
Нищета изменяет сознание.
Задетые за живое и глубоко огорченные, мэр Кох и его
сторонники, преступники и наоборот, пробились сквозь ряды
бомжей и сбежали от церковных могил.
Пришла пора выбрать собственного мэра Нью-Йорка. Что-
бы соблюсти демократическую процедуру, студенты разби-
ли один из витражей над алтарем. Бомжи смотрели, как про-
чие трудятся. Тот, кто хотел стать мэром, должен был
просунуть голову в разбитое стекло. Население могло выб-
рать понравившийся образ, чтобы он управлял.
Не так.
Бедняки хотят видеть свое отражение. Мир создан по об-
разу Божьему.
21
Дик читал стихи.
- Я просто пытаюсь продать кока-колу, - объяснил один
бомж. - Я не делаю ничего незаконного. - Это был крупный
бомж, когда-то у него имелись мускулы. Теперь одежда не
особо скрывала, что мускулов ему не хватает. - Я зашел в эту
церковь просто так, чтобы опекать своих клиентов.
- Ты арестован. - Это бомж, считавший себя копом.
- Нет, не арестован, потому что я ничего плохого не сде-
лал.
- Он не собирается тебя арестовывать, - объяснил другой
бомж продавцу кока-колы. - Просто хочет запихнуть чуток
коки своей подружке между ног.
Бомж, считавший себя легавым, открыл выкидной нож и
разрезал предплечье продавцу коки.
Все поэты, кроме Дика, вышли из церкви, потому что не
хотели голосовать.
Не так.
- Кока - вредный напиток, - объяснил один. - Она разру-
шает человеческий мозг.
Первый кандидат в мэры просунул голову в разбитое стек-
ло. Это был мужчина. Верхняя половина его лица выглядела
точно морда лисы, которую только что сожрал волк. Белки у
него были красные. Всю нижнюю половину лица занимал рот.
Вместо губ - красная слизистая оболочка, усыпанная белы-
ми гнойниками.
Не так.
Хотя этот походил на поэта, массы его не хотели. Вряд ли
он был болен раком.
Кое-где на полу была кровь.
Следующий претендент был достаточно стар для полити-
ка, так что у него не было половой принадлежности и еще
меньше сексуальности, а помимо того он или, точнее, оно,
было мертво. Как будто у него был рак. Рако-Нос. Какой-то
22
необразованный бомж кричал разные вещи в это лицо, наде-
ясь, что оно умрет.
Не так.
- Гробоёб!
- Неверный!
Много мусульман живет в Нью-Йорке.
Настал черед образа английской розы. Образ английской
розы намного красивей и хрупче образа поэта, но поэт мета-
физичнее. Джон Донн, поэт, написал:
О чем он умоляет,
Смешной чудак? О том, что умаляет
Его же самого, -
Как свечку, жжет, как воск на солнце, плавит1.
Сверх того, лицо это было мертвее лица мертвеца, потому
что это лицо таило мертвую душу. Хиппи много ебутся. Пуб-
лике было лень голосовать дальше.
- Да у нее и сисек-то нет!
Не так.
Дик, единственный оставшийся поэт, был огорчен анти-
феминизмом и решил доказать, что поэзия сильнее политики.
пизда жопоебство пиздоморда пиздобашка
пиздоволосы сикель сикелечек пиздопритирка
пиздолиз пиздотерка пиздомясо пиздосос пиздоп-
роушина мохнатка передок розочка пизда пизда
бабочка пизда лоханка мохнатый сейф целка
мочалка подстилка шалава манда манилка хер
елдак кожаный движок болт банан вафля отрос-
ток мотня говномес вздрючить впендюрить поста-
вить раком отжарить отшампурить лизать жопу
хуесос трухнуть на ляжки смегма сосать сосать
1 Перевод Г. Кружкова.
23
отдрючить глаза как следы мочи в снегу объебать
отдрочить дерьмо как свиньи в клевере как говно
на лопате сранье говномес засранец гондон заг-
нать под кожу натянуть на болт
Хотя он ненавидел чувства и пёзды, он продолжил это
стихотворение:
О Муза! Женщина-муза!
Наши дети больше не видят,
не увлекаются больше
снами.
Сифилис покрыл их лица,
герпес на наших яйцах.
Замкнулось мое сердце,
напуганное жить.
Малолетние шлюхи с кроткими или черными глазами сто-
яли на перекрестке возле этой церкви, обмениваясь неприс-
тойностями с трясущимися торчками. Метадоновый центр
находился в четырех кварталах отсюда. Банды грабителей
чуть постарше тусовались в узких переулках между церко-
вью и тщедушными зданиями, еще не облагороженными ар-
хитектурно, но с ежемесячно растущей квартплатой. Голуби
передохли. Подростки ждали, кого бы ограбить, но грабить
было некого, разве что друг друга, а это не очень увлекатель-
но. В трущобах дети играли в «Торчка» и «Блядь». Перепол-
ненные облезлые помойные баки, гниющие овощи, битое
стекло, использованные гондоны, раздавленные банки из-под
пива и колы, собачьи и человеческие моча и экскременты у
цоколей зданий. Грудастые мамаши, воплощения Святой
Девы Марии, стояли на углах и болтали о Боге, безработных,
мужиках, голоде, болезнях, религии и евреях.
Не так.
24
- Я не Бог, - сказал человек, просунувший лицо в дыру в
стекле в церкви.
- У него нет сисек!
Морковные волосы торчали бы на монголоидной голове
этого человека, если бы у него вообще были волосы. Вместо
этого у него было несколько мозгов. Одинокий потек серой
слюны тянулся по его подбородку. Точно как волосы Рональ-
да Рейгана, будь у Рональда Рейгана настоящие волосы. Или
Нэнси, окажись у нее настоящие волосы на пизде. Лицо его
было довольно безобразно, цвет как у мертвеца, пролежав-
шего в Ист-ривер десять дней. Говорят, аллигаторы выполза-
ют из канализации в эту реку, а им ведь надо что-то жрать.
Сестра Ист-ривер - это Темза, а мертвые - это мертвые. Мер-
твые не ебутся. Точно как моя мама, пока она была жива.
Блевотина была бы приятнее композиции черт на этом лице.
Только приятность - не критерий высшего качества литера-
туры. У него было лицо литературного патриарха, поскольку
его морщины напоминали сочетание лиц мистера Рейгана,
Маргарет Тэтчер и жопы краснозадого бабуина, который толь-
ко что обосрался. Человек произошел от обезьяны.
Не так.
Публике, состоявшей из бомжей и студентов, этот тип
так понравился, что они долго и усердно ему хлопали. Та-
ким образом, они избрали собственного мэра. Едва прого-
лосовав, они тут же про него забыли, что доказывает, что
бомжи тупые.
Живая горгулья ни на что происходящее не отвечала, ибо
не могла ответить из-за отсутствия языка.
- Крадите за Иисуса, - ответил за нее один бомж, - кради-
те за Иисуса. - А его мясистые черные косточки тем време-
нем искрали кошелек и сплясали искрометно на косточке
иного сорта.
Не так.
25
Поскольку денег определенно не хватало в Нью-Йорке
всем, кроме богатых, некоторые бомжи были женского пола.
Одна из бомжих, рыдая, посмотрела на бомжа и произнесла:
- Понимаешь, мне нужно, чтобы обо мне кто-то заботился,
и я так надеялась на тебя. Но не вышло. Не выходит. - Рыдая.
- Потому что я хочу не того, чего хочешь ты.
Она подняла свою лысую голову.
- Если человек некрасивый, не плохой или злобный, а
просто некрасивый, все его отвергают. Страны отвергают этого
человека. Западная Германия, страна, где мужчины пьют мочу
на вечеринках, отвергает этого человека. Так что этот чело-
век не может перестать быть некрасивым и, таким образом,
он некрасив непоправимо... Никто не кажется самому себе
некрасивым. Потому что ты себя не видишь. Вот и все, что
есть в себявидении: видишь себя и только. Так что некраси-
вый человек некрасив везде и всюду. Вот что такое уродство.
Не так.
Мэр Нью-Йорка считал себя таким уродом, что даже го-
ворить не мог. Так что он принялся искать нож.
Когда белый студент увидел черного мужчину, ищущего
нож, он пристрелил урода. Лицо урода перекосилось, и он
рухнул на колени старой нищенки. Его уродливое лицо сва-
лилось ей на руку и укусило ее.
- Лесбиянка! - взвизгнула нищенка, вскочила и наброси-
лась на своего мэра. - Извращенцев надо расстреливать.
Не так.
Два бомжа склонились и перевернули полуживую горгу-
лью на спину: один перевязал своим старым итонским гал-
стуком кровоточащую руку. Другой вставил ножку церков-
ной скамьи, чтобы затянуть жгут. Другую руку бомжа
отстрелили.
Бомж, который аккуратно вставлял ножку скамьи в узел,
огляделся и заметил пизду нищенки.
26
- Ты - бомжиха.
- Нет, неправда, - сказал ему другой бомж. - Она - это он.
Не так.
Обнаружив этакий трансвестизм, прокравшийся в их ряды,
торговец кока-колой поднялся, хотя его тело шаталось, и
объявил:
- Садитесь, ребята. Все садитесь. Кока прибудет сюда ско-
рее, чем мертвец услышит, как летит муха. Пусть каждый
вернется на свое место и заплатит. Мы вызвали мусоров, так
что коку защитят.
Не так.
И моряк отправился в море.
Слишком голый
Стоп-машина. Несколько деревьев не только без листвы,
но и почти без веток стоят у воды, которая может оказать-
ся камнем. Три больших лебедя выходят из камня, отряхива-
ются, поднимаются, живые злобные чудища, прекрасные, как
умирающие деревья. Они ищут еду, которой нет. Почва перед
ними была притоптана и продавлена ногами людей, кото-
рых больше нет.
Моряк, Зовиракс, рассказывает:
парижский приговор
Я не хотел ждать, когда появится работа. Я сел на первый
самолет из Нью-Йорка. В салоне я сидел рядом с боксером.
Он был щупловат для боксера и белокур. Он зашел со мной
выпить в лондонскую квартиру, которую мне уступил дру-
гой моряк. Я думал: как же хорошо, что я выбрался из Нью-
Йорка. Он снял с меня одежду, а сам не разделся. Он велел
мне говорить с ним, но вопросы не задавать, и на мои слова
не отвечал. Я не мог разговаривать в такой обстановке, хотя
27
не понимал почему. Затем он велел мне подрочить, а сам то
смотрел, то не смотрел, безразлично. Потом засунул несма-
занную руку мне в жопу и поднял меня над головой. Каждый
одноразовый секс или мужчина, с которым спишь один раз,
похожи на любой одноразовый секс или мужчину, с кото-
рым спишь один раз, потому что одноразовый секс лишен
времени, а только время имеет ценность.
Много лет я отрицал собственную сексуальность. Я искал
что-то - вещь или человека, а найти не мог.
Я хотел то, что дал мне боксер. Не знаю, как примирить это
(что-то) с тем фактом, что это был одноразовый секс (ничто).
Я, который убил.
- Сегодня ночью, - сказал боксер, - ты умрешь. Завтра
мертвым буду я. - Схватив меня за голову, он добавил: -
Моряки с короткой стрижкой хотят, чтобы их выебли.
после того, как ты состриг все волосы на верхней полови-
не моего тела ты не притронулся к нижней половине только
засунул пальцы мне в жопу не знаю сколько именно но хва-
тило чтобы носить меня за жопу я решил что ты греческий
боксер хотя я моряк так что не очень хорошо образован но
довольно много читал одиночество в море и все такое: ты
поднял меня за жопу и отнес в темную комнату.
- Я хочу привести другого пленника он в курятнике сзади
надеюсь он не будет буянить он должен доверять мне потому
что я его полицейский.
ты оставил меня в комнате одного.
я покорно лег там и стал ждать когда ты вернешься или
не вернешься.
воспоминание пришло ко мне я ребенок прижался к две-
ри родительской спальни слышу как они говорят обо мне ОНА
говорит:
- Зовиракс такой плохой, он неисправим.
ЗАНУДА соглашается с ней, что я плохой.
28
Потом я услышал как ты говоришь:
- Пусть встанет обвиняемый есть у тебя что сказать в свою
защиту?
- Не важно, что я скажу, - ответил я тебе, - потому что ты
не слушаешь. Ты любишь меня и тебе на меня наплевать.
- Мы выберем пытки, - произнесло множество голосов, -
но прежде мы должны придумать преступления. Он такой
ничтожный такой жалкий даже отвратительный этот моряк.
Он вообще ничто. Ему можно сказать что угодно можно с
ним что угодно сделать. Он такой отвратительный, он не бу-
дет реагировать. Он не заслуживает, чтобы ему придумыва-
ли преступление.
- Он не заслуживает наказания.
- Нет! - вскричал я, потому что отсутствие наказания -
это худшее наказание и есть. Но тебя не было в комнате, и ты
не мог меня услышать, так что не имело значения, что имен-
но я сказал.
Боксер вернулся в комнату.
- ладно ты спер мой перочинный ножик.
- я не трогал твой ножик.
- а как же я нашел его у тебя под подушкой.
- неправда ты врешь.
боксер ущипнул меня:
- кроме того, ты украл мою шоколадку «Хорошее настро-
ение» и съел ее.
я не мог вынести эту пытку и отрубился. Пока я лежал в
обмороке, он засунул свой член мне в жопу и я кончил.
когда тебя нет здесь я не могу понять: тебя здесь нет потому
что тебе на меня наплевать или тебя здесь нет потому что тебе
нравится меня истязать, в этом мире есть люди которым нравит-
ся истязать других людей, только такие люди меня трогают.
это либо факт либо распространенное заблуждение, что
каждая мать любит своего ребенка, когда я был маленьким,
29
я не мог понять любит меня моя мать или нет. она ненавидела
меня, но поскольку была моей матерью, я не мог поверить,
что она меня ненавидит, от неопределенности мне хуже чем
от ненависти.
Две ночи я пролежал в этой комнате. Боксер не вернулся.
Я решил, что ему на меня наплевать. Я решил, что он ломает
меня, чтобы жизнь вышла наружу и стала веселей. Я решил,
что ему наплевать, что он делает со мной. Он убивал меня.
«Сегодня ночью ты умрешь».
на третью ночь боксер вернулся ко мне как Иисус Хрис-
тос и развязал мои путы
- пусть обвиняемый назовет, - сказал он, - свое полное
имя возраст род занятий постоянное место жительства раз
судья блондин он бош или вошь, - оттянув резинку трусов
засунув туда руку вытаскивая жевательную резинку исполь-
зованные гондоны шоколадки «Марс» обсосанные леденцы
чмок хлоп чпок
- но я не могу быть преступником раз я умер.
- если обвиняемый еще раз скажет что-то без разреше-
ния я вытяну его багровый язык из его ноздрей так что он
вылижет мне жопу через нос
- твоя жопа воняет хуже моих ноздрей. - Я хотел сказать
это моему обвинителю, но он был крупнее меня, вместо это-
го я застонал.
- тишина в зале суда! неуважение к суду карается по за-
кону! пусть тот, кого обвиняют и обвиняют и обвиняют сде-
лает шаг вперед, фыр. фыр. фыр.
я не мог сделать шаг вперед, ведь мои ноги все еще были
связаны жевательной резинкой что было нечестно Я не знаю
в чем провинился.
- сделайте шаг вперед и покажите суду волосы на жопе.
Я ждал, когда Тонто спасет меня.
Я долго ждал.
з°
Потом наступило утро. Ты сказал:
- Я принял решение. - Ты взял мою голову и насадил на
свой хуй. Понадобились две минуты, чтобы выдавить несколь-
ко капель спермы в мой пищевод. - Прощай.
что-то вроде суда
1-ый ребенок: Не уходи. Разве я не имею права признаться?
Разве я не могу сказать, что виновен? Почему ты не даешь
мне признаться в моих чудовищных и загадочных преступ-
лениях? Разве я не могу быть предателем? Разве меня
нельзя наказывать вечно? Разве я не могу превратиться в
стальную цепь? Я не знаю разницы между наказанием
стальной цепью и превращением в стальную цепь потому
что я дурак. Дай же мне сраный шанс до чего ж ты злой.
2-й ребенок: Нет, ты не можешь признаться. Желание при-
знаться в преступлениях, которые ты совершил, и в пре-
ступлениях, которые ты не совершал, не имеет смысла.
Ты мне так дорог, и меня тревожит, что ты хочешь быть
наказанным.
1-й ребенок: Но я хочу признаться. Много лет, из-за того, что
я не признавался, я ничего не получал. Из-за того, что я не
признавался, мне было все безразлично. Это нечестно!
Теперь я собираюсь признаться во всем...
2-й ребенок: Знаешь, что случится, если ты признаешься в
суде в серьезном преступлении? Смерть... истребление...
боль.
Ты ведь даже не можешь смотреть в кино, как в кошку
втыкают иглу.
1-й ребенок: Я знаю. Это ужасно. Я ужасен. Я более чем ужа-
сен. Я - само зло. Но скука скучнее зла и ты доказал свою
скучность. Так что теперь моя очередь: я пират, и я убий-
ца, и я гонюсь за человеком, который не гонится за мной,
31
я кладу свое тело ему под ноги, чтобы он меня растоптал,
и феминистки смотрят. И все растоптано им и его друзья-
ми, я буду лежать в моче в сточной канаве океане я не
хочу тонуть буль-буль не сегодня быть может завтра.
2-йребенок: Не имеет значения, в каких чудовищных... нево-
образимых преступлениях ты готов признаться, все равно
никто тебя больше не полюбит. Делай, что хочешь; ты
никогда не получишь того, что хочешь.
1-й ребенок: Ты собираешься убить меня утопить в океане где
много живых и мертвых моряков с большими штуками
между ног.
2-й ребенок: Ладно, толстяк, теперь я выслушал твое призна-
ние и ты действительно убедил меня в том, что ты гной-
ная пизда, и если есть Справедливость в этом суде, соглас-
но доброй старой американской системе равенства и
либерализма, тебя закопают в песке, как девочки обычно
делают с мальчиками. Нет, сначала мальчики делают вид,
что девочек не существует, так что девочки пытаются их
поцеловать. Мальчики бегут в панике от женской ласки,
девочки загоняют их подальше в пески и ловят. Вот так
вот девочки мстят за пиратов. Ты ведь не настоящая де-
вочка, а, толстяк?
1-й ребенок: Я не толстый это нечестно ты должен пытать меня
совсем по-другому все время отказываясь меня кормить
мне плохо от того что я не получаю еды ты ведь любишь
ничего не давать.
2-й ребенок: Даже не помню, в чем суть этого суда. Ах да. Пе-
ред судом предстал моряк, влюбленный в человека, с ко-
торым он не знаком.
1-й ребенок: Да, это так.
Два ребенка в пижамах сидят на койке, смотрят друг на
друга, корчат друг другу рожи, пытаются напугать друг друга,
32
светя фонариками друг другу на подбородок, но только со-
здают иллюзию черепов.
Не знаю, что сделать, чтобы они помирились.
изменения реальности и детства
Боксер вяло кончил мне в рот и тут же распрощался. Я
остался в одиночестве, как разверстая жопа. Я хотел, чтобы
мне в зад вставили член или кулак. Я хотел действительнос-
ти, лежащей, как на столе мясника, где куски мяса воняют
больше, чем ждут.
Мне пришлось изменить эту ситуацию, чтобы с нею спра-
виться. Мне следовало сделать мое воображение реальным.
Мне был нужен боксер, чтобы обрести сексуальность. Люди,
которые отсутствуют, подобно вымышленным людям или
мертвецам, нереальны.
Мне нужно было оружие, чтобы сразиться с ним. Вернуть
его. Разрушить отсутствие. Я познал отсутствие еще до рож-
дения. Я решил пнуть смерть там, где ей больнее всего.
Помню, я жил с женщиной. На шестой год она сообщила
что уходит от меня я сказал что сделаю что угодно стану кем
угодно чтобы она не уходила она ушла.
Пинай смерть там, где ей больнее всего.
Ничего не происходит, пока это нереально. Бороться с
помощью оружия, мускулатуры против смерти означает об-
рести ценность. Потому что наверное достаточно перенести
в плотский мир то, что мне, напуганному, гораздо безопас-
нее, гораздо проще делать в мире фантазий.
Похоже, единственное оружие против боксера - моя мус-
кулатура. Но я не представляю, что этой мускулатуре - этим
мускулам, тянущимся вдоль плечевых костей, толстеющим,
когда они добираются до определенных мест на предплечьях,
зз
поигрывающим грудным мышцам, мышцам, стягивающим
ягодицы, позволяя руке пройти внутрь без смазки - что этим
накачанным мышцам, похожим на безумных детей, делать с
другим человеком.
Разыскать боксера я не мог. Он не оставил ни адреса, ни
телефона. Мне оставалось ждать, когда он дотронется до меня.
Если он вообще собирался. Ожидание невыносимо, оно ли-
шает меня воли и сводит на нет. Я ненавижу быть ничем. Я
был ему безразличен. Человек, которому я безразличен, пре-
вращает меня в ничто. Помню, я поклялся, что никому не
позволю притронуться ко мне. Теперь я решил, что если со-
бираюсь уничтожить смерть, я должен умереть. Я не знал,
интересен я боксеру или нет.
Хотя самоубийство противоположно мускулатуре, имен-
но мускулатура дозволяет самоубийство.
Боксер явился однажды вечером нежданно.
- ты ведь не настоящая пизда, - шептал он, лежа на моем
животе сначала он выебал меня но на самом деле хуй у него не
встал, - ты просто жопа и знаешь почему? - может, он дрочил,
пытаясь поднять член, - потому что ты лежишь на жопе твое
имя ячменно-малиново-красная кривая леденцово-лимонно-
желтая дырка, - тут он взял мой рот и насадил на свой хуй.
его хуй жесткий толстый как свеча смешная вмятина по-
средине он стреляет заливая потоками воска мне рот затем
опадает его слизью залито все, матрас на котором мы лежим
испятнан.
как только он кончает две капли мне в рот потом залива-
ет заливает все вокруг он бормочет
- мне пора идти, - что совсем меня не радует хотя он уже
поступал так прежде и я отвечаю:
- может, ты не станешь уходить и бросать меня в ужас-
ном одиночестве, а убьешь меня? если ты меня убьешь, -
молю я проникновенно, - я перестану чувствовать ужасное
34
одиночество. Как самый жуткий берберский атаман берет
девочку раздрочившую себя до крови и засовывает свой коз-
линый член в пока-еще-не-тронутую-ничем-кроме-ее-говна
жопу диаметром в полсантиметра и она даже не пикнет. Она
просто смотрит на него. Потом он поворачивает ее по кругу
на своем члене. Вот так: я хочу чтобы ты убил меня чтобы не
было никакого завтра.
он говорит:
- ладно, я тебя убью.
тут я его прошу:
- я не хочу чтобы было очень больно потому что боль
меня пугает.
- что это тебя волнует боль и не волнует смерть
- смысл не в этом
- а в чем?
- в этом нет никакого смысла
- так почему ты хочешь умереть?
- потому что могу вспомнить боль но не могу вспомнить
смерть
он говорит убежденно, ведь хотя ему нравится мучить
меня, я ему достаточно важен, чтобы меня убить и кроме того
убить меня будет забавно
хорошо что мы всегда ладим
теперь, когда у меня есть папик, жизнь и смерть больше
не имеют значения и тут кожа на его лице становится похожа
на кожу старика потому что он стал нацистом он должен стать
нацистом потому что он немец а я моряк кожа на его лице
всегда стареет когда он сосредотачивается
И тут до меня дошло на стезе сексуальности... тайно... на-
стигло меня... сводящий с ума теплый запах исходил от кожи,
мягкий развратный соблазн. И в то же время нечто было в
нем - такое торжественное и неотразимое, что сердце едва не
трепетало
35
- хочешь поесть в последний раз? - точно я действитель-
но стоял перед расстрельной командой и мне предлагали пос-
леднее желание так что я спросил нациста можно ли мне
выкурить сигарету, хоть я не курю, это лучше чем прижигать
сигаретой мое тело, что я также клянусь, если он любит меня,
я когда-нибудь сделаю
потом я сказал нацисту:
- я голоден
- это потому что ты скоро умрешь от этого парни всегда
голодны все эти испанские анархисты были прожорливы но
подчинялись дисциплине так что скрывали это и поспать они
тоже были горазды
я возмущенно сказал нацисту что не хочу уснуть навсег-
да ведь тогда я не узнаю что значит умереть а у меня есть
только один шанс умереть из-за любви умираешь только
один раз потом я взглянул на него заметил что он чуть выше
меня спросил что же нам делать ведь в доме совсем не было
еды потому что слишком много времени я потратил на пи-
ратство
- мы не обязаны делать эту хуйню мы не должны мы мо-
жем заняться чем угодно, - он стиснул мне горло мой член
встал и уткнулся ему в живот
Возникла опасность... где-то... лежала подстерегая... не
открыто а в засаде... что-то не отсюда... то что в самом деле
разорвет меня или меня, воплощенного в памяти, на куски...
Выглядело это явственно - осязаемая реальность... Мои глаза
пробудились ото сна.
- стоит ли нам оставаться здесь надолго? - пока я еще мог
говорить
его пальцы сжались сильнее мой член набух в его руке
Когда я умер, боксер склонился надо мной. Изогнутая
бровь - только она и показывала, что у него есть чувства.
Мое тело еще не остыло. Он поднял простыню надо мной и
зб
растянулся на моем теле под простыней. Впервые его обна-
женное тело оказалось рядом с моим.
Член боксера прижался к моему. К тому месту, где рань-
ше был мой член. Смерть десексуализирована. Он целовал
мой лоб, а его вставшая штука тыкалась, исследуя мою дыр-
ку. Я закричал от боли глубоко внутри. Он разъярился, вре-
заясь в меня. Раньше он так не делал. Он вцепился в меня,
сжал мне соски, разодрал лицо. Миф превратился в явь. Его
ебучий хуй пробил дырку в моей безымянной лобковой кости.
Я широко раскрыл глаза и увидел, что боксер стоит спра-
ва от меня и вытирает сперму со своего хуя. От морского вет-
ра мы оба продрогли. Мне удалось потрогать его губы когда
он снова лег на меня и просунул язык в мой закрытый рот
как никогда не целовался ни один ребенок.
- Я тебя не брошу.
37
РОЖДЕНИЕ ПОЭТА
Пъеса в трех действиях
Действующие лица:
Зарезанный арабский любовник
Али/Хинкли
Цинтия
Меценат
Тень из Сан-Франциско
Проперций
Разносчик хасидских книг
Барбарелла
Зарезанная арабская жена
Глашатай с Собачьей улицы
Даниэль
Дама с кнутом
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
(Сцена выглядит точно так же, как Нью-Йорк возле те-
атра. Центр большой атомной электростанции. Темный,
точно пещера).
БЕЛЫЙ ВР1 (то есть Всемирный Рабочий 1, объясняет по-
тенциальной работнице)'. Этот завод новее некуда.
БЕЛЫЙ ВР2 (той же девушке)'. Да. Нам даже не платят.
БЕЛЫЙ ВР1 (пока она не успела открыть рот): Нас всем
обеспечивают.
БЕЛЫЙ ВР2: Мы все делаем сами для себя, потому что мы
современные.
ПОТЕНЦИАЛЬНАЯ РАБОТНИЦА: Ох.
(Входит безрукий Белый Работник).
БЕЛЫЙ ВР2: Мы даже нанимаем припадочных калек.
38
(Безрукий Белый Рабочий несет на голове трубы длиной
десять футов).
БЕЛЫЙ ВР1: Мы должны только подшивать документы.
Папки с медицинской страховкой рабочих, папки со страхов-
кой жизни рабочих, папки со страховкой автомобилей рабо-
чих, папки со страховкой рабочих от кражи, папки со стра-
ховкой рабочих от пожара.
БЕЛЫЙ ВР2: Только для этого нам и нужны рабочие.
ПОТЕНЦИАЛЬНАЯ РАБОТНИЦА (с энтузиазмом): Ниче-
го себе!
БЕЛЫЙ ВР1: Продукция устарела. Все равно ни у кого нет
денег ее покупать.
ПОТЕНЦИАЛЬНАЯ РАБОТНИЦА (или ПР): А как насчет
Начальства?
БЕЛЫЙ ВР1: Они на зарплате, как и все мы. Компания
платит за все.
БЕЛЫЙ ВРЗ (обращается к богатому накокаиненному По-
сетителю): Мы производим энергию!
БЕЛЫЙ ВР1: Уголь старомоден и грязен. Нефть поставила
на колени уже почти весь мир, молящий о выживании. Эта
новая энергия заставит вечно работать миллионы новых ма-
шин. Мы создаем ее. Ядерная энергия, смешанная с солнеч-
ной, дарует возможность всемирного существования.
БЕЛЫЙ ВР2: Нам нужны крепкие одаренные рабочие. Нам
нужны рабочие, которые понимают, что мы делаем. Кото-
рые будут работать все больше и больше, потому что рабо-
тать незачем.
(Подземная пещера становится все темнее, кое-где дрожат
лампы дневного света, огромные губчатые столбы, похожие на
древнеримские скалы, станки, просто громоздкие очертания).
БЕЛЫЙ ВР2: Производство производство продолжается
безостановочно. Мы никогда больше не допустим нехватки
энергии в современном мире.
39
БОГАТЫЙ НАКОКАИНЕННЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ (обращаясь
к белому ВР2): А если здесь все взорвется? (Белый ВР2 не
отвечает.)
БЕЛЫЙ ВР4 (Белому ВР5): Чего тебе? Мы как раз спорили
о температуре воздуха снаружи.
БЕЛЫЙ ВР5: Я получил отчет с завода.
БЕЛЫЙ ВР4: Что-то с твоим станком?
БЕЛЫЙ ВР5: Пропали радиоактивные вещества.
БЕЛЫЙ ВР4: Где?
БЕЛЫЙ ВР5: Во время процесса.
БЕЛЫЙ ВР4: Утечка?
БЕЛЫЙ ВР5: Возможно, компьютерная ошибка.
БЕЛЫЙ ВР4: Это происходило неоднократно?
БЕЛЫЙ ВР5: Я постоянно слежу. Уже пять часов.
БЕЛЫЙ ВР4: А с компьютером все в порядке?
БЕЛЫЙ ВР5 (в легкой панике): Пойду проверю.
БОГАТЫЙ НАКОКАИНЕННЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ: Конец све-
та! Конец света!
(В углу завода.)
ПЕРВАЯ ТЕНЬ: Пожалуйста, люби меня.
ВТОРАЯ ТЕНЬ: Я не могу тебя больше любить. Я сдохла.
ПЕРВАЯ ТЕНЬ: Я так страстно хочу тебя. Я объехала весь
мир. И вот оказалась в Сан-Франциско. В Сан-Франциско так
же скучно как где угодно на свете. Я должна тебя получить я
даже взмахну плетью, чтобы тебя получить.
ВТОРАЯ ТЕНЬ: Ты никогда раньше так себя не вела.
ПЕРВАЯ ТЕНЬ: Я расту.
КРАСНЫЙ ВР1: Отчет из третьего цеха - один пункт ниже
нормы.
КРАСНЫЙ ВР2: Отчет из пятого цеха: два пункта ниже
нормы.
КРАСНЫЙ ВРЗ: Отчет из пятого компьютерного отдела -
утечка возросла на три пункта.
40
КРАСНЫЙ ВР4: Контрольные устройства на четвертом
уровне зарегистрировали понижение производства энергии.
Двенадцать пунктов ниже нормы.
КРАСНЫЙ БОСС: Кто виноват?
КРАСНЫЙ ВР1: Все компьютеры действуют отлично.
КРАСНЫЙ ВР2: Все сейсмографы действуют отлично.
КРАСНЫЙ ВРЗ: Все циклотроны действуют отлично.
КРАСНЫЙ ВР4: Все эффекты Браунинга действуют от-
лично.
(Богатый Посетитель начинает раздеваться и испраж-
няется на пол.)
СИНИЙ ВР1: Отчет из первого цеха - работают все сигна-
лы тревоги.
СИНИЙ ВР2: Отчет из второго цеха - все транспортные
автобусы мчатся из гаражей.
СИНИЙ ВРЗ: Все рабочие, пытаясь убежать, полностью
подчиняются дисциплине и табельному учету.
СИНИЙ ВР4: Бесперебойное снабжение пищей в порядке
очередности сопровождается падением рабочих у измери-
тельно-передаточно-педальных рычагов.
СИНИЙ БОСС: Движения становятся несогласованными
ради выживания. Излишняя продолжительность каждого
действия не позволяет телу переваривать пищу. Яд накапли-
вается.
ПРОЗРАЧНЫЙ ВР: Власть по своей сути ни в коем разе не
материальна, вообще в философском смысле в ней отсутствует
суть, и она, по-видимому, является неописуемым вымыслом.
(Медленно раскалывается большое оконное стекло. После
этого треска все замирает, потом неожиданно доносится
БАМ-БАМ-БАМ (очень ритмично). Утечка ядерной энергии
в серо-красных тонах. Вся сцена разлетается на куски, и пье-
са окончена.)
41
ЧЕРНЫЙ ВР1: Могу поспорить, что фактор утечки радиа-
ции поднялся до пятнадцати пунктов.
ЧЕРНЫЙ ВР2: Двадцать.
ЧЕРНЫЙ ВР1: Сколько?
ЧЕРНЫЙ ВР2: Десять.
ЧЕРНЫЙ ВР1: Еб твою мать. Посмотри, какая погода на
улице. Там все в порядке.
(Все смотрят на огромные окна, расколотые на куски и
оттого совершенно непроницаемые.)
ЧЕРНЫЙ ВРЗ: Могу поспорить на что угодно: утечка под-
нялась еще на 50 пунктов.
ЧЕРНЫЙ ВР2: Ты чего делаешь?
ЧЕРНЫЙ ВР1: Звоню в ПОГОДУ - узнать, какая радиоак-
тивная утечка в воздухе.
ЧЕРНЫЙ ВР4: Телефонные линии не работают.
(Истошные крики павлинов, кенгуру, страусов и леопар-
дов доносятся еле слышно. Рабочие валятся замертво.)
ПОСЛЕДНИЙ ВР: Сообщение из диспетчерской: это ко-
нец света.
Остались только руины и дым. Из этих руин поднимается
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Я ДУМАЮ О ТЕБЕ ПРЯМО СЕЙЧАС И ДУМАЛА О ТЕБЕ
МНОГО ДНЕЙ КОГДА Я ДРОЧУ Я ВИЖУ ТВОЕ ЛИЦО И Я НЕ
ПЕРЕСТАНУ ЭТО ПИСАТЬ, ПОТОМУ ЧТО ИНАЧЕ ОТКЛО-
НЮСЬ ОТ ЭТОЙ ПРЯМОТЫ ЭТОГО СЧАСТЬЯ ЭТОЙ СУЩЕ-
СТВЕННОСТИ КОТОРАЯ СУЩЕСТВУЕТ. В ТО ЖЕ ВРЕМЯ Я
БОЛЬШЕ НЕ БУДУ С ТОБОЙ ОБЩАТЬСЯ. ПОТОМУ ЧТО ТЫ,
ДАЖЕ ЕСЛИ ЭТО СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ, НЕ ПОЛЮ-
БИШЬ МЕНЯ. СУТЬ НЕ В ЭТОМ. Я ОПЯТЬ ВЕДУ СЕБЯ КАК
42
РЕБЕНОК. СУЩЕСТВУЮТ СЛОЖНОСТИ. СУЩЕСТВУЮТ
ТЕНИ, ОТТЕНКИ, НИКОГДА ИЛИ-ИЛИ, ОТТЕНКИ - ЭТО
СМЫСЛЫ, ВЫХОДИ, ГНУСНЫЙ ХУЕСОС
1. к двери
ЦИНТИЯ (блудница)-. Почему ты не вставляешь в мою
пизду при каждом удобном случае? Я люблю ебаться на люд-
ных улицах и почему ты говоришь, что хочешь дружить и
работать со мной, а не трахать меня, но при этом НИКОИМ
ОБРАЗОМ не хочешь перестать меня трахать? Хочешь ли ты
обладать мной, не обладая? (Цинтия отправляется искать
Проперция, своего любовника. Ночь. Она его находит.) Поче-
му ты не возьмешь меня? У меня осталось всего пять минут.
Зачем тратить время на что-то, помимо ебли? О, я верю в
любовь, вещь, которой не бывает. (Тощая коровенка тащит
телегу со сверкающей церковной утварью мимо мертвого убий-
цы по ухабистой дороге.) Ты толстый урод, я красивее тебя, у
меня больше денег и я могу заработать больше за пять минут
в этом мире: это ты должен приглашать МЕНЯ на обед. Вот
дыра в окне, можем вылезти через нее и поебаться.
ПРОПЕРЦИЙ (дрочит член): Когда я был маленький, я
трахал наполненную чем-нибудь бутылку. Теперь у меня есть
пизды, но к каждой пизде приделана женщина. Клянусь но-
сом Августа! Ведь я мужчина! Лучше всего я кончил во сне,
когда учился в школе: я ебал эту девку, которую страстно
хотел, ее дыра исчезла, а я все пытался вставить, тыкался в
нее. Проснулся и увидел, что трахаю кровать. На самом деле
я не хочу иметь с тобой ничего общего. Просто мне нужна
разверстая красно-черная пизда.
ЦИНТИЯ: Почему ты меня не отпустишь? Я хочу вернуть-
ся в несуществующее, где смогу делать, что вздумается.
ПРОПЕРЦИЙ: Ты мне очень нравишься. (Цинтия мочит-
ся на Проперция.)
43
ЦИНТИЯ: Так не пойдет. Если я позволю тебе принимать
решения, ты превратишься в моего отца.
ПРОПЕРЦИЙ: Я не хочу принимать решения. Люди часто
указывают мне, что делать, а я не выношу, когда мною ко-
мандуют, так что я избегаю людей.
ЦИНТИЯ (принимая внутреннее решение)'. Он никогда не
даст мне того, чего я хочу, но я по-прежнему буду с ним ебать-
ся. (Они стоят перед большим приоткрытым окном, за ним -
черная пустота.)
ЦИНТИЯ: Ладно, мальчик, прыгай. Что с тобою, ты такой
жирный, что прыгнуть не можешь? У меня всего пять минут.
Ты станешь калекой, ничего не сможешь, я тоже боюсь, я
хочу этого. Плоть - это это. Твои губы - это.
ПРОПЕРЦИЙ: Не тебя ли ждет тот парень на углу?
ЦИНТИЯ: Именно поэтому у нас только пять минут.
2. на пороге
(По ночам эти улицы очень узкие грязные неровная брус-
чатка не знаешь куда ступить и тем более в какую сторону
идти здесь опасно всякие бандиты или точнее люди которые
пытаются выжить скрываясь под слоем каменной кладки или
в галереях ты их даже не замечаешь когда просто там сто-
ишь. Совершенно невозможно уловить разницу между живы-
ми и мертвыми. Преступления, вполне оправданные, слива-
ются с религиозными практиками, поскольку людям
приходится делать что угодно чтобы удовлетворить то, чего
больше не удовлетворишь
Мы определим сексуальность как то, чего не удовлетворить
[синхронные противопоставления, экстравагантность,
алогичность, недосказанность, бесформенные мысли, орфогра-
фические ошибки.]
Элегантность и совершенно разнузданный секс хорошо со-
четаются. Ожидания, которым не суждено сбыться.)
44
ЦИНТИЯ: Так чего ты ебешься со мной? У тебя есть де-
вушка по имени Трюк, и ты ее любишь. Ты ведь сам говорил,
что она довольна тобой, а ты ею. (Проперций тупо таращит-
ся на дверь.) Мне противно угождать тебе. Немудрено, что ты
хочешь женщину, которая считает тебя самым важным в сво-
ей жизни и никогда ни о чем не просит. Я такой быть не могу.
(Проперций тупо таращится на дверь и чешет в затылке.)
НЕ ЕБИ МЕНЯ ИЗ-ЗА ТОГО ЧТО ТЕБЕ НРАВИТСЯ ТО, ЧТО Я
ПИШУ. ОСТАВЬ МЕНЯ В ПОКОЕ. Это единственный способ
общаться с тобой, потому что ты аутичный.
ПРОПЕРЦИЙ:
О маленькая пиздодверца
Я так люблю люблю люблю тебя
ЦИНТИЯ: Все хотят меня выебать, и скажу тебе: меня тош-
нит от такой жизни. Какая разница, ведь ты просто один из
тех, кто ждет у моей двери. Ты просто еще один мужик, и
мне на тебя насрать.
ПРОПЕРЦИЙ: Прошу тебя, пизда, я взял себя в руки и буду
для тебя лучшим мужчиной. Знаю, что ты ебешься с кем-то
еще и поэтому не подпускаешь меня. Ты дешевка, шпана, зас-
ранка, да кто вообще захочет иметь дело с трупами. (Сам себе.)
Вот так я пытался утопить свою скорбь.
ЦИНТИЯ: Мне нужно выбраться наружу, будь ты проклят.
Теперь я мертва: Я хочу
Первое. Моя мать отец и бабушка мертвы. Ну и хрен с ними
Второе: Когда моя мать откинула копыта, она лежала в
этом отполированном до блеска гробу в самой дорогой погре-
бальной конторе Нью-Йорка - где все светские люди умирают
после смерти - ПОДДЕЛКА, все было настоящее, но и насто-
ящее бывает подделкой, - цветы, тонны запахов, деревянные
залы, отполированные как ногти, раввин или священник спра-
шивает меня: «Вы не подскажете что-нибудь хорошее, что я
мог бы сказать (ты должна что-то сказать: СКАЖИ ХОТЬ
45
ЧТО-НИБУДЬ) над растерзанным телом вашей матери?» (счи-
тается, что все светские люди такие свиньи, что) и я говорю
ему, какая она прекрасная; никто не плачет они все пялятся
на меня, пока я вслепую пробираюсь по узкому проходу, что-
бы оценить насколько я горюю действительно ли я ее люби-
ла? Начало похорон: семейный адвокат подходит ко мне и
дергает меня за лацканы пиджака:
- Где 800 акций «Ай-би-эм»?
- Какие 800 акций «Ай-би-эм»?
- 800 акций «Ай-би-эм» пропали и никто не знает, как
умерла твоя мать. Думал, может она их вам отдала.
- Она не давала мне ни гроша.
Третье. Я делаю все ради сексуальной любви. Что такое
жизнь это когда я больше не существую потому что меня
никто не любит. Так что раз я умираю, я умру, потому что ты
узнаешь, что ты заставил меня умереть и будешь виноват.
Вот что сделает с тобой моя смерть, и тогда ты научишься
любить. Я учу тебя, убивая себя.
Четвертое. Тебе тоже придется умереть. Ты станешь та-
ким же, как я. Ты будешь там, где сейчас я. Кость твоего хуя
застрянет в костях моей пизды.
Пятое: Вот почему жизнь говно: потому что ты должен
любить меня в ту секунду, когда я ухожу из твоей квартиры.
Сексуальность возникает из подавления. По большому счету
ничто не имеет значения. Только это меня и радует.
Пожалуйста, будь со мной нежен.
БАРБАРЕЛЛА: Нужно обзавестись денежным мужиком.
ДАНИЭЛЬ: Мне нужны деньги и власть.
ЦИНТИЯ И БАРБАРЕЛЛА (соглашаясь): Деньги и секс -
бесспорно главные критерии.
ДАНИЭЛЬ: Секс?
ЦИНТИЯ: Похоже, мне нужна жена с хуем. Понимаете, о
чем я? Не знаю, отчего мужики пытаются обращаться со мной,
46
точно я могу стать женой, а потом обсирают меня и глумятся,
как только могут, потому что я не жена. Кому может прийти
в голову, что я жена? Ты думаешь, я жена? (Барбарелла хихи-
кает.) Но когда я открыта сексуально, я полностью меняюсь,
во мне просыпается все женское.
БАРБАРЕЛЛА: Я хочу мужа. Нет. Беру свои слова обрат-
но. Хочу того, кто будет меня поддерживать.
ЦИНТИЯ: Желаю удачи.
БАРБАРЕЛЛА: Я - и муж, и жена. Хотя никто из нас не
получает ничего прямо сейчас, кроме Даниэль, которая по-
лучает все, наши желания совершенно неуловимы.
ДАНИЭЛЬ: Я не могу быть женой. Я могу быть хозяйкой
дома. Были бы деньги.
ЦИНТИЯ: Думаю, раз ты действительно поклоняешься
сексу, ты не ебешься с кем попало. Даниэль ебется напропа-
лую больше нас всех, и именно ей безразличен секс.
БАРБАРЕЛЛА: Большинству мужчин секс не нравится.
Они любят быть властными, а когда у тебя хороший секс, ты
полностью теряешь власть.
ЦИНТИЯ: Мне нужен секс, чтобы остаться в живых.
(Улица в Риме. Цвет неба - глубокий темно-синий. Видна
одна звезда. Мало что можно разглядеть на этой улице - толь-
ко различные оттенки черного).
3. внутри
Теперь мы ебемся:
Во мне нет никакой утонченности, я обвиваюсь вокруг тебя
как разъяренный снежный леопард, хочу разъяриться еще
пуще, хочу рычать и отравлять, и распалять ап ап, обвивать-
ся вокруг твоих задних лап, и мочиться, смотреть как торчит
эта палка, я хочу твоей мочи, бьющей из члена. Хочу, чтобы
ты помог мне. Помоги.
47
Разденься. Одежда лишает свободы. Одежда лишает сво-
боды ноги и рот и красные зубы все еще дрожу очень сильно
хочу, раздевая тебя.
Почему ты не можешь хоть раз сделать что-то недозво-
ленное? Я серьезно, черт побери.
Ударь меня.
Делай что хочешь.
Сделай что-нибудь.
Разметать эту мерзость сопротивление - кровь для всех
гордых я хочу треснуть Кена по голове зеленым стаканом хочу
нанять бандита чтобы избил Пэм я отравлю твое молоко если
ты не бросишь свою девку.
Секс публичен. Улицы созданы для того, чтобы мы ходи-
ли по ним нагие, достань свой член и обоссы меня всю.
Порог рядом. Предайся незнанию. Ноги трутся о ноги.
Волосы переплелись с волосами, а тут подушечка пальца,
пробел, рука, пробел, волосы переплелись с волосами.
Перешагни этот порог вместе со мной.
Большой палец, два твоих пальца щиплют мне соски, пока
твой хозяин корчится на мне. Красные глаза, смотрите мне
прямо в глаза. Хуй, мои глаза смотрят, как ты вылезаешь из
каштановых волос. Красные глаза, теперь вы смотрите как
ваш хуй выходит из странных темных волос. Большой палец,
два твоих пальца щиплют мне соски, пока твой хозяин кор-
чится на мне.
И вот ты ушел:
Мы регулярно встречались с Джоэлем, который, как мне
всегда казалось, меня ненавидит; и Руди, которого я считала
самым жестоким и грубым из всех моих мужиков, звонил мне
чуть ли не через день и говорил со мной, когда я ему звонила.
Питер, который живет в трех тысячах миль от меня с женщи-
ной, которую обожает, - звонит мне хотя бы раз в месяц.
А этому парню на меня наплевать.
48
Но когда он смотрит на меня, я знаю, что в нем есть сла-
бина он любит меня. Нет, не любит. Я не могу стать совсем
свободной, пока не узнаю, любит он меня или нет. Я должна
узнать, любит ли он меня.
Ты тоже можешь признать, что влюблена в него, потому
что если бросишь его только из-за того, что он тебя недоста-
точно обожает, у тебя ничего не останется. А так есть какой-
то шанс, что ты по-прежнему сможешь трогать его тело.
ЦИНТИЯ, сидя перед зеркалом в своей квартирке в ме-
щанском квартале римских блудниц и расчесывая волосы:
Чертов сукин сын надеюсь он попадет в ад надеюсь что его
ОТРАВЯТ пусть дикие городские СОБАКИ всадят тысячи
КЛЫКОВ в его мясо а двенадцатилетняя сифилитичка Джен-
ни Смит обернет пизду вокруг его хуя я ненавижу этот хуй
эти пальцы ненавижу черные волосы хочу чтобы его зубы
раскрошили друг друга в мучительной схватке хочу чтобы
его губы высохли в безднах Большого Каньона хочу чтобы
его ПАРАЛИЗОВАЛО чтобы он больше не мог шевельнуться
но был в сознании:
Ну, гнида, это тебе наука. Ты поймешь, что такое не знать.
Хочу, чтобы ты понял, что такое желать пуще огня. Самый
сухой и самый холодный сухой лед: твоя макушка будет пы-
лать, а все тело замерзнет затрясется мускулы сожмутся как
бывает, когда приходится провести на полу целую ночь, ты
познаешь все муки.
Ты должен понять, что такое желание.
Я шлюха, неспособная сдержаться и подавить свои чувства.
Проперций решает, что не хочет больше ебать Цинтию:
как эта засранка, пизда, которая привыкла исполнять жела-
ния множества мужчин, орды мужчин, которых больше, чем
в свите Великого Цезаря, может быть невинной? Кроме того,
она влачит такое жалкое существование, что у нее не может
49
быть внутренней жизни, чтобы дарить мне женскую элеган-
тность и красоту, которых я достоин.
А вот моя подруга убьет любого, кто посмеет меня оби-
деть. Она за меня глотку перегрызет. Когда я умру от цирро-
за печени, вспоротого живота, трех ударов в лицо и зараже-
ния крови - да, я живу полной и яркой жизнью, как
физически, так и духовно, - моя подруга покончит с собой.
Шлюха Цинтия ходит по рукам, от мужика к мужику;
она - ничья. Так что я никогда тебя не полюблю, это невоз-
можно по определению, а если я и ебусь с тобой, то исключи-
тельно потому, что ты - доступная пизда. Феминистки пра-
вильно говорят, что избавиться от проституции можно,
засадив всех блядей в тюрьму.
ЦИНТИЯ: Я ждала тебя.
ПРОПЕРЦИЙ: Какого хре... (Прижимает к себе другую
девку,) А, привет. Я занят.
ЦИНТИЯ: Просто хотела тебя повидать.
ПРОПЕРЦИЙ: Я сейчас кое с кем занят. Позвоню тебе завтра.
ЦИНТИЯ: Прошу тебя. (Она ничего не может поделать,)
Ладно. (Проперций и его подружка входят в дом. Бродячий
пес заливается лаем.)
Собачья улица. Две линии домов уходят в ренессансную
перспективу. Эти линии - на вид сопряженные фасадами тре-
хэтажные городские здания. Солнце и три четвертинки луны
фальшиво висят над одним из них. Обычные домашние вещи,
как то - лампы, часть стола, половина рваной пластиковой
розовой кухонной занавески, - закрывают часть окна. Перед
домом собака склонилась над корзиной с грязным бельем.
Две собаки, одна высовывается из окна чуть подальше другой,
воют, раззявив пасти. У них белые, острые, очень длинные
зубы и красные языки. Одна собака над своей бельевой кор-
зиной сплетничает с другой собакой. Две молодые собаки
5о
лупят друг друга на обочине. С обеих сторон вдаль уходят
высокие узкие окна.
ЦИНТИЯ (лает, как собака)'. Я больше не могу справить-
ся с собой, я всего лишь девочка, я не просила Бога рождать-
ся девочкой. Когда я смотрю на вещи трезво, я понимаю, что
я инопланетное существо. Я ненавижу все в этом мире. Но я
не способна размышлять. Ты такой красавчик. Мне нужно
вытащить тебя из своего тела, потому что ты - болезнь. Я не
хочу и почему я должна хотеть такую прелесть, как ты. Я
буду идти за тобой, причитая, мне плевать, как ты реагиру-
ешь на меня, потому что почему бы и нет, мой любимый.
(Цинтия подходит к двери Проперция и садится перед
нею. Дверъ закрыта.)
(Крупный лысый мужик открывает дверъ, опирается о
косяк. Цинтия уходит.)
Ты единственный рожден из моей самой прекрасной па-
нацеи для скорби
Не впускают поскольку твоя судьба «ЗАХОДИ ПОЧАЩЕ»
Вымысел по моему повелению станет самой успешной
формой
Проперций, твое прощение, мир, Питер, твой.
чтобы переопределить сферы секса, ну что же секс
я лезу ради тебя на стену.
Надо честно признать я не
женщина. Я должна честно признать, что меня нельзя
полюбить. Я должна
честно признать мне нужна любовь, чтобы жить. Привет,
стены.
Как поживаете? Привет, мои часы. Пожалуйста, следите
за
Проперцием, вы часовые здесь потому, что я
51
никогда больше не приближусь к нему. Теперь он запретная
зона.
(Цинтия ложится на улице и втыкает бритвенные лез-
вия себе в руки. Бомжи предлагают ей выпить.)
ЦИНТИЯ: Безумие отрезвляет алкоголика, удерживает
разъяренного зверя в невидимо запертой невидимой клетке,
превращает бурлящие дымные тучи в кроткие белые облач-
ка, снимает наркоману ломку, точно ему снится приятный
сон, уничтожает потребность в СЛАВЕ, которую невозмож-
но насытить.
Я всего лишь наваждение. Не говори со мной иначе. Не
признавай меня. Думаешь, я существую?
Осторожней. Безумие - реальность, а не извращение.
Этим женщинам, свободным, но робким, обожающим за-
сиживаться допоздна, затемненные комнаты, азартную празд-
ность, словесные состязания, достаточно было одних намеков.
Я наслаждалась изяществом их полувысказанных угроз,
похожих на жестокий восторг подростка, не разумеющего
своих чувств. Их репликами, редкими и точными, словно из-
гнали какого-то мужика-тугодума и женщины стали разго-
варивать внятно и полноценно.
В первый раз, когда я обедала у нее, три коричневые све-
чи роняли восковые слезы, не рассеивая мрака. Низкий вос-
точный столик искушал разнообразными яствами - полос-
ками сырой рыбы, накрученными на стеклянные шпаги,
паштетом из гусиной печени, креветками, салатом с переч-
но-клюквенным соусом, хорошо подобранным брютом «Пай-
пер Хайдсик» и очень крепкими русскими, греческими и ки-
тайскими водками. Я не могла поверить, что подружилась с
этой женщиной, опустошившей бокал с самозабвением, с ко-
торым человек в опиумном забытье смотрит на пламя, пожи-
рающее его руку.
52
«Хозяина» никогда не называют женским именем. Мы
словно ожидаем, что произойдет какая-то катастрофа, и она
перенесется в нашу среду, но она просто продолжает отправ-
лять невидимых посланцев с грузами яшмы, эмалей, лакиро-
ванных вещиц, мехов... От одной диковины к другой... Кто
темный прародитель всего этого вздора?
- Скажи, Рене, ты счастлива?
Рене зарделась, улыбнулась и вдруг замерла.
- Конечно, дорогая Колетт. Отчего ты хочешь, чтобы я
была несчастна?
- Я не говорила, что я этого хочу, - возразила я.
- Я счастлива, - объяснила мне Рене, - но сексуальный
восторг так велик, что мне невмоготу.
4. о природе искусства
ПРОПЕРЦИИ: Если подряд читать стихи во всех антоло-
гиях греческой поэзии, не найдешь ни одного, в котором опи-
сана или имеет значение женщина, которую любят.
Это потому что бабы - мерзкие шлюхи. Они мерзкие шлю-
хи, ведь единственная достойная вещь у них - пизда.
Худшее в бабах - все эти чувства. Вот хотя бы та дырка, с
которой я был прошлой ночью. Как она стонала, когда я вот-
кнул в нее хуй! Но дошло ли до нее, что я ничего не чувство-
вал? Конечно, я свинский мачо. Зачем что-то из себя кор-
чить? Меня интересует искусство. Все, кроме искусства -
второй сорт.
Искусство, ты черная дыра уязвимости, ты все забираешь
у меня, ты бесчеловечно. Ты можешь унести меня куда угод-
но. Человек должен заботиться лишь об одном.
Я использую все, что удается получить от женщин. Я раз-
ношу в пух и прах желания, с которыми они ко мне прихо-
дят. Я увеличиваю их страдания, уязвимость и похоть до
53
слоновьих пропорций. Так что уродливое остается уродли-
вым, а неизбежные муки сознания - такими же, как у меня.
То, что я пишу, избавит тебя от страданий. Я учу девушек
завоевывать мужчин, которые их не любят. Я учу парней сно-
сить раны от длинных красных ногтей, вонзившихся в их лица,
хладнокровно смотреть, как девку, перед которой они пре-
смыкаются, трахает другой мужик.
АВГУСТ (устами своего литературного советника Меце-
ната): Ты не поэт и не настоящий мужчина, потому что пи-
шешь о чувствах. Мужчины - это люди, которые берут на
себя заботы о мире, беспокоятся, чтобы людям было что по-
есть, не позволяют алчным стервятникам захватывать все
больше и больше власти и закулисно всем управлять.
Долг художника, если он мужчина, - менять мир. Если
художник обращает внимание на чувства - а что такое чув-
ства? - он помогает властным стервятникам разрушать соци-
альные связи, без которых людям не выжить.
ПРОПЕРЦИЙ: В таком случае то, что я пишу, разрушает
социальные связи. Что ж, я таков.
МЕЦЕНАТ: Ты произносишь глупые речи, а ты ведь слиш-
ком смышлен, и сам не думаешь так. Суть литературы не в
самовлюбленности.
ПРОПЕРЦИЙ: В один прекрасный день, Меценат, ты пой-
мешь, что был неправ и тогда, во внезапном смятении, бро-
сишь свою политику и вернешься ко мне (отворачивается
от Мецената), отказавшись от всякой публичности, от мира
искусства: салона, позлащенного и сияющего. Некто проде-
монстрировал самобытный талант и своим первым портре-
том доказал, что равен своему учителю. Скульптор болтает с
одним из этих смышленых сатириков, которые отказывают-
ся признавать добродетели и считают себя умнее всех. Люди
говорят либо о том, как они зарабатывают деньги, либо о тех,
54
кто становится знаменитым. Все одержимы расчетом.
Поскольку идеи существуют только на продажу, их не упо-
минают. Горстка женщин существует для поддержания ви-
димости, что гетеросексуальность еще приемлема, глаза ни-
чего не видят
рты, лица говорят с
прочь из мира искусства,
Можно сказать, что я пишу о сексе и насилии, с сексом и
насилием, и таким образом мои сочинения не заслуживают
обсуждения поскольку используют и прославляют чувствен-
ные удовольствия, и ограниченные люди или моралисты го-
ворят, что я отвратительный жестокий садист. Ну так я ска-
жу вам:
Язвительное племя,
способное лишь терзать свои сердца завистью, ведь вы не
лижете пизду,
писательство уже не жизнеспособное явление. Все уже
сказано. Все эти строчки написал не я: «Деметра» Фи лета
намного лучше его долговязой старухи, и если между ними
выбирать, я аплодирую его какашкам. Пусть полет журав-
ля-который-упивается-кровью-пигмеев из Египта во Фра-
кию будет долгим, как наши объятья, бесконечная беско-
нечная серость, пусть смертельные стрелы массагетов,
направленные в мидийцев, летят далеко: что тут есть: жела-
ние насилие никогда не прекратятся. Умрите все, один за
другим, пагубное племя Дурного Глаза, или научитесь су-
дить явление поэзии как искусство: искусство - это усовер-
шенствованное насилие. Не ждите от меня, что я изменю
мир. Не мое это дело.
Но если бы между вами не было темных улиц, опаснос-
тей, и старика, которого ты только что бросил, если бы не
было угрозы, торопился бы ты так неистово?
55
5. разговоры с людьми, которых нет рядом
ПРОПЕРЦИИ (Цинтии, которой перед ним нет): Знаю,
как ты страдала из-за того, что я отказался с тобой гово-
рить.
Знаю, что в ту секунду, когда я перестал говорить с то-
бой, ты перерезала вены (ты сделала это потому, что подро-
стком постоянно резала руки бритвой, доказывая себе, как
ты ужасна), потом - и того хуже - у тебя воспалились яич-
ники, потому что твои яичники отвергли. Ты старалась, я
знаю, ты старалась, ты избегала меня (кроме тех случаев,
когда звонила десять раз в день, моя подруга отвечала, а ты
вешала трубку).
Послушай, Цинтия. Я перетрахал столько девок, приво-
дил их в эту сауну с бассейном в пентхаусе, которым мне раз-
решили пользоваться. Прекрасные девушки проходили друг
мимо друга на лестнице. Руки и ноги исчезают в тени, и боль-
ше нет ничего.
(Рассказывает Цинтии, которой перед ним нет, о своей
новой девушке.) Чем чаще я слышал о том, что она ебется с
каждым мужиком, с которым я ее знакомил, тем больше я
делал ради нее, обезумев, ведь я знал, что каждый ее шаг ве-
дет к тому, что она меня бросит. Потом все кончилось: она
сбежала с новым любовником.
Я хочу тебя, Цинтия.
Если ты не отдашь целиком свое тело и все прочее мне,
грязная сука, - да будешь ты пить сырые устрицы, точно
кровь - ты живешь на капиталистических припасах своей
мертвой бабки - пусть любая еда, к которой приблизятся твои
губы и нос, воняет набитыми говном кишками; о человек,
вечно вечно ты сожалеешь обо всем, чем себе кажешься. Твои
мысли - дикие фантазии. Дикие фантазии пожирают тебя,
56
дырка. Рыщешь повсюду рыщешь повсюду рыщешь повсю-
ду рыщешь повсюду рыщешь повсюду: все люди тупые как
прожорливые волки. Длинные красные острые ногти раздви-
нут срамные губы, погрузятся в мягкий пурпур, и вот здесь у
напряженного соска еще один ноготь.
Вот почему ты не можешь от меня убежать. Это всего лишь
одержимость.
Любовь обернется против влюбленного и сожрет его.
(На коленях, обращается к Цинтии, которой перед ним
нет.) Прошлой ночью мне приснился сон, Цинтия. Ты скло-
нилась надо мной. Кольцо, которое я подарил тебе, твой па-
лец, белая рука простерта. Ты произнесла такие слова:
ЦИНТИЯ: Я не собиралась рассказывать тебе, что твоя
подружка ебется с кем попало, но (1) ты только что сказал
мне, что я не женщина, потому что делаю «карьеру» и, по-
скольку я не женщина, ни один мужчина меня не полюбит.
Это больно. (2) Ты определил все условия наших отношений,
но я думала о тебе беспрестанно, так что ты сказал БУДЬ
БЛАГОРАЗУМНОЙ, но я не была благоразумной: это раздра-
жало меня. Я объяснила свое замешательство, рассказав тебе,
что твоя подруга тебе изменяет - вот почему я решилась по-
любить тебя. Но в ту же секунду, когда я произнесла первое
слово, - взрыв! так что я отступила: я просто слышала сплет-
ню, это старая сплетня; кроме тебя, она ни с кем не ебалась.
Мне не надо было слушать сплетни. Пусть мне будет больно.
(3) Я сказала: «С Проперцием покончено», но мое тело от-
кликнулось: я вонзила лезвие в свою плоть и увидела дыру в
мясе, обнажившую два тонких багрово-сине-серых провод-
ка - они напугали меня, напомнив подбородок моей матери
через три дня после ее самоубийства, тело болеет. Я не из тех
баб, которых можно наебать, но
57
Почему ты мне так нравишься? Ты мне так сильно нра-
вишься ты нужен чтобы моя жизнь продолжалась прямо сей-
час и я совсем этого не понимаю просто знаю что это так
ПРОПЕРЦИЙ: Цинтия ушла от меня, и я проснулся. (Цин-
тии, которой перед ним нет.) Я не хочу тебя, потаскуха, по-
тому что желание сводит с ума, а я не хочу обезуметь.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
АЛИ ИДЕТ В МЕЧЕТЬ
(ПОНАЧАЛУ СУЩЕСТВУЕТ ТОЛЬКО ЯЗЫК И НИЧЕГО
БОЛЬШЕ)
V' J'J J, 0/0^ job f J-2»
Aya hzar dur ast? Naxeir, xanom, sorx nist vali marg ast.
Далеко ли базар? Нет, госпожа, это не красное, это мертвое,
й/ j
Niz mive hast.
Есть здесь и фрукт.
(—11 jl J J
Bazar besiar ziba st.
Базар очень красив.
V* OJC
Ata mive sorx ast?
Красен ли фрукт?
Bali, xanom, xeili gran ast.
Да, госпожа, он очень дорог.
Magar in gusht morde nist?
Это мясо не мертвое?
58
Cj&j, с'ц», fJ* 0/0°
Naxeir, xanom, morde nist.
Нет, госпожа, это не мертвое.
1^1 Jч-1' jlJ
Aya bank dar in bazaar hast?
Есть ли банк на этом базаре?
Bati, xanom, sorx ast.
Да, госпожа, он красный.
Aya mardan hast?
Есть там мужчины?
Ls' f Jj'(j »(_>*-СР?
(ПЕСНЯ АРАБСКОЙ ЖЕНЩИНЫ О ДАЛЕКОМ ВОЗЛЮБ-
ЛЕННОМ)
О1-*LP-1 ' j
<—IjjjJo J j Jo I Jj|j O^jjie
Aya hesse beneferate valedein va betanaffore bi entehae
ejtema’ parvarde bi dardhae vedad hamishe ast?
Постоянно ли чувство питается родительской неприязнью
общественным осуждением всегда без терзаний любви?
JcA-1 аА*о £'_р'и® j-1'-1 f?
Aya xod az seresht doshmane javadane vedad am?
Являюсь ли я от рождения вечным врагом любви?
jlJIjd JcP^u®'
Dakanh cun zendanha va mahkameha
Лабиринт
Kuihaye qatelan
Переулки убийц
59
V’ t-1U®' ’(=“•
Aya hamische tanha am?
Всегда ли я в одиночестве?
Las
Сука
Talxi
Горечь
О J jj\
Beto hame cizra miguyuam
Я говорю тебе всё
jdcs dP'jf
vali zabanra nadaram
но у меня нет языка.
Tab’id xosh ast.
Изгнание приятно.
Beruye xod ruye mara beband
Соедини мое лицо co своим
jl J I j Jal Jfl J j 1(>л->
Farar az zaleman mojaz ast.
Сбежать от тиранов - это хорошо.
Jaldel и
Zaleman ki st?
Кто такие тираны?
J 21J
safar az vos’athaye goh,
путешествуя по царствам мусора
6o
otumobile morde hast
«Там автокатастрофа».
C Ч-’Ч-1 J^cj'dcS
Xarcange daraxshan be portoquali
Фосфоресцирующий краб
I j ji Ja^u £ > ‘-«J j «ч/Ад/е.
Valedeine xodra hrar mikonim
Мы убегаем от родителей.
Xateranaman namidanim.
Мы не разумеем.
Cjjjj ‘AIj-AJ, ' J £j(_4(3 ’J й/О“—>.
Toye koudan, beto
‘asheq namibashad
Тупица, он тебя не любит.
Ajj J U3JLS42 'cS: 'J й/сЧ^-
To inquadr quarib i: hickas beto
‘asheq namibashad
Ты такой урод: никто тебя не любит.
сА£ J-AS с'J£c/0' J ' jjIjja
Shahrhaye ‘arabi qaribanra
dust nadarand
Арабские города не любят чужаков.
(*j' ^(.Ч1—I.
Quaribi ‘asheqe mara kosht.
Чудовище убило мою любовь.
ksme morde’e ‘asheque xodra mibinam.
Я вижу мертвое тело моего возлюбленного.
6i
j -uMJIj
Hanuz aqabe u mijuam.
Я все еще ищу его.
eu' J V? •
Mar dar zendegye dardi miayam.
Я вступаю в жизнь боли.
(ТЕПЕРЬ ВИДНА СЦЕНА)
Ci/Mj»' сН5'°
Xeyabanha xeili seyah inja st.
Улицы здесь очень черны.
J JI ju^cpl (*l
Dalanhaye zendanha va mankameha
Лабиринт
I^J I jOcj|£-
Такой высоты
l(j l_SJO jk-Sj^Cjl j
Та академия
Башни для показа мертвецов
с? ।
Квадратный или круглый
-J
Двери нет
Нет чертежников
I—il j (—JJjjCLto
Открыто закрыто
J
Обелиск неподатлив
6z
(_A>J Ч-LS 1
Город бесконечен
иЗсА gx/g^4-1
Карта неясна
д-2 'о*-1
Здание глубоко
l^j gX*4'сА.** 1
An kuce saket ast
Эта улица неподвижна.
Sefidi harja st.
Все белым-бело.
j»G^=>j» Л5 'gX“4£ jLP.
‘Emaratha shekel momazzame riazist.
У зданий правильные математические черты.
I j сХ^^'й 'м_5 -^АД44 У gX"4-1
An ‘emarate abi dasdara’ist.
Это синее здание - суд.
(Jg^^4-’6^ JJcAj gX/gX“4-1.
Pichaye pasttar roushan nist.
Нижние углы не освещены.
G-iJtdlj Ч-il J' JJ-
Pelkkan bala miravad.
Лестница уходит вверх.
C1IUL^gH44—1
Pellekan tarik nist.
Ступени не темны.
al(_£ 'gX^U 4tj' j 'gH14—1
Sahnhaye asman baz ast.
Дворы небес открыты.
63
Tiz ast.
Это острое.
In mard bi maqz ast.
Этому человеку сделали лоботомию.
jl J(5 4-^
Maqz ra koshtan xeili bad ast.
Лоботомия ужасна.
(»1<_>Д
In mard ‘Ali ostadi st.
Этот человек, Али, художник.
Iд j
Kucek va lalimi st.
Он маленький еврей.
'(/(j <£ejA?'j ЧА5 j 'cP
In Yahudian bi maqzan and.
У этих евреев нет мозгов.
'и (<<3> cSMASoQ
An juxe shahr kalimi st.
Это еврейское гетто.
£ J4-1
‘Arabi tahydi st.
Араб - это еврей.
£ Jl5 £ д'и д1(_нО
‘Ali javan ast vali madarsh pir.
Али молод, но его мать стара.
£<Xs fcS 'j J
Ali mifahmad an knee quarib v ‘ajib ast.
Али чувствует, что улица удивительна и прекрасна.
64
Ketabforushye kalimi qualil ast.
Еврейская книжная лавка мала.
I ' j JAA'u c-iUjljjOj JJ?
Aya yahudian az ‘araban bahushtar and?
Евреи образованы лучше, чем арабы?
'i/j jl
In so’alha ‘Ali ra dadrd mikonad.
Эти вопросы болезненны для Али.
Али пишет письмо своей мамочке
День неудачного
покушения на Рейгана
Дорогая мама,
Твоя требуха смердит. Я ненавижу твои волосы. Должно
быть, ты арабка, раз у тебя такой большой нос. Все арабы
неинтеллигентны. Ты не понимаешь мою суть, потому что у
меня нет сути: я изворотливый ничтожный заблудший ник-
чемный безликий червяк, а ты ожидала, что я буду настоя-
щим убийцей. Ты хотела, чтобы твой сын стал кем-то: вырос
и разрывал людей на куски ради денег или сажал бедняков в
тюрьмы ради денег или объяснял жадно внимающим людям,
что такое реальность. Я такой же как все остальные.
Вдыхать твой запах когда ты рядом это мучение потому
что ты меня не любишь. Мы такие разные что должны нена-
видеть друг друга и к тому же ты жаждешь власти, как все
арабы. Мы так непохожи друг на друга, мама, и хотя мы ебем-
ся, вселенная наверняка блюет от того, что сотворила нас, нас
двоих, одной крови.
Нам надо убить друг друга, потому что другого выхода из
этих отношений нет.
Я со всей силы колочу головой о стену своей гостиной.
Боль помогает утихомирить сухие ледяные иголки, которые
65
окружают меня и колют мой правый глаз надувают мягкий
фонтан вокруг моего аппендикса стискивают мои половые
мускулы до крошечных стальных булавок твоя близость из-
водит меня.
Думаю, ты действительно хороший человек и я не буду
стрелять в кого-нибудь другого, я пристрелил только тебя,
потому что мир тебя ненавидит. Я делаю то, что все от меня
ожидают. Это мучение. Я не могу больше быть настоящим. Я
не могу быть - еще меньше кем - но даже чем я хочу. Я -
полная беспомощность. Что ты знаешь о страданиях? Мне
надо пристрелить тебя. Всем все известно о бесконечных стра-
даниях и весь мир корчится.
Будем ли мы заниматься сексом, мама, даже если ты мер-
тва?
Твой сын,
/Х>и уЬг>ъюк Хинкли, тллоший
Sr1 Ji-H-1 -1
‘Ali so’al mikonad masjed ra koja st?
Али спрашивает: Где мечеть?
cjI J, J 'j
Дj<-i й/сх*"—1 lx/l>"—>, Vd 1
‘Retabforush pasox midehad, naxeir,
pasare motaqualleb, an kuce nist, in ast.
Человек из книжной лавки отвечает:
Нет, страшный мальчик, это не тот переулок, а вот этот.
Masjed mohemm ast.
Мечеть важна.
Anja azadi hast.
Там, там свобода.
66
j leg j I jl j'd)
Magar in azadi xeili geran nist?
He слишком ли дорогая эта свобода?
*—>jcS Ч-1' j' J pj? JJ-
‘Ali tue bazare gusht miravad.
Али идет на мясной базар.
i_j| j ч-ис?^ 'о**—1
Quachae bazuyan va payan hast.
Там отрубленные руки и ноги.
JjlCjJ (—11 jjol j <—jlol(_piCj?
Qatele bazuyan va payan kist?
Кто же отрубает руки и ноги?
V* V<->
Ayan in xeyaban bala miravad?
Идет ли эта улица вверх?
J j(j-S <—ij^Je 1
Bali, va zard ast.
Да, и она бледна.
I(_$l 4j
Aya yahudi ya ‘Arabi
ya qatele siasi hastid?
Ты еврей, араб или террорист?
Inja cizhaye xali faqat hast.
Здесь лишь пустота.
k/' £.(*' J1—1
Aya in ‘emarat masjed ast?
Это здание - мечеть?
In ‘emarat baz nist.
Это здание закрыто.
67
i*A?1—1 j 0^0“—' J1—^=>' Lx/o^-A
Markaziat nist. Fekrha nist.
‘Aqebatha nist. Entezarha nist.
Нет централизации. Нет мыслей.
Нет целей. Нет ожиданий.
‘Harj о marj qesmate jang ast.
Анархия - часть войны.
V<j j
In bacce dozdi st.
Этот ребенок - шантажист.
Ч-^° 'cP
In baccegan siah and.
Эти дети черные.
J jJjl j-V° ' jjf'o ‘-’jck J£lj'' j
c' jo/'j
Dozdane baxil or haris о darazdast az tavollod va heqarate
tamame mardome birun va xelafe hokumat
Алчные, жадные, хищные, прирожденные разбойники,
ненавидят чужаков, не терпят ограничений
За несколько дней сразу после убийства эрцгерцога Ферди-
нанда в Сараево люди развили новые - поскольку все разру-
шалось каждую секунду - используемые языки, включая
шумы искажения ложь разрушения неязык. Так что сегодня
человечество стоит на пороге кататонии и разработки новых
языков.
Точно так же как после Первой мировой войны челове-
чество приобрело Ленина и Фрейда, у нас есть люди, кото-
рые создают самые важные процессы человеческого мышле-
ния и нам не нужно ничего старого.
68
Мы больше не иерархичны. Нам больше не нужны люди.
Мы предпочитаем отклонение разложение аномалию
искажение вымысел правилам и названиям. Повторяющие
шумообразующие нелепые функции языка куда приятней,
если смешаны с выражающими.
А. Во времена войны, во все времена мы воины.
1 j
‘Harj о marj qesmate jang ast.
Анархия - часть войны.
'i/U Ч-1'j»
In balaxane’e bolandi st.
Это высокая решетка.
jc_>
Unja doxtare ‘Arabi istad.
Здесь стояла арабская женщина.
(—11 J L-JO fJ-i J<-£lo jJ
Pa’in dame mardi naqah kard.
Она посмотрела вниз на мужчину.
1>_5° j £ д<А' jJ АА^
Shouhare ‘Arabiash ura kosht.
Арабский муж пырнул ее ножом.
'lA< J 1 j £JU
Houze bozorgye xuni hast.
Была большая лужа крови.
A' ju дч-1 JA 'cA-j
Aya doxtare ‘Arabi zende ast?
Жива ли арабская женщина?
j(j Of A, '(»' I jJJ» l(AA
Doxtar morde nist vali hasad zende.
Женщина не мертва, но ревность жива.
69
1 j
Ziaati te mal’jed
ПОСЕЩЕНИЕ МЕЧЕТИ
Jj 'o'—1
Ali dare masjedra zad.
Али постучал в дверь мечети.
cj<)'
Ranje xodra taslim kard.
Он принес свою тоску.
>'ёJ g'cs jjlP
Daxele masjed cav va shirini
ra mixorand.
В мечети они пьют чай и кушают сласти.
1
‘Ali goft
Али сказал
Inja sagi hast.
Вот собака.
Inja gorbe’ hast.
Вот кошка.
Inja zendegi nist.
Вот там нет жизни.
Hie ciz га namikoni
Ты ничего не делаешь.
Tanbal i.
Ты ленивый.
7°
М> J J cP' Jf
Be hie ciz ‘aquide daram.
Я ничему не верю.
JJ £s'j <-r>bje' Uf“c5 ‘Allf
Dar jahanye ‘aquidegan namiziam.
Я не живу в мире веры.
' j £°'(j <—ЦдаО !(>*->?
Bashari az jahan hie ciz ra kay yaft?
Когда человек получал хоть что-то от мира?
С^в Д S?-1 J U-1' Jf д' j (“•—О—* J? Д ч-1' СД^С
Shah о pedar га nadaram v az
hame kas nefrat daram va man xelafe xod mijangam.
У меня нет ни короля, ни отца, я всех ненавижу
и я все время веду войну против себя.
о J 2 е/ ®С Р-‘-Дд£(* Aj eJ (Д^ДД1—1 '-АдчД '(/(j дчч'и д' ЦЧ/ ^'cP
Наг ciz та muguyam: hickas dar
har surat in zaban ra nadanad.
Я говорю что угодно, все равно никто не знает этот язык.
д'дёр ^д'<5 ‘-'Д Ч->' j 'о“А
Jense mo’annasam beto baz ast.
Мое влагалище открыто для тебя.
д' ДЦ» jД OjjjjO
knse mo’annasam dame dastat ast.
Мое влагалище на твоей руке.
Muyam dame dastat ast.
Мои волосы на твоей руке.
^д £йо иди"-1
Nefrat to jense mozakkaram
nistid.
Ты не мой хуй, ненависть.
j'JQ» J J J C1I je O jL$j
Jense mo’annasam dar bazaar
tazetarin gusht ast va dasti.
Мое влагалище - свежайшее мясо на рынке и руке,
з'JUf» Л/U j-al j
Jense mo’annasam dar jahan
siahtarin goh ast.
Мое влагалище - чернейшее говно в мире,
j (»j
Maqze man ateshi st.
Мой мозг - огонь.
‘-•л/Ь fcs jue
Faryad mikonam.
Я кричу.
in"'
Masjed tekke’e goh’ast.
Мечеть - кусок дерьма.
Ojal
Zabane faqate momkenam
‘ahirrahaiiii st.
Единственное, что я могу произнести - ахирахайиии.
То xodkoshyam i.
Ты - мое самоубийство.
IJJa cjJ JaJ
_ bad bu darad.
Аллах дерьмо.
72
АЛИ ИДЕТ К ВЕДЬМЕ
Dar ya’s va jahel ‘Ali
be vasileye ketabe loqate
telefun aqabe zane jadu’i
migradat.
В отчаянии оттого, что он ничего не знает,
Али ищет в телефонной книге ведьму.
Zane jadu baradare
xodra mijavid.
Ведьма глодала своего брата.
‘Ali bezane jadu goft,
Али сказал ведьме:
Mjd, lMuS-1 •
Tanha, mo’allem, tanha va
mast be nefrat о xonak;
Один, Госпожа, один, напившись отвращения и скуки;
jdcs j Aj Ol (jjj jl
Tanha: pesar ba ayande bala
zaxm tolu’ nakarde ast;
Один: сын с надеждой не вознесся над раной;
f 'о*—1 J L>“Jjc£ 1
Tanha, vali farvardin
az daryayae tarik nure xod
ra midaraxshad
Один, но Фарвардин мерцает сквозь морскую тьму
73
Va vos’ate avizan karde
ba nabzhaye golhaye
anduxte hame ja.
Пространство вокруг увешано пульсирующими груда-
ми роз.
i—<—ij JjcS Ч-1^®!
Dar baqha bar baqha bar ruye baqha.
Сады поверх садов поверх садов.
<_£j jj jl cjJs
В eyak gol neshan bedeh
Укажи одну розу
jj £й<_ч (“ди*—1 1<_яА 'сяА
Gol jense mo’annas ast.
Gol taryak ast.
Роза - это пизда. Роза - это опиум.
*—t—О®' Ч-1' <5^45^J
Tanha, zamestan mo’allem,
be yakdigar vahshate sard
faqat ra ziarat karde
Один, Зимняя Госпожа, посетив только холодный ужас
друг на друге
и® Ч-1 J J и® J Jf.
Ya pedar ya baradar ra nadaram
У меня нет ни отца ни брата
i»u fl J ®^£ c?l ®</£ ^сч’Ч-1 l?I “ijfc о^сРдсЭ
Man male ya hie hasad ya hie
qazab ya hie sanduq nistam;
Я не принадлежу к какой-то зависти, злобе или коробке
74
e j (»j\ ОtiljJo JJL-S^I J JJL^I el
Наг kas тага tark karde ast;
daxele mamlovvye xabha zendegi
mikonam
Все покинули меня: я живу в полноте мечтаний,
(“(/'j £ДТЦО f jj'cXS СД£<_яи? J ’(*•
Miane xod va jense
mo’annasi xishi va
‘eshq ra Icedmat karde am.
Я обслуживал родство и любовь между мной и пиздой.
Zane jaju dad,
Ведьма отвечала:
(jiljji c_ia l(_p)O (jiljjj l(_H—i. Ic£(j
ji_al(_H—1 <-So^jle^A Ч-» f(j -b Д-JIj j (->jjl£A
Shashe Parvin kasif
ast. Shashe Hasan Kasif ast.
Inja darmane ehteyajatan ast.
В eman dah barat ra bedehid
va veda’ beknoid
Моча Парвина грязна. Моча Хасана грязна. Вот прокля-
тье, которое ты хотел. Дай мне десять долларов и уходи.
Ч-16 'j Ajl^ «^1^ j —adi.
‘Ali be н dah baratra dad va
veda’ kard.
Али дал ей десять долларов и ушел.
(СЦЕНА ОПУСТЕЛА ПОД КРИКИ ПАВЛИНОВ)
КОНЕЦ
75
имплозия
1. Задворки французской революции.
Три сцены.
Сцена 1. Европа. Люди глухо ропщут из-за политики.
КЭТИ (гостья из Америки); Как вы занимаетесь любовью?
ОТЕЦ, француз: Я занимаюсь любовью своими пальцами.
У меня волшебные пальчики. Чувствуешь?
КЭТИ: О, да! (Он шлепает ее по заднице и одновременно
ебет пальцами.) Ох. ОХ! (Кончает дважды.)
ОТЕЦ: У меня есть и другие увлечения. Я феминист: люб-
лю смотреть, как ебутся бабы. Иногда я луплю их ремнем,
пока они ебутся. (Входят Фрэнк и Патриция.) Фрэнк! Что с
тобой такое? Голландцы опять обозвали тебя фашистом?
ФРЭНК (голландец, сидит на кровати между телами
Отца и Кэти); Я не какой-нибудь хренов фашист. Мне пле-
вать на политику. Я похож на американца.
ПАТРИЦИЯ (тоже голландка); Хочу пить.
ФРЭНК: Меня заебали моралисты. Впервые в экономике
спад, и до голландцев доперло, что роскошная жизнь им боль-
ше не по карману. И тут они наложили в штаны, потому что
готовы на все, чтобы не раскачивать лодку.
ОТЕЦ: Конечно. Я хороший француз.
ФРЭНК: ...Они всегда обожали все безопасное. Вот поче-
му они либералы. Голландские марксисты, объявляя себя
единственной оппозицией этой реакции, объединились и оп-
ределили свою позицию так жестко, что у них не осталось
никакой политической силы. Это официозные косные бю-
рократы, такие же, как крайне-правые.
ПАТРИЦИЯ: Долго ли мы еще будем кровавы и грязны,
как дети?
76
КЭТИ (мастурбируя)'. Ох ох ох.
ПАТРИЦИЯ: Доколе наши игрушки - гробы друзей, сдох-
ших от героина, - будут единственным, что мы можем лю-
бить? Доколе отрубленные головы будут единственным, к
чему я прикоснусь губами? Я люблю смерть. Комитету Счас-
тья давно пора начать работу.
ОТЕЦ: Твои заявления реакционны, потому что нельзя
ставить идеалы выше того, что происходит с тобой на самом
деле. Если общество, в котором ты живешь, срет, и ты долж-
на срать. (Он такой важный парень, аж пердит.)
ПАТРИЦИЯ: Но идеалы могут проколоть дыры в ткани
общества. «Правда» и «ложь» тут не имеют значения. Даже
если от них нет никакого толку, это наше единственное ору-
жие.
ОТЕЦ: Дело в том, что я музыкант: я знаю, что язык, как и
музыка, не констатирует важные вещи, но дышит. Иными
словами поэзия, опера, искусство, живопись не просто мерт-
вы, но также смертоносны. Вот почему их финансирует Рок-
феллер. Засунь все мертвое в задницы тем, у кого слишком
тугая жопа, чтобы ее отъебать.
КЭТИ (на мгновение перестает мастурбировать): Я слиш-
ком безумна. Мне нужны только чувства. Говорить с друзья-
ми.
ФРЭНК (щупая ее пизду): И как ты собираешься это де-
лать? Они либо поклоняются тебе, либо тебя презирают, но
ты никогда не станешь человеком, потому что у тебя есть
чувства.
КЭТИ: Какой говеный разговор. Спятить можно. Из-за нас
произойдет революция. Я тебя уверяю. Из-за меня произой-
дет пылкая революция.
(Исчезает.)
ОТЕЦ: Ну и черт с ней.
77
Сцена 2. Что видела в Лондоне моя бабушка. В Америке:
ТОМ (едва слышно и ебясь): Любовь.
МОЯ БАБУШКА (не может не сказать это): Я люблю тебя
я люблю тебя. (Она кончает и не может остановиться. По-
степенно они утихомириваются.) Мне пора ехать в Европу.
(Целуются страстно.)
В Англии:
МОЯ БАБУШКА (звонит Тому): Это Флоренс.
ТОМ: Кто?
МОЯ БАБУШКА: Флорри.
ТОМ: Кто?
МОЯ БАБУШКА: Флорри...
ТОМ: Ах, Флорри. Где ты?
МОЯ БАБУШКА: Я пьяна.
ТОМ: Это мило.
МОЯ БАБУШКА: Я в Лондоне (Пауза.) Я тебе помешала?
ТОМ: Я не один.
МОЯ БАБУШКА: Прости, я не хотела тебе мешать. (Веша-
ет трубку.) Ну спасибо. (Она смотрит в окно и видит такую
сцену:
Улица за окном. Яркий солнечный свет озаряет все крас-
ки, они такие яркие, что кажутся почти белыми. Повсюду
трех- и четырехэтажные дома рабочего класса и мелкой бур-
жуазии. Группы типичных, то есть низкорослых и взбалмош-
ных, англичан на улицах.)
ДОМОХОЗЯЙКА СРЕДНИХ ЛЕТ: Вы же знаете этих сра-
ных богачек. Говорят, что шлюха - это западня и раковая
опухоль на теле человечества. Ну так я вам скажу. Не бывает
женщин, которые хотели бы стать шлюхами. Ну может ка-
кая-нибудь сучка, что училась в Оксфорде и идет на содер-
жание, так что ей приходится быть шлюхой или она помеша-
на на блядстве. Я богачек терпеть не могу. Большинство шлюх
78
идут на панель, потому что нужно, чтобы тебя поддержива-
ли. Тебе, папашке. Ты нанимаешь, ебешь и арестовываешь
шлюх.
Шлюхе нужен сутенер. Шлюхе нужен сутенер не потому,
что она слабая. Шлюхе нужен сутенер потому, что он конт-
ролирует территорию. Чтобы контролировать эту шлюху,
сутенер, точно как компания звукозаписи с рок-звездами,
подсаживает ее. Твоя дочь теперь обслуживает двух папа-
шек и привычку. Кто это с ней сделал? Делает ли она это для
себя? (Она обращается к французу, стоящему на улице.) Ты
считаешь проституцию модной? Думаешь, молодые девуш-
ки, которые и кончать то еще не могут, блядуют оттого, что
это стильно? Быть шлюхой круче, чем секретаршей (отвора-
чивается к своему мужу, который, как мы видим, - пьяный
портной) или женой, потому что за ту же работу, - а это ра-
бота, ведь тут нет любви, - шлюхе, а не жене или секретарше,
платят достаточно, чтобы можно было избегать мужчин.
ПОРТНОЙ: Наша дочь меня не любит.
ДОМОХОЗЯЙКА СРЕДНИХ ЛЕТ: Я когда-то фантазиро-
вала, что ты меня любишь. Потом фантазировала, что меня
полюбит другой мужчина. Теперь не могу найти у себя в го-
лове никаких фантазий. Ничего не могу найти.
МОЯ БАБУШКА (сама себе): Чего я хочу? Я тоже ведь
женщина.
ПОРТНОЙ: Это естественно, это Закон Человеческой При-
роды: моя дочь должна пойти на панель, чтобы поддержи-
вать меня. Дай мне нож, я сделаю еще больнее.
МОЯ БАБУШКА: Дайте его дочери нож, потому что боль-
но тому, кому больно, а не тому, кто причиняет боль.
ПОРТНОЙ СВОЕЙ ЖЕНЕ: Я усилю боль. Я сойду с ума.
Мне больно, пусть нам всем станет больнее.
ДОМОХОЗЯЙКА СРЕДНИХ ЛЕТ: Для тебя важнее всего
твой член; ты поклоняешься своей боли.
79
Сцена 3: Художественная критика и искусство.
Редакция журнала «Артфорум», Малбери-стрит, Нью-Йорк.
СИТУАЦИОНАЛИСТ С ИТАЛЬЯНСКИМ АКЦЕНТОМ: Я
только что видел американский фильм. Этот фильм называ-
ется: «Блядь ранили».
ЕГО ДЕВУШКА: «Блэйдраннер».
СИТУАЦИОНАЛИСТ С ИТАЛЬЯНСКИМ АКЦЕНТОМ:
Думаю, это настоящий американский фильм. Этот фильм -
фильм, а не настоящее событие...
ДЕВУШКА: ...но это настоящий фильм...
СИТУАЦИОНАЛИСТ С ИТАЛЬЯНСКИМ АКЦЕНТОМ: ...ре-
жиссер доказывает нам, публике, что роботы такие же люди,
как мы. Поскольку симуляция может заменить реальность...
ДЕВУШКА: ....несимуляцию...
СИТУАЦИОНАЛИСТ С ИТАЛЬЯНСКИМ АКЦЕНТОМ:
...нам больше не нужны деньги, чтобы производить бактери-
ологическое оружие, лоботомию и прочее оружие, как кор-
порация мистера Рейгана.
ДЕВУШКА: Нам не нужны бактериологическое оружие,
лоботомия и тайленол.
СИТУАЦИОНАЛИСТ С ИТАЛЬЯНСКИМ АКЦЕНТОМ: Мы
делаем фальшивое бактериологическое оружие, фальшивую
лоботомию и хорошие лекарства, которые никому не вредят
и помогают разрушать государственный контроль.
ДЕВУШКА: Разрушать корпорации.
СИТУАЦИОНАЛИСТ С ИТАЛЬЯНСКИМ АКЦЕНТОМ: Да.
Корпорации.
МАРКСИСТКА-ФЕМИНИСТКА: Но как отличить реаль-
ное от нереального, то есть, в данном случае, их ужасное ору-
жие от нашего хорошего?
СИТУАЦИОНАЛИСТ С ИТАЛЬЯНСКИМ АКЦЕНТОМ:
Никак.
8о
МАРКСИСТКА-ФЕМИНИСТКА: Так я окажусь у крайне-
правых.
ДЕВУШКА: Это будет лучше, чем оказаться в чьей-нибудь
постели.
ТОМ, ирландский художник, ставший американцем: Нет,
эта женщина права. В самом деле, с нынешним ситуациона-
лизмом не все гладко. Так что предлагаю вообще отказаться
от суждений. Довольно «ты против меня, против Рейгана»
или «богатые против бедных». Мы больше не придираемся.
Мы, американцы, и наши союзники британцы (с сильным
ирландским акцентом) подадим миру хороший пример!
МАРКСИСТКА-ФЕМИНИСТКА (ничего не понимая): При-
мер чего?
ТОМ: Новой политики: никакой политики. Хватит. Мы всё
можем и всё делаем. Мы - театр.
УБИЙЦЫ: Все темное, черное. Кожа.
УБИЙЦА: Почему ты не перестаешь убивать?
МОЯ БАБУШКА: Приходится, милок.
УБИЙЦА: Ты - тень, убивающая тело, которое ее отбра-
сывает.
МОЯ БАБУШКА: Тогда меня надо оставить среди теней...
УБИЙЦА: ...различные оттенки черного...
МОЯ БАБУШКА: ...моя кожа. Где Дантон? Вымысел. Ска-
жу тебе честно: в наши дни вымысел - это революционный
метод.
УБИЙЦА: Все это болтовня (Точит свой нож.)
МОЯ БАБУШКА: Мечтать - более жестоко, чем действо-
вать. (Конец моей версии художественной критики.)
ПОРТНОЙ (своейжене). Я усилю боль. Я сойду с ума. Мне
больно, пусть всем нам станет больнее.
ДОМОХОЗЯЙКА СРЕДНИХ ЛЕТ: Для тебя самое важное -
твой член; ты поклоняешься своей боли.
8i
П. Действие. Десять сцен.
Сцена I. О героизме. Робеспьер решает убить Дантона.
РОБЕСПЬЕР: Дантон становится слишком знаменитым.
Давайте его убьем. (Потирает руки.)Хл-хм.-хл. (Робеспьер -
поляк. Все поляки - гномы, бегающие маленькими кругами и
творящие всякие пакости.) Ты думаешь, что убивать непра-
вильно. Я собираюсь доказать тебе, что морали нет (польское
доказательство): Мой мозг способен на любую мысль. Таким
образом, в мире мыслей нет морали. Мысль превращается в
действие произвольным образом. Так что в реальном мире
нет морали, только случай. (Появляется портрет жопы Ро-
нальда Рейгана, измазанной говном.)
РОБЕСПЬЕР И СЕН-ЖЮСТ (Сен (святой) - потому что
сегодня Рождество; они оба поляки и поэтому вместе подпры-
гивают и потирают руки, хлопают обезьяньими лапами):
Убить Дантона Властного! Убить Лакруа Глупого! Убить Эро-
Сешеля, Филиппо и Камилла!
СЕН-ЖЮСТ (читая длинный свиток, который он скру-
чивает и раскручивает, в то время как все напевают или скан-
дируют «Хорошо», «Плохо», «Хорошо», «Плохо»): «Робеспьер
убивает». Это гнусная клевета. Газеты врут.
РОБЕСПЬЕР: Я убью тебя за вранье.
СЕН-ЖЮСТ: Я не вру. Это газета врет.
РОБЕСПЬЕР: Ты все равно умрешь. Мои друзья любят меня
только, когда они мертвы.
СЕН-ЖЮСТ: Или когда ты мертв. Это верно в Лондоне, а
не только в Нью-Йорке.
РОБЕСПЬЕР (меняя решение): Тебе пока еще не нужно
умирать, Юстис. Я просто хотел тебя напугать.
СЕН-ЖЮСТ: Ты всех пугаешь до смерти. (Уходит.)
РОБЕСПЬЕР: Кому нужны друзья? Все, что я делаю, я со-
вершаю в согласии с собой: я играю роль. Я герой.
82
Сцена 2. Дантон узнает, что Робеспьер собирается его
убить, и соглашается на это.
ДАНТОН (сидя в своей комнате)'. Меня ничего не волнует
кроме тех случаев, когда я одержим.
ЛАКРУА: Ты слишком много думаешь и не сможешь убить
Робеспьера. Ты не только кончаешь с собой, ты и всех нас
убиваешь. Перестань размышлять: прикончи урода. Я толь-
ко что слышал, что он собирается убить тебя. Побеспокойся
о том, почему ты убиваешь, позже.
ДАНТОН: Я скорее умру, чем убью. Лучше я буду отда-
ваться, чем ебать.
ЛАКРУА: Ты прав: лучше умереть, чем умереть. (Все по-
ляки, согнувшись, шаркают друг за другом по кругу.)
ДАНТОН: Меня больше не волнует, умру ли я. Единствен-
ное, что у меня осталось - это секс, а я не так уж запал на секс,
хотя физический экстаз укрепляет человека. Может, Робеспь-
ер скоро меня убьет. (В Лондоне люди не могут позволить себе
передвигаться по городу. Дети подключают провода к мягким
частям своего мозга так неудачно, что сами себя лоботомиру-
ют. Бороды стариков, сидящих в пабах, полощутся в кружках
с пивом. Дома богачей выше всех.) Мы должны сами найти свое
удовольствие. (Пазолини умер от самоубийства.)
Сцена 3. Снова в школу.
КАНТОР: Расскажи мне о Войне роз.
ДАНТОН (дошкольник): Война роз разгорелась в 1481 году.
Дом Ланкастеров, которых называли алыми розами, воевал с
Домом Йорков, которых называли белыми розами. Алые розы
победили, потому что были кровавей.
КАНТОР: Правильно. Теперь скажи мне, умрешь ты или
нет. Ты ведь не знаешь, верно? Тебе надо пойти в школу. Идем
в школу.
ДАНТОН: Я не хочу в школу.
83
КАНТОР: Все маленькие мальчики ходят в школу. Ма-
ленькие девочки ничего не делают. Кроме того, в этой школе
никто не учится по звонку, а по звонку учиться надо, потому
что школам нужно работать по звонку, чтобы преуспевать.
ДАНТОН: Не буду я ничего по звонку, у меня уже есть
позвонки. Должно быть, я сам школа.
КАНТОР: Если за час не окажешься в школе, у тебя боль-
ше не будет позвонков. (Фотография поляков, запихивающих
в землю маленькую польскую девочку.)
ДАНТОН: Ладно. Я пойду в школу.
КАНТОР: Идем в школу прямо сейчас. (Дух Смерти бе-
рет меня за руку и уносит в школу.)
Сцена 4. В школе.
Все учителя - женщины, а все мальчики - мужчины.
УЧИТЕЛЬНИЦА (пялясь на маленьких мальчиков)'. Маль-
чики! Мальчики! Мальчики! Я хочу еще.
Две другие учительницы болтают между собой. (Это пас-
торальная сцена: люди попадаются купами).
УЧИТЕЛЬНИЦА №1: Я уже подцепила герпес. (Я стою,
держа за руку парня, который привел меня в школу. Я ненор-
мален и ненормально пуглив. У меня скрючены пальцы ног. Я
отворачиваюсь. Я не хочу идти в это мерзкое место потому,
что ничего не знаю. Там, внутри. Дух Смерти - сейчас это
патриарх, мой дядя, не отдающий мне мои деньги, - подтал-
кивает меня прямо в лицо Директрисы. Директриса - напо-
ловину леший, наполовину свинья. У нее фальшивый английс-
кий акцент, хотя она англичанка).
Я: Меня зовут Джонни.
ДИРЕКТРИСА: Нуте-с, вот и наш маленький Джонни.
(Щупая мой член между ног). Ты и в самом деле маленький
Джонни. Лучше бы я учила будущих преступников в Юж-
ном Бронксе. Я всегда знала, что в Америке жить лучше.
84
МОЙ ДЯДЯ: Не говоря уж о товарах, миссис Селби.
ДИРЕКТРИСА (перебивая его): Они девственники. (Отхо-
дя к прекрасной купе деревьев.) Посмотрите, как замечатель-
но возвращаются учащиеся. Они умеют ходить. Они все уме-
ют ходить. У нас тут замечательное заведение.
ПРЕКРАСНАЯ БЛОНДИНКА: Не такие уж они и невинные.
Я всегда говорила, что у нас недостаточно девственников, так
что для нас они не представляют никакой ценности, они про-
сто половые тряпки, потому что первыми их используют ро-
дители, так что они не представляют никакой ценности для
людей, которым мы их продаем. Вот вы отец. Представляете,
как сложно учителю снова сделать мальчика свежим и невин-
ным? С девочками такого не сделаешь. Вот почему девочки не
ходят в школу. Нам требуется действительно высокая квали-
фикация, и немало денег налогоплательщиков уходит на то,
чтобы превратить гниющий овощ в крепкую морковку. Вы,
как отец, даже не поверите, сколько у нас работы.
МОЙ ДЯДЯ (себе под нос): Да пусть бы гнили. По крайней
мере, эта гниль готова восстать. (Прекрасной блондинке): Ма-
дам, это ваша работа - тренировать молодые гибкие умы,
чтобы они взалкали добродетели. Эти гибкие умы станут хо-
зяевами мира, мир будет покоиться на их плечах. Доброде-
тель или благочестие, вы знаете, это выученное желание: слив-
ки общества. Вы должны направлять их изменчивую волю,
чтобы они алкали добродетель, а не кока-колу.
МАЛЬЧИК: В обмен на кока-колу нам нужен только геро-
ин. (Тычет жопой в лицо Прекрасной Блондинки и убегает.)
Мир Панков. Сцена 5. Любовная сцена.
МОЯ БАБУШКА: Я так по тебе скучаю.
ДАНТОН: Но я далеко. Я в Англии.
МОЯ БАБУШКА: Хотела бы я, чтобы ты оказался рядом и
я могла полизать твои ушки. Мочки твоих ушей чмок чмок.
85
А потом полизать твои глаза. Любовь моя. Мы никогда не
говорили друг другу ничего пылкого. По-настоящему мы друг
друга не знаем.
ДАНТОН: Мы не знаем друг друга.
МОЯ БАБУШКА. Тьфу. Ты еще бездарней меня. Лучше
мне про тебя забыть.
ДАНТОН: Человеку следует быть как можно самоуверен-
ней, хотя я не знаю на кой хрен. Робеспьер идет меня аресто-
вывать.
Сцена 6. Робеспьер и его бандитский план.
СЕН-ЖЮСТ: Через два часа Дантон объявит о помолвке
своего сына, потому что знает: люди любят свадьбы, так что
он может держать их под колпаком.
МОЯ БАБУШКА: Но Жорж, его сын, - сиамский близнец.
Половина сиамского близнеца.
СЕН-ЖЮСТ: Им нужна эта свадьба просто, чтобы люди
оставались счастливы. Сексом им заниматься не придется.
МОЯ БАБУШКА: Брак по объявлению не хуже настояще-
го брака и лучше того секса, что мне достается в последнее
время.
РОБЕСПЬЕР (оглядывая ее с головы до пят): Надеюсь, ты
говоришь только о себе.
МОЯ БАБУШКА: А тебе вообще не о чем говорить.
РОБЕСПЬЕР: Вот почему я люблю человеческую кровь.
Этот полусиамский сын - никчемный болван, а его нежена-
тый полублизнец, Артур...
МОЯ БАБУШКА: ...который правит Британией...
РОБЕСПЬЕР: ... и которого я хочу использовать.
МОЯ БАБУШКА: А что ты делаешь в постели?
РОБЕСПЬЕР, раздраженно: Я же сказал тебе, что люблю
кровь! Артур поможет нам убить Дантона.
МОЯ БАБУШКА: Он не пойдет на отцеубийство. Он слиш-
ком зациклился на братоубийстве.
86
РОБЕСПЬЕР: Если Артур убьет своего отца, люди решат,
что Дантон полное говно.
МОЯ БАБУШКА: Я вернусь домой и скажу Артуру, что
его вторая половина женится. Он такой тупой, что до сих пор
об этом не знает. Должно быть, он родился без мозгов. Когда
он узнает, что Дантон женит Жоржа, он взбеленится и ре-
шит убить Жоржа, но сделать это не сможет, потому что тог-
да умрет сам. Так что он убьет отца.
РОБЕСПЬЕР: Семейный скандал наверняка прикончит се-
мейство Дантона. Объявления об убийствах всегда печатают
выше объявлений о свадьбах. Люди узнают, что мы чисты, как
свежий снег. Мы даже еще несколько человек сможем убить.
МОЯ БАБУШКА: После уотергейтского скандала - когда
тупейшие кретины американцы узнали, что их лидеры, Ник-
сон и все прочие, врут, воруют, убивают, обманывают и при-
нимают тяжелые наркотики - те же самые лидеры только
лишь получили больше власти. Не трать время зря на рекла-
му. Главное, что тебе достанется вся политическая власть.
Сцена 7. Дантон.
ДАНТОН: Я хочу быть полным ничтожеством. Бывают
мысли, которые лучше бы никому не слышать. В ту секунду,
когда ребенок появляется из чрева, нельзя кричать, что это
хорошо: может взорваться мир.
Сцена 8. Робеспьер идет за Дантоном.
Множество батальных сцен, небольшие сражения повсю-
ду. Только уличные стычки без участия важных персонажей.
Сцена 9. Робеспьер идет за Дантоном №2.
Все больше и больше похоже на живопись.
МОЯ БАБУШКА: Ты знаешь, кто я такая?
ДАНТОН: Откуда мне знать, кто ты такая? Я все лишь два
раза тебя ебал. (Много солнечного света и небольших сражений.)
87
Я верю только в то, что вижу. Труднее жить, чем умереть за
то, что видишь.
МОЯ БАБУШКА: А что ты видишь? (Много солнечного све-
та и небольших сражений.)
ДАНТОН: Вчера мне приснился такой сон: Я ловил рыбу.
Поймал угря. Когда рыба, которую я поймал, упала на дере-
вянный причал, мой крючок выскользнул у нее изо рта. Это
меня очень огорчило. К моему удивлению, когда я опять за-
сунул крючок в ее словно улыбающийся и в то же время ко-
варный рот, рыба охотно его проглотила. (Публика, наблюда-
ющая, как Робеспьер и его люди приближаются к Дантону,
понимает, что Дантон все ближе и ближе к смерти, на краю
панковского экстаза, средь бела дня.)
МОЯ БАБУШКА: Ты должен сказать, кто ты такой. Рас-
скажи мне, что ты видишь.
ДАНТОН (еще быстрее, не сопротивляясь ускорению, в том
же темпе)'. Мы - частицы. Мы - этот мир (Теперь люди на-
строены против него. Домохозяйка впивается ногтями ему в
бедро.) Мир становится все больше и больше, феномен разра-
стается. Как вы, верующие люди и что еще важнее вы, поли-
тиканы, убежденные, что сознательно и в то же время на-
сильственно меняете этот мир, верящие в свою волю, как
вы можете быть вне мира? А если вы не вне мира, как вы
можете быть вне мира? Кто вершит перемены? Все феноме-
ны, в том числе я, а я тоже феномен, - живы.
МОЯ БАБУШКА: А хорошо ли, что богатые калечат бед-
ных?
ДАНТОН: Привет, Робеспьер. Ты убиваешь меня за то, что
я революционер и не верю ни во что; я не виноват, что родил-
ся таким уродом. (Пока Робеспьер арестовывает его, продол-
жает вяло и неуверенно.) Мне хочется полюбить Флорри.
РОБЕСПЬЕР: Я покоряю этот мир, потому что я силен, а
ты слаб.
88
МОЯ БАБУШКА: Мгновения прошли: Скажи мне, что ты
видишь.
ДАНТОН: Твои глаза действуют так же, как мои, пизда. Я
вижу трехэтажное здание, кирпичи которого оплетает солн-
це, кровавое пятно на белом воротничке, черную оконную
раму. Надеюсь, любовь моя, что ты любишь меня, потому что
мне нравится жить в любви. Раз решено, что я ничего не даю,
я не могу порождать любовь, могу лишь надеяться, что она
здесь. (Робеспьер уводит Дантона.)
Сцена 10. Моя бабушка.
МОЯ БАБУШКА (одна на залитой солнцем улице)'. Сегод-
ня мои гениталии изранили: с клитора соскребли две вирус-
ные бородавки. Моя пизда раскромсана у клитора.
III. Последствия войны. Две сцены.
Сцена 1. Моя бабушка говорит с Дантоном.
Моя бабушка сочиняет телеграмму. В телеграмме гово-
рится:
Я ОБЕЗУМЕЛА СКУЧАЮ ПО ТЕБЕ ЖЕНАТ ЛИ ТЫ НЕ В
СИЛАХ ЖДАТЬ ШЕСТЬ НЕДЕЛЬ ДО ТВОЕГО ВОЗВРАЩЕ-
НИЯ
Она ждет, когда позвонит телефон. Ждет, когда в почто-
вом ящике появится ответ.
МОЯ БАБУШКА: Он не позвонил. Не ответил на мою те-
леграмму. Писем не будет, потому что письма из Англии идут
так долго, целую неделю, а к тому времени моя память угас-
нет, да и в эпоху революций не бывает писем. Я забуду о нем.
Людей, которые тебе дороги, лучше забыть. Быть свободной
важнее всего. Ненавижу эту фальшивую свободу. Фальши-
вая свобода, как в тюрьме. Это социальность; все психологи-
ческое - политично. Ненавижу.
89
Я сильная. Мне нужно быть частью семьи и этого мира, и
когда приходиться желать недосягаемого, желания становятся
мучением.
(У нее звонит телефон. Телефону): Пойдем посмотрим Лайну.
ТЕЛЕФОН: Лайну? Лизу Лайонс? Чем она занимается?
МОЯ БАБУШКА: Лайну. Ебется с каким-то белым парнем
на сцене в центре пуэрториканской трущобы. Может, нач-
нется погром.
ТЕЛЕФОН: Вполне может быть. Погромы повсюду. Пой-
дем.
МОЯ БАБУШКА: Заходи за мной в 8.30. Если тебя не убь-
ют по дороге. И так уже два трупа у моих дверей.
ТЕЛЕФОН: Они мертвые. Мне мертвые наркоманы не
страшны. Длинное у нее выступление?
МОЯ БАБУШКА: Сколько времени занимает ебля? Десять
минут?
ТЕЛЕФОН: Пять минут?
МОЯ БАБУШКА: С какого хуя мне знать?
ТЕЛЕФОН: Ебля дольше, чем смерть.
МОЯ БАБУШКА (немедленно вешая, трубку, поднимая ее
снова и набирая номер)-. Мелвин. Я в отчаянии. Послушай,
что я тебе расскажу. Это насчет того парня, с которым я по-
знакомилась в Англии. Теперь я тебе расскажу в точности,
что случилось, а ты дай мне совет. Я познакомилась с ним в
Англии случайно. На следующий день мы поеблись. Я ничего
особенного не ждала. Слишком была занята. Мне с трудом
удалось пропихнуть его в свою жизнь. Мы вообще ни о чем
не говорили. Только ебались. В ту минуту, когда мы увидели
друг друга, мы кинулись ебаться. Дело не в том, что у нас не
было ничего общего. Нам действительно нравилось то, что
каждый из нас пишет. Мы просто еблись и еблись, я совер-
шенно подсела, даже не спросила, есть ли у него женщина.
Мы вообще ничего друг другу не говорили. На следующий
90
день мы встретились днем, но вечером мне надо было пови-
даться с телевизионщиками. А нас следующий день меня при-
гласили на ужин, и я не могла взять его с собой. Ну знаешь,
как бывает. Но мы провели вместе весь следующий день. Было
великолепно. Мы очень сблизились. Той ночью я была сама
не своя, не могла ничего толком сказать, а что тут удивитель-
ного? Мне надо было уехать из Англии. В конце концов, я его
спросила: «Я тебя еще увижу когда-нибудь?» - «Я собира-
юсь в Нью-Йорк в феврале». Когда через несколько дней я
вернулась в Нью-Йорк, я увидела кое-что о журнале, в ко-
тором он работал, и позвонила ему. Мы нормально погово-
рили. Решили, что будем работать вместе над статьей об ис-
кусстве. Я сказала, что не могу звонить ему, потому что это
очень дорого, все деньги можно просадить. Он сказал, что
позвонит мне сам. Роберт, женщина, которая сейчас редак-
тирует журнал, должна была приехать еще на прошлой не-
деле, но будет не раньше следующей. Я ничего не слышала
от него с тех пор, как звонила. Я послала ему телеграмму. Он
не ответил. Так что ты скажешь - значит ли это, что я ему не
нравлюсь?
МЕЛВИН: Очевидно, между вами что-то есть. Когда ты
послала телеграмму?
МОЯ БАБУШКА: Пятнадцать минут назад. Пять минут
назад.
МЕЛВИН: Может, его нет в городе.
МОЯ БАБУШКА: Это вполне вероятно.
МЕЛВИН: Слушай, вы ведь очень далеко друг от друга.
Дай ему понять, что думаешь о нем, но в то же время побере-
ги себя, не зацикливайся. (Обе смеются.) Поебись еще с кем-
нибудь.
МОЯ БАБУШКА: Так не получится. (Вешает трубку. )Тебя
нет рядом и не было рядом, а у меня нет ничего, кроме жела-
ний. Нет смысла перечислять эти желания, потому что все
91
желания действуют одинаково: либо я позволю себе отдать-
ся желанию, но я сентиментальна и не даю рассудку отдох-
нуть, так что хватаюсь за любое желание, растущее внутри, и
подстегиваю его, либо я должна быть немо страстной! Да
здравствуют желания и революции! Последний вариант воо-
душевляет меня, потому что воли не существует.
Где ты? Прошу, позвони мне.
Сцена 2. Все прошло.
ПОЛ РОКОФФЕР (скорбно); Заткнитесь, суки! Я возвраща-
юсь в Искусство, я буду художником и стану счастлив. Я ху-
дожник я художник я художник! Я не верю в раскалывание
традиционной формы.
ЭЛЛА, хорошенькая восемнадцатилетняя девушка: Тебе
46 лет.
МОЯ БАБУШКА: Мне 22.
ЭЛЛА: А такая жирная, что все 46 дашь.
МОЯ БАБУШКА: Мое тело не имеет значения. Оно все
равно пытается умереть. Да и пошло оно к черту. Мой мозг
значит еще меньше. Это ограниченный кусок дерьма. Думай
о том, что имеет значение, моя детка.
ЭЛЛА: А что имеет значение?
ПОЛ РОКОФФЕР: Скажи мне, пожалуйста, что такое на
самом деле жизнь?
ЭЛЛА: Теперь уж и не знаю, так что мне скучно.
ПОЛ РОКОФФЕР: Не заставляй меня произносить речи. Я
могу тебе всякое рассказать, прекрасное и ужасное, глубо-
кое и мощное, но это будет просто очередное вранье.
ЭЛЛА: Наконец-то художник говорит искренне.
СТАРЫЙ УЧИТЕЛЬ: Поговорим о носе Клеопатры... Кле-
опатра. Кле-о-пат-ра.
МОЯ-БАБУШКА-В-СТАРОСТИ: А что такое с носом Кле-
опатры? Ну, ребята, в чем там дело?
92
ДРУГИЕ УЧЕНИКИ: Нос, ноос, нооос, нос Клеопатры!!
МОЯ-БАБУШКА-В-СТАРОСТИ-КАК-ПРИЛЕЖНАЯ-УЧЕ-
НИЦА: Это нос Клеопатры, ее н-о-о-ос. (Быстро садится.)
СТАРЫЙ УЧИТЕЛЬ: А подножье горы?.. (Ясно, что он вот-
вот утратит контроль над собой.) Итак, подножье горы?
МОЯ-БАБУШКА-В-СТАРОСТИ-КАК-ПРИЛЕЖНАЯ-УЧЕ-
НИЦА: Подножье. Подножье подножье подножье (Эпилеп-
тический припадок.) Подножьеподножьеподножьеподножь-
еподножьеподножьеподножьеподножье (брызжет слюной)
СТАРЫЙ-УЧИТЕЛЬ-РАЗДРАЖЕН-ЕЩЕ-БОЛЬШЕ-ТУПО-
СТЬЮ-УЧЕНИКОВ: А что насчет Ахиллесовой пяты? Быст-
рее? Ахиллесова пята, Ахиллесова хренота, закрутили чехар-
ду, ты прикрой свою пизду. (Появляется член Учителя, так
как Учитель - существо из плоти и крови, член растет и рас-
тет.) Пята! Пята!
МОЯ-БАБУШКА-В-ДЕТСТВЕ: От любви.
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Достань мне пожрать. Пирог со свини-
ной и запеканку с помидорами и капустой. Тут со мной сидит
один молодой парень, так этот юноша лопает таких детишек,
как ты, на ужин. Если не достанешь мне пожрать, этот моло-
дой человек сожрет твой нос, потом твои щеки и глаза. Он
любит филе из бедер маленьких девочек (Хватает ее за нос.)
МОЯ-БАБУШКА-В-ДЕТСТВЕ: Я достану тебе пожрать! Я
достану тебе все, что захочешь!
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Я тебе кое-что скажу. Беги не беги,
ничего у тебя не выйдет. Маленькой девочке тепло в кроват-
ке, она натянула на голову одеяло, но мой молодой человек
проникнет в дом, залезет под одеяло, доберется тебе до паль-
цев на ногах, до ляжек. И тебе от него не скрыться! От него не
убежишь.
МОЯ-БАБУШКА-В-ДЕТСТВЕ: Я достану тебе жратву! (Убе-
гает.)
ЗАКЛЮЧЕННЫЙ: Помни, дитя, помни.
93
ПЕРЕВОД ДНЕВНИКОВ
ШКОЛЬНИЦЫ ЛАУРЫ
никакой формы
потому что теперь мне насрать на всё
Эта писанина просто подделка (копия другой писанины)
так что лучше отвалите и не читайте
X
что я вижу
Это истинно парижский сад, в котором я собираюсь пря-
тать себя. Себя, школьницу. Себя, с моими хлыстами. Пря-
тать себя от внешнего мира, потому что мне сделали больно.
Под скелетами деревьев с крошечными листиками уда-
ляется человек, он смертельно бледен, грозит кулаком в пус-
тоту, писает на маленькие белые садовые камешки, о я оди-
нока, снова удаляется, предусмотрительно обходя лужайку...
встает другой человек, с очень красным лицом, у него розо-
вые и нежные губы, как у младенца, он трахал меня, когда
меня посадили в тюрьму. Я не. Тысячи фуксий окружили
меня: плющ, сажа, месиво из лепестков бегонии под ее не-
рвными пальцами, потому что они знают, что почти не суще-
ствуют, как следы игры в классики на городской улице после
бомбежки. Человек, с которым я не знакома, приближается,
но теперь вокруг объезды, это площадка для мини-гольфа...
и другой человек пропихивает ногу в окно, отрешенное лицо
как у психа, воздетые ладони молотят воздух, пена идет изо
рта. «Сволочи. Они меня украли».
Я думаю: «Понимаю, о чем ты говоришь».
Женщина проходит по этому саду. Ее руки сомкнуты под
подбородком. Она - монашка. Она - пингвин. Они не женщины,
потому что между ног у них ничего нет. Они бегают, тряся тел-
есами, эти католики, дряблые, вялые и тупые. Дура монашка.
94
Высоко наверху землистое личико протискивается в за-
решеченное окошко, затем просовывает свои волосы с затыл-
ка в зарешеченное окошко. Я вижу белые руки - такие то-
щие и ровные, словно щепки.
Рука отрублена.
Тот, кто видит, отрублен.
Дорогой Жорж,
Похоже, все, что происходит со мной - слу-
чайность.
Я не люблю говорить что-то важное.
Но я хочу сказать тебе и только тебе, что я в
таком отчаянии, что у меня не осталось фантазий.
Конечно, говорить тебе совершенно не нужно.
1) потому что ты и так все знаешь.
2) потому что я тебе совершенно безразлична,
то есть: Ты мне безразличен: то есть: Мне никто
не нужен.
Я не могу оставаться такой фригидной.
Когда мы впервые встретились я подумала что
ты не заметил меня, потому что я невидимка так
что я говорила все что хотела - твои слова «я ни-
когда тебя не полюблю» были тем что мне было
нужно потому что мне надо оставаться невидимой.
Это все сантименты. Я очень удивлена, что не-
смотря на мою нелепую сентиментальность мы
остаемся друзьями. Порой мне хочется порвать с
тобой навсегда потому что я тебя так ненавижу
ведь ты не даешь мне ничего что я хочу все идет
по-твоему: у тебя нет денег у тебя нет времени ты
меня не любишь
Лучше бы я была фригидной.
Лаура
95
а б в г д е
Я больше не могу говорить
а б
я больше не отделена от мира
а
я даже не умею считать.
Через несколько дней:
Дорогой Жорж,
Если ты хочешь сохранить наши отношения,
ты мог бы время от времени звонить мне,
Раз я вынуждена сторониться людей, мне при-
ходится держать себя в руках.
Я уверена, что ты сможешь найти для ебли
кучу женщин.
Когда-то люди понимали друг друга. У нас с
Питером такого не было.
Пожалуйста, не думай, что я озлобилась, осо-
бенно из-за того, что ты такой блядун.
Какая-то часть во мне еще способна на искрен-
нюю дружбу и подлинное сочувствие.
Лаура
2
Я начинаю чувствовать
Помню, как трупы встали передо мной. Какой-то мудак
по телевизору попросил, чтобы я позвонила ему насчет моих
бабушки с дедушкой, но мои бабушка и дедушка умерли.
Трупы говорят: «Ты родилась красивой богатой и умной
ты маленькая дрянь и красота богатство и ум сделали тебя
нелюдимой, скрытной, недружелюбной. Ты из хорошей семьи
96
хотя твой отец был убийцей, а мать психопаткой. Даже то, что
ты дрянь, не спасет тебя. Сегодня вечером ты станешь нашей».
Они нежно лепечут мне:
Это песня трупов:
Вот Христос - вечный унизитель, безумный тиран. Он и
трупы держат меня в руках.
Важнее всего для меня - проснуться
Я принимаюсь шагать, ожидая мгновения, которое меня
разбудит.
Единственная приятная вещь - это самое мгновение.
Вскоре деньги уже не так важны для меня, американские
или арабские, я плыву, подвешенная между небом и землей,
подвешенная между небом и землей, полом и потолком. Мои
безмолвно грустные глаза, вечно видящие не то, что есть на
самом деле, являют свои волокнистые доли всему миру, мои
изуродованные пальцы разоблачают безумие моей матери
разоблачают безумие моей матери.
Мать объясняет мне, почему я родилась: у нее заболел
живот, это было во время войны, она пошла к какому-то вра-
чу-шарлатану (она недавно вышла замуж, потому что была
война и ей нравились родители этого парня); врач сказал ей,
что она должна забеременеть, чтобы избавиться от боли. Раз
она была замужем, она забеременела, но боль не проходила.
Она не захотела делать аборт, потому что ей было страшно.
Она побежала в туалет, решив, что хочет посрать, и тут по-
явилась я. На следующей день у нее начался аппендицит.
По ночам в каждом городе где я живу я хожу по улицам
чтобы найти то что будет иметь какое-то значение для меня.
Город, который мне приснился: Здесь я услышала голос
Марии Блудницы, Отдавшей Всё Ради Любви, там я смотре-
ла на прекрасный взгляд Виолетты, налитый черными-
пречерными чернилами, там наконец Юстус и Бетельгейзе,
97
Веракс и Волосы Вероники и все девы со звездными именами
были поглощены мощным потоком намагниченных ворот.
Они больше не ведают, что творят. Невидимые лучи делают
эту бессмыслицу, в которой все возможно, возможной.
Анонимность, предлагая отсутствие образа, обнажает про-
странство.
Это начало любви. Для вас это не имеет значения, но для
меня тут все значения и есть.
Еще ты сказал: «Ты не понимаешь, почему я связался с
тобой, ведь я столько всего могу дать, а ты ничего дать не
можешь».
Теперь я не связана с тобой.
Я ненавижу тебя ты меня поработил. «Не понимаю, поче-
му ты связалась со мной» означает: я ничего не собираюсь тебе
давать.
Какая же я сука, что все это говорю. Шофер. Не важно,
куда ты тащишь меня: в печь, в сортир, в свой бордель, раз
ты не хочешь меня видеть. Мне нужно только сгореть; чтобы
меня разорвало на кусочки и чтобы каждый отшвырнуло
подальше от других, измазанных твоим говном; и я чувствую
всю хуйню, что происходит, вся эта хуйня пугает меня. Боль-
ше, чем когда ты меня берешь.
Спать, спрятавшись в твоей левой подмышке.
Моя настоящая живая жизнь никогда не возникнет там,
где сознание неколебимо, - это вредит моему рассудку.
3
отчаянные желания меня припекают
1
На пылающем пляже я открыла для себя небо. Безмерное,
безоблачное небо. Я видела воздушного змея. Уверенная, что
не упущу его, если не буду сводить с него глаз, я побежала. Я
98
задыхалась. Я бросилась на песок. Песок струился струйкой
по моим пальцам пизде губам от него так хотелось смеяться.
Пингвины повлекли меня вспять по улицам, холодно взи-
рая на дом терпимости, в окнах которого отражалось пур-
пурное солнце.
Это был первый день жизни, Христовой любви, когда я
действительно видела.
Эта техника стирания.
(с этого места раскромсай язык),
Обычно я целый день сидела одна и никогда никого не пус-
кала в дом. Как-то раз ко мне пришли двое близких друзей и
человек, которого я не встречала прежде. Ситуация была не-
предвиденная, нервы мои напряжены, и я решила, что мы дол-
жны как можно больше выпить и накачаться наркотиками.
Часа через два я решила, что будет благоразумно хоть
немножко одеться. Когда наступило время ужина, мы с Ж
(незнакомцем) поцеловались. К 11.00 мы уже не могли ото-
рваться друг от друга.
Ж объяснил, что он ни за что не поставит под угрозу от-
ношения с женщиной, с которой живет. Я сказала, что не
вмешиваюсь в браки, они меня не интересуют. Хотя это про-
изошло в первый раз, наши тела хорошо поладили друг с дру-
гом. Я постаралась убедить его, что хочу, чтобы он вернулся
к любовнице.
На следующий день я снова захотела с ним встретиться и
гадала, удастся ли это.
Два дня спустя он позвонил мне он и раньше пытался мне
звонить
никаких чувств. Возвращаясь из сауны, он встретил двух
своих прежних девиц.
Не помню, когда он позвонил мне снова. Я купила ему
опиум. Он зашел ко мне забрать его. Было такое раннее утро,
99
что я... Когда я объяснила ему, как он мне дорог, он сказал,
что больше не хочет меня ебать, а хочет со мной дружить.
Когда он повторил это через несколько часов по телефону, я
повесила трубку.
Сегодня я тебя не люблю.
Иногда мне хочется сделать так, чтобы ты ушел от меня.
Они не говорят друг с другом. Они держатся порознь. Ж смот-
рит на молодую женщину. Она не поднимает глаз. Наконец
он говорит, все с той же улыбкой: «Хорошо. Я буду таким,
как ты хочешь».
Но после молчания и после того, как он уважительно от-
кланивается, а это сущее издевательство потому что он лю-
бит другую и похоже прощается навсегда я внезапно подни-
маю голову и неуверенно простираю руку как человек
просящий еще минуту внимания умоляющий о последней от-
срочке или пытающийся предотвратить то что уже сверши-
лось или пытающийся предотвратить то что уже свершилось
ты решил покинуть меня, я медленно, тихо произношу: «Нет.
Не уходи... Прошу... Не бросай меня прямо сейчас».
Конечно же, ты бросаешь меня.
Именно в эту секунду мое сердце разбивается настежь.
2
Вот ты под всеми видами знаков, безумная Святость. Не
так давно Вероника улыбалась мне из жирного белья Хрис-
та, Дева и ее венец мерцали в фимиаме как руки ее Сына и
огромные гвозди вбиты в них и капли крови, Святой Лик ис-
точает маслянистые слезы за красной лампадой. Красная лам-
пада - единственное освещение в ЧАСОВНЕ СЕМИ СКОРБЕЙ.
Это было убежище, час медитации. Мне семь лет, мне семь
лет. Я выплевываю кровь моего мертвого отца, самоубийцы-
матери и мужа, с которым я развелась.
IOO
И снова Христос поселился на моем чердаке.
Этот чердак - такой загроможденный замкнутый в своих
стенах, переполненный обломками не- и полуразличимых ма-
териалов что чувствуешь себя счастливо окруженной вещами
которые должны путешествовать повсюду и отправляться в
никуда, вещиц из некогда шикарного фарфора теперь переби-
того ни на что не годного. Окно постоянно закрыто.
Моя бабушка из королевской семьи. Ее волосы тусклы,
нос тонок, скулы высоки. Как-то раз она позвонила мне и
попросила помочь. Добравшись до ее номера в отеле, я обна-
ружила, что она ползает по полу. Питер только взглянул на
нее, сказал: «Извините», и смылся. Моя сестра, достойный
член семейства, отказалась помогать ей, так что я, недостой-
ный член, единственная ухаживала за ней в больнице. Из-за
непривычной обстановки и больничного питания у нее нача-
лось воспаление почек, а следом слабоумие. Она говорила:
«Я слепну», а врачи твердили: «Она не слепнет». Воспаление
почек удалось остановить, так что я все же решила поехать в
Европу. Я писала ей через день. В Париже мой начальник
поселил меня в своей квартире, и впервые оказавшись одна,
я позвонила бабушке. Она попросила меня вернуться домой.
Я не могла понять, что она говорит. Медсестра сказала, что
перезвонит мне. Два часа спустя она сообщила, что через час
после нашего разговора бабушки не стало.
Я останусь здесь надолго, скрываясь от ужасов внешнего
мира, погружаясь сквозь мой мир в нематериальность. Как-
то раз нагромождения барахла и обломки крысоловок исчез-
ли. Я добралась до одного из окон и распахнула его. Только
отсюда виден был воздушный шар, упавший в соседский сад.
Метрах в двадцати торчала корзина, застрявшая между стен.
Оранжевый пластик, больше не стянутый шнурком, извива-
ется, пока воздух медленно его покидает, ползет по крышам
и веткам. И, наконец, выпутывается из груды ВЕЩЕЙ:
IOI
То, что говорит моя мать, верно: я появилась на свет из
ничего и ниоткуда.
Маленькая засранка нахальством и обманом пробивает
путь к свободе.
Я - то, что меня будит.
Я пробуждаюсь, когда чувствую сочетание страха и удо-
вольствия.
Это сочетание называется ЛЮБОПЫТСТВО.
Что заставляет меня бояться?
СЛУЖАНКА: Почему ты меня держишь?
ХАММ: Здесь больше никого нет.
СЛУЖАНКА: Здесь больше никого нет.
(пауза.)
ХАММ: И все-таки ты меня держишь.
СЛУЖАНКА: Я пытаюсь.
ХАММ: Ты меня не любишь.
СЛУЖАНКА: Один только раз!
ХАММ: Я причиняю тебе слишком много страданий.
(пауза.)
Верно ведь?
СЛУЖАНКА: Дело не в этом.
ХАММ (потрясенно): Я не причиняю тебе слишком много
страданий?
СЛУЖАНКА: Да!
ХАММ (облегченно): Ах, ты меня напугала!
(пауза, холодно.)
Извини.
(пауза, громче.)
Я говорю: Извини.
СЛУЖАНКА: Я слышала.
(пауза)
У тебя было кровотечение?
102
ХАММ: Не такое сильное.
(пауза.)
Не пора ли мне принять обезболивающее?
СЛУЖАНКА: Нет.
(пауза.)
ХАММ: Как твои глаза?
СЛУЖАНКА: Плохо.
ХАММ: Как твои ноги?
СЛУЖАНКА: Плохо.
ХАММ: Но ходить ты можешь.
СЛУЖАНКА: Да.
ХАММ: Но ходить ты можешь.
СЛУЖАНКА: Да.
ХАММ (вспылив): Ну и ходи!
(Служанка отходит к дальней стене, упирается в нее лбом
и ладонями.)
Ты где?
СЛУЖАНКА: Тут я.
ХАММ: Поди сюда!
(Служанка возвращается на свое место возле кресла.)
Ты где?
СЛУЖАНКА: Тут я.
ХАММ: Почему ты меня не убьешь?
СЛУЖАНКА: Я не знаю секрета буфетного замка.
восставая против мира
1
Христина, дочь служанки, была наивной и кроткой. Как-
то раз ее мать вовремя не вернулась домой. Хритина отпра-
вилась ее искать. В полицейском участке ей сказали: «Твоя
мать воровка, мы посадим ее в тюрьму». Христина вернулась
домой. Всю ночь она просидела одна в своей комнате. В 6
утра никто не появился в ее жизни, и она выбросилась из окна.
юз
Я не собираюсь броситься из окна ради тебя лучше уж
перерезать вены.
Я спросила мать, почему Христина так странно поступила.
«Не говори об отвратительных вещах за обедом, Лаура». У нас
появилась новая служанка. Я хочу знать правду. Моя мать все
время кричит на меня это все была вина службы по найму при-
слуги, самый отвратительный поступок на свете - самоубий-
ство. Вот так и вышло, что я полюбила самоубийство.
2
Я решила увезти Ж на два дня, чтобы впервые провести с
ним ночь. Накануне мы вместе ужинали, и он все время рас-
сказывал о том, чем занимается со своей подружкой. Я спро-
сила себя: «Почему я продолжаю платить за этого парня, если
он постоянно говорит о своей подружке?» На следующее утро
в машине а Я НИКОГДА не просыпаюсь по утрам я сказала:
«Я люблю тебя, а ты меня не любишь». Он ответил: «Если
тебе нужен любовник, я не гожусь». Я ответила: «Ладно. Так
оно и есть». Он сказал: «Может, мне не стоит приезжать в эти
выходные». Я ответила: «Да». Он сказал: «Можно я позвоню
тебе, когда ты вернешься?» Я ответила: «Нет». Другой парень
вышел из машины. Мы стали трахаться. Я буду ебаться с то-
бой когда угодно где угодно. Он сказал: «Я не хочу, чтобы ты
меня содержала». Я ответила: «Я не содержу мужчин». Я
придумала все это происшествие, чтобы получить возмож-
ность делать то, что хочу: ебать единственную вещь, которая
имеет значение в моей жизни.
Если бы хоть кто-то любил меня... Я бы сделала все для
любви с кем-то ни с кем... Я купила собаку и распорола себе
живот ножом... Я опять потеряла контроль... Я вижу эту бе-
лую курчавую шерсть как будто там внутри дети я хочу тво-
его ребенка и что-то внутри меня поворачивается и умирает.
В восемь лет от роду я больше не человек.
104
Теперь мне надо перестать врать:
Мамочка все время повторяет я не люблю ее.
Я решила, что она права. Я не люблю ее.
«Когда я думаю обо всем, что я для тебя сделала и теперь,
посмотри как ты со мной разговариваешь, ты холодна, как
лед».
«Нет, не как лед. Просто холодна».
Говно попадает в вентилятор. Мамочка заявляет права на
меня, будто я ее рабыня (вот что такое любовь).
Я никогда не буду любить.
Она, распахнувшая и изувечившая свое тело, чтобы дать
мне прекрасную жизнь. Я зло смеюсь и отвечаю, что она не
хотела меня она бы сделала аборт и убила меня если бы не
боялась так сильно «а что касается меня, не знаю, хочу я жить
или умереть». Она бросилась в кресло, визжа, что я сама не
понимаю, что говорю, что я сошла с ума и она посадит меня в
психушку, и тут упала в обморок. Женская тактика. Я ушла.
У меня не осталось чувств. Я сказала правду. «Что касается
меня, не знаю, хочу я жить или умереть».
Теперь, оставшись без любви, я больше не должна жить?
В какой-то момент все стало таким же ясным и прозрач-
ным, как сияющая луна. Под сияющей луной в разгар лета я
вышла в сад: белые бабочки порхали над берегом канала, рой
комаров метнулся мне в лицо, столь многое исчезло, что
теперь все стало просто, я долго стояла у воды и видела эту
жизнь такой, какой я ее воображала. Больше не на что
посягать.
Ю5
АЛЖИР
Цикл заклинаний
потому что от всего прочего нет никакого толка
земля в Алжире розовая
жизнь в этой Америке хуевая
ПИЗДА
В 1979 году, перед самым началом алжирской революции.
Холодный и промозглый город...
1
враждебный самец
Я ебусь с тобой и ты кончаешь тебе непросто было кон-
чить ты тяжело дышишь иногда ты стараешься кончить твой
член опадает а ты все пытаешься кончить. Я слышу тебя я
вижу тебя я не чувствую я делаю все чтобы помочь тебе ритм
такой ровный я кончаю не совпадая с твоим ровным ритмом
мой оргазм неважен в сравнении с твоим строением. Твоим
вздохом. Ты на три круга дальше. О, я кончаю снова. Мой
оргазм всегда так внезапен. Я хочу, чтобы ты кончил. Хочу,
чтобы ты кончил. Хочу тебя. Хочу тебя. Когда ты кончаешь,
я уже кончить не могу тут ничего не поделаешь так это
внезапно.
Я уехала от Кадера, потому что живу в Нью-Йорке, а Ка-
дер живет в Торонто. В Нью-Йорке я чувствовала себя об-
рывком кожи, бредущим по улице. Мне казалось, будто часть
меня исчезла. Это отвратительно. Это произвол.
Мне пришлось оставить человека, которого я люблю, по-
тому что у меня нет денег и у него нет денег. Я хотела разру-
шить правительство, уничтожить любую власть, указываю-
щую мне, что делать, контролирующее во мне то, что важнее
юб
всего, разрушить общество, порождающее правительство,
деньги, отрицающие чувства и иррациональность, ненавижу
После разлуки с Кадером мне пришлось заполнять эту
разлуку ничем, пришлось кидаться на всех пришлось нена-
видеть всех для меня каждая отдельно взятая вещь равняет-
ся любой отдельно взятой вещи: мне надо добраться до тебя.
Мне надо добраться до тебя.
Я НЕНАВИЖУ равнозначно Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.
Здесь в Нью-Йорке когда я просыпаюсь по утрам я не хочу
просыпаться. Я должна заставить себя проснуться. Усилием
воли я запихиваю еду в рот потому что мое сердце не видит
смысла ни в чем. Я не чувствую себя несчастной. Мне не ка-
жется, что моя жизнь отвратительна, хотя у меня нет денег
на еду мне приходится умолять друзей меня накормить. Мне
наплевать на нищету. Я хочу.
Мы с Кадером много друг другу пишем. Я пишу Кадеру
что я террористка а это явная ложь. Кадер пишет мне что
ждет на платформе метро когда подходит поезд он не знает
броситься под него или войти и вернуться домой он втыкает
себе нож в руку бьется головой о стену. Я пишу что мы боль-
ше не увидим друг друга, потому что живем в разных горо-
дах и у нас нет надежды раздобыть деньги. Кадер пишет мне
что если в ближайшее время не увидит меня он сойдет с ума.
Алжирская революция началась 8 мая 1945 года в Сетифе,
городе в 80 километрах от Константина, где жили, в основ-
ном, мусульмане. Жители города готовились праздновать
капитуляцию нацистов западноевропейским войскам. Ал-
жирцы всегда вяло возмущались французскими оккупанта-
ми. Недавнее создание националистического движения «Parti
du Peuple Algerien» (PPA) было первым открытым проявле-
нием гнева алжирцев. Перед самым антифашистским праздно-
ванием французы посадили лидера РРА Мессали Хаджа в
тюрьму. Мусульманское население Сетифа хотело, чтобы
Ю7
антифашистские торжества воспринимались как намек, что
французам пора убираться из Алжира.
На самом деле серьезного рационального плана не было.
Все люди голодны, полны желаний. Голодные люди руковод-
ствуются не рациональными планами, а инстинктом. Во вре-
мя антифашистских торжеств французский полицейский уви-
дел красивого алжирского мальчика, возбудился, не знал, что
делать. Алжирцы несли зелено-белые национальные флаги и
лозунги «Да здравствует Мессали», «Свободу Мессали», «Во
имя освобождения народа, да здравствует свободный и неза-
висимый Алжир!». Вместо того чтобы выебать красивого ал-
жирского мальчика в жопу, легавый выстрелил ему в живот.
Люди действуют, повинуясь энергетическим уровням обсто-
ятельств. Мусульмане набросились на европейцев. Негодо-
вание выплеснулось на улицы.
На следующей неделе европейцы убили 45 000 мусульман.
По телефону я говорю Кадеру, чтобы он приехал в Нью-
Йорк. Он звонит мне он собирается приехать у него совсем
нет денег ему нужно придумать как бесплатно добраться в
оба конца и раздобыть немножко денег. Мы оба в отчаянии.
Кадер говорит он приедет в Нью-Йорк он займет денег. Я
говорю ему если он не может достать деньги он недостаточно
взрослый чтобы спать со мной. Я забываю кто такой Кадер.
Меня пугает что я его забываю потому что отчаянно хочу
чтобы в моей жизни был хоть кто-то еще.
Я решила словно решение это не часть меня: я останусь с
Кадером. Я спросила его когда ты приезжаешь в Нью-Йорк?
Кадер сказал он будет здесь через три дня потому что деньги
удалось одолжить. Я люблю его. Я не хочу чтобы он приехал
сюда ворвался в мое одиночество. Мое тело страшно хочет
чтобы в него воткнули хуй.
До и после Сетифа французские колонизаторы уста-
навливали контроль над все большей и большей частью
ю8
Алжира и уничтожали все больше и больше алжирцев. К
1954 году у европейца в Алжире в среднем было в десять
раз больше земли, чем у алжирца, а бабла он заколачивал в
25 раз больше. Французы накачивали алжирцев пеницилли-
ном и другими антибиотиками, чтобы у алжирцев было
больше детей. Всем этим детям нечего было есть, так что
ради денег они были готовы на все. Они были бессостоятель-
ными всечтоугодноделалыциками. Французские министры
арабской культуры наставляли арабов, что те должны пере-
стать говорить и писать на своем языке, арабском. Они гово-
рили арабским женщинам, что арабские мужчины превра-
тили их в рабынь.
Каждый год более полумиллиона алжирских мусульман
бежали во Францию в засранные города и работали там на
французских хозяев за сущие гроши, хотя им казалось, что
платят много, потому что в Алжире мусульманский рабочий
в среднем получал двадцать два цента в день, если ему повез-
ло, девятая часть населения не имела работы и ничего не за-
рабатывала.
Я, Омар, живу в комнате одна. Я почти никогда не выхо-
жу из комнаты. Я одинока так, что иногда теряю рассудок.
Почти все время я думаю о деньгах потому что за последние
три месяца получала примерно десять долларов в неделю я
задолжала квартплату за два месяца я ненавижу всех людей;
я не могу ебаться я хочу ебаться; я ни с кем не встречаюсь я
напугана я в опасности убей убей; я не способна убить мою
богатую бабушку многие люди убивают многие люди на вой-
не я ненавижу себя потому что не убиваю, потому что не
выхожу из комнаты.
Всякий раз когда хуй входит в меня три ночи подряд я
спрашиваю себя невзирая на то кому этот хуй принадлежит
должна ли я позволить СЕБЕ положиться на этого человека
или должна оставаться замкнутой. Я говорю: я начинаю
109
любить тебя не хочу тебя больше видеть. Этот человек дума-
ет что я рехнулась и не хочет больше со мной общаться.
секс важен
потому что он разрушает рассудок
Французские полицейские прикрепили жижен (индуктор
военной сигнализации) к ушам и пальцам алжирского по-
встанца. Молния взорвалась возле ушей человека он чувство-
вал как мечется сердце в груди. Легавые врубили ток. После
этих острых и быстрых спазмов алжирец чувствовал боль все
сильнее, сокращение мускулов, долгие конвульсии. Легавый
запихнул электроды ему в рот. Ток прижал его челюсти к
электродам. Пламя огненных геометрических кошмаров про-
жигало его слипшиеся веки. Алжирца мучила жажда, и они
ткнули его головой в ведро с ледяной водой, так что он чуть
не задохнулся. Они повторяли это снова и снова. Они повто-
ряли это снова и снова. Кулак огромный как копыто быка
врезался ему в голову. Вопли других узников раздавались
вокруг. Он больше не чувствовал боли, боль была ошибкой,
жизнь не может быть вечным огнем пытки и мерзости. За
секунду до того, как алжирец сошел с ума и принял ужас за
данность, его больше всего пугала и мучила эта мысль, что
он, алжирец, готов сойти с ума, должен лишиться своего на-
полненного гневом рассудка, признать жуткое неравенство,
французский образ жизни, с которым он борется
проблема нас, колонизированных
Все эти люди, которых мы боимся, которые давят ревни-
вый изумруд наших снов, корежат хрупкий изгиб наших улы-
бок, все эти люди, стоящие перед нами, которые не задают
нам вопросы, но которым мы задаем странный вопрос:
Кто они такие?
но
Чего мы добьемся рвением, преданностью и безумием,
если повседневная реальность стала хитросплетением обма-
нов, хитросплетением трусости, хитросплетением презрения
к человеческому разуму?
Уровень отчужденности людей, давших мне этот мир,
ужасает меня. Чуждые отчуждению, мы должны теперь жить
обезличенными или...
Законное деяние уже не отличить от преступного. Безза-
коние, неравенство ради исполнения желаний, ежечасные
убийства возвышены до статуса легитимных принципов сред-
него класса.
Эта общественная структура отрицает нашу индивидуаль-
ность, превращает нас, аутсайдеров, в ничто. Если мы надеем-
ся: если мы говорим о любви или ищем ее, надежда эта - не
дверь, распахнутая в будущее, но нелогичное поддержание
субъективности в органичном противоречии с реальностью.
Под жалким материальным существованием, которое мы
влачим, под нашими ничтожными преступлениями, таится
наше желание есть пищу без тараканьих личинок, желание
любить людей. Думаю, что общество, которое подталкивает
своих членов к отчаянным поступкам - нежизнеспособное
общество, общество, которое нужно сменить.
как поступить мне, лишенной наследства?
Я должна привнести Кадера сюда, даже если тут его нет.
Я говорю с Кадером на улицах. Я записываю телефонные раз-
говоры с Кадером. Я использую Кадера для всего. Я не могу
написать то, что, мне кажется, я должна написать, мысли о
Кадере все время меня сбивают. Мне надо ебаться мне надо
ебаться мне надо ебаться я
Думаю, что для ребенка американская семейная жизнь
очень вредна (потому что родителям, набравшимся дерьма
от своих родителей, начальства, СМИ и т.п. некого топить,
ш
кроме своих детей), и единственное, что ребенок может сде-
лать в наши дни к тому времени, когда он получит первый
шанс управлять кусочком своей жизни - это найти каких-
нибудь приличных родителей, так что, быть может, ему уда-
стся вырасти. Каждый молодой человек отчаянно пытается
отыскать родителей. Поскольку взрослых теперь нет, не су-
ществует и прочих родственных связей.
Кадер теперь в Нью-Йорке. Я к нему ничего не испытываю.
После того, как французы убили 45 000 мусульман, они
схватили и посадили в тюрьмы уцелевших лидеров повстан-
цев. Но гнев алжирского народа не иссяк. Подраставшие ал-
жирские мальчики неплохо разбирались в марксистских ре-
волюционных методах. Им было наплевать на либеральные
чувства или революционные дискуссии. Им не интересно
было создавать организации. Они упивались ненавистью. Им
нравилось сражаться. Они уважали насилие.
2
пизда
Все алжирские женщины носят паранджу. Эта большая
квадратная тряпка, полностью закрывающая лицо и тело,
делает женщину анонимной. Нет такой вещи, как женщина.
Отныне женщина - ПИЗДА. ПИЗДА может видеть. Ее уви-
деть нельзя. ПИЗДА не сдается она не предлагает себя не от-
дается. Французов которые считают что хотят пизду настоя-
щие ПИЗДЫ разочаровывают.
Вот как ПИЗДА моя мать покончила с собой:
ПИЗДА ела в самых дорогих ресторанах Нью-Йорка. Если
ей нравилась какая-нибудь дорогая тряпка, она сразу брала
пять. Она покупала сшитые вручную модели по 300 долларов
за штуку. Она каталась на такси и нанимала лимузины. За два
года она просадила 300 000 долларов из страховки жизни
П2
своего мужа и деньги, которые ей дала ПИЗДА ее мать. Чем
ближе ПИЗДА подбиралась к банкротству, тем безумнее она
тратила. Она воровала деньги и драгоценности у ПИЗДЫ своей
матери. Она просадила все драгоценности, которые ей удалось
украсть у ПИЗДЫ своей матери. Тогда она стала покупать ве-
шалки по 50 долларов за штуку и носки из «Блумингдейле» за
двадцать, так что тратила все больше и больше денег.
ПИЗДА ближе всех подошла к успешному самоубийству,
просаживая деньги.
ПИЗДА осталась без денег и без их источника. Из кварти-
ры, в которой она прожила тридцать лет, ее должны были вы-
селить, потому что она три месяца не платила. Поскольку ее
друзья общались с ПИЗДОЙ, пока у нее, как и у них, была куча
денег, она лишилась практически всех друзей. Она никогда сама
не зарабатывала. Она понятия не имела, как жить в этом мире.
Ее пустая дыра восставала.
ПИЗДА мать ПИЗДЫ получила два миллиона, выйдя за
богача, когда ей было тридцать. В понедельник ПИЗДА по-
просила денег у ПИЗДЫ своей матери. Мать ПИЗДЫ отказа-
ла. Теперь ПИЗДА совсем близко подобралась к самоубий-
ству из-за денег. Деньги это всего лишь мусор.
ПОДЛИННОЕ САМОУБИЙСТВО:
В четверг ПИЗДА надела новый синий костюм, ПИЗДА
положила в большой зелено-черный клетчатый саквояж дру-
гой костюм, юбку, свитер, пару черных дизайнерских кожа-
ных туфель, ночную рубашку, халат, две пары нейлоновых
трусиков, прозрачные колготки, лифчик и маленькую кос-
метичку с сигаретами, очками для чтения, красной помадой,
заколками для волос и тремя бутылочками с таблетками для
похудания и либриумом, который ПИЗДА принимала с тех
пор как у ее покойного мужа восемь лет назад случился
первый инфаркт. ПИЗДА открыла серый железный сейф под
полкой для обуви. Она сложила все бумаги, кроме счетов,
ИЗ
документов о моем удочерении и своей медицинской стра-
ховки обратно в сейф
ПИЗДА перевезла саквояж, сейф и своего коричневого
пуделя Мистафлёра в нью-йоркский отель «Хилтон». Когда
в нью-йоркском «Хилтоне» отказались принять просрочен-
ную «Мастерчардж», ПИЗДА выписала необеспеченный чек.
ПИЗДА сказала в нью-йоркском «Хилтоне», что не знает,
сколько ночей собирается там провести, так что заплатит
вперед за две. В полдень ПИЗДА прошла полквартала до оте-
ля ПИЗДЫ ее матери. Она проверила остаток на банковских
книжках ПИЗДЫ своей матери. ПИЗДА была проворней и
возбужденней обычного.
На следующий день ПИЗДА отвезла своего пуделя в при-
ют «Доктор Уолборн» на 51-ую улицу рядом с Третьей аве-
ню. ПИЗДА сказала ПИЗ ДЕ секретарше, что заберет Мистаф-
лёра во вторник после Рождества.
У ПИЗДЫ не было никого и ничего. У ПИЗДЫ не было
больше времени и места. Но у ПИЗДЫ была она сама. В номе-
ре отеля ПИЗДА съела весь либриум и умерла.
САМОУБИЙСТВО И САМОРАЗРУШЕНИЕ
ЛУЧШИЙ СПОСОБ ОБОСРАННОМУ ПОКАЗАТЬ
КАК ОН ЗОЛ НА СРУЩИХ
3
еще одна сумасшедшая пизда
Имя: ОМАР
Образование: Через два года закончит школу
Род занятий: Никакого
Прежние осуждения: 1971 - Непристойное поведение заменено на Неподчинение штраф $50. Дважды. П4
Слышны ПИЗДЫ, глупые как птичьи крики, пронзитель-
ные, металлические, злые.
Сегодня я собираюсь навестить ПИЗДУ мою бабушку.
ПИЗДА моя бабушка очень богатая, а я очень бедная. Муж,
бросивший меня восемь месяцев назад, встретил меня на углу.
Он опоздал на пятнадцать минут. Я на него жутко сердилась,
потому что, если мы опоздаем, ПИЗДА моя бабушка, настоя-
щий диктатор, закатит истерику. На улице я швыряю в моего
мужа его письма.
В отместку он говорит мне, что я его совершенно не ува-
жаю. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ждал встречи со мной, но теперь
не хочет идти к ПИЗДЕ моей бабушке. Я сильно изменилась.
У меня не осталось гордости. Чтобы выжить, я должна на-
учиться хоть что-то делать за деньги.
Я совершенно не хочу видеть своего мужа, потому что не
люблю его. Но ПИЗДА моя бабушка любит меня, лишь когда я
замужем, так что мне нужно и дальше изображать, что я заму-
жем. Мне НУЖНО. Поскольку известно, что мы с Али жена-
ты, мне нужно и дальше изображать, что я замужем за Али.
Как только мы входим в квартиру ПИЗДЫ моей бабуш-
ки, она спрашивает, почему я ее не навещаю. Она бы вышла
из квартиры, если бы могла ходить. Я прошу прощения, ста-
раясь говорить как можно раболепнее. Али смеется.
Входит ПИЗДА компаньонка ПИЗДЫ моей бабушки. ПИЗ-
ДА моя бабушка хочет поесть в Музее современного искус-
ства по соседству. Поскольку ходить она не может, они с ком-
паньонкой берут такси, чтобы отвезло их за угол. Нам с Али
приходится идти пешком.
Мы с Али ждем битый час в очереди за едой в Музее совре-
менного искусства. ПИЗДА компаньонка ведет ПИЗДУ мою
бабушку к столику в саду. Над столами висит табличка ЗАКА-
ЗЫ НЕ ПРИНИМАЮТСЯ. ПИЗДА моя бабушка отчаянно вце-
пившись в ПИЗДУ свою компаньонку нависает прямо над
п5
ПИЗДАМИ, сидящими за ее любимым столиком, пока эти ПИЗ-
ДЫ не уходят. Тогда ПИЗДА моя бабушка усаживается и ждет.
Как только мы с Али добираемся до прилавка с едой,
ПИЗДА компаньонка подводит ПИЗДУ мою бабушку к мес-
ту, где мы стоим, чтобы ПИЗДА моя бабушка смогла сама
выбрать еду. Она никому не доверяет. ПИЗДА компаньонка
отводит ее обратно к столу, чтобы его не заняли, возвраща-
ется к прилавку, платит за всех, ходит взад-вперед, таская
еду на стол. ПИЗДА моя бабушка не разрешает нам ничего
делать. Затем из своей тарелки ПИЗДА моя бабушка выделя-
ет листик латука, кусочек персика и ложку яичного салата,
залитого красным соусом, ПИЗДЕ своей компаньонке.
ПИЗДА моя бабушка постоянно требует, чтобы ПИЗДА
компаньонка приносила нам всякие приборы и напитки. Али
все время бегает в телефонную будку, чтобы как можно ско-
рее смыться отсюда. ПИЗДА моя бабушка говорит только о
двух вещах: еде и мертвой ПИЗДЕ моей матери. Почему ты
так мало ешь, Омар? Скушай кусочек пирога с сыром. Ску-
шай яблочный пирог. Я сваливаю свою еду Али, чтобы не
проблеваться. Почему Али так много ест? С такими ценами
на продукты, нелепо не доедать. Заверни вот эти остатки бле-
вотины в салфетку и положи себе в сумочку. Если ты не
возьмешь блевотину, возьмет ПИЗДА компаньонка. ПИЗДА
компаньонка такая свинья, она сожрет любую блевотину.
ПИЗДА твоя мать не была свиньей, она была безупречна. Она
была само совершенство. Все ее любили. С чего это ей взду-
малось покончить с собой? Ты станешь точно такой же, Омар,
если отрастишь волосы и будешь вести себя женственно.
Я расспрашиваю ПИЗДУ свою бабушку о ее путешестви-
ях. Мы с Али торжественно провожаем ПИЗДУ мою бабуш-
ку к такси, а сами на метро едем домой.
Мне надо продать две пары золотых часов - единствен-
ное, что оставила мне ПИЗДА моя мать. Я иду по ювелирному
пб
кварталу. Али орет на меня: я хочу оставить эти часы на па-
мять. Я кричу, что мне надо заплатить за квартиру, за свет, и
налоги, которые я задолжала за два месяца. Скупщик золота -
мрачный жулик. Он говорит мне, что мои часы не золотые.
4
омар встречает бунтаря
АЛЖИРСКАЯ БИТВА
5 часов дня. Необычно широкая для арабского
квартала улица. В этот предвечерний час она заби-
та алжирцами в национальных костюмах и евро-
пейцами, одетыми по-европейски
НИКТО. Я НИКТО. Я ПОЛУЧАЮ НЕЛЕГАЛЬ-
НОЕ ПОСОБИЕ ПО БЕЗРАБОТИЦЕ ИЛИ ТРУ-
ЖУСЬ НА ДЕРЬМОВЫХ РАБОТАХ. Я СЛИШКОМ
СТАРА И НИКОГО НЕ ПРИВЛЕКАЮ, ПО НОЧАМ
Я ИЩУ НАСЛАЖДЕНИЕ НА УЛИЦАХ. Я ПРИ-
СПОСАБЛИВАЮСЬ К ЖИЗНИ.
Омар: Это арабское кафе на рю Рандом, 40. Его владелец,
Меджерби - полицейский доносчик...
ПИЗДА ВЫКАПЫВАЕТ ПИЗДУ СВОЮ МЕРТ-
ВУЮ МАТЬ; СДИРАЕТ С НЕЕ ЗОЛОТЫЕ УКРА-
ШЕНИЯ И ЗОЛОТЫЕ КОРОНКИ С ЗУБОВ.
Омар: Каждый день в пять часов французский полицейс-
кий заходит в кафе якобы для того, чтобы выпить чаю. Мед-
жерби рассказывает ему обо всем, что происходит в квартале.
Меджерби отрывается от своих счетов и подхо-
дит к столику, за которым сидит полицейский. Бор-
мочет приветствие и ставит перед полицейским
стакан чая.
и7
Полицейский потягивает чай. Такой горячий,
что пить приходится медленно. Наконец, допива-
ет. Меджерби подходит к столику, забирает стакан,
что-то бормоча. Уходит со стаканом.
Большие часы и вывеска «Пылесосы». Под часа-
ми и вывеской «Пылесосы» неподвижно стоит моло-
дая ПИЗДА. Ее руки, изогнувшись дугой, придержи-
вают корзину на голове.
Полицейский протягивает Меджерби деньги за
чай. Меджерби отказывается.
Омар стоит под часами и вывеской. Они с ПИЗ-
ДОИ обмениваются взглядами.
ПИЗДА переносит корзинку, наполненную зер-
ном, на бедро.
Они с Омаром идут к кафе.
Полицейский выходит на улицу. Расталкивает
алжирцев, толпящихся у входа в кафе.
Он идет по улице.
Омар и ПИЗДА идут за полицейским. Им не
просто пробиваться сквозь толпу, так что они дер-
жатся от полицейского на расстоянии.
ПИЗДА сует руку в зерно. Она протягивает
Омару маленький револьвер.
Омар прячет револьвер под курткой. Он хочет
обогнать полицейского.
ПИЗДА пытается удержать его. Она испугана.
Он улыбается ей. Его глаза сияют.
На несколько шагов он опережает полицейского.
Неожиданно поворачивается, замахивается, словно
хочет ударить, выхватывает револьвер.
Полицейский замирает. Смотрит удивленно.
Инстинктивно поднимает руки. Он до смерти
перепуган.
п8
Омар оглядывается. Люди разбегаются. Другие
завороженно застыли на месте.
Омар: Не двигайся. Эй, смотрите. Взгляните на него! Он
больше не приказывает. У него подняты руки. Вы видите его,
братья? Люди, которые управляют нами, такие же, как мы.
Омар спускает курок. Щелчок. Омар спускает
курок несколько раз.
Револьвер не заряжен.
Полицейский опускает правую руку. Она почти
касается его пистолета.
Омар отбрасывает револьвер и прыгает. Он сби-
вает удивленного полицейского с ног.
Толпа разбегается. Омар начинает бить поли-
цейского, но останавливается. Он думает о ПИЗ-
ДЕ, которая дала ему незаряженный револьвер.
ПИЗДА прячет пушку в своем зерне и бросается
прочь.
Омар бьет полицейского, поднимается, бежит за
ПИЗДОЙ.
Догнав, он грубо хватает ее за плечи, но ПОЛИ-
ЦЕЙСКИЙ СВИСТИТ, легавые вот-вот их пойма-
ют, так что они удирают вместе.
Они добегают до переулка. Омар пытается схва-
тить ПИЗДУ, но та заскакивает в дом.
ПИЗДА ставит корзину на пол, вытаскивает
револьвер и прячет между грудей. Когда она повора-
чивается, Омар преграждает ей путь.
Омар: Объясни мне, что случилось? Кто послал мне это
письмо?
ПИЗДА: Если мы сейчас отсюда не свалим, нас поймают.
Омар (неистово)'. Я хочу знать.
п9
5
начинается безумие
:СТУК. СТУК. СТУК.
Омар смотрит на белую дверь.
Омар: Кто там?
:Самый важный человек в твоей жизни.
Омар открывает дверь. В коридоре стоит домо-
владелец.
Омар (поспешно)-. Вот деньги, что я вам должен. (Передает
французу-домовладельцу конверт.)
Француз-домовладелец: Сколько ты сейчас платишь?
Омар: 160 долларов.
Француз-домовладелец: Тебе повезло.
Омар: Повезло?
Француз-домовладелец: Я сейчас беру 225 долларов за
такие квартиры.
Омар: Вы не можете требовать с меня 225 долларов. Это
незаконно. Вы можете поднять квартплату только на семь с
половиной процентов.
Француз-домовладелец: Я шучу. Шуучуу. Я бы не стал
говорить такое всерьез. Я бы не стал говорить такое всерьез.
Давай посмотрим... Семь с половиной, - это значит, что ты
мне должен... (они вычисляют новую квартплату Омара). Зна-
ешь, месяц назад я уже собирался вломиться в эту квартиру
и отдать ее кому-нибудь другому.
Омар: Вы свои деньги получили, верно? Прощайте.
«Феб», ресторан в Бауэри. Шестеро бедных музы-
кантов и художников сидят за столиком на переднем
120
плане, вместо стен - широкие стеклянные окна Рок-
звезда входит в ресторан и спрашивает, млжно ли к
ним подсесть.
ПИЗДА: Вы ведь Мик Джаггер, верно? Уууу! Позвольте
ваш автограф.
Он расписывается на ее сиське, и она уходит.
Мик Джаггер: Нелегко быть таким знаменитым.
ПИЗДА-официантка: Что вы хотели бы заказать?
Мик Джаггер: Омлет, жареную картошку и бокал белого
вина.
Всевозможные ПИЗДЫ беспрестанна подбегают
к Мику Джаггеру и получают его автографы. Музы-
канты и художники разговаривают между собой.
Мик Джаггер достает пачку стодолларовых купюр
заплатить за еду
Мик Джаггер ПИЗДЕ официантке: Простите. Это все, что
у меня есть.
ПИЗДА: Не стоит носить такие деньги в этом районе. Это
опасно.
Мик Джаггер: Не такие уж большие деньги. То, что я дер-
жу на карманные расходы.
БАНДИТСКИЙ РАЙОН В КАСБЕ. ВУДУ. КУРИ-
ЦЫ И ОДНОНОГИЕ БАНДИТЫ ТАНЦУЮТ В ВОЗ-
ДУХЕ. ПОВСЮДУ УХМЫЛЯЮТСЯ БЕДНЯКИ.
Под касбой секция шлюх. Потайные казино и
опиумные притоны.
Опустившиеся люди: Грязные старики. Дети.
ПИЗДЫ. Старикилежат на улицах. Дрочат. Дети
торгуют наркотиками и порнеснимками. ПИЗДЫ,
121
если они молоды, стоят в дверях, высматривая кли-
ентов. Они завязывают чадру, открыв лицо, на за-
тылке.
Омар идет по Улице Отраженных Звезд. Только
в нескольких окнах касбы виден свет. Ночь. На зад-
нем плане торжествующий неон европейского горо-
да: море, корабли на причале, луч маяка. Омар хо-
чет. Хуже, чем хотеть и не получить, то чувство, к
которому он привык мне нет смысла вновь пере-
числять материальные свидетельства лишений:
жизнь в помойке, отсутствие пищи, болезни, убогие
сексуальные отношения, отравленный воздух, безвла-
стие ~ превращаешься в робота; признавая, что у
него полужизнь тухлая жизнь механическая жизнь
вскоре он даже перестанет понимать что существу-
ет другой способ жить помимо этого умирания. Ему
надо бороться. Надо искать. Он ВИЗЖИТ. Депрес-
сия наваливается на него все сильнее и сильнее. Омар
не может двигаться. Он больше не выходит на ули-
цу. Депрессия холодный тяжелый груз, наваливаю-
щийся на него. Ставший им. Он не в состоянии ше-
вельнуться.
Рю де Феб. Автомобиль притормаживает у пер-
вого знака «стоп». Человек высовывает голову из окна
и оглядывается.
Водитель: Направо или (Это звучит
налево? как шепот в ночи)
Человек с высунутой головой: Попробуй направо.
Машина сворачивает направо. Медленно катит
вниз по улице. Номера домов, тем не менее, возраста-
ют. 26... 28... 30...
122
Водитель: Какой номер?
Человек, который высовывал голову: Восемь.
Человек, сидящий на заднем сиденье: Не имеет значения.
Останови здесь.
Человек, который высовывал голову: Нет, это важно. Дай
задний ход и подъезжай прямо к восьмому дому.
В тени стоит Омар.
Уличный фонарь освещает машину под таким
углом, что мы видим сидящих внутри французских
полицейских.
Машина катит назад мимо знаков стоп. 16...
14... 12... 10... и 8. Водитель, комиссар французской
полиции, переключает на нейтральную скорость.
Правой рукой он нажимает прикуриватель на при-
борной панели.
Человек, высовывавший голову из окна, помощник
комиссара французской полиции, поднимает крупный
сверток, лежащий у его ног. Что-то завернуто в широ-
кие листы газеты. Передает сверток полицейскому,
сидящему сзади. Полицейский кладет сверток на си-
денье, осторожно шарит в газетах, находит нужное
место, сдирает газету с этого бока и вытаскивает
пластмассовую трубочку.
Помощник комиссара полиции: Сколько времени у нас
есть?
Полицейский: Пять минут. Дай огня.
Комиссар полиции вытаскивает из приборной
панели прикуриватель. Тем временем, полицейский
открывает заднюю дверь. Очень быстро: он берет
прикуриватель и подносит к запалу. Искры.
123
Дом № 8 точно напротив задней дверцы машины.
Полицейский кладет сверток в тень под дверью
№8, а комиссар полиции переключает скорость.
Полицейский вскакивает в машину.
В ту же секунду, когда тот оказался в машине,
Комиссар Полиции отжимает сцепление. Полицей-
ский автомобиль уносится прочь.
Мощный взрыв. Фасады зданий №8, №10 и №12
взрываются и обрушиваются.
Эхо взрыва угасает. Долгое беззвучье. Внутри: не-
сколько резких четких одиноких шумов: Падают
кирпичи. Бьется стекло...
Омар входит в развалины, когда появляется
белый свет зари. Этот свет разгоняет тени и искусно
очерчивает контуры. Омар видит все. То тут, то
там возникают облачка пыли, удивительно непод-
вижные. Омар замечает несколько человеческих фи-
гур. Они кажутся черными. Они разбредаются му-
равьями по развалинам. ПИЗДЫ, недвижные, тихо
всхлипывают. Их стоны едва слышны и звучат как
молитвы. Повсюду: крики, всхлипы, топот.
Черные фигуры извлекают человеческие конечно-
сти и тела из развалин.
Нет жалости на улицах и в переулках касбы.
Только ненависть и зло.
Вопящие люди мечутся по улицам. Высовывают-
ся из окон или стоят на балконах и кричат.
Жу-Жу Жу-Жу Жу-Жу Жу-Жу Жу-Жу Жу-Жу Жу-
Жу Жу-Жу Жу-Жу Жу-Жу Жу-Жу Жу-Жу Жу-Жу
Эти Жу-Жу заглушают все прочие звуки. Возбуж-
дение нарастает. Люди бегут туда, где больше всего
суеты, крики все громче. Они не знают, чего хотят,
124
кроме того, что хотят быть вместе. Человек пока-
зывает вниз: на чистенькие дома французов.
Европейский Квартал
Вершина крутой, почти вертикальной лестни-
цы, ведущей из касбы в европейский квартал.
Закат. В европейском городе появляются первые
искусственные огни. Европейцы собираются в барах
на аперитив.
Бар на рю Маренго.
спуск в преисподнюю
ЧЕРНЫЙ ОРФЕЙ
Комната недостаточно большая для зрительно-
го зала, но все же это зал. У последнего ряда, возник-
шего передо мной во сне, я впервые вижу Омара: МЕ-
СТА ДЛЯ ЗРИТЕЛЕЙ уходят вверх. Стены и
потолок черные. Есть и какой-то намек на красное.
Черный металлический брус отделяет МЕСТА ДЛЯ
ЗРИТЕЛЕЙ от остальной части зала.
Черный металлический брус тянется фута на
три по краям помещения, заворачивает вниз, обра-
зуя проходы, точно в кинотеатре, с двух сторон зала.
Эти проходы спускаются, как трапы. Они устла-
ны красным бархатом. Все это реально, а может
нереально.
Центральная часть зала очень велика. Люди
стоят небрежным кольцом по периметру.
Это люди в белоснежных одеждах. Три человека в
центре играют на барабанах. Огромные черные бар-
хатные шторы нависают над ними, почти их скры-
вая. Худощавый человек, - единственный не в белом -
125
с индейским убором из перьев на голове и сигарой во
рту приближается к барабанщикам, смотрит на них,
стряхивает сигарный пепел им в лица, оборачивает-
ся, смотрит на стоящих в круге, вставляет сигару в
рот, уходит. По дороге кивает в знак одобрения. Все
жесты очень точны. Люди начинают двигаться.
Омар стоит в правой половине МЕСТ ДЛЯ ЗРИ-
ТЕЛЕЙ. Он один. Он смотрит вниз на комнату.
Человек с Перьями: Так ты ее не найдешь.
Омар поднимает взгляд на Человека с Перьями.
Человек с Перьями: Если ты действительно хочешь найти
Эвридику, ты должен к нам присоединиться.
Человек с Перьями спускается по черней лестни-
це к центру комнаты. Отстегивает красный бар-
хатный шнур, как в ресторане, отделяющий подно-
жие лестницы от нижней части зала, проводит
Омара и застегивает снова.
Человек с Перьями выпускает сигарный дым в
лицо Омара. Центральная площадка. Жирная
ПИЗДА коротышка выходит в центр. Она средних
лет, но на ней очень короткое чистенькое белое детс-
кое платьице в сборках, перехваченное на поясе тон-
кой голубой атласной лентой. Такая же атласная
ленточка в волосах. Она медленно поворачивается.
Она икает. Стоит ей икнуть, ее характер меняет-
ся. Она подавляет всех. Она величайшая танцовщи-
ца в мире. Она курит сигару. Она превращается в
сурового мужика. Он все знает. Он топает. Все боль-
ше людей оборачиваются. Стоящие по краям в круге
теперь видны не так ясно. Человек с Перьями управ-
ляет нарастающим движением.
126
Омар обходит танцоров, он одержимо ищет.
Во время этой сцены на заднем плане звучит
такая песня:
:Prie рои’ tou les morts:
рои’ les morts ‘bandonne nan gran bois
pou’ les morts ‘bandonne nan gran dlo,
pou’ les morts ‘bandonne nan gran plaine,
pou’ les morts tue pa’ couteau,
pou’ les morts tue pa’ epee,
pou’ tou les morts, au nom de Mait’ Cafou et de Legba;
pou’ tou generation paternelle et maternelle,
ancetre et ancetere, Afrique et Afriqie;
au nom de Mait’ Cafou, Legba, Baltaza, Miroi...
Молись за мертвых, нерешительный:
за мертвых, скитающихся в великом лесу,
за мертвых, скитающихся в великом море,
за мертвых, скитающихся в великой пустыне,
за вас, зарезанных ножами,
за вас, убитых жестоко,
за вас, мертвые, во имя Легбы, Повелителя Решений,
за поколение матери моей и отца, принявших рабство,
во имя Легбы, He-Раба, Повелителя Решений, Зеркала:
молись
Человек с Перьями подходит к Омару.
Человек с Перьями: Все кончено. Можешь идти.
Омар: Где Эвридика?
Человек с Перьями: Она пойдет за тобой.
Омар (хватает Человека с Перьями за руку). Я не вижу ее. Я
хочу...
127
Танцоры смеются. Они думают, что Омар сумас-
шедший, потому что он несчастлив, а это смешно.
Омар (окончательно смутившись)'. Где Эвридика?
Человек с Перьями: Если ты нам не веришь, ты никогда ее
не получишь. Ты должен поверить, что она у тебя за спиной.
Омар: Я хочу ее увидеть! Хоть раз!
Омар оглядывается. Он видит жирную коро-
тышку ПИЗДУ, которая пританцовывает за его
спиной. Она кажется ему уродиной.
Омар: Это не Эвридика!
ПИЗДА Эвридика: Омар... Омар... (По голосу жирной коро-
тышки ПИЗДЫ мы понимаем, что это Эвридика. Ее руки тя-
нутся к Омару, но она больше не может за ним следовать.)
Человек с Перьями говорит Омару: Теперь проваливай.
Омар в ступоре. Он уходит.
это было заклинание духов
так что попытаюсь вернуть любовь
Леви-Стросс: Значение зависит от правил. Подчиняется
правилам. Такова природа языка.
6
5 часов дня. Сцена на втором этаже ГОРОДА
РАЗВЛЕЧЕНИИ на 42-ой улице. Первый этаж ГО-
РОДА РАЗВЛЕЧЕНИИ заполнен порнушными ви-
деокабинами. Перед сценой двенадцать рядов заля-
панных красных плюшевых кресел.
Занавес из фальшивого красного бархата раздви-
нут. В центре сцены - огромная кровать с грязным
128
розовым махровым покрывалом. Слева от кровати
сломанное кресло. Розовый свет. Воняет высохшей
мочой и спермой. На сцене - малъчик-ПИЗДА Омар
и Хасин, долговязый парень, который никогда не ебет
ПИЗД.
ПИЗДА (выбегая на сцену). Тебя обнаружили! Тебя обна-
ружили!
Омар (прыгая, как радостный пес, вокруг Хасина) Нас об-
наружили! Мы тут! Хасин! Хасин! (Поворачиваясь к ПИЗДЕ.)
Джон Белуши был здесь вчера ночью.
ПИЗДА: Ты станешь великой кинозвездой.
Омар: Я знаменита. У меня будут бесчисленные ряды ат-
ласных туфель. Я буду ебаться! Я буду (повиливая бедрами)
самой собой. Я - Омар.
Хасин: Хочу купить тот шикарный костюм от Билла Бласса
и набор бокалов для шампанского «Мурад», которые я вчера
видел.
Омар: Мир прекрасен!.. (Прыгает по кровати, усыпанной
битым стеклом.) Я больше не буду несчастной! Я не бедная!
Я буду ходить по врачам две недели! Я буду путешествовать,
куда мне вздумается!
Хасин: Успокойся, зайчик. Пять тридцать. Нам надо по-
казать спектакль. (Хасин и Омар сами управляют спектакля-
ми, потому что владелец ГОРОДА РАЗВЛЕЧЕНИИ, Мафиози,
никогда не поднимается на второй этаж, опасаясь, что его за-
метут.)
Омар: Показывать сексуальное шоу - это круто! Теперь
нас открыли. Я боюсь только одного - что меня арестуют.
129
Хасин: Какое шоу хочешь показать? (У них с Омаром ре-
пертуар из трех полуимпровизированных представлений, кото-
рые они показывают по очереди, чтобы не сдохнуть от тоски.)
Хасин медленно закрывает занавес.
Омар: Не хочу, чтобы меня снова арестовали. Давай сыг-
раем сценку о психиатре. На этот раз мы круто заведем пуб-
лику: я по-настоящему рявкну на них, когда начну рассказы-
вать тебе, как мужчины постоянно на меня пялятся.
Хасин: Я скажу, что ты дура набитая. Засыплю тебя ос-
корблениями.
Омар: Буду изображать тупицу изо всех сил.
Занавес раздвигается. На полпути правая его
половина застревает; Хасин бежит на сцену и от-
дергивает до конца.
Хасин сидит на кресле справа от огромной кро-
вати. Он в темном костюме, знавшем лучшие дни.
Омар входит на СЦЕНУ СПРАВА. Оно в костюме
(как это ему представляется) богатой ПИЗДЫ, иду-
щей за покупками. Оно проходит мимо Хасина и
поворачивается к нему:
Омар: Ох, доктор. Надеюсь, я не слишком рано. Надеюсь,
я не помешала.
Хасин ласковым голосом: Все в порядке, миссис, эээ...
(Смотрит на листок бумаги.) Или мисс?
Омар: Мисс.
Хасин: Сделаю пометку, чтобы напомнить секретарше.
Садитесь, пожалуйста, мисс Фендермаст (правильно произно-
сит имя) и не волнуйтесь.
Омар: Эээ... (Оглядывается. Не может найти, куда сесть).
130
Хасин: Садитесь вот сюда, мисс Фендермаст. Уверен, тут
вам будет удобно.
Омар (отпрыгивает, словно только что ЗАМЕТИЛО)'. Но
ведь это кровать!
Хасин: Да, мисс Фендермаст. Я считаю, что она помогает
создать нужную атмосферу, чтобы мой пациент мог полнос-
тью себя выразить.
Омар: Я не могу сидеть на КРОВАТИ!
Хасин: Мисс Фендермаст, вас пугают кровати? Отчего же?
Она вас не укусит. Попробуйте сесть на кровать. Если вам не
понравится, можете говорить стоя.
Омар: Я буду говорить стоя.
Хасин: Хорошо, мисс Фендермаст (подается в кресле), так
в чем же ваша проблема?
Омар (в нервном возбуждении, робея): Не знаю, доктор. Я не
уверена, что у меня есть проблема. Не знаю, зачем я пришла
к вам.
Хасин: Давайте просто поговорим, мисс Фендермаст. Рас-
скажите о себе.
Омар: Да и сказать-то нечего... Я не какая-нибудь знаме-
нитость...
Хасин: Может, у вас возникают мелкие неприятности, тре-
воги, и я вам помогу от них избавиться?
Омар: Ну... Меня преследует один человек. Ходит за мной
по пятам.
Хасин: Вы не пробовали звонить в полицию?
Омар: Я звонила в полицию. Я звонила в пожарную ко-
манду, Федеральное Бюро Расследований и Президенту Со-
единенных Штатов.
131
Хасин: И никто вам не помог?
Омар: На следующий день я уже не увидела этого человека.
Я вышла за покупками. Стоило мне свернуть за угол рядом с
супермаркетом «Эй-энд-Пи», я тут же увидела толпу мужчин.
Хасин: По улицам всегда ходят мужчины.
Омар: Нет. Они на меня смотрели. Они шли за мной всю
дорогу до дома. С того самого дня пятеро мужчин смотрят на
меня, когда я раздета, ночью, когда я одна лежу в постели,
они даже у меня в ванной.
Хасин: Мисс Фендермаст, это обычная для ПИЗДЫ иллю-
зия, что мужчины одержимы ПИЗДАМИ. Это происходит
оттого, что ПИЗДА считает себя генитально неполноценной.
Омар: Тут полно мужчин. (Указывает на публику в зале и
смотрит на нее вытаращенными глазами.) Они все пялятся на
меня и ждут, когда я разденусь.
Хасин (понимая, что ему досталась настоящая психопат-
ка). Мисс Фендермаст, это частная практика. Здесь никого
нет, только мы с вами.
Омар: Но тут ПОЛНО мужчин, глазеющих на меня (Обра-
щается к публике.) Вы ведь смотрите на меня?
Многочисленные возгласы из зала.
Хасин: К тому же большинство мужчин в этом городе даже
не интересуются ПИЗДАМИ. Не кажется ли вам, что вы пре-
увеличиваете? Совсем чуть-чуть?
Омар: НЕТ! (Машинально садится накровать.)Это неправ-
да. Вон те мужчины смотрят на меня прямо сейчас. Не знаю,
зачем им это нужно. Я никогда ничего не делала, чтобы
привлекать их похотливые взгляды. Я порядочная ПИЗДА. Я
132
живу одна. Я никогда не позволяла никому смотреть на меня,
когда я (спотыкается на слове «голая») без одежды.
Хасин: А вашей матери?
Омар: Особенно МУЖЧИНЕ. Последние 32 года, прежде
чем раздеться, я опускаю шторы и задергиваю в доме все за-
навески. Запираю входную дверь и дверь в свою спальню. (Оно
впадает в транс, его речь становится еще медленнее.) Я сижу на
кровати и скрещиваю руки на груди. Я начинаю с первой пу-
говицы. Медленно расстегиваю джемпер. (Начинает медлен-
но расстегивать серый кашемировый джемпер. Большие вызы-
вающие груди, поднятые черным кружевным бюстгальтером,
вылезают из медленно расходящегося джемпера.) Я очень уста-
ла, потому что на работе мне пришлось много печатать... Пока
я расстегиваю джемпер, я снова поднимаю глаза и вижу этих
МУЖЧИН... (Его ладони покоятся на черном кружеве, закры-
вая соски. Стоит ему отвести руки, соски взмывают вверх.) Лица
пятерых мужиков, они смотрят прямо мне в глаза.
Хасин (не отрывая глаз от роскошных сисек)'. Вы уверены,
что они смотрят на ваши ГЛАЗА, мисс Фендермаст?
Омар: Я не хочу их видеть, но мне приходится. Они ТАМ!
Я вижу, как мерзкие зрачки бизнесменов и легавых ползают
по моей изнемогающей плоти... (Оно нежно играет кончика-
ми сосков: гладит их, пробуждая дрожь, едва уловимую дрожь,
щелчок острым красным ногтем по этому зверю. Его руки сдав-
ливают груди, глядят их мягко и плавно...) Я забиваюсь в угол.
Это мужчина!
Психиатр очевидно возбужден не меньше зрите-
лей секс-шоу. Правой рукой он поглаживает свой об
тянутый брюками член.
Омар: Этот мужчина не просто ГЛЯДИТ мне в глаза. Он
хочет меня потрогать! Его руки норовят пригвоздить меня к
133
стене. Огромные капли воды падают с этих рук. Он так жар-
ко дышит мне в лицо. Он становится больше, когда делает
шаг... два шага... (теперь оно в полном трансе) его правая рука
пробирается между моими прозрачными нейлоновыми тру-
сиками и голым телом и разрывает... (онорвет трусики)... он
разрывает мои трусики на клочки... клочки переливающей-
ся черной ткани...
Ярко-красный напряженный член психиатра
торчит из расстегнутой ширинки. Правая рука пси-
хиатра проворно скользит вверх-вниз по головке чле-
на, хлюпанье.
Омар: Мне приходится делать все, что велит мне этот чело-
век. Он велит мне засунуть средний палец правой руки в пиз-
ду. Я засовываю средний палец правой руки в пизду. (Засовы-
вает средний палец правойруки в пизду. В этот момент оно сходит
с ума и больше не может говорить. Его мокрые ноги дергаются.
Его палец мечется туда-сюда трогает клитор там где больно где
болит клитор; его влажный рот сжимается надежно на встав-
шей пуговке соска, который поднимает его рука, оно получает то,
что хочет и не перестает хотеть: кончик его пальца касается
кончика клитора. Теперь медленней. Не теряй концентрации.
Надо научиться полностью расслабиться, превратиться в свой
палец. Ты становишься этой твердой штучкой, дарующей наслаж-
дение. Эта твердая штучка может принести великое наслажде-
ние. Эта маленькая твердая штучка вызывает отличный оргазм
и должна двигаться намного быстрее. Если ты позволишь себе по
чувствовать этот оргазм, ты его потеряешь. Эта твердая ма-
ленькая штучка и есть ЭТО, эта твердая маленькая штучка и
естьЭТО); (Мир;вселенная;совершенство). Ох (хрипло) Оооооох.
О да. Да. Давай... Да. Да. Ох, боже мой. Я хочу (Волна чувств
спадает.) Еще раз. Ох. Ох, Ох да я. (Волна поднимается ниже
первого пика, откатывает в серость.)
134
Хасин (прежде чем Омар приходит в себя): Отсоси мне.
Омар: Прошлой ночью ко мне приходил Санта Клаус.
Хасин: Простите, мисс Фендермаст?
Омар (оно знает, что психиатр - дурак): Прошлой ночью
ко мне приходил САНТА КЛАУС. Он приходит ко мне каж-
дую ночь, когда я веду себя, как хорошая ПИЗДА.
Хасин: Как часто Санта Клаус вас посещает?
Омар: Еще с тех пор, когда я была маленькой ПИЗДОЙ.
Он очень меня любит. Он говорит, что мне ничего нельзя де-
лать с другими мужчинами.
Хасин: Вы часто видите Санта Клауса, мисс Фендермаст?
Омар: Всякий раз, когда он ко мне приходит. Он спуска-
ется по дымоходу, говорит: «Привет, Омар!» - и дарит мне
новый подарок. На прошлой неделе он появился вниз голо-
вой. Это совсем сбило меня с толку. Я перевязала ему голову
и угостила ромашковым чаем.
Хасин: И о чем вы разговариваете с Санта Клаусом, мисс
Фендермаст?
Омар: Мы вообще не разговариваем. Мы играем в лошад-
ку и доктора. Мне больше всего нравится играть в тюрьму.
Это наша новая игра.
Хасин: В тюрьму?
Омар: Я - плохая заключенная, а Санта Клаус - тюрем-
щик из ЦРУ. Это такая политическая игра. Санта Клаус гово-
рит, что в наши дни все связано с политикой.
Хасин: Мисс Фендермаст, мне кажется, вы живете в мире
иллюзий. Я вам покажу, что такое НАСТОЯЩАЯ жизнь.
Эта часть представления очень грубая
135
Омар: Не понимаю, почему вы говорите такое, доктор. Но
я сделаю все, что вы скажете, потому что все мои знакомые
говорят, что я очень больна.
Хасин: Я хочу, чтобы вы разделись догола и пели при этом
«Гордую Мэри».
Омар: Я не хочу этого делать. Что угодно, только не это!
Хасин: Я ваш врач, мисс Фендермаст. Вы ведь полностью
мне доверяете?
Омар (глядя на него с полным доверием)'. Да, доктор.
Хасин: Тогда делайте то, что я велел!
Играет песня «Блонди» «Я тебя поймаю», но не
очень громко, слов не разобрать.
Омар встает, идет на ПРАВЫЙ КРАЙ сцены.
Начинается музыка «Я тебя поймаю». Оно неслыш-
но вторит словам и сначала неуклюже, но потом
подхватывая ритм, танцует и раздевается. Оно
голое. Оно идет к Хасину. Неожиданно вспоминает,
что оно ~ ПИЗДА, не занимающаяся сексом. Пово-
рачивает назад.
МУЗЫКА УМОЛКАЕТ.
Хасин: Ложись на спину на кровать и раздвинь ноги. По-
шире.
Омар: Зачем мне это делать? Это входит в лечение?
Хасин: Это лечение, а вот и лекарство. (Расстегивает шта-
ны и кладет руку на то, что выглядит чудовищной дубиной.)
Резинки у тебя есть?
Омар: Резинки? Зачем вам резинки? Тут нечего стирать.
136
Хасин (подходит к постели и ложится на Омара)'. Ты та-
кая дура, тебя проймешь только так. (Забирается ему между
ног и делает вид, что засовывает хуй в ПИЗДУ).
Омар: Ох, доктор. Ох, доктор. Вы уверены, что это часть
лечения? Мне так хорошо... (Они делают вид, что ебутся - не
очень страстно и не очень проворно. Их задницы обращены к
залу, так что публика ничего не видит.) ПИЗДА моя мать все-
гда говорила, что болеть - это больно.
Хасин: Боль придет позже, моя прелесть.
Омар: О! О!
Хасин: Ооооо. Оооо мисс Фендермаст.
Омар: Пожалуйста, доктор. Еще сюда чуточку. Вот сюда.
Да. Да. Чуть выше. О. О.
Хасин: Даааа. Черт возьми ну ты и ПИЗДА. (слова перехо-
дят в плавное тихое урчание.)
Омар: Ох нет. ООО (повизгивает) О О А А Ааа Аааа О да
(muiue)Qol Оо? Оо. оооо-оооо-оооо. А. Ааааааа. (Оночвакает.)
Хасин натягивает черные трусы, встает и смот-
рит на это.
Хасин: Я собираюсь дать вам именно то, что вам нужно,
мисс Фендермаст, потому что в таких делах я лучше всех.
Омар: А будет что-то еще? (в полном ошеломлении. С искрен-
ней любовью в голосе. Его ноги распластаны перед публикой)'. Я
люблю тебя.
Хасин: Я хочу, чтобы ты спустилась вот сюда (показывает
на пол сцены у своих ног) и встала на четвереньки, как пудель.
Омар: Что?
Хасин: Ты меня любишь?
137
Омар: Да.
Хасин: Тогда вставай на четвереньки.
Омар: Ладно... (Сомнение в его голосе. Оно встает на четве-
реньки. Понимает, что оно собака. Бежит к кровати.) Нет. Я
не буду. Не буду это делать.
Хасин: Мисс Фендермаст, я ведь ваш врач. Либо вы делаете
то, что я вам говорю, либо вы никогда меня больше не увидите.
Омар, безумно влюбленное, смотрит на него. Воз-
вращается, встав на четвереньки.
Омар: Гав. Гав (Когда оно задирает заднюю ногу, чтобы по-
писать, Хасин тянется к его заднице и его толстый член уже
почти входит в дырку. Омар, снова перепуганное, убегает за крас-
ный бархатный занавес.) Я хочу вернуться к ПИЗ ДЕ мамочке
в Лохвилль! Она никогда не говорила мне, что жизнь такая.
Красный бархатный занавес закрывается. Хасин
в костюме психиатра и Омар в городском платье для
шоппинга выходят на сцену перед красным бархат-
ным занавесом.
Хасин: Итак, мисс Фендермаст, вы по-прежнему верите в
Санта-Клауса?
Омар: Конечно, верю, доктор. Если бы Санта-Клауса не
было, я бы не получала подарки.
7
пизда не принадлежит ни одному мужчине
Я хочу где-нибудь осесть. Хочу сказать всем моим лю-
бовникам НЕТ, потому что ебля с разными людьми эмоцио-
нально сбивает меня с толку: я перестаю отличать один хуй
от другого. Не знаю, что я испытываю к мужчинам, только
138
вот эту особую связь, возникающую между нами ненадолго.
Когда фрикции слишком быстрые и неровные, кажется, что
мое «я» движется слишком быстро, и я теряю способность
чувствовать. Так что же, чувство - всего лишь самоотраже-
ние? Мне надо руководствоваться не сиюминутными поры-
вами, а размышлять. Я хочу быть спокойной, ибо так обрету
больше свободы. Я хочу одного мужчину, полюбить его глу-
боко и мощно, такова моя цель.
Я могу раскачиваться на идее, точно на канате: мое жела-
ние, а это и есть идея в данный момент, становится идеаль-
ным исполнительным слугой, я никогда не избавлюсь от этой
зависимости, пока не добьюсь успеха. Тогда уже не будет
никаких идей без ответственности, долга, визитов. Мой мир:
мир будет полностью разрушен. Мое сознание повинуется
только чувству, не чувству, как противоположности интел-
лекта, но страсти, радости, безумию. Страсть - это распад
рациональности.
Моя страсть кроется в таких штуках как секс, все больше
и больше секса: властная сила, которую я ощущаю, нараста-
ет вне меня. Я разбиваюсь об нее. Я религиозна.
ПИЗДА бледна. Она набрала пять фунтов, все ее движе-
ния дерганные. Она в простом обтягивающем сине-белом ев-
ропейское платье и босоножках на высоких каблуках. Она
спускается по белым ступеням к входу в касбу.
У входа на рю де Лир десять французских полицейских
приперли к стене алжирца, у которого нет документов.
Алжирец вопит. Французские полицейские хватают его.
Алжирец, напуганный, пытается вырваться. Собравшиеся
алжирцы теснят полицейских, потому что это единственный
способ сказать НЕТ. Полицейские уволакивают алжирца в
наручниках.
ПИЗДА теряется в толпе. Она несет черную кожаную кос-
метичку, точно это сумка с продуктами. Она понимает, что
139
не умеет носить косметичку, и поэтому держит ее совсем не-
уклюже.
ПИЗДА подходит к французскому блокпосту. Французс-
кие легавые требуют ее удостоверение личности. Они взвин-
чены недавним происшествием с алжирцем. ПИЗДА отдает
им удостоверение. Один из легавых возвращает ей докумен-
ты и делает знак: проходи. Но тут же снова останавливает. Он
хочет проверить ее косметичку. ПИЗДА заставляет себя флир-
товать с полицейским. Она успешно отвлекает его внимание
от косметички и минует блокпост.
Она спускается по широкой пустой улице европейского
квартала. Заходит в «Молочный бар» на углу пляс Бужо.
Молодые европейские тусовщики танцуют и толкутся в этом
баре. Музыкальный автомат играет Я ТЕБЯ ПОЙМАЮ «Блон-
ди».
ПИЗДА изучает песни в музыкальном автомате. Она ста-
вит черную косметичку на пол, чтобы удобнее было выбрать
песню. Ногой она запихивает косметичку под автомат. На-
жимает какие-то кнопки. Выходит из бара до начала песни.
Снаружи на рю д’Изли слышно, как в «Молочном баре»
автомат играет Я ТЕБЯ ПОЙМАЮ. В бар входят три европей-
ца. Бар взрывается.
Из-за взрыва, бессмысленного преступления безумной
отчаявшейся одиночки моего одиночества моего безумия
моего отчаяния моего нежелания скрыть кто я такая от са-
мой себя моего нежелания скрывать АБСОЛЮТНЫЙ ГНЕВ
полиция начинает преследовать алжирцев в касбе все пуще,
европейцы убивают алжирцев; мы обречены быть вместе хотя
и ненавидим друг друга потому что мы так одиноки напуга-
ны не уверены зажаты потому что нам нужно выжить.
140
СОДЕРЖАНИЕ
Похоть.........................................5
Рождение поэта................................38
Имплозия......................................76
Перевод дневников школьницы Лауры.............94
Алжир........................................106
141
ИЗДАТЕЛЬСТВА KOLONNA PUBLICATIONS И
МИТИН ЖУРНАЛ ПРЕДСТАВЛЯЮТ
Кеннет Грант
ПРОТИВ СВЕТА
Кеннет Грант (р.1924) - крупнейший британский оккультист, ученик Алис-
тера Кроули и Остина Османа Спейра. Основатель Ложи Новой Изиды и Ти-
фонианского Ордена Восточных Тамплиеров, - магических обществ,
работающих с темной стороной кабалистического Древа Жизни. Автор девяти
книг, объединенных в циклы «Тифонианских трилогий». В романе «Против
света» (1997) Грант изучает свою оккультную родословную, восходящую к ведь-
ме Аврид, казненной в 1588 году за сношения с дьяволом в образе крокодила.
Русский перевод книги публикуется впервые.
«Против света» - книга для отважных читателей, готовых бродить по тем-
ным лабиринтам и разглядывать удивительные картинки в сюрреалистическом
калейдоскопе. Этот роман дышит мрачной роскошью болотного царства, где
твердую почву сменяет податливая трясина. Врата, которые отыскал Кеннет
Грант, отворены для всех, кто рискнет погрузиться в ошеломительные извивы
нелинейного повествования.
Иэн Фрайз
Моник Виттиг
ЛЕСБИЙСКОЕ ТЕЛО
«Лесбийское тело» - самый радикальный феминистский роман XX века. В
лесбийской «Песни песней» Моник Виттиг предлагает «пересказывать собствен-
ное тело», деконструируя патриархальный мужской язык ради создания ново-
го языка лесбийского бунта против гетеросексуального общества.
Книга высочайшего класса, ни с чем не сравнимая по своей смелости.
The Boston Globe
Кэти Акер
БОЛЬШИЕ НАДЕЖДЫ
Самый выдающийся и революционный роман Акер.
Стив Эббот
По своему неистовству и ощущению несправедливости современного мира
«Большие надежды» сродни романам Генри Миллера.
Los Angeles Times
Кэти Акер не боится рисковать. Язык ее книг - безжалостный острый скаль-
пель.
Иэн Синклер
ИЗДАТЕЛЬСТВА KOLONNA PUBLICATIONS И
МИТИН ЖУРНАЛ ПРЕДСТАВЛЯЮТ
Кэти Акер
КИСКА - КОРОЛЬ ПИРАТОВ
Гений Кэти Акер обитает в мире полузабытых снов: Эти сны нелегко по-
нять, но вы надеетесь увидеть их снова.
Hotwired
Лучшая из писателей-панков, уникальный голос, - дерзкий, отважный, эро-
тичный и умный.
Esquire
Алехандро Ходоровский
АЛЬБИНА И МУЖЧИНЫ-ПСЫ
Спокойствие маленького чилийского городка нарушено появлением двух
таинственных женщин - уродливой Каракатицы и соблазнительной Альбины,
тайну происхождения которой знают только тибетские мудрецы. Впервые на
русском языке проза знаменитого кинорежиссера («Крот», «Священная гора»,
«Святая кровь»), автора мистических комиксов, исследователя языка Таро, ос-
нователя постсюрреалистического движения «Паника», композитора, поэта и
психошамана Алехандро Ходоровского. «Альбина и мужчины-псы» - фантасти-
ческий роман о мутациях, вечном перерождении и магической подоплеке
повседневности.
Одновременно фантастический и натуралистичный, изящный и брутальный, ро-
ман о том, что главный выбор, который делает человек, - выбор между наслаждением и
жизнью. Или любовью, которая начинается с ненависти и похоти, и сексом, который
эту любовь отвергает.
GQ.
Алехандро Ходоровский
ПЛОТОЯДНОЕ ТОМЛЕНИЕ ПУСТОТЫ
Кто они - три тени, путь которых кажется бесконечным, ибо они не ведают
цели? Их принимают то за студентов, то за ангелов, даже за наемных убийц. Их
притягивает голос Генерала. «С одной стороны - шепот из глубины нашего нут-
ра, с другой - плотоядное томление пустоты». Знаменитый чилийский киноре-
жиссер, исследователь языка Таро и психошаманизма Алехандро Ходоровский
открывает тайну трех теней.
Ходоровский насилует этот мир, признается ему в любви и снова насилует.
HE-Exlibris
Любое описание того, что делает Ходоровский, неизбежно будет походить
на рассказ вурдалака об автокатастрофе.
New Statesman
Книги издательств «МИТИН ЖУРНАЛ», «KOLONNA publications»
можно купить:
в московских магазинах:
«Проект ОГИ», Потаповский пер., дом 8/12, стр. 2
«Пироги на Дмитровке» ул. Б.Дмитровка, дом 12, стр.1
«Ад Маргинем», 1-й Новокузнецкий пер., 5/7
«Фаланстер» Б.Козихинский пер.,д.1О
«Книжная лавка при Литинституте им. А.М.Горького»,
Тверской бульвар, дом 25
«У Кентавра», ул. Чаянова, дом 15
«Молодая гвардия», Москва, ул. Б.Полянка, дом 28
«Московский Дом Книги» ул. Новый Арбат, дом 8
«БУКБЕРИ» Сеть книжных супермаркетов
в Санкт-Петербурге, в магазинах торговой сети «БУКВОЕД» по адресу:
Улица Пестеля, 23
Невский проспект, 13
Кирочная улица, 23
Московский проспект, 172
Лесной проспект, 61, корп. 1
Лиговский проспект, 4
Загородный проспект, 35
в Интернет:
«Ozon» - www.ozon.ru
«Межкнига» - www.mkniga.ru
«Лавка Я+Я» - www.shop.gay.ru/books/
По вопросу оптовых продаж книг издательств
«МИТИН ЖУРНАЛ», «KOLONNA publications»
обращаться в ООО «БЕРРОУНЗ», телефон 095-104-68-36
Для заказа книг по почте наложенным платежом
редакция просит обращаться по адресу:
170024, г.Тверь, а/я 2448
в интернет:www.mitin.com/request.shtml
Кэти Акер ПОХОТЬ
KOLONNAPublications: Россия, 170024Тверь, а/я 24048
Формат 60 Х90/16, объем 9 п.л.,
подписано в печать 20. 01.2005 г.
Гарнитура NеwВ askегv i 11е , Timesse.
Тираж 1000 экз.Заказ № 0014
Отпечатано с готовых диапозитивов издательства.
«Тверская фабрика печати»,
1 7002 1, г.Тверь, Беляковский пер., 46.
Электронная почта (E-mail) - tfk@tvcom.ru