Самураи - рыцари Страны восходящего солнца. История, традиции, оружие - Синицын А.Ю.

Author: Синицын А.Ю.
Tags: всеобщая история история традиции самураи
ISBN: 5-93437-069-3
Year: 2007
Similar
Самураи. Первая полная энциклопедия
Самураи державы Ямато (История орденов и тайных обществ).
Энциклопедия восточных боевых искусств. Том 2. Воины и мудрецы страны восходящего солнца
Пехота самурайских армий. Асигару и их предшественники
Text
                    А. Ю. СИНИЦЫН
РЫЦАРИ
СТРАНЫ
ИСТОРИЯ • ТРАДИЦИИ • ОРУЖИЕ
ВОСХОДЯЩЕГО
СОЛНЦА
ПаритёТ

САМУРАИ - РЫЦАРИ СТРАНЫ
ВОСХОДЯЩЕГО СОЛНЦА
ИСТОРИЯ • ТРАДИЦИИ • ОРУЖИЕ
ПарйтёТ

А. Ю. СИНИЦЫН
т
*
и
РЫЦАРИ
[ СТРАНЫ
ВОСХОДЯЩЕГО
СОЛНЦА
ИСТОРИЯ • ТРАДИЦИИ • ОРУЖИЕ
Санкт-Петербург
«Паритет»
2007

УДК 94/99
С38
Все права на данное издание принадлежат издательству «Паритет». Вос¬
произведение материала в любой его форме возможно только с письменного
разрешения правообладателя. Попытки нарушения будут преследоваться
по Закону РФ об авторском праве.
Автор: А. Ю. СИНИЦЫН,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Музея антро¬
пологии и этнографии им. Петра Великого Российской Академии наук
(Кунсткамеры)
В книге представлены старинные гравюры и картины японских худож¬
ников XIV-XIX вв., памятники архитектуры, скульптуры и декоративно-
прикладного искусства Японии.
Синицын А. Ю.
Самураи — рыцари Страны восходящего солнца. История, традиции, оружие — СПб.: «Пари¬
тет», 2007 — 352 с, ил.
ISBN 5-93437-069-3
Эта книга — своеобразная энциклопедия самурайских традиций, которые складывались на протяжении
столетий. Бесстрашные и беспощадные в сражениях, в смерти, самураи отнюдь не бьши бездумными боевыми
машинами. Их воинское мастерство, отточенное до малейших нюансов, выходило за рамки боевой сноровки
и превращалось в изящное искусство, в образ жизни, называющийся «путем воина». Во многом самурайские
моральные ценности повлияли на развитие японской культуры.
Книга в занимательной форме знакомит читателей с историей самурайских кланов, боевыми традиция¬
ми, культурой и бытом самураев, которые называли себя гордо — буси, воинами.
ISBN 5-93437-069-3
О А Ю. Синицын, 2007
©АС. Андреев. Оформление обложки, макет, 2001
© Редакционная подготовка. Издательство «Паритет», 2001

Эта книга посвящена самурайской традиции, существо¬
вавшей в течение тысячи с лишним лет. Слово самурай
сейчас вошло во многие языки и стало синонимом от¬
важного, бескомпромиссного воина, сражающегося за
идею и ставящего свою честь выше собственной жизни.
Японское слово самурай имеет много смысловых гра¬
ней. В русском языке ему более или менее соответствует
дворянин или рыцарь. Наиболее же точный перевод
слова самурай — военный холоп. Действительно, самураи,
с одной стороны, были привилегированным воинским
сословием и имели право на ношение сразу двух мечей
и поэтому гордо именовали себя буси (воин), то есть
человек, презирающий смерть и живущий по особым
законам «пути воина». С другой же стороны, жизнь каж¬
дого самурая подчинялась служению своему господину,
которого он был обязан беречь пуще глаза и повино¬
ваться ему беспрекословно. Господин мог приказать сво¬
им самураям пожертвовать жизнями по его приказу и
даже совершить самоубийство. Самурай, лишившийся
своего хозяина, терял средства к существованию и ста¬
новился ронинам — бездомным бродягой, вынужденным
терпеть бедствия и лишения. Бесконечные внутренние и
внешние войны превратили самураев в суровых, зака¬
ленных воинов, мастерски владеющих не только меча¬
ми, но и любым другим оружием. Самураи разработали
много видов боевых искусств, ныне ставших популяр¬
ными во всем мире: дзюдо, айкидо, кэндо, кюдо и т.д.
<
5

Бесстрашные и беспощадные в сражениях, в смерти,
самураи отнюдь не были бездумными «боевыми маши¬
нами». Эти на вид свирепые и грубые воины, готовые в
любой момент пустить в ход свои острые блестящие
мечи, вели суровую и аскетическую жизнь, наполненную
внутренней дисциплиной и поэзией. Их боевое мастер¬
ство, отточенное до малейших нюансов, выходило за
рамки военной сноровки и превращалось в изящное
искусство, в образ жизни, называющийся «путем воина».
Многие самураи были выдающимися поэтами, художни¬
ками, музыкантами, философами и мастерами духовной
культуры Дзэн.
Самурайское сословие правило Японией с конца XII в.
по середину XIX в. В течение многих столетий самураи
представляли собой элиту японского общества, служили
средоточием духа нации. Хотя в 1873 г. самурайские
привилегии были отменены, те моральные и культурные
ценности, что сложились внутри самурайского сословия,
ныне стали достоянием всей нации. Эти ценности живы
до настоящего времени, благодаря им современная япон¬
ская культура достигла таких вершин, о которых мы пока
можем лишь мечтать. Наследие традиционной самурай¬
ской культуры сейчас творчески изучается во многих
странах мира. Наверное, настала пора и нам перестать
взирать на самураев как на наших давних и «естествен¬
ных» врагов и попытаться приобщиться к их многовеко¬
вой истории.

L
БОГИ И ПРАВИТЕЛИ ДРЕВНЕЙ ЯПОНИИ
Воинская традиция Страны восходящего солнца своими
корнями уходит в далекое прошлое. И это неудивитель¬
но—в свое время предкам современных японцев при¬
шлось много и долго воевать за свою землю. Японские
острова удивительно красивы: согласно мифам и леген¬
дам, сложенным японцами в далеком прошлом, их зем¬
ля была создана самими богами. Вера в божественное
начало природы стала основой древней религии япон¬
цев — синто, «пути богов». Японцы верили, что и их ос¬
трова, и управляющие ими божества ками были рожде¬
ны небесным богом Идзанаги и его женой Идзанами.
Младшая дочь Идзанаги (вышедшая из его левого глаза),
солнечная богиня Аматэрасу-но Оомиками, обитающая
на небесах Такамагахара, почитается японцами как глав¬
ное синтоистское божество.
От богини Аматэрасу произошла династия импера¬
торов Страны восходящего солнца: внук Аматэрасу, по¬
лубог Ниниги-но Микото, был послан своей божествен¬
ной бабушкой управлять Японскими островами. Она
вручила ему и три священных предмета: бронзовое зер¬
цало, волшебный меч, извлеченный из хвоста дракона,
и яшмовое ожерелье магатама, ставшие регалиями япон¬
ских императоров. Спустившемуся на землю Ниниги сле¬
довало обзавестись супругой, и боги предложили ему на
выбор двух сестер. Старшая, «дева скалы», оказалась урод¬
ливой, но рожденные от нее дети сохраняли право на
бессмертие. Младшая же, «дева цветов», была красави¬
цей, но ее детям давалась короткая жизнь. Ниниги-но
Микото подумал и выбрал младшую. Поэтому жизнь
людская такая же недолговечная, как весенний цвет де¬
ревьев. Внука Ниниги-но Микото (праправнука богини
Аматэрасу), Дзимму Тэнно, божественного властителя,
легенды называют первым правителем Японии. Сначала
он правил на острове Кюсю, но по достижении 45 лет
Пейзаж Японии с видом горы Фуд¬
зияма
7

1
Аматэрасу-но Оомиками, солнечная
богиня, повелительница небес Такама-
гахара
повел своих воинов на остров Хонсю, где после долгой
и тяжелой войны с местными племенами с божьей по¬
мощью завоевал страну Ямато, занимавшую центральные
провинции острова, и объявил себя ее правителем. Со¬
гласно древним хроникам, это произошло еще в 660 г.
до н. а, и этот год японцы считают официальной датой
основания своего государства. Постепенно правители
Ямато подчиняли себе район за районом, провинцию за
провинцией; государство Ямато росло и крепло и с те¬
чением времени превратилось в Японскую империю.
Династическая же линия японских императоров не пре¬
рывалась со времен самого Дзимму Тэнно.
Райдзё Сисэй, японский историк XVIII в., в своих ис¬
торических хрониках (переведенных на русский язык в
19Ю г. В. М. Мендриным) так описывал порядки Япон¬
ского государства той эпохи:
«В первые времена государственная организация была
проста, гражданские и военные функции были объеди¬
нены. Все в государстве были воинами, и верховным
предводителем их был император; министры составляли
при нем свиту помощников. Когда наступало время во¬
енных действий, император сам лично брал на себя
труды по ведению походов. Если же предводительство¬
вал не он сам, то его заменяли сыновья или императри¬
ца. Подчиненным никакое дело не поручалось. Благода¬
ря этому верховная власть находилась в императорских
руках, она признавалась по всей стране и, постепенно
распространяясь, достигла Кореи и Сюкосина, приходив¬
шихся японским государям данниками».
8

Дзимму Тэнно — первый легендарный
правитель Японии. От его царствова¬
ния ведется отсчет династии япон¬
ских императоров
Такой взгляд на раннюю японскую историю основан
на легендарных хрониках «Кодзики» и «Нихон сёки»,
записанных по императорскому указу в VHJ в., а до того
существовавших в устной традиции.
Однако легендарная история не согласуется с данны¬
ми науки; современные историки и археологи считают,
что великий герой Дзимму Тэнно вряд ли существовал
на самом деле; возможно также, что Дзимму Тэнно —
это собирательный образ, объединивший деяния сразу
нескольких реальных правителей, чьи имена история не
сохранила. Древняя история Японии до сих пор имеет
много белых пятен, да и сам вопрос о происхождении
японцев до сих пор остается открытым. Поскольку пись¬
менности у древних народов не было, то судить об их
жизни можно по археологическим раскопкам.
Начиная с XV тысячелетия до н. э. в Японию с юга,
через Рюкюские острова, стали проникать племена аус-
9

■J-
Айны пьют сакэ. С живописного свит¬
ка XVII в.
тронезийской (южномонголоидной) группы, приплывшие
из Индонезии и Филиппин. Они основали древнюю зем¬
ледельческую культуру, которая условно называется
культурой Дзёмон. Примерно с III в. до н. э. в Японии
складывается совершенно другая земледельческая куль¬
тура, называемая культурой Яёи. Носители культуры Яёи,
несколько групп родственных племен, принадлежавших
к северомонголоидной расе, переселялись в Японию
через Корею в течение шести столетий — с III в. до н. э.
по III в. н. э. Родственные племена заключали между со¬
бой военные союзы, которые поделили всю территорию
страны. Между этими племенными союзами велись не¬
прерывные войны из-за земельных угодий. Почти вся
территория Японии занята горами, и лишь двадцать
процентов ее пригодны для земледелия. Три основных
плодородных района — долины Канто, Ноби и Кинаи —
расположены на главном острове Хонсю; борьба за эти
земли во многом определила историю Японии — как
раннюю, так и средневековую.
Некоторый свет на историю Японии Н-Ш вв. проли¬
вают сведения, содержащиеся в хрониках китайской ди¬
настии Вэй (220-265). Часть этих хроник посвящена
жизни «восточных варваров из страны Ва» — так вэйцы
именовали тогда японцев. Согласно этим хроникам, цар¬
ство Вэй находилось в дружбе со страной Яматаи, пред¬
ставлявшей собой патриархальное государство, управляв¬
шееся могущественной и загадочной царицей по имени
Химико, стоявшей у власти над страной примерно с
190 по 247 г. В народе ее очень уважали и боялись, ибо
она была посвящена в тайны магического искусства
кидо — «пути демонов» и знала толк в волшебстве. Хи¬
мико с юных лет была не только правительницей, но и
верховной жрицей и поэтому вела жизнь затворницы;
ей прислуживала тысяча девушек, мужчины же не имели
права к ней приближаться. От имени Химико страной
управлял ее младший брат. Вэйские хроники также со-
АЙНЫ - ПОТОМКИ АБОРИГЕНОВ ЯПОНИИ. Счита¬
ется, что еще до появления протояпонцев Японские
острова были заселены разноплеменными народами,
переселившимися туда в разное время с Азиатского кон¬
тинента и островов Тихого океана. За последние полто¬
ры тысячи лет большинство этих племен были ассими¬
лированы японцами. Но до сих пор на севере Японии
живут айны, некогда многолюдный и воинственный на¬
род, возникший от смешения аборигенов эпохи Дзёмон
и выходцев из Сибири, Маньчжурии и Камчатки. Айны не
знали земледелия и кормились рыбной ловлей и охотой.
Ныне во всей Японии осталось лишь около 25 тысяч ай¬
нов.
10

Вид горы Фудзияма
большая часть Японии покрыта горами.
Самой высокой горой в Японии (3776м)
начнется Фудзи-сан, действующий вулкан.
Гора эта священна для каждого японца.
Ритуальное восхождение на гору и покло¬
нение ей восходит к древним синтоист¬
ским верованиям
общают, что в это же время правители Яматаи подчини¬
ли себе 30 более мелких «княжеств» и вели жестокую
войну с японским государством Куну (район провинции
Сацума) на острове Кюсю.
Некоторые ученые считают, что в III в. в Японию втор¬
глись воинственные кочевники, родственные предкам
нынешних маньчжуров или монголов. Пройдя через всю
территорию современной Маньчжурии, они захватили
Корею, а затем завоевали и Японию. Войско их состояло
из закованных в броню конных воинов, они силой под¬
чинили себе местные племена и утвердились сначала на
Кюсю, а потом и на Хонсю, где на рубеже III—IV вв. осно¬
вали страну Ямато. Именно с завоеванием Японии эти¬
ми воинственными всадниками и связывается появление
там лошадей центрально-азиатской породы Такие лошад¬
ки — низкорослые, мохнатые, неказистые, но зато очень
выносливые и быстрые — служили всем степным кочев¬
никам, включая воинов Чингисхана. Так что самураи,
появившиеся именно как лихие всадники,— это, возмож¬
но, прямые потомки тех завоевателей.
Верна эта гипотеза или нет, к IV в. правители Ямато
подчинили себе большую часть Японии. На острове
Хонсю независимыми оставались лишь северные провин¬
ции. Период с конца III в. до начала VIII в., условно на¬
зываемый периодом курганов,— это время становления
11

Курган кофун
Такие курганы служит местами захоро-
нения правителей и знати Ямато. Мно¬
гие курганы формой напоминали замоч¬
ную скважину, по периметру их окружал
Iюв с водой. Фигурки ханива образовывали
своеобразный защитный периметр —
.магическую стражу усопшего правителя
раннеяпонской государственности. В это время почивших
правителей и правительниц Ямато, их приближенных и
представителей высшей аристократии с пышными цере¬
мониями погребали в огромных земляных курганах,
называемых кофун. Размеры этих могильников были
поистине впечатляющими: в длину они порою достига¬
ли 450 метров, в высоту — до 30 метров. Размерами и
формой они отдаленно напоминали ступенчатые египет¬
ские или мексиканские пирамиды. Археологи во время
раскопок обнаружили в этих усыпальницах тысячи са¬
мых разнообразных вещей, захороненных вместе с те¬
лами покойных правителей, чтобы обеспечить им дос¬
тойную жизнь на том свете,—драгоценности, оружие,
МИКАДО-ЖИВОЙ БОГ И ИМПЕРАТОР ЯПОНИИ.
Упоминание о мистических дарованиях Химико не слу¬
чайны. У древних японцев, как и у многих других наро¬
дов, существовала вера в особые магические силы, ко¬
торыми наделен их правитель. Благодаря этим силам,
полученным от рождения, он был проводником воли
Неба и сам был живым богом. Каждое его движение,
каждая его мысль сказывались на состоянии страны и
народа, определяли благополучие или беды. Поэтому
большую часть своего времени правители ранней Япо¬
нии должны были посвящать общению с богами и выпол¬
нению священных ритуалов, частной жизни они иметь
не могли. Даже заботы по практическому управлению
делами государства считались занятием суетным: от
имени императора страной управлял специальный ре¬
гент («менеджер-администратор») из числа ближайших
родственников императора. Примечательно, что вера в
12

Фигурка ханива в виде воина в дос-
пехе танко
доспехи, зеркала, керамику, инструменты. Наряду с ними
в гробницах находилось большое число ритуальных гли¬
няных фигурок —так называемых ханива, которые, со¬
гласно японским преданиям, заменили собой жертво¬
приношения людей и живых существ. Среди ханива часто
встречают фигурки воинов, символизировавших замо¬
гильных стражей. По этим фигуркам можно судить об
оружии и экипировке воинов ранней Японии.
исключительность императора настолько укоренилась
в сознании японцев, что в последующие исторические
периоды, когда реальная власть в Японии оказывалась
в руках других могущественных кланов или отдельных
сильных личностей, никто из диктаторов даже и не по¬
мышлял об императорском троне, формально остава¬
ясь верным подданным своего микадо и довольствуясь
высокими придворными титулами. Японцы верили в бо¬
жественность своего императора вплоть до 1 января
1946 г., когда император Хирохито после поражения Япо¬
нии во Второй мировой войне под давлением американ¬
ских оккупационных властей издал специальный декрет,
в котором отказался от статуса «живого бога», признав,
что император — это лишь «символ государства и един¬
ства нации». Этот декрет поверг в шок многих японцев,
для которых «культ личности» микадо был основой миро¬
воззрения.
13

Воин страны Ямато в доспехе танко
ВОИНЫ ДРЕВНЕЙ ЯПОНИИ. В период курганов воинов
Страны восходящего солнца еще не называли самурая¬
ми. Самурайство, каста профессиональных военных,
в ту эпоху еще не сформировалось; экипировка воинов
древней Японии также весьма отличалась от самурай¬
ской. В период курганов боевые доспехи очень напо¬
минали азиатские — похожие доспехи в то время были
в ходу у кочевников Великой степи. Они представляли
собой длинный «бронехалат», набранный из огромного
числа небольших железных пластинок, узких и длинных.
В каждой такой пластинке было просверлено несколько
отверстий, сквозь которые пропускались кожаные шну¬
ры, скреплявшие пластинки друг с другом. Такой тип
доспеха называется ламеллярным. Он был широко рас¬
пространен по всей Азии, включая Тибет и Сибирь. Эти
доспехи были, в частности, и на вооружении воинов Чин¬
гисхана. В Японии ламеллярные доспехи назывались
кэйко, они были очень тяжелыми. По-видимому, они по¬
пали в Японию вместе с упоминавшимися выше воин¬
ственными всадниками.
14

ВОИНЫ - ГЕРОИ ЯПОНСКИХ ЛЕГЕНД
У большинства народов мира сохранились древние ле¬
генды и мифы, в которых воспеваются подвиги великих
богов и героев. Как правило, роль первого героя, спаса¬
ющего мир от страшного дракона или какой-нибудь жут¬
кой напасти, отдается богу-громовержцу. У древних гре¬
ков богом грома и молнии был Зевс, у скандинавов —
Тор, у индусов — золотоволосый Индра. Однако любимый
герой народных мифов и легенд — это не божество,
а смертный человек, наделенный, однако, богатырской
силой: Геракл эллинов, индийский Рама или наш родной
Илья Муромец. Есть такие герои-воины и в японских
мифах — это победитель дракона Сусаноо-но Микото, бог
бурь и грома, и великий воитель принц Ямато-такэру.
Сусаноо-но Микото был самым младшим сыном бога
Идзанаги, родившимся одновременно с Аматэрасу-но
Оомиками, богиней солнца, и Цукуёми-но Микото, бо¬
гом луны. Сусаноо-но Микото стал богом бурь, ураганов
и грома, ему подчинялись морские волны и подземные
источники; властвовал он и над всевозможными страш¬
ными болезнями. Такой опасный арсенал в сочетании с
буйным и неустойчивым характером делали Сусаноо-но
Микото существом крайне опасным; от его выходок стра¬
дали все божества ками и едва не наступил конец света:
так, он учинил страшные бесчинства во владениях сво¬
ей сестры Аматэрасу, едва не обрушив небеса. Разгне¬
ванная Аматэрасу заперлась в темной пещере, и весь мир,
лишенный солнечного света и тепла, едва не погиб.
Другой тип доспеха, популярный в стране Ямато, на¬
зывался танко. Скорее всего, такой доспех имел либо
корейское, либо местное происхождение и предназна¬
чался для пеших воинов — скакать на коне в таком доспе-
хе было бы очень неудобно. Танко представлял собой
поясную кирасу и доходящую до колен широкую (час¬
то — расклешенную) кожаную юбку кусадзури. Кираса
имела кожаную основу, к которой прикреплялись метал¬
лические пластины, подогнанные под формы человече¬
ского тела. Между собой эти пластины соединялись
жестко, при помощи заклепок, и полужестко — специ¬
альными петлями (напоминающими дверные), если в
этом месте требовалась некоторая подвижность сочле¬
нений. Юбка крепилась к нижнему краю кирасы и также
могла быть укреплена металлическими полосками. Пле¬
чи и руки воина были защищены несколькими рядами
дугообразных пластин, соединенных друг с другом под¬
вижно или же кольчугой. Под доспехами воины носили
обычную для того времени одежду: куртки кину и широ¬
кие шаровары, перевязанные тесемками над коленями.
15

Правда, остальным богам вскоре удалось рассмеши
разгневанную богиню солнца и вытащить ее из пещер
Сусаноо же опустился на землю, в край Идзумо, г
оставил многочисленное потомство и до сих пор поч
тается как божество-предок местных жителей.
Опустившись на землю, Сусаноо-но Микото повар
чался с четой престарелых земных богов, которые ош
кивали гибель своих дочерей. Дочерей у них было е
семь, но страшный восьмихвостый дракон Ямато-но Оро
решил их всех съесть. Старики так описали вид этс
монстра: «Глаза у него — словно красные плоды кагати
из тела восемь голов, восемь хвостов выходят. А еще
теле мох и криптомерии растут. А длиной он — на восе
долин... На брюхо взглянешь — все кровью сочится». Су<
ноо убил чудовище и нашел в его хвосте волшебный м
...Итак, выслушав стариков, Сусаноо решил спас
оставшуюся девушку: он спрятал ее у себя в волос:
превратив в гребень. Потом, конечно, он взял ее в жег
С драконом же герой поступил точно так же, как
многие его иностранные коллеги-змееборцы: побоявшт
вступить с чудищем в честный бой, применил военн
хитрость. Он поставил на пути дракона восемь бо«
хмельного, восемь раз перегнанного сакэ, и дракон i
вел себя как настоящий мужчина: почуяв бесплатн
выпивку, он оставил девушку «на потом» и напился
потери сознания. Убедившись, что дракон без чувс
Сусаноо-но Микото обнажил свой меч и стал разруб:
чудовище на куски. Когда он рубил последний хвост,
его клинок ударился о какой-то твердый предмет и о
мался. Оказалось, что в хвосте у дракона был меч i
обыкновенной красоты, прямой и обоюдоострый, с
Шлемы той эпохи также более напоминали «кон-
нентальный» вариант (корейский или кочевнически
нежели более поздние самурайские шлемы кабуто. К:
ка такого шлема состояла из четырех склепанных дру
другом пластин округлой формы и для большей проч!
сти стянутых двумя горизонтальными обручами и дву
дугообразными полосами, проходившими через к
кушку крест-накрест. Сзади и сбоку голову обхватывг
приклепанные к шлему горизонтальные широкие дуго<
разные пластины. Вооружены воины были длинны
копьями хоко, прямыми мечами с одним лезвием, де|
вянными луками простой конструкции, иногда — займ
вованными из Китая арбалетами, а также ручными щи
ми. В самурайскую эпоху арбалеты были вытесне
длинными луками сложной конструкции, а ручн
щиты — стационарными, более напоминавшими i
большой забор. За такими щитами пехотинцы укры
лись от стрел и вели ответный огонь.
16

Сусаноо-ю Микото и духи болезней коятью в виде ваджры, древнего магического жезла,
вошедшего в число ритуальных буддийских принадлеж¬
ностей. (Ваджра, по-японски — конгосё, символизирует
мудрость, звучащую как раскат грома и ослепительную,
подобно удару молнии. От одного ее вида в страхе бе¬
гут прочь все нечистые демоны. В индийской мифоло¬
гии ваджра считалась оружием громовержца Индры,
которым он добил опьяненного им змея Вритру.)
Этот меч Сусаноо-но Микото в знак примирения
передал своей сестре, солнечной богине Аматэрасу-но
Оомиками, и та долгое время хранила его у себя, а потом
передала своему правнуку, Ниниги-но Микото, когда
посылала его управлять землей Японии. Этот меч стал
одной из трех священных регалий, по сию пору переда¬
ющихся от императора к императору. В последующие
века этот меч послужил другому герою японских легенд,
принцу Ямато-такэру.
Ямато-такэру, «Богатырь из страны Ямато», был млад¬
шим сыном легендарного императора Кэйко, которого
называют двенадцатым правителем Японии (считая от
Дзимму Тэнно), правившим якобы с 71 по 131 г (эта дата
17

Ваджра
Ваджра - ритуальный буддийский жезл.
Считается, что ваджра — это один из
видов метательного оружия воинов древ¬
ней Индии
считается мифической). Принц Воусу-но Микото (так
звали Ямато-такэру) уже в пятнадцать лет был могучим и
необузданным воином и отличался решительным харак¬
тером. Однажды его батюшка разгневался на старшего
сына, который не проявлял к отцу должного сыновнего
почтения: не участвовал в пирах, что считалось грубым
нарушением этикета, и даже присвоил себе девушек, ко¬
торые должны были стать наложницами самого импера¬
тора Кэйко. И тогда император попросил принца Ямато
научить своего старшего брата сыновней почтительнос¬
ти. Тот, недолго думая, подкараулил старшего брата в
туалете, безо всяких объяснений набросился на него,
отрубил ему сначала голову, а затем руки и ноги и выки¬
нул расчлененное тело в выгребную яму. (Заметим в скоб¬
ках, что подобная казнь практиковалась в древнем Китае
по отношению к проштрафившимся придворным — их
расчленяли, а тела выбрасывали во дворцовый туалет.)
Отец, узнав о такой жуткой расправе, учиненной
младшим сыном над старшим, пришел в ужас. Он ре¬
шил, что держать младшенького при дворе нельзя — не¬
ровен час, он и на отца руку поднимет... Поэтому им¬
ператор Кэйко решил отправить принца в смертельно
опасные экспедиции против враждебных племен. Если
принц их победит — хорошо, если он сам погибнет —
18

еще лучше. И юный принц стал собираться в военный
поход.
Но сначала он решил посетить свою тетушку, прин¬
цессу Ямато-химэ, верховную жрицу храма в Исэ, посвя¬
щенного богине Аматэрасу. Принц поделился с ней сво¬
ими опасениями, что отец «желает его ранней смерти»,
ибо отправил на очень опасное дело. Тетушка пожалела
принца и вручила ему волшебный меч, дар самой Ама¬
тэрасу. Этим мечом царевич не раз спасал свою жизнь
и зарубил им множество врагов. При встрече с врагами
Ямато-такэру действовал бесстрашно и безжалостно, без
малейшего намека на хоть какое-то сострадание. Во
время своих похождений принц вел себя как настоящий
герой самурайской легенды, бесстрашный, хитроумный
и коварный. Принца Ямато можно было бы назвать
идеальным самураем, хотя самурайского сословия, как
такового, в те времена еще не существовало.
Впервые Ямато применил свой меч на острове Кюсю,
пробравшись на пир вождей враждебного клана Кумаса,
ранее покоренного воинами Ямато, но восставшими
против императора Кэйко. Мятежниками руководили два
брата, «богатыри племени Кумаса» (Кумаса-такэру). Принц
Ямато, переодевшись в женское платье, пробрался на пир
к братьям-богатырям и был ими обласкан. Когда враги
после обильной еды и возлияний утратили бдительность,
ДРАКОНЫ И ИХ ПОБЕДИТЕЛИ. Мифы о битве могучих
воинов со страшными драконами, пожиравшими пре¬
красных девушек, существуют во многих культурах. Уче¬
ные считают, что у большинства народов мира в глубо¬
кой древности существовал культ дракона, которого
почитали как божество плодородия и приносили ему в
жертву самых прекрасных девушек, надеясь, что за это
дракон даст людям богатый урожай и не будет насылать
на них наводнения, ураганы и болезни.
Дракон до сих пор почитается во всех странах Вос¬
точной Азии; в Китае он даже считается символом им¬
ператорской власти. Мотив драконоборчества — риту¬
ального умерщвления дракона — связан с изменением
сознания древних людей: на смену богам-чудищам при¬
шли антропоморфные (то есть имеющие людское обли¬
чье) боги, и человеческие жертвоприношения прекра¬
тились. Однако память о страшных древних культах
осталась как миф или сказка о борьбе нового бога-ге-
роя со злым, отвратительным драконом. Герой-змеебо¬
рец обычно по совместительству — бог-громовержец;
он не только убивает дракона, но и забирает его «невес¬
ту» и сам на ней женится. Дракону же герой отрубает
голову, хвост и прочие части тела и берет на себя его
обязанности по опеке сельского хозяйства.
19

принц обнажил меч и убил на месте старшего из бра¬
тьев Кумаса. Младший пытался убежать и просил о по¬
щаде, но Ямато-такэру догнал его и изрубил на куски.
Кстати, прозвище Ямато-такэру (герой) принц получил
именно с его легкой руки.
В походе против восточных провинций, располо¬
женных в долине Канто, принц Ямато попал в ловушку.
Правитель провинции Сагами, вознамерившийся убить
его, пригласил Ямато поохотиться на оленей на скло¬
нах горы Фудзи. Когда царевич оказался в зарослях
высокой сухой травы, воины Сагами запалили вокруг
него страшный огонь. Однако принц не растерялся:
мечом прорубив себе дорогу, он сумел выбраться из
огненного кольца и наказать злоумышленников, истре¬
бив весь род правителя. В память об этом эпизоде он
дал своему мечу новое имя — Кусанаги-но-Цуруги («Меч,
срезающий траву»),
В другой раз лучший воин из земли Идзумо, которо¬
го царевич Ямато считал своим соперником, предложил
ему побрататься, совершив символическую церемонию
обмена мечами. Воин из Идзумо надеялся таким обра¬
зом выманить у него волшебный меч и, воспользовав¬
шись преимуществом в оружии, вызвать на дружеский
поединок, чтобы зарубить насмерть. Но принц Ямато был
сам не лыком шит, и коварства ему было не занимать.
Он заменил свой волшебный меч деревянной копией и
вложил ее в те же ножны. Его противник ничего не
заметил, и церемония обмена мечами состоялась. Обра¬
дованный воин Идзумо вызвал принца Ямато на поеди¬
нок и был зарублен им на месте.
Принц Ямато совершил множество походов и поко¬
рил множество племен на западе и на востоке, но тяго¬
ты странствий подорвали его здоровье, и он умер. По
другой версии, он скончался от того, что по приказу
отца-императора его отравили смертельным ядом того
самого дракона, из хвоста которого потом был извлечен
волшебный меч.
После смерти душа Ямато превратилась в белую пти¬
цу, а волшебный меч оставили на хранение в специаль¬
но возведенном синтоистском святилище Ацута Дзингу
(неподалеку от современного города Нагоя). Согласно
легендам, китайский маг по имени Додзё пытался похи¬
тить эту реликвию из святилища, но меч сам прорубил
себе дорогу назад. Тогда Додзё, завернув меч в девять
слоев кожи, сумел унести его из храма, но разгневан¬
ный дух принца Ямато послал ему вдогонку ками — бо-
жество-духа, который сумел после некоторой борьбы
одолеть вора и вернуть священную реликвию на место.
Там меч хранится и по сей день.
20

ИМПЕРАТОРЫ ИСЁГУНЫ
КIV в. множество племен, попавших в Японию в разные
эпохи, успели настолько перемешаться друг с другом,
что стали частями единого общества под властью двора
Ямато. Государственное устройство Ямато можно назвать
«патриархальной монархией». Основой державы Ямато
были большие многолюдные кланы, называвшиеся удзи.
Каждый такой клан объединял по несколько сот се¬
мейств, составлявших довольно сложную иерархическую
систему. Глава клана Ямато, хоть и считался правителем
страны, фактически был лишь первым среди равных: его
непосредственная власть не выходила за пределы цент¬
ральных районов; в провинциях фактическими владыка¬
ми были главы местных кланов.
Примечательно, что в одном клане объединялись
разные по происхождению фамилии. Потомки завоева¬
телей, подчинившие себе другие народности, станови¬
лись элитой клана; во главе клана стоял наследственный
вождь, духовный и военный лидер. Его ближайшим ок¬
ружением были члены его собственной фамилии, состав¬
лявшие верхушку. Им подчинялось несколько родствен¬
ных семейств, имевших право участвовать в клановых
религиозных ритуалах. Они были опорой клана и по
необходимости — военной силой. Все эти семейства были
объединены культом своего кланового божества-предка.
Святилище солнечной богини Ама-
тэрасу-но Оомиками в Исэ, основан¬
ное в П1 в.
Согласно легенде, главная жрица Аматэ-
расу, принцесса Ямато-химэ, бродила по
всей Японии, чтобы найти место для свя-
тилища Наконец сама Аматэрасу указа¬
ла своей жрице понравившееся ей место.
Территория святилища считается запо¬
ведным местом — вход в его внутреннюю
часть разрешен только императорам
Японии членам их семьи и синтоистским
жрецам, обслуживающим святилище. Каж¬
дые 20 лет, согласно принятому ритуалу,
святилище перестраивают. Здесь хранит¬
ся главная из регалий японских импера¬
торов — древнее бронзовое зерцало, полу¬
ченное якобы от самой Аматэрасу
21

Буддийский храм Кинрюдзан в Эдо Так, род самих императоров считал своим клановым
божеством богиню Аматэрасу-но Оомиками, главное свя¬
тилище которой располагалось в Исэ, куда допускались
только члены императорской фамилии. Клановым боже¬
ством могущественного самурайского рода Минамото
(Гэндзи) считался бог войны Хатиман. Верховным жре¬
цом кланового культа обычно был сам вождь клана, то
есть глава господствующего семейства.
ПЛОДЫ КИТАЙСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ. Вожди дома
Сога были очень образованными людьми, они хорошо
знали китайскую классическую культуру и попали под
обаяние китайской конфуцианской философии, огром¬
ное внимание уделявшей принципам государственного
устройства. Суть этой философии состояла в следую¬
щем: Вселенной управляет Небо, откуда на поднебес¬
ную землю нисходят законы гармонии, чести, долга и це¬
лесообразности. Для управления поднебесной Небо
назначает одного человека — императора, который не¬
сет перед Небом всю ответственность за состояние вве¬
ренной ему земли с ее обитателями. Если император
управляет поднебесной неправильно, то Небо насыла¬
ет на его империю всевозможные бедствия; если импе¬
ратор не исправляет содеянных ошибок, то Небо отби¬
рает у него «мандат» на царство и назначает нового
императора.
Управлять страной императору помогают мудрецы и
высшие чиновники — мужи, отмеченные печатью госу¬
дарственного ума, чуждые своекорыстию. Они думают
о благе всей державы (а не только своего клана и тем
более не о своем собственном) и управляют целой ар¬
мией государственных чиновников, гражданских и воен¬
ных, назначаемых на должность не «по блату», а соглас-
22

В самом низу клановой иерархии находились потом¬
ки покоренных племен; они так же компактно жили в
своих деревнях по несколько сот человек в каждой и
так же ковырялись в земле, однако были совершенно
бесправны — например, им запрещалось присутствовать
во многих клановых церемониях, ибо люди эти счита¬
лись «нечистыми». Верхушка клана даже не считала их
за людей и безжалостно эксплуатировала.
Всех членов клана, независимо от их положения,
связывали прочные узы круговой поруки и коллектив¬
ной ответственности: весь клан (деревня, семья) в целом
был в ответе за каждого своего члена. За недостойное
поведение одного отвечали все сообща. Устройство кла¬
на походило чем-то на муравейник, каждый член сооб¬
щества знал свое место и свои обязанности. Интересы
клана в целом были выше личных интересов каждого
конкретного человека.
В те суровые времена законы были очень жесткими.
Жизнь человека ценностью не считалась, и без коллек¬
тивной взаимопомощи выжить было очень сложно. По¬
этому каждый человек, понимая суровую жизненную
необходимость, служил своему клану в меру своих сил.
Если интересы клана в целом требовали пожертвовать
жизнью конкретного человека, то он шел на эту жертву
безропотно и со смирением, надеясь, что его смерть
будет гарантией выживания его семьи. Подобная корпо-
но своим достоинствам (действительно, китайские чи¬
новники должны были для получения должности выдер¬
жать суровый экзамен на знание законов, классической
литературы и истории). Мздоимство и самоуправство
чиновников жестоко карались. Чиновникам надлежало
следить, чтобы народ исправно работал, соблюдал ус¬
тановленные ритуалы и платил в казну подати. И чтобы
при этом все были бы довольны и славили своего импе¬
ратора.
Другим заманчивым плодом китайской цивилизации
был буддизм. Буддизм — это явление очень сложное и
многоплановое. В первую очередь, буддизм — это фи¬
лософско-религиозная система. Ее сокровенный
смысл — это избавление человека от всевозможных
страданий, которые неизбежны в этой жизни. Буддизм
считает, что человек живет не одну жизнь, а погружен в
круговорот перерождений, в каждом из которых обре¬
чен на безмерные мучения, связанные с рождением,
смертью, болезнями, старением, пытками и ранениями,
неудовлетворенными желаниями, утратой любимых лю¬
дей и т. д.
Различные направления буддизма предлагают раз¬
ные способы освобождения от страданий: медитация,
йога (то есть дыхательные и психофизические практи-
23

я-
.
:v ■
< v y% if 14ьтмь*
rO@©|
!►;-<» в a«s вз ^
4*	*
•I * в о о »1
»	*Kjfe gPJJIJiidM—ЮН «ДО*	Г
* ©#«:> ‘ 'I ■' #©' | 'о •
Шмвр ШШ,
' ол*ч»	« :	г*?	о***
'♦*’	••■16	**	l-t«-	w
М.	&	•	j »	'	*>©*<*'•'■«*•9*;?
» о a i . '»i4#Uid #	•	-
|> t й и S t ‘	9 ^	I •	Ф	W	И	4*	#
«!>'»'*! л»*.*,*.'*', * *» ».«.* * • •И»Ч«РЧГЖ » а*
* аф* • .’ »в»* ’ »&*• .
тт-
b ». « »«.#..« 4
" . I с ч*р £«
Буддийская мандала. Эпоха Хэйан,
Ив.
Мандала схематически изображает мис¬
тическую жарту» двух параллельных ми¬
ров — Ваджрадатта и Гарбхадатта
ки, направленные на овладение процессами, протека¬
ющими в собственном теле, в том числе собственным
разумом), молитвы к буддам и боддисаттвам, чтение
священных сутр и повторение мантр — кратких свя¬
щенных фраз, обращенных к божествам, монашеская
жизнь, соблюдение различных обетов воздержания и
т. д. Причина же страданий в том, что человек в невеже¬
стве своем и гордыне, во-первых, склонен привязывать¬
ся к материальной стороне жизни в ущерб духовному
продвижению, а во-вторых, совершает различные пло¬
хие дела, что ведет к накоплению дурной кармы (грехов)
и усилению страданий. Поэтому, чтобы стать богатым,
здоровым и счастливым, нужно совершать хорошие дела
(строить храмы, раздавать милостыню, кормить мона¬
хов, читать сутры) и избегать плохих (убийства живых
существ, прелюбодеяния, воровства, измены, недостой¬
ных помыслов и т. д.). Тем, кто будет жить по-буддийски,
богатство, знатность и долгая счастливая жизнь гаран¬
тированы — если не в этом, то уж точно в следующем
перерождении. Эти посулы и делали буддизм очень при¬
влекательной религией. Кроме того, буддизм поощрял
развитие многих искусств и наук: архитектуры, скуль¬
птуры, живописи, литературы, поэзии, каллиграфии,
музыки, астрономии и астрологии и т. д. Буддийские
монастыри и храмы становились центрами искусств
и знания, и в этом была еще одна причина притягатель¬
ной силы буддизма.
24

ративность (принцип коллективного выживания) стала
национальной чертой японцев.
Между различными кланами нередко возникали воен¬
ные столкновения; слабые кланы подчинялись более силь¬
ным. Главы сильнейших кланов составляли ближайшее
окружение правителей Ямато. С их помощью он управ¬
лял страной, из их числа выбирал своих советников и
порученцев (хотя слово «выбирал» не совсем уместно —
за каждым клановым вождем при дворе Ямато наслед¬
ственно закреплялись определенные ритуальные или ад¬
министративные функции). Вожди стремились подчинить
своему влиянию императора — для этого существовало
много способов. Например, можно было с императором
породниться, выдав за него одну из дочерей (иногда —
сразу нескольких, ибо японские императоры и аристо¬
краты имели много жен), и родившиеся от таких браков
принцы могли претендовать на престол, опираясь на всю
силу клана своей матери. Если им удавалось пробиться в
императоры, то вся родня их по материнской линии
получала привилегированное положение.
Первоначально при дворе Ямато верховодили два во¬
инственных клана — Отомо и, особенно, Мононабэ; их
вожди попеременно занимали посты верховных главно¬
командующих войск Ямато. Однако с середины VI в. их
стал оттеснять стремительно возвысившийся клан Сога.
Несколько поколений подряд вожди этого клана зани¬
мали пост ооми (премьер-министр правительства при
императоре Ямато). Клан Сога был очень богатым, ибо
контролировал всю торговлю с Китаем и особенно с
Кореей.
Вожди клана Сога, связанные торговыми интересами
с просвещенным и цивилизованным Китаем, приняли
буддизм и мечтали преобразовать на китайский манер и
Японию. Действительно, высокоразвитая китайская куль¬
тура вполне заслуженно стала на тысячу лет ориенти¬
ром и источником вдохновения для японцев. Однако при
дворе Ямато были и ярые противники китайского вли¬
яния — могущественные кланы Мононобэ и Накатоми,
чьи вожди были по совместительству и высшими жреца¬
ми исконно японской религии синто — «пути богов». Они
видели в буддизме угрозу своему влиянию при дворе
Ямато и всячески противодействовали его распростра¬
нению.
Клан Сога в то время возглавлял Умако. Он был вос¬
питан в буддийском духе и прославился, в частности,
тем, что в 588 г. построил первый в Японии буддийский
храм. Умако разгромил союз Мононобэ и Накатоми: в
587 г. в битве у горы Сигисан войска Мононобэ погибли
до последнего человека, а Накатоми понесли тяжелые
25

1
Принц Сётоку со своими помощни¬
ками
потери. Умако же посадил на трон своего племянника, а
когда тот стал роптать против чрезмерной опеки, то
Умако его умертвил и заменил на свою племянницу,
ставшую императрицей Суйко. Регентом при ней с 594 г.
стал энергичный, умный и высокообразованный принц
Сётоку. По крови наполовину Сога, Сётоку пользовался
поддержкой этого клана и его главы Сога-но Умако.
Принц был буддистом и поклонником китайской куль¬
туры. Он слыл просвещенным (на китайско-конфуциан¬
ский манер) и добродетельным правителем и заботился
не о личном благе, а о процветании державы и импера¬
тора. Сётоку прославился тем, что, во-первых, сделал
буддизм официальной религией, дав разрешение на стро¬
ительство новых храмов; во-вторых, принял действен¬
ные и энергичные меры, чтобы укрепить власть импера¬
тора и ограничить влияние провинциальных владетелей;
в-третьих, он открыл свою страну культурному влиянию
великой китайской цивилизации.
26

Сёсоин, сокровищница храма Тодай-
дзи в г. Нара, где хранятся древние
буддийские реликвии
Принц Сётоку был обеспокоен, что император Ямато
зависел от воли влиятельных вождей сильных кланов.
Он считал, что это неправильно, ибо император должен
зависеть только от воли Неба. Поэтому он решил вне¬
дрить в стране Ямато китайскую модель управления дер¬
жавой и успел сделать немало, например принял первую
конституцию Японии, известную как «17 законов Сёто¬
ку». Однако он умер, не дожив и до 50 лет, и после его
смерти у государственного кормила оказались вожди
клана Сога — Сога-но Эмиси и его сын Сога-но Ирука.
Их жизненные принципы были противоположны тем, что
проповедовал покойный Сётоку; они пренебрегали обще¬
государственными интересами и преследовали исключи¬
тельно собственную выгоду.
Новые вожди властвовали деспотично и неразумно,
вовлекая свое семейство и императорский двор в не-
прекращающиеся раздоры и даже открыто нападали на
дома своих недругов. Так, в 645 г. воины Ирука ворва¬
лись в резиденцию сына покойного Сётоку и убили его.
Император же фактически был отстранен от управления
страной. Но вскоре всем этим бесчинствам вождей Сога
пришел конец: в том же 645 г. они были перебиты, и
былая слава дома Сога угасла. Зато возвысился род На-
катоми, который стали называть родом Фудзивара. Мо¬
гущественные Фудзивара в течение нескольких веков
управляли страной от имени императоров и были связа¬
ны с ними тесными кровными узами: императорские
жены и матери императоров, как правило, были из рода
Фудзивара. Новые правители довели идеи Сётоку до логи¬
ческого завершения. Страна получила новые принципы
управления, известные как «реформы Тайка», что озна¬
чает «великое изменение». Китайская бюрократическая
система была-таки введена и в Японии. Правитель Ямато
официально принял титул Тэнно (император), а вся зем¬
ля была объявлена императорской собственностью.
27

Дорога к синтоистскому храму Касуга
Однако на практике все осталось почти так же, как
прежде: вожди местных кланов сохранили свои земли,
но уже в новом статусе — как государственные чиновни¬
ки. Они получали соответствующий дворцовый ранг и
титул и мандат на управление землей от имени импера¬
тора. Их неописуемые злоупотребления служебным по¬
ложением вошли в норму жизни. Все ответственные
посты в новом государственном аппарате заняли пред¬
ставители старой клановой аристократии; многие чинов¬
ничьи должности (например, губернатор провинции)
КОНТАКТЫ С КИТАЕМ И КОРЕЕЙ. Примерно с середи¬
ны IV в. по конец IX в. Япония состояла в тесных контак¬
тах с Китаем и Кореей. Пик этих связей приходился на
времена принца Сётоку. Китайские хроники упоминают
правителей «страны Ва», то есть Ямато, в числе своих
вассалов, покорившихся китайскому императору и пла¬
тящих дань. Дело в том, что китайцы считали свою дер¬
жаву центром Вселенной, а своего императора — вер¬
ховным правителем поднебесной, имеющим «мандат»
Неба на управление всеми народами мира.
Все некитайцы считались «варварами» — южными,
северными, восточными, западными — в зависимости
от географии своего обитания по отношению к столице
Китайской державы. Все эти «варвары» делились на «хо¬
роших» и «плохих». «Хорошими» китайцы считали тех, что
признали естественное верховенство Китая, прониклись
верноподданичеством по отношению к китайским импе¬
раторам и потому регулярно присылали посольства с
28

становились наследственными или даже приобретались
за известную взятку придворному фавориту.
Поскольку страна Ямато в результате реформ пре¬
вратилась в империю, то возникла необходимость пост¬
роить и новую державную столицу. Деревня Асука, где
ранее размещалась ставка правителей Ямато, уже не
соответствовала их императорскому величию: хотелось
чего-то более внушительного и грандиозного, чтоб было
не хуже, чем у китайских императоров. Поэтому в 710 г.
была заложена новая столица, известная как Хэйдзё или
Нара. Последнее название стало более распространен¬
ным, поэтому период с 710 по 794 г. в истории называ¬
ется периодом Нара. Нара строилась по плану, скопиро¬
ванному с китайского города Чанъаня, столицы могучей
династии Тан. В северной части столицы бьи возведен
императорский дворец со вспомогательными построй¬
ками. Новую столицу украсили просторные буддийские
храмы, восхищавшие японцев своей грандиозной архи¬
тектурой. Буддизм, ставший официальной религией, про¬
поведовал идею непричинения зла живому, поэтому на
лужайках вокруг храмов паслись ручные олени, убивать
которых было запрещено. Олени живут в Нара и по сей
день — они стали символом города.
Империя нуждалась не только в новой столице, но и
в новой организации имперского войска. Этой пробле¬
ме реформы Тайка также уделили немало внимания.
Упоминавшийся уже Райдзё Сисэй так описал новую
структуру японской армии: «Были учреждены специаль¬
ные должности командующих войсками. Войсками, со¬
стоявшими в непосредственном распоряжении импера¬
тора, стал командовать военачальник, принадлежавший
данью. Такие посольства встречали при дворе ласково,
богато одаривали (часто дары намного превышали раз¬
меры дани, нередко символической) и разрешали вес¬
ти выгодную торговлю с Китаем. В случае нападения
врагов «свои варвары» могли даже рассчитывать на под¬
держку китайской армии и флота. «Плохих» же «варва¬
ров» надлежало по мере возможности наказывать, от¬
правляя в их страны карательные экспедиции,
умиротворять их непокорных царьков и приводить к по¬
слушанию. Многим правителям государств Восточной и
Юго-Восточной Азии было выгодно признать себя фор¬
мальными данниками Китая, получая взамен возмож¬
ность пользоваться всеми благами китайской цивили¬
зации.
Страна Ямато долгое время рассматривала Китай как
своего «культурного донора»: из Китая в Японию попа¬
дали многие достижения его материальной и духовной
культуры. Пик этого влияния приходится на VI в., хотя ин-
29

До сих пор в Нара обитает множе¬
ство оленей
к одному из шести подразделений корпуса дворцовой
гвардии. В числе восьми министерств было учреждено
министерство военное. Было образовано конюшенное
ведомство, на обязанности которого лежало содержание
лошадей, доставленных по конской повинности...
Во всех стратегически важных округах были мест¬
ные отряды войск. Достигшие совершеннолетия (20 лет)
молодые люди области делились на три группы, и одна
из них набиралась для военной службы. Из них состав¬
лялись отряды: пять человек объединялись в пяток, два
пятка — в десяток, пять десятков — в полусотню, две
полусотни — в сотню, десять сотен — в тысячу. Каждая
тенсивные связи с континентом начались на несколько
веков раньше и не прекращались вплоть до завоевания
Китая монголами. К императорам династий Суй и Тан
регулярно направлялись посольства с данью, из Китая
же была заимствована иероглифическая письменность
и письменная культура в целом (литературная и истори¬
ческая традиция, китайский календарь, принципы веде¬
ния бюрократической документации, трактаты по госу¬
дарственному устройству, военному делу, философии и
т. д.), практические науки и ремесла (металлургия, ору¬
жейное дело, шелководство, выделка и окраска тканей,
производство бумаги, архитектура и градостроитель¬
ство, производство цветной керамики и глазури, лако¬
вые изделия и т. д.), а также многие изящные искусства
(китайская поэзия, монохромная живопись тушью, кал¬
лиграфия, скульптура).
30

из военных частей имела своего начальника. При десят¬
ке состояло шесть лошадей, предназначенных для вьюч¬
но-обозной службы... Люди, ловкие в верховой езде и
стрельбе из лука, составляли конные части...
При открытии военных действий правителям всех
областей вменялось в обязанность доставлять назначен¬
ному императором военачальнику потребное число во¬
инов, руководствуясь имеющимися у них списками...
Обыкновенно отряд в 10 тысяч человек составлял само¬
стоятельную армию, и в военное время им командовал
генерал. Под его началом состояли военный цензор (от¬
правлявший донесения непосредственно к государеву
двору), начальники всех нижних чинов и писари... Когда
соединялись вместе три армии, то во главе их вставал
главнокомандующий. При выступлении в поход импера¬
тор неизменно жаловал главнокомандующего мечом в
знак доказательства его звания.
Во время военных действий в виду неприятеля, глав¬
нокомандующий пользовался полным правом суда и
наказания по отношению к тем военачальникам, кото¬
рые не исполняли воинских указаний. Он имел право
смертной казни, не испрашивая на это никакого разре¬
шения. По возвращении из похода составлялся письмен¬
ный доклад, который и представлялся на усмотрение
императора... Было учреждено 12 степеней наградных
отличий, и награда присуждалась после обсуждения под¬
вига. Затем войска распускались. Оружие хранилось обык¬
новенно в складах, и для выема и вклада его было оп¬
ределено время. Заведование этим было возложено на
военное министерство...
Хотя такая организация военного дела и не достига¬
ла простоты постановки, как в древние времена, но тем
не менее до мелочей все было разработано так, чтобы
оградить страну от смуты и предупредить возможность
несчастья. В силу всего этого, когда являлась необходи¬
мость, император издавал указ и во исполнение его
тотчас же являлись десятки тысяч воинов и лошадей, но
в мирное время они лишь числились на учете в своих
пятках и тому подобных войсковых частях, живя по
своим домам. Побывав в военных действиях, по оконча¬
нии войны они, сняв свои доспехи и надев гражданское
платье, возвращались в первобытное состояние. Так на¬
зываемых дружин и военных родов совершенно не
было».
Каждый уезд должен был при необходимости постав¬
лять определенное число воинов. Пешими воинами ста¬
новились мобилизованные крестьяне, их вооружали ар¬
балетами китайского образца и копьями хоко. Местные
аристократы возглавляли это уездное воинство и служи¬
31

ли конными командирами. Их основным оружием были
лук и стрелы. Искусство джигитовки и стрельбы из лука
со спины несущегося во весь опор коня требовало осо¬
бых навыков и профессиональной подготовки, поэтому
провинциальные аристократы с детства обучались «пути
лука и коня» («юоба-но мити»), что было синонимом
«пути воина». Конные воины постепенно становились
ядром войска, они были кровными узами связаны со
своими командирами, воевали не за страх, а за совесть
и были всегда готовы к сражениям. Их называли в то
время цувамоно, а впоследствии - буси или самураи.
Особенно преуспели на «пути лука и коня» провинци¬
альные аристократы из восточных провинций долины
Канто, где коней было много, а воины были сильны и
свирепы. Им постоянно приходилось сражаться с «вар¬
варами», и в этой войне выковывался и закалялся харак¬
тер восточного воина — бандо.
Пехота же состояла из ополченцев-крестьян, плохо
обученных и отнюдь не горевших желанием сразиться с
кровожадными «варварами» или безжалостными мятеж¬
никами и получить в качестве награды за свои воинские
труды копье в живот или стрелу в глаз или горло. По¬
этому ополченцев приходилось мобилизовывать насиль¬
но, с тяжким трудом; при первом же удобном случае
они разбегались по домам. Низкая боеспособность та¬
кой армии вскоре выявилась во время войн с северны¬
ми «варварами».
Северная часть острова Хонсю, не говоря уж об ос¬
трове Хоккайдо, в то время сохраняла независимость от
имперского правительства. Север Хонсю назывался стра¬
ной Осю, там располагались две большие провинции —
Муцу и Дэва. Эти края считались дикими: природа там
более суровая, чем в центральных районах, зимой быва¬
ют сильные морозы и снежные бури. Да и местных
жителей обитатели страны Ямато тоже считали дикими,
назвали их эмиси (а также эдзо или эбису), букваль¬
но — северные варвары. Это название относилось ко всем
небольшим народам, обитавшим на Хоккайдо, Курилах,
Камчатке, Сахалине и севере Хонсю; но с XIV в. под
эмиси понимали айнов. Что касается жителей страны
Осю, то этнически они были близки к японцам: говори¬
ли на одном языке и имели японские имена. По-види-
мому, они представляли собой последние независимые
от двора Ямато кланы, породнившиеся и смешавшиеся
с местными аборигенами, что отразилось и на вне¬
шности северян: у японцев, как и у большинства монго¬
лоидов, волосяной покров лица развит слабее, айны же
отличались густыми курчавыми бородами и усами, за
которыми часто не было видно лица; в этом смысле
32

г
жители страны Осю больше походили на айнов, чем на
японцев.
Эмиси были очень воинственны, они не только ус¬
пешно защищали свои земли, но и постоянно тревожи¬
ли пограничные с Ямато земли непрекращающимися
набегами. На ведение войны с эмиси имперское прави¬
тельство тратило огромные силы и средства. В 776 г.
эмиси атаковали большую пограничную крепость Тага
(ныне город Сэндай). Правительственные войска, при¬
званные из центральных районов, показали свою пол¬
ную беспомощность: церемониальные генералы не были
обучены тактике ведения боевых действий, а их солда¬
ты — обращению с оружием. Воины эмиси, напротив,
прекрасно владели боевыми искусствами, отличались мо¬
бильностью и, по образному выражению, могли в одно
мгновение собраться, как муравьи, или рассеяться, как
33

птицы. Они наносили правительственным войскам боль¬
шой урон.
Разгромить и подчинить непокорных северных «вар¬
варов» стало делом чести императора и его правитель¬
ства. Ведение войны с эмиси расценивалось как один из
государственных приоритетов, был учрежден даже по¬
четный титул сёгун (сэйи-тай сёгун — верховный глав¬
нокомандующий, усмиряющий варваров). Этот титул в
то время не был ни пожизненным, ни наследственным;
он не имел еще того значения наследственного военно¬
го диктатора, что было придано ему несколько веков
спустя. Военачальнику титул сёгуна присваивался времен-
ПОЭТ И СЁГУН. Среди военачальников, удостоившихся
почетного титула сёгуна, за который самурайские вожди
сражались и проливали моря крови в течение после¬
дующего тысячелетия, был блестящий придворный
аристократ Отомо Якамоти. Он, однако, прославил себя
не военными талантами, а своей изысканной любовной
лирикой. Отомо Якамоти — тонкий поэт, мастер стихов
вака («короткая песня») и тёка («длинная песня»); он был
также одним из главных составителей «Манъёсю», пер¬
вой императорской антологии придворной поэзии
(«Манъёсю» переводится буквально как «Коллекция из
десяти тысяч листьев»), состоящей из 20 томов, объе¬
диняющих в общей сложности 4516 стихотворений вака.
(Вака буквально означает «короткая песня»: в Японии
стихи читают нараспев, как будто поют.) Два последних
тома «Манъёсю» посвящены стихам Отомо Якамоти.
Ниже приводится одно из его стихотворений вака (пе¬
ревод А. Глускиной).
Пусть бы ты полюбовалась ими,
А потом могла бы и кукушка петь,
Ведь в цвету, раскрывшись, померанцы
Из-за песни громкой понапрасну
Могут слишком рано облететь!
В хэйанские времена при императорском дворе счи¬
талось, что умение сочинять стихи позволяет судить об
уме, образованности и талантах человека. Если человек
способен на такую сложную интеллектуальную работу,
как написание возвышенных стихов вака, то уж управить¬
ся с бренными обязанностями по руководству страной
или командованию грубыми солдатами ему явно не со¬
ставит труда. Благодаря своему поэтическому дару и
связям при дворе Отомо Якамоти преуспел и на адми¬
нистративном поприще: так, в 30 лет он получил пре¬
стижный пост губернатора провинции Эттю, что самым
наилучшим образом отразилось и на его поэзии. Сёгун-
ского же титула Отомо Якамоти удостоился в 784 г., за
год до смерти, и потому не успел ни проявить себя, ни
нанести северным «варварам» серьезного урона.
34

Старейшая рукописная копия первого
императорского поэтического сбор¬
ника «Манъёсю»
но, в связи с конкретной военной экспедицией. По окон¬
чании похода войско распускалось и титул сёгуна упразд¬
нялся.
Серьёзное наступление на эмиси началось в 789 г.
Поход на север возглавил придворный аристократ
Ки-но Косами, под его началом находилось 52 тысячи
пеших и конных воинов. Об «успешности» ведения им
военных действий можно судить по одному из его отче¬
тов по поводу очередной стычки с варварами. Сёгун
писал, что потерял 25 человек убитыми и 245 раненны¬
ми стрелами; 1316 человек утонули при переправе через
реку; еще более тысячи воинов попали в плен к «варва¬
рам», которые отобрали у них оружие, доспехи и одеж¬
ду, а самих пленных утопили. Японскими же трофеями
были головы убитых «варваров» числом менее сотни.
Император Камму пришел в ярость и в ответном пись¬
ме назвал своих генералов «бездарными трусами, умею¬
щими только жаловаться на тяготы войны и плохое
снабжение». За провал северной кампании неудачливого
главнокомандующего Ки-но Косами и его генералов от¬
дали под трибунал, который сначала приговорил их
к смерти, но потом помиловал, лишив, однако, всех во¬
инских и придворных чинов и титулов.
Император Камму и его министры поняли, что на
пост сёгуна надо ставить не дворцового фаворита, а ис-

пытанного боевого командира. Да и войско следовало
готовить к боям гораздо основательнее. Для того чтобы
собрать необходимые для ведения успешной войны сред¬
ства, все провинции обложили специальным налогом,
уклониться от которого не могли даже самые видные
аристократы (было подсчитано, какой доход приносит
каждое крупное владение, и составлены именные спис¬
ки, сколько каждый землевладелец должен поставить
риса, коней и воинов). Правительство собрало необхо¬
димое количество продовольствия для ведения много¬
летней войны; по спецзаказу оружейники всей страны
изготовили 20 тысяч кожаных и 3 тысячи железных дос¬
пехов; выковали и насадили на древки 34 500 стрел. На¬
конец армия была готова к походу. Решающие успехи
в борьбе с эмиси связаны с именем Саканоуэ-но Таму-
ромаро (758-811), представителя рода потомственных
военных. Тамуромаро не раз участвовал в походах своего
отца против мятежных кланов в других районах страны
и благодаря этому приобрел значительный военный
опыт. В действующую против эмиси армию он был на¬
значен в 791 г., и этот год стал переломным в ходе всей
кампании.
В 797 г. Тамуромаро получил титул сёгуна. Основой
выбранной им тактики стало методичное, хорошо под¬
готовленное наступление, начавшееся с создания мощ¬
ного оборонительного рубежа: вдоль северных границ
по приказу сёгуна стали возводить систему крепостей с
сильными гарнизонами, откуда наносился удар за уда¬
ром по «мятежникам». Чтобы его воины бьши лично
заинтересованы в успехе кампании, он стал раздавать
им земли вдоль границы, в том числе по другую ее сто¬
рону, которые еще предстояло завоевать. Так что его
солдаты сражались гораздо упорнее, чем в прошлые кам¬
пании. В 801-802 гг. Саканоуэ-но Тамуромаро нанес вар¬
варам решающее поражение, и северные провинции
бьши присоединены к владениям японских императоров.
Однако до полного «замирения» эмиси было еще дале¬
ко, и в краю Осю еще на раз вспыхивали кровопролит¬
ные мятежи и войны.
Саканоуэ-но Тамуромаро стал национальным героем;
ему посвящено несколько святилищ в тех местах, где он
одерживал славные победы над «варварами». Одно из этих
святилищ сооружено над могилой сёгуна Существует даже
легенда, что дух славного полководца незримо охраняет
Японию от врагов и дарует победы тем военачальникам,
которые посещают его могилу накануне сражений. А если
грозит беда всей Японии, то над могилой старого воина
сверкают молнии и раздаются удары грома

ВОЗНИКНОВЕНИЕ
И ВОЗВЫШЕНИЕ САМУРАЙСГВА
Процветание земледельческой державы и благополучие
ее правителей основывалось на налогах, которые импер¬
ские чиновники собирали с крестьян, возделывавших го¬
сударственные земли. За счет этих средств император
кормился сам и кормил своих придворных, выплачивал
жалованье правительству и чиновникам в столице и в
провинциях, вооружал и содержал армию, проводил
дороги, воздвигал ирригационные сооружения и т. д. При
этом налоги должны были быть разумными, чтобы не
разорять тех, кто их платит,— иначе платить станет не¬
кому. Когда принц Сётоку задумывал свои реформы, он
предполагал, что так оно и будет. Действительно, все
земли в Японии после «реформ Тайка» были объявлены
государственной собственностью. Если бы все высшие
лица империи подобно Сётоку заботились о благе дер¬
жавы, то, возможно, императорская власть была бы креп¬
кой и справедливой.
План столицы Киото (Хэйан)

1
Стихосложение и каллиграфия были	ЭПОХА ХЭЙАН. Самурайство как класс профессиональ-
излюбленными занятиями аристокра-	ных воинов возникло во времена Хэйан — так называют
тов во времена Хэйан	период японской истории с 794 по 1185 г., когда столи¬
цей Японии был город Киото (в «китайском чтении» —
Хэйан, или Хэйан-кё, столица Вечного спокойствия).
Прежняя столица, Нара, стала местом средоточия буд¬
дийских храмов и буддийского духовенства. Отцы буд¬
дийской церкви, мужи ученые и не лишенные амбиций,
закрепили за собой славу могущественных защитников
императора от демонов и их дурных влияний и стали
вмешиваться в дела государственные. Императоры по¬
кровительствовали буддийским сектам, строили за счет
казны храмы и монастыри, содержали целую армию мо¬
нахов и раздавали храмам самые лучшие земли в бес¬
пошлинное владение. Разросшееся буддийское духо¬
венство обрело такое влияние, что властный и волевой
император Камму (737-806), обеспокоенный навязчи¬
вой опекой священников, решил съехать от них подаль¬
ше вместе со всем своим двором.
Место для новой столицы было выбрано не сразу.
Несколько лет двор располагался в селении Нагаока,
однако это место оказалось неудачным, ибо там членов
императорской фамилии беспокоил призрак принца
38

Любование кленами в окрестностях	Савара. После тщательных изысканий специалисты по
Киото. Фрагмент росписи ширмы	геомантии, известной в Японии как китайское искусст-
^в	во фэн-шуй (наука о выборе благоприятных мест), ука¬
зали место для новой столицы и назвали ее Киото.
Период Хэйан считается «золотым веком» японской
классической культуры. Именно в это время возникли и
развились многие направления национального японско¬
го искусства, вобравшего и творчески переосмыслив¬
шего лучшие достижения китайской традиции: клас¬
сическая японская проза и поэзия вака, каллиграфия,
живопись ямато-э, буддийская деревянная скульптура,
традиционная дворцово-храмовая архитектура синдэн-
дзукури и многие другие искусства. Период Хэйан был
тем временем, когда при дворе императора утонченные
придворные состязались друг с другом в стихосложе¬
нии и каллиграфии, когда поэтическая и музыкальная
одаренность правителя ценилась выше его государ¬
ственных талантов, а куртуазная изысканность вкуса
предпочиталась воинской доблести. Изнеженные сто¬
личные аристократы презирали провинциальных воинов
и насмехались над их неискушенностью в делах свет¬
ских, ставя их почти на один уровень с неотесанной де¬
ревенщиной и даже «варварами».
39

Однако на практике все получалось несколько по-дру¬
гому: высшие придворные чины всегда были склонны
подчинять государственные интересы своим собственным,
корыстным. Каждый из вождей сильных кланов за право
сказать: «Государство — это я!» — готов был пойти по тру¬
пам и даже рисковать собственной жизнью, ибо власть
пьянит, как наркотик Заботиться же о простых людях у
сильных мира сего всегда считалось дурным тоном.
Придворным всегда было мало их государственного
жалованья, и они старались запустить руку в государ¬
ственную казну, но так, чтобы все выглядело вполне
законно. Столичные аристократы, составлявшие ближай¬
шее окружение императора, эту проблему решили дос¬
таточно легко: император награждал своих фаворитов
обширными частными поместьями, называвшимися сёэн;
налогами такие поместья не облагались, а доходы с них
шли прямо в карман владельцу. На эти деньги тот мог
обзаводиться роскошной утварью, содержать гарем и
проводить свои дни весело и приятно. Крупнейшими
землевладельцами, не платившими налогов, стали Фуд-
зивара, а также многочисленные буд дийские и синтоист¬
ские храмы. В конце концов система сёэнов «съела» поч¬
ти все государственные земли, и императору неоткуда
стало собирать налоги. Дело дошло до того, что даже
сам император, не рассчитывая на казну, предпочитал
иметь свои собственные угодья.
Провинциальные чиновники тоже старались выжи¬
мать все возможные выгоды из своего служебного поло¬
жения. Губернаторы провинций становились местными
царьками: их назначал на должность сам император, и у
них были развязаны руки для лихоимств и своеволия,
лишь бы вовремя поставляли ко двору налоги, опреде¬
ленные для этой провинции. Губернаторы знали множе¬
ство лазеек для личного обогащения. Например, они
могли отбирать у крестьян гораздо больше риса, чем
требовалось для уплаты в казну, и эти «излишки» оста¬
вались в кармане губернаторов.
С течением времени провинциальные губернаторы
находили способы прибирать к своим рукам и часть
налогов, задерживать их отправку в столицу под благо¬
видным предлогом, а то и вовсе их не высылать. Вслед
за губернскими властями точно так же стали вести себя
и властители уездные. Центральная власть ничего не
могла с этим поделать: стоило уличить проворовавшего¬
ся чиновника в махинациях и сместить его, как новый
назначенец начинал вести себя точно так же, а то и еще
хуже. Постепенно контроль над землями в провинциях
опять начинал переходить в руки отдельных кланов, ста¬
новившихся все более и более независимыми от центра.
40

Рынок в Киото, с гравюры xvd в.	Посты уездных и губернских правителей также не¬
редко становились наследственными. Дело дошло до того,
что «хлебную должность» можно было просто купить,
дав определенную взятку влиятельным сановникам им¬
перского правительства. Незаметно, исподволь японская
земля утекала сквозь пальцы императоров в цепкие руки
провинциальных чиновников, превращавшихся в новый
класс потомственных аристократов-землевладельцев (дзю-
го), жадность которых вошла в пословицы: если дзюго
ненароком упадет, то так крепко вцепится в землю, что
его будет сложно от нее оторвать.
С течением времени владельцы больших земельных
наделов в провинциях могли открыто игнорировать даже
самого императора, найти управу на местных владете¬
лей можно было только военной силой — посылать про¬
тив них целое войско. А это было и хлопотно, и дорого:
ведь войско еще надо собрать, снарядить, накормить, на¬
значить командиров и генералов. Казна же и так была
пуста — налогов-то никго не платил. Поэтому импера¬
тор использовал против зарвавшихся местных властите¬
лей военную силу лишь в самых крайних случаях, пред¬
почитая чаще закрывать глаза на их воровство. Зато
41

Самурай эпохи Хэйан
между самими землевладельцами часто возникали земель¬
ные споры, перераставшие в небольшие, но кровопро¬
литные войны. Для этого каждый владетель поместий
содержал при себе на свои средства небольшую дружи¬
ну из лично преданных ему воинов-профессионалов,
которые могли дать реальный отпор любому обидчику,
будь то алчный сосед или налоговый инспектор из сто¬
лицы. Императору эти воины не подчинялись.
Миёси Киёюки, министр двора при императоре Дайго,
в начале X в. представил на высочайшее имя секретный
меморандум, где сетовал на полный произвол и свое¬
властие местных землевладельцев: «Вместо того чтобы
сражаться в войсках императора, как лютые тигры, они
укрываются в своих владениях, как хищные волки в
логовах. В мирное время они держат наготове боевые
доспехи, содержат лошадей и, кичась, сами называют себя
ратными людьми, самураями».
42

Лошади, доспехи и оружие бьии очень дорогам удо¬
вольствием. Поэтому на первых порах местная знать на¬
бирала отряды конных лучников из членов своего же
клана, но впоследствии на службу стали приглашать и
людей со стороны. Так в IX в. возникло особое сословие
провинциальных воинов, которых стали называть буси —
воины или самураи — рыцари, ратники, дружинники.
Слово самурай происходит от сабурау — служить, и пер¬
воначально самураями называли домашних слуг (в доре¬
волюционной российской литературе бытовал термин
челядинец или военный хстоп, что соответствует англий¬
скому переводу слова самурай как attendant или retainer).
Провинциальные самураи присягали только своему не¬
посредственному господину, который давал им рис, зем¬
лю, покровительство и сносную (по сравнению с кресть¬
янами) жизнь.
Самураи той эпохи уже были профессиональными
воинами, закаленными в боях на окраинах империи с
варварскими племенами, однако многие из них, как
российские казаки, занимались еще и землепашеством
и сами работали на полях, другие же становились мел¬
копоместными землевладельцами, сдавали пожалованные
своим господином земли в аренду и кормились за счет
доходов. Низшее самурайство еще долгое время жило
почти так же, как и простые крестьяне, в то время как
верхи военного сословия были потомками старинных
аристократических родов.
Регенты Фудзивара, заправлявшие при дворе, реши¬
ли, что им будет выгоднее отказаться вообще от неэф¬
фективного «казенного» войска, состоявшего из призы¬
ваемых на службу крестьян. Вместо этого решение всех
военных задач (например, обуздание мятежных провин¬
циальных владетелей) стали перекладывать на плечи
определенных кланов, опытных в военном деле. Эти
кланы, имевшие собственные земельные владения и соб¬
ственные отряды самураев, стали придворной военной
аристократией. Из их числа формировались элитные
самурайские отряды, охранявшие столицу, двор и само¬
го императора.
Вожди таких кланов были у императора на виду и
имели возможность возвыситься, если им сопутствовал
успех при подавлении бунтов и военных мятежей, слу¬
чавшихся довольно часто. Удачливые самурайские вое¬
воды получали высокий — пятый или шестой — придвор¬
ный ранг, а также земли в провинциях, куда стремились
на высшие административные должности. Их сыновья,
получив дома основательную военную подготовку, также
отправлялись служить ко двору по проторенной тропе
своих отцов и дедов.
43

НЕУДАЧНЫЙ МЯТЕЖ НОВОГО ИМПЕРАТОРА»
ВХ в. упадок авторитета императорской власти был
настолько серьезным, что многие дзюго — провинциаль¬
ные аристократы — уже откровенно не считались с ав¬
торитетом центрального правительства и выступали как
самостийные военные вожди. Сначала они утаивали на¬
логи, потом стали грызться друг с другом из-за владе¬
ний, захватывали силой не только земли своих соседей,
но и государственные. Затем стали поднимать открытые
мятежи в провинциях, стремясь отколоться от центра¬
лизованного государства и стать независимыми князь¬
ями. Имперское правительство пыталось душить мятеж¬
ных самурайских вождей силами тех, кто оставался верен
двору, расписавшемуся в своем бессилии. Кончилось все
тем, что император и его двор просто-напросто оказа¬
лись под колпаком у своих самых верных защитников.
Одним из первых знамений, провозгласивших нача¬
ло самурайского тысячелетия, стал мятеж Масакадо, опи¬
санный в военной хронике «Сёмонки». Масакадо был
одним из вождей тех Тайра, что обосновались в восточ¬
ной области Канто. В юности Масакадо, как и подобает
молодому аристократу, служил самураем в дворцовой
охране. Масакадо был фигурой одиозной: кровь могуще-
БЛИСТАТЕЛЬНЫЕ ПРИНЦЫ И СУРОВЫЕ ВОИНЫ. Во
многих восточных монархиях в семьях государей возни¬
кала одна и та же проблема: куда девать блистательных
принцев? Поскольку восточные правители обычно со¬
держали большие гаремы, то и сыновей у них было до
неприличия много. Кроме этого, в принцах ходили дети
предыдущих правителей; каждый принц тоже был плодо¬
вит и обзаводился многочисленным потомством. Прин¬
цы были источником постоянной тревоги для правителя
и обузой для страны: даже прокормить всю многочис¬
ленную ораву их высочеств было сложно; но ведь еще
почти каждый из них тайно или явно мечтал о троне и
непрерывно думал, как бы поскорее отправить нынеш¬
него правителя на тот свет и самому сесть на его место.
Если же правитель умирал, не успев объявить наслед¬
ника, то между принцами и поддерживающими их парти¬
ями начинались самые настоящие гражданские войны с
репрессиями, массовыми казнями, пытками и сожже¬
нием городов.
В Японии проблему с принцами решили так: соглас¬
но законам Тайхо от 720 г., потомки императора в шес¬
том поколении переставали считаться членами импера¬
торской семьи, теряли звание принцев, получали
фамилии (императоры фамилии не имели) и покидали
двор. Обычно таким отпрыскам императорской крови
давали фамилии Татибана, Аривара, Минамото и Тайра.
44

ственных Тайра сочеталась в нем с неуемной гордыней
воина и непреклонным намерением любым путем про¬
славить свое имя, невзирая ни на неизбежную войну с
соседями, на земли которых он покушался, ни на возмож¬
ный разрыв родственных и общественных связей. Воен¬
ная хроника «Сёмонки» описывает его как человека
жестокого и яростного, сделавшего войну своим обра¬
зом жизни. Все проблемы решались им на поле брани;
он «пролил много крови и сжег много домов».
Традиция приписывает Масакадо знакомство с китай¬
ским секретным трактатом по боевым искусствам — «Лю
Тао». Тот, кто подробно изучал все шестнадцать томов
этого трактата, автором которого считался древний ле¬
гендарный китайский философ, волшебник и великий
мастер боевых искусств Лао Ван, не только овладевал
теорией военного дела, но и получал скрытую магичес¬
кую силу, становился непобедимым воином. Так, Масака¬
до приписывалось умение выпускать из лука одновре¬
менно по восемь стрел, каждая из которых без промаха
поражала цель.
Согласно хроникам, сначала Масакадо и не думал о
мятеже, напротив, он считал себя самым верным саму¬
раем императора и думал, что никто, кроме него, не
сможет справиться с охраной священной особы прави-
Последние две стали потомственными военными фами¬
лиями, чьей прямой задачей была защита интересов
двора. Оба эти рода имели обширные земельные вла¬
дения: Минамото — на востоке страны, в провинциях
долины Канто; Тайра же имели владения на юго-западе,
в том числе на островах Кюсю и Сикоку. Многие мест¬
ные самурайские кланы были прямыми вассалами Ми¬
намото и Тайра,которые, в свою очередь, подчинялись
роду Фудзивара. Как писал Райдзё Сисэй, «род Фудзи¬
вара, благодаря своему родству по женской линии с
императорским домом, забрал постепенно в свои руки
власть по управлению страной, и высшие государствен¬
ные должности стали недоступны тому, кто не принад¬
лежал к этому роду.
При назначении на должность стали принимать во
внимание принадлежность к той или иной фамилии, и
постепенно это переросло в прочно установившийся
обычай, что роды службы и должности стали наслед¬
ственными по фамилиям. Важнейшие должности войс¬
ковых начальников стали неизменно вверяться двум фа¬
милиям: Минамото и Тайра. Отсюда и произошел термин
военный род».
Род Тайра — в так называемом китайском чтении
Хэйкэ или Хэйси (японские иероглифы имеют два чте¬
ния: собственно японское и так называемое китайское,
то есть приблизительно передававшее китайское звуча-
45

Иллюстрация к знаменитому роману
Мурасаки Сэккибу «йндзи-моногата-
ри», посвященному жизни и нравам
хэйанского двора: сьш блистательно¬
го принца Гэндзи (Минамото) читает
любовное письмо, а жена его соби¬
рается устроить сцену ревности
теля страны. Поэтому он потребовал от регентов Фудзи-
вара назначить его на престижный пост начальника
столичной полиции, но ему было отказано в довольно
обидной форме. Масакадо счел себя смертельно оскорб¬
ленным и опозоренным на всю Японию. Покинув Киото
и оставив службу, он в 931 г. вернулся в свои восточные
владения, затаив черные мысли и вознамерившись жес¬
токо отмстить всем своим обидчикам.
Дома Масакадо начал распрю со всеми своими род¬
ственниками — Тайра и Минамото (эти две фамилии
были кровными узами связаны через множество браков).
ние этих иероглифов) произошел от Камму, пятидеся¬
того императора, и его потомков. Впервые фамилию
Тайра получил Такамунэ, внук императора Камму. Род
Тайра делился на несколько ответвлений, но самыми
влиятельными из них были потомки принца Такамоти,
правнука императора Камму, занимавшие важнейшие
посты в восточных провинциях и одновременно служив¬
шие при императорском дворе. От сыновей Такамоти
произошли также родственные Тайра самурайские кла¬
ны Кадзивара, Ооба, Миура, Хатакэяма и др.
Минамото — в китайском чтении Гэндзи — также про¬
исходили от различных отпрысков императорской се¬
мьи; их общим предком считается 52-й император Сага.
Именно он придумал фамилию Минамото для своих де¬
тей в 814 г. Этой же фамилией награждали своих отпрыс¬
ков и многие другие императоры, потомки Сага. Так что
род Минамото был очень разветвленным и делился на
множество самостоятельных кланов, состоявших лишь
в очень отдаленном родстве.
46

Распря началась с конфликта на любовной почве, но
затем камнем преткновения стали земельные угодья.
Масакадо стал силой захватывать земли у своих соседей.
Одни уступали ему без боя, другие же пытались сопро¬
тивляться, впрочем, безуспешно. Наконец в 935 г. пост¬
радавшие решили приструнить злодея. Дядья Масакадо
объединились со своими родственниками Минамото и
сообща пошли на Масакадо.
Масакадо ждал такого поворота и потихоньку соби¬
рал воинов. Не желая упускать военной инициативы, он
устроил засаду в местечке Номото и подкараулил там
ополчившуюся на него родню. В этом побоище антимаса-
кадовская коалиция была разгромлена наголову, четверо
ее вождей погибли, а их люди в страхе разбежались по
домам. Но и дома были теперь плохим убежищем. Маса¬
кадо со своими самураями нападал на усадьбы, сжигал
дома и вырезал своих противников вместе с домочадца¬
ми и челядью. Несчастные пытались искать защиты у
столичного правительства, жалобы их дошли до Киото, и
в 936 г. Масакадо был вызван в столицу для объяснений.
Правительство, однако, не усмотрело в его действиях
угрозы государственным интересам, а в частные распри
вмешиваться не желало, тем более что и постоянным
войском не располагало. Поэтому «озорнику» Масакадо
имперские сановники погрозили пальцем, и этим дело
ограничилось, хотя уже тогда многие дальновидные люди
ожидали от Масакадо больших неприятностей.
Одним из его недоброжелателей был его кузен Тайра
Садамори, чей отец уже был умерщвлен злодеем-племян-
ничком. Он неожиданно столкнулся с Масакадо в поко¬
ях императорского дворца и, подозревая кузена в мятеж¬
ных умыслах, произнес тогда такие слова: «Рано или
поздно, а наделает Масакадо бед в стране! Очень жаль,
что я не взял с собою воинов. Будь они тут, отлично
можно было бы убить Масакадо!» Но воинов при Сада¬
мори тогда не было, а нападать в одиночку ему было
как-то несподручно, тем более что этикет запрещал но¬
шение во дворце меча и выяснение отношений. Хотя, с
другой стороны, конфуцианская этика требовала от сына
решительной мести за умерщвление своего родителя при
первой же встрече с убийцей, невзирая ни на какие
сопутствующие обстоятельства. Однако Садамори в тот
раз так и не решился напасть на своего кровного врага,
и Масакадо благополучно вернулся в свою вотчину, убеж¬
денный в безнаказанности. Он продолжил распри с со¬
седями и неплохо прирастил за их счет свои владения.
Однако Садамори вскоре собрал-таки воинов и, объе¬
динившись со всеми, кто пострадал от Масакадо, пытал¬
ся атаковать врага, но безуспешно. Их рать снова попа¬
47

ла в засаду, искусно подстроенную Масакадо, и была
перебита. Сам Садамори едва успел спастись бегством.
Однако это поражение не только не подорвало его дух,
но напротив, разожгло в сердце могучую ненависть и
страстное желание смыть с себя позор кровью врага.
Между тем владения Масакадо разрастались, а рать его
крепла и множилась. Хотя у Масакадо было теперь мно¬
жество недругов, но появились и сильные союзники. Ему
удалось привлечь на свою сторону многих неприкаян¬
ных воинов, потерявших своих хозяев или изгнанных с
прежней службы. Под знамена Масакадо стекались и
другие люди, близкие ему по духу и по взглядам на
жизнь. Со своими отрядами к нему присоединился принц
Окиё, сумевший силой присвоить себе чин губернатора
провинции Мусаси, выдворив назначенных императором
чиновников и отобрав у них все государственные печа¬
ти и мандаты. Попять правительство предпочло обой¬
тись без комментариев.
В 939 г. Масакадо захватил провинцию Хитати, вос¬
пользовавшись помощью Фудзивара Харуаки, крупного
и нечистого на руку землевладельца, поднявшего мятеж
против законного губернатора, вынужденного бежать в
Киото. Буквально через месяц после этого Масакадо
присвоил еще две восточные провинции, а потом и все
остальные земли долины Канто. Под его контролем те¬
перь находился важнейший рисоводческий район стра¬
ны, вдобавок и наиболее сильный в военном отноше¬
нии. Так что в руках у Масакадо оказались козырные
карты, и он решил их разыграть. Одержанные над про¬
тивниками громкие победы создали ему репутацию не¬
победимого полководца, и он сам поверил в свою удачу.
Одержимый гордыней и амбициями, Масакадо пошел на
беспрецедентный шаг: в 939 г. он объявил себя синко -
«новым императором» и создал свое правительство и
собственный двор, пышностью ничуть не уступавший
настоящему императорскому двору.
Открыто выступить против императора, посаженного
на трон самими богами, было неслыханной дерзостью,
и поэтому Масакадо позаботился о придании «законно¬
сти» своим притязаниям. К его радости, призванный им
оракул бога войны Хатимана, находясь в медиумическом
трансе, заявил от имени грозного божества, что Хати-
ман «возводит своего возлюбленного сына Тайра-но
Масакадо в ранг императора».
Заручившись, таким образом, поддержкой самого бога
войны, Масакадо принялся за претворение своих далеко
идущих планов, хотя его младший брат, человек трез¬
вый и рассудительный, призывал к осторожности: «Им¬
ператора и государя предназначает само Небо; нельзя
48

[йбель Тайра-но Масакадо: голова его
пронзена стрелой, но в руках «новый
император» сжимает свой меч кэн
безрассудно домогаться этого. Прошу тебя, обдумай
хорошенько, что ты делаешь». На это «новый импера¬
тор» ответил: «Я следую „пути лука и стрел11, и мне этого
достаточно. Правителем же в наши времена становится
тот, кто побеждает всех остальных Так почему же я
должен отступиться? Небо дало мне смелость и воин¬
ский дух, и я добуду себе трон императора! Кто посмеет
помешать мне в этом?»
Однако период его возвышения был недолгим. Те¬
перь уже императорский двор был не на шутку встрево¬
жен. Перед угрозой установления власти самозваного им¬
ператора и передела земельных владений все враги
Масакадо сочли за лучшее объединить свои силы: «Нам
следует защитить нашего императора от позора; будем
же сражаться, не щадя своих жизней!»
49

Против Масакадо и его союзников были отправлены
имперские войска, предводительствуемые Фудзивара Хи-
дэсато и Тайра Садамори. Перед лицом превосходящих
сил противника Масакадо был вынужден перейти к обо¬
роне; его армии постепенно растаяли. Садамори сжег
дома Масакадо и всех его главных союзников, и судьба
«нового императора» была предрешена. Тогда Масакадо
укрылся в горах Симахира, пытаясь заманить Садамори
в ловушку. Но тот сам атаковал и сжег его последний
стан, и Масакадо был вынужден дать бой в невыгодных
для себя условиях.
В хрониках «Сёмонки» так описывается его конец:
«„Новый император11 занял позиции на Северной горе в
Сасима и стал поджидать врага. С ним было всего лишь
400 самураев, ибо все восемь тысяч воинов, составляв¬
ших его армию, не успели собраться. Преследовавшие
его Садамори, Хидэсато и их люди начали битву. Снача¬
ла успех был на стороне „нового императора14, его вои¬
ны сумели отбросить войска противника. Но Садамори
и Хидэсато вновь собрались с силами и стали теснить
воинов Масакадо. Противники бились, не щадя своих
жизней. „Новый император44 сел на своего боевого коня
и сам вступил в битву. Но тут свершилась небесная кара:
его конь не повиновался ему, а руки потеряли былую
силу. В ужасе он бросил своих самураев и пытался спа¬
стись бегством, но стрела Садамори поразила его в ви¬
сок, он упал с коня наземь и умер. Садамори, Хидэсато
и все их люди возрадовались; свирепый самурай отре¬
зал у него голову. Вместе с сопроводительным докладом
ее отправили государю».
Получив это послание, двор вздохнул с облегчением.
Тут же был издан указ о поимке и казни всех братьев
Масакадо и всех его сторонников. Все участвовавшие в
походе против Масакадо самурайские вожди получили
придворные титулы и награды. За свои заслуги Садамо¬
ри был удостоен высокого чина придворного пятого
ранга, ему была дарована должность начальника воен¬
ного управления и пожалована в кормление провинция
Мусаси. В народе Садамори прозвали Хэй-сёгун, то есть
полководец Тайра.
В хрониках «Сёмонки» Масакадо показан как отваж¬
ный воин, ступивший, однако, на ложный путь, привед¬
ший его к гибели и навлекший вечный позор на его
имя. Однако похоже, что в реальности все было гораз¬
до сложнее, нежели описывается в хрониках. В восточ¬
ных районах Японии он отнюдь не воспринимался как
злодей. На востоке страны до сих пор сохранилось не¬
сколько кумирен, посвященных памяти Масакадо, и ме¬
стные жители по сию пору поклоняются духу «нового
50

Фудзивара Хидэсато, победитель Ма-
сакадо
императора». А это говорит о том, что в народе Масака-
до слыл скорее героем, чем супостатом (японский вари¬
ант Стеньки Разина). И это не удивительно: издавна
обитатели восточных и северных провинций жили обо¬
собленно от других районов страны и даже противопо¬
ставляли себя остальной Японии. Центральная власть
киотоского двора была им навязана силой и восприни¬
малась как чужеземная диктатура. Эта обособленность
сохранялась еще долгое время — вплоть до эпохи Эдо.
Любопытно, что именно восточные самураи впослед¬
ствии отстранили императорский двор от власти; сегу¬
ны всех трех династий были родом именно из восточ¬
ных провинций.
Мятеж Масакадо был лишь первой ласточкой,
предвестницей последующего возвышения самурайской
аристократии. Ошибкой Масакадо было то, что он
замахнулся на святое, и этим отвратил от себя многих
потенциальных союзников. Если бы он прислушался
к мнению людей более осторожных и более иску¬
шенных в премудростях политики, то не стал бы пося¬
гать на древний императорский трон, а напротив, объ-
51

явил бы себя истинным защитником и бескорыстным
другом императора, которого окружили столичные про¬
хвосты и подхалимы. И тогда, возможно, все пошло бы
совсем по-другому.
Впоследствии это упущение было учтено другими
самурайскими вождями. Например, герой войн XVI сто¬
летия Ода Нобунага, потомок Тайра, тоже безжалостно
истреблял свою ближайшую родню, захватывал чужие
земли, сжигал родовые замки и поголовно вырезал враж¬
дебные кланы. Но при этом был весьма обходителен и
с императором, и с сегунами Асикага и вошел в исто¬
рию не как злодей, а как один из трех «великих героев»
войн Сэнгоку дзидай.
«КЛЫКИ И КОГТИ» ИМПЕРАТОРА
ВХ-Х1вв. между самурайскими вождями началась жес¬
токая борьба за лидерство. Вражде военных кланов того
времени посвящены хроники «Кондзяку моногатари»
(«Сказания минувших лет»), «Муцу ваки» («Сказания стра¬
ны Муцу»), «Хогэн моногатари» («Сказание о смуте Хо-
гэн») и другие произведения.
Главными героями этих военных хроник стали отваж¬
ные самураи кланов Тайра и Минамото, схлестнувшихся
друг с другом в отчаянной борьбе за выживание. Первым
из прославленных воителей Минамото в историю вошел
легендарный Ёримицу (948-1021), известный также как
Райко. Он обрел славу верного защитника императорско¬
го двора от любых врагов. За доблесть и отвагу придвор¬
ные прозвали его «клыки и когти Фудзивара», ибо он
был прямым вассалом Фудзивара и командовал неболь¬
шим отрядом верных самураев — их можно было назвать
придворным «спецназом», ибо именно им поручали вы¬
полнять самые сложные и опасные задания, требовавшие
мужества, профессионализма и хитрости. Про подвиги
Райко и его самураев сложено множество легенд, ибо они
были грозой разбойников (которых в годы Хэйан разве¬
лось немало) и даже потусторонних монстров. Так, одно
время столица страдала от налетов страшного демона
Сютэн Додзи, который воровал прекрасных дочерей выс¬
ших придворных и уносил их в свою пещеру в диких
ледяных горах. Там Сютэн Додзи и свита подчиненных
ему демонов устраивали оргии, заставляли несчастных дев
петь, танцевать и прислуживать, а потом отгрызали у них
руки и ноги и высасывали кровь; мучения несчастных
красавиц нельзя было описать. Но Минамото Райко и его
верные самураи выследили чудищ в горах и, рискуя жиз¬
нью, истребили их всех до единого, а тех дев, что еще
52

Ватанабэ-но Цуна, самый храбрый
самурай из отряда Райко, сражается с
демоном у ворот Расёмон
Ворота Расёмон, стоявшие на одном из
въездов в Киото, слши .места» нечисты»
вокруг водились разного рода демоны. На¬
пример. одно время та» пошаливали де¬
монические женщины-оборотни, превра¬
щавшиеся в кошек. Они заманивали
самураев в свою хижину, поили сакэ, со¬
блазняли, а потом разрывали им горло и
выпивали кровь. Однако Райко нашел на
них управу. Но тут объявился демон-бога¬
тырь Ибараки, который ловил и пожирал
запоздалых прохожих, пока не напал на
Ватанабэ-но Цуна Демон схватил его за
шлем и потащил в темноту, но Цуна вы¬
хватил меч и отсек демону когтистую
волосатую лапу. Изувечелтый демон сумел
спаапись. но был зарублен Цуной позже,
во время похода против Сютэна Додзи.
Великий Басё, проходя ночью мимо ворот
Расёмон, сложил такие стихи: *Ветка
хаги коснулась меня. Или это демон схва¬
тил меня за голову во мраке у ворот
Расёмои,<
не были съедены, освободили и вернули отчаявшимся
родителям.
Вожди рода Минамото были известны не только сво¬
ей личной отвагой, но и полководческими талантами;
они возвысились благодаря своим удачным походам
против сильных мятежных кланов, восстававших против
власти хэйанского двора. Так, Минамото Ёринобу сумел
без какого-либо кровопролития подавить мятеж Тайра
Тадацунэ, который, будучи господином провинции Кад-
зуса, в 1028 г. напал на соседнюю провинцию Ава, убил
ее правителя и объявил провинцию своей вотчиной,
отказавшись признавать верховную власть императора.
Против Тадацунэ выступил Тайра Наокато, но потерпел
сокрушительное поражение.
Тогда император в 1031 г. направил на подавление
мятежа Минамото Ёринобу. Тадацунэ пошел ему навстре¬
чу и... капитулировал. Согласно китайским и японским
военным представлениям, бескровная победа над врагом
представляет собой венец искусства стратегии, и Ёрино¬
бу сразу же стяжал великую славу. Многие военные вож¬
53

ди из провинций Канто, включая даже представителей
рода Тайра, стали вассалами Ёринобу.
Сын Ёринобу, Ёриёси (988-1075), прославился тем,
что разгромил мятежников из северной провинции
Муцу, где жили лишь недавно покоренные варвары эми-
си. Над обеими провинциями властвовал назначенный
императором губернатор, а уездные власти были пред¬
ставлены местной аристократией. К середине XI в. воз¬
высился род Абэ, подчинивший себе шесть северных
уездов — половину провинции Муцу. Но на этом дело
не кончилось: Абэ стали захватывать и южные районы
Муцу, а также открыто взбунтовались против империи,
отказавшись высылать в столицу налоги. На усмирение
Абэ двинулся губернатор с войском в несколько тысяч
человек, но потерпел жестокое поражение. Двор тогда
решил прибегнуть к стратегии кнута и пряника: мятеж¬
никам даровалось высочайшее прощение грехов, а в
Муцу был направлен Минамото Ёриёси, получивший
назначение «умиротворяющего варваров сёгуна». На
несколько лет все вроде бы улеглось и воцарился мир,
но в 1056 г. страсти вспыхнули с новой силой: Ёриёси
сам стал прибирать к рукам земли в Муцу и притеснять
семейство Абэ. На это Абэ ответили новым мятежом,
вылившимся в так называемую Девятилетнюю войну
(в действительности она шла шесть лет — с 1056 по
1062 г.).
Эта война оказалось более жестокой и кровопролит¬
ной, чем мог предположить Ёриёси. Он явно недооце¬
нивал силы Абэ, оказавшие ему упорное сопротивление.
Вожди мятежников, Абэ Ёритоки и его сын Садато, мо¬
гучий и бесстрашный воин, закрепились в своей цита¬
дели Куриягава и оттуда совершали дерзкие вылазки; при
необходимости они сражались под защитой своих стен
и своими меткими стрелами повыбили многих всадни¬
ков Минамото. Война шла очень тяжело. Самураев у
Минамото было менее двух тысяч против четырех ты¬
сяч воинов Абэ; к тому же, оказавшись на чужбине, они
испытывали тяжкие лишения, изнурительный голод и
холод, умирали от слабости и болезней. Императорский
же двор оставил их на произвол судьбы. В конце концов
положение Минамото стало отчаянным, и казалось, что
Абэ почти выиграли войну.
Ёриёси, как мог, поддерживал боевой дух своей дру¬
жины. После тяжелых битв он отправлял войско на от¬
дых, всю ночь ходил по лагерю, беседовал со своими
воинами, ел с ними из одного котла, осматривал их ору¬
жие и доспехи, утешал раненых. Его сын Ёсииэ слыл
непревзойденный стрелком из лука. Однажды он одной
стрелой пробил насквозь три поставленных в ряд пан-
54

-r
/ ч
♦
б
Минамото Ёсииэ, герой Девятилетней циря, вызвав восхищение зрителей. В сражениях он все
В0ИНЬ|	время	был на переднем крае. «Муцу Ваки» так описыва¬
ет его доблесть: «Ёсииэ, старший сын Ёриёси, поражал
всех своим бесстрашием. В своем искусстве управлять
конем и луком он был подобен богу. Пробиваясь сквозь
мечи и копья, он крушил мятежников, врываясь в их
ряды то слева, то справа. Его стрелы выкашивали вра¬
жеских вождей, нанося им смертельные раны. Ни одна
из стрел не прошла мимо цели. Он носился по полю
брани, как ураган, и враги бежали при одном его виде;
никто из варваров не мог устоять в единоборстве с ним.
Поэтому он был прозван Хатиман Таро, старшим сыном
бога войны».
Наконец, когда силы Минамото были на исходе, Ёри¬
ёси сумел принудить вождей другого воинственного кла¬
на, Киёвара из провинции Дэва, выступить против Абэ.
Вождь Киёвара, Такэнори, привел с собой десять тысяч
всадников, и Абэ были разгромлены. Последняя их цита¬
дель, крепость Куриягава, была взята штурмом и сож¬
жена. Когда из горящей крепости стали выбегать по¬
следние защитники и их домочадцы, то победители
расстреливали мужчин и отрезали у них головы, а жен¬
щин ловили и оставляли в войске для утех. Девочек
щадили, а мальчиков безжалостно убивали. Садато сра-
55

1
Бог войны Хатиман, изображенный
как буддийский монах
жался с отчаянной храбростью и зарубил шестерых са¬
мураев, но пал от жестоких ран: его окружили воины
Минамото и пронзили своими копьями. Когда к Ёриёси
привели сына убитого Абэ Садато, двенадцатилетнего
Тиёдоси, то полководец Минамото хотел сначала поща¬
дить храброго и красивого мальчика, отважно сражав¬
шегося у стен своей погибающей крепости. Но Такано-
ри, вождь клана Киёвара, присоветовал ему не проявлять
непозволительной жалости и казнить мальчишку, ибо тот
обязательно будет мстить, когда вырастет. И Ёриёси, по¬
думав, приказал обезглавить мальчика.
Во время этой кампании Ёсииэ пообещал богу вой¬
ны Хатиману, которого Минамото почитали как свое кла¬
новое божество, что в случае победы построит храм в
его честь. Верный своему слову, в 1063 г. на пути в Киото
он остановился в местечке Цуругаока, близ рыбацкой
деревни Камакура, где и основал храм Хатимана. Там
же он построил и одну из своих резиденций. Впослед¬
ствии Камакура стала важнейшим «опорным пунктом»
Минамото.
За свои заслуги в войне против Абэ Ёсииэ был удо-
56

Святилище Хатимана в Цуругаока, Ка- стоен пятого придворного ранга и назначен правителем
макУРа	провинции Дэва, в то время как его отец Ёриёси полу¬
чил четвертый ранг и провинцию Иё. Клан же Киёвара
за поддержку Минамото в Девятилетней войне получил
в награду те самые шесть уездов провинции Муцу, что
ранее захватили Абэ.
В 1086 г. на севере Хонсю вновь вспыхнула война.
Раздоры начались внутри могущественного клана Киёва¬
ра. Два его вождя, сводные братья Киёхира и Иэхира, не
смогли поделить власть. Ёсииэ, назначенный правителем
Дэва и Муцу, взял на себя роль посредника в этом кон¬
фликте и разделил между братьями их земли. Иэхира
почувствовал себя обделенным. Обвинив Ёсииэ в сгово¬
ре с Киёхира, он предпринял попытку убить своего бра¬
та. Однако покушение не удалось, и Иэхира с сильным
войском ушел в провинцию Дэва, где занял оборону в
крепости Нума. Ёсииэ расценил это как откровенный
бунт против установленного империей порядка и решил
выполнить свои обязанности сёгуна-миротворца. На¬
чалась война, получившая впоследствии название Трёх¬
летней.
57

Главными событиями этой войны были долгие и
изнурительные для обеих сторон осады: сначала — цита¬
дели Нума, а затем — еще более недоступной крепости
Канэдзава, где Иэхира занял хорошо подготовленные
позиции и получал подкрепление от своей родни. Ёсииэ
же, лишенный поддержки двора, был вынужден пола¬
гаться только на свои силы. Правда, у него было одно
«преимущество»: Ёсииэ был одним из тех, кто сумел про¬
честь тайный текст «Лю Тао», а также как следует про¬
штудировал трактат Сунь Цзы, классику китайской воен¬
ной науки периода Враждующих царств (476-221 гг.
до н. а). Ёсииэ был знаком и с военными наставлениями
своих современников. Так, он на деле использовал совет
придворного ученого и поэта Ооэ-но Масафуса: «Если
птицы неожиданно поднимаются на крыло, то это при¬
знак засевшего в засаде врага. Если вы видите бегущих
в испуге животных, то значит, что враг пытается застать
вас врасплох». Воспользовавшись этим советом, Ёсииэ
однажды удалось спасти своих самураев от засады, ибо
он вовремя заметил, что из высокой травы вылетела стая
диких гусей. Ёсииэ заподозрил неладное, приказал сво¬
им самураям окружить это место и выжечь траву. Оказа¬
лось, что там на самом деле пряталось несколько сотен
вражеских всадников, задумавших неожиданно обрушить
на Минамото свои стрелы.
В целом военные действия в Муцу шли с перемен¬
ным успехом, ибо самураи обоих кланов были свирепы
и неустрашимы и дрались на пределе своих сил. Нако¬
нец на подмогу к Ёсииэ пришел его младший брат Ёси-
мицу с войском и продовольствием, и война заверши¬
лась полной победой Минамото. Крепость Канэдзава
пала, как и все остальные укрепления Киёвара; Иэхира
и его соратники погибли. Ёсииэ захватил в качестве
трофеев большое число вражеских голов, которые слу¬
жили доказательством его победы.
Эта война велась исключительно за счет частных
средств Ёсииэ и обошлась ему в копеечку. К тому же он
обещал своим воинам землю, и поэтому очень надеялся,
что двор щедро наградит его за верную службу. Однако
ему пришлось разочароваться: правительство отказалось
награждать его, заявив, что он на свой страх и риск
вмешался в частные дела Киёвара, не совершивших ни¬
каких государственных преступлений, а посему не дол¬
жен претендовать ни на награды, ни на официальное
признание. Разгневанный таким приемом, Ёсииэ прика¬
зал выкинуть захваченные головы в канаву, а воинов
наградил за счет собственных земельных владений.
Такое отношение двора очень обидело самурайских
вождей, и они решили, что сражаться им надо не за
58

Минамото Ёсииэ и его самураи в имперское правительство и двор, чей авторитет был
Трехлетней войне	окончательно подорван, а за свои собственные интере¬
сы. Историк Райдзё Сисэй писал по этому поводу: «Выс¬
шие правительственные чины жили легко и приятно,
не зная тягот. Они ничуть не горевали о том, что в
будущем нельзя уже будет отнять ту мощь и силу, ка¬
кую все больше и больше приобретали Тайра и Мина¬
мото. Мало того, соперничая друг с другом, придвор¬
ные царедворцы привлекали к себе военных, делая из
них орудие, с помощью которого могли уничтожить
своего соперника. Природа военного дела такова, что
от него зависит само существование народа, и, следо¬
вательно, право набора людей и средств для войны ни
на один день не может быть отнято от верховной вла¬
сти государства. Древние императоры неизменно дела¬
ли это сами лично. И это имело глубокий смысл. Но
затем стали поручать набор войск одной-двум фамили¬
ям и вместе с тем, не сознавая важности военного дела,
стали презирать его, считая низким, и дошли до того,
что военные роды были отделены совсем и не допус¬
кались ни ко двору, ни в высшие правительственные
сферы. Самое ужасное, что военных третировали, как
слуг-холопов. Когда случалось обсуждать их военные
заслуги и присуждать награды, то нередко случалось,
что наград жалели и не давали вовсе. Ах! Как же было

самураям не выйти одному за другим из всякого пови¬
новения, махнув на все рукой и став вне всяких зако¬
нов. И если взрыва еще не последовало, то потому лишь,
что их сдерживало само обаяние верховной власти. Но
в 1156 г. (имеется в виду так называемая „смута Хогэн“)
открылась трещина — и взрыв произошел. Повсюду на¬
чались развал и разрушение, и управиться с ними не
было никакой возможности. И в конце концов дошло
до того, что неотъемлемая от императоров на протя¬
жении тысячелетий власть над страною была утрачена
и перешла в руки недавних холопов. Где предел сето¬
ваниям и печали? Я не могу отделаться от скорбного
чувства, что царствующий дом сам по себе утратил эту
принадлежащую ему верховную власть. Процесс разви¬
тия жизни государства имеет свои собственные судьбы
и стоит вне воздействия усилий отдельных людей. Из
перемен, каким подвержена та или иная эпоха, можно
видеть, что служит на пользу, а что — во вред. А пото¬
му пусть хорошенько обратят на это внимание, запе¬
чатлев у себя в сердце, печалящиеся о мире люди после¬
дующих веков!»
ВОЗВЫШЕНИЕ КЛАНА ТАЙРА. Тайра Киёмори был по¬
томком знаменитого Садамори, победителя злодея Ма-
сакадо; его дедом был Масамори, представитель ветви
Исэ Тайра, весьма сведущей в морской войне и торгов¬
ле. Масамори сумел неожиданно возвыситься благода¬
ря покровительству императора Сиракава и успешному
подавлению мятежа Минамото Ёситика, сына великого
Ёсииэ. Согласно официальным сведениям, Ёситика, на¬
значенный губернатором острова Цусима, попытался
захватить Кюсю, но был разгромлен и убит воинами Тай¬
ра Масамори. Хотя многие не верили, что наследник
Ёсииэ, глава могучего военного клана, мог быть за одну
неделю сокрушен каким-то Масамори, никому не изве¬
стным и не обладавшим значительными воинскими си¬
лами. Так что смерть Ёситика осталось загадкой. Как бы
там ни было, Масамори получил высокий придворный
ранг и титул правителя провинции Тадзима. У Масамо¬
ри было два сына — Тадамори и Тадамаса. Тадамори,
ставший отцом Киёмори, был также личностью вполне
примечательной. Тадамори, унаследовавший от отца
титул правителя земель Исэ и Тадзима, был крив на один
глаз. В молодости он служил офицером дворцовой гвар¬
дии императора и был приближенным экс-императора
Сиракава.
Сиракава время от времени навещал одну из своих
пассий, обитавшую неподалеку от храма Гион (в старом
Киото этот район славился элитными борделями). Од¬
нажды ночью Сиракава вдруг захотел заглянуть на ча¬
сок-другой к своей нежной подруге; экс-император клик-
60

Тайра Киёмори
нул своих телохранителей-самураев и пошел на свида¬
ние. Тадамори был в числе сопровождавших. В ту ночь
лил сильный дождь и на улицах было пустынно. Но на
подходе к храму экс-император заметил впереди фигу¬
ру какого-то странного существа: тело его тускло свети¬
лось, а косматые волосы были связаны в пук и сверкали,
словно огромные иглы. Приняв существо за оборотня
или демона, коих в те времена немало бродило в столи¬
це по ночам, Сиракава приказал Тадамори стрелять.
Однако отважный самурай стрелять не стал, а кинулся
на оборотня и скрутил его. «Оборотень» оказался на са¬
мом деле до смерти испуганным престарелым монахом.
Выглядел монах странно, ибо прятался от дождя под
снопом из ячменной соломы, нахлобучив его на голову
на манер плаща. В руках же монах держал зажженный
трут, который раздувал время от времени, чтобы тот не
угас от сырости и ветра. Этот огонь монах хотел возло¬
жить на алтарь храма Гион.
Сиракава был восхищен мужеством и храбростью,
выказанными Тадамори при задержании «оборотня», и
пожелал приблизить его к себе. Так худородный Тада¬
мори оказался в числе ближайшего окружения экс-им-
ператора, и надменные придворные чины не могли ему
этого простить. Среди них однажды возник заговор про¬
тив Тадамори. Они решили его убить на дворцовом праз¬
днике в честь нового урожая риса, подкараулив в каком-
нибудь темном уголке.
Тадамори, прослышав об этом, явился во дворец с
мечом, что категорически воспрещалось правилами
61

САМУРАИ - НОВЫЕ ХОЗЯЕВА ЯПОНИИ
В императорской семье с 1087 г. установилась следую¬
щая традиция: император добровольно отрекался от
престола в пользу своего малолетнего сына или племян¬
ника и принимал буддийское монашество одновременно
с титулом «инсэй» (буквально: правитель в рясе). Прак¬
тика добровольного отречения убивала сразу двух зай¬
цев: во-первых, отрекшийся император сам становился
опекуном при своем преемнике, отодвигая в сторону тя¬
нущихся к власти регентов Фудзивара. Во-вторых, по¬
добная традиция престолонаследия обеспечивала преем¬
ственность императорской власти и в какой-то степени
позволяла избегать кровопролитной борьбы за трон
между императорскими отпрысками. Однако в 1156 г. эта
система дала сбой, вылившийся в вооруженный конф¬
ликт. В смертельной схватке за трон сошлись экс-импе¬
ратор Сутоку и его единоутробный брат Госирокава.
Сутоку собрал поддерживавших его самураев и мона-
хов-воителей из буддийских монастырей для захвата
трона. Госиракава, узнав о военных приготовлениях Су¬
току, тоже мобилизовал всех своих сторонников, и к его
дворцу стали стягиваться отряды самураев. Так началась
«смута Хогэн» 1156 г.
дворцового этикета, и при двух своих самураях. Снача¬
ла дворцовая стража не хотела пропускать их во дворец,
но те заявили: «Господину нашему грозит опасность, и
мы хотим умереть вместе с ним»,— и страже пришлось
их пропустить. Оказавшись во дворце, Тадамори прошел
в один дальний и темный покой, и его недруги ринулись
было за ним. Но Тадамори обнажил свой меч, и те, еще
издалека увидев его блеск, не решились нападать из
страха перед оружием Тадамори и его самураями. Но у
придворных созрел новый коварный план. Они решили
насмешками спровоцировать Тадамори на буйную вы¬
ходку, а затем выставить его перед императором как
бунтовщика и преступника жестких дворцовых правил.
Когда начались пляски, хитрые придворные в такт му¬
зыке стали громко петь: «Исэ-нохэйси-ва сугамэ-нари»,
что означало в китайском чтении «В глиняной вазе из Исэ
хранят уксус», но по-японски это имело совсем другой
смысл: «Тайра из области Исэ крив на один глаз». Тада¬
мори оскорбился и покинул дворец, отдав меч стражу.
Тут же придворные поспешили донести императору
Тоба, что Тадамори, мол, явился во дворец при оружии
и с головорезами и что это открытый бунт. Тоба вызвал
к себе Тадамори, но тот ему заявил: «Что касается моих
челядинцев, то они пошли вслед за мною по собствен¬
ному разумению, прослышав, что мне угрожают смер¬
тью. Твое величество, сам рассуди их вину. А что каса-
62

Интересно, что в назревавшей войне клановые связи
оказались менее значимыми, чем личные политические
пристрастия или внутридворцовые интересы. Представи¬
тели кланов Тайра и Минамото были с обеих сторон
баррикад. Во главе самураев Тайра, поддержавших Суто-
ку, был Тадамаса, приходившийся дядей Киёмори. Вои¬
нов Минамото вел глава клана Тамэёси, внук Хатимана
Таро Ёсииэ, и с ним выступили все его сыновья, кроме
самого старшего и самого младшего. Самым известным
из сыновей Тамэёси был семнадцатилетний Тамэтомо,
успевший уже прославиться как умный и сильный боец
и непревзойденный лучник
Госиракава поддерживали Минамото Ёситомо, сын и
наследник Тамэёси, но порвавший с отцом отношения.
Ёситомо в отличие от отца, почти не покидавшего сто¬
лицу был опытным воеводой и лихим воином. Из Канто
он привел свою рать, неистовых бандо — «восточных»
самураев. Почти все вассалы клана Минамото поддержа¬
ли именно Ёситомо. На стороне Госиракава выступили и
почти все Тайра, принадлежвашие к той ветви, что осе¬
ла в провинции Исэ. Их возглавлял Тайра Киёмори, гла¬
ва клана Тайра.
У каждой из враждующих партий была своя цита¬
дель. Штаб-квартирой Госиракава оставался император-
ется меча...» — принесенный стражами меч Тадамори
оказался деревянным и лишь выкрашенным в серебри¬
стый цвет. Император рассмеялся: «Ну, немало же при¬
шлось Тадамори помучиться, придумывая все это. А что
до того, что слуги решили пойти на смерть за своим гос¬
подином, то это обычное меж самураями дело». Это про¬
исшествие еще больше укрепило авторитет Тадамори,
он высоко поднялся по служебной лестнице и умер в чине
министра юстиции.
Что касается рождения Киёмори, то дело было так. У
экс-императора Сиракавы в числе любовниц-фавориток
была некая придворная дама, дочь одного из гвардей¬
ских чинов. Тадамори также пользовался благосклонно¬
стью этой особы, и Сиракава прослышал об этой связи.
К тому времени особа была беременна, хотя и не знала,
от которого из двух своих поклонников. Сиракава благо¬
склонно назначил ее в супруги Тадамори, заявив при
этом, что если родится девочка, то он возьмет ее к себе
на воспитание, если же мальчик, то пусть он будет на¬
следником Тадамори и главой всего дома Тайра. Родил¬
ся мальчик, и ему дали имя Киёмори. Он более чем оп¬
равдал возлагавшиеся на него надежды — именно при
нем род Тайра возвысился, как никогда прежде. Трамп¬
лином для прыжка к высотам власти и послужила «смута
Хогэн», успешное преодоление которой сделало Киёмо¬
ри фактическим диктатором Японии.
63

Самураи Тайра из эскорга императо¬
ра Госиракава
ский дворец; Сутоку со своими сторонниками обоснова¬
лись в старинной императорской резиденции, дворце
Сиракава-дэн. В каждом из этих дворцов шло экстрен¬
ное совещание руководителей и воевод обеих партий.
Разрабатывался план военных действий. Почти одновре¬
менно Тамэтомо и Ёситомо обратились — каждый к «сво¬
ему» императору — с очень похожими предложениями.
Каждый из братьев-врагов советовал незадолго до рас¬
света внезапно атаковать дворец противника, поджечь
его и истребить всех неприятелей.
Тамэтомо предложил Сутоку напасть на дворец Госи¬
ракава, поджечь его с трех сторон, а с четвертой поста¬
вить войска; тогда каждый спасавшийся от огня погиб
бы под стрелами, а убегающие от стрел приняли бы
смерть от огня. Тамэтомо был уверен в успехе своего
плана, однако главный советник Сутоку, Фудзивара Ёри-
нага, решительно отверг план Тамэтомо. Ёринага был
известен своей конфуцианской ученостью, он мог наи¬
зусть процитировать целые тома китайской классической
литературы, а посему считал себя административным
гением. Он не мог, конечно, стерпеть, что какой-то
драчливый подросток будет его учить жизни, и надмен¬
но ответил рвавшемуся в бой Тамэтомо: «Твой план хо¬
рош для разборки между несколькими буйными рубака¬
ми. Мы же говорим о великой войне между императором
и экс-императором». Тамэтомо пытался возразить, что в
случае промедления они сами будут атакованы и неиз¬
бежно потерпят поражение, но Ёринага настоял на пре¬
имуществе выжидательной позиции: дескать, не все вой¬
64

ска еще были в сборе, а подкрепления из Нара (воин¬
ство буддийских храмов) должны бьши подойти только
через день-другой. Решающий момент, таким образом,
был упущен.
В лагере Госиракава разработанный Ёситомо план
атаки был безоговорочно принят, гражданские сановники
императора проявили мудрость, признав, что в военных
вопросах лучше доверять профессиональным военным.
В ночь на 29 июля 1156 г. войска Госиракава атаковали
дворец противника, как это и предсказывал дальновид¬
ный Тамэтомо. В темноте воины Ёситомо и Киёмори
ворвались во все дворцовые ворота, и начался отчаян¬
ный бой. Обороной дворца Сиракава-дэн руководил Та¬
мэтомо. Он опять отличился своей отвагой и мастер¬
ством. Поскакав навстречу ворвавшимся врагам, он стал
осыпать их своими стрелами, поражавшими лучших во¬
инов и командиров. Одна из выпущенных им стрел от¬
секла ногу знаменитому самураю Ооба Кагэёси и пора¬
зила его коня. Другая пробила насквозь двоих воинов,
облаченных в доспехи. Самурай Ямада Корэюки, про¬
званный за свою свирепость Диким Вепрем, стал насме¬
хаться над Тамэтомо, сказав, что вряд ли стрелам Тамэ¬
томо удастся пробить его панцирь и что он готов даже
специально стать мишенью. Завязался поединок, и стре¬
ла Тамэтомо пробила насквозь доспехи Дикого Вепря,
пригвоздив его к луке боевого седла.
Тайра Киёмори, возглавлявший атаку, ворвался на
территорию дворца, где и столкнулся с Тамэтомо. Вождь
Тайра, убоявшись столь страшного соперника, повернул
назад, в спасительную темноту, пока тот не сумел его
разглядеть и опознать. Ёситомо же в порыве воинской
ревности сам искал встречи со своим грозным братцем,
но его благоразумный вассал, Камада Масакиё, удержал
Ёситомо от верной гибели. Масакиё, пытаясь отвлечь
внимание Тамэтомо от своего господина, вызвал Тамэто¬
мо на поединок и своей стрелой ранил Тамэтомо в щеку.
Сначала Тамэтомо не желал мериться силой с каким-то
вассалом, но когда стрела Масакиё оцарапала его лицо,
он со страшным рыком бросился на своего обидчика, и
Масакиё спасло только стремительное бегство.
Благодаря мужеству Тамэтомо защитникам дворца
удалось отбить все атаки. Видя, что взять дворец штур¬
мом не удается, атакующие решили пожертвовать двор¬
цом и прилегавшим к нему красивым храмом. Войскам
Госиракава вскоре удалось поджечь дворец Сутоку; все
его защитники погибли в огне или же бьши перебиты.
Тамэтомо велел отцу и братьям пробиваться в долину
Канто и там начать сопротивление, подобно Масакадо,
сам же в одиночку прикрывал их отход. После яростной
65

Бой у дворца Сиракава-дэн. В центре
изображен истекающий кровью Ооба-
но Кагэёси, которому стрела Тамэто-
мо отсекла ногу
борьбы он был все-таки захвачен в плен, Тамэёси и
братья Тамэтомо также были пленены. Фудзивара Ёрина-
га был убит случайной стрелой. Сам Сутоку вместе со
всеми своими командирами был захвачен в плен. Экс-
император был отправлен в ссылку, где провел остаток
дней за переписыванием буддийских сутр, пока не впал
от отчаяния в безумие и умер в 11б4 г. в возрасте 46 лет.
Штурм дворца Сиракавы дорого обошелся Минамо¬
то. Лучшие воины погибли, сражаясь друг против друга
по обе стороны баррикад. А их вожди были казнены.
Тайра Киёмори, видевший в Минамото своих конкурен¬
тов, желал их ослабления и вырождения. И вот судьба
подкинула прекрасную возможность. Киёмори заявил, что
преданность императору важнее родственных чувств, и
казнил своего дядю Тадамаса, взятого в плен. После это¬
го союзник Киёмори, Фудзивара Митинори, ставший глав¬
ным советником при Госиракава, потребовал, чтобы Ёси-
томо казнил своего отца и братьев. Ёситомо несколько
раз просил, чтобы казнь заменили ссылкой, но ему было
отказано. Пришлось ему подчиниться. Сначала казнили
Тамэёси. Когда его вели на казнь, то он сказал, что его
удручает не предстоящая смерть, а то, что принять ее
придется из рук своего старшего сына и собственных
вассалов и что это не прибавит им чести. Затем казни-
66

Самураи Минамото сжигают дворец
Сандзё
Взятие и сожжение этого дворца — один
из излюбленных сюжетов японской жи¬
вописи. Воины Минамото учинили во двор¬
це страшную резню, перебив не только
сопротивлявшихся с оружием в руках
дворцовых стражников, но и множество
безоружных придворных, пытавшихся
спрятаться по темным углам. Нападав¬
шие перевернули вверх дном весь дворец
рассвирепевшие самураи с длинными ме¬
чами прочитывали тонкие бумажные пе¬
регородки. вылавливали затаившихся в
страхе обитателей дворца, вытаскивали
их за ноги изо всех щелей и тут же
отрезали im головы. Под копытами бое¬
вых коней, между стрел и мечей, словно
вспугнутые птицы, носились стайки рас-
трепанных придво/тых дам. обезумевших
от огня и крови. Деревянный дворец, подо¬
жженный т приказу Ёситомо, вспыхнул,
как огромный факел, и сгорел дотла вме¬
сте с теми, кто не успел его ткинуть
ли сыновей Тамэёси, младшему из которых было всего
семь лет. Они приняли смерть спокойно и достойно.
Перед смертью один из них проклял брата своего Ёси¬
томо и предсказал ему погибель через три года.
В результате «смуты Хогэн» на троне остался Госира-
кава, однако более всех выиграл Тайра Киёмори, полу¬
чивший богатые дары, высокие чины и ставший глав¬
ной военной опорой императорского двора. Он заставил
считаться с собой надменных придворных сановников,
став правой рукой Фудзивара Митинага, «закулисного»
правителя Японии. Ёситомо же был награжден весьма
скупо и фактически был ввергнут в опалу. Клан Мина¬
мото не мог смириться с утратой своего былого влия¬
ния при дворе, и открытый конфликт с узурпировав¬
шим власть домом Тайра стал неизбежен.
14 января 1160 г. Киёмори покинул Киото, отправив¬
шись на паломничество в горные храмы Кумано. Через
пять дней после его отбытия Минамото Ёситомо в со¬
юзе с одним из начальников дворцовой охраны, Фудзи¬
вара Нобуёри, также претерпевшим от козней Митинага,
напали на дворец Синдзё, резиденцию Госиракавы.
Самураи Минамото захватили экс-императора Госи-
ракава и его сына, императора Нидзё, вместе со всеми
монаршими регалиями и взяли власть в столице. Теперь
67

Демоны острова Онэгасима пытают	МИНАМОТО ТАМЭТОМО, НЕПРЕВЗОЙДЕННЫЙ ЛУЧ-
ся натянуть лук Тамэтомо	НИК. Минамото Тамэтомо был, без сомнения, наиболее
выдающейся фигурой среди сотен могучих воинов, уча¬
ствовавших в «смуте Хогэн». «Хогэн Моногатари» («Ска¬
зание о войне Хогэн»), написанное между 1185 и 1249 гг.,
сообщает, что ни один воин не мог выстоять против юно¬
го Тамэтомо. Ещё в детстве отец отправил его в запад¬
ную провинцию Бунго, где мальчика взял на воспитание
самурай Сабуро Тадакуни. Сабуро обучал его всем бое¬
вым искусствам и даже позволил ему возглавлять свою
дружину. Согласно «Хогэн Моногатари», «в период меж¬
ду третьим месяцем своего тринадцатого года и деся¬
тым месяцем пятнадцатого, Тамэтомо успел объездить
весь остров Кюсю, участвовал в двадцати больших сра¬
жениях и взял штурмом несколько десятков крепостей».
И в искусстве стратегии, и в рукопашном бою ему не
было равных. Тамэтомо обладал также необыкновенной
физической силой, высоким ростом («выше других лю¬
дей на две или три головы»), а «его рука, держащая лук,
была на целую ладонь длиннее руки, в которой он сжи¬
мал поводья коня», и поэтому его боевые стрелы были
длиннее обычных. Ужасным обликом Тамэтомо походил
не на человека, а на демона кидзин или чудовище бакэ-
моно. Тетиву его лука высотой почти в три метра не мог¬
ли натянуть даже пятеро воинов.
После поражения в «смуте Хогэн» отца и братьев Та¬
мэтомо казнили, однако его самого помиловали: по при¬
казу Ёситомо ему искалечили руки, вывернув их из сус-
68

Тамэтомо стреляет в корабль. Изоб¬
ражение на цуба — гарде японского
меча
тавов, чтобы он больше не мог управляться со столь
опасным для его врагов луком, и отправили в изгнание
на отдаленный остров. Однако в ссылке Тамэтомо сумел
залечить свои руки и вновь стал вести жизнь воина. Он
подчинил себе семь соседних островов и стал правите¬
лем этих мест. Встревоженный Госиракава отправил для
захвата Тамэтомо двадцать больших кораблей с саму¬
раями дома Тайра. Узнав о приближении врага, Тамэто¬
мо распустил свою небольшую дружину из лично пре¬
данных ему воинов, предоставив каждому надежное
убежище, и вышел один навстречу Тайра. Увидев напол¬
ненные воинами корабли неприятеля, Тамэтомо посе¬
товал, что не может причинить им серьезного урона.
Однако когда один из кораблей приблизился на рассто¬
яние выстрела, Тамэтомо послал в него стрелу, которая
проломила борт ниже ватерлинии. Корабль тут же зато¬
нул, увлекая на дно 300 самураев Тайра. Обрадованный
столь удачным выстрелом, Тамэтомо вернулся в свое
жилище и покончил с собой, вонзив в живот кинжал. Та¬
ким образом, он положил начало традиции харакири, или
сэппуку,— благородного самурайского самоубийства,
ставшего неотъемлемым атрибутом японского рыцар¬
ства. Более поздние легенды выдвинули другую версию
судьбы Тамэтомо: мол, он лишь пустил слух, что совер¬
шил самоубийство; на самом же деле он уплыл на Рю-
кюские острова, захватил там власть и основал династию
рюкюских правителей. Геройская смерть Тамэтомо ста¬
ла популярным сюжетом в японском искусстве.
69

Минамото могли выступать от имени императора, и их
действия против Тайра считались бы законными. Одна¬
ко успех Минамото был недолгим. Киёмори спешил
вернуться в столицу, в свою резиденцию — дворец Року-
хара, где его встретила личная трехтысячная конная дру¬
жина. Нобуёри, провозгласивший себя канцлером и гла¬
вой правительства, потребовал от Киёмори покорности,
и тот сделал вид, что поддерживает мятежников. Он даже
представил именной список всех своих вассалов. Одна¬
ко ночью его люди тайно проникли во дворец импера¬
тора Нидзё, где тот содержался под надзором Минамо¬
то, как и его отец Госиракава. Более пятисот самураев
Тайра напали на немногочисленную охрану, и началась
жаркая битва. Стоявший во главе защитников Ёсихира
отбивался так яростно, что воины Тайра толпились во¬
круг ворот в смущении и не решались идти далее. Тайра
Сигэмори, сын и наследник Киёмори, пытался ободрить
своих воинов и сошелся с Ёсихира в конном поединке,
но был повергнут наземь и едва не погиб. Однако Тайра
подожгли дворец, и император Нидзё, переодевшись
беременной женщиной, сумел в суматохе бежать от охра¬
нявших его Минамото. Он укрылся под защитой Тайра в
их штаб-квартире — дворце Рокухара. Нидзё унес с со¬
бой и императорские регалии, и теперь Киёмори имел
полное право объявить Минамото мятежниками.
На следующий день, получив подкрепление, Киёмори
разделил свои войска на три больших отряда. Два из
них он направил громить армию Минамото, засевшую в
двух императорских дворцах, а третий, под своим коман¬
дованием, оставил для охраны Рокухары. Атака обоих
отрядов Тайра на позиции Минамото была неудачной,
восточные воины сумели отбить нападение и обратить
в бегство противников. Командовавший атакой Сигэмо¬
ри дважды сходился в поединке с Ёсихира, старшим
сыном Минамото Ёситомо, и оба раза был вынужден
спасаться бегством.
Отбив нападение Тайра, самураи Минамото перешли
в контратаку, преследуя бегущего противника, и остави¬
ли занимаемые ими дворцы без должной охраны. Об
этом донесли Киёмори, и он тут же велел своим саму¬
раям захватить их. Лишившись своих укреплений, Ёси¬
томо стал нервничать и пошел на рискованный шаг —
бросил всех своих людей на штурм хорошо укреплен¬
ной Рокухары.
Тем временем Киёмори продолжал получать подкреп¬
ление, к нему стянулись и остатки двух ранее разбитых
отрядов. Ёситомо же был предан своим вассалом Мина¬
мото Ёримаса, принадлежавшим к другой линии рода
Минамото, который в решающий момент не привел свои

г
Воины Тайра приветствуют императо-	отряды. Поэтому Тайра сумели дать отпор воинам Ми-
ра Нидзе	намото,	хотя сражение было жарким, и даже самому Ки-
ёмори лично пришлось сражаться в первых рядах своих
дружинников. В конце концов Тайра стали одолевать, и
воины Минамото были частью истреблены, частью рас¬
сеяны.
Ёситомо бежал в свои восточные владения, намерева¬
ясь обосноваться в долине Канто и оттуда нанести но¬
вый удар по столице. Вместе с горсточкой своих сто¬
ронников ему пришлось преодолевать голод, холод и
снежные бураны. Наконец Ёситомо добрался до владе¬
ний своего вассала Осада Тадамунэ в провинции Овари.
Осада принял вождя Минамото очень любезно: обогрел,
накормил, напоил сакэ и устроил для промерзшего до
костей Ёситомо баню офуро — большую деревянную боч¬
ку с горячей водой. Когда Ёситомо разнежился в тепле,
Осада со своим сыном, желая выслужиться перед Киёмо-
ри, напали на него и зарезали прямо в бочке. Веролом¬
но убив своего господина, Осада отослал его голову к
Киёмори в Рокухару, рассчитывая на награду. Согласно
легенде, Киёмори принял голову убитого врага, а в «бла¬
годарность» за предательство господина выслал Осада
кинжал для харакири - самураи не жаловали предателей.
Старший же сын убитого вождя Минамото, Ёсихира,
воин могучий и бесстрашный, тайно пробрался в Року¬
хару с намерением подстрелить Киёмори из лука, но
был опознан, схвачен и обезглавлен. Казнены были и
многие другие мятежники во главе с Фудзивара Нобуё-
ри. В хрониках этот Нобуёри изображен как интриган и
трус до мозга костей. Он был таким тучным, что не
влезал в боевой доспех; когда же слуги, пытаясь усадить
71

Токива, жена Минамото Ёситомо, бе¬
жит со своими сыновьями от гнева
Киёмори
его на коня, приподнимали его жирную тушу до уровня
седла, Нобуёри с грохотом валился с другой стороны.
Когда дело Минамото было проиграно, Нобуёри бежал к
Госиракава, пытаясь вымолить помилование, но по доро¬
ге воины Тайра поймали его и обезглавили.
Перед казнью Киёмори спросил Ёсихира, как же, мол,
в этот раз он сплоховал, дав себя поймать, хотя неза¬
долго до этого один сумел разогнать множество васса¬
лов Тайра. На это плененный воин ответил, что удача
оставила его. Но что скоро истощится и счастье Тайра,
и тогда нынешние победители сполна изопьют из горь¬
кой чаши поражения. Киёмори пришлось призадуматься
над этими словами.
Возможно, желая как-то искупить пролитую им кровь,
Киёмори пощадил двенадцатилетнего Ёритомо и еще
трех младших сыновей Ёситомо, матерью которых была
первая красавица Японии придворная дама Токива.
Сначала Киёмори хотел зарезать всех троих, а их
мать запытать до смерти. Токива с детьми бежала, пре¬
терпевая голод и лишения. Но ее настигло известие, что
Киёмори захватил ее престарелую матушку и обещает
подвергнуть ее мучительной казни, если Токива не явит¬
ся в Рокухару. Токива была вынуждена подчиниться.
Киёмори, увидев вдову своего поверженного врага, был
очарован ее красотой и предложил стать его наложни¬
цей, пощадив при этом ее малолетних сыновей, хотя
вполне справедливо опасался, что его «милосердие» мо¬
жет обернуться бедой для всего дома Тайра. Токива, из
страха за детей, согласилась...
Одержав победу, Киёмори дал волю своим често¬
любивым планам. Тайра стали богатейшим и могуще¬
ственнейшим кланом в стране, затмив некогда великих
Фудзивара и прибрав к рукам значительную часть их
владений. Кроме того, победители захватили все ключе¬
вые посты в государстве, включая должности губерна¬
торов провинций. Тайра вели также обширную торговлю
с Китаем, и их казна была полна золота и драгоценно¬
стей. Влияние клана настолько усилилось, что напу¬
ганный этим Госиракава пытался устроить против них
заговор. Однако предатель выдал Киёмори планы заго¬
ворщиков, и тот сурово расправился с врагами: одних
велел запытать, других — казнить сразу, третьих — сослать
на отдаленные и почти необитаемые острова, где несча¬
стные сходили с ума от горечи разлуки со своими род¬
ными. Сам же экс-император Госиракава был посажен
под домашний арест, а на трон Киёмори возвел своего
ставленника, семилетнего принца Такакура.
Сосредоточив в своих руках реальную власть над
страной и отодвинув клан Минамото из монаршего дво-
72

Тайра Киёмори в последние годы
жизни
ра на дальние задворки, Киёмори взял на вооружение
веками проверенную политику Фудзивара: он решил
породниться с императорской семьей и посредством
целого ряда хорошо рассчитанных браков контролиро¬
вать процесс престолонаследия. Так, еще в 1161 г. он
отдал в жены экс-императору Госиракава одну из своих
младших сестер; от этого брака родился сын Такакура,
ставший впоследствии императором. Женой же Такакура
стала дочь Киёмори; после восшествия мужа на престол
она стала императрицей. В 1178 г. у нее родился маль¬
чик, приходившийся внуком и Киёмори, и Госиракава.
Через два года под именем императора Антоку малолет¬
ний правитель был посажен своим дедом-диктатором на
престол. Так что Киёмори был шурином, тестем и дедом
сразу трех японских императоров.
Казалось, ничто не могло теперь угрожать власти
дома Тайра. Единственным из оставшихся в живых взрос¬
лых вождей Минамото был Ёримаса, не принимавший
участия в мятеже Младшие же Минамото, включая Ёри¬
томо, находились под контролем Тайра. Но недаром
говорят самураи: «Каттэ кабуто-но осимэё» («После по¬
беды подтяни потуже завязки шлема»),
Тайра Киёмори, уже открыто помыкавший обоими
императорами, начал сдавать. Его одолевали амбиции,
он стал превращаться в капризного и вспыльчивого дик¬
татора, склонного к приступам дикого, необузданного
гнева, во время которых он мог приказать казнить лю¬
бого,- кто попадался ему под горячую руку.
I .
73

Киёмори, повинуясь своей прихоти, велел даже пере¬
нести столицу из Киото в свою новую резиденцию Фуку-
хара, и весь императорский двор был вынужден вопреки
своему желанию подчиниться воле Киёмори. Придвор¬
ные вельможи и самурайские вожди тихо роптали, свое¬
волие главы Тайра делалось все невыносимее. Многие
уже готовы были с охотой поддержать любого, кто осме¬
лился бы восстать против тирании Тайра. Большинст¬
во же, боясь расправы, потакало малейшей прихоти
Киёмори.
Единственным, кто умел умиротворять гневного вож¬
дя и даже указывать на допущенные промахи, был его
старший сын и наследник Сигэмори, которого все ува¬
жали как здравомыслящего политика и человека благо¬
родного, умевшего думать об интересах всей державы и
быть выше личного своекорыстия и узкоклановых инте¬
ресов. Сигэмори, имевший мистические таланты, общал¬
ся с синтоистскими богами, и те в сновидении поведали
ему близкое и неизбежное падение дома Тайра. После
этого страшного знамения Сигэмори заболел раком и
скоропостижно скончался. Самого же Киёмори стали
преследовать страшные видения: например, жуткие го¬
ловы казненных им людей заступали ему дорогу и пы¬
тались его поглотить. Вскоре Киёмори тяжело занеду¬
жил и почувствовал близкую кончину. Айз провинций
тем временем приходили вести, одна тревожнее другой...

ВОИНА ГЭМПЭИ - ГЕРОИЧЕСКАЯ
ЭПОХА САМУРАЙСТВА
В 1180 г. против диктата Тайра взбунтовался принц Мо-
тихито, сын экс-императора Госиракава. Он был оскор¬
блен тем, что Киёмори, нарушив порядок престолонас-
ледования, возвел на трон своего внука Антоку, в то
время как «по справедливости» императором должен был
стать Мотихито. Принц издал декрет, открытым текстом
называвший Киёмори мятежником и злодеем и прямо
призывавший всех самураев Минамото, верных импера¬
торскому трону, выступить против узурпатора.
Мотихито начал восстание в столичной провинции,
и к нему присоединился 7б-летний Минамото Ёримаса,
известный поэт и аристократ, переметнувшийся во вре¬
мя смуты Хэйдзи в 1160 г. на сторону Тайра Киёмори,
но теперь выступивший против него, тем более что
Мотихито обещал ему в случае победы самые щедрые
награды. Так началась пятилетняя война, известная как
война Гэмпэй. На первых этапах она представляла со¬
бой попытку императорской династии вырвать власть из
рук Киёмори и поддерживавших его членов рода Исэ
Тайра. Однако вскоре на сцене появились новые силы, и
война превратилась в соперничество нескольких круп¬
ных группировок самурайских кланов. Отметим, что
война эта была явлением более сложным, чем давно
назревавшая схватка между Тайра и Минамото: многие
ответвления рода Тайра (например, кланы Кадзуса, Миу-
ра и Тиба) выступили против клана Исэ, также принад¬
лежавшего к этому роду, а вожди самих Минамото сра¬
жались друг с другом гораздо ожесточеннее, чем с Тайра.
Первым крупным сражением этой войны была битва
на реке Удзи. Хотя Мотихито и Ёримаса получили под¬
держку от монахов-воителей из буддийских храмов преж¬
ней столицы, Нары, войск у Тайра было намного больше,
и их превосходство было подавляющим. Союзники были
вынущены оставить Киото и отступить за быструю речку
Удзи, где решили закрепиться и дать бой, используя реку
как естественный рубеж обороны. Самураи Минамото
разрушили настил моста через реку и, отправив принца
на отдых в храм Бёдоин, приготовились к встрече войск
Тайра.
На рассвете 20 июня 1180 г. отряды Тайра подошли
к реке. Стоял густой туман, и противники могли только
слышать боевые выкрики друг друга. Несколько всадников
Тайра попытались захватить мост, из-за тумана не заме¬
тив разрушенного настила. Их кони, ломая ноги, прова¬
лились между балок и падали в воду, увлекая за собой
всадников. Когда наконец туман рассеялся, выстроив-
75

Павильон Фениксов храма Бёдоин
Павильон Фениксов в г. Удзи, близ Киото,
был возведен в 1052 г. по приказу кани/ie-
ра Фудзивара Ёримити. Является нацио¬
нальны.м достоянием Японии. Крыша его
украшена деревянными фигурами мифиче¬
ских птиц-фениксов, а в главном зале па¬
вильона находится огромная золоченая
статуя будды Амиды
шиеся вдоль реки самураи подняли свои луки, и нача¬
лась перестрелка, в которой воины-монахи показали
великое мастерство.
«Хэйкэ Моноготари», собрание военных рассказов,
составленное меаду 1221 и 1371 гг., повествует о мно¬
гих легендарных героях битвы на реке Удзи. Так, монах-
воитель Дзёмё Мэйсю с полным небрежением к против¬
нику вышел один на балки моста со своим любимым
оружием — белой алебардой-нагината и бросил вызов во¬
инам Тайра.
«Могучим голосом он назвал своё имя: „Вы уже на¬
слышаны обо мне, теперь можете меня и увидеть. Я —
Цуцуи-но Дзёмё Мэйсю из храма Мии. Это обо мне
говорят, что я один стою тысячи воинов. Так подходите
же ко мне и посмотрите, что из этого выйдет!“»
Монах начал бой очень эффектно: с поразительной
быстротой выпустил 23 стрелы, и «тотчас же 12 самура¬
ев упали замертво, а 11 — ранеными. В его колчане еще
оставалась одна стрела, однако, отбросив и лук, и кол¬
чан и сняв обувь, он босиком бросился по балкам моста
на противника. Никто не осмеливался напасть на него,
и Дзёмё Мэйсю словно прогуливался по широким ули¬
цам столицы».
76

Воины Тайра переправляются вброд
через реку Удзи
Когда же началась рукопашная сеча, Мэйсю сражался
алебардой, потом — мечом, потом — ножом. Всего же он
убил 26 самураев Тайра и невредимым вышел из боя, хотя
из его доспехов торчали 63 вражеские стрелы.
Не в силах взять мост через Удзи, Тайра несколько
приуныли. Некоторые из командиров советовали совер¬
шить восьмидесятикилометровый обходной марш до
другого моста, но один из военачальников вскоре на¬
шел брод и с тремя сотнями своих воинов сумел на¬
ладить переправу. Армия Тайра перешла через реку,
и Минамото были вынуждены оставить свои позиции
и отступить. Предчувствуя поражение, Минамото Ёримаса
и его сын Накацуна совершили сэппуку. Битва на реке
Удзи закончилась победой Тайра. Принц Мотихито бежал,
однако позже был застрелен лучниками Тайра.
Тайра Киёмори сурово расправился с мятежниками.
Головы принца Мотихито, Ёримаса и его сыновей были
выставлены напоказ в Киото. Против враждебных клану
Тайра буддийских храмов Киёмори направил сорокаты¬
сячную армию, чтобы наказать монахов за их участие в
мятеже Минамото. Армию эту возглавлял его сын Сигэ-
хира, получивший печальную известность, ибо он сжег
два крупнейших храма, Кофукудзи и Тодайдзи, которым
покровительствовал сам император и которые считались
национальной святыней.
Семитысячное пешее войско монахов не смогло от¬
разить нападение сорока тысяч всадников Тайра, хотя
монахи, знавшие толк в обращении с оружием, сража¬
лись отважно и умело. Битва продолжалась с раннего
утра до глубокой ночи. Тайра захватили все оборони¬
тельные сооружения, возведенные монахами, но те про-
77

должали сражаться, укрываясь среди жилых и хозяйствен¬
ных построек и нападали на Тайра из-за каждого угла.
При буддийских монастырях жили не только мона-
хи-воины; там было и много мирян — служек, богомоль¬
цев и всяких увечных, пытавшихся обрести в буддизме
исцеление от своих страданий. Спасаясь от жестокой
расправы, повсюду творимой самураями Тайра, множе¬
ство старых и немощных монахов, неспособных само¬
стоятельно передвигаться, а также женщины и дети — в
целом более трех тысяч человек — пытались укрыться
под сводами храмов. Побоище это происходило ночью,
и, чтобы осветить поле битвы, Сигэхира приказал под¬
жечь хижины простолюдинов; такой способ освещения
был обычным делом во времена войны. Однако огонь
перекинулся на деревянные храмы, и те сразу же вспых¬
нули и сгорели дотла вместе со всеми спрятавшимися в
них людьми. Как отмечают хроники, заживо сгоравшие
люди дико кричали, и «их вопли могли бы заглушить
визг пытаемых в аду грешников».
Покончив с Ёримаса и Мотихито, Тайра Киёмори
решил, наконец, исправить свою давнюю «ошибку»: в
июле 1180 г. он приказал схватить и казнить Минамото
Ёритомо, старшего из оставшихся в живых сыновей
поверженного в 1160 г. Ёситомо. Ёритомо, находивший¬
ся в ссылке в удаленной восточной провинции Идзу, жил
под опекой одного из ответвлений дома Тайра, восточ¬
ного военного рода Ходзё, и успел породниться с ним,
ТАЙРА СИГЭХИРА, РОМАНТИЧЕСКИЙ УЗНИК. Сигэ¬
хира впоследствии заплатил жизнью за устроенную им
«иллюминацию». Через пять лет в несчастливой для Тай¬
ра битве при Итинотани он попал в плен к Минамото.
В деревянной клетке его провезли по улицам Киото, а
потом бросили в темницу. В плену Сигэхира держался с
подобающим самураю достоинством и буддийским сми¬
рением. Впрочем, в киотоской тюрьме он был на осо¬
бом положении, ни в чем не нуждался и его даже наве¬
щала его возлюбленная — придворная дама. Хитрый
экс-император Госиракава решил использовать плене¬
ние Сигэхира в своих целях и якобы из сострадания по¬
советовал ему тайно отправить письмо к своему брату
Мунэмори (ставшему после смерти Киёмори главой
дома Тайра) с просьбой обменять его на императорские
регалии. Однако Мунэмори отказал: в ситуации, в кото¬
рой оказались Тайра, лишиться регалий казалось страш¬
нее, нежели пожертвовать одним из вождей клана.
Вскоре Сигэхира был переведен в Камакура, ставку
Минамото Ёритомо. Изысканные светские манеры и об¬
ходительность пленника произвели впечатление на вож¬
дя Минамото, и Ёритомо попытался смягчить его участь,
78

Монах Монгаку протягивает Ёритомо
череп его отца
Монгаку Сёнин был в молодости ариапок-
ратом-самураем, его мирское имя было
Эндо Морито. Он находился на службе при
дворе, но случившаяся трагедия (он по
ошибке убил свою возлюбленную, знатную
даму Кэса, жену Минамото Ватару) зас¬
тавим его покинуть столицу и уйти
в монахи. Как и Ёритомо, он был сослан
в провинцию Идзу, где близко сошелся с бу¬
дущим сегуном. В 1199 г. после смерти
Еритомо Монгаку был обвинен в .мятеж¬
ных умыслах и сослан на Кюсю. Печаль¬
ная любовь Монгаку и дамы Кэса стала
популярным сюжетом в японской лите¬
ратуре
женившись на красавице Масако, дочери главы клана
Ходзё Токимаса. Ёритомо сначала смирился со своей
судьбой и не хотел подниматься на борьбу против Ки¬
ёмори. Но один из его друзей по ссылке, буддийский
монах Монгаку Сёнин, передал ему череп его отца
и призвал к мести.
Услышав о воззвании принца Мотихито, Ёритомо
бежал из ссылки с небольшим отрядом, и на него нача¬
лась настоящая охота. В первой же своей серьезной битве
даже дал ему для утешения двух красавиц из своей сви¬
ты, которые сразу же влюбились в романтического уз¬
ника. Но тут прибыли монахи из Нары, из разгромлен¬
ных Сигэхира монастырей, и во имя своего союза с
Ёритомо потребовали от него выдачи своего заклятого
врага. Ёритомо пришлось уступить монахам, и Сигэхи¬
ра был увезен на казнь в Нара. Монахи долго не могли
решить, какую же казнь ему придумать — распилить на
куски тупой пилой, зажарить на медленном огне или по¬
хоронить живьем. Предчувствуя свою страшную участь,
Сигэхира обратился к мистическим буддийским прак¬
тикам — он успокаивал свой дух медитациями и читал
сутры, чтобы после смерти переродиться в «Чистой Зем¬
ле» на небесах будды Амиды, и достиг такого состояния,
что предстоящая лютая смерть его уже не пугала. Да и
вмешательство Ёритомо несколько смягчило приговор:
Сигэхира был казнен путем отсечения головы вместе
с другими плененными Тайра. Голову его повесили на во¬
ротах в том самом месте, откуда он взирал на горящие
храмы. После гибели Сигэхира все его возлюбленные
дамы — как в Киото, так и в Камакура — обрились наго¬
ло и ушли в монашенки, чтобы молиться о его душе.
79

Минамото Ёритомо на боевом коне
'У
при Инабасияма Ёритомо потерпел поражение и едва
не был убит вассалами Тайра. Тем не менее Ёритомо I
удалось благополучно добраться до деревни Камакура,
традиционной вотчины Минамото в Канто, и там осно¬
вательно укрепиться. Вскоре ему удалось созвать под свои I
знамена многих восточных воинов, и его дружина через
несколько месяцев превратилась в 20-тысячную армию.
Почувствовавший угрозу Тайра Киёмори собрал боль¬
шое войско и направил его на восток, чтобы разделать¬
ся с Ёритомо. Воеводой был назначен Корэмори, внук
Киёмори и сын Сигэмори. Воспитанный как придвор¬
ный аристократ, Корэмори был полководцем очень сла¬
бым и неопытным, а боевой дух его войска, набранного
по большей части не из профессиональных самураев, а
80

Конная статуя Минамото Кисо Ёси-
нака, установленная на месте одного
из выигранных им сражении
из числа так называемых кари-муся («временных вои¬
нов»), то есть мобилизованных крестьян, не горевших
желанием драться, оказался невысоким. Ёритомо со сво¬
ими отрядами вышел навстречу рати Тайра. 9 ноября
1180 г. сошедшиеся для битвы армии встали по обе сто¬
роны мелководной реки Фудзикава. Битва, однако, так и
не состоялась. Ночью разведчики Минамото устроили
страшный шум, подняв из болота огромную стаю диких
гусей, чем вызвали переполох в стане противника. Тайра
Корэмори решил, что на помощь Минамото подходит
большая армия, и сразу же отступил. Ёритомо же при¬
нял разумное решение: не преследовать отступающего
врага, а заняться укреплением своих позиций на восто¬
ке, в Канто.
81

Разгневанный таким поворотом событий Киёмори
впал в гнев и хотел было казнить своего оплошавшего
внука и всех его вассалов. «Почему вы посмели не при¬
нести головы Ёритомо и всех прочих мятежников? Если
же они и оказались сильнее вас, то почему вы не оста¬
вили свои трупы на поле битвы, погибнув со славой?» —
пенял он своим опозорившимся родственникам, но, по¬
остыв, оставил их без наказания.
Киёмори между тем доживал свои последние дни. Как
сообщают хроники, «у Киёмори началась жестокая го¬
рячка. Чувствуя жар, он захотел выкупаться в холодной
воде; вода чуть не вскипела, а его страдальческий крик
был слышен далеко за воротами...»
Тяжело дыша, Киёмори заговорил: «Все живое неиз¬
менно умирает, не один только я. Со времен годов Хэй-
дзи (1160) я правлю страной как хочу. Я достиг высше¬
го положения, какое доступно подданному. Императору
я стал дедом по матери. Чего же мне желать более?
Единственное, о чем я жалею, что так и умру, не нагля¬
девшись на отрубленную голову Минамото Ёритомо.
И когда я умру, не творите вы жертв Будде, не возносите
молений ему. Одно только! Отрубите вы Ёритомо голову
и повесьте ее перед моей могилой!» Киёмори скончался
в 1181 г. в возрасте 64 лет. Его смерть была невосполни¬
мой утратой для всего клана.
Одновременно с Ёритомо восстал и его кузен, Мина¬
мото Ёсинака, прозванный Кисо, ибо его владения нахо¬
дились вокруг города Кисо в провинции Синано. В 1181-
1182 гг., пока Ёритомо подчинял своей власти Канто,
Ёсинака сражался против Тайра и, выиграв ряд сраже¬
ний, повел наступление на Киото. Ёсинака, претендуя на
главенство среди Минамото, хотел опередить Ёритомо,
в котором видел конкурента и врага не менее опасного,
чем Тайра. До поры до времени удача сопутствовала
Ёсинака, и вожди Тайра считали его основной угрозой
своему клану. Сами же Тайра были ослаблены вспышка¬
ми эпидемии чумы и неурожаями в центральных обла¬
стях вокруг Киото. Многие восприняли это бедствие как
знак того, что боги отвернулись от дома Тайра.
В апреле 1182 г. отряды Ёсинака, состоявшие из его
верных вассалов, воинственных восточных самураев,
были уже в 64 километрах от Киото, угрожая столице
нападением. Вожди Тайра решили бросить все свои силы
против Минамото Ёсинака. Они собрали огромную ар¬
мию численностью якобы в 100 тысяч человек, куда были
призваны все, кто мог держать в руках оружие. Коман¬
довать этой армией опять было поручено Тайра Корэ-
мори, еще раз подтвердившему свою несостоятельность
в «науке побеждать». Корэмори настолько не вникал в
82

Битва в ущелье Курикара: обезумев-	военное дело, что даже не позаботился обеспечить свою
™е °пагпсбрасываюгг воинов ТаиРа	армию продовольствием. Войско его опять было набра¬
но из кари-муся — крестьян, насильно согнанных с по¬
лей, еще не оправившихся от прошлогоднего недорода,
поэтому неудивительно, что наспех собранное ополче¬
ние стало разбегаться, едва выступив в поход.
Ёсинака же, используя хитроумную военную тактику
и изматывая армию Тайра неожиданными нападениями,
2 июня 1182 г. сумел заманить противника в смертель¬
ную западню в ущелье Курикара. Ночью Ёсинака выпус¬
тил на войско Тайра стадо разъяренных быков с горя¬
щими между рогов факелами. Дрогнувших и бежавших
Тайра загнали в узкую закрытую долину, где их поджи¬
дали в засаде воины Минамото. Согласно «Хэйкэ Моно-
готари», «в эту ночь погибло 70 ООО всадников Тайра; все
они были погребены в этой узенькой глубокой долине.
Горные источники были наполнены их кровью, а курган
над их сваленными в кучу телами был размером с боль¬
шой холм».
Остатки разбитой армии бежали, преследуемые саму¬
раями Ёсинака. 13 июля Тайра дали бой возле местечка
83

Синовара в провинции Kara и были снова разгромлены.
Наспех набранные «временные воины» даже не пытались
оказывать серьезного сопротивления. При свисте пер¬
вых стрел и виде свежей крови они скопом бросились
наутек, стремясь в этом бегстве опередить друг друга.
И лить небольшое число «восточных самураев», служив¬
ших Тайра, дрались с настоящим мужеством, прикрывая
собой отступление войска.
Известия о поражении Тайра вызвали панику в Кио¬
то, и 14 августа Тайра покинули столицу, захватив с со¬
бой малолетнего императора Антоку и императорские
регалии. Уходя из столицы, Тайра сожгли все свои рези¬
денции, а заодно и еще множество зданий. Тремя днями
позже Ёсинака с триумфом ввел свое пятидесятитысяч¬
ное войско в Киото и посадил на трон своего ставлен¬
ника, экс-императора Госиракава. С этого времени Тайра
могли только обороняться. Война же стала трехсторон¬
ней, ибо Ёсинака, возжелав сёгунского титула, оконча¬
тельно рассорился с Ёритомо, и кузены стали смертель¬
ными врагами.
Ёсинака был встречен жителями столицы как осво¬
бодитель от своеволия надменных Тайра. Император да¬
ровал ему титул «сёгун — Восходящее Солнце». Однако
БЛАГОРОДСТВО САМУРАЕВ ТАЙРА. Среди вассалов
Тайра был опытный воин Сайто Санэмори из Канто. Во
время «смуты Хогэн» он дрался на стороне Минамото
Ёситомо, но впоследствии перешел к Тайра и служил им
верой и правдой, хотя в душе остался «бандо» — «вос¬
точным воином». Во времена «войны Гэмпэй» он уже был
в преклонных годах, однако дух его оставался тверд, а
руки не утратили силы. Он командовал небольшим от¬
рядом «восточных воинов», продолжавших сражаться с
яростью и отвагой даже тогда, когда остальное войско
Тайра дрогнуло и побежало. Престарелый Санэмори
дрался в арьергарде и сразил многих сильных и моло¬
дых бойцов. Израненный и истомленный битвой, он был
вызван на поединок другим «восточным самураем», Тэд-
зука Мицумори из войск Ёсинака. Санэмори принял вы¬
зов, хотя ему пришлось сражаться не только с самим
Мицумори, но и с его оруженосцем. Санэмори пал, и его
голову преподнесли Ёсинака, который лично знал погиб¬
шего: годовалым ребенком оставшийся без отца Ёси¬
нака был отдан в семью Санэмори на воспитание. Ёси¬
нака сразу же узнал голову своего воспитателя. Но его
удивило, что волосы Санэмори, которому было 70 лет,
оставались черными как уголь. Ёсинака омыл голову в
горном потоке, и тот потемнел от черной краски. Оказы¬
вается, Санэмори выкрасил свои седины в черный цвет,
чтобы выглядеть молодым. Ёсинака оплакал его гибель,
а через четыреста лет знаменитый поэт Басё посетил
84

вскоре выяснилось, что «освободители» еще хуже, чем
Тайра. Жителям столицы, жестоко пострадавшим от не¬
урожая и голода, приходилось еще и содержать за свой
счет огромное войско. Воины из армии Ёсинака, уро¬
женцы «диких» восточных провинций, почуяв свою без¬
наказанность, повели себя по-мародерски: они своеволь¬
ничали со столичными дамами, врывались в богатые
дома и забирали все, что хотели. Тех, кто сопротивлял¬
ся, убивали на месте, а дома сжигали.
Не лучшим образом вел себя и сам Ёсинака. Желая
зарекомендовать себя настоящим аристократом, он стал
вмешиваться во все придворные дела. При этом самурай
был совершенно не искушен в тонкостях придворного
этикета, и его дурные манеры шокировали чопорных
придворных. Так, Ёсинака ел очень неаккуратно и жад¬
но, не умел красиво сесть в паланкин или выйти из
него, а его речь была груба и ранила слух столичных
аристократов (грубость слога считалась в те времена
большим грехом; так, однажды Тайра даже отрубили
головы послам Ёсинака за то, что доставленное ими при¬
глашение на битву было написано вульгарным стилем).
К тому же Ёсинака стал вслух размышлять, а не провоз¬
гласить ли ему самого себя «новым императором». Его
храм в Тада, где хранился шлем Санэмори, и написал
стих хайку: «Под древним шлемом сверчок поет плач по
воину».
Во время этого же сражения при Синовара имел ме¬
сто и такой случай. Когда Тайра дрогнули и побежали,
воины Минамото бросились преследовать отступающе¬
го врага. Вперед вырвался молодой самурай по имени
Нюдзэн Юкисигэ; он был низкого ранга, особых заслуг
не имел, и потому жажда славы гнала его вперед. Не¬
ожиданно он наткнулся на одного из командиров Тайра,
Такахаси Нагацуна, воина опытного и сильного. Горячий
Юкисигэ догнал Нагацуна, поравнялся с ним и несколь¬
ко мгновений скакал с ним седлом к седлу, пытаясь до¬
стать его мечом.
Однако Нагацуна ловким приемом схватил Юкисигэ
за шлем, прижал его голову к луке своего седла и уже
собрался перерезать ему горло, но пожалел неопытно¬
го юношу: тот был ровесником его покойного сына, да и
победа над Юкисигэ не принесла бы Нагацуна славы.
Поэтому он пощадил парня и предложил спешиться и
отдохнуть. Юкисигэ отплатил ему за великодушие самой
черной неблагодарностью. Воспользовавшись тем, что
Нагацуна, сняв тяжелые доспехи, лег и закрыл глаза,
юный подлец тут же пырнул его ножом и стал кричать,
подзывая своих оруженосцев. На крик примчались трое
его вассалов, и вчетвером они насмерть забили довер¬
чивого Нагацуна.
85

Вассалы Минамото Ёсинака отрезают
голову предательски убитому ими Та-
кахаси Нагацуна, одному из воена¬
чальников Тайра
одолевали личные амбиции, а военная удача ему из¬
менила. Войска, посланные им вдогонку покинувшим
столицу Тайра, были наголову разгромлены. А вскоре
Ёсинака получил вести о том, что из Камакура против
него идет большое войско. Возглавляли это войско два
младших брата Ёритомо — Минамото Ёсицунэ и Мина¬
мото Нориёри.
Ненависть между Ёритомо и Ёсинака была столь ве¬
лика, что последний даже попытался заключить союз с
Тайра. Но гордые вожди Хэйкэ, видевшие в Ёсинака
причину своих несчастий, ответили ему презрительным
отказом. Они надменно предложили ему признать себя
мятежником, капитулировать и с повинной явиться на
суд императора Антоку (Тайра по происхождению), со¬
хранившему священные регалии.
Вначале 1184г. камакурское войско атаковало Кио¬
то, в столице начались уличные бои, запылали дома.
Атакующие нападали со всех сторон, и остановить их
было невозможно. К Ёсинака спешили гонцы со страш¬
ными новостями, но... их вождь в этот момент предавал¬
ся любовным утехам и не желал ничего знать. Между
тем нападавшие находились уже рядом. Еще немного, и
Ёсинака был бы взят в плен прямо со своего ложа, но
один из его ближайших соратников, не видя другого
способа образумить своего господина, вспорол себе

Самоубийство Имаи Канэхира: увидев
гибель своего господина, он бросил¬
ся наземь, зажав в зубах острие меча...
живот прямо у его дверей, и только тогда Ёсинака вер¬
нулся к реальности. А реальность была ужасной. Против¬
ник уже взял город, войско рассеялось.
Ёсинака со своими телохранителями промчался по
улицам Киото, надеясь собрать разбежавшихся воинов,
но лишь потерял последних бойцов. Правда, на окраине
города он встретил своего преданного вассала и молоч¬
ного брата Имаи Канэхира с тремя сотнями всадников,
и вместе они вступили в бой с окружившим их отрядом
противника. Разгорелась отчаянная кавалерийская схват¬
ка, во время которой погибли все самураи Ёсинака. Сам
он устал от боя и, упав духом, пожаловался Канэхира,
что доспехи стали тяжелы, а лук — слишком тугим. Но
Канэхира, «воин, равный тысяче воинов», прочитал сво¬
ему господину нотацию, что, дескать, настоящая слава
воина — в его смерти, и если тот умирает недостойно,
то этим перечеркнет всю свою прошлую славу. Канэхи¬
ра велел ему удалиться в ближайшую сосновую рощицу
и там совершить сэппуку, чтобы его враги не могли
сказать, что «господин Кисо погиб от руки такого-то и
такого-то вассала». Сам же Канэхира с мечом наперевес
ринулся на наседавших врагов, прикрывая отход Ёсина¬
ка. Однако тот так и не сумел совершить харакири. Конь
его оскользнулся на дороге, съехал на залитое водой
рисовое поле и по шею увяз в жидкой грязи. Один из
87

преследователей поднял лук, прицелился, и стрела, про¬
бив шлем, смертельно ранила Ёсинака в голову. Туг же
подбежали два воина, стащили раненого с коня и отре¬
зали ему голову.
Это сцену увидел Имаи Кунэхира. Желая последовать
за своим господином, он бросился с коня наземь, держа
во рту острие меча, который пронзил его голову. Так
погибли Минамото Ёсинака и Имаи Канэхира. Минамо¬
то Ёритомо, разделавшись с «внутренним» врагом, мог
теперь бросить все свои силы на преследование Тайра.
ОТВЕРЖЕННЫЕ ГЕРОИ
Война между Тайра и Минамото была жестокой и кро¬
вавой. Оба эти рода собрали под свои знамена и могу¬
чих воинов, и незаурядных полководцев. И неизвестно
еще, кто вышел бы из этой войны победителем, если бы
вождя рода Минамото, остававшегося большую часть
времени в Камакура, вдали от сражений, не поддержал
его младший брат Ёсицунэ. Именно Ёсицунэ стал тем
полководцем, кто принес победу своему клану — пожа¬
луй, даже вопреки обстоятельствам.
Ёсицунэ родился в 1159 г. Во времена «смуты Хэйд-
зи», приведшей его отца к гибели, а весь род — к опале,
он бьи годовалым младенцем. Матушка его, красавица
Токива, беспокоясь о его судьбе, решила отправить маль¬
чика послушником в буддийский храм Курама-дэра не¬
подалеку от столицы, где ученые монахи преподавали
ему буддийские догмы, искусства и науки. Диктатор
Киёмори одобрил это решение: согласно его замыслу,
Усивака (детское имя Ёсицунэ) должен был получить сан
буддийского священника, что навсегда заставило бы его
забыть о мести и отвратило бы от воинских подвигов.
Но все было тщетно: еще в 11-летнем возрасте маль¬
чик дал клятву отомстить за смерть отца и возвысить
свой клан. В учебе он проявлял завидное рвение и спо¬
собности, поражавшие его учителей. Но когда ему ис¬
полнилось пятнадцать лет — «трудный» подростковый
возраст,— в его характере произошел перелом. Усивака
охладел к учебе, чем несказанно огорчил своего насто¬
ятеля, и весь свой пыл посвятил постижению боевых
искусств. А вскоре Ёсицунэ тайно бежал из монастыря,
чтобы пройти церемонию посвящения в мужчины и
начать борьбу с кланом Тайра. К тому времени Тайра
Киёмори прибрал к рукам шестьдесят четыре из шести¬
десяти шести провинций Японии и собирался покорить
последние две, принадлежавшие воинственному князю
Фудзивара Хидэхира, старинному вассалу дома Минамото.

Его земли лежали на самом севере острова Хонсю, в
провинциях Муцу и Дэва, и под его началом было, как
сообщает «Сказание о Ёсицунэ», 180 тысяч всадников
(что, конечно, было явным преувеличением). Туда и на¬
правился юный Ёсицунэ, по дороге совершая различные
подвиги, убивая знаменитых разбойников и собирая вер¬
ных друзей. Постепенно вокруг Ёсицунэ сплотился не¬
большой отряд отчаянных самураев, каждый из которых
«стоил тысячи воинов» и был до мозга костей предан
Ёсицунэ: одни были связаны вассальной клятвой с ро¬
дом Ёсицунэ — их отцы служили верой и правдой его
отцу, другие же были обязаны Ёсицунэ жизнью.
Погостив во владениях Хидэхира и заручившись его
поддержкой, Ёсицунэ нелегально возвратился в Киото,
где его ждали новые приключения. Так, он сумел добрать¬
ся до древнего и считавшегося священной реликвией
трактата «Лю Тао». Этот трактат, посвященный секретам
боевого мастерства, вожди Тайра хранили в недоступ¬
ном замке за семью печатями и под надежной охраной.
Чтобы прочитать вожделенную книгу, Ёсицунэ проник в
покои дочери хозяина замка, где хранился этот драго¬
ценный трактат, и открыл ей свою тайну. Девушка без
памяти влюбилась в таинственного красавца, ибо Ёсицу¬
нэ красотой своей и обаянием не уступал самому леген¬
дарному принцу йндзи. (На самом же деле Ёсицунэ был
довольно неказист: очень маленького роста, довольно
щуплый, и, кроме того, у него были длинные, «как у
кролика», передние зубы, которые он выкрасил в чер¬
ный цвет, что было в моде у хэйанских аристократов.)
Ёсицунэ целый год тайно провел в ее покоях, изучая
военную мудрость и предаваясь любовным утехам. Отец
девушки, узнав о случившемся, велел своим лучшим уче¬
никам зарезать юношу, подкараулив его в темном зако¬
улке. Но Ёсицунэ, предупрежденный своей возлюблен¬
ной, сам неожиданно напал на убийц и поотрубал им
головы.
Изучив вожделенный трактат, Ёсицунэ без сожалений
расстался с влюбленной в него девушкой, и бедняжка
умерла от горя. Что касается самого Ёсицунэ, то и в
столице, и в провинции он завел немало нежных рома¬
нов с другими «дамами сердца» — одна краше другой,
их было несколько дюжин. И каждая сохла по герою Ёси¬
цунэ, который любовным похождениям предпочитал во¬
инские, и их у него тоже было немало.
Ёсицунэ повсюду сопровождала команда могучих и
отважных самураев, каждый из которых имел право
называться «воином, равным тысяче воинов». Самым же
ярким персонажем из них считается монах-воитель по
имени Бэнкэй, прославившийся своей необузданностью.
89

Бэнкэй мастерски владел тяжелым длинным мечом и
огромной алебардой нагината. В искусстве же стрельбы
из лука он был бы достойным соперником самому Ми¬
намото Тамэтомо, ибо его лук был таким тугим, что его
могли натянуть, только взявшись одновременно, сразу
четверо самураев, а стрелы были длиной в пятнадцать
ладоней, как и у Тамэтомо. Бэнкэй занимался коллекци¬
онированием мечей — в те времена среди столичной
знати считалось модным иметь коллекцию из ста пред¬
метов, не важно, каких именно. Так, один из аристокра¬
тов имел сотню прекрасных коней, другой мог похвас¬
таться сотней панцирей тонкой работы. Бэнкэй, имевший
знатное происхождение, решил быть не хуже других и
вознамерился собирать мечи. Однако денег для покупки
коллекции у него, конечно, не было, и поэтому он по¬
просту отбирал приглянувшиеся ему мечи у случайных
прохожих. Так ему удалось собрать девяносто девять
мечей, и для полноты коллекции ему как раз не хватало
одного клинка. Как-то ночью, когда на улицах столицы
не было ни души, Бэнкэй услышал чарующие звуки флей¬
ты — это играл хрупкий юноша, опоясанный прекрасным
старинным мечом. Бэнкэй решил не упустить случая и
завершить свою коллекцию. Он ведь не знал, что этот
низкорослый и хилый на вид парнишка на самом деле
мастер боевых искусств и будущий герой-полководец
Ёсицунэ, и поэтому предложил ему отдать меч подобру-
поздорову.
ВОИН-ГЕРОЙ ИЗ ВОСТОЧНОЙ ЛЕГЕНДЫ. Самурай¬
ская традиция хранит имена многих тысяч воинов, про¬
славивших себя мужеством, отвагой, умом и искусст¬
вом. Однако так уж случилось, что «самураем № 1»
традиция называет именно Минамото Ёсицунэ. Навер¬
ное, благодаря тому, что из исторической фигуры он пре¬
вратился в героя народных легенд, предпочитающих
красивый вымысел реальным фактам.
Действительно, вокруг образа Ёсицунэ сложилось
очень много легенд, повествующих о его детстве, его
подвигах и о героической гибели. Согласно этим леген¬
дам, Ёсицунэ с самого раннего детства стал овладевать
боевыми искусствами. Причем его учителями были даже
не люди, а демоны тэнгу, сказочные существа, у кото¬
рых клювы, крылья и глаза были как у ястребов, а тело,
руки и ноги — человеческие. Тэнгу считались храните¬
лями сокровенных секретов боевого мастерства, и у них
Ёсицунэ обучался премудростям фехтовального искус¬
ства. Подобное обучение в совокупности со знаком¬
ством с секретным трактатом «Лю Тао» дало юноше мно¬
жество преимуществ в рукопашных схватках.
Как уже говорилось, молва приписывала трактату
«Лю Тао» волшебные свойства. Тот, кому удавалось его
90

Однако отважный юноша не устрашился свирепого
вида Бэнкэя и вступил с ним в поединок, неприятно
удивив монаха своим умением парить в воздухе, равно
как и всяческими фехтовальными фокусами, которым его
научили тэнгу. Не ведавший ранее поражений монах
трижды нападал на Ёсицунэ, и все три раза тот легко
одолевал Бэнкэя и даже отобрал его собственный меч.
Проникнувшийся к Ёсицунэ великим уважением и бла¬
годарностью, Бэнкэй поклялся служить ему верой и
правдой до самой смерти и свое обещание сдержал.
Приключения Ёсицунэ и его верного Бэнкэя стали
любимым сюжетом японских писателей и художников,
а образ этих героев служил примером мужества и верно¬
сти — качеств, высоко ценимых самурайской культурой.
Услышав, что его старший брат Ёритомо поднялся на
борьбу против Тайра, Ёсицунэ собрал небольшое войско
и направился в провинцию Суруга, где в конце октября
1180 г. стояло лагерем воинство Минамото после эпизо¬
да на реке Фудзикава (когда Тайра Корэмори бежал с
поля боя, испугавшись диких гусей). Ёритомо сначала
отнесся к Ёсицунэ с большим подозрением и не допус¬
кал до своей особы, ибо никогда прежде его не видел.
Но потом он все-таки признал брата и сделал его од¬
ним из своих военачальников.
Однако к активным военным действиям Ёритомо
перешел лишь в январе 1184 г., направив Ёсицунэ и его
брата Нориёри в поход против Кисо Ёсинака. Ёсицунэ
прочитать, сам становился воином с магическими спо¬
собностями. Ёсицунэ, например, научился (выражаясь
языком современных мистиков) «левитировать», то есть
сила тяготения для него уже не была обузой, и он под¬
прыгивал так высоко, что без особого труда мог в один
момент перемахнуть через неприступную стену или ока¬
заться на крыше самой высокой башни. Приписываемые
Ёсицунэ подвиги ставят его в один ряд с аналогичными
легендарными героями других народов Восточной и
Юго-Восточной Азии; в этих легендах прослеживается
очень древний образ юного воина-волшебника, непобе¬
димого в бою и к тому же умеющего заворожить и дру¬
зей, и врагов бесподобной игрой на флейте. Головокру¬
жительные прыжки тоже были непременным атрибутом
такого героя. Обычно начальство посылало его на смер¬
тельно опасное задание: проникнуть в строго охраняе¬
мый объект противника (обычно высокую мрачную баш¬
ню), откуда нормальному человеку живым выйти было
невозможно, и выкрасть оттуда секретные материалы.
Но герой этот, волею судьбы, «случайно» попадал «не в
то» окошко и оказывался в спальне какой-нибудь пре¬
красной девушки — дочери самого главного врага. Де¬
вушка (принцесса или княжна) сразу же влюблялась в
91

Тэнгу, лесные чудища, обучают Ёси¬
цунэ секретам фехтовального мастер¬
ства
отважного незнакомца и помогала — себе на горе — вы¬
полнить его задание. Когда же беременность принцес¬
сы становилось очевидной, а ее разгневанный отец (вла¬
стелин враждебной державы, глава вражеского клана
или черный маг — убийца) неожиданно появлялся с сот¬
ней вооруженных головорезов, то герой, прихватив до¬
бытую информацию, ловко выпрыгивал на волю через
окошко и махал всем ручкой, оставляя возлюбленную
умирать от мук неразделенной любви. Так что этот пласт
легенд о Ёсицунэ, равно как и популярные ныне поба¬
сенки о «тайном искусстве ниндзюцу», носит явные от¬
печатки таких архаичных восточных сказаний.
92

во главе небольшого отряда конных самураев провел
разведку боем в окрестностях Киото и подготовил план
захвата столицы, сработавший даже успешней, чем ожи¬
далось. Ёсицунэ приказал своим самураям с ходу форси¬
ровать быструю и опасную реку Удзи и стремительно
ворваться в столицу, не дав времени противнику опом¬
ниться и оказать сопротивление.
Через неделю после разгрома дружины Кисо и взя¬
тия Киото, Ёсицунэ и Нориёри повели войско Минамо¬
то против Тайра, которые закрепились в местечке Фуку-
хара, своей военно-морской базе на Внутреннем море, и
сумели стянуть значительные силы, намереваясь взять
реванш и вернуться в столицу. Фукухара представляла
собой целый город со многими укреплениями, главным
из которых была крепость Итинотани, стоявшая между
горами и морем и перекрывавшая подходы к порту.
Устроители этой крепости весьма удачно использовали
горный ландшафт — крутые склоны не позволяли атако¬
вать крепость с тыла и флангов, а более или менее
доступные подступы были защищены рвами, земляной
насыпью, частоколом и башнями для стрелков. Кроме
того, перед крепостью Тайра поставили несколько ли¬
ний передвижных дощатых щитов, прячась за которыми
защитники могли осыпать атакующего врага смертонос¬
ными стрелами, а затем в конном строю контратаковать
поредевшие ряды неприятеля. Так что захватить Итино¬
тани можно было только ценой очень больших потерь.
Конечно, лихие восточные самураи не устрашились
бы никаких препятствий и стали бы штурмовать кре¬
пость «в лоб», не считаясь с потерями, покрыв себя не¬
увядаемой славой, а поле брани — своими трупами. Но-
буёри так и предлагал, и Ёсицунэ согласился. Сам же он
предпочитал побеждать «не числом, а умением», исполь¬
зуя военные хитрости. Его военное мышление было
неординарным, не по-самурайски гибким: в вопросах
тактики он предпочитал действовать подобно ниндзя:
тихо подкрадывался к врагу в неожиданном месте и
внезапно наносил смертельный удар в наиболее болез¬
ненную точку. Оставив большую часть войска под ко¬
мандой Нориёри завоевывать славу в малоэффективных
лобовых атаках, сам он с небольшим отрядом отборных
воинов предпринял обходной маневр через непроходи¬
мые для большого войска горы, чтобы нежданно-нега¬
данно для Тайра ударить им в тыл.
В намеченный день Нориёри повел войско Минамо¬
то на штурм укреплений на восточных подходах к Ити¬
нотани. Воины Тайра вышли ему навстречу, и завязалась
кровавая сеча. Согласно «Хэйкэ моногатари», «противни¬
ки сошлись лицом к лицу, выкрикивая свои имена. Их
93

боевые кличи сотрясали горы, а грохот копыт звучал
подобно грому. Стрелы летели в обе стороны, как струи
ливня. Раненых воинов товарищи утаскивали с поля боя
на своих спинах. Легкораненые продолжали сражаться,
невзирая на боль; те же, кто получал тяжелые увечья,
умирали. Враги схватывались врукопашную, стягивали
друг друга с коней и пронзали клинками. Победители
отрезали сраженным врагам головы, побежденные ли¬
шались собственных голов. Ни та ни другая сторона не
отступала ни на шаг, и вскоре стало ясно, что Минамо¬
то в этом сражении не смогут одолеть Тайра». Битва
продолжалась весь день, и лишь в темноте уставшие
враги разошлись по своим лагерям.
Тем временем самураи Ёсицунэ тоже вступили в бой
с Тайра, неожиданным ударом уничтожив большой от¬
ряд всадников в окрестностях деревни у подножия горы
Хидоёригоэ. Драться пришлось в полной темноте, и, что¬
бы разглядеть противника, Ёсицунэ приказал запалить
крестьянские дома. После этого, несмотря на глубокую
ночь и разыгравшийся штормовой ветер с довдем, он
по еле заметным звериным тропам направился прямо
через гору Хидоёригоэ, по кручам и осыпям, рискуя в
любой момент сорваться вместе с конем в пропасть или
какую-нибудь яму или заблудиться среди скал. Наконец
Ёсицунэ со своей командой оказался прямо над укреп¬
лениями Итинотани. Однако от тылов крепости его от¬
делял крутой откос, почти пропасть. Желая проверить,
АЦУМОРИ - ЮНОША С МЕЧОМ И ФЛЕЙТОЙ. Когда
самураи Минамото внезапной атакой выбили Тайра из
крепости и сбросили их в море, то воины Тайра, пешие
и конные, в поисках спасения бросились по мелководью
к своим кораблям. Среди них был и шестнадцатилетний
Ацумори, приходившийся племянником самому Киёмо¬
ри. Юноша воспитывался как придворный аристократ,
был прекрасным музыкантом и поэтом. Но когда пришло
тяжкое для всех Тайра время, он простился с любимой
девушкой, сел на боевого коня и ушел в последний во¬
енный поход своего клана. С собой он захватил драго¬
ценный музыкальный инструмент — старинную флейту,
которую хранил за пазухой в парчовом футляре. По ве¬
черам, когда утихали сражения, Ацумори играл на флей¬
те и своей музыкой поднимал дух уставших воинов. Иг¬
рал он и накануне битвы при Итинотани.
Когда битва была проиграна и люди Тайра обрати¬
лись в бегство, юный воин находился в самом арьергар¬
де, прикрывая отход своих товарищей. Самураи Мина¬
мото шли буквально по их горячим следам. Один из них,
опытный и неистовый в бою «восточный воин» по имени
Кумагаи-но Дзиро Наодзанэ, мчался впереди всех. Он
увидел Ацумори и вызвал его на поединок. Ацумори при-
94

можно ли пройти этим путем, Ёсицунэ приказал отпра¬
вить вниз сначала пойманных ранее оленей, а затем —
нескольких лошадей без всадников. Олени спустились
вполне благополучно, как и большинство лошадей, хотя
некоторые коняги сплоховали и переломали-таки себе
кости. Ёсицунэ посоветовал товарищам последовать при¬
меру удачливых лошадей и не следовать путем неудач¬
ливых. Маленький отряд без происшествий спустился
вниз, и воины Ёсицунэ со страшным шумом ворвались
в лагерь Тайра, поджигая постройки и круша все на своем
пути.
Одновременно воины Нориёри ударили с востока и
с запада, и Тайра были сметены. В суматохе их вожди
так и не смогли разобраться в ситуации, а большинство
воинов ударились в панику и устремились к своим лод¬
кам и кораблям, давя и топя друг друга. Многие лодки
оказались перегруженными и переворачивались, а тяже¬
лые доспехи утягивали людей на дно. Всадники Мина¬
мото мчались вслед за ними и перебили всех, кто не
успел убежать; спасающихся же в море воинов Тайра они
засыпали своими стрелами. Тайра понесли огромные
потери, многие их вожди погибли или попали в плен, а
последняя база на Хонсю была уничтожена. Тайра мо¬
рем ушли на остров Сикоку, в крепость-порт Ясима, свою
давнюю твердыню.
Минамото Ёритомо, когда до него дошла весть о
славной победе, щедро наградил своих воинов землей и
нял вызов, развернул своего коня и помчался к берегу.
Кумагаи первым же ударом сшиб неопытного юношу с
коня, повалил наземь и, сорвав с него шлем и железную
маску, приготовился нанести смертельный удар. И тут
он увидел, что его противник — совсем еще мальчишка,
ровесник его сыну. Кумагаи хотел было пощадить Ацу-
мори, но его уже окружили другие воины Минамото, рас¬
паленные битвой и требовавшие крови. Они заставили
Кумагаи отрезать юноше голову, и победитель, рыдая и
проклиная судьбу, был вынужден сделать это. Под дос¬
пехами обезглавленного Ацумори нашли флейту в пар¬
човом мешочке, и Кумагаи понял, что он убил того само¬
го музыканта, чьей музыкой наслаждался накануне.
Опечаленный воин воскликнул: «За нашего господина
сражаются сто тысяч воинов, но среди них не найдется
ни одного, кто бы взял с собой в сражение флейту. Ка¬
кой же возвышенной жизнью жили эти придворные и
аристократы!» Кумагаи, молясь за душу Ацумори, омыл
его голову и с почестями отправил его отцу, Тайра-но Цу-
нэмори. С тех пор призрак погибшего Ацумори еще дол¬
го приходил на скалы Итинотани и играл на флейте — ее
прекрасные, но исполненные тоской мелодии до сих пор
слышатся в вое ветра и шуме морского прибоя.
95

Кумагаи и Ацумори в битве при Ити-	звучными титулами. Настоящего триумфа был удостоен
нотани	Нориёри,	получивший почетное назначение правителя
провинции Микава. Вот только главный герой и победи¬
тель Ёсицунэ вообще не был упомянут в наградных
листах, словно его и не было. Расстроенный таким от¬
ношением своего властного братца, Ёсицунэ поселился
в Киото, где подружился с экс-императором Госиракава.
Тот искренне уважал и любил молодого героя и сам
наградил его несколькими придворными титулами, до¬
статочно высокими, чтобы разгневать Камакурского пра¬
вителя, который не терпел, чтобы кто-либо, пусть даже
сам император, смел действовать через его голову, тем
более награждать его опального вассала. Так меж брать¬
ями Минамото пробежала черная кошка, и Ёсицунэ ока¬
зался в немилости у Камакурского правителя.
Целый год Ёсицунэ провел в столице, и лишь в на¬
чале 1185 г. Ёритомо вновь направил его командовать
армией, назначив ему в «комиссары» своего верного
вассала Кадзивара Кагэтоки. Кагэтоки сам был искушен
в военном деле и лично участвовал в прорыве через
гору Хидоёригоэ. Но при этом он слыл наушником, ин¬
триганом и доносчиком, что и было нужно пославшему
его Ёритомо.
Вначале 1185г. вожди Минамото решили выбить
Тайра из их последних укреплений на островах Сикоку
96

и Кюсю, что положило бы конец войне. На Кюсю был
послан Нориёри; его войска действовали не вполне удач¬
но, и война становилось затяжной. Минамото это грози¬
ло всяческими осложнениями, ибо их вотчины были на
востоке, в Канто, и Ёритомо сомневался, что его восточ¬
ные воины проявят энтузиазм при отправке в дальние
западные провинции. Поэтому он пообещал, что награ¬
дит своих вассалов землей на Кюсю и Сикоку, и это
подняло дух его армии.
Ёсицунэ же направился против главных сил Тайра на
север Сикоку. Войску Минамото предстояло переправить¬
ся через широкий пролив, и путь по морю занимал три
дня. Минамото были сухопутными воинами и навыка в
морском деле не имели. Тайра же, напротив, имели зна¬
чительный флот и слыли опытными мореходами. К мор¬
ской войне против них Минамото пока не были готовы.
Минамото все же сумели собрать около двухсот не¬
больших судов и стали готовиться к высадке на Сикоку.
В этот момент произошла стычка между Ёсицунэ и Кад-
зивара Кагэтоки. Кагэтоки предложил оснастить кораб¬
ли такими веслами, чтобы можно было грести как на¬
зад, так и вперед, и в бою такие суда имели бы
преимущество в маневренности. Такая тактика часто ис¬
пользовалась в морских сражениях. Но Ёсицунэ вспы¬
лил, обвинив Кагэтоки в трусости, сказал, что тот боль¬
ше думает о бегстве, чем о победе, и наотрез отказался
от его предложения. Кагэтоки же заметил, что полково¬
дец, умеющий идти только вперед по прямой, напоми¬
нает взбесившегося кабана. В штабе Минамото в тот день
едва не произошла драка между двумя командирами. С
того дня Кагэтоки, бесстрашный воин и талантливый
командир, стал врагом Ёсицунэ и начал собирать на него
порочащие сведения и писать в Камакуру доносы.
Вдобавок ко всем неурядицам в день отплытия на¬
чался шторм, задул сильнейший ветер, поднявший вол¬
ны, на море обрушился ливень. Большинство команди¬
ров настоятельно советовали Ёсицунэ отложить отплытие
и переждать непогоду. Ёсицунэ от этих слов рассвире¬
пел и пообещал перестрелять всех «советчиков» из лука.
Но потом плюнул, собрал свой личный отряд из сотни-
другой отчаянных храбрецов, погрузил их на пять боль¬
ших лодок и поплыл на Сикоку.
Храбрецам сопутствовала удача. Огромные волны не
смогли их остановить, а штормовой ветер в один день
перенес их через пролив, хотя обычно это расстояние
преодолевалось за трое суток Отряд Ёсицунэ высадился
в заливе Кацуура, что означает бухта Победы, и это было
воспринято как знамение удачи. Ускоренным маршем
Ёсицунэ шел на город Ясима, поднимая по дороге сграш-
97

Битва при Ясима. Фрагмент росписи
ширмы XVII в.
В верхней части, в центре,—отряд всад¬
ников Минамото далеко зашел в море, ведя
с воинами Тайра стрелковую дуэль Впере¬
ди всадников — Ёсицунэ, пытающийся при
помощи кумадэ поднять со дна обронен¬
ный им лук. Кумадэ — *медвежьи коти• —
представляют собой древковое орудие,
что-то в!юде боевых грабель. С помощью
кумадэ можно было зацепить воина за
доспех и стащить с коня, а также прямо
из седла поднять упавший предмет
ный шум и повсюду сжигая дома, чтобы Тайра были
уверены, что на них идет огромное войско Минамото.
Ночью вокруг укреплений Тайра в Ясима Ёсицунэ при¬
казал разжечь множество костров, и Тайра действитель¬
но решили, что у Минамото очень много воинов. По¬
этому они без боя оставили свой лагерь, погрузились на
корабли и отошли на некоторое расстояние от берега.
Утром, когда воины Ёсицунэ вышли на берег, Тайра
поняли свою ошибку. Видя, что напавших на них Мина¬
мото было совсем немного, они решили контратаковать.
Однако самураи Ёсицунэ недаром носили титул «равных
тысячи воинам» — они не дали Тайра подойти к берегу.
Залив был у берега мелководным, и всадники Минамото
зашли подальше в воду. Как только приближались лодки
Тайра, Ёсицунэ и его сотоварищи расстреливали врагов
из своих могучих луков. Те стреляли в ответ, и множе¬
ство стрел было выпущено в Ёсицунэ, ибо он выделялся
своим маленьким ростом и богатыми доспехами полко¬
водца. Если бы не друзья, самоотверженно прикрывав¬
шие его своими телами, принимая на себя несущие
смерть стрелы, он непременно бы погиб.
98

Обе стороны так увлеклись стрельбой, что битва
превратилась в своеобразный турнир лучников. Забыв об
опасности, воины пытались изумить всех — и соратни¬
ков, и врагов — своим искусством. Ёсицунэ тоже вошел
в азарт и заехал дальше всех в море. И тогда у Тайра
появился хитрый план его убийства: они отправили свой
самый красивый корабль поближе к Минамото, и из
каюты на палубу поднялась прекрасная юная дева. В ру¬
ках она держала раскрытый красный веер с золотым
солнцем. Привязав своими изящными пальчиками веер
к длинному шесту, она жестом пригласила Ёсицунэ вы¬
стрелить в веер, как в мишень. Смысл этого приглаше¬
ния был очевиден: если стрела Ёсицунэ попадет в веер-
мишень, то Минамото победят; если же нет — то
обречены на поражение. Если бы Ёсицунэ отозвался на
вызов и вышел еще дальше вперед, то лучникам, прита¬
ившимся за бортами корабля, наверняка удалось бы его
подстрелить. Однако проницательные товарищи разга¬
дали замысел Тайра, и вместо Ёсицунэ ответить на вы¬
зов был назначен молодой самурай Насу-но Ёити. Он
выехал вперед, насколько позволяла глубина, выбрал
стрелу с широким наконечником, как следует прицелил¬
ся — и сбитый им веер упал на палубу.
Этот выстрел вызвал всеобщее восхищение: и Мина¬
мото, и Тайра забряцали оружием, зааплодировали и
стали поздравлять Ёити. А один из воинов Тайра стал
исполнять красивый танец в честь победителя. Вот тут
Ёсицунэ показал всем свои длинные зубы — он приказал
Ёити застрелить танцующего воина. Стрела Ёити прон¬
зила шею несчастного, и тот, захлебываясь кровью и
корчась в смертных судорогах, повалился на палубу.
Негодуя на беспричинную жестокость вождя Мина¬
мото, Тайра направили свои корабли к берегу, и нача¬
лась яростная перестрелка. Для Минамото такая атака
была чревата большими неприятностями, и поэтому все
воины, невзирая на то что вода кипела от стрел, поска¬
кали вперед, поближе к Тайра, чтобы вернее поражать
врагов.
Ёсицунэ был впереди отряда, загнав своего коня по
самую шею в воду. И, к своей досаде, в этот момент он
уронил свой лук, и тот ушел на дно. Ёсицунэ не стал
выбираться на берег за новым луком, а решил достать
утопленный при помощи кумадэ.
И, конечно, он тут же стал главной мишенью для
лучников Тайра. Но Ёсицунэ повезло, он благополучно
поднял свой лук и продолжил битву. Когда же друзья
стали ему пенять, зачем он напрасно рисковал, Ёсицунэ
им ответил, что боялся опозориться перед врагами. Вож¬
ди Минамото, такие, как Тамэтомо или Ёсихира, слыли
99

Самурай Насу-но Еити метким выст-	непревзойденными стрелками, а их луки были необы-
релом сбивает мишень - веер с гер-	чайно длинны и туги. Лук же маленького Ёсицунэ был
бом Таира	меньше и слабее, а стрелы — короче. Поэтому Ёсицунэ
опасался, что если Тайра выудят его лук, то посмеются
над ним и потеряют страх и уважение.
Сражение продолжалось до самой темноты, пока вра¬
ги уже не могли целиться. Тогда Минамото вышли на
берег, а Тайра отплыли в море. Вожди Тайра, зная о
малочисленности противника, придумали, как его одо¬
леть. Они решили незадолго до рассвета тихо подплыть
к берегу, внезапной атакой захватить лагерь Минамото
и пленить самого Ёсицунэ. Однако вожди Тайра так и
не сумели договориться, кому из них будет поручена
почетная роль возглавить эту вылазку. Они проспорили
до утра, и время было упущено. Днем атаковать Ёсицунэ
они не решились, и атака была перенесена на следую¬
щую ночь. Тайра скрытно подошли к расположенной
неподалеку бухте Сидо и высадили десант. Однако Ёси¬
цунэ был начеку, он устроил засаду и разгромил выса¬
дившийся на берег отряд Тайра. А вскоре подошли и
главные силы Минамото.
Тайра поняли, что отбить Ясима им не удастся, и в
самом мрачном расположении духа уплыли на Кюсю, в
свою последнюю крепость Хикосима, так и не сумев
соединиться с трехтысячным отрядом шедшего им на
подмогу союзника по имени Ава-но Тагути Нориёси,
представителя местного ответвления рода Тайра. Нориё¬
си вместе со всем своим войском был взят в плен, по¬
павшись на хитрость. Ближайший сподвижник Ёсицунэ,
100

Исэ-но Сабуро Ёсимори, один, без оружия приехал в
лагерь Нориёси и сообщил ему, что Тайра окончательно
разгромлены, их вожди совершили харакири, а отец
Нориёси — Ава-но Тагути Сигэёси — попал в плен. Но¬
риёси поверил, капитулировал, а затем перешел на сто¬
рону Минамото.
Вскоре под белые знамена Минамото перешли и
многие другие местные самурайские кланы, обладавшие
морским опытом и собственными флотилиями. В прин¬
ципе, большинству самурайских вождей островов Сико¬
ку и Кюсю было все равно, за кого сражаться, за Тайра
или за Минамото, лишь бы не оказаться в числе сто¬
ронников проигравшей партии. Поскольку успех Ёсицу¬
нэ был очевиден, то и симпатии провинциальных кня¬
зей были на его стороне. «Хэйкэ моногатари» объясняет
стремительный переход союзников Тайра на сторону их
врагов причинами мистическими: якобы одному из них
приснился синтоистский бог и настоятельно посовето¬
вал покинуть лагерь сторонников Тайра; другой наблю¬
дал за битвой семи красных петухов (цвет Тайра) про¬
тив семи белых (цвет Минамото), и все красные петухи
были заклеваны насмерть.
Вскоре у Ёсицунэ появился значительный флот —
840 кораблей (вернее, больших лодок), в то время как у
Тайра их было лишь 500.
Ёсицунэ дал своим отрядам время для отдыха и воин¬
ских упражнений, перегруппировал их и выступил в
решающий поход. Флоты Тайра и Минамото встрети¬
лись 25 апреля 1185 г. у побережья Дан-но-Ура острова
Хонсю.
Накануне сражения Ёсицунэ окончательно разругал¬
ся с Кадзивара Кагэтоки — каждому хотелось возглавлять
атаку на корабли Тайра. Кагэтоки пытался убедить Ёси¬
цунэ, что тому, как сёгуну, нельзя лично вести войско и
что на это есть подчиненные ему командиры. Ёсицунэ
же на это возразил, что сёгун у Минамото один — это
Камакурский правитель Ёритомо. Кагэтоки ехидно заме¬
тил, что, действительно, Ёсицунэ никак не тянет на роль
сёгуна. Оба схватились за мечи, и если бы их вовремя
не разняли, то накануне битвы лучшие вожди Минамото
перебили бы друг друга.
Тайра были уверены, что в предстоящем морском
сражении им удастся взять реванш. Они недооценили
силы Минамото, решив, что сухопутные всадники на
воде, в чужой для них стихии, окажутся беспомощны и
их можно будет легко разгромить. Особое внимание
Тайра уделили лично Ёсицунэ: его следовало уничтожить
в первую очередь. Всем воинам был описан его облик
«низенький, белолицый, с зубами, как у кролика». Луч¬
101

Тайра Томомори с якорем в руках
собирается прыгать за борт
шему из воинов Тайра, неистовому Норицунэ, отвели
главную роль — он должен был высмотреть Ёсицунэ,
настичь его лодку, запрыгнуть туда и убить.
Томомори, один из сыновей Киёмори и флотоводец
Тайра, очень советовал Мунэмори, своему старшему бра¬
ту и главе клана, отрубить голову их союзнику — Ава-но
Тагути Сигэёси, которого считал потенциальным преда¬
телем, ибо его сын Нориёси был пленен при Ясима и
перешел к Ёсицунэ. Но Мунэмори не решился пойти на
столь жестокую меру, за что вскоре и поплатился.
Сражение началось с состязания лучников. Еще изда¬
ли лучшие стрелки обеих флотилий стали обмениваться
стрелами. Ёсицунэ подписал несколько стрел и выпус¬
тил их по кораблям Тайра с большого расстояния. Тайра
подобрали эти стрелы и выпустили их по Минамото.
Стрелы эти стали летать туда и обратно. Сначала всех
изумил один из сподвижников Ёсицунэ, Вада Ёсимори,
пустившим именную стрелу Ёсицунэ на очень большое
расстояние, и стрела попала в борт корабля Тайра. На¬
ходившийся на нем воин Нии Тикакиё этой же стрелой
попал в лодку Ёсицунэ с еще большего расстояния.
И этой же стрелой другой воин Минамото, Асари Ёити,
пронзил самого Тикакиё.
Когда корабли сошлись на достаточно близкое рас¬
стояние, началось общее сражение. В этом сражении ни
Тайра, ни Минамото не применяли тактику морского боя,
их ладьи просто использовались как плавучие платфор¬
мы для лучников, осыпавших неприятеля стрелами. Ког¬
да корабли сходились борт о борт, то начинались абор¬
дажные бои врукопашную. Так, первым среди Минамото
прославился Кадзивара Кагэтоки. Ему удалось сразу же
взять на абордаж корабль Тайра и перебить весь его
экипаж.
Но все-таки в начале сражения успех был на сторо¬
не Тайра. Они ловко использовали направление ветра и
морские течения и сумели нанести значительный урон
Минамото. Однако вскоре начался прилив, сменилось
направление ветра, и корабли Тайра потащило течением
к берегу. Минамото, пользуясь своим численным пре¬
имуществом, стали охватывать корабли Тайра полумеся¬
цем и уничтожать один за другим. Тайра же отчаянно
сражались и не теряли еще надежды на победу. Вот
тогда-то Ава-но Тагути Сигэёси и решился на предатель¬
ство: он приказал на своих кораблях спустить красный
флаг Тайра и поднял белый с гербами Минамото. Он же
и указал Ёсицунэ корабль Тайра, где находились все их
вожди вместе с императором-ребенком Антоку и импе¬
раторскими регалиями. Ёсицунэ велел своим лодкам и
кораблям атаковать флагман Тайра и брать всех на нем
102

Тайра Норицунэ безуспешно пресле¬
дует Ёсицунэ. Слева вверху видны но¬
ги Ёсицунэ, совершающего один из
своих знаменитых прыжков. Сзади на
Норицунэ напал один из самураев
Минамото
находящихся живьем в плен. Так был нанесен решаю¬
щий удар, предрешивший окончательную гибель дома
Тайра.
Когда корабль был окружен судами Минамото, все
надежды Тайра рухнули. Тайра Томомори объяснил вось¬
милетнему Антоку, что битва безнадежно проиграна и
единственное, что им остается,—это достойная смерть.
Бабушка императора (Токука, вдова Тайра Киёмори) взя¬
ла мальчика в одну руку, в другую — священный импера¬
торский меч (древняя копия того меча, что бог Сусаноо
вырезал из хвоста дракона) и, обратившись с последней
молитвой к духам предков и будде Амиде, бросилась за
борт.
Гибель императора стала для воинов Тайра сигна¬
лом к массовому самоубийству. Мать императора бро¬
силась в волны вслед за ним, но ее вытащили самураи
Минамото, зацепив за волосы багром. Пятеро из вож¬
дей Тайра привязали себя к якорям и прыгнули в море.
Однако глава клана, Тайра Мунэмори, отказался при¬
нять смерть. Возмущенный его малодушием, один из
самураев вышвырнул его из лодки, но Мунэмори сумел
продержаться на плаву, пока упоминавшийся уже вассал
Ёсицунэ, Исэ-но Ёсимори, не выудил его при помощи
грабель-кумадэ. Видя эту сцену, названный брат Мунэ¬
мори, Кагэцуна, вплавь добрался до лодки Минамото,
вскарабкался на нее и с обнаженным мечом набросил¬
103

ся на Ёсимори. Но юный оруженосец заслонил того
своим телом, приняв удар меча на себя. Воины Мина-
мото тут же всадили в Кагэцуна множество стрел, а
затем изрубили мечами.
Вся эта сцена произошла на глазах Токука — матери
Мунэмори. Прежде чем утонуть, она успела отречься от
него, заявив, что он —не Тайра, а сын бродячего тор¬
говца, которого она обменяла на родившуюся у нее де¬
вочку. Мунэмори был взят в плен; вместе с другими плен¬
никами Тайра, захваченными при Ясима и Итинотани,
его в клетке привезли в Киото, а потом отрубили ему
голову.
Последним покончил с собой Тайра Томомори, ко¬
мандующий флотом Тайра. Надев двойные доспехи, он
шагнул в волны, чтобы после смерти соединиться со
своей семьей. В это самое время неистовый Норицунэ
бесстрашно отбивался от наседающих воинов Минамо-
то, круша их своей нагината и огромным мечом. Он
перебил столько врагов, что даже сам Томомори, гото¬
вившийся прыгнуть в море, сделал ему замечание, что,
дескать, не следует впадать в грех неистовства и убивать
столько беспомощных врагов, явно не годящихся ему в
«достойные противники».
В этот момент Томомори заметил Ёсицунэ и указал
на него Норицунэ. Тот сразу помчался на своего врага,
перепрыгивая с лодки на лодку. Ёсицунэ же в этот мо¬
мент почему-то оказался без своих телохранителей.
Посчитав, что ему не стоит зря ввязываться в битву с
последним недобитым Тайра, он стал убегать по лодкам.
Норицунэ же неотступно его преследовал, попутно от¬
махиваясь от пытавшихся задержать его самураев Мина-
мото. И вот он уже почти схватил Ёсицунэ, но тот со¬
вершил в последний момент один из своих знаменитых
прыжков и оказался недосягаемым для Норицунэ. Сетуя
на неудачу, Норицунэ снял с себя шлем и доспехи, вы¬
бросил в море меч и нагината и, безоружный, бросил
вызов окружившим его врагам. Но простые воины боя¬
лись на него нападать. И лишь трое известных силачей
из провинции Тоса — два брата-самурая и их оружено¬
сец — решили пленить безоружного Норицунэ. Но тот и
с голыми руками мог за себя постоять: оруженосца он
вышвырнул за борт, а обоих братьев крепко сдавил
могучими руками и бросился в море вместе с ними
навстречу славной смерти.
Его подвиг был завершающим аккордом битвы при
Дан-но-Ура. Род Тайра был окончательно разгромлен и
уже не смог подняться до своей былой славы. Многие
из уцелевших Тайра впоследствии стали вассалами Ми-
намото Ёритомо. Погибшие же в море воины Тайра,
104

г
Битва при Дан-но Ура. На передней	согласно легендам, превратились в огромных крабов
лодке Тайра Норицунэ борется с са-	хэйкэ-гани, которые в изобилии водятся на побережье
мураями Минамото	Дан-НО-Ура.
Разгромив клан Тайра, Ёритомо решил избавиться и
от своего младшего брата Ёсицунэ, коему обязан был
слишком многим. После победы в битве при Дан-но-Ура
Ёсицунэ направился к своему брату в Камакура, однако
Ёритомо, получивший донос от Кагэтоки, обвинявшего
Ёсицунэ в своеволии и измене, не принял своего брата
и заставил прождать три недели в деревне Косигоэ в
миле от своей ставки.
В отчаянии Ёсицунэ написал длинное письмо одно¬
му из ближайших советников своего брата, сетуя, что за
свой вклад в победе над Тайра он рассчитывал хотя бы
на благодарность, но вместо этого «стал мишенью для
самой гнусной клеветы, которая перечеркнула все мои
заслуги. Я, Ёсицунэ, несмотря на свою полную невинов¬
ность, подвергся обвинениям; я не совершил ни одной
ошибки и достоин почестей, однако мой господин об¬
рек меня на опалу».
Он писал, что всю свою энергию он бросил на раз¬
гром Тайра, не заботясь о собственной жизни: «Мой шлем
105

'I
Минамото Ёсицунэ на боевом коне
и доспехи стали мне подушкой, ремеслом моим стали
лук и стрелы... Помня о том, что только благодаря помо¬
щи свыше мы могли достичь победы, я посетил все
большие и малые храмы и святилища, молясь Будде и
богам Японии, и оставлял клятвы на талисманах. Кля¬
нусь самыми страшными духами бездны, что в сердце
моем не было ни малейшего местечка для злых намере¬
ний и я свято хранил клятву верности и склонялся пред
Камакура. И вот мне нет пощады!»
Однако Ёритомо предпочел забыть, что своим утвер¬
ждением он обязан своему младшему брату, и повелел
своим самураям схватить его и убить. Ёсицунэ удалось
бежать. Сначала он обосновался в Киото и был обласкан
экс-императором Госиракава. Однако и Киото пришлось
оставить — Ёритомо отправил в столицу своих слуг с
заданием выследить и зарезать Ёсицунэ. Покушение не
удалось, однако оставаться в Киото было нельзя. Ёсицу¬
нэ попытался сначала собрать войско из восточных са-
106

мураев, чтобы идти войной на Камакура, но мало кто
откликнулся на его призыв, хотя Камакурскому правите¬
лю пришлось пережить немало волнений. После неуда¬
чи на востоке Ёсицунэ хотел уйти на остров Кюсю, где
его помнили и уважали, и провозгласить себя западным
правителем. Однако во время переправы через пролив
налетел ураган, и, едва не погибнув в штормовом море,
Ёсицунэ и его товарищам пришлось вернуться обратно
на Хонсю.
Повсюду преследуемый и гонимый вассалами своего
брата, Ёсицунэ долго странствовал в поисках убежища в
компании верных друзей и своей возлюбленной Сидзу-
ка. Им приходилось скрываться в горах и лесах, ноче¬
вать в открытом поле под дождем и снегом и отбивать¬
ся от многочисленных преследователей. Тяготы жизни
подорвали силы Сидзука, которая к тому же была бере¬
менной, и ее пришлось оставить. Ее тут же схватили
люди Ходзё Токимаса, тестя Ёритомо, и подвергли до¬
просу. Однако она отказалась сообщить что-либо о пла¬
нах Ёсицунэ.
Сидзука была знаменита своим искусством пения и
танца, и ее заставили петь перед сегуном. Не страшась
гнева Ёритомо, она запела о своей любви к Ёсицунэ;
Ёритомо был взбешен, но его жена Ходзё Масако защи¬
тила Сидзука, ибо ей пришлась по сердцу бесстрашная
и верная подруга опального героя. Ёритомо сохранил ей
жизнь, но убил родившегося у нее сына, ибо не соби¬
рался повторять ошибку Тайра Киёмори, оставив в жи¬
вых того, кто будет ему мстить.
Ёсицунэ и его друзья после долгих скитаний и опас¬
ных приключений в конце концов нашли приют на
северном Хонсю у его старого покровителя Фудзивара
Хидэхира, господина обширной провинции Муцу. Неко¬
торое время скитальцы были в безопасности, но в 1189 г.
старый Хидэхира умер, а его сын Ясухира, желая выслу¬
житься перед Ёритомо, напал на их убежище в Коромо-
гава. Верные Ёсицунэ самураи мужественно приняли свой
последний бой и отбивали все атаки вражеской армии,
но вскоре в живых остались только двое — Бэнкэй и
самурай Катаока. Вдвоем они продолжали защищать Ёси¬
цунэ, который спокойно сидел в своем доме, медитируя
перед буддийскими сутрами.
Но вскоре пал и Катаока, и лишь один Бэнкэй, исты¬
канный стрелами, остался стоять перед рядами врагов,
сжимая в руках свою нагината. Долгое время никто не
решался напасть на него, и лишь несколько самых от¬
важных самураев, собравшись с духом, повернули к нему
своих коней. Подъехав поближе, они увидели, что не¬
подвижно стоящий Бэнкэй мертв. Могучий монах при-
107

Геройская смерть монаха Бэнкэя, по¬
следнего вассала Ёсицунэ
нял смерть, до конца выполнив клятву, данную им Ёси¬
цунэ.
После гибели Бэнкэя Ёсицунэ убил мечом свою жену
и детей и совершил сэппуку. Фудзивара Ясухира отрезал
его голову и в жбане с сакэ отослал Ёритомо как дока¬
зательство своей верности. Однако Ясухира просчитал¬
ся: сёгун выслал против него свою армию и захватил
его вотчину. Сам Ясухира был убит своим же вассалом,
который преподнес его голову Ёритомо.
Однако наградой предателю была смертная казнь —
так Ёритомо показал своим самураям, что бывает с теми,
кто предает своего господина.
Расправившись с Фудзивара Ясухира, Ёритомо присо¬
единил к своим войскам его 50 тысяч конных лучников
(цифра, конечно, явно завышенная) и конфисковал в
свою пользу обширные владения убитого. После смерти
Ёсицунэ ничто не угрожало владычеству Ёритомо, и он
занялся укреплением своей власти и строительством
столицы в Камакура. Однако народная молва отказалась
108

верить в гибель любимого героя. Сохранилось множе¬
ство легенд, рассказывавших о чудесном спасении Ёси-
цунэ и его бегстве на материк. Согласно одной из таких
легенд, Ёсицунэ вскоре снова объявился, на этот раз в
степях Монголии — под именем самого Чингисхана.
СЁГУНАТ - ВОЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО
СТРАНЫ ВОСХОДЯЩЕГО СОЛНЦА
Минамото Ёритомо теперь стал фактическим правите¬
лем всей Японии. Однако в Киото перебираться не стал,
ибо опасался, что жизнь в столице развратит его вои¬
нов. Поэтому он решил оставить свою резиденцию в
Камакура, ставшую новой политической столицей Япо¬
нии. Здесь расположилось и новое правительство, полу¬
чившее название бакуфу — буквально: «полевой штаб
войска». Это было первое самурайское правительство, со¬
стоящее из самураев, управлявшее самураями и служив¬
шее самурайскому сословию.
Император же со своим двором остался в Киото.
Ёритомо продолжал оказывать императору все знаки
почтения и верности, однако никто не сомневался, что
если император вздумает своевольничать, то его быст¬
ро заменят более покладистым монархом. В 1192 г. экс-
император Госиракава скончался; на трон взошел его
13-летний внук Го-Тоба. Желая возвысить свой автори¬
тет, Ёритомо добился, чтобы юный император наградил
его титулом сёгуна. С того времени этот титул стал на¬
следственным.
Минамото Ёритомо — Камакурский
правитель, основатель первого сёгу-
ната
109

Бакуфу, самурайское правительство, первое время
правило хоть и жестко, но справедливо — в меру поня¬
тий той эпохи. Потомки Тайра, замешанные в войне
против Минамото, как и другие неугодные лица и чле¬
ны их семей, безжалостно уничтожались. Однако все
споры о земельных владениях, столь часто приводив¬
шие в прошлом к мятежам, рассматривались правитель¬
ством быстро и непредвзято.
Известно, что власть портит человека. Ёритомо не
был исключением: чем дольше он правил, тем больше
его одолевала маниакальная подозрительность по отно¬
шению к своим ближайшим родственникам, которых он
уничтожал одного за другим. Так, в 1193 г. он казнил
еще одного из своих братьев, Нориёри. Своими распра¬
вами Ёритомо обескровил собственный клан, лишив его
всех талантливых вождей и не оставив после себя до¬
стойных преемников.
В 1199 г. Ёритомо был сброшен своей лошадью на¬
земь и скончался от полученных увечий. Говорили, что
лошадь была напугана внезапным появлением призрака
Ёсицунэ, который явился отомстить своему коварному и
жестокосердному брату.
Наследниками Ёритомо остались два его сына, Ёрииэ
и Санэтомо. Ни один из них, однако, не унаследовал
государственных талантов отца, потому что оба были
запуганы и подавлены его тяжелым и властным характе¬
ром и оказались безвольными марионетками в руках
своей волевой и не менее властной матушки Ходзё
Масако. Она и стала фактической правительницей стра¬
ны, опираясь на мощь своего клана, главой которого
был ее отец Ходзё Токимаса, получивший титул сиккэн
(регент). Таким образом, власть из рук Минамото плав¬
но соскользнула в руки клана Ходзё. Никто из Ходзё не
получал титула сёгуна, однако они были силой, управ¬
лявшей сёгуном. В результате страна получила крайне
запутанную систему правителей, выглядевшую для исто¬
риков наших дней даже забавной: формально во главе
государства стоял император, политическая воля кото¬
рого управлялась отрекшимся экс-императором, но он,
однако, «делегировал» все полномочия наследственному
военному диктатору, находившемуся под полным конт¬
ролем своего наследственного советника-регента.
После смерти Ёритомо сёгуном стал его старший сын
Ёрииэ; однако собственной власти он не имел, матушка
Масако и дедушка Токимаса держали его под своей же¬
лезной пятой. Не в силах выносить их опеку, Ёрииэ
попытался показать им, кто на самом деле сёгун, но
безуспешно: в 1203 г. его сместили и постригли в мона¬
хи, а через год зарезали по приказу дедушки. Сёгуном
110

Император Го-Тоба, свидетель войны
ймпэй и современник Ёритомо
стал его младший брат Санэтомо. Правителем он был
слабым, но зато прославился как прекрасный поэт. От¬
даленный от управления страной, Санэтомо всей душой
предался поэзии и другим изящным искусствам, пытаясь
возродить изысканные нравы Хэйанских аристократов.
Он написал огромное количество стихов вака, вошед¬
ших в несколько поэтических сборников, и заслужил
славу классического поэта этого стиля. В 1219 г. его под¬
караулил и зарезал племянник Кугё, синтоистский жрец
храма Хатимана, отомстив за смерть своего отца Мина-
мото Ёрииэ. После гибели Санэтомо, не оставившего на-

следников, и казни юного Кугё линия сёгунов Минамото
прервалась.
В сёгуны был посажен двухлетний мальчик Фудзива-
ра Ёрицунэ. Этим обстоятельством решил воспользовать¬
ся 82-й император Го-Тоба, попытавшийся избавиться от
опеки бакуфу и восстановить власть императоров. Он
стал созывать под свои знамена традиционных сторон¬
ников императорской власти — старинную аристократию,
буддийских воинов-монахов, воинов синтоистских хра¬
мов и святилищ, а также пытался привлечь на свою
сторону и вассалов бакуфу. Го-Тоба сумел заручиться
поддержкой самураев из своей столицы Киото, однако
провинциальное самурайство, в частности могуществен¬
ные кланы из Канто, решительно выступили против его
притязаний.
В 1221 г. сложившееся противостояние привело к вой¬
не Сёюо. Киото атаковали три армии бакуфу, и верные
императору самураи были быстро разгромлены. Война
длилась меньше месяца и закончилась высылкой мятеж¬
ного императора на остров Оки, где изгнанник посвя¬
щал все свое время поэзии, пока не скончался в 1239 г.
Регенты Ходзё правили страной вплоть до 1333 г. Их
власть была настолько сильна, что они могли сменять
или назначать по своему желанию не только сёгунов, но
и императоров.

МОНГОЛЬСКОЕ НАШЕСТВИЕ
Во второй половине XIII в. над всей Евразией нависла
угроза монгольского завоевания. Многие страны в раз¬
ных уголках огромного континента стали жертвами
нашествия, а их гордые правители нашли свою смерть
на поле боя или в монгольском плену. Множество горо¬
дов было обращено в пепел, от целых народов остава¬
лись одни лишь пирамиды черепов и дымящиеся руины.
Современники бьши объяты ужасом. Им казалось, что
какая-то темная магия пробудила страшную силу в бо¬
гом забытом и неведомом миру кочевом народце, за¬
терянном где-то в бескрайних просторах Великой сте¬
пи, раздробленном на враждебные племена и постоянно
теснимом многочисленными врагами. Этот народ вне¬
запно, словно по волшебству, превратился в непобедимую
армию, выплеснув во все стороны света могучие орды,
завоевавшие большую часть цивилизованного мира, и
создал огромную, невиданную доселе империю, про¬
стиравшуюся от Ледовитого океана до Индийского, от
Черноморских берегов до Тихоокеанского побережья
Китая. Но империя эта просуществовала недолго, раско¬
ловшись на множество независимых царств, где завоева¬
тели растворились среди покоренных народов. Монголь¬
ский же народ вновь оказался затерянным среди своих
бескрайних степей, затертый между двумя цивилиза¬
циями.
Синонимом этих завоеваний стало имя Чингисхана,
слывшего великим героем, отважным воином, непобеди¬
мым полководцем и жестоким правителем. Это он объ¬
единил доселе разрозненные кочевые племена монголов
в непобедимую армию и повел ее к великим победам.
Монгольская армия состояла в основном из конных
лучников, одетых в железные кольчуги. Монгольские луки,
в отличие от японских, бьши небольшими, но их «убой¬
ная сила» была колоссальной благодаря их особой кон¬
струкции. Традиционный монгольский лук состоял из
деревянных и роговых пластин, прочно склеенных друг
с другом, а сверху обтягивался кожей и оплетался бере¬
стой; тетивой служили прочные сухожилия. Такие луки
были очень удобны для стрельбы из седла, а выпущен¬
ные ими стрелы с калеными наконечниками летели да¬
леко и пробивали самые прочные доспехи. Лук и стре¬
лы были главным стратегическим оружием монголов, но
не единственным. Степняки также были вооружены длин¬
ными кривыми саблями и копьями. Для защиты они
пользовались маленькими круглыми щитами — кожаны¬
ми и реже железными. Монгольская армия делилась на
тюмэны — отряды в 10 тысяч воинов; те, в свою оче-
113

Монголы осаждают персидскую кре¬
пость. С персидской миниатюры ХШ в.
редь, подразделялись на тысячи, сотни и десятки. Эта
армия была в высшей степени мобильна и отличалась
великолепной дисциплиной.
Венецианский путешественник Марко Поло так опи¬
сывал тактику монголов: «Они никогда не атакуют сво¬
его врага прямо и никогда не смешиваются с ним в
бою; напротив, они вьются между его флангами, осыпая
противника ливнем стрел то с одного края, то с друго¬
го. Иногда они ударяются в притворное бегство, и если
противник пытается их преследовать, то они на скаку
стреляют назад и убивают много людей и коней».
Ни одна армия на свете не могла выстоять против
бешеного натиска монгольских орд, действовавших вне¬
запно, быстро и яростно. Другие народы были в ужасе |
от варварских методов ведения «тотальной» войны, при-
114

нятых у монголов, которые на территории противника
широко применяли тактику «выжженной земли», выреза¬
ли мужчин, детей, женщин, никому не давая пощады.
Плененных мирных жителей монголы заставляли выпол¬
нять всю грязную работу при осаде городов и крепос¬
тей (подтаскивать камни и мешки с песком, рыть подко¬
пы под стены, строить осадные сооружения и т. д.). Также
их использовали как живой заслон от вражеских стрел
и копий и за их спинами подбирались вплотную к укреп¬
лениям осажденных. Японские же самураи рассматривали
войну как дело профессиональных воинов, от которого
не должны страдать не участвующие в ней мирные
жители. С точки зрения монголов, террор по отноше¬
нию к местным жителям, после которого оставались
лишь пепел и горы трупов, был весьма эффективным
средством достижения победы.
Угроза монгольского нашествия стала реальной опас¬
ностью для Японии с 30-х гг. XIII в., когда степные ко¬
чевники обрушились на Корею, где японцы имели свои
торговые и политические интересы. Из Кореи ко двору
Камакурских правителей шли донесения о передвижени¬
ях монгольских ратей и их победах. К 1259 г. монголы
окончательно завоевали Корею; к 1271 г. Хубилай-хан,
внук Чингисхана, подчинил значительную часть Китая, а
в 1279 г. провозгласил себя первым императором новой
династии Юань.
В 1268 г. Хубилай (тогда еще называвший себя ханом
Великой Монголии) направил через корейских послов
на имя вана (короля) Японии письмо-ультиматум: либо
добровольно признать себя монгольским данником, либо
это будет сделано силой. Как уже говорилось, правители
Японии еще в эпоху династии Тан добровольно присы¬
лали в Китай посольства с данью, ибо это было выгодно
самим японцам.
Камакурский сёгунат в то время поддерживал обшир¬
ные торговые и культурные связи с разгромленной мон¬
голами южносунской династией и потому прекрасно
понимал, что степняки формальной данью не ограни¬
чатся. Бакуфу было уверено, что добровольно признать
себя монгольскими данниками — это все равно что сдать
Японию врагу без боя. Кроме того, тон послания был
настолько высокомерным, что это дало повод расценить
его как оскорбление в адрес Микадо и оставить ульти¬
матум без ответа.
Великий хан, не привыкший к отказам, пытался пе¬
редать еще несколько посланий, все более и более же¬
стких, но японцы проигнорировали и их. Наконец, раз¬
гневанный неуступчивостью заморских варваров, Хубилай
решил их жестоко наказать. В 1274 г. он собрал значи¬
115

Хан Хубилай (1215-1294), внук Чин¬
гисхана, основатель династии Юань
(1271-1368)
тельный по тем временам экспедиционный корпус —
примерно 40 тысяч монгольских, чжурчжэньских, ки¬
тайских и корейских солдат — и, погрузив их на
900 больших морских кораблей, отправил завоевывать
Японию.
В то время во главе Камакурского сёгуната стоял
Ходзё Токимунэ; в 1268 г. он был назначен регентом —
тогда ему было всего лишь семнадцать лет. Однако уже
в столь юном возрасте он был не мечтательным юно¬
шей, а вполне сложившимся мужчиной, настоящим са¬
мураем, наделенным от природы и умом, и талантами
государственного деятеля. Именно он взял на себя тру¬
ды по защите своей страны от внешней опасности.
Если бы монголам удалось завоевать Японию, то заво¬
еватели устроили бы там страшную резню, сожгли бы
все японские города, храмы и святыни; потом ввели бы
свою администрацию — страной стали бы управлять мон¬
голо-китайские чиновники, которые старательно приня¬
лись бы за искоренение местного языка и обычаев; затем
на острова с континента стали бы в массовом порядке
ввозить китайское население, которое растворило бы
остатки местных жителей, уцелевших после резни. Таким
образом, за несколько десятилетий японская нация и
культура перестали бы существовать, как это уже было в
прошлом со многими завоеванными народами; Япония
стала бы лишь одной из островных китайских провин-
ЛЬВИНЫЙ РЫК ТОКИМУНЭ. Известно, что многие вой¬
ны были проиграны оттого, что правитель и его окруже¬
ние не находили в душе мужества признать грозящую
им опасность и всячески пытались себя успокоить, что,
мол, все обойдется само собой. Вместо того чтобы энер¬
гично готовиться к войне, они просто старались не ду¬
мать о неприятном — лишь бы не менять привычный ход
жизни и не обременять себя новыми заботами.
Но не таков был Ходзё Токимунэ. Он понимал, что пос¬
ле грозного послания от Хубилай-хана страшное наше¬
ствие рано или поздно состоится и что для спасения
страны надо принимать экстренные меры. Настроиться
на боевой лад ему помог дзэн-буддизм. Токимунэ был
учеником дзэнского монаха-наставника Букко (Мугаку),
бежавшего из разгромленного монголами Южного Ки¬
тая. В монастырь, где обретался Букко, ворвался отряд
монгольских воинов и учинил кровавую резню. Монахи
в ужасе разбегались от монголов, пытались спрятаться,
но бежать было некуда: монголы были повсюду — кру¬
шили, громили, убивали. Букко в это время находился в
состоянии медитации, и, когда вооруженные острыми
мечами монголы пришли по его душу, он не пытался убе¬
гать, не пытался вымолить пощаду, но лишь усмехнулся
и прочел мгновенно сочиненное стихотворение:
116

ций (вроде Тайваня) с «японским» диалектом китайского
языка.
Осознавая смертельную угрозу, нависшую над стра¬
ной и японским народом, Ходзё Токимунэ призвал саму¬
райские кланы забыть о внутренних распрях и объеди¬
нить силы для отражения общего врага. Самураи, заранее
предупрежденные об опасности, горели желанием поме¬
риться силами с монгольскими воинами. Был разработан
примерный план обороны; предполагалось, что монголы
высадят десант со своих кораблей где-то на западном
побережье острова Кюсю, поэтому вся береговая линия
патрулировалась усиленной стражей; мобильные отряды
конных самураев были готовы броситься по тревоге на
врага.
В первых числах ноября 1274 г. армада хана Хубилая
отплыла из Кореи, и вскоре монголо-китайское юйско
высадилось на островах Цусима и Икисима. Монголам
не составило труда захватить эти острова и быстро
подавить отчаянное сопротивление горстки самураев. Так,
Цусиму обороняли лишь 200 воинов под командованием
Со Сокэкуни, приходившегося внуком самому Тайра То-
момори. Неустрашимые, но малочисленные защитники
островов были сметены монгольской конницей.
18 ноября 1274 г. монгольский флот вошел в бухту
Хаката и стал высаживать там войска. На рассвете следу¬
ющего дня монголы атаковали город Хаката, где им
Ни на небе, ни на земле нет такой щели,
где можно укрыться;
защитой служит лишь мысль, что человек —
это иллюзия и все вещи в мире — тоже иллюзия.
Как красивы длинные монгольские сабли!
Их сияющая сталь рассекает весенний ветер.
Степные воины очень удивились этим словам и не
осмелились тронуть столь необыкновенного человека.
В Японии таланты просветленного мастера были оцене¬
ны по заслугам: Букко стал наставником Ходзё Токиму¬
нэ. Узнав о появлении монгольского флота у японских
берегов, юный правитель сообщил наставнику эту
страшную новость. Букко спросил его: «А что ты можешь
сделать в ответ?» Токимунэ тогда топнул ногой и издал
страшный рык. Букко улыбнулся: «У нашего львенка по¬
лучился настоящий львиный рык. Иди же смело вперед
и не беспокойся о происходящем!»
Токимунэ умер в 1284 г. в возрасте тридцати трех лет.
Монах Букко очень ценил своего духовного ученика и
даже называл его достигшим состояния Бодхисаттвы, то
есть человеком, обладающим самыми высокими духов¬
ными и моральными качествами, способным отрешить¬
ся от помыслов о собственном благе ради действенно¬
го спасения других существ.
117

Монгольские вторжения в Японию
На карте показаны пути монгольского
флота: красная стрелка - поход 1274 г,-
зеленая отрезка - путь Восточной арма¬
ды, 1281 гг синяя стрелка - путь Южной
армады 1281 г.
противостоял отряд самураев острова Кюсю. Завоевате¬
ли шокировали самураев своей «варварской» тактикой:
без всяких церемоний они выпустили тучи отравленных
стрел, затем выставили длинные копья и всем скопом
ринулись в атаку, оглушая самураев своими дикими воп¬
лями. Пренебрегая рыцарскими правилами ведения боя,
монгольские всадники окружали самураев и набрасыва¬
лись на них сразу со всех сторон, валили с коней и
перерезали горло. Вдобавок к этому монголы зарядили
изготовленные китайскими инженерами катапульты и
осыпали японцев «огненными снарядами» — начиненны¬
ми порохом железными ядрами, которые взрывались со
страшным шумом и треском, причиняя самураям тяжкие
ожоги.
Самураи сражались отважно, но были разгромлены;
им нечего было противопоставить незнакомой им так¬
тике и военной технологии монголо-китайских войск
Понеся большие потери, остатки самурайского воинства
отступили за древнюю защитную стену, построенную в
полукилометре от берега, где стали ждать подкрепления,
чтобы с наступлением темноты контратаковать врага.
Однако монголы не стали развивать свой первый успех
Они сожгли храм Хакодзаки, опустошили окрестности
Хаката, а к ночи вернулись на корабли. Этой же ночью
разразился страшный шторм, опрокинувший множество
118

монгольских кораблей. Пытаясь спастись от разбушевав¬
шихся волн, флот вышел в открытое море, где был рас¬
сеян ураганом. Большая часть кораблей затонула, унеся
в пучину 13 тысяч воинов. Остатки армады вернулись в
Корею. Так бесславно закончилась первая попытка заво¬
евать Японию.
Когда Хубилаю донесли о постигшей его флот ката¬
строфе, его гнев был страшнее тайфуна, и с плеч его
воевод полетело немало голов. Успокоившись, хан ре¬
шил непременно повторить заморский поход, чтобы как
следует наказать непокорных японцев. Однако несколь¬
ко лет у него не было крупных войск для осуществления
этого замысла, ибо все силы он бросил на подчинение
все еще сопротивлявшегося Южного Китая. С японцами
же он пока решил бороться дипломатическим путем и
посылал в Японию посольства с ультиматумами, один
грознее другого.
Бакуфу на все эти ультиматумы отвечало тем, что
монгольским послам рубили головы. Зная, что Хубилай
непременно повторит нападение, Ходзё Токимунэ при¬
нимал энергичные меры, готовясь к отражению нового
нашествия. Вдоль всей бухты Хаката соорудили стену
высотой в 4,5 метра и длиной в 40 километров. Для борь¬
бы с большими и неуклюжими монгольскими корабля¬
ми на прибрежном мелководье собрали огромное число
лодок и небольших суденышек. Всем главам крупней¬
ших самурайских кланов на остров Кюсю было прика¬
зано предоставить в бакуфу подробный отчет о состоя¬
нии и вооружении своих отрядов. Эти войска постоянно
находились в боевой готовности.
В 1279 г. монголы завершили завоевание Китая. Ху-
билай-хан провозгласил себя императором новой дина¬
стии Юань и потребовал покорности от всех окружаю¬
щих народов, дальних и ближних. Теперь у Хубилая
появилась возможность всерьез взяться за «умиротворе¬
ние» японцев. Он направил за море еще одно посоль¬
ство с требованием покорности. Послов опять обезгла¬
вили, и Хубилай начал подготовку к японскому походу.
Он снарядил большое войско в 140 тысяч человек и
оснастил в различных портах Китая и Кореи огромный
флот, насчитывавший до четырех с половиной тысяч
кораблей. Отправление было назначено на весну 1281 г.
Помня о гибели первого флота, свою вторую армаду
Хубилай приказал разделить на две эскадры. Первая, идя
в авангарде, шла «восточным путем» из Кореи, через
Цусиму и Икисиму; вторая, основная — «южным путем»
из Китая. Авангард шел большим клином из 900 кораб¬
лей, с 40 тысячами воинов на борту. Основные силы в
составе 100 тысяч воинов и 60 тысяч матросов должны
119

были подойти чуть позже и высадиться на плацдарме,
захваченном передовым отрядом.
22 мая 1281г. авангард атаковал Цусиму; самураи
отчаянно оборонялись, но, как и в прошлый раз, были
сметены. 23 июня корабли завоевателей появился в бух¬
те Хаката. Монгольские воеводы намеревались стре¬
мительно высадить войска на берег (операции по десан¬
тированию монголо-китайские войска благодаря
изнурительной муштре солдат умели проводить блестя¬
ще), захватить на берегу плацдармы, затем уничтожить
очаги сопротивления местных войск и опустошить окре¬
стности, чтобы ужасом деморализовать население. Затем,
дождавшись подхода основных сил, выйти на оператив¬
ный простор, где могла бы разгуляться знаменитая мон¬
гольская конница.
Однако японцы как следует подготовились к встрече
и оборонялись столь яростно, что монголам удалось
высадить на берег лишь ничтожную часть своих войск.
Самураи оставались верны своему принципу действовать
инициативно и не довольствоваться одной лишь оборо¬
ной. По ночам они садились в лодки и атаковали мон¬
гольские корабли, ведя рукопашный бой на их палубе.
Самурайские мечи в таких схватках оказались страшным
оружием; в результате этих ночных атак немало мон¬
гольских воинов лишились голов, а их корабли были
сожжены.
120

Самурай Такэдзаки объезжает защит- Прошло уже более месяца, а монголо-китайские вой-
ную стену вдоль бухты Хаката	СКа	сумели	захватить	лишь узкую полоску берега между
стеной и морем, да и то не могли на ней закрепиться.
Большая же часть войск так и не смогла сойти со своих
кораблей. Монголам стало ясно, что десантирование в
бухте Хаката обойдется им очень дорого, и они пред¬
почли вернуться на корабли, перегруппироваться и по¬
пытаться высадиться в каком-нибудь другом месте. Силы
монгольских воинов были подорваны вспыхнувшей на
кораблях эпидемией, однако прибытие главных сил ожи¬
далось со дня на день. Если бы эта армада высадила
огромное воинство на берег, то спасти японцев смогло
бы только чудо. Многие японские вожди, как военные,
так и духовные, понимали это и истою молились, призы¬
вая всех японских богов спасти свою землю. Император
Камэяма, сознавая всю отчаянность ситуации, отправил
к святилищу Солнечной богини Аматэрасу специального
гонца с прошением о помощи божественных предков
своим попавшим в беду потомкам.
12 августа 1281 г. с большим опозданием подошли
основные силы флота Хубилай-хана, и огромное монго¬
ло-китайское войско стало высаживаться на японскую
землю. Однако японские боги все-таки решили вмешать¬
ся, и 16 августа поднялся страшной силы ураган, не
прекращавшийся двое суток Этот ураган, получивший
название ками-кадзэ — божественный ветер, разметал
121

Комплект самурайских
оёрой. ЯП в.
доспехов
монгольскую армаду и потопил множество кораблей.
Потери были неисчислимы. Возликовавшие самураи яро¬
стно атаковали успевших высадиться пришельцев и по¬
сле упорной битвы сбросили их в море. Остатки флота
ни с чем возвратились в Китай. Так было покончено и
со вторым нашествием.
Тем не менее, несмотря на явную благосклонность
Неба, бакуфу опасалось, что за вторым нашествием по¬
следует третье, еще более грозное, ибо Китай — страна
огромная, воинов у Хубилай-хана было как песчинок на
морском берегу, и, несмотря на огромные потери, он
всегда мог собрать и оснастить новое войско. Поэтому
mrutt-irrVnrf
122

все западное побережье Японии жило в напряжении,
ожидая нового нашествия. Вдоль всего берега стояли
войска, строились оборонительные сооружения, самурай¬
ские патрули постоянно дежурили на «монголоопасных»
направлениях.
Великий хан Хубилай скончался в 1294 г. Вместе с
его телом была похоронена и сама идея о заморских
завоеваниях, ибо монголы потерпели военную неудачу
не только в Японии, но и в Индонезии, завоевать кото¬
рую они пытались в течение ряда лет и где также были
разгромлены, ибо сама природа была против них При¬
выкшие к бескрайним просторам своих степей, где юз-
дух сух и свеж, монгольские воины жестоко страдали от
удушливо-влажной жары южных островов, а тайфуны и
эпидемии наносили их войску больший урон, чем стре¬
лы и мечи островитян.
Что касается японцев, то счастливое избавление от
монгольского нашествия оставило глубокий след в их
национальном сознании. Неожиданное вмешательство
стихии было расценено как явное благоволение синто¬
истских богов, защищающих японскую землю от ино¬
земных варваров. Поэтому у японцев сложилось пред¬
ставление об избранности своей нации, о ее особом пути
и особой роли в поднебесной. Многие японцы и до сих
пор верят в свою исключительность...
123
«Волш». Гравюра великого японского
художника XVIII в. Кацусика Хокусая
Бури в Японском море бешалоатю то¬
пят и утлые лодчонки, и великие армады

ИМПЕРАТОР, ВЗБУНТОВАВШИЙСЯ
ПРОТИВ СЁГУНА
В 1318 г. на трон взошел Го-Дайго, ставший девяносто
шестьм императором Страны восходящего солнца. Сред¬
невековые историки по-разному отзывались о его мораль¬
ном облике одни называли его образцом императорских
добродетелей, другие — коварным, вероломным и трусли¬
вым правителем, способным предать и продать своих
верных последователей ради сиюминутной выгоды, а так¬
же повинным в главных грехах «плохого правителя»: ра¬
страте казенных средств, предпочтении своих частных
интересов государственным, потакании капризам зарвав¬
шихся любовниц, невыплате причитающихся государ¬
ственным служащим и войскам наград и жалованья.
Однако в историю Го-Дайго вошел не благодаря лич¬
ной добродетели (или отсутствию таковой), а совсем по
другой причине. В отличие от многих своих предшест¬
венников, смирявшихся с ролью церемониальных прави¬
телей, Го-Дайго решил попытаться вернуть всю полноту
власти в руки императоров, то есть в свои собственные.
На трон он взошел в 31 год, уже вполне сложившимся
мужчиной, и отнюдь не желал быть чьей-нибудь марио¬
неткой. Он видел, что власть некогда всемогущих Ходзё
уже не та, что прежде. Камакурский режим основатель¬
но прогнил, юный регент Ходзё Такатоки погряз в гуль¬
бе и распутстве, и многие самурайские кланы открыто
высказывали свое нежелание служить правителям, явно
неспособным управлять страной.
Восстанию Го-Дайго против Камакурского сёгуната и
драматическим событиям, связанным со становлением
ПОСЛЕДСТВИЯ МОНГОЛЬСКОГО ВТОРЖЕНИЯ. На¬
чиная свою игру, Го-Дайго делап ставку на обиду и не¬
довольство многих самураев, обделенных наградами за
свои подвиги во время войны с монголами, неудачно
пытавшимися покорить Японию. Самураи привыкли, что
после победоносной войны господин щедрой рукой на¬
граждает своих воинов за отвагу и ратную службу.
В обычных внутренних войнах победитель одаривал сво¬
их вассалов и дружину земельными владениями за счет
побежденной стороны. Однако после отражения мон¬
гольского нашествия японской земли не прибавилось,
и выплачивать награды победителям камакурскому ба¬
куфу пришлось из своего собственного кармана, поэто¬
му награды были более чем скупыми. В адрес бакуфу
стали поступать многочисленные жалобы от обойденных
самураев, а также от многочисленных храмов и святи¬
лищ, считавших, что победа была достигнута благодаря
именно их молитвам, вызвавшим спасительный ураган,
124

Император Го-Дайго, попытавшийся
восстановить прямое императорское
правление
и посему требовавших соответствующего материально¬
го поощрения.
Так, упоминавшийся уже самурай Такэдзаки Суэна-
га, участвовавший в отражении обоих нашествий, не¬
сколько раз отправлял в бакуфу петиции о награждении
его за подвиги и раны. Однако его послания оставались
без ответа. Наконец, отчаявшись, он нанял известного
художника школы Каноо, чтобы тот красочно запечатлел
его подвиги в живописном свитке, получившем назва¬
ние «Моко Сюрай Экотоба» — «Свиток о монгольском
нашествии», с надеждой, что правительство наградит его
по заслугам. Свиток получился таким ярким и убедитель¬
ным, что дело этого конкретного самурая было решено
в его пользу — Такэдзаки получил чин и поместье, но
большинство других ветеранов монгольской войны не
получили ничего, кроме ран, и не скрывали обиды на пра¬
вительство. Многие из них поговаривали, что пришла
пора отстранить клан Ходзё от власти.
125

сёгуната Асикага, посвящены военные хроники «Тайхэй-
ки», составленные по горячим следам событий. Назва¬
ние хроник переводится как «Хроники Великого мира»,
хотя сами японцы иногда называют их «Хрониками
Великого ужаса», ибо описываемый период с 1318 по
1367 г. действительно страшен: непрекращающиеся вой¬
ны, казни, пытки, гибель десятков тысяч людей, ковар¬
ство правителей и подлые измены их вассалов. Такими
видят создатели «Тайхэйки» те далекие годы.
В 1331 г. Го-Дайго решил, что пришла пора дейст¬
вовать, и начал готовить государственный переворот.
Ходзё, связанных с восточным самурайством из про¬
винций Канто, он называл «восточными варварами»
и призывал изгнать их и вернуть страну к прямому
императорскому правлению, как это было в старые доб¬
рые времена Хэйан. Из самых преданных своих сто¬
ронников он даже успел создать «теневой» кабинет
министров, который взялся бы управлять страной сразу
же после свержения диктатуры Ходзё. Отстранение
Ходзё от власти могло произойти только военным пу¬
тем; однако у сёгуната была армия, а у императора -
нет. Поэтому Го-Дайго вознамерился первым делом со¬
брать собственное воинство и стал отправлять секрет¬
ные письма к вождям самурайских кланов, которые, как
ему было известно, были недовольны властью регентов
Ходзё и могли стать потенциальными союзниками мя¬
тежного императора.
У всех грандиозных заговоров есть одна слабая сто¬
рона: предательство одного из участников. Ёсида Сада-
фуса, занимавший пост министра двора при Го-Дайго,
сообщил бакуфу о готовящемся заговоре. По доносу
этого министра были арестованы и подвергнуты жесто¬
ким пыткам многие придворные, а сам император взят
под надзор. Однако в августе этого же года Го-Дайго
сумел бежать из Киото, прихватив с собой император¬
ские регалии.
Укрывшись в хорошо укрепленном монастыре на горе
Касаги (неподалеку от города Нара), он обратился с
призывом о помощи ко всем своим сторонникам. Под
знамена восставшего императора собрались отряды из
многих буддийских монастырей, что было неудивитель¬
но; монахи были традиционным оплотом империи, к
тому же сын Го-Дайго, принц Моринага (Мориёси), был
главой самой влиятельной церкви Тэндай и настоятелем
ее главного монастыря Энрякудзи на горе Хиэй. На сто¬
роне императора выступили и некоторые самурайские
кланы, наиболее значительным из которых был клан
Кусуноки из западной провинции Кавати. Однако боль¬
шинство сильных самурайских вождей решили подож-
126

Монахи-воины (сохэи) со своим ми-
косн — паланкином с буддийской ре¬
ликвией. Монастырские воинства тра¬
диционно считались защитниками
императоров
дать и посмотреть, как станут развиваться события, и
войск у Го-Дайго на тот момент оказалось явно недоста¬
точно для активных боевых действий.
Бакуфу, напротив, располагало огромной армией из
«восточных» воинов. Ходзё рассчитывали подавить бунт
одним ударом, однако просчитались с направлением
этого удара. Решив, что Го-Дайго прячется в монастыре
Энрякудзи на горе Хиэй под защитой своего сына Мо-
риёси, Ходзё направили свои войска на штурм горы
Хиэй. Однако монастырь этот был очень хорошо укреп¬
лен, а монахи дрались отважно, оказав упорнейшее со¬
противление. Войска бакуфу понесли жестокие потери
и были вынуждены отступить. К тому же выяснилось, что
император укрылся совсем в другом месте.
Тогда камакурское правительство выслало двухсот¬
тысячную армию против монастыря на горе Касаги, ук¬
репленного гораздо слабее, чем Энрякудзи. Защитники
монастыря — воины-монахи и императорская гвардия —
дрались, не жалея жизни, и сумели отбить несколько
дневных штурмов. Но во время самого мощного, ночно¬
го штурма они были сметены превосходящим врагом,
пали в бою или совершили харакири, когда гибнущую
крепость охватило пламя. Многие из сторонников импе¬
ратора попали в плен и впоследствии были казнены в
Киото. Сам же император бежал, но вскоре удалось за¬
хватить и его самого. В 1332 г. мятежного императора
объявили низложенным, у него отобрали регалии и со¬
слали на острова Ооки, а на трон посадили принца
Токихито, верного воле бакуфу. Казалось бы, дело Го-
Дайго было безнадежно проиграно.
Однако настоящая борьба только начиналась. Хитрый
Го-Дайго сдал подложные регалии, а настоящие сумел
127

Самурай и военачальник Кусуноки	припрятать и поэтому формально сохранил статус им-
Масасигэ, верный вассал императора	ператора. Принцу Моринага удалось бежать в крепость
Го-Даиго	Акасака в горах провинции Кавати, охранявшуюся сила¬
ми наиболее преданного из вассалов Го-Дайго, Кусуноки
Масасигэ.
ПОСЛЕДНЯЯ НАДЕЖДА ИМПЕРАТОРА
Мятеж Го-Дайго, несомненно, был бы подавлен в самом
начале, не окажись у императора такого необыкновенно
талантливого полководца, как Кусуноки Масасигэ. Маса¬
сигэ, глава клана Кусуноки и капитан императорской
гвардии, вошел в историю японского военного искусст¬
ва как приверженец специфической тактики «западных»
самураев. В отличие от самураев «восточных», известных
своей бесшабашной удалью, агрессивностью и презре¬
нием к смерти, доходившим до абсурда, и предпочи¬
тавших действовать в лоб, «западные» самураи делали
ставку на хитрость, осторожность и скрупулезную рас¬
четливость. Они предпочитали, как правило, действовать
не очень большими группами, наносить мгновенные
удары в самом неожиданном месте и тут же скрываться.
Они умели великолепно приноравливаться к характеру
местности и использовать ее в своих целях. Поэтому их
нередко называли «воинами, прячущимися в траве».
128

Отлично понимая, что плетью обуха не перешибешь,
Кусуноки Масасигэ решил противопоставить подавляю¬
щему численному превосходству армий Ходзё тщательно
спланированную тактику партизанской войны, рассчитан¬
ную на изматывание сил противника. Опыт маленького
отряда Ёсицунэ еще во время войны Гэмпэй показал,
насколько такая тактика может быть эффективной.
Одним из замечательных эпизодов войны Кусуноки
Масасигэ против полчищ Ходзё стала осада маленькой
горной крепости Акасака, где Масасигэ занял оборо¬
ну. Такие горные крепости, в отличие от огромных ка¬
менных замков эпохи Сэнгоку дзидай, скорее следова¬
ло бы назвать укрепленным лагерем. Они представляли
собой палисад из нескольких рядов стен — деревян¬
ного частокола, обмазанного грязью для защиты от
огненных стрел. За этим палисадом ставилось несколь¬
ко десятков легких деревянных башен или вышек, в
каждой из которых помещалось четыре-пять воинов-
лучников. Вокруг стен проходил ров, как правило, не
очень глубокий и не очень широкий. В таких укрепле¬
ниях могло обороняться максимум две-три тысячи вои¬
нов, и на ведение долгой обороны они не были рас¬
считаны.
ВОИНЫ, ЗАБЫВШИЕ О ВЕРНОСТИ... В XIV в. самураи,
готовые драться «за идею», то есть руководствующиеся
чувством долга перед своим господином и способные
пожертвовать ради него жизнью, составляли абсолют¬
ное меньшинство. Большинство же в огромных армиях
составляли так называемые ненадежные воины, легко
переходящие из одного лагеря в другой, в зависимости
от удачливости и щедрости того или иного вождя. Если
во времена войны Гэмпэй такая склонность провинци¬
альных самурайских вожаков к изменам изумляла и вы¬
зывала негодование современников, то XIV в. она уже
стала скорее нормой, нежели досадным исключением.
Полководцы уже не полагались на своих вассалов, ко¬
торые при первой же серьезной неудаче могли покинуть
поле боя или перейти на сторону врага. Более того, час¬
то вассалы откровенно действовали исключительно в
собственных интересах, даже стремились «подставить»
своего вождя под удар, чтобы, пользуясь его слабостью,
захватить часть земель господина. Каждый военный род
пытался захватить и удержать столько земельных вла¬
дений, сколько позволяли военные силы. Поэтому боль¬
шинство войн этого периода представляли собой слож¬
нейшие комбинации со множеством участников, где
каждый имел свою корысть, свой интерес. На этом фоне
Кусуноки Масасигэ и его сторонники, отдавшие жизнь
за своего господина и императора, были редким и яр¬
ким примером исключительного благородства и саму¬
райской верности.
129

Что касается крепости Акасака, то она была и того
меньше: в ней засело всего лишь 200 воинов, еще
300 укрылись в лесу на близлежащей вершине. Кроме
того, крепость осталась недостроенной. Вместо рва тя¬
нулась неглубокая траншея, за ней поднималась одно¬
рядная стена, а башен было всего лишь двадцать-двад-
цать пять. К тому же Масасигэ из-за стремительного
развития событий не успел запастись достаточным запа¬
сом продовольствия.
Почти одновременно с началом штурма крепости Ка-
саги большая «восточная» армия, отправленная регента¬
ми Ходзё из Камакура, подошла и к стенам Акасака. Эта
армия насчитывала, согласно хроникам «Тайхэйки» («Хро¬
никам Великого мира»), несколько сот тысяч воинов.
Следует, однако, помнить, что средневековые японские
военные хроники (гунки-моногатари) — это не истори¬
ческие исследования, а литературные произведения, в ко¬
торых авторы часто прибегают к такому художественному
приему, как гипербола, то есть преувеличение. Поэтому
называемые в них цифры относительно многолюдности
войск завышены по меньшей мере на порядок
Когда камакурское воинство подошло к маленькой
крепости, большинство самураев было разочаровано ка¬
жущейся ничтожностью противника. «Восточные» воины
были уверены, что Акасака с ее пятью сотнями защит¬
ников не продержится и дня и им не удастся ни пока¬
зать своей доблести, ни заслужить хорошей награды. По¬
этому самураи из войск бакуфу сразу же пошли на
приступ, соревнуясь друг с другом за право первыми
ворваться во вражеские укрепления.
Однако с ходу взять крепость им не удалось. Атаку¬
ющие ринулись беспорядочной массой, забыв о дисцип¬
лине и опасности, за что сразу же и поплатились. Они
попались в западню, искусно подстроенную опытным
Кусуноки Масасигэ. Расставленные им лучники, успевшие
пристреляться к каждому камушку на подходе к крепо¬
сти, встретили наступающих лавиной метких стрел. На
головы тех, кому удалось добраться до стен, посыпались
камни, тяжелые бревна, полился кипяток Трупы атакую¬
щих воинов завалили все подступы к крепости, и напа¬
давшие бежали, заботясь лишь о спасении собственной
жизни. Самураи же Кусуноки вышли из крепости и в
конном строю атаковали отступающих с двух направле¬
ний — из засады и самой крепости; дрогнувшие воины
бакуфу были рассеяны.
Первый приступ удалось легко отбить, и войска ба¬
куфу понесли жестокие потери. Согласно хроникам «Тай¬
хэйки», двенадцать писцов составляли списки убитых и
искалеченных в течение трех дней и трех ночей. Вто¬
130

Оборона крепости Тихайя в горах
Конго
рой приступ был также отбит с огромными потерями
для войск сёгуната. Оказалось, что избранная для штур¬
ма стена на самом деле была ложной: когда несколько
тысяч атакующих вскарабкались на нее, воины Кусуноки
перерубили державшие стену тросы, и она рухнула, при¬
давив атакующих, которых тут же облили кипятком и
закидали камнями.
Однако Кусуноки понимал, что, несмотря на все свое
хитроумие и отвагу его верных самураев, подавляющий
численный перевес раньше или позже решит дело в
пользу Ходзё. Кусуноки решил тайно оставить крепость,
чтобы продолжить борьбу в другом месте. Ему опять
удалось перехитрить Ходзё, заставить их подумать, что
он совершил харакири вместе со всеми своими самура¬
ями. Темной штормовой ночью в октябре 1332 г. осажден¬
ные подожгли крепость, предав огню множество трупов,
а сами незаметно, маленькими группами просочились
сквозь ряды врагов и скрылись без следа. Вожди Ходзё
праздновали победу: они были уверены, что Кусуноки
Масасигэ, принц Моринага и все последние защитники
императора покончили с собой. Однако те были живы
и продолжали борьбу.
Пока Го-Дайго находился в ссылке, Кусуноки Масаси¬
гэ и принц Моринага вели партизанскую войну в цен¬
тральных провинциях страны, нанося то здесь, то там
неожиданные удары по войскам бакуфу. Моринага укре¬
пился в замке Ёсино, став мозговым центром восстания.
Пока Масасигэ отвлекал внимание сёгуната своими вы¬
лазками, принц тайно собирал войска, объединяя под
своими знаменами крупные самурайские кланы, обещая
им соответствующие награды и привилегии после побе¬
ды над ненавистными Ходзё. Он слал секретных гонцов
во все концы страны, и многие самурайские вожди от¬
кликнулись на его призывы.
Масасигэ же тайно отстроил сожженную крепость
Акасака, а неподалеку, еще выше в горах, возвел более
недоступное укрепление, названное крепостью Тихайя.
В Акасака он оставил своих вассалов, сам же укрепился
в Тихайя на горе Конго.
Бакуфу решило подготовить мощный удар, чтобы раз
и навсегда покончить со своими противниками. Прави¬
тельство снарядило три огромные армии, общая числен¬
ность которых, согласно хроникам «Тайхэйки», достигала
миллиона человек — цифра, конечно, явно завышенная,
но свидетельствующая о том, что бакуфу постаралось
мобилизовать все свои резервы.
Эти армии одновременно ударили по крепостям Ака¬
сака и Ёсино, и обе крепости вскоре пали. В Ёсино на¬
ходился сам Моринага, и Ходзё намеревались захватить
131

его живьем. Но принцу удалось бежать —один из его
сподвижников по имени Муроками Ёситэру надел дос¬
пехи принца и на виду у врага забрался на горящую
башню. Там он громко назвал себя принцем Моринага и
вспорол себе живот. Ходзё решили, что погиб действи¬
тельно сам принц.
Крепость Акасака продержалась около месяца. Ходзё
предложили осажденным почетную капитуляцию, обещая
их всех помиловать и даже наградить за отвагу. Но ког¬
да защитники крепости сложили оружие, их всех скру¬
тили веревками и отвезли в Киото, где пленникам поот-
рубали головы у храма Хатимана, бога войны.
Разгромив Ёсино и Акасака, все три правительствен¬
ные армии сошлись у горной крепости Тихайя, где за¬
сел сам Кусуноки Масасигэ с двумя тысячами воинов.
Пока последний оплот лоялистов, то есть верных импе¬
ратору самураев, не будет уничтожен, Ходзё не могли
спать спокойно. Поэтому камакурское правительство не
пожалело сил для подавления последнего очага сопро¬
тивления.
Однако и на этот раз Кусуноки остался на высоте
положения, применив столь разнообразную тактику, что
сумел обратить для себя в выгоду численное преимуще¬
ство войск бакуфу и подорвать их боевой дух. «Тайхэйки»
содержат немало эпизодов, повествующих о невероят¬
ном хитроумии Кусуноки в борьбе с численно превос¬
ходящим врагом.
Так, однажды он приказал изготовить несколько де¬
сятков кукол в человеческий рост и нарядить их в са¬
мурайские доспехи. Ночью воины Кусуноки расставили
этих «кукольных воинов» за деревянными щитами, пре¬
граждавшими подступы к стенам крепости, и опытные
лучники укрылись позади них. На рассвете воины Кусу¬
ноки стали выкрикивать свои боевые кличи, и самураи
Ходзё, решившие, что осажденные пошли на вылазку,
тут же ринулись в ответную атаку; каждый из самураев
Ходзё горел желанием первым встретиться с врагом
лицом к лицу. И тут на воинов Ходзё обрушился ливень
смертоносных стрел, выпущенных лучниками Кусуноки.
Опустошив свои колчаны и повыбив многих «восточ¬
ных» самураев из седел, защитники благополучно вер¬
нулись в крепость. Противник же, не подозревая, что
на пути у него стоят всего лишь куклы, подошел вплот¬
ную к стенам, где попал под град стрел и камней. Так,
без славы, погибло или было жестоко изувечено около
тысячи лучших самураев Ходзё; остальные же были мо¬
рально подавлены, ибо сражение с куклами не принес¬
ло ни чести, ни славы, ни награды — только боль и ги¬
бель.
132

В другой раз Масасигэ использовал этих же самых
кукол для пополнения иссякшего запаса стрел. Ночью
крепость огласилась воинственными криками, и осажда¬
ющие увидели, что со стен на веревках спускаются люди.
Ходзё решили, что это ночная вылазка, и лучники выпу¬
стили по этим фигурам тысячи стрел. Оказалось, что
это опять были куклы, и защитники крепости затащили
их обратно вместе со стрелами. Так повторялось несколь¬
ко раз, и в конце концов дозорные осаждающей армии
перестали поднимать тревогу при виде опускающихся со
стен крепости фигур. И тогда Масасигэ велел спустить
со стен уже не кукол, а своих самураев. Противники
приняли их за кукол и, решив не попадаться на одну и
ту же уловку, не обратили на них внимания. Воины же
Масасигэ, спокойно спустившись со стен, совершили
дерзкое ночное нападение на лагерь Ходзё, причинив
врагу немалый урон.
Посовещавшись, вожди нападавших надумали захва¬
тить крепость при помощи огромного деревянного мо¬
ста, который было решено перекинуть через узкую, но
глубокую пропасть меж нависшей над крепостью скалой
и одной из крепостных стен. Из Киото была доставлена
целая армия плотников, соорудивших из дерева, бамбу¬
ка и веревок огромный мост. Мост перекрыл опасный
участок и завис над крепостью. Тысячи «восточных» вои¬
нов с боевыми кличами бросились на штурм. Масасигэ
же приказал облить мост маслом и закидать факелами.
Мост вспыхнул, и передние воины, объятые пламенем,
ринулись назад. Но задние ряды атакующих, не видя, что
происходит впереди, продолжали напирать, произошло
столпотворение, и горящий мост со всеми находивши¬
мися на нем воинами рухнул в пропасть.
Подобных эпизодов было много — Кусуноки Масаси¬
гэ и его самураи были неистощимы на военные хитро¬
сти. «Восточные» воины, не привыкшие к такого рода
войне, не приносящей им славы, стали мало-помалу
разбегаться. В конце концов огромное войско Ходзё рас¬
сеялось, так и не взяв маленькой крепости. Решив, что
эту психологическую победу надо использовать для объ¬
единения своих сил, принц Моринага призвал всех сво¬
их тайных сторонников к открытому выступлению. Им¬
ператор Го-Дайго бежал из ссылки, и вдохновленные
призывами Моринага и упорством Кусуноки вожди мо¬
гучих самурайских родов из центральных провинций
страны встали под его знамена.
Бакуфу собрало новые армии для похода против Го-
Дайго. Командующим одной из них был назначен Аси-
кага Такаудзи, другой — Нитта Ёсисада. Оба полководца
были потомками клана Минамото. Основателем рода
133

Асикага был Минамото Ёсиясу, а рода Нитта — его стар¬
ший брат Ёсисигэ; братья эти были внуками знаменито¬
го Минамото Ёсииэ. Но ни Асикага, ни Нитта надевд
бакуфу не оправдали: оба — каждый по своим соображе¬
ниям — предпочли перейти на сторону императора и
сражаться против Ходзё.
ДРУЗЬЯ СТАНОВЯТСЯ ВРАГАМИ,
А ВОЕННОЕ СЧАСТЬЕ ИЗМЕНЧИВО...
Клан Асикага всегда был одним из самых могуществен¬
ных ответвлений рода Минамото, его представители на
протяжении всей истории Камакурского сёгуната зани¬
мали высокие посты в бакуфу, состояли в родственных
отношениях с регентами Ходзё и обладали многочис¬
ленными дружинами «восточных» самураев. Однако Аси¬
кага, как потомки победивших Минамото, были недо¬
вольны господством Ходзё, происходивших от Тайра, и
мечтали о создании собственного сёгуната. Но до поры
до времени глава клана Асикага Такаудзи решил встать
под знамена лоялистов. Он очень рассчитывал, что в
этой весьма запутанной ситуации сумеет выловить из
мутной водицы свою золотую рыбку. Неожиданно для
всех он перешел на сторону императора и атаковал
Киото. Столица была захвачена его войсками 10 июня
1333 г., а все представители бакуфу перебиты.
Что касается рода Нитта, то в свое время они не
оказали должной поддержки Минамото Ёритомо, и по¬
этому в Камакурском сёгунате всегда были на третьих
ролях, уступая клану Асикага и в силе, и в политиче¬
ском влиянии. Глава клана Нитта Ёсисада решил поддер¬
жать мятежного императора и таким образом возвы¬
ситься.
5 июня 1333 г. отряды Нитта атаковали штаб-квартиру
бакуфу — город Камакура. Согласно «Тайхэйки», успеху
этой операции содействовали сами боги. Чтобы обойти
укрепления Ходзё и зайти им во фланг, Нитта пришлось
вести свои войска вдоль морского берега. Он взмолился
богине Аматэрасу и будде Вайрочане, чтобы те застави¬
ли море отступить от берега и позволить пройти его
самураям. Как подношение богам океана — восьми дра¬
конам — он бросил в море свой драгоценный меч. Его
молитвы были услышаны, и море отступило от берегов,
обнажив белое плоское дно, по которому могло легко
пройти целое войско. Вмешательство богов позволило
Ёсисада посуху пересечь бухту и неожиданно для Ходзё
напасть на Камакура с юга. Побоище на улицах города
было ужасным, но в конце концов Ходзё были разгром¬
134

Асикага Такаудзи, основатель сёгуната
Асикага (Муромати)
лены. Последний из регентов дома Ходзё вместе с вож¬
дями клана покончил с собой, совершив сэппуку, и Го-
Дайго возвратился на трон.
Казалось, в Японии восстановилась власть императо¬
ров, однако период «Реставрация Кэмму», как называлось
правление Го-Дайго, был недолгим. Выяснилось, что даль¬
ние цели императора весьма отличны от интересов
могущественных самурайских вождей, привыкших к са¬
мостоятельности и не желавших зависеть ни от реген¬
тов Ходзё, ни тем более от Киотоского двора.
Го-Дайго же определенно намеревался не допустить
возвышения самурайских вождей, подчинив их граждан¬
ским министрам своего двора. Он даже создал специ¬
альный комитет по надзору за столичным самурай-
ством — муся-докоро. Гражданские министры, как это уже
было во времена господства Фудзивара, стали пренебре¬
жительно обращаться с самураями, многие из которых
не получили обещанных наград и были опять обойдены
при переделе земельных владений. Императорский двор
кишел обиженными воинами, тщетно подававшими про¬
шение за прошением о рассмотрении их жалоб.
Особенно недовольным был Асикага Такаудзи, счи¬
тавший, что это именно он добыл императору победу.
Ион был не так уж и не прав, ибо его войска были
самыми сильными и многочисленными среди всех сто¬
ронников императора. Такаудзи захотел стать сёгуном и
прямо попросил у Го-Дайго этот титул. Но и Нитта Ёси-
сада также мечтал стать сёгуном. Соперничество двух
потомков рода Минамото довольно быстро переросло
в открытую вражду. Обе партии имели при дворе опре¬
135

деленное влияние и стали склонять Го-Дайго каждый на
свою сторону.
Нитга Ёсисада был поддержан принцем Моринага и
доблестным Кусуноки Масасигэ. Такаудзи же объединил
вокруг себя всех самурайских вождей, которые по той
или иной причине оказались обиженными на император¬
ский двор. Принц Моринага, следивший за настроениями
самурайства, забил тревогу. Он изложил Го-Дайго свои
подозрения, предупредив, что вожди Асикага готовят мя¬
теж. Император испугался: он не знал, кого следует боль¬
ше бояться — своего сына Моринага или Асикага и его
союзников. На всякий случай Го-Дайго отдал секретный
приказ о назначении принца Моринага на пост сёгуна и
о немедленной атаке штаб-квартиры Асикага в Киото.
Но Асикага Такаудзи сумел опередить события. Он
лично явился в императорский дворец и обвинил Мо¬
ринага в интригах и предательстве — дескать, Морина¬
га решил сам стать диктатором, а потом и императо¬
ром — и в том, что его войска подобны разбойникам и
творят на улицах всякие безобразия. Ему настолько
удалось запугать Го-Дайго, что тот пошел на попятную
и даже предал своего верного защитника: принц Мори¬
нага был арестован, передан в руки Асикага и заточен
в темницу в Камакура под надзор Асикага Тадаёси, бра¬
та Такаудзи.
Вскоре Асикага Такаудзи получил прекрасную возмож¬
ность повернуть ход событий в нужное для него русло.
Ходзё Токиюки, один из последних выживших вождей
клана Ходзё, поднял восстание, атаковал и захватил Ка¬
макура. Такаудзи предложил императору направить его
СМЕРТЬ ПРИНЦА МОРИНАГА. Когда принц Моринага
был отдан в руки Асикага, его бросили в тюрьму, специ¬
ально выбрав такую тесную камеру, где невозможно
было распрямиться, не было окон, а по стенам стекала
холодная вода. В промозглой темноте принц стал быст¬
ро чахнуть, у него отказали ноги. Когда посланный Аси¬
кага убийца вошел в его камеру, принц из последних сил
стал яростно сопротивляться, пытаясь отнять у своего
палача меч. Но убийца выхватил из ножен второй, ма¬
лый меч и нанес им принцу множество страшных ран, а
потом отрезал голову, насадил на клинок и понес ее к
своему господину Тадаёси. Когда же палач вышел на
свет, ему вдруг показалось, что глаза у отрубленной го¬
ловы принца открыты и не мигая смотрят на него, а окро¬
вавленные губы шепчут проклятья. Самурай страшно
испугался, бросил голову и убежал. После этого случая
прошел слух, что принц Моринага превратился в страш¬
ного демона-мстителя, который появлялся при дворе,
пугал людей и покушался на императорские регалии.
136

Доспехи Асикага Такаудзи. XIV в.
I
на подавление восстания, предоставив титул сёгуна. Го-
Дайго в титуле отказал, но не возражал против похода.
Такаудзи собрал свое войско и двинулся на Камакура.
Быстро расправившись с Токиюки, Такаудзи продолжил
военные действия, атаковав владения Нитга Ёсисада и
захватив его земли в восточных провинциях. Разгневан¬
ный Го-Дайго приказал Такаудзи срочно прекратить во¬
енные действия и возвратиться в Киото. Но вождь Аси¬
кага вышел из повиновения, и для его усмирения в
ноябре 1335 г. в долину Канто был направлен Нитта Ёси¬
сада с войском.
Так началась новая кровавая война, в результате ко¬
торой установился второй сёгунат — Асикага, просуще¬
ствовавший до 1573 г.
В долине Канто в ряде стычек войска Нитта Ёсисада
быстро потерпели поражение, и победоносный Асикага
137

Такаудзи двинулся на Киото. Го-Дайго и его двор спеш¬
но бежали из столицы, и Киото на короткое время был
захвачен войсками Асикага. Однако на помощь импера¬
тору с большой дружиной пришли вожди самурайского
рода Китабатакэ, с давних пор служившего император¬
скому двору. Возглавляли это войско Китабатакэ Тика-
фуса и его сын Акииэ, который, несмотря на юный воз¬
раст, оказался хорошим полководцем. Свое воинское
искусство проявил и Кусуноки Масасигэ, не раз давав¬
ший Нитта, главнокомандующему лоялистских войск,
своевременный совет. Сам же Масасигэ командовал не¬
большим отрядом из пятисот отборных воинов — на со¬
временном языке его должность называлась бы коман¬
дир императорского спецназа. Он был в числе военных
вождей лоялистов и принимал непосредственное учас¬
тие в разработке всей военной стратегии. К его советам
прислушивались, мнением его дорожили.
Так, после поражения войск Нитта и потери столицы
Масасигэ сделал вывод, что успех Асикага имеет времен¬
ный характер и настало время для контратаки. При этом
он успешно провел ряд «информационных диверсий»,
чтобы усыпить бдительность противника. Масасигэ ис¬
кусно создал видимость, что поражение лоялистов го¬
раздо серьезнее, нежели на самом деле. Он распростра¬
нил слухи, что и он сам, и все его сподвижники погибли
во время уличных боев в Киото. Чтобы убедить в этом
Такаудзи, он направил в столицу целую делегацию буд¬
дийских монахов, велев им испросить позволения отыс¬
кать в развалинах столицы трупы Нитта Ёсисада, Кита¬
батакэ Акииэ и его собственного. Поскольку вождям
Асикага очень хотелось, чтобы так оно и было на самом
деле, они легко поддались на этот искусный обман и
даже сами участвовали в этих поисках. Такаудзи даже
опознал среди трупов тело Масасигэ и других своих
противников.
Уверенный в том, что армия Го-Дайго осталась без
полководцев, Такаудзи вывел своих людей из столицы,
чтобы добить остатки императорского войска,— и нео¬
жиданно для себя потерпел столь тяжелое поражение,
что был вынужден оставить Киото и отступить.
Общими усилиями лоялистам на некоторое время
удалось перехватить стратегическую инициативу и на¬
нести войскам Асикага ряд чувствительных поражений,
заставивших его уйти из центральных провинций. В фев¬
рале 1336 г. войска Асикага покинули остров Хонсю и
уплыли на остров Кюсю, где Такаудзи утвердил свое
господство и собрал могучую армию. Кроме того, мно¬
гие сильные самурайские кланы, разочарованные в по¬
литике Го-Дайго, откололись от лоялистов и перешли на
138

Кусуноки Масасигэ прощается со сво-
1ш сыном Масацура перед битвой при
Минатогава
сторону Асикага, что коренным образом изменило соот¬
ношение сил. Вскоре Асикага и его союзники высади¬
лись на Хонсю и в битве при Тадара 14 апреля 1336 г.
одержали решительную победу. Такаудзи и его брат Та-
даёси двинули свои войска на Киото сушей и морем.
Тут же многие вассалы-перевертыши покинули лагерь ло-
ялистов и присоединили свои отряды к армии Асикага,
наступавшего с запада сушей и морем вдоль южного по¬
бережья Хонсю.
Нитга Ёсисада решил встретить противника на обо¬
ронительном рубеже у реки Минатогава, преграждавшем
дорогу на Киото, и дать генеральное сражение.
Император Го-Дайго приказал Кусуноки Масасигэ
присоединиться к Нитта вместе со своими самураями.
Однако Кусуноки посоветовал императору укрыться на
горе Хиэй под защитой монахов-воителей и попытаться
избежать решающей битвы. Кусуноки понимал, что вой¬
ска Такаудзи слишком многочисленны, чтобы с ними
можно было справиться в одной битве, и что вряд ли
оставшиеся союзники лоялистов захотят принять смерть
139

в безнадежном побоище. Он предлагал свой план кампа¬
нии против Асикага: войску Нитта следует отступать с
боями в глубь Хонсю, позволив противнику захватить
Киото. Одновременно небольшие отряды лоялистов пе¬
ререзали бы все тыловые коммуникации Асикага, оста¬
вив его войско без снабжения. Когда противник был бы
деморализован вынужденной голодовкой и фактически
заперт в столице, по нему можно было бы нанести
фланговый удар, захватив Асикага в клещи. Однако граж¬
данские советники императора высмеяли предостереже¬
ния опытного воина, да и сам Го-Дайго был уверен в
силе своих войск
Кусуноки, верный вассал императора, был вынужден
подчиниться приказу, хотя чувствовал, что обрекает себя
на верную гибель. Прежде чем выступить в свой после¬
дний поход, Кусуноки призвал к себе своего десятилет¬
него сына Масацура и велел ему дать клятву, что есж
он узнает о гибели отца, то соберет остатки император¬
ских войск и отступит в горы Конго, чтобы продолжить
борьбу.
Прибыв в лагерь лоялистских войск, Масасигэ сразу
же пошел к Нитта Ёсисада, чтобы обсудить план пред¬
стоящего сражения. Нитта также был уверен, что они
ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ УМИРАЮЩЕГО САМУРАЯ.
В Японии, как и в других странах Восточной Азии, с древ¬
нейших времен существует поверье, что последняя
мысль умирающего человека имеет колоссальную пси¬
хическую силу. Например, сила эта может во многом
определить дальнейшие перерождения умирающего.
Буддизм учил, что умирающему следует сосредоточить
последние проблески угасающего сознания на желании
переродиться в «Чистой земле» будды Амиды, в буддий¬
ском раю, где не существует страдания и все наслажда¬
ются медитацией на дивных цветках лотоса. Поэтому для
напутствия умирающего приглашали даже буддийских
бонз, которые читали над его одром сутры, давали мона¬
шеское посвящение и монашеское имя, чтобы облегчить
потусторонний путь усопшему. При отсутствии монаха
умирающие шептали молитву-нэмбуцу, обращенную
к будде Амиде, с просьбой о защите.
Если же человек одержим какими-либо посторонни¬
ми желаниями, то они могут серьезно отяготить его кар¬
му и испортить следующую жизнь, сбить его с правиль¬
ного курса. Но хуже всего, если, умирая, человек думает
о чем-то дурном, например о мести. Тогда ему почти га¬
рантировано перерождение в одном из адских миров в
страшного воинственного демона сюра, который испы¬
тывает непереносимые мучения: жажда мести жжет его,
словно горящие угли. Гонимый этой жаждой, он пресле¬
дует людей, чем еще сильнее отягчает свою карму.
140

обречены на поражение: слишком уж неравными сила¬
ми располагали противники. Но он все-таки решил сра¬
жаться, ибо таков был приказ. Полководцы решили, что
отряд Масасигэ станет защищать западное направление,
откуда шли сухопутные войска Асикага Тадаёси. Нитта
же с основными силами должен был препятствовать
высадке армии Асикага Такаудзи с моря.
Последняя для Масасигэ битва состоялась 4 июля
1336 г. Составленный им план не сработал — флот Така¬
удзи подошел к берегу и начал высадку войск гораздо
восточнее, нежели предполагал Нитта. Его отрядам при¬
шлось спешно двигаться на восток вдоль морского бере¬
га, параллельно вражеским судам. Отряд Кусуноки Маса¬
сигэ остался без прикрытия и был атакован со всех
направлений. В жестокой сече 700 самураев Масасигэ
стояли насмерть: в течение шести часов они противо¬
стояли многотысячному войску Асикага, не отступая ни
на шаг и не помышляя прорвать окружение и спастись,
хотя для этого существовала реальная возможность. Ког¬
да же от отряда осталось всего лишь дюжина воинов,
каждый из которых имел множество ранений, Кусуноки
отвел их в маленький крестьянский дом, где самураи
решили совершить сэппуку.
Трагическая судьба некоторых великих воинов,
мстивших своим врагам и после смерти, стала сюжетом
многих популярных фантастических историй. Например,
погибшие вожди Тайра действуют в таких историях как
страшные хищные призраки: время от времени они по¬
являются на земле и устраивают кровавые пиры на раз¬
валинах своих дворцов; многих живых людей — извест¬
ных музыкантов, поэтов, танцоров или красавиц — они
приводят на такие пиры в качестве артистов, а потом за¬
грызают их насмерть или утаскивают за собой в адские
миры.
К тому времени, когда Асикага прочно утвердились
у власти, в столице была замечена целая компания зло¬
вещих демонов: среди них были и вожди Тайра, и Ми-
намото Ёсицунэ, а также призраки принца Моринага
и самого Го-Дайго. Эти демоны пытались похитить им¬
ператорские регалии, пугали народ и устраивали «иде¬
ологические диверсии»: внедрялись в сознание главных
буддийских бонз и их устами проповедовали вместо буд¬
дизма всякую ересь, отчего резко ухудшалась карма
сёгунов Асикага и на их головы сыпались всякие невзго¬
ды. Кроме того, призрак Моринага исхитрился войти
в утробу немолодой уже жены Асикага Тадаёси, и она
наконец произвела на свет наследника. Хотя им был не
кто иной, как замученный принц Моринага, решивший
таким путем войти в ближний круг новых правителей
Японии и внести разлад в дом Асикага.
141

Дух Кусуноки Масасигэ в виде люто¬
го демона нападает на своего закля¬
того врага
Одним из победителей Кусуноки Масасигэ
в битве при Минатогава был отважный
самурай Оомори Хикосити, вассал Асика¬
га Такаудзи Однажды ночью Хикосити
возвращался с представления Но и вдруг
увидел у дороги утомленную красавицу.
Она не могла идти, но, поскольку ей было
по пути с Хикосити, он понес ее на спи¬
не. как настоящий рыцарь Внезапно кра¬
савица превратилась в страшного демо¬
на—то был призрак Кусуноки, который
едва не утащил Хикосити в преисподнюю.
Однако Хикосити и тут проявил саму¬
райскую твердость и сумел защитить
себя
Когда Кусуноки спросил брата о последнем желании,
тот ответил: «Я хотел бы семь раз переродиться в мире
людей, чтобы сражаться с врагами императора». Кусуно¬
ки согласился с этими словами, хотя и заметил, что
думать о мести в момент смерти — это грех. Братья
приняли смерть, одновременно ударив друг друга меча¬
ми. Остальные воины прошептали молитву нэмбуцу и
вспороли себе животы.
Голову Кусуноки после взятия Киото повесили на
воротах городской тюрьмы. Однако Асикага Такаудзи,
отдавая должное мужеству и военным талантам своего
врага, велел с почестями передать голову его семье для
прощания.
Вскоре после гибели отряда Масасигэ обе группи¬
ровки армии Асикага объединились и ударили по войс¬
кам лоялистов. В битве при Икута был разгромлен и
Нитта Ёсисада, однако он не погиб, а с оставшимися
отрядами отступил к Киото. Впрочем, удержать Киото
142

Асикага Такаудзи празднует победу в лоялистам было не под силу. 8 июля 1336 г. Асикага Та-
Киото	каудзи вступил в Киото, а Го-Дайго укрьшся у монахов
горы Хиэй. Из числа принцев Такаудзи выбрал нового
императора, взошедшего на престол под именем Комё;
вскоре Го-Дайго покинул гору Хиэй и сдался на милость
победителя. Такаудзи велел ему передать для Комё импе¬
раторские регалии, но отданные регалии, по свидетель¬
ству современников, опять оказались фальшивыми, а ка¬
питуляция Го-Дайго была лишь очередной хитростью.
Вначале 1337 г. Го-Дайго бежал в Ёсино, городок к
югу от Киото, где объявил о создании так называемого
«Южного» двора. «Северный» двор, контролируемый ро¬
дом Асикага, остался в Киото. Период с 1337 по 1392 г.
известен как Намбокутё, «Северный и Южный дворы»;
между двумя дворами шла война за верховенство. Пер¬
вое время пафосом этой войны было противостояние
сторонников прямого императорского правления и сто¬
ронников сёгуната Асикага.
Закрепившись в Ёсино, Го-Дайго оставил при себе
войска под командованием отца и сына Китабатакэ, а
назначенного сёгуном Нитта Ёсисада и двоих своих
сыновей, принцев Цунэёси и Такаёси, направил на вос¬
ток, в провинцию Этидзэн, известную своими суровыми
зимами и обильными снегопадами, собирать новые вой¬
ска и союзников. Но, преследуемые вассалами Асикага,
воинственным кланом Сиба, остатки лоялистских войск
оказались запертыми в крепости Канэгасаки, не успев
запастись продовольствием. Началась долгая осада; зима
выдалась морозной и снежной, и войско Нитта таяло на
глазах, его самураи умирали от холода и голода. Осаж-
143

денным пришлось есть не только коней, но и тела сво¬
их убитых товарищей.
Многие воины (несколько сот человек), не имея сил
бороться за жизнь, совершали харакири. Вспороли себе
животы и принц Такаёси вместе со старшим сыном и
наследником Нитга — Ёсиаки. Сам же Ёсисада продержал¬
ся до 1338 г.; ему удалось собрать большое войско, и он
хотел было даже вернуться в центральные провинции,
чтобы соединиться с войсками Китабатакэ Акииэ и со¬
вместным ударом отбить Киото. Но пришла весть, что
Китабатакэ Акииэ разгромлен у крепости Явата одним
из генералов Такаудзи, Ко-но Моронао, и поход на Кио¬
то не состоялся. Нитга пришлось остаться в провинции
Этидзэн, где он погряз в кровавых стычках с кланом
Сиба. Погиб он при нелепых обстоятельствах, добившись
стратегического преимущества над врагом, когда все про¬
рочили, что ему суждено «освободить страну от Асикага
Такаудзи». Ёсисада, объединив силы многих военных ро¬
дов, имел численное превосходство над противником и
решил перейти в наступление. Он торжественно выехал
во главе своего войска на штурм крепости Фудзисима,
обороняемой воинами-монахами храма Хэйсэндзи.
Передовой отряд, на который Нитта возлагал боль¬
шие надежды, атаковал крепость очень неудачно, чем
поставил под сомнение успех всей кампании. Оставив
главные силы своего войска, Ёсисада с пятьюдесятью
КО-НО МОРОНАО: ЗЛОДЕЙ ИЛИ ГЕРОЙ СВОЕГО
ВРЕМЕНИ? Ко-но Моронао, один из лучших воевод Аси¬
кага Такаудзи и его верный потомственный вассал, про¬
славился рядом побед над врагами своего господина.
Именно он разгромил лучших военачальников «Южно¬
го» двора — Кусуноки Масацура и Китабатакэ Акииэ. Во
время сражений он не раз проявлял храбрость и твер¬
дость духа. Например, во время битвы при Сидзёнаватэ
был момент, когда его войско не выдержало яростного
натиска дружины Масацура и стало в панике отступать.
Тогда Ко-но Моронао выехал вперед на своем боевом
коне и остановил бегущих такими словами: «Я, Ко-но Мо¬
ронао, ваш командир, призываю вас прекратить это по¬
стыдное бегство! Если вы оставите меня одного на поле
брани, то какими глазами вы посмотрите в лицо сёгу-
ну?! Врагов — лишь жалкая кучка, так что забудьте свой
страх и помните, что судьба каждого предначертана са¬
мим Небом!» Моронао удалось воодушевить своих оро¬
бевших было самураев и вновь повести их в битву.
Тем не менее Ко-но Моронао вошел в историю саму-
райства не как верный вассал и храбрый, удачливый пол¬
ководец, но как отпетый злодей, интриган и мерзавец,
носитель всевозможных пороков —таким его предста¬
вили составители хроники «Тайхэйки», сторонники им-
144

Битва при Сидзё-Наватэ. Фрагмент	ператорской власти. Обласканный своим господином,
Ко-ю Моронао обменивается доспехами со	Асикага Такаудзи, он стал одним из ведущих чиновни-
своим вассаюм	ков сёгуната Муромати; используя свое служебное по¬
ложение, Моронао был замешан во многих грязных инт¬
ригах — он, например, стравливал сёгуна с его родным
братом Тадаёси, который пытался соблюсти благочес¬
тие и, по крайней мере, внешнее уважение к императо¬
ру. Братья Ко также неправедным путем захватывали
земельные владения; кроме того, они погрязли в рас¬
путстве: совращали знатных красавиц, а их законных
мужей уничтожали хитрыми интригами и гнусной клеве¬
той. Но самым главным кощунством Ко-но Моронао счи¬
тается его пренебрежение к императорскому дому, чего
авторы «Тайхэйки», ярые монархисты, простить ему ни¬
как не могли. Ему приписывается высказывание, что раз
уж Япония должна иметь императора, то не лучше ли
возвести на трон вылитого из металла истукана — так
оно и надежнее, и спокойнее...
Впоследствии дурная слава и имя Ко-но Моронао
использовались для обыгрывания образа коварного зло¬
дея в пьесе «Канадэхон Тюсингура» («Зерцало самурай¬
ской верности»), иносказательно описывавшей реаль¬
ные события, имевшие место гораздо позднее, в период
Эдо.
145
А

!
телохранителями поскакал к месту сражения, не разби¬
рая дороги, прямо по рисовым полям. Неожиданно он
попал в засаду: его отряд был окружен несколькими
сотнями вражеских всадников, к которым спешила на
подмогу пехота с длинными копьями, отсекая пути к
отступлению. Вражеские всадники натянули свои луки и
выпустили тучу стрел. Телохранители прикрывали Нитта
своими телами, пока не были перебиты. Тогда Ёсисада
поскакал вперед, прямо на врагов, не думая об опасно¬
сти. Пять стрел вонзились в его лошадь, и та упала в
канаву, придавив своей тяжестью полководца. И в этот
момент стрела вонзилась ему в глаз, а со всех сторон к
нему бежали враги.
Страдая не столько от невыносимой боли, сколько
от горечи такого глупого поражения, Нитта взял свой
острый меч и отчаянным ударом сам себе отрубил го¬
лову (времени, чтобы снять доспехи и совершить «нор¬
мальное» харакири, у него уже не было). Враги насади¬
ли его голову на копье, затем отослали к Такаудзи в
Киото, и он приказал вывесить ее на воротах городской
тюрьмы. Сам же Ёсисада после смерти превратился в
мстительного демона сюра.
НОВОЕ СЛОВО В ВОЕННОМ ДЕЛЕ. Во времена «сму¬
ты Хогэн» и войны Гэмпэй самурайское воинство не име¬
ло четкой организации. Войско представляло объеди¬
нение нескольких больших и малых самурайских конных
дружин: каждый вассал приходил по зову своего госпо¬
дина с собственным отрядом, куда могло входить до не¬
скольких сот или даже тысяч самураев. Во время битвы
каждый воин (конный лучник) сражался сам по себе, ста¬
раясь быть на виду у своего господина, чтобы тот мог
оценить его храбрость и наградить землей и званием.
Главным оружием самураев оставались лук и стрелы;
мечи, использовавшиеся для отрезания голов и во вре¬
мя коротких рукопашных стычек, отнюдь не занимали
ведущего места в самурайском арсенале. Обычно бой
проходил так: собравшиеся в виду друг друга враги сна¬
чала объявляли свои имена, титулы и подвиги, потом
наносили друг другу оскорбления. Затем начинался об¬
мен стрелами на большом расстоянии. Первой посыла¬
ли зажженную стрелу как символ начала схватки. Затем
следовала стремительная атака, во время которой про¬
тивники осыпали друг друга градом стрел. Когда враже¬
ские отряды смешивались, каждый самурай искал себе
достойного противника для стрелковой дуэли. Как пра¬
вило, исход боя решали не столько стратегия и тактика
(обычно сводившиеся к военным хитростям, засадам,
неожиданным атакам и т. д.) и даже не численность, а
индивидуальное боевое мастерство каждого отдельно¬
го воина.
Из опыта боев с монголами самураи извлекли нема-
146

Узнав о смерти Нитта Ёсисада, его брат Ёсисукэ в
отчаянии решил «погибнуть там, где пал наш господин»,
поведя войска в самоубийственную атаку. Однако про¬
стым воинам совершенно не хотелось погибать вслед
за Ёсисада, и огромное войско рассеялось; многие кла¬
ны перешли на сторону Асикага. Из трехсот тысяч вои¬
нов в лагере Нитта осталось чуть более тысячи. Верный
делу императора род Нитта сошел на нет: ближайшие
соратники и сородичи Ёсисада совершили сэппуку; за
весь же период войны погибло более полутора сотен
ближайших родственников Ёсисада и восемь тысяч его
вассалов. Впоследствии все земли Нитта перешли к их
дальним родственникам, семье Ивамацу, которая пере¬
няла фамилию Нитта, но числилась среди вассалов Аси¬
кага.
В том же 1338 г. в одном из сражений против войск
Ко-но Моронао пал и другой видный полководец лояли-
стов — Китабатакэ Акииэ, удостоенный в 1335 г. титула
сёгуна. Его отец, Тикафуса, до самой своей смерти в
1354 г. оставался одним из главнейших военных вовдей
лоялистов. В 1352 г. он сумел даже ненадолго захватить
Киото, правда, удержать столицу не смог. Тикафуса про-
ло полезных практических уроков. Так, у своих против¬
ников японцы переняли тактику боя подразделениями,
вскоре распространившуюся по всей Японии. Представ¬
ление о бое как серии независимых поединков отошло
в прошлое. Самураи научились действовать сомкнутым
строем; при этом первостепенное значение получил са¬
мурайский меч, большее внимание стало уделяться ве¬
дению боя копьями и алебардами-нагината. Из конных
лучников, сражавшихся независимо друг от друга, саму¬
раи стали превращаться в пеших меченосцев, действо¬
вавших сомкнутым строем в составе своего подразде¬
ления. Мастерство конной стрельбы излука постепенно
превратилось в элитарное самурайское искусство ябу-
самэ, оторванное от боевой практики, но любимое все¬
ми настоящими самураями.
Во времена войны годов Онин наметился еще более
серьезный сдвиг в военном деле: стали широко приме¬
няться легковооруженные солдаты-пехотинцы, так назы¬
ваемые асигару. Они нередко шокировали обывателей
разбойными повадками, ибо самурайского посвящения
не имели; родом были, как правило, из простонародья
и отбывали воинскую повинность, которой каждый фе¬
одал сюго облагал жителей своих провинций. Асигару
имели на вооружении длинные копья яри и легкие кожа¬
ные доспехи харамаки. Отряды асигару имели четкую
структуру: они были разбиты на десятки и сотни, кото¬
рыми командовали офицеры самураи. Копьеносцы аси¬
гару использовались и в открытых сражениях, и при оса¬
де или защите укреплений.
147

славился как ученый и историк — он написал много цен¬
ных трудов по истории и праву Японии того периода.
В 1338 г. Асикага Такаудзи получил от «Северного»
императора Комё титул сёгуна. Таким образом, Такаудзи
стал основателем сёгуната Асикага, просуществовавшего
с 1338 по 1573 г.
Время правления сёгунов Асикага вошло в историю
как «период Муромати» — по названию квартала в Кио¬
то, где располагалась резиденция сёгунов. Братья Такауд¬
зи и Тадаёси стали соправителями: Такаудзи был воен¬
ным правителем, Тадаёси же ведал всеми гражданскими
и юридическими вопросами.
В 1339 г. умер Го-Дайго, и «Южным» императором стал
Го-Мураками. Верховным военачальником лоялистов был
назначен Масацура, сын Кусуноки Масасигэ. В сороко¬
вых годах четырнадцатого столетия он считался лучшим
полководцем Японии. В сражениях против Асикага бла¬
годаря личному мужеству и стойкости своих воинов
Масацура одержал много славных побед, достойных на¬
следника великого Масасигэ.
Даже противников восхищало рыцарское благород¬
ство молодого полководца. Так, во время битвы при
Абэно в провинции Кавати он спас пятьсот вражеских
самураев из ледяной и бурной реки, куда те рухнули
вместе с обвалившимся мостом. Масацура не только при¬
казал вытащить их из воды, но и отогреть и оказать
первую помощь. Когда спасенные воины пришли в себя,
он дал им доспехи, оружие и даже коней и отпустил на
все четыре стороны. Но благодарные самураи решили
остаться с Масацура и дали клятву сражаться и погиб¬
нуть вместе с ним. Они остались верны своей клятве и
все, как один, пали в последней битве клана Кусуноки.
Масацура, без сомнения, оказался прекрасным полко¬
водцем. Однако, в отличие от своего отца, он был пси¬
хологически нацелен не столько на достижение победы
путем долгой, упорной борьбы (что было свойственно
Масацура), сколько на месть врагам и самоубийствен¬
ную твердость. Именно таким запомнился ему отец,
который в последнем своем сражении предпочел погиб¬
нуть, нанеся врагу максимальный урон, а не искать пути
к отступлению.
Как это часто бывает, невольный пример отца стано¬
вится программой жизни для его сына. Юный Масацура,
узнав о гибели родителя, хотел было уже последовать за
ним, совершив харакири, но его остановила мать, кото¬
рая в последний момент схватила его за руку со слова¬
ми: «Если ты по-настоящему уважаешь своего отца, то
почему забыл о данной ему клятве? Если ты сейчас
покончишь с собой, то не исполнишь своего долга пе¬
не

Батальная сцена времен Намбокутё -	ред императором и опозоришь имя отца!» Масацура
воины мевду «Северным* и «Южным*	ТоГда согласился с ней, но подсознательное желание со-
дворами	’	„
вершить почетное самоубийство наложило отпечаток на
всю его жизнь.
Победы, одержанные Кусуноки Масацура, очень встре¬
вожили сегунов Асикага, и Такаудзи собрал огромное
войско для нанесения решающего удара по Ёсино, где
располагался «Южный» двор. Во главе этого войска был
поставлен вассал Такаудзи, Ко-но Моронао; ему помогал
его родной брат Мороясу. Им навстречу вышло войско
«Южного» двора под командованием Кусуноки Масацура
и его брата Масатоки. Перед этим походом император
Го-Мураками удостоил братьев Кусуноки неслыханной
чести: во время беседы император обычно общался с
подданными через занавес, на этот же раз он посадил
братьев рядом с собой и благословил их на битву. Бра¬
тья пообещали ему либо погибнуть, либо принести го¬
ловы Моронао и Мороясу.
Противники встретились 4 февраля 1348 г. в местеч¬
ке Сидзёнаватэ неподалеку от Осака. Битва была очень
долгой и жестокой. Обе армии состояли из пеших и
конных отрядов, которые непрерывно атаковали и кон¬
тратаковали друг друга. Армия сёгуна намного превосхо-
149

дила войско «Южного» двора, но Масацура считался
опытным полководцем, а его самураи были готовы по¬
следовать за своим любимым командиром и в огонь, и
в воду, и в адские врата. Невзирая на тучи летевших в
них стрел, проламываясь сквозь стены из копий, они
пробивались через ряды неприятеля в поисках Моронао
и Мороясу. Масацура увидел наконец перед собой Моро¬
нао, сразился с ним и, одолев, отсек ему голову. Но это
был не Моронао, а его верный вассал, надевший доспе¬
хи своего господина, чтобы сбить противника с толку, и
это ему удалось.
Тем не менее братья Кусуноки не прекращали свой
отчаянный натиск Когда от их дружины оставалось лишь
двести воинов, Масацура уже почти пробился к подлин¬
ному Моронао. Он вызвал Моронао на поединок, но тот
решил не испытывать судьбу и приказал своим лучни¬
кам расстрелять последних самураев Кусуноки. Те сража¬
лись уже много часов без перерыва, их доспехи были
иссечены и истрепаны, шнуры, стягивающие пластины
панцирей, были повреждены, и доспехи утратили надеж¬
ность — они уже не могли защитить от стрел. Мгновен¬
но в тела воинов Кусуноки вонзились сотни вражеских
стрел. Силы стали покидать Масацура, и он понял, что
ему уже не пробиться к Моронао и не захватить его
головы. По его сигналу все воины одновременно со¬
вершили сэппуку, а он сам и его младший брат Маса-
токи зарубили друг друга — точно так же, как это сде¬
лали Кусуноки Масасигэ и Масасуэ в битве при
Минотагава.
СЁГУНАТ АСИКАГА
Разгромив Кусуноки, Ко-но Моронао захватил Ёсино и
выжег город до основания вместе с императорским двор¬
цом и буддийскими храмами. Однако Го-Мураками, пре¬
дупрежденный о поражении и гибели Масацура и его
войска, сумел вовремя бежать вместе со всем «Южным»
двором и императорскими регалиями.
Война же между двумя линиями императорской фа¬
милии продолжалась с переменным успехом. В нее втя¬
нулись самые различные группировки, использовавшие
противостояние «Северного» и «Южного» дворов как
ширму для борьбы за свои собственные корыстные ин¬
тересы. В грызне за власть и землю забывались старые
самурайские идеалы, выразителем которых был Кусуноки
Масасигэ. Враждующие группировки переходили с од¬
ной стороны баррикад на другую, изменяли своим обе¬
щаниям, старые союзы раскалывались из-за внутренних
150

Юноша — буддийский монах. Маска
театра Но
Сёгун Асикага Ёсимицу деятельно спо¬
собствовал развитию такого яркого яв¬
ления традиционной японской культуры,
как театр Но. Этот театр считался
высокий искусствам, связанным с духов¬
ной традицией дзэн-буддизма. Красочные
спектакли Но соответствовали возвы¬
шенным вкусам самурайской элиты — они
ставились при дворах сегунов Асикага
и Токугава, а также в замках владетель¬
ных князей. Многие выдающиеся самурай¬
ские военачальники были гшсталько увле¬
чены этим действом, что порою даже
лично принимали участие в постановках
или прилюдно исполняли любимые партии
противоречий и образовывали новые объединения. Вой¬
на была настолько хаотичной, что часто было невоз¬
можно понять, кто с кем воюет, в период между 1353 и
1355 гг. Киото четыре раза переходил из рук в руки в
зависимости от временных успехов той или иной груп¬
пировки.
Разлад начался и в семье Асикага: Такаудзи рассорил¬
ся с родным братом Тадаёси. Поводом послужил следу¬
ющий случай: один из воевод Такаудзи, высокопостав¬
ленный самурай по имени Токи Ёритоо, проезжая со
своими людьми по улицам Киото, повстречал кортеж
экс-императора. По традиции, которая ранее соблюда¬
лась неукоснительно, самураи в таких случаях должны
151

были спешиться и преклонить колено, приветствуя лицо
императорской фамилии. Однако Ёритоо не только не
спешился, но и отказался уступить кортежу дорогу. Ког¬
да сопровождающие экс-императора придворные пыта¬
лись урезонить наглеца — мол, одумайся, кто перед то¬
бой! — он рассвирепел. Заявив, что экс-император (ин)
не лучше собаки (ину), он стал стрелять в монарший
экипаж из своего лука (самураи имели обыкновение
стрелять бездомных собак, упражняясь в стрельбе). На¬
чалась паника, экипаж перевернулся, а сам экс-импера-
тор был напуган и унижен. Когда об этом случае донес¬
ли Тадаёси —он ведал всеми гражданскими делами, то
гневу его не было предела. Он приказал схватить него-
ЁСИМИЦУ, ТРЕТИЙ СЁГУН АСИКАГА. Период правле¬
ния Асикага Ёсимицу был лучшим временем сёгуната
Муромати. Власть этого сёгуна была велика, провинци¬
альных князей ему удавалось держать в узде; выступле¬
ния самых недовольных из них подавлялись твердой ру¬
кой. Так, в 1391-1392 гг. имел место мятеж вождей клана
Ямана, младшего ответвления рода Асикага. Ямана вла¬
дели 11 из 60 японских провинций, однако этого им по¬
казалось мало, они решили захватить власть над всей
страной и основать свой собственный сёгунат. Собрав
войска, вожди Ямана пошли на Киото. Однако поход был
неудачен, войска Ямана потерпели поражение, а их об¬
ширные владения были разделены между победивши¬
ми их воеводами сёгуната.
В ноября 1399 г. поднял мятеж вождь клана Ооути
Ёсихиро, владетель шести западных провинций. Зару¬
чившись поддержкой могущественного Асикага Мицука-
нэ, правителя обширной области Канто, Ооути попытал¬
ся обособиться от сёгуната. Однако высланные против
него войска окружили его замок и после двухмесячной
осады взяли штурмом. Ооути погиб.
При Ёсимицу процветала торговля с Китаем, от ко¬
торой сёгун получал огромный доход. Ради этого он даже
направлял ко двору династии Мин посольства с данью,
признав себя формальным вассалом китайского импе¬
ратора, за что получил от того титул вана (короля) Япо¬
нии.
Ёсимицу был образованным и просвещенным прави¬
телем. Он слыл меценатом изящных искусств, подражая
Хэйанскому двору. Его окружали поэты, художники и уче¬
ные-монахи. Он покровительствовал театру Но, строил
прекрасные дворцы, буддийские храмы и великолепные
сады в дзэнском духе. Низкорожденные, но талантливые
люди искусства пользовались его поддержкой. Ёсими¬
цу очень уважал дзэн-буддизм и много сделал для его
развития в Японии. При сёгуне постоянно находился
дзэнский мастер Дзэккай Тюсин, наставлявший прави¬
теля и руководивший его духовным совершенствовани¬
ем в дзэн-буддизме.
152

Кинкакудзи, Золотой павильон, по¬
строенный по приказу Асикага Ёси-
мицу, третьего сёгуна Асикага
дяя Ёритоо и вознамерился — дабы другим было не по¬
вадно — предать его мучительной казни: медленно ре¬
зать его на куски, поливая раны уксусом. Однако за сво¬
его вассала вступился сам сёгун; спасти его он не смог,
однако казнь была обычной — Ёритоо без всяких затей
отрубили голову. Однако история эта сказалась на отно¬
шениях меж братьями Асикага.
В 1350 г. они рассорились из-за Ко-но Моронао: Та-
даёси потребовал его казни за разного рода злодейства.
Такаудзи в резкой форме отказал, и Тадаёси тогда пере-
153

шел на сторону «Южного» двора вместе со своими вой¬
сками. Началась война между братьями. Некоторое вре¬
мя успех был на стороне Тадаёси; ему даже удалось
ненадолго захватить Киото, а его вассалы в 1351 г. уби¬
ли обоих братьев Ко. Однако Такаудзи сумел в 1352 г.
провести удачную операцию по устранению своего бес¬
покойного брата, отравив его, и стал властвовать едино¬
лично.
Война между «Северным» и «Южным» дворами про¬
должалась до 1392 г., когда третий сёгун клана Асикага,
Ёсимицу, уговорил «Южный» двор вернуться в Киото. Он
пообещал, что найдет компромисс: представители обеих
линий будут по очереди восходить на престол. Однако
на самом деле представители «Южного» двора оказались
обманутыми. Потомки Го-Дайго остаются неудовлетворен¬
ными и по сей день. Так, после Второй мировой войны
17 претендентов обращались к американским оккупаци¬
онным властям с просьбой возвести их на престол вви¬
ду законности их притязаний.
Сёгунат Асикага формально продержался до 1573 г.,
однако уже к концу XIV в. перестал быть авторитетом
для провинциальных властителей — сюго, становивших¬
ся независимыми князьями. Даже в столице сёгуны Аси¬
кага не были полновластными господами — подобно им¬
ператорам, они превращались в «свадебных генералов»,
марионеток, которыми управляли те или иные самурай¬
ские вожди, обладавшие большим войском. Они могли
свергнуть и убить неугодного им сёгуна и заменить его
своим ставленником.
Страна постепенно погружалась в состояние непрек-
ращающейся смуты и анархии. Бакуфу занималось сво¬
ими собственными делами и отнюдь не собиралось за¬
щищать крестьян от нападений разбойников или отрядов
«диких» (то есть не имевших господина, который пла¬
тил бы им жалованье) самураев-ронинов. Так что крес¬
тьянам пришлось самим заботиться о своей безопасно¬
сти, и по всей стране стали стихийно возникать икки —
крестьянские отряды самообороны. Возглавлялись такие
отряды низшими самураями или ронинами. Отряды-икки
нередко сами переходили к активным действиям, напа¬
дая на ростовщиков и местных богачей; не гнушались
они и обыкновенным разбоем. В 1441 г. икки напали на
Киото и грабили город в течение недели. В 1457 г. баку¬
фу направило против бунтовщиков отряд в 800 самура¬
ев, который был наголову разгромлен крестьянами.

ЭПОХА СЭНГОКУ ДЗИДАЙ
О мирной жизни Японии пришлось теперь забыть на¬
долго. Хотя формально существовали и император, и се¬
гун, реальной силой ни тот ни другой не обладал, и
центральная власть сошла на нет. Карать мятежных фе¬
одалов и рвущихся к власти авантюристов стало некому,
и Страна восходящего солнца на сто с лишним лет
оказалась ввергнутой в пучину непрекращавшихся войн.
Большинство сегунов из рода Асикага имели репута¬
цию людей образованных, утонченных и на буддийский
манер добродетельных Однако период правления дома
Асикага считается самым мрачным временем в истории
Японии. В течение XV-XVI вв. страну сотрясали междо¬
усобные войны. Война «годов Онин» положила начало
периоду раздробленности и повсеместной смуты, затя¬
нувшейся более чем на целое столетие и не закончив¬
шейся с ликвидацией сёгуната Асикага в 1568 г. Затянув¬
шаяся агония сёгуната Асикага (Муромати), которая
продолжалась с 1467 по 1568 г., получила название «Сэн-
гоку дзидай» (эпоха «Враждующих царств»). Коллизии
последующего периода Дцзути-Момояма стали продолже¬
нием и естественной развязкой кровавой драмы Сэнгоку
дзидай. Смута и безвластие завершились окончательно
лишь к 1600 г., когда у кормила власти в Японии утвер¬
дился новый сёгунат Токугава.
Само название «Сэнгоку дзидай» было заимствовано
из китайской традиции: с 403 по 222 г. до н. э. Китай
был раздроблен на множество мелких и семь крупных
независимых государств, постоянно воевавших друг с
другом, пока самое сильное государство, Цинь, не по¬
глотило их, объединив всю страну.
Поскольку во времена Сэнгоку дзидай власть сёгуна
не распространялась далее его дворца, провинции Япо¬
нии оказались предоставленными собственной судьбе.
На местах началась борьба за передел земельных вла¬
дений. В этой борьбе прежние хозяева обширных зе¬
мель, разбросанных по разным провинциям и даже
островам, часто теряли все, ибо владения, богатство и
авторитет их зиждились на силе центральной власти,
сёгуната. Поскольку сёгунат реальной поддержки ока¬
зать уже не мог, то и старая система землевладения
рухнула.
Новыми хозяевами в провинциях стали так называе¬
мые сэнгоку даймё, удельные князья, возвысившиеся
благодаря смуте. Большинство этих сэнгоку даймё вы¬
двинулись на первые роли благодаря своим личным ка¬
чествам — уму, отваге, энергии, удачливости, а также
беспредельной жестокости, порою — подлости и, конеч-
155

Сад камней в дзэнском храме Рёандзи
в Киото
Храм был сооружен в 1450 г. на средства
Хосокава Кацумото, обеспокоенного упад¬
ком дзэн-буддизма. При храме Рёандзи зна¬
менитым дзэнским мастерам Сооами были
устроены сад мхов и сад камней, обрет¬
шие .мировую известность. Сад камней со¬
стоит из 75 г/rynn камней, однако наблю¬
датель, в какой бы точке он ни находился,
одновременно видит лишь 14 групп. Сады
камней предназначались для дзэнских ме¬
дитативных практик вызывая у созерца¬
ющего поток свободных ассоциаций
но, благодаря исключительному властолюбию. Многие из
этих даймё имели высокое происхождение — они вос¬
ходили нередко к Фудзивара, Тайра и Минамото. Одна¬
ко большинство из них начинали карьеру с довольно
низкой ступени в самурайской иерархии, например с по¬
ста управителя небольшого поместья, чьи хозяева, арис¬
тократы букэ (в средневековой Японии аристократы
были двух видов — кугэ, придворные аристократы, со¬
ставлявшие окружение императора, и букэ, военные ари¬
стократы, состоявшие при дворе сёгуна), постоянно жили
в Киото, а их владениями в провинциях управляли до¬
веренные лица из числа вассалов.
Управляющие становились рачительными хозяевами,
умевшими практично и экономно вести дело, превра¬
щая вверенные им владения в доходные предприятия, в
то время как их столичные господа, привыкшие пожи¬
нать плоды чужих трудов, все больше и больше отрыва¬
лись от реального положения вещей. Поэтому управля¬
ющие постепенно прибирали к рукам то, что должны
были охранять от чужого посягательства; остановить их
было практически невозможно. Прежние вассалы-управ¬
ляющие отбирали у своего господина уезд за уездом, а
иногда даже захватывали целые провинции и вышвыри¬
вали своих бывших сюзеренов из их родовых замков. Те
же могли лишь возмущаться в столице и жаловаться
сёгуну, который в ответ разводил руками — мол, в мрач¬
ные, мрачные времена живем...
Эти перемены в феодальной иерархии были настоль-
156

ко серьёзными, что для их обозначения появился даже
новый термин гэкокудзё (низкие побеждают высоких).
Так возникло новое поколение уездных князей, прозван¬
ных сэнгоку даймё. Многие из удачливых даймё с бла¬
гословения сёгуна получали официальный титул сюго —
военного правителя провинции.
В результате к концу XVI в. Япония оказалась раздроб¬
ленной на множество независимых владений, во главе
каждого из которых стоял воинственный даймё, вождь
влиятельного самурайского клана, сумевшего военной
силой подчинить себе более или менее значительную
территорию — от нескольких уездов до нескольких про¬
винций. Наиболее могущественными военными домами
эпохи Сэнгоку дзидай стали кланы Мори, Симадзу, Сиба,
Такэда, Го-Ходзё, Имагава, Датэ, Уэсуги, Хосокава, Асаи,
Асакура и др. Каждый из этих могущественных кланов
владел несколькими провинциями, был совершенно не¬
зависим в военном, экономическом и политическом
смысле. Основу этой независимости создавали доходы,
которые приносили князю его земельные владения и тор¬
говля. На эти доходы князь содержал крепкую самурай¬
скую гвардию и мог поставить «под копье» огромное
число пехотинцев асигару, рекрутировавшихся из мест¬
ного простонародья. Асигару постепенно становились
профессиональными солдатами, пушечным мясом; саму¬
раи же были офицерами, командовавшими отрядами
асигару и элитными частями, использовавшимися как
ударная сила.
Сэнгоку даймё превращали свои владения в неболь¬
шие тоталитарные государства с собственной столицей,
двором, войском, с независимой экономикой и со свои¬
ми собственными законами. Эти законы функциональ¬
ностью, строгостью и целесообразностью скорее на¬
поминают воинский устав, нежели конституцию.
Примечателен свод законов, оставленных в назидание
потомкам даймё Асакура Тосикагэ, где отразилось мыш¬
ление «новых князей». Этот свод содержит, в частности,
следующие положения:
«...Во владениях дома Асакура высшие должности не
могут быть наследственными; каждый человек должен
занимать должность согласно своей сообразительности
и лояльности...
..Даже во времена мира следует засылать своих шпи-
онов-соглядатаев в чужие земли, ближние и дальние;
следует постоянно быть в курсе происходящих там дел...
...Не следует увлекаться коллекционированием драго¬
ценных мечей, больших и малых. Вместо того чтобы
прибрести один дорогой меч, лучше на эти деньги ку¬
пить сто копий и вооружить ими 100 человек. Один
157

воин, вооруженный даже самым дорогим мечом, не смо¬
жет победить сотню копьеносцев, последние же могут
послужить серьезной защитой...
...В наших землях строго воспрещается кому бы то
ни было возводить замки; замок может быть только
один — Итидзёгатани, принадлежащий роду Асакура. Все
люди высших рангов должны постоянно находиться в
Итидзёгатани, а их собственные земли должны управ¬
ляться через их подчиненных...»
Времена Сэнгоку дзидай были действительно мрач¬
ными: в стране непрерывно полыхали междоусобные
войны, в которых гибло большое количество народа.
Никто — ни убогий крестьянин, ни лихой самурай, ни
знатный даймё — не мог быть уверен в завтрашнем дне.
Военное счастье изменчиво, а перипетии судьбы непред¬
сказуемы; неприступные замки с каменными стенами и
высокими башнями, казавшиеся символами надежности
и долговечности, гибли в огне, обитавшие в них гордые
и всевластные князья в какие-то дни теряли все — и
жизнь, и богатство, а их непобедимые самурайские дру¬
жины устилали своими костями живописные долины.
Тем не менее разрухи и экономического упадка (ха¬
рактерных признаков российской Великой смуты) в Япо-
ВОЙНА «ГОДОВ ОНИН». В 1467 г. началась настоящая
гражданская война, получившая название войны «годов
Онин», ибо война эта началась в первый год эры Онин
(1467-1469). Причиной войны стала распря внутри дома
Асикага. Опорой сёгунов Асикага были два могуще¬
ственных самурайских клана — Хосокава и Ямана. Оба
эти клана были ответвлениями рода Асикага и его по¬
томственными вассалами. Вожди этих кланов, занимав¬
шие высшие посты в правительстве, были давними со¬
перниками в борьбе за власть; каждый из них пытался
тянуть одеяло на себя, и страсти постепенно накалялись.
Восьмой сёгун Асикага Ёсимаса от природы был
склонен к изящным искусствам, а не к государственным
делам и обязанностями сёгуна тяготился. Так что пра¬
вителем он оказался слабым, собственного мнения в
управлении страной не имел, предпочитая полагаться
на опыт своих советников, что тем было только на руку.
Ёсимаса уже давно подумывал о том, чтобы отречься,
однако не видел преемника: две его дочери не могли
наследовать власть. Поэтому, когда Хосокава Кацумо-
то, глава многочисленного клана, занимавший высший
пост канрэй (условно это звание можно перевести как
«первый заместитель сёгуна»), присоветовал ему от¬
речься от поста сёгуна в пользу своего младшего брата
Ёсими, Ёсимаса согласился. Однако буквально через год
у него родился сын Ёсихиса, и Хино Томико, жена сёгу¬
на, захотела видеть наследником своего новорожденно-
158

Стычка времен войны «годов Онин».	нии не было. Более того, во времена Сэнгоку дзидай в
С живописного свитка XV в.	Японии	наблюдался определенный экономический
подъём: каждый даймё стремился находить такие мето¬
ды управления своими владениями, которые обеспечи¬
вали бы ему наивысший доход. В противном случае его
очень быстро лишили бы и земель, и головы ближай¬
шие соседи. Поэтому князья старались расширять обра¬
батываемые земли не только за счет завоеваний, но и за
го сына. Ее притязания поддержал Соодзэн, глава кла¬
на Ямана, принявший монашество и обладавший боль¬
шим влиянием в правительстве, а также и крупными во¬
енными силами.
Поддерживавшие Ёсими вожди Хосокава возмути¬
лись, и конфликт обострился; в воздухе запахло кровью.
Оба клана стали стягивать в Киото свои войска из про¬
винций, и в мае 1467 г., несмотря на категорические про¬
тесты со стороны сёгуна, в столице началась резня. К во¬
енным действиям подключились и другие влиятельные
и воинственные кланы, входившие в верхушку сёгуната
Асикага — такие, как Сиба и Хатакэяма, тоже имевшие
собственные интересы в этом конфликте. Одним сло¬
вом, те силы, что составляли опору и поддержку сёгуна¬
та Асикага, раскололись на враждующие партии, сцепив¬
шиеся друг с другом в смертельной схватке. Война эта
так обескровила ее участников, что повод раздора — на¬
следование сёгунского титула — утратил свой первона¬
чальный смысл: авторитет сёгуната упал настолько, что
пост сёгуна стал простой формальностью, реально сё-
гунам уже никто более не подчинялся. В результате это¬
го кровопускания правительство Асикага лишилось ка¬
кого-либо реального влияния не только в провинциях, но
даже и в центральных районах страны, традиционно счи¬
тавшихся опорой режима.
Боевые действия длились до 1473 г., когда началась
эпидемия чумы. В 1474 г. сёгун Асикага Ёсимаса, утом-
159

счет расчистки новых полей. Процветали ремесла и
торговля. Каждый феодальный замок обрастал целым
городом, где селились торговцы, приносившие доход в
казну князя, и ремесленники, ковавшие оружие и доспе¬
хи его дружине. Каждый князь стремился призвать на
свою службу лучших специалистов во всех областях:
опытных фехтовальщиков, обучавших охрану князя ис¬
кусству меча и копья; кузнецов-оружейников, знавших
секреты смертоносной стали; людей, сведущих в горном
деле, для поиска железной или медной руды, золота или
подземных источников; архитекторов, умевших соору¬
жать неприступные замки и строить военные укрепле¬
ния; мастеров дзэн, знатоков самурайской психологии;
учителей чайных церемоний, музыкантов, артистов, ху¬
дожников и прекрасных гейш, благодаря которым ко¬
роткая и суровая жизнь самурая становилась более на¬
сыщенной и интересной.
Сэнгоку даймё были настроены не столько на удер¬
жание собственных владений, сколько на их расшире¬
ние и захват соседних земель, уездов и провинций. Япо¬
ния превратилась в гигантскую шахматную доску с
большим числом игроков, каждый из которых мечтал
выйти из игры победителем. Воюя со своими ближними
и дальними соседями, объединяясь в союзы, заключая
временный мир, многие крупные даймё мечтали о «глав¬
ном призе» — захвате Киото, установлении собственного
ленный политикой и государственными делами, отрек¬
ся в пользу сына Ёсихиса и удалился на покой в свою
резиденцию Хигасияма, где всей душой отдался изящ¬
ным искусствам и дзэн-буддизму. По его приказу был
возведен прекрасный павильон, получивший название
Гинкакудзи (Серебряный павильон), ибо Ёсимаса наме¬
ревался обшить его стены тонкими серебряными плас¬
тинками (наподобие Золотого павильона, построенно¬
го при Асикага Ёсимицу). Однако Ёсимаса умер, не успев
воплотить своего намерения. Павильон же сохранил на¬
звание Серебряного и стал храмом дзэнской секты «Рин-
дзай».
Итак, дело кончилось тем, что по взаимному согла¬
сию сторон девятым сёгуном Асикага стал Ёсихиса. Бое¬
вые действия замерли, однако враждующие партии не
выводили свои войска из Киото до 1477 г., который и
считается официальной датой окончания войны «годов
Онин». От этой войны жестоко пострадали жители Кио¬
то и сам город: большая часть столицы в результате во¬
енных действий сгорела и превратилась в обезлюдев¬
шие дымящиеся руины. От голода и эпидемии чумы
вымерло множество людей; чума не обошла стороной
и вождей этой смуты, унеся жизни и Хосокава Кацумо-
то, и Ямана Соодзэна, скончавшихся в 1473 г.
160

сёгуната и объединении всей Японии под своей влас¬
тью. Подобный исход должен был стать — и действитель¬
но стал — логическим завершением военных конфлик¬
тов Сэнгоку дзидай.
♦ЛЮБИМЫЙ ВРАГ...»
Одним из наиболее ярких героев эпохи Сэнгоку дзидай
самурайская традиция называет Такэда Харунобу Сингэ-
на, главу могущественного клана Такэда, происходивше¬
го от самих Минамото. Основатель клана, Такэда Нобу-
ёси, праправнук героя Минамото Ёриёси, был одним из
полководцев в войске Минамото Ёритомо, а его сын,
Нобумица,—должностным лицом в Камакурском бакуфу,
а также сюго провинции Аки. Эту должность пред¬
ставители дома Такэда сохраняли на протяжении десяти
поколений, прославившись своими военными подвига¬
ми. Самураи Такэда были известны своим вкладом в раз¬
витие многих боевых искусств, в том числе дзю-дзюцу
и ябусамэ. Такэда были создателями знаменитого кодек¬
са рыцарского этикета юоба кодзицу, на основе которо¬
го строились отношения между самураями в армии Та¬
кэда.
Впоследствии линия Такэда разделилась на Такэда из
Каи и Такэда из Вакаса. Сингэн принадлежал к линии
Такэда, обосновавшейся в горной провинции Каи. Его
отец, Такэда Нобутору, типичный сэнгоку даймё, объеди¬
нил все ответвления дома Такэда в Каи в единую воен¬
ную силу и, прибрав к рукам всю провинцию, стал ее
сюго —военным правителем.
Сингэн пришел к власти над кланом Такэда в луч¬
ших традициях своей эпохи; он успешно осуществил
заговор против собственного отца, с которым у него
были довольно прохладные отношения. Нобутору отли¬
чался властным и вспыльчивым нравом, был скор на
расправу и решения часто принимал в состоянии гнева.
Впрочем, такой характер был типичен для многих дай¬
мё той эпохи. Нобутору Сингэна недолюбливал и, вся¬
чески принижая его достоинства, благоволил его млад¬
шему брату Нобусигэ, которого и собирался сделать
своим наследником. Но девятнадцатилетний Сингэн при
помощи соседнего даймё, владетельного Имагава Ёсимо-
то, сумел расстроить планы отца; заманил Нобутору в
хитро устроенную ловушку, а сам занял место главы
клана Такэда. Произошло это в 1540 г.
Придя к власти, Харунобу Сингэн сразу зарекомен¬
довал себя как честолюбивый политик, решительный и
талантливый военачальник, мудрый и справедливый пра-

Такэда Харунобу Сингэн
витель. Первое время ему пришлось отражать набеги
своих соседей, решивших воспользоваться смутой в кла¬
не Такэда и неопытностью его молодого главы, чтобы
захватить его земли. Однако все вышло наоборот: Син¬
гэн (тогда известный под именем Такэда Харунобу),
прирожденный полководец, разгромил всех нападавших
и сам перешел в наступление.
В собственных владениях ему удалось наладить весь- I
ма эффективную систему хозяйствования, на которой
основывалась и военная мощь его армии, и благососто¬
яние подданных, которые искренне любили и уважали
своего князя. Сам Сингэн прекрасно понимал, что воен¬
ные успехи прямо связаны с процветанием подданных,
и часто говорил, что его главная цитадель находится в
сердцах его людей.
Буддийское имя Сингэн (под которым он и вошел в
историю) Такэда Харунобу принял в 1559 г. вместе с
дзэнским монашеским саном. Многие представители са¬
мурайской элиты того времени имели буддийский сан,
однако жизнь вели отнюдь не монашескую. Сингэн же
воспринял идеи дзэн-буддизма очень глубоко и много
162

времени уделял чтению буддийских сутр и медитации и
был известен как эрудит и философ. Один из ближай¬
ших его сподвижников, Косака Масанобу, посвятил фи¬
лософским изречениям Сингэна целую книгу.
Однако главную славу Сингэну принес его полковод¬
ческий гений. При Сингэне дом Такэда был одним из
наиболее грозных и могущественных самурайских ро¬
дов, имел мощную армию, хорошо обученную и прекрас¬
но вооруженную (боевое искусство айки-дзюцу — осно¬
ва современного всемирно известного айкидо — стало
клановым стилем рукопашного боя самураев Такэда). Осо¬
бенно же прославилась великолепная конница Такэда,
стремительные и безудержные атаки которой приноси¬
ли блестящие победы во многих сражениях
Как уже говорилось, Сингэн успешно воевал со все¬
ми своими соседями. К своим исконным владениям в
горной провинции Каи ему удалось присовокупить и две
соседние провинции — Синано и Кодзукэ, и сёгун Аси¬
кага Ёситэру назначил Сингэна их военным правителем.
В планы Сингэна входил также захват и других провин¬
ций, в том числе Микава и Этиго.
Среди многочисленных военных противников Син¬
гэна самым достойным был даймё провинции Этиго,
воин-монах Уэсуги Кэнсин. Кэнсин (до 1571 г. он носил
мирское имя Кагэтора) происходил из самурайского
клана Нагао, традиционного вассала дома Уэсуги, управ¬
лявшего от его имени провинцией Этиго с 1340 г. Род
Уэсуги, происходивший от Фудзивара, поднялся во вре¬
мена Асикага Такаудзи, получив от него высокую долж¬
ность канто канрэй — военного правителя всех провин¬
ций Канто. Этот титул в течение 100 лет принадлежал
вождям рода Уэсуги. Однако к середине XVI в. Уэсуги
утерял былую власть и могущество; соседи нападали на
владения Уэсуги, а вассалы пытались отделиться. Так, отец
Кэнсина, Нагао Тамэкага, со своими сыновьями высту¬
пил против своего господина, Уэсуги Норимаса, кото¬
рый и так был в стесненных обстоятельствах
Кагэтора (подобно Сингэну) был самым нелюбимым
ребенком; отец его недолюбливал, а братья — откровен¬
но ненавидели. Однако личные качества Кагэторы (вер¬
ность слову, обостренное чувство долга и справедливо¬
сти и поразительные военные таланты) сразу привлекли
к нему многих самураев клана Нагао. Старшие братья
пытались убить Кагэтору, так что ему пришлось скры¬
ваться и отбиваться от многочисленных покушений.
Однако в конце концов он с небольшой дружиной вер¬
ных самураев сумел разбить всех своих братьев и в
1549 г. возглавил свой клан, который стал одним из мо¬
гущественнейших на востоке Японии.
163

Уэсуги Кэнсин
В 1561 г. Уэсуги Наримаса, канрэй области Канто,
потерпел жестокое поражение от войск клана Го-Ходзё
и был вынужден бежать. Нагао Кагэтора, верный долгу
потомственного вассала, предоставил ему защиту и убе¬
жище. Наримаса в благодарность усыновил Кагэтору и
завещал ему главенство в клане Уэсуги и титул канто
канрэй. В 1571 г. Кагэтора принял монашество и буддий¬
ское имя Кэнсин.
Он воевал много и успешно, не раз нанося сокруши¬
тельные поражения и могущественным Го-Ходзё, и са¬
мому Ода Нобунага и его союзникам. Однако «любимым
врагом» Кэнсина был Такэда Сингэн.
В 1553 г. войска Такэда вторглись во владения Кэнси¬
на (тогда еще звавшегося Нагао Кагэтора), и началась
война, длившаяся одиннадцать лет. Как говорится, нашла
коса на камень — и Сингэн, и Кэнсин оказались блиста¬
164

тельными военачальниками, не уступавшими друг другу
ни в чем и открыто восхищавшимися друг другом. С
1553 по 1564 г. они разыграли пять генеральных сраже¬
ний при Каванакадзима. Первые три битвы не принесли
решающего успеха ни одной из сторон, и тогда один из
старейших сподвижников Сингэна, семидесятилетний
мастер военной стратегии Ямамото Кансукэ, чьи мудрые
советы не раз приносили ему победу, разработал план
четвертой битвы. Согласно этому плану, войско Такэда,
разделившись на несколько отрядов, должно было за¬
жать превосходящие силы Уэсуги в клещи, а стремитель¬
ная атака кавалерии завершить разгром.
Однако мудрый Кэнсин сумел разгадать планы Син¬
гэна и, умело маневрируя, расположил свои войска так,
что хитроумный план Ямамото Кансукэ оказался не толь¬
ко невыполнимым, но и явно проигрышным. Армия
Сингэна стала терпеть поражение, многие лучшие бой¬
цы и командиры были убиты. Сам Ямамото Кансукэ,
считавший себя главным виновником неудачной атаки,
вскочил на коня и с копьем наперевес бросился в гущу
самураев Уэсуги. Он успел повергнуть многих противни¬
ков, когда был смертельно ранен выстрелом из аркебу¬
зы; старый воин ушел из жизни в лучших традициях
самурайства — совершив почетное сэппуку.
Войска Такэда стали отступать, и во время отчаянной
рубки на мечах пал младший брат Сингэна, Нобусигэ.
Одному из отрядов Уэсуги удалось прорваться к ставке
самого Сингэна, и в бой вступили его личные телохра¬
нители, выставившие вокруг своего полководца стену из
копий. Враги сшиблись, началась отчаянная рубка. Увле¬
ченные боем, самураи-телохранители Сингэна не заме¬
тили, как к нему прорвался один лихой всадник в белой
монашеской накидке на голове. Это был сам Уэсуги Кэн¬
син. Кэнсин длинным мечом нанес Сингэну несколько
ударов. Сингэн в этот момент сидел, как подобает пол¬
ководцу, на маленьком складном стуле, с тяжелым метал¬
лическим жезлом-веером в руках. Кэнсин успел нанести
десять ударов, три из них пришлись по панцирю Сингэ¬
на, а семь он успел отбить, не поднимаясь на ноги, сво¬
им жезлом. Подоспевший самурай-телохранитель атаковал
Кэнсина копьем яри, но острие скользнуло по панцирю
и ранило коня. Конь встал на дыбы и отскочил в сторо¬
ну; в этот момент прибежали и другие телохранители,
они еще раз ранили лошадь Кэнсина, и обезумевшее от
боли животное унесло Кэнсина прочь. Сингэн был лишь
легко оцарапан мечом своего противника.
Самураи Такэда оправились от первоначальной не¬
удачи, и битва продолжалась с переменным успехом.
В конце концов Сингэну удалось перегруппировать свои
165

Апогей битвы при Каванакадзима. Та-
кэда Сшгэн отбивается от прорвав¬
шегося к нему Уэсуги Кэнсина
войска; большой кавалерийский отряд Такэда с тыла
атаковал позиции Кэнсина, расстроив ряды его самура¬
ев, и тот был вынужден отступить, оставив поле боя за
Такэда. После сражения самураи Сингэна поднесли ему
более трех тысяч неприятельских голов.
Поединок Кэнсина с Сингэном, во время которого
оба полководца продемонстрировали абсолютное бес¬
страшие и самообладание, вошел в историю самурай-
ства как яркое проявление истинного рыцарского духа
на фоне начавшегося упадка старинной самурайской
традиции.
Среди исконных врагов клана Такэда бью старинный
род Мацудайра (Токугава), владевший землями в провин¬
ции Микава, вплотную подходившей к землям Такэда.
В планы Сингэна входило подчинение и этой провин¬
ции, и между двумя кланами разгорелась многолетняя
война, то угасавшая, то вспыхивавшая с новой силой.
Молодой Токугава Иэясу, глава дома Мацудайра, впослед¬
ствии ставший основателем сёгуната Токугава, противо-
166

Цуба (гарда самурайского меча) в СТОЯЛ Сингэну ЮК МОГ, НО справиться С фОЗНЫМ про¬
стиле -Сингэн.	тивником ему было явно не под силу, несмотря на по¬
мощь и поддержку самого Ода Нобунага. Долгое время
перевес был на стороне Такэда, сумевших нанести Иэясу
несколько серьезных поражений и захватить несколько
стратегически важных крепостей.
Так, в битве 6 января 1572 г. при Микатагахара Син¬
гэн наголову разгромил объединенные войска Ода Но¬
бунага и Токугава Иэясу, а в следующем году повел свою
армию на Киото. Он брал штурмом и сжигал замки и
крепости Ода Нобунага, который спешно отводил свои
отряды, не смея дать генерального сражения, ибо знал,
что неизбежно будет разбит. Ода Нобунага, связанный
также борьбой с кланами Асаи, Асакура и воинственны¬
ми буддийскими сектами, не имел шанса на выживание.
Он юлил и унижался перед Сингэном, моля его остано¬
вить наступление, но Такэда был непреклонен.
У Сингэна была реальная возможность объединить
Японию под своей властью. Пожалуй, он имел на это
больше шансов, чем какой-либо другой владетельный
даймё. Однако судьба распорядилась иначе: в том же
1573 г. Сингэн тяжко занедужил и скончался на полпути
к Киото. Если бы не его безвременная кончина в рас¬
цвете сил (Сингэн умер в возрасте пятидесяти двух лет),
то неизвестно, как сложилась бы история Японии.
Весть о смерти Такэда Сингэна заставила многих
самурайских вождей задуматься о бренности всего су¬
щего. Уэсуги Кэнсин плакал, узнав о кончине «любимей-
шего из врагов*.
Сингэн же перед смертью наказал своим преемникам
прекратить вражду с Кэнсином, вернуть ему отнятые у
167

него земли и просить его о покровительстве и союзе
против Ода и Токугава. Если бы Кацуёри воспользовался
этим советом, то сохранил бы свой клан и его былую
славу. Однако Кацуёри отличался упрямым и взбалмош¬
ным нравом, напоминая не столько своего отца Сингэ-
на, сколько деда, Нобутору. Замиряться с Уэсуги он на¬
отрез отказался, и это привело его и весь клан Такэда к
гибели.
Образ Такэда Сингэна стал источником вдохнове¬
ния для японских художников и мастеров гравюры,
посвятивших ему и его походам множество работ. Ору¬
жейники знаменитых фамильных школ Умэтада и Ми-
отин изготовляли цуба — гарды мечей — «во вкусе Син-
БЛАГОРОДНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ВРАГУ. После битвы
при Каванакадзимэ Сингэн и Кэнсин прониклись друг к
другу еще большим уважением. Сингэн ругал себя, что
по собственной глупости не сумел замириться с Кэнси-
ном и стать его искренним другом, ибо равного по бла¬
городству ему не было.
Когда повздоривший с Сингэном глава клана Ходзё
перекрыл поставку соли во владения Такэда, лежавшие
вдали от морского побережья, Кэнсин отправил своему
противнику обоз соли из собственных припасов, заявив
при этом, что он «сражается не солью, а мечом».
В 1561 г. Такэда вторгся во владения Кэнсина в про¬
винции Кодзукэ и осадил небольшую крепость Минова,
гарнизоном которой командовал молодой Нагано Нари-
мори, вассал Уэсуги. Отец Нагано умер незадолго до
этого, и Сингэн рассчитывал, что неопытный Наримори
не сумеет организовать серьезного сопротивления. Од¬
нако, вопреки ожиданиям, молодой самурай оказался
прекрасным командиром, и воины его сопротивлялись
яростно и умело. Особенно отличился Камиидзуми Хи-
дэцуна, под началом которого находился маленький от¬
ряд из шестнадцати копьеносцев.
Сингэн не мог позволить себе долгой осады и поэто¬
му бросил своих самураев на штурм крепости. Однако
все попытки взять крепость с ходу неизменно терпели
неудачу, ибо в самых горячих схватках на стенах появ¬
лялись Хидэцуна и его воины и отбрасывали самураев
Такэда. Крепость пала лишь после гибели Нагано Нари¬
мори.
Сингэн, пораженный мужеством и искусством коман¬
дира копьеносцев, удостоил того личной беседы и пред¬
ложил ему службу в своем войске. Однако Хидэцуна от¬
клонил лестное предложение великого полководца,
заявив, что намерен посвятить себя изучению искусст¬
ва меча и основать собственную школу фехтовального
мастерства, ибо он уже много лет занимается боевыми
искусствами в стиле Кагэ.
Такэда Сингэн очень неохотно отпустил талантливо¬
го воина, подарив ему на прощание первый иероглиф
168

Замок Удзё (замок Ворона) в городе
Мацумото. Известен также как Фукаси
Построен был в 1504 г. и принадлежал
вассалам клана Огасавара. С 1555 по
1582 г. замкам Ворона владел род Такэда.
После разгрома Такэда в 1582 г. замок
перешел в руки рода Исикава
из своего имени, который имеет два чтения — «син» и
«нобу». Хидэцуна изменил — в память о встрече с Син-
гэном — свое имя на Нобуцуна, а основанная им школа
кэн-дзюцу (фехтовального мастерства), ставшая одной
из известнейших в Японии, вошла в историю боевых ис¬
кусств под названием «Синкагэ-рю». Нобуцуна впослед¬
ствии совершил немало легендарных подвигов — напри¬
мер, однажды он спас мальчика от захватившего его
разбойника. Окруженный в сарае, разбойник взял в за¬
ложники ребенка и приставил к его горлу нож. Нобуцуна
же, переодевшись монахом, использовал психологиче¬
ский трюк: кинул голодному злодею два рисовых колоб¬
ка — чтобы поймать их, тот отпустил и мальчика, и нож;
Нобуцуна же мгновенно прыгнул на разбойника и скру¬
тил его голыми руками. Среди учеников мастера Ками-
идзуми Нобуцуна было много прославленных фехтоваль¬
щиков, например Ягю Мунэёси, ставший следующим
главой школы Синкагэ-рю.
169

«V
ч
гэна». Среди таких цуба наиболее известны были проч¬
ные железные гарды, украшенные бронзовой инкруста¬
цией в виде мукадэ — японской сороконожки. Изобра¬
жения сороконожки носили на сасимоно — высоких
флажках за спиной — связные офицеры великого пол¬
ководца, которых он во время сражений направлял в
разные отряды своего войска и передавал с ними при¬
казы самураям.
После смерти Сингэна самым влиятельным и могу¬
щественным даймё стал Уэсуги Кэнсин. Наверное, ему
бы не составило большого труда разгромить осиротев¬
ший клан Такэда, однако он не стал этого делать, ибо
отдавал дань уважения почившему Сингэну с которым
чувствовал свое духовное родство, и сочувствовал его
сыну Кацуёри, воину мужественному и храброму. А вот
Ода Нобунага, своего идейного врага, Кэнсин не любил
и презирал за коварство и вероломство.
В 1577 г. Кэнсин провел удачную кампанию против
Ода Нобунага и его союзников, разгромил высланные
ТЕНЬ ВЕЛИКОГО ВОИНА. Образу великого полковод¬
ца Такэда Сингэна знаменитый японский кинорежиссер
Куросава Акира посвятил свой замечательный фильм
«Кагэмуся» («Насекомое втени»), известный российским
зрителям под названием «Тень воина». Согласно его
трактовке событий, в 1573 г. Такэда, наступая на Киото,
осадили крепость Нода во владениях Токугава. Самураи
Сингэна обложили крепость со всех сторон, обнаружили
и перекрыли подземные источники, снабжавшие осаж¬
денных водой, и крепость была обречена. Однако под
ее стенами случилось событие, повлиявшее на исход
войн Сэнгоку дзидай: великий Такэда Сингэн был смер¬
тельно ранен в голову случайной пулей.
Случилось это так: среди защитников крепости был
один воин, замечательно игравший на флейте сякухати.
После заката солнца, когда уставшие за день воины от¬
дыхали, он играл на стенах крепости, а осажденные и
осаждавшие наслаждались его музыкой.
О замечательном флейтисте прослышал и сам Син¬
гэн. Ему захотелось послушать ночного флейтиста, и
самураи установили для него кресло под стенами кре¬
пости, огородив его, согласно этикетным правилам, осо¬
быми полотнищами.
Эту суету воинов Такэда не могли не заметить осаж¬
денные. Один из стрелков осажденной крепости, во¬
оруженный ружьем, догадался, что кресло устанавли¬
вают для какой-то очень важной особы, и еще днем,
когда все было ясно видно, нацелил свое ружье. Ночью,
когда опустилась непроглядная темень, Сингэн занял
приготовленное для него кресло. Но едва зазвучала
флейта, как раздался выстрел, и Сингэн был смертель¬
но ранен. Он завещал сподвижникам три года хранить
170

против него войска и, развивая успех, захватил и сжег
много замков, принадлежавших Ода. В том же году Кэн-
син приступил к подготовке грандиозного похода, наме¬
ченного на 1578 г. Многие более мелкие даймё спешили
встать под его знамена; враги же — Ода Нобунага и вож¬
ди клана Го-Ходзё,— не зная направления этого похода,
трепетали. Но поход так и не состоялся: неожиданно
для всех Кэнсин скоропостижно скончался в возрасте
48 лет.
По поводу его неожиданной смерти ходили разные
слухи. Согласно одной из версий, кто-то из его врагов
направил к нему в замок ниндзя-убийцу. Кэнсин, опаса¬
ясь ниндзя, принял надлежащие меры, и в его резиден¬
цию попасть чужаку было невозможно. Однако ниндзя
нашел слабое место: через канализационную систему
пробрался в выгребную яму под туалетом Кэнсина и
оттуда поразил его копьем. На самом же деле Кэнсина
прикончил не ниндзя, а рак желудка, но смерть он
принял действительно в туалете.
весть о своей смерти в тайне и от врагов, и от собствен¬
ных самураев, чтобы дух его войска был высок, а про¬
тивник не смог бы воспользоваться неизбежным заме¬
шательством клана Такэда.
Смерть Сингэна сорвала намеченный им поход на
Киото, хотя до столицы было уже рукой подать, и нанес¬
ла невосполнимую утрату клану Такэда. Почти три года
ближайшим соратникам Сингэна удавалось скрывать его
гибель, ибо они использовали двойника, как две капли
воды походившего на их князя. Используя тень велико¬
го воина, они сумели не раз нанести поражения войс¬
кам Иэясу и его вассалам. Однако тайну невозможно
хранить вечно. Двойник Сингэна, научившийся копиро¬
вать и его манеры, и речь, сумел обмануть людей, но конь
покойного полководца сразу почуял чужака и прилюдно
сбросил двойника наземь. Так открылась тайна о гибе¬
ли Сингэна.
Прослышавшие эту весть враги возрадовались, ибо
у них теперь появилась реальная возможность сокру¬
шить клан Такэда, лишившийся своего грозного вождя.
Однако многие из них, включая Токугава Иэясу и самого
Ода Нобунага, оплакивали гибель великого и всеми ува¬
жаемого воина, ибо его смерть стала чертой, отделив¬
шей рыцарский период в истории самурайства от войн
нового времени, когда личная доблесть воинов-рыцарей
и их глубокое постижение изощренных боевых искусств
потеряли свое прежнее значение, а на первый план выд¬
винулись массовые войсковые действия и новые воен¬
ные технологии, определявшие успех сражений. Как и в
Европе, огнестрельное оружие нанесло смертельную
рану благородному рыцарству, уступившему свое мес¬
то безродным солдатам.
171

ПОД ЕДИНЫМ МЕЧОМ
Объединить Японию под своей властью мечтали вожди
многих великих самурайских кланов. Однако ближе всех
к этой заветной цели подошел Ода Нобунага, один из
отпрысков дома Тайра, первоначально имевший неболь¬
шое владение в провинции Овари с центром в замке
Нагоя. Нобунага родился в 1534 г.; в 1551г. скончался
его отец Нобухидэ, мелкий сэнгоку даймё, господин
четырех уездов, и семнадцатилетний Нобунага стал его
наследником. Однако на это наследство претендовал не
только Нобунага, но и многие другие, включая ближай¬
ших родственников и сподвижников его покойного отца.
Внутри клана Ода началась домашняя свара, победите-
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ К ПОРТРЕТУ ЛИДЕРА.
Кто-то из «новых русских» признался, что совестливость
и добропорядочность — большие помехи на пути к ус¬
пеху. Наверное, Ода Нобунага вполне согласился бы с
этими словами. Сам Нобунага был человеком хитрым,
бессовестным и безбожным. Неутолимая жажда власти
заставляла его перешагивать через все нравственные
ценности. Если он не мог разгромить противника на поле
боя, то пытался опутать его сетью личных отношений —
писал льстивые письма, слал дорогие подарки, пригла¬
шал на пиры и чайные церемонии (кстати сказать, зама¬
нить врага на дружескую пирушку и тихонько зарезать
его в разгар веселья было в те годы самым обычным
делом). Одним из орудий в его арсенале психологиче¬
ской войны была так называемая матримониальная дип¬
ломатия: посредством браков по расчету он стремился
породниться со своими главными врагами, чтобы луч¬
ше вникать в курс их дел. Так, одну из своих дочерей он
выдал за сына Такэда Сингэна, Кацуёри; свою сестру —
за Асаи Нагамаса, правителя земель в провинции Оми,
сам же женился на дочери своего соседа, Сайто Тоси-
маса. Все эти ходы были на самом деле психологиче¬
скими хитростями: Ода втирался во внутреннюю, част¬
ную жизнь своего врага и получал, таким образом,
возможность следить за ходом его мыслей и даже вли¬
ять на них, изучить его слабости, провоцировать на опро¬
метчивые поступки и заманивать в расставленные сети.
Например, Ода пытался стравить между собой Уэсуги
Кэнсина и Такэда Кацуёри, чтобы эти серьёзные враги
сами уничтожили бы друг друга. Нобунага не скупился
на посулы и обещания, не боялся нарушить данного им
слова и нанести врагу удар в спину. Именно за эти каче¬
ства благородные рыцари Такэда Сингэн и Уэсуги Кэн-
син, ходившие в бой с открытым забралом, презирали
Ода и не желали иметь с ним ничего общего. Впрочем,
подобными нерыцарскими методами борьбы пользо¬
вался отнюдь не только Ода Нобунага...
172

лем из которой вышел молодой Нобунага, вырезавший
почти всю свою родню, но зато утвердившийся в каче¬
стве полновластного хозяина небольшого замка Нагоя,
центра семейных владений.
Однако скромного отцовского наследства молодому
вождю, наделенному от природы честолюбивыми амби¬
циями, показалось мало. Для начала он задумал прибрать
к рукам всю провинцию Овари, в различных уездах
которой обосновались его дальние родственники, пред¬
ставители другой ветви дома Ода, с которыми враждо¬
вал еще покойный Нобухидэ. Правителем провинции
Овари и формальным главой всего большого дома Ода
был Ода Хикогоро, владевший большим замком Киёсу.
В течение нескольких последующих лет Нобунага
безжалостно уничтожал виднейших членов своего же
клана, что стояли у него на пути, и захватывал их зем¬
ли. Так, в 1555 г. он выступил против Ода Хикогоро,
173

своего сюзерена. Нобунага быстро разгромил его дру¬
жину, захватил его владения, включая замок Киёсу, а са¬
мого Хикогоро убил. К 1559 г. Нобунага объединил под
своей властью всю провинцию Овари и разрушил кре¬
пость Ивакура, официальную резиденцию правителей
Овари.
Кровавые расправы Нобунага над родственниками
шокировали его соседей, и без того относившихся к нему
весьма неприязненно, считая его «человеком страшным
и неприятным, соседом крайне опасным». Вскоре Нобу¬
нага показал им, насколько они были правы в своих
опасениях.
Клан Ода находился в старинной вражде с могуще¬
ственным домом князей Имагава, властителей трех про¬
винций — Микава, Тотоми и Суруги. Имагава уже давно
намеревались захватить и всю соседнюю провинцию
Овари, покончив с домом Ода, и смерть Ода Нобухидэ,
БУДУЩИЙ СЁГУН. После битвы при Окэхадазама у Ода
появился новый союзник — Токугава Иэясу. Под этим
именем он вошел в историю Японии, хотя до 1567 г. его
имя было Мацудайра Такэтиё. Его предки, прямые по¬
томки аристократического рода Минамото, имели не¬
большие владения в восточной провинции Микава. Дед
Иэясу, Мацудайра Киёясу, сумел завоевать почти все
территории этой провинции, став влиятельным самурай¬
ским вождем. Однако он погиб в возрасте двадцати че¬
тырех лет; его сын, Мацудайра Хиротада, был убит в
двадцатитрехлетнем возрасте, остатки его владений
перешли к малолетнему Такэтиё. Поместья Мацудайра
были зажаты между владениями двух более могущест¬
венных соседей — кланом князей Имагава из провинции
Суруга и кланом Ода из Овари. С самого раннего возра¬
ста Иэясу был вовлечен в поток событий эпохи Сэнгоку
дзидай. Сначала он был заложником при дворе Ода Но¬
бухидэ (отца Нобунага), затем заложником при дворе
Имагава, подчинившем себе провинцию Микава. Когда
же Имагава был разгромлен, Мацудайра Такэтиё сразу
же отделился от своего прежнего господина и без дол¬
гих размышлений присоединился к Ода Нобунага, став
его верным союзником и личным другом. В 1567 г., в воз¬
расте двадцати четырех лет, он сменил свое имя на То¬
кугава Иэясу.
Вскоре после разгрома Имагава молодой Мацудай¬
ра навестил своего нового сюзерена в его главной цита¬
дели — замке Киёсу, и эта встреча положила начало да¬
леко идущим планам: было решено, что Токугава
захватит владения Имагава —три восточные провинции
Микава, Тотоми и Суруга, а Ода — три западные провин¬
ции, Мино, Оми и Исэ. Этот союз был скреплен браком
сына Иэясу, Нобуясу, с дочерью Нобунага. Так начался
долгий путь Токугава Иэясу к вершинам власти...
174

Князь Имагава Ёсимото осматрищет	отца Нобунага, была расценена ими как благоприятный
головы убитых военачальников из ар-	момент ДЛЯ начала ВОЙНЫ,
мии Ib-Ходзе	лл
Однако в этот самый момент восточным границам
владений Имагава угрожали войска другого могуществен¬
ного клана — Го-Ходзё, и захват Овари был отложен до
лучших времен. В распрю Имагава и Ходзё вмешался сам
Такэда Сингэн, ибо был союзником, другом и родствен¬
ником Ёсимото, который в свое время помог Сингэну
стать главой дома Такэда. Война закончилась замирени¬
ем, и между домами Имагава, Такэда и Го-Ходзё был
заключен тройственный союз.
Имагава Ёсимото решил, что теперь настал подходя¬
щий момент для нападения на Овари и в 1560 г. напра¬
вился туда с большой армией (численность которой
составляла примерно 20 тысяч воинов), надеясь быстро
разгромить неопытного, как ему казалось, Ода Нобуна¬
га. Однако маленькая (всего 2 тысячи человек), но очень
крепкая дружина Нобунага оказала самураям Имагава
яростное сопротивление, а Нобунага впервые проявил
свой талант полководца: искусными маневрами он вы¬
водил свое войско из-под удара и неожиданно перехо¬
дил в контратаки. В конце концов в битве при Окэ-
хадзама ему удалось победить вопреки подавляющему
175

Тоётоми Хидэёси ведет сюих воинов
на штурм «водяных ворот» замка
Ианабаяма в 1566 г.
численному превосходству неприятеля. В этом ему по¬
мог случай: неожиданно начался снежный буран, и от¬
ряды Имагава, изнуренные долгим переходом, останови¬
лись на краю занесенного снегом болота, не в силах
идти далее.
Воины же Ода были сытыми и отдохнувшими, и
Нобунага лично повел их в атаку на попавшего в ло¬
вушку врага. Самураи Нобунага напали на стан против¬
ника сразу с нескольких направлений, началась жесто¬
кая беспорядочная схватка. Нескольким из самураев Ода
удалось прорубиться к паланкину самого Имагава, остав-
176

ленного в сумятице боя с малой охраной. Почти все
сражавшиеся вокруг паланкина погибли, но одному из
людей Ода удалось-таки зарубить Имагава Ёсимото и
взять его голову. После гибели Имагава сопротивление
его самураев было сломлено, войско рассеялось; часть
бегущих воины Ода загнали в болото, где те увязли и
были перебиты без пощады — пленных Нобунага прика¬
зал не брать.
В 15б4г. Нобунага двинул свои войска против дома
Сайто. Предлогом для этого похода послужил дворцо¬
вый переворот: Сайто Ёситацу убил своего отца, Тосима-
са, тестя Нобунага, и занял его место. Нобунага хотел
якобы отмстить за смерть своего тестя, хотя сам отце¬
убийца уже успел умереть от проказы.
В походе против дома Сайто впервые проявил себя
еще один герой Сэнгоку дзидай — Тоётоми Хидэёси.
Свою карьеру в войсках Ода он начал как простой пе-
хотинец-асигару, затем стал командиром маленького
отряда; благодаря уму и храбрости Хидэёси стал быстро
подниматься по служебной лестнице, был посвящен в
самураи и стал одним из высших командиров армии
Нобунага.
Во время обдумывания плана кампании против Сай¬
то, Хидэёси вызвался осуществить почетное, но риско¬
ванное задание, от которого отказались другие воена¬
чальники Ода — взять штурмом цитадель Сайто,
неприступный замок Инабаяма. Хидэёси предложил сме¬
лый план штурма, и Нобунага доверил ему проведение
всей операции. План Хидэёси удался, замок был взят
штурмом, а клан Сайто — повержен. В 1568 г. Ода Нобу¬
нага перенес в замок Инабаяма, переименованный им в
Гифу, свою ставку и сделал его центром своих владений.
Казалось, сама судьба идет навстречу честолюбивым
планам Нобунага. В 1567 г. на Ёситэру, тринадцатого сё-
гуна Асикага, напали убийцы, подосланные его же совет¬
никами. Ёситэру, прекрасно дравшийся на мечах, в оди¬
ночку принял неравный бой. Он защищался умело и
бесстрашно, но убийц было много, они были вооруже¬
ны копьями и нагината, нападали со всех сторон, и
Ёситэру в конце концов погиб.
Младший брат Ёситэру, Ёсиаки, бежал в замок Гифу к
Ода Нобунага и попросил его о помощи. Нобунага воз¬
радовался, ибо покровительство семье сёгуна давало ему
огромные преимущества: его войска займут столицу (бла¬
го Киото находился недалеко от его владений, гораздо
ближе, чем от земель того же Такэда Сингэна), он полу¬
чит ореол защитника справедливости и сможет выступать
от имени сёгуна против любого своего врага. Одним сло¬
вом, он становился фактическим правителем страны.
177

Ёсиаки, пятнадцатый, и последний, сё-
гун Асикага. Деревянная скульптура
Естественно, Нобунага не мог упустить такой шанс;
его пятидесятитысячное войско вошло в столицу, и мя¬
тежники были перебиты. 28 декабря 1568 г. Нобунага
назвал Ёсиаки новым сегуном. Сначала Ёсиаки не понял
реальной ситуации и пытался даже помыкать своим
покровителем, но Нобунага быстро дал понять ему, кто
из них подлинный начальник В 1570 г. Ода фактически
заточил сёгуна в специально построенном для этого
роскошном дворце, откуда Ёсиаки шага не смел сделать
без одобрения стоявшего за ним Ода.
Однако Ёсиаки сам был человеком честолюбивым и
не желал довольствоваться той ролью, которую ему от¬
вел Нобунага. Ёсиаки мечтал о собственной реальной
власти и стал интриговать против своего покровителя,
привлекая новых сторонников. В 1573 г. Ёсиаки пытался
устроить заговор, чтобы уничтожить Ода. Но заговор не
удался; Ода в гневе сжег большую часть Киото. Ёсиаки в
страхе бежал в замок Макиносима, но самураи Ода взя¬
ли его штурмом. Так в 1573 г. был низложен последний,
пятнадцатый из сегунов Асикага. По приказу Ода Ёсиаки
был отправлен в ссылку. Он окончательно смирился со
178

своей судьбой к 1588 г., когда принял монашеский сан;
новый правитель Японии, Тоётоми Хидэёси, выплачивал
ему пожизненную пенсию...
Ода Нобунага использовал для продвижения к власти
не только сёгуна, но и императора, опять-таки выступив
в роли его защитника. Еще в 1567 г. к Нобунага прибы¬
ли тайные гонцы императора Огимати. Император, про¬
слышавший о военных успехах Ода, просил его разоб¬
раться с негодяями, посягнувшими на его собственность.
Говорят, уже тогда Нобунага расценил это посольство как
знак своей особой миссии и даже вырезал на своей
личной печати девиз: «Вся страна под одним мечом!»
Для императора Нобунага построил в Киото новый дво¬
рец, еще более роскошный, чем дворец сёгуна.
Итак, утвердившись в Киото в роли защитника двух
священных столпов державы, то есть императора и сёгу¬
на, Ода объявил, что им движут благие цели: он наме¬
рен наконец навести в стране порядок. В 1570 г. Ода
отправил гонцов ко всем крупнейшим даймё во все
провинции и призвал их явиться в столицу, чтобы обсу¬
дить судьбу страны и выразить преданность сёгуну и
императору. На самом же деле это означало, что явив¬
шиеся на съезд князья должны будут признать верхо-
водство Ода Нобунага, то есть стать его вассалами. Те
же, кто явиться не соблаговолит, автоматически попадут
в число противников нового порядка и врагов сёгуна и
императора. Расправиться с мятежниками — святая обя¬
занность защитника страны Ода Нобунага.
Надо сказать, что в то время для многих крупнейших
даймё Нобунага не был авторитетом; они считали моло¬
дого Ода выскочкой и самонадеянным авантюристом с
замашками кровавого диктатора и отнюдь не спешили
признать его главенство. К числу таких даймё, проигно¬
рировавших призыв Ода, принадлежал и сюго провин¬
ции Этидзэн, Асакура Ёсикагэ. Род Асакура выдвинулся
еще в XTV в., поддержав Асикага Такаудзи. Ёсикагэ стал
пятым, и последним, сюго провинции Этидзэн из рода
Асакура. При нем Итидзёгатани, бывший родовой замок
Асакура, стал крупным городом и культурным центром,
не уступавшим Киото. Он имел многочисленное, хоро¬
шо вооруженное войско и богатую казну. Ёсикагэ был
уверен в своем превосходстве над каким-то там Ода и
не побоялся открытой войны.
С ним-то Ода и решил разделаться в первую очередь.
Собрав 30-тысячную армию, Нобунага повел ее на Этид¬
зэн. Путь туда лежал через провинцию Оми, где находи¬
лись владения его зятя, Асаи Нагамаса, и Нобунага наде¬
ялся на его лояльность, которая обеспечила бы его армии
безопасность тылов и коммуникаций. Однако, вопреки
179

Битва при Анэгава. Последний бой	ожиданиям Ода, его зять заключил союз с домом Асаку-
князя Асакура Есикагэ	ра и 0Трезал армию Нобунага от ее баз в Киото и штаб-
квартиры в замке Гифу. Нобунага в это время готовился
к штурму цитадели Асакура, замка Итидзёгатани, но ему
пришлось отказаться от своих планов, разделить армию
на небольшие отряды и окольными путями пробиваться
к Киото. Разгневанный Нобунага решил тогда наказать
своего вероломного зятя и атаковать его замок Одани.
Нагамаса выступил ему навстречу, по пути соединившись
с армией клана Асакура, пришедшего на выручку своему
союзнику.
Верный Токугава Иэясу прислал в помощь своему
сюзерену пятитысячный отряд под командованием свое¬
го лучшего военачальника, Хонда Такамацу. Противники
встретились у берегов мелководной реки Анэгава, и битва
произошла прямо в ее водах.
На первых порах не желала уступать ни одна из сто¬
рон, и многие самураи дрались с бесстрашием и мас¬
терством, достойным легендарной войны ГЪмпэй. Так,
Сасаи Масаясу, сражавшийся на стороне Нобунага, воо¬
руженный длинным копьем, направил своего коня в гущу
180

воинов Асакура, и многие из них пали под его ударами.
Сам же Масаясу был сражен несколькими ружейными
пулями.
Исход битвы решил фланговый маневр, предпринятый
отрядом Хонда Такамацу, и войско Асакура было зажато
в клещи. От полного разгрома Асакура были спасены
благодаря отчаянной храбрости самурая Макара Дзюрод-
заэмона Наотака и его сына, которые прикрыли отход
своего войска. Верхом на боевых конях, вооруженные
длинными, полутораметровыми мечами нодати, они сдер¬
живали натиск самураев Токугава и зарубили множество
воинов из армии Нобунага. Но и сами были изранены и
обессилены в этих кровавых поединках В конце концов
Наотака был атакован группой самураев, которым уда¬
лось стащить его с коня и отрезать голову; сын же его
пал от руки Аоки Дзёдзаэмона, опытного фехтовальщи¬
ка из числа вассалов Токугава.
Битва закончилось решительной победой войск Но¬
бунага, и воины Токугава внесли в нее свою лепту. В бла¬
годарность Нобунага подарил своему другу и союзнику
Иэясу прекрасный меч и старинную стрелу, принадле¬
жавшую якобы самому Минамото Тамэтомо. Асаи и Аса¬
кура, потерпевшие серьезное поражение, отступили в
свои владения, а войска Ода их преследовали и изматы¬
вали постоянными стычками. От полного разгрома они
были спасены лишь неожиданным вмешательством мо¬
нахов сохэев могущественных сект Икко-Икки и Энря-
кудзи. Пока Нобунага боролся с этими воинственными
сектами, Асаи и Асакура перегруппировали свои войска
и атаковали Ода через провинцию Оми, но опять по¬
терпели поражение.
В 1571 г. Ода уничтожил монастырь Энрякудзи вмес¬
те со всеми его защитниками, а в 1574 г. разгромил
цитадель Икко-Икки.
Асаи Нагамаса и Асакура Ёсикагэ были загнаны в угол
и погибли в 1573 г. Асаи был обложен войсками Нобу¬
нага в замке Одани. Его самураи отбили несколько штур¬
мов, но и сами почти поголовно погибли. Замок охва¬
тил пожар. Нагамаса, предчувствуя свою близкую кончину,
решил спасти хотя бы свою семью, благо Нобунага был
братом его жены. Выслав шурину свою жену Оити (се¬
стру Нобунага) и трех юных дочерей, он совершил ха¬
ракири в своем гибнущем в пламени замке.
Асакура Ёсикагэ, потеряв войско, был выбит из своей
цитадели — замка Итидзёгатани и бежал под защиту сво¬
его родственника, Асакура Кагэаки. Но тот, убоявшись
Ода Нобунага, решил выдать ему беглеца, и Ёсикагэ со¬
вершил сэппуку. Потомственные линии домов Асакура и
Асаи прервались. Головы Асаи Нагамаса и Асакура Ёсика-
181

Тамба Нарутадэ, один из военачаль¬
ников при Ода Нобунага, в боевом
облачении, с командирским жезлом в
виде веера утива
гэ были преподнесены Нобунага, он велел покрыть их
золотым лаком для долгого хранения и показывал сво¬
им гостям на торжественных приемах.
На востоке страны войска Токугава Иэясу, покоряв¬
шие владения разгромленного ранее клана Имагава, стол¬
кнулись с грозным противником — кланом Такэда. Кам¬
нем преткновения стали земли провинции Микава, на
которые претендовали и Такэда, и Токугава. После смер¬
ти Такэда Сингэна фактическим главой клана стал сын
великого полководца, Такэда Кацуёри, амбиции которого
не уступали отцовским, но не были подкреплены ни
военными, ни административными талантами. Тем не
менее Кацуёри успел нанести войскам Токугава несколь¬
ко поражений и готовился к вторжению в провинцию
Микава, во владения Иэясу, который в одиночку не смог
182

бы отразить натиск Такэда. Иэясу обратился за помо¬
щью к Нобунага.
Драматическое столкновение этих могущественных
соперников произошло около пограничного замка Нага-
сино, несколько раз переходившего из рук в руки. Ранее
этот замок был захвачен самураями Кацуёри. Пока тай¬
на о смерти Сингэна еще не была раскрыта, его сорат¬
ники имитировали присутствие под стенами замка вели¬
кого полководца, одно имя которого наводило сграх на
солдат Токугава.
В 1575 г, не дожидаясь решительного нападения войск
Кацуёри, Иэясу осадил замок Нагасино, и Кацуёри вы¬
шел на помощь осажденным с 15-тысячной армией, силь¬
ной не числом воинов, но их мужеством и боевой вы¬
учкой.
Ода Нобунага решил, что настал благоприятный
момент, чтобы одним ударом покончить с Кацуёри: в по¬
мощь Иэясу он направил 38-тысячное войско, ядро ко¬
торого составлял 10-тысячный отряд стрелков, воору¬
женных ружьями. Опасаясь кавалерии Такэда, Ода
приказал перегородить поле предстоящей битвы бамбу¬
ковыми палисадами, за которыми спрятал своих стрел¬
ков.
Битва при Нагасино
Вот так тэто-асигару, вооруженные ру¬
жьями пехотинцы Ода Нобунага, гфячасъ
за бамбуковым палисадом, расстреливали
кавалерию Такэда
183

Соратники покойного Сингэна, воеводы рассудитель¬
ные и трезвомыслящие, поднаторевшие в науке побеж¬
дать, оценив ситуацию, сочли ее неблагоприятной для
решительной битвы. Они посоветовали Кацуёри либо
отступить, либо принять их тщательно разработанный
план сражения, который давал шанс на победу. Однако
Кацуёри терпеть не мог сподвижников своего отца, ибо
они, как он считал, мешали ему завоевать собственную
славу. Поэтому он пренебрег их советом и решил дей¬
ствовать в лоб, бросив свою отборную конницу в само¬
убийственную атаку прямо под пули стрелков Ода.
Когда Кацуёри начал атаку, Нобунага велел своим
стрелкам подождать, пока конница противника подой¬
дет поближе, а затем встретить ее плотным залповым
огнем. Эта тактика оказалась необыкновенно эффектив¬
ной, и 10 тысяч конных самураев Такэда остались на поле
боя. Клану Такэда было нанесено столь сокрушительное
поражение, что в один день он лишился всей своей
былой мощи. Погибли не только лучшие воины, но и
лучшие командиры, выпестованные великим Сингэном.
Сам Кацуёри в этот день сумел избежать гибели и с
остатками своих войск отступил в свои владения. Кэн¬
син не стал на него нападать, хотя имел отличный шанс
добить побежденного; это позволило Кацуёри отвести
от границ владений Кэнсина 10-тысячный корпус и ис¬
пользовать его против Нобунага и Иэясу. Кацуёри про¬
держался до весны 1582 г., когда ему было нанесено окон¬
чательное поражение. Преданный своими союзниками и
вассалами, перешедшими на сторону Ода Нобунага, клан
Такэда пал. Кацуёри, его малолетний сын (номинальный
глава клана) и оставшиеся сподвижники Сингэна совер¬
шили харакири, а их головы получил в дар Ода Нобу¬
нага.
В этом же году была разгромлена и другая ветвь Та¬
кэда—сюго провинции Вакаса, также славившейся пре¬
красной боевой выучкой своих воинов. Глава этой ли¬
нии, Такэда Мотоаки, погиб вскоре после гибели Кацуёри.
Мотоаки поддержал выступление Акэти Мицухидэ, но
был окончательно разгромлен вассалами Тоётоми Хидэ-
ёси и, попав в плен, совершил сэппуку.
Но 1582 г. оказался роковым и для самого Ода Нобу¬
нага. Покончив с Такэда, Нобунага присоединил к своим
владениям их земли (четыре большие провинции). За¬
тем перегруппировал свои войска, создав два ударных
корпуса. Один из них, под командованием его сына
Нобутака, должен был завоевать остров Сикоку. Другой,
под командованием Тоётоми (Хасиба) Хидэёси, разгро¬
мив силы буддийских монастырей в провинции Кии,
напал на владения Мори Тэрумото, самого влиятельного
184

Войска Тоётоми Хидэёси штурмуют
затопленный замок Такамацу, столицу
владений могущественного Мори
Тэрумото. В это время Ода Нобунага
в Киото наслаждается последней в
своей жизни чайной церемонией...
даймё на юго-западе острова Хонсю. Род Мори, восхо¬
дивший к аристократической фамилии Ооэ, утвердился
на этих землях еще во времена Хэйан и владел ими
вплоть до революции Мэйдзи (1868). Во времена Сэнго-
ку дзидай дом Мори контролировал десять провинций и
располагал значительной армией. Во главе клана стоял
Мори Тэрумото, а его советником и командующим все¬
ми войсками клана был его вассал, многоопытный воин
Кобаякава Такакагэ.
Против клана Мори Нобунага выслал 25-тысячное
войско под началом своего лучшего генерала Тоётоми
Хидэёси. Ода поручил ему решительным ударом разгро¬
мить войска Мори и его вассалов, осадить и сжечь их
главные замки, самого Мори Тэрумото взять живым или
мертвым, обезглавить, а голову прислать в Киото в каче¬
стве свидетельства победы.
Войдя во владения клана Мори, Хидэёси обложил
город-замок Такамацу, столицу провинции Биттю, где
располагались главные силы клана Мори под командо¬
ванием Симадзу Мунэхару. Войска Хидэёси осадили этот
замок и стали готовиться к его штурму. Замок Такамацу
находился в низине, и Хидэёси решил этим воспользо¬
ваться: по его приказу запрудили все окрестные реки и
ручьи и направили воду к стенам замка, и тот был за¬
топлен. Попав в столь затруднительную ситуацию, Мори
Тэрумото собрал всех самураев из своих владений и на¬
185

правил их против Хидэёси. Для сражения с такими си¬
лами могущественных Мори армии в 25 тысяч воинов
было явно недостаточно, и Хидэёси запросил у Ода
Нобунага большого подкрепления в 30 тысяч человек.
Ода понял серьезность создавшейся ситуации и ре¬
шил сразу же выслать против Мори дополнительное
войско. Сам же он собирался сначала посетить столицу
и лишь потом прибыть к своим войскам. Сбор войска,
направляемого в помощь Хидэёси, Нобунага поручил
другому своему доверенному генералу — Акэти Мицухи-
дэ, сам же покинул свою ставку — построенный в 1576 г.
неприступный замок Адзути и направился в Киото с
небольшой охраной.
Акэти Мицухидэ считался верным вассалом Ода, од¬
нако в душе смертельно ненавидел своего сюзерена,
поскольку тот не считался с его мнением, позволял себе
оскорбления в его адрес и даже отобрал у него часть
ОРУЖИЕ ПОБЕДЫ... В боевом арсенале самураев лук
и стрелы на протяжении четырех столетий сосущество¬
вали с фитильными ружьями. Огнестрельное оружие в
Стране восходящего солнца появилось в сороковых
годахXVI в., его привезли с собой португальцы. Саму¬
раи сразу же сумели оценить все преимущества огне¬
стрельного оружия. У многих сэнгоку даймё, воюющих
феодальных вождей, ломавших головы над поиском но¬
вых средств для разгрома вражеских воинств, при виде
ружей глаза загорались хищным блеском. Самурайские
князья не жалели средств для покупки ружей у «рыжево¬
лосых варваров» (так в Китае и Японии называли порту¬
гальцев, а потом и европейцев вообще, ибо, с точки зре¬
ния представителя восточной расы, все европейцы на
одно лицо: с выпученными глазищами, безобразными
кпювоподобными носами и рыжими, как у демонов, во¬
лосами).
Японцы, умеющие учиться у других народов, сразу
же выведали у португальцев секрет изготовления их ар¬
кебуз и мушкетов. Пионером в производстве японских
ружей был мастер-оружейник Яцуита Кинбэй, ковавший
мечи для своего господина, Танэгасима Токитака, дай¬
мё острова Танэгасима, где впервые высадились порту¬
гальцы. Яцуита легко разобрался с проблемой высвер¬
ливания стволов, но вот ружейные замки оставались для
него загадкой. Мастер Яцуита купил у португальцев тех¬
нологию изготовления замка для аркебуз, расплатив¬
шись своей юной красавицей дочерью. Случилось это
в 1543 г. А вскоре уже во многих провинциях страны ору¬
жейники стали осваивать новое ремесло.
Следует отдать должное искусству японских масте¬
ров: они обладали на тот момент такой высокой техно¬
логией обработки металлов, что постичь секреты пор¬
тугальцев для них не составило очень большого труда.
186

Японское фитильное ружье xvii в. владений в пользу своего сына. Акэти решил отомстить
при первой же возможности, и такая возможность вско¬
ре представилась.
Прибыв в Киото, Нобунага менее чем с сотней те¬
лохранителей расположился в храме Хонно-дзи и на¬
слаждался чайными церемониями. Акэти решил восполь¬
зоваться беспечностью Нобунага: собрав свою личную
дружину, он повел ее в Киото. Его самураи окружили и
подожгли храм Хонно-дзи. Нобунага и его телохраните-
Огнестрельное оружие, массовое производство которо¬
го было налажено в самые короткие сроки, сразу же ста¬
ло применяться в сражениях, самым драматическим
образом повлияв на исход гражданских войн эпохи Сэн-
гоку дзидай.
Одним из первых роль нового оружия в грядущих сра¬
жениях понял Такэда Сингэн, величайший стратег того
времени, полководец, не знавший поражений. В своих
наставлениях он советовал заменить копья ружьями,
придавая последним решающее значение в предстоя¬
щих битвах. Сам Такэда Сингэн был смертельно ранен
пулей в 1573 г.; в 1582 г. под пулями аркебуз пала саму¬
райская дружина клана Такэда, считавшаяся лучшей в
Японии.
Военачальники, делавшие ставку на традиционные
самурайские способы ведения войны, основанные на
исключительно высоком боевом духе и мастерстве каж¬
дого отдельно взятого воина, терпели поражения от ра¬
нее безвестного противника, сумевшего наиболее эф¬
фективным образом применить новое оружие.
Лучше всех других полководцев приспособиться к
новым условиям ведения войны сумел Ода Нобунага.
Именно он превратил ружья в орудие своей победы. Ода
Нобунага еще в 1549 г. закупил у португальцев пятьсот
ружейных замков и оснастил аркебузами первый отряд
своих стрелков. Вскоре он создал новую тактику боя:
вооруженных ружьями пехотинцев (тэппо асигару) — а
их в войсках Нобунага насчитывалось около 10 тысяч —
ставили в три ряда за бамбуковым палисадом. Подоб¬
ное построение войска, напоминавшее европейское, по¬
зволяло вести почти непрерывный залповый огонь: один
ряд стрелял, второй изготавливался к стрельбе, третий
перезаряжал ружья. Впервые новая тактика ведения ог¬
невого боя дала блестящие результаты в злосчастной
187

ли вступили с воинами Акэти в отчаянную, но безна¬
дежную схватку: слишком неравны были силы. Все те¬
лохранители Нобунага были перебиты, а сам он, по са¬
мурайскому обычаю, совершил харакири. Его сгоревшее
тело не смогли найти. Так 21 июня 1582 г. в возрасте
48 лет погиб Ода Нобунага, которому принадлежала треть
Японии.
Предатель Акэти Мицухидэ надеялся, что ему удастся
не только отомстить Ода Нобунага за обиду, но и за¬
хватить власть хотя бы над частью завоеванных Ода про¬
винций. Однако на пути Акэти стояли ближайшие спод¬
вижники покойного Ода. Видя в них конкурентов в
борьбе за наследие Ода, Акэти вознамерился уничтожить
их всеми правдами и неправдами. Прежде всего Акэти
хотел избавиться от Токугава Иэясу и Тоётоми Хидэёси
и направил против них целые отряды ниндзя, переоде¬
тых простолюдинами. Ниндзя должны были выследить
их и уничтожить любой ценой.
Поскольку главными противниками Ода на тот мо¬
мент были сильные кланы Мори и Уэсуги, Акэти Мицу¬
хидэ надеялся войти с ними в союз против прежних
для самураев Такэда битве при Нагасино в 1575 г. Пре¬
емник Ода, Тоётоми Хидэёси, именно благодаря масси¬
рованному применению аркебузного огня одолел своих
отважных противников — самураев Симадзу на острове
Кюсю в 1586 г. и воинов Го-Ходзё в 1590 г., во время Ода-
варской кампании.
Что касается простых самураев, то они отнюдь не
разделяли восторженного увлечения своих даймё огне¬
стрельным оружием: ведь его сокрушительную мощь, от
которой не могли защитить ни мастерское владение
мечом, ни приемы дзю-дзюцу, ни самые изощренные
боевые психотехники, простые воины должны были ощу¬
тить на собственной шкуре. Массовое распространение
огнестрельного оружия подрывало воинский дух саму-
райства, лишало практического смысла традиционные
самурайские боевые искусства, ставя их в один ряд с
благородными, но сугубо мирными дзэнскими искусст¬
вами, такими, как, например, каллиграфия, икэбана или
чайная церемония.
В период Эдо, когда войн не было, самурайское от¬
вращение к ружьям привело к «замораживанию» этого
вида вооружений, и оно не получило дальнейшего раз¬
вития. В XIX в. ружья в Японии были почти такими же ар¬
хаичными, как и во времена Сэнгоку дзидай. Поэтому во
времена «открытия» Японии западными супердержава¬
ми в середине XIX в. дальнобойные морские орудия и
многозарядные нарезные винтовки «западных варваров»
оказались для самураев большим и очень неприятным
сюрпризом.
188

своих соратников. Сам Акэти расположился в Киото, где
щедро раздавал народу деньги, чтобы заручиться под¬
держкой горожан. Главную же твердыню Нобунага — ве¬
личественный замок Адзути в провинции Оми — Акэти
сжег, предварительно разграбив. Старший сын Ода Но¬
бунага, Нобутада, геройски сражался со своими самура¬
ями против превосходящих сил Акэти и погиб, совер¬
шив сэппуку.
Из Киото Акэти немедленно выслал гонцов к Уэсуги
Кагэкацу, наследнику великого Кэнсина, в провинцию
Эттю, где тот сражался с войсками самого близкого из
сподвижников Нобунага — Сибата Кацуиэ, и в провин¬
цию Битпо, в ставку Кобаякава Такакагэ, главнокоманду¬
ющего войск клана Мори. Акэти рассчитывал в союзе с
самураями Мори зажать войска Хидэёси в клещи и унич¬
тожить. Если бы этот план удался, то Хидэёси, и без
того испытывавший трудности, был бы разгромлен на¬
голову.
В это время ближайший друг Нобунага, Токугава Иэясу,
с небольшой охраной выехал из города Сакаи, где он
отдыхал, проводя время за чайными церемониями, что¬
бы присоединиться в Киото к своему господину. Однако
по дороге он встретил знакомого купца, бежавшего из
Киото, который и рассказал ему о произошедшей там
трагедии.
Токугава решил немедленно кратчайшим путем вер¬
нуться в свою ставку — замок Окадзака в провинции
Микава и, собрав войска, выступить против Акэти. Доро¬
га лежала через охваченные смутой районы, где свиреп¬
ствовали крупные шайки разбойников и мало чем отли¬
чающиеся от них отряды восставших крестьян. Иэясу и
его свита прорывались с боями, некоторые из самых
близких друзей будущего сёгуна погибли на этом пути.
Однако сам Токугава благополучно добрался до своего
замка и со всей своей дружиной выступил в поход на
Киото, чтобы отомстить предателю Акэти за смерть сво¬
его друга и господина. Однако он опоздал: его успел
опередить Тоётоми Хидэёси.
Хидэёси действительно родился под счастливой звез¬
дой: гонец Акэти заблудился в темноте и доставил сек¬
ретное письмо не в ставку Кобаякава, а прямо в руки
Хидэёси. Эта случайность (или прямое вмешательство
японских богов, как считал сам Хидэёси) спасла его от
разгрома и подарила ему несколько дней для быстрых
решений и смелых маневров.
Предательство Акэти глубоко возмутило Хидэёси, и
он решил немедленно с ним расквитаться. С другой
стороны, неожиданная гибель Ода Нобунага давала ему
уникальный шанс, который Хидэёси не собирался упус-
189

Воин Масатака, устроивший неудач¬
ную засаду на Хидэёси
тить. И без того хитрый и ловкий, он стал действовать
с удвоенной энергией.
Прежде всего следовало заключить перемирие с Мори,
чтобы развязать себе руки для похода на Киото. Гарни¬
зон затопленного замка Такамацу, терпевший лишения,
был вынужден капитулировать на условиях, предложен¬
ных Хидэёси; комендант замка Симадзу Мунэхару совер¬
шил харакири, и Мори Тэрумото подписал перемирие,
не зная о гибели Ода Нобунага. Эта весть дошла до него
лишь через некоторое время. Разозленный обманом, он
хотел было разорвать перемирие и преследовать Хидэ¬
ёси, но мудрый Кобаякава Такакагэ категорически ему
это отсоветовал.
В это время Хидэёси ускоренным маршем вел свои
войска на восток, к Киото. Он скакал во главе авангарда,
погрузившись в свои думы, и не заметил, как оторвался
от своих людей. В этот самый момент на него напали
190

спрятавшиеся у дороги ниндзя, посланные Акэти. Как
только Хидэёси поравнялся с ними, те выскочили из
засады с обнаженными мечами в руках, окружили его и
набросились со всех сторон.
Застигнутый врасплох полководец сумел, однако, выр¬
ваться из кольца врагов и поскакал во весь опор, не
разбирая дороги. На его счастье, неподалеку находился
синтоистский храм, и Хидэёси сумел затеряться среди
жрецов. Пока ниндзя искали Хидэёси среди строений
храма, подоспели его самураи, быстро разобравшиеся с
убийцами: в живых остался только их предводитель, ко¬
торый вернулся к Акэти и у его ног вспорол себе живот.
Это счастливое избавление от убийц Хидэёси расце¬
нил как еще один знак благоволения Неба и продолжил
стремительное наступление на столицу. По дороге к нему
присоединились войска других вассалов покойного Ода
Нобунага, включая его младшего сына Нобутака.
Акэти пошел навстречу наступающему врагу, и 2 июля
1582 г. противники встретились у городка Ямадзаки к югу
от Киото, заняв позиции вокруг невысокой горы Тэн-
нодзан. Сложившееся соотношение сил было явно не в
пользу Акэти Мицухидэ: против 40-тысячного войска
Хидэёси он мог выставить лишь 15 тысяч воинов, ибо
многие самурайские вожди, на чью помощь он рассчи¬
тывал, его так и не поддержали. Акэти предпринимал
отчаянные, но безнадежные попытки обходных манев¬
ров, но был бит на всех участках сражения. Погибло
несколько тысяч верных Акэти самураев, большая же
часть его рати рассеялась. Сам Акэти, опасаясь полного
окружения, бежал с поля боя и с небольшим отрядом
заперся в замке Сёрюдзи, который тут же осадили саму¬
раи Хори Хидэмаса, одного из лучших воевод Хидэёси.
Положение Акэти было безнадежным, и он сам прекрас¬
но это понимал. Той же ночью он тайно оставил обре¬
ченный замок, чтобы бежать в свои фамильные владе¬
ния, однако по дороге попался в руки взбунтовавшихся
крестьян и был забит ими до смерти. На следующий
день замок пал.
Акэти Мицухидэ вошел в историю не только как
предатель, убийца господина и неудачливый полководец,
но и как страстный коллекционер мечей. Своей коллек¬
цией он дорожил пуще жизни. Будучи запертым в замке
Сёрюдзи и предчувствуя свою скорую погибель, Акэти
велел упаковать свою коллекцию и передать ее в руки
Хори Хидэмаса как культурное достояние всей Японии.
Когда с предателем Акэти было покончено, сподвиж¬
ники покойного Ода собрались, чтобы обсудить, как им
быть дальше. Формально наследниками Ода считались
два его оставшихся в живых сына, оба претендовавшие
191

Битва при Сидзугатакэ в 1583 г. на власть. У каждого были свои сторонники, и между
ними назревала распря. Однако самые крупные военные
силы были не у сыновей Ода, а у трех его боевых ко¬
мандиров: Тоётоми Хидэёси, Сибата Кацуиэ и Токугава
Иэясу, каждый из которых также втайне мечтал стать
верховным правителем Японии.
Мудрый Токугава Иэясу решил, что ему выгоднее все¬
го будет открыто не выступать и дать возможность сво¬
им конкурентам истребить друг друга. Хидэёси же после
победы над Акэти не скрывал своих амбиций и действо¬
вал так, словно сам Нобунага назвал его своим преем¬
ником. Сибата Кацуиэ, выступивший от имени обижен¬
ных сыновей Ода, стал собирать силы для войны против
Хидэёси. Сибата Кацуиэ был храбрым, опытным воево¬
дой и владетельным даймё. В свое время Нобунага, же¬
лая подчеркнуть свое расположение к Кацуиэ, выдал за
него свою сестру по имени Оити, которая до того была
женой Асаи Нагамаса, совершившего сэппуку в охвачен¬
ном пожаром замке, павшем под ударами войск Нобуна¬
га. Кацуиэ попытался привлечь в свой лагерь многих
сильных удельных владетелей, особенно тех, против кого
воевал Хидэёси во времена Нобунага. К нему примкнули
192

Сакума Моримаса, Такигава Кадзумасу, господин провин¬
ции Исэ, и даже могущественный Тесокабэ Мототикэ,
даймё острова Сикоку, а также многие менее значитель¬
ные военачальники.
Однако Хидэёси не стал ждать, пока Кацуиэ соберет¬
ся с силами и в начале 1583 г. сам атаковал его владе¬
ния, захватив стратегически важный замок Нагахама,
принадлежавший лично Сибата Кацуиэ, через который
лежал путь к другим его владениям. Развивая успех,
Хидэёси повел свои войска в провинцию Исэ, нанося
поражение за поражением союзникам Кацуиэ.
Однако в это время сам Кацуиэ атаковал собствен¬
ные владения Хидэёси, нанеся поражения его отрядам в
районе крепости Сидзугатакэ, павшей после недолгого
сопротивления. Остатки гарнизона, соединившись с дру¬
гими верными Хидэёси частями, покинули крепость и
продолжали бой. Сам Хидэёси поспешил на выручку
своим терпящим поражение войскам. Недаром он счи¬
тался мастером маневров и неожиданных ударов. Во
главе 20-тысячного кавалерийского отряда, состоявшего
из лучших самураев, он совершил стремительный марш-
бросок и с ходу вступил в бой, врубившись в авангард
противника. Бой был ожесточенным, но коротким: луч¬
шие войска Кацуиэ были смяты и разгромлены. Этой
победой Хидэёси был во многом обязан Маэда Тосииэ,
одному из военачальников армии Сибата Кацуиэ. Маэда
в решающий момент предал своего господина и вместе
со своим отрядом переметнулся к Хидэёси, которому стал
служить верой и правдой.
Проиграв битву, Сибата заперся в своем фамильном
замке Китаносё вместе с семьей и ближайшими сорат¬
никами. Вскоре к замку подошли войска Хидэёси и взя¬
ли его в кольцо осады. Видя, что звезда его удачи закати¬
лась, Сибата Кацуиэ собрал всех своих друзей и близких
в главной башне замка и устроил прощальный пир.
Кацуиэ сообщил, что по самурайской традиции решил
совершить сэппуку и сжечь обреченный замок, чтобы
его тело не досталось врагам. Всем остальным он пред¬
ложил сдаться на милость победителя. Однако все его
сторонники, включая женщин, решили последовать за
своим господином. Оити, супруга Кацуиэ, выслала из
замка трех своих дочерей на милость Хидэёси и попро¬
сила мужа позволить ей разделить его участь.
По приказу Кацуиэ замок был подожжен, сам он
одним взмахом меча лишил жизни свою жену, после чего
вспорол себе живот. За ним последовали все его васса¬
лы. Захватившие замок самураи Хидэёси обнаружили
80 обгорелых трупов. Хидэёси принял трех дочерей Оити
под свое покровительство. Старшей из них, Ёдогими,
193

1
Атака кавалерии Хидэёси в битве при	исполнилось шестнадцать, и она была очень красива.
Сидзугатакэ	Вскоре она стала наложницей Хидэёси (Хидэёси был
сластолюбцем и, подобно многим даймё, содержал об¬
ширный гарем, где «несли службу» дочери его высоко¬
поставленных вассалов), затем —его любимой женой.
После гибели Сибата Кацуиэ вспорол себе живот и
один из сыновей Ода, Нобутака, ибо Хидэёси изгнал его
из отцовского замка Гифу.
После того как Хидэёси расправился с Сибата Ка¬
цуиэ, никто уже не осмеливался открыто переходить ему
дорогу. Хидэёси стал господином всех владений, что
объединил под своим мечом Ода Нобунага. Многие вла¬
детельные князья по примеру Мори Тэрумото спешили
выразить ему свою покорность. Ну а что касается после¬
дних независимых владетелей, не желавших признать
верховенство Хидэёси «по-хорошему», то их принудитель¬
ное подчинение оставалось вопросом времени.
Правда, головной болью Хидэёси по-прежнему оста¬
вался Токугава Иэясу, до сей поры сохранявший по от¬
ношению к Хидэёси нейтралитет. Однако Хидэёси знал,
что Иэясу обладал большим военным и экономическим
194

могуществом и пользовался огромным авторитетом сре¬
ди даймё. Знал Хидэёси и о том, что родовитый Токуга¬
ва, потомок великих Минамото, считал его безродным
выскочкой, не имеющим никакого морального права на
роль преемника Ода Нобунага. Отношения между Хидэ¬
ёси и Иэясу стали стремительно ухудшаться. Каждый из
них начал «идеологическую войну», стараясь очернить
соперника и поссорить его с союзниками и вассалами.
Военное столкновение стало неизбежным.
Обладавший численным перевесом сил Хидэёси ре¬
шил первым нанести удар и в 1584 г. отправил огром¬
ное войско (не менее 50 тысяч человек) в поход против
Токугава. Сам он в этом походе не участвовал. Иэясу
встретил противника на границе своих владений и дал
ему несколько сражений, главнейшие из которых про¬
изошли в местечках Комаки и Нагакутэ, и в обоих вой¬
ска Хидэёси потерпели поражение, потеряв до 10 тысяч
убитыми.
В отместку Хидэёси сумел лишь в начале 1585 г. сжечь
два буддийских монастыря — Нэгоро и Сайго в провин¬
ции Кии, перебив до единого их защитников — мона¬
хов сохэев, поддержавших Токугава Иэясу.
Однако Токугава не стал развивать успеха, он пони¬
мал, что еще не готов к тотальной войне против Хидэ¬
ёси, и поэтому решил не рисковать. Он предпочел
довольствоваться тем, что отстоял свое достоинство, пре¬
подал Хидэёси хороший урок и упрочил свой авторитет.
Формально признав сюзеренитет Хидэёси и став его со¬
юзником, Токугава продолжал укреплять свои владения
и армию и ждать подходящего случая.
Пример Токугава и Мори, «добровольно» признавших
власть Хидэёси, был воспринят многими даймё даже из
числа бывших врагов Хидэёси и покойного Ода Нобуна¬
га. Они склонялись к мысли, что под властью Хидэёси
смогут добиться большего, нежели в случае прямого
военного противостояния. Тем более что сам Хидэёси
приложил немало усилий для примирения со своими
врагами, обещая сохранить за ними их вотчины и суля
новые приобретения. Так, сочетая военную силу с дип¬
ломатической игрой, Хидэёси к концу 1584 г. стал гос¬
подином всех провинций, завоеванных еще при Ода
Нобунага.
Желая показать всем, кто теперь в Японии хозяин,
Хидэёси решил воздвигнуть новый замок, равного кото¬
рому не было. Хидэёси очень любил город Осака и его
окрестности, поэтому решил строить замок именно там.
Местом для строительства он выбрал площадку, где сто¬
ял огромный комплекс монастыря-крепости Хонгандзи,
главной твердыни буддийской секты Икко-Икки, со-
195

1
Осакский замок, резиденция Тоётоми
Хидэёси
жженный самураями Ода Нобунага в 1580 г. дотла вме¬
сте с обитателями. Осакский замок был заложен в 1583 г.
и закончен в 1585 г. Многие называли эту огромную и
роскошную постройку одним из чудес света. Хидэёси
перенес в Осакский замок свою ставку.
Отдаваясь строительным заботам, Хидэёси не забы¬
вал и о делах военных. Взоры Хидэёси обратились к
острову Сикоку, к владениям его давнего противника
Тёсокабэ Мототика, выступавшего против Хидэёси в со¬
юзе и с Сибата Кацуиэ, и с Токугава. Клан Тёсокабэ был
самым могущественным на Сикоку, третьем по величине
из Японских островов. Первоначально семье Тёсокабэ
принадлежала одна лишь провинция Тоса, но постепен¬
но Мототика объединил все четыре провинции Сикоку
и собрал сильное самурайское войско.
Хидэёси извлек должный урок из неудачной кампа¬
нии против Токугава и решил, что впредь силу против¬
ника лучше переоценить, чем недооценить. Он напра¬
вил на Сикоку 100-тысячное войско. В этом походе
участвовали дружины многих принесших ему клятву вер¬
ности удельных князей. Так, один лишь клан Мори сна¬
рядил 40-тысячную армию под командованием много¬
мудрого Кобаякава Такакагэ.
196

Тоётоми Хидэёси в парадном доспе-
хе. Фрагмент живописного свитка.
Оплечья доспеха украшены гербом
Тоётоми Хидэёси — трилистником
павлонии
Дружина Тёсокабэ не смогла противостоять такой
могучей армии. Понеся тяжелые потери, Мототика сло¬
жил оружие и, скрипя зубами, признал себя вассалом
Хидэёси. Тот сохранил за побежденными Тёсокабэ их
исконную вотчину — провинцию Тоса, остальные три
провинции Сикоку — Иё, Ава и Сануки — присоединил
к собственным владениям, щедро наградив землей сво¬
их соратников. Побежденный Мототика был сломлен
этой неудачей, однако его наследник, Моритика, стал
одним из самых верных вассалов Хидэёси и принял
смерть в 1615 г. вместе с другими оставшимися сорат¬
никами Хидэёси, в последнем бою защищавшими его
сына Хидэёри.
Следующий удар Хидэёси направил против непокор¬
ных даймё острова Кюсю, среди которых самыми гроз-
197

к
х
I
k
t,
*
fi
ными и опасными были князья клана Симадзу. Симадзу
были сильны и на суше, и на море. Они вели обширную
морскую торговлю с Китаем и Кореей, а их корабли
нередко совершали пиратские рейды, опустошая берега
соседних стран. На суше самурайская армия Симадзу
прославившаяся своей боевой выучкой, держала в страхе
всех остальных князей Кюсю, неспособных даже общи¬
ми силами противостоять этому воинственному клану.
Покорение Кюсю началось в 1587 г. Хидэёси тщатель¬
но подготовился к этому походу объединив силы всех
своих многочисленных вассалов. Ему удалось собрать
огромное воинство числом в 300 тысяч человек, вклю¬
чая 20-тысячный кавалерийский корпус. Хидэёси решил
лично возглавить эту экспедицию и отправился в путь в
первый день весны, согласно традиционной астрологии
считающийся благоприятным для больших начинаний.
Войска клана Симадзу оказались зажатыми в клещи
двумя колоннами армии Хидэёси с востока и с запада и
с боями откатывались на юг, пока не достигли земель
провинции Хюга — дальше отступать было некуда. Здесь
ОХОТА ЗА МЕЧАМИ. Еще в эпоху Сэнгоку дзидай боль¬
шинство удельных князей пытались создать в пределах
своих владений маленькое тоталитарное государство с
железными законами и жесткой иерархией. Большин¬
ство подданных такого государства (то есть платящих
дань) составляли бесправные, облагавшиеся жестоки¬
ми поборами крестьяне, обязанные всю свою жизнь тру¬
диться в поте лица на своего господина, отдавая ему от
трети до половины своего урожая.
Значительная часть собранных с крестьян средств
шла на содержание самурайских дружин, которые дол¬
жны были защищать «своих» крестьян от разбойничьих
набегов и от нашествий воинств соседних феодальных
владетелей. Однако во времена Сэнгоку дзидай во мно¬
гих разоренных войной областях царили хаос и анархия,
и многие крестьянские кланы были вынуждены решать
проблему своей безопасности собственными силами.
Крестьяне стали вооружаться, приспосабливая свои
крестьянские орудия для военных целей. Многие суме¬
ли обзавестись и настоящим самурайским оружием —
луками и стрелами, копьями, мечами и даже ружьями.
Кроме того, многие даймё сами вооружали своих крес¬
тьян, создавая из них дополнительные отряды для соб¬
ственных армий.
Для феодальных властителей вооруженные кресть¬
яне стали большой проблемой: они часто переставали
возделывать свои поля и уходили в горы и леса, стано¬
вились разбойниками и жили грабежом. Другие органи¬
зовывались по военному образцу, собираясь в отряды —
так называемые икки (банды), которые объединялись
в целые армии и держали под своим контролем уезды
108

в мае 1587 г. и произошло решающее сражение, исход
которого был, впрочем, предрешен заранее. Видя неми¬
нуемое поражение своей армии, один из военачальни¬
ков Симадзу, Нииро Тадамото, повел свой 5-тысячный
отряд в отчаянную атаку на 170-тысячный корпус, кото¬
рым лично командовал Хидэёси. Атака захлебнулась, а
Нииро Тадамото сошелся в конном поединке с Като
Киёмаса — и был повергнут им наземь. Като Киёмаса,
блестяще выигравший этот поединок в лучших самурай¬
ских традициях, по-рыцарски сохранил жизнь своему
побежденному противнику.
Князь Симадзу был вынужден капитулировать, его
самураи сложили мечи к ногам Хидэёси. Эти мечи впо¬
следствии еще не раз сослужили верную службу новому
властелину Японии. Самураи Симадзу прославились
своей неустрашимостью во времена Корейской кампа¬
нии, а в кровавой битве при Сэкигахара выступили про¬
тив Токугава Иэясу.
Итак, юг страны был подчинен, и непокоренными
остались только земли на северо-востоке острова Хон-
и даже провинции. Нередко такими повстанческими от¬
рядами командовали ронины — безземельные самураи
невысокого ранга, лишившиеся господина.
Нередко крестьянский бунт принимал религиозный ха¬
рактер, и восставшие крестьяне объединялись под знаме¬
нами духовных авторитетов, создававших воинственные
секты со своими отрядами боевиков. Классическим при¬
мером такого военно-религиозного объединения просто¬
людинов была популярная в народе буддийская секта
Икко-икки, подчинившая себе несколько провинций и на¬
водившая ужас на центральные районы страны.
Хидэёси, нуждавшийся в больших материальных
средствах для своих военных походов и строительства
замков, решил одним ударом убить двух зайцев: разо¬
ружить крестьян и обложить их гораздо более тяжелы¬
ми податями. Теперь крестьяне должны были отдавать
своим господам до двух третей урожая. По приказу Хи¬
дэёси чиновники составили точный отчет о всех обра¬
батывающихся в стране землях, снимаемых с них уро¬
жаях и проживающих на них крестьянах. Последним
запретили покидать своих господ и оставлять свои зем¬
ли. Все, кто ослушивался этого приказа, приравнивались
к разбойникам и уничтожались. Кроме того, Хидэёси
ввел систему круговой поруки: если какой-либо кресть¬
янин совершал проступок, то наказанию подвергался
весь его клан, вся деревня.
Японское общество было разделено теперь на три
сословия, больше напоминающие обособленные касты:
воины, горожане (ремесленники и торговцы) и крестья¬
не. Переходить из одного сословия в другое стало не¬
возможно. Сидевшим на земле низшим самураям те-
199

сю, где властвовали могущественные Го-Ходзё и воин¬
ственные Датэ.
Хидэёси пытался мирно договориться с главой клана
Го-Ходзё — Удзимаса и пригласил его посетить вместе с
сыном Удзинао свой дворец в Киото. Но высокомерные
Ходзё отказались иметь дело с безродным выскочкой, и
в 1590 г. оскорбленный Хидэёси двинул против них
200-тысячное войско, в котором объединились силы
многих даймё. Значительную часть этого войска состав¬
ляли самураи Токугава Иэясу. В походе против Ходзё уча¬
ствовали и многие бывшие противники Хидэёси, вклю¬
чая Тёсокабэ Мототика и Уэсуги Кагэкацу (имевшего свои
счеты с Ходзё). Ходзё могли выставить 35-тысячную ар¬
мию (по другим данным — до 50 тысяч), огромную по
меркам эпохи Сэнгоку дзидай, но явно неспособную про¬
тивостоять объединенным силам Хидэёси.
Потеряв в боях армию и вассалов, вощи Ходзё ре¬
шили отсидеться в своем хорошо укрепленном замке
Одавара в провинции Сагами, лежавшей в самом сердце
плодородной долины Канто, исконной вотчины клана
Го-Ходзё. Хидэёси осадил неприступный замок, решив
взять его измором. Ходзё же надеялись, что войска про¬
тивника не выдержат тягот долгой осады и будут вы¬
нуждены отступить. Однако Хидэёси и его союзники
перь приходилось решить для себя дилемму: либо ос¬
таваться воинами и сохранить право на ношение двух
мечей, но отказаться от своих участков и жить на скуд¬
ный рисовый паек, либо отказаться от почетного звания
самурая и стать податными крестьянами.
Крестьянам было категорически запрещено носить
и даже иметь любое оружие, кроме простейших земле¬
дельческих орудий. Так началось разоружение кресть¬
янства, получившее название катана-гари (охота за ме¬
чами). Крестьяне должны были под страхом суровой
кары сдать все оружие. Из него Хидэёси намеревался
отлить железные детали для грандиозной статуи Будды,
который стал бы защитником крестьян. Этот хитроум¬
ный шаг позволил Хидэёси сыграть на набожности кре¬
стьян: добровольно сдав оружие, они совершили бы тем
самым акт благочестия и улучшили бы свою карму. В про¬
тивном случае они рисковали навлечь гнев Будды и всех
божеств не только на свою голову, но и на головы всех
своих родственников и соседей, а это могло повлечь за
собой страшные для нарушителя последствия. Кресть¬
янам пришлось подчиниться...
Массовое разоружение всех простолюдинов позво¬
лило Хидэёси ликвидировать всякого рода бандформи¬
рования — разбойничьи шайки, пиратов и отряды взбун¬
товавшихся крестьян. В стране был наведен «новый
порядок» — анархия сменилась тоталитарным режимом.
200

хорошо подготовились к походу, собрав огромные про¬
довольственные припасы и наладив бесперебойную по¬
ставку всего необходимого для ведения долгой кампа¬
нии, и ни в чем не нуждались.
Запертые в своей твердыне, вожди Ходзё поняли, что
замок Одавара превратился для них в мышеловку. Через
три с лишним месяца осады Ходзё Удзимаса совершил
харакири, и другие вожди Ходзё последовали его при¬
меру. Гарнизон замка и войско Ходзё капитулировали.
После этой победы Хидэёси отдал их владения — 6 про¬
винций Канто в собственность Токугава Иэясу, в обмен
на его прежние владения (провинции Микава, Тотоми и
Суруга), чтобы держать опасного «друга» подальше от
столицы — так, на всякий случай...
Теперь единственным непокоренным даймё остался
Датэ Масамунэ. Как и Ходзё, Датэ отказался от мирных
переговоров с Хидэёси, тем более что он только что
жестоко подавил крестьянское восстание и был опьянен
этим успехом. Однако он не смог оказать войскам Хи¬
дэёси, которые, покончив с Ходзё, вступили на его зем¬
ли, сколь-нибудь значительного сопротивления. Датэ
Масамунэ пришлось подчиниться воле сильнейшего про¬
тивника.
Итак, в 1591 г. после многих веков кровавых усобиц
и смуты Япония вновь обрела единство, и Хидэёси стал
ее военным диктатором. Не страдая излишней скромно¬
стью, он называл себя наиболее великим из всех прави¬
телей Японии, с которым не может сравниться даже сам
Минамото Ёритомо. Однако вместо титула сёгуна Хидэ¬
ёси довольствовался придворным титулом кампаку (пер¬
вый канцлер). Тем не менее власть его никто оспаривать
не смел, и он мог заставить трепетать самых грозных
даймё. Сам император, которому Хидэёси оказывал все
формальные знаки верноподцанничества, пожаловал его
аристократической фамилией Тоётоми. До этого Хидэ¬
ёси носил фамилию Хасиба, которую ему дал его по¬
койный господин Ода Нобунага.
В своих мечтах Хидэёси видел себя великим прави¬
телем не только Японии, но и всей Восточной Азии. Он
обдумывал широкомасштабную экспедицию для завоева¬
ния Китая и Кореи. Однако прежде чем отправиться на
покорение соседних стран, он решил навести порядок у
себя дома. «Навести порядок» означало для Хидэёси под¬
чинить всю страну своей воле, создать такую эффектив¬
ную систему управления обществом, чтобы каждый япо¬
нец был бы в полном подчинении у своего господина,
а все господа — крупные землевладельцы — под контро¬
лем верховного правителя-диктатора, каковым стал Хи¬
дэёси.
201

КОРЕЙСКИЙ ПОХОД
♦ ч'»*,
Подчинив себе Японию, Тоётоми Хидэёси в своих меч¬
тах видел себя владыкой всей поднебесной — так во
времена средневековья философы и правители Китая,
Кореи и Японии называли всю известную им дальнево¬
сточную цивилизацию, озаренную светом учения и окру¬
женную огромным числом непросвещенных, варварских
стран. Хидэёси считал, что для этого у него есть все
возможности: под его знаменами стояли самураи всех
провинций Японии, у него были талантливые, опытные
полководцы, флот для перевозки армии на континент и
главное — огромная, неутолимая жажда власти.
Многие самураи —и простые воины, и гордые кня¬
зья — одобряли намерения Хидэёси, ибо эпоха внутрен¬
них войн в Японии прошла, а мирная жизнь была им
не по душе; мечам их было тесно в ножнах, а богатства
Китая и Кореи притягивали воображение.
Поход на азиатский континент решено было начать
весной 1592 г. Сначала Хидэёси вознамерился завоевать
маленькую Корею, которую считал легкой и лакомой
добычей. Затем он хотел огнем и мечом пройтись по
Китаю, как некогда Хубилай-хан, провозгласить себя
императором новой династии и перенести столицу им¬
перии в Пекин. После завоевания йггая он рассчитывал
начать большой поход против Индии и Индокитая...
ЯПОНСКИЕ ПИРАТЫ И КИТАЙСКИЕ ГЕНЕРАЛЫ. В на¬
циональной памяти корейского народа до сих пор жи¬
вет ненависть к японским пиратам вако (многие из кото¬
рых были благородного самурайского происхождения),
что в течение многих веков опустошали корейское по¬
бережье, сжигая деревни и целые города. Дело дошло
до того, что почти вся корейская денежная наличность в
конце XIV в. была захвачена пиратами и в Корее воца¬
рился натуральный обмен. Корейское правительство
создало специальный военно-морской корпус по борь¬
бе с пиратством, который провел много успешных рей¬
дов по пиратским базам на корейском побережье и даже
на японском острове Цусима, в результате чего было
уничтожено до 500 пиратских кораблей. Японские кня¬
зья по приказу сёгунов Асикага также пытались очистить
от пиратов свои владения, но на место одного погибше¬
го пирата приходили два новых, и все начиналось сна¬
чала. Однако правительство китайской династии Мин
оценило старание сёгунов Асикага и милостиво вклю¬
чило Японию в число добровольных вассалов Китая, пре¬
доставив право на льготную торговлю.
Японские пираты в союзе со своими китайскими кол¬
легами были большой проблемой и для Китая. Их жес¬
токие набеги заставили правительство Китая построить
202

Китайская армия была огромной, ее ударную силу
составляла кавалерия, вооруженная копьями, мечами
и алебардами. Имелись также многочисленная пехота
и артиллерия, но вот ружей и мушкетов не было ни
у китайцев, ни у корейцев. По уровню военной подго¬
товки большинство китайских и корейских солдат, на¬
бранных из простолюдинов, намного уступали самураям,
да и боевой дух у них был гораздо ниже. Что же касается
китайских и корейских военачальников, то в большин¬
стве своем они были самыми настоящими чиновниками-
бюрократами. А главный талант таких воевод-бюрократов,
достигших высокого назначения не своими талантами,
а лестью и подхалимством перед начальством,—проиг¬
рывать сражения и войны, ибо озабочены они были
лишь собственной карьерой, а не защитой своей страны
от врагов. Действительно талантливые полководцы, как
это часто случается, оставались не в чести. Стратегия
китайских полководцев того времени в целом была не¬
хитрой: задавить числом, не считаясь с потерями; в ко¬
нечном счете это решило исход многих войн.
В корейской армии дела обстояли еще хуже, чем
в китайской. Хотя правительство Кореи было осведом¬
лено о нарастающей японской угрозе, перспектива войны
рассматривалась как нечто абстрактное, не относящееся
к реальной жизни. Не существовало даже приблизитель¬
ного плана оборонительных мер на случай внезапного
вдоль побережья целую сеть оборонительных крепос¬
тей, силами китайской армии периодически проводи¬
лись военные рейды по уничтожению пиратских гнезд.
В середине XVI в. против японских пиратов выступи¬
ло большое войско во главе с опытными военачальника¬
ми; один из них так отозвался о своих противниках: «За
последние семь лет я провел много сражений, и мне уда¬
лось хорошо разобраться в тактике противника: поджи¬
дая нас, пираты укрепляются на высотах и стараются
продержаться до темноты; когда наши солдаты устают
от боя, те идут на прорыв. Когда же нам приходится от¬
ступать, они бросаются в контратаки и преследуют нас
по пятам.
Похоже, что их войска идут в бой всегда свежими
и полными боевого духа. Многие из них украшают свои
шлемы цветной шнуровкой, металлическими рогами
и фигурками демонов, которые устрашают наших вои¬
нов. У многих на шлемы прикреплены также зеркала; во¬
оружены они копьями и мечами, начищенными до
блеска. И все это сияет в лучах солнца и наводит ужас
на наших солдат, идущих в бой».
Китайские стратеги использовали опыт закаленных
в сражениях с пиратами воинов и мастеров боевых ис¬
кусств; появилась новая хитроумная тактика. Оценив ка-
203

нападения из-за моря. Корейская армия состояла из
плохо обученных солдат, вооруженных в большинстве
своем одним лишь копьем или одним только луком. Цен¬
трализованное командование фактически отсутствовало,
армия была распылена на небольшие крепостные гарни¬
зоны и пограничные отряды, которые не могли оказать
самураям сколь-нибудь серьёзного сопротивления.
У Кореи, однако, было одно немаловажное преиму¬
щество: ее военно-морской флот, оснащенный первыми
в истории «броненосцами» — огромными «кораблями-
черепахами» — и по своей боевой мощи не имевший себе
равных. Корейцы, почитавшие морскую черепаху как сол¬
нечное божество, украшали носы своих «кораблей-чере-
пах» ее деревянными фигурами, борта и палубу обшива¬
ли металлическими листами, защищавшими корабль и
его экипаж от пушечных ядер. Палубу также прикрывал
«бронированный» навес наподобие черепашьего панци¬
ря, вдобавок оснащенный острыми шипами, грозивши¬
ми смертью любому осмелившемуся на абордаж такого
корабля. Кроме того, «черепахи» были вооружены трид¬
цатью—сорока пушками, что превращало их в плавучие
крепости. У японцев таких кораблей не было; более того,
у них не было и настоящего военного флота. Имевши¬
еся в распоряжении Хидэёси корабли предназначались
для транспортных операций, но не для боевых. Поэто¬
му, будь корейское командование порасторопней, у него
появился бы неплохой шанс уничтожить японскую ар-
чество японских мечей (которые нередко перерубали ки¬
тайские прямые мечи дзянь), китайцы вооружились изо¬
гнутыми мечами дао с большим широким клинком и ост¬
рым лезвием. Кроме того, тщательно изучив манеру
рукопашного боя японцев, разработали для своих вои¬
нов целую систему контрприемов, используя разнооб¬
разные и неожиданные круговые движения и удары. Так¬
тика китайцев вскоре дала результаты: за восемь лет,
с 1559 по 1567 гг., их войска уничтожили более двадцати
тысяч морских разбойников.
В борьбе с японскими пиратами большую помощь
традиционно оказывали воинственные монахи Шао-
линьского монастыря, которые обучали китайских
солдат шаолиньскому у-шу, а также действовали неболь¬
шими самостоятельными отрядами наподобие совре¬
менного спецназа. Однако таких мастеров в китайской
армии было немного, и в больших войнах они погоды не
делали. Кроме того, как неоднократно показывал опыт
проигранных битв, в больших массовых сражениях, где
применяется огнестрельное оружие, решающими фак¬
торами победы являются маневренность и координиро¬
ванность всего войска в целом, а не индивидуальная
подготовка отдельных воинов.
204

Гуан-Юй, китайский бог войны
мию прямо в море, не дав ей высадиться на берег. Од¬
нако отсутствие единого командования и рассредоточен¬
ность кораблей по отдельным портам не позволили
корейцам действовать быстро и слаженно.
Хидэёси был уверен в успехе своего похода. Если
слабая Корея не могла отбиться даже от японских пира¬
тов, то могучий и тщательно спланированный удар дол¬
жен был сокрушить небольшую страну и превратить ее
в континентальную провинцию Японии. Хидэёси знал о
состоянии и вооружении корейской и китайской армий
и не сомневался, что его доблестные самураи смогут
быстро и легко разгромить своих континентальных
противников. Войска Хидэёси должны были пройти Ко¬
рейский полуостров с юга на север стремительным мар¬
шем, разгромить корейскую армию, захватить все важ¬
нейшие крепости и «навести порядок» в захваченных
провинциях. Затем, развивая успех, предполагалось быс¬
тро пересечь корейско-китайскую границу и выйти на
просторы Срединной империи прежде, чем ее импера¬
тор и его медлительные генералы сумеют организовать
сколь-нибудь значительное сопротивление.
Хидэёси основательно подготовился к Корейской кам¬
пании: мобилизовав силы всех ныне подвластных ему
крупных княжеских домов, он снарядил 160-тысячную
армию вторжения и 130-тысячный резерв, расквартиро¬
вавшийся близ замка Нагоя на севере острова Кюсю, где
разместился генеральный штаб Хидэёси. Армия вторже¬
ния состояла из девяти корпусов. Первыми на корей¬
ской земле должны были высадиться 3 корпуса, находив¬
шиеся под командованием Кониси Юкинага (около
19 тысяч человек), Като Киёмаса (до 23 тысяч воинов) и
Курода Нагамаса (более 11 тысяч).
Благополучно переправившись через Цусимский про¬
лив, в первых числах апреля 1592 года японские кораб¬
ли подошли к корейскому побережью близ порта Пусан,
и началась высадка войск
Появление самураев на корейской земле привело
вана — правителя Кореи — в состояние шока. Он не знал,
что делать. Разрозненные отряды корейских войск сразу
же оказались отрезанными друг от друга и от централь¬
ного правительства, к ним не доходили приказы и не
поступала оперативная информация, они оказались бро¬
шенными на произвол судьбы и понесли огромные по¬
тери. В начале вторжения совершенно бездействовал
корейский флот: многие военные корабли были уничто¬
жены в своих гаванях, так и не успев выйти в море.
Впервые же дни войны были захвачены Пусан и
многие другие стратегически важные порты и крепости;
три высадившихся японских корпуса стремительным
205

Штурм Пусана войсками Кониси
Юкинага в 1592 г. Корейская картина
ХУШ в. Фрагмент
маршем двигались на север, к столице Кореи Сеулу, унич¬
тожая все на своем пути. Через 20 дней с момента вы¬
садки десанта столица пала, ван и его правительство
бежали на север, в Пхеньян, армия была разбита и де¬
морализована. Китайский император, на чью защиту
рассчитывала Корея, находившаяся в вассальной зависи¬
мости от Срединной империи, как всегда, медлил с при¬
нятием решений, предпочитая тактику выжидания.
После захвата Сеула корпус Кониси Юкинага напра¬
вился на северо-запад, начав наступление на Пхеньян,
корпус Като Киёмаса — на северо-восток, к китайской
границе. Остальные высадившиеся в Корее корпуса при¬
ступили к захвату центральных и южных провинций. Это
оказалось отнюдь не таким легким делом, как рассчиты¬
вало японское командование: возмущенные жестоким
обращением, поборами и унижениями, корейские крес¬
тьяне поднялись на партизанскую войну. Терять им было
нечего: их дома сожжены, поля вытоптаны, родные и
близкие погибли если не от самурайского меча, то от
начавшихся эпидемий и голода.
206

Восставших крестьян поддержали буддийские мона¬
хи, традиционно знавшие толк в боевых искусствах,
особенно в рукопашном бою. Они учили крестьян, как
без оружия нападать на конных самураев, как уклонять¬
ся от ударов меча или копья, как врачевать жестокие
раны. Многочисленные крестьянские повстанческие от¬
ряды уходили в горы и оттуда наносили дерзкие удары
по тылам японцев.
К середине мая корейскому командованию удалось,
наконец, организовать свою армию для боевых действий.
Ее первым крупным сражением стала защита переправы
через реку Имджинган на пути от Сеула к Пхеньяну.
В течение 10 дней корейским воинам удавалось отбивать
атаки самураев Кониси Юкинага и не пускать их через
реку. Тогда Кониси решил применить хитрость: неожи¬
данно его самураи стали сниматься с места и отходить,
они бросили свои позиции и сожгли свой лагерь. Ко¬
рейские войска, возликовав, начали преследовать отсту¬
пающих японцев и переправились через реку, где сразу
попали в засаду и были наголову разгромлены. Путь на
Пхеньян был открыт. Город пал в середине июня, а ван
и его правительство бежали дальше на север, отчаянно
взывая к китайскому императору о помощи.
Корпус Като Киёмаса также стремительно продвигал¬
ся вперед в северо-восточном направлении, захватывая
одну корейскую крепость за другой, пока не вышел к
границе с Китаем. К этому времени японцы контроли¬
ровали половину корейской территории. Однако побе¬
ды японцев на суше были омрачены поражениями в мор¬
ских сражениях С июне 1592 г. у всех на слуху стало
имя Ли Сунсина, командира одной из корейских флоти¬
лий. Когда он понял, что никакого организованного
сопротивления врагу не существует, то решил действо¬
вать на свой страх и риск. Он вывел свои корабли в
море и 16 июня атаковал некоторые прибрежные остро¬
ва близ Пусана, где укрылось большое количество япон¬
ских судов. В результате смелого рейда корейским моря¬
кам удалось уничтожить 60 больших японских кораблей.
Продолжая атаковать базы японского флота, Ли Сун-
син полностью овладел инициативой на море. Его мо¬
ряки в ходе нескольких операций уничтожили до 200
японских кораблей, которые оказались не в состоянии
противостоять корейскому флоту. Японцы боялись вы¬
ходить в море, а оставшиеся в Пусане корабли вытащи¬
ли на берег под прикрытие береговых батарей. В ре¬
зультате японские войска оказались отрезаны от Японии,
их морские коммуникации нарушены, и японское ко¬
мандование, лишенное подкреплений, было вынуждено
приостановить наступление и перейти к обороне. На-
207

девда Хидэёси на молниеносную войну не оправдалась,
и война приняла затяжной характер, а это грозило про¬
валом всей кампании.
Осенью 1592 г. китайское имперское правительство
решило, наконец, вступиться за своего терпящего бедст¬
вие вассала и подготовило к походу против самураев
200-тысячную армию. Первым корейскую границу пере¬
сек авангард — 5-тысячный кавалерийский отряд, кото¬
рый сразу же попал в хитроумно подготовленную самура¬
ями Като Киёмаса ловушку и был полностью уничтожен.
Но вслед за небольшим авангардом последовали более
крупные китайские отряды, имевшие численный перевес
над японцами.
Самураи стали отступать с тяжелыми боями, сдавая
позицию за позицией, крепость за крепостью. Однако и
при отступлении самураи не теряли высокого боевого
духа, изматывали китайские отряды арьергардными стыч¬
ками, при первой же возможности контратаковали и
устраивали на каждом шагу засады. Так, в одном из та¬
ких сражений китайская кавалерия штурмовала позиции
самураев, защищавших вершину горы. Когда китайские
всадники помчались в атаку, японцы вдруг изобразили
отступление и побежали вниз по покрытому скользким
льдом склону с другой стороны горы. Китайцы в азарте
преследования ринулись за ними и попались в очеред¬
ную ловушку: из-за каждого куста, из-за каждой щели по
ним открыли ружейный огонь спрятавшиеся в засаде
стрелки. Китайские кони падали на льду, подминая под
себя седоков. Убегавшие самураи развернулись и напали
на смешавшихся всадников, мечами подрубая коням ноги
и добивая упавших кавалеристов.
Однако, несмотря на постоянные поражения в стыч¬
ках с самураями, стратегической инициативой облада¬
ли все-таки китайцы. Благодаря подавляющему числен¬
ному перевесу в конце 1592 г. им удалось подойти к
Пхеньяну и взять его штурмом. Японцы организованно
отступили к Сеулу, на заранее подготовленные рубежи
обороны.
На этом этапе военные действия были приостанов¬
лены. И японская, и китайская армии нуждались в отды¬
хе, и их командование решило начать переговоры. Са¬
мураям стало уже ясно, что ни Китая, ни даже Кореи им
завоевать не удастся. Ведь война помимо боевого мас¬
терства требует и огромных усилий по организации
снабжения войск продовольствием, оружием и боепри¬
пасами, лечения и эвакуации раненых воинов, постоян¬
ного пополнения действующих войск свежими подкреп¬
лениями, организации управления завоеванными землями
и т.д. А все это Японии пока что было не под силу.
208

Великий корейский флотоводец Ли
Сунсин, наводивший ужас на японцев
и отдавший жизнь за освобождение
своей страны
К переговорам стремились и китайцы, которым война
за интересы корейского вана была совершенно не нуж¬
на, и решить дело мирным путем представлялось им наи¬
лучшей возможностью.
Однако Хидэёси не желал ничего знать и требовал
от своих генералов только победы. На переговорах он
занял жесткую позицию, требуя от китайского импера¬
тора признать его ваном Кореи, отдать ему в жену одну
из минских принцесс и предоставить ему еще целый
ряд привилегий. Китайские же переговорщики были в
ужасе от его требований, ибо они были оскорбительны
для императора Срединной империи. Опасаясь, что им¬
ператор, узнав об истинном положении вещей, в гневе
поотрубает им головы, они решили схитрить. Поэтому,
сообщая императору требования Хидэёси, они предна¬
меренно их искажали: мол, правитель заморских варва¬
ров трепещет от ужаса перед лицом китайского импе¬
ратора и молит о прощении, но не надо добивать
несчастного — лучше проявить милость и дать ему воз¬
можность сохранить лицо, чтобы он мог изобразить до¬
стойный уход. И что именно об этом и ведутся перего¬
воры. Естественно, Хидэёси китайские послы говорили
совсем другое — мол, их император размышляет, как
устроить все наилучшим образом, чтобы все были до¬
вольны, а это требует времени, да и спешить правителю
не к лицу.
Действительно, переговоры велись несколько лет, с
1593 по 1596 г. Пока китайские послы морочили всем
головы, японская оккупационная армия перегруппиро¬
вала силы, залечила раны и всерьез взялась за корей¬
ских повстанцев. Огню и мечу предавались целые го¬
рода. Так, летом 1593 г. был взят штурмом и разрушен
город Кёнджу, древняя столица Кореи, а его население
поголовно вырезано в отместку за упорное сопротив¬
ление: годом раньше его жители сумели отбиться от
нападения 30-тысячного японского корпуса и отстоять
свой город.
Японцам удалось одержать и еще одну победу: Кони-
си Юкинага сумел очень хитро и умно скомпрометиро¬
вать великого флотоводца Ли Сунсина, заставив корей¬
ского вана поверить, что Ли Сунсин состоит в заговоре
с японцами. Взбешенный правитель отстранил Ли Сун¬
сина от командования флотом и едва его не казнил. Эта
удачно проведенная информационная диверсия стоила
выигранного сражения: равного Ли Сунсину флотоводца
не было ни в Корее, ни в Японии, и без него корейский
флот превратился в плавающие мишени.
Между тем Хидэёси не жалел усилий для реорганиза¬
ции японского флота: было построено и оснащено мно¬
209
4

жество боевых кораблей, напоминавших корейские «че¬
репахи». По числу судов и по вооружению японский
военный флот теперь не уступал корейскому.
Наконец в 1597 г. запутавшиеся в собственных хит¬
ростях китайские послы привезли Хидэёси окончатель¬
ный ответ императора Китая, сообщив, что тот принял
его условия. Хидэёси устроил им пышную встречу в
своем замке в Киото. Хидэёси торжествовал: сам китай¬
ский император признавал его могущество и прислал
подписанную им грамоту. Однако смысл грамоты снача¬
ла вызвал у Хидэёси недоумение, а потом — гнев: в ней
говорилось, что император Поднебесной готов проявить
свое великодушие и оставить учиненные Хидэёси безоб¬
разия без наказания, если тот больше не будет его огор¬
чать и впредь пообещает быть паинькой. В качестве
особой милости император признавал Хидэёси ваном
Японии и своим вассалом. Хидэёси был взбешен: четыре
года дипломатических усилий пошли прахом! Он вза¬
шей вытолкал китайских послов и вместо ответа напра¬
вил в Корею свежий 140-тысячный экспедиционный
корпус из отборных самураев. Вновь закипела война,
вновь полилась кровь.
Сначала удача сопутствовала японским войскам: им
удалось заманить в ловушку и почти полностью уничто¬
жить знаменитый корейский флот, которым командовал
возвысившийся теперь бездарный адмирал Вон Пон, за¬
менивший опального Ли Сунсина. От всего флота оста¬
лось лишь 12 кораблей.
Свежие войска под командованием Като Киёмаса
повели новое наступление на оставленный ранее Сеул,
нанеся китайско-корейским войскам целый ряд чувстви¬
тельных поражений. С особой жестокостью расправля¬
лись японцы и с сопротивлявшимся корейским населе¬
нием, сжигая и разрушая деревни и города.
Но вскоре ход войны изменился. Из Китая пришло
новое 150-тысячное войско, и японское наступление
захлебнулось; самураи перешли к обороне, не достигнув
Сеула. С каждым днем положение японских войск ста¬
новилось все более и более тяжелым. Оправданный Ли
Сунсин вновь стал командиром флота. С оставшимися
12 кораблями он смело вышел против двухсот японских
и нанес им неслыханное поражение: 50 японских судов
пошло ко дну! Вскоре на помощь Ли Сунсину подошел
огромный китайский флот, и союзники перерезали мор¬
ские коммуникации японцев. Японские войска зимой
1597-1598 гт. испытывали нужду и в боеприпасах, и в
продовольствии, во многих частях люди голодали и даже
были вынуждены съесть своих боевых коней, которых
все равно было нечем кормить.
210

Като Киёмаса отбивается алебардой
от корейского тигра-людоеда
Като Киёмаса, сын деревенского кузнеца и
друг детства Тоётами Хидэёси, войт в
историю самурайства как отважный
воин, верный вассап и герой войн Сэнгоку
дзидай и Корейского похода
В 1598 г. подошли новые подкрепления из Китая, и
японские войска отошли к своим мощным укреплениям
на юге Кореи, взять которые союзникам было не по
зубам. Некоторое время ситуация была патовой: самураи
сидели в своих неприступных крепостях, отбивая все
попытки штурма, а китайско-корейский флот не давал
им высунуть носа из этих крепостей. 18 сентября скон¬
чался Тоётоми Хидэёси, перед самой смертью он прика¬
зал выводить войска из Кореи. Однако сделать это было
совсем непросто: японские войска были блокированы в
своих крепостях, и эвакуация войск превратилась в кро¬
вавую битву.
Особенно досталось корпусу Кониси Юкинага,- при¬
жатый к морю, он был обложен со всех сторон и нес
большие потери. На помощь Кониси поспешили воины
Като Киёмаса и самураи из провинции Сацума под ко¬
мандованием Симадзу Ёсихира, составлявшие особый
корпус. Противники встретились под городом Сачхоном,
и 30 октября 1598 г. завязалась последняя крупная битва
211

на суше. Под Сачхоном китайско-корейские войска были
в очередной раз разгромлены и отступили, оставив на
поле боя 40 тысяч убитыми. Самураи отрезали у них уши,
поместили их в бочки с соляным раствором и привезли
с собой в Японию как военный трофей. Эти уши были
захоронены в Киото, в кургане Мимидзука, как свиде¬
тельство боевой доблести.
Но и японцы понесли ощутимые потери. 16 декабря
в бухту Норьянг вошел почти весь японский флот, на¬
правленный на эвакуацию корпуса Кониси. Но путь им
вновь преградил Ли Сунсин и заставил отступающих са¬
мураев ввязаться в крупнейшее морское сражение. Мо¬
ряки Ли Сунсина потопили много тяжелогруженых япон¬
ских кораблей, и не менее 10 тысяч самураев нашли
смерть в ледяной воде. Эта битва стала последней побе¬
дой Ли Сунсина — он был убит японской пулей.
Вскоре между Китаем и Японией было заключено
соглашение о беспрепятственном выводе войск —и те
и другие давно хотели домой. Корея же была опустоше¬
на этой войной; японцы, уходя, вывезли все самое цен¬
ное, включая книги и станки для книгопечатания. Кроме
того, японцы забрали с собой до 60 тысяч самых квали¬
фицированных мастеров — художников, инженеров, ар¬
хитекторов и знатоков производства фарфора, наладив¬
ших это ремесло в Японии. Мирные отношения с Кореей
были восстановлены в 1607 г., уже при Токугава Иэясу,
который стал инициатором замирения и возобновления
торговли.

1
помощи хитрости и лести. Исида занимал пост началь¬
ника полиции, что давало ему право и возможность
влиять на ход событий. Исида, имевший дурную славу
интригана, стал претендовать на роль главного опекуна
малолетнего Хидэёри и попытался объединить вокруг
себя всех, кто был обеспокоен возвышением Токугава, и
прежде всего — остальных регентов.
Вокруг Исида постепенно стала создаваться целая
коалиция, куда вошли Мори Тэрумото, Укита Хидэиэ,
Кониси Юкинага, Симадзу Ёсихира и многие другие
видные самурайские вожди. На первых порах к ней
примкнул и Уэсуги Кагэкацу. Эта коалиция получила
название Западная армия; под ее знаменами собралось
130-тысячное войско, составленное в значительной мере
из бывалых ветеранов, участников Корейской войны.
В 1600 г. в Японии опять запахло кровью и порохом.
Началась самая настоящая война между Западной и Во¬
сточной армиями. Исида даже подсылал к Иэясу убийц-
ниндзя, которые дважды покушались на него, но оба раза
неудачно. Союзники Токугава в ответ подкараулили и
схватили самого Исида. Иэясу в тот раз пощадил своего
врага: взяв с Исида клятву вернуться в свои владения и
не участвовать более ни в каких авантюрах, отпустил
его под честное слово. Исида, однако, тут же его нару¬
шил и бежал под защиту Западной армии, которая уже
выступила в поход против Иэясу и его союзников.
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ХИДЭЁСИ. Тоётоми Хидэёси дос¬
тиг почти невозможного: пробился из низов к самым вер¬
шинам власти, став военным правителем всей объеди¬
ненной Японии. Внешностью Хидэёси не вышел — он
был низкорослым, смуглокожим. Враги злословили, что
обликом правитель напоминает обезьяну. Но при зау¬
рядной внешности он отличался сильным и волевым ха¬
рактером. Хидэёси был человеком необыкновенно ре¬
шительным и талантливым, при этом неуемная жажда
власти сочеталась в нем с кипучей жизненной энергией
и природной веселостью. Однако, как известно, власть
портит человека, меняет его характер. Последние годы
жизни Хидэёси часто подвергался приступам безудерж¬
ного гнева и припадкам подозрительности (болезнь всех
престарелых диктаторов, которым повсюду мерещатся
заговорщики).
Незадолго до смерти он безжалостно расправился
со своим племянником Тоётоми (Хасиба) Хидэцугу. По¬
скольку у самого Хидэёси долгое время не было прямо¬
го наследника, он назвал своим преемником племянни¬
ка, который служил ему верой и правдой. В 1592 г.
Хидэёси передал племяннику все свои титулы и роскош¬
ный столичный дворец Дзюракудай. Сам же принял по¬
четный титул тайко («глава правительства в отставке»).
214

Обе армии сошлись 20 октября 1600 г. близ селения
Сэкигахара, где и произошло решающее сражение всей
войны. Городок Сэкигахара стоял на перекрестке двух
важнейших торговых дорог Японии Токайдо и Накасэн-
до, находившихся под защитой замков Гифу и Киёсу.
Овладевший этими стратегическими позициями стал бы
хозяином положения. Это прекрасно понимал Токугава;
он поспешил захватить именно эти крепости, несмотря
на то что обладавшая численным преимуществом Запад¬
ная армия в это время штурмовала его собственную
штаб-квартиру — замок Фусими.
Узнав о движении Восточной армии, напуганный
Исида бросил все силы на осаду замка Фусими. Коман¬
диром отряда, защищавшего замок, был Тории Мототада,
верный вассал Иэясу, получивший приказ держаться в
осажденном замке до последнего солдата. Осада Фусими
сковала бы силы Западной армии и позволила бы Иэясу
выиграть время, необходимое для подготовки к решаю¬
щему сражению. Тории ответил своему господину, что
исполнит свой долг вассала и будет удерживать замок,
пока не погибнет.
Осада замка Фусими стала одной из самых героиче¬
ских историй этой войны. И Иэясу, и Тории понимали,
что замок Фусими обречен. Токугава не мог выделить
для обороны замка ни одного воина, ибо все силы тре¬
бовались ему для главной битвы. Но будь у Тории и в
Хидэцугу формально заменил своего всевластного дя¬
дюшку на всех постах, но на деле он оставался пешкой в
руках Хидэёси и не знал, как лучше угодить диктатору,
чьи желания нередко были противоречивыми и даже вза¬
имоисключающими. Однако мнительный и раздражи¬
тельный Хидэёси все равно был им недоволен: считал
таланты племянника скудными и не соответствующими
занимаемой им должности и даже подозревал его в из¬
мене.
В 1595 г. у 56-летнего Хидэёси вдруг неожиданно для
всех родился сын, получивший имя Хидэёри. Его мате¬
рью была Ёдогими, любимая жена Хидэёси, приходив¬
шаяся племянницей покойному Ода Нобунага. Пере¬
смотрев вопрос о наследовании в пользу сына, Хидэёси
приказал 27-летнему племяннику совершить сэппуку, и
бедному Хидэцугу пришлось собственноручно умерт¬
вить себя. Но диктатору и этого было мало: он нанял нин¬
дзя и приказал им истребить всех родственников
покойного. Ниндзя проникли во дворец Дзюракудай, где
жила семья Хидэцугу, и вырезали за одну ночь всех его
родных и близких, включая молодую жену и маленькую
дочку.
Думая о будущем своего сына, Хидэёси вспомнил,
как сам жестоко обошелся с детьми своего господина
215

десять раз больше воинов, замок все равно было не
удержать — Исида вел на его штурм всю Западную ар¬
мию. Тем не менее маленький гарнизон сумел продер¬
жаться десять дней, пока предатель не поджег укрепления
изнутри. Тогда Тории собрал остатки своего отряда —
всего около 300 человек — и повел их в атаку, 'фищы
маленький отряд атаковал войско противника, пока в
живых не остался только сам Тории и два его самурая.
Они предложили ему свою помощь для совершения сэп-
пуку, но Тории отказался, ибо считал, что такая смерть —
слишком большая роскошь, ибо обещал своему господи¬
ну драться до самого конца. Бросившись в последнюю
атаку, Тории и два его спутника перебили много врагов
и пали сами.
Мужество Тории Мототада и его самураев придало
сил воинам Восточной армии, успевшей благодаря упор¬
ному сопротивлению гарнизона замка Фусими занять
стратегически выгодную позицию.
Сражение при Сэкигахара началось рано утром, ког¬
да над полем битвы стоял густой туман. Противники не
могли видеть позиций друг друга, и поэтому вначале
сражение велось весьма хаотично: тут и там отряды
самураев терялись в тумане, сбивались с намеченных
маршрутов и неожиданно сталкивались с такими же
заблудившимися отрядами противника. Но вскоре туман
рассеялся, оба войска выровняли свои ряды и пошли
Ода Нобунага, и поэтому очень опасался за судьбу Хи-
дэёри. Он просил своих верных вассалов позаботиться
о малолетнем наследнике. Главным своим доверенным
лицом он назвал Токугава Иэясу. Но при этом решил под¬
страховаться и назначил не одного, а сразу пять реген¬
тов из числа своих ближайших сподвижников, образо¬
вавших нечто вроде регентского совета, куда вошли,
кроме Иэясу, верный друг и вассал Хидэёси — Маэда
Тосииэ, Уэсуги Кагэкацу (приемный сын знаменитого
воителя Уэсуги Кэнсина), Мори Тэрумото, остававший¬
ся могущественнейшим феодалом, и УкитаХидэиэ, глав¬
нокомандующий японской армии в Корее. 15 августа
1598 г. все пять регентов дали Хидэёси письменную клят¬
ву, что будут защищать интересы Хидэёри от каких бы
то ни было посягательств вплоть до достижения им со¬
вершеннолетия.
Хидэёси скончался 18 сентября 1598 г. в своем сто¬
личном дворце Фусими и был погребен в специально
построенном синтоистском храме. Незадолго до смер¬
ти Хидэёси оставил прощальное стихотворение:
Я пришел в этот мир, как росинка,
И, как росинка, истаял.
Увы, даже Осакский замок
Лишь сновидение внутри сновидения.
216

Парадный доспех Токугава Иэясу,
украшенный изображением восходя¬
щего солнца и гербами могуществен¬
ных самурайских кланов
друг на друга. Началась резня. Благодаря своему числен¬
ному превосходству Западная армия стала теснить Вос¬
точную, но Токугава приготовил своим противникам
«сюрприз»: накануне сражения ему удалось перетянуть
на свою сторону Кобаякава Хидэаки и еще четырех дай¬
мё, поначалу поддержавших Исида. В решающий момент
второго дня сражения, когда воинам Западной армии уже
казалось, что победа близка, отряды Кобаякава неожи¬
данно атаковали их в самом уязвимом месте с правого
фланга. Ряды Западной армии дрогнули и повернули
вспять; в последующем отступлении и повальном бег¬
стве были убиты тысячи и тысячи воинов, переживших
жестокие сражения в Корее, но встретивших смерть у
себя на родине. Многие из командиров Западной армии
совершили сэппуку. Исида Мицунари и некоторым его
союзникам удалось бежать, но позже их схватили, под¬
вергли страшным пыткам и обезглавили. Их головы
подняли на копья и выставили для обозрения в Киото.
Среди казненных был и герой Корейской войны Кони-
си Юкинага. Будучи христианином, он отказался совер¬
шить сэппуку и предпочел пытки и позорную казнь
(христианство рассматривает самоубийство как тягчай¬
шее преступление и смертный грех), но сохранил до
самого конца самурайскую твердость духа.
Благодаря победе при Сэкигахара и разгрому оппо¬
зиции, Токугава оказался вне всякой конкуренции, и
никто не мог более препятствовать его планам. Теперь
Иэясу стал непререкаемым авторитетом и по праву силь¬
ного провел новый передел земельных владений, щедро
наградив своих сторонников за счет проигравших дай¬
мё. Так, например, некогда самый богатый и могуще¬
ственный князь Мори Тэрумото, которого португальские
миссионеры в своих записках называли «королем Япо¬
нии», лишился почти всех своих владений.
Наиболее щедро Иэясу наградил самого себя, присо¬
единив к своим землям столь обширные владения, что
теперь его годовой доход составил более шести с поло¬
виной миллионов коку. В 1603 г. Токугава возвел в Кио¬
то, словно в память о своей победе, величественный
замок Нидзё, где в том же году сам император торже¬
ственно провозгласил его сэйи тай сёгуном — военным
правителем Японии. Итак, Токугава снял урожай с того
поля, которое вспахал Ода Нобунага и засеял Тоётоми
Хидэёси. Полной победой клана Токугава закончилась
эпоха гражданских войн. Именно благодаря умению тер¬
пеливо ждать своего часа и действовать самым реши¬
тельным образом, когда этот час пробьёт, Иэясу добился
победы над гордыми и могущественными противника¬
ми, которые сначала даже не брали его в расчет.
217

Портрет Токугава Иэясу кисти зна¬
менитого художника Каноо Танью. На
занавесях изображен герб Токугава —
трилистник мальвы
ЗА ГРЕХИ ОТЦА... Титул сёгуна был почетным и желан¬
ным: как главнокомандующему самураев, сёгуну под¬
чинялись все самурайские вожди. Однако сам по себе
титул этот не гарантировал ни безопасности его обла¬
дателю, ни смирения других вождей перед авторитетом
сёгунского жезла. Сёгун должен был иметь собственные
силы, чтобы в корне пресекать любую смуту и бдительно
предугадывать саму возможность ее появления, пока
она не разгорелась пожаром новой войны.
Врагов же у Токугава оказалось более чем достаточ¬
но, и многие обделенные даймё серьёзно думали о мя¬
теже. Центром, вокруг которого могла сплотиться новая
враждебная коалиция, стал Хидэёри, сын и официаль¬
ный преемник покойного Тоётоми Хидэёси, унаследо¬
вавший титул кампаку и мощный Осакский замок. Пока
Хидэёри был мальчиком, Иэясу не обращал на него вни¬
мания; однако когда соперник повзрослел, то Иэясу ре¬
шил взяться за него всерьёз, тем более что нашелся и
благовидный предлог. Началось все с курьеза: в 1614 г.
Хидэёри, желая обрести заслугу перед буддийской цер¬
ковью, на свои средства отреставрировал храм Хооко-
одзи в Киото и отлил новый колокол, на котором была
сделана иероглифическая надпись. Однако случилось
так, что в надпись эту вошли два иероглифа, составляю¬
щие имя Иэясу. Но между этими двумя иероглифами
вклинился третий, входивший в имя Хидэёри, и в наро¬
де пошли слухи, что это все не просто так, а знамение,
что скоро молодой Хидэёри скинет престарелого Иэясу.
Узнав об этом, Иэясу потребовал от Хидэёри офици¬
ально признать себя вассалом рода Токугава. Хидэёри
же наотрез отказался, и Иэясу объявил его мятежником.
Участь Хидэёри была решена. Буддизм учит, что грехи
человека неизбежно сказываются на участи его детей,
218

План Осакского замка. Работа гол¬
ландского художника второй полови¬
ны ХУЛ в.
I
*
ибо они не только наследуют дурную карму родителя, но
и расплачиваются за его дела. Тоётоми Хидэёси имел на
совести немало грехов. То, как он не по-божески обошел¬
ся с наследниками Ода Нобунага и со своим племянни¬
ком, теперь аукнулось в судьбе его собственного сына.
В конце 1614 г. Иэясу собрал 180-тысячную армию
и направил ее против Осакской твердыни, где укрылся
Хидэёри. Тот обратился за помощью ко всем главам
крупных самурайских кланов, поддерживавших его отца,
но не получил ответа. Исключение составил Тёсокабэ
Моритика, сын Мототика, крупнейшего даймё острова
Икоку, побежденного самураями Хидэёси. Моритика
предпочел разделить судьбу Хидэёри и вместе с ним
принял смерть.
Несмотря на безысходность положения, Хидэёри
сумел-таки организовать достойное сопротивление,
собрав 90-тысячное войско, состоявшее по большей ча¬
сти из ронинов — «бесхозных» самураев, после Сэкига-
харской битвы лишившихся и господина, и земельного
надела и потому готовых выступить против власти Току¬
гава. Войскам сёгуна пришлось преодолевать их ожес¬
точенное сопротивление. Ценой больших потерь напа¬
давшим удалось захватить внешние рубежи обороны,
однако сам замок был прекрасно укреплен, а его много¬
численные защитники были прекрасно вооружены и име¬
ли огромные запасы продовольствия. Иэясу не решил¬
ся штурмовать замок и пошел на военную хитрость. Он
предложил Хидэёри заключить мир, пообещав, что оста¬
вит его в покое, если тот засыплет рвы вокруг замка
и разрушит важнейшие защитные сооружения. Хидэё¬
ри принял эти условия, и хитрый сёгун возликовал.
Летом 1615 г. он вновь подошел к стенам Осакской
твердыни, на сей раз с 250-тысячной ратью. Токугава
219

Штурм Осакского замка в 1615 г.
Роспись ширмы. Фрагмент
предложил Хидэёри оставить замок, распустить свою
армию и уехать в любую другую провинцию на правах
даймё. Хидэёри наотрез отказался от этих условий, по¬
казавшихся ему унизительными, и выступил навстречу
со 100-тысячной армией. Войска сошлись 2 июня 1615 г.
в местечке Тэннодзи, где произошла самая грандиозная
битва в истории самурайских войн. Самураи, верные
семье Тоётоми, дрались отчаянно и бесстрашно. Осо¬
бенно прославился командир гарнизона Осакского зам¬
ка Санада Юкимура, погибший смертью героя, но успев¬
ший своими стремительными и отважными действиями
нанести огромный урон войску Токугава. Тем не менее
сказался абсолютный численный перевес армии сёгу-
на, и Хидэёри был разбит. Самураи Иэясу приступили к
штурму замка, громя его орудийными залпами. Замок
был охвачен пожаром, большинство его защитников по¬
гибли. Все члены семьи Тоётоми заперлись в пылающей
башне. В традиционной манере гибнущего, но не поко¬
рившегося самурайского клана мужчины перебили сво¬
их женщин, а сами совершили харакири. Так погиб Хидэ¬
ёри и ушла из жизни его мать Ёдогими (почти в точности
повторив судьбу своей собственной матери). Спаслась
лишь жена Хидэёри, Сэн-но Химэ, приходившаяся внуч¬
кой Токугава Иэясу, которую Хидэёри накануне своей
гибели выслал из замка под защиту ее деда. Последний
из клана Тоётоми, восьмилетний сын Хидэёри, был схва¬
чен самураями Токугава и по приказу сёгуна обезглав¬
лен. Саму фамилию Тоётоми во времена сёгуната Току¬
гава было запрещено даже упоминать.

Самураи клана Исикава, выступившие
на стороне Токугава
Токугава Иэясу отправляется на штурм
Осакского замка. Фрагмент живопис¬
ного свитка XVII в.

Про выдержку Токугава Иэясу сложилась такая прит¬
ча: если бы посаженный в клетку соловей не пожелал
петь, то Ода Нобунага убил бы соловья, Тоётоми Хидэ¬
ёси попытался бы птичке «развязать клюв» силой, а Иэясу
стал бы терпеливо ждать, пока соловей не запоет сам.
И эта великая мудрость в конце концов принесла ему
удачу.
ЯПОНИЯ ПОД ВЛАСТЬЮ СЕГУНОВ ТОКУГАВА
Пятнадцать поколений клана Токугава правили Японией
более двухсот пятидесяти лет. Правители из этого ста¬
ринного аристократического рода были самыми могу¬
щественными сёгунами в истории Японии. Наученный
горьким опытом своих предшественников, Иэясу сделал
все, чтобы его потомки продолжали править Японией и
после его смерти. Сам он скончался в возрасте 75 лет,
год спустя после взятия Осакского замка и уничтоже¬
ния семейства Тоётоми. Власть по наследству перешла к
его сыну Хидэтада, получившему титул сёгуна еще в
1605 г.
Период Эдо (1603-1867) — так называлась эпоха
правления сёгунов Токугава — считался «золотой порой»
самурайства. Наконец, после многих веков кровопроли¬
тия, в стране был наведен порядок, и народ смог на-
слаждаться долгим миром. Действительно, осваивались
новые земли, на полях зрел и колосился рис, который
уже не вытаптывали обезумевшие от крови боевые кони.
Армии врагов-соседей не сжигали крестьянские дома,
сельское хозяйство неуклонно развивалось, увеличивались
урожаи риса. В городах процветали искусства и ремесла,
торговля набирала невиданные ранее обороты: купцы
могли спокойно заниматься коммерцией, ибо торговые
дороги были очищены от лесных разбойников, а мор¬
ские пути — от пиратов. Самураи теперь не гибли в сра¬
жениях целыми кланами и получили возможность за¬
няться не только совершенствованием боевого искусства,
но и уделить значительное время своему интеллектуаль¬
ному развитию.
Однако японцам за этот «новый порядок» пришлось
платить дорогой ценой. Власть сёгуна была очень жест¬
кой, тоталитарной. Жизнь всех японцев, начиная от
нищих крестьян и до самых богатых даймё, детально
регламентировалась суровыми законами, выполнение
которых строго контролировалось чиновниками прави¬
тельства. Существовали жесткие предписания для всех
слоев населения, как и где следует им жить, с кем об¬
щаться, как одеваться, как и сколько раз кланяться в той
222

Синтоистский храм Тосёгу, посвящен¬
ный Токугава Иэясу
После смерти Токугава Иэясу был обоже¬
ствлен — его объявили воппощелшем син¬
тоистского божества Тосёо Дайгонгэн
(•Великое воплощение, озаряющие своим
светом Восток»), и в 1636 г. внук Иэясу,
Иэмицу. приказал возвести роскошный
храм в городе Никкэ, чтобы упокоить там
останки деда как национальную святы¬
ню. Правда в 1873 2, уже после падения
сёгуната Токугава, духу Иэясу пришлось
потесниться, ибо к нему в этот же храм
решением имперского правипигльства *под-
селили• двух других великих духов — Ми-
намото Еритамо и Тоётами Хидэёси
или иной ситуации, как думать, как зарабатывать на
жизнь, как развлекаться, как украшать себя, во что ве¬
рить и каким богам поклоняться и даже как страдать
и как умирать. Все население было пересчитано пого¬
ловно, и каждый человек был внесен в соответствующие
списки с указанием имени, места жительства, социаль¬
ного и семейного положения. Нарушителей этих зако¬
нов жестоко наказывали, бросали в мрачные тюрьмы,
пытали и казнили за малейшую провинность.
Японское общество непреодолимыми барьерами было
разделено на несколько сословий, больше напоминаю¬
щих касты. Принадлежность к сословию сохранялась
пожизненно и передавалась по наследству, переходить
из одного сословия в другое было невозможно, а браки
между представителями разных сословий исключались.
Каждое из сословий имело также сложные внутренние
градации и свою иерархию.
К высшему, благородному сословию принадлежали
самураи, японские дворяне. Им запрещалось заниматься
земледелием и тем паче торговлей, зато прямо предпи¬
сывалось нести пожизненную военную службу при сво¬
ем господине, за что они получали рисовый паек, в очень
редких случаях — землю. Самурайское сословие насчи¬
тывало в эпоху Токугава около двух миллионов человек
(включая всех членов самурайских фамилий).
223

Замок Эдо, резиденция сегунов Току- Среднее сословие составляли крестьяне, абсолютное
гава. Фрагмент росписи декоративной большинство населения Японии — свыше восьмидесяти
ширмы XVII в.	,т,	„ ,
процентов.	Жили они в страшной бедности, питались
впроголодь	и были пожизненно прикреплены к своим
хозяевам, не имея права своевольно покидать деревню.
Да, собственно говоря, и идти-то было некуда, везде был
один и тот же порядок Кроме того, все перемещения
по стране	строго контролировались правительством, а
на дорогах	стояли военные заставы. Свирепые стражни¬
ки останавливали путешественников и дотошно изучали
их дорожные грамоты, подтверждавшие, что им разре¬
шено властями перебраться из одного места в другое.
Не имевших таких грамот скручивали веревками и во¬
локли в тюрьму как бунтовщиков.
Крестьяне подвергались безжалостной эксплуатации:
большую часть урожая они отдавали своему даймё и в
государственную казну. Фактически князь мог делать со
своими крестьянами все, что хотел, и те не имели права
на него куда-либо жаловаться. Ослушавшихся ждала не¬
медленная казнь. Хотя были известны случаи, что дове¬
денные до отчаяния крестьяне все-таки добирались до
самого сегуна и ценой своей жизни подавали ему «чело¬
битную». В эпоху Токугава произошло около полутора ты¬
сяч крестьянских восстаний, жестоко подавленных влас¬
тями.
Третье сословие составляли горожане, делившиеся на
ремесленников и торговцев (впоследствии торговцы
были выделены в самостоятельное сословие); формаль¬
но их статус был ниже, чем у крестьян, однако на прак¬
тике именно представители торгового сословия держали
руку на пульсе экономической жизни страны, контроли¬
ровали весь товарооборот, осуществляли важнейшие для
224

Главная башня Эдоского замка
В 1651 г. она сгорела от удара молнии. По
странному стечению обстоятельств в
1651 г. скончался Измииу, третий сёгун
Токугава
национальной экономики экспортно-импортные опера¬
ции, поставляли князьям оружие, амуницию и провиант,
обменивали самураям их рисовый паек на деньги и то¬
вары.
Ниже всяких сословий были парии, изгои общества.
К категории отверженных принадлежали представители
«нечистых» профессий, связанных с убийством живых
существ (мясники, живодеры, кожевники, палачи) или со
всякой грязной работой (уборщики нечистот, кладбищен¬
ские служки). К париям причисляли также всякого рода
бродяг: опустившихся актеров, низших проституток (за¬
бавно, что в Японии того времени актеры даже самых
высших разрядов по своему статусу приравнивались к
проституткам: они так же не имели права покидать без
специального разрешения пределы «веселых кварталов»
и так же должны были носить соответствующее платье),
нищих, бродячих знахарей, гадалок, ведьм, воров и про¬
чий сброд. Изгоями могли стать и люди, потерявшие
принадлежность к своему сословию, например самураи,
прогневавшие своего господина и вовремя не совершив-
225

1
шие харакири; нарушившие закон и ударившиеся в бега
простолюдины, а также случайно попавшие в Японию
иностранцы — например, корейцы или китайцы. Изгои
считались «нечистыми», и общение с ними могло «оск¬
вернить» любого добропорядочного японца.
Особую весьма уважаемую касту, но стоявшую, так
сказать, вне общества, составляли буддийские священники
и монахи и синтоистские жрецы, которых было около
десяти-пятнадцати тысяч. Буддийское монашество, по¬
хоронившее память о своем ратном прошлом, теперь
сосредоточилось исключительно на делах религиозных
и вполне вписалось в структуру государственного уст¬
ройства.
Над обществом стояли члены императорской фами¬
лии и придворные аристократы кугэ, жившие при импе¬
раторском дворе на отпускаемые правительством сёгуна
«императорские» фонды и не имевшие своей собствен¬
ной экономической базы. Кугэ вели весьма обособлен¬
ную жизнь — никаких данных об их численности, мате¬
риальном положении и занятиях не имеется. Придворные
аристократы, отличавшиеся высочайшей образованнос-
КАРАТИСТЫ ПРОТИВ САМУРАЕВ. Самураи воинствен¬
ного клана Симадзу отличились во время Корейского по¬
хода. Однако в битве при Сэкигахара воинство Симадзу
выступило на стороне Западной коалиции против Току¬
гава Иэясу. Когда битва была проиграна, отряды Си¬
мадзу попали в окружение, однако глава клана, Ёсихи-
ро, отважно повел своих воинов на прорыв, и им удалось
пробиться через укрепленный лагерь Восточной армии
и оторваться от преследователей. Об этом прорыве
впоследствии были сложены легенды.
Победитель Токугава, расправившийся со всеми сво¬
ими врагами, хотел лишить владений и дом Симадзу, но
по размышлении решил, что разумнее будет не множить
врагов, а умиротворять их, а посему сохранил за князь¬
ями Симадзу их исконную вотчину — провинцию Сацу-
ма. Непокорный глава клана, Симадзу Ёсихира, передал
свой титул своему сыну и наследнику Тадацунэ, а сам
постригся в монахи. Тадацунэ, томившийся без ратного
дела, вспомнил, что его клану традиционно принадле¬
жала не только провинция Сацума, но и так называемые
«Двенадцать южных островов», под которыми понима¬
лись острова Рюкю.
По своему языку и культуре жители Рюкюских остро¬
вов были близки японцам, однако в течение долгих ве¬
ков их этнос развивался в отрыве от японского: еще
в XIII в. на островах возникло несколько независимых
мини-государств. На одном лишь острове Окинава было
сразу три владения — Хокудзан, Нандзан и Тюудзан.
В 1492 г. Рюкю были объединены под владычеством пра-
226

тью, были своеобразной интеллектуальной элитой япон¬
ского общества, хранителями культурных традиций и
экспертами в области этикета, истории, изящных ис¬
кусств и традиционных общественных наук.
Во главе японского общества стоял сёгун. Титул сёгу¬
на был наследственным и являлся исключительной при¬
вилегией семьи Токугава, разделившейся на три ветви —
Токугава из Овари, Токугава из Мито и Токугава из Кии.
За ними шли родственные с Токугава фамилии — Хито-
цубаси, Симидзу и Таясу, не имевшие собственных вла¬
дений и постоянно жившие при дворе сёгуна в Эдо.
Когда среди самих Токугава не оставалось законных
наследников сёгуна, то титул этот вместе с фамилией
Токугава мог быть передан одному из представителей
этих трех родов. Так и произошло в 1773 г., когда сёгу-
ном Токугава стал Иэнари из семьи Хитоцубаси; Иэнари
наследовали трое его потомков. При сёгуне состояло
правительство — бакуфу,— управлявшее и государственны¬
ми делами, и внутренними делами дома Токугава. Пра¬
вительству подчинялась армия военных и гражданских
чиновников самурайского происхождения.
вителя княжества Тюудзан — Сёо Хаси — в единое госу¬
дарство. В XIV в. окинавские правители признали китай¬
ский протекторат: покровительство Минской империи
позволяло вести большую торговлю с Китаем, и это было
выгодно для окинавцев. Влияние китайцев и китайской
культуры чувствовались здесь гораздо сильнее, чем в
Японии.
Чтобы найти выход энергии воинственных самураев
из Сацума, скучавших без дела, Токугава Иэясу раз¬
решил Тадацунэ выступить в поход против Рюкю и при¬
соединить острова к своим владениям. В апреле 1609 г.
3-тысячный отряд самураев под командованием Кабая-
ма Хисатака высадился на главном острове архипелага,
Окинаве, и захватил его столицу — крепость Сюри. Взя¬
тый в заложники правитель Окинавы был вынужден под¬
писать договор, согласно которому он становился вас¬
салом клана Симадзу. Тадацунэ взял в свои руки и
сулившую большие барыши монопольную торговлю с
Китаем.
Простое же население Рюкю, оказавшееся под двой¬
ным гнетом, терпело нужду и лишения. Да и самураи
вели себя по отношению к местным жителям так же гру¬
бо, как и в Корее. Поэтому рюкюсцы стали повсеместно
создавать тайные общества, чтобы мстить за свои оби¬
ды. Японцы же, опасаясь народного восстания, запре¬
тили рюкюсцам иметь не только оружие, но и бытовые
предметы из железа.
Но окинавцы стали использовать для самозащиты
свои сельскохозяйственные орудия; немного переде-
227

Верхушку общества составляла самурайская элита —
владетельные князья, даймё, которых было примерно
250 человек (в разные времена это число могло быть
разным, ибо неугодных князей разжаловали и казнили,
а в ранг даймё сёгун мог возвести наиболее преданных
вассалов). Даймё управляли своими провинциями от
имени сёгуна. Сёгуны же, опасаясь мятежей в провинци¬
ях, не жалели сил, чтобы обуздать своеволие местных
правителей. Прежде всего, все князья были разделены
на «внутренних», то есть тех, кто традиционно поддер¬
живал Токугава, и «внешних», сражавшихся против Току¬
гава в битве при Сэкигахара. За «внешними» даймё при¬
стально следили. Обычно их владения (сильно урезанные
в пользу «внутренних» даймё) со всех сторон окружали
земли верных Токугава самурайских кланов. Если сто¬
ронники сёгуна замечали, что их сосед — «внешний»
даймё — начинает ввозить в свои владения оружие, а
членов семьи пытается вывезти куда-нибудь подальше,
то это было верным признаком готовящегося мятежа.
Тогда «внутренние» даймё со всех сторон нападали на
мятежного соседа, и его участи вряд ли можно было
ланные, они становились в руках опытного бойца страш¬
ным оружием. Так вошли в обиход знаменитые нунтяку,
бамбуковый шест бо и «костыль» тонфа (деревянная
дубинка длиной в руку с перпендикулярной рукояткой;
подобными дубинками, только резиновыми, сейчас
вооружена полиция многих европейский стран, включая
российский ОМОН). Однако главным оружием окинавцев
стало их тайное боевое искусство, называвшееся кара¬
тэ, буквально — «танская (то есть китайская) рука», ибо
на островах в большом почете было китайское (шаолинь-
ское) у-шу, завезенное с континента пиратами.
В те времена каратэ было отнюдь не развлечением
и не путем духовного самосовершенствования, а сред¬
ством выживания в жестоких условиях, в которых оказа¬
лись окинавцы. Первоначально каратэ представляло
собой предельно упрощенный вариант у-шу, превратив¬
шийся в крайне жесткий стиль рукопашного боя, всеце¬
ло подчиненный одной практической задаче: выживанию
в столкновении с вооруженными мечами и ружьями са¬
мураями.
Однако в последующие века окинавское каратэ ста¬
ло проникать и в Японию. Попав под очарование дзэн¬
ских психотехник, каратэ из системы грубого рукопаш¬
ного боя эволюционировало до целостной системы
философии и мировоззрения, стало одним из вариан¬
тов «пути воина». Настоящее окинавское каратэ-до ста¬
ло одной из отличительных черт японской национальной
культуры — правда, из патриотических соображений
иероглиф «кара» («Китай») был заменен на иероглиф «пу¬
стой», имеющий то же произношение...
228

позавидовать. Чтобы существовало меньше возможнос¬
тей для мятежа, князей периодически переводили из
одних владений в другие, подальше от своих традици¬
онных вотчин и союзников. Если у бакуфу возникали
сомнения в лояльности даймё, то его могли тут же каз¬
нить или приговорить к сэппуку, а его клан ликвидиро¬
вать (иногда в прямом смысле — казнить всех родствен¬
ников).
Другим средством контроля за крупными землевла¬
дельцами стала так называемая практика санкин котаи:
все даймё были обязаны ежегодно проводить несколько
месяцев в столице, которая при Токугава была перенесе¬
на в Эдо (Токио). В столице прибывшие даймё жили при
дворе сёгуна, присягали ему на верность и принимали
участие во всех дворцовых церемониях. Все это время
они находились под бдительным взглядом сёгуна и его
чиновников, ближайшие же члены семей крупных кня¬
зей постоянно жили в столице как заложники, гаранти¬
ровавшие лояльность и покорность князя. Путешествия
даймё из провинции в столицу и обратно превращались
в роскошные и красочные процессии, ставшие излюб¬
ленной темой художников эпохи Эдо. Князя сопровож¬
дали все его самураи в парадной форме, со знаменами,
стягами и при оружии; слуги несли роскошные палан¬
кины с князем, его родственниками и приближенными.
Нередко такие процессии растягивались на несколько
километров; телохранители же зорко следили, чтобы
встречные простолюдины оказывали почтение и падали
ниц, приветствуя князя. При малейшем подозрении в
непочтительности провинившегося вязали и волокли на
расправу.
Даймё имели право на определенную долю самосто¬
ятельности. Например, они были полновластными хозя¬
евами в пределах своих владений и кормились за счет
оброчных крестьян; могли наказывать и даже уничто¬
жать своих мятежных или не очень почтительных вас¬
салов, карать восставших крестьян и т.д. Кроме того,
князьям иногда поручалось или позволялось проводить
военные операции вне своих владений — как внутри
страны, так и за ее пределами. Так, крупнейшим воен¬
ным походом на заморские территории периода Эдо
стало завоевание Рююоских островов. Этот поход был
предпринят не войсками бакуфу, а самураями клана
Симадзу. Удачное завоевание распалило воображение
некоторых даймё, всерьез обсуждавших планы новых
завоевательных походов. Так, например, Мацукара Сигэ-
маса, даймё провинции Симабара, разработал план заво¬
евания Филиппин, находившихся в то время под испан¬
ским владычеством. Сёгун и бакуфу одобрили проект,
229

и Мацукара стал собирать войска. Но его смерть в 1630 г.
нарушила эти честолюбивые планы. Семь лет спустя сын
покойного князя решил наконец претворить эти планы
в жизнь, но в его собственных владениях вспыхнуло
восстание христиан, и вопрос о походе на Филиппины
был отложен до Второй мировой войны.
Ниже даймё на феодальной иерархической лестнице
стояли их главные вассалы — сёмё (если даймё означает
великое имя, то сёмё —малое имя). Сёмё получали от
даймё более или менее значительные земельные наделы,
состояли на службе в войсках «своего» князя, образуя
ядро командного состава его войска. Обычно сёмё не
могли продавать полученные от князя земли, а в случае
опалы могли лишиться их вместе с собственной жиз¬
нью и жизнями ближайших родственников.
У сёмё были свои собственные вассалы, так назы¬
ваемые байсин, которые служили за рисовый паек или
за небольшой участок земли. Байсин могли быть как
наследственными вассалами, так и нанимавшимися на
временную службу. Самураи-байсин могли иметь соб¬
ственную мини-гвардию — несколько воинов или ору¬
женосцев.
Рядовые самураи, служившие за более чем скром¬
ный рисовый паек, составляли абсолютное большинство
привилегированного воинского сословия, и их уровень
жизни нередко ничем не отличался от городских про¬
столюдинов. Ронинам — самураям, не имевшим госпо¬
дина, никто ничего не платил, жили они впроголодь,
носили рванье, но при этом были опоясаны двумя ме¬
чами, и самурайская гордость была их единственным
богатством. Ронины ходили по городам и поместьям,
пытаясь найти хозяина, который нанял бы их на служ¬
бу. Нередко они буянили и затевали дуэли со «служи¬
лыми» самураями, пытаясь их одолеть и занять их ме¬
сто. Определенное число ронинов, отчаявшихся найти
применение своим талантам в честной жизни, подава¬
лись в бандиты и лесные разбойники, кто-то спивался
и умирал от голода и болезней, самые неудачливые
продавали свои мечи и были вынуждены зарабатывать
на жизнь трудом рук своих, то есть становились про¬
столюдинами. Так что самураи всеми силами держались
за своего господина и предпочитали почетную смерть
потере места.
Сёгун и бакуфу имели и свою собственную армию,
состоявшую из прямых вассалов рода Токугава. Команд¬
ный состав этой армии составляли две категории слу¬
жилых самураев — хатамото и гокэнин. Хатамото полу¬
чали большой рисовый паек — от пятисот до нескольких
тысяч коку. На эти средства они должны были нани-
230

's-
оруженосец якко охраняет с мечом
в руках покой своего господина

мать, вооружать и содержать целые отряды воинов, чьи¬
ми командирами и считались. Численность такого отря¬
да прямо зависела от пайка хатамото и колебалась от
нескольких десятков воинов до сотни и более. Гокэнин
были командирами низшего звена; на свой паек от не¬
скольких десятков до нескольких сот коку они должны
были кормиться сами, вооружаться и содержать неболь¬
шой отряд рядовых самураев, от двух-трех человек до
десятка-другого. Хотя часто их рисовый паек был на¬
столько мизерный, что его не хватало даже на собствен¬
ное пропитание.
Считается, что расцветом периода Эдо было время
правления третьего сёгуна Токугава, Иэмицу (правл. 1623-
1651). Со второй половины XVII в. началось постепен¬
ное перерождение и даже вырождение самурайства как
военного сословия, а в общественном устройстве стра¬
ны медленно, исподволь начались очень существенные
изменения. Стал набирать силу торговый класс, приби¬
равший к рукам все важнейшие экономические артерии
страны, и ржавчина товарно-денежных отношений по¬
степенно разъедала железные устои сёгуната Токугава. Са¬
мураи, которым запрещалось заниматься торговыми де¬
лами, попали в денежную зависимость от торговцев,
у которых они обменивали свой рисовый паек на день¬
ги и товары. Однако и этих денег самураям, как прави¬
ло, совершенно не хватало для прокорма семьи, покуп¬
ки оружия и снаряжения и выплаты совсем мизерного
жалованья своим оруженосцам и слугам, которых пред¬
писывалось содержать на все тот же паек. В период
позднего Эдо многие самурайские командиры предпо¬
читали тратили свой паек на себя, если же приходило
время смотра, то они просто нанимали на несколько
часов должное число ронинов, выдавая их за своих дру¬
жинников. Большинство самурайских отрядов существо¬
вали лишь на бумаге.
Многие самураи закладывали свое жалованье купцам
на много месяцев вперед, становясь их вечными долж¬
никами. В числе должников оказались и многие даймё и
даже сами сёгуны, которые тратили больше, чем могли
себе позволить.
Понукаемые нуждой, многие обедневшие самурайские
кланы были вынуждены совмещать военную службу с
презренным физическим трудом — они находили какое-
нибудь ремесло, например изготовление соломенных
сандалий варадзи, деревянной обуви гэта или бамбуко¬
вой посуды. Мужчины трудились, а их жены и дочери
продавали их изделия. Естественно, такую деятельность
самураи предпочитали не афишировать. Кроме того, при
домах некоторых самурайских семей были небольшие
232

!' <»*Т» *»^1к |
Самураи выходили на пожар, как на садики, где росли фруктовые деревья, и самурайские
битвУ-	жены, пытаясь хоть как-то поддержать семейный бюд¬
жет, собирали урожай и продавали его оптовым торгов¬
цам.
К концу эпохи Эдо многие самураи, забыв о запре¬
тах, начинали заниматься торговьми делами и финан¬
совыми операциями и даже весьма преуспевали в этом
деле. Хотя официально, конечно, такая деятельность не
поощрялась. Но и самураи-предприниматели были не
лыком шиты и обычно находили вполне законное при¬
крытие для занятий коммерцией.
Большинство самураев были людьми образованными,
ибо получали хорошее домашнее или школьное образо¬
вание. Они обучались грамоте, классической литературе,
поэзии и стихосложению, арифметике и изящным ис¬
кусствам. Некоторые из них продолжали свое образова¬
ние и в зрелые годы, становясь учеными и мыслителя¬
ми. Хорошее образование позволяло самураям занимать
места гражданских служащих и правительственных чи¬
новников всех рангов, а также учителей и преподава¬
телей. Гражданская деятельность, особенно поприще
чиновника, считалась вполне достойным занятием, и зна¬
чительная часть самурайства оставляла военную службу.
Гражданские чиновники из самураев по-прежнему опоя¬
сывали себя мечами, а некоторые из них всю жизнь
тратили на упражнение с мечом по несколько часов в
день.
Особо почетным видом службы, достойной самурая,
было пожарное дело. Поскольку японские города были
деревянными, дома легко воспламенялись и пожары были
страшным бедствием, уносившим тысячи жизней. В Эдо
и других городах содержались многочисленные пожар¬
ные команды, состоявшие из самураев и выходившие на
борьбу с огнем словно на поле брани — в доспехах и
233

при оружии. Тем не менее боевой дух и выучка пре¬
жних воинов были уже не те, что раньше, а многие буси
вообще не имели никаких боевых навыков.
Естественно, бакуфу и сёгуны были крайне недоволь¬
ны таким положением дел и всячески пытались вернуть
страну к старым добрым временам. Однако как это сде¬
лать, никто не знал, поэтому бакуфу решило, что наи¬
лучший выход —это «закручивать гайки» и тормозить
развитие страны суровыми запретами. Еще в 1639 г. был
принят закон о национальной изоляции; иностранцев
выдворили из Японии, контакты с ними карались смер¬
тью, равно как и несанкционированные путешествия за
рубеж.
Борясь с новыми веяниями времени и желая держать
страну под своим жесточайшим контролем, бакуфу пы¬
талось проводить разного рода реформы, придумывало
ИСТОРИЯ 47 РОНИНОВ. Хотя во времена Эдо в Япо¬
нии жилось гораздо спокойнее, чем в предыдущие эпо¬
хи, время от времени случались разного рода кровавые
происшествия, будоражившие всю страну. Одним из та¬
ких инцидентов стало выступление 47 ронинов. Вся эта
история началась с того, что в 1702 г., при сёгуне Цунаё-
си, князь Асано Наганори, глава самурайского рода Ако
и важная персона в бакуфу, совершил серьезный про¬
ступок: в одном из тихих закоулков дворца он подкарау¬
лил престарелого церемониймейстера Кира Ёсинака,
одного из глав старинного самурайского клана Уэсуги,
напал на него с коротким мечом (длинные мечи в замке
сёгуна не носили) и едва не зарубил насмерть. Причина
нападения была ясна: Кира Ёсинака, известный мздои¬
мец и интриган, публично опозорил князя Асано Нага¬
нори, причем так, что тому было впору харакири делать.
Однако трусливый Ёсинака никак не мог предполо¬
жить, что дело примет такой серьезный для него обо¬
рот. Впрочем, ему еще повезло. Асано не успел как сле¬
дует размахнуться — на вопли церемониймейстера
сбежалась стража, и нападавшего тут же скрутили. Ёси¬
нака же отделался глубоким испугом и не очень серьез¬
ной раной. Хотя симпатии общества были на стороне
Асано, сёгун приговорил князя к сэппуку за неслыхан¬
ное нарушение правил дворцового распорядка. Асано
вспорол себе живот, клан его расформировали, и стра¬
сти вроде бы улеглись.
Однако Кира рано радовался. 47 самураев из числа
ближайших вассалов Асано, ставшие теперь ронинами,
решили отомстить обидчику за унижение и смерть гос¬
подина. Целый год 47 храбрецов делали вид, что мо¬
рально опустились и думают только о выпивке, однако
на самом деле тайно следили за особняком Кира Ёси¬
нака, изучали его план, систему охраны, распорядок
234

Асано Наганори поджидает Кира ёси-
нака в Сосновом коридоре Эдоского
замка
Асано облачен в парадную одежду кат¬
аемо с гербами дама Ако. На нем куртка
хаори, поверх нее — безрукавка катагину.
заправленная в длинные иш/ювары нага-
бакама. В таких шароварах с длинными,
волочащимися по палу штанинами дви¬
гаться было очень непросто; предполага¬
лось, что это будет мешать забиякам
самураем устраивать дуэли в дворцовых
покоях. Возможно, Асано не смог убить
Кира первым же ударом именно по этой
причине_
Г-
жизни. Наконец, выбрав подходящий момент, они пере¬
оделись в форму пожарных (чтобы не вызывать у стра¬
жи столицы лишних подозрений: а куда это ночью идет
целый отряд с оружием, лестницами, крюками и т. д.) и
напали на дом Кира Ёсинака. Нападение было столь вне¬
запным и дерзким, что охрана растерялась и была пе¬
ребита. Самого же Ёсинака 47 ронинов вытащили из
угольного чулана, где тот трясся от страха, отрезали ему
голову и положили ее на могилу Асано. Потом сдались
властям и по приговору бакуфу вспороли себе животы.
Верность отважных самураев своему господину вы¬
звала всеобщее восхищение. Все они были погребены
при храме Сэнгакудзи в Эдо (Токио) — там же, где была
могила их господина Асано Наганори. Это место до сих
пор служит предметом религиозного поклонения. Исто¬
рия о 47 ронинах стала любимой темой гравюры укиё-э
и послужила сюжетом для популярнейшей в Японии пье¬
сы театра Кабуки — «Канадэхон Тюсингура» («Зерцало
преданных вассалов»).
235

все новые и новые правила, запреты и ограничения
вдобавок к уже существующим, превращая страну в по¬
добие консервной банки. Так, например, пятый сёгун,
Цунаёси, правивший в конце XVII — начале XVIII в., по
природе человек жалостливый и не злой, заботившийся
о сиротах и калеках, решил осчастливить своих поддан¬
ных, остро нуждавшихся в наличности, удвоением числа
монет, сократив содержание в них золота. Но в ответ на
эту гуманную меру глупый и неблагодарный народ отве¬
тил ропотом, а противная экономика — финансовым
кризисом, инфляцией и стремительным ростом цен. В ре¬
зультате основная масса народа была совершенно разо¬
рена. Тогда Цунаёси решил заняться проблемой защиты
животных. Он строжайше запретил своим подданным
убивать, мучить и есть братьев наших меньших, а также
перевозить на них тяжести или запрягать в водяные
колеса. По подозрению в жестоком отношении к живот¬
ным негодяя сразу же хватали, тащили в тюрьму, где
подвергали пыткам и мучительной казни. От этого зако¬
на пострадало около 10 тысяч человек. Но Цунаёси и
этого было мало. Он решил создать пансионат на 50 ты¬
сяч бездомных собак и обложить народ специальным
«собачьим» налогом. Поэтому и самого Цунаёси прозва¬
ли «собачьим сёгуном».
Строжайшие запреты коснулись и сферы культуры,
науки и образования. Было издано множество постанов¬
лений, решительно запрещавших «гласность и устность»
(например, закон 1723 г. о запрещении распространения
несанкционированных новостей, слухов и сплетен), не
разрешалось рассуждать на все религиозные темы, дабы
не соблазняться новомодными ересями, развивать науки
и медицину и копаться в японской истории, особенно
в истории правящей фамилии Токугава и войн Сэнгоку
дзидай. Все книги на эту тему были категорически зап¬
рещены, равно как и эротические и порнографические
издания. Для выпуска книги и гравюры требовалось пред¬
варительное разрешение, их просматривали цензоры
и ставили свои печати на всех произведениях. Если
в книге или гравюре находили что-нибудь предосуди¬
тельное (например, нарушение разрешенной цветовой
гаммы), то автора и книгоиздателя жестоко карали. Без¬
жалостно казнили и ученых, пытавшихся установить кон¬
такты с иностранными коллегами или обзавестись евро¬
пейскими научными книгами.
Бакуфу сделало все возможное и невозможное, что¬
бы затормозить развитие страны, и ему это удалось.
Страна восходящего солнца на 200 лет оказалась закон¬
сервированной, погруженной в долгий гипнотический
сон...
236

«РЫЖЕВОЛОСЫЕ ВАРВАРЫ»
И ХРИСТИАНСКИЕ САМУРАИ.
НАЦИОНАЛЬНАЯ ИЗОЛЯЦИЯ
Впервые с угрозой европейской колонизации японскому
правительству пришлось столкнуться еще на рубеже
шестнадцатого и семнадцатого столетий. Однако сегу¬
нам Токугава удалось весьма своеобразными методами
решить эту проблему, и до второй половины XIX в. на¬
зойливые иностранцы не досаждали Японии.
Первыми европейцами, высадившимися на японскую
землю, были португальцы. Имея обширные интересы по
всей Азии, они впервые появились на японской земле
якобы совершенно случайно в 1542 г., в разгар войн
Сэнгоку дзидай. Существует легенда, согласно которой
три португальских купца на большой китайской джонке
и с китайской командой плыли из Сиама в Китай по
торговым делам. Но неожиданно налетел страшный
шторм, который длился две недели и унес корабль не¬
ведомо куда. Купцы уже готовились отдать богу душу,
когда вдруг волны вынесли их на неизвестный им ост¬
ров, где все свидетельствовало о наличии цивилизации.
Это был небольшой остров Танэгасима, находящийся
неподалеку от Кюсю. Местные жители оказали потер¬
певшим бедствие купцам гостеприимство и передали их
местному князю Токитада, господину острова. Европей¬
цев тогда же и прозвали «южными варварами» — нам-
бан-дзин, настолько они казались японцам неуклюжими
и безобразными, похожими скорее на белых обезьян,
нежели на «нормальных» людей. Глаза европейцев с япон¬
ской точки зрения слишком круглые и выпученные, как
у птицы, носы тоже напоминают длинный птичий клюв,
а волосы — рыжие, как у сказочных демонов (для китай-
Европейский морской офицер глаза¬
ми японцев
237
L

Португальский «черный корабль» при- цев и японцев того времени все европейцы, будь то
бывает в Японию. Фрагмент росписи шатены, блондины или брюнеты, казались рыжими),
ширмы. XVI] в.	_	’	г	1	v	)
Португальские мушкеты произвели на японцев неиз¬
гладимое впечатление и открыли иезуитам путь к серд¬
цам самураев: за поставки огнестрельного оружия удель¬
ные князья готовы бьши продать душу — и свою, и всех
своих подданных. Поэтому устремившимся в Японию
вслед за купцами миссионерам-иезуитам первое время
сопутствовал успех.
Благодаря своим страстным проповедям на японском
языке, подкреплявшимся демонстрацией европейских
технических «чудес», миссионеры сумели завоевать сим¬
патии населения. Этому способствовала и медицинская
помощь, которую оказывали страждущим японцам ква¬
лифицированные лекари-иезуиты, успешно врачевавшие
различные травмы, требовавшие сложных хирургических
операций, которые бьши не по силам японским врачам.
Кстати сказать, иезуиты бьши прекрасными лингвис¬
тами. Они быстро и досконально изучали сложнейшие
восточные языки и проповедовали на них. Они также
составляли первые словари восточных языков и делали
подробные и очень точные описания их грамматики и
фонетики. Кроме того, эти миссионеры старательно
изучали историю многих восточных стран, быт и нравы
народа, религию и особенности культуры. Так, напри¬
мер, живший в Японии во второй половине XVI в. иезу¬
ит Луиш Фроиш написал фундаментальный труд по ис¬
тории этой страны, особенно много внимания уделив
эпохе самурайских войн Сэнгоку дзидай, ее героям и
самурайским вождям.
Первые иезуиты высадились в Японии в 1549 г., и во
главе их миссии до 1551 г. стоял Франсиск Ксавье, испа¬
нец по происхождению, причисленный позже к лику
238

святых за свои успехи в утверждении веры Христовой
в Стране восходящего солнца. После отъезда из страны
и смерти Франсиска Ксавье генерал-викарием иезуит¬
ского ордена в Японии стал Луис Коэлхо, обосновав¬
шийся в Нагасаки.
За тридцать лет деятельности иезуитов в Японии было
построено 200 католических церквей, в христианство
были обращены сто пятьдесят тысяч японцев, и значи¬
тельное их число составляли представители самурайской
элиты. Особенно преуспели иезуиты на юге страны;
центром их деятельности стал крупный портовый город
Нагасаки на западном побережье острова Кюсю. Многие
из южных даймё не только лично приняли католичест¬
во, но и помогли святым отцам обратить в лоно церкви
до трети своих подданных. Особенно известны своим
христианским радением были даймё Такаяма Укон, при¬
нявший христианство еще в 10-летнем возрасте вместе
со своими родителями, Омура Сумитада, отдавший в ру¬
ки иезуитов порт Нагасаки, и даже такие известные
князья, как Отомо Сорин и Арима Харунобу, чьи владе¬
ния лежали на острове Кюсю. Многие самурайские кла¬
ны в полном составе перешли в христианство и стали
телохранителями отцов-иезуитов.
Покровительство христианским миссионерам оказы¬
вал и сам Ода Нобунага, ибо видел в христианстве аль¬
тернативу буддизму, а с буд дийскими монастырями у Ода
были давние счеты. Желая ослабить позиции буддийско¬
го духовенства любым способом, он устраивал диспуты
между буддийскими монахами и искушенными в фило¬
софских спорах проповедниками-иезуитами. Последние,
используя новейшие достижения западной научной и
технической мысли, равно как и изощренную демаго¬
гию, умели на таких диспутах ставить своих оппонентов
в тупик и делать их посмешищем толпы. Нередко по¬
срамленные буддийские монахи пытались использовать
свои мечи как последний аргумент проигранного спора,
но их разоружали самураи из свиты Ода Нобунага и с
позором выгоняли вон.
Первоначально португальцев поддерживал и Тоётоми
Хидэёси. Он очень рассчитывал на помощь португаль¬
цев в предстоящей войне с Кореей и Китаем и сулил им
всяческие льготы и привилегии вплоть до полной хри¬
стианизации Японии, если португальцы окажут ему не¬
обходимую военную помощь и переправят его войска
на континент на своих огромных боевых кораблях
В 1587 г. Хидэёси захватил остров Кюсю, где панора¬
ма деятельности португальских миссионеров и купцов-
пиратов предстала перед его глазами во всей своей кра¬
се. Оказалось, что португальцы хозяйничают на острове,

как в своей колонии. Крупные даймё во всем их слу¬
шаются и насильно обращают своих подданных в хри¬
стианство. По приказу португальцев было уничтожено
множество буддийских и синтоистских храмов, а их свя¬
щеннослужители и буддийские монахи были изгнаны.
Португальцы обращали многих японцев в своих рабов
и в большом количестве вывозили их на продажу в
Китай, Индию и другие страны. Хидэёси был разгневан.
Иезуиты пытались сгладить недовольство верховного
правителя и устроили в честь него пир и экскурсию на
большой португальский корабль. Однако на этом кораб¬
ле до Хидэёси дошла пьяная похвальба португальского
матроса, который уверял одного из сопровождавших
Хидэёси самураев, что вслед за миссионерами на таких
вот кораблях приплывет множество солдат и Япония
станет одной из португальских колоний.
В ответ Хидэёси объявил деятельность миссионеров
вне закона и приказал им немедленно покинуть Япо¬
нию. Порт Нагасаки был взят под контроль его войск
Принявшим христианство даймё было велено под стра-
Такаяма Укон, даймё-христианин хом казни и конфискации всех владений отречься от
ПОРТУГАЛЬЦЫ В АЗИИ. Многие португальцы, люди от¬
важные и предприимчивые, были недовольны жизнью в
своем бедном отечестве и искали счастья на чужбине, в
странах южных и восточных морей. К дальним берегам
отправлялись целые эскадры больших кораблей с сол¬
датами и тяжелыми пушками на борту и разными това¬
рами в трюмах. Португальцы промышляли и торговлей,
и пиратством. Действуя и силой, и обманом, и тонким
дипломатическим расчетом, они захватывали лучшие
морские порты в разных странах Азии. Крупнейшими из
них были Гоа в Индии, Макао (Аомынь) в Китае и Малак¬
ка на Малаккском полуострове. Союзные с португаль¬
цами испанцы захватили Филиппины, сделав Манилу
столицей своих владений в этом регионе. Гоа, Малакка
и Манила стали военными базами, откуда португальцы
и испанцы совершали пиратские или торгово-пиратские
рейды во многие другие страны. Там же были и «базы»
католических миссионеров, в основном — иезуитов,
поддерживавших и спонсировавших колониальные на¬
чинания своих соотечественников.
Португальцы уничтожали всех своих торговых конку¬
рентов на огромных просторах от Индии до Японии;
встречавшиеся на пути корабли восточных купцов пор¬
тугальцы брали на абордаж, грабили и пускали ко дну.
В конце концов в XVI в. португальцы стали хозяевами
морской торговли между странами Восточной и Юго-Во¬
сточной Азии. Они торговали самыми разнообразными
товарами: шелками, оружием, пряностями, предмета¬
ми роскоши, рисом, чаем, фарфором; не гнушались за-
~v
240

христианства и вернуться в лоно религии синто. В 1597 г.
было даже распято 26 христиан; однако в целом Хидэё-
си на деятельность иезуитов продолжал смотреть сквозь
пальцы, ибо всецело был поглощен Корейским походом,
да и одной ногой уже был в могиле.
В 1600 г. до Японии добрались и голландцы: на побе¬
режье Кюсю штормом выбросило голландский корабль.
Штурман этого корабля, Вильям Адамс, англичанин по
происхождению, был взят на службу к Токугава Иэясу.
Будущий сёгун решил использовать в своих целях и осве¬
домленность англичанина в политической ситуации мира
за пределами Японии, и его технические знания. Иэясу
запретил Адамсу покидать Японию и поручил ему стро¬
ительство кораблей новой, европейской конструкции.
Адамс смог покинуть свою вторую родину лишь после
смерти Иэясу, будучи уже немолодым и изнуренным
болезнью. Адамс скончался на голландском корабле по
дороге на родину.
Вскоре у берегов Японии стали бросать якорь и дру¬
гие голландские корабли, облюбовавшие порт Хирадо на
острове Кюсю. Между голландцами и португальцами
ниматься и работорговлей, приносившей несчитанные
доходы.
Правители многих стран и княжеств Азии охотно бра¬
ли на службу отряды португальских наемников, воору¬
женных новейшими мушкетами и даже пушками, наде¬
ясь с их помощью решить свои военные проблемы. Но
выходило наоборот: португальцы очень часто неожидан¬
но выходили из-под их контроля, направляли свои муш¬
кеты против прежних «работодателей» и учиняли неслы¬
ханный разгром в их столицах, грабя дворцы и сжигая
храмы. Примечательно, что в конце XVI в. совместно
с португальцами в странах Индокитая действовали и не¬
большие отряды японских самураев-христиан, а также
авантюристы-метисы, в жилах которых текла и порту¬
гальская, и японская кровь.
Что касается «открытия» Японии, то оно отнюдь не
было случайностью. Европейцы прослышали о Японии
гораздо раньше. Еще Марко Поло в XIII в. писал о сокро¬
вищах далекого заокраинного «острова Джипунгу».
В XVI в. португальские купцы и миссионеры-иезуиты,
действовавшие в Китае и странах Юго-Восточной Азии,
были прекрасно осведомлены через китайцев о суще¬
ствовании Японского государства и поставили вопрос
о его «открытии» на повестку дня. Экспедиция была
хорошо подготовлена и тщательно спланирована.
В качестве места первой высадки был выбран относи¬
тельно небольшой остров Танэгасима, и туда был на¬
правлен большой военный корабль с хорошо вооружен¬
ной командой, получившей специальные инструкции.
241

Хасэхура Цунэнага (1571-1622), саму¬
рай-христианин, посланник даймё
Дата Масамунэ к папскому двору. Он
первым из японцев посетил Америку
и Европу
стали происходить постоянные ссоры и стычки, обе
стороны пытались очернить друг друга в глазах сёгуна,
и это им удалось. Бакуфу стало относиться к заморским
гостям с величайшей подозрительностью. Особенно опас¬
ным казался процесс продолжающейся христианизации
юга страны, где католические миссионеры действовали
наиболее активно. По некоторым данным, хотя их при¬
нято считать весьма завышенными, христианство при¬
няли чуть ли не миллион японцев. Как бы там ни было,
бакуфу видело в этом угрозу национальной безопасно¬
сти, вполне трезво рассматривая японских христиан как
пятую колонну в случае возможной агрессии со сторо¬
ны одной из западных держав. (К этому времени пра¬
вительство Японии было уже хорошо осведомлено о пе¬
чальной участи многих стран, оказавшихся под пятой
европейцев.) Поэтому в 1614 г. сёгун издал указ о пол¬
ном и окончательном запрете христианства в Японии
и о высылке из страны всех католических миссионеров.
Правда, иезуиты продолжали нелегально внедряться
242

Бухта Нагасаки и островок Дэсима.	в Японию на бортах португальских купеческих кораб-
Фрагмент росписи ширмы, xvii в.	лей, которым не возбранялось появляться у японских бе¬
регов.
Но бакуфу было бдительно: в случае поимки иезуи-
тов-нелегалов распинали на крестах или сжигали на
кострах, а доставивший их корабль конфисковывали
вместе с грузом в пользу государства (то есть сёгуна).
На юг, в обращенные в христианство районы, направи¬
лись войска, которые должны были принудить жителей
отказаться от запрещенной религии, подтвердив свое
отречение публичным попиранием ногой распятия или
иконки с изображением Девы Марии или Иисуса Хрис¬
та. Если же человек отказывался это сделать — а таких
было немало,—то его жестоко пытали и казнили.
Преследование христиан продолжалось и после смер¬
ти Иэясу, даже с еще большим рвением. В 1637 г. вос¬
стали христиане провинции Симабара, доведенные до
отчаяния планомерно проводившейся против них пра¬
вительственной политикой геноцида. Восстало от 30 до
243

Трапеза голландских купцов на остро¬
ве Дэсима. Играет оркестр музыкан-
тов-индусов, у дверей — две курти¬
заню!
40 тысяч человек, большинство из которых составляли
простые крестьяне. К восстанию примкнули и христиа¬
не-самураи, а также большое число ронинов. Твердыней
восставших стала крепость Хара с 3-тысячным гарни¬
зоном.
Правительство направило против восставших 50-ты¬
сячное войско, которое с огромным трудом сумело по¬
давить восстание, понеся при этом серьезные потери.
Крепость Хара, против которой применялись тяжелые
орудия, закупленные у голландцев, пала после несколь¬
ких месяцев осады, когда ее защитники почти уже не
могли двигаться от голода.
Восстание было потоплено в крови, однако христи¬
анство продержалось в Японии вплоть до 1660 г. Като¬
лическая церковь составила даже официальный список,
куда были внесены более 3 тысяч мучеников-христиан,
пострадавших за веру Христову.
Отчаянное сопротивление восставших симабарцев и
неудачи карательной армии вызвали большое раздраже¬
ние Иэмицу, третьего сёгуна Токугава. Он сделал вывод,
что христианство есть чужеродное явление на земле
Синто, угрожающее национальной безопасности: значи¬
тельная часть христианского юга готова была выступить
против бакуфу и поддержать войска иноземцев, вздумай
те высадиться в Японии. Дабы не дать такому случиться,
правительство решило ужесточить меры по розыску и
уничтожению христиан, а также изолировать Японию от
всего внешнего мира. В 1639 г. Япония была объявлена
санкоку — закрытой страной. Всем иностранцам под
страхом смерти запрещалось появляться вблизи япон¬
ских берегов.
244

Только четыре голландских корабля получили право
раз в год бросать якорь у крошечного островка Дэсима
в гавани порта Нагасаки, где голландцам разрешили
построить факторию. На остальной японской земле
нельзя было появляться даже голландцам. Все контакты
с европейцами поручались строго ограниченному числу
правительственных чиновников. Японцам, опять-таки под
страхом жестокой казни, запрещалось общаться с инос¬
транцами и покидать пределы своей страны. Период
самоизоляции длился до середины XIX столетия, когда у
японских берегов вновь появились «черные корабли»
европейцев, на сей раз движимые паром, окованные
броней и оснащенные тяжелыми морскими орудиями
нового образца. Эта встреча оказалась большим сюрп¬
ризом для Японии.
«ОТКРЫТИЕ» ЯПОНИИ
И КРУШЕНИЕ СЁГУНАТА ТОКУГАВА
К середине XIX в. времена токугавского затворничества
подошли к концу: от хищных западных держав поли¬
тика национальной изоляции больше не спасала. К это¬
му времени многие страны Азии, чьи гордые государи
также не жаловали европейцев, уже превратились в ко¬
лонии или полуколонии. Теперь моря вокруг Японии
бороздили корабли «западных варваров», и чиновники
бакуфу тревожились не на шутку: они уже были осве¬
домлены о мощи западного оружия. Ближайший сосед
Японии великая Цинская империя (так назывался Китай
с 1644 по 1911 г.) пыталась отстоять свои интересы
в так называемой Опиумной войне 1840-1842 гг. с Ве¬
ликобританией — и потерпела сокрушительнейшее по¬
ражение. Уже в первой четверти 5QX в. в японских во¬
дах стали все чаще и чаще встречаться американские
торговые, китобойные и рыболовные суда, и американ¬
цы мечтали об открытии японских портов для своих
кораблей. Дважды американские военные моряки пыта¬
лись вступить в переговоры, и оба раза им было отка¬
зано: пускать в Японию «западных варваров» бакуфу по
доброй воле не желало.
Но и американцы отнюдь не собирались отступаться
от намерения «открыть» для себя Страну восходящего
солнца, ибо видели в этом прямую экономическую вы¬
году. Поскольку бакуфу показало им от ворот поворот,
американцы вознамерились просто выломать ворота в
Японию. Восьмого июля 1853 г. прямо в бухту Эдо сто¬
лицы Японии вошла целая эскадра из восьми паровых
линкоров под началом командора Мэттью Перри. Перри
245

Высадка командора Перри в Эдоской
бухте в 1854 г.
имел для японского императора письмо от президента
США и ультиматум об открытии японских портов для
американцев. В случае отказа японцев «пойти на контак¬
ты» Перри предписывалось начать пальбу по столице и
высадить десант. Чиновники бакуфу были подавлены
зловещим видом страшных «черных кораблей» и, при¬
няв письмо президента Филлмора к микадо, безотлага¬
тельно передали его — но не императору, а сёгуну.
Наглые требования американцев шокировали всю
страну, не привыкшую к подобному обращению со сто¬
роны «варваров». Однако сёгун, чувствуя свою беспомощ¬
ность в создавшейся ситуации, не знал, что следует
предпринять, и поэтому обратился за советом к импера¬
тору и всем даймё. Совет императора Комэи был весьма
категоричен: он требовал от сёгуна незамедлительно из¬
гнать «варваров» из страны Синто. Настал час, говорил
император, когда сёгун должен выполнить свои прямые
обязанности. Императора поддержали очень многие са¬
мураи, в том числе и члены семьи самого сёгуна. Так,
Токугава Нариаки, отец последнего, пятнадцатого сёгуна
Токугава, призывал следовать старинному правилу —за¬
щищать императора и усмирять варваров — и хорошень-
246

-А-
ко наказать американцев за их наглое и оскорбительное
для Японии поведение.
Однако многие высшие чины бакуфу понимали, что
в этой ситуации самурайские мечи не защитят страну
от тяжелой морской артиллерии и что лучше пока дей¬
ствовать более осторожно и осмотрительно. Тем более
что бакуфу так и не сумело собрать самурайскую ар¬
мию; числящиеся на бумаге многочисленные отряды
оказались фикцией. Да и надежда на ожидавшийся «бо¬
жественный ветер», уничтоживший некогда флот монго¬
лов, в этот раз не оправдалась. Смирив самурайскую
гордость, бакуфу решило сдаться и скрипя зубами под¬
писало в 1854 г. в городе Канагава неравноправный до¬
говор с США.
Согласно этому договору, Япония открывала порты
Симода и Хакодатэ для американских судов и амери¬
канскому консулу позволялось обосноваться в Симода.
Последнее обстоятельство было для японцев особенно
унизительным, ибо по понятиям восточно-азиатской дип¬
ломатии постоянное присутствие представителя иност¬
ранной державы означало признание зависимости от
этой державы. Поэтому первый американский консул
в Японии, Таунсенд Харрис, был принят весьма недру¬
желюбно. Да и позицию он занял крайне жесткую и все
время намекал на боевую мощь американского флота.
Японцы, как могли, затягивали переговоры. Однако Хар¬
рис, бизнесмен по профессии, заставил-таки бакуфу
подписать в 1858 г. еще более унизительный договор
о торговле.
Итак, защитный барьер, отделявший Страну восходя¬
щего солнца от всего остального мира, пал, и Япония
была вынуждена заключить торговые договоры с США,
Россией, Великобританией, Францией и Голландией.
Многие дальновидные японцы осознали, что мир очень
сильно изменился и что для выживания в этом мире
надо измениться и Японии. Все неравноправные догово¬
ры рассматривались ими как возможность выиграть вре¬
мя, необходимое для коренной модернизации японской
армии, закупки современной военной техники и нала¬
живания ее производства в самой Японии. Однако еще
больше было тех, кто ненавидел изменения и готов был
сражаться со сторонниками реформ.
К середине XIX в. сёгунат Токугава одряхлел: бакуфу,
призванное защищать страну от внешней и внутренней
опасности, уже не могло справиться ни с одной из этих
задач. Внутренний кризис совпал с угрозой извне, время
сёгуната истекало. Правительством были недовольны все:
и императорский двор, и влиятельное купечество, и сами
самураи. Одни самурайские лидеры, сторонники реформ,
247

Дротики и колчан со стрелами из
коллекций экспедиции Н. А. Хвостова
и Г. И. Давыдова 1806-1807 гг. Ныне
хранятся в МАЭ «Кунсткамера»
критиковали бакуфу за медлительность и нерастороп¬
ность перед лицом внешней угрозы. Другие, наоборот,
обвиняли бакуфу, шедшее на неслыханные уступки «вар¬
варам», в самой настоящей измене. Среди последних
было немало образованных самураев, таких, как Ёсида
Сёин, известный ученый-конфуцианец, мастер боевых
искусств и ярый сторонник императорской власти. Он
считал, что выход только один — война до победного
конца; однако теперь нельзя доверять ни даймё, ни са¬
мому сёгуну, и спасти страну могут только народные
герои. Сам он серьезно задумывался о возможности за¬
хвата флагманского корабля командора Перри и фи¬
зическом уничтожении «предателей» — чиновников сё-
гуната. Его поддерживали очень многие: самураи,
находившиеся на службе сёгуната, жили на грани нище¬
ты и бьши очень недовольны правительством.
Бакуфу же было не в силах что-либо изменить, и в
стране назревала новая смута. В 1858 г. скончался три¬
надцатый сёгун Иэсада. В результате военного столкно¬
вения между враждующими партиями следующим сёгу-
ном стал Иэмоти, двенадцатилетний мальчик, ставленник
Ии Наосукэ, могущественного даймё провинции Хиконэ.
«СЕВЕРНЫЙ ПУТЬ» В ЯПОНИЮ. Большой интерес к
Японии испытывала и Россия. Задачу «проведывать пути
в Апонское царство» поставил еще Петра I, ибо в Голлан¬
дии ему доводилось видеть привезенные из Японии ве¬
щицы, и они произвели на него впечатление. Примерно
в то же время, с конца XVII в., японские «диковины» ста¬
ли появляться и в России — они попадали сюда с Алеут¬
ских островов и Камчатки, где время от времени разби¬
вались японские торговые корабли, а их товары грабили
местные айны и камчадалы. В России в XVIII в. жили
и несколько японцев, потерпевших кораблекрушение у
Алеутских островов (в их числе — Соза и Гонза, жившие
в Петербурге, а также знаменитый ныне капитан Дайко-
куя Кодаю, имевший аудиенцию у Екатерины Великой).
В 1739 г. российский капитан Мартын Шпанберг от¬
крыл «северный путь» в Японию — на четырех кораблях
возглавляемая им экспедиция достигла Хоккайдо, но
местные власти отказались иметь дело с русскими и
попросили их покинуть страну, ибо Япония была закры¬
та для иностранцев. Новую попытку наладить торговлю
с восточным соседом предприняла Екатерина Великая.
В 1792 г. она направила в Страну восходящего солнца
своего представителя, Адама Эриковича Лаксмана,
доставившего на родину капитана Дайкокуя Кодаю. При¬
нят Лаксман был ласково, но заключать с ним договор о
торговле бакуфу отказалось.
Вслед за Екатериной Великой попытку наладить кон¬
такты со Страной восходящего солнца предпринял
248

•А-
Ии Наосукэ занял пост тайро — главы правительства,
фактически же стал военным диктатором. Он был чело¬
веком жестким и решительным, с его именем связана
последняя попытка спасти сёгунат Токугава. Ии Наосукэ
пошел на уступки западным державам, но при этом взял
курс на постепенную модернизацию армии, закупал во¬
енную технику и приглашал на службу западных воен¬
ных специалистов-инструкторов. Наосукэ пытался сбли¬
зить сёгунат с поднявшим голову императорским двором,
даже объединить их в одно целое, видя в этом возмож¬
ность спасения ситуации. Со всеми недовольными он
безжалостно расправлялся — смещал с ответственных
постов, отправлял в изгнание, лишал жалованья — иног¬
да вместе с головой. Так, в 1859 г. были казнены Ёсида
Сёин, его сторонники и многие другие самурайские
бунтари. От Ии Наосукэ пострадал и непримиримый
Токугава Нариаки, лидер самураев провинции Мито, тра-
н. п. Резанов со свитой, с японской диционных вассалов клана Токугава, которые поддержива-
гравюры	ли Нариаки, за что лишились своих пайков и прочих
средств существования.
В ответ на эти репрессии националистически настро¬
енные самураи — так называемые сиси («львы») — стали
и Александр I. В 1804 г. в Японию в качестве представи¬
теля российского правительства был направлен Нико¬
лай Петрович Резанов, человек весьма влиятельный,
один из руководителей Российско-Американской торго¬
вой компании, в числе пайщиков которой числился сам
император. Но и Резанов также потерпел дипломатиче¬
скую неудачу, хотя очень рассчитывал, что доходы оттор-
говли с Японией станут источником финансирования
российских колоний в Америке, Россия же в то время
была для японцев terra incognita, сведения о ней посту¬
пали из китайских, голландских и английских источников,
преднамеренно поставлявших о России самую нега¬
тивную информацию. Благодаря этому Россия пред¬
ставлялась японцам как ужасная снежная страна, где
среди ледяных гор обитают страшные волосатые и бо¬
родатые демоны-казаки, питающиеся мясом и кровью
жителей просвещенных стран поднебесной. Хотя после
первых реальных контактов у японцев сложились доволь¬
но-таки адекватные представление о России, ее силь¬
ных и слабых сторонах и нравах ее обитателей, бакуфу
все же опасалось северного соседа как возможного ис¬
точника новой военной угрозы и отнюдь не горело же¬
ланием налаживать широкие торговые контакты. Тем бо¬
лее что уже с начала XIX в. между Россией и Японией
возникли споры о Сахалине и Курильских островах.
Резанов, как российский патриот, был обеспокоен
тем, что японцы стали проникать на Курилы и Сахалин и
основывать там свои поселения. Россия же объявила эти
249

прилюдно убивать изменников — чиновников бакуфу
и поганящих японскую землю иностранцев. Сначала они
решили убрать ненавистного Ии Наосукэ. 24 марта 1860 г.
Наосукэ, занимавший должность тайро, главного совет¬
ника сёгуна, направлялся на встречу с правителем. Как и
положено важному японскому сановнику, его несли в
закрытом паланкине в сопровождении отряда охраны.
На подходе к замку сёгуна у ворот Сакурада шествие
было неожиданно атаковано многочисленными сиси,
которые перебили охрану тайро, вытащили Наосукэ из
паланкина и тут же отрезали ему голову.
Сиси стали все чаще и чаще нападать на иностран¬
цев—моряков и дипломатов. Так, в январе 1861 г. на
пути домой был насмерть зарублен переводчик Генри
Хойскен, служивший у Харриса; в июле этого же года
вооруженные мечами 15 сиси совершили нападение на
британское представительство, которое охраняли 150 то-
кугавских самураев. Однако охрана предпочла не вме¬
шиваться, и сотрудникам представительства пришлось
отстреливаться из винтовок и револьверов. Дипломатам
удалось застрелить нескольких сиси, однако и один из
дипломатов был серьезно ранен мечом.
В следующем году произошел еще один инцидент
четверо английских дипломатов, скакавших верхом в
окрестностях Иокогамы, встретились с процессией дай-
земли своей территорией. В 1806 г. Резанов без ведома
правительства направил 2 корабля компании под коман¬
дованием лейтенанта Николая Александровича Хвосто¬
ва и мичмана Гавриила Ивановича Давыдова провести
военный рейд против японских поселений на Сахалине
и Курилах и установить на южной оконечности Сахалина
российский флаг. Японцы, напуганные этим рейдом, эва¬
куировались на Хоккайдо. Однако самовольная экспе¬
диция Хвостова и Давыдова была расценена российс¬
кими властями как государственное преступление. Оба
капитана по возвращению в Охотск в 1807 г были арес¬
тованы, а все грузы с их кораблей — конфискованы. Ини¬
циатор же экспедиции Николай Петрович Резанов к это¬
му времени уже скончался.
В ответ на действия Резанова в 1811 г. японцы на
острове Кунашир арестовали вице-адмирала Василия
Михайловича Головнина, сошедшего со шлюпа «Диана»
вместе с несколькими членами экипажа для составле¬
ния карты острова. В японском плену Головнин провел
3 года и был обменен на влиятельного купца с Хоккайдо,
Такатая Кахэй, захваченного капитаном «Дианы» после
пленения Головнина. Как ни странно, этот эпизод
способствовал улучшению взаимопонимания между
японцами и русскими.
-V
250

Самураи Симадзу нападают на иност¬
ранцев в порту Иокогама. С японской
гравюры
мё провинции Сацума. Видя, что иностранцы не слеза¬
ют с коней и не кланяются князю, его самураи были
взбешены таким нагльм проявлением неуважения к их
господину и набросились на чужаков с мечами. Один из
англичан был убит, трое других — серьезно ранены. Воз¬
мущенное этой расправой английское правительство
направило целую эскадру, которая в августе 1863 г. об¬
стреляла столицу провинции Сацума — город Кагосима.
В 1864 г. правитель провинции Теею, Мори Такатика,
недовольный пораженческой политикой сёгуната Току-
гава, решил действовать на свой страх и риск, повелев
закрыть пролив Симоносэки для всех иностранных су¬
дов. На побережье Симоносэки по его приказу возвели
деревянные и земляные укрепления и установили артил¬
лерийскую батарею, которая должна была обстреливать
все проходящие мимо иностранные корабли.
В ответ на это объединённая англо-франко-голланд¬
ская эскадра из 16 боевых кораблей вошла в пролив,
подавила своим огнем японские батареи (пушки там
были старые) и высадила 2-тысячный десант английской
морской пехоты. Когда десантники пошли на штурм
японских береговых укреплений, оборонявшие их саму¬
раи не приняли боя и, несмотря на численное превос¬
ходство, бросились наутек, запятнав себя позором. Анг¬
личане захватили их укрепления вместе с пушками
и большими запасами военного снаряжения.
Неспособность сёгуна и бакуфу выгнать из Японии
«западных варваров», равно как и позорное поведение
штатных японских военных чинов во время стычки
с английской морской пехотой, отозвались глубокой бо¬
251

лью в сердцах многих самураев. Начались споры, что
следует предпринимать для спасения страны. Мнения
разделились, образовалось два лагеря. К первому принад¬
лежали те буси, что продолжали твердо поддерживать
сёгуна, бакуфу и политику уступок по отношению к
иностранному вторжению, второй же лагерь объединил
сторонников реставрации императорской власти и ак¬
тивных мер по защите страны. Страсти накалялись, в
воздухе запахло угрозой настоящей гражданской войны.
В 18б4 г. взбунтовались самураи провинции Мито.
Часть из них, возмущенные своим бедственным положе¬
нием, объявила себя сторонниками императора. Среди
них было немало экстремистов, готовых к немедленным
и решительным действиям. Экстремистов прозвали пар¬
тией Тэнгу — по имени лесных страшилищ из японских
сказок. Самураи из отрядов Тэнгу, облаченные в старин¬
ные боевые доспехи, вышли на улицы города Мито и
стали громить дома сторонников бакуфу. Началось кро¬
вопролитие, превратившееся в самую настоящую граж¬
данскую войну между самурайскими кланами Мито.
Правительство выслало войска, однако «изнеженные
хатамото» в рукопашных боях на тесных городских улоч¬
ках были слабыми соперниками страшным воинам Тэн-
МИССИЯ АДМИРАЛА ПУТЯТИНА. Первый российско-
японский договор был подписан лишь 7 февраля 1855 г.
во время посольства вице-адмирала Евфимия Василь¬
евича Путятина. Путятин на фрегате «Диана» вошел в
порт Нагасаки в августе 1853 г.— через месяц после того,
как в Токийском заливе появились корабли командора
Перри. В отличие от американцев, предпочитавших ве¬
сти переговоры с позиции силы, адмирал Путятин про¬
явил большую сдержанность, что было оценено япон¬
ской стороной. Тем не менее переговоры шли трудно;
сторонам требовались большие усилия, чтобы понять
друг друга, хотя на этот раз бакуфу всячески пыталось
подчеркнуть свое дружелюбие и благосклонность к рос¬
сийским представителям. Японскую сторону в этих пе¬
реговорах представлял КавадзиТосиакира, влиятельный
чиновник бакуфу и весьма одаренный и энергичный го¬
сударственный деятель, ратовавший за отход от поли¬
тики национальной изоляции. Кавадзи Тосиакира был
и настоящим самураем — он в совершенстве владел
боевыми искусствами и каждый день несколько часов
уделял оттачиванию фехтовальных приемов. В знак сво¬
его расположения к российской стороне он подарил Пу¬
тятину свой фамильный меч, ныне хранящийся в Госу¬
дарственном Эрмитаже.
В ноябре 1854 г. миссия перебралась в другой порт,
Симода, где переговоры были продолжены. В разгар
переговоров в Симода произошло страшное землетря-
252

Адмирал Е. В. Путятин со свитой.
С японской гравюры
гу и, потерпев поражение, бежали. Тогда бакуфу стянуло
в Мито войска соседних землевладельцев, вооруженные
ружьями и пушками, и значительно уступавшие им в
численности Тэнгу были разбиты, понеся большие поте¬
ри. В городе начались повальные репрессии — казнили
не только экстремистов, но и самураев, предпочетших
воздержаться от участия в конфликте. В ответ на это
оставшиеся Тэнгу перегруппировали свои силы и пошли
на Киото с «маршем протеста» против политики прави¬
тельства, но опять были разгромлены. Последовали но¬
вые казни и репрессии. Во время этого восстания по¬
гибло около двух тысяч самураев из Мито. Проигравшие
же до поры утихли, затаив обиду на сёгунат, доживав¬
ший свои последние годы.
Одновременно с беспорядками в Мито началось вос¬
стание в провинции Тёсю, вызвавшее большое беспокой¬
ство бакуфу. Даймё этой провинции, Мори Такатика,
вышел из повиновения. Получив хороший урок от анг¬
лийской морской пехоты, он решил создать в своей
провинции войска «нового типа», вооруженные по евро¬
пейскому образцу. В эти войска принимали всех добро¬
вольцев независимо от происхождения. Вскоре эти от¬
ряды, где боевой дух был очень высоким, показали себя
сение, усугубившееся обрушившимся на город цунами.
Порт Симода оказался полностью разрушенным; ко¬
рабль российской миссии, фрегат «Диана», затонул.
Однако стихия не смогла нарушить ход переговоров, и
Симодский договор о дружбе между Россией и Японией
в конце концов был подписан.
В близлежащей рыбачьей деревушке Хэда русские
моряки с помощью японских рыбаков построили неболь¬
шую шхуну, названную «Хэда», и 21 апреля 1855 г. рос¬
сийская миссия отбыла на родину. 8 мая 1855 г. «Хэда»
благополучно достигла берегов Камчатки, откуда Пу¬
тятин отправился в Санкт-Петербург. Писатель И. А. Гон¬
чаров, бывший секретарем Путятина во время этой мис¬
сии, впоследствии опубликовал свои записки —
«Русские в Японии в конце 1853-1854 гг.»
За свои дипломатические успехи Путятин был пожа¬
лован графским титулом, а в 1857 г. назначен команду¬
ющим Тихоокеанской эскадрой. Также ему было пору¬
чено вести переговоры с Китаем и Японией. Во главе
российского посольства Путятин посещал Японию еще
дважды — в 1857 и 1858 гг. 19 августа 1858 г. в Эдо был
подписан Договор о дружбе и торговле, аналогичный
подписанному ранее американо-японскому договору.
Согласно этому договору, были очерчены границы меж¬
ду двумя странами, и для русских кораблей открывались
порты Симода, Нагасаки и Хакодатэ. Русские купцы
и моряки могли свободно жить на японской территории
253

на деле. Желая проучить мятежного князя Мори, бакуфу
направило против Тёсю 150-тысячную армию. Сам Мори
предпочел капитулировать, но командиры его отрядов,
поддержанные самураями провинции Сацума, сумели дать
достойный отпор многократно превосходящим прави¬
тельственным войскам. В 1866 г. бакуфу снарядило про¬
тив Тёсю еще одну армию, но войска Тёсю вновь отра¬
зили наступление правительственных войск Почувствовав
свое бессилие, бакуфу начало переговоры.
В это время советники императора пришли к выводу,
что настал благоприятный момент для ликвидации сёгу-
ната и введения прямого императорского правления.
Несмотря на то что большинство самураев по-прежнему
поддерживало сёгуна, военная сила была уже не на их
стороне. Император Комэи призвал всех противников
бакуфу встать под императорские знамена. Самураи из
мятежных провинций Тёсю, Сацума и Тоса составили
ядро его войска. На руку императору играло и то обсто¬
ятельство, что правительства западных держав, не вни¬
кая в специфику политической ситуации в Японии, тре¬
бовали, чтобы заключенные с Японией договоры были
подписаны не каким-то там сёгуном, а именно самим
императором.
В 1866 г. скончался сёгун Иэмоти, а в 1867 г.— импе¬
ратор Комэи. Пятнадцатый сёгун, Токугава Ёсинобу (Кэй-
и заключать сделки с японскими купцами. В последую¬
щие годы Путятин, будучи действительным членом Госу¬
дарственного совета и министром образования России,
как мог, способствовал укреплению российско-японских
отношений и культурных связей. Его стараниями при
Санкт-Петербургском Восточном факультете было от¬
крыто японское отделение. В 1881 г. император Японии
наградил Путятина орденом Восходящего Солнца, од¬
ной из высших наград, учрежденных правительством
Мэйдзи.
Судьба же Кавадзи Тосиакира сложилась более дра¬
матично. Он был одним из тех высших сановников Япо¬
нии, кто формировал внешнюю политику бакуфу. Во вре¬
мя возвышения Ии Наосукэ, даймё провинции Хиконэ,
ставшего в 1858 г. главой бакуфу, Тосиакира попал в опа¬
лу и содержался под домашним арестом. Однако после
того как в 1860 г. Ии Наосукэ был убит, Тосиакира был
опять призван на правительственную службу и выпол¬
нял функции министра иностранных дел. В 1868 г., ког¬
да Эдоский замок, цитадель сёгунов Токугава, сдался
императорским войскам, престарелый Кавадзи Тосиа¬
кира совершил харакири, оставшись верным самурай¬
скому долгу и своему сёгуну. Тосиакира оставил после
себя записки, где делился своими впечатлениями о рос¬
сийском после и его спутниках.
254

1
Токугава Кэйки Ёсинобу, пятнадцатый,
и последний, сёгун из рода Токугава
ки), формально правил лишь несколько месяцев и в том
же 1867 г. отказался от своего поста в i гадежде, что новый
сёгун удовлетворит всех. Но сторонники императора уже
не хотели ни прежнего сёгуна, ни нового: они вообще
решили ликвидировать сам сёгунат.
После кончины императора Комэи на престол взо¬
шел 16-летний принц Муцухито, вошедший в историю
как император Мэйдзи (1852-1912). Он вознамерился
довести дело своего отца до логического завершения.
Его окружение было настроено весьма решительно, и в
течение всего 1867 г. обе стороны собирали войска и
готовились к войне.
3 января 1868 г. объединенные войска из провинций
Сацума, Тёсю, Тоса, Этидзэн, Овари и Аки захватили
старую императорскую столицу Киото и посадили юно¬
го Муцухито на престол его предков, провозгласив вос¬
становление императорского правления. Сторонники
сёгуна, располагая войском, троекратно превосходящим
императорское, решили перехватить инициативу и выр¬
вать Муцухито «из рук плохих советников». Так началась
гражданская «война Босин», продолжавшаяся до июня
1869 г. Императорские войска возглавлял энергичный
военачальник из провинции Сацума, Сайго Такамори. Он
решил встретить противника на подступах к Киото,
у замка Фусими, где и произошла решающая битва. Вой¬
ска бакуфу были разгромлены наголову. Бывший сёгун
. 255

Эпизод гражданской «войны Босин»
1868-1869 гг. Штурм замка Вакамацу
в ноябре 1868 г. С японской гравюры
удалился в город Сидзуока, где и остался жить как час¬
тное лицо. Победоносные императорские отряды про¬
шли по всей Японии, захватывая все крупные города и
крепости и подавляя сопротивление сторонников сёгу-
ната. В июле 1868 г. была захвачена столица, Эдо. Город
был сдан фактически без боя, лишь в центральном пар¬
ке Уэно произошла жестокая и кровопролитная схватка.
«ПОСЛЕДНИЙ САМУРАЙ». Отмена самурайских приви¬
легий и ликвидация самого самурайского сословия вы¬
звали раскол среди буси. Если одни пытались найти себе
место в новых условиях, то другие предпочли взяться за
мечи, предпочитая скорее погибнуть, нежели смирить¬
ся с постигшей их катастрофой. Императорским войс¬
кам, в значительной степени состоявшим из бывших
самураев и руководимых самураями, после 1873 г. при¬
шлось подавлять целую серию мятежей, вспыхнувших
среди непримиримой части самураев.
Самым крупным самурайским мятежом было восста¬
ние в Сацума 1877 г., во главе которого стоял прослав¬
ленный и заслуженный человек, опытный военачальник
Сайго Такамори. Именно он руководил войсками сёгу-
ната, направленными против мятежной провинции Тёсю
в 1864 г., но перешел на сторону императора и не дал
бакуфу разгромить восставших самураев Тёсю. С 1867 г.
Сайго Такамори возглавлял императорскую армию и вел
ее от победы к победе. Он был среди тех, кто возвел на
престол юного императора Мэйдзи Муцухито и разгро¬
мил военное сопротивление сторонников сёгуната. По¬
сле окончания гражданской войны Сайго Такамори стал
во главе вновь созданного военного министерства и
императорских войск.
-ir
256

Сопротивление сторонников бакуфу было местами яро¬
стным и отчаянным, но в целом шанса на успех не
имело. Так, 3 тысячи самураев клана Айдзу мужественно
обороняли свой замок Вакамацу от 20-тысячного корпу¬
са императорской армии и погибли почти до единого
человека. Война длилась до июня 1869 г., когда капиту¬
лировал последний из очагов сопротивления на острове
Хоккайдо.
Таким образом, последний сёгунат пал. Император
Муцухито принял тронное имя Мэйдзи, что означает
«просвещенное правление». Эдоский замок, бывшая ре¬
зиденция сегунов Токугава, стал теперь резиденцией
микадо. Молодой император начал стремительную мо¬
дернизацию страны, взяв за образец для подражания
Англию и США (Россия, вызывавшая определенный ин¬
терес, расценивалась скорее как образец того, чему
подражать не следует). В Европу на учебу отправили мно¬
жество талантливых молодых людей, в Японию пригла¬
шались западные специалисты.
Имперское правительство пыталось в кратчайшие
сроки наладить в стране самую современную экономику
и безжалостно ликвидировало старые устои, мешавшие
развитию страны. В 1873 г. была проведена военная ре¬
форма: самурайские войска распустили, взамен же на¬
брали армию по европейскому образцу на основе все¬
общей мобилизации. Военная служба перестала быть
Однако, оставаясь настоящим самураем, Сайго Та-
камори был очень недоволен упразднением сословия
потомственных воинов и не мог смириться с бедствен¬
ным положением самурайства. Желая помочь остав¬
шимся не у дел буси, он разработал план вторжения в
Корею, которая в 1873 г. порвала торговые отношения с
Японией. Этим шагом Сайго Такамори хотел убить сра¬
зу двух зайцев: найти выход невостребованной энергии
самурайства и показать всему миру, что у Японии еще
есть порох в пороховницах.
Однако план вторжения в Корею, претворенный в
жизнь парой десятилетий позже, в то время был признан
авантюрой, заведомо обреченной на полную неудачу.
Сайго Такамори, оскорбленный отклонением его проек¬
та, вышел из состава правительства и вернулся в город
Кагосима, столицу провинции Сацума, где организовал
частную школу с военным уклоном. Среди преподава¬
телей и студентов этой школы было немало горячих го¬
лов, открыто выражавших недовольство император¬
скими реформами. Не посоветовавшись с Сайго, они
в 1877 г. подняли мятеж, захватив несколько правитель¬
ственных арсеналов в Кагосима. Узнав об этом, Сайго
сначала страшно рассердился, но восставшие самураи
сумели убедить его возглавить их маленькую, но отча-
257

Раненый самурай, участник Сацумско-
го восстания, идет с мечом против
винтовок
янную армию. Они считали, что правительственные вой¬
ска, набранные из народа, даже при подавляющем чис-
леннЬм перевесе будут неспособны противостоять вы¬
учке и мужеству лихих самураев из Сацума. В конце
концов Сайго согласился возглавить восстание и, за¬
хватив Кагосима, двинул свои отряды на крепость Кума¬
мото с четырехтысячным гарнизоном.
Штурм крепости Кумамото продолжался в течение
двадцати дней, и расчеты сторонников Сайго на мало¬
душие солдат из простонародья не оправдались — те
сражались поистине с самурайским упорством. Вскоре
подошли крупные правительственные силы под коман¬
дованием генерала Ямагата Аритомо, и после тяжелого
боя самураи Сайго были вынуждены снять осаду с непо-
корившейся крепости и отступить к Кагосима. Однако
в это время оставленный без защиты город был атако¬
ван с моря и с суши императорскими войсками и за¬
хвачен ими. Сайго попытался прорваться в свой город.
Завязался тяжелый бой с превосходящими силами про¬
тивника, и в конце концов большинство поддерживав¬
ших Сайго самураев было повыбито ружейным огнем.
258

Памятник Сайго Такамори, установ¬
ленный в центре Токио, в парке Уэно
У него осталось всего лишь несколько сотен воинов.
В город же он так и не вошел. Положение стало безна¬
дежным.
После семи месяцев непрекращающихся боев остав¬
шимся пришлось закрепиться на склонах горы Сирияма
к северо-востоку от Кагосима, где была небольшая пе¬
щера. Со всех сторон мятежники были обложены вер¬
ными императору войсками. Генерал Ямагата Аритомо,
близкий друг и бывший соратник Сайго, ставший теперь
его военным противником, написал ему письмо, где в
изысканных выражениях описывал страдания втянутых
в военные действия людей, безвинно гибнущих и полу¬
чающих тяжкие увечья. Ямагата просил мятежного ге¬
нерала прекратить военные действия и капитулировать,
предлагая ему свою поруку и заступничество.
Однако Сайго, которого назвали позже «последним
самураем», не собирался сдаваться. Для настоящего са¬
мурая капитуляция была немыслимым делом, и законы
Бусидо в безвыходных ситуациях давали им только одну
возможность — почетную смерть от вражеских пуль и
мечей или же самоубийство. Обычно потерпевшие по-
259

привилегией самураев, теперь в армию стали призываться
представители всех сословий. Правительство при импе¬
раторе Мэйдзи, в значительной степени состоявшее из
представителей самурайской элиты, расценило сам факт
существования привилегированного военного сословия
как несовместимый с принципами современного обще¬
ства. Поэтому правительство решилось на беспрецеден¬
тный шаг: не видя иного выхода, оно упразднило в
1876 г. само самурайское сословие, ликвидировав всю фе¬
одальную систему землевладения и вассалитета. Все дай¬
мё разом лишились своих владений, а их бывшие васса¬
лы — сюзеренов. Более двух миллионов потомственных
буси оказались не у дел и больше не получали своего
рисового пайка. А иных средств существования у абсо¬
лютного большинства самураев не было. Это была на¬
стоящая трагедия. Правда, на первых порах им выплачи¬
вали маленькую государственную пенсию и выделяли
небольшие ссуды на поднятие собственного дела, одна¬
ко многие буси, особенно немолодого возраста, не мог¬
ли и не желали изменять привычный образ жизни, су¬
ществовавший на протяжении сотен поколений. Они
просто не знали, что теперь делать; единственное, что
им оставалось — так это переносить тяготы бедной и
голодной жизни с самурайским достоинством и гордос-
ражение самурайские отряды, окруженные подавляю¬
щими силами противника, не пытались бежать или вес¬
ти оборонительные бои. Напротив, они выстраивались
для последней, самоубийственной атаки и бросались на
ряды врагов до тех пор, пока не погибал последний са¬
мурай. Именно так решил поступить и Сайго Такамори.
Когда 30-тысячная императорская армия пошла на
штурм его укреплений, «последний самурай» повел сво¬
их людей на врагов вниз по склону горы. Сам он почти
тотчас был ранен пулей в пах и стал истекать кровью.
Его верный друг, Бэппу Синсукэ, отнес раненого в ук¬
ромное местечко, где Сайго совершил харакири. Бэппу
же одним взмахом меча отсек ему голову, а сам, с ме¬
чом в руке, бросился на противника и пал, пробитый пу¬
лями.
Голову Сайго обмыли и с воинскими почестями до¬
ставили генералу Ямагата, который, прежде чем принять
ее, почтительно ей поклонился. Погибшему мятежному
герою были устроены пышные похороны, и многие из
присутствовавших там воинских чинов пролили слезы,
оплакивая кончину славного воина, ознаменовавшую
конец тысячелетней эпохи самурайства. (Кстати сказать,
родной брат Сайго Такамори — Сайго Цугумити — вы¬
ступил на стороне императорских войск; он впослед¬
ствии занимал важнейшие правительственные посты —
министра военного флота и министра внутренних дел.)
260

Бизнесмену стоит поучиться у саму¬
раев... Обложка «Книги пяти колец*
Миямото Мусаси, легендарного саму¬
рая XVII в., изданной в США специаль¬
но для бизнесменов
"THE BOOK OF
! FIVE RINGS
} THE REAL ART OF
j JAPANESE MANAGEMENT
f MIYAMOTO MUSASHI
WHEN MI^MOTO MUSASHI TALKS.
-TIME
тью, как старая гвардия, что умирает, но не сдается и не
меняет своих взглядов. Хотя находились и такие, кто
с отчаяния продавал свои воинские сокровища — фа¬
мильные доспехи и даже мечи (которые все равно были
теперь не в почете), лишь бы не дать своей семье уме¬
реть от голода. Деньги, вырученные от таких продаж,
называли деньгами слез.
Однако наиболее энергичная часть самурайства на¬
шла свое место и в новых условиях Принципы Бусидо
требовали от самураев быть лидерами общества, и лиде¬
рами они и остались. Сама реставрация Мэйдзи, ликви¬
дация феодальной системы и курс на стремительную
модернизацию страны были творениями и заслугой наи¬
более прозорливых самурайских лидеров. Именно они
возглавили новое правительство Японии и создали но¬
вый государственный аппарат, где большинство опять-
261

таки составляли бывшие самураи, которые отличались
хорошим образованием и знанием законов. Самураи
стали костяком и новой японской армии и военно-мор¬
ского флота, где они заняли все генеральские, офицер¬
ские и унтер-офицерские посты. Более 20 тысяч бывших
буси подались в новый полицейский корпус: владение
искусством рукопашного боя, в частности умение быст¬
ро и эффективно скручивать буянов, было на полицей¬
ской службе весьма кстати.
Многие дальновидные самурайские кланы, почуяв
направление ветра перемен, также решили сменить эко¬
номическую ориентацию и подались в бизнес, взявшись
за налаживание собственного дела с настоящим саму¬
райским рвением, упорством и агрессивностью. Так, пос¬
ле упразднения владения Тоса один из вассалов этого
клана, Ивасаки Ётаро, получив небольшую денежную
помощь от правительства, организовал свою собствен¬
ную частную компанию, превратившуюся впоследствии
в один из крупнейших японских концернов — Мицуби¬
си. Японские деловые люди уразумели, что организация
фирмы по принципам воинственного самурайского кла¬
на способна принести немалый успех в условиях жест¬
кой конкурентной борьбы за внутренние и внешние
рынки. В настоящее время богатый опыт японских саму¬
раев от бизнеса тщательно изучается и в Европе, и в
США.

БУСИДО - КОДЕКС САМУРАЙСКОЙ ЧЕСТИ
Благодаря современным масс-медиа у многих российских
телезрителей наверняка сложилось мнение, что Бусидо —
это разновидность спортивного шоу-бизнеса, японский
вариант рестлинга: маленькие, но злые японцы (карати¬
сты и дзюдоисты) дерутся со здоровенными американ-
кими борцами, больно пинают их по толстым ляжкам и
жирным животам, а те в ответ пытаются ухватить своего
юркого противника, подмять его или изо всей силы
шарахнуть его об пол. Однако настоящее Бусидо, пре¬
словутый «путь воина», к этому телебезобразию не име¬
ет никакого отношения.
Представления о «пути воина» складывались в тече¬
ние тысячи лет и в разные времена имели разные ак¬
центы. Само слово бусидо вошло в широкое употребле¬
ние в период Токугава, когда лучшие из буси имели досуг
и время, чтобы оглядеть пройденный самурайством путь
и философски его осмыслить. Сетуя, что современные
им самураи обленились и расслабились, теоретики «пути
воина» думали о смысле существования воинского со¬
словия и его роли в жизни страны. Усредняя воззрения
и высказывания самурайских философов, можно сказать,
что Бусидо в широком понимании представляет собой
этический кодекс самурая, принципы его поведения и
мировоззрения. Согласно понятиям Бусидо, самурай дол¬
жен обладать следующими качествами: высоким боевым
духом, презрением к смерти и боли, безграничной пре¬
данностью своему господину, включая готовность уме¬
реть за него, вместе с ним или по его приказу, внут¬
ренним достоинством и самодисциплиной. Человек,
избравший «путь воина», не привязан к материальным
благам и предпочитает им духовные ценности. Бусидо
требовал от самурая стремиться к лидерству, быть ини¬
циативным, в бою — агрессивным, в общении — вежли¬
вым, с противником — беспощадным; одним словом, блю¬
сти свою честь и служить господину верой и правдой.
Одновременно с этим Бусидо был не только кодексом
чести, но и набором сложных правил этикета, которы¬
ми руководствовался самурай в повседневной жизни, а
также своеобразным воинским уставом, регламентиро¬
вавшим порядок несения службы, отношения с товари¬
щами по оружию и правила обращения с этим самым
оружием. Все эти правила, менявшиеся от эпохи к эпо¬
хе, были пронизаны конфуцианским духом и превраща¬
ли жизнь и даже смерть воина в торжественный ритуал.
Со смертью у самураев были особые отношения.
В идеале самурай должен был быть выше смерти, то есть
уметь спокойно глядеть ей прямо в глаза и не испыты-
263

Воин-монах Инэй, мастер копья, изоб¬
ражен с кама-яри — копьем-серпом
Соодзюцу — владение копьем-яри было од¬
ним из классических самурайских искусат
вать при этом страха. Страх смерти и физической
боли — это тот бич, который держит в узде людей низ¬
ких, простолюдинов. Самураи же, живя бок о бок со
смертью, не позволяли инстинкту самосохранения ом¬
рачать рассудок Животный страх, свойственный обыч¬
ному человеку, самураи учились переплавлять в повы¬
шенное чувство опасности, которое не ослабляло их тело
и душу, а напротив, наполняло силой и волей и готов¬
ностью достойно встретить противника.
У самураев существовал и свой взгляд на мир: они
привыкли взирать на жизнь как на сновидение внутри
сновидения, где единственным более или менее реаль¬
ным событием была смерть, которую рассматривали как
пробуждение. Жизнь для самурая — это прежде всего
жизнь духа, а не тела, дух же бессмертен; смерть тела -
это лишь одно из испытаний для духа, своеобразный
экзамен. Поэтому смерть самураи стремились встретить
достойно, без страха и упрека. Подобное отношение к
смерти открывало самураям путь к свободе духа. Имен¬
но в этом стремлении к достижению полной свободы
духа многие самураи и видели ключевое значение Буси¬
до, пути «воина-духа».
Хотя, конечно, далеко не все самураи были идеаль¬
ными буси. Очень многие обладали прямо противопо-
264

Умение плавать в доспехах было обя¬
зательным для самурая
ложным набором качеств: любили прихвастнуть перед
публикой, кичась своими мнимыми подвигами, имели
слабость к сакэ и плотским утехам, мечом владели хуже,
чем языком, а когда грозила настоящая опасность, их
спасением были быстрые ноги, которые они пускали в
ход, разом позабыв и о чести, и о Бусидо.
В узком же смысле Бусидо, особенно на заре саму¬
райском эпохи, не имело столь выраженного «духовно¬
го» подтекста и понималось как образ жизни професси¬
ональных воинов, чьим домом стало поле битвы Главное,
что требовалось от «служилого»,— это владение самурай¬
скими боевыми искусствами. В раннюю эпоху, когда са¬
мураи были прежде всего конными лучниками, их образ
жизни так и назывался — кюба-но мити — «путь коня и
лука». Умение же метко стрелять в цель на скаку в то
время считалось важнейшим самурайским искусством. Во
времена же токугавского сёгуната Токугава главным ис¬
кусством стало кэндо — «путь меча», ибо самурайский дух
в мирное время испытывался в смертельно опасных по¬
единках на мечах. Во времена Сэнгоку дзидай насчиты¬
валось 18 видов самурайских боевых искусств: кэндо —
искусство меча; иаи-дзюцу — искусство молниеносного
выхватывания меча из ножен; юодо — стрельба из лука;
соодзюцу — фехтование копьями; фехтование алебарда-
265

t,
Трезубец дзиттэ
Тк
X
Сюрикэны — метательные многолез-
венные ножи разных видов
Искусство метания сюрикэнов известно в
Японии с XI в. Существовало множество
школ этого специфически японского искус¬
ства, например Нэгиси, Цугава, Сираи и
т. д.
ми нагината; фехтование разнообразными шестами и бо¬
евыми дубинками (включая боевые грабли кумада, «вол¬
чью палку», бамбуковый шест и т. д.); фехтование тре¬
зубцами дзиттэ, фехтование короткими мечами; метание
ножей и сюрикэнов; метание отравленных игл; фехтова¬
ние серпом кама и серпом с цепью и грузиком на ее
конце (кусарикама); метание ножей, сюрикэнов и игл;
искусство связывания противника; стрельба из огнест¬
рельного оружия; рукопашный бой — дзю-дзюцу (вклю¬
чавший разнообразные болевые заломы, защипы, уду¬
шающие приемы, удары, броски, подсечки, техники
обезоруживания, связывания и конвоирования против¬
ника; при этом каратэ в список японских боевых ис¬
кусств не входило, ибо имело рююоское происхожде¬
ние); плавание (в том числе — в доспехах); верховая езда
и джигитовка: ниндзюцу — искусство разведки и дивер¬
сий. Самурай, владеющий всеми этими искусствами, не¬
смотря на свой тщедушный (по нынешним понятиям)
вид, на самом деле был устрашающей боевой машиной,
способной в одиночку разогнать целую толпу взбунто¬
вавшихся простолюдинов.
В эпоху Токугава самурайская «обязательная програм¬
ма», составлявшая арсенал Бусидо, несколько сузилась
и подразумевала владение 6 видами боевых искусств
(меч, копье, лук, ружье, рукопашный бой и верховая езда),
а также искусством военной стратегии.
Среди самураев часто шли споры на тему: нужно ли
воину образование? Самурайские философы эпохи Сэн-
гоку дзидай, такие, как Такэда Сингэн, Курода Нагомаса
и Като Киёмаса, считали, что образованность отнюдь не
составляет главного достоинства воина и слишком на¬
читанные люди становятся похожими на книжных чер¬
вей и утрачивают дух воина. Такэда Сингэн писал, что
книжная ученость не имеет самоценного значения, это
всего лишь один из путей достижения подлинной муд¬
рости. Для самурая же знание равносильно действию, а
действие и есть его премудрость.
Действительно, в эпоху кровопролитных войн саму¬
райские дети уже с 6-7 лет умели профессионально об¬
ращаться с мечом и копьем; каждый день от зари до
зари они до полного изнеможения изучали боевые ис¬
кусства, и это была не просто блажь их родителей, но
единственный способ выживания в предстоящих жесто¬
ких схватках, из которых сплетается жизнь профессио¬
нального воина. Поэтому множество самураев, особенно
низших рангов, могли великолепно управляться с мечом
и нагината, но при этом все были неграмотны, хотя со¬
вершенно этого не стыдились.
С большим презрением многие самураи (особенно
266

Церемония ябусамэ
Ябусамэ — это своеобразный воинский ри¬
туал, нечто среднее между спортивным
июу и синтоистской религиозной це/>емо-
Hueii. Ябусамэ — это ритуализованные со¬
стязания самураев в искусстве стрельбы
по мелким мишеням со тины мчащегося
во весь опор коня Первые ябусамэ прово¬
дились еще при императоре Киммэи (509-
571) на острове Кюсю и были посвящены
Хатиману. синтоистскому богу войны.
Впоследствии такие церемонии регулярно
проводились при Хэйанскам дворе и при
Камакурских правителях. Акцент в ябуса¬
мэ постепенно смещался с его военно-при¬
кладного значения на религиозное; цере¬
мония превращалась в обряд моления
синтоистским богам о .хорошем урожае.
Обряд проходил следующим образам; на
паче пюржественно выезжала группа всад¬
ников в па/ладных одеяниях и руководитель
церемонии нацеливал лук со апрелей сна¬
чала в небо, нотам в землю, показывая тем
самым, чпю земля и небо пребывают в
га/хмонии После этого всадники по очере¬
ди на полном скаку стреляли по трем
мишеням, а затем — по глиняным шари¬
кам. Пораженные стрелами цели предъяв¬
лялись императору или сегуну для осмот¬
ра В настоящее время такие церемонии
п/юводятся ежегодно в святилище Хати-
мана в Камакура 16 сентября и в Токио —
3 ноября
из числа бандо) относились и к изящным искусствам,
считая, что излишняя чувствительность превращает вои¬
на в изнеженную женщину. Так, многоопытный воин и
полководец Като Киёмаса, герой Сэнгоку дзидай, под¬
нявшийся из самых низов (он был, как уже упомина¬
лось, сыном деревенского кузнеца), писал в своих на¬
ставлениях, что «следует решительно запретить самураям
читать лирические стихи и наслаждаться театром но.
Когда самурай обнажает меч, то в мыслях своих он уже
разрубает врага. Все действия зарождаются в сердце. Если
же в сердце звучит танец но — то такой самурай уже не
воин, ему лучше совершить сэппуку».
Однако на самом деле многие самураи прославили
себя как утонченные поэты, музыканты, художники,
а многие философы эпохи Эдо рассматривали образо¬
ванность и душевную тонкость как качество, делающее
самурая подлинным лидером общества. Так, в своем трак¬
тате «Будо Сёсинао» теоретик самурайского мировоззре¬
ния Дайдодзи Юдзан (1637-1730) указывал прямо и не¬
двусмысленно: «Поскольку самурай стоит во главе трех
классов общества и несет обязанность по управлению
ими, то ему следует иметь хорошее образование и по¬
нимать самые разнообразные предметы... Хотя Бусидо
и требует от самурая всестороннего развития своей силы
и боеспособности, обладание одними лишь этими качест¬
вами делает самурая неотесанным и грубым, и поэтому
от него мало прока...»

«ЯПОНЦЫ ЛЮБЯТ ХАРАКИРИ...» (В. Набоков). Буси¬
до, кодекс самурайской этики, настоятельно рекомен¬
довал благородным буси постоянно готовиться к встрече
с собственной смертью. Высокий боевой дух самураев
как раз и происходил от умения достойно встретить
смерть и не цепляться за жизнь, когда появляется воз¬
можность красиво из нее уйти. Многие теоретики Буси¬
до открыто высказывались, что если есть выбор между
жизнью и смертью, то без колебания следует выбирать
смерть. Это делает дух воина несокрушимым, а его по¬
ступки — преисполненными великой силы.
Одним из самых достойных видов смерти считалось
ритуальное самоубийство — харакири. Слово харакири
в японском языке обозначается двумя иероглифами:
хара — «низ живота» и кири — «резать, вспарывать». Од¬
нако в самой Японии более распространен другой тер¬
мин — сэппуку (что на японский слух кажется более бла¬
гозвучным). Он передается теми же иероглифами, что и
харакири, но записанными в обратном порядке и чита¬
ющимися «по-китайски». Низ живота был избран в каче¬
стве объекта для вспарывания по той причине, что из¬
древле считался местом обитания души, а также
центром тела, где находится воля самурая и его боевой
дух. Кроме того, решиться на такой заведомо мучитель¬
ный способ самоубийства мог только человек необык¬
новенного мужества, что подчеркивало принадлежность
исполнителя харакири к военной элите.
В истории самурайства имели место и другие спо¬
собы самоумерщвления. Например, довольно широко
было распространено двойное самоубийство, когда два
близких самурая (братья или друзья) убивали друг дру¬
га одновременными ударами мечей. Некоторые саму¬
раи, особенно в давние времена, предпочитали бросать¬
ся с лошади наземь, зажав во рту острие меча. Другие
перерезали себе горло. А знаменитый полководец Нит-
та Ёсисада, когда неожиданно попал в устроенную вра¬
гами засаду, оторвавшись от своих телохранителей, сам
себе отрубил голову, потому что у него не было времени
для харакири. Однако именно вспарывание живота ста¬
ло чисто самурайским способом самоубийства, ибо про¬
столюдинам совершать харакири было категорически
запрещено.
Одним из первых людей, совершивших харакири,
был легендарный разбойник Хакамадарэ Ясусукэ, зло¬
действовавший в хэйанские времена. В 988 г. его жили¬
ще выследили и окружили самураи; не имея иного вы¬
хода, разбойник вспорол себе живот. Умирал он очень
долго и мучительно: агония его затянулась более чем на
сутки. Первым же документально засвидетельствован¬
ным актом сэппуку было самоубийство величайшего луч¬
ника Минамото Тамэтомо в 1170 г. Сэппуку же с течени¬
ем времени стал узаконенной формой принятия смерти
в определенных обстоятельствах: для избежания униже¬
ний и позора при взятии в плен, в качестве искупления
вины (собственной или близких родственников) перед
господином или кланом, для выражения протеста про¬
тив старшего по званию (самоубийство в знак протеста
268

Последние моменты перед харакири..
Самурай приговорен к сэппуку. Лицо его
бледно, под непроницаемой маской скры¬
ты душевный трепет и страдание. Пока
представитель властей зачитывает же¬
стокий приговор, самурай готовит свой
дух к .мучительной казни. Через несколько
минут ему предстоит вспороть собствен¬
ный зкивот, и мысленно он взывает к
милосердному Будде Амиде — больше наде¬
яться ему не на кого. Рядам на стульчике
сидит его обвинитель (или потерпевший),
на его физиономии читается глубокое
удовлетворение —мал, поделом врагу му¬
ка._ Хотя на самам-то деле никакой каз¬
ни не будет — это лишь студийная по¬
становочная фотография в[жмен Мэйдзи.
когда казнь через сэппуку уже была от¬
менена
называлось «канси»), а также как акт «дзюнси» (также
называемый «цуйфуку») — самоубийство по поводу
смерти господина. Именно так в 1912 г. покончил с жиз¬
нью генерал Ноги Марэсукэ, один из героев русско-
японской войны, вспоровший себе живот после кончины
императора Мэйдзи. Подле себя генерал оставил сти¬
хи: «За своим великим Господином, покинувшим брен¬
ный мир, тенью последую и я».
Следование за своим господином в мир иной счита¬
лось между самураями делом естественным: например,
писатель Мори Огаи в своем рассказе «Семейство Абэ»
писал, что после кончины владетельного князя Хосока-
ва Тадатоси даже его охотничьи соколы не могли боль¬
ше жить и, взлетев высоко в небо, камнем бросились
в колодец. Однако для того чтобы совершить самоубий¬
ство вслед за господином, требовалось на то его дозво¬
ление. Сэппуку, совершенное без разрешения, счита¬
лось презренным, как необоснованное притязание на
почетное место рядом с господином. Однако многие
самураи-вассалы шли и на это, ибо в противном случае
все их семейство могло впасть в немилость со стороны
наследников умершего господина, лишиться рисового
пайка, земельного надела и даже быть физически унич¬
тоженным — подобные инциденты случались не так уж
и редко.
К началу периода Эдо (1600-1868) самоубийство че¬
рез сэппуку окончательно оформилось как ритуализо-
ванное действо и стало одним из пяти видов наказания
для проштрафившихся самураев. Казнь эта считалась
269

Вот так умирает настоящий самурай...
Самурай вспорол себе живот в собствен¬
ном доме. Рядам с ним на татами бро¬
шена его верхняя одежда — штаны хака-
ма и накидка хаори, украшенная гербами.
Сам же самурай остался в натыьнам
кимоно дзюбан и набедренной повязке-
фундоси. В правой руке самурай держит
за лезвие меч вакидзаси и вырезанные из
собственного живота окровавленные
внутренности. Во рту у него — шпилька
когаи: некоторые буси, дабы не опозорить
себя стонами боли, перед ха[>акири про-
тыкаш себе язык Слева от самурая — ко¬
робочка для письменных приборов: в ле¬
вой руке он держит развернутый свиток
со своими «отходными• стихами — судя по
длине свитка, перед смертью самурай ус¬
пел написать целую поэмуL
почетной, сэппуку был достойным для самурая способом
ухода из жизни; на осужденного взирали не как на зло¬
дея, а скорее как на жертву превратных обстоятельств,
как на трагического героя, с сочувствием и уважением.
Если же совершить сэппуку в виде исключения предпи¬
сывалось простолюдину, то этим приговором он авто¬
матически причислялся к самурайскому сословию, его
домочадцы гордились им и оказанной ему честью; жены
провожали своих мужей, вознесенных предстоящей каз¬
нью до положения буси, со слезами восхищения и гор¬
дости.
Весь ритуал сэппуку был расписан до мелочей: три¬
бунал заранее определял место для проведения хара¬
кири (как правило, на территории буддийского храма),
указывалось точное время церемонии, назначались сви¬
детели, охрана, инспекторы, а также так называемый
кайсякунин — ассистент казнимого из числа его друзей
или доверенных лиц, которому предстояло «подстрахо¬
вать» осужденного — то есть собственным мечом отсечь
ему голову в тот самый момент, когда нож осужденного
прекращал свое движение в ране.
Приговоренному выдавалась казенная парадная
одежда, под охраной его вели к месту казни, где уже со¬
биралась толпа зевак. Там он садился на специальный
помост и на виду у толпы морально готовился к вспа¬
рыванию живота; рядом с ним на белом листе бумаги
были написанные им прощальные стихи. По специаль¬
ному знаку распорядителя казни зачитывался приговор,
приговоренному позволялось сказать что-нибудь напо-
270

jv-
следок— эти слова должны быть вежливыми, торже¬
ственными и исполненными достоинства. Затем кайся-
кунин на блюде подавал осужденному малый меч — ва-
кидзаси или танто; тот обнажал свой торс и, протянув
вперед правую руку, брал орудие самоубийства.
Если клинок был слишком длинным, то совершающий
харакири брался прямо за лезвие, предварительно
обернув его чистой белой бумагой (если же ритуал со¬
вершался в «полевых» условиях, то бумагу мог заменить
и рукав собственного одеяния), оставив обнаженной
лишь «функциональную» часть клинка. Затем он наносил
удар и, всадив лезвие в свой живот, слева направо вы¬
черчивал им кровавую линию. Чем сложней был полу¬
чившийся «рисунок», тем большее восхищение вызыва¬
ло мужество уходившего из жизни самурая.
Тут же в дело вступал кайсякунин, и если он действо¬
вал точно и быстро, то взмах его меча в одно мгновение
завершал печальное действо. Кайсякунин должен был
прекрасно владеть своим искусством; ему надлежало
так рассчитать силу удара, чтобы отрубленная голова
осталась соединенной с телом тонкой полоской кожи.
Это подчеркивало отличие почетной казни от считавше¬
гося позорным «полного» усекновения головы.
Подобные сверхточные удары требовали от кайсяку-
нина особых качеств: в решительный момент он должен
был собрать воедино свое фехтовальное мастерство,
твердость духа и буддийское сострадание к казнимому,
чьи мучения ему предстояло оборвать в долю секунды.
Искусству «завершающего удара» многие самураи на¬
чинали обучаться с раннего детства. Лет с десяти-две-
надцати они тренировались отрубать головы — снача¬
ла на глиняных истуканах, а потом и на приговоренных к
смерти преступниках. Ювелирную точность удара луч¬
шие самураи оттачивали всю жизнь, по нескольку часов
в день, закаливая мышцы и приучая руку чувствовать и
меч, и податливую под его острием «фактуру».
Однако к концу периода Токугава кайсякунины были
уже не те, что раньше. Нередко случалось, что у ассис¬
тента могла дрогнуть рука, и он наносил слишком сла¬
бый удар, который не убивал осужденного, а лишь ра¬
нил, и удар приходилось повторять. Известны случаи,
когда кайсякунин оказывался настолько слабонервным,
что не мог убить несчастного и с седьмого удара. Быва¬
ло и наоборот: ассистент рубил со всего маху, и отсе¬
ченная голова улетала далеко в сторону, что также счи¬
талось непочтительным по отношению и к казнимому, и
к присутствующим на казни высоким чинам.
Казнь через сэппуку официально была отменена по¬
сле падения сёгуната Токугава, но и в наше время неко¬
торые японцы предпочитали уходить из жизни именно
таким способом. Так, многие японские офицеры совер¬
шили массовое харакири перед императорским двор¬
цом после капитуляции Японии в 1945 г. В 1970 г. все¬
мирно известный японский писатель и драматург
Мисима Юкио, ярый почитатель принципов Бусидо, со¬
вершил эксцентричное самоубийство, по-самурайски
вспоров себе живот.
271

И к голове убитого врага надо было
проявлять должное уважение...
Иллюстрация к наставлению о таи, как
правильно следует предъявлять на осмотр
своему господину головы убитых против¬
ников: где повесить •бирочку• с именами
убитого и его победителя, какой рукой за
что браться, в какую сторону должна
«смотреть* голова и т. д.
Действительно, многие самураи весьма преуспели в
искусствах изящных и вполне мирных, таких, как по¬
эзия, музыка и чайная церемония. Например, Ода Нобу-
нага, которого никак нельзя было упрекнуть в изнежен¬
ности, нередко исполнял пассажи из репертуара театра
но. Великий мастер меча Миямото Мусаси был также
философом, мастером дзэн, художником и дизайнером:
он писал возвышенные картины тушью в стиле суйбоку-
га и ковал изящные цуба. Многие самурайские вожди
прославились как вдохновенные поэты. Особенно много
поэтов было среди Тайра и Минамото, чьи стихи вошли
в императорские поэтические сборники.
Во времена Эдо многие самураи откровенно пере¬
ориентировались с боевых искусств на мирные. Дело
дошло даже до конфуза: в 1694 г. очередной сёгун из
рода Токугава, праправнук Иэясу, решил устроить экза¬
мен по боевым искусствам для самураев элитной гвар¬
дейской части, охранявших замок сёгуна и его самого.
К общему стыду, выяснилось, что многие из этих так на¬
зываемых телохранителей не умеют ни плавать, ни сра¬
жаться — ни на мечах, ни в рукопашную. Зато хорошо
танцуют, музицируют и, попивая сакэ, слагают стихи.
Сёгун был вынужден спешно издать закон, в приказном
порядке обязывающий всех самураев усердно оттачивать
все традиционные боевые искусства. Случилось то, чего
так опасался Като Киёмаса: мирная и изнеженная жизнь
подорвала самую основу самурайского боевого Духа-
272

1
Вежливость — одна из самурайских
добродетелей
Князь Дата Масамунэ, даймё северных
провинций Дэва и Муцу, на боевом
коне
Датэ Масамунэ (1565-1636), даймё двух
обширных северных провинций Дэва и Муцу
и герой войн Сэнгоку дзидай, прославился
не только как жестокий правитель и не¬
устрашимый воин, но и как возвышенный
поэт. Жители его владений не раз вос¬
ставали против его деспотичной власти,
но Датэ жестоко подавлял крестьянские
восстания. Однажды он даже лично каз¬
нил пятьсот человек и приказал умерт¬
вить еще две тысячи, включая детей и
женщин. Датэ также вел постоянные
войны против своих соседей, прибирая к
рукам их земли, участвовал во многих кро¬
вопролитных сражениях. Водном из по¬
единков он получил такой тяжелый удар
по голове, что один его глаз выпал из
глазницы и повис на щеке. Масамунэ хлад¬
нокровно вырезал себе выпавший глаз, что¬
бы враги в тесной рукопашной схватке
не смогли бы его ухватить После этого
случая Масамунэ был прозван •одноглазым
драконам». И вот этот безжалостный к
себе и к людям воин был помимо всего
тонким поэтом, прославившимся воспева¬
нием красот горы Фудзияма
I

МЕЧ-ДУША САМУРАЯ
Военный арсенал самурая был разнообразным, однако
самым дорогим оружием для сердца буси оставался са¬
мурайский меч. Меч — символ боевого духа самурая, его
чести и воинской безупречности. Меч считался фамиль¬
ным сокровищем, с благоговением передаваемым из
поколения в поколение как свидетельство ратной славы
предков. Токугава Иэясу называл меч «душой самурая».
Небрежное обращение с мечом воспринималось как
оскорбление его владельца и могло привести к смер¬
тельной стычке.
В японской традиции, как и во многих других, меч
почитается не просто как оружие, но и как священный
предмет, наделенный волшебными свойствами, ибо он
порожден не только мастерством оружейника, но и пя¬
тью стихиями — землей, огнем, водой, ветром и «пустым
пространством». Меч связан мистическим образом с су¬
ществами потустороннего мира — драконами, гневными
и благостными божествами и поэтому является одним
из важнейших атрибутов как синтоистского, так и буд¬
дийского ритуала.
Благоговение перед мечом, навеянное его прямой
НИНДЗЯ: СУЩЕСТВА ИЗ НОЧНОГО КОШМАРА. Нин-
дзюцу — искусство разведки — входило в число саму¬
райских боевых искусств. Во времена смуты каждый бо¬
евой самурай должен был уметь скрытно проникнуть в
логово противника или устроить хитрую засаду, чтобы
подкараулить и убить вражеского военачальника. Боль¬
шими мастерами ниндзюцу были и упоминавшиеся Ми-
намото Ёсицунэ и Кусуноки Масасигэ и многие другие
отважные самураи.
Японские правители всегда отводили разведке важ¬
ное место. Во времена средневековой смуты у каждого
владетельного князя была своя шпионская служба, уком¬
плектованная профессиональными соглядатаями и ква¬
лифицированными убийцами. В эпоху Токугава при сё-
гуне существовала разветвленная служба надзора,
бдительно следившая за настроениями народа, а еще
пуще — за поведением даймё: не замышляют ли те чего
недоброго? Так что в Японии содержалась целая тайная
армия профессиональных убийц, соглядатаев и донос¬
чиков, этих незаметных чернорабочих шпионского реме¬
сла. Большинство их были людьми безродными, однако
верхушку составляли лица благородного самурайского
происхождения. Так, при сёгуне Иэмицу фискальное ве¬
домство возглавлял сам Ягю Мунэнори.
Романтический ореол этаких японских «рыцарей пла¬
ща и кинжала», неуловимых героев в черных одеждах,
кошмарных существ из ночного мрака ниндзя получили
*v
274

связью с древней магией, придавало акту изготовления
оружия характер мистического действа, а его творцу —
авторитет синтоистского жреца. Ковка мечей считалась
занятием, достойным самого императора. Чтобы создать
хороший клинок, мастер должен был являться не про¬
сто ремесленником-кузнецом, но одновременно и вои¬
ном, художником и магом.
Многим мечам давались собственные имена, к ним
относились как к существам одушевленным и наделен¬
ным собственным характером. Известно, например, что
род Тайра обладал двумя фамильными драгоценными
мечами. Один из них имел имя Вороненок и был укра¬
шен фигурками маленького ворона; другой же звался
Нукэмару («Самообнажающийся клинок»): согласно ле¬
генде, этим мечом владел один из вождей клана Тайра,
Садамори, и Нукэмару несколько ночей подряд сам вы¬
скакивал из ножен и убивал ядовитых гадов, пытавших¬
ся ужалить спящего Садамори.
Считалось, что мечи могут приносить своим владель¬
цам удачу или же отбросить на их судьбу зловещую тень.
Так, прекрасным качеством своих мечей отличался мас¬
тер по имени Мурамаса, живший в середине XIV в. Он
слыл гением оружейного дела, но при этом отличался
уже в наше время. Но в былые времена к ним относи¬
лись с брезгливостью и страхом: и образ их жизни, и
низкое происхождение вызывали у благородных буси
чувство отвращения. Действительно, ниндзя в свою чер¬
ную униформу облачались очень редко, гораздо чаще —
в лохмотья бродяг и нищих, чтобы не вызывать лишних
подозрений. Нередко от них дурно пахло, ибо обстоя¬
тельства часто требовали от них днями напролет пря¬
таться в вонючих мусорных кучах или отхожих местах
(а японцы очень чувствительны к запахам).
Что касается морального облика ниндзя, то у них была
и своя этика, и своя мораль, очень отличавшаяся от об¬
щепринятой. Профессиональных ниндзя воспитывали
с самого раннего детства в специальных школах, где бу¬
дущие супершпионы проходили жесткую психологиче¬
скую обработку, превращавшую их в идеальное орудие
убийства. У них начисто атрофировались сентименталь¬
ные чувства, и они могли с холодным сердцем не только
отсечь голову вооруженному противнику, но и зарезать
беззащитную женщину или задушить ребенка. Для нин¬
дзя это было так же просто, как раздавить таракана.
Ради выполнения поставленной задачи ниндзя не
гнушались никакими средствами. В том числе они ши¬
роко использовали для своих целей и «науку страсти
нежной». Женщины-ниндзя иногда играли роль ковар¬
ных соблазнительниц, заманивали свою жертву в сети
любовного обольщения, а затем убивали, когда та ме-

характером неспокойным и вспыльчивым и даже был
склонен к сумасшедшим выходкам. Многие люди дума¬
ли, что в мастера во время работы вселялся некий злой
демон, считалось, что его мечи постоянно жаждали кро¬
ви и поэтому могли принести несчастье своим владель¬
цам, провоцируя их на опрометчивые поступки,— харак¬
тер хозяина передавался и его произведениям. Однажды
провели испытание мечей Мурамаса и клинков, выко¬
ванных его учителем — величайшим из японских ору¬
жейников Масамунэ, чьи произведения были идеальным
примером «меча, дарующего жизнь». Когда во время этого
испытания меч работы Мурамаса воткнули в песчаное
дно ручья, то его острейшее лезвие разрезало пополам
плывшие по ручью листья. Когда стали наблюдать за
мечами Масамунэ, то оказалось, что листья просто про¬
плывают мимо, не касаясь лезвия.
Кстати сказать, мечи работы Мурамаса бьии особо
ненавистны семейству Токугава, испытывавшему по от¬
ношению к ним мистический страх: несколько вождей
этого клана испытали на себе остроту их лезвий. Так,
мечом ковки Мурамаса был сражен Токугава Киёясу, дед
Ияэсу. Сам же Иэясу, как и его отец Хиротада, получал
нее всего ожидала удара, или искусно выведывали все
секреты. Мужчины-ниндзя, особенно юные, были гото¬
вы использовать и гомосексуальные пристрастия наме¬
ченных жертв, чтобы выкрасть какой-нибудь секретный
документ, выведать стратегически важную информацию
или тихонько умертвить влиятельного врага в его же соб¬
ственной спальне.
Сами ниндзя не жалели ни своего тела, ни своей жиз¬
ни. Если поставленная перед ниндзя задача требовала
его гибели, он шел на смерть не задумываясь. Если же
задание оказывалось не по зубам, то уважающий себя
ниндзя совершал харакири у ног своего господина. В тех
же случаях, когда ниндзя проваливал операцию и после
этого ударялся в бега, он становился позором своей ко¬
манды и своей школы. Тогда все его бывшие товарищи
считали делом своей чести выследить и уничтожить от¬
ступника.
Хотя уничтожить ниндзя было не так-то просто: они
мастерски владели всеми видами оружия и рукопашно¬
го боя, а также секретом изготовления врзывчатых ве¬
ществ и самых разнообразных ядов. Кроме того, в их
арсенале было множество хитрых трюков: иногда уже
скрученный ниндзя, приговоренный к немедленной каз¬
ни, выпрашивал себе право на почетную смерть — ха¬
ракири и тут же вспарывал себе живот, прямо сквозь
одежду. Из раны фонтаном била кровь, ниндзя закаты¬
вал глаза и бездыханным валился наземь. Все считали
его трупом и выбрасывали с глаз долой, но ниндзя на
276

Ниндзя складывает пальцы в гипно¬
тизирующий жест, лишающий против¬
ника силы
самом деле был живехонек: он вспарывал живот не себе,
а спрятанной под одеждой крысе.
Про уловки ниндзя сложено множество легенд. Так,
при необходимости они умели быстро и ловко прятать¬
ся, буквально растаяв в воздухе прямо на глазах, каза¬
лось бы, уже поймавших их врагов,— в этом им не было
равных. За долю секунды они ухитрялись слиться с мест¬
ностью так, что найти их человеку неподготовленному
было фактически невозможно.
Ниндзя прекрасно разбирались в психологии людей
всех сословий и возрастов, умели с выгодой для себя
использовать и тонкое знание особенностей человече¬
ского мировосприятия. Так, один из секретов «невиди¬
мости» ниндзя заключался в том, что они знали о суще¬
ствовании периферийного зрения, которое способно
воспринимать самые стремительные движения, но не
фиксирует движения медленные. Поэтому, находясь в
поле периферийного зрения врага, ниндзя двигались
очень осторожно и плавно; попадая же в область прямо¬
го зрения, они, напротив, передвигались молниеносны¬
ми бросками, в обоих случаях оставаясь незамеченны¬
ми. Хоть часовые видели ниндзя глазами, но осознать
умом их присутствие не могли — для этого нужна была
специальная психологическая подготовка. Лучшие нин¬
дзя владели и другими психотехниками, в том числе —
манипулятивными, помогавшими задурить голову жерт¬
вы. Так, якобы ниндзя знали определенные комбинации
пальцев, быстрая смена которых вводила наблюдающе-
277

ранения от этих мечей. Старший сын Иэясу, Нобуяса,
был уличен своим отцом в тайных сношениях с кланом
Такэда и интригах против Ода Нобунага. Иэясу приказал
своему сыну совершить харакири. Сыну пришлось под¬
чиниться, он вспорол себе живот, и его помощник од¬
ним ударом своего меча отсек ему голову. Оказалось,
конечно, что этот меч был выкован мастером Мурама-
са... Иэясу тогда решил, что над его семейством тяготеет
некий рок, и приказал изымать и уничтожать мечи, под¬
писанные именем Мурамаса. Но многие владельцы этих
драгоценных мечей, среди которых было немало про¬
тивников Токугава, прятали их и даже перековывали хво¬
стовики, на которых знаменитый мастер вырезал свое
имя.
Оружейное ремесло у японцев, как и у многих дру¬
гих народов, было окружено туманом таинственности и
благоговейного ужаса. Кузнеца-оружейника традиционно
уважали и побаивались, как колдуна,— ведь он имел дело
со всеми стихиями и непосредственно общался с их ду¬
хами. Сам ритуал выковывания меча более походил на
алхимическое таинство, на мистическое действо, а не на
технологический процесс. Ковали оружие очень долго,
неспешно, ибо суета означала смерть для произведения
искусства. Большое внимание уделялось психологиче¬
скому настрою кузнеца, который в процессе ковки вхо¬
дил в особое творческое состояние сознания, соединяя
го за ними в состояние гипноза, и с ним можно было де¬
лать все, что угодно.
Кроме того, ниндзя были хозяевами своего дыхания:
овладев секретами йоги, они умели на какое-то время
останавливать дыхание и замедлять все биоритмы сво¬
его тела. Благодаря этому они могли очень долго скры¬
ваться под землей, под водой и подо льдом, а также ме¬
нять конфигурацию своего тела: ниндзя приписывалась
сверхъестественная подвижность суставов и змеиная
гибкость скелета, благодаря чему они могли пролезть в
невероятно узкую щель или трубу.
Такие сверхъестественные способности ниндзя вос¬
приняли от так называемых ямабуси, горных аскетов,
последователей старинной буддийской секты сюгэндо.
Традиция сюгэндо восходит еще к древним синтоист¬
ским культам, связанным с почитанием духов гор. Яма¬
буси были не только буддийскими подвижниками, но еще
и шаманами, йогами, воинами. Они старались жить в
гармонии с самими собой, с природой и со всей Все¬
ленной. Ямабуси овладевали тайнами всех стихий и по¬
этому приобретали сверхчеловеческие способности,
которые они использовали во благо людей и природы.
Они прославили себя и как несравненные воины, одна-
278

Снаряжение ниндзя:
1. Кусари-кама Кусари-кама — серп кома
с приделают\ к нему длинной цепью
(кусари) и тяжелый грузикам на кон¬
це — хотя и входил в самурайский
арсенал, был излюбленным оружием
ниндзя, разбойников или взбунтовав¬
шихся крестьян, ибо представлял со¬
бой вариант сельскохозяйственного
орудия Техника фехтования кусари-
кама весьма замысловата и содержит
множество неожиданных и опасных
приемов, специально разработанных
для борьбы с вооруженными мечами
самураями.
2. Складная лестница
3■ Цубогири — инструмент для протыка¬
ния незаметных отверстий.
4. Макибиси — шипы, которые швыряли
под ноги преследователям
5. Синоби-кумадэ — складной шест с
крюкам для .лазания по стенам.
6. Сюрикэны — метательные нолей.
7. Боевая лопатка кунаи
8. Отмычка куророкаги.
9. Пила сикоро.
10. Свиток с секретными психотехни¬
ками.
11. Мидзу-гамо, складной плотик
ко их боевые искусства были не самоцелью, а лишь од¬
ним из аспектов духовной практики.
Основатели ниндзюцу переняли многие тайные при¬
емы, разработанные мастерами сюгэндо, правда со зна¬
ком минус: их-то искусство было сродни черной магии,
несущей людям смерть и разрушение. Ни о какой «гар¬
монии с природой» в ниндзюцу нет и речи — оно всегда
оставалось сугубо прагматичным и напрочь лишенным
гуманистической сентиментальности.
Ниндзюцу особо процветало в период Сэнгоку дзи-
дай; существовало множество центров подготовки нин¬
дзя, крупнейшими из которых считались школы Ига и
Коога. Однако во времена Эдо, когда в стране воцарил¬
ся мир, спрос на специально подготовленных ниндзя
упал, и традиция оказалась на грани вымирания. Посвя¬
щенных в это искусство можно было пересчитать по
пальцам. Вот тогда, не полагаясь на устную передачу
секретов ниндюцу, некоторые из мастеров написали
целые трактаты по своему искусству. Важнейший из та¬
ких учебников, «Мансэн сюкай», подробно описывавший
оружие ниндзя и систему подготовки, был составлен в
1676 г. мастером по имени Фудзибаяси Самудзи, обоб¬
щившим опыт традиции школ Ига и Коога.
279

свою жизненную силу с энергией стихий и помогаю¬
щих ему богов ками. Во время ковки меча кузнец дол¬
жен был блюсти ритуальную чистоту, как совершающий
обряд священнослужитель.
Хороший меч отличался великолепной ковкой. Япон¬
ские мечи по качеству ковки ничем не уступали дамас¬
ским клинкам и обладали поразительной способностью
рассекать мягкие и твердые предметы. Подготовленный
самурай мог одним ударом разрубить человека попо¬
лам — от плеча до ног. Самурайские мечи легко и без
всякого для себя ущерба перерубают железные пред¬
меты — такие, например, как водопроводные трубы,
гвозди или стволы винтовок. А уж рассечь деревянный
чурбак одним взмахом должен был уметь любой са¬
мурай.
Чтобы придать клинку и гибкость, и пробивную силу,
его ковали обычно из нескольких пластин — одни из
которых представляли собой куски очень жесткой и
хрупкой стали, другие — мягкое гибкое железо. Кузнец
проковывал все эти пластины в один брус, затем сгибал
его поперек и продолжал ковать, пока брус не превра¬
щался в плоскую пластину. Затем эту пластину сгибал
вдвое, но уже вдоль и вновь сковывал брус, затем опять
сгибал его вдвое и так делал много раз. В конце концов
получался длинный плоский лист сверхпрочной, хоро¬
шо прокованной стали, имевший слоистую структуру-
число слоев в результате многократной проковки могло
доходить до нескольких десятков тысяч. Этот лист мас¬
тер проковывал вдоль так, чтобы в сечении он прини¬
мал V-образную форму. Так получались острие и твер¬
дые боковины клинка. Внутрь листа кузнец вкладывал
длинный брус более мягкой стали, которая образовыва-
280

ла внутреннюю часть, спинку и хвостовик клинка. Вся
эта конструкция опять тщательно проковывалась, и кли¬
нок в общих чертах был готов.
Следы ковки считались одной из «красот» японского
меча; они создавали своеобразный узор, украшавший
клинок. Такой узор мог, например, напоминать годич¬
ные кольца дерева — так называемое мокумэ — или слои¬
стую структуру кристалла, а мог состоять из различных
темных вкраплений и металлических «зерен», крупных
или же, наоборот, очень мелких.
Затем кузнец приступал к закаливанию лезвия, очень
ответственной процедуре. Если клинок имел какие-ни¬
будь внутренние дефекты или скрытые трещины, они
обнаруживались при закаливании, и такой ущербный меч
уничтожался. Сам же процесс состоял в следующем:
мастер готовил особую смесь, куда входили, в частно¬
сти, угольная пудра и глина, добавлял в эту смесь воды
и все это перемешивал до тестообразного состояния.
Этой смесью обмазывался весь клинок, причем чем бли¬
же к лезвию, тем тоньше был слой этой смеси. Затем
кузнец при помощи тонкой бамбуковой палочки счи¬
щал смесь с лезвия, и делал это очень тщательно и
аккуратно, подобно тому, как художник рисует картину.
Действительно, он создавал некий рисунок или узор,
который мог напоминать волны, линию гор или облака.
Рисунок этот мог быть абстрактным, а мог, напротив,
бьггь образом реального пейзажа какой-нибудь местнос¬
ти. По этому рисунку, как и по специфическому узору,
получаемому в результате ковки, можно было судить об
авторстве клинка, особенно в тех случаях, если клинок
оставался неподписанным или же подозревалась поддел¬
ка под имя известного мастера.
281

Испытание меча на трупе	Когда рисунок был готов, мастер начинал медленно
нагревать клинок до тех пор, пока его лезвие не начи¬
нало сиять, подобно «полной луне в середине июня».
При этом сталь лезвия прокаливалась насквозь, в то
время как боковины нагревались несколько слабее,
а спинка — и того меньше. Когда же раскаленный кли¬
нок погружали для закаливания в подогретую воду, то и
процесс остывания шел неравномерно: лезвие охлажда¬
лось сразу же и поэтому становилось сверхпрочным;
остальные же части меча охлаждались несколько мед¬
леннее, сохраняя при этом гибкость. Кроме того, после
закаливания вдоль всего лезвия — там, где проходил сде¬
ланный мастером «рисунок»,— появлялась характерная
для японского меча линия закалки, называемая хамон
и считавшаяся его «второй красотой».
«Третьей красотой» меча называлось его сияние, ко¬
торое достигалось в результате длительной и тщатель¬
ной полировки. Полированием меча занимался уже дру¬
гой мастер, и весь процесс наведения блеска занимал не
менее двух недель. Во время полирования мастер стре¬
мился проявить во всей красоте внутреннюю фактуру
стали, подчеркнуть узор линии закалки и так обрабо¬
тать поверхности меча, чтобы вокруг узоров появилась
сияющая аура, восхищавшая всех знатоков холодного
282

оружия. Характерное сияние, достигавшееся благодаря
тщательнейшей полировке клинка, считалось отличитель¬
ной чертой самурайского оружия. Этот же мастер обыч¬
но и затачивал лезвие меча до остроты бритвы.
После полировки клинок могли передать мастеру —
резчику по стали, который украшал его каким-нибудь
декоративным изображением — особенно часто на клин¬
ках вырезался дракон, обвивающий меч с рукоятью вад-
жрой; иногда вырезали и самурайские клановые гербы,
чаще всего герб Токугава — заключенный в круг трили¬
стник мальвы или же императорскую хризантему. На
некоторых мечах можно было встретить изображения
богов ками, например бога войны Хатимана.
На изготовление одного меча уходило от нескольких
месяцев до года и более. Новый меч после полного за¬
вершения всех работ должен был пройти целый ряд
проверок Если мастер находил в своем произведении
скрытые дефекты, то меч безжалостно уничтожался:
профессиональная гордость мастера и его религиозные
обязательства не могли позволить ему оставить на зем¬
ле неудавшееся творение. Если же меч проходил первую
проверку успешно, то подвергался дальнейшим испыта¬
ниям, которые мог проводить и сам кузнец, и заказчик,
и специально приглашенный эксперт по мечам. Каче¬
ство меча, в особенности его способность рассекать
Дзедо-древний меч из кургана человеческую плоть, выясняли путем специальных тес¬
тов, в частности нанося удары по трупам людей. Хоро¬
ший меч должен был с первого же удара разрубить один
или даже несколько трупов. Когда же времена измени¬
лись и в стране воцарился мир, вместо трупов стали
использовать аналогичные по «сопротивляемости» пучки
соломы или медные листы в несколько слоев.
Клинки «современной» формы стали коваться в Япо¬
нии с XI—XIII вв. (по другим сведениям — с LX-X вв.), од¬
нако история японского меча уходит в еще более седую
старину. Наиболее древние железные мечи с одним лез¬
вием восходят к так называемому периоду Кофун —
эпохе между III и VIII вв. Такие архаичные мечи, называ¬
емые дзёкото, извлекали из земли при раскопках древ¬
них курганов вместе с другими археологическими на¬
ходками. Подобные мечи, легкие и прямые, существовали
и в последующие времена — в период Нара и раннего
Хэйана. Эти мечи предназначались для рубящих, а не
режущих ударов, к тому же они были довольно корот¬
кими и в бою не очень эффективными.
В VI в., когда Япония находилась под влияние китай¬
ской культуры, ввозившееся с континента оружие це¬
нилось выше, чем собственно японское. Из Китая при¬
глашались знаменитые оружейники, ковавшие мечи
283

Японский меч кэн во временных нож-	в мастерских при императорском дворе. Японцы учи-
нах «сирасай» (1) и китайский меч	лись у китайских мастеров, перенимали их опыт в обра-
ЦЗЯНЬ (Z)
ботке металлов и ковке клинков и творчески его осва-
ивали. Постепенно качество японских мечей становилось
все выше и выше, и наконец настал момент, когда уже
посланцы китайских императоров стали закупать мечи
у японских мастеров.
В Китае были в ходу два типа мечей — прямой обо¬
юдоострый цзянь (в японской транскрипции — кэн) и
изогнутый однолезвийный меч дао (по-японски этот
иероглиф произносится как катана). Собственно япон¬
ское слово, обозначающее меч вообще, это цуруги; так
называли, в частности, мечи периода курганов. Мечи кэн.
выкованные в Японии, значительно отличаются от ки¬
тайских цзянь и качеством ковки, и формой клинка.
В своей классической форме такие мечи сохранились до
настоящего времени как атрибуты синтоистских цере¬
моний. Меч, вырезанный богом Сусаноо из хвоста дра¬
кона, имел именно такую форму.
Как боевое оружие мечи кэн были постепенно вы¬
теснены мечами тати, хотя многие самураи, любители
старины, предпочитали мечи кэн или их короткий ва¬
риант — кайкэн. Тем не менее самурайские мечи пред¬
ставляют собой прямое развитие архаичного дзёкото,
древнего меча, использовавшегося до 710 г. Форма япон¬
ского меча со временем совершенствовалась в боях
и примерно в1Х-Хвв. приняла свой классический вид,
сохранившийся и по сей день. Такие мечи, называемые
284

Кадзари-тати. Парадный меч эпохи
Хэйан, украшенный золотым лаком и
жемчугами. Такие мечи носили выс¬
шие придворные кугэ
тати, стали наиболее распространенными уже в период
Хэйан и Камакура. Клинки, созданные до 1568 г. (напом¬
ним, что в 1568 г. Ода Нобунага ввел свое войско в
Киото, что считается условной датой завершения эпохи
Сэнгоку дзидай), называются кото (старые мечи). Осо¬
бенно высоко среди старых мечей ценятся те, что были
выкованы до периода Муромати (то есть до 1333 г., ког¬
да пал камакурский сёгунат). В период Муромати, в раз¬
гар захлестнувших всю страну внутренних войн, произ¬
водство мечей получило массовый характер, что не
лучшим образом отразилось на качестве ковки. Поздние
кото были предназначены не для изощренных дуэлей,
а для жестоких многолюдных побоищ в сомкнутом
строю; они были длинными и тяжелыми, ими проламы¬
вали утяжеленные стальные доспехи и подрубали ноги
боевым коням.
Мечи, выкованные в период с 1568 по 1800 г., назы¬
ваются синто (новые мечи). В это время завершаются
гражданские войны, и под властью сегунов Токугава стра¬
на живет относительно мирной жизнью. Массовые во¬
енные действия уходят в прошлое, и мечи становятся
элитарным оружием поединков — красивым и очень эф¬
фективным. Мечи синто выковывались неспешно, масте¬
ра тщательно их проковывали и закаливали, придавали
клинкам изящную форму и украшали их сверкающую
сталь великолепной гравировкой. Изысканность формы
ПОДАРОК ОТЦА. Убранство ножен зависело не только
от ранга и богатства самурая, но и от назначения меча.
Наиболее яркой и дорогой отделкой отличались мечи,
служившие для дворцовых праздников и церемоний. Их
ножны украшали позолотой и драгоценными камнями.
Мечи, надевавшиеся во время траурных церемоний,
например похорон, вообще не имели украшений и были
в аскетичных черных ножнах.
«Сказание о доме Тайра» повествует, что Тайра Си-
гэмори, старший сын и наследник Киёмори, главы кла¬
на Тайра, тяжко занедужил — у него началось раковое
заболевание. В 1179 г. он призвал к себе своего сына для
церемонии передачи меча. Сын его надеялся, что отец
передаст ему знаменитый меч «Вороненок», символ бо¬
евой славы всего рода Тайра, но Сигэмори вместо это¬
го подарил ему меч в простых черных ножнах, лишенных
каких-либо украшений. Сын принял этот меч, но в душе
затаил страшную обиду. Видя это, Сигэмори невесело
усмехнулся и сказал: «Скоро ты поймешь смысл моего
подарка». Действительно, через несколько дней он скон¬
чался, и сын его надел подаренный отцом меч по слу¬
чаю его похорон. Он понял, что этим подарком немно¬
гословный отец хотел сообщить ему о своей скорой
смерти.
286

Тати с монтировкой в стиле хёго-гу-
сари. Рукоять такого меча не имеет
характерной оплетки из шелковых
шнуров
и великолепие декора в сочетании с высокими боевы¬
ми, функциональными качествами меча достигли своего
апогея между 1800 и 1868 гг., в период позднего Эдо.
Мечи этого периода называются син-синто — «новый-
новый меч».
После победы революции Мэйдзи и отмены самурай¬
ских привилегий на ношение двух мечей оружейное дело
пришло в упадок и производство мечей почти заглохло.
Многие школы оружейников были утрачены, а для масте¬
ров наступили тяжелые времена. Пришла пора совре¬
менного огнестрельного оружия, создавалась новая ар¬
мия. Мечи стали не нужны, и мастера-оружейники,
лишившись заказов, ковали их на продажу иностранцам,
«южным варварам», которые в настоящих клинках ниче¬
го не смыслили. Клинки изготовленных на продажу
мечей были отвратительного качества, зато ножны и
рукояти изготавливали из слоновой кости, украшали
богатой резьбой, на цуба и прочие предметы монтиров¬
ки лепили много золота и серебра. И иностранцы охот¬
но такие мечи покупали.
В современный период — начиная примерно с конца
1940-х гг.— японский меч переживает свой ренессанс.
Интерес к нему пробудился не только в самой Японии,
но и во всем мире. Японское правительство активно
помогает восстановлению древней традиции; несколько
кузнецов-оружейников получили почетные титулы «жи¬
вых национальных сокровищ».
Большие самурайские мечи делятся на тати и ката¬
на. Тати могли быть как боевыми, так и церемони¬
альными мечами; существует более двенадцати их
разновидностей. Жесткие этикетные правила регламен¬
тировали строго и вполне конкретно, кому, в какой
ситуации, в соответствии со своим рангом и статусом,
следует носить тот или иной вид меча. Обычно тати
носили подвешенным к поясу на шнурках, продетых
сквозь два ушка на ножнах, лезвием вниз. Тати были
обязательным атрибутом самураев высоких рангов как
во время официальных церемоний, так и в периоды
военных действий, когда самурай облачался в боевые
доспехи и садился на коня.
От ранга самурая зависело также богатство декора¬
тивного убранства меча и цвет ножен. В старину разли¬
чали не менее двенадцати видов тати. Так, самураи на¬
чиная с пятого ранга носили сиратати — «белый» или
«серебряный» меч; те же, чей ранг был ниже пятого,
должны были довольствоваться «черным» мечом куроцу-
кури, то есть тати в черных ножнах.
Церемониальные мечи представителей высшего со¬
словия также различались по богатству отделки ножен:
287

Классическая пара дайсё — большой и
малый мечи. Монтировка в стиле ути-
гатана, XVII в. Ножны украшены золо¬
тым лаком, цуба — золотые
члены императорской фамилии, сёгун и высшие даймё
имели привилегию на ношение сёдзоку-тати, придвор¬
ного меча, или син-но-тати, настоящего меча. Их клин¬
ки были или совершенно прямыми, или слегка изог¬
нутыми, гарды имели особую форму ситоги (то есть
рисовой пампушки, использовавшейся в синтоистских це¬
ремониях), в отличие от традиционной для тати цуба
формы аои-гата, то есть листа мальвы. Ножны были
богато украшены драгоценными или полудрагоценными
камнями.
Низшие даймё или придворные сёгуна или импера¬
тора обходились подобными же мечами, но без камней —
их заменяли золотые или позолоченные декоративные
заклепки. Такие мечи назывались дворцовыми — эфу-но-
тати или кугэ-тати. Прославленные военные командиры
высших чинов носили итомаки-но-тати, чьи ножны были
ЦУБА - ГАРДА САМУРАЙСКОГО МЕЧА. Важнейшим
после клинка функциональным и декоративным элемен¬
том монтировки меча является его гарда — цуба. Пред¬
назначений у цуба было много. Во-первых, она задава¬
ла манеру декоративного убранства меча. Во-вторых,
она служила надежной защитой для пальцев и кисти руки
от ударов противника. В-третьих, декор цуба нередко
был выполнен в лучших традициях эстетики дзэн-буд¬
дизма, он помогал самураю, получившему соответству¬
ющую подготовку (а обучение психотехникам составля¬
ло основу традиционных элитарных боевых искусств),
должным образом настроить свой дух перед смертель¬
ной схваткой.
В старой Японии существовала необыкновенно вы¬
сокая и малопонятная для погруженных в суету деловой
жизни людей XX в. культура созерцания. Издавна япон¬
цы ценили мастеров, способных создавать вещи экст¬
раординарные, а их произведения — не за истраченное
на них золото и серебро, а за способность воздейство¬
вать на сознание зрителя, оставляя порой неизгладимое
впечатление. Многие западные ценители японского ору¬
жия называют хорошо сделанные цуба вещами «гипно¬
тически красивыми», «относящимися скорее к миру ма¬
гии», нежели к декоративно-прикладному искусству.
Действительно, многие мастера-оружейники были от¬
части людьми не от мира сего. Вдохновляемые учением
дзэн-буддизма, они сами нередко были великолепны¬
ми воинами (как, например, великий Миямото Мусаси),
долгие годы проводили в странствиях или в уединении,
занимаясь медитативными практиками, и наблюдали за
жизнью природы, черпая свое вдохновение из сновиде¬
ний, считая их испытанным способом вхождения в поту¬
сторонние миры. Поэтому созданные такими мастерами
цуба и другие предметы несли на себе печать потусто¬
ронности, восхищавшую современников.
288

-л-
Цуба разных школ и мастеров

Тати с монтировкой дзиндати-цукури
в самурайском вкусе. Цуба этого меча
имеет характерную форму аои-гата
отделаны шкурой тигра или кабана. В старину тати иног¬
да достигали более двух метров в длину, их носили за
спиной и называли нодати.
Меч тати обычно носился в паре с малым мечом
(кинжалом) танто, клинок которого достигал 25 санти¬
метров в длину. Танто затыкался за пояс. Пару мечей,
большой и малый, японцы называли дайсё. С XIV в. в са¬
мурайский обиход прочно входят еще два вида мечей —
катана и вакидзаси, также составляющие пару дайсё. Пер¬
воначально катана, смонтированный без гарды, был ору¬
жием простонародья. Носился он за поясом лезвием
вверх.
Самураи быстро оценили достоинства катана: его
можно было мгновенно выхватить из ножен и тем же
движением нанести или парировать неожиданный удар.
Как боевое оружие катана стал вытеснять тати: самураи
носили катана и в повседневной жизни, и на войне, где
он особенно широко использовался самураями низших
рангов.
Что же касается вакидзаси, то он был уменьшенной
копией катана, с той лишь разницей, что мог иметь два
стилета в ножнах, в то время как катана — не более
одного. Вакидзаси не мог превышать двух сяку (около
60 сантиметров) в длину, тогда как длина катана могла
быть от двух сяку и выше. Иногда в разные времена
устанавливались строгие «нормативы»: так, в 1670 г. дли¬
на катана была определена в два сяку, восемь сун и два
бу (примерно 88,2 см).
Из пары дайсё вакидзаси был наиболее любимым
и близким хозяину, его слугой, его защитником. Малый
меч оставался при нем даже тогда, когда большой нахо¬
дился на катанакакэ — специальной стойке для мечей.
Малый меч использовался также и для совершения ха¬
ракири. Вакидзаси могли носить не только самураи, но
и представители других сословий. Существовали и дру¬
гие разновидности коротких мечей: ёрой-тоси — проты-
катель брони, кинжал с широким крепким клинком;
мэтэдзаси — короткий нож, носившийся с правой сто¬
роны; кайкэн — кинжал с обоюдоострым клинком; аику-
ти — кинжал танто, смонтированный без гарды и пред¬
назначавшийся, в частности, для ушедших на покой
старых самураев, и т. д.
Женщины самурайского сословия также носили ко¬
роткие кинжалы, с помощью которых они могли после¬
довать за своим господином в мир иной или спасти
себя от позора и бесчестья, совершив ритуальное само¬
убийство (женщины обычно не вспарывали себе живот,
а из эстетических соображений перерезали шейные ар¬
терии).
290

I
12 10
Простейший вариант монтировки
японского меча вакидзаси:
1. Касира — декоративная <штка> руко¬
яти.
2. Мэнуки — ювелирная декоративная
фигурка, спрятанная под шнуровкой
рукояти.
3- Мэкуги — бамбуковый колышек, на ко¬
тором держится весь эфес меча. Мэ¬
куги вставляется в сквозное отвер-
спше на рукояти и хвостовике клинка.
Если колышек этот вынуть, то эфес
легко отделяется от клинка и разде¬
ляется на составные детали.
4. Фути — декоративное •кольцо* внизу
рукояти.
5. Сэппа — 2 медные прокладки между
клинком, гардой и рукоятью.
6. Цуба — гарда меча
7. Хабаки — съёмная деталь (воротни¬
чок) из .мягких металлов, насаживае¬
мая на клинок в там месте, где за¬
канчивается лезвие и начинается
хвостовик Хабаки не позволяет руко¬
яти *болтаться» на хвостовике, а ме¬
чу — выскальзывать из ножен
8. Клинок
9. Коигуппс — декоративная деталь, устье
ножен
10. Кодзука — декоративная рукоять ма¬
ленького ножа когатана, вставляю¬
щегося в особый паз в ножнах меча.
Иногда в ножнах .меча присутству¬
ет еще один ножик — метательная
шпилька коган
11. Урагавара — декоративная деталь,
украшающая паз для тжа,
12. Курикати — деревянное *ушко>, сквозь
которое продевается шнурок сагео,
закрепляющий ножны на >юясе оби.
13. Сайя — ножны.
14- КодзирI — *пятка* ножен, декоратив¬
ная деталь
САМУРАЙСКИЙ ДОСПЕХ. Классическим типом саму¬
райского доспеха считается ламеллярный (пластинчатый)
доспех оёрой (большой доспех), в который облачались
конные лучники эпохи войны Гэмпэй. Такие доспехи были
в основном кожаными (железных деталей было мало)
и состояли из множества пластинок, связанных краси¬
выми и крепкими шелковыми шнурами. Такой доспех со¬
стоял из кирасы (до) и юбки кусадзури. Кдоспеху
роговыми пуговицами пристегивались оплечья оосодэ
и наручи тэцугаи. Внутри кираса была обтянута копче¬
ной оленьей кожей или мягкой замшей. Под кирасу на¬
девался обтянутый шелком кольчужный нагрудник ва-
кибики с высоким воротником-стойкой, защищавшим
грудь и шею воина. В комплект доспеха также входил за¬
щищавший нижнюю часть бедер напядвенник хайдатэ,
напоминавший нечто среднее между широкими штана¬
ми и юбкой с разрезами. Хайдатэ состояли обычно из
двух (изредка из четырех) прямоугольных полотнищ дли¬
ной от пояса до колена, пришитых к длинному поясу. Каж¬
дое из полотнищ обшивалось шелком, а поверх него —
кольчугой и металлическими пластинами. Колено и го¬
лень воина защищали поножи сукатэ.
Традиционный самурайский шлем кабуто состоял из
железной каски хосикабуто и защищавших шею дуго¬
образных пластин сикоро. Каска имела характерную
форму ореха и клепалась из нескольких железных по¬
лос или пластин, которые иногда подгонялись друг к дру¬
гу таким образом, что их края образовывали «ребра»,
служившие украшением шлема. Иногда число таких «ре¬
бер» могло достигать нескольких десятков. Каску вен¬
чало бронзовое или медное навершие в виде лотоса
с широким круглым отверстием посередине. Спереди
шлем украшал небольшой козырек, над которым иногда
крепились символические украшения: круглое бронзо¬
вое зеркало, рога кувагата, фигурки драконов или де¬
монов. Снизу каску обручем охватывала кожаная или
железная пластина, спереди заканчивавшаяся широ¬
кими отворотами фукикаэси с клановыми самурайски¬
ми гербами. К этой пластине на шнурах подвязывались
несколько широких пластин сикоро (чем-то напоминав¬
ших складной стакан) — они защищали сзади шею вои-
291

Классическим типом самурайского
боевого доспеха считается доспех
оёрой, предназначенный для конных
воинов-лучников
на. Изнутри каска обтягивалась кожей, замшей или ма¬
терией и имела мягкие набивные подушечки-валики,
плотно облегавшие голову. Завязками шлема служил
толстый шнур, набивной или плетеный, который завя¬
зывался под подбородком красивым узлом. Лицо воина
закрывала маска (со-мэн или мэмпо), как правило, имев¬
шая гротескные черты: оскаленный рот с зубами, крюч¬
коватый или приплюснутый нос огромных размеров,
а также усы или бороды. Маски делались из железа
и покрывались лаком, снизу к ним крепились несколько
пластинок тара, защищавших горло и шелковый шнурок-
292

ДЗЭН БУДДИЗМ - ОРУЖИЕ САМУРАЙСКОГО ДУХА
Хотя символом самурая являлся меч, главным оружием
буси был его дух. Меч же — лишь продолжение саму¬
райского духа. На поле боя, где свистели стрелы и по¬
всюду витала смерть, воин должен был уметь не только
сохранить ясность ума, но и заставить себя мыслить и
действовать гораздо быстрее, нежели в обычной обста¬
новке, чтобы использовать даже малейшие шансы для
победы и выживания на поле боя. Поэтому самураи стре¬
мились исследовать и развивать возможности своего духа,
и в этом им помогали мастера дзэн-буддизма, ставшие
наставниками многих прославленных буси.
Так, например, особую известность приобрел дзэн-
ский монах Такуан Сохо, под влиянием которого нахо¬
дились такие несравненные мастера меча, как Миямото
Мусаси и Япо Тадзима-но ками Мунэнори. Такуан Сохо
оставил после себя несколько основательных трудов,
обращенных к мастерам фехтования, где пояснял, как
следует воину вести себя во время смертельного поедин¬
ка, о чем думать и как управлять своим сознанием. В сво¬
ем труде «Фудо тёсинмёроку» — «Таинственные свиде¬
тельства вечной мудрости» — Такуан писал, что смысл
дзэнского искусства меча заключается в постижении
воином свободы и текучести сознания, в умении вооб¬
ще ни на чем не фиксировать своего сознания, быть
легким, как воздух, и бесформенным, как вода. Сознание
подвязку. Горло и верх грудины защищала надова — гор¬
ловина.
В сражениях гражданских войн XIII—XV вв. большое
значение придавалось пехоте, и воины-пехотинцы ста¬
ли носить такой же доспех, как и всадники. Простые лег¬
ковооруженные пехотинцы довольствовались упрощен¬
ным доспехом харамаки — набрюшником. Новый тип
доспеха — домару, возникший в результате сближения
оёрой и харамаки, стал более легким и более удобным,
уменьшились размеры оплечий, изменилась и их фор¬
ма: из плоских они стали более округлыми. Спина же
вообще оставалась незащищенной: вместо доспеха ее
прикрывал от стрел короткий плащ, парусом надував¬
шийся во время быстрой скачки. В XVI в., когда в Японии
появилось огнестрельное оружие, возникла потребность
в более прочных доспехах. Новые доспехи гусоку стали
ковать из толстых железных пластин, плотно склепанных
друг с другом. Доспехи оставались на вооружении са¬
мурайской армии вплоть до реставрации Мэйдзи (1868),
когда они в последний раз использовались самураями в
гражданской войне между сторонниками сёгуната и при¬
верженцами императора Мэйдзи.

должно наполнить собой все тело, как вода — губку, быть
везде и нигде. Если же сознание воина зафиксировано
на чем-то, хотя бы даже на желании победы, то насто¬
ящей победы ему никогда не достичь. Ведь согласно
дзэну, любая привязанность, любая зафиксированность
сознания сковывает воина, словно цепями, и лишает его
текучести, будто прибивает железными гвоздями к ка¬
кой-нибудь конкретной форме. А привязанность к фор¬
ме — это смерть; непривязанность, текучесть, бесформен¬
ность — это свойство жизни, это то качество, что дает
воину победу в смертельном поединке.
Да и противопоставление жизни и смерти с точки
зрения дзэна — это заблуждение, ведь и жизнь, и
смерть — это всего лишь категории рассудка, не имею¬
щие своей собственной реальности; сама же реаль¬
ность — неописуема, вне терминов ее описания. Трени¬
рованный в дзэнском духе самурай во время поединка
был вне жизни и смерти. В смертельном бою для саму¬
рая единственной реальностью оставалась его непре¬
клонная воля, материализованным воплощением которой
служит меч — «душа самурая». Так, однажды один из уче¬
ников спросил Такуана Сохо, как воину следует посту¬
пать, когда он находится между жизнью и смертью. Та-
БОДХИДХАРМА И ЕГО УЧЕНИЕ. Учение дзэн-буддиз¬
ма было привнесено опять-таки из Китая, где оно назы¬
валось «чань». В Китай же чань-буддизм принес в конце
V в. выходец из Индии Бодхидхарма [кит. Пути-Дамо, ял.
Бодай-Дарума), ставший первым патриархом основан¬
ного им учения. Согласно склонным к гротескным пре¬
увеличениям японским легендам, патриарх Дарума был
великим буддийским йогином, который так далеко за¬
шел в своей аскезе, что от многолетних медитаций в позе
лотоса у него отнялись ноги. Он отрезал себе веки на
глазах, чтобы те не моргали и не нарушали его сосредо¬
точенности. На самом же деле Бодхидхарма учил своих
последователей мгновенному достижению состояния
просветления (сатори) и обретению природы Будды. Для
этого ученики должны были проходить разнообразные
мистические обряды, позволявшие им отказаться от
обычных, бытовых стереотипов восприятия мира, что¬
бы позволить своему духу избавиться от ненужного гру¬
за мыслительных клише, зашоривающих человеческое
сознание, и, высвободив свою внутреннюю, духовную
сущность, войти в состояние удивительной гармонии со
всей Вселенной. Важнейшими видами чань-буддийских
обрядов были медитации и суровый психофизический
тренинг, на основе которого развились шаолиньские на¬
правления боевого мастерства.
Согласно традиции, Шаолиньский монастырь был
основан самим Бодхидхармой, преподававшим монахам
294

Бодхидхарма, первый патриарх чанъ-
буддизма
I
I
основы древнеиндийского искусства рукопашного боя.
Достижение свободы духа через достижение свободы
тела было важнейшей целью шаолиньских воинов-мо-
нахов. Практическим результатом дзэнских духовных
практик было достижение спонтанности и свободы дей¬
ствия — человек совершал действие своими поступ¬
ками, а воин на поле битвы — мечом.
Такая «воинская» направленность дзэн-буддизма
пришлась по душе самурайской элите, и одна из первых
дзэнских школ была основана в Камакура при военном
правительстве — бакуфу. Эта школа в отличие от других
сект, следовавших канону амидаизма и ставивших во
главу угла чтение буддийских сутр и мантр и соверше¬
ние религиозно-магических ритуалов, развивала техни¬
ки сикин-дзэн, то есть мгновенного дзэн, приучавших
ученика мгновенно всем своим существом адекватно
реагировать на любой вызов извне. Особое внимание
дзэн уделял так называемым коанам — логическим за¬
гадкам-парадоксам, шокировавшим ученика и застав¬
лявшим его отказываться от шаблонов обывательского
мышления.
Самураи обращались к дзэн-буддизму не только как
к способу развития своего боевого мастерства, они ин¬
тересовались самой сутью этого учения и достигали со¬
стояния просветления. Одним из первых самурайских
мастеров дзэна упоминается Ходзё Токимунэ, органи¬
затор отпора монгольскому нашествию.
295

куан посоветовал ему прежде всего «убить жизнь и
смерть» в собственном сознании, и тогда останется один
только меч, символизирующий вселенского будду Вай-
рочану, а уж как обходиться с мечом, самурай должен
хорошо знать и сам.
Упоминавшийся уже знаменитый воин-монах Уэсуги
Кэнсин оставил своим последователям такой совет: «Те,
кто склонен цепляться за жизнь, как правило, долго не
живут; глядящие же прямо в глаза смерти так просто ей
не сдаются. Все дело заключается в настрое мыслей.
Обретите власть над своими мыслями, и вы поймете,
что в вас есть нечто, что стоит выше рождения и смер¬
ти, что в воде не тонет и не горит в огне. Тот же, кто
боится расстаться с жизнью и боится встретить объятия
смерти, не может быть хорошим воином...».
Дзэнские практики делали сознание самурая быстрым
и ясным, благодаря чему он мог предвосхищать самые
неожиданные действия противника и побеждать его уже
до того, как взяться за меч. Особое состояние называ-
«ПУТЬ ЧАЯ» И САМУРАЙСКИЙ ДУХ. Одним из элитар¬
ных искусств, получивших широчайшее распростра¬
нение в самурайской среде, стала традиция чайной
церемонии. Дайдодзи Юдзан, как теоретик Бусидо, ре¬
комендовал всем уважающим себя самураям практико¬
вать ритуал чайной церемонии, помогающий, как он счи¬
тал, прояснить разум и постичь скрытый смысл всех
вещей. Считалось, что следование «пути чая», осозна¬
ние благородства и изысканности чайной церемонии
дает самураю вдохновение и решимость совершенство¬
ваться и на «пути меча».
Чайная церемония, так же как и фехтование, входи¬
ла в число дзэнских искусств, помогавших самураю со¬
ответственным образом упражнять и укреплять свою
психику, что было крайне важно в условиях постоянных
войн и кровопролития, когда часто самурай не мог быть
уверен, погибнет он в следующие пять минут или нет.
И с таким чувством он жил все время. Обычный чело¬
век, помещенный в такие стрессовые условия, вряд ли
смог бы долго оставаться психически здоровым, и по¬
этому поэзия, музыка и, особенно, чайная церемония
нейтрализовали пагубные для хрупкой человеческой
психики удары, вызываемые видом кровавых батальных
сцен, увечий и страшных изрубленных трупов.
Чайная церемония своими корнями уходит в дзэн-
буддизм, и в ней ярко и своеобразно воплотились дзэн¬
ские психотехники, равно как и возвышенная эстетика
ваби. Ваби — это целое философско-религиозное
направление, уходящее корнями в седую древность.
Ваби —это эстетика недеяния, одиночества и несует-
ности, сосредоточенности на любовании прекраснопе¬
чальными и вместе с тем незамысловатыми и даже ас¬
296

-А.
Юные гейши учатся проводить чай¬
ную церемонию
кетичными явлениями природы: заснеженной равниной,
замшелым корявым пнем некогда могучего древнего
дерева, маленьким ручейком, струящимся среди серых
валунов... Подобная сосредоточенность помогала саму¬
раю достичь освобождения от привязанности к круговер¬
ти материальной жизни.
Чайная церемония пронизана этой дзэнской эстети¬
кой; в ее основе лежит возвышенная и изысканная про¬
стота, позволяющая человеку во всей полноте осознать
реальность переживаемого мгновения, не замутняя его
всякого рода интеллектуальным мусором и досужими
мыслями. Знаменитый дзэнский наставник Такуан Сохо
посвятил этому такие строки: «Среди шелестящих бам¬
буков мы построим маленький домик, окружим его зве¬
нящими ручьями и мшистыми камнями, вокруг рассадим
дающие тень деревья... И в этом домике мы сможем на¬
слаждаться ручьем и камнями также, как и горами и ре¬
ками; мы смиренно прислушиваемся к звуку кипящей в
чайнике воды, похожему на голос ветра, обдувающего
сосновые иглы, и чувствуем, как нас оставляют все суе¬
ты и заботы. Мы наливаем в ковш кипящую воду, шумя¬
щую, как горный поток, и она смывает пыль бренных
мыслей. Воистину, оставаясь на земле, мы входим в мир
святых аскетов...»
Примером того, как «путь чая» сливался с «путем
меча», может послужить следующая история, случивша¬
яся в Эдо в конце XVII в. В свите владетельного даймё,
прибывшего в столицу, был мастер чайной церемонии.
Он хоть и принадлежал к самурайскому сословию, но
жизнь свою посвятил не войне, а «пути чая» и обраще¬
нию с мечом обучен не был. Об этом прослышал некий
«безработный» ронин, желавший обратить на себя вни-
297

Чайный домик
мание даймё и попасть к нему на службу. Лучшим же спо¬
собом саморекламы была бы удачная дуэль с известным
самураем. Взор голодного ронина упал на мастера чай¬
ной церемонии, ибо тот мечом не владел и потому ка¬
зался идеальным противником. Ронин прилюдно вызвал
его на дуэль. Мастер принял вызов со спокойствием, ибо
отказ опозорил бы и его самого, и его господина.
Накануне дуэли мастер чая решил напоследок взять
урок фехтования у известного мастера меча, чей додзё
(фехтовальный зал) располагался неподалеку. Однако он
просил научить его не тому, как обращаться с мечом,
а как следует достойно принять смерть. Наставник очень
удивился и сказал, что впервые сталкивается со столь
необычной просьбой, ибо все его ученики приходят
сюда, чтобы научиться избегать смерти, а не встречать
ее. Он попросил мастера чая здесь же, в додзё, совер¬
шить чайную церемонию с полным пониманием того, что
она будет последней в его жизни. И мастер чая решил
совершить эту церемонию так, чтобы каждое его дви¬
жение было бы безупречным.
Совершая ритуальные действа, он сконцентрировал¬
ся на них так, что вошел в особое состояние сознания —
298

Сэн-но Риюо (1522-1591), великий
мастер чая
Сэн-но Риюо прославился во времена Ода
Нобунага и был любимцем Тоётами Хидэ-
ёси; впоследствии по приказу Хидэёси Ри-
юи был приговорен к сэппуку, что было
для Риюо большой честью, ибо он не имел
самурайского звания
именно такое, которое свойственно безупречному саму¬
раю на поле боя, когда он глядит в глаза смерти с абсо¬
лютно спокойным умом.
Наставник сразу же понял это и посоветовал масте¬
ру чая вспомнить это состояние во время поединка —
для этого он предложил ему закрыть глаза, поднять меч
над головой для удара и мысленно представить, что со¬
вершает чайную церемонию. Когда же ронин начнет
свою атаку и издаст боевой клич, то следует рубануть
его мечом, вложив в этот последний удар всю душу.
И тогда будет очень даже возможно, что он не просто
погибнет, но и сумеет нанести противнику смертельный
удар и тем самым примет почетную смерть, не опозо¬
рив своего господина.
В назначенный час мастер чая встретился с ронином
и повел себя именно так, как посоветовал ему мастер
меча: совершенно спокойно принял боевую стойку, за¬
крыл глаза и поднял над головой меч, приготовившись
достойно встретить свою смерть. И ронин, который от¬
нюдь не был дураком, понял, что перед ним —сама
смерть, и сердце его дрогнуло. Он проиграл уже до на¬
чала поединка и позорно бежал с поля боя...
299

лось му-син — отсутствие мысли, что означает не тупость,
а остановку потока бессмысленных и хаотичных обрыв¬
ков мыслей, роящихся в сознании обычных людей. Са¬
мурай, обретший состояние му-син, начинал мыслить
своим мечом, и движения его приобретали спонтанность
и естественность.
ВЕЛИКИЕ МАСТЕРА МЕЧА
В самурайские времена в Стране восходящего солнца
было много прекрасных мечей и много великолепных
мастеров, блестяще владеющих искусством фехтования.
Однако самыми знаменитыми мастерами меча в саму¬
райской традиции стали Цукахара Бокудэн, Ягю Мунэ-
нори, Миямото Мусаси и Ямаока Тэссю.
Цукахара Бокудэн родился в городе Касима провин¬
ции Хитати. Первым именем будущего мастера было
Такомото. Его родной отец был самураем, вассалом дай-
мё провинции Касима и обучал своего сына обращению
с мечом с самого раннего детства. Казалось, Такамото
был прирожденным воином: пока другие дети играли,
он упражнялся со своим мечом — сначала деревянным,
а потом и настоящим, боевым. Вскоре его отдали на
воспитание в дом знатного самурая Цукахара Тосонока-
ми Ясумото, который приходился родственником само¬
му даймё и блестяще владел мечом. Свое искусство вме¬
сте с фамилией он решил передать приемному сыну.
В нем он нашел благодарного ученика, твердо вознаме¬
рившегося стать мастером на «пути меча».
Мальчик тренировался неустанно и вдохновенно,
и его упорство принесло свои результаты. Когда Боку-
дэну исполнилось двадцать, он уже был мастером меча,
хотя мало кто об этом знал. И когда юноша осмелился
бросить вызов знаменитому воину из Киото, Отиаи То-
радзаэмону, то многие сочли это дерзкой и необдуман¬
ной выходкой. Отиаи решил проучить наглого юнца,
однако, ко всеобщему удивлению, Бокудэн в первые же
секунды дуэли одержал победу над именитым противни¬
ком, но сохранил ему жизнь.
Отиаи тяжело переживал позор этого поражения
и решил отомстить: он выследил Бокудэна и напал на
него из засады. Но внезапное и коварное нападение не
застало молодого самурая врасплох. На этот раз Отиаи
лишился и жизни, и репутации.
Эта дуэль принесла Бокудэну громкую славу. Многие
даймё пытались заполучить его в телохранители, но
молодой мастер отклонил все эти весьма лестные пред¬
ложения: он вознамерился и дальше совершенствовать
300

-л~
Меч катана, принадлежавший самому
Токугава Иэясу
Монтировка в стиле букэ-цукури ((гукэ -
самурайская аристократия, в отличие от
придворной аристократии — кугэ)
свое искусство. Долгие годы он вел образ жизни рони-
на, странствуя по стране, учась у всех мастеров, с кото¬
рыми его сталкивала судьба, и сражаясь с опытными
фехтовальщиками. Времена же были тогда лихие: войны
эпохи Сэнгоку дзидай были в полном разгаре, и Бокудэ-
ну доводилось участвовать во множестве сражений. Ему
доверили особую миссию, сколь почетную, столь и опас¬
ную: он вызывал на поединок командиров противника
(многие из которых сами были первоклассными фехто¬
вальщиками) и убивал их на глазах у всего войска. Сам
же Бокудэн оставался непобежденным.
Одной из самых славных его дуэлей стал поединок
с Кадзивара Нагато, слывшим непревзойденным масте¬
ром нагината. Он также не знал поражений и был на¬
столько искусным в обращении с оружием, что мог на
лету разрубить ласточку. Однако против Бокудэна его
искусство оказалось бессильным: едва Нагато замахнулся
своей алебардой, Бокудэн убил его первым же ударом,
что со стороны выглядело легко и просто. На самом же
деле это была виртуозная техника хитоцу-тати — стиль
одного удара, которую Бокудэн оттачивал в течение всей
своей жизни.
Самой же курьезной «дуэлью» Бокудэна стало проис¬
шествие, приключившееся с ним на озере Бива. Бокудэ-
ну в это время перевалило за пятьдесят, он уже по-дру¬
гому смотрел на мир и не хотел убивать людей ради
бессмысленной славы. Как назло, в лодке, где среди
прочих пассажиров был и Бокудэн, оказался один устра¬
шающего вида ронин, тупой и агрессивный. Этот ронин
похвалялся своим фехтовальным искусством, называя
себя лучшим в Японии мастером меча.
Обычно похваляющемуся глупцу нужен слушатель, и
самурай выбрал для этой роли Бокудэна. Однако тот не
обращал на него никакого внимания, и такая непочти¬
тельность взбесила ронина. Он вызвал Бокудэна на по¬
единок, на что тот спокойно заметил, что настоящий
мастер стремится не нанести поражение, а по-возмож-
ности избежать бессмысленного кровопролития. Такая
мысль оказалась для самурая труднопереваримой, и он,
распалясь еще больше, потребовал у Бокудэна назвать
его школу. Бокудэн ответил, что его школа называется
Мутэкацу-рю, буквально — «школа достижения победы без
помощи рук», то есть без меча.
Это рассердило самурая еще больше. «Что за чепуху
ты мелешь!» — сказал он Бокудэну и приказал лодочни¬
ку причалить к крохотному уединенному островку, что¬
бы Бокудэн мог на практике показать ему преимущества
своей школы. Когда лодка подошла к острову, ронин
первым выпрыгнул на берег и обнажил свой меч. Боку-
301

дэн же взял у лодочника шест, оттолкнулся от берега и
одним махом увел лодку далеко от острова. «Вот так я и
достигаю победы без меча!» — сказал Бокудэн и помахал
рукой оставленному на островке глупцу.
У Бокудэна было три приемных сына, и всех их он
обучал искусству меча. Однажды он решил устроить им
испытание и для этого поставил над дверью тяжелый
чурбан. Как только дверь открывалась, чурбан падал на
входившего. Первым Бокудэн пригласил старшего сына.
Тот почуял подвох и ловко подхватил падавший на него
чурбан. Когда чурбан обрушился на среднего сына, тот
успел ювремя увернуться и одновременно вытащить из
ножен меч. Когда же дошла очередь до младшего сына,
то тот в мгновение ока обнажил свой меч и великолеп¬
ным ударом рассек падающий чурбан пополам.
Бокудэн был очень доволен результатами этого «эк¬
замена», ибо все трое оказались на высоте, а младший к
тому же продемонстрировал великолепную технику мгно¬
венного удара. Однако своим главным преемником и
новым главой своей школы Бокудэн назвал старшего
сына, ибо для достижения победы ему не пришлось
действовать мечом, а это более всего соответствовало
духу учения Бокудэна.
К сожалению, школа Бокудэна не пережила своего
основателя. Все его сыновья и лучшие ученики погибли
в сражениях против войск Ода Нобунага, и не осталось
никого, кто мог бы продолжить его стиль. Среди учени¬
ков был и сам сёгун Асикага Ёситэру, блестяще владев¬
ший мечом и достойно отдавший жизнь в неравном бою
с окружившими его убийцами. Сам Бокудэн умер в 1571 г.
в возрасте восьмидесяти одного года. Все, что осталось
от его школы,—это множество легенд и книга из ста
стихов, известная как «Бокудэн Хякусю». В стихах старо¬
го мастера речь шла о пути самурая, что проходит по
тонкой, как острие меча, грани, отделяющей жизнь от
смерти...
Разработанные Бокудэном техника одного удара и
идея достижения победы без помощи меча были блестя¬
ще воплощены в другой школе кэн-дзюцу, получившей
название «Япо-Синкагэ рю». Основателем школы Синка-
гэ был знаменитый воин Камиидзуми Нобуцуна, чье
фехтовальное мастерство по достоинству оценил сам
Такэда Сингэн. Его лучшим учеником и преемником стал
другой известный мастер меча, Япо Мунэёси.
Мунэёси, достигший немалого мастерства еще до
встречи с Нобуцуна, вызвал того на поединок. Однако
Нобуцуна предложил Мунэёси сразиться сначала на бам¬
буковых мечах с его учеником, Хикида Тоёгороо. Ягю и
Хикида сходились дважды, и дважды Хикида наносил Япо
302

Поединок на крыше храма
к
стремительные удары, которые тот не успевал париро¬
вать. Затем с потерпевшим очевидное поражение Ягю
Мунэёси решил сразиться и сам Нобуцуна, но когда
противники встретились взглядом, между ними словно
бы ударила молния, и Мунэёси, повалившись в ноги к
Нобуцуна, попросился к нему в ученики. Нобуцуна охот¬
но принял Мунэёси и учил его два года.
Мунэёси вскоре стал его лучшим учеником, и Нобу¬
цуна назвал его своим преемником, посвятив во все тай¬
ные техники и во все секреты своего мастерства. Так
слились фамильная школа Ягю со школой Синкагэ, и
возникло новое направление, Ягю-Синкагэ Рю, ставшее
классическим в искусстве кэн-дзюцу. Слава об этой шко¬
ле распространилась по всей стране, и слух о знамени¬
том Ягю Мунэёси дошёл до ушей самого Токугава Иэясу,
который в то время еще не был сёгуном, но считался
одним из наиболее влиятельных людей в Японии. Иэясу
решил испытать уже престарелого мастера, который го¬
ворил, что для одержания победы меч вовсе необязате¬
лен.
В 1594 г. Иэясу пригласил к себе Мунэёси, чтобы про¬
верить его мастерство на практике. Среди телохраните¬
лей Иэясу было немало самураев, великолепно владею¬
щих мечом. Лучшим из них он приказал попытаться
зарубить мечом безоружного Мунэёси. Но тот всякий раз
успевал в последний момент уклониться от клинка, обе¬
зоружить атакующего и так швырнуть его на землю, что
несчастный уползал на четвереньках или вовсе не мог
встать.
В конце концов были побеждены все лучшие тело¬
хранители Иэясу, и тогда он решил лично атаковать Му¬
нэёси. Но когда Иэясу занес свой меч для удара, старый
мастер успел поднырнуть под клинок и толкнуть обеи¬
ми руками его рукоять. Меч, описав в воздухе сверкаю¬
щую дугу, упал на землю. Обезоружив будущего сёгуна,
мастер вывел его на бросок. Но бросать не стал, лишь
слегка «подприжал», а потом вежливо поддержал поте¬
рявшего равновесие Иэясу. Тот признал полную победу
Мунэёси и, восхитившись его мастерством, предложил
ему почетную должность личного инструктора фехтова¬
ния. Но старый мастер собирался уходить в монастырь
и предложил вместо себя своего сына Мунэнори, кото¬
рый впоследствии также стал замечательным мастером
меча.
Мунэнори был учителем фехтования и при сёгуне
Хидэтада, сыне Иэясу, и при его внуке Иэмицу. Благода¬
ря этому школа Ягю-Синкагэ вскоре стала очень извест¬
ной по всей Японии. Сам же Мунэнори прославил себя
в битве при Сэкигахара и во время штурма Осакского
303

замка — он находился в числе телохранителей сегуна и
убивал воинов противника, пытавшихся пробиться к
ставке Токугава и уничтожить Иэясу и его сына Хидэта-
ду. За свои подвиги Мунэнори был возведен в ранг дай¬
мё, жил в чести и богатстве и оставил после себя нема¬
ло трудов по фехтовальному искусству.
Особое внимание школа Япо-Синкагэ уделяла раз¬
витию интуитивного чувства приближающегося против¬
ника, неожиданного нападения и прочей опасности. Путь
к вершинам этого искусства в традиции Ягю-Синкагэ
начинается с постижения техники правильного поклона:
стоило ученику опустить голову слишком низко и пере¬
стать следить за окружающим пространством, как он тут
же получал неожиданный удар деревянным мечом по
голове. И так продолжалось до тех пор, пока он не обу¬
чался ускользать от них, не прерывая поклона.
В былые же времена искусству воина учили еще бо¬
лее безжалостно. Чтобы пробудить в ученике необходи¬
мые для выживания качества, мастер кормил его оплеу¬
хами 24 часа в сутки: незаметно подкрадывался к нему с
палкой, когда тот спал или занимался домашней рабо¬
той (обычно ученики в доме мастера выполняли всю
черную работу), и безжалостно бил. В конце концов уче¬
ник ценой шишек и боли начинал предчувствовать при¬
ближение своего мучителя и думать, как избежать уда¬
ров. С этого момента наступал новый этап ученичества:
мастер брал в руки уже не палку, а настоящий самурай¬
ский меч и учил уже очень опасным боевым приемам,
предполагающим, что ученик уже развил в себе умение
мыслить и действовать одновременно и молниеносно.
Некоторые мастера меча совершенствовали свое ис¬
кусство дзансин до степеней почти сверхъестественных.
Примером этого может служить сцена испытания саму¬
раев в фильме Куросавы «Семь самураев». Испытуемых
приглашали войти в дом, за дверями которого прятался
парень с дубинкой наготове и неожиданно бил вошед¬
ших по голове. Один из них пропустил удар, другим
удавалось уклониться и обезоружить нападающего. Но
лучшим был признан самурай, который отказался войти
в дом, ибо почуял подвох.
Одним из сильнейших мастеров дзансин считался сам
Ягю Мунэнори. Однажды погожим весенним днем он
вместе со своим юным оруженосцем любовался цвете¬
нием сакуры в своем саду. Вдруг его стало одолевать
чувство, что кто-то готовится нанести ему удар в спину.
Мастер осмотрел весь сад, но ничего подозрительного
не обнаружил. Оруженосец, изумленный странным по¬
ведением господина, спросил его, в чем дело. Тот посе¬
товал, что, наверное, стареет: его стало подводить чув-
304

Миямото Мусаси с двумя мечами.
С картины неизвестного худож¬
ника XVII в.

ство дзансин — интуиция говорит об опасности, кото¬
рая на деле оказывается мнимой. И тут парень признал¬
ся, что стоя за спиной любующегося вишнями господи¬
на, подумал, что мог бы очень легко его убить, нанеся
неожиданный удар сзади, и Мунэнори не помогли бы
тогда все его умения. Мунэнори на это улыбнулся и,
довольный, что его интуиция по-прежнему на высоте,
простил юноше его грешные мысли.
Об этом случае прослышал сам сёгун Токугава Иэми-
цу и решил устроить Мунэнори испытание. Он пригла¬
сил его к себе якобы для разговора, и Мунэнори, как и
следует самураю, почтительно присел у ног правителя
на расстеленную на полу циновку. Иэмицу заговорил с
ним и во время разговора вдруг неожиданно набросил¬
ся на мастера с копьем. Но движение сёгуна не было
для мастера неожиданным — он сумел почувствовать его
«нехорошее» намерение гораздо раньше, чем тот его
осуществил, и поэтому сразу же сделал Иэмицу подсеч¬
ку, и сёгун был опрокинут, так и не успев понять, что
же произошло, и не успев замахнуться своим оружием...
Совсем по-другому сложилась судьба современника
Япо Мунэнори — одинокого воина Миямото Мусаси, став¬
шего героем самурайских легенд. Он большую часть
жизни оставался неприкаянным ронином, а в битве при
Сэкигахара и в сражениях при Осакском замке нахо¬
дился на стороне проигравших противников Токугава.
Жил он как настоящий аскет, одевался в рванье и пре¬
зирал многие условности. Всю свою жизнь он оттачивал
фехтовальную технику, однако смысл «пути меча» видел
в постижении безупречности духа, и именно это прино¬
сило ему блестящие победы над самыми грозными про¬
тивниками. Поскольку Миямото Мусаси сторонился об¬
щества и был героем-одиночкой, о его жизни известно
немного. Реального Миямото Мусаси затмил его литера¬
турный двойник — образ, выведенный в одноименном
популярном приключенческом романе японского писа¬
теля Ёсикава Эдзи.
Миямото Мусаси родился в 1584 г. в деревне Миямо¬
то, расположенной в местечке Ёсино, провинция Мима-
сака. Его полное имя было Синмэн Мусаси-но-ками
Фудзивара-но Гэнсин. Мусаси был мастером меча, как
говорится, от бога. Первые уроки фехтования он брал у
своего отца, однако мастерство оттачивал самостоятель¬
но — в изнурительных тренировках и опасных дуэлях с
грозными соперниками. Любимым стилем Мусаси стал
нито-рю — фехтование сразу двумя мечами, однако не
менее ловко он обращался и с одним мечом, и с трезуб¬
цем дзиттэ и даже использовал вместо настоящего ору¬
жия любые подручные средства. Свою первую победу он
306

одержал в 13 лет, вызвав на поединок известного масте¬
ра меча Арима Кибэи, принадлежавшего к школе Синто
Рю. Арима не отнесся к этому поединку серьезно, ибо
не мог допустить, что тринадцатилетний мальчишка
может стать опасным противником. Мусаси вышел на
поединок, вооружившись длинным шестом и коротким
мечом вакидзаси. Когда Арима пытался нанести удар,
Мусаси ловко перехватил его руку, провел бросок и уда¬
рил шестом. Удар этот оказался смертельным.
В шестнадцать лет он вызвал на поединок еще более
грозного воина, Тадасима Акияма, и победил его без
особого труда. В этом же году юный Мусаси участвовал
в битве при Сэкигахара под знаменами клана Асикага,
выступившего против войск Токугава. Отряды Асикага
были разбиты наголову, и большинство самураев сложи¬
ли свои буйные головы на поле брани; юный Мусаси
также был тяжело ранен и, скорее всего, должен был
погибнуть, если бы из гущи сражения его не вытащил
знаменитый монах Такуан Сохо, который выходил по¬
страдавшего юношу и оказал на него большое духовное
влияние (так излагается в романе, хотя это, конечно,
художественный вымысел).
Когда Мусаси исполнился двадцать один год, он от¬
правился в муся-сюго — воинские странствия, ища до¬
стойных соперников, чтобы отточить свое фехтоваль¬
ное мастерство и поднять его на новые высоты. Во время
этих странствий Мусаси носил грязные, драные одежды
и выглядел очень неопрятным; даже в бане он мылся
крайне редко, ибо с ней был связан один очень непри¬
ятный эпизод. Когда Мусаси все-таки решил вымыться и
залез в о-фуро, традиционную японскую ванну —боль¬
шую бочку с горячей водой, то на него напал один из
его противников, пытавшийся воспользоваться момен¬
том, когда знаменитый воин был невооружен и расслаб¬
лен. Но Мусаси и тут сумел «выйти сухим из воды» и
одолеть вооруженного врага голыми руками, однако
после этого случая возненавидел купание. Это происше¬
ствие, приключившееся в бане с Мусаси, послужило
основой для известного дзэнского коана, вопрошающе¬
го о том, что должен сделать воин, чтобы победить
окруживших его врагов, застигших его стоящим обна¬
женным в бочке с водой и лишенным не только одеж¬
ды, но и оружия.
Иногда неряшливый вид Мусаси пытаются объяснить
своего рода психологической хитростью: введенные
в заблуждение его заношенным платьем, соперники
смотрели на бродягу свысока и оказывались не готовы¬
ми к его молниеносным атакам. Однако по свидетель¬
ству ближайших друзей великого воина, все его тело
307

и голова с раннего детства были сплошь покрыты бе¬
зобразными струпьями, поэтому он стеснялся раздевать¬
ся при людях, не мог мыться в бане и не мог носить
традиционную самурайскую прическу, когда полголовы
обривалось наголо. Волосы Мусаси всегда были растре¬
панными и неприбранными, как у классического демона
из японских сказок. Некоторые авторы считают, что
Мусаси страдал врожденным сифилисом, и это тяжкое
заболевание, мучавшее мастера всю жизнь и в конце
концов его убившее, определило характер Миямото
Мусаси: он чувствовал себя не таким, как все прочие
люди, был одинок и обезображен, и этот недуг, сделав¬
ший его гордым и замкнутым, подвигнул его и на вели¬
кие свершения в воинском искусстве.
За восемь лет странствий Мусаси дрался в шестиде¬
сяти дуэлях и вышел из них победителем, одолев всех
своих противников. В Киото он провел серию блиста¬
тельных поединков с представителями клана Ёсиока,
служившими инструкторами фехтования при семье Аси-
кага. Мусаси победил старшего брата, Ёсиока Гэндзаэ-
мона, и зарубил насмерть младшего. Тогда его вызвал
на поединок сын Гэндзаэмона, Ханситиро. На самом же
деле семейство Ёсиока намеревалось под предлогом
дуэли заманить Мусаси в ловушку, наброситься на него
всей толпой и убить наверняка. Однако Мусаси узнал
об этой затее и сам устроил засаду за деревом, около
которого собрались коварные Ёсиока. Внезапно выско¬
чив из-за дерева, Мусаси на месте зарубил Ханситиро
и многих его родственников, остальные же в страхе раз¬
бежались.
Мусаси также нанес поражения и таким известным
воинам, как Мусо Гонноскэ, непревзойденному дотоле
мастеру шеста, Сисидо Байкану, который слыл мастером
кусари-кама, и мастеру копья монаху Сюдзи, который
доселе слыл непобедимым. Однако самой знаменитой из
дуэлей Миямото Мусаси считается его поединок с Саса-
ки Ганрю, учителем фехтования влиятельного князя Хо-
сокава Тадатоси, лучшим меченосцем на всем северном
Кюсю. Мусаси вызвал Ганрю на поединок, вызов был с
готовностью принят и получил одобрение самого даймё
Хосокава. Дуэль назначили на раннее утро 14 апреля
1612 г. на маленьком островке Фунадзима.
В назначенное время Ганрю приехал на остров со
своими людьми, он был одет в алого цвета хаори и
хакама и опоясался великолепным мечом. Мусаси же
опоздал на несколько часов — он откровенно проспал,—
и все это время Ганрю нервно ходил туда-сюда по бере¬
гу островка, остро переживая такое унижение. Наконец
лодка привезла и Мусаси. Он выглядел заспанным, одеж-
308

Миямото Мусаси сражается против
нескольких противников, вооружен¬
ных копьями
да была мятой и изодранной, как рубище нищего, воло¬
сы спутаны и всклокочены; оружием же для поединка
он выбрал обломок старого весла.
Такая откровенная насмешка над правилами хороше¬
го тона взбесила истомившегося и без того обозленного
противника, и Ганрю стал терять хладнокровие. Он мол¬
ниеносно извлек меч и яростно направил удар в голову
Мусаси. Одновременно с этим Мусаси ударил Ганрю по
голове своей деревяшкой, отступив на шаг. Шнурок, стя¬
гивающий его волосы, оказался рассеченным мечом. Сам
же Ганрю повалился наземь без сознания. Придя в чув-
309

ство, Ганрю потребовал продолжения поединка и на этот
раз ловким ударом сумел рассечь одежду своего против¬
ника. Однако Мусаси сразил Ганрю наповал, тот пова¬
лился на землю и более не вставал; изо рта его хлынула
кровь, и он тут же умер.
После поединка с Сасаки Ганрю Мусаси очень изме¬
нился. Дуэли больше не привлекали его, зато он всей
душой увлекся дзэнской живописью в стиле суйбоку-га
и обрел славу великолепного художника и каллиграфа.
В 1614-1615 гг. он участвовал в сражениях при Осакском
замке, где показал чудеса храбрости и воинского мас¬
терства. (Неизвестно, правда, на чьей стороне он сра¬
жался.)
Большую часть жизни Мусаси странствовал по Япо¬
нии со своим приемным сыном и лишь на излете жиз¬
ни согласился послужить у даймё Хосокава Тадатоси, того
самого, которому некогда служил покойный Ганрю. Впро¬
чем, Тадатоси вскоре скончался, и Мусаси оставил дом
Хосокава, став аскетом. Перед самой смертью он напи¬
сал ставшую знаменитой «Книгу пяти колец» («Го-рин-
но сю»), в которой размышлял о смысле боевых искусств
и «пути меча». Умер он в 1645 г., оставив о себе память
как о мудреце и философе, прошедшем через огонь, воду
и медные трубы.
Любая традиция — в том числе и традиция боевых
искусств — знает периоды расцвета и упадка. История
знает немало примеров, когда в силу разных обстоя¬
тельств традиции прерывались,— например, когда мас¬
тер не знал, кому передать свое искусство, или же само
общество теряло интерес к этому искусству. Случилось
так, что в первые десятилетия после реставрации Мэй-
дзи японское общество, увлекшись перестройкой на евро¬
пейский лад, утратило интерес к своей собственной
национальной традиции. Безжалостно вырубались мно¬
гие прекрасные рощи, некогда воспевавшиеся поэтами,
и на их месте возникали чадящие трубами заводские
корпуса. Было разрушено немало буддийских храмов и
старинных дворцов. Под угрозой оказалось и выжива¬
ние традиций самурайских боевых искусств, ибо многие
считали, что эпоха меча безвозвратно прошла, и упраж¬
нения с мечом — совершенно бессмысленная трата вре¬
мени. Тем не менее самурайская традиция благодаря
подвижничеству многих мастеров сумела-таки выжить и
найти себе место в преобразившейся Японии и даже
выплеснулась за ее пределы.
Одним из таких мастеров, спасавших благородное
искусство меча от угасания, стал Ямаока Тэссю, жизнь
которого пришлась на период падения режима Токугава
и заката «золотого века» самураев. Заслуга его в том, что
ЗЮ

Первый удар — завершающий удар!
Противник повержен или убегает без
оглядки, бросив меч и потеряв голов¬
ную повязку хатимаки...
он сумел проложить тот мостик, по которому самурай¬
ские боевые искусства перешли в новую эпоху. Ямаока
Тэссю видел спасение традиции в том, чтобы сделать ее
открытой для представителей всех сословий, желающих
посвятить жизнь «пути меча».
Мастер Ямаока Тэссю родился в 1835 г. в самурай¬
ской семье и, как это водится, первые навыки обраще¬
ния с мечом получил от своего отца. Мастерство же свое
он оттачивал под руководством многих мастеров, пер¬
вым из которых стал знаменитый фехтовальщик Тиба
Сюсаку, глава школы Хокусин Итто Рю. Затем Тэссю
в возрасте 20 лет был принят в самурайскую семью Яма¬
ока, представители которой из поколения в поколение
славились искусством копья (соодзюцу). Женившись на
дочери главы этой семьи, Тэссю принял фамилию Яма¬
ока и был посвящен в сокровенные тайны семейной
школы фехтовального мастерства.
311

Ямаока Тэссю
Объединив все приобретенные знания и вдохновлен¬
ный дзэнскими идеями, Тэссю создал свой собственный
стиль фехтования, назвав его Муто Рю — буквально,
«стиль без меча»; своему же залу для фехтовальных уп¬
ражнений он дал поэтическое название «Сюмпукан» («Зал
весеннего ветра»), заимствованное из стихов известного
дзэнского мастера Букко, жившего в XIII в.,— того само¬
го, что помогал Ходзё Токимунэ отражать монгольское
нашествие. Кстати сказать, образ ветра — быстрого, не
знающего преград и способного мгновенно превратить¬
ся во всесокрушающий ураган — стал одной из важней¬
ших мифологем, раскрывающих веками складывавшийся
образ мастера меча.
В двадцать с лишним лет Тэссю прославился своими
блестящими победами над многими искусными фехто¬
вальщиками. Однако был у него один противник, от
которого Тэссю постоянно терпел поражения,— Асари
Гимзи, глава школы Наканиси-ха Итго Рю. В конце кон¬
цов Тэссю попросил Асари стать его учителем; сам же
он тренировался с таким упорством и безжалостностью
к самому себе, что получил прозвище Демон. Однако,
несмотря на все свое упорство, Тэссю не мог победить
Асари в течение семнадцати лет. В это время сёгунат
Токугава пал, и в 1868 г. Тэссю участвовал в боевых дей¬
ствиях «войны Босин» на стороне бакуфу.
Подняться до нового уровня мастерства Тэссю помог
дзэн-буддизм. У Тэссю был свой наставник, мастер дзэн
монах Тэкисуи из храма Тэнрю-дзи. Тэкисуи видел при¬
чину поражений Тэссю в том, что тот уступает Асари не
столько в технике фехтования (она была у него отточе¬
на до предела), а именно духом. Тэкисуи посоветовал
ему медитировать над таким коаном: «Когда встречают¬
ся два сверкающих меча, то прятаться негде; будь хо¬
лодно-спокойным, подобно цветку лотоса, расцветающе¬
му средь бушующего пламени и пронзающему Небеса!»
Лишь в возрасте 45 лет Тэссю удалось в медитации по¬
стичь тайный, невыразимый словами смысл этого коана.
Когда же он вновь скрестил мечи со своим учителем, то
Асари рассмеялся, отбросил свой клинок и, поздравив
Тэссю, назвал его своим преемником и новым главой
школы.
Тэссю прославился не только как мастер меча, но и
как выдающийся наставник, оставивший после себя мно¬
жество учеников. Тэссю любил говорить, что постигаю¬
щий это искусство меча постигает суть всех вещей, ибо
приучается одновременно видеть и жизнь, и смерть. Ма¬
стер учил своих последователей, что истинная цель ис¬
кусства меча заключается не в уничтожении противни¬
ка, а в выковывании собственного духа — только такая
312

Доспех гусоку. XVII в.
Доспех принадлежа одному из вассаюв
Токугава Иэясу — полководцу Хонда Тада-
каиу
\

цель достойна времени, потраченного на ее достиже¬
ние.
Эта философия Тэссю отразилась и в разработанной
им системе так называемых сэйганов, до сего времени
широко применяемой в различных японских традици¬
онных видах единоборства. Сэйган в дзэн-буддизме озна¬
чает обет, который дает монах, иначе говоря — суровое
испытание, в котором проявляется сила духа. Согласно
методике Тэссю, ученик должен был непрерывно трени¬
роваться в течение 1000 дней, после чего он допускался
к первому испытанию: ему предстояло за один день
провести 200 поединков с одним лишь коротким пере¬
рывом. Если ученик выдерживал это испытание, то за¬
тем мог пройти второе, более сложное за три дня он
должен был участвовать в трехстах поединках. Третье
же, заключительное испытание предполагало прохожде¬
ние через 1400 поединков за семь дней. Подобное ис¬
пытание выходило за рамки обычного понимания фех¬
товального искусства: для того чтобы выдержать такую
нагрузку, одного лишь владения техникой фехтования
было мало. Ученик должен был объединить всю свою
физическую силу с силой духа и достичь могучего на¬
мерения пройти это испытание до конца. Выдержавший
такой экзамен мог с полным правом считать себя на¬
стоящим самураем духа, каким и был сам Ямаока Тэссю.

САМУРАЙСКАЯ СЕМЬЯ
£
U
Г
Каждый муравей принадлежит своему муравейнику. Точ¬
но так же каждый самурай принадлежал своему клану.
Если самурай лишался своего «муравейника», то жизнь
его становилась по понятиям той эпохи лишенной смыс¬
ла. Клановая система стала размываться лишь к концу
эпохи Токугава, многие ее черты сохранились и по сей
день. Так, многие японские корпорации организованы
по принципам воинственного самурайского клана, ибо
бизнес — это тоже постоянная война, только ведется она
несколько иными способами.
Традиционно самурайский клан представлял собой
круг ближних и дальних родственников, связанных об¬
щим предком. В состав клана на правах младших членов
входили потомственные вассалы (выполнявшие одновре¬
менно роль телохранителей, советников, адъютантов и
денщиков), а также прислуга. Каждый самурайский клан
обладал определенной экономической самостоятельнос¬
тью, а его члены были связаны круговой порукой: если
один из них совершал преступление, то по принципу
коллективной ответственности наказанию — вплоть до
полного уничтожения — подвергался весь клан.
В японской истории таких случаев было немало. Если
возникала распря между даймё и его вассалом, главой
самурайского клана, то весь этот клан выступал на за¬
щиту своего «старшого». Даймё же приказывал своей
дружине вырезать взбунтовавшийся клан до последнего
человека, их дома сжечь, а их земли отбирал. В таких
случаях все члены «обиженного» клана собирались в
своей центральной усадьбе, вооружались и готовились
дать последний бой. Накануне штурма устраивался про¬
щальный пир, женщины играли на сямисэнах и пели
песни, мужчины пили сакэ. После пира мужчины убива¬
ли своих жен и младших детей, а также стариков, не
способных держать оружие. Затем им оставалось только
ждать нападения карателей и сложить голову в жесто¬
ком последнем бою, перебив как можно больше врагов.
Предателей в таких случаях почти не было, ибо если
погибал весь клан, то отдельных его представителей,
сумевших спасти свою шкуру, ожидала позорная участь
беглеца и изгоя, а также пытки и жестокая казнь, если
он попадался в руки княжеских палачей. Поэтому для
уважающего себя самурая единственной альтернативой
гибели в бою могло быть только ритуальное самоубий¬
ство.
Обычно в клан входило несколько больших родствен¬
ных семейств, каждое из которых объединяло вокруг
одного очага несколько «маленьких» семей, питавшихся
315

от одного котла. Обычно большая самурайская семья
состояла из главы рода, его жены (жен) и наложниц,
его младших братьев со своими женами и детьми и соб¬
ственных детей, каждый из которых также мог иметь
жен и детей. Всей собственностью клана распоряжался
его глава, остальные ему подчинялись беспрекословно,
даже если не были согласны с его решениями. Право
совещательного голоса имели лишь старшие и наиболее
уважаемые члены клана, от мнения которых часто зави¬
сели решения господина.
Чем беднее был клан, тем урезанней была его струк¬
туры. Во времена Эдо доход очень многих самурайских
семей составлял менее 100 коку рису, причем это жало¬
ванье выплачивалось только главе клана. Жалованье в
виде рисового пайка соответствовало должности, зани¬
маемой по сложившейся традиции главой клана. Его
младшие братья, равно как и младшие дети, не имели,
как правило, никакого содержания и занимались какой-
нибудь случайной работой (обедневшим самураям раз¬
решалось работать на стороне в неурочное время). В та¬
ких семьях жену и детей мог завести только ее глава
и его старший сын-наследник. Все остальные братья
и дети, а также вовремя не выданные замуж сестры
и дочери были иждивенцами и не имели шанса ни сде¬
лать карьеру, ни создать свою собственную семью. Не¬
редко единственной возможностью младших сыновей
выбиться в люди оставалась женитьба на дочери какого-
нибудь более или менее обеспеченного самурая, чтобы
быть принятым в его дом на правах наследника и при¬
емного сына. В этом случае усыновленный самурай пе¬
реходил в клан тестя, жил в его доме, носил его фа¬
милию и впоследствии перенимал все его титулы.
В последние десятилетия эпохи Токугава признаки вы¬
рождения самурайской касты становились все более
и более заметны. Конечно, никакой статистики не ве¬
лось, но многие очевидцы той эпохи отмечали, что ста¬
ло рождаться все больше и больше умственно или фи¬
зически неполноценных детей и что по сравнению со
здоровыми и крепкими отпрысками купеческих фами¬
лий самурайские дети выглядят тщедушными и малорос¬
лыми. Впрочем, это было неудивительно: многодетные
семьи самураев низших рангов испытывали нужду и по¬
рою просто не могли прокормить детей на более чем
скудное жалованье главы семейства.
По этой же причине в эпоху Токугава не были
редкостью такие явления, как аборты и инфантицид
(умерщвление родителями нежелательных детей), запре¬
щенные после 1868 г. В бедных семьях простолюдинов
на такие меры шли в тех случаях, когда на свет появ¬
•*1Г
316

лялся или должен был появиться лишний рот, хотя и
так все голодали. Как правило, предпочитали избавлять¬
ся в первую очередь от «лишних» девочек; мальчики
считались более ценными, и от них избавлялись гораз¬
до реже.
В самурайских и аристократических семьях детей
умерщвляли по другим причинам — например, в тех слу¬
чаях, когда глава семьи беспокоился, что рождение но¬
вого отпрыска может подорвать позиции выбранного им
своего наследника и вызовет смуту и раздоры в клане.
Такие же меры могли быть предприняты и в качестве
наказания для опальной жены или наложницы. Так, на¬
пример, в «Сказании о Ёсицунэ» описывается душе¬
раздирающая сцена, когда по приказу Минамото Ёрито-
мо его свирепые слуги вырвали из рук прекрасной
танцовщицы Сидзука, возлюбленной Ёсицунэ, только-
только родившегося мальчика и повезли убивать. Саму
же Сидзука заставили танцевать в храме перед очами
камакурского правителя.
САМУРАЙСКИЕ ЖЕНЩИНЫ
По меркам современных «западных» канонов красоты,
эталоном которой служит кукла Барби, японские жен¬
щины в большинстве своем совершенно не отвечают
стандартам: они низенькие, пухленькие, коротконогие, с
узкими раскосыми глазками.
Однако при этом они славились своим особым оча¬
рованием и обаянием, тонкостью чувств и нежной гра¬
цией движений. Европейским мужчинам маленькие япо-
ночки всегда казались интригующе-загадочными, ибо
в них сочеталась детская беззащитность со змеиным ко¬
варством, утонченное целомудрие с обескураживающим
бесстыдством, благородная простота обхождения с глу¬
боким знанием этикета и умением увлечь собеседника.
Одним словом, они знали, как разбудить в европейских
мужчинах ту область чувственности, что раньше была
им неведома, а посему казалась прекрасным волшеб¬
ством, против которого мужчины были совершенно бе¬
зоружны. Когда после Второй мировой войны аме¬
риканские оккупационные войска были размещены в
Японии, то многие офицеры были так очарованы япон¬
ками, что командование сочло эту приязнь опасным для
государственных интересов Америки поветрием и даже
принимало специальные меры. Однако это только при¬
бавило масла в огонь, и многие американцы завели япон¬
ских жен и стали настоящими фанатами японской куль¬
туры.

Красавица укладывает прическу

Обычно принято говорить о приниженном положе¬
нии женщин в традиционной японской семье, хотя на
самом деле все было не так уж однозначно. Действи¬
тельно, согласно японской традиции, формальным гла¬
вой семьи был мужчина. Знаменитый писатель и мысли¬
тель Нитобэ Инадзо в своей «Бусидо: душа Японии»,
вышедшей в свет в 1899 г., так рассуждал о положении
женщин в самурайской иерархии: «Женщине следует
жертвовать собой ради мужчины, мужчине следует жер¬
твовать собой ради господина, а господину — держать
ответ перед Небом». На полвека раньше упоминавшийся
уже Токугава Нариаки отвечал в письме к одному из
вассалов, что «единственное назначение женщины — это
вынашивание детей. Все остальное ничуть не хуже мо¬
жет сделать и мужчина. Так что женщины нужны только
для пополнения потомства...»
Самураи требовали от своих жен преданности и
полного повиновения, называли их канаи или окудзан —
обитательницы укромной части дома. Действительно,
самурайским женщинам предписывалось проводить по¬
чти все свое время в доме, занимаясь домашними дела¬
ми. На улицу они выходили крайне редко, по праздни¬
кам или чтобы изредка навестить своих родственников,
а также в установленные дни помолиться в храме о
процветании семейства. В одиночку выходить на улицу
самурайским дамам считалось неприлично, и они всегда
брали с собой какую-нибудь компаньонку — свекровь,
невестку или соседку. На рынок за продуктами самурай¬
ские женщины почти не ходили — бродячие торговцы
приносили все продукты прямо к дому. Если в дом при¬
ходили гости-самураи, то жене и дочерям хозяина реко¬
мендовалось не показываться им на глаза и ни в коем
случае не заводить с нгши беседы, дабы не возникло
каких-либо недоразумений.
Жена считалась тенью мужа, она должна была пота¬
кать всем его прихотям, быть вежливой, ласковой и
незаметной. В идеале все хозяйственные хлопоты жены
не должны раздражать мужа. Пришел господин усталым
и голодным после стычки с самураями соседнего кла¬
на — жена встречает его у порога, умытая и накрашен¬
ная, кланяется и подает ему тапочки; чай, рис и припра¬
вы уже ждут его на низеньком столике. Решил муж
помыться — бочка с горячей водой должна уже быть
готовой, а жена стоять рядом с губкой и ковшиком и
улыбаться. Если господин маялся от скуки, то жена дол¬
жна была его развлечь — сделать массаж угостить подо¬
гретым сакэ, сыграть на сямисэне и спеть о своей к
нему негасгшой любви. Захотелось мужу побранить суп¬
ругу — той следует плакать, целовать ему ноги и молить
319

Куртизанка с котенком
> Л.

Трапеза в японском стиле
о прощении. Правда, мужу-самураю необходимо было
знать меру в упреках, ибо в противном случае его суп¬
руга могла бы решить, что она не достойна более жить,
и перерезать себе горло.
Все обязанности жены и домохозяйки девочкам из
самурайских семей внушали с самого раннего детства.
Так, например, в школах их заставляли заучивать наи¬
зусть и многократно переписывать от руки все конфу¬
цианские заповеди, составлявшие кодекс поведения жен¬
щины в семье своего будущего мужа, и это входило в
подсознание юных японок как условный рефлекс.
Еще большим авторитетом, чем муж, для молодой
жены самурая были его родители — именно они выби¬
рали для своего сына невесту, и если оставались ею
недовольны, то могли с позором прогнать. Поэтому пер¬
вая заповедь молодой жены — почитание родителей мужа
превыше собственных. Свекровь становилась начальни¬
ком номер один для своей невестки. Она руководила ею,
следила за ее нравственностью и определяла ее работу
по дому. Работы обычно было много, особенно в тех
самурайских семьях, где по бедности слуг не держали.
Женщинам приходилось вести все домашнее хозяйство:
готовить, стирать, шить одежду, убирать, закупать про¬
дукты, обихаживать огород воспитывать детей, заботиться
о больных и старых членах семьи, вести финансы и
распоряжаться слугами, если таковые имелись.
321
i.

Если молодой жене попадалась сварливая и властная
свекровь, то жизнь ее становилась адом. Обычно в тех
самурайских семьях, где матушка была чрезмерно влас¬
толюбива, сыновья вырастали слабыми и безвольными и
защитить несчастную жену от материнского «беспреде¬
ла» не могли. Случалось, что молодую жену заставляли
работать с утра до ночи, не давали ни сна, ни отдыха,
плохо кормили и доводили до полного истощения и
даже до смерти. И ей некому было пожаловаться, ибо
посещать родительский дом ей дозволялось лишь не¬
сколько раз в год. Нередко такое обращение заканчива-
ЕСЛИ ДОЧЬ СТАНОВИТСЯ ПОЗОРОМ... Самурайских
девочек воспитывали в большой строгости и с детства
внушали им правила поведения и послушания. Однако
случалось, что дочери становились для своих родителей
и родственников причиной страшных волнений. Одним
из худших видов бесчестья для всего клана был побег
дочери, забывшей самурайскую честь, с любовником.
Особенно если тот был низкого звания или, хуже того,—
простолюдином. Это был несмываемый позор, весь клан
подвергался гонениям, а честь его считалась запятнан¬
ной. В таких случаях все родственники сообща отправ¬
лялись на поимку беглецов и в случае успеха пойманных
любовников предавали смерти. Затем сообщали о слу¬
чившемся властям и ждали наказания за преступление
дочери. Если же поймать беглую дочь не удавалось, то
власти сурово карали ее отца.
Впрочем, пойманных беглецов казнили далеко не все¬
гда. Если соблазнитель был из хорошей семьи, то его род¬
ственники пытались сгладить его вину и свести все к зак¬
лючению законного брака. Если же совратитель бросал
соблазненную им девушку или же был очень уж низкого
звания, да к тому же и материально несостоятельным, то
пострадавшее семейство пыталось его изловить и сдать
властям, а то и вовсе ликвидировать. Если поймать него¬
дяя не удавалось, то запятнавшую честь семьи девицу от
греха подальше увозили к каким-нибудь дальним род¬
ственникам в сопровождении отца или даже с разреше¬
ния властей помещали в клетку до тех пор, пока та не об¬
разумится. Наилучшим выходом для клана была бы в этом
случае «естественная» смерть или самоубийство несча¬
стной, что решило бы сразу все проблемы.
Простолюдины могли легко отказаться от своих опо¬
зоривших себя детей и выгнать их из семьи, но для са¬
мураев это было бы еще худшим позором. Если девица
не желала умирать, то ее спустя какое-то время выдава¬
ли замуж за первого попавшегося подходящего жениха,
согласившегося взять ее замуж (иногда за материаль¬
ное вознаграждение). Естественно, дочь-беглянка под¬
вергалась в собственной семье такому психологическо¬
му террору, что если она и выживала физически, то
морально была уже мертва.
322

лось смертью или самоубийством несчастной молодуш¬
ки. Но таких тяжелых случаев было все-таки не так уж
много, и обычно жены благополучно приживались в
семье мужа, рожали детей, воспитывали их, женили и са¬
ми начинали командовать невестками.
Японская семейная традиция вполне нормально от¬
носилась к полигамному браку. Иначе говоря, у мужчи¬
ны, как правило, из небедной части самурайства могло
быть несколько жен и наложниц. Чем выше статус саму¬
рая, тем больше у него было женщин. Даймё и сёгуны
имели по несколько жен и целые гаремы наложниц. Для
дочерей даймё и знатных самураев вполне почетной
обязанностью являлась служба при дворе сёгуна. Сёгун
был окружен свитой хорошеньких знатных девушек-на-
ложниц, обученных всевозможным искусствам — как
изящным, так и боевым. Эти дамы составляли ближай¬
шее окружение сёгуна в его внутренних покоях, куда
вход мужчинам был запрещен. Они ублажали своего
господина в часы его досуга игрой на сямисэне и арфе
А ЖЕНА ОКАЗАЛОСЬ ШПИОНКОЙ... Традиция исполь¬
зовать прекрасный пол в шпионских целях в Японии про¬
цветала издавна. Дочери даймё и сегунов были пешка¬
ми в матримониально-политических играх своих отцов,
которые отдавали их в качестве жен или наложниц сво¬
им союзникам и даже противникам, желая умилостивить
последних, связать их родственными узами или просто
иметь своего человека в спальне врага. Мужья же таких
жен-шпионок пытались использовать это обстоятель¬
ство в собственных целях.
Ода Нобунага, великий полководец XVI в., нередко
выдавал своих сестер и дочерей замуж за многих круп¬
нейших даймё, с которыми состоял в традиционной
вражде. Сам же он был женат на Нохимэ, дочери владе¬
тельного князя провинции Мино, Саито Тосимаса, про¬
славившегося своей жестокостью (своих врагов он жи¬
вьем варил в котлах и наслаждался их страданиями).
Нобунага имел подозрения, что его супруга передает
сведения о его планах своему отцу, и решил сыграть на
этом.
Нохимэ стала замечать, что ее муж каждую ночь вста¬
вал и куда-то уходил. Она попросила его объясниться,
и Ода Нобунага, потребовав от нее полной конфиден¬
циальности, «по секрету» сообщил, что вступил в тайный
сговор с двумя ближайшими соратниками ее отца, ко¬
торого те должны убить и подать сигнал, по которому
войска Нобунага захватят земли провинции Мино. Ко¬
нечно же, Нохимэ тотчас сообщила об этом отцу, и тот
жестоко расправился с двумя своими лучшими полко¬
водцами, которые на самом деле были ни в чем не по¬
винны. Так Ода Нобунага сумел ослабить одного из сво¬
их противников, используя чувства собственной жены.
324

кото, поили его чаем и сакэ и были соучастницами его
интимной жизни. Заодно они становились самыми на¬
дежными и преданными телохранителями и частенько
выполняли различные сложные поручения правителя,
требовавшие смекалки, обаяния и самоотверженности.
Наиболее приглянувшихся девушек из числа этих элит¬
ных наложниц сёгун мог приблизить к себе и даже
возвести в ранг жены. Других нередко выдавал замуж за
одного из своих вассалов в качестве награды для после¬
днего и мог постоянно следить за ним при помощи жен,
верных прежнему владельцу.
Обычно между женой и наложницей была огромная
разница в статусе. Жена или жены брались из примерно
равной по положению самурайской семьи, в то время
как наложницы — из семей, стоявших много ниже. Не¬
редко даймё брали в наложницы дочерей своих васса¬
лов, а также жен и дочерей своих разгромленных про¬
тивников. Наложницей небогатого самурая могла стать
девушка из семьи простолюдина, причем не бедного. Так,
например, для богатого купца считалось честью отпра¬
вить свою дочь в наложницы едва сводящего концы с
концами самураю — отец устраивал ей настоящую «сва¬
дебную» процессию и обеспечивал немалым приданым.
Бывали случаи, когда юные наложницы, взятые в
самурайские дома из богатых купеческих семей, не мог¬
ли долго выносить царящую там гнетущую атмосферу и
убегали назад в родительский дом. В таких случаях оби¬
женные самураи, как правило, прекращали с беглянками
все отношения, а рожденных ими детей воспитывали без
всякого упоминания о их «опозоренных» матерях.
Известен такой случай. Некий самурай по имени
Аояма Сэйнай отличался своей конфуцианской ученос¬
тью и знанием этикета. Он был настолько педантичен,
что буквально следовал всем правилам учения, превра¬
тив свою жизнь в сплошную церемонию, а жизнь до¬
машних — в сплошное мучение. Поскольку жена его
оказалась бездетной, Сэйнай взял в дом молоденькую
наложницу из купеческого дома, жившего на широкую
ногу. Наложница вскоре родила мальчика, но занудство
ее высокоученого мужа настолько ей опостылело, что
она сбежала домой, бросив сына. После этого она так и
не вышла замуж, предпочтя тяготам семейной жизни
ничем не обремененное существование одинокой и от¬
нюдь не бедной красотки.
Через двадцать пять лет господин Сэйнай скончался,
оставив сыну такое письмо: «Твоя мать оказалась свое¬
вольной упрямицей и без моего позволения покинула
наш дом вскоре после твоего рождения. Я не мог про¬
стить ей ее неправедного поступка и не позволял ей

более переступить порог нашего дома. Но после моей
смерти все должно быть иначе: она — твоя настоящая
мать, и ты должен взять ее в дом и заботиться о ней так
же, как и о твоей приемной матери». Верный своему
долгу сын отправил к матушке гонцов с просьбой вер¬
нуться в дом Аояма, но та наотрез отказалась: «Я очень
благодарна за твою сыновнюю заботу, однако я уже раз
вкусила жизни в самурайской семье и, покинув ее, воз¬
вращаться обратно не намерена. Поэтому будь добр,
оставь меня в покое. Я уверена в искренности твоего
приглашения, но предпочту остаться там, где нахожусь в
сей момент...»
Самурай мог завести наложницу только с согласия
главной жены. Наложница по статусу своему считалась
ниже жены и должна была во всем ее слушаться. Жене
вменялось в обязанность руководить наложницами мужа
и не допускать меж ними распрей. Если муж так увле¬
кался наложницей, что позволял ей подмять под себя
жену, то дело могло кончиться скандалом.
Подобные случаи считались тяжелым преступлением
против законов Неба, и власти наказывали весь клан,
отбирая у него должности, паек и земли. Поэтому обыч¬
но старшие родственники мужа, предпочитая не выно¬
сить сор из избы, на семейном совете как следует при-
струняли ослушника. Если уговоры не помогали, то его
лишали наследства или главенства над семьей, а зарвав¬
шуюся наложницу с позором изгоняли.
Такие же меры могли быть приняты и в том случае,
если самурай брал в наложницы гейшу или проститутку.
Хотя веселые компании этих особ из «кварталов крас¬
ных фонарей» удалые столичные самураи нередко пред¬
почитали обществу своих законных супруг, вводить де¬
виц легкого поведения в члены семьи аристократам буси
категорически запрещалось. Обитательницы «веселых
кварталов» считались «нечистыми» и потому не могли
быть продолжательницами самурайского рода и смеши¬
вать свою «нечистую» кровь с «чистокровными» буси.
Самураи очень серьезно воспринимали моральный
долг по продолжению линии своего рода и поэтому
тщательно выбирали жен и наложниц. Если ходили слу¬
хи, что в каком-нибудь семействе были в роду сумас¬
шедшие или люди с каким-нибудь изъянами, то невест
из таких семейств выбраковывали. Матери не позволяли
своим сыновьям брать в жены девушек, родившихся в
год огненной лошади, ибо считалось, что такие дамы
склонны к убийству мужей. Астрологически неблагопри¬
ятными считались также и браки, при которых муж был
старше своей избранницы на четыре года и на десять
лет. Родители мужа тщательно проверяли гороскопы сво-
326

Молодой щеголь самурай нарядился
для похода в «ивовый квартал»
На нем роскошное косодэ с орнаментам
маиукава-биси (чешуйки сосновой коры
в виде алмазов); поверх него - верхнее ки¬
моно (выполнявшее назначение плаща),
украшенное орнаментам в виде сосновых
иголок; косодэ сброшено с плеч и подвяза¬
но поясам оби (узел на оби завязан как
у куртизанки); голова покрыта накидкой
хокабури, завязанной под подбо/юдком. За
поясам — два меча в черных ножнах
I
i
I
I
1
I

его сына и невесты, сопоставляли даты и места их рож¬
дения и при неблагоприятных прогнозах делали все,
чтобы брак не состоялся.
Если женщина из самурайской фамилии подвергалась
сексуальному насилию, то суровая мораль требовала от
нее совершения самоубийства, чтобы смерть избавила
ее от бесчестья. Мужу, отцу и братьям пострадавшей
предписывалось найти насильника и отомстить ему
лютой смертью, иначе они были бы навеки опозорены.
Впрочем, точно так же полагалось мстить за убийство
любого родственника. Закон в таких случаях был на
стороне потерпевших и даже предписывал им совершить
акт мести. К сексуальным надругательствам причислялась
также запрещенная законом продажа самураями своих
жен или дочерей в «веселые дома». Если о таких случаях
дознавались власти, то виновника приговаривали к сэп-
пуку, а его клан расформировывали. Однако бывали слу¬
чаи, что именно так обходились по приказанию властей
с женщинами из разгромленного мятежного клана. Так,
известна старинная детская песенка-считалка:
Мою возлюбленную, дочь даймё,
Продали в банный дом.
Ах, бедняжка, как горько она плачет...
РАЗВОД ПО-САМУРАЙСКИ. В традиционном японском
обществе разводы имели место, хотя были явлением
крайне редким, не как в наши дни. Развод в самурай¬
ской семье мог произойти по одной из семи причин, оп¬
ределявшихся конфуцианским моральным кодексом.
Во-первых, поводом считалось непослушание или не¬
уважение жены по отношению к родителям мужа. В прин¬
ципе, если родителям молодого самурая не нравилась
невестка, то брак был обречен на развод. Некоторые
особо вредные свекрови заставляли своих сыновей раз¬
водиться по семь-восемь раз, пока уже не оставалось
желающих породниться с их домом. Во-вторых, муж мог
вернуть жену в ее семью, если в течение трех лет она не
могла родить ребенка, а взять в дом наложницу не по¬
зволяли средства. В-третьих, муж мог расстаться с же¬
ной, если считал ее чересчур похотливой. В-четвертых,
поводом к разводу могла стать чрезмерная ревность
супруги. Пятой причиной называлась глупость и болтли¬
вость жены, нарушающие семейную гармонию. Шестой
причиной была тяжелая болезнь супруги. Муж мог вер¬
нуть хворую жену ее родителям, пока она не поправится
и не сможет вновь вернуться к своим домашним обязан¬
ностям. Бывали случаи, что свекрови-злодейки спе¬
циально доводили своих беззащитных невесток до
полусмерти — при помощи внутрисемейного психоло¬
гического террора и непосильной работы. Правда, в этом
328

Драка женщин в банном доме.
С японской гравюры
Женщины из банного дама составляли
низший аюй японских гетер: за неболь¬
шие деньги они мыли клиентов, а за до¬
полнительную плату оказывали и услуги
иного рода
Бывали и такие случаи: знатных дам захватывали
негодяи разбойники и продавали их в проститутки.
В знаменитом фильме Акира Куросава «Расёмон» как раз
обыгрывается подобный сюжет: удалой лесной разбой¬
ник случайно увидел проходивших по лесу самурая и
его молодую жену. Злодей воспылал к ней страстью и
замыслил страшное преступление. Обманом ему удалось
заманить самурая в ловушку, скрутить веревкой и привя¬
зать к дереву. На глазах обездвиженного самурая раз¬
бойник изловил и изнасиловал его жену. Когда несчас-
случае родственники жены могли забрать ее сами, а се¬
мья бывшего мужа получала дурную репутацию. И нако¬
нец, седьмой причиной могло стать уличение жены в во¬
ровстве. Тут уж ей прощения не было; провинившуюся
со страшным позором гнали из дому, и вряд ли она мог¬
ла рассчитывать на повторное замужество.
Женщина самурайского сословия по собственной
воле не могла оставить дом мужа. Однако если ее поло¬
жение в семье мужа становилось невыносимым, а род¬
ственники не спешили ее забирать, то она могла укрыть¬
ся в специальных храмах, называемых какэкоми-дэра
(храм для развода); пробыв там три года, женщина счи¬
талась свободной от уз ненавистного брака.
Характерно, что супружеская неверность не была по¬
водом для развода. Наказание неверной жены было
одно — смерть. Что касается самурая, то мораль того
времени вполне позволяла ему развлекаться с дамами
из «веселых кварталов» или заводить романы с незамуж¬
ними «честными» женщинами. Но посягать на чужую
жену считалось преступлением, достойным смерти, ибо
подрывало устои Вселенной. Если такая порочная связь
открывалась, то убивали обоих любовников или они уби¬
вали себя сами. Сюжет о гибели или самоубийстве или
имитации самоубийства влюбленных, чья связь поста¬
вила их вне закона, стала излюбленной темой японско¬
го искусства.
329

тная подползла к своему связанному мужу, тот с презре¬
нием от нее отшатнулся и потребовал, чтобы она смыла
позор своей кровью... Правда, потом выяснилось, что и
самурай, подстрекавший жену к самоубийству, на деле
оказался далеко не безупречным, да и разбойник в дей¬
ствительно опасной ситуации повел себя совсем не как
бесстрашный сорвиголова, каким желал казаться.
Впрочем, далеко не каждую женщину из самурайской
семьи можно было легко обидеть. Многих девочек с дет¬
ства обучали серьезным боевым искусствам: владению
алебардой нагината, метанию ножей и дротиков, стрель¬
бе из лука, приемам дзю-дзюцу. Так что самурайские
женщины, внешне кажущиеся безобидными существами,
при необходимости могли дать отпор насильнику или
напавшему на ее дом врагу. Неожиданно для напавшего
упакованная в кимоно «куколка» вдруг принимала бое¬
вую стойку, изящные шпильки из ее прически превра¬
щались в метательные ножи, веер ощетинивался сталь¬
ными иглами, а в маленькой изящной ручке невесть
откуда появлялся сверкающий кинжал. Ну а уж если она
успевала вооружиться нагината, то иметь с ней дело было
опаснее, чем с разъяренной тигрицей.
Если мужу становилось известно, что жена ему из¬
меняет, то он был обязан расправиться с ней на месте,
чтобы смыть с себя позор ее кровью. Если он этого не
делал, то подвергался не только насмешкам, но самым
суровым репрессиям со стороны властей — ему пред¬
писывалось совершить харакири, клан его ликвидиро¬
вался, а все земли и имущество подлежали конфиска¬
ции. Правда, мог быть и другой выход из ситуации: если
прямых свидетельств измены не было, а ходили только
порочащие слухи, то муж (или иногда — отец) мог объя¬
вить, что его супругу (дочь) безвинно оклеветали, найти
распространителя таких гнусных слухов и зарубить его
на месте своим мечом. Такая расправа считалась в рам¬
ках закона. Остальные клеветники обычно сразу же при¬
кусывали языки.
Известен и такой эпизод: один самурай весьма вы¬
сокого ранга неожиданно застал свою жену с любовни¬
ком. Любовник бросился наутек, но, принятый стражей
за вора, был зарублен. Самураю же теперь по законам
того времени предстояло собственноручно убить невер¬
ную. Он наточил свой меч, взял циновку и прочие сопут¬
ствующие казни предметы и повел жену в темное тихое
место. Муж уже занес над ней меч, но тут ему в голову
пришла мысль, что раз свидетелей измены нет, то и та¬
кой малоприятной процедуры, как умерщвление суп¬
руги, можно избежать. Убрав меч в ножны, он сдал не¬
счастную ее родителям, придумав вполне благовидный
предлог для развода.
330

Самурай Ханю Ёэмон убивает свою
жену Касанэ, которая сошла с ума от
ревности. Сцена из спектакля театра
Кабуки
Труп жены Ёэмон выбросил в реку Кинуга-
ва. Однако безумный дух убитой еще дол¬
го беспокоил местных жителей.
J

Женщина с алебардой нагината от¬
бивается от врагов
ЖЕНЩИНЫ-ВОИТЕЛЬНИЦЫ. Известно немало эпизо¬
дов, когда женщины из самурайских семей нередко про¬
являли такой боевой дух и рыцарское великодушие, ко¬
торому могли позавидовать и мужчины. Эпос «Хэйкэ
Моноготари» изобилует рассказами о мужестве и бес¬
страшии женщин-самураев. Наиболее же ярким обра¬
зом женщины-воина стала неистовая Томоэ Годзэн, ко¬
торая считалась одним из лучших полевых командиров
в войске Минамото Кисо Ёсинака и к тому же была в чис¬
ле его возлюбленных дам.
Томоэ Годзэн была несравненной воительницей, она
прославилась своим умением укрощать диких, необъез¬
женных коней и без промаха стрелять из лука на полном
скаку. Она также блестяще владела мечом и алебардой
и была одним из самых опасных воинов своей эпохи. Ей
был дарован почетный титул «равной тысяче воинов».
В последней для Кисо Ёсинака битве на реке Удзика-
ва близ Киото она сражалась рядом с ним до самого кон¬
ца и повергла многих прославленных «восточных»
самураев. Когда же все войско было перебито, а битва —
безнадежно проиграна, она хотела совершить харакири
вместе со своим возлюбленным-полководцем. Но Ёси¬
нака не позволил ей этого, застыдившись, что в послед¬
ние минуты жизни самурая защищает женщина и враги
его засмеют. Поэтому он приказал Томоэ покинуть поле
битвы и оставить его одного.
Она не посмела ослушаться его приказа, но решила
напоследок показать, на что способна. «Пусть моя по¬
следняя славная битва будет пред твоими глазами»,—
заявила она. Когда на Ёсинака набросился могучий саму¬
рай по имени Онда Моросигэ, прославившийся своей
удалью и силой, она вызвала его на поединок, ухватила
за пластины шлема, притянула его голову к своему сед-
332

Томоэ Годзэн, женщина-воительница
лу и тут же отсекла. После этого она сбросила доспехи и
ускакала на восток, в Канто, чтобы поведать миру о по¬
следней битве Кисо Ёсинака. Вскоре она стала монашен¬
кой и всю жизнь молилась о спасении души своего воз¬
любленного (вернее, о его перерождении в «Чистой
Земле» будды Амиды). Этот сюжет стал основой для
одной из пьес классического японского театра Но.
Большим уважением за свое мужество пользовалась
и супруга Минамото Ёритомо, госпожа Ходзё Масако,
прозванная генералом-монахиней, ибо после смерти
мужа она стала буддийской монашкой, разделив участь
всех самурайских вдов. Однако монашеский сан не ме¬
шал ей приструнивать своевольных самурайских вождей
и держать их на коротком поводке.
333

В более позднее времена, когда боевой дух сословия
буси стал уже не тот, что раньше, самурайские женщи¬
ны время от времени показывали, что их пороховницы
еще полны пороха. Их воинская доблесть была проде¬
монстрирована во время восстания в провинции Сауцу-
ма в 1877 г., когда женщины города Кагосима выступили
против императорской армии. В 1868 г., в период рес¬
таврации Мэйдзи, поддержавшие сёгуна 3 тысячи саму¬
раев клана Айдзу обороняли свой замок Вакамацу без
всякой надежды на какую-либо помощь против 20-ты¬
сячной имперской армии. Среди защитников замка было
20 женщин, сформировавших самостоятельный отряд.
Одна из них, Накано Такэко, была мастером нагината.
Во время рукопашного боя она бросилась на врагов и
уложила на месте многих воинов, однако сама получила
ранение в грудь. Чтобы избежать позора пленения, жен¬
щина-самурай попросила свою сестру Юко отрубить ей
голову и затем захоронить, как подобает воину.
САМУРАЙ ЗА ОБЕДОМ
Традиционная японская кухня поражает непривычных
европейцев своей разнообразной изысканностью. Для
японцев еда — это не поглощение пищи, а возвышен¬
ный ритуал, преисполненный эстетики и поэзии. В пер¬
вую очередь приятно удивляет сама сервировка стола:
еду подают в лакированных ларцах; в ларце в два-три
этажа расставлены прелестные чашечки и пиалы со
множеством экзотических яств, каждым из которых хо¬
чется любоваться, как произведением искусства, съесть
его кажется святотатством.
Японский стол очень низенький; около него сидят,
поджав под себя ноги, на маленьких плоских подушеч¬
ках. Едят японцы палочками хаси, доставляющими нема¬
ло страданий неуклюжим европейцам. Сами же японцы
управляются палочками очень ловко и артистично. Блюд
в японской кухне неисчислимое множество, и готовятся
они так, чтобы их было удобно есть палочками. Обычно
обед состоит из рыбных бульонов (их пьют из пиал,
а всё, что плавает, вылавливают палочками) и трех ви¬
дов блюд: сасими (сырой рыбы), продуктов, жаренных
в масле и тушенных на медленном огне. Обязательный
элемент обеда — рис (клейкий и пресный), острый и со¬
леный соевый соус (им поливают рис), маринованные
овощи и зеленый чай.
Японская кухня знает множество рыбных блюд; рыбу
едят сырой, полусырой, вяленой, жареной, пареной, ва¬
реной, копченой, печеной. Кроме рыбы, японцы издавна
334

употребляли в пищу самые разнообразные водоросли и
морских обитателей — моллюсков, устриц, кальмаров,
осьминогов, каракатиц, креветок, крабов, лангустов и
прочих ракообразных. Очень много используется гри¬
бов, овощей и бобов. Из сои делают пасту мисо, кото¬
рую добавляют во многие блюда; широко используются
различные коренья — например, сельдерей и корневища
лотоса, которые режут на ломтики и жарят или фарши¬
руют. Издавна японцы выращивали и ели бобы, карто¬
фель, батат, таро и ямс. Жители Страны восходящего
солнца любят лук, добавляя его в разные блюда, а вот
чеснок, распространенный по всему Востоку, в Японии
не был воспринят — японцы не выносят чесночный дух,
и этой национальной особенностью очень отличаются
от своих ближайших соседей — китайцев и корейцев.
Самыми популярными блюдами японской кухни сре¬
ди иностранцев считаются суси — аппетитные разноцвет¬
ные ломтики тонко нарезанной рыбы благородных по¬
род на рисовых колобках, щедро политых соевым соусом;
тэмпура — зажаренные в кляре креветки, которые в про¬
цессе еды обмакиваются во взбитые яйца; суки-яки —
блюдо, которое готовится прямо на столе в котелке над
спиртовкой: в остром соевом соусе, смешанном с сакэ,
тушатся ломтики мяса, несколько видов грибов и разно¬
образные овощи.
Многие японцы любят пропустить перед ужином по
чарочке-другой подогретого сакэ — считалось, что древ¬
ний напиток обладает целебными свойствами. Сакэ обыч¬
но подавали в небольших глиняных бутылочках, которые
предварительно помещали в теплую воду — температура
напитка должна была быть около пятидесяти градусов, в
то время как крепость — не выше тридцати. Пьют же
сакэ из малюсеньких фарфоровых «наперсточков» или
крохотных деревянных пиал, больше напоминающих
розетки для варенья. Об изысках японской кухни можно
говорить бесконечно; что же касается самураев эпохи
Токугава, не говоря уж о более ранних временах, то они,
как правило, довольствовались весьма простой и неза¬
мысловатой пищей и даже приучали себя и своих детей
подолгу обходиться без нее. Самураи были благодарны
судьбе, если та посылала им хоть какую-то еду для под¬
крепления сил между сражениями. Неприхотливость по
отношению к пище сохранялась в большинстве саму¬
райских домов и в мирное время.
Основным продуктом питания был рис, который для
жителей Восточной Азии был тем же, что хлеб — для
русского человека. Рис приготавливали самыми разны¬
ми способами; чаще всего ели клейкий рис, напомина¬
ющий плохо сваренную рисовую кашу без соли. В бед¬
335

ных самурайских семьях такой рис был единственной
пищей, но и эта еда считалась лакомством. Например,
в упоминавшемся уже фильме «Семь самураев» крестья¬
не наняли профессиональных воинов охранять их де¬
ревню за пару рисовых колобков в день. Сами же кре¬
стьяне питались мерзостной даже для неприхотливого
самурайского вкуса похлебкой из проса.
Что касается рыбных блюд, то их ассортимент в
старину был много беднее, нежели сейчас, и на стол,
как правило, подавалась та рыба, что вылавливалась в
местных водах. Рыбу в самурайские дома поставляли
бродячие торговцы, иногда даже уже выпотрошенную и
нарезанную ломтями. В каждой самурайской семье были
специальные коробки для хранения рыбы. Эти коробки
были покрыты красным, черным или золотым лаком, а
изнутри их устилали свежими листьями бамбука.
Третий важнейший продукт питания - овощи, кото¬
рые употребляются свежими, вареными, солеными или
маринованными, а также их добавляют в похлебку и суп
вместе с соевой пастой мисо. Овощи в самурайских
семьях средней руки выращивались на небольших ого¬
родах за домом — этим занимались женщины, предпо¬
читая лишний раз поковыряться в земле, нежели идти
на рынок и тратить и без того скудную наличность. Как
и на Руси, в Японии потребляли много репы. Самураи
очень ценили белую редьку, ибо считалось, что она дает
воинам силу и выносливость. Нередко в дальних похо¬
дах самураи, испытывая сложности с продовольствием,
питались одной только редькой — и она стала считаться
специфически самурайским кушаньем. Известны, напри¬
мер, такие стихи Басё (перевод В. Марковой):
Едкая редька...
И суровый мужской
Разговор с самураем.
Японцы раньше почти совершенно не ели мяса —
использовать в пищу мясо «полезных» животных — буй¬
волов и коней — считалось смертным грехом и тяжким
преступлением, а свинина отвергалась как «нечистая». Ели
изредка птичье мясо и яйца. В хозяйстве средней саму¬
райской семьи эпохи Токугава было несколько кур; ш
яйца шли к столу, а мясо считалось лекарственным
Им кормили больных или ослабленных членов семьи.
Из фруктов наиболее распространены были сливы
ели также яблоки, хурму, персики, цитрусовые — все, чт<
росло вокруг дома в маленьких садиках. Однако в т<
время большого разнообразия во фруктах не было. На
пример, большие сладкие апельсины росли в Эдо, и сто
336

1Й
р-
1-
'0
в
п,
в
и
и
и
и
а
)-
и
Т1
X
У
У
и
к
и
гг
У
личные жители их посылали как лакомство в подарок
своей провинциальной родне к какому-нибудь празднику.
Всяких сладостей — пирожных или конфет — ели
очень мало. Далеко не все самураи могли побаловать
своих детишек сухим рисовым пирожным или кусочком
печеного батата со сладкой соевой подливкой. Даже
сахар был большой редкостью. Сахар обычно был твер¬
дым, темно-коричневого цвета. Белый сахар мало кто
видел, не то что пробовал. Сладости на столе появля¬
лись редко — обычно к новогоднему празднику.
Еду, как правило, готовили на кухне и приносили к
месту трапезы в специальных деревянных лаковых суд¬
ках. У каждого из трапезничающих был свой отдельный
столик — крошечная подставочка на низеньких ножках —
или деревянный лаковый поднос Посуда тоже была, как
правило, деревянная, лаковая, маленьких размеров Пор¬
ции были очень маленькие, на взгляд современного ев¬
ропейца. (Действительно, в то время японцы ели очень
мало, а калорийность их пищи была очень низкой.
Поэтому большинство жителей Страны восходящего сол¬
.1.
:я
I-	Лаковая	утварь	повсеместно	вошла	в
быт японцев
I-
м
и
f-
X
л.
>i;
■о
о
1-
у
337

нца были на вид очень маленькими, щуплыми и даже
изможденными. Но внешняя хрупкость самураев оказы¬
валась часто обманчивой: несмотря на кажущуюся тще¬
душность, они бьши очень тренированными, жилистыми
и выносливыми. В наше время, однако, питание японцев
сильно изменилось: они стали есть много калорийной
пищи, богатой белками и витаминами. Это отразилось и
на их внешних данных: японская нация стала стреми¬
тельно расти.)
За ужином собиралась вся семья, сидели на полу —
на круглых ковриках или прямо на циновках. В богатых
семьях были специальные подушки-«думки», вышитые
шелком. Но в обычных самурайских семьях прекрасно
обходились и без них. Ужин — нередко единственное
время, когда вместе собирались все члены семьи. За
трапезой они обсуждали семейные дела и последние
новости, делились друг с другом своими радостями
и тревогами, смеялись, шутили. Однако бывали и такие
семейки, где авторитарный глава семьи питался отдель¬
но и один вкушал изысканные деликатесы, в то время
как остальным домочадцам позволялись только рис
и чай.
Круг общения в самурайских семьях состоял из род¬
ственников и ближайших соседей, то есть людей одного
уровня. Поскольку все жили бедно, то бедности своей
не стеснялись. В гости ходили пообщаться, а не есть.
Гостей, как правило, не кормили. Было вполне нормаль¬
но и этично просто напоить гостя одним чаем, без ка-
ВЕРНУЛСЯ МУЖ ДОМОЙ С ПОЖАРА... В семьях саму¬
раев среднего ранга было принято кормить своих вас¬
салов: выплачиваемый самураю паек предполагал и
содержание подчиненных. Например, в воспоминаниях
о жизни самураев эпохи Токугава представительница са¬
мурайского сословия провинции Мито, Ямакава (Аояма)
Кикуэ, известная японская писательница, описавшая со
слов своей матери жизнь средней самурайской семьи
в конце эпохи Токугава, рассказывала об одном из сво¬
их родственников, имевшем звание командира авангар¬
да и получавшего паек в 200 коку. Под его началом слу¬
жили два десятка пеших самураев, которых он должен
был содержать на свой паек, что практически было со¬
вершенно нереально.
Во времена военных действий этому отряду предсто¬
яло возглавлять атаку или совершать разведывательные
рейды на территории противника, а в мирное время —
тушить пожары, что было не менее опасно и не менее
почетно. Пожары случались часто, и отряд нередко об¬
лачался в боевые доспехи, поверх которых надевались
специальные куртки хаори из асбестовой нити; коман-
338

кого-либо угощения. Приходить в гости в то время, ког¬
да семья обедает, считалось неприличным. Но если все-
таки гость появлялся именно во время обеда, то его при¬
глашали разделить скромную трапезу.
ДОМ, В КОТОРОМ ЖИВЕТ САМУРАЙ
Традиционное жилище самурая средней руки представ¬
ляло собой небольшую усадьбу, где размещались жилой
дом, пристройки, службы, садик и огород. Отдельно
могли стоять флигели для младших членов семьи и
прислуги, чайный домик, баня, кухня, сарай с кладовкой
и в дальнем конце — туалет. Общая площадь такой усадь¬
бы составляла от шестисот до тысячи квадратных мет¬
ров. Участок этот выделялся самураю за его службу и не
облагался земельным налогом. Однако строительство и
ремонт жилья самураи вели за свой счет.
Дом простого самурая мало чем отличался от домов
простолюдинов. Обычное японское жилище в плане
имело прямоугольную форму; каркас дома состоял из
деревянных столбов, к которым крепились балки. На
балках устанавливалась высокая покатая крыша с боль¬
шими карнизами, нависавшими над стенами и предо¬
хранявшими дом от жарких солнечных лучей, дождевых
струй и снега. Крышу крыли пучками ровно нарезанно¬
го тростника, расщепленным бамбуком, бамбуковыми
плашками или, реже, черепицей.
дир опоясывал себя мечом, садился на боевого коня, его
подчиненные брали в руки военные стяги и отправлялись
на тушение огня. В это время (обычно среди ночи) все
женщины из семьи командира спешно начинали разво¬
дить огонь, варить рис, готовить угощение и греть воду,
чтобы вернувшиеся с пожара самураи могли сразу же
смыть с себя копоть и грязь, отдохнуть, поесть риса,
взбодриться ароматным чаем и, конечно, выпить чарку-
другую сакэ, чтобы снять стресс и «отметить» успешно
проведенную операцию.
Тушение пожаров часто приводило к гибели и увечью,
и упоминавшийся выше командир авангарда не был ис¬
ключением — ему опалило глаза, и он потерял зрение,
будучи еще совсем молодым человеком. Поэтому оста¬
ток жизни он провел дома, посвящая весь свой досуг
общению со жбаном сакэ и воспитанию десятерых де¬
тей. Его жена, в молодости известная красавица, очень
быстро постарела от тяжких трудов и потеряла красоту.
Однако ее слепой муж запомнил ее молодой и красивой
и гордился ею. Многие соседи называли его счастли¬
вым...
339

Традиционное жилище преуспевающе¬
го горожанина
Дом обычно ставился на каменном фундаменте, что¬
бы деревянные конструкции не соприкасались с сырой
землей и не гнили раньше времени; к тому же камен¬
ный фундамент делал дом более стойким во время зем¬
летрясений. Пол в доме, покоящийся на фундаменте, был
несколько приподнят над уровнем земли.
Стен в таком доме — в нашем понимании — не было
вовсе: их заменяли так называемые сёдзи — легкие дере¬
вянные решетки, обтянутые белой, пропускающей сол¬
нечный свет бумагой, а также тонкие деревянные или
бамбуковые панели. Стены обычно делались раздвижны¬
ми и даже съемными, одновременно выполняя функцию
дверей и окоа Внутреннее пространство дома разделя¬
лось такими же легкими съемными перегородками фу-
сими или ширмами, благодаря чему хозяева могли ме¬
нять конфигурацию и даже количество комнат. Зимой в
таком доме было, конечно, очень холодно, а изо всех
щелей сквозило стужей. Но зимы в Японии короче и
теплее наших, и японцы спасались от холода своими
традиционными способами: пили подогретое сакэ и го¬
рячий чай, носили теплую зимнюю одежду, обогревали
свои ложа большими бронзовыми или керамическими
жаровнями с жаркими углями, а также много времени
проводили в горячих банях офуро.
Знатные самураи относительно высоких рангов име¬
ли дома большие и богатые. Вход на их усадьбу вел
через деревянные резные ворота в просторные сени
с земляным полом. Сени переходили в небольшую при¬
хожую, соединенную длинными узкими коридорами со
всеми комнатами. Прихожая непосредственно примыка¬
ла к большой главной комнате дома — дзасики, которая
одновременно являлась кабинетом хозяина дома и гос¬
тиной во время приема гостей. Пол в главной комнате
340

Японка играет на сямисэне около
токонома. Художник — Франк Дилон,
Музей Альберта и Виктории, Лондон,
начало XX в.
выстилался циновками татами, стены украшались герба¬
ми клана. Посередине комнаты в специальном углубле¬
нии сооружали очаг, служивший не столько для обогре¬
ва, сколько для создания настроения. Мебели не было
вовсе за исключением раскладных ширм, вышитых шел¬
ком или украшенных живописными изображениями;
сиденьями служили либо маленькие коврики, либо спе¬
циальные подушечки. Единственным украшением была
ниша токонома, несколько приподнятая над полом, где
помещался какой-нибудь художественно выполненный
предмет: какэмоно — картина-свиток, катанакакэ — изящ¬
ная деревянная стойка для мечей, икэбана — букет цве¬
тов, миниатюрное деревце-бансай, вышитое изысканное
кимоно или старинная чаша для чайной церемонии. Во
времена Токугава во многих провинциях чайные цере¬
монии и аранжировка цветов были запрещены законом
как неоправданная роскошь, и многие красивые предме¬
ты из токонома перекочевали в кладовки.
Из главной комнаты открывался вид на внутренний
садик с его непременными атрибутами: маленьким пру¬
диком, каменным фонарем и горкой из обросших мхом
камней. Там же могло расти несколько деревьев и цве¬
ты. К этому садику, имевшему сугубо эстетическое на¬
значение, примыкал сад большего размера, где росли
фруктовые деревья, их плодами кормилось все семей¬
ство. Рядом с таким садиком за деревянной оградкой
мог располагаться семейный алтарь с воротами тории
и реликварием.
В главной комнате хозяин принимал гостей. Он встре¬
чал их у порога и проводил внутрь. Перед тем как вой¬
ти в дом, гость отстегивал большой меч и передавал его
кому-нибудь из встречавших: оруженосцам, пажам, жене
или сыну хозяина, а за их отсутствием — самому хозяи-
341

Фрагмент декоративной ширмы, рас¬
писанной Каноо Мотонобу (1476—
1559)
Каноо Мотонобу бш одним из величай¬
ших художников элитарной шкалы Ка¬
ноо — традиционного направления япон¬
ской живописи, художников которой
вдохновляли философия дзэн-буддизма и
манера письма старинных китайских
мастеров
ну. Принимали меч обеими руками, но касаться чужого
меча голой рукой было нельзя, поэтому принимавший
его предварительно прикрывал ладони длинными рука¬
вами своего кимоно и, высоко подняв, нес вслед за го¬
стем. Когда гость усаживался, меч клали позади него,
рукоятью в левую сторону. И гость, и хозяин оставались
при своих малых мечах, вакидзаси или танто. Хозяин
обычно усаживал гостя в самую безопасную (на случай
неожиданного вторжения врагов) часть комнаты, сам же
занимал такую позицию, из которой можно было бы
легко защитить гостя или прикрыть его своим телом:
безопасность гостей — дело чести хозяина.
В главном доме помимо большой гостиной распола¬
гались еще одна-две маленькие комнатушки, где могли
находиться телохранители хозяина или прислуга, а так¬
же большая кухня, где готовилось и откуда подавалось
угощение. Младшие члены семьи — женщины и дети —
обитали в особом флигеле, куда доступ гостям и посто¬
ронним был закрыт. Главный дом соединялся с флигеля¬
ми длинными извилистыми крытыми коридорами. Во¬
круг дома вдоль его периметра могла располагаться
веранда, закрытая сверху нависающими карнизами кры¬
ши. В веранду могла превратиться также и любая часть
дома, стоило лишь сдвинуть съемные стены. В теплое
время года на таких верандах и проходила жизнь се¬
мейства: здесь беседовали домочадцы, играли или учили
уроки детишки, мужчины курили длинные тонкие труб¬
ки, а женщины занимались вышиванием или просто от¬
дыхали от работы.
Спали японцы прямо на полу, кроватями им служили
тонкие набивные матрасики. Под голову клали подго-
ловнички или подушки-валики. Спали прямо в одежде,
342

Интерьеры замка Нидзё в Киото — ти¬
пичный образец архитектуры синдэн-
дзукури
Если простые самураи жили е обыкновен¬
ных домах, то самурайская элита пред¬
почитала дворцы или замки. Дворцовые
павильоны нередко строились на внутрен¬
ней территории замка, под защитой кре¬
постных стен Многие дворцы синдэн впо¬
следствии были подарены их владельцами
буддийским храмам, например знамени¬
тый Бёдоин - павильон Феникса в городе
Удзи — или Кинкаудзи — Золотой павиль¬
он в Киото
ибо ночью было прохладно, да и этикет не разрешал
обнажаться без нужды. Летом укрывались легкими одея¬
лами и москитной сеткой, которая развешивалась на
четырех крюках, вбитых в столбы или балки. Под одной
сеткой спали обычно сразу несколько человек. Зимой
сетки не были нужны, и их убирали до весны. Зимние
покрывала были теплыми, стегаными и больше напоми¬
нали кимоно, нежели одеяло: они имели рукава, ворот и
завязки. Постели расстилали только на ночь, утром их
скатывали валиком и уносили в кладовку.
Чем беднее была семья, тем меньше была усадьба и
дом. К концу эпохи Токугава обеднело разом все саму-
райство, рисовые пайки многих буси сократились в два-
три раза. Поэтому самурайские усадьбы приходили в
упадок и запустение, денег на ремонт жилища и тем
более на строительство новых домов почти ни у кого
не было. Строения потихонечку ветшали и развалива¬
лись, их некогда нарядные фасады закоптились и по¬
чернели от времени. Более того, во многих усадьбах во¬
обще исчезли главные жилые постройки: их разбирали
и продавали на слом разорившиеся хозяева или разру¬
шали по причине полной ветхости. Приусадебные сади¬
ки и огороды порастали бурьяном. Японцы — народ
343

очень аккуратный и чистоплотный, тем более самураи.
Они всегда старались содержать свои дома в чистоте и
порядке. Однако, как горько шутили в то время, «бога
бедности веником не выметешь»...
Нередко обедневшим и разорившимся самураям при¬
ходилось продавать последние ценные вещи — те самые,
что как семейные реликвии хранились в токонома.
С этими любимыми предметами хозяева расставались
лишь при крайней нужде. Как тут не вспомнить велико¬
го Басё, что сокрушался, увидев в лавке старьевщика ве¬
ликолепный свиток работы Каноо Мотонобу:
...Кисти самого Мотонобу!
Как печальна судьба хозяев твоих!
Близятся сумерки года.
ЗАМКИ САМУРАЙСКИХ КНЯЗЕЙ
С XVI в. мощные, неприступные на вид замки стали ха¬
рактерной чертой японской архитектуры. В этих замках
жили даймё — самурайские князья, независимые владе¬
тели целых провинций — со своими боевыми дружина¬
ми, прекрасными дамами, слугами и домочадцами. Во¬
круг высоких стен, снаружи, постепенно вырастали
целые призамковые города, где обитали простые саму¬
раи со своими семьями, ремесленники, обслуживавшие
замок (кузнецы, оружейники, каменщики, плотники, рез¬
чики, художники и т. д.), а также всякого рода торговцы.
Обычно такие города были небольшими, хотя некото¬
рые впоследствии превратились в крупные экономиче¬
ские и культурные центры, настоящие столицы своих
провинций.
Такие равнинные замки-столицы — с мощными кре¬
постными стенами снаружи и роскошными покоями
внутри — в Японии стали строить только с XVI в. Они
очень отличались от более ранних укреплений — гор¬
ных замков ямадзиро, лепившихся на отдаленных гор¬
ных вершинах, где разгромленный в битве самурайский
вождь мог спрятаться с остатками дружины от своих го¬
нителей и зализать раны, чтобы продолжить борьбу
(либо же, по здравом размышлении, махнуть на все ру¬
кой и совершить харакири). Такие горные крепостцы
больше всего походили на укрепленный воинский ла¬
герь с деревянными стенами и неглубокими рвами. Глав¬
ной же их защитой бьиа недоступность и отдаленность,
долгую осаду они не могли выдержать. Когда военные
действия заканчивались или перемещались в другие рай¬
оны, эти крепости оставляли за ненадобностью.
344

Естественно, что более поздние замки, призванные
играть роль провинциальной столицы, нельзя было воз¬
водить на недоступных горных кручах или среди ко¬
мариных топей. Но и об их обороне не следовало за¬
бывать — времена были более чем неспокойные, и
возможность неожиданного нападения какого-нибудь
бойкого князя из ближних или дальних уделов в любой
момент могла обернуться реальностью. Поэтому замки
стали строить основательные, в расчете на долгую регу¬
лярную осаду; за их стенами могли укрыться несколько
тысяч (а то и десятков тысяч) воинов и мирных граждан.
Такой замок представлял собой очень сложное со¬
оружение. Прежде чем начать строительные работы,
хозяин будущего замка при помощи астрологов и гео-
мантов тщательно выбирал благоприятные место и вре¬
мя для закладки фундамента. Лучшим местом считалась
небольшая горушка посреди равнины, выходящая одной
из сторон к морю или к озеру и омываемая речками.
Если нужных размеров горушки в природе не находили,
то ее насыпали искусственно. Эти укрепленные замки
так и называли: хирадзиро — равнинный замок или хи-
раямадзиро — замок на холме посреди равнины.
Затем определяли место, где будет стоять главная баш¬
ня (по-японски — тэнсю), которая считалась сердцем зам¬
ка, ибо в ней станут жить сам хозяин (владетельный
князь или даже сам сёгун) и его ближайшее окружение.
Башня была сама по себе маленьким замком — ее возво¬
дили на особой платформе, одетой в камень, или даже
на скале. Стены башни делались деревянными, как и у
остальных жилых и хозяйственных построек внутри зам¬
ка. Башни возводили очень высокие, в несколько ярусов,
крыши и карнизы украшали резьбой. Такие башни часто
становились архитектурными доминантами окружающе¬
го ландшафта и как магнит притягивали молнии, от
прямого попадания которых начинались ужасные пожа¬
ры. После них от башни нередко оставались лишь камен¬
ные платформы. Так, например, случилось и с Эдоским
замком, где во времена Эдо обитали сегуны Токугава, а
после революции Мэйдзи (1868) поселился сам импера¬
тор. Замок этот много раз горел, и ко времени вселения
туда императора Мэйдзи от него остались только стены
с платформой главной башни внутри.
Чтобы защитить деревянные постройки если не от
молний, то хотя бы от огненных стрел и факелов, сна¬
ружи их обмазывали толстым слоем огнеупорной шту¬
катурки и белили известью. Открытые деревянные кон¬
струкции (карнизы, колонны, деревянные балки),
служившие украшением фасада более ранних замков, ста¬
рались не выводить наружу.
345

Различалось несколько видов башен тэнсю: одиноч¬
ные, сдвоенные (соединявшиеся крытыми коридорами
и проходами), а иногда на одной платформе — как опя¬
та на пеньке — возвышались три-четыре башни разных
размеров. Вокруг главной башни с прилегающими к ней
пристройками воздвигали внутренние каменные стены,
рыли защитные рвы, наполняли их водой и строили за¬
щитные сооружения, которые затрудняли бы подходы
к башне. Вокруг всего этого центрального комплекса
(хоммару) возводились второстепенные сооружения и по¬
стройки, нарочно устроенные так, чтобы среди них мож¬
но было заблудиться.
Каждый замок имел, как правило, несколько ворот.
Главные, парадные ворота назывались отэ; задние воро¬
та, служившие путем для отступления гарнизона из зам¬
ка, захваченного врагами, назывались карамэтэ. Кроме
того, замок мог иметь несколько тайных ворот или
подземных ходов. Непосредственно перед воротами иног¬
да устанавливался земляной вал или бастион (умадаси),
за которым в случае осады незаметно от вражеских глаз
могла бы собраться для вылазки кавалерия замка. Конст¬
руктивно различались два типа ворот (мон) — кораи-мон
и ягура-мон. Ворота кораи-мон представляли собой два
толстых столба под деревянным навесом-крышей, поверх
которого обычно возводилась вторая, меньшая крыша-
карниз. Ягура-мон — это ворота башенного типа: первый
ЗАМОК БЕЛОЙ ЦАПЛИ. Японская замковая архитекту¬
ра совмещает элегантный дизайн с самыми прагмати¬
ческими военными нуждами. Ярким примером этого
может служить замок Химэдзи (в городе Химэдзи пре¬
фектуры Хёго), известный также как Сирасагидзё — За¬
мок белой цапли. Это название он получил благодаря
тому, что его белые стены с серыми крыльями крыш чем-
то напоминают взмывшую в небо огромную птицу.
Замок был заложен в середине XIV в.; в 1580 г. его пе¬
рестроили по приказу Тоётоми Хидэёси, а свой совре¬
менный вид он приобрел в 1609 г., став резиденцией вла¬
детельного даймё Икэда Тэрумаса. Этот замок стал
венцом японской замковой культуры, объединив в себе
все лучшие ее достижения. Его красота и огромные раз¬
меры вызывали восхищение народа, а сложные, тонко
рассчитанные оборонительные сооружения должны
были запутать, сбить с толку и заманить в искусные ло¬
вушки атакующего противника. Если бы врагам удалось
прорваться за периметр внешних рвов и внешних стен,
усиленных башнями, то им пришлось бы пробиваться к
главной башне через внутренние, не менее могучие
укрепления. Прямого прохода туда не было. Путь к глав¬
ной башне был самым настоящим лабиринтом со мно-
346

Одним из красивейших замков счита¬
ется Сирасагидзё — Замок белой цап¬
ли, возведенный объединителем Япо¬
нии Тоётоми Хидэёси в XVI в. в городе
Химэдзи. Его белые стены с серыми
крыльями крыш чем-то напоминают
взмывшую в небо огромную птицу
жеством разветвлений, узких мест, тупиков и ловушек,
специально приспособленных для нанесения неожидан¬
ных ударов. Защитники замка могли укрываться в спе¬
циальных потайных камерах, откуда, раздвинув замас¬
кированные двери, они могли внезапно атаковать врага,
расстрелять его из луков и мушкетов и также неожидан¬
но исчезнуть. Если бы врагам все же удалось бы про¬
биться сквозь этот лабиринт к сердцу замка, то там их
ожидали самые мощные укрепления.
Главная башня выглядела как настоящий внутренний
замок, представлявший собой высокую платформу с
крутыми каменными стенами, на которой стояли четы¬
ре башни, связанные в единую оборонительную систе¬
му. Из бойниц этих башен простреливалась территория
всего замка, а в стенах были проделаны специальные
желоба для скатывания на врагов тяжелых камней или
поливания штурмующих кипящей смолой. В подвалах
внутреннего замка были выкопаны глубокие колодцы,
там же хранились запасы оружия, снаряжения и про¬
довольствия, рассчитанные на длительную осаду. Од¬
нако за всю его историю замок ни разу не подвергал¬
ся серьезным нападениям и сохранился во всей своей
красе.
347

ярус двух-, реже трехэтажной башни служил проходом,
верхний ярус предназначался для стражи ворот. Там же
хранилась военная амуниция.
Для обороны замка использовалась целая система
рвов, траншей, каналов, прудов, водяных ворот и секрет¬
ных водопроводов, снабжавших осажденных водой из
подземных источников. Особые меры принимались про¬
тив ниндзя — больших мастеров по незаметному проник¬
новению в самые защищенные цитадели. Против ниндзя
устраивались хитроумные ловушки: например, в своем
замке Нидзё в Киото сёгун Токугава Иэясу оборудовал
знаменитый «соловьиный пол» — стоило лишь коснуться
деревянных половиц, как они сразу же издавали гром¬
кий скрип, предупрезвдая стражу об опасности.
Все внутренние и внешние стены и дворики имели
небольшие двух-, трехэтажные башни ягура, с которых
просматривалась и простреливалась часть территории
замка. Кроме того, вокруг главного комплекса воздвига¬
лось несколько вспомогательных бастионов, защищавших
подступы к главной башне.
Между укреплениями и постройками размещалось
несколько внутренних дворов (мару); некоторые из дво¬
ров мару отводились под плац, где проходили смотры
войск, в других обычно устраивались прелестные сади¬
ки с сакурами, причудливыми замшелыми камнями, пру¬
диками с карпами и искусственными водопадиками, где
хозяева замка иногда отдыхали в уединении и предава¬
лись размышлениям. Иногда некоторые из таких внут¬
ренних дворов застраивались сараями, складами, конюш¬
нями и бараками.
Особое внимание уделялось каменным стенам (иси-
гаки), окружавшим весь периметр платформы замка, ибо
именно они должны были выдержать главный удар вра¬
га. Стены сооружали из огромных многотонных камен¬
ных глыб, щели меж которыми заливали расплавленным
оловом. Такие глыбы свозили со всей округи, не жалея
сил. Необходимо было также правильно выбрать и про¬
филь стены, чтобы ее не подмыли муссонные ливни и
не обрушили землетрясения. В местах с твердым грун¬
том стены имели вертикальный профиль; там же, где
почва была более рыхлой, профиль стены был чуть ско¬
шенным, что было вполне оправдано как с конструктив¬
ной, так и с эстетической точки зрения. Такие стены
более характерны для поздних замков. Стены и башни
имели специальные окошки-бойницы, так называемые
хадзама. Для стрельбы из лука были приспособлены
бойницы прямоугольной формы, бойницы для огне¬
стрельного оружия были круглыми, треугольными или
квадратными.
348

В отличие от Европы, японские замки почти не по¬
страдали от применения тяжелой артиллерии, до осно¬
вания разрушившей немало старинных европейских кре¬
постей и замков. Однако в 1615 г. сёгун издал указ,
согласно которому во владении каждого из даймё мог
быть сохранен только один, главный замок. Все осталь¬
ные укрепления, крепости и замки подлежали сносу: ба-
куфу опасалось, что их владельцы из числа старинных
недругов режима могли бы использовать их как фор¬
посты антиправительственных выступлений, как это
имело место, например, во время симабарского восста¬
ния 1637 г. После этого указа замковая архитектура по¬
степенно стала приходить в упадок, пока не сошла на
нет к концу периода Эдо. Тем не менее множество зам¬
ков сохранилось до наших дней. За государственный счет
они были реставрированы и превратились в историче¬
ские достопримечательности.

ВВЕДЕНИЕ
5
С
О
Л
£
?
Ж
£
н
к
£
У ИСТОКОВ ТРАДИЦИИ
Боги и правители древней Японии 	 7
Воины — герои японских легенд 	 15
Императоры исёгуны 	 21
НА ПУТИ КОНЯ И ЛУКА
Возникновение и возвышение самурайства	 37
Неудачный мятеж «нового императора»	 44
«Клыки и когти» императора 	 52
Самураи — новые хозяева Японии	 62
КАМАКУРСКИЙ ПРАВИТЕЛЬ
Война Гэмпэй — героическая эпоха	самурайства  75
Отверженные герои 	 88
Сёгунат — военное правительство Страны восходя¬
щего солнца 	 109
СМУТНОЕ ВРЕМЯ
Монгольское нашествие	113
Император, взбунтовавшийся против	сёгуна  124
Последняя надежда императора 	 128
Друзья становятся врагами, а военное счастье из¬
менчиво	 134
Сёгунат Асикага 	 150
ГЕРОИ ВОЙН СЭНГОКУ ДЗИДАЙ
Эпоха Сэнгоку дзидай 	155
«Любимый враг...» 	 161
Под единым мечом 	 172
Корейский поход	202
ЗОЛОТОЙ ВЕК САМУРАЙСТВА
Когда запоет соловей	213
Япония под властью сёгунов Токугава 	222
«Е’ыжеволосые варвары» и христианские самураи.
Национальная изоляция 	237
«Открытие» Японии и крушение	сёгуната Токугава 245
350

БОЕВОЙ АРСЕНАЛ САМУРАЯ
Бусидо — кодекс самурайской чести 	263
Меч — душа самурая	274
Дзэн-буддизм — оружие самурайского духа 	293
Великие мастера меча 	зоо
БЫТ САМУРАЕВ
Самурайская семья 	315
Самурайские женщины	317
Самурай за обедом 	334
Дом, в котором живет самурай	339
Замки самурайских князей 	344

СИНИЦЫН АЛЕКСАНДР ЮРЬЕВИЧ
САМУРАИ - РЫЦАРИ СТРАНЫ
ВОСХОДЯЩЕГО СОЛНЦА
ИСТОРИЯ • ТРАДИЦИИ • ОРУЖИЕ
Редактор Ю. И. Смирнов
Корректор Е.Э. Байер
Компьютерная верстка А. С. Андреев
Подписано в печать 0111.06. Формат 70x100 '/16.
Бумага офсетная. Гарнитура «Гарамонд». Печать офсетная.
Уса. печ. л. 14,3. Уч.-иэд л. 22,3.
Тираж 3000 экз. Заказ № 3114
Издательство «Паритет*.
197183, Санкт-Петербург, Липовая аллея, д. 15а, оф. 18.
E-maiL book paritet@maiLspbnit.ru
Отдел реализации издательства «Паритет*.
Санкт-Петербург, ул. Михайлова, д. 8.
Тел. (812) 541-81-94, (812) 542-02-57. E-mail: or_paritet@maiLspbnit.ru
Представительство в Москве:
ЧП Ларченко Е. А. 111024, Москва, ул. 2-я Кабельная, д 10.
Тел. (495) 941—65—76. E-maiL larcheek@yandex.ru
ООО «Фоликом* («Книга — почтой»).
199053, Санкт-Петербург, В. О, 4-я линия, д 13. Тел. (812)323-70-04.
E-maiL folicom@maiLwplus.net
Отпечатано по технологии CtP в ОАО «Печатный двор* им. А М. Горького
197110, Санкт-Петербург, Чкаловский пр. 15.

Эта книга посвящена различным граням самурайских тра¬
диций, развивавшихся в течение тысячи с лишним лет. Слово
«самурай» ныне вошло во многие языки и стало синонимом
отважного, бескомпромиссного воина, сражающегося за идею
и ставящего свою честь выше собственной жизни.
Самурайское сословие правило Японией с конца XII до се¬
редины XIX века. В течение многих веков самураи служили
символом японской нации, средоточием ее духа, хранителями
и живыми носителями древних воинских традиций, которые
передавались из поколения в поколение. Приученные жить
по соседству со смертью, они умели ценить все возвышенное
и прекрасное; они были не только суровыми воинами, но и неж¬
ными любовниками и заботливыми отцами. Отчаянные и без¬
жалостные на поле битвы, многие самураи прославились также
и как тонкие поэты и вдохновенные музыканты; кистью для
туши они нередко владели с такой же легкостью, что и сверка¬
ющими, острыми как бритва мечами, а сокровенное искус¬
ство чайной церемонии ценили ничуть не меньше, чем суровую
«науку побеждать».
Моральные и духовные ценности, которые складывались
внутри самурайского сословия, получили новое развитие в со¬
временной Японии, вышли за ее национальные рамки и стали
достоянием мировой культуры.
9 785934 370696
ISBN 5-93437-069-3

s
<1
<
u