Р6БЯТЛ И ЗБ6РЯТЛ
Д. Комарова

Потерял однажды ёжик
На полянке медный грошик.
Бедный ёжик сбился с ног,
Но найти его не смог.
И подумал серый ёжик:
«Если ночью будет дождик,
Нужно завтра спозаранку
Отыскать в лесу полянку.
Может быть, случится так:
Грошик вырастет в пятак!»
к задушевное слово
К. Станюкович
МАКСИМКА*
VIII
11рошло три недели, и хотя «Забияка» был не-
далеко от Каптоуна, но попасть в него не мог.
Свежий противный ветер, дувший, как говорят мо-
ряки, прямо «в лоб» и по временам доходивший
до степени шторма, не позволял клиперу прибли-
зиться к берегу; при этом ветер и волнение были
так сильны, что нечего было и думать пробовать
идти под парами. Даром потратили бы уголь.
И в ожидании перемены погоды «Забияка» с
зарифлёнными марселями держался недалеко от
берегов, стремительно покачиваясь на океане.
Так прошло дней шесть-семь.
Наконец ветер стих. На «Забияке» развели пары,
и скоро, попыхивая дымком из своей белой тру-
бы, клипер направился к Каптоуну.
Нечего и говорить, как рады были этому моряки.
Но был один человек на клипере, который не
только не радовался, а, напротив, по мере при-
ближения «Забияки» к порту, становился задумчи-
вее и угрюмее.
* Окончание. Начало в №№ 1-9.
2
Это был Лучкин, ожидавший разлуки с Мак-
симкой.
За этот месяц, в который Лучкин, против ожи-
дания матросов, не переставал пестовать Мак-
симку, он привязался к Максимке, да и малень-
кий негр в свою очередь привязался к матросу.
Они отлично понимали друг друга, так как Луч-
кин проявил блистательные педагогические спо-
собности, и Максимка обнаружил достаточную
понятливость и мог объясниться кое-как по-
русски. Чем более они узнавали один другого,
тем более дружили. Уж у Максимки были две
смены платья, башмаки, шапка и матросский
нож на ремешке. Он оказался смышлёным и ве-
сёлым мальчиком и давно уже сделался фавори-
том всей команды. Даже и боцман Егорыч, во-
обще не терпевший никаких пассажиров на
судне как людей, ничего не делающих, относил-
ся весьма милостиво к Максимке, так как Мак-
симка всегда во время работ тянул вместе с
другими снасти и вообще старался чем-нибудь
да помочь другим и, так сказать, не даром есть
матросский паёк. И по вантам взбегал, как обе-
зьяна, и во время шторма не обнаруживал ни
малейшей трусости — одним словом, был во
всех статьях «морской мальчонка».
3
Необыкновенно добродушный и ласковый, он не-
редко забавлял матросов своими танцами на баке
и родными песнями, которые распевал звонким
голосом. Все его за это баловали, а мичманский
вестовой Артюшка нередко нашивал ему остатки
пирожного с кают-компанейского стола.
Нечего и прибавлять, что Максимка был пре-
дан Лучкину, как собачонка, всегда был при нём
и, что называется, смотрел ему в глаза. И на
марс к нему лазил, когда Лучкин бывал там во
время вахты, и на носу с ним сидел на часах, и
усердно старался выговаривать русские слова...
Уже обрывистые берега были хорошо видны...
«Забияка» шёл полным ходом. К обеду должны
были стать на якорь в Каптоуне.
Невесёлый был Лучкин в это славное солнеч-
ное утро и с каким-то особенным ожесточением
чистил пушку. Около него стоял Максимка и то-
же подсоблял ему.
— Скоро прощай, брат Максимка! — загово-
рил, наконец, Лучкин.
— Зачем прощай? — удивился Максимка.
— Оставят тебя на Надёжном мысу... Куда
тебя девать?..
Мальчик, не думавший о своей будущей судь-
бе и не совсем понимавший, что ему говорит
Лучкин, тем не менее догадался по угрюмому
выражению лица матроса, что сообщение его не
из радостных, и подвижное лицо его, быстро
отражавшее впечатления, внезапно омрачилось, и
он сказал:
— Мой не понимай Лючика.
— Айда, брат, с клипера... На берегу оста-
вят... Я уйду дальше, а Максимка здесь.
И Лучкин пантомимами старался пояснить, в
чем дело.
По-видимому, маленький негр понял. Он ухва-
тился за руку Лучкина и молящим голоском
проговорил:
— Мой нет берег... Мой здесь, Максимка,
Лючика, Лючика, Максимка. Мой люсека мат-
лос... Да, да, да...
И тогда внезапная мысль озарила матроса. И
он спросил:
— Хочешь, Максимка, русска матрос?
— Да, да, — повторял Максимка и изо всех
сил кивал головой.
— То-то бы отлично! И как это мне раньше
невдомёк... Надо поговорить с ребятами и попро-
сить Егорыча... Он доложит старшему офицеру...
5
Через несколько минут Лучкин на баке гово-
рил собравшимся матросам:
— Братцы! Максимка желает остаться с нами.
Будем просить, чтобы дозволили ему остаться...
Пусть плавает на «Забияке»! Как вы об этом по-
лагаете, братцы?
Все матросы выразили живейшее одобрение
этому предложению.
Вслед за тем Лучкин пошёл к боцману и про-
сил его доложить о просьбе команды старшему
офицеру и прибавил:
— Уж ты, Егорыч, уважь, не откажи... И по-
проси старшего офицера... Максимка сам, мол,
желает... А то куда же бросить бесприютного
сироту на Надёжном мысу. И вовсе он пропасть
там может, Егорыч... Жаль мальчонку... Хоро-
ший он ведь, исправный мальчонка.
— Что ж, я доложу... Максимка мальчишка
аккуратный. Только как капитан... Согласится ли
арапского звания негру оставить на российском
корабле... Как бы не было в этом загвоздки...
— Никакой не будет загвоздки, Егорыч. Мы
Максимку из арапского звания выведем.
— Как так?
— Окрестим в русскую веру, Егорыч, и будет
он, значит, русского звания арап.
Эта мысль понравилась Егорычу, и он обещал
немедленно доложить старшему офицеру. Стар-
ший офицер выслушал доклад боцмана и заметил:
— Это, видно, Лучкин хлопочет?
— Вся команда тоже просит за арапчонка, ва-
ше благородие... А то куда его бросить? Жале-
ют... А он бы у нас заместо юнги был, ваше
благородие! Арапчонок исправный, осмелюсь до-
ложить. И ежели его окрестить, вовсе душу,
значит, можно спасти...
Старший офицер обещал доложить капитану.
К подъёму флага вышел наверх капитан. Ког-
да старший офицер передал ему просьбу ко-
манды, капитан сперва было отвечал отказом.
Но, вспомнив, вероятно, своих детей, тотчас же
переменил решение и сказал:
— Что ж, пусть остаётся. Сделаем его юн-
гой... А вернётся в Кронштадт с нами... что-
нибудь для него сделаем... В самом деле, за
что его бросать, тем более, что он сам этого
не хочет!.. Да пусть Лучкин останется при нём
дядькой... Пьяница отчаянный этот Лучкин, а по-
дите... эта привязанность к мальчику... Мне
доктор говорил, как он одел негра.
Когда на баке было получено разрешение
оставить Максимку, все матросы чрезвычайно
обрадовались. Но больше всех, конечно, радова-
лись Лучкин и Максимка.
В час дня клипер бросил якорь на Каптоунском
рейде, и на другой день первая вахта была от-
пущена на берег. Собрался ехать и Лучкин с
Максимкой.
— А ты смотри, Лучкин, не пропей Максимки-
то! — смеясь, заметил Егорыч.
Это замечание, видимо, очень кольнуло Лучки-
на, и он ответил:
— Может, из-за Максимки и я вовсе тверёзый
вернусь!
Хотя Лучкин и вернулся с берега мертвецки пья-
ным, но, к общему удивлению, в полном одеянии.
Как потом оказалось, случилось это благодаря
Максимке, так как он, заметив, что его друг че-
ресчур пьёт, немедленно побежал в соседний ка-
бак за русскими матросами, и они унесли Лучкина
на пристань и положили в шлюпку, где около него
безотлучно находился Максимка.
8
Лучкин едва вязал языком и всё повторял:
— Где Максимка? Подайте мне Максимку...
Я его, братцы, не пропил, Максимку... Он мне
первый друг... Где Максимка?
И когда Максимка подошёл к Лучкину, тот
тотчас же успокоился и скоро заснул.
Через неделю «Забияка» ушёл с мыса Доброй
Надежды, и вскоре после выхода Максимка был
не без торжественности окрещён и вторично на-
зван Максимкой. Фамилию ему дали по имени
клипера Забиякин.
Через три года Максимка вернулся на «Забия-
ке» в Кронштадт четырнадцатилетним подрост-
ком, умевшим отлично читать и писать по-
русски благодаря мичману «Петеньке», который
занимался с ним.
Капитан позаботился о нём и определил его в
школу фельдшерских учеников, а вышедший в
отставку Лучкин остался в Кронштадте, чтобы
быть около своего любимца, которому он от-
дал всю привязанность своего сердца и ради
которого уже теперь не пропивал вещей, а пил
«с рассудком».
читлем всей семьёй
А. Попова
ллсич/ы в шелжг
«Маленький Саша сидел в детской и прислуши-
вался, не раздастся ли звонок. Сегодня папа
обещал привезти ему птичку, и Саша ни о чём
больше думать не мог.
Самые любимые игрушки не занимали его. А
игрушек у него было много и очень интересных.
Была и большая лошадь-качалка, на которой с
саблей в руках и в каске он воображал себя на-
стоящим офицером. Был и барабан, и ружьё, и
прехорошенькая оловянная деревня с домиками,
стадом, курочками и деревьями, которые он
любил расставлять на разные манеры. Но лучше
всего была крепость, а под нею ящик с музы-
кой и, если её завести, то солдаты начинали
маршировать и проходили из одних ворот в дру-
гие. Это была самая любимая Сашина игрушка.
Едва успеет он проснуться утром, просит няню
завести музыку, и тем будит папу и маму. Но
они так любили своего мальчика, что не могли
ни в чём отказать ему.
10
Теперь все эти интересные вещи забыты, и
только мысль о птичке занимала его маленькую
головку.
— Няня, а какую птичку привезёт папа, ма-
ленькую?
— Маленькую, маленькую, — ответила рассе-
янно няня, занятая каким-то шитьем.
— Нет, да ты скажи, пёстренькая она будет
или жёлтенькая?
Но в эту минуту раздался звонок. Саша вско-
чил и бросился в переднюю.
Папа развёртывал довольно большую клетку, а
когда внёс её в детскую, то Саша замер от
восторга.
— Это воробышек, я знаю, это воробышек. Я
люблю воробышков, папа! Какой он хорошенький!
— А ты посмотри, что он умеет делать! Толь-
ко дай ему сперва успокоиться и не подходи так
близко.
Действительно, воробей этот был не совсем
обыкновенный: он был учёный.
Клетка была тоже особенная, какой Саша пре-
жде не видал. Наверху был устроен чердачок, а
низ разделён на две неравные части. Малая часть
была наглухо отделена от большой, и птичка не
могла в неё попасть. Из большой же она могла
взлетать на чердачок, где над меньшей частью
было проделано два небольших отверстия. В одно
из них спускался шнурок, на конце которого было
привязано маленькое ведёрко, а в другом отвер-
стии находилась отлогая плоскость, по которой
могла кататься небольшая тележка. Когда птичка
хотела пить, она тянула носиком первый шнуро-
чек, подбирая его под лапки, и поднимала ведёр-
ко, а напившись, отпускала его, и оно падало об-
ратно в чашку с водой. Когда же ей хотелось
поклевать, она таким же образом притягивала за
шнурочек тележку с кормом, а потом отпускала
её, и тележка катилась вниз.
Когда Саша увидал в первый раз, что проде-
лывал воробей, удивлению его и радости не бы-
ло конца.
— Папа, папочка! Какой он умный! Смотри,
что он делает, он всё понимает!
Но Саша был ещё очень мал. Он не понимал
того, что птичка поневоле проделывала эти штуки,
так как иначе не могла достать себе корма, и что
нелегко ей было научиться такой премудрости.
12
Если бы воробей мог говорить, то сказал бы:
«Не для вас я проделываю такие фокусы. Это
голод заставляет меня. Люди устроили клетку
так, что мне нельзя попасть туда, где лежит
корм и стоит вода, и я долго мучился, пока до-
гадался, как мне достать зёрнышек и воды. Го-
лод хоть кого сделает умным и находчивым. Мне
гораздо приятнее было бы летать на воле, оты-
скивать самому зёрнышки и купаться в тёплом
песочке, взлетать на деревья и кусты, прятаться
в их ветвях и чирикать вместе с другими воро-
бышками, радуясь яркому солнышку. Ради сво-
ей забавы люди лишили меня свободы, солнца
и зелёной травки. Ты не знаешь, маленький Са-
ша, как мне бывает грустно, когда я слышу за
окном чириканье воробьёв, когда вижу, как они
беззаботно перепархивают с ветки на ветку,
разом разлетаются в разные стороны, а потом
опять собираются, догоняют друг друга и весе-
ло чирикают без конца. Я же всегда один и
могу прыгать только с жёрдочки на жёрдочку.
Иногда мне делается так грустно, что я сижу,
13
нахохлившись, и вы думаете тогда, что я болен,
даёте мне какого-нибудь лекарства и близко-
близко подходите ко мне. Я пугаюсь, вспархи-
ваю подальше от вас, а вы радуетесь, что я
опять весел».
Но птичка не умеет говорить, а маленький Са-
ша не догадывался о её горе, он любовался её
штуками. Первое время он всегда заботился, что-
бы в тележке был корм, а в чашке — вода. По-
том он стал равнодушнее к новой забаве, реже
подходил к клетке и занялся новыми игрушками,
которые ему часто дарили и папа, и мама, и все
родные, так как он был славный мальчик, весё-
лый и ласковый.
Вскоре папе пришлось переехать в другой го-
род, и воробья подарили Сашиной двоюродной
сестре, а через некоторое время им написали,
что воробышек умер: ему забыли насыпать кор-
ма. Саша даже не горевал о птичке, так как
уже успел забыть её. А был он не злой маль-
чик, только никто не объяснил ему, что лишать
свободы живые существа и делать из них себе
забаву жестоко, что гораздо приятнее и полез-
нее наблюдать за животными, когда они на сво-
боде, и радоваться, когда им хорошо и весело.
чудные мгновения
Е Ляцкий
OCEJfbJt)
Безмолвные поля, вдали — угрюмый бор.
Давно ль в его тенях встречались и звенели,
Вплетаясь, как цветы, в один
И стоны иволги, и жаворонка
созвучный хор,
трели?
красота-
Бледнеет, что ни день, былая
Нигде не промелькнёт полоска нивы зыбкой,
И солнца блеск лежит прощальною улыбкой
На ярком золоте последнего листа.
Порой нахмурится небесная лазурь,
И землю обоймёт сплошной свинцовой тучей.
То — инеем дохнёт, предтеча зимних бурь,
Нежданный вихрь, холодный и могучий.
В такие дни в лесу — унынье и тоска,
И ворон прячется, и зверь уходит в нору.
Бежать, скорей бежать
К беседе дружеской, к
к уюту камелька,
неконченому спору.
вольется смех живом,
Пусть в сумрак вечера
С забытых струн слетит мелодия печали
И унесёт мечту в заоблачные дали
С благоуханною и вечною весной.
А. Благовещенская
СЕРДЕЧНЫЙ nePWC
Быль
Несколько дней кряду дул сильный ветер.
Крупные капли дождя, не переставая, стучали в
окна больших и маленьких дач в Териоках1. Не-
бо было серое. Море бушевало. Дождь лил и
лил, казалось, без конца.
На маленькой даче, окружённой со всех сто-
рон сосновым лесом, шум морских волн слы-
шался так отчётливо и ясно, что можно было
подумать, что море совсем близко. На самом
же деле оно было довольно далеко.
На этой уединённой даче, похожей на карточ-
ный домик, жила дама с тремя детьми: двумя
девочками, Верушей и Надюшей, и сыном Ана-
толием, мальчиком уже довольно взрослым. Бы-
ла у них ещё собака, Такс, которого они счита-
ли членом своей семьи, до того он любил свою
хозяйку, её детей и всех домашних.
1 Терисжи, или Терийоки, дачная местность на бывшей тер-
ритории Финляндии — современный Зеленогорск в окрестно-
стях Санкт-Петербурга. — Примечание редакции.
16
Случалось, иногда дети, гуляя по лесу с под-
ругами, разбредутся в разные стороны — Такс
сейчас же начинает волноваться: бегает, нюхает
всюду и своим громким лаем даёт знать, что он
тут, чтобы сюда же собирались и остальные.
Успокаивался он только тогда, когда ему удава-
лось собрать всех на одно место.
К вечеру в этот ненастный день, о котором
идёт речь, погода несколько прояснилась, но ве-
тер продолжал дуть довольно сильно. К девочкам
пришли подруги и пригласили их идти на прогулку.
— Пойдём к морю, — говорили они, — там
теперь должно быть очень хорошо.
— Ну, уж очень хорошо, — ответила им не-
довольным голосом Надя. — Выдумали, идти к
морю в такой ветер! Кто туда с вами пойдёт!
Идите одни, а я пойду с мамусей в лес. — И
она крепко прижалась к своей маме.
Её один голос, конечно, не был принят во вни-
мание, и все направились к морю, не исключая и
Надюши. В лесу было много луж. Между иглами
сосен, точно крупный бисер, блестели капли не-
давнего дождя. Воздух был чудный! Надя то и
дело подбрасывала ногой шишки, попадая пооче-
рёдно в девочек: она была недовольна, что пош-
ли всё-таки к морю.
Старшие девочки, взявшись за руки, весело
перескакивали через ручейки и щебетали, точно
птички, которых, кстати сказать, совсем почти
нет вблизи Териок, в финляндском лесу. Такс
бежал также за компанией, он постоянно гонял-
ся за палками, которые ему бросал Анатолий.
В погоню за Таксом, отбрасывавшим кривыми
лапами в обе стороны песок, мчался, как стре-
ла, молодой дог Барс, принадлежащий одной из
подруг Веруши. Он никак не мог соразмерить
своего большого прыжка, и вместо того, чтобы
поймать Такса, поминутно перескакивал через
него. Такс, не любивший, чтобы какие бы то ни
было животные находились подле его хозяев,
постоянно на него огрызался, но всё-таки про-
должал бежать вперёд, изредка оглядываясь,
чтобы не спускать глаз с детей.
По дороге попалось большое болото. Анатолий
начал бросать в него палки. Такс, любя купанье,
кидался за ними и приносил их обратно.
В разговорах гуляющие незаметно дошли до
моря, оно казалось страшным. Клокочущие волны
18
с белыми гребнями, как бешеные, бросались на
песчаный берег и убегали обратно в море, остав-
ляя за собой, точно обновлённые, гранитные кам-
ни. Ветер срывал шляпы, брызги разбивавшихся о
камни волн летели на лицо и платье.
— Вот бы выкупать Такса, — сказал Анато-
лий, — крепко покачало бы его на волнах. Вчера
он так славно нырял, когда я бросил ему палку.
— Неужели ты его вчера купал? — с ужасом
спросила Веруша. — Ведь он мог утонуть. Ка-
кой ты, Толя, нехороший! Бедный Таксюша! — И
она нежно погладила собаку.
— Какие нежности! — сказал, смеясь, Анато-
лий. — Я и сегодня его выкупаю.
— Так я тебе и позволю! — вступилась Надю-
ша. — Не смей.
Только что она сказала: «Не смей», как палка,
брошенная Анатолием, описав в воздухе полу-
круг, уже неслась по волнам, а вслед за нею,
ныряя, плыл и Такс.
— Что ты сделал! — кричали дети. — Безжа-
лостный!
А Такс плыл и плыл. Брошенная чёрная палка то
уходила глубоко в воду, то качалась на гребне
19
серовато-жёлтой волны. Наконец, Такс поймал
палку и понёс её к берегу. Но в это время с
берега бросился на него со всех ног Барс и
схватил палку с другого конца. Началась борьба.
Волны, набегавшие сзади, так и покрыли их.
Прошло пять-шесть минут — и они на берегу
стряхивают с себя воду. Такс чихает и трёт обе-
ими лапами нос. Надя вытирает его морду сво-
им носовым платком. Платок в одну минуту де-
лается совершенно мокрым. Она снимает свой
фартук и начинает вытирать его фартуком. Такс
всё ещё не может прийти в себя и пошатывает-
ся на коротеньких ножках.
Море шумит всё сильнее и сильнее, волны ка-
тятся бурно. Все уже собираются домой, так
как стал накрапывать дождь.
В эту минуту Анатолий бросает палку в море,
и Такс вместе с отливом волны несётся за ней.
Испуг детей, только что успокоившихся, не име-
ет границ. Они кричат, плачут, подбегают к са-
мому морю, зовут Такса разными нежными
именами, но всё напрасно: он ничего не слы-
шит, ветер относит их голоса, а волны бушуют,
пенят белые гребни, неудержимо катятся, зали-
вая его окончательно. Палку относит всё дальше
20
и дальше в глубь моря, а за ней перебрасыва-
ется и Такс с невероятной силой, всё дальше и
дальше в водное пространство.
Вера и Надя умоляют брата поспешить спасти
Такса, так как он умеет плавать и не боится
волн. Кроме того, море у берега не глубоко.
Но он отказывается.
— Ишь, что ещё выдумали! — говорит Анато-
лий. — Пойду я одетый в воду, чтобы испортить
платье. Сам выплывет. Собаки никогда не тонут.
Пока они разговаривали, у бедного Такса со-
всем не стало сил для борьбы с волнами, и его
уже чуть видно. Он больше не плывёт и лишь
тёмной точкой чернеет на одном месте...
Но вот набежавшая на него с силой волна на-
толкнула его на палку, он схватил её и как-то
разом повернулся. Затем на него налетают но-
вые волны и толкают его к берегу.
Вдруг он мотнул головой. Его глаза налиты
кровью, вода наполнила его нос, уши. Он не
плывёт, а как-то качается на волнах. Вот он по-
грузился с головой в воду.
— Ай! Ай! Ай! — закричали дети. — Такс
утонул!
21
Наступила минута молчания. Затем послыша-
лось рыданье, и чья-то фигурка разом отдели-
лась от детей и, как брошенный камень, погру-
зилась в море.
Испуг всех был так велик, что никто даже не
крикнул. Это бросилась в воду Веруша. Волны
не удержали её. Она хотела спасти Такса.
Ни просьба матери и сестры, ни набегавшие
волны — ничто в этот момент на неё не действо-
вало. Она погружалась в воду вместе с Таксом.
Вытащить его было ей очень трудно, потому что
он на этот раз убежал без ошейника. К тому же,
ветер постоянно набрасывал на её головку пелери-
ну ватного пальто. Несколько раз она хватала Так-
са обеими руками поперёк туловища, но волны
вырывали его у неё. Наконец, она делает ещё од-
но усилие и, ухватив одной только рукой его за
кожу шеи, бежит с ним на берег.
Она была слишком бледна, но нисколько не
растерялась. И откуда взялась сила у этой ху-
денькой и маленькой, несмотря на свои двенад-
цать лет, девочки!
Все бросились к ней, стали расспрашивать, не
ушиблась ли она о камни.
22
— Ничего, — отвечала Веруша своим милым,
мелодичным голоском. — Я не ушиблась и не
устала, мне только надо поскорее переодеться.
Вода с неё текла ручьями. С неё тотчас же сня-
ли пальто, потому что оно намокло и отяжелело.
— Веруша, милая, — говорила ей мама. —
Что ты заставила меня пережить, моя голубка!..
— Ах, мамуля, — отвечала Веруша, глядя на
неё своими глубокими, добрыми глазами. —
Мне так стало жаль нашего Таксюлю, что я со-
вершенно позабыла, что бегу в море и что вол-
ны могут меня унести.
Две подруги Веру ши, Оля и Надя, взяли её
под руки и повели домой. Вслед за ними шла
Надюша и горько плакала.
— Сейчас пойду в аптеку, — говорила она, —
куплю малины и напою Веру. Какой мальчик!
Вот мальчик! — говорила она про своего брата.
— Аптека далеко, милая Надечка, — говорила
ей подруга Веры. — Мы лучше напоим её чаем.
— Я всё равно пойду в аптеку, — повторяла
Надя, — и куплю там малины: чай не поможет.
Надя также была вся мокрая. Она, не замечая
набегавших на берег волн, всё время бросалась
23
к морю, и её не раз обдавало волной. Такс,
опустив голову и хвост, следовал за Верой, у
него изо рта текла жёлтая пена.
По приходе домой Верушу переодели, вытерли
спиртом, положили в постель и напоили горячим
чаем. Её подруга Оля сидела в другой комнате
и истерически рыдала. Другая подруга, Надя,
убежала за лекарством.
Веруша была совершенно спокойна. Её щёки
разгорелись, глаза блестели, но она, по-видимому,
не придавала никакого значения своему поступку.
И если бы ей пришлось снова сейчас же опять
броситься в море, то она сделала бы это так же
просто и с таким же самопожертвованием, как
сделала час тому назад.
Такс по приходе домой к каждому подошёл и
каждого обнюхал. Затем он потихонечку напра-
вился к Верушиной комнате и, поднявшись у изго-
ловья на задние лапы, положил свою мокрую го-
лову на руки Веры. Его глаза были полны слёз.
— Бедный Таксюля! Ты чуть не утонул, мой
хороший Таксюля! — говорила Веруша, гладя
его голову.
Пригретый её лаской, Такс лёг у её постели на
коврик и, накрытый платками, сейчас же заснул.
занятные истории^
24
СУП ЮМОРИСТА*
Тристан Бернар, известный писатель-юморист,
однажды посещал замки на реке Луаре во
Франции. Как-то раз он отправился в ресторан,
сел за стол и попросил меню.
Он выбрал суп, долго рассматривал его со
всех сторон, а потом крикнул:
— Официант!
— Чего изволите, сударь?
— Этот суп невозможно есть.
— Сударь, он прекрасный!
— Я говорю не об этом, но его невозможно
есть.
— Вот новости!
Писателю подали другой суп.
Тристан Бернар взял тарелку, поднял её, осмо-
трел — и опять поставил на стол.
* В обработке редакции.
25
— Официант!
— Ну, сударь?
— И этот суп я не могу есть.
— Извините, сударь, но в меню их только
два. Обратитесь лучше к буфетчику.
— Но лучшего супа я и не хочу...
Явился буфетчик:
— Вам, сударь, не нравятся эти супы?
— Как бы вам сказать...
— Так я могу приказать приготовить другой,
специально для вас.
— О! Не стоит трудиться!
— Тогда, сударь, я ровно ничего не понимаю.
— Ах, сударь, — отвечал Тристан Бернар, яз-
вительно улыбаясь, — как же я могу есть ваши
супы, когда у меня нет ложки?
ИСТОРИЯ из ИСТОРИИ
26
А. Зорин
РЛССШЗМ
из 2)£Ж7ШМ иМЛ£!М:77ёОЛ4
ЛЛ/ЗЛЛ Л£?в070*
Часть 3.
Тревожная ночь
чхго событие случилось в ночь с двадцать седь-
мого на двадцать восьмое июня 1762 года.
Было раннее-раннее утро. Павел спал крепким
детским сном, какой редко выпадал на его долю.
Вдруг среди предутренней тишины все засуети-
лись. Павел проснулся от непонятной ему трево-
ги и увидел подле кровати Панина, Бехтеева и
камердинера.
— Вставайте, ваше высочество. Скорее, ско-
рее! — проговорил Панин.
— Что такое? Я хочу спать.
— Не до сна теперь. Ефрем, одевай его вы-
сочество! — сказал Панин и прибавил: — Сейчас
не до капризов.
Он отошёл, а Ефрем с Бехтеевым стали по-
спешно одевать великого князя.
* Продолжение. Начало в №№ 7-9.
Пока Ефрем помогал ему наскоро умыться,
он успел спросить:
— Скажи, что случилось?
— Не могу знать, — как-то пугливо ответил
слуга, и Павел смутился ещё больше.
Панин нетерпеливо то вставал и ходил, то са-
дился, и всё повторял:
— Скорее, скорее!
— Готово, — сказал наконец Бехтеев.
— Велите подавать!
Панин взял за руку великого князя и торопливо
вышел из комнаты. Они перешли парадные залы,
вышли на лестницы и спустились к подъезду, где
их ожидала коляска. Сильные руки швейцара
подняли его и посадили в коляску. Рядом с ним
сел Панин, и они помчались по улицам.
Павел услышал нестройные крики и увидел со
всех сторон бегущих людей. Вот какие-то люди
машут шляпами и кричат:
— Виват императрица Екатерина Алексеевна!
Несколько человек увидели Павла в коляске и
бросились за ним с криком:
— Ура Павлу Петровичу!
Павлу стало страшно, и он прижался к плечу
Панина.
28
— Что им надо? Что они кричат?
Коляска быстро пронеслась по Невской пер-
спективе1, свернула мимо Адмиралтейства, пром-
чалась сбоку площади, занятой толпою народа, и
со стороны Невы остановилась у подъезда толь-
ко что выстроенного Зимнего дворца. Павлу
сделалось страшно.
Что случилось? Зачем так рано привезли его
во дворец? Чего хотят все те люди, толпы кото-
рых он видел на улицах и на площади?
Панин взял его за руку и — трепещущего —
повёл его вверх по лестнице.
Навстречу Панину вышел высокий красивый
офицер и закричал:
— Скорее!
Они вошли в залу, и вдруг Павел увидал свою
мать, церемонно ей поклонился, но она взяла его
за руку и поспешно повела через залы. За нею
и вокруг неё шли офицеры и высокая красивая
дама, в которой Павел узнал княгиню Дашкову.
Они быстро прошли через ряд зал и вдруг че-
рез широкие стеклянные двери вышли на балкон.
1 Невская перспектива — Невский проспект. — Примечание
редакции.
29
Павел взглянул вниз и увидел волнующееся море
голов. В то же мгновение окружившие его и
мать офицеры громко во весь голос закричали:
— Да здравствует императрица Екатерина Алек-
сеевна! Ура!
И внизу тысячи голосов подхватили этот крик.
— Ура! Виват! — заревело всё вокруг, и Па-
вел испуганно прижался к коленям матери.
Он очнулся уже в комнатах.
Панин ласково гладил его по голове и говорил:
— Ну, теперь, ваше высочество, и покушать
можете.
Но Павел не хотел есть.
Этот день на всю жизнь врезался в его па-
мять.
В этот день его мать, императрица Екатерина
Алексеевна, взошла на русский престол, а спу-
стя ещё несколько дней маленький Павел услы-
шал, что его отец, император Пётр III, внезапно
скончался.
30
1^	IJt4- -
ЛЙПЛ 1 -ЖС Л
★ ★ ★
Наступила новая пора в жизни маленького Павла.
Вместе с Паниным и Бехтеевым он был переве-
зён в Зимний дворец, и не проходило дня, чтобы
он не видел своей матери. Каждое утро в сопро-
вождении Панина он шёл на её половину, в бога-
тые залы, всегда полные толпою придворных.
Иногда государыня звала его к себе и шутливо
с ним говорила. Иногда он видел её, когда она
выходила в зал ко всем и, проходя мимо, ласко-
во гладила Павла по щеке.
Потом наступили хлопотливые дни поездки в Мо-
скву на коронацию, и здесь тяжёлая болезнь по-
разила Павла. 1 октября 1762 года он в жару и
бреду метался на своей кроватке в покоях Крем-
лёвского дворца. Наступили тревожные дни.
Крошечное слабое тело Павла горело. Он весь
трепетал, и страшные видения проносились в его
мозгу. Он стонал, бредил, срывался с постели.
В мрачное уныние погрузилась Москва. По
всей России служили молебны о здравии наслед-
ника. И молитва дошла до неба, Павел стал вы-
здоравливать.
Первое лицо, которое он увидел перед со-
бою, было тревожное лицо его матери. Он сла-
бо улыбнулся.
31
— Тебе лучше? — быстро спросила государыня.
Радость сменила недавнюю печаль. Весело загу-
дели колокола московских церквей. Екатерина
торжественно принимала поздравления с выздо-
ровлением сына.
Когда Павел мог уже сидеть в постели и слу-
шать рассказы из истории и чтение Бехтеева, он
однажды сказал государыне:
— Я хотел просить вас о милости.
— Я сделаю всё для тебя, проси, — ответила
Екатерина.
— Я хотел бы, чтобы вы построили больницу.
Больницу для детей. Для бедных детей. Говорят,
есть много бедных. У них ни лекарства, ни док-
тора. Так вот, для них.
Государыня горячо поцеловала сына, и слёзы
выступили на её глазах.
— Мы сделаем это, — сказала она.
11 июня 1763 года в Москве была освещена и
открыта детская больница под названием «Пав-
ловская». Государыня приказала по этому слу-
чаю выбить медаль, на которой было сделано
изображение маленького Павла.
И через всю жизнь Павла сердечная доброта
остаётся самою яркою чертою его характера.
32
Императрица Екатерина II, высоко ценя просве-
щение, не могла оставить без внимания воспита-
ние своего сына и, хотя доверила его Панину, са-
ма постоянно имела за ним главное наблюдение.
Панин, с её одобрения, собрал состав препо-
давателей и воспитателей для Павла. Закону Бо-
жию был призван обучать архимандрит Платон;
истории, географии, русскому и немецкому язы-
кам — Т.И. Остервальд; физике и астрономии —
Ф.И. Эпинус, а арифметике с геометрией —
С.А. Порошин, который вместе с Бехтеевым
состоял и воспитателем при Павле.
Семён Андреевич Порошин был выдающимся
для того времени человеком. Он был очень на-
читан и образован. Ранее он был личным адъю-
тантом при покойном Петре III и тогда обратил
на себя внимание Императрицы. Приставленный к
Павлу, он всей душой полюбил ребёнка.
Да и трудно было не полюбить его. Слабый
здоровьем, нервный, порывистый, иногда каприз-
ный, он обладал нежной, любящей душою и очень
добрым сердцем. За это время он уже успел
привязаться к Панину и сразу полюбил Порошина,
с которым разговаривал обо всём.
33
Внешностью он производил впечатление хоро-
шенького ребёнка. Вздёрнутый нос придавал его
лицу задорное выражение. Большие глаза имели
притягательную красоту, а когда он улыбался,
все находили его прелестным.
Государыня ценила ловкость и изящество, и
маленький Павел не раз вызывал у неё улыбку
одобрения своими манерами. Он прекрасно си-
дел на лошади, ловко фехтовал и танцевал с та-
кой грацией, что не раз участвовал в балетах.
Государыня скучала без него — и он сопрово-
ждал её на выходах, бывал на спектаклях, присут-
ствовал на балах, и все радостно приветствовали
его маленькую фигурку в напудренном парике, ат-
ласном кафтанчике, в фижмах и со шпагою.
Сверстников у него не было, и играл он всег-
да один. Прошин был его лучшим другом, Па-
нин — любимым наставником.
Все учителя были довольны Павлом, хотя он
иногда ленился и капризничал.
Бойкий умом, он быстро схватывал все пред-
меты, и учение для него не было трудно. Го-
раздо труднее было для него сидеть долго на
одном месте.
(Продолжение следует.)
Н. Львов
РАБОТА ГНОМОВ
чудесле решете
В полночный час в лесу и на полях
Из нор барсучьих, лисьих и иных
Малютки гномы лезут, и в руках
Лопаты, молоты, колы у них.
Работа быстро закипает вдруг:
Один кору деревьев очищает,
Другой водою поливает луг,
Под пазухой цветы отогревает.
Довольно дела до зари у всех,
Их долг — растений мир оберегать.
Немало там бывает и потех,
Коль вещь людей удастся им поймать.
Так, раз нашли разорванный башмак,
Тотчас он превращён был в дом большой.
Есть двери, окна, крыша и чердак.
Для новоселья пир идёт горой.
Но вот с востока движется заря,
Спуститься гномам уж пора домой,
И там не пропадает время зря:
Им за день надо корни очищать,
Снять плесень, вредных червячков, жучков,
Рыть землю, чтоб воде там доступ дать
К корням. Полна вся жизнь у них трудов.
Итак, спустились гномы вниз гуськом.
Башмак нашёл пастух, его ругнул:
— Эх, сколько грязи собралось на нём! —
И взмахом сразу гномов труд стряхнул.
ЖИЛА БЫЛА СКАЗКА
<Ъ&ЖЯ>&Х
Солнце медленно поднималось из-за горизон-
та, ласково будило природу своими первыми лу-
чами. Проснулся и Ветерок. Лёгким дуновением
он пожурил молодую рощу и под тихий шорох
листвы полетел дальше. Долетев до речки, Вете-
рок поздоровался с ней, и речка ответила ему
нежной рябью.
Вдруг с дальнего берега он услышал звонкий
щебет. Ветерок затих, прислушался. Это пели
свои песни лесные птички. «Какие удивительные
звуки», — подумал Ветерок. Он некоторое вре-
мя послушал весёлые трели и под эту мелодию
отправился дальше.
Пролетая над лесной полянкой, Ветерок увидел
утку. Переваливаясь с боку на бок, она куда-то
спешила.
«Куда это она торопится?» — подумал Вете-
рок, провожая её взглядом.
36
Солнце уже полностью вышло из-за горизонта
и продолжало подниматься в голубое небо. Лучи
его становились длиннее, ярче, золотисто искри-
лись, излучая доброе тепло.
Ветерок, обогреваемый этим теплом, становился
ещё тише, спокойнее. С радостным настроением
он долетел до далёкой рощи и на некоторое вре-
мя притих на лужайке, любуясь красивыми поле-
выми цветами. Насладившись запахами цветов и
трав, продолжил свой путь к пруду. Долетев до
него, Ветерок завис над водной гладью, рассма-
тривая в ней отражение неба и солнечные блики.
Он взлетел выше и только хотел подуть на тихую
поверхность пруда, как вдруг увидел утку, которая
отплыла от берега. Это была та самая утка, кото-
рая некоторое время назад шла по лесной полян-
ке. Теперь Ветерок понял, что утка спешила к во-
де. Он осторожно опустился к ней и спросил:
— Плаваешь?
— Плаваю, — ответила утка.
— Что же, ты и ходить и плавать умеешь?
— И ходить и плавать умею, — ответила утка
и вдруг нырнула, чтобы показать, что она ещё
может делать.
37
— И нырять умеет, — удивился Ветерок, —
вот это утка!
В это время в небе послышалось: «Кря, кря,
кря». Ветерок взлетел вверх и увидел стаю птиц.
Это были утки, они летели в сторону хлебного
поля, чтобы полакомиться созревшими пшеничны-
ми зёрнами. Своим громким кряканьем утки за-
зывали своих собратьев присоединиться к стае.
Утка, плавающая в пруду, подняла голову,
сильно захлопала крыльями по воде и взлетела.
— Ты и летать умеешь? — крикнул ей вслед
Ветерок.
— И летать умею! — весело ответила утка. —
Мы, утки, — единственные птицы на земле, ко-
торые умеют и ходить по земле, и плавать, и
нырять, и летать на большие расстояния!
«Как мало я ещё знаю. Сколько всего инте-
ресного, удивительного вокруг», — подумал Ве-
терок и хотел что-то спросить, но не успел. Ут-
ка была уже далеко в небе.
Ветерок ещё некоторое время смотрел вслед
улетающим птицам, потом весело поднялся
ввысь и полетел в малознакомый ещё мир.
вышлет и такое
Е Анненская
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ
СКВОРЦА И ДЕТЕЙ*
Тиме Романову бабушка прислала из деревни
скворца в красивой дубовой клетке.
«Этот скворец учёный, — писала бабушка, —
он говорит: "Да, нет". Когда он хочет кушать,
то кричит: "Гам", а теперь его научили гово-
рить: "Тима"».
Клетку повесили в детской близ окошка, и в
первые дни как Тима, так и сестричка Зиночка не
отходили от клетки. Как только скворец произно-
сил: «Тима», дети начинали хлопать в ладоши и
прыгать по комнате. Но скоро дети привыкли к
птичке и вернулись к играм, из которых они осо-
бенно увлекались игрой в прятки. Тима умел вы-
искивать такие места, что Зиночке никак не уда-
валось его найти. Заберётся, например, Тима под
платье няни, которое нарочно повесит на гвозде
так низко, чтобы оно касалось земли, и кричит:
* В сокращении.
39
— Ищи, я здесь!
Зиночка прибежит, начнёт лазать под кроватка-
ми, под диваном, заглядывает в шкаф, пройдёт и
мимо висящего платья, не обращая на него вни-
мания, выбьется из сил и, наконец, кричит:
— Да где же ты? Тима?
— Я здесь! — отвечает Тима и со смехом
вылезает из-под платья.
Скворец с интересом следил за игрой детей и
иногда выкрикивал слова: «Да, нет, Тима». Од-
нажды скворец крикнул: «Ищи, я здесь!». Но де-
ти, увлечённые игрой, не обратили внимания на
новую фразу скворца.
Через некоторое время к ним приехала в го-
сти подруга мамы, Елена Павловна.
— Тётя, у меня есть скворец, который умеет
говорить, — тотчас же заявил Тима.
— Ах, Тима, где он?! — вскрикнула тётя.
— Я здесь! — раздался откуда-то тоненький
голосок.
Все оглянулись, удивлённые, а Тима, вдруг за-
кричал:
— Смотрите, смотрите, вот он!
Однажды, переменив ему воду, няня оставила
открытыми дверцы клетки. Скворец этим вос-
пользовался и полетел в гостиную, где находи-
лись дети. Тима был в восхищении, что скворец
40
его сам явился, он стал просить родителей,
чтобы скворцу позволили летать по комнатам,
но отец посадил птичку в клетку и воспретил
её выпускать.
— Она перепачкает всю мебель и перебьёт
мне весь фарфор, — сказал папа.
В гостиной стояли дорогие вазы, статуэтки, и
птичка, несомненно, могла принести там много
вреда. Тима этого не понимал и очень обиделся
на своего папу. Он решил, что скворец любит
путешествовать, а ему не дают.
— Когда папа уйдёт, я опять выпущу скворца,
пускай путешествует, — сказал он тихонько се-
стричке и, действительно, привёл в исполнение
свой план.
Пододвинув столик к окну, он поставил на него
стул, влез и, достав клетку, открыл дверцы. Со-
скочив вниз, он закрыл дверь в гостиную.
— Туда мы его не пустим, — сказал он Зи-
ночке.
Скворец пробрался между тем в столовую, а
оттуда через открытые двери попал в гостиную.
Зиночка первая вспомнила про скворца и за-
кричала:
— Тимочка, где скворец?
Мальчик бросился его искать. Весть о пропаже
скворца дошла до мамы.
— Ты забыл, что папа сказал? — напомнила
мама мальчику.
Скворец был разыскан в гостиной, пойман и
водворён в клетку. Папе ничего не рассказали, а
Тима подумал: «Ну и ничего, всё в целости
осталось».
Через два дня Тима не утерпел и тихонько выпу-
стил скворца. Но в это время он увидел через
окно отца, подъехавшего на извозчике. Дверь в
гостиную Тима забыл закрыть, и птичка полетела
туда. Тима бросился за нею. Скворец стал летать
по комнате, и вдруг голубая ваза, стоявшая на вы-
соком круглом столике, с треском упала на пол.
Тима побледнел, бросился в детскую, захлоп-
нул за собой дверь и стал ждать, что будет. Он
слышал, что папа прошёл в столовую и сказал,
чтобы скорее подавали обедать, потому что он
спешит. В детскую забежала Зиночка и позвала
Тиму обедать. Он пошёл.
42
— Отчего ты такой бледный? — спросил его
отец. — Голова не болит?
— Нет, не болит, — ответил он и уткнулся в
тарелку.
Отец после обеда тотчас же уехал, а Тима
пошёл в детскую, взял тетрадь и стал писать.
— Какой ты сегодня прилежный! — сказала
мама, заметив, что он сам сел за работу, пото-
му что он не особенно-то любил писать.
Мама ушла, но через несколько минут она
вбежала в детскую и грозно спросила:
— Кто разбил вазу?
Зиночка с удивлением и страхом подняла глаза
на маму, а Тима, не поднимая головы, ответил:
— Я не разбивал.
— Кто же разбил? Тима, я хочу знать, кто
разбил? — снова спросила мама.
— Говорю тебе, я не знаю! — сердито отве-
тил Тима и убежал в другую комнату.
(Продолжение следует.)
В. Сысоев
кроме шуток
КПК СОЛНЦЕ НОЧЬ ДОГОНЯЕТ
Из «Сказок дедушки Спиридона»
Гуляло по небу солнышко и думало: «Одно я
над землёю властвую». Только устало оно по не-
бу бродить. Солнце — солнце, а и ему отдых
требуется. Спряталось оно за землю на покой.
Смотрит, а на месте его ночь появилась с меся-
цем и звёздами и давай над землёй властвовать.
Не стерпело солнышко.
— Погоди ты, негодяйка, — кричит, — я тебе
распоряжаться не позволю! Ты у меня весь на-
род набок повалила, никто и работать не стал.
Я тебя поймаю — задам тебе!
Взяло солнышко да из-за другого края земли и
поднялось к ночи. Выглянуло — а ночи и след про-
стыл: и месяц, и звёзды пропали сразу. Побежало
солнышко догонять ночь, пробежало всё небо, опу-
стилось книзу, за землю спряталось. Смотрит — а
на его месте ночь распоряжается себе, как ей на-
до: работы кончает, народ спать укладывает.
Опять солнышко стало подкрадываться к ночи.
Выглянуло из-за земли, а ночи след простыл. И
месяц, и звёзды — поминай, как звали.
Так вот с тех пор солнышко и гоняется за но-
чью, может, столько годов, что и сосчитать ума
не хватит, а всё-таки догнать никак не может.
ПОЭЗИЯ Д6ТЯМ
И. Белоусов
Дождь и холод! Пролетело
Быстро лето, как стрела.
Вот и осень подоспела,
Незаметно подошла.
День сначала убавлялся,
Стала ночь темнеть, темнеть,
Жёлтый лист кой-где валялся,
Перестали птицы петь.
А потом — дожди, туманы,
Серы, хмуры небеса.
Без цветов грустны поляны,
И осыпались леса.
45
Y HAG fi ГОСТЯХ
Арабская притча
НАБЛЮДАТЕЛЬНОСТЬ
— Чего ты там ищешь? — спросил араб
бледнолицего, быстро шагавшего по глубокому
песку пустыни и пытливо поглядывавшего то в
одну, то в другую сторону.
— Я ищу своего друга, — отвечал тот. — Мы
вместе с ним путешествуем по пустыне. Сегодня
утром я заспался дольше обыкновенного, когда
же я проснулся, друг мой исчез. Весь день я бе-
гаю по пустыне и ищу его, но все старания мои
тщетны, я нигде не могу найти следов его.
— Не правда ли, твой друг — тучный человек,
прихрамывающий на одну ногу? — спросил араб.
— Да, да, — обрадовался бледнолицый. —
Ты, значит, видел его? Но когда и где? Скажи
мне скорее, дабы я мог отыскать его.
— Со вчерашнего вечера ты первый человек,
которого я встречаю, — ответил араб. — Но
скажи мне ещё, не хромает твой друг на правую
ногу и не держит ли он в левой руке палку?
— Не может быть, чтобы ты не видал его! —
воскликнул путешественник. — Ведь он, действи-
46
тельно, сильно хромает на правую ногу, кото-
рую он повредил в пути. Скажи, какой дорогой
он пошёл?
— Ещё раз повторяю тебе, я не видал твоего
друга, — спокойно проговорил араб, — но я мо-
гу сказать тебе, что три часа тому назад по этой
самой дороге проходил человек, обладающий те-
ми же приметами, что и твой друг. На нём была
голубая одежда, он вёл за повод верблюда свет-
лой масти, слепого на один глаз и нагруженного
финиками. Он пошёл по дороге в Дамаск. Если
ты поспешишь, ты ещё нагонишь его по дороге.
— Если ты, действительно, не видел моего
друга, — проговорил удивлённый путешествен-
ник, — то ты колдун. Ведь ты в точности описал
его, не забыл и его старого верблюда.
— А на что Господь дал мне глаза? — пожал
плечами араб. — Ты сам всё это мог точно так-
же видеть, как и я, если бы только обращал
больше внимания на окружающие тебя предметы
и природу.
— Я напрягал всё своё внимание, но ничего не
мог увидеть, — сконфуженно стал оправдывать-
ся бледнолицый.
Ничего не ответил ему араб, только знаком
пригласил его следовать за собою. Пройдя не-
сколько шагов, он указал ему на следы ног че-
ловека и верблюда.
— Я вижу следы, — заметил путешественник, —
но кто поручится мне в том, что оставлены они
именно моим другом и его верблюдом?
Араб сделал несколько шагов по песку, а за-
тем сказал:
— Сравни следы моих ног с этими следами и
скажи мне, что видишь.
Бледнолицый внимательно стал рассматривать
песок, и вдруг обрадовано воскликнул:
— Оба твои следа одинаковы, его же ноги по-
гружались в песок различно, правая нога — зна-
чительно глубже, чем левая.
— Это и доказывает, — улыбнулся араб, — что
он хромает на правую ногу, и притом человек
тучный, иначе след его не был бы так глубок.
— Теперь и я отлично вижу, — согласился пу-
тешественник. — Но каким образом угадал ты
цвет его одежды и шерсти его верблюда?
— Разве трудно угадать цвет и материал
одежды, если имеешь вот этот лоскут, вырван-
ный колючим терновником? А масть верблюда я
узнал по клочкам шерсти, оставленным им на
том месте, где он отдыхал.
— Да, это, конечно, очень просто, но мне ни-
когда бы это в голову не пришло, — промолвил
бледнолицый. — А теперь скажи ещё, как ты
узнал, что верблюд видит только одним глазом
и что он нагружен финиками?
— Неужели и это представляется ещё для тебя
загадкой? — рассмеялся араб. — Гляди, сколько
мух на дороге: они лакомятся сладким и липким
соком фиников, что капал из них по пути. А те-
перь обрати внимание на то, что верблюд щипал
траву только с одной стороны дороги, следова-
тельно, он видел лишь одним глазом.
— Ты необыкновенно наблюдательный чело-
век, — опять удивился бледнолицый. — Но ты
сказал, кажется, что мой друг проходил тут
три часа тому назад. Где причина, заставляю-
щая тебя предполагать это?
— Плохи же твои глаза, если ты сам не видишь
такой простой вещи, — с презрением проговорил
араб. — Вот место, где они отдыхали в тени
этой пальмы. Тень служит нам в пустыне часами.
Не больше трёх часов, повторяю я, прошло с то-
го времени, как друг твой отдыхал здесь. Про-
щай. Поспеши по дороге, что ведёт в Дамаск. И
ты без труда нагонишь своего хромого друга.
z Детское чтение \
для сердца и разума
। J
^Хсот/геайЛ%/
ООД6РЖЛНИ6
Ребята и зверята
Д.Комарова Е^кик  обл
Задушевное слово
К. Станюкович. ^\Авксиаак8  1
Читаем всей семьёй
А- Попова. Птичка в клетке................................................ 9
Чудные мгновения
Е. Ляцкий. Осенью  1 ^1
Рассказ за рассказом
А. Благовещенская. Сердечный порыв....................................... 15
Занятные истории
Суп юмориста............................................................. 24
История из истории
А. Зорин. Рассказы из детства императора Павла Первого................... 26
Чудеса в решете
И. Львов. Работа гн^^аа^^в  54
Жила-была сказка
Т. Михайлова. Ветерок.................................................... 35
Бывает и такое
Е. Анненская. Замечательные путешествия скворца и детей.................. 38
Кроме шуток
В. Сысоев. Как солнце ночь догоняет.................... 43
Поззия детям
И. Белоусов. Вот и осень .............................. 44
У нас в гостях
Арабская притча. Наблюдательность....................... 45
Тексты приведены в соответствие с современными нормами русского языка.
ИФУНИСЕРВ, ежемесячный литературный журнал
домашнего чтения для детей младшего школьного возраста.
№ 10 (202), 2013, издаётся с января 1997 года.
Журнал зарегистрирован в Комитете Российской Федерации по печати.
Учредители: Московский союз пионерских организаций — Федерация
детских организаций, Издательская фирма УНИСЕРВ.
Издатель: Издательская фирма УНИСЕРВ. Свидетельство о регистрации
средств массовой информации № 015112 от 25.12.1997.
Главный редактор П.А. КОБЛИКОВ	ХудожникЗ.Н. ЯРИНА
E-mail: info@uniprint.info CanT:www.uniprint.info Подписной индекс: 71689
Юр. адрес: 109377, г. Москва, ул. Зеленодольская, 11—355. Тел.:(495)951-47-20
Подписано в печать 20.09.2013. Формат 60x90/16. Объем 3 п.л. Тираж 2270 экз.
Печать офсетная. Бумага офсетная № 1. Заказ № 250
Отпечатано в ООО ’’Печатный салон ’’Шанс”
г. Москва, ул. Ижорская, 13/19, тел.: (495)485-93-09