Российская Академия наук Институт востоковедения
Д.А. Милеев
Отношения Японии и Германии в XX веке:
сложные поиски modus vivendi
Москва
ИВРМ
2017


УДК 327 ББК 66.4 М60
Рецензенты: д.и.н. Л.В. Пономаренко, к.и.н. | К.Ю. Бем Ответственный редактор: д.пл.н. М.И. Крупянко
Милеев Д. А.
М60 Отношения Японии и Германии в XX веке: сложные поиски modus vivendi / Институт востоковедения РАН. — М.: ИВ РАН; Издатель А.В. Воробьёв А.В., 2017. — 240 с.
ISBN 978-5-89282-783-6 ISBN 978-5-93883-366-1
В монографии рассматриваются политика и взаимоотношения Японии и Германии в XX веке. В своем исследовании автор показывает, как складывались отношения между двумя странами до и после Первой мировой войны. Монография предоставляет возможность полнее понять характер японо-германских отношений периода 30^10-х годов XX века. В книге прослеживается эволюция контактов между Японией, ФРГ, ГДР в эпоху биполярной системы международных отношений. На страницах исследования нашли отражение современные проблемы политической, экономической и культурной жизни, стоящие в повестке дня перед двумя государствами в условиях трансформации постбиполярной мировой системы. Работа базируется на широком круге источников, а также на обширной исторической литературе, как отечественной, так и зарубежной.
ОБЛОЖКА (commons.wikimedia.org):- Парад японских моряков тяжелого крейсера «Асигара», прибывшего с визитом в германский порт Киль в 1937 г.; Групповое фото делегации гитлерюгенд и японских военных, 17.08.1938; -Министр иностранных дел Японии Ёсукэ Мацуока, генерал- фельдмаршал Вильгельм Кейтель, посол по особым поручениям Германии Генрих Штамер 1938
Издание осуществление при содействии Фонда технологий / revolution.ru.
© Д.А. Милеев, 2017
ISBN 978-5-89282-783-6 © Институт востоковедения РАН, 2017
ISBN 978-5-93883-366-1 © Воробьев А.В. & ЦСК, оформление, 2017
Научное издание
Подписано в печать 12.12.2017. Формат 60x88/16. Бумага офсетная. Гарнитура «Таймс». Печать офсетная. Усл.-печ. л. 15,0. Уч.-изд. л. 16,89. Тираж 500 экз. Заказ № 159.
Оригинал-макет и обложка подготовлены А.В. Воробьевым
Издательство Институт востоковедения РАН. inf@ivran.ru. 107031, Москва, ул. Рождественка, д. 12. Научно-издательский отдел Зав. отделом А.В. Сарабьев. E-mail: izd@ivran.ru
Типография ООО «Телер». 125299, г. Москва, ул. Космонавта Волкова, д. 12. Лицензия на типографскую деятельность ПД № 0059


СОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ 4
ГЛАВА 1. Первые шаги навстречу друг другу
в отношениях между Японией и Германией 6
ГЛАВА 2. Отношения Японии и Германии
от Боксерского восстания до Первой мировой войны 24
ГЛАВА 3. Веймарская республика в Германии
и императорская Япония 58
ГЛАВА 4. Сотрудничество между Японией и Германией в первой половине 1930-х годов и заключение Антикоминтерновского пакта 73
ГЛАВА 5. Попытки заключения более тесного союза
между Японией и Германией 99
ГЛАВА 6. Сотрудничество Японии и Германии
во Второй мировой войне 139
ГЛАВА 7. Восстановление и развитие японо-германских
внешнеполитических связей в послевоенный период 163
ГЛАВА 8. «Многосторонняя дипломатия» Японии
и японо-германские отношения в 70-е годы XX века 181
ГЛАВА 9. Японо-германские политические отношения
в конце XX века 194
ГЛАВА 10. Японо-германские внешнеэкономические связи во второй половине XX века 211
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 226
Список использованной литературы 231
з


ПРЕДИСЛОВИЕ
В XX веке роль Японии в мировой политике существенно изменилась, Страна восходящего солнца не только смогла сохранить свой суверенитет, но и добилась признания за собой статуса великой державы. Усиление позиции Японии в Восточной Азии привело к развитию контактов с ведущими акторами международных отношений, среди которых была Германия. Японская политическая элита, заинтересованная в увеличении влияния на международной арене, проводила активную внешнюю политику. В истории обостряющейся борьбы основных акторов за лидерство в мире развитие отношений между Японией и Германией занимает важное место. Автор не ставил себе задачу рассмотреть в полном объеме всю дипломатическую историю отношений между этими государствами, а стремился выделить наиболее важные и яркие страницы этих контактов. В научной литературе существует естественная тенденция рассматривать японо-германские отношения периода Второй мировой войны в отрыве от отношений между Японией и кайзеровской Германией: еще чаще, отдельно от этих двух периодов изучаются связи между Японией и ФРГ времен «холодной войны» и постбиполярной системы. Несмотря на большое количество публикаций, в которых детально освещены те или иные аспекты японо-германских отношений разных периодов, до сих пор не появилось практически ни одного труда, в котором была, хотя бы в первом приближении, исследована история японо-германского взаимодействия на протяжении XX века. Складывается ситуация, когда накоплен большой научный потенциал на основе изучения конкретного кратковременного периода истории отношений, но в отечественной литературе не существует обобщающего исследования, позволяющего выделить их общие черты и характерные явления, присущие разным периодам развития японо-германских отношений. Представляется полезным наметить линию развития японской политики в отношении Германии, столь знакового государства Европы. Автор придерживается хронологической структуры повествования: внешние и внутренние факторы развития японо-германских отношений показаны в историко-эволюционной динамике. Изучение японо-германских отношений невозможно без учета сложных комбинаций различных факторов. В исследовании было важно показать роль социально-культурного влияния стран друг на друга в ходе исторического развития государств, особенно, — в условиях активного заимствования японским обществом зарубежных моделей государственного строительства. В рамках работы выявлены причины японо-германского конфликта, проявившегося в период Первой мировой войны в контексте двусторонних отношений и с точки зрения общей картины международных отношений в тот период. В книге показаны и проанализированы геополи¬
4


тические, экономические, политико-психологические основания для сотрудничества Японии и Германии в межвоенный период, отражены причины неудач японо-германского партнерства и влияние этого фактора на международную обстановку, определены рамки конструктивного партнерства Японии и ФРГ в современной структуре региональных отношений, показаны значение и перспективы развития этих отношений в форматах ЕС и АТР. Взаимодействие Японии и Германии на протяжении XX века носило сложный, порой противоречивый характер. Страны прошли через периоды негативного воздействия друг на друга. Во второй половине XX века в условиях биполярной системы международных отношений, оказавшись в рамках одного политического лагеря под лидерством Соединенных Штатов, Япония и ФРГ избрали стабильный, поступательный путь развития двусторонних отношений, базирующийся, в первую очередь, на сложившихся экономических и культурных связях.
5


ГЛАВА 1
Первые шаги навстречу друг другу в отношениях между Японией и Германией
В истории Японии XIX век был важным этапом трансформации пути развития общества и государства. В середине XIX века страна стояла на грани утраты суверенитета из-за притязаний иностранных держав. Начало контактов Японии с европейцами относится к середине XVI века. В этот период на Японских островах шел процесс объединения страны и ее борьбы за верховную власть. Внутренняя слабость японских правителей в результате междоусобных войн способствовала развитию контактов с европейцами, но после установления нового режима правления бакуфу условия деятельности иностранцев ухудшились. Именно в этот период в Японию попали первые немцы, которые являлись сотрудниками голландской Ост-Индийской компании. Немцы, прибывшие из неведомых заморских стран, выступали в качестве носителей нового знания и неизвестного мировоззрения. Общаясь с ними, японцы узнали о достижениях европейской науки, в том числе медицины, биологии, химии. Одним из наиболее ярких представителей немецких земель был хирург Каспар Шамбергер, который вызывал неизменный интерес у местных жителей; его медицинские книги, инструменты, лекарственные препараты, методы лечения стали предметом внимания японских коллег. На основе наблюдения за практикой доктора во время его пребывания в Эдо в 1650 г. и работы Шамбергера на Дэдзиме в Японии сложилась первая медицинская школа западного стиля1. Сегунское правительство в 30-х годах XVII века законодательно закрепило курс на закрытие страны, направленный на установление контроля над внешней торговлей, снижение влияния Китая и противодействие распространению христианства. Такая политика привела к сокращению связей с иностранцами, включая и немцев. В начале XIX века бакуфу, обеспокоенное перспеетивой усиления присутствия западных держав в регионе и возможным возникновением угрозы территориальных претензий с их стороны, предприняло охранительные меры, приняв указ 1825 года, ужесточающий политику закрытия вплоть до полного запрета торговли и дипломатических контактов со всеми западными странами. Исключение было сделано только для Голландии. Однако изменения, произошедшие в международных отношениях к этому времени, не оставляли шансов на успех линии на самоизоляцию. Логика развития экспансии неазиатских держав в акватории Тихого океана диктовала необходимость раскрытия и вовлечения в международные связи всех более или
6


менее значимых территорий. Японии предстояло в ближайшее время столкнуться с вызовом со стороны активных игроков на международной арене. Первым государством, которое решило, что в его интересах открыть Японию для своего проникновения, стали Соединенные Штаты Америки. В 1853 году они отправили эскадру военных кораблей под командованием командора Перри в Китай, где он поддержал ранее предъявленные требования к местным властям, а затем командор направил свой флот в Японию. Прибыв в Эдо, американский посланник, не стесняясь, угрожал применить силу для достижения поставленной перед ним задачи «открытия» Японии. Соединенные Штаты, по сравнению с европейскими державами, запаздывали в освоении Восточной Азии, поэтому успех в Японии для американского правительства был жизненно необходим. В марте 1854 г. был подписан японо-американский договор о мире и дружбе. Этот договор открыл серию неравноправных договоров, которые Япония вынуждена была подписать в следующие годы. В условиях неослабевающей конкуренции западных держав за территории и внешние рынки дипломатический успех в Японии одного государства привлекал внимание других акторов, которые начинали добиваться для себя таких же уступок. Японское правительство, вынужденное уступить силе, оказалось в тяжелой ситуации. Правящие круги не были готовы смириться с таким положением в стране. Возмущение от проникновения иностранного влияния в Японию охватило все слои общества. В результате длительного политического процесса в Японии произошли глубокие перемены, к власти пришло новое правительство императора Мэйдзи (Муцухито 1852-1912). В декабре 1868 г. иностранные державы, в составе которых была и Пруссия, политически поддержали новые силы в борьбе с сегунской группировкой. Нарастающая экспансия западных держав требовала от правительства Мэйдзи создания современных вооруженных сил, обеспечивающих безопасность страны. Эта задача обусловила необходимость создания практически с нуля развитой промышленной базы. Страна нуждалась в носителях современных научно-технических знаний. С этой целью на острова приглашались иностранные специалисты, а в страны Запада массово отправлялись на учебу представители Японии. Вооружение и амуниция, а также промышленное оборудование для создававшегося японского ВПК закупались за границей. Часть этих заказов размещалась в Германии. Так, майор Мурата в 1874 году закупил в качестве образцов 4 винтовки в Пруссии и Франции2 На эти нужды необходимо было изыскивать финансовые средства. Японское правительство было в сложном положении, сырьевых ресурсов, позволяющих накапливать валюту, практически не было. Торговля, находясь под гнетом низких таможенных ставок, установленных в статьях «неравноправных» договоров, не обеспечивала необходимых объемов. Таким образом, перед недавно образованным министерством иностранных дел стояла приоритетная задача пересмотра невыгодных статей «ансэйских» договоров.
Задача, решавшаяся в результате проведения «реставрации Мейдзи», заключалась в том, чтобы предпринять все возможные действия для сохране¬
7


ния суверенитета Японии и заложить основы для выхода государства на уровень ведущих европейских держав. Эта задача подразумевала, в том числе, и приобретение колоний. Из восточноазиатских стран только Япония смогла провести кардинальные социально-экономические преобразования, давшие ей шанс на достойное представительство в мире. Решение этой задачи было возможно только при проведении модернизации страны на технологическом, экономическом, социальном и политическом уровнях. Квинтэссенцией реформы явилось провозглашение лозунга: «богатая страна — сильная армия»3. Первое десятилетие реформ характерно безудержной вестернизацией, но уже к 80-м годам в японском обществе начался рост националистических настроений. Сохранение самобытности, прежде всего в духовной сфере, защита традиций стали требованием, которое разделяли представители различных слоев социума.
Первой масштабной попыткой пересмотра неравноправных договоров была посылка миссии Ивакура в западные государства. Хотя японские дипломаты не смогли добиться желаемой цели, уже во время визита в США американским правительством была заявлена позиция, по которой пересмотр договоров возможен только при согласии всех заинтересованных сторон. Далее делегация посетила Европу, в том числе и Германию, где занималась сбором сведений о странах, закупкой оборудования и наймом специалистов для работы в Японии, что заложило основу для успешной модернизации страны4.
Японию, начинающую процесс индустриализации, особенно интересовали технические достижения Германии, преимущественно в области горного дела, металлургии, машиностроения, химии, электрификации и электротехники, железнодорожного и морского транспорта5. Большинство профессиональных иностранных сотрудников прибыли из четырех стран, наиболее значимых для внешних связей Японии в то время: Великобритании, Франции, Соединенных Штатов и Германии. Пик привлечения иностранных специалистов пришелся на 1874-1875 гг., когда общее количество их доходило до 800 человек в год. Возраст большинства иностранцев варьировался от двадцати шести до тридцати пяти лет6.
Восточный колледж, одно из первых заведений высшей школы Японии, быстро перешел с изучения английской медицины на немецкую, что в дальнейшем стало причиной преобладания немецкой научной школы в этой отрасли знания7. По инициативе Такато Оги в целях быстрейшего заимствования и усвоения европейской науки, техники и культуры были образованы специальные школы, где преподавали иностранцы. Эта временная мера позволила преодолеть кадровый голод в подготовленных специалистах для преподавания в университетах. Из 69-ти приглашенных специалистов 22 представляли Германию и были самой многочисленной группой. На втором месте по численности были преподаватели из США (17 человек), на третьем — из Великобритании (12)8. Преподавателями, которые заложили основы европейской медицины в Японии, были в основном германские специалисты: Вагенер, Мюллер, Хофманн, хирург Юлиус Скриба, а также
8


крупнейший немецкий биолог Роберт Кох, работавший в Японии в 1908 г., и другие9. Личный врач японского императора Эрвин Бельц писал, что Япония нанимала иностранных учителей с Запада, которые думали, что в этой стране станут выращивать древо науки. Но на самом деле японцы видели в них те плоды, которые можно сорвать и продать10. Важную роль в становлении сельского и лесного хозяйств и особенно почвоведения в Японии сыграл немецкий профессор Макс Феска. Долгое время курсы по геологии в японских университетах читали Д. Брауне и другие немецкие ученые11.
Присоединение королевства Рюкю в 1872 г. стало заявлением на самостоятельную роль Японии на международной арене. Япония в XVII веке завоевала этот архипелаг, но Китай продолжал считать его своим данником, а США даже заключили с правителем Рюкю двусторонний договор. Американцы рассчитывали использовать острова для проникновения в Китай, но отказались от этих планов, столкнувшись с противодействием других держав. В такой обстановке японские власти выбрали рискованный путь насильственного присоединения королевства. Предугадывая возможную негативную реакцию Запада, Япония приняла на себя все международные обязательства присоединенной территории. Невмешательство держав в этот вопрос свидетельствовало о том, что Япония пока не рассматривалась как игрок, который способен нарушить баланс интересов в регионе.
Другим государством, попавшим в поле зрения поднимающейся державы, стала Корея. В феврале 1876 года был подписан японо-корейский договор «о дружбе и торговле», который предоставил японской стороне права экстерриториальности, открыл для иностранной торговли порты Кореи, позволил расплачиваться бумажными иенами на корейском рынке. Этот успех открывал дорогу для дальнейшего японского проникновения на континент. При этом необходимо отметить, что Япония не просто первой открыла для своих товаров корейский рынок, но и смогла удержать за собой пальму первенства в освоении Корейского полуострова, успешно конкурируя с Китаем и западными державами. Сначала, пользуясь монопольным правом на торговлю на корейской земле, японские купцы перепродавали западные товары, но по мере развития собственного производства японские товары стали занимать доминирующее положение. Японская сторона продемонстрировала готовность ступать по стопам западных держав, принимая участие в эксплуатации прилегающих территорий. Заключение договора с Кореей продемонстрировало также то, что Япония не признает китайский вассалитет над Корейским полуостровом. Китай, который рассматривал Корейское королевство как своего данника, был обеспокоен японскими посягательствами и стал предпринимать меры по сохранению своих интересов на полуострове. Обострившееся противостояние с Китаем, постепенно возвращающим свое влияние в стране на фоне усиления антияпонских настроений среди корейского населения, привело к обострению обстановки. В результате японо-китайских переговоров был заключен Тяньцзиньский договор. Стороны обязались отозвать свои войска из Кореи, в случае
9


возникновения беспорядков в будущем посылать войска только после предварительного уведомления друг друга12. Конвенция «Ли-Ито» уравняла права Китая и Японии, что облегчило дальнейшую японскую экспансию на континент. Китай, в котором стали, очевидно, буксовать реформы, не обладая достаточным потенциалом, в этот период вынужден был обороняться под нажимом колониальных держав, стремящихся получить наибольшие выгоды от эксплуатации Срединной империи. Япония, благодаря успехам внутренних реформ, могла сосредоточиться на проведении активной внешней политики.
Японские власти, сталкиваясь со стороны западных держав с сопротивлением попыткам пересмотра договоров, начали процесс подготовки правовых норм по образцу европейских гражданских и уголовных кодексов. В разработке нового законодательства активную роль играли видные европейские юристы, приглашенные в Японию. Важнейшим этапом в приобщении к современному миру японские реформаторы считали разработку конституции страны. Именно тогда правительству было преподнесено «мнение» Г. Ресле- ра о том, что монарх играет очень важную роль, имея призвание мирить богатых и бедных, находясь на нейтральной позиции и обеспечивая общественное спокойствие. В качестве образца, наиболее соответствующего духу японского государства, был выбран немецкий основной закон (Конституция Пруссии 1850 г). В Германию перенимать опыт отправился один из лидеров обновления Ито Хирабуми. На него большое влияние оказали германские специалисты по конституционному праву, отстаивающие позицию широкой власти монарха, которая обеспечивает стабильность и преемственность. Ито посещал лекции Лоренца фон Штейна в Венском университете и Рудольфа фон Гнейста в Берлинском университете13.
После возвращения Ито из-за границы в 1883 г. началась работа по составлению проекта японской конституции. В этой работе принимали участие Реслер и Альберт Моссе, ученик фон Гнейста, направленный в Японию по его рекомендации. Но японцы при составлении конституции не пошли по пути бездумного копирования западного образца. Японские представители отстаивали пункты, которые определяли идентичность и уникальность Страны восходящего солнца в случаях, когда серьезно расходились во мнениях с европейскими советниками. Японская сторона хотела вписать исторический эпитет «непрерванная за многотысячелетнее время» к словам «династия тэнно». Европейские эксперты, в том числе Реслер, были против этого, аргументируя свою позицию тем, что конституция, являясь юридическим документом, не должна включать мифологическое или историческое описания. Однако для Японии эта формулировка была принципиальна, так как она закрепляла священный статус тэнно14.
Из 76-ти статей принятой в 1889 г. конституции Великой Японской империи15 (конституции Мэйдзи) 46 были списаны с германской конституции16. Какие факторы послужили причиной выбора Германии и германской консервативной доктрины государственного права в качестве примера же¬
10


лаемой модели государственного устройства Страны восходящего солнца? Конечно, большую роль сыграли симпатия к немецкой четкой, упорядоченной, иерархизированной системе управления, определенная близость мировоззрения воинских сословий, выраженная в пруссачестве и самурайских представлениях о долге. Курс на набирающую силу милитаризацию в обоих государствах также создал базу для успешного взаимодействия. Но главную роль, как представляется, сыграли успехи в становлении германского рейха. Перед глазами японских реформаторов в течение краткого периода Пруссия эффективно приумножила свой потенциал великой державы. В ходе серии войн (Австро-прусско-датская война 1864 г., Австро-прусская война 1866 г.) был решен в пользу Пруссии вопрос лидерства среди немецких государств. Победа во франко-прусской войне послужила условием для провозглашения создания Германского рейха в 1871 г. Акт был подписан в Версале. Так символически была показана несостоятельность претензий Франции на преобладание на континенте. Многомиллиардная французская репарация насытила финансами бурно развивавшуюся немецкую экономику. Реакция на эти события со стороны Японии последовала быстрая и решительная, произошла переориентация с французской модели строительства армии на германскую. Японские офицеры, ранее получавшие высшее военное образование в престижной основанной Наполеоном особой военной школе Сен-Сир, стали ориентироваться на германский опыт. Главнокомандующий японской армии Ойяма, присутствовавший во время франко-прусской войны 1870-1871 гг. в качестве атташе при германской армии, по возвращении домой реформировал свою армию по прусскому образцу. В 1884 году император Японии принял проект немецкого генерала Меккеля по реорганизации армии. Привлекательным выглядел путь внутренних преобразований, позволивший объединить большое количество немецких государств, часто весьма различных по культурным, историческим, экономическим параметрам. Этот опыт был востребован на Японских островах, где внутренняя напряженность давала знать о себе, а в 1877 г. разразилось Сацумское восстание самураев, недовольных ходом реформ. Дополнительным преимуществом был также монархический характер власти в Германии по сравнению с пропитанной республиканским духом Францией. Таким образом, Япония ориентировалась на самые успешные современные примеры возвышения государства на мировой арене.
К концу восьмидесятых годов XIX века японским дипломатам удалось подписать торговые договоры с Германией, США и Россией, в которых ряд положений соответствовал интересам Японии, но сохранялась «неравноправная» статья о смешанных судах. Когда эта информация стала достоянием гласности, возмущение японского общества не позволило правительству ратифицировать эти соглашения. Этот эпизод показателен с точки зрения иллюстрации степени национализма, который проникал во все поры японского общества. Страна ощущала себя готовой заявить претензии на статус ведущей колониальной державы. Политически активное население в значи¬
11


тельной своей массе не признавало компромиссы и полушаги. Многочисленные политические объединения призывали к более активной политике. Фанатично настроенные молодые люди не останавливались перед проведением террористических актов в отношении мягкотелых и уступчивых политиков17.
Японским правящим кругам при осуществлении внешнеполитической линии необходимо было учитывать общий характер сложившейся системы международных отношений. К XIX веку была преодолена изолированность разных районов мира. Успех экспансии европейских держав за пределами своей ойкумены привел к тому, что в межгосударственных связях стала распространяться модель отношений, заложенная по итогам Вестфальского мира. Конечно, с трансформацией этой модели в результате взаимодействия европейских государств в самой Европе изменения происходили и на периферии. После наполеоновских войн на Венском конгрессе были заложены основы функционирования Европейского концерта. По существу только великие державы выступали в качестве субъектов международных отношений. Они, опираясь на свой военно-политический потенциал, определяли карту мира. Для системы международных отношений были характерны европоцен- тричность и стремление к компромиссам между великими державами. Основой стабильности системы был принцип «баланса сил». Суть этого принципа четко сформулировал германский канцлер Бисмарк в беседе с русским послом Сабуровым: «Вся политика может быть сведена к формуле: постарайся быть среди троих в мире, где правит хрупкий баланс пяти великих держав. Это единственная подлинная защита против формирования враждебных коалиций»18. Европейские державы построили свои колониальные владения за счет территорий, разбросанных по другим континентам.
Вне пределов Венской системы остался Китай, который в результате Опиумных войн и навязанных ведущими европейскими государствами неравноправных договоров был поставлен в полуколониальное положение. Япония, которую насильственно «открыли» во второй половине XIX века, первоначально не рассматривалась как возможный значимый актор в рамках Венской системы. Основной осью международных отношений в XIX веке было соперничество между Британской и Российской империями. Одной из центральных картин этого соперничества стала длительная (1813— 1907 гг.) борьба за господство в Центральной Азии, известная как «Большая игра». Во второй половине XIX века внимание привлек франко-прусский антагонизм. Вильгельм II отказался от Союза трех императоров, в течение долгого времени закреплявшего дружественные отношения Германии и России. Германия при новом кайзере предпочитала видеть в качестве своего главного союзника Австро-Венгрию, но это государство являлось наиболее опасным соперником России на Балканах. «Восточный вопрос» также не был решен к концу века. Шел бурный процесс образования и государственного строительства христианских народов на Балканском полуострове и их борьбы с Османской империей за обретение независимости. Другим аспек¬
12


том существующей проблемы явилось продолжавшееся соперничество великих держав за раздел слабеющей Порты.
После разрыва союза трех императоров Россия и Франция пошли на сближение позиций и сформировали союз, который был оформлен соглашением 1891 г. и секретной военной конвенцией 18 августа 1892 года. Стороны обязывались оказывать взаимную помощь в случае нападения Германии или Австро-Венгрии на Россию, или — Италии и Германии на Францию19. Этот краткий и неполный перечень показывает всю сложность ситуации, в которой приходилось работать неопытной японской дипломатии.
Обострившаяся конкуренция Японии с Китаем за Корейский полуостров побуждала японские правящие круги стремиться к политическому подчинению королевства. Оставалось дождаться подходящей ситуации для реализации этого сценария. Вспыхнувшее восстание и просьба корейского короля к китайскому правительству о вводе войск дали повод Токио, опираясь на Тяньцзиньский договор, направить свой контингент в Кореею. В 1894 году разразилась японо-китайская война. Эта война должна была решить судьбу контроля над Кореей между Пекином и Токио.
Первые шаги японской стороны были осторожными из-за опасения вмешательства в корейский кризис великих держав. Подписание 16 июня 1894 г. равноправного англо-японского торгового договора было расценено Токио как сигнал поддержки Англией активной политики. Вмешательство Японии привело к началу японо-китайской войны. Профессор Ириэ Акира отмечает, что в Японии война была чрезвычайно популярна и пользовалась поддержкой широких кругов народа. Японское общество рассматривало эту ситуацию как возможность придать ускорение реформам в Корее, ограничить дурное влияние отсталого Китая и способствовать модернизации по успешному японскому образцу20.
Официальный Токио предпринял шаги, чтобы заверить Запад в том, что по итогам войны Япония не намерена аннексировать Корею21. Эти обещания должны были сохранить нейтралитет в конфликте. С началом войны Великобритания, защищая свои позиции на Дальнем Востоке, предприняла шаги по урегулированию конфликта22. Однако другие державы проявили сдержанность в реакции на войну. В начале столкновения большинство наблюдателей прогнозировали конечную победу китайской стороны, в их оценках определенную роль играл масштаб противников. Япония явно выглядела игроком более легкой категории. Китайская армия была лучше вооружена: пехота использовала современные немецкие винтовки фирмы Маузер, артиллерия имела на вооружении крупповские орудия23. В составе Северной эскадры морских сил Китая было пять боевых кораблей, построенных в Германии. Экипажи Северной эскадры находились под присмотром 22 иностранных инструкторов (13 англичан и 9 немцев)24.
Ход боевых действий быстро выявил слабость китайских войск. Изменение обстановки на фронтах в пользу Токио вызвало оживление дипломатической активности ведущих акторов. Германские аналитики в дипломати¬
13


ческом ведомстве не сомневались в том, что великие державы при заключении мирного договора между Японией и Китаем будут требовать себе особых преимуществ25.
Германский МИД еще до выдвижения японской стороной мирных требований предупредил, что западные державы собираются получить с пинского правительства за покровительство на мирных переговорах и поэтому посоветовал умерить японские требования, чтобы тем самым лишить европейцев повода для вмешательства26. Этот совет со стороны немцев был дан в собственных интересах. Германия стремилась в этой ситуации не допустить выигрыша третьих сторон, собиралась сама получить возможные преференции от роли медиатора. Кайзер высказывал опасения оказаться в стороне от выгодного посредничества в установлении мира на Дальнем Востоке: «Ни при каких обстоятельствах мы не можем остаться в стороне и позволить застать нас врасплох»27.
Япония не откликнулась на германский совет, предъявила очень жесткие требования Китаю. Договор состоял из 11 статей, согласно которым Китай признавал самостоятельность Кореи, передавал Японии навечно остров Тайвань, острова Пэнху и Ляодунский полуостров; уплачивал контрибуцию в 200 млн лян; открывал ряд портов для торговли; предоставлял японцам право строительства промышленных предприятий в Китае и ввоза туда промышленного оборудования28. Претензия Японии на Ляодунский полуостров по итогам войны серьезно меняла баланс сил в Китае. Япония, опираясь на эту территорию, получала преимущество, благодаря которому могла проводить дальнейшую экспансию на континент. Столь резкое усиление позиций Японии в регионе не могло не вызвать ответной реакции западных держав, заинтересованных в судьбах Китая. Великие державы не были заинтересованы в расширении количества акторов, участвующих в решении судеб стран. Японская дипломатия предприняла зондаж реакции западных держав. Японский посол Аоки в Берлине донес до немецкого МИДа, что его правительство согласится на аннексию юго-западной китайской провинции Германией. При этом, по словам японского дипломата, эта провинция могла бы быть более ценным приобретением, нежели африканские владения России и Британии, также предполагалось приобрести китайские и корейские территории29. Это предложение не учитывало сложность международной ситуации. Германия опасалась присоединиться к чересчур алчному победителю и столкнуться с негативной реакцией Великобритании, Франции и других акторов. Возобладала другая точка зрения, согласно которой Германия больше выиграет, присоединившись к России в посредничестве в деле обуздания аппетита Японии, и за это получит право требовать награду от Китая без риска обострения отношений с другими европейскими державами. Автор этого подхода — бывший немецкий посланник в Пекине Брандт даже называл возможную форму благодарности — порт на китайском побережье. К тому же этот шаг позволял решить стратегическую задачу: стимулировать продвижение России на Дальний Восток, тем самым снять напря¬
14


жение на российско-немецкой границе. Россия стала предпринимать шаги, направленные на защиту своих позиций в Северном Китае. В Петербурге надеялись на широкую поддержку, но Лондон, в отличие от недавнего времени, не проявил заинтересованности в вовлечение его в совместные действия против Японии. Британская дипломатия не видела угрозы в японских амбициях и предпочла не вмешиваться. Иную позицию заняли континентальные европейские державы. Франция не имела в регионе значимых интересов, но была вынуждена участвовать во вмешательстве ради сохранения франко-русского союза. У Берлина было несколько причин для участия: это и политический расчет на расшатывание связки Париж-Петербург, и обеспечение германских интересов путем территориальных приобретений в качестве платы за участие в урегулировании ситуации. В марте германский посол известил российский МИД о готовности присоединиться к России в миротворческих усилиях30. В журнале Особого совещания в МИД России зафиксирована позиция: «...Германия, относившаяся до начала переговоров совершенно безучастно к китайско-японской распре, заявила ныне о своей готовности присоединиться ко всякому шагу, который мы сочли сделать в Токио с целью побудить Японию отказаться не только от занятия Южной Маньчжурии с Порт-Артура, но и от занятия Пескадорских островов». Мотивы присоединения Германии к мерам, направленным на ограничение трофеев в японо-китайской войне, не составляли загадки для царского правительства, «такую внезапную перемену во взглядах германского правительства наш поверенный в делах в Берлине объясняет коммерческими интересами Германии на Дальнем Востоке, которые могли бы пострадать от усиления влияния Японии в Китае... по мнению г. Брандта, овладение Пескадорскими островами и Порт-Артуром создаст Японии преобладающее положение и над Китаем, и над интересами европейских держав в Китайской империи...»31
Германия была заинтересована в приобретении своей военно-морской базы в Китае. Германские корабли пользовались стоянками в Гонконге, получая на этой английской базе необходимые припасы и топливо32. Зависимость немецкого флота от благосклонности Лондона в вопросе снабжения на Дальнем Востоке не могла не уязвлять самолюбивого Вильгельма, но главное — это накладывало ограничения на проведение сколько-нибудь значимой долговременной самостоятельной политики в регионе. Переписка Вильгельма с канцлером Гогенлоэ демонстрирует ожидания императора от участия в разрешении японо-китайской войны: «Мы не можем позволить себе потерпеть неудачу» и обосновывает причину его заинтересованности: «Кроме того, нам нужна сильная база в Китае, где наша торговля составляет почти 400 миллионов»33. Среди мотивов присоединения Германии к тройственному вмешательству был расчет на получение в Китае пункта базирования, который мог бы снабжать германские корабли углем34. Участие Германии сделало неизбежным участие Франции, которая при прочих условиях постаралась бы остаться в стороне. Накануне тройственного демарша
15


Германия для подкрепления своей роли направила два военных корабля на усиление тихоокеанской эскадры35.
23 апреля представители России, Франции, Германии последовательно посетили и.о. министра иностранных дел Хаяси Тадасу и вручили ему практически одинаковые послания36. В документах было отражено опасение по поводу владения Японией Ляодунским полуостровом, что создаст постоянную угрозу китайской столице, независимость Кореи станет иллюзорной, таким образом, невозможно будет достичь мира в регионе. Причем немецкий вариант ноты был выдержан в наиболее жестком тоне37. Хотя российская и французская стороны высказали свои требования об отказе от Ляодунского полуострова в форме дружеского совета, это событие, как покажет история, на долгое время наложило печать на двусторонние отношения Японии с участниками вмешательства. В японском общественном мнении были сильны ура-патриотические настроения, которые первоначальные условия Симоносэкского договора рассматривали как недостаточно жесткие. Вмешательство сторон еще более осложнило внутриполитическое положение на островах. Япония не могла противостоять объединенным силам трех держав и должна была принять их совет, что оценивалось как признание слабости государства и национальное унижение. Закономерным в этой ситуации выглядит то, что в результате дополнительные средства контрибуции, которые должны были компенсировать потерю полуострова, были направлены на увеличение военных расходов. Расплатой за неподготовленность страны стала беспомощность японской дипломатии в отношении демарша великих держав. Япония еще не обладала достаточным опытом поведения в столь сложных обстоятельствах, не смогла правильно учесть интересы и баланс сил заинтересованных сторон, не было должного дипломатического обеспечения конфликта, надежды на поддержку со стороны Великобритании и США оказались излишне оптимистическими, они не базировались на конкретных документах и обязательствах.
Насколько японская дипломатия недооценивала сложность мотивов поведения и расчетов германского кабинета, видно, например, по реакции японского посланника в Германии Аоки, который в своем кругу признался: «Я не знаю, чем объяснить участие Германии. Я могу только предположить, что причиной этого является временное помешательство кайзера»38. Более трезвую оценку мотивов вмешательства Германии дал российский дипломат в своем письме министру Лобанову, отметив, что германское правительство «испугано чрезвычайными успехами японской обрабатывающей промышленности, угрожающей... вытеснить с рынков Крайнего Востока... германские мануфактурные произведения»39. Этот анализ опирался на высказывания Маршалля, который объяснял заинтересованность Берлина в смягчении японских требований тем, что «у Германии есть на Крайнем Востоке крупные торговые интересы, которые она должна оберегать»40.
Негативные эффект от тройственного вмешательства для Японии сказался на положении Тайваня. Эта территория осталась под юрисдикцией япон¬
16


ских властей, но надежда на то, что западные державы могут вмешаться в судьбу острова, стимулировала национально-освободительную борьбу местного населения против японских властей. Для сохранения контроля над новоприобретенной территорией были привлечены японские войска общей численностью в 60 тыс. чел.41
Кайзер стал твердо придерживаться в личной переписке с Николаем II линии на подталкивание России к противодействию Японии. В письме от 26 апреля 1895 года Вильгельм писал: «От всей души благодарю тебя за то, что ты так прекрасно положил начало совместным действиям всей Европы на защиту ее интересов против Японии»42. «Несомненно, что для России великой задачей будущего является дело цивилизации Азиатского материка и защиты Европы от вторжения великой желтой расы. В этом деле я буду всегда по мере сил своих твоим помощником»43. Вильгельм выразил готовность поддержать Россию в Европе, лишь бы она продолжила свое продвижение в Азии: «Я сделаю все, что в моей власти, чтобы поддержать спокойствие в Европе и охранить тыл России, так, чтобы никто не мог помешать твоим действиям на Дальнем Востоке»44. Не забыл кайзер и упомянуть цену германской поддержки: «Как я охотно помогу тебе уладить вопрос о возможных территориальных аннексиях для России, так и ты благосклонно отнесешься к тому, чтобы Германия приобрела порт где-нибудь, где это не стеснит тебя»45.
Германия расправляла плечи как мировой игрок. Участие в посредничестве позволяло Берлину заявить об амбициях в Восточной Азии. Обладая на протяжении многих лет хорошими позициями в коммерческих делах в Китае, германские политические лидеры обдумывали варианты распространения влияния на другие сферы.
Граф Мюнстер, немецкий дипломат, предвещал: «В Китае открылся целый новый мир для колониальной и промышленной деятельности. Именно там, а не в Африке лежит будущее немецкого коммерческого и предприни-
46
мательского духа» .
Немецкий посланник фон Гейкинг, назначенный в 1896 году в Китай, видел главной целью своего назначения приобретение Германией удобной военно-морской базы. Это с полной откровенностью было зафиксировано в дневнике его супруги: «Идея морской базы на самом деле является единственной причиной нахождения на этом ужасном посту. Если ее приобретение для Германии окажется невозможным, я ума не приложу, как мы сможем дальше здесь жить»47.
Сам посланник предпринимал активные действия для выполнения поставленных перед ним задач. В беседе с российским поверенным в делах в Пекине Павловым фон Гейкинг не скрывал, что направлен в Китай для того, чтобы добиться следующего: «...предоставление германским офицерам дела преобразования китайских вооруженных сил; 2) обеспечение за германскою промышленностью по меньшей мере одинаковой с другими государствами доли участия в железнодорожных предприятиях в Китае и 3) приобретение, по
17


соглашению с китайским правительством, в пользу Германии одной из принадлежащих Китаю бухт или небольшого острова для устройства там постоянной угольной станции для всех портовых сооружений, необходимых для обеспечения удобной и безопасной стоянки для германской Тихоокеанской эскадры»48. В ходе дальнейшей беседы он высказался о необходимых шагах по укреплению позиций Германии: «...причина неуспеха его политики в Китае всецело лежит в отсутствии до сих пор у Германии средств оказать, в случае надобности, на китайское правительство активное давление, как это могут сделать, например, Россия, Франция и Великобритания, коих владения непосредственно соприкасаются с китайскою империею; чтобы поставить себя в столь же выгодное по отношению к Китаю положение, Германии, следовательно, необходимо обеспечить за собою хотя бы самый незначительный клочок территории в ближайшем соседстве с китайскими владениями, и потому, как объясняет барон Гейкинг, германское правительство решило теперь оставить в стороне все другие вопросы и сосредоточить все внимание на вопросе о приобретении порта. Владение у берегов Китая благоустроенным военным и коммерческим портом, по мнению барона Гейкинга, даст Германии, с одной стороны, возможность значительно увеличить состав своей Тихоокеанской эскадры, а с другой — упрочить положение германской торговли в Китае, ибо такой порт может со временем сделаться важным складочным пунктом германских товаров, подобно тому, как Гонконг служит ныне для английских. Этот же порт, как рассуждает германский посланник, мог бы затем послужить начальным пунктом будущей германской железной дороги, которая, направившись оттуда внутрь страны, явилась бы проводником для дальнейшего распространения и укрепления экономического и, особенно, политического влияния Германии в китайской империи»49.
Стремление Германии получить свою долю китайской территории создавало напряженность в японо-германских отношениях. Помимо явной конкуренции за сферы влияния, было еще и чувство униженного достоинства Японской империи, которой не позволили получить Ляодунский полуостров, прибегая к риторике защиты целостности государства, а потом «защитники» стали требовать себе части страны.
Хотя тройственное вмешательство и сохранило за Китаем его полуостров, но Япония за свое согласие вернуть территорию по условиям договора должна была получить весьма существенную прибавку в сумме китайской контрибуции. Для проигравшего войну цинского правительства поиск средств для этой цели мог превратиться в серьезную проблему. С другой стороны, естественно, что в Берлине рассматривали возможность заработать на представлении займа Китая в качестве одного из последствий посредничества в переговорах. Надежды были обоснованы тем, что Россия в этот период сама, являясь крупным заемщиком на мировых финансовых рынках, не проявила заинтересованности в предоставлении Китаю кредита, тем не менее по прошествии незначительного периода времени, осознав все
18


возникающие в этой ситуации преимущества, царское правительство решило участвовать в борьбе за китайский кредит. Российская сторона, не обладая достаточными собственными средствами, прибегла к помощи французского финансового рынка. В результате заем был предоставлен Пекину, несмотря на активное противодействие конкурентов. Германия, стремясь предотвратить этот заем, попыталась действовать через Японию, посоветовав ей под любым предлогом попридержать вывод войск из оккупированных территорий50. Однако это предложение не нашло отклик в Токио, которое не собиралось нагнетать обстановку ради одного из участников тройственного вмешательства.
Сложившаяся после японо-китайской войны ситуация привела к тому, что великие державы начали поиск нового баланса интересов в Китае. Поражение Китая продемонстрировало слабость страны и открыло этап разделения территории Поднебесной на сферы влияния великих держав.
В немецком обществе активно пропагандировалась идея активной поддержки проникновения германских капиталов в регион, особенно в условиях усиливающейся конкуренции со стороны японских производителей. Получил хождение лозунг «желтой опасности», которая угрожает интересам Европы. «Пангерманский союз» и другие общественные организации выступали за приобретение новых колониальных владений.
Переплетение интересов акторов, увязка в ходе переговоров шагов за приобретение преференций на других треках двусторонних отношений приводили зачастую к выигрышу третьей стороны. Примером подобной ситуации служит история предоставления займа для выплаты последней части китайской контрибуции. Понимание российской стороной наличия японской угрозы привело к приобретению выгоды немецкими финансистами. Китайские представительство намеревались получить заем в России. Царское правительство стало добиваться получения в качестве награды порта в Маньчжурии. В ходе переговоров Англия привлекла в качестве младшего партнера немецкий капитал и попыталась перехватить инициативу, выступив в качестве кредитора. В это время в российских правящих кругах пришло осознание того факта, что закрепление Японии в Кореи создало угрозу российским интересам и во многом предопределяло заинтересованность в приобретении военно-морской базы на Ляодунском полуострове, обеспечившей безопасность российских железнодорожных проектов и выполнявшей функцию пресечения дальнейшего распространения японского влияния в Северном Китае51. Таким образом, Петербург сосредоточил внимание на достижении этой цели и не стал препятствовать получению кредита китайской стороной на других финансовых рынках. Это, в свою очередь, позволило немецким финансистам получить свою долю участия в очередном займе китайскому правительству.
По мнению Берлина, пора было конвертировать свое участие в посредничестве в зримый плод. Если неудача с кредитом для Германии была болезненна, но не смертельна, поскольку немецкий капитал и так был достойно представлен на китайском рынке, то идея приобретения военно¬
19


морской базы не могла быть отложена в долгий ящик. В 1896 году адмирал фон Тирпиц подобрал отвечающее всем требованием место на китайском побережье. Его выбор пал на Циндао — местность, наиболее подходящую с нескольких позиций. Она была удобна с точки зрения мореходства, сочетая в себе необходимые качества для обороны и коммерции; в меньшей степени, чем другие возможные пункты сталкивала немцев с англичанами, близость угольных залежей давала критически важную топливную независимость52.
Несмотря на громкую риторику о «желтой опасности», интересы политики требовали прагматического подхода, который и продемонстрировала Германия в вопросе заключения нового торгового договора с Японией, стремясь наладить конструктивный характер двусторонних отношений. Условия в новом договоре претерпели изменения в соответствии с изменившейся обстановкой. Германская сторона согласилась на повышение тарифов на ввозимые из Германии товары с 3-5% до 10%. Также Германия потеряла право на приобретение земельной собственности на Японских островах. Большим достижением японской дипломатии стала отмена права экстерриториальности в Японии. Эти изменения в пользу Японии являлись следствием усиления мощи Страны восходящего солнца, доказанной успешной войной с Китаем.
В 1897 году в результате напряженной внутриполитической борьбы в Германии была принята грандиозная программа строительства военно-морского флота, который должен был стать достойным оппонентом морским силам Великобритании.
Напористость кайзера в отношении царя в вопросе приобретения Германией порта была выражена в том числе и в Петергофской декларации. Берлин проявлял готовность воспринимать возражение только со стороны великих держав, в отношении китайского правительства германская дипломатия готова была применить давление для достижения поставленных целей: «Я твердо решил раз и навсегда покончить с нашей гиперосторожной дипломатией, которую вся Восточная Азия презирает как признак слабости». И далее Вильгельм уточнял: «Настало время решительно, а при необходимости с безжалостной жестокостью, показать китайцам, что немецкого кайзера нельзя держать за дурака»53.
Экспансионистская внешняя политика Японии позволила Германии активно вмешаться в Дальневосточные дела. Захват Циндао стало спусковым крючком, если ранее державы сторожили друг друга с целью не допустить приобретение территорий в Китае, то теперь их модель поведения изменилась. Россия в результате дипломатических маневров получила права аренды на Порт-Артур, российские дипломаты не просто защищали национальные интересы на чужой территории, но, имея слабо защищенные территории империи, должны были действовать быстро, обеспечивая ее безопасность. В начале 1897 года министр иностранных дел Муравьев в беседе получил заверения кайзера Вильгельма II в поддержке устремлений России в Китае: «если бы вам даже пришлось стянуть все ваши войска на Восток, преследуя
20


политические, согласно с вашими интересами, цели, то я не только не нападу на Францию, но не допущу, чтобы кто-либо в Европе двинулся — вот что я понимаю под обещанием своим обеспечить ваш тыл»54. Решение занять Порт-Артур вызвало одобрительную реакцию у немецкого императора. В телеграмме, направленной Николаю, Вильгельм писал: «прими мои поздравления по поводу прибытия твоей эскадры в Порт-Артур. Россия и Германия у входа к Желтому морю как будто представляют Святого Георга и Святого Михаила, защищающих Святой Крест на Дальнем Востоке и охраняющих ворота на азиатский континент»55. После того как права России в Северном Китае были закреплены арендным договором, Вильгельм в очередном письме царю писал: «Я от всей души поздравляю тебя с достигнутым тобой у Порт-Артура успехом; мы вдвоем будем хорошими стражами при входе в Печилийский залив и внушим к себе достодолжное уважение, особенно желтым»56. Радость кайзера понятна, этот шаг российских властей подкреплял позиции, достигнутые Германией, гарантировал на ближайшее время дальнейшее увязание России в делах Дальнего Востока, где ей напрямую противостояла Япония, чей недавний военный трофей был присвоен, и интересы других держав, заинтересованных в освоении Дальнего Востока, к тому же были подорваны так много обещающие развивающиеся союзнические отношения с Китаем. Кроме того, царское правительство вынуждено было аккумулировать гигантские средства на реализацию финансово-затратных проектов по освоению территорий российского приморья и китайских провинций. Естественно, после прецедентов с Циндао и Порт-Артуром начался раздел Китая. Свои зоны получили в результате заключения соглашений Великобритания и Франция. Разделение на сферы влияния Китая обострило российско-японское противостояние в Корее. Китайские правящие круги, оказавшись перед лицом раздела страны, стали развивать контакты с Японией как на дипломатическом уровне, так и на уровне приглашения специалистов в реформируемые государственные учреждения. Российскую сторону особенно обеспокоило появление японских инструкторов в китайской армии57.
Япония на рубеже веков добилась определенных внешнеполитических успехов. Страна сохранила суверенитет перед лицом империалистических устремлений великих держав, добившись знаковых успехов в развитии государства, хотя справедливости ради отметим, что последние неравноправные статьи договоров перестанут существовать де-юре в 1911 г. Более того, страна стала на путь превращения в региональную державу. В XX век Япония вступила с амбициозными планами достижения статуса полноправной великой державы, находящейся на одном уровне с западными государствами. В этом устремлении правящая элита имела полную поддержку со стороны общества. Японская дипломатия в отношениях с Китаем и Кореей по манере поведения и используемому инструментарию была похожа на дипломатию западных держав. Однако сами великие державы не спешили признавать Страну восходящего солнца державой, равной им по правам. В калькуляциях европейских каби¬
21


нетов Япония выступала уже как определенная величина, но все еще подчиненная. Японо-германские отношения имели прекрасный потенциал для успешного развития на двустороннем уровне, но активный выход Японии на международную арену совпал с переходом к реализации Германией принципов «мировой политики». С этой точки зрения Токио мог предложить меньше, чем сулили перспективы взаимодействия Берлина с европейскими великими державами. Германская дипломатия готова была воспользоваться действиями японской стороны для достижения собственных интересов, не задумываясь о реакции Японии. Токио осознал, что реализация амбициозных планов в существующей международной системе невозможна без опоры на коалицию с великой державой. Участие Германии в тройственном вмешательстве определило позицию Японии на перспективу.
1 Wolfgang Michel. Medicine and Allied Sciences in the Cultural Exchange between Japan and Europe in the Seventeenth Century. In: Hans Dieter Olschleger (Hrsg.): Theories and Methods in Japanese Studies. Current State & Future Developments. Papers in Honor of Josef Kreiner. Vanden- hoeck & Ruprecht Unipress. Gottingen, 2007. S. 288.
2 Адзиа рэкисисире: сэнта: (Центр азиатских исторических материалов) (JACAR) Ref.C04026336700.
3 Samuels R.J. Rich Nation, Strong Army”: National Security and the Technological Transformation of Japan. Ithaca: Cornell University Press, 1994. P. 37-38.
4 Подробнее о миссии см. в кн. Kume Kunitake Japan Rising: The Iwakura Embassy to the USA and Europe. Cambridge University Press, 2009.
5 Попов K.M. Япония Очерки развития национальной культуры и географической мысли. М.: Мысль, 1964. С. 367.
6 Graeme J.N. Gooday, Morris F. Low. Technology Transfer and Cultural Exchange: Western Scientists and Engineers Encounter Late Tokugawa and Meiji Japan // Osiris. 2nd Series. Vol. 13: Beyond Joseph Needham: Science, Technology, and Medicine in East and Southeast Asia (1998). P. 105.
7 Лим С.Ч. История образования в Японии (конец XIX — первая половина XX века). М.: ИВ РАН, 2000. С. 272.
8 Миеси Нобухиро. Нихон кейку но кайкоку. Гайкоку кеси то киндай нихон. Токе, 1989. С. 58.
9 Там же. С. 54-57.
10 Там же. С. 83, 176.
11 Попов К.М. Указ. соч. С. 368.
12 Международные отношения на Дальнем Востоке (1870-1945 гг.). М., 1951. С. 51.
13 Тадагава С. Конституция Японии 1889 г. и «модернизация» страны // Правоведение. 2002. № 4 (243). С. 195-196.
14 Там же.
15 Конституции Востока. Египет. — Турция. — Персия. — Афганистан. — Индия. — Китай. — Монголия. — Япония / Дурденевский В.Н., Лундшувейт Е.Ф. Л.: Госиздат, 1926. С. 166-169; Конституции буржуазных стран: Великие державы и западные соседи СССР. Т. 1. М.; Л.: Соцэкгиз, 1935. С. 190-197.
16 История Японии. М., 1998. Т. 2. С. 115, 117.
17Там же. С. 142.
18 Цит. по: Уткин А.И. Американская империя. М., 2003, С. 136.
19 Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917. М.: Государственное издательство политической литературы, 1952. С. 277-283.
20 Akira lriye. Japan drive to great-power status // The Cambridge History of Japan. Vol. 5: Nineteenth Century. 1989. P. 765.
21 Langer W.L. The Diplomacy of Imperialism. New York: Alfred A.Knopf, 1956. Vol. 1. P. 134.
22 Nish I.H. The Anglo-Japanese Alliance: The Diplomacy of Two Island Empires, 1894-1907. London, 1966. P. 25.
22


23 Нозиков Я Японо-китайская война 1894-1895 гг. М.: Воениздат НКО СССР, 1939. С. 12.
24 Там же. С. 13.
25 Die Grosse Politik der Europäischen Kabinette 1871-1914. B. 9. S. 247.
26 Ibid. B. 9. S. 253.
27 Ibid. B. 9. S. 245-246.
28 Шацилло В., Шацилло Л. Русско-японская война. 1904—1905. М.: Молодая гвардия, 2004. С. 48-54.
29 Die Grosse Politik der ... Op. cit. B. 9. S. 260.
30 Ibid. B. 9. S. 258-259.
31 Глушков В.В., Черевко К.Е. Русско-японская война 1904-1905 гг. в документах внешнеполитического ведомства России: факты и комментарии. М.: ИДЭЛ, 2006. С. 12.
32 Langer W.L. The Diplomacy of Imperialism. ... Op. cit. Vol. 2. P. 449 .
33 Die Grosse Politik der ... Op. cit. B. 9. S. 245-246.
34 Ibid. B. 9. S. 253-258.
35 Ерусалимский A.C. Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце XIX века. М., 1951. С. 350.
36 Адзиа рэкисисире: сэнта: (Центр азиатских исторических материалов.) (JACAR) Ref.B03041163000.
37 The Secret Memoirs of Count Tadasu Hayashi / Ed. by A.M. Pooley. New York, 1915. P. 82-85.
38 Кикудзиро Исии Дипломатические комментарии. М., 1942, С. 18.
39 Цит. по: Ерусалимский А. С Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце XIX века. М., 1951. С. 351.
40 Ерусалимский А.С. Указ. соч. С. 349.
41 Akira Iriye. Japan drive to great-power ... Op. cit. P. 769.
42 Переписка Вильгельма П с Николаем II 1894-1914. М., 2017. С. 21.
43 Там же. С. 23.
44 Там же. С. 24.
45 Там же.
46 Die Grosse Politik der Europäischen ... Op. cit. B. 13. S. 244.
47 Цит. по: Дэвид Схиммелъпеннинк ван дер Ойе. Навстречу Восходящему солнцу. Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. М., 2009 . С. 246.
48 Захват Германией Киао-Чао в 1897 г. // Красный архив. 1938. № 2 (87). С. 31.
49 Там же.
50 Die Grosse Politik der Europäischen ... Op. cit. B. 9. S. 301.
51 Шацилло В., Шацилло Л. Русско-японская война. 1904-1905. М.: Молодая гвардия, 2004. С. 23.
52 Alfred von Tirpitz Erinnerungen. Leipzig, 1920. S. 77-78.
53 Die Grosse Politik der Europäischen Kabinette 1871-1914. B. 14. S. 67.
54 Доклад Муравьева о его заграничном путешествии // Красный архив. Т. 47-48. С. 77, 79, 84, 87, 89.
55 Die Grosse Politik der Europäischen ... Op. cit. B. 14. S. 129-130.
56 Переписка Вильгельма П с .... Указ. соч. С. 44.
57 Дэвид Схиммелъпеннинк ван дер Ойе. Навстречу Восходящему солнцу. Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. М., 2009. С. 269.
23


ГЛАВА 2
Отношения Японии и Германии от Боксерского восстания до Первой мировой войны
В XX век Японская империя вступала с растущими амбициями по превращению в великую державу, от голоса которой зависит течение дел на международной арене. Возможность почувствовать себя деятельным членом элитного клуба возникла перед Японией на рубеже веков. Кризис, разразившийся вокруг посольского квартала в Пекине, многочисленные нападения на собственность зарубежных государств в провинциях, насилие, направленное против иностранных граждан в Китае, привлекли внимание всех держав, имеющих интересы в этой стране и на Дальнем Востоке в целом. Восстание ихэтуаней, в европейских государствах известное больше как Боксерское восстание, было реакцией китайского народа на бесцеремонное вторжение иностранцев, которые оказывали влияние на экономику, внутреннюю политику и религиозную жизнь страны, в привычный уклад жизни. Социально-экономическое напряжение, накопившееся в народных массах, получило свое выражение в вооруженных выступлениях и после непродолжительной подготовки — похода на Пекин восставших, к которым стали присоединяться китайские военные — завершилось осадой посольского квартала. Среди погибших от рук восставших в китайской столице были посол Германии фон Кеттлер и советник японского посольства Суги- яма. Явная угроза позициям великих держав в Китае вызвала ответные действия заинтересованных государств. С целью подавления восстания и защиты интересов началась международная интервенция в Поднебесную. Японские военнослужащие составляли значимую долю в международном контингенте альянса восьми держав, направленного на подавление восстания, под общим командованием главнокомандующего международными силами генерал-фельдмаршала Альфреда фон Вальдерзее. Восстание ихэтуаней способствовало усилению позиций Японии на континенте. Проблему можно было решить военным путем. Этот путь в наибольшей степени задействовал тот элемент японской государственной машины, который был наиболее конкурентоспособным, позволяя выступать на одном уровне с европейскими державами на мировой арене. Первоначально Япония с подачи Лондона хотела подавить восстание только своими вооруженными силами, направив туда контингент в 30000 тыс. чел1.
Англия была заинтересована в активном участии японских вооруженных сил в подавлении восстания ихэтуаней. В частности, она обещала предо¬
24


ставить финансовые ресурсы. Токио, опасаясь трений с Россией, просило на этот счет гарантий поддержки у Лондона. Британские дипломаты пытались добиться санкции на посылку японского контингента в других европейских столицах, но наткнулась на противодействие Берлина2. В начале июня 1900 г. глава МИД Японии Аоки увязал решение о посылке японских солдат в Китай с предварительным одобрением Англией и Германией этого шага3. Кайзер видел в китайских беспорядках удобную возможность показать немецкую военную мощь и получить в качестве награды солидную часть китайского пирога. В послании, направленном канцлером Бюловым Вильгельму, на фоне развернувшегося Боксерского восстания объяснялась линия поведения на Дальнем Востоке. Германия избегала претензий на первенство в китайских делах из-за опасения совместного выступления против нее других держав. Наоборот, играя на противоречиях между державами, германская дипломатия стремилась поссорить Россию, Англию, Францию и Японию4.
Японское правительство было обеспокоено активностью Германии в подавлении Боксерского восстания. Более всего японских дипломатов страшила вероятность существования соглашения между Россией, Францией и Германией, которое могло бы решить судьбу Северного Китая. Российский посол в Берлине в телеграмме от 17 июня 1900 г. в Петербург передал германскую реакцию на английское предложение использовать японские силы для подавления восстания «...предложении затребовать от Японии немедленной присылки в Китай корпуса в 20-30.000 человек для восстановления порядка, настаивал на том, чтобы берлинский кабинет энергично поддержал его предложение в С.-Петербурге. Когда канцлер Бюлов сделал свой доклад императору, его величество решительно отказался, сказав: «нет, это противоречило бы тем обещаниям, которые я дал 4 года тому назад императору Николаю»5. «Кроме того, — добавил император, заметив, что за Японией стоят англичане, — можно знать, когда они войдут, но неизвестно, когда они выйдут»6. Очевидно, что перспектива закрепления англичан на новых позициях беспокоила кайзера больше, чем обещание.
Для японцев беспорядки в Северном Китае были кризисом международных отношений, в котором она должна была найти верную позицию. Военный министр Кацура написал: «Япония, вступив в ряд цивилизованных стран мира, не должна поместить ногу неправильно на данном этапе...»7. Это замечание указывает на то, что Япония извлекла пользу из событий 1895 г., стремилась позиционировать себя как часть международного сообщества. Она искала друзей среди держав без противодействия со стороны тех, кого она рассматривала как ее конкурентов.
Позже Вильгельм II в телеграмме Николаю II от 24 июля 1900 г. сделал предложение о назначении главнокомандующего объединенными войсками: «...Главным вопросом, подлежащим разрешению для достижения полного успеха, является вопрос о назначении главнокомандующего соединенными силами. Самыми сильными, представляющими действительную ценность, будут русские, германские и японские корпуса. Хочешь ли ты, чтобы глав¬
25


нокомандующий был обязательно русский генерал? Или ты предпочитаешь какого-нибудь из моих генералов? В последнем случае я бы предоставил в твое распоряжение фельдмаршала графа Вальдерзэ. Моим войскам приказано действовать под Тянь-цзинем вместе с твоими и другими войсками. Недели через две туда же должен прибыть в качестве авангарда морской пехотный полк под командованием генерала фон Гефнера»8. Весь текст документа свидетельствует о том, что Япония, с точки зрения Германии, не может претендовать на права, которые полагаются европейской державе. В свете этого интересны данные о политике английской дипломатии, приводимые российским поверенным в делах в Лондоне в депеше от 2 августа 1900 г.: «С одной стороны, было потрачено много хитрости и усилий с тем, чтобы по возможности широко вовлечь Японию в дела на севере Китая и поставить ее против России, а с другой, г. Бродрик заявляет, что война 1894-95 годов, которою японцы так гордятся, не имела серьезного значения, и Foreign Office, несмотря на просьбу японской миссии не печатать переговоров по поводу предложения Англией субсидии, помещает их полностью в недавно вышедшей «Синей Книге». Понятно, как здешняя миссия да, вероятно, и токийский кабинет раздражены, и не будет ничего удивительного, если все происки англичан приведут к нашему сближению с Японией. То же произошло и с Германией. Надежда расстроить наше согласие с нею обращением в Берлин по поводу воображаемого нашего сопротивления посылке войск Японией в Китай не оправдалась»9. Как видно, английская дипломатия еще не относилась к Японии как к региональной державе, позволяла себе пренебрегать просьбами пока неравного партнера.
На церемонии отправки германских войск в Китай 27 июля 1900 г. Вильгельм II произнес речь, которая вошла в историю под названием «гуннская речь». Кайзер, обращаясь к немецким солдатам и офицерам, сказал: «...Вы должны являть примеры мужества и дисциплины, самопреодоления и самообладания. Вы должны бороться с равным вам храбрым и хитрым, хорошо вооруженным и оснащенным врагом. Но вы должны отомстить за смерть наших посланников и многих других, не только наших соотечественников, но и других европейцев! Если вы идете на врага, он должен быть разбит! Пощады не давать! Пленных не брать! Кто попал к вам в руки — тот обречен! Как тысячи лет тому назад гунны под предводительством их короля Аттилы сделали себе имя, которое до сих пор в преданиях и сказаниях вызывает страх, так и имя немцев спустя тысячу лет после вас должно звучать так, чтобы ни один китаец не осмелился косо посмотреть на немца!»10 Впоследствии канцлер Бюлов попытался нивелировать проявленную кайзером в выступлении прямолинейность, скорректировав ее в официальных публикациях11.
Такое яркое выступление подтверждает, что Вильгельм рассматривал азиатские страны только как объект политики Германии.
Важным этапом развития дипломатических отношений на Дальнем Востоке стало подписание в 1900 году англо-германского соглашения о Янц¬
26


зы. На фоне Боксерского восстания германский император сделал английской стороне предложение о начале переговоров для координации действий в Китае. Кайзер был недоволен тем, что в тот момент, когда на место событий прибыл германский контингент, царское правительство выступило с инициативой вывода войск из Пекина, мотивируя свое предложение тем, что цель, послужившая обоснованием вторжения вооруженных сил великих держав, достигнута. Действительно, немецкие солдаты во главе с Вальдер- зее опоздали, китайская столица была взята, посольский квартал был освобожден. Россия, стремясь сохранить свои преимущественные позиции в Поднебесной, попыталась ограничить масштаб претензий со стороны западных держав. Вильгельм считал, что Германия достаточно поддержала Россию в Китае, но она теперь должна сполна получить компенсацию и не будет заключать «преждевременный и невыгодный мир»12. Германия не могла рассчитывать на успех в Маньчжурии. Немецкая дипломатия попыталась получить обязательства о соблюдении принципа «открытых дверей», тем самым не допустить дальнейшего усиления английского влияния в долине Янцзы, уже ставшей сферой влияния этого государства. Английские дипломаты, в свою очередь, попытались распространить действие соглашения на весь Китай. Это была очевидная попытка воспользоваться недовольством кайзера позицией Петербурга и столкнуть интересы двух игроков в Маньчжурии. Берлин не пошел на этот шаг, в результате подписанное соглашение носило размытый характер по географии ответственности. По условиям договора стороны должны были довести содержание документа до заинтересованных сторон, среди которых была Япония13. Опытный японский дипломат Исии в своей книге пишет, что причиной, по которой Германия пошла на соглашение с Великобританией, является стремление создать базу для японо-английского союза14. Это мнение убедительно оспорил отечественный исследователь А. Гальперин, показав, что немецкий вариант соглашения о Янцзы был рассчитан на двусторонний характер принимаемых обязательств и не содержал условий расширения участников договора15. Ознакомившись с соглашением, Япония, единственная из держав, знавших его содержание, выразила желание присоединиться к этой договоренности. Это стало первым шагом по налаживанию более тесных отношений между Японией и Великобританией. Япония неуютно чувствовала себя без опоры на союз с какой-либо великой державой. Токио, столкнувшись раз с ситуацией противостояния один на один с коалицией держав, всеми силами стремилось избежать повторения подобного в дальнейшем. Благожелательное партнерство с Германией для Великобритании в конце века было еще возможно. Хотя тенденция наращивания противоречий в продвижении Германии на Ближнем и Дальнем Востоке, а также усиление торгового соперничества по всему миру с каждым годом сужали границы возможного сотрудничества и поля для поиска компромисса интересов сторон. В то время сильна была инерция мышления, связывающего главную угрозу интересам Альбиона с политикой Российской империи и ее союзни¬
27


ков, прежде всего в рамках франко-русского союза. Таким образом, существовало поле для совместных англо-германских акций на Дальнем Востоке. Однако к началу века позиция Англии в отношении Германии стала ужесточаться, возможность создания устойчивой коалиции уже не рассматривалась.
В 1900 году из Берлина в дипломатические представительства были разосланы инструкции, проясняющие позицию рейха в отношении политики на Дальнем Востоке. В документе констатировалось, что продвижение Японии в Фуцзянь нежелательно. Декларировалось, что у Германии нет никаких интересов в Корее и усиление японского влияния там не угрожает немецким интересам. Особо оговаривалось, что никакого политического соглашения с Российской империей нет16. В 1901 г. в Лондоне в беседе японского и немецкого дипломатов был затронут вопрос русской политики в Северном Китае. Германский посол в Лондоне Пауль фон Гацфельдт в соответствии с предыдущими указаниями признал, что линия, которую проводил Петербург в Маньчжурии, затрагивает интересы Японии и Англии. При этом он заметил, что немецкие интересы в Китае не имеют политической основы и затрагиваются в гораздо меньшей степени. Далее дипломат рассеял опасения у своего визави в вопросе существования русско- германского союза на Дальнем Востоке. Не ограничившись этим, он разъяснил, что у Германии нет обязательств, которые могли бы поставить ее против Японии в случае русско-японского или другого конфликтов. Напоследок Гацфельдт добавил ясности, сказав, что в случае конфликта Японии и Англии с Россией из-за Дальнего Востока Германия останется нейтральной. Японский дипломат, в свою очередь, тоже высказался вполне откровенно в том духе, что война между Японией и Россией весьма вероятна и, что он, как и многие в японском истеблишменте, выступает за превентивную войну17. Однако будет преувеличением считать, что японские политики доверяли германским заявлениям. Для них было очевидно стремление разжечь японо-русский конфликт, не могли не настораживать японцев и откровенно расистские речи кайзера вкупе с экспансистской политикой на Дальнем Востоке.
К 1901 году Япония досрочно завершила десятилетнюю программу перевооружения своих военно-морских сил, что повлекло активизацию ее дипломатии. Опасения перед превосходством российского флота на Тихом океане ушли в прошлое, однако, понимая необходимость дипломатического обеспечения возможной войны, японская дипломатия стала заниматься поиском союзника, задачей которого должна была стать гарантия от вмешательства в русско-японский конфликт третьих держав после получения разъяснений от немецких дипломатов о строгом сохранении нейтралитета в случае столкновения с Российской империей. Призрак тройственной коалиции стал рассеиваться. Единственной вполне явной коалицией, противостоящей Японии, мог быть франко-русский союз. С целью нейтрализации эффекта от сотрудничества Парижа и Петербурга Япония стала искать сою¬
28


за с Великобританией. Один из авторитетных исследователей японоанглийских отношений первых десятилетий XX века А. Гальперин считает, что, несмотря на несравнимый военно-экономический потенциал двух стран, оба правительства были заинтересованы в заключении союза18. В начале переговорного процесса для принятия решения о вхождении в союз с Токио Лондон должен был для себя прояснить позицию Берлина по этой проблематике. Выяснив, что Германия будет строго придерживаться нейтралитета и не собирается предпринимать никаких мер против французского флота на Дальнем Востоке и учитывая положения речи Бюлова, произнесенной в рейхстаге (в своем выступлении канцлер заявил о том, что англо-германское соглашение не затрагивает Маньчжурии и судьба этого региона безразлична для немецкого правительства), Англия заявила о сохранении «свободы рук» и отказала в поддержке Японии19. Преследуя цель сохранения конфликтной ситуации между Россией и Японией, внешнеполитическое ведомство Германии считало достаточным условием сохранение собственного нейтралитета и английской поддержки действий японских политиков. Германия прикрывалась тезисом о том, что ее интересы в регионе лежат исключительно в коммерческой плоскости, поэтому уклонялась от вовлечения в различные политические комбинации с зафиксированными обязательствами. Любое участие совместно с Великобританией в локализации конфликта Германия рассматривала возможным только после начала активной военной стадии противостояния20.
Настойчивое желание Японии выяснить позицию Берлина в 1901-1902 годах может рассматриваться как пример более чувствительной дипломатии. Как видно из японских документов того времени, Япония была убеждена, что Германия тесно сотрудничает с русскими на севере Китая, и в Токио так считали или по крайней мере министр иностранных дел Аоки рассматривал ее как часть Русского лагеря21.
В марте 1901 г. возник новый поворот в перипетиях переговоров о заключении союза, который мог бы оживить замирающий процесс. В дело вмешался немецкий представитель Эккардштейн, который в беседе с Хаяси предложил идею англо-германо-японского союза с тем, правда, предварительным условием, что эту инициативу должно предложить японское правительство22. Эта была попытка улучшения отношений с Великобританией через многостороннее соглашение, так как недавняя договоренность по Китаю в свете выступления Бюлова в рейхстаге не могла стать основой для дальнейшего укрепления англо-германских отношений, но регион Дальнего Востока был тем местом, где еще можно было найти компромисс для формирования более тесных связей между Лондоном и Берлином. Идея присоединения Германии к англо-японскому союзу запала в душу японским политикам, в дальнейшем они будут неоднократно зондировать возможность присоединения Берлина к двустороннему соглашению. В октябре 1901 г. Хаяси интересовался мнением Лондона относительно возможности усилить союз за счет присоединения Германии, но Лене даун отказался от такого ва¬
29


рианта23. Мотивы такого поведения английского МИДа достаточно прозрачны. Если Англия могла предложить варианты поддержки немецких устремлений в регионе, например против Франции, то после объявленной позиции о незаинтересованности в Маньчжурии и неготовности вступать в конфликт с Россией из-за Северного Китая германская сторона не могла предложить ничего, отвечающего интересам Альбиона. Для Японии включение в соглашение рейха было важно не только с точки зрения увеличения мощи союза, поскольку веса Великобритании было достаточно для удержания от вмешательства Франции, но и для предотвращении формирования широкой франко-русско-германской коалиции, способной наравне противостоять создающемуся объединению. Во время переговоров о союзе Хаяси не скрывал условий, при которых столкновение с Россией станет возможным: если Россия станет угрожать японским интересам в Корее, будет принято решение о войне. Интересы Японии в Маньчжурии играют подчиненную роль по сравнению с политикой на Корейском полуострове24.
В начале января 1902 года англо-японский союзный договор был подписан. Это было серьезным успехом японской дипломатии, которая в условиях нарастающего напряжения в российско-японских отношениях смогла заручиться поддержкой мощнейшей колониальной державы. Конечно, японский истеблишмент чувствовал удовлетворенность от того, что первой страной, с которой был подписан договор после отказа Великобритании от принципа «блестящей изоляции», стала Япония25. Страна восходящего солнца сделала еще один большой шаг для занятия места региональной державы, в прошлое уходила горечь от подписания неравноправных договоров. В ходе переговоров Хаяси, отклонив предложение Англии о включении Индии в зону ответственности договора, в устной форме пообещал оказать помощь в случае необходимости26. В создавшемся союзе Япония играла роль младшего партнера, именно она была больше заинтересована в тесных связях, но Лондон уже тоже не мог гарантированно защищать свои интересы без опоры на партнеров, пусть и уступающих по потенциалу. Могли быть довольны и в берлинских властных кабинетах: соглашение обеспечивало эскалацию притязаний на Дальнем Востоке. В этих условиях стало возможным развязывание конфликта с перспективой непосредственного подключения к нему Англии и тем самым крайнего обострения российско-британских отношений. В любом случае, Петербург должен был продолжать усиление своих позиций на восточных границах, что требовало больших ресурсов. Вильгельм II мог обоснованно рассчитывать на сохранение и усиление своих отношений с Николаем II, выступая с поддержкой российских действий на Дальнем Востоке. Соглашение сопровождалось секретной нотой, в соответствии с которой требовалось держать наготове английский флот по тоннажу сильнее любого другого флота великих держав для сосредоточения в водах Дальнего Востока27. Это не позволяло свободно маневрировать корабельными силами Великобритании перед лицом все возрастающего германского флота — условие, направленное против русского флота, но косвенно игра¬
30


ющее на руку немецкому морскому командованию, держащему основные силы вблизи метрополии.
Содержание англо-японского договора было сообщено Германии. Кайзер выразил одобрение соглашению, подтвердил нейтральную позицию своей страны в случае конфликта на Дальнем Востоке. Германская дипломатия расценила заключение договора как продолжение антироссийской линии XIX века и усмотрело в нем шанс на установление более тесных отношений между Берлином и Лондоном28. В этом случае у Бюлова — составителя документа проявилась инерция мышления, ближайшие годы продемонстрируют поворот британской политики.
Во время свидания Вильгельма с царем в Ревеле летом 1902 года говорилось о союзе русского и германского флотов, который дал бы возможность Николаю перевести свой Балтийский флот в Тихий океан. Формула, которую Николай уполномочил Вильгельма при случае довести до сведения англичан, отредактированная Вильгельмом, гласила, что они оба, как «главы двух союзов» (двойственного и тройственного), стремятся соблюсти «интересы, общие континентальным нациям», и направлена демонстративно против английских попыток перестройки системы континентальных союзов в целях европейской войны, а не только против «возможности» «враждебных действий» на Дальнем Востоке29. Разъезжаясь из Ревеля, два императора обменялись корабельными знаками, Вильгельм как «адмирал Атлантического океана» послал «привет» «адмиралу Тихого океана» Николаю II. Это был демонстративный шаг, явно показывающий, какая линия поведения Российской империи найдет полную поддержку со стороны кайзера. В дальнейшем в переписке кайзер будет часто обращаться к Николаю II как к «адмиралу Тихого океана», подписываясь как «адмирал Атлантического океана».
Продолжая толкать Россию к войне с Японией, Вильгельм II в частной переписке с Николаем II предоставлял сведения о военных приготовлениях Токио и о шагах британского правительства по усилению японского флота. Накануне японского нападения Вильгельм предупредил русского царя телеграммой о том, что Япония готовится к войне в ближайшее время30. Начало русско-японской войны полностью соответствовало интересам немецкой дипломатии. Германия стремилась получить все возможные выгоды от начавшегося конфликта. Германия наряду с другими европейскими государствами поставляла в Японию боеприпасы, медикаменты, стратегические материалы, необходимые для военного производства: цинк, сталь, чугун. В период войны по заказу Японии фирма Круппа изготовила 400 полевых пушек, 220 полевых гаубиц, полмиллиона артиллерийских снарядов31. Хотя российское правительство было в курсе этих контрактов, оно не предпринимало мер по прекращению этих обязательств. Посол в Берлине Н.Д. Остен-Сакен 9 ноября 1904 года отметил: «Считал бы несвоевременным обращать внимание прусского правительства на поставку снарядов заводами Круппа Японии, так как мы сами пользуемся уклонениями и в нашу пользу Германии от строгого нейтралитета»32.
31


Начало русско-японской войны сопровождалось крупными подвижками в расстановке сил на международной арене. 8 апреля 1904 г. Англия и Франция заключили соглашение, урегулировавшее колониальные притязания сторон друг к другу за счет разделения прав на спорные территории. Так, за Англией остались «права» на господство в Египте, Франция сосредоточилась на получении преференций в Марокко. Вслед за тем начались секретные переговоры между английскими и французскими генеральными штабами по военно-стратегическим вопросам. Эти соглашения положили начало формированию коалиции, получившей название «сердечное согласие» (Entente cordiale) — англо-французская Антанта. Англия вступила в соглашение с Францией, которое в основном было направлено против Германии.
Германия, которая способствовала эскалации японо-русского противостояния, хотела воспользоваться плодами своих усилий. Одной из целей берлинских дипломатов было поднять на новый уровень русско-германские отношения, подорвав франко-русский союз, и тем самым ослабить Францию на Европейском континенте. Кроме этого, немецкая дипломатия рассчитывала, исходя из интересов экономического сообщества, навязать России выгодный торговый договор, который обеспечил бы продвижение германского капитала в России и защитил бы прусских сельхозпроизводителей. Другой целью было создать наиболее благоприятные условия для германского экономического и политического проникновения на Ближний Восток, используя концессию на постройку Багдадской железной дороги, окончательно оформленную в 1903 г. Берлин, обеспокоенный образованием англо-французского союза и наметившейся изоляцией рейха, решил проявить инициативу на русском направлении.
Ввиду накала англо-русских отношений после «гулльского инцидента» кайзер поставил условие перед царем гарантировать военную помощь, если снабжение германским углем второй тихоокеанской эскадры приведет Германию к столкновению с Великобританией. Получив заверения в этом, германская сторона продолжила переговоры. Пользуясь своим влиянием на Николая II, Вильгельм осенью 1904 г. предпринял попытку добиться заключения германо-русского союза, использовав недовольство России позицией, занятой Великобританией в русско-японской войне. Однако это предложение было отвергнуто под влиянием позиции министра иностранных дел Ламздорфа. Николай II отказался подписать представленный ему германский проект без предварительного согласия Франции присоединиться к новому союзу. Таким образом, Вильгельму не удалось взорвать существующий союз между Россией и Францией и устранить для Германии опасность ведения войны на два фронта. Ввиду существования франко-русского союза вопрос формально ставился о превращении русско-германского союза после его подписания в тройственный русско-германо-французский союз. Франция должна была быть поставлена перед дилеммой: присоединиться к новому русско-германскому союзу или же расторгнуть ее старый
32


союз с Россией. В переписке Вильгельм отреагировал на позицию царя: «...Ты дал мне новое доказательство твоей исключительной лояльности, решая не извещать Францию без моего согласия. Несмотря на это, я глубоко убежден, что извещать Францию раньше, чем мы оба подпишем договор, весьма опасно. Это вызовет последствия, диаметрально противоположные нашим желаниям. Что единственно и абсолютно необходимо, так это полная уверенность в том, что мы оба, связанные договором и обязанные взаимной поддержкой друг другу, заставим Францию повлиять на Англию оставаться спокойной и сохранять мир из опасения, что позиция Франции стоит под ударом. В случае, если Франция будет осведомлена, что русско- германский договор — только проект, еще не подписанный, она немедленно сообщит об этом своему другу, если только не тайному союзнику, — Англии, с которой она связана entente cordiale. Последствием такого осведомления, несомненно, явится немедленное нападение обеих союзных держав — Англии и Японии — на Германию в Европе так же, как и в Азии. Их громадные морские силы быстро сделают свою работу относительно моего маленького флота, и Германия оказалась бы временно обессиленной. Это нарушило бы равновесие сил во всем мире к нашей взаимной невыгоде, и позже, когда ты приступишь к мирным переговорам, оставило бы тебя одного на милость Японии и ее торжествующего союзника. Моим большим желанием и, насколько я понял, и твоим намерением также было поддержать и усилить равновесие сил в мире путем заключения соглашения между Россией, Германией и Францией. Это возможно только при том условии, чтобы договор раньше стал фактом, если мы придем к окончательному соглашению в какой угодно форме. Предварительное осведомление Франции поведет к катастрофе. Если ты, однако, полагаешь, что для тебя невозможно заключение договора со мной без предварительного осведомления Франции, тогда мне придется воздержаться совершенно от заключения какого- либо договора. Конечно, я сохраню полное молчание относительно наших переговоров, как это сделаешь и ты; подобно тому как ты осведомил об этом только Ламздорфа, так и я говорил только с Бюловым, который гарантировал полное сохранение тайны»33.
После подписания англо-французского договора шел процесс поиска нового баланса держав. В начале 1905 года возник первый марокканский кризис34. Германские действия в Марокко столкнулись с совместным противодействием Франции и Англии, что оказалось неожиданным для немецкой стороны, считавшей англо-французские противоречия непримиримыми. Однако возраставший германский экспансионизм, проявившийся, в частности, в Марокко, подтолкнул британские и французские правящие круги к преодолению существовавших между ними противоречий.
Вместе с тем германская дипломатия прилагала огромные усилия, чтобы привлечь царскую Россию на свою сторону. Вильгельм II не отказался от надежды добиться своей цели. Благоприятный момент, казалось ему, наступил летом 1905 г., когда в результате цусимского поражения, в разгар рево¬
33


люции в России, Николай II начал искать помощи извне. Вильгельм решил не прибегать к обычным дипломатическим каналам, а использовать свое личное влияние на царя при встрече с ним в условиях, исключающих воздействие дипломатических советников. Канцлер Бюлов и барон Фриц фон Гольштейн35, хотя и не разделяли полностью надежд Вильгельма, согласились с ним. Встреча в Бьерке на борту царской яхты «Полярная звезда» оправдала ожидания Вильгельма. Воспользовавшись раздражением Николая II против Англии и английского короля Эдуарда VII (царь назвал его «злодеем» и «самым опасным и лживым интриганом в мире»), а также против Франции, только недавно заключившей соглашение с Англией, Вильгельм II сумел убедить Николая II подписать договор.
«Их императорские величества, император всероссийский, с одной стороны, и император германский, с другой, в целях упрочения мира в Европе, пришли к соглашению по следующим пунктам договора, нижеизложенного и определяющего оборонительный союз:
Статья /. В случае, если одна из двух империй подвергнется нападению со стороны одной из европейских держав, союзница ее придет ей на помощь в Европе всеми своими сухопутными и морскими силами.
Статья II. Высокие договаривающиеся стороны обязуются не заключать отдельно мира ни с одним из общих противников.
Статья III. Настоящий договор войдет в силу тотчас по заключении мира между Россией и Японией и останется в силе до тех пор, пока не будет денонсирован за год вперед.
Статья IV. Император всероссийский, после вступления в силу этого договора, предпримет необходимые шаги к тому, чтобы ознакомить Францию с этим договором и побудить ее присоединиться к нему в качестве союзницы»36.
Русская официальная дипломатия была совершенно отстранена от какого-либо участия в заключении договора, и даже министр иностранных дел Ламздорф своевременно не был поставлен в известность о его подписании. Узнав, что Николай II подписал этот договор, Витте и министр иностранных дел Ламздорф предприняли самые энергичные шаги, чтобы свести на нет дипломатическую акцию царя, грозившую крахом франко-русского союза. Добавление, внесенное царем в этот пункт договора словами «в Европе», сводило на нет все значение этого документа, на которое рассчитывали в Берлине. Бюлов решительно выступил против этого договора, так как в совместной войне новоявленных союзников против Англии Россия не была обязана предпринять наступление на Индию, Персию или оказать Германии поддержку на Дальнем Востоке, т.е. там, где конфликт России с Великобританией казался наиболее вероятным. Бюлов даже пригрозил уйти в отставку с поста рейхсканцлера.
Этот договор не соответствовал полностью ни интересам России, ни интересам Германии. В дни мирных русско-японских переговоров в Портсмуте состоялось подписание второго англо-японского союза. Заключение союзного договора между Великобританией и Японией 12 августа 1905 г.
34


отражало новые условия на Дальнем Востоке. По форме этот документ уже был обычным военным договором, по которому стороны должны были оказывать помощь союзнику, вступившему в войну. Кроме того, Япония расширила зону ответственности на азиатские территории Великобритании, гарантировав защиту Индии. Этот договор был более выгоден Лондону, ибо служил его интересам на перспективу. Японии надо было оправиться после тяжелой войны, поэтому она пошла на подписание этого измененного соглашения. Перезаключение англо-японского союза ухудшило положение Германии, так как на Дальнем Востоке ее экспансия сдерживалась Японией, а Англия в конце 1905 г. смогла перебросить основные свои тихоокеанские морские силы в родные воды37.
В заключительный период войны, когда английские финансисты проявили обеспокоенность большой японской задолженностью, американский финансист Я. Шифф успокоил японских представителей. Он объявил, что если Лондон отступил от участия в финансовом синдикате, то все деньги можно будет достать в сотрудничестве с немецкой финансовой группой опытной в делах Азии, во главе с М. Варбургом и Немецко-Азиатским банком. Японские лидеры были рады подключить немцев и, возможно, французский капитал, рассчитывая нанести таким образом дипломатический удар, продемонстрировать финансовые трудности России. Кайзер лично благоприятствовал сделке. Немецкие банкиры хотели получить майскую финансовую сделку 1905 года, но в итоге им пришлось выступать в роли созаемщика, поскольку Япония остались верна своим англо-американским друзьям. Сумму предоставили равными долями по трети займа38.
Окончание русско-японской войны не принесло той выгоды, на которую рассчитывала Германия. Россия понесла слишком тяжелые потери на море. Тем самым была ликвидирована сама причина напряженности и конфликта вокруг Кореи и желания России получить на полуострове незамерзающий порт. Петербург согласился с переходом Кореи под контроль Японии. Царское правительство умерило свои претензии в Северном Китае. Напряженность в японо-российских отношениях миновала кризисную фазу и стала спадать. Наоборот, появилась база для сотрудничества, в том числе на основе совместного противодействия проникновению держав в Китай. Внимание России и ее ресурсы вернулись в Европу. А на европейском континенте обстановка становилась все сложнее и взрывоопаснее39.
Англо-русское соглашение 1907 года, которое разграничивало сферы влияния России и Британской империи в Азии, положило конец «Большой игре» в Азии и завершило складывание тройственной Антанты, было подписано в Санкт-Петербурге 18 августа 1907 года; в целом оно завершило процесс формирования союза трех держав — Тройственного согласия, известного как Антанта. Однако взаимные военные обязательства на тот момент существовали только между Россией и Францией.
Перенос фокуса противостояния великих держав в Европу привел к тому, что Япония стала единственной мощной военной державой с опорой на
35


союзнические отношения с Великобританией, обеспечивала стабильность в регионе Восточной Азии.
Для политиков Японии на первый план стал выходить вопрос противостояния США. По оценке авторитетного японского государственного деятеля Ито, в 1907 году Япония находилась в изолированном положении40. Постепенно усугублялись проблемы с США, японский союзник Великобритания оказался более заинтересован в американском партнере.
Отношения между двумя странами в этот период не были сердечными или теплыми.
В двусторонних отношениях было много трудных тем. Это проблема японской миграции в Соединенные Штаты, противодействие японцев проникновению американского капитала в Северный Китай и т.д. Японские крестьяне и мелкие торговцы устремили свои взгляды, полные надежды, на постройку благополучной жизни в Корее и Маньчжурии, стали ее осваивать как колонисты41. Активное проникновение США в Китай, пропаганда ими принципа «открытых дверей» ставила под сомнение экономические перспективы японских бизнесменов и за счет экономической мощи американских компаний ухудшала положение японских колонистов.
Обострение отношений Токио с Вашингтоном было замечено германской дипломатией. Кайзер опять попытался осуществить маневр с отвлечением внимания английского флота на Дальний Восток. Ради этой цели достаточно было способствовать росту напряженности в японо-американских отношениях, повторяя ситуацию кануна русско-японской войны42. Однако обострение отношений было не в интересах других акторов, сложившаяся ситуация и ускоряющаяся череда событий в Европе не позволяли отвлекать их внимание на отдаленный регион мира.
Победа Японии в русско-японской войне закрепила за страной статус региональной державы. Англо-японский договор инкорпорировал Страну восходящего солнца в формирующуюся структуру коалиционной безопасности на базе «сердечного согласия». Политическая основа для сотрудничества между Японией и Германией была сведена к минимуму.
В японо-германских отношениях, помимо маневров на политической арене и внешнеэкономических связей, существовала еще одна важная грань, которую мы выше уже частично затрагивали, — влияние Германии на процесс реформирования и модернизации японского общества и государства. Немецкие специалисты-правоведы заняли прочные позиции в юриспруденции. Их влияние выразилось не только в подготовке конституции стран, но и в составлении кодексов. Первые европеизированные проекты японских кодексов составлялись под руководством приглашенного в качестве эксперта французского юриста Буассонада и ориентировались на французские кодексы. В 1880 г. был опубликован Уголовный кодекс. Однако в дальнейшем Уголовный кодекс 1880 года был заменен Уголовным кодексом 1907 г., созданным под влиянием германской юридической школы43. Причины переориентации японских правоведов с французской модели на
36


немецкую описывает К. Такаянаги: «За более чем четверть века действия УК 1880 г. все более заметным становилось влияние германской правовой науки, несмотря на то, что сам кодекс был смоделирован с французского права. Те из изучавших уголовное право ученых, кто выезжал за границу, проводили наибольшее время в Германии. Многие молодые японские ученые черпали вдохновение в семинаре Франца фон Листа. В Японии повторялись битвы различных школ научной мысли, такие, как полемика Бирк- мерера и Листа. Не то чтобы французские и итальянские авторы полностью игнорировались, но на японских исследователей уголовного права глубокое впечатление производили более систематический метод изложения и философский путь обсуждения фундаментальных проблем наказания, характерных для германской правовой науки. Из такого академического «штурм унд дранг» и родился кодекс 1907 г.»44. Кодекс 1907 года, несмотря на заимствования из германского права, представлял из себя продукт не слепого подражания образцу из другой культуры, а документ, отражающий своеобразие национальных условий и служащий решению задач, стоящих перед правящей элитой Японии. Оба Сигэма отмечает отличие японского кодекса от других: «нормы уголовных кодексов цивилизованных стран или проектов этих кодексов чересчур точны и подробны... В противоположность этому нормы нашего кодекса чрезвычайно просты, а количество статей невелико, как нигде в мире; его нормы и его тексты весьма просты, и немало людей могут познать его смысл, не говоря уже о специалистах»45. В данном случае мы видим важную национальную особенность японской правовой системы — стремление к простоте и высокой степени адаптивности к меняющимся внешним условиям. Тоситани Нобуеси замечает, что, заимствуя весьма детализированные положения из гражданского права Франции и Германии, японское гражданское право формулирует эти положения кратко46. Законотворческая деятельность в Японии с принятием конституции продолжалась, составленный под руководством Буассонада Гражданский кодекс опирался на французский Гражданский кодекс 1804 г., но проект в результате общественного противодействия был отклонен как не соответствующий японским реалиям, после чего он был переработан на основе положений Гражданского кодекса Германии. В 1896 г. были опубликованы разделы общего, вещного и заемного права кодекса47.
Помимо упоминавшихся правовых актов, в японскую правовую систему вошли ряд актов, находящихся под влиянием германской законодательной системы: Торговый кодекс 1890 и 1899 гг., Закон об организации суда 1890 г., Гражданский процессуальный кодекс 1890 г.
По мнению японского правоведа Инако Цунэо, основой деятельности японских юристов стало логическое толкование текста нормативных актов, что соответствовало духу немецкой догматической школы48. Рецепция западных и, в частности, германских норм была взвешенной политикой, строившейся на селекции наиболее эффективных и адекватных правовых принципов. Можно согласиться с мнением правоведа Нода Есиюки: «Япон¬
37


цы, унаследовавшие западноевропейское право, благодаря ему в определенном смысле модернизировались и стали рациональными, однако это не означает, что они стали западноевропейцами»49.
В японском среднем и высшем образовании влияние немецкого образца трудно переоценить. По мнению Асо Макото и Амано Икуо, в области школьного образования «японские лидеры того времени не имели моделей, которые можно было положить в основу своей деятельности, и заняли эклектичную позицию экспериментирования. Политика в области образования, внешне лишенная принципов, строилась тем не менее на основе национализма, селективного приятия западной цивилизации, эволюционистского прагматизма...»50. В 90-х годах в японской школе начинает господствовать педагогическая теория, разработанная немецким ученым И.Ф. Гербартом. Ведущая роль в обучении принадлежит преподаванию и деятельности самого учителя, который передает ученикам «готовые» знания. В содержании обучения главное место заняло моральное воспитание. Именно на моральные установки воспитания добродетельных граждан этой немецкой школы ориентировались разработчики императорского Рескрипта 1890 года. У «гербарти- анской системы» есть недостатки: в частности, передача готовых знаний не способствует полноценному развитию мышления и вовлечению учащихся в активную творческую деятельность.
Проф. Дж. Бернал определяет конец XIX в. как эпоху проникновения немецкой науки в различные страны мира. «Немецкий профессор становится образцом для ученых всего мира... немецкий язык стал преобладающим международным языком... Подобно большинству представителей немецкой интеллигенции, немецкий профессор мирился с союзом военного феодализма и крупного капитала, правящего в этом недавно индустриализованном растущем государстве»51. С 1880-х годов влияние Германии в университетском образовании выросло. Нагата Хироси писал: «В середине 80-х годов Буссе изложил философию Лотце, примерно в 1889-1890 годах в Японию вернулся учившийся в Германии Иноуэ Тэцудзиро, на смену Буссе пришел Кебела, лекции которого были посвящены немецкому идеализму вообще и Шопенгауэру и Эдуарду Гартману в частности»52. Иэнага Сабуро так характеризует тенденцию, проявившуюся в 90-х годах XIX века: «в научных кругах начали господствовать философия, право, экономика и другие науки, заимствованные из Германии, которая тоже была отсталым государством с сильно развитой тенденцией монархического правления, а этатизм немецкого толка стал использоваться как средство для логического обоснования вечной идеи, национального государственного строя или тезиса о чистых нравах и красивых обычаях»53. Как отмечал специалист по истории образования С.Ч. Лин, «в Японии сказывался синтез трех систем высшего образования: французской — в смысле централизации управления и контроля, американской и немецкой — по структуре и содержанию обучения»54.
Большое количество японцев, которые в дальнейшем составят политическую, военную, экономическую, научную элиту страны, провели некоторое
38


время, иногда достаточно продолжительное, в Германии, получая знания в ведущих немецких учебных заведениях и приобретая практические навыки в лабораториях, кафедрах, медицинских учреждениях и промышленных предприятиях. В начале реформ процесс был двусторонним, в Японию приглашались иностранные высококвалифицированные работники, а в Европу посылались на обучение японские граждане.
В ходе строительства современных вооруженных сил Япония активно использовала опыт ведущих военных держав, после Франко-прусской войны в сфере подготовки сухопутных сил стала доминировать роль германских инструкторов. Япония стала направлять в Германию на обучение и переподготовку офицеров. Они составляли около двух третей всех отправленных за границу специалистов. В военном докладе 1902 года от немецкой миссии в Токио говорится, например, что на 25 мая 1902 года в общей сложности из 42 японских офицеров, отправленных «на военную подготовку», по странам направлено: «в Германию — 28, Францию — 9, в Австрию — 2 и в Англию — З»55.
С 1870 года, когда первые офицеры военного и гражданского персонала прибыли в Германию, их число увеличилось до Первой мировой войны, в общей сложности, более 450 человек и почти в пять раз с 36-ти в 1870-м до 168-ми в первое десятилетие XX века. Япония направляла офицеров изучать не только службу в армейских частях и на флоте, но значительное количество получали теоретические и практические навыки в изучении медицины в больницах и госпиталях.
Японские курсанты, отправленные в Германию по окончании офицерской школы, выпускались в звании капитана или майора; если это были специальные школы, то выпускники получали дипломы инженеров и врачей.
В общей сложности 198 офицеров из числа проходивших обучение в Германии в своей карьере достигли чина генерала или адмирала56.
В Германии японцы, командированные по военной линии, изучали, в том числе, экономику и финансы, химию и даже музыку. Это связано с тем, что только военное ведомство обладало достаточным финансированием зарубежных поездок студентов.
Японцы смогли приобщиться к самым новейшим техническим знаниям в военной сфере: так, были приобретены технические знания в авиационной сфере в Берлине, а также они улучшили инженерные навыки, которые потом нашли практическое применение в Первой мировой войне, прежде всего в борьбе за немецкую арендованную территорию Циндао57.
Русско-японская война означала определенный перерыв в военных отношениях между двумя странами. Старшие офицеры японской армии неоднократно подчеркивали, что их победа была одержена благодаря урокам из Германии, и выразили надежду продолжить подготовку военных кадров. В число офицеров, командированных с 1907 по 1909 год в Германию, снова вошел представитель императорского дома принц Куни но Мия; Германская империя, в свою очередь, после русско-японской войны в первый раз делегировала армейских офицеров для изучения организации военного дела в Япо¬
39


нии. До этого момента в Берлине преобладало мнение, что с военной точки зрения изучать на Японских островах нечего, поскольку там все скопировано с немецкой армии. Кроме того, мешал языковой барьер. Немецкие офицеры стали посещать занятия на факультете восточных языков в Берлине58. Вальтер Николаи, знаменитый германский разведчик времен Первой мировой войны, в мемуарах вспоминал, что германский генштаб хотел направить его в Японию для изучения военного опыта японской армии. После 1,5-годичной языковой подготовки трое офицеров поступили в японскую армию. Они не встретили в Японии дружелюбного отношения и не были допущены к реально интересной информации. Сам Николаи прервал по приказу подготовку к стажировке и переключился на другую деятельность .
Среди японских военных, проходивших обучение в Германии, было пять будущих премьеров — Абэ Нобуюки, Хаяси Сэндзюро, Кацура Таро, Ямамото и Судзуки Кантаро.
В Берлинском королевском университете имени Фридриха Вильгельма в период, предшествующий началу Первой мировой войны, прошло обучение 678 японских студентов. Это — наивысший показатель среди университетов Германии. В Гейдельбергском университете обучалось 150 жителей Японии, в баварском университете Вюльцбурга — 106, в других — меньше пятидесяти60. В дальнейшем около 250 студентов, проходивших обучение в Германии, стали профессорами в японских университетах и системе образования61. На первый взгляд, такое большое место Германии в японском образовании должно было обеспечить безоблачное развитие двусторонних отношений, но события 1914 года на международной сцене показали, что это не так.
Боснийский кризис, «прыжок “Пантеры”», первая и вторая Балканские войны — вот вехи развития противостояния коалиций держав в Европе. С каждым разом европейским кабинетам становилось сложнее найти компромисс без применения силы. Баланс сил тоже менялся. Российская империя постепенно восстановилась после войны и революции. Антанта стала наращивать свой военно-экономический потенциал. Центральноевропейским державам надо было, по расчетам германского генштаба, как можно раньше нанести поражение в войне, пока еще сохранялось преимущество Германии в артиллерии и качестве войск.
Очередной кризис в Европе начался после убийства в Сараево 28 июня 1914 года австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда сербским террористом, студентом из Боснии Гаврилой Принципом. Это покушение австрийские и германские правящие круги решили использовать как предлог для развязывания европейской войны. 5 июля Германия обещает поддержку Австро-Венгрии в случае конфликта с Сербией. 23 июля Австро-Венгрия, заявив, что Сербия стояла за убийством эрцгерцога, объявляет ей ультиматум. Динамика развития событий позволяла урегулировать острые вопросы дипломатическими средствами, но Германия настойчиво подталкивает Австро-
40


Венгрию к объявлению войны Сербии. Германские военные считали, что настала благоприятная возможность улучшить позиции Центральноевропейских держав в Европе, пока, по расчетам, на их стороне преимущество. В события вмешивается Россия, заявляя, что не допустит оккупации Сербии. Во Франции начались мероприятия по повышению боеготовности. Лидеры ведущих держав предпринимали мирные инициативы. 29 июля Николай II отправил Вильгельму II телеграмму с предложением «передать австро-сербский вопрос на Гаагскую конференцию». Эскалация напряженности продолжается. Не получив ответа на свое предложение, 31 июля Россия объявляет всеобщую мобилизацию в армию. В тот же день в Германии было объявлено «положение, угрожающее войной». Германия предъявляет России ультиматум: прекратить призыв в армию или Германия объявит войну России. Франция, Австро-Венгрия, Германия объявляют о всеобщей мобилизации. Германия стягивает войска к бельгийской и французской границам. При этом утром 1 августа министр иностранных дел Англии Эдвард Грей обещал немецкому послу в Лондоне Лихновскому, что в случае войны между Германией и Россией Англия останется нейтральной, при условии, если Франция не будет атакована. Война становится неизбежной.
В складывающейся тяжелой обстановке начала европейского конфликта 1 августа германский статс-секретарь Ягов направил короткую телеграмму в посольство в Токио с сообщением о начавшихся мобилизациях вооруженных сил европейских держав и неизбежности войны, в связи с чем поручил послу выяснить существование возможности сохранения нейтралитета со стороны Японии и донести пожелание немецкой стороны японскому правительству надлежаще оценить великий момент с точки зрения последствий для Японии62. Германские дипломаты надеялись на японский нейтралитет. Эту надежду питали следующие обстоятельства: Япония непосредственно не была затронута в событиях лета 1914 года, не имела жизненно важных интересов в Европе. В Азии у Японии, хоть она и была связана союзом с Великобританией, накапливался багаж претензий к своему союзнику, а сам союз демонстрировал неуклонную тенденцию к ослабеванию. К тому же Германия рассчитывала на то, что Англия не вступит в войну. Поэтому, когда 4 августа германские войска пересекли бельгийскую границу, а король Бельгии Альберт обратился за помощью к странам — гарантам бельгийского нейтралитета, Берлин не ожидал, что Великобритания вмешается. Однако Лондон, вопреки прежним своим заявлениям, направил в Берлин ультиматум: прекратить вторжение в Бельгию или Англия объявит войну Германии, на что в Берлине заявили как о «предательстве». Другим фактором, на который рассчитывали германские правящие круги, была надежда на скоротечность войны. Быстрая успешная кампания на европейском театре военных действий должна была не позволить успеть Японии соблазниться перспективой получения военных трофеев и вступить из-за нее в войну.
На японской позиции в европейском кризисе сказывалось то, что страна все еще не достигла статуса великой державы, поэтому ее политика была
41


реактивной. В связи с этим японская дипломатия оказалась не готова к стремительно развивающимся событиям. По воспоминаниям посла в тот момент во Франции Исии, его телеграмма от 30 июля 1914года, содержавшая сообщение о том, что «общеевропейская война неизбежна», встретила в Токио недоверие63. Первые шаги по определению внешнеполитической линии государства стали предприниматься с началом острой фазы конфликта, с переходом основных акторов к военному противостоянию. 1 августа министр иностранных дел Като Такааки поручил японскому послу в Лондоне Иноуэ Кацуносукэ прозондировать позицию министра иностранных дел Великобритании сэра Эдварда Грея о предполагаемой реакции Британии на события в Европе. Грей сказал, что он считает маловероятным, что англояпонский союз будет использован, если Британия окажется вовлеченной в войну. Два дня спустя Като вызвал британского посла в Японии сэра Каннингема Грина, предложил помощь Японии в случае нападения Германии на Гонконг или других актов агрессии в Азии64.
В соответствии с поручением германский посол запросил позицию Японии в европейском конфликте. В телеграмме от 3 августа в Берлин он сообщил об итогах беседы с министром иностранных дел. В частности, он писал, что японская сторона хотела бы как можно дольше оставаться нейтральной, но увязала свою позицию с окончательным решением Великобритании. В беседе министр сказал ему, что он не верит, что столкновение в открытом море приведет к вмешательству Японии, но это может произойти в случае нападения Германии на британские территории, такие как Гонконг. Однако если война будет ограничена Европой, Япония, вероятно, останется нейтральной65. Текст этой телеграммы был сразу же доложен кайзеру и представлен во все военные ведомства. События, казалось, развивались в приемлемом для Германии русле.
Но следующим утром премьер-министр Окума Сигэнобу собрал чрезвычайное заседание правительства для определения политики в возможных военных действиях в Азии. В разгар заседания посол Грин представил Като телеграмму от министра Грея, в которой выражалась ожидание Великобританией японской помощи, если Германия напала бы на Гонконг или Британскую концессию Вэйхайвэй в провинции Шаньдун. В ответ на это Кабинетом согласились принять «все необходимые средства», чтобы помочь Англии в том случае, если война распространилась на Восточную Азию. Като сообщил послу Грину в этот день решения Кабинета министров и добавил, что японские корабли Второго флота, состоящего из четырех больших крейсеров, дислоцированных в военно-морской базе Сасэбо, готовы «к немедленным действиям в случае необходимости»66.
Официальный запрос о помощи пришел от Великобритании во второй половине дня 7 августа. Като составил официальный ответ, представив его премьер-министру Окума, который организовал еще одно внеочередное заседание кабинета в восемь вечера в тот же день. После четырех часов обсуждения Кабинет принял решение о войне с Германией. На следующее
42


утро министр иностранных дел сообщил императору решение кабинета. На специальный конференции гэнро вечером 8 августа решение было одобрено. Неделю спустя, 15 августа, на второй конференции гэнро, на этот раз в присутствии императора, был утвержден ультиматум, разработанный Като и тремя его ближайшими советниками, требующий от Германии передачи концессии в Циндао Японии67. Японский ультиматум от 15 августа 1914 г. требовал удаления всех германских военных судов из вод, находящихся в соседстве Японии и Китая; суда, которые не могут быть удалены, должны быть разоружены. Второй пункт требовал передачи Японии всей арендованной территории Киао-Чау без всяких условий и без компенсаций в целях возращения ее Китаю68. Документ по стилю перекликался с немецкой нотой во время тройственного демарша. Помимо прочего, Германия недооценила долгосрочного эффекта от тройственного вмешательства 1895 года на перспективы развития японо-немецких отношений.
Принятие решения о вступлении Японии в войну во многом явилось результатом инициативы и усилий министра иностранных дел Като Такааки. Он перехватил инициативу, задал направление и по сути поставил гэнро и руководство армии перед свершившимся фактом. По словам присутствующих 7 августа в заседании кабинета министров, министр иностранных дел в вопросе Германии «отклонял все сомнения, вопросы и решал все по- своему»69. В Японии среди политической элиты были разные точки зрения на вопрос участия в войне. Высказывались мнения проберлински настроенных сторонников в пользу Германии70. Гэнро Ямагата Аритомо, несмотря на свой преклонный возраст, оставался грозной политической фигурой в силу его лидерства среди разветвленной сети сторонников в армии и гражданской бюрократии. С началом войны в Европе симпатии Ямагата лежали на стороне Германии. Его дочь была в браке с японским послом в Берлине. Ямагата уверенно предсказывал победу Центральных держав в соотношении 60 к 40. Старый фельдмаршал описывал англичан как воюющих без энтузиазма, а французским недостатком было стремление к минимизации потерь. «Я хотел бы видеть лицо Грея», — усмехался Ямагата в августе 1914 года, — когда немецкая армия отправится в поход на Париж»71.
Успех Като объяснялся тем, что он был одной из ведущих фигур японской политической сцены, имевшей за своими плечами удавшуюся карьеру в МИДе. С 1913 года Като стал президентом консервативной партии Риккэн Досикай, второй по представительству в парламенте. В кабинете министров его поддерживал ряд ключевых министров72. В это время в Японии была достаточно напряженная внутриполитическая ситуация, деятельность военно-бюрократических кабинетов вызвала бурю общественного недовольства. Новый кабинет Окума должен был успокоить политическое поле.
Кроме того, Като пользовался поддержкой двух министров: военного министра Ока Итиносукэ и военно-морского министра Ясиро Рокуро которые и, скорее всего, координировали свою деятельность с Ясиром и Императорского флота73. 3 августа Морским генеральным штабом был принят
43


план операции в Японском море и согласована с армией совместная осада Циндао, эти планы позволяли решить задачу по «устранению мощи Германии в Азии и его ликвидации ее амбиций». Министр флота Ясиро стоял на гораздо более осторожной позиции. В ходе совместной конференции кабинета гэнро 8 августа высказался за то, чтобы Япония воздерживалась от воинственности. Через пять дней он призвал кабинет отложить объявление войны и вместо этого направить ультиматум в Германию для восстановления прав Китая в Циндао и выдворения немецкого флота из Китайского моря74.
И хотя решение кабинета о войне 8 августа поставило Императорскую армию перед свершившимся фактом, оно не противоречило ее устремлениям, поскольку армия получила гарантии выделения средств на формирование двух дивизий — острый вопрос, вызывавший до этого времени дискуссию в парламенте и кабинете министров.
Первоначально японская политическая элита сфокусировала свое внимание в условиях начавшейся мировой войны на приобретении новых позиций в Китае. Это подтверждает официальный дипломатический документ Японии — коммюнике (составлен в первые недели войны), а также заявления, сделанные правительством Като и Окума о высокой заинтересованности Японии в Китае. В предъявленном Японией 15 августа ультиматуме Германии ясно прослеживается, что территориальные амбиции правительства простираются на континент (Статья 2).
Три дня спустя, при встрече с группой японских бизнесменов, премьер- министр Окума так разъяснил официальные причины предъявления ультиматума: Япония заинтересована в том, чтобы ликвидировать основу немецкого влияния на континенте Китая, которое создает постоянную угрозу миру на Дальнем Востоке. Далее Окума обещал, что японские военные операции не будут, следовательно, выходить за пределы необходимого для достижения этой цели75. Однако это заявление отражало скорее программу- минимум японских правящих кругов в осуществлении континентальной политики в новых условиях.
В Японии в самом начале реформ Мэйдзи зародились мечты в среде военно-морских офицеров о приобретении в районе Южных морей колониальных территорий. Но это оставалось пустыми мечтаниями, оторванными от реальности, так как военно-морской флот Японии не обладал какой-либо реальной возможностью приобрести колонии. Япония опоздала к фазе колониального раздела и не могла безопасно претендовать на территории. К этому времени уже не было незанятых островов. Возможен был только насильственный захват и передел уже существующих колониальных владений. К военным конфликтам с ранее установленными колониальными державами, такими как Испания, Германия, Британия, Франция или Соединенные Штаты, Япония была не готова. Начавшаяся Первая мировая война открыла новые возможности, благодаря союзу с Антантой. Возможность захвата территории с помощью военно-морских операций в Тихом океане возникла, когда по просьбе Великобритании Япония согласилась провести операцию по по¬
44


иску и уничтожению Восточно-Азиатской эскадры адмирала Максимилиана фон Шпее, которая вышла из порта приписки в Циндао в первые дни войны. Считая, что суда фон Шпее скрывались где-то в прибрежных водах германских тихоокеанских островных владений, японский флот сформировал две отдельные оперативные группы для проведения операции в Тихом океане, одну во главе с адмиралом Ямая Танин, а другую — под командованием адмирала Мацумура Тауцуо76.
Силы Ямая вышли в море 14 сентября. Однако задачи флота были ограничены поиском кораблей. Министр иностранных дел Като предложил Ясиро и вице-министру флота Судзуки Кантаро призвать подчиненные силы к осмотрительности во всех операциях на Тихом океане. Поэтому приказ, полученный Ямая, гласил: «Министр иностранных дел считает, что оккупация какой-либо немецкий территории в Тихом океане может привести к крайне неблагоприятным дипломатическим ситуациям. Поэтому даже если случайно вы остановитесь и должны произвести высадку, не надо захватывать острова и водружать японский флаг. Если высадка морской пехоты становится необходимой, вы должны информировать об этом оперативно»77. 12 сентября пришли приказы, которые ставили цель — уничтожение немецких объектов флота в Тихом океане, но не разрешали оккупации территорий. Проявление такой нерешительности и половинчатости в принятии мер Ясиро и Судзуки вызвало недовольство в среде морских офицеров78. К концу сентября Ясиро изменил свое решение и одобрил более агрессивную политику. На позицию министра повлиял целый ряд факторов. Во-первых, недовольный хор голосов в военно-морском флоте, призывавших отбросить ограниченные приказы Ясиро. Первым голосом, высказавшим озабоченность, стал капитан Като Кандзи. В сентябре 1914 года Като был командиром линкора «Ибуки», который привлекался к совместным операциям с британскими и австралийскими кораблями в Индийском океане. Почти сразу после того, как министру военно-морского флота выдаются ограничительные приказы, Като сообщил свое глубокое неверие, что военно-морской флот не будет использовать военные возможности для приобретения территории в Южных морях79. Будучи преисполнен решимости не допустить, чтобы эта возможность прошла мимо, Като получил другую, более воинственную телеграмму, в морской штаб 29 сентября, с призывом к немедленной оккупации германских островов в Южных морях. Като был не одинок, выражая свою озабоченность и недовольство. Незадолго до выхода в море командир Второй оперативной группы южных морей, Мацумура, встретился с адмиралом Акияма Санэюки из министерства военно-морского флота, одним из самых сильных сторонников захвата южных островов. Акияма смело предположил, что Мацумура не обязательно должен обратить внимание на приказ министра. Он утверждал, что было бы невозможно найти небольшое количество немецких судов в обширном районе Тихого океана, не занимая потенциальных немецких баз. Акияма заявил: «Если у вас работа, на которую тратятся большие суммы денег, надо, по крайней мере, получить неко¬
45


торую прибыль». Затем он посетовал, что Первая оперативная группа южных морей ничего не добилась и, кроме того, были впустую растрачены ценные материально-технические ресурсы. Акияма поэтому предположил, что может быть выгодным, если Мацумура оккупирует богатые фосфатами острова. Акияма явно не хотел, чтобы пребывание японцев на германских островах было кратковременным. В приобретении для империи тихоокеанских островов он видел условия для продолжения и расширения строительства японского флота. После встречи с Акияма, Мацумура побывал в генеральном штабе ВМФ, где заместитель начальника штаба адмирал Иноуэ Есика занял сторону Акияма. Иноуэ, по сути, более четко осудил Ясиро в ограничении приказов, размышляя вслух, он сказал многозначительно: «До тех пор, пока острова являются вражеской территорией, чего Вы должны бояться?» Сторонники агрессивной политики набирали силу в рамках военно-морского флота80.
Пока Мацумура готовился к выходу в море с подчиненными ему линкором и двумя крейсерами, адмирал Ямая, командующий Первой оперативной группы Южных морей взял дело в свои руки. 30 сентября 1914 года Ямая, в нарушение ограничительных приказов, направил десант на Атолл и таким образом, положил началу захвату немецких островных территорий, начав с коммерческой штаб-квартиры Германии в центральном регионе Тихого океана.
После получения уведомления военно-морской штаб приказал осуществить полный вывод десантных сил. Ямая выполнил приказ крайне неохотно. Действия командира Первой оперативной группы, а также позиция Мацумура и резкая телеграмма Като — все эти события вызвали дискуссию в рамках военно-морского флота в течение нескольких дней с 30 сентября по 3 октября 1914 г. о том, каким курсом должен идти военно-морской флот Японии. Дискуссии сконцентрировались вокруг того, должен ли военно- морской флот следовать ограничительным курсом, рекомендованным министром иностранных дел, правительством и министром военно-морского флота, и увидеть, как немецкие острова Тихого океана попадают в руки австралийских сил, или военно-морской флот должен воспользоваться возможностью, которая так долго отсутствовала. Важным фактором при принятии окончательного решения, возможно, был расчет на увеличение бюджета. Ясиро изменил свое мнение и стал добиваться разрешения кабинета на занятие флотом немецких территорий в северной части Тихого океана. Это было сделано на фоне того, что армия движется в сторону немецкой крепости на полуострове Шаньдун. Кроме того, Ясиро знал, как и все остальные в правительстве Окума, о том, что армия будет снова требовать увеличения бюджета, который позволил бы армии сформировать две дивизии. В таких условиях перспективы увеличения финансирования для флота становились туманными, если флот не докажет свою полезность для расширения японских владений и не добудет еще одного источника для пополнения государственной казны. 4 сентября, через несколько недель после
46


начала конфликта, премьер-министр Окума на специальной сессии парламента добился одобрения дополнительного военного бюджета. В частности, ВМС попросили 38 млн иен на покрытие расходов, связанных с начальными военно-морскими операциями81. Поэтому, чтобы парламент продолжал финансирование флота, ему необходимо было продемонстрировать потенциал для экспансии в успешной акции. Хотя министр иностранных дел Като сопротивлялся предложению Ясиро, Ясиро стоял на своем, и в конечном итоге оба согласились, что военно-морской флот может временно занять территорию Германии в Тихом океане. В течение трех недель военно-морской флот расширил колониальную империю Японии на территорию, охватывающую 2700 миль с востока на запад и 1300 км с севера на юг.
Хотя решение о вступлении в войну мотивировалось японским кабинетом верностью духу японо-английского союзного договора и просьбой Великобритании, эта версия японских намерений в августе 1914 года может быть опровергнута. Как показали Питер Лоу и Ян Ниш, англо-японская напряженность стала расти на волне Китайской революции. Она углубилась в начале войны в Европе, когда Лондон, удивленный готовностью, с которой Япония отнеслась к его просьбе о помощи, отозвал свое приглашение спустя четыре дня. Последующая дипломатическая борьба за масштабы японского участия в войне вылилась в то, что назвали «первым крупным спором между союзниками», что явно негативно сказалось на взаимном доверии. Многие британские лидеры оценили вступление в войну Японии как просто прицельный расчет поживиться за счет интересов европейских держав в Азии. Такой оценке способствовала позиция, занимаемая рядом ведущих военных и политических деятелей Страны восходящего солнца.
Гэнро Ямагата рассматривал сложившуюся ситуацию как идеальный вариант для расширения японского влияния в Китае. В августе 1914 года он писал о европейской войне как о «золотой возможности» исправления прошлых ошибок в Китае и развитии чувства «нераздельного духа» между Токио и Пекином. Иначе говоря, он и его коллега гэнро маркиз Иноуэ Каору рассматривали европейскую войну как «редкий случай», чтобы «преодолеть бедствия внутренней и внешней политики». Они призвали премьер- министра Окума воспользоваться возможностью осуществлять политику на базе «национального единства»82.
Ямагата был сторонником необузданной экспансии. 15 августа он направил меморандум для кабинета, по сути призвал присоединить Китай, чтобы создать «взаимную опору» в экономических вопросах. Фельдмаршал надеялся повторить в Китае опыт Японии десятилетней давности по созданию протектората в Корее. Он призвал премьер-министра Окума создать режим консультирования Пекина Токио по всем политическим и экономическим проблемам. Вместо альянса с Великобританией, который способствовал победе Японии в русско-японской войне, он все чаще рассматривал проведение континентальной политики «духовной неразрывности» с Китаем, который «одного цвета и культуры». Такие тесные связи гарантировала бы
47


независимость Японии в «соперничестве между желтой и белой расами»83. Генерал Танака Гиити, протеже и сторонник Ямагата Аритомо, накануне войны призывал к политическому союзу с Германией, чтобы он «сдерживал Россию на ее западной границе». Существует доказательство того, что японские генералы приветствовали перспективу военных действиях на Азиатском континенте, даже в ущерб их бывшим инструкторам. Они считали войну прекрасной возможностью расширения сферы влияния в Китае, чтобы поддержать их ослабевшие политические позиции дома. После падения Циндао в ноябре 1914 года генерал Тэраути Масатакэ призвал японские войска «разделить ответственность» за сохранение общественного порядка в Китае с Пекином. Заместитель начальника Генерального штаба армии Акаси Мотодзиро призвал к немедленной атаке немецкой концессии в Циндао, мотивируя свою позицию тем, что в противном случае Россия захватит эти территории после ее победы над Берлином. Генерал Тэраути видел свою стратегию с точки зрения использования войны для выдвижения «азиатской доктрины Монро» и говорил о японской расовой особой культурной близости с Китаем. Он видел развитие ситуации так: «Хотя мы не будем настаивать на исключении европейцев и американцев, уместно сообщить Западу, что Азия должна быть под контролем азиатов». Тэраути надеялся удержать «высокомерие» европейцев и создать в Японии международный авторитет. Он считал, что «в конечном счете вся Азия должна находиться под контролем нашего императора». Глава кабинета Окума образно описал представившуюся возможность, заметив, что Япония должна воспользоваться «шансом тысячелетия» для установления «своих прав и интересов в Азии»84. Не имея стратегических целей в Европе, но заинтересованная в получении преимуществ в Азии, Япония стала расширять экспансию на континент. Война обессилила сдерживающее влияние европейских держав в осуществлении Японией более активной континентальной политики. Эта ситуация позволяла пользоваться преимуществами как воюющей страны, участника антигерманской коалиции, так и преимуществами нейтрального государства. Как только Япония решила присоединиться к Британии в войне против Германии, Като кропотливо маневрировал, чтобы минимизировать участие японской армии в войне.
Германия, понимая бесперспективность обороны своей колонии, попыталась оформить передачу Циндао Китаю, но Англия и Франция этому воспрепятствовали, а Китай объявил о нейтралитете. 23 августа Япония объявила Германии войну.
27 августа Циндао был блокирован японской эскадрой. Для взятия города был выделен экспедиционный корпус численностью свыше 30000 человек, тридцать девять военных кораблей и более пятидесяти транспортов. Англичане для содействия им выделили несколько кораблей и отряд в 1500 человек. Учитывая опыт осады в русско-японской войне и явно побаиваясь своих учителей — немцев, подготовку к штурму японцы вели тщательно и методично. Высадка войск осуществлялась на территории нейтрального
48


Китая и продолжалась более месяца, со 2 сентября по 5 октября 1914 года. 25 сентября войска перешли границу германской колонии, где в течение последующих четырех дней выбили немцев с переднего рубежа обороны. После этого осаждающие начали готовить штурм крепости, активно используя тяжелую артиллерию и разведывательные гидросамолеты. В ночь на 7 ноября начался штурм. Наступающие пробились через укрепления в центре германской обороны. Хотя на других участках штурм был отбит, продолжать оборону немцы не могли ввиду полного истощения боеприпасов. Утром 7 ноября комендант Циндао Мейер-Вальдек принял решение о сдаче крепости. Перед сдачей крепости немцы планомерно и методично уничтожили практически все военно-хозяйственные постройки, сооружения порта и корабли85. В то же время Япония захватила все Каролинские, Марианские (кроме Гуама) и Маршалловы острова.
Короткая кампания японских вооруженных сил против германских колоний была широко поддержана японским обществом. С самого начала пресса поддержала правительство. В целом национальные средства массовой информации вторили энтузиазму правительства по вопросу вступления страны в войну. 19 августа либеральная «Асахи» приветствовала перспективу осуществления новой континентальной миссии86. Корреспондент заявил, что «не будет единственным, кто радуется присоединению Циндао к империи и провалу немецких амбиций».
На страницах газеты «Майнити» поддерживали быстро расширяющиеся имперские амбиции. 11 августа она настоятельно призвала японцев к уничтожению «источника зла на Дальнем Востоке», оккупированной немцами Циндао. На следующий день она говорила о «критическом периоде, в котором Япония, как член англо-японского союза, должна взять на себя ответственность защиты англо-японских интересов на востоке Индии». В сообщении от 13 августа прозвучало то, что «это может быть время для Японии, как независимой империи на Дальнем Востоке, предпринять то, что мы считаем необходимым для самообороны, независимо от нашего союза с Великобританией»87.
Широким празднованием встретила Япония падение немецкой крепости Циндао в ноябре 1914 года. В газете «Майнити» писали, что японская победа «посеяла семена», которые обеспечат будущий «буйный рост» провинции Шаньдун. А корреспонденты «Асахи» рисовали перспективы расширения торговли с Китаем, особенно в провинции Шаньдун, где товар будет теперь перемещаться под японским таможенным контролем по японской железной дороге.
В исследованиях, посвященных Первой мировой войне, обычно уделяется мало места роли японских вооруженных сил в этом глобальном конфликте. В труде А.М.Зайончковского после краткого описания боевых действий японцев против Циндао и занятия ими немецких тихоокеанских владений сказано, что «после овладения Кяочао Япония фактически прекратила свое участие в войне, если не считать посылку японских кораблей
49


против германских крейсеров»88. Примерно в том же объеме рассказывается об участии Японии и у зарубежных исследователей89. Иногда добавляют информацию о помощи в подавлении восстаний индийского контингента в британских колониях90. Действительно, масштабы участия, а особенно потери, понесенные Японией в войне, блекнут на фоне грандиозных битв на Западном и Восточном фронтах. События порядка битв на Марне, при Вердене, на Сомме, битв в Галиции, Восточной Пруссии, Брусиловский прорыв и ряд других затмевают военный вклад Японии в войну. Однако выигрыш Японии от участия в Первой мировой войне оказался непропорционально велик. Помимо прямых трофеев в виде захваченных германских колоний и немецкого имущества в регионе, Япония мощно продвинулась в процессе подчинения Китая своим интересам.
18 января 1915 г. японское правительство предприняло попытку на договорной основе заставить власти Китая признать главенствующее положение Японии в этой стране. Правительству Юань Шикая был вручен документ, получивший в истории название «21 требование». Требования были разделены на пять групп, четыре из которых включали в себя условия, предусматривавшие передачу Японии прав на бывшее германское владение в Шаньдуне, расширение привилегий в Южной Маньчжурии и Внутренней Монголии, отказ Китая от предоставления третьим странам прав на аренду китайских портов и островов; строительство дорог, портов, хранилищ и складов должно было перейти в руки японских концернов.
В соответствии с пятой группой требований устанавливалось руководящее положение японцев в государственной, политической, экономической и культурной жизни Китая. Китайское правительство обязывалось приглашать японцев в качестве политических, финансовых и военных советников. Китай должен был приобретать в Японии свыше 50% необходимого ему вооружения, создавать на своей территории объединенные японо-китайские арсеналы оружия91. Удовлетворение этих требований напрямую ущемляло суверенитет Китая, ставило его в зависимое положение от Японии. Речь шла уже не о правах Японии в Южной Маньчжурии и восточной части Внутренней Монголии и не о Шаньдуне, который японцы считали «завоеванным», а о фактическом установлении японского протектората над всем Китаем. Япония, учитывая сложное положение на фронтах Первой мировой войны, пошла на предъявление программы максимум в экспансионистских устремлениях в Китае.
Китай попытался противостоять японским требованиям, рассчитывая на поддержку США, Великобритании и Франции. Однако эти расчеты не оправдались: США и Великобритания, не желая обострять отношения с японцами, рекомендовали китайскому правительству во избежание прямого конфликта с Японией пойти на частичное удовлетворение ее условий. Для «подкрепления» своих требований Япония увеличила на 7 тыс. контингент войск в Южной Маньчжурии и Шаньдуне, а в начале мая объявила о мобилизации сухопутных и морских сил. Несмотря на развернувшееся по всей
50


стране антияпонское движение, 9 мая Юань Шикай, опасаясь, что японцы прибегнут к военной силе, принял большинство условий, за исключением пятой группы требований, и 25 мая подписал соответствующие японокитайские соглашения.
Для того чтобы добиться от стран Антанты и США признания японских захватов в Китае и на Тихом океане, японское правительство прибегло к давлению в отношении этих государств, намекая, что может заключить сепаратный мир с Германией. Несмотря на объявление Германии войны, японцы открыто заявляли, что будут оказывать покровительство германским подданным в Японии, не препятствовать их экономической деятельности и свободному передвижению по стране. Такая политика давала свой эффект: страны Антанты всерьез опасались, что Япония в удобный для нее момент может перейти на сторону Германии и попытаться захватить их дальневосточные владения.
После завершении боевых действий в Китае германская сторона, исходя из создавшегося положения, попыталась дипломатическими средствами улучшить положение центральноевропейских держав, внеся раскол в Антанту путем зондажа возможности ведения переговоров с Японией. Надежды на возможность перетянуть на свою сторону Японию в Берлине возникли из-за того, что все основные плюсы от участия в войне против Германии Токио уже получило. При этом германские дипломаты рассчитывали использовать обещание свободы рук в Китае в качестве выигрыша от отхода Японии от Антанты. Разные взгляды на роль Китая в войне, которые продемонстрировали союзники уже в начале войны, явно обозначили линию разлома, по которой можно оторвать Японию от партнеров по коалиции. Германский поверенный в делах в Китае во время частного визита к японскому коллеге Хиоки высказался о возможности заключения сепаратного мира, хотя в своих рассуждениях он не перешел к конкретным предложениям, но намекнул, что этот взгляд на сложившееся положение соответствует образу мыслей императора Вильгельма И92.
Другая попытка в том же духе была предпринята в январе 1915 г. Новый германский посланник Гинце, прибывший в Пекин, встретился с корреспондентом газеты «Асахи» и в ходе беседы сказал: «Германия, которая, несомненно, выйдет из войны победительницей, будет затем исключительно занята установлением своей гегемонии в Европе и предоставит Японии полную свободу действий на Дальнем Востоке, особенно против России»93.
Германские представители не оставляли попыток перетянуть Японию из лагеря Антанты на свою сторону. В марте представитель германского телеграфного агентства доктор Криге в беседе с Хиоки опять повторял мнение о заинтересованности Германии после победы в европейских делах оставить Китай Японии94. Первый секретарь миссии барон фон Мальтцан в беседах с китайцами высказывал точку зрения, явно в расчете на то, что она станет известна японским представителям, о том, что Япония в ближайшем будущем может разорвать союз с Великобританией из-за противоречий в связи с
51


активной политикой Токио на Дальнем Востоке. При таком развитии обстоятельств, продолжал барон, после войны «Германия будет готова сблизиться с Японией, рассчитывая найти в ней союзника против России»95.
В том же месяце подобная позиция была доведена до японского посланника в Швеции Утида через посредничество турецкого посланника. В частности, кайзеровское правительство было согласно в случае надлежащей компенсации за оккупированный Японией Циндао предоставить ей после войны капиталы «для осуществления различных предприятий, проектируемых Японией в Китае»96. На следующий день по приглашению австрийского посланника Утида имел с ним секретную встречу, организованную в турецкой миссии. Там ему было заявлено о готовности Германии заключить сепаратный мир с Японией. Австрийский посланник сообщил о возможности довести до заинтересованной стороны информацию о том, что Япония желает вступить в переговоры о мире с германским правительством, что открыло бы путь для установления мира в Европе, поскольку остальные державы вслед за Японией начали бы мирные переговоры. Утида ответил, что в соответствии с англо-японским договором Токио не может заключить сепаратный мир. В МИД Японии посланник сообщил о своем мнении о том, что австрийский дипломат действовал по просьбе германского посланника97. Японская дипломатия использовала зондаж австрийского дипломата для укрепления своей позиции в глазах союзников. По поручению министра иностранных дел барона Като содержание встречи в Стокгольме было конфиденциально доведено до сведения внешнеполитических ведомств Великобритании, России, Франции и США98.
В октябре 1915 г. Япония присоединилась к тройственной декларации стран Антанты от 5 сентября 1914 г. о незаключении сепаратного мира. В ноябре того же года это положение было подтверждено с вступлением в войну Италии уже декларацией пяти держав (Великобритании, Франции, России, Японии и Италии) о незаключении сепаратного мира99.
В 1916 г. Берлин попытался реализовать план, в соответствии с которым Япония должна была взять на себя роль посредника, способного уговорить Россию заключить сепаратный мир с Германией. Опасаясь готовящегося наступления русской армии, кайзеровская дипломатия соглашалась на отказ от германских владений в Восточной Азии, но только в том случае, если Токио сможет добыть мир незамедлительно100. Однако японская сторона отказалась от дальнейших тайных контактов по этому вопросу.
Китайское правительство стремилось оставаться вне мировой войны. Это соответствовало интересам Японии, которая боялась, что, вступив в войну, Китай по ее завершении получит право голоса на переговорах о послевоенном урегулировании и станет претендовать на возвращение немецких владений в Шаньдуне.
В первые месяцы войны особого смысла в участии в ней Китая не видели и западные державы. Однако к осени 1915 г. государства Антанты стали выступать за вовлечение Китая в мировой конфликт. Большую заинтересо¬
52


ванность в этом проявляла главным образом Франция, которая хотела получить из Китая живую силу. Признавая возросшее влияние Японии на китайское руководство, правительства стран Антанты стали убеждать японцев побудить Китай к вступлению в войну. За свое содействие в объявлении Китаем войны Германии японское правительство требовало от Великобритании обещания поддержать претензии Токио на бывшие германские владения. Склоняясь к этому, английское правительство взамен добивалось от японцев признания прав Лондона на германские острова южнее экватора. С японскими претензиями на германские владения соглашалась и Франция, а также Россия. В случае вступления Китая в войну против Германии в Токио рассчитывали на то, что совместное участие в войне, кроме всего прочего, теснее свяжет Китай с Японией.
К этому времени Япония имела большое влияние на китайского генерала Дуань Цижуя, который после смерти Юань Шикая в июне 1916 г. стал премьер-министром Китая. Добиваясь положения полновластного хозяина Китая, генерал сделал ставку на японцев, постепенно сам превращаясь в их ставленника. При этом важную роль играла щедрая финансовая поддержка, оказываемая Дуань Цижую и его окружению со стороны японского правительства. С января 1917-го по сентябрь 1918 г. японцы оказали ему крупную финансовую помощь, передав 145 млн иен — так называемые «займы Нисихары»101. В обмен на это японцы получали все новые концессии на железные дороги, золотые прииски, угольные и железорудные шахты, расширяли свое экономическое и политическое влияние в Китае. Одним из условий предоставления займов было согласие китайского правительства на размещение японских войск в северных районах Китая. 16 февраля 1917 г. японское правительство добилось официального соглашения с Великобританией о передаче Японии после войны провинции Шаньдун. Затем 1 марта поддержка японских притязаний в Китае и на Тихом океане была оформлена японо-французским соглашением, а 5 марта — русско-японским согла- 102
шением .
Если для Великобритании обещание передать германские владения Японии было вынужденным и всерьез расходилось с курсом Лондона на ограничение влияния Токио в Восточной Азии, то царская Россия активно поддерживала японские территориальные приобретения в Китае, рассматривая Японию как противовес Великобритании. К тому же ослабленная войной и внутренними проблемами Россия была заинтересована в японских военных поставках. Японцы обещали отправить в Россию 700 тыс. винтовок и другое вооружение на 300 млн иен.
3 июля 1916 г. между Россией и Японией был подписан договор, направленный не только против Китая, но до известной степени против Великобритании. Главный его смысл состоял в том, чтобы обеспечить в Китае в первую очередь интересы России и Японии и не допустить, чтобы Китай попал под «владычество какой-либо третьей державы». Под «третьей державой» подразумевались США и Великобритания.
53


Некоторые японские дипломаты опасались по поводу столь стремительного продвижения в Китай. В конце 1916 года министр иностранных дел Мотоно Итиро говорил: «Есть те, кто говорят, что надо сделать Китай протекторатом или его разделить, и есть те, кто выступает за крайнюю позицию, за то, что мы должны использовать европейскую войну, чтобы сделать его полностью нашей территорией... Но даже если бы мы были в состоянии сделать это временно, империи не хватает реальной власти удержать его очень долго».
После объявления США 6 апреля 1917 г. войны Германии и Австро- Венгрии Вашингтон тоже стал соглашаться с официальным выступлением Китая на стороне держав Антанты. Однако для США это было трудное решение, ибо они боялись, что в этом случае Япония сможет установить свой контроль над армией и флотом Китая и еще больше укрепиться в этой стране. В Вашингтоне понимали, что с окончанием Первой мировой войны американо-японские противоречия в Азиатско-Тихоокеанском регионе не только не ослабеют, а, наоборот, будут усиливаться. Поэтому американцы, как могли, противились японской экспансии в Китае, стремились уходить от обещаний поддержать японские претензии на германское наследство на Востоке. Это проявилось при достижении 4 ноября 1917 г. американояпонского соглашения, оформленного обменом нотами государственного секретаря США Р. Лансинга и посла Японии в США К. Исии. В этом соглашении указывалось: правительство США признает, «что Япония имеет специальные интересы в Китае, в частности в той части, с которой граничат ее владения». Японцы рассматривали это положение расширительно, как согласие США на обладание Японией не только Шаньдунской провинцией, но и всем Северным Китаем, Ляодунским полуостровом и Южной Маньчжурией. Американцы же заявили, что термин «специальные интересы» распространяется на японские предприятия, а не на японское государство. Тем не менее это была серьезная уступка Японии, в которой проявилось стремление США не обострять отношений с Токио, жертвуя для этого интересами Китая. Соглашение Исии-Лэнсинг было в Японии на самом высоком уровне расценено как дипломатическая победа103.
В середине апреля 1917 года Япония направила восемь современных эсминцев и крейсер «Акаси» в Средиземное море, где они выполняли боевые операции по обеспечению провода транспортных конвоев. В начале 1918 года союзники просили увеличить количество эсминцев, проходивших службу в европейских водах, но просьба была отклонена из-за опасения проведения рейдов германскими ВМС104.
Еще одним эпизодом во внешней политике Японии, в котором сыграла свою роль Германия, стала русская революция 1917 года. Смена власти в России и начавшаяся вооруженная борьба политических сил поставили под вопрос существование Восточного фронта Первой мировой. Заключение советской властью Брестского мира создало повод для вмешательства Антанты во внутренние дела России под предлогом противодействия распространению возможного влияния Германии на Дальнем Востоке. Бывшие союзники предприняли интервенцию
54


на российский Дальний Восток и Сибирь. Япония направила самый крупный контингент и оставалась на территории России дольше остальных союзников, но в итоге бесславно свернула свою экспедицию.
Япония косвенно сыграла на руку Германии, противодействуя вступлению Китая в Первую мировую войну. Если бы не это противодействие, китайская живая сила оказалась бы на Западном фронте раньше. Однако это не спасло центральноевропейские державы от поражения в Первой мировой войне.
При анализе японо-германских отношений бросается в глаза их подчиненность со стороны германской дипломатии отношениям германо-российским. Берлин не видел в Токио партнера, способного принести большую пользу в качестве союзника, скорее наоборот, ценность Японии была в возможности использовать ее для различных комбинаций против России, сохраняя при этом отдаленность от нее. Можно согласиться со словами Исии, характеризующими японо-германские отношения: «надо помнить еще, что Япония почти не существовала в глазах кайзера»105. Как показал ход событий, у Японии и Германии разный темп превращения в великие державы. Япония окончательно получила статус великой державы на руинах гибели по итогам Первой мировой войны другой великой державы — Германии.
1 История Японии. М., 1998. T. 2. С. 161.
2 Гальперин А. Англо-японский союз (1902-1921). М., 1947. С. 80.
3 Die Grosse Politik der Europäischen ... Op. cit. B. 16. S. 11.
4 Ibid. B. 16. S. 15.
5 Красный архив. 1926. № 1 (14). С. 18.
6 Там же.
7 Ian Nish. Stretching out to the Yalu: A Contested Frontier, 1900-1903 // The Russo-Japanese war in global perspective : World War Zero / ed. by John W. Steinberg Brill Leiden. Boston, 2005. P. 43.
8 Красный архив. 1926. № 1 (14). С. 26-27.
9 Там же.
10 Görtemaker М. Deutschland im 19. Jahrhundert. Entwicklungslinien. Opladen 1996. (Schriftenreihe der Bundeszentrale für politische Bildung, Bd. 274.) S. 357.
11 Das persönliche Regiment — Reden und sonstige öffentliche Äußerungen Wilhelms II. zusammengestellt von Wilhlm Schröder. Munich, 1912. S. 40-42.
12 Die Grosse Politik der Europäischen ... Op. cit. B. 16. S. 98.
13 Ibid. B.16. S. 250.
14 Исии К. Дипломатические комментарии. Л.: Госполитиздат, 1942. С. 32-37.
15 Гальперин А. Указ. соч. С. 89.
16 Die Grosse Politik der Europäischen ... Op. cit. B. 17. S. 140.
17 Ibid. B. 16. S. 337-339.
18 Гальперин А. Указ. соч. С. 53.
19 Там же. С. 97-98.
20 Die Grosse Politik der Europäischen ... Op. cit. B. 16. S. 342-343.
21 Ian Nish ... Op. cit. P. 54-55.
22 The Secret Memoirs of Count Tadasu Hayashi / Ed. by A.M. Pooley. New York, 1915. P. 122.
23 Гальперин А. Указ. соч. С. 107.
24 Die Grosse Politik der Europäischen ... Op. cit. B. 16. S. 337.
25 Гальперин А. Указ. соч. С. 136.
26 The Secret Memoirs of Count... Op. cit. P. 188-189.
27 Гальперин А. Указ. соч. С. 120.
28 Die Grosse Politik der Europäischen ... Op. cit. B. 17. S. 148.
55


29 Романов Б.А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны (1895-1907). М.; Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1947. С. 170.
30 Переписка Вильгельма П ... с. Указ. соч. С. 88.
31 Павлов Д.Б. Русско-японская война 1904-1905 гг. секретные операции на суши и море М.: Материк, 2004. С. 131.
32 Глушков В.В., Черевко К.Е. Русско-японская война 1904-1905 гг. в документах внешнеполитического ведомства России: факты и комментарии. М.: ИДЭЛ, 2006. С. 252.
33 Переписка Вильгельма П с ... Указ. соч. С. 129.
34 Опираясь на целый блок соглашений, заключенных ранее, Франция попыталась закабалить эту североафриканскую страну. Стремясь воспользоваться ослаблением русско- французской связки в условиях увязания российской военной машины в Маньчжурии, Вильгельм поддержал султана Марокко в его противостоянии нажиму Парижа, заявив о равных правах с Францией в этой стране. Французское правительство, сомневаясь в эффективной поддержке Англии вынужденно было принять требование Германии о созыве международной конференции по вопросу о Марокко.
35 Русский посол в Берлине Остен-Сакен так охарактеризовал роль барона во внешней политике Германии «эта важная особа, может быть, истинный вдохновитель политики берлинского кабинета».
36 Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917. М.: Государственное издательство политической литературы, 1952. С. 335.
37 Гальперин А. Указ. соч. С. 262.
38 Ed Miller Japan’s Other Victory: Overseas Financing of the War // The Russo-Japanese war in global perspective: World War Zero / ed. by John W. Steinberg Brill Leiden. Boston, 2005. P. 477-478.
39 Альхесирасская конференция 1906года должна была урегулировать марокканский кризис. Однако на конференции в связи с консолидацией Антанты Германия оказалась практически в изоляции, ее поддержала только Австро-Венгрия.
40 Ириэ Акира. Нихон но гайко. Токе, 1966. С. 9-10.
41 Akira Iriye... Op. cit. P. 772.
42 Die Grosse Politik der Europäischen ... Op. cit. B. 25. Vol. 1. S. 87-89.
43 Инако Ц. Современное право Японии. М., 1981. С. 36-37.
44 Цит по: Еремин В.Н. История правовой системы Японии. М.: РОССПЭН, 2010. С. 217.
45 Цит. по: Инако Ц. Указ. соч. С. 49-50.
46 Тоситани Нобуеси Нихон но хо о кангаэру. (Размышление о японском праве.) Токе, 1989. С. 81.
47 Инако Ц. Указ. соч. С. 43.
48 Инако Ц. Указ. соч. С. 133.
49 Цит. по: Инако Ц. Указ. соч. С. 140.
50 Цит. по: Лим С. Ч. Название: История образования в Японии. М.: ИВ РАН, 2000. С. 119.
51 Цит по: Попов К.М. Указ. соч. С. 366.
52 Нагата Хироси. История японского материализма. М.: Мысль, 1990. С. 230.
53 Иэнага Сабуро. История японской культуры. М., 1972. С. 198.
54 Лим С. Ч. Указ. соч. С. 295.
55 Rudolf Hartmann. Japanische Offiziere im Deutschen Kaiserreich 1870-1914 // Japonica Hum- boldtiana. 2007. № 11. S. 93.
56 Rudolf Hartmann. Japanische Offiziere im ... Op. cit. S. 94.
57 Rudolf Hartmann. Japanische Offiziere im ... Op. cit. S. 95.
58 Ibid. S. 96.
59 Николаи В. Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время. Киев: Княгиня Ольга, 2005. С. 63-64.
60 Rudolf Hartmann. Japanische Studenten an der Berliner Universität 1870-1914. Mori-Ogai- Gedenkstatte der Humboldt-Universität zu Berlin, 1997. S.3.
61 Ibid. S. 6.
62 Die deutschen Dokumente zum Kriegsausbruch 1914, vollständige Sammlung der Karl Kaut- sky zusammengestellten amtlichen Aktenstücke mit einigen Ergänzungen Im Aufträge des Auswärtigen Amtes nach gemeinsamer Durchsicht mit Karl Kautsky, hrsg. von Max Montgelas und Walter Schücking. Charlottenburg, 1919. B. 3. S. 53.
56


63 Кикудзиро Исии. Дипломатические комментарии. М., 1942. С. 69.
64 RichardF. Hamilton, Holger Н. Herwig. Decisions for War, 1914-1917. New York, 2005. P. 149.
65 Die deutschen Dokumente zum Kriegsausbruch 1914, vollständige Sammlung der Karl Kaut- sky zusammengestellten amtlichen Aktenstücke mit einigen Ergänzungen Im Aufträge des Auswärtigen Amtes nach gemeinsamer Durchsicht mit Karl Kautsky, hrsg. von Max Montgelas und Walter Schücking. Charlottenburg, 1919 В .4. S. 34.
66 RichardF. Hamilton, Holger H Herwig. Decisions for War, 1914-1917. New York, 2005. P. 150.
67 Ibidem.
68 Шацилло В.К. Первая мировая война 1914-1918. Факты. Документы. М.: Олма-пресс, 2003. С. 254-255
69RichardF. Hamilton, Holger Н. Herwig. ... Op. cit. P. 150.
70 Кикудзиро Исии. ... Указ. соч. С. 70.
71 RichardF. Hamilton, Holger H. Herwig. ... Op. cit. P. 153.
72 История Японии. M., 1998. T. 2. С. 253.
73 RichardF. Hamilton, Holger H. Herwig. ... Op. cit. P. 151.
74 Ibidem.
75 J. Charles Schencking. Making Waves Politics, Propaganda, and the Emergence of the Imperial Japanese Navy, 1868-1922. Stanford, 2005. P. 205.
76 Нихон кайгун си. Кайгун рэкиси ходзонкай. Т. 2. С. 313-315.
77 Там же. С. 313.
78 J. Charles Schencking. ... Op. cit. P. 205-206.
79 Нихон кайгун си. Указ. соч. С. 314.
80 J. Charles Schencking. ... Op. cit. P. 207.
81 Ibid. P. 209.
82 Richard F. Hamilton, Holger H. Herwig. Decisions for War, 1914-1917. New York, 2005. P. 152-153.
83 Ibid. P. 153.
84 Хата Икухико Тайхэйе кокусай канкэй си. Токе (История международных отношений на Тихом океане). 1972. С. 52.
85 Подробно историю операции см.: Исаков И.С. Операция японцев против Циндао в 1914 г. М.; Л.: Военмориздат, 1941.
86 RichardF. Hamilton, Holger Н. Herwig. ... Op. cit. P. 155.
87 Ibid. P. 155.
88 Зайончковский A.M. Первая мировая война. СПб.: Полигон, 2002. С. 816-817.
89 См.: John Keegan. The First World War. Vintage, 2000. P. 205-206, 213-214; Spencer C. Tucker. The Great War, 1914-1918. London, 1998. P. 195-197.
90 Джон Террейн. Великая война. Первая мировая — предпосылки и развитие. М., 2004.
91 Тайхэйе сэнсо си (История войны на Тихом океане). Токио, 1972. Т. 1. С. 26.
92 Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и временного правительств 1878-1917 гг. Серия третья, 1914-1917. М.; Л., 1935. Т. 7. Ч. 1. С. 95; Ч. 2. С. 153.
93 Там же. Т. 7.4. 1.С. 94.
94 Там же. Т. 7. 4.2. С. 154.
95 Там же. Т. 7. 4.2. С. 155.
96 Там же. Т. 7. 4.2. С. 105.
97 Там же. Т. 7. 4. 2. С. 105-106.
98 Там же. Т. 7.4.2. С. 113-114.
99 Шацилло В.К. Первая мировая война ... Указ. соч. С. 253-254.
100 Фишер Ф. Рывок к мировому господству. Политика военных целей кайзеровской Германии в 1914-1918 гг. М., 2017. С. 235.
101 Тайхэйе сэнсо си (История войны на Тихом океане). Токио, 1972. Т. 1. С. 29.
102 Международные отношения на Дальнем Востоке (1870-1945 гг.). М., 1951. С. 236.
103 Хата Икухико. Указ. соч. С. 127-128.
104 RichardF. Hamilton, Holger Н. Herwig. ... Op. cit. P. 156.
105 Кикудзиро Исии. Указ. соч. С. 68.
57


ГЛАВА 3
Веймарская республика в Германии и императорская Япония
Первая мировая война была завершена 11 ноября 1918 г. подписанием в Компьенском лесу, под Парижем, перемирия между странами Антанты и Германией. Европа была истощена в долгом кровопролитии. Но не все участники войны были в тяжелом положении. Япония вышла из Первой мировой войны значительно усиленной. В основном это произошло в результате резкого увеличения в годы войны объемов японской внешней торговли. Занятые войной европейские державы были не в состоянии снабжать своими товарами внеевропейские рынки, чем и не преминула воспользоваться Япония, наводнив товарами Китай, Индию, страны Африки и южных морей. В 1918 г. японский экспорт составил 1962 млн иен против 632 млн в 1913 г., а импорт — 1662 млн иен против 729 млн в те же годы. По сравнению с 1913 г. японский экспорт за 1915-1918 гг. в среднем увеличился: в Европу — на 66%, в Азию — на 125%, в Северную Америку — на 113%, в Южную Америку — на 629%, в Африку — на 1002%1. С 1914 по 1919 г. объем промышленной продукции Японии вырос более чем в два раза. Японский торговый флот монополизировал перевозки на Тихом океане. Вдвое увеличился тоннаж коммерческого флота. Доходы от фрахта возросли с 40 млн иен в 1913 г. до 1 млрд иен за 1915-1918 гг. Количество доков и ремонтных баз достигло 271, что позволяло одновременно строить и ремонтировать 443 корабля общим водоизмещением более 540 тыс. т. В целом доход Японии за годы войны оценивался почти в 3 млрд иен. Значительно увеличилась и военно-промышленная база производства вооружения для армии и военно-морского флота2.
Возросший экономический и военный потенциал позволил Японии претендовать наряду со странами Антанты и США на руководящее положение на открывшейся 18 января 1919 г. мирной конференции в Париже. Хотя поначалу западные державы сомневались в целесообразности предоставления Японии на конференции равных с ними прав, японское правительство все же добилось включения своих представителей в рабочий орган Парижской конференции «Совет десяти», в который вошли по два делегата от США, Великобритании, Франции, Италии и Японии. Японцы принимали участие и в работе «Совета четырех», состоявшего из президента США В. Вильсона, французского премьер-министра Ж. Клемансо, английского — Д. Ллойд Джорджа и итальянского — В.Э. Орландо. Японскую делегацию возглавлял маркиз К. Сайондзи.
58


Китай же был допущен на конференцию лишь как страна, «имеющая интересы частного характера», что ставило его в один ряд с Грецией, Португалией и другими малыми государствами. Однако это не устраивало Японию, которая добивалась от китайского правительства, чтобы оно поручило японской делегации защиту ее интересов. Тем самым Япония стремилась продемонстрировать европейским державам и США, что Китай уже стал зависимым от Токио государством, и закрепить на международной арене свою роль защитника азиатских народов. Когда сделать им этого не удалось, японцы приложили немалые усилия, чтобы в состав китайской делегации вошли японские ставленники из окружения Дуань Цижуя. И они этого добились — китайскую делегацию возглавил прояпонски настроенный министр иностранных дел пекинского правительства Лу Чжэнсян, в свое время подписавший соглашение с Японией, заключенное на основе «21 требования». Однако в состав делегации были включены сторонники США и Великобритании — посланник Китая в США Гу Вэйцзюнь, посланник Китая в Великобритании Ши Чжаоцзи и др. Американская администрация с энтузиазмом использовала парижские переговоры для обострения отношений между Японией и Китаем3.
Китайские представители пытались добиться возвращения Китаю Шаньдуна и ликвидации договоров 1915 г., заключенных с Японией на основе «21 требования». Второй группой требований делегации являлась ликвидация всех особых прав и привилегий иностранных держав в Китае. И минимальной целью было прекращение всех политических и экономических прав Германии и Австро-Венгрии в Китае4.
Так как удовлетворение этих требований прямо затрагивало интересы западных держав, они отказались рассматривать их. Премьер-министр Клемансо заявил: «Мы сочувствуем этим пожеланиям Китая, но этот вопрос не имеет отношения к вопросу о прошедшей войне, поэтому он не будет обсуждаться на конференции»5.
Главной целью Токио на конференции было официальное признание в мирном договоре передачи Японии прав на арендованную Германией часть провинции Шаньдун и германские островные владения в Тихом океане, расположенные к северу от экватора. При этом японская делегация ссылалась на секретные соглашения 1916 и 1917 гг., в которых Великобританией, Францией и Россией признавались права Японии на эти территории, а также то, что эти японские требования признало китайское правительство Дуань Цижуя. На основании этих соглашений японское правительство дало указание своей делегации в Париже не подписывать мирного договора без удовлетворения японских территориальных требований6.
Для того чтобы подкрепить свои позиции, Япония предприняла маневр, предложив внести в устав проектировавшейся Лиги Наций пункт о полном равноправии во всех государствах иностранцев, являющихся подданными государств — членов Лиги Наций, независимо от их расы или национальности. Тем самым она стремилась добиться отмены существовавших в США и бри¬
59


танских доминионах ограничений в отношении «желтой» иммиграции. Предполагая, что США и Великобритания не согласятся включать это невыгодное для них положение в устав Лиги Наций, японцы были готовы снять его в обмен на благоприятное для них решение о «германском наследстве» в Азиатско-Тихоокеанском регионе. При этом Япония добивалась значимого пропагандистского успеха в глазах азиатских народов. Это послужило ей основанием для проведения в жизнь идеи консолидации азиатских стран под руководством Японии в борьбе с колониальными державами. Этот вопрос находил поддержку и внутри самой Японии, которая в это время переживала период обострения социальной активности, но вокруг требования равноправия рас консолидировались левые и правые силы7.
Китайская делегация, рассчитывая на поддержку США, упорно пыталась добиться возвращения ей Шаньдуна. Однако из-за противодействия Японии сделать это было трудно. Китайские представители лишь один раз были допущены на заседание «Совета десяти». Японский делегат Н. Макино в категорической форме требовал юридического оформления в мирном договоре согласия Германии на передачу Шаньдуна Японии как завоеванной территории. При этом, следуя указаниям Токио, японская делегация угрожала в случае нежелания «Совета десяти» удовлетворить эти требования отказаться от вступления в Лигу Наций, повторяя демарш Италии, требовавшей на конференции передачи ей ранее принадлежавшей Австро-Венгрии территории Фиуме, которая отходила к Югославии.
Европейские великие державы соглашались на японские требования о передаче прав на Шаньдун. Против этого выступала американская делегация, которая считала, что провинция должна быть возвращена Китаю. Американцы не желали упрочнения положения Японии в Китае, поскольку рассматривали это как угрозу осуществления собственного курса на преобладание в экономике и политике Поднебесной. В середине апреля 1919 г. государственный секретарь США Лэнсинг выдвинул компромиссный вариант интернационального управления провинцией, предложив передать все права Германии в Шаньдуне США, Англии, Франции, Японии и Италии. Япония сразу же отклонила этот вариант. Президент США продолжил поиск решения, которое ограничит права Японии в Шаньдуне, небезосновательно опасаясь, что Токио будет использовать провинцию как плацдарм для распространения японского влияния в Китае. Однако японцы твердо отстаивали свою позицию, зная, что Вильсон был весьма заинтересован в создании Лиги Наций и приобретении в этой международной организации руководящего положения. Сопровождаемый дипломатическим скандалом демонстративный отказ Японии войти в Лигу Наций мог серьезно нарушить эти планы американского президента.
Положение Вильсона осложнилось еще больше, когда госдепартамент США, усмотрев опасность «победы» Японии в шаньдунском вопросе, открыто выразил недовольство ходом парижских переговоров. Глава дальневосточного отдела госдепартамента У. Уильямс еще 16 января направил
60


американской делегации письмо, в котором подчеркивал, что «не может быть мира на Дальнем Востоке, пока Япония продолжает свою агрессивную политику в отношении Китая». Затем 9 апреля он выступил с меморандумом, призывавшим к «прямому возвращению Китаю прав на Шаньдун, ранее принадлежавших Германии».
На проходивших с 22 по 28 апреля совещаниях Вильсона, Клемансо и Ллойд Джорджа главы японской и китайской делегаций выступали отдельно. Как и опасался Вильсон, из выступления японского представителя стало ясно, что без решения в ее пользу шаньдунского вопроса Япония не подпишет мирного договора и не вступит в Лигу Наций. Министр иностранных дел Утида направил японским переговорщикам телеграмму, в которой константировалось: «обеспечение достоинства нашего правительства не допускает никаких примирительных жестов»8. В конечном счете президент Вильсон уступил японскому давлению9. Объясняя свое решение пойти на уступки Японии, Вильсон заявил: «Если бы Япония ушла с конференции, то мирная конференция была бы сорвана. Единственная надежда создать сплоченный мир — образовать Лигу Наций с Японией в Лиге и тогда попытаться обеспечить справедливое отношение к китайцам не только со стороны Японии, но и Америки, Англии, Франции, России — всех тех, у которых есть концессии в Китае. Если бы Япония покинула конференцию, имелась опасность японо-русско-германского союза и возвращения к старой системе «баланса сил» в мире, еще в более широких масштабах, чем даже раньше». Вильсон знал, что его решение будет «непопулярным в Америке, что китайцы будут жестоко разочарованы, что жадные японцы будут чувствовать себя триумфаторами, что он будет обвинен в нарушении собственных принципов, но, тем не менее, он должен работать для мирового порядка и организации против анархии и возвращения к старому милитаризму»10.
30 апреля были приняты решения по шаньдунскому вопросу, оформленные в Отдел 8 Версальского договора ст. 156-158 о Шаньдуне. Основная статья этого отдела (156) устанавливает отказ Германии в пользу Японии от всех прав и привилегий на территорию Цзяочжоу, от железных дорог, копей и подводных кабелей, которые Германия приобрела в силу договора с Китаем от 1898 года, и от всяких иных актов, касающихся Шаньдунской провинции. Равным образом все германские права на железную дорогу от Циндао до Цзинаньфу переходят к Японии11.
7 мая Верховный совет Антанты передал Японии мандат на принадлежавшие Германии тихоокеанские острова к северу от экватора. Хотя японцы рассчитывали, что эти острова будут переданы им не в опеку, а в собственность, в Токио согласились с этим. Япония получила под свой контроль три основные группы островов — Марианские, Маршалловы и Каролинские, а также около 1400 мелких островов, общей площадью в 800 кв. миль. Таким образом, все территориальные требования Японии были удовлетворены, и японская колониальная империя значительно расширилась.
61


Китайская делегация отказалась подписать Версальский мирный договор. Этот шаг был направлен не против поверженной Германии, а был попыткой оказать давление державы победителей прежде всего на Японию, Великобританию и США12. Мирный договор не только не «обеспечил длительный и прочный мир на земле», как это пытались утверждать творцы Версальской системы, но, напротив, углубил противоречия между империалистическими державами. Это особенно ярко проявилось в ситуации вокруг Китая, где напрямую столкнулись экономические и политические интересы, прежде всего Японии и США. Шаньдунский вопрос лишний раз убедил американцев и весь мир в том, что Япония не откажется от планов добиться полного владычества в Китае и на Тихом океане. Было очевидно, что, получив дополнительные опорные базы в Азиатско-Тихоокеанском регионе, Япония не успокоится на достигнутом и продолжит политику вытеснения из этой части мира старых колониальных держав, будет противодействовать американской экспансии. Германия по итогам Версальского договора понесла тяжелые потери. На Германию возлагалась обязанность возмещать в форме репараций убытки, понесенные правительствами и отдельными гражданами стран Антанты в результате военных действий. По договору вооруженные силы Германии должны были быть ограничены 100-тыс. сухопутной армией; обязательная военная служба отменялась, основная часть сохранившегося военно-морского флота подлежала передаче победителям, были также наложены жесткие ограничения на строительство новых боевых кораблей. Германии запрещалось иметь многие современные виды вооружения. Все колониальные владения были перераспределены между держава- ми-победительницами. В Европе Германия лишилась значительной части своей довоенной территории. По договору Германия признавала и обязывалась строго соблюдать независимость Австрии, а также признавала полную независимость Польши и Чехословакии. Вся германская часть левобережья Рейна и полоса правого берега шириной в 50 км подлежали демилитаризации. Столь кабальные условия мира закладывали бомбу под основание только формирующейся системы международных отношений. Будущий премьер-министр Коноэ считал после подписания Версальского договора, что Германия «останется вечно отсталой страной»13.
Через некоторое время, осознав накопившиеся проблемы в районе Тихого океана, заинтересованные страны договорились о проведении конференции. Международная конференция об ограничении морских вооружений и проблемах Дальнего Востока проходила 1921-1922 гг. в Вашингтоне. В работе конференции приняли участие США, Великобритания, Китай, Япония, Франция, Италия, Бельгия, Нидерланды и Португалия, а также пять британских доминионов. Конференция была созвана по инициативе США, которые рассчитывали добиться благоприятного для себя решения вопроса о морских вооружениях и закрепления нового соотношения сил в Китае и в бассейне Тихого океана. Результатом конференции стало заключение ряда договоров, среди которых был и договор четырех держав: США, Велико¬
62


британии, Франции и Японии, который стал известен как «Дальневосточная Антанта». Согласно этому договору подписанты обязались взаимно уважать права на острова и островные владения в Тихом океане. Договор предусматривал также ликвидацию англо-японского союза 1902 года, направленного в тот период против планов США на Дальнем Востоке и в бассейне Тихого океана. Отмена союза произошла под давлением США и была победой американской дипломатии. Против англо-японского союза высказывались и некоторые британские доминионы, которые опасались усиления Японии за счет Китая и других стран Дальнего Востока. Таким образом, соглашение юридически закрепляло статус-кво и временное равновесие четырех держав в Тихоокеанском регионе. Япония осталась без союзника, хотя сила союза становилась все более эфемерной, но ликвидация союза свидетельствовала об одиночестве Японии на международной арене. Договор пяти держав более известен как Вашингтонское морское соглашение 1922 года — договор между США, Великобританией, Японией, Францией и Италией об ограничении морских вооружений. Соглашение устанавливало соотношение тоннажа линейных судов и авианосцев в следующей пропорции: 5:5:3:1,75:1,75 (США, Англия, Япония, Франция, Италия соответственно). Соглашение было заключено на срок до 31 декабря 1936 года. Хотя Японии разрешалось иметь флот, меньший по соотношению, чем у США и Великобритании, но из-за того, что японский флот мог быть сосредоточен в одном океане, Страна восходящего солнца могла ощущать себя уверенно в случае противостояния с военно-морскими силами других государств. Договор девяти держав, подписанный всеми участниками конференции, касался обеспечения гарантий территориальной целостности Китая, уважения его суверенитета, а также провозглашал принцип «открытых дверей и равных возможностей» по отношению к Китаю в области торговой и предпринимательской деятельности и обязывал не прибегать к использованию внутренней обстановки в Китае с целью получения специальных прав и привилегий, которые могут нанести ущерб правам и интересам иных государств — участников договора. Китай рассматривался участниками договора как общий объект эксплуатации. Восторжествовал американский принцип «открытых дверей». Этот договор был направлен против притязаний Японии на монопольное господство в Китае. Еще раньше, 4 февраля 1922 года, Япония вынуждена была подписать так называемое Вашингтонское соглашение — китайско-японское соглашение об эвакуации японских войск из китайской провинции Шаньдун, а также о возвращении Китаю железной дороги Циндао—Цзинань и территории Цзяочжоу. Глава японской делегации дал обязательство, что японское правительство не будет требовать от китайского правительства выполнения пятой группы «21 требования» Японии. Однако требование Китая о выводе японских войск из Южной Маньчжурии Япония отклонила. Этот договор был крупной неудачей для японских правящих кругов. Он продемонстрировал, что успех японской экспансии в Китае был возможен только в условиях практически вакуума
63


политической воли великих держав, образовавшегося из-за отвлечения всей энергии ведущих акторов на войну в Европе. Япония потеряла свои преимущественные права в Китае, а учитывая разность экономического и технического потенциала Японии и других великих держав, перед Токио замаячила реальная перспектива быть отодвинутым на задний план в китайских делах. Мотидзуки Котаро, известный журналист и член парламента, считал: «Наша империя потеряла все и не получила ничего, и только пощадили строительство военных кораблей»14.
Формирование версальско-вашингтонской системы международных отношений должно было способствовать установлению стабильности в мировой политике. Однако созданная система таила в себе много потенциально деструктивных точек и узлов международных противоречий. Сложившейся системой была недовольна Германия, большие претензии к ней были и у Японии. Эта схожесть взглядов на установившейся мировой порядок создавала политическую основу для коалиции.
В начале 1920-х годов многим лидерам, начиная с премьер-министра Ха- ра Такаси, было достаточно уверенности в себе, чтобы принять «мировые тенденции» и пытаться расширить национальные интересы Японии, в то же время приспосабливаться к новой международной структуре с центром в Лиге Наций15.
Во-вторых, в связи с взаимоотношениями между тремя державами, было понятно, что в принципе ограничения, наложенные на Японию в Китае, не касаются тех специальных интересов, которые находятся в Маньчжурии и Монголии, а именно эти позиции японские политики рассматривали как жизненно важные. Во времена нахождения на посту главы МИД в 20-х годах XX века Сидэхара основными составляющими его внешней политики являлись международное сотрудничество, экономическая дипломатия и невмешательство во внутренние дела Китая. Международное сотрудничество в целом было принято означать дипломатией с опорой на механизмы и институты Лиги Наций, но на практике этот принцип стал заключаться в налаживании политики сотрудничества с США и Великобританией.
Экономическая дипломатия дистанцировалась от прежних примеров проведения внешнеполитической линии, наиболее явной из которых было предъявление «21 требования». Она отражала оптимизм и уверенность японских финансово-промышленных лидеров в том, что Япония была достаточно сильной, чтобы экономически конкурировать с передовыми экономиками стран Запада. Невмешательство во внутренние дела Китая — самый важный из элементов дипломатии Сидэхара. Это означало принятие объединения Китая под руководством Гоминьдана и поддержку у требований Китая за автономию тарифов и отмену экстерриториальных прав, что было тесно связано с принципом экономической дипломатии. Она опиралась на то суждение, что создание стабильного и единого правительства в Китае было желательно для продвижения японских экономических интересов и расширения рынков и что неосторожная политика вмешательства вы-
64


зовет националистическую враждебность и антияпонские действия, в том числе — бойкот16.
Окончание Первой мировой войны привело к созданию условий для возобновления отношений между Японией и Германией. В условиях глубоких потрясений, перевернувших привычную картину мира немцев, межгосударственные контакты не могли стать силой, восстанавливающей разорванные японогерманские связи в полном объеме. Власти Веймарской республики должны были сосредоточить внимание на послевоенном восстановлении страны. Новая республиканская форма правления требовала осмысления и выработки новой политической стратегии. На первый план в развитии отношений между странами стали выходить негосударственные контакты, которые опирались на мощный фундамент межличностных связей, заложенных в предыдущие десятилетия. Все немцы, жившие в Японии, были объединены в содружества, клубы или общества. Наиболее старинное общество «Германия», возникшее еще в 1863 г. в Иокогаме, стало первым иностранным клубом в Японии. В 1873 г. в Токио возникло объединение немцев, проживавших и работавших на Дальнем Востоке, под названием «Общество для изучения природы и народов Восточной Азии», оно имело филиалы в японских городах. Постепенно японское Министерство образования вместо приглашения специалистов перешло к практике отправления ученых в зарубежные страны. Японская молодежь в значительном числе устремилась в немецкие университеты, на заводы и фабрики; в Японии стали переводиться немецкие книги, а изучение немецкого языка получило широкое распространение, особенно когда открылись немецкие школы в различных японских городах. Развитие контактов между Японией и Германией было прервано в результате начавшейся Первой мировой войны, в которой страны стали противниками. Поражение Германии в войне открыло новый этап в истории японо-германских отношений. После того как Германия была вынуждена уступить большую часть бывших немецких тихоокеанских колоний и Циндао Японии по итогам Версальского мира, взаимодействие в дипломатической и политической областях между Берлином и Токио было сведено к минимуму. Дипломатические отношения между Японией и Германией были восстановлены в 1920 году. В этих условиях на первый план двусторонних отношений стали выходить контакты в сфере культуры, науки и образования. Этой тенденции способствовало то, что боевые действия против Германии не были масштабными, а противостояние не повлекло больших жертв среди японского населения, и в результате общественное сознание японцев не было отравлено ядом германофобии. Более того, японская армия стала активно изучать немецкий опыт, накопленный на фронтах позиционной Великой войны. Особое внимание привлекла концепция тотальной войны и ее теоретические разработки, проделанные такими известными военными деятелями, как генерал Эрих Людендорф, его военно-теоретическое наследие внимательно изучали такие офицеры, как Нагата Тэцудзан и Койсо Куниаки (будущий премьер-министр военной поры)17.
65


Очень значительную роль играли связи между японским флотом и военно-морскими силами Германии. Они быстро стали весьма тесными после войны. В начале 1919 года несколько старших офицеров сопровождали в поездке в Германию Того Сигэнори. Еще более важной была поездка Като Кандзи, который завел ряд полезных деловых знакомств. Развитие отношений между японским и немецким флотами шло по трем трекам: контакты через гражданских, которые имели хорошие связи в германском флоте, посылка большого количества офицеров и гражданского персонала в Германию на учебу и установление официальных контактов18.
Германия оказывала Японии помощь в создании военной авиации. Большую роль на уровне личных контактов сыграли доктор Фредерик-Вильгельм Хак и Вольфганг фон Кнорр. Хак выступал как консультант в переговорах об обмене технологий между Японией и Германией в 1923 г. Он познакомил японских представителей с авиаконструктором Хенкелем. Этот известный конструктор в 1924 году взялся за создание военного самолета для ВМС Японии, что было запрещено условиями Версальского договора. Японская сторона заранее предупреждала о возможной проверке союзной контрольной комиссии на предприятиях, занятых в производстве аэроплана 19. Японская авиация начала развиваться с 1925 г. До начала 30-х гг. в авиации Японии эксплуатировались самолеты германских фирм. Еще в 1935 г. на вооружении японских ВВС состояли бомбардировщики Мицубиси СБ-93 (Юнкере К-37), ТБ-92 (Юнкере Г-38), на истребителях собственной разработки преимущественно стояли двигатели БМВ20. В 1929-1933 гг. начала стремительно развиваться японская авиапромышленность, в оснащении ее оборудованием участвовали немецкие фирмы. Особенно большую роль в развитии авиапромышленности играли Баварские моторостроительные заводы, заводы фирм «Дорнье», «Хейнкеля», «Юнкерса». Часть японских скоростных самолетов была снабжена моторами с Баварских заводов (ВМ-1Х) в 900 л.с.
В результате сверхсекретных переговоров в 1923 г. было достигнуто соглашение о строительстве подводных лодок на верфях в Кобэ с использованием германских чертежей, материалов и персонала. Строительство подводных лодок шло на верфях фирмы Кавасаки в Кобэ под присмотром немецких инженеров21.
В двадцатых годах в Японию прибыли многочисленные делегации немецких военных моряков. Так, в 1924 году Японию посетил Канарис, который собирал информацию о возможных формах сотрудничества между двумя флотами.
Таким образом, несмотря на низкий уровень дипломатических отношений во время существования Веймарской республики, контакты на уровне военных ведомств развивались на основе партнерства и при взаимном доверии, характерном для стран, расположенных к союзническим отношениям.
Сразу же после окончания Первой мировой войны американские, германские, швейцарские производители начали восстанавливать импорт товаров в Японию. Однако именно немецкие продукты смогли вернуть себе
66


доминирующее положение на рынке из-за их высшего качества. Немецкий успех вынудил Министерство сельского хозяйства и торговли создать систему импортных лицензий в июне 1924 года. Система дала Министерству право запрещать импорт тех товаров, которые могут быть произведены внутри страны. Это оказалось эффективным селективным барьером на пути немецких продуктов22.
Понимая, что он не может проникнуть на японский рынок в такой обстановке, «ИГ Фарбениндустри» вступил в переговоры с Министерством торговли и промышленности Японии и Министерством иностранных дел, которое представляло японских краскопроизводителей, особенно мелких. После двух лет тяжелых переговоров в августе 1926 года было подписано соглашение между «ИГ Фарбениндустри» и японскими производителями красителей (соглашение Сайто-Вайбель). Основные пункты, содержащиеся в этом соглашении: упразднение японским правительством своей действующей системы лицензий на импорт немецкой продукции в обмен на введение «ИГ Фарбениндустри» добровольных ограничений на экспорт в Японию тех типов красителей, которые японцы были способны производить внутри страны; беспрепятственый экспорт в Японию «ИГ Фарбениндустри» всех других продуктов, например, синтетического индиго, который японцы не смогли произвести23. Как замечает Кудо Акира — «таким образом, соглашение предусматривало организацию своего рода международного разделения труда внутри отрасли между японскими и немецкими производителями»24.
В 1922 г. был опубликован новый Уголовно-процессуальный кодекс, составленный по германскому образцу, что закрепило тенденцию заимствования японской правовой системой принципов, институтов, основных черт из германской правовой системы25. Характеризуя новый Уголовно-процессуальный кодекс, отечественный правовед В.Н. Еремин приводит мнение Касиваги Тиаки, называвшего этот кодекс «УПК по немецкому образцу», отражавший общий характер континентальной системы26. В том же году был принят Закон о банкротстве 1922 г., который тоже опирался на немецкий правовой акт.
В Японии продолжался период распространения немецкой культуры. Главным плацдармом проникновения была сфера образования. Немецкий язык преподавался студентам в качестве обязательного иностранного языка.
Особенно значимым было владение немецким языком для профессиональной деятельности в таких сферах, как медицина, строительство, горное дело, философия и право. Везде были сильные позиции германской академической науки. Языком профессионального общения был немецкий, так как в японских университетах основы преподавания дисциплин заложили немецкие профессора. Немецкий профессор в то время являлся образцом для японских ученых.
В 1920-х гг. издавалось несколько специализированных журналов для изучения немецкого языка и литературы в Японии. «Дойцу го» («немецкий
67


язык») публиковался с 1914 года. «Секюдойцуго» («Немецкий язык для начинающих») и «Докубун Херон» («Немецкий обзор») были ежемесячными журналами. Издавались большими тиражами немецко-японский и японско-немецкий словари. Среди японцев большой популярностью пользовались немецкие литературные произведения таких выдающихся авторов, как Гете, Шиллер, Лессинг, Гейне.
Японцы, прибывающие в Германию, могли обучаться немецкому языку в институте иностранных языков Берлинского университета. Японские студенты всегда являлись одной из основных групп на языковых курсах. Почти все японцы, которые приехали в Германию, получали практические уроки немецкого языка в институте в течение первых шести месяцев своего пребывания.
Японские студенты были доминирующей группой участников немецко- японского обмена. Одной из причин высокой популярности Германии в 20- х годах среди японцев было, по предположению японского исследователя Като, выгодное соотношение японской иены к марке27. Гиперинфляция, бушевавшая в Германии, обеспечивала комфортную жизнь для японцев в этой стране.
Среди японских студентов Германия являлась наиболее популярной страной для получения высшего образования за границей. До 80% студентов, обучавшихся за рубежом при поддержке правительства, уехали в Германию: в Берлин, Лейпциг и другие признанные немецкие научные центры. Этих студентов дополняли молодые японцы, получившие стипендии от местных органов власти или частного финансирования, что являлось также достаточно распространенной формой поддержки образования за рубежом28.
Следующим этапом углубления научных контактов стала работа японских ученых в Германии, при этом их доля от общего количества японских ученых за границей колебалась в пределах 50%. Высокое место германской науки в представлении японской научной общественности подтверждалось тем, что для того, чтобы преуспеть у себя на родине, заняв вакансию в престижных научных центрах, необходимо было иметь в послужном списке работу в Германии. Веймарская республика была символом новой, более высокой академической свободы для японцев, особенно для интеллигенции и артистов.
Японская община, проживавшая в Германии, стремилась поддерживать японский образ жизни и на чужбине. Например, в Берлине в 1930 году существовало по меньшей мере пять японских ресторанов и один большой магазин японских продуктов питания, книг и товаров «Накакан». Две мощные и известные японские торговые компании «Мицуи» и «Мицубиси» имели свои филиалы в Берлине с 1923 года. Существовали специальные туристические бюро и гостиницы для японцев. Диаспора являлась слепком японского общества на родине с отображением всей японской политической палитры от левых до правых политических течений.
Интересные данные о распределении по сферам занятий японцев, работавших в Германии в межвоенный период, приведены в статье профессора
68


Като29. Из данных видно, что в 30-х годах происходит спад численности бизнесменов и обучающихся, что можно связать с влиянием Великой депрессии. Наблюдается тенденция к увеличению количества государственных должностных лиц и представителей армии и флота, что можно объяснить развитием контактов по политической и военной линии в связи с ремилитаризацией Германии и милитаризацией Японии, начавшихся в этот период.
Дня общины в Германии публиковались издания на японском языке. С 1921 по 1924 года издавался ежемесячный журнал «Линден», в котором содержались информация о японской общине Берлина и реклама японских компаний в Берлине. В 1924 году публиковался журнал «Нитидоку херон» («Японо-немецкий обзор»). В период с 1928 по 1935 года публиковался «Берлин сюхо» («Еженедельник Берлина»).
Своеобразным явлением культурной жизни было издание в 30-х годах немецкого научного журнала «Ямато» под эгидой немецко-японского общества, в качестве редактора выступал профессор Нобукадзу Канокоги. Журнал был ориентирован на рассмотрение вопросов ориентализма, японизма и спиритизма под сильным влиянием личных связей между профессором Канокоги и немецкими японоведами.
Японская диаспора в Германии восполняла дефицит информации с помощью небольшого еженедельного бесплатного издания «Накакан дзихо», получавшего финансовую поддержку от одноименного магазина и содержавшего много полезной информации и новостей о Японии и Германии.
По инициативе Вильгельма Золфа, который в период с 1920 по 1928 года являлся немецким послом в Японии, стал развиваться культурный обмен между странами, что привело к восстановлению работы «Немецко- японского общества» в 1926 году, учреждению в Германии «Японско- немецкого культурного общества» в следующем году. Оба института курировались и частично финансировались за счет японских и немецких министерств иностранных дел. С японской стороны главным пропагандистом этой новой формы культурной внешней политики выступал Симпэй Гото, с немецкой стороны — Вильгельм Золф и ученый Фриц Хабер. В Берлине в научно-исследовательском институте работали японский профессор Канокоги Кадзунобу, философ из университета в Кюсю, сторонник и пропагандист концепции паназиатизма и геополитики. Он стал президентом «Немецко-японской исследовательской группы», состоявшей из немецких и японских студентов. В ноябре 1929 года произошла ее трансформация, направленная на привлечение большего числа участников. Исследовательская группа преобразована в «Немецко-японское общество» с изменением своего устава, чтобы в него могли входить не только ученые, но и представители значительной японской диаспоры в Берлине, кроме того предусматривалась интенсификация дружеских встреч между японцами и немцами. Расширялась программа мероприятий, проводимых обществом, в частности, читались ежемесячные лекции, открытые для широкой общественно¬
69


сти, проводились выставки, посвященные японскому театру. В обществе состояло около ста человек30.
Германия являлась донором в рамках двустороннего обмена. В 20-х годах культурное и идеологическое влияние Германии стало еще сильнее и шире. Для обычного немца Япония — по-прежнему экзотическая страна на Дальнем Востоке. Для японцев новые образцы немецкой культуры, которая даже получила название «Веймарская Бунка» Веймарская культура, могли стать моделью будущего развития. Этому восприятию способствовала внутренняя атмосфера определенной свободы общества, присущая «демократии Тайсе» (периода правления Тайсе 1912-1926 гг.).
После Первой мировой войны в 1918-1919 годах, с учреждением Веймарской республики Германия представила новую модель страны, которая отказалась от имперской системы и приняла новую конституцию с широкими социальными правами и свободой слова и совести.
Через контакты с новой Германией японцы могли наблюдать новые, непривычные для них республиканские ценности. Это оказало сильное идеологическое влияние на японских либералов и левые общественные движения в 20-х годах. Ученые и художники восприняли Веймарскую культуру как новую волну мировой тенденции. Ученые и студенты в элитных университетах читали марксистскую литературу в оригинале на немецком языке, поскольку японский перевод марксистской литературы часто подвергался цензуре со стороны правительства. Радикальные студенты изучали немецкий язык, чтобы прочитать полный текст «Манифеста коммунистической партии». Книга «Бинбо моноготари» (повесть о «Бедных людях») Ка- ваками Хадзимэ, профессора Киотского университета, стала бестселлером, и его ученики с энтузиазмом узнавали основные положения марксизма. Как следствие ужесточения политики властей в отношении инакомыслия, в середине 30-х годов профессор был вынужден покинуть преподавательскую кафедру31.
Конечно, для монархически настроенных японцев свержение монархии в Германии не могло стать положительным примером развития общества. Прогрессивно настроенных японцев, которые стремились к снижению роли японского императора, было пропорционально населению не так много, а в дальнейшем японское общество встало на путь консолидации вокруг императора, что в конечном счете воплотилось в создании ассоциации помощи трону.
Японское общество оказалось перед выбором пути развития страны. Уже в конце 20-х годов стала проявляться тенденция отхода торгово-промышленных кругов от ориентации на поддержку системы свободных международных торговых отношений, требующих для своей эффективности сохранения стабильности и мира32. Таким образом, военные круги получили поддержку в проведении линии на внешнюю экспансию. Начавшаяся Великая депрессия лишь усилила данный тренд во внешней политике Японии. Во внутренней жизни японское общество стало преодолевать комплекс неполноценности
70


перед Западом. Это быстро перерастало в национализм и ксенофобию33. Естественным следствием начавшегося процесса явилось нарастание стремления элиты отказаться от ориентации на культурные образцы Запада, включая и немецкие. Западные страны представляли интерес настолько, насколько способствовали достижению национальных интересов. Подобный путь создал предпосылки для углубления политических отношений с Германией, в которой также рухнула под ударами мирового кризиса демократическая форма Веймарской республики и к власти пришел гитлеровский режим, нацеленный на экспансию и войну. Парламентские правительства, недостаточно глубоко укоренившиеся в обоих государствах, в конечном счете не выдержали экономического и политического давления 30-х годов, в ходе которого антидемократические элементы становились все более влиятельными в обеих странах. С ростом милитаризма в Японии и нацизма в Германии в 30-х годах развитие политических, военных и экономических связей между этими странами отодвинуло на дальний план контакты по линии культуры и науки.
1 История Японии / Отв. ред. А.Е. Жуков. М., 1998. Т. 2. С. 270-273.
2 Там же.
3 Туз Адам. Всемирный потоп. Великая война и переустройство мирового порядка, 1916— 1931 годы / Пер. с англ. А. Гуськова. М., 2017. С. 406.
4 Международные отношения на Дальнем Востоке. М., 1973. Кн. 2. С. 16.
5 Там же. С. 17.
6 Очерки новейшей истории Японии. М., 1957. С. 18.
7 Туз Адам. Указ. соч. С. 408.
8 Там же. С. 410.
9 Расценив решение по шаньдунскому вопросу как недопустимую уступку Японии, сенат США не ратифицировал Версальского договора и выступил против вступления США в Лигу наций.
10 Международные отношения на Дальнем Востоке. М., 1973. Кн. С. 20.
11 Версальский мирный договор. М., 1925. С. 62-63.
12 Bernd Martin. Germany between China and Japan: German Far Eastern Policy of the Interwar Period // Bulletin of the Institute of Modem History Academia Sinica. 1978. № 7. P. 594.
13 Ikuhiko Hata. Continental expansion, 1905-1941 // The Cambridge History of Japan. Vol. 6: The Twentieth Century / Ed. by Peter Duus. Cambridge University. P. 283.
14 Тайхэйе сэнсо э но мити. Токио, 1963. Т. 1. С. 182.
15 Ikuhiko Hata. ... Op. cit. P. 284.
16 Ibid. P. 284-285.
17 Sven Saa/er. The Imperial Japanese Army and Germany // Japanese-German Relations, 1895— 1945. War, Diplomacy and Public Opinion / Ed. by Christian W. Spang, Rolf-Harald Wippich. Routledge, 2006. P.31.
18 BertholdJ. Sander-Nagashima Naval relations between Japan and Germany from the late nineteenth-century until the end of World War II // Japanese-German Relations, 1895-1945. War, Diplomacy and Public Opinion / Ed. by Christian W. Spang, Rolf-Harald Wippich. Routledge, 2006. P. 43.
19 Ibid. P. 44.
20 Викторов Ф. и dp. Техника японской армии. М., 1935.
21 BertholdJ. Sander-Nagashima Naval relations ... Op. cit. P. 47.
22 Kudo Akira. Japanese-German Business Relations: Co-operation and Rivalry in the Interwar Period. London; New York, 1998. P. 36.
23 Ibid. P. 37.
24 Ibidem.
71


25 Еремин В.Н. Указ. соч. С. 46.
26 Там же. С. 232.
27 Kato Tetsuro. Culture and Science; Personal contacts in German-Japanese cultural relations during the 1920s and early 1930 s. // Japanese-German Relations, 1895-1945. War, Diplomacy and Public Opinion / Ed. by Christian W. Spang, Rolf-Harald Wippich. Routledge, 2006. P. 124.
28 Ocuo Такэси. Дойцу то нихон. Токио: Коданся, 1994. С. 41.
29Kato Tetsuro. ... Op. cit. P. 126.
30 Haasch Guenter (Hg.). Die Deutch-Japanischen Gesellschaften von 1888 bis 1996. Berlin, 1996. S. XXIV-XXV.
31 Молодяков В.Э., Молодякова Э.В., Маркаръян С.Б. История Японии. М., 2007. С. 137.
32 История Японии / Отв. ред. А.Е. Жуков. М., 1998. Т. 2. С. 317.
33 Мещеряков А.Н. Быть японцем. История, поэтика и сценография японского тоталитаризма. М,2009. С. 155.
72


ГЛАВА 4
Сотрудничество между Японией и Германией в первой половине 1930-х годов и заключение Антикоминтерновского пакта
Япония тяжело пережила последствия мирового кризиса 1929-1933 гг., начавшегося в США, экономические связи с которыми были особенно обширными. Кризис обострил социальные противоречия в стране: количество безработных дошло до 3 млн человек в 1930 г., росло число забастовок, наряду с экономическими требованиями появились политические. В экономике Японии сельское хозяйство, по сравнению с другими странами, играло большую роль, поэтому сокращение на 40% объема его продукции создавало напряженность в аграрном секторе1.
Тяжелая ситуация, сложившаяся в Японии, требовала решительных мер, направленных на нормализацию социально-экономического положения государства. Реформы внутри страны могли ущемить интересы монополий, а экспансия на континенте представляла интерес для военных, политических и промышленно-торговых элит. К тому же население Японии, пребывавшее в националистическом угаре, в силу выше перечисленных причин, поддерживало агрессивную политику своей страны. Японское правительство в начале 30-х годов XX века связывало будущее своей страны с широкомасштабной военной экспансией в соседние страны.
Таким образом, в критической ситуации, сложившейся в начале 30-х годов XX в., Япония выбрала путь агрессии и завоевания новых территорий. Но для этого ей были необходимы союзники, т.к. в экономическом и научно- техническом плане Япония была слабее основных конкурентов. Таким союзником мог стать тот актор, который также был заинтересован в изменении существующего положения на мировой сцене в формат, гарантирующий его преимущественную позицию. Германия соответствовала этой роли. Она обладала большим научным потенциалом и развитым промышленным производством, и ее финансовые магнаты стремилась к экспансии за пределы страны. В то же время между Японией и Германией было меньше конкурентных противоречий, по сравнению с другими капиталистическими странами. Можно согласиться с мнением Комптона в том, что «до возникновения Третьего рейха оснований для немецко-японского союза практически не было. Взаимоотношения с Японией не были ни тесными, ни сердечными»2. С утверждением у власти нацистского режима ситуация стала меняться.
В области внешней политики для обоих государств СССР являлся врагом «номер один». Многие видные государственные деятели (в том числе гене¬
73


рал Араки Садао) сожалели, что Япония не осталась в Сибири в 1922 г., когда она принимала участие в интервенции против молодого Советского государства3. Гитлер, как известно, искал жизненное пространство для германского народа на Востоке. На съезде нацистской партии в 1934 г. в Нюрнберге он заявил: «Если я захвачу в свои руки Урал с его несметными естественными богатствами, покрытую дремучими лесами Сибирь и Украину с ее безбрежными просторами, то национал-социалистическая Германия будет наслаждаться всеми благами жизни»4. Правящие элиты в обоих государствах видели в распространении коммунистической идеологии на своей территории угрозу для существующего государственного строя. Генерал Араки весной 1934 года в интервью белоэмигрантской газете «Новый путь» заявил, что Япония призвана освободить русский народ, «страдающий от марксизма». «Хочет ли остальное человечество или нет, — заявил Араки, — мы должны спасти русский народ»5. В Японии велась борьба против японских коммунистов, и среди них число арестованных в период с 1928 по 1933 г. составило 29646 человек. В Германии в 1933 году за антифашистскую деятельность штурмовыми отрядами СА было убито три тысячи человек6. С первых дней прихода к власти нацисты начали террор против коммунистов.
Япония претендовала на колонии Великобритании (своего старого союзника), на экономическое господство в Китае. Японские компании продавали продукцию по демпинговым ценам в сфере английских интересов в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Германия хотела получить от Англии свои бывшие колонии на Тихом океане — острова Самоа, Новая Гвинея, Новая Британия, Науру. США также были одним из серьезных экономических конкурентов для Японии и Германии и наиболее вероятным и близким к Англии союзником. Япония после Первой мировой войны стала первоклассной мировой державой и, таким образом, соперником США в борьбе за господство на Тихом океане. По этой причине в Японии в 1918 году была выработана новая оборонительная политика, согласно которой США рассматривались как ее потенциальный противник номер один. Но, видя в укреплении мощи Советского Союза серьезное препятствие для продолжения экспансии империи на Азиатском континенте, японская армия начала рассматривать СССР как главного противника7. В связи с этим стала осуществляться двусторонняя готовность к войне. Одним из проявлений этого процесса явилось то, что наиболее перспективных офицеров армии назначали на пост военного атташе в Москву, а офицеров флота — на пост военно-морского атташе в Вашингтон8.
Экономики Японии и Германии развивались по военно-инфляционному пути. Оба государства делали упор на развитие военно-промышленного комплекса в ущерб гражданским отраслям. Увеличились ассигнования на военные расходы в Японии с 454 млн иен в 1931 г. до 1098,7 млн иен в 1936 году; в Германии — с 960 млн рейхсмарок в 1933 г. до 11,2 млрд рейхсмарок в 1936 году, что заставило оба правительства прибегнуть к внешним
74


финансовым заимствованиям. Государственный долг Японии за период 1931-1936 гг. вырос в два раза. Долг Германии в 1936 году составил 50 млрд рейхсмарок против 20,6 млрд рейхсмарок в 1930 году9. В обоих государствах зарплата сократилась на 25-30%, наблюдались рост цен, увеличение налогов. В Германии получил распространение лозунг «пушки вместо масла». Морской министр Японии Осума заявил в интервью, данном прессе, что выполнит программу вооружений, «хотя бы весь японский народ был посажен на хлеб и воду»10. Очевидно, что концентрация ресурсов государства на военные рельсы требовала от правящих классов достижения в ближайшей перспективе результатов, которые должны были удовлетворить чаяния населения, переносящего тяготы жизни.
Союзу Германии и Японии способствовали широкие прежние связи между этими государствами. Только в 1933 г. были основаны новые организации: в ноябре 1933 г. Германский научно-исследовательский институт в Киото, Германо-японское общество в Берлине, Японское общество в Германии, Японо-германское общество в Осаке, Восточно-азиатское общество (Гам- бург-Бремен), а ведь уже существовали в Германии Общество Дальнего Востока, Восточно-азиатская миссия, Германское общество по изучению природы и народов Восточной Азии, в Токио работал Японо-германский институт культуры. В Японии в 1935 г. проживало 1458 германских граждан, в то время как среди жителей Европы их насчитывалось 3894 человека11.
Нападение на Маньчжурию в сентябре 1931 г. соответствовало интересам правящей элиты Японии, позволило мобилизовать государство, направить энергию масс на внешние цели, расширить внешнеэкономическую деятельность концернов. 1931 год стал этапным для Японии, так как к этому времени была заложена основа будущей войны на Дальнем Востоке. Наступление Квантунской армии Японии на позиции китайских войск привело к захвату северо-восточной провинции Китая с последующим образованием на оккупированной территории подконтрольного Японии государства Маньчжоу-го во главе с императором Пу И маньчжурской династии Цин. Вопрос об агрессии в Маньчжурии рассмотрела Лига Наций. В 1933 году после обсуждения доклада комиссии Литтона была принята резолюция, признавшая незаконными действия Японии в Маньчжурии, подтвердившая суверенитет Китая над Маньчжурией, призвавшая эвакуировать оттуда японские войска. Резолюция обязывала членов Лиги Наций не признавать де- юре и де-факто Маньчжоу-го.
Со своей стороны, представитель Японии Мацуока Есукэ отметил, что признание Маньчжоу-го является единственным верным шагом, который Япония позволила себе при возникшем на Дальнем Востоке положении12.
Несмотря на то что была принята резолюция Лиги Наций, по мнению Стимсона, дальнейшее японское продвижение в Северный Китай осуществилось из-за того, что Лига Наций запуталась в осложнениях, вызванных в Германии приходом нацистов к власти13. 27 марта 1933 года японский министр иностранных дел Утида направил Генеральному секретарю Лиги
75


Наций телеграмму о выходе из нее Японии14. Япония фактически порвала со всеми международными соглашениями, фиксировавшими определенное равновесие сил, сложившееся на Дальнем Востоке после Первой мировой войны и закрепленное Версальским и Вашингтонским соглашениями. Япония начала новый передел мира, создав на Дальнем Востоке очаг Второй мировой войны.
В Германии в 1933 году пришел к власти Гитлер. Одной из первейших задач нацистского правительства был пересмотр ограничений в вооружении. Выход Японии из Лиги Наций укрепил позиции Германии в ее притязаниях. Контр-адмирал Томиока Садатоси так описывает причины, приведшие Японию к Китайскому инциденту и Тихоокеанской войне: «Япония, Германия и Италия, «неимущие» государства, не удовлетворенные статус- кво, установленным Вашингтонской конференцией, посвятили себя задаче перевооружения, рассматривая «имущие» государства — «Великобританию, Соединенные Штаты и Советский Союз» — как потенциальных противников»15. Данная цитата достаточно наглядно раскрывает своеобразную интерпретацию обстановки в мире в головах японских военных. Общие интересы японских и германских правящих кругов привели к активизации процесса налаживания и укрепления межгосударственных связей в тот период. Один из идеологов нацизма Розенберг говорил, что оба народа сходны по своему национальному характеру. В Японии в официальных кругах заявляли о расовом родстве обеих стран, об общей исторической миссии16.
В 1933 году из Лиги Наций вышла Германия, мотивируя свой выход отсутствием возможности достижения компромисса с великими державами по вооружениям. Этот шаг был встречен в японских правящих кругах с удовлетворением, так как послужил ослаблению Лиги Наций, а также способствовал усилиям Японии в формировании альтернативной организации под ее контролем. Проявлением этой тенденции явился конгресс молодежной организации «Лига молодой Азии», открывшийся 16 декабря 1933 года в Токио. В этом конгрессе принимали участие представители Персии, Афганистана, Малайских островов, Сиама, Индонезии, Филиппин. В платформе конгресса отчетливо прослеживалась мысль о противостоянии Азии и Европы. Третий пункт гласил: « Дух Азии требует свободы, справедливости и освобождения азиатских народов от всех видов угнетения и рабства». В четвертом пункте было записано: «Воодушевленная славой прошлого молодежь Азии должна объединиться и сотрудничать для осуществления этих благородных целей»17. Из высказываний делегатов следовало, что Япония должна стать источником объединения и освобождения.
В мае 1934 года японским морским офицерам, посетившим с дружеским визитом Германию (во главе с вице-адмиралом Мацусито Хадзимэ, командиром учебной эскадры), в Берлине была оказана торжественная встреча, на которой представитель флота Германии адмирал Бенке в приветственном слове сказал: «Между германским и японским народами издавна существуют более тесные связи, чем обычные дружественные узы между наци¬
76


ями: это — связь крепкого внутреннего родства. Истинно прусский дух и
дух японских рыцарей всегда самым тесным образом соприкасались друг с
18
другом» .
По мнению профессора В.Э. Молодякова, первая достоверно известная попытка японско-германского сближения относится к 1934 г., хотя она не дала практических результатов, но позволила прозондировать почву для будущих контактов19. «7 апреля 1934 г. Гесс в частном порядке встретился с японским военно-морским атташе адмиралом Эндо у профессора Хаусхо- фера на Кольбергерштрассе 18 и обратился к нему с полуофициальными предложениями, хотя и германская армия, и министерство иностранных дел явно предпочитали Китай Японии... Поначалу оба были сдержаны в своих суждениях, но затем Гесс заявил в открытую: «Ну что ж, я могу сообщить вам — а я говорю от имени фюрера — мы искренне желаем, чтобы Германия и Япония шли одним курсом. Но я должен заметить, что в этом не может быть ничего такого, что поставило бы под угрозу наши отношения с Великобританией». Эндо расплылся в одобрительной улыбке, которая обнажила его золотые зубы, а Хаусхофер облегченно вздохнул. В своих неопубликованных записях он описал эту встречу как первый шаг на пути к Антикоминтернов- скому пакту, который страны заключили в ноябре 1936 г.»20.
Еще одним свидетельством рассмотрения высшим нацистским руководством вопроса вовлечения Японии в немецкие внешнеполитические расчеты является запись в дневнике А. Розенберга. 4 мая 1934 г. А. Гитлер в разговоре с А. Розенбергом (главой внешнеполитического ведомства НСДАП в то время) анализировал возможные варианты действий Германии на дипломатической арене: «Фюрер спрашивал меня, сможем ли мы сдерживать французов до осени и далее, что можно было бы предложить Польше в качестве обязательства, не следует ли активнее выступать в поддержку Японии... Он изложил свои — предварительные — мысли на этот счет. Я сказал, что даже если англичане пока не приняли решения, наша открытая ориентация на более чем неудобную им Японию может их заставить полностью принять сторону Франции. Токио видится Англии более опасным для себя, чем Москва, — мнение, неоднократно высказанное мне британскими офицерами совершенно всерьез»21. Розенберг в первое время нахождения нацистов у власти относился к англофильской группе партийных деятелей, считавших, что привлечение Великобритании в тесные отношения с Германией позволит сосредоточить усилия на противостоянии «большевистской угрозе».
Необходимо отметить увеличение контактов разного формата между представителями Японии и Германии на полуофициальном и официальном уровне, имевших место в середине 30-х годов XX века. В этой обстановке становилось возможным более предметно подходить к вопросам военнополитического сотрудничества сторон.
Принц Кая, имевший чин майора армии, путешествовал по Европе с марта по август 1934 г., после официального визита в Германию стал активно выступать за японо-германский альянс22.
77


Важным событием для будущего прогресса в налаживании тесных связей между двумя государствами стало назначение 5 марта 1934 г. полковника Осима Хироси военным атташе в Германию. Этот офицер, происходивший из семьи бывшего военного министра, имел опыт работы помощником военного атташе в Германии в 1921-1923 гг. Путь преобразования Германии в Третий рейх, который предложила нацистская партия, полнее отвечал представлениям Осима о возможном политическом развитии Японии23. В нацистском опыте он видел вполне подходящую для Японии модель социальных и политических преобразований. По чрезвычайно интересному свидетельству В.Э. Молодякова, «на протяжении многих лет его преследовал кошмар — перспектива русско-германского сотрудничества против Японии, подобно секретному соглашению, заключенному Вильгельмом II и Николаем II в Бьерке 24 июля 1905 г. Одной из главных целей своей работы в Германии Осима как раз и считал предотвращение «нового Бьерке», возможность которого он допускал даже с учетом взаимной враждебности двух стран в середине 1930-х годов»24.
Первые контакты, касающиеся вопросов военно-политического сотрудничества между германскими органами и японским атташе Осима, были на почве заинтересованности в получении от Японии обширной разведывательной информации о Красной армии. Для решения этой задачи Осима вступил в деловые отношения с главой военной разведки и контрразведки абвер Канарисом, с руководителем политической полиции рейхсфюрером СС Гиммлером и другими видными военными и политическими деятелями. Но достаточно быстро эти отношения поднялись на новый уровень25.
В марте 1935 года произошла радиоперекличка между Токио и Берлином. При открытии связи выступили бывший японский министр иностранных дел премьер-министр Хирота Коки и руководитель внешне-политического отдела национал-социалистической партии Альфред Розенберг. Выступление Розенберга было значительным в силу того, что отражало стратегическую линию развития германской дипломатии. В частности, он сказал: «Далекая Япония — первая держава, которая оценила устремления германского возрождения»26.
В пронацистских кругах стали проявляться японофильские настроения. Американский исследователь Комптон приводит примеры высказываний таких видных деятелей нацистского режима, как Альфред Розенберг, а также журналист, доктор Иоахим фон Леере, которые должны были объяснить своим последователям, что они «не нашли никаких расовых препятствий для участия Японии в международных делах. “Мы не можем надеяться на то, — писал Леере, — что в политике все наши друзья сделают нам одолжение и обзаведутся голубыми глазами и светлыми волосами”»27. В газете «Фелькишер беобахтер» профессор Хаусхофер писал: «Опыт Японии доказал, что фашистский способ борьбы за существование далеко превосходит все другие»28.
Летом и осенью 1935 года Германию посетила японская комиссия во главе с генералом Ито, которая должна была изучить немецкую авиапромыш¬
78


ленность. Встреча японской делегации была организована с максимальным вниманием к гостям, немецкая сторона демонстрировала свое радушие. Однако по итогам этого визита японцы закупили только приборы для навигации, что не соответствовало ожиданиям немецких промышленников29.
Другим беспрецедентным шагом для склонных к всеобщей секретности японских военных было приглашение двух немецких морских летчиков под начальством майора Рота на авианосец «Акаги», где им была представлена возможность внимательно изучить конструкцию корабля. Один из офицеров, Веннекер, составил по итогам посещения авианосца подробный доклад, который лег на стол Гитлеру30.
Осенью 1935 г. в Германию выехала делегация в составе четырех офицеров японского генерального штаба для изучения немецкого вооружения. Комиссия находилась в Германии несколько месяцев и подробно его изучала. Во главе делегации был майор Хара Томно, отвечавший за вопросы моторизации и занимавшийся конструкторской деятельностью по созданию бронетехники31.
Весной 1935 года доктор Хак, известный своими широкими связями с японскими военно-морскими кругами и немецкими производителями оружия, встретился с японским атташе в Берлине полковником Осима и, сославшись на то, что он действует от имени посла по особым поручениям Иохима фон Риббентропа, стал зондировать почву о возможности заключения «оборонительного союза» между Германией и Японией против СССР32.
Обращение к военному атташе не было случайностью, оно отражало своеобразие политической ситуации Японии. Роль военных не ограничивалась вопросами обороны, они активно влияли на внутреннюю жизнь страны. История Японии знает немало случаев падения правительственных кабинетов из-за столкновения с военными кругами: значительное большинство японских кабинетов возглавлялось представителями военных кругов. Существовали тесные связи между военной и экономической элитами. Военные зачастую независимо от политиков вели переговоры за рубежом. Военные атташе пользовались большой самостоятельностью, могли задерживать неугодные им распоряжения МИДа, принимать решения, отвечающие их интересам, угрожать своими отставками для достижения целей, брать несогласованные обязательства.
В начале переговорного процесса Осима информировал о его ходе только военное министерство и Генеральный штаб, посол Японии в Берлине Мусякодзи оставался в неведении. Германский военный атташе в Токио полковник Отт также не был проинформирован Берлином о ходе контактов. Только из-за необходимости уточнить у немецкого атташе некоторые детали относительно лиц, упоминавшихся в телеграфных переговорах между японским генштабом и Осима, японские представители ввели в курс дела Отта. После этого полковник отправил телеграмму в Берлин: «Японская армия доверительно сообщила о своем контакте с послом Риббентропом и адмиралом Канарисом, установленном с ведома немецкого военного министра. Проявляя исключительный интерес в этом, японская армия телегра¬
79


фировала Осима свое утверждение контакта и намерение послать к концу ноября офицера со специальными предложениями. Армия пока действует самостоятельно без участия всех других инстанций; просят меня действовать аналогично»33.
Летом 1935 г. Осима сообщил, что Генеральный штаб Японии не возражает против предложения Германии о заключении союза между двумя странами, но желает подробно изучить этот вопрос, для чего направляет в Берлин специального представителя. 15 ноября 1935 года для переговоров в Берлин выехал сотрудник генерального штаба Японии подполковник Вака- мацу. Офицер привез для передачи Осима подробные инструкции, составленные Генеральным штабом, одобренные начальником Генерального штаба принцем Канъин34.
В середине 30-х годов XX века германская дальневосточная дипломатия столкнулась с проблемой выбора страны-партнера в осуществлении политики в регионе. Выбор был между Японией и Китаем. В пользу Японии говорил ее статус великой державы, способной на проведение самостоятельной внешнеполитической линии, независимой от влияния США, Великобритании. В пользу Китая говорили имеющие долгую историю германо-китайские экономические и военные связи.
Германия имела тесные связи с правительством Чан Кайши и стремилась всемерно их расширять. С точки зрения экономики, Германия рассматривала Китай как величайший в мире рынок сбыта. После Первой мировой войны были не только восстановлены, но и значительно расширены позиции в торговле с Китаем. В 1930 г. германская доля в китайском импорте составляла 5,2% , а в 1936 г. — 16,83%, что позволило ей выйти на второе место после США35.
Существовал активный баланс Германии в торговле с Китаем. К 1937 г. по размерам капиталовложений Германия была на третьем месте (300 млн дол. — 6,6%), уступая Японии и Англии, обгоняя США. Германия закупала в Китае стратегическое сырье, от половины до трех четвертей китайского вольфрама отправлялось в Германию36. Доля Китая во внешней торговле Германии поднялась с 6,4% до 9,6% в 1934-1937 гг. Германские фирмы активно проникали в китайскую экономику при поддержке немецкого правительства. Железные дороги Китая строились с привлечением крупных германских промышленников.
Установление нацистского режима в Германии привело к расширению связей с Китаем. В политическом аспекте немецкое правительство поддерживало правительство Чан Кайши, т.к. считало его способным противостоять коммунистическому движению. До 1933 г. деятельность германских фирм и советников в Китае осуществлялась без официального контроля со стороны МИД и военного ведомства. В 1934 г. в соответствии с секретной «директивой для связи с делами группы военных советников в Китае» задача курирования деятельности этих экспертов легла на отдел внешних сношений министерства обороны. МИД Германии взял на себя ответствен¬
80


ность за назначение членов группы и общий контроль37. В 1935 г. немецкая дипломатия пошла навстречу пожеланиям Чан Кайши и перевела в Нанкин германское посольство, одновременно повысив статус своего представительства в Китае38. Как отмечал немецкий историк Б. Мартин, помощь Германии помогла стабилизировать положение центрального правительства Китая, что в перспективе противоречило интересам Японии39. Вопрос о судьбе Маньчжоу-го стал болезненной темой в дальневосточной политике Германии. С одной стороны, Япония настаивала на признании новообразованного государства, с другой стороны, китайская дипломатия была недовольна попытками немецких предпринимателей занять позиции в экономике Маньчжурии, переговорами о заключении соглашения об установлении экономического и торгового сотрудничества40. 30 апреля 1936 г. было заключено соглашение о товарообмене между Японией, Германией и Маньчжоу-го. Экономическую роль Маньчжурии в японо-германских связях объяснил в воспоминаниях немецкий посол в Токио Дирксен: «Экономические отношения, которые оказались очень выгодными для обоих партнеров на протяжении всего послевоенного периода (после Первой мировой войны. Прим, автор.), стали еще более активными после включения Маньчжурии в японскую сферу влияния. Таким образом, пассивный баланс Японии в торговле с Германией был теперь уравновешен германскими закупками основного экспортного продукта Маньчжурии — соевых бобов, самыми крупными покупателями которых были именно германские фирмы»41.
В октябре 1935 г. китайское правительство предприняло попытку нормализовать отношения с Японией. Для решения этой задачи нужно было прибегнуть к помощи посредника. В этой роли должна была выступить Германия. Ван Цзинвэй обратился к немецкому генеральному консулу в Шанхае Крибелю, в памятной записке, направленной Риббентропу, было сформулировано предложение о заключении компромиссного соглашения между Японией и Китаем, а также установлении связей между Токио, Берлином и Нанкином в борьбе с коммунистическим влиянием. Мощной опорой этих контактов должно было стать сотрудничество в экономической сфере42. Германская дипломатия увидела в этом предложении возможность для усиления своих позиций в регионе. Риббентроп запросил мнение военного атташе Осима о возможности присоединения Китая к японо-германскому союзу против СССР. Осима высказал предварительное мнение о возможности развития ситуации по такому пути, поскольку Япония желала решить все спорные вопросы в отношениях с Китаем43. Учитывая сложившиеся обстоятельства, Германия решила присоединиться к урегулированию японокитайских отношений. Генеральный атташе Крибель передал послание фюрера, в котором тот соглашался на посредничество, правда, с оговоркой о том, что деятельность немецких представителей будет идти по недипломатической линии44. Возможность включения Китая на основе идей антикоммунизма в подготавливаемое японо-германское соглашение сняло возражения министра обороны Бломберга и стоящего за ним прокитайски настроенного
81


немецкого военно-промышленного комплекса45. Однако обстановка в данном вопросе была сложной, оценка МИДом немецкого профита от посредничества динамично менялась с поступлением новых данных. 28 ноября 1935 г. в Берлине получили телеграмму от посла в Японии Дирксена, в которой выражалось сомнение в возможности достижения урегулирования в японо-китайских отношениях. Посол назвал ряд аргументов против активного посредничества Германии. В Японии нарастало недовольство политикой Китая, и в ближайшем будущем возможно было, по мнению посла, применение японской военной силы. Развитие событий по такому сценарию могло привести к вовлечению Германии в конфликт46. Германское руководство отклонило предложение о посредничестве, предпочитая занять выжидательную позицию в этом вопросе. Переговоры о японо-германском соглашении (Антикоминтерновский пакт) пользовались приоритетом в шкале ценностей немецких интересов на Дальнем Востоке, поэтому отношения с Китаем отходили на второй план47.
По мере того как японские военные круги проникались идеей сближения между Японией и Германией, они вступали в контакт с министерством иностранных дел, которое давало соответствующие инструкции послу.
Весной 1936 года в переговоры вступил японский посол в Берлине Мусякодзи Кинтомо, который вел их в дальнейшем совместно с военным атташе Осима Хироси. С германской стороны переговоры вел посол Германии в Лондоне Иоахим Риббентроп (он выполнял поручение Гитлера вести переговоры не по линии официальной политики, а — при посредничестве «бюро Риббентропа»).
К середине 1936 года гитлеровское правительство подготовило проект соглашения, названного Риббентропом «Антикоминтерновский пакт», имевшего секретное приложение. Название соглашения было рассчитано на то, чтобы замаскировать начало процесса образования блока государств, стремившихся к пересмотру сложившейся системы международных отношений и вступивших на путь агрессии для достижения своих целей.
Опасаясь японо-германского соглашения, слухи о котором уже появились в дипломатической среде, китайская сторона предприняла шаги по предупреждению этого сближения. 17 ноября китайский представитель Кун Сянси в беседе с Клейном указал на то, что готовящееся соглашение может оказать неблагоприятное воздействие на отношения между Германией и Китаем. Активность Нанкина, направленная на выяснение деталей японогерманских переговоров, привела к тому, что Берлин запретил послу Траутману давать какую-либо информацию по этому вопросу китайской сто-
48
роне .
Проект Антикоминтерновского пакта, разработанный в Берлине, стал обсуждаться в правительственных кругах Японии в середине 1936 года. Министр иностранных дел Арита Хатиро поддержал соглашение, учитывая заинтересованность военных кругов в его заключении. Японское министерство иностранных дел подготовило для Тайного совета заключение по проекту, в
82


котором анализировались причины, побудившие японскую дипломатию пойти на сближение с Германией. В документе говорилось: «...для того, чтобы обеспечить существование Японии и спокойно проводить политику на континенте, совершенно необходимо объединиться с другой державой». Для достижения этой цели «следует выбрать Германию» потому, что как Япония, так и Германия стоят на одной и той же позиции в отношении международного положения49. Это предложение было обосновано тем, что СССР, Франция, Чехословакия и МНР подписали договоры о взаимной помощи. Руководители внешней политики рекомендовали своему правительству продумать отношения с СССР и Англией, «прежде чем осуществлять коалицию между Японией и Германией». Японские дипломаты предложили внести в германский проект ряд исправлений, чтобы закамуфлировать агрессивную сущность готовящегося соглашения и не связать себя конкретными взаимными обязательствами в рамках военного союза. Как отмечает В.Э. Молодяков, «Арита предпочел бы заключить размытое соглашение, подписанное не густой, а «разведенной тушью». Такая подпись тоже имеет силу, но ее при необходимости можно стереть»50.
В первой статье германского проекта указывалось, что как Япония, так и Германия не будут принимать мер, которые могли бы поставить СССР в выгодное положение. Японская сторона предлагала исправить формулировку, указав, что такие меры должны быть приняты, «если какая-нибудь из стран подвергнется нападению или угрозе нападения». Однако в заключении говорилось, что было бы «спокойнее не называть СССР, а употреблять определение « третья держава», с тем, чтобы под ней понимать СССР»51.
Проект японо-германского пакта был окончательно доработан японским послом в Берлине Мусякодзи и послом Риббентропом и 23 октября 1936 г. парафирован сторонами.
25 ноября 1936 года в Берлине послами Мусякодзи и Риббентропом был подписан Антикоминтерновский пакт, состоящий из трех пунктов и секретных соглашений:
«Правительство Великой Японской Империи и правительство Германии, сознавая, что целью коммунистического «интернационала» (так называемого «коминтерна») является подрывная деятельность и насилие всеми имеющимися в его распоряжении средствами по отношению к ныне существующим государствам, будучи убеждены, что терпимое отношение ко вмешательству коммунистического «интернационала» во внутренние дела наций не только угрожает их спокойствию, общественному благосостоянию и социальному строю, но представляет собой также угрозу миру во всем мире, и выражая свое намерение сотрудничать в деле обороны против коммунистической подрывной деятельности, заключили нижеследующее соглашение.
Статья 1. Высокие договаривающиеся стороны обязуются взаимно информировать друг друга относительно деятельности коммунистического «интернационала», консультироваться по вопросу о принятии необходимых
83


оборонительных мер и поддерживать тесное сотрудничество в деле осуществления этих мер.
Статья 2. Высокие договаривающиеся стороны обязуются совместно рекомендовать любому третьему государству, внутренней безопасности которого угрожает подрывная работа коммунистического «интернационала», принять оборонительные меры в духе данного соглашения или присоединиться к нему.
Статья 3. Настоящее соглашение составлено на японском и немецком языках, причем оба текста являются аутентичными. Настоящее соглашение заключено на пять лет и вступает в силу со дня его подписания. Обе договаривающиеся стороны своевременно, до истечения срока действия настоящего соглашения, должны достигнуть взаимопонимания относительно характера их дальнейшего сотрудничества.
Срок действия договора распространялся на 5 лет»52.
С соглашением подписывался конфиденциальный дополнительный протокол53.
В секретном соглашении, прилагаемом к Антикоминтерновскому пакту, речь шла о Советском союзе. «Правительство Великой Японской Империи и правительство Германии, признавая, что правительство Союза Советских Социалистических Республик стремится к реализации целей коммунистического «интернационала» и намерено использовать для этого свои вооруженные силы, и будучи убеждены в том, что это является серьезнейшей угрозой существованию не только государств, но и существованию мира во всем мире, в целях защиты своих общих интересов договариваются о нижеследующем:
Статья 1. В случае, если одна из договаривающихся сторон подвергнется неспровоцированному нападению со стороны Союза Советских Социалистических Республик или ей будет угрожать подобное неспровоцированное нападение, другая договаривающаяся сторона обязуется не предпринимать каких-либо мер, которые могли бы способствовать облегчению положения Союза Советских Социалистических Республик.
В случае возникновения указанной выше ситуации договаривающиеся стороны должны немедленно обсудить меры, необходимые для защиты их общих интересов.
Статья 2. Договаривающиеся стороны на период действия настоящего соглашения обязуются без взаимного согласия не заключать с Союзом Советских Социалистических Республик каких-либо политических договоров, которые противоречили бы духу настоящего соглашения.
Статья 3. Настоящее соглашение составлено на японском и немецком языках, причем оба экземпляра имеют одинаковую силу. Настоящее соглашение вступает в силу одновременно с Соглашением против коммунистического «интернационала» и имеет одинаковый с ним срок действия»54.
Данное соглашение было направлено не только против СССР, но и на нейтрализацию Англии. Об этом свидетельствует документ МИД Германии
84


«Выводы о характере формирования будущих германо-английских отношений». В частности, в документе делается заключение: «...мы (Германия) и впредь заинтересованы в укреплении оси Берлин-Рим и треугольника Бер- лин-Рим-Токио, а также во вступлении других государств в эту группировку. Чем сильнее дружественная нам группировка, тем легче было бы в предполагаемом конфликте Германии в Центральной Европе удержать в стороне от него Англию, а тем самым и Францию, обеспечить к нашей пользе его локализацию. Я даже считаю, что мы должны постоянно крепить эту дружбу и устанавливать дружеские отношения со все новыми странами»55. Далее составитель документа Риббентроп делал вывод: «Упорное создание в условиях полной секретности, без какой-либо огласки, союзнической группировки держав против Англии, т. е. практически укрепление нашей дружбы с Италией и Японией...Только таким образом мы сможем противодействовать Англии, дойдет ли дело однажды до компромисса или же до конфликта»56.
Все это вполне соответствует «Основным принципам национальной политики», принятым Советом пяти министров57 (премьер-министр, военный и морской министры, министры иностранных дел и финансов) от 7 августа 1936 года58. В документе определялись принципы внешней политики, заключавшиеся в «достижении взаимного благоденствия в Восточной Азии путем искоренения осуществляемой великими державами политики господства и утверждения принципа истинного сосуществования и сопроцветания», для реализации этой политики должны были осуществляться «мероприятия по усилению государственной обороны», в частности «ликвидация угрозы с севера, со стороны Советского Союза, путем здорового развития Маньчжоу-го и укрепления японо-маньчжурской обороны; обеспечение готовности встретить во всеоружии Англию и Америку путем нашего дальнейшего экономического развития, заключающегося в тесном японо-маньчжурокитайском сотрудничестве». В решении Совета пяти министров была предпринята попытка умерить самостоятельность армии «в целях обеспечения успешной дипломатической деятельности, военные круги должны избегать открытых действий и оказывать ей помощь тайно»59.
Основные положения разъяснений Хирота и Арита были развиты в отчете Исследовательского комитета Тайного совета, представленном как основание для ратификации пакта. О секретном протоколе говорилось, что его цель — «защита общих интересов Германии и Японии от военного давления Советского Союза».
Неопределенный характер обязательств японо-германского соглашения объясняется нежеланием Японии связывать себя более конкретными условиями договора с гитлеровским правительством в то время, когда Германия только начала открытый процесс наращивания вооруженных сил и пока отставала по уровню военного потенциала от ведущих стран Европы. Антикоммунистическая направленность пакта должна была успокоить правящие режимы Европы, которые сами были настроены враждебно к СССР.
85


Джеймс Комптон так определил противоречия, присутствующие в подходах сторон к заключенному соглашению: «Япония боялась, что ее вовлекут в европейские дела, а Германия хотела избежать осложнений в Азии. Одна японская газета очень удачно назвала пакт «рамой, в которую можно вставить любую картину». Партнеры никак не могли договориться, что это за картина: Япония хотела вставить морской пейзаж, а Гитлер — пейзаж континентальной Европы»60.
Однако ряд крупных газет Японии о пакте высказался крайне отрицательно. Антигерманские настроения, нашедшие отражение в печати, вызвали официальную реакцию Берлина. В декабре 1936 года председатель рейхстага Геринг заявил Осима протест против враждебной позиции японской прессы.
Правительство Хирота, ответственное за заключение пакта, вынуждено было уйти в отставку. Новым премьером был назначен генерал Хаяси. Чтобы успокоить представителей правящих кругов, опасавшихся негативных международных последствий японо-германского сближения, новый министр иностранных дел Японии Сато выступил в парламенте с критикой Антикоминтерновского пакта.
Германский посол в Токио Дирксен с тревогой писал в Берлин 27 марта 1937 г. о том, что Сато, судя по его заявлению в парламенте, расценивает японо-германский пакт как неизбежное зло и считает, что этот пакт в лучшем случае был вызван техническими соображениями и носит полицейский характер. Чтобы предотвратить развитие тенденций, направленных на ослабление японо-германского союза, Дирксен в беседе с Сато высказал сожаления по поводу «яростных нападок» на пакт со стороны «прессы и парламента», которые, как он подчеркнул, «создали за границей впечатление, что не только сам пакт, но и вся немецкая политика не одобряется политическими кругами Японии». Сато заявил, что с точки зрения советско- японских отношений заключение пакта надо рассматривать как «прискорбное и достойное сожаления событие» и что «японское правительство, несмотря на существование Коминтерна, попытается улучшить отношения между двумя народами» и «при первой возможности восстановить между Японией и Россией искренние и дружеские отношения»61.
Эта позиция не отражала истинных намерений относительно СССР, а преследовала цель: на данном этапе предоставить Японии возможность сохранить определенную дистанцию в отношениях с Германией.
Подписание соглашения встревожило Китай. Внешнеполитическое ведомство Китая сделало официальный запрос германскому МИДу, в котором высказало обеспокоенность в связи с направленностью второй статьи пакта на борьбу с коммунизмом. В Нанкине опасались, что Япония, подписав пакт, развязала себе руки для проведения более агрессивной политики в Китае62.
3 декабря 1936 г. посол Траутман, посетив главу китайского МИДа, в соответствии с указаниями с Вильгельмштрассе заявил, что Антикоминтер- новский пакт не нарушает интересов Китая. Немецкий посол пообещал, что
86


удвоит усилия по развитию традиционно дружеских отношений между Германией и Китаем63.
Заключение германо-японского пакта не смогло снять противоречий между двумя сторонами.
Главным яблоком раздора выступал Китай, а вернее перспектива получения преобладающей позиции в отношениях со Срединной империей и вытекающих из этого стратегических выгод для политики и экономики страны, достигшей подобного положения.
Немецкие советники обучали китайскую армию, работали на арсеналах, поставляли оружие. В апреле 1936 года было подписано соглашение о поставках вооружения на 100 млн дол., 90 немецких советников во главе с генералом Фалькенгаузом оказывали помощь Китаю64. Концерн Круппа сооружал военный завод, поставлял оборудование для металлургических заводов в Чучжоу. Отто Вольф получил крупный контракт на железных дорогах, в электропромышленности товары поставлял Сименс, «ИГ Фарбе- ниндустри» занял монопольное положение в химической отрасли Китая65.
Проблемой в германо-китайских отношениях стал статус советнического аппарата в стране. В мае 1936 г. в Китай был направлен представитель немецкого правительства, который поднял вопрос о руководстве германской миссии. Позиция Берлина заключалась в том, что руководство миссии должно осуществляться главным советником. Китайская сторона заявила, что только национальное правительство может руководить миссией и ее кадровой политикой66. По мнению отечественного синолога З.Д. Катковой, 1936 год стал переломным в германо-китайских связях. Несмотря на существование сильного прокитайского лобби в политической, военной и экономической элите Германии, в двусторонних отношениях наступила пора похолодания. Не смогли переломить эту тенденцию даже визиты в Берлин видных китайских деятелей и переговоры с Гитлером и Шахтом67.
7 июля 1937 года Япония начала войну против Китая. Японская сторона эту войну называла «китайским инцидентом». Японский флот положительно воспринял начало конфликта, т.к. это отвлекало японскую армию от планирования подготовки к большой войне с СССР на боевые действия в Китае и переориентировало внимание армии на Юг. В экспансии в этом направлении был заинтересован сам флот68. Для японо-германских отношений это было одним из критических моментов. Оба государства являлись конкурентами в Китае. Война позволяла Японии занять преобладающее положение в Китае, выдавив всех остальных иностранных игроков из подконтрольных территорий. Другим фактором, настораживающим Берлин, было опасение, что Япония увязнет в Китае на длительный период времени. То, что подобный ход событий предвидели немецкие специалисты, можно подтвердить высказыванием Фалькенхазена, «если Токио вздумает развязать себе руки, его ждет неминуемое поражение»69. Угроза абсорбции японской военно-политической мощи на китайских просторах снижала вес Токио в международных калькуляциях нацистских дипломатов.
87


По этим причинам германская дипломатия не поддерживала действия Японии в Китае. Еще до начала войны статс-секретарь МИД Германии фон Вайцзеккер писал послу Германии в Токио, что попытки «японцев действовать в Китае против коммунизма на основе Антикоминтерновского пакта идут в неверном направлении»70. Но невольно своей агрессивной политикой в Европе Германия способствовала продвижению Японии в Китай. Весной 1937 г. верховное командование японской армии в специальном докладе о международной обстановке подчеркивало, что политика Германии и Италии создает благоприятную обстановку для осуществления планов Японии71.
Вторжение в Китай послужило основанием к японо-германским переговорам. 28 июля 1937 г. статс-секретарь МИД Германии Вайцзеккер встретился с японским послом Мусякодзи, заявившим, что «Япония утратила полное понимание Германии по поводу антикоммунистических достижений, которые содержатся в японских действиях против Китая»72. Мусякодзи, как замечает Вайцзеккер, «упорно старался доказать, что Япония ведет антикоммунистическую работу в Китае в наших (Германии и Японии) интересах». Послу Японии принадлежала инициатива создания специального секретного германо-японского комитета, в котором он мог бы «объяснить антикоммунистические тенденции, которые толкают Японию на ее теперешние действия в Китае». Вайцзеккер ответил, что Германия не может «оправдать или морально помогать действиям, которые легко могут привести к противоположным целям... а именно к поощрению коммунизма в Китае и к тому, что это толкнет китайцев в руки русских»73.
На вопрос о поставках немецкого вооружения Китаю Вайцзеккер заявил, что «у Японии нет справедливых оснований требовать прекращения поставок оружия из Германии в Китай», оговорив, правда, что германским инструкторам дан приказ «не вмешиваться с танками в японо-германский конфликт»74.
В августе 1937 г. гитлеровская дипломатия выступила с антияпонским маневром. Поверенному в делах США в Берлине было заявлено, что Германия не желает победы ни одной стороне в японском конфликте и тем более победы Японии, т.к. это может привести к ослаблению позиций всех держав на Дальнем Востоке75.
Германия продолжала поставлять оружие Китаю в значительных размерах, оставались у Чан Кайши и немецкие советники76. Япония угрожала аннулировать Антикоминтерновский пакт, если Германия не прекратит поставки военных материалов Китаю. Гитлер 19 октября 1937 г. приказал прекратить всякие поставки Китаю, спустя 2 дня Геринг разрешил тайно их продолжать.
Германия долгое время не признавала созданное Японией в захваченных северо-восточных провинциях Китая марионеточное государство Мань- чжоу-го, рассчитывая выторговать за его признание определенные привилегии в Китае. Министр иностранных дел Германии Нейрат 20 ноября 1937 г.
88


заявил послу Италии, что считает признание Маньчжоу-го нецелесообразным: «Мы не собираемся делать подарок, не получив ничего взамен»77. Германия добивалась, чтобы Япония согласилась предоставить ей в оккупированных районах Китая более благоприятное положение по сравнению с третьими государствами. Токио соглашалось лишь на «особое благоприятное отношение» к Германии.
Но ситуация менялась. 26 января 1938 г. Германский посол в Токио Дирксен в секретном политическом докладе сообщил, что считает необходимым пойти на уступки Японии в ее требованиях прекратить поставки вооружения и отозвать военных советников: «Каждый месяц Япония с явным упреком предоставляет нам обзор импорта в Китай большого количества немецких военных материалов в то время, как представитель МИД Японии холодно заявляет английским и американским журналистам, которые возмущенно указывают на этот импорт, что германское правительство давно уже прекратило его... Оставление в Китае военных советников может повредить престижу Германии в Китае. Согласно сообщениям генерального консула в Кантоне, китайские агитаторы обвиняют немецких офицеров в раскрытии Японии оперативных планов, в то время, как с другой стороны, японская армия подозревает, что советники составляют оперативные планы китайской армии и руководят их осуществлением»78.
Германский посол предложил своему правительству признать Маньчжоу-го, пока Япония не оказала серьезного давления на Германию: «Я считаю невозможным откладывать признание дальше». По мнению Дирксена, признание Маньчжоу-го представило бы возможность для развития «политико- экономических связей с Японией». Теперь признание «могло бы быть дружественным по отношению к Японии жестом, который, если представится случай (годовщина основания империи), — будет безусловно оценен там»79.
На политику Германии оказывали влияние заявления представителей Японии о намерении закончить войну в короткие сроки и свергнуть режим Чан Кайши. Германия не была заинтересована в затяжной японо-китайской войне, т.к. стремилась сохранить боеспособность Японии для действий против СССР. Большое значение имело также то, что к 1938 г. были прерваны коммуникационные линии, по которым в Германию поступали китайские товары и ресурсы. Теперь надежды немецких промышленников были направлены на Японию, которая могла нормализовать обстановку и допустить германский бизнес в Китай80.
Японские дипломаты учитывали экономические интересы Германии, стремившейся сохранить свои позиции в Китае. 10 января 1938 г. посол Японии в Германии Того Сигэнори заявил, что «японцы очень заинтересованы в дружественном сотрудничестве с немцами для экономического развития Китая, о каковом вопросе иногда беспокоились немецкие купцы»81.
В переговоры с японским послом вступил министр иностранных дел Германии Риббентроп, потребовавший за оказание помощи Японии предоставление германскому капиталу особых прав и привилегий в торговле с
89


оккупированным Китаем. Немецкая сторона предложила заключить в мае соглашение о предоставлении германской торговле в Северном Китае равных прав с Японией.
В июле 1938 г. посол Японии Того известил Риббентропа о согласии на то, чтобы германская торговля в Китае велась «на той же основе», что и японская, и оговорил при этом право Японии на экономическое сотрудничество с другими странами. Японский посол в Берлине Того вручил Риббентропу памятную записку, в которой выражалось пожелание, чтобы германское правительство признавало особое положение, занимаемое Японией в Китае, согласилось на еще более тесное сотрудничество двух государств в экономике Китая, следуя духу Антикоминтерновского пакта82. Японское правительство брало на себя обязательство в будущем «относиться особенно благосклонно к экономической деятельности Германии в Китае», оговаривая при этом, что «это преимущественное положение Германии, конечно, не исключает экономического сотрудничества Японии с другими державами»83.
В феврале 1938 года гитлеровское правительство признало Маньчжоу-го, и Германия начала поставки ей военной техники. В конце апреля против Китая действовало в составе японской авиации 128 немецких самолетов. Среди них было 38 истребителей и 50 бомбардировщиков, расположенных на аэродроме Чжэньцзян (60 км восточнее Нанкина). В Северном Китае насчитывалось 65 немецких летчиков, в Шанхае — 50. Кроме того, в Китай прибыло 25 германских военных инженеров. Немцы обучали японский летнотехнический состав, принимали непосредственное участие в военных операциях. Другим направлением деятельности германских дипломатов было посредничество между Японией и Китаем в достижении перемирия. Однако эти усилия не увенчались успехом. Когда посол Траутман приехал к главе Китая, чтобы вручить письмо с японской позицией по мирному урегулированию конфликта, Чан Кайши не стал встречаться с немецким посредником. Траутману пришлось зачитать письмо перед женой правителя Поднебесной Мэйлин и ее западными советниками. Этим завершилось посредничество Берлина84. В начале июля немецкое правительство отозвало из Китая своего посла Траутмана и военных советников85.
МИД Германии согласился предоставить Японии в соответствии с ее просьбой на 160 млн иен товаров в порядке нормального экспорта, и правительство было готово рассмотреть соглашение о дополнительных поставках еще на 150 млн иен на льготных условиях. После подписания данного соглашения Берлин потребовал выполнения обещания Японии о предоставлении немецкому капиталу особых преимуществ в Китае и закрепления данного положения в специальном договоре. Но Япония, добившись отзыва немецких военных советников из Китая и заключения японо-германского торгового соглашения, неожиданно для Германии заявила, что не может предоставить ей преимущественного положения в Северном Китае и тем более гарантировать это в договорной форме. Это заявление вызвало возмущение в политических кругах Германии86. 24 июля 1938 года экономиче¬
90


скими экспертами МИД и сотрудниками германских консульств в Китае был представлен доклад «Отчет о положении германских экономических интересов в районах Китая, занятых Японией», в котором констатировалось, что «Япония желает эксплуатировать Китай только в своих интересах», а вопрос об участии в этом других держав «поднимается только таким путем, который обеспечивает японское первенство». Составители доклада отмечали, что «...к интересам Германии отношение не лучше, чем к другим иностранным интересам». Далее в отчете приводились конкретные примеры дискриминации немецкого капитала и делался вывод о том, что германские фирмы «полностью вытеснены японскими из тех районов, где они прежде были крупнейшими поставщиками». Указывалось, что «нельзя найти никаких следов предпочтительного отношения к интересам Германии»87.
В заключение доклада авторы приводили мнение о том, что в случае оккупации всего Китая он окажется недоступным для германского капитала, подобно Корее и Формозе, поэтому необходимо потребовать от Японии ответа о том, «как она выполнила свои обещания, данные Германии, и как она намерена выполнять их далее».
Представитель Риббентропа Виль вручил послу Японии в Германии Того ноту протеста против вытеснения германского капитала и потребовал предоставления Германии преимущественного положения в Северном Китае в качестве компенсации за ущерб, понесенный в результате поддержки Японии88. Японская сторона не проявила интереса к обсуждению этого вопроса. Переговоры зашли в тупик.
Явное пренебрежение экономическими интересами Германии со стороны японских дипломатов становится понятным, если учесть, что японские лидеры знали о том, что страна еще слишком слаба для самостоятельного решения внешнеполитических задач и поэтому не будет рисковать своими новыми отношениями с Японией.
Для Японии значимость внешнеэкономических связей трудно переоценить, т.к. страна обладала весьма скудными сырьевыми ресурсами и вынуждена была их импортировать. В связи с этим Япония для пополнения валютных средств вынуждена была развивать товарное производство и стимулировать экспорт. Ситуация, сложившаяся в экономике Японии, была аналогична существовавшей в Германии, которая при Гитлере развивалась в условиях жесткой экономии (был принят закон, согласно которому даже бритвенные лезвия необходимо было сдавать на переработку). По импорту железной руды Япония стояла на третьем месте в капиталистическом мире после Германии и Бельгии. В связи с этим Германия не была да и не могла быть главным экономическим партнером Японии. Эту роль выполняли Соединенные Штаты Америки, которых разделяли с ней только воды Тихого океана.
Германия заняла экономическую нишу торговли высокотехнологичными товарами и патентами с акцентом на военную отрасль, а т.к. военная промышленность в Японии была приоритетной, то ряд заводов военного зна¬
91


чения в Маньчжурии строился с помощью Германии, которая предоставляла своему японскому союзнику германские патенты и секреты производства. Экспорт японских товаров в Германию вырос в 1933 г. с 12411 тыс. иен до 43261 тыс. иен в 1937 г. В 1933 г. германский ввоз товаров в Японию составил 95797 тыс. иен, а в 1937 г. — 176350 тыс. иен89. Доля Германии в японском импорте машин равнялась в 1935 г. 28,5% против 25,4% в 1931 г., доля США снизилась с 40% до 37%90.
Рост германо-японского товарного оборота происходил за счет увеличения германского экспорта в Японию. Импорт из Японии в Германию несколько уменьшился. В торговом балансе было неизменное активное сальдо в пользу Германии. Соотношение между германским экспортом в Японию и японским — в Германию составляло 4:1. Германия вывозила в Японию химические препараты, крупные партии токарных станков, оборудование для химических, алюминиевых заводов, для производства тканей и т.д. Вместе с тем Германия принимала прямое участие в оборудовании маньчжурского плацдарма. Япония стремилась вытеснить из Китая иностранные фирмы и полностью подчинить китайский рынок своим интересам. Но в Маньчжурии немецкий капитал смог все-таки добиться определенного успеха. Это объясняется как тем, что японские фирмы не могли освоить весь рынок, так и тем, что Квантунская армия (фактический правитель Маньчжоу-го) пользовалась определенной самостоятельностью. Эта армия была нацелена на СССР, в ней были сосредоточены наиболее радикально настроенные офицеры с антисоветскими взглядами. При этом радикалы полагали, что Японии необходимо как можно теснее сотрудничать с Германией. Маньчжурия должна была превратиться в плацдарм для нападения на СССР и являлась «сердцем империи», богатства которой должны были служить процветанию Японии. В связи с этим значительно вырос германский импорт в Маньчжурию, в 1933 году он составлял 10577 тыс. иен, а в 1935 г. — 14 млн иен91.
30 апреля 1936 г. между Германией и Маньчжоу-го было подписано соглашение, предоставляющее последней право ввозить в Германию в течение года товары (главным образом, соевые бобы) на сумму в 100 млн маньчжурских долларов. В обмен на соевые бобы Германия обязывалась поставить в Маньчжурию военные материалы и оборудование для военных заводов. Правительство Маньчжоу-го создало комиссию для постепенной замены импорта из других стран (за исключением Японии) импортом из Германии92.
14 октября 1937 года в Берлин выехали представители Токийской торгово-промышленной палаты и директор сталелитейной компании «Сева» (дочернее предприятие Южно-Маньчжурской железной дороги), вице-адмирал Годо Такуо, представитель торгового общества «Мицубиси» Мино Кодзи, представитель Южно-Маньчжурской железнодорожной компании Акадэука Масатомо и бывший коммерческий атташе при японском посольстве Германии Александр Нагаи. В Берлине экономическая делегация провела переговоры с германским правительством и объединениями крупных промыш¬
92


ленников о поставках немецкого оборудования японской промышленности, о возможности использования в Маньчжурии и Северном Китае немецких технологий и капитала. Был заключен договор о поставке оборудования компании «Сева» на 100 млн иен. У компании Круппа был приобретен за 7 млн иен патент на новый метод выплавки стали, позволяющий использовать бедные железом рудные залежи Маньчжурии и Кореи93.
Япония была заинтересована в приобретении лицензии и промышленного оборудования, необходимого для производства синтетического бензина. Переговоры об этом начались в 1937 г. и продолжались с перерывами до 1941 г. Проблема заключалась в том, что при принципиальном согласии фирмы «ИГ Фарбениндустри» (владелец права на метод) и «Крупп» (производитель необходимого промышленного оборудования, в частности труб высокого давления) не могли заключить сделку, так как этому мешало требование германского правительства выполнить вначале четырехлетний план немецкой экономики. Это условие делало невозможным выполнение контракта из-за перегруженности фирменных мощностей94.
В Фушуне (Маньчжурия) Германия построила крупный завод стоимостью 12 млн марок для производства синтетического бензина из угля по методу Фишера с производственной мощностью в 200 тыс. тонн95. Но объем производства не соответствовал даже минимальным потребностям японской экономики, особенно в военное время. Нефтеперегонный завод был открыт в Гуньцзинцзы с производственной мощностью 140 тыс. тонн.
В 1937 г. в Маньчжурии началось сооружение гидроэлектростанций. В течение 1935-1938 гг. было сооружено 35 теплоэлектростанций. Основной частью поставок оборудования для них занималась немецкая фирма-изготовитель «Сименс Шуккерт»96.
Германские летчики и инженеры изучали японскую авиацию, а японские специалисты и летчики стажировались в Германии. Так, в октябре 1934 г. было достигнуто соглашение о посылке в Японию пятисот летчиков и консультантов, авиафирма «Аити», решив вступить в борьбу за контракт японского военно-морского командования на производство пикирующего бомбардировщика, обратилась за помощью к фирме «Хейнкель», с которой имела налаженные деловые контакты. Японская фирма приобрела бомбардировщик Не-66, и на его основе создали самолет, который был принят на вооружение японскими ВМС97. К 1936 г. японские ВМС, исходя из необходимости смены морально устаревшего палубного бомбардировщика, объявили конкурс на постройку самолета, соответствующего современным требованиям. «Аити» предложила новую модель, сделанную с использованием наработок немецких коллег при создании «Хейнкеля» Не-70. Этот самолет получил индекс ЭЗА. Во Второй мировой войне именно этот тип бомбардировщика стран «оси» потопит наибольшее количество кораблей98. Для развития связей с германской авиационной промышленностью в июне 1936 г. в Токио прибыл представитель германских авиапромышленных объединений Кауманн, а в январе 1937 г. — известный авиаконструктор Шней¬
93


дер, который был приглашен на работу в японскую авиапромышленность. Другой специалист, Рихард Фогг, в начале 30-х годов, работая на фирме «Кавасаки», помогал в налаживании процесса производства авиационного двигателя жидкостного охлаждения. Доктор Фогг после возвращения в Германию стал главным конструктором авиафирмы «Блом унд Фосс». «Кавасаки» в конце 30-х годов после успешного завершения переговоров с «Даймлер-Бенц» купила права на производство двигателей ОВ 600, а впоследствии и ОВ 601. В 1940 г. группа японских конструкторов вернулась из Германии с пакетом технической документации и несколькими образцами ОВ 601. После необходимой подготовки производства и адаптации двигателя к требованиям японской авиапромышленности в 1941 г. начался лицензионный выпуск мотора под индексом На-4099. В мае-июне 1936 года на заводах «Мицубиси» было собрано несколько торпедоносцев-бомбардировщиков «Хейнкель»100.
Другим приобретением в авиационной сфере стала покупка лицензии на самолет Хейнкеля — Не-118. В начале 1937 года Германию посетила группа представителей императорского военно-морского флота Японии, они среди прочего проявили интерес к опытному Не-118. На следующий год закупленный самолет проходил испытания в Японии, его намеревались использовать в палубной авиации. Однако в дальнейшем японцы отказались от планов производства этой модели, но эти события послужили толчком для разработки японских палубных бомбардировщиков101.
Германия оказала помощь Японии в дирижаблестроении. Германия в то время лидировала в этой области, обогнав Великобританию. Дирижабли, кроме транспортных и представительских функций, имели определенное военное значение, особенно в военно-морском флоте. Военно-морские силы Японии играли ведущую роль в вооруженных силах государства из-за его островного положения.
В 30-х годах XX века в Японии создавалась база для химической войны. Крупнейший химический трест «ИГ Фарбениндустри» представил японскому концерну «Мицубиси» право на патенты химической продукции. Это было весьма важно с точки зрения военной политики Японии. К японским химическим предприятиям были прикомандированы германские инженеры (завод «Нихон Тару» в городе Куросива). Южно-Маньчжурская промышленная компания заказала оборудование для производства сульфата аммония, на заводе «Мицуи» был пущен цех по производству серной кислоты, оснащенный германской аппаратурой. Фирма «Нихон Сэнре Сэйдзо» закупила оборудование для производства глицерина на острове Формоза102.
Карл Цейс предоставил патенты на производство ряда новых приборов предприятиям точной механики «Цугами Сэйсон Дзю». Крупп помогал Японии реконструировать важнейшие военные заводы (в частности, крупнейший комбинат «Явата»). После поездки в Германию руководители японской компании во главе с Адати приступили к строительству завода по производству дизельных грузовых автомобилей для армии103. В 1937 году из Берлина в Токио вернулся директор горной компании концерна «Мицуби¬
94


си» Ямаси, он вел переговоры с компанией Круппа об оказании технической помощи японской сталелитейной промышленности.
Из вышеперечисленных фактов видно, что сотрудничество между Японией и Германией было вызвано как коммерческими выгодами, так и стремлением Германии усилить своего союзника. Это позволило использовать весь потенциал альянса, который начал складываться в рассматриваемый период. Кроме того, сотрудничество в области авиации предоставило возможность Германии обходить ограничения Версальского договора (запрет на обладание и производство военной авиации) для наращивания агрессии. Препятствием для возникновения альянса между Берлином и Токио на время явилась проблема определения позиций сторон по Китаю. Установление более тесных связей с Японией было возможно после того, как Германия пожертвует своим положением в Китае. Исследователь германо-китайских отношений Кирби пишет, что «хотя Гитлер понимал значение экспорта промышленных товаров и импорта сырья на первоначальных этапах перевооружения, тем не менее он никогда не строил планов долгосрочных отношений с Китаем»104. За развитие контактов с Китаем стоял рейхсвер, торгово-промышленные группы, имеющие бизнес- интересы в Поднебесной, часть дипломатов во главе с министром фон Нейра- том. В Германии в развитии японо-германских отношений были заинтересованы прежде всего партийно-политические круги, включая Гитлера, посла в Токио Дирксена, промышленника Фрица Тиссена, заинтересованного в совместном с Японией строительстве комбината в Маньчжурии105. В Японии сторонниками сближения с Берлином, в первую очередь, выступали армейские круги. Флот проявлял сдержанность. В японском МИДе сильны были позиции проанглийских групп. Заключение Антикоминтерновского соглашения было возможно только как компромисс элитных групп, по этой причине в пакте отсутствовали четко закрепленные обязательства. Но формализация японогерманских отношений в рамках подписанного соглашения важна тем, что была создана первоначальная основа для более предметных переговоров о заключении военно-политического союза.
1 Кузнецов Ю.Д., Навицкая Г.Б., Сыриицын И.М. История Японии. М., 1988. С. 236.
2 Джеймс Комптон. Свастика и орел: Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны: 1933-1941 гг. М., 2007. С. 167.
3 Лемин И. Пропаганда войны в Японии и Германии. М., 1934. С. 43.
4 Иноуэ Kuecu, Оконоги Синдзабуро, Судзики Сеси. История современной Японии. М, 1955. С. 224.
5 Кутаков Л.Н. Внешняя политика и дипломатия Японии. М., 1964. С. 98.
6 Лемин И. Указ. соч. С. 61.
7 Томиока Садатоси. Политическая стратегия Японии до начала войны. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016. С. 134.
8 Футида М., Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М., 1958. С. 38-39.
9 Борисов А. Японо-германское соглашение. М., 1937. С. 52.
10 Там же.
11 Ryuichi Kaji. Japan ein Kulturüberblick. Tokyo, 1938. S. 96.
12 Сборник документов по международной политике и международному праву. № 6. С. 174.
13 Stimson Henry L The Far Eastern crisis. Recollections and observations. New York; London, 1936. P. 161.
95


14 Сборник документов по международной политике и ... Указ. соч. С. 227.
15 Томиока Садатоси. Указ. соч. С. 13.
16 Борисов А. Указ. соч. С. 44.
17 Лемин И. Указ. соч. С. 63.
18 Борисов А. Указ. соч. С. 41.
19 Молодяков В.Э. Несостоявшаяся ось: Берлин-Москва-Токио. М., 2004. С. 94.
20 Цит. по: Молодяков В.Э. Несостоявшаяся ось: Берлин-Москва-Токио. М., 2004. С. 94-95.
21 Политический дневник Альфреда Розенберга, 1934-1944 гг. / Под ред. И. Петрова; пер. с нем. С. Визигиной, И. Петрова; комм. С. Визигиной, А. Дюкова, В. Симиндея, И. Петрова; предисл. А. Дюкова; сопр. ст. И. Петрова. М.: Историческая память: Русская книга, 2015. С. 26.
22 Молодяков В.Э. Несостоявшаяся ось ... Указ. соч. С. 97.
23 Подробнее см.: Boyd Carl. The Extraordinary Envoy: General Hiroshi Oshima and Diplomacy in the Third Reich, 1934-1939. Washington: University Press of America, 1982.
24 Молодяков В.Э. Несостоявшаяся ось ... Указ. соч. С. 97.
25 Вестник Архива Президента Российской Федерации, СССР-Германия, 1933-1941 / Предисл. Б. Бонвеча, С. Кудряшова. М., 2009. С. 142.
26 Борисов А. Указ. соч. С. 41.
27 Цит. по: Джеймс Комптон. Свастика и орел: Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны: 1933-1941 гг. М., 2007. С. 169.
28 Там же.
29 Вестник Архива Президента Российской Федерации ... Указ. соч. С. 141.
30 Naval relations between Japan and Germany from the late nineteenth-century until the end of World War II. Berthold J. Sander-Nagashima // Japanese-German Relations, 1895-1945. War, Diplomacy and Public Opinion / Ed. by Christian W. Spang, Rolf-Harald Wippich. Routledge, 2006. P. 47.
31 Вестник Архива Президента Российской Федерации ... Указ. соч. С. 142.
32 Bemd Martin, Germany between China and Japan: ...Op.cit. p. 601
33 Вестник Архива Президента Российской Федерации ... Указ. соч. С. 142.
34 Там же. С. 142.
35 Ostasiatishe Rundschau. 1937 № 5. S. 106.
36 Fox John Р. Op.cit. P.218.
37 Liang Hsi-Huey. The Sino-German connection. Alexander von Falkenhausen between China and Germany 1900-1941. Amsterdam: Van Gorcum, 1978. P. 87.
38 Fox John P. Op. cit. P. 78.
39 Bemd Martin. Germany between China and Japan: ... Op. cit. P. 599.
40 DGFP. Series C. Vol. 1. P. 533.
41 Дирксен Г. Москва, Токио, Лондон. Двадцать лет германской внешней политики. М., 2001. С. 200.
42 Каткова З.Д. Указ. соч. С. 166.
43 Там же.
44 Fox John Р. Op. cit. Р. 184.
45 Bemd Martin. Germany between China and Japan: ... Op. cit. P. 601.
46 DGFP. Series C. Vol. 1. P. 894-895.
47 Каткова ЗД. Указ. соч. С. 167.
48 Fox John P. Germany and the Far Eastern Crisis, 1931-1938: A Study in Diplomacy and Ideology. Oxford, 1982. P. 202.
49 КутаковЛ.Н. Указ. соч. С. 106.
50 Молодяков В.Э. Несостоявшаяся ось ... Указ. соч. С. 101.
51 Там же.
52 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. М., 1988. Т. 2. С. 382-383; Maki John М. Conflict and tension in the Far East. Key documents. 1894-1960. Seattle, 1961. P. 93-94; История войны на Тихом океане. Т. 2. С. 343-345.
53 Дополнительный протокол: «При подписании Соглашения против коммунистического «интернационала» полномочные представители относительно этого соглашения договорились о нижеследующем:
а) соответствующие власти обеих высоких договаривающихся сторон будут поддерживать
96


тесное сотрудничество в деле обмена информацией о деятельности коммунистического «интернационала», а также по поводу принятия разъяснительных и оборонительных мер в связи с деятельностью коммунистического «интернационала»; б) соответствующие власти обеих высоких договаривающихся сторон будут принимать в рамках ныне действующего законодательства строгие меры против лиц, прямо или косвенно внутри страны или за границей состоящих на службе коммунистического «интернационала» или содействующих его подрывной деятельности; в) в целях облегчения указанного в пункте «а» сотрудничества между соответствующими властями обеих высоких договаривающихся сторон будет учреждена постоянная комиссия, в которой будут изучаться и обсуждаться дальнейшие оборонительные меры, необходимые для предотвращения подрывной деятельности коммунистического интернационала» (История войны на Тихом океане. Т. 2. С. 345-346).
54 История войны на Тихом океане. Т. 2. С. 346-347.
55 Риббентроп И. фон. Мемуары нацистского дипломата. Смоленск, 1998. С. 125.
56 Там же.
57 Осенью 1933 г. для достижения большей координации правительственной политики, дипломатии и финансовых вопросов вне рамок сложившихся институтов исполнительной власти было проведено совещание пяти министров (главы правительства, МИД, финансов, военного и военно-морского). С лета 1938года решением кабинета министров совещание пяти министров было признано органом рассмотрения важнейших вопросов государственной политики. См.: Еремин В.Н. История правовой системы Японии. М.: РОССПЭН, 2010. С. 237.
58 Текст «Основных принципов» гласил: «Учитывая внутреннее и международное положение, империя считает главным в своей национальной политике обеспечение с помощью координированных действий дипломатических и военных кругов своих позиций на восточноазиатском континенте и расширение продвижения на юг. Основные принципы этой программы национальной политики заключаются в следующем:
1. Достижение взаимного благоденствия в Восточной Азии путем искоренения осуществляемой великими державами политики господства и утверждения принципа истинного сосуществования и сопроцветания является воплощением духа императорского пути и должно быть постоянным и руководящим принципом нашей внешней политики.
2. Осуществление мероприятий по усилению государственной обороны, необходимых для обеспечения безопасности империи, ее процветания и утверждения империи как номинальной и фактической стабилизующей силы в Восточной Азии.
3. Ликвидация угрозы с севера, со стороны Советского Союза, путем здорового развития Маньчжоу-го и укрепления японо-маньчжурской обороны; обеспечение готовности встретить во всеоружии Англию и Америку путем нашего дальнейшего экономического развития, заключающегося в тесном японо-маньчжуро-китайском сотрудничестве, — такова основа нашей политики на материке. При реализации этой политики следует обратить внимание на сохранение дружественных отношений с великими державами...
Надлежит произвести следующее обновление всей политики в соответствии с современным положением:
1. Упорядочение мероприятий по усилению государственной обороны: а) военные приготовления в армии заключаются в увеличении расположенных в Маньчжоу-го и Корее контингентов войск настолько, чтобы они могли противостоять вооруженным силам, которые Советский Союз может использовать на Дальнем Востоке, и в частности были бы способны в случае военных действий нанести первый удар по расположенным на Дальнем Востоке вооруженным силам Советского Союза;
б) военные приготовления во флоте заключаются в увеличении его мощи до такой степени, которая обеспечила бы ему господствующее положение против морского флота США в западной части Тихого океана.
2. Наша внешняя политика должна быть обновлена. Ее главная задача — содействовать осуществлению основных принципов национальной политики. В целях обеспечения успешной дипломатической деятельности, военные круги должны избегать открытых действий и оказывать ей помощь тайно» (История войны на Тихом океане. Т. 2. С. 340-343).
59 История войны на Тихом океане. Т. 2. С. 340-343.
60 Джеймс Комптон. Указ. соч. С. 172.
97


61 Кушаков Л.Н. Указ. соч. С. 112.
62 Каткова ЗД. Китай и державы. 1927-1937. М., 1995. С. 210.
63 Fox John Р. Germany and the Far Eastern Crisis, 1931-1938: A Study in Diplomacy and Ideology. Oxford, 1982. P. 204.
64 Ibid. P. 108.
65 BemdMartin. Germany between China and Japan: ... Op. cit. P. 603.
66 Каткова З.Д. Указ. соч. С. 209.
67 Каткова ЗД. Указ. соч. С. 192.
68 Bemd Martin. Germany between China and Japan: ... Op. cit. P. 602.
69 Цит. по: ФенбиД. Генералиссимус Чан Кайши и Китай, который он потерял. М., 2006. С. 423.
70 Кутаков. Л.Н. Указ. соч. С. 114.
71 Японский милитаризм / Под. ред. Е.М. Жуков. Указ. соч. С. 57.
72 Кутаков Л.Н. Указ. соч. С. 115.
73 Там же.
74 Там же.
75 Ушаков В.Б. Внешняя политика гитлеровской Германии. М., 1961. С. 64.
76 В 1936 г. Германия поставила вооружения на 23,7 млн марок, в 1937 г. — на 82,8 млн марок. Число военных советников составляло в августе 1937 г. 30 ч. В апреле 1938 — 38.
77 DGFP. Series D. Vol. 1. № 524.
78 Севостьянов Г.Н. Политика великих держав на Дальнем Востоке накануне второй мировой войны, М., 1961. С. 189.
79 Кутаков Л.Н. Указ. соч. С. 117.
80 Bemd Martin. Germany between China and Japan: ... Op. cit. P. 605.
81 DGFP. Vol. 1. P. 866.
82 DGFP. Vol. l.P. 868-870.
83 DGFP. Vol. 1. P. 868-870.
84 ФенбиД. Генералиссимус Чан Кайши и Китай, который он потерял. М., 2006, С. 465.
85 DGFP. Vol. 1. Р. 889.
86 DGFP. Vol. l.P. 889-890.
87 Из 11 тыс. км. Китайских железные дороги 7 тыс. км. оказались под контролем Японии. Как заказчики китайские железные дороги были потеряны для Германии. В области электрификации немецкая фирма «Сименс» была вытеснена со своих позиций.
88 DGFP. Vol. l.P. 894-896.
89 Ryuichi Kaji. Japan ein Kulturiiberblick. Tokyo, 1938. S. 102-103.
90 Борисов А. Указ. соч. С. 23.
91 Там же. С. 24.
92 Японский милитаризм / Под.ред. Е.М. Жукова. М., 1972. С. 117.
93 Захарова Ф. Политика Японии в Маньчжурии (1932-1945). М., 1990. С. 68-69.
94 Kudo Akira. The Triparetite pact and synthetic oil: The Ideal Reality of Economic and Technical Cooperation between Japan and Germany. Tokyo, 1992. P. 22-23.
95 Захарова Ф. Указ. соч. С. 69.
96 Там же. С. 69.
97 Francillon ReneJ. Japanese Aircraft of the Pacific War. L.: Putnam, 1970. P. 268.
98 Ibid. P. 272.
"Ibid. P. 110-111.
100 После рекламного перелета Берлин-Токио Япония заказала 5 «Фокке-Вульф 200в» и дополнила заказ секретным протоколом о переоборудовании его в морской разведчик. Но реализации контракта помешала война (Крылья родины. 1994. № 2. С. 15).
101 Francillon ReneJ. Op. cit. P. 454-455.
102 Tanin O., Yohan E. When Japan goes to war. New-York, 1936. P. 127.
104 Цит. по: Каткова ЗД. Указ. соч. С. 208.
105 Bemd Martin. Germany between China and Japan: ... Op. cit. P. 600.
98


ГЛАВА 5
Попытки заключения более тесного союза между Японией и Германией
Антикоминтерновский пакт полностью не отвечал интересам реакционных кругов Японии и Германии, поэтому они стремились заключить такой военно-политический договор, который мог бы объединить силы для достижения мирового господства, а также ослабить противоречия между ними. Инициатива переговоров о заключении военно-политического союза принадлежала Германии. В беседе с японским военным атташе Осима, состоявшейся в январе 1938 года, министр иностранных дел Риббентроп выразил пожелание установить более тесное сотрудничество между Германией и Японией. Осима предложил Кейтелю и Канарису заключить двустороннее соглашение о широкомасштабных консультациях и обмене информацией (не ограничиваясь Советским Союзом) в качестве первого шага к созданию настоящего военного альянса.
После консультации с отделом общих дел Генерального Штаба Японии Осима в июне 1938 года на встрече с Риббентропом официально предложил немецкому правительству заключить пакт с Японией, предусматривающий консультацию сторон в случае возникновения конфликта между одной из них и СССР1.
Спустя несколько дней после этого заявления Риббентроп выдвинул встречное предложение о заключении договора, направленного не только против СССР, но также против Англии, Франции, США и других государств, с которыми Германии и Японии, возможно, придется воевать. Расширение области применения соглашения отвечало интересам Германии, которая интенсивно вела подготовку к войне с европейскими государствами и хотела заручиться поддержкой в войне со стороны Японии.
3 июля в разработанной под руководством военного министра Итагаки программе «Пожелания армии относительно текущей внешней политики» появился пункт об усилении связей с Германией на основе Антикоминтер- новского пакта'. 26 июля армия составила документ, в котором была высказана ее позиция в вопросе развития японо-германского пакта. Первым условием было оказание взаимной военной и политической помощи в случае вооруженного конфликта одной из сторон с СССР и участие второго участника соглашения в военных действиях, а также обязательство не заключать сепаратный мир и соглашения, противоречащие данному, без предварительного информирования другой стороны3. Этот проект не был поддержан на совещании пяти министров. 12 августа Угаки представил вариант МИДа по этому вопросу. Дипломаты предлагали направить согла¬
99


шение только против Советского Союза. В ситуации войны в Европе без участия СССР Япония сохраняла свободу рук в выборе своей позиции. Никаких конкретных мер по участию в конфликте не предлагалось. Формулировки о помощи были весьма расплывчатыми. Военный министр настаивал на заключении единого трехстороннего соглашения. Глава МИДа высказывал опасения по поводу вовлечения Японии в конфликт на Европейском континенте. Эта позиция нашла поддержку у других министров.
26 августа совещание одобрило новый проект МИДа, к разработке которого были привлечены специалисты армии и флота. Проект предусматривал вступление в действие только в случае «неспровоцированной» агрессии и ограничивал сотрудничество договаривающихся сторон сферой политики и экономики, потому что в военной области предполагались лишь «консультации». Переговоры о заключении соглашения должны были проводиться по линии посла в Германии. При этом отмечалось, что проект потребует скрупулезной доработки текста4.
Подобное развитие ситуации не устраивало военных, и они смогли в инструкции о проведении переговоров внести изменения. Послу и военному атташе было предписано немедленно вступить в официальные контакты с германской стороной и содействовать скорейшему заключению соглашения. Из полученных инструкций Осима заключил, что в основу решения конференции пяти министров был положен проект армии. В итоге деятельность представителей японского МИДа и военного ведомства не были скоординированы, напротив — каждый стремился реализовать свой вариант. Осима воплощал вариант армейский. В Токио сформировалось три позиции: министерство иностранных дел предлагало консервативное продолжение политики, направленной против СССР, армия стремилась направить пакт против СССР и Великобритании, военно-морское ведомство видело перед собой задачу в подписании соглашения, направленного против Великобритании5.
25 ноября министр иностранных дел Японии Арита и немецкий посол Отт подписали культурное соглашение. Этот договор предусматривал систематическое продвижение культурных связей в области науки, изобразительного искусства, музыки, литературы, кино, радиотрансляций, детского и молодежного движения, спорта и т.д.6
22 ноября 1938 г. на заседании Тайного совета обсуждали культурное соглашение. Участники совета высказали опасение, что немецкий дух, выраженный в расистской политике, окажет влияния на японский дух, и указали на необходимость принять меры для недопущения политического воздействия на него7.
Используя согласие Японии участвовать в союзе, Гитлер во время Мюнхенской конференции в сентябре 1938 года поставил перед Муссолини вопрос о присоединении к пакту, названному позже Тройственным. 3 января 1939 года министр иностранных дел Италии граф Чиано поставил в известность германского посла в Риме о согласии Муссолини подписать трехсторонний военный союз.
100


6 января Риббентроп направил окончательный текст пакта, основанный на тех же принципах, что и прежние германские проекты, цель которого являлась борьба с «коммунистической угрозой», консультации об общих мерах в случае «трудностей» (статья 1), экономическая и политическая помощь в случае угрозы (статья 2), помощь и поддержка в случае «неспровоцированной агрессии» с обязательством немедленно конкретизировать меры этой помощи (статья 3), обязательство не заключать сепаратного мира (статья 4), скорейшая ратификация (статья 5). Секретный дополнительный протокол предусматривал создание трехсторонних комиссий министерств иностранных дел для постоянного изучения ситуации и обмена информацией8.
Предложение Риббентропа было вынесено на обсуждение на совещании пяти министров (премьер Коноэ, военный министр Итагаки, министр иностранных дел Угаки, министр финансов Икэда, морской министр Ионай). На этом совещании было решено поручить Осима продолжить переговоры о заключении военного союза, направленного против СССР. Что же касается других стран, которых имела в виду Германия, то предполагалось упомянуть их во вторую очередь9.
Избегая автоматического вовлечения в возможную войну на Европейском континенте между Германией и другими европейскими странами, Япония настаивала на том, чтобы оказание помощи союзнику с ее стороны не было безоговорочным и немедленным. Для точного ознакомления японских послов в Берлине и Риме, Осима Хироси и Сиратори Тосио, с позицией Японии в отношении пакта и пределов договора, за которые им не следовало выходить, из Японии в Германию и Италию были направлены сотрудник министерства иностранных дел в ранге посла Ито, представитель Генерального штаба генерал-лейтенант Тадзуми Эйити и представитель морского штаба капитан Абэ Кацуо.
Переговорный процесс растягивался на неопределенное время. 13 января Осима предупредил статс-секретаря МИД Вайцзеккера, что Япония не сможет подписать договор 28 января, как это предварительно намечалось, потому что к этой дате не завершится процесс согласования документа всеми участниками со стороны Токио10.
После этого был выработан проект союзного договора, предусматривающий следующие обязательства сторон: «В случае, если одна из договаривающихся держав будет поставлена в затруднительное положение державой, не принимающей участие в договоре, «договаривающиеся стороны немедленно начнут обсуждение мер, которые следует предпринять сообща». Политическая и экономическая поддержка в случае, если «одной из держав будет угрожать держава, не принимающая участия в договоре, без всякого к этому повода, для устранения этой угрозы». Обязательства по оказанию помощи со стороны Германии и Италии распространялись также на Маньчжоу-го. Существовал также проект секретного дополнительного протокола»11.
Прибытие миссии посла Ито в феврале 1939 г. сначала в Рим, а затем в Берлин с полномочиями, содержащими общие рекомендации, рассеяло
101


надежды японских послов на быстрое заключение договора. Ито сообщил Осима основные соображения правительства, которые заключались в следующем: СССР должен был быть основным объектом соглашения, другие страны оставались на втором плане и подпадали под действие договора, если становились коммунистическими государствами12.
Осима и Сиратори пришли к единому мнению, что японский проект не- согласуется с германо-итальянским проектом, и решительно выступили против него. Поначалу Осима вообще отказался передавать документы Риббентропу, что вызвало его конфликт с посланцем из Токио.
Главным изъяном проекта для сторонников заключения соглашения была его направленность исключительно против Советского Союза и ограниченность японской военной помощи. В телеграмме, отправленной германскому послу в Токио, Риббентроп информировал о ходе переговоров: «Кабинет в Токио обосновывал необходимость подобного ограниченного толкования пакта тем, что Япония в данный момент по политическим и особенно по экономическим соображениям еще не в состоянии открыто выступить в качестве противника трех демократий. Осима и Сиратори сообщили в Токио о невозможности осуществления также и этого пожелания японского правительства и информировали меня и Чиано, опять-таки в строго конфидеци- альном порядке, о развитии этого вопроса. Как Чиано, так и я не оставили никакого сомнения в том, что нас не устраивает заключение договора с такой интерпретацией, прямо противоречащей его тексту»13.
Посол Осима сообщил в МИД о неприятии европейскими партнерами японского варианта, в своем сообщении он поддержал позицию Берлина. Он не ограничился только посланием, а созвал на совещание японских послов в европейских странах. Вот как эту встречу вспоминал посол Японии в СССР Того: «Я слышал от проезжавших через Москву японцев, что на встрече японских послов в европейских странах ощущался явный настрой в пользу Трехстороннего союза и что, когда посол Осима поднял этот вопрос перед послами, они высказались за его заключение. Поэтому я подозревал, что предлагаемая встреча является попыткой создать единый фронт для давления на министерство иностранных дел в этом вопросе. Сам я был против такого союза и считал, что если дело пустить на самотек, Японии будет нанесен серьезный ущерб. Поэтому я решил ехать в Берлин. Поскольку даже на самую быструю поездку из Москвы в Берлин требовалось два дня, я подумал, что не успею на берлинскую встречу, если буду ждать ответа из Токио. А посему просто направил в министерство иностранных дел телеграмму с сообщением о своем отъезде в Берлин в связи с предложением посла Осима. Как я выяснил по прибытии в Берлин, министерство иностранных дел не одобрило эту встречу и, кроме меня, на ней присутствовал только посол в Италии Сиратори. В тот вечер на приеме в японском посольстве я выразил твердую убежденность в отсутствии необходимости в Трехстороннем союзе, но, разумеется, достичь единства мнений присутствующим не удалось. На следующий день рано утром я посетил министра-
102


посланника Ито и сказал ему, что, вопреки расчетам сторонников Трехстороннего союза, он не будет способствовать урегулированию «китайского инцидента», а, скорее, втянет Японию в какой-нибудь европейский конфликт. Далее я напомнил министру-посланнику, что германское предложение имеет в виду Англию и Францию, и поэтому из него ничего не выйдет, ибо целевые интересы Японии ограничиваются Советским Союзом. Я настойчиво призывал его немедленно вернуться в Токио и противодействовать заключению союза. На следующий день я выехал из Берлина в Москву»14.
Японские послы в Берлине и Риме отказались передавать позицию Токио правительствам стран пребывания, настаивая на принятии договора без всяких оговорок, угрожая отставкой министру иностранных дел Японии при невыполнении своих требований. 13 марта глава МИД представил на совещании пяти министров инструкции, требовавшие следования прежним указаниям. Эта непримиримая позиция Арита вызвала противодействие обоих военных представителей15.
Риббентроп, стремясь оказать давление на Японию, предупредил послов Осима и Сиратори, что он должен до речи Гитлера 28 апреля 1939 г. «знать окончательное, положительное или отрицательное, решение японского кабинет»16.
Осима и Сиратори по собственной инициативе заявили германской стороне о намерении Японии принять участие в войне, если Германия и Италия начнут военные действия против Англии и Франции. Глава МИД Японии Арита потребовал, чтобы заявления Осима и Сиратори были дезавуированы. Однако премьер-министр Хиранума и военный министр Итагаки отказались поддержать Арита. Так как Германия продолжала настаивать на безоговорочном вступлении Японии в союз, Осима и Сиратори обратились в Токио с настоятельной просьбой об их отзыве, стремясь своими действиями обеспечить реализацию требований Германии17.
Сиратори сказал: «Предупреждение Риббентропа о германо-советском сближении полностью соответствует моим давним предположениям. Это несомненная правда, надо немедленно сообщить домой». Осима посчитал это очередным германским блефом. В итоге военный атташе в Риме Арисуэ и его коллега в Берлине Кавабэ по настоянию Сиратори все же подготовили доклад, отразивший разноречивые мнения послов, который, по утверждении обоими, был отправлен в Токио18.
Переговоры о заключении соглашения с Германией продемонстрировали, что политическая элита Японии расколота в вопросе о степени укрепления отношений с Берлином. Послы опирались на японскую армию, их поддерживал военный министр Японии Итагаки, на стороне которого был министр финансов, против же были два министра (военно-морского флота и иностранных дел). Позиция Армии заключалась в том, чтобы за счет союза с Германией упрочить положение в Китае, отвлекая западных игроков на события в Европе и нивелируя немецкую помощь нанкинскому правительству, облегчить противостояние с СССР. Флот не спешил бросаться в объятия Берлина, но понимал, что близится час столкновения с Великобритани¬
103


ей, поэтому соглашение с Германией позволяло избежать изоляции Японии на мировой арене. Адмирал Ионаи однажды сформулировал свою позицию: «японский флот принадлежит только императору. Японский флот не может нанять ни Гитлер, ни кто-либо другой»19. МИД хотел сохранить отношения с великими державами, был готов на соглашение, направленное только против СССР, который продолжал оставаться в особом несколько отчужденном положении на мировой арене, а антисоветская направленность подготавливаемого пакта не осложняла контакты с основными акторами. Поэтому премьер Хиранума на совещании пяти министров с целью достижения консенсуса предложил компромисс: обратиться к Гитлеру и Муссолини с разъяснением японской позиции через немецкого и итальянского послов.
Хиранума представил министрам собственный проект послания к вождям Германии и Италии. В проекте заявлялось, что Япония окажет двум государствам военную помощь в случае войны не только с СССР. Премьер постарался ослабить прежние оговорки относительно условий и времени этой помощи, чем вызвал недовольство Арита.
Окончательный вариант был принят конференцией 2 мая. 4 мая Арита официально сообщил его послам Отту и Аурити, которые немедленно передали текст по назначению, но оба снабдили его весьма скептическими 20
комментариями .
В своем послании Гитлеру Хиранума заверил, что Япония присоединяется к «оси» Рим-Берлин. Хиранума писал, что «Япония твердо и бесповоротно решила стоять на стороне Германии и Италии, даже если одна из них подвергнется нападению одной или нескольких держав, без участия СССР. И оказывать им политическую, экономическую и в силу своих возможностей военную помощь». Однако в следующей части этого послания он сводил на нет значение своего обещания утверждением, что выполнение данных обязательств в ближайшее время невозможно. Между тем в Берлине японское посольство и японский атташе по указанию армии продолжали вести прежнюю линию, направленную на удовлетворение германских требований независимо от позиции своего правительства.
Германия, находясь в эпицентре бурно меняющейся геополитической ситуации в Европе, проводя активную политику, не могла быть удовлетворена медлительной, половинчатой позицией Японии. Берлин постарался ускорить принятие решения японским правительством.
Заместитель министра иностранных дел начальник бюро договоров Германии Гауе в неофициальном порядке предложил новый вариант договора советнику японского посольства Усами. Япония должна была принять на себя обязательство формально участвовать в войне на стороне Германии и Италии, пусть даже без оказания конкретной военной помощи21. 3 мая Осима передал текст предложения Гауса и свои пояснения в Токио. Военный министр поддержал документ.
В это же время пришла телеграмма от посла Японии в Берлине Осима, в которой он сообщал, что на вопрос главы МИД Германии Риббентропа о
104


том, будет ли находиться Япония в состоянии войны при условии, что одна из договаривающихся сторон начнет войну против какой-нибудь третьей стороны, даже в случае, если Япония не будет оказывать военной помощи, он ответил положительно. Министр иностранных дел Японии Арита болезненно отреагировал на это заявление, сказав, что «больше не может взять на себя ответственность за внешнюю политику»22.
9 мая 1939 года на совещании пяти министров в Токио требования Арита о необходимости отказаться от слов Осима, поддержанные Ионаи, не нашли понимания у премьера Хиранума.
13 мая глава германского МИДа принял Осима, сообщил, что «германское и итальянское правительства намерены без каких-либо изменений продолжать свою прежнюю политическую линию в отношении Японии» и что «трехсторонним переговорам Берлин-Рим-Токио подписание германоитальянского союзнического пакта не нанесет никакого ущерба», но «ни от германского, ни от итальянского правительства не зависит тот факт, что заключение тройственного пакта так затянулось». Далее Риббентроп предложил компромиссную формулу для разрешения затянувшегося вопроса. «Германское и итальянское правительства высказывают настоятельное пожелание, чтобы японское правительство в скором времени приняло свое окончательное решение, с тем чтобы можно было тайно парафировать тройственный пакт одновременно с подписанием германо-итальянского пакта»23. 15 мая 1939 г. Риббентроп поручил Отту провести беседы с заинтересованными лицами в Токио и прежде всего лично военным министром. Посол должен был дать необходимые разъяснения, опираясь на очередной переработанный вариант24.
Как отмечает первый отечественный биограф Сиратори В.Э. Молодяков посол Японии в Италии проявил в эти дни особую активность, раскрывая в подробных телеграммах, направленных Арита, положении в Европе и задачи, стоявшие перед формировавшейся «осью»25. Риббентроп настаивал на скорейшем привлечении Японии в союз, но не связывал этот вопрос с заключением пакта с Италией. Этот вопрос в очередной раз рассматривался на совещании пяти министров 20 мая 1939 года. Решительная позиция Ита- гаки, которого поддерживал Хиранума, привела к тому, что предложение Арита о дезавуировании предложения Осима вновь не было принято. На этом же совещании обсуждался проект трехстороннего пакта, предложенный Гауссом. Арита внес поправки в данный проект, сводившиеся к тому, что японское правительство, соглашаясь на неограниченный союз с Германией и Италией, сохраняло за собой право вступления в войну в Европе. Ознакомившись с исправленным проектом, Осима и Сиратори сочли его неприемлемым и решили не передавать проект немецкой стороне26.
Осима, опираясь на распоряжение военного министра Итагаки «держаться до последнего и не подчиняться Арита, для того чтобы не нарушить переговоры между партиями в Токио», в телеграмме, отправленной главе МИД Японии, отказался выполнить его указания27.
105


Топтание на месте в вопросе заключения соглашения с Японией заставило Германию действовать независимо от этого процесса на пути упрочения отношений с Италией. 22 мая 1939 г. был подписан «Стальной пакт».
Премьер Хиранума направил поздравления Гитлеру и Муссолини в связи с заключением «Стального пакта». Японский МИД выпустил следующее заявление:
«Договор о дружбе и союзе между Германией и Италией, официально заключенный сегодня, является результатом близких отношений между двумя странами, равно как и их особого положения в Европе. Со времени создания оси Берлин-Рим Германия и Италия демонстрировали твердую солидарность в подходе к сложной ситуации в Европе. Особого внимания заслуживает их взаимная поддержка во время «аншлюса», присоединения Богемии и Моравии, восстановления Мемельской области и присоединения Албании. Это осуществилось исключительно благодаря их доброжелательному взаимопониманию и согласованным действиям в духе своих убеждений для достижения своих целей. Существует ли германо-итальянская ось в виде письменного документа или же нет, как до сих пор, это нисколько не уменьшает ее эффективности. Заключение нынешнего договора является большим шагом вперед в деле укрепления политики оси. Отныне оно положит конец любой преднамеренной пропаганде, нацеленной на умаление оси как слабой или уязвимой. Это факт большой важности для будущего Европы, и мы уверены, что в условиях напряженной ситуации в Европе договор станет значительным вкладом в дело мира и прогресса во всем мире.
Внешняя политика Японии основывается на Антикоминтерновском пакте, направленном на искоренение коммунизма, и неизменно направлена на тесное сотрудничество с Германией и Италией в духе этого пакта. Поэтому Япония с особой радостью отмечает, что Германия и Италия, являющиеся ее партнерами по Антикоминтерновскому соглашению, усовершенствовали свои отношения и создали мощный фронт заключением настоящего договора. Мы шлем им наши сердечные поздравления»28.
Осторожная позиция Японии в вопросе военного союза с Германией объяснялась тем, что, хотя гитлеровская дипломатия в последнее время и продемонстрировала значительные успехи во внешней политике (к Германии была присоединена Австрия, в течение 1938-1939 гг. ею была расчленена и почти целиком поглощена Чехословакия), не известно было, способен ли Третий рейх выстоять в надвигающейся войне в открытом противостоянии с Англией и Францией.
Учитывая неуступчивую позицию Японии, которая не соглашалась на предложения Германии, немецкая дипломатия решила заключить договор о ненападении с СССР. Тем более что на этом этапе борьба против СССР не соответствовала интересам нацистской Германии. 3 июня, после долгих дискуссий, совещание пяти министров приняло новое решение, которое 5 июня было одобрено кабинетом и сообщено в Берлин и Рим. Япония соглашалась на пакт со взаимным обязательством немедленно вступить в войну в случае
106


нападения третьей страны на одного из участников, но выдвинула условия: 1) заключение секретного протокола о том, что ее обязательство немедленного и автоматического вступления в войну не распространяется на конфликт, в котором не участвуют СССР и США; 2) перед подписанием договора японское правительство письменной нотой оговаривает возможность принятия им «особых решений» в «чрезвычайных обстоятельствах» (применительно к обязательствам по пакту) и делает устное заявление об ограниченности своих военных возможностей. Германия отвергла этот вариант29. 16 июля 1939 года Риббентроп в беседе с послом Японии в Риме Сиратори, вновь приехавшим в Берлин из Рима, предупредил, что Германия намерена заключить пакт о ненападении с Россией30.
Сиратори срочно доложил в Токио об этом высказывании Риббентропа. Это известие вызвало обеспокоенность в японских правящих кругах. Командование армии поставило вопрос ребром перед японским правительством в начале августа 1939 года, заявив, что изменение в обстановке вызывает необходимость заключения наступательного и оборонительного союза с Германией и Италией31.
3 августа Осима встретился с Сиратори, по окончании разговора они сделали заявление, появившееся в газетах. Они подтвердили принципиальную приверженность идее полномасштабного трехстороннего альянса, но отметили, что окончательное решение этой проблемы откладывается, так как англо-советские переговоры в Москве «вступили в чувствительную фазу». На следующий день Аттолико посетил Вайцзеккера и спросил его, что он думает по этому поводу. Статс-секретарь ответил, что сам узнал о заявлении из газет, что уже отправил в Токио запрос и что вся эта затея может преследовать цель «саботажа возможного советско-германского сближения». Он добавил, что инициатива, похоже, принадлежит исключительно самим послам, сделавшим в своей карьере ставку на трехсторонний альянс и стремящимся таким образом подтолкнуть правительство к решительным действиям32.
Разногласия в японском правительстве, несмотря на получение новой информации о советско-германских переговорах, преодолеть не удалось. Совещания пяти министров, состоявшиеся 5 и 15 августа, окончились безрезультатно.
Трудности в процессе переговоров были обусловлены тем, что в Японии продолжалась борьба между различными группировками за выбор направления дальнейшей японской экспансии. Остроту соперничества продемонстрировало то, что, несмотря на угрозу заключения советско-германского пакта, конкурирующие группы даже под давлением армии не смогли прийти к согласию. Эта борьба показала, что заключение японо-германского договора было возможно только при изменении расстановки сил в мире, когда японским правящим кругам стала очевидна выгода от союза с Германией.
Вечером 21 августа Осима чиновниками МИД Германии было сообщено о поездке Риббентропа в Москву. В полночь он был принят статс-секретарем
107


МИД Германии фон Вайцзеккером, оставившим описание встречи, на которой была высказана позиция немецкой стороны: «Как и ожидалось, Осима коснулся следующих двух моментов: 1. Если Россия освободится от забот в Европе, она усилит свой фронт в Восточной Азии и оживит китайскую войну
2. Юристы в Токио, а их там много, будут обсуждать соответствие нашего сегодняшнего поведения с известными предыдущими германо-японскими переговорами.
Осима добавил, что нет никакой пользы в протестах против совершившихся фактов. Он, однако, ожидает в Японии некоторый шок и хотел бы ослабить его, послав сегодня же ночью телеграфное сообщение.
Мои аргументы касались приблизительно следующего: 1.Мы не делаем ничего такого, что могло бы поставить под вопрос наши дружеские отношения с Японией. Наоборот, мы продолжаем придерживаться их и ценим деятелей, подобных Осима, которые действовали и будут действовать в этом направлении наиболее энергично. 2.Настоящие события не были неожиданны в такой уж степени, так как Имперский Министр иностранных дел несколько месяцев назад информировал японского посла о том, что нормализация германо-русских отношений стоит того, чтобы ее добиваться.
3. 	Подобное соглашение вынуждает нас сделать шаги на пути к умиротворению японо-русских отношений и к обеспечению стабильности такого положения в течение довольно длительного периода времени. То, что Япония в настоящий момент не ищет японо-русского конфликта, является очевидным. У меня даже создалось впечатление, что русская сторона будет приветствовать соглашение между Москвой и Токио. 4.Со времени составления Антикоминтерновского пакта (упомянутого Осима) фронт наших противников был расстроен как Японией, так и Германией. Ясно как день, что для Японии Англия стала врагом № 1, а Германии угрожает не столько русская, сколько британская политика. В соглашении, достигнутом с Москвой, заинтересованы обе стороны. 5.Раз уж Осима напоминает о некоторых прежних германо-японских переговорах, мы не можем не указать на то, что мы с бесконечным терпением углубляли германо-японские отношения. В течение полугода мы ждали, что услышим из Японии хоть какое-то эхо. Однако японское правительство тянуло, и заслуга Осима в том, что он откровенно признавал это и напоминал о необходимости торопиться. б.Наши экономические и политические переговоры с Москвой длились в течение некоторого времени. Переговоры о пакте о ненападении, однако, являются совершенно новыми. Возможность для них представилась только два-три дня назад. Польское высокомерие может втянуть нас в войну уже на этой неделе. Безусловно, что только такая нехватка времени заставила нас решительно действовать.
Посол Японии записал эти замечания и в заключение заверил меня в своем неизменном желании работать и далее в целях германо-японской дружбы. Кроме того, он надеется, что сможет сегодня же коротко повидаться с Имперским Министром иностранных дел, если последний будет про¬
108


езжать через Берлин, для того чтобы его доклад в Токио имел больший вес. Если будет необходимо, Осима приедет на аэродром»33.
В краткой беседе на аэродроме Риббентроп еще раз выразил сожаление, что Германия была вынуждена к столь быстрым и решительным действиям, и повторил все прежние аргументы, от англо-французского «окружения» до неудачи переговоров об альянсе трех держав. Он подчеркнул целесообразность скорейшей нормализации японо-советских отношений: «наилучшей политикой для нас будет заключить японо-германо-советский пакт о ненападении, а затем двинуться против Англии». Аналогичные аргументы рейхсминистр приводил 20 сентября генералу Тэраути, а Шуленбург — несколько ранее — своему японскому коллеге Того в Москве34. Немцы стремились убедить Японию в том, что врагом «номер один» для Японии и Германии является Англия, следовательно, договор с Россией заключается в интересах и Германии и Японии.
Для разъяснения позиции Третьего рейха 22 августа статс-секретарь МИД Вайцзеккер разослал в дипломатические миссии за рубежом циркулярную ноту, в которой сообщал: «Поступая таким образом, мы последовательно старались не нанести ущерба нашим отношениям с дружественными державами, особенно с Италией и Японией, и давали понять это Советскому Союзу на каждой стадии переговоров. Мы ожидаем, что и в японо-советских отношениях наступит желанная обеим сторонам передышка, которая приведет к дальнейшему ослаблению напряженности. Возможное обвинение в том, что, заключив соглашение с Советским Союзом, мы нарушили принципы Антикоминтерновского пакта, в данном случае не имеет силы. Эволюция Антикоминтерновского пакта все более и более вынуждала державы видеть своего главного врага в Британии. Кроме того, русский большевизм при Сталине пережил структурные изменения решающего характера. Вместо идеи мировой революции на первый план вышли идеи русского национализма и консолидации советского государства на его нынешней национальной, территориальной и социальной основе. В этой связи стоит обратить внимание на устранение евреев с руководящих постов в Советском Союзе. Разумеется, оппозиция коммунизму внутри Германии остается полностью прежней. Борьба с любым возобновлением попыток проникновения коммунизма в Германию будет продолжаться с прежней суровостью. Во время переговоров Советскому Союзу не было оставлено никаких сомнений на этот счет, и он полностью принял данный принцип»35.
25 августа посол Германии в Японии Эйган Отт посетил министра иностранных дел Японии Арита и заявил, что Германия желает сохранить в дальнейшем дружественные отношения с Японией. Арита, в свою очередь, передал ему копии инструкций (направленных Осима), в которых предписывалось: «1. Известить германское правительство, что правительство Японии приняло заключение пакта о ненападении таким образом, что оно окончательно аннулирует теперешние переговоры о пакте трех держав. 2. Японское правительство заявляет, что заключение Германией пакта о не¬
109


нападении с Россией является серьезным нарушением секретного соглашения, связанного с Антикоминтерновским пактом между Японией и Германией. Поэтому оно выражает строгий протест немецкому правительству»36.
26 августа Осима посетил германский МИД, чтобы заявить официальный протест японского правительства по поводу заключения пакта с Москвой и с сообщением о прекращении переговоров. Статс-секретарь Вайцзеккер, в соответствии с личным указанием министра, отказался обсуждать протест по существу, возложил ответственность за провал переговоров лично на Арита, а затем «неофициально» посоветовал послу вообще не вручать ноту, дабы не усугубить и без того напряженное положение и не испортить окончательно отношения двух стран. Статс-секретарь порекомендовал Осима убрать ноту в карман, сделать вид, что сегодняшней встречи вообще не было, и подумать над тем, что сообщить в Токио37. Посол официально проинформировав Гитлера и Риббентропа о протесте только 18 сентября, по окончании польской кампании, когда явился с поздравлениями по этому поводу.
В связи с заключением советско-германского договора о ненападении в Японии разразился острейший политический кризис.
Правительство Хиранума, одной из задач которого было заключение военно-политического договора с державами «оси», ушло в отставку. В заявлении говорилось: «Поскольку в Европе создалась новая, сложная и запутанная обстановка... возникла необходимость в отказе от прежней политики и в выработке нового политического курса... Полагаем, что в данный момент первоочередной задачей является поворот в политике и обновление состава кабинета»38. Послы Японии в Берлине и Риме, Осима и Сиратори, заявили о решении уйти в отставку. Перспектива смены японского посла не устраивала германскую сторону. Вайцзеккер направил телеграмму, в которой указывал Отту приложить все возможные усилия к сохранению Осима на посту39.
По сообщению советского полпреда в Японии — «известие о заключении пакта о ненападении между СССР и Германией произвело здесь ошеломляющее впечатление, приведя в явную растерянность особенно военщину и фашистский лагерь... Заслуживает внимания усиленная деятельность Коноэ, Ма- цудайра и Кидо. Газеты начинают, пока осторожно, обсуждать возможность заключения такого же пакта Японии с СССР... В высказываниях многих видных деятелей признается неизбежность коренного пересмотра внешней политики Японии, и в частности к СССР»40.
Зорге передавал: «Большинство членов правительства думают о расторжении антикоминтерновского договора с Германией. Торговая и финансовая группы почти что договорились с Англией и Америкой. Другие группы, примыкающие к полковнику Хасимото и к генералу Угаки, стоят за заключение договора о ненападении с СССР и изгнание Англии из Китая. Нарастает внутриполитический кризис»41.
По сообщению военного атташе из Токио от 26 августа, «союз Японии с Германией и Италией и Антикоминтерновский пакт превращаются в пу¬
110


стую бумагу. Вся ответственность возлагается на правительство, которое не сумело предусмотреть этого. Дипломатия Арита привела к полной изоляции Японии, требует установления новой дипломатии... Японский корреспондент из Рима сообщил, что ближайшие дни Италия объявит о заключении с СССР пакта о ненападении»42.
В японской печати высказывалось мнение о том, что «пакт о ненападении между Германией и СССР является похоронным звоном для Антико- минтерновского пакта»43.
Геббельс злорадствовал на страницах своего дневника: «Японцы опоздали на автобус. Сколько раз фюрер убеждал их присоединиться к военному союзу, даже заявив им, что иначе будет вынужден объединить силы с Москвой... Теперь Япония полностью изолирована».
Одной из причин подобной резкой реакции Японии являлось то, что, ведя военные действия в районе Халхин-Гола с 11 мая 1939 г. против Советского Союза, она рассчитывала на поддержку Германии. Заключенный пакт, наоборот, усиливал позиции СССР, поскольку позволял Советскому Союзу сосредоточить вооруженные силы для отражения японской агрессии. К тому же процесс подписания советско-германского пакта совпал с началом разгрома японских войск. 20 августа советско-монгольские войска под командованием комкора Г.К. Жукова перешли в генеральное наступление против японской войсковой группировки, вторгнувшейся на территорию Монгольской народной республики. К 27 августа были окружены последние японские части, а 31 августа 1939 года полностью уничтожена 6-я японская армия, имевшая в своем составе отборные императорские части. Значение победы Красной армии под Халхин-Голом трудно переоценить. Японская армия понесла тяжелые потери: Япония официально объявила, что ее потери убитыми, ранеными и больными составили 18 тыс. человек из 76 тыс., участвовавших в боевых действиях44. По данным японского историка С. Хаяси, общие японские потери составляли не менее 73% участвовавших в конфликте45. Потери советско-монгольских войск были меньше. Разгром японских агрессоров не только обезопасил границы СССР и МНР, но и повлиял на ситуацию на японо-китайском фронте. Советская авиация в ходе боев уничтожила до 600 боевых самолетов, причем значительная доля потерянных японских самолетов была переброшена из Китая46. Наступательный потенциал императорской армии был серьезно подорван. В японских правящих кругах стали высоко оценивать мощь Советского государства. Красная армия доказала свою боеспособность и профессионализм. Военная операция была проведена в условиях отдаленности от своего тыла. Советское командование смогло добиться тактической внезапности: после начала артподготовки и самого наступления в течение 1,5 часов японцы не отвечали на огонь, т.к. все огневые позиции и командные пункты были подавлены. Впервые были применены реактивные снаряды (РС-82) с самолетов в воздушных боях. Значение победы под Халхин-Голом заключается в том, что она предотвратила нападение Японии на СССР в период советско¬
111


германской войны. Японцы были готовы перейти в наступление, только в том случае, если бы им удалось достичь трехкратного численного превосходства над советскими войсками. Но этого им не удалось осуществить.
В отношениях Японии и Германии наступила пауза, которую можно объяснить как заключением советско-германского пакта и противоречиями между Японией и Германией, так и выжидательной позицией Японии в связи с началом Второй мировой войны в Европе. Япония оставляла за собой возможность присоединения к любой из сторон, которая в ходе войны начнет одерживать победу.
Переговоры по заключению тройственного союза ярко продемонстрировали разногласия, существовавшие в японских правящих кругах, что было связано с наличием группировок, имеющих противоположные точки зрения по обсуждаемой проблеме.
Охлаждение японо-германских отношений, вызванное подписанием советско-германского пакта о нейтралитете как раз в тот момент, когда Япония вела боевые действия в районе Халхин-Гола против советских и монгольских войск, привело к власти новый кабинет генерала Абэ Набуюки 30 августа 1939 года. В связи с разгромом в районе Халхин-Гола, войной в Китае, которая со всей очевидностью приняла затяжной характер, опасениями ведения войны на два фронта и незавершенностью военно-мобилизационных приготовлений, Кабинет Абэ вел более осторожный внешнеполитический курс. В декларации «Невмешательство в войну в Европе» от 4 сентября 1939 г. было заявлено: «Япония не намерена участвовать в войне, которая только что вспыхнула, и будет концентрировать свои усилия на разрешении китайского инцидента»47.
Германская дипломатия старалась преодолеть возникшие критические моменты в двухсторонних отношениях. В начале сентября 1939 г. министр иностранных дел Германии Риббентроп, беседуя с японским послом в Берлине Осима, заявил: «Поражение Германии приведет к тому, что коалиция западных держав сможет воспрепятствовать дальнейшей японской экспансии и подорвать позиции Японии в Китае. Если же Япония укрепит свои отношения с Германией, то военные успехи последней будут содействовать осуществлению целей Японии»48. Далее Риббентроп предложил посредничество в улучшении отношений с СССР: «Если это удастся сделать, то Япония получит возможность свободно расширять свою власть в Восточной Азии в южном направлении и проникнуть еще дальше... Мы твердо убеждены в том, что именно в этом направлении лежат японские интересы»49. Гитлеровцы в то время были заинтересованы в том, чтобы толкнуть Японию на юг во владения Англии. Война против СССР была далекой перспективой. Риббентроп сообщил о разговоре послу в Токио Отту и поручил совершенно откровенно поговорить с начальником Генерального штаба принцем Канин. Риббентроп игнорировал МИД Японии из-за проанглий- ских настроений некоторых чиновников.
1 сентября 1939 г., как только началась война в Европе, командующий германским флотом адмирал Эрих Редер на встрече с капитаном Хидео
112


Кодзима, который сопровождал адмирала Минэо Осуми с визитом в Германию, спросил о том, как Япония понимает свой статус нейтрального государства. Адъютант Шульте Менттелинг сказал Кодзима, что Германия стремится получать топливо и материалы из Японии и хотела бы знать, насколько вероятна такая договоренность. Немецкие морские офицеры обрисовали стратегию действий германских ВМС. Прежде всего флот был полон решимости активно нарушать торговое судоходство, для этой цели направляя боевые корабли в отдаленные районы Мирового океана. В ноябре того же года Редер официально обратился с предложением о сотрудничестве к японскому флоту через военно-морского атташе в Берлине контр- адмирала Киити Эндо. Германский флот хотел, чтобы Япония оказывала содействие немецким военным кораблям, действующим в Тихом океане. Эта помощь могла быть выражена в использовании японских портов и островов, где немцы могли тайно получать снабжение или проводить необходимый ремонт. Также адмирал хотел, чтобы Япония предоставляла разведывательную информацию о британских и французских военно-морских и гражданских судах, что помогло бы в планировании немецких операций в Тихом и Индийском океанах. Ответ японского флота исходил из позиции сохранения нейтралитета и невмешательства в европейскую войну, поэтому, отклоняя запрос на использование портов, японцы не исключали возможности наладить в дальнейшем обмен информацией. Позиция японского флота заключалась в том, чтобы поддерживать дружественные отношения с Германией и расширить обмен информацией и технологиями между двумя странами, но соблюдать осторожность в сотрудничестве с немецкими ВМС, чтобы не спровоцировать Великобританию или Соединенные Штаты на более жесткий курс. В ноябре-декабре 1939 г. Япония, стремясь остаться в стороне от разгорающейся войны, ответила отказом на запрос германской стороны о возможности захода в свои порты немецких вспомогательных крейсеров и подводных лодок50. Япония готова была предоставить порты для транзита грузов при условии сохранения нейтралитета51.
16 октября посол Отт послал Риббентропу политический доклад со следующими основными пунктами: «Советско-германский договор оказал глубокое потрясение на все политические круги, особенно на Генштаб. Но поскольку, как и ожидалось, Генштаб решил поддерживать дружественные отношения с Германией и последовать примеру Германии в отношении СССР, постольку общее урегулирование отношений Японии с СССР рассматривается как абсолютно необходимое. Но дворцовые круги и часть крупных деловых кругов используют политическое положение и поражение японского Генштаба у Номонхана для того, чтобы взять верх в правительстве Абэ и противодействовать дальнейшей ориентации Генштаба на Германию, а также действительному урегулированию японо-советских отношений ввиду пробританоамериканской политики»52.
В середине декабря 1939 г. германская сторона потребовала, чтобы Япония указала подходящие порты для перевалки грузов и технического об¬
113


служивания боевых кораблей. Места должны были быть подобраны, исходя из ряда требований: необитаемые территории, насколько это возможно, доступные для бронированных крейсеров и обладающие защищенными бухтами и удобными якорными стоянками. Адъютант японского морского министра капитан Есиюки Итимия и немецкий военно-морской атташе провели ряд частных бесед. Япония во время этих переговоров предложила Германии пять мест на Маршалловых, Каролинских и Алеутских островах. Атолл Ламотрек на Каролинских островах получил кодовое обозначение «Место укрытия У»53.
В связи с тем, что кабинет Абэ не смог разрешить «китайский вопрос», являющийся главной задачей правительства, а также экономические проблемы, правительство ушло в отставку. В январе 1940 г. был сформирован кабинет во главе с Ёнай. Правительство намеревалось продолжать курс на невмешательство в европейскую войну. Новый кабинет, используя дипломатические переговоры, стремился добиться всяческих уступок от Англии, находящейся в тяжелом положении. Япония не хотела идти на дальнейшее обострение своих отношений с Америкой. Что касается СССР, то кабинет Енай занимал позицию выжидания. Японское правительство стремилось поддерживать дружеские связи с партнерами по Антикоминтерновскому пакту (Германией и Италией), правда, не в ущерб отношениям с западными державами. Все же Германия и Япония предпринимали некоторые меры для большего сближения. В начале февраля 1940 г. Риббентроп телеграфировал послу Отту о том, что работа посла должна быть направлена по линии укрепления дружбы Японии с Германией и установления дружбы Японии с СССР, а также противодействовать какому бы то ни было присоединению Японии к Англии и другим странам. Доверенный сотрудник Риббентропа Штамер в скором времени прибывает в Японию, где пробудет около 3-х месяцев. Барон Кабургот и виконт Дуергейм также прибудут в Японию для помощи послу Отту в его работе54.
В апреле 1940 г. в Берлине было создана японо-германская комиссия по культурным вопросам. В приветственной телеграмме, отправленной статс- секретарем МИД Германии Вайцзеккером, было высказано желание укрепления взаимной дружбы55.
Выполняя поручение министра по налаживанию более тесных контактов с Японией, германский посол Отт, совместно с германским государственным советником Хельферигом, прибывшим в Японию с задачей улучшить германо-японские экономические отношения, поставил в известность Берлин, что в целях отрыва Японии от Англии Германия должна пойти на некоторые серьезные экономические уступки Японии. Япония нуждается в германских пароходах, находящихся в бездействии в Японии, в искусственных удобрениях и машинах. На телеграмму Отта и Хельферига получен ответ германского правительства, содержащий категорический отказ в каких- либо уступках Японии до тех пор, пока Япония не согласится на перевозки товаров для Германии через Сибирь. В телеграмме подчеркивается недо¬
114


вольство Берлина позицией, занимаемой Японией, и высказывается неудовлетворение безуспешностью работы германского посла Отта в Токио. Для решения внешнеполитических задач немецкие представители шли на координацию совместных действий с японскими военными кругами. Японский Генштаб пытался вынудить кабинет Енай уйти в отставку. Как сообщал Зорге, в этом направлении активно работал бывший японский посол в Берлине Оси- ма, поддерживавший связь с германским послом Оттом. Осима намеревался убедить Коноэ возглавить новую оппозицию в качестве будущего премьера. В руководстве Генштаба растет идея создания военного кабинета в момент, когда еще больше возрастут экономические затруднения Японии. Если Коноэ не согласится возглавить это новое правительство, то Генштаб возьмет на себя непосредственное руководство военным кабинетом56.
Посол Отт в беседе с Сиратори прозондировал возможность соглашений между Японией, Германией, СССР и Китаем с целью развязать руки Японии против Англии, Франции и Америки. Сиратори уверял Отта, что Япония отказывается от этого плана, т.к. на ближайшее время нет оснований для дружбы с СССР. Сиратори утверждал, что позиция японского Генштаба и оппозиции усиливается и что в случае германской победы она начнет войну против СССР; тогда Япония немедленно присоединится к войне против СССР. Потому надежд на дружбу не предвидится. В случае если Германия и СССР станут друзьями, тогда советско-американская угроза настолько усилится, что дружба еще более станет невозможной57.
Тем временем Германия после периода «странной войны» стала воплощать в Европе концепцию «блицкрига». Для победы в Дании немецкой армии потребовался один день. Норвегия была полностью оккупирована за два месяца, несмотря на поддержку англо-французского экспедиционного корпуса и английских ВМС. Эти события произвели сильное впечатление на господствующие круги Японии, что с большим удовольствием констатировал в своих донесениях в Берлин германский посол в Токио. После совещания кабинета министров, состоявшегося 15 апреля 1940 г., министр иностранных дел Японии Арита на встрече с голландским посланником впервые употребил термины «сосуществование» и «сопроцветание» в отношении стран Юго-Восточной Азии. Это заявление обозначило агрессивные устремления Японии58. Но японский кабинет не счел возможным предпринять какие-либо решительные меры, т.к. оккупация Германией Дании и Норвегии еще не решала исхода войны. Тем временем 10 мая германские войска вторглись в Голландию и Бельгию. Не прошло и двух недель, как войска этих стран сложили оружие. 5 июня 1940 года началось наступление германских войск на Париж. 14 июня немцы провели военный парад в Париже, а через неделю,22 июня, французская армия прекратила сопротивление. Германия разгромила войска Англии, Франции, Бельгии, Голландии за сорок пять дней, оккупировала все сопротивляющиеся страны на континенте.
В Японии резко укрепили позиции прогерманские группировки. Они хотели использовать мощь немецкой армии для усиления влияния Японии на
115


Дальнем Востоке59. Это нашло отражение в политике правительства. 19 июля 1940 г. в преддверии капитуляции Франции японский посол в Берлине Ку- русу передал германскому МИДу пожелание своего правительства: установить более дружеские связи с Германией60. Он указал, что будущее Японии находится на юге, заявил о ее готовности поставлять для Германии сырье из контролируемых империей районов, затронул вопрос о сотрудничестве Германии в развитии тяжелой промышленности Японии. Затем посол, сославшись на возникновение новой обстановки, заявил, что правительству нет
необходимости продолжать политику нейтралитета в отношении европей- - - 61 скои воины .
Изменение позиции Японии объясняется тем, что, дождавшись разгрома европейских стран, японские правящие круги хотели разделить трофеи с Германией под предлогом укрепления отношений с ней, взять под свой контроль колонии побежденных европейских государств с наименьшим для себя риском.
24 июня Отт сообщил в Берлин, что в беседе с германским атташе начальник бюро военных дел военного министерства генерал Муто заявил, будто японская армия приветствовала бы немецкое посредничество в китайском вопросе и что в связи с этим Япония очень заинтересована в эксплуатации Индокитая. Эту же проблему обсуждал и министр колоний генерал Койсо. В ответ германский посол сказал, что Германия не будет возражать против японских действий в Индокитае при условии разрыва переговоров с США и обещания напасть на Гавайи в случае вмешательства Америки в европейскую войну62. Такая сдержанная позиция немецкой дипломатии являлась результатом сговора с японским фашистским лагерем, должна была привести к падению правительства Ёнай, чья осторожная политика в отношении Германии не устраивала немцев и японские агрессивные круги63.
После капитуляции Франции в Берлин был направлен специальный представитель Сато Наотакэ. 8 июля 1940 г. Сато был принят Риббентропом. В состоявшейся беседе Сато подчеркнул необходимость сотрудничества между двумя государствами и усиления экономических связей. Япония соглашалась на предоставление коммерческих привилегий Германии в Китае. Японский представитель стремился определить отношение германского правительства к политике Японии в Индокитае. С этой целью Сато подчеркнул, что укрепление позиций Германии возможно лишь при усилении японского влияния на Дальнем Востоке. Риббентроп приветствовал стремление Японии к сотрудничеству с Германией и в то же время дал понять, что Германия уверена в победе в Европе, а потому не придает большого значения помощи со стороны Японии, которая весьма проблематична и по существу не имеет значения. Министр иностранных дел оставил без ответа вопрос о позициях Германии в отношении Индокитая и других районов Юго-Восточной Азии64.
Япония стала проявлять активность в налаживании союзных отношений с Германией, при этом была готова пойти на уступки Германии в Китае,
116


чтобы иметь возможность претендовать на долю военной добычи, доказав свой хищнический характер. Но тут же почувствовала последствия своего выжидания: немецкая сторона не проявила особой заинтересованности в предложениях Японии.
Позиция Риббентропа объяснялась уверенностью в силе германского оружия и возможности скорой победы. В континентальной Европе к этому моменту не осталось врагов, сопротивлялась только Англия, поэтому фашистское правительство не устраивала перспектива дележа военных трофеев. Кроме того, германский дипломат стремился вынудить Японию пойти на большие уступки на переговорах о разделе сфер влияния, тем более что Япония уже уступила Германии в вопросе привилегий в Китае (яблоко раздора во время переговоров 1938-1939 гг.).
12 июля 1940 г. японским и германским представителями был составлен предварительный план «Усиления гармонии между Японией, Германией и Италией». В проекте были выработаны обязательства сторон. Германия обещала следующее: 1 .Не вмешиваться в вопросы статуса Индокитая, Индонезии и других стран южных морей и признать, что этот район находится в сфере влияния японского политического руководства. 2. Оказать поддержку в разрешении «китайского вопроса». 3. Благоприятно рассмотреть вопрос о японской торговле и других экономических отношениях с Европой и Африкой. Япония, в свою очередь, обещала Германии следующее: 1. Содействовать германской политике в Европе и в Африке и поддерживать немецкий «новый порядок».
2. 	Принять ряд мер к тому, чтобы ограничить свободу действий Англии в ее восточных владениях. 3. Поставлять необходимое сырье из подконтрольных территорий и предоставить там льготы. План был одобрен на совещании представителей военного и морского министерств и МИД Японии65. На этом же совещании был рассмотрен проект военно-политического союза Японии и Германии. Причины возобновления прерванных переговоров в 1939 г. были объяснены представителем министерства иностранных дел Анода. Анода указал на то, что с победой Германии и Италии в войне Европа и Африка станут зоной их влияния. Задача Японии — избежать участия в европейской войне и в то же время «склонить Германию признать свободу действий Японии во французском Индокитае, голландской Ост-Индии и на островах Южных морей», где Японии должны принадлежать «не только свобода экономической деятельности, но также и политическое руководство»66. Япония готова была обещать поддержку Германии в борьбе с Англией, поставку Германии стратегических материалов (вольфрам, олово, каучук) из покоренных стран Востока и преимущество германским капиталовложениям в страны южных морей. Чтобы ограничить влияние США на Японию и Германию, обе стороны приняли «Положение о совместных действиях». Также было решено, что Япония не вступит в войну в данное время, если даже Германия и будет этого требовать67. 16 июля на конференции представителей армии, флота и министерства иностранных дел было определено понятие «сфера сопроцветания великой Восточной Азии». Участники совещания
117


высказывались за принятие решительных мер против германских устремлений, направленных на захват политической власти во Французском Индокитае и Голландской Индии68.
В японском обществе произошли серьезные изменения в отношении к ситуации в Европе. Того Сигенори (в то время посол Японии в Москве) в своих мемуарах пишет: «Наблюдая за развитием тогдашней политической ситуации на родине, я отмечал, что большинство японцев невероятно возбуждено поразительными победами Германии в Северной и Западной Европе вслед за завоеванием Франции и вот-вот ожидавшимся вторжением в Англию. Даже среди тех представителей политических и правительственных кругов Японии, которые после заключения советско-германского пакта о ненападении относились к Германии с известной сдержанностью (о пронацист- ской фракции я уж не говорю), превалировало желание «вскочить в поезд», пока не поздно... Радикальные представители различных кругов считали политику правительства Ионай слишком нерешительной и утверждали, что если Япония немедленно не займет твердую позицию, для нее все будет потеряно. Они устроили заговор с целью свержения Кабинета Ёнай, и в конце июля был сформирован второй кабинет Коноэ»69. Победы Германии привели к установлению фашистского строя в Японии. Японские правящие круги увидели в действиях германских нацистов пример для подражания. Внутренняя политика Японии стала меняться по германскому образцу. Это привело к тому, что ряд государственных и политических учреждений представляли собой явные копии итальянских и германских фашистских учреждений, видоизмененных в соответствии со спецификой японской среды. «Ассоциация помощи трону» была создана по фашистскому принципу полного отрицания какой-либо выборности и демократии. Другим ярким примером заимствования фашистских учреждений из Германии является «Ассоциация великой Японии служение отечеству через производство». Один из организаторов этой организации отмечал, что «на практике организационная структура движения служения отечеству через производство строится в основном по тем же принципам, что и немецкий рабочий фронт»70.
Капитуляция Франции послужила сигналом, после которого группа, поддерживавшая принца Коноэ Фумимаро, приступила к реализации своего плана прихода к власти. Месяц спустя, 22 июля 1940 г. был сформирован кабинет принца Коноэ71. Министром иностранных дел был назначен Есукэ Мацуока. Риббентроп пишет: «В его лице к рулю власти пришел государственный деятель, отстаивающий идею тесного сплочения Японии с державами “оси”»72. Переговоры о военно-политическом договоре пошли быстрым темпом, поскольку новое правительство считало своей главной задачей укрепление японо-германо-итальянского союза. Мацуока в беседе с немецким послом Эйганом Оттом выразил свое мнение о том, что «было бы превосходно, если бы Германия и Япония заключили между собой пакт»73.
Одним из первых шагов Мацуока стало решительное возобновление переговоров с Германией и Италией о заключении союза, в котором он хотел
118


видеть такую же долгосрочную основу японской внешней политики, какой некогда был англо-японский союз. 30 июля при непосредственном участии Мацуока был составлен меморандум «Об укреплении сотрудничества между Японией, Германией и Италией», за которым последовали проекты армии и флота и новый план МИД74. Несмотря на отдельные расхождения, все они намечали план действий с целью заключить военно-политический союз с конкретными взаимными обязательствами, в частности по содействию в урегулировании военных конфликтов. Проекты предусматривали не только поддержание добрососедских отношений с Москвой, но и совместные с Германией усилия по обеспечению координации политики «оси» и СССР.
Новый министр иностранных дел провел беседу с послом Оттом, в которой сказал: «Сейчас главная задача — уничтожение Чан Кайши, т.к. компромисс невозможен. Японцы намерены расширить сферу своего влияния в Восточной Азии, включая и районы в южной части Тихого океана, и надеются осуществить это без войны. В этом мероприятии Япония хочет сотрудничать с Германией, но не знает, насколько далеко Германия заинтересована в японском господстве на Тихом океане. Отт сказал Мацуока, что Германия сейчас занята в Европе и она будет заинтересована, если Япония займет преимущественное положение во всей Восточной Азии. Мацуока должен показать, какую пользу Германия могла бы получить. Но до такого соглашения Япония должна показать определенную деятельность против врагов Германии и максимально обеспечить перевозку через Маньчжурию по сибирской железной дороге купленных товаров и возместить убытки, понесенные немецкими коммерсантами от военных действий японцев в Китае. На днях Мацуока позвонил и сказал, что выставленные три условия были приняты членами кабинета. Относительно Гонконга и других районов Мацуока не упоминал»75.
Германия тоже была заинтересована в быстром заключении пакта, поскольку Англия ответила отказом на предложение о мире, направленное Гитлером 22 июля 1940 г. Черчиллю. Риббентроп по этому поводу пишет: «Эта решимость противной стороны бескомпромиссно вести войну до конца стала определять нашу политику в отношении не только Италии, но и Японии»76. Кроме того, немцы опасались повторения ситуации Первой мировой войны, когда Япония и Италия перешли на сторону противников Германии. В Германии началась подготовка к походу против Советского Союза. 21 июля 1940 г. распоряжением Гитлера началась разработка «Плана Барбаросса».
Германское правительство решило направить в Японию специального представителя МИД Германии Штамера для переговоров о заключении военного договора. Теперь инициатива скорейшего заключения союза исходила от Японии, точнее, лично от Мацуока. По его указанию активизировал свою деятельность и посол Курусу в Берлине. Риббентроп перешел к решительным действиям. 23 августа он известил Курусу, что Генрих Штамер,
119


ранее участвовавший в переговорах о «пакте трех», только что получил ранг чрезвычайного и полномочного посланника и предписание отправиться со специальной миссией в Японию. Рейхсминистр поставил перед Шта- мером три задачи: 1) выяснить подлинное отношение японского правительства к Германии; 2) начать переговоры о союзе в том случае, если Япония проявит заинтересованность; 3) немедленно информировать министра по всем вопросам, требующим согласования с руководством рейха77. Штамер был известен как доверенное лицо Риббентропа, и это придавало его миссии особый вес.
На совещании у премьер-министра Коноэ с участием военного министра Тодзио, Мацуока и морского министра Оикава в преддверии визита Штаме- ра была выработана инструкция с основными целями соглашения.
1. Япония, Италия, Германия признают общность взглядов относительно «построения нового порядка».
2. Определялась зона жизненного пространства Японии, в которую входили японские мандатные острова, Французский Индокитай, Таиланд, Бирма, Австралия, Новая Зеландия, Индия и ряд других территорий и, конечно, Китай. Германия и Италия должны были уважать интересы Японии. Определялся район Южных морей, включивший все пространство к востоку от Бирмы, Голландскую Индию (Индонезия) и Новую Каледонию. Особо оговаривалась позиция Японии в отношении Голландской Индии. Ближайшая цель империи — добиться политического и экономического господства в этой стране. В случае если Германия будет стремиться установить свое влияние на Голландскую Индию, пользуясь тем, что германские войска оккупировали Голландию, Японии следует добиться наиболее благоприятного положения в Голландской Индии. В отношении Французского Индокитая действия должны быть аналогичны. Зоной «жизненного пространства» Германии и Италии была определена Европа и Африка.
3. Военное сотрудничество. Япония не участвует в европейской войне. Япония поставляет сырье европейским союзникам из Восточной Азии и района Южных морей. Насколько возможно, подрывает влияние Англии в этом районе, облегчая положение союзников. Германия и Италия не участвуют в войне в Китае, но оказывают экономическую и политическую помощь.
4. Экономическое сотрудничество. Япония получит возможность закупать в Германии и Италии самолеты, машины, химические продукты, продавать сырьевые материалы, устанавливать преимущественное положение в Китае для европейских союзников.
5. В отношении СССР предусматривалось заключить особое соглашение о совместных действиях трех держав, если во время переговорного процесса выяснятся намерения Германии и Италии начать войну против Советского Союза.
6. Позиция Японии в отношении США определялась желанием не допустить совместных действий с Германией и Италией, вмешательства Америки в дела Восточного полушария78.
120


В этой инструкции четко просматривается стремление Японии разрешить свои основные внешнеполитические проблемы, касающиеся как отношений с США, СССР, Англией, так и противоречий с Германией.
В субботу 7 сентября Штамер прибыл в Токио и на следующий же день вместе с Оттом посетил прогермански настроенного Осима, который после беседы с германскими визитерами немедленно отправился к Мацуока. Выслушав его, министр подытожил: «Армия в этом вопросе инициативы не проявила. Оикава лучше, чем Есида. Но сделаю это я, сделаю, даже если это будет стоит мне должности. За одну-две недели управимся»79.
Германия окончательно отказалась от претензий на свои бывшие владения в Тихом океане, но потребовала от Японии принятия на себя конкретных военных обязательств, 12 сентября вопрос обсуждался на конференции четырех министров, но Оикава снова колебался. Днем позже Мацуока приватно встретился с его влиятельным заместителем вице-адмиралом Тоеда и ознакомил его с предложениями Штамера. Тоеда в целом согласился с ними, но, как и Оикава, предложил внести в текст поправки, гарантировавшие самостоятельность Японии в принятии решения о вступлении в войну в случае германо-американского конфликта. Кроме того, он предложил особо оговорить необходимость улучшения отношений с СССР. На этих условиях флот давал согласие на союз, что и было закреплено новой встречей четырех министров вечером 13 сентября.
С 14 сентября обсуждались уже конкретные варианты документов. Добившись 16 сентября согласия кабинета на новые германские предложения, Мацуока три дня спустя вручил Отту и Штамеру проекты секретного протокола и двух нот к пакту, которые были нацелены на получение ответных гарантий военной помощи в случае вступления Японии в войну. Он заявил, что предложенные документы никоим образом не ограничивают обязательств Японии, но помогут провести пакт через Тайный совет, где в первую очередь встанет вопрос о его конкретных выгодах для страны. Отт и Штамер возразили, что обязательства должны быть взаимными и что надо, по крайней мере, убрать из текста односторонние формулировки в пользу Японии. Мацуока с легким сердцем пошел на это, полагая, что по достижении принципиального согласия урегулировать частные вопросы не составит труда. 19 сентября проект пакта был одобрен Императорской конференцией. Отвечая на вопросы начальника Генерального штаба флота принца Фусими и председателя Тайного совета Хара, Мацуока заявил, что Япония берет на себя обязательство автоматического вступления в войну в случае нападения на ее союзников, но на практике оставляет за собой право решать, когда и как это сделать. Он же подчеркнул, что Германия готова содействовать нормализации японо-советских отношений.
9 сентября 1940 г. начались японо-германские переговоры. Японскую сторону представлял министр иностранных дел Мацуока, Германию — спецпредставитель Штамер и посол Отт. Во время переговоров представитель Германии заявил, что главная задача Японии — не допустить вступле¬
121


ния в войну США, что необходимо для скорого завершения войны против Англии. Штамер предупреждал, что «Германия полагает, что вряд ли она и США в ближайшем будущем дойдут до схватки, но столкновения и войны между Японией и США вряд ли можно будет избежать», прогнозировал, что «Германия и Италия будут делать все, что в их силах, чтобы связать США в Атлантическом океане, и сразу начнут снабжать Японию таким количеством вооружения (например, самолетами, танками и другим военным оборудованием, даже с персоналом, если того захочет Япония), какое у нее окажется...»80. Далее Штамер указывал, что война должна развернуться в борьбу с англосаксами. Допускал ситуацию, при которой война закончится довольно быстро, но борьба будет продолжаться десятилетия. Штамер призвал: « Пусть эти три государства — Германия, Италия и Япония поддержат друг друга, тесно связав себя, пока, наконец, не будет достигнута великая цель»81. Германская сторона не требовала участия Японии в европейской войне, проявляя в этом вопросе гибкость. Штамер указал, что Германия, признавая ведущую роль Японии в Восточной Азии, рассчитывает на обеспечение и своих экономических интересов. В результате переговоров выявились разногласия только в отношении обязательств вступления в войну (статья 3), поскольку немецкие дипломаты предлагали, чтобы договаривающиеся стороны оказывали всестороннюю помощь в том случае, если одна из держав подвергнется нападению третьей страны, не участвующей в европейской войне и в японо-китайском конфликте. В открытой или скрытой форме подразумевалось оказание помощи Англии со стороны США. Япония, стремясь избежать войны с США в неподходящее для себя время, соглашалась лишь на признание формулы об оказании помощи Германии и Италии в случае прямого нападения. После длительного обсуждения, длившегося с 11 сентября по 21 сентября, Штамер предложил следующую редакцию этой статьи: если держава, не участвующая в происходящих в настоящее время конфликтах в Европе и на Дальнем Востоке, совершит акцию против одной из договаривающихся сторон, Япония, Германия и Италия объявляют войну этой стране и окажут друг другу помощь всеми политическими, экономическими и военными средствами. Стороны согласились с этим предложением82.
26 сентября пакт обсуждался в Тайном совете в присутствии императора. Министр иностранных дел резюмировал цели заключаемого соглашения: «В настоящий момент наша Империя должна объединиться с Германией и Италией и улучшить отношения с Советским Союзом, переломить международную ситуацию в свою пользу и сделать все, чтобы не допустить войны между Японией и Америкой». Мацуока дал разъяснения позиции стран союзников по отношению к СССР: «Хотя договор о ненападении (советско- германский договор) и существует, Япония поддержит Германию в случае ее войны с СССР, а Германия поможет в случае столкновения Японии с СССР...
Даже если мы наблюдаем улучшение русско-японских отношений, оно вряд ли продлится более трех лет. Нам придется пересматривать отношения между Японией, СССР и Германией через два года»83.
122


После докладов министров началось обсуждение. Наиболее серьезные опасения он вызвал у Исии, давнего противника сближения с Германией и Италией, против которого он выступал еще в 1935 г., а затем в 1939 г., когда вопрос уже обсуждался Тайным советом. «В случае союзного договора одна сторона старается извлечь из него максимальные выгоды для себя за счет другой, — говорил Исии на заседании Тайного совета. — Наводит на размышления тот факт, что еще ни одна страна не извлекла никаких выгод из альянса с Германией и ее предшественницей Пруссией. Более того, они подвергали себя непредвиденным бедствиям, а то и вовсе переставали существовать. Исии напомнил коллегам известные слова Бисмарка, что в любом союзе один является наездником, а другой лошадью и что Германия всегда должна быть наездником, подчеркнув, что Гитлер, верный последователь Макиавелли, не менее, если не более, опасен. «С какой стороны ни глянь, нельзя поверить, что нацистская Германия под руководством Гитлера может быть верным союзником Японии на долгое время... Ни Германии, ни Италии нельзя особо доверять». Однако, сказав в заключение: «Я усердно молюсь, чтобы мои опасения оказались беспочвенными», он вместе со всеми поднялся со своего места в знак согласия. Решение было принято едино-
84
гласно .
27 сентября 1940 г. представители Японии, Германии и Италии подписали Тройственный пакт, имевший секретный протокол.
«Правительство Великой Японской Империи, правительство Германии и правительство Италии, признавая, что предварительным и необходимым условием сохранения длительного мира является предоставление каждому государству возможности занять свое место в мире, считают основным принципом создание и поддержание нового порядка, необходимого для того, чтобы народы в соответствующих районах Великой Восточной Азии и Европы могли пожинать плоды сосуществования и взаимного процветания, выражают решимость взаимно сотрудничать и предпринимать согласованные действия в указанных районах в отношении усилий, основывающихся на этой доктрине.
Правительства трех держав, преисполненные стремлением к сотрудничеству со всеми государствами, которые прилагают подобные усилия во всем мире, полны желания продемонстрировать свою непреклонную волю к миру во всем мире, для чего правительство Великой Японской империи, правительство Германии и правительство Италии заключили нижеследующее соглашение:
Статья 1. Япония признает и уважает руководящее положение Германии и Италии в установлении нового порядка в Европе.
Статья 2. Германия и Италия признают и уважают руководящее положение Японии в установлении нового порядка в Великой Восточной Азии.
Статья 3. Япония, Германия и Италия соглашаются осуществлять взаимное сотрудничество, основывающееся на указанном курсе; если одна из трех договаривающихся сторон подвергнется нападению со стороны какой-
123


либо державы, которая в настоящее время не участвует в европейской войне и в японо-китайском конфликте, то три страны обязуются оказывать взаимную помощь всеми имеющимися в их распоряжении политическими, экономическими и военными средствами.
Статья 4. В целях осуществления настоящего пакта безотлагательно создается смешанная комиссия, назначаемая правительством Японии, правительством Германии и правительством Италии.
Статья 5. Япония, Германия и Италия подтверждают, что указанные выше статьи никоим образом не затрагивают политического статуса, существующего в настоящее время между каждым из трех участников пакта и Советским Союзом.
Статья 6. Настоящий пакт вступает в силу с момента его подписания. Срок действия пакта — десять лет со дня вступления в силу. В любой момент в течение этого периода по требованию одной из держав, заключивших пакт, договаривающиеся стороны обсудят вопрос пересмотра настоящего договора»85.
Пятая статья в ходе длительного обсуждения была согласована между сторонами. Она завуалировала антисоветскую направленность тройственного пакта. Риббентроп дал такую оценку документу: «Эта палка будет иметь два конца — против России и против Америки»86.
В секретном протоколе, приложенном к пакту, предусматривалось создание комиссий, объединенной военной, военно-морской и по экономическим вопросам, обмен изобретениями и проектами военного характера предусматривалось также взаимное снабжение военным снаряжением.
Было подписано соглашение по вопросу о владениях в районе Южных морей. Япония смогла достичь лишь согласия Германии на сохранение японского контроля над бывшими германскими колониальными владениями в Тихом океане, переданными Японии под мандат после Первой мировой войны, при условии финансовой компенсации Германии. Остальные германские колонии возвращались Германии, но предполагалось перераспределение их за компенсацию в интересах Японии87.
Одним из итогов подписания секретных протоколов стало образование комитета «Восточная Азия» имперской группы «Промышленность» в начале 1941 г. Председателем его был Герман Вайбель, член правления «ИГ Фарбениндустри АГ», членами в числе других были Герман Феллингер, председатель правления «Дидьеверке АГ»; Пауль Генрихе, управляющий делами концерна «Карл Цейсс» (Йена); Герман Гобреккер, директор «Фридрих Крупп АГ»; Пауль Людвиг, директор «Клекнер унд К0»; Ганс Ройтер, председатель правления «Демаг; Герман Рейсе, член правления «Сименс- Шукерт-верке АГ»; Отто Руше, член правления АЭГ88.
С подписанием трехстороннего альянса между Японией, Германией и Италией в сентябре 1940 года военное сотрудничество между тремя странами было активизировано. Порты Иокогама и Кобэ стали использовать для поддержки операций германских кораблей. Судостроительные верфи и за¬
124


воды в Осаке и Кобэ ремонтировали и поддерживали в рабочем состоянии немецкие суда снабжения. Эти суда использовали порты Японии и осуществляли поставки продовольствия, оборудования, материалов и топлива к рейдерам «Орион», «Тор» и «Комета», стоявших на якоре на Маршалловых и Каролинских островах. Такое сотрудничество с Германией являлось серьезным нарушением нейтралитета и международного права Японии. Не удивительно, что это вызвало противодействие британского военно-морского атташе. Великобритания стремилась поймать Японию и Германию с полич-
89
ным .
Одним из успехов действий германских вспомогательных крейсеров в конце 1940 г. стал захват рейдером «Атлантис» транспортного судна «Авто- медон», которое, помимо грузов, перевозило и почтовые сумки, в одной из которых оказались секретные документы. Капитан рейдера вспоминал о захваченном грузе так: «Мы заполучили всю корреспонденцию высшего уровня секретности, адресованную командующему флотом на Дальнем Востоке, шифровальные таблицы для связи с кораблями, находящимися в открытом море, сведения о минных полях и протравленных фарватерах, карты и схемы, донесения британской секретной службы, и, наконец, все это увенчалось секретным докладом военного кабинета, в котором давалась исчерпывающая оценка планам ведения оборонительных действий на Дальнем Востоке, директивами по организации обороны Сингапура и диспозицией сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил противника»90. Капитан «Атлантиса» отправил всю документацию, захваченную на борту «Автомедона», с самым опытном офицером Каменцем, который стал капитаном призового танкера. Когда Каменц передал военно-морскому атташе в Токио Веннекеру свой груз, тот внимательно изучил бумаги, предназначенные для британского верховного главнокомандующего на Дальнем Востоке. Он пришел к убеждению, что секретные документы британского кабинета вызовут большой интерес у японской стороны. Военно-морской атташе телеграфировал выдержки содержимого британского доклада германскому военно-морскому командованию и попросил разрешения поделиться ими с Токио. Оригиналы были отправлены в Германию. Под видом государственного чиновника высокого ранга Каменц, следуя маршрутом через Сибирь и Москву, добрался до Берлина.
Веннекер получил телеграмму из Берлина, которая разрешила ему передать содержимое документов японскому флоту. Но атташе должен был заявить, что документы добыла немецкая разведка. В телеграмме также заявлялось, что японскому военно-морскому атташе в Берлине, капитану Тадао Екои, была предоставлена информация о документе. В телеграмме японского атташе, направленной в Токио, сообщалось следующее содержание британского документа. 1. Япония уже давно питала амбиции по захвату Сингапура, но в нынешних условиях отправка флота на Дальний Восток была для Британии невозможна. Великобритания должна была защищать Сингапур путем укрепления его сухопутных и воздушных сил в регионе. 2. В случае вторже¬
125


ния Японии во Французский Индокитай и Таиланд Британия не объявит войну Японии. 3. В случае войны против Японии Великобритании придется неизбежно отказаться от Гонконга, хотя он и будет сопротивляться как можно дольше.
Веннекер 12 декабря передал содержание английского меморандума вице-адмиралу Нобутакэ Кондо, заместителю начальника военно-морского Генерального штаба. Бумаги вызвали интерес у Кондо. В тот же вечер вице- адмирал пригласил Веннекера на ужин в ресторане. За едой Кондо неоднократно выражал благодарность за бесценную информацию и отметил, что «такое значительное ослабление Британской империи не было определено ранее». Однако впоследствии японская сторона стала проявлять сомнения в достоверности документа из-за его очевидной ценности. Японским офицерам казалось невозможным получить такой материал, используя возможности спецслужб. Высказывалось мнение, что это попытка германской стороны спровоцировать Японию напасть на Сингапур. Однако постепенно с поступлением данных из независимых источников военно-морской флот стал рассматривать документы как надежные91.
22 декабря 1940 года из Токио в Германию и Италию выехала комиссия во главе с начальником воздушного управления генерал-лейтенантом Тамюки Ямаси для изучения опыта европейской кампании 1940 года. Члены делегации собирались посетить места сражений в Польше, Фландрии, осмотреть линию Мажино и другие интересные в стратегическом отношении места92.
Заключение трехстороннего пакта являлось еще одним шагом на пути развязывания мировой войны. Японские правящие круги осознавали стремление Германии использовать Японию для достижения целей немецкой дипломатии. Это видно из длительности японо-германских переговоров, которые продолжались с 1938 по 1940 г. Только совещания пяти министров (премьер- министр, военный министр, военно-морской министр, министр иностранных дел, министр финансов) по вопросам японо-германских отношений собирались более 70 раз93. Но Япония видела единственно приемлемый для себя путь в завоевании мирового господства, а Англия и США в данной ситуации являлись главным препятствием, к тому же неустранимым при помощи только дипломатических шагов. Военно-морские силы Японии окрепли и уже не опасались, что Германия будет их использовать в своих интересах. Германия сокрушила метрополии, контролирующие колонии в Юго-Восточной Азии, а Япония хотела прибрать их к рукам. Таким образом, Япония снова отбросила свои сомнения и подозрения и пошла на укрепление союза с германо-итальянской осью, утвердившись в своем курсе на противостояние с Англией и США. Южный вариант для Японии стал более привлекательным. Подписание Тройственного пакта способствовало дальнейшему углублению сотрудничества между Германией и Японией. Немецкая сторона была заинтересована в скорейшем вовлечении Японии в войну с Великобританией. К этому времени Германия, ведя подготовку к нападению на СССР, была заинтересована в обеспечении своего тыла от
126


удара со стороны вооруженных сил Англии. Япония, по расчетам немецких стратегов должна была своими совместными с Германией действиями привести Британскую империю к поражению или, по крайней мере, ослабить ее на то время, которое понадобится Германии для победы над СССР. Этой цели были посвящены все шаги гитлеровской дипломатии на переговорах с Японией. 3 февраля 1941 г. произошла прощальная встреча Гитлера с послом Японии в Берлине Курусу, который отбывал на родину, а его преемником стал старый друг Германии Осима. Гитлер начал беседу с послом Курусу заявлением о том, что Япония и Германия не являются конкурентами друг для друга. Заявление Гитлера о заинтересованности в подчинении Германии лишь Африки являлось серьезной уступкой Японии, которая, по замыслам немцев могла бы способствовать усилению активности японцев на Дальнем Востоке, поскольку Германия устранила свои претензии на колонии Франции, Англии и Голландии и ослабила японо-германские противоречия в Китае. Отказываясь от претензий в Восточной Азии, Гитлер указывал Японии на ее главных противников Англию и США. Продолжая далее беседу о внешнеполитической обстановке держав «оси», Гитлер сказал: «Другие страны, например Россия, не являются сейчас врагом, но представляют угрозу для обеих стран». Характеризуя советско-германские отношения как нормальные, Гитлер добавил: «Германия верит этой стране, но 185 дивизий, которыми она свободно располагает, укрепляют ее безопасность лучше, чем любые договоры»94. Отметив, что Япония является наиболее мощной силой в Восточной Азии, Гитлер пообещал японскому послу, что «в течение этого года будет устранено сомнение в том, что Германия — самая мощная держава в Европе»95.
Немецкая сторона опасалась раскрывать свои планы нападения на СССР. Германия соблюдала секретность, немцы не могли доверять стране, которая участием в войне против врагов Германии еще не сожгла за собой мосты, а в истории которой уже была ситуация, когда она неожиданно для Германии перешла на сторону Антанты в 1914 году. Нападение на СССР, по оценке немцев, не соответствовало позиции Японии. Дело в том, что Япония подписала Тройственный пакт в форме, предусматривающей присоединение в дальнейшем СССР к этому договору, что было закреплено на совещании в Токио 4 сентября 1940 года, в котором участвовали премьер-министр принц Каноэ, глава МИД Японии Мацуока, военный министр генерал Тодзио и военно-морской министр адмирал Оикава. На этом совещании было принято следующее решение: «Сдерживать Советский Союз на востоке, западе и юге, принуждая его, таким образом, действовать в направлении, выгодном для общих интересов Японии, Германии и Италии, и попытаться заставить Советский Союз распространить свое влияние в таком направлении, в котором оно будет оказывать самое незначительное, непосредственное влияние на интересы Японии, Германии и Италии, а именно — в направлении Персидского залива (возможно, что в случае необходимости придется согласиться с экспансией Советского Союза в направлении Индии)»96.
127


Немецкая сторона должна была, пользуясь своими преимуществами (наличием договоров о дружбе, ненападении с СССР), привлечь Советский Союз к пакту. Япония, со своей стороны, начала зондаж в отношении заключения договора о ненападении или нейтралитете. 3 февраля 1941 г. в Токио по предложению министра иностранных дел Японии Мацуока (инициатора присоединения СССР к Тройственному пакту) была утверждена программа внешнеполитических мероприятий Японии под названием «Принципы ведения переговоров с Германией, Италией и Советским Союзом». Японцы не знали, что идея присоединения СССР к Тройственному пакту провалилась еще во время советско-германских переговоров в ноябре 1940 года. Но немцы не сочли нужным поставить Японию в известность об этом. Телеграмма посла Курусу с отчетом о беседе с Гитлером ускорила принятие решения о поездке в Европу Мацуока.
10 февраля 1940 г. Мацуока заявил послу Германии в Японии Отту, что он принимает приглашение германского правительства и в марте сможет выехать в Берлин97. Темами будущих бесед в Берлине он назвал: предотвращение вступления США в войну; вопрос о превентивной атаке на Сингапур в случае неизбежности войны (этот сюжет Риббентроп уже затрагивал в разговорах с Осима); налаживание контактов с Чан Кайши для совместной борьбы против коммунистов; отношения с Россией98.
Для дипломатической подготовки визита министра иностранных дел Мацуока в Берлин глава МИД Германии Риббентроп провел беседу с послом Японии в Германии Осима. Встреча состоялась 23 февраля 1941 г. в замке Фушле. Риббентроп начал с победных реляций: «Мы учли все возможности. Война уже выиграна в военном, экономическом и политическом отношениях. Мы хотим кончить войну как можно скорее и заставить Англию скорее просить мира. Фюрер полон сил, здоровья и уверенности в победе. Он решил привести войну к быстрому и победоносному концу. Сотрудничество с Японией весьма необходимо для того, чтобы провести это намерение в жизнь. Однако и Япония в своих собственных интересах должна вступить в войну как можно скорее. Англия потеряла бы, таким образом, свои ключевые позиции на Дальнем Востоке, Япония же, напротив, займет, таким образом, удобную позицию на Дальнем Востоке. Но это возможно сделать только путем войны»99. Он указал на благоприятную ситуацию, созданную немецкими войсками: «Франция как дальневосточная держава более не существует. Англия также значительно ослаблена, и Япония может теперь постепенно укрепиться в Сингапуре. Таким образом, Германия уже очень много сделала для будущего двух народов»100.
МИД Германии впервые предложил так называемый «сингапурский вариант»: «Решающий удар должен быть нанесен Сингапуру, для того чтобы уничтожить ключевую позицию Англии в Восточной Азии. Занятие Сингапура должно произойти молниеносно, если можно, то вообще без объявления войны, в самый мирный период. Все это быстро решит войну в нашу пользу и удержит Америку от вступления в войну.
128


Занятие Сингапура означало бы решающий удар в сердце Британской империи. Америка не вступит в войну, поскольку она еще не готова и не рискнет послать свой флот дальше Гавайских островов. Если же она вступит в войну, то ей придется только беспомощно взирать, как Япония отбирает у нее Филиппинские острова»101.
Японский посол поддержал это мнение и сообщил, что подготовка к захвату Сингапура уже ведется и, возможно, завершится к концу мая. Далее посол Осима поделился подробностями военных планов. По оценкам японских военных, захват Сингапура со стороны моря нес большие трудности, в связи с этим прорабатывался план захвата силами японской армии Сингапура с суши. Осима рассказал также о планах боевых действий против Гонконга и Филиппин (последних — в случае вступления в войну США)102.
Риббентроп не одобрил планы нападения на Филиппины. Немцы хотели избежать вступления США в войну.
Во время встречи была обсуждена проблема китайского урегулирования. Осима указал на необходимость высвобождения японских войск с китайского фронта для действий на других направлениях агрессии. Риббентроп ответил, что «Германия хочет поддержать Японию любым путем, который Япония сочтет желательным, в том числе и усилением Ван Цзин-вея (глава марионеточного правительства Китая), если это необходимо»103.
Эта беседа показала ясные задачи германской дипломатии в отношении Японии. Немцы хотели ускорить вступление в войну Японии с тем, чтобы боевые действия японской армии в английских колониях в Азии окончательно подорвали способность Великобритании сопротивляться. В то же время германская сторона не хотела вовлечения в войну США. Германия в качестве шага навстречу Японии продемонстрировала готовность занять более благожелательную позицию в отношении интересов в Китае. Навязывание Риббентропом японской стороне «сингапурского варианта» объясняется желанием не просто добиться согласия Японии вступить в войну, а сделать участие в войне значимым и направить японскую атаку на наиболее важный пункт в системе обороны Великобритании в Азии. Германия в очередной раз попыталась использовать Японию для облегчения решения своих задач.
5 марта 1941 г. в Берлине была издана совершенно секретная директива за № 24 «О сотрудничестве с Японией», в которой указывалось, что «целью сотрудничества, основанного на Тройственном пакте с Японией, является заставить Японию как можно скорее предпринять активные действия на Дальнем Востоке». Директивой предполагалась передача Японии информации по военно-экономическим и техническим вопросам. Основное содержание документа сводилось к следующему: необходимо в короткие сроки разгромить Англию и тем самым предотвратить вступление США в войну. Кроме того, декларировалось отсутствие экономических, политических и военных разногласий с Японией на Дальнем Востоке. Япония должна захватить те территории, которые необходимы для продолжения потребления
129


природных богатств странами «оси». Японский ВМФ должен поддерживать германские военные операции против торгового флота противника104.
Япония должна захватить главный опорный пункт Великобритании на Дальнем Востоке — Сингапур, что явится важнейшим условием успеха в войне, которую ведут державы «оси». Нападение на военные базы Англии и США (причем нападение на американские базы предусматривалось только в том случае, если невозможно избежать участия США в войне), ведение боевых действий на морских коммуникациях свяжет другие силы, в частности Австралию. Военные комиссии, которые создавались в соответствии с тройственным соглашением, должны были заниматься только вопросами экономической войны. Японской стороне не следовало предоставлять никаких данных по подготовке «плана Барбаросса». Директиву подписал начальник штаба верховного командования вооруженных сил Германии Кейтель105.
При подписании директивы уточнялась и конкретизировалась позиция Германии в отношениях с Японией. Основная цель вступления Японии в войну против Англии — подготовка к войне против СССР. Германия была заинтересована в высвобождении своих ресурсов, задействованных в борьбе против Англии, для использования на советско-германском фронте. Чтобы это можно было осуществить без ослабления давления на Англию, необходимо было начать боевые действия на новом для Англии фронте — на Дальнем Востоке. Удар по Сингапуру являлся наилучшим вариантом, поскольку позволял рассчитывать на поражение Британии и предостерег бы США от вступления в войну.
Готовясь к визиту японского министра иностранных дел Мацуока в Германию, МИД Германии разработал подробную программу ведения переговоров. В меморандуме, подготовленном статс-секретарем МИД Германии Вайцзеккером, обозначалась наиболее важная проблема переговоров — определение сроков вступления Японии в войну против Англии. Для ускорения вступления Японии в войну предлагалось пойти на уступки: отказаться от претензий на Голландскую Индию, отказаться от прав на бывшие германские колонии в южной части Тихого океана, усилить поддержку Японии в Китае.
На переговорах должны были быть затронуты экономические проблемы. 21 марта 1941 г. директор экономико-политического департамента МИД Виль подготовил меморандум. В документе упоминались трудности экономической деятельности в Китае для немецких фирм, говорилось об ухудшении условий их деятельности в Японии и подконтрольных ей территориях. Предлагались формы послевоенного сотрудничества между японской и германо-итальянской сторонами в их сферах влияния. Этот вопрос Виль поднимал в связи с тем, что Япония выдвинула требования к Германии о прекращении прямых торговых контактов с Китаем, Индокитаем и Голландской Индией106.
В Японии также шла подготовка к визиту Мацуока в Германию. Японский МИД и военное министерство надеялись получить поддержку немец¬
130


кой стороны при осуществлении прямых агрессивных действий и продвижении в направлении стран Южных морей. Посол Германии в Токио Отт передал слова начальника Генерального штаба армии генерала Сугияма: «условием для ускорения подготовки к нападению должна являться свобода от страха перед Россией». Отт предлагал своему правительству пойти на уступки в экономической сфере и попытаться ликвидировать угрозу со стороны России107.
12 марта 1941 г. Мацуока выехал в Европу. 24 марта 1941 г. во время пребывания в Москве Мацуока предложил советской стороне заключить советско-японский пакт о ненападении. В ответ были высказаны соображения о целесообразности заключения пакта о нейтралитете.
26 марта Мацуока прибыл в Берлин. 27 марта состоялась встреча главы МИД Японии Мацуока с Гитлером и министром иностранных дел Германии Риббентропом. Риббентроп дал оценку военному положению Германии, указав, что вермахт располагает 240 дивизиями, из которых 186 — первоклассные боевые дивизии. Среди них — 24 танковых. В авиацию поступили новые модели современных самолетов. «Если суммировать военную обстановку в Европе, мы можем прийти к заключению, что практически, в военной сфере, ось является абсолютным хозяином положения на всем континенте Европы», — заявил Риббентроп108. Далее беседа была посвящена отношениям с СССР. Риббентроп проинформировал японского министра о том, что «нынешние отношения с Россией являются корректными, но не очень дружелюбными». «Если однажды Россия займет позицию, которая может быть интерпретирована как угроза Германии, — продолжил Риббентроп,- то фюрер сокрушит Россию». Мацуока уточнил, не думает ли фюрер о возможности русско-германо-японского союза. Риббентроп ответил, что «тесное сотрудничество с Россией абсолютно невозможно». «Германия не будет провоцировать Россию, но если политика Сталина не будет в согласии с тем, что фюрер рассматривает как правильное направление, то он сокрушит Россию»109. Мацуока ответил, что Япония также не намерена провоцировать СССР.
Этими заявлениями Германия достаточно ясно дала понять, что война против СССР может начаться в самом скором времени.
31 марта 1941 года на очередной встрече с главой МИД Германии Мацуока задал зондирующий вопрос Риббентропу: «Задержаться ли на обратном пути в Москве, чтобы начать переговоры с русскими о заключении договора о ненападении или нейтралитете?» Риббентроп посоветовал Мацуока «...не затрагивать этот вопрос в Москве, так как он был бы не совсем уместен в данное время»110. Немецкая сторона не сообщала конкретных данных о подготовке нападения на Советский Союз. Риббентроп в очередной раз предложил «сингапурский вариант». Германия гарантировала безопасность Японии от удара со стороны России, позволяя Японии без опасения двигаться на юг, к Сингапуру. Гитлер подчеркнул, что «сложилась уникальная ситуация, при которой Япония с наименьшим риском может вступить в
131


войну против Англии. Англия занята в Европе, США не готовы к войне, Россия не вмешивается»111. «Такой момент может никогда не повториться в истории», — говорил Гитлер. Мацуока согласился с мнением Гитлера, но отметил, что в Японии существуют влиятельные группировки, стоящие на иных позициях. Японский министр заявил, что «проблема Южных морей не может быть решена Японией без захвата Сингапура»112.
Обещания Мацуока напасть на Сингапур и обсуждение деталей операции стали известны полковнику Нагаи, сопровождавшему Мацуока в его визите по Европе. Полковник Нагаи доложил об этом в Токио. Мацуока был ознакомлен с мнением верховного командования вооруженных сил Японии, из которого следовало, что недопустимо принять на себя обязательства военного характера. Мацуока пришлось отступить от своих позиций. Он объявил Гитлеру, что «не может сказать, когда он обсудит эти вопросы с премьер-министром или императором»113.
На этих же переговорах обсуждался вопрос участия США в войне. На вопрос Мацуока о позиции Германии по отношению к США, если эта страна не будет поддерживать Англию, немецкий министр ответил: «Германия не имеет ни малейшего интереса воевать против США». Мацуока ответил, что «Япония сделает все, что в ее силах, чтобы избежать участия США в
- 114
воине» .
Заявление Мацуока относительно США не было откровенным, в Японии рассматривали вариант начала войны против Америки.
В военном дневнике Верховного командования вооруженными силами Германии коротко зафиксировано: «Визит Министра иностранных дел Мацуока. Фюрер и Риббентроп поощряют действия японских сил против Сингапура. Нет никакой увязки с планом «Барбаросса»115.
Несмотря на то что германский МИД подготовил большой перечень экономических проблем, которые должны были быть затронуты на переговорах, гитлеровское правительство, добиваясь ускорения вступления Японии в войну, ограничилось согласованием доставки в Лиссабон или Францию груза каучука при помощи одного или двух японских вспомогательных крейсеров.
5 апреля 1941 г. состоялась заключительная встреча Риббентропа и Мацуока. Риббентроп, резюмируя итоги переговоров, отметил, что между Германией и Японией нет противоречий и что Германия уже практически выиграла войну, а вступление в войну Японии ускорит победу. Он обратил внимание Мацуока на то, что участие Японии в войне необходимо ей для завоевания ведущих позиций в Восточной Азии. Мацуока выразил мнение, согласно которому не может быть компромиссного мира между державами «оси» и их противниками116.
Переговоры продемонстрировали, что, несмотря на наличие Тройственного пакта, Япония продолжала в своей внешнеполитической деятельности исходить из собственных интересов, была готова использовать положения Тройственного пакта с целью получения уступок по широкому кругу во¬
132


просов со стороны Германии и для обоснования претензий на получение части добычи от потерпевших поражения противников Германии. Не считаясь с Германией, Япония пошла на заключение пакта о нейтралитете с Советским Союзом. Этот шаг был необходим ей для того, чтобы во время надвигающейся советско-германской войны Япония могла сохранять свободу маневра с целью вступить в войну в наиболее благоприятный момент, когда Советский Союз уже не будет способен к долгому сопротивлению. Япония, несмотря на усилия Гитлера и Риббентропа, не взяла на себя никаких конкретных обязательств в вопросе вступления в войну против Англии, отделавшись общими заявлениями.
Мы имеем уникальное свидетельство реакции высшего руководства Японии на известие о заключении пакта с СССР благодаря работе группы Рамзая: «Коноэ получил от Мацуока телеграмму о заключении пакта о нейтралитете. Коноэ и все присутствовавшие были чрезвычайно рады заключению пакта. Коноэ сразу позвонил об этом военмину Тодзио, который не высказал ни удивления, ни гнева, ни радости, но согласился с мнением Коноэ о том, что ни армия, ни флот, ни Квантунская армия не должны публиковать какое-либо заявление относительно этого пакта.
Во время обсуждения вопроса о последствиях пакта вопрос о Сингапуре не поднимался. Основное внимание всех присутствовавших было сосредоточено на вопросе использования пакта для ликвидации войны с Китаем; если Чан-Кайши будет продолжать опираться на Америку, то было бы полезно обратиться еще раз к Америке с предложением достигнуть дружественных взаимоотношений с Японией по вопросу о Китае»117.
Но сотрудничество между Токио и Берлином не ограничивалось переговорами на высоком дипломатическом уровне. Развивались повседневные связи, правда, они тоже должны были способствовать укреплению союзнических связей. В январе-феврале 1941 года от Генерального штаба Нидермайер118 был послан в командировку в Японию для выступления с лекцией о военной политике того времени и об экономике Советского Союза. Он должен был прочесть лекции по военной политике, военной географии и, в частности, об СССР для немецких военных атташе в Японии и офицеров японского Генштаба119. Другим примером была организация в Японии выставки «Воюющая Германия» летом 1941 года120.
В апреле 1941 г. начались встречи между США и Японией на уровне секретных межправительственных переговоров (неофициальные переговоры при посредничестве католических священников начались еще осенью 1940 г.). Повышение статуса переговорного процесса являлось следствием продолжающегося обострения многолетнего соперничества между Японией и США на Дальнем Востоке и Тихом океане. Соединенные Штаты не могли смириться с потерей перспективного и огромного по объему китайского рынка из-за контроля японцев над экономикой Китая. Японское продвижение в район Юго-Восточной Азии ставило под удар поставки стратегического сырья из этого региона в США. Усиление угрозы войны с
133


Германией в Атлантике заставляло американское правительство искать способы ослабления и расшатывания японо-германского союза. Все это определило стремление США: путем переговоров за счет некоторых уступок в Китае обеспечить свой тыл, отсрочить войну с Японией на Тихом океане. Япония, в свою очередь, рассчитывала на возникновение советско-германской войны, капитуляцию Англии, что значительно облегчало ее экспансию на юг. Для подготовки войны против Англии и США японским вооруженным силам требовалось некоторое время. Ведение переговоров давало это время и позволяло скрыть агрессивные намерения Японии, создавало благоприятную обстановку для внезапного нападения на США и Англию. О ведении переговоров с США японское правительство не поставило в известность Германию. Германскому правительству стало известно о японо-американских переговорах только из донесений собственной разведки. Ведение этих переговоров вызвало большую тревогу в Берлине, поскольку они вели к нейтрализации Тройственного союза. Германская дипломатия предприняла решительные шаги к срыву японо-американских переговоров121.
Переговоры Японии с Америкой выявили серьезные противоречия между Японией и Германией. Япония предпочитала вести самостоятельную политику, оставляя за собой свободу выбора. Неудача первого этапа переговоров была вызвана нежеланием самой Японии отказаться от агрессии и гегемонии в Китае. Активные возражения германской дипломатии играли важную, но все же второстепенную роль: позиция Германии усиливала внутри правящих кругов Японии группу, выступавшую против соглашения с США.
Японское правительство, как известно, располагало информацией о планах Германии напасть на СССР. После визита министра иностранных дел Японии Мацуока в Европу правительство принца Коноэ Фумимаро получало из Берлина дополнительные сведения о подготовке войны против Советского Союза. Посол Японии в Германии Осима 16 апреля 1941 года, уже после подписания советско-японского пакта о нейтралитете, направил телеграмму в Токио, в которой излагалось содержание беседы с Гитлером, главой МИД Германии, послом Штамером. В беседе с Осима Риббентроп заявил: «В зависимости от поведения СССР Германия, возможно, начнет против него войну даже в течение этого года... В настоящее время Германия имеет достаточно сил, чтобы остановить Советский Союз. Рассчитано: если война начнется, то операции закончатся в несколько месяцев. Существует мнение, что будет выгодно разбить СССР до того, как он завершит свою подготовку»122. Исходя из информации, полученной в Берлине, посол Японии Осима решил, что Германия нападет на СССР в течение мая- октября 1941 г.
20 мая 1941 г. посол Осима передал Мацуока слова статс-секретаря министерства иностранных дел Германии Вайцзеккера: «...немецкое правительство придало большое значение заявлению министра иностранных дел Мацуока, сделанному Отту, о том, что в случае русско-германской войны
134


Япония нападет на Советский Союз»123. 22 апреля 1941 г. в Токио вернулся представитель японского Генерального штаба полковник Нагаи, сопровождавший Мацуока в поездке по Европе. Полковник Нагаи передал сообщение посла Осима: «настроение в отношении Советов ухудшилось. Видимо, уже принято решение о войне против СССР»124.
Японский военный атташе в Берлине Итиро Саканиси 13 мая передал информацию, полученную от руководителя армейской разведки генерала Мацуи. Генерал Мацуи сообщал о возможности развязывания в ближайшее время германо-советской войны125.
23 мая 1941 г. в ответ на запрос, сделанный Мацуока, Риббентроп сообщил: «Сейчас война между Германией и СССР неизбежна. Я верю, что если она начнется, то может закончиться в течение двух-трех месяцев. Армия уже закончили развертывание»126.
6 июня 1941 г. последовало новое сообщение посла Осима премьер- министру Японии Коноэ: «Россия через несколько месяцев перестанет существовать как великая держава. Гитлер дал понять о своем желании видеть Японию участником войны против Советского Союза»127. В правительственных кругах Японии была обсуждена возможная позиция страны в связи с началом советско-германской войны. Обсуждение этого вопроса выявило две позиции. Представители одной из точек зрения министр иностранных дел Мацуока Есукэ и военный министр Тодзе Хидэки настаивали на отсрочке нападения на США и Англию ради захвата советского Дальнего Востока. Хранитель императорской печати, маркиз Кидо Коити, поддерживал план наступления на юг, осуществлявшийся после подписания Тройственного пакта.
К середине 1941 года расстановка сил на международной арене практически полностью определилась. Антагонизм противостоящих государств практически не мог быть разрешен путем переговоров на базе компромиссов, удовлетворяющих всех участников процесса. Стороны предъявляли чрезмерные претензии, неприемлемые для оппонентов. Германия, не сломив Великобританию, готовилась к нападению на СССР. Япония все глубже проникала в регион Южных морей, преследуя двоякую цель: расширение своей ресурсной базы и изоляцию Китая. Политика США приобретала все более выраженный антияпон- ский характер. Японо-германские отношения пережили сложный период. Стороны демонстрировали недоверие к политике друг друга, но общие интересы переформатирования существующей системы международных отношений сводили в союз столь сложных партнеров.
1 DGFP. Series D. Vol. 1. № 563.
2 Deterrent Diplomacy: Japan, Germany and the USSR, 1935-1940. 1976 // Japan's Road to the Pacific War. Vol. I-V / Ed. James W. Morley. New York: Columbia University Press, P. 268-272.
3 Молодяков В.Э. Тосио Сиратори — человек, дипломат, мыслитель. М., 2002. С. 229.
4 Там же. С. 230.
5 Там же.
6 Адзиа рэкисисире: сэнта: (Центр азиатских исторических материалов). (JACAR) Ref. А03022324400.
135


7IMTFE. Vol. VI. P. 485-487.
8 МолодяковВ.Э. Тосио Сиратори ... Указ. соч. С. 245.
9 DGFP. Sériés D. Vol. I. № 568.
10 DGFP D. Vol. VI. P. 543-545.
11 Кутаков Л.Н. Указ. соч. С. 135.
12 Там же.
13 Год кризиса. T. 1. С. 407.
14 Того С. Цит. соч. С. 197-198.
15 Тайхэйе сэнсо э но мити. Указ. соч. С. 338.
16 DGFP D. Vol. VI. P. 334.
17 Молодяков В.Э. Несостоявшаяся ось: ... Указ. соч. С. 128-129.
18 Там же. С. 131.
19 Брукс Л. За кулисами японской капитуляции. М., 1971. С. 61.
20 DGFP D. Vol. VI. P. 391.
21 Тайхэйе сэнсо э но мити. Указ. соч. С. 121-122.
22 Севостьянов Г.Н. Политика великих держав на Дальнем Востоке накануне второй мировой войны. М., 1961. С. 437.
23 DGFP D. Vol. VI. P. 494-496.
24 DGFP D. Vol. VI. P. 496-500.
25 Молодяков В.Э. Тосио Сиратори ... Указ. соч. С. 263.
26 Севостьянов Г.Н. Указ. соч. С. 447.
27 Там же.
28 DGFP D. Vol. VI. P. 561.
29 Молодяков В.Э. Несостоявшаяся ось ... Указ. соч. С. 139.
30 Севостьянов Г.Н. Указ. соч. С. 447.
31 Кутаков Л.Н. Указ. соч. С. 151.
32 Молодяков В.Э. Несостоявшаяся ось ... Указ. соч. С. 162.
33 СССР-Германия. Кн. 1. С. 55-57.
34 DGFP D. Vol. VIII. P. 131-133, P. 78-79.
35 DGFP D. Vol. VII. P. 189.
36 Кутаков Л.Н. Указ. соч. С. 152.
37 DGFP D. Vol. VII. P. 334-335.
38 История войны на Тихом океане. Т. П. С. 305.
39 DGFP D. Vol. VII. P. 191.
40 Год кризиса. Документы и материалы. М.: Политиздат, 1990. Т. 2. С. 322.
41 Военная разведка информирует Документы Разведуправления Красной Армии. Январь 1939 — июнь 1941 г. / Сост. В.А. Гаврилов. М., 2008.С. 123.
42 Военная разведка информирует Документы. ... Указ. соч. С. 163
43 Сборник документов. СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны. М., 1971. С. 637.
44 Великая Отечественная война 1941-1945 годов: В 12 т. Изд. доп. и испр. М.: Кучково поле, 2015. Т. 2. Происхождение и начало войны. С. 86.
45 Там же.
46 Вторая мировая война 1939-1945 / Под ред. Платонова С.П. М., 1958. С. 38.
47 Гольдберг Д.И. Внешняя политика Японии (сентябрь 1939 — декабрь 1941 гг.) М., 1959. С. 12.
48 Кутаков Л.К. Указ. соч. С. 153.
49 Там же. С. 154.
50 Martin В. Zur Vorgeschichte des deutsch-japanischen Kriegsbündnisses // Geschichte in Wissenschaft und Unterricht 21. 1970. S. 613.
51 Eiji Seki Mrs Ferguson’s Tea-set, Japan, and the Second World War The Global Conséquences following Germany’s Sinking of the SS Automedon in 1940. Global Oriental. 2007. P. 75.
52 Военная разведка информирует Документы. ... Указ. соч. С. 361.
53 Ed. John Chapman. The Price of Admiralty, The War Diary of The German Naval Attaché in Japan, 1939-1943 // Saltire Press. Vol. II-III. 23 August 1940 to 9 September 1941. 1982. P. 77-8.
54 Военная разведка информирует Документы. ... Указ. соч. С. 366.
136


55 Гольдберг Д.И. Указ. соч. С. 58.
56 Военная разведка информирует Документы ... Указ. соч. С. 373.
57 Военная разведка информирует Документы ... Указ. соч. С. 384.
58 Латышев И. А. Внутренняя политика японского империализма накануне войны на Тихом океане. 1931-1941 гг. М., 1955. С. 79.
59 Латышев И.А. Указ. соч. С. 82.
60 Martin В. Zur Vorgeschichte des deutsch-japanischen Kriegsbündnisses ... Op. cit. S. 614.
61 Гольдберг Д.И. Указ. соч. М., 1959. С. 59.
62IMTFE. Op. cit.
63 IMTFE. Op. cit.
64 Гольдберг Д.И. Указ. соч. С. 60.
65 Там же. С. 61.
66 Исраилян В.Л., КутаковЛ.К. Дипломатия агрессоров ... Указ. соч. М., 1967. С. 82.
67Там же. С. 83.
68 Там же.
69 Того Сигенори. Указ. соч. С. 210-211.
70 Латышев И.А. Указ. соч. С. 210.
7,Там же. С. 94.
72 Риббентроп И. фон. Мемуары нацистского дипломата. Смоленск, 1998. С. 226.
73 Будкевич С.Л. Дело Зорге. М., 1969. С. 183.
74 Тайхэйе сэнсо-э-но мити: кайсэй гайко си. (Дорога к войне на Тихом океане: история предвоенной внешней политики.) Токио: Асахи симбунся, 1963. Т. 5. С. 346-349; С. 350-357.
75 Военная разведка информирует Документы ... Указ. соч. С. 391.
76 Риббентроп И. фон. Указ. соч. С. 227.
77 Тайхэйе сэнсо-э-но мити: кайсэй гайко си. (Дорога к войне на Тихом океане: история предвоенной внешней политики.) Токио: Асахи симбунся, 1963. Т. 5. С. 199.
78 Official Records from the International Military Tribunal for the Far East, 1945-1948 (далее IMTFE) Special Collections. Law Library, University of Virginia Law School [www.law.virginia.edu/ html/librarysite/specialcollections.htm (25.02.2016)].
79 Цит. по: Молодяков В.Э. Несостоявшаяся ось: Берлин-Москва-Токио. М., 2004. С. 287.
80 IMTFE. Op. cit.
81 IMTFE. Op. cit.
82 Исраилян В.Л., Кутаков Л.К. Указ. соч. С. 87.
83 Рогинский М.Ю., Розенблит С.Я. Международный процесс главных японских военных преступников. М., 1950. С. 242.
84 Цит. по: Молодяков В.Э. Несостоявшаяся ось: Берлин-Москва-Токио. М., 2004. С. 288-289.
85 История войны на Тихом океане. Т. III. С. 363-364.
86 Рогинский М.Ю., Розенблит С.Я. Международный процесс главных японских военных преступников. М., 1950. С. 242.
87 Нюрнбергский процесс Сборник материалов. М., 1989. Т. 3. С. 588-589.
88 Анатомия войны. Новые документы о роли германского монополистического капитала в подготовке и ведении второй мировой воины / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1971. С. 286.
89 EijiSeki. Op. cit. Р. 78.
90 Рогге Б. Рейдер «Атлантис». Самый результативный корабль германского ВМФ. 1939— 1941 гг. М.: Центрполиграф, 2006. С. 180.
91 EijiSeki. Op. cit. Р. 85-87.
92 Военная разведка информирует Документы ... Указ. соч. С. 400.
93 Иноуэ Kuecu, Оконоги Синдзабуро, Судзуки Сеси. История современной Японии. М., 1955. С. 238.
94 DGFP. Vol. XII. Р. 9.
95 Ibidem.
96 Ibidem.
97 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. М., 1989. Т. 3 С. 621.
98 DGFP D. Vol. XII. Р. 71-73.
99 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. М., 1989. Т. 3. С. 625.
137


100 Там же.
101 Schwede Paul. The Axis alliance and Japanese-American relations, 1941. Ithaca, New York 1958. P. 128-129.
102 Krebs Gerhard. Japans deutschlandpolitik 1935-1941. Hamburg, 1984. S. 522.
103 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. М., 1989. Т. 3. С. 628.
104 Там же. Т. 3. С. 629.
105 Там же. Т. 3. С. 630.
106 DGFP. Vol. XII. Doc. № 190.
107 Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. М., 1989. Т. 3. С. 629.
108 Там же. Т. 3. С. 635.
109 Там же.
1,0 Там же.
111 	Там же. T.3.C.636.
1.2 Там же. Т. 3. С. 640.
1.3 Там же. Т.З.С. 641.
114 Там же.
115 Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehrmachtfiihrungsstab) 1940-1945. Hans-Adolf Jacobsen Hrsg. В. 1. Frankfurt am Main, 1965. S. 1199.
1,6 Исраилян В.Л., Кутаков Л.К. Указ. соч. С. 150.
117 Военная разведка информирует Документы ... Указ. соч. С. 421.
118 Нидермайер с 1924 по 1931 годы был неофициальным представителем немецкого Генштаба в Советском Союзе. По возвращении в Германию работал сотрудником Учебного отдела Генштаба, преподавал военное дело в Берлинском университете. На этой должности находился до 1941 года. Одновременно с преподавательской работой с 1936 по 1941 годы руководил научно-исследовательским институтом по военной политике и истории, и с 1938 по 1941 годы также Институтом по изучению родины и славянского вопроса.
119 Генералы и офицеры вермахта рассказывают... Документы из следственных дел немецких военнопленных. 1944-1951 /Сост. В.Г. Макаров, В.С. Христофоров. М., 2009. С. 360.
120 Вестник Архива Президента Российской Федерации ... Указ. соч. С. 334.
121 Исраилян В.Л.;Кутаков Л.К. Указ. соч. С. 172.
122 Тайхэйе сэнсо э но мити. Токио, 1963. Т. 5. С. 305.
123IMTFE. Op. cit.
124 Тайхэйе сэнсо э но мити. Токио, 1963. Т. 5. С. 306.
125 Тайхэйе сэнсо э но мити. Токио, 1963. Т. 7. С. 214.
,26Такусиро Хаттори Япония в войне 1941-1945. С. 43.
127 IMTFE. Op. cit.
138


ГЛАВА 6
Сотрудничество Японии и Германии во Второй мировой войне
22 июня 1941 г. Германия без объявления войны, нарушив советско- германский пакт о ненападении, напала на Советский Союз. Начало советско-германской войны обострило противоречия между группировками в правящих кругах Японии. 22 июня Мацуока на встрече с императором заявил: «Сейчас, когда началась советско-германская война, Япония должна объединить свои усилия с Германией и напасть на Советский Союз. Для этого лучше воздержаться на время от продвижения на юг. Рано или поздно мы должны воевать»1. В этот же день Мацуока встретился с немецким послом Оттом. Отт передал в Берлин телеграмму №1012, в которой привел слова японского министра: «он лично (Мацуока), как и прежде, считает, что Япония не может в течение долгого времени оставаться нейтральной в ходе этого конфликта»2. Премьер-министр Коноэ считал, что война Германии с Россией развязывает руки Японии для продвижения на юг. По мнению сторонников принца Коноэ, участие в пакте угрожало интересам Японии, так как замедляло победу в Китае и втягивало ее в войну против США. Сложилась ситуация, когда в армии были сторонники немедленного нападения на СССР, а командование флота, учитывая состояние обороны на Тихоокеанском театре, не очень склонялось в пользу этой идеи3. Начальник морского штаба Нагаи высказывался в докладе императору за выход из пакта трех держав указав, что «пока существует подобный союз, урегулировать японоамериканские дипломатические отношения невозможно».
С 25 июня по 1 июля 1941 года на императорском совещании состоялось согласование позиции по вопросу начала войны. 27 июня Мацуока заявил: «Что касается пакта о нейтралитете, то с самого начала имелось в виду, что от него можно отказаться»4.
28 июня 1941 г. посол Отт направил телеграмму Риббентропу, в которой сообщал, что, «по данным, полученным от представителей японских вооруженных сил, началась интенсивная подготовка к нападению на СССР». По мнению посла, для завершения этой подготовки требовалось не менее 6 недель5.
30 июня Отт вручил Мацуока меморандум Риббентропа. В первом пункте документа говорилось, что война приведет к окончательному решению всей проблемы России в целом. Во втором пункте утверждалось, что в результате быстрой победы над СССР Германия сможет использовать продовольственные и нефтяные ресурсы Советского Союза для победы над Англией. Риббентроп писал о том, что возникла ситуация, позволяющая Японии установить новый
139


порядок в Восточной Азии. Немцы указывали на то, что подготовка продвижения на Юг не завершена, было бы полезно для Японии окончательно устранить угрозу со стороны России. В шестом пункте немецкий министр предупреждал, что если Япония предпримет действия уже после того, как СССР потерпит полное поражение, то это нанесет Японии политический и моральный ущерб. В заключение Риббентроп утверждал, что быстрое поражение СССР сделает бессмысленным участие США в войне6.
2 июля на имперском совещании был принят основополагающий документ под названием «Главные пункты государственной политики империи».
По отношению к советско-германской войне в документе было записано: «Хотя наше отношение к советско-германской войне определяется духом оси Рим-Берлин-Токио, мы некоторое время не будем в нее вмешиваться, но примем по собственной инициативе (выдел, автором —Д.М.) меры, тайно вооружаясь для ведения войны против Советского Союза. Тем временем мы продолжим дипломатические переговоры с большими предосторожностями, и если ход советско-германской войны примет благоприятный для Японии оборот, то применим оружие для решения северных проблем и этим обеспечим стабильность положения в северных районах»7.
Во второй части решения имперского совещания указывалось: «Если Соединенные Штаты все же вступят в войну, империя будет действовать в соответствии с пактом трех держав. Однако время и методы использования вооруженных сил будут решены ею самостоятельно (выдел, автором — ДМ)»8. Таким образом, на совещании от 2 июля победили сторонники теории «спелой хурмы» (ожидание благоприятного случая для осуществления агрессии). Японские вооруженные силы должны были активно готовиться к войне против СССР и англосаксонских держав. Выбор направления агрессии должен определяться в зависимости от изменения обстановки. Важно было и то, что Япония оставляла за собой право окончательного решения о времени и направлении удара. Япония ознакомила Германию с содержанием документа, принятого на имперском совещании.
С самого начала советско-германской войны между Германией и Японией проходили секретные переговоры, на которых Япония приняла на себя обязательство напасть на Советский Союз, как только немецкие войска займут Москву, Ленинград и Киев9.
Япония вела активную подготовку к войне с СССР. В телеграмме германского посла, отправленной в начале июля, говорилось: «Я имею удовольствие заявить, что Япония готовится ко всякого рода случайностям в отношении СССР для того, чтобы объединить свои силы с Германией... Я думаю, что вряд ли есть необходимость добавлять, что японское правительство всегда имеет в виду расширение военных приготовлений, а также для того, чтобы связать силы Советской России на Дальнем Востоке, которые она могла бы использовать в войне с Германией.. .»10
Гитлеровская Германия прикладывала значительные усилия для начала военных действий на Дальнем Востоке. В состоявшейся 9 июля беседе гла¬
140


вы МИД Германии Риббентропа с послом Японии в Берлине Осима германский министр подчеркнул, что назрела необходимость ведения совместной войны, что именно в данный момент настало время для удара по СССР: «...Никогда больше Японии не представится такой удобный случай уничтожить раз и навсегда русского колосса в Восточной Азии»11. Чтобы ускорить вступление Японии в войну с СССР, Риббентропом немецкому послу в Токио были предоставлены неограниченные полномочия. В этой же телеграмме Риббентроп напоминал послу: «Как и прежде, цель, естественно, должна заключаться в том, чтобы Германия и Япония встретились на Транссибирской железной дороге до наступления зимы»12.
В телеграмме, отправленной немецким послом в Японии в МИД Германии, сообщалось, что «...уже призвано 900 тыс. ч. резервистов в возрасте от 24 до 45 лет». Отт отмечал, что в армию призывают лиц, владеющих русским языком13.
Представители Германии известили Японию о том, что ее интересы не будут учтены после победы Германии в войне против СССР, если японцы не окажут военную поддержку немцам. Следствием сказанного выше явится помощь Китаю со стороны Германии.
Японцы ожидали падения Москвы и Ленинграда в соответствии с секретным соглашением. Упорное сопротивление советских войск срывало сроки «блицкрига». В Японии были обеспокоены. В начале августа Осима запросил у германского правительства разъяснения по поводу замедления темпов движения вермахта. Начальник верховного командования Кейтель объяснил это протяженностью коммуникаций и проблемами работы тыла14. Японское военное командование проанализировало итоги смоленского сражения и пришло к выводу: «...независимо от будущих изменений в германо-советской войне в текущем году (1941) оружие против Советского Союза не применять»15.
Узнав из докладов военных об этом решении, Гитлер приказал начальнику абвера (военной разведки) В. Канарису и начальнику РСХА (Главное управление имперской безопасности) Р. Гейдриху «немедленно добыть разведывательные данные об истинных намерениях Токио»16.
4 сентября 1941 г. германский посол в Японии Отт доложил в Берлин, что «императорская ставка недавно приняла решение отложить на время действия против Советского Союза»17. Таким образом, германской стороне стало ясно, что в 1941 году не произойдет нападения Японии на СССР.
Первые месяцы нападения Германии на Советский Союз выявили серьезные японо-германские противоречия в вопросе вступления Японии в войну с СССР. Япония стремилась определить сроки и направления вступления в мировую войну, исходя, прежде всего, из собственных интересов.
Для второй половины 1941 года были характерны частые контакты между представителями Японии и Германии. В большинстве случаев на этих встречах затрагивался вопрос о вступлении Японии в войну против СССР. Немецкие дипломаты также продолжали отслеживать обстановку, сложившуюся вокруг японо-американских переговоров.
141


Новое обострение японо-американских отношений было вызвано оккупацией Южного Индокитая Японией. США заморозили японские фонды, запретили вывоз в Японию многих видов сырья. 6 сентября 1941 г. состоялась конференция представителей армии, флота и МИДа с участием императора. На ней было принято важное решение, закрепленное в документе под названием «Принципы осуществления государственной политики империи». В решении конференции говорилось: «Принимая во внимание чрезвычайно напряженную обстановку, сложившуюся в настоящее время, и в особенности действия, предпринятые в отношении Японии Америкой, Англией, Голландией и другими государствами, а также положение Советского Союза, степень возможного использования государственной мощи Империи, мы осуществим предусмотренный «Основными принципами политики Империи в связи с изменением обстановки» курс:
1. В целях обеспечения самообороны и самосохранения наша Империя исполнена решимости при необходимости вступить в войну с Соединенными Штатами, Великобританией и Голландией, завершив подготовку к войне ориентировочно в последней декаде октября.
2. Одновременно наша Империя будет предпринимать в отношении Соединенных Штатов и Великобритании всевозможные дипломатические шаги, стремясь достичь наших целей...
3. В случае отсутствия перспектив удовлетворения наших требований к первой декаде октября дипломатическими средствами мы примем незамедлительное решение о начале боевых действий против Соединенных Штатов, Британии и Голландии. Другие политические мероприятия, выходящие за рамки проблемы движения на Юг, будут осуществляться на основе принятой национальной политики. Будут прилагаться особые усилия для предотвращения создания Соединенными Штатами и Советским Союзом объединенного фронта против Японии»18.
На совещании высказал свои соображения Сугияма: «По поводу северной проблемы. Я считаю, что пока мы будем вести боевые действия на Юге, этот вопрос не должен нас беспокоить. Тем более что с началом германо-советской войны мы усилили нашу подготовку к возможной войне с Советским Союзом и готовы к любым неожиданностям.
В будущем возможно создание коалиции между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Однако в наступающий зимний период крупномасштабные военные операции (на Севере) очень затруднительны из-за погодных условий. Даже если Соединенные Штаты и Советский Союз объединят усилия и используют часть своей авиации и подводных лодок, в это время года их боевые возможности будут невелики. Поэтому если мы воспользуемся зимним периодом и быстро завершим наши военные операции на Юге, я считаю, мы сможем в готовности встретить любые изменения ситуации на Севере, которые могут произойти весной следующего года или в последующий период. С другой стороны, упустив возможности, которые нам предоставляет зимний период, мы не сможем в ходе наших операций на Юге обеспечить безопасность на Севере.
142


Наконец, есть еще один вопрос, который я хотел бы особо подчеркнуть. Если мы признаем необходимым начать войну на Юге, наша Империя должна немедленно сообщить о своих намерениях Германии и Италии с тем, чтобы иметь соглашение с ними до начала войны и быть уверенными, что Япония, Германия и Италия смогут сотрудничать в достижении общих целей войны. В любом случае мы не должны допустить, чтобы Германия и Италия заключили односторонний мир с Соединенными Штатами и Великобританией. Я считаю это особо важным для ведения войны»19. Решение вопроса о войне или мире по требованию военных должно было быть принято не позднее 15 ноября. В подготовленных военным министерством и министерством военно-морского флота к совещанию справочных материалах было написано: «Поскольку, по всей вероятности, война будет развиваться по указанной выше схеме, наша Империя, естественно, должна быть готова к ее проведению, полагаясь лишь на собственную мощь. Но союз с Германией и Италией важно сохранять сильным и прочным. Следовательно, необходимо достичь с Германией и Италией соглашения о том, чтобы они не заключали одностороннего мирного договора с Соединенными Штатами и Великобританией. Япония, Германия и Италия должны совместными усилиями поставить Великобританию на колени. В то же время мы должны позаботиться о том, чтобы исключить возможность отказа от проведения операций на Юге лишь потому, что это может показаться нежелательным для Германии и Италии»20.
Японцы не считали возможным привлечь Германию к переговорам, пока еще оставалась надежда на соглашение с США.
Германская дипломатия прикладывала значительные усилия, чтобы затруднить достижение японо-американского соглашения. 5 ноября 1941 г. императорская конференция приняла решение усилить сотрудничество с державами «оси». 8 ноября секретным приказом был определен день начала войны против США. МИД Японии решил уточнить позицию Германии в случае японо-американской войны. Глава МИД Германии Риббентроп 21 ноября 1941 г. заверил японского представителя, что Германия при таких обстоятельствах вступит в войну против США. На следующий день японское правительство согласилось пролонгировать Антикоминтерновский пакт.
Готовясь к войне с США, японское правительство стремилось показать Германии, что кризис в отношениях с Америкой вызван верностью Японии Тройственному пакту. В инструкции, отправленной главой МИД Японии послу своей страны в Берлине Осима 30 ноября 1941 г., подчеркивалось, что вопрос о пакте и явился причиной неудачных переговоров. Такая трактовка обстоятельств срыва переговоров была вызвана желанием японской стороны добиться согласия Германии на поддержку Японии в войне с Америкой.
2 декабря Осима получил указание из Токио срочно начать переговоры о договоре с Германией, гарантирующем невозможность заключения сепаратного мира. В тот же день Осима посетил Риббентропа и сделал ему предложение заключить этот договор. 5 декабря Риббентроп дал официаль¬
143


ное согласие на предложение Японии и представил немецкий вариант документа21. 7 декабря глава МИД Японии Того сообщил Осима о согласии японского правительства с германским проектом договора, но отметил, что война может возникнуть до формального заключения соглашения. В связи с этим Того поручил Осима сообщить Риббентропу, что Япония ожидает немедленного участия стран «оси» в войне, даже если война с США начнется до подписания договора. Японцы не хотели заранее информировать немцев о дате нападения на Америку. По этой причине Осима узнал о нападении японской авиации на Перл-Харбор (Гавайские острова) из сообщения лондонского радио22. 8 декабря он смог официально подтвердить Риббентропу сообщение о нападении на военно-морскую базу США. Осима тогда же потребовал вступления Германии в войну с США.
Риббентроп и Осима вместе со своими помощниками выработали новый проект трехстороннего договора. Осима передал его в тот же день в Токио. В преамбуле договора говорилось о «непоколебимой решимости» держав тройственного соглашения не складывать оружия, пока их совместная война против США и Англии не будет доведена до полной победы. В первой статье содержалось обязательство вести войну до победы. Вторая статья гласила о том, что заключить перемирие не предоставляется возможным. Появилась третья статья, новая по содержанию. В ней говорилось об обязательствах Германии, Италии и Японии тесно сотрудничать в целях установления «нового порядка».
Срок действия договора распространялся на пять лет23.
10 декабря текст его был согласован между тремя державами — Японией, Германией и Италией. Того направил Осима телеграмму: «По рекомендации Тайного совета император дал согласие заключить пакт между Японией, Германией и Италией. Вы уполномочиваетесь подписать его и приложить печать»24. В окончательном варианте договора была подправлена третья статья. Исправления заключались в оговорке, что конкретные условия и формы сотрудничества трех держав после победы в войне для установления во всем мире «нового порядка» подлежат уточнению в соответствующий благоприятный момент. 11 декабря 1941 г., выполняя взятые на себя обязательства, Германия и Италия объявили войну США25.
Заключение нового договора свидетельствовало о единстве внешнеполитических целей стран «оси», направленных на установление мирового господства. Эта цель требовала координации усилий агрессоров. 12 декабря на совещании по военно-морским вопросам у Гитлера было отмечено, что «успешное вмешательство Японии» значительно улучшило положение германского флота в Атлантике, т.к. США «направили часть своего флота на Тихий океан»26.
При обсуждении вступления Японии в войну было выявлено существование «подводных камней» в отношениях между японской империей и Третьим рейхом. Япония пошла на углубление отношений с Германией только после того, как поняла, что не сможет достичь самостоятельно всех своих целей.
В Германии явно опасались возможного договора Японии с Америкой. Этим и объясняется то, что, несмотря на советско-германскую войну, Гит¬
144


лер вступил в войну с Америкой и немецкая дипломатия поддерживала своими действиями все шаги японской стороны, направленные против США. Нападение на Перл-Харбор окончательно и бесповоротно привязало Японию к странам «оси».
Начальник штаба Германского верховного командования свидетельствовал: «Йодль и я присутствовали в тот вечер, когда единственный раз за все время войны он (Гитлер) ворвался к нам в комнату с телеграммой в руках. У меня создалось впечатление, что, по мнению фюрера, война между Японией и Америкой внезапно спасла его от кошмарного бремени, она, безусловно, принесла нам некоторое облегчение от последствий необъявленной войны Америки с нами»27.
Кроме того, война на Тихом океане отвлекала внимание от последствий битвы под Москвой. По мнению Гитлера, «японцы совершила нападение на Перл-Харбор в самый благоприятный момент, т.к. в это время каждый немец был морально подавлен неожиданным отступлением немецких войск»28. Гитлеровская пропаганда акцентировала внимание на «разрушении стратегической концепции американцев» и на том, что война со стороны Японии «есть истинная, святая, освободительная война за новый порядок в Восточной Азии, за правое дело»29.
Дальнейшим закреплением договоров от 27 сентября 1940 г. и 11 декабря 1941 г. явилось военное соглашение, подписанное 18 января 1942 г. представителями Генштабов Японии, Италии и Германии. В преамбуле соглашения указывалось, что оно должно «обеспечить действенное сотрудничество трех держав в целях возможно скорого уничтожения военной силы противника». Это соглашение было предложено японской стороной из опасения, что немецкая армия, дойдя до Урала, не остановится и займет территории, на которые претендовала Япония. Победы Японии в первый месяц войны и поражение немцев под Москвой создавали, по мнению японской стороны, условия для подписания соглашения. В нем предусматривалось разграничение сфер влияния между союзниками. Генштаб Германии в принципе одобрил японский проект и внес предложение «заключить договор, а определение линии разграничения отложить до более выгодного для Германии момента!»30 Начальник политического отдела МИДа Германии Верман считал неприемлемыми японские требования о линиях и рекомендовал ограничить их зонами военных операций. Верман утверждал, что эти линии «ни в коей мере не обозначают политические сферы интересов участников пакта»31. Подписанное военное соглашение предусматривало разделение зон операций между участниками договора. В зону действия Японии входили воды на восток от 70° восточной долготы к западному побережью американского континента, также как и сам континент, Австралия и острова (Новая Зеландия, Индонезия и др.), которые расположены в этих водах. Кроме того, в указанную зону входил и сам Азиатский континент восточнее 70° восточной долготы, что включало и советскую территорию, протянувшуюся почти до Уральского хребта32. В зону действия Германии и
145


Италии входили воды западнее 70° восточной долготы к восточному берегу Американского континента, а также территории (Африка, Исландия и др.), которые расположены в этих водах, кроме того, Ближний Восток, Средний Восток и Европа западнее 70° восточной долготы и советские территории, включая Урал, и территория СССР — на запад от него. Предусматривалось, что по Индийскому океану пока не будет заключено специальное соглашение и различные операции могут производиться даже за линиями границ указанных зон33.
Намечались и конкретные планы действий. Япония, проводя операции на Тихом океане и Южных морях, брала на себя задачу уничтожения важнейших баз Англии, США и Голландии в «Великой Восточной Азии» и оккупации их владений. Она обязалась уничтожать находящиеся в Тихом и Индийском океанах американские и английские наземные морские и воздушные силы, для того чтобы обеспечить свой контроль над водами Западного Тихоокеанского района. На случай, если американский и английский флоты будут сосредоточены в Атлантике, Япония должна была усилить удары по кораблям противника на всей площади Тихого и Индийского океанов, а также перебросить часть своих сил в Атлантику для прямого сотрудничества с германскими и итальянскими флотами34. Германия и Италия обязывались ликвидировать главные базы Англии и США в зоне своей ответственности. Европейские участники договора были готовы послать флот в Тихий океан на помощь Японии. В соглашении предусматривалось поддержание контактов в целях осуществления важных оперативных планов, широкого сотрудничества в области ведения экономической войны, обмена информацией, установления транспортных коммуникаций. Сразу же после подписания соглашения начальник штаба верховного командования Германии Кейтель заметил, что линии разграничения следует рассматривать как временные и они могут изменяться «вследствие географических, транспортных и экономических условий».
Подписанное соглашение продемонстрировало, что стороны в период своих наибольших военных успехов не были готовы договориться об эффективных совместных действиях, но, несмотря на это, стремились так поделить «пирог» мирового господства, чтобы каждой из них достался самый большой и аппетитный кусок, пусть даже это произошло бы за счет союзника.
В феврале 1942 года командование японского флота определило направление боевых действий. Вариант нападения на о. Цейлон, помимо военных целей (уничтожение флота противника и его баз, отвечал стремлению Японии соединиться со странами «оси». Получив текст военного соглашения, начальник штаба Объединенного флота контр-адмирал Угаки пришел к выводу, что Япония больше поможет союзникам, выработав самостоятельную стратегию. План нападения японского флота на о. Цейлон был окончательно отклонен, т.к. армия отказалась от предоставления сухопутных частей для десанта, мотивируя это необходимостью быть готовой к нападению на СССР в преддверии ожидаемого успешного наступления немцев на Кавказ35.
146


В соответствии с пактом 1942 г. начались переговоры, на которых обсуждался план совместных действий Японии и Германии с целью соединения вооруженных сил в Индии или Персидском заливе. Германская армия должна была прорваться на Средний Восток, а японские войска — в Индию. План предусматривал встречное наступление по маршруту Кавказ- Иран-Индия-Бирма. Но германские войска не смогли прорваться в Закавказье, а японцы застряли в Бирме.
Локальным примером сотрудничества в разведывательной сфере Японии и Германии стал Иран. В иранской правящей элите существовала сильная прогерманская фракция. Немецкая сторона планировала привлечь на сторону «оси» правительство шаха. После совместной операции по вводу войск Великобритании и СССР в августе 1941 г. на территорию Ирана эти расчеты потеряли реальную почву, однако немецкие и японские агенты продолжали свою разведывательную и подрывную деятельность. Координатор разведывательных служб Германии в Иране офицер СД Франц Майер при планировании и осуществлении деятельности контактировал с японскими разведчиками, работавшими в Иране под дипломатической крышей посольства. В японской дипломатической миссии в Иране в связи с закрытием германского посольства были оставлены пять радиоприемников для немецких агентов, перешедших на нелегальное положение36. Свидетельства характера реальных отношений между японскими и германскими разведчиками можно найти в дневнике Ф. Майера. На конспиративной встрече 28 марта 1942 г. Майера с представителями японских спецслужб Кавасаки Кэити и военным атташе полковником Касуо Мурасава и другими японцами была попытка скоординировать планы деятельности на Ближнем и Среднем Востоке. Майер записал: «По двум причинам мы не пришли к какому-нибудь заключению: 1) потому что эти люди, отрезанные от всего мира, покорились своей судьбе, а поэтому склонны рассматривать любую деятельность, подобно моей, бесполезной и излишней; 2) потому что после трех месяцев успешных наступлений японцев они решили, что могут завоевать мир»37. Майер передает диалог с главой японской делегации о дальнейших перспективах стратегического взаимодействия, в котором ярко видна самоуверенность японской стороны в первые месяцы 1942 г. «Хорошо, если мы оптимисты, пока немецкая армия занята, потом мы возьмем Иран для Вас»38. Далее Майер замечает, что «для Вас» была лишь форма вежливости»39. Несмотря на сотрудничество немцев и японцев, в нем проявлялись противоречия и конкуренция, японцы снабжали немцев деньгами, оружием, картами, но технические средства связи хотели передать не в полном объеме, а оставить три радиоприемника себе, Майер, в свою очередь, воспрепятствовал налаживанию контактов японцев с иранским генералом X. Ней-
40
ванди .
За весь период войны японской и германской армиям не удалось добиться согласованности в боевых операциях. Действия обеих армий были направлены на решение собственных задач и в минимальной степени ориентированы на союзников. В начале 1942 года, когда страны «оси» доби¬
147


лись наибольших успехов на азиатских и африканских театрах военных действий, они не смогли договориться о скоординированных совместных операциях, направленных на соединение в районе Индийского океана. Япония сосредоточила свои усилия в направлении Австралии, а для вермахта главным фронтом был советско-германский. Не продвинулись дальше общих обсуждений планы совместных действий Японии и Германии с целью соединения вооруженных сил в Индии или Персидском заливе. Атмосфера подозрения и двуличия, в которой велись переговоры между странами «оси», проявилась в высказывании Гитлера в беседе с Йодлем 5 апреля 1943 г.: «Вы не должны верить тому, что говорят японцы. Я не верю ни единому их слову. Они ничего не рассказали нам о своих кораблях и вдруг оказались там с самыми большими боевыми кораблями в мире. Они ничего не рассказывали об авианосцах, и вот откуда ни возьмись у них самое большое количество авианосцев. Они ни слова не сказали, говорю вам, ни слова. Если у них действительно есть какие-то планы, мы никогда о них не услышим, а если они скажут нам, что планируют операцию на севере, я скорее сделаю вывод, что что-то затевается на юге»41.
С момента заключения военного соглашения 1942 г. японская сторона стремилась привлечь германский военно-морской флот к боевым действиям в районе Индийского океана. После поражения японского военно-морского флота в сражении при атолле Мидуэй Япония не могла рассчитывать на завершение войны в ближайшей перспективе. В этой ситуации Япония была заинтересована в усилении давления на флот противника и привлечении дополнительных сил европейских союзников. В декабре 1942 года японская сторона передала через военно-морского атташе Германии в Токио предложение использовать находившиеся в сфере ее оккупации порты Пенанг и Сабанг в качестве баз германских подводных лодок, действующих в северной части Индийского океана42.
Немецкая сторона указала, что это базирование было возможно только при условии обеспечения баз применяемым на германских подводных лодках топливом и смазочным маслом, запасными частями и боеприпасами и, прежде всего, консервированным провиантом, так как привыкшие к европейской пище подводники не смогли бы обходиться привычным для японцев продовольствием. По требованию японского морского командования было начато техническое оборудование базы в Пенанге в соответствии с обязательствами, закрепленными в военном соглашении от 18 января 1942 года. После проведения подготовки японская сторона вновь несколько раз повторила свое пожелание прислать ей германские подлодки43. Заинтересованность в присутствии подводных сил Германии в зоне Индийского океана объясняется тем, что производительные мощности Японской империи не могли обеспечить резкого увеличения японских подводных сил, поскольку приходилось восполнять крупные потери в торговом флоте и надводных боевых кораблях. Концепция использования подлодок Японии подразумевала, в первую очередь, борьбу против боевых кораблей противника и уча¬
148


стие в генеральном сражении, обеспечение действий основных сил44. Борьба против транспортных коммуникаций не являлась главной, в отличие от германских ВМС. По признанию командующего ВМС Германии Карла Де- ница, германское командование отклоняло японские предложения до тех пор, пока в Атлантическом океане было достаточно возможностей для успешных действий лодок: «...стремясь перенести действия подводных лодок в менее опасные районы, я принял решение направить их в Индийский океан»45. В конце июня 1943 г. в Индийский океан было направлено несколько лодок серий 1ХС и 1X0-2. В Германии была сформирована группа подводных лодок «Дальний Восток» из состава 33-й флотилии. Подлодки базировались на японских базах в Сингапуре, Пенанге, Джакарте, Сурабате, а с января 1945 г. — на Кобэ (Япония)46. Соединение находилось в оперативном подчинении у немецкого военного атташе в Японии. За время боев немцы потеряли 10 подводных лодок47. Японская сторона высоко оценивала вклад германских подводных сил в совместную борьбу в Индийском океане. Контр-адмирал Хисаси Итиока (начальник 8-го отряда подводных лодок, который осуществлял непосредственное взаимодействие с германской стороной) докладывал военно-морскому министру Симада: «Что касается немецких подводных лодок, отправленных для совместных операций Японии и Германии в Индийском океане, то... они оказали большую помощь в проведении японо-германских объединенных операций, которые помогли успешному осуществлению стратегического плана нарушения плана перевозок в районе Индийского океана».
Результаты этих боевых операций: потоплено 20 торговых судов водоизмещением 190 тысяч тонн, 8 парусных судов водоизмещением 1200 тонн, повреждено одно торговое судно больших размеров»48. Всего за период совместных с Японией операций германские подводные лодки потопили 57 судов общим тоннажем 365807 рег.-бр. тонн, что составило почти 50% от числа судов, потопленных японскими подводными силами в Индийском океане, основном районе борьбы с транспортными коммуникациями противника. Наибольших успехов добились подлодки «и-510» и «и-181»49. В соответствии с кропотливым историко-статистическим исследованием Роувера, 187 судов союзников всех типов подверглись атаке германских подводных лодок в Индийском океане50. В директиве императорской ставки Японии от 21 июля 1944 г. приказывалось «оказывать содействие германским подводным лодкам в их операциях против судоходства в Индийском океане»51. До октября 1944 г. районы действий немецких и японских подводных лодок в Индийском океане были географически разделены. Немецкие лодки базировались в Пенанге, но только иногда появлялись севернее Малайского барьера. 6 октября 1944 года в Яванском море была потоплена немецкая подлодка «и-168», капитан и штурман были взяты в плен52.
Также немецкие моряки были задействованы в грузовых перевозках в пределах территории подконтрольной Японии, принимали участие в сопровождении японских транспортных конвоев.
149


Япония и Германия согласовали преступные методы ведения войны на море, не имея возможности одержать победу над ВМС США и Великобритании. В протоколе совещания 3 января 1942 года, состоявшегося в Воль- фшанце, на котором присутствовали Гитлер, Риббентроп и посол Японии в Берлине Осима, зафиксировано: «...Гитлер заявил, что совершенно не важно, какое количество кораблей строится Соединенными Штатами, потому что самой главной проблемой является недостаток личного состава. Именно по этой причине мы топим без всякого предупреждения торговые суда, считая, что большая часть экипажа погибнет. Если станет известно, что большинство моряков погибает при торпедировании кораблей, американцы в скором времени будут испытывать трудности с набором новых экипажей для своих судов. Кроме того, обучение моряков требует длительного времени. С этой целью он должен был издать приказ, на основании которого в тех случаях, когда иностранные моряки не могут быть взяты в плен, а это не всегда возможно в открытом море, подводные лодки должны после торпедирования корабля подниматься на поверхность и обстреливать спасательные шлюпки.
Посол Осима искренне соглашается с заявлением фюрера и говорит, что японцы также вынуждены следовать подобным методам...»53
В марте 1943 г. японская императорская ставка издала приказ № 209, в котором содержалось указание: «Не ограничивайтесь потоплением кораблей и грузов, необходимо одновременно с этим уничтожать команды кораблей врага...»54 Исполнение данного приказа противоречило всем международным нормам и правилам ведения войны. После Второй мировой войны капитан 3-го ранга Аридзуми за исполнение преступного приказа и убийство 189 человек был совершенно справедливо приговорен Международным военным трибуналом к смерти.
Военная обстановка не позволяла Японии и Германии иметь постоянную связь, способную удовлетворить экономические, сырьевые потребности стран. Так, в 1942 г. на заседании Совета было принято решение: «С целью усиления военного потенциала наладить доставку из Германии судов и важных материалов, в которых империя испытывает крайнюю нужду, принять особые меры для обеспечения Германии теми материалами, в которых она нуждается». Японское правительство рассчитывало получить от Германии 1 млн т железа и 500 тыс. т судов. Послу Японии в Германии министерство иностранных дел Японии послало телеграмму соответствующего содержания. После этого был произведен обмен телеграммами, и к 26 сентября японской стороне стало очевидно, что Германия может отправить только 10 тыс. т специальных сталей55. Между декабрем 1941 и июнем 1943 гг. из Европы на Дальний Восток было направлено 22 судна. В период с декабря 1940 по октябрь 1943 гг. с Дальнего Востока в Европу отправлено 37 кораблей. Среди материалов, доставленных этими прерывателями блокады, было 45 тыс. т натурального каучука, крайне необходимого для различных целей там, где не подходил буна-каучук — немецкий эрзац натурального каучука.
150


Кроме того, прерыватели блокады привозили в значительных количествах хинин, йод, опиум, олово и вольфрам56. Всего Германия получила из Японии 260 тыс. т грузов, хотя поставки были не до конца продуманные. Так, помимо уже упоминавшихся важнейших стратегических товаров, на кораблях находилось место для продуктов питания — товаров, которые Германия могла восполнить из других мест без таких логистических проблем. Япония получила из Германии 60 тыс. т грузов, но доля высокотехнологичных и редких грузов в общем потоке была выше. Впоследствии меры союзников по изоляции партнеров по «оси» сделали невозможным всякую связь посредством надводных кораблей. Кроме того, страны порой выступали конкурентами в погоне за дефицитным сырьем, так в результате закупочной деятельности торговых немецких агентов японские предприятия приостанавливали работу из-за недостатка сырья57.
Германский комитет «Восточная Азия» имперской группы «Промышленность» подготовил проект соглашения 12 марта 1942 года министерству иностранных дел относительно «программы пожеланий германской экономики» для Восточной Азии. В нем излагался оптимистический взгляд на возможности стран «оси»: «В настоящее время имеются более широкие, чем когда-либо прежде, предпосылки для экономического сотрудничества между Германией и Японией. Япония как партнер по Тройственному пакту по политическим и экономическим соображениям охотно воспользуется помощью, которую может оказать ей Германия в целях успешного установления нового порядка в зоне Восточной Азии. В экономическом отношении она будет заинтересована, с одной стороны, в поставках Германии сырья, которое в Восточной и Юго-Восточной Азии имеется в избытке, с другой — в использовании экспортных мощностей Германии для снабжения восточноазиатской зоны высококачественными промышленными изделиями, а также в получении технической помощи со стороны Германии. В результате будет обеспечена широкая взаимная поддержка. Поскольку разработка планов в отношении Восточной Азии продвигается быстро, представляется необходимым подробно изложить предложения и пожелания, которые должны быть выполнены в интересах германо-японского сотрудничества при полном сохранении экономических позиций Германии. Исходя из этих соображений, комитет «Восточная Азия» имперской группы «Промышленность» и Восточноазиатское общество подготовили на совместном совещании программу пожеланий германской экономики по развитию германо-японского сотрудничества в восточноазиатской экономической зоне». Комитет составил соглашение, в котором оговаривались вопросы равноправия и другие технические вопросы, но представляет интерес группа требований Германии, которые сами по себе могли ухудшить состояние двусторонних отношений: «Требования Германии: 1 .Преимущественные поставки сырья в Германию, и не только имеющегося в избытке, но и дефицитного, однако остро необходимого для Германии. 2.Преимущественные закупки изделий германской промышленности, прежде всего таких, которые японская про¬
151


мышленность вообще не экспортирует или экспортирует в недостаточных количествах. Но, кроме того, известные закупки других промышленных изделий, в экспорте которых Германия особенно заинтересована. Установление контингентов...
IV. Банковские опорные пункты.
Деятельность и создание опорных пунктов какого-либо банковского института Германии на всей территории восточноазиатской зоны. Известно, что единственным германским банком в Восточной Азии является «Дойч- Азиатише банк» (ДАБ), который находится в Шанхае и имеет филиалы в Тяньцзине, Циндао, Пекине, Ханькоу, Кантоне, Берлине и Гамбурге... Представляется необходимым создать для них новую широкую базу с точки зрения капитала и кадров, перевести правление банка в Германию и создать филиалы во всех государствах, особенно в Японии и Маньчжоу-го. ДАБ должен сотрудничать в зоне Восточной Азии с «Иокогама спиши бэнк» и — по мере надобности — с другими японскими и местными банками.
V. Транспорт.
Германское судоходство и воздушное сообщение для перевозки товаров и пассажиров, а также страхование в восточноазиатской зоне. Германские судоходные компании, компании воздушных сообщений и страховые компании должны иметь гарантию неограниченной деятельности, несмотря на тенденции монополизации, на путях сообщения с Восточной и Юго-Восточной Азией и вдоль побережья этих районов.
VI. Патенты и товарные знаки.
Если в странах восточноазиатской зоны существуют или заявлены права на защиту германской собственности (патенты, образцы, товарные знаки), то они должны быть сохранены в полном объеме за германскими собственниками. Если в ходе войны такие права не могли быть сохранены или своевременно заявлены, были секвестрированы или подверглись прочим принудительным мерам, необходимо восстановить прежнее положение...
VII. Возвращение германской собственности.
Возвращение германской собственности на бывших вражеских территориях в натуре, в зависимости от ее сохранности, или в иной форме — наличными деньгами, полученными в результате ее реализации. Ускорение рассмотрения вопроса о возмещении ущерба из-за войны в Китае в 1937— 1938 годах. В вопросе возмещения ущерба в Голландской Индии необходимо специальное урегулирование, которое будет учитывать особые прямые и идущие через Голландию косвенные интересы германской экономики в Голландской Индии»58.
Поражение японских ВМС при оттоле Мидуэй ухудшило оперативную обстановку, и разработанный проект оказался излишне оптимистичным и в силу этого нереализуемым.
Значительным вкладом в общую борьбу против стран антигитлеровской коалиции в данных условиях могло бы стать сотрудничество в разработке новых систем вооружений. Задачи транспортировки особо ценных грузов и
152


технической документации в условиях превосходства флотов противника были возложены на подводные лодки стран «оси». Но даже для подлодок путь в 15 тыс. миль от Японского побережья до портов оккупированной Франции был чрезвычайно опасным. Первой японской подлодкой, направленной в Германию, была «1-30» (капитан С. Эндо). 5 августа 1942 г. она прибыла в порт Лориан (Франция), где капитан 3 ранга Эндо был награжден германским Железным крестом. Забрав на борт грузы и техническую документацию по поточному строительству кораблей, лодка вышла в Сингапур. После пополнения провианта в Сингапуре «1-30» направилась в порт Куре и в трех милях от порта Кеппел подорвалась на минах59. В конце ноября 1942 г. водолазы японского флота подняли с затопленной лодки документацию по поточной постройке кораблей. Японские подводные лодки типа «I», находясь в секретной базе подводных лодок Лориан, были тщательно осмотрены немецкими специалистами, которые отметили чрезмерную вибрацию корпуса, излишние средства связи и т.д.60 Гитлер, узнав о многих недостатках японских подводных лодок, подарил японскому императору 2 немецкие лодки типа 1ХС в качестве моделей. 6 июля 1943 г. подводная лодка «1-8» (капитан 2 ранга Утино) вышла в порт Брест с грузом хинина (150 т) на борту, а также экипажем для подводной лодки Яо-501(48 чел.), построенной Германией для Японии. К югу от Азорских островов произошла встреча с немецкой подлодкой. С германской подлодки были переданы продукты питания, установлены станция радиотехнической разведки БиМЬ-З, станция РЛС БиМо-29 и переданы операторы, обслуживающие технику. В Бресте на корабль было установлено два зенитных автомата М-4261. На обратном пути «1-8» доставила в Японию 210 т груза: механизмы и приборы для торпед, счетверенные пулеметы, авиационные автоматические пушки и технологическую документацию, судовые часы и оптику, в которых остро нуждались Япония. В качестве немецких пассажиров на этой лодке отбыли в Японию три военно-морских офицера, четыре техника по радиолокации и гидроакустике, один офицер немецкой армии и четыре гражданских лица62. Следующая японская подводная лодка, «1-29», прибывшая в Лориан, доставила 180 т олова и хинина, в пути лодка встретилась со вспомогательным крейсером Германии «Богота» и была оборудована РЛС ЕиМо-29 и дополнительно вооружена зенитными автоматами М-42. На обратном пути в Японию лодка была потоплена63. 14 ноября 1943 г. в Брест вышла «1-34» с грузом, содержащим 85 т хинина и каучука, но лодка была потоплена спустя несколько дней. Последней японской подлодкой, которая направлялась в порт Брест, была «1-52». Она должна была забрать груз ртути и техническую документацию, но была потоплена до прихода в пункт назначения64.
Для доставки грузов использовались и немецкие подводные лодки. В 1943 г. «и-219» вышла из Пенанга, доставив в Германию 150 т редкоземельных металлов и 60 т хинина. В марте 1944 г. американцами была потоплена «и-183», доставлявшая груз в Пенанг65. На германской подлодке в Японию вернулись адмирал Номура и ряд других офицеров связи. Перед капитуляцией
153


Германии из Берлина были вывезены видные японские военные инженеры, конструктор кораблей X. Томонага и авиаконструктор М. Седзи. С окончанием войны немецкая лодка сдалась американскому кораблю, а японские офицеры покончили жизнь самоубийством66. Благодаря технической документации, переданной немцами, Япония смогла существенно сократить свое отставание в радиолокации уже в 1944 г. На вооружение японских военных кораблей стали поступать модернизированные РЛС. Передача немцами позиционно-поточного метода кораблестроения позволила ускорить вступление кораблей в строй и их массовую закладку на верфях. Успешному освоению новейших германских технологий способствовало также то, что довоенный японский подводный флот создавался на базе проектов германских подлодок времен Первой мировой войны. На кораблях ставились дизели фирмы М.А.Ы.67 Используя данный метод, в Японии строили подлодки серий БТ, БТБ, ББ, карликовые лодки серии В (флоту было передано 180 ед.) и подлодки типа Кайрю, экипажи которых состояли из смертников (флоту были переданы 244 ед.)68. Японская сторона с февраля 1945 г. стала применять на своих подводных лодках устройство шнорхель, позволяющее дизелю ПЛ работать под водой долгое время, что резко повышало скрытность лодки и ее боевую эффективность. Шнорхель был установлен на лодки проектов: ВЗ, АМ, БТо, БН, БТ, БТБ, Э1, ББ, 0269. Японский морской Генеральный штаб планировал привлечь к защите японских островов лодки типов БТ и БТБ, созданные на базе чертежей немецких лодок новейшей конструкции типа XXI, XXIII и способные развивать высокую скорость под водой для атак американских авианосцев. В связи с отсутствием топлива вступавшие в строй корабли не были приведены в боевую готовность70. Используя немецкие технологии, японцы разработали торпеду тип 92 мод.1, которая с конца 1942 г. состояла на вооружении всех японских подлодок. Из двух подлодок, построенных для Японии, «Яо-500» прибыла в Курэ с немецким экипажем. Немцы обучили японский экипаж, но вернуться назад в Германию не смогли. Немецкие моряки занимались доставкой грузов осажденным гарнизонам и оставались в Японии до конца Второй мировой войны. Вторая лодка «Яо-501» с японским экипажем была потоплена на пути в Индийский океан.
Немало германских разработок было применено японцами и в авиации. В 1941 г. на вооружение японской авиации поступил легкий самолет связи Кл-76. Разработка этого образца началась после изучения опыта «блицкрига». Реализация этой концепции ведения войны базировалась на тесном взаимодействии видов и родов войск, прежде всего авиации и сухопутных войск. Анализируя успехи германской армии в Европе в 1940 г., японские военные обратили внимание на обеспечение устойчивой связи, немалую роль в которой играл самолет П-156. Японская армия выдала заказ «Нихон кокусай» на производство самолета, разработанного на базе закупленного в Германии П-15671. На вооружение японской авиации в 1943 г. поступил самолет КГ61, разработанный на основе немецкого истребителя Ме-109, оснащенный лицензионной версией двигателя фирмы Даймлер-Бенц ОВ601, во-
154


оружейный немецкой авиационной пушкой фирмы Маузер MG151/20 (за время войны было произведено 2750 шт.72). В течение августа 1943 г. немцы отправили на своих подлодах в Японию 800 MG151/20 для истребителя Ki-6173. Инженеры фирмы «Кавасаки» при разработке истребителя Ki- 100 воспользовались техническим решением, примененным конструкторами истребителя FW-190, самолет был закуплен в Германии и изучен японскими специалистами74. На японских тяжелых истребителях, предназначенных для борьбы против бомбардировщиков США, устанавливалась система «Schräge Musik», изобретенная в Германии (установка пушек в фюзеляже под углом к оси для поражения самолета противника с низа)75. Прослеживается заимствование технических решений в компоновке кабины разработанного в 1943 г. патрульного самолета «Токай» у немецкого бомбардировщика Ju-8876. Немецкая авиационная промышленность добилась успеха в разработке новых моделей истребителей, оснащенных реактивными двигателями. Осенью 1943 года германская сторона для демонстрации своих достижений пригласила на один из первых испытательных полетов самолетов японских дипломатов. Характеристики новых истребителей произвели сильное впечатление на японцев. После переговоров в марте 1944 г. Гитлер санкционировал передачу Токио авиатехнологий. Япония купила за 20 млн марок лицензию на производство истребителей Ме-163, Ме-262А-1. По условиям контракта Германия передавала конструкторскую и технологическую документацию, поставила по одному собранному образцу планера, двигателя и два комплекта запасных частей. Учитывая сложность новаторского самолета, в Японию направлялась группа специалистов для передачи опыта и налаживания производства. Груз по этому контракту переправлялся подлодками. Обе лодки были потоплены, но часть документации с одной из них успели перегрузить в Сингапуре, и она была доставлена самолетом в метрополию. В процессе доставки фирма «Мицубиси» должна была строить истребитель-перехватчик Ме-163, всего было построено 7 прототипов. Это объяснялось тем, что японским инженерам пришлось потратить много времени на освоение двигателя Вальтер HWK 109-509А. Адаптированный под японские технологические условия вариант двигателя был подготовлен к лету 1945 года, когда островная империя приблизилась к полному разгрому77. Япония начала создание реактивного истребителя — модифицированной версии Ме-262 (два самолета были доставлены в Японию на подводных лодках в разобранном виде). Самолет получил название «священная вишня» (или «огнедышащий дракон»). Его постройка велась на заводах фирмы «Накадзима». Первый полет его прототипа состоялся 7 августа 1945 г. (фирме был выдан заказ на 94 самолета)78. Модель турбореактивного двигателя БМВ-003, имевшая в Японии обозначение «Нэнсе 20», должна была применяться не только на вариантах Ме-262, но и на пилотируемой бомбе «Ока» мод. 33 и 43»79. Для атак «камикадзэ» был разработан самолет Ki-167 с 2900-кг термитным зарядом, разработанный на основе немецкой документации80. После капитуляции Германии пять немецких подлодок были пере¬
155


даны Японии, но японцы так и не смогли привести их в боеготовность до конца войны.
Образцы немецкой военной техники передавались и для нужд сухопутных войск. Весной 1942 г. в Токио прибыли два немецких офицера, которые привезли с собой образцы пустотелого снаряда с чертежами и в торжественной обстановке передали начальнику японского генерального штаба в качестве подарка Гитлера японскому императору81. Посол Японии Осима 7 июня посетил с визитом одну из рот 502 танкового батальона, вооруженного тяжелыми танками Т-У1 «Тигр». После этого Япония закупила 2 танка типа «Тигр», а делегация японских военных прошла обучение в центре подготовки немецких танковых войск. Поскольку отсутствовала возможность доставить в Японию «тигры», их передали в германские танковые подразделения на условиях долгосрочной аренды.
Военно-техническое сотрудничество между Японией и Германией стало возможным только тогда, когда стороны осознали, что победить можно только благодаря совместным действиям. В условиях борьбы возможные преимущества от технической помощи союзников нивелировались трудностями транспортировки грузов и ограниченным объемом их поставок, и по этим причинам они не могли серьезно влиять на исход войны.
В ходе войны германская сторона неоднократно ставила перед Японией вопрос о начале боевых действий против Советского Союза. Японцы не изменяли свою позицию ожидания благоприятного момента для начала агрессии против СССР (японские командование учло опыт боев на Халхин-Голе и намеревалось перейти в наступление только при трехкратном превосходстве своих сил). Широко развернулась подготовка к нападению на Советский Союз. В течение июля-августа 1941 г. в Японии была проведена скрытая мобилизация, в результате ее численность Квантунской армии удвоилась. Япония оказывала существенную поддержку немецкой армии, создавая угрозу советским границам, что сковывало 25% советских войск на Дальнем Востоке. Этот аргумент приводили и сами японцы в ходе переговоров. В телеграмме от 27 июня 1942 г., текст которой был одобрен на совместном совещании правительства и Верховной ставки, послу Японии предписывалось передать германской стороне, в частности, следующее: «...переход Японии в этих условиях к активным мероприятиям против Советского Союза излишне распылил бы силы Японии и отнюдь не повлек бы за собой благоприятной с точки зрения общего положения обстановки. И не только эта великая опасность, что ослабит давление Японии на США и Англию в Восточной Азии и усилит их боеспособность в Европе, а вместе с тем откроет для США выгодную арену для борьбы с Японией, что также неизбежно имело бы неблагоприятные последствия. Мы убеждены, что с точки зрения руководства войной трех стран нельзя сознательно становиться на путь такой политики. Разумеется, Япония полностью подготовлена в отношении севера. Благодаря этому она и до сих пор сколько возможно сковывала Советский Союз на Востоке и в дальнейшем рассчитывает делать это»82. С 1 по 7
156


августа 1942 года генерал-лейтенант Осима посетил южный сектор Восточного фронта германских войск. В донесении в Токио посол отметил, что немецкие генералы и офицеры «настроены очень оптимистично и уверяли, что дела идут лучше и быстрее, чем ожидали. Сопротивление советских войск, кроме танковых, сильно понизилось по сравнению с прошлым годом, особенно стрелковых соединений»83. Далее в телеграмме Осима излагал планы Германии по захвату Сталинграда, Кавказа (на его захват потребуется не более месяца) и в целом: «до конца зимы считают возможным в основном уничтожить главные силы Красной армии и захватить большую часть Европейской части СССР»84. Как видно из сообщения Осима, немецкие визави посла пытались создать представление о скором крахе СССР и тем самым подтолкнуть Японию к войне с Советским Союзом. Однако Токио не спешил начать войну, оставаясь верным стратегии «спелой хурмы». Осима во время поездки на Восточный фронт сопровождал заместитель начальника отдела иностранных армий Востока Ф. Шильдкнехт. Осима посетил ряд оккупированных городов на юге СССР, в том числе 2 августа Севастополь. Там командир корпуса генерал Э. Ганзен сделал получасовое сообщение о боях за Севастополь, упомянув о потерях и расходе артиллерийских боеприпасов. Посол осмотрел захваченные советские укрепления85. Осима в беседе с генерал-фельдмаршалом В. Листом в штабе армейской группировки «Д» заявил, что «германское наступление на Кавказе ведется недостаточными силами и есть опасность, что своей цели оно не достигнет. Япония, однако, очень заинтересована в том, чтобы германская армия как можно скорее заняла всю территорию Кавказа и Закавказья и тем самым создала удобный плацдарм для продолжения операции в направлении, благоприятном для стратегического сотрудничества обеих стран»86. В беседах с офицерами во время поездки Осима, говоря о совместной войне Германии и Японии, назвал большим недостатком отсутствие общего, конкретно выработанного стратегического плана. «Все старания добиться у Риббентропа или у штаба оперативного руководства армией соответствующих твердых обещаний Германии относительно общего стратегического плана на долгий срок остались безуспешными», — продолжал посол87. О выполнении задания Ф. Шильдкнехт отчитался перед начальником своего отдела подполковником Р. Геленом. Подполковник Гелен по итогам доклада заметил, что «прорыв в Персию в теории и на бумаге выглядит очень хорошо, но для этого необходимо вначале разгромить Красную армию». Далее Р. Гелен с сожалением сказал, что «японцы ведут в южной части Тихого океана свою «частную войну», вместо того чтобы участвовать в борьбе против общего врага»88.
Ставка японской армии отдала приказ: «проводить активную оборонительную политику, усилить подготовку к боевым действиям, не доводя, однако, дело до возникновения войны с участием крупных сил»89. В соответствии с этой директивой части Квантунской армии за период с 1941 по 1945 г. нарушали сухопутную границу СССР 779 раз. Самолеты японских ВВС вторгались в воздушное пространство СССР 433 раза. Японский Генераль¬
157


ный штаб обещал германским военным «проводить подрывную деятельность на Дальнем Востоке против Советского Союза, особенно со стороны Монголии и со стороны Маньчжоу-го, в первую очередь в районе, прилегающем к озеру Байкал». Японская сторона активно сотрудничала с немецкой разведкой в области шпионажа против СССР. Посол Японии в Берлине Осима на Токийском процессе главных военных преступников признал существование соглашения, предусматривавшего «сотрудничество в сборе и оценке важной для проведения операций информации». Это же подтвердил в своих показаниях Нохара, сообщив, что сведения о численности и дислокации Советской армии, а также данные о промышленности СССР поступали немецким военным в течение 1941-1945 гг90.
Враждебность Японии проявлялась в том, что ею был перекрыт Сангар- ский пролив (цель — вынудить советский торговый флот пользоваться более опасными и длинными морскими путями)91. Японский ВМФ активно противодействовал судоходству, 178 судов было задержано на различные сроки, 18 судов было потоплено92. Японские военные постоянно отслеживали ситуацию на советско-германском фронте. По мнению немецкого адмирала В. Маршалля, действия германских линкоров, в частности «Шарн- хорст», в северных широтах вплоть до его гибели в 1943 г. сковывали силы крупных боевых кораблей британского флота от переброски на борьбу с японскими ВМС93. Примеры совместных действий на уровне взаимодействия родов вооруженных сил носили локальный характер. По большому счету они исчерпывались действиями подводных сил в Индийском океане. Хотя там германские подлодки совместно с японцами действовали достаточно успешно, но этот пример по сути остался единственным. И в этот раз союзник пришел на помощь, исходя из логики развития своих действий, когда посчитал проведение операций в этом регионе целесообразным.
На торжественной встрече 27 сентября 1942 г., посвященной второй годовщине подписания «тройственного пакта», в присутствии послов Японии и европейских стран — сателлитов Германии выступил с речью министр иностранных дел Риббентроп. Глава германского МИДа словоохотливо убеждал слушателей в неминуемой победе, перечислял успехи войск «оси». Риббентроп выразил убежденность в скорой победе под Сталинградом и, как итог этого, необходимости решения проблемы поверженной России. Высказываясь в таком духе, министр хотел еще раз попытаться поторопить вооруженное нападение японской армии на СССР94.
После поражения немцев под Сталинградом у нее окончательно рухнули надежды на создание благоприятной ситуации для нападения на СССР. Генерал Ямасита, герой Сингапура, прибывший во второй половине 1942 года в Манчжурию для подготовки Квантунской армии к выступлению против СССР, не дождавшись сигнала, вернулся в Бирму95.
6 марта 1943 г. японский посол в Берлине Осима сообщил Риббентропу: «...ввиду сложившейся в настоящее время военной обстановки японское
~ 96
правительство не может вступить в воину» .
158


Это была последняя попытка Германии втянуть в войну против Советского Союза Японию. Причины, по которым Япония не вступила в войну с СССР, заключаются в том, что героическое сопротивление советского народа немецкой агрессии сорвало планы японских милитаристов, выжидавших момента крушения Советского Союза как исходной предпосылки начала захвата советских территорий.
Осенью 1943 г. японская дипломатия предприняла шаги, направленные на заключение мира между СССР и Германией. Эта инициатива не удалась. Отношения между Японией и Германией во второй половине войны приобрели формальный характер.
Капитуляция Германии оказала угнетающее влияние на японских политиков и активизировала сторонников прекращения войны. Весной 1945 г. в одной из попыток заключить перемирие между Японией и союзными державами принял участие немецкий представитель, правда, он уже выступал в качестве частного лица. Незадолго до конца войны в Европе часть японского дипломатического состава в Германии была переведена в Швейцарию. Одним из этих сотрудников был капитан третьего ранга Иосира Фуд- зимура. В Швейцарии он возобновил знакомство с доктором Хаком, тем самым человеком, при посредничестве которого начались переговоры о заключении Антикоминтерновского пакта. В конце 30 годов Хак попал в опалу у нацистского руководства и при поддержке своих японских друзей перебрался в Швейцарию, где занимался закупками стратегических материалов для Японии. Фудзимура при посредничестве Хака начал устанавливать предварительные контакты с представителями Управления стратегических служб США, которые должны были позволить приступить к переговорам о мире. Капитан опасался повторения судьбы поверженной Германии для Японии. Однако эта инициатива не нашла поддержки со стороны японского правительства97.
15 и 18 мая 1945 года японское правительство заявило о том, что из-за безоговорочной капитуляции Германии дезавуируются пакт от 27 сентября
1940 года, соглашение между Германией, Италией и Японией от И декабря
1941 года, а также другие соглашения между тремя державами с остальными европейскими союзниками, заключенные в течение 1938-1944 гг98.
Из истории отношений между Японией и Германией следует, что инициатива налаживания тесных союзнических связей принадлежала лидерам нацистской Германии. Для достижения своих человеконенавистнических целей Гитлеру необходимо было удовлетворять претензии промышленнофинансовых групп, военных и партийных лидеров Германии, его агрессивная политика требовала сжатых сроков. В Японии имела место другая ситуация — японский император одобрял общую линию на агрессию; борьба шла между милитаристами, промышленниками, придворными кругами за выбор направления агрессии, а не за то, быть или не быть агрессии? В целом, анализируя сложившуюся обстановку в этот период, можно отметить, что, хотя отношения между двумя странами были связаны договорными
159


обязательствами, Япония поступала, в конечном счете, исходя из собственных эгоистических интересов, несмотря на то, что японские лидеры на заключение японо-германского союза пошли на добровольной основе. Исходя из острой необходимости для Германии иметь мощного союзника на Дальнем Востоке, японские дипломаты добивались возможно больших уступок в вопросах экономики и политики. Действуя таким образом, Япония вытеснила Германию из Китая, добилась признания Маньчжоу-го, проникла в Индокитай, связала договорным обязательством вступить в войну против США нацистское правительство. Несмотря на уступки, которые ущемляли интересы Германии, гитлеровское правительство не смогло добиться вступления Японии в войну против СССР в необходимый для немецкого вермахта момент. Япония оказывала значительную помощь Германии в борьбе с Советским Союзом, предпочла напасть на США и страны Юго-Восточной Азии, прельстясь природными богатствами этого региона, не забывая о поражениях, которые она потерпела в борьбе с армией СССР.
Эффективному сотрудничеству между Японией и Германией помешало глубокое недоверие, которое страны испытывали относительно друг друга, что явилось следствием проводимой ими политики. Каждая из стран стремилась использовать партнера по соглашению только в своих интересах, и каждая из них силилась урвать более крупный кусок добычи. Германия в отношениях с японскими милитаристами также не занимала однозначных позиций, сохраняла до последней возможности тайные контакты с Китаем. Сотрудничество Японии с Германией в военно-технической сфере было налажено с большим опозданием и не привело к улучшению положения стран «оси», а только увеличило число жертв. Япония и Германия своевременно не устранили бюрократические препоны и другие препятствия. Если бы даже им это удалось сделать, то объективные причины (нехватка ресурсов, времени, превосходство военного потенциала стран объединенных наций) обусловили бы неминуемое поражение государств «оси». Союз держав, исповедующих расовую нетерпимость и рвущихся к мировому господству, был неизбежно обречен на сокрушительное поражение. В краткий период наибольших военных успехов стран «оси» успели проявиться противоречия, которые дают основание говорить о возможности конфликта между ними в случае сугубо гипотетической победы этих стран.
Так бесславно прекратил свое существование агрессивный союз государств «оси».
1 Ефимов Г., Дубинский А. Международные отношения на Дальнем Востоке. Кн. 2. 1917- 1945 гг. М., 1973. С. 178.
2 Кошкин А.А. «Кантокуэн» — «Барбаросса» по-японски. Почему Япония не напала на СССР. М.: Вече, 2011.С.337.
3 Того Сигэнори. Воспоминания японского дипломата. М., 1996. С. 252.
4 Тайхэйе сэнсо э но мити. Токио, 1963. Т. 5. С. 313.
5 ШТ¥Е. Ор. ей.
6 Тайхэйе сэнсо э но мити. Токио, 1963. Т. 5. С. 315-316.
7 Того Сигэнори. Указ.соч. С. 500.
160


8 Там же. С. 501.
9 Asia. 1941. №9. Р. 458.
10 Кошкин А. А. Крах стратегия «спелой хурмы». М., 1989. С. 151.
11 Нюрнбергский процесс... Указ. соч. T. 1. С. 412; Т. 2. С. 513.
12 Гольдберг Д.И. Внешняя политика Японии (сентябрь 1939 — декабрь 1941 г.). М., 1959. С. 159.
13 Кошкин А.А. Крах стратегии «спелой хурмы». М., 1989. С. 104.
14 Кошкин А.А. Россия и Япония. Узлы противоречий. М.: Вече, 2010. С. 259.
15 Тайхэйе сэнсо си. Токио, 1972 Т. 4. С. 98.
16 Шеленберг В. Лабиринт. М., 1990. С. 285.
17 Рагинский М.Ю., Розенблит С.Я. Международный процесс главных военных преступников. М.: Издательство Академии наук СССР, 1950. С. 244-245.
18 Цит. по: Кошкин А.А. Японский фронт маршала Сталина. Россия и Япония: тень Цусимы длиной в век. Факты. Документы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003.
19 Там же.
20 Там же.
21 ADAP. 1918-1945. Serie Е. 1941-1945. В. 1. Gottingen, 1969. S. 22.
22 Исраилян В.Л., Кушаков Л.К. Указ. соч. С. 251.
23 ADAP. 1918-1945. Serie Е. 1941-1945. В. 1. Gottingen, 1969. S. 25.
24 Ibidem.
25 Ibid. S. 26.
26 Севостьянов Г.Н. Указ. соч. С. 31.
27 Keitel W. The Memoirs of Field-Marshal Keitel. L., 1965. P. 234.
28 Hitlers Secret Conversations. New York, 1953. P. 396.
29 Deutsche Allgemeine Zeitung. 03.01.1942.
30 ADAP. 1918-1945. Serie E. 1941-1945. В. 1. Gottingen, 1969. S. 26.
31 Ibid. S. 27.
32 Drechsler K. Deutschland-China-Japan Das Dilemma der deutschen Femostpolitik. В., 1964. S. 105.
33 Ibidem.
34 Ibidem.
35 Футида M., Окумия М. Указ. соч. С. 81-84.
36 Оришев А.Б. Иранский узел. Схватка разведок. 1936-1945 гг. М.: Вече, 2009. С. 241.
37 Цит. по: Приложение. Из Дневника Франца Майера // Оришев А.Б. Иранский узел. Схватка разведок. 1936-1945 гг. М.: Вече, 2009. С. 366.
38 Там же. С. 367.
39 Там же. С. 367.
40 Оришев А.Б. Указ. соч. С. 241-242.
41 Варлимонт В. В ставке Гитлера. М., 2005. С. 232.
42 Дениц Карл. Подводный флот рейха. Смоленск, 1999. С. 412.
43 Там же.
44 Andrieu D'Albas. Death of a navy. The Fleets of the Mikado in the Second World War. London, 1957. P.61.
45 Дениц Карл. Указ. соч. С. 412.
46 Dorr Carpenter& Norman Polmar. Submarines of the Imperial Japanese Navy. L., 1986. P. 37.
47 Еремеев Л.М., Шергин А.П. Подводные лодки иностранных флотов во второй мировой войне. Оперативно-статистические материалы. М., 1964. С. 200, 178, 97.
48 Смирнов Л.Н., Зайцев Е.Б. Суд в Токио. М., 1978. С. 486.
49 Дениц Карл. Указ. соч. С. 413.
50 Подсчитано по: Роувер Ю. Субмарины, несущие смерть. Победы подводных лодок стран гитлеровской Оси. М., 2004. С. 263-277.
51 Мировые войны XX века. Вторая мировая война: Документы и материалы: В 4 кн. М.: Наука, 2002. С. 567.
52 Холмс Ульям. Победа под водой. Смоленск, 1999. С. 378.
53 Смирнов Л.Н., Зайцев Е.Б. Указ. соч. С. 476.
54 Там же. С. 477.
161


55 Хаттори Такусиро. Указ. соч. С. 361.
56 Вудворд Д. Тайные рейдеры. М., 2004. С. 254-255.
57 The «Magic» Background of Pearl Harbor. Vol. 2. A 543-544.
58 Анатомия войны. Новые документы о роли германского монополистического капитала в подготовке и ведении второй мировой воины / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1971. С. 386-388.
59 Мотицура Хасимото. Потопленные. М., 2001. С. 490.
60 Мотицура Хасимото. Указ. соч. С. 618.
61 Апальков Ю.В. Боевые корабли японского флотаЮ.1918-8.1945 гг. Подводные лодки. СПб., 1999. С. 140.
62 Мотицура Хасимото. Указ. соч. С. 493.
63 Апальков Ю.В. Указ. соч. С. 150.
64 Мотицура Хасимото. Указ. соч. С. 494.
65 Там же. С. 345.
66 Там же. С. 495.
67 Апальков Ю.В. Указ. соч. С. 7.
68 Там же. С. 194, 202,213.
69 Там же. С. 159, 168, 194, 202.
70 Там же. С. 27.
71 FranciUon ReneJ. Japanese Aircraft of the Pacific War. L.: Putnam, 1970. P. 147-148.
72 Kampfflugzeuge Daten, fakten, technik. Rasttat, 2001. S. 59.
73 William Green, Gordon Swanborouch. Japanese Army Fighters. London, 1976. P. 30.
74 FranciUon Rene J. Op. cit. P. 129.
75 Kampfflugzeuge Daten. Op. cit. S. 62.
76 FranciUon Rene J. Op. cit. P. 333.
77 Ibid. P. 404-406.
78 Хорикоси Д., Окумия M., Каидин M. Японская авиация во второй мировой войне. М., 1999. С. 359; FranciUon ReneJ. Op. cit. P. 443-444.
79 Там же.
80 Иванов Ю. Камикадзэ. Смоленск, 2001. С. 153.
81 Япония: ежегодник 1985. М., 1986. С. 214.
82 Органы государственной безопасности СССР в Великой отечественной войне. Сборник документов. М., 2003. Т. 3. Кн. 1. С. 568-569.
83 Мировые войны XX века. Указ. соч. С. 252.
84 Там же. С. 253.
85 Великая Отечественная война. 1942 год: Исследования, документы, комментарии / Отв. ред. В.С. Христофоров. М.: Издательство Главного архивного управления города Москвы, 2012. С.158-159.
86 Там же. С. 164.
87 Там же. С. 167.
88 Там же. С. 169.
89 Славинский Б.Н. Пакт о нейтралитете между СССР и Японией Дипломатическая история. М., 1995. С. 134.
90 Кошкин А.А. Крах стратегии ... Указ. соч. С. 152-153.
91 Там же. С. 154.
92 Там же. 1989. С. 156.
93 Маршаллъ В., Эдвардс Б. Война на море. Внимание: рейдеры. Смоленск, 2004. С. 156.
94 Speech by Reich Foreign Minister J. von Ribbentrop on the Anniversary of the Tripartite Pact September 27, 1942. Shanghai, 1942. P. 4-9.
95 Славинский Б.Н. Указ. соч. С. 185.
96 Нюрнбергский процесс. Указ. соч. Т. 3. С. 602.
97 Крейг Уильям. Падение Японии. Смоленск Русич 1999. С. 48-51 ; Брукс Л. Указ. соч. С. 136-138.
98 Jones F.С. Japans New Order in East Asia. London; New York; Toronto, 1954. P. 434.
162


ГЛАВА 7
Восстановление и развитие японо-германских внешнеполитических связей в послевоенный период
Япония потерпела сокрушительное поражение во Второй мировой войне. Подобного поражения еще никогда не было за всю историю японского государства. На территории Японских островов высадилась оккупационная армия противника. Американские войска взяли под контроль Японию. До этого японцы на протяжении длительного периода жили в условиях жесточайшей цензуры и под влиянием мощного прессинга аппарата государственной пропаганды, вбивавшего на протяжении десятилетий идеи национального превосходства японцев над всеми остальными. Они оказались перед лицом краха прежней агрессивной имперской политики, которая принесла много горя жителям других стран и в результате которой погибло свыше 2,5 миллиона японских граждан1. Дискредитация и ослабление японского милитаристского режима в связи с поражением во Второй мировой войне привели к возрождению в короткий период времени политических партий и профсоюзов. Население Японии стало активно участвовать в политической жизни страны, выходя на демонстрации и митинги. Поражение японских милитаристов во Второй мировой войне создало благоприятные предпосылки для проведения демократических реформ в политической жизни Японии. Первым документом, в котором было сформулировано требование демократизации государственного строя милитаристской Японии, явилась Потсдамская декларация2, опубликованная в июле 1945 г. правительствами США, Великобритании и Китая. Позже к этому документу присоединился Советский Союз. Американская политика в отношении капитулировавшей Японии испытывала влияние двух противоположных тенденций. С одной стороны, международная и в том числе американская демократическая общественность требовали от правительства США соблюдать Потсдамскую декларацию и провести демократические реформы в Японии; с другой стороны, в правящих кругах Америки существовали влиятельные силы, выступавшие за сохранение в стране прежнего режима. Мотивировка этого подхода была приведена в речи сенатора США Уорри от 4 октября 1945 года: «это (радикальные реформы в Японии —ДМ) неизбежно повлекло бы за собой ожесточенную гражданскую, религиозную и расовую войну, которая могла бы окончиться в конечном счете установлением власти коммунистов»3. Правительство США намеревалось решать судьбу Японии единолично. В октябре 1945 года в одностороннем порядке американ¬
163


цами в Вашингтоне была создана Дальневосточная консультативная комиссия по Японии, что вызвало протест со стороны СССР, Австралии и других стран. По итогам Московского совещания министров иностранных дел СССР, США и Англии, представители США согласились на роспуск Дальневосточной консультативной комиссии и, пойдя на компромисс, согласились на учреждение Дальневосточной комиссии (ДВК), состоявшей из представителей 11 стран: СССР, США, Англии, Китая, Франции, Голландии, Канады, Австралии, Новой Зеландии, Индии, Филиппин — размещавшейся в Вашингтоне. В Токио создавался Союзный совет4. Комиссия являлась директивным органом над оккупационными войсками Японии, Союзный совет должен был осуществлять функции контроля. Однако практика показала, что американская сторона не намеревалась отчитываться перед международным сообществом и предпочитала проводить решения, которые выгодны только ей5. Послевоенная политика официального Вашингтона сделала поворот от сотрудничества с СССР к оценке его «евразийским гегемоном», обладающим потенциалом «стать для США самой зловещей угрозой»; чтобы избежать этого развития событий, предполагалось исключить советское влияние в Японии6. 6 сентября 1945 г. президент США Г. Трумэн подписал документ «Основные принципы оккупационной политики Соединенных Штатов Америки в отношении Японии в начальный период оккупации»7, в котором были зафиксированы конечные цели американских оккупационных властей: «а.) гарантировать, что Япония никогда вновь не станет угрозой Соединенным Штатам или миру и безопасности во всем мире. Ь.) способствовать созданию мирного и ответственного правительства Японии, которое будет уважать права других государств и поддерживать идеалы и принципы Хартии Объединенных Наций»8. Относительно власти союзников в оккупационный период в документе говорилось, что военная оккупация Японских островов будет осуществляться в целях реализации вышеупомянутых основных целей от имени главных союзных держав и в интересах Объединенных Наций, воевавших с Японией. В принятых принципах декларировалось намерение предпринять все усилия по проведению консультаций при разработке и осуществлении политики, которая удовлетворяла бы основные союзные державы, но далее закреплялось, что «в случае каких-либо разногласий между ними приоритет будет отдаваться политике Соединенных Штатов»9. Штаб оккупационных войск под командованием Макартура, стремясь сохранить инициативу по конституционному вопросу в своих руках, в спешке подготовил проект новой конституции Японии. Спешка объяснялась желанием Макартура принять конституцию Японии, написанную под сильным влиянием американских экспертов и в желаемом для США духе, раньше, чем будут выработаны инструкции ДВК по конституционной реформе, тем самым поставить последнюю перед свершившимся фактом. В конституции был закреплен на законодательном уровне отказ Японии от права на ведение войны, что поставило Страну восходящего солнца в уникальное положение10. Первоначально американцы в своих действиях исходили из того, что
164


Японию надо превратить в аграрную страну, которая больше не будет угрозой интересам США ни в военном, ни в экономическом плане. Этим объясняется неожиданный пацифизм генерала Макартура. В тот период США делали ставку на гоминдановский Китай в качестве главного союзника Америки в Азиатском регионе. Но довольно быстро администрации США пришлось убедиться в собственной недальновидности. В Китае победили коммунисты. Политика американских властей в Японии резко изменилась. Исходя из стратегии «сдерживания» коммунизма, сформулированной в марте 1947 г. в «доктрине Трумэна», было решено превратить Японию в главного союзника США на Дальнем Востоке. В ноябре 1948 г. Совет национальной безопасности США принял решение об укреплении и перевооружении японских полицейских сил, что являлось первым шагом к восстановлению военного потенциала страны11. Ориентируясь на эту доктрину, функционировал штаб американских оккупационных войск. Действия американских властей, которые часто носили характер антидемократических, получили название «обратного курса». Штаб Макартура стал принимать так называемые надконституционные акты, которые зачастую противоречили положениям новой японской конституции. Возможность подобных действий объяснялась тем, что, как отметил влиятельный американский дипломат Джордж Кеннан, политика США в Японии «носила характер диктатуры»12. Дипломатические отношения Японии находились под контролем оккупационных властей. МИД Японии значительной роли не играл, оказывал техническую поддержку штабу Макартура и готовился к подписанию мирного договора. США, разворачивая глобальное противостояние с СССР, тесно привязывали подконтрольные государства к собственной внешнеполитической линии, развивающейся по правилам «холодной войны», что вновь сводило Японию и Германию (три подконтрольные западным союзникам зоны оккупации) в один военно-политический лагерь под американским лидерством. Частным проявлением этого подхода стало в 1946 г. прорабатываемое на уровне штаба армии предложение создания «вспомогательных сил из бывших военнослужащих Германии и Японии» для противодействия «советской угрозе»13. Логику стратегии «сдерживания» раскрывал один из ее разработчиков Дж. Кеннон: «мировой баланс сил — это, прежде всего, баланс в Евразии, а он немыслим, покуда Германия и Япония представляют вакуум силы»14. Задача американской политики, продолжал он, заключается в том, чтобы «вернуть этим народам их мощь и волю, достаточные для вклада в евразийский баланс сил, но не в такой степени, чтобы позволить им вновь угрожать интересам океанического Западного мира»15.
Японо-германские отношения были прерваны с окончанием войны на неприятной для милитаристского правительства Японии ноте. Последнее правительство Третьего рейха во главе с канцлером Деницем, стремясь выслужиться перед США и их западными союзниками, объявило войну императорской Японии. Граждане Германии, проживавшие в Японии, были репатриированы американцами в течение 1947-1948 годов. Имущество Германии в
165


Японии было конфисковано американскими оккупационными властями16. В 1949 году на территории Западной Германии, которая являлась объединенной зоной оккупации США, Великобритании и Франции, была провозглашена Федеративная Республика Германия (ФРГ) со столицей в Бонне. ФРГ теперь могла создать консульские и коммерческие учреждения для развития отношений с другими странами17. В целях улучшения перспектив экономического развития подконтрольных государств три западные державы (США, Великобритания и Франция) предприняли шаги по активизации двусторонних контактов в экономической сфере между Германией и Японией. 31 октября 1949 года представители этих трех держав подписали коммерческое соглашение с представителями оккупированной Японии, которая должна была регулировать послевоенные экономические отношения между бывшими союзниками военного времени18. С заключением Сан-Францисского мирного договора Япония обрела независимость, но внешняя политика страны полностью была ориентирована на тесный союз с США. Премьер-министр Есида Сигэру, которого можно назвать архитектором послевоенной дипломатии Японии, как-то сказал: «Если вы тень, найдите себе большое дерево», подразумевая под большим деревом США19. Стратегия развития Японии заключалась в достижении финансового благополучия и поддержании быстрых темпов экономического роста. За такую возможность Япония заплатила добровольным отказом от самостоятельной дипломатии, послушным следованием за американской внешнеполитической линией20. В литературе за этой моделью японской дипломатии закрепилось название «доктрина Есида», хотя это положение никогда официально не было закреплено на бумаге. Тесное взаимодействие с США стало краеугольным камнем политики обеспечения безопасности Японии и ключевым элементом стабильности в Тихоокеанской Азии. В ходе корейской войны американская администрация попыталась конвертировать свое приоритетное положение в политике Токио в вовлечение японского вооруженного контингента в этот конфликт. С этой целью американцы инициировали предложение о создании вооруженных сил Японии. Премьер Есида собирался извлечь максимум финансовой помощи со стороны США при согласии только на минимальное практически символическое перевооружение, апеллируя к положениям пацифистской конституции, чтобы не оказаться вовлеченным в ненужный для Японии конфликт. США, однако, сделали свою потенциальную помощь строго пропорционально наращиванию обороноспособности Японии. Премьер Есида поддержал умеренное перевооружение, которое не отнимало бы ресурсы от главной цели развития экономики в качестве необходимой цены для членства в некоммунистическом мире. Официальный Вашингтон согласился на этот негласный компромисс, к тому же к началу 1954 года резко снизилась военная напряженность в Азии в связи с окончанием активной фазы противостояния на Корейском полуострове и в ЮВА. Администрация Эйзенхауэра пришла к выводу, что дальнейшие усилия по ремилитаризации Японии должны быть продолжены таким образом, чтобы не навредить экономике
166


Японии, не нарушить ее внутреннюю политическую стабильность и сохранить дипломатическую верность Соединенным Штатам21.
Подобный реактивный подход во внешней политике Японии отдавал инициативу в руки лидера блока (США), к которому принадлежала Япония. Страна была вынуждена реагировать на вызовы, появляющиеся в международных отношениях, а не вырабатывать повестку дня в мировой политике. Японская правящая элита сосредоточивала внимание на восстановлении экономических позиций в мире, развитии научно-технического потенциала, пропаганде японской культуры и обеспечении дипломатическими средствами продвижения интересов страны.
В таких условиях наиболее успешно и быстро могли быть восстановлены контакты Японии и Германии в социально-культурной сфере. Опора на эти связи стала той основой, с которой началось возрождение послевоенных японо-германских отношений, дала ориентиры для наполнения ежедневной повестки дня в двусторонних контактах между Японией и ФРГ, пока страны проходили трудный путь поиска места на политической арене в условиях выстраивания новой Ялтинско-потсдамской системы международных отношений. Успешное возвращение японских бизнесменов на рынок было возможно при условии существования опыта и знаний, заложенных в межвоенный период.
Наличие большого числа людей, владеющих немецким языком, принесло эффект японской экономике, разрушенной во время войны, нуждавшейся в проникновении на европейский рынок и в заимствовании высокотехнологичной продукции. Продвижение японской культуры в послевоенный период оставалось одной из областей, где японские дипломаты могли надеяться на успех, и в этом вопросе они могли рассчитывать на поддержку своих немецких коллег.
Торговые отношения между Японией и ФРГ после окончания войны регулировались договором о торговле и мореплавании, который был заключен в июле 1927 года и возобновлен в том же виде 2 августа 1951 г., еще до восстановления дипломатических отношений. В Министерстве иностранных дел ФРГ осознавали, что успешная реализация возможностей, заложенных в соглашение, будет более вероятна при поддержке официальных представительств государств. В договоре было предусмотрено создание смешанной комиссии для решения любых предстоящих вопросов. Для исполнения данного положения Япония намеревалась создать в Бонне Бюро по международной торговле22. Затем в октябре 1954 г. были заключены торговые соглашения, предусматривавшие развитие торговли между обеими странами на основе системы открытых счетов23. По истечении срока второго соглашения в марте 1957 г. была достигнута договоренность о переговорах относительно заключения нового долгосрочного соглашения.
Дипломатические отношения между Японией и Западной Германией были установлены в 1952 г. в ограниченном объеме только после заключения 8 сентября 1951 г. Сан-Францисского мирного договора24. Генрих Норт стал
167


первым послевоенным представителем ФРГ в Японии, и это было его первое назначение в эту страну25. С японской стороны Бюро по иностранным делам в Бонне возглавил Тэраока Кохэй, который должен был выполнять полуофициальные дипломатические задачи, пока в 1954 году ему на смену был назначен первый послевоенный японский посол, опытный дипломат Касэ Сунити26. 8 мая 1955 г. состоялся взаимный обмен послами, после чего дипломатические отношения были восстановлены в полном объеме. Японское посольство в ФРГ было расположено в Бонне; после объединения Германии с переносом столицы в Берлин посольство также было перенесено. Японские генеральные консульства были расположены в городах Дюссельдорф, Берлин и Мюнхен. Посольство ФРГ было открыто в Токио, генеральные консульства — в Осака, Кобэ27. Германским послом был назначен Ганс Кролл, которому канцлером Аденауэром на откуп было отдано формулирование основ германской политики в Японии. Кролл выработал четыре принципа: «1. Западная Германия непосредственно не участвует в спорах на Дальнем Востоке, у нее нет там политических интересов или собственных владений. В Азиатско-Тихоокеанских конфликтах Западная Германия не занимает ничью сторону. 2. Тем не менее Западная Германия заинтересована в политических событиях в этом регионе; Западная Германия определяет свои экономические интересы в регионе как не незначительные. 3. Западный мир в условиях холодной войны должен противостоять коммунистической экспансии везде, и, следовательно, разрядка может быть достигнута только в глобальном масштабе. 4. Западная Германия заинтересована в сильной, экономически здоровой и социально-умиротворенной Японии; то же самое ожидается от японской политики в отношении Западной Германии»28.
В условиях ограничений во внешней политике, которые были обусловлены зависимым положением ФРГ от позиций западных союзников и грузом памяти и ответственности за нацистское прошлое страны, МИД Германии четко дал понять, что хотел бы избежать любой ценой возникновения подозрения в воссоздании государственной пропаганды в сфере культуры, направленной на внешний мир. По этой причине международные культурные связи должны были вестись, в первую очередь, при поддержке созданных частных организаций29. Как отмечает исследователь Р.-Х. Виппич, культурная политика ФРГ являлась средством представления «другой», или «лучшей», Германии, в отличие от восточной коммунистической ГДР, против которой велась строгая политика маргинализации30. Главную роль в расширении культурных связей взяло на себя преобразованное в 1951 г. Восточно-Азиатское общество (ОАО). Общество было расценено как важнейший негосударственный, безальтернативный инструмент немецкой дипломатии. Посол ФРГ выбирался почетным президентом Общества, предоставляя финансовую и информационную поддержку от Министерства иностранных дел; также в различные Комитеты ОАГ в качестве экспертов привлекались сотрудники немецкого посольства. 14 декабря 1957 г. был подписан японо-западногерманский договор, регулирующий деятельность
168


обоих государств в сфере культуры. Посол Кролл достиг пика своих усилий по развитию культурных связей с Японией. Договор был направлен на содействие переводу и распространению печатных средств массовой информации, должен был поощрять изучение культуры, обмен учеными и изучение культуры друг друга в школе. На основе этого договора в Токио, Осаке, Киото действуют филиалы Института Гете при МИДе ФРГ, основной целью которого является распространение немецкого языка и культуры в Японии. Благодаря заключению соглашения в декабре 1957 года в Токио была проведена большая немецкая книжная ярмарка «Немецкая книга», на которой более 50% всех представленных публикаций приходилось на такие области, как технологии, математика, естественные науки и медицина. По данным немецких источников, около 5500 японцев, большинство из которых были ученые и студенты, пришли на выставку, тем самым выражая интерес к культуре знаний Германии31. Первым японским сановником, посетившим Западную Германию после войны летом 1953 года, был наследный принц Акихито. Принц был приглашен в качестве представителя японского императора на коронацию королевы Англии Елизаветы II 2 июня 1953 года. После завершения празднования в Англии принц Акихито продолжил свое европейское путешествие. С 31 июля по 5 августа 1953 г. он побывал в ФРГ, где немецкая сторона постаралась создать образ современной Германии, сочетающей науку, технологии с романтическими видами природы. В 1954 году премьер-министр Есида Сигэру совершил поездку в Западную Германию. Он был сильно впечатлен восстановлением Германии и заинтересован узнать, «как было достигнуто финансовое оздоровление Западной Германии; как, в частности, было достигнуто значительное процветание в такое короткое время, почему Западная Германия не столкнулась с проблемой забастовок и какие меры предпринимались для борьбы с коммунизмом»32. Есида интересовался актуальным опытом преобразования страны для применения его в деле восстановления послевоенной Японии, которая все еще находилась в трудном положении. Для Есида стало очевидным, «что немцы вышли победителями в борьбе за национальное выживание»33.
Во второй половине 50-х годов XX века активизировались контакты политиков и общественных деятелей: помимо немцев, которые имели в прошлом опыт пребывания в Японии в силу своих служебных, коммерческих или научно-культурных интересов, в Стране восходящего солнца с визитами побывали высокопоставленные политики и чиновники от партий ХДС, ХСС, СДПГ, церковные иерархи и общественные деятели.
Переговоры о подписании нового японо-германского торгового договора начались в июле 1959 г. В ходе внешнеполитического тура по странам Западной Европы, состоявшегося в августе 1959 года, премьер-министр Японии Киси Нобускэ посетил столицу Западной Германии, где обсуждался вопрос дальнейшей либерализации германской торговой политики и основные положения нового соглашения. 1 июля 1960 года был подписан японо-германский торговый договор. Япония и ФРГ подтверждали в дого¬
169


воре свое стремление к скорейшей отмене всех дискриминационных ограничений и полному применению принципов наибольшего благоприятствования. Между обеими странами была достигнута договоренность о создании смешанного комитета для рассмотрения всех проблем, связанных с экономическими и торговыми отношениями. Япония, со своей стороны, взяла на себя обязательство о добровольном ограничении экспорта в ФРГ некоторых видов текстильных изделий.
Западная Германия была первой страной в капиталистической Европе, которая отказалась от проведения дискриминационных мер в отношении японских товаров. После длительных споров 27 мая 1960 г. был подписан специальный протокол, в соответствии с которым ФРГ соглашалась разрешить беспрепятственный ввоз из Японии биноклей, швейных машинок, игрушек, зажигалок и значительно ослабить ограничения на ввоз текстиля и фарфоровых изделий. Представители Японии не смогли, правда, добиться отмены ограничений на такие важные предметы японского экспорта, как хлопчатобумажные изделия и искусственные и шерстяные ткани. Тем не менее значение этого соглашения было исключительно высоко, поскольку ФРГ первой из стран Западной Европы признала возможным в полной мере применять рекомендации ГАТТ по отношению к импорту из Японии34.
В середине 50-х годов имел место интенсивный обмен визитами политиков. В 1956 г. в Японию приезжали президент западногерманского бундестага Эйген Герстенмайер и председатель социал-демократической партии Эрих Олленхауэр35. В 1958 г. состоялись переговоры в Токио вице-канцлера и министра по экономическим вопросам Людвига Эрхарда с принимающей стороной. Во время пребывания в японской столице он открыл от имени федерального правительства новый немецкий культурный институт (ныне Институт Гете в Токио). На следующий год эстафету визитов в японскую столицу приняли министр по вопросам атомной энергии Зигфрид Бальке и мэр Западного Берлина Вилли Брандт36.
Первый визит федерального канцлера ФРГ в Японию состоялся в конце марта 1960 года. В Токийский аэропорт канцлер Аденауэр прибыл 25 марта. С первых минут пребывания на японской земле лидера Западной Германии, во время приветствия канцлера премьер-министром Японии Н. Киси и членами его кабинета, активисты правых фашистских организаций «Айкоку- то», «Дайнихон Сейсанто» и других, находясь на галереях аэропорта, размахивали флагами нацистской Германии, держали плакаты с надписью: «Привет Аденауэру!» и черными свастиками на нем, кричали: «Банзай!», распространяли листовки, в которых канцлер определялся как «великий борец мирового антикоммунистического фронта», и призывали идти далее по пути Гитлера «в тотальной борьбе с коммунизмом». Японские полицейские попытались предложить фашистским молодчикам убрать флаги со свастикой, аргументируя это тем, что они не являются официальными флагами ФРГ, но почитатели гитлеровской Германии ответили на это: «Нацисты в свое время заключили с Японией антикоммунистический пакт. Аденауэр
170


также выступает против коммунизма. Почему же нам не приветствовать его нацистскими знаменами?!»37
В японской прессе было также много откликов на визит Аденауэра. Комментатор газеты «Джапан тайме», Цуги Сираиси, выявлял основу для тесных связей правительств Японии и ФРГ: «Хотя японцы — это азиатская раса, а немцы принадлежат к тевтонской расе, тем не менее между ними имеется немало общего... история подтверждает милитаристский характер обеих стран, для Японии не потребовалось много времени, чтобы перевооружить себя, несмотря на наличие «мирной» конституции, осуждающей войну. Германия также обнаружила свои милитаристские устремления, потребовав, к немалому замешательству других стран — участниц НАТО, создания военных баз в Испании»38. Токийский корреспондент немецкой газеты «Ди вельт» на страницах журнала «Сэкай сюхо» объясняет роль двух государств: «Япония и Германия представляют собой два заокеанских фланга Соединенных Штатов. При этом главное заключается вовсе не в том, нравится или нет такое положение народам обеих стран». Анализируя данную поездку Аденауэра, немецкий корреспондент видел в ней символический смысл: «Такой визит можно рассматривать как стремление укрепить ось, берущую свое начало в Вашингтоне и простирающуюся до Токио и Бонна»39. Круг вопросов, затрагивавшийся на совещании Киси и Аденауэра, включал проблему коммунистического Китая, берлинский вопрос, отношения Японии с Советским Союзом в свете подписания 19 января 1960 г. нового японо-американского договора безопасности и возникшей вследствие этого напряженности. Визит западногерманского канцлера расценивался японской общественностью как шаг поддержки правительства Киси, которое готовилось 20 мая провести через парламент ратификацию японоамериканского договора безопасности, несмотря на мощнейшую волну негодования японского населения40. В связи с этим образ Западной Германии в глазах протестующих японцев основательно потускнел. Столкнувшись с такой реакцией, дипломаты поспешили сделать официальные заявления, в которых приезд немецкого канцлера назывался «визитом вежливости». Эта поездка показала, что контакты между Японией и ФРГ вызывают пристальное внимание у общественности внутри страны. Тень преступного сотрудничества милитаристской Японии и нацистской Германии падала на любые совместные японо-германские политические действия.
В связи с политическим кризисом и проблемами в экономике Японии правительство премьер-министра Икэда 27 декабря 1960 года выдвинуло план-прогноз на 1961-1970 годы под названием «План удвоения национального дохода» («План Икэда»). План содержал контрольные цифры по ряду экономических показателей, а также некоторые прогнозы в социальной сфере. Уровень национального дохода должен был удвоиться за 10 лет. Кроме того, предусматривались модернизация сельского хозяйства, средней и мелкой промышленности, развитие отсталых районов страны, рационализация экономики, усиление конкурентоспособности на мировом рынке41.
171


Одним из шагов, способствующих расширению японской торговли в мире, явилось присоединение Страны восходящего солнца к Генеральному соглашению о тарифах и торговле. Япония вступила в ГАТТ для облегчения внешнеторговой экспансии, поскольку членство в этой структуре гарантирует применение принципа наибольшего благоприятствования, снижение тарифов в торговле между странами-участницами, запрещение преференций, сокращает количественные ограничения на импорт. Европейские страны затягивали присоединение Токио к ГАТТ, исходя из защиты своих экономических позиций в японской торговле42. В итоге при вступлении Японии в эту международную организацию 14 государств — участников организации заявили о своем отказе распространить на нее режим наибольшего благоприятствования, а в основу отношений с Японией положили статью 35 ГАТТ. Статья 35 содержит ряд исключений, что дает возможность вводить ограничения на иностранный импорт.
Примерно с 1960 г. быстро стали происходить изменения в структуре промышленности, а отсюда — ив структуре экспорта в сторону увеличения удельного веса продукции тяжелой промышленности. Эти перемены со всей остротой поставили перед Японией проблему поиска новых рынков в промышленно-развитых странах. Такой постановке вопроса способствовали в том числе трудности, которые возникли на пути дальнейшей экспансии японского экспорта в страны Азии и США.
Создание и развитие Европейского экономического сообщества породило среди деловых кругов Японии глубокую тревогу по поводу той изоляции на международной арене, в которой оказалась страна в результате односторонней ориентации на США. Выражая эти опасения, один из влиятельных японских финансистов, президент Токийского банка Сигэо Хориэ говорил: «Япония отказалась от поддержки афро-азиатской группы государств только для того, чтобы поддержать политику США. Теперь она не входит ни в группу промышленно-развитых стран Европы, ни в группу слаборазвитых стран Азии. Оказавшись, таким образом, в изоляции, Япония полагается исключительно на США, но у них есть внутренние проблемы и они не в состоянии заботиться о японской экономике и увеличивать свой импорт из Японии»43. В этой тревожной ситуации, когда в самом начале оказался под угрозой срыва план уцвоения японской экономики, дипломатия страны предприняла попытки более тесно сблизиться со странами Западной Европы.
В июле 1961 г. японский министр иностранных дел Косака посетил ряд европейских стран, среди которых была и Западная Германия. Цель поездки Косака заключалась в желании добиться от правительств этих стран пересмотра их политики в отношении импорта из Японии, но эта задача не была
44
решена .
В январе 1961 года в Японии и ФРГ была широко отмечена столетняя годовщина со дня подписания первого торгового договора между правителем феодальной Японии сегуном Токугавой и Пруссией. На торжественных вечерах и приемах представители обеих стран в самых восторженных выра¬
172


жениях говорили о «столетних дружеских японо-германских связях» и о необходимости и дальше самым тесным образом сотрудничать друг с другом во всех областях политики, экономики и культуры. Японский министр иностранных дел Косака Дзентаро указывал в своем приветствии на общность послевоенных судеб обеих стран, выразив надежду на дальнейшее укрепление связей между Японией и ФРГ. «У Западной Германии и Японии общие политические судьбы, — заявил один из ведущих работников МИД Японии, заведующий экономическим департаментом Усиба Нобухико, — они являются жизненно важными столпами свободного мира, соответственно, в Западной Европе и в Азии». Посол ФРГ в Токио Вильгельм Хаас, в свою очередь, также подчеркнул, что за истекшее столетие «нежные ростки японо-германской дружбы разрослись в мощное дерево, которое ушло своими корнями в глубины истории и под сенью которого пышно расцвела жизнь их народов»45.
Примечательно, что во время празднования этого юбилея, а также встреч, проходивших между политиками Японии и Западной Германии, стороны отмечали сходство исторических судеб, говорили о продолжительном периоде сотрудничества и дружбы обеих стран, но при этом обходили молчанием этап сотрудничества нацистской Германии и милитаристской Японии. А ведь именно это преступное сотрудничество двух человеконенавистнических режимов привело к трагедии Второй мировой войны.
В целях дальнейшего развития контактов и облегчения диалога между нациями, в 1961 году было заключено японо-германское соглашение о воздушном сообщении.
С 17 по 26 сентября 1962 г. в Японии находилась парламентская делегация ФРГ, которую возглавлял президент бундестага Э. Герстенмайер. Делегация была принята в Токио с подчеркнутым вниманием. Во время визита была выдвинута идея создания «дружественной лиги», состоящей из членов парламента двух стран, планировалось сотрудничество между банками ФРГ и Японии.
Осенью 1962 г. министр иностранных дел Японии Охира посетил с визитом страны Европы (с 25 сентября по 6 октября). Целью поездки Охира было выяснение возможности отмены дискриминационных ограничений на экспорт японских товаров в страны ЕЭС, ознакомление с развитием ЕЭС. Охира также должен был подготовить визит в страны Европы премьер- министра Икэда. В столице ФРГ Охира встретился с министром иностранных дел ФРГ Шредером. Японский министр поставил вопрос о вступлении Японии в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в которую входят, помимо стран Западной Европы, США и Канада. Вступление в эту организацию должно было послужить в качестве одного из методов сближения Японии и ЕЭС. Шредер заявил, что он понимает Японию, однако обещания о поддержке в этом вопросе не дал. Далее обсуждались общие проблемы международных отношений, что выявило общность точек зрения обоих государств. Покидая Бонн, Охира заявил, что он «весьма удовлетворен» своими переговорами с лидерами Западной Германии.
173


Представитель японского посольства в Бонне заявил: «Япония твердо надеется на то, что ФРГ выступит в качестве посредника между Японией и другими странами «общего рынка» по вопросам отмены дискриминационных ограничений на импорт японских товаров и отказа ЕЭС от применения к Японии ст. 35 ГАТТ». По окончании поездки по странам Европы Охира подчеркнул: «Нашим главным рынком являются США, Канада, Австралия, Новая Зеландия. Мы развиваем торговлю с этими странами, но они находятся в таком положении, которое ограничивает сколько-нибудь значительное расширение торговли с нами. В силу самой природы вещей существует ограничение в торговле с коммунистическим блоком. Вот почему мы заинтересованы в развитии потенциальных возможностей торговли с Западной Европой»46.
В ноябре в поездку по странам Европы отправился премьер-министр Японии Икэда. В самолете во время перелета в Европу Икэда выразил надежду на то, что «отныне Япония вместе с США и Западной Европой должна стать одним из трех столпов свободного мира. Япония играет роль центра, группирующего вокруг себя отсталые страны, в частности страны Азии и Африки»47. Икэда обосновывал объединение США, Японии и Западной Европы необходимостью создания «системы, которая не позволила бы коммунистическим странам победить в соревновании с капитализмом». Во время переговоров с федеральным канцлером Аденауэром Икэда просил оказать поддержку в вопросе вступления Японии в ОЭСР и содействовать тому, чтобы ЕЭС не проводило в отношении третьих стран политики «закрытых дверей». Канцлер обещал изложить позицию японского правительства президенту комиссии ЕЭС Хальштейну. Далее были обсуждены берлинский вопрос, положение в районе Карибского моря и отношения Японии с КНР48.
Премьер-министр был вынужден подробно разъяснить характер отношений между Японией и КНР, сославшись на традиционные связи, издавна существующие между двумя странами. Аденауэр высказался даже против ограниченных торговых связей между Японией и КНР. «Если Япония не возлагает особых надежд на торговлю с КНР, она должна стремиться к расширению торговли в других местах. Если нужно мое содействие в этом вопросе, то я готов помочь», — заявил Аденауэр49.
Икэда подробно обсудил экономические вопросы при встречах с министром иностранных дел ФРГ Шредером и министром экономики Эрхардом. Назвав ОЭСР «основой экономического сотрудничества в свободном мире», Икэда выразил надежду на то, что Япония сможет установить более тесные контакты с ОЭСР. Указав на то, что торговля между ФРГ и Японией не сбалансирована (японский импорт в ФРГ в два раза больше ее экспорта в эту страну), Икэда просил увеличить закупки японских товаров. Шредер указал, что, хотя США и Канада являются членами ОЭСР, последняя все еще остается скорее европейской, а не мировой организацией. Некоторые страны — члены ОЭСР опасаются, что вступление в ОЭСР Японии нанесет ущерб делу «европейской интеграции». Наконец, в числе членов этой орга¬
174


низации есть государства, проводящие ограничения в отношении японской торговли на основе ст.35 ГАТТ. Икэда выразил надежду, что ЕЭС либерализует свою торговую политику в отношении третьих стран и будет содействовать более тесному сотрудничеству с Японией. Шредер заявил японскому лидеру, что правительство ФРГ сделает все возможное, чтобы помочь Японии в этом отношении50.
Вопрос о вступлении Японии в ОЭСР поднимался также на встрече Икэда с Эрхардом, который с некоторыми оговорками обещал поддержать просьбу Японии об участии в этой организации. Эрхард также обещал содействовать сбалансированию торговли между Японией и ФРГ. Японская сторона была заинтересована в расширении западногерманских капиталовложений в Японию. Так, на одном из приемов, устроенных в честь визита японского премьер-министра, Икэда отметил, что «больше всего Япония хотела бы получить из ФРГ капиталы»51.
В своих выступлениях во время пребывания в ФРГ Икэда постоянно призывал к сплочению Японии, США и Западной Европы во имя процветания и укрепления «свободного мира». Оперируя идеей так называемой «западной солидарности», добиваясь сближения с западноевропейскими державами и экономических уступок в пользу Японии, Икэда настаивал на том, что, «вопреки утверждениям о противоречиях между США, ЕЭС, Японией», эти три силы должны сотрудничать. В совместном японо-западногерманском коммюнике стороны заявили, что берлинский вопрос является наиболее важным не только для Западной Европы, но и для всего «свободного мира». Премьер-министр Японии полностью поддержал позицию ФРГ в отношении Западного Берлина. Западногерманская сторона первоначально возражала против включения в коммюнике пункта о запрещении испытаний ядерного оружия. В конце-концов лидеры государств, отдавая дань времени, сделали формальное заявление о необходимости скорейшего заключения соглашения о прекращении испытаний ядерного оружия и контролируемом разоружении. В заключение говорилось о согласии сторон развивать торговые отношения на основе «либерализации» и отказа от дискриминации. Включение в коммюнике этого пункта являлось серьезным успехом Японии, позволяющим ей выдвинуть требование о снятии ограничений на японский экспорт. Оба правительства высказали пожелание необходимости участия Японии в ОЭСР52.
Поездка премьер-министра Икэда показала правящим кругам Японии, что из всех стран Западной Европы ФРГ находится на наиболее близких позициях к линии политики Страны восходящего солнца. Сотрудничество с Западной Германией позволяет оказывать влияние на выработку совместной позиции западноевропейских стран в отношении Японии.
В период с 6 по 15 ноября 1963 г. в Японию с первым государственным визитом прибыл президент ФРГ Генрих Любке. Он был принят императором Японии, провел переговоры с премьер-министром Икэда, на которых были обсуждены проблемы двусторонних связей, взаимоотношений с США
175


и международные вопросы. Стороны отмечали дружеский характер японогерманских отношений. Во время визита был проведен ряд мероприятий, приуроченных к столетию установления культурных и научных связей между Японией и Германией, состоялось торжественное представление немецкой Берлинской оперы. Президент Любке вручил видным японским медицинским работникам медаль Роберта Коха53. В совместном коммюнике по итогам визита было закреплено решение «проводить регулярные консультации на уровне министров иностранных дел раз в полгода и информационные беседы на уровне посольств. Для улучшения японо-германских культурных связей было принято решение передать новое здание институту культуры и построить здание филиала Института Гете в Токио. Подобное широкое взаимодействие в сфере культуры окажет необходимое и здоровое влияние на политическое сотрудничество в будущем»54. Начиная с 1963 года, политические контакты между Токио и Бонном значительно возросли, на регулярной основе стали проходить консультации министров иностранных дел для обмена информацией о ситуации в мире55.
В июле 1964 года был подписан новый японо-западногерманский торговый протокол, направленный на дальнейшую либерализацию торговли между странами. В том же году была учреждена в Японии германская торговая палата56.
Для дальнейшего улучшения взаимодействия японских и немецких бизнесменов, облегчения предпринимательской деятельности в 1966 г. был подписан японо-западногерманский договор об избежании двойного налогообложения.
В мае 1967 года министр иностранных дел ФРГ Брандт посетил Токио, где обсуждал положения договора о нераспространении ядерного оружия57.
Экономический рост и широкий выход Японии на мировую арену вызвал в стране повышенный интерес к международным проблемам, что, в свою очередь, привело к тому, что все политические партии стали, начиная с 1967 года, заниматься вопросами внешней политики значительно глубже58. По размеру валового внутреннего продукта в 1968 г. Япония заняла второе место после США, обойдя на этой позиции ФРГ. Появилась доктрина приведения политического влияния в соответствие возросшей экономической мощью, при этом сохранялось партнерство с США.
Наряду со встречами на высшем уровне постоянно проходили и развивались контакты между отдельными министерствами и ведомствами обеих стран. Статс-секретарь министерства экономики Западной Германии фон Пановиц, в ноябре 1968 года находившийся в Японии, с восторгом отзывался о системе планирования и управления. Японию посещали в 1971 году министр образования и науки Ханс Лойсинг, министр внутренних дел Ханс Дитрих Геншер, статс-секретарь министерства иностранных дел по внутри- германским делам Гюнтер Бессель, премьер-министр земли Северный Рейн-Вестфалия Хейнц Кюн59.
В дни визита федерального канцлера ФРГ Кизингера в Токио, проходившего в мае 1969 г., японская пресса как будто воды в рот набрала, практиче¬
176


ски не комментировала его. Существовало мнение о том, что между Японией и ФРГ нет никаких непреодолимых проблем и визит носит характер вежливости, хотя в канун его газета «Джапан Таймс» писала о значении визита канцлера ФРГ: «Приезд канцлера Кизингера окажет важное влияние на позицию Японии в отношении Договора о нераспространении ядерного оружия, ибо обе эти державы являются «потенциально “ядерными”». Газета «Асахи» обращала внимание на то, что «Западная Германия очень заинтересована в коммунистическом Китае с точки зрения расширения торговли, а также в обстановке, существующей в Юго-Восточной Азии», и далее советовала своим читателям «получше познакомиться с позицией правительства ФРГ в отношении Договора о нераспространении ядерного оружия». «Джапан Таймс» напоминала о «тесных и дружеских отношениях между Японией и ФРГ, в которых они находятся уже почти целое столетие»60. Далее, касаясь вопроса подписания Договора о нераспространении ядерного оружия, газета подытожила, что оба государства стоят на одинаковых позициях, их «объединяет нерасположение присоединяться к этому договору»61. «Более того, по крайней мере, в случае с Западной Германией, если не с Японией, договор принес бы с собой серьезные осложнения в том, что касается ее оборонительной позиции в Европе»62. Канцлер ФРГ Кизингер в ряде своих выступлений усиленно подчеркивал «сходные интересы Германии и Японии». Он высказался за то, чтобы «совместно проводить конструктивную политику в интересах справедливого и продолжительного мира». «Для Японии важно, чтобы в Азии существовала политическая и экономическая стабильность», — доказывал Кизингер, ясно давая понять, что основную роль в достижении этих целей должны сыграть ФРГ в Европе и Япония в Азии63. По итогам переговоров 20 мая было дано официальное сообщение, в котором было отмечено, что «обе стороны с общей позицией стран, потенциально располагающих возможностью разрабатывать ядерную энергию, договорились в дальнейшем поддерживать связи и сотрудничать друг с другом». В ходе званого обеда в честь федерального канцлера Кизингера премьер-министр Сато в своем приветственном слове посетовал на проблему так называемых «северных территорий», связав ее с проблемой возвращения Окинавы. Канцлер Кизингер в ответ заявил: «ФРГ, переживая ту же судьбу, что и Япония, в полной мере понимает «еще нерешенные проблемы вашей страны». Со своей стороны, японские представители заверили лидеров ФРГ в солидарности с их позицией по вопросу о так называемой «защите свободы в Берлине». Привязка проблемы возвращения Окинавы — спекулятивный прием, поскольку США, возвращая остров, сохранили свои военные базы и военно-политический союз с Японией. Япония добилась поддержки со стороны ФРГ ее стремлений к расширению связей со странами «общего рынка»: в коммюнике специально было отмечено, что «должны быть предприняты усилия для укрепления отношений Японии со странами ЕЭС» . На заключительной пресс-конференции канцлер ФРГ заявил: «Ни одна европейская держава не сможет в случае конфликта защищать себя от
177


огромной мощи Советского Союза»65. Были названы приоритеты внешней политики ФРГ: развитие и укрепление НАТО, дальнейшая интеграция с ЕЭС, поддержание тесного союза с США, непризнание ГДР.
Таким образом, цель поездки канцлера Кизингера в Японию, которая, как заявил представитель правительства ФРГ по связям с печатью Гюнтер Гиль, «имеет большое значение с точки зрения координации внешнеполитической деятельности обеих стран», в основном была достигнута, хотя и не было заключено какого-либо официального соглашения66. Несмотря на то что Япония и ФРГ критиковали договор о нераспространении ядерного оружия, выступая с похожих позиций, они не смогли согласовать свою политику при использовании этого вопроса в политическом торге с США67.
К концу 60-х годов отношения между Японией и ФРГ достигли состояния, позволяющего говорить о выходе на уровень стабильного конкурентного взаимодействия в рамках сложившейся конфигурации международных отношений в лагере сил, противодействующих социалистическому блоку, под руководством США. Без заинтересованности Вашингтона в реставрации японо-германского взаимодействия как необходимого элемента выстраивания единого антикоммунистического фронта процесс возобновления происходил бы с меньшей интенсивностью. В ходе восстановления отношений важную роли сыграли связи, установленные через личные контакты политиков, дипломатов, бизнесменов, технических экспертов, ученых, представителей общественных движений и культурных деятелей, которые создавали позитивную основу для обновления японо-германских отношений. Значительная часть контактов в первые годы проходила на негосударственном, полуофициальном уровне, что облегчало диалог и позволяло смягчать подозрительность соседних государств. Особо ценной в этот период была возможность найти плодотворную почву для развития двусторонних отношений, позволяющих избежать болезненных воспоминаний о недавнем военном прошлом обоих государств. В политической сфере у Токио и Бонна, в которых у руля власти находились правоконсервативные силы, представленные ЛДПЯ и ХДС/ХСС соответственно, не было серьезных идеологических расхождений, а главным проблемным полем было развитие экономических отношений, особенно с выходом Японии на высокие темпы роста экономики, сопровождающиеся успешным промышленным развитием и опорой на производство продукции высоких переделов. Успешное выстраивание отношений на основе взаимопонимания не решало перед сторонами проблему конкуренции в экономике.
1 Хаттори Такусиро. Указ.соч. С. 862.
2 Сборник документов «Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» Том 6. Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании (17 июля — 2 августа 1945 г.) М.: Издательство политической литературы, 1984. С. 357-359.
3 Латышев И.А. Конституционный вопрос в послевоенной Японии. М., 1959.
4 Топеха П.П,, Чегодаръ Н.И., Гришелева В.А. История Японии 1945-1975. М., 1978. С. 12.
178


5 Sayuri Guthrie-Shimizu Japan, the United States, and the Cold War, 1945-1960 // The Cambridge history of the Cold War / Ed. by Melvyn P. Leffler and Odd Arne Westad. Cambridge University Press, 2010. Vol. 1. P. 244-245.
6 Печатное В.О., Маныкин А.С. История внешней политики США. М.: Международные отношения, 2012. С. 295.
7 U.S. Initial Post-Surrender Policy for Japan (SWNCC150/4/A) Национальная парламентская библиотека Японии онлайн-выставка коллекции документов «рождение Конституции Японии» // www.ndl.go.jp/constitution/shiryo/01/022/022_0011.html (01.07.2017).
8 Ibid // www.ndl.go.jp/constitution/shiryo/01/022_2/022_2_0021.html (01.07.2017).
9 Ibid // www.ndl.go.jp/constitution/shiryo/01/022_2/022_2_0031.html (01.07.2017).
10 Девятая статья японской конституции гласит: «Искренне стремясь к международному миру, основанному на справедливости и порядке, японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также угрозы или применения вооруженных сил как средства разрешения международных споров. Для достижения цели, указанной в предыдущем абзаце, никогда впредь не будут создаваться сухопутные, морские и военно-воздушные силы, равно как и другие средства войны. Право на ведение государством войны не признается» (Современная Япония. Справочник / Отв. ред. И.А. Латышев. М.: Наука, 1968. С. 501).
11 Япония: полвека обновления / От. ред. Рамзее В.Б. М., 1995. С. 459.
12 Кеннан Дж. Дипломатия второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана. М., 2002. С. 264.
13 Печатное В.О., Маныкин А.С. Указ. соч. С. 307.
14 Цит. по: Печатное В.О., Маныкин А.С. Указ. соч. С. 321.
15 Там же.
16 Meissner Kurt. Deutsche im Japan 1639-1960. Tokyo, 1961. S. 93.
17 Schöllgen Gregor. Die Aussenpolitik der Bundesrepublik Deutschland: Von den Anfängen bis zur Gegenwart. München: Beck, Cop. 1999. S. 23.
18 Gerhard Krebs. Japan and Germany — From Wartime Alliance to Postwar Relations // Gerhard Krebs, Christian Oberländer (eds.). 1945 in Europe and Asia Reconsidering the End of World War II and the Change of the World Order. Monographien aus dem Deutschen Institut fur Japanstudien. Munich, 1997. P. 149-160.
19 Japans foreign policy after the Cold War: Coping with change / Ed. by Curtis G. New York, 1993. P. 3.
20 Подробнее о роли США в восстановлении экономики Японии см.: Forsberg Aaron. America and the Japanese miracle: The Cold War context of Japan’s postwar economic revival, 1950— 1960. The University of North Carolina Press Chapel Hill & London, 2000.
21 Sayuri Guthrie-Shimizu. Op. cit. P. 255-256.
22 Akten zur Auswärtigen Politik der Bundesrepublik Deutschland 1952, ed. Institut für Zeitgeschichte. Munich: Oldenbourg, 2000. Vol. 1, Doc. 147.
23 Japan. Treaties. Trade and Payment agreements between Japan and other countries. Tokyo, 1954. P. 134.
24 Akten zur Auswärtigen Politik der Bundesrepublik Deutschland 1952, ed. Institut für Zeitgeschichte. Munich: Oldenbourg, 2000. Vol. 3. Doc. 96.
25 Heinrich Schwalbe, Heinrich Seemann, Hrsg. Deutsche Botschafter in Japan 1860-1973. Tokyo: OAG, 1974. S. 124.
26 Tobias C. Bringmann, Handbuch der Diplomatie, 1815-1963: auswärtige Missionschefs in Deutschland und deutsche Missionschefs im Ausland von Metternich bis Adenauer. Munich: K.G. Saur, 2001. S. 235.
27 40 Jahre Aussenpolitik der Bundesrepublik Deutschland: Eint Dokumentation. Stuttgart, 1989. S. 68.
28 Цит. По: Rolf-Harald Wippich. Restoring German-Japanese Relations after World War П // Transnational Encounters between Germany and Japan: Perceptions of Partnership in the Nineteenth and Twentieth Centuries / Ed. by Joanne Miyang Cho, Lee M. Roberts, Christian W. Spang, 2016. P. 215-216.
29 Rolf-Harald Wippich. Op. cit. P. 211.
30 Ibid. P.211.
31 Ibid. P.217.
179


32
The Yoshida Papers. The Story of Japan in Crisis / Ttransl. by K. Yoshida. London: Heinemann, 1961. P. 109.
33 Ibid. P. 111.
34 Петров Д.В. Внешняя политика Японии после второй мировой войны. М., 1965. С. 375.
35 Международные отношения после Второй мировой войны. Т. 3. (1956-1964 гг.) / Отв. ред. Д.Е. Мельников, Д.Г. Томашевский. М., 1965. С. 379.
36 Петров Д.В. Указ. соч. С. 374.
37 Правда. 28.03.1960.
38 Там же.
39 Правда. 26.03.1960.
40 Вербицкий С.И. Японо-американский военно-политический союз. М., 1972. С. 133.
41 Топеха П.П.,Чегодарь Н.И., Гришелева Л.Д. История Японии 1945-1975. М., 1978. С. 266.
42 Entwurf eines Gesetzes betreffend die Erklärung vom 24. Oktober 1953 über die Regelung der Handelsbeziehungen zwischen Vertragspartnern des Allgemeinen Zoll- und Handelsabkommens (GATT) und Japan // DIP (Dokumentations- und Informationssystem für Parlamentarische Vorgänge) ist das gemeinsame Informationssystem von Bundestag und Bundesrat [dipbt.bundestag.de/ doc/btd/02/004/0200473.pdf (01.07.2017)].
43 Петров Д.В. Указ.соч. С. 362-363.
44 Там же. С. 367.
45 Там же. С. 373.
46 Там же.
47 Кутаков Л.Н. Указ. соч. С. 521.
48 Там же.
49Там же. С. 521.
50 Там же С. 522.
51 Там же.
52 Там же С. 524.
53 Aussenpolitik der Bundesrepublik Deutschland: Eint Dokumentation. 1949-1993. Stuttgart, 1995
54 Ibidem.
55 Rolf-Harald Wippich. Op. cit. P. 219.
56 Europe and Japan: Changing Relations since 1945 / Ed. by G. Daniels, R. Drifte. Ashford: Paul, Norbury, 1986. P. 108.
57 Ibid. P. 107.
58 Топеха П.П., Чегодарь Н.И., Гришелева Л.Д. История Японии 1945-1975. М., 1978. С. 353.
59 Петров Д.В. Указ. соч. С. 205.
60 Правда. 26.05.1969.
61 Там же.
62 Там же.
63 Петров Д.В. Указ. соч. С. 202.
64 Там же. С. 204.
65 Правда. 26.05.1969.
66 Петров Д.В. Указ. соч. С. 204.
67 Ed. by G. Daniels, R. Drifte. Op. cit. P. 60.
180


ГЛАВА 8
«Многосторонняя дипломатия» Японии и японо-германские отношения в 70-е годы XX века
Конец 1960-х годов ознаменован ослаблением позиций США в мировой политике. Продолжавшаяся война во Вьетнаме истощала материальные и людские ресурсы Америки, вызывая рост недовольства политикой Соединенных Штатов как в самой стране, так и в мире. Проблемы в экономике и выше перечисленные факторы привели к изменению политического курса американской администрации. В июле 1969 года президент США Р. Никсон, находясь на острове Гуам, выдвинул новую внешнеполитическую линию, получившую в дальнейшем название «Гуамская доктрина», или «доктрина Никсона». Суть «Гуамской доктрины» заключалась в необходимости большего вклада азиатских государств в «оборону» этого региона, отказе США от непосредственного участия своими вооруженными силами в возможных военных конфликтах при предоставлении этой роли войскам союзных с США государств и в то же время сохранении Вашингтоном положения «арбитра», подкрепленного ядерной мощью. Доктрина отражала концептуальные задумки в американской столице о модификации отношений со странами Азии, прежде всего с Японией, в соответствии с новой обстановкой в мире и в Азии1. Никсон исходил из того, что в мире существуют центры силы: США, СССР, КНР, Западная Европа и Япония. Япония рассматривалась как партнер, во взаимодействии с которым можно было решать мировые проблемы, разделяя в том числе и материальные затраты2. В свете «доктрины Никсона» усиливалось значение японо-американского договора безопасности как механизма, способного удержать Японию в общих рамках американской стратегической линии на Дальнем Востоке, даже при возрастании ее роли в союзе с США. Для Японии доктрина ознаменовала начало поиска новой роли на мировой арене, причем очень осторожной из-за опасений нежелательной реакции со стороны других, в первую очередь азиатских государств, не забывших агрессию Японской империи во Второй мировой войне, подозрительно относившихся к непрерывному расширению экспансии японских монополий.
Начало 70-х годов ознаменовано изменениями во внешней политике Японии. На сцену ее политической жизни вышла концепция многосторонней дипломатии. Это было обусловлено переменами, которые произошли во взаимоотношениях между США и Японией. Инициатива принадлежала американской стороне. Президент США Р. Никсон предпринял ряд дей¬
181


ствий, которые в дальнейшем получили название «шоки Никсона». В 60-е годы Япония следовала в фарватере враждебного отношения Вашингтона к Китаю, не активизируя свои контакты с КНР. Первым шоком для японской стороны стало налаживание контактов между США и КНР. Президент Никсон решил совершить поездку в Пекин, что было принято американской администрацией единолично без предварительных консультаций и переговоров с японской стороной. Это явилось сильным ударом по самолюбию японцев, особенно учитывая, что в дипломатической среде было известно о так называемом «кошмаре Асакай» по имени посла Токио в Вашингтоне в конце 1950-х — начале 1960-х годов Асакай Коитиро, делившимся с коллегами рассказом о повторяющемся сне, в котором он проснулся, чтобы обнаружить, что США признали Китай, не уведомив Японию3. У американской администрации и самого президента Никсона появилось разочарование в союзнике после того, как премьер-министр Сато не смог выполнить обещание о сокращении японского текстильного экспорта в США, что было важно для Никсона из-за внутриполитической борьбы в южных штатах, и отказе Токио от повышения стоимости иены по отношению к доллару. По грубому признанию президента Никсона, форма объявления о «шоках» была рассчитана на то, чтобы «засунуть это в Японию»4. Этот шаг вызвал кризис доверия японских правящих кругов к Соединенным Штатам как к главному и старшему союзнику. Новая политика американской администрации в отношении коммунистического Китая показала японцам, что однозначная ориентация на США, полная поддержка ими американских внешнеполитических инициатив не гарантируют того, что американская сторона будет внимательно и добросовестно учитывать интересы Японии при формулировании целей и задач внешней политики страны. Шок от «китайских» инициатив президента Никсона был еще более неприятным для японской политической элиты, потому что разрушил надежды и планы, в соответствии с которыми Япония должна была сыграть принципиальную роль в налаживании отношений между континентальным Китаем и Западом. Японские правящие круги понимали, что отношения между КНР и США в будущем претерпят трансформацию, начнется процесс нормализации контактов. Япония в новой ситуации должна была сыграть роль моста между коммунистическим континентальным Китаем и странами Запада во главе с США. Такая роль могла повысить внешнеполитический престиж Японии на мировой арене, подтвердить особую роль незаменимого плацдарма Запада в Азиатском регионе, кроме того, позволяла рассчитывать на экономическую выгоду, так как Япония была издавна заинтересована в крупном китайском рынке, у которого был большой потенциал развития. Поездка Никсона поставила крест на этих радужных надеждах японских политиков. Столь открытое пренебрежение интересами ближайшего союзника со стороны США вызвало волну возмущения в Японии. Японская общественность выразила недовольство и в отношении некоторых японских политиков, которые проявляли неуместную преданность непостоянному союзнику. Новый премьер-
182


министр Японии Танака Какуэй выдвинул идею «многополюсной дипломатии», которая подразумевала нормализацию отношений с КНР, новый курс в отношении СССР и Ближнего Востока5. В сентябре 1972 г. премьер Танака пошел на подписание Совместного заявления о восстановлении межгосударственных отношений с КНР, что открыло путь для развития дальнейших отношений, но на основе взаимных уступок и при сохранении противоречий в политической и экономической сферах6.
Нормализация отношений США с КНР не были единственной проблемой для японо-американских отношений. Вслед за этим последовал новый шок. Соединенные Штаты ввели дополнительную 10%-ную таможенную пошлину на импорт, что нанесло сильнейший удар японской внешней торговле. Затем последовал отказ американского правительства от фиксации золотого содержания доллара, введение плавающего курса, что привело к 16%-ной ревальвации курса иены. Все эти действия американской стороны привели к снижению темпов роста экономики Японии. В Японии эта ситуация рассматривалась как шаги США к отказу от союза из-за торгового и экономического соперничества между двумя странами. Японо-американские отношения ухудшились. Никсон обвинил Японию в слишком резкой реакции на изменение американской политики в отношении КНР и международной торговли. В своем послании Конгрессу США в 1973 г. Никсон заявил: «Зрелое союзное сотрудничество означает изучение источников причин, а не обращение к поверхностному общественному мнению». В создавшихся условиях Япония стала проводить осторожные шаги по направлению к так называемой «независимой дипломатии». Внешнеполитическое ведомство Японии осуществило ряд дипломатических акций, включая признание Монголии и Бангладеш, посылку миссии в Ханой, усиление экономического сотрудничества с СССР и странами социалистического лагеря7.
Воплощением политики многосторонней дипломатии Токио в условиях «холодной войны» явились попытки расширения взаимодействия с политиками ФРГ при решении общих проблем, стоявших перед Западом в мировой политике, и перераспределения ответственности между центрами силы. На встрече министров иностранных дел ФРГ и Японии, состоявшейся в Токио 14- 15 мая 1970 года, Вальтер Шеель и Киити Аити обсуждали политику в отношении КНР. Также была рассмотрена новая «восточная политика» ФРГ в отношении социалистических стран Европы. Дипломаты провели анализ усложнившегося положения США в Индокитае. В январе 1970 года состоялась официальная поездка в Японию командующего военно-воздушными силами ФРГ генерал-лейтенанта И. Штейнгофа, который встречался с представителями командования японских ВВС, побывал на военно-воздушных базах Японии.
В 1971 году японский император Хирохито посетил с визитом ряд европейских государств. Турне проходило по семи европейским странам: Дании, Бельгии, Франции, Великобритании, ФРГ, Нидерландам, Швеции. Императорская чета прибыла в Бонн 11 октября 1971 года. В старинном замке по инициативе президента ФРГ был дан официальный званый обед. 12 октября
183


японская делегация во главе с императором спустилась по Рейну от Бингена до Кобленца, после чего посетила Кельн, Дом японского культурного общества. Вечером император дал ответный званый обед. На следующий день японская делегация осмотрела дом Бетховена, присутствовала на обеде, устроенном федеральным канцлером Брандтом. Вечером того же дня глава западногерманского правительства, представители дипломатического корпуса, а также японцы, постоянно проживавшие в ФРГ, устроили пышные проводы возвращавшимся в Японию императору и лицам, его сопровождавшим8. Учитывая трепетное отношение японцев к институту императора, его конституционной роли символа нации, визит императорской четы в Европу служил зримым доказательством выстраивания стратегического диалога между Страной восходящего солнца и ведущими державами Европы.
В ноябре 1971 г. Японию посетил статс-секретарь министерства обороны Эрнст Моммзен, а вслед за ним — министр обороны ФРГ Хельмут Шмидт. Во время встреч Шмидта с представителями японской стороны в Токио было отмечено, что оба государства имеют одинаковые интересы в оборонительном поле, речь шла о мнимой угрозе со стороны СССР. Однако в течение следующих семи лет визитов на уровне военных министров обеих стран больше не было9. В военной сфере безопасность Японских островов продолжала обеспечиваться США; роль ФРГ, которая обладала самой сильной европейской армией блока НАТО, была целенаправленно сосредоточена на решении задач на европейском ТВД.
Дипломатия Японии подверглась очередному испытанию во время новой вспышки военного конфликта на Ближнем Востоке в октябре 1973 г., через несколько дней после начала войны «Судного дня» (вооруженного конфликта между арабскими государствами и Израилем). Государства — члены ОПЕК объявили о сокращении добычи и поставки нефти в те страны, которые поддерживали Израиль, в том числе и в Японию. Это оказало серьезное негативное воздействие на японскую экономику, поскольку Япония почти полностью зависела от импорта нефти: около 80% потребляемой нефти поступало по каналам ОПЕК. Нехватка нефти привела к настоящей панике, повышению цен на нефтепродукты и на все товары, которые были хотя бы косвенно связаны с потреблением нефти. Снизился жизненный уровень населения, и уменьшился темп экономического роста страны. Все это побудило правительство Японии пересмотреть политику страны на Ближнем Востоке, которая заключалась в поддержке произраильской дипломатии США. На заседании кабинета министров 22 ноября 1973 г. было принято решение о новой политике. Правительство заявило, что оно считает необходимым осуществление следующих принципов в урегулировании конфликта: во-первых, недопустимо приобретение территорий с помощью вооруженной силы и их оккупация, во-вторых, израильские войска должны быть выведены со всех территорий, оккупированных ими во время военного конфликта 1967 г., в-третьих, должны признаваться и уважаться справедливые требования палестинского народа. Впервые японское правительство
184


пошло вопреки курсу официального Вашингтона и не изменило своей позиции даже после того, как американская сторона выразила свое недовольство10. В дальнейшем японская дипломатия достаточно последовательно отстаивала свою линию в вопросах обеспечения страны энергоносителями. Позиция Японии находила понимание у западноевропейских стран, которые тоже оказались в трудном экономическом положении из-за эмбарго ОПЕК. Это расширяло возможности для внешнеполитических маневров японских дипломатов, создавало почву для совместных действий в борьбе за контроль над энергоисточниками.
Серьезным испытанием для Японии стал мировой экономический кризис 1974-1975 гг., во время которого впервые за послевоенное время все сферы японской экономики оказались под ударом. Японская экономика пережила период глубокого падения и депрессии, которая продлилась вплоть до начала 1978 года11. В условиях кризиса амбиции японской дипломатии были ограничены потому, что основными факторами, позволяющими претендовать на роль важного актора международных отношений, являлись успех экономического развития Японии и те рычаги, которые появились у нее, прежде всего, в рамках экономической дипломатии. Кризис, сочетавший в себе характер цикличного и структурного, поставил под сомнение само место Японии в мировой экономике. Правительству Страны восходящего солнца необходимо было провести глубокие реформы и переориентировать развитие экономики с экстенсивного пути, который исчерпал себя, на новый, учитывающий достижения научно-технической революции, построенный на принципах ресурсосбережения. Пока Япония преодолевала последствия кризиса и боролась за определение нового места в мировом разделении труда, ее внешнеполитические возможности на мировой арене были ограничены. В отношениях с ФРГ не было заметных прорывов и ярких достижений, они развивались по инерционному пути.
В 1978 г. на встрече семерки в Бонне серьезные разногласия среди делегаций государств выявились по вопросам использования ядерной энергии и снабжения ядерным сырьем. Это было вызвано той политической линией, которую проводила администрация президента Дж. Картера, вставшая на путь сокращения торговли ядерным сырьем и ведущая к сокращению работ по расширению областей применения расщепляющихся материалов в мирных целях. Курс США не соответствовал взглядам на эту проблему правительств ФРГ и Франции. Европейские страны, также, как Япония, были заинтересованы в развертывании мощной сети атомных электростанций для того, чтобы уменьшить собственную зависимость от поступления нефти12. По этим причинам японская делегация поддержала возражение европейцев. Столкнувшись с объединенной позицией Японии и ЕЭС, Вашингтон отступил. В совместном коммюнике было зафиксировано обязательство США и Канады продолжать поставки обогащенного урана13.
Правительство Японии после первого нефтяного шока приняло программу, направленную на уменьшение зависимости от поставок нефти.
185


Среди необходимых шагов были переход на нефтесберегающие технологии, развитие альтернативных источников энергии, развитие атомной энергетики14. Попытки Токио завоевать прочное и независимое по отношению к США и странам ЕЭС положение на передовых рубежах мировой ядерной энергетики представляли серьезную опасность для экономических интересов американского и западноевропейского капитала15.
В октябре 1974 г. был подписан двусторонний межправительственный договор о научно-техническом сотрудничестве, регулирующий вопросы научного обмена между Японией и Германией. На основе этого договора Немецкая академия (DAAD), имеющая свое представительство в Токио, и фонд Гумбольдта приглашают японских студентов и школьников на обучение в университеты Западной Германии16. Начав с простого обмена научной информацией, к концу 70-х годов стороны перешли к организации конкретных совместных научно-технических разработок в таких перспективных областях, как освоение Мирового океана, ядерная энергетика, медико-биологическое оборудование, автоматические системы информации. В соответствии с соглашением о научно-техническом сотрудничестве велись также совместные исследования в области освоения космического пространства и создания транспортной техники. Были образованы японо-германский совместный комитет по науке и технике, который проводил ежегодные совещания, а также межправительственная комиссия, специально созданная для исследования проблем «науки о жизни». На регулярных совещаниях, проводимых этой комиссией, обсуждались конкретные проблемы биотехнологии и фармакологии, технологии утилизации и ликвидации отходов (с помощью ферментов и микроорганизмов), лечения раковых заболеваний, изучения ДНК17. Эти контакты отвечали стратегическому курсу Японии на поддержание научного потенциала, расширение масштабов НИОКР и стимуляцию развития наукоемких отраслей экономики.
В октябре 1975 года делегация штаба японских монополий Кэйданрэн в количестве 25 членов посетила Западную Европу. Визит проходил после разразившегося мирового экономического кризиса, вызванного нефтяным шоком 1973 года. Во время нахождения в Западной Германии японская делегация подверглась сильной и жестокой критике с немецкой стороны за несбалансированный экспорт в страны ЕЭС и конкретно в ФРГ18.
В условиях начавшегося умеренного восстановления роста экономики Японии началась активизация контактов с Западной Германией. 16-22 апреля 1978 г. в Страну восходящего солнца состоялся визит президента ФРГ В. Шееля. Президент ФРГ был принят императором Хирохито, а также встречался с премьер-министром Т. Фукуда и министром иностранных дел С. Соно- да. 29-30 мая 1978 г. в Бонне была проведена пятая японо-западногерманская конференция по экономическим вопросам. Тема конференции была связана с «кооперацией и конкуренцией между ФРГ и Японией».
10-14 октября 1978 г. Японию с визитом посетил канцлер ФРГ Г. Шмидт. Канцлер был принят императором Хирохито. Также состоялась его встреча
186


с премьер-министром Т. Фукуда, в ходе которой был проведен откровенный обмен мнениями по различным вопросам двусторонних отношений и достигнута договоренность о дальнейшем развитии дружеских связей.
18-24 февраля 1979 года состоялся визит в Японию представительной делегации бундестага ФРГ во главе с председателем К. Карстенсом. Во время встреч с парламентариями Японии обе стороны высказали мнение о необходимости укрепления связей между двумя государствами. Общий уровень японо-западногерманских отношений отвечал положению этих держав на мировой арене, но и свидетельствовал, что фокус внимания политических элит обоих государств был сосредоточен на других регионах (АТР и Европа соответственно).
В рамках концепции «многосторонней дипломатии» произошло установление дипломатических отношений между Японией и Германской Демократической Республикой. До начала 70-х годов у Японии не было дипломатических отношений с ГДР, что было обусловлено антикоммунистической политикой японской правящей элиты, которая находилась в тесном союзе с США. В условиях «холодной войны» японские политики не шли на контакт со странами социалистического лагеря. Препятствием к налаживанию контактов с ГДР являлась позиция правительства ФРГ. В Западной Германии была выработана так называемая «доктрина Хальштейна», в соответствии с положениями которой ФРГ автоматически разрывает дипломатические отношения с любой страной, которая признает и установит дипломатические отношения с ГДР. Сохранить дружеские отношения с ФРГ для Японии было более важно и выгодно. По обработанным немецким исследователем Христианом Хайдеком данным, японский экспорт в ГДР колебался с 1955 по 1968 г. между 0,1 и 4,3 млн долл., с 1969 г. начался его заметный рост, до 47,6 млн долл, в 1972 г19. Импорт за этот же период также испытывал перепады от 0,5 млн долл, в 1959 г. до 31 млн долл, в 1969г.20 Для сравнения, в 1955 г. экспорт Японии в ФРГ был равен 25,2 млн долл., а в 1972 г. 930,3 млн долл., импорт ФРГ в Японию вырос с 46,2 млн долл, в 1955 г. до 681,1 млн долл, в 1972 г.21 Помимо этого, Токио находился в зависимости от Бонна, на который японская дипломатия делала ставку в защите своих торговополитических интересов в ЕЭС. Учитывая это, Токио пошел навстречу западногерманскому требованию и отказал в просьбе открыть торговое представительство ГДР в 1965 г. Встретив такое недружелюбное отношение, восточно- германская сторона отменила контракт на сумму почти 12 миллионов долларов США для текстильной фабрики Мицубиси22. На этом фоне японские политики, в частности МИД, в полной мере поддерживали линию Западной Германии на непризнание ГДР легитимным немецким государством23. В 1966 году на совещании японских послов появилась идея отправить в ГДР политического советника в японском посольстве в Варшаве Кимура Кейдзо, который говорил по-немецки и по должностным обязанностям курировал восточногерманскую политику. Поездка планировалась «под прикрытием» участия в выставке в Лейпциге. После утечки информа¬
187


ции в японскую прессу и перепечатки в немецкой газете западногерманское посольство в Токио направило запрос в японский МИД, который ответил, что инициатива Кимура уже была отклонена24. В 1969 г. Министерство иностранных дел Восточной Германии констатировало, что западногерманское посольство оказывает сильное влияние на японские государственные учреждения, решительно вмешивается, чтобы воспрепятствовать нормализации отношений Японии с ГДР25. Сложившееся положение дел привело к тому, что до 1971 года политические контакты Восточной Германии со Страной восходящего солнца были ограничены в основном общением с коммунистической партией Японии и социалистической партией Японии, находящимися в оппозиции к власти. Крупные японские профсоюзы, близкие к СПЯ, поддерживали собственные контакты с Федерацией профсоюзов Восточной Германии. В 1962 и 1969 гг. делегации СПЯ были приглашены с визитом в ГДР26.
Но со временем политическая ситуация на международной арене претерпела изменения, что привело к крушению «доктрины Хальштейна». Еще в 1956 г. в связи с позицией Египта была инициирована дискуссия об отношениях азиатских государств к ГДР. Японские дипломаты в неофициальных обсуждениях сложившейся ситуации с представителями западногерманского МИДа поясняли позицию азиатских государств, заинтересованных в установлении отношений с ГДР без обострения с ФРГ27. В 1969-1974 гг. федеральным канцлером Западной Германии был Вилли Брандт. Брандт сформулировал и начал проводить «восточную политику», направленную на возобновление нормальных отношений с бывшими противниками СССР, Польшей и другими странами социалистического лагеря. В результате этого был заключен целый ряд договоров, которые привели к закреплению процесса разрядки в Европейском регионе28. В 1970 г. официальный Бонн не разорвал отношений с Суданом и Камбоджой, которые признали ГДР, однако выразил намерение в дальнейшем оказывать давление посредством экономических отношений. 1972 год стал решающим в отношениях между странами, когда установились прочные неформальные контакты между депутатами парламента, такими как Ханс Модров, Набэсима Наоцугу и Коса- ка Дзентаро. В январе торговая делегация во главе с госсекретарем Герхардом Бейлом, который много лет отдал развитию японо-восточногерманских отношений, посетила Японию. С апреля по июнь была проведена первая крупная восточногерманская художественная выставка. Также в апреле делегация членов ЦК СЕПГ во главе с X. Модровом по приглашению СПЯ прибыла в Токио, провела переговоры со всеми политическими партиями, а также комитетом иностранных дел в японском парламенте. В том же году в парламенте был создан Комитет дружбы ГДР—Япония, состоявший из двадцати депутатов. В Восточном Берлине его председателем стал X. Модров. Две страны вплотную подошли к установлению дипломатических отношений. Однако Япония настаивала на том, чтобы Базовый договор между ГДР и ФРГ был подписан до установления дипломатических отношений. 11 мая
188


1973 года бундестаг в Бонне ратифицировал Базовый договор об основах отношений между двумя германскими государствами — пакет документов, согласно которым обе стороны признавали суверенитет и границы друг друга и обещали развивать добрососедские отношения, решать спорные вопросы мирными средствами29. После нормализации межгерманских отношений Япония и Германская Демократическая Республика установили дипломатические отношения. Япония, демонстрируя приоритетность отношений с Западной Германией, заявила, что она продолжает поддерживать ее цель на воссоединение. Обмен послами был увязан с принятием обоих германских государств в ООН, произошедшим 18 сентября 1973 года, после чего 22 апреля 1974 года Хорст Бри — опытный дипломат, который ранее работал в Китае и Северной Корее, стал первым послом ГДР в Японии. Его японский коллега Тани Морики, дипломат, известный критик коммунизма, вручил свои верительные грамоты 17 мая 1974 года главе восточногерманского государства30. Японский министр иностранных дел М. Охира по случаю установления отношений декларативно выразил уверенность в развитии взаимопонимания и сотрудничества между государствами, что послужило вкладом сторон в укрепление всеобщего мира. Японские правящие круги не скрывали, что они рассматривают нормализацию отношений не только как важный шаг для двусторонних контактов своей страны с ГДР, но и как сигнал для позитивного продвижения по треку японосоветских переговоров, а также считали, что эта нормализация способствует сближению с другими государствами социалистического блока31. Для ГДР установление отношений с Японией имело большое значение, поскольку позволяло, развивая связи с одной из крупнейших и наиболее высокоразвитых стран, избежать изоляции в капиталистическом мире и усилить собственные международные позиции. Поэтому, по мнению восточногерманских исследователей, «ГДР давно предлагала Японии установить нормальные международно-правовые отношения на основе принципов мирного сосуществования государств с различным социальным строем и заявляла о своей готовности развивать деловые взаимовыгодные отношения в тех областях, в которых имеются общие интересы»32. Заинтересованность Японии в развитии контактов с ГДР проявилась в том, что ее посольство было незамедлительно открыто в Восточном Берлине. Представители японской крупной промышленности и банков в рамках существующих между обеими странами экономических комиссий предприняли ряд инициатив по расширению экономического и научно-технического сотрудничества, поскольку ГДР была одной из наиболее промышленно-развитых страны Восточного блока и являлась удобным плац дармом для выхода на восточно-европейские рынки и распространения экономического влияния на менее промышленно-развитые государства Восточной Европы, что было особенно актуально в условиях бушующего в это время в Японии экономического кризиса.
В феврале 1975 г. Япония заключила торговое соглашение с ГДР, первое межправительственное соглашение с этой страной33.
189


Однако приходится констатировать незначительное место ГДР в дипломатии Японии 70-х годов. Особенно это стало заметно с окончанием процесса разрядки в международных отношениях и началом обострения советско- американского диалога. В 1980 г. был опубликован «доклад о комплексной национальной обороне», отражавший взгляды правительства М. Охира. В положениях доклада заявлялось о важности включения в сферу безопасности вопросов экономики, энергетики, продовольствия, обеспечения национальной безопасности на различных уровнях: страны, двустороннем, многостороннем. В логике этой доктрины можно рассматривать попытки активизировать контакты с ГДР, которые предпринимались для обеспечения устойчивости в сфере экономической безопасности.
В начале 80-х годов последовали сигналы с обеих сторон о возможности улучшения двусторонних отношений. В Японии опубликовали автобиографию Генерального секретаря СЕПГ Эриха Хонеккера. Со своей стороны, восточногерманский лидер во время осмотра Весенней промышленной ярмарки в Лейпциге демонстративно посетил японскую экспозицию и пообщался с японскими журналистами, сделал заявление о том, что «существуют все условия для дальнейшего улучшения экономических и других отношений между двумя странами»34. С 26 по 31 мая 1981 г. Японию впервые в истории с официальным визитом посетила делегация ГДР во главе с Генеральным секретарем ЦК СЕПГ, Председателем Государственного совета ГДР Эрихом Хонеккером. Значимость этому событию придавало то, что это был первый официальный визит Хонеккера в государство Западного блока. 27 мая Председатель Государственного совета ГДР был принят императором Японии Хирохито. В тот же день состоялись официальные переговоры между германской делегацией и членами японского кабинета. В дни визита министрами иностранных дел был подписан договор о торговле и мореплавании, направленный на расширение экономических связей обоих государств. Во время встречи глав государств были обсуждены международные проблемы. Оба лидера выразили удовлетворение в связи с развитием дружеских связей между государствами35. Но реального продвижения в политической сфере не произошло, о чем свидетельствовал отказ Японии считать граждан ГДР только гражданами ГДР: Япония осталась солидарной с позицией ФРГ, выраженной в статье 116 конституции ФРГ, по которой западногерманские дипломаты были ответственны за всех немцев, живущих в пределах границ Германского рейха 1937 года, что потом было закреплено в ходе конфиденциального обмена письмами между Японией и Федеративной Республикой Германии.
Восточногерманский политик Модров так оценил значение этого события: «Визит в крупную империалистическую страну «станет» барьером против влияния агрессивной империалистической конфронтационной политики»36. Интерес японского бизнеса к улучшению торгово-инвестиционных отношений с ГДР привел к инициативе председателя экономического комитета Японии—ГДР, президента корпорации «Ниппон стил» (Синнитэцу), и заме¬
190


стителя председателя Японской Федерации промышленности (Кейданрен) Сайто Эйсиро присудить Э. Хонеккеру звание почетного доктора университета Нихон. Хонеккер посетил Осаку (где Сайто лично провел экскурсию по заводу «Ниппон стил»), Киото и Нагасаки, где генеральный секретарь ЦК СЕПГ посетил открытие Стелы Дружбы Народов. В течение визита делегация ГДР посетила Осаку, Киото, Нагоя. Председатель Хонеккер встречался с ведущими представителями бизнес-кругов37. Оценивая визит, можно заметить, что японская сторона смогла расширить свои экономические позиции в Восточной Германии, отдача на политическом треке переговоров для ГДР была менее существенной.
Следующие переговоры на высоком уровне произошли через несколько лет в условиях изменения концептуальных подходов японской дипломатии, которая вернулась к выстраиванию политики на основе более тесного союза с США и усиления собственной военной составляющей безопасности страны. В июне 1985 г. состоялась поездка министра иностранных дел Японии С. Абэ в ГДР. Это был первый визит главы японского МИДа в Восточную Германию. Во время переговоров обсуждалась подготовка визита премьер- министра Я. Накасонэ, намеченного на следующий год38.
Накасонэ стал первым премьер-министром Японии, посетившим ГДР. Премьер рассматривал возможность визита по странам Восточной Европы в качестве японского вклада в общие усилия улучшения отношений блокового противостояния, перспектива которых возникла с приходом к власти в СССР М. Горбачева. Накануне визита глава ГДР Э. Хонеккер в интервью газете «Асахи» так обрисовал позицию своей страны относительно оценки возможного результата политики Японии в межблоковом противостоянии: «Восточноевропейские страны приветствуют усилия японского правительства внести свой вклад в борьбу за снижение уровня напряженности в отношениях между Востоком и Западом на путях сдерживания гонки вооружений. Япония может много сделать в этом направлении, оставаясь верной трем неядерным принципам. Япония может на правах союзницы Соединенных Штатов и одной из великих держав мира оказать влияние на политику США в отношении социалистических стран, также в вопросах сокращения и уничтожения ядерного оружия»39. Лидер Японии встретился с Э. Хонеккером и главой правительства ГДР Вилли Штофом. По итогам визита Накасонэ выразил намерение развивать отношения с ГДР, продолжая таким образом политический диалог «Восток-Запад». Были заключены соглашения о культурном и научном обмене40. Поездка Накасонэ показала, что в условиях неопределенности, вызванной обновлением политики Советского Союза, стороны не готовы на дальнейшее углубление политических отношений. Перед властями ГДР с каждым годом становилась все более актуальной проблема сохранения субъектности на фоне усиливающейся тенденции к поглощению ее со стороны ФРГ.
В ноябре 1987 г. Япония отправила культурную миссию в ГДР для продолжения культурного обмена. Кроме того, по взаимной договоренности
191


между двумя странами в Японию было направлено 50 молодых граждан ГДР на срок с осени 1987 г. по 1988 г. в порядке свободного обмена молодыми людьми41. Культурный и научный обмен обещал быть перспективной стороной отношений, позитивно воспринимаемых в обоих государствах, но события 1989 года привели к исчезновению Восточной Германии и, соответственно, всех связей. Отношения Япония-ГДР завершились с драматическим падением Берлинской стены в 1989 году и объединенем Германии в 1990 году. Неожиданным поворотом истории явилось то, что последний посол Японии в Восточном Берлине Кимура Кэйдзо стал первым послом в единой Германии.
И все же, несмотря на достаточно интенсивные формальные контакты Японии и ФРГ, следует признать, что в 70-х годах XX века центром внимания японской дипломатии была зона Азиатско-Тихоокеанского региона. Это положение нашло свое концептуальное воплощение в ряде инициатив японских премьер-министров. В период нахождения у власти Мики Такаэо появилась «Стратегия Японии в XXI веке», в соответствии с которой должно было появиться «тихоокеанское сообщество», объединенное на экономической основе под лидерством Страны восходящего солнца. В 1977 г. следующий премьер-министр Японии Фукуда в ходе визита на Филиппины в г. Маниле обнародовал так называемую «доктрину Фукуда», которая заложила основу для дальнейшего развития отношений с государствами ЮВА42. Таким образом, японо-западногерманские отношения объективно находились на относительно второстепенном направлении внешней политики Японии, что во многом было обусловлено тем, что главным союзником обоих государств являлись США. Вследствие их ориентации на Вашингтон союзничество Страны восходящего солнца и ФРГ было неизбежно. Нормализация отношений Японии с ГДР приносила определенные выгоды японской стороне в экономической сфере, но при этом была подчинена логике межблокового противостояния и не ущемляла «восточной политики» ФРГ. В целом японская внешняя политика на германском направлении сохраняла в 70-х годах преемственность понимания национальных интересов и методов их достижения. Расширяя взаимодействие с ФРГ и устанавливая отношения с ГДР, Япония обеспечивала себе мощный плацдарм на Европейском континенте, позволивший ей в дальнейшем упрочить свое политическое и экономическое положение в мире в последующие десятилетия.
1 Топеха П.П., Чегодарь Н.И., Гришелева Л.Д. История Японии 1945-1975. М., 1978. С. 365.
2 Япония: ... Указ. соч. / От. ред. Рамзее В.Б. С. 499.
3 Schalter Michael. Japan and the Cold War, 1960-1991 // The Cambridge history of the Cold War / edited by Melvyn P. Leffler, Odd Ame Westad. Cambridge University Press, 2010. Vol. 3. P. 171.
4 Schalter Michael Op. cit. P. 172.
5 Богатуров АД. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после второй мировой войны (1945-1995). М., 1997. С. 164.
6 Молодяков В.Э., Молодякова Э.В., Маркарьян С.Б. История Японии. М., 2007. С. 350-351.
7 Топеха П.П., Чегодарь Н.И., Гришелева Л.Д. указ.соч.
8 Нихон гайкоси. (история японской внешней политики.) Токио, 1982. С. 386.
192


9 Europe & Japan changing relationships since 1945 / Ed.by G. Daniels, R. Drifte. Ashford, 1990. P. 64.
10 Tonexa П.П., Чегодарь Н.И., Гришелева Л.Д. История Японии 1945-1975. М., 1978. С. 444.
11 Молодяков В.Э., Молодякова Э.В., Маркарьян С.Б. Указ. соч. С.362-363.
12 Богатуров АД Японская дипломатия в борьбе за источники энергетического сырья (70- 80-е годы). М., 1988. С. 68.
13 Там же. С. 69.
14 Там же. С. 17.
15 Там же. С. 75.
16 Hrsg. Von Kaiser К, Krause J. Deutschlands neue Aussenpolitik. München: Oldenbourg, 1996. Bd. 3. S. 156.
17 Дальний Восток и Центральная Азия. М., 1985. С. 159.
18 Нобухара Наотакэ. Нихон то ЕС (Япония и ЕС). Токио, 1978. С. 43-44.
19 Heideck Christian. Zwischen Ost-West-Handel und Opposition Die Japanpolitik der DDR 1952-1973. Monographien aus dem Deutschen Institut fur Japanstudien, 57. München: ludiclum Verlag, 2014. S. 278-279.
20 Heideck Christian. Op. cit. S. 278-279.
21 Heideck Christian. Op. cit. S. 278-279.
22 Heideck Christian. Op. cit. S. 173-179.
23 Heideck Christian. Op. cit. S. 23.
24 Volker Stanzel. Peace, Business, and Classical Culture. The Relationship between the German Democratic Republic and Japan // Transnational Encounters between Germany and Japan: Perceptions of Partnership in the Nineteenth and Twentieth Centuries / Edited by Joanne Miyang Cho, Lee M. Roberts, and Christian W. Spang, 2016. P. 228-229.
25 Volker Stanzel. Op. cit. P. 229.
26 Volker Stanzel. Op. cit. P. 230.
27 Gray William Glenn. Germany’s cold war: the global campaign to isolate East Germany, 1949- 1969. The University of North Carolina Press Chapel Hill & London, 2003. P. 257.
28 Павлов H.B. История внешней политики Германии. От Бисмарка до Меркель. М.: Международные отношения, 2012. С. 321-322.
29 Миякэ Масаки. Нити-Доку сэйдзи гайко си кэнкю. (Исследование истории японогерманской внешней политики.) Токио, 1996. С. 267-268.
30 Volker Stanzel. Op. cit. P. 231.
31 Внешняя политика и международные отношения Германской Демократической Республики / Отв. ред. Шейнис З.С. М.: Прогресс, 1974. С. 207.
32 Там же.
33 Япония: ежегодник. 1975. М., 1976. С. 65.
34 Асахи. 12.05.1981.
35 Вага гайко но кинке. 1982 (внешняя политика Японии за минувший год.) Токио, 1983. С. 468-469.
36 Ibid. Р. 232.
37 Вага гайко но кинке. 1982. Указ.соч. С.468-469.
38 White papers of Japan. 1985-1986. Tokyo, 1986. P. 38.
39 Цит. по: Крупянко М.И. Япония в системе Восток-Запад: политика, экономика. М., 1991. С. 210.
40 White papers of Japan. 1986-1987. Tokyo, 1987. P. 31.
41 White papers of Japan. 1987-1988. Tokyo, 1988. P. 43.
42 Внешняя политика Японии. История и современность / Отв. ред. Э.В. Молодякова; Институт востоковедения РАН, Ассоциация японоведов, Восточная литература. М., 2008. С. 176-177.
193


ГЛАВА 9
Японо-германские политические отношения в конце XX века
Правящие круги Японии в последние десятилетия XX века стали уделять существенное внимание налаживанию военных связей с Западной Германией. Это явилось значительным изменением в политике Японии, поскольку до конца 70-х годов представители обоих государств стремились избегать обсуждения, по крайней мере официально, военных вопросов, чтобы не бередить память о союзе между нацистской Германией и милитаристской Японией. В июне 1978 г. Канэмару Син — начальник управления национальной обороны Японии, а затем в июле следующего года Т. Ямасита впервые за послевоенный период провели в Бонне встречи с министром обороны ФРГ Г. Аппелем, в ходе которых была достигнута договоренность поддерживать тесные связи в будущем и организовывать обмен научно- технической информацией военного характера1. Ответный визит Г. Аппеля в Токио состоялся 23-25 марта 1980 года. Во время переговоров с премьер- министром М. Охира, министром иностранных дел С. Окита и начальником У НО К. Хосода обсуждались требования США к Японии и государствам — членам НАТО о наращивании их военного потенциала, а также вопросы дальнейшего налаживания и расширения двустороннего военного сотрудничества. Выступая на пресс-конференции в клубе иностранных журналистов в Токио по завершении визита 25 марта 1980 г., Г. Аппель призвал Японию и ФРГ «учиться друг у друга в военной области» и расширять связи между военными ведомствами обоих государств2. Далее западногерманский министр подчеркнул необходимость для двух стран «иметь общие долговременные концепции, специальный перспективный план в военной области»3.
На регулярный уровень начали выходить межпарламентские контакты. 16-17 ноября 1981 г. в Токио проходила японо-западногерманская парламентская конференция. Делегацию Японии возглавлял председатель Совета ЛДП по общим вопросам С. Никайдо, делегацию от ФРГ — председатель христианско-социалистического союза Ф.-Й. Штраус. Обмен мнениями и опытом среди депутатов создавал необходимый климат для развития взаимопонимания сторон.
Во внешней политике Японии в начале 80-х произошли некоторые изменения. В «голубой книге» МИД Японии отмечалось: «Япония ныне достигла уровня, на котором она может участвовать самостоятельно и позитивно в поддержании и организации международных отношений». Беспрецедентный рост положительного сальдо в торговле с США и укрепление японских
194


позиций на американском финансовом рынке вызвали обострение противоречий в отношениях между двумя странами. С приходом к власти в США президента Р. Рейгана на японские правящие круги со стороны американской администрации оказывалось давление с целью подталкивания Японии к более активному участию в мировой политике и пересмотру моральных и конституционных барьеров на пути милитаризации страны. Американская внешняя политика взяла курс на жесткое конфронтационное противостояние в отношениях с СССР, роль Японии в реализации американских глобальных планов возросла4. В 1981 г. правительство премьера Судзуки Дзэн- ко приняло на себя обязательство обеспечения безопасности морских путей в 1000-мильной зоне вокруг японских островов. По оценке С. Фарра, «действия Японии в эти годы отнюдь не были пассивной стратегией или реактивными шагами, они представляли собой хорошо выверенный набор мер, сочетавших своевременные заявления о поддержке общей линии США с уклонением от любой явной роли в американских интервенциях, оказанием выгодной Токио закулисной поддержки Соединенных Штатов, но в тщательно ограниченных рамках и в комбинации с разного рода «самосдержи- вающими» мерами...»5.
После избрания премьер-министром Японии Накасонэ Ясухиро внешняя политика Страны восходящего солнца еще более явно приобрела проамериканский уклон. Новый премьер подтвердил союзнический характер японоамериканских отношений, закрепленный до него в совместном коммюнике по итогам встречи Рейгана и Судзуки. Накасонэ всегда выступал с националистических позиций, требуя ремилитаризации страны. Им была выдвинута новая доктрина «интернационализации Японии», предполагавшая активизацию японской внешней политики в решении глобальных проблем6. Такой подход японского премьера соответствовал интересам США. Накасонэ активно поддерживал американскую политику конфронтации в отношении СССР. В интервью газете «Вашингтон пост» Накасонэ заявил, что Япония должна стать сильным в военном отношении государством, «непотопляемым авианосцем», способным оказать противодействие советской стратегической авиации, контролировать проливы, необходимые для выхода из Японского моря в Тихий океан, чтобы иметь возможность «закупорить» Советский тихоокеанский военный флот в этом районе в случае «чрезвычайных обстоятельств» и, наконец, обеспечить «безопасность» морских коммуникаций в радиусе 1000 миль7.
В январе 1983 г. японский министр иностранных дел С. Абэ отправился в турне по странам Европы: Франции, Великобритании, Италии и ФРГ. На переговорах в повестку дня входило не только обсуждение торговых проблем, но также С. Абэ поднял вопрос о возможности создания консультационного механизма по безопасности. По представлениям японской стороны, угроза безопасности исходила якобы от Советского Союза8.
Во время ежегодной встречи большой семерки индустриально развитых капиталистических стран, проходившей в Вильямсберге в 1983 г., Накасонэ
195


выступал в качестве одного из инициаторов принятия политической декларации, в которой практически выражалась полная поддержка курса администрации президента Р. Рейгана на нагнетание международной напряженности, направленной против СССР. Накасонэ заявил: «Безопасность наших стран должна быть на неделимой и глобальной основе»9. Такая позиция премьера означала новый качественный этап развития отношений не только с США, но и с европейскими членами НАТО. Японская сторона теперь не дистанцировалась от проблем безопасности Североатлантического альянса.
Во время визита в Японию федерального канцлера ФРГ Гельмута Коля по предложению японского премьер-министра Накасонэ 1 ноября 1983 года было принято специальное «Токийское заявление», в котором подчеркивалась верность обеих стран принятым на встрече большой семерки в Виль- ямсберге решениям. Далее оба лидера указали на необходимость «солидарности и сплоченности США, Японии, Западной Европы, а также других стран свободного мира»10. Японская печать обращала внимание на явную антисоветскую направленность переговоров, расценивала позицию Накасонэ как откровенную «поддержку наращивания ядерных вооружений»11.
Последствия второго «нефтяного шока» были для экономики Японии не столь тяжелыми, как первого, поскольку сработали коренные изменения, произошедшие в стране после 1973 г. Однако японская дипломатия очень серьезно отнеслась к новому очагу напряженности в Персидском заливе, возникшему после неожиданной победы в 1979 г. исламской революции в Иране. Начавшаяся вскоре после этого ирано-иракская война не давала надежды на установление стабильности в этом нефтеносном районе, что, в свою очередь, создавало угрозу для развития японской экономики. Западная Германия также была заинтересована в безопасности нефтяных артерий. Правительства Японии и ФРГ предприняли попытку усадить за стол переговоров конфликтующие стороны. Но их старания не увенчались успехом, тем не менее министр иностранных дел Абэ положительно оценивал редкий опыт сотрудничества двух стран в решении международных проблем, тем более что это была одна из первых попыток совместных действий ФРГ и Японии независимо от США12.
На встрече 9 июня 1984 года премьер-министра Японии Я. Накасонэ и федерального канцлера Г. Коля, которая проходила в рамках совещания большой семерки в Лондоне, было принято решение учредить японозападногерманский «исследовательский центр». Центр создавался в целях «содействия» культурному, научно-техническому и прочему сотрудничеству Японии с ФРГ, а также с Западной Европой в целом. При этом центру отводилась, по выражению Накасонэ, роль выставочного зала Японии в Европе. В докладе специальной исследовательской группы подчеркивалось, что «восстановление здания бывшего посольства Японии (где расположили исследовательский центр — ДМ) послужит «упрочнению положения» Западного Берлина как символа свободного мира»13. Это использование Токио своего традиционного дипломатического инструмента по пропаганде стра¬
196


ны через культуру и науку являлось наглядными примером реализации потенциала «мягкой силы» Японии в Западной Германии.
Политика «интернационализации Японии», проводившаяся кабинетом Накасонэ, требовала большего вовлечения страны в решение международных проблем с тем, чтобы в результате ее придать больший вес японской дипломатии. Этого можно было, по расчетам японских дипломатов, добиться, выступая единым фронтом с США и Западной Европой. Только «тройка» позволяла реализовать потенциал стран наиболее эффективно и сгладить существующие между ними противоречия. Торговый советник посольства ФРГ в Токио В. Хандке так охарактеризовал отношения Европы и Японии: «Как Европа для Японии, так и Япония для Европы интересны, собственно, только в треугольнике с США, и, вероятно, главным образом, благодаря этому политическому треугольнику японо-европейское противоборство прекратилось, превратившись в конечном счете в “диалог”»14.
Япония внимательно наблюдала за развитием ЕЭС-ЕС, поскольку тесное объединение стран Европы чревато ухудшением позиций японского импорта. Экономика ФРГ являлась локомотивом развития экономики стран «общего рынка», тандем Франции и ФРГ осуществлял координацию объединения на политическом уровне. Отношения с официальным Бонном в этой связи приобрели стратегический характер. Любопытно, что Япония, а вернее, ее экономические успехи оказались одной из причин того, что политики Западной Германии пошли на более тесное сотрудничество и интеграцию между ФРГ и странами Западной Европы на пути в Европейский союз, преодолевая национализм населения. Об этом прямо говорил в декабре 1983 г. Ханс Дитрих Геншер: «Наша страна не может выдержать конкуренцию с США и Японией самостоятельно. Мы не имеем ни научных, ни промышленных возможностей, ни размеров рынка. Вот почему мы нуждаемся в Европе»15. Осознавая отставание от США и Японии в развитии наукоемких отраслей экономики, ФРГ поддержала инициативу французского правительства по созданию Европейского агентства по координации научных исследований «Эврика». В бундестаге одобрили рекомендацию о создании агентства. Гельмут Коль так разъяснял депутатам необходимость присоединения к общеевропейскому научному обмену: «Только последовательная и целеустремленная кооперация способна на перспективу помочь Европе успешно конкурировать в силовом треугольнике с участием США и Японии»16. На протяжении всего периода существования ЕЭС-ЕС японская дипломатия использует противоречия и различие подходов к решению проблем, которые существуют между европейскими странами, в интересах недопущения скоординированных акций против экономических позиций Японии в Европейском регионе. В Западной Европе существовало два подхода к агрессивному внешнеэкономическому проникновению Японии на европейские рынки: «стратегия экспансии» и «стратегия ограничения». За меры ограничительного порядка выступали такие видные члены ЕС, как Франция и Италия. ФРГ, Великобритания, Нидерланды со «стратегией экс¬
197


пансии» рассчитывали на то, что их сильные экономические позиции позволят выйти на выгодное взаимодействие с японскими бизнес-кругами и сбалансировать взаимную торговлю путем резкого увеличения экспорта в Японию17. В 1992 году в ходе переговоров в Еврокомиссии, посвященных проблеме контроля на рынке автомобилей, представители Германии выступили против предложения так называемой «латинской четверки» (Франция, Италия, Испания, Португалия), которая выступала за более строгий контроль над деятельностью японских автопроизводителей на внутреннем рынке ЕС18. Эта точка зрения немецкой стороны объясняется наличием тесных связей с японскими фирмами и той уникальной доминирующей позиции, которую до последнего времени занимали германские предприятия в сегменте автомашин класса «люкс» на японском рынке. Подобные взгляды политиков Германии объясняются тем весом в экономике страны, который имеют автоконцерны. Так, Клаус Ларрес, один из исследователей, подчеркивая роль этой отрасли в развитии экономики Германии, определил ФРГ как «автомобильную страну»19. Таким образом, близкие связи японских и германских бизнес-кругов позволяют защищать интересы японской промышленности на уровне внутреннего обсуждения в политических структурах ЕС.
Все большее внимание японская дипломатия стала обращать на развитие отношений со странами Западной Европы в политической и военной областях. В течение 1973-1977 годов в посольстве ФРГ в Токио существовала должность военно-технического атташе. В связи с тем, что Япония не закупала западно- германскую военную технику и военные технологии, немецкая сторона посчитала, что должность, в круг обязанностей которой входит военный экспорт, является излишней. В течение десяти лет эта должность оставалась вакантной. В 1983 г. западноевропейские военно-промышленные компании пытались выйти на японский рынок импорта военной техники, но практически безрезультатно. Причина этого в высокой степени ориентации Японии на североамериканский военно-промышленный комплекс. Япония закупала 90% военной техники в США. ФРГ имела ограниченный опыт послевоенного сотрудничества с Японией в этой высокоприбыльной сфере20. С 1979 г. японская компания «Кавасаки дзюкоге» и западногерманская фирма «Мессершмидт- Белько-Блюм» вели совместную разработку вертолета на основе модернизированного германского вертолета серии ВК-11721. Силы самообороны Японии эксплуатируют немецкие полевые гаубицы. Только в 1987 г. был вновь назначен атташе по военно-техническим вопросам, однако его назначение принесло мало отдачи для интересов развития двусторонних взаимоотношений в этой области22. Роль ФРГ была значительна в налаживании связей между Японией и НАТО. В декабре 1986 года глава МИД Японии Т. Куранари впервые встретился с генеральным секретарем НАТО лордом Каррингтоном. Оба политика согласились считать переговоры началом активного обмена мнениями на различных уровнях между Японией и НАТО, также они договорились об обмене информацией, так как, по словам японского министра, все проблемы обеспечения безопасности, с которыми сталкивались страны
198


Запада и Япония, тесно взаимосвязаны друг с другом. Интенсификация контактов с НАТО сопровождалась выработкой концептуальной базы сотрудничества между Японией и ЕЭС. На пресс-конференции, данной в японском МИДе, представители внешнеполитического ведомства указали на основные причины, которые побуждают Японию добиваться улучшения отношений с Западной Европой. Прежде всего, для Японии выгодно существование стабильной и сильной Европы. Кроме того, роль последней в мире весьма значительна, и для Японии представляет интерес изучение позиции Западной Европы в отношении США, СССР и стран «третьего мира». Активизация «европейской» политики, наряду с опубликованием программы, направленной на повышение внутреннего спроса, позволили усилить позиции премьера Накасонэ на встрече большой семерки в Венеции23.
С 29 апреля по 9 мая 1987 года японский премьер-министр Такэсита Нобору находился в турне по странам Западной Европы. Свою поездку по Европе Такэсита завершил в ФРГ. На состоявшихся встречах с президентом страны Рихардом фон Вайцзеккером, федеральным канцлером Гельмутом Колем и главой МИД ФРГ Гансом Дитрихом Геншером японский премьер- министр основное внимание уделил отношениям между Востоком и Западом, а также вопросам двусторонних связей. Премьер Такэсита пытался заручиться у официального Бонна поддержкой шагов, предпринимаемых правительством Японии с целью противодействия протекционистским мерам со стороны Соединенных Штатов в области международной торговли. Каких-либо конкретных решений на встрече с лидерами западноевропейских государств достигнуто не было. Японский премьер-министр заверил, что примет необходимые меры по либерализации японского рынка для товаров стран ЕЭС24.
В ноябре 1987 г. принц Нарухито совершил визит в ФРГ. Принц Нарухи- то присутствовал на церемонии открытия японо-германского центра в Берлине, что отразило значение, которое японская сторона придавала развитию контактов между странами25.
Во время визита премьер-министра Такэсита, прошедшего на следующий год в Бонне, были обсуждены планы расширения контактов в области научных исследований, углубления культурного обмена. Глава японского правительства обещал принять меры по увеличению приема в японские высшие учебные заведения западногерманских студентов и преподавателей японского языка26. По-прежнему для Японии оставалась важным побудительным мотивом к поддержанию и развитию отношений с государствами Западной Европы заинтересованность в обеспечении устойчивого, долговременного доступа на их рынки. Японские деловые круги были обеспокоены угрозой того, что единый внутренний рынок стран ЕЭС может создать существенные трудности для сбыта на нем японских товаров.
Для анализа развития политической обстановки в Европе в связи с процессами демократизации, проходившими в странах социалистического лагеря, в ноябре 1988 г. была создана специальная группа при МИД Японии.
199


Основываясь на выводах этой группы, японское министерство иностранных дел исходило из того, что в большинстве европейских стран, в том числе социалистических, «не желают радикальных перемен» в сложившейся системе взаимоотношений, а также из «практически нереальной» возможности объединения ФРГ и ГДР27. Подобный реактивный прогноз свидетельствовал о весьма посредственном уровне владения информацией и неглубоком проникновении в жизнь стран Восточной Европы и отражал второстепенность данного направления с точки зрения распределения ресурсов, в том числе кадровых, дипломатическим ведомством Японии.
С объединением Германии и развалом социалистического лагеря у представителей правящей элиты Германии появились надежды на возрастание роли Германии в мировой политике и превращение ее в один из полюсов формирующейся мировой политической системы. Для достижения этой цели один из лидеров Баварского ХСС Франц Йозеф Штраусс рекомендовал ориентироваться на Японию как на страну, способствующую преобразованию двуполярного мира в многополярный28.
В январе 1990 года премьер-министр Т. Кайфу посетил ФРГ и другие страны Европы. Визит должен был продемонстрировать японскую позицию в вопросе формирования «нового порядка» при установлении глобального партнерства с европейскими странами. Другой важной целью визита явилось намерение Японии продемонстрировать желание оказать помощь восточноевропейским странам в их дальнейшем движении к демократии. Именно эти основные пункты японской политики Т. Кайфу подчеркнул в своем публичном выступлении в Берлине. Во время визита была поддержана позиция Японии в вопросе усиления политической кооперации с Европой29.
Премьер-министр Японии Кайфу Тосики в своей речи в японском парламенте раскрыл содержание «нового порядка». Это — уважение свободы и демократии, гарантирование мирового процветания через открытую рыночную экономику, создание стабильного международного порядка, опирающегося на диалог и кооперацию, достижение мира и безопасности, обеспечение достойных условий жизни с сохранением окружающей среды. Положения нового порядка соответствуют интересам Японии, так как позволяют сохранять и расширять уровень внешнеторговой деятельности при приемлемой безопасности30.
В официальных кругах Японии возникла обеспокоенность в связи с последствиями объединения двух германских государств. Диспропорция в экономическом и социальном положении ГДР и ФРГ легла тяжелым бременим на новую Германию, вызвав в 1990 г. дефицит в торговом балансе государства. Правящая японская элита не исключала, что в этом положении ФРГ может перейти к протекционистским мерам, хотя всегда была сторонником свободной торговли31.
Одним из вопросов, по которому Япония и ФРГ могли координировать свои дипломатические действия, являлся вопрос реформирования Совета Безопасности ООН. В обеих странах по мере возрастания экономической
200


мощи государств стал дискутироваться вопрос расширения количества постоянных членов СБ ООН. В Японии с 1978 года началось обсуждение возможности получения своего места среди постоянных членов Совета Безопасности ООН. Аргументы в пользу такого решения в изложении одного из высокопоставленных японских чиновников выглядят так: «ООН — вопрос в основном денег. Мы (Япония) можем увеличить долю затрат с 12,4% до 15%, но должны получить право вхождения в число постоянных членов СБ ООН»32.
Правительство Японии в 1992 г. официально выразило намерение поднять вопрос необходимости реформирования структуры ООН, прежде всего расширения числа постоянных членов Совета Безопасности. Была продемонстрирована та весомая роль, которую может играть Совет Безопасности ООН в разрешении международных конфликтов, стать инструментом реального повышения роли Японии в мире. Японская дипломатия могла рассчитывать на поддержку ФРГ, поскольку у обоих правительств были схожие подходы по этой проблематике. Правительство Германии летом 1992 года официально заявило, что оно не заинтересовано в месте постоянного члена Совета Безопасности ООН, публично выразив свое намерение работать со странами ЕС в Совете Безопасности ООН. Эта позиция официального Бонна исходила из расчета, что Великобритания и Франция делегируют свои места членов СБ ООН Европейскому Союзу. В сентябре, выяснив что этого не произойдет, Германия выразила свое желание стать постоянным членом СБ ООН33. Эта ситуация показала, что между странами — членами ЕС существуют разногласия по вопросу реформы ООН. Влияния ФРГ не хватало для защиты собственной позиции, тем более его не хватало для содействия японским претензиям на СБ ООН. Еврокомиссия в марте 1995 г. отказалась поддержать Японию в притязаниях на постоянное место в Совете Безопасности. Таким образом, надежды Японии на возможность усилить свое положение в ООН так и не осуществилась из-за противодействия других стран. Ко всему прочему в самой Японии начался долговременный экономический кризис.
В январе 1992 года состоялся визит в ФРГ японского премьер-министра Миядзава Киити в сопровождении министра иностранных дел Германии Геншера и других членов немецкого кабинета. Обсуждалась необходимость дальнейшего усиления двусторонних отношений. Было подчеркнуто, что значение японо-германских отношений не ограничивается только двухуровневым контекстом. Усиление японо-германских отношений являлось основанием для отношений между Японией и Европой и дальнейшей кооперации в построении «нового мирового порядка». Экономическая кооперация с Германией также приобретала важность для будущего продвижения экономики Японии в Европу34.
В течение 1992 года у японской стороны появилась надежда решить так называемую территориальную проблему между Японией и Россией (необоснованная претензия Японии на Южно-Курильские острова). Министр ино¬
201


странных дел ФРГ Геншер заявил: «...я хотел бы, чтобы обе заинтересованные стороны решили вопрос к взаимному удовлетворению». Геншер предполагал, что во время запланированного визита Ельцина в Японию данная проблема будет решена. Касаясь посреднической роли Германии в этом вопросе, министр иностранных дел ФРГ, находясь в Токио, сказал: «...у меня создается впечатление, что переговоры между Японией и российским лидером настолько тяжелы, что нуждаются в посредничестве. Такое впечатление возникло у меня из общения с русской и с японской сторонами»35. Бонн был готов взять на себя роль советника. Характеризуя позицию Бонна по территориальному вопросу, министр иностранных дел ФРГ заявил: «Мы заинтересованы в том, чтобы эти вопросы были разрешены на правовой основе и справедливости»36.
На брифинге по окончании японо-германского форума, проходившего 12 марта 1995 г. с участием премьер-министра Японии и федерального канцлера ФРГ, было заявлено: «Японо-германское сотрудничество, учитывая наш вес в региональной политике и мировой экономике, исторический опыт и позиции в международной политической системе, обусловливает общие интересы и ценности. Существующий потенциал в сотрудничестве наших государств до сих пор не использован»37.
Вступая в XXI век, страны подготовили амбициозный документ, который должен был служить ориентиром для развития двусторонних отношений. 30 октября 2000 г. в Токио министр иностранных дел Японии Коно Ехэй и вице-канцлер и министр иностранных дел ФРГ Йошка Фишер подписали план «Япония и Германия в XXI веке. Семь столпов сотрудничества». Основные направления сотрудничества были распределены по семи «столпам»: вклад в дело мира и стабильности международного сообщества: укрепление экономических и торговых отношений, используя импульсы глобализации; вклад в решение глобальных проблем и социальных задач; вклад в обеспечение стабильности в регионах; дальнейшее формирование доверительных политических отношений между Японией и Германией; развитие экономических отношений; содействие взаимопониманию культуры38. В предполагаемых треках сотрудничества присутствовали очевидные пункты, связанные с продолжением и углублением ранее существовавших форм взаимодействия двух государств: визиты высокопоставленных лиц, контакты на уровне парламентов, диалог в оборонной сфере, сотрудничество в области права, поощрение торговли и инвестиций, призывы к диалогу между немецкими и японскими экономическими союзами, сотрудничество в области науки и техники, диалог по социальным вопросам, сотрудничество в области культуры и средств массовой информации, поддержка молодежного обмена39. Но помимо этого значительная часть плана, обозначенного в первых разделах документа, была посвящена глобальной повестке дня мировой политики и искомому сотрудничеству Токио и Берлина: поддержание процесса реформы Организации Объединенных Наций, доверительное сотрудничество немецкой и японской сторон в формате 0-8. Немецкая сторона будет
202


поддерживать развитие диалога между Японией и Европейским Союзом, диалога в сферах политики и безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, поддержание режима контроля над разоружением и нераспространения оружия массового поражения и средств его доставки. В плане было предусмотрено сотрудничество в целях стабильного роста мировой экономики, укрепление многосторонней торговой системы, и особенно экономических связей между Азией и Европой. Япония и Германия как ведущие страны-доноры должны были активизировать свое сотрудничество с развивающимися странами, в области координации действий в области соблюдения прав человека, экологии, энергетики, борьбы с организованной преступностью40. Отдельно стоит упомянуть четвертый «столп» — «Вклад в обеспечение стабильности в регионах», в котором стороны брали на себя глобальную ответственность. Япония и Германия, согласно этому разделу, поддерживают усилия друг друга в обеспечении установления стабильности на Корейском полуострове, поощрении реформы и политики открытости китайского правительства, поддержании демократизации и экономического восстановления в странах бывшей Югославии, поощрении процесса реформ в России. Согласно плану Япония и Германия договорились призвать Индию и Пакистан возобновить диалог и участвовать в международных усилиях по укреплению режима ядерного нераспространения. Еще одним направлением деятельности Берлина и Токио должны были стать усилия для установления прочного и всеобъемлющего мира на Ближнем Востоке41. В этом разделе не забыли договориться о сотрудничестве в решении проблем Восточного Тимора, Центральной и Южной Америки, Африки. План отражал представления правящих элит Японии и ФРГ о желаемых путях построения нового мирового порядка и роли, которую должны были играть обе державы в нем. Неоспоримое лидерство США на рубеже веков, набиравший силу процесс глобализации, развитие рыночной экономики и научно-информационные достижения — все это подталкивало к мнению о том, что преобразование мира будет идти на основе либеральных принципов и Токио и Берлин смогут быть одними из ведущих держав, ответственных за судьбы мира.
Успехи Японии на экономической стезе привели к возникновению ан- тияпонских настроений в европейских странах, проигравших конкурентную борьбу японскому бизнесу.
Ликвидировать основания для подобных настроений японцы не могут, так как экономическая экспансия и есть главное направление и цель внешней политики Японии в европейском регионе. Одной из мер, которая должна была способствовать выправлению положения, стало учреждение японским правительством в 1972 году Японского фонда (помощь в финансировании фонда оказывает федерация Кэйданрэн), целью которого была пропаганда японского стиля жизни и знакомство иностранцев с культурой страны, оказание содействия в подготовке профессиональных кадров, настроенных благожелательно к Японии42. Примером негативного отношения к японцам служил скандал, который разразился в 1979 году из-за публикации в прессе
203


конфиденциального доклада, сделанного по заказу Европейского сообщества, посвященного анализу причин экономического успеха Японии, в котором жители Японии характеризовались как трудоголики, а их жилища сравнивались с кроличьими клетками43.
В начале 80-х годов, столкнувшись с негативным отношением к себе со стороны рядовых европейцев, японские фирмы принялись за завоевание их сердец и разума. После проведения специальных исследований был выработан перечень мер, необходимых для улучшения образа японских предпринимателей. Японские бизнесмены стали усиленно использовать лоббирование, привлекая влиятельные политические и общественные фигуры для оказания воздействия на парламент и правительство. Японские фирмы стали активно и широко участвовать в разнообразных спонсорских акциях44. Предприниматели Японии расширили исследовательские сети по всей Европе.
В Германии существует японская диаспора, история ее возникновения соответствует динамике проникновения японских прямых инвестиций в Западную Германию. Начиная с 1955 года, в ФРГ приезжали первые японцы с семьями для работы в открывшихся филиалах торговых фирм «Мицубиси», «Мицуи» и других. В 60-х годах основные лидирующие японские фирмы создали свои филиалы с японским персоналом в Западной Германии, наиболее крупные имели своих представителей в разных уголках страны. В тот период начала проявляться спецификация немецких городов: Гамбург стал основным портом, через который осуществляли перевозки японские фирмы, Франкфурт — финансовым центром для японских бизнес-интересов45. Особая роль у Дюссельдорфа: с середины 60-х в городе стали обосновываться японские промышленные фирмы, имеющие лицензионные соглашения с основными немецкими компаниями, расположенными поблизости в Рурском бассейне. В отношении Дюссельдорфа (столицы земли Северный Рейн-Вестфалия), занимающей первое место по количеству японских инвестиций (до 50% от всего объема японских вложений в Германию), иногда употребляют название «маленький Токио на Рейне». В городе проживает около восьми тысяч японцев из 23-х тысяч человек общего числа японцев в ФРГ. По роду занятий это служащие более четырехсот японских предприятий, работающих в городе46. Начиная с 50-х годов, расширился круг профессий, в которых работают японцы. Это — персонал банков, транспортных компаний, страховых агентств, промышленных фирм. Существование такого значительного количества японцев привело к появлению инфраструктуры, обслуживающей их. В Дюссельдорфе существуют японские магазины, отели, рестораны, караоке-бары, парикмахерские, туристические агентства, переводческие бюро, компании РЯ, работают юристы, бухгалтеры, агенты по продаже недвижимости47.
Для развития взаимопонимания между народами с 1964 года в Дюссельдорфе функционирует Японский клуб. Существует также Японо-немецкий центр. Эти и другие учреждения занимаются широкой просветительской работой, направленной на разрушение стереотипов и клише, которые суще¬
204


ствуют в сознании и немцев и японцев. Издается несколько японо-немецких журналов, например «Шют-Вгике», выходят в свет различные брошюры48.
Для японцев, проживающих на постоянной основе в Германии, существенной трудностью является овладение немецким языком. В Японии развито обучение английскому языку, поэтому, особенно для членов семей тех японцев, которые едут в Германию на длительный срок, возникает необходимость посещать курсы немецкого языка, в этом случае они имеют возможность пройти обучение в немецких филиалах Института Гете. Хотя и в этом вопросе японцы обгоняют немцев, причем весьма значительно, «200000 японцев учат немецкий язык, и 200 немцев учат японский»49.
Японские дети, проживающие в Германии, получают образование в школах первой ступени (начальной и средней школе), открытых в городах Дюссельдорф, Франкфурт, Гамбург, работающих полный день. Две средние школы второй ступени находятся в Бремене и Заулгау. Эти учебные заведения не остаются без внимания японского министерства образования. Преподавательский штат комплектуется на 80% из японских преподавателей. С момента образования японской международной школы в Дюссельдорфе в 1971 году количество учеников выросло с 40 человек до 900 в 1995 году50.
Другой пример распространения японской национальной культуры — основание Японским культурным центром в Нидеркасселе в 1992 году комплекса буддийского храма, что позволяет немцам, не выезжая за пределы родины, познакомиться с религией и особенностями храмовой архитектуры японцев51.
После окончания американской оккупации Японии в страну стали возвращаться немцы, ранее репатриированные в Германию. В связи с тем, что после войны многие здания, ранее занятые германскими общественными и коммерческими организациями, были разрушены, вновь возвратившиеся немцы начали вкладывать деньги в восстановление и постройку новых помещений. Выкупались земельные участки под постройку церквей и школ. Новое строительство велось в Токио, Осаке, Кобэ. В Токио вновь начал работать «немецкий клуб», но в целом германская диаспора в Японии малочисленна52.
Таблица № I53. Количество граждан Японии, постоянно проживающих в ФРГ, и граждан ФРГ— в Японии.
Годы
Граждане Японии, постоянно проживающие в ФРГ
Граждане ФРГ, постоянно проживающие в Японии
1960
845
1100
1965
4045
1813
1970
12060
2545
1975
13991
2740
1980
16073
2800
1985
20913
3137
1990
22673
3606
1995
23826
3993
205


Представления японцев о Германии можно при первом поверхностном подходе определить в нескольких понятиях, таких как Третий рейх, немецкое пиво, Бетховен, процесс объединения. Если более серьезно, то появляются такие характеристики: хорошая работоспособность, непоколебимость и романистический стиль с налетом милитаризма54. Немецкая культура оказала определенное влияние на культуру Японии. Научные работники и ученые, медики и купцы первыми познакомили Японию с Германией. Имена ботаников и врачей Энгельберта Кемпфнера и Филиппа Франца фон Зи- больда произносятся с большим уважением. Немецкая классическая музыка завоевала себе прочное положение. Стихи Генриха Гейне были первой европейской книгой, появившейся в японском переводе. В Японии ставят Брехта, Гете, читают Бехера, Брехта, Зегерс, Томаса и Генриха Маннов55.
В Германии в последние годы проходят изменения в восприятии Японии. Наметился раскол в отношении старшего поколения, для которых Страна восходящего солнца — это уникальная самобытная культура, достойная повышенного внимания и изучения. Для молодого поколения Япония ассоциируется, прежде всего, с такими понятиями, вошедшими в массовую культуру, как суси-бары, сумо, караоке, игровые приставки нинтэнда, японская кухня и прочие последствия глобализации. Япония в глазах молодых немцев превращается в обыкновенное государство, которое, конечно, сохраняет свою специфику56.
В Японии были открыты филиалы Института Гете в Токио, Осаке, Киото. В новой обстановке в 1988 г. в Токио был открыт, при существенной финансовой поддержке федерального министра науки, Институт японологии, основной целью которого являлось изучение развития Японии с 1945 г. Кроме того, в 1991 г. в Иокогаме была открыта новая немецкая школа. После эпохального падения Берлинской стены в новой столице Германии появились представительства крупных японских газет, информационных агентств и телерадиокомпаний. 15 новых японских корреспондентов получили аккредитацию. Немецкий медиаперсонал в Японии был удвоен. По взаимному соглашению спутниковый канал БС-1, принадлежащий NHK (японской телекомпании), шесть дней в неделю, с раннего утра до вечера, должен был транслировать передачи ZDF с японским переводом. Все проблемы немецкой языковой и медиаполитики упирались в проблемы недостатка финансирования57.
Эти примеры демонстрируют желание обеих сторон поддерживать контакт как на уровне государства и правительства, так и на уровне фирм и обычных людей.
Оценивая взаимоотношения Японии и Германии во второй половине XX века, можно прийти к следующим выводам. В Японии была принята стратегия развития государства и общества с главным упором на успех в экономике. В условиях островной страны с ограниченными ресурсами развитие внешнеторговых связей является необходимым условием достижения поставленной цели. Защита от торговых барьеров приобретает принципиаль¬
206


ный характер. С этой точки зрения в отношениях с ФРГ Япония решила основную свою задачу. Работая целенаправленно, часто агрессивно, в экономической сфере японцы продемонстрировали завидную энергию, упорство и расчет. Успех объясняется качественными характеристиками, которые позволили японцам действовать, опережая события. Переговорный процесс, консультации на уровнях экспертов, многочисленные совместные форумы, многократные поездки — все это в конечном итоге носило характер противодействия попыткам германской стороны ввести те или иные меры, направленные на ограничение, регулирование японских товаров и действий японских предпринимателей. С этой ролью японская внешняя политика справилась, о чем свидетельствует постоянное положительное сальдо в торговом балансе Японии с Германией. Преодолеть этот перекос в торговом балансе двух стран правительство Германии, несмотря на все старания, так и не смогло. С этой точки зрения все заявления, которые делали официальные лица Японии относительно «солидарности» и ощущения «идеологического единства» со странами Запада, можно оценить как попытку подсластить горькую экономическую пилюлю. Антикоммунистическая риторика, отражая идеологические представления правящей элиты Японии, оказалась сравнительно легкой платой за возможность свободного доступа на рынки США и Западной Европы.
Представляет интерес влияние исторической ответственности за преступное японо-германское сотрудничество периода Второй мировой войны на судьбу послевоенных отношений между Японией и ФРГ. Всякие контакты по экономическим, политическим, военным направлениям заставляют представителей Японии и ФРГ проявлять максимальную осторожность и аккуратность, стремиться всячески избежать таких действий, которые могли бы быть расценены как внутри стран, так и за их пределами как попытка к возрождению «оси Токио-Берлин» с нежелательными последствиями для обеих стран. Можно утверждать, что совсем недавнее прошлое двух стран стало определенным тормозом на пути развития современных отношений между ними. Хотя переоценивать значимость данного фактора оснований нет: в современной истории Японии есть пример, когда правящие круги пошли на подписание американо-японского договора безопасности, несмотря на грандиозные массовые протесты собственного населения. Любопытно, что попытки совместно действовать с ФРГ на мировой арене в Японии предпринимались, но не привели к выдающимся результатам. Вообще же желание, которое проявилось у японских лидеров в конце 80-х начале 90-х в связи с развалом биполярной системы — играть более важную роль в мировой политике оказалось в итоге нереализуемо. Причины этого заключаются в необходимости коренного изменения ориентиров внешней политики с переоценкой приоритетов.
В отличие от периода 1933-1945 гг. в послевоенных японо-германских отношениях инициатива принадлежала больше Японии. Причина заключалась в том, что японская дипломатия была больше заинтересована в ФРГ
207


для выполнения поставленных перед ней задач в различных сферах. ФРГ является удобным плацдармом для проникновения Японии в Европу. С другой стороны, между странами нет тесных союзнических отношений, закрепленных основополагающим договором, как это было в довоенный период. Такое положение дел объясняется тем, что ФРГ не может стать альтернативой США в международном сотрудничестве. Если до 1945 года союз Японии с Германией означал выбор определенной альтернативы развития государства, то после Второй мировой войны США стали основным союзником Страны восходящего солнца, в первые годы в силу исторических обстоятельств, а с 50-х годов это было добровольным выбором политической элиты Японии. Германия зависит от США в меньшей степени, чем ее дальневосточный партнер, но в основных пунктах — поддерживает курс администрации президента Америки. Японская внешняя политика в отношениях с послевоенной Германией сохраняет свою предвоенную черту: заметное пренебрежение интересами партнера. Тесные связи с ФРГ Японии полезны еще и тем, что позволяют осложнить проявление расизма со стороны европейских официальных и общественных структур. То, что такой расизм в современных условиях существует, можно подкрепить примерами, если вспомнить и пресловутые «кроличьи норки», и интервью, которое взял японский журналист у бывшего канцлера ФРГ Г. Шмидта. Отвечая на вопрос, почему против Японии в США так много нападок, а против ФРГ, которая также имеет положительное сальдо в торговле с США и также воевала в последнюю мировую войну против Америки, канцлер назвал три причины: большая зависимость от торговли с США; ФРГ расходует на оборону больше, чем Япония; в позиции США есть элемент расизма58. Можно вспомнить, как на пресс-конференции, которую давал видный европейский бизнесмен, он сначала называл японцев пренебрежительно «япошки», а заметив в зале представителя японской прессы, исправился на «японцев», но через полчаса опять сбился на «япошек».
В целом японо-германские отношения имели неплохие перспективы развития, особенно если учесть происходящие изменения в мире, а также — усиление взаимозависимости стран друг от друга. Тенденции в европейской интеграции, проявляющиеся в усилении наднациональной роли бюрократических структур Брюсселя, заинтересованность ФРГ в сохранении своей роли экономического локомотива ЕС в сочетании с действенным, но затушевываемым лидерством Берлина в Союзе, привели к тому, что в XXI веке рассматривать японо-германские взаимодействия следует в комплексе более масштабных отношений между Японией и ЕС. Эти отношения базировались на принятом в декабре 2001 г. на юбилейном десятом саммите Япо- ния-ЕС плане с претенциозным подзаголовком к «нашему совместному будущему», затрагивавшему практически все стороны жизни59. В дальнейшем стороны, сталкиваясь с масштабными проблемами, такими как глобальный финансово-экономический кризис 2008 г., взаимодействуя в поисках путей преодоления его последствий60, будут стремиться к координации
208


позиций по международным кризисам61, ЕС будет выстраивать политику в области безопасности в контексте нарастающей конфронтации в АТР, и для европейцев будет важным позиция Токио в этой ситуации62. В условиях начавшегося переноса центра мировой политики в Тихоокеанский регион ФРГ и ЕС в целом заинтересованы в сохранении стратегических отношений с Японией, которая разделяет ценности западного мира63. Геополитическая ситуация в мире складывается таким образом, что и Япония и ФРГ объективно будут вынуждены активизировать свою внешнеполитическую деятельность, играть большую роль в мировой политике и в этих условиях взаимная заинтересованность в усилении сотрудничества двух держав будет возрастать.
1 Europe & Japan changing relationships since 1945 / Ed.by G. Daniels, R. Drifte. Ashford, 1990. P. 64.
2 Майнити синбун. 26.03.1980.
3 Там же.
4 Япония: полвека обновления / От. ред. Рамзее В.Б. М., 1995. С. 504.
5 Цит. по: Богатуров А.Д. Великие державы на Тихом океане... С. 184.
6 Япония: экономика, политика, история / Отв. ред. Певзнер Я.А., Петров Д.В. М, 1989. С. 60.
7 The Washington Post. 19.01.1983.
8 Joswig U. Sicherheistspolitische Zusammenarbeit zwischen Japan und Westeuropa: Chancen und Grenzen. Frankfurt a. M. 1989. S. 208.
9 NATO Review. № 3. Vol. 40. 1992. P. 18.
10 Япония: ежегодник 1984. M., 1985.
11 Майнити синбун, 02.11.1983.
12 Abe Sh. Creative Diplomacy. Japans initiative for Peace & Prosperity. Tokyo, 1985. P. 31.
13 Япония: ежегодник 1985. M., 1986. С. 60.
14 Алиев Р.Ш-Л. Указ. соч. С. 220.
15 Gutjahr L. German foreign & defense policy after unification. L., 1994. P. 82.
16 Цит. по: Павлов H.B. История внешней политики Германии... С. 437.
17Алиев Р.Ш-Л. Указ. соч. С. 219.
18 Does ownership matter? Japanese Multinationals in Europe / Ed. by Mark Mason. Oxford 1994. P. 422.
19 The Federal republic of Germany since 1949. politics, society & Economy before and after Unification / Ed. by K. Larres, P. Panay. L., 1996. P. 24.
20 Joswig U. Op. cit. S. 148.
21 Дальний Восток и Центральная Азия. М., 1985. С. 168.
21 Joswig U. Op. cit. S. 153.
23 Япония: ежегодник 1987. М., 1988. С. 62-63.
24 Япония: ежегодник 1988. М., 1989. С. 53.
25 White papers of Japan. 1987-1988.Tokyo, 1988. P. 40.
26 Япония: ежегодник 1989. M., 1991. С. 61.
27 Япония: ежегодник 1990. М., 1992. С. 49.
28 Gutjahr L. German foreign & defense policy after unification. L., 1994. P. 68.
29 Diplomatic bluebook. 1990. Tokyo, 1991. P. 215.
30 Foreign policy. New York, 1990. № 80. P. 3.
31 Waite Papers of Japan. 1990-1991. Tokyo, 1991. P. 55.
32 Drifte R. Japans Foreign policy in the 1990s. from economic superpower to what power? Oxford, 1996. P. 133.
33 Drifte R. Op. cit. P. 134.
34 Waite Papers of Japan. 1991-1992. Tokyo, 1992. P. 49.
35 Hrsg P. Maul. Japan und Europe. Getrennte welten? Frankfurt a. M., 1993. S. 345.
36 Ibidem.
209


37 Hrsg. Von Kaiser К., Krause J. Deutschlands neue Aussenpolitik. München: Oldenbourg, 1996. Bd. 3. S. 156.
38 Japan und Deutschland im 21. Jahrhundert — Sieben Säulen der Kooperation // Официальный сайт посольства Японии в ФРГ [www.de.emb-japan.go.jp/de-jp/kooperation.html].
39 Ibidem.
40 Ibidem.
41 Ibidem.
42 Drifte R. Op. cit. P. 145.
43 Europe & Japan changing relationships since 1945 / Ed.by G. Daniels, R. Drifte. Ashford, 1986. P. 108.
44 Drifte R. Op. cit. P. 147.
45 Conte-Helm M. The Japanese and Europe. Economic & cultural encounters. L., 1996. P. 90.
46 Ibid. P. 92.
47 Ibidem.
48 Ibid. P. 92.
49 Kracht K, Lewin В., Muller К Japan und Deutschland im 20 Jarhundert. Wiesbaden, 1984. S. 22.
50 Conte-Helm M. The Japanese and Europe. Economic & cultural encounters. L., 1996. P. 94.
51 Ibid. P. 95.
52 Meissner Kurt. Deutsche im Japan 1639-1960. Tokyo, 1961. S. 95-96.
53 Таблица составлена по данным: Нихон то:кэй нэнкан. За соответствующие годы.
54 The Japan Times. 27.02.1993.
55 Ульрих Макош. Япония сегодня. М., 1962. С. 210.
56 Мировая экономика и международные отношения. № 7. М., 2002. С. 66-67.
57 Hrsg Р. Maul. Japan und Europe. Getrennte weiten? Frankfurt a. M., 1993. S. 359.
58 Ветров A.В. Соперничество или партнерство? Внешнеэкономическая экспансия капитализма. М., 1990. С. 67.
59 Милеев Д.А. Япония и ЕС в начале XXI века // Востоковеды о международных проблемах Востока (посвящается памяти профессора И.АЛатышева) / Отв. ред. А.М. Хазанов. М., 2007. С. 60.
60 Подробнее см.: Милеев Д.А. Влияние глобального финансово-экономического кризиса на отношения Японии со^ странами ЕС // Восток в капкане глобального финансово экономического кризиса. М.: ИВ РАН, 2009. С. 237-246.
61 Подробнее см.: Милеев Д.А. Сотрудничество Японии и ЕС в контексте обострения отношений между Западом и Россией // Восток между Западом и Россией / Отв. редактор д.и.н. академии РАЕН А.М. Хазанов. М.: ИВ РАН; Центр стратегической конъюнктуры, 2015. С.207-215.
62 Подробнее см.: Милеев Д.А. Политика ЕС в области безопасности в контексте нарастающей конфронтации в АТР // Нестабильность геостратегического пространства в странах Ближнего, Среднего и Дальнего Востока: актуальные проблемы / Под ред. М.И. Крупянко / Институт востоковедения РАН. М.: ИВ РАН; Издатель Воробьев А.В., 2017. С. 208-223.
63 Милеев Д.А. Взаимодействие ведущих государств СВА с ЕС // Обострение международных отношений в Азии и Африке и позиция России / Отв. ред. Шарипов У.З. / Институт востоковедения РАН. М.: ИВ РАН, 2017. С. 233-234.
210


ГЛАВА 10
Японо-германские внешнеэкономические связи во второй половине XX века
Окончание Второй мировой войны естественным образом привело к нарушению внешнеэкономических связей между Японией и Германией. Экономики обоих государств в результате войны были разрушены, обе страны были оккупированы войсками союзников. Германия оказалась к тому же разделена в результате начала «холодной войны» на два государства, ФРГ и ГДР. Япония была под американской оккупацией до подписания Сан- Францисского мирного договора в 1951 году, но и после окончания оккупации Японских островов американское влияние на развитие политики и экономики страны оставалось решающим. Япония стала одним из наиболее верных союзников США. Из-за противостояния двух политических систем экономические связи между Японией и ГДР были ограничены. И Япония, и ФРГ достаточно быстро восстановили свои экономические позиции и вышли в лидеры капиталистического мира, хотя стратегии достижения успеха отличались. Германия имела структуру высокоразвитой промышленной страны: фирмы «Сименс», «АЭГ», «Крупп» концерны «ИГ-Фарбениндустри», «Даймлер-Бенц» еще до войны были известны во всем мире. После войны немецкие предприниматели восстановили производство и совершенствовали его. Япония же сделала упор на создание новых производств, активно перенимая новые методы управления и приобретая патенты по всему миру, в том числе и у ФРГ. Экономика Японии стала ориентироваться на экспорт, причем основными рынками для японских предпринимателей стали США и страны Азии. По мере накопления опыта развития технологий производства, повышения конкурентоспособности Япония стала расширять свое присутствие на рынках развитых государств, в том числе и на рынке ФРГ. Успеху проникновения на рынки Европы способствовала работа на перспективу; продавая в 50-х и 60-х годах дешевые, не очень высокого класса товары, которые зачастую являлись копиями более совершенных европейских моделей, японцы создавали плацдарм на будущее, изучали особенности рынка, готовили специалистов, при этом не вызывая опасений у самоуверенных европейских конкурентов. Еще в конце 1950-х годов представители немецких фирм в Японии при ремонте своих офисов в Токио и Осаке заказывали дверные замки в Европе, так как японские замки плохо запирались. Ни один японский велосипед не выдерживал критики избалованных жителей ФРГ1. С накоплением потенциала японцы начинали мощно теснить европейские фирмы на внутренних рынках. Журнал «Шпигель» в 1971 г. писал о японских товарах: «Если примерно десять лет назад японцы пробивались
211


на рынок с товарами, которые были часто низкого качества, но очень дешевые, то теперь они все больше продают товары высшего качества, которые уже ни в чем не уступают немецким изделиям». «Как раз это сегодня больше всего беспокоит западногерманскую промышленность», — замечал автор статьи2.
Один из создателей корпорации «Сони» — Морита А. пишет: «Никакие японские товары не получали сразу признания у западногерманских потребителей, и компании, занимавшиеся продажей наших товаров, не могли получить удовлетворительных результатов». Далее Морита раскрывает стратегию завоевания рынка, которая состояла в создании представления о товарах фирмы «Сони» как о товарах высокого качества. Они начали с продажи высококачественных усилителей, приемников, магнитофонов и совершенно новой продукции — радиоприемников со встроенными часами, которые продавались в лучших магазинах, торгующих электроникой. Когда «Сони» начала завоевывать популярность у потребителей, представители фирмы отказывались от многих заказов ради сохранения имиджа производителя высококачественных товаров3.
Драматичная ситуация стала складываться в ФРГ: целый ряд отраслей, на которых долгое время лидировали немецкие фирмы, стал переходить под контроль конкурентов из Страны восходящего солнца. Япония, вышедшая в начале 60-х годов на европейский рынок как продавец дешевых имитаций европейских моделей, в конце 70-х годов стала уверено лидировать на рынке зеркальных фотоаппаратов. В 1968 году японские производители оттеснили фирмы ФРГ с первого места в мире по производству фотоаппаратов. Японцы сделали упор на электронику в исследовательских работах, в 1976 году представили первую автоматическую фотокамеру «Кэнон АЕ1» с электронным регулированием экспозиции и диафрагмы. Перед лицом японской конкуренции западногерманские производители стали объединяться, в 1972 году заводы фирм «Фойгтлендер» присоединились к «Роллей». В том же 1972 году фирма «Цейс-Икон» под влиянием японской конкуренции решила прекратить производство фотоаппаратов высшего качества. Немецкие фирмы проиграли борьбу. Так, камеру «Контакс» производит фирма «Иосика», конкурент «Синон» производит зеркальные аппараты, которые под своей маркой сбывает «Агфа-Геверт». Финалом упадка западногерманской отрасли, когда-то господствовавшей во всем мире, стал крах «Роллей» в 1981 году4.
Для проникновения на рынки, где лидирующие позиции занимали западногерманские фирмы, Япония использовала иную экономическую стратегию. Так, в отличие от немецких станкостроительных фирм, производящих множество различных станков с высокой долей продукции в специальном исполнении, дальневосточные конкуренты сосредоточили свое внимание на немногих типах станков, прежде всего на токарных станках с числовым программным управлением и так называемых «обрабатывающих центрах». В этой области японцы смогли достичь высокой степени стандартизации и экономичной серийности. В данной ситуации победил экономический расчет над
212


техническим совершенством, которое, как сетуют немецкие исследователи, слишком часто является всеобщим мерилом для немецких конструкторов оборудования. Экономически нецелесообразно производить абсолютно совершенные дорогие изделия высшего класса, если более простые и дешевые модели удовлетворяют 90% всех потребителей. Уже в 1980 году производство станков с ЧПУ в Японии превысило 20 тысяч штук в год, что почти в 6 раз больше, чем производство в ФРГ. Япония стала серьезным конкурентом на мировом рынке, создавая серьезную угрозу отрасли, которая являлась одной из важных экспортоориентированных отраслей немецкой экономики. Экспорт страны превышал импорт почти в два раза, в отрасли было занято около 90 тыс. рабочих. Японские предприниматели проникали и на внутренний рынок станков ФРГ, за период с 1976-1981 гг. экспорт японских станков в ФРГ увеличился с 27 млн западногерманских марок до 206 млн марок5.
В 1976 г. западногерманские производители подшипников установили, что их японские конкуренты, резко увеличив ввоз дешевых подшипников, сумели в течение полугода захватить контроль над 40% рынка. В этом им активно содействовали японские филиалы, расположенные в ФРГ. Отраслевые объединения промышленников ФРГ, Франции, Англии и Италии обратились к комиссии ЕС, с требованием принять решительные меры. Последняя, сочтя жалобу обоснованной, ввела 20%-ную антидемпинговую пошлину на японские подшипники. Япония энергично оспаривала эти действия в высших инстанциях, апеллируя к уставу ГАТТ6.
Японские фирмы вышли на рынок копировальных аппаратов в США и быстро его завоевали. «Кэнон», «Минолта», «Рико» создали огромные производственные мощности раньше европейцев. Из 1039 млн копировальных аппаратов, продаваемых на мировом рынке в 1980 году, 880 тыс. шт. были японскими. Японцы начали разрабатывать и производить компактные недорогие копировальные аппараты, доступные небольшим фирмам, в отличие от больших европейских аппаратов, ориентированных на крупные фирмы и промышленные производства, стоящие десятки тысяч марок. В результате нового подхода японские фирмы закрепились в рыночной нише и вытеснили старых производителей. В 1981 году в ФРГ фирма «Олимпия» остановила завод в Кауфбайрене, «ИБМ» в Западном Берлине, ганноверская фирма «Пеликан» прекратила собственное производство копировальных аппаратов. Висбаденский филиал «Калле» фирмы «Хехст» стал продавать под своей маркой копировальные аппараты фирмы «Рико», «Олимпия» — фирм «Мацусита» и «Киото керамике»7. Доля японских товаров на европейском рынке с 1980 по 1985 г. увеличилась с 50 до 85%. Европейские фирмы пытались бороться с японским импортом копировальных аппаратов в Европу8. В 1985 году группа европейских фирм сформировала комитет СЕСОМ (от немецких производителей выступала фирма «Девелоп») с одной целью — оказать давление на комиссию ЕС, чтобы она провела расследование о возможном демпинге со стороны японских фирм на европейском рынке. Обра¬
213


зование СЕСОМ должно было привести к защите частных интересов этих фирм, однако этого не произошло. Западногерманская фирма «Девелоп» была приобретена фирмой «Минолта». В 1986 г. «Мацусита» начала производство в ФРГ. Фирма «Кэнон» утроила свой импорт в ФРГ до 7 тыс. аппаратов в месяц9. В начале 80-х годов в европейском сообществе существовало 9 независимых производителей копировальной аппаратуры, через 10 лет осталось только два производителя, среди них не было ни одного немецкого10.
Под натиском с Дальнего Востока в крайне бедственном положении оказалась и когда-то господствовавшая на мировом рынке немецкая промышленность звуковой электрической и электронной бытовой аппаратуры. Богатые традициями фирмы сменили своих владельцев или были вынуждены выйти из игры. Фирма «Вега» была продана «Сони», «Нордменде» и «Саба» — французскому концерну «Томсон Бранд С.А.», «Кертинг» — фирме «Горенье». Семейная фирма из Шварцвальда «ДУАЛ братья Штейдингер», проигрыватели которой когда-то способствовали рекламе немецкого качества по всему миру, в начале 1982 года, как и ее конкурент, фирма «Элак», была объявлена банкротом. «Телефункен» — когда-то самый яркий символ отрасли — погрязла в убытках и стала бельмом на глазу у своего материнского концерна «АЭГ». В 1981 году ганноверская фирма этой ранее процветающей отрасли промышленности прекратила производство проигрывателей в ФРГ и на том же заводе начала по японским лицензиям изготовление видеомагнитофонов11. Интересно, что инженер фирмы «Телефункен» Эдуард Шюллер в 1953 году разработал «метод пилообразного следа», до сих пор применяемый во всех видеосистемах для записи видеосигнала. Однако труды Шюллера не нашли применения на родной фирме. Немецкие предприниматели совершили ошибку, не проявив должного внимания к новациям, и тем самым отдали конкурентное преимущество в руки японских бизнесменов. «Сони» и «Мацусита» вышли в лидеры этой отрасли экономики. В отличие от США немецко-голландскому концерну «Грюндиг-Филипс» удалось остаться независимым производителем, однако это не изменило превосходства крупнейших японских экспортеров. Огромная серийность продукции позволяет японцам столь крупные расходы на исследования, которым европейцы ничего не могут противопоставить. На предприятиях фирмы «Мацусита», крупнейшего в Японии производителя видеомагнитофонов, занято 250 инженеров- разработчиков, в случае необходимости 21 лаборатория фирмы может оказать им помощь. На фирме «Телефункен» во всех НИОКР работает 200 чел.12
Европейские и американские производители отказались от экспортной стратегии в масштабах мирового рынка, что сыграло для них роковую роль. Ведущие немецкие и европейские производители (кроме «Филипса») практически не представлены в США и Японии — крупнейших рынках промышленных товаров. В то же время ведущие японские концерны набирали скорость посредством активного участия в транснациональном бизнесе.
Различия в стратегии видны, если сравнить деятельность фирм «Грюндиг» и «Сони», обе фирмы основаны после окончания Второй мировой
214


войны. Уже в 1960 году концерн «Сони» начал обосновываться на американском рынке. Сейчас филиал этой фирмы в США производит более 1 млн товаров в год, имеет филиалы в Англии, Франции и ФРГ. Макс Грюндиг не смог достать 200 млн западногерманских марок, необходимых для обещающего успеха старта на крупном рынке США. В итоге к 1981 году оборот «Сони» в 3 раза превысил своего конкурента из Фюрта13.
Во внешнеторговых отношениях Японии с ЕС можно выделить несколько периодов. С 1973 по 1985 год — так называемая эра торговли. Успешное проникновение на европейский рынок японских фирм, последовательный рост объемов экспортно-импортных операций с постоянным положительным сальдо Японии вызывал недовольство в европейских правительствах14.
ТАБЛИЦА 1. Японский экспорт и импорт в ФРГ с 1955 по 1994 г. в млрд иен15
Год
Импорт
Экспорт
1955
17
9
1960
44
24
1965
80
77
1970
122
198
1975
338
492
1980
570
1301
1985
700
1646
1990
1662
2566
1994
1138
1823
Со стороны европейских бизнескругов росло количество обвинений в демпинге и призывов к ответным мерам. В данной ситуации начался процесс роста прямых иностранных инвестиций в Европу как механизма нахождения взаимоприемлемого выхода из сложившейся ситуации. Некоторые зарубежные исследователи назвали этот процесс «эрой торговли плюс инвестиции». В этом общем для всего ЕС процессе видное место заняла Германия. ФРГ стоит на третьем месте по привлечению японских инвестиций. Это объясняется наличием в Германии нескольких благоприятных факторов: мощной экономики с объемным внутренним рынком и длительных экономических связей. После окончания американской оккупации и начала самостоятельной внешнеэкономической деятельности целый ряд японских фирм открыл свои представительства в ФРГ.
ТАБЛИЦА 2. Представительства японских фирм в ФРГ в 1955-1961гг.16
Японская материнская фирма
Европейский
филиал
Дата
открытия
Сфера деятельности
Место
расположения
Мицубиси
Дойче мицубиси
1955
Торговля
Дюссельдорф
Мицуи
Дойче буссан
1955
Торговля
Гамбург
Марубени Иида
Марубени Иида ГмбХ
1955
Торговля
Гамбург
215


Toe Мэнка
Toe Мэнка ГмбХ
1956
Торговля
Гамбург
Госе
Госе ГмбХ
1956
Торговля
Гамбург
С. Ито
С. Ито
1956
Торговля
Гамбург
Нисе
Дойче нисе импорт и экспорт. ГмбХ
1956
Торговля
Гамбург
Окура трэйдинг
Окура трэйдинг Ко. ГмбХ
1957
Торговля
Дюссельдорф
Канэмацу
Ф. Канэмацу Ко ГмбХ
1957
Торговля
Гамбург
Атакэ индастриес
Дойче атакэ ГмбХ
1957
Торговля
Г амбург
Сумимото трэйдинг
Дойче Сумимото
1958
Торговля
Дюссельдорф
Нитимэн индастри
Дойче Нитимэн ГмбХ
1959
Торговля
Гамбург
Киносита трейдинг
Дойче Киносита ГмбХ
1959
Торговля
Дюссельдорф
Осака трэйд асо- шиэйт
ЮТО импорт и экспорт ГмбХ
1960
Торговля
Гамбург
Момой текстиль
Дойче Момой текстиль ГмбХ
1960
Торговля
Гамбург
Ивай индастри
Ивай и Ко ГмбХ
1961
Торговля
Дюссельдорф
Хондо гикэн индастри
Еуроп Хондо мотор ГмбХ
1961
Торговля
Гамбург
Из представленной таблицы видно, что первоначальные вложения японских фирм были направлены на расширение собственных торговых возможностей. С 1980-х годов начинается процесс создания японских промышленных предприятий в ФРГ.
ТАБЛИЦА 3. Число японских предприятий ФРГ (исключая независимые подразделения НИОКР) по годам11 >
Страна
1985
1986
1987
1989
1990
1991
1992
1993
1994
ФРГ
35
46
54
65
87
99
106
108
106
Таким образом, менее чем за 10 лет число японских предприятий в Германии увеличилось в 3 раза. Важно отметить, что растет число предприятий, специализирующихся на работах в сфере НИОКР. За период с 1990 по 1994 г. число таких подразделений выросло с 14 до 53, второе место по японским предприятиям в ЕС. Такая тенденция показывает долговременный характер инвестиций и заинтересованность в развитии связей с Германией18.
Общий объем японских прямых инвестиций в ФРГ за период с 1951 по 1994 год составил 8,061 млн долл., при этом 727 млн долл, было вложено в 1994 году19. Электрические и электронные компании преобладают в промышленной сфере, на второй позиции по привлеченным инвестициям находятся компании, занятые в машиностроении и химическом секторе. В электронной сфере, после того как европейские производители не смогли противостоять японским фирмам, начался процесс совместного производства и разработки продукта.
216


ТАБЛИЦА 4. Японские электронные предприятия в ФРГ20
Фирма
Дата начала работы
Продукция
Хитати
1992
Производство DRAM
Мицубиси
1992
Производство DRAM, микропроцессоров.
Тосиба
1990
Сборка и проверка VLSI IC, планируется совместное производство.
Электронные фирмы «Хитати» и «Фудзицу» также основали предприятия НИОКР. Ряд японских производителей вошел в стратегические альянсы с европейскими производителями. Ниже перечисляются те из них, где присутствует доля участия немецких фирм: «Мацусита» сотрудничает с «Филипс» на уровне совместного производства и контрактах, «Оки» имеет контракт с «СГС-Томсон» в производстве ОЛАМ, «Санъе» с «СГС-Томсон» — в маркетинге продукции «Санъе», «Сони» с «Тексас» — контракт на разработку 1С, «Тосиба» заключила контракты с «Сименс» на производство ОЛАМ, 1С — для телекоммуникационного оборудования21.
Автопромышленность Японии после окончания Второй мировой войны начала развиваться под присмотром американских оккупационных властей. Вначале японская автопромышленность выпускала преимущественно грузовики, легковые автомашины выпускались небольшим количеством (в 1947 году это 18 тыс. шт. грузовиков и 300 шт. легковых)22. Импульсом к развитию стало начало Корейской войны и появление больших объемов заказов, в то же время начинается производство машин американских и европейских моделей, что повышает качество и технологический уровень производства. С начала 60-х годов начинается рост экспорта автомобилей. Основными рынками для сбыта продукции являлись США и страны Азии. Широкое проникновение на европейский рынок начинается в 70-х годах. В 1970 г. доля японских моделей на рынке Великобритании 0,4%, Франции 0,2%, ФРГ не достойна внимания. К 1980 г. доля японских автомобилей на немецком рынке увеличилась до 10,4%23. Успеху способствовало открытие ведущими японскими фирмами своих дочерних предприятий в ФРГ.
ТАБЛИЦА 5. Японские автомобильные сбытовые компании в ФРГ14
Материнская
фирма
Филиал в ФРГ
Капитал
Год
вложения
Задачи
Ниссан
Ниссан Дой- чланд ГмбХ
8,6 мил марок
1973
Импорт и продажа автомобилей и запчастей
Тоета
Тоета Дой- чланд ГмбХ
30 мил марок
1974
Импорт и продажа готовых автомобилей
Тоета аутаматик 40% и Toe Мен- ка 60%
Томен транспорт Герате ГмбХ
5 мил марок
1980
Импорт и продажа промышленных автомобилей
Под давлением правительств европейских государств японские фирмы приняли обязательства о добровольном самоограничении экспорта. В Гер-
217


мании доля экспорта японских автомобилей не должна была превышать 10%. В этих условиях японские автопроизводители пошли на расширение сотрудничества с немецкими производителями. Одним из первых было заключено соглашение между «Ниссан» и «Фольксваген» о производстве в Японии модели «Сантана», объем производства планировался в 60 тыс.шт. в год, но модель не пошла на японском рынке. Для производства «Сантаны» в Японию «Фольксваген» должен был поставлять для сборки двигатель, трансмиссию и шасси, а кузов поставляла фирма «Ниссан». Обе компании договорились о совместной разработке модели повышенной комфортабельности с объемом двигателя в 1800-2000 куб. см, распространили свое сотрудничество на совместное производство в странах третьего мира. «Ниссан» экспортировал на рынки Азии, Австралии и Океании модели «Фольксваген»25. «Тойота» и «Фольксваген» приступили к совместному производству грузовиков с 1989 г. В январе 1989 г. в Ганновере начало работать совместное предприятие «Тойота-Фольксваген» по выпуску модели «Таро» класса люкс мощностью в 15 тыс. шт. Фирма «Мазда» с начала 90-х приступила к совместному производству с немецким филиалом «Форд». «Хонда» основала в ФРГ в 1988 г. предприятие, работающее в сфере НИОКР с основной задачей: промышленные разработки и тестирование, маркетинг рынка и планирование. «Мазда» имеет офис с такими же задачами в ФРГ с 1990 г. со штатом в 50 человек. «Мицубиси» создало дизайнерский центр в Германии как часть «Мицубиси Мотор Еуроп»26. В Германии созданы японские предприятия, специализирующиеся на производстве оснастки для автомобилей.
Ни в одной отрасли промышленности японское превосходство не является таким подавляющим, как в производстве мотоциклов, — из 100 проданных мотоциклов не менее 85 приходится на фирмы «Хонда», «Кавасаки», «Ямаха», «Судзуки» и лишь 8 — на «БМВ» — крупнейшего немецкого производителя мотоциклов27.
Успех в привлечении японских прямых инвестиций в Германию можно объяснить. В вопросах внешней торговли для государств — членов ЕС решения Еврокомиссии имеют приоритет, Германии приходится выполнять нормативные акты и соглашения, принятые на уровне Сообщества, тем самым эти государства синхронизируют свою политику с другими государствами. Существующие отличия в экономических отношениях с Японией объясняются тем, что общие положения могут исполняться с большим или меньшим успехом. Политика ЕС (антидемпинговые меры, единая рыночная программа) является важнейшей причиной изменения стратегии японских фирм, приведших к росту объема прямых инвестиций в Европу. Различный уровень привлеченных инвестиций определяется тем, что в отношении инвестиций законодательный приоритет принадлежит государственному и внутрирегиональному уровню. В Германии активная роль по привлечению японских инвестиций принадлежит федеральным землям.
218


ТАБЛИЦА 6. Представительства земель ФРГ в Японии2*
Год открытия представительства
Число работников (немцев)
Основная представительская деятельность
Координация с федеральным уровнем
Эффективность работы
Бавария
1989
1
Приглашение японских компаний в Баварию
Посольство ФРГ оказывает поддержку
Эффективна
Берлин
1981
4
Приглашение японских инвесторов в Берлин, организация бизнес-делегаций в Берлин, распространение информации, проведение семинаров
Поддержка визитов правительственных делегаций в Берлин
Очень успешна в привлечении прямых инвестиций
Порт Бремен
1975
3
Маркетинг, координация
Поддержка от посольства ФРГ
Эффективна
Гессен
1987
2
Продвижение
инвестиций
То же
В зависимости от ситуации
Ниедерсашен
1992
4
То же
Нет
—
Северный
Рейн-
Вестфалия
1991
5(6)
То же
Самостоятельная деятельность, но при необходимости возможна
Самое успешное представительство в ФРГ
Райнланд-
Пфальц
1985
4
То же
Да
Эффективна
Саар
1987
1
То же
Нет
—
Гамбург
1989
—
То же
Нет
—
Из всех земель Германии самой успешной с точки зрения привлечения японских инвестиций является Северная Рейн-Вестфалия (СРВ). В 1989 году на эту федеральную землю приходился 51 % всех японских инвестиций в ФРГ. С середины 60-х именно в эту землю направляли свои инвестиции японские предприниматели, старающиеся получить лицензии от основных немецких компаний в тяжелой промышленности. В 70-х в СРВ пришли следующие лидеры японского бизнеса: «Фудзи Фото Фильм», «Мицубиси Электрик», «Тосиба». Столица земли Северный Рейн-Вестфалия Дюссельдорф получила определение «Маленький Токио на Рейне». Сегодня в Дюссельдорфе расположено более 400 представительств японских компаний, проживает 7794 японца из 22673 постоянно проживающих в Германии японцев29.
219


Германия для японских предпринимателей — привлекательная страна с точки зрения инвестиций, но существуют и негативные стороны. Далеко не во всех случаях немецкие федеральные и местные власти проявляют заинтересованность в инвестициях, плюс к этому антидемпинговые расследования еврокомиссий. У японцев возникают сложности с языком и непривычными формами управления на немецких предприятиях30. Высокий уровень профессиональных навыков и образования, центральное географическое расположение страны привлекают инвестиции, но экстремально высокий уровень зарплат и развитое трудовое законодательство сдерживают стремления японцев вкладывать капиталы31. В свою очередь, председатель немецких профсоюзов отзывался о японской системе трудовых отношений как о каменном веке32. Подобная негативная реакция приводит к тому, что японские корпорации принимают ее к сведению. Примером может служить открытие новой производственной линии на сборочном заводе фирмы «Тойота» (перед этим японцы ознакомились с производственным процессом на предприятии своего немецкого партнера «Фольксваген») проходило под лозунгом «Более человечно, легче работать»33.
Необходимо отметить, что механизм компенсации посредством прямых инвестиций недовольства европейцев от минусового торгового баланса с Японией, от недоступности японского внутреннего рынка для европейских фирм не всегда может сыграть свою позитивную роль. Примером может служить рынок алкоголя, японцы не стремятся вкладывать инвестиции в эту отрасль, в то же время европейские производители не могут пробиться на японский рынок алкоголя. В результате этот вопрос поднимался правительствами Великобритании, Франции, Италии, Ирландии, ФРГ (Германия выступала как производитель вина) на переговорах с японским правительством. ГАТТ признала, что эта отрасль рынка Японии защищена тарифами и запретительными пошлинами, что является нарушением. Несмотря на это вопрос так и не решен34.
Внешнеэкономические связи между Японией и Германией за период 1951-1995 гг. развивались и укреплялись. Большими темпами рос объем торговли между двумя государствами. По мере развития промышленности Японии, повышения ее конкурентоспособности возрастала и доля рынка ФРГ во внешней торговле. Японская сторона выступала как более активный участник двусторонних отношений, японские предприниматели демонстрировали большую деятельность и заинтересованность, были открыты к инновациям, шли на рассчитанный риск. Япония добилась больших успехов в экономической сфере, по сравнению с Германией, потому что сосредоточила основное внимание и ресурсы государства, в том числе и дипломатические, на достижении экономического успеха. Японские предприниматели получали всяческую поддержку со стороны японского правительства, иллюстрацией этому явились известные словосочетания «Япония инкорпорей- тед», «экономический гигант, дипломатический карлик». В отличие от Японии правительство ФРГ активно участвовало в политических процессах
220


Европы: таких как образование ЕС, объединение Германии. ФРГ является активным и ведущим членом НАТО.
Активная деятельность японских предпринимателей по проникновению на рынок ФРГ, закрепление на нем и стремление занять лидирующее положение не могли не вызвать недовольства с немецкой стороны. Встав перед нарастающим противодействием своей деятельности, японцы пошли на сотрудничество с немецкими бизнес-кругами. В зависимости от ситуации на рынке японские фирмы покупали и поглощали немецких конкурентов или при других обстоятельствах организовывали совместное производство, привлекали немецкие фирмы к перспективным проектам. Широко использовали схему организации производства японских моделей товаров на немецких предприятиях. Все эти меры позволили ослабить сопротивление немецких предпринимателей, заинтересовав их возможностью получения прибыли и развития бизнеса. Наличие предприятий на территории Германии и как следствие этого создание рабочих мест для немецких рабочих позволяют наладить контакты с профсоюзами. Мощный поток японских инвестиций в германскую экономику позволяет утверждать, что Япония способствует развитию ФРГ. Данный аргумент уместно использовать на переговорах с представителями федеральных и земельных властей. Характерным поведением японских фирм в случае столкновения с негативной реакцией на собственную деятельность является то, что японцы идут на уступки в расчете на будущий выигрыш и не поддаются нажиму, если только существует такая возможность. Важную роль сыграла Германия как поставщик лицензий и высоких технологий для японских предприятий. Причем это впоследствии привело к тому, что на рынок Германии стала поступать и занимать лидирующие позиции продукция, созданная на основе в том числе и германских разработок, вытесняя немецкую продукцию. В целом Германия остается стабильным и важным партнером Японии в ЕС и всей Европе.
Завершая рассмотрение двусторонних отношений, отметим, что в вопросах безопасности в 90-е годы наметилось сотрудничество Японии и ФРГ на базе взаимного понимания сложности для стран поиска подходящего формата участия в международных операциях.
Оба государства признают, что они обременены конституционной и эмоциональной чувствительностью в вопросах проведения военных действий за границей. Имея это в виду, Япония и Германия тесно сотрудничают в операциях по поддержанию мира и оба были активными спонсорами, сотрудничая в программах по развитию и мирному использованию ядерной энергии и содействию ядерной безопасности35.
Японии и Германия разделяют желание стать постоянными членами СБ ООН, что отражено официально в Германией в сентябре 1992 года и Японией — в 1993 году36. В частности, японские политики использовали конфликты на Балканах, чтобы продемонстрировать свою готовность взять на себя часть бремени в миротворческих усилиях в Восточной Азии. Министр иностран¬
221


ных дел Обути Кейдзо отправился в Боснию и Герцеговину в апреле 1998 года, чтобы проиллюстрировать высокий уровень заинтересованности Японии в реализации операций по содействию миру в регионе. В ноябре 1999 года японское правительство отправило миссию из должностных лиц МИДа сроком на семь месяцев в бывшую Югославию, чтобы способствовать улучшению ситуации в регионе и углубить японо-европейские отношения. Япония также принимала участие в разрешении косовского кризиса 1999 года, участвуя во встрече в Кельне министров иностранных дел в8. В мае 1999 года Япония перевела 200 млн долларов в помощь для Косово, из которых 60 млн долл, были переданы в течение двух лет Македонии и Албании для оказания помощи беженцам.
После трехлетней программы расширения экспорта за 1990-1992 гг., ЕС инициировал еще на три года — 1994-1996 гг. программу под названием «Ворота в Японию». Согласно этой программе была предоставлена информационная и финансовая помощь европейским компаниям, желающим проникнуть на японский рынок. Многие европейские страны начали специальные программы. В Германии эти программы были разработаны для поощрения европейского экспорта и инвестиций в Японию и в некоторых случаях помогали японским инвестициям в Европе, они начали функционировать с 1994 года37.
Программа действий для Японии и Германии в пяти областях была согласована в мае 1996 года. В октябре 1997 года она была дополнена и содержала следующие положения:
1) содействие миру и стабильности международного сообщества;
2) сотрудничество в международной экономической системе;
3) сотрудничество в решении общечеловеческих задач, таких как сохранение окружающей среды;
4) сотрудничество в азиатско-европейских отношениях посредством использования формата АСЕМ;
5) укрепление японо-германских двусторонних отношений.
Это программа действий в октябре 2000 года превратилась в «семь столпов» сотрудничества в японо-германских отношениях в XXI веке. Министр иностранных дел Японии Коно Ехэй и министр иностранных дел Германии Йошка Фишер 30 октября 2000 года добавили еще две области. Теперь концепция выглядела так.
1: Общий вклад в дело укрепления мира и стабильности международного сообщества.
2: Консолидация экономических и торговых отношений в интересах глобализации.
3: Общий вклад в решения глобальных проблем.
4: Направлять усилия для сохранения стабильности в регионах (Корейского полуострова, Китайской Народной Республики, бывшей Югославии, России, Южной Азии, новых независимых государств, Ближнего Востока и Персидского залива, Центральной и Южной Америки, в Восточном Тиморе и Африке).
222


5: Развитие политических отношений между Японией и Германией.
6: Содействие экономических отношений.
7: Развитие взаимопонимания и культурных связей38.
Область культурных связей — одно из наиболее успешных направлений развития двусторонних отношений. Академический обмен между двумя странами базируется на обширной системе стипендий и программ, успешной работе организаций-посредников, DAAD и Фонда Гумбольдта, оба представлены в Токио. Общее число японских студентов в Германии с начала 90-х годов увеличилось примерно на 50% примерно (приблизительно до 2200 чел.), количество немецких студентов в Японии в то же время увеличилось на 20% (до 255). Кроме того, расширилось сотрудничество между немецкими и японскими университетами на основе академического обмена. Число таких обменов утроилось с 77 в 1993 году до 221 в 2001 году. Развивается обмен между Японией и ФРГ в области искусства благодаря организации многочисленных мероприятий, посреднических организаций, представляющих взаимный интерес и взаимные возможности, проводятся крупные культурные мероприятия на коммерческой основе. Немецкая культура пропагандируется гораздо интенсивнее, чем в других азиатских странах. В Японии работают три Гете-института (Токио, Осака и Киото). Самой важной организацией, выполняющей функцию культурной пропаганды Японии в Германии, является Японский институт культуры в Кельне. В 1997 году подписана «Совместная декларация об активизации обмена японогерманской молодежью и персоналом», Германия и Япония активизировали свои усилия в этой области. В соответствии с декларацией предприняты меры по интенсификации научных обменов, обменов студентами, обменов специалистами и экспертами по работе с молодежью и молодежными организациями, идет интенсификация туризма, происходит увеличение обмена молодыми журналистами. По инициативе премьер-министра Обути в ходе визита канцлера Шредера в Японию в ноябре 1999 года лидеры двух стран договорились о создании двусторонней программы «рабочий отпуск». В соответствии с программой молодые люди обоих государств могут в течение одного года находиться в стране-партнере, имея официальное разрешение на работу. С сентября 1999 года до лета 2000 года японское правительство организовало под девизом «Германия в Японии» серию культурных мероприятий. В 2000 году в рамках двустороннего культурного обмена завершился год «Япония в Германии».
Таким образом, мы видим, что отношения между Японией и Германией на протяжении XX века прошли различные стадии. Два государства были врагами в Первой мировой войне и союзниками во Второй мировой войне, после разгрома и оккупации союзными державами Япония и ФРГ под влиянием политических усилий США оказались в одном военно-политическом лагере. В рамках биполярной структуры международных отношений, находясь под влиянием одного из двух политических полюсов (США), Япония и ФРГ сфокусировали свое внимание, прежде всего, на стимулировании рас¬
223


ширения двусторонних экономических и культурных связей. Процесс строительства объединенной Европы сохранил и даже усилил значимость для Японии успешного поступательного развития отношений с ФРГ. Необходимо отметить тот прагматизм, который сопровождал историю японогерманских отношений со стороны Страны восходящего солнца. На протяжения всего века Япония активно заимствовала достижения Германии в науке, технике. Когда правящие круги считали полезным для страны, они использовали элементы общественно-политической модели немецкого государства. Вступление в войну против кайзеровской Германии явилось следствием прагматических соображений. Примечательно, что отсутствие антигерманских настроений в Японии наблюдалось на протяжении всей войны. Во Второй мировой войне Япония тоже следовала исключительно своим интересам. Это привело к тому, что государства «оси» практически не осуществляли совместных военных операций. Отношения во второй половине века сохранили прагматический характер. Япония в двусторонних контактах с ФРГ ориентировалась, прежде всего, на развитие экономических связей, а что может быть более прагматичным, чем торговля. В отношениях на уровне народной дипломатии, межличностных связей можно говорить о взаимных симпатиях представителей двух государств, что создает благоприятную атмосферу для сохранения и расширения областей взаимодействия Японии и Германии.
1 Ханс Отто Эглау. Борьба гигантов. М., 1986. С. 73.
2 Петров Д.В. Указ.^соч. С. 203.
3 Фкио Морита. Сделано в Японии. История фирмы Сони. М., 1993. С. 393.
4 Ханс Отто Эглау. Указ. соч. С. 50.
5 Там же. С. 48.
6 Япония: ежегодник 1978. М., 1979. С. 147.
I Ханс Отто Эглау. Указ. соч. С. 51-52.
8 Financial times. 02.08.1985.
9 Financial times. 26.09.1986.
10 Bourke T. Japan & the globalization of European integration. Dartmouth, 1996. P. 57.
II Ханс Отто Эглау. Указ. соч. С. 54.
12 Там же. С. 55.
13 Там же. С.56.
14 Bourke Т. Japan & the globalization of European integration. Dartmouth, 1996. P. 34.
15 Таблица составлена по данным из Нихон то:кэй нэнкан. За соответстующие годы.
16 Данные для таблице взяты из Does ownership matter? Japanese Multinationals in Europe. Edited by Mark Mason. Oxford, 1994. P. 18.
17 Таблица составлена на основе данных из Conte-Helm М. The Japanese and Europe. Economic & cultural encounters. L., 1996. P. 34-35.
18 Conte-Helm M. Op.cit. P. 36.
19 Bourke T. Japan & the globalization of European integration. Dartmouth, 1996. P. 113.
20 Таблица составлена на основе Does ownership matter? Japanese Multinationals in Europe. Edited by Mark Mason. Oxford, 1994. P. 316.
21 Does ownership matter? Japanese... Op.cit. P. 315
22 Спандарьян В.Б., Спандарьян M.B. Автомобильная промышленность Японии. М., 1989. С. 11.
23 Ниссан Дзидося. Дзидося санке хандобукку. Токио, 1990. С. 12-13.
24 Таблица составлена на основе данных: Спандарьян В.Б., Спандарьян М.В. Автомобильная промышленность Японии. М., 1989. С. 178, 180.
224


25 Спандарьян В.Б., Спандарьян М.В. Указ. соч. С. 132.
26 Does ownership matter? Japanese... Op. cit. P. 372, 394.
27 Ханс Отто Эглау. Указ .соч. С. 58.
28 Таблица создана по материалам: Bourke Т. Japan & the globalization of European integration. Dartmouth, 1996. P. 136-170.
29 Conte-Helm M. Op. cit. P. 91-92.
30 Судзуки Садахико Нихон киге ни еру 0:бэй киге но байсю то кэйэй. Токио, 1993. С. 192.
31 Jothan Morris Japan and Global Economy. L., 1991. P. 199.
32 Conte-Helm M. Op. cit. P. 40.
33 Does ownership matter? Japanese... Op. cit. P. 393.
34 Bourke T. Op. cit. P. 179-180.
35 Glenn D. Hook, Julie Gilson, Christopher W. Hughes and Hugo Dobson Japan’s International Relations Politics, economics and security. New York, 2005. P. 292.
36 Ibid. P. 293.
37 Kazuhiko Togo Japan’s Foreign Policy, 1945-2003 The Quest for a Proactive Policy. Leiden; Boston, 2005. P. 270.
38 Ibid. P. 272-273.
225


ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Анализируя исследуемый период, можно отметить важные события, имевшие место в переломные моменты истории японо-германских отношений, важные для понимания стратегического развития межгосударственных отношений. Эти события являлись поворотными пунктами в изменении двусторонних отношений. Пренебрежительное отношение к Японии со стороны Германии определило вектор развития связей между государствами в начальный период. Тройственное вмешательство — коллективная акция, в которой важную роль сыграл Берлин, четко выявив положение Японии на мировой арене, поставив перед правящими японскими кругами задачу проведения продуманной дипломатической линии по недопущению в дальнейшем политической изоляции страны при осуществлении ею активной политики. Для решения этой задачи необходимо было опереться на союз с великой державой в тех исторических условиях. Таким партнером Токио мог стать только Лондон. Следующим шагом, имевшим далеко идущие последствия в дипломатических отношениях Японии и Германии, явилось заявление германских представителей о соблюдении нейтралитета в случае русско-японского конфликта на Дальнем Востоке. Эта позиция Берлина способствовала развязыванию войны 1904-1905 гг. и привела к нежелательному для Германии результату. По итогам войны Россия сосредоточила свое внимание на европейских делах, начался процесс формирования Антанты, а Япония укрепила свои позиции на Дальнем Востоке. Существование англо-японского союза предопределило ограниченность японо-германских связей в период, предшествующий началу Первой мировой войны. Следующим этапным событием для истории японо-германских отношений стало начало Первой мировой войны. Япония прагматично выбрала формулу своего поведения в этом глобальном конфликте. Объявив войну Германии, японские правящие круги стремились не упустить «золотой шанс», предоставившийся Токио для осуществления амбициозных планов в Китае, ранее ограниченных опасением противодействия со стороны великих держав. В первые дни войны японские политики и военные, ориентируясь по обстановке, расширили свои претензии и присоединили тихоокеанские колониальные владения Германии. Таким образом, можно заметить, что объявление войны Японией Германии явилось рациональным шагом, направленным на реализацию национальных интересов страны в понимании японских правящих кругов, исходивших из сложившейся геополитической ситуации и общей тенденции развития противостояния враждебных военно-политических блоков, а не результатом накопления неразрешимых противоречий на двустороннем уровне.
Версальско-вашингтонская система международных отношений определила новый статус Японии в качестве великой державы. Добившись этого
226


достижения, японские политики почувствовали холод одиночества на мировой сцене. Страна восходящего солнца по итогам вашингтонской конференции потеряла формального союзника (Великобританию) и привилегированные позиции в Китае, но обрела явного оппонента в лице Соединенных Штатов. В 20-х годах XX века Япония пыталась проводить политику в рамках сложившейся новой системы, но начало Великой депрессии подорвало надежды на мирное развитие за счет экономики. С каждым годом в мире накапливался потенциал противоречий в мировой системе, государства стали демонстрировать стремление к закрытию своих рынков, формированию зон влияния для внешних игроков, усилились этатистские тенденции. В Японии правящая элита была заинтересована в экспансии на континенте. Покинув Лигу Наций и оказавшись в политической изоляции, японская дипломатия взяла курс на переустройство версальско-вашингтонского порядка. Этот курс сблизил интересы Японии и Германии, которая потерпела поражение в войне и была возмущена итогами послевоенного мира, стремилась к пересмотру статей договора, подписанного на Парижской конференции. Но политическое сближение осуществлялось постепенно. Япония была не самой мощной из великих держав, а мощь Германии, несмотря на ее бурный рост, еще была недостаточной. Первой пробой сил было подписание Антикомин- терновского пакта. Страны вступили в договорные отношения по вопросу, связанному с противодействием деятельности коммунистического интернационала. В документе присутствовали секретные соглашения, в которых явно проглядывался объект противодействия договаривающихся сторон — СССР. Япония ничем не рисковала с точки зрения отношений с западными державами. Лондон и Париж настороженно относились к Советскому Союзу. На более глубокие отношения с Германией Токио не спешил идти, несмотря на существование весьма мощной прогерманской фракции в японском истеблишменте. В Токио начался долгий процесс поиска формы соглашения с Берлином, которая удовлетворяла бы представлениям разных групп элиты о национальных интересах страны. Подчеркнем, что в этот период в стране не было значимых сил, которые противились бы японской экспансии на континент. Шел спор о методах ее реализации, и только. Поиск внутриполитического компромисса в Японии затянулся, в результате чего более динамичная немецкая дипломатия переориентировалась на заключение пакта с СССР, что вызвало политический кризис в Токио и заморозило японогерманские отношения на несколько месяцев. За это время в Европе успели произойти коренные изменения: исчезла как субъект Польша, а она рассматривалась в качестве возможного союзника против СССР, потерпели поражение и были оккупированы колониальные державы — Голландия и Франция. Перед Японией встала перспектива поглощения колоний, лишившихся метрополий из-за войны в Европе. Отметим, что в этот период прогерманская группировка во внутриполитической борьбе использовала неформальные связи в Берлине для того, чтобы получить преимущество над соперничавшей с ней политической группировкой и привести к власти
227


новый кабинет, который должен был проводить более агрессивный курс на международной арене, что привело к формализации отношений с европейскими союзниками.
Заключение Тройственного пакта предопределило вступление Японии в мировую войну на стороне государств «оси». История японо-германских переговоров о заключении пакта, поведение и высказывания высших японских и немецких политических и военных деятелей показали, что они подходили с позицией недоверия к побудительным мотивам и обязательствам, данных им партнерами. Это стало одной из причин того, что в ходе войны не было примеров согласованных совместных стратегических операций, не был использован в полной мере потенциал военно-технического и экономического сотрудничества между Японией и Германией. Каждая сторона стремилась использовать изменения в обстановке в своих интересах, не заботясь о партнере по «оси». Эта особенность поведения контрастировала с достижениями антигитлеровской коалиции. Еще одним примером, демонстрирующим недостаточный уровень взаимодействия между Японией и Германией, явилось запоздалое осознание японской стороной наступившего перелома в войне в пользу антигитлеровской коалиции на европейском ТВД. Отдельно необходимо отметить роль, которую сыграли в развитии двусторонних отношений и во вступлении в войну в 1914 году министр иностранных дел Като, офицеры флота Като Кандзи, Мацумура и другие. Важно отметить, что многие из активных сторонников и участников войны проходили обучение в Германии, но это не повлияло на их провоенную позицию. Союз с нацистской Германией поддерживали генерал Осима и кадровый дипломат Сиратори, против выступал флот, так как с его позиции союз с Германией не отвечал интересам Японии. Но как только флот решил, что заключение Тройственного пакта не будет препятствовать экспансии на юг, все возражения были сняты. Эти примеры показывают, что личные симпатии хоть и имели место, но их влияние на развитие отношений носило характер глобальной идеи экспансии, охватившей умы правящей элиты Японии. В конечном счете участие Японии в глобальном конфликте привело ее к полному краху и потере всех достижений на мировой арене.
В послевоенный период оба государства оказались оккупированы победителями, и если судьба Германии зависела от решения четырех союзников, то Япония фактически полностью оказалась во власти США. В условиях биполярной структуры международных отношений место Японии в лагере США было предопределено. Соответственно, стратегическая линия японской дипломатии была пунктирно намечена в Вашингтоне, что не мешало Токио проводить достаточно независимую внешнюю политику. В рамках существования в лагере западных стран успешному и широкому развитию отношений Японии и ФРГ ничто не препятствовало.
В 70-х годах наблюдался процесс оживления поиска новых областей развития межгосударственных отношений, перераспределения ответственности между полюсами и странами-союзниками в рамках биполярной систе¬
228


мы международных отношений. Эта тенденция нашла отражение и в двусторонних отношениях между Японией и ФРГ. Однако степень углубления этих отношений не позволяет говорить о кардинальных изменениях. Даже нормализацию отношений Японии с ГДР нельзя оценить как резкое изменение вектора внешней политики Токио. Признание ГДР преследовало цели по расширению внешней торговли и осуществлению достижения единой стратегической линии со странами Западной Европы по расшатыванию единства соцлагеря.
Пример развития японо-германских связей во второй половине XX века показал, что повышение роли экономического фактора в развитии отношений не обязательно влечет одновременное повышение роли других факторов. Военно-политический фактор в отношениях не стал доминирующим. Японская политическая элита обеспечивала безопасность страны через механизм союза с США. В этом плане ФРГ, и даже более широко, Западная Европа не могли составить конкуренцию Вашингтону.
Рассматривая отношения Японии и Германии, мы исходили из посылки, что эти государства являются независимыми политическими единицами, над ними нет верховной власти. С развитием интеграции в рамках ЕС это положение несколько размывается нормативно-юридичиской деятельностью Брюсселя, который стремится подмять под себя национальные европейские правительства, но до сих пор ему не удалось превратиться в верховную власть над ними.
Во второй половине XX века Японии и ФРГ удалось приблизиться к некоему балансу. Двигаясь по пути достижения прогрессивного равновесия в своих отношениях, они создали условия, чтобы перейти в них на следующий уровень. Описывая отношения Японии и ФРГ в период 80-90-х гг. на уровне теоретического обобщения, их можно охарактеризовать как находящиеся в стабильной стадии, то есть они сохранили структурную целостность и изменились в заданных пределах. Верность этого вывода можно подтвердить тем, что внезапное изменение, произошедшее с ФРГ на комплексном уровне перехода внешнего фактора в формат внутреннего (поглощение ГДР), не внесло драматических изменений в японо-германские отношения. На глобальном уровне наблюдается определенное сходство национальных интересов Японии и ФРГ. Задача создания внешней среды, благоприятной для экономического развития, требует расширения сотрудничества в урегулировании региональных конфликтов, ядерном нераспространении и других глобальных вызовах человечеству. Опираясь на историю развития отношений, можно заметить, что в ближайшем будущем роль внешнего фактора в двусторонних отношениях сохранится. Большинство актуальных вопросов требует многостороннего сотрудничества в рамках формальных и неформальных межгосударственных объединений. У Токио и Берлина существует богатый опыт взаимодействия в международных отношениях, имеется большое количество площадок для совместных действий и коррекции двусторонних связей, при этом конфликтный потенциал
229


достаточно низкий. Основные противоречия лежат в плоскости внешней торговли, а значит, в современных условиях они могут быть разрешены в ходе согласительных процедур. Япония и ФРГ, являясь ведущими экспортерами товаров, заинтересованы в сохранении стабильности и транспарентности правил торговли на мировом рынке. Во второй половине XX века стал играть определенную роль фактор социально-культурного взаимодействия в качестве плодотворной базы для развития двусторонних отношений. Успех японского экономического проникновения на немецкий рынок был бы значительно более блеклым, если бы не опора на японскую бизнес- диаспору в ФРГ. Прогресс японской экономики базируется в том числе на фундаменте, который во многих областях заложили немецкие специалисты, которые посещали Японию с целью передачи своих знаний в сфере образования и практического производства. Широкие и многосторонние связи на уровне взаимодействия граждан двух государств позволяют с оптимизмом смотреть на перспективы развития отношений между Японией и Германией.
230


Список использованной литературы
Документы и материалы
Адзиа рэкисисире: сэнта: Центр азиатских исторических материалов.
Das Bundesarchiv.
DIP (Dokumentations- und Informationssystem für Parlamentarische Vorgänge) ist das gemeinsame Informationssystem von Bundestag und Bundesrat.
Akten zur Deutschen Auswärtigen Politik 1918-1945. Serie С, E. Göttingen, 1969-1971.
Aussenpolitik der Bundesrepublik Deutschland: Eint Dokumentation. 1949-1993. Stuttgart, 1995.
Akten zur Auswärtigen Politik der Bundesrepublik Deutschland 1952, ed. Institut für Zeitgeschichte (Munich: Oldenbourg, 2000). Vol. 1, 3.
Das persönliche Regiment — Reden und sonstige öffentliche Äußerungen Wilhelms II. zusammengestellt von Wilhlm Schröder. Munich, 1912.
Die Grosse Politik der Europäischen Kabinette 1871-1914.
Die deutschen Dokumente zum Kriegsausbruch 1914, vollständige Sammlung der Karl Kautsky zusammengestellten amtlichen Aktenstücke mit einigen Ergänzungen Im Aufträge des Auswärtigen Amtes nach gemeinsamer Durchsicht mit Karl Kautsky, hrsg. von Max Montgelas und Walter Schü- cking. Charlottenburg ,1919.
Documents on German Foreign Policy. 1918-1945. From the Archives of the German Foreign Office. Series C: 1933-1937. The Third Reich: First Phase. Vol. IV-VI; Series D: 1937-1945. Vol. IV- XIII. London: H.M. Stationery Office, 1949-1983.
40 Jahre Aussenpolitik der Bundesrepublik Deutschland: Eint Dokumentation. Stuttgart, 1989.
Japan. Treaties. Trade and Payment agreements between Japan and other countries. Tokyo, 1954.
Japan’s Decision for War: Records of the 1941 Policy Conferences. Stanford. California, 1967.
International Military Tribunal for the Far East. The Tokyo War Crimes Trial.Transcript of the Proceedings. Ed.R.John Pritchard and SoniaM.Zaide. Project Director Donald C Watt. Vol. I-V. New York-London: Garland Publishing, 1981-1987.
Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehrmachtfiihrungsstab) 1940-1945 Hans-Adolf Jacobsen В. 1: Frankfurt am Main. 1965.
Speech by Reich Foreign Minister J. von Ribbentrop on the Anniversary of the Tripartite Pact September 27,1942. Shanghai, 1942.
U.S. Initial Post-Surrender Policy for Japan (SWNCC150/4/A) Национальная парламентская библиотека Японии онлайн-выставка коллекции документов «рождение Конституции Японии» // www.ndl.go.jp/constitution/shiryo/01/022/022_001 l.html.
The «Magic» Background of Pearl Harbor. Volume 2 Appendix by United States. Dept. of Defense. 1978.
Анатомия войны. Новые документы о роли германского монополистического капитала в подготовке и ведении второй мировой воины / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1971.
Анатомия агрессии. Новые документы о военных целях фашистского германского империализма во второй мировой войне / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1975.
ВКП (б), Коминтерн и Япония, 1917-1941. М.: Росспэн, 2001.
Версальский мирный договор. М., 1925.
Военная разведка информирует Документы Разведуправления Красной Армии. Январь 1939 — июнь 1941 г. / Сост. В.А. Гаврилов. М., 2008.
Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы. Т. 1-2. М.: Политиздат, 1990.
Генералы и офицеры вермахта рассказывают... Документы из следственных дел немецких военнопленных. 1944-1951 / Сост. В.Г. Макаров, В.С. Христофоров. М., 2009.
Дело Рихарда Зорге. Неизвестные документы. М.: Летний сад, 2000.
Документы внешней политики СССР. М.: Международные отношения (издание продолжается).
Документы и материалы кануна второй мировой войны. 1937-1939. Т. 1-2. М.: Политиздат, 1981.
231


Документы по истории Мюнхенского сговора. 1937-1939. М.: Политиздат, 1979.
«Красный архив», 1921-1941.
Конституции Востока. Египет. — Турция. — Персия. — Афганистан. — Индия. — Китай. — Монголия. — Япония / Дурденевский В.Н., Лундшувейт Е.Ф. Л.: Госиздат, 1926.
Конституции буржуазных стран: Великие державы и западные соседи СССР. Т. 1. М.; Л.: Соцэкгиз, 1935.
Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и временного правительств 1878-1917 гг. Серия третья, 1914-1917. М.; Л., 1931-1938.
Мир между войнами : избр. документы по истории международных отношений 1910-1940- х годов / МГИМО(У) МИД РФ ; сост. А.В. Мальгин ; отв. ред. и авт. предисл. А.Д. Богатуров. М. : МГИМО, 1997.
Мировые войны XX века. Вторая мировая война: Документы и материалы: В 4 кн. М.: Наука, 2002.
Нюрнбергский процесс. Сборник материалов: В 8 т. М., 1987-1999.
Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Сборник документов: В 5 т. М., 1995-2008.
Переписка Вильгельма II с Николаем П 1994-1914. М., 2017.
Политический дневник Альфреда Розенберга, 1934-1944 гг. / Под ред. И. Петрова; пер. с нем. С. Визигиной, И. Петрова; коммент. С. Визигиной, А. Дюкова, В. Симиндея, И. Петрова; предисл. А. Дюкова; сопр. ст. И. Петрова. М.: Историческая память: Русская книга, 2015.
Причины второй мировой войны. Документы и комментарии. М., 1988.
Русские Курилы. История и современность. Сборник документов по истории формирования русско-японской и советско-японской границы. М., 2002.
Русский архив. Т. 18. Великая Отечественная. Советско-японская война 1945 года: история военно-политического противоборства двух держав в 30-40-е годы. Документы и материалы. М., 1997.
Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917. М.: Гос. изд-во полит, литературы, 1952.
Стратегия Гитлера — путь к катастрофе, 1933-1945: исторические очерки, документы и материалы: В 4 т. / В.П. Дашичев; ИМЭПИ РАН. М.: Наука, 2005.
Сборник документов по международной политике и по международному праву. Выпуск VI: Пакт четырех. Разоружение. Манчжурский конфликт. Выход Германии и Японии из Лиги Наций. 1 января 1933 года. 1 января 1934 года. М.: Издание Народного Комиссариата по Иностранным Делам, 1934.
Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Том 6. Берлинская (Потсдамская) конференция руководителей трех союзных держав — СССР, США и Великобритании (17 июля — 2 августа 1945 г.). М.: Издательство политической литературы, 1984.
СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны. Документы и материалы. М., 1971.
Тайны дипломатии третьего рейха Германские дипломаты, руководители зарубежных военных миссий, военные и полицейские атташе в советском плену: Документы из следственных дел. 1944-1955 / Сое. В.С. Христофоров, В.Г. Макаров. М., 2011.
Гэндай си сире (Документы современной истории). Токио, 1964-1972.
Тайхэйе сэнсо-э но мити. Бэккан. Сирехэн (Путь к войне на Тихом океане. Приложение. Сборник документов). Токио, 1963.
Нихон гайко нэмпе нараби сюе бунсе (Хронология и основные документы дипломатии Японии). Токио, 1965.
Литература
Алиев РШ-Л. Внешняя политика Японии в 70-х — начале 80-х годов (теория и практика). М., 1986.
Апальков Ю.В. Боевые корабли японского флота. 10.1918-8.1945 гг. // Подводные лодки. СПб., 1999.
232


Бжезинский 3. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. М., 1999.
Богатуров АД. Великие державы на Тихом океане. История и теория международных отношений в Восточной Азии после второй мировой войны (1945-1995). М., 1997.
Богатуров АД. Японская дипломатия в борьбе за источники энергетического сырья (70-80-е годы). М., 1988.
Борисов А. Японо-германское соглашение. М., 1937.
Брукс Л. За кулисами японской капитуляции. М., 1971.
Будкевич С.Л. Дело Зорге. М., 1969.
Вайцзеккер Э. Посол третьего рейха. М.: Центрполиграф, 2007.
Варлимонт В. В ставке Гитлера. М., 2005.
Вербицкий С.И. Японо-американский военно-политический союз. М., 1972.
Ветров А.В. Соперничество или партнерство? Внешнеэкономическая экспансия капитализма. М., 1990.
Великая Отечественная война. 1941 год: Исследования, документы, комментарии / Отв. ред. В.С. Христофоров. М.: Издательство Главного архивного управления города Москвы, 2011.
Великая Отечественная война. 1942 год: Исследования, документы, комментарии / Отв. ред. В.С. Христофоров. М.: Издательство Главного архивного управления города Москвы, 2012.
Великая Отечественная война 1941-1945 годов: В 12 т. Т. 2. Происхождение и начало войны. Изд. доп. и испр. М.: Кучково поле, 2015.
Внешняя политика капиталистических стран. М.: Междунар. отношения, 1983.
Внешняя политика Японии. История и современность / Отв. ред. Э.В. Молодякова. Ин-т востоковедения РАН, Ассоц. японоведов, Восточная литература, М., 2008.
Внешняя политика и международные отношения Германской Демократической Республики / Отв. ред. З.С. Шейнис. М.: Прогресс, 1974.
Внешнеэкономическая политика и дипломатия современного капитализма / Ред. В.К. Ломакин. М., 1984.
Восток в капкане глобального финансово экономического кризиса / Отв. редактор д.и.н. А.М. Хазанов. М.: ИВ РАН, 2009.
Восток между Западом и Россией / Огв. ред. д.и.н. академии РАЕН А.М. Хазанов. М.: ИВ РАН, Центр стратегической конъюнктуры, 2015.
Востоковеды о международных проблемах Востока (посвящается памяти профессора И.А.Латышева) / Отв. ред. А.М. Хазанов. М., 2007.
Волчьи стаи / Ред. В. Киселев М.: Терра, 1998.
Витте С.Ю. Избранные воспоминания. М.: Мысль,1991.
Вторая мировая война. М., 1958.
Вторая мировая война. М., 1996.
Викторов Ф. и др. Техника японской армии. М., 1935.
Вудворд Д. Тайные рейдеры. М., 2004.
Гальперин А. Англо-японский союз (1902-1921). М., 1947.
Германская история. М., 1970. Т. 2.
Гольдберг Д.И. Внешняя политика Японии (сентябрь 1939 — декабрь 1941 гг.). М., 1959.
Гольдберг Д.И. Внешняя политика Японии (1941-1945 гг.). М., 1962.
Голяков С., Ильинский М. Рихард Зорге. Подвиг и трагедия разведчика. М.: Вече, 2001.
Громыко А.А. Памятное: В 2 т. М., 1990.
Глушков В.В., Черевко К.Е. Русско-японская война 1904-1905 гг. в документах внешнеполитического ведомства России: факты и комментарии. М.: ИДЭЛ, 2006.
Дальний Восток и Центральная Азия. М.: Наука, 1985.
ДеларюЖ. История гестапо. Смоленск, 1993.
Дирксен Герберт. Москва, Токио, Лондон — Двадцать лет германской внешней политики. М., 2001.
Ерусалимский А. С. Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце ХЕХ века. М., 1951.
Еремин В.Н. История правовой системы Японии. М.: РОССПЭН, 2010.
233


Еремеев П.М., Шергин А.П. Подводные лодки иностранных флотов во второй мировой войне. Оперативно-статистические материалы. М., 1964.
Жуков Е.М. Японо-германские отношения во второй мировой войне. М., 1944.
Японский милитаризм / Под ред. Е.М. Жукова М., 1972.
Зайончковский А.М. Первая мировая война. СПб.: Полигон, 2002.
Захарова Ф.Л. Политика Японии в Манчжурии (1932-1945 гг.). М., 1990.
ФенбиД. Генералиссимус Чан Кайши и Китай, который он потерял. М., 2006.
Иванов Ю. Камикадзэ. Смоленск, 2001.
Иноуэ Киеси, Оконоги Синдзабуро, Судзики Сеси. История современной Японии. М., 1955.
Кикудзиро Исии. Дипломатические комментарии. М., 1942.
Исраилян В.Л., Кутаков Л.Н. Дипломатия агрессоров. Германо-итало-японский фашистский блок. История возникновения и краха. М., 1967.
Инако Ц. Современное право Японии. М., 1981.
Исаков И.С. Операция японцев против Циндао в 1914 г. М.; Л.: Военмориздат, 1941.
История Германии: В 3 т. / Под общ. ред. Б. Бонвеча, Ю.В. Галактионова. М.: КДУ, 2008.
История войны на Тихом океане: В 5 т / Под общ. ред. Усами Сэйдзиро, Эгути Бокуро, Тояма Сигэки, Нохара Сиро и Мацусима Эйити; пер. с яп. и под ред. Б.В. Поспелова. М., 1957-1958.
История дипломатии. Т. 3. / Под ред. Потемкина. М., 1945.
История международных отношений и внешней политики СССР. М., 1957.
История Японии / Под ред. Е.М. Жукова. М.: Институт востоковедения РАН, 1998.
История Японии: Учебник для студентов вузов / Под ред. Д.В. Стрельцова. М.: Аспект Пресс, 2015.
Сабуро Иэнага. История японской культуры. М., 1972.
Каткова З.Д. Китай и державы. 1927-1937. М., 1995.
Калъвокоресси П. Мировая политика после 1945 года: В 2 т. М., 2000.
Комптон Джеймс. Свастика и орел: Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны: 1933-1941 гг. М., 2007.
Кейтель В. Размышления перед казнью: Воспоминания, письма и документы начальника Верховного главнокомандования вермахта. М., 1998.
Кеннан Дж. Дипломатия второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана. М., 2002.
Клепацкий Збигнев М. Западно-европейские международные организации. М., 1973.
Кошкин А.А. Крах стратегии «спелой хурмы». Военная политика Японии в отношении СССР, 1931-1945. М., 1989.
Кошкин А.А. Японский фронт маршала Сталина. Россия и Япония: тень Цусимы длиной в век. Факты. Документы. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003.
Кошкин А.А. «Кантокуэн» — «Барбаросса» по-японски. Почему Япония не напала на СССР. М.: Вече, 2011.
Кошкин А.А. Россия и Япония. Узлы противоречий. М.: Вече, 2010
Кошкин А.А. Японский козырь Сталина. От Цусимы до Хиросимы. М.: Вече, 2011.
Крейг Уильям. Падение Японии. Смоленск: Русич, 1999.
Крупянко М.И Япония в системе Восток-Запад: политика, экономика. М., 1991.
Крупянко М.И. Япония после холодной войны: политика национальной безопасности. М.,
2001.
Кузнецов Ю.Д., Навщкая Г.Б., Сырицин ИМ. История Японии. М., 1988.
Кутаков Л.Н. Внешняя политика и дипломатия Японии. М., 1964.
Латышев И.А. Внутренняя политика японского империализма накануне войны на Тихом океане. 1931-1941 гг. М., 1955.
Латышев ИА. Конституционный вопрос в послевоенной Японии. М., 1959.
Лемин И. Пропаганда войны в Японии и Германии. М., 1934.
Лим С. Ч. История образования в Японии (конец XIX — первая половина XX века). М., ИВ РАН, 2000.
Чарльз А. Локвуд. Топи их всех. М., 2001.
Лукьянова М.И. Японские монополии во время второй мировой войны. М., 1953.
Макаров А.А. Политическая власть в Японии. М., 1988.
234


Макош Ульрих. Япония сегодня. М., 1962.
Маршаллъ В., Эдвардс Б. Война на море. Внимание: рейдеры. Смоленск, 2004. Международные отношения на Дальнем Востоке (1870-1945 гг.). М., 1951.
Международные отношения после Второй мировой войны. Т.З. (1956-1964 гг.) / Отв. ред. Д.Е. Мельников, Д.Г. Томашевский. М.,1965.
Международные отношения на Дальнем Востоке. Кн. 2. М., 1973.
Мещеряков А.Н. Быть японцем. История, поэтика и сценография японского тоталитаризма. М., 2009.
Мещеряков А.Н. Император Мэйдзи и его Япония. М.: Наталис-Рипол классик, 2006. Молодяков В.Э., Молодякова Э.В., Маркаръян С.Б. История Японии. М., 2007.
Молодяков В.Э. Несостоявшаяся ось: Берлин-Москва-Токио. М., 2004.
Молодяков В.Э. Россия и Япония: поверх барьеров. Неизвестные и забытые страницы российско-японских отношений (1899-1929). М., 2005.
Молодяков В.Э. Россия и Япония: меч на весах. Неизвестные и забытые страницы российско-японских отношений (1929-1948). М., 2005.
Молодяков В.Э. Эпоха борьбы. Сиратори Тосио (1887-1949): дипломат, политик, мыслитель. М., 2006.
Морита Акио. Сделано в Японии. История фирмы «Сони». М., 1993.
Накасонэ Я., Сато С., Нисибэ С. После «холодной войны». М., 1993.
Нагата Хироси. История японского материализма. М.: Мысль, 1990.
Нестабильность геостратегического пространства в странах Ближнего, Среднего и Дальнего Востока: актуальные проблемы / Под ред. М.И. Крупянко; Институт востоковедения РАН. М.: ИВ РАН; Издатель Воробьев А.В., 2017.
Николаи В. Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время. Киев: Княгиня Ольга, 2005.
Нозиков Н. Японо-китайская война 1894-1895 гг. М.: Воениздат НКО СССР, 1939. Обострение международных отношений в Азии и Африке и позиция России / Отв. ред. Шарипов У.З. М.: ИВ РАН, 2017.
Овсяный И.Д. Тайна, в которой война рождалась. М., 1975.
Оришев А.Б. Иранский узел. Схватка разведок. 1936-1945 гг. М.: Вече, 2009.
Очерки новейшей истории Японии / Отв. ред. Х.Т. Эйдус. М., 1957.
Павлов Д.Б. Русско-японская война 1904-1905 гг. Секретные операции на суши и море. Материк. М., 2004.
Павлов Н.В. Внешняя политика ФРГ: концепции и реалии 80-х годов. М.: Междунар. отношения, 1989.
Павлов Н.В. История внешней политики Германии. От Бисмарка до Меркель М.: Международные отношения, 2012.
Павлов Н.В. История современной Германии, 1945-2005. М.: Астрель-АСТ, 2006.
Кошкин А.А. (автор-составитель). Партитура Второй мировой. Гроза на Востоке. М.: Вече, 2010. Партнеры и соперники внешняя торговля развитых капиталистических государств / Под ред. И.Н. Устинова, И.И. Дюмулена. М., 1976.
Первая мировая война. Пролог XX века. М., 1998.
Петров Д.В. Внешняя политика Японии после второй мировой войны. М., 1965.
Петров Д.В. Япония в мировой политике. М., 1973.
Печатное В.О., Маныкин А.С. История внешней политики США. М.: Международные отношения, 2012.
Полторок А.И. Нюрнбергский эпилог. М., 1950.
Попов В.И. Современная дипломатия. Теория и практика. М., 2003.
Попов К.М. Япония. Очерки развития национальной культуры и географической мысли. М.: Мысль, 1964.
Пути развития Австралии и Океании: история, экономика, этнография. М.: Наука, 1981. Рогинский М.Ю. Рзенблит С.Я. Международный процесс главных японских военных преступников. М., 1950.
Рогге Б. Рейдер «Атлантис». Самый результативный корабль германского ВМФ. 1939-1941 гг. М., 2006.
235


Роувер Ю. Субмарины, несущие смерть. Победы подводных лодок стран гитлеровской Оси. М., 2004.
Романов Б.А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны (1895-1907). М.; Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1947.
Риббентроп И. фон. Мемуары нацистского дипломата. Смоленск, 1998.
Сафронов В.П. СССР, США и японская агрессия на Дальнем Востоке и Тихом океане 1931- 1945 гг. М., 2001.
Саркисов К.О. Япония и Организация Объединенных Наций. М., 1975.
Севостьянов Г.Н. Дипломатическая история войны на Тихом океане от Пирл-Харбора до Каира. М., 1964.
Севостьянов Г.Н. Политика великих держав на Дальнем Востоке накануне второй мировой войны. М., 1961.
Сиполс В.Я. Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны. М., 1979.
Системная история международных отношений. 4 т. 1918-1991 / Под ред. А.Д. Богатурова. М.: Московский рабочий, 2000.
Сиратори Тосио. Новое пробуждение Японии. Политические комментарии 1933-1945 / Сост., перев., вст. Ст. и комм, д.полит.н. В.Э. Молодякова. М.: АИРО-ХХ1, 2008.
Скопин В.И. Милитаризм. М., 1957.
Славинский Б.Н. Пакт о нейтралитете между СССР и Японией. Дипломатическая история. 1941-1945 гг. М., 1995.
Смирнов Л.Н., Зайцев Е.Б. Суд в Токио. М., 1978.
Спандарьян В.Б., Спандарьян М.В. Автомобильная промышленность Японии. М., 1989.
Современная Япония. Справочник / Отв. ред. И.А. Латышев М.: Наука, 1968.
Страны южных морей: История, экономика, этнография, география / Институт востоковедения. М.: Наука, 1980.
Стрешневский Д. Воздушный флот Японии. М., 1934.
Схиммелъпеннинк ван дер Ойе Дэвид. Навстречу Восходящему солнцу. Как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. М., 2009.
Табохаси Киеси. Дипломатическая история японо-китайской войны (1894-1895) / Пер. с япон. М., 1956.
Того Сигенори. Воспоминания японского дипломата. М., 1996.
Томиока Садатоси. Политическая стратегия Японии до начала войны. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2016.
Топеха П.П.,Чегодарь Н.И., Гришелева Л.Д. История Японии 1945-1975. М., 1978.
Террейн Джон. Великая война. Первая мировая — предпосылки и развитие. М., 2004.
Туз Адам. Всемирный потоп. Великая война и переустройство мирового порядка, 1916— 1931 годы / Пер. с англ. А. Гуськова. М., 2017.
1939 год: Уроки истории / Отв. ред. О.А. Ржешевский. М.: Мысль, 1990.
Уткин А. Американская империя. М., 2003.
Ушаков Б.В. Внешняя политика гитлеровской Германии. М., 1961.
Фишер Ф. Рывок к мировому господству. Политика военных целей кайзеровской Германии в 1914-1918 гг. М., 2017.
Футида М, Окумия М. Сражение у атолла Мидуэй. М., 1958.
Ульям Холмс. Победа под водой. Смоленск, 1999.
Мотицура Хасимото. Потопленные. М., 2001.
Хаусхофер К. О геополитике. Работы разных лет. М.: Мысль, 2001.
Хаттори Такусиро. Япония в войне. 1941-1945. СПб., 2000.
Хорикоси Д., Окумия М., Кайдин М. Японская авиация во второй мировой войне М., 1999.
Хисао Каномори, Дзюн Вада. Япония — мировая экономическая держава. М., 1986.
Шацилло В., Шацилло Л. Русско-японская война. 1904-1905. М.: Молодая гвардия, 2004.
Шацилло В.К. Первая мировая война 1914-1918. Факты. Документы. М.: Олма-пресс, 2003.
Шеленберг В. Лабиринт. М., 1991.
Ширер Уильям. Взлет и падение третьего рейха: В 2 т. М., 1991.
Эглау Ханс. Отто Борьба гигантов. М., 1986.
Эйду с X. Япония от первой до второй мировой войны. М., 1946.
236


Япония: полвека обновления / От. ред. В.Б. Рамзее М, 1995.
Япония: экономика, политика, история. М., 1989.
Abe Sh. Creative Diplomacy. Japans initiative for Peace & Prosperity. Tokyo, 1985.
Andrieu D'Albas. Death of a navy. The Fleets of the Mikado in the Second World War. London, 1957.
Balz Erwin. Das Leben eines deutschen Arztes im erwachenden Japan. Tagebücher, Briefe, Berichte, herausgegeben von Toku Bälz. Stuttgart, 1931.
Bringmann Tobias C. Handbuch der Diplomatie, 1815-1963: auswärtige Missionschefs in Deutschland und deutsche Missionschefs im Ausland von Metternich bis Adenauer Munich: K.G. Saur, 2001.
Barth Johannes. Als deutscher Kaufmann in Femost: Bremen-Tsingrau-Tökyö 1891-1981; Berlin: E. Schmidt, 1984.
Jeffrey T. Bergner. The New superpowers Germany, Japan, the US and the New World Order. New York, 1991.
Boyd Carl. The Extraordinary Envoy: General Hiroshi Oshima and Diplomacy in the Third Reich, 1934-1939. Washington: University Press of America, 1982.
Jochen Brennecke. Haie im Paradies: der deutsche U-Boot-Krieg in Asiens Gewässern 1943— 1945. Koehler, 2002.
Chapman John (Ed.). The Price of Admiralty. The War Diary of The German Naval Attaché in Japan, 1939-1943. Vol. П & III, 23 August 1940 to 9 September 1941. Saltire Press, 1982.
Carpenter Dorr & Polmar, Norman. Submarines of the Imperial Japanese Navy. L., 1986.
Conte-Helm M. The Japanese and Europe. Economic & cultural encounters. L., 1996.
Conrad Sebastian. The Quest for the Lost Nation Writing History in Germany and Japan in the American Century. Berkeley-Los Angeles-London, 2010.
Daniels G. & Drifte R. (Ed.) Europe & Japan changing relationships since 1945. Ashford, 1990.
Downing David. Sealing Their Fate the Twenty-Two Days That Decided World War II. London, 1988.
Drifte R. Japans Foreign policy in the 1990s. From economic superpower to what power? Oxford, 1996.
Daniels G.& Drifte R. (ed.by). Europe and Japan: Changing Relations since 1945. Ashford: Paul, Norbury, 1986.
Dyer Edwin M. Japanese Secret Projects: Experimental Aircraft of the UA and UN 1939-1945. Midland Pub Ltd., 2009.
Fox John P. Germany and the Far Eastern Crisis, 1931-1938: A Study in Diplomacy and Ideology. Oxford, 1982.
Forsberg Aaron. America and the Japanese miracle: The Cold War context of Japan’s postwar economic revival, 1950-1960. The University of North Carolina Press Chapel Hill & London, 2000.
Francillon Rene J. Japanese Aircraft of the Pacific War. L.: Putnam, 1970.
Friedrich Forstmeier (Hrsg.). Wirtschaft und Rüstung am Vorabend des Zweiten Weltkrieges. Düsseldorf: Droste, 1975.
Funke Manfred (Hrsg.). Hitler, Deutschland und die Mächte: Materialien zur Außenpolitik des Dritten Reiches. Düsseldorf: Droste, 1976.
Gray William Glenn. Germany’s cold war: the global campaign to isolate East Germany, 1949- 1969. The University of North Carolina Press Chapel Hill & London, 2003.
Green William, Swanborouch Gordon. Japanese Army Fighters. London, 1976.
Görtemaker M. Deutschland im 19. Jahrhundert. Entwicklungslinien. Opladen 1996. Schriftenreihe der Bundeszentrale für politische Bildung, Bd. 274.
Gunton Dennis. The Penang submarines: Penang and submarine operations, 1942-1945. George Town, 1970.
Gutjahr L. German foreign & defense policy after unification. L., 1994.
Japans foreign policy after the Cold War: Coping with change. Ed.by Curtis G. New York, 1990.
Hamilton Richard F, Herwig Holger H. Decisions for War, 1914-1917. New York, 2005.
Hartmann Rudolf. Japanische Studenten an der Berliner Universität 1870-1914. Mori-Ogai- Gedenkstatte der Humboldt-Universität zu Berlin, 1997.
Haasch Guenter(Hg.). Die Deutch-Japanischen Gesellschaften von 1888 bis 1996. Berlin, 1996.
237


Glenn D. Hook, Julie Gilson, Christopher W Hughes and Dobson Hugo. Japan’s International Relations Politics, economics and security. New York, 2005.
Heideck Christian. Zwischen Ost-West-Handel und Opposition Die Japanpolitik der DDR 1952— 1973. Monographien aus dem Deutschen Institut für Japanstudien, 57. München: ludiclum Verlag, 2014.
Hengyu Guo (Hrsg.). Von der Kolonialpolitik zur Kooperation: Studien zur Geschichte der deutschchinesischen Beziehungen. München: Minerva-Publ., 1986.
Hirohisa Kohama. Industrial Development in Postwar Japan by Routledge. 2007.
Kaiser K. Hrsg. Von, Krause J. Deutschlands neue Aussenpolitik. München: Oldenbourg, 1996.
Hrsg P. Maul. Japan und Europe. Getrennte weiten? Frankfurt a. M., 1993.
Iriye Akira. Power and Culture. The Japanese-American War, 1941-1945. London, 1981.
Ikle F.W. German-Japan relations 1936-1940. New York, 1956.
Japanese-German Relations, 1895-1945 War, Diplomacy and Public Opinion / Edited by Christian W. Spang, Rolf-Harald Wippich. Routledge, 2006.
Japan in the Fascist Era / Edited by E. Bruce Reynolds, Palgrave Macmillan, 2004.
Jones F.S. Japans New Order in East Asia. Its rise and fall 1937-1945. London, 1954.
Joswig, U. Sicherheistspolitische Zusammenarbeit zwischen Japan und Westeuropa: Chancen und Grenzen. Frankfurt a. M., 1989.
Jürgen Elvert (Hrsg.). Staatenbildung in Übersee: die Staatenwelt Lateinamerikas und Asiens. Stuttgart: Steiner, 1992.
Hillgruber Andreas (Hrsg.). Probleme des Zweiten Weltkrieges. Köln: Kiepenheuer & Witsch, 1967.
Forstmeier Friedrich (Hrsg.). Kriegswirtschaft und Rüstung 1939-1945. Düsseldorf: Droste- Verl., 1977.
Khalid Sekkat, Pierre Buigues. Industrial Policy in Europe, Japan and the USA: Amounts, Mechanisms and Effectiveness. Palgrave Macmillan, 2009.
Kaji Ryuichi. Japan ein Kulturüberblick. Tokyo, 1938.
Kampfflugzeuge Daten, fakten, technic. Rasttat, 2001.
Keegan John. The First World War. Vintage Books, 2000.
Kracht K, Lewin B., Muller K. Japan und Deutschland im 20 Jarhundert. Wiesbaden, 1984.
Krebs Gerhard. Japans deutschlandpolitik 1935-1941. Hamburg, 1984.
Krebs Gerhard (Hrsg.). Formierung und Fall der Achse Berlin-Tokyo. München: Iudicium-Verl., 1994.
Krebs Gerhard, Oberländer Christian (eds.) 1945 in Europe and Asia Reconsidering the End of World War II and the Change of the World Order. Monographien aus dem Deutschen Institut für Japanstudien. Munich, 1997.
Kume Kunitake. Japan Rising: The Iwakura Embassy to the USA and Europe. Cambridge University Press, 2009.
Kudo Akira. The Tripartite pact and synthetic oil: The Ideal Reality of Economic and Technical Cooperation between Japan and Germany. Tokyo, 1992.
Kudo Akira. Japanese-German Business Relations: Co-operation and Rivalry in the Interwar Period. London; New York, 1998.
Langer W.L. The Diplomacy of Imperialism. New York: Alfred A. Knopf, 1956. Vol. 1.
Liang Hsi-Huey. The Sino-German connection. Alexander von Falkenhausen between China and Germany 1900-1941. Amsterdam: Van Gorcum, 1978.
Margaret MacMillan. Paris 1919. Six Months, That Changed the World. Random House Publishing Group, 2003.
MakiJohn M. Conflict and tension in the Far East. Key documents 1894-1960. Seattle, 1961.
Mark Mason (Ed.). Does ownership matter? Japanese Multinationals in Europe. Oxford, 1994.
Matsumura Yutaka. Japan’s economic growth 1945-1960. Tokyo, 1961.
Robert C. Mikesh & Shorzoc Abo. Japanese Aircraft 1910-1941. Maryland: The Naval Insritute Press, Annapolis, 1990.
Meissner Kurt. Deutsche im Japan 1639-1960. Tokyo, 1961.
Michalka Wolfgang (Hrsg.). Nationalsozialistische Außenpolitik. Darmstadt: Wiss. Buchges., 1978.
Mikanagi Yumiko. Japan’s trade policy. Action or reaction. London; New York, 1996.
Jothan Morris. Japan and Global Economy. L., 1991.
James L. Huffman. Modem Japan: a history in documents. Oxford; New York, 2004.
238


Morhard, J.M.H. Wirtschaftliche Sicherheit und Politik in Japan: Ein Faktor in der Konzeption der japans Ausen-und Sicherheitspolitik. Hamburg, 1989.
Royama Masamichi. Foreign policy of Japan 1914-1939. Tokyo, 1941.
Newland K.L. (Ed.) The International Relations of Japan. 1990.
Nish LH. The Anglo-Japanese Alliance: The Diplomacy of Two Island Empires, 1894-1907. London, 1966.
Samuels R. J. Rieh Nation, Strong Army: National Security and the Technological Transformation of Japan. Ithaca: Cornell University Press, 1994.
Schencking J. Charles. Making Waves Politics, Propaganda, and the Emergence of the Imperial Japanese Navy, 1868-1922. Stanford, 2005.
Schöllgen Gregor. Die Aussenpolitik der Bundesrepublik Deutschland: Von den Anfängen bis zur Gegenwart. München: Beck, Cop., 1999.
Schroeder Paul. The Axis alliance and Japanese-American relations, 1941. Ithaca, New York, 1958.
Schwalbe Heinrich and Seemann Heinrich, Hrsg. Deutsche Botschafter in Japan 1860-1973. Tokyo: OAG, 1974.
Stimson Henry L. Recollections and observations. New York; London, 1936.
Seki Eiji. Mrs Ferguson’s Tea-set, Japan, and the Second World War The Global Consequences following Germany’s Sinking of the SS Automedon in 1940. Global Oriental, 2007.
Tanaka. Japan and the next World war Secret memorial concerning Manchuria, Mongolia, China, U.S.A. and the world. Shanghai, 1927.
Tanin O. and Yohan E. When Japan goes to war. New York, 1936.
Theories and Methods in Japanese Studies. Current State & Future Developments. Papers in Honor of Josef Kreiner // Hans Dieter Ölschleger (Hrsg.). Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht Uni- press, 2007.
The Cambridge History of Japan. Vol. 5. Nineteenth Century, 1989. The Cambridge History of Japan. Vol. 6. The Twentieth Century. Ed. by Peter Duus.
The Cambridge history of the Cold War / Edited by Melvyn P. Leffler and Odd Arne Westad. Cambridge University Press, 2010. Vol. 1-3.
The Pacific War papers: Japanese documents of World War II / Ed. by Donald M. Goldstein and Katherine V. Dillon. Washington: Potomac Books Inc., 2004.
The Secret Memoirs of Count Tadasu Hayashi / Ed. by A.M. Pooley. New York, 1915.
The Russo-Japanese war in global perspective: World War Zero / Ed. by John W. Steinberg. Boston: Brill Leiden, 2005.
The Foreign Policy of Modem Japan / Ed. by R.A. Scalapino. Berkeley, 1977.
The Federal Republic of Germany Since 1949: Politics, Society and Economy before and after Unification / Ed. by K. Larres & P. Panay. L., 1996.
The Motor industry of Japan. 1985.
The Yoshida Papers. The Story of Japan in Crisis, translated by K. Yoshida. London: Heinemann, 1961.
Spencer Tucker C. The Great War, 1914-1918. London, 1998.
Tirpitz Alfred von. Erinnerungen. Leipzig, 1920.
Togo Kazuhiko. Japan’s Foreign Policy, 1945-2003 The Quest for a Proactive Policy. Leiden; Boston, 2005.
Transnational Encounters between Germany and Japan: Perceptions of Partnership in the Nineteenth and Twentieth Centuries / Edited by Joanne Miyang Cho, Lee M. Roberts, and Christian W. Spang, 2016.
U.S. Anny Signals Intelligence in World War II: a documentary history / Edited by James L. Gilbert and John P. Finnegan. Washington, 1993.
Мацуока Есукэ. Нитидоку боке кетэй но иги. Токио 1937.
Миякэ Масаки. Нити-Доку сэйдзи гайко си кэнкю. Токио, 1996.
Ниссан Дзидося. Дзидося санке хандобукку. Токио, 1990.
Нихон гайко си. Токио, 1978.
Нихон гайко си дзитэн. Токио, 1992.
Нихон кайгун си. Кайгун рэкиси ходзонкай.
239


Осио Такэси. Дойцу то нихон. Токио: Коданся, 1994.
Хата Икухико. Тайхэйе кокусай канкэй си. Токио 1972.
Нобухара Наотакэ. Нихон то ЕС. Токио, 1978.
Судзуки Садахико. Нихон ките ни еру 0:бэй киге но байсю то кэйэй. Токио, 1993.
Сэнго Нихон-но кокусай сэйсаку: Посуто рэйсэй-но кокусай тицуцзе-о мотомэтэ. Ватанабэ Акио. Токио, 1997.
Сэнго Нихон гайко си. Иокибэ Макото. Токио, 1999.
Миеси Нобухиро. Нихон кейку но кайкоку. Гайкоку кеси то киндай нихон. Токио, 1989. Тоситани Нобуеси. Нихон но хо о кангаэру. Токио, 1989.
Тайхэйе сэнсо-э-но мити: кайсэй гайко си. Т. 1-7. Токио: Асахи симбунся, 1962-1963. Тайхэйе сэнсо си. Токио, 1978.
Периодические издания
Правда.
Правоведение.
Мировая экономика и международные отношения.
Япония: ежегодник.
Diplomatie bluebook. Tokyo.
Geschichte in Wissenschaft und Unterricht.
The Japan Times.
Foreign policy.
Financials time.
International security.
Ostasiatishe Rundschau.
Osiris, 2nd Series, Vol. 13, Beyond Joseph Needham: Science, Technology, and Medicine in East and Southeast Asia (1998).
NATO review.
The Washington Post.
White papers of Japan. Tokyo.
Боэки нэнкан. Токио за период.
Вага гайко но кинке.
Майнити синбун.
Нихон то:кэй нэнкан. Токио за период.
240