ИСТОРИЯ
ПОЛЬШИ
II
ИСТОРИЯ
ПОЛЬШИ
\\S^
ПОД РЕДАКЦИЕЙ
И. С. МИЛЛЕРА и
И. л. ХРЕНОВА
НБПНУС
IIIHil
115731
F' I г> Л * 9 Т е в А CiMth j.i* ft 1МИМГ1
I: *"уу
И 3 ДАТЕЛ ЬСТВО
АКАДЕМИИ ПАУК СССР
МОСКВА
1955
Глава двенадцатая
РЕВОЛЮЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ 1846—1849 гг.
ПРЕДПОСЫЛКИ И ПОДГОТОВКА ОБЩЕПОЛЬСКОГО НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ВОССТАНИЯ 1846 г.
ороковые годы XIX в. были временем, когда на европейском U ’ континенте назревал мощный революционный взрыв. Несмотря Ш на различие социально-экономических условий и историче-ских задач, стоявших перед народами Европы, революционный ® подъем ощущался повсюду, а движение в одних странах оказывало влияние на другие.
Польскому народу принадлежит почетное место не только одного из активнейших борцов, но иодного из зачинателей международного революционного движения конца 40-х годов. Именно в Польше в 1846 г., на два года раньше, чем во всей Европе, развернулись первые революционные бои общенародного значения.
«Польша снова проявила инициативу, но эта Польша уже не феодаль-наи, а демократическая Польша, и с этого момента ее освобождение становится вопросом чести для всех демократов Европы»,— говорил Маркс в речи, произнесенной 22 февраля 1848 г.1
Кризис, который переживали феодально-крепостнические отношения во всех частях расчлененной Польши, в 40-х годах еще более усилился. Феодальные производственные отношения сковывали развитие производительных сил, вступили с ними в непримиримое противоречие. Феодализм стоял также на пути национального освобождепия и воссоединения страны. В силу этого ликвидация феодального способа производства стала ближайшей исторической задачей польского народа. Кризис перерастал в революционную ситуацию: небывалой остроты достигла ненависть к существующему социальному строю со стороны угнетенного класса — крестьянства, и одновремепно с этим все более вырисовывался кризис «верхов»—невозможность для эксплуататорского класса — помещиков — управлять по-старому.
К середине 40-х годов революционная ситуация более всего созрела в находившейся под властью Австрии Западной Галиции, значительпого развития достигла она в землях, захваченных Пруссией, особенно в Ch-
К. Маркс и Ф. Эвгельс. Соч., т. V, стр. 263.
8	Смена феодального строя капиталистическим в польских вемлях
лезии и Великой Польше. На положении в этих польских землях не могло не сказаться то, что в Пруссии и Австрии нарастала в этот период буржуазная революция. Усиливалась антифеодальная и национально-освободительная борьба и в Королевстве Польском, хотя развитие революционного движении в нем происходило в условиях относительной прочности феодально-абсолютистского строя в России.
Крестьяне настойчиво добивались уничтожения феодальных повинностей и налогов, наделенвя их землей в собственность. Деятельность крестьянской организации Петра Сцегенного в Королевстве Польском, разгромленной царскими властями в 1844 г., и другие локальные и разрозненные выступления крестьян указывали на то, что антифеодальная борьба крестьян может перерасти в широкое аграрное движение, которое революционным путем ликвидирует крепостнические порядки.
В 1844 г. на польских землях развернулось пролетарское движение. Восстание силезских ткачей 4—6 июня 1844 г. в деревнях Белява (Лан-гебилау) и Пешице (Петерсвальдау) по своему характеру отличалось от движений ткачей-ремесленников предшествующего времени. В нем, как тогда же отмечал Маркс, «пролетариат сраву же с разительной определённостью, резко, без церемоний и властно заявляет во всеуслышание, что он противостоит обществу частной собственности. Силезское восстание начинает как раз тем, чем французские и английские рабочие восстания кончают,— тем именно, что осознаётся сущность пролетариата»1. Восстание силезских ткачей составляет страницу истории немецкого рабочего класса, но оно неотъемлемо и от истории коренной польской области Силезии. Оно оказало немалое влияние на последующую борьбу силезского пролетариата.
Росли революционные настроения среди ремесленников и городской бедноты. «Союз плебеев» в западных польских землях, объединявший ремесленников, развивал радикально-демократические идеи и организовывал силы для борьбы за демократическую и независимую Польшу. Хотя в ноябре 1845 г. по доносу шляхтича Северина Мельжиньского руководитель «Союза» Валентин Стефаньский и часть членов его были арестованы, движение ремесленников не прекращалось.
Польские революционные организации, ставившие целью добиться национального освобождения и демократизации страны путем вооруженного восставия против правительств Пруссии, Австрии и России, усиливали свою деятельность. При этом обнаруживалось коренное различие между революционными и буржуазными демократами.
Революционные демократы Эдвард Дембовский, Юльян Госляр и др., выражая интересы трудящихся масс, стремились к радикальному уничтожению феодальных отношений. Они приветствовали нараставшее антифеодальное восстание крестьян; движущей силой демократической революции, которая должна была привести к национальному освобождению Польши, они считали крестьян и ремесленников. Революционные демократы резко критиковала классовую программу и тактику буржуазных демократов, однако не порывали связей с ними, надеясь в ходе революционной борьбы воздействовать на их лучшие силы, помочь им преодолеть ошибки и шляхетскую ограниченность.
В шляхте революционные демократы видели врага революции, и даже ту часть шляхты, которая выражала сочувствие идее национального освобождения Польши, они рассматривали лишь как временного и ненадежного союзника.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 1, изд. 2-е, стр. 443.
Революционное движение 1846—1849 ее.
9
Пропаганда в деревенской корчме Рисунок 1848 г.
В противоположность революционным демократам буржуазные демократы, в том числе и члены Польского демократического общества, рассматривали крестьянство лишь как «рабочую силу» в освободительной борьбе. Они были далеки от крестьянства и его интересов и не вели агитации среди крестьян. Боясь революционной инипиативы масс, народного движения, они стремились разрешить крестьянский вопрос «сверху», т. е. обнародовать в момент восстания декрет об отмене барщины и передаче в собственность крестьян их наделов, что и могло, по их мнению, обеспечить присоединение крестьян к восстанию. Расплывчатость программы Демократического общества приводила к тому, что в конспиративные организации проникало немало шляхтичей, далеких от всякого демократизма.
Консервативная шляхта стремилась направить растущее движение в желаемое для нее русло и использовать его в своих целях. Адам Чар-торыский в речи, произнесенной 29 ноября 1845 г., заявлял о своем согласии на предоставление крестьянам в собственность их наделов. Прпчину этого весьма откровенно разъяснил сам Чарторыский: революционного взрыва, указывал он, не избежать, и поэтому необходимо стремиться «принять на себя руководство освобожденным народом», что даст возможность «вознаградить понесенный ущерб».
Революционные организации развернули подготовку к восстанию. Число членов в тайпой повстанческой организации в Великой Польше и Поморье вскоре превысило тысячу человек. Наряду с шляхтой и интеллигенцией в нее входили ремесленники из «Союза плебеев».
Восстанавливалась разбитая арестами 1843—1844 гг. повстанческая организация в Королевстве Польском.
В Галиции благодаря энергичной деятельности Дембовского был создан ряд повстанческих ячеек. Только за 20 дней своего пребывания во Львове
10
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
(в декабре 1845 г.— январе 1846 г.) Дембовский создал здесь организацию численностью свыше 500 человек. В состав организации входили главным образом студенты, ремесленники, солдаты львовского гарнизона. О настроении членов тайной организации говорит тот факт, что учрежденный при руководящем участии Дембовского подпольный журнал получил название «Коса» — символ крестьянского восстания. После отъезда Дембовского число членов этой организации перевалило за тысячу.
В округах Западной Галиции — Тарновском, Ясельском, Саноцком, Бохенском — насчитывалось по нескольку сот человек, готовых принить участие в восстании. Это были в основном средний и мелкая землевладельческая шляхта и помещичьи служащие.
Крестьяне и городскан беднота в повстанческую организацию не привлекались. Исключение составляли лишь те районы, где действовали Дембовский, его ученик и сподвижник Юльян Госляр и члены «Союза плебеев».
В руководящем органе Демократического общества — Централизации, находившейся в Версале, не было единства мнений по вопросу восстания. В 1845 г. из Централизации вышли Томаш Малиновский и Генрик Якубовский, противники взятого ею курса на организацию восстания. Но и большинство Централизации во главе с Виктором Хельтманом, заявлявшее о необходимости перейти к практической подготовке восстания, действовало неуверенно. Вскоре, однако, стало ясно, что задержать восстание невозможно. Осенью 1845 г. ыа совещании в Познани было решено начать восстание в первые месяцы 1846 г. Это решение было принято по требованию представителя галицийских помещиков графа Веселовского, указывавшего на то, что в Галиции назревает антифеодальное крестьянское восстание.
Для практической организации восстания Демократическое общество в 1845 г. ввело в состав Централизации и выдвинуло на пост командующего вооруженными силами Людвика Мерославского. 18-летним поручиком Мерославекий принимал участие в восстании 1831 г. Эмигрировав после подавления восстания, он вскоре выступил с рядом трудов по истории восстания. Острая критика польского командования в кампании 1831 г. создала ему репутацию талантливого стратега. Централизация поручила Мерославскому разработать план восстания.
Стратегический план Мерославского рассматривал Великую Польшу и Галицию с Краковской республикой в качестве главных оперативных баз восстания, а Королевство Польское — как основной театр военных действий. В Великой Польше и Галиции должны были быть образованы две регулярные армии, которые, оставив заслоны против Пруссии и Австрии, двинулись бы в Королевство Польское и концентрическим наступлением заставили бы царские войска отступить за его пределы. Одновременно восстание в Литве, Белоруссии и на Украине должно было лишить царские власти возможности подтянуть против восставших значительные силы.
Стратегия Мерославского была порочна в самой своей основе. Непоследовательный буржуазный демократ, далекий от народа и пренебрежительно к нему относившийся, Мерославекий был решительным противником народной, партизанской войны. Между тем при тогдашних условиях партизанская война была не только наилучшим, но единственно возможным средством борьбы. В плане Мерославского отразились также националистические тенденции польской шляхты. Борясь за национальное освобождение своего народа, польские буржуазные демократы в то же время стремились восстановить Польшу в границах 1772 г., т. е. восстановить режим национального угнетения для литовского, белорусского и украин
Революционное движение 1846—1849 гг.
11
ского народов. При всем том план исходил из ошибочного предположения, что существовавшие противоречия между Пруссией и Россией обеспечат восставшим благожелательный нейтралитет со стороны Пруссии.
Несмотря на полное несоответствие реальным условиям, план Меро-славского был одобрен Централизацией.
В канун 1846 г. Мерославский прибыл в Познань, а затем направился в Краков. На совещании в Кракове было создано Национальное правительство из представителей всех частей Польши и было решено начать восстание в ночь с 21 на 22 февраля 1846 г. Из Кракова Мерославский вернулся в Великую Польшу — главную базу восстания.
2
БУРЖУАЗНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЕ КРАКОВСКОЕ ВОССТАНИЕ 1846 г.
Подготовка восстания в Великой Польше не была тайной для прусских властей. Однако долгое время они не могли обнаружить руководителей и выяснить план восстания. На помощь прусским властям пришел предатель-шляхтич. 5 февраля 1846 г. к начальнику познанской полиции явился Генрик Понипьский, который донес о плане восстания и перечислил всех руководителей. 12—14 февраля, за неделю до назначенного срока восстания, полиция произвела массовые аресты. Арестован был и Мерославский. Вопиющая небрежность Мерославского в вопросах конспирации (при нем были захвачены списки членов организации и другие бумаги) облегчила жандармам разгром организации. Восстание в Великой Польше было сорвано. Лишь в Поморье (в окрестностях Старогарда) в ночь на 22 февраля имела место безуспешная попытка поднять восстание.
Группа повстанцев под руководством Владислава Него лев ского 3 марта пыталась захватить Познанскую крепость. Но сил было мало, а прусские власти были настороже. После короткой перестрелки повстанцы были вынуждены разойтись.
Назначенный Мерославским на пост руководителя повстанческих сил в Королевстве Польском Бронислав Домбровский (сын организатора легионов) бездействовал до самого дня восстания. Получив в последний момент известие об арестах в Великой Польше, он, даже не известив об этом других повстанцев, бежал за границу.
В ночь на 22 февраля небольшая группа повстанцев во главе с Пан-талеоном Потоцким предприняла попытку восстания н Седльце, окончившуюся поражением. Потоцкий и двое других повстанцев были по приговору военного суда повешены, трое повстанцев осуждены на пожизненную каторгу.
Большее значение имело движение, развернувшееся на юго-западе Королевства, под Меховом. В этом районе было сильно влияние повстанческой агитац&1 Петра Сцегенного. Образовавшиеся здесь повстанческие .отряды, состоявшие в основном из крестьян, возглавляли арендаторы Людвик Мазараки и Алоизий Венда, почтовый служащий Кароль Лятков-ский и др. Меховские отряды направились в восставший Краков.
В Краков пробирались повстанцы и из других городов Королевства — ремесленники-портные братья Дыгасиньские из Радома, Феликс Рых-товский из Плоцка и др.
12
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
Отличительной особенностью повстанческих организаций в Королевстве Польском в 1846 г. было широкое участие в них городского плебса и учащихся. Такие организации были обнаружены властями в Варшаве, Радоме, Плоцке, Ленчице, Щебжешине. Агитация проникла и в расквар тированные в Королевстве русские воинские части (Азовский пехотный полк).
Однако слабость повстанческой организации в Королевстве,еще не опра-вившейси после массовых арестов осени 1844 г., и меры, предпринятые царскими властями, привели к тому, что и в Королевстве Польском широкого масштаба восстание 1846 г. не получило. Многие деятели повстанческой организации попали в руки жандармов. Еще более усилился свирепый полицейский режим.
О подготовке восстания были осведомлены и австрийские власти. Австрийской полиции удалось напасть на след самой большой и самой опасной для австрийского господства в Галиции повстанческой организации — львовской. 12 февраля во Львове были произведены многочисленные аресты, в результате которых повстанческая организация была разгромлена. Это было тяжелым ударом для польских революционеров, возлагавших большие надежды на действия львовской организации: она должна была вывести из строя все галицийское губернское управление и военное командование, обезглавить австрийскую государственную машину в Галиции.
Между тем на арену борьбы с оружием в руках выступило крестьянство, та могучая сила, которой страшились шляхетские конспираторы и которую они надеялись подчинить своему руководству. Начиная с 10 февраля 1846 г., т. е. значительно раньше срока, намеченного шляхетскими конспираторами до начала восстания, в ряде сел Западной Галиции начали организовываться крестьянские отряды. Вооруженные косами, вилами, цепами, топорами, кое-где огнестрельным оружием, крестьяне стали нападать на помещичьи усадьбы, устраивали засады на дорогах. Развертывавшееся крестьянское движение имело ярко выраженный антифеодальный характер. Оно внесло замешательство в круги сочувствовавшей планам освободительного восстания поместной шляхты и поставило шляхетско-повстанческую организацию перед фактом невозможности отсрочить выступление.
Г Наиболее крупное выступление произошло в Кракове. Своим первоначальным успехом Краковское восстание было обязано энтузиазму народных масс, хотя они и не были вовлечены в повстанческую организацию. В этом сказались результаты длительной агитационной работы, которую вели среди городской бедноты Кракова и крестьянства деревень, расположенных иа территории Краковской республики, в предшествующий период (особенно в конце 30-х годов) Станислав Малиновский, братья Залеские и другие демократы, ставившие главной целью приблизиться к народным массам. Есть основание предполагать, что и после разгрома «Конфедерации польской нации» среди краковских ремесленников и рабочих сохранились демократические кружки, что самостоятельная установившая связь с Дембовским организация ремесленников и рабочих Кракова продолжала существовать до самого 1846 г. и параллельно со шляхетскойорга-низацией готовилась к восстанию.
События в Кракове развивались следующим образом. 18 февраля 1846 г. Краков был занят австрийскими войсками. Почти одновременно руководители повстанческой оргапизации в Кракове, члены Национального правительства (представитель Централизации Ян Альциато, бывший ассистент университета^ Людвик Гожковский и представитель Галиции
Революционное движение 1846—1849 гг.
13
Яи Тыссовекий) получили сообщение о массовых арестах в Великой Польше. Это вызвало среди них замешательство. Альциато заявил, что в со-здаэшейся обстановке восстание не имеет никаких шансов на успех, и настоял на его отмене. Были посланы нарочные, чтобы спешно поставить об этом в известность все повстанческие группы. Тотчас после принятия эГЬго капитулянтского решения Альциато выехал из Кракова во Францию.
Оставшиеся в Кракове члены Национального правительства, столкнувшись с резкой оппозицией рядовых повстанцев, пересмотрели принятое решение. Было решено овладеть Краковом в ночь с 20 на 21 февраля, т. е. надень ранее первоначально намеченного срока восстания, который, как предполагалось, стал уже известен австрийцам.
Первые столкновения австрийских войск с повстанцами произошли днем 20 февраля. Отряды, направленные командующим австрийскими войсками генералом Коллипом для занятия небольших городов Краковской республики — Хшанова, Кшешовиц и Явожна,— были разбиты повстанцами. Ночью начался бой в Кракове.
Силы повстанцев в городе были невелики. В распоряжении же Коллина было 1300 человек и три орудия. В почь на 21 феврали на улицах города произошло несколько стычек. Повстанцам не удалось добиться успеха, во непрерывно поступавшие известия о действиях повстанческих отрядов на территории республики, о росте сил повстанцев увеличивали тревогу австрийского командования. Коллин чувствовал себя осажденпым и двое суток держал весь гарнизон под ружьем, без отдыха. Дело решили полученные Коллином сведения, что на Краков движется большой отряд восставших крестьян. 22 февраля австрийские войска начали отступление за Вислу в направлении Вадовиц. Вместе с австрийскими войсками из Кракова бежали резиденты держав, президент и вице-президент сената, чины полиции. Их бегство было настолько поспешным, что в Кракове были оставлены политические заключенные, в том числе и арестованные накануне повстанцы.
В тот момент, когда массы рабочих, ремесленников, польской и еврейской городской бедноты Кракова и пришедших в город крестьян с ликованием двинулись по улицам, чтобы освободить из тюрем борцов за свободу Польши, в доме графа Юзефа Водзицкого собрались представители помешичье-купеческих кругов. Они решили взять в свои руки власть, создать и вооружить «стражу безопасности» из шляхты и буржуазии. Организованный ими «Комитет общественной безопасности» во главе с Вод-зицким встретил решительный отпор со стороны народных масс и был распущен.
В состав провозглашенного краковскими повстанцами Национального правительства Польской республики вошли Ян Тыссовекий, Людвик Рожковский и Александр Гжегожевский (как представитель Королевства Польского). Секретарем правительства стал Кароль Рогавский.
В 8 часов вечера 22 февраля на центральной площади города при огромном воодушевлении народных масс Тыссовекий зачитал манифест Национального правительства. Манифест описывал бедственное положение польского народа и провозглашал следующую программу действий: «Нас двадцать миллионов, встанем все как один человек, и мощи нашей не одолеет ни одна сила; добудем свободу, какой еще до сих пор не было на земле-завоюем общественный строй, в котором каждый по заслугам и способностям будет пользоваться национальным достоянием, а ни одна привилегия ни под каким видом не будет иметь места, в котором каждый поляк найдет обеспечение для себя, своей жены и детей, в котором калека получит без унижения верную помощь всего общества, в котором земля, находя
14
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
щаяся сейчас лишь в условном владении крестьян, станет их безусловной собственностью, будут отменены чинши, барщины и всякие тому подобные повинности без какого-либо вознаграждения, а служение национальному делу с оружием в руках будет награждено землей из национальных иму-ществ».
Впервые в истории Польши в ходе революционного движения быЛа выдвинута программа буржуазно-демократических преобразований, тесно связанная с планом восстановления национальной независимости. Несмотря на то, что Манифест не шел по существу дальше той не вполне последовательпой буржуазно-демократической программы, которую намечало Демократическое общество, его значение, в особенности же провозглашение в первый день революции на первом освобожденном уголке польской земли безвозмездной отмены феодальных повинностей и передачи крестьянам в собственность их наделов, было очень велико.
Изданный на следующий день «Революционный статут» свидетельствовал о стремлении немедленно провести в жизнь эту программу. Статут гласил: «Грабеж, самосуд, хотя бы и в отношении виновных, вымогание чиншей и барщипы, вооруженное противодействие, шпионаж, подрыв государственных финансов, злоупотребление властью и присвоение власти караются смертной казнью». Таким образом, революционное правительство отнесло требование феодальных повинностей к числу тягчайших преступлений против нового, революционного порядка.
С первых же часов существования революционной власти в Кракове началось формирование регулярных военных сил восставших. С громадным энтузиазмом записывалась в революционное войско городская беднота.
23 февраля в Краков прибыли повстапческие отряды из Королевства Польского.
Уже в самом начале организации революционных органов власти выявились расхождения между членами Национального правительства. Тыссовский стремился установить контакт с имущими слоями города и привлечь их к управлению. Споры между ним и Гожковским завершились тем, что утром 24 февраля Тыссовский провозгласил себя диктатором. Но одновременно с этим произошло важное событие, укрепившее положение революционных демократов: в Краков прибыл во главе отряда, состоявшего нз 200 горняков соляных копей Величии, Эдвард Дембовский.
Действуя почти в одиночку, Дембовский сумел,в.течение нескольких часов не только поднять па восстание Тбрпяков Величкн, но и организовать там революционную власть.
Дембовский, зная, каким бременем ложилась на плечи галицийского крестьянства соляная монополия, немедленно организовал бесплатную раздачу соли окрестному крестьянству.
В распоряжение революционного правительства поступила касса величских соляных копей (более 100 тыс. гульденов), что обеспечило финансовые нужды восстания. Дембовский занял пост секретаря диктатора.
В ночь на 26 февраля группа краковских помещиков пыталась совершить контрреволюционный переворот, потребовав от Тыссовского отказа от диктатуры и передачи власти профессору Краковского университета Михалу Вишневскому. Тыссовский без сопротивления подчинился этому требованию. Одпако Дембовский, подняв краковские массы, быстро лик видировал контрреволюционный заговор. Вишневский бежал в Пруссию. Диктатура Тыссовского была восстановлена. Тем не менее при благосклонном содействии диктатора помещикам и буржуазии удалось овладеть важ-
Революционное движение 1846—1849 гг.
15
ними постами в государственном аппарате. Они были назначены министрами, членами городского управления и т. д. Единственным старанием этих чиновников (по собственному признанию лидера консерваторов Антония Зыгмунта Хельцеля) было «делать елико возможно меньше и не в революционном духе».
Тыссовскин не смог, однако, парализовать кипучую революционную деятельность Дембовского. Три дня пребывания Дембовского в Кракове были ознаменованы не только ликвидацией контрреволюционного заговора, по и основанием революционного клуба и несколькими важными демократическими актами. По инициативе Дембовского было провозглашено упразднение сословных различий и титулов и издано от имени диктатора написанное Дембовским воззвание «Ко всем полякам, умеющим читать». В воззвании говорилось:
«Народ польский! Революция, осуществленная в республике, отменяет всякую барщину, чинши и дани, а земли, за которые вы до сих пор отрабатывали или платили какие-либо повинности, являются отныне вашей безусловной собственностью, которой распоряжайтесь к своей пользе, как желаете.
Тот, кто стал бы вымогать от вас барщину или дани, понесет кару.
Те, кто не имеет земли — батраки, коморпики, особенно же сражающиеся в войсках республики, получат землю из национальных имуществ по окончании борьбы за независимость; для ремесленников будут основаны национальные мастерские, в которых плата за работу будет в два раза большей, чем та, которую они сейчас получают.
Польская республика ликвидирует все привилегии шляхты и угнетение и сделает всех людей равными.
Значит, революция совершена для твоего блага, народ; она возвращает тебе отнятые у тебя права. Провозглашай же всюду то, что ты слышал, и помни, что ты, как это будет делать каждый поляк, обязан защищать свои права против... каждого, кто хотел бы лишить этих прав нас, народ, нас, крестьян, нас, поляков».
В программе, сформулированной Дембовским в дни Краковского вос-ставия, проявились и революционно-демократические и утопическо-социалистические черты его идеологии. Выражая интересы крестьянства и городских низов, воззвание Дембовского определеннее, чем какой-либо иной документ этой эпохи, ставило вопрос о наделении землей безземельных и о положении городской бедноты. Пршрамма коренного улучшения положения рабочего класса путем учреждения национальных (или «социальных») мастерских была в эти годы весьма популярна среди утопических социалистов Западной Европы. Лишь революция 1848 г. во Франции наглядно показала утопизм этой программы и развенчала ее виднейшего проповедника Луи Блана.
Самым важным в воззвании «Ко всем полякам, умеющим читать» было то, что оно являлось откликом революционных демократов на известие об антипомещнчьем крестьянском восстании в Западной Галиции, которое напугало и парализовало всех непоследовательных и мнимых демократов.
В статье «Революция и народ», опубликованной в издававшейся ъ Кракове официальной газете «Dziennik Rzqdowy RzeczypospoHlej Polskiej» («Правительственная газета Польской республики»), Дембовский с энтузиазмом приветствовал крестьянское восстание и клеймил галицийскую «экс-шляхту». Оп насмехался над растерявшимися шляхетскими повстанцами. Нет ничего удивительного, отмечал Дембовский, в том, что крестьянство не идет за ними в бой. Винить крестьянство не в чем, опо
16
Смена феодального строя капиталистическим в польских яемлях
горячо откликается на революционный призыв: «Сумей только найти путь к сердцу польского крестьянина, докажи ему фактами, что ты несешь ему Свободу, Равенство и Братство, а не манишь его пустыми посулами». Дембовский, более чем кто-либо иной из польских революционеров, имел право утверждать это. Вся его деятельность в массах была живым доказательством его правоты.
Дембовский возмущенно отвергал утверждение шляхты, будто крестьянство враждебно революции. Нет и не может быть революции помимо народа, помимо крестьянства. «Революция и народ — два неразрывных понятия».
В дни Краковского восстания Дембовский высоко поднял знамя польской революционной демократии.
Ошибкой краковских повстанцев было то, что они не использовали замешательства австрийских войск и не преследовали их. В течение трех дней вообще не было сделано ничего для распространения восстания за пределы Кракова. В Краков стягивались все небольшие повстанческие отряды, которые действовали в примыкающем к нему районе. Вместо того чтобы немедленно перейти в наступление против растерявшегося противника и широко организовать партизанскую войну, повстанческое правительство занялось формированием регулярной армии. Руководство военными силами было поручено случайным лицам, совершенно непригодным для этой цели и не всегда сочувствовавшим восстанию. Энтузиазм городской бедноты Кракова и крестьян ближайших деревень, массами записывавшихся в революционную армию, численность которой достигла к 28 февраля 5 тыс. человек, не был использован надлежащим образом.
После прибытия в Краков Дембовского диктатор по его совету выслал 25 февраля в Галицию, в направлении Велички, повстанческий отряд. Но на следующий день под Гдовом этот отряд встретился с австрийскими войсками и был разбит. При этом оказалось, что против отряда выступили и местные крестьяне.
Узнав об этом, Дембовский решил организовать мирную процессию, которая должна была, двигаясь от одной галицийской деревни к другой, разъяснить крестьянам цели восстания и склонить их на его сторону. Это решение, принятое несмотря на выступление крестьян против повстанческих отрядов, было продиктовано той горячей, нерушимой верой в народ, которой была проникнута вся деятельность Дембовского.
27 февраля процессия выступила из Кракова. Дембовский сам стал во главе ее. Но тем временем Коллин занял незащищенное Подгуже (правобережный пригород Кракова). Австрийские войска напали иа почти безоружную процессию. Во главе группы повстанцев Дембовский вступил в неравную схватку с врагом и пал в бою.
Гибель Дембовского была тяжелой потерей для польского революционного движения. Народ долго не хотел верить тому, что Дембовский погиб. Под влиянием этого и австрийские власти еще в 1847 г. продолжали поиски «неуловимого эмиссара».
Последующие дни были временем угасания восстания. Тыссовекий оказался пе способен предпринять что-либо для увеличения сил повстанцев. Он все более и более подпадал под влияние шляхетско-буржуазных кругов, которые фактически стали хозяевами города. Народные массы были готовы к продолжению борьбы, но командиры потеряли веру в успех.
Коллин, получив подкрепления, установил на высотах Подгужа пушки и 1 марта ультимативно потребовал капитуляции, угрожая открыть огонь по городу. С севера к Кракову подходили русские войска под начальством геверала Пашотина. С согласия диктатора, а затем уже не обращая на
Революционное движение 1846—1849 ег.
17
иего внимания и восстановив свой Комитет общественной безопасности, консерваторы вели переговоры с Коллином о сдаче города. В ночь на 3 марта Тыссовский отдал повстанческим войскам приказ оставить город. 3 марта в Краков вступили русские, а затем астрийские войска. Несмотря на протест рядовых повстанцев, требовавших продолжать борьбу, военный совет принял решение перейти прусскую границу и сложить оружие. 4 марта капитуляция совершилась.
Власть в Кракове перешла к временному военному управлению, образованному из представителей России, Австрии и Пруссии под председательством австрийского фельдмаршал-лейтенанта Кастильоне. Одновременно начались переговоры между Россией, Австрией и Пруссией о дальнейшей судьбе Кракова. В начале июля с территории республики были выведены русские и прусские войска. 6 ноября 1846 г. три державы подписали договор, по которому вольный город Краков с прилегающей территорией под названием Великого княжества Краковского был включен в состав Австрийской империи.
После подавления восстания оккупанты провели массовые аресты. Среди 1252 арестованных было более 750 рабочих, ремесленных подмастерьев и других представителей беднейших слоев населения. Они были основной силой восстания, и на них прежде всего обрушился террор оккупантов.
3
АНТИФЕОДАЛЬНОЕ КРЕСТЬЯНСКОЕ ВОССТАНИЕ В ЗАПАДНОЙ ГАЛИЦИИ
В середине февраля в Западной Галиции началось крестьянское вос-ij стаиие.
| Крестьяне были не безразличны к столкновению, назревавшему между австрийскими властями и польскими помещиками, и стремились
* использовать создавшееся положение в своих интересах.
Австрийские власти тем временем постарались еще больше расширить пропасть, отделявшую шляхетских демократов от крестьянства.
Надеясь использовать враждебность крестьян ко всем, кто имел ненавистный панский облик, и зная о том, что избавления от феодального гнета крестьяне ждут от императора, австрийская администрация стремилась столкнуть крестьян с шляхтичами-повстанцами и тем самым сорвать восстание и отвлечь крестьянство от национально-освободительного восстания. Кроме того, выступление крестьян против воосстания должно было
скомпрометировать польское национальное движение в глазах передовых общественных кругов Европы.
По деревням распространился слух, возникший, вероятно, не без участия австрийских чиновников, о том, что император предполагает отменить барщину, а недовольная этим шляхта собирается начать восстание.
Известную роль в дальнейшем развитии событий сыграло и то обстоятельство, что некоторые шляхтичи грозили крестьянам смертной казнью в случае, если опи не поддержат национальное восстание. Понятно, что подобные методы «агитации» не могли внушить крестьянам доверия
к восстанию.
Получив сообщение о львовских арестах и опасаясь того, что австрийские власти оповещены о назначенном сроке восстания» повстанцы в Тар-вовском округе, действовавшие под руководством Веселовского, решили
2 История Польши, т. И
Б I Г- Л • в Т Е < A I
18
Смена феодального строя капиталистическим в польских вемлях
ускорить восстание и захватить Тарнов в ночь на 19 февраля. Было назначено два сборных пункта, где должно было собратьси около 600 человек. Если учесть, что весь гарнизон Тарнова насчитывал 700 человек и что большинство его составляли поляки, среди которых велась повстанческая пропаганда, то следует признать, что у повстанцев были значительные шансы на успех. Однако перенос срока восстания стал известен не всем, а сильная снежная буря помешала отрядам собраться в назначенный, час. Сил оказалось слишком мало. Но окончательно решило дело столкновение повстанцев с отрядом восставших крестьян, которые разоружили повстанцев.
19—-20 февраля стали днями повсеместного крестьянского восстания. Из Тарковского округа оно в течение двух дней распространилось на соседние округа — Бохенский, Ясельский, Саноцкий, отчасти Сандец-кий и Вадовицкий.
Известия об арестах во Львове, сообщения из Кракова об отмене восстания и особенно неожиданное для шляхетских повстанцев выступление крестьян были причиной того, что повстанческая сеть в Галиции оказалась дезорганизованной и вместо массового восстания произошло лишь несколько локальных вспышек. Отряды шляхетских повстанцев, собравшиеся 21 февраля в Ясельском и Саноцком округах, частью самораспустились^ частью были рассеиныкрестьянами. Б Горожане Самборскогоокруга попытка поднять восстание была расстроена крестьянами. Лишь под Нара-евом Бережанского округа отряд повстанцев под руководством Теофиля Виснёвского одержал успех в стычке с австрийскими гусарами, но ва-тем, не получив ожидавшегося подкрепления, был вынужден самораспуститься.
Захваченные австрийскими властями Виснёвский и один из тарнов-ских повстанцев, Юзеф Капусциньский, были повешены 31 июля 1847 г-Десятки повстанцев были осуждены на заточение в страшных казематах моравской крепости Шпильбсрг, сотни людей томились в подследственном заключении в Кракове и Львове.
Крестьянское восстание, начавшись с разоружения шляхетских повстанческих отрядов, приняло характер массового разгрома помещичьих усадеб и уничтожения помещиков. За несколько дней было разгромлено, более 400 помещичьих усадеб (из них около 150 в Тарновском округе)-и перебито более тысячи помещиков, управляющих и мелких шляхтичей.
Среди помещиков, погибших от руки восставших крестьян, был ряд деятелей национально-освободительного движения. Есть свидетельства, что они были убиты по прямому указанию австрийских властей.
Крестьяне собирались в отряды, которые чаще всего распадались сразу же после ликвидации соседних усадеб. Стабильных отрядов было немного. Известны имена руководителей крестьянских отрядов — Стемпак и Кукулка в Бохенском округе, Корыга и Япоха в Сапдецком и др. Особую известность приобрело имя Якуба Шели, который был руководителем одного из наиболее активных крестьянских отрядов, действовавшего на границе между Тарновским и Ясельским округами.
Якуб Шеля —- крестьянин из деревни Смажова — более 20 лет был  уполномоченным сельской общины в ее судебных процессах с помещиками Богушами. Он пользовался большим уважением среди крестьян и не раз испытал на себе произвол ненавидевших его помещиков. Возглавив восстание в своей деревне, Шеля вскоре стал вождем восставших крестьян-всей прилегающей местности: документы приписывают IIIеле власть над 50 и даже 100 общинами. На фоне стихийного крестьянского движения фигу-
Революционное движение 1846—1849 гг.
19
Якуб Шелл Гравюра 1847 г.
ра Шели резко выделилась, заслоняя собой других крестьянских вожаков. В представлении современников, в позднейших устных преданиях и исторических исследованиях Якуб Шеля стал как бы символом галицийского крестьянского восстания 1846 г.
Крестьяне были глубоко убеждены, что с уничтожением помещиков будет уничтожена и барщина. В донесении венской надворной канцелярии из Ясла 43 марта 1846 г. сообщалось, что «буквально повсеместно крестьяне сожалеют, что ве перебили всех панов, некоторые утешают себи тем, что еще исправят это». Крестьяне стремились не только сбросить с себя ярмо феодального гнета. Они требовали раздела панских земель, наделения землей безземельных халупников и коморников.
Во многих деревнях (Трепча близ Санока, Лужна в Ясельском округе, в селах Бохенского и Ва-дрвицкого округов) крестьяне приступили к разделу помещичьих земель. Из Ясельского округа чиновник сообщал, что крестьяне «охраняют фольварочные амбары, делят землю изгнанных панов, а об отработке барщины и думать оставались, они были принуждены проводить весенние полевые работы на фольварках наемной рабочей силой.
«Крестьяне,— записывал один из них в своем дневнике, — распоряжаются в моем лесу и в лесах соседних, как у себя, открыто идут туда, делают что хотят и никакая сила не может их остановить. Они пасут скот на фольварочных полях, говоря, что теперь это общее».
Крестьянское движение мепее всего походило на «лойяльную и верноподданную помощь» австрийскому императору, какой стремилось изобразить это движение австрийское правительство. Это было антифеодальное восстание крепостных крестьян. Именно так оценивал галицийское крестьянское восстание Маркс: «Для галицийских крестьян... вопрос собственности сводится к превращению феодальной земельной собственности в мелкобуржуазную земельную собственность. Оп имеет для них тот же смысл, каки для французского крестьянства 1789г.»1 Уже на этом этапе крестьянского движения в ряде случаев крестьяне выступали не только против помещиков, но и против австрийских властей (отряд Корыги вСан-децком округе и др.). В столкновениях крестьянских отрядов с австрийскими войсками в Лисковицах и под Лимановой 27 февраля 1846 г. были убитые и раненые.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. V, стр. 208.
не
хотят». Там же, где помещики
2s
20
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
Если революционный порыв крепостного крестьянства в Галиции не был возглавлен буржуазными демократами и обратился против них самих, то это объясняется прежде всего классовой ограниченностью буржуазных демократов. В то же время события 1846 г. дали ряд примеров того, что последовательная революционно-демократическая деятельность и последовательная защита интересов крестьянства приносили свои плоды, завоевывали доверие крестьян.
Таким примером является поддержка крестьянством Краковского восстания. Ярким свидетельством действенности и плодотворности революционно-демократической пропаганды было восстание в Подгалье, горном районе Сандецкого округа, где ранее вели пропаганду Станислав Маринов-ский и Юльян Госляр. Результатом их деятельности было выступление крестьян с антифеодальными и одновременно национально-освободительными лозунгами. Центром восстания было горное село Хохолов, по имени которого это восстание часто называется хохоловским. Во главе восставших стоял Ян Андрусикевич, в прошлом участник восстания 1830—1831 гг. Восставшие, начав свои действия в соответствии с общим повстанческим планом в ночь на 22 февраля, разоружили пограничную таможенную стражу, с успехом выдержали первый бой, но затем недостаток вооружения, отсутствие руководства (Андрусикевич был ранен) и изолированность от других районов восстания заставили крестьян сложить оружие. Сам факт ареста австрийскими властями по делу о восстании в Хохолове полуторасот крестьян ясно говорит и о направленности крестьянского движения в Подгалье и о его значительном масштабе.
Показателен и следующий эпизод. Госляр, в момент восстания находившийся в Сапоцком округе, был вместе с другими повстанцами схвачен крестьянами. Несмотря на то, что крестьяне были настроены враждебно и не доверяли шляхтичам-повстанцам, объяснение причин и целей восстания, которое давал крестьянам Госляр, произвело на них большое впечатление. Из всех тех, писал он, «кто выслушал меня, а в течение двух дней их собиралось много раз по несколько десятков человек, лишь один, выслушав, ударил меня в грудь, но тогда все присутствовавшие ополчились на него, многие же со вздохом говорили: почему же вы раньше так не говорили с нами?» Этот рассказ и аналогичные ему факты показывают, кто был виноват в роковом для организованного буржуазными демократами восстания столкновении с крестьянством.
В первый момент, когда антиавстрийское национальное восстание потерпело неудачу, австрийские власти торжествовали победу и были уверены,что им без труда удастся справиться с крестьянским движением. Вскоре они убедились в своей ошибке. С первых чисел марта окружные старосты начали рассылать комиссии, которые, объявляя крестьянам благодарность за верную службу австрийскому императору, призывали их, поскольку опасность «мятежа» ликвидирована, проявить послушание и... вновь приступить к отбыванию барщины. Это вызвало бурю негодования среди крестьян. Повсеместный отказ от работы на барщине сочетался с угрозами по адресу австрийских властей, которых крестьяне обвиняли в том, что они якобы утаивают изданный императором манифест об отмене барщины. Поднялась новая волна крестьянского движения, охватившая и такие районы, крестьянство которых не принимало участия на первом этапе движения — Цешинскую Силезию, Жешовский округ Галиции. Крестьяне отказывались от выполнения феодальных повинностей, поджигали помещичьи усадьбы.
Вице-губернатор Галиции барон Криг доносил в Вену о том, что «уважение к правительству все уменьшается, а отдельные крестьянские отря-
Революционное движение 1846—1849 гг.
21
Юльян Госляр
Рисунок Щ. Моравского, 1848
ды нападают на австрийских гренадеров». Движение приняло еще более массовый характер, чем в феврале. Из различных округов поступали сведения о готовившемся новом вооруженном выступлении крестьян в страстную пятницу — 10 апреля.
В охваченные крестьянским движением округа были направлены войска. Военными экзекуциями, палочной расправой, угрозами военно-полевого суда австрийские власти совместно с помещиками восстанавливали барщинный «порядок». Якуб Шеля был доставлен в Тарнов и содержался под арестом (позже он был выслан на Буковину).
Одновремепно австрийское правительство было вынуждено предоставить крестьянам «льготы». Указ от 13 апреля 1846 г. отменял принудительные помочи и «далекие подводы», т. е. обязанность крестьян перевозить панский хлеб и другие продукты к пунктам сбыта или сплава, но полностью оставлял в силе барщину — основное бремя, лежавшее на крестьянине. Тот же указ предупреждал «верных галицинцев», что «наснлия в отказ от выполнения повинностей, основанных на существующих правах, будут караться по всей строгости закона».
Вместе с тем австрийское правительство пыталось распространять легенду, будто галицийские крестьяне взялись за оружие ради защиты «обожаемого монарха». Эта выдумка, возвещенная Меттернихом всей Европе в его циркулярной ноте от 7 марта 1846 г., повторялась и в других официальных документах, публиковавшихся австрийскими властями. Этим объяснялось и то обстоятельство, что австрийские власти не решились предпринять суд и гласные репрессии в отношении крестьянских вожаков.
С необычайной быстротой откликнулся на события в Польше папа Григорий XVI, который уже 27 февраля 1846 г. писал тарновскому епископу: «С большим огорчением мы узнали, что в крае, подвластном нашему дражайшему сыну, императору Австрии, апостолическому королю Венгрии и славному королю Чехии, возник отвратительный заговор против высочайшей власти наинснейшего монарха». Далее, обрушив потоки проклятий иа головы этих «безбожных изменников», пана призывал епископа «с еще большим рвением учить своих овечек святым правилам покорности, которую подданные обязаны сохранять в отношении высочайшего монарха». Как всегда, папский Рим был против борющейся Польши. Он был активным помощником и защитником ее угнетателей. Следуя указаниям Григория XVI, духовенство своими проповедями оказывало поддержку австрийским властям в «умиротворении» крестьянства.
22
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
Крестьянское восстание было подавлено. Но отзвуки его еще долго ощущались в Галиции. Об этом говорит изданный в октябре 1846 г. циркуляр о введении в Галиции полевого суда. Эта мера мотивировалась тем, что «внутренний мир в королевствах Галиции и Лодомерии вновь поставлен под угрозу опасными покушениями и подстрекательством крестьян к восстанию».
Некоторые австрийские чиновники и часть польских помещиков, исходя из убеждения, что сохранить барщину невозможно и что новый революционный взрыв еще большей силы не заставит себя долго ждать, выступали с докладными записками, развивая в них различные планы крестьянской реформы. Впрочем, эти проекты были проникнуты одной мыслью: уступить как можно меньше, превратить реформу в обман крестьянства, поживиться на самой отмене барщины. Два основных пункта выдвигались помещиками в их проектах крестьянской реформы: отмена феодальных повинностей за выкуп, притом за такой выкуп, который обогатил бы помещиков и разорил бы крестьян, и одиовремепная отмена сервитутов, т. е. завершение процесса экспроприации общинных пастбищ и общинных лесов, что обеспечивало бы условия для усиления эксплуатации «освобожденных» крестьян.
Австрийское правительство отвергло эти проекты. Отмена барщины в Галиции должна была неизбежно повлечь за собой падение барщипной системы во всей Австрийской империи. На это правительство Меттерниха не желало пойти.
Вместо этого правительство опубликовало три циркуляра, признававших за крестьянами право «практической» собственности па их наделы и несколько ограничивавших размер крестьянских повинностей.
Крестьяне встретили эти циркуляры бурным протестом. Показательно, что в числе округов, где отмечались волнения в конце 1846 г., наряду с Тарковским и Бохенским округами, бывшими основным районом восстания в начале 1846 г., стоят украинские округа Восточной Галиции — Самбор-ский, Коломыйский.
Движение сразу же иашло отклик и в польских районах Галиции. Ксендз Модла, который вел революционно-демократическую агитацию в Тарновском округе, указывал, что «в Саноцком округе народ готовится к будущей войне и так же поступают и украинцы». Модла вслед за Сцеген-иым и Госляром говорил крестьянам, что «земля в этом крае принадлежит только богу и крестьянам», и призывал их к новому восстанию.
Помещики не желали поступиться и малой частью феодальных повинностей. В ответ на издание циркуляров они стали кричать, будто бы им грозит разорение. В итоге эта жалкая реформа так и не была осуществлена. Полтора года галицийские власти занимались разработкой различного рода инструкций и поправок к циркулярам 1846 г. и завершили свою деятельность в марте 1848 г., в канун революции, сразу же похоронившей все попытки куцыми реформами поддержать рушившийся барщинный строй.
Крестьянское восстание в Западной Галиции революционизировало крестьянские массы в ряде польских областей и земель. Оно нашло широкий отклик и за пределами Польши. В конце 1846 г. крестьянские волнения охватили украинскую Восточную Галицию. На пример галицийских крестьян ссылались в революционном 1848 г. крестьяне Закарпатской Украины: «Там всех панов перебили, и тут надо так сделать». Пример галицийских крестьян побуждал к сопротивлению крестьян в Чехии. В 1846 г. в четырех районах Чехии дело дошло до серьезных крестьянских волнений. Крестьяне заявляли: «Будет и у нас восстание, как в Польше, перебьем всех, а там будь, что будет».
Революционное движение 1949—1849 ег.
23
4
КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ 1846—1847 гг. В КОРОЛЕВСТВЕ ПОЛЬСКОМ
В Королевстве Польском первыми отозвались на галицийские события крестьяне пограничных с Галицией поветов. Волнения крестьян, начавшиеся в Меховском повете, в марте — апреле 1846 г. распространились еще на четыре повета.
Крестьянское движение носило характер отказа от барщины, вести из Галиции придавали крестьянам большую смелость в действиях. Они выступали солидарно группами, всей деревней или даже в составе нескольких деревень.
Крестьяне деревни Некужа Сандомирского повета, сообщал правительственный источник, «стали обнаруживать плохие намерения и проявлять склонность следовать примеру своих галицийских соседей». В нескольких деревнях Олькушского повета крестьяне отказывались выходить на работу и заявляли помещикам: «Прошли уже те времена, когда вы нами командовали, теперь будет иначе». Крестьяне собирались группами н обсуждали галицийские события. В Стопницком повете крестьянин Аитоний Лисек призывал крестьян деревни Стражник к восстанию и т.п. Крестьяне большими группами отправлялись в помещичьи и казенные лесные угодья, производили там порубку, причем оказывали сопротивление лесной страже (деревня Ксепжостан Хрубешовского повета). Так же поступали и мещапе-земледельцы из небольших местечек (например, из местечка Лив Седлецкого повета). В мае 300 крестьян нескольких деревень в Стопницком повете потребовали немедленного перевода их на чинш и не желали выходить на барщину, пока прибывший карательный отряд не заставил их возобновить работы.
Несмотря на то, что царизм опасался возникновения в Королевстве Польском национально-освободительного восстания и участия в нем шляхты, наместник Королевства Паскевич готов был решительно расправиться с антишлихетским движением крестьян. Классовая логика вещей побуждала его защищать оппозиционную шляхту от «верноподданного», как любил афишировать Паскевич, крестьянства. Циркуляр наместника 18 апреля 1846 г. требовал от местных органов власти неустанного наблюдения за настроениями и действиями крестьян и немедленного вызова воинских отрядов в случае надобности. Цели устрашения преследовала публичная экзекуции над участниками революционной организации Сцеген-ного, устроенная в Кельцах 7 мая 1846 г.
Напряженность обстановки вынудила царские власти объявить некое подобие реформы. Был спешно выработан и 7 июня 1846 г. подписан Николаем I указ, содержание которого сводилось к следующему: помещикам аапрещалось по своему произволу сгонить с земли крестьян, имевших свыше 3 моргов, уменьшать и заменять их участки, если крестьяне регулярно отбывают свои повинности, а также увеличивать повинности. Покинутые крестьянами земли («пустки») помещики обязаны были заселить в течение двух лет. Указ упразднял с 1 января 1847 г. даремщины, принудительные наймы, дани и некоторые другие второстепенные повинности, , полностью сохраняя в силе барщипу или чиншевые платежи. Вместе с тем предписывалось создать особые учреждения для разбора спорных дел между крестьянами и помещиками (пункт 4 указа) и оказывать содействие в очиншевании крестьян.
24
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
Опасаясь роста брожения в крестьянстве, а в связи с этим и срыва летних работ, опубликование указа власти отсрочили до 1 сентября.
Разноречивые вести о предстоящем указе возбуждали крестьянство. Ходили слухи об отмене барщины, о том, что за крестьянами будет закреплена земля в собственность и даже о передаче им помещичьей земли.
Указ 1846 г. ни в коей мере не затрагивал существа аграрного строя в польской деревне, оставляя незыблемыми формы феодальной эксплуатации крестьянства. К тому же помещики пытались (и не безуспешно) ограничить действие указа и добились различных исключений из него. Со временем из-под действия указа были изъяты (кроме хозяйств менее 3 моргов) участки дворовых и фольварочных работников, а также земли лиц, не являвшихся хлебопашцами, и земли, взятые у помещиков по контракту. Хотя указ воспрещал уменьшение крестьянских участков или обмен их на другие из фольварочной земли, распоряжением наместника в 1851 г. помещикам было разрешено производить «регуляцию», при этом и против желания крестьян. Переселение крестьян на худшие или — по их «добровольному согласию» — на меньшие участки при сохранении тех же повинностей фактически продолжалось.
Пункт 4 указа даже формально не был реализован. Паскевич считал, что «развитие этой статьи не требует поспешности, ибо надлежит определить обязанности крестьян к помещикам прежде, нежели определено будет, какие места будут разбирать их взаимоотношения». Помещикам было предложено составить так называемые престационные табели, в которые вносились все сведения о поместье: количество земли, число крестьян, повинности и т. д. Составление табелей никем не контролировалось, а проверка и утверждение их Комиссией внутренних дел свелись к чистой формальности. Неудивительно, что при таких обстоятельствах помещики имели возможность вносить в табели неправильные сведения в ущерб крестьянам, тем более что по инструкции Паскевича «крестьяне не должны сами входить в разбирательство, какие из отправляемых ими повин-иостей суть законные и какие незаконные».
Опубликование указа было обставлено предупредительными мерами. Объявление его крестьянам поручалось чиновникам, которые должны были внушать крестьянам «ясное и правильное уразумение высочайшей воли». Население предупреждалось, что нарушение порядка при проведении указа «не будет терпимо».
На объявление указа крестьянство, недовольное сохранением барщины, ответило осенью и зимой 1846 г. новой волной выступлений, принявших наиболее широкие размеры в Люблинской, Радомской и Августовской губерниях. В Люблинской и Радомской губерниях (особенно в поветах, пограничных с Галицией) крестьяне многих деревень отказывались принять указ. В 132 деревних солтысы отказались дать свои подписи при объявлении указа крестьянам. Более активные формы приобрело крестьянское движение в Августовской губернии, где крестьяне не выходили на барщину и заставляли прекращать работу на помещичьих полях фольварочных рабочих (например, в деревне Липск-Мурованный), отбивали у властей своих арестованных товарищей (в имениях князя Сапеги в Марьямполь-ском повете), коллективно захватывали и обрабатывали отнятые у них помещиками участки (имение Шепетов Ломжинского повета).
В крестьянском движении осенью — зимой 1846 г. и в следующем году попрежнему основной формой борьбы был отказ от исполнения барщины. Крестьяне отказывались также выполнять всякого вида даремщины, нести сторожевую службу, собирать топливо, чинить дороги и т. п., но прежде всего — от дополнительных дней работы на фольварке.
Революционное движение 1846—1849 гг.
23
Польская поместная шляхта, постоянно ожидая взрыва крестьянского возмущения, под свежим впечатлением процесса Сцегенного, выступала в полном согласии с царскими властями. Помещики были враждебны начинавшемуся в 1846 г. в Королевстве Польском освободительному движению. Это неоднократно подтверждают официальные донесения местных властей. «На помещиков можно положиться,— писал жандармский полковник Горлов.— Помещики Куявского уезда... стараются всеми способами отмежеваться от бунтовщиков и принимают меры к поимке вредных правительству лиц». В Сапдомирском повете помещики обращались к начальнику повета, объясняли ему «опасность своего положения, просили совета, помощи или присылки воинского отряда»; «из помещиков Люблинской губернии ни один не принимал участия и повстанческих начинаниях».
5
ИТОГИ И ЗНАЧЕНИЕ РЕВОЛЮЦИОННЫХ СОБЫТИЙ 1846 г.
Краковское восстание и крестьянское движение 1846 г. свидетельство* вали о больших сдвигах в общественно-экономическом и политическом развитии польского народа.
Сравнивая Краковское восстание 1846 г. с восстанием 1830 г., Энгельс отмечал «огромный прогресс, совершившийся в недрах самой несчастной, окровавленной, растерзанной Польши»1.
В отличие от восстания 1830 г. оно было подлинной национальной революцией, боровшейся за освобождение всей Польши: здесь «нападали сразу на три державы».
Но самое главное заключалось в том, что восстание 1846 г. стремилось, к восстановлению демократической Польши. Краковская революция «была еще более враждебна по отношению к самой Польше, чем по отношению к ее иностранным угнетателям,— враждебна по отношению к старой варварской, феодальной, аристократической Польше, в основе которой лежало порабощение большинства народа. Вовсе не желая восстановления этой Польши, она желала окончательно разрушить ее и создать на ее развалинах с помощью совершенно нового класса, с помощью большинства народа, новую, современную, цивилизованную, демократическую Польшу...»2
Краковское восстание неразрывно связывало дело национального освобождения с коренными демократическими преобразованиями в стране.
«Люди, которые стояли во главе краковского революционного движения, имели глубокое убеждение в том, что только демократическая Польша могла быть независимой и что польская демократия невозможна без упразднения феодальных прав, без аграрного движения, которое превратило бы крепостных крестьян в свободных собственников, собственников современных... Краковская революция,— указывал Маркс, — дала Европе славный пример, отожествив национальное дело с делом демократии и с освобождением угнетенного класса»3.
Краковское восстание показало также пример решительной, самоотверженной борьбы польских революционеров-демократов за свободу и
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. V. стр. 266.
г Там же.
’ Там же, стр. 263.
26
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
независимость своего народа. Энгельс, оценивая действия польских революционеров в Кракове, отмечал: «...Все принятые там меры отличались тою демократическою, я сказал бы почти пролетарскою смелостью, которой нечего терять, кроме нищеты, и которой предстоит приобрести целое отечество, целый мир»1.
Краковское восстание не было коммунистической революцией, каким его пытались представить реакционные правительства Европы. Оно носило буржуазно-демократический характер. «...Со времени краковского восстания 1846 г.,— подчеркивал Энгельс,— борьба за независимость Польши одновременно является борьбой аграрной демократии — единственно возможной формы демократии в восточной Европе—против патриархально-феодального абсолютизма»2.
Краковское восстание потерпело поражение, но вместе с тем оно означало и победу. «Эта победа есть победа молодой демократической Польши над старой аристократической Польшей»3. Революционные события 1846 г. знаменовали собой «бесповоротный переход польского народа на сторону демократии»4 *. Вместе с тем Краковское восстание имело крупное международное значение. Благодаря этому восстанию, указывал Энгельс, «польское дело обратилось из национального дела, которым оно было до тех пор, в дело всех народов... До 1846 г. мы могли сомневаться относительно того, на чью сторону станет Польша в случае демократической революции в Германии. Краковская революция устранила всякое сомнение»6.
Маркс и Энгельс придавали огромное значение Краковскому восстанию в польском и международном революционном движении. Они приняли участие в митинге 22 февраля 1848 г., посвященном второй годовщине восстания. На митинге они приветствовали революционное движение польского народа, высоко оценивали Краковское восстание и деятельность польских демократов-революционеров, указывали на выдающуюся роль революционных событий 1846 г. в борьбе за свободную демократическую Польшу и свободу других народов. «Союз коммунистов», возглавляемый Марксом и Энгельсом, поддерживал освободительное демократическое движение польского народа. «Среди поляков,— сказано в «Манифесте Коммунистической партии»,— коммунисты поддерживают партию, которая ставит аграрную революцию условием национального освобождения, ту самую партию, которая вызвала краковское восстание 1846 года»®.
Революционные события 1846 г. были для Польши вступлением в полосу буржуазной революции. Крестьянское восстание в Галиции потрясло до основания феодально-крепостнический барщинный режим. Несмотря иа то, что крестьянское восстание было подавлено, дни барщинного режима уже были сочтены.
Мощный взрыв классовой борьбы в 1846 г. усилил и ускорил процесс вызревания и размежевания политических сил в польском обществе, с особенной отчетливостью обнаружил противоречивость и слабость позиции польских буржуазных демократов.
На основе принципов Краковского манифеста произошло объединение всех демократических сил польской эмиграции. В мае 1846 г. в состав Демократического общества влилась основная масса членов лиги «Зъедио-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. V, стр. 265.
* Там же, т. VI, стр. 383.
а Там же, т. V, стр. 264.
4 Там же, стр. 266.
6 Там жо.
"К. Маркс н Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии. Гос-солитиздат, 1951, стр. 70.
Революционное движение 1846—1849 гг.
21
чепе» во главе с Иоахимом Лелевелем и Станиславом Ворцелем. Никогда еще в своей истории Демократическое общество не было так сильно, не пользовалось таким влиянием, как в период 1846—1847 гг. Героизм революционных борцов 1846 г. послужил укреплению престижа и авторитета Демократического общества.
Но одновременно с этим Демократическое общество выступило против крестьянского движения. Оно начало энергично отклонять от себя раздававшиеся из консервативно-помещичьего лагеря обвинения, что крестьянское восстание было вызвано демократической агитацией. В подтверждение своей непричастности к крестьянскому движению деятели Общества не преминули сослаться на изданную Т. Малиновским в 1843 г. брошюру, в которой он призывал обращать ненависть народа против внешнего врага, а не на «домашний спор». Ссылка на Малиновского, противника восстания 1846 г., была явным свидетельством отступления буржуазных демократов даже от тех позиций, на которых они стояли до событий 1846 г.
О крестьянском восстании деятели Общества говорили как о трагическом недоразумении. Они закрывали глаза на то, что крестьянское восстание показало всю порочность тактики Демократического общества. С еще большей энергией Общество взялось за агитацию среди крестьянства в том же, что и раньше «примиряющем» духе. В изданных специально для крестьян брошюрах, написанных видными деятелями Общества Виктором Хельтманом, Леоном Зенкевичем и Яном Подолецким, крестьян вновь и вновь пытались убедить, будто шлихта полна желания облегчить их долю, но этому мешают иноземные захватчики и т- д. Естественно, что такая агитация не могла оказать сколько-нибудь существенное влияние на крестьянство. Зато с большим удовлетворением читали эту «народную» литературу помещики. Она убеждала их в том, что буржуазные демократы — люди «благонамеренные», которые отнюдь не стремятся развернуть аграрное движение.
Лишь отдельные выдающиеся представители польской демократии, и 'Среди них Адам Мипкевич, решительно высказались за восставшее крестьянство.
Польские помещичьи круги в самой Польше и в эмиграции были потрясены вестью о крестьянском восстании в Галиции. Их растерянность -проявилась в полном политическом разброде. В одном лишь были едины голоса, раздававшиеся из помещичьего лагеря,— в ненависти к революции.
Шляхетская публицистика всячески стремилась очернить крестьянское движение. Раздувались сведения о жестокости восставших крестьян. Восстание именовалось «резней». Значительная часть польских помещиков, в том числе и тех, кто кокетничал "ранее с идеей восстановления независимости Польши, превратилась в послушных верноподданных правительств России, Австрии и Пруссии. Одним из итогов событий 1846 г. в Польше было, как указывал Энгельс, «полное обособление польской аристократии от польского народа и ее присоединение к угнетателям отечества»1. Маркиз Александр Белопольский опубликовал анонимное «Открытое письмо польского шляхтича князю Меттерниху», в котором •призывал польских помещиков искать защиты от крестьянского движения у царизма. Краковские помещики и купцы, напуганные массовым участием ремесленников и крестьян в восстании 1846 г., со вздохом облегчения приняли известие о переходе Кракова под власть Габсбургов.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. V, стр. 266.
28
Смена феодального on рол капиталистическим в польских землях
В растерянности оказалась значительная часть консервативного эмигрантского лагеря, пополненная перебежчиками из Демократического’ общества вроде Яна Альциаты. С удвоенной энергией сторонники Чарто-рыского поносили Демократическое общество, требовали отказа от всех планов борьбы за независимость, кроме пути дипломатических интриг, имеющих целью восстановление «независимости» Польши посредством иностранной интервенции. Своим сторонникам в самой Польше Чарто-рыский рекомендовал взять курс на проведение ограниченной крестьянской реформы «сверху».
G
РЕВОЛЮЦИЯ 1848 г.
НАЧАЛО РЕВОЛЮЦИИ В ВЕЛИКОЙ ПОЛЬШЕ
Революционные события 1846 г. в Польше были первым вестником приближавшейся революции в ряде стран Европы. 40-е годы XIX в. в Анг-лии были ознаменованы массовым рабочим движением чартистов. Во Франции в 1848 г. началась новая буржуазно-демократическая революция,, входе которой впервые в истории в общенациональном масштабе выступил с оружием в руках против буржуазии новый общественный класс — пролетариат.
В Германии развернулась буржуазная революция, основной задачей, которой, наряду с ликвидацией феодализма, было уничтожение политической раздробленности, национальное воссоединение страны. Революционный переворот в Германии совершался, как отмечали Маркс и Энгельс,, «при более прогрессивных условиях европейской цивилизации вообще, с гораздо более развитым пролетариатом, чем в Англии XVII и во Франции XVIII столетия»1.
В значительной мере в силу этих исторических условий именно Гер-* маиия стала в 40-х годах родиной великого учения пролетариата — марксизма.
В канун революции 1848 г. Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом был создан прообраз международной рабочей партии — «Союз коммунистов» и написано гениальное произведение, открывшее новую эпоху в истории философской и общественной мысли, идеологически вооружившее пролетариат,— «Манифест Коммунистической партии».
Развернувшаяся в Австрии буржуазная революция поставила в порядок дня вопрос о дальнейшем существовании этой «бастилии народов».
Глубинные процессы, знаменовавшие назревание революционного кризиса, происходили, несмотря на террор самодержавия, и в России. Их отражением было возникновение в 40-х годах в России революционно-демократической идеологии, самой передовой формы домарксистской общественной мысли, была деятельность великих русских революционеров В. Г. Белинского и А. И. Герцена.
Под влиянием революции 1848 г. и в тесной связи с ней развивалось антифеодальное и национально-освободительное движение польского народа. Оно оказывало поддержку народам, боровшимся против социального, политического и национального гнета, а успех его в свою очередь в зна-
К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения, 1949, т. I, стр. 39-
Революционное движение 1846—1849 гг.
29
Иоахим Лелееелъ
Ван 8йкен. Масло. 1850-е годы
чительной мере зависел от победы революции в Германии, Австрии и других странах.
В то же время в связи с тем, что царизму удалось предотвратить распространение революции на Россию, Польша оказывалась на первой линии европейской революции. В этих условиях «Польша была действительно •оплотом цивилизации против царизма, передовым отрядом демократии»1. От степени развития революционного движения в Польше, от того, насколько оно окажется способным сковать силы крупнейшего резервй европейской контрреволюции — русского царизма, зависело во многом развитие революции в других странах Европы.
Восстановление независимости Польши отвечало коренным интересам не только польского народа, но и международного революционного движения.
«На чем зиждется прежде всего сила реакции в Европе с 1815 г., отчасти даже со времени первой французской революции? На русско-прус-
1 В. И. ' Ле в ин. Соч., т. 6, стр. 416.
30
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
Крестьяне-повстанцы 1846 в., осужденные берлинским судом Литография по рисунку Л. Каплиньского
ско-австрийском Священном союзе. А что объединяет его? Раздел Польши, из которого все три союзника извлекают пользу.
Трещина, которую все три державы провели через Польшу, является цепью, приковывающей их друг к другу; совместный грабеж связал их узами солидарности»х.
Восстановление Польши явилось бы ударом по оплоту реакции в Европе— но феодально-абсолютистскому Священному союзу. Польское национальное движение, расшатывая устои феодально-абсолютистских режимов, выполняло объективно прогрессивное, революционное дело. «Тогда, — говорил В. И. Ленин о середине XIX в.,— полнан победа дем'цкрйтии в Европе была действительно невозможна без восстановления Польши»2.
Исходя из этого, Маркс и Энгельс определяли задачи европейской и польской демократии в революции, направление и перспективы революционной борьбы польского народа. В условиях нового революционного подъема Маркс и Энгельс не подчеркивали различия между революционными демократами и буржуазными демократами и обращались ко всей польской демократии. Они звали всю польскую демократию на революционно-демократический путь.
Некоторые представители польской демократии и прежде всего Иоахим Лелевель стали в эти годы союзниками великих вождей революционного пролетариата — Маркса и Энгельса. Символом этого союза стала историческая сцена Брюссельского митинга, о которой через много лет Маркс вспоминал в письме к Лолевелю: «...Я никогда не забуду объятие, которым вы удостоили меня на глазах у всех по случаю празднования годовщины польской революции 22 февраля 1848 г.»3 Подпись Лелевеля стояла рядом с подписью Маркса на документах международной Демократической ассоциации.
Лелевель не воспринял идеи научного социализма, но он был союзником пролетарского революционного движения, представителем той
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., г. VI, стр. 382.
8 В. И. Ленин. Соч., т. 6, стр. 416.
5 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXV, стр. 281.
Революционное движение 1846—-1849 ег.
31
Польские заключенные в Магдебургской тюрьме Вл. Гуманьский. Масло. 1849
партии среди поляков, о поддержке которой говорили Маркс и Энгельс на страницах «Манифеста Коммунистической партии».
И позднее, в ходе революции 1848 г., этот союз находил выражение не только в решительной поддержке Марксом и Энгельсом освободительной борьбы польского народа, но и в содействии польских демократов «Новой Рейнской газете».
* * *
В княжестве Познанском после разгрома повстанческой организации обстановка продолжала оставаться напряженной. Тяжелые условия жизни, иищета, земельный голод в сочетании с полицейским режимом прусских властей усиливали враждебность крестьян и к прусским властим и к помещикам. Голод, вызванный неурожаем 1846 г., толкал крестьян и городские низы на активные выступления. Весной 1847 г. рабочие в Познани, крестьяне в Виткове, Тшемешно и Гнезно громили пекарни и магазины, вступая в столкновения с полицией и войсками. Учащались случаи нападения крестьян на помещичьи усадьбы. Позванский агент Чарто-рыского сообщал в мае 1847 г., что крестьяне поджигают, где могут. «Мыцельский (крупный познан скин помещик.— Ред.) уверял меня, что уже недели две не проходит ночи, чтобы он не видел из своего дома одно
32	Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
временно двух-трех пожаров. Он добавил, что среди крестьян силен версальский дух1, чему он имеет доказательства».
Раскрытие подготовлявшегося в Великой Польше на февраль 1846 г. восстания и массовые репрессии прусских властей обострили антипрус-ские настроения в широких слоях польского населения. Поместная же шляхта испытала чувство облегчения. Крестьянское восстание в Галиции произвело устрашающее впечатление на познанскую шляхту, и познанский помещик граф Дзялыньский выразился по поводу арестов в княжестве следующим образом: «Нужно еще благодарить бога, что так все кончилось».
Прусское правительство организовало в Берлине большой процесс над польскими повстанцами. На следствии и во время суда, начавшегося 2 августа 1847 г., обнаружились политические расхождения между шляхетской и демократической группами заключенных. Первые заботились исключительно о своей личной участи. Выгораживая себя, они принижали политический характер тайной организации, а следовательно, и самую идею польского национального движения и вдобавок компрометировали своими показаниями других участников движения.
Мерославекий, в отличие от большинства обвиняемых шляхтичей, стремился подчеркнуть политический характер движения. На процессе Мерославекий дважды выступил с большими речами, в которых популяризировал программу национально-освободительной борьбы польского народа, но вместе с тем он отмежевывался от идеи крестьянской революции. Процесс длился четыре месяца. Восемь обвиняемых были приговорены к смертной казни, которая была заменена им пожизненным заключением. Около ста человек было осуждено на разные сроки тюремного заключения.
Берлинский процесс еще более усугубил антипомещичьи настроения крестьянства и ремесленников в кпижестве Познанском, обвинявших шляхту в измене делу национально-освободительной борьбы.
В такой обстановке в первых числах марта 1848 г. в княжестве Познанском распространилось известие о февральской революции во Франции. Оно вызвало большое возбуждение среди польского населения провинции. Возникли слухи о вероятности войны Пруссии либо против революционной Франции, либо против России, о готовящемся восстании и т. п. Правительство объявило 3 марта частичную мобилизацию запасных. В деревнях и городах расходились рукописные и печатные прокламации, призывавшие к восстанию против Пруссии. В г. Плешеве 16 марта была раскрыта организация, готовившая нападение на прусский гарнизон.
Иначе реагировала на слухи о войне шляхта. Познанская аристократия рассчитывала в этом случае на уступчивость прусского двора, полагая, что он будет заинтересован в поддержке поляков. Она разделяла точку зрения консервативной польской эмиграции, строившей планы преобразования княжества Познанского в автономное государство, связанное с Пруссией личной и таможенной унией.
В эти же дни в кругах познанской шляхты родилась мысль о посылке Фридриху Вильгельму IV петиции. Петиция была составлена в лойяль-ных тонах; в ней говорилось, правда, о стремлении польского народа к независимости, но расплывчатая редакция петиции позволяла подвести под это понятие и автономию, которая также квалифицировалась как государственная независимость.
В Версале с 1840 г находилась Централизация Демократического общества
Революционное движениек184&—1849 гг.
33
В «адресной кампании» важная роль принадлежала буржуазной интеллигенции. Во главе ее стояли Валентин Стефаньский и Рышард Бервиньский. Их политическая позиция не отличалась ясностью и устойчивостью. Накануне восстания 1846 г. Стефаньский и Бервиньский, находившиеся под сильным влиянием Дембовского, выступали как представитель революционно - демократического течении. Теперь же, выдвигая радикальную программу и стараясь установить связи с городскими низами, они тем не менее в решительную минуту склонялись на сторону умеренной шляхты. Последовательно демократическую позицию занял в событиях, развернувшихся в Великой Польше в марте— мае 1848 г., адвокат Якуб Кро-товский.
В понедельник 20 марта в Познани распространились известия о революции в Берлине и об изданном 18 марта под давлением массового движения	в ....
обещание конституции и объединения Германии, причем включ шие в империю княжества Познанского подразумевалось постольку, поскольку его «выборные представители будут разделять зто желание». Под впечатлением этих известий массы людей заполнили рыночную площадь. Участники демонстрации надели бело-красные кокарды (национальные цвета Польши). Власти привели в боевую готовность гарнизон и разместили на улицах отряды и заградительные посты. Солдаты начали срывать с демонстрантов кокарды и разгонять народ. Возбуждение собравшихся росло с каждой минутой.
В этот критический момент, когда кровавое столкновение между населением и войском казалось уже неизбежным, лидеры консервативной шляхты поспешили стать во главе движения, чтобы предотвратить революцию. Бродовский и Мацей Мельжиньский, крупнейшие землевладельцы в княжестве Позианском, вместе со Стефаньским и еще несколькими лицами направились к обер-президенту провинции Войрману и убедили его разрешить выборы польской депутации к королю и приказать полиции соблюдать сдержанность. Прусские власти Познани были в замешательстве. Не получая никаких инструкций из Берлина, они не знали, какой тактики придерживаться. Напуганные размахом движения, они вынуждены были уступить.
На митинге Стефаньский предложил избрать Национальный комитет и тут же огласил список кандидатов. В Комитет вошли представители городской буржуазии — Стефаньский, Бервиньский, Кротовский, историк и журналист Енджей Морачевский, землевладельцы Мацей Мель-
3 История Польши, т. II
Якуб Кротозский Гравюра
королевском указе, содержав пем
34
Смена феодального строя капиталистическим в польских вемлях
жиньскии и Густав Потворовский, ремесленник Анджеевский, крестьянин Яи Паляч, ксендзы Янишевский, Пруснновский и Фромгольц, директор земского кредитного общества Цмпрьян Яроховский. На следующий день Познанский национальный комитет опубликовал воззвание, которое объясняло образование Комитета стремлением «предотвратить кровопролитие и нежелательные движения» народа.
20 марта революция в Берлине освободила заключенных в Моабитскую тюрьму участников польских повстанческих организаций. Многотысячная демонстрация сопровождала их по улицам Берлина. Вечером того же дня Мерославский беседовал с прусским премьером графом Арнимом относительно вероятности войны с Россией и прусско-польского сотрудничества в этой войне. Хотя беседа с Арнимом ясно показала, что рассчитывать на Пруссию как союзника в борьбе за независимость Польши не приходится, основой действия польского освободительного движения, по мнению Мерославского, вновь должен был стать его стратегический план 1846 г., исходивший, как известно, из предположения о благожелательной позиции Пруссии в отношении Польши. В Берлине был создан польский Революционный комитет, в состав которого вошли Мерославский, Либельт и представители демократической части польской колонии в Берлине.
Консервативные элементы в лице Мельжиньского и Потворовского, заняв руководящее положение в Комитете, поставили перед собой две задачи: взять в свои руки начинающееся движение и лойяльной тактикой по отношению к Пруссии убедить прусское правительство согласиться на предоставление княжеству Познанскому автономии.
Между тем вести о событиях в Берлине и Познани быстро разошлись по всей провинции и послужили сигналом к повсеместным выступлениям против прусских властей. В городах Курник и Бнии вечером 20 марта народ начал сбрасывать с административных зданий и разбивать прусские государственные гербы. В Милославе народ во рвал си в магистрат и стал уничтожать казенные бумаги. В происшедшей стычке с войсками было ранено двое жителей. Под Гостынем население разоружило отряд резервистов. Крестьяне, вооруженные косами и вилами, захватили 21 марта г. Тшемешно, а на следующий день вступили в г. Могильно. Повстанцы разоружили в Могильно жандармов и роздали оружие населению. Когда в Могильно прибыл драгунский эскадрон, крестьяне окрестных деревень окружили город и принудили войска к отступлению.
Восставшие польские крестьяне и ремесленники перехватывали почту, ковфисковывали денежные суммы административных учреждений и формировали отряды для похода на Познань и борьбы с прусскими войсками.
Активную роль в первые дни восстания и, в частности, при формировании польских отрядов играли городские низы. Во многих местах (Курник, Милослав, Гродзиск) они поднимались вместе с крестьянами 20 и 21 марта еще до того, как Познанский комитет и местная шляхта официально возглавили все движение. Уполномоченный Познанского комитета Владислав Косиньский писал из Вжесни: «И здесь, как обычно, мещане (горожане.— Ред.) отличаются глубочайшим патриотизмом».
Чтобы потушить разгорающееся в Великой Польше восстание, Познаи-ский комитет направил во все концы княжества уполномоченных. В Курнике, Вжесне, Рогозне уполномоченные Комитета задерживали крестьянские отрнды, намеревавшиеся идти на Познань, уговаривали восставших вернуть прусским учреждениям конфискованные деньги. В поветовых центрах и крупных селениих создавались, по инструкции Познанского комитета, местные комитеты, во главе которых Познанский комитет по-
Революционное движение 1846—1849 гг.
35
Освобождение моабитских узников 20 марта 1848 г.
Гравюра 1848 г.
старался поставить лиц, известных умеренностью своих взглядов. Таких комитетов было создано около 70. Ими руководил Познапский комитет, получивший наименование Центрального. Комитеты на местах формировали вооруженную гражданскую гвардию из шляхты и буржуазии. В некоторых пунктах изгонялись ландраты и другие должностные лица ирусской администрации, и власть фактически переходила к польским комитетам, в других ландраты оставались нри исполнении своих обязанностей и имели, таким образом, возможность исподволь подготовиться к борьбе с польским национально-освободительным движением.
Усилиями шляхты и выражавшего ее устремления Познанского комитета движение, которое могло вылиться в широкое народное восстание против прусского владычества, было задержано в самом начале и втиснуто в русло легализма.
22 марта в Берлин из Познани прибыла польская депутация, в состав которой входили Мельжиньский, Бродовский, граф Рачиньский, Кротов-скин н Мацей Паляч, символизировавший представительство крестьянства. Депутация возглавлялась архиепископом Пшилуским.
В Берлине депутация встретилась с польским Революционным комитетом. Депутация, претендовавшая на роль единственного представительства познанских поляков, настояла па само роспуске берлинского комитета. Таким образом, Познанский комитет остался единственным политическим центром польского национального движения. Теперь у депутации были развязаны руки; невзирая на возражения Кротонского, большинство депутации отказалось от первоначального адреса и вручило королю петицию о «национальной организации Великого княжества Познанского». Практически дело свелось к двум пунктам: сформирование польского корпуса и назначение поляков на административные и другие должности в Познанском княжестве. Королевский указ 24 марта и письмо министра
3*
36
Смена феодалъноео строя капиталистическим в польских землях
внутренних дел Ауэрвальда обещали создать комиссию для проведения соответствующих преобразований в княжестве.
Познанский комитет, несмотря на решительные возражения Кротонского, одобрил действия депутации. Обещания прусского правительства Комитет истолковал как первые успехи на пути восстановления польской государственности. Комитет считал, что война между Пруссией и Россией неизбежна, поэтому полякам ие следует-де обострять отношений с прусским правительством, так как Пруссия, заинтересованная в участии поляков в войне против России, несомненно, согласится на восстановление польской независимости. В своих воззваниях Познанский комитет постоянно твердил о независимой Польше, освобожденной отчизне и т. п.
Иначе оценивали положение широкие народные массы, стремящиеся сбросить со своих плеч прусское ярмо. В первые дии восстания Познанский комитет имел шансы взять власть в свои руки и стать хозяином положения в княжестве. Множество крестьян и ремесленников, вооруженных косами и топорами, стекались в Познань и ждали лишь сигнала от Комитета. Демократические элементы убеждали Комитет захватить познаискую крепость, гарнизон которой был малочисленным, а солдаты-поляки обещали поддержку. Но Комитет отмалчивался или отвергал предложения, клонившиеся к развертыванию восстания. Предложения о вооружении народа Комитет отводил ссылкой на недостаток оружия. Имевшееся оружие предназначалось, по его словам, для будущей польской армии. Захват же крепости был якобы несвоевременен, так как мог скомпрометировать депутацию Комитета и ее миссию в Берлине.
7
ПОЛЬСКИЕ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ.
ЯРОСЛАВЕЦКАЯ КОНВЕНЦИЯ
Получив согласие прусского правительства на организацию польского корпуса, Комитет создал специальный военный отдел, назначил своих представителей — комиссаров в поветы и отдал распоряжение местным комитетам объявить набор добровольцев в польский корпус, что было в тот момент встречено шляхтой благожелательно. Практически это решение означало передачу шляхте командной роли в формировании и обучении отрядов, сборе денежных средств на их содержание и распоряженив этими средствами. Шляхта рассчитывала держать в воинском подчинении тысячи крестьян и ремесленников, революционная активность которых внушала шляхте беспокойство.
Крестьяне между тем все более настойчиво заявляли о своих требованиях. Стремясь удержать крестьян под своим влиянием, преодолеть их недоверие к шляхте и побудить их к вступлению в формируемые отряды, Познанский комитет опубликовал 25 марта воззвание, которое содержало основные принципы разрешения крестьянского вопроса, но применительно к будущей Польше. Крестьяне — владельцы земельных наделов, говорилось в воззвании, будут освобождены от всех повинностей. Крестьяне Королевства Польского и Галиции будут освобождены от барщины и получат права собственности на свои наделы. Правительство окажет содействие безземельным крестьянам в приобретении ими земли. Вступающие в ряды войска освобождаются на все время службы от податей. 1 апреля появилось второе воззвание, ограничивавшее смысл первого. В нем устанавливалось, что крестьяне-«хозяева», вступившие в ряды
Революционное движение 1846—1849 ее.
37
войска, освобождаются лишь от денежного чинша (в первом варианте — от всех повинностей); что семьи батраков, коморников и других категорий безземельных крестьян, служащих в помещичьей усадьбе, в случае ухода главы семьи в войско получат продовольствие в натуре и треть денежного вознаграждения. «После окончания войны (за освобождение Польши.— Ред.),— говорилось в воззвании,— семьи погибших, равно как и оставшиеся в живых, получат вознаграждение от народа путем раздачи крестьянам земельных владений из государственных имуществ...»
Таким образом, главный для княжества Познанского вопрос — о судьбе безземельного и малоземельного крестьянства — не получал разрешения.
Тем не менее крестьянство, преимущественно безземельное и малоземельное, стояло на первом месте по численности в формируемых отрядах. Крестьяне вступали в отряды отнюдь не потому, что их удовлетворяла куцаи программа Познанского комитета, но потому, что рассчитывали с оружием в руках добиться осуществления своих требований.
Трудящиеся массы, борясь за национальное освобождение, вместе с тем добивались и ликвидации феодально-крепостнического гнета и эксплуатации. Осуществление своих классовых интересов они непосредственно связывали с уничтожением прусского ига.
Помещики заняли, как сказано было выше, руководящие позиции в движении. Из 52 поветовых комиссаров и военных организаторов -выло лишь несколько человек не землевладельцев. В обстановке всеобщего подъема и возбуждения помещики не могли уклониться от материальной поддержки возглавляемых ими отрядов, но делали это зачастую весьма неохотно. Комиссар Плешевского повета Жихлиньский жаловался Поз-нанскому комитету, что «есть чересчур много таких (помещиков. — Ред.), которые до сих пор не могут понять истинного положения и святых обязанностей...» Познанский комктет должен был обратиться по этому поводу со специальным посланием к шляхте. Послание указывало на опасность, которая заключается «в равнодушии, холодности, а быть может, недоброжелательности тех именно граждан (т. е. помещиков.— Ред.)т которые... должны бы руководить остальной частью народа. Ради любви к отчизне, ради ваших собственных интересов... взываем к вам — становитесь во главе простого народа..., чтобы обманутый его пыл не обратился в меч возмездия и не обрушился на ваши головы».
Среди поветовых комиссаров и военных организаторов находились и такие, которые не прочь были сдержать приток крестьян в воинские лагери. Так поступили оии, например, с поляками-ландверистами. Мобилизация ландвера, объявленная командующим прусскими войсками в Поз-ианском княжестве генералом Коломбом, дала лишь частичные результаты. Значительное число ландверистов-поляков отказалось выполнить приказ о мобилизации, и многие из них готовы были вступить в польские отряды. Казалось бы, что польские отряды могут только выиграть, приобретая в лице ландверистов людей, знакомых с военной службой. Однако некоторые начальники и организаторы уклонялись от приема ландверистов на том основании, что «мобилизация массы людей без наобходимости, в период важнейших хозяйственных работ только деморализует крестьян». Шляхту начало одолевать беспокойство по поводу сосредоточения в отрядах слишком большого, по ее мнению, числа вооруженных крестьян и ремесленников, открыто проявлявших готовность сражаться.
С началом формирования вооруженных сил перед руководящей группой Познанского комитета встала задача — найти им скорейшее приме--нение. Прекрасно отдавая себе отчет в настроениях повстанцев, Комитет
38
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
стремился предотвратить стихийное столкновение повстанческих отрядов с прусскими войсками и переключить революционную активность познан-ских повстанцев на войну с Россией. Еще 25 марта военный отдел Познан-ского комитета отдал приказ начальникам двух отрядов подготовиться к переходу через границу — в Королевство Польское. Этот план энергично поддерживало несколько крупных помещиков, противников восстания в княжестве. Они обещали дать оружие и людей для задуманной экспедиции.
28 марта в Познань нз Берлина прибыла группа моабитских узников, в том числе Кароль Либельт и Мерославекий. Либельт был включен в состав Познанского комитета, Мерославекий — в состав военного отдела. Мерославекий приехал в Познань с планом, воспроизводящим в основных чертах военно-политическую доктрину польской эмиграции. Суть доктрины заключалась в том, что польское восстание намечалось развернуть главным образом на территории Королевства Польского, а Познанскому княжеству (равно как и другим польским землям) отводилась вспомогательная роль: базы для формирования и последующей переброски в район восстания вооруженных сил, средств, оружия, а также своего рода тылового прикрытия с запада. Мерославекий первоочередной задачей считал формирование и обучение польской армии, как основной вооруженной силы будущего восстания, армии, предназначенной для вступления в Ксролевство Польское. Борьбу с Пруссией он рассматривал как нежелательное осложпение. Поскольку прусское правительство не в состоянии было прекратить формирование польских отрядов в Великой Польше, Мерославекий решил, пользуясь этим, создавать регулярную армию.
Этот план в данном случае перекликался в общем с установками самой познанской шляхты, поскольку плацдарм восстания, а с ним вместе и опасность социальной борьбы предполагалось перенести с территории княжества.
Но шляхетское большинство Познанского комитета опасалось образования польской армии, воодушевленной к тому же демократическими и патриотическими лозунгами. Познанская шляхта расценивала польские отряды как фактор внешнеполитического назначения (для войны с Россией), либо как моральное средство давления на прусское правительство в целях осуществления его обещаний, но отнюдь не как внутреннюю силу национального восстания.
Мерославекий составлял инструкции по обучению добровольцев, занимался вооружением отрядов, носился с проектами новых военных изобретений и т. д., рассчитывая в двухмесячный срок завершить всю подготовительную работу. В то же время Мерославекий совершенно пренебрегал основной задачей — политической мобилизацией народа на борьбу против прусского владычества — и убеждал своих сторонников не обострять отношений с прусскими властями, чтобы не сорвать установившейся передышки. Между тем Познанский комитет форсировал соглашение с прусским правительством на основе королевского указа 18 марта и обещаний, полученных депутацией в Берлине.
Прусское правительство, убедившись в том, что Познанский комитет и Мерославекий не помышляют о непосредственном возобновлении борьбы с Пруссией, захватило инициативу в свои руки.
В провинцию были направлены дополнительные войска. Генерал Коломб получил в свое распоряжение армию в 30 тыс. человек, из которых 10 тыс. были оставлены в Познани, а остальные, разделенные на несколько крупных отрядов, были дислоцированы в других пунктах княжества. 3.апреля Коломб объявил княжество на осадном положении. Становилось
Революционное движение 1846—1849 гг.
39
Великополъские повстанцы
Гравюра 1848 г.
все более очевидным, что теперь прусские войска ищут столкновения и готовятся к разгрому польского освободительного движения.
С 3 по 9 апреля военный отдел сосредоточил рассеянные в провинции мелкие польские отряды в четырех лагерях, расположенных в восточной части княжества: Вжесне, Ксёнже, Плешеве и Месциске. Помимо этого, образовался пятый лагерь в Сроде.
Общая численность польских отрядов превышала 10 тыс. человек. Офицерский состав рекрутировался преимущественно из местной землевладельческой шляхты. Мерославский старался влить в ряды офицерства эмигрантов, на которых он мог полагаться с большей уверенностью. В первых числах апреля в княжестве насчитывалось уже несколько десятков эмигрантов, возвратившихся из Франции и других стран. Но все высшие и большинство средних офицерских должностей были заняты помещиками, по существу враждебными народному движению.
Зато моральный дух рядового состава лагерей — крестьян и ремесленников — был высок. Они восприняли сосредоточение в лагерях как признак скорой встречи с прусскими войсками на поле битвы и отвечали насмешками тем, кто старался убедить повстанцев, будто они с помощью прусских войск пойдут на «москалей».
В то время, когда прусские власти самым недвусмысленным образом готовились разгромить польское движение, Познанский комитет ожидал приезда королевского комиссара для завершения переговоров о «национальной реорганизации княжества». Еще 28 марта комитет создал «Реорганизационную комиссию» в составе восьми поляков и двух немцев, которая отправила в Берлин через Войрмана проект реорганизации Поз-
46	Смена феодального строя капиталистическим е польских вемлях
ианского княжества. Проект содержал примерно те же пункты, которые фигурировали во время переговоров депутации: сформирование польского корпуса, выбор новых ландратов и окружных комиссаров из числа поляков, а также назначение поляка гражданским комиссаром в княжестве, признание польского языка официальным.
Не получив ответа на свой проект, Познанский комитет направил 2 апреля в Берлин новую депутацию. В Берлине она застала Адама Чар-торыского. Встреча Чарторыского с депутацией обнаружила полное совпадение вх взглядов относительно познанского движения. Лидер консервативного крыла эмиграции считал, что познанское движение имеет смысл только в союзе с Пруссией, в противном случае оно перерастет в социальные волнения. В одном из существенных пунктов Чарторыский шел, впрочем, дальше, чем Познанский комитет. Чарторыский представил прусскому правительству проект автономии Познанского княжества по типу той, которой пользовалось Королевство Польское до 1830 г., тогда как Комитет готов был удовольствоваться правом самоуправления.
Депутации нечего было делать в Берлине, поскольку назначенному королевским комиссаром генералу Виллизену было предписано на месте, в Познани, договориться о реорганизации княжества. Виллизен считался благожелателем поляков, и его назначение было првнито Познанским комитетом с удовлетворением. 5 апреля Виллизен првбыл в Познань в самый разгар военных приготовлений генерала Коломба против польского движения. С формальной стороны Виллизен располагал широкими полиомочнями. Но военные власти не были ему подчинены и действовали независимо от него по инструкциям из Берлина.
Немедленно по приезде в Познань Виллизен обратился к польскому населению с воззванием, в котором подтвердил обещанвя правительства и одновременно потребовал роспуска местных польских комитетов и польских «нерегулярных» отрядов. В этом случае он гарантировал повстанцам амнистию. Воззвание Виллизена возбудило среди польского населения княжества всеобщее возмущение.
Познансквй комитет, застигнутый врасплох воззванием, компрометировавшим его соглашательскую позицию по отношению к Пруссии, проявил вдруг большое внимание к отрядам, полагая, что факт существования польской вооруженной силы укрепляет позиции Комитета в предстоящих переговорах с Виллизеном. Комитет спешно разослал комитетам на местах и военным организаторам в поветах распоряжение собрать в лагерях возможно больше людей. Польские крестьяне, не знай об истинных намерениях Комитета и будучи убеждены,что их собирают для борьбы с прусскими войсками, охотно откликнулись на призывы Комитета. В течение двух-трех двей числевность повстанцев в лагерях возросла до 15—20 тыс. человек.
Совещания с Виллизеном начались 6 апреля. Виллизен настаивал на роспуске польских отрядов и обещал в случае принятия этого условия добиться у прусского правительства скорейшего осуществлении реорганизации. Между тем Коломб уже готовил приказ войскам о нападении на польские лагери, но по просьбе Виллизена отложил его на три дпя, чтобы дать Виллизену время прийти к соглашению с Познанским комитетом. Познанский комитет был готов пойти на уступки. Со всех сторон он получал донесения, что прусские войска занимают города и селения, разго-нвют местные польские комитеты и окружают лагери. Было очевидно, что пришло время решить — воевать или капитулировать.
Единодушия по этому вопросу в Познанском комитете не было. Пот-воровский в Мельжиньский, располагая большинством, склонялись к принятию условий Виллизена, Мерославекий и отчасти Либельт возражали.
Восстание в Великой Польше в 1848 г.
1 — государственные границы; 2 —границы кн. Познанского; 3 — территория тан называемого «герцогства Гнезненского». выделенная для «польской реорганизации»; 4 — территория, на которой восстание устранило прусские власти; 5 — путь отряда под командованием Мерославского;
6 — места сражений; 7 — районы, охваченные партизанским движением.
Революционное движение 1846—1849 аа.
41
9 апреля был получен ответ прусского правительства на представления Виллизена. Правительство решительно настаивало на разоружении отрядов польских повстанцев. Виллизен сообщил об этом Комитету и опубликовал воззвание, в котором говорилось, что в первую очередь лагери должны покинуть лица, негодные к военной службе, и ландверисты. Остальные получат право вступить в будущую польскую познанскую дивизию. Упоминание о польской дивизии подсказало Комитету благовидный предлог для принятия виллизеновского требования.
10 апреля Мерославский явился во Вжесненский лагерь и потребовал от начальника лагеря Гарчиньского признать его, Мерославского, главнокомандующим всеми польскими отрядами. Пока Г а рч иньский затягивал ответ, рядовой состав лагеря, связывавший с Мерославским память о национально-освободительном движении 1846 г. и считавший Мерославского сторонником немедленной борьбы против Пруссии, единодушно провозгласил его вождем восстании. Было очевидно, что массы стоят за вооруженную борьбу. Поскольку Комитет хотел избежать борьбы, разоружение отрядов стало для него желательным выходом из создавшегося положения.
10-го же апреля прусские войска напали на Тшемешно, где находился польский отряд под начальством майора Слубицкого. Это была первая крупная стычка прусских войск с повстанцами. Она знаменовала формальное открытие военных действий со стороны прусских властей.
При таких обстоятельствах Познанский комитет принял условия, предложенные Впллизеном, и заключил с ним соглашение. Оно было составлено и подписано в Ярославце 11 апреля и известно под названием Яросла-вецкой конвенции. При составлении конвенции присутствовали три делегата от Комитета, Мерославский и два-три представителя от лагерей.
Согласно конвенции, все польские отряды (за исключением четырех) должны были быть разоружены и распущены. Сохранялись четыре лагеря: во Вжесне, Ксёнже, Плешеве и Милославе. В каждом лагере разрешалось оставить не более 720 человек. Таким образом, численность польских отрядов сокращалась до 2800—2900 человек. Они считались как бы ядром будущей польской дивизии.
Рядовые повстанцы приняли известие о Я росла в ецк ой конвенции с огромным возмущением. Они считали ее предательством и капитуляцией.
Во Вжесненском лагере воцарился разлад. Большой отряд повстанцев отказал Гарчиньскому в повиновении и намеревался двинуться в Ми-лослав. Повстанцы не хотели слушать начальника лагеря: «С самого начала, как только наши предводители стали вести переговоры с пруссаками, мы были убеждены, что готовится измена,и теперь мы видим ее последствия».
В Плешевском лагере опасались выступления рядовых повстанцев против офицеров; дошло до того, что в лагере было введено патрулирова-рие дли наблюдения за косинерами.
Многие повстанцы не хотели покидать лагери. «Демобилизованным» выплачивалась некоторая денежная сумма. Но и это не увеличивало числа желающих. Нередко уходившие из лагеря группы крестьян подвергались в дороге нападению со стороны прусских войск, и часть их возвращалась обратно. Упорное желание сражаться с прусскими угнетателями побуждало многих «демобилизованных» вступать в другие лагери или создавать самостоятельные отряды. Для борьбы с ними прусские власти прибегли к варварским мерам: клеймению пойманных повстанцев и т. п., творя «жестокости, невиданные со времени Тридцатилетней войны»1.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. VI, стр. 282.
42	Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
Познанский комитет делал все, чтобы ускорить роспуск лагерей. 16 апреля он опубликовал воззвание, в котором всем добровольно покидающим лагери подтверждалось обещание бесплатного наделения землей в размере 3 моргов.
Совершенно иную, чем крестьяне, позицию по отношению к конвенции занял офицерский состав лагерей. Большинство офицеров — местных помещиков — высказывалось в пользу конвенции. Некоторые офицеры поторопились покинуть лагери и отправиться по домам.
Мерославский согласился с Ярославецкой конвенцией. Правда, он стремился ее обойти. 11 апреля Познанский комитет назначил Мерослав-ского начальником штаба польских отрядов, т. е. фактически главнокомандующим. В тот же день Мерославский направил начальникам лагерей секретное предписание организовать в окрестностях лагерей из «демоби-лизованных» резервные отряды той же численности, что и в лагерях, и периодически заменять ими основной состав. Таким способом он предполагал удвоить или даже утроить численность обучавшихся повстанцев, формально не нарушая условий конвенции.
Но это было ие более как полумера. Мерославский не решался призвать народ к борьбе, хотя и располагал почти 20-тысячной армией и безусловно мог рассчитывать на всеобщее восстание. В первой половине апреля кипела вся провинция. Во многих деревнях население поголовно вооружалось косами и уходило в леса, ожидая набатного призыва. В Кос-цянском повете крестьяне массами ковали косы.
Когда в деревне Келчеве жандарм отобрал у одного крестьянина оружие, в окрестные деревни полетели гонцы, и через несколько часов в Келчеве собралось несколько сот человек; спешили из деревень, отстоящих за 15—20 километров.
Но Мерославский не был связан с познанским крестьянством и не верил в революционные силы народа. Офицерство, на которое он предполагал опереться, покидало его. Действовать через голову шляхты он не решился. Мерославский был кабинетным стратегом, а не народным вождем. Заняв пассивно-оборонительную позицию и решив соблюдать Ярославецкую конвенцию, Мерославский наивно полагал, что тем самым надолго лишил прусские власти возможности спровоцировать столкновения. Он все еще рассчитывал использовать передышку, чтобы подготовить небольшую, но хорошо обученную польскую армию.
-*
8
ПОДАВЛЕНИЕ ПОЗНАНСКОГО ВОССТАНИЯ
С заключением Ярославецкой конвенции сложилась новая обстановка в истории Познанского восстания.
Местная польская шляхта и ее орган — Познанский комитет — предательски отказались от национально-освободительной борьбы за независимость Польши, т. е. от разрешения польского вопроса в целом, и ограничились только местным, познанским вопросом. Но «познанский вопрос, взятый отдельно, лишен всякого смысла, всякой возможноств разрешения.Он лишьфрагмент польского вопроса и может быть решен лишь как часть этого вопроса и вместе с ним»,— отмечали Mapjpc и Энгельс1.
’К. Маркс и Ф. Энгельс. Сот., т. VI, стр. 382.
Революционное движение 1846—1849 ее.
43
Открыто порвав с народом, Комитет попал в зависимость от милости «русского правительства и его представителей в Познани. Став на путь капитуляции, Комитет не мог удержаться от следующих шагов по этому пути.
Вскоре Комитет уже обсуждал вопрос о полном роспуске лагерей. Хотя отпор повстанцев расстроил планы Комитета, но капитулянты, которые поддерживали Комитет, остались в лагерях на своих постах. Лишь в Ксёнжском лагере начальником был назначен бывший эмигрант демократ Флорьян Домбровский. Капитулянтские действия Комитета имели целью побудить Виллизена к осуществлению «национальной реорганизации». Виллизен поддерживал в Комитете эту иллюзию. Он объявил, что «готов приступить к реорганизации, и даже отдал распоряжение о назначении в поветах поляков-комиссаров при ландратах.
Стараниями берлинских представителей Комитета Ярославецкая конвенция была утверждена королем. Но одновременно с этим был издан королевский указ, согласно которому из «реорганизации» исключались четыре западных повета княжества и так называемый Нотецкий округ •(шесть поветов в северной части провинции) ввиду того, что здесь якобы преобладало немецкое население. Тем самым была установлена демаркационная линия между «немецкой» и польской частями княжества.
В самом княжестве немецкие бюргеры и богатые крестьяне, подстрекаемые прусскими властями, открыто выступали против «реорганизации». Прусские власти теснили и преследовали поляков. Прусские войска, пренебрегая Ярославецкой конвенцией, собирались покончить с польскими лагерями.
Ярославецкая конвенция вызвала еще большее возбуждение крестьянства. Польское население открыто выражало свою ненависть к возвращавшимся прусским властям. В Среме произошло столкновение войск с населением. В Кроби прусские чиновники были встречены так враждебно, что поспешили оставить селение. В Гродзиске, куда вступили два прусских •батальона, немедленно ударили в набат, и толпы крестьян стали прибывать в местечко. Прусским солдатам пришлось ретироваться. В Гостыне и Козьмине население вступило в бой с прусским отрядом. В Острове произошло восстание. С 14 до 21 апреля местечко находилось в руках восставшего крестьянства. Такие же события происходили в Кротошинском, Волыптын-<жом, Оборницком поветах.
Познанский комитет решил использовать в своих целях народное возбуждение. В первую неделю мая должны были происходить выборы в прусское Учредительное собрание на основе новой конституции. Комитет, опираясь на духовенство, развернул предвыборную агитацию и хотел втянуть в эту кампанию и крестьянство.
Собранные в лагерях крестьяне, ремесленники, мелкая шляхта по-своему реагировали на политические события. Все настойчивее звучали среди них требования борьбы с прусскими поработителями. Мерославский отмалчивался, а Комитет 25 апреля снова сделал попытку ликвидировать лагери. Весть об этой попытке вызвала в лагерях взрыв возмущения.
В последнюю неделю апрели участились случаи нападения прусских войск на поляков. Коломб объявил, что Ярославецкая конвенция нарушена самими поляками и он не считает себя связанным ею. Как предлог для начала военных действий Колсмб использовал совершенно незначительный инцидент в Ксёнже, где начальник лагеря Ф. Домбровский сместил прусского жандарма и арестовал трех жителей, заподозренных в шпионаже. Коломб отдал распоряжение ударить на Ксёнж.
Мерославский приказал Домбровскому защищать местечко, а Гар-чиньскому прийти к нему на помощь. Столкновение около Ксёнжа произо
44
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
шло 29 апреля. 4500 прусских солдат при семи пушках сражались протип тысячи польских повстанцев. Бой продолжался целый цень. Повстанцы потеряли 500 человек убитымв и ранеными. Сам Домбровский был смертельно ранен. Ворвавшиеся в местечко прусские солдаты грабили, убивали раненых и, наконец, сожгли Ксёнж.
Во время боя Домбровский несколько раз посылал к Гарчиньскому гонцов с просьбой поспешить на помощь, но тот нарочно медлил. Только-к вечеру он, наконец, подошел к Ксёнжу и, видя, что победа склоняется на сторону прусских войск, повернул обратно. Это было явным предательством со стороны Гарчиньского и шляхетского офицерства.
Мерославекий, ожидая нападения на Милослав, стягивал туда силы из других лагерей. 30 апреля до 5 тыс. прусских солдат начали наступление на Милослав. Против них сражалось не более 3 тыс. человек. Тем но менее упорная битва закончилась победой польских повстанцев. Прусские солдаты отступали в беспорядке, и Мерославекий отдал приказ коннице их преследовать. Однако командир плешевского кавалерийского эскадрона, а затем и начальник Милославского лагеря полковник Бжежаньский отказались выполнить это приказание.
Одержанная победа необычайно подняла дух повстанцев. Известие-о сражении при Милославе привлекло в польские отряды новые массы ко-синеров. Но эта же победа устрашила шляхетское офицерство перспективой дальнейших боев, а тем самым разрастания движения. Тотчас после боя несколько десятков офицеров подали в отставку. Шляхетские начальники желали прекращения борьбы, полагая, что победа облегчит им капитуляцию на почетных условиях. Мерославсквй намеревался пробитьси в Куявию и там продолжать борьбу. Офицерская верхушка всячески возражала. Тем не менее Мерославекий двинулся на север.
У деревни Соколово (около Вжесни) 2 мая польские колонны подверглись нападению прусского отряда в 3 тыс. человек под командованием генерала Гиршфельда. Упорный бой и на этот раз закончился отступлением прусского отряда. Необыкновенную стойкость и неустрашимость в бою проявили крестьяне. С косами в руках они бросились на прусские пушки.
Весть о движении Мерославского обгоняла его колонну, и по пути к его отряду присоединялись вооруженные крестьяне. Во многих местах независимо от Мерославского организовались партизанские отряды. Действовавший в районе Рогалина отряд в течение недели распространил свое влияние на значительную территорию по обоим берегам Варты. Партизаны подходили к самой Познани. 3 мая в Мосине по инициативе Кротонского было провозглашено восстановление Польской республики. Но в штабе Мерославского царил разлад. Офицеры требовали открыть мирные переговоры с прусскими властями и отказывались повиноваться Ме-рославскому.
В начале мая в Познань прибыл преемник Виллизена генерал Пфуль с официальными полномочиями закончить «реорганизацию» на основе раздела княжества и с неофициальными — быстрее подавить освободительное движение польского народа. К нему и обратились теперь капитулянты после предварительных переговоров с Коломбом. Не зная действительной численности отряда Мерославского, Пфуль обещал было сохранить после капитуляции двухтысячное польское войско. Но шляхтичи-капитулянты сообщили ему, что у Мерославского наберется едва тысяча человек. Тогда Пфуль приказал генералу Веделю разоружить отряд Мерославского, который к этому времени вернулся в Милослав. Не сумев подчинить себе капитулянтски настроенное офицерство, Мерославекий. передал отряд полковнику Оборскому и покинул лагерь.
Революционное движение 1846—1849 ее.
45
9 мая в деревне Бардо был подписан акт о капитуляции. Одновременно прусские войска рассеяли партизан в Рога лине. На этом закончилась вооруженная борьба.
За разгромом восстания последовали репрессии. Все повстанцы, взятые в плен, а также захваченные во время облав в лесах, были заключены в концентрационные лагери. Прусское правительство намеревалось привлечь « суду более 2 тыс. человек, но опасаясь, что судебный процесс вскроет многочисленные случаи жестокостей и бесчинств, совершенных солдатами, чиновниками и немецкими колонистами над польским населением, объявило в октябре 1848 г. амнистию участникам восстания.
Одновременно с военной кампанией против повстанцев прусское правительство приступило к ликвидации сделанных полякам уступок.
26 апреля правительство исключило из реорганизации, кроме 10 ранее названных поветов, еще шесть поветов (полностью или частично) вместе с г. Познанью. Познанский комитет, напоминавший в это время скорее жалкий дискуссионный клуб и потерявший остатки своего влияния, ограничился бессильным протестом. Пять человек, в том числе Лнбельт, вышли из Комитета. 30 апреля Комитет опубликовал воззвание, в котором заявлял о своем роспуске. Самороспуск Познанского комитета был свидетельством несостоятельности всей его политики.
Уроки восстания не только не убедили познанскую шляхту в беспочвенности и бесцельности «легализма», но, напротив того, еще крепче утвердили ее на этой позиции. Шляхта заявляла теперь, что она будет действовать исключительно средствами легальной оппозиции. В июне 1848 г. по инициативе польских депутатов прусского ландтага в Берлине былэ основана «Польская лига», продолжавшая ратовать за «национальную реорганизацию» Познанского княжества. В деятельности «Лиги» приняли участие Лнбельт и Морачевский. «Лига» просуществовала до апреля 1850 г., когда объявила о своем роспуске в связи с новым прусским законом об-•обществах.
Что же касается пресловутой «национальной реорганизации» княжества, то, каки следовало ожидать, этот вопрос не получил разрешения. Впериод управления княжеством генералом Пфулем демаркационная комиссия снова дважды (12 мая н 4 июня) передвигала границу между «немецкой» я польской частями княжества в ущерб полякам. Правда, при обсуждении конституции в прусском ландтаге большинством голосов была принята резолюция, отвергавшая предложенный правительством проект раздела княжества. Но решение прусского Национального собрания не имело никакого значения. В ноябре оно было изгнано королем из Берлина. В декабре 1848 г. направленный в Познань в качестве комиссара Франкфуртского союзного совета генерал Шеффер-Бернштейн перенес (в пятый раз) демаркационную границу еще восточнее, так что на долю проектируемой польской провинции, названной «герцогством Гнезненским», приходилось только 25% всей территории и 20% населения княжества. Наконец, в 1849 г. вопрос о разделе княжества Познанского н введении там самоуправления был вовсе снят с обсуждения, и все осталось по-старому.
Позиция шляхты в Познанском восстании типична для шляхетского национального движения. Страх перед социальным движением побуждал шляхту отказываться от борьбы или искать компромиссов. Такой компромиссной программой было требование «национальной реорганизации» и самоуправления княжества Познанского.
Познанское восстание вскрыло и порочность политики польских буржуазных демократов. Ошибка польских демократов в Велнкой Польше состояла не в том, что они высказывались за восстание против царской
46
Смена феодалгного строя капиталистическим в польских землях
России. Борьба с русским царизмом была безусловно важнейшей задачей демократической революции. Но эта задача заслоняла в глазах польских демократов факт мощного подъема национального освободительного движения в польских землях Пруссии; они недооценивали самостоятельное, жизненно- важное для этих земель значение борьбы с прусским гнетом. Загипнотизированные идеей общепольского восстания против России, польские буржуазные демократы расценивали Познанское восстание как побочное звено в своих планах. Они сначала не хотели, а потом не сумели организовать всеобщее восстание в Великой Польше против Пруссии.
Таким образом, и познанские помещики н буржуазные демократы, исходя из различных соображений, пагубным образом влияли на ход и судьбы восстания. Предательство одних и пассивность других дезориентировали восставшее крестьянство, обесценивали успехи восстания и суживали его размах.
При всем том высота революционного порыва широких народных масс— крестьянства и городских низов, тесное сочетание в их требованиях антифеодальных и национально-освободительных задач, массовый характер движения составляли одну из самых замечательных особенностей Познанского восстания.
9
ПРЕНИЯ ПО ПОЛЬСКОМУ ВОПРОСУ ВО ФРАНКФУРТСКОМ СОБРАНИИ И ОЦЕНКА ИХ МАРКСОМ И ЭНГЕЛЬСОМ
Пресловутая «реорганизация»' Познанского княжества, обещанная, прусским правительством, была предметом обсуждения германского Союзного совета, который 22 апреля и 2 мая «принял» в Германский Союз так называемые «немецкие» районы княжества. Франкфуртскому собранию* предстояло рассмотреть эти постановления.
К открытию общегерманского Национального собрания во Франкфурт прибыло несколько польских делегаций — из Познанского княжества, Поморья, Кракова и Галицин и даже от группы послов польского сейма 1830—1831 гг., пребывавших в Париже.
23 мая восемь делегатов от Познанского княжества подали в Собрание свой проект, в котором требовали восстановления Польши и заверяли, чти «Польша уступит Германии районы с немецким большинством». Предложение это отдавало духом соглашательской, капитулянтской тактики бывшего Познанского комитета и было первым показателем ложной, «оборонительной» позиции, занятой польскими представителями, готовыми пойти на компромисс с буржуазно-юнкерскимн кругами. Но предложение это, разумеется, повисло в воздухе, так как большинство Собрания и слышать не хотело о Польше, что и показали последующие прения.
23 июля комиссия Франкфуртского собрания внесла на его утверждение предложение, одобрявшее решения Союзного совета и демаркационную линию, установленную 4 июня.
Характерным для всего хода обсуждения и аргументации как защитников, так и противников предложения комиссии было то, что вопрос об отношении к созданию свободной демократической Польши был утоплен в спорах о «хороших» и «дурных» поляках, о «хорошем» нлн «дурном» режиме в польских провинциях Пруссии, об интересах «цивилизации» вообще и о «цивилизующей» роли прусских чиновников в частности. Речи высту
Революционное движение 1846—1849 аг.
47
павших за предложение комиссии, т. е. против Польши, были сплошной фальсификацией истории, апологией Пруссии и клеветой на польский народ. Ораторы пускались в исторические экскурсы, чтобы оправдать разделы Польши, превозносили прусскую политику в отношении поляков, тенденциозно объясняли польское национально-освободительное движение, отвергая справедливые требования польского народа. Наиболее циничной в этом смысле была речь немецкого депутата от княжества Познанского Иордана, который призвал немцев руководствоваться в отношении Польши принципом «здорового национального эгоизма», что в переводе на понятный язык означало буржуазно-юнкерский национализм.
В речах представителей франкфуртской «левой», выступавших против предложения комиссии, отсутствовало последовательно демократическое и революционное понимание вещей. Самой характерной в этом отношении была речь Руге. Он выражал свое сочувствие польскому народу, порицал разделы Польши, осуждал антинольскую политику прусского правительства н высказывался за восстановление Польши. Но почему и как должна быть восстановлена Польша? Отвечая на эти вопросы, Руге стал па путь тех же приемов и методов доказательства, что н немецкие реакционеры, только с противоположного конца. Немецкие националисты нарочито приписывали польскому пароду пороки шляхетской Речи Посполитой, чтобы оправдать разделы Польши. Руге, чтобы осудить разделы, занялся реабилитацией шляхты. Правые доказывали гуманность и прогрессивность прусской политики в отношении поляков. Руге осуждал ее, ссылаясь на... нарушение Пруссией решений Венского конгресса. Правые изображали поляков сплошь консерваторами, людьми с дворянской психологией. Руге объявлял нх сплошь революционерами и т. п.
Таким образом, разногласия между правыми и Руге свелись к жонглированию абстрактными понятиями: «прогресс», «справедливость», «дух эпохи», «интересы культуры» и пр., при этом самые отъявленные немецкие националисты также в свонх речах ратовали за «прогресс», «культуру», стремясь, однако, с помощью этих аргументов доказать обратное тому, что хотел доказать Руге. Восстановление Польши, по мнению Руге, могло быть осуществлено совместными усилиями Германии, Англин и Франции, мирным путем на европейском конгрессе!
«Все эти дебаты оставляют жалкое впечатление. Так много длинных речей и так мало со держания... Из этих прений можно н должно было мвогое сделать, а Национальное собрание из всего этого сделало пустую болтовню»,— писали Маркс и Энгельс, нмея в виду жалкие потуги «левых»1.
С польской стороны в прениях выступал Япишевский, который обрисовал положение в княжестве Познанском и опроверг нападки н ннсипуа-ции правых, раскрыл злоупотребления н произвол властей. Но н он не избежал в речи расплывчатости исходных пунктов аргументации в пользу поляков и Польши. Он занял оборонительную позицию, упрекая Пруссию в нарушении венских трактатов и как бы оправдывая действия поляков ссылкой на последние. Однако речь Янишевского была, по оценке Маркса и Энгельса, центральным пунктом прений, а его сильное резюме — «вы проглотили Польшу, но переварить ее — клянусь —вам не удастся!»— было приведено как заключительная, итоговая фраза в серии статей Маркса и Энгельса, посвященных прениям по польскому вопросу во Франкфуртском собрании.
В результате трехдневных прений предложение комиссии было принято огромным большинством: 342 голосами против 31 голоса. Фрапкфурт-
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. VI, стр. 416.
48
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
ское собрание узаконило новый раздел Польши. «Первые разделы Польши до 1815 г. были грабежом земли вооруженной рукой; разделы 1848 г., это — воровство», — писали Маркс и Энгельс1.
В германской революции 1848 г. польский вопрос приобрел крупное значение. В силу того, что Пруссия была угнетателем значительной части польских земель, демократическое решение задач, стоявших перед германской революцией, должно было включать н демократическое решение польского вопроса. В то же время в условиях угрозы вооруженной интервенции русского царизма образование свободной Польши отвечало насущным интересам демократической Германии.
«Создание демократической Польши есть первое условие создания демократической Германии»2,— писали Маркс и Энгельс.
Но германские либералы и мелкобуржуазные демократы не могли подняться до понимания этих положений. Они не хотели и не могли найти правильное революционное разрешение польского вопроса, что показала деятельность Франкфуртского собрания.
Маркс и Энгельс подвергли сокрушительной критике прения во Франкфуртском собрании. Со свойственным им сарказмом они разоблачали лживость и реакционность «правой», никчемность «левой». Выражая точку зрения подлинных революционеров, боровшихся за самое последовательное решение задач буржуазной революции, Маркс и Энгельс формулировали свое понимание и отношение к польскому вопросу.
Маркс и Энгельс горячо сочувствовали Познанскому восстанию и клеймили позором прусских карателей, резко восстали против «реорганизации» княжества, этого «нового раздела Польши». Вина за подавление революционной Польши ложилась не только на контрреволюционную прусскую военщину, но и на малодушное, ограниченное, черствое филистерство немецкой буржуазии. Познань, как польская территория, должна принадлежать Польше — таково мнение Маркса и Энгельса.
Будущая свободная Польша должна быть сильной н жизнеспособной. «Само собой понятно, дело идет не о восстановлении призрачной Польши, а о восстановлении государства на жизнеспособной основе»3. Поэтому Маркс и Энгельс считали, что Польша должна владеть большой прибрежной полосой на Балтийском море.
Польша должна быть демократической. «...Польша,— писали Маркс и Энгельс,— в силу социальных отношений... сделалась революционною частью России, Австрии и Пруссии. Ее оппозиция против ее угнетателей была вместе с тем оппозицией против аристократии самой Польши... Польша была уже очагом европейской демократии, когда Германия прозябала еще в самой пошлой конституционной и напыщенно-философской идеологии» 4. Эту же мысль выразил позднее В. И. Ленин в статье «О нраве наций на самоопределение»: «Известно, что К. Маркс и Фр. Энгельс считали безусловно обязательным для всей западноевропейской демократии, а тем более социал-демократии, активную поддержку требования независимости Польши. Для эпохи 40-х и 60-х годов прошлого века, эпохи буржуазной революции Австрии и Германии, эпохи «крестьянской реформы» в России, эта точка зрения была вполне правильной и единственной последовательно-демократической и пролетарской точкой зрения»Б.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. VI, стр. 380.
1 Там же, стр. 384. Цит. в переводе В. И. Левина (Соч., т. 6, стр. 415).
’К. Маркс и Ф. Энгельс Соч., т. VI, стр. 384.
4 Там же, стр. 408. Использован перевод В. И. Ленина (Соч., т. 6, стр. 415).
1 В. И. Ленни. Соч., т. 20, стр. 403.
Революционное движение 1846—1849 гг.
49
10
СИЛЕЗИЯ И ПОМОРЬЕ В 1848 г. ЗАВЕРШЕНИЕ КРЕСТЬЯНСКОЙ РЕФОРМЫ
НА западных землях
Революционное движение в Силезии протекало в несколько иных формах, чем в Познанском княжестве. От последнего Силезия отличалась степенью и характером своего экономического развития и расстановкой классовых сил. В Силезии была уже развитая промышленность: горнодобывающая, обрабатывающая, текстильная. Здесь существовал рабочий класс: польский, немецкий, равно как и многочисленная немецкая буржуазия. Классовые противоречия между крестьянством и помещиками сочетались с противоречиями между буржуазией и пролетариатом и, помимо того, осложнялись противоречиями между немецкими господствующими классами и польскими трудящимися массами. Все эти обстоятельства наложили отпечаток на ход революционного движения 1848—1849 ir. в Силезии.
В последние два года накануне революции в Силезии сложилась напряженная обстановка. В 1847 г. здесь разразился голод и на почве голода— эпидемия; в некоторых поветах Верхней Силезии смертность сельского населения достигала 20%. В этих условиях силезские крестьяне с особенной силой ощущали гнет феодальных повинностей и податей.
Силезская промышленность и торговля испытывали действие мирового промышленного кризиса 1847 г. Уничтожение Краковской республики, а следовательно, и права свободной беспошлинной торговли с Краковом и через Краков сильно нарушило экономические интересы силезской буржуазии. Эти причины в совокупности обусловили сокращение производства в полотняной н цинковой, а еще раньше — в железорудной промышленности.
В результате растущей дороговизны, снижения заработной платы и безработицы во Вроцлаве, Нысе и некоторых других городах в 1847 г. спорадически вспыхнвали стачки и рабочие волнения.
С другой стороны, и силезская буржуазия все более настойчиво проявляла свое недовольство существующим политическим строем, господством феодальных порядков.
На рубеже 1847—1848 гг. в Силезии сложилась революционная ситуация, и достаточно было лишь толчка, чтобы разразился революционный взрыв. Первые известия о революции во Франции вызвали в Снлезни бурный отклик. Во Вроцлаве раныпе, чем в других провинциях Пруссии, раньше, чем в Берлине, вспыхнуло массовое народное движение. Представители либеральной буржуазии Вроцлава назначили на 6 марта общее собрание горожан для выработки петиции к магистрату. Власти с помощью войск сорвали это собрание, но вечером 6 марта на улицах города началась стихийная антиправительственная демонстрация, закончившаяся кровопролитными схватками. 10 и 11 марта бурные демонстрации произошли в промышленном центре Верхней Силезии — Бытоме, в них принимали активное участие польские горняки.
Демонстрации, сопровождавшиеся столкновениями с войсками, повторились во Вроцлаве 16 и 17 марта. Растерявшиеся власти по требованию вроцлавских трудящихся освободили политических заключенных. Движение усилилось при получении известий о революции в Берлине. На многотысячном митинге 19 марта выступали, кроме буржуазных радикалов, представители вроцлавского пролетариата: член «Союза коммунистов» 4 История Польши, т. II
50
Смена феодального строя капиталистическим в польских гемлях
студент Бремер и рабочий Фрейгауер. Собрание потребовало отставки обер-президента провинции фон Веделя, а на следующий день в Берлин отправлена была депутация, чтобы добиться созыва парламента. Магистрат, не будучи в состоянии овладеть положением в городе, согласился на образование «Комиссии безопасности», ставшей чем-то вроде временного провинциального правительства.
В революционном движении во Вроцлаве принимали деятельное участие польские трудящиеся и польская буржуазия. В созданной в городе гражданской милиции и в академическом (студенческом) легионе были польские легионеры, носившие кокарды национальных польских цветов. Поляки участвовали в образовавшихся во Вроцлаве политических обществах и клубах. Особенной популярностью пользовались «Демократический клуб» и «Рабочий союз», выдвинувшие радикальную социальную программу и лозунг польско-немецкой дружбы.
Уже в первые дни политических выступлений во Вроцлаве рабочие не только поддерживали общеполитические требования, провозглашаемые буржуазными радикалами, но и выдвигали свои собственные требования. Типографские н ремесленные рабочие-портные добивались улучшения условий труда, безработные — приема на работу и т. д. 19 марта вроцлавские рабочие, предводительствуемые ремесленным рабочим Пельцом, пытались овладеть арсеналом.
В то же время буржуазия по мере развертывания массового революционного движения все определеннее стремилась затормозить его, со-глашансь пойти на примирение с монархией. Во время нападения рабочих на арсенал группы жителей — буржуа всячески пытались отговорить рабочих от их намерения силой захватить оружие. Комиссия безопасности призывала рабочих к умеренности. Власть комиссии существовала, впрочем, всего несколько дней. Удовлетворившись обещаниями короля исполнить требования либеральной буржуазии Пруссии, комиссия охотно приняла назначение президентом провинции главы вроцлавского магистрата Пиндера и объявила о своем самороепуске.
Движение силезского пролетариата не ограничивалось революционными выступлениями во Вроцлаве. Возобновилось движение среди немецких ткачей в присудетской полосе, среди польских горняков и металлистов промышленных районов Верхней Силезии. В Гливицах, Бытоме, Мико-лове стихийно возникли массовые волнения среди безработных. Политические выступления рабочих имели место в Рациборе 22 марта, затем в Нысе, Легнице, Вроцлавских Контах, Коварах и т. д. Но все же самыми крупными по масштабу были выступления рабочих во Вроцлаве, где наиболее отчетливо выявился классовый антагонизм между пролетариатом и буржуазией. В апреле во Вроцлаве дело дошло до уличных баррикадных боев между рабочими и войсками, действовавшими совместно с буржуазной гражданской милицией.
Выдающейся фигурой в революционном движении Силезии, в частности во Вроцлаве, был Вильгельм Вольф, действовавший в качестве представители «Союза коммунистов». Во Вроцлаве Вольф сыграл крупную роль в развитии пролетарского движения и в деле сплочения сил немецкой и польской демократии. С июня 1848 г. Вольф становится одним из редакторов «Новой Рейнской газеты».
Одновременно с революционным движением в силезских городах развернулось массовое крестьянское движение. Первыми (22—25 марта) поднялись крестьяне в повете Еленя Гура, затем — в поветах Каменна Гура, Львувек, Больков, Зембице. В апреле и мае антифеодальное движение распространилось на районы Бжега, Ополя, Свидннцы, Ключборка
Революционное движение 1846—1849 ее
51
Волнения рабочих во Вроцлаве в апреле 1847 г Литографин
и самого Вроцлава, охватив значительную часть территории Силезии. Вооруженные косами, вилами, топорами отряды крестьян нападали на помещичьи замки н усадьбы, поджигали их, уничтожали все документы, требуя немедленной отмены феодальных повинностей и возврата общинных пастбищ и лесов. Крестьяне заставляли помещиков или управляющих подтверждать в письменном виде упразднение всяких повинностей. Очень часто помещики, устрашенные размахом крестьянского движения, спешили предупредить выступления крестьян «добровольным» отказом от своих феодальных прав. Крестьяне явочным порядком прекращали исполнение повинностей и уплату денежных поборов в пользу помещика. В некоторых местах крестьяне отказывались от платежа государственных налогов и бойкотировали прусских чиновников. Местные власти с беспокойством отмечали, что крестьяне не считают действительными никакие табели и обязательства.
Против крестьянского движения, так же как и против рабочих, выступили не только прусские власти, но и городская буржуазия. Буржуазная гражданская милиция (в том числе даже вроцлавский академический пегион) направлялась из городов в окрестные деревни для подавления крестьянских волнений. Устрашенная и озлобленная движением город
4*
52
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
ских рабочих, силезская буржуазия видела для себя опасность в равной степени и в крестьянском движении как массовом революционном движении.
Контрреволюционность немецкой буржуазии Силезии в 1848 г. определила ее отношение к польскому национально-освободительному движению. В первые дин революции на политических митингах и в обществах польский вопрос обсуждался сочувственно, заявлялась необходимость польско-немецкого сотрудничества. Но под впечатлением растущего массового революционного движения в Силезии и развития польского национально-освободительного движения в Познанском княжестве немецкая буржуазия Силезии заняла в польском вопросе резко враждебную позицию. Только группа наиболее радикальных представителей немецкого демократического движения во главе с Робертом Шлеганом продолжала оставаться сторонниками независимости Польши и идеи сотрудничества немецкой и польской демократии. Что касается трудящихся масс — польских и немецких, то они утверждали это сотрудничество в практике совместной революционной борьбы.
1848 год стал важным этапом в истории польского национального движения в Силезии. Оно развивалось под лозунгами защиты национальных прав польского населения Силезии, введения польского языка в государственных учреждениях, судах, школе. Впервые появилась польская пресса. Наибольшей популярностью пользовался либеральный «Dziennik Gdrnoslqski» («Верхнесилезская газета»), издававшийся с весны 1848 г. Юзефом Лепковским в Пекарах, а позднее в Бытоме.
5 мая во Вроцлаве по инициативе одного из деятелей консервативной польской эмиграции генерала Дембиньского был созван общепольский политический съезд. Эта единственнаи в 1848 г. попытка созыва представителей различных польских земель (в съезде приняли участие деятели из провинции, принадлежавших Пруссни и Австрии) и создания обще-польской политической программы и руководящего органа окончилась безрезультатно. На съезде выявились непримиримые противоречия между демократическими кругами, рассчитывавшими использовать съезд для расширения национально-освободительного движения, и консерваторами, стремившимися создать общепольский руководящий орган для «обуздания» этого движения. В конечном счете этот съезд имел лишь то значение, что самым фактор избрании Вроплава в качестве места совещания по вопросу об общепольском представительном органе (так и не созданном тогда) подчеркнул неразрывные связи Силезии со всей Польшей.
В мае широкая политическая кампания развернулась в связи с выборами в прусское Учредительное собрание. Силезия послала в него наибольшее из всех провинций Пруссии число крестьян — 29 крестьянских депутатов из 45. Более половины депутатских мандатов в Верхней Силезии получили поляки, средн избранных были крестьяне Марцин Гожолка, Игнацнй Дзядек, Михал Мруз и др. 13 июня в Бытоме состоялся первый в Верхней Силезии польский политический митинг, на котором была принята программа для польских депутатов. Она ограничивалась только нацкональными требованиями. Организовавшие митинг польские либералы не затронули нн одного из столь острых в Силезии социальных вопросов.
В берлинском Учредительном собрании большинство польских депутатов заняло места на скамьях оппозиции. В июле 1848 г. наиболее деятельный из польских депутатов либеральный священник Юзеф Шафранек внес интерпелляцию о положении поляков в Силезии, требуя обеспечения полного национального равенства и применения польского языка в суде, школе, администрации, а также проведения крестьянской реформы. Об
Революционное движение 1846—1849 гг.
53
суждение интерпелляции Шифр анка несколько раз откладывалось и так и не состоялось.
Выступление Шафранка завоевало ему большую популярность среди польского населения Силезии и навлекло на него опалу церковных властей. Вроцлавский епископ запретил Шафранку сидеть в парламенте на левых скамьях. Шафранек подчинился распоряжению епископа, но демонстративно отказался занять место на правой парламента и с этого времени на заседаниях стоял перед левыми депутатскими скамьями. Почти через полстолетия в своих воспоминаниях Бисмарк, говоря о национальном духе поляков Силезии, обратился как к примеру к врезавшейся в его намять могучей фигуре Шафранка, который по многу часов простаивал на вытяжку «как часовой» в парламенте, не желая отказаться от своих оппозиционных взглядов.
Во Франкфуртском парламенте активным защитником интересов польского крестьянства Верхней Силезии являлся крестьянин Крнстьян Минку с.
В октябре 1848 г. в Бытоме был основан польский «Национальный клуб». Там же существовал и совместный польско-немецкий «Демократический клуб».
Во второй половине 1848 г. по Силезии прокатилась новая волна революционных выступлений. В городах Силезии — Вроцлаве, Олесне, Нысе, в Верхнесилезском бассейне участились стачки, демонстрации безработных против роста дороговизны. В Свиднице в начале августа 1848 г. на улицах произошли кровопролитные столкновения рабочих с войсками; рабочие потеряли свыше 10 человек убитыми. Аналогичные столкновения имели место в Легнице и Олаве.
В августе—октябре возобновилось массовое крестьянское движение. В пяти поветах Верхней Силезии — Рацибор, Прудник н др.— происходили вооруженные выступления крестьян. Под натиском крестьянских выступлений правительство вынуждено было объявить в октябре об упразднении одного из наиболее вопиющих пережитков средневековья — монопольного права охоты, а в декабре —- издать новый указ о выкупе феодальных повинностей.
Положению польских крестьян и антифеодальному движению в Верхней Силезии посвятил замечательные статьи Вильгельм Вольф. В серии статей под общим названием «Силезский миллиард», печатавшихся с весны 1849 г. в «Новой Рейнской газете», Вольф в ярких красках нарисовал картину феодального гнета в Силезии и приветствовал революционную борьбу крестьянства.
В обстановке возросшей активности силезских трудящихся пришли известия о новом наступлении контрреволюции: сформирование королем реакционного правительства Мантейфеля и изгнание Учредительного собрания из Берлина. Политическая борьба вступила в новую фазу; рабочие и крестьяне поднялись на защиту революции. В Немодлине, Свиднице, Бытоме, где действовал Шафранек вместе с немецкими демократами, и в других местах польские и немецкие трудящиеся требовали вооружения. Центром движения в эти дни вновь стал Вроцлав. 19 ноября вроцлавский пролетариат в уличных баррикадных боях выступил против буржуазной гвардии.
В условиях отступления революции трудящиеся Силезии продолжали вести упорную борьбу. Крестьяне отказывались принять декабрьский указ о выкупе повинностей, и весной 1849 г. Верхняя Силезия снова стала ареной крестьянских волнений. Вроцлавский пролетариат в ответ на разгром в апреле прусского Учредительного собрания взялся за оружие.
54
Смена феодальном строя капиталистическим в польских аемлях
6 и 7 мая 1849 г. во Вроцлаве вспыхнуло восстание. Подавление вроцлавского восстания и одновременных с ним восстаний в Саксонии и юго-западной Германии означало поражение революции.
В Поморье известия о мартовской революции в Берлине вызвали огромное возбуждение в широких слоях польского и немецкого населения. В Старогарде с энтузиазмом были встречены польские узники, освобожденные революцией в Берлине. Демонстрации солидарностн польских и немецких народных масс происходили и в других городах Поморья.
Так же как и в других польских западных землях, тяжелые условия жизни трудящихся в Поморье толкали их на борьбу за улучшение своего экономического положения. В городах Поморья волнения на этой почве приняли массовый характер. В конце марта в Гданьске, в мае и в июле в Щецине произошли забастовки промышленных и ремесленных рабочих.
Еще большие масштабы приобрело в Поморье — преимущественно аграрной области — антифеодальное крестьянское движение. Наличие значительного процента безземельных и малоземельных отразилось на требованиях крестьян. Для Поморья характерна популярность лозунга наделения крестьян землей и раздела крупных помещичьих имений. В Свохове (близ Слупска) крестьяне сами совершили раздел помещичьего фольварка. В Гижине (Бялогардскнй повет), Варнице (Пыжнцкий повет) крестьяне большими группами выступали в защиту своих требований. Б кашубских деревнях Слупского и Лемборского поветов крестьяне нередко заявляли об отказе платить налоги и оказывали сопротивление властям.
В 1848 г. значительно усилилось в Поморье польское национально-освободительное движение, В конце марта в Вомбжезне состоялся съезд представителей польских национальных организаций. Был образован «Временный национальный комитет» Поморья во главе с Наталисом Су-лежиским, деятелем тайных патриотических организаций. Комитет в своей деятельности подчеркивал польский характер Поморья и неразрывную связь его с Польшей. Это вызвало репрессии прусских властей, запретивших назначенное на 5 апреля в Хелмно собрание делегатов от польского населения Гданьского Поморья. Откровенно враждебно выступили против польского освободительного движения немецкие националисты Поморья, провозглашавшие безусловное включение Поморья в состав Германии.
Между тем в Гданьске часть немецкого населения — рабочие, ремесленники, мелкая буржуазия — проявляла открытое сочувствие польскому освободительному движению и борьбе за создание независимой Польши.
1848 год сыграл важную роль и в истории польского национального возрождения в мазурских районах Восточной Пруссии. В этих районах, где гонения на польскую культуру совершенно, как казалось немецким националистам, подавили ее и заглушили в массах сознание своей принадлежности к польскому народу, в 40-х годах развернулось массовое движение за польский язык преподавания в школе, за национальную культуру.
Одним из важнейших очагов пропаганды польской национальной культуры стал журнал «Szkola narodowa» («Национальная школа») под редакцией Антония Кнаста. Активными сотрудниками «Школы» и деятелями национального возрождения в Поморье были Игнаций Лысковский, представитель польского населения Поморья во Франкфуртском парламенте, и писатель Юльян Прейс.
Поражение буржуазно-демократической революции 1848 г. в Германии обусловило поражение польского национального движения в западных землях. Однако сильный толчок, который оно получило в революционный
Революционное движение 1846—1849 гг.
55
год, не прошел бесследно. Процесс роста национального самосознания поляков Поморья и Силезии, осознание ими своей общности со всем польским народом, стремления к сохранению национальной культуры, а в дальнейшем и к национальной независимости продолжался и впредь.
Важным результатом революции 1848 г. на западных польских землях было завершение аграрной реформы.
Политическая значимость аграрного вопроса, проявившаяся с такой остротой в революционных движениях в княжестве Познанском и Силезии, была хорошо понята как помещиками, так и правительством. Необходимость ускорения и некоторого «усовершенствования» аграрной реформы —«регуляции»— диктовалась обстоятельствами недавнего прошлого. Прусское правительство приступило к разрешению этой задачи с двух концов: во-первых, распространением закона о реформе на все категории крестьянства и, во-вторых, принятием мер по оказанию поддержки наиболее зажиточной прослойке крестьянства.
Законом от 2 марта 1850 г. упразднялись повинности крестьян, еще сохранявшиеся в тех поместьях, где регуляция не была завершена; вместе с тем закон о реформе распространен был на всех крестьян независимо от их имущественного положения и величины надела, т. е. на малоземельные прослойки крестьянства (в том числе на коморников, ха лунников ит. п.), ранее изъятые из-под ее действия. В том же году принят был закон об организации земельно-кредитных банков, назначением которых была выдача ссуд крестьянам для уплаты денежного выкупа помещикам за ликвидируемые повинности. Однако выдача ссуд была обусловлена столь значительными гарантиями, что получить ссуды могли лишь очень богатые крестьяне, владевшие по меньшей мере 25—30 гектарами земли.
В конечном счете прусское аграрное законодательство после 1848 г. имело в виду не облегчение условий реформы, а скорейшее ее завершение. Таким образом, в 50-х — начале 60-х годов завершился длительный и мучительный для крестьян процесс перехода сельского хозяйства на «прусский путь» развития капитализма.
11
НАЧАЛО РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ В ГАЛИЦИИ В 1848 г.
ОТМЕНА БАРЩИНЫ
Австрийскому правительству удалось подавить революционное движение, развернувшееся в Галиции в 1846 г. Но обстановка в польских и украинских землях Галиции продолжала оставаться напряженной. Острота социальных противоречий усугубилась в 1847 г. небывалым голодом. Край, истощенный непрерывными — с 1844 г. — неурожаями, находился в катастрофическом положении. Цены на сельскохозяйственные продукты были в 1847 г. в три—шесть раз выше, чем в 1843 г. Наибольшие размеры бедствие приняло в горных карпатских селах. Крестьяне тысячами умирали на деревенских дорогах и на улицах галицийских местечек.
Захваченный в 1846 г. Австрией Краков также переживал тяжелый хозяйственный кризис. Упразднение статута вольного города и включение Кракова в австрийскую таможенную зону подорвали его посредническую торговлю,нарушили экономические связи Кракова с прилегающими районами Королевства Польского и тем самым лишили краковских ремесленников основного рынка сбыта. Продовольственные цены в Кракове,
56
Смена феодального строя капиталистическим в польских аемлях
отделенном в 1846 г. от своего постоянного района снабжения сельскохозяйственными продуктами и объединенном с голодающей Галицией, необычайно выросли. В то же время австрийские власти вводили все новые налоги. В течение одного только года налоговое обложение в Кракове увеличилось в четыре раза. Недовольство в городе быстро возрастало. На полицейский террор и преследования участников восстания 1846 г. краковские демократы ответили убийством ненавистного австрийского судьи Зайончковского.
Неразрешенные задачи национального освобождения и ликвидации крепостнических порядков продолжали сохранять всю свою остроту для польского и украинского народов.
Сопротивление барщинному режиму ширилось по всей Галиции. Назревал новый революционный взрыв, причем перспектива аграрной революции была конкретной реальностью. Но в крае не было партии, которая могла бы возглавить и повести за собой народные массы — крестьянство и городскую бедноту.
Революционно-демократические группы в Галиции были разгромлены после поражения восстания 1846 г. Гибель Дембовского лишила немногочисленных подлинных революционных демократов идейного руководителя и организатора. В результате этого в 1848 г. на первый план выступили непоследовательные буржуазные демократы типа Хельтмана и Зенковича.
Весной 1847 г. Централизация Демократического общества сумела восстановить связи со страной и возродить в Кракове тайную повстанческую организацию, которая, однако, была еще крайне слаба. Революция 1848 г. застала польских демократов в Галиции неподготовленными, не имеющими программы действий. Буржуазия в Галиции не представляла еще собой существенной силы. При этом польская буржуазия и буржуазная интеллигенция не примыкали в своей массе к буржуазно-демократическому направлению, хотя его программа выражала интересы нарождавшейся польской буржуазии. Буржуазия в значительно большей мере поддерживала либеральную программу, выступая при этом единым фронтом с либеральными помещиками. Близость происхождения и социальной базы создавала условия для блока между буржуазными демократами и либералами. Этому особенно способствовало единство (по крайней мере по форме) их национальных программ. Этот блок буржуазно-демократических и либеральных элементов был, особенно на первом этапе революции, очень тесным.
Для польских буржуазных демократов 30—40-х годов было типично то, что задача восстановления независимости Польши нередко оттесняла у них иа второй план программу социального преобразования общества. Однако эта программа буржуазно-демократического переустройства не была для них демагогическим маневром. В отличие от них либералы стремились ограничить решение социальных вопросов лишь минимальными преобразованиями, и сами эти преобразования должны были послужить оружием ограничения политической активности народных масс. Если демократы рассматривали крестьянство как важнейшую силу, которую следовало вовлечь в борьбу за создание польского государства, то либералы больше всего боялись крестьянства и в крестьянской реформе видели прежде всего средство его умиротворения.
Весьма ограниченный характер имели конституционные идеалы либералов. Им был чужд последовательный демократический республиканизм. Наконец, совершенно различны были тактические принципы обоих направлений. Буржуазные демократы стремились к революционному действию, либералы признаввли только легальные методы достижения своих целей.
Революционное движение 1846—1849 ее.
57
Краковяне требуют освобождения политических заключенных 17 марта 1848 я.
Гравюра
Либералы умело использовали ошибки и слабые стороны тактики буржуазных демократов. Спекулируя на лозунге национального единства» они требовали осуждения агитации среди крестьян, которая могла бы вызвать повторение восстания, подобного антифеодальному восстанию 1846 г., изображали крестьянство враждебным революции, будто бы всецело поддерживающим австрийские власти и т. д. Под влиянием либералов среди буржуазных демократов получила широкое распространение идея «примирения» помещиков и крестьянства путем осуществления отмены барщины как «добровольного дара» помещиков. Приняв этот лозунг, буржуазные демократы выпустили из своих рук инициативу в решении крестьянского вопроса и оказались в зависимости от либеральных помещиков.
Таким образом, в 1848 г. польские буржуазные демократы полностью отмежевались от революционно-демократической традиции 1846 г., от традиции Дембовского.
Первые известия о происшедшей 11—13 марта революции в Вене достигли Кракова 15 марта. Под влиянием этих сообщений в Кракове началось движение народных масс. 17 марта они потребовали освободить повстанцев 1846 г., заключенных в краковских тюрьмах. Краковские прмещикн и купцы просили управлявшего городом гофкомиссара Дейма удовлетворить требования народа, пока движение не разрослось. Но Дейм попытался затянуть решение вопроса о заключенных, сославшись на необходимость согласовать его с австрийским правительством. Ответ Дейма вызвал яростное возмущение народа. Раздались крики: «Освободим их
58
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
сами!» Решительность народных масс заставила Дейма капитулировать. В тот же день заключенные были освобождены на поруки.
Трудящееся население Кракова восторженно приветствовало освобожденных патриотов. Начался сбор средств в их пользу. Вечером город был иллюминован. Улицы были заполнены празднично одетыми жителями. Так прошел в Кракове первый день революции — 17 марта 1848 г.
Народные массы Кракова одержали победу, но она осталась неиспользованной. Отсутствие руководства и программы действий послужило причиной того, что ни 17 марта, ни в следующие дни не были выдвинуты требования, отражавшие жизненные интересы широких трудящихся масс.
Тот факт, что революция началась в Вене и что оттуда непрерывно приходили радостные известия о введении конституции, отмене цензуры, амнистии политических заключенных, породил в Кракове иллюзию мирного установления демократических порядков и справедливого разрешения всех социальных и национальных вопросов. Эти иллюзии старательно поддерживались местными властями и «верхами» краковского общества — помещиками и купцами. «Конституционной идиллии» способствовало и поведение буржуазных демократов, освобожденных из тюрем. Первая бесцензурная газета «Jutrzenka» («Ютшенка», «Заря»), издававшаяся на средства графа Адама Потоцкого, с умилением сообщала, что бывшие краковские заключенные в знак всеобщего примирения пригласили своих следователей иа обед. В той же газете от имени буржуазных демократов, освобожденных из казематов Шпильберга, провозглашался лозунг национального единства и прекращения партийных споров.
Но на всякий случай помещичье-купеческая верхушка стремилась обезопасить себя от выступлений народа. Средством для этого было создание национальной гвардии. Уже 18 марта был учрежден организационный комитет во главе с бывшим деятелем Патриотического общества графом Петром Мошиньским. Если еще в 20-х годах Мошиньский саботировал предложения декабристов об установлении сотрудничества, то четверть века спустя он уже был явным контрреволюционером.
В последних числах марта краковская национальная гвардия начала формироваться. В ее состав не были допущены ни крестьяне, ни городские низы — мелкие ремесленники, подмастерья, наемные рабочие. Национальная гвардия в Кракове, как и в других городах, была вооруженной силой имущих классов.
Новый тодчок к развитию событий в Кракове дало прибытие львовской депутации.
Во Львове первые известия о революции в Вене были'получены 17 марта 1848 г. На следующий день, когда достоверность этих известий уже не внушала сомнения, группа львовских горожан, руководимая журналистом Яном Добжаньским, обратилась к деятелю тайных обществ 30-х годов Роберту Хеферну с предложением выработать адрес-петицию австрийскому императору. Вечером 18 марта адрес был составлен Хеферном совместно с двумн другими бывшими членами «Содружества польского народа» — Францишком Смолькой и Фло рьяном Земялковским. Этот адрес стал первой политической программой, выдвинутой в Галиции в 1848 г.
Вступительная часть адреса рисовала тягостное положение Галиции. Здесь отмечались, например, отсутствие элементарных свобод, произвол чиновников, «противоестественные препятствия развитию и употреблению национального языка», недостаточность представительства населения в сейме. Далее указывалось что «полная отмена всех крестьянских повинностей и зависимого положения, так же как и регуляция владений, является неизбежной необходимостью».
Революционное движение 1846—1849 гг.
59
Пункт 10 адреса гласил: «Полная отмена барщины и всех крестьянских повинностей, чем галицийские помещики хотят сделать дар своим нынешним подданным; также полная отмена зависимости и сервитутов, существующих до сих пор между землевладельцами и крестьянами; одновременная регуляция владений».
Адрес требовал отмены всех ограничений, мешавших свободе развития польской народности, введения польского языка в школах и государственных учреждениях, удаления чиновников-негалицийцев и замещения их уроженцами Галиции и т. д. Ряд пунктов этого адреса формулировал программу конституционных преобразований: отмену сословного представительства, созыв реорганизованного провинциального сейма, равенство граждан перед законом независимо от сословной принадлежности и вероисповедания.
Адрес представлял собой либеральную национально-буржуазную программу. Авторы его не решались провозгласить лозунг восстановления польского государства. Составители адреса явно избегали резко подчеркивать национальный оттенок своих требований. Они придавали им по внешности земский характер (говорилось не о поляках, а о галяцийцах, уроженцах Галиции и т. п.), что объяснялось неуверенностью перед лицом еще вчера могущественной, казалось бы, австрийской государственной машины. Но этот «земский» характер польского адреса сделал его в тот момент приемлемым для украинского населения Львова, поддержавшего адрес с энтузиазмом. И лишь в апреле 1848 г., когда выступления польских шляхетско-буржуазных деятелей отчетливо обнаружили их упорное нежелание учитывать и поддерживать украинские национальные требования, национальные противоречия в Восточной Галиции обострились с небывалой до этого силой.
Адрес был не только программой буржуазии, он был выражением союза между польской либеральной буржуазией и либеральными поме-щиками.
18 марта у графа Александра Фредро собралась группа помещиков для выработки своей, дворянской петиции императору. Узнав о составлении адреса, либеральные помещики установили контакт со Смолькой. Результатом совещания группы помещиков со Смолькой и явился текст того общего адреса, который был предложен 19 марта для подписания «го жителями Львова.
Постановка крестьянского вопроса в мартовском адресе отражала страх либеральных помещиков перед народными массами. Руководители либеральной буржуазии, составляя адрес, стремились не допустить революционного выступления масс, удержать их под своим влиянием.
Но движение масс поднялось независимо от желаний польских либералов. Ранним утром 19 марта вся городская беднота Львова вышла на улицы. Повсюду оживленно обсуждались известия о революции в Вене.
Так как буржуазные демократы не противопоставили либеральному адресу никакой своей программы, либеральной буржуазии было нетрудно захватить руководство движением. На центральной площади, с балкона дома, где помещалась редакция единственного в то время польского литературного журнала, Добжаньский читал адрес собравшемуся около дома народу. В комнатах редакции и на площади собирались подписи под адресом. В короткое время было собрано более 12 тыс. подписей (все население Львова в то время не превышало 70 тыс. человек).
В 6 часов вечера к дому губернатора двинулась мощная демонстрация. Во главе ее в качестве депутации для вручения адреса шли лидеры либеральной буржуазии и помещиков. Губернатор Франц Стадион заверил
co
Смена феодального строя капиталистическим в польских аемлях
депутацию, что он немедленно перешлет адрес в Вену. Кроме того, он разрешил формировать национальную гвардию и освободил политических заключенных на поруки. Известие об этом было принято демонстрантами с удовлетворением.
20 марта в центре внимания было освобождение заключенных и формирование студентами первого подразделения национальной гвардии — академического легиона. Однако обещанного губернатором оружия национальные гвардейцы еще не получили.
Стадион удалил из Львова нескольких наиболее ненавистных для народа чиновников. Были произведены некоторые перемещения в окружных управлениях (староствах). Стадион боялся, что польская шляхта возглавит национально-освободительное антиавстрийское движение, и стремился отвратить ее от этого, пугая ее грозящими социальными потрясениями. Но в действительности польская «национальная партия», партия либеральных помещиков и буржуазии, менее всего хотела развертывания массового движения. Польские либералы стремились лишь использовать обстановку в своих интересах. В данный момент, когда выявилась беспомощность австрийской государственной машины в самой Вене, союз с австрийскими властями не был для них привлекателен. У австрийских властей не было никаких оснований бояться польских либералов, ио не было еще и возможности рассчитывать на их прямую и открытую поддержку.
Утром 21 марта на улицах Львова было расклеено оповещение губернатора, полностью разрушившее «конституционную идиллию». Запрещались собрания, сходки и ношение оружия лицам, не имевшим на то разрешения. Возмущенные массы немедленно же собрались перед арсеналом. Возгласы: «Оружия!» напугали не только правителей города, но и либералов. Чтобы отвлечь народ от активной борьбы, в ратуше был образован Гражданский комитет для учреждения национальной гвардии. Комитет занялся переговорами со Стадионом, который отправился в университет для раздачи студентам старых карабинов.
Между тем трудящиеся настойчиво требовали организации национальной гвардии и раздачи оружия народу. Настроение войск было таково, что ©ни не оказали бы сопротивления. Массы надеялись, что Гражданский комитет возглавит революционное движение. Но Комитет был больше всего озабочен именно тем, чтобы не дать выйти народному движению за рамки легальности. Вечером в ратуше появился Стадион. Он призвал Комитет самораспуститься, что и было выполнено без малейшего протеста.
Агенор Голуховский, новый бургомистр Львова, приступил к организации национальной гвардии. Ее командный состав был сформирован из магнатов и крупно поместной шляхты. Здесь пестрели графские и княжеские титулы. В состав гвардии вошли лишь имущие слои. Помещики и буржуазия не менее, чем сами австрийские власти, боялись дать народу оружие.
Из кругов, образовавших 21 марта Комитет, вышел проект посылки в Вену депутации, которая должна была добиваться удовлетворения требований адреса от 19 марта. Во главе депутации стал князь Ежий Любо-мирский. Среди 46 депутатов, выехавших из Львова 26 марта, было только четыре ремесленника. Большинство составляли представители буржуазии.
По дороге в Вену депутаты в различных городах произносили речи, раздавали текст львовского адреса. Состав депутации пополнялся по пути. В Тарнове была составлена особая депутация, в которую в целях «объединения крестьян и шляхты» было включено несколько крестьян. Тар-новскую депутацию возглавил помещик, крупнейший местный землевладелец князь Сангушко.
Революционное движение 1846—1849 гг.	61
28—30 марта депутация была в Кракове. Здесь ее приезд дал толчок к образованию Гражданского комитета, в состав которого вошли два помещика, два ксендза, раввин, семь представителей буржуазной интеллигенции, купец и ремесленник. Единственным актом этого Комитета была посылка депутации в Вену. По распоряжению старосты Крига Комитет прекратил свою деятельность впредь до получения санкции из Вены.
Обстановка, в которой оказались польские депутаты по прибытии в Вену, позволяла выдвинуть вместо адреса, подписанного 19 марта, широкую демократическую и национальную программу. Приветствия студентов, статьи венских газет, провозглашавших близкую войну революционной Австрии с царизмом, которая, как ожидалось, приведет к восстановлению независимой Польши, известия об организации польских вооруженных сил в Позианском княжестве — все это порождало радужные надежды. Однако польские либералы, возглавлявшие депутацию, ограничились незначительными поправками к программе 19 марта. В адресе от 6 апреля вопрос о крестьянской реформе формулировался следующим образом:
«Освобождение до настоящего времени зависимых крестьян от барщины и повинностей, превращение их в собственников земли, которой они владеют, является жизненным вопросом и даже историческим фактом, подтвержденным, с одной стороны, волей и горячим желанием нынешних владельцев барщины, с другой — всеобщим голосом нынешних зависимых крестьян. Предполагаемый комитет (т. е. Национальный комитет, о разрешении которого просила депутация. — Ред.) провозгласит отмену барщины, превращение в крестьянскую собственность рустикальных (крестьянских.— Ред.) земель во всем крае, а сейм, который должен быть созван (подразумевается не сословный сейм, а новое представительство, принцип которого должен был определить будущий Национальный комитет. — Ред.) будет обсуждать только вопрос о сервитутах, урбариальных податях, регуляции владения, а особо — те условия, на которых освобождение от барщины и повинностей должно превратиться в обязательный для всех закон».
Как можно скорее успокоить крестьянство, провозгласив отмену барщины, а затем можно будет вернуться к обсуждению условий, на каких эта отмена производится, т. е. к вопросу о вознаграждении помещиков, — таков был смысл политики либералов.
Текст адреса, представленного австрийскому императору, отличался от старого также и тем, что осуществление польских требований возлагалось уже не на австрийские власти, а на польский Национальный комитет. Но этот Комитет, предполагалось создать... под покровительством австрийских же властен, при условии их согласия.
Если либералы в Познанском княжестве вопрос о «реорганизации» края ставили через созданный ими Национальный комитет, то у галицийских либералов не хватало решимости даже создать такой комитет без соизволения властей.
Деятельность депутации превратилась в фарс. Депутаты являлись на аудиенции к министру внутренних дел барону Пиллерсдорфу, вели с ним дискуссии по вопросу о достоинствах и недостатках австрийских чиновников в Галиции. Пиллерсдорф оттягивал ответ на адрес. Между тем события, происходившие в Галиции, вскоре сделали беспредметной «деятельность» польской депутации в Вене.
В первых числах апреля в Краков начали собираться эмигранты во главе с членами Централизации Демократического общества Виктором Хельтманом и Леоном Зенкевичем. Прибытие эмигрантов, число которых вскоре достигло 800 человек, оживило деятельность местных демократи
62
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
ческих элементов. 5 апреля на собрании в университетском зале было решено возобновить работу Гражданского комитета, тогда же переименованного в Национальный комитет. В состав Национального комитета вошло несколько буржуазных демократов — эмигрантов и участников восстания 1846 г. Число членов Национального комитета быстро росло (путем кооптации). К 25 апреля 1848 г. их было более сорока.
13 апреля был организован польский комитет и во Львове. Боясь репрессий со стороны Стадиона, львовский комитет, принявший название Рада Народова (Национальный Совет), первоначально изображал себя лишь редакционным комитетом вновь основанной газеты «Рада Народова»» 19 апреля действительно вышел первый номер этой газеты, впоследствии называвшейся «Газета народова».
Как в краковском Национальном комитете, так и в Раде Народовой были представлены помещики, духовенство, буржуазия. Большинство членов комитетов составляла буржуазная интеллигенция. Крестьян в Раде Народовой не было ни одного. В Краковском комитете было только два крестьянина (их имена остались неизвестны).
Вокруг этих шляхетско-буржуазных органов и внутри них завязалась оживленная политическая борьба»
Главным в этой борьбе был аграрно-крестьянский вопрос.
В апреле 1848 г. в галицийской деревне стихийно развивался «мирный» процесс ликвидации барщины, ликвидации явочным порядком. Пользуясь почти полным параличом всего государственного аппарата принуждения и растерянностью помещиков, крестьяне повсеместно прекращали отбывание барщииы. Без бурных столкновений, ибо уже не было силы, способной противодействовать втому процессу, происходил распад прогнивших феодально-крепостнических отношений.
Буржуазные демократы развили оживленную деятельность, побуждая помещиков «даровать» барщииу от своего имени. Именно в том, что польский помещик по собственному почину «облагодетельствует» крестьянина, видели буржуазные демократы вернейшее средство достигнуть вожделенного единства всех классов нации. Краковский Национальный комитет и львовская Рада Народова в своих воззваниях призывали помещиков отказаться от барщины 23 апреля — день св. Войцеха и одновременно первый день пасхи, что должно было придать особую торжественность этому акту.
Эта агитация дала весьма неутешительные результаты. «Эти голоса прозвучали, как эхо в пустыне», — признает Хельтман.
Тем временем широкая агитация за добровольный отказ от барщины побудилц графа Стадиона издать 5 апреля распоряжение, по которому помещики, отказывавшиеся от барщины, должны были представить свидетельства о том, что имение свободно от долгов. В поисках опоры против польского демократического и национально-освободительного движения Стадион стремился консолидировать вокруг правительства польские контрреволюционные элементы. 5-го же апреля Стадион сделал попытку воскресить сословный сейм. Все наличные члены сейма были собраны под предлогом обсуждения обращения президента нижнеавстрийского ландтага Монтекукколи,предложившего созвать центральное представительство всех провинций для совещания о расширении сословных учреждений и перестройке тминных и муниципальных органон. Собравшимся было предложено избрать депутатов для направления в Вену. Несмотря на протесты либералов, заявлявших, что сословный сейм уже не в праве брать на себя представительство от всей провинции, выборы состоялись.
Удача этого совещания воодушевила губернатора. 11 апреля было опубликовано распоряжение о созыве на 26 апреля сословного сейма.
Революционное движение 1846—1849 гг.
63
Это был еще один шаг на пути сплочения контрреволюционных сил. Однако еще до того, как определилась неудача попытки созыва сословного сейма, австрийские власти были вынуждены срочно произвести крестьянскую реформу.
12 апреля 1848 г. Стадион доносил в Веиу об эмиссарах, возбуждавших крестьян против шляхты и правительства. Число революционеров-демократов, проводивших такую агитацию, было в это время очень невелико. Их деятельность, однако, напугала губернатора до такой степени, что он решительно заявил правительству о невозможности сохранения барщины и потребовал ее отмены с вознаграждением помещиков за счет государства.
Отмена барщины была произведена с чрезвычайной поспешностью. Официальные оповещения о ней были опубликованы 22 апреля во Львове и 25 апреля в Кракове. В них в очень краткой форме объявлялось об от мене с 15 мая всех барщинных и иных повинностей крестьян с последующим вознаграждением помещиков за счет государства (в польском переводе в отличие от немецкого оригинала стояло: «за счет правительства»), т. е. за счет налогоплательщиков, прежде всего самих крестьян. Крестьяне прнзвавались собственниками земли, находившейся в их пользовании.
Указ об отмене барщины был оформлен позднее и опубликован в Вене 12 мая. Он предусматривал также освобождение помещиков от урба-риального налога, от налога на жандармерию и на рекрутский набор, от сбора налогов и от содержания специальных чиновников — юстициариев и мандатариев (до этого указа поместье было низшей административной единицей и первой судебной инстанцией для крестьян). Определение «убытков» помещиков и размеров возмещения их поручалось особой комиссии под председательством губернатора с участием чиновников и представителей земского сейма. Сервитуты временно сохранялись, но крестьяне должны были платить за них помещику на основе «полюбовного» соглашения или в соответствии с оценкой, произведенной властями.
Это была половинчатая крестьянская реформа. Она оставила нерушимым помещичье землевладение, сохранила и закрепила результаты длительного процесса экспроприации крестьянских земель помещиками, обрекала крестьян на ужасающее малоземелье и безземелье, подготовила последующее ограбление крестьянства при ликвидации сервитутов и взвалила на его плечи громадный выкуп.
Несомненным завоеванием революции было то, что крестьянская реформа в Галиции не была связана, как это было ранее в Пруссии, а позднее в России, с дополнительным обезземеливанием крестьянства. В условиях революции «отрезки» были невозможны. Большое значение крестьянской реформы в Галиции заключалось и в том, что она предопределяла крушение барщинного режима во всей Австрийской империи.
Декрет об отмене барщины был встречен на первых порах яростным возмущением польских помещиков. В этот момент с наибольшей отчетливостью проявилась вся неискренность их болтовни о добровольном «даровании» барщины. Как в 1846 г., начали раздаваться прямые призывы искать «справедливости» у русского царя. Статьи в этом духе публиковала либеральная «Ютшенка». Но это была лишь первая реакция озлобившихся крепостников. Вскоре помещики, оценив политику австрийского правительства, осуществившего в условиях революционного подъема «умиротворяющую» крестьянскую реформу с максимальным обеспечением выгод помещикам, оказали поддержку контрреволюционным австрийским властям.
Отмена барщины правительством была тяжелым ударом для польских буржуазных демократов. «Временно вся политическая ее ценность
64
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
погибла для нас, — писал Хельтман. — Народ поверил, что не шляхта, а правительство освободило его от наиболее чувствительно гнетущей его тяготы». Но, вместо того чтобы пересмотреть свою в корне порочную тактику, буржуазные демократы предприняли новые попытки примирить крестьян с помещиками, безуспешно изображая отмену барщины заслугой помещиков. Краковский Национальный комитет, в состав которого входили руководящие деятели Демократического общества -— Зенкович, Высоцкий, Шнайде, стал на путь реабилитации и восхваления польских крепостников.
12
ВОССТАНИЕ В КРАКОВЕ
Издавая декрет об отмене барщины, австрийское правительство стремилось не только предотвратить аграрную революцию, но и обеспечить себе выгодные позиции для перехода в контрнаступление. Последняя неделя апреля была ознаменована в Галиции рядом острых столкновений, среди которых центральное место занимает Краковское восстание.
В конце апреля в Кракове не осталось уже и следа от той «конституционной идиллии», которая царила там месяцем ранее. Действия австрийских властей, чинивших препятствия деятельности Национального комитета, вызывали все большее недовольство. Особенное беспокойство внушала концентрация войск, проводившаяся под предлогом защиты города от якобы грозившего нападения русских войск. Ни этому объяснению, ни намекам австрийских властей иа возможность «революционной» войны Австрии против России жители Кракова уже ие верили. Войска были настроены враждебно к польскому населению. Краковский замок Вавель непрерывно укреплялся.
Городские массы относились с доверием к Национальному комитету, видя в нем руководителя в будущей борьбе с ненавистным австрийским господством. Но принципом деятельности Комитета была легальность. За 20 дней своего существования Комитет ровным счетом ничего не изменил в существовавшем положении.
Входившие в состав Комитета буржуазные демократы видели в национальной гвардии зародыш польских вооруженных сил для последующей борьбы за независимость. Для помещичье-купеческого большинства Комитета гвардия должна была стать охранительницей интересов имущих классов от «посягательств» трудящихся. По различным соображениям, но единодушно члены Комитета поставили в центре своей деятельности вопрос о вооружении гвардии. Однако австрийские власти не давали полякам оружие. Попытки приобрести оружие за границей были безрезультатны. Организовать изготовление простейшего оружия — пик и кос — не разрешал краковский староста Криг. Поэтому гвардейцы вооружались чем попало: охотничьими ружьями, старинными палашами и даже палками.
Массы городской бедноты, не принятой в гвардию, вооружались сами. Против этого выступали и австрийские власти и командование национальной гвардии. Напряжение в городе все более возрастало.
25 апреля по приказу Крига на границе была задержана группа возвращавшихся на родину эмигрантов. Это вызвало возмущение в городе. На стихийно возникшем митинге либералам удалось убедить массы поручить переговоры со старостой Комитету. Комитет выделил депутацию в
Революционное движение 1846—1849 гг.
65
Краковский староста Криг попал в переплет
Карикатура 1848 г.
состав которой вошли председатель Комитета бывший судья Юзеф Кшижа-новский, граф Адам Потоцкий, граф Юзеф Водзицкий и банкир Леон Бохенек. Эти «представители народа», более всего боясь народной демон-страцнн, отправились к Кригу, по их собственному выражению, «тишком н молчком». В течение двух часов депутация убеждала Крига отменить приказ о задержании эмигрантов, ссылаясь на то, что это может вызвать возмущение народа.
Между тем городская беднота собралась перед зданием староства, а затем ворвалась в него. Народ решительно потребовал от Крига не только пропуска эмигрантов в город, но и выдачи хранившегося в Вавеле оружия, отобранного в 1846 г. у милиции Краковской республики. Окружив плотным кольцом старосту, народ повел его к замку. Членам Комитета все же удалось обмануть народ п уговорить отвести старосту сначала в здание Комитета. Здесь староста был взят под охрану национальной гвардией, пока не прибыл с войсками фельдмаршал-лейтенант Кастильоне. В 12 часов ночи староста перешел из-под охраны Комитета и гвардии под охрану войск. Но еще до этого он был вынужден объявить народу об отмене приказа в отношении эмигрантов и о разрешении изготовить для гвардии холодное оружие. Так, народной победой окончился этот бурный день. Австрийские власти явно стремились спровоцировать конфликт, но они не были подготовлены к столь быстрому и решительному выступлению народных масс.
Утром 26 апрели стало известно, что Криг скрылся из города, передав всю власть Кастильоне. По улицам патрулировали войска. Комитет со-
Б История Польши, т. И
66
Смена феодального строя капиталистическим в польских вемлях
ставлял воззвание, осуждавшее применение массами насилия и призывавшее к спокойствию. Между тем действительные насилия со стороны властей уже совершались по всему городу. Шедший на подкрепление краковскому гарнизону отряд войск разогнал в предместье Кракова Подгуже ярмарку, а в другом предместье — Казимеже — было ранено несколько жителей. Тогда же другой отряд в предместье Страдом набросился на группу рабочих и избил их. В 3 часа дня большой отряд войск окружил кузницу, в которой готовилось оружие для национальной гвардии. Оружие было конфисковано и сложено на повозку. У кузницы тем временем собрался народ. Начались пререкания с солдатами. Солдаты дали два залпа по безоружным жителям. Этот расстрел входил, очевидно, в планы австрийского командования: вслед за тем прогремели три сигнальных пушечных выстрела в крепости, и весь гарнизон был тотчас же брошен на главные улицы и в центр города.
Но расстрел у кузницы послужил толчком и для городской бедноты. Началось стихийное народное восстание. На улицах возводились баррикады. В постройке их принимали участие и женщины и дети. Беднота нападала на отдельные патрули и разоружала солдат. В это время купечество и шляхта попрятались в домах, а национальная гвардия, руководимая графом Адамом Потоцким, пыталась разогнать защитников баррикад. Лишь часть прибывших в Краков эмигрантов примкнула к восставшему народу.
Австрийские войска под начальством самого Кастильоне достигли центра города — Рынка. На прилегающих улицах уже были возведены баррикады. Двукратная атака роты солдат на одну из них кончилась безуспешно. Солдаты были встречены редким, но прицельным огнем и градом камней с крыш. Эта неудача произвела большое впечатление на австрийское командование. Кастильоне, выехавший из замка во главе войск, чтобы оккупировать беззащитный город, неожиданно увидел себя в полукольце баррикад. Австрийский «полководец» решил избрать себе более безопасное место и поскакал со своей свитой к Вавелю. Но за ним кинулись и солдаты. Среди австрийских войск началась паника, воспользовавшись которой восставшие перешли в наступление. По длинной Гродской улице, ведущей от Рынка к Вавелю, скакали австрийские генералы. За ними бежали солдаты, осыпаемые камнями, обливаемые кипятком с крыш и из окон, преследуемые наполовину безоружными повстанцами. Во время бегства Кастильоне был ранен выстрелом в лицо (вместо пули была использована типографская литера). Оскандалившийся фельдмаршал передал командование своему заместителю генералу Карлу Мольтке.
По освободившемуся от войск городу был открыт из замка пушечный огонь. На город сыпались ядра и зажигательные ракеты. По счастью, прошедший в середине дня дождь помешал возникновению пожаров. Бомбардировка продолжалась более двух часов.
Тем временем Национальный комитет и командование национальной гвардии вели за спиной у восставшего народа переговоры с австрийскими властями. Переговоры завершились тем, что князь Станислав Ябионов-ский и граф Адам Потоцкий от имени города подписали капитуляцию, по условиям которой все эмигранты в трехдпевный срок должны были выехать за границу. Национальный комитет распускался. Национальная гвардия должна была подвергнуться «чистке» и реорганизации. Все оружие жители города обязаны были сдать; австрийским чиновникам и военнослужащим должен был быть возмещен ущерб, нанесенный их имуществу во время восстания. Для разборки баррикад давался срок до 8 часов утра 27 апреля.
Революционное движение 1846—1849 ее.
67
Не имевшие руководства, почти безоружные, стихийно поднявшиеся на борьбу массы не могли, разумеется, одолеть засевший в замке хорошо вооруженный австрийский гарнизон. Тем не менее известие о подписании капитуляции было встречено с возмущением. Краковским повстанцам не было еще известно, что Комитет, о чем он впоследствии с гордостью заявлял, помешал примкнуть к восстанию крестьянам близлежащих деревень, готовым прийти на помощь жителям Кракова.
Занимая город, австрийские войска бесчинствовали и грабили. В предместьях солдатами было убито несколько женщин и детей. Фельдмаршал Шлик, принявший через несколько дней власть в городе, установил режим, равный осадному положению. «Реорганизация» национальной гвардии свелась к ее роспуску. В последующие месяцы оккупированный австрийской военщиной Краков уже не принимал активного участия в развертывавшихся революционных событиях.
Краковский Национальный комитет в знак протеста выехал во Вроцлав и опубликовал там обращение к народам Европы и отчет о своей деятельности. Но уже через две-три недели краковские либералы тайком начали возвращаться домой. Австрийские власти не обращали на них внимания. Комитет распался.
Краковское восстание 25—26 апреля 1848 г. было стихийным выступлением народных масс. Но возникновение этого восстания было связано с сознательной провокацией его со стороны австрийской контрреволюции, действовавшей по единому, широко задуманному плану. В эти же дни выступления контрреволюции имели место и в ряде других городов Галиции — Львове, Тарнове, Бохне и Станиславе.
В Станиславе 27 апреля солдаты напали на группу гимназистов и Избили их прикладами. 15-летний гимназист Хошовский был убит. Похороны его вылились во внушительную антиправительственную демонстрацию, в которой приняло участие польское и украинское население.
Не исключено, что действия австрийских властей были согласованы с прусской военщиной, почти одновременно перешедшей в наступление против польских отрядов в Познанском княжестве.
Бомбардировка Кракова и «победа» над безоружным городом была первым в 1848 г. вооруженным успехом контрреволюции в Европе. В самой Австрии она была прообразом тактики контрреволюционной военщины в Праге и Львове.
Бурно развивались в эти дни события и во Львове. 25 апреля были со-аваны на предварительное заседание члены сословного сейма, который должен был открыться на следующий день. На заседание явились представители Рады Народовой. Они убеждали членов сейма разойтись и не допускать открытия этого крайне непопулярного шляхетского учреждения. Еще энергичнее настаивали на этом ворвавшиеся в зал студенты. В здании доносились возгласы собравшегося народа: «Долой сейм!» Напутан-' вые члены сейма разошлись. Ночью по приказу Стадиона помещение Рады Народовой было опечатано и окружено отрядом войск. На улицах было расклеено оповещение губернатора о роспуске Рады. Но Рада не подчинилась приказу и собралась тайно на дому у одного из ее членов. На защиту Рады поднялись городские низы.
Часть депутатов помещичьего сейма решила овладеть движением и, явившись на заседание Рады Народовой, заявила о своем присоединении к ней. В состав Рады была кооптирована большая группа членов сейма, в их числе перемышльский католический епископ. Развал сейма и неожиданный «переход шляхты на сторону революции» заставил Стадиона отказаться от попытки разогнать Раду. Ее существование окончательно бы-
Б*
68
Смена феодального строя капиталистическим в польских вемлях
ло закреплено полученным через два дня известием об издании конституции 2э апреля, декларировавшей свободу собраний и организаций.
На первый взгляд австрийские власти потерпели поражение. В действительности же события 26 апреля укрепили позиции контрреволюции. Шляхта, захватив большинство в Раде Народовой, получила возможность сковывать через нее массовое движение, направлять его в рамки легальности. Если в львовской Раде Народовой, пришившей название Центральной, была широко представлена буржуазия, частью — умеренная буржуазная интеллигенция, то создавшиеся по призыву Центральной рады окружные рады были уже чисто помещичьими, консервативными органами.
Наиболее враждебная народу, откровенно контрреволюционная часть шляхты сплотилась вокруг графа Стадиона. В первых числах мая Стадиону удалось организовать давно задуманный им совет (Beiral), в котором ри-дом с высшими чиновниками заседали крупные помещики и князья церкви. По ^замыслу Стадиона, этот совет должен был укрепить авторитет губернатора и способствовать сплочению сил контрреволюции.
Одновременно один из членов совета, помещик Гвальберт Павликов-ский, основал «Общество землевладельцев», заявившее, что оно ставит целью «охрану интересов всех собственников и прав собственности». «Общество землевладельцев» развернуло яростную борьбу против революционных сил. Газета «Polska» («Польски», «Польша»), издававшаяся «Обществом», своими контрреволюционными пасквилями вызвала первую в истории Галиции политическую забастовку: львовские печатники в сентябре 1848 г. отказались выпускать эту газету и не отступили, несмотря на угрозы властей.
13
ПОЛЬСКИЕ НАЦИОНАЛИСТЫ И УКРАИНСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ.
ЛЬВОВСКОЕ ВОССТАНИЕ
Отмена барщины, осуществленная «сверху», сохранила многочисленные пережитки феодализма в галицийской деревне. Тем не менее она лик-видщювала осцову феодального способа производства, явилась при всей своей неполноте решением основного социального вопроса в революции. Наступал новый период в развитии революции, когда на первый план выдвинулись вопросы национального освобождения и установления демократического строя.
Уже в апреле и мае 1848 г. в результате борьбы всех народов Австрии и особенно благодаря вооруженному выступлению народных масс австрийской столицы Вены были завоеваны значительные достижения: была издана конституция, а затем достигнуто демократическое решение о создании однопалатного парламента, избираемого на основе всеобщего избирательного права.
Сложная общеполитическая обстановка, подавление Познанского восстания, торжество австрийской контрреволюции в Кракове свидетельствовали о невозможности немедленного развертывания вооруженной борьбы за восстановление независимой Польши. В этих условиях для национально-освободительного движения той части польского народа, которая находилась под властью Австрии, особенное значение приобретал вопрос об установлении взаимопонимания, контакта и совместных действий
Революционное движение 1846—1849 гг.	69
с развертывавшимся национально-освободительным движением украинцев. Но польская шляхта и буржуазия Галиции не хотели равного братского союза с украинским народом, они стали на дуть великодержавной политики, обострявшей национальные противоречия и приносившей огромный вред делу национального освобождения польского народа.
Революцию 1848 г. украинское население Львова и других галицийских городов, равно каки широкие массы украинского крестьянства, встретили с огромным энтузиазмом. Во Львове украинские ремесленники и рабочие подписывали адрес 19 марта вместе с поляками. Адрес 19 марта казался им выражением всех справедливых народных требований. Лишь немногие тогда же поняли, что национальные требования этого адреса, составленные в нарочито туманных выражениях, игнорируют национальные интересы украинцев.
Вскоре, однако, обнаружилось, что не только либералы, но и буржуаз-вые демократы отрицают право украинского народа на равноправное национальное существование и даже не признают существования украинской национальности, которая, по их мнению, была лишь ветвью единого польского народа.
Эта великодержавная шовинистическая позиция вызвала глубокое возмущение украинского народа. Национальные противоречия в Галиции резко обострились.
Националистические тенденции руководства польского национального движения были немедленно использованы контрреволюционными силами. Австрийские власти почувствовали возможность вбить клин между польским и украинским национально-освободительным движением, возобновить свою излюбленную политику «разделяй и властвуй». Неоценимым помощником для них явился высший униатский клир, который стремился захватить руководство украинским национальным движением для того, чтобы направить его в русло лойяльности и поддержки Габсбургов.
Высшее униатское духовенство, холопски послушное папскому Риму и Габсбургам, встретило революцию со страхом и ненавистью. В первые недели революции оно держалось выжидательной тактики, когда же польская шляхта и буржуазия отчетливо выявили свои великодержавно-националистические устремления, униатская верхушка решила проявить инициативу и 19 апреля представила губернатору Галипии петицию, излагавшую якобы мнение всех галицких украинцев. Эта петиция заключала лишь «языковую» программу, причем речь шла не о равноправии украинского языка, а лишь о допущении его как языка преподавапия. Петиция обходила молчанием важнейшие социальные вопросы. Она игнорировала жизненные интересы подавляющего большинства украинского населения — крепостного крестьянства. Опа даже не упоминала о барщине, хотя была составлена до ее отмены. Главная цель петиции состояла в том, чтобы навязать народным массам в качестве руководвщего принципа украинского национального движения покорность Габсбургской династии.
Эта петиция была, разумеется, с удовлетворением принята австрийским правительством. Благосклонный, хотя ни к чему пе обязывающий, ответ правительства еще более воодушевил униатскую консисторию. Следующим и более важным актом совместной контрреволюционной деятельности Стадиона и высшего униатского духовенства было основание Головной Руськой рады.
Само по себе создание руководящего органа украинского национального движения было в условиях революции не только оправдано, нои необходимо.Однако организаторы Головной рады создавали ее в целях, враждебных украинскому народу.
70
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
Униатский митрополит Левицкий писал 1 мая 1848 г. перемышльскому епископу Яхимовичу; «На создание Комитета, который занимался бы охраной наших интересов, я тем более согласен, что предложение это исходит от его превосходительства губернатора и что этот Комитет не предпримет ничего, что было бы нежелательно существующему правительству».
Председателем Рады стал епископ Яхимович, его наиболее деятельными помощниками — члены консистории Куземский и Малиновский. Выдвижение национальных требований было для них лишь средством овладения массовым украинским национальным движением, его подчинения интересам австрийской контрреволюции. Головна рада всемерно разжигала польско-украинские национальные противоречия, сеяла рознь между братскими народами.
Политика Головной рады резко осуждалась передовыми представителями украинского общества. Но группа демократических украинских деятелей помогла своими ошибками закреплению успехов контрреволюции в ее борьбе за овладение руководством украинским национальным движением. Стремясь парализовать деятельность Головной рады, Каспер Ценглевич, Михаил Попель и некоторые другие участники польских тайных демократических организаций 30—40-х годов, Иван Вагилевич, а также некоторые другие украинские писатели и публицисты стали на путь пренебрежения национальными интересами украинского народа. На петицию 19 апреля они ответили контрпетицией, на образование Головной Руськой рады — созданием так называемого Руського собора, на издание газеты Головной рады «Зори галицкой» — выпуском «Дневника руського». Они обособились от широкого национального движения украинцев и не замечали того, что их демократические призывы находятся в вопиющем противоречии с фактом участия в Руськом соборе группы польских помещиков, таких, как граф Дзедушицкий, Яблоновский и др., стремившихся к подавлению украинского национального движения. Демократические деятели Руського собора не замечали национализма польской Рады Народовой, а, осуждая Головную Руськую раду, одновременно отвергали и справедливые национальные требования украинского народа, смыкаясь тйм самым с польскими националистами и объективно способствуя укреплению авторитета Головной рады.
Украинский народ отвернулся от Руського собора, наносившего вред украинскому национальному движению. Антинациональная и сектантская деятельность Руського собора подорвала возможность организации революционного руководящего органа украинского национального движения, который смог бы, защищая национальные интересы украинского народа, парализовать контрреволюционную деятельность Головной Руськой рады.
Как и польская Рада Народов а, Головна рада обратилась с призывом организовать местные рады, которые летом 1848 г. возникли по всей Восточной Галиции. В то время как окружные польские рады, особенно в Восточной Галиции, превратились в бастионы консервативных помещиков, противопоставлявшие себя либеральной Центральной Раде Народовой, украинские местные рады были гораздо демократичнее Головной Руськой рады.
В состав украинских местных рад входили крестьяне, ремесленники, приходские священники. В отличие от высшего униатского духовенства значительная часть сельских священников, живших бедно, бок о бок с крестьянством, была близка народу. Из этой среды вышел ряд демократически настроенных деятелей. Окружные украинские рады не замыка
Революционное движение 1846—1849 гг.
71
лись в рамках национального вопроса. Через них в Головную раду шел поток крестьянских жалоб и петиций.
Но Головна рада полностью игнорировала крестьянские требования. -Летом 1849 г., когда по Восточной Галиции прокатилась первая волна крестьянских стачек, Головна рада осудила нх. Головна рада поддерживала крепостнические распоряжения губернатора Голуховского, приказавшего насильно сгонять крестьян для уборки помещичьих полей.
Холопство Головной рады перед австрийской контрреволюцией проявилось в отвратительных демонстрациях радости по поводу побед австрийских войск в Италии и Венгрии. В конце 1848 и начале 1849 г. Головна рада сама приступила к организации контрреволюционной гвардии из крестьян карпатской пограничной зоны для борьбы против революционной Венгрии.
Честь украинского народа отстаивали в 1848 г. революционные крестьяне Лукьян Кобылица, Иван Капущак и другие деятели, боровшиеся с австрийской контрреволюцией и в венском парламенте и во главе крестьянского антифеодального движения, в союзе с революционной Венгрией.
Одним из наиболее острых вопросов национальной политики в Галиции в 1848 г. был вопрос о разделении Галиции. Программа разделения края на две провинции — польскую и украинскую — была выдвинута украинским национальным движением. Принятие этой справедливой программы польским национальным движением могло бы обеспечить союз обоих народов в борьбе против австрийского гнета. Но она была встречена польскими националистами крайне враждебно. В своей борьбе против разделения Галиции польские националисты не брезгали обращаться за поддержкой к австрийской реакции.
Австрийское правительство умело использовало в своих интересах вопрос о разделении Галиции. Запугивая и привязывая к себе польских националистов, оно одновременно поддерживало надежды украинцев на положительное решение этого вопроса.После поражения революции 1848 г. вопрос о разделении Галиции был похоронен.
Вопрос о разделении Галиции был поднят на созванном в начале июня в Праге Славянском съезде. Рада Народова отнеслась к идее созыва съезда представителей славянских народов Австрийской империи весьма сдержанно. Своих союзников польское национальное движение в Галиции видело в венграх н немцах, отношения с которыми участие в Славянском съезде могло лишь испортить. В то же время Рада Народова опасалась того, что Славянский съезд окажет поддержку украинскому национальному движению в Галиции. Но в конечном счете возобладало стремление участвовать в съезде, чтобы повлиять на его ход и не допустить нежелательных решений.
Скандальным происшествием было появление на пражском съезде в противовес депутации, посланной Головной радой, контр депутации, возглавленной такими «истинными представителями» украинского народа, как князь Леон Сапега, князь Ежий Любомирский, граф Юльян Дзедушиц-кий. Разумеется, ничего, кроме конфуза, из этой затеи не вышло. Правда, при обсуждении вопроса о национальных отношениях в Галиции польская сторона учла отрицательное отношение представителей других славянских народов к антиукраинскому великодержавному польскому шовинизму. 7 июня в польско-русинской секции съезда, на которой председательствовал Либельт, было подписано соглашение, в котором содержалось признание полного равенства прав украинцев и поляков в Галиции и даже упоминалось о разделении Галиции как вопросе, подлежащем об
72
Смена феодального старая катапалистическим в польских землях
суждению сейма. Но это соглашение было лишь маневром, предпринятым для воздействия на общественное мнение. Никакого практического значения оно не получило. Лидеры польского национального движения полностью его игнорировали. Не проявила никакого интереса к нему и Го-ловна Руська рада.
Со Славянским съездом был связан эпизод, важный для польского национального движения в рамках Австрийской империи. Вступление двух представителей от польского населения Цешипской Силезии — Павла Стальмаха и Анджея Котули — в состав польско-русинской секции съезда, издание ими мемориалов, выдвигавших требование объединения Цешинской Силезии с восстановленной Польшей или с автономной польской Галицией, так же как издание Стальмахом и Людвиком Клюцким польской газеты «Tygodnik Cieszynski» («Цешилский еженедельник»), знаменовали развитие польского национального движения на этой территории. уже пять столетий назад оторванной от основных польских земель.
После бурных столкновений в конце апреля, после введения в жизнь декрета об отмене барщины в Галиции установилось относительное затишье. Временами происходили демонстрации и даже стычки между войсками и населением, но все это не нарушало общего облика наступившего «мирного», «конституционного» периода. Ни австрийская военщина, ни основные политические группировки польского и украинского общества не располагали достаточными силами, чтобы изменить создавшееся равновесие в свою пользу. Австрийские власти и господствующие классы со страхом оглядывались на крестьянство. Между тем крестьянство, присматриваясь к новому порядку, сложившемуся после реформы, и не доверяя ни властям, ни помещикам, сохраняло выжидательную позицию.
Поверкой соотношения политических сил летом 1848 г. явились июньские выборы в венский парламент. В этих первых в Галиции парламентских выборах, проходивших на основе завоеванного в майских боях в Бене демократического закона о всеобщем избирательном праве, голоса крестьян оказывались решающими. 90% избирательных округов в Галиции представляли сельские местности. Но выборы были двухстепенными, и это давало простор для различных антидемократических комбинаций. На путь таких комбинаций стала польская Рада Народова. В выборной борьбе ясно обнаружилось, что Рада боится избрания крестьянских депутатов в парламент. В числе средств, которыми пе брезгали представители местных польских рад, входило запугивание крестьян, распространение различных вздорных слухов с целью помешать их участию в голосовании. Галиция впервые знакомилась тогда с «культурой» буржуазного парламентаризма.
Однако, несмотря на то, что эта постыдная политика в ряде случаев дала результаты, галицийское крестьявство старалось отстаивать свои классовые интересы. Крестьяне-выборщики голосовали за кандидатов-крестьян. В некоторых округах они голосовали за тех сельских священников, которые пользовались их доверием. Всего был избран 31 крестьянин (в том числе 19 в Восточной Галиции и 12 — в Западной), 15 ксендзов (девять униатских и шесть католических), 26 помещиков и 25 представителей буржуазии, главным образом буржуазной интеллигенции, два раввина и губернатор Галиции Франц Стадион. Ни одна из провинций Австрийской империи не послала в парламент такого многочисленного крестьянского представительства, как Галиция.
В Вене крестьянские депутаты держались особняком от остальных своих галицийских «коллег». Несмотря на трудности, испытываемые ими из-за
Революционное движение 1846—1849 гг.	73
незнания немецкого языка и непривычки к парламентской обстановке, крестьянские депутаты не полагались на чужое мнение,не верили советам «земляков» — помещиков. Зато внимательно прислушивались крестьяне-депутаты к беседам, которые вел с ними в Вене единомышленник Дем-бовского Юльян Госляр. Но, занимая демократическую позицию в решении аграрного вопроса, крестьянские депутаты не преодолели своих «царистских» настроений. Они голосовали вместе с правыми членами парламента по вопросу об отношении к главному противнику буржуазно-демократической революции и национально-освободительного движения в Австрийской империи — к монархии Габсбургов: больпшнство крестьянских депутатов голосовало против переговоров с депутацией революционной Венгрии.
Осью дискуссии о крестьянской реформе был вопрос о возмещении помещикам за отменяемые феодальные повинности. Против возмещении помещикам их «убытков» выступало все демократическое крыло парламента. Наиболее яркую речь в защиту принципа безвозмездной ликвидации крепостничества произнес 17 августа 1848 г. украинский крестьянин из села Ляховцы Иван Капущак, депутат Солотвинского округа.
«Если мы вместо 100 дней принуждены были работать 300, — говорил Капущак, — если мы принуждены были работать три, четыре, а то и все дни в неделю, а помещик считал нам все только за один день, то ответьте, господа, кто же должен платить возмещение-—крестьянин или помещик? «Ба, -— говорят нам, — помещик обходился с крестьянином ласково». Правда. Но вот какая была эта ласка: с крестьянином, истомившимси за всю неделю работы, в воскресенье или праздник помещик обходился так: крестьянина заковывали, запирали в конюшню, чтобы на следующую'неделю скорее выходил на барщину. И за это помещики должны получить вознаграждение? Далее, говорят: «Шляхтич гуманен». И это правда, ибо он поднимал дух измученного барщинника батогами. Если кто жаловался на то, что имеет слабое тягло и не может отработать барщину, что он слышал в ответ? -— «Запрягай жену и сам запрягись». Или: «Чиновник, заставь его! Я помещик, у меня есть деньга, я заплачу за все». Еще говорят: «Помещики охраняют крестьян, их права и их собственность». И это, конечно, такая же правда! Однако у одного крестьянина помещики отобрали кусок пашнн, у другого — кусок пастбища. И за это они еще должны получить возмещение? О, нет!»
Свою речь под бурные аплодисменты демократической левой парламента Капущак закончил словами: «Батоги и плети, которые обвивали наши головы и наши измученные тела, вот что им причитается от нас, вот что пускай они возьмут себе в вознаграждение!»
Пренебрегая интересами польских и украинских крестьян, почти все польские шляхетско-буржуазные депутаты и председатель Головной Руськой рады епископ Яхимович голосовали за возмещение. Парламентские дебаты по этому вопросу завершились тем, что за возмещение проголосовало 174 депутата, против—144.
Большинство польских депутатов-либералов во главе со Смолькой, избранным вице-президентом, а затем президентом парламента, заняло в палате левые скамьи. Выступая с речами, они подчеркивали свое сочувствие освободительной борьбе венгров и итальянцев. Но практически деятельность их ограничивалась рамками парламентского либерализма. В октябре 1848 г., будучи президентом парламента в восставшей Вене, Смолька занял позицию «строгого нейтралитета», оказав этим немалую помощь контрреволюции. Перенесенный в Кромержиж парламент превратился при деятельном участии польских либералов в конституционную
74
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
говорильню, служившую удобной ширмой для подготовки абсолютистского переворота.
Между тем в Галиции, как и во всей Австрийской империи, осенью 1848 г. назревали решающие события. Ход событий в Галиции зависел в значительной мере от соотношения сил за ее пределами. Обострение кризиса в рамках всей Австрии, приближение решительной схватки революционных и контрреволюционных сил в Вене и на территории Венгрии определяли положение в Галиции.
К осени 1848 г. польские буржуазные демократы осознали ошибочность своего подчинения либералам и выступили как самостоятельное направление, приступив к изданию газет «Dziennik Stanislawowski» («Станиславский газета»), редактировавшейся Хельтманом и Подолецким, и «Prze-gl$d» («Обозрение»), основанной в Кракове Зенкевичем. Буржуазные демократы считали необходимым приступить к подготовке национального восстания, ориентируясь на союз с Венгрией. Основную силу, которая должна была осуществить восстание, они видели в национальной гвардии.
За, летние месяцы 1848 г. отряды национальной гвардии были созданы в большинстве галицийских городов и местечек. Общая численность национальных гвардейцев достигала 20 тыс. человек. Из них около 5 тыс. ‘было во Львове. Это была немалая, хорошо вооруженная сила. Но что представляла собой эта сила и каково было ее назначение?
Национальная гвардия полностью сохранила свой шляхетско-буржуазный, а в провинциальных городах — почти чисто шляхетский характер. Национальные гвардейцы носили конфедератки и кокарды с польскими орлами. Они были не прочь поговорить о независимой Польше, но о вооруженной борьбе за независимость и не думали. Возглавлявший национальную гвардию полковник Выбрановский настолько пленил австрийские власти своей лойяльностыо, что ему был дан чин австрийского генерала. О борьбе за независимость думали лишь немногочисленные в национальной гвардии демократические элементы — политические эмигранты, в том числе так называемая «молодая эмиграция» (бежавшая из России для участия в революции польская молодежь) и академический легион, в состав которого, особенно в летние, каникулярные месяцы, полулегально вступило некоторое количество ремесленных подмастерьев и рабочих.
В августе во Львов с широкими повстанческими планами прибыл генерал Юзеф Бем. Вскоре, одпако, он убедился в нереальности расчетов на галицийскую национальную гвардию и уехал из Галиции служить делу борьбы за освобождение Польши на баррикадах восставшей Вены и в войсках революционной Венгрии.
Городские низы Львова, проявившие большую революционную активность в марте — апреле, были не организованы. Буржуазные демократы, долго заигрывавшие с помещиками, слишком поздно обратили свое внимание на трудящиеся массы. Силы же контрреволюции за летние месяцы заметно окрепли. Командующий австрийскими войсками в Галиции генерал Гаммерштейн, доверенное лицо Виндишгреца, палача революционной Праги и Вены, чувствовал себя уверенно и ждал лишь сигнала для перехода в наступление. Таким сигналом явилось известие об успехах Виндишгреца под Веной.
Напряжение во Львове было так велико, что Гаммерштейн имел возможность в любой момент найти повод для того, чтобы «водворить порядок» в городе по краковскому образцу.
Вечером 1 ноября по Львову разнеслось известие, что солдаты-артиллеристы тяжело ранили национального гвардейца, портновского подма-
Революционное движение 1846—1849 гг.
75
DZIENNIK STANISLAWOWSKI.
Pismo poSwigcone rodzimjm demokralycznjm .zasadom.
Prtnrdq в рта су ntiU 4лка~'. IhMWl) » ХП> wWi.
N"-1
8obot&	11	*•	S. *ггже4в!а» 1848.
Wjrtodd co 6rod« I Sobol». On* kwarUtna WJ.oli w SUnlMawowIe 3 <Ir. n. k. — dta odMcr«i,ejch pocitf 3 z>r. So kr. ». k. Prenmerowic racina w Bltniahwowle w blunc Berfakejl poi Яг»т. 187 pr»j ully saeroM®; w« Lwowle pr«7 ulicj e>»v»kirj poll Wrcm. 131%. tuliiai we w*»jMkirt Urapdacli poealow/rh I we wMjutklcb Julj. carmaeb w krsja III (ППМ,. J»»er»t* Mrukiem k«r<nonQ	»lp pe Jkr. «».*• el wlerazi, «• pl«rw«j
T*»“  же к. id/ teetfpeJw V i'A kr.*m. k.
Pfoepeht.
powelawszy » demokralycznych iywinlow, iyh niemi praez cety ciqg po-liljctnego istnienia, * upadJa przez, to, ze demskratyzmu, owej rodzim<5J idei epofecznej nie rnzwingTa Bloaownic do ogilnego postgpu czJowieczeiistwe; ie gi> icisnjia w jedntij war-•Iwie naradu, i ten, ie tak raeczrm, lotny ijwolny ptyn, «kryetnlizowale t zemmiita,
- Polska powracajgca do politvzcnego iycin, gdyby chciaTa oprzec sig na jakidjkol-vriek innej idei «poTeczndj, coMeby sig wstecz od diryelianizmu do poganstwa. od oswiaty do ciemnoty;— rtich taki bylby ruehem hezrozunwym, daremnym, niemoiiiwym;— bo po-alfp ludzkoici posUwa eig tylko naprzod; bo demokratyzm, jako wyplyw wiory i cywi-lizacyi, jest najdoskonalsz^ i nkjbardziej cbrzescianekij ideg spoJecznij.
Narody', klore nigdy jej nie znaJy, mog$ do niej d^zyc alopnismi, i to dJa nich jest postgpem; my zee musitny nieudxownie etary nasz Sciesniony, zamroiony demoliraiyim odL-ijac promieniami vviaiy i cywilizaeyi, i z jednej warslwy narodu w.ciagmjv go na o-gcl. Demokrelyztu byT i jesi dnsiq Polski; klo dice Pnliki hex demiikraiy zmu, ten if-da niemoiiiwcj rzeczy — iukoby chcial zyfacego czluwiekn — bee duszy.
«Dziennik Slanisiawowski»
стерья Навроцкого. В городе началось волнение, быстро распространившееся и на национальную гвардию. Стремясь предотвратить выступление масс, Выбрановский разослал по городу патрули национальной гвардии, а сам вместе с представителями магистратского Комитета безопасности поспешил к Гаммерштейну. Между тем командующий использовал усердие руководства гвардии в своих целях. Под предлогом, что действия гвардейских патрулей имеют подозрительный характер, гарнизону был дан сигнал тревоги. Войска начали занимать улицы, ведущие к центру города, оскорбляя население и провоцируя гвардейцев. На Галицкой площади войска открыли огонь по народу.
Это послужило толчком к восстанию. Раздались крики: «Войска нападают! Защищаться! На баррикады!» Стихийно началась постройка баррикад на улицах, прилегающих к Рынку — центральной площади города. Баррикады, по свидетельству источников, строил «пролетариат»: грузчики, дворники, ремесленники, подмастерья, «ободранные, подозрительные люди». Запоздалые попытки буржуазных демократов установить связи с городской беднотой и организовать ее не дали сколько-нибудь заметных результатов. Восстание носило стихийный характер.
Гвардейцы по приказу Выбрановского противодействовали сооружению баррикад, разрушали их, взяли под охрану оружейные магазины.
76
Смена феодального строя капиталистическим в польских еемлях
Выбрановский добился от Гаммерштейна обещания не открывать огня при условии, что к 6 часам утра баррикады будут разобраны и национальная гвардия разойдется. На некоторое время сооружение баррикад действительно прекратилось. Однако, когда на рассвете национальные гвардейцы проходили через оцепивший центр города солдатский кордон, они подверглись нападению и избиению прикладами. Национальные гвардейцы отступили к ратуше и ударили в набат. Вновь началось лихорадочное строительство баррикад. На этот раз к городским низам примкнули студенты из академического легиона и часть национальных гвардейцев. Но большинство национальных гвардейцев разбежалось или продолжало «хранить нейтралитет». Восставшие трудящиеся вооружались добытыми в москательных складах косами. На одной из баррикад было водружено красное знамя.
В 10 часов утра 2 ноября артиллерия открыла огонь по городу. На. ратуше, которую занимала национальная гвардия, вскоре появился белый флаг. Трудящиеся массы, однако, не думали о капитуляции и заставили убрать флаг. Два с половиной часа город подвергался обстрелу, в ряде мест вспыхнули пожары. Сгорели ратуша, университет с ценнейшей библиотекой, политехническая академия, театр.
В то время как городская беднота Львова — поляки, украинцы, евреи — вступила в героический неравный бой с контрреволюцией, руководство национальной гвардией и буржуазный магистрат выпрашивали' у Гаммерштейна капитуляцию.
По условиям продиктованной австрийским генералом капитуляции, академический легион распускался, гвардия подлежала «чистке», эмигранты в трехдневпый срок должны были покинуть Галицию. Уже на следующий день — 3 ноября — Гаммерштейн, заявив, будто войска подверглись обстрелу уже после заключения капитуляции, объявил в городе осадное-положеиие. Гвардия была полностью распущена, запрещены все союзы и общества (в том числе и польская Рада Народова и окружные украинские рады, но не Головна рада), газеты закрыты. 10 января 1849 г. осадное положение было распространено иа всю Галицию.
Львовское восстание 1—2 ноября 1848 г., так же как и столь сходное-с ним Краковское восстание 25—26 апреля, было стихийным выступлением городских демократических масс, выступлением оборонительного характера без руководства и организации. Эти героические выступления, являющиеся наиболее яркими страницами революционной борьбы в Галиции в 1848 г., с особенной отчетливостью вскрыли трусость и предательство-либеральной буржуазии, слабость буржуазных демократов и их неспособность организовать борьбу.
Городские демократические массы здоровым революционным чутьем' правильно определяли того главного врага, против которого надо вести борьбу. Поднимаясь на восстание, они были далеки от господствовавшего среди имущих классов и насаждавшегося ими национализма. В борьбе против общего угнетателя объединялись и поляки и украинцы. Но эта городская беднота не имела ни союзников, ни своей политической партии^ ни военного руководства.
Генерал Гаммерштейн удостоился благодарности за расправу над. Львовом не только от своего командования. Убедившись в том, что бравый генерал не на шутку взялся за «восстановление порядка», крупная львовская буржуазия поднесла ему в конце ноября благодарственный адрес. Не осталась позади и краковская шляхта, представившая 9 декабря 1848 г. верноподданнический адрес новому австрийскому императору Францу Иосифу.
Революционное движение 1846—1849 гг.
77
Господствующие классы торжествовали. «Осадное положение, — с горечью писал один демократ, — словно по мановению волшебной палочки, вызвало на свет великолепные выезды, коляски и кареты, пуговицы с гербами и галуны, в салонах вновь царит старый дух тщеславия и жеманства...».
Весна 1849 г. была ознаменована в Галиции брожением в связи с возобновившимися слухами о предстоящем вторжении из-за Карпат революционной венгерской армии и польского легиона.
Многие молодые польские демократы тайно направлялись из Галиции в Венгрию для службы в польском легионе. В апреле 1849 г. из Хшанова (под Краковом) бежала большая группа рекрутов-крестьян, стремясь перебраться в Венгрию. Часть из них была захвачена австрийскими властями. Четыре участника движения были расстреляны в Кракове.
Не прекращал революционной деятельности 10льян Госляр, создавший в 1850—1851 гг., уже в условиях наступления контрреволюции, тайную организацию среди ремесленников ряда галицийских городов.
Поражение венгерской революции окончательно закрепило торжество контрреволюции в Галиции.
По мере укрепления контрреволюции в Австрии одна за другой ликвидировались и те уступки, которые правительство было вынуждено дать в 1848 г. Были похоронены проект разделения Галиции и обещания ввести национальные языки в суде н администрации. Конституционные свободы почти полностью были отменены еще задолго до официальной отмены конституции. О созыве провинциального сейма пе было уже и речи.
14
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ТАЙНОЙ НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ В КОРОЛЕВСТВЕ ПОЛЬСКОМ
Революционное движение 1848 г. менее всего из всех польских земель -затронуло Королевство Польское. Объясняется это прежде всего отсутствием непосредственной революционной обстановки, какая имела место .в Пруссии и Австрии, и сковывающим влиянием военно-полицейского режима Паскевича. Определенную роль сыграла и политическая позиция подавляющего большинства поместной шляхты.
В своем кругу помещики предавались воспоминаниям и сожалениям об исчезнувшей Речи Посполитой и о былом политическом могуществе хпляхты, прислушивались к фантастическим рассказам насчет возможных политических перемен. Но никто из них всерьез не помышлял принять участие в повстанческой деятельности.
Оправившись от ударов 1846 г., небольшая, но решительная часть городской интеллигенции и студенческой молодежи возобновила тайную революционную деятельность. В 1847 г. появилось новое тайное общество, организованное чиновником судебного ведомства Эдвардом Домашев-ским и возглавляемое после смерти последнего (в марте 1847 г.) студентом Генриком Краевским. Активную роль в организации, кроме Краевско-.го, играл студент Вонсович и др. Они были последователями Демократического общества, но их взгляды испытали влияние и передовой русской общественной мысли того времени. Краевский и Вонсович были студентами Московского университета. Постепенно круг членов тайного общества расширялся. Ойо втягивало в свои ряды поляков-чиновников, студентов,
78
Смена феодального строя капиталистическим е помехах аемлях
фольварочных служащих и т. п. Руководители общества придавали большое значение пропаганде среди рабочих-ремесленников и вовлечению их в организацию. Это, безусловно, составляет заслугу общества.
Тяжелое и бесправное положение ремесленных рабочих не раз возбуждало среди них брожение. Еще члены «Союза польского народа» в своих показаниях перед следственной комиссией (1843) упоминали о существовании в Варшаве тайного революционного кружка ремесленников, хорошо известного как будто лишь Эдварду Дембовскому. Никаких точных данных об этом кружке не было обнаружено. Но независимо от этого важен факт известного пробуждения политической активности ремесленных рабочих, очевидность которого не вызывала сомнений у буржуазных демократов. Имелась еще одна побудительная причина, почему они обратились к рабочим. Члены тайной организации 1848 г. понимали тщетность расплывчатой сентиментально-демократической агитации среди крестьянства в момент обостренных антипомещичьих настроений в польской деревне. Оии не были способны вести среди крестьянства смелую революционную агитацию, последствий которой они страшились вместе со-всей шляхтой. В силу этого пропаганде непосредственно среди крестьян, отводилась скромная роль. Организация перенесла свое внимание на рабочих, видя в них соединительное звено с крестьянством.
Агитационная работа среди ремесленных рабочих и рабочих Варшавско-Венской железной дороги началась в 1847 г. и особенно оживилась в. первые месяцы 1848 г. Агитацию вели не только члены тайного общества, ио и не состоявшие в организации интеллигенты, по собственной инициативе. Ремесленная среда, по единодушным отзывам современников и членов общества была в высшей степени отзывчива на революционную агитацию. Руководителям приходилось сдерживать порыв рабочих.
План действий тайного общества заключался в том, чтобы охватить, территорию Королевства Польского сетью тайных организаций, объединенных в 11 округов, подчиненных варшавскому центру. Все эти организации должны были готовить кадры будущей повстанческой армии. Программа организации повторяла в общем программу буржуазно-демократического лагеря польской эмиграции. В практической агитации особенно подчеркивалась необходимость «внутреннего мира» в польском обществе. В инструкции Краевского, написанной весной 1848 г., предписывалось «склонять помещиков к дружелюбному обращению с крестьянами и, посредством представления крестьянам разных льгот, снискать, их любовь». Другая инструкция (написанная Либельтом) призывала священников стараться установить согласие между крестьянами и помещиками.
Известия о революционных событиях во Франции, Австрии, Пруссии и национальном движении в Великой Польше вызвали большое возбуждение во всех классах польского общества, которые реагировали на эти события по-разному. В крестьянской среде рождались слухи о готовящейся отмене барщипы. «Не было недостатка в угрозах по адресу помещиков»,— сообщает современник. Возобновились случаи отказа крестьян от выполнения барщины и других повинностей. Крестьяне ожидали появления в Королевстве Польском повстанческих отрядов, связывая с ним мысль о начале крестьянского восстания в Королевстве. Паскевич предписал полиции преследовать и арестовывать распространителей всяких слухов и сурово наказывать крестьян. Взбудоражено было и рабочее, ремесленное население Варшавы, на которое большое впечатление производили рассказы членов тайной организации об огромном польском войске за границей, о помощи со стороны Венгрии. Оценивая положение дел внутри Рос
Революционное движение 1846—1849 ее.
79
сии летом 1848 г., Маркс и Энгельс говорили о вулканической почве Королевства Польского.
Возбуждение аристократических и дворянско-помещичьих кругов было иного рода. Помещики ожидали смягчения паскевичевского режима, ожидали уступок от правительства. Планы Централизации превратить Королевство Польское в основной очаг восстания и особенно познанские события внушали поместной шляхте страх, усиливаемый антифеодальными настроениями крестьянства. Тайная организация, информируя Мерославского о настроениях в Королевстве Польском, с раздражением писала, что «шляхетская контрреволюция хочет, чтобы ангельское чудо сотворило победу и никому ничего не пришлось бы делать».
Царские власти в свою очередь принимали меры против готовившегося восстания. В Варшаву были введены войска, расположившиеся бивуаком на площадях города. Пополнены были военные горнизоны. Царское правительство первое время (весной 1848 г.) всерьез принимало возможность войны с Пруссией и двинуло к границе дополнительные воинские части.
В такой трудной обстановке приходилось действовать варшавской революционной организации в 1848 г.
Свою задачу организация видела в подготовке кадров будущего восстания, очагом которого должна была стать Великая Польша или Галиция. Варшавские конспираторы держали постоянную связь с Мерославским, сообразуя свои действия с последним.
Но ход событий в Познанском княжестве складывался не так, как ожидали в Варшаве. Многие из революционно настроенной молодежи убегали в княжество Познанское отчасти из желания вступить там в повстанческие отряды, отчасти из-за слухов о рекрутском наборе в Королевстве Польском. До мая 1848 г. перешло границу предположительно 250— 300 человек, из которых большинство было интернировано прусскими властями.
Варшавские буржуазные демократы вынуждены были сознатьси в своем бессилии и в невозможности восстания в Королевстве Польском.
Действительно, объективных условий для буржуазных демократов поднять и повести за собой крестьянство не было. Поднять крестьянство можно было только на антифеодальную борьбу, только на основе революционно-демократической пропаганды. Но от этого буржуазные демократы заранее отказались. Они хотели успешного национального восстания без крестьянской революции, тогда как путь к национальному освобождению Полыпй лежал именно через крестьянскую революцию. Варшавская организация в растерянности остановилась перед этой неразрешимой для буржуазных демократов дилеммой и фактически капитулировала.
Первым ударом для организации был арест в апреле 1848 г. шести ремесленных рабочих и железнодорожных служащих. За первыми арестами последовали другие в несколько приемов, и значительная часть членов организации попала в тюрьму. Оставшиеся на свободе хотя и пытались продолжать работу (Краевский и несколько других руководящих членов уцелели), но в сущности тайная организация лишь прозябала. Объяснялось это отсутствием целевой установки. Позднее оживились надежды на восстание в связи с венгерской революцией. Варшавская организация намеревалась активизировать свою деятельность, рассчитывая на поражение царских войск, направленных на подавление венгерской революции. Но и эти ожидания не оправдались. К началу 1850 г. царские власти раскрыли всю организацию. Всего арестовано было 76 человек. Следствие производилось по мере ареста конспираторов. Первые приговоры последовали в 1852 г., последние — в 1855 г. Краевский и руководители пове
80
Смена феодального строя ‘капиталистическим в польских землях
товых групп были приговорены к каторжным работам иа срок от двух до восьми лет. Остальные были заключены в крепость, отданы в солдаты или высланы вглубь России.
Революционное движение 1846—1849 гг., несмотря на героизм его рядовых участников, потерпело поражение. Польский народ не добился национального освобождения и воссоединения страны, польский крестьянин не получил земли, за которую он боролся, которую орошали своей кровью и потом поколения его предков — трудолюбивых закабаленных «хлопов». Однако в ходе революционной борьбы в польских землях, находившихся под властью Пруссии и Австрии, был ликвидирован феодально-крепостнический строй.
Важнейшим результатом революции 1848 г. в западных польских зем-лях*^и Галнции было превращение крепостного крестьянства в свободное, отмена феодальных прав помещиков на крестьянские наделы, отмена феодальных повинностей. Но тот факт, что смена феодального способа производства капиталистическим произошла здесь не в ходе победоносной демократической революции, а в результате ограниченных реформ, являвшихся побочным продуктом незавершенной революции, наложил свой отпечаток на дальнейшее развитие польских земель. Следствием незавершенности революции было сохранение многочисленных пережитков феодализма, сковывавших прогрессивное развитие; развитие капитализма шло по мучительному для масс трудового крестьянства «прусскому» пути.
На значительной части польских земель, при этом игравших ведущую роль в жизни польской нации, — в Центральной Польше, находившейся под властью русского царизма, феодальный строй продолжал существовать еще в течение 15 лет.
Революционные события 1846—1849 гг. были серьезной школой для всего польского народа.
«Это был, — указывал Болеслав Берут в своей речи на митинге, посвященном столетию битвы польских повстанцев под Милославом, — один из этапов многовековой борьбы, вытекавшей из противоположности интересов крестьянства и шляхты, бедняков и эксплуататоров, первые бои закаляющегося в борьбе рабочего класса с силами тогдашней реакции.
Неправы те, кто стремится оторвать тогдашнюю борьбу польского трудового народа за национальное освобождение от ее социальной основы — от борьбы с эксплуатацией, с угнетением, с несправедливостью.
Разумеется, в освобождении страны от власти захватчиков были заинтересованы также польские магнаты и шляхта, лишенные правительствами захватчиков одной из важных, Лишь им принадлежавших ранее привилегий — государственной власти. Но именно уроки 1848 г., как и многих других освободительных боев, особенно ярко подчеркивают то, что с того момента, как национально-освободительная борьба объединялась с лозунгами улучшения положения трудового народа, привилегированные « слои готовы были пойти на любое соглашение с правительствами захватчиков, лишь бы не потерять своих сословных привилегий.
Это объясняет нам также причину многих поражений, которые мы потерпели в борьбе за национальное освобождение. В этой борьбе шляхта, как правило, становилась фактором, парализующим силы нации изнутри»1.
1 «Bellona», 1948, № 5.

6 История Польши, т. II
Юзеф Бем
Литография
82
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
15
УЧАСТИЕ ПОЛЯКОВ В РЕВОЛЮЦИОННОМ ДВИЖЕНИИ 1848—1849 гг. В ДРУГИХ ЕВРОПЕЙСКИХ СТРАНАХ.
ПОЛЬСКАЯ ЭМИГРАЦИЯ ПОСЛЕ ПОРАЖЕНИЯ РЕВОЛЮЦИИ
Неотъемлемой и немаловажной частью польского революционного движения в 1848 —1849 гг. было участие польских эмигрантов в революционных боях в различных странах Европы.
Уже в февральской революции 1848 г. во Франции, открывшей полосу революций в Западной и Центральной Европе, приняло активное участие немало польских эмигрантов, живших в Париже. Так, Юзефат Роговский руководил восставшим народом при штурме расположенных близ Пале-Ройяля казарм. Народные массы Парижа видели в польских революционерах естественных союзников. Освобождение Польши стало одним ив наиболее популярных лозунгов, выражавших внешнеполитическую программу революционного французского народа. Надпись, сделанная в тронном зале королевского дворца: «Vive la Pologne!» («Да здравствует Польша!»), была отражением этих чувств восставшего народа. Под лозунгами сочувствия и поддержки борющейся Цолыйё проходила бурная массовая демонстрация 15 мая 1848 г., явившаяся одним из важных этапов развития революции во Франции от февраля к июню 1848 г» Польские революционеры приняли участие в ряде боевых Выступлений народных ’масс Франции в 1848—1849 гг. Исторически правдива заключительная сцена романа И. С. Тургенева «Рудии», в которой участники героического июньского восстания парижского пролетариата называют примкнувшего к ним иностранца (героя романа) «1е Polon^is» (поляк). Революционеры Франции, как и других стран, привыкли встречать в день борьбы рядом с собой польских революционеров.
После первых известий о начале революции в Австрия и Пруссии, о событиях в Познани и Кракове, Централизация Демократического общества обратилась с призывом к демократам-эмигрантам возвратиться на родину. Этому призыву последовала значительная часть эмигрантов. Однако и в силу различных обстоятельств, делавших невозможным для части эмигрантов отъезд на родину, и в силу убеждения многих эмигрантов в том, что в условиях охватившего всю Европу революционного движения они могут успешно служить родине за ее пределами, в эти весенние месяцы, когда значительная часть эмиграции направилась на родину, немало эмигрантов принимало активное участие в революционных боях в Других странах. С конца апреля — начала мая 1848 г., после бомбардировки Кракова и подавления прусской военщиной Познанского восстания, начался процесс вторичной эмиграции. Лишенные возможности бороться за свободу родины на родной земле, польские революционеры не складывали оружия. Герцен приводит слова одного из лидеров польской демократической эмиграции: «На всякой перекличке народов в годину боя, иа всякий призыв к оружию за свободу Польша отвечает: Здесь!..Она готова по первому зову идти ва помощь народам угнетенным, она видит н каждом освобождении — освобождение. Польши!»1
Одним из ярких эпизодов революционного движения 1848—1849 гг. было’ участие поляков в освободительном движении в Италии.
Великий польский поэт Адам Мицкевич выступил как организатор польского легиона в Италии. Этот легион должен был развернуть борьбу
1 А. И. Герцев. Былое и думы. Л., 1947, стр. 592.
Генрик Дембитский
Г. Родаковский. Масло. 1852.
6*
84 Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
против Австрии и стать, по мысли Мицкевича, ядром, вокруг которого кристаллизовались бы силы освободительного движении не только польского, но и других угнетенных Австрией славянских народов. Идея единства славянских народов, идея международного союза всех народов в борьбе против феодального строя и национального гнета была ярко выражена в составленном Мицкевичем кратком документе, который представлял собой основные принципы, кредо польского легиона. Среди этих принципов большое значение имел провозглашенный впервые в истории польской прогрессивной общественной мысли принцип равноправия женщин, а также пункт 13, гласивший: «Каждой семье — усадебная земля под опекой общины. Каждой общине — общинная земля под опекой народа». Это была программа ликвидации помещичьего землевладения, программа революционно-демократического преобразования общества. Во имя этих принципов боролся польский легион на итальянской земле в Ломбардии, Тоскане, в Римской республике.
В обороне Венецианской республики против австрийцев принимал участие польский отряд численностью в 200 человек, развернувший агитацию среди славянского населения Крайни.
Людвик Мерославский руководил борьбой сицилийских повстанцев против войск неаполитанского короля Фердинанда Бурбона.
В Пьемонте общий язык с королем Карлом Альбертом легче было найти консервативно-аристократической эмиграции, которой удалось здесь ие только навязать свое руководство польским эмигрантам, сражавшимся против Австрии совместно с пьемонтской армией, но и выдвинуть на пост главнокомандующего этой армией своего представителя генерала Хшанов-ского. «Отель Лямбер» активно противодействовал демократам, чинил препятствия формированию мицкевичевского легиона, сближению польских эмигрантов с демократическими силами Италии.
Поляки, дезертировавшие из интервенционистских войск, посланных Николаем 1 в Дунайские княжества, создали «Южный легион», активно участвовавший в освободительной борьбе румынского народа.
Героем обороны революционной Вены в октябре 1848 г. был Юзеф Бем. Говоря о его роли в Венском восстании, Маркс и Энгельс указывали, что «все, что было сделано для усиления оборонительных сооружений и организации революционных сил, было обязано его личным усилиям» *.
Особенно велик был вклад польских революционеров в дело освободительной борЁбы венгерского народа. Занимая ответственные посты в венгерской армии, польские генералы Бем и Дембиньский проявили себя талантливыми и решительными полководцами, которым революционная Венгрия была обязана многими успехами. На стороне венгерской армии сражался польский легиоп под командой Юзефа Высоцкого, в состав этого легиона весной 1849 г. влилось много польской революционной молодежи ие только из соседней Галиции, но и из Великой Польши и Королевства Польского.
Сражавшиеся в рядах венгерской армии польские революционеры отличались храбростью и дисциплинированностью и проявили большой политический такт. Маркс и Энгельс специально подчеркивали наряду с военными достижениями Бема тот факт, что, командуя войсками в Трансильвании, он сумел найти правильную политическую линию в сложных условиях этой многонациональной области. Проводившаяся Бемом примирительная политика между враждовавшими национальностями была одним из важнейших факторов, обеспечивших его военные успехи.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XI, ч. 2, стр. 579.
Адам Мицкевич
Литография М- Фаянса (1850-е гояы)
86
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
Польские демократы приняли, наконец, активное участие в заключительном этапе революционной борьбы в Германии. В Дрезденском восстании в мае 1849 г. представители Централизации Демократического общества Виктор Хельтман и Александр Киллиановский были советниками революционного правительства. Ряд польских офицеров во главе с Меро-славским участвовал в вооруженной борьбе в Западной Германии — в Пфальце и Бадене.
Давая общую оценку роли польского народа в революции1848—1849 гг., Маркс и Энгельс указывали: «В Париже, Вене, Берлине, Италии и Венгрии поляки участвовали во всех революциях и революционных войнах... Именно потому, что освобождение Польши неразрывно связано с революцией и поляк и революционер стали синонимами, полякам обеспечены симпатии всей Европы...» 1 В дни боев революционной Вены Маркс писал: Шоляки... снова стали во главе освободителей Вены, как стоят во главе итальянского народа, как становятся всюду благородными генералами революции. Слава, трижды слава полякам!»2 Историческое значение революционной борьбы польского народа в 1848—1849 гг. отмечали В. И. Ленин и И. В. Сталин, указывая, что поляки и венгры являлись «революционными народами», боровшимися против абсолютизма.
В марте 1849 г. Адам Мицкевич основал в Париже ежедневную газету «La tribune des peuples» («Трибуна народов»). Издававшаяся на французском языке, газета являлась интернациональным демократическим органом; ее сотрудниками были деятели польской, русской, немецкой, бельгийской, испанской демократической эмиграции; газета широко освещала революционные события в Венгрии, Италии, Германии. Душой «Трибуны народов» был Адам Мицкевич, ее главный редактор и деятельнейший сотрудник. В своих статьях, появлявшихся на страницах газеты почти ежедневно, Мицкевич останавливался на самых различных вопросах революционного движения в Европе: он приветствовал революционную Венгрию («Воззвание к венграм»), критиковал недостаток революционной решимости у итальянских республиканцев («Италии не хватает денег»), разоблачал контрреволюционную роль папства («Пий IX») и т- д. Написанные в боевом революционном духе, проникнутые идеей международной демократической солидарности, статьи великого поэта представляют собой выдающееся явление в истории прогрессивной польской публицистики.
Особенно внимательно и глубоко анализировал Мицкевич положение во Франции. С глубоким сочувствием и уважением относясь к трудовому народу Франции («Рабочие города», «Крестьяне»), он с исключительной яркостью и сарказмом рисовал в своих памфлетах («Орлеанизм», «Люди с улицы Пуатье» и др.) облик трусливой и контрреволюционной французской буржуазии. Неудивительно, что по мере усиления контрреволюции во Франции «Трибуне народов» пришлось разделить участь всей прогрессивной печати: 13 июня 1849 г. издание ее было приостановлено. В сентябре газета вновь начала выходить, но сотрудничество в ней Мицкевича и других польских авторов становилось из-за полицейского надзора все более затруднительным, пока 15 октября они не были принуждены отказаться и от полулегального участия в работе «Трибуны пародов». Вскоре после этого издание газеты было прекращено.
Торжество контрреволюции в различных странах Европы тяжело отозвалось на положении польской эмиграции. Прежде всего это относится к Франции, где летом 1849 г. правительство Луи Бонапарта обрушилось на
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. VII, стр. 217.
2 Там же, т. VI, стр. 494.
Станислав Ворцель
Гравюра 1850-я годов
88 Смена феодального строя капиталистическим в польских аемлях
Польское демократическое общество. Общество было запрещено, а наиболее активные его деятели во главе со Станиславом Вор цел ем и Войцехом Дарашем высланы из Франции. С этого времени местом пребывания Централизации стал Лондон. Большинство членов Демократического общества продолжало, однако, оставаться во Франции, что необычайно осложнило организационные условия деятельности Общества. Но не эти трудности составляли главную опасность для Демократического общества. Торжество контрреволюции в Европе породило упадок и идейные шатания в среде польской буржуазно-демократической эмиграции.
Лондонская Централизация Демократического общества, борясь с чрезвычайными организационными и материальными трудностями, возобновила издательскую деятельность. В 1851 г. в Брюсселе, а с 1852 г. в Лондоне вновь выходил орган Демократического общества «De mok rat а polski» («Польский демократ»). Для Централизации и прежде всего для Ворцеля, редактора журнала, а с 1852 г., после смерти Войцеха Дараша, единственного идеолога Централизации, возобновление издания журнала имело целью проанализировать уроки революционных событий 1846— 1849 гг. Публиковавшиеся в «Демократе польском» статьи Ворцеля свидетельствовали о том, что путь развития Демократического общества он видел в демократизации его программы, в выдвижении лозунга социализма (у утописта Ворцеля этот лозунг в конечном счете приобретал значение последовательной общедемократической, но отнюдь не социалистической революции), в укреплении связи с революционными силами других народов Европы. Ворцель и Дараш, как представители Общества, вошли в состав руководимого Мадзини Комитета демократической эмиграции, печатали воззвания этого Комитета в «Демократе польском».
Но деятельность Централизации вызвала протесты со стороны части членов Демократического общества, свидетельствовавшие о серьезном кризисе организации. Герцен, характеризуя польскую эмиграцию в эти годы, писал: «Отрезанная от страны эмиграция осталась на другом берегу и как дерево без новых соков, вяла, сохла, делалась чужой для родины» х. Эта оторванность от родины, от народа, дававшая себя знать и в предыдущие годы, проявилась с особенной силой в 50-х годах. Отказываясь стать на путь решительного разрыва с шляхтой, единственный путь, на котором они могли бы завоевать доверие масс своего народа, члены Демократического общества искали выхода в обращении к внешней силе. Такой силой в их представлении должна была явиться Вторая империя.
Среди польских эмигрантов получил широкое распространение культ Наполеона I. Вопреки исторической истине они рисовали себе Наполеона I другом и покровителем польского народа. Воскрешения якобы демократической и якобы пропольской политики Наполеона I опи ждали от Наполеона III. Эти безосновательные и вредные иллюзии разделяли и такие искренние демократы и патриоты, как Адам Мицкевич, который в «Трибуне народов», провозглашая революционные и демократические принципы и подымаясь в ряде статей до идей утопического социализма, вместе с тем выражал и надежду, что последователем их станет Луи Наполеон.
Этим заблуждениям в немалой мере способствовала двойная игра бонапартистов. Наряду с официальной политикой Второй империи, поддерживавшей иллюзии польской эмиграции туманными и неопределенными намеками, существовало и своего рода неофициальное «ведомство» специально для демагогической обработки польской, венгерской, итальянской демократической эмиграции. Этим псевдореволюционным бонапартист-
А. И. Герпе к. Былое и думы, стр. 578—579.
А. И. Герцен и Н. П. Огарев (Хнуто
£Ю Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
ским штабом руководил двоюродный брат Наполеона III принц Наполеон, известный под прозвищем Плон-Плон. Этот авантюрист, не скупившийся на неофициальные посулы, сумел превратить часть польской эмиграции в орудие агрессивной внешней политики Второй империи. Это поветрие особенно усилилось в годы Крымской войны. Значительная часть Демократического общества, невзирая на предостережения лондонской Централизации, выступила с прямой поддержкой антирусской коалиции и готова была принять участие в войне против России иа службе султанской Турции. Во главе этой группы стояли Л юдвик Мерославский и Юзеф Высоцкий. Пределом падения Высоцкого и его единомышленников было согласие на восстановление Польши как монархии; при этом польскую корону эти «демократы» предназначали Плон-Плону.
Но даже и без прямого согласия на восстановление монархии эти деятели Демократического общества уже сползали на позиции лагеря Чарто-рыского. Отодвинув на задний план всю свою и без того ограниченную социальную программу, они ожидали восстановления независимости Польши от буржуазных правительств Англии и Франции. Подобно приверженцам Чарторыского, они видели единственного врага Польши в России. При этом, в отличие от верных лучшим демократическим традициям Ворцеля, Мицкевича, Лелеволя, они отождествляли русский народ с царизмом, обрушивали потоки грязной клеветы на народ Рылеева и Пестеля, Белинского и Герцена. Об этих писаках говорил Маркс, что у них «весь багаж сводится просто к ругательствам по адресу России» Восстановленную Польшу эти «демократы» представляли себе неизменно в границах 1772 г., более того, простирающейся от Балтийского до Черного моря, поработившей вновь литовский, белорусский, украинский народы.
Клеветнические нападки на русский народ осуждал Генрик Камень-ский. После нескольких лет, проведенных н ссылке в Вятке (где он, по имеющимся предположениям, познакомился с М. Е. Салтыковым), Ка-меньский получил возможность уехать в Западную Европу. Он отошел от активной революционной деятельности и в значительной мере растерял свой прежний демократизм. Но пребывание среди русского народа оставило у него глубокое уважение к нему и веру в его великое будущее. Эти чувства Каменьский выразил в книге «Россия и Европа; Польша», которую Герцен характеризовал как серьезный и замечательный труд.
Вырождение значительной части буржуазно-демократической эмиграции, идеологи^ское сближение ее с лагерем Чарторыского подготовило блок этих сил в период восстания 1863—1864 гг., предопределило порочную внешнеполитическую ориентацию и стратегию восстания. Лидером этого направления стал Мерославский. Маркс указывал, что Мерославский хочет сделать в Польше «дипломатическую революцию», революцию под покровительством Луи Бонапарта и Пальмерстона. Позже Маркс уже с уверенностью писал о «плон-плонизме» Мерославского.
На фоне этой деградации части буржуазно-демократической эмиграции резко выделяется деятельность Станислава Ворцеля. Он также в известной мере разделял иллюзии относительно возможности помощи освободительному движению в Польше со стороны Англии и Франции, но в отличие от Мерославского, Высоцкого и других связывал эти надежды не с демагогией Плон-Плона, а с ожиданием воздействия на правительства демократической общественности Англии и Франции.
Особенно важное место в политической программе Ворцеля занимал союз польского освободительного движения с революционной Россией.
1К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XI, ч. 1, стр. 508.
Революционное движение 1846—1849 ег.
91
Это была идея, которой были посвящены последние годы жизни Ворцеля, годы его контакта и духовной близости с Герценом, составляющей важнейшие страницы истории польской эмиграции в 50-х годах.
Лондонская Централизация и прежде всего сам Борце ль представляли •собой то направление в польской эмиграции, в котором Герцен видел возможного союзника в революционной борьбе. Именно к Ворцелю обратился Герцен, приступая к созданию в Лондоне вольной русской типографии. Создание вольной русской прессы за границей было, как указывал В. И. Ленин, великой заслугой Герцена, и в этом ему оказали помощь и поддержку польские демократы. Ворцель принимал деятельное участие ж организации типографии. Первым наборщиком в ней был польский демократ Чернецкий. Централизация оказала значительную помощь Гердену в организации доставки изданий типографии в Россию.
Но не в этой конкретно-организаторской помощи было главное и не ее искал прежде всего Герцен. В одном из своих писем он указывал: «Я соединил эту типографию с типографией польской Централизации, в знак союза и полного единения революционной Польши с нами» *. Именно в -этой перспективе союза революционных сил России и Польши, в общей •борьбе против самодержавия видел Герцен главное, и к этому союзу призывал он в своих пламенных статьях, ряд из которых был опубликован на страницах органа Централизации Демократического общества «Демократа польский». Зародышем этого союза была лондонская ячейка, дружба Герцена и Ворцеля.
Герцен видел, что Ворцель стоит на голову выше своего окружения, на котором также, хотя и в меньшей мере, чем на сторонниках Мерослав-•ского, отражался процесс деградации польской буржуазной демократии. И хотя Ворцель не смог порвать с этим окружением, Герцен видел в нем друга и союзника. С безграничной теплотой написаны посвященные Ворцелю страницы «Былого и дум».
В Ворцеле Герцен увидел олицетворение лучших сил польского народа, искренне стремившихся к союзу с русским народом. К ним обращался Герцен со страниц «Полярной звезды» и «Колокола». Ворцель стал прообразом десятков и сотен лучших сынов польского народа, жадно внимавших могучей проповеди «Колокола», ставших идейными сподвижниками Герцена и Огарева, Чернышевского и Добролюбова. Дружба Герцена и Ворцеля подготовила союз русской и польской революционной демократии начала 60-х годов, стала важным вкладом в ценнейшую традицию русско-польского революционного содружества. «... Ваше знамя, — писал Герцен Ворцелю 22 декабря 1854 г., — это и наше знамя, и благодаря счастливым обстоятельствам знамя это красное».
А. И. Герцен. Былое и думы, стр. 867.
Глава тринадцатая
ВОССТАНИЕ 1863—1864 гг.
1
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КОРОЛЕВСТВА ПОЛЬСКОГО НАКАНУНЕ ВОССТАНИЯ 1863 г.
1848—1863 гг. Королевство Польское являлось единственной иа К польских земель, где еще сохранялась феодальная зависимость. D крестьянства. Вместе с тем Королевство уже стало наиболее
передовой в промышленном отношении частью Польши. Поэтому (»!) тормозящая сила отживших феодальных производственных отношений ощущалась здесь с особенной остротой. Почва для революционного взрыва, который должен был ликвидировать феодальные отношения и открыть широкий путь развитию капитализма, а тем самым привести производственные отношения в соответствие с характером развития производительных сил, была в силу этого полностью подготовлена.
Экономические предпосылки такой революции вызревали в Королевстве Польском в условиях национально-освободительной борьбы польского варода за свою независимость, против поработившего его царского самодержавия. По мере усиления капиталистических тенденций в экономиче-скойжизпи страны усиливался буржуазный характер польского националь-вого движения; объективно оно все более отражало потребности развивавшегося капитализма, политическое содержание которых заключалось в создании национального польского государства. «Во всем мире,— указывал В. И. Ленин,— эпоха окончательной победы капитализма над феодализмом была связана с национальными движениями. Экономическая основа этих движений состоит в том, что для полной победы товарного производства необходимо завоевание внутреннего рынка буржуазией, веобходимо государственное сплоченно территорий с населением, говорящим на одном языке... Образование национальных государств, наиболее удовлетворяющих этим требованиям современного капитализма, является поэтому тенденцией (стремлением) всякого национального движения»1.
Рост внутреннего рынка в Королевстве Польском, а также ликвидация с 1851 г. таможенной границы между Россией и Королевством Польским и возросший спрос в России на польские изделия в связи с закрытием морских границ в годы Крымской войны способствовали развитию польской промышленности. Число рабочих в Королевстве Польском с 1845 по-1857 г. увеличилось на 22% (с 46 тыс. до 56 тыс. человек), продукция промышленности возросла на 120% (с 9,8 млн. до 21,3 млн. руб.).
1 В. И. Ленин. Соч., т. 20, стр. 368—369.
Восстание 1863—1864 гг.
93
Строительство моста через Вислу в Варшаве в I860 г. Рисунок Ю. Цеглиньского
Преобладающим типом предприятий, однако, были мелкие мануфактуры с тремя —восемью рабочими.
Видное место в польской экономике продолжало сохранять ремесло. Стоимость годовой продукции ремесла в 1860 г. составляла 15,4 млн. руб., а число ремесленников определялось в 90 тыс. человек. Рабочие, занятые в промышленности, все еще уступали в численности массе ремесленников. Но общий объем продукции мануфактурно-фабричных предприятий превысил объем продукции ремесла, а производительность труда промышленных рабочих уже намного превышала производительность труда ремесленников. Мануфактура и фабрика начали вытеснять ремесленную мастерскую.
В 1860 г. основная отрасль польской промышленности — текстильная— насчитывала уже 320 предприятий с 36 тыс. рабочих. Появились крупные фабрики, на которых работало по нескольку сот рабочих. Среди них выделялась Жирардовская льняная мануфактура, где к концу рассматриваемого периода число рабочих перевалило за тысячу. Большим событием в развитии хлопчатобумажной промышленности было открытие в 1854 г. крупнейшей в Лодзи прядильно-ткацкой фабрики Шайблера, имевшей при основании 18 тыс. механических веретен и 100 механических ткацких станков. Все это говорило о происходившем в польском текстильном производстве промышленном перевороте.
Значительное место в экономической жизни Королевства Польского занимала горнодобывающая и горнозаводская промышленность. Общее число рабочих в этих отраслях превышало в 1865 г. 9 тыс., в промышлен-вости по обработке металлов уже в 1857 г. считалось более 2 тыс. рабочих. Большая часть рудников и предприятий принадлежала казне; с течением времени частный капитал проникал в горную промышленность, либо открывая новые предприятия, либо получая существующие в аренду от каз-вы. В 50-х годах по меньшей мере половина рабочих была занята на частных железных рудниках и угольных копях.
94 Смена феодального строя капиталистическим в польских вемлях
Размеры производства в горной промышленности были в общем невелики, но показывали несомненную тенденцию к росту, что видно из сопоставления цифр за разные годы. Добыча железной руды возросла с 25 тыс. т в 1840 г. до 55 тыс. т в 1865 г.; добыча каменного угля увеличилась с 83 тыс. т в 1856 г. до 166 тыс. т в 1864 г. Домбровский уголь находил все больший спрос со стороны железных дорог, фабрик и, наконец, сахарных заводов.
Сахарная промышленность в 50-х годах вступила в полосу технического прогресса и весьма значительного количественного роста. Небольшие, технически несовершенные заводы приходили в упадок, а вместе с тем открывались новые или реконструировались старые крупные заводы, на которых устанавливались паровые машины (новый завод в Санниках, прежние заводы в Гузове, Стшельце, Германове и др.). Производительность сахарных заводов увеличилась во много раз: в 1849 г. было выработано 90 тыс. пудов сахара, в 1851 г. — 240 тыс. пудов, в 1856 г. — 800 тыс. пудов. В ценностном выражении производство сахарной промышленности с 1856 до 1864 г. увеличилось больше чем вдвое — с 2 млн. до 4,3 млн. руб. В 1863764 г. число рабочих в сахарной промышленности составляло около 10 тыс. против 3 тыс. в 1849/50 г.
Крупнейшим экономическим центром страны была Варшава, население которой исчислялось в 1863 г. в 165 тыс. (по другим сведениям — 230 тыс. человек). В Варшаве находились все значительные торговые заведения Королевства, многочисленные ремесленные мастерские и ряд промышленных предприятий, в том числе сравнительно крупные для своего времени, металлический завод Эванса (400—500 рабочих), механические мастерские при обществе пароходов па Висле (400 рабочих), мастерские Варшавско-Венской ж. д., табачная фабрика Кроненберга (около 1 тыс. рабочих) и др. В общей сложности в городе насчитывалось более 14 тыс. рабочих и ремесленников (по другим сведениям — около 30 тыс. человек).
Второй по численности населения город Королевства — Лодзь — имел в эти годы только 32 тыс. жителей. В 50-х годах Лодзь становится одним нз центров текстильной промышленности. Горная промышленность была сосредоточена в районе Келец, Сухеднева, Островца, Руды Маленецкой и др. (восточный горный округ) и в растущем западном горном округе — в районах Домбровы, Олысуша и др.
Расширялось и железнодорожное строительство. В 1861 г. было закончено строительство дороги, связавшей Королевство Польское через Торунь с железнодорожной сетью Пруссии. В 1862 г. было открыто движение на Петербургско-Варшавской ж. д. Дорога эта строилась царским правительством по военно-политическим соображениям, но она имела громадное народнохозяйственное значение, связывая крупнейшие польские промышленные районы?’— Варшавский и Белостокский — со столицей России. Вместе с Варшавско-Венской ж. д. новая магистраль образовала коммуникационную ось Королевства Польского, пересекая его с северо-востока на юго-запад от Белостока до Домбровского бассейна.
Уничтожение таможенной границы между Королевством Польским и Россией облегчило польским товарам доступ на русские рынки, но и русские товары все в большем количестве притекали в Польшу, конкурируя с изделиями местной промышленности. С 1861 г. в связи с прекращением импорта американского хлопка (из-за гражданской войны в Америке) польская хлопчатобумажная промышленность испытывала кризис. Много предприятий и еще больше ремесленных мастерских сократили или прекратили совсем производство. Среди фабричных и ремесленных рабо-
Восстание 1863—1864 гг.
95
Дровокол
Ф. Костшевский. Акварель, i860
"Ж.
чих возросла безработица. В 1861 г. на почве массовой безработицы в Лодзи вспыхнуло стихийное движение рабочих, сопровождавшееся разрушением машин.
Но и независимо от этого кризиса материальные условия жизни польских рабочих были крайне тяжелы. Рабочий день составлял минимально 12 часов. За свой изнурительный труд рабочий получал неслыханно низкую заработную плату. Так, заработок ткача составлял 15—20 коп. в день (при цене на ржаной хлебЗ—4 коп. за фунт). На предприятиях польского горного ведомства месячный заработок рабочего выражался в сумме 3—4 руб. На протяжении 50-х годов заработная плата рабочих еще более снизилась при одновременном повышении цен на продукты питания. Лишения, голод, болезни и высокая смертность — вот что характеризовало положение рабочего класса.
Наличие значительной массы мелкого мещанства и ремесленников, постепенно разорявшихся под натиском крупной промышленности и метавшихся в поисках выхода из тяжелого положения, нужда рабочего класса.
S6	Смена феодального строя капиталистическим с польских землях
усугубленная ростом безработицы, и над всем этим национальный гнет, политическое бесправие, проявлявшееся на каждом шагу,— такова была обстановка, способствовавшая распространению идей национально-освободительной борьбы. Не случайно низшие слои городского населения, ремесленники и рабочие, активно участвовали в восстании 1863 г.
Несмотря на успехи промышленного развития, Королевство Польское оставалось аграрной страной с преобладанием дворянско-помещичьего землевладения. Около 60% всей сельскохозяйственной площади страны занимали шляхетские фольварки.
В связи с развитием торгового и капиталистического земледелия земле-владельческ ая шляхта вела непрерывное наступление на крестьянство и его земли. Указ 1846 г., сокративший число крестьянских повинностей и декларативно ограничивший присвоение помещиками крестьянских земель, не внес сколько-нибудь заметных перемен в положение крестьян. Расширение фольварков в результате сгона крестьян с земли или частичных «отрезков» крестьянских владений практически никогда не приостанавливалось и затрагивало в большей или меньшей степени все категории польских крестьян.
У крестьян, владевших участками в 10—30 моргов, помещики домогались отрезать часть земли, не уменьшая лежавших на них повинностей. Что же касается владельцев участков до 3 моргов, то эти крестьяне, на которых даже формально не распространялось действие указа 1846 г., лишались земли и превращались в халупников и коморников. С 1846 до 1859 г. общее число крестьянских хозяйств уменьшилось более чем на 30 тыс. Сократился также и средний размер крестьянского хозяйства. В конце 50-х годов крестьянская земля составляла приблизительно 32% леей сельскохозяйственной площади страны, тогда как еще в 10-х годах XIX в. ее доля была равна 58%. К 1859 г. из3300тыс. крестьянского населения Королевства Польского около 1300 тыс. составляли безземельные.
Для этого времени типично не разорение помещичьих фольварков, «сак нередко пытались изобразить шляхетские публицисты, а заметный рост товарности помещичьего хозяйства, все более широко применявшего капиталистические методы эксплуатации крестьянского труда.
Увеличение экспорта, особенно со времени Крымской войны, когда возрос удельный вес внешней торговли по западной сухопутной границе России, а также постоянное расширение емкости внутреннего рынка в связи с развитием промышленности и ростом городского населения открывали перед йомещиками значительные перспективы сбыта продукции. Шляхетское хозяйство крепло. Стоимость застрахованных фольварочных построек возросла в 40—50-х годах вдвое. За двадцать лет — с 1840 до 1860 г.—цены на землю повысились на 330%. Крупные землевладельцы/! выгодой для себя дополняли барщинный труд вольнонаемным или (в некоторых случаях) переводили крестьян с барщины на чинш.
Барщинные отношения оставались все же господствующей формой в польской деревне. Если в казенных имениях к началу 60-х годов число -очиншеваиных крестьян достигло 90 %, то в помещичьих имениях на чинш было переведено к 1857 г. не более 40% крестьян, причем зачастую в фольварках сосуществовали барщина и чинш. Больший процент очиншеваиных крестьян в казенных имениях объясняется как политическими мотивами царского правительства — стремлением создать у крестьян иллюзию «защиты» их властями от произвола помещиков-арендаторов, так и фискальными соображениями — необходимостью оградить казенные поместья от хищнического хозяйствования арендаторов, заинтересованных лишь в извлечении максимальных доходов в кратчайший срок.
Восстание 1863—1864 ее.
97
Крестьяне отбывали барщину своим инвентарем и рабочим скотом. Объем барщинных работ, выполняемых крестьянами, выражался в огромных цифрах: тяглая барщина составляла 6721 тыс., «пешая» — 13 554 тыс. рабочих дней (1859 г.).
Результатом многообразных форм эксплуатации и ограбления крестьянства было сокращение площади крестьянского землепользования, уменьшение размеров крестьянских хозяйств, разорение крестьян, переход из высших групп в низшие и, наконец, рост числа безземельных.
Последние 15—20 лет накануне восстании 1863 г. были для польского крестьянства периодом непрерывного обнищания. В результате неурожаев, голода и эпидемий, разразившихся в середине 50-х годов, крестьянское население страны уменьшилось. Об этом свидетельствуют данные численности населения, поскольку крестьяне составляли подавляющее большинство; в 1846 г. население Королевства Польского составляло 4867 тыс. человек, а к 1859 г. оно сократилось до 4764 тыс.
С изменением экономических условий и ростом товарно-денежных отношений в сельском хозяйстве в шляхетской публицистике все чаще обсуждался вопрос о крестьянской реформе. К этому толкали шляхту не только хозяйственные соображения, но и страх перед возраставшим недовольством крестьян. «Мы стоим на вулкане,— писал некий помещик.— Кто знает, может быть, взрыв недалек, может быть, он даже неизбежен; все мы чувствуем, как колеблется почва под ногами, но не можем решиться предупредить его ценою малых уступок». В шляхетских проектах крестьянской реформы проявлялось стремление провести ее в целях укрепления своего, помещичьего хозяйства за счет крестьянского.
Одни шляхетские публицисты объявили себя сторонниками перевода крестьян с барщины на срочный чинш или временную аренду, другие предлагали ввести систему «вечного чинша», наконец, третьи высказывались за превращение крестьян в собственников обрабатываемых ими участков, обусловливая это обязательным выкупом.
Сторонники последней точки зрения (Томаш Потоцкий, Северин Уру-ский и др.) объясняли свою позицию достаточно определенно. «Хуже было бы,— писал Потоцкий,— если бы настоящие отношения остались надолго, потому что это угрожало бы или потрисениями вроде галицийских или другой опасностью». Ему вторил анонимный автор статьи «О мужиках»: «Было время, может быть, полвека назад, когда можно было устроить дело иначе, теперь уже поздно».
Против наделения крестьян землей, но за перевод их на срочный чинш выступил крупный магнат Анджей Замойский. Он опасался того, что создание множества мелких собственников лишит помещиков дешевой рабочей силы, всколыхнет безземельное крестьянство, которое в свою очередь будет требовать земли, и в конечном счете нанесет ущерб шляхетским фольваркам. Напротив того, срочный чинш оставил бы в руках помещика реальные средства принуждения крестьян. Замойский советовал помещикам не откладывать перевода на чинш, пока есть время, ибо это «первый и единственный шаг к прочному развитию, к развитию без потрясений».
Значительная часть помещиков продолжала, однако, высказываться против отмены барщины законодательным путем и во всяком случае была решительно враждебна наделению крестьян землей. Помещики стремились отделаться паллнативамщпредлагая переводить крестьян на чинш только при условииА «добровольности» соглашения между помещиками и крестьянами и невмешательства властей в отношения между ними. Эти соображения были приняты во внимание правительством. Еще в 1856 г. Александр II направил в Королевство Польское генерал-адъютанта Икскюля с пору
7 Истории Польши, т. II
98
Смена феодального строя капиталистическим в польских вемлях
чением выяснить на месте возможности и пути крестьянской реформы. Икскюль действовал в контакте с польскими помещиками, пользуясь-их советами и информацией. Результатом явилось постановление Административного совета Королевства Польского от 28 декабря 1858 г. о-добровольном очиншевании крестьян.
Размер чинша определялся доходностью земли и стоимостью всех видов крестьянских повинностей. Чинш был бессрочным («вечным»), величина его в одних случаях была постоянной, в других могла пересматриваться каждые 20 лет, и таким образом помещик получал возможность требовать повышения чиншевого взноса. Земли, находившаяся во владении крестьян, продолжала считаться помещичьей собственностью.
Попытки обойтись паллиативной реформой, сохранявшей основы феодально-крепостнических отношений, потерпели неудачу. На основании этого постановления было очиншевано лишь 1017 крестьянских хозяйств.
Шляхетские проекты реформ, знаменовавшие невозможность для «верхов» действовать по-старому, и нарастание крестьянского возбуждения были предвестниками революционной ситуации в Королевстве Польском.
Громадную роль в развитии объективных и субъективных условий вызревания революции в Королевстве Польском сыграла его теснейшая экономическая и политическая связь с Россией, где в конце 50-х годов также создавалась революционная ситуация, где перед обществом стояли аналогичные исторические задачи, где формировалась передовая революционно-демократическая идеология, становившаяся знаменем передовых слоев и русского и польского общества в их борьбе против отжившего феодального строя.
2
ВЫЗРЕВАНИЕ РЕВОЛЮЦИОННОЙ СИТУАЦИИ
В первой половине 50-х годов общественная и политическая жизнь Королевства Польского оставалась скованной и подавленной военно-полицейским режимом, поддерживавшимся с начала 30-х годов наместником Королевства князем Паскевичем. В период Крымской войны (1853-— 1855) террористический режим еще более усилилси; царское правительство опасалось взрыва национально-освободительной борьбы в Королевстве Польском. В польской эмиграции в связи с войной вновь ожили надежды на разрешение правительствами Англии’’и Франции — противниками России — польского вопроса и на восстание в Королевстве Польском. Однако ни того, ни другого не произошло. Англия и Франция и на этот раз не проявили ни малейшей заинтересованности в восстановлении независимой Польши. Расчеты на возникновение повстанческого движения в самом Королевстве Польском оказались также беспочвенными. После разгрома 1848—1850 гг. в стране почти прекратилась деятельность тайных революционных организаций. Неурожаи и эпидемия, угроза жестоких экзекуций подрывали возможности сопротивления со стороны крестьян. Что касается аристократии и поместной шляхты, то они и не помышляли о восстании, посылали царю верноподданнические адреса и добровольно вступали в царскую армию. Правительству удалось провести в Королевстве Польском рекрутский набор и увеличить налоги и подати.
Кризис самодержавия, который был вскрыт Крымской войной, заставил русское правительство пойти на некоторое смягчение военно-полицейского
Восстание 1863—1864 ее.
99
режима в Королевстве Польском. Правда, Александр II стремился замаскировать отступление, к которому был вынужден царизм. В своей речи к представителям шляхты и духовенства в Варшаве в мае 1856 г. он заявил, что будет следовать политике Николая I, и произнес при этом фразу, получившую широкую известность: «Никаких мечтаний, господа».
На практике, однако, правительству пришлось идти на известные уступки. Был опубликован указ о возвращении ссыльных поляков из Сибири и указ об амнистии эмигрантов при условии представления личного прошения каждым желающим воспользоваться амнистией. В Королевстве Польском было отменено военное положение, сохранявшееся с 1833 г. В 1857 г. в Варшаве было открыто высшее учебное заведение — Медико-хирургическая академия. Наконец, в 1857 г. правительство разрешило основать в Польше дворянское «Земледельческое общество». Уже в 1858 г. оно насчитывало больше 2,5 тыс. членов и имело разветвленную сеть местных отделений. Вначале «Земледельческому обществу» разрешено было заниматься только вопросами сельскохозяйственного производства и экономики. Но в связи с развертыванием подготовительной работы к проведению крестьянской реформы в России, правительство снова решило запросить мнение шляхты. В октябре 1859 г. правительство поручило «Земледельческому обществу» высказать свое мнение о способе разрешения крестьянского вопроса, тем самым предоставив обшеству право широкого обсуждения последнего. «Земледельческое общество» вновь высказалось за «полную добровольность» в очиншевании и «невмешательство» властей и отвергло мысль о каких-либо новых решениях крестьянского вопроса.
С основанием «Земледельческого общества» в польской общественной жизни появился новый политический центр. В глазах современников «Земледельческое общество» являлось политической партией поместной шляхты. В подавляющем большинстве поместная шляхта отвергала повстанческие лозунги и держалась лойяльно по отношению к правительству. Но в то же время шляхта отнюдь не отказывалась от идеи восстановления польской государственности. Лучшим решением вопроса представлялось ей создание польского королевства, соединенного с Россией реальной унией под властью династии Романовых. Незыблемой основой польско-шляхетских концепций было восстановление границ 1772 г., т. е. присоединение к будущему польскому государству литовских, белорусских и украинских земель старой шляхетской Речи Посполитой. Что касается средств осуществления етой великодержавной, националистической программы, то таковыми польская шляхта считала дипломатическое давление и угрозу военной интервенции со стороны западноевропейских держав, что, по мневию шляхты, вынудит Россию, ослабленную Крымской войной, пойти иа уступки. Вместе с тем шляхта уклонялась от активного сотрудничества с русскими властями, рассчитывая на то, что своей тактикой она заставит царское правительство согласиться на ее программу разрешения польского вопроса. Консервативно настроенная польская шляхта проявляла мало интереса к намечавшимся в России политическим реформам. Ее не занимали проекты реформы суда, печати, народного просвещения и государственного строя. Единственно, чего она добивалась, это восстановления своего господствующего положения на всех землях, входивших некогда в состав Речи Посполитой, и полной свободы организации всякого рода польских национальных учреждений, что практически означало бы восстановление былого политического всевластия шляхты.
Помещики составляли мевыпую часть шляхетского сословия. К последнему принадлежали также’дворяне-землевладельцы, участки которых не превышали по размеру зажиточное крестьянское хозяйство. В деревнях,
7*
100
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
в помещичьих имениях проживали шляхтичи—арендаторы фольварков (поссессоры), служащие (официалисты). Шляхтичами были в большинстве своем чиновники в администрации, в суде, учителя, учащиеся высших учебных заведений и гимназий, служащие различных учреждений (Польский банк, Кредитное общество и др.), казенных заводов, частных предприятий. Вся эта разноликая по социальному положению категория людей, частью еще не совсем порвавшая связь с сельским хозяйством, сохраняла — одни в большей, другие в меньшей степени — черты сословно-шляхетской психологии. Проникая в различные слои польского общества, эти выходцы из мелкошляхетской среды распространяли элементы шляхетской идеологии, шляхетских предрассудков, облегчали шляхте как сословию овладеть руководством общественным движением, которое нарастало в Королевстве Польском.
Но одновременно с этим, включаясь в общественное движение, соприкасаясь с трудовым народом, многие выходцы из мелкой, деклассированной шляхты становились активными борцами за разрешение стоявших перед польским народом социальных и национально-освободительных задач. Они искали ответа на вопросы, волновавшие широкие слои польского народа, и обращались за ним не только к различным политическим группам эмиграции, но и к прогрессивным общественным силам России.
Огромную роль в пропаганде идеи революционного разрешения польского вопроса сыграл А. И. Герцен. Для Герцена освобождение Польши связано было прежде всего с общерусской революцией. Он полагал также, что наилучшим решением этого вопроса был бы добровольный союз осво-божденной Польши с освобожденной Россией. «Польша, как Италия, как Венгрия,— писал Герцен,— имеет неотъемлемое, полное право на государственное существование, независимое от России»1. Позиция Герцена в польском вопросе вызывала злобные нападки со стороны «официальной России». В ряде статей Герцен доказывал, что признание за Польшей права на государственное существование, независимое от России, логически обусловливает признание Польшей права литовского, украинского и белорусского населения иа свободное решение своих судеб и не противоречит желанию самого Герцена видеть «братское соединение русских с поляками». Эта точка зрения Герцена встречала враждебное отношение со стороны польских националистов. Обращаясь к польским демократам, Герцен восклицал: «Пойдемте же вместе! И пусть нас сопровождаем брань диких и узких националистов обеих стран...» 2
Близость революционного взрыва в Польше побуждала Герцена поднять вопрос о социальном характере грядущего восстания. «Первый акт восстановления Польши должен был быть актом очищения перед земледельцем... Надобно было доказать обделенному народу, что он не забыт, что иа этот раз идет дело общее, земское, дело всей Польши, а не одной шляхты»3. Постоянно и настойчиво подчеркивали Герцен и Огарев в своих обращениях к польским революционерам значение крестьян-ского вопроса.
Революционно-демократическая публицистика в самой России ие мог-ha в силу цензурных условий открыто излагать свое мнение по поводу Польши. Однако Чернышевский в завуалированной форме затрагивал на страницах «Современника» польский вопрос, освещая его с присущим <ему мастерством так, что позиция журнала не оставляла никаких сомнений. В полемической статье «Народная бестолковость», направленной
1 А. И. Герцен. Поли. собр. соч., т. IX, стр. 463.
* Там же, т. XI, стр. 69.
3 Там же.
Восстание 1863—1864 гг.
104
Н. Г. Чернышевский Фото
против газеты И. С. Аксакова «День», говоря об отношении славянофильского лагеря к Польше и другим славянским народам, ^Чернышевский выступил защитником политического освобождения польского народа. Эта точка зрения вполне ясно была выражена тайным революционным кружком «Великорус» в форме признания прав национальностей и в первую очередь — требования освобождения Польши.
В. И. Ленин отмечал «позицию всероссийского демократа-революционера Чернышевского, который тоже (подобно Марксу) умел оценить значение польского движения»1. В этой высокой ленинской оценке, в сравнении отношения Чернышевского к борющейсн Польше с отношением Маркса, раскрывается то громадное значение, которое имела идеология и революционная деятельность великого русского крестьянского демократа для боевых революционных традиций, связывающих братские народы.
В. И. Лени и. Соч., т. 20, стр. 403.
102
Смена феодального строя капиталистическим в польских вемлях
Освободительная борьба польского народа встречала сочувствие и поддержку лучших представителей русского народа и других народов России. Яркой страницей в истории связей прогрессивных кругов польского народа и народов нашей страны является тесная дружба великого украинского поэта-революционера Т. Г. Шевченко и польских революционеров, завязанная в оренбургской ссылке. Их идейная близость в общей борьбе против самодержавия, глубокое взаимное уважение и сердечная привязанность запечатлены в стихотворениях, которыми обменялись Т. Г. Шевченко с польским революционным поэтом Эдвардом Желиговским (писавшим под псевдонимом Антоний Сова), в записях в дневнике Шевченко, посвященных встречам с польскими друзьями, в письмах Зыгмунта Сераковского, Бронислава Залеского к Шевченко.
Польское общество не осталось и не могло остаться в стороне от революционно-демократического подъема, охватившего Россию после Крымской войны. «...Требование политических реформ всей печатью и всем дворянством, распространение по всей России «Колокола», могучая проповедь Чернышевского, умевшего и подцензурными статьями воспитывать настоящих революционеров, появление прокламаций,возбуждение крестьян» \ одним словом, все то, что характеризовало революционную ситуацию в России на рубеже 50—60-х годов, способствовало развитию общественного движения и вызреванию революционной ситуации в Королевстве Польском. В свою очередь одним из составных элементов той обстановки, которой характеризовалась революционная ситуация конца 50-х годов в России, было, как указывал В. И. Ленин, «польское брожение». Развитие революционных событий в России и Польше происходило в условиях мощного взаимовлияния. Укреплению связей способствовало тесное культурное общение между Россией и Королевством Польским:.
В мобилизации революционных сил и в руководстве всей подготовительной работой первенствующая роль принадлежала Варшаве, центру экономической, политической и культурной жизни страны, средоточию значительного числа рабочих, ремесленников, учащейся и служилой интеллигенции.
В конце 50-х годов в Варшаве возникли первые нелегальные организации польской молодежи и интеллигенции. Это были кружки Эдварда Юргенса, Нарциза Янковского и Яна Кужины.
Э. Юргенс имел обширные связи в Варшаве в помещичьих кругах и в среде крупной буржуазии. Юргенс отрицательно относился к лозунгам восстания, выдвигая на первый план реформаторскую деятельность, воспитание польского общества в национальном духе. Кружок Юргенса состоял частью из студентов, частью из служилой интеллигенции и, несмотря на подпольный характер, был по своей идеологии близок к «Земледельческому обществу».
Н. Янковский, в прошлом офицер русской армии, прибыл в Варшаву из Киева с целью вести пропаганду за восстание. Состав созданного им кружка был весьма разношерстным. В нем были представлены городская интеллигенция, купцы, ремесленники, мелкие чиновники, студенты и т. д. Этот кружок, разночинный по составу, радикальный по убеждениям, разделял программу эмигрантского Демократического общества.
. Кружком, состоявшим главным образом из студентов Медико-хирургической академии, руководил в 1858—4859 гг. Ян Кужина, но после происшедших в академии «беспорядков» по случаю траурной панихиды в память Мицкевича, Словацкого н Красиньского он скрылся за границу.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 5, стр. 26.
104
Смена феодального строя капиталистическим в польских аемлях
Лидером кружка остался Кароль Маевский (впоследствии сыгравший предательскую роль), с которым Кужина поддерживал из Парижа постоянную связь. В Париже Кужина сблизился с Мерославским и его окружением и своими письмами и указаниями ориентировал в этом направлении кружок «академиков».
Янковский намеревался объединить все три кружка в одну революционную организацию, но Юргенс воспротивился этому предложению. В ноябре 1859 г. произошло объединение кружков Янковскою и Маевского. На объединительном собрании избран был Комитет. Янковский вскоре отправился за границу, был там арестован и выдан царским властям.
В Комитете между тем наметились разногласия. Братья Ян, Станислав и Леон Франковские, Кароль Новаковский стремились направить организацию на путь активных действий, чему противодействовал Маевский. В конце концов Маевский вышел из Комитета и примкнул к Юргенсу. Позднее Юргенс и Маевский переменили тактику и выдвинули предложение об объединении кружков, рассчитывая тем самым стеснить деятельность активных сторонников восстания.
Однако расчеты Юргенса и Маевского не оправдались. До осени 1861 г., т. е. в период складывания варшавской повстанческой организации, кружки оставались очагами революционной агитации. Через многочисленные-группы сочувствующих из среды учащейся молодежи, ремесленников и интеллигенции кружки выступали инициаторами и организаторами массовых патриотических манифестаций в 1860—4861 гг. и являлись центрами формирования революционной программы польского национально-освободительного движения.	г
Передовые идеи русских демократов оказывали большое влияние на польскую молодежь, которая обучалась в русских университетах, в других высших учебных заведениях, в военных школах и академиях. В большинстве университетских центров России существовали в это время крупные польские землячества. Наиболее многолюдной была польская колония в Петербурге.
Если польская цензовая интеллигенция, чиновники и т. п. тяготели к либералам, то передовые люди из офицеров и студенческой молодежи сближались с русскими революционными демократами. В Петербурге, Москве, Киеве, Харькове, Казани в студенческих кружках, в революционных организациях на произведениях Герцена, Чернышевского и Добролюбова формировалось мировоззрение лучших представителей польской демократической молодежи.
Выдающуюся роль в истории польского революционного движения 60-х годов сыграл организовавшийся в Петербурге в 1860 г. кружок польской военной молодежи — слушателей академий и офицеров, получивший название «Литературного общества». Этот кружок, руководимый Зыгмун-том Сераковским и Ярославом Домбровским, членами которого были также Людвик Звеждовский, Михал Гейденрейх, Станевич, объединял не-только активнейших военных руководителей будущего восстания, но и наиболее последовательных польских революционеров, убежденных сторонников союза между революционными силами России и Польши.
Зыгмунт Сераковский — друг Т. Г. Шевченко, Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова — способствовал установлению тесного личного контакта между польскими и русскими революционерами. Сераковского связывали с Чернышевским глубокое взаимное уважение и дружба, основанные на идейной близости. Как друга и единомышленника рисовал Чернышевский Сераковского в своей повести «Пролог» (Сераковский изображен в ней под именем Соколовского). Для Сераковского, Ярослава Домбров-
Восстание 1863—1864 ег.
105
Зыгмунт Сераковский
Гравюра
©кого и их сподвижников Чернышевский был олицетворением революционной России, союзником в организации общей борьбы против самодержавия.
В университетах студенты-поляки создавали свои собственные организации, поддерживавшие постоянную связь между собой и с тайными кружками в Королевстве Польском. В начале 1861 г. в Варшаве состонлось совещание представителей университетских организаций с варшавскими кружками. Из Королевства Польского студенты-поляки в русских университетах получали различные подпольные издания. Углубление внутриполитических разногласий в польском национально-освободительном движении находило отражение и в польских университетских организациях. В 1861 г. в них уже вполне определились направления соответственно классово-политическому размежеванию сил в Королевстве Польском.
Характерно в этом смысле положение в Петербургском университете, каким оно изображается в показаниях бывшего студента университета Гажича, арестованного в 1863 г. за участие в восстании. В среде студентов-поляков определились два основных направления: противников и сторонников восстания. Представители второго, революционного направления симпатизировали русским революционным демократам и хотели, по словам Гажича, сочетать национальное восстание
406
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
с социальным переворотом. Многие из них позднее «определились в должность сельских писарей для того, чтобы, основывая свои надежды на социальном перевороте, иметь непосредственное влияние на крестьян, побуждая их к революции не во имя национальности, а для улучшения их быта». В свидетельстве Гажича в высшей степени знаменательны как самый факт распространения революционно-демократической программы в известных кругах студентов-поляков, так и идейная близость их с русской революционной демократией.
Аналогичная картина наблюдалась и в Московском университете. Здесь также революционное крыло студентов-поляков призывало польскую молодежь «готовить себя и народ к революции».
Два основных идеологических источника были особенно важны для формирования взглядов передовых кругов польской демократии. Одни из них — это революционные традиции польского национально-освободительного движения. В течение длительного времени складывалось и созревало мировоззрение польского революционно-патриотического лагеря. В наиболее последовательных буржуазно-демократических высказываниях Демократического общества, в произведениях Лелевеля, а больше всего и в особенности — в идеологии громад «Грудзёндз» и «Умань», в программе и деятельности Петра Сцегенного и Эдварда Дембовского черпали польские революционеры основы своего мировоззрения.
Другим источником было мировоззрение русской революционной демократии, основные элементы которого восприняли лучшие представители польской демократии.
Это была, во-первых, программа ликвидации феодально-крепостнического строя и самодержавия, осуществляемая силами народной, крестьянской революции, беспредельная вера в революционные силы народа и любовь к трудовому народу и ненависть к его угнетателям, пронизывавшие все мировоззрение великих русских революционных демократов. Это был, во-вторых, революционно-демократический интернационализм, борьба во имя подлинных интересов русского народа за свободу всех народов России н (что особенно важно для истории русско-польских отношений) за свободу, независимость и объединение Польши. Можно с уверенностью сказать, что эти стороны мировоззрения русских революционных демократов привлекали с особенной силой польских демократов, способствуя укреплению русско-польских революционных связей.
Польские революционные демократы становились выразителями общедемократических интересов широких слоев трудового польского народа — крестьянства, городской мелкой буржуазии, нарождавшегося рабочего класса. Складывание их мировоззрения было сложным процессом, требовавшим преодоления либеральных иллюзий, сословных традиций, процессом, который для многих представителей польской революционной демократии остался незавершенным вплоть до восстания 1863 г. Но они были искренними и самоотверженными борцами революции, основной политической силой, которая вела польский народ на борьбу, вдохновителями развернувшегося в 1863 г. национально-освободительного восстания. Они были искренними сторонниками дружбы и революционного союза польского народа с русским, украинским, белорусским, литовским народами. Своими подвигами, а подавляющее большинство из них и своей кровью, они вписали в историю польского народа славные страницы, составляющие его гордость, вошедшие в круг его лучших революционных традиций. Эти революционные демократы, вышедшие в большинстве своем из шляхетской среды, были враждебны' шляхтичам-помещикам, были враждебны шляхте как классу.
Восстание 1863—1864 гг.
107
8
РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПОДЪЕМ В КОРОЛЕВСТВЕ ПОЛЬСКОМ В 1861 г.
Между тем политическая атмосфера в Польше все более накалялась. Все слои варшавского общества, за исключением землевладельческой шляхты, находились в состоянии возбуждения. Происходили массовые демонстрации, инициаторами которых были тайные революционные кружки молодежи. Одна из первых демонстрации — по случаю похорон вдовы генерала Совиньского, героя восстания 1830—1831 гг. — состоялась 11 июня 1860 г. В октябре того же года во время пребывания в Варшаве русского, австрийского и прусского монархов была устроена демонстрация. Наконец, 29 ноября 1860 г., в годовщину восстания 1830 г., была назначена публичная панихида, превратившаяся в могучую политическую демонстрацию, в которой преобладали ремесленники и студенты. Эти демонстрации производили сильное впечатление. Движение нарастало. «Умеренные» деятели национального движения, такие, как Юргенс и разделявшие его взгляды «сибиряки» (вернувшиеся из сибирской ссылки по амнистии 1856 г.) — Агатон Гиллер, Кароль Рупрехт,— тщетно отговаривали молодежь от этой «горячки».
21 февраля 1861 г. в Варшаве открылся съезд «Земледельческого общества» для обсуждения крестьянского вопроса. «Земледельческое общество» собралось в исключительно ответственный момент. Оно было уже информировано в подробностях о подготовленном в России «Положении 19 февраля» (которое не распространялось на Королевство Польское) и предвидело, как отзовется в Королевстве Польском опубликование указа о реформе в России.
Правовое положение польского и русского крестьянства перед реформой было неодинаковым: польские крестьяне были лично свободными, тогда как в России предстояла еще отмена крепостной зависимости. Но такие насущные для польских крестьян вопросы, как отмена барщиннофеодальных повинностей и наделение землей, оставались в то время неразрешенными. Контраст между предстоящими реформами в России, о которых распространялось уже много толков, и отсутствием какой-либо реформы в Королевстве Польском должен был броситься польскому крестьянину в глаза. «Земледельческое общество» спешило объявить суррогат реформы,чтобы предотвратить неизбежный взрыв крестьянского недовольства.
В дискуссии на заседаниях «Общества» некоторые ораторы настойчиво предлагали одобрить резолюцию о наделении крестьян землей при условии уплаты ими выкупа. Один из выступавших — Псарский — предостерегал, что «если мы будем у себя проводить очиншевание, а наделение землей откладывать на будущее, то может оказаться поздно, ибо рядом с нами наделение крестьян землей станет совершившимся фактом». Но помещики, несмотря ни на что, не спешили расставаться с феодально-крепостническими методами эксплуатации крестьянства. В принятом 25 февраля 1861 г. постановлении «Земледельческого общества» выражалось пожелание об отмене барщины с переводом крестьян на чинш и говорилось о возможности в будущем передачи крестьянам земли в собственность за выкуп на основе принципа «добровольности», т. е. обоюдного согласия сторон. Вопрос, таким образом, практически не получил движения.
В тот же день (25 февраля) революционная молодежь организовала манифестацию по случаю годовщины Гроховской битвы 1831 г. Мани
108
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
фестация, в которой участвовало огромное число жителей, была рассеяна войсками и полицией.
Нежелание «Земледельского общества» согласиться на крестьянскую реформу было столь очевидно, что революционные кружкн решили организовать 27 февраля 1861 г. демонстрацию со специальной целью оказать давление на «Земледельческое общество». Под впечатлением демонстрации 25 февраля, которую Комитет «Земледельческого общества» осудил как «уличную свалку», равно как и слухов о намерении демонстрантов 27 февраля проникнуть в зал заседаний «Общества», его председатель магнат и капиталист граф Анджей Замойский просил у наместника посылки воинского отряда для охраны здания «Общества» от демонстрантов. Этот шаг Замойского, как и вся его лойяльная в отношении царизма тактика, вызывали в условиях растущего возбуждения и подъема демократического движения в Варшаве и всей стране оппозицию даже в поместно-шляхетской среде.
В самом «Обществе» разгорались споры. Многие дворяне высказывались за подачу адреса Александру II с изложением основных политических требований польской шляхты, но этому противилось аристократическое руководство во главе с Замойским.
Демонстрация 27 февраля 1861 г. окончилась” трагически. Войска открыли огонь по безоружному народу. Пять человек было убито и несколько десятков ранено. Впечатление от событий 27 февраля было исключительно велико.
В эти дни на политическую арену самостоятельно выступила варшавская буржуазия. 27 февраля фабриканты, купцы и владельцы ремесленных мастерских собрались в своем клубе (так называемой «купеческой ресурсе») и постановили избрать делегацию, которая должна была заявить наместнику протест против действия властей и изложить пожелания населения. В состав делегации вошли крупный банкир и предприниматель Леопольд Кроненберг, купеческий старшина Ксаверий Шленкер, редакторы двух варшавских газет Игнаций Юзеф Крашевский и Юзеф Кёниг, сапожник, мастер цеха Станислав Гишпаньский, профессор медицины Титус Халубиньский и др Делегация получила от наместника М. Д. Горчакова обещание немедленно нарядить следствие и наказать виновных в расстреле и, кроме того, добилась разрешения устроить торжественные похороны пяти жертв. Делегация гарантировала сохранение полного порядка при условии отстранения от этого дела полиции.
Горчаков вынужден был согласиться со всеми требованиями делегации, так как ожидал с минуты на минуту революционного взрыва. Таково же было настроение и в Петербурге. Александр II приказал усилить гарнизоны в Королевстве Польском и в случае нужды бомбардировать Варшаву из цитадели.
Тревога царских властен имела несомненные основания. Охватившее широкие слои варшавского трудового люда возмущение могло вылиться в стихийное восстание. Но возглавить массы было некому. Национальнореволюционное повстанческое течение было еще в начальной стадии своей организации.
Близость возможного революционного взрыва активизировала не только варшавскую буржуазию, решившую взять в свои руки инициативу переговоров с наместником для поддержания «порядка» в городе, но и помещичье «Земледельческое общество», которое в тех же целях «решилось», наконец, на подачу адреса царю. В «Земледельческом обществе» обсуждались два проекта адреса. Один, предложенный маркизом Александром Велёпольским, содержал такие пункты: восстановление выборных дворян-
Восстание 1863—1864 ег.
109
Манифестация в Варшаве в 1861 в. А- Лессер. Масло
«ких органов, проведение очиншевания крестьян, нерушимость гражданского кодекса 1808 г., открытие университета, реформа среднего и низшего образования, смягчение цензуры, равноправие евреев, а в более отдаленном будущем — восстановление конституции 1815 г. Проект Велёполь-ского был отвергнут. Принятый «Земледельческим обществом» адрес отличался большой широковещательностью и нарочитой неопределенностью в выражениях. Царь ответил на адрес рескриптом Горчакову; из рескрипта явствовало, что правительство не намерено идти на уступки шляхте.
Деятельность буржуазной делегации показала, что она в конечном счете хотела держаться в рамках строгой легальности. После того как 2 марта торжественные похороны жертв расстрела прошли при участии стотысячной толпы в полном порядке, делегация была сохранена Горчаковым, рассчитывавшим на ее популярность в городе. Делегация с помощью организованной ею «академической милиции» (из студентов) прилагала все усилия, чтобы предотвратить в Варшаве революционные волнения, и неустанно призывала население поддерживать «порядок».
Немногочисленная и политически незрелая польская буржуазия во всем следовала за шляхтой. Делегация без всяких возражений присоединилась к адресу «Земледельческого общества». Между тем в провинции на лее смотрели как на представителя «третьего сословия». По примеру Варшавы «делегации» образовались в нескольких провинциальных городах. Когда члены люблинской делегации пожелали получить указания варшавской, последняя отказала им в этом, посоветовав обратиться к «Земледельческому обществу» как общепольской организации. Через какие-нибудь две-три недели варшавская делегация превратилась в придаток варшавского магистрата.
110 Смена феодального строя капиталистическим е польских землях
Таким образом, попытки «Земледельческого общества» и варшавской делегации продемонстрировать преимущество «легальных методов» не увенчались успехом. Авторитет революционного лагеря еще более возрос.
Оценивая год спустя складывавшуюся в февральско-мартовские дни 1861 г. расстановку классовых сил, орган революционной партии «Ruch» («Рух», «Движение») писал: «После 27 февраля городская делегация и комитет Земледельческого общества выдвинули одну политическую программу, а так называемая «партия движения» — в корне противоположную... На стороне Земледельческого общества стали все, кто имел земельную собственность, капитал или выгодные правительственные места, а на сторрне «партии движения» — пролетариат, молодежь, городская интеллигенция, беднота и мелкие собственники».
Страх перед назревавшей революцией в Королевстве Польском в условиях общей революционной ситуации в России заставлял правительство стать, несмотря на кажущуюся непреклонность, на путь компромисса с польской шляхтой. Началось с отставки директора комиссии внутренних дел Королевства Польского и попечителя Варшавского учебного округа, ярого русснфикатора Муханова. Поводом к его отставке был разосланный нм 18 марта губернаторам циркуляр, в котором предписывалось-внушать крестьянам, что правительство заботится о них и что они не должны слушаться подстрекателей к беспорядкам, а задерживать и передавать их властям. В сложившейся тогда обстановке этот циркуляр мог явиться источником провокаций и натравливания крестьян против революционно настроенных представителей шляхты. Возмущение помещиков и местных властей циркуляром побудило Горчакова предложить Мухано-ву подать в отставку.
27 марта 1861 г. были опубликованы указы о восстановлении Государственного совета Королевства Польского в качестве высшего совещательного органа при наместнике, об учреждении выборных губернских и уездных советов, а также выборных муниципалитетов в Варшаве н нескольких крупных городах, об образовании комиссии просвещения и духовных дел, во главе которой был поставлен маркиз Велёпольский.
А. Белопольский, один из немногих средн польской аристократии, придерживался тон точки зрения, что шляхта первая должна протянуть царскому правительству руку примирения и выразить готовность довольствоваться постепенностью его уступок. Через обер-прокурора сената Эпоха Велёпольский передал Горчакову обширный мемориал с проектами реформ, благожелательно принятый наместником. Считая восстановление Речи Посполитой делом невозможным, не возлагая надежд на вмешательство западноевропейских держав и являясь решительным врагом революционного национально-освободительного движения, Велёпольский ставил своей целью в конечном итоге восстановление конституционной Польши по образцу и в границах 1815 г.
Велёпольский признавал необходимость некоторых буржуазных реформ и энергично защищал свою программу, изложенную в проекте адреса от «Земледельческого общества». Во время предварительных переговоров с Горчаковым Велёпольский настаивал на объявлении военного положения, чтобы разгромить революционный лагерь, распустить «Земледельческое общество» и тем самым расчистить почву для проведения реформ «сверху».
Между Велёпольским и большинством помещиков, объединенных в «Земледельческом обществе», возник конфликт. Замойского и «Земледельческое общество» не удовлетворяло, что реформы, предлагаемые Велеполь—
Восстание 1863—1864 ее.
Ill
ским, ограничивались только территорией Королевства Польского. Согласиться с ними означало бы молчаливо отказаться от притязаний на Литву, Белоруссию, Правобережную Украину, т. е. от главного требования польской шляхты, на что последняя ни в коем случае не хотела пойти. В письме к английскому консулу в Варшаве полковнику Симмонсу Замой-ский писал по поводу указов 27 марта: «Уступки хороши, но мы не можем быть удовлетворены до тех пор, пока эти институции не будут распространены на польские провинции по ту сторону реки Вут» (так Замойский именовал литовские, белорусские и украинские земли, находившиеся некогда под властью Речи Посполитой).
Положение в стране становилось все более напряженным в связи с явственным приближением взрыва массового крестьянского движения. Крестьяне резко выражали свое недовольство барщиной и ненависть к помещикам.
«Земледельческоеобщество», стремясь удержать крестьян от выступления, решило широко оповестить крестьян о своем февральском постановлении. Это было сделано с церковых амвонов. При этом духовенство убеждало крестьян в «доброй воле» помещиков.
Однако крестьяне не верили помещикам, а обещания добровольного очиншевания и выкупа чиншей нисколько не удовлетворяли их. Крестьяне восприняли это постановление по-своему, считая, что барщина уже отменена. Толчком к движению послужили известия о революционных событиях в Варшаве25—27февраля и об опубликовании «Манифеста 19 февраля». Хотя «Положение 19 февраля» не относилось к Королевству Польскому, польская деревня узнала о нем исключительно быстро. Крестьяне, убежденные в том, что «царский манифест» несет им отмену барщины и землю, стали повсеместно отказываться от выхода на барщинные работы.
В это время царские власти перешли в наступление, стремясь прежде всего подавить движение в самом центре Королевства — Варшаве. Велё-польский начал действовать решительно. Он хотел преодолеть оппозицию шляхты и одновременно разгромить революционное движение. 4 апреля была распущена варшавская делегация, 6 апреля — «Земледельческое общество». Когда через два дня в Варшаве состоялась многолюдная демонстрация протеста против его закрытия, генерал Хрулев, действуя в соответствии с инструкциями, изданными по настоянию Велёпольского, приказал открыть огонь. На Замковой площади осталось около двухсот убитых. Еще больше было число раненых.
Таковы были первые шагн Велёпольского. Но эта кровавая расправа была вместе с тем свидетельством банкротства его политики, от которой правительственные крути ожидали примирения польской шляхты с правительством в целях подавления национально-революционного движения.
Правительство растерялось. Перемежая репрессии с частичными уступками, оно стремилось любым способом ослабить нараставший в Польше революционный подъем.
Правительственные репрессии в Г Королевстве Польском и особенно чудовищный расстрел 8 апреля вызвали глубокое возмущение передовой русской общественности. В статье, посвященной варшавской бойне, Герцен провозглашал: «За полную, безусловную независимость Польши, за ее освобождение от России и от Германии и за братское соединение русских с поляками» \ В организованных польскими студентами в Петербурге и Москве траурных манифестациях приняли широкое участие
А. И. Герцен. Поли. собр. соч., т. XI, стр. 68.
112
Смене феодального строя капиталистическим в польских вемляя
русские студенты. В Москве П. Г. Заичневскнй обратился к польским студентам с речью, полной революционного порыва и горячего сочувствия освободительной борьбе польского народа.
В такой острой политической обстановке развернулось крестьянское движение. Оно началось 2 апреля 1861 г. в восточных поветах Польши (в Люблинской губ.), крестьяне которых услышали о «Манифесте» от своих литовских, белорусских и украинских соседей.
Одновременно массовый невыход на барщину объявили крестьяне многих деревень Меховского и Ольку шского поветов в Рад омской губернии. Через два дня волнения вспыхнули в Варшавской губернии на северо-западной границе Королевства Польского, в частности, в Липновском и Влоцлавском поветах, затем в Августовской губернии. В общем в течение апреля и половины мая движение захватило значительную часть Королевства. Со 2 до 13 апреля волнения были зарегистрированы в 176 деревнях с населением в 34 тыс. человек, до конца апреля к движению присоединилось еще 778 деревень с населением в 128 тыс. человек, и в первой половине мая к ннм прибавилось 122 деревни — 18 тыс. человек. Еще в конце марта волнения охватили и находившийся за пределами Королевства Польского район Белостока. Здесь крестьяне свыше 20 имений собрали сход в местечке Заблудове.
В некоторых случаях выступление крестьян обращалось не только против помещиков, но и против властей. В Радомской губернии, в деревнях Бейсце, Ксаны, Казимежа Мала вожаки крестьян Бальтазар Конець, Томаш Зувала, Антоний Земияк открыто уговаривали своих односельчан напасть на тминные и поветовые учреждения.
Характерной чертой этого, в общем стихийного, движения была массовая солидарность крестьян, выступавших, как правило, всей деревней. Крестьяне требовали упразднения всех повинностей и передачи им в собственность обрабатываемых участков; во многих местах крестьяне выражали убеждение в том, что помещичья земля, луга, пастбища будут разделены между ними. Помещики засыпали власти просьбами о присылке военных отрядов для принуждения крестьян возобновить барщину.
Крестьянское движение в целом носило антифеодальный, анти помещичий характер. Массовая борьба крестьян за землю и свободу имела буржуазно-демократическое содержание.
Соприкосновение русских войск с «бунтующими» крестьянами давало подчас совершенно неожиданные и весьма неприятные для помещиков результаты. Об этом говорит, например, следующее официальное донесение: «Солдаты карательного отряда, прибывшего в деревни, где крестьяне отказываются от несения барщины, невольно дают повод к распространению превратных мнений своими рассказами об освобождении крестьян в империи и о бесплатной раздаче земли в собственность».
Власти пытались уговорами, обещаниями, наконец, вооруженной силой подавить крестьянское движение.
В необычайно короткий срок (за две недели) был подготовлен и 16 мая 1861 г. подписан указ о замене с 1 октября 1861 г. барщины денежным окупом.
Указ объявлял упразднение барщины в частновладельческих и казенных имениях с 1 октября 1861 г. Вместо барщины крестьянин обязан был платить землевладельцу денежный окуп, исчисляемый по стоимости рабочего дня. Крестьянин имел право отказаться от перехода на окуп и остаться барщинником, но, согласившись на окуп, не мог взять свое согласие обратно. Переход с барщины на окуп не затрагивал другие виды крестьянских повинностей в пользу помещика и государства. Размеры
Восстание 1863—1864 ее.
113
окупа не предрешали размеров чиншей, имеющих быть установленными в будущем при обязательном очиншевании крестьян.
Но и издание указа не оправдало полностью надежд правительства на прекращение волнений. Крестьяне требовали безвозмездной отмены барщины н заявляли, что считают себя собственниками своих наделов. В июне и июле оказывало «неповиновение» свыше 30 тыс. крестьян.
В октябре — ноябре 1861 г., в связи с наступлением срока взноса в счет окупа в соответствии с майским указом, движение возобновилось (главным образом в Варшавской и Плоцкой губерниях). Крестьяне не хотели ни исполнять барщину, ни платить денежный окуп. Для осеннего периода было характерно широкое участие в движении владельцев участков до 3 моргов, обойденных майским указом, а также крестьян—чинше-виков казенных имений. Крестьяне-чиншевики требовали отмены чиншей или снижения их размеров.
События в Варшаве и начавшиеся в те же дни крестьянские волнения всколыхнули массы населения в провинциальных городах. Во многих из них прошли демонстрации, преимущественное участие в которых приняло ремесленное и рабочее население. Движение началось с первых чисел апреля, и в течение месяца в Варшавской губернии волнения зарегистрированы были в 16 городах, в том числе таких сравнительно больших, как Петрков, Лодзь, Калиш, Серадз, Здуньска Воля и др.
Городские волнения носили определенно антиправительственный характер и были направлены непосредственно против местных властей. Зачастую демонстранты требовали отставки бургомистров и других чинов, либо чиновники сами спешили покинуть город. Иногда жители выбирали из своей среды делегации, которые население считало представительными органами.
В тех условиях царские власти остерегались применять крутые репрессивные меры против населения, даже увольняли в отдельных случаях ненавистных народу чиновников и старались главным образом ликвидировать делегации. Власти отдавали себе отчет в политическом характере движения и опасались того, что оно примет более острые формы.
Показательны в этом отношении донесения жандармского управления из Петркова. В городе, по словам жандармов, существует «заговор», участники которого намерены в случае развития волнений в Варшаве разоружить жандармов и воинский горнизон в Петркове; учащиеся петрков-ской гимназии приобретают косы и ножи. Известия о варшавском расстреле 8 апреля вызвали необыкновенное возбуждение в Петркове; толпы жителей дежурят на вокзале, ожидая прибытия поездов и новостей от приезжих из Варшавы. В Петрков и Лодзь власти решили отправить дополнительные воинские части.
В целом «городское движение», так же как и крестьянское, имело стихийный характер. Городской плебс действовал, не имея руководства. Городская буржуазия не хотела и не могла возглавить движение, а революционные элементы национально-освободительного лагеря не в состоянии были в полной мере оценить это движение, главное же — не располагали достаточными организаторскими силами, чтобы занять в нем руководящее положение.
Движение городских низов в Королевстве, особенно в Варшаве, приобрело религиозно-патриотические формы, но это была лишь внешняя оболочка. По существу это было в подлинном смысле слова революционное, демократическое движение. В Варшаве ремесленные цехи, например, выдвинули не только национально-патриотические лозунги, но и требования общедемократических и социальных реформ.
8 История Польши,т. II
114
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
4
СОЗДАНИЕ ПОВСТАНЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
После кровавой расправы 8 апреля число сторонников вооруженного восстания в национально-революционном лагере все больше росло.
Осенью 1861 г. произошло оформление лагеря «красных», как стала называться революционная партия, окончательно взявшая курс на восстание.
Правое крыло в ней (так называемые «умеренные») представляли Ага-тон Гиллер, Болеслав Декель и др. Не выступая открыто против восстания, они стремились как можно дольше оттянуть его. На первый план они выдвигали организацию в обществе «явной и скрытой оппозиции» против России. Они тяготели к сотрудничеству с помещичьей партией («белыми»), к политическим взглядам которой они были близки и от которой мало отличались в социальном отношении. К этой группе принадлежал и Маевский.
Вторая группа, к которой принадлежала значительная часть «красных», были приверженцы Людвика Мерославского. Из руководящих дентелей лагеря «красных» к ней относились Ян Кужина, Владислав Даниловский и др. Эта группа готова была начать восстание как можно скорее, невзирая на степень его подготовки и общие условия. В национальном вопросе и в отношении к русской революционной демократии сторонники Мерославского в Польше разделяли его крайне националистическую точку зрения — безусловное включение литовских, белорусских и украинских земель в централизованное польское государство и уклонение от сотрудничества с русскими революционными кругами.
Наконец, третьим течением было то, которое возглавляли Ярослав Домбровский, Зыгмунт Сераковский, Валерий Врублевский, Зыгмунт Падлевскин и другие революционные демократы, стоявшие на позиции сотрудничества с русской революционной демократией и координации польского движения с русским.
Партия «красных» представляла собой широкий демократический блок, объединявший различные социальные группы польского общества, стремившиеся революционным путем ликвидировать феодализм и завоевать национальную независимость. В приведенной выше цитате «Рух» довольно точно (применительно к городам) определял социальный состав этого лагеря, именуя его партией движения. Классовая разнородность этого лагеря, в который, наряду с крестьянами и городскими низами, входили некоторые группы шляхты и буржуазии, обусловила и различия в политических течениях внутри партии «красных». В ней были представлены и боролись за направление политики всего этого блока и революционные демократы и многочисленные разнородные группы буржуазной демократии.
В октябре 1861 г. в Варшаве в результате соглашения отдельных революционных групп и кружков был образован Городской комитет.
Первой задачей Комитета было создание революционной организации в польской столице. Революционная агитация находила в рабочей и ремесленной среде благодарную почву, так же как и среди учащейся молодежи. «Уже в начале декабря 1861 г., — говорит один из членов Комитета, Влодзимеж Милович,— почти всё ремесленное население и весь интеллигентный пролетариат города Варшавы, равно как и молодежь высших учебных заведений и судебных учреждений, вошли в организацию.
Восстание 1863—1864 ег.
115
В январе 1862 г. Комитет назначил начальников во все воеводства, поручив им ввести подобную организацию по всей стране». Несколько позже он стал называться Центральным Национальным комитетом.
Варшавская организация, самая многочисленная и влиятельная, была связана непосредственно с центром. Первичной ячейкой был десяток; десять десятков составляли сотню; десять сотен — округ. Два-три округа образовывали отдел. Возглавлял варшавскую организацию городской отдел в составе трех человек — членов Городского комитета. Городской отдел назначал коменданта илн начальника города в качестве главы исполнительной власти. Организации в провинциальных городах строились по такому же типу.
В 1862 г. была выработана структура управления в провинции. В общих чертах она сводилась к следующему. Территория Польши была разделена на восемь воеводств, а последние — на поветы. Во главе воеводства стоял комитет из пяти человек, в том числе начальник воеводства и комиссар Центрального комитета. В функции воеводского комитета входило формирование и вооружение отрядов, раскладка налогов и поставок, сбор их и организация транспорта и связи. То же, но в меньших масштабах, повторялось в поветах. В воеводские и поветовые комитеты Центральный комитет назначал в качестве гражданского начальника, как правило, местных помещиков, людей, часто весьма консервативных политических убеждений, которые искажали и тормозили выполнение директив Центрального комитета; воеводские комиссары были преимущественно из «красных».
С закрытием «Земледельческого общества» поместная шляхта, за которой закрепилось название «белые», лишилась своего политического центра. Перед ней встала дилемма: либо уступить место «красным», либо добиваться сохранения своего влияния на польское общество с помощью других средств. Стремление парализовать агитацию «красных» и раздражение против репрессивной политики правительства побудили руководство бывшего «Земледельческого общества» организовать нелегальный орган шляхты.
В апреле 1861 г. собрание доверенных «Земледельческого общества» избрало «Национальную делегацию», преобразованную в октябре 1861 г. в «Дирекцию» во главе с сыном А. Замойского Владиславом. «Делегация» назначила своих эмиссаров в провинцию, дав им инструкции, предписывавшие воздерживаться от собирания оружия, средств и т. п., т. е. мешать повстанческим приготовлениям «красных».
Действиям «белых» способствовало то обстоятельство, что один из членов «Дирекции», Кароль Маевский, скрывая свою принадлежность к «белым», вел подрывную провокационную деятельность, проникнув в руководство подпольной революционной организации.
Партия «белых» объединяла не только поместную шляхту, но и верхушку буржуазии, преимущественно торговые и банковские круги. Партия «белых» являлась блоком контрреволюционных элементов польского общества, принципиальных противников революционных форм национально-освободительной борьбы.
Оформление лагерей «белых» и «красных» лишь завершило формально начавшийся ранее процесс классово-политического размежевания сил по вопросу об отношении к восстанию, а более широко — по вопросу о характере и путях социально-политического развития польского народа.
В течение трех-четырех месяцев состав Центрального Национального комитета менялся несколько раз. Наиболее видными его членами в этот период были поэт Аполлон Коженёвский и Игнаций Хмеленьский, ре-
8*
116
Смена феодального строя капиталистическим в польских вемлях
шитольный сторонник восстания во что бы то ни стало. В Комитете не было полного единодушия по вопросу о восстании.
Положение изменилось с приездом в Варшаву в начале 1862 г. Ярослава Домбровского, вошедшего в состав Комитета. В Центральном комитете Домбровский быстро занял руководящее положение и был назначен начальником революционных сил Варшавы. Домбровский сумел склонить на свою сторону Хмеленьского и преодолеть его путчистские настроения.
Домбровский планировал польское восстание в тесной связи с восстанием в России.
Именно в русско-польском революционном союзе видел Домбровский залог национального освобождения Польши. «Русские хотят тоже быть свободны, хотят сбросить ярмо ненавистного им царизма,— говорил Домбровский.— Мы должны действовать вместе с ними, и тогда мы достигнем в недалеком будущем осуществления наших надежд». Домбровский установил постоянный контакт с революционно настроенными русскими офицерами варшавского гарнизона и частей, расположенных в Королевстве Польском. Революционную офицерскую организацию здесь возглавлял штабс-капитан Андрей Потебня, друг Домбровского и Герцена. Она имела свои ячейки во многих частях, дислоцировавшихся в Королевстве Польском. Это была одна из самых сильных русских революционных организаций.
Опираясь на поддержку русских революционеров, Домбровский разработал план восстания, предусматривавший неожиданный захват повстанцами, при содействии революционно настроенного гарнизона,крепости Модлин и варшавской цитадели. Овладение Модлином не только отдало бы в руки повстанцев сильнейшую крепость в Королевстве, расположенную близ Варшавы, но и доставило бы восстанию столь необходимое оружие (на складах в Модлине находилось 70 тыс. винтовок).
Начало восстания Домбровский предлагал назначить па июнь 1862 г. Причиной, побуждавшей Домбровского остановиться на этой дате, были слухи о готовящемся выводе квартировавших в Королевстве Польском войск в Россию. Царским властям стало известно о революционной агитации в военных частях, и командование намеревалось заменить их новыми, переведенными из России. В этом случае польские революционеры лишились бы поддержки русских революционеров-офицеров н нх частей. Восстание, по мысли Домбровского, должно было начаться до предполагаемой передислокации войск.
Центральный Национальный комитет принял составленный Домбровским план. Это всполошило всех явных и скрытых противников вооруженной борьбы.
«Белые» — Маевский и Рупрехт, «умеренные» — Гиллер, сторонники Мерославского — Даниловский, Владислав Косковскнй развернули усиленную агитацию в различных варшавских группах «красных» против Домбровского и его плана. Противники Домбровского нашли поддержку в студенческой организации и некоторых других группах, примыкавших к лагерю «красных». «Мерославчики» были недовольны сотрудничеством Домбровского с русскими революционными кругами; Маевский, Рупрехт и. Гиллер восставали, кроме того, против близости даты восстании и ориентации Домбровского на массовый, народный характер движения. Наиболее активную роль в этом блоке играл Гиллер; Маевский и Рупрехт не пользовались популярностью в городской организации «красных», а выступление «мерославчнков» против плана Домбровского противоречило бы их постоянным заявлениям о необходимости скорейшего
Восстание 1863—1864 гг.
117
А. А. Потебня
Фото
-ж*
восстания. Именно поэтому Гиллеру как «разумно мыслящему» и пользовавшемуся значительным влиянием «красному» принадлежала инициатива «внутреннего переворота», свержения Центрального комитета. На заседание последнего явилась группа сторонников Гиллера и потребовала отставки Комитета. Участвовавшие в этом заговоре члены Комитета тотчас же ответили согласием. Был составлен новый Комитет с участием Маевского, Юльяна Пашкевича («белых»), Гиллера, Даниловского, Косков-ского и др.; Домбровский вышел нз Комитета, но сохранил пост начальника столицы.
Успех Маевского и Гиллера был кратковременным. Через несколько дней Домбровский, действуя в согласии с Хмеленьским, добился новой реорганизации Комитета и стал его членом и главой созданного при Комитете военного отдела. Домбровского поддерживал новый член Комитета, бывший руководитель белостокской организации «красных» Бронислав Шварце, а оставшиеся в Комитете Гиллер н Косковскин вынуждены были считаться с общим настроением варшавской революционной орга-
118
Смена феодального строя капиталистическим е помских землях
ннзации. Пересмотрена была только дата начала восстания после совещания с представителями русской офицерской революционной организации. Восстание перенесено было на лето 1863 г.
Оценивая внутреннюю борьбу в лагере «красных» по поводу плана Домбровского, нетрудно прийти к выводу, что основным предметом разногласий был не вопрос о степени подготовленности илн неподготовленности восстания, чем главным образом аргументировал Гилле р. Скрытая суть расхождений заключалась в разном понимании характера будущего польского восстания, его руководства и его союзников.
Возвращаясь к плану Домбровского, следует отметить, что расчеты на поддержку русских революционеров-офицеров и их подразделений не были лишены основания.
Русские рев олюционеры-
Бронислав Шварце	офицеры развернули агитацию
фото	средисолдат расквартированных
в Варшаве частей. Когда царские власти благодаря доносу фельдфебеля напали на след одной из таких групп, оказалось, что агитация охватила целый батальон, встречая живое сочувствие солдат. В листовках, обращенных к солдатам, русские революционеры призывали их объединиться с поляками и идти на помощь восстающим против царя и помещиков крестьянам.
Царские власти обрушились с жестокими репрессиями на военных подпольщиков. По приговору военно-полевого суда три члена революционной организации офицеры Ян Арнгольд (латыш), Петр Слнвицкий (украинец) и унтер-офицер Францишек Ростковскнй (поляк) были 28 июня 1862 г. расстреляны, несколько человек осуждено на каторгу, ряд офицеров переведен в другие части.
Несмотря на это, русская революционная организация в целом не была раскрыта, н решимость ее содействовать польскому восстанию не угасла, хотя возможности оказания поддержки уменьшились.
26 августа 1862 г. польскую революционную организацию постиг тяжелый удар: был арестован Ярослав Домбровский, душа повстанческой организации. Из тюрьмы Домбровский сумел поддерживать связь с Центральным комитетом, помогать ему советами. Но ему уже не пришлось принять участие в восстании. Военно-полевой суд приговорил Домбровского к 15 годам каторги. Вскоре в Комитет вошел Зыгмунт Падлевский, бывший офицер русской армии, один из выдающихся деятелей левого крыла «красных».
Восстание 1863—1864 гг~
119
Зыгмунт Падлевский Гравюра
Летом 1862 г. Центральный комитет сформулировал свою программу, ставшую официальной платформой партии «красных». Важнейшие пункты программы гласили: восстановление независимой Польши в границах 1772 г., переход земли, находившейся в пользовании крестьянства, в полную его собственность при вознаграждении помещиков из государственных средств; отмена сословных привилегий и гражданское равенство для всех жителей страны без различия языка, национальности и религии и т. д.
Программа Национального комитета отражала внутренние расхождения в партии «красных».
По крестьянскому вопросу члены Комитета представляли самые различные точки зрения — от Гиллера, заявлявшего себя сторонником «добровольных соглашений» помещиков с крестьянами и крестьянских выкупов, т. е. планов «Земледельческого общества», до Шварце, высказывавшегося за ликвидацию помещичьего землевладения. Одним из постоянных аргументов, которым оперировало правое крыло «красных», было указание на опасность крестьянского движения для дела национального восстания, опасности гражданской войны. Большинство Комитета, как пишет в своих воспоминаниях Шварце, «боялось крестьянского вопроса как огня».
120
Смена феодального строя капиталистическим е полгских землях
Аграрная программа Центрального Национального комитета явилась плодом компромисса между левым и правым крылом «красных». Она была, несомненно, прогрессивной, поскольку упраздняла феодальные отношения в польской деревне и утверждала принцип крестьянской поземельной собственности. Вместе с тем программа не разрешала вопроса о наделении землей безземельных крестьян и оставляла в неприкосновенности собственно помещичье землевладение. Хотя подобное решение шло дальше намерений Гнллера и ему подобных, но при сложившихся обстоятельствах оно удовлетворяло нх.
Впечатлении от крестьянских волнений 1861—1862 гг., возможность повторения их в будущем, в особенности в момент начала восстания, побуждали руководство партии «красных» подготовить меры для предупреждения крестьянского антиномещнчьего движения. Специальная инструкция предписывала, как должны доводиться до сведения крестьян аграрные декреты восстания: «Отдельным лицам призывать крестьян к восстанию категорически запрещается. Только ксендзы и то лишь с церковных амвонов могут призывать народ... Не допускать ни малейших признаков социальной катастрофы. В случае же каких-либо попыток подобного рода, например грабежей или убийства помещика крестьянами, обязанностью начальника ближайшего (повстанческого.— Ред.) отряда было бы немедленно нарядить строжайшее следствие, виновных публично казнить, а если все общество (гмина) принимало участие в преступлении, то деревню сжечь».
В вопросе о границах программа отражала традиционную концепцию польской шляхты. В интерпретации «белых» н правого крыла «красных», тезис о границах 1772 г. означал выдвижение национального момента толкуемого в великодержавном духе, на первое место в ущерб социально-политическим задачам. Он означал сознательную самоизоляцию польского национально-освободительного движения от русского революционного движения. Он означал, наконец, забвение во имя «национального единства» методов массовой революционной борьбы народа и ориентацию на западноевропейские державы.
Таким образом, программа Комитета, не отражая подлинных взглядов наиболее последовательных польских демократов, вместе с тем являлась официально платформой всей партии «красных». Это объективно способствовало укреплению позиции правого крыла «красных» в движении, а затем и в самом восстании.
Стремясь объединить все силы для освободительной революционной борьбы, не имея возможности преодолеть влияние «мерославчиков» и «умеренных», революционные демократы, лишенные к тому же после ареста Домбровского прочных позиций в руководстве повстанческой организации, ограничивались толкованием программы Центрального Национального комитета в наиболее демократическом духе, рассчитывая переплавить ее в горниле самой революции.
Левое крыло «красных»,особенно Домбровский, Падлевский, Врублевский, по-иному мыслили решение национального вопроса. Польские революционные демократы не отвергали лозунга границ 1772 г., хотя им были чужды шляхетские великодержавные устремления. Для них этот лозунг олицетворял ликвидацию исторической несправедливости, совершенной в отношении польского народа разделами Польши. При этом они представляли себе отношения между польским народом н народами украинским, белорусским, литовским, построенными на началах равноправия н свободного союза этих пародов с Польшей.
Восстание 1863—1864 ег.
121
5
КОРОЛЕВСТВО ПОЛЬСКОЕ НАКАНУНЕ ВОССТАНИЯ.
СОЮЗ МЕЖДУ РУССКИМИ И ПОЛЬСКИМИ РЕВОЛЮЦИОННЫМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ
За год — с июня 1861 г. до июля 1862 г.— в Королевстве Польском сменилось четыре наместника. Преемника Горчакова генерала Сухозанета сменил граф Ламберт, пытавшийся смягчением режима ослабить революционный подъем в Польше. Его двухмесячное правление не оправдало надежд правительственных сфер. В октябре 1861 г. правительство вновь обратилось к репрессиям, массовым арестам на улицах н в костелах. Снова на короткое время в Варшаву вернулся Сухозанет, а затем наместником назначен был генерал Лидере, начавший действовать особенно крутыми мерами. Неудача режима Лидерса вновь побудила правительство изменить, курс. В июне 1862 г. наместником Царства Польского стал великий князь Константин Николаевич, начальником гражданского управления — Ве-лёпольскин.
Еще в ноябре 1861 г., при вторичном возвращении Сухозанета в Королевство Польское, Велёпольский подал в отставку и был вызван в Петербург. В Петербурге jdh защищал свою программу и утверждал, что, наряду с беспощадным подавлением революционного движения, в Королевстве Польском необходимо скорейшее проведение реформ. При таких условиях, заявил Велёпольский, будет выбита почва из-под ног партии «красных», а умеренные элементы поддержат правительство, находя с последним общий язык в самой актуальной для шляхты задаче— подавлении крестьянского движения и решении аграрно-крестьянского вопроса.
Движение сопротивления крестьян майскому указу 1861 г. об окупе, поднявшееся осенью и зимой 1861 г., не прекращалось и в 1862 г., но пе достигло размеров предыдущего года. Сравнительно более сильным крестьянское движение было в первом квартале 1862 г. В летние месяцы оно пошло на убыль. Помещики и правительственные власти Королевства Польского, помимо всех прочих мер принуждения крестьян платить окуп, прибегли к возбуждению судебных процессов против крестьян с тем, чтоб угрозой хозяйственного разорения заставить их капитулировать. К концу 1862 г. к суду было привлечено около 11 тыс. крестьян.
Крестьянское движение осени 1861 — начала 1862 г. побуждало правительство еще раз вернуться к крестьянскому вопросу, который с весны 1862 г. усиленно обсуждался в Варшаве н Петербурге. 5 мая 1862 г. был подписан и 14 мая опубликован в Варшаве указ об обязательном очин-шевании.
Согласно указу, перевод крестьян на чинш проводился по требованию помещика, либо большинства деревни. Помещик имел право присоединить к своему фольварку крестьянские «пустки», не заселенные в течение трех лет. В то же время крестьянин не мог передавать кому-либо свою усадьбу без разрешения помещика, а задолженность по уплате чиншей в течение двух лет лишала крестьянина права на участок. Таким образом, судьба пусток фактически решалась самими помещиками.
Указ упразднял сервитуты, т. е. прежнее право крестьян пользоваться на определенных условиях пастбищными и лесными угодьями, принадлежавшими помещикам.
В общем майский указ 1862 г. в некоторых отношениях был выгоднее-для помещиков, чем предшествующие узаконения.
122
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
У Велёпольского были основания рассчитывать на сотрудничество шлихты. Шляхта приняла участие в выборах губернских и уездных советов, горожане — в выборах муниципалитетов. Велёпольский добился назначения многих поляков на крупные административные посты. На практике шляхта и буржуазия начинали сотрудничество с правительством.
Наиболее решительные сторонники восстания, весьма влиятельные в । варшавской городской организации «красных», решили сорвать политику Велёпольского террористическими актами. В нюле и августе 1862 г. были р организованы покушения на великого князя Константина и на самого Велёпольского. Покушения не удались, и их исполнители — ремесленник -ЛюдвикЯрошиньскин, рабочне-печатники Александр Рылль н Ян Жоньца— были по приговору военного суда публично повешены.
Но казни и аресты подлили масла в огонь. Даже «белые», порицавшие покушения и выразившие свое сочувствие Константину н Велёпольскому, вынуждены быля считаться с растущей оппозицией шляхетской молодежи, и когда Константин обратился к Замойскому с призывом «удержать страну на краю пропасти», этот последний ответил весьма сдержанно, сославшись ла необходимость запросить мнение всей шляхты. Созванный в сентябре 1862 г. съезд поместной шляхты в адресе на имя Замойского высказал свои пожелания. «От участия в дарованных нам институциях (Государственный совет, губернские и уездные советы и муниципалитеты.— Ред.) мы не отказываемся,— говорилось в адресе,— но считаем себя обязанными заявить, что применяемыми до сих пор средствами страна доведена до такого состояния, когда ни военная сила, ни военные суды, ни тюрьмы, изгнание и даже смертная казнь не в состоянии ее успокоить... Мы, как поляки, тогда лишь сможем поддержать правительство, когда оно станет польским и когда под сенью основных законов и свободных институций соединены будут все провинции нашей отчизны». Это было открытое объявление притязаний на Литву, Белоруссию н Правобережную Украину. «Белые» решили использовать революционный подъем для того, чтобы склонить царизм к принятию их программы. Царское правительство, однако, отказалось идти на уступки «белым». Анджей Замонский вскоре был вызван в Петербург, откуда по приказанию царя выехал за границу.
В конце сентября 1862 г. Зыгмунт Падлевскнй и Гиллер в качестве представителей Центрального Национального комитета прибыли в Лондон для непосредственных переговоров с Герценом и Огаревым относительно сотрудничества польской повстанческой организации с русскими революционными кругами и поддержки со стороны последних будущего польского восстания. Герцен сочувственно принял намерение Центрального Национального комитета и предварительным условием такого сотрудничества выдвинул пожелание более определенно выразить в польской программе демократические принципы, приблизив ее к программе революционных кругов в самой России. Результатом лондонских бесед было опубликование 1 октября 1862 г. на страницах «Колокола» письма польского Центрального Национального комитета, провозглашавшего программу польского освободительного движения. Это письмо, окончательная редакция которого сложилась после бесед с Герценом, с учетом его пожеланий, разъясняло более подробно основные вопросы изложенной выше программы «красных».
Программа Центрального Национального комитета по национальному вопросу формулировалась в письме следующим образом: «Мы стремимся к восстановлению Польши в прежних ее границах, оставляя народам, в инх обитающим, т. е. литвинам н русинам, полную свободу остаться в союзе с Польшей или распорядиться собою согласно их собственной воле».
Восстание 1863—1864 гг.
123
Формулировка Комитета стремилась сохранить лозунг восстановления Польши в границах 1772 г., сочетая его с признанием за литовским, украинским и белорусским населением права на свободное решение своего государственного устройства. Такая двойственность открывала возможность разных толкований, и Герцен опасался уклонений от подлинно демократического решения вопроса. В частности, Герцен справедливо не доверял искренности Гиллера, ведущей фигуры «умеренных», и выразительно писал о нем впоследствии, что тот «приехал подкованный и по-летнему и на ш н п ы; он ничего не уступит на деле и оттого так легко уступает на словах»1.
Тем не менее нельзя игнорировать тот факт, что письмо Комитета представляло в известной степени отступление от традиционной позиции шляхты и националистических кругов, настаивавших на безоговорочном и незыблемом сохранении границ 1772 г.
Решение аграрного вопроса, излагаемое Комитетом, в письме повторяло в основных чертах его программу и в общем совпадало с тем, что Герцен и Огарев рассматривали для России как программу-минимум: предоставление крестьянам в собственность их наделов с вознаграждением помещиков за счет государства. Вместе с тем письмо Центрального Национального комитета замалчивало враждебность помещиков этой программе, объявляя даже, что «крестьянский вопрос у нас решен уже всею Польшей, без различия политических партий». Тем самым Комитет стремился затушевать классовый антагонизм между крестьянством и шляхтой, а следовательно — и антифеодальный характер движения.
Письмо Центрального Национального комитета было документом огромной политической важности. Оно ярче оттеняло демократяческне стороны польского освободительного движения и закладывало основы союза революционной Польши с революционной Россией. Оно с удовлетворением было встречено революционно-демократическими кругами в России и всеми подлинно демократическими элементами польского движения. Напротив того, письмо Комитета и польско-русский революционный союз подверглись резкому осуждению со стороны националистических кругов в польском движении. Мерославекий разразился ожесточенными нападками на письмо, упрекая Комитет в том, что он «продал Москве Литву и Русь»; Мерославекий отмежевался от письма и от сотрудничества с русскими революционерами, попрежнему отстаивая свою великодержавную программу.
Герцен, как уже отмечено, видел непоследовательность и эклектичность программы Центрального Национального комитета, но определял свое отношение к ней, исходя из того, что демократические принципы в программе восторжествуют. Ответом на письмо Центрального Национального комитета явились опубликованные в следующем номере «Колокола» письма Герцена польскому Комитету и русским офицерам в Польше. Эти документы подчеркивали принципы, которые составляли суть общей платформы польской и русской демократии. «Что касается до нас,— отвечал Герцен Комитету,— нам легко с Вами идти; Вы идете от признания прав крестьян на землю, обрабатываемую ими; Вы признаете право всякого народа располагать своей судьбой. Это — наши основы, это наши догматы, наши знамена» 2. В письме к русским офицерам Герцен призывал их к «деятельному союзу» с польскими революционерами
1 А. И. Герцен. Былое и думы. Л., 1947, стр. 755.
2 А. И. Герцен. Поли. еобр. сон., т. XV, стр. 508.
124 Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
и к поддержке польского восстания. «...Степень вашего деятельного участия,— писал Герцен,— зависит от того, какой характер относительно главного земского (крестьянского.— Ред.) вопроса и относительно провинций будет преобладать в польском восстании... Земля крестьянам, самобытность областям — на этом основании итолько на нем может утвердиться деятельный союз ваш с польскими братьями»
Как друг и союзник, Герцен критиковал и объяснял русским революционерам ошибки и ограниченность «красных», но он признавал справедливый и прогрессивный характер польского освободительного движения и видел в нем серьезную помощь русскому народу в его борьбе против; самодержавия, за развертывание демократической народной революции. Призывая русских революционеров поддержать польское восстание, принять в нем участие, Герцен ставил перед ними задачу «соединить общим планом польское движение с движением русским». Он рисовал программу объединения польского восстания с крестьянскими восстаниями в России.
И в беседах с Зыгмунтом Падлевскнм и в обращении к русским офицерам-революционерам Герцен предостерегал от преждевременного восстания. Серьезные удары, нанесенные царизмом революционным силам России летом 1862 г.,— арест Н. Г. Чернышевского, Н. А. Серно-Соловьевича н др., слабость русского революционного общества «Земля н воля», в. эти месяцы лишь воссоздававшего кадры подпольной организации, наконец, разделявшееся всеми русскими революционерами убеждение в том, что весной 1863 г., по истечении двухлетнего предварительного срока со дня отмены крепостного права, следует ожидать массовых крестьянских восстаний в России,— все это, наряду с очевидной неподготовленностью-в военно-стратегическом отношении и самого польского восстания, побуждало Герцепа предостерегать «красных» от торопливости при выборе срока восстания.
После лондонских переговоров Центральный Национальный комитет решил заключить соглашение с «Землей и волей». Падлевский с доверительным письмом Герцена приехал в Петербург для переговоров с Центральным Комитетом «Земли и воли». Комитет «Земли и воли» заявил Падлевскому, что общество не обладает достаточной силой, чтобы обещать, активную помощь, но что оно безусловно сочувствует польскому движению. Результатом переговоров в Петербурге явилось подписание 5 декабря 1862 г. конвенции между двумя руководящими революционными организациями. Этот акт подтверждал идеологическую платформу русско-польского революционного союза, оформленную в лондонских переговорах.
Русские революционеры, несмотря на то, что не располагали силами, которые внушали бы надежду на успех, несмотря на обозначившийся спад революционной волны в России, действовали движимые чувством революционной солидарности. В польском восстании должна была прннять. участие русская революционная организация в Королевстве Польском, являвшаяся в тот момент сильнейшей организацией «Земли н воли». Вместе с тем Комитет «Земли и воли», как и Герцен, настаивал на отсрочке восстания.
Но царские власти своими провокационно-полицейскими мерами ускорили взрыв.
Обозленное неудачами, правительство решило по совету Велёпольско-го одним ударом покончить с «красными». В октябре 1862 г. был выработан проект рекрутского набора. Набору подлежали жители городов и местечек, мелкая шляхта, официалисты, а в деревнях — безземельные
А. И. Герцен. Поля. собр. соч., т. XV, стр. 515.
Восстание 1863—1864 гг.
125
Куют косы
Рисунон А. Гроттгера. Из серии «Полония»- 1863
крестьяне, притом по заранее составленным спискам. Цель была очевидна — забрать в солдаты революционную молодежь, кадры будущего восстания.
Известие о проекте набора поставило Центральный Национальный комитет в крайне тяжелое положение. В Комитете разгоралась жестокая борьба между противниками и сторонниками восстания. К первым принадлежал Гиллер; он, как обычно, мотивировал свою позицию ссылкой на неблагоприятную обстановку и новые трудности в связи с предстоящим набором. Поэтому Гиллер предлагал отложить восстание на неопределенное время, т. е., по существу говоря, не начинать его вовсе. Падлевскнй и Шварце возражали против такого решения вопроса и указывали на то, что нельзя допускать проведения рекрутского набора, ибо без революционной молодежи восстание, на котором они настаивали, окажется невозможным. Для Падлевского было ясно, что набор неизбежно приближает дату восстания. «Все усилия, просьбы, доводы, которыми многие старались остановить, задержать восстание,— писал Герцен,— исчезли как прах перед набором. „Вы видите,— говорил нам в декабре месяце Сигизмунд Падлевский в Лондоне,— можно ли медлить н в нашей ли воле остановить восстание. Если эта варварская травля на людей сбудется, мы может все иогнбнем, но восстание будет наверное". Ион поехал с Потебней в Польшу»1.
Обсуждение в Комитете вопроса о восстании перешло в другую плоскость: начинать ли восстание в дни набора или отсрочить его по крайней
1 А. И. Герцен. Поля. собр. соч., т. XVI, стр. 386.
126
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
мере до весны 1863 г. Падлевский и Шварце первоначально склонялись ко второму варианту. Эту точку зрения разделяли вызванные на совещание в Варшаву Зыгмунт Сераковский и Эдмунд Ружицкий (офицер русской армии), намечаемые в качестве военных руководителей, первый — в Литве, второй — иа Украине. В декабре 1862 г. Комитет принял решение вывести из городов и местечек всю подлежавшую набору молодежь и укрыть ее в сельских местностях, но не начинать восстания в дни набора. Против этого плана возражали, с одной стороны, приверженцы Мерославского, а с другой — военные начальники воеводств (воеводские комиссары), в числе которых были Станислав и Леон Франковские, Густав Василевский, Эдвард Рольский, Роман Рогиньский. Последние не верили в принятые на случай набора меры предосторожности, опасались распада кадров будущего восстания и требовали назначить его накануне набора. Между тем энергичную деятельность развили противники восстания, в самом Комитете (Гиллер) и в кругах, близких к нему (Авейде). Арест в декабре Шварце увеличивал их шансы на успех. Оскар Авейде и Гиллер добились изменения состава Комитета, рассчитывая при поддержке новых членов (Кароля Микошевского, Яна Майковского и Юзефа Яновского) изолировать Падлевского в Комитете. Падлевский, в руках которого сосредоточивалась военная подготовка восстания, понимал трудность обстановки, незавершенность подготовки к восстанию: недостаток средств, оружия, организованных сил, но ои понимал также, что уход молодежи из городов, распыление ее по всей стране может привести к развалу организации. Падлевский решил действовать заодно с воеводскими комиссарами. Он получил в этом сильную поддержку со стороны только что избранного в Комитет (3 января 1863 г.) Стефана Бобровского. Под их влиянием Комитет единогласно постановил назначить восстание в дни набора.
Неожиданно Центральный комитет получил через русских революционных офицеров сообщение, что набор должен произойти в ближайшие дни. Действительно, в Варшаве он был проведен в ночь с 15 на 16 января 1863 г., но значительную часть включенной в рекрутские списки молодежи удалось предупредить и вывести из города в Кампиноский и Сероцкин леса. 16 января на экстренном заседании Комитет постановил начать восстание в ночь с 22 на 23 января, т. е. до рекрутского набора в провинциальных городах, назначенного до 27 января.
-зг
6
НАЧАЛО ВОССТАНИЯ
22 января 1863 г. Центральный Национальный комитет опубликовал воззвание, в котором призывал народ к оружию и объявлял «всех сынов Польши без различия веры, племени, происхождения и сословия» свободными и равноправными гражданами страны. Одновременно были изданы два аграрных декрета. Первый — о переходе земли крестьян в их собственность без выкупа; помещики при этом должны получить возмещение из государственных средств. Второй — о наделении землей всех безземельных, которые вступят в повстанческие отряды. «Халупники, загродники, коморникя, батраки и вообще все граждане, которые живут исключительно иа заработок, призванные в ряды войск для борьбы за отчизну, получат,— говорилось в декрете, — по окончании войны в собственность (а в случае смерти — их жены и дети) земельные участки из национальных имуществ не менее трех моргов каждый».
CENTRA LNY NAR0D0WYK0M1TET jzko tymczawwy
R Z AD NARODOWY
iwaiywzzy. le uwfaszczenie wloician pomimo cgdWj ebaci Irrtjo, X powodn itawianych przez Rqd Najczdniczy pnesjtkod йоЦй do ikniku Die doszTo—Obok lego
zwalywszy. te eddanie gospodano® rolnym na whsnoii grontdw. do* 1)d przez rich tyiutem czynsiow. paAszczyzny lob innycb obowijzkdw pcntadanych. tmnieysza rarenie doijhezasowych wfataoeli.
postanowit I slanowb
Art. 1. Wszelka posmdlos?, riemska jatakaJdy gospodarr йоцй lytol'eifl pAszczyzny, czynuu lub innyra tylofem posiadat—wraz i naleZnemi do mq ogrodam». zabudowaniami mteizkalnemi i gospodarskiemi. tudziel prawami i przywilejatni do niij przywiaunemt—-od daly mmeiszere De-kretu $taje sty wylaczn, idiiedzirtna dolychcusowego posiadawa wlaaeo-icia. bet tadnych jakichkotwiek b,£ cbowi|zWw. damn, pahsaczytsy lub ttynszu. i warunkiem jedynie optacania przypadaj<cych z ni0j podatkow iodbywanu naletnej slozby krayowej
Art- 9. Detycbcasow, wfaScleiele nadanych gospodarzom rolnym grtio-t6w, olrzymaje odpowiednl^ warioici lychie indennzacyi 2 fuoduszow narodowych u poJredmciwfm dlogu PaAslwa.
Art 3. Zasady do oznaczenia wysokrtci mcnnku ziemi, oral rodraj instytucyi kredytowq wosobnych dekrelarh wskaxane beda.—
Art. 4. Wszalkie Ukazy. Reskrypu prcez Rzad Najezdntczy w pyzed-Buoeie zak zwanych stosunkdw wloJciafiskich wydane znosz) sie, a(ta еатДт nikogo me obowi^znia —
Art 5 Oekret mniejszy s»o»owany byA wtnien zak do wtasnotei piywa-inych. j»ko ifi i do wlasnoiei Rzfdowych, Doneryinych. Kotcieloycb iwszelktch innyeh.
Art. $. Ogtortenie i wprowadxenie w wykonanie mniepngo Dekrelu. Centraluy Narodow'y Komnei jako Zymctasowy Rzad Narodowy NaczeJm-kom wojskowym « wojewodzkim poleca.
Den w Wataawie 92 Styozni» 1863 r.
CENTRA LN Y NARODOWY KOMITET jako fymciasowy
RZAD NARODOWY
zwatywsty te	wymaga |ak najwirksr^j liezby
wak^cycb i niki od pefnienia rfuiby woj»kow«j wymowi« siy me tuoZe.
zwaZywszy radio, «e katdy oh у wale I г pricy rak uirzymui^cy S>$ store pOldzie na wojnf mied wimen zapewniony byz Zak dia siebte jak । dla swtj rodzmy
_ poslanowit | stanowl:
An t Chalupnicy, Zagroduicy, Komorafcy. Parobey l wogOle wszyscy obywateie i zarobku jadjrme utrzymante majacy. klOrzy powofani do bro-ni. w szeregaeh wojska narodowogo za Ojozyzn; watayd beda otrzymaja a * razie ich Smicrcl iony Г dzieei na wlasnoU po ukoAaentu wojny 1 Dfibr Narodowjch dziat gruntu парппф mdrg irzy prtestrzeui	’•
r***e’	Is
Art 9. Oglosreniel wprowadaenie w wykonanie niniejuego Dekretd& ЕрГ.! Cenlralny Narodowy Komilet jako tymczasowy Rz^d biarodowy Naczelnl-кош wojskowyiD i wojewodzkitn poleca
Dm w Wamawie 21 Stycznia 1883 r.
Декреты Центрального Национального комитета от 22 января 1863 е.
128
Смена феодального строя капиталистическим в польских аемлях
К моменту начала восстания Центральный комитет не имел утвержденного военного плана. В Комитете обсуждались два плана, но ни один из них не был заранее приннт. Первый план представил Мерославекий. Этот план предусматривал одновременное нападение на все гарнизоны, разоружение их или вытеснение за пределы Королевства Польского и создание крупных повстанческих сил, способных захватить в свои руки значительную часть территории Королевства Польского, а также Литвы, Белоруссии, Правобережной Украины и вести регулярную войну с царскими войсками. План Мерославского предполагал, однако, что восстание могло бы лишь успешно держаться длительное время, победа же должна была быть достигнута при поддержке западноевропейских государств. Театром наступательных действий должна была стать территория между Неманом, Двиной, Балтийским морем и Припятью, т. е. Литва и Белоруссия.
Второй план — Падлевского — своей военной стороной был схож с первым. Главный удар следовало нанести в восточном и северо-восточном направлениях и прервать коммуникации с Петербургом. Таким образом облегчались условии развития повстанческого движения в Литве и Белоруссии. Падлевский, по словам Бронислава Шварце, считал, что необходимым условием этого плана должно быть точное выполнение программы Центрального комитета, а именно — массовое народное восстание в тесном союзе с русской революцией. Эта социально-политическая программа резко отличала план Падлевского от плана Мерославского. Решительным противником плана Падлевского был Гиллер, который вышел из Комитета из-за несогласии с планом. Фактически плая Падлевского был положен в основу первых операций повстанческих отрядов.
Серьезно осложнило действии повстанцев то, что царские власти, узнав о существовании в войсках, находившихся в Польше, разветвленной революционной организации, произвели в конце 1862 г. передислокацию частей. План овладения Модлином при содействии русских революционеров оказалси неосуществимым. Вследствие этого важнейшим объектом первого удара был избран губернский центр — Плоцк. Сюда, по плану Падлевского, после захвата города повстанцами должен был перейти Центральный комитет и объявить себя Временным Национальным правительством. Для проведения плоцкой операции предназначалась варшавская молодежь. Одиако выведенная накануне набора из города и в течение нескольких дней (с 14 до 22 января) предоставленная сама себе, варшавская молодежь блуждала по лесам, ив результате 22 января Падлевский вместо предполагаемых 4 тыс. нашел на месте сбора немногим более 500 человек, к тому же крайне слабо вооруженных. Такая же картина наблюдалась и в других группах, предназначенных для аналогичных операций.
Недостаток оружия и опытных командиров, малочисленность повстанцев и отсутствие военной выучки обрекли план на неудачу.
В ночь с 22 на 23 января повстанцы, собранные в различных районах страны, произвели одновременное нападение на русские отряды, выдержав около 30 стычек. Несколько мелких русских гарнизонов понесли потери, ио ни одного пункта повстанцы ие заняли. Единственным результатом нападений было то, что военное командование, захваченное врасплох действиями повстанцев, отдало приказ сосредоточить разбросанные в Королевстве Польском войска в немногие крупные центры, на время оставив в покое повстанцев. Последние воспользовались неожиданной двух-трех-недельной передышкой для пополнения своих сил и формирования новых отрядов в воеводствах.
Нехватка оружия не позволяла принимать в отряды всех добровольцев. В Подляшье, где, по предварительным данным, рассчитывали собрать
3 3 § н g I

Битва
Рисунок А. Гроттгера. Из серии «Полония». 1863
130
Смена феодального строя капиталистическим в польских вемлях
4тыс. повстанцев, было всего 300 ружей. Доставка оружии через прусскую границу стала почти невозможной ввиду принятых Пруссией чрезвычайных мер охраны границы. Таким образом, создать в северной и восточной частях Королевства Польского значительное повстанческое ядро не удалось. Более устойчивым плацдармом оказалась лесисто-гористая южная и юго-западная часть Королевства Польского, примыкавшая к австрийской границе.
Итоги первых двух-трех недель вооруженной борьбы вскрыли малоутешительную картину; внутренняя обстановка в повстанческом лагере, равно как и существенные пробелы в планировании, руководстве и вооружении отрядов, наложили свой отпечаток на ход боевых действий.
Первые неудачи не обескуражили, однако, демократические силы польского общества. Продолжавшийся приток повстанцев и образование новых отрядов в последующие недели постепенно распространяли восстание на территории Королевства Польского. В феврале более активными районами восстания оказались Подписное воеводство, отчасти Люблинское — к востоку от Варшавы, и Краковское и Сапдомирское воеводства — в юго-западной части Королевства. У г. Венгрова (Подляское воеводство) собралось свыше 4 тыс. повстанцев, вступивших 3 февраля в бой с царскими войсками, располагавшими четырьмя пушками. Неорганизованные и плохо вооруженные повстанцы не выдержали натиска войск и артиллерийского огня и начали отход, прикрываемый отрядом из 200 косине-ров, которые дважды бросались на орудия и в рукопашной схватке с солдатами все погибли. На территории Люблинщины организованы были и действовали в феврале отряды Романа Рогиньского, Леона Франковского (700 человек), Казимежа Богдановича (300 человек), доктора Яна Нечаи (200 человек).
В юго-западной части Королевства действовали отряды Аполинария Куровского (в Меховском и Олькушском поветах), Марьяна Лянгевича (вКелецкоми Опатовском поветах) и др. В этих отрядах значительную часть составляли горнозаводские рабочие. Куровский, собрав двухтысячный отряд, атаковал 17 февраля Мехов, но неудачно: повстанцы были разбиты.
После выезда Падлевского из Варшавы Центральный Национальный комитет, вопреки возражениям Бобровского, назначил Мерославского диктатором восстания; в знак протеста Бобровский вышел из Комитета, оставив за собой пост военного начальника Варшавы. Выбор Мерославского продиктован был желанием Комитета противопоставить самым выдающимся фигурам начала восстания — Падлевскому и Бобровскому — лицо, способное нейтрализовать их революционно-демократическую концепцию восстания и к тому же авторитетное в военном отношении. Всякий раз, когда дело шло о коренных вопросах движения, «умеренные» и даже «белые» находили общий язык со сторонниками Мерославского. Так было при отклонении плана Домбровского (июнь 1862 г.), при обсуждении вопроса о восстании и плана Падлевского (декабрь 1862 г.— январь 1863 г.) и, наконец, в данном случае.
Мерославекий в это время уже не представлял никакой организация, так как все более приходившее в упадок Демократическое общество в 1862 г. объявило о самороспуске, признав высшим руководящим органом Центральный Национальный комитет.
В середине февраля Мерославекий с группой эмигрантов прибыл в селение Кшивосондз (на прусской границе), где оп должен был ожидать подхода повстанческих отрядов и принять над ними командование. Имя Мерославского связано было с воспоминаниями о революционном движе-
td
Привал косинеров
Гравюра
132
Смена феодального строя капиталистическим в польских аемлях
нии 1848 г. в Великой Польше, и народная молва преувеличивала роль Мерославского. Известие о прибытии Мерославского привело поэтому окрестных крестьян в сильное возбуждение. «Всю ночь,— пишет в своих воспоминанинх Даниловский, один из ревностных поклонников Мерославского,— крестьяне группами приходили в лагерь повидать давнего вождя и, воодушевленные его речами, вступали в наши ряды... В одну ночь около 200 добровольцев крестьян пополнило наш отряд». Но небольшой, едва только сформированный отряд в двух стычках под Кшивосондзом и Новой Весыо (19 и 21 февраля) был почти совершенно разбит. Под Кшивосондзом группа в несколько десятков человек из варшавской молодежи и эмигрантов почти вся погибла, защищая отход Мерославского.
Иначе встретила Мерославского поместная шляхта, продолжавшая по инерции приписывать ему идеи социальной революции. Казимеж Меленц-кий, командир одного из повстанческих отрядов, назначенного идти на соединение с Мерославским, не пожелал сначала поступить под начальство последнего и несколько дней блуждал в окрестностях. Между тем его отряд, насчитывавший 800 человек, мог бы оказать серьезную помощь малочисленной группе Мерославского. Военные неудачи и распри с Меленц-ким (после соединения с ним) побудили Мерославского покинуть территорию Королевства Польского С
Провал Мерославского активизировал «белых».
В первые дни восстания «белые» не хотели иметь с ним ничего общего. В феврале влиятельная группа помещиков опубликовала «воззвание к соотечественникам», призывавшее повстанцев сложить оружие и разойтись по домам. Легко себе представить тревогу земледельческой шляхты по случаю прибытия Мерославского. Шляхта решила вмешаться в дело. Узнав об отъезде Мерославского из Королевства Польского, «белые» поспешили предупредить его возвращение назначением нового диктатора, и в результате их закулисных действий выбор пал на Марьяна Лянгевича.
Лянгевич, уроженец Познани, бывший офицер прусской армии, сражался в отрядах Гарибальди, а затем был преподавателем в польской эмигрантской военной школе в Кунео (близ Генуи). С началом восстания Лннгевич, будучи, по общему мнению, опытным офицером, получил назначение на пост начальника вооруженных сил Сандомирского воеводства. Расположившись затем в районе Вонхоцка, Лянгевич собрал тысячу человек. В начале февраля царские войска выбили повстанцев из Вонхоцка, но Лянгевичу удалось сохранить свои силы, и несколько позднее он успешно действовал под Сташовом. Царские власти придавали большое значение разгрому повстанческих сил в пограничных районах и направили сюда крупные войсковые части. В битвах под Малогощыо 24 феврали, а затем под Песковой Скалой 4 марта и под Скалой 5 марта Лянгевич, несмотря на потери, сохранил свой отряд от разгрома и расположился лагерем у австрийской границы. После соединении с другими группами и благодаря притоку повстанцев отряд его вырос до 3500 человек и оказался самым крупным в то время повстанческим отрядом.
Лянгевич держался ошибочной тактики, свойственной кадровым офицерам. Он рассчитывал создать регулярную армию, чтобы вести «настоящую» войну. При недостатке оружия, обученных солдат и артиллерии этот план был явно нереален, что и подтвердило поражение повстанцев при Малогощи. Несколько удачных сражений не изменило положения дел. В одном из этих сражений — под Скалой — героически погиб А. Потебня, сражавшийся в рядах повстанцев.
10 марта Лянгевич, действуя независимо от Центрального комитета, инспирируемый группой познанских и галицийских помещиков и пред-
Патпилъ помтлниев
134
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
ставителями партии «белых», объявил себя диктатором. Последующие военные действия, предпринимаемые Лянгевичем, оказались в общем неуспешными. Удачное сражение под Гроховнской 18 марта не было надлежащим образом использовано Лянгевичем. Теснимый со всех сторон крупными силами царских войск, Лянгевич с группой офицеров покинул 19 марта свой отряд и перешел через границу в Австрию, где был интернирован.
После провала диктатуры Лянгевича и планов ведения регулярной войны крупными соединениями, а главное —- ввиду отсутствия централизованного руководства преобладающей формой борьбы стали самостоятельные операции единичных отрядов.
Против повстанцев действовала армия, насчитывавшая 126 тыс. солдат с 176 орудиями. Им противостояли повстанческие силы с максимальной численностью в 15—20 тыс. человек, плохо вооруженных и не имевших артиллерии. Восставшие соединялись в отряды самой различной численности: от 30 человек до тысячи, а иногда и нескольких тысяч человек. Таких отрядов насчитывалось около 50. Цифра эта, разумеется, непрерывно изменялась.
В весенние месяцы боевая деятельность повстанческих отрядов развертывалась и в западных частях страны, в районах, пограничных с Пруссией .(отряды Меленцкого, Альфонса Зейфрида, Леона Юнга де Бланкенгейма, Юзефа Оксиньского, Эдмунда Тачановского и др.). В Люблинском воеводстве действовал отряд Марцяна Борелёвского («Лелевель»), которому оказывали поддержку местные крестьяне. Борелёвский дважды в апреле принял бой под Юзефовом. В Сандомирском и Краковском воеводствах (Радомская губ.) в апреле — мае действовали отряды Дионизня Чахов-ского, Грелиньского, Конрада Блащиньского («Боньчи») и др.
Отличительной чертой повстанческой тактики в апреле и отчасти в мае являлся оборонительный, пассивный характер боевых действий, не объединенных общей направленностью, что объяснялось внутренним положением в повстанческом лагере.
Бесспорно, самым значительным явлением весеннего периода восста-вия в Королевстве Польском была деятельность Зыгмунта Падлевского в Блоцкой губернии. Крупный отряд, организованный Падлевскнм, был пополнен отрядом Владислава Цихорского («Замечка»), после успешного сражении последнего под Пшетычем. Объединенный отряд, насчитывавший более 2 тыс. человек, двинулся к прусской границе. Падлевский ожидал из польских областей Пруссии присылки оружия и переброски добровольцев. У Мышинца отряд Падлевского выдержал упорное сражение. Преследуемый со всех сторон царскими войсками, Падлевский непрерывными маршамя сохранял отряд от разгрома.
22 апреля Падлевскцй был захвачен царскими войсками и 15 мая расстрелян. Трагический исход операций Падлевского имел принципиально важные последствия в истории восстания, не говоря уже о том, что последнее лишилось одного из своих выдающихся вождей. Падлевский оставался единственным из военачальников восстании (кроме Сераковского на территории Литвы), стремившимся действовать в духе первоначального плана — продвижения на северо-восток и координации с русским революционным движением. Со смертью Падлевского восстание утратило свою первоначальную революционную стратегическую концепцию.
„Весной 1863 г. движение перебросилось в Литву и Белоруссию (еще ранее оно охватило населенную в основном литовцами северную часть Августовской губернии). Почва для восстания в Литве была подготовлена деятельностью таких выдающихся революционных демократов, как Константин Калиновский, Валерий Врублевский и Зыгмунт Сераковский.
Восстание 1863—1864 гг.
135
Валерий Врублевский Фото
Революционная организация, существовавшая в Белостоке с 1861 г. среди железнодорожных служащих (руководящую роль в ней играли Бронислав Шварце и Гриневецкий), основала здесь белорусскую типографию, в которой печаталось народное издание «Гуторка старого деда». Несколько позднее образовался Виленский комитет, виднейшим деятелем которого явился Калиновский. Вместе с Феликсом Ружаньским они издавали в Вильне газету на белорусском языке «Мужыцкая прауда». В гродненской организации «красных» активно работал Врублевский.
Восстание в Литве, особенно в ее западной части, Жемайтии, приняло характер крестьянского массового движения. Объясняется это тем, что там крестьянская реформа 1861 г. вызвала огромное недовольство крестьян, още более возросшее с приближением срока составления уставных грамот.
Очевидцы и участники движения в Литве отмечали положительное отношение крестьян к восстанию. Не говоря уже о значительном участии крестьян в отрядах Людвика Нарбутта,Клета Коревы, Болеслава Колышки и др., в Литве оперировали отряды, целиком составленные из крестьян и руководимые крестьянами.Таковы отряды Антанаса Мацкявичуса, Адама Битиса, Лукашунаса, Пуйдокаса и др. Значение этого факта с первых же дней литовского движении было отмечено Энгельсом: «Литовское движение — сейчас самое важное, так как оно 1) выходит за границы кон
136 Смена феодального строя капиталистическим в польских аемлях
грессной Польши, и 2) в нем принимают большое участие крестьяне, а ближе к Курляндии оно приобретает даже прямо аграрный характер»1.
Значительную роль в литовском движении сыграл Зыгмуцт Сераковский, который по прибытии в Литву принял на себя руководство всем движением. В течение двух недель Сераковский собрал отряд в 2 тыс. человек. Являясь сторонником тесной связи польского восстания с общерусским движением, Сераковский поставил задачу пройти со своим отрядом в Курляндию и, провозглашая по пути следования наделение крестьян землей и отмену сохранившихся еще повинностей, вызвать восстание латышских крестьян. С этой целью он двинулся к границе с Курляндией, т. е. в тот самый район, где, как отмечал Энгельс, движение приобретало аграрный характер. Но под г. Биржай Сераковский столкнулся с древосходящими силами царских войск, и после трехдневных стычек и сражений (2—4 мая) повстанцы были рассеяны. Сераковский через иескольйо дней попал в плен и 27 июня 1863 г. был казнен. Потеря Сераковского нанесла движению в Литве серьезный удар. Оно продолжалось дальше прд руководством Мацкявичуса, но не достигло уже такого размаха, как в первые месяцы.
В Белоруссии и особенно на Правобережной Украине шляхетские повстанцы адресовались прежде всего к помещикам’как представителям «польского элемента» в Белоруссии и на Украине, но помещики, враждебные не только демократическим, но даже либеральным лозунгам, страшившиеся крестьянского движения, не поддержали восстания. Не поддержали его и белорусские и украинские крестьяне, которые отнюдь не желали бороться за восстановление политической власти Польши над Белоруссией и Украиной, власти, олицетворенной в тех же ненавистных им польских помещиках.
Лишь отдельным наиболее демократическим деятелям восстания, таким, как Валерий Врублевский и Константин Калиновский, удавалось найти общий язык с крестьянством. Калиновский — революционный демократ, воспитанник Петербургского университета, ученик Чернышевского — в своих обращениях к крестьянству в издававшейся им «Мужицкой правде» призывал крестьян поддержать польское восстание, развивал идею польско-белорусского революционного союза в борьбе с царизмом. Но, несмотря на громадную личную популярность Калиновского и доверие к нему народа, белорусские крестьяне не могли видеть союзников в угнетавших их польских помещиках, не хотели поддерщать «их» восстание. Силы же последовательных революционных демократов были слишком слабы для того, чтобы завоевать крестьянство и повести его и против царизма и против помещиков, необходимость чего по мере развертывания событий все яснее осознавал Калиновский.
Восстание в Белоруссии и на Украине не удалось. Народные массы его ие поддержали. Решающую роль в этом сыграли националистические черты программы польского восстания, ограниченность его социальной программы.
Сами польские помещики, этот пресловутый «польский элемент», выступали противниками восстания, составляли верноподданнические адреса царю, выдавали повстанцев царским властям*. Так был выдан шляхтичем Калиновский, мужественно встретивший казнь (март 1864 г.).
Являясь самостоятельным движеййём, неотъемлемой частью иётории Литвы, литовское крестьянское восстание 1863 г. было многим обязано польским революционным демократам. Деятельность Зыгмунта Сераковского и Павла Сузииа в Литве, так же как деятельность Валерия Вруб-
H. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXIII, стр. 142.
Восстание 1863—1864 гг.
137
7». С. Калиновский Фото
левского и Людвика Звеждовского в Белоруссии, была направлена на. развертывание массового крестьянского движения. Не во имя восстановления границ 1772 г., а во имя раскрепощения трудового народа боролись героические польские революционеры, завоевывая этим любовь и доверие крестьянства даже за пределами Польши. Их немногочисленность, гибель уже в первые месяцы восстания многих революционных демократов, бывших все время в гуще сражений, ограничили круг действия революционной демократии, не дали возможности создаться прочной ее связи с миллионными массами крестьянства.
О том, как понимали свои задачи польские революционные демократы, действовавшие за пределами польских земель, свидетельствует распоряжение, которое дал Звеждовский командиру повстанческого отряда в Оршанском уезде: «Повесить помещиков, которые более всего угнетают крестьян, и тем самым привлечь крестьян к ирисоединепию к отряду, затем вторгнуться в Смоленскую губернию и после объединения с Звеждов-ским... расширить восстание до самой Волги». Это был план решительной антифеодальной борьбы, притом борьбы с польскими помещиками в интересах белорусских крестьян. Вместе с тем это было реальное воплощение стратегического плана русских революционных демократов, плана, который рисовал Герцен в своем воззвании к русским офицерам в Польше..
138
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
7
ВОССТАНИЕ ПОСЛЕ ПРИСОЕДИНЕНИЯ «БЕЛЫХ»
Начальник варшавской городской организации «красных» Стефан Бобровский, решительный и преданный делу восстания человек, в момент краха диктатуры Лянгевича находился в Кракове, куда он отправился для переговоров с галицийскими кругами. Узнав о провале диктатора и желая предупредить новые авантюры «белых» и Гиллера, Бобровский тотчас же опубликовал воззвание, в котором заявлял, что «высшая национальная власть снова переходит в руки Центрального Национального комитета, существующего в Варшаве... Отныне мы не сосредоточим верховной власти в одних руках, ибо это могло привести к упадку восстания».
Воззвание это явилось лебединой песней Центрального комитета прежней формации. Сближение «белых» с Центральным комитетом, начавшееся в марте 1863 г. во время диктатуры Лянгевича, и влияние их на Комитет определило судьбу последнего. Представитель «дирекции белых» Кароль Руирехт вошел в состав Центрального комитета. В мае Центральный комитет принял название Национального правительства ( «Жонд народовый»).
| «Белых» побудило присоединиться к восстанию желание захватить руководство движением. Поскольку восстание стало совершившимся фактом, самоизоляция «белых» не только теряла всякий смысл, но и становилась просто опасной с точки зрения интересов землевладельческой шляхты. Сыграла роль и международная ситуация, которая открывала, как казалось многим, широкие перспективы для решения польского вопроса европейской дипломатией. В это именно время бывший французский министр иностранных дел граф Валевский заверял галицийского консервативного деятеля Павла Попеля в том, что «никогда еще со времени разделов, польский вопрос не имел лучших перспектив успешного разрешения в европейской политической обстановке». То же самое поляки слышали в Англии и в Австрии. Аристократическая партия эмиграции нашла, что пришло время действовать. Владислав Чарторыский вошел в контакт с французским министерством иностранных дел и услышал от него обнадеживающие обещания. «Держитесь» —- таков был ответ европейскизс дипломатов,— держитесь, пока Европа не придет на помощь Польше?^
Фракция Чарторыского сделала из этого свои выводы. Чтобы Польша получила поддержку европейских кабинетов, следовало лишить восстание его революционных черт и придать ему характер чисто национального движения. Для этого требовалось прекратить всякие отношения повстанческого правительства с русскими революционерами и европейской демократией, ибо сношения с Герценом, Бакуниным, Мадзиии, Гарибальди «компрометировали» польское восстание в глазах буржуазных правительств Западной Европы. Далее, следовало избегать массового привлечения крестьян к восстанию. Восстание должно лишь «тлеть», чтобы европейская’дипломатия имела предлог для вмешательства вг-пюльские дела, если она того пожелает, но не разгораться слишком ярко1Все эти соображения аристократическая эмиграция довела до сведения «дирекции белых» в Варшаве и рекомендовала ей взять руководство восстанием и соответствующим образом влиять на его ход и характер.
«Белые» достигли этого без особого труда. Центральный комитет к этому времени в значительной мере утратил свой боевой революционный характе^ДВ нем не было ни Падлевского, действовавшего в Плоцком воеводстве йуже в апреле попавшего в плен, ни Бобровского, погибшего в
Раненый повстанец
Ст. Виткевич. Масло. 1881
140
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
начале апреля на дуэли с познанским аристократом графом А. Грабовским, которого Бобровский уличил в самозванных действиях якобы от имени повстанческого правительства (с ведома, между прочим, Гиллера). Вместо них в Комитете заседали оппортунисты Агатон Гилл ер и Оскар-Авейде, позднее «отличившийся» откровенными сознаниями перед следственной комиссией.
Одним из первых проявлений новой политики было назначение Вл. Чар-торыского дипломатическим представителем «Жонда» в Париже. Назначение это, несомненно, свидетельствовало о молчаливом согласии «Жонда»-с тактикой «белых». В письме к Чарторыскому от 4 мая 1863 г. (еще до официального его назначения) Национальное правительство сообщало, что венгерские патриоты «хотят организовать... венгерский легион для оказания помощи нашему восстанию... Содержание легиона венгры берут на себя, не подымают даже вопроса о венгерском названии и знамени... Национальное правительство, лишенное в этот момент исчерпывающей информации о позиции иностранных держав в отношении нашего восстания, уклонилось от определенного ответа и в свою очередь постановило... запросить Вас — откуда можно скорее ожидать помощи: от консервативного порядка, существующего сейчас в Европе, или из противоположного-лагеря... Сейчас возникает вопрос, с кем заключать союз: с консерватизмом или революцией? Любое решение мы примем без колебаний в зависимости от того, какая из этих сил окажет нам скорейшую и надежную помощь».
Вся постановка вопроса’ была принципиальной сдачей позиций «красными».
Прежде всего следует отметить, что повстанческое руководство установило формальный контакт с аристократическим лагерем эмиграции в передало ему официальные полномочия внешнеполитического представительства. Притом такое положение вещей сохранило свою силу и при последующих сменах «Жонда», независимо от преобладания в нем «красных» или «белых». Это означало, что «красные» усвоили гибельную для подлинных интересов польского народа, для его национально-освободительной борьбы тактику ориентации на монархов и кабинеты западноевропейских стран, стремившихся превратить польский вопрос в объект дипломатической игры. Постановка вопроса в письме свидетельствовала о беспринципном отношении повстанческого руководства к вопросу а союзниках польского восстания, о его готовности порвать с демократическими элементами Европы, изолировать себя от них. Эта политика была принята и по отношению к русским революционным союзникам восстания.	___
Переход руководства восстанием к «белым» окончательно превращал его в восстание, направленное исключительно против России. Если и раньше восстание не распространялось на польские земли, находившиеся под властью Пруссии и Австрии, то это объяснялось слабостью повстанческих сил и тактическими соображениями «красных», которые, однако, предполагали после существенных успехов восстания распространить его и на западные польские земли. Для «белых», которые все свои расчеты строили на противоречиях между западноевропейскими державами и Россией и рассматривали Австрию как благожелательную восстанию силу, вопрос о расширении восстания за границы России просто не существовал.
«Белые» использовали в своих целях и переход повстанцев к партизанским действиям. Изменение тактики борьбы было подчинено принятому Национальным правительством курсу на выжидание дипломатической помощи европейских держав. Повстанческим отрядам предписывалось.
Восстание 1863—1864 гг.
141
избегать открытого боя с русскими войсками и ограничивать свою боевую деятельность засадами, стычками с мелкими воинскими подразделениями, убийствами правительственных чиновников, нападениями на государственные учреждения, т. е., другими словами, заявлять о своем существовании, и только. Партизанская борьба в интерпретации Национального правительства становилась лишь символом непрерывности восстания. Так, командир одного повстанческого отряда, Зейфрид, отказался прийти на помощь другому отряду, атакованному царскими войсками, заявив: «Я не могу рисковать своим отрядом, я должен его сохранить, чтобы поддерживать восстание до момента интервенции».
Такая стратегия превращала восстание в вооруженную демонстрацию, в игру в восстание.
Проект созыва народного ополчения остался без движения. Повстанческое руководство не имело в виду в то время реализовать его, как свидетельствует глава военного отдела при Национальном правительстве Яновский. Самостоятельные попытки воеводских комиссаров (например, в Августовском воеводстве) созвать ополчение в своем воеводстве отменялись Национальным правительством. Воеводским начальникам предписывалось набирать лишь такое количество людей, какое могло быть обеспечено оружием. При общем недостатке последнего инструкция Национального правительства по существу снимала вопрос о массовом наборе в повстанческие отряды.
Возобладание «белых» в правительстве п назначение Чарторыского вызвало возмущение среди «красных», особенно в варшавской организации. Демократические круги выражали недовольство «новым курсом» повстанческого руководства и требовали проведения в жизнь январских декретов и развертывания народной войны, воплощая эти пожелания в призыве возврата к традициям Центрального Национального комитета. В Варшаве сложилась оппозиция правительству, и в конце мая по инициативе Игнация Хмеленьского и при непосредственном участии видного деятеля варшавской организации Влодзимежа Лемпке, сторонника Меро славского Леона Хмужиньского и других, состав Национального правительства был изменен. С формальной точки зрения новое Национальное правительство было «красным», а по существу — весьма разношерстным. В нем заседали и сторонники Мерославского и оппортунисты, как Авейде. За две недели своего существования оно издало декрет о создании революционных трибуналов. Положение правительства было в высшей степени непрочным; оно не могло совладать с групповщиной и соперничеством в своем собственном лагере. «Белые» хотели создать правительство, «приемлемое» с точки зрения европейских кабинетов.
В половине июня правительство «красных» без сопротивления уступило место правительству во главе с Маевским.
Правительство «белых» вошло в оживленные сношения с галицийской шляхтой, которая, убедившись в преобладании «белых», стала оказывать восстанию более активную поддержку, чем раньше. Из Галиции на территорию Королевства Польского перешло несколько отрядов. В своей политике новое правительство следовало указаниям Вл. Чарторыского. Вместо того чтобы озаботиться вопросами точного выполнения аграрных декретов и привлечения крестьян в ряды повстанцев, правительство обсуждало фантастические планы повстанческих экспедиций в Одессу и на Кавказское побережье и т. п. Среди «белых» проявлялась вражда к революционным элементам в восстании.
В летние месяцы 1863 г. боевая деятельность повстанческих отрядов «стала в общем более интенсивной, что выражается в росте столкновений
142
Смена феодального строя капиталистическим е польских землях
с царскими войсками. В апреле, мае и июне число стычек в Королевств» составляло в каждом месяпе около 60, а в июле и августе — 86 и 72.
В июле — августе сильно возросло количество военных стычек в центральных областях страны, главным образом в Мазовецком, отчасти — в Плоцком и Калишском воеводствах, что в известной мере объясняется притоком в отряды членов варшавской организации «красных». Подъем движения в эти месяцы, впрочем, объясняется различными причинами. Это был и продолжающийся приток добровольцев, образование новых отрядов и отчасти перемена настроений у крестьян в пользу восстания в связи с фактическим прекращением с весны 1863 г. взимания окупа за барщину н другие повинности.
Наиболее значительными боевыми действиями в летний период были бои, проведенные генералом Гейденронхом. Объединив под своим командованием несколько повстанческих групп общей численностью в 1600 человек, Гейденрейх 4 августа под Хруслиной нанес поражение отряду царских войск в 1300 солдат с артиллерией. Направившись затем на север, Гейденрейх встретился под Жижином с более многочисленным отрядом противника, насчитывавшим 2 тыс. человек пехоты, группу казаков и имевшим артиллерию. Сражение под Жижином закончилось победой повстанцев. Они захватили две пушки, 400 ружей, много амуниции и 150 пленных, которые были отпущены Гейденрейхом на свободу. Победа под Жижипом произвела сильное впечатление и получила широкую известность в Королевство Польском.
Но наряду с положительными факторами в развитии восстания летом 1863 г. действовали и другие факторы, которые отрицательным образом влияли на судьбы восстания в целом.
К таким нужно отнести настойчиво проводимый Национальным правительством курс на внешнюю активизацию боевых действий, долженствующих прежде всего служить признаком непрерывности восстания и основанием для пресловутой военно-дипломатической интервенции западноевропейских держав. В итоге сложилась своеобразная ситуация, когда «внешнему» подъему восстания сопутствовали симптомы внутреннего, упадка.
8
КРЕСТЬЯНСТВО II ВОССТАНИЕ
Руководящая роль в восстании 1863 г. принадлежала шляхте. Что-касается состава повстанческих отрядов, то он был весьма разнороден. Землевладельческая шляхта составляла в них незначительный процент, в основном в отряды вступала учащаяся молодежь, интеллигенция, ремесленники, рабочие, фольварочные рабочие и служащие и крестьяне.
Классово неоднородное городское население но-различпому относилось к восстанию. Тяготевшая к примирению с царским правительством зажиточная буржуазия враждебно встретила начавшееся восстание и вместе с поместной шляхтой меняла свою тактику в соответствии с политическим курсом партии «белых».
Ремесленники, рабочие и вообще низшие слои городского населения, непосредственно участвовали в вооруженной борьбе, либо активно помогали повстанцам. Это отмечают современники и очевидцы событий и подтверждают факты жестоких репрессий по отношению к жителям городов,
Восстание 1863—1864 гг.
143
Косинеры
Гравюра
в которых или вблизи которых действовали повстанческие отряды. Официальные и полуофициальные русские источники, склонные обычно тенденциозно преувеличивать шляхетский элемент в восстании, отмечают активное участие в нем ремесленного и рабочего населения. Так, отряд Лянгевича в значительной части состоял из фабричных рабочих Су-хеднёва, отряд Юзефа Матлиньского («Сокола») был образован из рабочих сахарных заводов, расположенных в окрестностях Венгрова, Ку-ровский пополнял свой отряд рабочими Ойцова, в отряде Падлевского были рабочие из Глиноецка, жихлинский отряд состоял исключительно из рабочих и т. д.
Донесения царских властей отмечают также приток в повстанческие отряды рабочих и ремесленников Лодзи и Лодзинского района. Много лодзинских рабочих уходило в отряд Юзефа Оксиньского. Рабочие и ремесленники формировали также отдельные отряды; известен отряд доктора Двожачка, в котором было несколько сот человек.
Отряды заходили в города и добывали там оружие; 22 февраля один повстанческий отряд появился в самой Лодзи.
Роль и значение города в восстании были исключительно велики. Городская молодежь, уходившая от рекрутского набора, стала первоначальным ядром отрядов повстанцев. Городской элемент — рабочие, ремесленники, низшие слои буржуазии, интеллигенция и учащаяся молодежь — был не только многочисленен в повстанческих отрядах, но и составлял в них наиболее организованную и сознательную часть. Он олицетворял
144
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
идеи буржуазно-демократической революции и вкладывал их в борьбу польского народа за свою независимость.
Крестьянское антифеодальное движение 1861—1862 гг. и крепостническая позиция шляхты во многом предопределили характер отношений между шляхтой и крестьянами и политику повстанческого лагеря во время восстания.
Аграрные декреты от 22 января 1863 г. объявлялись крестьянам с предосторожностями, так как повстанческое руководство опасалось массового крестьянского движения. Правда, инструкция об объявлении декретов, составленная С. Бобровским в январе 1863 г., не содержала в себе таких оговорок, какие были в инструкциях 1862 г., о которых говорилось выше. Бобровский рекомендовал смелее обращаться к крестьянам, справедливо видя в этом важнейший залог успеха движения.
И в инструкциях Бобровского и инструкциях Падлевского, как военного начальника Плоцкого воеводства, решительно говорилось о немедленном утверждении за крестьянами их участков; в освобожденных повстанцами деревнях предписывалось назначать новых войтов, преимущественно из крестьян. Но в большинстве случаев, когда декреты становились даже известными крестьянам, последние относились к ним с недоверием, пока не видели воплощения их в жизнь. Лишь в некоторых местах, в Подляшье, Люблинщине, в Августовской губернии, где представители лагеря «красных» вели среди крестьян революционную агитацию еще до восстания, мы видим крестьян в первых повстанческих отрядах: Станислава Бжузки, Пашковского (в Подляшье), Леона Франковского (на Люблинщине).
Крестьянство в массе своей заняло по отношению к восстанию выжидательную позицию. На практике участие крестьян в восстании в значительной мере зависело от поведения начальников отрядов и местных повстанческих властей.
Местные повстанческие власти — воеводские и поветовые начальники, в большинстве своем представители землевладельческой шляхты и сторонники «белых», не могли и не хотели втягивать крестьянство в восстание-Больше того, они намерены были исключить приток крестьян-добровольцев введением «набора» крестьян по разверстке на каждого помещика; последний должен был выделить определенное число людей в повстанческие отряды. Эта мера подрывала в глазах крестьян самую идею организации восстания, уподобляя ее рекрутскому набору, проводимому руками ненавистных крестьянам помещиков-войтов. К тому же помещики зачастую игнорировали распоряжения повстанческих властей, либо не выполняли «разверстки» полностью, предпочитали направлять в отряды не крестьян, а дворовых.
Плоды такого отношения к крестьянству сказывались в ряде случаев фатально для интересов восстания. Крестьяне либо уклонялись от участия в восстании, либо, по-своему воспринимая создавшуюся обстановку, прямо выступали против помещиков с требованиями земли и отмены повинностей. Некоторые повстанческие начальники действовали в этих случаях как истые представители своего класса, подвергая крестьян суровым репрессиям (например, Лянгевич, Блащиньский).
В то же время комиссары и отдельные начальники отрядов неохотно принимали в отряды крестьян-добровольцев (Лянгевич), либо возвращали их домой, как сообщал об этом комиссар Дескур.
Несколько по-иному обстояло дело у начальников отрядов, среди которых было немало революционеров-демократов.
Демократически настроенные начальники отрядов преодолевали недоверие крестьян и вовлекали последних в свои отряды.
Восстание 1863—1864 ее.
145
Марцин Ворелёеский («Лелеселъ») Гравюра
Сравнительно большое число крестьян состояло в отридах Падлев-ского, ремесленного рабочего Марцина Борелёвского («Лелевеля»), Павла Суэйна, Томаша Кольбе и др.
Но все эти и другие подобные им довольно многочисленные примеры все же ие меняли общего положения. В целом крестьянство попрежнему не доверяло шляхте и не желало принимать участия в движении, олицетворяемом в глазах крестьян той же шляхтой.
Весной 1863 г. обстановка несколько изменилась. 1 апреля 1863 г. наступил срок очередного взноса окупа за барщину (по постановлению 1861 г.), ио фактически взнос этот ие был собран; точно так же практически прекратилось исполнение крестьянами всяких повинностей в пользу помещиков. Последние не рисковали, либо не имели возможности обращаться к царским властям за вооруженной поддержкой. Расстановка классовых и политических сил в ходе восстания создала такое положение, при котором почти на всей территории Королевства Польского феодальные повинности были фактически упразднены.
Крестьяне-барщинники перестали вносить окуп; прежние чиншевики прекратили выплату чиншей; беднейшие слои крестьян: владельцы уча..
10 История Польши, т. II
146
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
стков до 3 моргов и различные категории безземельных — выробиики, контники, коморники и др., которые не подпадали под действие постановлении 1361 г. и должны были отбывать по-старому барщину, также прекратили выполнять ее. Это было большим достижением восстания.
В силу этих обстоятельств произошел известный перелом в настроении крестьянства. «Странно было бы утверждать,— писал Ю. Самар и в после поездки по Польше,— что прокламация о даровом наделе и действительное прекращение повинностей не принимаются крестьянами сочувственно». В весенне-летние месяцы сочувствие и помощь крестьян восстанию и приток их в отряды возросли. «Повстанцы расквартированы по деревням и городкам, где они расхаживают в своих костюмах, перехватывают почты, а с приближением наших войск,— писал полуофициозный автор записок о восстании Павлищев,—обращаются в мирных жителей, работают в поле или на фабриках, так что отличить их от прочих жителей нет возможности». В Люблинском воеводстве крестьяне составляли уже больше половины в повстанческих отрядах. Много крестьян было в отрядах Юзефа Гауке («Босака») и Михала Гейденрейха («Крука»). Усилились повстанческие настроения и среди крестьян Плоцкого, Мазовецкого, Ка-лишского воеводств (северная и северо-западная области Королевства Польского), в Краковском и Сандомирском воеводствах. В отряды приходило много добровольцев из крестьян, но их нередко отсылали обратна под предлогом (иногда действительным, иногда вымышленным) отсутствия оружия.
Заметный перелом в настроениях крестьянства мог бы принести еще более реальные результаты, если бы повстанческое руководство сумела упрочить его, укрепив связи с массами крестьянства.
Январские декреты в своей позитивной части — наделение крестьян землей в собственность — не приводились во время восстания в немедленное исполнение. Последнее откладывалось на будущее, причем все правительства (и «белые» и «красные») считали, что эти декреты являются завершающими и никаких новых решений в развитие аграрной реформы не последует. Руководство восстания постоянно твердило, что не будет «никакого социального переворота». Стоявший у руководства восстания блок «белых» с правым крылом «красных» не пытался развивать успехи в деле привлечения крестьянства к восстанию. Больше того, повстанческое руководство было обеспокоено ими, боясь крестьянского движения, боясь соединения антифеодального движения с национально-освободительным.
Между тем условия, сложившиеся летом 1863 г., открывали возможность массового подъема крестьянства. Продолжавшееся восстание усиливало боевые настроения крестьян, готовыхкборьбе за свободу и за землю.
Эту связь антифеодальных и национально-освободительных настроений крестьянства очень хорошо понимали «белые», и именно этого они и страшились. Один из них метко выразил суть опасений «белых»: «как бы крестьянство, получив однажды оружие, не стало добиваться своей земли». Эту связь также понимали и нерешительно признавали «красные». «Красные» правительства принимали решения о созыве народного ополчения,, но не имели ни достаточной силы, чтобы осуществить их, ни. главное, достаточной решимости довести дело до конца.
А среди крестьянства идея народного ополчения приобретала все большую жизненность. Имеются известия, что к одному из повстанческих начальников, Дионизию Чеховскому, прибыла крестьянская депутация, предложившая ему объявить созыв народного ополчения.
В некоторых районах крестьянство ожидало от Национального правительства объявления народного ополчения. В июне оно было объявлена
Восстание 1863—1864 гг.
151
Ромуальд Траугутт Фото
Значительная часть поместном шляхты, и не только она, но и весь лагерь «белых», потеряв надежду на иностранную интервенцию, потеряли всякий интерес к восстанию. Они желали бы прекратить эту с их точки зрения бесполезную и потенциально опасную в социальном отношении борьбу, но не знали, как это сделать. В обстановке всеобщего революционного возбуждения, под страхом суровой кары со стороны беззаветных и решительных приверженцев восстания, эта часть шляхты не решалась открыто капитулировать перед царизмом. В рядах «белых» все больше проявлялась вражда к революционным элементам, в которых видели единственное препятствие к прекращению восстания.
Комиссар Плоцкого воеводства Збигнев Хондзыньский писал Национальному правительству (в сентябре 1863 г.): «Богатая шляхта согласна пока состоять в организации, но намерена держаться пассивно. Главная задача, к которой она стремится, — это избавиться от революционных элементов. В доказательство приведу донесение одного из моих агентов. Помещик Яцковский как-то сказал: «Нужно отдать тысяч двенадцать негодяев москалям, пусть их ушлют куда-нибудь; у нас будет спокойно, и край пойдет по пути прогресса»».
Наиболее решительные элементы лагеря «красных» старались вдохнуть жизнь в угасавшее восстание. В сентябре они без большого труда
152
Смена феодального строя капиталистическим в польских вемлях
свергли правительство «белых». Новое правительство, в котором центральными фигурами стали Игнаций Хмеленьский и Станислав Франковский, просуществовало с 17 сентября до 17 октября.
Одним из первых актов «сентябрьского» правительства было организованное Хмеленьским покушение на наместника Королевства Польского, графа Берга. Покушение это, в сущности говоря, было бесцельно в смысле открытия каких-либо новых перспектив для самого восстания (и к тому же неудачно по результатам). Косвенное его влияние заключалось в том, что оно на время заставило замолкнуть колебавшиеся круги шляхты.
«Сентябрьское» правительство оказалось в весьма трудном положении. Оно хотело провести реформу повстанческого аппарата, чтобы устранить из него «белых», но его действия наталкивались на сопротивление повстанческих органов на местах, где «белые» чувствовали себя прочно. Что касается намерений правительства развязать внутренние силы восстания, то «белые» игнорировали его распоряжения. Хмеленьский и Франковский, спасаясь от преследований полиции, очень скоро покинули Варшаву, и повстанческое правительство, лишившись своих самых энергичных членов, не обладало ни достаточной силой, ни желанием что-либо сделать в принятом направлении.
Когда в середине октября один из деятелей восстания, Ромуальд Трау-гутт, распустил правительство и принял на себя руководство восстанием, он ие встретил ни малейшего сопротивления. Траугутт составил новое правительство, члены которого во всем подчинялись диктатору.
Ромуальд Траугутт — военный руководитель повстанческих отрядов в Западной Белоруссии — был близок к партии «белых». Он взял власть, руководствуясь указаниями Вл. Чарторыского, который снова дал сигнал — «пусть восстание продержится зиму». С этой мыслью «продержаться» Траугутт начал свою деятельность. Но, придя к руководству, когда восстание клонилось к упадку, когда можно было рассчитывать только на собственные силы, Траугутт стал действовать самостоятельно; его политический курс не имел ничего общего с доктриной аристократической эмиграции и лагеря «белых». Для того чтобы продержаться, надо организовать и укреплять повстанческие отряды, развивать движение притоком новых сил; чтобы получить эти последние, надо привлечь к восстанию народные массы и прежде всего крестьянство. Такова логика вещей, из которой Траугутт сделал соответствующие выводы. Траугутт очень сомневался в реальности иностранной интервенции (хотя и не отвергал ее возможность) и обратил все свое внимание^ на внутренние источники восстания.
Декабрьский циркуляр правительства излагал суть программы Трау-гутта в следующих словах: «Помните, что восстание без народа — это только военная демонстрация большего или меньшего масштаба. Только с народом мы можем разгромить врага, не ожидая никакой интервенции».
Главным предметом деятельности Траугутта стала организация военных сил. Траугутт старался упорядочить состояние повстанческих отрядов, внести в них строгую организованность и централизовать командование ими. В этих целях он свел все повстанческие силы в четыре корпуса; последние делились на батальоны, эскадроны и т. д. Траугутт хотел создать нечто вроде партизанской армии, которую мечтал довести до 50 тыс. Человек при условии правильного и последовательного проведения в жизнь объявленного им политического курса.
На эту сторону дела Траугутт указывал постоянно. Он напомнил об аграрных декретах от 22 января 1863 г. и потребовал от повстанческих военных и гражданских властей неукоснительного их соблюдения. Де-
Восстание 1863—1864 гг.
153
Юзеф Гауке («Босак») Фото
кретом27'декабря 1863 г. назначались специальные суды по делам о злоупотреблении помещиков по отношению к крестьянам. Но усилия Трау-гутта оказались тщетными. «Мысль эта,— пишет Марьян Дубецкий, соратник и позднейший биограф Траугутта,— встретила полное равнодушие руководящей группы повстанческого лагеря. Траугутт жаловался, что едва трое комиссаров поняли всю важность и актуальность этих распоряжении, остальные бездействовали или притворялись,что работают». В конечном счете усилия Траугутта вдохнуть новую силу в восстание ие увенчались успехом.
Диктатура Траугутта вошла в историю польского восстания как попытка воплотить в жизнь стремления демократических элементов повстанческого лагеря, выраженные ими в лозунге — возврат к традициям Центрального Национального комитета. Но попытка эта явно запоздала. Большинства тех руководителей, которые являлись истинными носителями и проводниками демократических принципов восстания, уже не было в живых. Революционные элементы, в частности из варшавской организации, были в значительной части перебиты, сражаясь в повстанческих отрядах. Шляхта искала возможности уклониться от помощи восстанию отказом в средствах, саботажем своих представителей на различных
154
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
ступенях повстанческой иерархии. Царизм огромным превосходством своих военных сил на поле битвы и террором в отношении мирного населения зажал Королевство Польское в железный кулак.
Ход военных действий с осени 1863 г. явственно отражал общий кризис и спад восстания. Боевые действия повстанцев продолжались, по первоначальный импульс и целенаправленность были явно утрачены. В последние месяцы затухавшего уже восстания, примерно с октября 1863 г. по апрель 1864 г., повстанческие действия сосредоточивались в южных районах страны: Люблинском н Подписном, Сандомирском и Краковском воеводствах. Но возврат к прежним районам не означал возобновлении первоначальных планов. Из плацдармов, какими они мыслились весной 1863 г., эти районы превратились в убежища для действующих повстанческих отрядов, где в силу ряда причин можно было дольше держаться. Число повстанцев сократилось в это время в несколько раз по сравнению с весенне-летним периодом.
При всем том в тяжелых условиях утомительных маршей, сражений с превосходящими силами царских войск и жестоких репрессий повстанцы с упорством и стойкостью продолжали борьбу за свободу Польши.
Во второй половине 1863 г. сформировались новые отряды под командованием Каетана Цешковского, Юзефа Янковского, Валерия Козловского и др. в Люблинском и Подписном воеводствах; отряды Дионизия Чеховского, Зыгмунта Хмеленьского в Краковском и Сандомирском воеводствах.
Наибольшую известность получили в это время Михал Гейденрейх («Крук»), Валерий Врублевский и Юзеф Гауке («Босак»). Первые два действовали в Люблинском и Подписном воеводствах: Гейденрейх — с июля 1863 г., Врублевский— с ноября, после своего перехода из Белоруссии на территорию Королевства Польского и назначения военным начальником обоих воеводств. Гауке назначен был военным начальником Краковского и Сандомирского воеводств и с октября 1863 г. дольше всех продержался в Королевстве, командуя сравнительно крупным отрядом. Горячие патриоты и демократы, они, особенно Врублевский и Гауке, умели привлечь на сторону восстания сочувствие местного крестьянского населения. В этом главным образом заключалась сила и жизнеспособность их отрядов.
11 апреля 1864 г. Траугутт был схвачен полицией и 5 августа казнен в варшавской цитадели.
После ареста Траугутта и правительства и разгрома варшавской организации вооруженная борьба повстанцев продолжалась весьма недолго. Апрель 1864 г. был последним месяцем сравнительно активных действий повстанцев, когда было зарегистрировано 34 стычки повстанцев с войсками. В мае 1864 г. количество стычек резко сократилось — до 14. Восстание затухало. Лишь в Поднятье до апреля 1865 г. продержался отряд под руководством Станислава Бжузки.
Восстание 1863 г. глубоко встревожило царское правительство, боявшееся к тому же крестьянских волнений в России. В Польшу, Литву и Белоруссию были отправлены новые контингенты войск. Одновременно с тем правительство, в связи с общим внутренним положением в России и отчасти по внешнеполитическим соображениям, издало 13 апреля 1863 г. манифест об амнистии всем повстанцам, которые в течение месяца сложат оружие. Кроме того, манифест обещал сохранить в Королевстве Польском все реформы, проведенные в 1861—1862 гг.
С лета 1863 г. царское правительство открыто встало на путь беспощадного подавления восстаняя и массовых репрессий. В Королевство
Восстание 1863—1864 гг.
155
Польское направлен был в качестве командующего войсками генерал Ф. Берг. После отставки Велёпольского в июне 1863 г. и отозвания великого князя Константина в сентябре Берг стал наместником и фактическим диктатором в Польше. Виленским генерал-губернатором в мае 1863 г. был назначен с диктаторскими полномочиями М. Н. Муравьев. Берг в Королевстве Польском и в особенности Муравьев в Литве и Белоруссии действовали с палаческой жестокостью.
В целях устрашения населения Муравьев практиковал публичные казни. На шляхту была наложена контрибуция. В деревнях крестьяне отвечали круговой порукой за «сохранение порядка». Муравьев организовал для поимки повстанцев деревенскую стражу и приказал выдавать денежное вознаграждение за каждого арестованного.
11
РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИОННАЯ ДЕМОКРАТИЯ И ПОЛЬСКОЕ ВОССТАНИЕ
Палачам восстания 1863 г., официальной России Романовых и Муравьевых-«вешателей» противостояла революционная Россия.
Когда иосстаняе разразилось, Герцен, несмотря на то, что он сомневался в успехе изолированного польского восстания, посвятил ему ряд статей, проникнутых горячим сочувствием. Борьбу польского народа Герцен защищал от нападок и клеветы, идущих из шовинистического лагеря «официальной России». «Мы с Польшей, потому что мы за Россию... Мы хотим независимости Польши, потому что хотим свободы России. Мы с поляками потому, что одна цепь сковывает нас обоих»1.
Общество «Земля и воля» также заявило о своем сочувствии восстанию. 3 марта 1863 г. Комитет «Земли и воли» распространил прокламацию, призывавшую офицеров и солдат карательных отрядов, оперировавших в Польше, прекратить братоубийственную войну и оказать поддержку повстанцам.
В рядах повстанцев сражалось немало русских революционеров-демократов. Кроме А. Потебни, деятельность которого стала символом русско-польского революционного союза, следует назвать имена русских революционеров — командиров в повстанческих отрядах: Никифорова, Богданова, Трусова, Безкишкина, а также Иванцова, Краснопевцева. Подхалюзина и др. Всего'в восстании приняло участие несколько сот русских офиперов и солдат. На сторону боровшегося польского народа стало много украинских, белорусских, литовских революционеров и среди ньх выдающиеся революционные демократы Константин Калиновский и Антанас Мацкявичус. В одной из повстанческих частей — у Езерань-ского — был отдельный украинский отряд.
Непосредственное участие русских революционеров-демократов в восстании могло бы быть еще более значительным, если бы руководство восстания (которым весной 1863 г. овладели «белые») не заняло уклончивую позицию по отношению к русско-польскому революционному сотрудничеству в восстании. Предложение Бакунина об организации русского легиона на стороне повстанцев не было принято.
Многие русские офицеры и солдаты, в том числе и члены революционной организации, которым не удалось перейти на сторону восстания, ока
1 А. И. Герцен. Поли. собр. соя., т. XVI, стр. 151.
156
Смена феодального строя капиталистическим в польских вемлях
зывали поддержку повстанцам. Среди них был поручик К. И. Крупский, отец Н. К. Крупской, своих о котором в воспоминаниях Надежда Константиновна писала: «Отец примкнул к тогдашней революционной организации офицерства, помогал побегам поляков, отводил свою роту в сторону, за что его чуть пе пристрелил унтер...»
В восстании приняло также участие немало добровольцев из славянских стран, а также демократов из стран Западной Европы. Имена Франческо Нулло, возглавившего группу итальянских демократов-эмигрантов, сражавшихся в рядах польского национально-освободительного движения, французов Франсуа Рошебрюна, сформировавшего отряд «зуавов смерти», Леона Бланкенгейма, хорвата Шмейса и других вошли в историю восстания как символ солидарности европейской демократии с революционной борьбой польского народа за свою свободу.
Повстанческое правительство на свой страх и риск пыталось организовать восстание в Поволжье, как военную диверсию, которая должна была отвлечь внимание и силы царского правительства от Королевства Польского. Национальное правительство поручило вести подготовительную работу инженеру Иерониму Кеневичу. Комитет «Земли и воли», который Кеневич ознакомил с польским проектом, отклонил последний как лишенный всяких шансов на успех и предусматривавший средства, неприемлемые для русских революционеров: поднять восстание посредством возбуждения крестьян подложными манифестами. Тогда Кеневич решил действовать независимо от «Земли и воли». Он посвятил в свой план офицера Максимильяна Черняка. Последний в свою очередь череа штабс-капитана Наполеона Иваницкого связался с казанским кружком «Земли и воли». Черняк и Иваницкий отрекомендовались казанскому кружку как агенты революционного комитета «Земли и воли», якобы отколовшегося от общества «Земля и воля».
На совместное обсуждение был предложен план: начать восстание в Казани, рассчитывая на участие и поддержку революционно настроенных студентов и офицеров, из числа которых Александр Мрочек и Ромуальд Станкевич были уже вовлечены в организацию. Казанский кружок «Земли и воли» весьма скептически расценивал перспективы восстания.
Участие в осуществлении плана принял студенческий революционный кружок. Вследствие предательства одного из вовлеченных в организацию правительство узнало о готовившемся восстании и усилило казанский гарнизон. В.этих условиях начинать восстание в городе было невозможно. Казанским кружком революционной молодежи, стремившейся, несмотря на все трудности, оказать действительную поддержку борьбе польского народа против царизма, был принят другой план: поднять крестьян в окружающих Казань деревнях и идти с ними на Ижевск.
Между тем Кеневич, не предупредив казанцев, обратился к первоначальному своему проекту. С этой целью четыре студента-поляка Московского университета начали распространять подложные манифесты в Тамбовской, Пензенской и Саратовской губерниях, но были очень скоро арестованы.
Кеневич не приостановил казанских приготовлений и даже обещал помогать людьми, деньгами и оружием, хотя никакой действенной поддержки казанской организации польские повстанцы оказать не могли. Однако осведомленные уже ранее власти следили за ходом подготовки и в последний момент арестовали руководителей «казанского заговора». Позднее был задержан сам Кеневич. Главные участники «казанского заговора»— Кеневич, Черняк, Иваницкий, Мрочек и Станкевич—были казиены.
Восстание 1863—1864 гг.
157
На позиции поддержки восстания революционные демократы в России и Герцен в эмиграции оставались до конца. В декабре 1863 г. Герцен писал: «Польскому делу мы принесли что могли, далее нам приходится повторять одно и то же. Мы горды тем, что за него лишились нашей популярности, части нашей силы; мы горды той бранью, той клеветой, той гризыо, которой бросали в нас за Польшу ярыги патриотизма и содержанцы HI Отделения. Ни нападения подлых врагов, ни сожаления слабодушных и слабоумных друзей не своротили иас с дороги... Мы остались вопреки всему верными польскому делу и верными русскому народу»1. В. И. Ленин высоко ценил Герцена за его позиции по отношению к польскому восстанию. «Когда вся орава русских либералов отхлынула от Герцена за защиту Польши, когда все «образованное общество» отвернулось от «Колокола», Герцен не смутился. Он продолжал отстаивать свободу Польши и бичевать усмирителей, палачей, вешателей Александра II. Герцен спас честь русской демократии»2.
Выдающееся историческое значение союза революционных сил русского и польского народов в 60-х годах XIX в. определяется не только непосредственной практической помощью, которую оказывали русские революционные демократы польскому восстанию. Этот союз имел громадное принципиальное значение. Братство и сотрудничество лучших сил русского и польского народов в 60-х годах прокладывали пути боевому союзу русского и польского пролетариата, тому союзу, который в наше время привел польский народ к национальному и социальному освобождению.
Польский народ по праву гордится революционными традициями героев-демократов 1863 г. Советские люди вправе с гордостью говорить о том ценнейшем вкладе, который был сделан в формирование этих традиций великими русскими революционерами 60-х годов — Чернышевским и Добролюбовым, Герценом и Огаревым.
12
КРЕСТЬЯНСКАЯ РЕФОРМА 1864 г.
Прилагая все усилия, чтобы покончить с восстанием, царское правительство пришло к выводу о неизбежности крестьянской реформы в Королевстве Польском.
Еще летом 1863 г., стремясь привлечь на сторону властей некоторые прослойки крестьянства или по крайней мере нейтрализовать его, Муравьев пытался воспользоваться антагонизмом между помещиками и крестьянами. В этих целях Муравьевым были проведены в Литве и Белоруссии указы о понижении выкупных платежей, о расширении прав крестьян на пользование пастбищными и лесными сервитутами.
Такую же тактику правительство решило принять и в отношении Королевства Польского.
Осенью 1863 г. правительство направило в Королевство Польское для изучения вопроса о реформе комиссию в составе Н. А. Милютина, князя В. А. Черкасского, Ю. Ф. Самарина и др. Комиссия пришла к выводу, что в свете политических задач, возникших перед царизмом в связи с восстанием, крестьянская реформа в Королевстве Польском должна в известной мере отличаться от реформы 1861 г. в России.
1 А. И. Герцен. Пилн. собр. соч., т. XVI, стр. 550.
! В. И. Ленин. Соч., т. 18, стр. 43.
158
Смена феодального строя капиталистическим е польских землях
Широкий размах крестьянского движения в 1861—1862 гг., фактическое прекращение крестьянами отбывания феодальных повинностей, аграрные декреты повстанческого правительства, короче говоря, условия, в которых подготавливался указ о крестьянской реформе, наложили на нее свой отпечаток. В некотором смысле реформа 1864 г. шла дальше реформы 1861 г. в России.
Не следует, вместе с тем, преувеличивать значение этих различий. «Крестьян «освобождали» в России,— говорил В. И. Ленин,— сами помещики, помещичье правительство самодержавного царя иегочиновники»1. То же помещичье правительство проводило реформу и в Королевстве Польском.
Основные положения реформы, указ о которой был подписан царем 19 февраля 1864 г., заключались в следующем. Вся земля, состоявшая в пользовании крестьян ко дню издания указа (в казенных и помещичьих имениях), поступала в их собственность. Для удовлетворения землей некоторой части безземельных крестьян был выделен небольшой фонд из казенной земли и из «нусток» (около 400 тыс. моргов), за счет которого были образованы карликовые крестьянские хозяйства до 3 моргов каждое. Крестьянским хозяйствам, подходившим под действие указа 1846 г., т. е. хозяйствам, имевшим свыше 3 моргов каждое, возвращались отрезки, отнятые у них помещиками после 1846 г. За крестьянами сохранялись сервитуты — право пользоваться в установленном порядке помещичьими и казенными пастбищами и лесами.
Вначале царское правительство намеревалось установить выкуп повинностей, но так как в период восстания огромное большинство крестьян не выполняло их, а декретами повстанческого правительства повинности отменялись без выкупа, то решено было формальный выкуп заменить повышением существующих государственных налогов и введением нового поземельного налога на 54 года. Помещики получали «вознаграждение» 4-процентными ликвидационными листами, подлежащими погашению в течение 42 лет. Размеры вознаграждения определились путем капитализации (из 6%) суммы, составлявшей в барщинных имениях 2/3 стоимости повинностей, а в очиншевапных — чинша, т. е. путем умножения соответствующей суммы на 16 2/3.
В Королевстве Польском в отлячие от большинства губерний России и в отличие от западных польских земель реформа не уменьшила общего размера крестьянских земель, а даже несколько увеличила их. Часть безземельного крестьянства получала земельные наделы, крестьянам возвращались земли, отнятые у пих помещиками после 1846 г., устанавливалась индивидуальная крестьянская собственность (в Королевстве Польском не было общинного землепользования) и т. д. Можно сказать, что в силу исторически сложившихся условий буржуазное содержание реформы 1864 г. было выражено сравнительно сильнее, чем реформы 1861 г. в России и крестьянской реформы па польских землях Пруссии и Австрии^
Но в то же время вознаграждение помещиков, усиление налогового бремени (вместо выкупа) и т. п. были свидетельством того, что втой реформе были присущи крепостнические черты. В еще большей мере крепостнические черты реформы 1864 г. определялись тем, что сохранение помещичьего землевладения являлось источником для существования феодально-крепостнических пережитков. Смехотворной фальсификацией был поэтому тезис, упорно отстаивавшийся польским дворянством и его
В. И. Ленин. Соч., т. 17, cTfk. Об.
Восстание 1863—1864 гг.
159
идеологами, будто реформа представляла собой «революционный акт», имевший целью удовлетворить все требования крестьянства и погубить шляхту.
Таким образом, оценка крестьянской реформы в Королевстве Польском аналогична оценке реформы 1861 г. Реформа 1864 г., хотя она была более буржуазной по своему содержанию, носила в общем крепостнический характер. В. И. Ленин, говоря о реформе 1861 г., отмечает следующее: «Содержание крестьянской реформы было буржуазное, и это содержание выступало наружу тем сильнее, чем меньше урезывались крестьянские земли, чем полнее отделялись они от помещичьих, чем ниже был размер дани крепостникам (т. е. «выкупа»), чем свободнее от влияния и от давления крепостников устраивались крестьяне той или иной местности. Поскольку крестьянин вырывался из-под власти крепостпнка, постольку он становился под власть денег, попадал в условия товарного производства, оказывался в зависимости от нарождавшегося капитала»* 1.
Одновременно с крестьянской реформой указом от 19 февраля 1864 г. «Об устройстве сельских гмин» проведена была гмипная реформа^ Гмипа объявлялась «всесословной», хотя в строгом смысле слова не стала таковой. Правомочными членами гмины считались «сельские хозяева»: помещики и крестьяне — собственники участков свыше 3 моргов; из гмины исключались проживавшие на ее территории фабриканты, духовенство, лица свободных профессий. Юридически основой тминного управления считался тминный сход, собиравшийся четыре раза в год. Его ведению подлежали: хозяйственные и общественные дела гмины, установление и раскладка гминцых сборов и повинностей, распоряжение начальными училищами, выборы должностных лиц. Сход избирал тминного старшину (войта), членов тминного суда (лавников) и иногда писаря. Сельские общества (деревни), входившие в состав гмины, решали свои дела на сельском сходе. Последний избирал стареет (солтысов), которые одновременно являлись помощниками войта.
Царское правительство представляло тминную реформу как воплощение начал крестьянского самоуправления, свободного от шляхетского руководства. Несомненно, в новом тминном устройстве влияние шляхты было в значительной степени ослаблено. Но правительство не доверяло, разумеется, крестьянам и озаботилось поставить тминное управление под свой непосредственный контроль. Избрание сходом тминного войта было недействительным без последующего утверждения его уездным начальником. Далее, войт находился в непосредственном подчинении уездного начальника и исполнял в гмине полицейские обязанности. Гминный войт имел право при несогласии схода с фискальными мерами, предложенными свыше, утверждать их собственной властью с санкции поветового начальника. Крупное значение в гмине получил тминный писарь, как единственный во многих случаях грамотный человек в управлении. Писарь мог быть «по выбору или по найму» и в большинстве случаев приглашался из лиц, рекомендованных уездным начальником.
Для проведения в жизпь крестьянской и тминной реформ указом от 19 февраля 1864 г. образован был «Учредительный комитет в Царстве Польском». Учредительный комитет состоял под председательством наместника графа Берга, но руководящую роль в нем играли князь Черкасский — главный директор комиссии внутренних дел, Соловьев — пред
1 В. И. Лени и, Соч., т. 17, стр. 95.
1 Гмипа — первичная административная единица в составе одного или нескольких сельских обществ (деревень). Она соответствовала примерно русской волости, но была мевыпе ее.
160
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
седатель центральной комиссии по крестьянским делам и др. Сам автор указа о крестьянской реформе Н. А. Милютин в качестве статс-секретаря по делам Королевства (Царства) Польского действовал в Петербурге как представитель Учредительного комитета.
Польское крестьянство было возбуждено слухами о подготовке реформы; оно ожидало от реформы существенных перемен, а во многих случаях питало еще надежды на получение помещичьих земель.
Крестьян волновали также участившиеся случаи возобновления помещиками требований исполнения крестьянами повинностей. Нередко помещики обращались за содействием к командирам воинских частей, направленных на борьбу с повстанцами.
В адрес центральной комиссии, равно как и комиссий по крестьянским делам на местах (числом 14) и назначенных в поветы (в дальнейшем переименованных в уезды) комиссаров уже в течение первых шести месяцев после подписания указа о реформе поступило свыше 72 тыс. крестьянских прошений, жалоб и т. п.» из которых рассмотрено было лишь 21,5 тыс. ^-Практически новые поземельные отношения устанавливались с момента утверждения так называемых ликвидационных табелей, в которые вносились списки крестьянских хозяйств данного селения, площадь крестьянских владений, сервитуты и размер вознаграждения помещику^ Составление табелей было предоставлено самим помещикам, затем табели проверялись в губернских комиссиях и утверждались центральной комиссией по крестьянским делам. При заполнении табелей помещики прибегали к всяческим злоупотреблениям, вносили фамилии фиктивных владельцев, умерших крестьян в качестве владельцев опустевших крестьянских усадеб, чтобы сохранить эти усадьбы за собой, показывали завышенные повинности, а следовательно, и размер вознаграждения, сокращали сервитуты и т. п. Табели должны были быть представлены в годичный срок, но помещики оттягивали их представление; за восемь месяцев поступило 1250, а за последние две недели — 9734 табеля. Всего в комиссии поступило 17 400 табелей. Свыше 3 тыс. табелей поступило и было утверждено в последующие годы.
Следует, кроме того, учитывать, что в среде военной и административной бюрократии Королевства Польского, в Учредительном комитете и его аппарате многие считали реформу слишком «радикальной». Кастовое сочувствие представителей бюрократии польским помещикам помогало смягчению и обходу неприятных для помещиков предписаний указа.
Однако при всех искривлениях и урезываниях реформа, конечно, не могла нравиться польским крепостникам. Они не испытали крупных экономических потрясений, но во всяком случае были недовольны потерей даровой рабочей силы, утратой своего привилегированного сословного положения; шляхту возмущало, что «хлоп» формально равноправен с «паном» и может тягаться с ним в суде.
В результате проведения реформы 1864 г. распределение земельной площади между помещиками и крестьянами выражалось в следующих цифрах: помещичья земля (в том числе и майораты) — 10,6 млн. моргов, крестьянская — 7,2 млн. моргов. Следовательно, основной показатель социальной структуры сельского хозяйства Королевства Польского как страны с преобладанием помещичьего землевладения сохранился.
Что касается крестьянства, то перемены, внесенные реформой, выразились прежде всего в уменьшении количества безземельных и в увеличении общего числа крестьянских хозяйств.
В 1859 г. из 3300 тыс. крестьянского населения Королевства Польского около 1300 тыс. человек составляли безземельные крестьяне (с семьями).
160
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
седатель центральной комиссии по крестьннским делам и др. Сам автор указа о крестьянской реформе Н. А. Милютин в качестве статс-секретаря по делам Королевства (Царства) Польского действовал в Петербурге как представитель Учредительного комитета.
Польское крестьянство было возбуждено слухами о подготовке реформы; оно ожидало от реформы существенных перемен, а во многих случаях питало еще надежды на получение помещичьих земель.
Крестьян волновали также участившиеся случаи возобновления помещиками требований исполнения крестьянами повинностей. Нередко помещики обращались за содействием к командирам воинских частей, направленных на борьбу с повстанцами.
В адрес центральной комиссии, равно как и комиссий по крестьянским делам на местах (числом 14) и назначенных в поветы (в дальнейшем переименованных в уезды) комиссаров уже в течение первых шести месяцев после подписании указа о реформе поступило свыше 72 тыс. крестьянских прошений, жалоб и т. п., из которых рассмотрено было лишь 21,5 тыс. ^Практически новые поземельные отношения устанавливались с момента утверждения так называемых ликвидационных табелей, в которые вносились списки крестьянских хозяйств данного селения, площадь крестьянских владений, сервитуты и размер вознаграждения помещикуj Составление табелей было предоставлено самим помещикам, затем табели проверялись в губернских комиссинх и утверждались центральной комиссией по крестьянским делам. При заполнении табелей помещики прибегали к всяческим злоупотреблениям, вносили фамилии фиктивных владельцев, умерших крестьян в качестве владельцев опустевших крестьянских усадеб, чтобы сохранить эти усадьбы за собой, показывали завышенные повинности, а следовательно, и размер вознаграждения, сокращали сервитуты и т. п. Табели должны были быть представлены в годичный срок, но помещики оттягивали их представление; за восемь месяцев поступило 1250, а за последние две недели — 9734 табеля. Всего в комиссии поступило 17 400 табелей. Свыше 3 тыс. табелей поступило и было утверждено в последующие годы.
Следует, кроме того, учитывать, что в среде военной и административной бюрократии Королевства Польского, в Учредительном комитете и его аппарате многие считали реформу слишком «радикальной». Кастовое сочувствие представителей бюрократии польским помещикам помогало смягчению я обходу неприятных для помещиков предписаний указа.
Однако при всех искривлениях и урезываниях реформа, конечно, не могла нравиться польским крепостникам. Они не испытали крупных экономических потрясений, но во всяком случае были недовольны потерей даровой рабочей силы, утратой своего привилегированного сословного положения; шляхту возмущало, что «хлоп» формально равноправен с «паном» и может тягаться с ним в суде.
В результате проведения реформы 1864 г. распределение земельной площади между помещиками и крестьянами выражалось в следующих цифрах: помещичья земля (в том числе и майораты) — 10,6 млн. моргов, крестьянская — 7,2 млн. моргов. Следовательно, основной показатель социальной структуры сельского хозяйства Королевства Польского как страны с преобладанием помещичьего землевладения сохранился.
Что касается крестьянства, то перемены, внесенные реформой, выразились прежде всего в уменьшении количества безземельных и в увеличении общего числа крестьянских хозяйств.
В 1859 г. из 3300 тыс. крестьянского населения Королевства Польского около 1300 тыс. человек составляли безземельные крестьяне (с семьями).
Восстание 1863—1864 ег.	V 161
После реформы количество безземельных определялось в 200 тыс. семей, т. е. около 900 тыс. человек.
В составе крестьянства с наделами также произошли серьезные сдвиги. Правда, сведения, почерпнутые из официальной статистики, не дают правильного представления об эволюции польской деревни.^Официальная податная статистика разделяла крестьянские хозяйства на три группы. В первую группу зачислялись хозяйства с наделом свыше 15 моргов, во вторую — с наделом от 3 до 15 моргов и в третью — ниже 3 моргов. При этом делении усадьбы в 2—3 га, относящиеся к категории карликовых бедняцких хозяйств, соединены в одну группу с середняцкими усадьбами в 6—7,5 га, а в категории «хозяйства свыше 15 моргов» объединены кулацкие, зажиточные и середняцкие хозяйства. Отсутствие других статистических данных не позволяет произвести необходимую перегруппировку и вынуждает пользоваться этой неточной классификацией.
В 1859 г. первая и вторая группы вместе насчитывали 382 738 хозяйств, третья — 42 000, а всего — 424 738 хозяйств.
В 1866 г., т. е. два года спустя после крестьянской реформы, хозяйств первой группы было 209 248, второй — 190 323, третьей — 114 542.
При сравнении данных 1859 и 1866 гг. бросается в глаза внушительный рост слоя малоземельного крестьянства (владельцев участков до 3 моргов). Он объясняется тем, что наделение землей безземельных крестьян сводилось главным образом к созданию карликовых хозяйств. Образование маломощных хозяйств, не обеспечивающих их владельцам минимума средств существования, было целиком в интересах помещиков, так как превращало этих крестьян в «рабочих с наделом», ставило их перед необходимостью искать заработка на стороне, в частности наниматься на работы в помещичьих имениях. Наличие множества таких хозяйств составляло для шляхетского землевладения постоянный источник дешевой рабочей силы.
Выше было упомянуто, что вместо выкупных платежей за землю были увеличены существующие налоги и введен новый —- поземельный. По букве указа усиление налогового обложения распространялось и на помещичью землю, но на практике крестьянская земля облагалась по более высоким ставкам, нежели помещичья.
В 1859 г. из общей суммы всех налоговых поступлений (4256 тыс. руб.) крестьянские платежи составляли 1311 тыс. руб. В 1864—1869 гг. поступления по налогам возросли примерно до 7115 тыс. руб. в год, причем размер крестьянских платежей повысился до 3245 тыс. руб. Друпими словами, крестьянство стало вносить налогов на 146%, а дворянство — на 32% больше, чем до реформы.
Крестьянская реформа 1864 г. имела весьма крупное значение в социально-экономическом развитии Королевства Польского в последующие десятилетня. После реформы сложились условия, способствовавшие быстрому капиталистическому развитию страны.
13
ИТОГИ ВОССТАНИЯ 18G3—1864 гг. И ЕГО ИСТОРИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
В истории польского парода восстание 1863—1864 гг. было событием громадного значения. О ио должно было разрешить два важнейших вопроса, стоявших перед польским народом: уничтожить феодальный строй и 11 История Польши, т. И
162
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
ликвидировать национальный гнет, давившие польский народ. Отношение к этим задачам различных классовых сил определило характер восстания и его исход.
Два лагеря и две стратегические линии и тактики борьбы противостояли Друг Другу в восстании 1863—1864 гг., бывшего объективно, по содержанию стоявших перед ним задач, буржуазной революцией.
Это были народный революционный патриотический лагерь и поме-щичье-буржуазный либерально-консервативный лагерь, проводивший антипатриотическую политику, несмотря на свои псевдонациональные лозунги. Этим двум лагерям соответствовали две программы: программа революционного ниспровержения феодализма и создания независимой демократической республики и программа медленного и ограниченного приспособления строя польского общества к капиталистическим отношениям с сохранением ряда элементов феодальных отношений, программа, в которой великодержавно-националистические планы стояли бок о бок с полным отказом от борьбы за независимость, с предательством национальных интересов польского народа.
Восстание 1863—1864 гг. не стало буржуазно-демократической революцией, оио вошло в историю Польши как неудавшаяся буржуазная революция. Важнейшей причиной этого было отсутствие класса-гегемона, который был бы способен возглавить крестьянские массы и повести их на демократическую революцию. Буржуазия в Польше была чужда революционному народу. Промышленный пролетариат еще только формировался. Он был еще далек от того, чтобы из класса в себе стать классом для себя, способным стать во главе всего трудового народа. Польские рабочие — вчерашние ремесленники или крестьяне — еще не поднялись идеологически над теми слоями общества, из которых они вышли и связь с которыми определяла их мировоззрение. Не были силой, способной повести за собой народные массы, и польские революционные демократы, являвшиеся объективно выразителями интересов крестьянских масс. Это определялось их недостаточной связью с массами, их недостаточной политической зрелостью и последовательностью, наконец, их немногочисленностью. Ученики великих русских революционных демократов, они все же в подавляющем большинстве не сумели подняться на высоту мировоззрения своих учителей, не смогли полностью и бесповоротно преодолеть влияния правых «красных», бывших по существу представителями враждебного лагеря. Польские революционные демократы не смогли полностью овладеть руководством восстания, а вскоре после его начала вообще оказались отстраненными от руководства. Немалую роль в этом сыграло и то, что опи были все время на первой линии огня, против них прежде всего направлял свои удары царизм.
Восстание 1863—1864 гг. не смогло обеспечить полной расчистки почвы для развития капитализма, но и те результаты, которых оно достигло, были значительным прогрессом, завоеванным благодаря борьбе революционного лагеря, были победой революционного лагеря над царизмом и блоком сил господствующих классов польского общества. Восстание 1863—1864 гг. стало в силу этого тем историческим рубежом, который отделяет феодальную эпоху в истории Польши от эпохи капиталистической.
Восстание 1863—1864 гг. оставило глубокий след в национальных традициях польского народа. Все лучшее, что связано с ним, что составляет и ныне живую прогрессивную традицию,— высокая революционность и патриотизм, интернационализм и идея революционного союза польского и русского народов — представляет собой наследство революциойного народного лагеря восстания.
Восстание 1863—1864 гг.
163
Восстание 1863—1864 гг. привлекало к себе пристальное внимание классиков марксизма-ленинизма.
Маркс и Энгельс с горячим сочувствием отнеслись к польскому восстанию. Для Маркса и Энгельса польский вопрос теснейшим образом связывался с задачами международного революционного движения. «Как известно, — писал В. И. Ленин, — Маркс стоял за независимость Польши с точки зрения интересов европейской демократии в ее борьбе против силы и влияния — можно сказать: против всесилия и преобладающего реакционного влияния — царизма» х. С другой стороны, разрешение польского вопроса революционным путем означало, как неоднократно отмечали Маркс и Энгельс еще в 1848 г., развязывание демократического движения и в Германии. «Независимость Польши и революция в России взаимно обусловливают друг друга. А независимость Польши и революция в России... означают для немецких рабочих, что буржуазия и правительства Германии, короче говоря — германская реакция, будут предоставлены своим собственным силам, — ас этими силами мы уже со временем Справимся сами»2,— писал Энгельс в 1874 г.
Польское восстание 1863—1864 гг. назревало и происходило в эпоху буржуазно-демократических революций. «...Образование самостоятельных национальных государств есть тенденция всех буржуазно-демократических переворотов»3. Само восстание 1863—1864 гг. было буржуазной революцией с определенными, не достигшими полного развития чертами революции буржуазно-демократической.
Маркс и Энгельс отнеслись положительно к мысли организации немецкого легиона для участия в восстании. Марксом было написано в Лондоне воззвание о помощи борющемуся польскому народу. Несмотря на ограниченность,, проявленную во многих отношениях польской демократией, Маркс и Энгельс расценивали восстание как прогрессивное.
Передовые слои европейского пролетариата с симпатией следили за национально-освободительной борьбой польского народа. Знаменательно, что именно рабочие митинги сочувствия к этому восстанию были важвым втапом на пути к образованию Международного товарищества рабочих — I Интернационала.
В. И. Ленин в ряде статей выражал безусловное сочувствие польскому народу в его борьбе за национальное освобождение и высоко оценивал восстание 1863—1864 гг. «Пока народные массы России,— писал В. И. Ленин,— и большинства славянских стран спали еще непробудным сном, пока в этих странах не было самостоятельных, массовых, демократических движений, шляхетское освободительное движение в Польше приобретало гигантское, первостепенное значение с точки зрения демократии не только всероссийской, не только всеславянской, но и всеевропейской»4.
14
РАЗВИТИЕ ПОЛЬСКОЙ' КУЛЬТУРЫ В 40—60-х ГОДАХ XIX СТОЛЕТИЯ
Зарождение реализма как литературного направления было связано в истории польской культуры с усилившимся протестом народных масс
1 В. И. Ленин. Соч., т. 22, стр. 325.
’К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 223.
’В. И. Ленин. Соч., т. 20, стр. 420.
* Там же, стр. 403.
11*
164
Смена. феодалъноео строя капиталистическим в польских землях
против социального и национального гнета. Реалистическая повесть отражала развитие буржуазных отношений в польском обществе, проникновение власти денег в шляхетскую среду, деградацию шляхты, ухудшение положения крестьян, их борьбу против помещиков.
Развивая реалистические тенденции, проявлявшиеся в польской литературе и в предшествующий период, польские писатели использовали и «опыт западноевропейской реалистической литературы, прежде всего Бальзака, нарисовавшего в своих произведениях яркую обличительную картину •буржуазного общества.
В эти годы усилился интерес передовых кругов польского общества к русской реалистической литературе. Особенно популярны были произведения Гоголя. Переводы Гоголя па польский язык известны с 1842—1843 гг. Пьесы Гоголя неоднократно ставились на польской сцене в Кракове, Львове и других городах. В польской прессе появились статьи о Гоголе, отмечавшие большое новаторское значение его творчества.
Вокруг журнала «Гвязда», выходившего в Киеве в 1848—1849 гг., объединилась группа прогрессивных польских писателей на Украине. Журнал боролся с проявлениями реакции в общественной и культурной жизни, выступал против реакционных исторических романов Генрика Жевуского и др., ратовал за развитие реалистической повести, которая живо откликалась бы на вопросы, поставленные современностью. Наиболее выдающимся писателем «Гвязды» был критик и публицист Антоний Марцинковский. В сборнике «Идеалы и карикатуры» Марцинковский зло-высмеял польскую аристократию.
Зарождение реалистического направления связано главным образом, е именами Юзефа Коженёвского и Юзефа Игнация Крашевского, начавших свою творческую деятельность еще в период расцвета романтизма.
Юзеф Коженёвский (1797—1863) в драме «Карпатские горцы» (1843) правдиво показывал угнетение крестьян австрийскими властями. Комедия «Евреи» (1843) и повесть «Спекулянт» (1846) отражали возросший культ золота в среде польских магнатов и шляхты. Наиболее значительным произведением Коженёвского является повесть «Коллокация» (1847), в которой реалистически рисуется борьба аристократа с мелкими обедневшими шляхтичами, сообща владеющими небольшим имением (аренда одного имения многими собственниками и называлась коллокацией). Коженёвский обличал в этой повести хищническую мораль буржуазношляхетского общества. В повести «Родственники» (1857) писатель, изображая разорение мелкой шляхты с развитием капитализма, приветствовал решимость одного из своих героев, обедневшего шляхтича, который, порвав с сословными предрассудками, сделался ремесленником.
Коженёвский прожил несколько лет в России (в 1833—1838 гг.—профессор классической филологии в Киевском университете, в 1838—1846 гг.— директор гимназии в Харькове), где познакомился с достижениями русской литературы, прежде всего с произведениями Гоголя.
Значительны заслуги Коженёвского как педагога в организации школьного дела в Польше. В начале 60-х годов он разработал проект «Положения об общественном воспитании в Королевстве Польском».
Большую роль в развитии польской культуры сыграл Юзеф Игнаций Крашевский (1812—1887), писатель, публицист, литературный критик. Крашевский много занимался журналистской деятельностью. В 1841— 1851 гг. он редактировал журнал «Атенеум» в Вильнюсе.
По своемумировоззрению Крашевский примыкал восновномк либеральному крылу в польском национально-освободительном движении. Однако в периоды подъема национально-освободительного и антифеодаль-
Восстание 1863—1864 гг.
165
кого крестьянского движения Крашевский испытывал значительное влияние польской революционной демократии.
Созданные Крашевским в 40—50-х годах реалистические повести из крестьянской жизни — важное звено в развитии польского реализма. Первой такой повестью явилась «История Савки», опубликованная Крашевским в журнале «Атенеум» (1842) и включенная им впоследствии в роман «Волшебный фонарь». В повести «Ульяна» (1843) Крашевский правдиво изобразил социальные отношения в польской деревне, произвол помещиков, притеснение ими крестьян. Писатель не ограничился пассивным сочувствием к тяжелой доле крестьянина. В повести нарисована яркая картина, типичная для крестьянского протеста в то время: мстя за поруганную честь жены, крестьянин поджигает усадьбу помешика. Вслед за этой повестью появились «Остап Бондарчук» (1847), «Будник» (1847), «Хата за деревней» (1854), «Ермола» (1856) и др., также посвященные крестьянству.
В повести «Остап Бондарчук» Крашевский изображает крестьянского мальчика, который получил образование и стал врачом, был даже принят в шляхетском обществе, но попрежнему остался крепостным. Эта ситуация дала возможность Крашевскому показать бесчеловечность и бессмысленность феодальных отношений. Писатель выступает здесь против консервативной шляхты, крепко державшейся за свои сословные привилегии, против реакционных писателей Г. Жевуского и М. Грабовского, которые ревностно защищали кастовость польской аристократии.
В период реакции после поражения революции 1848 г. демократическая направленность произведений Крашевского несколько ослабевает. Но начало 60-х годов было ознаменовано новым подъемом в творчестве Крашевского. В 1860 г. он пишет одну из лучших своих повестей из крестьянской жизни «История колышка в заборе». Писатель подверг здесь резкой крцтике шляхту, выражал горячее сочувствие крестьянам, показывал талантливость и высокие моральные качества народа. Протест Крашевского против крепостничества достигает в этой повести наибольшей остроты. На примере трагической судьбы своего героя, талантливого крестьянина-музыканта, гибнущего в условиях крепостнической деревни, писатель показывает, что несправедливый социальный строй губит, калечит чувства и счастье человека.
Реалистические тенденции Крашевского в изображении польской деревни получили дальнейшее развитие и углубление в творчестве польских писателей второй половины XIX в.— Ожешковой, Пруса, раннего Сенкевича.
Крашевский быстро откликался на изменения в социально-экономическом развитии своего народа. Характеризуя творчество Крашевского, В. Воровский писал: «Разложение и вырождение аристократии — упадок шляхетства, противопоставление им трудового мещанства и крестьянства— вот вечно повторяющаяся тема его повестей... Его ранние повести кишат мещанами, ремесленниками, безродной интеллигенцией. Шляхта, привилегированная часть общества, перестает быть монопольным объектом романиста».
Накануне восстания 1863 г. Крашевский по приказу Велёпольского, подозрительно относившегося к деятельности писателя-патриота, вынужден был эмигрировать из Королевства Польского и навсегда поселился близ Дрездена. Вначале Крашевский не верил в успех борьбы и осуждал восстание 1863 г., ио, захваченный всеобщим подъемом в разгар восстания, начинает ему сочувствовать. В романе «Дитя старого города» (1863) ои описал варшавские манифестации 1860—1861 гг. Событиям восстания
166
Смена феодального строя капиталистическим в польских аемлях
Владислав Сыроколмя (Людвик Кондратович)
посвящены романы Крашевско-го «Шпион» (1864) и, «Красная пара» (1865).
Крашевский широко известен и как автор множества исторических романов. Первый из них относится еще к 40-м годам — «Зыгмуитонские времена» (1845) и др. Позже, в 70-х годах, Крашевский задумал создать большой цикл произведений, охватывающих все важнейшие этапы истории Польши. Первой книгой этого цикла явился роман «Древнее предание» (1876), один из лучших в творчестве Крашевского. Всего писателем было написано в течение 10 лет 90 исторических романов. Они не равноценны в художественном отношении, но в лучших из них Крашевский, стремясь правдиво изобразить прошлое Польши, критически отнесся к шляхте и ее
Гравюра	РОЛИ В ИСТОрИИ.
Произведения Крашевского были необычайно популярны в Польше. Они приучали читателя к польской книге, вытесняя модный тогда французский роман.
В развитии польского реализма значительная роль принадлежит также Зыгмунту Милковскому (1824—1915), писавшему под псевдонимом Теодор Томаш Еж. Он был активным общественным деятелем, участвовал в венгерской революции 1848—1849 гг. и восстании 1863—1864 гг. В своих первых повестях «Василь Голубь» (1858) и «Гандзя Загорницкая» (1859) Еж обратился к жизни украинского крестьянства, реалистически изображая его тяжелое положение, угнетение помещиками. Однако Еж пытался сгладить острые социальные конфликты деревни. Т. Т. Еж написал также ряд исторических романов из истории национально-освободительного движения славянских народов. Его роман «На рассвете», в котором показывается борьба болгарского народа против турецких поработителей, пользовалси большой популярностью среди революционной интеллигенции России. Творчество Милковского-Ежа высоко оценил А. М. Горький: «Еж малоизвестный публике, но замечательный человек. Он всю свою долгую жизнь посвятил на борьбу за права людей; был гарибальдийцем, пытался освободить Париж, осажденный пруссаками; был рабочим...» Горький ценил роман Ежа «На рассвете» за его реализм: «Перед читателем проходят картины гонений, сцены в тюрьмах и иа допросах... В книге иет отступлений от исторических фактов: она вся — ряд картин действительности, она правдивое изображение политического гнет в турок...»1
1 М. Горький. Несобранные литературно-критические статьи. М-, 1941, стр. 248—249.
Восстание 1863—1861 гг.
167
Прощание с конем
В. Гереон, Масло, 1856
Из поэтов 40—50-х годов следует отметить Теофиля Ленартовича (1822—1893), создавшего прекрасные стихи, посвященные польской природе,— «Польская земля в картинках» (1848), «Гусли» («Lirenka», 1855), и Корнеля Уейского (1823—1897). Творчество последнего было связано « Галицией и развивавшимся там польским национально-освободительным движением. В поэме «Марафон» (1845) на примере борьбы древних греков с персами он прославляет борьбу за свободу и независимость. На революционные события 1846 г. У ейский откликнулся сборником стихотворений «Жалобы Иеремии» (1847), в котором поэт скорбит по поводу пропасти, разделяющей шляхту и крестьянство, но в целом не понимает социальной сущности событий. Из других произведений Уейского заслуживают внимания «Письма из окрестностей Львова» (1860), в которых ои критиковал польскую аристократию и осуждал Винцента Поля за его апологию шляхетского прошлого Польши.
$рким продолжателем демократических традиций в польской поэзии был в эти годы Людвик Кондратович (1823—1862). Большинство своих произведений Кондратович (литературное имя — Владислав Сыро ко мл я) посвятил польскому крестьянству. Реалистические картины угнетенного положения крестьян будили у читателя протест, призывали к борьбе за раскрепощение крестьян и наделение их землей (стихотворения «Кукла», «Иллюминация», «Кусок хлеба» и др.). Когда в 1859 г. виленская шляхта отвергла проект освобождения крестьян, Сырокомля выступил с гневными словами по адресу угнетателей крестьян. Стихотворение «Освобождение крестьян» он кончает словами осуждения помещичьего сословия: «Позор моей гербовой печати». Сырокомля широко использо-
168
Смена феодального строя капиталистическим в польских аемлях
вал польское народное творчество. Многие его стихотворения стали популярными народными песнями не только в Польше, но и в России (например, песня «Когда я на почте служил ямщиком...»). Сырокомля известен и как переводчик русской и украинской литературы, за развитием которой он внимательно следил. Он переводил произведения Пушкина, Рылеева, Лермонтова, Некрасова, Шевченко.
•ЧТодъем национально-освободительного движения в Польше накануне восстания 1863 г. нашел отражение в творчестве Мечислава Романовского (1834—1863), в поэзии которого, наряду с революционно-романтическими элементами, содержится реалистическая тенденция. В поэме «Девушка из Сонча» (1861) Романовский реалистически описывает восстание мещанства против шведов в 1655 г. В своих стихотворениях он призывает к борьбе за независимость^
В 40—60-х годах окончательно сформировалась польская национальная художественная школа. Чрезвычайно сложные исторические события; в которых проходили ее становление и развитие, определили ряд характерных для польского искусства черт, в частности, сделали одной из ведущих тем живописи очень многостороннее и различное по формам отражение национально-освободительного движения. Все большую роль приобретает историческая картина, расцвет которой с 60-х годов связан с творчеством Яна Матейки.
Для живописи 40—60-х годов характерно значительное расширение тематики по сравнению с первыми десятилетиями XIX в. Наряду с портретом все большее значение приобретают жанровая живопись, тесво связанный с нею национальный пейзаж, историческая картина. Глубина и серьезность отражения действительности обусловлены ростом реалистических тенденций в искусстве, стремлением прямо обратиться к жизниг высказать определенное отношение к основным событиям современности. Наиболее ярко и последовательно сказались эти черты в бытовом жанре, основой которого была крестьянская тема, приобретавшая в этот период все большую остроту и злободневность.
Большую роль в развитии искусства тех лет сыграла художественная критика в лице Северина Гощиньского, Эдварда Дембовского и др. Несмотря на ряд идеалистических и спорных положений, заключавшихся в статьях демократических критиков, именно они обосновали необходимость прочной связи искусства с народом, без которой искусство вообще не может существовать: «Человек, не любящий простого народа, не может творить»,— писал Дембовский.
В тесиой связи с требованием народности в искусстве находился вопрос о его национальной форме, вне которой не может быть выражена истинно народная идея. Мысль о создании национальной художественной школы развивал, в частности, Гощиньский в статье «О необходимости польской национальной живописи» (1848), считая примером такой живописи творчество художников Стаховича и Постемпского, посвященное национально-освободительному движению.
С особой остротой вопрос о польской художественной школе встал в дискуссии, развернувшейся вокруг напечатанной в 1857 г. статьи Ю. Клички, в которой автор отрицал самую возможность существования польской школы живописи, отказывая польскому народу в способностях к изобразительному искусству на протяжении всего его исторического развития. С другой стороны, Клячко выступил как защитник «чистого искусства», далекого от повседневной жизни и социальных вопросов.
Статья вызвала горячую полемику, в ходе которой резкой критике подверглись как «теория» Клячки о неспособности поляков к живописи
Восстание 1863—1864 гг.
169
Г. Родаковский. Автопортрет масло
так и его идеалистические концепции. Дискуссия показала, что передовое польское общество видит в существовании своего национального искусства одно из условий сохранения и развития всей польской культуры. Наряду с этим отчетливо выступило требование реализма в живописи, необходимость изображения народного быта, родной природы. Ряд авторов, в том числе Игнаций Юзеф Крашевский, призывал к развитию национального пейзажа.
В 1860 г. было основано Общество поощрения изящных искусств («Za-ch^ta») в Варшаве, которое оказывало помощь художникам, устраивало художественные выставки и т. п. Интерес к народному быту, характерный для Общества, сыграл свою роль в идейном воспитании варшавских художников 50—-60-х годов, обращавшихся в основном к бытовому жанру. Очень большое значение для художественной жизни Варшавы имела деятельность Войцеха Гереона, художника-реалиста и талантливого педагога, тесно связанного с вновь открытой в 1844 г. варшавской Школой изящных искусств.
170
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
*В Кракове основными центрами были Школа изящных искусств и основанное в 1854 г. Общество друзей изящных искусств, ^десь крупней" шей фигурой был Владислав Лущкевич, художник и крупный педагог, бывший одним из первых историков польского искусства, а также археологом. Его многосторонняя деятельность, которую отличал серьезный интерес к культуре прошлого и к памятникам национального искусства, сыграла важную роль во всей художественной жизни Кракова. Не случай" но именно здесь получила в дальнейшем блестящее развитие историческая картина в творчестве ученика Лущкевича, Яна Матейки.
Однако, несмотря на различия, существовавшие между кругом художественных интересов варшавских и краковских художников, следует отметить их большую общность в идейной постановке и художественном решении ряда вопросов, стоявших перед всем польским искусством, что позволяет говорить о существовании в Польше XIX в. единой национальной школы живописи. 40—60-е годы были временем сильного подъема польской живописи, одним из выражений которого явилось появление крупных художников, получивших европейскую известность.
Таким художником был Геврик Родаковский (1823—1894), блестящий портретист, который обращался также и к исторической картине, бытовой теме, декоративной росписи.
Глубиной содержания, своеобразием замысла отличается лучшая вещь Родаковского — портрет генерала Генрика Дембиньского (1852). Рода-ковский смело ввел в свой психологический по существу портрет жанровый момент, точно показывая место действия, используя каждую деталь обстановки, чтобы полнее охарактеризовать Дембиньского, одного из тех, кто, сражаясь в 1849 г. за свободу восставшей Венгрии, осуществлял иа деле славный лозунг польских революционеров: «за нашу п вашу свободу». Под сенью походной палатки, в минуту передышки между боями, генерал задумался о судьбе Польши. Мужественное и суровое его лицо смягчено глубокой печалью, постоянной мыслью о родине, чей образ ои пронес через годы изгнания и борьбы. Настроение, которым проникнут весь облик генерала, подчеркивают строгие и сдержанные тона колорита этой прекрасно написанной картины.
Тем же демократизмом, той же сосредоточенностью и глубиной отличаются портреты родных (особенно известный портрет матери), автопортреты художника и некоторые другие вещи. В поздних своих произведениях Родаковский становится значительно холоднее и поверхностнее, увлекается парадностью, внешним блеском.
Родаковский был наиболее талантливым, ио далеко не единственным портретистом тех лет. Среди художников, развивших реалистические традиции польского портрета первой половины XIX в., создавших правдивые и серьезные произведения, выделяются Рафал Хадзевич, Юзеф Симмлер.
крупнейшей фигурой в польской живописи 40—50-х годов был Петр Михаловский (1800—1855), чрезвычайно оригинальный и яркий художник-романтик. Для творчества Михаловского характерна исключительная живописная свобода, динамика и высокое колористическое мастерство. Этими чертами отличаются его многочисленные батальные сцены, связанные чаще всего с темой наполеоновских войн. Но наибольшую художественную и идейную ценность имеют произведения Михаловского конца 40—50-х годов — живые сценки из окружавшей художника жизни и особенно крестьянские портреты, в большинстве этюды, имеющие, однако, вполне самостоятельное значение. В крестьянских портретах художник отошел от взглядов и идей аристократии, с которой был тесно связан происхож-
Восстание 1863—1864 гг.
171
П. Михаловский. Автопортрет
Масло
дением и воспитанием. Портреты Михаловского полны утверждения значительности простого крестьянина,' его внутренней силы, его моральных достоинств. Это сильные и уверенные в себе люди, иногда озлобленные или измученные жизнью, но сохранившие человеческое достоинство. Таков Сенько, к образу которого художник обратился, когда писал Дон Кихота. Живопись Михаловского, не теряя своей широты и свободы, становится в этих вещах конкретнее и четче, приобретает большую реалистичность. В искусстве Польши до Михаловского еще никто так глубоко не отразил национальный народный характер, не показал внутренние силы, таящиеся в простом народе. Кроме того, Михаловский был блестящим акварелистом, бытовые сценки, выполненные акварелью, отличаются тонкостью наблюдения и виртуозным исполнением.
Творчество крупнейших польских жанристов 60-х годов — Войцеха Гереона, Юзефа Шерментовского, Францишка Костшевского, Александра Котсиса— объективно примыкало к демократическому лагерю в общественной жизни тех лет. Сюда же можно частично отнести Артура Гроттгера.
172
Смена феодального строя капиталистическим в польских аемлях
С творчеством этих художников связан расцвет бытового жанра, который становился в польской живописи наиболее реалистическим, наиболее-социально острым и критическим течением. Вместе с ним на новую ступень поднимается национальный пейзаж, развитие которого связано в первую очередь с именем Юзефа Шерментовского. Академизм и романтическая условность быстро преодолевались жанристами, дольше держались они в исторической картине.
В произведениях жанровой живописи зрители увидели крестьянскую Польшу, ее народ, униженный и бесправный. Правда, картинам 60-х годов присущи нотки сентиментального сожаления, крестьяне часто выступают в них как существа пассивные, удел которых — терпение. Но в основе этих картин лежали близость к жизни и отчетливо выраженная передовая тенденция, стремление к показу таких фактов, которые пе могли не вызвать у зрителя ответное чувство сострадания или возмущения социальной несправедливостью.
Таковы «Прощание крестьянина с конем» (1856) Войцеха Гереона, «Дробильщики камня» (1862) Францишка Костшевского, «Мать умерла» (1868) Александра Котсиса.
Социальной критической тенденцией особенно отличается творчество Юзефа Шерментовского (1833—1876), примером чего служат его «Крепостные», мерзнущие уже давно в снегу у крыльца в ожидании выхода какого-то деревенского начальства, или тоскливые «Крестьянские похороны», мотив которых художник повторял несколько раз. В картинах Шерментовского огромную роль играет реалистический пейзаж.
Одним из лучших художников крестьянской темы в Польше был Александр Котсис (1836—1877). Повседневная жизнь народа была основой его творчества, отличающегося демократизмом и большой гуманистичпостью. Особенно ценен период 1865—1870 гг., когда Котсис создал свои лучшие вещи: «Мать умерла», «Последнее добро» (1870) и ряд других. Желание заставить зрителя задуматься над судьбой осиротевших детей или над участью дошедшей до предела нищеты семьи помогают художнику создать волнующие человеческие драмы. Колорит Котсиса сохраняет определенную условность, но он прекрасный живописец, умело использующий световое и цветовое решение картины для того, чтобы усилить ее эмоциональное воздействие. В период 70-х годов социальная острота в творчестве Котсиса почти исчезает, главным для него становится показ светлых сторон крестьянского быта. К лучшим вещам такого типа относятся «Крестьянский дворик» (1873), радостный, залитый солнцем и населенный счастливыми людьми, «Дети у горной хижины», а также много прекрасных портретов, правдивых, лишенных идеализации и красивости, которые иногда проявлялись в его бытовых картинах этих лет.
В совершенстве зная быт народа, Котсис создавал произведения, которые отличались своей правдивостью, художественной убедительностью и поэтичностью.
Нельзя не отметить творчество Юльюша Коссака (1824—1899), художника, работавшего в самых различных жанрах: батальном, историческом, пейзажном, бытовом. Сценки его, чаще всего выполненные карандашом или акварелью, отличаются живостью, большой свежестью в передаче природы, которую Коссак прекрасно изучил.
Художник-жанрист Францишек Костшевский (1826—1911) был также прекрасным графиком. Он оставил большое количество рисунков и карикатур, в которых живо передавал остро схваченные сценки из жизни, характерные типы. В рисунках Костшевского всегда звучит социальная нотка значительно углубляющая их содержание.
Сенько (Дои Кихот)
II. Михаловский. Масло. 1840
174
Смена феодального строя капиталистическим в полтских землях
Крестьянские похороны
Ю. Шерментовсний. Масло. 1862
Польская графика в середине XIX в. переживала большой подъем-Ряд талантливых художников, таких, как Гроттгер, Коссак, Костшевский». работал почти исключительно в области графики, создавая произведения большой художественной ценности. Кроме того, широко развивалась иллюстраторская и журнальная графика, воспроизводились картины известных художников, исторические места, портреты крупных деятелей. Основную роль играли ксилография и литография.
Наиболее сложным художником 60-х годов является Артур Гроттгер (1837—1867), в творчестве которого яашло прямое отражение восстание 1863 г. Различным стадиям национально-освободительного движения 60-х годов посвящены его графические серии: «Варшава», «Польша», «Литва», «Сибиряки» (в последней художник пытался изобразить жизнь повстанцев, сосланных в Сибирь). К этим сериям Гроттгер сделал множество зарисовок и набросков, которые обладают большими художественными достоинствами.
f Одним из первых среди польских художников Гроттгер смело и последовательно боролся за актуальную современную тему в искусстве, за право выражать свое отношение к событиям жизни. Это стремление чувствуется ве только в его известных сериях, но в многочисленных бытовых сценках, которые проникнуты сочувствием к простым людям деревни и города. Кочующие цыгане, нищая музыкантка, кучка бедняков у ломбарда, голодающая крестьянская девочка — герои его многочисленных рисунков, в ряде которых звучит обличительная нота («В голодный год», «Обучение рекрутов», «Две семьи» и др.)- Исключительной теплотой отличаются портреты крестьянских детей и посвященные им рисунки («Пастушки»).
Восстание 1863—1864 гг.

Крепостные
Ю. Шерментовский. Масло. 1873
Идея служения людям своим искусством проходит через всю жизнь, художника, отражаясь во всех его произведениях.
В то же время в некоторых произведениях и особенно в сериях встречаются аллегоризм, условность и отвлеченность. Известную роль сыграли в этом традиции австро-немецких академистов, которые сказывались в творчестве художника, получившего образование в Вене; к антиреализму, к элементам мистики вело подчас и неумение понять смысл событий, тем более что Гроттгер не был их очевидцем.
Но, несмотря на излишнюю символичность и условность отдельных рисунков, творчество Гроттгера сыграло большую положительную роль и повлияло на всех художников, обращавшихся к теме восстания. Здесь особенно следует отметить, что Гроттгер показал исторические события не через действия вождей и правителей, а через простого человека, своего излюбленного героя. Таков его прекрасный, очень выразительный и эмоциональный рисунок «На площади Зыгмунта» (1862), где через переживания различных людей, смотрящих в окно на площадь, передан трагизм происходящего. Таковы лучшие листы его серий, полные ощущения горячих и напряженных будней восстания — «Куют косы», «Битва» и многие другие. Следует отметить, что герои повстанческих серий Гроттгера, хотя весколько романтически отвлеченные, никогда не теряют душевной стойкости внутренних сил. Отражая трагические события, художник не отчаивался, веря в правоту своих героев, в силу человеческой души. Это спасает от безнадежного пессимизма творчество Гроттгера, чрезвычайно тяжело и остро переживавшего подавление восстания.
Сила воздействия рисунков Гроттгера заключается не только в их содержании, всегда серьезном и значительном, но и в мастерстве художника
176
Смена феодального строя капиталистическим в польских аемлях
Последнее добро
А. Котсис. Масло. 1870
умеющего простыми средствами добиться большого художественного эффекта.
Тонкое понимание внутреннего мира человека отразилось в целом ряде портретов Гроттгера.
В разнообразном творчестве художника обращает внимание еще одна тема — тема бессмысленности убийства человека человеком. Она легла в основу его последней серии «Война», где изображены все ужасы и бедствия, которые война несет человечеству, калеча души людей; эта же тема звучит в «Побратимах» («Pojednanie»), где художник показывает схватку польского повстанца с русским солдатом и гибель их обоих. Гроттгер скорбит об участи обоих этих простых людей, заставляя зрителя чувствовать, что они не враги друг другу (это особенно символизирует посмертное рукопожатие «побратимов»), что их столкнула и погубила враждебная им внешняя сила.
В 50—60-х годах наряду с бытовым жанром и портретом все большее место начинает занимать историческая картина.
Ряд художников стремился воспроизвести прошлое Польши. Очень популярен был Юзеф Симмлер; его картина «Зыгмунт и Барбара» пользовалась широкой известностью в Польше и получила положительную оценку В. В. Стасова. Исторические картины писал Войцех Гереон и ряд других живописцев. Одпако настоящего расцвета польская историческая картина достигла в период после поражения восстания 1863 г. Высшие ее достижения связаны с именем Яна Матейки,
Восстание 1863—1864 гг.
177
Побратимы
Рисунок А. Гроттгера.'18ве—1867
Скульптура занимает в истории польского изобразительного искусства XIX в. менее значительное место, чем живопись. Для середины века характерны слабость монументальной скульптуры, связанной с прославлением общенародных идеалов (в чем не могли не сказаться внешние условия) и стойкость академизма, приобретающего салонные черты. Однако в ряде произведений проступает отчетливое стремление к большему реализму в трактовке человеческого образа, к большей свободе изображения.
В области монументальной скульптуры работал Владислав Олещинь-ский (1808—1866), который создал памятник Бродзиньскому (в Варшаве), Шопену (в Париже), Мицкевичу (в Познани) и др.
Крупным мастером скульптурного портрета был Марцелий Гуйский (1832—1893), в произведениях которого реалистическая передача модели сочетается с артистической тонкостью и красотой (бюст Мицкевича, портрет Зофьи Замойской).
Прочной основой для дальнейшего развития польской музыкальной культуры явились ее классические традиции, созданные гением Шопена.
Крупнейшим польским композитором, продолжавшим и развивавшим эти традиции, был творец польской национальной оперы Станислав Мо-июшко (1819—1872). Деятельность его в 40-х и 50-х годах протекала в основном в Вильнюсе, где 1 января 1848 г. про звучала в концертном исполнении опера «Галька» (в первой, двухактной редакции), справедливо считающаяся первой классической польской оперой. Написанная на либретто
12 История Полыни, Т- II
178
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
Влодзимежа Вольского, опера «Галька» была непосредственным откликом композитора на восстание 1846 г. в Западной Галиции. Вольский и Монюш-ко предполагали закончить оперу сценой восстания, хотя от этого замысла пришлось отказаться по цензурным соображениям; тема социального протеста красной витью проходит через всю оперу.
/Идея освободительной борьбы, воплощенная в «Гальке», раскрывается в художественных образах, отмеченных ярким национальным своеобразием, почерпнутым Монюшкой из польского народно-песенного и танцевального творчества, связь с которым закрепляется в последующих произведениях композитора.
/1 января 1858 г. в Варшавском оперном театре была впервые исполнена под управлением автора «Галька» в окончательной (четырехактной) редакции. Затем Монюшко создал комические оперы «Плотовщик» (1858), «Графиня» (1859), «Verbum nobile» (I860), «Зачарованный замок» («Stra-sznydwor», 1861—1864). В «Плотовщике» Монюшко рисует образ польского труженика — сплавщика леса, а в «Зачарованном замке» воплощает идею патриотической любви к родине. «Графиня» и «Verbuni nobile» задуманы как сатирическое обличение нравов польской аристократии. В онере «Парий», написанной в 60-е годы на сюжет одноименной пьесы К. Делявиия, Монюшко вновь обращается к теме социального неравенства.
Опираясь на опыт Шопена, продолжая творческие искания Эльснера и Курпиньского, много работавших в области оперного искусства, Монюшко достиг в своих онерах подлинно классического уровня, мастерски развив демократические черты национальпой самобытности, проявлявшиеся в этой области польского музыкального творчества уже в конце XVIII—начале XIX столетия. Новаторство Монюшки заключалось также в отказе от традиционной виртуозности оперных арий и в приближении их к демократическим жанрам бытовой песни.
Непосредственно связаны с этими жанрами и многочисленные песни и романсы Монюшки, вслед за песнями Шопена явившиеся первыми образцами польской классической вокальной лирики. Свыше 260 вокальных произведений собрано в его «Домашних песенниках», получивших распространение в широчайших кругах польской общественности. Написанные на слова Кохановского, Мицкевича, Одыньца, Кондратовича, Вольского и других польских поэтов, а также на русские тексты Козлова, Никитина, Иванова, Бенедиктова и Кукольника, песни, вокальные ансамбли и хоры Монюшки отличаются задушевностью, глубиной и естественностью чувства, национально своеобразной мелодической выразительностью. Такая выразительность присуща также кантатам Монюшки «Мильда», «Нио-ла», «Крумине» (все три на сюжеты из «Витольрауды» Крашевского), «Призраки» (из «Дзядов») и«Папи Твардовская» на слова Мицкевича.
Признанию и популяризации творчества Монюшки содействовали Глинка, Даргомыжский, Серов и другие крупнейшие деятели русской музыкальной культуры, с которыми автор «Гальки» встречался во время приездов в Петербург, где он дирижировал своими авторскими концертами. Даргомыжскому, которого Монюшко называл в письмах «родным братом» и «старшим братом», он посвятил свою фантастическую увертюру «Сказка» (1847—1848). Серов высоко оценил в своих статьях вокальные произведения Монюшки, а Кюи, одно время учившийся у Монюшки, на страницах петербургской прессы выражал желание русской общественности увидеть «Гальку» на русских оперных сценах. Впоследствии писал о «Гальке» в одной из своих музыкально-критических статей и Чайковский, особенно выделивший замечательные хоры этой оперы.
Глинка был дружен не только с Монюшкой, но и с его учителем, зна-
1
Станислав Монюшко
Гравюра
12*
180
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
Генрик Венявский
Гравюра
менитым варшавским органистом Августом. Фрейером (1803—1883), и с ф-ором либретто «Гальки» и «Графини» Вольским. Как Глинка, так и Даргомыжский бывали в Варшаве и содействовали укреплению польско-русских культурных связей в области музыкального искусства. Серьезное значение имела в этом отношении и деятельность воспитанника Московского университета, выдающегося польского филолога, музыканта и этнографа Яна Карловича (1836—1903), который, будучи одаренным виолончелистом, уже в 60-е годы энергично пропагандировал в Польше достижения русской музыкальной культуры, исполняя не только виолончельные произведения русских композиторов, но и сделанные им самим переложения их фортепианных пьес и романсов. Иногда Яиу Карловичу аккомпанировал на фортепиано Моиюшко.
Содружество русских и польских музыкантов ярко проявилось и в период организации первой русской консерватории в Петербурге в 1862 г. В первый состав профессуры Петербургской консерватории вошел, по приглашению Антона Рубинштейна, знаменитый польский скрипач и композитор Генрик Венявский (1835—1880). Брат его, пианист Юзеф Венявский (1837—1912), был впоследствии профессором Московской консерватории. В репертуаре братьев Венявских большое место занимали про-
изведения польских и русских композиторов.
Говоря о достижениях польского музыкально-исполнительского искусства в середине XIX в., нужно назвать еще имена братьев Контских— пианиста Антония (1817—1899) и скрипача Аполииария (1826—1879). Последний был также организатором и первым директором открывшегося в 1861 г. в Варшаве Музыкального института (консерватории), в состав профессуры которого, вскоре после его основания, вошел Монюшко. Большое значение имела также исполнительская деятельность Монюшки, в 1858—1872 гг. занимавшего пост главного дирижера оперного театра в Варшаве.
Заметных успехов достигла в данный период польская музыкально-историческан наука и этнография. В 1857 г. Войцех Совиньский (1803— 1880) опубликовал в Париже на французском языке словарь «Польские и славянские музыканты», переизданный затем с дополнениями в 1874 г. на польском языке. В 1859 г. выдающийся польский виолончелист и музыковед Маврыций Карасовский (1823—1892) выпустил в Варшаве «Исторический очерк развития польской оперы» и вскоре после этого
Восстание 1863—1864 гг.
181
начал публикацию серии своих работ, посвященных жизни и творчеству Шопена. В 60-е годы начали выходить первые томы монументального собрания польских народных песен Оскара Кельберга (1815-—1890) «Народ» («Lud»).
Народным истокам и национальным традициям польской музыкальной культуры были посвящены статьи ее деятелей (в том числе Монюшки), печатавшиеся в журнале «Ruch muzyezny» («Музыкальное движение»), который издавался в Варшаве в 1857—1862 гг. Юзефом Сикорским (1815—1896), видным музыкально-общественным деятелем и крд таком.
Развитие польского театрального искусства во многом было связано с музыкой. Спектакли, шедшие иа сценах варшавских театров и ставившиеся как профессиональными, так и любительскими труппами в других городах, часто включали песни, танцы; отдельные сцены сопровождались инструментальной музыкой. Так, например, Монюшко написал музыку к драме Коженёвского «Карпатские горцы», к «Лилле Венеде» Словацкого, к «Парию» Делявиня и к другим оригинальным и переводным пьесам.
Людвик Панчиковский в роли Тшаски («Хатка в лесу»)
Рисунок Ю. Коссакз, 1856
В репертуаре польских драматических театров, наряду с пьесами Шекспира, Мольера, Шиллера, Кальдерона и Лопе де Вега, закреплялись произведения отечественных драматургов, из которых наибольшей популярностью пользовался Фредро. Его комедии, дававшие сатирически-обличительное раскрытие шляхетского быта, содействовали развитию национально-самобытных традиций польского театрального искусства. В развитии этих традиций следует отметить заслуги Яна Хенциньского (1826—1874), который был не только талантливым актером, но и режиссером, драматургом и автором либретто, положенных в основу нескольких опер Монюшки.
Уже при первой постановке «Гальки» в Варшаве перед режиссером; Леопольдом Матушиньским и певцами стояла задача, принципиально отличная от задач сценического воплощения западноевропейских опер. Здесь, так же какв «Плотовщике», нужно было создать реалистически-правдивые образы простых людей, и одной из наибольших удач польского музыкального театра в этот период следует признать исполнение роли Йоитка тенором Юльяном Добрским.
Основу репертуара варшавского Большого театра составляли итальянские оперы, причем администрация театра выписывала из Италии певцов и дирижеров. Некоторые из них содействовали развитию польского оперного искусства. Так, Джьованни Кваттрини (умер в 1893 г.), дирижировавший премьерой «Гальки», воспитал многих выдающихся поль-ких певцов, в том числе Добрского, замечательную исполнительницу
182
Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
роли Гальки — Брониславу Довяковскую, Марию Квециньскую и Фран-цишка Цеслевского.
Творческая и исполнительская деятельность Моиюшки имела решающее значение в развитии польской вокальной школы, крупнейшие представители которой воспитывались на его операх и песнях, непосредственно связанных с национально-самобытными истоками народного творчества.
Архитектура 40—60-х годов претерпевает ряд изменений. Для этого времени характерно разрушение стилевого единства, отличавшего архитектуру предшествующих десятилетий, связанную с большим ансамблевым строительством. Бее шире проявляется эклектизм, типичный для эпохи капитализма. В середине XIX в. особой популярностью пользовался так называемый «неоренессанс», много примеров которого дает творчество крупного архитектора Генрика Маркони (1792—1863); из его построек следует отметить здание Земского кредитного общества и «Европейскую» гостиницу в Варшаве.
Строительство зданий, связанных с промышленностью, торговлей, вело к применению новых конструктивных приемов, к выработке новых типов зданий, к использованию таких материалов, как чугун и железо. Однако полное свое развитие эти черты получили в последующие десятилетия.
Условия, в которых находилась польская наука в 40—60-х годах, не благоприятствовали ее расцвету. Многие ученые, вследствие преследований за участие в освободительном движении или из-за невозможности преподавать в высших учебных заведениях, были вынуждены работать иа чужбине. Попытки создать организационные научные и учебные центры в стране встречали противодействие со стороны властей. Это были годы, когда даже в старейшем польском университете — в Кракове — было прекращено преподавание на польском языке (с 1859 г.). В Королевстве Польском лишь несколько лет (1862—1869) существовал польский университет («Главная школа») в Варшаве. Несмотря на все трудности, польские ученые и в эти годы сделали свой вклад в отечественную науку, обогатив ее новыми достижениями. Ряд открытий, в частности, был сделан польскими химиками.
В 1855 г. Якуб Натансон (1832—1884) впервые синтезировал фуксии. В истории синтеза органических красителей это было вторым важным шагом после работ русского исследователя Зинина, который в 1841 г. открыл практически удобный способ получения анилина.
Следует отметить деятельность Игнация Домейки (1802—1889), друга Мицкевича, в прошлом члена общества филоматов, работавшего в эмиграции. С конца 30-х годов Домейко переселился в Чили, где преподавал Геологию, минералогию, химию в Кокимбо, а затем в Сант-Яго. Домейко сыграл выдающуюся роль в развитии науки и высшего образования в молодой южноамериканской республике; в течение многих лет он был ректором университета в столице Чили Сант-Яго. Домейке принадлежат большие заслуги в геологических исследованиях Южной Америки, он много и плодотворно занимался минералогией. Число его трудов достигает нескольких сот. По его имени назван один из минералов («домейкит») и горный хребет в Андах.
В истории польской философской’ги общественной мысли период с конца 40-х и до начала 60-х годов характеризуется постепенным «умиранием» реакционной идеологии мессианизма. В несколько большей степени мессианизм продолжал существовать в польской эмиграции, где подогревался мистически настроенными шляхетскими кругами, ио здесь
Восстание 1863—186-1 гг
183
Дом Земского кредитного общества в Варшаве По проекту архитектора Г. Маркони, 1856
сильный удар по мессианизму нанесли революционно-демократические статьи «Трибуны народов» Адама Мицкевича, который сам в свое время отдал дань мессианистскому поветрию, но в 1848—1849 гг. смело противопоставил ему идеи революционного интернационализма. Католический мистицизм и мессианизм подвергся атаке и со стороны левых деятелей «Демократического общества», защищавших традиции польского Просвещения.
В самой Польше реакционные круги пробавлялись обычной католической философией, которую пропагандировали в эти годы П- Семененко, Э. Земенцкая и др.
Наиболее прогрессивные материалистические традиции пе исчезли в Польше и в обстановке реакции, установившейся после поражения революции 1848 г. Но им приходилось пробивать себе дорогу с большим трудом. Положительную роль в их развитии сыграло распространение идеологии русской революционной демократии. Зыгмунт Сераковский, работая в конце 50-х годов в «Современнике», не только воспринял основные черты политической программы Чернышевского, но сочувственно отнесся к его мировоззрению. Как свидетельствует Н. В. Шелгунов, Сераковский восторженно приветствовал философско-эстетическую работу Чернышевского «Об эстетическом отношении искусства к действительности».
184 Смена феодального строя капиталистическим в польских землях
Яркий след в истории общественной мысли оставила «Трибуна народов» Мицкевича. На ее страницах были опубликованы такие замечательные публицистические статьи великого польского поэта, как «Утопический социализм и революционная борьба», «Крестьяне», «Орлеанизм», «Миллиард» и др. В этих статьях Мицкевич, перейдя на позиции революционного демократизма, провозгласил борьбу за национальное освобождение всех народов и социальную революцию.
Мицкевич писал;  «..^Вснкая система будет лишь пустой утопией, пока оиа будет пытаться разрешать социальные проблемы мирным путем, никого не затрагивая». Гармония добра и зла в мире невозможна, подчеркивал поэт в одной из статей.
В страстных и проникновенных выражениях звал поэт соединиться в борьбе за общее дело поляков и русских, французов и итальянцев.
Развивая идеи нового общественного строя, в котором не будет угнетения человека человеком, Мицкевич видел силу, которая освободит человечество от угнетения, в сельских и «городских крестьинах», понимая под последними рабочих. Он приходит даже к мысли, что те и другие должны биться рука об руку, ио не мог прийти к пониманию особой исторической миссии пролетариата в этом революционном союзе.
Именно в период революции 1848—1849 гг. Мицкевич с наибольшей решительностью выступил против антинародных происков Рима и разоблачил римского папу как коварного врага свободы народов.
В 60-х годах идейные позиции «Трибуны народов» и революционной демократии периода восстания 1863 г. защищала и отстаивала эмигрантская газета «Gmina» («Гмина»).
ЧАСТЬ
VI
Польские земли в ПЕРИОД домонопол ист ич ЕС кого КАПИТАЛИЗМА
Глава четырнадцатая
УТВЕРЖДЕНИЕ КАПИТАЛИЗМА В ПОЛЬСКИХ ЗЕМЛЯХ
цг
ОБЩИЕ УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ ПОЛЬСКОГО НАРОДА
В ПОСЛЕДНЕЙ ТРЕТИ XIX в.
естидесятые-семидесятые годы были временем утверждения капитализма в Польше. Польское общество превратилось в общество буржуазное, основной чертой которого являлись антагонизм и борьба новых общественных классов — буржуазии и промышленного пролетариата. Торжество капитализма знаменовало вместе с тем завершение
процесса формирования польской буржуазной нации.
Развитие капитализма в Польше во второй половине XIX столетия происходило в своеобразных исторических условиях.
Во-первых, капитализм в Польше развивался в условиях отсутствия национальной независимости, в условиях политического расчленения страны. Рассекавшие польскую национальную территорию политические границы разрушали Польшу как единый народнохозяйственный организм и в то же время включали разобщенные польские земли в народнохозяйственную систему государств, разделивших Польшу. В силу этого, несмотря на наличие ряда общих для всех польских земель характерных черт процесса развития капитализма, этот процесс протекал по-разному в отдельных польских землях.
Возникавшие существенные различия в уровне экономического развития отдельных польских земель определялись не столько разделением труда между разными народнохозяйственными районами одной страны, сколько различием политико-экономических условий, в которых оказались польские земли.
В этот период еще более увеличился наметившийся ранее резкий разрыв между высокими темпами промышленного развития комплекса польских земель, находившихся, под властью России, и остальных польских земель, игравших роль аграрно-сырьевых придатков Германии и Австро-Венгрии. Известное исключение, не менявшее, однако, общей картины замедленного развития промышленности в польских землях под властью Германии и Австро-Венгрии, составляли благодаря своим природным богатствам Верхняя Силезия и польская часть Цешинской Силезии. Значение Центрального польского района — Королевства Польского как ведущей в промышленном отношении части Польши — все более усиливалось.
188
Польские земли в период домонополистического капитализма
Во-вторых, развитие капитализма в сельском хозяйстве всех польских земель происходило по «прусскому пути», характеризовалось сохранением многочисленных феодальных пережитков, что существенно тормозило его рост. Это явление было типично дли всей Польши, в том числе-и для Королевства Польского с его относительно высокими темпами капиталистического промышленного развития.
Наконец, в-третьих, важен тот факт, что Польша позже ряда других страв вступила на путь развития капитализма. В 70—80-х годах, когда в польской промышленности еще завершался промышленный переворот, в общеевропейском и мировом масштабе шел процесс перерастания «свободного», домонополистического капитализма в империализм. Экономика польских земель, тысячами нитей связанная с экономикой стран, в состав которых входили польские земли, и с мировым рынком, испытывала влияние процессов, начавшихся в более передовых в экономическом отношении государствах. Не освобожденная от пережитков феодализма, едва сформировавшаяся как капиталистическая экономика, она с 80-х годов становилась в различных своих звеньях империалистической экономикой, экономикой загнивающего капитализма.
В силу условий развития базиса польского буржуазного общества, его экономики, основной и определяющий классовый антагонизм — антагонизм между пролетариатом и буржуазией — осложнялся многочисленными антагонизмами и противоречиями других классов и прослоек общества, испытывавших влияние пролетариата и буржуазии и в свою очередь влиявших на них.
В то же время сохранялся национальный гнет над польским народом.. В конце XIX в. он даже еще более усилился. Ликвидация национального-гнета не перестала быть насущной необходимостью для трудовых масс польского народа. Но иными стали перспективы борьбы против национального угнетения, иной характер приняла сама эта борьба.
Если в предшествующий период господствующие классы польского общества — в первую очередь шляхта и отчасти буржуазия, руководствуясь своими классовыми интересами, возглавляли национальное движение и провозглашали борьбу за независимость Польши, то теперь они не только отказались от этой борьбы, но освящали национальное расчленение Польши, выдвинув принцип «тройного лойялизма», т. е. покорности и верности соответственно каждому из трех реакционных режимов, угнетавших расчлененную Польшу. Если буржуазия, особенно устами своих «социалистических» агентов в рабочем движении, и заговаривала о борьбе за независимость, то это имело целью прежде всего отравить сознание рабочего класса ядом национализма, подорвать рабочее движение.
Дело защиты подлинных национальных интересов польского народа перешло в руки нового общественного класса, самого передового класса— пролетариата. В. И. Ленин указывал, что польский пролетариат геройски перенял великие традиции старой революционной Польши1.
Формируясь как класс, выступая на арену классовой борьбы, польский пролетариат получал как боевое оружие опыт международного рабочего движения, черпал из сокровищницы марксистской теоретической мысли. Вместе с тем прочная связь с международным рабочим движением, заложенная польскими революционными демократами, облегчала, польскому рабочему классу восприятие революционного наследства I Интернационала и Парижской Коммуиы. Герои освободительного восста-
ем. В. И. Ленин. Соч,, т. 6, стр. 416.
Утверждение капитализма в польских землях
189
ния 1863 г. в последующие годы в условиях эмиграции сблизились с руководимым Марксом и Энгельсом Международным товариществом рабочих, увидели в пролетариате союзника в борьбе за освобождение угнетенных народов, отнеслись к борьбе пролетариата как к своему делу. На баррикадах Парижской Коммуны польские революционные демократы сражались плечом к плечу с французскими рабочими, их революционный подвиг получил высочайшую оценку вождей международного рабочего движении. Наследство польских революционных демократов — их интернационализм, их связь с международным пролетарским движением, их вера в революционные силы России и верность идее русско-польского революционного союза —- было важнейшей частью великих традиций старой революционной Польши, воспринятых польским пролетариатом.
Становясь во главе всего польского трудового народа, пролетариат развертывал борьбу и против национального и против социального угнетения. Борьба за свержение власти эксплуататорских классов, за пролетарскую революцию и борьба за национальное освобождение были тесно, неразрывно связаны.
Передовая в экономическом отношении часть польских земель — Королевство Польское— обладала и наиболее многочисленным, наиболее классово сознательным пролетариатом. Именно здесь классовая борьба пролетариата достигла наибольшей остроты, отличалась наибольшим упорством. Именно здесь были созданы организации рабочего класса —- «Пролетариат», «Союз польских рабочих», социал-демократия Королевства Польского, с которыми связаны наиболее прогрессивные традиции польского рабочего движения. Здесь раньше, чем в других польских землях, начало осуществляться соединение социализма и рабочего движения.
Успехи рабочего движения в Королевстве Польском и само передовое значение Королевства Польского среди польских земель определялись отнюдь не только его экономическим развитием. Они были следствием происходивших перемен мирового исторического значении.
Первостепенной важности явлением всемирной истории в конце XIX в., явлением, под знаком которого развивалась, начиная с этого времени, вся история Польши, было перемещение центра международного революционного движения в Россию.
Это озцачало, во-первых, что по сравнению с предшествующим временем «Польша не могла не потерять своего исключительного революционного значения» х.
Но гораздо более важно для судеб польского народа было второе следствие, — то, что неизмеримо расширялись перспективы борьбы польского пролетариата и всего польского трудового народа за свое социальное и национальное освобождение. Эта борьба получала могучего союзника в лице русского пролетариата. Русский пролетариат вырос в ведущую, передовую силу международного рабочего движения, он создал могучую пролетарскую партию, партию нового типа, которая творчески развила великое оружие пролетариата — марксистскую теорию и повела пролетариат на штурм капитализма, на путь строительства нового, коммунистического общества. В братском союзе с русским пролетариатом, в совместной борьбе видели лучшие сыны польского народа залог светлого будущего для Польши.
В. И. Леин н. Соч., т. 20, стр. 404.
190
Польские земли в период домонополистического капитализма
2
РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В КОРОЛЕВСТВЕ ПОЛЬСКОМ
Крестьянская реформа 1864 г. ликвидировала феодальные отношения в деревне и расчистила путь для развития капитализма. Буржуазное содержание крестьянской реформы 1864 г.— относительно большее, чем реформы 1861 г. в России, и то обстоятельство, что пореформенный строй польской деревни основывался на индивидуальной крестьянской собственности и не знал общины с ее тормозящим развитие капитализма характером, сказались в последующие годы. Тем не менее и после реформы остались значительные пережитки феодально-крепостнической эпохи.
Важнейшими из них являлись помещичье землевладение и сервитуты. Помещичье землевладение в значительной мере определяло характер аграрного строя Королевства, служило источником сохранения различных видов феодальных пережитков и в этом отношении тормозило развитие производительных сил и капитализма в сельском хозяйстве. Сервитуты открывали широкий простор для полуфеодальной эксплуатации крестьянства. При остром недостатке лесов, лугов и пастбищ у крестьян сервитуты были насущно им необходимы, но придирки и ухищрения помещиков постоянно затрудняли крестьянам пользование сервитутами.
Землевладельцы, став на путь ведения капиталистического хозяйства, стремились к полному отделению своих владений от крестьянских. Они продавали лес для эксплуатации купцам и расширяли свою запашку за счет сервитутных пастбищ. Землевладельцы всеми силами добивались «урегулирования», т. е. фактической ликвидации сервитутов.
В результате наступления помещиков, давления властей и растущего земельного голода, вынуждавшего крестьян отказываться от своих сервитутных прав в обмен на добавочный клочок земли, число хозяйств, пользовавшихся этими правами, непрерывно сокращалось (в 1864 г. ими пользовалось 335 171 хозяйство, а в 1889 г.— только 213 942 хозяйства).
В ходе ликвидации сервитутов крестьяне получили около 600 тыс. моргов (302 тыс. десятин) земли, что не могло удовлетворить потребности крестьян в земле, а земельная компенсапия далеко не окупала тех хозяйственных потерь, которые несли маломощные слои деревни, лишаясь прав^на использование сервитутных угодий, т. е. пастбищ, лугов и лесов.
Огромные неудобства для крестьянского землепользования приносила чересполосица, распространенная на площади в 8 млн. моргов.
Пореформенное законодательство установило правовые ограничения, стеснявшие свободный переход земли «из одних рук в другие н мобилизацию земельной собственности. Таковы были ограничения для «не крестьян» (подразумевалась шляхта) в приобретении крестьянской земли, а также закон о неделимости крестьянского надела размером в шесть и меньше моргов. Этот закон, которым имелось в виду предотвратить раздробление крестьянских хозяйств, не мог, разумеется, приостановить процесс внутренней дифференциации польской деревни. На практике он сделался источником дополнительных тягот для крестьян, вынуждал их входить в долги, чтобы компенсировать отделявшихся членов семьи, либо продавать наделы целиком, не говоря о том, что открывал простор для всякого рода фиктивных сделок и злоупотреблений. Почти невыполнимыми для крестьян условиями обставило законодательство получение крестьянами кредита под .залог земли и движимости.
Тяжким бременем ложились на крестьянство различные государственные повинности, сохранившиеся еше с дореформенных времен: достав-
Утверждение капитализма в польских землях
191
на подвод для нужд военного ведомства, ремонт и содержание дорог («шарварки»), а также тминные сборы, налоги и подати.
Крестьянская земля попрежнему облагалась более высокими ставками налогов, чем помещичья. В 1885 г. с площади в 7922 тыс. моргов крестьяне уплатили 3660 тыс. руб. поземельного и подымного налогов, в то время как шляхта (включая и мелкую) со своих 10 715 тыс. моргов внесла 3469 тыс. руб.: на 1 морг дворянской земли приходилось в среднем 32,4 коп., а па 1 морг крестьянской земли— 46,3 коп. налоговых платежей.
Небольшие наделы, налоговое бремя, лишение крестьян даже тех выгод, которые доставляли им сервитуты,— все это ослабляло экономическую устойчивость крестьянского хозяйства и способствовало разорению маломощных слоев польской деревни. Эти причины обусловливали в свою очередь живучесть феодально-крепостнических пережитков. Бедность и нужда все чаще заставляли крестьян обращаться к помещику за деньгами и хлебом (взаймы), за разрешением пользоваться пастбищем, лесом, правом проезда через помещичью землю (из-за чересполосицы), за арендой клочка земли и т. д., за что крестьяне обязаны были платить отработками различного вида или работой за нищенскую оплату.
В связи с малоземельем крестьяне нередко вынуждены были переходить с трехполья на двухполье. На крестьянских полях картофель вытеснял хлебные и другие культуры, например, горох, гречиху, просо и т. п. Равным образом вытеснял он их и со стола крестьянина.
В течение 20—25 лет после реформы возросла общая численность крестьянских хозяйств, но в еще большей степени — категория малоземельного и безземельного крестьянства. Перераспределение земли, обусловленное развитием капитализма в деревне, сопровождалось обнищанием прослойки беднейших и средних крестьян и обогащением небольшой верхушки крестьянства, формированием и укреплением зажиточных и кулацких элементов деревни. К концу 80-х годов насчитывалось уже около 40 тыс. крестьянских хозяйств в среднем свыше 40 моргов каждое, т. е. 6,7% крестьян-кулаков владели 20% всей крестьянской земли. Возрастание площади кулацких хозяйств шло двумя путями; во-первых, за счет приобретения земли у своих односельчан различными способами, во-вторых, за счет покупки земли у помещиков при частичной парцелляции ими своих имений.
Покупка земли кулаками у своих односельчан не может быть выражена точными данными, но исчезновение в течение 40 лет 30% карликовых и мелких хозяйств в пяти губерниях (из десяти губерний Королевства Польского) подтверждает косвенным образом этот факт.
Однако экономическая роль кулачества в жизни польской деревни обусловливалась в данный период не столько даже капиталистической перестройкой его хозяйства, сколько закабалением крестьян, главным образом путем ростовщичества. Недостаточность государственных кредитных учреждений и трудности получения ссуд вынуждали крестьян обращаться к частному кредиту и платить за него 18—20, а нередко 30—50%.
Как правило, кулаки ссужали деньги под залог части земельного надела должника. Номинальный владелец заложенного участка вносил с него все налоги и сборы. Весь доход с присвоенного заимодавцем участка — залога шел лишь на выплату процентов по долгу, не погашая суммы последнего. В случае неаккуратного погашения долга заложенный участок поступал в собственность заимодавца. «Ростовщики из крестьян,— писал польский журнал «Нива» в 1877 г.,— берут в залог земли, которые чаете переходят в полную их собственность... Ныне в деревнях
194
Польские земли в период домонополистического капитализма
Крестьянская Помещичья земля	земля
Рожь........	3,5	4,1
Пшеница ...	4,3	6,9
Урожайность зерновых на крестьянских полях в Королевстве Польском была ниже не только по сравнению с урожайностью помещичьей земли, но и сравнительно со средней урожайностью в России. Рожь — основная культура крестьянских полей — давала в Королевстве Польском более низкие урожаи, чем в России; урожай пшеницы — культуры по преимуществу помещичьих полей — был более высокий. В 80-х годах урожай в гектолитрах с одного гектара составлял для ржи: 8,07—в Королевстве Польском, 8,92 — в России, а для пшеницы: 9,80 — в Королевстве Польском, 8,10 — в России. Поскольку помещичье хозяйство было больше связано с внешним рынком, основными культурами этого хозяйства являлись те, которые предназначались на экспорт. В 1880 г. валовой сбор пшеницы за вычетом семенного фонда оценивался в 36,7 млн. руб., ржи — в 63 млн. руб; вывезено же за границу в следующем году было пшеницы на 21,5 млн. руб., ржи — на 11 млн. руб.
Хотя рожь продолжала занимать первое место по площади посевов и валовому сбору, посевы пшеницы, как культуры экспортной, возрастали относительно быстрее, нежели ржи. Увеличение посева картофеля объяснялось прогрессировавшим спросом на него со стороны промышленности по обработке сельскохозяйственного сырья (крахмало-паточной, винокуренной) и в еще большей мере постоянным возрастанием роли картофеля в продовольствии беднейших слоев народа, особенно деревни.
Развитие товарного и капиталистического производства в земледелии сопровождалось некоторым ростом сельскохозяйственной продукции. Однако на развитии производительных сил в сельском хозяйстве сильно сказывались малоземелье крестьян и остатки крепостничества.
Решающим фактором в истории промышленного развития Королевства Польского было развитие внутреннего рынка, которое представляет в то же время показатель развития капитализма. В свою очередь капиталистическая промышленность сама становится рынком, удельный вес которого непрерывно возрастает.
Условия образования внутреннего рынка возникают в ходе капиталистических процессов преобразования сельского хозяйства, классовой дифференциации сельского населения.
Разложение крестьянства и рост промышленности создавали внутренний рынок, определяли его развитие. «.Разложение крестьянства,— указывал В. И. Ленин,— создает внутренний рынок для капитализма. В низшей группе это образование рынка происходит на счет предметов потребления (рынок личного потребления). Сельский пролетарий, по сравнению с средним крестьянством, меньше потребляет,— и притом потребляет продукты худшего качества (картофель вместо хлеба и пр.),— но больше покупает. Образование и развитие крестьянской буржуазии создает рынок двояким путем: во-первых и главным образом,— на счет средств производства (рынок производительного потребления), ибо зажиточное крестьянство стремится превратить в капитал те средства производства, которые оно «собирает» и от «оскудевших» помещиков и от разоряющихся крестьян. Во-вторых, рынок создается здесь и на счет личного потребления вследствие расширения потребностей у более состоятельных крестьян»1.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 3, стр. 148—149.
Утверждение капитализма в польских вемлях
165
Процесс формирования и развития польского внутреннего рынка не . протекал равномерно. Он был относительно более медленным в первые послереформенные десятилетия, когда разложение крестьянства происходило менее интенсивно, а промышленность еще переживала стадию промышленного переворота и ве набрала стремительных темпов развития, как в последнее десятилетие XIX в.
Живучесть в большей или меньшей степени старых феодально-крепостнических пережитков, давление реакционной политической надстройки и т. п. сказывались на развитии капитализма, а следовательно, и внутреннего рынка в Королевстве Польском.
Возникновение той или иной отрасли промышленности обусловливалось прежде всего потребностью внутреннего рынка.
Но развитие различных отраслей промышленности Королевства Польского определялось не только степенью емкости «своего» внутреннего рынка.
Вывоз на внешние рынки, тесная связь с ними есть закономерность развития капиталистической промышленности. Необходимость во внешних рынках базируется на общественном разделении труда, на обращении товаров между промышленностью развых стран. Эта необходимость объясняется также постоянным в капиталистическом обществе нарушением соответствия между развитием отдельных отраслей производства, когда отраслв более развитые ищут внешнего рынка.
Так обстояло дело с текстильной (точнее — хлопчатобумажной) промышленностью в Королевстве Польском. Производство текстильных изделий самым непосредственным образом связано с потребностями внутреннего рынка, рост которого в первую очередь объяснял развитие текстильной промышленности. В то же время текстильная промышленность была той отраслью производства, продукция которой раньше всех и больше всех вывозилась в Россию.
Большое значение для польской промышленности имело то обстоятельство, что она располагала возможностью реализовать свою продукцию на всероссийском рынке. Такие факторы, как упразднение таможенной границы между Королевством Польским и Россией, улучшение коммуникаций между обеими странами и, главное, крестьянская реформа 1861 г. в России?, стимулировавшая образование внутреннего рынка для капитализма в России, несомненно, отразились благоприятным образом на развитии промышленности в Королевстве Польском. Но все это отнюдь ие снимает вопроса об образовании и росте польского внутреннего рынка как необходимого и главного по важности фактора развития промышленности и в целом капитализма в Королевстве Польском.
Ошибочной поэтому является точка зрения Р. Люксембург, которая в одво и то же время говорила о высоком уровне развития в Королевстве Польском капиталистической промышленности и вообще капитализма и отрицала роль и зваченве польского внутреннего рынка как органического элемента в этом развитии. Р. Люксембург искусственно расчленяла вопрос, рассматривая оба эти^явления изолированно друг от друга, между тем как развитие капитализма в стране можно объяснить только на основе понимания единства процесса развития капитализма и развития внутреннего рынка как составной части этого процесса.
В истории польского капитализма период 60—70-х годов характеризуется промышленным переворотом, происходившим в основных отраслях польской промышленности.
Промышленный переворот имеет две стороны. Первая — это технический переворот в’производстве, знаменовавший переход от мануфактуры
13*
196
Польские земли в период домонополистического капитализма
к фабрике, замену ручного труда машинами, т. е. победу машинной индустрии. При этом главное в техническом перевороте составляло не просто появление паровой машины, а механизация исполнительной машины, «рабочей машины», как называл ее Маркс. Вторая сторона, взаимосвязанная с первой и следующая за ней, — это социальная.
Раньше всего промышленный переворот начался в текстильном производстве, затем в металлургии и каменноугольной промышленности.
В конце 70-х годов в текстильной, а в 80-х годах и в других основных отраслях промышленности завершился технический переворот. Преобладающее положение в промышленности заняло капиталистическое фабричное производство.
В текстильной промышленности Королевства Польского паровые машины появились в единичных случаях в 20-х годах XIX в., но их применение еще не означало переворота в производстве. Они употреблялись лябо для получения пара (паровые котлы) в красильном, отбелочном и аппретурном деле, либо для простейшей механизации вспомогательных работ. Основные же виды производства— прядильное и ткацкое — оставались, как правило, ручными, или в лучшем случае частично механизировались. Лишь применение механических прядильных машин и ткацких станков, приводимых в движение механическим двигателем (той же паровой машиной), определило технический переворот в производстве, становление машинной индустрии^ Начало этого процесса можно датировать 50-ми годами, когда в хлопчатобумажной промышленности наметился явный поворот к технической перестройке производства.
Еще в 1850 г. в Лодзи действовали только четыре паровые машины общей мощностью в 150 лошадиных сил. В начале 60-х годов в Лодзи было десять фабрик, имевших паровые двигатели и механические станки, в том числе такое крупное предприятие, как прядильно-ткацкая фабрика Шайблера.
В 1873 г. вступили в действие две крупные хлопчатобумажные фабрики в Лодзи: «Пфафендорфская мануфактура», принадлежавшая Шайбле-ру, и фабрика Познаньского. В последующие годы, особенно в 80-х годах, в хлопчатобумажной промышленности открылось несколько десятков средних и крупных предприятий.
Помимо общих факторов (развитие внутреннего польского и русского рынка), быстрому росту хлопчатобумажной промышленности содействовали и другие причины. С 1877 г. ввозные пошлины стали взиматься в золотой валюте, что при разности курса золотого и бумажного рубля означало фактически повышение тарифа на 50%. В 1880 г. произведено было общее повышение таможенного тарифа. Это побудило некоторых иностранных фабрикантов основать в Польше несколько новых фабрик, преимущественно прядилен.
В то же самое время возникали и мелкие подсобные фабрики и мастерские, которые становились по отношению к крупным в зависимое положение, и получила также распространение система домашней промышленности, особенно в шерстяном производстве. Так, в 1885 г. на предприятиях шерстяной промышленности, подконтрольных фабричной инспекции, занято было 11,5 тыс. рабочих, а рабочих в ручных ткацких мастерских и отдельных ткачей насчитывалось 2,9 тыс.
Внедрению машинного производства сопутствовали сокращение числа рабочих на мануфактурах и разорение ручных ткачей.
Основным типом продукции и предметом массового производства хлопчатобумажной, а затем шерстяной промышленности Королевства Польского стали в соответствии с потребительским вкусом и с покупатель-
Утверждение капиталиема в польских вемлях
197
иой способностью широких слоев населения' и соответственно техническому оснащению текстильной промышленности хлопчатобумажные тяжелые набивные ткани ( «бойка») и так называемые смешанные и полушерстяные ткани, заменявшие недоступные дорогие шерстяные ткани.
Рост хлопчатобумажной промышленности в этот период характеризуется следующими данными. Число веретен с 289 тыс. в 1870 г. увеличилось до 397 тыс. в 1878 г, Стоимость пряжи и тканей в 1878 г. определялась в 21—22 млн. руб., а в 1884 г. — около 41 млн., из этого на долю лод-зивских предприятий приходилось 31,5 млн. руб.
Заметно вырос и удельный вес крупных фабрик в выпуске продукции: из 18 млн. руб. — стоимости продукции тканей в 1884 г.— на долю предприятий Шайблера и Позваньского падало 12 млн. руб. На долю одного только предприятия Шайблера приходилось 48% всех веретен Королевства (1886 гл.
В 80-х годах около ®/4 продукции хлопчатобумажной промышленности вывозилось в Россию и через Россию на восточные рынки.
Типичным для капиталистического способа производства является смена периодов процветания и кризисов. Польская текстильная промышленность одной из первых испытала это па себе.
Промышленный кризис, разразивший я в 1883 г., захватил преимущественно шерстяную и хлопчатобумажную промышленность. В последней кризис сильнее всего дал себя почувствовать мелким фабрикам и мастерским. Крупные предприятия справились с затруднениями сбыта путем снижевия заработной платы рабочим, не прибегая к значительному сокращению производства. А так как удельный вес крупных фабрик в хлопчатобумажном производстве был весьма велик, то продукция 1884 г. уменьшилась по сравнению с предыдущим годом незначительно. Напротив, в шерстяной промышленности, где преобладали средние и мелкие фабрики, произошло сокращение производства с 13,3 млн. руб. в 1883 г. до 7,8 млн. руб. в 1884 г. Кризис этот был непродолжительным и вскоре вменился новым подъемом.
Польская металлургия и металлообрабатывающая промышленность развивались в 60—70-х годах в неодинаковых* условиях. В1867 г. на Королевство Польское было распространено право беспошлинного ввоза из-за границы чугуна и железа для нужд машиностроительных заводов, причем это отвосилось к производству не только двигателей всякого рода, но и самых разнообразных аппаратов, приборов и т. д.
Эта мера благоприятно отразилась на металлообрабатывающей промышленности, так или иначе связанной с машиностроением. В то же время конкуренция необлагаемой пошлинами продукции зарубежной, в первую очередь германской, промышленности отрицательно сказалась ва развитии польской металлургии. Добыча руды, выплавка чугуна и железа возрастали чрезвычайно медленно. Местные чугун и железо ие в состоянии были конкурировать с импортными, дешевизна и качество которых не могли идти в сравнение с польским. Бедная железом руда, добываемая в Королевстве Польском, на крупных заводах шла в плавку всегда с примесью криворожской или силезской руды. Лишь мелкие предприятия, где выплавка производилась в небольших количествах и весьма примитивным способом, употребляли почти исключительно местную руду. То же следует сказать относительно кокса. Домбровский уголь не пригоден для коксования, поэтому в доменном производство в Королевстве Польском применялся привозной, главным образом силезский кокс. Все это ложилось добавочными расходами на производство, и последнее во многих случаях оказывалось нерентабельвым.
198
Польские земли в период домонополистического капитализма
С 80-х годов в польской металлургии начался подъем. Это было связано с общим развитием промышленности в Королевстве Польском, и в особенности крупного фабричного производства, что обусловливало рост тяжелой промышленности.
Благоприятное значение для металлургии имела отмена в 1880 г. беспошлинного ввоза чугуна для нужд машиностроения. Отныне чугун, импортируемый для всякого рода производства, подлежал единообразному обложению по 5 коп. с пуда. В 1882 г. пошлина на чугун была повышена до 6 коп. с пуда. Столь небольшое сравнительно повышение пошлин на чугун пе могло иметь для металлообрабатывающей промышленности отрицательных последствий, тем более что благодаря несоответственно высоким таможенным ставкам на привозное железо и сталь (от 40 коп. до 1 р. 10 к. за пуд) выгоднее было все же ввозить в Королевство Польское чугун и перерабатывать его в железо и сталь на местных заводах. Этим объясняется появление в Королевстве Польском железопеределочных заводов, из которых три наиболее крупных, основанных в 1882 и 1883 гг. в Сосковце, принадлежали германскому капиталу. Производство железа и стали поднялось с 42 тыс. т в 1880 г. до 91,7 тыс. т в 1885 г., между тем как выплавка местного чугуна в сущности осталась прежней: 40 тыс. т в 1880 г. и 43 тыс. т в 1885 г.
Важное значение в капиталистическом производстве имела каменноугольная промышленность. Добыча каменного угля в 1875 г. составляла 0,4, в 1878 г.— 0,9, в 1880 г.—1,3 млн. т.
Развитию угледобычи в Королевстве Польском также способствовало, ори растущем спросе угля со стороны промышленности, протекционистское таможенное обложение. По тарифу 1868 г. иностранный уголь, поступавший через польскую границу, облагался пошлиной в размере 0,5 коп. с пуда: по всем остальным границам он пропускался беспошлинно.
Тариф 1884 г. распространил обложение угля на все границы, причем на западной границе Королевства Польского пошлина была установлена в размере 1,5коп. с пуда. Это мероприятие, благоприятное для каменноугольной промышленности, на первых порах было в общем невыгодно для польской промышленности в целом. В металлургии, как уже отмечалось, домбровский уголь пе применялся, и приходилось пользоваться вздорожавшим иностранным углем и коксом. Фабрично-заводское производство также до 1886 г. пользовалось в значительной степени иностранным углем* После постройки Домбровско-Демблинской железной дороги (1886 г.) домбровский уголь начал использоваться промышленностью в больших количествах. Его потребителями стали также многочисленные сахарные заводы Правобережной Украины и железные дороги ближайших к Королевству Польскому районов.
В возникновении польской фабрично-заводской промышленности и развитии ее уже на первых этапах значительную роль играл иностранный, преимущественно немецкий капитал. До 70-х годов немецкие капиталы притекали главным образом в текстильную промышленность, а начиная с 70-х годов также в каменноугольную и металлургическую промышленность. Такие крупные текстильные предприятия, как фирма Шайбле-ра в Лодзи, Круше и Эпдера в Пабяницах, Гейнцеля и Куницера в Вид-аеве, Дитля в Сосковце и др., принадлежалп немецким капиталистам. В Сосновецко-Домбровском районе германскими акционерными обществами было основано несколько металлургических заводов: «Екатерина», «Александр» и др. Весьма крупной была роль иностранного капитала — немецкого, а затем французского — в угольной промышленности (Гогенлоэ, Ренар и др.).
Утверждение капитализма в польских землях
199
Пароходные мастерские в Варшаве Рисунок Э. Фабьяньокого
Следует, однако, учесть, что для рассматриваемого периода, так же как и для первой половины XIX в., понятие «иностранного капитала» имеет условное значение. Весьма значительное число иностранцев-предпринимателей совсем переселялось в Королевство Польское. Их капиталы становились частью промышленного капитала Королевства Польского, и их интересы сливались с интересами местной буржуазии.
Положение и развитие ремесла в пореформенное время отражали изменения, обусловленные господством в промышленности капиталистической фабрики. Во-первых, удельный вес ремесла в общей массе промышленного производства непрерывно уменьшался. Если в конце 50-х годов ремесло производило почти на такую же сумму, как мануфактуры и фабрики, то в 1877 г. фабрично-заводское производство (505 млн. руб.) превосходит ремесло (около 120 млн. руб.) более чем в четыре раза.
Во-вторых, ремесло все больше приспосабливалось к фабричной промышленности. Некоторые специальности и профессии в ремесле исчезли (ткачи, прядильщики, каретники и др.), не будучи в состоянии выдержать конкуренцию фабрик, а остались те (преимущественно в городах), которые удовлетворяли бытовые индивидуальные потребности населения (портные, модистки, сапожники, слесари, мясники и пр.). Наконец, нужно иметь в виду и то обстоятельство, что не все записанные в ремесленные цехи являлись ремесленниками в собственном смысле слова. В Варшаве из 13 тыс. «челядников» (подмастерьев) более 8 тыс. работало па фабриках. Такие ремесленники, как каменщики, пекари и некоторые другие, считались ремесленниками, хотя работали фактически в качестве наемных рабочих в строительных конторах, пекарнях и т. п. Поэтому возрастание количества ремесленников и стоимости ремесленного производства лишь частично относится к таковому в прямом смысле слова, а в определенной мере шло за счет лиц, только формально считавшихся членами ремесленных цехов.
200
Польские земли в период домонополистического капитализма
Большую роль в экономике Королевства Польского сыграло развитие железнодорожной сети. Предпринимаемое главным образом по стратегическим соображениям, железнодорожное строительство стимулировало развитие металлургии и каменноугольной промышленности и создавало все более выгодные условия для промышленности Королевства Польского в целом. После соединения в 70-х годах Варшавско-Тереспольской железной дороги с Московско-Брестской и Киево-Брестской Королевство Польское получило связь с центральными и южными областями империи. Некоторые из железных дорог прокладывались прежде всего в интересах промышленности. Так, постройка Фабрично-Лодзинской линии (1867) в известной мере компенсировала неудобства, возникшие от того, что Варшавско-Венская железная дорога оставила в стороне Лод-зинский промышленный район. К 80-м годам сеть железных дорог Королевства была наиболее развитой во всей России. Варшава стала железнодорожным узлом, уступающим только Москве. Создание сети железных дорог еще более усилило возраставшее значение польской столицы.
ГКредитно-банковская система в Королевстве Польском стала развиваться в основном в 70-х годах. В первые годы после реформы продолжал функционировать Польский банк, преобразованный в 1885 г. в Варшавскую контору Петербургского Государственного банка. В 1870 г. был основан первый частный акционерный банк — варшавский «Торговый банк» с основным капиталом в 6 млн. руб. В следующие два года открылись «Дисконтный банк» в Варшаве с капиталом в 2 млн. руб. и «Торговый банк» в Лодзи с капиталом в 1 млн. руб.,а позже — «Купеческий банк» в Лодзи с капиталом в 2 млн. руб. Помимо того, в Королевстве Польском действовали частные банкирские дома и общества взаимного кредита.
Характерным для деятельности банков, особенно в 70-х годах, было преобладание краткосрочных кредитов, кредитование преимущественно под товары, а также учет векселей. Особенности банковской деятельности в Королевстве Польском сказались в том, что спрос на капиталы всегда был большим, чем его могли удовлетворить банки, и этим объясняется почти постоянная благоприятная конъюнктура для существовавших банков и кредитных учреждении^)
Промышленный переворот означал, как известно, не только изменение техники производства, но и совокупность вытекающих из него изменений в социальных отношениях. «Переход от мануфактуры к фабрике знаменует полный технический переворот..., а за этим техническим переворотом неизбежно идет самая крутая ломка общественных отношений производства, окончательный раскол между различными группами участвующих в производстве лиц, полный разрыв с традицией, обострение и расширение всех мрачных сторон капитализма, а вместе с тем и массовое обобществление труда капитализмом»1.
В пореформенную эпоху в ходе крутой ломки общественных отношений в Польше развивался процесс формирования промышленного пролетариата. Наемные рабочие были и в мануфактурный период капитализма, но переход от мануфактуры к фабрике, ускорявший рост численности рабочих, в то же время превращал их в новый класс — промышленный пролетариат.
Создание рынка наемной рабочей силы составляло важную и неотъемлемую черту развития капитализма.
Главным источником формирования рабочего класса было «раскрестьянивание», т. е. расслоение и разорение бедняцких слоев польской дерев-
В. И. Л е н в н. Соч., т. 3, стр. 397.
Утверждение капитализма в польских землях
201-
ии, и приток в промышленность безземельных н малоземельных крестьян (из последних — чаще всего членов семьи).
Известная часть непрерывно увеличивавшейся армии безземельных и разоренвых крестьяв вовсе не могла найти заработков на месте — в деревне и на фольварке, либо не в состоянии была прокормиться на нищенскую оплату сельскохозяйственных рабочих. Она уходила в города и районы развивавшейся промышленности.
Об этом свидетельствует рост городского населения, намного превосходивший естественный прирост; за тридцатилетие после реформы городское население возросло с 1354 тыс. до 2978 тыс. человек (на 122%), в то время как все народонаселение Королевства Польского увеличилось с 5,3 млн. до 9,45 млн. человек (на 78,3%). В промышленной Петрков-ской губернии безземельные в деревне составляли только 9,8% всего сельского населения, тогда как в других губерниях Королевства Польского этот процент обычно держался на уровне 19—21. Совершенно очевидно, что разница эта объясняется не какой-либо благоприятной для крестьян особенностью Петрковской губернии, а уходом их в промышленные пункты.
По мере развития капитализма вглубь и возникновения фабрик и заводов вне городских центров, равно как и вследствие все возраставших тягот крестьянства, фабрика начинала «манить» к себе крестьян. В одной газетной корреспонденции из Радомской губернии сообщалось, например, следующее: «Мелкие хозяева и усадебная челядь бросают свои занятия и тянутся на фабрику. Конторы окрестных предприятий положительно осаждаются беглецами из деревни, которые добиваются получить работу».
Кадры пролетариата пополнялись также за счет мелкой буржуазии, разорявшихся ремесленников, вынужденных под натиском капиталистической фабрики закрывать свои мастерские и переходить в фабричные рабочие. Предполагается, что за тридпатилетие (1866—1896) в ряды пролетариату влилось около 34 тыс. ремесленников; при общей численности в 250 тыс. человек такая цифра имеет немалое значение. Рабочими становились, наконец, и выходцы из разорившейся шляхты.
Первоначальными кадрами польского пролетариата были рабочие предприятий, существовавших до реформы. Начавшийся приток крестьян, совершенно порвавших с деревней и превратившихся в постоянных фабричных рабочих, и естественный прирост городского рабочего населения — Ьсе это пополняло ряды потомственных пролетариев. В 90-х годах последние составляли уже преобладающую часть в рабочем классе Королевства Польского.
Подавляющая масса рабочих в Королевстве Польском принадлежала к польской напиональности. Остальную часть рабочего класса составляли еврейские и в весьма небольшом количестве — немецкие рабочие. Больше всего еврейских рабочих было занято в ремесле и мелком производстве в таких отраслях промышленности, как текстильная, кожевенно-обувпая, швейная и пищевкусовая. В крупной фабричной промышленности сравнительно большое средоточие еврейских рабочих наблюдалось в Лодзя и Белостоке. Немецкие рабочие концентрировались преимущественно в Лодзи и Домбровско-Сосновецком районе. Зато значительным был процент немцев в составе среднего технического персонала во всей промышленности Королевства Польского.
Численность рабочего класса в Королевстве Польском возросла за 25—30 лет почти вчетверо. В 1870 г. насчитывалось менее 70 тыс., а в. 1895 г.— около 250 тыс. рабочих (не считая железнодорожников).
202
Польские земли в период домонополистического капитализма
Самым многочисленным отрядом рабочего класса были текстильщики-121 тыс., затем следовали горняки и рабочие металлургической промышленности — 42 тыс., металлисты — 31 тыс. и т. д.
Крупнейшими центрами сосредоточения рабочего класса были: Лодзь, в которой проживало 66,5 тыс. рабочих, Варшава (38,6 тыс., а с окрестностями — 44,4 тыс.), Домброва (25 тыс.), Сосковец (9,6 тыс.), Жирардов (9 тыс.), Пабннице (8 тыс.), Ченстохова и Заверце (по 7 тыс.) и, наконец, 10 городов и поселков, насчитывавших в составе своего населения от 1 до 4 тыс. рабочих.
На фабриках в значительных размерах применяли женский и детский труд. Ко второй половине 80-х годов работницы составляли в промышленности 37,8% общего количества рабочих, причем в текстильной, табачной и некоторых других отраслях производства женщин и детей было больше половины рабочих. В 1897—1901 гг. женщин в промышленности считалось 24%, что объясняется не уходом их с фабрик, а относительным падением удельного веса женского труда вследствие роста отраслей промышленности, в которых он применялся весьма незначительно, а именно— каменноугольной, металлургической, металлообрабатывающей и т. п. В текстильной промышленности женщины попрежнему составляли половину общего числа рабочих.
Жестокая нужда, гнавшая на фабрики женщин и детей, характеризует материальное положение рабочего класса. Безудержная эксплуатация рабочих фабрикантами даже формально ие ограничивалась никакими законами.
В текстильной, табачной, стекольной, пивоваренной промышленно-’Сти установлен был 13—14-часовой рабочий день, а в прядильных работали по 15 часов в сутки и даже больше (на крупной фабрике Познаньского). Во всех других отраслях промышленности работали большей частью по 12—13 часов в день; 11-часовой (и меньше) рабочий день держался в небольших и немногочисленных предприятиях по изготовлению модных и бронзовых изделий, инструментов, сельскохознйственных орудий, в шоколадном, крахмальном производстве и некоторых других.
Невзирая на столь продолжительный рабочий день, предприниматели обманом и принуждением (сокращение времени на обед, удлинение рабочего времени в случае остановки машин, ночная работа) заставляли работать дольше- Фабричная администрация и персонал притеснили рабочих, донимали их штрафами, оскорбляли и избивали. В Лодзи, например, в течение шести только месяцев рабочие подали тысячу жалоб на жестокое обращение, и 80% жалоб фабричная инспекция должна была признать справедливыми. Легко вообразить, как много случаев издевательств над рабочими оставалось необжалованными!
В польской промышленности широко применялась система штрафов. Штрафы налагались за опоздание и невыход на работу, за испорченную продукцию и материалы, за повреждение станка и оборудования, за «неуважение» к начальству, за отлучки во время работы и т. д.
Санитарные и технические условия работы были губительны для здоровья рабочих и опасны для жизни. Помещения предприятий были тесны и темны, плохо проветривались и отапливались и т. д. Никаких мер по охране труда не было.
Заработная плата едва могла покрыть потребности рабочей семьи. Рабочее население систематически потребляло белки и жиры значительно ниже нормы.
Во второй половине 80-х годов среднемесячный заработок рабочего-текстильщика в Королевстве Польском равнялся 17—22 руб. Самые низ-
Утверждение капитализма в польских землях
203
-кие ставки были в Сосновецком районе: мужчина получал 10—12 руб., женщина 7—9 руб. в месяц; «высшие» — в Лодзи; от 16 до 24 руб. для рабочего и от 8 до 12 руб. для работницы. Только квалифицированный металлист или рабочий в металлургической промышленности, где ввиду тяжелых условий производства отсутствовала конкуренция более дешевого женского труда, получал 1—1,2 руб. в день.
Рабочие жили в подвалах, на чердаках, в бараках и других помещениях, мало приспособленных для жилища, в невероятной тесноте.
Все это приводило рабочего и ремесленника к преждевременной старости, способствовало распространению различных болезней.
В 1884 г. в Варшаве смертность среди рабочих и ремесленников достигала 40,3 человека на тысячу (в то время как среди других слоев населения —18 человек). В годы экономических кризисов положение польского пролетариата еще более ухудшалось.
При столь тяжелых условиях жизни подавляющее число рабочих лишено было элементарной медицинской помощи. Капиталисты уклонялись от выполнения закона 1885 г. о врачебной помощи рабочим промышленных предприятий. «60% всех рабочих округа (Варшавского фабричного района.— Ред.),— констатирует фабричный инспектор Святловский,— не пользуется никакой медицинской помощью от владельцев промышленных заведении». В Варшаве и Сосновце ни одна фабрика не имела больницы, врача или даже фельдшера. В Лодзи существовала с 1884 г. лишь одна фабричная больница на предприятиях Шайблера.
На 50 предприятиях в Королевстве Польском существовали больничные кассы, средства которых составлялись из 1—3% взносов самих рабочих. Эти кассы состояли в заведовании фабрикантов, которые получали за это вознаграждение из средств кассы, т. е. за счет рабочих.
В результате упорной борьбы польского рабочего класса в форме забастовок и массовых выступлений, а также в связи с интенсификацией труда и введением технических усовершенствований капиталисты были вынуждены повышать заработную плату. В пореформенную эпоху, по суммарным данным (далеко не точным), средний годовой заработок рабочего составлял в рублях:
в шерстяной промышленности........
в полотняной промышленности .....
в хлопчатобумажной промышленности .
в металлопромышленности........... -
1867—1869 гг. 1888 Г. 1897 г.
134 от 145 до 206 205 (наивысший)
128	—	143—151
—	175	(228
—	288	307
Но, несмотря на номинальный рост заработной платы, реальная заработная плата оставалась в сущности неизменной, а в некоторых случаях оказывалась пониженной вследствие роста цен на продукты питания, одежду, обувь и предметы домашнего обихода, удорожания квартир, расходов на медицинскую помощь и т. п.
За тридцатилетие (1867—1897) хлеб нздорожал па 50%, картофель — на 30%, мясо —на 140%, масло вообще недоступно было для рабочих. Неимоверно повысилась квартирная плата, особенно в больших городах, как Варшава, Лодзь. В Варшаве плата за наем одной комнаты возросла на 300 и больше процентов.
В формировании польского пролетариата в меньшей степени выражена та особенность, которую В. И. Ленин считал основной в формировании русского пролетариата, а именно—высокая степень концентрации рабочих
204
IJомские земли в период домонополистического капигпаливма
на крупнейших предприятиях. В Королевстве Польском, наряду с крупнейшими для своего времени фабриками, существовало значительное количество средних и мелких предприятий. Эта особенность в формировании пролетариата, а также такие факторы, как наличие в рядах польского рабочего класса выходцев из ремесленников, деклассирован!]ой-шляхты, в известной мере сказались и на характере польского рабочего» движения.
3
ЭКОНОМИЯЕСКОЕ£РАЗВИТИЕ ЗАПАДНЫХ ПОЛЬСКИХ ЗЕМЕЛЬ R 50—7U-X ГОДАХ XIX в.
После подавления революции 1848—1849 гг. прусско-немепкие колонизаторы установили в Великой Польше, Силезив и других западных польских землях, находившихся под господством Пруссии, режим репрессий и жестокого напионального гнета. Вместе с тем они продолжали политику, направленную на слияние польских земель с немецкими, иа превращение их в аграрно-сырьевой придаток и источник дешевой рабочей силы для промышленно развитых немецких областей. Все это влекло за собой ряд тнжелых последствий для социально-экономического и политического развития западных польских земель.
В 50—70-х годах в западных польских землях, особенно в Силезии, заметно усилился рост населения. Оно увеличивалось как за счет естественного прироста, так и за счет притока населения из других польских земель. В то же время происходили изменения и в национальном составе населения этих земель. Последние, однако, трудно точно определить. Энгельс, характеризуй методы прусской статистики, уже в 1848 г. отмечал, что излюбленным ее приемом является — во что бы то ни стало преувеличивать численность немцев и преуменьшать численность польского' населения в этих землях.
Прусские бюрократы широко применяли фальсификаторские «статистические» приемы, по которым «лишь те считаются поляками, кто не понимает по-немецки, и все те считаются немцами, кто кое-как говорит по-немецки» х.
По данным официальной прусской статистики, в 1880 г. население-Великой Польши (княжества Познанского) составляло 1 703 397 человек, Западного Поморьн — 1 540 034, Восточного Поморья — 1 405 898, Восточной Пруссии — 1 933 936, а Силезии —4007 925 человек (из них Верхней Силезии — 1 441 296 человек).
В материалах этой переписи вовсе отсутствовали данные о национальном составе населения этих земель; однако ввиду того, что количество’ немцев-католиков являлось здесь незначительным, о примерной численности польского населения можно получить известное представление на основе данных о численности лиц католического вероисповедания.
В княжестве Познанском по переписи 1880 г. числилось 1 111 962 католика, что составляло около 65% населения; в Восточном Поморье — 693 694 католика, или около 49%; в Силезии —2 082 038, т. е. 51%.
При этом численность католического населения в Верхней Силезии
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. VI, стр. 400.
Утверждение капитализма в польских землях
205
равнялась 1284062, т. е. 82% всего населения, во Вроцлавском округе Нижней Силезии —633 089 (около 41%), а в Легницком округе — 164887 (16%).
Таким образом, наиболее компактные массы польского населения были сосредоточены в Великой Польше (княжество Познанское), в Верхней и отчасти Нижней Силезии и в Восточном Поморье. Кроме того, значительное количество поляков находилось в Мазурских землях и Вармии •(Олыптынский и Гомбинский округа Восточной Пруссии).
Основная масса населения была занята в земледелии.
Развитие капитализма в сельском хозяйстве, происходившее в западных польских землях по «прусскому» пути, сопровождалось обезземеливанием и разорением массы крестьян, обогащением небольшой верхушки крестьян (так называемых гроссбауэров) при сохранении различных форм феодально-крепостнической эксплуатации бедноты и сельскохозяйственных рабочих.
В результате пресловутой «регуляции» и ликвидации общинного землепользования крестьяне лишились значительного количества земли. Вкняжестве Познанском крестьянские хозяйства, имевшие упряжь* 1, с 1816 по 1859 г. потеряли 251 тыс. моргов, т. е. около 7% всей земли.
В 1859 г. в княжестве Познанском земельные хозяйства с площадью до 5 магдебургских моргов2 составляли 23% всех хозяйств, но владели только0,58% всей земли; в то же время в крупных владениях с площадью выше 600 магдебургских моргов (2,5% всех хозяйств) было сосредоточено 57,3% всей земли. Захват крестьянской земли прусскими юнкерами -и польскими помещиками продолжался и в 60 —70-х годах. В 1859—1880 гг. в княжестве Познанском было ликвидировано 2832 крестьянских хозяйства «с упряжью», и вся их земля с площадью свыше 170 тыс. моргов перешла в руки крупных аграриев.
Массовым ограблением крестьян сопровождалось упразднение феодальных отношений в Силезии. При этом большинство крестьян превратилось во владельцев небольших парцелл, совершенно недостаточных для того, чтобы прокормить их самих и их семьи.
По данным прусской сельскохозяйственной перевиси 1858 г., в Верхней •Силезии около 80% крестьянских хозяйств из общего числа 92,3 тыс. владело участками земли менее 7,6 га, причем в общей сложности •им принадлежало всего 24,4% пахотной земли. В среднем на каждое владение этой категории приходилось 2,29 га земли. Однако значительная часть этих крестьянских хозяйств (35,8%) представляла собой еще меньшие, лоскутные земельные участки с площадью 1,27 га и ниже. В 50—70-х годах число крестьянских хозяйств в Силезии уменьшилось на 4923. Положение малоземельных крестьян было тяжелым. Хозяйство их не могло обеспечить потребностей крестьянской семьи. Беднейшие крестьяне вынуждены были дополнительно работать у помещиков и кулаков, подвергаясь самой беззастенчивой эксплуатации. Разорение беднейших передних крестьян увеличивало резервную армию труда. Малоземельные и безземельные крестьяне пополняли собой кадры сельскохозяйственных рабочих и промышленного пролетариата.
Большая часть сельскохозяйственных рабочих принадлежала к категориям так называемых «депутантов», «челяди» и «коморпиков». По существовавшим условиям найма во время летних полевых работ жена
1 К «хозяйствам с упряжью» были причислены хозяйства, владевшие рабочим скотом — не мрвее 2 лошадей или волов — или достаточным дли содержания семьи •количеством пахотной земли.
1 Магдебургский морг равнялся приблизительно 0,25 га.
206
UоЛ1 ские земли в период домонополистического капитализма
и дети сельскохозяйственного рабочего также обязаны были работать на помещика. В случае отсутствия трудоспособных членов семьи депутант должен был предоставлять наемного работника со стороны. Рабочий день начинался летом с 4—5 часов утра и продолжался до захода солвца. Нередко продолжительность рабочего дня достигала 17 часов. Заработная плата была крайне низкой. Сельскохозяйственные рабочие получали небольшой клочок земли, жилье и скудную оплату труда в натуральной и денежной форме. Оплата труда депутантов и коморников производилась преимущественно в натуральной форме — в виде части обмолоченного зерна, части собранного картофеля и т. п. В отличие от депутантов ко-морпики оплачивались поденно и лишь при наличии работы.
В особенно тяжелых условиях находилась жившая при господском дворе «челядь», которая получала скудное пропитание и небольшое вознаграждение на основе годового контракта.
По данным анкеты 1873—1874гг., средняя заработная плата сельскохозяйственных рабочих, связанных контрактом, в Пруссии составляла 230 талеров в год, в княжестве же Познанском — всего 208 талеров.
Средняя заработная плата поденных сельскохозяйственных рабочих в Германии определялась в 14,4 зильбергроша в день, в княжестве Познанском — 11, в Гомбинском округе —8,9, во Вроцлавском округе — 8,6, в Легницком округе —9,1, а в Верхней Силезии —7 зильбергрошей-Таким образом, в польских землях, где среди сельскохозяйственных рабочих преобладали польские рабочие, заработная плата была ниже, чем в немецких областях. Поэтому не только польская шляхта, по и прусские аграрии предпочитали широко использовать в своих поместьях труд; именно польских рабочих.
Даже во многих неотчуждаемых фндеикомиссах и государственных доменах, являвшихся оплотом прусского юнкерства, применялся главным образом труд польских рабочих. Так, в 1871 г. на тысячу сельскохозяйственных рабочих в фндеикомиссах приходилось лишь 370 рабочих протестантского вероисповедания; число немецких сельскохозяйственных рабочих-католиков было весьма незначительным, — следовательно,, преобладающую часть рабочих составляли здесь польские рабочие.
Прусские юнкеры, так же как и польская шляхта, жестоко эксплуатировали женский и детский труд.
Жизпеппый уровень сельских рабочих в княжестве Познанском и в других западных польских землях был значительно более низким, чем> в германских провинциях. Преобладающее место в рационе питания1 сельскохозяйственных рабочих занимали здесь картофель н капуста.
Сельскохозяйственные рабочие в западных польских землях были не1 только экономически угпетепы, но и политически бесправны. В Пруссии отсутствовало единое законодательство в отношении сельскохозяйственного пролетариата. Правовое положение его все еще определялось давно' устаревшими пятьюдесятью тремя «уложениями о челяди», издвннымп в Пруссии в 1810 г. Одно из этих «уложений» имело даже более чем столетнюю давность, действуя с 1732 г.
Реакционное прусское законодательство санкционировало применение со стороны помещиков побоев и других физических мер воздействия в отношении батраков.
Говоря об архаическом «законе о челяди», Ф. Энгельс указывал, что он «открыто разрешает «незначительные акты насилия» господ над челядью, но открыто воспрещает под страхом уголовного наказания всякое насильственное сопротивление челяди против дурного обращения со стороны господ, за исключением случаев, опасных для жизни или здоровья....
Утверждение капитализма в польских землях
207
так и процветает еще до сих пор к востоку от Эльбы то патриархальное обращение с сельскими рабочими и домашней челядью, обращение с помощью зуботычин, побоев палкой и плетью, которое описал нам Вольф, в Силезии»1.
Прусский закон 1854 г. «О наказании за служебные проступки» устанавливал жестокие наказания рабочих «за непослушание» и крупные денежные штрафы за «срыв контракта» или за отказ от выхода на работу.
Рабочим из числа челяди запрещалось обзаводиться семьей.
Таким образом, здесь сохранялись различные формы полукрепостни-ческой эксплуатации деревенской бедноты и сельскохозяйственных рабочих, переплетавшейся с капиталистической эксплуатацией.
Крупное помещичье землевладение постепенно эволюционировало' в капиталистическое. Бо многих помещичьих, а также в растущих кулацких хозяйствах начало широко применяться свеклосеяние п вводились более сложные земледельческие орудия — сеялки, жнейки, паровые плуги и др. Трехпольная система земпленользовапия начала заменяться плодосменной. Помещичья владения в Познани, Поморье, как и в Силезии, в рассматриваемые десятилетия продолжали увеличиваться за счет дальнейшего захвата крестьянских земель. Классическую область крупного юнкерского землевладения представляла собой и Верхняя Силезия, вкоторой, как писал Энгельс, «система латифундий и связанное с ней принудительное обращение населения в подешциков-коттеров получили самое широкое развитие»2.
Характерной особенностью землевладения в Пруссии являлся большой удельный вес неотчуждаемых и неделимых крупных поместий — фи-деикомиссов. Эта отсталая форма землевладения — один из пережитков феодализма —подлежала ликвидации уже ио конституции 1850 г., однако была вновь «узаконена» прусской реакционной кликой. Прусские власти широко насаждали фидеикомиссы в западных польских землях, прежде всего в пограничных районах. В княжестве Познанском, в Западном и Восточном Поморье и Восточной Пруссии значительная часть крупных поместий принадлежала к фидеикомиссам. Так, в Верхней Силезии в фидеикомиссах было сосредоточено 279,9 тыс. га (21,7% всей площади), в княжестве Познанском —149,6 тыс. га, в то время как в 28 округах Пруссии на владения фидеикомиссов приходилось в среднем на округ по 34,1 тыс. га. Б некоторых округах Силезии крупным земельным магнатам, владевшим фидеикомиссами. принадлежало 30 —40 % всей земли.
В эти годы усилилось наступление прусских юнкеров на польское землевладение. В Берлине под непосредственным покровительством прусских властей «голодные обжорыиз среды бранденбургского и померанского даорянства» 3 образовали целую «акционерную компанию» в целях скупки и раздела польских шляхетских имений. С 1848 по 1878 г. в княжестве Познанском от польских владельцев к немецким перешло около 980 тыс. магдебургских моргов земли.
Господство прусско-немецких юнкеров и буржуазии тормозило развитие промышленности и торговли в западных польских землях.
В середине XIX в. в Познани была сосредоточена крупная транзитная торговля хлебом, шерстью и лесом. Сюда прибывали крупные партии зерна из Королевства Польского, Галиции, а также из Венгрии и других стран; зерно это перерабатывалось в познанской мукомольной
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 351.
* Там же, т. XVI, ч. I, стр. 247.
8 Там же, т. VI, стр. 375.
-208
Польские земли в период домонополистического капитализма
промышленности и вывозилось на запад Германии, в Чехию, Венгрию, в скандинавские страны и т. д.
Однако прусские власти, добиваясь ликвидации самостоятельных экономических позиций польских земель, старались подорвать их торговые связи и максимально использовали их экономические ресурсы в интересах германской правящей клики.
В 50-х годах промышленность и торговля княжества Познанского и Восточного Поморья были охвачены сильной депрессией, только в начале 60-х годов сменившейся некоторым оживлением. Значительных успехов достигло в эти годы развитие таких отраслей промышленности, как строительная, мукомольная, а также производство сельскохозяйственных машин (фабрика Цегельского в Познани, производство плугов во Вжесне и т. д.).
Наступившая в начале 70-х годов после франко-прусской войны 1870— 1871 гг. и объединения Германии полоса «грюндерства» нашла свое отражение и в западных польских землях; в это время в условиях спекулятивного подъема здесь возникает ряд новых промышленных и торговых предприятий. Однако под влиянием происшедшего в конце 1873 г. биржевого краха и начавшегося вслед за тем глубокого экономического кризиса, многие из этих предприятий обанкротились.
Несмотря на противодействие прусских властей и ожесточенную конкурентную борьбу, в западных польских землях в 60—70-х годах усиливались позиции польской, главным образом мелкой и средней буржуазии. Этому в значительной мере способствовали происходившие под в линии ем развития капитализма изменения в составе городского населения. Процесс дифференциации крестьянства и разорение значительных его слоев вызывали массовый отход крестьян в города —на заработки или на постоянную работу. Это движение охватывало преимущественно польское на--селение, так как основные массы малоземельных крестьян были здесь польскими. Отмена существовавших в Пруссии до конца 60-х годов ограничений передвижения, затруднявших доступ в города разоряемым слоям крестьянства, также способствовала увеличению польского населения в городах.
Значительно быстрее, чем в других западных польских землях, происходило во второй половине XIX в. развитие промышленности в Верхней Силезии с ее крупным угольным бассейном и богатыми запасами других ископаемых.
В 50—60-х годах в районах Катовиц, Бытома, Забже, а отчасти Рыбника и Пщины было построено много новых шахт, находившихся в руках прусского государственного ведомства или крупных немецких аграриев.
Добыча угля возросла с 975 тыс. т в 1850 г. до 5854 тыс. т в 1870 г., т. е. увеличилась в шесть раз. В то же время в Верхней Силезии получила широкое развитие разработка железной руды, цинка и других важных ископаемых.
Быстрое развитие капитализма в Верхней Силезии сопровождалось значительным ростом городского населения; опо возросло с 152,4 тыс. человек в 1852 г. до 202,7 тыс. в 1867 г. и до 280,3 тыс. в 1880 г.
Вокруг шахт, рудников и заводов вырастали многочисленные горнозаводские поселки, быстро превращавшиеся в крупные промышленные центры. Так, город Крулевская Гута (современный Хожов) возник в 1869 г. из соединения пескольких поселков, население которых не превышало в общей сложности 5 тыс. человек, а в 1880 г. в нем насчитывалось уже 32 тыс. жителей.
Утверждение капитализма в польских аемлях
209
В эти годы в Силезии завершался промышленный переворот. Характеризуя социально-экономическое развитие Верхней Силезии, Энгельс отмечал переворот во всех условиях жизни, который произвел «огромный подъем верхне-силезской промышленности в пятидесятых и шестидесятых годах... все более и более ставя на место грубо-феодальпой эксплоатации —цивилизованную, но еще более глубокую, современную буржуазную эксплоаташпо» х.
Промышленное развитие Верхней Силезии привело к быстрому росту численности рабочего класса. Количество горнорабочих увеличилось здесь с 25,1 тыс. в 1851 г. до 68,8 тыс. в 1881 г.; число рабочих, занятых в угольных шахтах Нижней Силезии, возросло в эти же годы с 2,8 тыс. до 12,4 тыс. человек.
Значительных успехов достигла горнозаводская промышленность в районах Валбжихаи Повой Руды, в Нижней Силезии, а также текстильная промышленность во Вроцлаве и в судетском Подгорье.
Главный город Силезии Вроцлав к 60—70-м годам XIX в. уже превратился в крупный центр с многочисленными металлургическими, машиностроительными и текстильными промышленными предприятиями.
Наиболее значительными центрами текстильной промышленности в Нижней Силезии являлись, кроме Вроцлава, Валбжих, Зелёна Гура, Елепя Гура, Дзержонев, Любань и др.
Общая численность городского населения во Вроцлавском округе увеличилась с 305,7 тыс. в 1852 г. до 516, 6 тыс. в 1880 г.; в Легпицком округе — соответственно с 192,9 тыс. до 285,1 тыс. человек.
Классовые противоречия между буржуазией и пролетариатом обострялись. Положение рабочего класса в западных польских землях было чрезвычайно тяжелым. Рабочий день па шахтах и рудниках, на фабриках и заводах достигал 15—16 часов при полуголодной оплате труда.
Нищенская заработная плата, не обеспечивавшая рабочей семье прожиточного минимума, резкая интенсификация труда, почти полное отсутствие охраны труда и тяжелые бытовые условия — все это влекло за собой крайнее физическое истощение, огромную заболеваемость и чрезвычайно высокую смертность рабочих. Тиф, туберкулез, скарлатина, ревматизм п другие болезни косили рабочих и их семьи.
Подлинным бичом рабочего класса в Силезии и других западных польских землях являлась безработица, достигавшая особенно больших размеров во время экономических кризисов, периодически потрясавших буржуазное общество.
Однако развитие капитализма принесло трудящимся западных польских земель не только жестокие испытания, оно породило класс, исторической миссией которого являлось ниспровержение капитализма,— современный пролетариат.
4
РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В ПОЛЬСКИХ ЗЕМЛЯХ
ПОД ВЛАСТЬЮ АВСТРИИ В 50—70-х ГОДАХ XIX в.
Революция 1848 г. уничтожила феодально-крепостнические отношения в польских землях, находившихся в составе Австрийской империи, я расчистила путь для развития капитализма. Производственные отношения были приведены в соответствие с характером производительных сил.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 349.
14 История Польши, т. II
210
Польские земли в период домонополистического капитализма
Однако господство австрийского и иностранного капитала и польских помещиков тормозило социально-экономическое развитие польских земель Австрии, превращало их в придаток более развитых в промышлением отношении областей Австрии, в источники сырья, рабочей силы и рынки сбыта, закрепляло их отсталое положение в Австрийской империи. Следствием этого было слабое развитие производительных сил и общественного разделения труда. Западная Галиция оставалась земледельческой областью, причем городское и промышленное население росло медленно.
Получив известный простор для своего развития, капиталистические отношения проникали в одну область хозяйства за другой, становились господствующими. Вместе с тем происходил процесс отделения непосредственных производителей от средств производства. Старые, феодальные отношения капитализм заменил новыми отношениями, в основе которых лежала эксплуатация наемного труда лично свободных рабочих, лишенных средств производства и жизненных средств. Целью капиталистического производства было получение прибавочной стоимости, достигаемое путем эксплуатации пролетариата и трудящихся масс города и деревни.
В ходе крестьянской реформы, продолжавшейся с 1848 по 1857 г.г а в части ликвидации сервитутов затянувшейся почти до начала XX в., крестьяне стали собственниками обрабатываемой ими для себя земли, за которую они прежде были обязаны нести повинности в пользу помещиков. Реформа узаконила результаты длительной экспроприации крестьян, в течение которой помещики захватили лучшие крестьянские земли и превратили большинство крестьян во владельцев небольших парцелл, а часть крестьян в вовсе безземельных.
В среднем крестьянское владение в это время составляло в Тарновском округе 12,7 морга, в Саноцком —10,3, в Сандецком —9,3, в Вадовиц-ком—7,7, в Жешопском —7,3, в Краковском — всего 6,6 морга.
Феодальные повинности крестьян подлежали выкупу. Этот выкуп всей своей тяжестью ложился па крестьян и трудящиеся массы городского па-селения, которые были обязаны возмещать «потери» помещиков путем уплаты специальной прибавки к краевым налогам.
Крестьянские земли во многих местах не были отделены от помещичьих; сохранялись большая чересполосица и раздробленность земельных участков, которые продолжали увеличиваться. Это препятствовало введению плодосменной системы и другим усовершенствованиям в земледелии. Преобладала трехпольная система хозяйства.
Бедняцкие хозяйства пользовались примитивными орудиями для обработки земли (деревянные сохи, бороны и т. п.). С 1860 г. началось распространение плуга с железным отвалом.
Преобладающее значение в земледелии сохраняли зерновые культуры и картофель; продукция сахарной свеклы сокращалась.
Урожайность зерновых в 50—70-х годах составляла в среднем сам-4 и была на крестьянских землях ниже, чем на помещичьих, и вообще ниже, чем в других областях Австрийской империи. Тяжелым бичом для земледелия были периодические неурожаи (в 1854, 1855, 1871—1873, 1875 п других годах), обрекавшие массы населения па полуголодное существование.
При некотором росте поголовья скота отмечался застой в коневодстве и овцеводстве. В крестьянских хозяйствах на единицу земли приходилось больше скота, чем в помещичьих, однако крестьянский скот был худшего качества.
Утверждение капитализма в польских землях
211
В польских землях Цешинской Силезии в связи со значительным ростом промышленности интенсификация сельского хозяйства шла быстрее, чем в Западной Галиции.
Значительные остатки крепостничества тормозили развитие капита-i лизма и вместе с тем обусловили «прусский» путь развития капитализма в сельском хозяйстве. Процесс пролетаризации части крестьянства сопровождался пауперизацией большинства крестьянского населения.
Ликвидация сервитутов, начавшаяся в 1853 г., была в основном закончена к 1889 г. В громадном большинстве случаев сервитуты были уничтожены без всякого вознаграждения крестьян. При упразднении сервитутов часть сервитутной земли поступила во владение крестьян, главным образом зажиточных. Это не могло сколько-нибудь облегчить положение массы крестьян. За пользование лесом, пастбищем крестьяне отныне должны были платить или отрабатывать помещику. Ликвидация сервитутов, являвшихся часто условием существования мелкого крестьянского хозяйства, привела к разорению бедняцких хозяйств.
Крестьяне стремились приобрести землю при парцелляции помещичьих имений. Покупка земли часто влекла за собой полное разорение беднейших крестьян, ибо опи не могли уплатить постоянно растущие долги.
Часть пастбищных земель и леса находилась в общем пользовании крестьян. Условия пользования этими землями обычно определялись хозяйственным положением крестьян. Все выгоды из них извлекались зажиточными и богатыми крестьянами. Беднота почти ничего не получала . от них.
В большей своей части крестьяне не имели средств для ведения своего небольшого хозяйства. Распространенным было такое положение, когда на 100 крестьянских хозяйств приходилось не более 10 лошадей. Обработка земли за отсутствием необходимого инвентаря велась крайне примитивно, нередко ручным трудом. Беднейшие крестьяне унаваживали не более т/10 поля.
Крестьяне были обязаны платить многочисленные и разнообразные налоги: прямые государственные налоги (поземельный, домовый и др.), а также ряд косвенных, которыми были обложены предметы широкого потребления. Кроме того, крестьяне платили краевые, поветовые и тминные налоги, часто вместе превышавшие сумму государственных налогов.
Чтобы уплатить налоги, продержаться до нового урожая или приобрести клочок земли, беднейшие крестьяне вынуждены были занимать деньги у помещиков, крестьян-богатеев, ростовщиков. Ростовщики предоставляли кредит обычно па короткий срок и с условием уплаты чрезвычайно высоких (20—150) процентов. Крестьянин за редким исключением не мог уплатить долгов, и его имущество продавалось с публичных торгов. В 1875—1884 гг. в польских и украинских землях Галиции было нродано с публичных торгов 23 649 крестьянских хозяйств, в большинстве бедняцких, за долги, которые иногда составляли 10—20 гульденов с хозяйства, что свидетельствовало, с одной стороны, о сильной пауперизации крестьянства, с другой — о беспощадной системе взыскания крестьянских долгов.
Создаваемые в ряде мест кредитные товарищества и ссудо-сберегательные кассы обеспечивали прежде всего интересы зажиточных и кунацких элементов деревни.
Положение среднего крестьянства было крайне неустойчивым. Значительная часть средних крестьян, несмотря на ограничение своих потребностей, разорялась. Небольшое число крестьян пополняло собой зажиточную кулацкую верхушку деревни.
14*
212
Помские земли е период домонополистического капитализма
Процесс разложения крестьянства развивался дальше. Отмена в 1868 г. ограничений в праве распоряжения землей облегчала перераспределение земли, концентрацию земли в руках сельской буржуазии.
Большинство крестьянских хозяйств не могло удовлетворить даже минимальные потребности крестьянской семьи и вместе с тем использовать имеющиеся рабочие руки. Деревня располагала значительным избытком рабочей силы, который вследствие разорения и пролетаризации части крестьянства непрерывно возрастал. Часть безземельных и малоземельных крестьян превращалась в сельскохозяйственных рабочих. Они работали у помещика или кулака. Предложение труда превышало спрос на него, следствием чего была низкая заработная плата фольварочных рабочих.
Фольварочные рабочие проживали в тесных, мало пригодных для жилья помещениях, часто на скотном дворе. Семейные рабочие получали ердинарию (несколько корцев зерна в год), прочие питались из дворовой кухни и, кроме того, получали несколько десятков крон в год. Иногда рабочим давался участок земли от 0,25 до 1 морга под огород, разрешалось содержание одной-двух голов скота и выдавалось топливо. Женщины получали меньшую плату, чем мужчины. Заработная плата часто снижалась. Широко практиковался расчете рабочими посредством квитанций в корчму.
Действовавший в Галиции с 1857 г. устав о фольварочной службе ставил рабочего в зависимое положение от помещика. Помещик имел право надзора за рабочим, мог силой заставить его выполнять работу, наказывать рабочего, производить обыск в присутствии одного свидетеля; напротив, рабочий не мог воспользоваться даже темп ограниченными правами, которые содержались в договоре о найме.
Другие безземельные и малоземельные крестьяне искали средств для существования путем временных заработков у помещика и богатых крестьян. Положение их всецело зависело от тех или других случайных заработков, главным образом во время уборки урожая. Чтобы получить работу, крестьяне должны были дополнительно бесплатно работать на управляющего поместьем или платить ему. Они получали 10—13-й сноп при жатве или денежную плату, которая составляла в среднем летом 0,3, зимой 0,2 кроны в день. Заработная плата выдавалась не полностью и большей частью квитанциями в корчму.
Заработка для содержания семьи не хватало, и крестьянин вынужден был брать у помещика под отработку картофель и другие продукты питания. Широко распространена была отработка за пользование пастбищем, сбор сучьев и листьев в лесу, проезд через помещичью землю и т. п.
Многие малоземельные и безземельные крестьяне, не находя применения в земледелии, уходили в города, на заводы и фабрики, работали на строительстве железных дорог. Часть из них отправлялась в поисках средств для существования за пределы Галиции. Безземельные крестьяне из польской части Цешипской Силезии искали применения своего труда в горно-металлургической и других отраслях промышленности Цешинской Силезии.
Вследствие экономического, политического и социального гнета австрийского правительства и польских помещиков и буржуазии экономический и культурный уровень деревни был весьма низким. Подавляющее большинство крестьянского населения влачило нищенское и полуголодное существование. С конца зимы до нового урожая крестьяне питались всякого рода суррогатами, травой и т. п. В годы неурожаев положение трудящихся масс еще больше ухудшалось.
Утверждение капитализма в польских землях
213
В связи с разорением и обнищанием широких масс крестьянства деревня крайне мало приобретала промышленных товаров. Это сказывалось в известной море и на развитии промышленности.
В первые годы после реформы помещичье хозяйство переживало кризис. Упразднение барщины требовало перехода к ведению хозяйства вольнонаемным трудом, к чему большинство помещиков не было подготовлено. Часть помещиков, оказавшихся но в состоянии приспособиться к новым условиям, разорялась. Их земли переходили в руки предпринимателей или частично подвергались парцелляции (в 1852—1889 гг. в польских и украинских землях Галиции в среднем в год парцеллировалось около 2300 га помещичьих земель).
Преобладающее положение понрежнему занимала крупная земельная собственность, причем латифундии и крупное землевладение сохраняли относительно большую устойчивость, чем мелкое и среднее помещичье землевладение. Помещики получили в порядке возмещения за феодальные повинности крестьян десятки миллионов гульденов. Часть этих денег пошла на покрытие прежних долгов помещиков, часть была использована для перестройки помещичьего хозяйства. Кроме того, помещики получали значительные доходы от прошшации, хищнической эксплуатации лесов (особенно в Карпатах, где в это время были вырублены большие массивы леса), а также располагали выгодным кредитом. Правительство и местные власти, субсидируя «Землевладельческое общество», предоставляй ряд льгот для помещиков, старались поддержать помещичье хозяйство, укрепить его положение, а при парцелляции —обеспечить интересы помещиков путем предоставления особого кредита. Крупное землевладение (так называемая табулярная собственность) пользовалось специальными привилегиями. Табулярные владельцы составляли особую курию по выборам в сейм и парламент. Не входя в гмину, опи, помимо того, что платили относительно меньше налогов, чем крестьяне, освобождались от уплаты местных налогов на содержание дорог и школ. В пределах поместий они располагали низшей административной и полицейской властью.
В помещичьем хозяйстве в большей или меньшей мере сохранились феодальные формы эксплуатации: обработка помещичьей земли крестьянским инвентарем, система отработок, кабальная аренда и др. Наряду с этим все большее значение приобретал наемный труд батраков и поденных рабочих, сочетавшийся с разнообразными формами зависимого труда.
Некоторые помещики переходили к интенсивной системе обработки земли, строили небольшие предприятия по переработке сельскохозяйственного сырья.
Однако таких помещиков было немного. В целом помещичье хозяйство сохраняло экстенсивный характер. Узость внутреннего рывка, слабое развитие промышленности п ограниченный сбыт обусловили медленную капиталистическую эволюцию помещичьего хозяйства, медленное изживание крепостнических и кабально-капиталистических производственных отношений. Помещики, стремясь путем наименьших затрат канитала и усиления эксплуатации рабочих и крестьян выжать из них как можно больше прибавочного продукта, вели по существу хищническую систему хозяйства, за которой стоял неизбежный застой или унадок производительных сил в земледелии. С этим была связана и широко развитая система аренды. Развитие арендной и ипотечной систем свидетельствовало вместе с тем о происходившем процессе отделения земли от землевладения и от землевладельца, об известной капиталистической эволюции помещичьего хозяйства.
214
Польские земли в период домонополистического капитализма
Капиталистическая эволюция помещичьего хозяйства в польских землях Цешинской Силезии шла быстрее, чем в польских землях Галиции. Она сопровождалась усиленной экспроприацией крестьянства, в результате чего крестьянское землевладение сокращалось, а помещичье увеличивалось. Безземельные крестьяне являлись источником дешевой рабочей силы. Значительная часть помещиков перешла к ведению интенсивного хозяйства. В тесной связи с помещичьим хозяйством находилась промышленность, обрабатывающая сельскохозяйственное сырье, заметно развивавшаяся в это время.
Помещичий гнет переплетался в Цешинской Силезии с национальным гнетом, так как большинство помещиков было немцами или германизо-ванными поляками.
Упразднение феодальных отношений в деревне создало более благоприятные условия для развития промышленности. Промышленность получала необходимые рабочие руки, расширялся рынок для ее изделий. В 1859 г. австрийское правительство разрешило свободную промышленную деятельность. Однако как политика свободной торговли, проводимая правительством с 1865 г., так и протекционистская политика, к которой правительство перешло в 1878 г., совершенно не считалась с интересами польского народа, препятствовала развитию польской промышленности. Отсталая польская промышленность не могла выдержать конкуренцию с более развитой австрийской и немецкой промышленностью. Слабая в экономическом, а в силу этого и в политическом отношении, польская буржуазия выступала младшим партнером австрийской и иностранной буржуазии в грабеже польских и украинских земель Галиции.
Польские помещики были мало заинтересованы в развитии промышленности. Кроме того, они опасались, что рост промышленности и усиление буржуазии могут поколебать их безраздельное экономическое и политическое господство. Помещичий галицийский сейм отказывался предпринять что-либо существенное для поддержки промышленности. В то же время помещики строили мелкие промышленные заведения, вкладывали свои капиталы в промышленность, причем интересы помещиков и буржуазии переплетались.
Переход от мануфактуры к фабрике наметился в 50-х годах, однако узость внутреннего рынка, растущая конкуренция со стороны австрийской промышленности, колониальная система грабежа задерживали развитие фабричного производства и вели к застою и упадку сахарной, сте-.V кельней, металлургической, металлообрабатывающей и некоторых других отраслей промышленности Западной Галиции. Вместе с тем кризис перепроизводства начала 70-х годов, охвативший Австрию и другие европейские страны, сильно сказался на промышленном производстве Западной Галиции. В 70-х годах были закрыты два сахарных, несколько стекольных заводов и другие промышленные предприятии. Из 10 действовавших в 1856 г. доменных печей к середине 80-х годов осталась только одна.
Суконная промышленность была представлена несколькими фабриками, расположенными в районе Бяла-Бельско. Из других отраслей большее значение имели винокуренная, деревообрабатывающая и кожевенная промышленность. Однако число винокурен и пивоварен в это время резко сокращалось. Крупных предприятий было очень мало, подавляющее большинство промышленных заведений принадлежало к числу мелких с низкой техникой производства. Помещики свои предприятия преимущественно сдавали в аренду.
Важное место в промышленном производстве продолжали занимать домашняя промышленность и ремесло.
Утверждение капитализма в польских землях
215
Растущий ввоз австрийских и иностранных промышленных изделий и некоторый рост фабричного производства вели к упадку домашней промышленности, мелкого производства, разоряли ремесленников и мелких предпринимателей. Часть из них превращалась в рабочих иа дому или промышленных рабочих.
В 50—70-х годах заметно развилась добыча угля, нефти, соли и некоторых других ископаемых. Австрийские и иностранные капиталисты захватывали каменноугольные участки, находившиеся в Хшановском повете (Краковский бассейн), вели хищническую разработку их, а иногда в своих интересах задерживали добычу угля. Продукция каменного угля возросла с 60 тыс. т в 1854 г. до 197 тыс. т в 1870 г., однако свободный ввоз силезского угля, перевозка которого к тому же по тарифу, введенному в 1853 г., оплачивалась дешевле, чем местного, тормозил развитие каменноугольной промышленности в Краковском бассейне.
Нефть добывалась в Грибовском, Горлицком, Ясельском, Кроснен-ском, Бжозовском и других поветах. В 1862 г. сейм признал нефть свободным ископаемым, т. е. собственностью владельцев земли, что, с одной стороны, открыло широкую спекуляцию и хищническую разработку вале-жей нефти, с другой — тормозило добычу ее.
Нефть первоначально черпали ведрами из специально вырытых колодцев. Усовершенствование дистилляции, позволившее использовать нефтепродукты для освещения, дало толчок росту нефтедобычи.
В 1862 г. было введено ручное бурепие, а с 1869 г. — бурение при помощи паровой машины. Добыча нефти с 1875 но 1880 г. возросла с 22 до 32 тыс. т в год. Первый нефтеобрабатывающий завод был основан в 1856 г. под Яслом. В начале 80-х годов их было несколько десятков.
Добыча соли составляла государственную монополию. Продукция соли в Величке и Бохне поднялась с 35,8 тыс. т в 1875 г. до 45,9 тыс. т в 1885 г.
Участие польского капитала в добывающей промышленности было относительно невелико.
С общей экономической отсталостью польских земель Галиции было связано и слабое развитие путей сообщения. Однако железнодорожная сеть здесь росла в эти годы быстрее, чем в Королевстве Польском. Первая — Краковско-Верхнесилезская железная дорога была построена в 1847 г. В 1853—1855 гг. было закончено строительство железной дороги, соединившей Краков с Веной через Освенцим; железная дорога, ведущая из Кракова па восток, достигла в 1853 г. Дембицы, в 1858 г.—Жешо-ва, в 1861 г. — Перемышля и Львова. В 1874 г. была установлена железнодорожная связь между Галицией и Венгрией через Карпаты. Железнодорожное строительство находилось в руках австрийских и английских капиталистов. Участвовали в нем и некоторые польские магнаты. Железнодорожные компании посредством высоких тарифов извлекали огромные прибыли. Строительство железных дорог в польских, как и в украинских, землях Галиции велось прежде всего в стратегических целях, что специально отмечал Маркс еще 1 сентября 1855 г. в письме к Энгельсу. Железные дорогп связали Западную Галицию с промышленными областями Австро-Венгрии и облегчили ввоз иностранных изделий, с которыми не могла конкурировать слабая польская промышленность.
Польские земли Галиции все более превращались в поставщика промышленного сырья и рынок сбыта австрийских и иностранных товаров, становились объектом типичной колониальной эксплуатации.
Природные богатства (коксующийся уголь), наличие дешевой рабочей силы, выгодная связь с рынком сырья и сбыта (густая сеть железных дорог) способствовали сравнительно быстрому развитию промышленности в
216
Польские земли е период домонополистического капитализма
польских и чешских землях Цешинской Силезии. Вклады местных помещиков, многие из которых являлись и фабрикантами, а также иностранных капиталистов в промышленность непрестанно возрастали. Господствующее положение в ней занял немецкий капитал. Значительно развилась угольная, металлургическая, металлообрабатывающая, машиностроительная, текстильная и деревообрабатывающая промышленность.
Важнейшим результатом развития промышленного капитализма в польских, как и в украинских, землях Австрии было формирование нового общественного класса —промышленного пролетариата. Основными источниками его были пролетаризировавшееся крестьянство и разорившиеся ремесленники, которые искали средств для существования в городах. Крупных фабричных предприятий было немного, и это обусловило малочисленность фабричных рабочих. Значительная часть рабочих была занята в растущей угольной и нефтяной промышленности, но преобладающую массу пролетариата составляли рабочие мелких и ремесленных заведений, нередко в той или иной мере связанные с земледелием.
Наряду с ростом богатства небольшой кучки эксплуататоров ухудшалось положение рабочего класса, городской бедноты. Наличие большой резервной армии труда влекло за собой тяжелые условия быта рабочих, неограниченную эксплуатацию их в производстве. Рабочий день достигал 14—16 часов в сутки и больше. Хотя ночной труд детей до 16 лет был запрещен, а рабочий день детей 9—12 и 12—16 лет не должен был превышать соответственно 10 и 12 часов, фабриканты не считались с этим.
В мелкой промышленности — ремесло, мелком товарном и капиталистическом производстве —рабочий день был еще больше (16—17 часов), причем заработная плата была ниже. Низкая заработная плата при росте цен на предметы первой необходимости не могла удовлетворить элементарные потребности рабочего.
Практиковалась плата квитанциями в корчму и лавки предпринимателя, где выдавались плохие продукты и по повышенной цепе. Рабочие были лишены права добиваться лучших условий. Цеховая организация и уголовный кодекс (1852) запрещали стачки. Страхование рабочих на казенных и частных предприятиях, весьма ограниченное, было построено так, что в основном проводилось за счет самих рабочих. Предприниматели платили весьма небольшой взнос.
Большая постоянная резервная армия труда позволяла фабрикантам и помещикам снижать заработную плату ниже минимума. Деситки тысяч рабочих вовсе не могли найти работу. Трудящиеся массы города и деревни влачили полуголодное существование. Постоянными спутниками голодовок были массовые эпидемии и высокая смертность. Буржуазно-помещичье правительство отпускало мизерные средства на медицинское обслуживание населения. В отдельные годы (1852, 1854, 1855, 1862 и др.) смертность превышала число рождений. Ежегодно только от голода умирали тысячи людей. В 1847—1856 гг. население на 1 кв. км сократилось в Бохенском округе на 15, в Краковском — на 23, в Вадовицком — на 25, в Ясельском — на 26,5 человека. Средняя продолжительность жизни мужчипы в это время составляла 27 лет, женщины — 28,5 лет.
Высшее и среднее образование было недоступно для трудящихся масс. Почти половина детей оставалась вне школы. Число неграмотных достигало 80%, а в отдельных районах было еще больше. Австрийское правительство и галицийские власти, превратив школу в орудие воспитания верноподданных австрийской монархии, вместе с тем препятствовали развитию просвещения, национальной культуры польского и других
Утверждение капитализма в польских землях
217
народов. Организация профессиональных школ имела целью прежде всего отвлечь молодежь от политической жизни и борьбы. Социальный, политический и национальный гнет помещиков и буржуазии над трудящимися массами усиливался, а вместе с тем обострялись соцнальные-и национальные противоречия.
ПОЛИТИКА ГЕРМАНИИ, АВСТРИИ И ЦАРСКОЙ РОССИИ
В РАСЧЛЕНЕННЫХ ПОЛЬСКИХ ЗЕМЛЯХ
И ПОЗИЦИЯ ПОЛЬСКИХ ПОМЕЩИКОВ И БУРЖУАЗИИ
После поражения революции 1848—1849 гг. в Германии правящие классы перешли в наступление против всех демократических сил и старались ликвидировать немногие политические завоевания, достигнутые в результате этой незавершенной революции. Принятая в январе 1850 г. прусским ландтагом конституция вводила реакционную трехклассную избирательную систему, лишавшую избирательных прав широкие массы трудящихся.
В особенно тяжелое положение конституция эта ставила польское население в княжестве Познанском и других западных польских землях.
Польские депутаты в прусском ландтаге в декларации 5 февраля 1850 г. заявили об отказе от своих депутатских мандатов в знак протеста против того, что конституция лишает польский парод прав на самостоятельное политическое и культурное развитие.
Укрепив устои реакционного монархического строя, прусские власти усилили репрессии против революционного и национально-освободительного движения в польских землях. В начале 50-х годов в княжестве Познанском были закрыты даже самые умеренные польские газеты. Либеральная «Польская лига» была распущена. Прусские реакционеры запрещали пребывание в западных польских землях эмигрантов из Королевства Польского.
Прусские власти повсеместно устраняли польских войтов, избираемых гминами, и широко насаждали в органах местного управления немецких чиновников. Чиновники из поляков в государственных учреждениях заменялись чиновниками-немцами.
В мае 1853 г. были отменены изданные незадолго до этого положения об общинном и окружном управлении, ставившие целью песколька ослабить позиции прусского юнкерства в местном управлении. В том же году в княжестве Познанском и других западных польских землях была введено «Положение о городском самоуправлении для шести восточных провинций», которое устанавливало выборы в органы местного городского самоуправления но архиреакционной трехклассной избирательной системе.
Наряду с этим усилились гонения против польского языка. Прусские чиновники старались вытеснить его из употребления не только в государственных учреждениях, по и в школе.
В 1850 г. во всем княжестве Познанском оставалось только три гимназии, в которых преподавание велось на польском языке. Особенво возросли гонения против польского языка и польских общественных организаций после назначения в 1853 г. познанским обер-президентом прусского консерватора Э. Путткамера.
218
Польские земли в период домонополистического капитализма
Однако вопреки всем преследованиям назревал новый подъем польского национального движения; особенно заметно это проявилось после Крымской войны, во второй половине 50-х —• начале 60-х годов, в условиях оживления в ряде стран Европы демократических и национально-освободительных движений.
В ряде городов княжества Познанского, Поморья и Силезии снова возникли подпольные кружки польской молодежи, мечтавшей об осво-беждении от гнета прусско-немецких колонизаторов и о воссоединении всех польских земель.
Все более усиливалось сопротивление польских народных масс гер-мапизаторским ухищрениям прусских властей. Значительную культурно-просветительную работу проводило созданное в 40-х годах «Общество -содействия развитию науки», а также основанное в 1857 г. в Познани «Общество друзей науки».
Возникшее в 1863 г. во Вроцлавском университете «Общество верхнесилезских поляков» поставило перед собой задачу: вопреки германизатор--ской политике властей и университетской администрации, «совершенствоваться в знании, польского языка, в том числе разговорного, и будить научную мысль». «Общество» поддерживало связи с польской интеллигенцией в Силезии и в других польских землях.
В Поморье в 50—60-х годах появляется ряд работ польского писателя Флорьяна Цейновы, написанных на кашубском диалекте и для кашубов («Книжечка для кашубов», «Несколько слов о кашубах и их земле» и др.). Правящие круги Пруссии вели политику, направленную к отрыву кашубов от польского народа, к их быстрейшей германизации. Вот почему литературные выступления Цейновы, подвергавшего острой критике не только прусских юнкеров и чиновников, но и польскую шляхту и реакционное духовенство, явились формой протеста против соци-ального и национального порабощения.
Оживилась в то время и борьба польских общественных организаций против проводившейся прусскими юпкерами политики вытеснения поляков с земли; уже в начале 50-х годов в западных польских землях возникло несколько кооперативных и сельскохозяйственных обществ. В 1861г. -основано было Центральное правление сельскохозяйственных обществ.
Со второй половины 60-х годов в княжестве Познанском и Поморье создавались многочисленные «земледельческие кружки». Эти организации, состоявшие в значительной части из крестьян, возглавлялись представителями польских помещиков и низшего духовенства.
В условиях правительственных преследований и обострившегося национального гнета «патроны» оперировали лозунгами «всенародной солидарности»— объединения всех слоев польского народа без различия классов — дли борьбы против германизации.
Под прикрытием этих лозунгов многие польские помещики шли па сближение с прусскими юнкерами. Симптоматично, например, что, по предложению Августа Цсшковского, польская фракция в прусском ландтаге в 1859 г. голосовала за кредиты на увеличение прусской армии
В начале 60-х годов польская фракция, которая во время выборов 1855 г. уменьшилась до 6 человек, снова значительно выросла и к 1864 г. уже насчитывала 26 депутатов.
Живой отклик в западных польских землях вызвало восстание 1863 г. в Королевстве Польском. Повсюду в Великой Польше, Поморье и Силезии выражалось горячее сочувствие повстанцам, производились сборы денежных средств и оружия. В княжестве Познанском был создан (польский Национальный комитет в целях оказания помощи восстанию.
Утверждение капитализма в польских землях
219
Глубокое возмущение в широких общественных кругах вызывала враждебная польскому народу политика прусских властей, вступивших в соглашение с царским правительством в целях подавления восстания.
В связи с интерпелляцией польских депутатов (в июле 1863 г.) в палате господ прусского ландтага но поводу позиции прусского правительства министр-президент Пруссии Бисмарк выступил с речью, проникнутой острой враждебностью к польскому народу.
Правительство жестоко преследовало всякие проявления симпатий к героическим повстанцам. В княжестве Познанском, Поморье и Силезии были произведены массовые аресты. Прусские власти организовали против деятелей польского национального движения судебный процесс, который длился до декабря 1864 г. и закончился приговорами к смертной казни и многолетнему заключению в крепость.
После подавления восстания 1863—1864 гг. в западных польских землях активизировались консервативные элементы, стоявшие на позициях безоговорочной лойяльности в отношении прусских властей. Одним из политических выразителей этой политики «угоды» (соглашения) являлся гнезненско-познанский архиепископ Мечислав Ледуховский; уже в 1866 г. он обратился к представителям низшего духовенства с секретным циркуляром, в котором запрещал им участие в избирательных комитетах и собраниях и обязывал их отдавать свои голоса на выборах в прусский ландтаг только кандидатам, являющимся ревностными католиками и безусловно локальным в отношении правительства.
По распоряжению Ледуховского, преподавание в духовных семинариях должно было проводиться не на польском, а на латинском языке. Б угоду правительству им было запрещено петь в костелах гимн «Боже, спаси Польшу». Несколько позднее, в 1872 г., духовным лицам не было разрешено участвовать в осиованпом в Познани польском «Обществе народного просвещения».
Однако лойяльная политика польских имущих классов не помешала германским правящим кругам открыть новый германизаторекий поход против поляков.
После успешной для Пруссии австро-нрусской войны 1866 г. и создания Северо-германского союза встал вопрос о насильственном включении в его состав княжества Позпанского и других западных польских земель. Польские депутаты выступили с рядом протестов против этого.
Декларация протеста против включения княжества Познанского и Восточного Поморья в состав Северо-германского союза была внесена польскими депутатами 11 сентября 1866 г. в связи с выработкой инструкции о выборах в парламент Северо-германского союза; горячий протест заявил несколько позднее (18 марта 1867 г.) на заседании северо-германского рейхстага польский депутат Казимеж Кантак. После того как Бисмарк выступил здесь с демагогической, враждебной польскому народу речью, польские депутаты в знак протеста покинули парламент и уехали из Берлина.
Особенно активизировались враждебные польскому народу происки прусской правящей клики после победы, одержанной Пруссией во фрапко-прусской войне 1870—1871 гг., и образования Германской империи.
Объединение Германии, произведенное «сверху», на прусско-юнкерской милитаристской основе, путем войн и подавления демократических движений, принесло польскому народу в западных польских землях новые испытания.
Не успели закончиться торжества, связанные с основанием Германской империи, как Бисмарк поспешал развернуть новые преследования поляков.
220
Польские еемли в период домонополистического капитализма
В своем послании к прусскому министру внутренних дел Эйленбургу, исполненном упреков по поводу недостаточно энергичной борьбы претив «польской опасности», канцлер грозил ему отставкой, в случае если не будут приняты неотложные меры «против усилившейся за последнее десятилетие подрывной работы поляков, угрожающей самим основам прусского государства».
Развернув так называемый «культурнамиф» — поход против нараставших антипрусских тендепций, против нартикуляристских элементов, возглавлявшихся католической партией центра, Бисмарк сочетал его с жестокими репрессиями против польского народа. «Начало «культуркамп-фа» было предопределено для меня прежде всего своей польской стороной»,— писал Бисмарк в своих воспоминаниях.
Вплоть до середины 80-х годов антипольская политика Бисмарка проводилась главным образом под флагом «преследования католиков». Издавая законы, лишавшие католическое духовенство права надзора за школами, Бисмарк одновременно осуществлял германизацию школы в княжестве Познанском, Поморье и других западных польских землях.
Изданные в 1872—1874 гг. правительственные постановления почти полностью запрещали преподавание в школах на польском языке.
Школьная инструкция 1842 г., разрешавшая обучение в начальной школе на польском языке, была отменена, и все предметы, кроме уроков религии, начали преподаваться на немецком языке.
В севтябре 1872 г. преподавание на польском языке было запрещено в Верхней Силезии, в июле 1873 г.— в Восточном Поморье и Мазурских землях, а в октябре того же года —в княжестве Познанском. Таким образом, прусские власти ввели немецкий язык в качестве единственного языка преподавания даже в тех районах и округах, где поляки составляли подавляющее большинство населения и где основная масса учащихся в народной школе состояла из польских детей.
Польские дети были лишены возможности пе только учиться па родием языке, но даже изучать его в школе. Преподавание польского языка все в большей степени становилось монополией католического духовенства, которое обучало детей грамоте во время их подготовки к причастию. Все обучение было проникнуто духом клерикализма; велось оно исключительно по катехизису, писать на родном языке дети вовсе не учились, поскольку это «не было необходимо для усвоения катехизиса».
Изгоняя польский язык из школьного преподавания, прусские власти старались также вытеснить его из употребления во всех государственных и административных учреждениях, в суде и в органах так называемого местного самоуправления. В ответ на преследования польского языка и польских общественных организаций в княжестве Познанском, Поморье и Силезии в 70 —80-х годах проводились многочисленные собрания протеста.
Сговор Бисмарка с Ватиканом и прекращение «культуркамвфа» отнюдь пе означали ослабления антипольских мероприятий правительства. Напротив, именно после того, как Бисмарку пришлось отступить, начались еще более жестокие преследования польского населения, уже не связанные с какими-либо спспиальными мероприятиями, направленными против католической церкви.
Этот враждебный польскому народу курс германских правящих кругов усугублялся ростом их захватнических устремлений. Заключенное в 1879 г. австро-германское соглашение, положившее начало одной вз двух империалистических группировок, было чревато большими опасностями.
Утверждение капитализма в польских землях
221
«Как до революции (1848 г. —Ред.), так и после нее, — указывал Энгельс, — Австрия оставалась самым реакционным государством Германии»1. Конституция 1849 г., провозгласившая формальное равенство •сословий, национальностей и вероисповеданий, гражданские свободы, -создание парламента и областных сеймов, не была введена в жизнь, а два года спустя была официально отменена. Гражданские свободы, завоеванные народными массами в ходе революции, были уничтожены. Весьма мало осталось и от формального равенства сословий, национальностей и вероисповедании. Всякая прогрессивная мысль и деятельность в стране свирепо подавлялись. Цензура была усилена, еще более возросло (особенно после заключения конкордата с Ватиканом в 1855 г.) влияние католической церкви, немецкий язык был объявлен обязательным в учреждениях и школе. Вследствие незавершенности буржуазной революции в общественной и политической жизни страны сохранялись значительные остатки средневековых отношений: «...абсолютизм (неограниченная самодержавная власть), феодализм (землевладение и привилегии крепостников-помещиков) и подавление национальностей»2.
Реакционное абсолютистское австрийское правительство со всей силой обрушилось па демократическое и национально-освободительное движение польского народа. Военное положение в Галиции сохранялось вплоть де мая 1854 г. Общественно-политические и культурные организации, возникшие в период революции, были разгромлены. Наместником Галиции в 1849 г. был назначен польский аристократ Агенор Голуховский, пользовавшийся особым доверием Франца Иосифа и являвшийся ревностным сторонником системы абсолютистского правления, подавления и германизации славянских народов. Опираясь на польских помещиков, правительство подавляло всякое проявление революционной борьбы народных масс против непавистного режима. Оно продолжало управлять при помощи военной силы и целой армии чиновников, грабивших и разорявших население.
Правительство вело политику германизации польского и украинского населения- Часть предметов в высших классах польских гимназий преподавалась на немецком языке, а в 1859 г. преподавание на немецком языке было введено и в Краковском университете. Австрийское правительство разжигало национальную вражду, натравливало друг на друга украинцев и поляков. «Чтобы существовать,— отмечал Энгельс, — австрийская монархия должна поочередно возбуждать друг против друга различные подвластные ей национальности»3. Голуховский при поддержке польских помещиков и буржуазии вел политику полонизации украинского населения. Он пытался даже латинизировать украинскую письменность, впрочем, безрезультатно.
Режим социального, политического и национального угнетения вызывал резкое недовольство трудящихся масс города и деревни. Крестьяне не желали идти на работу в помещичьи фольварки, отстаивали свое право пользования сервитутами, требовали наделения землей, уменьшения налогов, уничтожали и захватывали имущество помещиков.
Рабочие и ремесленники, стремясь облегчить свое положение, создавали профессиональные организации. Б 1850 г. в Кракове было организовано «Общество взаимной помощи печатников». Общество оказывало помощь своим членам при болезни. Львовские общества взаимной помощи
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 464.
3 В. И. Лени и. Соч., т. 18, стр. 340.
9 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XII, ч. 2, стр. 168.
222
Польские земли е период домонополистического капитализма
печатников частных и казенной типографий в 1857 г. объединились и образовали одно общество, оказывавшее помощь больным, инвалидам, вдовам и сиротам. Помещики, буржуазия и духовенство в создании подобных организаций увидели путь для подчинения рабочих и ремесленников-своему влиянию. В 1856 г. клерикалы организовали во Львове католическое объединение челядников. Несмотря па поддержку этого объединения со стороны аристократии и духовенства, оно не играло заметной роли в общественной жизни.
Трудящиеся массы и демократические слои интеллигенции продолжали борьбу против социального и национального гнета. В 1851 г. Юльян Госляр создал нелегальную организацию из ремесленников и учащейся молодежи. Правительство зверски расправилось с участниками организации: Госляр был казной, другие погибли в тюрьме или были направлены в штрафные батальоны. Позже во львовской бурсе был создан нелегальный кружок из учащихся. В 1858 г. он был также разгромлен полицией. Студенты Краковского университета протестовали против германизации и в своем адресе требовали введения преподавания на польском языке. В ответ последовали репрессии.
Польские помещики, напуганные революцией 1848 г. и опасавшиеся растущего демократического освободительного движения, все теснее сплачивались вокруг абсолютистско-бюрократической монархии Габсбургов, в которой они видели надежного защитника своих классовых интересов.
В 1848 г. группой консервативных помещиков в Кракове была основана газета «Czas» («Час» —«Время»), которая решительно выступала против каких бы то ни было демократических преобразований и социальных реформ. Основой своей деятельности краковские консерваторы считали лойяльность в отношении к Габсбургам.
Правое крыло польской буржуазии, возглавляемое Флорьяном’ Земялковским. стремилось к соглашению с помещиками, левое Крылове, во главе с Францишком Смолькой, рассматривая Галицию в целом как польскую территорию, выдвигало идею федеративного положения Галиции в рамках Австрийской империи, что должно было обеспечить в большей мере интересы польской буржуазии.
Австрийское правительство, защищая интересы помещиков и буржуазии, пыталось вместе с тем использовать противоречия между крестьянами и помещиками, чтобы еще крепче привязать польскую шляхту к Габсбургской монархии. В том же направлении шла и политика противопоставления украинцев полякам.
Реакционная политика австрийского правительства не смогла укрепить его положение, напротив, привела к усилению социальных и национальных противоречий в Австрии. Позиция, занятая Австрией во время Крымской войны (1853—1856), обострила отношения с Россией и ослабила международное положение Австрии. Поражение Австрии в австро-франко-пьемонтской войне 1859 г., обнаружившее отсталость австрийской монархии, еще более усилило внутриполитический кризис в стране. Правительство Баха, проводившее политику абсолютистской реакции, вынуждено было уйти в отставку.
Новое правительство Рехберга, министром внутренних дел которого был Голухопский, в мае 1860 г. созвало имперский совет (рейхсрат) в расширенном составе. Краковские консерваторы заявили о своем стремлении установить «порядок» в крае и выдвигали скромные пожелания о расширении прав польского языка в школе и учреждениях. В обстановке подъема политической и наци опальной борьбы рейхсрат занялся обсуждением проекта конституции. Энгельс, оценивая современное положе
Утверждение капитализма е польских землях
223
ние Австрии, писал: «Словом, как видно, начинается вторая австрийская революция»* 1.
Указ от 20 октября 1860 г., положивший начало конституционному преобразованию Австрийской империи, предусматривал разделение законодательной власти между императором и создаваемыми рейхсратом и областными сеймами. При этом общие вопросы для всей монархии относились к компетенции рейхсрата, состоявшего из делегаций областных сеймов. Выработанный при ближайшем участии Голуховского указ был составлен в нарочито неопределенных выражениях, оставляя правительству возможность маневрировать в зависимости от дальнейшего развития событий. Таким образом, права областных сеймов, местные конституции оставались неясны. «...Они могут, — отмечал Энгельс, — либо сойти па-нет, либо развиться в нечто очень значительное»2.
В борьбе с демократическим освободительным движением австрийское правительство пыталось опереться и на силы иностранной реакции. В октябре 1860 г. в Варшаве состоялась встреча Франца Иосифа, Александра II и прусского регента Вильгельма, во время которой велись переговоры о совместных действиях. Между австрийским и царским правительствами было заключено соглашение о взаимной выдаче революционных деятелей.
Вскоре австрийская монархия сочла возможным отбросить свой мнимо федералистический курс. «Граф Голуховский, ненавистный польский аристократ (ренегат, перешедший на службу к Австрии), был принесен в жертву»3. Во главе нового правительства, стремившегося к ограничению нрав областей, стал Шмерлинг.
В феврале 1861 г. был издап новый указ,н противоположность октябрьскому проводивший бюрократическо-централистские тенденции в устройстве австрийской монархии. Парламент создавался в составе двух палат. В верхнюю палату входили члены императорского дома, представители аристократических родов и лица, назначаемые особо императором. Галиция в верхней палате была представлена тремя архиепископами и 11 наследственными членами из числа аристократических родов. Остальные члены палаты назначались императором. Нижняя палата составлялась из делегаций сеймов. Галиция в нижней палате получила 38 мест. Компетенция парламента была расширена за счет сеймов. Централистско-бюрократические тенденции конституции вызвали недовольство широких народных масс, а также польского, чешского, венгерского дворянства и буржуазии.
Одновременно был издан и особый статут для Галиции, на основе которого начал свою деятельность галицийский сейм. В ведение сейма передавались вопросы земледелия и лесного хозяйства Галиции, благотворительные учреждения, общественные постройки, производимые иа средства края (краевой бюджет), а также в пределах общих постановлений шинное устройство, школьные и церковные дела, снабжение расположенных в Галиции частей армии. Созыв и роспуск сейма (сейм избирался на шесть лет) производил император, он же назначал из числа депутатов председателя сейма и его заместителя.
Сейм состоял из 150 депутатов, из которых 141 избирался населением, а девять входили в сейм «по должности» (так называемые вирилисты): три архиепископа, четыре епископа и ректоры Краковского и Львовского университетов. Господствующее положение в сейме было’ обеспечено
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XII, ч. 2, стр. 133.
1 Там же, стр. 160.
’ Там же, стр. 168..
-224	Польские земли в период домонополистического капитализма
помещикам и буржуазии. Выборы в сейм производились по куриальной системе. Рабочие и беднейшее население были лишены избирательных прав.
В курии крупной земельной собственности избирательные права по-лучили владельцы, уплачивавшие не менее 100 гульденов прямых налогов. Они избирали 44 депутата. В городской курии, выбиравшей 20 депутатов, избирательными правами пользовались дне трети из числа уплачивавших прямые налоги, начиная с лиц, плативших высший налог, а также лица, окончившие высшие и специальные средние учебные заведения (адвокаты, врачи, чиновники и т. п.). Торгово-промышленные палаты в Кракове, Львове и Бродах выбирали по одному депутату.
В сельской курии, в которую входили и мелкие местечки, избирательные права получали, как и в городской курии, две трети из числа лиц, уплачивавших налог, считая от наиболее высоко обложенных плательщиков, и лица, имевшие образовательный ценз. Выборы в сельской курии были двухстепенные. Крестьянские выборщики вместе с владельцами табулярпой собственности, платившими менее чем 100 гульденов налога, т. е. не входившими в курию крупной собственности, производили выборы депутатов. Сельская курия избирала 74 депутата. Во всех куриях выборы были открытые.
Как осуществлялось сеймом представительство интересов различных •слоев населения Галиции, видно из того, что в то время как помещики избирали одного депутата сейма от 50, а организованная в торгово-промышленных палатах крупная буржуазия—от 24 человек, городское население (речь идет о мелкой буржуазии, ремесленниках и т. п., так как рабочие не имели избирательных прав) выбирало депутата от 1143, а крестьяне — от 7270 человек (данные 1895 г.).
Сословно-куриальная система дополнялась «избирательной географией», т. е. таким построением округов, при котором украинцы, составлявшие половину населения Галиции, имели бы в сейме не более чем 25% мандатов.
Исполнительным и распорядительным органом сейма являлся Краевой отдел. Члены отдела избирались сеймом из числа депутатов по одному от курий крупной земельной собственности, сельской и городской, остальные (три) всем составом сейма. Украинцы в Краевом отделе были представлены только одним членом.
Выборы в первый сейм проходили в условиях оживления демократического и национально-освободительного движения. Правительство было вынуждено издать ряд постановлений, расширявших права польского языка. Власти вместе с тем старались любыми средствами обеспечить угодный для себя состав сейма.В сельской курии старосты насильно заставляли крестьян голосовать за правительственных кандидатов. Сильный нажим па крестьянство оказывало и духовенство. Несмотря на все это. крестьяне выдвигали своих представителей и добивались их избрания, причем польские и украинские крестьяне выступали солидарно. Так, в Новосандецком округе Западной Галиции крестьяне избрали своим депутатом крестьянина-украинца, а н Скала тском и Мости ском округах Восточной Галиции — крестьян-поляков. Большинство в сейме получили помещики и буржуазия. В сейм было избрано, однако, и 39 крестьян.
Сейм был созван в апреле 1861 г. Он обратился с адресом к императору. в котором благодарил его за предоставление Галиции некоторой автономии. Па сессии сейма резко выявились противоречия между крестьянами и помещиками. Крестьяне были крайне враждебно настроены по отношению к помещикам и опасались, что последние используют свою власть для восстановления барщинных порядков. В целях «умиротво-
Утверждение капитализма в польских землях
225
рения» крестьян помещики представили в сейм декларацию о том, что права крестьян не будут нарушены, а барщина никогда не будет восстановлена. Помещичий сейм не допустил крестьянских представителей в мандатную комиссию. Крестьянские депутаты рассказывали о страшной нищете деревпи, жаловались на недостаток земли, отсутствие пастбищ и леса, обременение крестьян налогами и т. д. Крестьяне требовали передачи им лесов и пастбищ, которыми они прежде пользовались, возвращения отнятых у них земель. Крестьянин Вавжипец Шпунар прямо заявил: «Лес является общественным достоянием».
Помещики, отстаивая свои интересы (предложения о новом обложении, об ускорении решения сервитутных дел и др.), отказывались предпринять что-либо для облегчения положения крестьян. Только под нажимом крестьянских депутатов сейм предложил Краевому отделу разработать законопроекты об урегулировании споров, вытекавших из прежнего положения крестьян, в связи с захватом помещиками крестьянских земель, о пользовании сервитутами и о создании особых судов из крестьян и помещиков для решения этих дел. Сейм, кроме того, предложил Краевому отделу выработать проекты постановлений о введении преподавания всех предметов в Краковском университете на польском языке, во Львовском —на польском и украинском языках, о введении польского языка в администрации, самоуправлении и суде, о создании устного суда, подготовить проект бюджета и т. п.
Польские помещики и буржуазия отказались признать равноправие украинского языка наряду с польским в сейме.
Украинское духовенство и буржуазия, соревновавшиеся с польскими помещиками в угодничестве перед Габсбургами, также заявляли о поддержке существовавшего режима.
Освободительная борьба польского и украинского народов в Галиции привлекала внимание передовых людей России. Н. Г. Чернышевский в статье «Национальная бестактность» (1861) указывал на общность интересов трудящихся масс польского и украинского народов и разоблачал прислужничество Габсбургам и национализм польских и украинских помещиков и буржуазии.
В условиях нараставшей борьбы народных масс Австрийской империи против социального национального и политического гнета правительство вынуждено было пойти на дальнейшие уступки. Постановлениями 1862 г. были прокламированы неприкосновенность личности и жилища и свобода печати. Однако в действительности эти свободы были ограничены. В определенных случаях аресты и обыски могли производиться полицейскими властями без судебного предписания, а редакторы, несмотря на «свободу печати», могли привлекаться к суду за опубликование неугодных властям статей. В марте 1862 г. было издано общее положение о тминном управлении, в соответствии с которым позже было разработано устройство тминного правления в Галиции.
Борьба польских и украинских крестьян за землю нарастала, причем требование крестьянами «лесов и пастбищ» определяло основное направление и формы этой борьбы в рассматриваемое время. Предложение о создании третейских судов для разбора сервитутных дел осталось только пожеланием. Эти дела решались обыкновенными судами и по требованию помещиков и властей ускоренным порядком. Попытки крестьян отстоять свои права в помещичьих судах были безуспешны. Суды решали дела о сервитутах, как правило, в пользу помещиков. Так, из 32 тыс. судебных дел о сервитутах крестьяне проиграли около 30 тыс. Крестьяне продолжали пользоваться лесами и пастбищами, которые считали своими. В других 15 История Польши, т. II
226
Польские земли в период домонополистического капитализма
местах они рубили помещичий лес, пасли скот па помещичьих землях. Крестьяне не подчинялись судебным решениям, оказывали сопротивление комиссиям и властям, приводившим их в исполнение. Выступления крестьян зверски подавлялись властями.
Обострение борьбы крестьян с помещиками проходило в обстановке оживления польского национально-освободительного движения в Галиции в связи с восстанием в Королевстве Польском. Борьба народных масс в Королевстве Польском против царизма и феодально-крепостнического гнета встретила сочувствие и поддержку со стороны польских и украинских трудящихся масс.
В ряде мест были созданы комитеты, которые ставили целью подготовку и организацию сил для помощи восстанию в Королевстве, для борьбы за освобождение польского народа от гнета Габсбургов. Польские демократы установили также связь с деятелями освободительного движения других народов. Юзеф Ордепга от имени польского Национального правительства и Дьердь Кланка от имени Венгерского Национального комитета в Турине заключили соглашение о совместных действиях в борьбе за освобождение польского и венгерского народов от гнета австрийского абсолютизма и русского царизма. Польские демократы в венском парламенте солидаризировались с восстанием в Королевстве Польском.
Рабочие, ремесленники, крестьяне, мелкобуржуазные и мелкошляхетские слои населения оказывали помощь восставшим в Королевстве Польском. Многие из них вступали в отряды повстанцев, организовывали их снабжение, поддерживали связи между демократическими силами в польских и украинских землях Галиции ив Королевстве Польском. Из числа поляков — уроженцев Галиции — вышли такие выдающиеся деятели восстания, как Марцин Борелёнский («Лелевель») и др. Крестьяне нее более втягивались в борьбу; осенью 1863 г. массы крестьян отправлялись в отряды повстанцев.
Помещики и крупная буржуазия препятствовали развитию национально-освободительного движения. Краковские консерваторы выступили против национально-освободительной борьбый настойчиво выдвигали идею «органического труда» на почве соглашения с монархией. Консерваторы отказывались от какой бы то ни было борьбы за расширение конституционных прав и стремились упрочить свое господствующее положение посредством правительственных комбинаций. Некоторые помещики предлагали послать адрес императору с осуждением восстания. В ногу с ними шла и католическая иерархия. Архиепископ Вежхлейский запретил даже пение национальных песен в костелах.
Польская буржуазия, представляемая Земялковским и Смолькой, также была против национально-освободительной борьбы. Вместе с тем помещики и буржуазия старались овладеть движением, направить его в безопасное для себя русло и, опираясь на него, добиться расширения своих прав и привилегий.
Австрийское правительство пыталось использовать в своих интересах затруднение царского правительства в связи с восстанием в Королевстве Польском. Однако рост демократического освободительного движения в польских и украинских землях Галиции в условиях политического кризиса в империи представлял серьезную опасность для австрийской монархии и польских эксплуататорских классов. Боясь распространения восстания на Галицию, что намеревались осуществить передовые демократы осенью 1863 г., некоторые польские помещики прямо требовали введения осадного положения. В феврале 1864 г. в Галиции было введено
Утверждение капитализма в польских землях
227
военное положение (действовало до мая 1865 г.), была усилена охрана границы, через которую шла помощь повстанцам в Королевстве Польском. Комитеты помощи восстанию были разгромлены, прогрессивные общественные и политические деятели заключены в тюрьмы.
Между тем политический кризис австрийской монархии усиливался. Народные массы боролись за демократизацию страны, против национального гнета. Господствующие классы различных национальностей империи, особенно Венгрии, были недовольны централистско-бюрократической системой правления и добивались расширения своих прав. В связи с борьбой за гегемонию в Германском союзе обострились также противоречия между Австрией я Пруссией.
Начавшаяся в июне 1866 г. австро-прусская война за преобладание в Германии еще более осложнила внешнее и внутреннее положение австрийской монархии. Война закончилась поражением Австрии и утратой ею ведущего места в Германском союзе. В Австрийской империи, наряду с ростом демократического освободительного движения, усилились центробежные стремления отдельных ее частей. Особенно мощное движение развернулось в Венгрии и Чехии.
В результате переговоров между австрийскими и венгерскими господствующими классами было достигнуто соглашение, которое обеспечивало им гегемонию в Австрии и Венгрии за счет подавления и угнетения других национальностей.
«Есть старая специальная система управления нациями, —указывал И. В. Сталин, — когда буржуазная власть приближает к себе некоторые национальности, даёт им привилегии, а остальные нации принижает, не желая возиться с ними. Таким образом, приближая одну национальность, она давит через неё на остальные. Так управляли, например, в Австрии. Всем памятно заявлевие австрийского министра Бейста, когда он позвал венгерского министра и сказал: «ты управляй своими ордами, а я со своими справлюсь». То есть, ты, мол, жми и дави свои национальности в Венгрии, а я буду давить свои в Австрии.Тьг и я — привилегированные нации, а остальных дави...
Это особая, чисто австрийская система — выделить некоторые национальности и давать им привилегии, чтобы затем справиться с остальными»1.
Польские помещики и буржуазия в Галиции, надеясь на соглашение с монархией, заняли выжидательную позицию по отношению к австро-венгерскому договору. Наместником в Галиции в сентябре 1866 г. вновь был назначен Голуховский, который получил широкие полномочия. Он должен был прежде всего провести в жизнь наметившееся соглашение помещиков и буржуазии с монархией. В декабре 1866 г. по предложению консерваторов сейм принял верноподданнический адрес императору. «При тебе, светлейший государь, стоим и стоять желаем», — гласил помещичий адрес.
В то же время обострились отношения между польскими помещиками и буржуазией, с одной стороны, и развивавшейся украинской буржуазией — с другой. Украинское население подвергалось двойному национальному гнету — австрийских и польских господствующих классов.
Голуховский, подавляя освободительное движение украинского народа, пытался договориться с украинской буржуазией и духовенством.
Введенное в 1866 г. тминное и поветовое управление обеспечивало господствующее положение помещиков и буржуазии. Низшей’единицей
’И. В. Сталин. Соч., т. 5, стр. 254—255.
16*
228
Польские еемли в период домонополистического капитализма
сельского и городского управления являлась гмина. Членами гмины признавались лица, владевшие в пределах гмины нодвигкимойсобственностью и платившие налог. Во главе гмины становились выборная тминная рада и войт. Избирательные права получили члены гмины, уплачивавшие прямые налоги или обладавшие образовательным цензом. Таким образом, и в местном самоуправлении рабочие и сельская бедяота не могли принимать никакого участия. Избирательная система, далее, была построена так, что небольшое число богатых членов гмины избирало столько членов рады, сколько и подавляющая масса беднейшего населения гмины. К компетенции гмины относились заведование имуществом, учреждениями гмины и местными дорогами, благотворительные и школьные дела, мировые сделки, а также полиция. Гмина получила право назначать местные налоги на содержание дорог и школ в форме добавок к основным налогам.
Помещичьи владения не входили в сельские гмины и составляли особую единицу в местном и административном управлении. В пределах поместья обязанности войта выполнял помещик или назначенное им лицо.
В поветах создавалось поветовое правление —поветовая рада и ее исполнительный орган —поветовый отдел. Выборы членов поветовой рады производились по куриям (крупной земельной собственности, торгово-промышленной, городской и сельской). Число членов от каждой курии определялось соответственно сумме уплачиваемых ею налогов, по не должно было превышать 12 (всего в раде было 26 членов). Поветовое правление заведовало имуществом, культурными, лечебными и благотворительными учреждениями, дорогами, наблюдало за деятельностью тминного управления и утверждало его постановления и бюджет, вводило поветовые налоги в форме добавок к основным налогам.
Выборы в сейм 1867 г. проходили в обстановке наступления и террора помещиков. Помещики направили все усилия, чтобы ограничить число крестьян в сейме. Этим делом занялись прежде всего поветовые избирательные комитеты, созданные помещиками для руководства выборами. Комитеты, используя ксендзов и арендаторов, применяя подкуп, насилия, фальсифицируя выборы, старались обеспечить избрание в сельской курии помещиков и угодных им кандидатов. Власти оказывали им всяческое содействие. В результате число крестьян в сейме значительно сократилось. Уменьшилось и число украинских представителей.
В сейме возникли разногласия по вопросу —послать ли делегацию в рейхсрат (парламент) и тем самым согласиться с политикой правительства. Буржуазия, представленная Смолькой, и часть консервативных краковских депутатов предлагали не посылать делегации. Помещики шли на любой компромисс, лишь бы расширить свои права и упрочить свое положение. Эту точку зрения поддерживали Земялковский и Голуховский. В переговорах с представителями чешского сейма, настаивавшими на бойкоте рейхсрата, Земялковский заявил, что польские помещики и буржуазия солидаризируются с ними, но сейм пошлет делегацию в рейхсрат. Представители буржуазии, поддержанные либеральными помещиками, внесли в сейм проект адреса в духе федерализма. Правительство оказало давление, предупредив, что в случае принятия этого адреса сейм будет распущен. Под влиянием Голуховского и Земялков-ского сейм изменил содержание адреса. От программы федерализма в нем ничего не осталось. Сейм избрал делегацию в рейхсрат, которую возглавил Земялковский.
В результате переговоров с правительством галицийская депутация в рейхсрате, принявшая название «польское коло», заключила соглашение
Утверждение капитализма в польских землях
229
но которому коло поддерживало правительство в рейхсрате, а правительство обещало ввести в Галиции польский язык в школе, администрации и суде, передать заведование низшей школой сейму и особой школьной раде.
Польское коло поддержало правительство и голосовало за утверждение договора с Венгрией. Правительство утвердило постановление сейма по вопросу о языке преподавания в начальных и средних школах: «решает тот, кто содержит школы» (гмины, власти). Учащимся предоставлялось право выбора школы. Была создана краевая школьная рада, непосредственно подчинявшаяся наместнику. Она ведала начальными, средними и специальными учебными заведениями в педагогическом и административно-хозяйственном отношении.
Изданные в 1867 г. конституционные акты превращали абсолютистскую Габсбургскую монархию в конституционно-бюрократическое дуалистическое государство — Австро-Венгрию. Основной закон 21 декабря 1867 г. о всеобщих правах граждан декларировал неприкосновенность личности и жилища, свободу слова и печати, а также право союзов и собраний. Кроме того, закон признавал неприкосновенность собственности, свободу петиций, занятий и обучения, включая домашнее, и формальное равенство национальностей, языков в школе, учреждениях и общественной жизни.
Одвако сохранялись некоторые ограничения неприкосновенности личности, свободы слова и печати (аресты и административная высылка, обыски без судебного предписания и т. д.). Политическим организациям запрещалось принимать женщин, создавать филиалы, входить в союзы с другими организациями. Сохранялся контроль властей над собраниями: собрания по личным приглашениям проводились свободно, прочие — при условии письменного сообщения о них властям; собрания и шествия под открытым небом могли проводиться лишь с разрешения властей, но вообще запрещались во время сессий рейхсрата и земских сеймов н пятимильном округе. На собрания власти имели право посылать своих представителей.
Правительство сохраняло за собой общий надзор за обучением и воспитанием. Официальным языком учреждений и судов остался немецкий язык. Только в Западной Галиции в судах первой инстанции был разрешен польский язык. Для рассмотрения дел о печати и особых преступлений создавались суды присяжных.
В австрийской части монархии —Австрии (Цислейтании), куда входила и Галиция, создавался двухпалатный рейхсрат, к компетенции которого относились общие дела для всех областей Австрии, прочие дела — к предмету ведения областных сеймов.
Члены верхней палаты, как и прежде, назначались императором. В палате депутатов при общем количестве 203 Галиция была представлена 38 депутатами, причем распределение их по куриям осталось прежним. Вопрос национального представительства оставался открытым. В делегации рейхсрата (40 человек) для решения общих вопросов с венгерским сеймом Галиция была представлена семью членами.
Польские помещики и буржуазия не были удовлетворены конституцией 1867 г. Однако оппозиция их была весьма робкой. Более того, они всячески старались упрочить наметившееся соглашение с монархией. Консерваторы призывали изменить отношение к монархии, перейти к «органическому труду»; всех, кто не соглашался с ними, объявляли «агентами России», «врагами Польши». Буржуазия, хотя и непоследовательно, продолжала отстаивать идею федеративного положения Галипии в
230
Польские земли в период домонополистического капитализма
Австрии. Стремясь удержать под своим влиянием рабочих, буржуазия препятствовала развитию классового самосознания, организации рабочих.
Одиако сознание классовой противоположности интересов пролетариата и буржуазии непрерывно развивалось и охватывало все более широкие круги рабочих. Рабочее движение, представляя собой самое левое крыло общедемократического движения, в это время начинает выделяться из него и выдвигать самостоятельные классовые требования пролетариата. Деятельность профессиональных организаций рабочих и ремесленников активизировалась, создавались новые объединения рабочих и ремесленников. В 1868 г. во Львове возникла организация челядников под названием «Гвязда» («Звезда»). Одним из организаторов и активным деятелем ее был рабочий печатник Антоний Маньковский, в прошлом ученик Юльяна Госляра. «Гвязда» вела культурно-просветительную работу в демократическом духе среди рабочих и ремесленников. В деятельности ее выступали и классовые, пролетарские тенденции, что весьма беспокоило буржуазию. Вокруг «Гвязды» группировались другие подобные организации челядников.
В деревце борьба крестьян против помещиков нарастала. Крестьяне вередко силой отстаивали права пользования лесами и пастбищами, добивались возвращения отобранных у них земель. Вместе с тем крестьяне требовали отмены или уменьшения налогов, всякого рода поборов, отмены ограничений в общественной и гражданской жизни, среди которых было и ограничение для сельской бедноты права заключения браков (отменено в 1869 г.).
В конце августа 1868 г. был сознан сейм. Он принял постановления о признании польского языка официальным в деятельности административных, финансовых и судебных органов и о введении польского языка во Львовском и Краковском университетах. Компромиссная политика польского кола в рейхсрате вызвала недовольство части буржуазии и помещиков, требовавших для Галиции такого же положения, какое занимала Венгрия. Демагогически используя бедственное положение народных масс Галиции, помещики и буржуазия объясняли его исключительно гнетом централизма.
Сейм принял резолюцию, требовавшую широкой автономии для Галиции в австрийской части империи, а именно сосредоточения всей законодательной власти по внутренним делам в руках сейма, создания провинциального правительства, высшего суда, назначения особого министра для Галиции, ответственности наместника и всей администрации перед сеймом. Участие делегации сейма в рейхсрате должно было свестись только к решению общих вопросов, к которым относились военное дело, внешняя и налоговая политика. Часть общеавстрийских доходов должна была передаваться в распоряжение галицийских властей.
Правительство было недовольно принятой резолюцией и не желало допустить обсуждения ее в рейхсрате. Централистское большинство рейхсрата было также против принятия резолюции. Она была передана в комиссию, которая затягивала ее рассмотрение. В мае 1869 г. рейхсрат принял постановление о начальных школах, ограничивавшее права сейма и нарушавшее конституцию. Польское коло выступило против зтого постановления. Недовольство буржуазии и части помещиков усиливалось. Но целью помещиков и буржуазии, боявшихся роста оппозиции в польских и украинских землях Галиции, было договориться с правительством. В то же время австрийские помещики и буржуазия не желали прямым отказом толкнуть польское коло к оппозиции в условиях острой борьбы с чешским сеймом. Правительство пошло на уступки.
Утверждение капитализма в польских землях
231
Постановлением 4 июня 1869 г. вводился польский язык в учреждениях министерств внутренних дел, финансов, торговли, сельского хозяйства, в школьной раде и судах. Однако в переписке их с центральными учреждениями, как и вообще со всеми учреждениями, находившимися вне Галиции, был обязателен немецкий язык. Украинский язык в качестве официального был разрешен лишь в суде, и то с ограничениями. Отныне местное управление перешло в руки польских господствующих классов, из которых рекрутировалось чиновничество.
Помещики направили псе усилия к тому, чтобы упрочить свое господствующее положение в политической и общественной жизни. В 1869 г. группа так называемых молодых консерваторов (Юзеф Шуйский, Станислав Тарковский и др.) издала памфлет «Тека Станьчика», в острой и злой форме высмеивавший и осуждавший всякое прогрессивное движение, живую политическую мысль и деятельность, глумившийся над борьбой за национальное освобождение. По зтому памфлету за «молодыми консерваторами» закрепилось название «станьчиков». Станьчики стремились подавить всякую оппозицию в политической жизни Галиции, получить безраздельное господство в сейме, администрации, просвещении и направлять их в соответствии с интересами консервативных помещиков.
В конце 1869 г. в рейхсрате началось обсуждение резолюции. Между сменявшими друг друга недолговечными венскими кабинетами и польским колом шел торг. Правительство разрешило восстановить преподавание на польском языке в Краковском университете.
В 1871 г. была учреждена должность особого министра для Галиции, которую занял Грохольский, представитель наиболее реакционных польских помещиков из Восточной Галиции, так называемых «подоляков». Летом 1871 г. последовало распоряжение о создании Краковской академии; языком преподавания во Львовском университете и Львовском политехническом институте стал польский язык.
Потеряв свои позиции в Германии и Италии, австрийская монархия искала возмещения этих потерь на Балканах, что вело к обострению отношений с Россией. Стремясь укрепить свой тыл и создать себе опору в Галиции, австрийская монархия вынуждена была пойти на уступки польским помещикам и буржуазии. В целом эти уступки выразились в предоставлении Галиции автономного положения в австрийской части империи и возможности польским помещикам и буржуазии угнетать украинское население в Восточной Галиции.
В связи с франко-прусской войной 1870—1871 гг., обострившей международные отношения в Европе, польские помещики и буржуазия обещали полную поддержку правительству в возможной войне с Пруссией. Вскоре, однако, Франция была разгромлена, и воинственное настроение как австрийского правительства, так и господствующих классов Галиции развеялось. В 1873 г. австрийский рейхсрат большинством голосов (против было польское коло и представители чешского сейма) принял закон о введении прямых выборов в рейхсрат. Галиции было предоставлено 63 из 353 мест. Депутаты в рейхсрат выбирались на шесть лет. Выборы, как и в сейм, производились по куриям. Курия крупных земельных собственников Галиции избирала 20, городская —13, сельская — 27, торгово-промышленные палаты —3 депутатов. В городской и сельской куриях избирательные права были обусловлены имущественным и образовательным цензом. Выборы были тайные, в сельской курии —двухстепенные.
Польские помещики и буржуазия согласились с существующим положением. С программой «резолюции» было покончено.
232
Полижие земли в период домонополистического капитализма
Таким образом, хотя программа, намеченная в резолюции сейма 1868 г., не была в полной мере осуществлена, польские помещики и буржуазия, проводя политику соглашения с монархией, расширили свои права, обеспечили себе господствующее положение, широкие возможности эксплуатации и угнетения польского и украинского народов в Галиции.
Либеральная буржуазия в это время заметно эволюционировала вправо, все более теряя свое самостоятельное политическое лицо. Основой ее политики стало соглашение с австрийским правительством и консервативными помещиками в Галиции. Группа Земялковского, ставшего в 1873 г. министром для Галиции, получив доступ к власти, выступала уже в роли левого крыла консерваторов. Группа либералов во главе со Смолькой также перешла к «органическому труду»; заявляя о своей оппозиционности и широко применяя демократическую фразеологию, либералы в действительности занимали лойяльную позицию в отношении существующих порядков, робко критиковали отношение консерваторов к национально-освободительной борьбе польского народа в прошлом, но в полном единстве с консерваторами резко осуждали «конспирацию», т. е. борьбу за национальное освобождение польского народа от гнета австрийской монархии.
В связи с усилением рабочего и крестьянского движения происходила консолидация сил в лагере консерваторов. «Молодые» консерваторы1 сблизились, а затем слились со «старыми» консерваторами. Создав в 1876 г. центральный избирательный комитет, консерваторы овладели сеймом, а затем Краевым отделом, поветовыми радами, кредитными учреждениями, Краковской академией и университетами. В тесной связи с ними находились духовенство и высшее чиновничество. Посредством репрессий помещики ограничили представительство крестьян в сейме и украинцев в рейхсрате и сейме. Число крестьян-депутатов в сейме-сокращалось. Если в 1873 г. в рейхсрат было избрано 19 украинских депутатов, то в 1879 г. их осталось всего три. Резко уменьшилось число украинских депутатов и в галицийском сейме.
Вместе с тем помещики и духовенство стремились сохранить и укрепить свое влияние среди крестьян. Появившиеся в эти годы специальные издания для крестьян—«Dzwonek» («Колокольчик»), «Chata» («Хата»), «Nowiny» («Новости»), «Wieniec polski» («Польский венок»), «Pszczdlka»)-(«Пчелка») в Галиции, «Gwiazdka Cieszynska» («Цешинская звездочка») в Цешинской Силезии — пропагандировали идеи католической морали и классовой солидарности.
В 1875 г. издания «Венец» и «Пщулка» перешли к ксендзу Станиславу Стояловскому. Направление их ясно определял взятый из Красинь-ского девиз: «С польской шляхтой польский люд». Стояловский развернул агитацию среди крестьян за «примирение» с помещиками- Обращаясь-к крестьянам, ремесленникам и мелкобуржуазным слоям, он оплакивал их бедственное положение, призывалк бережливости, организации сельскохозяйственных кружков, к преданности монархии. Он пропагандировал клерикализм, разжигал национализм и антисемитизм. Стремясь привлечь к себе крестьянство и ремесленников, Стояловский прибегал к демагогии, становился в оппозицию к консерваторам и либералам. Вокруг него-объединялись кулачество, наиболее отсталые слои крестьян и мелкой городской буржуазии. Это движение представляло собой разиовидность так называемого социально-христианского, католического движения, развивавшего в новых условиях идеи классового солидаризма.
Помещики и верхушка католического духовенства, придерживавшиеся старых, феодальных взглядов, не сразу в полной мере оценили характер
Утверждение капитализма в польских аемлях
233
этого движения. Впрочем, они боялись, что это движение может выйти за определенные для него рамки. Они препятствовали избранию сторонников Стояловского в сейм, организации сельскохозяйственных кружков, конфисковали издания Стояловского. Преследование Стояловского и его сторонников, указывавшее на якобы левый, радикальный характер движения, создавало ему популярность и привлекало к нему часть мелкой буржуазии, недовольной существующими порядками. Деятельность Стояловского вскоре была оценена и клерикально-консервативными кругами. Он получил богатый приход и был поощрен при посещении Рима.
Достигнув соглашения с австрийской монархией и получив возможность душить Галицию, польские господствующие классы в Галиции не только проявляли полную лойяльность по отношению к Габсбургам, яо и вознамерились распространить их власть на центральные польские земли. В кругах польской либеральной буржуазии, именовавшей себя демократами, родился проект использовать обострение отношений между Россией и Турцией для того, чтобы отторгнуть Королевство Польское от России и затем соединить его с Галицией под властью Габсбургов. В 1876 г. во Львове образовались две группы: «Конфедерация польского народа», возглавляемая Вацлавом Кощицем, и «Коло», поставившие целью организовать восстание против России в Королевстве Польском, когда развернется русско-турецкая война. Обе эти группы установили связь с турецкими властями.
Английское правительство, всячески старавшееся спровоцировать русско-турецкую войну и русско-австрийский конфликт, поддерживало и организуемую галицийскими «повстанцами» диверсию. По инициативе агента английского правительства Бутлера-Джонсона и турецких властей в июле 1877 г. в Вене был созван съезд представителей польских буржуазно-помещичьих кругов и создано «национальное правительство» в составе Адама Сапеги, Александра Гуттри, Тадеуша Окши-Ожеховского и Агепора Голуховского (младшего), которое должно было стать во главе борьбы с Россией. На переданные через Бутлера деньги оно готовило диверсию против русских войск. Австрийское правительство вело двойную игру. Воевать против России оно не собиралось, но смотрело сквозь пальцы на интриги английских и турецких агентов и деятельность «национального правительства».
Вся эта кампания оказалась в конечном итоге чистейшим блефом, при этом не только потому, что победы русской армии сделали нереальными какие-либо попытки «повстанческой» диверсии, но в особенности в связи с полным осуждением, которое встречали эти планы в Королевстве Польском. «Освобождение» на галицийский манер ни в коей мере не привлекало широкие слои польского населения Королевства: оно не воодушевляло и буржуазию Королевства, рассматривавшую подобные планы как беспочвенную и вредную затею.
Но бредовая идея превратить наполовину украинскую Галицию в «польский Пьемонт», т. е. ядро, вокруг которого должны в результате успешных военных действий воссоединиться польские земли, при этом «под скипетром Габсбургов», все настойчивее провозглашалась польскими помещиками и буржуазией в Галиции, сделавшими в начале XX в. этот план официальным знаменем «австро-польской» политики. Это была политика предательства национальных интересов польского народа, политика превращения поляков в рабов австро-германских империалистов.
Планы «отвоевания» Королевства Польского не мешали польским консерваторам в Галиции в целях подрыва демократического национально
234
Польские земли в период домонополистического капитализма
освободительного ^движения народных масс проповедовать идею «тройной лойяльности», т. е. беспрекословного подчинения польского народа всем трем реакционным правительствам, поработившим польский народ.
Австрийское правительство управляло польскими и украинскими землями Галиции при помощи насилия, разжигания национальной вражды между украинцами и поляками. Оно проводило эту политику, заключив тесный союз с польскими помещиками и буржуазией.
По-иному складывались отношения между правительством и польскими господствующими классами в Королевстве Польском.
После подавления восстания 1863—1864 гг. царизм приступил к проведению в Королевстве Польском административных реформ, имевших целью упразднить местные польские учреждения, унифицировать систему управления в Королевстве Польском и превратить ее в надежный аппарат царизма для подавления освободительного движения в Польше, для насильственной русификации и национального угнетения.
В 1866 г. царское правительство опубликовало «Положение о губернском и уездном управлении в Королевстве Польском», весьма сходное с действующими в империи. Новое «Положение» значительно расширило прерогативы губернаторов; для усиления административной власти число губерний было увеличено вдвое —десять вместо пяти. Указами 1866 и 1867 гг. почтовое ведомство и управление путей сообщения были подчинены непосредственно соответствующим министерствам в Петербурге. -За этим последовала ликвидация высших органов власти в Королевстве Польском: Государственного совета(1867),правительственных комиссий(ми-•нистерств) и Административного совета (1867—1868). Функции упраздненных учреждений перешли к Учредительному комитету, который с тече  нием времени сосредоточил в своих руках все управление Королевством Польским. К 1871 г. завершены были крестьянская и гмиппая реформы и проведены главнейшие мероприятия по административному слиянию Королевства Польского с империей. В этом же году прекратил существование Учредительный комитет.
В 1874 г., по смерти Берга, была упразднена самая должность наместника; преемник Берга граф Коцебу был назначен варшавским генерал-губернатором.
Со второй половины 60-х годов началась серия правительственных распоряжений, имевших целью русификацию всех видов образовании в Королевстве Польском. В 1867 г. был учрежден Варшавский учебный округ, непосредственно подчиненный министерству народного просвещения в Петербурге. Уставы 5 января 1866 г. предписывали ввести во всех польских гимназиях занятия по русской словесности, истории и географии России на русском языке. С 1868 г. было введено преподавание на русском языке исторических и физико-математических дисциплин, л с 1871/72 учебного года польский язык был совершенно устранен как язык преподавания из стен средних учебных заведений и сохранился только в качестве одной из дисциплин. В 1872 г. правительство распространило на польские средние учебные заведения устав русских гимназий. В таком же духе шла реорганизация высшего образования. В Варшавском университете, получившем это наименование в 1869 г. после преобразования «Главной школы», преподавание стало вестись на русском языке. В Варшавском университете был введев общий университетский устав с существенными ограничениями автономии и выборного начала.
Низшая школа на первых порах избежала этих перемен. Правительство опасалось возбудить немедленной руссификацией школы всеобщее возмущение польского крестьянства и предпочло действовать посте-
Утверждение капитализма в польских землях
235
денно. Первой мерой, которой правительство намеревалось начать русификацию низшей школы, было введение в 1871 г. в народных училищах обязательного изучения русского языка.
Начиная с 1864 г. царское правительство принимало ряд мер, касавшихся католического духовенства. Факты участия представителей низшего клира в восстании 1863 г. или проявления сочувствия к последнему были непомерно раздуты петербургской бюрократией и использованы для того, чтобы оказать давление на католическую церковь и сделать ее более послушной правительству. Объявив католическую церковь повинной ни более, ни менее как в «разжигании революционных страстей», правительство постановило закрыть много монастырей, конфисковать часть церковных имуществ и реформировать католические семинарии. Католическая церковь в Королевстве была подчинена петербургской римско-католической коллегии.
Но со временем царское правительство и высший католический клир нашли общий язык. В правительственных кругах отдавали себе отчет в «полезной» деятельности католического клира я борьбе с распространением передовых общественных идей и революционного движения. Реакционер и мракобес, эпигон славянофильства Константин Леонтьев призывал правительство обратить внимание на католическую церковь как на одно из лучших орудий против «общего индифферентизма и безбожия». В 1882 г. правительство заключило конкордат с римской курией, а в 1883 г. последовало расширение власти епископов —право перемещать и увольнять приходских священников. Во всей силе осталась зато система грубых унизительных полицейских придирок к низшему приходскому духовенству, непосредственным образом возбуждавшая недовольство крестьянских масс.
Мрачную страницу вписал царский режим в историю польского народа жестоким преследованием униатского населения. После 1864 г. систематическое принуждение униатов к обращению в православие становится одной из мер русификаторской политики правительства. Массовый отказ униатского населения правительственные власти пытались сломить массовыми же репрессиями. Против «упорствующих» применялись все средства: -судебные преследования и денежные штрафы, аресты и высылки в глубь России, повальные избиения и убийства, разграбление имущества и разрушение крестьянских хат. В деревнях бесчинствовали полицейские стражники и жандармы; туда направлялись даже воинские карательные отряды.
По тем же соображениям, что и при подготовке административных реформ, царское правительство предприняло реорганизацию и судебной области. С 1866 г. в Королевстве Польском вводился с некоторыми изъятиями русский уголовный кодекс; гражданский кодекс оставался прежним. Значительно позднее была проведена в Королевстве Польском реформа суда. В России судебная реформа 1864 г. была наиболее последовательной из буржуазных реформ 60-х годов, и царская бюрократия длительное время не отваживалась распространить ее па Королевство Польское. Работа по составлению новых судебных уставов была начата еще в Учредительном комитете, а с упразднением последнего продолжалась в Петербурге. Судебные уставы были подготовлены в 1872 г., но утверждены лишь в 1875 г., а в действие были введены летом 1876 г.
Одновременно с утверждением уставов был образован Варшавский судебный округ, подчиненный министерству юстиции в Петербурге, вслед за чем ликвидирована комиссия юстиции — последняя из правительственных комиссий Королевства Польского.
236
Полсские земли в период домонополистического капитализма
В основу судебной реформы в Королевстве Польском были положены; русские судебные уставы 1864 г., но с существенными изменениями и изъятиями. В числе последних нужно прежде всего назвать: отсутствие института присяжных заседателей, устройство мировых судов только-в городах, назначаемость мировых судей, сменяемость судей. Компетенция мировых судей в Королевстве Польском по сравнению с Россией была сужена.
Для сельских местностей, местечек и посадов был учрежден тминный суд. В противоположность городским мировым судам в тминном суде устанавливалось выборное начало. В тминный судебный округ входило-несколько гмин, иногда до четырех. Гмины выбирали на каждую должность — судьи и двух лавников-заседателей —по два кандидата. В случае неутверждения министром юстиции представленных кавдидатов судья назначался правительством, а лавников назначал губернатор. Характерно, что в ходе обсуждения польских судебных уставов в Государственном совете (в начале 70-х годов) некоторые его члены, в том числе министр юстиции Палеп, возражали против всссословности и выборности тминных судов. Самоуверенные взгляды периода 1864 г. о безусловной «надежности» польского крестьянства были поколеблены, и в правительственных кругах выражались тревожные сомневия в его «лойяль-ности». Хотя формально принцип всесословности и выборности был сохранен, но в результате вмешательства правительственных властей выборное начало по сути дела утрачивало свое значение. Через несколько-лет после реформы из 374 тминных судей 118 (32%) исполняли свои обязанности по назначению министра юстиции.
В мировых и тминных судах судопроизводство и судоговорение велось на русском языке. Единственным исключением было разрешение в тминных судах для тяжущихся сторон и свидетелей выступать на польском языке.
Все письменные акты и выступления членов судебного присутствия должны были вестись ва русском языке. Изгнание из суда родного языка было вопиюшим вад ругательством царской бюрократии над чувствами и интересами польского населения. Оно ставило в невыгодное положение, прежде всего, трудящихся, особенно, рабочих и бедноту в городах, которые в массе пе владели русским языком и не в состоянии были надлежащим образом защищать свои интересы.
Судебная реформа в Королевстве Польском была последней из правительственных реформ, распространенных на Польшу. Земская и городская реформы не были проведены в Королевстве Польском.
Отказ ввести земства в Королевстве Польском объяснялся нежеланием царского правительства создавать учреждения, в которых получило бы преобладание — численно или своим влиянием —польское дворянство. Эти мотивы со временем были дополнены всем направлением правительственной реакции, резко враждебной к органам местного самоуправления, к земствам в России.
Городское самоуправление, созданное в Королевстве Польском по указу 1866 г. о новом устройстве губернского и уездного управления, не оправдывало своего названия. Городские магистраты были по существу лишены избирательного характера и превратились на деле в административные органы. Они обладали крайне ограниченными полномочиями и средствами. Парское правительство отказалось распространить на Королевство Польское «Городовое положевие 1870 г.», введсвнсе в России.
Утверждение капитализма в польских вемлях
237
Культура, просвещение, здравоохранение были в полной заброшенности в городах.
Процент неграмотного населения в городах Королевства Польского был очень высок. Даже в Варшаве в 1882 г. насчитывалось 48,6% неграмотных.
Еще более плачевным было положение в польской деревне. Число учащихся в сельских начальных школах относительно сокращалось, и все большее число детей оставалось за стенами школы. В 1885 г. на тысячу жителей было только 26 учащихся. Дело объяснялось не только недостаточным количеством сельских школ, по и слабой посещаемостью их крестьянскими детьми в силу тяжелых материальных условий жизни крестьянских масс и казарменных порядков, установленных царскими русификаторами.
Не в лучшем положении находилось здравоохранение. Расходы на здравоохранение в среднем па душу населения в год составляли в Варшаве 14 коп., а в Лодзи —1/1Ъ коп. Плоцкая губерния считалась обеспеченной в отношении медицинской помощи лучше всех: здесь один врач приходился на 50 тыс. жителей.
Причиной жалкого состояния просвещения, культуры, здравоохранения в Польше был капиталистический строй и национальный и политический гнет царизма, тяготевший над польским народом.
Польские эксплуататорские классы всегда усердно подчеркивали значение реакционной политики царизма в усилении культурной отсталости польских земель. Но эти «обличения» имели целью лишь замаскировать полное безразличие шляхты и буржуазии к интересам поль-ского народа. Они сами палец о палец не ударили для улучшения здравоохранения и просвещения. Процент частных пожертвований в бюджете сельских начальных школ Королевства Польского составлял 2,8; в этом отношении Королевство Польское стояло на последнем месте среди губерний н областей всей империи.
Начавшийся в 60-х годах разгул правительственной реакции в России непосредственным образом отразился иа Королевстве Польском. Он сказался в руссификации школы и суда, в тенденции к ограничению школьного образования, в отказе распространить па Королевство реформы, которые при всей своей половинчатости представляли все же известный шаг вперед как реформы буржуазные (местное самоуправление), либо в сильном урезывании реформ (судебная, цензурная). Царизм поставил себе ближайшей задачей «унифицировать» Королевство Польское в административном отношении, закрепить в нем преобладающую роль аппарата бюрократического управления. В силу этих соображений в общественный и политический уклад Королевства Польского было внесено меньше, сравнительно с Россией, нововведений, характеризующих приспособление к потребностям капиталистического развития страны. Это обстоятельство не могло в конечном счете прервать быстрое развитие капитализма в Королевстве Польском, но тем не менее тормозило развитие производительных сил.
Крестьянская реформа 1864 г. при всем ее исторически-и регрессивном зпаченин далеко не разрешила аграрно-крестьянский вопрос в Королевстве Польском и не могла, следовательно, удовлетворить крестьянство. Социально-экономические условия жизни и развития крестьянства, сложившиеся после реформы, порождали непрерывную, повседневную борьбу крестьян с помещиками и властями.
Наиболее частой причиной столкновения был вопрос о порядке п размере пользования сервитутными угодиями, а также пресловутая «ликви
238
Польские земли в период домонополистического капитализма
дация» сервитутов. Осуществление крестьянами сервитутных прав (на лес, пастбище) было обставлено подробной регламентацией, на соблюдении, а равно и проверке которой настаивали помещики. На практике это сводилось к стеснению крестьянских прав и вызывало постоянные конфликты и судебные разбирательства между крестьянами и помещиками.
Ликвидация сервитутов в тех формах, в каких она проводилась помещиками, обостряла в свою очередь классовый антагонизм в польской деревне. Объективно сервитуты, как феодальный пережиток, были стеснительны и для помещиков и для крестьян. Помещики, однако, стремились-провести ликвидацию сервитутов с минимальным для себя ущербом, т. е. ценой ухудшения реальных условий существования крестьянского хозяйства. Крестьяне, тяготясь этим феодальным пережитком с его неудобными и обременительными для крестьян правилами, видели все же в сервитутах единственный паллиатив, способные косвенно смягчить острую нужду в лесе и пастбищах.
По перечню лишь некоторой части многочисленных судебных дел и административных актов можно судить о причинах столкновений крестьян с помещиками. Крестьяне жаловались на продажу помещиками земли, на которую распространялись сервитутные права, протестовали против захвата помещиками земли, отданной перед тем крестьянам в качестве компенсации за ликвидацию сервитутов, требовали у помещиков вознаграждения за неиспользованные крестьянами сервитутные права и т. п. Частыми были жалобы крестьян на обременение земель, полученных ими за отказ от сервитутов, налогами, на систематические притеснения крестьян штрафами за потравы и т. д.
Пореформенная политика царских*'властей в различных областях экономической и общественной жизни возбуждала недовольство крестьян- В вопросе о сервитутах царская бюрократия поддерживала домогательства помещиков; наместник Берг и генерал-губернатор Коцебу открыто заявляли о желательности скорейшей ликвидации сервитутов и в этом духе ориентировали комиссаров по крестьянским делам в Королевстве Польском. Естественно, что при многочисленных конфликтах крестьян с помещиками местные власти зачастую оказывали давление на крестьян п принимали сторону помещиков. Крестьяне были недовольны также самоуправным вмешательством администрации в дела тминных сходов и управлений, бесконтрольными действиями уездных и тминных властей при раскладке налогов и тминных сборов, при разверстке «шарварков» и-гужевой повинности.4
Наконец, по мере того как русификаторская политика царизма вторгалась в сферу крестьянской жизни и прямым образом затрагивала крестьянство (первые шаги руссификации низшей школы в 1871 г. и позднее — русификация суда), она все больше становилась источником антиправительственных настроений и глухого брожения в крестьянской среде. Крестьяне оказывали пассивное сопротивление руссификации школы уклонением от уплаты тминных сборов на содержание школ и поддержкой тайного обучения польскому языку в деревнях.
Рост антиправительственных настроений среди крестьянства фактически вынуждена была признать п царская бюрократия. Русификаторская политика царизма есть не только причина, но и следствие наличия таких настроений; она была правительственной контрмерой, назначение которой состояло в том, чтобы вытравить национальное самосознание в крестьянстве и тем самым заглушить у истоков национально-освободительные настроения. Вот почему царское правительство начало насту
Утверждение капитализма в польских аемлях
23»
пление на низшую школу с 1871 г., подчинило еще большему своему контролю гмины и столь сильно колебалось при проведении судебной реформы в Королевстве Польском.
Но усилия правительства были тщетны: оно достигло лишь обратных результатов. Становилось все более очевидным, что польское крестьянство представляет собой существенный фактор национально-освободительного движения..
Восстание 1863 г. и крестьянская реформа 1864 г. открыли новый период в социально-экономическом развитии Королевства Польского. Ломка прежних вкономических устоев, кризис феодально-пшяхетской идеологии и традиций заставили известную часть буржуазной польской интеллигенции обратиться к переоценке ценностей. Они выдвинули программу «органического труда», или «работы у основ».
Одним из первых глашатаев «органического труда» был журнвл «Przegl^d Tygodniowy» («Пшеглснд тыгодневый», «Еженедельное обозрение»), основанный в 1866 г. Адамом Вислицким. «Пшеглёнд» уделял много внимания вопросам экономической жизни страны, пропагандировал развитие промышленности и торговли, науки и техники, постоянно твердил, что насущной задачей общества является накопление материальных ценностей.
Вместе с тем редакция журнала избегала обсуждения сколько-нибудь крупных политических вопросов, при этом не по причинам цензурных затруднений, а вполне намеренно, не желая входить в сферу «большой политики», которая, по ее убеждению, уводила от практических задач. Программа «органического труда» отвергала повстанческую идеологию п признавала лишь мирную, реформаторскую работу.
Эти взгляды легли в основу сформировавшегося в 60—70-х годах направления общественно-политической мысли, получившего условное название «варшавского позитивизма».
Виднейшим пропагандистом позитивизма стал Александр Свентохов-ский, а теоретиком — Юльян Охорович.
Александр Свентоховский, публицист и писатель, воспитанник Главной школы, был ведущим сотрудником «Пшеглёнда», затем журнала «Nowiny» («Новости»), а с 1881 г. стал редактором-издателем еженедельника «Prawdа» («Правда»). В последующие десятилетия Свентоховский эволюционировал вправо и пришел к буржуазному национализму.
Программа позитивизма формулировала основные принципы идеологии буржуазии в период, когда последняя становилась уже «классом для себя».
Программа выражала тяготение буржуазии и проникавшихся буржуазной идеологией шляхетских кругов в полной мере использовать те экономические перемены и возможности обогащения, которые открывались в результате реформы 1864 г. и развития капитализма в Королевстве Польском. Позитивисты ратовали за буржуазную перестройку польского общества, в котором буржуазия заняла бы господствующее положение. Исходя из втого, позитивизм критиковал феодально-шляхетскую идеологию прошлого.
Позитивизм стремился навязать польскому обществу аптиповстан-ческую программу и не только вследствие разочарования, вызванного поражением восстания и репрессиями царского правительства. Суть дела в том, что польская буржуазия была принципиально враждебна любым революционным методам борьбы. Позитивисты представляли задачи буржуазии, во всем и всегда, как задачи общенациональные, требующие классового мира в обществе, и тем самым хотели затормозить развитие
240
Польские земли в период домонополистического капитализма
классового самосознания пролетариата. В классовой борьбе пролетариата польская буржуазия усматривала угрозу для себя, но аргументировала свою позицию заботой о пользе всего общества.
Центр тяжести мировоззрения позитивистов лежал не в его философской проблематике, а в практических задачах и лозунгах, выдвигаемых позитивистами. Их идеалом стал прогресс, в понятие которого они вкладывали пропаганду естественных и технических наук (т. е. подготовку необходимых для капиталистического производства кадров производственной интеллигенции), развитие экономической жизни и просвещения, «эмансипацию» женщин. Позитивисты порицали клерикализм и религиозный обскурантизм, развенчивали старошляхетские традиции, идеализацию прошлого и дворянскую мораль, выступали против шовинизма.
Критика обветшалых форм феодйльно-шляхетского мира, провозглашение некоторых буржуазно-демократических лозунгов и понятий составляли исторически прогрессивную сторону позитивизма.
Прежде всего позитивисты обратились к современной литературе, упрекая ее в культе отживших традиций и принципов. Позитивисты неоднократно выступали с критикой старошляхетской идеологии, сословного консерватизма шляхты, «слезливого славословия прошлого», как говорил Свентоховский. Эти понятия позитивизм отвергал как несоответствующие потребностям и условиям времени. Освященный шляхетскими традициями прежний уклад жизни, в котором, по выражению публициста и историка позитивизма Хмелевского, господствовал «застой в науке, застой в понятиях общества», должен уступить место новому, буржуазному укладу. «Очевидная вещь,—-заявляли позитивисты,— что наше общество призвано жить на совершенно новых началах. Старые стены его превратились в развалины... Мы обязаны приняться общими силами за постройку нового здания общественной жизни».
Но теория, а тем паче практика позитивизма отнюдь не исчерпывается этим. На первый план позитивисты выдвигали требование отбросить шля-хетсков чванство, чтобы «признать значение и силу промышленности и капитала, обеими руками взяться за работу и примириться с аршином и весами».
Этот узкий утилитаризм лозунгов позитивизма, эта апология буржуазного обогащения составляли источник популярности позитивизма среди буржуазии и искавшей выхода разорившейся части шляхты, воспринимавших эти лозунги, но отбрасывавших культурно-просветительные постулаты позитивизма.
Прогрессивная сторона платформы позитивизма была вообще весьма ограничена, но значение ее еще более подрывалось принципиальной антиреволюционной направленностью, присущей позитивизму с момента его возникновения.
Именно эту точку зрения, в отличие от иных своих лозунгов, позитивисты защищали с неизменной последовательностью. В 1867 г. «Пше-гленд» убеждал в возможности и желательности согласия между «трудом и капиталом». По мере развития в Королевстве Польском рабочего движения п социалистических кружков позитивисты перешли к прямым злопыхательским нападкам на социализм.
Позитивизм заявил себя врагом не только социалистического движения, но и буржуазно-демократической революции. Революционные действия, борьбу масс позитивисты отвергали безусловно, независимо от конечной цели этой борьбы. Позитивисты осуждали восстание 1863 г., отвергали «игру в военную лотерею», «великую политику» (так они называли повстанческую политику), «заговоры с революционными партиями
Утверждение капитализма в польских землях
241
Европы». Позитивисты расценивали восстание исключительно как плод «шляхетского романтизма», сбрасывая со счета важнейшую сторону — демократическую направленность восстания. Они критиковали восстание с позиций противника революционных средств вообще.
Таким образом, на практике позитивисты были не чем иным, как буржуазными либералами, противниками революции, проповедниками «малых дел».
Примерно с середины 70-х годов явно обнаруживаются признаки эволюции позитивизма, стирания тех черт, которые отличали его от заурядного либерализма. Редакция «Еженедельного обозрения» в проспектах журнала находит нужным объявить, что она «уважает все, что есть прекрасного в благородного в прошлом, и этические воззрения основывает на христиапских принципах». Созданный в 1872 г. другой орган позитивистов —журнал «Niwa» («Нива») на первых порах заявлял, что «следует говорить не о смене, а о коренной реформе идеалов». Но вскоре «Нива» открыто перешла на дворянско-помещичью платформу, открыла кампанию поддержки крупного землевладения и призывала «исторические (т. е. аристократические.—Ред.) фамилии занять руководящие места в обществе».
Буржуазный либерализм позитивистов является уже отрицанием буржуазно-демократических принципов и понятий, выдвигавшихся па первых порах позитивизмом.
Чем объясняются эти внутренние противоречия и недолговечность позитивизма?
Когда молодая польская буржуазная интеллигенция выступила против старошляхетского мировоззрения, ее исходные позиции имели в себе в зародышевой форме элементы буржуазного демократизма. Эта сторона позитивизма в его первоначальной форме, не будучи сама по себе ни революционной, ни материалистической, могла все же косвенно способствовать распространению просветительских, антиклерикальных и материалистических тенденций в интеллигентских кругах. Но эта сторона позитивизма заслоняется целым слоем практических тезисов, отражавших «деляческие» запросы буржуазии. Поэтому нетрудно оказалось разобрать это мировоззрение на части; буржуазия и дворянство заимствовали из него лишь то, что было для них приемлемо.
Элементы буржуазного демократизма в позитивизме не могли получить развитие и стать действенной силой, потому что они сочетались с отрицанием революционного действия. Позитивистская интеллигенция далека была от революционного русского народничества. Призыв позитивистов — «идти в гмину» означал совершенно иное, чем народническое «идти в народ». Идти в гмину позитивисты приглашали шляхту, чтобы та восстановила свои поколебленные среди крестьянства позиции.
История позитивизма в Королевстве Польском свидетельствует о том, что в странах, позднее вступавших на путь капитализма, где капиталистический процесс шел ускоренными темпами, классовая борьба в обществе стимулировала политическое «созревание» буржуазии в более сжатые сроки. Польская буржуазия перестала быть революционной, еще не став таковой; буржуазпо-демократическому движению под руководством буржуазии уже не было места в капиталистической Польше.
Те же события и изменения в экономической и политической жизни Королевства Польского, которые вызвали появление варшавского позитивизма, по-другому были восприняты консервативными элементами польского общества. Поражение восстания 1863 г. и реформы 1864 и следующих годов побудили землевладельческую шляхту пересмотреть свои прежние
16 История Польши, т. II
242
Помские земли в период домонополистического капитализма
взгляды и искать новую политическую программу. Шляхта была недовольна реформами и обвиняла царизм чуть ли не в «потрясении основ общества», но, с другой стороны, правительственная реакция 60—70-х годов в России, знаменовавшая стабилизацию «старых устоев», открывала, по мнению этой шляхты, перспективу перестройки польско-русских отношений на консервативных началах. Памятуя о пережитых ею во время восстания 1863 г. страхах перед массовым народным движением, равно как и о крахе надежд на западноевропейское вмешательство в польский вопрос, шляхта сделала свой выбор. Она решительно встала на путь примирения с царизмом, отказавшись от идеи независимости Польши.
Переоценка ценностей началась с ревизии повстанческих концепций. Но не только революционная молодежь сделалась объектом нападок шляхетской публицистики. Последняя резко упрекала «белых» за то, что они не сумели противостоять повстанческому движению и приостановить его в зародыше. Наиболее последовательные представители реакционного лагеря не боялись ставить точек над и, открыто настаивая на тесном сотрудничестве с царизмом. Такую мысль высказывал, в частности, бывший член Государственного совета Королевства Польского Казимеж Кшивнцкий в брошюре, изданной им в 1872 г. Кшивицким руко водило при этом не только убеждение в нереальности борьбы с намного более сильным противником, но и чувство опасения перед развязыванием народного восстания. Единственное решение польского вопроса Кшивицкий видел в политической унии с царизмом и в установлении в Королевстве Польском преобладающего влияния «консервативно-славянской партии».
Наиболее видными представителями консервативной шляхты и глашатаями примирения с царизмом были Зыгмунт Велёпольский (сын Александра Велёпольского) и крупный землевладелец публицист Людвик Гур-ский, последователь Анджея Замойского. В 1877 г. во время русско-турецкой войны 3. Велёпольский взял на себя инициативу подачи царю адреса, под которым подписалось 800 землевладельцев. Подписавшие выражали свою безусловную верность трону и готовность идти на всяческие жертвы по призыву монарха.
В период второй революционной ситуации 1879—1881 гг. в России, в момент самой напряженной политической борьбы русских революционеров против самодержавия, консервативная шляхта безоговорочно стояла ва стороне царизма, осуждая не только революционный лагерь, но и русских либералов. После убийства Александра II Велёпольский опубликовал статью, в которой решительно нападал на политику Лорис-Меликова и на либеральные течения в России.
«Охранительную» программу консервативной шляхты в сфере внутренней жизни Королевства Польского сформулировал Людвик Гурский. В условиях Королевства Польского Гурский находил три силы, способные противостоять новым тенденциям социально-экономического развития общества. Это —во-первых, крупное землевладение, основа старого аграрного строя и экономической мощи шляхты, во-вторых, само шляхетское сословие как источник и оплот стабилизации старых политических порядков и, в-третьих, католическая церковь как средство борьбы с идеями, общественного и умственного прогресса, не говоря уже о борьбе с революционным движением.
Шляхетская программа 60 —70-х годов не была законченной программой ва будущее. Она носила переходный характер и строилась на негативных началах. Политическая идеология шляхты в рассматриваемый период отражала ее недоверие и враждебность к буржуазному обществу,
Утверждение капитализма в польских землях
243
к новым буржуазным отношениям. Сдвинутая со своих традиционных экономических и политических позиций, не приспособленная еще к новым условиям, шляхта на первых порах бросилась защищать феодальные порядки идеологическим оружием феодальных времен. В таком виде эта программа не могла сохраняться долго. Со временем, ирименяясь к формам жизни буржуазного общества, все более втягиваясь в орбиту капиталистического производства и капиталистических । отношений, шляхта изменила свою тактику.
О
ПОЛЬСКИЕ РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ДЕМОКРАТЫ ПОСЛЕ ВОССТАНИЯ 1863 г.
Участники восстания 1863—1864 гг. хранили и развивали созданные восстанием традиции революционно-освободительной борьбы.
Ярким проявлением несгибаемого боевого духа польских революционеров были события, разыгравшиеся в 1865—1866 гг. в Сибири. Здесь в это время находилось около 18 тысяч повстанцев, осужденных царскими судами па каторгу или поселение. В 1865 г. в Красноярске и Канске возник тайный русско-польский повстанческий центр. Инициатором создания организации и ее руководителем был Н. А. Серно-Соловьевич. Рассчитывая на приближение нового революционного подъема в России, Серно-Соловьевич ставил целью сорганизовать русских и польских ссыльных, развернуть агитацию среди местного населения с тем, чтобы в соответствующий момент поднять восстание, которое способствовало бы успеху общерусской революции. Во главе восстания в Сибири вместе с Серно-Соловьевичем должны были встать освобожденные II. Г. Чернышевский иН. А. Михайлов. Этот план был поддержан ссыльными поляками — «красными». Повстанческий центр, как свидетельствуют современники, установил контакт с группами ссыльных, разбросанными по всему великому сибирскому пути. В случае, если бы обстановка сделала нереальными широкие цели восстания, его задачей должно было стать освобождение ссыльных революционеров, которые затем, объедивившись в сильный отряд и вооружившись, проложили бы себе путь к китайской границе.
Деятельность повстанческого центра столкнулась с враждебным отношением находившихся в сибирской ссылке «белых».’Доносчики из их среды, не звавшие, впрочем, подробно повстанческих планов, оповестили жандармов о «подозрительных действиях» руководителей организации. Н. А. Серно-Соловьевич, Павел Ляндовский, Юзеф Шлеккер и другие члены повстанческого руководства были задержаны и отправлены в Иркутск.
Иркутск, где находилось около 2 тысяч заключенных и поселенцев, и ранее был намечен как центр восстания. Он находился в непосредственной близости к Забайкалью, где была сосредоточена основная масса сосланных на каторгу, т. е. наиболее революционные элементы, в то время как в Западной Сибири были главным образом поселенцы, среди которых было немало случайных людей либо прямых врагов намеченного восстания из числа «белых». Таким образом, сама по себе отправка членов повстанческого руководства в Иркутск не нарушала планов восстания. Но в это время организацию постиг страшный удар: в феврале 1866 г. на пути кз Каяска в Иркутск Серно-Соловьевич стал жертвой несчастного случая или злого умысла конвоировавших его жандармов. В тюремном госпитале в Иркутске выдающийся революционер умер. С его смертью распался руководимый им революционный центр.
16*
244
Польские земли в период домонополистического капитализма
План вооруженного восстания, на этот раз уже только с целью освобождения, восприняли и попытались осуществить сосланные на каторгу польские революционеры, которых царские власти назначили на работы по прокладке тракта вдоль озера Байкал между Иркутском и Верхнеудинском. Группы ссыльных от 50 до 150 человек каждая работали в разных пунктах Кругобайкальского тракта на пространстве 200 км. Общее число ссыльных польских революционеров, занятых на этих работах, превышало 700 человек, большинство среди них составляли варшавские рабочие и ремесленники. В этой среде мысль о восстании, об освобождении от каторги для повой борьбы за свободу родины встретила общую поддержку. Численность стражи была относительно невелика — около 140 человек, польские революционеры рассчитывали обезоружить ее, а от погони укрыться в тайге, двигаясь в сторону границы Китая.
Работая в тягчайших условиях каторги, под надзором стражи, польские революционеры сумели в кузнице выковать некоторое количество примитивного вооружения, начали выделять из своего скудного продовольствия запасы для похода через тайгу и горы. Приготовления, однако, были еще далеко не закончены, когда обстоятельства, создавшиеся в одном из пунктов сосредоточения ссыльных — Култуке, привели в ночь с 24 на 25 июня 1866 г. к взрыву восстания.
Обезоружив стражу, восставшие двинулись вдоль южного берега Байкала на восток через Мурино и Мишиху, освобождая своих сотоварищей. В ночь на 29 июня у почтовой станции Миханово они столкнулись с войсками, спешно переброшенными из Иркутска через Байкал пароходами для подавления восстания. Силы были неравны. Восставшие начали отходе тайгу, стремясь выйти к границе, но они не знали местности, не имели продовольствия. Более двух недель продолжалась героическая, но безнадежная уже борьба. Обессиленные голодом, почти безоружные перед лицом преследовавших их войск, восставшие были вынуждены сдаться.
Царский суд жестоко расправился с восставшими. Более трехстам из иих был увеличен срок пребывания на каторге, многие подверглись телесным наказаниям и были приговорены к ношению кандалов. Четверо руководителей восстания — Густав Шарамович, Нарциз Целииьский, Якуб Райнер и Владислав Котковский — по приговору царского суда были 18 ноября 4866 г. расстреляны в Иркутске.
Восстание па Кругобайкальской дороге генерал-губернатор Восточной Сибири Корсаков назвал «продолжением общего восстания поляков, перенесенного только на другую территорию». Опо действительно было продолжением той национально-освободительной борьбы, которую польские революционеры вели на родине, свидетельством их непоколебимой верности революционному делу.
сБолыпой путь идейно-революционного развития прошла после поражения восстания 1863—1864 гг. польская демократическая эмиграция в странах Западной Епропы. Это выразилось в углублении ее революционно-демократической программы, в усилении борьбы против нацио-вализма, в сближении с пролетарским движением в странах Западной Европы, в установлении связей с I Интернационалом.
 Немалые заслуги в этом принадлежали деятелям «старой эмиграции»— сподвижнику Ворцеля, члену лондонской Централизации Антонию Жа-бицкому, ставшему секретарем I Интернационала для Польши, полковнику Людвику Оборскому, Яну Крыньскому и др. Но особенно велика была роль «молодой эмиграции». Ярослав Домбровский, Валерий Врублевский, Юзеф Гауке («Босак») и многие другие участники восстания
Утверждение капитализма в польских аемлях
245
1863—1864 гг. продолжали революционную деятельность в эмиграции. Представители революционно-демократического направления создали в трудных условиях эмиграции свои печатные органы, важнейшим из кото рых была «Гмина», редактировавшаяся Юзефом Токажевичем. Завоевав руководящее положение в основной эмигрантской демократической организации — «Объединение польской эмиграции», революционные демократы оказывали большое идейное влияние на весь польский демократический лагерь.
Польские революционные демократы не только полностью сохранили свои идейно-революционные позиции начала 60-х годов. Анализируя уроки восстания, критикуя допущенные ошибки, «Гмина» приходила к выводу о том, что компромисс «красных» с либеральпо-буржуазпыми элементами пагубно отразился на восстании. «Гмина» указывала, что аграрной программой восстания должна была стать ликвидация помещичьего землевладения, раздел фольварков. Не выдвинув такой программы. Центральный национальный комитет, писала «Гмина», «оттолкнул многочисленный класс батраков, которые отчетливо чувствовали (хотя, может быть, и не сознавали этого ясно), что земля есть общее достояние не только как награда, а в силу всех—божески хи человеческих законов».
«Гмина» страстно защищала идеи революционной солидарности русского и польского народов. В первом же номере она обратилась с приветствием к издателям «Колокола», провозглашая свое стремление бороться аместе с ними. В газете печатались письма Огарева. Она защищала «Колокол» от нападок польских буржуазно-шляхетских националистов и вступила в резкую полемику с теми из них, кто всячески пытался опорочить русский народ. Клеймя националистов, которые во время восстания 1863 г. пробовали угрожать всему русскому народу, «Гмина» с возмущением спрашивала: «Кому же угрожали? Правнуку ли Екатерины? Окружающей ли его клике явных и тайных грабителей, бесстыдных и стыдливых воров, оплачиваемых и добровольных шпионов? Той ли боярщине, которая, усевшись на шее сорока миллионов простых славян, ест, пьет и распутствует? Или же угрожали потомкам Пестелей и Рылеевых..., для борьбы с которыми недавно вызвали самого Муравьева-Вешателя? А может быть, угрожали русскому крестьянину, задавленному подушной податью, барщиной, рекрутскими наборами и страхом каторги?»
Решительно противопоставляя себя шляхетско-буржуазным националистам, революционные демократы провозглашали право украинцев, белорусов, литовцев на национальную независимость. «Гмина» писала, что Украина «имеет свою собственную народность, собственную историю, собственный язык, собственную веру и надежду на будущее, собственных защитников, пусть же она остается самой собой».
«Только сама нация имеет право решать свою судьбу, —утверждал Ярослав Домбровский. — Потребность свободы, осознанная нацией, дает ей неоспоримое право освободиться от опеки; всякое же навязывание чужого влияния или власти есть насилие. И это насилие становится тем более отвратительным, если его совершает нация, борющаяся за свою собственную независимость».
Домбровский призывал к союзу с порабощенными народами, к соглашению с ними и общей борьбо во имя общих интересов. Верные лучшим демократическим и интернационалистским традициям польского национально-освободительного движения, польские эмигранты-демократы принимали участие в борьбе итальянского народа за полное освобождение и воссоединение страны, сражаясь в отрядах Гарибальди во
246	Польские аемли в период домонополистического капитализма
время Ментанской экспедиции 1867 г. Во второй период франко-прусской войны 1870—1871 гг., когда она приобрела характер справедливой войны французского народа против прусского нашествия, сотни польских революционеров во главе с Ярославом Домбровским вступили в добровольческие отряды для защиты Французской республики, а многие, и среди них генерал Юзеф Гауке-«Босак», павший в январе 1871 г. в бою под Дижоном, пожертвовали для пее своей жизнью.
В изложенных на страницах революционно-демократической печати «символах веры» звучит несокрушимая убежденность в революционных силах польского народа, в демократическом пути его развития. «Верую в воскресение Польши демократической, а значит, свободной, счастливой и могучей», — провозглашал Ярослав Домбровский.
В речи 13 февраля 1867 г. на собрании эмигрантской группы в Батинь-оле он подчеркивал, что борьбу за национальное освобождение следует рассматривать в теснейшей связи с борьбой за использование всеми трудящимися «материальных благ». «В иную Польшу, кроме той, которую воссоздаст простой народ наш своими мозолистыми руками, я не верую,— говорил Валерий Врублевский. — Ради иной Польши, чем та, где на место господства человека над человеком станет господство свободы, разума и закона, где тьму рассеют лучи всеобщего просвещения, а нужда будет устранена справедливым распределением общественных благ, ради иной Польши я не могу жить и не могу умирать... Все для народа и все силами народа —в этом лозунге не только политический идеал нашей Родины, но и средства ее возрождения». Верой в мощь грядущего подлинно народного восстания, каким не смогло стать восстание 1863 г., дышат письма Юзефа Гауке.
«Чтобы наше дело не погибло, оно должно всегда стоять на высоте прогресса», — говорил Домбровский. Стоять на высоте прогресса означало не только выдвигать последовательно демократическую программу, ио и ориептироваться на наиболее прогрессивные общественные силы. Польские революционные демократы осознавали ту истину, что «Польша имеет и может иметь в Европе лишь одного союзника— рабочую партию»1. Подобно Герцену, польские революционные демократы обращали свои взоры к I Интернационалу.
Большую роль в отношениях польской революционной демократии и I Интернационала играла последовательная активная защита 1 Интернационалом и лично Марксом и Энгельсом интересов польского народа. Нетолько в период организации Между на родного Товариществ а рабочих, когда, как известно, выступления английских и французских рабочих в поддержку борющейся Польши послужили укреплению международных пролетарских связей и стали исходным пунктом основания Интернационала, но и в последующие годы в той борьбе, которую вел Маркс, говоря его словами, за собственную внешнюю политику пролетариата, польский вопрос продолжал занимать видное место. На Женевском конгрессе I Интернационала в 1866 г. вопрос об отношении к Польше явился предметом острой дискуссии, в ходе которой Маркс отстаивал требование пролетариата о воссоздании объединенной и независимой Польши против мелкобуржуазного течения прудонизма.
Глубокий интерес к пролетарскому движению на Западе и сочувствие ему, поддержка со стороны международной пролетарской организации и ее вождей определяли все большее сближение польских революционных демократов с I Интернационалом. Польские революционеры не всегда
1 К. М а р к с и ©.Энгельс. Соч., т. XV, стр. 673.
Утверждение капитализма в польских землях
247
сразу умели разобраться в новой для них обстановке классовой борьбы пролетариата в буржуазных странах Западной Европы, подчас опи подпадали под влияние анархистской фразеологии Бакунина, который а конце 60-х годов развернул подрывную деятельность внутри I Интернационала. Так, Гауке-«Босак» поддержал в своей брошюре «Стачка» бакунистский лозунг всеобщей экономической стачки как важнейшего метода борьбы пролетариата. Однако определяющим в отношении польских революционных демократов к рабочему движению были не эти ошибочные лозунги, а их сочувствие борьбе пролетариата, готовпость принять в ней активное участие.
’В 1871 г. многочисленная польская эмиграция во Франции предоставила себя в распоряжение Коммуны»х. Польские демократы заслужили признательность и уважение революционного пролетариата п лютую ненависть буржуазии. После падения Парижской Коммуны «с точки зрения версальских военных судов достаточно было быть поляком, чтобы тотчас же быть расстрелянным» 1 2.
ГВ защите Парижской Коммуны приняло участие несколько сот польских революционеров. Своими воинскими подвигами и пролитой кровью они скрепили союз лучших сынов Польши с борцами за светлое будущее трудящихся и угнетенных во всех странах Европы.
Участие поляков в Парижской Коммуне было встречено с озлоблением польской реакцией. Она пыталась опорочить имена героев Коммуны, но против собственного желания давала свидетельство их революционного интернационализма: «Боже, ты знаешь, что те чувства и мысли, которые сейчас их объединяют с Коммуной, они вынесли из московских университетов и петербургских казарм», —писал один из лидеров краковских консерваторов, Юльяп Клячко, находившийся в дни Коммуны в Версале. И словно параллелью к этим словам звучит рассказ русского революционера П. Ф. Николаева о том, как в далекой забайкальской каторжной тюрьме верный друг польских демократов Н. Г. Чернышевский объяснял находившимся на каторге польским крестьянам, рабочим и ремесленникам, бывшим повстанцам 1863 г., справедливость дела, за которое борются коммунары Парижа.
Роль польских революционеров в борьбе Парижской Коммуны была очень велика. В «Гражданской войне во Франции» Карл Маркс писал: «Коммуна почтила героических сынов Польши, поставив их во главе защитников Парижа»3. Польские революционеры оправдали доверие пролетариата Парижа. Недаром впоследствии Энгельс говорил, что «в Парижской Коммуне они были единственными надежными и способными полководцами» 4.
Среди польских революционеров — участников Парижской Коммуны—следует прежде всего назвать Ярослава Домбровского.
|С энтузиазмом встретив провозглашение Парижской Коммуны, Домбровский стал одним из руководящих деятелей революционной армии, командующим фронтом, а затем и всеми вооруженными силами парижского пролетариата. В боях Домбровский показал образцы личного героизма. 23 мая 1871 г. генерал Парижской Коммуны Домбровский пал смертью храбрых в борьбе за дело восставшего рабочего класса.
Рядом с именем Домбровского необходимо поставить имя Валерия Врублевского. Он занимал ряд постов в революционной армии, вплоть
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.. т. XV, стр. 222.
2 Там же, стр. 551.
3 К. Маркс п ф. Энгельс. Избр. произв., т. 1, М., 1948, стр. 485.
4 К. М а р к с и Ф. Энгельс. Соч., т. XXVII, стр. 187.
248
Польские вемли в период домонополистического капитализма
до командующего одной из армий, действовавшей в Париже. После разгрома Коммуны Врублевский был заочно приговорен к смерти.
О чувствах, которые воодушевляли героических польских революционеров, боровшихся на баррикадах Коммуны, красноречиво говорит письмо полковника Теофиля Домбровского, младшего брата генерала Коммуны, также принимавшего участие в борьбе парижского пролетариата: «Восстание терпит поражение, борьба кончается. Тридцать тысяч человек перебито полевым судом пьяной военщины на улицах Парижа. Но нельзя убить, заглушить идею, ибо она справедлива, а поэтому существует и должна восторжествовать; наилучшим доказательством является то, что сегодня более чем когда-либо борьба труда и к а питала стоит в порядке дня. Социальная (т. е. социалистическая. — Ред.) революция в Европе просто неизбежна, не сегодня, так завтра, не через год, так через несколько лет. Поэтому, принимая участие в парижском движении, мы хорошо знали, что мы делаем». Это письмо, написанное после поражения Коммуны —20 октября 1871 г., —свидетельство великой веры в победу справедливого дела пролетариата, заповедь, которую оставляли революционные демократы грядущему пролетарскому движению в Польше.
После Парижской Коммуны связи польских революционных демократов с I Интернационалом еще более укрепились. Валерий Врублевский прибыл в Лондон, где у пего завязались дружеские отношения с Марксом и Энгельсом. В 1872 г. по их предложению Врублевский был кооптирован в члены Генерального совета I Интернационала в качестве секретаря-корреспондента от Польши. В 1872 г. он принимал участие в Гаагском конгрессе Ивтернациовала, где поддержал предложение Маркса и Энгельса об исключении Бакунина из Интернационала.
В Лондоне Валерием Врублевским, Теофилем Домбровским, Людвиком Оборскнм была основана в 1872 г.революционно-демократическая организация «Люд польский». Название это было принято не случайно, в состав организации входили старые члены революционно-демократических громад (в частности, деятель громады «Грудзендз» Яп Крыньский). Эта организация была связана с I Интернационалом и находилась в контакте с Марксом и Энгельсом. Летом 1874 г., в связи с приездом Александра 1] в Лондон, за подписью Врублевского как председателя «Люда польского» было выпущено «Воззвание польских эмигрантов к английскому народу». Это революционно-патриотическое воззвание было направлено против русского царизма. Воззвание вызвало сочувственный отклик Энгельса. Политические взгляды Врублевского и его сторонников наиболее ясно были сформулированы Врублевским в его речи в конце 1875 г. на собрании «Люда польского» в Лондоне. Врублевский говорил, что дело рабочего класса — это дело польской революционной эмиграции.Он указы -вал, что польский народ может искать себе надежных союзников только в рабочем классе, в рабочих партиях Германии, Австрии, Франции и России. Врублевский подчеркивал, что поляки «должны готовиться к восстанию вместе с русскими социалистами; для этого поляки должны помогать работать русским в России, как русские полякам в Польше. Польский парод и русский народ должны восстать вместе, как говорили наши отцы:«За нашу и вашу свободу»... В настоящее время, —продолжал Врублевский, —весь прогресс, вся светлая будущность человечества — в социальной (социалистической. — Ред.) революции, и мы всегда готовы бороться за это дело повсюду, где за него начнется борьба»- В конце 70-х годов Врублевский, живя в Женеве, сблизился с русскими революционными эмигрантами и группой первых польских марксистов.
Утверждение капитализма в польских вемлях
24»'
Деятельность представителей польской революционной демократии получила высокую оценку Маркса и Энгельса и пользовалась неизменной, поддержкой основоположников научного социализма.
«Традиции борьбы за напиональное освобождение были так сильны и глубоки, что после поражения на родине лучшие сыны Польши шли поддерживать везде и повсюду революционные классы; память Домбровского и Врублевского неразрывно связана с величайшим движением пролетариата в XIX веке»1. Связав свою борьбу с борьбой революционного пролетариата Франции, великие польские революционные демократы прокладывали путь пролетарскому движению в самой Польше.
7
НАЧАЛО РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ В ПОЛЬШЕ
Тяжелый социальный и национальный гнет, полное политическое бесправие рабочих, полицейский произвол властей толкали формировавшийся польский рабочий класс на борьбу с капиталистами и угнетавшими Польшу реакционными правительствами.
Польский пролетариат выступил на арену истории в период, когда международное рабочее движение, в первую очередь в капиталистически развитых странах Западной Европы —Англии, Франции, Германии, — поднялось до уровня организованного классово сознательного движения. Создание Международного товарищества рабочих — I Интернационала, подготовленное подъемом рабочего движении, в свою очередь явилось мощным фактором дальнейшего углубления классовой борьбы пролетариата, распространения в массах рабочего класса социалистического сознания — марксистской теории. Выдающейся вехой в мировой истории стало первое увенчанное победой, имевшей, несмотря на свою кратковременность, громадное историческое значение, выступление пролетариата Франции —Парижская Коммуна 1871 г., прообраз диктатуры вролета риата.
Польские рабочие вначале не сознавали своей классовой, исторической миссии, своей роли могильшика капитализма, они не были еще знакомы с социалистической идеологией. Поэтому рабочее движение носило в эти годы по преимуществу стихийный и экономический характер. Сперва рабочие искали причину своего тяжелого материального положения не в буржуазном строе, а в машинах и станках, которые заменяли ручной труд.
Развитие крупного машинного производства в 70-х годах вызвало-к жизни стачечную борьбу польского рабочего класса. В. И. Ленин писал, что «стачки возникают и распространяются там, где возникают и распространяются крупные фабрики»2. «...Вытекая из самой сущности капиталистического общества, стачки, —указывал В. И. Ленин, —означают начало борьбы рабочего класса против этого устройства общества» * * 8.
На развитие рабочего движения в Королевстве Польском сильное влияние оказывала революционная борьба русского пролетариата, массовые выступления которого начинаются в 70-х годах XIX в. В это десятилетие в России было более трехсот выступлений рабочих. В 70-х годах создаются первые кружки, группы и союзы рабочих в России. Наиболее крупными из них являлись организованный в Одессе весной 1875 г. «Южнороссийский союз рабочих» и рабочая организация в Пе
1 В. И. Левин. Соч., т. 6, стр. 416.
а Там же, т. 4, стр. 286.
8 Там же, стр. 290.
250
Польские земли в период домонополистического капитализма
тербурге, оформившаяся в 1878 г. в «Северный союз русских рабочих») и провозгласившая, что конечной целью борьбы рабочих является со-•циалистическая революция. «Северный союз» имел связи с рабочими Москвы, Ростова, Нижнего-Новгорода, Сормова и других городов. «Союз» установил связь и с рабочими Варшавы.
В отличие от случайных, спорадических стачек мануфактурных рабочих, имевших место в предшествующий период, с 70-х годов стачки становятся постоянным методом борьбы польского промышленногопролетариата.
В Королевстве Польском, как и во всей России, первые забастовки «обыкновенно возникали из-за непомерных штрафов, надувательства, обмана при расплате с рабочими, сбавки расценок»1.
В 1870 г. вспыхнула стачка на одной из фабрик Варшавы. Рабочие требовали вернуть деньги, несправедливо удержанные у них из заработной платы. В том же году бастовали ткачи в Зелове. В 1871 г. состоялось несколько стачек: на суконной фабрике Литауэра в Згеже, на заводе Лилыюпа и К°, на фабрике Фраже, па фабрике Чукервара в Варшаве. В связи с ростом числа стачек в одном из секретных циркуляров 1871 г. варшавский обер-полицмейстер обращал внимание своих подчиненных на поведение ремесленников и фабричных рабочих и возникающие по разным причинам инциденты между фабрикантами и рабочими.
Об усилении стачечной борьбы в начале 70-х годов свидетельствуют также правила 1871 г. об обязанностях фабричных рабочих. Правила предусматривали суровые полицейские преследования и наказания тех рабочих, которые «самовольно оставляли работу», т. е. бастовали, требовали повышения заработной платы или «подстрекали» на это других.
В 1872 г. произошли забастовки текстильщиков фабрики Шайблера в Лодзи и горняков Милёвиц. Стачку на фабрике Шайблера начали прядильщики, которые требовали увеличения заработной платы. Стачка вскоре охватила всех рабочих фабрики (1160 человек). Исполнявший обязанности петрковского губернатора, боясь распространения стачки на другие фабрики в Лодзи, вызвал в город войска. Стачка продолжалась пять дней. Под давлением войск рабочие вынуждены были прекратить стачку. В забастовке горняков Милёвиц участвовало свыше 100 рабочих. Забастовка была подавлена с помощью войск. Полиция арестовала 10 рабочих, двое из которых были осуждены и заключены в варшавскую крепость.
Развитие стачечной борьбы вызывало большое беспокойство царского правительства и капиталистов. В 1873 г. граф Шувалов по указанию царя обсуждал с несколькими крупными промышленниками Королевства Польского проект об учреждении в Варшаве центрального промышленного банка. Этот банк в целях устранения забастовок должен был выплачивать рабочим особые вознаграждения за непрерывную работу на предприятии в течение нескольких лет. Позже с той же целью была учреждена специальная комиссия.
В 1874 г. состоялись стачки на четырех текстильных фабриках в Згеже. Рабочие требовали повышения заработной платы. Стачки были подавлены с помощью полиции, а руководители стачки арестованы. В феврале 1876 г. прошла частичная забастовка на заводе Лильпопа и К° в Варшаве, в ноябре того же года состоялась стачка рабочих шахты «Кошелево» в Дсыброве. С 1875 г. отмечены забастовки в Белостокском районе и Чен-стохове; в 1878 г. в Белостоке и его окрестностях произошли забастовки на 14 фабриках, главным образом на почве низкой заработной платы.
Развернулось рабочее движение и в западных польских землях.
В 1869 г. произошли забастовки на нескольких деревообделочных и кир-
«История ВКП(б). Краткий курс», стр. 8—9.
Титульный лист польского издания «Манифеста Коммунистической п iprnuu»
252
Иомские земли в период домонополистического капитализма
личных заводах в Познани. Маркс в своем письме к Энгельсу с большим удовлетворением отметил, что польские рабочие в Познани рука об руку со своими немецкими товарищами включились в борьбу против предпринимателей. «В Познани польские рабочие провели победоносную стачку благодаря помощи их берлинских товарищей. Эта борьба против «Господина Капитала» — даже в ее низшей форме, форме стачки — покончит с национальными предрассудками посерьезнее, чем декламации о мире в. устах господ буржуа»1.
В конце 60-х — начале 70-х годов в Познани и других городах Великой Польши происходили стачки, охватившие различные отрасли промышленности. Однако особенно значительным был рост рабочего движения в Силезии, где к тому времени уже был сконцентрирован многотысячный пролетариат.
К 1869 г. относится создание профессиональных союзов в некоторых горнопромышленных центрах Верхней Силезии — в Катовицах, Забже, Крулевской Гуте, Семяновицах и т. д.
В конце 1869 г. горняки Валбжихского угольного района в Нижней Силезии поднялись на борьбу против жестокой эксплуатации и катастрофического снижения их жизненного уровня. 1 декабря здесь возникла стачка, в которой участвовали 4 тыс. рабочих. Стачечники держались около двух месяцев; хотя их борьба не принесла им победы, стачка эта имела большое значение для развития классового самосознания силезских рабочих. Не случайно она была отмечена Августом Бебелем как. крупное событие в рабочем движении того времени.
В конце 1870 — начале 1871 г. в результате нового ухудшения положении рабочих в связи с франко-прусской войной возникли стачки в Верхней Силезии; наиболее крупной из них являлась стачка, вспыхнувшая в июне 1871 г. в Крулевской Гуте. Бастовавшие рабочие требовали сокращения рабочего дня, увеличения заработной платы, прекращения преследований рабочих союзов и лучшего обращения с шахтерами со стороны надзирателей.
Местные власти использовали войска для подавления стачки. Город был наводнен воинскими частями и объявлен на осадном положении.
Однако, несмотря на все репрессии, начало 70-х годов было ознаменовано новыми стачечными выступлениями верхнесилезских рабочих — на шахте «Шарлей» под Бытомом (в июле 1873 г.), на шахте «Анна» в Пщове у Рыбника и др. Хотя все эти стачки носили стихийный характер, тем не менее спи явились для верхнесилезских рабочих важной школе® классовой борьбы.
Росту классового самосознания пролетариата в западных польских землях способствовала деятельность социалистических организаций. Уже в конце 60-х — начале 70-х годов представители основанной в 1869 г. германской социал-демократии уделяли значительное внимание развитию социалистической пропаганды в польских землях, находившихся под господством Германии.
Не только в Силезии, в кпяжестве Познанском, Поморье, но и на западе Германии —на шахтах Рейнско-Вестфальской области —польские рабочие все шире вовлекались в борьбу против капиталистов и, отстаивая свои классовые интересы, принимали активное участие в стачечном движении.
В 1872 г. в Познани были проведены рабочие собрания. Они проходи
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXIV, стр. 233. Цитируется в переводе В. И. Лепина (Соч., т. 20, стр. 408).
Утверждение капитализма в польских землях
253
ли под социалистическими лозунгами и положили здесь начало первой социалистической организации. Она находилась под сильным влиянием лассальянцев и просуществовала недолго. Однако создание этой организации подготовило почву для дальнейшего развития социалистического движения в Познани. Оспованная здесь несколькими годами позднее социалистическая организация «Конкордия» выступала под лозунгами интернационализма.
После произведенного па съезде в Готе (1875) объединения эйзепах-цев и лассальянцев и создания единой германской социал-демократической партии, последняя усилила свое влияние в среде рабочего класса. Это влияние сказалось и на развитии рабочего движения в западных польских землях. В 1877 г. в Познани произошла первая массовая демонстрация безработных. В 1878 г. в связи с избирательной кампанией по выборам в рейхстаг в Познань прибыли из Вроцлава социал-демократические агитаторы, по инициативе которых был созван ряд собраний, проходивших под социалистическими лозунгами.
Началось проникновение социалистических идей и в среду силезских рабочих. В 1876 г. в Забже начала выходить на польском языке газета социалистического направления.
Польские имущие классы с глубокой тревогой и ненавистью встречали сообщения о первых ростках социализма в западных польских землях.
Один польский буржуазный журналист, вынужденный признать ошибочность утверждения, будто здесь нет подходящей почвы для распространения социалистических идей, писал: «Социализм повсюду проникает к нам. Он известен уже в Верхней Силезии, в Познани; одновременно ведется социалистическая агитация в Быдгощи, Торуне и Грудзёндзе».
Издание Бисмарком в октябре 1878 г. «исключительного закона против социалистов» лишь затруднило, но не могло приостановить рост рабочего движения в Германии и в находившихся под германским господством западных польских землях.
Развивалось рабочее движение и в польских землях Австрии. Будучи более отсталыми в промышленном отношении, они оказались в 70-х годах в относительно более выгодных политических условиях; здесь полицейский произвол на первых порах в меньшей мере препятствовал рабочим организациям, чем в царской России и Германии.
Рассматривая рабочее движение в Галиции, нельзя ограничиваться только западной —польской —ее частью. Большое число польских рабочих было и в восточной, украинской Галиции, особенно во Львове. •Совместная борьба польских и украинских рабочих Галиции представляла собой одну из ценнейших черт рабочего движения в Галиции, поэтому освещать польское рабочее движение в Галиции в отрыве от украинского было бы антиисторично и просто невозможно.
По инициативе организаторов «Гвязды» в начале 1869 г. во Львове было основапо периодическое издание «Rgkodzielnik» («Ренкодзельник», «Ремесленник»). Оно развивало мелкобуржуазные, реформистские идеи. Считая, что социальные бедствия могут быть устранены «трудом и бережливостью», «Ренкодзельник» призывал к созданию производственных, потребительских и культурных обществ, сберегательных касс и т. п., требовал упразднения цеховой организации и развития местной промышленности, выступал против иностранной фабричной конкуренции. Вместе € тем оп с симпатией писал о рабочем движении, стачках в Австрии и Чехии, ставя при этом чешских рабочих в пример. Во время обсуждения в парламенте проектов по рабочему законодательству «Ренкодзельник» объяснял рабочим вопросы борьбы труда с капиталом. Уделяя все больше
254
Польские земли в период домонополистического капитализма
внимания положению рабочих, «Ренкодзельник» постепенно превращался в рабочую газету. Он начал борьбу с клерикальным объединением ремесленников, информировал рабочих о деятельности I Интернационала и о социалистическом: движении за рубежом, излагая общие принципы социализма. «Ренкодзельник» информировал рабочих о мощной демонстрации венских пролетариев в декабре 1869 г., требовавших всеобщего избирательного права, свободы объединений, печати и т. д.
Наиболее передовой группой рабочих в это время были печатники. Они первые поднялись на борьбу с буржуазией. Львовские печатники развернули борьбу за улучшение условий труда и повышение заработной платы. Когда владельцы типографий отказались признать справедливые требования рабочих, рабочие объявили стачку, которая продолжалась, целую неделю (24 —30 января 1870 г.). Выступлением рабочих руководил печатник Антоний Маньковский. Буржуазная пресса обрушилась на бастовавших рабочих со злобной клеветой и призывала к расправе пад ними. «Ренкодзельник», поместив письмо забастовщиков, поддержал их. Владельцы вынуждены были удовлетворить требования рабочих. Первая стачка закончилась победой.
Это выступление имело большое значение для развития рабочего движения. Опо показало, что только путем решительной, организованной борьбы с буржуазией рабочие могут добиться улучшения своего положения. Оно показало также рост сознательности рабочих и дало толчок к их дальнейшей организации.
В мае 1870 г. во Львове было создано общество взаимной помощи строительных рабочих. Организации типа «Гвязды» были созданы в Перемышле, Тарнове, Цешине, Станиславе и других городах.
Вслед за печатниками выступили рабочие пекарен Львова. Пекари потребовали повышения заработной платы, сокращения рабочего дня, вежливого отношения со стороны мастеров. Обращение пекарей было-напечатано в «Ренкодзельнике», и последний поддержал их требования. 11 июля 1870 г. на собрании пекарей была избрана комиссия для переговоров с мастерами. Рабочие добились удовлетворения своих требований.
Рост рабочего движения, приобретавшего все более классовый характер, пугал буржуазию, и она пыталась направить его в безопасное для-себя русло. Нажим на рабочие организации усиливался. В январе 1870 г. был изменен статут «Гвязды». В нее допускались мастера, а по мере увеличения их числа в «Гвязде» она превращалась в мелкобуржуазную организацию.
Несмотря на это, «Ренкодзельник» продолжал освещать вопросы рабочего движения, отстаивал интересы рабочих в их борьбе с предпринимателями. В связи с процессом социалистов, происходившим в Вене в июле 1870 г., он печатал их выступления на суде, благожелательно излагал их взгляды. «Ренкодзельник» приветствовал свержение власти Наполеона Ill и установление республики во Франции, напечатал обращение французской секции I Интернационала к немецкому народу, в котором секция призывала к прекращению войны, и протест германских социал-демократов против захвата Эльзаса и Лотарингии. «Ренкодзельник» постоянно-подвергался нападкам со стороны помещиков, духовенства и буржуазии. В результате преследований издание «Ренкодзельпика» в конце 1870 г. было временно прекращено.
Рабочее движение в Кракове, вследствие малочисленности пролетариата и сильных пережитков мелкобуржуазной идеологии, преобладания ремесленников, развивалось медленнее. Созданное в 1871 г. объединение «Гвязда» с самого начала носило мелкобуржуазный характер, а позже-
Утверждение капитализма в польских землях
255-
им овладели клерикальные элементы. Буржуазия и духовенство подчинили себе также организации «Гвязды» и в других городах.
Однако в движение втягивались широкие слои рабочих, росла их классовая сознательность. В апреле 1871 г. львовские портные-челяд-ники потребовали увеличения заработной платы. Возобновленный в это время «Ренкодз ельник» поддержал рабочих. Мастера отказались удовлетворить требования рабочих, и последние забастовали. Воззвание бастовавших конфисковала полиция. «Ренкодзельник» поместил ответ рабочих на нападки клерикальных и буржуазных газет. С бастовавшими солидаризировались печатники, строительные и железнодорожные рабочие Львова, рабочие Вельска и других городов и оказывали им материальную поддержку. Во Львове тем временем забастовали рабочие типографии. Обе забастовки окончились победой рабочих. В мае — июне 1871 г. состоялась забастовка колесников, которых поддержали другие рабочие Львова, но стачка закончилась поражением рабочих.
Борьба парижских коммунаров привлекла внимание прогрессивной, печати и рабочих масс в польских и украинских землях Галиции и оказала известное влияние на развитие классового сознания рабочих.
«Ренкодзельник» выражал свои симпатии Парижской Коммуне, сообщал об участии польских революционеров в героической борьбе парижских рабочих, широко информировал о деятельности Коммуны, одобрял распоряжения Коммуны о передаче рабочим мастерских, оставленных владельцами, и о запрещении ночной работы пекарей, печатал материалы о деятельности I Интернационала (воззвание ко всем рабочим в связи с Парижской Коммуной, обращение к французским рабочим в связи с выборами, устав Интернационала и т. д.).
О Парижской Коммуне и деятельности I Интернационала сообщали газеты «Край» (Краков), «Газета народова» (Львов).
Затем была издана отдельная брошюра, в которой были напечатаны отрывки из речи Августа Бебеля в немецком парламенте в защиту Парижской Коммуны, изложение воззвания Генерального совета Интернационала, написанное К. Марксом, очерки социалистического движения во-Франции, Англии, Германии, изложение статута I Интернационала, воззвание Коммуны к сельским рабочим. Составитель брошюры относился враждебно к социализму и считал, что рабочий вопрос может быть решен путем допуска рабочих к участию в доходах. Брошюра, однако, содержала значительный материал по рабочему движению и, помимо воли автора, способствовала развитию классового самосознания рабочих Галиции.
В конце 1870 г. во Львов прибыл Болеслав Лимановский. В марте 1871 г. он выступил в «Гвязде» по рабочему вопросу, причем развивал лассальянские идеи и настойчиво предлагал рабочим создавать кооперативы. Затем была им издана брошюра «О рабочем вопросе». Широко пользуясь, социалистической фразеологией, Лимановский и его последователи проповедовали среди рабочих, учащейся молодежи реформистские, оппортунистические теории, окрашенные мелкобуржуазным национализмом. В качестве ближайших требований выдвигались избирательная реформа, замена армии милицией, ограничение рабочего дня и установление мини-. мума заработной платы, государственная помощь производственным объединениям, полное самоуправление Галиции как единой области, вкоиомический и культурный подъем края.
В январе 1872 г. во Львове начало выходить издание печатников: «Czcionka» («Чцёнка», «Литера»). В первый год своего существования «Чценка» решительно поддерживала требования рабочих, отстаивала солидарность рабочих разных национальностей в профсоюзном движении.
256
Польские земли в период домонополистического капитализма
•Она призывала к созданию единой организации из польских и немецких печатников в Познани. Однако позже она заняла националистическую позицию. Ссылаясь на особые условия, она возражала против вступления рабочих польской и украинской частей Галиции в общеавстрийские профсоюзы, отрицательно относилась к влиянию на галицийских рабочих социалистического движения других стран.
Печатники Львова добивались повышения заработной платы. Власти и буржуазия обрушились на рабочих. В декабре 1872 г. «Прогрессивное общество печатников» было распущено. Под угрозой стачки предприниматели, однако, вынуждены были несколько увеличить плату. Печатники в Кракове также потребовали увеличения платы, и владельцы типографий вынуждены были согласиться с требованиями рабочих. В начале 1873 г. была создана типография —производственное объединение львовских печатников. Печатники Кракова организовали объединение «Огниско», просуществовавшее два года. В ряде мест происходили забастовки рабочих (в 1874 г. —пекарей, в 1875 г. —каретников во Львове).
В начале 1874 г. было прекращено издание «Чцёнки», но в следующем году печатники Львова создали новый орган «Ognisko» («Огниско», «Очаг»). Маньковский руководил кружками и профсоюзом печатников. Деятельность Лимаповского проходила главным образом среди интеллигенции, студентов университета.
Сильные мелкобуржуазные иллюзии среди рабочих, влияние католицизма и насаждение оппортунизма препятствовали развитию классового сознания рабочих, восприятию ими революционного, марксистского учения, которое в силу этого с большим трудом пролагало себе дорогу к галицийским рабочим.
Польское рабочее движение могло подняться на новую, высшую ступень только при условии внедрения в массы социалистического классового сознания, при условии организации передовых рабочих в пролетарскую партию.
В период 70-х — начала 80-х годов основное воздействие на формирование идеологии польского пролетариата оказывало западноевропейское рабочее движение, откуда, как из центра международного революционного движения, главным образом проникал в Польшу марксизм. С 80-х годов все большую роль в утверждении марксизма как идеологии польского пролетариата оказывало русское революционное движение. Рабочее движение в Королевстве Польском, являясь частью общероссийского движения, было тысячами нитей связапо с ним. Маркс и Энгельс неоднократно подчеркивали, что «независимость Польши и революция в России взаимно обусловливают друг друга...»1 В 1877 г. Маркс в письме к Ф. А. Зорге, анализируя положение в России, писал: «Революция начнется на этот раз на Востоке»2. Это соответствовало начавшемуся процессу перемещения центра международного революционного движения в Россию. Из этого Маркс и Энгельс делали вывод о необходимости укрепления связи и совместной борьбы польских и русских революционных сил. Более того, Маркс советовал польским революционерам подчинить свое дело интересам общерусской революции и не подымать восстания в Польше раньше, чем начнется революция в России.
В развитии польского рабочего движения важную роль сыграла польская революционная интеллигенция, получавшая образование в России --и имевшая связи с русским революционным движением. Польские студенты, повседневно общаясь с русскими студентами, так же, как и те,
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 223.
2 Там же, т. XXVI. стр. 480
Людвик Варътъский
Фото
Утверждение капитализма в польских землях
257
читали произведения Герцена, Чернышевского, Добролюбова, Писарева. Поддерживая связь с русским студенческим движением, польские студенты придерживались тех же взглядов, что и их товарищи по учебе и борьбе. Многие студенты-поляки, обучавшиеся в высших учебных заведениях Петербурга, Москвы, Киева, Одессы, участвовали в русских революционных кружках, имея вместе с тем и свои собственные кружки в рамках польских «землячеств». Польская учащаяся молодежь стремилась к освобождению Польши. Но значительная часть этой молодежи надеялась добиться освобождения Польши лишь через русскую революцию и полностью включилась в борьбу русских революционеров. Примером беззаветной преданности общему польско-русскому революционному делу являлся Игнаций Гриневицкий, вступивший в русскую революционную организацию «Народная воля» и осуществивший по ее указанию убийство Александра II.
Многие польские студенты внимательно изучали Маркса и с большим вниманием следили за первыми боевыми выступлениями молодого рабочего класса в России и н самой Польше. Польская учащаяся молодежь, польские интеллигенты, связанные с русским революционным движением, распространяли на родиие сведения об этом движении. Деятельность народников, рабочих социалистических кружков и первых рабочих организаций в России воздействовала на развитие польского революционного движения. Во время деятельности «Южно-российского союза рабочих» в Одессе находилось много польских политических деятелей, сосланных туда аа участие в восстании 1863 г. Польские революционные деятели, находившиеся в России, поддерживали связи с Польшей и заграницей, и через них сведения о деятельности и взглядах «Союза» достигали Польши.
Организаторами и руководителями рабочих социалистических кружков в Королевстве Польском выступала преимущественно польская молодежь, учившаяся в русских учебных заведениях. Из числа первых деятелей польского социалистического движения надо назвать Людвика Варыньского, Шимона Дикштейна, Филипину Пласковицкую, Казимежа Длуского, русского студента Николая Акимова.
Среди молодых польских социалистов имели распространение и народнические идеи. Филипп на Пласковицкая стала сельской учительницей, чтобы вести социалистическую агитацию среди крестьян.
Людвик Варыньский являлся наиболее выдающимся представителем первого поколения польских социалистов. Он родилсн в 1856 г. в деревне Мартыновке Каневского уезда, Киевской губ. н дворянской семье. Варыньский окончил Белоцерковскую русскую гимназию и в сентябре 1874 г. поступил в Петербургский технологический институт. В ноябре 1875 г. за активное участие в выступлениях студентов он был исключен из института и выслан на родину, где провел год, изучая революционную литературу и готовя себя к пропагандистской работе среди народа. По окончании срока ссылки осенью 1876 г. Варыньский приехал в Варшаву. Еще во время своего пребывании в Петербурге Варыньский ознакомился с теорией научного социализма и стал горячим сторонником марксистской идеологии. Варыньский понял, что главной силой, способной без компромиссов бороться против царизма, является пролетариат. Варыньский обратился к пролетариату. Стремясь по-настоящему узнать жизнь и настроения рабочих и установить с ними тесную связь, он н январе 1877 г. поступил в качестве слесаря на завод Лильпопа и К ° в Варшаве. Здесь он начал пропагандистскую и организаторскую работу среди рабочих. Так как осенью Варыньского должны были призвать в
17 История Польши, т. II
258
Польские аемли в период домонополистического капитализма
армию, он в августе 1877 г. ушел с завода и поступил в Сельскохозяйственный институт в Новой Александрии (Пулавах). В феврале 1878 г. он вернулся в Варшаву и перешел на нелегальное положение.
С этого времени Варыньский развернул еще более оживленную пропагандистскую деятельность, организуя рабочие кружки и «кассы сопротивления». К началу 1879 г. число членов касс в Варшаве состарило более 300 человек. Главная задача касс заключалась в организации и оказании материальной помощи ее членам во время забастовок. Наиболее революционно настроенные и в политическом отношении надежные члены касс принимались в революционные кружки. Каждый кружок насчитывал 10—15 человек. Из своей среды они выбирали организатора и кассира. Организаторы были объединены в самостоятельный кружок, который решал вопросы всей организации. Революционные кружки из рабочих составляли костяк будущей партии пролетариата.
В эти годы все в большем количестве начинает появляться агитационная литература на польском языке. В 1877 г. в Варшаве распространялись брошюры «Капитал и труд», «Рабочая программа», «Косвенные налоги», «Рассказ старого хозяина», «Жизнь генерала Домбровского» и др. В мае 1878 г. из Лейпцига в Варшаву было нелегально доставлено 6 тыс. экземпляров социалистических брошюр на польском языке. Одновременно члены польских социалистических кружков в Петербурге, Киеве и Варшаве перевели на польский язык некоторые работы Маркса, Лассаля, Лафарга. Пропагандисты в кружках широко использовали также и литературу на русском языке.
В созданных Варыньским и его группой кружках широко обсуждались теоретические вопросы экономического и правового положения рабочих и пути улучшения их материального положения, читались работы Маркса. Рабочие горячо воспринимали рост германской социал-демократии, обсуждали сообщения о террористической борьбе народников против царизма, о развитии революциоппого движения в России.
Из среды рабочих — членов первых кружков вышли талантливые организаторы, беззаветно преданные делу пролетариата борцы. Таковы были братья Людвик и Казимеж Кобыляньские, Хиполит Ротенгрубер, Кароль Редлих, Генрик Дулемба.
В эти годы (1879 —1881) в России сложилась революционная ситуация. Одним из проявлений свойственного революционной ситуации повышения активности масс был рост молодого рабочего движения.
Конец 70-х годов для польского рабочего движения ознаменовался появлением первой программы польских социалистов.
Осенью 1878 г. в Варшаве при активном участии Л. Варыньского группой социалистов была написана первая программа польских социалистов, названная в целях дезориентации полиции «брюссельской программой». Эта программа была опубликована в октябре 1879 г. в журнале «Рувность». Вступительная часть «брюссельской программы», где излагаются идеологические принципы польских социалистов, основывается в общих чертах на взглядах Маркса. Программа призывала к социальной революции, направленной против капитализма. В отношении тактики пролетариата в предстоящей революции программа давала лишь самые общие указания. В ней говорилось, что экономические и социальные основы социалистического общества явятся результатом «всеобщей и международной революции», которая должна произойти одновременно во всех странах.
Программа не давала характеристики конкретной политической обстановки в Польше. Она не выдвигала никаких, даже частичных полити
Утверждение капитализма в польских землях
25?)
ческих требований. Отражая влияние взглядов анархистов, она совершенно не говорила о борьбе за политическую власть, о формах государственной власти.
Несмотря на серьезные недостатки, свидетельствовавшие о толе, что польские социалисты не были еще зрелыми марксистами, «брюссельская программа» представляла собой выдающееся событие в истории польской общественной мысли. В ней излагались как руководящие принципы польского революционного движения основы Устава I Интернационала, а само польское рабочее движение рассматривалось как составная часть международного движения пролетариата. «Брюссельская программа» провозглашала, что «триумф принципов социализма является необходимым условием для лучшего будущего польского народа и что активное участие в борьбе с существующим социальным строем есть долг каждого поляка, которому судьба миллионов польского трудового народа дороже интересов шляхетско-капиталистической части нашей нации».
Польские социалисты не только воспитывались иа политических идеях русского революционного движения, но и имели организационные свяви с русскими рабочими. В 1878—1879 гг. польские социалисты установи* ли связи с рабочими организациями в России с созданным Степаном Халтуриным и Виктором Обнорским «Северным союзом русских рабочих». Варшавские рабочие, узнав об организации «Северного союза русских рабочих», послали в его адрес специальное письмо, в котором проявили интернациональную солидарность с борьбой русского пролетариата. «И&г вестие об основании Союза,—писал Плеханов,—радостно встречено было рабочими всюду, куда оно проникало. Варшавские рабочие приветствовали петербургскую организацию адресом, в котором говорили, что пролетариат должен быть выше национальной вражды и преследовать общечеловеческие цели. «Союз» отвечал им в том же духе, выражал надежду на скорую победу над общими врагами и заявлял, что не отделяет своего дела от дела рабочих всего мира»1. В 1879 г. В. Обнорский, возвращаясь из-за границы в Россию, заехал в Варшаву, где установил связи с участниками польских рабочих социалистических кружков. Несмотря на скорый после этого арест Обнорского, эти связи не прекратились. Так, летом 1879 г. в Варшаве в рабочих кружках из рук в руки переходила переведенная на польский язык программа «Союза».
Деятельность социалистических пропагандистов, растущее число рабочих кружков, распространение первой польской социалистической программы и общее усиление социалистической пропаганды в Королевстве Польском привлекли внимание царского правительства и польской реакции. Полиция с начала 1878 г. усилила репрессии и слежку за рабочими кружками и деятелями тогдашнего социалистического движения в Королевстве Польском. По некоторым неполным данным, с конца 1878 г. по февраль 1880 г. за социалистическую пропаганду было арестовано 169 человек. Массовые аресты сильно подорвали молодое и еще не окрепшее социалистическое движение в Королевстве Польском. Л. Ва-рыиьскому и некоторым другим деятелям польского социалистического движения удалось избежать ареста и выехать за границу.
В конце 70-х годов усилилось рабочее движение в польских и украинских землях Галиции, укрепились его связи с революционным движением в России.
В это время начал работу среди польских и украинских рабочих и учащейся молодежи Иван Франко. Одаренный юноша остро ощущал
1 Г. В. Плеханов. Соч., т. Ill, стр. 188.
17*
260
Польские земли в период домонополистического капитализма
несправедливость существующего строя Он. познакомился с социалистической литературой и стал страстным борцом за социальное и национальное освобождение трудящихся масс. Франко находился под сильным влиянием идей Чернышевского и вел пропаганду среди рабочих в революционно-демократическом духе.
В 1875 г. установились связи между польскими социалистами, находившимися в Петербурге и других городах России, с социалистами польских и украинских земель Галиции. Из Петербурга во Львов приехал Ян Xласко. Затем он отправился в Лондон и установил связи с Врублевским. По пути Хласко посетил героического крестьянского революционера Петра Сцегенного, который передал с ним поздравление социалистическому движению в польских землях. Это поздравление было разослано всем социалистическим кружкам и группам. В 1876 г. во Львов прибыл Эдмунд Бжезиньский, а в июне 1877 г. — Эразм Кобыляньскип, который занялся доставкой литературы из-за границы в Россию. Среди литературы, распространяемой в это время в польских и украинских землях Галиции, преобладали произведения, пропагандировавшие лассальянские и бланкистские взгляды.
Австрийское правительство усилило репрессии против молодого социалистического движения. Были арестованы Э. Кобыляньский, И. Франко, Э. Бжезиньский и др. В январе 1878 г. состоялся суд над Кобыляньским, Франко и др. Обвиняемые использовали суд для пропаганды своих идей. Польские и украинские социалисты выступали солидарно. Суд привлек внимание широких кругов населения и прессы. Передовые слои населения выражали свои симпатии социалистам. Несмотря на стремление властей сурово расправиться с социалистами, суд присяжных приговорил обвиняемых только к нескольким месяцам ареста.
Связи и сотрудничество между польскими и украинскими социалистами упрочивались. В 1878 г. Франко издал на польском языке социалистический катехизис, в котором указывал, что основной задачей социализма является преобразование общественного строя; что же касается национальной независимости, то она сама по себе не принесет освобождения от гнета и нищеты. Франко считал, что победа социализма разрешит и национальный вопрос, и выдвигал на первый план социальные вопросы. Несколько позже Франко основал социалистическое издание «Громадський друг» и занялся изучением произведений Маркса и Энгельса. В конце 70-х годов он перевел на украинский язык раздел I тома «Капитала» Маркса. Изучение произведений Маркса и Энгельса придавало революционный характер мировоззрению Франко; по ряду вопросов он разделял марксистские взгляды. В своих художественных произведениях и публицистических статьях он обличал капиталистические порядки, призывал трудящиеся массы деревни и города к борьбе за улучшение своего положения.
Польские и украинские рабочие знакомились с произведениями Маркса и Энгельса. При содействии русских эмигрантов в Галиции распространялись марксистские работы, изданные в Лондоне и Женеве, на польском и русском языках.
1 июля 1878 г. во Львове печатники основали издание «Ргаса» («Пра-ца», «Труд»). Оно выходило раз в две недели и было посвящено «делам печатников». В «Праце» помещал свои статьи и Франко. Одновременно был создан социалистический комитет, в который вошли Лимановский, Болеслав Червеньский, Манысовский, Франко, Осип Данилюк и Михаил Павлик.
20£	П омские аемли в период домонополистического капиталивма
Важную роль в развитии и организации рабочего движения в польских и украинских землях Галиции в конце 70-х годов сыграл Людвик Варыньский. Скрываясь от преследований царских властей, Варыньский в конце сентября 1878 г. прибыл во Львов. Здесь он познакомился с Лимановским, Маньковским, а позже Данилюком, Червеньским н др. и сразу энергично занялся революционной работой. Между тем власти усилили преследование социалистов. Лимановский вскоре был выслан за границу.
Деятельность львовских социалистов, отражавшая слабость рабочего движения, обнаруживавшая реформистские и националистические тенденции, не удовлетворяла Варыньского. Он стремился придать боевой, революционный характер рабочему движению, выдвигал на первый план организацию рабочих, развитие их классового самосознания, энергичную борьбу за социальное освобождение пролетариата. Под влиянием Варыньского орган печатников «Праца» с 1 января 1879 г. был превращен в обще рабочий орган, «посвященный, — как указывалось в подзаголовке,— делам трудящихся классов».
Однако стремление Варыньского создать тайную социалистическую организацию встретило сопротивление со стороны руководящих деятелей львовских социалистов — Маньковского, Червеньского и др. Последние считали, что в условиях конституционного строя нет необходимости создавать тайные организации, что рабочее движение может успешно развиваться и в легальных рамках. Отрицая другие формы организации рабочих в условиях австрийского полицейско-бюрократического режима, приспособляя рабочее движение к существующим порядкам, львовские социалисты становились на путь реформизма, теряли перспективу революционной борьбы. «Праца», являясь их органом, настойчиво пропагандировала создание объединений взаимопомощи, проповедовала мелкобуржуазные идеи. Справедливо критикуя реформистские тенденции галицийского рабочего движения, Варыньский несколько недооценивал возможности легальных форм классовой борьбы, пытался перенести в Галицию формы организации рабочего движения Королевства Польского, развивавшегося в условиях полного отсутствия легальных возможностей.
В связи с преследованиями со стороны австрийской полиции Варыньский переехал в Краков. Здесь существовали лишь объединения взаимопомощи. В 1878 г. общество взаимной помощи челядников превратилось в больничную кассу. Среди рабочих и ремесленников были сильны мелкобуржуазные иллюзии. Варыньский развил энергичную деятельность и в короткий срок создал из рабочих и учащейся молодежи организацию по образцу варшавской. Для нее он составил особый статут. Организации состояла из подготовительной группы, революционных кружков, кружка организаторов и издательского кружка. В подготовительной группе члены организации знакомились с идеями социализма. Подготовленные члены группы переводились в революционные кружки, которых было пять. Во главе революционного кружка стоял организатор. Организаторы составляли особый кружок. Всей организацией руководил центральный комитет, во главе которого стоял Варыньский.
Варыньский пропагандировал идеи социализма среди рабочих и учащейся молодежи, разъяснял им, что существующие социальные порядки могут быть изменены только путем революции, свержения правительства. Организация пыталась создать свою типографию и наладить издание социалистической литературы. Во время краткого пребывания в Вене Варыньский и там организовал из польских рабочих и студентов социалистический кружок.
Утверждение капитализма в польских землях
263
Рост рабочего движения в России, Австро-Венгрии, Германии и других странах вызвал страх у господствующих классов. Репрессии против социалистического движения нарастали. В Варшаве происходили многочисленные аресты. В Германии был принят закон против социалистов. В декабре 1878 г. папа Лев XIII издал специальную энциклику против социалистов.
Галицийские помещики-крепостники и клерикалы пытались вначале подчинить себе и использовать в своих интересах рабочее, социалистическое движение. Они полагали, что социалистическое движение не имеет почвы в польских и украинских землях Галиции. Не имея ясного представления о социализме, видя в нем врага буржуазии, а в условиях Галиции — либерализма, они считали, что социализм поможет им упрочить их господство, католицизм. Краковский «Час» и «Пшеглёнд польский» нападали на буржуазию за разрушение старых патриархально-феодальных отношений. Но по мере ознакомления помещиков и клерикалов с идеями социализма, а также в связи с усилением рабочего движения они стали во главе ярых врагов рабочего движения, социализма.
Деятельность Варыньского и созданной им организации продолжалась недолго. Варыньский пытался напечатать речь Вильгельма Либкнехта. Владелец типографии предал Варыньского и других участников организации. В феврале 1879 г. последовали многочисленные аресты. Из учительской семинарии было исключено 50 учащихся, причем им запрещалось поступление в другие учебные заведения.
Вскрыв связи краковской организации с рабочим движением в прусской и русской частях Польши, полиция информировала об этом прусские и царские власти, которые также произвели аресты среди деятелей рабочего движения.
Несмотря на преследования, рабочее движение в польских и украинских землях Галиции развивалось. Среди рабочих и ремесленников Львова создавались новые кружки, в которых вел работу И. Франко и др. Франко читал лекции по политической экономии. Социалистический комитет превратился в редакционный комитет «Працы», который в дальнейшем существовал на полулегальных условиях.
«Брюссельская программа» не удовлетворяла комитет, и он занялся разработкой программы галицийских социалистов. Разработанная комитетом программа содержала следующие требования: всеобщие и тайные выборы, реформа начального образования в смысле введения теоретического и практического обучения ремеслу, сокращения срока военной службы, отмена налога на издания и разрешение ввоза печатных изданий из-за границы, свобода заработков, свобода договора (т. е. отказ рабочего от работы не должен был влечь за собой репрессий), упразднение принудительных корпораций, свобода организации профсоюзов, создание третейских промышленных судов, касс взаимопомощи, ремесленных палат с представительством рабочих, организация в крупных городах промышленных школ с бесплатным обучением, ответственность предпринимателя за увечье и смерть рабочего на производстве, меры по охране здоровья, ограничение рабочего дня десятью часами для взрослых рабочих, восемью — для подростков и шестью — для детей, ограничение труда женщин и детей на фабриках, введение промышленных инспекторов, упразднение рабочих книжек, установление минимума заработной платы, применение наказаний за фальсификацию продуктов питания. Эта программа в декабре 1879 г. была напечатана в «Праце». 19 декабри львовские социалисты созвали собрание рабочих. На нем присутствовало 500 человек. Собрание одобрило программу и избрало комиссию для выработки петиции в соответствии с программой.
264
Польские земли в период домонополистического капитализма
Петиция была подписана двумя тысячами человек и в феврале 1880 г. направлена в парламент. Польское коло не разрешило внести ее в парламент для обсуждения.
Программа галицийских социалистов ясно характеризует состояние тогдашнего рабочего движения в польских и украинских землях Галиции. Оно опиралось главным образом на ремесленников, их требования нашли свое выражение в программе. Программа ограничивалась весьма умеренными требованиями и не давала перспективы борьбы за революционные преобразования существующих отношений. Тем ие менее она имела серьезное значение для развития сознания рабочих, для организации пролетариата.
Между тем готовился суд над Варыньским и другими членами краковской организации. Правительство стремилось этим процессом скомпрометировать идею социализма. Следствие над арестованными социалистами велось зверскими методами. Арестованные находились в крайне тяжелых условиях и для ускорения разбора дела вынуждены были объявить голодовку. Реакционная пресса клеветала на них, требовала расправы над ними. Однако суд над 35 социалистами, проходивший в феврале — апреле 1880 г., был превращен ими в трибуну пропаганды социализма и имел важное значение для дальнейшего развития рабочего движения.
Подавляющее большинство обвиняемых открыто признало себя социалистами и выступило с защитой своих социалистических убеждений. В то же время обвиняемые отрицали свою принадлежность к тайной организации. Что касается обнаруженного у них статута, они утверждали, будто он относился к варшавской организации.
Варыньский на суде выступил с научной критикой капитализма, заявил, что признает «брюссельскую программу», и объяснял основные положения социализма в свете этой программы.
Процесс привлек большое внимание передовой общественности и прессы в польских и украинских землях Галиции и немало способствовал пропаганде социалистических идей. Процесс кончился полной победой Варыньского и его товарищей над австрийской прокуратурой. Суд присяжных оправдал их, Варыньский и другие неанстрийские подданные были высланы за пределы Австрии.
Власти увидели в рабочем движении серьезную силу и повели ожесточенную борьбу с ним. Последовали дальнейшие обыски, аресты и суды над деятелями рабочего движения. Краковская «Гвязда» была распущена. Одиако сеть рабочих кружков росла. В Кракове были созданы тайные кружки. Руководили ими Ян Шмидгаузен, Адам Домбровский и Мечислав Маньковский.
Во Львове рабочим движением руководил редакционный комитет «Пра-цы». Польские и украинские социалисты в Восточной Галиции работали вместе.
Только последователь Драгоманова М. Павлик выступил против деятельности польских социалистов среди украинского населения. Выступая против националистических идей, распространяемых частью польских социалистов, Павлик сам развивал националистические предрассудки среди рабочих и крестьян. В связи с этим на страницах «Працы» развернулась полемика, в которой газета при всех ее колебаниях отстаивала сотрудничество и солидарность польских и украинских социалистов.
В Женеве в течение многих лет образовалась большая колония польских революционных эмигрантов. Среди них действовали социалистические кружки. Здесь издавались пропагандистские материалы для распро-
Утверждение капитализма в польских землях
265
странения в Польше. Р. Люксембург, характеризуя начальный этан в развитии польского социалистического движения, писала в брошюре «Памяти «Пролетариата»», что период до 1880 г. «представляет собой период теоретического брожения, ареной которого является главным образом социалистическая эмиграция в Швейцарии, а литературным выражением —женевская «Рувность»».
Первый польский социалистический журнал «Rownosc» («Рувность», «Равенство») начал выходить в Женеве с октября 1879 г. В состав редакции журнала входили Казимеж Длуский, Витольд Пекарский и Шимон Дикштейн.
В журнале освещались экономическое и политическое положение в стране, условия материальной жизни рабочих, студентов и их борьба против царизма. Журнал пропагандировал социалистические идеи, критиковал взгляды позитивистов и буржуазных националистов и выдвигал лозунги борьбы польских трудящихся против угнетателей. В первом номере журнала на видном месте была по-
мещена «брюссельская про-
грамма». В редакционной статье, автором которой был К. Длуский, журнал подверг резкой критике торгашескую теорию «органического
ROWOSC
(EGALITt?
czasopismo socmumczNE
FrenumerMa rwm 19 tr. Сев» ммгл I fr.
Adrt« шШшМшсу!.
THESE. Program. — Od ndakcji. — «тдои (h* ty-wlw. - Oqfot	- Fwyjekmd, U4».ny>1t<it i
•oryWiici w 'ром peieimvoJecnMj XVHl «Мккй. Рим В»-letfeva Liminow.kiqju - I) Kr^ja i > Кнфк - КговИи пей гйхкЫгмки - Edm. - KoisroiBfi. - OfhMtmfa.
PROGRAM
SOCYJALISTOW РОЬЗКЮН
(Dmhttana в Br*JutUi
W kazdero zpoleczenstwie WMjstkte wnqpbteaui spo-kc»e, ekoiwraicxne i prfitycitw «4 wynikiem wspAUych wiekowycb TOtowan wwjyrtkich bez vjjftkv cztonkow epofeczensiwa i tern samein powinny by slozyc ku cfMftej korzysci wsqrstkkh. Lee? w skutek tego, fe ЯЙиаеии mniejszosc spoleczenslwa fxwiada dris w swym ж».-rztdzia pracy. t.j. kzpital, ом tylko jedynfe ci^nie «уЦсгпа korzyw z «yell urz^dxen.
Taki etosnnek nmwjwoeci poeiMkjqcej kzpilzl do . wi?ksa>eei	»*4 pr** wyradl 4g «tatet»rie wfamty-
taryi wymu, tj, W mdaato росу cbamkttru town.
Журнал «Rownosc»
труда» и четко определил свою позицию к польскому патриотическому движению и социализму. В статье отмечалось, что польский буржуазный патриотизм ничего не дал и не мог дать польским рабочим и крестьянам. Длуский писал, что социализм «выше и шире патриотизма», так как
он в самом принципе уничтожает господство капитала и государственное насилие над трудящимися и ведет к счастью польского народа. Правильно освещая отношение пролетариата к буржуазно-шляхетскому патриотизму, редакция журнала н то же время ие понимала роли пролетариата в развитии и руководстве национально-освободительной борьбы польского народа.
В середине 1880 г. после краковского судебного процесса над социалистами в Женеву приехали Людвик Варыньский и Станислав Мендельсон, которые вошли в состав редакции «Рувности». Л. Варыньский сразу же занял в журнале руководящее положение и стал идеологом и лидером большинства социалистической группы польских эмигрантов в Женеве.
266
Помские аемли е период домонополистического капитализма
Наметившееся ранее различие во взглядах польских социалистов на цели социалистического движения в это время усилилось. В группе определились два направления: интернационалистское, возглавляемое Л. Варыньским, и националистическое во главе с Б. Лиманов -ским.
Группа Л. Варыньского пропагандировала социализм и выступала за организацию боевых действий польских рабочих. В бескомпромиссной классовой борьбе пролетариата против буржуазии она видела единственный путь к его освобождению от гнета капитала. Это направление резко выступало против буржуазного национализма и указывало, что в борьбе против угнетателей должны участвовать солидарно рабочие всех национальностей. При известной недооценке значения национально-освободительных задач это было революционное, интернационалистическое направление в рабочем движении. Другое направление в группе «Рувность» было представлено Б. Лима невским и его сторонниками, отрицавшими принципы марксизма. Прикрываясь обычными фразами о борьбе за справедливость, они пропагандировали социал-нациоиалисти-ческие взгляды. Они призывали рабочих к солидарности с буржуазией во имя «общенациональных интересов» и были враждебны сотрудничеству с международным революционным движением, особенно с русским революционным движением.
В ноибре 1880 г, редакция журнала «Рувность» созвала в Женеве по случаю 50-й годовщины польского восстания 1830 г. международный митинг, в котором участвовало около 500 социалистов — поляки, немцы, французы, итальянцы, швейцарцы, русские. Организаторы митинга в приглашении писали, что митинг созывается для того, чтобы рассказать социалистам Европы, к чему стремится польский пролетариат, каковы его цели и намерения. Группа «Рувность» заявляла, что прежний лозунг «Да здравствует Польша!» совершенно потонул в волнах классовой •борьбы, в водовороте борьбы труда и капитала.
Маркс и Энгельс не смогли принять непосредственное участие в митинге, но прислали письмо, в котором приветствовали зарождавшееся рабочее движение в Польше и призывали к объединению польских революционных сил с русскими. Маркс и Энгельс писали: «Ныне, когда борьба эта развивается внутри самого польского народа, пусть будет •она поддержана революционной пропагандой, революционной прессой, пусть она объединится со стремлениями наших русских братьев; это будет новым поводом повторить старый клич: «Да здравствует Польша!»1
Так, не вступая в прямую полемику с польскими социалистами, Маркс и Энгельс подчеркнули значение для борьбы за освобождение пролетариата прогрессивных национальных традиций, подчеркнули, что было бы ошибкой отвергать их, что они ви в коей мере не противоречат интернационалистскому союзу польского и русского революционного движения.
В 1880 г. группа «Рувность» заключила соглашение с группой Плеханова в Женеве. Плеханов, Засулич и другие русские революционеры выступали на митингах с призывом к национальному освобождению Польши. Когда Плеханов и его сторонники перешли от народничества к марксизму и создали группу «Освобождение труда», то они указывали на то, что освобождение польского народа находится в тесной связи с победой рус ского пролетариата.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 551.
Утверждение капиталивма в польских вемлях
267
Борьба между интернационалистской группой Варыньского и социал-на-ционалистом Лимановским усиливалась. В 1881 г. в группе «Рувность» (произошел раскол. Интернационалисты с августа 1881 г. начали издавать «Przedswit» («Пшедсвит», «Перед рассветом»).
Лимановский организовал социал-националистическую группу «Люд польский». Если занимающее почетное место в истории польского революционного движения общество «Люд польский», руководимое Ворцелем, противопоставляя «люд» (крестьянство) шляхте, служило делу революционной антифеодальной борьбы, то демагогическая спекуляция традициями старого «Люда польского» со стороны Лимановского не имела ничего общего с революцией. Провозглашая единство «люда польского», т. е. всех классов польского общества, проповедуя «классовый мир» во имя национальной борьбы, Лимановский стремился поставить польский пролетариат на службу буржуазии, подчинить рабочее движение буржуазной идеологии и буржуазному руководству.
Таким образом, в польском революционном движении уже в начале 80-х годов проявились зачатки двух противостоящих друг другу направлений: революционно-социалистического и реформистско-националистического. Лимановский пытался борьбу между социалистическим и националистическим направлениями в польском движении перенести на международную арену. В своем выступлении на международном конгрессе в Хуре (Швейцария) он изложил реформистско-националистические взгляды организации «Люд польский» и призывал поляков к национальному восстанию. Попытка Лимановского представить польское движение как националистическое была сорвана Варыньским. Выступая на конгрессе, Варыньский в ответ на призывы Лимановского к национальному восстанию говорил: «У польского пролетариата, вступившего на путь социалистической борьбы, другое впереди — не к восстанию он должен готовиться, а к социальному перевороту».
Несмотря на то, что в основном вопросе идейно-теоретической борьбы, развернувшейся в польском социалистическом движении, Варыньский отстаивал интернационализм и классовые интересы пролетариата, его взгляды еще не были последовательно марксистскими. Об этом свидетельствовал тот факт, что в 1881 г. Варыньский и Дикштейн от имени редакции «Рувности» послали конгрессу анархистов письмо с выражением симпатий, считая анархизм «левым крылом социалистической армии».
Под влиянием развития международного рабочего движения и марксистской критики в воззрениях группы «Рувность» происходил перелом в направлении признания необходимости политической борьбы. Группа постепенно преодолевала свои анархистские взгляды. Варыньский в специальном письме в редакцию «Пшедсвита» признал посылку приветственного письма съезду анархистов ошибочной.
Журнал «Пшедсвит» резко выступал как против шляхетско-буржуазного национализма, так и его разновидности —социал-национализма Лимановского. Он публиковал различные материалы о положении и борьбе польских рабочих, призывал их к сотрудничеству с социалистическим дви жением в странах, оккупировавших Польшу, и особенно с русским революционным движением.
В ноябре 1881 г. в «Пшедсвите» было опубликовано письмо «К товарищам русским социалистам». Это письмо было написано по инициативе Варыньского группой польских социалистов. В письме давалась социально-экономическая и политическая характеристика капиталистического общества и положения в отдельных частях Польши. В письме указывалось, что главной практической задачей социалистов в России, в том числе и
268
Польские земли в период домонополистического капитализма
польских социалистов, является пропаганда пролетарской солидарности и организация сил трудящихся во имя их классовых интересов.
Для успешной борьбы социалистической партии необходима была политическая свобода, которая отсутствовала тогда в России. Борьба за политические свободы в России имела чрезвычайно важное значение. Инициативу и всю тяжесть этой борьбы взяли на себя русские социалисты. Однако успех этой борьбы зависит от сотрудничества организованных масс различных народностей России. Поэтому (заключали в своем письме польские социалисты) необходимо было создание одной общей социалистической партии, в состав которой вошли бы все социалистические-организации отдельных народностей Российского государства.
Политические взгляды польских социалистов, изложенные в письме «К товарищам русским социалистам», знаменовали важный шаг вперед по сравнению с «брюссельской программой». Польские социалисты выдвинули в своем письме программу политической борьбы и пришли к правильным выводам о том, что политическая программа польского пролетариата должна быть общей с программой пролетариев держав, в составе которых находились польские земли; в Королевстве Польском этой программой должно быть свержение самодержавия и борьба за политические свободы.
Письмо польских социалистов было не только идеологической декларацией. Написанное в условиях подъема революционного движения, революционной ситуации в России, оно выдвигало программу практических действий для свержения самодержавия, оно отвечало коренным интересам всех народов России, коренным интересам польского народа.
Правильно выдвигая вопрос о необходимости образования общей социалистической партии в Российской империи, авторы письма не говорили достаточно определенно об идеологическом облике будущей партии. Авторы письма не отдавали себе отчета в непримиримой противоположности марксизма и народничества.
Авторы письма ие сумели занять правильной позиции по национальному вопросу. Письмо отмечало, что привилегированные классы совершенно отказались от борьбы за независимость Польши и полностью призвали существующее положение во всех трех частях Польши. Для польских социалистов, говорилось в письме, национальный вопрос имеет отрицательное значение, он препятствует развитию социалистической сознательности среди рабочих масс и вообще вреден для дела свободы. Таким образом, борясь против буржуазного национализма, польские социалисты преуменьшали действительное значение национального вопроса для Польши.
Вместе с тем выдающейся чертой письма «К товарищам русским социалистам», как и всей деятельности первых польских социалистов, был последовательный пролетарский интернационализм, и именно это прежде всего определяло их программу по вопросу о путях национального освобождения польского народа. Предвидя нападки со стороны националистов за свое обращение к русским революционерам, авторы письма решительно высказывались за боевой союз русского и польского народа, за преодоление насаждаемого националистами «сепаратизма и традиционной ненависти... Общая цель должна по-братски объединить нас в борьбе. Время и практика докажут правильность наших убеждений». Опираясь на славные традиции русско-польского революционно-демократического содружества, польские социалисты закладывали основы боевого братства русского и польского пролетариата, имевшего исключительно
Утверждение капитализма в польских землях
269
важное значение для будущего польского народа. Бремя и революционный опыт доказали правильность пути, избранного первыми идеологами польского рабочего класса.
Идея образования социалистической партии в Польше все более зрела в группе польских эмигрантов, которые понимали, что центр тяжести социалистической пропаганды надо переместить в страну. В конце 1881 г. Варыньский и другие активные пропагандисты социализма уехали из-за границы в Польшу. Центр тяжести социалистической пропаганды из эмиграции переносится в саму Польшу и прежде всего в Королевство Польское.
Польские социалисты-интернационалисты сотрудничали с социалистами разных стран, однако наиболее тесное сотрудничество установилось с русскими революционерами. Об этом свидетельствует не только принадлежность многих польских революционеров к русской «Народной воле», но и содействие, которое оказывали ей польские революционные организации. Возникшая в 1881 г. в Петербурге «Польско-литовская социально-революционная партия», во главе которой стояли Станислав Купицкий, Тадеуш Рехневский и др., считала одной из своих основных задач оказание всяческой помощи «Народной воле» в ее борьбе с царизмом.
Программу, принятую в декабре 1879 г., галицийские социалисты разрабатывали и развивали дальше. Она была изложена Людвиком Ин-лендером при участии Червеиьского и Франко в специальной брошюре. В редакционном комитете «Працы» шла дискуссия по программе и прежде всего об отношении социализма к национально-освободительному движению. Галицийские социалисты считали, что борьба за независимость в буржуазном ее понимании не является делом социалистов. Они были против великодержавных планов борьбы за Польшу от моря до моря и подчеркивали важность единства действий с украинскими социалистами. Брошюра была озаглавлена «Программа польских и украинских социалистов Восточной Галиции». Однако при издании ее в январе 1881 г. в Женеве при участии Лимановского слово «украинских» было опущено. Это вызвало протест львовских социалистов. Она была затем озаглавлена как «Программа галицийских социалистов».
Брошюра излагала общие принципы социализма и задачи социалистического движения в польских и украинских землях Галиции, резко выступала против национального угнетения.
Польские и украинские социалисты осуждали политику разжигания и национальной вражды между польским и украинским народами, проводившуюся польскими и украинскими помещичье-буржуазными партиями, выступали за обеспечение самостоятельного национального быта украинцев и поляков. Признавая автономию и федерацию в отношениях между народами и необходимость «приспособления к местным национальным элементам» в целях воздействия на них в социалистическом духе и установления братства между народами, программа, однако, заявляла о стремлении социалистов «к поддержанию обособленности различных мелких национальностей». В программе в той или иной форме выступали националистические тенденции, в чем сказывалось влияние Ли-маповского, но в отличие от последнего программа подчеркивала классовый характер социализма.
Разработка программы продолжалась. В том же году Червеньский и Инлендер составили новую программу. Эта программа была одобрена редакционным комитетом «Працы» и в мае 1881 г. издана под названием «Программа галицийской рабочей партии». Она явилась руководством
270
Польские аемли е период домонополистического капитализма
дли деятельности социалистических кружков в польской и украинской частях Галиции. В ней яснее проявилось влияние Варыньского на галицийских социалистов. Программа содержала критику капиталистического строя и излагала основные положения социализма. Она являлась, в Галиции первой попыткой соединения социализма с рабочим движением. Она ставила ближайшей задачей завоевание политической свободы, борьбу за улучшение материальных условий пролетариата, выдвигала-лозунг солидарности рабочих всех национальностей. В программе указывалось, «что существующий национальный гнет находится также в связи о несправедливостью всего общественного строя, что политический и-социальный гнет, который мы испытываем, не удастся устранить, пока насквозь деморализованные привилегированные классы будут находиться у власти, что он должен прекратиться сам собой, как только усилием: трудящегося класса нынешние несправедливые отношения будут заменены новым строем, основанным на равенстве, свободе и солидарности единиц, равно как и наций, что такая перемена является желательной для всех рабочих этой земли, равно как поляков, так и украинцев и еврейских рабочих, которые также эксплуатируются капиталистами, что, наконец, интересы рабочих всех этих вероисповеданий и национальностей общие-и поэтому безусловно необходимы совместные и согласованные действия их всех...»
Однако программа содержала и ряд ошибок. Оиа проповедовала лассальянские идеи, в частности создание производственных ассоциаций в промышленности и сельском хозяйстве при помощи государства.
В том же году Червеньский иаписал гимн «Красное знамя» ( «Czerwony sztandar»), который, несмотря на запрет, получил широкое распространение в польских землях и сыграл немалую роль в пропаганде социализма. Агитация и пропаганда социализма в полулегальных кружках рабочих и ремесленников ширились.
Рабочие и ремесленники боролись против политического н экономического гнета.
В январе 1881 г. на собрании рабочих и ремесленников «Гвязды» во Львове, в котором участвовало около 300 человек, было принято решение добиваться избирательной реформы и изменения законодательства в промышленности. С этим решением солидаризировались рабочие Кракова и Дрогобыча. В мае 1881 г. рабочие Борислава выдвинули ряд требований к предпринимателям. Произошло столкновение рабочих с полицией. Полиция стреляла в рабочих — один из них был убит.
В обстановке роста рабочего движения все сильнее ощущалась необходимость организации рабочих, и галицийские социалисты начали подготовку к созданию партии. Они намеревались провести очередное собрание рабочих в помещении «Гвязды», но последняя не разрешила этого сделать. Эволюция «Гвязды» закончилась, и она превратилась в мелкобуржуазную организацию, враждебную рабочему движению.
В июне 1881 г. состоялось собрание рабочих Львова, на котором присутствовало 700 человек. Собрание приняло решение о создании рабочей партии и рабочего объединения и поручило избранному комитету принять необходимые меры в этом направлении. Львовских рабочих поддерживали рабочие Кракова. В октябре было создано «Общество взаимного кредита и братской поддержки рабочих Львова». Но это общество не имело средств и вскоре прекратило свое существование. На 30 октября комитет назначил собрание рабочих польской и украинской частей Галиции. Власти конфисковали статьи в «Праце», посвященные созыву этого собрания, а затем!
Утверждение капитализма в польских землях
271
Болеслав Червеньский Гравюра
запретили его проведение. В движение, однако, втягивались более шире* кие слои рабочих. В декабре 1881 г. во Львове было проведено собрание рабочих. Собрание требовало упразднения цеховой организации, свободы прессы, всеобщего избирательного права.
Галицийские социалисты установили связи с австрийскими социал-демократами. Редакционный к-омитет «Працы» поддерживал отношения с умеренным крылом австрийских социалистов. С последними было заключено соглашение о совместном выступлении по вопросам избирательной реформы и изменения законодательства в промышленности.
Большой вред рабочему движению в польских и украинских землях нанесла деятельность Зыгмупта Балицкого и его последователей, стремившихся направить рабочее движение в русло буржуазного национализма. В феврале 1881 г. Балицкий прибыл во Львов и стал развивать националистические идеи в рабочем движении. Часть львовских социалистов пошла за ним, и он занял руководящее положение. Под его влиянием оказалась и краковская группа социалистов. Позднее среди краковских и львовских социалистов наметился поворот в сторону интернационалистского направления в рабочем движении, однако над ними сильно тяготели националистические предрассудки. Во главе львовских социалистов стал Феликс Дашиньский, в воззрениях которого переплетались реформистские и националистические тенденции.
.272
Польские аемли в период домонополистического капитализма
8
ПЕРВАЯ ПОЛЬСКАЯ РАБОЧАЯ ПАРТИЯ «ПРОЛЕТАРИАТ»
В 80-е годы XIX в. рабочее движение в России и Королевстве Польском охватывало все новые районы и более широкие слои рабочих.
В России в это время на базе развивавшегося рабочего движения и под влиянием западноевропейского движения возникли первые марксистские кружки и организации. Первая русская марксистская группа «Освобождение труда» была организована Г. В. Плехановым в 1883 г. Группа «Освобождение труда» теоретически основала социал-демократию и сделала первый шаг навстречу рабочему движению. Вслед за группой «Освобождение труда» и независимо от нее в ряде городов России возникли другие марксистские кружки и группы. Развитие стачечной борьбы русского пролетариата, возникновение и деятельность первых марксистских кружков и групп в России способствовали развитию рабочего движения и в Королевстве Польском.
В 80-х годах в Королевстве Польском, так же как и в центральных губерниях России, усилилась стачечная борьба рабочего класса.
В апреле 1882 г. произошла крупная стачка в железнодорожных мастерских Варшавско-Венской железной дороги. Дирекция дороги, находившейся в руках частновладельческой польской компании, решила сократить расходы на производство за счет рабочих. В связи с этим была уменьшена аккордная оплата одной части рабочих, другую часть уволили или перевели на более низко оплачиваемую работу. По существовавшему положению, рабочие, увольняемые из мастерских из-за отсутствии работы, имели право при расчете получить две трети их взносов в пенсионную кассу. Но этого права лишались те рабочие, которые увольнялись добровольно или за отказ подчиняться администрации. Дирекция железной дороги принимала все меры к тому, чтобы заставить намеченных к увольнению рабочих «добровольно» уйти с работы и присвоить их взносы в пенсионной кассе. Администрации удалось спровоцировать рабочих на выступление и под предлогом «беспорядков» вызвать жандармов для расправы с ними. Забастовку начали рабочие кузнечного цеха, к ним присоединились другие рабочие. Всего бастовало 2 тыс. человек. Такой мощной забастовки Варшава еще не видела. Буржуазная пресса развернула кампанию против бастующих, объявляя забастовку на частновладельческом предприятии «непатриотичной». При помощи жандармов дирекция заставила рабочих вернуться на работу, пообещав удовлетворить их требования о восстановлении прежней заработной платы, предоставлении работы уволенным, изменении устава кассы, удаления двух директоров и т. д. Однако эти обещания остались невыполненными.
Неизвестно точно, каково было участие социалистов в этой забастовке, ио фактом] является то, что железнодорожные мастерские Варшавско-Венской железной дороги и завод Лильпопа и К° —крупнейшие предприятия Варшавы— привлекали к себе в первую очередь еще в 70-х годах внимание социалистов. В первом и втором номерах «Пшед свита» за 1882 г. была напечатана корреспонденция об этой забастовке.
В июле — августе 1882 г. произошли стачки рабочих на фабрике резиновых изделий Гайзера в Лодзи, печатников в Варшаве и прядильщиков в Белостоке. Стачечная борьба принимала все более широкие размеры.
В ходе стачечной борьбы рабочего класса создавались кружки из рабочей и учащейся молодежи. В 1880 г. социалистические кружки
Утверждение капитализма в польских землях
273
из рабочей и учащейся молодежи, действовавшие в Варшаве, Петербурге, Москве, Киеве и Вильнюсе, объединились в «Польской гмине». После арестов «Гмина» распалась. Из ее состава позднее была создана «Польско-литовская социально-революционная партия». Центральный кружок этой группы назывался «Огниско» («Очаг»).
Стачечная борьба польского пролетариата и социалистическая пропаганда в кружках подводили его к созданию политической партии рабочего класса. В роли организатора такой партии выступил Людвик Варыньский. В конце 1881 г. он приехал из-за границы в Варшаву. Варыньский установил связи с рабочими кружками и социалистически настроенными интеллигентами и развернул работу по объединению кружков в единую социалистическую организацию.
«Созданию партии в 1882 г.,— отмечал Б. Берут,— предшествовала чрезвычайно оживленная организационная работа в кружках, а также пропагандистская и агитационная деятельность, начало которой положил Людвик Варыньский»1.
К лету 1882 г. Варыньскому удалось объединить ряд кружков и создать «Рабочий комитет». Уже с лета 1882 г. комитет действовал как руководящий орган новой рабочей организации. Так, например, через четыре месяца после забастовки рабочих в мастерских Варшавско-Венской железной дороги в листовке за подписью «Рабочего комитета» в июле 1882 г. указывалось, что администрация не выполнила своих обещаний и рабочие ничего не получили. Листовка рекомендовала рабочим выбирать в пенсионную кассу таких представителей, которые умеют отстаивать их интересы, если же администрация будет мешать таким выборам, то комитет призывал рабочих в подходящий момент прибегнуть к забастовке.
«Рабочий комитет» поставил перед собой задачу объединить все действовавшие в Королевстве Польском, а также в России и за границей польские рабочие и социалистические группы в единую партию польского пролетариата. В результате большой и самоотверженной работы комитета, возглавляемого Варыньским, эта задача была успешно осуществлена. В конце августа 1882 г. была создана первая политическая организация польского рабочего класса — партия «Пролетариат».
«Первой политической партией, — отмечал Б. Берут, — которая подняла в Польше знамя классовой борьбы в духе марксистской идеологии, была социально-революционная партия «Пролетариат»2.
Закономерным явлением было то, что первая пролетарская партия в Польше возникла в Королевстве Польском, в той части польских земель, где были сосредоточены значительные кадры промышленного пролетариата, где с особенной силой, несмотря на жестокий полицейский режим, развивалось молодое рабочее движение, где имелись кадры пропагандистов-социалистов во главе с выдающимся профессиональным революционером Людвиком Варыньским.
Возникнув в условиях подъема польского рабочего движения, восприняв богатые традиции революционной борьбы польского народа, партия «Пролетариат» опиралась на опыт международного рабочего движения, на революционную марксистскую теорию.
Программа партии «Пролетариат» была сформулирована и опубликована в изданном в Варшаве 1 сентября 1882 г. воззвании «Рабочего комитета». Это был коллективный труд, однако главный вклад в него
1	В. Bierut. О partii, str 13.
2	Там же.
18 История Польши, т. И
274
Польские аемли е период домонополистического капиталиама
внес Л. Варыньский. Программное воззвание «Рабочего комитета» состояло из шести разделов.
В первом разделе программы давалась марксистская характеристика капиталистического общества и указывалось на пробуждение классовой сознательности пролетариата, который стремится к объединению для активной борьбы за свое экономическое и моральное освобождение.
Во втором разделе программы партии указывалось, что Польша не составляет исключения в развитии европейского общества. Польское общество, говорилось в программе, «носит на себе все черты буржуазнокапиталистического строя», а отсутствие политических свобод в этом обществе «придает ему изможденный и болезненный вид». В Польше «имеются привилегированные эксплуататоры чужого труда, наука и пресса, защищающие их интересы, глубокая нищета рабочего класса, проституция, унизительная зависимость женщин и т. д.» В программе писалось, что в Польше как среди эксплуатируемых, так и среди эксплуататоров слабо развито чувство собственного достоинства. Одни терпеливо переносят гнет и унижения, а другие пресмыкаются перед правительством и царем. Польский пролетариат, отмечает программа, лишенный прав голоса в делах страны, притесняемый правительством и капиталистами, долгое время бездействовал, «этому немало способствовала и национально-политическая зависимость нашей страны от оккупантов». Имущие классы, призывая поляков к борьбе за национальную независимость, стремились убедить польское общество в том, что противоречия между эксплуататорами и эксплуатируемыми вызваны национальным гнетом, что противоречия исчезнут сами собой с получением национальной независимости. Борьба за эту «независимость», говорилось в программе, отвлекала внимание рабочего класса от «действительных причин его нужды и гнета».
Программа указывала, что такое положение далее продолжаться но может, и призывала к борьбе за моральное «освобождение польского пролетариата от враждебных его классовым интересам влияний привилегированных классов, правительств и националвных традиций».
Как видно из приведенного содержания второго раздела программы, партия «Пролетариат» правильно стввила вопрос о необходимости развития классового сознания польского пролетариата и верно оценивала вред националистической пропаганды для рабочего класса. И хотя программа партии «Пролетариат» не давала правильной постановки национального вопроса, она была единственной в тот период в Польше революционной программой, которая отражала и национальные интересы польского народа.
В третьем разделе программы подчеркивалось, что борьба за социализм ведется польским пролетариатом на классовой основе. «Исходя из того, что интересы эксплуатируемых не могут быть примирены с интересами эксплуатирующих и ни в коем случае ие могут идти по одному пути во имя фиктивного национального единства; исходя также из того, что интересы городских рабочих и деревенского населения общи, польский пролетариат всецело отделяется от привилегированных классов и выступает на борьбу с ними как самостоятельный класс, совершенно отличный от них по своим экономическим, политическим и моральным стремлениям».
Классово-революционная позиция пролетарской партии, столь отчетливо выраженная в этом пункте, дополнялась и чрезвычайно важной, хотя и не получившей еще у партии «Пролетариат» развития, мыслью об общности интересов рабочего класса и крестьянства.
В этом же разделе программы подчеркивался интернациональный характер классовой борьбы пролетариата. «Польский пролетариат,—
Утверждение капитализма в польских землях	275
говорилось в программе, — солидаризируется на почве борьбы против эксплуататоров со всеми вксплуатируемыми без различия национальности».
Четвертый раздел программы формулировал цели борьбы польского пролетариата. Указав, что принципами программы являются принятые международным рабочим движением принципы социализма, партия определяла как цели пролетариата в экономической области: 1) переход земли и орудий производства в собственность социалистического государства, 2) замену наемного труда коллективным трудом, организованным в рамках фабрично-заводских союзов и в ремесленных и земледельческих обществах, 3) установление права каждого гражданина в будущем государстве пользоваться плодами общественного труда в зависимости от вложенного им труда и общих ресурсов государства. В политической области партия призывала польских рабочих добиваться максимальных политических свобод и бороться со всяким правительством независимо от его национальности до тех пор, пока эти свободы не будут завоеваны. Программа партии требовала: 1) полного самоуправления политических групп, 2) участия всех в законодательстве, 3) выборности всех чиновников, 4) полной свободы слова, печати, собраний, организаций и т. д., 5) полного равноправия женщин, 6) полного равноправия вероисповеданий и национальностей, 7) обеспечения международной солидарности как гарантии всеобщего мира. Нравственные отношения должны базироваться на свободе совести, чувства, мысли и образования.
Программа подчеркивала, что «освобождение рабочего класса от экономического, политического, социальногои морального гнета должно быть делом самих рабочих». Она призывала польских рабочих к объединению в рядах партии и к систематической борьбе для достижения намеченной цели.
В пятом разделе программы перечислялись формы борьбы пролетариата против капиталистов и царского правительства. Программа рекомендовала вести агитацию среди рабочих против эксплуататоров, организовывать стачки, создавать тайные рабочие союзы, терроризировать капиталистов и администрацию за бесчеловечное обращение и полицейские преследования рабочих, протестовать против вмешательства правительственных органов в конфликты между рабочими и фабрикантами, призывать рабочих к неуплате налогов и участию в антиправительственных демонстрациях, применять террор в отношении шпионов, штрейкбрехеров и т. д.
В заключительном, шестом, разделе программы указывалось, что «Рабочий комитет» сможет выполнить все эти огромные задачи только тогда, когда «объединит все силы, какими располагает дело освобождения пролетариата в нашей стране, в одну мощную организацию».
Программа партии, выражая коренные интересы польского рабочего класса, подчеркивала историческую миссию пролетариата и его задачи в борьбе за социальное освобождение трудящихся и напиональное освобождение страны.
В программе «Пролетариата» впервые в Польше ставился вопрос о социалистическом государстве, об обобществлении средств производства. Руководящей идеей программы партии был марксистский тезис о том, что освобождение рабочего класса от экономического и социально-политического гнета должно быть делом самих рабочих. Программа призывала польских рабочих к активным действиям, к объединению в рядах партии и классовой борьбе против эксплуататоров. Одним из ценнейших достижений партии как в области идеологии, так и в практической деятельности являлся ее последовательный интернационализм,что нашло выражение прежде всего в активных связях с русским революционным движением.
18*
276
Польские земли в период домонополистического капитализма
Г
ЛИ	“ч”—	В. 1033.
.stmwy c<tx K/ewurci-xbjrtb имш 
«Proletariat»
Программа партии Лро-летариат» не была свободна от существенных недостатков. Авторы программы исходили из ошибочного положения о том, что Россия находится накануне социалистической, а не буржуазно - демократической революции. Программа констатировала, что «интересы городских рабочих и деревенского пасе-леиия общи», но она не пошла далее, не поставила четко вопроса о союзниках пролетариата в его борьбе против царизма. Программа иногда соскальзывала на позиции анархизма, например, повторялось анархистское требование о «пол ной самостоятельности политических групп».
Программа партии не разграничивала четко актуальные задачи борьбы рабочего класса и конечную цель этой борьбы.
Отражая в известной мере незрелость рабочего движения того времени (что было, впрочем, свойственно существовавшим
тоцца программам и других рабочих партий, например Готской программе германской социал-демократии), программа партии «Пролетариат» вооружала польский рабочий класс, создавала условия для соединения рабочего движения с социалистической идеологией.
Партия «Пролетариат» развернула большую деятельность по пропаганде идей программы и организации рабочих. Программа широко обсуждалась в рабочих кружках. В социалистическое движение вовлекались все новые и новые силы как из среды рабочих, так и из среды интеллигенции. В январе 1883 г. в Вильнюсе состоялся съезд представителей социально-революционных групп и кружков Варшавы, Вильнюса, Петербурга, Москвы и Киева; эти группы и кружки вошли в состав партии «Пролетариат». После съезда (с апреля 1883 г.) во главе партии стал Центральный комитет, который непосредственно и через рабочие комитеты на местах руководил организациями партии. В состав первого Центрального комитета входили Людвик Варыньский, Тадеуш Рехиевский, Станислав Куницкий, Эдмунд Плоский, Александра Ентыс и др.
Центральный комитет партии ведал конспиративными делами, издавал печатный орган партии, также носивший название «Пролетариат»; без просмотра ЦК не могла быть издана ни одна прокламация; без ведома
Утверждение капитализма в польских землях
277
Н1*1 M.iiastr,  ш
WALKA KLAS
ORGAN MlfDZYNARODOWEJ SOCYJALNO-REWOLUCYJNEJ PARTYI
OBAEWA W O»U«A1K1 .nnDiWItU' (IHHtranl* Ct	BtMU «
ЦК ни один террористический акт не мог быть приведен в исполнение; в ведении ЦК партии находились типографии и денежные средства партии. Центральный комитет партии имел в своем распоряжении агентов первой и второй степени, которые выполняли задание ЦК и являлись резервом пополнения члепов ЦК. Одной из важнейших обязанностей инструкторов Центрального комитета (агентов первой и второй степени) являлось поддержание связи между ЦК партии и ее местными организациями.
В центрах фабрично-заводской промышленности — в Варшаве, Лодзи, Вильнюсе, Белостоке, Петркове, Радоме, Жирардове, Згеже, Пабяницах, Томашове— были созданы организации партии, руководимые комитетами, и рабочие кружки.
Партия «Пролетариат» установила тесный контакт с находившимися в Королевстве—главным образом на военной службе—русскими революционерами, которые приняли активное участие в деятельности партии и оказывали ей значительную помощь.
Одной из важнейших заслуг партии «Пролетариат» было то, что она сумела организовать издание пропагандистской литературы в Королевстве Польском. Для печатания нелегальных изданий партия имела подпольную типографию, местонахождение которой из-за преследования полиции часто менялось.
Значительным мероприятием партии «Пролетариат» было издание в Варшаве нелегального органа «Пролетариат». Первый его номер появился 15 сентября 1883 г., всего вышло пять номеров. «Пролетариат» был первым со времен восстания 1863—1864 гг. нелегальным изданием, выходившим в Королевстве Польском. Кроме «Пролетариата», партия издавала листовки и воззвания в Королевстве Польском, а за границей — «Przedswit», «Walka k 1 as» ( «Валька кляс», «Борьба классов») и брошюры.
Большую роль в издании и распространении социалистической литературы на польском языке как в Польше, так и в эмиграции играли группы польских социалистических эмигрантов в Женеве, Париже и Лондоне. В эти годы были переведены на польский язык и изданы «Манифест Коммунистической партии» (1883), «Капитал» (1884),
«Walka Idas»
278
Польские земли е период домонополистического капитализма
«Гражданская воина во Франции (1884) Маркса, «Развитие социализма от утопии к иауке» (1882), «Происхождение семьи, частной собственности и государства», Энгельса, изданное под названием «Зачатки цивилизации» (1885), а также изданы пропагандистские брошюры Ш. Дик-штейна «Кто чем живет» (1881), К. Длуского и В. Пекарского «Маэстро Всцеклица и компания» (1883), «Степан Халтурин — рабочий-революционер» (1883) и др.
Партия «Пролетариат» организовывала стачки, кассы сопротивления и совершала отдельные террористические акты против чиновников, шпионов и предателей, рассматривая в начальный период своей деятельности террор как средство самообороны,
В феврале 1883 г. варшавский обер-полицмейстер Бутурлин издал распоряжение о при-
Титульный лист польского издания «Гра~	НудИТвЛЬНОМ санитарИО-ПОЛИ-
жданской войны во Фпаниии»	~
Карла Маркса	цеиском освидетельствовании
всех женщин, работавших на фабриках, заводах, в мастерских, магазинах. В ответ на эту дикую и провокационную выходку зарвавшегося царского сатрапа «Пролетариат» выпустил листовку. В листовке говорилось:
«Рабочие! Вам нанесена пощечина, вас хотят унизить —испытать ваше терпение и покорность.
Как вы ответите на это? Позволите ли вы подлым агентам издеваться над слабой половиной вашего рабочего класса? Отдадите ли вы ее в жертву крайней эксплуатации и злоупотребления сосущих вашу кровь фабрикантов, которым правительство дает новое оружие наказания-всякой непокорности?
Рабочие! Не допускайте до этого! Не отступите перед грозящей вашему классу опасностью! Отбейте нападение, даже если ваш протест потребовал бы крови. Смерть лучше позора!»
Эта листовка была напечатана в нескольких тысячах экземпляров. Члены партии были мобилизованы для распространения ее; они обходили фабрики и заводы, расклеивали и раздавали там рабочим листовки. В результате агитации партии атмосфера стала накаляться, создавалась реальная перспектива выступления рабочих. Распоряжение Бутурлина было отменено. Это был серьезный успех молодой пролетарской партии, чрезвычайно способствовавший росту ее влияния в рабочем классе.
В апреле 1883 г. забастовали рабочие Жирардовской мануфактуры. Поводом к забастовке явилось снижение заработной платы. 23 апреля
Утверждение капитализма в польских землях
279
aobotnih rewclucyjordirta
JBGO CZYNY IЙМ1ЕНЙ
РгаекЫ i rojyjskwgu W. P-

забастовали работницы шпулечного цеха. В следующие дни забастовка распространилась и на другие цехи. В пей приняло участие 8 тыс. рабочих. Попытки •администрации и властей путем уговоров и угроз заставить рабочих прекратить стачку оставались без успеха. В Жирардов были стянуты полицейские силы и войска. Последовали аресты рабочих. Забастовщики выступили на защиту своих товарищей. Войска открыли огонь, в результате чего было убито три человека и несколько человек ранено. Это вызвало сильное возмущение рабочих.
Несмотря на объявление дирекции, в котором последняя обещала рабочим в случае возврата к работе оплатить дни стачки, рабочие продолжали бастовать. В ходе забастовки они выпустили воду из резервуаров фабрики. Ущерб, нанесенный владельцам фабрики в течение одного дня, составил 60 тыс. руб. Фабриканты вынуждены были отменить распоряжение о снижении заработной платы, а также уплатить бастовавшим за дни
NA КЬ A DEM bPRZEDSWITU“ bnprimerie de {'„Aurora4, rue Berger, 5 (lenewa, 1883

Титульный лист брошюры «Степан Халтурин»
стачки.
Стачка на Жирардовской мануфактуре вошла в историю польского рабочего движения как первая массовая, боевая и притом успешная забастовка польского пролетариата. Эта стачка имела для Польши значение, сходное со значением Морозовской стачки 1885 г. для России.
В июне 1883 г. состоялась двухнедельная забастовка 200 рабочих одного из цехов завода Лильпопа и К°. Рабочие требовали повышения заработной платы. Стачкой руководил один из пропагандистов партии «Пролетариат». Стачка закончилась победой рабочих. Летом 1883 г. произошли также трехнедельная стачка в мастерской Штарка в Варшаве, волнения на фабрике Познаньского и стачка на фабрике Шульца в Лодзи, в сентябре — волнения рабочих на строительстве Осовецких укреплений и в декабре — сходка 200 безработных в Лодзи.
Партия «Пролетариат» уделяла также внимание работе среди крестьян. Она выпустила манифест к крестьянам, основным тезисом которого •было: «Земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает», а также несколько брошюр. Но руководители «Пролетариата» не отдавали себе в полной мере отчета в том, какая революционная сила скрывалась в трудящемся крестьянстве, они еще не осознавали значения союза рабочих и крестьян.
1883 год был годом наибольшего развития партии «Пролетариат». Но в сентябре 1883 г. партии был нанесен тяжелый удар. Полиция арестовала трех членов Центрального комитета — Людвика Варыньского,
280
11ол1ские земли в период домонополистического капитализма
DO
РВАСШДСХСН NA ROLI
4" PARTYI
MANIFEST.
ЯВМИМ* MEPliM’ENNYM PRZECZV-TACt РО PRZEC2YTANIU CDOAC INNYM1
WARSZAWA W Drukami party! „Proletaryat“.
1883
Обращение ЦК «Пролетариата» к крестьянам. 1883 г.
Александру Ентыс и Эдмунда Плоского. Это сильно сказалось на дальнейшей деятельности партии.
Б. Берут отмечал: «Не подлежит сомнению, что снижению идеологического уровня партии «Пролетариат» способствовал арест царской полицией (уже в сентябре 1883 г.) Людвика Варыньского, являвшегося лучшим руководителем и органи затором партии, ее теоретиком-пропагандистом, агитатором, одним из наиболее талантливых, самоотверженных и мужественных вождей, каких выдвинуло польское рабочее движение на заре своего развития»1. Л. Ва-рыньскип был не только руководителем-практиком, державшим в своих руках все организационные нити. Он являлся крупнейшим политическим деятелем, теоретиком партии, наиболее связанным с марксизмом и не поддающимся влиянию чуждой идеологии. Благодаря тому, что в первый период своей деятельности партия развивалась под идейно-политическим руководством Л. Варыньского —одного из наиболее талантливых представителей марксистской мысли, самоотверженных и мужественных вождей, каких дало польское рабочее движение на заре своего развития, партия стояла на позициях марксизма и имела крепкие политические и организационные связи с массами.
Второй период деятельности партии «Пролетариат» — после ареста Варывьского — в идейно-политическом отношении характеризовался усилением влияния на партию идеологии «Народной воли». В это время ослабились политические и организационные связи партии с массами и все больше начинал пропагандироваться заговор меньшинства, «избранных» для проведения социального переворота.
В ходе классовой борьбы польского рабочего класса, которой руководила в эти годы партия «Пролетариат», выкристаллизовывалась стратегия партии как партии революционной, стремящейся к объединению широких слоев рабочего класса для организации революционной борьбы народных масс с целью свержения царизма, уничтожения капитализма и организации социалистического общества.
Но, стремясь к осуществлению своей стратегической цели, партия придерживалась в первом и втором периодах своего развития различной тактики. Если в первый период партия под руководством Людвика Ва-
В. В i е г u t. О partii, str. 14.
282
Польские земли в период домонополистического капитализма
рыньского видела главную свою задачу в организации сил пролетариата и его массовой борьбе против царского правительства и капиталистического гнета и, не отвергая в принципе тактики террора, отводила ей второстепенное место, а практически вообще не пользовалась ею, то во второй период партия все больше стала пропагандировать тактику индивидуального террора и практически прибегать к ней.
После ареста Варыньского руководство партией «Пролетариат» перешло к Станиславу Куницкому, являвшемуся представителем Исполнительного комитета «Народной воли» при ЦК «Пролетариата». Куницкий и другие деятели, прибывшие по призыву ЦК «Пролетариата» из России для работы в Королевстве Польском, были преданы делу революции, ио они в значительной степени придерживались ошибочных взглядов народовольцев, пытались распространить эти взгляды среди революционных организаций Королевства Польского.
В марте 1884 г. между «Пролетариатом» и «Народной волей» было заключено соглашение, в соответствии с которым они обязывались оказывать друг другу помощь людьми и средствами. Партия «Пролетариат» признавала руководящую роль «Народной воли» в борьбе против общего врага всех народов России — царизма, в борьбе за общероссийскую революцию. Партия «Пролетариат» обязывалась приступить к осуществлению революции не раньше, чем Исполнительный комитет «Народной воли» сочтет момент подходящим для начала революции в России и даст об этом сигнал. «Народной воле» подчинялись военные организации партии «Пролетариат». Партия «Пролетариат» могла самостоятельно осуществлять террор лишь против средних и низших чиновников царизма. Во всех остальных внутренних вопросах и действиях «Пролетариат» сохранял полную самостоятельность. Для лучшего согласования действий каждая партия посылала своего представителя в руководящий комитет другой договаривавшейся партии.
Соглашение между партией «Пролетариат» и «Народной волей» являло собой пример боевого, революционного сотрудничества лучших людей польского и русского народов. Это соглашение не было осуществлено на практике вследствие последовавших вскоре массовых арестов польских и русских революционеров. Тем не менее оио останется незабываемым памятником революционной солидарности двух братских народов.
Связи польской рабочей партии с русской народовольческой партией оказали все же некоторое отрицательное влияние на тактику «Пролетариата»: его руководители признали высшей формой борьбы экономический и политический террор. «Пролетариатом» были осуществлены отдельные террористические акты против провокаторов и предателей, подготовлялся также в Варшаве взрыв канцелярии прокурора (где хранились документы о деятельности «Пролетариата»). Это покушение, однако, не было совершено вследствие новых арестов, которые обрушились на партию. Каждая революционная организация имеет право на самозащиту от провокаторов. Но тактика индивидуального террора, проводимая руководством партии, ослабляла ее связи с массами, тормозила развитие массового рабочего движения и все больше толкала партию «Пролетариат» на неправильный путь.
Несмотря на восприятие «Пролетариатом» некоторых ошибочных взглядов «Народной воли», «Пролетариат» все же не перешел полностью на позиции народовольческой организации и не утратил свой марксистский идеологический облик. Устав партии, введенный в действие в 1884 г., нацеливал кадры партии на организацию рабочих кружков, пропаганду и агитацию среди рабочих.
Утверждение капитализма в польских землях
283
В июле 1884 г. полиция арестовала Станислава Куницкого, русского революционера Петра Бардовского и других деятелей «Пролетариата».
Несмотря на то, что выдающиеся деятели партии «Пролетариат» находились в заключении, партийная работа продолжалась. О том, каково было положение в партии во второй половине 1884 г., дает некоторое представление неотосланное письмо Куницкого (отобранное у него полицией во время ареста) Варыньскому.
В письме Куницкого говорилось:
«.. .Аресты... продолжаются до сих пор беспрестанно. Постоянно кого-нибудь вырывают из ваших рядов, но мы не теряем энергии и все остаемся на своих местах, пока судьба не вынудит нас разделить вашу участь. Движение, можно смело сказать, совсем не ослабло, напротив, пережив достаточно тяжелые мо-
менты,.. окрепло. В среде рабо Следственное дело о распространении чих оказалось много отважных	листовок. 1884 е.
и преданных людей. Лучшая университетская молодежь... присоединилась к нам, так что почти вся наша работа основана на мест-Вых элементах. Приезжих всего четверо.
Будьте уверены, дорогие товарищи, что мы не дадим пропасть вашему труду, что наше движение никогда пе замрет... Рабочая организация нриведепа в порядок не только здесь, но и в Лодзи, Згеже, Ченстохове, Петркове, Радоме, Жирардове и Белостоке. Наши колонии (Петербургская, Московская и Киевская) также значительно развились».
Продолжалась стачечная борьба польского рабочего класса.
В 1884 г. состоялись стачки и выступления рабочих Жирардовской мануфактуры, фабрики Познаньского, фабрики по производству шелка «Каралов», ткацких фабрик Малинака и Сеигмана, кожевенных заводов Вегла, Плунка и Левига, сахарного завода в Добжелине и других предприятий. Летом 1884 г. в Лодзи и в начале 1885 г. в Варшаве произошли волнения безработных.
После арестов в июле — августе 1884 г. Центральный комитет «Пролетариата» возглавили Мария Богушевич, Иосиф Разумейчик и др. В подполье была организована типография, в которой печатались листовки, брошюры и готовился к изданию шестой номер «Пролетариата». Партия продолжала пропагандистскую работу в рабочих кружках (в Лодзи было до 30 таких кружков) и даже принимала участие в организации 2 марта 1885 г. демонстрации безработных в Варшаве у дворца генерал-губернатора под лозунгом «Работы и хлеба».
284
Польские земли в период домонополистического капитализма
Мария Богушевич Фото
Осенью 1885 г. на партию снова обрушились репрессии. В сентябре полиция арестовала новое руководство и актив партии.
К концу 1885 г. по делу «Пролетариата» было привлечено к суду несколько сот человек. 29 наиболее видных деятелей «Пролетариата» было предано военному суду; в отношении остальных были применены административные наказания. Судебному процессу над деятелями «Пролетариата» царское правительство придавало большое политическое значение. Суд происходил при закрытых дверях. На заседаниях суда присутствовал генерал-губернатор. Несмотря на все меры предосторожности, все же некоторые сведения о процессе проникали на волю.
Процесс над деятелями «Пролетариата» начался 23 ноября 1885 г. Подсудимые говорили на суде полным голосом, отстаивая свои убеждения и защищая честь партии от клеветы царского государственного обвинения.
Всеобщее внимание на процессе приковал к себе Людвик Варыньский. Он отказался от защитника и выступил с речью, в которой отстаивал теоретические и политические принципы партии. «Моя задача, — заявил Варыньский,— состоит в том, чтобы показать наши справедливые стремления и нашу деятельность, выставленные в фальшивом свете прокуратурой. Мы не являемся ни сектантами, ни оторванными от действительной жизни мечтателями, за которых нас принимает обвинение и даже защита. Теория социализма получила право гражданства в науке, и ее справедливость постоянно подтверждается реальными фактами современной жизни. От крупнейших мыслителей исходит разящая критика существующей ныне социальной системы, они указывают также на зачатки лучшего строя, которые быстро зреют на почве нынешних условий». Далее, излагая цели и задачи «Пролетариата», Варыньский сказал: «Стремясь к радикальной перемене общественного строя, рабочая партия в настоящий момент ведет подготовительную работу к этому. Ее задача состоит в том, чтобы побудить рабочих сознательно относиться к своим интересам и привлечь их к мужественной защите своих прав. Рабочая партия дисциплинирует и организует рабочий класс и ведет его на борьбу с правительством и привилегированными классами... Переворот, к которому мы стремимся, мы рассматриваем как результат развития истории и социальных условий. Мы его предвидим и стараемсяг чтобы он не застал нас неподготовленными». В заключении своей речи Ва-
Утверждение капитализма з польских аемлях
285
П. В. Бардовский Фото
рыньский сказал: «Якончил, судьи. Одно лишь имею еще сказать — каков бы ни был ваш приговор над нами, прошу вас, не отделяйте моей судьбы от судьбы моих товарищей. Я был арестован раньше всех моих товарищей. Но то, что было сделано ими, совершил бы я сам, будучи на их месте. Я честно служил своему делу и готов отдать за него жизнь».
Станислав Куницкий сказал: «Прокуратура подчеркнула факт моей полной солидарности с «Народной волей», совершившей акт 1 марта. Да, я солидарен с «Народной волей», я был членом этой партии и поддерживаю все сделанное ею. Это не преступление, а выполнение священного долга. Вся моя вина — это любовь к народу, за освобождение которого я готов пролить свою кровь до последней капли...»
Во время ареста П. В. Бардовского у него на квартире был конфискован написан
ный им проект революционного воззвания к царским войскам. Так как воззвание было написано очень неразборчивым почерком и следователи не могли его полностью расшифровать, то председатель суда предложил Бардовскому прочитать его на суде. Бардовский не считал нужным отказываться, он полным голосом прочитал воззвание. Всем, кто присутствовал на суде, как и самому П. Бардовскому, было ясно, что он читает свой смертный приговор.
Феликс Кон в своем последнем слове говорил о национальных и политических притеснениях в школах, университетах, о царской цензуре, которая глушит всякую свободную мысль. Мечислав Маньковский говорил о нищете и гнете трудящихся при капитализме и о социализме, который избавит их от ужасов капиталистического гнета.
Речи подсудимых и особенно речь Варыньского имели громадное значение, они воодушевляли борцов за рабочее дело и направляли их на путь марксизма. Речь Варыньского, ярко осветившая роль партии пролетариата как его передового сознательного отряда, стала могучим стимулом в борьбе за социалистическую организацию рабочего класса
20 декабря 1885 г. был вынесен приговор. Суд приговорил к смертной казни через повешение Станислава Куницкого, Петра Бардовского, рабочих Михала Оссовского, Яна Петрусиньского, Юзефа Шмауса и Николая Люри —русского офицера. Двум последним смертная казнь была заменена 20-ю годами каторги. Восемнадцать обвиняемых суд приговорил к 16 годам каторги, двух—к 10 годам и 8 месяцам, одного—к
286
Польские земли е период домонополистического капитализма
8 годамкаторги и двух —к пожизненной ссылке. 28 января 1886 г. Станислав Куницкий, Петр Васильевич Бардовский, Ян Петрусиньский и Михал Оссов-ский были повешены у стен Варшавской цитадели.
Людвик Варыньский, в отношении которого в связи с его ранним арестом царский суд не мог собрать юридических оснований для смертного приговора, был осужден на 16 лет каторги. Заковав в кандалы и заточив его в Шлиссельбурге в сырую и холодную камеру, царские палачи обрекли Варыньского на смерть. Больной туберкулезом, теряющий силы, Варыньский своей стойкостью и мужеством поражал даже шлиссельбургских тюремщиков. 13 февраля 1889 г. выдающийся польский пролетарский революционер умер.
После объявления приговора по делу «Пролетариата» заграничный орган партии «Валька к л яс» писал: «Мы с гордостью отмечаем, что рядом с нашими друзьями гибнут и
Ян Петрусиньский Фото
русские товарищи, которые ни на миг не поколебались прийти с помощью защитникам польских трудящихся». Среди 29 осужденных по делу партии «Пролетариат», кроме казненного П. Бардовского, были еще три русских революционера-офицера: Н. Люри, осужденный на 20 лет каторги, А. Игельстрём и 3. Сокольский, сосланные на поселение в Сибирь. В подследственном заключении в Варшавской цитадели умерли русский революционер Иосиф Разумей-чик и его сестра Юлия. И среди многих десятков сосланных «административным порядком» по делу партии «Пролетариат» был ряд русских революционеров.
В числе зачинателей польского рабочего движения было много женщин, которые героически и самоотверженно вели борьбу против самодержавия и капиталистического гнета. Имена сподвижницы Людвика Варыньского по первым годам социалистической пропаганды Филипины Пласковицкой и ее сестры Зофьи П л асконицкой-Дз янковской, члена первого Центрального комитета партии «Пролетариат» Александры Ентыс, членов] последнего состава ЦК Марии Богушевич и Розалии Фель-зенхардт, активных деятельниц рабочего движения Цезерины Вой-наровской и Марии Онуфрович-Плоской, русских революционерок — членов «Пролетариата» Юлии Разумейчик и Валентины Архангельской — открывают почетный список деятельных участниц борьбы польского рабочего класса.
Хотя деятельность «Пролетариата» в основном была сосредоточена
Утверждение капитализма в польских землях
287
в Королевстве Польском, влияние первой рабочей партии распространялось и на другие польские земли, а в некоторых центрах —в Кракове, Познани — образовались кружки, непосредственно руководимые членами «Пролетариата».
В результате полицейских и административных репрессий партия «Пролетариат» потеряла свои основные кадры, ее крупные организации были разгромлены, вследствие чего размах ее социалистической пропаганды в кружках был ограничен. В 1886 г. на рабочие кружки в Згеже, Лодзи, То-машове обрушились новые репрессии: было арестовано и заключено в тюрьму 300 человек. После этих потерь партии уже трудно было восстановить свои силы.
Партия «Пролетариат» и
ее боевое ядро во главе с.	Михаи Оссовскиа
Людвиком Варыньским своей	фото
героической борьбой заронила революционную искру в польское рабочее движение.
«Исторической заслугой этой партии,— указывал Б.Берут,— является то, что она впервые внесла в сознание польского пролетариата элементарные принципы марксистской революционной идеологии, она воспитывала польский рабочий класс в духе международной солидарности, разъясняла ему, что капиталистическая система является системой, господствующей во всем мире, и что она может быть ликвидирована только в результате революционной борьбы пролетариата, организованного под лозунгом «Коммунистического манифеста»: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Провозглашая этот принцип, партия вела непримиримую борьбу с буржуазной националистической идеологией.
Исходя из правильных принципов революционного интернационализма, партия «Пролетариат» отдавала себе отчет в необходимости совместной борьбы польского пролетариата с пролетариатом государств, захвативших Польшу, для свержения власти деспотов, стоящих во главе зтих государств»1.
Партия «Пролетариат», несмотря на свои великие заслуги перед польским рабочим революционным движением, все же не была последовательно марксистской партией. Причинами этого были: во-первых, то, что рабочее движение было в зачаточном периоде развития и не имело опыта приме
те Bierut. О partii, str. 13—14
288
Польские земли в период домонополистического капитализма
иения на практике теоретических принципов научного социализма; во-вторых, партия ошибочно считала, что Польша стоит перед социалистической революцией, между тем как на очереди было еще решение задач революции буржуазно-демократической; в-третьих, руководители «Пролетариата», в известной мере придерживаясь террористической тактики, не отдавали себе отчета в том, что народники стояли на мелкобуржуазных, вредных для пролетарского движения позициях.
9
РАЗВИТИЕ ПОЛЬСКОЙ КУЛЬТУРЫ В 60—80-х ГОДАХ
На первый план в развитии польской культуры после поражения восстания 1863 г. выдвинулась художественная литература, достигнувшая в этот период значительных успехов. Литература 60—80-х годов отражает основные изменения, происходившие в социально-экономическом развитии польского общества: рост капитализма, формирование буржуазии и рабочего класса, классовую дифференциацию деревни, деградацию шляхты. Основным фактором, определявшим все стороны общественной жизни, в том числе и развитие литературы, был подъем в Польше рабочего движения, связанного с революционной борьбой рабочего класса в России и на Западе.
Польские буржуазные историки литературы, рассматривая1 варшавский позитивизм как безусловно прогрессивное течение, безосновательно связывали с ним развитие реализма и объявляли вторую половину XIX в. «периодом позитивизма» в истории польской литературы, а крупнейших писателей этого периода — Болеслава Пруса, Элизу Ожешкову — писателями-позитивистами. Это, несомненно, неправильно. В действительности все ценное, что есть в творчестве Пруса, Ожешковой и других передовых писателей-реалистов — критика буржуазного строя, показ острых классовых противоречий, протест против эксплуатации и угнетения трудящихся,— все это было чуждо программе позитивизма, стремившегося сгладить острые углы буржуазного строя, призывавшего укреплять капитализм.
Приписывая позитивизму решающее значение для развития польской реалистической литературы, буржуазная наука стремилась возвеличить это буржуазно-либеральное философско-политическое течение и в то же время затушевать критику буржуазного строя в творчестве передовых писателей-реалистов. Пытаясь связать развитие реализма в польской литературе и его лучшие достижения с реакционной философией и культурой буржуазного Запада, буржуазные литературоведы пытались замолчать связи русской и польской литературы, влияние передовой русской материалистической философии и русской реалистической литературы на польскую литературу.
Что касается самого польского позитивизма, то буржуазные историки философии изображали его непосредственным преемником традиций Коллонтая и Яна Снядецкого, их борьбы за науку против религиозно-идеалистической метафизики. Это также является извращением действительного положения вещей, поскольку позитивизм в Польше был враждебен материализмуXVIII в., как и материализму революционных демократов XIX в.
Элиза Ожегикова
Гравюра Ю. Холевиньского
19 История Польши, II
290
Польские аемли в период домонополистического капитализма
«Варшавский позитивизм» в числе своих духовных отцов имел О. Конта, Дж. Ст. Милля и Г. Спенсера, которые были убежденными противниками материализма. Что касается отношения позитивистов к науке, то на первый план ими выдвигалась пропаганда апологетической политэкономии Милля и метафизического эволюционизма Бокля и Спенсера. Это говорит ие только о дилетантизме, но и в первую очередь о том, что при этом преследовалась вполне определенная цель: перетолковать данные науки в духе, соответствующем буржуазному миропониманию и складу мыслей. Эта сторона позитивистских взглядов была подвергнута критике сочувствовавшим некоторым идеям марксизма мелкобуржуазным публицистом Станиславом Крусиньским.
Характерно, что при рассмотрении проблем эстетики позитивисты сознательно не желали видеть принципиального отличия между реакционным и революционным романтизмом, объявляя «реакционным» прославлевие в искусстве революционно-освободительных идей. Эта тевдеипия была враждебна не только романтизму, но в конечном счете и реализму в литературе.
Реализм в польской литературе второй половины XIX в. развивался под влиянием растущего протеста народных масс, на основе использования передовых реалистических традиций национальной литературы и обогащая себя опытом передовой русской реалистической литературы.
Развитие капитализма в Польше привело к обнищанию трудящихся деревни и города, к обнажению социальных противоречий, к обострению классовой борьбы. В этих условиях передовые писатели все чаще обращались к тяжелому положению народа, начинали писать о его жизни и борьбе. Под влиянием растущего рабочего движения в Польше их реализм принимал все более критическую направленность.
По мере нарастания демократического и революционного движения в России и Польше усиливалось и влияние прогрессивной русской литературы. Поляки все чаще обращались к русской литературе, которая пропагандировала и выражала революционные настроения.
Передовая польская молодежь читала Герцена, Чернышевского, Добролюбова, Писарева. Часто именно в русских переводах поляки знакомились и с достижениями западноевропейской мысли.
Польские писатели, в большинстве своем знавшие русский язык, были знакомы с лучшими произведениями передовой русской науки, философии и литературы. Б. Прус в одном из писем делился впечатлениями о материалистической книге русского физиолога Сеченова. С. Жеромский с восторгом отзывался в своих дневниках о трудах Писарева. Прус, Ожешкова, Жеромский и другие передовые писатели восхищались творчеством Льва Толстого.
Широко были известны в Польше произведения М. Е. Салтыкова-Щедрина. 3. Ожешкова писала в 1882 г. Салтыкову-Щедрину о сочувствии лучших представителей польского общества передовым идеям его произведений: «Мы все Вас хорошо знаем здесь и, восторгаясь блестящими достижениями Ваших трудов, относимся с величайшим уважением к возвышенным и глубоким мыслям, которые Вы в них высказываете».
Широко известны в эти годы в Польше произведения передовых реалистических писателей Запада, особенно Бальзака, Диккенса, Золя.
Начало развития критического реализма связано с именами Элизы Ожешковой, Болеслава Пруса и Генрика Сенкевича, которые выступили со своими первыми произведениями в 60—70-х годах. Их творчество характеризует внимание к основным социальным конфликтам своего времени.
Утверждение капитализма в польских землях
291
В 1866 г. в одном из варшавских журналов появилось первое произведение Элизы Ожешковой (1842—1910) —повесть «В голодный год», в которой автор рисует яркую картину голода, нищеты и непосильного труда крестьян, обличает шляхту, показывает высокие моральные качества народа.
Демократические взгляды и реалистическое творчество Ожешковой формировались под влиянием революционной ситуации, сложившейся в России и Польше в конце 50-х — начале 60-х годов, национально-освободительного движения польского народа и восстания 1863—1864 гг., в котором Ожешкова сама участвовала.
Важнейшее место в произведениях Ожешковой 60—70-х годов занимает разоблачение буржуазно шляхетского общества, его волчьих законов и лицемерной морали (роман «Пан Граба», 1869; «Помпалиньские», 1873, и др-)- Ожешкова поднимала такой важный для своего времени вопрос, как положение женщин в буржуазном обществе, связывая его с несправедливостью общественного строи (романы «Пан Граба», «Марта», 1873), выступала за равенство всех национальностей (роман «Меир Эзо-фович», 1878).
Болеслав Прус (псевдоним Александра Гловацкого, 1845—1912) вачал писать в 1872 г. Прус в течение десятков лет занимался журналистской деятельностью, печатая свои еженедельные обзоры общественной жизни в самых популярных органах варшавской прессы, был постоянно в центре общественной и культурной жизни своего времени. В своих статьях Прус приближался к пониманию того, что движущей силой истории являются не выдающиеся личности, а народные массы. «Народ,— пишет Прус, — не слуга и подсобный материал для прозорливых гениев, народ — полноправный хозяин своей судьбы».
Героями рассказов Пруса 70—80-х годов и являются представители народа: рабочие, ремесленники, крестьяне, трудовая интеллигенция («Антек», «Михалко», «Жилец с чердака», «Тени» и др.).
Прус заслуженно считается одним из мастеров польской новеллы. С 1872 по 1885 г. им написано около 60 повестей и рассказов. Начав с веселых, юмористических рассказов, в которых еще не поднимались большие общественные вопросы, Прус под влиянием обострения классовых противоречий в Польше, роста нищеты трудящихся в городе и деревне приходит к социальной новелле, в которой реалистически показывает, что новый буржуазный строй вместо свободы и экономического благосостояния принес польским трудящимся наемное рабство, разорение, безработицу, голод и нищету. В рассказах Пруса проявилось его резкое критическое отношение к шляхте. Большое место в новеллах Пруса занимает капиталистический город с его контрастами роскоши и нищеты. В рнде новелл Прус показывает развращающую роль денег в буржуазном обществе, губительное влияние власти золота на искусство.
Ценным вкладом в развитие польского критического реализма 70-х — начала 80-х годов является творчество Генрика Сенкевича (1846—1916). Сенкевич в своих ранних повестях и рассказах «Эскизы углем» (1876),. «Нико-музыкант» (1880), «Бартек-поб едите ль» (1882) дает широкую реалистическую картину польской деревни своего времени, критикует помещиков, показывает талантливость польского народа. В повести «Бар-тек-победитель» писатель протестует против немецкой экспансии в Польшу, разоблачает захватнический характер франко-прусской войны 1870 г.
Большое значение для формирования мировоззрения Сенкевича имело его путешествие по городам Европы и Америки. За внешней стороной
19*
292
Польские земли в период домонополистического капитализма
капиталистического «прогресса» во Франции, Англии и США он сумел разглядеть нищету и страдания трудящихся классов.
Американские впечатления Сенкевича нашли отражение в его повестях «За хлебом» (1882), «Орео», «Сахем», где писатель с большой художественной силой заклеймил власть доллара.
Произведения Сенкевича сыграли большую роль в развитии польского литературного языка.
В 80-х годах в связи с обострением классовых противоречий и нарастанием рабочего движения в Польше укрепляются реалистические позиции Ожешковой и Пруса, усиливается критика буржуазного общества в их творчестве. В эти годы они создали самые зрелые в идейном и художественном отношении произведения, рисующие широкую картину жизни разных слоев польского общества. В повести «Возвратная волна» (1880) Прус отобразил жизнь польского рабочего класса, осудил буржуазию, показал протест рабочих против действий предпринимателя. В повести «Форпост» (1885) он реалистически показал трудовую жцзнь польского крестьянина, его борьбу с немецкой колонизацией. Одним из лучших произведений польского критического реализма явился роман Пруса «Кукла» (1887), в котором писатель в ярких художественных образах рис ов а л историю капитализма в Польше, показывал антинародный, антигуманистический характер буржуазного строя. Прус с большой художественной убедительностью раскрывал экономическую, духовную и моральную деградацию шляхты. Жизнь главного героя романа Станислава Вокульского —это история превращения труженика и борца за счастье народа, каким был Вокульский в первый период своей жизни, в буржуа и эксплуататора. Однако Вокульский не может полностью примириться со своей буржуазной деятельностью, он видит противоречия буржуазного общества, глубоко сочувствует трудящимся. Вокульский предвидит неминуемый кризис буржуазного общества. «Рано или поздно,—-говорит он,-—общество должно будет перестроиться от основания до самой верхушки. Иначе оно сгниет». Глубокая противоречивость Вокульского, его положение капиталиста и одновременно неприятие буржуазной деятельности, разочарование в ней обусловили глубокий духовный кризис и гибель Вокульского.
Обострение классовых противоречий, подъем рабочего движения в 80-х годах помогли и Элизе Ожешковой глубже вникнуть в сущность социальных конфликтов, способствовали усилению критики буржуазного строя. В ряде рассказов конца 70-х — начала 80-х годов она обращается к жизни рабочих и городской бедноты. В замечательных повестях из жизни белорусской деревни («Низины», 1883; «Дзюрдзи», 1885; «Хам», 1887) Ожешкова протестует против условий темноты, эксплуатации и угнетения крестьян. В 1887 г. писательница создает один из лучших своих романов, «Над Неманом», где она показывает процесс разорения помещичьего хозяйства, проникновение капиталистических отношений в деревню. Ожешкова обличает тунеядство, моральную деградацию представителей земельной аристократии и их презрительное отношение к народу. С большой теплотой рисует Ожешкова образы крестьян, приветствуя в их лице людей труда.
Однако в этом романе проявилась противоречивость мировоззрения Ожешковой. Под влиянием идей позитивизма, сказавшихся и на некоторых ранних ее произведениях, она защищает либерально-буржуазную идею о возможности единства шляхты с народом.
Откликаясь на распространение идей социализма в Польше, Ожешкова создает в начале 80-х годов цикл романов («Призраки», «Сильвек-
294	Польские аемли в период домонополистического капитализма
могильщик», «Зыгмунт Лавич» и др.), в которых она выражает горячее сочувствие передовой молодежи, мечтающей о социальном переустройстве общества. Но образы новых людей в этих романах противоречивы. Писательница не понимала научного социализма, не видела истинных путей к будущему, не понимала роли пролетариата.
Генрик Сенкевич в середине 80-х годов заметно отходит от демократизма, характерного для его первых произведений. В его историческом романа «Огнем и мечом» (1883) искажена историческая правда в изображении борьбы украинского крестьянства под руководством Богдана Хмельницкого против польских помещиков. Творчество Сенкевича 80 — 50-х годов глубоко противоречиво. Наряду с реакционными, анти реалистическими, он создавал и реалистические произведения. Из исторической трилогии Сенкевича («Огнем и мечом», «Потоп», «Пан Володыевский») выделяется своей патриотической тематикой роман «Потоп» (1886), посвященный борьбе польского народа против шведской интервенции в XVII в. В романе «Вез догмата» (1891) реалистически рисуется моральная деградация польской аристократии. Однако в романе «Семья Поланец-ких» (1893) Сенкевич пропагандирует реакционную идею союза шляхты и буржуазии, идеализирует буржуа-предпринимателя, а в историческом романе «Камо грядеши?» (1896) прославляет католическую церковь.
В 80-х годах начинает писать Мария Конопницкая (1842—1910), талантливая поэтесса и новеллистка, посвятившая свое творчество крестьянству и городской бедноте.
В лучших своих произведениях Конопницкая призывает к революционному протесту против угнетения и вксплуатации.
В ее произведениях нашла отражение идея братского союза славянских народов в их борьбе против захватчиков. В стихотворении «Братьям чехам» она пишет:
Наше братство связала единая цель. Не расторгнуть врагам этих уз. Укрепим же, народы славянских земель. Наш высокий и славный союз!
Мария Ковопницкая широко использовала в своем творчестве устное творчество польского народа. Лучшие ее стихотворения получили широкую популярность в народе, часто бытуют в нем как народные песни («Как король шел на войну» и др.).
Высоко оценил творчество Конопницкой революционер-демократ Иван Франко: «Мария Конопницкая — это большое, необычайно важное явление в развитии польского народа... Эти описания безысходной нужды, вта едкая ирония и остро выраженные обвинения по адресу общества напоминают отчасти терпкий стиль Некрасова»1.
К лагерю демократических писателей принадлежал в 60—80-х годах талантливый поэт Адам Аснык (1838—1897), как участник восстания 1863 г. живший некоторое время в эмиграции, а затем во Львове и Кракове.
Вторая половина XIX в. — это новый этап в развитии польского литературного языка. Прус, Ожешкова, Сенкевич совершенствуют литературный язык, создают замечательные образцы художественной прозы.
В 70 —80-х годах в польской литературе развиваются новые жанры: новелла и повесть, окончательно формируется жанр романа, зародившийся еще в конце XVIII в. Исторические романы, кроме Сенкевича,
И. Франко. Собр. соч., т. V, М., 1953, стр. 384—387.
296
Польские вемли в период домонополистического капитализма
продолжают писать Ю. Крашевский и Т. Еж. Драматургию представляют драмы галицийского писателя Михала Балуцкого (1837—1901) — «Важная птица», «Новая газета», «Открытый дом» и др., в лучших из которых он критикует шляхту и буржуазию, протестует против мещанства. Достигает известных успехов литературоведение. Многотомную «Историю польской литературы» и первую большую монографию о Мицкевиче создает Петр Хмелёвский (1848—1904), выступающий с либерально-буржуазных позиций.
К 80-м годам относится литературно-критическая деятельность прогрессивного критика Бронислава Бялоблоцкого (1861—1888). Бяло-блоцкий был близок руководящим деятелям польского рабочего движения. Он хорошо знал произведения русских революционных демократов — Белинского, Чернышевского, Добролюбова, Писарева, Салтыкова-Щед-рина. В своих литературно-критических работах Бялоблоцкин оценивал произведения современных ему писателей с позиций революционного пролетариата.
В 80-х годах в связи с подъемом рабочего движения в Польше зарождается пролетарская литература. Появляется поэзия первых польских социалистов. В сборник «Чего они хотят», изданный в 1882 г. в Женеве, вошли стихотворения, написанные польскими революционерами в тюрьмах Варшавы и Познани. В этом сборнике впервые было напечатано стихотворение Болеслава Червеньского (1851—1888) «Красное знамя», ставшее затем популярной рабочей песней. Широкой известностью пользовались также «Варшавянка» Вацлава Свенцицкого (1848—1900) и «Кандальная мазурка» Людвика Варыньского. В. И. Ленин, как рассказывает в своих воспоминаниях А. И. Ульянова, восхищался революционными песнями польских рабочих и говорил о необходимости создания таких песен для России. Революционная пролетарская поэзия продолжала лучшие традиции демократической польской поэзии.
В конце 60—в 80-х годах в Польше получила немалое развитие публицистика позитивизма, общая оценка которой была уже дана выше. Среди польских позитивистов вообще было больше профессионалов-публицистов, чем собственно философов и социологов. Главными публицистами варшавского позитивизма были Александр Свентоховский и литературовед и историк философии Петр Хмелевский.
В большей степени, чем другие позитивисты, собственно философией занимался Юльян Охорович (1850—1917). Основное содержание позитивизма он видел в агностицизме: «не говорить о вещах, не доступных познанию». Позитивистская философия связывалась ее глашатаями в Польше с неверием в человеческие силы, прежде всего при решении кардинальных вадач социального преобразования. Отражая эту точку зрения, историк философии Вл. Татаркевич писал: «Одно несчастливое восстание породило мессианизм, а дна несчастливых восстания могли породить только позитивизм». Характерно, что к позитивистам примкнули' некоторые представители католического духовенства вроде Ф. Крупиньского. В 80-х годах позитивисты закрепили свой союз с открыто реакционными направлениями в философии, смыкаясь в ряде вопросов с неокантианцами. Польский перевод (1881) так называемой «Истории материализма» неокантианца Ланге немало навредил делу распространения материализма в Польше.
В последней трети XIX в. в Польше идеалистическая философия занимала господствующее положение в буржуазных слоях общества.
Наряду с позитивистами и неокантианцами подвизался (в Варшавском университете) идеалист-эклектик Генрик Струве. В страну проникали и
298
Польские земли в период домонополистического капитализма
другие «модные» упадочнические течения буржуазного Запада: неосхоластика, ницшеанство, махизм («второй позитивизм») и т. п. Все эти течения выступали ярыми противниками революционного движения, врагами марксистской идеологии вообще и диалектического материализма в частности.
В разделе 6 было охарактеризовано развитие мировоззрения польских революционных демократов. Вынужденные после поражения восстания 1863 г. находиться в эмиграции, они свято хранили традиции освободительного движения, борьбы за интересы угнетенного крестьянства и .братского союза с русской революционной демократией. Связь с западноевропейским рабочим движением способствовала углублению их революционной идеологии.
Первые польские марксисты не писали философских трудов. Для этого у них отсутствовали необходимые условия. Однако они придерживались материалистической философии. В своей речи на судебном процессе Л. Варыньский подчеркнул верность польских марксистов материалистическому мировоззрению.
С деятельностью «I Пролетариата» связаны зачатки марксистской экономической мысли в Польше. В 80-х годах, кроме первого польского издания I тома «Капитала», переведенного группой польских «легальных марксистов» под редакцией Людвика Кшивицкого, появляются оригинальные работы, популяризирующие экономическую теорию Маркса. Такова, например, брошюра III. Дикштейна «Кто на что живет?»
Первые польские марксисты развернули борьбу против позитивизма, сразу же почувствовавшего в марксизме своего смертельного врага. А. Свентоховский в 80-х годах в своей газете «Правда» неоднократно выступал с яростными нападками на научный социализм и рабочее движение, стремясь идеологически и политически разоружить его.
В изобразительном искусстве 60—90-е годы представляют собой высший этап развития критического реализма в Польше, когда особенно ярко выразились его характерные, национальные черты. Искусство этого периода является наиболее ценной частью художественного наследия прошлого, и к нему обращаются в первую очередь художники народной Польши, борясь за новое, социалистическое искусство.
Художественная жизнь этих лет очень богата: существует большое количество направлений в искусстве, развивается богатая критическая литература, ведется оживленная полемика по поводу отдельных художников и целых школ. В эти годы все отчетливее выступает и оформляется передовое направление в живописи, связанное с именами крупнейших художников.
В 60—70-х годах создает свои лучшие полотна Ян Матейко, великий польский исторический живописец. Творчество Яна Матейки (1838 — 1893) приобретало исключительное значение не только благодаря огромному таланту художника, но и в силу особого положения исторической живописи в Польше. В стране, лишенной национальной независимости, непосредственно после разгрома восстания 1863 г., историческая картина приобретала особый смысл; воскрешая прошлое, она помогала бороться в настоящем. И сила Матейки в том, что он смог создать историческую картину, отвечающую таким требованиям. Не остановившись на сценах из придворной жизни, не удовлетворяясь передачей отдельных эпизодов, пусть даже живо и темпераментно воспроизводящих быт и нравы прошлого, как это часто было в исторической живописи Западной Европы, Матейко пошел значительно дальше. Он попытался воссоздать всю польскую историю в ее наиболее значительных событиях, стараясь рас-
Утверждение капитализма в польских аемлях
299
Приговор Матейке
Гравюра И. Лопиньского
крыть их причины и смысл и извлечь из истории уроки для современности. Это был поистине грандиозный замысел. Матейко смотрел на свое искусство как на гражданский долг и выполнял его с исключительным душевным горением и страстью. «Для создания этого великого цикла польской эпопеи нужны были гигантские силы и преданная душа. Да, в этом небольшом теле жила, действительно, героическая душа...»,— так оценил Репин этот подвиг целой жизни художника.
Творчество Матейки было сложным и противоречивым, но в основе его были реализм и народность. Эти стороны таланта Матейки, сделавшие его величайшим художником польского народа, были особенно близки передовым русским художникам. Стасов, Репин, Крамской хорошо знали и очень высоко ценили его творчество, причем особое их восхищение относилось именно к картинам 60—70-х годов. Данные ими оценки часто оказывались глубже и проницательнее отзывов современной Матейке профессиональной польской критики.
Творчество Матейки выросло на основе освободительного движения 60-х годов, отражало мысли и чувства, близкие всему народу, и поэтому было исполнено такой патриотической силы. «Станьчик» (1862), «Проповедь Скарги» (1864), «Рейтан» (1866) показывают с исключительной
300
Польские вемли в период домонополистического капитализма
силой переломные моменты в истории Польши,трагические следствия предательской политики правящих кругов. Против их продажности и равнодушия восстают истинные патриоты, страстно обличающие эгоистическую и своекорыстную шляхту, превыше всего ставящую свои «золотые вольности».
Матейко показал себя в этих картинах большим и уже сложившимся художником, мастером психологической характеристики. Картины сильны и драматичны, отдельные герои на редкость выразительны и врезаются навсегда в память зрителя. Таковы Станьчик, некоторые персонажи из «Рейтана», такова скорбная и вдохновенная голова Скарги (следует учитывать, что Скарга Матейки далек от исторического Скарги; для Матейки — это пламенный патриот, обличающий прогнившее общество во имя Польши и ее народа; недаром художник сделал Скаргу выразителем своих чувств и мыслей: Скарга —-автопортрет Матейки). В идейном отношении картины Матейки означали прямой протест против виновников поражения недавнего восстания, таких же классово ограниченных и близоруких, как их предки. Выступление художника оценили сразу и передовая общественность и реакционная критика, начавшая травлю художника, обвиняя его в антипатриотизме, в спекуляции национальной трагедией. Резким нападкам подверглись художественные особенности картин Матейки, смелые и новые для Польши тех лет. На эти выпады Матейко отозвался картиной «Приговор Матейке» (1867), где изобразил себя в виде еретика, приговоренного к казни средневековыми судьями, в которых угадываются его преследователи.
В 70-х годах Матейко написал ряд картин, посвященных в основном прославлению былого блеска и могущества Польши. «Люблинская уния» (1869), «Баторий под Псковом» (1871) и особенно широко известная «Битва под Грюнвальдом» (1878) укрепили его славу национального исторического живописца. Особо следует выделить «Битву под Грюнвальдом», где художник в ярких, блестящих образах отразил совместную героическую борьбу славянских народов за национальную независимость.
Творчество Матейки в 80—90-х годах было менее цельным. Сказалось непонимание художником новых условий, новых путей развития польского общества, связанных с выступлением на общественную арену польского пролетариата. Утратив прямую связь с передовой линией в общественной жизни, художник частично попал под влияние идеологии краковской аристократии, что отрицательно сказалось на его произведениях. Однако это влияние никогда не становилось основой творчества художника; об этом говорит «Костюшко под Рацлавицами» (1888), где Матейко показывает народ, участвующий в историческом событии, выдвигая на центральное место в картине прекрасно, живо написанную группу косинеров.
Ценным вкладом в польскую живопись явились портреты Мятейки, среди которых выделяется его знаменитый «Автопортрет» (1892).
Так, несмотря на некоторые отклонения от основной реалистической и народной линии своего творчества, Матейко остался в памяти польского народа как великий национальный художник.
Об огромной разносторонности таланта Матейки говорят также росписи Мариацкого собора в Кракове, выполненные по его эскизам и под его наблюдением, в которых сказалось глубокое понимание Матейкой национальных форм средневекового польского искусства. Среди многочисленных учеников Матейки в первую очередь следует назвать М. Готтлиба и Я. Мальчевского.
Маврыций Готтлиб (1856—1879), рано умерший ученик Матейки, был выдающимся психологом, что проявилось в его портретах, в частности
302
Польские земли в период домонополистического капитализма
в «Автопортрете». Большинство своих картин («Евреи на молитве», «Шейлок и Джессика», «Уриэль Акоста») Готтлиб посвятил еврейскому народу.
Яцек Мальчевский (1855—1929) в ранний период своего творчества выдвинулся как талантливый и своеобразный художник. Основная тематика его произведений связана с ссыльными повстанцами 1863 г. Картины 80-х, отчасти 90-х годов («Смерть на этапе», «Воскресенье в шахте», «Сочельник в Сибири») отличаются реалистической убедительностью отдельных персонажей, большим психологизмом, драматичностью. Мальчевский, творчески перерабатывая заветы Матейки, шел своим путем. Однако уже в вещах этого периода появилось мрачное ощущение безнадежности, неверия в людей, болезненное восприятие жизни, значительно снизившие «одержание картин. В дальнейшем эти черты усилились, приведя художника к символизму и отрыву от жизни.
Расцвет бытового жанра этих лет тесно связан с деятельностью передовых критиков С. Виткевича, А. Сыгетыньского, В. Пруса, выступавших в 1884—1887 гг. на страницах журнала «Wgdrowiec» («Странник»). В теоретических установках и эстетической программе этих критиков был ряд слабых сторон, но их последовательная борьба за реализм в искусстве, за прямое обращение к жизни и за высокое реалистическое мастерство сыграла очень большую роль в развитии живописи. Как наиболее ценный вид живописи они выдвигали бытовую картину, прямое и непосредственное отражение действительности: «жанровая живопись, живопись, изображающая повседневную жизнь, изображающая сцены, характерные для наших обычаев, наши достоинства и пороки..., является единственной живописью, которую можно было бы назвать великой»,— писал Антоний Сыгетыньский.
Теоретически отстаивая право художника на правдивое отражение жизни, вта группа критиков всячески поддерживала и пропагандировала творчество художников-реалистов. Этой цели служил как вышедший в 1886 г. «Альбом братьев Герымских» (с текстом Сыгетыньского), так и талантливые и полемически заостренные статьи Станислава Виткевича (цикл «Искусство и критика у нас», «Лучшая картина Яна Матейки») и Болеслава Пруса, посвященные творчеству крупнейших художников Польши, особенно художникам-жанристам (Герымским, Хелмоньскому, Пеховскому и др.). Эти статьи, как и написанные позже Виткевичем монографии об А. Герымском, Коссаке, Матейке, несмотря на ряд ошибочных положений, являются ценнейшим вкладом в польскую художественную критику и искусствознание.
Реализм стал лозунгом всех ведущих художников 70—80-х годов, но надо отметить, что в творчестве даже крупнейших из них расширение тематики, подъем реалистического мастерства сочетались с некоторым ослаблением той непосредственно критической линии социального обличения, которая отличала Котсиса, Шерментовского и других художников 60-х годов.
Очень большую роль в формировании варшавских художников-реалистов сыграла педагогическая деятельность Войцеха Гереона, мастера исторического и бытового жанра и замечательного пейзажиста (с 1872 г. он начал преподавать в Варшавской школе рисунка, открытой в 1865 г.). Тесная связь с жизнью, постоянное тщательное изучение природы, высокая культура рисунка, которые Гереон прививал своим ученикам, во многом помогли становлению таланта таких художников, как Хел-моньский, Пеховский, Вычулковский и др.
Очень талантливый, рано умерший художник Максимильян Герым-
Утверждение капитализма в польских аемлях
303
Александр Герымский
Автопортрет. Масло. Около 1800 г.
ский (1846—1874=) всего за семь-восемь лет творчества приобрел широкую известность и создал свой стиль. Отличительная его черта — редкая свобода и естественность композиции, прекрасное реалистическое мастерство. Художник решительно порвал с академической системой живописи, от которой не могли полностью избавиться его предшественники, изгнал из колорита и композиции своих вещей всякую условность и застылость.
Одна из основных тем М. Герымского— восстание 1863 г. JB его творчестве эта тема теряет ту патетику, которую сообщал ей Гроттгер, но она получает большую реалистическую убедительность (отчасти это объясняется тем, что в отличие от Гроттгера М. Герымский был участником восстания). Наиболее известен «Повстанческий патруль». Осенний облачный день, холодное небо, фигуры всадников, которые, увидя вдали неприятеля, остановились на пыльной дороге, переданы с большой простотой и лаконизмом. Художник внимателен ко всем мелочам, он умело акцентирует главное, а главное для него — человек. В пейзажах Герымский проявил себя зорким наблюдателем природы и большим поэтом. Герымский был известен за пределами родины, в частности, высоко оценил его творчество Стасов.
304
Польские вемли в период домонополистического капитализма
Другой ведущий художник этих лет —Юзеф Хелмоньский (1849 — 1914) — все свое творчество посвятил крестьянской теме, которая в его картинах зазвучала по-новому. Хелмоньский — один из самых сильных и национально своеобразных польских художников; для его произведений типичны динамика, свобода, романтичность, которую художник не привносит в свои картины, яо находит в буднях крестьянской жизни. Крестьянин у Хелмоньского всегда слит с родной природой, поэтому его изображение так свежо и органично. Привилегированные классы возмущались демократичностью и реализмом его картин, что ставила в заслугу художнику передовая критика, особенно Болеслав Прус, посвятивший ряд статей жиаописи Хелмоньского. В первые годы своего творчества художнику пришлось перенести много тяжелых испытаний, но именно в ранний период его творчества —70-е — начало 80-х годов — были созданы лучшие полотна: «На фольварке» (1875), «Бабье лето» (1875),«Ночной сторож» и др. В них встает целая галерея типов старой польской деревни: крестьяне, арендаторы, помещики, пастухи, наделенные яркими индивидуальными чертами. По широте охвата крестьянской жизни, по свежести и поэтичности ее передачи Хелмоньский не имеет себе равных в польской живописи. Правда, в картинах Хелмоньского мало идейной остроты, изображения социальных конфликтов, но в них есть яркое утверждение в искусстве положительного героя —крестьянина; это сильный и уверенный в себе человек, сила которого заключается в его связи с родной землей, в его труде. Эта тема звучит во всех вещах Хелмоньского — и в лирических, как «Бабье лето» и «Ночной сторож», и в картинах, где противопоставляются мир крестьян и мир помещиков,— «На фольварке», «Дело у войта» и в буйных «тройках».
Художник много лет проживал за границей, где оторванность от родной земли и кабальные договоры с продавцами картин сильно повлияли на его творчество. В 80-х годах наступил упадок, когда Хелмоньский повторял наиболее ходкие сюжеты, не создавая ничего нового. Однако следует отметить, что в эти годы Хелмоньский, сотрудничая в парижских журналах, создал ряд рисунков, посвященных рабочим, что говорит об общчй прогрессивной направленности художника (таковы, например, «Безработные в Париже» с их Острой социальной характеристикой). Вернувшись на родину, он обрел новые силы и в 90-х годах создал ряд интересных пейзажей и на редкость задушевных и теплых картин, посвященных крестьянским детям. В годы, когда формализм стал проникать в польское искусство, Хелмоньский был одним из тех, кто хранил реалистические традиции, как это видно в его «Аистах» (1900).
Наряду с расцветом крестьянской темы, портрета (здесь следует отметить творчество Анны Билиньской), в живописи 70-80-х годов все чаще стала появляться н тема города, изображение быта мещан и ремесленников. Здесь следует назвать в первую очередь Александра Герым-ского (1850—1901), брата М. Герымского, крупнейшего представителя критического реализма в Польше.
Уже в первых картинах художника, например в «Игре в моро», сказалось отчетливое стремление к реализму, которое получило полное выражение в последующем его творчестве. В 80-х годах Александр Герым-ский создал целую серию картин, посвященных Варшаве, но изобразил не главные улицы и нарядные парки, а те углы, где живет нищета. «Еврейка с апельсинами» (1881), «Ворота в Старом городе» (1883), «Над Вислой» («Powisle», 1883) —все это правдивое изображение городской бедноты, загнанной в узкие улички, на грязный берег реки. Художник беспощадно точен, но никогда не становится натуралистичным; в его
Утверждение капитализ чп в польских землях
305
Последнее (Крестьянский гроб) А- Герымский. Масло. 1894—1895
картинах чувствуется уважение к простому человеку, которое так ясно выступает в «Рабочих, разгружающих песок» («Piaskarze», 1887), одной из первых картин, изображающих польского рабочего.
В 80—90-х годах Герымский много путешествовал. К этому периоду относятся виды Вены и Парижа, в которых Герымский отдал дань увлечению цветовыми и световыми эффектами. Но по приезде в Польшу он обратился к крестьянской теме и создал центральное произведение своего творчества—«Крестьянский гроб» («Последнее», 1894—1895). Крестьянин и крестьянка молча сидят на завалинке около избы. К стене прислонена крышка гроба, на каменистой земле у их ног дремлет собачонка. Умер ребенок, и больше ничего не осталось у этих людей. Художник умело направляет внимание зрителя на лица крестьян-родителей, раскрывая их душевный мир, всю глубину их горя. Однако художник старается изобразить не только горе бедняков. Через эти образы он доносит до зрителя ощущение того предела нищеты и разорения, до которого дошла крестьянская Польша. В образе крестьянки-матери Герымский дает обобщенный образ измученного жизнью и доведенного до отчаяния человека; но в суровом, твердом лице крестьянина проступает внутренняя сила, не сломленная страшной бедой, и напряженное, упорное и тяжелое раздумье: быть может, впервые человек пытается понять смысл своей жизни и сделать какие-то выводы. Большой лаконизм, строгость и четкость картины подчеркивают ее внутреннее содержание. Это одно из самых идейно значительных и художественно ценных произведений польской живописи XIX в.
20 История Польши, т. II
306
Польские земли в период домонополистическоео капитализма
Жизнь города и различных его слоев была основной темой творчества Войцеха Пеховского (1846—1911), Ваплава Конюпши (1854—1900) и других художников. В картинах Пеховского зритель встречается с образами рабочих («Кузница», 1879), мещанства («Свадебный тост», 1881), ремесленников. Реалистически и очень конкретно показывает художник мир мещанства, не скрывая его уродливых сторон; неудивительно, что Пеховского осуждала реакционная критика как одного из наиболее «отъявленных» реалистов.
Живо передает типы городских ремесленников Конюшко. Наиболее известны его «Понедельник сапожника» (1881) и «Краковский рассыльный» (1881), отличающиеся наблюдательностью и сочной живописью.
В связи с развитием искусства 70—80-х годов необходимо отметить значение еще одного центра художественной жизни — Мюнхена, где во второй половине XIX в. постоянно жила большая группа польских художников. Основным представителем этой группы был Юзеф Брандт (1841—1915), пользовавшийся широкой известностью на родине и за границей. Брандт — мастер батально-исторического жанра, в основном его картины посвящены событиям бурного XVII в. В насыщенных движением композициях, полных действия, тревоги, столкновений, оп умел передать характерные для целой эпохи черты в какой-нибудь необычайно живой и темпераментной сцене. Брандт прекрасно владел пленэрной, реалистической живописью, широким эффектным мазком, он автор многих ярких, талантливых картин, изображающих многочисленные сцены из войн со шведами, татарами, турками. Постоянно жили и работали в Мюнхене Альфред Веруш-Ковальский, Владислав Чахурский и др.
В 70—80-х годах большое развитие получила книжная иллюстрация. Одним из лучших польских графиков и крупнейшим иллюстратором тех лет был Михал Эльвиро Андриолли (1836—1893). Уроженец Вильнюса, он учился в Москве н Петербурге, был участником восстания 1863 г. Диапазон Андриолли был очень широк: от иллюстраций к «Крымским сонетам» Мицкевича до «Меира Эзофовича» Ожешковой. К лучшим произведениям Андриолли относятся его рисунки к «Старому преданию» Крашевского, где превосходно использован пейзаж, иллюстрации к «Конраду Валленроду» и «Пану Тадеушу» Мицкевича, к произведениям Словацкого. Богатая фантазия, мастерство композиции, яркая и темпераментная манера, присущая Андриолли романтичность заслужили художнику всеобщее признание.
В скульптуре 70—80-х годов сильнее, чем в предыдущие периоды, проступают черты реализма.
В творчестве Антония Кужавы (1843—1898) наблюдается интерес к изображению взятых из жизни типов, их реалистическая трактовка, например, в терракотовой группе «Оберек», изображающей танцующих крестьян. Своеобразно задуман Кужавой проект памятника Мицкевичу (ие получивший осуществления), хотя в нем много эклектизма.
Большой известностью пользовался Ципрьян Годебский (1835—1909), автор памятника Копернику во дворе Ягеллонской библиотеки в Кракове, памятника Мицкевичу в Варшаве и ряда других монументов, посвященных выдающимся людям Польши.
Академическое паправление в скульптуре этих лет продолжает развиваться, приобретая все чаще салонный характер. Среди представителей этого направления высокими формальными достоинствами выделяется творчество П. Велсньского (1849—1931). Его скульптуры, чаще всего выполненные в бронзе (например, «Гладиатор»), отличаются
Утверждение капитализма в польских аемлях
307
—г.
Гладиатор
П. Веленьский. Бронза. 1881
тщательной проработкой материала, большой законченностью. Велёньский известен также как медальер и автор портретных бюстов. Из памятников, созданных им, наиболее интересен «Боян» (воздвигнутый в честь Богдана Залеского) в Кракове.
Для архитектуры 60—80-х годов характерно окончательное разрушение прежней классической школы, усиление эклектизма, связанного с использованием самых различных «стилей» в зависимости от частных интересов заказчиков.
Большинство крупных польских городов приобрело капиталистический облик с типичными для него контрастами — привилегированными кварталами и трущобами. На окраинах скапливаются фабрики и заводы, в городе появляются новые здания: вокзалы, многочисленные конторы, большие магазины. В связи с быстрым ростом населения все шире практикуется строительство «доходных домов», которые уродуют облик города. Господство частного интереса, бесплановость и стихийность застройки ярко сказывались в городском строительстве, несмотря иа значительный прогресс строительной техники, использовавшейся также в интересах отдельных капиталистов.
Достижения польских композиторов в последних десятилетиях XIX в. относятся к различным областям музыкального творчества, в том числе и к симфонической музыке, к которой, как известно, никогда не обращался Шопен и редко обращался Монюшко.
Особенно плодотворной была в этой области деятельность ученика Монюшки Зыгмунта Носковского (1846—1909), создавшего три симфонии и несколько программных симфонических увертюр, среди которых широкую популярность завоевали «Степь» и «Морское око». Программным произведением является и третья симфония Носковского «От весны до весны», четыре части которой изображают быт польских крестьян в различные времена года. К темам польских народных песен и танцев Носковский обращался и во многих других своих произведениях, в том числе в фортепианных краковяках, исполнявшихся Листом, высоко оценившим национальное своеобразие творчества Носковского.
Это своеобразие проявилось и в музыкально-сценических произведениях Носковского, который написал оперы «Ливия Квинтилла», «Приговор», балет «Праздник огня», а также ряд музыкальных сцен из народной жизни («Хата за селом», «Вечерницы» и др.), предназначенных
20*
308
Польские земли в период домонополистического капитализма
для исполнения не только профессиональными, но и небольшими любительскими коллективами.
Носковский создал также кантату «Свитезянка» на текст Мицкевича, множество вокальных и фортепианных произведений, основанных на народных песенно-танцевальных мелодиях, к которым близки, например, его прекрасные детские песни на слова Конопницкой. Некоторые обработки польских народных песен Носковского включены в изданный в 1892 г. 3. Глогером сборник. Большое значение имела педагогическая деятельность Носковского, у которого учились многие выдающиеся польские композиторы и дирижеры.
Преемником Монюшки как руководителя класса композиции в Варшавском музыкальном институте стал в 1872 г. Владислав Желеньский (1837—1921), деятельность которого в дальнейшем была связана, однако, с Краковом, где с 1887 г. до самой смерти он был бессменным директором и профессором консерватории.
Творчество Желеньского характеризуется противоречиями, присущими творчеству значительного большинства польских композиторов — его современников. Если Носковский, в меру своего дарования и мастерства, был последовательным продолжателем классических традиций польской музыки и до известной степени наметил пути ее национальносвоеобразного развития в области симфонизма, то наряду с этим среди польских музыкантов проявлялись и другие устремления, связанные с западническими ориентациями.
Творчество Монюшки нередко объявлялось «устаревшим» и «провинциальным», и за его признание передовым деятелям польской культуры приходилось вести борьбу. Активное участие в этой борьбе принимал, в частности, Ян Карлович, который был одним из организаторов секции имени Монюшки, созданной в 1891 г. при Варшавском музыкальном обществе, существовавшем с 1871 г. Что же касается творчества Шопена, то в реакционной польской печати оно нередко связывалось с западноевропейской культурой, на которую эта печать пыталась ориентировать польских музыкантов.
Лучшие произведения Желеньского — оперы «Конрад Валленрод» (по Мицкевичу), «Гонлана» (на сюжет «Балладины» Словацкого), «Древнее предание» (по одноименной повести Крашевского), увертюры «Татры» и «Лесные отзвуки», а также песни и романсы —несомненно, отличаются национальным своеобразием. Вместе с тем в операх Желеньского, так же как и в его камерно-инструментальных сочинениях, ощущаются некритически воспринятые влияния позднего западноевропейского романтизма, обусловившие и известный эклектизм музыки Желеньского.
В борьбе за национальную самобытность и демократизм польской музыкальной культуры особенно серьезное значение приобретали изучение и популяризация народного творчества. В этом отношении следует отметить заслуги хорового общества «Лютня», основанного в 1886 г. композитором и дирижером Петром Машиньским (1855—1934) при поддержке Яна Карловича.
На основе тем польских народных песен и танцев были созданы многие фортепианные произведения выдающегося польского пианиста Юльюша Зарембского (1854—1885). К польскому народному творчеству непосредственно восходят и выразительные мелодии песен Александра За-жицкого (1834—1895) и Эвгеньюша Панкевича (1857—1898), который оставил также ряд обработок народных песен.
Чертами национальной самобытности отмечено творчество Яна Кароля Галля (1856—1912) и Станислава Невядомского (1859—1936), работавших
Утверждение капитализма в польских землях
309
преимущественно в области сольной и хоровой песни, причем Галль широко использовал в своих произведениях мелодии польских народных песен, к темам которых иногда обращался и Невядомский. В области вокальной лирики заслуженную популярность приобрели циклы романсов Невядомского «Холмик Марыли» (на слова Мицкевича) и «Судьба Яська» (на слова Конопницкой), а также песни на слова Асныка, Гавалевича и других польских поэтов.
Творческая деятельность Машиньского, Зажицкого, Панкевича, Галля, Невядомского и других передовых польских музыкантов, обращавшихся к народным истокам, имела серьезное значение в борьбе за самобытность и демократическую направленность польской музыки, развитию которой препятствовали упадочные реакционные течения того времени.
С 80-х годов развивалась насыщенная волевой активностью и связанная с народными истоками польская пролетарская песня, творцами которой были Людвик Варыньский и другие члены партии «Пролетариат», а также остававшиеся нередко безвестными поэты и композиторы, близкие к этой организации. Особенную популярность приобрели песни «Кандальная мазурка», «Рабочий народ», «Варшавянка», а также песня французских коммунаров «Красное знамя» с польским текстом, сочиненным Болеславом Червеньским в 1881 г. В конце столетия широкое распространение получила песня «Беснуйтесь, тираны».
В борьбе за самобытность польской музыкальной культуры и насыщение ее прогрессивными идеями попрежнему большую роль играли связи с передовой русской культурой и ее деятелями, которые дружески относились к польским музыкантам и содействовали признанию и популяризации их творчества. Укреплению этих связей способствовало и то, что многие польские музыканты учились в русских консерваториях. Так, выдающийся дирижер, скрипач и композитор Эмиль Млыпарский (1870 — 1935) был воспитанником Петербургской консерватории, где одним из его учителей был А. К. Лядов. Знаменитый польский скрипач Станислав Барцевич (1858—1929) окончил Московскую консерваторию, и имя его, наряду с именами крупнейших русских музыкантов, высечено золотыми буквами на мраморной доске, поныне висящей у входа в Малый зал консерватории. Теоретические предметы Барцевич проходил под руководством Чайковского, а впоследствии не раз выступал вместе с великим русским композитором, исполняя его произведения.
Вслед за Каролем Липиньским и Генриком Венявским Барцевич, блистательно исполнявший их произведения, явился одним из выдающихся представителей польской скрипичной школы, национально-своеобразные черты которой, близкие к исполнительской культуре других славянских народов, он передавал своим многочисленным ученикам.
В конце XIX столетия завоевал мировую известность пианист и композитор Игнаций Падеревский (1860—1941), один из крупнейших мастеров польского исполнительского искусства, ценным вкладом в которое явилась его интерпретация произведений Шопена. Наиболее значительными произведениями Падеревского являются опера «Манру», фортепианный концерт и симфония.
После подавления восстания 1863 г. особенное значение приобретают театры, так как только в них публично звучала польская речь.
В 1868 г. в Варшаве дебютировала в заглавной роли «Адриенны Ле-куврер» Скриба выдающаяся польская артистка Хелена Моджеевская (1840—1909), создавшая затем такие художественно закопченные, выразительные образы, как образ Амелии (в «Мазепе» Словацкого), Марии Стю-
310	Польские аемли е период домонополистического капитализма
арт, Виолы, Норы и др. Среди польских актеров выдвигаются замечательный комик Алоизий Жулковский-младший, Винцен-тий Рапацкий, Юзеф Рихтер, а также Виктория Бакаловичова, Юзеф Кота рб иньский, Ян Кру-ликовский, Болеслав Лещинь-ский.
Достижения этих мастеров польского театра свидетельствуют об успешном развитии реалистического направления, очагом которого, наряду с содружеством польских актеров в Варшаве, был краковский коллектив драматических актеров, возглавлявшийся с 1865 г. Станиславом Козьмяном, а с 1893 г. Тадеушем Павликовским.
В эти годы борьбы за сохранение и развитие национальных традиций польского театрального искусства имела значение и деятельность многочисленных театриков в садах Варшавы,
Хелена Модзкеемкая е роли АдриенныЛекуврер Кракова и других польских ГО-Рисунок э. Андриолли	родов. Прикрываясь развлека-
тельностью комедийных сюжетов, труппы, выступавшие на садовых сценах, нередко, наряду с венскими опереттами и французскими водевилями и фарсами, ставили пьесы польских классиков, в частности Фредро, и моло,цых драматургов, дебютировавших в те годы.
В 1880 г. в Варшаве открылся Малый театр, в репертуаре которого комедии польских авторов также занимали видное место. В театральном искусстве Польши, так же как и в литературе, изобразительном искусстве и музыке, шла борьба за реалистические традиции, за демократическую самобытность, за насыщение его передовыми идеями, которые противостояли упадочным тенденциям зарождавшегося модернизма. В этой борьбе крепли творческие связи русского и польского театрального искусства.
В 60—70-х годах среди польской интеллигенции значительно возрос интерес к естественным наукам. На польский язык были переведены труды Дарвина и Геккеля. Много молодых сил обращается к изучению природоведческих дисциплин.
Еще в 1862 г. в стенах Варшавского университета с лекциями о теории Дарвина выступал Бенедикт Дыбовский, крупный зоолог и палеонтолог. Впоследствии Дыбовский, будучи сослан в 1864 г. за участие в восстании, много сделал для исследования водной фауны Восточной Сибири.
Ценный вклад в русскую науку внес также геолог и палеонтолог Ян Черский (1845—1892), бывший повстанец 1863 г., неутомимый исследователь природы Восточной Сибири, отдавший этому делу много сил и здоровья. Именем Черского назван обширный горный район Якутии.
Среди деятелей медицинской науки в Польше почетное место принадлежит Титусу Халубиньскому, заслуги которого были особенно велики
Утверждение капитализма, в польских землях
311
Алоизий Жулкоескии в опере «Графиня» Ст. Монюшки
Рисунок Ф. Кост1певского
Внслу в Варшаве.
в курортологии. В частности, он положил основу развития важной здравницы в польских Карпатах— курорта Закопапе. Аналогичную роль сыграл Юзеф Дитль в отношении курортов Крыницы и Щав-ницы.
Польские химики Кароль Ольшевский и Зыгмунт Врублевский S апреля 1883 г. впервые в истории науки получили жидкий кислород, спустя несколько лет -—жидкий азот, а затем жидкий углерод. Эти ученые выступили зачинателями исследований в области физической химии низких температур, а также в технологии газов.
В 60-х годах был организован Политехнический институт во Львове. Здесь получила развитие инженерно-техническая мысль. Вскоре выдвигается ряд крупных польских инженеров, вынужденных, однако, зачастую работать в других странах.
В Петербурге работал крупнейший польский исследователь в области строительной механики — Я синь скип. Здесь же учился и много лет работал талантливый инженер Станислав Кербедзь, строитель первого железного моста через
В 1872 г. Краковское научное общество, существовавшее с 1815 г., было преобразовано в Академию (Akadcmia Umiejytnosci). В своей последующей истории Академия в Кракове играла определенную идеологическую и политическую роль в жизни страны. Собрав вокруг себя кадры интеллигенции, занятой в основном гуманитарными исследованиями, Академия в Кракове стала центром, задачу которого ее активные сотрудники видели в сохранении и отстаивании национальных традиций, развитии принципов национального самосознания. Однако деятельность многих сотрудников Академии пошла по консервативному пути. В конце XIX в. здесь сложился ряд научных школ (в истории, праве, теории литературы, философии, эстетике), узко националистических по духу и враждебных освободительному демократическому движению.
Ведущую роль в определении политического облика краковской Академии сыграла группа историков, за которой закрепилось наименование краковской исторической школы. К ней принадлежали Юзеф Шуйский, Валерьян Калинка; из историков, выступивших в 70-х годах,—Станислав Смолька, Михал Бобжи (ьнн.
Привлечение ряда новых источников, более совершенный метод критики источников, детальная разработка мало изученного до того времени периода разделов Речи Посполитой определили известные положительные результаты деятельности краковской школы. Однако в своей основе концепция краковской школы была реакционно-националистической и ос-
31?
Иолюкие земли в период домонополистичегкого капитализма
Балет «Свадьба в Ойцове» на сцене летнего театра в Лагенковском парке Варшавы. Ок. 1870 г.
новывалась, вопреки утверждениям ее апологетов, на фальсификации исторического процесса.
Краковская школа замалчивала или чернила революционную и антифеодальную борьбу в истории польского народа, воспевала захватническую политику польских феодалов на Востоке, приписывая им якобы цивилизаторскую миссию в отношении русского, украинского и белорусского народов, была глашатаем католического обскурантизма. Историки краковской школы были воинствующими противниками Лелевеля и его демократической школы в польской историографии. Выдвинутое краковской школой положение, что падение польского государства следует объяснять внутренними причинами, отнюдь не означало, что она вскрывала и осуждала действительные внутренние причины упадка феодальной Польши: царивший в ней жестокий феодально-крепостнический гнет и режим национального и религиозного притеснения украинского и белорусского народов, упадок города и вырождение господствующего класса—все это краковская школа затушевывала, выставляя на первый план производную, второстепенную причину — слабость государственной власти. В конечном счете весь анализ упадка польского государства сводился к прославлению абсолютизма. Краковская школа обслуживала историческим материалом политическую программу и практику реакционной буржуазнопомещичьей партии «станьчиков», которые верой и правдой служили Габсбургам.
Краковской школе противостояли, борясь с ее консерватизмом и обскурантизмом, либерально-буржуазные историки-позитивисты так называемой варшавской школы — Тадеуш Корзон, Владислав См олень-
У тверждение капитализма в польских аемлях
313
ский и др., которым принадлежат ценные исследования по истории Польши XVIII в., особенно по вопросам экономического развития и развития общественной мысли.
Профессором Варшавского университета был Адольф Павиньский, в 80-х годах начавший издание большой серии источников по истории Польши XVI в.
Значительный прогресс был достигнут в области этнографии. Продолжал издание своей монументальной серии «Lud» Оскар Кольберг; Ян Карлович в 1887 г. основал этнографический журнал«Wisla» («Висла»); ряд работ по этнографии и антропологии опубликовал Изидор Коперницкий.
В 1870 г. вышел в свет первый том «Польской библиографии» Кароля Эстрайхера. Результат многолетнего напряженного труда основателя издания — «Польская библиография» после его смерти (в 1908 г.) публиковалась сыном Кароля Эстрайхера Станиславом. Это монументальное (более 30 томов) издание, имеющее исключительное значение для изучения истории польской культуры, представляет собой обзор всех польских печатных произведений, а также иностранных публикаций, относящихся к Польше с 1455 до 1890 г. в хронологическом н алфавитном порядке.
Глава пятнадцатая
ПОЛЬСКИЕ ЗЕМЛИ В ГОДЫ ПЕРЕХОДА
ОТ «СВОБОДНОГО» КАПИТАЛИЗМА К ИМПЕРИАЛИЗМУ
1
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КОРОЛЕВСТВА ПОЛЬСКОГО
а ачавшийся в 70-х годах переход от «свободного» капитализма ТГ к империализму охватил и государства, в состав которых Д Д	входили расчлененные польские земли, — прежде всего
Д U	Германию, несколько позднее Австро-Венгрию и Россию.
Д TL С самого начала этот процесс сказывался на социально-экономическом и политическом развитии польских земель; в80-х и особенно 90-х годах капитализм в Польше приобретал все больше черт загнивающего, монополистического капитализма, усиливались концентрация производства и централизация капитала, появились первые картели и синдикаты, происходило сращивание промышленвого и банковского капитала и возникновение финансового капитала. Все это вызывало дальнейшее обострение классовых противоречий буржуазного общества. Между новым историческим этапом —преддверием империализма — и предшествующим этапом, когда капитализм лишь утверждался в польских землях, не было резких граней. Разграничение этих двух этапов не может быть проведено с хронологической четкостью, особенно если иметь в виду весь комплекс польских земель. Можно лишь констатировать. что рубеж этот относится к 80-м годам XIX в.
Одним из важных факторов, оказавших влияние на развитие польского общества в условиях перехода к империализму, было обострение международных противоречий, усиленная подготовка империалистических сил к борьбе за передел мира. Происходило складывание противостоящих ДРУГ другу империалистических блоков: созданный в 1879 г. австро-германский блок превратился после присоединения к нему в 1882 г. Италии в Тройственный союз, заключенный в 1893 г. франко-русский союз заложил основы Антанты. Определилась в основных чертах расстановка сил в надвигавшейся первой мировой империалистической войне. Эти события международного масштаба были тем более важны для польского народа, что происходило обострение противоречий между державами, разделявшими Польшу, близились столкновение царской России с Германией и Ав-стро-Вепгрией. Учитывая международную обстановку и стремясь использовать ее в своих интересах, активизировались различные группы польской буржуазии и помещиков, развертывала националистическую пропаганду агентура буржуазии в польском рабочем движении.
С другой стороны, конец 80-х и 90-е годы были ознаменованы подъемом международного pa6o4eroj движения. Основание II Интернационала
Польские земли в воды перехода от «свободного* капитализма к империализму 315
в 1889 г., начало (с 1890 г.) празднования 1 Мая —дня международной пролетарской солидарности, отмена «исключительного закона» против социал-демократии в Германии в 1890 г., широко развернувшаяся в международном рабочем движении борьба революционного марксизма против реформизма и оппортунизма — все это сказывалось на развитии рабочего движения в Польше. Особенное значение для польского рабочего движения имели подъем русского рабочего движения, назревание народной революции в России, деятельность В. И. Ленина, заложившего в 90-х годах основы великой пролетарской партии в России.
Развитие польского внутреннего рынка, а также доступность для польской промышленности обширного русского рынка открывали перед промышленностью Королевства Польского благоприятные возможности роста. В этом направлении действовала отчасти и таможенная политика царского правительства, так как повышение таможенных пошлин на импортное сырье (уголь, железо, чугун и т. д.) в известной мере поощряло соответствующие отрасли производства.
С другой стороны, конкуренция между польскими и русскими фабрикантами на русском, а затем и на польском рынках, возраставшая в связи с увеличением ввоза русских товаров в Королевство Польское, явное стремление царского правительства как таможенной политикой и политикой железнодорожных тарифов (с середины 80-х годов), так и системой преимущественного распределения казенных заказов между заводами в России поддержать в этой конкуренции русских капиталистов в ущерб польским и т. п. неблагоприятно отзывались на польской промышленности.
Таким образом, характер промышленности в Королевстве Польском и ее положение в системе общероссийского капитализма обусловливались не только процессом общественного разделения труда, но в определенной мере также и необходимостью приспосабливаться к внешним факторам, неодинаково влиявшим на отдельные отрасли польской промышленности.
Быстрый подъем польской промышленности, продукция которой все более проникала на русские рынки, вызывал недовольство русских фабрикантов и заводчиков. Кризис 1883—1885 гг., серьезно задевший русскую промышленность, послужил толчком к активному выступлению русской буржуазии против польских конкурентов. Это выступление положило начало острой борьбе, разыгравшейся во второй половине 80-х годов и известной под названием «борьбы Москвы с Лодзью».
Московские текстильные фабриканты и уральские железозаводчики обратились к царскому правительству с ходатайством об ограждении их от конкуренции польской промышленности, утверждая, что последняя находится в более благоприятных условиях и обладает сравнительно с русской преимуществами, повышающими ее конкурентоспособность. Для обследования состояния лодзипской хлопчатобумажной и с основ ец-кой металлургической промышленности была выделена (в 1885 г.) специальная комиссия с участием профессора И. Янжула. Комиссия не подтвердила целиком заявлений московских фабрикантов, но все же в своих выводах предложила повысить налоговое обложение польской промышленности.
Это предложение совпало с обострением русско-германских торговых отношений. К промышленности, расположенной в Королевстве Польском, были приняты ограничительные меры. Таможенные тарифы на хлопок были установлены в 1887 г. по западной, сухопутной границе в повышенном против других границ размере (1 р. 15 к. и соответственно 1 рубль с пуда хлопка). То же было и с чугуном, а затем и с углем. В ре
316
Польские аемли в период домонополистического капитализма
зультате промышленность Королевства Польского стала получать важнейшие виды сырья, удороженные за счет дополнительного таможенного обложения.
Кроме того, до 1891 г. товары Центрального русского района пользовались особо пониженными железнодорожными тарифами до волжских пристаней в период летней навигации. На Лодзь эти тарифы не распространялись, вследствие чего лодзинские фабриканты платили за провоз товаров до Самары на 374%, до Саратова —на 357% и до Царицына — на 340% дороже, чем московские. Но помимо мер, направленных непосредственно против польской промышленности (дифференцированные пошлины и тарифы, введение в Королевстве Польском с 1888 г. горной подати в 1,5 коп. с пуда выплавляемого чугуна и пр.), и другие мероприятия общеэкономического и политического характера в той или иной степени затрагивали польскую промышленность. Таковыми были упразднение Польского банка и реформа в 1889—1890 гг. железнодорожных тарифов, устанавливавшая более высокие ставки для провоза товаров от окраин России к центру, чем от центра к окраинам.
Последующие обследования (1891) уже отвергали мнение о преимуществах промышленности Королевства Польского.
Аналогичные по своему духу меры царизм осуществлял и на других «окраинах» Российской империи. Так, новый русско-финляндский таможенный тариф установил в одних случаях протекционистские, в других — запретительные пошлины на товары, следующие из Финляндии в Россию. Дифференцированные железнодорожные тарифы ущемляли интересы прибалтийских губерний. Упразднен был беспошлинный ввоз иностранных товаров в Закавказье (так называемый «Закавказский транзит»). Экономическая политика царизма 80-х годов в отношении Королевства Польского была, таким образом, частью общего правительственного курса, направленного на покровительство «центра» в ущерб «окраинам».
Рассматривая развитие польской промышленности, нельзя, однако, преувеличивать значение отрицательных условий и приписывать им ре-щающую роль. В Королевстве Польском происходил рост производства, притом в главных отраслях промышленности.
Темпы роста металлургической, металлообрабатывающей и угольной промышленности в последние 10—-15 лет XIX в. превышали темпы роста текстильной промышленности, хотя в количественном отношении последняя оставалась преобладающей.
Низкое качество железной руды и отсутствие местного кокса отражались на развитии металлургии в Королевстве Польском, однако общее развитие промышленности стимулировало рост добычи руды и выплавки чугуна. С 40 —50 тыс. т в середине 80-х годов выплавка чугуна увеличилась до 260 тыс. т в 1898 г., а добыча железной руды достигла к концу века 500 тыс. т. В связи с расширением польского чугуноплавильного производства непрерывно возрастал ввоз в Королевство Польское донецкого, а также силезского кокса и криворожской руды.
В большей степени возросла выработка железа и стали как за счет ввоза чугуна из России, так и за счет увеличившегося производства местного чугуна, поскольку надбавки таможенных тарифов повышали рентабельность местного производства и компенсировали транспортные издержки. В 1880 г. железа и стали было произведено 42 тыс- т, а в 1897 г. уже около 230 тыс. т, из них около 70% сортового и полосового железа и стали.
В то же время сокращение импорта и повышение цен на чугун, железо, сталь на внутреннем рынке осложняли развитие металлообрабатывающей
Польские земли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 317
Фабрика Познаньского в Лодзи Фото
промышленности (преимущественно машиностроения и механического производства). Сопоставление данных 1893 г. с данными 1879—1880 гг. свидетельствует о том, что стоимость производства металлических изделий (в том числе проволочно-гвоздильного) при сравнительно высоких темпах роста была в абсолютных величинах мала: в 1879 г.— 1 млн. руб., в 1893 г. — 6,3 млн. руб. Что же касается продукции машиностроения, то она долгое время оставалась почти без изменений: в 1880 г.—5,6 млн. руб., в 1893 г. — 6,6 млн. руб.
Металлообрабатывающая промышленность являла собой пример одностороннего развития, обусловленного в известной степени правительственной политикой заказов и субсидий русской промышленности. С половины 90-х годов, в период промышленного подъема в России, в связи с огромным железнодорожным строительством ряд больших заводов в России получил крупные казенные заказы на изготовление рельсов, паровозов, вагонов и различной арматуры. Но из 26 заводов, которым переданы были заказы, лишь один был польским («Лильпоп, Рау и К0»).
Металлообрабатывающая промышленность в Королевстве Польском специализировалась на выпуске различных металлических изделий, аппаратов и машин для сахарной промышленности, проволоки, гвоздей, ножевого товара, чугунной и железной посуды и т. п. Массовый рыночный характер продукции, вырабатываемой средними и мелкими предпрятиями, ремесленными мастерскими, обусловливал их живучесть. Их изделия находили широкий сбыт не только на рынках Королевства Польского, но
318
Польские аемли в период домонополистическоео капитализма
я в России благодаря тому, что русская металлообрабатывающая промышленность, занятая выполнением казенных заказов, меньше внимания обращала на производство продукции рыночного потребления.
Машиностроение и механическое производство в общем отставали в росте от других отраслей металлообрабатывающей промышленности, выпускавших товары широкого потребления.
В 1897 г. продукция польской металлообрабатывающей промышленности оценивалась в 41,8млн. руб., в том числе: производство металлических изделий —-13 млн. руб., проволочно-гвоздильиое —3,5 млн. руб. и машиностроение — 14,8 млн. руб.
Значительное развитие получила в последние 15—20 лет XIX в. угольная промышленность. Добыча каменного угля возрастала следующим образом: в 1880 г. добывалось 1,3 млн., в 1885 г. —1,8 млн., в 1890г.— 2,5 млн., в 1895 г. — 3,75 млн., в 1900 г. — около 4 млн. т.
В металлургии, металлообрабатывающей и угольной промышленности явственно обозначился процесс концентрации производства. Металлургические заводы в Стараховипах, Домбровская «Гута Банкова», заводы в Сосновце и Островце давали подавляющую часть продукции металлургии.
В угольной промышленности концентрация достигла еще более высокой степени. В 1897 г. фактически находились в эксплуатации 19 угольных копей.
Продолжался рост главнейших видов текстильной промышленности—как хлопчатобумажного производства, так и шерстяного. Продукция-хлопчатобумажной промышленности оценивалась в 1880 г. в 30,8 млн. руб., в 1893 г. — в 50 млн. руб. и в 1897 г. — в 93,2 млн. руб.; продукция шерстяной промышленности соответственно: 23,2 млн. руб., 44,7 млн. руб. и 118 млн. руб.
Таким образом, в конце 70-х -— начале 80-х годов хлопчатобумажное производство обогнало шерстиное, а в 90-х годах происходило сильное «подтягивание» шерстяной промышленности. В последующие годы стоимость годового производства в обеих указанных отраслях промышленности была в общем одинаковой.
Среди отраслей текстильной промышленности следует упомянуть производство льняных и полотняных изделий, которое было сосредоточено главным образом на крупной Жирардовской мануфактуре, где было занято 8 тыс. рабочих, не считая большого количества работавших на дому. Стоимость годовой выработки фабрики определялась в 1901 г. в 7,5 млн. руб., а в целом льнополотняного производства в Королевстве —в 11,6 млн. руб.
В текстильной промышленности концентрация производства в 80-х годах была выражена сравнительно слабее. Наиболее интенсивно процесс концентрации проходил в польской бумаготкацкой промышленности. Число предприятий с годовой производительностью менее 20 тыс. руб. уменьшилось, и рост валовой продукции шел за счет более крупных предприятий.
Темне менее по степени концентрации производства польская текстильная промышленность отставала от промышленности Московского промышленного района. За исключением лодзинских предприятий Шайблера, Познаньского и еще двух-трех, все остальные фабрики Лодзинского фабричного района относились к разряду средних н мелких.
Польская текстильная промышленность уступала Центральному русскому району также и в техническом отношении, оиа была оснащена менее* совершенным оборудованием.
Польские аемли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 319
Вид Лодзи Фото 1892 г
Значительно возросла производительность труда в польской промышленности. В хлопчатобумажной промышленности стоимость годовой продукции, приходившаяся на одного рабочего, увеличилась за 1850—1891 гг. со 186 до 1810 руб., т. е. в 10 раз. Польский шахтер, добывавший в 1884 г. 100 т угля в год, в 1898 г. добывал уже 320 т.
Рост производительности труда был обусловлен в первую очередь внедрением в производство машинной техники и интенсификацией труда. Но в аначительной мере (особенно в таких отраслях промышленности, как горная, где решающую роль продолжал играть ручной труд) он был следствием того, что на смену мануфактурному рабочему и ремесленнику пришел потомственный промышленный пролетарий.
Наряду с развитием крупной фабричпой промышленности в Королевстве Польском шло развитие и капиталистической работы ва дому, которая «является нередко придатком фабрики. Эпоха крупной машинной индустрии характеризуется во всех странах широким развитием капиталистической домашней работы...»1 Последняя была распространена главным образом в текстильном производстве. Сравнительно с предыдущим периодом количество рабочих в капиталистической домашней промышленности увеличилось. Работали на дому для фабрик Захерта (суконная), Гостковского (хлопчатобумажная), Копиша (льняная) и др.; фирма «Поссарт и К°» насчитывала свыше тысячи «домашних» рабочих.
Домашняя промышленность была сосредоточена преимущественно в районах, расположенных вокруг фабричных центров, таких, как Лодзь, Пабянице, Згеж, Оз орков и т. д. В Петр ков ск ой губернии в конце 80-х годов было около 10 тыс. домашних рабочих, в подавляющем большинстве ткачей, прядильщиков и красильщиков. Ткачи (вернее, семьи ткачей) либо непосредственно работали на фабрику, получая от нее пряжу и сдавая
1 В. И. Ленин Соч., т. 3, стр. 470.
320
Польские земли в период домонополистического капитализма
готовый товар, либо имели дело с посредником, От которого получали сырье и которому сдавали выполненные заказы. Сравнительно много было рабочих домашней промышленности в Калишской губернии (около 4 тыс.).
В 80 —90-х годах окончательно сложились основные промышленные районы в Королевстве Польском.
Наиболее значительным по своей производственной мощности являлся Лодзинский фабричный район (Лодзь с близлежащими городами и селениями, как Пабянице, Згеж и др.). Индустриальное развитие этого района обусловило быстрый рост в нем городского населения. Население Лодзн возросло со 100 тыс. в 1878 г. до 315 тыс. в 1897 г. Еще быстрее росли индустриальные поселки, расположенные около Лодзи, превратившиеся в настоящие фабричные города. Так, Пабянице в 1872 г. насчитывали 7,7 тыс., а в 1897 г. —26,8 тыс. жителей. Лодзинский фабричный район был центром текстильной, в особенности хлопчатобумажной промышленности, где вырабатывалось до 80% всей хлопчатобумажной продукции Королевства Польского. Годовое производство Лодзинского фабричного района оценивалось в 176 млн. руб. (рабочих на предприятиях было 95 тыс.).
Второй промышленный район—Варшавский (Варшава и окрестности). В нем была сосредоточена металлообрабатывающая, кожевенно-обувная, швейная, частично текстильная и почти вся сахарная промышленность. С 90-х годов Варшава становится ведущим центром металлообрабатывающей, в частности механической и машиностроительной промышленности. В Варшаве и ее окрестностях находилось несколько крупных фабрик и заводов (механический завод «Лильпоп, Рау и К°», завод металлических изделий Ганецкого, льнопрядильная и ткацкая фабрика в Жирардове), ио преобладающим типом в Варшавском районе были средние и мелкие предприятия. Годовое производство Варшавского промышленного района определялось в 124 млн. руб., а число рабочих —в 68 тыс. Значительная доля в промышленной продукции Варшавы принадлежала ремеслу; удельный вес ремесленной промышленности здесь был выше, нежели в других центрах страны. В 1875 г. численность ремесленников всех категорий опре-деляласьв 13тыс., в 1885 г.—38 тыс., а в 1894 г.—55тыс. Следует помнить, чтов ремесленных цехах состояли и рабочие, занятые в некоторых отраслях фабричной промышленности. Эту оговорку нужно иметь в виду, оценивая стоимость продукции ремесленной промышленности, которая в 1894 г. составляла 56 млн. руб. Между тем фабричный пролетариат Варшавы с пригородами составлял 44,4 тыс. человек, а продукция варшавских фабрик выражалась в сумме 86,8 млн. руб.
Наконец, третий промышленный район — Сосновецко-Домбровский — был центром металлургической и каменноугольной промышленности, хотя там была представлена в солидных размерах и текстильная промышленность (в Заверце и Ченстохове). Стоимость годового производства промышленности этого района равнялась 102 млн. руб., в производстве было занято 78 тыс. рабочих.
За пределами Королевства Польского (в Гродненской губ.) находился Белосток, где развивалась, хотя и в несравненно более скромных, чем в Лодзинском районе, масштабах, текстильная промышленность. В 1890 г. в Белостоке насчитывалось около 100 предприятий с общим числом рабочих 3 тыс. человек.
Своеобразие политико-экономических условий развития промышленности Королевства Польского обусловило ряд ее особенностей.
Во-первых, это своеобразие ее технического прогресса, рост и распределение механической силы в различных отраслях производства.
Польские аемли в годы перехода от «свободного* капитализма к империализму 321
С1875—1878 гг. до 1892 г. мощность паровых двигателей в промышленности возросла весьма значительно: в хлопчатобумажном производстве — с 1767 до 18 500 л. с., в шерстяном — с 966 до 11 700 л. с., в машиностроении — с 369 до 1064 л. с. и в производстве разных металлических изделии — с 286 до 4200 л. с. Сравнение мощности механической силы по отдельным отраслям производства показывает, что в производстве средств производства прирост механической силы был относительно меньшим, чем в производстве предметов потребления, тогда как в России, несмотря на отставание отраслей тяжелой промышленности, количество и мощность механических двигателей в последней возрастало все же быстрее, чем в легкой промышленности. Более интенсивным стал рост применения механической силы в металлургии и металлопромышленности Королевства в 90-х годах н позднее.
Во-вторых, степень концентрации в промышленности. В 80—90-х годах концентрация промышленности Королевства Польского сделала заметные успехи. Количество предприятий (считавшихся таковыми на основании фабрично-заводской статистики) с 1870 до 1897 г. сократилось с 6513 до 4890 при одновременном росте стоимости производства с 63,9 млн. руб. до 300 —350 млн. ру б. Первое место по степени концентрации занимала каменноугольная промышленность. В 90-х годах сильно подвинулась в этом отношении текстильная промышленность, в особенности льняная и хлопчатобумажная. Однако польская промышленность по степени концентрации производства отставала от передовых промышленных районов России. В среднем производительность одного фабрично-заводского предприятия в Королевстве Польском в 1900 г. равнялась 87,5 тыс. руб., тогда как в Московском промышленном районе она составляла 135 тыс. руб., на Украине —140 тыс. руб.
На одно предприятие в среднем в Петрковской губернии приходилось 137 рабочих, в Варшавской губ. — 87 рабочих против 476 рабочих во Владимирской, 355 рабочих в Костромской и 162 рабочих в Петербургской губерниях.
В Варшавском фабричном округе предприятии с количеством рабочих до 100 человек на каждом составляли 85,5% от всего числа предприятий, а предп рпятия с количеством рабочих свыше 100 человек каждое — 14,5 %, в Петербургском же фабричном округе соответственно — 73,9 и 26,1%, в Московском фабричном округе —71,5 и 28,5%.
В-третьих, удельный вес основных групп производства в промышленности. Производство предметов потребления в Королевстве Польском значительно превышало производство средств производства. Это выражалось в преобладании таких производств, как текстильное, различных изделий из металла, кожевенное, конфекционное и т. п.
По данным, относящимся к концу XIX в., первое место по стоимости продукции занимала текстильная промышленность (251 млн. руб.), главным образом хлопчатобумажная и шерстяная. Затем следует производство металлических изделий и механическое (72,6 млн. руб.), горная и металлургическая промышленность (56 млп. руб.), далее пищевкусовая^ керамическая, кожевенная, а из производств, занятых переработкой сельскохозяйственного сырья, — сахарное (22,4 млн. руб.).
Развитие польского и русского внутреннего рынка и общественного разделения труда в условиях растущего капитализма привело к установлению между Королевством Польским и Россией постоянных и разносторонних экономических отношений. Происходил не только количественный рост взаимной торговли, но и ее специализация, устанавливался товарный обмен, обусловленный специализацией самих промышленных районов. 21 История Польши, т. II
322
Польские земли в период домонополистического капитализма
Текстильпая промышленность (хлопчатобумажная, а в последнее десятилетие XIX в. и шерстяная) продолжала оставаться наиболее связанной с русскими рынками. Вместе с тем в 90-х годах польская текстильная промышленность, как и русская, становилась все более заинтересованной в выходе на иностранные рынки (на Дальний н Ближний Восток, Балканы и т. д.).
В конце XIX в. 75 —80% продукции всей польской текстильной промышленности вывозилос ь в Россию и за ее пределы. В то же время наблюдалось и обратное явление —привоз текстильных товаров из России в Королевство Польское. В 90-х годах из России на польский рынок поступало около 1 млн. пудов текстильных изделий в год стоимостью в 42 млн. руб.
В Королевство Польское поставлялись из России некоторые виды сырья (хлопок, железная руда, кокс), различные машины, определенные сорта и виды текстнлышх товаров и др. Королевство Польское nanj авляло в Россию текстильные товары других сортов и названий, металлические изделия массового потребления, железо н сталь в полуфабрикатах, изделия конфекционной и галантерейной промышленности.
В целом промышленность Королевства к концу XIX в. вышла на одно нз первых мест среди промышленных районов всей Российской империи,
В 70—90-х годах XIX в. значительно выросла железподорожная сеть. В 1870 г. в Королевстве Польском было всего 788 верст железных дорог, а в конце XIX в. протяженность железнодорожной сети достигла 2300 верст. В 70—90-х годах вступила в строй Надвислянская дорога, которая с включением ряда боковых линий имела протяженность свыше 1000 верст, и Демброво-Дембливская (452 версты).
С развитием промышленности возрастала деятельность балков. Кроме четырех польских акционерных банков и варшавской конторы Государственного банка, а также частных банкирских домов и контор, в Королевстве Польском открываются отделения русского Азовско-Донского банка (в Варшаве и Лодзи) и Рижского Торгового банка (в Лодзи). Значительно увеличил объем своих операций лодзинскийТорговый банк, основной капитал которого был повышен до 5 млн. руб. (с 1 млп. руб.), а обороты возросли в 10 раз. Этот банк был связан преимущественно с лодзин-ской текстильной промышленностью.
Наиболее широкую деятельность в 90-х годах развил варшавский Торговый банк, вышедший на первое место среди других польских банков. Основной капитал варшавского Торгового банка был увеличен до 12 млн. руб. (первоначально — 6 млн. руб.). Этот банк принимал активное участие в финансировании предприятий металлургической и металлообрабатывающей промышленности, таких,- как общество «Фицнер и Гампер». машиностроительный завод «Рудзкпни К1’», акционерное общество механического завода «Борман, Шведе и К°» и др. Кроме того, банк сыграл важную роль в поддержке предприятий сахарпой и цементной промышленности в форме предоставления кредитов н учета векселей.
При всем том кредитно-банковская система не в состоянии была полностью удовлетворить растущие потребности промышленности в кредите.
В 90-е годы в Королевстве Польском складываются предпосылки перехода польского капитализма в ого монополистическую стадию: усиливается концентрация производства и централизация капитала, создаются акционерные промышленные общества.
Появление акционерных обществ в Королевстве Польском относится, собственно говоря, к более раннему времени. Еще в 1885 г. в Королевстве Польском насчитывалось 64акционерных общества, но это были пре
Польские аемли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 323
имущественно страховые общества, банки и другие непроизводственные фирмы. Значительная часть акционерных фирм в 80-х годах представляла собой предприятия, акции которых, нередко именные, оставались в руках прежнего владельца н ограниченного круга лиц.
Однако образование акционерных обществ принимало с каждым годом — особенно с половины 90-х годов —всо более широкий размах. В 1894 г. одних только промышленных акционерных обществ было уже 59, а к концу столетия количество их перевалило за 100.
Большинство крупных предприятий в текстильной промышленности (фабрика Шайблера, Познаньскою, Жирардовская мануфактура и др.) сравнительно рано было преобразовано в акционерные общества.
Наибольшее значение приобрело акционирование в металлургической, металлообрабатывающей и угольной промышленности, где образование акционерных обществ сочеталось с усиленной концентрацией производства. В металлургической промышленности одним из первых создано было «Общество Стараховицких заводов» (1875). Завод «Гута Байкова» был взят в аренду (1877) французским обществом. В 1881 г. германскими капиталистами из Верхней Силезии было образовано в Королевстве Польском «Акционерное общество Сосновецких заводов» как часть верхнесилезского общества. В 1877 г. «Сосповецкое общество» было преобразовано в самостоятельную акционерную компанию. В 1882 г. в Варшаве было основано «Общество заводов Гандтке», построившее в 1899 г. Чевстохонский металлургический завод. В 1885 г. возникло «Общество Островецких заводов».
Аналогичная картина наблюдалась в угольной промышленности. Девятнадцать действующих копен принадлежали 13 фирмам, причем па долю пяти акционерных обществ приходилось (в конце 90-х годов) 86% всей добычи угля в Королевстве Польском. Из этих пяти обществ четыре были . с преобладанием иностранного капитала («Сосновецкое общество», «Общество гр. Ренар», «Франко-итальянское общество» и «Общество кн. Го-генлоэ»).
Создание акционерных обществ способствовало мобилизации местных, польских капиталов, так же как и притоку иностранных капиталов в промышленность. Благодаря превращению фирм, некогда основанных иностранцами, в акционерные общества в ннх вливались местные капиталы, н эти фирмы, сохраняя по традиции прежнее «иностранное» наименование, становились в сущности фирмами со смешанными капиталами. Таковы, например, некоторые предприятия металлообрабатывающей промышленности, значительная часть акционерных предприятий текстильной промышленности, почти вся кожевенная промышленность и др.
В текстильной и металлообрабатывающей промышленности польские капиталы были представлены в большей степени в средних и небольших предприятиях.
Польские капиталы направлялись прежде всего в сахарную и винокуренную промышленность, далее в угольную промышленность и металлургию, а также в крупную оптовую торговлю и банки. В пищевой, сахарной, деревообделочной промышленности польский капитал занял преобладающее место. В сахарной промышленности 10 заводов принадлежали крупным помещикам, 25 были акционерными со значительным участием шляхетского капитала и только 10 заводов принадлежали другим лицам. Владельцами подавляющей части винокуренных заводов были помещики. В металлургию и угольную промышленность вкладывали капитал и участвовали в управлении предприятиями братья графы Броэль-Пля-тер, графы Тарновскин, Дембиньский, маркграф Зыгмунт Велёпольский, крупные помещики Поповский, Вежбицкий, Козловский и многие другие;
21*
324
Полгские аемли в период домонополистического капитализма
в стекольной и керамической промышленности —князь Друцкий-Лю-бецкий, Дзевульский, Хелмицкий и др.; в железнодорожном строительстве — Замойский и ряд лиц в банковом деле.
Что касается иностранного капитала, то в 80—90-х годах оп направлялся преимущественно в наиболее бурно растущие горную и металлургическую промышленность. В угольной и металлургической промышленности Королевства Польского доля иностранных капиталов составляла 60—65% капитала соответствующих отраслей. Иностранные капиталы сосредоточивались не только в ведущих отраслях промышленности, по и в наиболее крупных предприятиях и фирмах; продукция предприятий, подконтрольных иностранному капиталу, составляла больше половины всей продукции польской промышленности. На первом месте стоял французский капитал, па втором — германский (занимавший в 50—70-х годах первое место), затем швейцарский, итальянский и английский капитал. В промышленности в целом доля иностранного капитала определялась в 39%.
Развитие сельского хозяйства в Королевстве Польском проходило в этот период в условиях сельскохозяйственного кризиса 80-х — начала 90-х годов и его последствий. Кризис в значительной степени усилил процесс развития капитализма в сельском хозяйстве и капиталистических отношений в деревне.
Падение хлебных цен на мировом рынке и сокращение экспорта хлеба повлекли за собой падение цен в Королевстве Польском. Цены на сельскохозяйственные продукты пали в 1894 г. до самого низкого уровня за последние 10 лет XIX в. (в рублях за корец):
	1876-1880 гг.	1881—1885 гг.	1894 г.
Пшеница . .	. .	8,54	8,46	4,92
Рожь . . .	5,74	5,71	3,17
Ячмень . .	4,54	4,55	4,15
Овес. . . . .	3,19	3,27	2,70
Кризис неодинаковым образом отразился на положении крестьян и помещиков. Падение цен па хлебные культуры ослабляло экономически маломощные слои крестьянства, пе имевшие возможностей перейти па развитие в своих хозяйствах более выгодных культур и других видов сельскохозяйственного производства. В результате кризис ускорил я усугубил капиталистический процесс дифференциации и разложения крестьянства.
К 1899 г. число крестьянских хозяйств возросло до 717 257. Из них с наделом свыше 15 моргов каждое насчитывалось 292 586 (40,5%); с наделом от 3 до 15 моргов —319 097 (44,5%) и хозяйств с участками до 3 моргов —107 574 (15%). При сопоставлении этих цифр с данными 1870 г. (хозяйств первой группы —37,6%, второй —40,6%, третьей —21,8%) может показаться на первый взгляд, что середнячество пе только как будто яе исчезает, по, напротив, возрастает абсолютно и относительно. Па самом деле это совсем не так. Количественный рост второй группы отражает лишь рост малоземельной части крестьянства внутри упомянутой группы вследствие дробления хозяйств и перехода их с высших ступеней к нижней границе группы.
К началу XX в. количество крестьянских хозяйств с участками до 5 га каждое возросло до 63,2% (с 40% в 1883 г.).
Наряду с возрастанием численности маломощных бедняцких хозяйств Sa счет середняков часть разорявшихся бедняков превращалась в без
Польские вемли е годы перехода от «свободного* капитализма к империализму 325
земельных. В 1891 г. безземельных, проживавших в деревне, считалось 849 тыс. человек, или 13,2% всего сельского населения, а в 1901 г. их количество возросло до 1220 тыс. человек, или 17,2%.
Обнищание широких слоев польского крестьянства проявлялось в крайне низкой обеспеченности последнего лошадьми и крупным рогатым скотом.
Рост поголовья крупного рогатого скота никогда не принимал в Королевстве Польском значительных размеров; с 1870 по 1899 г. он равнялся 32%, что составляет в среднем около 1,1% в год, тогда как в России средний годовой прирост поголовья скота составлял 1,6%.
Распределение поголовья скота, принадлежащего крестьянам, по отдельным категориям крестьянских хозяйств выявляет резкое различие между зажиточной группой и совершенно необеспеченными маломощнымв и даже средней группой крестьянских хозяйств. На 100 кулацких хозяйств, имевших свыше 15 моргов каждое, приходилось 172,8 лошади и 215,2 коровы, а на 100 бедняцких хозяйств, имевших наделы менее 3 моргов, — всего 18,4 лошади и 74,1 коровы.
Число безлошадных крестьянских дворов в группе хозяйств, имевших менее 3 моргов каждое, составляло 83,7%, а бескоровных —39%. Всего же безлошадных крестьянских хозяйств в Королевстве Польском к концу XIX в. насчитывалось 29,9%.
Общее ухудшение экономического положения деревни заставляло ежегодно около 100 тыс. крестьян уходить на сезонные работы в Германию. Кроме того, ежегодно значительное количество крестьян было вынуждено эмигрировать в Америку. Наибольший процент среди эмигрантов составляли крестьяне-бедняки, владельцы участков до 6 моргов.
Экономически ослабленные широкие слои крестьянства испытывали на себе возрастающий фискальный гнет, а также наступление помещиков (в частности, на сервитуты).
К началу XX в. поземельный налог с 1 морга крестьянской земли увеличился до 76,5 коп. (против 46,3 коп. в 1885 г.).
Ликвидация сервитутов «сверху»—по домогательству помещиков — еще более усилилась. С 1889 по 1903 г. права сервитута лишились 88 тыс. крестьянских дворов. За первые 25 лет после реформы (1864—1889) в среднем ежоюдво лишалось сервитутных прав около 4,6 тыс. крестьянских хозяйств; в следующие 15 лет (1889—1903) эта цифра возросла до шести с лишним тысяч за год. В 1889 г., согласно пастбищным сервитутам, на помещичьих землях могли пастись 809 тыс. голов крестьянского скота; в 1902 г. это поголовье не могло превышать 37Й ТЫС.
Нужда в лесных материалах, в пастбищах —одна из самых жгучих в повседневном быту крестьянина — заставляла его соглашаться на трудные условия (например, отработки), чтобы получить у помещика разрешение на выпас своей коровы, на сбор валежника, на строевой лес и т. п.
Бедняцкие хозяйства пе давали достаточных доходов для содержания крестьянской семьи, вследствие чего крестьяне-бедняки должны были искать заработков па стороне. Даже редактор официозно-апологетических «Трудов Варшавского статистического комитета» Симоненко приходил к выводу, что «поземельная собственность менее 3 моргов не только не обеспечивает средств к существованию, но, отвлекая от приискания постоянных заработков па стороне, скорее препятствует приобретению этих средств; землевладение размерами до 10 моргов тоже требует добавочных заработков, без которых обыкновенно содержание семьи становится невозможным; только начиная с 10-морговых хозяйств, при хороших каче
326
Польские земли в период домонополистического капитализма
ствах земли, есть возможность для крестьян пропитать семьи доходом от своей поземельной собственности».
Стремление крестьян и на-бедняка удержаться на своем клочке земли заставляло его идти па всяческие жертвы. Ведя полуголодное существование, питаясь зачастую одним картофелем, крестьянин-бедняк, по характеристике тогдашней публицистики, «все, что имел лучшего, кусок ли сала, либо сыр, молоко, яйца, все несет на рынок, продавая часто за бесценок, чтобы купить худшие, но более дешевые продукты».
Таким образом, связь с рынком крестьянина-бедняка, несмотря на его низкие покупательные возможности, была относительно весьма высокой. Часть продуктов своего хозяйства он должен был выносить па рынок, чтобы добыть денег па уплату различного рода налогов, сборов. Он вынужден был больше продавать в ущерб своим потребностям, чтобы купить минимум необходимого по более дешевой цепе и собрать жалкие гроши па разнице в стоимости продаваемых и покупаемых им продуктов.
Однако выручка от продажи продуктов па рынке не покрывала нужды крестьянина-бедняка в деньгах, и необходимость прирабатывать становилась для крестьянина все более настоятельной.
Чем беднее был крестьянин, тем больший вес в его доходах составляли «посторонние» заработки. Л. Гурский приводит пример одного 5-морго-вого хозяйства, доход которого (210 руб.) складывался из выручки от продажи предметов своего хозяйства (30 руб.) и заработков самого крестьянина и его семьи в качестве возчика и поденщиков (180 руб.).
Одновременно с общим процессом обезземеливания и разорения основ вой массы крестьянства происходило формирование и укрепление крупно-зажиточных, кулацких элементов. Изменялся и «хозяйственный профиль» кулака. Кулачество не отказывалось от ростовщических и кабальных операций. Выборочное обследование в деревнях шести уездов Радомской губернии показало, что из 543 крестьяп-хозяев 46% были должниками частных лиц, а из 218 кредиторов 71% составляли «зажиточные крестьяне», т. е. кулаки. Но в то же время кулаки все более определенно выступали в качестве буржуа-товаропроизводителей, сельских капиталистов.
Кулаки расширяли размеры своих хозяйств не только за счет земли, приобретенной тем иля иным путем у своих односельчан, но все более выступали покупателями помещичьей земли.
Кулацкие хозяйства, составляя 13,4% общего числа крестьянских хозяйств, владели 36% всей крестьянской земли. Будучи более мощными, они стояли значительно выше середняцких и бедняцких хозяйств в экономическом отношении. Зажиточные крестьяне покупали искусственные удобрения, сельскохозяйственные машины, качественные семена, породистый скот и т. д., применяли па своих полях более совершенную агротехнику. На это явление указывали польские публицисты как на типичное. Л. Гурский, описывая урожайность в двух хозяйствах (40-морговом и 8-морговом), сообщает, что в первом (кулацком) с одного морга земли собирали ржи —на 8%, пшеницы—на 12%, овса — па 20%, сахарной свеклы —па 25% больше, чем во втором. Как видно из этих цифр, чем «товарнее» была культура, тем больше внимания и интереса уделял ей хозяин.
Зажиточные хозяйства вывозили па рынок значительно больше, чем середняки и бедняки, и, в свою очередь, много покупали. Анализ бюджетов нескольких кулацких хозяйств показывает, что на «непроизво-дитель[1ые» нужды (одежда, книги, школа и т. п.) уходило в единичных случаях до 50% всех расходов, а цифра в 15—20% была, невидимому, довольно заурядной.
Польские земли в годы перехода от ((свободного» капитализма к империализму 327
Помещичье землевладение, задетое сельскохозяйственным кризисом, вышло из него в общем не только без серьезных потрясений, но и окрепшим.
На помощь помещику пришли правительство и «Земское кредитное общество»; наконец, частичная парцелляция имений помогла дворянству выдержать кризис. Парцелляция в годы после кризиса 1894 г. была значительнее, нежели в прошлые десятилетия. Это объясняется ие только срочной потребностью помещиков в деньгах, но и чрезвычайно выгодными для них условиями продажи земли. Огромная тяга к земле со стороны крестьянства обеспечивала помещику при содействии кредитного общества и Крестьянского банка (открывшего в 1890 г. контору в Королевстве Польском) высокие цепы па землю. Цены на землю, несмотря на продолжавшееся падение цен на хлеб, поднялись на 30 и даже 40%, по заявлению самих помещиков. Характерно, что парцелляция проходила исключительно в небольших и средних имениях. Из всех имений, в которых проводилась парцелляция с 60-х годов XIX в. до 1904 г., 93,6% составляли имения с площадью до 600 моргов, 5,6% — имения с площадью 600—1500 моргов, 0,8% — с площадью 1500—3000 моргов, и не было ии одного с площадью свыше 3000 моргов.
Частичная парцелляция сделалась для помещиков источником получения средств для инвестиций не только в сельское хозяйство, но и в промышленность и торговлю.
В общем соотношение площади помещичьего и крестьянского землепользования изменилось следующим образом (не считая вемель казенных, так называемых посадских и принадлежавших мелкой шляхте):
1881 г. 1894 г. 1904 г.
Помещичья земля (%) ..... 42	40,6 35,1
Крестьянская земля (%) ..... 41	43,1 48,8
Польский помещик, как правило, сам вел хозяйство. Сдача в аренду пахотной земли (и пастбищ) имела место в весьма ограниченных размерах. В аренду сдавалось около 10% помещичьей земли, из них только 0,5% безземельным. В России, по данным обследования Центрального статистического комитета в 1887 г., в большинстве губерний крестьянам сдавалось в аренду от 20 до 35% помещичьей земли. Арендная плата в Королевстве Польском составляла в среднем 10 руб. за десятину, доходя в отдельных местностях до 13—14 руб., тогда как в России она нигде не превышала 5—7 руб.
Для крупного землевладения развитие внутреннего рынка вообще и кризис 1881 —1894 гг. в частности послужили стимулом к более интенсивной капиталистической перестройке хозяйств. Тип исключительно хлебопроизводящего хозяйства начал уступать место хозяйствам смешанного типа, а самая продукция хлебных культур принимала специализированный характер (выращивание высокосортного хлеба и семян). В крупных имениях развивалось животноводство, молочное хозяйство. Посевы сахарной свеклы играли все более решающую роль в крупных поместьях. В Королевстве Польском 37% всех свекловичных посевов приходилось на помещичьи и 63% па крестьянские, преимущественно кулацкие хозяйства. Наконец, в крупных имениях развивалось животноводство, молочное хозяйство.
Производство молока в помещичьих имениях ва 1888—1903 гг. возросло вдвое, а доход от молочного хозяйства повысился в 2,5—3,5 раза. В связи с этим расширялись посевы кормовых культур: с 11—12 % до 22—25% всей пахотной земли в имениях.
328
Польские аемли в период домонополистического капитализма
Одним из решающих признаков проникновения капитализма в сельское хозяйство, в данном случае помещичье, являлось растущее применение в последнем наемного труда. Из 849 тыс. проживавших в деревне безземельных (в 1891 г.) 4.3,5% были постоянными фольварочными рабочими и 37,4% —сельскохозяйственными поденщиками, большинство которых работало на помещичьих полях.
При рассмотрении условий труда в сельском хозяйстве Королевства Польского прежде всего останавливает на себе внимание низкая заработная плата сельскохозяйственных рабочих, даже сравнительно с другими областями Российской империи. В конце 80-х годов средний заработок поденного рабочего в Королевстве Польском равнялся 36 коп. в день, годовой же заработок сельскохозяйственного рабочего па хозяйских харчах составлял 29 руб. против 61 руб. в Европейской России. Продовольствие сельскохозяйственного рабочего было крайне скудным. Явная недостаточность хлебного довольствия компенсировалась только картофелем.
Таким образом, наличие ряда благоприятствующих факторов —дешевая рабочая сила, сочетаемая с дополнительными выгодами, проистекающими из сохранившихся феодально-крепостнических пережитков, используемых для эксплуатации крестьянства,— позволило крупному хозяйству укрепить свои экономические позиции в стране.
Как на один из показателей хозяйственного укрепления дворянского фольварка можно указать на снижение его задолженности. Ипотечная задолженность дворянского землевладения в 1885 г. равнялась 80% оценочной стоимости заложенных имений, в 1892—1893 гг. — 65,9%, а в 1900—1901 гг. —лишь 40,9%.
Это снижение задолженности объясняется отчасти уменьшением числа заложенных имений, отчасти общим повышением оценочной стоимости имений в результате роста цен на землю и в целом —доходности имений.
Развитие капитализма в сельском хозяйстве Королевства Польского на базе интенсивного роста капиталистической промышленности и внутреннего рынка увеличило объем сельскохозяйственной продукции.
Общая стоимость хлебных сборов повысилась с 169,4 млн. руб. в 1867 — 1870 гг. до 285 млн. руб. в 1900 г. Однако фактически валовая продукция хлебов возросла в большей степени, поскольку цены на хлеб в 80—90-х годах были ниже, чем в 60 —70-х годах. Падение хлебного вкспорта и хлебных цен временно сократило посевные площади под хлебными злаками, но постоянно возраставший спрос на хлеб на внутреннем рынке стимулировал восстановление и последующий рост хлебных сборов в Королевстве Польском, а также привоз хлеба из России Ввоз русского хлеба, поощряемый низкими железнодорожными тарифами, стал существенным фактором польской вкономики вообще и польского сельского хозяйства в частности. С 1894 г. количество хлеба, привезенного в Королевство Польское, превышало экспорт польского хлеба за границу. Трудность конкуренции с дешевым русским хлебом была одной из дополнительных причин развития неполевых отраслей помещичьего хозяйства.
Итоги развития сельского хозяйства за последние 15—20 лет XIX в. в условиях сельскохозяйственного кризиса 80-х—начала 90-х годов позволяют прийти к следующим выводам.
Во-первых, следствием кризиса была интенсификация сельскохозяйственного производства, совершенствование агротехники и посев более выгодных в рыночном отношении культур. Сборы пшеницы возросли с 1867—1870 и по 1900—-1905 гг. на 33%, картофеля —па 288%, сахарной свеклы — на 347 %.
Польские земли в годы перехода от «свободного^ капитализма к империализму 329
Обращает па себя внимание огромное увеличение сборов картофеля и сахарной свеклы, значительно обогнавшее темпы предыдущего тридцатилетия. Рост сборов картофеля объяснялся в данном случае ие только' личным потреблением его, по и спросом со стороны сельскохозяйственной промышленности.
Во-вторых, сравнительно большее развитие получили другие отрасли сельскохозяйственного производства, преимущественно в помещичьих и кулацких хозяйствах. Это были животноводство (несмотря на незначительность росте поголовья крупного рогатого скота в целом по Королевству Польскому), огородничество, молочное хозяйство и др., а также-промышленность по переработке сельскохозяйственных продуктов (винокуренная, крахмало-паточная, сахарная).
Сельское хозяйство тысячами нитей сращивалось с капиталистическим рынком. Производя все больше па рынок, оно вместе с тем становилось все в большей степени покупателем на рынке промышленных товаров.
2
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЗАПАДНЫХ ПОЛЬСКИХ ЗЕМЕЛЬ
Дальнейшее развитие капитализма в сельском хозяйстве западных польских земель сопровождалось длительным и мучительным процессом разложения крестьянства, «превращении массы крестьян в бобылей и кнехтов, насильственного удержания нищенского уровня жизни массы», в наряду с этим происходило «выделение небольших горсток гроссбауэ-ров...» 1
В 1895 г. в княжестве Позна пеком крестьянские хозяйства до 5 га составляли 70% всех хозяйств; во владении их находилось всего около-6% обрабатываемой земли.
В Западном Поморье имелось 112,3 тыс. крестьянских хозяйств с площадью ниже 2 га, причем они владели всего 2,5% всей пригодной земли; 22 тые. крестьянских хозяйств от 2 до 5 га владели всего 3% всей пригод-вой земли. Подобное положение отмечалось и в Восточном Псморье, Силезии, Вармии и Мазурских землях. Здесь таких хозяйств было еще больше (свыше 70%), а землевладение их относительно еще меньшим.
Малоземельные и безземельные крестьяне вынуждены были работать у помещиков и кулаков, чтобы приобрести хотя бы скудные средства для своего существования. Часть из них уходила на заводы и фабрики или вмигрировала за пределы страны.
В то же время имелись десятки тысяч крупных кулацких хозяйств, владевших десятками гектаров земли каждое и широко эксплуатировавших наемный труд.
Огромное количество земли продолжало оставаться в руках польских и немецких помещиков-юнкеров. В княжестве Познанском в 1895 г. около 55% обрабатываемой земли принадлежало аграрием, владевшим каждый свыше 100 га. В некоторых округах этот процент был еще большим. Так, например, в округе Выжиск имения в 500—-700 га занимали две трети всей земельной площади.
В Верхней Силезии в руках 10 крупнейших магнатов находилась треть, земли (329 тыс. га). Граф Тнле владел поместьями площадью 41 тыс. га, князь Гогеплоэ —42,6 тыс., князь Плесе —40,4 тыс., князь Рацибор-ский — 33 тыс. га и т. д.
В. И. Ленин. Соч., т. 13, стр. 387.
330	Пол1ские аемли в период домонополистического капитализма
В Поморье, где размер крупного юнкерского землевладения был еще 'больше, чем в других польских землях, хозяйничали земельные магнаты Кайзсрлипги, Бисмарки, Альвенслебсны и т. д. 2,8 тыс. крупных помещиков (имевших свыше 100 га) владели 1544 тыс. га, что составляло 58,5% всей земли.
Помещики и кулаки использовали в своих хозяйствах труд малоземельных и безземельных крестьян.
Положение деровепской бедноты и сельскохозяйственных рабочих оставалось очень тяжелым. Продолжительность рабочего дня была неограниченной. Еще в 1904 г. корреспондент «Газеты роботпичей» из-под Пщииы (Верхняя Силезия) сообщал:
«Люди работают 18 часов в день. Они вынуждены вставать в три часа утра, готовить лошадей и повозки к выезду в поле к пяти часам, а затем -работа длится до 9 вечера. И за такую работу оплата достигает 60 пфеннигов в день. Пища, которую получают рабочие, скудна и недостаточна для восстановления сил,— они получают на обед немного капусты, картофеля, кислого молока и ничего более».
Оплата труда производилась в большей своей части в натуральной форме. Так, например, во Вроцлавском округе семейные батраки получали из 445 марок в год только 170,7 марок деньгами, остальную же часть «натурой»; в Легницком округе из 474 марок в год —179 марок деньгами; в Опольском округе из 442 марок в год — 129,5 марки деньгами. У одиноких батраков и в особенности у подростков денежная часть зарплаты была •еще более низкой. Сельскохозяйственные рабочие были лишены права стачки; участие в стачке влекло за собой тюремное заключение сроком до одного года.
Батраки находились во власти многочисленных полицейских правил И невероятного произвола судов, являвшихся неотъемлемой вотчиной прусского юнкерства. Ни за истязания рабочих и членов их семей, пи даже за их убийство прусский аграрий не нес сколько-нибудь серьезной кары. «...Илоты Германии, сельскохозяйственные рабочие..., — как батраки, так и поденщики, — фактически остались попрежпему крепостными, допущенными к выполнению только двух общественных функций: -служить в солдатах и играть роль голосующего стада в пользу юнкеров на выборах в рейхстаг»,—писал Энгельс в конце 80-х годов1.
В тех немногих случаях, когда это «патриархальное» обращение прусских аграриев со своими батраками становилось предметом судебного разбирательства, прусские суды, как правило, выносили им под тем или иным предлогом оправдательные приговоры. Так, польская социал-демократическая «Газета людова» сообщала, что в Забже суд освободил от ответственности землевладельца, обвинявшегося в том, что он избивал палками, душил и искалечил своего батрака. Суд «мотивировал» свое решение тем, что пострадавший не имел заметных увечий.
Концентрация огромной части земли в руках прусских юнкеров и польской шляхты, а также растущей сельской буржуазии — гроссбау-эров, тяжелый земельный голод широких слоев крестьянства, ряд полу-крепостнических пережитков в экономике, особенно ярко проявлявшихся в положении сельскохозяйственных рабочих, — таковы были здесь основные черты социальной структуры деревни в рассматриваемый нами период.
После объединения Германии в 1871 г. происходило быстрое ра «витие германской промышленности. Германские правящие классы продолжали рассматривать западные польские земли лишь как поставщиков сырья и
’ 1 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 506.
Польские аемли в годы, перехода от «свободного» капитализма к империализму 331
рынки сбыта для растущей германской промышленности. Вследствие этого развитие промышленности в западных польских землях шло гораздо медленнее, чем в германских областях. Княжество Познанское и Поморье оставались к концу XIX — началу XX в. по преимуществу аграрными областями. По данным германской переписи населения 1895 г., на тысячу человек самодеятельного населения было занято в промышленности в княжестве Познанском всего 205 человек, в Восточном Поморье — 225. Только в Верхней Силезии численность населения, занятого в промышленности, достигала 401 на тысячу.
В княжестве Познанском и Восточном Поморье в последние десятилетия XIX в. развивалась преимущественно промышленность, обрабатывающая продукты сельского хозяйства. Здесь возникло множество сахарных, спирто-водочных, пивоваренных, консервных и кирпичных заводов, находившихся большей частью в руках прусских юнкеров и польской шляхты, а также кулаков-гроссбауэров. Одной из наиболее распространенных отраслей промышленности являлась винокуренная. Крупных фабричных предприятий было здесь сравнительно мало. В княжестве Познанском в 1895 г. было 205 предприятий с 50—200 рабочих (всего 17,4 тыс. рабочих) и только 32 предприятия с 200 и выше рабочих (всего 11,7 тыс. рабочих). В Восточном Поморье насчитывалось 167 предприятий с количеством от 50 до 200 рабочих (всего здесь работало 14,9 тыс. рабочих) и 35 предприятий с 200 и более рабочих (всего 15,7 тыс. рабочих).
По данным переписи 1895 г., в княжестве Познанском из 64 тыс. промышленных предприятий 31,4 тыс. (т. е. около 50%) представляли собой ремесленные мастерские, пе применявшие наемного труда; 29,3 тыс. (около 45%) — предприятия, занимавшие от 1 до 5 рабочих; 2,7 тыс. (около 4%) — от 6 до 20 рабочих, и только на 656 предприятиях (около 1%) работало свыше 20 рабочих.
Столь же значительным был удельный вес ремесленных, а также мелких и средних капиталистических предприятий в Восточном Поморье, где из 56 тыс. предприятий 31,7 тыс. (около 57%) вовсе не применяли наемного труда; 21,5 тыс. (около 38%) имели в среднем от 1 до 5 рабочих; 2,6 тыс. (около 4%) насчитывало от 5 до 20 рабочих и только 569 (около 1 %) предприятий — свыше 20 рабочих.
С развитием капитализма в княжестве Познанском и Поморье значительно выросло городское население.
В начале XX в. (в 1907 г.) население Познани составляло 139 тыс. человек, Гданьска — 158 тыс., Щецина — 223 тыс. человек. Однако коли-i чество таких больших городов было здесь незначительным.
В подавляющем большинстве городские центры Великой Польши и Восточного Поморья имели не более 10 тыс. жителей; в княжестве Поз-» панском такие города составляли 93%, а в Восточном Поморье —79% общего количества городов.
Характеризуя эти патриархальные городки, Юльян Мархлевский писал, что с точки зрения экономического быта многие из них мало отличаются от деревни, так как жители их занимаются главным образом зем-< леделием, и что во многих из них нет пи крупной промышленности, ни сколько-нибудь развитой торговли.
Значительно быстрее, чем в Великой Польше и Поморье, развивалась промышленность в Силезии. Добыча угля в Верхней Силезии увеличилась с 1880 но 1900 г. почти в 2,5 раза и достигла 24,8млн. т. В результате ряда технических усовершенствований были преодолены затруднения в изготовлении кокса, что создало условия для быстрого роста в Силезии металлургии. Продукция проката железа увеличилась в 1885—1900 гг.
332
Польские земли. в период домонополистического капитализма
с 250 тыс. до 790 тыс. т. Производство стали методом пудлингования возросло с 17% в 1885 г. до 48% в 1900 г.
В то же время в Силезии получила широкое развитие разработка железной руды, цинка, олова и других важных ископаемых.
Однако в последнее десятилетие XIX в. добыча железной руды в Силезии значительно снизилась (с 770 тыс. т в 1890 г. до 407 тыс. т в 1900 г.) в связи с конкуренцией более высококачественного привозного сырья, особенно шведской руды, импортируемой через Гданьск. Продукция цинка к 1900 г. превысила 100 тыс. т, а свинца — 25 тыс. т.
Сосредоточившие в своих руках почти все каменноугольные шахты, прусские аграрии превращались в горнопромышленных магнатов, а впоследствии и во владельцев наиболее значительных металлургических и других промышленных предприятий. Таким образом, в Верхней Силезии, этой исконно польской области, не только земля, по и большая часть других средств производства была захвачена графами Хенкель фон Доннерсмарк, князьями Рациборскими, князьями Гогенлоэ, Плесе, графами Ренар и другими представителями прусской знати.
В 70—90-х годах, в период перехода от «свободного» домонополистического капитализма к империализму, происходил быстрый рост концентрации производства, создавались акционерные общества и крупные монополистические объединения. В 1871 г. было основано акционерное общество «Ферейнигте Кениге унд Ляурахютте фюр бергбау унд хюттепбетриб». Через год возникло акционерное общество «Бисмарксхютте» с капиталом в 16 млн. марок и «Донперсмарксхютте» (Забже). В 1889 г. было основано «Катовицкое акционерное общество горной и железоделательной промышленности» с крупными вложениями Дрезденского и других германских банков.
Возникает ряд крупных акционерных обществ и в Нижней Силезии; так, например, в текстильной промышленности уже в 1872 г. было основано «Акционерное общество силезской полотняной промышленности», занимавшее второе место по размерам в Германии.
С 80-х годов в основных отраслях верхнесилезской' промышленности, прежде всего в черной металлургии и цинковой промышленности, начали создаваться картели как местного значения, так и общегерманские и международные, как, например, цинковцй картель, объединявший промышленников Германии, Англии и Бельгии.}
С развитием промышленности в Силезии быстро возрастала численность промышленного пролетариата. Так, в Верхней Силезии число рабочих увеличилось со 168 тыс. в 1875 г. до 249 тыс. в 1895 г. В угольной промышленности Нижней Силезии численность рабочих возросла со 11,1 тыс. в 1871 г. до 24,1 тыс. в 1901 г.
Заработная плата горняков в Силезии была гораздо ниже, чем на шахтах Рейнско-Вестфальской области. Так, в 1875 г. на угольных шахтах Верхней Силезии рабочий получал в среднем 2,15марки в день, в Нижней Силезии — 2,56 марки, в то время как в Рурской области —3,8 марки, а в Сааре —3,32 марки в день. Особенно низка была заработная плата в ткацкой промышленности Нижпей Силезии. Нередко ткачи получали здесь ст 2 до 8 марок в неделю; заработки столярных подмастерьев во Вроцлаве не превышали, как правило, 10—12 марок в педелю. Еще более мизерной была заработная плата во вроцлавских швейпых мастерских: в начале 90-х годов она составляла 54 —90 пфеннигов в день.
Рабочий день силезских горняков был весьма продолжительным. В Верхней Силезии, вплоть до конца 80-х годов, у 81,7% рабочих угольной промышленности рабочий день длилси 10 и более часов.
Польские земли в воды перехода от «свободного» капитализма к империализму 333
Такова же была продолжительность рабочего дпя в Нижней Силезии, где в 1890 г. свыше 90,3% рабочих-уголыциков работало 10 и более часов.
Ла железных рудниках в Верхней Силезии, где применялся тогда преимущественно труд неквалифицированных и малоквалифицированных рабочих, рабочий день был в то время еще более продолжительным (от 13 до 18 часов).
Шахтовладельцы широко эксплуатировали женский и детский труд, о чем свидетельствуют даже официальные отчеты фабричных инспекторов. Так, доктор Бернуйи, описывая положение верхнесилезских горняков в конце 80-х годов, отмечал: «Первое, что нас здесь поражает,— это массовое применение труда женщин и девушек на работах, обычно выполняемых мужчинами... Несмотря на запрещение женского труда в шахтах, женщины дробят уголь, промывают руду и производят погрузку вагонеток в железных рудниках, что, по отзывам врачей, для женщин особенно вредно».
Женщины составляли в конце 80-х —начале 90-х годов 10% общего числа рабочих на шахтах, 42,5% рабочих на железных рудниках и 26% ва цинковых рудниках. Наряду с женским трудом на верхнесилезских шахтах и рудниках жестоко эксплуатировался труд детей и подростков. Несмотря па установленное законом 1863 г. запрещение использования труда детей де 16 лет на шахтах и рудниках, сплошь и рядом измученные нуждой горняки приводили в шахты своих детей в качестве так называемых «частных помощников», которые не вносились в списки рабочих. Для горнопромышленных магнатов эта форма эксплуатации детского труда была особенно выгодной, и па многих шахтах и рудниках 10—-12-летние дети возили тяжелые вагонетки, груженные рудой, дробили уголь и т. д.
Заработная плата женщин и детей была нередко в два-три раза пиже заработной платы мужчин. 13 то время как заработная плата всрхпесилез-•ских горняков-мужчин (старше 16 лет) в 1889 г. составляла в среднем 790 марок в год, женщины, работавшие на тех же шахтах, получали всего 253 марки, а дети и подростки —260 марок.
Низкая заработная плата, нередко не обеспечивавшая рабочей семье прожиточного минимума, слабая охрана труда и широкое применение женского и детского труда —- все это влекло за собой истощение, огромную заболеваемость и чрезвычайно высокую смертность рабочих.
Одним из последствий развития капитализма в Германии было передвижение населения с востока в центральные и западные индустриальные районы страны, а также быстрый рост эмиграции.
Особенно широкие размеры приобрела миграция населения из западных польских земель в 70—80-х годах. Так, например, только за пять лет. с 1886 по 1890 г., эмигрировало за пределы Германии из Западного Поморья 37,2 тыс., из Восточного Поморья —56,4 тыс. и из Мазурских земель — 9,7 тыс. — в обшей сложности свыше 100 тыс. человек.
Наряду с эмиграцией быстро возрастало переселение в различные части Германии.
Значительную часть отходников составляли польские малоземельные крестьяне и сельскохозяйственные рабочие, вынужденные уезжать из своих родных мост в поисках заработка.
Уже в начале 90-х годов М. Вебер констатировал, что «встречаются польские деревни, где летом можно увидеть только стариков, женщин и детей, так как все работоспособное население уходит на заработки». Любопытны имеющиеся на этот счет данные о Мазурских землях. В Вепгожевском п Щитнепском районах, где поляки составляли большую часть населения, миграция за последние 15 лет XIX в. достигла 31,3% на
334
Польские аемли в период домонополистического капитализма
селения по первому району и 26,3% по второму; в Острудском районе миграция составляла 27%, а в Пишском районе —21,6% населения.
Таким образом, в районах с преобладающим польским населением, в которых социальный гнет усугублялся национальным угнетением, миграция принимала особенно широкие размеры.
Потери населения в результате его миграции составили с 1871 по 1910 г. для Верхней Силезии 235,6 тыс., для Нижней Силезии (Вроцлавский и Легницкий округа)—355,8 тыс., а в целом для Силезии —591,4 тыс. человек.
Особенно разительными являются данные за 1886—1890 гг., когда из Верхней Силезии выехало 46,5 тыс. человек, из Вроцлавского округа — 52,3 тыс. и из Логпицкого округа — 26,5 тыс.
Статистические данные о движении населения показывают, что в 1907 г. за пределами Силезии, в различных провинциях Германии находилось 662,5 тыс. человек, родившихся в Силезии, из них в Берлине —142 тыс., в Бранденбургской провинции —• 155тыс., в Саксонии — 118 тыс., в Рейнско-Вестфальской области — 93 тыс.
В общей сложности из западных польских земель выехало с 1885 по 1905 г. не менее 1725 тыс. человек, что лишь частично компенсировалось обратным въездом и высоким естественным приростом населения в этих областях. Эта огромная эмиграция, обусловливаемая рядом причин вконо-мического и политического характера, еще более усиливалась под влиянием широко развернутой в 80 —90-х годах «вербовочной» деятельности пронырливых агентов американских капиталистических фирм и различного рода пароходных компаний.
В 90-х годах как в Королевстве Польском и Галиции, так и в западных польских землях сотни таких агентов вербовали рабочих и малоземельных крестьян, обещая им всякие «блага» за океапом.
В своем донесении русский посол в Берлине П. Шувалов отмечал в январе 1891 г., что вербовкой польских крестьян и рабочих для выезда в Южную Америку «руководит здесь целое организованное общество, заманивая посредством самых соблазнительных объявлений легковерного крестьянина к псреселегню... По всем польским деревням, а также, в значительной мере, по Бранденбургу, Померании, Силезии и Саксонии снуют таинственные агенты различных гласных и подпольных, немецких и португальских переселенческих обществ, агенты, получающие от них но 8 марок за каждого посаженного па пароход переселенца».
Гонимые нуждой и земельным голодом, сотни тысяч польских крестьян и батраков вынуждены были в поисках заработка покидать родные места и долгие годы скитаться по чужим странам. Многие «выходцы», преодолевая огромные препятствия, возвращались на родину.
Эта трагедия польских народных масс, и прежде всего крестьян, вашла отображение и в польской художественной литературе. В поэме Марии Коноппицкой «Пан Бальцер в Бразилии» ярко описаны злоключения в пути польских «выходцев», обманутых агентами американских вербовочных компаний, а также их жестокая эксплуатация на рудниках и кофейных плантациях Бразилии, где тысячи польских переселенцев гибли от малярии и голодного тифа.
Каких не исходили мы дорог!
Какие звезды в небе ве сияли!
Каких не испытали мы тревог!
Какую боль! Какой душевный голод'
Какой жестокий зной и лютый холод!
Польские земли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 335
С 90-х годов этот выезд из западных польских земель за границу стал сокращаться, однако со все возрастающей интенсивностью происходила миграция населения на запад Германии. Это движение получило название «отхода в Саксонию», но очень скоро оно распространилось далеко за ее пределы.
Ю. Мархлевский отмечает, что не только па свекловичных плантациях, на кирпичных и цементных заводах и на строительстве железных дорог Саксонии, но и в Рейнской области, в Бадене, Баварии, Вюртемберге и даже Эльзас-Лотарингии имеются целые армии польских рабочих.
Особенно много переселенцев сконцентрировалось в индустриальных областях па западе Германии. Так, в Рейнской и Вестфальской областях в 1890 г. числилось, по далеко не полным данным, около 22 тыс. человек из княжества Познанского, примерно столько же из Поморья и около. 38 тыс. из Силезии.
8
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПОЛЬСКИХ ЗЕМЕЛЬ ПОД ВЛАСТЬЮ АВСТРИИ
Переход от «свободного» капитализма к его высшей стадии —монополистическому капитализму в Австрии сопровождался усилением экономической зависимости польских земель от развитых в промышленном! отношении областей Австрии. Австрийский и иностранный капитал, овладевая важнейшими отраслями хозяйства, подчинял себе экономику польских земель, превращал их в объект типичной колониальной эксплуатации. Отсталость Западной Галиции в экономическом отношении пе только сохранялась, но и закреплялась.
Городское население в конце XIX в. заметно выросло. С 1890 по 1900 г. в отдельных городах оно увеличилось на 14 — 31%. В 1900 г. в Кракове-васчитывалось 146 тыс., в Перемышле —52 тыс., в Бялой с Бельском — 47 тыс., в Тарнове —32 тыс., в Ярославе —25 тыс., в Жешове — 24 тыс. жителей. Однако Западная Галиция сохраняла земледельческий характер. Четыре пятых ее населения было занято в сельском хозяйстве.
С развитием товарно-денежных и капиталистических отношений был связан известный прогресс в земледелии. Росла производительная площадь земли, главным образом за счет освоения прежде не возделывавшихся земель и леса, улучшались орудия и обработка земли, увеличивались, посевы ячменя и ржи в гористых местах, распространялась культура клевера. Трехпольная система к концу XIX в. становится исключением. Полевые земли, занимаемые под пар, резко сокращались. Урожайность сельскохозяйственных культур поднялась в среднем до сам-5. Однако все эти улучшения проводились преимущественно в крупных хозяйствах. Основная масса крестьян не располагала необходимыми средствами для поднятия своего хозяйства, положение крестьян все более ухудшалось.
Поголовье крупного рогатого скота возрастало чрезвычайно медленно. Количество лошадей в ряде поветов уменьшалось. Овцеводство находилось в упадке.
Политика протекционизма в отношении земледелия, проводимая австрийским правительством с 1882 г., игнорировала интересы Западной Галиции. Тарифы, установленные на продукты земледелия и лесомате-
336
Польские земли в период домонополистического капитализма
риалы, наносили большой ущерб сельскому хозяйству, задерживали его развитие.
В связи с развитием капитализма в сельском хозяйстве процесс разложения крестьянства усиливался. Росло число безземельных и малоземельных крестьян. В польских землях Цешинской Силезии половина крестьян имела участки размером до 2 га на хозяйство, около четверти крестьян — 2—5 га. Подавляющее большинство крестьян принадлежало к категории безземельных и малоземельных. Крестьянское хозяйство за небольшим исключением не могло обеспечить минимальных потребностей крестьянской семьи. Широкое распространение получила аренда крестьянами небольших участков помещичьей земли. Условия аренды были весьма тяжелыми и носили крепостнический, кабальный характер.
В деревпе процветало ростовщичество. Им занимались помещики, деревенская буржуазия, торговцы. Ростовщики предоставляли кредит на короткий срок при условии уплаты от 24 до 50 %.^Крестьянский банк выдавал кредит при уплате 12%, а в случае просрочки — 15%. В 1884 г. этот банк потерпел банкротство. Задолженность крестьянских хозяйств продолжала возрастать, а вместе с тем учащалась продажа с публичных торгов крестьянских хозяйств, средв которых преобладали малоземельные.
В деревне, наряду с кредитными товариществами, ссудо-сберегательными кассами, создавались сельскохозяйственные кооперативы и кружки. Организация сельскохозяйственных кружков и различных форм снабженческо-сбытовой кооперации, имевшая целью отвлечь крестьян от классовой борьбы и подчинить их помещикам и кулакам, вместе с тем обеспечивала интересы зажиточного крестьянства, сельской буржуазии. Посредством кооперативов кулаки и помещики закабаляли и эксплуатировали беднейших крестьян.
Пролетаризация крестьянства увеличивала резервную армию труда, и это сказывалосьнаположении рабочих. Заработная плата сельскохозяйственных рабочих колебалась отО,Экраны зимой до 0,4—0,6 кроны летом, а в отдельных поветах составляла всего 0,15 кроны. В конце XIX в. в связи с усиливающейся борьбой батраков и поденных рабочих за улучшение своего экономического положения их заработная плата была несколько повышена, но вместе с этим возросли и цепы на продукты. В заработной плате сельскохозяйственных рабочих сокращалась натуральная доля и увеличивалась денежная ее часть.
Огромная масса сельского населения не могла найти в Галиции средств для существования. Тысячи людей уходили на сезонные работы в другие области империи, а также в Королевство Польское, Германию, где подвергались самой беззастенчивой эксплуатации. Заработная плата их была низкая. Рабочие из Галиции считались самыми дешевыми. В 1881 — 1890 гг. из Западной Галиции эмигрировало в страны Западной Европы и Америки в среднем 7 тыс. человек в год. В 90-х годах эмиграция резко возросла и составляла в среднем свыше 17 тыс. человек в год.
Австрийское правительство и галицийские власти оказывали поддержку помещичьему хозяйству. В 1878 г. было создано Краевое мелиоративное бюро. Помещики пользовались выгодным кредитом. Помещичье хозяйство приобретало все более капиталистический характер. В помещичьих имениях строились мелкие промышленные заведения, преимущественно по обработке сельскохозяйственных продуктов. Переход к интенсивному земледелию сопровождался разорением части мелких и средних помещиков и парцелляцией помещичьих имений. Средний размер парцелляции в год (7300 га) в сравнении с предыдущим периодом увеличился в три раза.
Польские аемли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 337
Около трети помещичьей земли сдавалось в аренду крестьянам, как правило, небольшими участками на кабальных условиях. Ипотечная задолженность помещиков продолжала расти, что свидетельствовало также и о развитии товарно-денежных отношений в помещичьем хозяйстве.
Польская буржуазия, стремясь сохранить и укрепить свои позиции, требовала поддержки польской промышленности, защиты ее от возраставшей конкуренции со стороны австрийской и иностранной буржуазии, выдвигала программу развития польской промышленности. Мико-лай Зыбликевич, Станислав Щепановский, Тадеуш Романович и другие представители польской буржуазии развернули значительную деятельность в этом направлении. В результате были созданы Краевая промышленная комиссия (1882) и особый промышленный фонд (1887), из которого выдавались ссуды предпринимателям на выгодных для них условиях. В 1883 г. был учрежден Краевой банк, игравший затем важную роль в экономике Галиции. Однако попытки польской буржуазии отстоять свои интересы в борьбе с австрийским и иностранным капиталом пе имели успеха. Она не в состоянии была выдержать конкуренцию более сильной австрийской буржуазии. Предприятия Щепановского потерпели банкротство. Польская буржуазия вынуждена была довольствоваться второстепенным положением.
Помещичий сейм всячески противился увеличению капиталовложений в промышленность. Политика Зыбликевича вызвала недовольство помещиков, и он вынужден был уйти с поста председателя сейма. Промышленный фонд, вначале весьма небольшой, использовался главным образом для поддержки мелкого, ремесленного производства (организация кооперативов, промышленных школ, кредит и т. п.), что не могло оказать существенной поддержки промышленности. Цеховая организация, объединявшая незначительную часть ремесленников, сохранялась, по положением 1883 г. ее деятельность была сведена к взаимной поддержке членов организации и представительству интересов профессии. В 1884 г. сейм признал собственностью владельцев земли все ископаемые недр, что тормозило разработку их.
Промышленные выставки 1877 и 1894 гг. ясно свидетельствовали о промышленной отсталости Западной Галиции. Переход к фабричной стадии промышленности в ней сильно затянулся. Ои происходил в условиях вызревания монополистического капитализма и тяжелого гнета австрийского и иностранного капитала.
’Застой или упадок в ряде отраслей обрабатывающей промышленности продолжался и в 80—90-е годы. В начале 90-х годов был закрыт единственный сахарный завод. В 1895 г. был построен новый сахарный завод в Пшеворске, но продукция его далеко ие обеспечивала потребности в сахаре населения Западной Галиции. В середине 90-х годов было прекращено производство железа. Продукция свинца (завод в Тшебине) составляла около 1 тыс. т в год.
Домашняя п} омышленность, ремесло и мелкотоварное производство свертывались. Мелкие производители разорялись и пополняли собой резервную армию труда.
Добыча железной руды, находившаяся в руках верхнесилезского акционерного общества «Черна» (под Кшешовицами) и австрийского товарищества в Цешиие, в 1889 г. составляла 1,8 тыс. т, затем несколько возросла, а в 1896 г. была прекращена. Добыча цинковой руды с 24,7 тыс. т в 1878 г. сократилась до8,4 тыс. т в 1900 г., добыча свинцовой руды в 90-х годах колебалась в пределах 2,3—3,3—1,7 тыс. т в год. Уровень добычи соли существенно не изменялся.
22 История Польши, т. II
338
Польские земли в период домонополистического капитализма
Добыча угля с 1885 по 1900 г. возросла более чем в 2,5 раза (с 443 тыс. т до 1166 тыс. т). Концентрация производства в угольной промышленности значительно продвинулась вперед. Господствующее положение в ней занимал австрийский и иностранный капитал.
Особенно быстро росла добыча нефти. В 1884 г. был введен более совершенный способ бурения скважин, а затем усовершенствована обработка нефти. Добыча нефти возросла с 1885 но 1900 г. более чем в пять раз (с 65 тыс. т до 347 тыс. т). Западная Галиция до 1895 г. занимала преобладающее место в добыче всей галицийской нефти. Позднее центр добычи переместился в Восточную Галицию (район Дрогобыча и Борислава).
Растущая концентрация производства обнаруживала монополистические тенденции. В 1889 г. было создано «Галицийское акционерное общество», в 1895 г.— «Карпатское нефтяное общество»; в 1896 г. Англо-австрийский банк основал акционерное общество «Сходница»; в 1897 г. образовалось акционерное общество нефтепромышленников, в 1898 г.— акционерное общество «Тшебиня» и др. В руках этих обществ сосредоточивалась основная масса продукции нефти- В 90-х годах возникло монополистическое объединение нефтепромышленников «Ропа».
Конкуренция австрийской нефтеобрабатывающей промышленности привела к сокращению числа нефтеперегонных предприятий и к концентрации нефтеобработки за пределами Галиции. Созданный в 1892 г. австрийский картель нефтепереработки определял цены, а позже и размеры производства. Однако в связи с резким понижением цен на нефть картель вскоре распался.
В нефтяной промышленности’хозяйничали австрийские, немецкие и английские капиталисты. Проникал в нее и американский капитал.
Несмотря на большую местную потребность в нефтепродуктах, они вывозились во все возраставшем количестве. Это был яркий пример грабежа польских земель австрийским и иностранным капиталом.
В польских землях Цешинской Силезии промышленность развивалась быстрее, чем в Западпой Га линии; господствующее положение здесь занимал австрийский и иностранный капитал.
Строительство железных дорог велось прежде всего в военных целях. В 1882—1887 гг. была проведена железнодорожная линия вдоль Карпат, а также дороги, соединявшие польские земли со Словакией. В 1893 г. были созданы краевой железнодорожный фонд и техническо-торговое железнодорожное бюро для строительства местных железных дорог. Значительно увеличилась сеть шоссейных дорог.
Значение банковского капитала в промышленности и сельском хозяйстве возрастало. Краевой банк не только финансировал промышленные и торговые предприятия, но и участвовал в управлении ими, а позже финансировал железнодорожное строительство и коммунальное хозяйство городов. Возникшие в это время банки являлись преимущественно филиалами австрийских и иностранных банков. В кредитных учреждениях и ссудо-сберегательных кассах концентрировались значительные средства, причем банки финансировали и контролировали деятельность многих кредитных учреждений и касс. Банковский капитал срастался С промышленным капиталом.
С переходом от «свободного» капитализма к его монополистической стадия усиливалось обнищание рабочего класса, трудящихся масс. Фаб-рнчвая инспекция, созданная в 1883 г., заботилась прежде всего об интересах фабрикантов и заводчиков. Организуемые бюро посредничества труда имели целью обеспечить капиталистов и помещиков дешевой рабочей силой.
Польские земли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 339
Рабочий день в промышленности, несмотря на то, что по закону не должен был превышать 11 часов, достигал 13—16 часов. В мелком производстве он был еще выше. Заработная плата не обеспечивала элементарных потребностей рабочих, причем ее реальное значение падало. Условия жизни трудящихся масс города и деревни ухудшались.
4
ПОЛИТИКА ЦАРИЗМА В КОРОЛЕВСТВЕ ПОЛЬСКОМ
Система политического и национального угнетения польского народа царизмом, усилившегося в 60-х годах, еще более укрепилась в следующие десятилетия. Она стала в полном смысле слова руководящим принципом и в то же время основным содержанием политики царизма в Королевстве Польском. Скромные предложения генерал-губернатора Альбедипского (в 1880—1883 гг.) смягчить самые вопиющие безобразия, например в ограничениях польского языка, ве оставили никаких следов.
Годы правления Александра III были, по выражению В. И. Лепина,, временем «разнузданной, невероятно бессмысленной и зверской реакции»* в России. Тяжелую руку торжествующей реакции ощущали на себе и русский народ и все другие порабощенные самодержавием народы. Проводниками и выразителями воинствующей реакции в Королевстве Польском сделались генерал-губернатор Гурко (в 1883—1894 гг.) и попечитель Варшавского учебного округа Апухтин (в 1879—-1897 гг.). При них ставший традиционным русификаторский режим принял еще более грубые формы. Политика царизма в Королевстве Польском оставалась неизменной и при 'преемниках Гурко —Шувалове (в 1894—1896 гг.) и Имеретинском (в 1897—1900 ‘гг.).
Вся система управления Королевством Польским строилась на негативных началах. Наиболее ярко воплотилась реакционная политика царизма в прш цппе исключительности для Королевства Польского — в фактическом сохранении военного положения и форм централизованного правительственного контроля, в обширных полномочиях военных властей н местпых органов гражданской администрации, в более суровых, чем даже в России, цензурных правилах, в политике стеснений и ограничений всякого рода общественной самодеятельности и т. п.
Стремясь уничтожить само имя польской территории, царские власти стали пользоваться вместо наименования «Королевство Польское» безличным и в силу этого оскорбительным для польского народа названием «Привислинский край».
Городское самоуправление в городах Королевства Польского, как уже было отмечено, совершенно не отвечало ни своему названию, ни назначению, обладая ничтожными полномочиями в сфере городского хозяйства и целиком подчиняясь административным органам. Вопрос о-применении к Королевству Польскому действовавшего в России «городового положения 1870 г.» несколько раз обсуждался в кругах высшей администрации Королевства; в 90-х годах местной комиссией был даже выработан проект новых оснований для городского самоуправления, неокончательного разрешении он не получил. Равным образом без движения продолжал оставаться вопрос о введении земств в губерниях Королевства Польского.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 1, стр. 267.
22’
340
Польские аемли в период домонополистического капитализма
Централизация и бюрократизация системы управления в Королевстве Польском превосходила в этом отношении порядки в России; требовались годы для доведения до конца самых небольших дел. С большими трудностями и проволочками сопряжено было, например, открытие кредитных обществ. Царские власти решительно препятствовали основанию всякого рота общественных, а тем более культурно-просветительных учреждений. Цензура запрещала в некоторых случаях перепечатку в польских газетах статей из русской прессы, т. е. разрешенных цензурой в России.
Эта «охранительная» система была тесно увязапа со специальной задачей царизма в Королевстве Польском —так называемым «обрусением» Польши, гонением на польскую национальную культуру, вытеснением польского языка из администрации, суда, общественных и других учреждений и организаций и даже из публичного обихода и т. п.
Гурко и Апухтин рассматривали русификацию школы, равно как и сокращение сети школ в целом (в духе пресловутых циркуляров министра народного просвещения Делянова), как главную задачу своей деятельности.
Различными циркулярами и распоряжениями преподавание польского языка было поставлено в наихудшие — сравнительно с другими предметами и, в частности, с иностранными языками —условия. Прежде всего вопиющей бессмыслицей и насилием было то, что обучение польских учащихся родному языку велось по-русски; грамматические объяснения, примеры, разбор учебных текстов учитель обязан был давать только по-русски. Сверх того, учебная администрация сокращала количество уроков польского языка, уроки назначались в неудобное время, польский язык считался необязательным предметом и т. п.
Ученикам запрещалось разговаривать друг с другом по-польски в степах гимназии. Гимназическое начальство косо смотрело на учащихся, снимавших комнаты в польских семьях. Родителям предлагалось переписываться с детьми-школьниками на русском языке. Апухтин ввел в учебных заведениях целую систему чисто полицейского сыска за учениками, преследования за разговор по-польски, за хранение польских книг и т. п. Школьники вынуждены были выслушивать гнусные, издевательские нотации вроде того, что они «оскверняют (!) польской речью стены гимназии». Удушающая атмосфера в царской школе, умственное и нравственное калечение школьников запечатлены Стефаном Жеромским в его произведении «Сизифов труд» и Люцьяном Рудницким в его опубликованных недавно воспоминаниях.
В 80-х годах завершилось вытеснение польского языка из сельской школы; в 1885 г. языком преподавания и в сельских школах был объявлен русский язык. Вместе с этой переменой в сельские школы пришли и другие «апухтинские» порядки. Многие учителя были уволены под действительным или мнимым предлогом незнания или плохого знания ими русского языка. Польская молодежь, окончившая польские или русские учебные заведения, почти не могла устроиться на государственную службу в Пределах Королевства Польского.
В новые государственные учреждения, открываемые в Королевстве Польском, прием поляков был сильно затруднен. Правительственные власти принимали меры к сокращению поляков, уже находившихся на государственной службе (в органах администрации, в ведомстве народного просвещения, на казенных железных дорогах, в судебных учреждениях), а также в частных учреждениях, состоявших под контролем правительства (частные школы, частновладельческие железные дороги и т. п.).
342
Польские земли в период домонополистического капитализма
шения, устные вопросы и объяснения на польском языке не принимались. Почтовым чиновникам, кондукторам запрещалось даже отвечать на вопросы, заданные на польском языке; не принимались телеграммы на польском языке. В конце 90-х годов курс на вытеснение польского языка распространился на частные общества и предприятия; делопроизводство и конторские книги должны были отныне вестись яа русском языке.
В 90-х годах власти решились еще на один шаг, наносивший удар интересам и чувствам широких народных масс: вопреки действующим и формально не отмененным правилам правительство начало вводить русский язык в тминное делопроизводство. Эта мера вдвойне затрагивала крестьянство: во-первых, самим фактом изгнания польского языка из гмины, во-вторых, тем, что при незнании или слабом знании русского языка крестьяне не в состоянии были защищаться от произвола тминных писарей и уездных властей.
В своих законодательных начинаниях в Королевстве Польском царизм максимально ограничивал в них черты буржуазного характера. По мере капиталистического развития страны и соответствовавшего ему уклада жизни этот контраст между возраставшими потребностями буржуазного общества, с одной стороны, и абсолютистско-бюрократическими порядками управления и его учреждениями, равно как и запретительной политикой царизма — с другой, становился все более разительным и нетерпимым.
Правительственную политику национального угнетения ощущали все слои польского народа, но самым трудным было положение рабочего класса и крестьянства. Пути борьбы за национальное освобождение польского народа совпадали для пролетариата с путями его борьбы за свое социальное освобождение. Польский пролетариат становится во главе всех трудящихся в революционной борьбе с самодержавием и существующим общественным строем.
5
БУРЖУАЗИЯ И ПРОЛЕТАРИАТ В КОРОЛЕВСТВЕ ПОЛЬСКОМ
В КОНЦЕ 80-х —НАЧАЛЕ 90-х ГОДОВ
В 80—90-х годах процесс развития капитализма в Королевстве Польском значительно продвинулся вперед. В связи с этим заметно выросла польская буржуазия. Она стремилась стать полным хозяином на внутреннем рынке н вместе с тем обеспечить сбыт своих товаров на русском рынке. Однако стремления польской буржуазии встречали сильпое противодействие со стороны русской буржуазии и царской бюрократии. Последняя либо прямо поддерживала русскую буржуазию, либо косвенным образом содействовала ей, установив в Королевстве Польском режим политического бесправия и национального угнетения, затрагивавший в той или иной мере все слои польского общества.
Противоречия между польской и русской буржуазией, осложненные абсолютистско-бюрократическими порядками в Королевстве Польском, явились предпосылкой развернувшегося здесь движения польской буржуазии и определили его характер.
Прогрессивно-гуманистические черты, имевшиеся в программе «варшавского позитивизма», и его критическое отношение к шовинизму, равно как и отрицание им политической деятельности, не устраивали теперь буржуазию.
Политическое движение польской буржуазии развивалось в двух направлениях. Общим для них было резко враждебное отношение к социа-
Юльян Мархлевский Фото
348
Польские земли в период домонопблистического, капитализма
Ян Ледер Фото
шится, вероятно, без больших потрясений, главным образом при помощи стачек, когда экономические условия достигнут соответствующего уровня развития. Они считали, что до социальной революции еще далеко, так как капитализму предстоит еще длинный путь развития, что сознательная деятельность пролетариата не сможет ускорить наступление социального переворота. Однако пролетариат — единственный носитель социальных идей — должен организовываться, так как необходимым условием социального переворота является сознательная организация рабочего класса и его борьба против капиталистического строя.
«Союз» осуждал тактику индивидуального террора и призывал сознательных пролетариев объединяться для борьбы против капиталистическо
го гнета. Продолжая традиции «Пролетариата», он занимал интернационалистические позиции в рабочем движении. «Союз» выступал за укрепление связей между польским и русским рабочим классом.
Выдвигая на первый план пролетариат как до конпа революционный класс, «Союз» в то же время не ставил вопроса о его союзниках в революции. Это было и понятно. Деятели «Союза», веря в автоматическую неизбежность социального переворота, да еще без больших революционных потрясений, не могли ставить вопрос и о союзниках пролетариата в грядущей социальной револк ции.
В первый период своей деятельности (лето 1889 г. — май 1891 г.} «Союз» занимался главным образом организацией экономической борьбы рабочих. В втом проявлялось отчасти некоторое подчинение «Союза» стихийности рабочего движении. Значительную роль играла также разделяемая вначале большинством деятелей «Союза» иллюзия, что так как они основной упор в агитации делают на борьбу с эксплуатацией фабрикантов, на защиту экономических требований рабочих, а не на борьбу с царским правительством, то «Союз» и его организации смогут избежать полицейских репрессий.
Деятели «Союза» полагали, что для рабочих прежде всего понятны требования экономического характера. Они не уяснили еще того, что рабочее движение, которое ставит своей целью борьбу за «грошевые прибавки», не сможет сыграть самостоятельной роли. На втом втапе развития организации они не понимали необходимости связывания экономических
Польские земли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 349
требований рабочего класса с политической борьбой против царизма и буржуазии. Но нельзя отождествлять «экономизм» «Союза польских рабочих» и русских «экономистов» конца 90-х годов. Программа «экономистов» в России была прямой диверсией против революционного направления в русской социал-демократии, против созданной В. И. Лениным пролетарской революционной организации «Союз борьбы за освобождение рабочего класса».
«Союз польских рабочих» не ограничивался в принципе своей деятельности экономической борьбой, а лишь утверждал, что она в будущем сама перерастет в политическую борьбу.
Во второй период своей деятельности (1891 —1892) «Союз» выступал уже организатором и политической борьбы польского рабочего класса. Однако и в этот период деятели «Союза» переоценивали роль стихийного фактора в историческом развитии и в рабочем движении.
Несмотря иа свои ошибки и недостатки, «Союз польских рабочих» сыграл важную роль в развитии польского рабочего движения по пути к социал-демократии.
«Союз польских рабочих» был первой массовой пролетарской организацией в Польше. Им было создано много рабочих кружков, в которых читались лекции по политической экономии, истории социализма, истории Польши ит. д. С начала 1890 г. «Союз» перешел к массовой •организационной и агитационной работе. Он организовывал стачки и выступления рабочих.
Возникновение и деятельность «Союза» проходили в обстановке роста •стачечного движения рабочего класса в Королевстве Польском. В период с 1886 по 1889 г. наиболее крупные стачки были на текстильной фабрике Круше и Эндера в Пабиницах, на суконной фабрике в Томашове, на железопрокатном Милёвинком заводе, на шахтах «Мортимер», «Париж» и «Кошелев». В январе 1890 г. бастовали 650 шахтеров копей «Игнацнй» (Бендзинский уезд Петрковской губ.), 1240 рабочих фабрики Круше и Эндера в Пабяницах.
Громадную роль в развитии рабочего движения в Польше сыграло празднование 1 Мая, введенное решением Парижского конгресса II Интернационала 1889 г. Уже в первом праздновании Международного рабочего дня в 1890 г. приняли участие и рабочие Польши. «II Пролетариат» распространил в Варшаве и Лодзи прокламацию, в которой разъяснил значение первомайской манифестации и выдвигал требование 8-часового рабочего дня. Прокламация призывала всех сознательных рабочих к активному участию в первомайской манифестации.
В связи с этим в Варшаве по распоряжению генерал-губернатора было увеличено число шпиков и жандармов, войска были сконцентрированы в казармах и полицейских участках.
Накануне 1 мая полиция произвела обыски и аресты «подозрительных рабочих». Несмотря на это, 1 мая 1890 г. бастовали рабочие ряда крупных и мелких предприятий Варшавы: фабрики Ортвейна, фабрики гнутой мебели, заводов «Лильпоп, Рау и К*1», Ганепкого и Гандтке, рабочие мастерских Варшавско-Венской ж. д. и некоторых ремесленных мастерских. В первомайских выступлениях 1890 г. в Варшаве участвовало около 10 тыс. рабочих.
Во второй половине 1890 г. «Союз польских рабочих» совместно с кружками «II Пролетариата» в целях поддержания и лучшей организации стачечной борьбы приступил к созданию касс сопротивления. Осенью 1890 г. в Варшаве возникли первые кассы сопротивления. С конца 1890 г. начали создаваться организации «Союза» (кружки, секции, кассы сопро
350
UoAicnue земли в период домонополистического капитализма
тивления) в Жирардове, Пруткове, Домброве, Сосковце, Пабяницах, Згеже. Самыми активными из организаций «Союза» являлись лодзинская, жнрардовская и прушковская.
Кассы сопротивления — зародыш профсоюзного движения — имели большое значение в политическом воспитании и организации рабочего класса. В октябре 1891 г. был издан составленный «Союзом польских рабочих» и «II Пролетв риатом» устав касс сопротивления. Устав, отмечая тяжелое положение рабочих, указывал на необходимость борьбы за улучшение его путем организации забастовок и других выступлений рабочих. Он рекомендовал рабочим использовать в борьбе против капиталистов стачки н легальные пути протеста (подача жалоб фабричному инспектору). Устав обязывал каждого члена кассы разъяснять другим рабочим необходимость борьбы против капиталистов и значение единства рабочих в этой борьбе. Кассы предназначались только для организации помощи забастовщикам. Член кассы обязан был ежемесячно делать взносы не менее 20 коп. Во время стачек члены кассы получали из кассы еженедельное пособие. В члены кассы не принимались рабочие, которые во время стачек переходили на сторону предпринимателей, доносили на своих товарищей и т. п.
Каждой кассой руководил комитет нз шести членов кассы и кассира. Комитет должен был каждый квартал отчитываться в своей финансовой деятельности. С этой целью комитет издавал листовки, в которых сообщал о финансовом состоянии касс, их деятельности и призывал к вступлению в кассу.
В уставе, структуре и деятельности касс имелись существенные недостатки. Так, устав призывал рабочих только к экономической агитации и экономической борьбе. Никаких политических лозунгов он не выдвигал. Установленный порядок создания касс и практика их деятельности в нелегальных условиях вели к их деконспирании. В. И. Ленин, раз-бврая и критикуя уставы рабочих касс в Петербурге, отмечал, что «польские товарищи пережили уже такую полосу движения, когда все увлекались широким основанием рабочих касс, но они очень скоро отказались от этой мысли, убедившись, что доставляют только обильную жатв у жа нда рмам»1.
Несмотря на указанные недостатки, деятельность касс сопротивления в Королевстве Польском содействовала оживлению стачечного движения. В 1891 г. стачечная борьба польского рабочего класса продолжала развиваться с неослабевающей силой. 1891 год начался стачкой 1400 горнорабочих шахты «Ежий» в Нивке (Бендзинский уезд Петрков-ской губ.). Стачкой руководил «Союз польских рабочих» через местную кассу сопротивления.
В связи с приближением 1 Мая усилились волнения среди рабочих. Царские власти в марте —апреле, стремясь ослабить или сорвать первомайские манифестации, провели в Варшаве, Лодзи массовые аресты и высылку «подозрительных», увеличили полицейские патрули на улицах и стянули в эти центры войска.
Несмотря на это, «Союз польских рабочих» и кружки «II Пролетариата» вели усиленную подготовку к празднованию 1 Мая. В апреле среди рабочих были распространены брошюры и прокламации «Союза польских рабочих» и воззвания с призывами к рабочим активно участвовать в первомайской манифестации.
Первомайские выступления в 1891 г. происходили в Варшаве, Лодзи и Жирардове; в них участвовало до 30 тыс рабочих. Рабочие выдвигали
1 В. И. Ленин. Соч., т. 5, стр. 427
Польские аемли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 351'
требования об улучшении экономического положения (повышения заработной платы, сокращения рабочего дня, уменьшения штрафов и т. д.). После первомайских выступлений состоялся ряд стачек. В Варшаве в мае — сентябре 1891 г. бастовали рабочие нескольких кожевенных предприятий, фабрики проволочных изделий Воляновского, фабрики типографских принадлежностей Фаянса. В сентябре произошли волнения 6 тыс рабочих в Завсрце.
Под влиянием этих революционных выступлений польских рабочих правительство вынуждено было уже в июне 1891 г. распространить действие закона об упорядочении штрафов па Варшавскую и Петрковскую губорнпи. В. И. Ленин в втой связи отмечал, что «усиление рабочего движения н стачки в Польше вызвали распространение закона на Варшавскую и Петроковскую (к Петроковской губ. относится город Лодзь) губернии» х.
«Союз польских рабочих» вел также широкую пропагандистскую и культурно-просветительную деятельность через кассы сопротивления, кружки и организуемые цеховые профессиональные союзы. «Союз» подготовил и издал ряд социалистических брошюр и листовок. В 1889— 1892 гг. в Королевстве Польском находилось в нелегальном обращепин свыше 40 различных социалистических брошюр. В втой пропаганда принимали участие буржувзно-демократические интеллигенты. Некоторым из них, прежде всего Людвику Кшивицкому, принадлежат большие заслуги в деле пропаганды марксизма. Следует, однако, учитывать, что нередко они извращали революционную теорию марксизма в духе «легального марксизма» и экономического материализма. Но это была не основная линия развития социалистической пропаганды «Союза». Основное ядро агитаторов и пропагандистов «Союза» во главе с 10. Мархлевским, тесно связанных с рабочей средой, вело пропаганду революционного марксизма.
С мая 1891 г. в Варшаве и других промышленных центрах усилилась агитационно-пропагандистская деятельность «Союза». С этого времени стали организовываться многочисленные собрания рабочих,, распространяться социалистические брошюры, листовки и т. д.
В апреле 1892 г. «Союз польских рабочих» выпустил и распространил в большом количестве среди лодзинских и частично варшавских рабочих воззвание, которое призывало рабочих солидарно выступить в день 1 Мая против эксплуатации фабрикантов и национального гнета. В воззвании «Союза» выдвигался лозунг «Долой самодержавие» и указывалось, что. целью борьбы пролетариата является уничтожение частной собственности та средства производства.
В 1892 г. первомайские выступления (стачки, сходки) состоялись в^Варшаве и Лодзи. Особенно широкий размах они приняли в Лодзи.
События развернулись со 2 мая, когда забастовали рабочие на восьми фабриках. 3 и 4 мая к бастовавшим присоединились рабочие нескольких других предприятий. 5 мая забастовка охватила большинство предприятий города.
Группы наиболее активных забастовщиков пытались вовлечь в стачку рабочих и тех фабрик, которые еще работали. Полиция арестовала многих стачечников. Бастовавшие рабочие крупной фабрики Познаньского пытались отбить у полиции своих арестованных товарищей. Во время схватки солдаты убили трех рабочих. Эта весть быстро облетела
В. И. Лени н. Соч., т. 2, стр. 53.
352
Польские земли в период домонополистического капитализма
Лодзь, вызвав громадное возмущение рабочих, и послужила поводом к расширению забастовки, превратившейся во всеобщую.
Против забастовщиков были применены репрессии. С вечера 6 мая Лодзь была объявлена на военном положении. Пользуясь неорганизованностью лодзинских, а также слабой поддержкой бастовавших со стороны рабочих других промышленных центров Королевства Польского, власти стягивали войска для расправы с рабочими Лодзи. Генерал-губернатор Гурко отдал получившее широкую известность распоряжение: «Патронов не жалеть».
Полиция подкупила подопки общества и с их помощью спровоцировала еврейский погром в предместье города. Тем самым был получен предлог для нападения. В то время, когда рабочие-стачечники обуздывали погромщиков, полиция начала вместе с войсками кровавую расправу над стачечниками. Число убитых рабочих неизвестно, но раненых, по официальным данным, было около 300. Несколько сот стачечников было арестовано. К 11 мая стачка была подавлена.
Под влиянием стачечной борьбы лодзинских рабочих забастовали рабочие Згежа, Пабяпиц, Здуньской Воли, где и после ликвидации волнений в Лодзи еще продолжались стачки. В лодзинских событиях принимало участие до 80 тыс. рабочих.
Лодзинская организация «Союза польских рабочих», ослабленная арестами, не смогла возглавить стачку, но сумела 8 мая выпустить воззвание, в котором выразила свое отношение к этой стачке. В воззвании говорилось:
«Братья рабочие. С радостью и восторгом наблюдаем мы за вашей борьбой против эксплуататоров и угнетателей. Мы, польские рабочие и рабочие всего мира, восхищены вашей смелостью и нерушимой сплоченностью. -Нужда, голод, изнурительная работа принудили вас к выступлению с требованием более короткого рабочего дня и повышения заработной платы. Ваши требования правильны и справедливы...»
Забастовка нашла живой отклик у рабочих России. Рабочие Петербурга в письме к рабочим Лодзи выражали свои симпатии и сообщали о том, что опи также готовятся к решительной борьбе с общим врагом. В этом письме они писали:
«Вы так славно праздновали Первое мая. Вы открыто вступили в ряды этой всемирной армии социал-демократии, которая на рубеже нового столетия уже видит зарю нового общественного строя, где все люди, все народы будут братьями, где не будет этой племенной ненависти, которую умышленно возбуждают цари, чтобы дольше всех в своих руках держать войска, а вместе с тем и господство над народами. Когда погибнет царь, мы докажем вам, что между народом русским и польским нет вражды, а была только между барами, капиталистами и чиновниками, с которыми мы ничего общего не имеем и которые спорили между собой о том, кому вас эксплуатировать...
Соединимся же, пролетарии всех стран, а скоро уже наступит последний час наших врагов и заблестит солнце социалистического строя».
Всеобщая забастовка целого промышленного района представляла собою не только небывалое событие в истории молодого польского рабочего движения. Выступлений такого масштаба не было в течение многих лет и в развитых капиталистических странах Западной Европы. Она стала, таким образом, важным ивлением в истории международного рабочего движения. Выдающееся значение имела лодзинская всеобщая забастовка р истории польского рабочего движения. Она показала его силу, способствовала его развитию и укреплению классовой солидарности польского
Польские земли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 353
Собрание на Водном рынке в Лодзи. 1892 г. Фото
« российского пролетариата. В связи с забастовкой были изданы листовки и воззвания, которые призывали польских рабочих последовать примеру рабочих Лодзи, призывали к всеобщему выступлению польского пролетариата, к солидарности с пролетариатом России в борьбе с гнетом капитала и самодержавия.
После лодзинских событий в мае 1892 г. «Союз польских рабочих» стал уделять большое внимание политической борьбе и прямо призывал к свержению самодержавия. Вследствие массовых арестов «Союз» не смог широко развернуть политическую борьбу. Однако «Союз» подготовил почву для создания социал-демократической партии в Польше, в роли организаторов которой выступил ряд деятелей «Союза».
Лодзинская забастовка оказала влияние на политику царизма и фабрикантов в отношении к рабочему классу. Власти и фабриканты приняли ряд мер к предотвращению подобных выступлений. Прежде всего была увеличена численность полиции. Опасаясь нового выступления рабочих, фабриканты пошли на некоторые уступки: уплатили рабочим за время забастовки и в начале 1893 г. сократили рабочий день на один час, а также частично повысили заработную плату.
Массовые выступления лодзинских рабочих означали начало нового этапа борьбы польского пролетариата.
23 История Польши, т. II
354
Польские земли в период домонополистического капитализма
6
ОБРАЗОВАНИЕ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИИ КОРОЛЕВСТВА ПОЛЬСКОГО
Обострение классовых противоречий и быстрое созревание внутри капиталистического строя материальных предпосылок социализма при одновременном прогрессирующем процессе загнивания капитализма поставили перед пролетариатом в повестку дня вопрос о революционной борьбе за политическую власть. В то же время совершавшийся переход, капитализма в его монополистическую стадию создавал условия, способствовавшие возникновению в рабочем движении реформистского оппортунистического течения. Отношение к империализму и вопросу борьбы за власть стало водоразделом в международном рабочем движении двух противоположных течений: реформ и стек ого и революционного. Наряду сростом* реформистской тенденции в рабочем движении крепла и развивалась революционная тенденция. В. И. Ленин, творчески развивая учение Маркса— Энгельса, вел борьбу против оппортунизма в рабочем движении1 как в России, так и на международной арене.
Экономические и политические факторы, которые привели к расколу в международном рабочем движении, действовали в полной мере, но в специфических формах в Польше, особенно ярко они проявлялись в Королевстве Польском. В 90-е годы противоречия капитализма в Королевства Польском выступали в наиболее острой форме. На обострение классовой борьбы в Королевстве Польском сильно воздействовали национальный' гнет и военно-полицейский режим царского правительства. Классовая борьба пролетариата революционизировала массы крестьянства, которые-ненавидели помещиков и царизм. Борьба пролетариата оказывала также-влииние на широкие слои населения, на трудовую интеллигенцию и мелкую буржуазию, которые также страдали от национального гнета.
Польская буржуазия, заняв в политической жизни место шляхты,, стремилась подчинить себе национально-освободительное движение и направить его в националистическое русло. С этой целью польская буржуазия широко использовала националистические настроения мелкой буржуазии и интеллигенции. Прикрываясь социалистическими фразами г буржуазные элементы проникали в рабочее движение и стремились использовать его в своих классовых интересах.
Политическая обстановка и расстановка классовых сил в Королевстве-Польском создавали в 90-е годы базу как для развертывания интернациональной классовой борьбы польского пролетариата под лозунгами марксизма, так и для насаждения социал-реформизма, национализма в рабочем движении. В борьбе с национализмом н реформизмом росли и крепли революционные силы в польском рабочем движении.
В эти годы, как отмечал Энгельс, среди польских рабочих быстро распространялись социалистические идеи и возрос спрос на «Манифест Коммунистической партии» 1.
Передовые рабочие, организованные в рядах «Союза польских рабочих» и «II Пролетариата», все более проникались мыслью о необходимости: объединения в единую революционную рабочую партию.
В то же время усиливался нажим буржуазии на рабочее движение, активизировалась деятельность реформистских и националистических элементов в рабочем движении.
1 См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Манифест Коммунистической партии. Госполитиздат, 1951, стр. 26.
Польские земли в воды перехода от «свободного» капитализма к империализму 355
Rok I	LI PI ЕС 1893 N*i.
sprawa мил»
Organ Demokniiow Soojalnych Kroleslwa Polskiegu WICWOOll RAZ NA MIESIAC.
PROL ETAR4USZE WSZYSTKlCH KHajOW, t-^CZCItf SIC t
i	pmtt'fnttu w «.*<« > (Ьш-
OD REDAKCJI КоЧ**луп»;яс wydaKon-IWO • Sp'-nvy Rtbotnirrej > cbowJ>bjr*n>jr я» walfpi» wy умяк «луНлАшя ««dawia l»j	Vvre.	«кочхоtliwi Wdla.
	*wyzyn*>, i « (.arzzjHO infant» a-ti |i n>M4uo-<,i4> pntaniliofiy <Sw atrnikirli m** W	fcu'»x*ta	rv b'lniknw olj wwo- n.Uly yeJn4 tny»l,. м ;.!опу)у jodno-n ис«| КЧП i I4>l-u-7jtv Mf p«l
rjfiu Ш1 Uli	IHft Wh Si S £3 fc,. ; H-!? ?
«шЬ>1л u nay к eijn  Mtloaowala w peak-Mlfeiy naidrow^p WQalnmu Jtdiw-	nowaptr/eby. №»n*nia do	nowtjrv
puhtynne пааафо fcr^ju Haabi mifdcynarodourj damckraqi vnrjH-	(H [H 4 
«»j	irf,„	«Mg» az-nfliwgn nirhll tvhOCUHTty!», tub'll
w	rbwl> «tlk; Zmiaitito to w n> |M4o>nn rhjvnueyt natirgo ruchi, nJ, 4.. <йй(о. K« pwv.zyin pUtti, f«wlaw>utH. WJ n&eflia awisdoro.Hki w»rnd tn»», leboini	il’i u ii ? f 3 - t i* H 1 ? JU
£ J о j N t s Qd Ihi hi I hii	। walUt ..-odzietifK-j, wy.tintft-' SOkteljr na pUu pietw»/y t>3» и« toJanuina-«ejo ruchu mliotn.otego i/ffve t»> nnaz*-
• islj ! fir 1H1 rtfli $ll	C'.taB oawrgo wydawaictwa fcoid, ch«U wywi puuytuv fMtntbf £Ha teg» iei pik-nio »»& prx«in*wamy Ala ijch waM« Ыму ргас	Itw.ie..;, tayi.j
	od Itlujhji pail	BtnyaiuMijtB > p»
V>7priei»jjc wffiUif «i
ZADANJA POtfTYCm
Pelskiej Klisy hhtiiuij
«Z-TTl»«U & olo M VrauJnlbnym whJo,
vp1cf»t»ykawow u <<«j i «WlKpitapyh/jM. —katn ми 4* Ламм; vrzbomM* |ш£ «нг ху»1 u> bnjM-awW । «yij • - Ddue 4* wntat pohilnu i bexmj«!nv rprurtt’AiO wwjjalo му u ftuj .>d«wttu iloixicy *a hctnoan I auihjf
гЫ«Ы SWobf If
Газета «Sprawa robotnicza»
«Борьба двух течений в польском рабочем движении, — указывал Б. Берут на Объединительном съезде рабочих партий Польши, — была борьбой двух классов, противоположных идеологий—идеологии пролетариата и идеологии буржуазии, борьбой марксизма-ленинизма с идеологи ческими влияниями буржуазии, просачивающимися в рабочее движение, чтобы подчинить это движение целям и интересам господствующего класса— класса антагониста, целям и интересам капитализма»1. Эта борьба двух течений в польском рабочем движении привела к его организационному расколу и образованию марксистской социал-демократической партии и реформистской, антимарксистской, социал-националистической партии.
В марте 1893 г. в результате объединения «Союза польских рабочих» с кружками «II Пролетариата» была создана польская социалистическая партия, так называемая «старая ППС».
1 Б. Берут. Об идеологических основах объединенной партии.— «Правда», 17 декабря 1948, № 352.
23»
356
Польские земли е период домонополистического капитализма
Чтобы резко отделить себя от социал-наци она листов, она приняла в августе 1893 г. название «Социал-демократия Королевства Польского» (СДКП). Организаторами СДКП были рабочие Т. Волостовский, С. Келза, Я. Росол, С. Кулик, С. Гут, Петрашек, интеллигент Б. Веселовский. Почти одновременно (в июне 1893 г.) с принятием партией названия СДКП в Париже Роза Люксембург, Юльяп Мархлевский и Лео Иоги-хес (Тышко) основали социал-демократическую газету «Sprawa robotnicza» («Справа роботпича», «Рабочее дело»). Между СДКП и редакцией газеты «Справа роботпича» было заключено соглашение: «Справа роботпича» стала органом СДКП.
Программные положении СДКП были изложены в передовой статье первого номера газеты «Справа роботпича», а также в отчете делегации СДКП на конгрессе II Интернационала в Цюрихе в 1893 г. Затем они были развиты первым съездом СДКП, состоявшимся 10—11 марта 1894 г. в Варшаве. На съезде, проходившем в нелегальных условиях, присутствовали 10 делегатов, в том числе трое от Правления партии, а остальные — от варшавской и провинциальных организаций партии. Среди участников съезда было шесть рабочих.
От имени Правлении партии съезд открыл Бронислав Весоловский. Во вступительной речи он кратко изложил историю развития рабочего социалистического движения в Польше, указал на его интернационалистический характер, совместную борьбу польских и русских социалистов против царизма. После речи Весоловского съезд утвердил повестку дня. В нее были включены вопросы: о программе и организации партии, организации цеховых союзов, праздновании 1 Мая, резолюции по особым вопросам и др.
В докладе о программе партии содержался марксистский анализ капиталистического строя и излагались общие принципы, на которых основывали свою деятельность польские социал-демократы. В докладе указывалось, что руководящей целью агитации партии является социализм. Сам ход развития капитализма толкал рабочих на борьбу против капиталистических порядков, тем более что с развитием технического прогресса и ростом конкуренции усиливалась эксплуатации рабочего класса. Единственным средством для полного освобождения рабочих от ига капитала и для завоевания социализма, говорилось в докладе, является «конфискация у капиталистов всех средств производства и передача их в общественную собственность». Чтобы провести такие революционные преобразования и организовать плановое производство для удовлетворения нужд общества на социалистических началах, «рабочие,— указывалось в докладе,— должны всецело захватить в свои руки политическую власть в государстве». Для того чтобы приблизиться к цели, к социализму, необходим рост политической силы и влияния пролетариата, необходимо повысить социалистическую сознательность рабочего класса, укрепить его интернациональные связи и усилить организацию рабочих. Вторая часть доклада излагала требования программы-минимум. «На первом месте, — подчеркивалось в докладе, — в настоищее время стоит политическая борьба, борьба за свержение царизма» и в этой борьбе польские рабочие могут рассчитывать па сотрудничество такого сильного союзника, как русский пролетариат.
«В области политических задач, — говорилось в докладе, — социал-демократия Королевства Польского стремится прежде всего к завоеванию конституции, основанной на всеобщем, равном праве выборов в законодательный сейм, на самом широком самоуправлении наций в государствах, краях и волостях, на выборности чиновников и судей, на пол-
Бронислав Бесомвский
Фото
358
Польские земли в период домонополистического капитализма
ном равноправии полов, вероисповеданий и национальностей, па всеобщем вооружении вместо постоянной армии, на замене всех налогов единым прогрессивным подоходным налогом, на бесплатном обучении».
Далее укалывалось, что для осуществления свободного и широкого развития рабочего движения, как и для обеспечения политической свободы, партия требует полной свободы союзов, забастовок, собраний, слова, языка, печати и совести. Несмотря на то, что освободить пролетариат от эксплуатации и гнета капиталистов может только социализм, и в настоящее время, говорилось в докладе, мы можем добиться облегчения этого гнета. Программный доклад для защиты рабочего класса от эксплуатации выдвигал такие требования: а) установление 8-часового рабочего дня, б) запрещение труда для детей до 14-летнего возраста, в) запрещение работы ночью для женщин и молодежи и разрешение ее для мужчин только там, где этого требуют условия непрерывной работы производства, г) установление 6-часового рабочего дня для молодежи до 18 лет, д) отдых для рабочих не менее 36 часов в неделю без перерыва, е) запрещение труда женщин и молодежи в особо вредных отраслях промышленности, ж) подробные указания для предприятий о страховании трудящихся, з) запрещение применения наказаний к рабочим, и) материальное обеспечение рабочих за счет государства в старости, после несчастного случая, болезни и страхование жизни рабочего за счет капиталиста, к) действенный контроль с участием рабочих, л) отмена цеховых уставов,а также законодательства, касающегося сельскохозяйственных рабочих.
Съезд отметил, что главным условием для успеха партии в борьбе за конечные и ближайшие цели является организация рабочего класса. Поэтому, указывалось на съезде, деятельность партии должна состоять в организации агитационных, просветительных кружков и библиотек для рабочих, в организации цеховых союзов и касс взаимопомощи, массовых демонстраций, особенно в день 1 Мая, в организации, поддержке и руководстве забастовками.
По вопросу о строении партийной организации съезд отметил, что по-литическаи обстановка требует дальнейшего сплочения рядов партии и ее организаций. Развитие рабочего движения и политическая обстановка в стране, указывалось в резолюции, требуют усиления организационной и пропагандистской деятельностя партии в целом и каждой организации партии в отдельности. Условия политического террора, в которых развивалась политическая борьба и действовала партия, выдвигали задачу большей и лучшей конспирации и централизации в работе всех партийных организаций.
В резолюции об организации профсоюзов съезд^подчеркнул громадное значение профессиональных союзов в деле пробуждения и воспитания классовой сознательности рабочих. Деятельность цеховых (профессиональных) союзов, указывалось в резолюции, должна развертываться по линии организации повседневной борьбы рабочих против эксплуатации капиталистов, за удовлетворение насущных потребностей рабочих. Организация этой борьбы выведет польских рабочих на дорогу политической борьбы н социалистической сознательности. Систематическая экономическая борьба рабочих против капиталистов приносит материальные выгоды рабочих. Цеховые союзы являются для партии, говорилось в решении, готовыми организациями для проведения агитационной работы партии среди рабочих. Съезд принял устав цеховых союзов, который был опубликован в августе 1894 г.
Большое внимание съезд уделил вопросу празднования 1 Мая. В выступлениях делегатов указывалось, что первомайский праздник в условиях
Польские земли в годы перехода от «.свободного» капитализма к империализму 359
Польши является единственной массовой манифестацией, когда польский рабочий класс выступает со своими классовыми требованиями.
В прениях о праздновании 1 Мая обсуждалось предложение отмечать день 1 Мая забастовкой. За это предложение голосовали семь делегатов^ против—три. Празднование 1 Мая в Польше, отмечали выступавшие, еще не приняло достаточно внушительного характера, так как рабочие массы еще склонны видеть з майском празднике обычную забастовку. В связи с этим съезд ставил задачу превращения празднования 1 Мая в политическую манифестацию, в день международной пролетарской солидарности.
Съезд рассмотрел также вопросы об отношении к социал-национализму, к русскому и заграничному революционному движению. По каждому из этих вопросов была принята специальна и резолюция.
В резолюции по вопросу об отношении социал-демократов к социал-национализму съезд резко выступил против программы и практической деятельности социал-националистов. Резолюция указывала, что социал-демократия Королевства Польского, как и в других странах, основывает свою деятельность на почве классовой борьбы и что ближайшая задача пролетариата Королевства Польского в совместной борьбе с пролетариатом русского государства —свержение царизма и завоевание широкой конституции. Принятие программы социал-националистов польским пролетариатом, говорилось в резолюции, неизбежно отбросило бы его с интернациональных позиций на позиции националистической борьбы и шовинизма и отделило бы польский пролетариат от пролетариата русского, единственного и естественного союзника в борьбе с правительством.
Заслушав сообщение по вопросу об отношении польской социал-демократии к рабочему движению за границей, съезд в резолюции отметил, что Вольские социал-демократы придерживаются общих принципов международной социал-демокиатии и считают, что рабочий класс может достигнуть своей конечной цели только при международном сотрудничестве всего пролетариата.
Программные положения, сформулированные в газете «Справа роботни-ча» и в решениях I съезда СДКП, были крупным шагом вперед по сравнению с предыдущими программами польских социалистических организаций («Пролетариат», «Союз польских рабочих»). СДКП подчеркивала, что целью партии является социализм и что партия, стремясь к этой цели, ставит перед собой конкретные задачи по повышению социалистической сознательности польского рабочего класса, укреплению его интернациональных связей, расширению его организаций, по росту политической силы и влияния пролетариата в стране. Решения съезда определили формы организации польского пролетариата —- создание партийных организаций и профессиональных союзов.
В резолюциях и выступлениях делегатов на съезде ясно была определена интернационалистическая позиция партии. В специальной резолюции указывалось, что борьба польского и русского рабочего класса имеет общую цель — свержение царизма, что для более успешного и скорого достижения этой цели необходимо объединение усилий польских и русских рабочих и что польский рабочий класс со своей стороны выражает свою полную солидарность и братство с русским рабочим классом.
В. И. Ленин, оценивая позицию социал-демократии Польши, писал: «...Совершенно правы были польские социал-демократы, когда опи выступили против националистических увлечений польской мелкой буржуазии, показали второстепенное значение национального вопроса для
360
Польские аемли в период домонополистического капитализма
польских рабочих, создали впервые чисто-пролетарскую партию в Польше, провозгласили величайшей важности принцип теснейшего союза польского и русского рабочего в их классовой борьбе»1.
В. И. Ленин и И. В. Сталин придавали вопросу о союзе польского и русского рабочего класса исключительно большое значение. И. В. Сталин писал: «Российский пролетариат давно заговорил о борьбе. Как известно, целью всякой борьбы является победа. Но для победы пролетариата необходимо объединение всех рабочих без различия национальности. Ясно, что разрушение национальных перегородок и тесное сплочение русских, грузинских, армянских, польских, еврейских и проч, пролетариев является необходимым условием победы российского пролетариата»2.
В резолюциях, принятых на I съезде СДКП, содержался я ряд крупных недостатков и заблуждений. Документы съезда не давали анализа задач пролетариата в период буржуазно-демократической революции, которая назревала тогда в Королевстве Польском, как и во всей России. Отсутствовала также постановка такого важного вопроса, как вопрос о союзниках рабочего класса в революции, прежде всего вопрос о крестьянстве. Данная при характеристике вопроса об исторической неизбежности победы социализма над капитализмом формулировка «капиталистическое хозяйство вскоре станет совершенно невозможным» содержала зачаток «теории» об автоматическом крахе капитализма. Хотя съезд правильно определил отношение СДКП и польского рабочего класса к социал-пационализму, но съезд не смог все же занять правильной позиции по национальному вопросу.
Социал-демократия Королевства Польского возникла как партия революционного пролетариата. Она образовалась в борьбе с буржуазным национализмом. В идеологическом отношении СДКП являлась продолжением «Пролетариата» и «Союза польских рабочих». От «Пролетариата» СДКП восприняла понимание необходимости активной социалистической пропаганды, решительной борьбы за свержение самодержавия, а также интернационалистические принципы, готовность идти на жертвы во имя победы дела рабочего класса. От «Союза польских рабочих» СДКП переняла методы работы, которые связывали борьбу рабочего класса за конечную цель — социализм с их повседневной борьбой за удовлетворение частичных требований.
Наряду с этим СДКП унаследовала от своих предшественников и ряд ошибочных взглядов. Так, от партии «Пролетариат» СДКП восприняла немарксистские взгляды, отрицающие гегемонию пролетариата, революционную роль крестьянства и значение национально-освободительного движения в борьбе пролетариата за власть. От «Союза польских рабочих» СДКП восприняла начатки теории об «автоматическом крахе капитализма». Кроме того, на формирование идеологии СДКП влияли также оппортунистические концепции партий II Интернационала, в частности германской сопиал-демократии.
Одним из главных теоретиков польской социал-демократии в первоначальный период ее деятельности являлась Роза Люксембург.
Р. Люксембург принадлежит большая заслуга в пропаганде марксистских идей среди польского и германского пролетариата. В. И. Лепин высоко оценивал заслуги Р. Люксембург перед революционным движением и говорил, что память о ней всегда будет дорога коммунистам всего мира.
1 В. И. Л он ин. Соч., т. 20, стр. 404.
3 И. В. Сталии. Соч., т. 1, стр. 36.
362
Польские земли в период домонополистического капитализма
Но, отмечая заслуги Розы Люксембург как выдающегося революционера, В. И. Ленин в то же время резко критиковал ее ошибочные концепции. Они заключались прежде всего в непонимании организующей роли пролетарской партии в борьбе рабочего класса за социализм. Для люксембургианских концепций характерна слепая вера в стихийность всех общественных процессов, в автоматическое действие законов общественного развития. Исходным пунктом люксембургианства, а значит, и ошибок польской социал-демократии являлось неправильное отношение к вопросу о движущих силах революции, о борьбе пролетариата за власть.
Ошибки Р. Люксембург в политических, экономических и национальном вонросах имели общую теоретическую основу. Будучи деятелем революционной марксистской партии, Р. Люксембург не поняла, однако, глубоко диалектики взаимодействия субъективного и объективного факторов в истории и недооценивала в результате этого роль субъективного фактора в общественном развитии. В своих философских воззрениях Р. Люксембург делала существенные уступки метафизическому методу, в чем сказывалось влияние буржуазных философских течений, враждебных диалектике (позитивизм, неокантианство). Ошибочные теоретические и политические концепции и взгляды Р. Люксембург наложили свой отпечаток на деятельность СДКП.
Начальный период деятельности СДКП совпадает с оживлением в польской промышленности. В то же время капиталисты усилили эксплуатацию рабочих (увеличение рабочего дня и понижение заработной платы, ухудшение условий труда и т. д.). Под влиянием широкой волны забастовок, охвативших всю Россию, участились выступления пролетариата в Королевстве Польском. Руководящую роль в этих выступлениях играла СДКП.
В начале марта 1894 г. забастовало 5 тыс. рабочих акционерной бумагопрядильной фабрики в Заверце. Поводом к забастовке было снижение расценок и увеличение рабочего дня. Забастовка продолжалась неделю. Дирекция фабрики обещала рассмотреть все претензии рабочих, но ничего не сделала в этом отношении. Местная социал-демократическая группа выпустила листовку с призывом к забастовке. 14 апреля стачка возобновилась. Она продолжалась 20 дней. Против бастовавших рабочих власти широко применили административные и полицейские репрессии. Петр-ковский губернатор отдал распоряжение о том, что те из бастующих, которые в течение трех дней не приступят к работе, «будут считаться уволенными с фабрики и не принадлежащие к местному населению будут немедленно высланы яз Заверце». Полицейские выселяли из квартир, арестовывали и избивали бастовавших. Несколько сот рабочих было уволено с фабрики. Десятки забастовщиков были высланы из Заверце, а 20 активных участников стачки арестованы. Забастовка была подавлена, но владельцы фабрики, опасаясь ее повторения, повысили расценки.
В апреле бастовали рабочие чугунолитейного завода «Поремба», котельного завода В. Фицпера и К. Гампера, кирпичного завода братьев Оппенгейм, шахтеры копи «Эрнест-Михал». В1894 г. в Варшаве, Домброве, Лодзи, Сосковце, Заверце, Ченстохове и других местах состоялись первомайские выступления рабочих.
Орган СДКП газета «Справа роботпича», характеризуя празднование 1 Мая, которое впервые проходило под руководством социал-демократии, писала: «В Варшаве —-нашем старейшем и самом сильном центре —классово-политический характер манифестации 1 мая уже не подлежал никакому сомнению».
В1895 г.было 22 крупные стачки, из пих 17 окончились победой рабочих.
Польские вемли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 363
В Варшаве, Домброве, Лодзи прошли стачки протеста против введения предпринимателями расчетных книжек. На некоторых предприятиях, ’особенно в Варшаве, рабочим удалось добиться отсрочки введения книжек.
Первомайские манифестации проходили под боевыми лозунгами социал-демократии. Социал-демократия Королевства Польского в своих первомайских лозунгах на первое место выдвинула требование демократической конституции, неразрывно связывая его с революционным свержением царизма. Первомайское воззвание СДКП содержало требование •8-часового рабочего дня, свободы союзов, слова, собраний, организаций стачек, уменьшения налогов и т. п.
В обстановке массовой стачечной борьбы польские социал-демократы призывали польских рабочих боротьси вместе с пабочими России против царизма и капитализма.
«Товарищи. Мы нашли мужественных союзников в Москве, в Ярославле, в Петербурге русский пролетариат одержал ряд побед; в Литве встал на борьбу рабочий народ; поднимает голову еврейский рабочий, угнетенный, эксплуатируемый больше, чем другие рабочие. На всем пространстве царской империи идея освобождения пролетариата нашла родственный отзвук, брат нашел брата».
Социал-демократия Королевства Польского развернула пропагандистскую и организационную работу. Организации СДКП были тесно связаны с рабочими, занятыми в текстильной, металлургической, горной и пищевой промышленности. Наиболее прочные связи с рабочими организациями партия имела в Варшаве, Лодзи, Жирардове, Белостоке, Доиброве, Сосновце, Стараховицах, Заверце, Радоме. В газете «Справа роботкича» и прокламациях СДКП пропагандировала марксистские принципы классовой борьбы и пролетарской солидарности, призывала польских рабочих к совместной с русскими рабочими борьбе против самодержавия и капитализма. СДКП призывала рабочих организовываться в рядах партии и профессиональных союзах. В июне 1894 г. Главное правление СДКП созвало собрание с участием всех своих рабочих-агитаторов. Собрание приняло резолюцию, в которой резко выступило против попыток социал-нац ио нал истов фальсифицировать историю возникновения СДКП.
Другим важным мероприятием СДКП в эти годы являлось опубликование в августе 1894 г. «Устава цеховых союзов». В уставе указывалось, что цель рабочих союзов —объединение польского рабочего класса для борьбы против капиталистов. Опубликование и пропаганда «Устава цеховых союзов» ставили на практическую почву лозунг СДКП об организации рабочих в профессиональных союзах.
СДКП издала 25 номеров «Рабочего дела» и две брошюры Р. Люксембург -— «1 Мая» и «Независимость Польши», а также много первомайских и других воззваний и листовок.
Местные партийные организации СДКП активно участвовали в руководстве многочисленными стачками и первомайскими выступлениями рабочих в 1893—1895 гг. Революционная деятельность СДКП вызвала со стороны властей полицейские репрессии. Уже в октябре 1893 г. в лод-зинской социал-демократической организации были произведены аресты, девять человек были преданы суду. В 1894 г. в результате массовых арестов в Лодзи, Жирардове и Варшаве в руки полиции попало мпого активистов и рядовых членов социал-демократической партии. Среди арестованных оказались почти все участники 1 съезда СДКП. Эти аресты в условиях, когда СДКП была еще очень слаба в организационном отношении, нанесли ей тяжелый удар и затормозили ее развитие.
364
Польские земли в период домонополистического капитализма
7
БУРЖУАЗИЯ В БОРЬБЕ С РАБОЧИМ ДВИЖЕНИЕМ ВОЗНИКНОВЕНИЕ ППС
В 1892—1893 гг. произошло организационное оформление реформистского, националистического течения в польском рабочем движении; была создана польская социалистическая партия (ППС).
Организованное в 1889 г. в эмиграции при участии Б. Лимановского «Польское национально-социалистическое землячество» продолжало линию «Люда польского». Его орган «Pobudka» («Побудка»—«Сигнал») провозглашал общность интересов, якобы связывающих «весь польский народ». Руководить же борьбой «единого польского народа» за социальный прогресс и национальное освобождение должен, по мнению газеты, «наиболее революционный элемент— интеллигентный пролетариат». Вся постановка вопроса и самый термин «интеллигентный пролетариат», заимствованный у буржуазно-националистического «Глоса», показывал, что «Национально-социалистическое землячество» стояло на буржуазных позициях. Затушевывая классовый антагонизм между пролетариатом в буржуазией и изображая польский народ как нечто «единое», идеологи «Землячества» выполняли социальный заказ своей буржуазии.
В начале 90-х годов социал-националисты, овладевшие журналом «Пшедсвит», развернули на его страницах активную националистиче-сиую пропаганду, чтобы помешать сотрудничеству польского и русского революционного движения.
• В ноябре 1892 г. группа польских социал-националистов, находившихся в эмиграции, собрала в Париже съезд. На съезде был создан «Заграничный союз польских социалистов» — ядро псевдосоциалистической ППС. В работе съезда участвовало 18 человек, в том числе 16 эмигрантов из Королевства Польского. По социальному положению это были интеллигенты, отчасти выходцы из буржуазно-помещичьих семей. Они не только теоретически, но и практически были близки польской буржуазии и далеки от рабочего класса. Руководителями и идеологами съезда были Болеслав Лимановский, мировоззрение которого мы уже характеризовали выше, и Станислав Мендельсон. Почти все основатели ППС вскоре открыто порвали с рабочим движением. Станислав Мендельсон, автор программы ППС, был глашатаем оппортунизма и национализма (в дальнейшем он стал явным реакционером и в конце концов сионистом). Станислав Грабский, националист и ярый враг русского революционного движения, вскоре стал одним из лидеров эндеков. Одним из основателей ППС был и Станислав Войцеховский, в будущем президент Польской буржуазной республики. Единственным участником съезда, игравшим в дальнейшем известную роль в революционном рабочем движении, был Яи Стружецкий, видный деятель левого крыла ППС, впоследствии лидер ППС —«левицы».
Программа, принятая парижским съездом, старалась использовать патристические настроения польских трудящихся, стремившихся к независимости. Она провозглашала верпость «повстанческим традициям», ио совершенно не давала анализа изменившейся со времени восстания 1863—1864 гг. классовой и международной обстановки. ППС не призывала к борьбе против германских и австро-венгерских оккупантов части территории Польши. Программа выдвигала лозунг восстания только про
Польские вемли е воды перехода от «свободного» капитализма к империализму 365
тив России, при этом не против самодержавии, а именно против России. Йеда ром в отношении русских революционеров программа намечала «свою сепаратистскую политику». Это была типично буржуазная националистическая политика, направленная на отрыв польского пролетариата от его естественного союзника — русского пролета риата, политика, враждебная интересам польского и международного революционного движения.
Спекулируя на национально-освободительных стремлениях польских народных масс, ППС объявляла себя борцом за независимость Польши. Но путь, который предлагала ППС для достижения независимости, был ложным путем. Он не мог привести польский народ к национальному освобождению. Для осуществления этой цели лидеры ППС предлагали мобилизовать все силы польского народа под главенством буржуазии. В этой связи пене асов цы всячески доказывали «революционность» польской буржуазии и ее заинтересованность в национальном восстании.
Говоря ©«революционности» польской буржуазии, лидеры ППС в то же время рассматривали движение рабочего класса как часть польского патриотического (читай националистического) движения, а пролетариат вследствие этого — как союзника буржуазии. В программе содержались открытые территориальные притязания на непольские земли, «ранее связанные с Польшей».
Буржуазно-националистическая диверсия, раскол рабочего движения и насаждение национализма среди польских рабочих, являвшееся результатом деятельности ППС, нанесли большой вред польскому рабочему движению.
ППС пыталась подкрепить свой лозунг «национального восстания» ссылками па отношение Маркса к польскому национальному движению. В связи с этим В. И. Ленин писал, что социально-политические условия в Польше к началу XX в. изменились коренным образом по сравнению с первой половиной XIX в. «Тогда и теперь, — эпоха последних буржуазных революционных движений и эпоха отчаянной реакции, крайнего напряжения всех сил на кануне революции пролетарской, отличаются между собою самым явным образом»1.
К началу XX в. шляхетская Польша уступила место капиталистической Польше. В 40—60-х годах в Польше не только крестьянство, ие и масса дворянства была революционна. К началу же XX в., писал В. И. Лепин, «правящие классы Польши, шляхта в Германии и Австрии, промышленные и финансовые тузы в России выступают в качестве сторонников правящих классов в угнетающих Польшу странах...»2
Если в 40 —60-х годах в России не было еще самостоятельного, массового демократического движения, то к началу XX в. в России во главе широкого демократического движения шел пролетариат. Центр международного революционного движения к этому времени передвинулся в Россию. В этих новых условиях Польша не могла не потерять и потеряла свое прежнее исключительное революционное значение.
В. И. Ленин писал: «Если ППС («Польская социалистическая партия», нынешние «фраки») пыталась в 1896-ом году «закрепить» точку зрения Маркса иной эпохи, то это означало уже использование буквы марксизма против духа марксизма»3.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 6, стр. 416.
2 Там же.
3 Там же, т. 20, стр. 404.
366
Польские земли в период домонополистического капитализма
В новых исторических условиях интересы польского пролетариата, трудящихся масс Польши в их борьбе и за социальное и национальное-освобождение требовали тесного объединения, союза с революционными силами России. В. И. Ленин подчеркивал при этом, что марксистская программа нисколько не исключает выдвижения польским пролетариатом лозунга свободной и независимой польской республики.
ППС же пыталась представить дело так, что ее отличает от социал-демократов провозглашение ею лозунга о самоопределении Польши. Разоблачая эту фальсификацию ППС, В. И. Ленин писал: «Напрасно-старается ППС представить дело так, будто ее отделяет от немецких или русских социал-демократов отрицание ими права на самоопределение,, права стремиться к свободной независимой республике. Не это, а забвение классовой точки зрения, затемнение ее шовинизмом, нарушение единства данной политической борьбы —вот что не позволяет нам видеть-в ППС действительно рабочей социал-демократической партии»1.
Стремясь увести польский пролетариат с пути классовой борьбы за свое социальное освобождение и национальные интересы всего польского-народа на путь буржуазного национализма, пепеэсовцы спекулировали, дорогой для польского трудового народа идеей национальной независимости. Какими же средствами обещали они привести польский народ, к этой цели?
Период 90-х годов — это период обострения всех капиталистических противоречий, в том числе и между империалистическими государствами,, период начала создания двух блоков империалистических государств; в будущей войне. В этой обстановке среди польских имущих классов появляется ориентировка на различные империалистические государства (Германия и Австро-Венгрия, Франция и Россия). Польская буржуазия и ее агентура в рабочем классе связывали «борьбу за независимость» с империалистической войной одного или группы империалистических государств против России. Лидеры ППС прямо утверждали, что независимость Польши надо завоевать в европейской войне.
Лозунг «независимость Польши» пепеэсовцы понимали как лозунг организации «русско-польской войны» в условиях империалистической войны и при поддержке враждебной России империалистической державы (Германии, Австро-Венгрии, Японии). Это был курена обособление польского рабочего движения от русского в обстановке назревавшей революции в России. Выступая против союза с революционными силами России, ППС наносила вред как борьбе пролетариата за свое социальное освобождение, так и его национально-освободительной борьбе, наносила вред делу независимости польского народа. В. И. Ленин решительно-осуждал пепеэсовцев не за то (как они сами пытались представить), что-они выставляли лозунг независимости Польши, а за то, что ППС наполняла его контрреволюционным содержанием.
После окончания парижского съезда С. Мендельсон приехал в Польшу. Используя происходивший в это время процесс объединения рабочего движения, слияния организаций «Союза польских рабочих» и «П Пролетариата», социал-нациоиалисты задумали захватить руководство вновь создаваемой партией. Для этого на первых порах они скрывали решения своего парижского съезда. Но эта диверсия потерпела неудачу, и революционные рабочие отмежевались от социал-националистов. Тогда оппортунисты перешли к прямому расколу польского рабочего движения, открыто провозгласив создание отдельной партии — ППС.
В. И. Ленин. Соч., т. 6, стр. 418.
Польские аемли в годы перехода от «.свободного* капитализма к империализму 367
Оппортунистические взгляды, проповедываемые ППС, проникали не только в среду националистически настроенной буржуазной интеллигенции, мелкой буржуазии, ремесленников, но и в среду польского пролетариата.
Особенно активно насаждением националистической буржуазной идеологии в рабочем движении занимался Юзеф Пилсудский. С 1893 г. Пилсудский стал членом Центрального рабочего комитета ППС. Учитывая проявлявшееся в низовых организациях ППС недоверчивое отношение рабочих к националистическому курсу партии и ее газеты «Пшедсвит», Пилсудский рекомендовал своим единомышленникам лучше маскироваться, чтобы не быть разоблаченными. После ареста в 1894 г. царскими властями Яна Стружецкого пилсудчики окончательно захватили руководство ППС.
Группа Пилсудского, прикрываясь социалистической фразеологией, стремилась использовать рабочее движение в своих националистических интересах, насадить в рабочем классе идеологию буржуазного национализма, подорвать изнутри единство рабочего класса. Она сеяла недоверие к революционному движению в России, пыталась привить польскому рабочему классу неприязнь и ненависть к русским и ко всему русскому.
В борьбе против революционного пролетарского движения руководители ППС как в Польше, так и на международной арене не брезгали любыми средствами. Обман, клевета, провокация, предательство, диверсия и т. п. — вот главные средства, которые были на вооружении пилсудчиков-ского руководства ППС в борьбе против революционного движения польского рабочего класса. Так, в течение ряда лет ППС вела подлую трввлю одного из выдающихся лидеров польского рабочего класса, Марцина Каспшака.
Не сумев организационно укрепиться за счет рабочих, ППС в то же время стремилась создать в общественном мнении страны впечатление о себе как о сильной и влиятельной партии. Руководство ППС старалось сделать это за счет увеличения числа своих сторонников среди буржуазных и мелкобуржуазных элементов. Направляя главное острие своей деятельности против социал-демократии, руководство ППС одновременно поддерживало тесные связи с андеками, видя в них своих союзников в борьбе против социалистического рабочего движения в Польше.
В организационном отношении ППС была очень слаба. Влияние ППС в рабочем классе было невелико. В отчете ЦРК III съезду (июнь 1895 г.) Пилсудский вынужден был заявить: «Нужно признать, что в организационном отношении мы выглядим плохо. Так плохо, что ни о какой борьбе ие можем и думать до тех пор, пока не улучшим состояние организации, по-канеустраним стоящую перед нами перспективу естественной смерти ППС».
Подъем массового рабочего движения и успехи социалистической пропаганды в рабочем классе (особенно лодзинская стачка 1892 г.) были восприняты приверженцами «Лиги польской» как тревожные симптомы для судеб буржуазно-национального движения. В кругах национал-демокра-тов росло убеждение в необходимости усилить агитацию в различных слоях польского общества.
В 1893 г. группа наиболее актввных приверженцев «Лиги» в Королевстве Польском во главе с Романом Дмовским добилась перевода руководящего центра буржуазно-национального движения на территорию Королевства Польского. «Лига польска» была преобразована в «Лигу народову», в которой главенствующая роль перешла от эмигрантов к местным деятелям национал-демократия.
368
Полюсие земли е период домонополистического капитализма
«Лига народова» сосредоточила усилия на том, чтобы «приблизить» свою деятельность к буржуазным и мелкобуржуазным кругам польского населения в Королевстве. Возникновение ППС повысило интерес «Лиги» к рабочему классу как возможному резерву буржуазии.
Дмовский в анонимно изданной им брошюре «Наш патриотизм» признавал за ППС «большое значение для развития политического сознания среди наших (т. е. польских) рабочих» в смысле пропаганды националистических идей.
Образование ППС нациопал-демократы рассматривали как условие своеобразного «размежевания сфер» обеих партий. Национал-демократы заявляли о намерении распространить свою деятельность среди крестьянства, а пролетариат «предоставить» партии, которая в «вопросах общенациональных», по выражению национал-демократов, действовала бы солидарно с последними. Понятно, что национал-демократы ставили «вопросы общенациональные» во главу угла и на них именно «проверяли» ППС. В этом смысле отношение ППС к русскому революционному движению вполне удовлетворяло национал-демократов. Что же касается социалистической фразеологии ППС, то национал-демократы трезво понимали, что на практике ППС стоит на позициях заурядного реформизма, и без колебаний были готовы, по их словам, договориться «с партией польских социалистов насчет практической деятельности, тем более, что подлинное содержание последней не превышает объем тех политических и социально-экономических требований, которые содержит программа национал-демократической партии».
Эндеки (как сокращенно называли национал-демократов) надеялись, что ППС сумеет повести за собой рабочий класс, «воспитать» его в националистическом духе. Вот почему национал-демократы, которые попреж-нему боролись с подлинным революционным социализмом, поощрительно относились к псевдосоциалистической ППС и даже помогали ее организации. Зыгмунт Балицкий, член «Лиги польской», был одновременно членом правления «Заграничного союза польских социалистов» и одним из учредителен ППС. «Мы ни разу еще не выступали против вас, — говорил Балицкий в 1896 г., обращаясь к ППС,— так как понимали, что... вы являетесь нашими союзниками».
Со своей стороны верхушка ППС не скрывала своих симпатий и близости к эндекам. Пепеэсовский орган «Пшедсвит» поместил благожелательную рецензию на упомянутую выше брошюру «Наш патриотизм». Подобно эндекам, некоторые руководители ППС открыто заявляли о взаимной заинтересованности в существовании обеих партий. «С точки зрения политических целей обеих партий, — писал Владислав Студницкий, — исчезновение одной из них должно считать несчастьем для другой».
Слишком явное тяготение ППС к национал-демократии возбуждало беспокойство у наиболее осторожных и дальновидных пепеэсовских деятелей. Но эти тревожные сигналы не были услышаны руководством ППС, подтвердившим, таким образом, что опо остается на избранной им дороге.
Туман типично пепеэсовской терминологии («социализм», «патриотизм», «революция») не мог скрыть близости между ППС и буржуазными националистами. По мере того как польская буржуазия все больше уходит вправо, в лагерь открытой реакции, по мере того как польские буржуазные националисты — эндеки начинают отказываться от своей псевдолевой фразеологии, их место занимает ППС.
ППС являлась как бы «левым» флангом польского буржуазно-национального движения, а «радикальствующие» элементы из мелкой буржу
Польские аемли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 369
азии, буржуазной интеллигенции и национал-демократической партии переходили в ППС.
На территории Королевства Польского «Лига народова» расширила поле своей деятельности, пытаясь облечь ее в организационные формы. В 1897 г. «Лига» объявила о создании партии, названной «национал-демократической», и опубликовала ее программу.
Программа национал-демократической партии вновь оперировала лозунгами «независимости» и «восстания», не определяя тех условий, при которых возможно будет это «восстание». Социальная программа национал-демократической партии говорила лишь о «культурной работе», независимой от политической деятельности (!). Вопрос о республиканской форме правления будущей Польши, о социальных и политических реформах программа замалчивала.
Если до этого момента основные массы средней и крупной буржуазии, одобряя в принципе национал-демократическое направление как прежде всего антисоциалистическое, относились с известной сдержанностью к его радикальной фразеологии и нелегальной деятельности, то теперь полное признание буржуазией национал-демократической партии как своей партии оставалось только вопросом времени.
Программа 1897 г. по существу свидетельствовала об отходе энде-ков от ранее афишированных ими лозунгов и о стремлении приспособиться к запросам и интересам средней и крупной буржуазии.
Что касается сохранившихся в программе по традиции крикливых фраз, то они являлись лишь привеском к умеренной позитивной части и ни к чему не обязывали польского буржуа.
Тяготение широких кругов польской буржуазии к национал-демокра-тии означало вместе с тем кризис угодовческого направления.
Политическая платформа «угодовцев» была весьма скромной: она не шла дальше пожеланий введения в Королевстве Польском земств и городского самоуправления, суда присяжных, допущения в школу и суд польского языка. Угодовцы уверяли, что правительство удовлетворит их пожелания, если убедится в полной лойяльности польского общества и его отказе от оппозиционной деятельности- Поэтому они защищали концепцию примирения с царизмом в самые мрачные времена режима Гурко-Апухтина, когда вся обстановка в Королевстве Польском опровергала ее на каждом шагу. Не все угодовцы безусловно верили в действенность своей тактики, но все они были убеждены в ее необходимости, гарантирующей, по их мнению, сохранение существующего общественного строя. Угодовцы относились с тревогой и ненавистью к социализму, классовой борьбе пролетариата, к демократическому движению вообще и с подозрением — к заигрыванию национал-демократов с массами.
Пока у значительной части буржуазии сохранялись иллюзии о возможном смягчении правительственной политики, платформа угодовцев казалась вполне приемлемой. Эти иллюзии получили даже распространение в середине 90-х годов в связи с вступлением на престол в 1894 г. нового царя — Николая II. Однако абсолютная беспочвенность надежд ва перемены в Королевстве Польском подорвала у буржуазии доверие к угодовцам. Их мизерные требования в сочетании с неустанно пропагандируемой лойяльностью в условиях русификаторского гнета и политического бесправия выставляли угодовцев в невыгодном свете по сравнению с эндеками. Националистическая демагогия последних скорее могла найти сочувственный прием в кругах средней и мелкой буржуазии и интеллигенции, тем более что политическая эволюция самой национал-демократии устраняла недоверие буржуазии в отношении к ней.
24 История Польши, т. II
370
Польские земли в период домонополистического капитализма
8
РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ В КОНЦЕ 90-х ГОДОВ
С 1895 по 1899 г., по неполным данным, в России бастовало свыше 220 тыс. рабочих.
В ходе массовой борьбы рабочего класса укреплялись позиции марксизма в России. В 1895 г. в Петербурге был организован «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Под руководством В. И. Ленина «Сою;.» развернулбольшуюработу. Петербургский «Союз борьбы» дал мощный толчок к объединению рабочих кружков и в других городах России. В Сибири организовался «Социал-демократический союз». Марксистские группы в Иваново-Вознесенске, Ярославле и Костроме объединились в «Северный союз социал-демократической партии». Социал-демократические группы и союзы возникли в Ростове-на-Дону, Екатеринославе, Киеве, Николаеве, Туле, Самаре, Казани, Орехово-Зуеве и других городах. В середине 90-х годов были созданы марксистские организации в Закавказье, Литве, Латвии.
Петербургский, Московский, Киевский, Екатеринославский «Союзы» и «Бунд» сделали попытку объединиться и создать социал-демократическую партию. С этой целью в 1898 г. в Минске собрался первый съезд Российской социал-демократической партии. Съезду не удалось объединить отдельные марксистские организации и создать единую рабочую партию, но провозглашение съездом создания Российской социал-демократической партии имело большое революционно-пропагандистское значение.
Массовое стачечное движение русского рабочего класса, активная деятельность социал-демократических организаций в России, руководимых В. И. Лениным, успехи российского пролетариата в борьбе против царского правительства и капиталистов оказывали большое революционизирующее влияние па польских рабочих.
Стачечное движение в Королевстве Польском продолжало развиваться.
В 1896—1897 гг. произошло 53 стачки, 40 из них окончились успешно для рабочих.
Наиболее крупным событием в 1897 г. была августовская забастовка горняков шахты «Ежий» в Домбровском бассейне. В забастовке участвовало 2 тыс. рабочих, требовавших улучшения условий труда. Забастовка продолжалась три недели.
В сентябре 1897 г. состоялась другая крупная забастовка — на металлургическом заводе «Гута Банкова». Забастовщики выдвинули требования регулярной выдачи заработной платы, возвращения рабочим денег, внесенных ими в кассу помощи при заводе, отмены установленных па заводе правил поведения рабочих и т. д. После переговоров рабочих с администрацией последняя обещала удовлетворить требования рабочих. Но 26—27 сентября прибыли жандармы, арестовали восемь рабочих и увезли их в Петрков. В ответ на это рабочие вновь забастовали. Администрация завода вызвала дополнительно войска и объявила, что те рабочие, которые не подчинятся, будут уволены. Войска и полиция напали на рабочих, несколько рабочих было убито и много арестовано. Рабочие вынуждены были прекратить стачку.
Усиление стачечной борьбы польского пролетариата заставило царское правительство в июне 1897 г. распространить действие правил о надзоре за исполнением фабричных законов на все Королевство Польское. В. И. Ленин отмечал, что расширение области надзора за фабричными
Польские земли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 371
Феликс Дзержинский Фото 1897 г.
заведениями шло постоянно вслед за расширением рабочего движения и стачек рабочих. «Теперь, одновременно с законом о сокращении рабочего дня, издан (того же 2/VI 1897 г.) закон о распространении надзора за фабричными заведениями на всю Россию и все Царство Польское» 1.
В 1898 г. одним из главных поводов к стачкам было издевательское толкование в Королевстве Польском закона о сокращении рабочего дня, который устанавливал продолжительность его до 11,5 часа. Польские фабриканты на основе этого закона стали удлинять рабочий день там, где рабочие добились сокращения его до 10—11 часов. В этой связи в Варшаве и других промышленных районах прошли стачки протеста. На многих предприятиях рабочие вынудили фабрикантов отказаться увеличить рабочий день.
В 1899 г. произошел дальнейший подъем стачечного движения в Королевстве Польском. В Варшаве забастовки охватили почти все отрасли промышленности. С августа начались массовые стачки, в которых участвовало около 30 тыс. рабочих. В результате стачечной борьбы на ряде металлообрабатывающих предприятий Варшавы был введен 8-часовой рабочий день. Стачки прошли также в Домброве, Ченстохове, Пабяницах
1 В. И. Ленив- Соч., т. 2, стр. 271.
24*
372
Польские аемли е период домонополистического капитализма
и других промышленных центрах. Всего в 1898—1899 гг. было 111 стачек, из которых 70 окончились победой рабочих.
В 1900 г., несмотря на военно-полицейские и административные меры царского правительства, пытавшегося сорвать празднование 1 Мая, в Варшаве, Домброве и других местах состоялись революционные первомайские выступления рабочих. В 1900 г. первомайские выступления в Королевстве Польском, как и во всей России, проходили в обстановке развивавшегося стачечного движения. Кроме первомайских выступлений, в 1900 г. в Королевстве Польском было 33 стачки.
Стачечное движение конца 90-х годов в Королевстве Польском характеризовалось большей массовостью, лучшей организованностью, упорством и солидарностью бастовавших рабочих по сравнению с 70—80-ми годами. В выступлениях рабочих Королевства Польского в 90-е годы ярко проявились чувства пролетарской солидарности. Рабочий класс Королевства Польского, борясь вместе с русским пролетариатом против царского правительства, укреплял свои интернационалистские позиции.
Социал-демократия Королевства Польского, ослабленная полицейскими репрессиями, с 1894 г. вела главным образом пропагандистскую работу.
После массовых арестов к 1896 г. продолжали действовать лишь отдельные социал-демократические группы в Варшаве, Домброве и за границей («Заграничное общество СДКП» и группа редакции газеты «Справа роботнича»). В 1896 г. была разгромлена социал-демократическая организация в Домброве. В Варшаве социал-демократическая группа была очень слабой и занималась только пропагандой в нескольких кружках рабочих и учащейся молодежи.	___
В период временного ослабления социал-демократии ППС фактически действовала как едянственнаи партия в польском рабочем движении. Но, несмотря на это, ППС не сумела закрепить свои позиции в крупных промышленных центрах страны. ППС стояла в стороне от массового рабочего движения. Руководство ППС пыталось компенсировать это путем рассчитанных на внешний эффект актов (распространение агитационной литературы, организация террористических актов и т. д.), целью которых было создать в общественном мнении впечатление о своей силе и влиянии.
Слабость социал-демократии была использована в эти годы реформистско-националистическим «Бундом», развернувшим агитацию среди еврейских рабочих.
С 1898 г. наступает некоторое оживление в работе варшавской социал-демократической группы. В 1898 г. она выпустила две прокламации: к 1 Мая и в связи с открытием в Варшаве памятника А. Мицкевичу. Накануне 1 Мая 1899 г. группа издала воззвание, а осенью организовала демонстрацию на похоронах бывшего члена «Союза польских рабочих» Я. Таньского. В 1898—1899 гг. социал-демократическая группа распространяла издания СДКП, доставляемые из-за границы. Вся эта работа проводилась в довольно скромных размерах.
С 1899 г. начинается постепенное оживление деятельности социал-демократии. Восстановление местных социал-демократических организаций, прежде всего варшавской, возобновление активной деятельности партии в целом и усиление влияния польских социал-демократов в рабочем классе тесно связаны с именем одного из величайших польских революционеров — Феликса Дзержинского.
Ф. Э. Дзержинский соединял в себе иаилучшие качества революционного деятеля. Вся его жизнь, начиная с юношеского возраста, была самоотверженным служением делу рабочего класса, делу пролетарской
Польские земли в годы перехода от «свободного* капитализма к империализму 373
Нелегальная газета на польском языке «Kowienski robotnik* (1897} со статьями Ф. Э. Дзержинского
революции. В 1895 г. 18-летним гимназистом Ф. Э. Дзержинский вступил в Вильнюсе в ряды литовской социал-демократии. Он вел большую агитационную политическую работу среди фабрично-заводских рабочих. В1897 г. Ф. Э. Дзержинский по поручению литовской социал-демократической организации приехал в Каунас для восстановления разгромленной полицией социал-демократической организации. В Каунасе Ф. Э. Дзержинский развернул широкую агитацию, организовывал стачки рабочих и лично руководил ими. В июне 1897 г. Ф. Э. Дзержинский был арестован.
В литовской социал-демократии в это время шла борьба между двумя течениями: революционным, которое стремилось к сотрудничеству с русскими социал-демократами, и оппортунистическим, которое выступало против такого сотрудничества. Находясь в тюрьме, Ф. Э. Дзержинский продолжал поддерживать связь с партийной организацией и решительно выступал на стороне интернационалистского направления в литовской социал-демократии.
В 1898 г. Ф. Э. Дзержинский был сослан на три года в Вятскую губернию. В ссылке Ф. Э. Дзержинский встретился с русскими марксиста-
374
Польские земли в период домонополистического капитализма
ми, беседы с которыми еще более убедили его в необходимости увязывать экономические требования рабочих с борьбой за политические лозунги. Он понял также, какой вред приносил рабочему движению распространяемый тогда в России «экономизм». В сентябре 1899 г. Дзержинский совершил побег из ссылки и добрался до Вильнюса. Оппортунистические руководители виленской социал-демократической организации, зная революционные убеждения Ф. Э. Дзержинского, старались как можно скорее отправить его за границу. Но Дзержинский поехал не за границу, а в Варшаву, чтобы установить связи с местными социал-демократическими организациями. В сентябре 1899 г. он прибыл в Варшаву. Здесь Дзержииский застал чрезвычайно тяжелое положение в социал-демократической организации, которая в результате непрерывных арестов была совершенно разбита и не имела связи с находив-
Ян Росол Фото
шимися в эмиграции руководящими деятелями партии.
В то же время, как отмечал в своих воспоминаниях Ф. Э. Дзержинский, «в самой организации ППС, среди пролетариев масса, огромное большинство было оппозиционно настроено по отношению к ППС, мыслило по-пролетарски, но принадлежало к ППС из-за того, что партия социал-демократов не существовала»1.
Ф. Э. Дзержянский сразу же целиком ушел в подпольную революционную деятельность. С помощью передовых рабочих Яна Росола и его сыва Антония Дзержинский быстро установил связи с некоторыми группами рабочих и, отколов от ППС вначале группу кожевников, затем группу столяров, политурщиков, пекарей, булочников, металлургов и других, в конце 1899 г. создал в Варшаве «Рабочий союз социал-демократии». Опираясь на созданную им организацию, Ф. Э. Дзержинский начал борьбу с влиянием ППС. «Началась отчаянная драка с ППС, кончавшаяся неизменно нашим успехом, хотя у нас не было ни средств, ни литературы, ни интеллигенции»,— писал позднее об этом Дзержинский2.
Восстановив варшавскую социал-демократическую организацию, Ф. Э. Дзержинский развернул в Варшаве широкую агитационно-пропа-
1 F. Dzierzynski. Pisma wybrane, str. 53.
2 Там же, стр. 10.
Польские аемли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 375
гандистскую и организацией-вую работу среди рабочих. Он организовывал стачки и рабочие собрания, кружки, доставку и распространение литературы, писал листовки. Выступая перед рабочими, Дзержинский призывал их к объединению в общероссийскую социа л-демок ра тиче-скую партию.
Ф. Э. Дзержинский в своих воспоминаниях отмечал: «Мы должны были повести просто бешеную агитацию в пользу СД. Я написал в этих целях в популярной форме развернутую критику ППС и изложил наши задачи. Эту тетрадь наши агитаторы переписывали и рукописи распространяли по всему городу. Кроме того, — в то время шла всеобщая забастовка сапожников, — мы издали гектографированную прокламацию, организовали много собраний но 200—300 человек и руководили этой борьбой, закончившейся нашей победой.
Кроме того, мы имели пять начальных агитациои-
Proletarytnie wuyrtlach ftrajfito igeicfeeiel
PRZEGLAD ROBOTNICZY
ORGAN
eOCTA^^MlACTI •,
i
wrzesibA woo вок.
Титульный лист журнала «Przeglad Hobotniczy»
ных кружков по подготовке наших агитаторов: три кружка—среди сапожников, вместе с пекарями, один — столяров, один — среди металлистов. Этими кружками мне приходилось руководить одному, так как никого другого мы не имели, точно так же как и кружком агитаторов, где мы обсуждали нашу программу, вопросы тактики и текущие вопросы...	____
Очень много рабочих, симпатизирующих нам, оставались еще в ППС из-за отсутствия у нас литературы»1.
В конце декабря 1899 г Ф. Э. Дзержинский выехал из Варшавы в Вильнюс на конференцию польских и литовских социал-демократов. На Виленской конференции, в канун 1900 г., обсуждались принципы слияния польского «Рабочего союза СД» с «Рабочим союзом Литвы». Конференция стала на позиции решений первого съезда социал-демократии Королевства Польского. На конференции были избраны руководящие органы. В центральный комитет от польских социал-демократов вошли Ф. Дзержинский и А. Росол. ЦК было поручено разработать устав партии. Конференция решила в феврале 1900 г. созвать съезд для объединения социал-демократии Королевства Польского и Литвы.
В феврале 1900 г. в Лейпциге состоялась конференция польских социал-демократов, находившихся в эмиграции.
1 F. Dzierzy-fiski. Pisma wybrane, str. 54—55.
376
Польские вемли в период домонополистического капитализма
Конференция была созвана для упорядочения заграничных дел партии. В то время за границей существовали две польские социал-демократические организации: «Заграничное общество социал-демократов Королевства Польского» и кружок бывших членов группы польских социал-демократов. Признавая общие основы программы социал-демократов, эти группы организационно существовали отдельно. Между ними были некоторые разногласия по организационным и политическим вопросам. Лейпцигская конференция заслушала информацию о состоянии рабочего движения в Королевстве Польском и в Литве и о решении виленской конференции.
Конференция постановила приступить к изданию органа партии — журнала «Przeglqd robotniczy» («Пшеглёнд роботничий»—«Рабочее обозрение»). Редактором его был избран Юльяп Мархлевский. Первый номер нового журнала появился в сентябре 1900 г.
Во время лейпцигской конференции на варшавскую социал-демократическую организацию обрушились репрессии. Ф. Дзержинский, А. Ро-сол и др. были арестованы. Это нанесло удар по молодой, еще не окрепшей организации. Я. Росолу и другим агитаторам партии вскоре удалось возобновить деятельность варшавской социал-демократической организации. В июле 1900 г. в Варшаве был создай Комитет СДКП в составе пяти рабочих. Комитет совместно с агитаторами партии подготовил созыв II съезда СДКП.
В августе 1900 г. в Отвоцке (под Варшавой) состоялся съезд социал-демократических организаций Королевства Польского и Литвы. На съезде присутствовали девять делегатов из Варшавы, Ченстоховы, Каунаса, Вильнюса, от «Заграничного союза социал-демократов» и Главного правления партии. Съезд принял название партии—«Социал-демократия Королевства Польского и Литвы» (СДКПиЛ). Съезд декларировал, что основывает свою работу на политической программе международной социал-демократии и полном признании программных принципов СДКП 1894 г. и «Союза рабочих Литвы» 1896 г. Съезд одновременно рассмотрел отдельные вопросы программы.
В принятом решении съезд отметил, что СДКПиЛ, организуя борьбу польского и литовского пролетариата, считает своей ближайшей политической задачей завоевание конституции, основанной на полной автономии польского, литовского и других народов, а конечной целью — федерацию свободных народов. Стремясь к превращению самодержавного государства в конституционное, указывалось в резолюции съезда, пролетариат должен бороться, чтобы каждой из национальностей, входивших в состав Российской империи, была предоставлена полная автономия, полное самоуправление.
Съезд принял резолюцию об отрицательном отношении социал-демократии к террору.
На съезде СДКПиЛ было принято также решение об отношении к русским социал-демократам. Признавая, что повседневная борьба пролетариата требует «более тесной сплоченности рабочих во всем русском государстве», съезд постановил вступить в более близкие сношения с русскими социал-демократами.
Для руководства рабочим движением съезд создал Правление партии из пяти членов. В Королевстве Польском и Литве для той же цели были организованы центральные комитеты, избираемые съездом партии, каждый в составе пяти членов.
II съезд СДКПиЛ имеет большое значение в истории польского рабочего движения. Съезд оформил революционную партию польского рабочего класса на пороге его крупных классовых боев.
Польские земли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 377
О
ЗАПАДНЫЕ ПОЛЬСКИЕ ЗЕМЛИ ПОД ВЛАСТЬЮ ГЕРМАНИИ в 80—90-х ГОДАХ XIX в.
Прекращение «культуркампфа» в конце 70-х годов отнюдь не означало ослабления антипольских мероприятий германского правительства. Напротив, именно после того как Бисмарку пришлось отступить, начались еще более жестокие преследования польского населения, уже не связанные с какими-либо специальными мероприятиями, направленными против католической церкви.
В напряженной международной обстановке, создавшейся в середине 80-х годов, связанной с происками прусско-германского милитаризма, а также с ростом реваншизма во Франции, с возникновением нового кризиса на Балканах и с дальнейшим обострением австро-русских и русско-германских отношений, Бисмарк счел своевременным открыто пустить в ход свой «антипольский козырь». В своей речи в рейхстаге 14 марта 1885 г. он бросил полякам обвинение «в стремлении к подрыву целостности Пруссии» путем европейской войны. «Воссоздание польского государства и отрыв от Пруссии польских провинций возможны лишь в результате войны, которая окончится несчастливо для Пруссии»,— заявил Бисмарк.
Это выступление явилось как бы сигналом для новых гонений против польского народа. Вскоре прусский министр внутренних дел Путткамер издал постановление о немедленной высылке из Пруссии всех поляков, не имевших германского подданства. И а основе этого распоряжения было1 выслано в течение короткого времени не менее 40 тыс. человек, в tomi числе много стариков, женщин и детей.
«Осуществление этого мероприятия было просто варварским и позорным,— писал Ю. Мархлевский,— беременные женщины и больные были-внезапно отправлены к границе... Тысячи несчастных толпились в бараках на русской границе, лишенные всяких средств к существованию. Тысячи жизней были погублены».
В апреле 1886 г. прусскими властями был издан чрезвычайный закон об ассигновании специальных средств в целях «укрепления германизмам в княжестве Познанском и Восточном Поморье, а затем создана специальная «Колонизационная комиссия», которая располагала чрезвычайными полномочиями и стомиллионным колонизационным фондом. Правящие классы Германии стремились этим путем вытеснить польское население с его исконных земель и насадить на этих землях немецких колонистов — кулаков.
В первое десятилетие после основания Колонизационной комиссии она приобретала главным образом земли польских владельцев, однако очень скоро ей пришлось от этого отказаться. Уже с середины 90-х годов польская шляхта сократила продажу своих земель; в то же время крупные немецкие земельные магнаты все настойчивее старались использовать выгодную конъюнктуру и нажиться на продаже своих имений Колонизационной комиссии. Прусские юнкеры осаждали колонизационные организации предложениями продать свои имения. В 1896 г. прусские власти были вынуждены разрешить Колонизационной комиссии покупку земли и у немецких землевладельцев. В 1898—1901 гг. количество земли, приобретенной у поляков, составляло лишь около 20% всех ее закупок.
378
Полюкие земли e период домонополистического капитализма
При вербовке колонистов Колонизационная комиссия выдвигала ряд условии имущественного и политического порядка. Каждый хозяин должен был владеть имуществом стоимостью не менее 4850 марок. Из 1170 колоний, образованных в этих землях с 1886 по 1892 г., только 400, т. е. около трети, имели площадь менее 10 га; остальные две трети занимали 10—25 га и более. Значительная часть немецких колонистов уже с самого начала эксплуатировала наемную рабочую силу. Так, например, в 1889 г. в 356 вновь образованных немецких колониях применялся труд 808 наемных рабочих и домашней прислуги.
От поселяемых в западных польских землях колонистов требовалось представление отзыва о «благонадежности» от полицейских властей с места их прежнего жительства. Таким образом, для поселения в пограничных польских землях отбирались колонисты, воспитанные в духе реакционного пруссачества и монархизма.
Насаждение в западных польских землях крупных немецких колоний преследовало и военно-стратегические цели прусско-германского милитаризма. Значительная часть колоний была сосредоточена в районах, расположенных на границе Быдгощского и Познанского округов и особенно на границе с Королевством Польским.
Одновременно правительственные круги усилили свои германизатор-ские происки в области культуры. В 1887 г. было запрещено преподавание польского языка в народных школах. Назначенный на пост гнезненско-познанского архиепископа немецкий католический прелат Диндер запретил преподавание на польском языке «закона божия» в средних школах (кроме трех младших классов).
В 1886 г. было издано специальное предписание, согласно которому право назначения и перемещения учителей народной школы в княжестве Познанском и Восточном Поморье принадлежало исключительно прусскому правительству: городские магистраты и сельские общины могли лишь «высказывать свои соображения» по поводу той или иной кандидатуры на должность учителя.
На основе этого постановления многие польские учителя перемещались из польских земель в германские провинции либо вовсе лишались своих должностей. В результате этого к концу 90-х годов польские учителя были вытеснены здесь не только из гимназий, яо и в значительной мере из низшей школы.
Прусское министерство внутренних дел систематически отпускало специальные крупные фонды «для борьбы против польской опасности» в Мазурских землях и Вармии. Стремясь помешать росту польского национального движения в Мазурских землях, германские власти издавали здесь газеты на польском языке, проникнутые духом реакционного пруссачества, враждебные польскому народу. В этих реакционных органах всячески прославлялись прусские короли и «благодеяния», которыми они якобы осыпали Мазуров, восхвалялась политика Бисмарка и т. д. Они клеветнически заявляли, будто польский язык перестал быть родным языком Мазуров, что они являются не поляками, а «двуязычными», и т. и.
Основание Колонизационной комиссии в целях вытеснения польского народа с его земель и немецкой колонизации этих земель, гонения против польских общественных организаций, против польского языка и культуры положили начало новой полосе жестоких репрессий — политики «искоренения» польского населения.
Август Бебель, Вильгельм Либкнехт и другие представители революционной германской социал-демократии, находившейся в 80-х го
Польские земли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 379
дах под гнетом бисмарковского «исключительного закона против социалистов», решительно выступали против реакционного пруссачества, милитаризма и шовинизма, против биомарковской политики подавления рабочего класса и порабощения угнетенных наций.
Между тем к концу 80-х годов все более ясно обнаруживалось полное банкротство проводившейся Бисмарком политики полицейских преследований и исключительных законов против рабочего класса, против германской социал-демократии. Вопреки всем репрессиям влияние социалистов в среде рабочих все усиливалось и на происходивших в 1890 г. выборах в рейхстаг численность социал-демократической фракции значительно возросла. Широкий размах приобрело массовое рабочее движение. В 1889 г. вспыхнула охаатившая 90 тыс. человек стачка горнорабочих в Рейнско-Вестфальской области. Крупная забастовка горняков возникла в том же году в Верхней Силезии. Эти стачки сопровождались в ряде мест столкновениями с полицией, в результате которых много рабочих было убито и ранено.
После отставки Бисмарка (март 1890 г.), за которой последовала отмена исключительных законов против социалистов, претерпел известные изменения и курс германской политики в польском вопросе. Под влиянием милитаристских кругов во главе с начальником германского генерального штаба Вальдерзее русско-германские отношения при новом канцлере Каприви ухудшились. Так называемый «договор о перестраховке», заключенный Бисмарком с Россией в 1887 г., не был возобновлен. Последовавшее вскоре заключение франко-русского союза с новой остротой выдвинуло перед Германией угрозу предстоящей в будущем войны на даа фронта.
Ориентируясь на сближение с Англией и резко ухудшив взаимоотношения с Россией, Каприви старался на случай войны с Россией заручиться поддержкой со стороны польских имущих классов, а также голосами польского кола в германском рейхстаге при вотировании военных кредитов. Исходя из этого, он считал более выгодным применять в отношении польской знати и имущих классов «политику пряника». Вот почему с приходом на пост рейхсканцлера Каприви в начале 90 х годов был проведен ряд мероприятий, которые должны были показать польскому народу известное «смягчение» германизаторскон политики в западных польских землях.
Полицейский надзор за польскими национальными обществами в княжестве Познанском, Поморье и Силезии был несколько ослаблен. Гнез-ненско-познанским архиепископом на место немца Диндера был поставлен лоляк Фло рьян Стаблевский.
Наряду с этим были сделаны некоторые «уступки» в деле преподавания польского языка в школе. Было разрешено организовывать при школе частные группы, в которых обучение польскому языку велось бы «сверх программы».
Однако даже эти скромные «уступки» вызвали бурю негодования в германской консервативной и национал-либеральной печати, обвинявшей имперское правительство «в потакательстве польским проискам». Под давлением этях реакционных шовинистических элементов вскоре были введены новые ограничения факультативного преподавания польского языка при школе под тем предлогом, что оно «представляет неудобства» для школьной администрации. Прусский министр просвещения Боссе в 1894 г. издал предписание, допускавшее частное преподавание польского языка в отдельных школах лишь при условии, если польские школьники уже до этого успеют научиться бегло читать по-немецки.
380
Польские земли в период домонополистического капитализма
Между тем наиболее агрессивные элементы германской империалистической буржуазии, требовавшие колониальных захватов и выхода Германии на арену «мировой политики», все более открыто и вызывающе настаиаали на обострении правительственного курса в польском вопросе. После заключения торгового договора с Россией и последовавшей вскоре под давлением юнкеров отставки Каприви «компромиссная» политика начала 90-х годов была отброшена. Наступило чрезвычайное обострение германской правительственной политики в западных польских землях. В 1894 г. был основан шовинистический «Союз содействия германизму в восточных провинциях», прозванный поляками «Гак&той» по начальным буквам фамилий основателей этого «Союза» (Ганземан, Кеннеман, Тидеман).
В состав «Гакаты» входили такие злейшие враги польского народа, как, например, представители германского монополистического капитала Вильгельм фон Кардорф, князь Гвидо Хенкель фон Доннерсмарк, а также шовинистически настроенные реакционные «профессора»-пан-германцы Дитрих Шефер, О. Гетч, Ленц и др.
Через год после организации «Гакаты» немецкие буржуазные шовинисты создали ее филиал в Силезии (во Вроцлаве), причем в правление его вошли, кроме Тидемана, силезские горнопромышленные магнаты киязь Гогенлоэ, Доннерсмарк и др.
В начале 900-х годов был организован ряд филиалов «Гакаты» и в Верхней Силезии — в Забже, в Тарновских Гурах, в Гливицах и т. д. Опекаемые имперскими и прусскими властями, гакатисты организовали центральное правление союза в Берлине и ряд местных отделений — в Восточном Поморье, Гамбурге, а также в Дортмунде и других промышленных центрах Рейнско-Вестфальской области.
«Пангерманский союз» и «Гаката» развернули оголтелую антиполь-скую шовинистическую кампанию, пользуясь при этом всемерной поддержкой правительства.
Происходивший в эти десятилетия в государствах Восточной и Юго-Восточной Европы рост капитализма имел важные последствия для социально-экономического и политического развития славянских народов. Под влиянием роста капитализма в славянских странах происходило формирование буржуазных наций и усиливалась борьба угнетенных народов против феодализма, против иноземного гнета, за национальную независимость.
Усиление освободительных движений в Восточной и Юго-Восточной Европе в конце XIX в. проявилось и в Польше — как в Королевстве Польском, так и в польских землях, находившихся под властью Германии и Австро-Венгрии- Следует, однако, подчеркнуть, что в напиональном движении в Польше к рассматриваемому нами периоду произошли большие изменения. Это вызывалось прежде всего тем, что переход от домонополистического капитализма к периоду империализма сопровождался обнищанием народных масс и глубоким обострением классовых противоречий во всех трех частях Польши. Здесь к этому времени вырастают широкие кадры промышленного и сельскохозяйственного пролетариата и достигает значительных успехов борьба рабочего класса против эксплуатации и национального гнета.
В этих условиях все с большей наглядностью обнаруживался реакционный, антинародный характер польского шляхетского и буржуазного национализма. Экономические и политические интересы господствующих классов Польши все более тесно смыкались с интересами правящих классов царской России, Австро-Венгрии и Германии.
Польские аемли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 381
Это отразилось на позициях польской шляхты и буржуазии не только в Королевстве Польском и Галиции, но и в западных польских землях.
Уже в 70 —80-х годах польские имущие классы в княжестве Познанском, Поморье и Силезии проповедовали политику так называемой «органической работы», искали соглашения с прусско-немецкими колонизаторами, поддерживали существующий бюрократический режим. «Спокойным, терпеливым и неутомимым трудом будем мы добиваться роста нашей моральной и материальной силы»,— писал «Dziennik Poznanski» («Дзен-ник познаньский», «Познанская газета»).
С конца 80-х годов польские шляхтичи, прельщаемые высокими спекулятивными ценами на землю, часто продавали свои имения агентам Колонизационной комиссии, способствуя тем самым враждебным польскому народу проискам германских правящих классов. За десятилетие, прошедшее со времени создания колонизационного фонда до середины 00-х годов, в результате этой антинародной политики польской шляхты в руки немецких колонизаторов перешло около 40 тыс. га земли польских владельцев.
Реакционные позиции польской шляхты и польской буржуазии в западных польских землях с особенной отчетливостью проявлялись в политике польских фракций в германском рейхстаге и прусском ландтаге. В последние десятилетия XIX и начале XX в. руководство этими фракциями принадлежало консервативным и клерикальным элементам, особенно усилившим свои позиции под влиянием бисмарковской политики «культуркампфа». Представители польской шляхты —- Хлаповские, Рздзивиллы и Косцельские — под прикрытием оппозиционных деклараций и националистической фразеологии всемерно добивались соглашения с правящими классами Германии. Депутат польского кола крупный аграрий Витольд Скаржиньский, добиваясь в интересах крупных аграриев введения высоких таможенных пошлин на хлеб, старался уверить, что это является единственной возможностью «спасения» как немецкого, так и польского крупного землевладения. Он призывал к тесному союзу польской шляхты с прусскими земельными магнатами, цинично заявляя при этом, что для польской фракции «при обсуждении большинства экономических вопросов естественным и рациональным является парламентское сотрудничество с немецкой аграрной партией, представленной в «Союзе сельских хозяев». В. Скаржиньский рекомендовал польским фракциям «отстаивать интересы своего землевладения в союзе с какой бы то ни было другой фракцией, хотя бы с самим князем-канцлером».
И в самом деле, позиция польских фракций в рейхстаге и прусском ландтаге, состоявших главным образом из шляхетских и клерикальных элементов, по ряду важнейших вопросов показывает, что они руководствовались именно подобного рода соображениями. Это обнаружилось уже в начале 90-х годов с приходом к власти Каприви, когда польская фракция в германском рейхстаге, возглавлявшаяся Юзефом Косцельским, не только декларировала свою полную лойяльность в отношении правительства, но и поддержала милитаристскую политику правящих кругов Германии. Большинство фракции голосовало за увеличение имперского военного бюджета, в том числе и за ассигнования на военно-морской флот. В связи с этим Косцельский получил в народе меткое прозвище «Адмиральского».
Политика чрезвычайных законов и правительственных репрессий, преследование польского языка и польской культуры, антинародная и антинациональная политика польской шляхты вызывали в польских народных массах глубокое возмущение.
382
Польские земли в период домонополистического капитализма
Польский пролетариат вместе с немецкими рабочими боролся против социального и национального гнета.
Росту классового самосознания рабочих в Силезии, княжестве Познанском и в Поморье в 70-х годах способствовала деятельность германской социал-демократии, а также польских социалистов, находившихся в эмиграции.
Германская социал-демократия во главе с Августом Бебелем и Вильгельмом Либкнехтом, вынужденная в связи с изданием «исключительного-закона против социалистов» уйти в подполье, продолжала свою деятельность по распространению идей социализма. Прибывшие из Швейцарии в Познань в августе 1881 г. польские социалисты создавали здесь кружки рабочих и вели пропаганду социалистических идей. Однако вскоре они были арестованы. Их работу в Познани продолжал Станислав Падлевский, поддерживавший связи с партией «Пролетариат» и Людвиком Варынь-ским. В западных польских землях распространились социалистические издания «Пшедсвнт», «Валька кляс» и др.
В 1881—1882 гг. в Познани и других городах княжества Познанского-были созданы социалистические кружки.
Польские буржуазные политики развернули в прессе клеветническую кампанию против социалистов: при их непосредственном содействии подпольные социалистические кружки были разгромлены. Однако воспрепятствовать дальнейшему развитию социалистической пропаганды среди польского пролетариата прусским властям не удалось.
В 1885 г. в Берлине польскими рабочими была основана подпольная социалистическая организация, в которой принимали участие и многие познанские рабочие: к ней принадлежали участник «Пролетариата» Бронислав Славиньский и Марцин Каспшак, ставший впоследствии одним из основателей партии «II Пролетариат» и видным руководителем польской социал-демократии. Эта организация поддерживала тесные связи с вемногочис ленной, но чрезвычайно боеспособной подпольной социалистической организацией, которая вопреки жестоким полицейским преследованиям была воссоздана в княжестве Познанском и продолжала’вести пропаганду идей социализма. Как берлинская, так и познанская социалистическая организация была связана многими нитями с партией «Пролетариат».
Характеризуя этот этап рабочего движения в Польше, издававшаяся в Познани в начале 900-х годов польская социал-демократическая «Ga-zeta ludowa» («Газета людова») отмечала, что представители партии «Пролетариат» «бросили пераые зерна социализма в Познани и Галицин» и что «их брошюры и газеты были первым печатным социалистическим словом, которое получил в свои руки познанский рабочий».
Значительных успехов достигло в 80-х годах и рабочее движение в Силезии. Следует особо отметить вспыхнувшую в мае 1889 г. массовую стачку горнорабочих в Верхней Силезии, охватившую более половины верхнесилезских угольных шахт. Против стачечников были направлены воинские части. На ряде шахт (в Мысловицах, Забже и др.) произошли кровавые столкновения бастовавших рабочих с солдатами. Многие рабочие были арестованы и приговорены к тюремному заключению. Стачка была подавлена, но это массовое стихийное движение рабочего класса в Верхней Силезии имело большое значение для дальнейшего развития рабочего движения. Подъем массового стачечного движения в Рейнско-Вестфальской области, Силезии и других промышленных районах в конце 80-х годов ускорил отмену бисмарковского «исключительного закона против социалистов».
Польские земли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 383
После отмены «исключительного закона» германская социал-демо-кратпя усилила свою агитационную и пропагандистскую работу в среде рабочего класса западных польских земель. По постановлению партей-тага в Галле (1890) с 1891 г. начала издаваться на польском языке социал-демократическая «Cazeta robotnicza» («Газета роботнича»), распространявшаяся среди польских рабочих в Силезии и княжестве Познанском.
В 1894 г. в Верхней Силезии был создан по инициативе социал-демократической партии профессиональный союз рабочих горной и металлу р-гической промышленности. Основание этого профсоюза способствовало высвобождению верхнесилезских горнорабочих из-под влияния католического духовенства.
Борьба рабочего класса в западных польских землях за создание своих пролетарских организаций, за осуществление своих классовых задач проходила в трудных условиях и наталкивалась на ожесточенное сопротивление шляхты и буржуазии. Польские имущие классы всеми средствами старались воспрепятствовать росту классового самосознания рабочих, их освобождению из-под влияния буржуазной и клерикальной идеологии.
Обострившаяся в конце XIX в. правительственная политика колонизации польских земель и преследования польского языка создавали известную почву для влияния идеологии буржуазного национализма в среде трудящихся.
Польские буржуазные националисты сеяли среди рабочих иллюзии «классового мира», лицемерно убеждали их, что в западных польских землях «социальный вопрос не существует». Стараясь расколоть рабочий класс и ослабить его разжиганием национальной розни, буржуазные политики и здесь, как и в Королевстве Польском и Галиции, добивались раздробления рабочего движения, обособления польских рабочих от общих классовых пролетарских организаций. Они всячески старались помешать вступлению польских рабочих Верхней Силезии и княжества Познанского в так называемые «свободные» профсоюзы, находившиеся под влиянием германской социал-демократии, и способствовали созданию обособленных польских профсоюзов. В Бытоме в 1889 г. во время стачки горняков был создан «Союз взаимопомощи верхнесилезских рабочих». Ои был организован по инициативе польских буржуазных политиков Адама Наперальского и др., вступивших в соглашение с церковными властями и германскими правящими кругами и рассчитывавших посредством основания этой организации помешать распространению идей научного социализма среди силезских рабочих.
Такие организации были созданы в конце 90-х и начале 900-х годов ие только в княжестве Познанском и Силезии, но и в горнопромышленных округах Рейнско-Вестфальской области. Во главе основанного в 1900 г. «Объединения католических рабочих союзов Познани и Гнезно» и основанных в 1902 г. «Польских профессиональных союзов» стояли реакционные клерикальные элементы.
О характере деятельности этих профсоюзов свидетельствует следующее. В уставе польского союза строительных рабочих в княжестве Познанском говорилось, что он ставит целью обеспечить польским рабочим лучшие условия и оплату труда, вести среди них просветительную работу на родпом языке и защищать их от германизации и... от социализма.
На западе Германии в г. Бохуме (Вестфалия) представители буржуазной партии национал-демократов, группировавшиеся вокруг газеты «Wiarus Polski» («Вярус польский»— «Польский ветеран»), организо
384
Польские земли в период домонополистического капитализма
вали в целях обособления польских рабочих отдельное «Польское профессиональное объединение».
Значительная часть промышленных и сельскохозяйственных рабочих в западных польских землях оставалась неорганизованной. Вне всякой профессиональной организации находились также сотни тысяч польских сезонных рабочих, прибывавших на заработки из Королевства Польского и Галиции. Несмотря на то, что они особенно остро нуждались в защите от необузданной эксплуатации, реформистские лидеры профсоюзов не уделяли им вообще никакого внимания, отдавая их тем самым на произвол прусских аграриев и магнатов капитала.
Активное содействие польским имущим классам в чх политике раскола рядов пролетариата оказывали лидеры основанной в Германии в сентябре 1893 г. «Польской социалистической партии» (ППС).
Заявление о создании в Германии «по тактическим и политическим мотивам» Польской социалистической партии и о выделении ее организаций из состава германской социал-демократии было оглашено на происходившем в 1893 г. Кельнском съезде германской социал-демократической партии. Возглавлявшие здесь ППС правые лидеры, как и в Королевстве Польском и Галиции, были враждебны марксизму и интернационализму.
Политика раздробления рабочего движения по национальному признаку, проводившаяся лидерами ППС, была тем более опасной, что она осуществлялась под прикрытием социалистической фразеологии.
Оперируя лозунгом восстановления Польши и добиваясь принятия втого требования II Интернационалом, лидеры ППС строили, однако, свои расчеты в этой области не на основе революционной массовой борьбы польского пролетариата в тесном союзе с русскими и немецкими рабочими, не на перспективах революции в России, Германии и Австро-Венгрии, а на победе австро-германского империалистического блока над Россией в подготовлявшейся империалистами всех стран грабительской войне. При этом большая часть лидеров ППС открыто придерживалась ориентации на империалистические державы Тройственного союза, осуществляя тем самым антинациональные политические устремления прогерманских шляхетских и буржуазных кругов.
Следует также отметить, что мелкобуржуазные лидеры ППС использовали в своих целях несостоятельность руководства германской социал-демократии в постановке национального вопроса. Игнорируя значение национального вопроса и отказываясь от решительной и последовательной борьбы против антипольской политики германского империализма, руководители германской социал-демократии тем самым лишь способствовали усилению влияния польских социал-шовинистов на отсталые слои рабочих.
В среде рядовых польских рабочих, находившихся в организациях ППС, социал-нациопалистический курс правых лидеров вызывал недовольство. В ряде организаций ППС в княжестве Познанском и Силезии выступали левые элементы, осуждавшие политику раздробления рабочего движения по национальному признаку.
Упорную борьбу за освобождение польских рабочих из-под влияния социал-националистических лидеров ППС вели представители СДКП Ю. Мархлевский, Р. Люксембург, М. Каспшак, Л. Тышко, являвшиеся одновременно представителями левого крыла германской социал-демократии. Они много сделали для рабочего движения в западных польских землях.
Уже в середине 90-х годов в Познани развернула активную деятельность группа польских и немецких социал-демократов — Марцин Касп-
Польские аемли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 385
Мандат Ю. Мархлевского на Лондонский конгресс II Интернационала 1896 г.
шак и др.; многие из них ранее участвовали в рабочих обществах «Рув-иость» и «Освята». Познанская социал-демократическая организация вручила Розе Люксембург мандат на созванный в 1896 г. в Лондоне конгресс II Интернационала.
Под руководством Марцина Каспшака, Юзефа Гоговского в конце 90-х годов в княжестве Познанском были достигнуты значительные успехи в развитии классовых профессиональных союзов и был проведен ряд стачек.
Ведя решительную борьбу против социал-националистических и оппортунистических позиций руководителей ППС, польские социал-демократы воспитывали рабочих западных польских земель в духе пролетарского интернационализма и призывали их к борьбе за свои классовые интересы рука об руку с немецкими рабочими.
В противовес проводившейся лидерами ППС политике блоков с буржуазными партиями, польские социал-демократы призывали рабочих к непримиримой борьбе против эксплуататорских классов и их политических представителей. В своих воззваниях и прессе в конце 90-х — начале 900-х годов польские социал-демократы разоблачали антинародную политику польского кола в германском рейхстаге и в прусском ландтаге и вели борьбу за освобождение польских рабочих из-под влияния как немецких, так и польских помещичьих и буржуазных партий и клерикалов.
Распространение влияния польской социал-демократии в западных польских землях затруднялось из-за ее серьезных теоретических и политических ошибок, особенно в постановке национального вопроса. Польская социал-демократия оставалась здесь малочисленной.
Однако, несмотря па все зто, деятельность польских социал-демократов в этих землях имела большое значение для судеб рабочего движения, для освободительной борьбы народных масс.
В то время как политические представители польских имущих классов вели политику сделок и соглашений с германскими правящими кругами, польские народные массы оказывали мужественное сопротивление немецко-прусским колонизаторам.
26 История Польши, т. II
386
Польские земли в период домонополистического капитализма
Одной из своеобразных форм протеста польских крестьян против тяжелого национального гнета, а также против полуфеодальных, полу-крепостнических пережитков в деревне являлось их противодействие прусской Колонизационной комиссии и участие в так называемой «борьбе за землю», развернувшейся в княжестве Познанском и Восточном Поморье.
В. И. Ленин в конспекте книги Л. Бернгарда «Поляки в Пруссии» писал:
«Крестьянские организации и «школьная война» пробудили крестьян.
Немецкая переселенческая политика открыла борьбу крестьян за польскую землю...
Дворяне не сумели бороться против, но крестьяне (объединившись в союзы, кредитные товарищества и пр.) сумели. Крестьяне и пр. создали польские банки, которые бросились на земельные операции»1.
Создававшиеся в княжестве Познанском и Восточном Поморье кредитно-сберегательные товарищества, в которых сосредоточивались мелкие сбережения десятков тысяч польских крестьян и сельскохозяйственных рабочих, в 70-х годах объединились: в апреле 1871 г. был создан «Звёнзек спулек за робковых и господа рчих». Это объединение насчитывало к концу XIX — началу XX в. в княжестве Познанском 103 союза с45 тыс. пайщиков, а в Восточном Поморье — 34 союза с 17 тыс. пайщиков. В 1886 г. оно основало в Познани свой банк, капиталовложения которого превысили к началу XX в. 100 млн. марок; банк создал также ряд филиалов, в том числе в Торуне, Бохуме (Вестфалия), а также в Варшаве.
В 1895 г. был создан польский «Народный банк» в Бытоме, а позднее — «Народный банк» в Олыптыне, в котором концентрировались капиталы кредитных и кооперативных организаций Мазурских земель и Вармии. Средства этих товариществ и банков обращались главным образом на покупку земли.
Польские крестьяне оказывали упорное противодействие переходу земли в руки Колонизационной комиссии. В 90-х годах приобрела широкие размеры парцелляция помещичьих имений. Специальные парцелля-ционные банки и польские кооперативные общества приобретали крупные имения и затем распродавали их мелким владельцам отдельными участками.
В то же время польские помещики стали реже продавать землю Колонизационной комиссии, а сбывали ее главным образом польским парцеллирующим организациям. Этот «поворот» произошел, однако, не столько под моральным воздействием общественного мнения, осуждавшего продажу земли Колонизационной комиссии, сколько под влиянием ряда стимулов и соображений экономического характера. В условиях аграрного кризиса, снижения цен на хлеб и быстрого роста цен на землю многие польские аграрии были заинтересованы в продаже части своих земель польским парцеллирующим организациям, тем более что последние выдвигали при покупке земель чрезвычайно выгодные условия. Таким образом, польские земельные магнаты под прикрытием «национальных соображений» сумели использовать в своих корыстных интересах тяжелый земельный голод польских крестьян и сельскохозяйственных рабочих.
Польская буржуазия чрезвычайно преувеличивала значение и результаты деятельности кредитных, кооперативных и парцеллирующих организаций в западных польских землях в конце XIX — начале XX в. На
Левинский сборник XXX, стр. 79.
Польские земли в еоды перехода от «свободного» капитализма к империализму 387
деле возможности этих организаций в борьбе против правительственной политики германизации и колонизации польских земель были весьма ограниченны.
Стоявшие во главе польских кредитных, кооперативных и парцеллирующих организаций представители польского дворянства и польской националистической буржуазии уверяли, что эти организации имеют «внеклассовые», «всенародные», «общенациональные» задачи. Вместе с тем они не переставали твердить о том, что деятельность польских национальных обществ должна носить «мирный», «чисто экономический» характер и должна быть направлена исключительно к «росту национального достояния». При помощи подобного рода пропаганды политические представители польских имущих классов рассчитывали воспрепятствовать дальнейшему углублению классовых противоречий в западных польских землях и ограничить сопротивление польских народных масс гнету немецких колонизаторов рамками буржуазного национализма. Они рассчитывали вместе с тем создать более благоприятные условия конкурентной борьбы для польской городской и сельскохозяйственной буржуазии в рамках вильгельмовской Германии.
Однако в ходе борьбы против обострившегося национального и социального гнета польские народные массы постепенно высвобождались из-под идейной и политической «опеки» немецких и польских буржуазных партий. Проводившаяся польскими буржуазными лидерами во главе с Адамом Наперальским, издателем газеты «Katolik» («Католик»), капитулянтская политика, политика соглашения с германскими правящими кругами и реакционной клерикальной партией центра вызывала расту  щее недовольство среди трудящихся Силезии.
Больше всего страшась распространения социализма в среде силезских рабочих и боясь потерять свое влияние в массах, польская «Католическая партия» разыгрывала роль оппозиции в отношении партии центра и на выборах в рейхстаг в 1893 и в 1898 гг. выдвигала мнимо оппозиционных польских кандидатов. Известные слои трудящихся, обманутые, отдавали свои голоса за выдвигаемых ею кандидатов. Таким образом были избраны «польские депутаты» — знавший польский язык и охотно изображавший себя «покровителем поляков» немецкий землевладелец Шмуля, польский адвокат Радвальский и сельский богатей Стшода.
Последовавшее вскоре после выборов 1893 г. соглашение между группой «Католика» и католической партией центра наглядно показало трудящимся Верхней Силезии предательский характер политики На-перальского и его сторонников из «Католической партии». Многие рабочие, ранее голосовавшие за депутатов, выдвигавшихся этой партией, начали отдавать свои голоса представителям социал-демократии; на выборах в рейхстаг 1898 г. кандидаты германской социал-демократии получили в Верхней Силезии 25 тыс. голосов вместо 5 тыс. в 1893 г.
Вовлечение в национальное движение польских народных масс заметно усилилось и в Мазурских землях и в Вармии, а также среди кашубов в Поморье. В 80—90-х годах и здесь происходил быстрый рост национального самосознания и национально-освободительной борьбы. Как и в других польских землях, здесь усилился интерес к польской литературе, начала расти польская интеллигенция и находила все более широкое распространение польская пресса.
Подъему национальной польской культуры среди кашубов оказали немалую помощь русские ученые. Еще в 50-х годах в России появились в свет исследования А. Ф. Гильфердинга по вопросу о культуре и языке
26*
388
Польские аемли в период домонополистического капитализма
кашубов; в 90-х годах Российская Академия наук издала кашубские грамматику и словарь.
В то время как ранее немецким консерваторам постоянно удавалось проводить в Мазурских землях на выборах в рейхстаг своих кандидатов, с конца 90-х годов население этих земель начало, как и в других польских землях, отдавать свои голоса польским кандидатам.
Вопреки всем проискам немецких буржуазных шовинистов им не удалось добиться и обособления кашубов от польского народа.
Вскоре и здесь начали издаваться польские газеты и журналы, призывавшие кашубов к противодействию германизаторской политике правительства.
В народных массах Велик ой Польши, Силезии и других польских земель, находившихся под властью Германии, возрастал интерес к родной литературе, к замечательным произведениям Мицкевича, Словацкого и других деятелей польской культуры. Большой популярностью и любовью .в народных массах, среди польской интеллигенции пользовались поэмы и стихи Марии Конопницкой, повести и рассказы Болеслава Пруса и др. С обострением классовых противоречий в польской литературе усиливались демократические и социальные мотивы: широкие слои трудящихся, учащаяся молодежь с увлечением читали романы и повести Элизы Ожеш-ковой, Стефана Жеромского, рассказы из крестьянской жизни Яна Кас-провича, прожившего несколько лет в Силезии, и т. д.
В противовес попыткам немецких правящих кругов использовать в своих антипольских целях театр и музыкальные, в особенности хоровые общества, в княжестве Познанском, Поморье и Силезии чрезвычайно усилился интерес к произведениям польских композиторов, к польскому театральному искусству. В этих польских землях продолжала жить народная песня, в которой столь ярко выражались горести и страдания трудящихся, их протест против тяжелого чужеземного гнета, их мечты о лучшем будущем. Несмотря на все препятствия, чинимые прусскими властями, в западных польских землях были широко распространены польские певческие общества.
Основанный в 1870 г. в Познани польский театр мог уже на рубеже XIX и XX вв.. рассчитывать не столько на субсидии и «благотворительные» сборы, организуемые буржуазными филантропами, сколько на возросший к нему интерес и поддержку в широких демократических кругах.
Большую научную и культурно-просветительную работу проводило «Общество друзей науки». Это общество в конце XIX в. состояло из пяти отделений: литературно-исторического, юридическо-экономического, медицинского, технического и естественно-научного. Оно располагало богатой польской библиотекой, рукописным отделом и издавало научные «Ежегодники». Познанское «Общество народных читален» основывало ряд бесплатных библиотек и читален в городах и деревнях Великой Польши.
В то же время росло стремление трудящихся западных польских земель к установлению теснейших связей с другими частями Польши, к освобождению польского народа от гнета иноземных захватчиков, к воссоединению всех польских земель.
В среде польской интеллигенции, в польских народных массах ширились культурные связи с другими славянскими народами и особенно с великим братским русским народом. Произведения корифеев русской литературы — Пушкина и Гоголя, Тургенева и Островского, Чехова и Толстого, так же как и творения русских композиторов, пользовались любовью в широчайших слоях польского народа.
Польские аемли в еоды перехода от «свободного» капитализма к империализму 38У
10
ПОЛЬСКИЕ ЗЕМЛИ ПОД ВЛАСТЬЮ АВСТРИИ в 80—90-х ГОДАХ XIX в.
В 80-х годах в Австрии наметилась известная стабилизация внутриполитических отношений. Правительство Тааффе (1879—1893) располагало в парламенте поддержкой блока клерикалов, представителей польского кола и чешских консерваторов. Постоянный дефицит бюджета Австрии был ликвидирован, но это было достигнуто за счет повышения налогов, главным образом косвенных, которые всей тяжестью ложились па трудящиеся массы.
Господство реакционных помещиков в польских и украинских землях Галиции вело к усилению австрийского бюрократического централизма, при котором автономия Галиции получала все более формальный характер.
Дальнейшее развитие капитализма, обнаруживавшего в рассматриваемое время монополистические тенденции, сопровождалось усилением классовых и национальных противоречий в польских и украинских землях Галиции. Росло число рабочих и их классовое сознание, а вместе с тем возрастала роль пролетариата как ведущей революционной силы в общественной и политической жизни Галиции. Положение в галицийской деревне продолжало оставаться весьма напряженным. Под тяжестью налогов, растущих долгов массы крестьян разорялись. Помещики, ростовщики использовали бедственное положение крестьян для ничем не ограниченной эксплуатации.
Противоречия между крестьянами и помещиками осложняли неурегулированные сервитутные дела. Вместе с тем нарастали противоречия между беднейшим крестьянством и деревенскими богачами и ростовщиками. Небольшая группа кулаков, сосредоточивая значительное количество земли, орудий и скота, эксплуатировала бедняков, сельских рабочих и быстро обогащалась.
Рабочее движение в польских и украинских землях Галиции охватывало все более широкие массы рабочих. Во многих местах Галиции и Цешинской Силезии создавались кружки рабочих и ремесленников, в которых велась пропаганда социализма. На развитие рабочего движения в Галиции значительное влияние оказывало рабочее движение России и Королевства Польского — деятельность первого и второго «Пролетариата», а также рабочее движение Австрии и Германии, особенно выступления силезских рабочих. Вместе с тем расширялись и укреплялись связи галицийских социалистов с австрийскими социалистами.
Созданная первым «Пролетариатом» группа в Кракове вела работу и среди местных рабочих.
В марте 1890 г. во «Львове была основана газета «Robot nik» («Робот-ник»). Она призывала рабочих к организации, развивала их классовое сознание, информировала о рабочем движении в Австрии и других странах. В апреле 1890 г. во Львове состоялась демонстрация поденных рабочих, которая была разогнана полицией. При этом много рабочих было арестовано. 7 апреля было проведено собрание в Вялой, на котором присутствовало 3 тыс. рабочих.
15 апреля на шахте «Труйца» в Остраве началась забастовка. Она быстро распространилась на другие шахты Остравско-Карвипского бассейна, на предприятия в Витковицах и другие соседние фабрики, на Це-
390
Польские аемли в период домонополистического капитализма
шин и Бельско. В стачке участвовало около 40 тыс. рабочих, причем польские, чешские и немецкие рабочие выступали совместно. Бастовавшие требовали отмены аккордной системы, установления минимума заработной платы, введения 8-часового рабочего дпя. Стачка, продолжавшаяся 10 дней, была зверски подавлена с помощью вооруженной силы, но в ряде мест рабочие добились уменьшения рабочего дня с 12 до 10 часов и некоторых других уступок. Выступления силезских рабочих находили отклик у рабочих Галиции.
Рабочие кружки развернули работу по подготовке празднования 1 Мая. 25 апреля во Львове было издано воззвание, в котором говорилось: «Общее собрание рабочих города Львова, которое состоялось 23 апрели, считает день 1 Мая международным праздником трудящихся всего мира... Рабочие украинцы и поляки! Братья и товарищи по труду! Для всех нас, украинцев и поляков, Первое Мая является днем междуна родной дружбы и солидарности». Воззвание призывало рабочих прекратить в этот день работу и выйти на демонстрацию. В связи с воззванием фабриканты заявили, что рабочие, принявшие участие в праздновании 1 Мая, будут уволены на два месяца с работы. Возбуждение среди рабочих нарастало. Во многих местах появились плакаты: «8-часовой рабочий день», «Увеличение платы». 24 апреля состоялось собрание 8 тыс. рабочих, на котором было выдвинуто требование повышения заработной платы. Власти вызвали войска, которые применили оружие. Четыре человека были убиты и 17 тяжело ранены. В городе были произведены массовые аресты. Рабочие фабрики Гесса забастовали. Вслед затем стачечное движение охватило ряд фабрик в Вялой и Вельске, Мщинах и Живце. Рабочие добивались повышения платы на 50—60%.
Оживилась социалистическая агитация в Кракове. Краковские рабочие требовали 8-часового рабочего дня, повышения платы. Полицией было арестовано 100 рабочих.
1 мая 1890 г. состоялись митинги во Львове и Бялой. Во Львове в первомайском митинге приняло участие свыше 4 тыс. человек. В Кракове праздновали 1 Мая железнодорожные рабочие.
Во время празднования 1 Мая пролетариат Галиции выдвинул конкретные лозунги борьбы за улучшение своего положения. Рабочие Львова протестовали против социального и национального гнета, осуждали милитаристскую политику правительства, заявляли о своей солидарности с рабочими других стран, требовали 8-часового рабочего дня для взрослых, 6-часового дня — для несовершеннолетних, запрещения ночного труда женщин, мер по охране труда, свободы объединений, всеобщего, равного, прямого и тайного голосования при выборах, замены армии милицией и т. д. Рабочие Кракова приветствовали выступление львовских рабочих.
Празднование 1 Мая показало, что пролетариат Галиции вырос в значительную политическую силу.
В конце 1890 г. из представителей социалистических кружков был создан комитет. Митинг, созванный комитетом, выдвинул требование всеобщего избирательного права, чего также добивались и австрийские социалисты. Программу, принятую Гайнфельдским съездом 1888 г., основавшим австрийскую социал-демократическую партию, польские социалисты считали для себя обязательной и в духе ее вели пропаганду среди рабочих. Польские социалисты приняли участие в Венском съезде австрийских социал-демократов в 1891 г. и в конгрессе II Интернационала, состоявшемся в Брюсселе в августе 1891 г.
В январе 1892 г. во Львове состоялся съезд польских социалистов.
Польские земли в годы перехода от ^свободного» капитализма к империализму 391
Съезд основал социал-демократическую партию Галиции и Силезии, представлявшую собой часть австрийской социал-демократической партии. Это было большое событие в рабочем движении Галиции и Силезии.
Однако на идеологии и практической деятельности социал-демократии Галиции и Силезии сильно сказывались малочисленность и раздробленность промышленного пролетариата, преобладание рабочих мелких предприятий и ремесленников, значительное влияние буржуазной идеологии и национализма, а также влияние оппортунизма австрийской и междуна-родной социал-демократии.
Руководящее положение в партии занял социал-наци опали ст Игна-ции Дапшпьский, который особо подчеркивал национальный момент в организации партии. Уже па Венском съезде австрийской социал-демократии в июне 1892 г. представители социал-демократии Галиции и Силезии в лице Дашиньского, принимая общие принципы организации австрийской социал-демократии, заявили о своем особом положении. Они были против тесной организационной связи с австрийскими социал-. демократами, отстаивали самостоятельное положение. Необходимо отметить, что и оппортунистическое руководство австрийской социал-демократии поддерживало политику разобщения рабочих отдельных национальностей.
Позиция руководства социал-демократии Галиции и Силезии в основных принципиальных вопросах рабочего движения соответствовала позиции руководства ППС. Дашиньский и другие руководящие деятели партии широко пользовались социалистической фразеологией, но на самом деле были далеки от социализма. Они пропагандировали оппортунистические и националистические идеи в рабочем движении. Деятельность и политика социал-демократии Галиции и Силезии определили ее место на правом крыле LI Интернационала. Революционные элементы партии критиковали оппортунистическую политику руководства, однако они не были последовательны в своей борьбе с реформизмом и национализмом.
Рабочее движение приобретало все более широкий размах. Б первомайских собраниях и митингах 1892—1893 гг. приняли участие тысячи рабочих Львова, Перемышля, Дрогобыча и других городов. К 1 мая 1893 г. была напечатана и распространена краткая биография К. Маркса.
Профсоюзное движение в Галиции развивалось в организационной связи с общеавстрийским профсоюзным движением. В 1893 г. по инициативе австрийской социал-демократии была создана общеавстрийская комиссия для руководства профсоюзным движением.
Польские социалисты вели агитацию и среди крестьян, разъясняя им цели социал-демократической партии. В 1898 г. они пачали издавать особую газету для крестьян «Prawo ludu» («Право люду»). Польские социалисты имели известное влияние среди безземельных и малоземельных крестьян Краковского округа. Одпако они оказались не в состоянии выработать революционную аграрную программу, чтобы возглавить крестьянское движение.
Несмотря на все усилия помещиков и духовенства удержать крестьян в темноте и невежестве, среди крестьян пробуждалось стремление к знаниям, к участию в общественной и политической жизни. Известную роль в этом отношении сыграла начальная школа (средняя школа для бедных крестьян была недоступна). Число грамотных крестьян увеличивалось. Периодические издания для крестьян расширяли их кругозор, способствовали в известной мере развитию сознания крестьян и не оправдали
392
Польские земли в период домонополистического капитализма
расчетов помещиков и буржуазии, которые посредством специальных изданий стремились подчинить своему влиянию крестьянские массы.
Протестуя против помещичьей эксплуатации и национального гнета, крестьяне волновались. Борьба крестьян с помещиками при малейшем поводе могла развернуться в массовое движение. В 1886 г. в районе Тарнова, Пильзна и Домбровы распространился слух о готовящемся нападении крестьян на помещичьи усадьбы. Это вызвало панику среди помещиков и местных властей. Некоторые помещики даже бежали из своих имений. Власти приняли меры к тому, чтобы не допустить выступления крестьян.
В последующие годы крестьянское движение приобрело известные организационные формы и выработало свою программу. В 1886 г. Болеслав Выслоух, обучавшийся ранее в Петербурге и находившийся под известным влиянием народнических и социалистических идей, основал во Львове«Przeglqd spoleczny» («Общественное обозрение»), в котором освещались главным образом идейно-теоретические вопросы, а в 1889 г. — «Przyjaciel ludu» («Пшияцель люду», «Друг народа») —пропагандистско-массовое издание.
«Пшияцель люду» развивал политическое сознание крестьян, разоблачал злоупотребления консерваторов, несправедливость законов и предлагал крестьянам организовываться и выбирать депутатов в сейм из крестьян. Вокруг «Пшияцеля люду» группировались значительные массы крестьянства. Руководящую роль в этом движении играли Якуб Бойко и Ян Стапиньский.
Во время выборов в сейм в 1889 г. крестьяне выдвинули нескольких своих представителей, и они были избраны. Власти обрушились новыми репрессиями на крестьянское движение. При этом даже был посажен в тюрьму Стояловский, также проводивший агитацию за избрание крестьян в сейм.
В 1895 г. на съезде в Жешове была создана крестьянская партия «Стронництво людове», по названию которой за деятелями крестьянского движения закрепилось наименование «людовцы». В воззвании, изданном в связи с выборами в сейм 1895 г., была сформулирована программа людовцев. Они требовали расширения избирательных прав, введения всеобщих, прямых и тайных выборов, исполнения законов, гарантирующих гражданские свободы, слияния гмины с поместьем, равномерного-распределения налогов, поддержки сельского хозяйства, промышленности, ремесел и народного просвещения (увеличения числа средних школ, расширения доступа в них низшим слоям населения, снижения платы за обучение, упразднения обмундирования, повышения платы учителям). В области гминного управления они добивались уничтожения избирательных групп и содержания управления за счет государства. Людовцы требовали изменения положений о дорогах, рыбной ловле и др. Программа людовцев в конечном итоге выражала интересы прежде всего зажиточного крестьянства. Группа Стояловского выступила против людовцев, и между ними развернулась острая борьба.
Людовцы поддерживали тесные связи с украинскими радикалами. Франко и другие украинские радикалы сотрудничали с люд овцами в общей борьбе против ненавистного режима.
С середины 80-х годов Франко принимал участие в изданиях людовцев. Он отстаивал интересы украинских и польских трудящихся масс, развивал идеи совместной борьбы польских и украинских крестьян против социального и национального гнета. Франко отмечал и критиковал
Польские вемли в воды перехода от «свободного» капитализма к империализму 393
буржуазно-националистические тенденции в деятельности людовцев, а в 1897 г. отказался участвовать в их прессе.
В условиях растущего рабочего и крестьянского движения польские помещики и буржуазия, являясь опорой австрийского реакционного режима в Галиции, направляли все силы на то, чтобы сохранить и упрочить свое господствующее положение. Помещики в лице консерваторов преследовали малейшие проявления борьбы против господствующего режима. Назначенный в 1888 г. наместником крупный помещик граф Казимеж Бадени зверски подавлял демократическое освободительное движение.
Консерваторы, отстаивая исключительно интересы помещиков, тормозили развитие промышленности, налагали все новые налоги на крестьян. В 1889 г. был проведен закон о выкупе пропинации, принесший помещикам огромные доходы. Посредством насилий, подкупа, фальсификации выборов и т. п. консерваторы стремились полностью овладеть сельской курией и обеспечить избрание в ней угодных им кандидатов, т. е. помещиков, ксендзов и чиновников. В 1883 г. при выборах выборщиков в сельской курии участвовало только 24,7% избирателей. При выборах депутатов сейма крестьяне получили 4,6% голосов. В сейм не было избрано ни одного крестьянина. В городской курии голосовало менее половины избирателей. Вместе с тем власти старались усилить влияние помещиков и буржуазии в тминном управлении. В 1887 г. табулярные владельцы, уплачивавшие от 50 до 200 крон налога, получили права выборщиков в сельской курии. Постановлением 1888 г. крупные помещики были объявлены членами тминных рад без всяких выборов. Вице-председателем школьной рады был назначен историк, консерватор Михал Бобжиньский, который пытался превратить школу в орудие воспитания молодежи в духе преданности монархии и беспрекословного подчинения господствующему режиму.
Сейм 1889 г. принял постановление об организации местного управления в 30 крупнейших городах. Последнее учитывало прежде всего интересы городской буржуазии. Стремясь в соответствии с планами австрийского правительства и Ватикана установить сотрудничество с украинскими национал-демократами, в 1890 г. наместник Бадени заключил с ними в лице Юлияна Романчука соглашение. Украинские радикалы выступили против этого соглашения и резко осудили его. Соглашение оказало известное влияние на позицию части украинской буржуазии и духовенства, что проявилось в ослаблении процаристских и росте националистических настроений, сближении с австрийской монархией, окатоличивании высшего духовенства, изменении правописания украинского языка в изданиях галицийских буржуазно-националистических издательств и т. п.
Буржуазия и клерикалы усиливали нажим на рабочее движение. В 1885 г. были созданы первые христианские профсоюзы рабочих, ставившие целью расколоть рабочее движение, ослабить классовую борьбу рабочих против буржуазии и помещиков. Аналогичную деятельность развивали помещики и духовенство в деревне. В 1893 г. в Новом Сопче была создана организация богатых и зажиточных крестьян — «Крестьянский союз», ставшая опорой помещиков и духовенства в деревне.
В связи с выборами в сейм в 1895 г. обострились политические и национальные противоречия в Галиции. Людовцы развернули агитацию среди крестьян, стремясь завоевать голоса в сельской курни. Власти и духовенство обрушились на людовцев; они запрещали их митинги и собрания, конфисковывали их издания. Католическая иерархия запретила крестьянам под угрозой репрессий чтение газет и литературы людовцев.
394
Польские земли в период домонополистического капитализма
Неповиновавшимся крестьянам духовенство отказывало в отправлении религиозных обрядов (отпущение грехов, заключение браков, похороны ит. д.). Подвергся репрессиям и Стояловский. Он был заключен в тюрьму. В ожесточенной борьбе с консерваторами людовцы завоевали в сельской курии девять мандатов.
Путем репрессий и фальсификации выборов помещики и буржуазия обеспечили себе преобладание в сейме. Сейм принял постановление, налагавшее тяжелые дорожные повинности на крестьян. Системе начального образования был придан еще более реакционный характер. Общее образование ограничивалось и заменялось профессиональным обучением. В соответствии с этим создавались особые городские и сельские школы.
Борьба рабочих и крестьян во всех землях Австрии за всеобщее избирательное право приобрела широкий размах. Правительство было принуждено провести реформу избирательного закона по выборам в рейхсрат. Эта реформа не ликвидировала куриальной системы. К существующим четырем куриям добавлялась пятая, получившая громкое название курии «всеобщего избирательного права». Избирательные права в ней получили все совершеннолетние мужчины, в том числе и те лица, которые избирали депутатов в других куриях; таким образом, часть избирателей— имущие классы — имели по два голоса. Это еще лишний раз подчеркивало привилегированное положение помещиков и буржуазии. От Галиции по пятой курии избиралось 15 депутатов. Кроме того, на два было увеличено число депутатов от городской курии. Избирательный ценз в городской курии был снижен с пяти до четырех гульденов.
В 1896 г. было увеличено число депутатов в сейм от Кракова и Львова, а также принято положение об организации городского управления в 138 городах. Это была уступка помещиков буржуазии, не затрагивавшая, впрочем, их монопольного господства.
Накануне выборов в рейхсрат развернулась острая борьба. В ней приняли активное участие польские социалисты. Они провели десятки митингов и собраний, разоблачали насилия и коррупцию правящих групп в Галиции, разъясняли программу социал-демократии. Социалисты пытались вести пропагандистскую и организационную работу среди сельскохозяйственных рабочих в расчете завоевать голоса в пятой курии.
Энергичную деятельность развивали людовцы и группа Стояловского. Общее собрание людовцев в сентябре 1896 г. в Тарнове, в котором приняли участие представители почти всех поветов Западной Галиции и ряда поветов Восточной Галиции, выдвигало принцип солидарности всех партий в национальном вопросе, предлагало выработать проект нового статута польского кола, ввести в сельской курии прямые и тайные выборы, требовало сосредоточения в руках государства и края страхового дела, изменения дорожного налога, который в настоящем его виде представлял собой пережиток крепостничества, отмены ограничений в свободе печати и собраний и т. п.
В январе—феврале 1897 г. людовцы провели многочисленные собрания крестьян в связи с выборами. В ряде мест польские и украинские крестьяне выступали солидарно. Агитационная работа социалистов среди крестьян вызвала беспокойство у людовцев. Отношения между людовцами и социалистами ухудшились, более того, между ними развернулась острая предвыборная борьба.
Правые людовцы, представлявшие кулачество, заняли враждебную позицию по отношению к рабочему движению. Они противопоставляли крестьян рабочим, старались запугать крестьян социализмом, разжигали
Польские вемли в годы перехода от «сеы'одноео» капитализма к империализму 395
религиозный фанатизм, заявляли о своем намерении войти в руководимое консерваторами польское коло.
Стояловский, стремясь привлечь к себе массы населения и укрепить свое влияние, широко использовал демагогию. В тех же целях он искал сближения с социалистами. Эта деятельность Стояловского вызвала недовольство властей и епископата. В 1896 г. он был отлучен от церкви. Но репрессии в отношении Стояловского усиливали его влияние среди недовольной мелкой буржуазии.
Консерваторы при помощи властей преследовали социалистов и людовцев, применяли насилие, подкуп и т. п. Часть консерваторов считала, однако, что в настоящих условиях всего этого недостаточно для сохранения их господства. В октябре 1895 г. они основали в Кракове особый клуб так называемых неоконсерваторов, во главе которого стояли Владислав Яворский, Адам Кшижановский, Ян Гулка и др. Они требовали более эффективной поддержки помещичьего землевладения (упорядочения парцелляции, опеки над сезонной эмиграцией и пр.) и проведения реформы администрации, чтобы придать ей необходимую гибкость в борьбе с революционным движением, высказывались за соглашение с другими политическими партиями. Вместе с тем они стремились посредством некоторых реформ (комассация земли, организация кредитных товариществ и т. д.) привлечь на свою сторону зажиточные и богатые слои крестьян и тем самым создать опору в деревне.
Во время выборов в рейхсрат (март 1897 г.) польские социалисты получили три мандата, в том числе один от Цешинской Силезии. За социалистов голосовала и часть крестьян. Группа Стояловского получила семь мандатов, людовцы —три. Позиция, занятая людовцами во время выборов, привела их к поражению.
Социалисты в парламенте разоблачали произвол и насилие помещиков и властей, фальсификацию выборов, преследование социалистов и людовцев. Однако в национальном вопросе, являвшемся в это время осью политической жизни в Австрии, они занимали националистическую позицию, которая вела к разобщению сил пролетариата в его борьбе за социальное и национальное освобождение. В этом отношении они разделяли оппортунистическую позицию австрийской социал-демократии. Эта политика привела к разделению единой австрийской социал-демократической партии на ряд самостоятельных партий. «В 1897 году,— отмечал И. В. Сталин,— на Венском партейтаге (в Вимберге), единая партия формально ликвидируется и устанавливается вместо неё федеративный союз шести национальных «с.-д. групп». Далее эти «группы» превращаются в самостоятельные партии. Партии мало-помалу разрывают связи между собой. За партиями разрывается парламентская фракция — образуются национальные «клубы». Далее идут союзы, которые тоже дробятся по национальностям. Дело доходит даже до кооперативов...»1
Социал-демократия Галиции и Силезии стала фактически самостоятельной партией и приняла название «Польская социал-демократическая партия» (ППСД). Такое же положение заняла и Украинская социал-демократическая партия Галиции, образовавшаяся из левых элементов украинской радикальной партии. Организационные связи между польскими, украинскими и австрийскими социал-демократами слабели, в результате чего ослаблялось чувство солидарности между пролетариями разных национальностей, ослаблялась сила рабочего движения, борьбы
И. В. Сталин. Соч., т. 2, стр. 345.
396
Польские земли в период домонополистического капитализма
рабочих за социальное и национальное освобождение. Вскоре эти связи и вовсе были оборваны.
Разобщение пролетариата было крайне вредно, особенно в условиях сильного нажима со стороны реакции. Иезуиты вели агитацию среди рабочих, создавали христианско-социальные организации, углубляя раскол в рабочем движении.
Оппортунизм руководства ППСД обнаруживался также и в ближайших программных требованиях партии. В 1899 г. Дашиньский выдвинул программу, ограничивавшую рабочее движение задачами борьбы за возможные реформы и уступки со стороны господствующих классов, приспосабливавшую его к требованиям минуты, причем классовое содержание движения и перспектива революции отходили на второй план.
В конце XIX в. заметно оживилось стачечное движение. Многие стачки заканчивались с успехом для рабочих. В 1898 г. произошли голодные волнения безработных в Перемышле.
В последние годы XIX в. в Галиции развернули активную деятельность национал-демократы, отражавшие интересы наиболее реакционных и крайне шовинистически настроенных групп польской буржуазии. Вначале они вели работу главным образом среди молодежи, для которой создавали нелегальные националистические организации («Эуавы», «Ожел бялый» и др.). Затем они старались проникнуть в легальные партии и использовать их в своих интересах.
Национал-демократы пытались воздействовать и на людовцев, небезуспешно. В 1895 г. они основали во Львове «Przeghid wszechpolski» («Пшеглёнд вшехпольский», «Общепольское обозрение»), в 1896 г. — «Polak» («Поляк») для распространения среди крестьян Королевства Польского. Вокруг них объединялась значительная часть реакционной буржуазии. Эндеки вели яростную борьбу с народным движением, с национально-освободительным движением украинского народа, разжигали антисемитизм. Политика эндеков встречала одобрение со стороны восточногалицийских помещиков — «подоляков».
В 1898 г. наместником в Галиции был назначен «подолян», злейший враг украинского и польского пародов, граф Леон Пининьскнй. Он всячески поддерживал эндеков и опирался на них. Деятельность Стоялов-ского, разжигавшего, как и эндеки, антисемитизм, привела летом 1898 г. к антисемитским выступлениям. Пининьский ввел чрезвычайное положение и использовал его для подавления рабочего и крестьянского движения. Начались массовые репрессии против ППСД и людовцев. Однако сломить рабочее и крестьянское движение властям не удалось.
Вступив позднее большинства стран Западной Европы на путь капиталистического развития, Польша быстро прошла «восходящую» стадию развития капитализма. К началу XX в., к моменту перехода мировой системы капитализма в его последнюю стадию — империализм, капитализм и в Польше все больше приобретал черты загнивающего, монополистического капитализма.
В то же время в Польше сохранялся ряд пережитков средневековья. Польские земли находились под властью монархических правительств. Громадной силой продолжало оставаться помещичье землевладение. Польский народ испытывал жестокий тройной национальный гнет.
Острота классовых антагонизмов, тяжесть национального угнетения определяли развитие польского общества. Необходимость революциоп-
Польские земли в годы перехода от «свободного» капитализма к империализму 397
пых преобразовании, национального и социального раскрепощения глубоко ощущалась массами трудового народа Польши. В борьбе за разрешение этих общенародных, общенациональных задач во главе всех польских трудящихся становился выросший и уже закаленный в боях рабочий класс Польши, ведущая революционная сила польского общества.
Выдающимся достижением польского рабочего движения накануне иериода империализма было создание революционной пролетарской партии — СДКПиЛ. Являясь авангардом польского рабочего движения, польская революционная социал-демократия была той политической силой, программа которой более всего отвечала жизненным интересам всех трудящихся Польши.
Стремясь помешать пролетариату возглавить общедемократическое освободительное движение, польская буржуазия и ее агентура в рабочем движении —пепеэсовцы пытались, спекулируя на ошибках СДКПиЛ, приписать революционной социал-демократии безразличие к национальным интересам польского народа, пытались представить классовую борьбу пролетариата как противоречащую борьбе за независимость Польши. Чтобы подчинить своему влиянию трудящихся, в том числе и более отсталые слои пролетариата, буржуазия и в особенности лагерь ППС не скупились на декларации о своей готовности к борьбе за национальное освобождение, за независимость.
В действительности именно пролетариат, вместе со всеми польскими трудящимися страдавший от национального угнетения, был наиболее последовательным борцом за национальное освобождение Польши. Только под гегемонией пролетариата польский народ мог добиться независимости. На словах ратовавшая за независимость, польская буржуазия давно нашла общий язык с чужеземными угнетателями польского народа, давно стала на путь предательства национальных интересов, а в страхе перед революционным народом была готова пойти на прямой союз с поработителями Польши.
Польские социал-демократы не смогли сформулировать правильной программы по национальному вопросу. Но, несмотря на это, польская социал-демократия была единственной политической партией в Польше, чья деятельность соответствовала задачам борьбы за национальное освобождение польского народа. Правы были польские социал-демократы, указывая, что осуществления своих национальных чаяний польский народ должен искать на путях демократической революции. Правы были польские социал-демократы, призывая создавать и укреплять интернационалистские связи с трудящимися России, Германии и Австро-Венгрии в общей борьбе против общих угнетателей. Теснейший союз польского пролетариата с пролетариатом Германии, Австро-Венгрии и особенно России, стоявшей на пороге могучей народной революции, целиком отвечал национальным интересам польского народа. Это был единственный путь, открывавший реальные перспективы достижения национальной независимости. На этот путь звала рабочий класс и всех трудящихся СДКПиЛ.
ППС, стремившаяся отгородить польских рабочих от их союзников, порвать интернационалистские связи рабочего класса, поставить его и весь польский народ под гегемонию «своей» буржуазии, была, несмотря на свои клятвы верности делу независимости Польши, враждебна национальным интересам польского народа. Путь, на который пыталась свернуть польский народ ППС, не мог привести к национальному освобож-дению.
Революционной борьбе народных масс во главе с пролетариатом за
398	Польские вемли в период домонополистического капитализма
демократические свободы, в том числе и за национальное раскрепощение, выдвигаемой СДКПиЛ программе совместной борьбы с рабочим классом России, Германии, Австро-Венгрии и революции, которая принесет польскому народу национальное освобождение, противостояло кокетничанье буржуазии лозунгом «независимости», угодничество ее перед поработителями Польши и прямой союз с ними, программа ППС подчинения рабочего класса «своей» буржуазии, программа националистического обосабливания польского народа в демократической революции. Таково было объективное значение позиций основных общественных сил в вопросе борьбы за независимость Польши в канун первой русской революции.
ЧАСТЬ
VII
Польские земли в ПЕРИОД ДОВОЕННОГО ИМПЕРИАЛИЗМА
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
дфсФ
оЪ	W®«Fo Ш&>
£№& О j&& о ^Й& Ж
Глава шестнадцатая
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПОЛЬСКИХ ЗЕМЕЛЬ В ПЕРИОД ДОВОЕННОГО ИМПЕРИАЛИЗМА.
ПОЛЬСКИЕ ЗЕМЛИ НАКАНУНЕ РЕВОЛЮЦИИ 1905-1907 гг.
ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКАЯ СТАДИЯ РАЗВИТИЯ КАПИТАЛИЗМА
Ф, а рубеже XIX —XX вв. окончательно сложился империа-ТГ 1Г лизм — высшая и последняя стадия капитализма. Быстрый П Г|	рост производительных сил и концентрация производства
Н а	подготовили переход от господства свободной конкуренции
-“* к характерному для империализма господству монополий. Одновременно происходили концентрация банковского капитала, сращивание его с промышленным и образование финансового капитала.
Господство монополий пе означало ликвидации конкуренции и анархии производства. Конкуренция при империализме становилась еще более острой и ожесточенной, а экономические кризисы носили еще более глубокий и разрушительный характер.
«...Монополии, вырастая из свободной конкуренции, не устраняют ее, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов», — писал Б. И. Ленин1.
Кучка крупнейших финансовых магнатов, сосредоточивая в своих руках основные позиции в области экономики, вместе с тем все больше подчиняла себе аппарат буржуазной государственной власти.
Стремясь к получению максимальных прибылей, крупные монополистические объединения вывозили за границу «избыточный» капитал и жестоко эксплуатировали и закабаляли многомиллионное население отсталых стран. В последние десятилетия XIX в. был завершен раздел мира; империализм принес с собой ожесточенную борьбу за его передел.
Смена домонополистического капитализма империализмом сопровождалась невиданным обострением всех противоречий буржуазного общества. Небывалой остроты достигли противоречия между буржуазией и пролетариатом. Господство монополий вызвало усиление эксплуатации и растущее обнищание рабочего класса, рост безработицы, дороговизны и
1 В. И. Ленин. Соч., т. 22, стр. 253.
26 История Польши, т. II
402
Полгские земли в период империализма. Первая мировая война
налогового бремени. Значительно ухудшилось и положение широких слоев крестьянства и городской мелкой буржуазии.
Вместе с тем обострились международные противоречия. Если ранее, в период домонополистического капитализма, развитие отдельных капиталистических стран происходило более или мепее плавно, то теперь оно сменилось неравномерным, скачкообразным развитием. В последние десятилетия XIX в. страны, позднее других вступившие на путь развития капитализме,— Германия, США и Япония, догнали и быстро перегнали страны более раннего капиталистического развития —Англию и Францию.
Неравномерное и скачкообразное развитие капитализма в период империализма создало почву для острых военных конфликтов, для кровопролитных империалистических войн.
Во всех крупнейших капиталистических странах росли вооружения за счет ограбления трудящихся. Две крупные империалистические группировки, образовавшиеся в конце XIX—начале XX в., вели усиленную подготовку к империалистической войне.
 Переход к империализму сопровождался усилением политической реакции и углублением кризиса буржуазной демократии и парламентаризма. Одной из характерных черт монополистической стадии капитализма является рост национального гнета во всем мире. Период возникновения империализма был связан с превращением старых национальных государств на Западе в государства многонациональные, колониальные. «Капитализму стало тесно в старых национальных государствах, без образования которых он не мог свергнуть феодализма... Из освободителя наций, каким капитализм был в борьбе с феодализмом, империалистический капитализм стал величайшим угнетателем наций», — указывал В. II. «Пениих.
В то же время усиливалось освободительное движение угнетенных наций в метрополиях и в колониях.
Развитие империализма принесло с собой, таким образом, глубокое обострение всех противоречий капитализма: противоречий между трудом и капиталом, противоречий между метрополиями и порабощенными народами колониальных и зависимых стран и противоречий между самими империалистическими державами. Это вытекало из основного экономического закона монополистического капитализма, главной чертой которого является «обеспечение максимальной капиталистической прибыли путём эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны, путём закабаления и систематического ограбления народе® других стран, особенно отсталых стран, наконец, путем войн и милитаризации народного хозяйства, используемых для обеспечения наивысших прибылей»1 2.
Углубление до крайних пределов всех противоречий капитализма вело к невиданному ранее обострению классовой борьбы и к росту революционных движений во всем мире. При этом центр международного революционного движения переместился в Россию, которая являлась узловым пунктом всех противоречий империализма и в которой назревала величайшая народнзя революция.
Революция 1905—1907 гг. сыграла громадную роль в историческом развитии России: она потрясла основы самодержавия и вооружила народные массы России богатым политическим опытом. Вместе с тем первая
1 В. И. Левии. Соч., т. 21, стр. 273.
2 И. Сталин. Экономические проблемы социализма в СССР. Госполитиз-дат, 1953, стр. 38.
Польские земли накануне революции 1905—1907 гг.
403
русская революция имела большое международное значение. Революционная борьба народных масс России наносила удар не только по царизму, по помещикам и капиталистам, но и по всей системе мирового империализма.
Трудящиеся европейских стран ответили на русскую революцию широким движением солидарности —многочисленными стачками и демонстрациями. Широкий отклик получили события первой русской революции среди славянских пародов,— как находившихся под гнетом Германии и Австро-Венгрии, так и на Балканах.
Одним из важных последствии революции 1905—1907 гг. был рост национально-освободительного движения в колониальных и полуколониальных странах.
Первая русская революция подтвердила правильность великих идей ленинизма и обнажила оппортунистическую сущность догм II Интернационала.
В начале XX в., с наступлением империализма относительно мирный период, период собирания сил международного пролетариата, окончился. Наступила эпоха империалистических войн и пролетарских революций, полоса революционных битв за ниспровержение империализма.
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ КОРОЛЕВСТВА ПОЛЬСКОГО В ПЕРИОД ДОВОЕННОГО ИМПЕРИАЛИЗМА
Переход польского капитализма в его высшую стадию — монополистический капитализм — находился в прямой связи с аналогичными процессами, происходившими в России.
Спецификой царской России было то, что в ней «новейше-капитали-стический империализм оплетеп, так сказать, особенно густой сетью отношений докапиталистических»1. В. И. Ленин называл российский империализм военно-феодальным империализмом, отождествляя его с царизмом 2.
Королевство Польское экономически и политически было связано с российским военно-феодальным империализмом. Монополистический капитализм в Королевстве Польском был составной частью российского империализма, разделяя во многом сходные экономические и политические интересы и устремления последнего.
В последние годы XIXв. польская промышленность, так же как и российская, вступила в полосу промышленного подъема. В эти годы появилось множество новых предприятий, акционерных обществ и т. п. Особенно интенсивным был рост металлообрабатывающей, в частности машиностроительной, промышленности. В Королевстве Польском во второй половине 90-х годов образовалось около 140 новых акционерных обществ, большей частью, впрочем, путем преобразования ранее существовавших единоличных предприятий в акционерные. Удельный вес акционированной промышленности к 1901 г. значительно вырос: на ее долю приходилось 55% всей польской промышленной продукции.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 22, стр. 246
2 См. В. И. Ленин. Соч., т. 21, стр. 383.
26*
404
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Постоянные объединения монопольного типа в это время в Королевстве Польском почти отсутствовали, если не считать Всероссийского синдиката сахарных заводов (с 1887 г.), в который при его образовании вошли почти все польские заводы (37 из 40). В 90-х годах в Королевстве Польском возникли временные групповые соглашения капиталистов (в галантерейной, кирпичной, деревообделочной, бумажной, цементной промышленности) о поддержании высоких цен. Наиболее значительным из них было соглашение владельцев прядильных фабрик в 1901 г., установившее минимальные продажные цены продукции, но не затрагивавшее нормирования производства.
В каменноугольной и металлургической промышленности концентрация и централизация производства уже в конце XIX в., как известно, достигла высокой степени. В 1899 г. заключено было соглашение монополистического характера двух крупных каменноугольных обществ: «Сос-новецкого» и «Франко-итальяпского», предусматривавшее нормирование и сокращение добычи угля с целью повышения цеп на него.
Кризис 1900—1903 гг. стал в Королевстве Польском, как и всюду, стимулом к расширению и ускорению процесса картелирования и синдицирования, т. е. к образованию централизованных объединений монопольного типа.
Кризис начался в Королевстве Польском во второй половине 1899 г. За денежным голодом, сокращением банковских оборотов, повышением учетного процента и падением курса акций наступило падение произ-. водства, затронувшее в первую очередь металлопромышленность. Акции некоторых машиностроительных и механических заводов длительное время (1900 и 1901 гг.) держались на уровне 50—€0% курса 1899 г. В 1901 г. положение несколько улучшилось, и такие предприятия, как «Лильпоп, Рау и К°», «Вулкан», выплатили за 1901 г. дивидендов: первое —14%, второе —7% против 12 и 6% за 1900 г.
Кризис разновременно и неодинаково затронул различные отрасли промышленности в Королевстве Польском. Добыча железной руды резко снизилась в 1901 —1903 гг. (с 0,49 млн. т в 1900 г. до 0,17 млп. т в 1903 г.); выплавка чугуна в эти годы почти не увеличилась (в 1899 г. — 0,3, в 1900 г. —0,31, в 1901 г. —0,33, в 1902 г. — 0,28, в 1904 г.— 0,38 млн. т). Относительно небольшие колебания обнаружила добыча каменного угля. Небольшие потрясения испытала хлопчатобумажная и шерстяная промышленность. К концу 1902 г. кризис в общем утратил свою остроту, повысился курс акций банков и металлообрабатывающих предприятий; польская промышленность вошла в стадию застоя.
Совпадение некоторых кризисных явлений в отдельных отраслях польской металлургии и машиностроения с такими же явлениями в русской промышленности свидетельствовало, что эти отрасли находятся в прямой или косвенной связи с соответствующими отраслями русской промышленности либо общностью участия в одних и тех же предпринимательских операциях, либо в смысле общественного разделения труда. С другой стороны, исторически сложившееся «профилирование» польской промышленности как промышленности, выпускавшей продукцию на массовый рынок, хотя и помогло в общем основным отраслям обрабатывающей промышленности избежать сильных потрясений, но зато подставило под удар кризиса такие отрасли промышленности, в которых преобладало мелкое производство, а также ремесленную промышленность, а именно кожевенно-обувную, галантерейную, конфекционную и т. п.
Кризис внес крупные перемены в структуру польской промышленности. Он повлек за собой сокращение числа мелких либо экономически
Польские земли накануне революции 1905—1907 гг.
405
Металлургический завод «Гута Банкова» в Домброве Фото
слабых и малоустойчивых предприятий, главным образом из-за дорого>-визны кредита и замедления товарооборота, и вместе с тем ускорил концентрацию производства в последующие годы в невиданных раньше темпах.
Количество предприятий черной металлургии сократилось с 40 в 1900 г. до 18 в 1903 г. и, наконец, до 15 в 1909 г., а число рабочих на пих в среднем составляло соответственно 437, 799 и 1025 человек. Основная масса производства каменноугольной и металлургической промышленности сосредоточивалась в немногих предприятиях. Из 12 фирм по выплавке чугуна, производству железа и стали семь наиболее крупных давали 96—97% всей продукции. В каменноугольной промышленности действовали прежние и несколько новых крупных обществ, возникших в XX в. Девять акционерных обществ (21 копь) давали более 90% всей добычи польского угля, остальная добыча приходилась па 12 меньших копей, принадлежавших частным владельцам. Из акционерных обществ даа с польским капиталом («Сатурн» и «Варшавское общество каменноугольной промышленности») давали 22,7%, а семь с иностранным капиталом — 72% всей добычи угля.
Такое акционерное предприятие, как «Гута Банкова», давало четвертую часть всей металлургической продукции Королевства Польского, еСосновецкое общество» добывало 40% всего польского угля.
В хлопчатобумажной промышленности в целом количество предприятий сократилось с 4890 в 1897 г. до 2902 в 1902 г. при неизменной стоимости годового производства. На долю шести самых крупных фирм приходилось около 50% всей продукции и более 50% всех рабочих этой отрасли производства.
Картелирование и синдицирование в эти годы получило наибольшее развитие в металлургии, металлообрабатывающей и каменноугольной промышленности.
После 1900 г. образовался картель проволочно-гвоздильных заводов. В состав его вошли 29 проволочно-гвоздильных и четыре проволочнопрокатных заводов Королевства Польского. В 1902 г. он распался. В том же году была заключена конвенция между несколькими польскими и русскими металлургическими заводами. Польский завод «Раков» (общества Гандтке) вступил в соглашение с несколькими германскими и рус-
406
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
сними предприятиями. В 1902 г. образовался синдикат по продаже рельсов и синдикат по продаже железпых труб, в 1903 г. — синдикат доменных печей, в следующем году —картель железоплавильных заводов и т. д.
Все эти объединения зачастую носили характер соглашений о сбыте определенного вида продукции. Поэтому одни и те же предприятия, особенно крупные, участвовали в нескольких синдикатах по разным видам производимой ими продукции.
В эти же годы появляются картели и синдикаты (обычно в составе нескольких фирм) в других отраслях промышленности: русско-польский цементный синдикат, синдикат фабрик гнутой мебели, синдикат варшавских фабрикантов ламп и т. д.
Возобновленный в 1903 г. польский проволочно-гвоздильный синдикат снова распался в 1908 г. с возникновением всероссийского синдиката «Проволока», в который вступили 34 (из 38) польских предприятия. Польский синдикат доменных печей прекратил самостоятельное существование в 1906 г., войдя в Южнороссийский синдикат доменных печей. Во Всероссийском синдикате заводов мостовых сооружений состояли три польских завода. Сенатская ревизия российских картелей и синдикатов обнаружила существование в 1911 г. тайного синдиката пяти заводов по сооружению мостов, из которых один был польским («Рудзкий и К0»). Польские заводчики участвовали в союзе предпринимателей по производству котельного железа и в синдикате по производству балок. Во Всероссийском синдикате «Продвагоп» (с 1904 г.) участвовал один польский завод («Лилыгоп, Рау и К0»).
Значительную роль в монополизации польской металлургии сыграл Всероссийский синдикат «Продамета», образованный в 1902 г. Первоначально в «Продамсту» вступили два польских предприятия—«Гута Байкова» и «Общество Стараховицких заводов». Четыре польских завода — «Раков», Островецкие заводы и др. — заключили между собой соглашение, направленное против «Продаметы». Вскоре к «Продамете» присоединились еще три польских предприятия. Одновременно в железоплавильной отрасли образовались две конкурировавшие между собой группы: одна в составе трех фирм, представлявших преимущественно польский и французский капитал, другая — четырех фирм, представлявших германский капитал.
Предприятия Королевства Польского через некоторое время вышли из «Продаметы» и образовали с присоединившимися к ним тремя фирмами самостоятельный синдикат. Борьба между польским синдикатом и «Про-даметой» (в 1907—1909 гг.) закончилась победой Всероссийского синдиката, в который снова вступили восемь фирм Королевства Польского. В «Продамете», где предприятия были подчинены нормированию и специализации производства, на долю польских участников приходилось 19% производства сортового железа, более 20% — листового железа и 45—46% производства бандажей и осей («Общество Островецких заводов» и «Гута Банкова»).
В текстильной промышленности действовалосоглашение14 крупных лодзинских фирм, время от времени возобновляемое. Это объединение, помимо всего прочего, представляло собой организацию капиталистов для борьбы с рабочим движением; именно оно провело массовый лодзинский локаут в декабре 1906 г. С 1908 г. объединение лодзинских фабрикантов превратилось в синдикат с капиталом в 30 млн. руб. В организации и финансировании синдиката участвовал Немецкий банк. Во всероссийском картеле польская хлопчатобумажная промышленность участвовала пятью
Иолижие земли накануне революции 1905—1907 гг.
407
Фабрика Гейера в Лодзи Фото
самыми крупными фабриками вместе с петербургскими и московскими предпри ятиями.
По мере развития монополий в польской промышленности обнаруживались черткб свойственные паразитическому, загнивающему капитализму. Крупные фирмы в каменноугольной промышленности закрывали шахты, искусственно ограничивали добычу угля на действовавших шахтах, приобретали угленосные участки, чтобы предотвратить их разработку, — все это для поддержания высоких цен на уголь. После поглощения польской металлургии «Продаметой» закрыты были Стараховицкие заводы под предлогом их нерентабельности, а на самом деле —для ограничения продукции металлургии. Лодзинский текстильный синдикат косвенными средствами пытался ограничить производство фирм-участников и установил для них жесткие нормы сбыта продукции и минимальные продажные цепы, а также размеры заработной платы для рабочих. Нарушение этих правил угрожало фабрикантам денежными штрафами и кредитными ограничениями.
В истории развитии монополистического капитализма в Королевстве Польском можно установить условно два этапа. Для первого этапа (примерно до 1908 г.) более типичны временные объединения, нс вполне централизованные, имеющие целью соглашения по отдельным вопросам, преимущественно вопросам реализации и регулирования цен. В этот период наблюдаются факты вступления отдельных польских предприятий в соглашения монопольного характера с соответствующими русскими предприятиями, равно как и попытки польских предприятий образовать самостоятельные групповые монопольные объединения, причем нередки случаи, когда какое-либо предприятие одновременно состоит в нескольких групповых объединениях.
Попытки создания польских синдикатов, противостоявших аналогичным русским синдикатам, оказались в конечном счете не всегда успеш-
408
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
ними. Объяснялось это относительной слабостью польских синдикатов, главным образом в финансовом отношении, и свойственной монополистическому капитализму тенденцией погони за максимальной прибылью. Польские предприятия находили для себя выгодным сотрудничество в объединениях с русскими предприятиями, так как при этом они могли участвовать в выполнении крупных поставок и заказов (казенных и ДР-).
На втором этале появляются организации более прочного и централизованного характера, предусматривающие нормирование производства.
Переход к более высоким формам картелирования и синдицирования в промышленности обусловливался двумя обстоятельствами. Во-первых, новыми явлениями в области развитии банковского капитала. После 1908 г. в истории финансового капитала в Королевстве Польском (также, как и в России) наступает сдвиг в сторону более интенсивного роста банковского капитала и сращивания его с промышленным капиталом. Во-вторых, обостряющейся конкуренцией между монополиями, которая вызывала потребность в организации более сильных и централизованных монополистических объединений.
Синдикаты нового типа возникают, как правило, на базе объединения польских предприятий или синдикатов с российскими, аналогичного профиля, путем поглощения первых вторыми. Исключение составляет соглашение углепромышленников Домбровского района, заключенное в 1903г. иположившее начало существованию отдельного польского угольного синдиката.
Разумеется, оба этапа не отграничены резко друг от друга и различные формы развития монополий не исключают одна другую во времени. Картелирование и синдицирование в польской промышленности сопровождались ожесточенной борьбой капиталистов внутри данной отрасли, распадом и возобновлением картелей и синдикатов, конкуренцией с российскими капиталистами, образованием «районных» и «межрайонных» объединений со все более тесным переплетением интересов польского капитала с российским.
Развитие монополий в Королевстве Польском и борьба между ними отражали еще одно явление, присущее эпохе империализма, а именно — соперничество капитала на международной арене. Рост империалистических противоречий и борьба финансового капитала крупнейших держав за господство в разных экономических и географических сферах проявлялись и в Королевстве Польском, где основными конкурентами выступали французский и немецкий капитал.
Процессу формирования монополистического капитализма в Королевстве Польском, особенно на первых порах, свойственно было отставание развития и активности банковского капитала сравнительно с промышленным и вследствие этого недостаточная степень сращивания банковского капитала с промышленным. Несмотря на значительный рост размеров кредитно-банковских операций, в деятельности польских банков относительно слабо представлены были такие операции, как учредительская и эмиссионная, наиболее характерные для финансового капитала.
Польские банки были тесно связаны с промышленностью, исполняя для промышленных предприятий различного рода операции и поручения. Важнейшей и главной операцией банков оставался учет векселей; прибыль банков от учета векселей составляла от 60 до 90% всей прибыли банков. Меньшее значение имели обороты по корреспондентским счетам и весьма небольшую роль играли кредитные операции под обеспечение ценных бумаг, т. е. онкольные счета. Между тем корреспондентские счета
Польские земли накануне революции 1905—1901 гг.
409
и онкольные операции в известной степени означали более непосредственную связь банков с предприятиями и субсидирование последних.
В этом отношении более успешно обстояли дела у варшавского Торгового банка. В варшавском Торговом банке были сосредоточены две трети всей суммы корреспондентских счетов промышленных предприятий Королевства Польского. Имея в своем распоряжении счета предприятий, банк поддерживал и финансировал их. Таким путем банк вошел в прямую связь с рядом крупных предприятий горнозаводской, металлообрабатывающей, частично цементной и других отраслей промышленности.
Что касается учредительской и эмиссионной деятельности, то Вольские банки не обладали достаточной мощностью, чтобы проводить эти операции. Такое положение вещей несколько изменилось лишь после 1908 г.
В 1910 г. открылись три новых банка: варшавский Промышленный банк на капиталах пражского «Живностенского банка», банк кооперативных обществ и банк для торговли и промышленности, в 1913 г. — Западный банк и, наконец, в 1914 г. — Торговый банк (б. частный банк Ландау). Кроме того, в Королевстве Польском функционировали пять отделений петербургских банков —Азовско-Допского, Волжско-Камского, Международного и пять отделений Рижского банка. Общий оборот польских банков возрос с 4,2 млрд. руб. в 1900 г. (четыре банка) до 11,8 млрд. руб. в 1913 г. (восемь банков) при росте основного капитала с 33,5 млп. руб. до 80,7 млн. руб. за те же годы.
Варшавский Промышленный банк был связан с мостостроительным заводом «Рудзкий и К0» не только обычными банковскими операциями, но и поддержкой акций завода. Характерным моментом после 1908 г. было то, что русские банки начали распространять сферу своей эмиссионной деятельности и на польскую промышленность. Наиболее активным и влиятельным в этом отношении был Азовско-Донской банк. Последний финансировал новую эмиссию акций цементного завода «Фнрлей» в 1910 г., эмиссию акций «Общества Жирардовской мануфактуры» в 1911 г. и Гербы-Келецкон железной дороги в 1912 г.
Польский капитал лишь в отдельных случаях выступал в качестве вепосродственного владельца предприятий за пределами Королевства Польского. Так, механический завод «Фицнер и Гампер» и варшавский Торговый баше управляли Краматорским заводом в Донбассе; завод «Гандтке» открыл филиалы в Екатеринославе и Саратове. Выход капитала из Королевства Польского в Россию имел в общем место в единичных случаях и в ограниченных размерах.
За 15—20 лет, начиная с 90-х годов прошлого столетия и особенно в первое десятилетие XX в., произошли крупные сдвиги в русской промышленности. Интенсивно росла промышленность Московского, Петербургского и особенно Украинского районов, обгоняя по некоторым отраслям рост промышленности Королевства Польского. Последняя замедлила темпы своего развития и по удельному весу в общероссийской промышленности отошла на третье место. Еще в 1885 г. продукция хлопчатобумажного производства Королевства Польского составляла 29,5% общероссийской хлопчатобумажной промышленности, в 1896 г. — 21,5%, а в 1900— 1910 гг. это соотношение снизилось, колеблясь от 16,2 до 19,4% в различные годы.
Несколько лучшим было положение польской металлургии, хотя доля ее в общероссийской металлургии также сократилась. В 1893 г. в Королевстве Польском выплавлялось чугуна 14,5%, стали —16% от общего количества чугуна и стали, произведенных в России, а в 1900—1907 гг. чугуна —от 9 и не выше 12%, стали — от 11 и не выше 14%. Добыча
4t0
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
каменного угля составляла еще в конце 90-х годов примерно 27%, а в 1912 г. — лишь 20,7% от общего количества угля, добытого в России. Но вместе с тем в отдельных отраслях польская промышленность продолжала сохранять сильные позиции. Так, продукция шерстяной промышленности Королевства Польского составляла (в ценностном отношении) около 40% общероссийской продукции шерстяной промышленности.
Главными предметами польского вывоза в Россию попрежнему оставались текстильные изделия, особенно хлопчатобумажные ткани, затем разного рода металлоизделия и металл в полуфабрикатах: полосовое, сортовое, листовое, кровельное железо и сталь и т. п., а также конфекцион и галантерея. В отношении текстильной промышленности считается, что в 1900—1910 гг. вывоз хлопчатобумажных и шерстяных изделий в Россию оставался на уровне 70—8'3% всего польского производства. Это было самой крупной статьей вывоза польской фабрично-заводской промышленности.
Металлопромышленность и металлургия Королевства Польского развивали вывоз своих изделий в Россию, приспосабливаясь к специфической обстановке, сложившейся с середины 90-х годов прошлого столетия, когда русская металлургия и металлопромышленность стали получать от казны значительные премии и заказы, поглощавшие в 1900—1902 гг. до 33—’35% (а в 1894—1897 гг. — до 50%) всей продукции. Ссылаясь на это обстоятельство, русская экономическая пресса констатировала «пренебрежение... массовым рынком со стороны металлургических заводов, особенно больших южных заводов», предпочитавших «работать для специальных надобностей казны, железных дорог и т. д.» Польские заводы за единичными исключениями не получали казенных заказов, что в еще большей степени ориентировало их па «рыночно-потребительский» ассортимент продукции. С образованием русско-польских синдикатов польские заводы получили гарантированную возможность участвовать в соответствующих размерах в выполнении крупных работ. В Россию направлялось около 35 —40% железа и стали в различных видах.
Польский каменный уголь почти исключительно шел на местные ну-жды; вывоз его в Россию составлял всего 2,5—3,5% от общего производства угля.
Основными районами сбыта польских товаров были Литва, Белоруссия и особенно Правобережная Украина. Свыше 57% вывоза текстильных товаров из Королевства Польского в Россию (в начале XX в.) направлялось в эти районы. На Украину в значительных количествах шли также железо' и сталь в разных видах (более 50% всего вывоза в Россию), изделия металлопромышленности и (в меньшей степени) уголь для юго-западных железных дорог и сахарных заводов. Экономическая экспансия в Литву, Белоруссию и на Украину наложила отпечаток и на политическую программу польской буржуазии.
Из других районов сбыта польских товаров имели значение, главным образом для текстиля, Центральная Россия, Кавказ и Средняя Азия.
Одновременно все большее значение в польской экономике приобретал ввоз из России в Королевство Польское, причем не только сырья (хлопок, руда, чугун), но и готовых фабрично-заводских изделий.
Совокупное воздействие системы таможенных и железнодорожных тарифов в сочетании с известным ассортиментом промышленной продукции привело к тому, что приток сырья из России возрастал в абсолютных цифрах и сравнительно с привозом заграничного сырья.
Количество российского хлопка, поступившего на фабрики Королевства Польского за пять лет (1894—1898), составляло 73% к заграничному
Польские земли накануне революции 1905—-19011 гг.
411
хлопку, импортированному в эти годы в Королевство Польское. За 1900— 1910 гг. отношение российского хлопка к заграничному возросло до 91%.
Приведенные цифры не могут претендовать на точность, по выраженная ими тенденция бесспорна.
Железная руда, преимущественно криворожская, составляла в общем не менее трети всей потребляемой в Королевстве Польском руды. В то же время увеличился привоз чугуна из России. В конце 90-х годов и в первые годы нынешнего столетия в Королевство Польское ввозилось ежегодно около 700 тыс. т чугуна, или 22—23% ко всему чугуну, выплавленному в Польше; в 1910—1912 гг. ввоз чугуна возрос от 1,2 до 1,4 млн. т ежегодно. Ввоз железа и стали был значительно меньшим (около 10% ко всему производству железа и стали в Королевстве Польском), ио и эта статья ввоза имела в общем тенденцию к повышению (с 330 тыс. т в 1910 г. до 750 тыс. т в 1911 г.), между тем как импорт из-за границы падал.
Из важных видов сырья исключение составляла в этом отношении шерсть. С конца 90-х годов польскан шерстяная промышленность вступила в полосу нового подъема, увеличив производство более тонких и дорогих сортов тканей. Во второй половине 90-х годов на польских фабриках перерабатывалось русской шерсти в общем на 30—50% больше заграничной. В 1900—1910 гг. русская шерсть поступает все в меньших количествах, а импорт заграничной увеличивается.
Русский промышленный вывоз в Королевство Польское непрерывно возрастал в валовых цифрах по многим видам продукции, в частности таких отраслей промышленности, как машиностроение, текстильная, пищевая и др. Привоз машин, инструментов, готовых металлических изделий оставался, однако, крайне незначительным по сравнению с вывозом из Королевства Польского в Россию.
Что касается текстильных товаров, то вывоз из России выражался в сравнительно небольших цифрах в сопоставлении с вывозом из Королевства Польского. Русских текстильных товаров (хлопчатобумажных и шерстяных) доставлялось в среднем за год: в 1900—1902 гг. — на 29 млн. руб., в 1905—1907 гг. — на35млн. руб., в 1908—1910 гг. — на 43 млн. руб.; польских текстильных товаров в Россию за соответствующие периоды —-на 173 млн. руб., 162 млн. руб. и 211 млн. руб. ежегодно. Поэтому в отношении русских текстильных товаров имеет значение не столько возрастание вывоза (в Королевство Польское), сколько возрастание удельного веса этих товаров на польском рынке, если учесть, что на долю последнего оставалось примерно 20—30% продукции польского производства. Вследствие этого соотношение товаров местного производства, российских и заграничных в 190Э—1910 гг. выражается следующими цифрами: польский текстиль составляет от 49 до 65%, русский —от 31 до 48% и заграничный —от 1,5 до 8,5% всего рынка текстильных товаров в Королевстве Польском.
С переходом польского капитализма в монополистическую стадию изменялся и характер экономических связей между Королевством Польским и Россией. В монополизированных отраслях промышленности на первый план выдвигалась борьба монопольных объединений между собой, независимо от их состава, либо борьба синдикатов с «дикими» предприятиями.
Тенденция «закрепления» польских фирм в России и установления постоянных связей с русскими фирмами захватывала в более, быть может, упрощенных формах и предприятия немонополизированпых отраслей промышленности. Польские фирмы открывали в России постоянные то-
412
Польские земли в период империализма. Пергая мировая война
верные конторы и склады, а также вступали в соглашение с русскими фирмами о взаимном представительстве их в Королевстве Польском и России.
Если более ранним стадиям экономических отношений скорее соответствовала формула: связь польской промышленности с русским рынком, то в эпоху монополистического капитализма все явственнее проступает другая черта этих отношений: связи польской промышленности с русской промышленностью, польских промышленных и торговых предприятий с русскими. Русский рынок перестает быть для польских капиталистов сферой только свободной конкуренции, как бы уравнением со многими неизвестными, а становится гарантированной сферой реализации продукции монополий. Польский и русский монополистический капитал зачастую выступает под единым флагом российского империализма.
По эта тенденция отнюдь пе является единственной и всеобъемлющей; такова лишь одна сторона процесса.
С другой стороны, принимала все более ожесточенный характер конкуренция монопольных объединений между собой и с немопополизирован-нымн предприятиями, причем в эту конкурентную борьбу втягивались целые отрасли промышленности. Примером может служить борьба между Домбровским и Донецким угольными синдикатами, борьба русского текстильного синдиката с лодзинским синдикатом, с предприятиями польской текстильной промышленности и т. п. В этих случаях опять-таки больше всего терпели мелкие и средние польские предприятия, недостаточно сильные, чтобы противостоять конкуренции «чужих», русских монополистов и вмешательству «своих», польских монополистов. По мере наплыва русских товаров в Королевство Польское обострение конкуренции между фабрикантами Королевства Польского и России происходило не только на русском, по и на польском рынке.
Развитие монополистического капитализма в Королевстве Польском усаливало либо порождало явления, также отрицательно влиявшие на положение народного хозяйства в целом. Все более интенсивной становилась концентрация производства, разорявшая значительную категорию мелких и средних предприятий, которые не могли выдержать конкуренции с крупными акционерными обществами. Признаки загнивания, паразитизма в промышленности проявлялись в искусственном «регулировании» промышленности, в пренебрежении к отдельным ее отраслям; сокращение добычи железной руды объясняется, между прочим, нерентабельностью с точки зрения получения высоких прибылей монополистами.
В 1901—1914 гг. рост промышленности в целом и различных ее отраслей протекал неравномерно. Объясняется это как цикличностью развития капиталистического производства, так и стечением в эти годы больших событий, отразившихся на положении промышленности. Экономический кризис и застой в 1900—1903 гг., русско-японская война и революция 1905—-1907 гг. сказались в значительных колебаниях уровня производства.
После 1908 г. появились признаки улучшении конъюнктуры в промышленности, которая затем (в 1910 г.) вступила в полосу нового-подъема.
В польской металлургии добыча железной руды и выпуск основных продуктов производства — чугуна, железа и стали—показывают повышение, в неодинаковой, правда, степени. Добыча железной руды с 0,49 млн. т в 1900 г. (высшая точка) упала до 0,13 млн. т в 1909 г. (паипизшая точка) и вновь поднялась до 0,3 млн. т в 1912 г. Производство чугуна, со-
Польские земли накануне революции 1905—1907 гг.
413
«тавлявшее 0,31 млн. т в 1900 г., снизилось до 0,22 млн. т в 1909 г., но затем повысилось до 0,4 млн. т в 1912 г. Выплавка железа и стали (вместе) увеличилась с 0,28 млн. т в 1900 г. до 0,41 млн. т в 1912 г. В еще большей степени возросло производство в металлообрабатывающей и машиностроительной промышленности, выразившееся в сумме 121 млн. руб. (1912).
Каменного угля добывалось в Королевстве Польском 4,2 млн. т в 1900 г.; после временного падения добычи в 1905 г. (3,6 млп. т) она опять увеличилась до 5,7 млн. т в 1910 г. и 6,6 млн. т в 1912 г. Спрос на уголь со стороны развивавшейся промышленности в первую очередь, а также городского населения был столь велик, что в Королевство Польское в больших количествах ввозился иностранный, преимущественно силезский, уголь и кокс (1,7 млн. т в 1911 г.).
Текстильная промышленность попрежнему занимала первое место по стоимости продукции и по количеству рабочих. В 1901 —1902 гг. годовое производство оценивалось в 207,7 млн. руб., а в 1912 г. — в 341 млп. руб. Число веретен в хлопчатобумажной промышленности составляло накануне войны 1914 г. немного менее 1,5 млн., в шерстяной — ‘985 тыс., ткацких станков в первой —около 40 тыс., во второй — 24 тыс. Возросло производство в кожевенно-обувной, деревообделочной, пищевой и других отраслях промышленности.
От промышленного подъема выигрывали прежде и больше всего крупные предприятия и акционерные общества. Но благоприятная конъюнктура, временно ослабляя ожесточенную конкурентную борьбу между капиталистами ввиду общего повышения спроса, используется и мелкими капиталистами. Ценой жесткой экономии затрат и усиления эксплуатации рабочих мелкие предприятия могли удерживаться па поверхности. Кроме того, общий подъем производства побуждал крупные предприятия сосредоточивать внимание и усилия на увеличении массового производства основных видов продукции; мелкие же предприятия, имевшие вспомогательный характер, специализировались на изготовлении продукции побочного н детализированного характера. Эти соображения, нисколько не противоречащие основным закономерностям развития монополистического капитализма, объясняют живучесть мелких предприятий вообще и даже известный количественный рост их в годы подъема. Так, количество рабочих на предприятиях, насчитывавших до 50 человек каждое, составляло: в 1906 г. — 13%, в 1912г.—15% от общего числа фабрично-заводских рабочих в эти годы, на предприятиях с числом рабочих от 50 до 500 человек —соответственно 41 и 40%, на предприятиях, где работало свыше 500 человек,— 46 и 45%. Рост мелких предприятий шел параллельно с непрекращавшейся концентрацией производства, и поскольку крупные предприятия располагали более совершенной техникой .и более высокой производительностью труда (не говоря уже о количестве рабочей силы), на долю их попрежнему приходилась подавляющая часть выпускаемой продукции.
Указанное явление показательно, между прочим, в другом отношении. Оно свидетельствовало об относительной стабильности социального уклада в Королевстве Польском, о живучести мелкой и средней буржуазии, стремившейся не только сохранить, но и укрепить свои позиции в экономической жизни страны.
Итоги промышленного развития в годы предвоенного монополистического капитализма и, в частности, за последние несколько лет до 1914 г. можно выразить в следующих цифрах. В 1900 г. стоимость производства в промышленности оценивалась в 505 млн. руб., в 1910 г.— <в 860 млн. руб. и в 1914 г. — в 1200 млн. руб. Численность рабочих в
414
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Крестьянское малоземелье в начале XX в.
(Процент малоземельных ховяйств— менее 5 га земли — от общего числа крестьянских хозяйств)
фабрично-заводской промышленности возросла с 240 тыс. в 1906г. до 316 тыс* в 1912 г., а считая и горнорабочих —до 343 тыс. человек. Если прибавить к ним рабочих, занятых в ремесле и домашней промышленности, строительных и железнодорожных рабочих, то общая численность рабочего класса в Королевстве Польском определяется примерно в 800—900 тыс. человек.
Основные тенденции, проявившиеся в развитии польского сельского хозяйства в результате кризиса 1881—1894 гг., а именно —поиски новых форм и видов сельскохозяйственного производства и интенсификация сельского хозяйства, заметно усилились.
По суммарным данным, сбор зерновых культур, картофеля и сахарной свеклы за 1890—1912 гг. увеличился вдвое. На основании более детальных сведений за время с 1896 по 1909 г. можно установить, что сбор важнейших злаков (рожь, пшеница, ячмень, овес) возрос в эти годы со 191,5 млн. пудов до 270 млн. пудов, т. е. на 36%,при увеличении площади посевов этих культур с 3,5 млн. до 3,9 млн. десятин, т. е. примерна на 10%. Сбор картофеля увеличился с 380 млн. до 658 млн. пудов, площадь под картофелем — с 696 тыс. до 955,5 тыс. десятин.
Повышение урожайности зерновых культур явилось результатом улучшенной обработки земли и возраставшего применения минеральных удоб-
Польские земли накануне революции 190&—1907 гг.
415
Помещичье землевладение в начале XX в.
(Процент вемелъ, принадлежавших помещикам, от общей яемельной площади)
рений и сельскохозяйственных маппш. В 1902 г. в Королевство Польское привезено было 2 тыс. вагонов, а в 1908 г. уже 3400 вагонов томас-шлака, причем это количество томас-шлака, закупленного сельскохозяйственными синдикатами, составляет едва лишь половину потребляемых в стране удобрений. В значительно больших, чем раньше, размерах возросло производство сельскохозяйственных орудий и машин. В 1894 г. в Королевстве Польском действовало 23 завода, выпускавших продукцию на 381 тыс. руб., в 1900 г. — 34 завода с производством на 1 млн. руб., а в 1911 г. — 110 заводов с производством на 4,1 млн. руб. Польские заводы изготовляли преимущественно несложные сельскохозяйственные орудия: плуги, молотилки, конпые привода и т. п., весьма мало — сеялки, сортировки, механические двигатели, сеноуборочные машины и совсем не выпускали хлебоуборочных машин. Ассортимент этот определялся главным образом дешевизной сельскохозяйственной рабочей силы.
Таковы самые общие показатели развития сельского хозяйства Королевства Польского, объединяющие и помещичье землевладение и крестьянское хозяйство. Между тем различия в формах развития и положении того и другого попрежнему оставались весьма значительными, что находит подтверждение хотя бы в показателях урожайности: урожайность на по-
416
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
мегцичьих полях попрежнему оставалась на 10—15% выше, чем на крестьянских землях.
Помещичье хозяйство продолжало экономически укрепляться: количество имений, развивавших у себя различные отрасли сельскохозяйственного производства, возрастало. В помещичьем землевладении происходил процесс концентрации земельной собственности и укрупнения имений. Средняя величина помещичьего фольварка составляла в 1894 г. 780 моргов, в 1907 г. — 860 моргов. Этот рост происходил в условиях, когда мобилизация земельной собственности в Королевстве Польском была затруднена правовыми ограничениями: польские помещики не имели права приобретать крестьянскую землю.
По признанию «Центрального сельскохозяйственного общества», конъюнктура, особенно после 1906 г., была благоприятной для сельского хозяйства в отношении урожаев и цен. Многие помещичьи хозяйства в значительной мере перестроились, ввели новую агротехнику, изменили систему хозяйствования. Возросло применение наемной рабочей силы. В среднеинтенсивных хозяйствах расход на рабочую силу из расчета на 1 морг площади возрос с 1,8—2 руб. в 1881—1885 гг. до 3,5—4 руб. в 1900—1904 гг.
При этом нужно иметь в виду, что заработная плата и довольствие фольварочных рабочих и поденщиков выросли за предшествовавшие 30—40 лет в ничтожной степени. Так, денежное вознаграждение фольварочного рабочего в 1861 г. в разных губерниях составляло 12—22 руб., а в 1903 г. — 17—27 руб., довольствие в натуре —соответственно 9—12 и 10—13 корцев. Таким образом, повышение расходов на рабочую силу объясняется главным образом ростом ее численности.
В результате роста доходности помещичьего хозяйства значительно выросли цены на землю, местами на 100% в течение десятилетия.
Мясное животноводство и молочное хозяйство, в также семеноводство стали важными статьями дохода в помещичьих имениях. В связи с этим изменилось соотношение различных земледельческих культур, возделываемых в фольварках, что в некоторой степени явствует из общих данных по сельскохозяйственной продукции. Так, площади посевов и сборы пшеницы оставались с 1901—-1909 гг. почти неизменными, зато увеличивались площади под ячменем.
Животноводство и молочное хозяйство были весьма прибыльным делом, так как благодаря росту городского населения цены на эти продукты держались весьма высокие. Например, цены на животное масло и говядину в Королевстве Польском были самыми высокими в России. В период после 1906 г. цепы на сельскохозяйственные продукты возросли на 20 —30% сравнительно с началом столетия. Молочное товарищество, образованное группой помещиков, увеличило свои обороты с 80 тыс. руб. в 1904 г. до 635 тыс. руб. в 1908 г. В 1911 г. насчитывалось 86 помещичьих молочных заводов, которые перерабатывали молоко, как получаемое из помещичьих имений, так и скупаемое от крестьян.
Активная хозяйственная деятельность помещиков выражалась в организации не только «специализированных» товариществ, но и общих объединений владельцев крупной собственности. Такими были сельскохозяйственные синдикаты. Первоначальное назначение последних было ограниченным, они занимались больше всего организованной закупкой удобрений, сельскохозяйственных орудий и т. п. Со временем объем их операций расширился; синдикаты становились средством прибыльной реализации продукции фольварочных хозяйств. Обороты синдикатов заметно увеличились: с 2,5 млн. руб. в 1904 г. до 4,3 млн. руб. в 1908 г.
Польские вемли накануне революции 1905—1907 гг
417
Все более возрастала винокуренная и сахарная промышленность. В 1900 г. винокуренные заводы дали 6 млн. ведер спирта; из 323 действующих заводов 299 принадлежало помещикам. В 1912 г. 449 заводов выкурили 12,7 млн. ведер спирта; нз числа этих заводов 399 принадлежало помещикам. Продукция евхарной промышленности возросла с 6,5 млн. пудов сахара в 1900—1901 гг. до 10 млн. пудов в 1907—1908 гг. Характерно, что сырье для обеих отраслей промышленности (картофель, сахарная свекла) выращивалось не на помещичьих полях и плантациях при заводах, а приобреталось у крестьян. Таким образом, помещики — спиртозаводчики и Саха розаводчики — выступали в данном случае как капиталнеты-п редп ри н нматели.
Развитие и углубление капиталистических отношений в сельском хозяйстве влекло за собой дальнейшую дифференциацию крестьянства и разорение основной его массы.
.Г Приспособление крестьянского хозяйства к потребностям и специализации рынка более отчетливо проявлялось в пригородных районах. Так, в окрестностях Варшавы и других больших городов развивались огородничество и садоводство. В Рад омской губернии получило развитие пчеловодство. По эти отрасли имели в конечном счете небольшой удельный вес в массе крестьянского производства. Более важными представляются иные моменты, характерные для крестьянского хозяйства в начале XX в.
Предварительно следует отметить, что весьма значительные по важности факторы, отрицательно сказывавшиеся на положении крестьянства в пореформенную эпоху, сохранялись и в рассматриваемое время.
Это, во-первых, феодально-крепостнические пережитки в польской деревне, чересполосица, налоги и повинности, тяжким бременем ложившиеся на крестьянство, устаревшее законодательство и т. п. Чересполосица в Королевстве Польском была весьма распространенным явлением: из 25 758 деревень чересполосица существовала в 17 280 деревнях. В Королевстве Польском чересполосица характеризовалась не только обычными неудобствами — разбросанностью хозяйственной площади, по и обилием полос (до 16—20 в хозяйстве) и их конфигурацией (ширина 3—4 м при длине в 300—500 м), что приводило к огромной потере полезной площади под межами (765 тыс. моргов) и затрудняло обработку почвы.
Основные налоги с недвижимой собственности крестьянство выплачивало в сумме примерно 3750 тыс. руб. против 3000 тыс. руб., выплачивавшихся помещиками. Затем оставались в силе различные подати и повинности, из которых подводная распространялась только на крестьян. А между тем насколько опа была обременительна, видно хотя бы из того, что в 1902 г. в одном только Пултусском уезде Варшавской губернии крестьяне должны были поставить 17 600 подвод.
Во-вторых, земельный голод и, в частности, острая нужда в лугах, пастбищах и лесах еще более обострились. Недостаток земельных угодий нередко заставлял крестьян сохранять примитивные формы хозяйства — трехполье и снижал продуктивность хозяйства ввиду дополнительных трудностей содержания скота и ограниченности удобрения почвы. Отсюда недостаточная обеспеченность польского крестьянства лошадьми, рогатым скотом, свиньями. Численность конского поголовья неуклонно сокращалась; в начале XX в. в шести губерниях (из 10) Королевства Польского процент безлошадных хозяйств возрос до 36. Что касается обеспеченности крестьянских хозяйств рогатым скотом и свиньями, то в Королевстве Польском опа была даже немного меньше, чем в Галиции. Покупка же лошадей и рогатого скота была делом, трудно осуществимым для среднего крестьянства вследствие большой дороговизны скота.
27 История Польши, т. II
418
Помские земли в период империализма. Первая мировая война
Приспособление крестьянского хозяйства к потребностям рынка и проникновение капиталистических отношений в сельское хозяйство выражались по-разному в зависимости от категории (т. е. степени зажиточности) крестьян. Кулацкая часть деревни старалась развивать у себя огородничество и другие, более выгодные отрасли хозяйства — животноводство, т. е. в общем следовала по тому же пути, что и помещичье землевладение, с соответствующими поправками иа масштаб деятельности. Отмечается тенденция богатых крестьян приобретать землю крупными участками. В связи с этим «Центральное сельскохозяйственное общество» добилось повышения Крестьянским банком максимального размера участков, на покупку которых банк выдавал ссуду. Кулацкая часть крестьянства в значительных размерах применяла наемный труд постоянных батраков либо сезонных рабочих из числа безземельных и малоземельных односельчан.
По-иному складывалось положение бедняцкой и отчасти середняцкой части деревни. Для широких слоев крестьянства втягивание в капиталистические отношения означало еще большую необходимость выносить все, что можно, на рынок, прибегать к посторонним заработкам у помещика, у богатого крестьянина, в городе или, наконец, к эмиграции. Для такого ведущего полунищенскую жизнь крестьянина ближайшей мечтой был даже не столько надел земли, который он не в состоянии был обработать ввиду отсутствия средств, сколько небольшой участок огорода, пастбища, одна-две головы скота, чтобы получить возможность кое-что продавать на рынке.
Середняки, убеждавшиеся в застое и малой доходности зернового ха-зяйства, искали пути его усовершенствования, а также обращались к другим формам хозяйства. Среди крестьян росла тяга к изучению лучших методов ведения хозяйства, к созданию кружков и кооперативов.
Стремление повысить продуктивность и доходность своих хозяйств побудило некоторые зажиточные элементы деревни к организации крестьянских товариществ. Первое товарищество было создано в Мехове в 1902 г. Оно ставило целью совместную закупку семян, удобрений. Вскоре образовалось еще несколько товариществ, в том числе масло-мо-лочное. К 1906 г. насчитывалось уже более полутора десятков таких товариществ. Характерной чертой их было то, что главную роль в них играли местные помещики, ксендзы, учителя, которые старались втянуть в товарищества не только зажиточных, но и середняков и бедняков. Во время революции 1905—1907 гг. большинство этих товариществ распалось.
В эти же годы появились и другие товарищества: ссудо-сберегательные и кредитные, чпсло которых особенно быстро росло после 1906 г. К 1908 г. их было 188, в 1913 г. —уже 672. Эти товарищества предоставляли ссуды своим членам под солидные гарантии и проценты и, кроме того, принимали вклады от населения, выплачивая вкладчикам проценты. Поэтому в числе членов кассы состояли главным образом зажиточные крестьяне. По данным 116 товариществ с 75,5 тыс. членов, крестьяне составляли в них едва 10% от общего количества членов. В сущности говоря, эти товарищества были выгодным местом помещения капитала, поскольку нужда крестьян в кредите была огромной.
После революции 1905—1907 гг. в крестьянском кооперативном движении наблюдается известная дифференциация.
Под эгидой помещичьего «Центрального сельскохозяйственного общества» организовались земледельческие кружки: в 1909 г. их было 547 с 16 860 членами, в 1910 г.—уже 622 кружка с 23 785 членами. Кроме того, было открыто 53 кооперативных молочных завода. В этих кружках тон
Польские земли накануне революции 1905—1907 ее.
419
задавала зажиточная прослойка, подчинявшаяся помещичьему и клерикальному руководству и в свою очередь стремившаяся подчинить себе середняцкие и бедняцкие элементы деревни.
В то ясе время росло и другое течение среди крестьянства: организо вались земледельческие кружки имени Сташица, более демократического состава и направления, а также крестьянские кооперативы, руководимые представителями демократически настроенной польской интеллигенции. Однако большая часть польского крестьянства оставалась в стороне от кооперативного движения.
Новые явления в польской деревне, свидетельствовавшие об усилиях крестьянства противостоять разорению и обнищанию — этим спутникам капвтализма, не моглн дать существенного эффекта; в условиях капитализма сама кооперация становится капиталистической. Эти явления показывали лишь, что в польской деревне происходила и экономическая и политическая дифференциация.
В первой половине 900-х годов 62% крестьянского населения владело хозяйствами, недостаточными для существования крестьянской семьи; в их числе насчитывалось около 2 млн. безземельного крестьянского населения. Таким образом, значительная часть крестьянства, вынужденная работать на стороне, испытывала на себе и гнет помещика-предпринимателя, кулака, которые эксплуатировали крестьянина как наемную силу, и гнет помещика-феодала. Большой удельный вес чисто капиталистических элементов в общем комплексе буржуазных и полукрепостнических отношений в польской деревне характерен для Королевства Польского в эпоху предвоенного империализма.
8
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЗАПАДНЫХ ПОЛЬСКИХ ЗЕМЕЛЬ В ПЕРИОД ДОВОЕННОГО ИМПЕРИАЛИЗМА
В начале XX в. Германия, как и ряд других наиболее крупных капиталистических держав, уже вступила в период монополистического капитализма. Быстрый промышленный рост Германии в 70—90-х годах сопровождался глубоким и интенсивным процессом концентрации производства и созданием крупных капиталистических монополий, в руках которых сосредоточивалась все большая часть предприятий. Если имевшиеся в Германии в 70-х годах монополистические объединения еще представляли собою, по словам В. И. Ленина, преходящее явление, то к концу XIX — началу XX в. они стали уже «одной из основ всой хозяйственной жизни» Х.
Германские монополисты хозяйничали и в западных польских землях. Подавляющая часть верхнесилезских промышленных предприятий была сосредоточена в руках кучки немецких промышленных магнатов. Графы Баллоштрем владели пятью угольными и двумя цинковыми шахтами, на которых работало около 6 тыс. рабочих. Графам Хенкель фон Доннерсмарк принадлежало семь угольных шахт, 11 железных и семь цинковых рудников, а также шесть кирпичных заводов и несколько целлюлозных фабрик, па которых было занято в общей сложности 12 тыс. рабочих. Князья Гогенлоэ-Орнген являлись владельцами шести угольных шахт, шести цинковых рудников и нескольких фабрик, на которых работали 10 тыс. рабочих.
х В. И. Ленин. Соч., т. 22, стр. 190.
27*
420
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
Концентрация производства в силезской промышленности в первое десятилетие XX в. сделала значительный шаг вперед. Большая часть рабочих была здесь сконцентрирована на крупных предприятиях. Если в 1869 г. па каждую верхпесилезскую угольную шахту приходилось в среднем 226 горняков, то в 1909 г. число их равнялось 2005. Средняя численность рабочих па железных рудниках увеличилась в десять раз, на цинковых — в пять раз. В 1913 г. три четверти общего количества рабочих железоделательной промышленности Верхней Силезии были заняты на предприятиях, входивших в состав пяти крупнейших концернов.
Еще более высокого уровня достигла концентрация производства в монополистических объединениях цинковой промышленности.
С каждым годом возрастали вложения берлинских банков в верхнесилезские промышленные предприятия. Шесть-семь крупнейших банков осуществляли контроль над всей промышленностью Верхней Силезии. Немногочисленные концерны владели почти всеми угольными шахтами, железными и цинковыми рудниками, а также рядом крупных металлургических и химических предприятий. В погоне за максимальной прибылью многие силезские промышленные магнаты основывали свои предприятия в промышленных центрах Королевства Польского (особенно в Домбровском районе), в Галиции, а также в Румынии.
Наиболее крупными из монополистических организаций являлись следующие: «Верхиесилезская угольная конвенция», основанная в 1898 г. и контролировавшая пе только весь сбыт, по и добычу каменного угля в Верхней Силезии; «Всрхнесилезское общество предприятий черной металлургии», которое располагало многими железными рудниками и пятью металлургическими заводами в Силезии; вместе с тем ему принадлежал и ряд предприятий в Западной Германии, Королевстве Польском и па Украине; «Силезское акционерное общество цинковых рудников и заводов», на 14 предприятиях которого в Верхней Силезии работали 8 тыс. рабочих; «Катовицкое общество горнозаводских предприятий», эксплуатировавшее более 10 тыс. рабочих; акционерное общество «Лаура», имевшее более 15 промышленных предприятий с 15 тыс. рабочих в Верхней Силезии, два металлургических завода в Королевстве Польском п т. д.
В Нижней Силезии в 1903 г. возник «Пижнесилезскип угольный синдикат», сосредоточивший п своих руках контроль над добычей угля почти во всех шахтах Валбжпхского угольного бассейна. Значительные позиции в силезской промышленности были завоеваны монополистической организацией «Обершлезише электрпцитотс-верке»; последняя возникла в качестве филиала основанного в 1872 г. силезского акционерного общества газовых и электротехнических предприятий, заключившего в 1899 г. соглашение с германским концерном АЭГ. Засилье монополий в силезской промышленности пе только не означало ликвидации конкурентной борьбы, но сделало эту борьбу еще более острой.
В ожесточенной конкурентной борьбе между горнопромышленными монополиями Силезии и рурскими монополиями силезская горная промышленность обнаруживала значительное отставание.
Но основной причиной этого отставания силезской угольной промышленности являлось то обстоятельство, что она развивалась в условиях пережитков феодализма в сопиально-экопомической жизни, сильно тормозивших развитие производительных сил н тяжело отражавшихся на положении народных масс.
Основная часть угля, добывавшегося как в Верхней, так и в Нижней Силезии, находила себе сбыт прежде всего в промышленности самой Си
Польские земли накануне революции 1905—1907 гг.
421
лезии, а также в других западных польских землях — в княжестве Познанском и Поморье. Об этом ярко свидетельствуют следующие статистические данные о потреблении силезского угля по отдельным германским провинциям в 1898—1900 гг. Пижпян и Верхняя Силезия пользовалась исключительно силезским углем, княжество Познанекое — па 99,5%, Берлин —на 75,98%, Восточная Пруссия —на 67,1%, Поморье— на 59,3%.
В начале XX в. сбыт силезского угля в Берлине сократился: если принять за 100% уровень сбыта в 1890 г., то в 1911 г. сбыт нияснесилез-ского угля упал до 91,2%, а верхнесилезского — до 76,2%, в то время как сбыт вестфальского угля в Берлине возрос за эти годы до 314,5%.
Возможности сбыта силезского угля внутри Германии ограничивались не только большими транспортными расходами (отдаленность от других районов Германки, перевозка угля преимущественно по железным дорогам, а не по водным путям, и т. д.), ио и сильной конкуренцией со стороны рурскнх горнопромышленников. Значительная часть верхнесилезского угля вывозилась в Австро-Вепгрню и Россию, причем главным образом в Королевство Польское и Галицию. Почтп весь уголь, импортируемый из Верхней Силезии в Россию, потреблялся в Королевстве Польском; из верхнесилезского угля, ввозимого в Австро-Венгрию, больше всего потреблялось в Венгрии, затем —в Галиции.
Вывоз угля из Верхней Силозии в Королевство Польское н Галицию постоянно возрастал; с 1887 до 1911 г. он увеличился в 6,7 раза.
Таким образом, в конце XIX —начале XX в. значительно усилились экономические связи не только между отдельными польскими землями, находившимися под господством Германии, но и между западными польскими землями, с одной стороны, и Королевством Польским н Галицией — с другой.
Добывавшаяся в Силезии железная руда в начале XX в. могла удовлетворить лишь незначительную часть потребности силезской промышленности. Большая часть руды, потребляемой верхпесилезской промышленностью, ввозилась из-за границы. Так, из 1095 тыс. т железной руды, переработанной в Верхней Силезии в 1913 г., 576 тыс. т, т. е. свыше 52%, было импортировано. Однако импорт руды, как и ряда других товаров, встречал большие затруднения из-за высоких таможенных пошлин и уже в начале XX в. сильно сократился. Производство железа в Верхней Силезии еще более уменьшилось (к 1900 г.—до 407, к 1910 г.— до 234, а к 1913 г.— до 138 тыс. т). Постоянный недостаток железной руды задерживал развитие верхнесилезской '^металлургической промышленности.
В начале XX в. усилился рост промышленности не только в Силезии, нои в других западных польских землях —в Великой Польше п Поморье. Данные прусской промышленной переписи 1907 г. показали, что только 54% населения в Великой Польше было занято исключительно сельским хозяйством, а около трети^было уже тесно связано с промышленностью и торговлей.
Хотя здесь все еще преобладали небольшие предприятия, но наряду с ними возникали фабрики, заводы и прежде всего ряд крупных предприятий обрабатывающей промышленности — сахарных, спирто-водочных, пивоваренных заводов, находившихся в руках прусских юнкеров и польской шляхты, а также кулаков-гроссбауэров.
Германское правительство усилило строптельство железных дорог в княжестве Познанском и Поморье, Силезии и Восточной Пруссии. По протяженности железнодорожной сети и густоте ее на 1 кв. км западные польские земли значительно превосходили Королевство Польское и даже
422 Польские вемли е период империализма. Первая мировая война
Пруссию. Только в княжестве Познанском протяженность железнодорожных линий в 1913 г. достигла 3 тыс. км. Однако широкое железнодорожное строительство в княжестве Познанском и в других западных польских землях производилось германскими властями отнюдь не в целях экономического подъема этих земель. На первом месте здесь выступали соображения военно-стратегического характера: густая железнодорожная сеть должна была, по расчетам германских правящих кругов, способствовать превращению княжества Познанского, Силезии, Восточного Поморья и особенно Восточной Пруссии в укрепленный военно-стратеги-ческий плацдарм германского империализма в подготовлявшейся им войне за передел мира.
С ростом промышленности и торговли обострялись столкновения между немецкой и растущей польской буржуазией. Конкурентная борьба между ними облекалась нередко в форму национальных конфликтов.
Германская правящая клика всемерно старалась помешать усилению позиций польской буржуазии в области промышленности и торговли и предоставить немецкой буржуазии «возможность «быстрее» и «решительнее» расправиться со своим конкурентом»1. В конкурентной борьбе, происходившей в городах княжества Познанского, Поморья и Силезии в конце XIX — начале XX в., немецкая буржуазия располагала поддержкой всего государственного аппарата вильгельмовской Германии.
Прусские власти организовали бойкот польских промышленных и торговых предприятий и польского ремесла. Немецкая реакционная пресса, особенно папгерманские газеты, пестрела призывами: «Покупайте только у немцев!», «Оргаппзуйте бойкот польских предприятий!», и требовала предоставления немецким предпринимателям исключительных прав в области промышленпости и торговли. Всем чиновникам, служащим, а также военным запрещалось делать покупки у польских торговцев и производить заказы у польских ремесленников.
Более того, с конца 90-х годов имперские и прусские власти начали проводить в городах ряд специальных аптипольских мероприятий. Выдвигались планы насаждения в западных польских землях немецких промышленников и торговцев, прибывших из германских провинций, учреждения немецких профессиональных школ, а также размещения в ряде городов княжества Познанского и Поморья дополпительпых прусских воинских гарнизонов. Для проведения в жизнь этой правительственной программы были учреждены специальные «диспозиционные фонды», находившиеся в распоряжении обер-президентов Познани, Поморья и Силезии. Только за 10 лет, с 1898 по 1907 г., в распоряжение обер-президеятов было предоставлено 11,6 млн. марок.
Одпако, несмотря на многомиллионные правительственные ассигнования в аптипольских целях, успехи германских властен в этом направлении были ничтожны. Об этом свидетельствуют, например, результаты переписи профессий 1907 г. Согласно данным этой переписи, количество промышленных предприятий в княжестве Познанском, принадлежавших польским владельцам, возросло со времени предыдущей переписи 1892 г. па 11,5%, в то время как число предприятий, находившихся в руках немецких предпринимателей, уменьшилось на 21,6%.
Располагая всемерной поддержкой со стороны прусских властей (кредит на выгодных условиях, многочисленные заказы и т. д.), немецкие капиталисты владели большей частью крупных предприятий в важнейших отраслях промышленности. В то же время в средних промышленных и
1 И. В. Сталин. Соч., т. 2, стр. 306.
Польские земли накануне революции 1905—1901 гг
423
торговых предприятиях и в области ремесла значительно усилились позиции польских предпринимателей.
Проводившаяся в течение многих десятилетий германизаторская политика нанесла тяжелый ущерб экономическому развитию западных польских земель. Правители империалистической Германии хищнически эксплуатировали природные и людские ресурсы этих земель. Господство монополистического капитала еще более усиливало эксплуатацию и обнищание широких масс трудящихся в западных польских землях.
«Мать-природа щедро наградила наш край подземными богатствами... Казалось бы, что богатства эти должны служить источником благоденствия для нас, силезских людей, но действительность далеко этому нс соответствует»,—-писала в начале 900-х годов польская социал-демократическая газета «O.swiata» («Освята», «Просвещение»). «Нигде рабочий люд пе терпит такой пужды, нигде он не угнетается так тяжело, как именно у нас, в Верхней Силезии. Верхнесилезские недра являются раем земным лишь для небольшой кучки высокопоставленных особ и адом на земле для народных масс».
К этому времени численность горнопромышленного и фабричного пролетариата в Силезии составляла уже 477 тыс. (1907 г.).
В горнодобывающей промышленности Верхней Силезии было сосредоточено свыше 160 тыс. человек, из них в Бытомском районе —64,3 тыс., в Катовицком—40,9 тыс., в Забжском— 28,4 тыс., в Рыбиицком — 7,4 тыс.
Условия труда рабочих в Верхней Силезии были чрезвычайно тяжелыми: даже в тех шахтах, где температура достигала 30° или где рабочим приходилось добывать уголь, стоя по колено в воде, рабочий день продолжался 10 —15 часов.
Вследствие полного отсутствия охраны труда были часты несчастные случаи, сопровождавшиеся нередко гибелью или увечьем многих горнорабочих. В начале XX в. травматизм на шахтах и рудниках Верхней Силезии приобрел еще более широкие размеры, чем в предшествующие десятилетия. Из 114 670 несчастных случаев, происшедших в 1911 г. во всей германской горной промышленности, только на шахты в г. Бытоме (Верхняя Снлезия) приходилось 14 430, т. е. 12%, а из 1690 случаев со смертельным исходом —306, т. е. 18%.
Несмотря на тяжелые условия труда, заработная плата верхнесилсз-ских горняков была значительно ниже, чем в Рейнско-Вестфальской области. В то время как в Вестфалии горняки, работавшие под землей, получали в начале XX в. 1447 марок в год, заработная плата верхнесилез» ского горняка составляла всего лишь 969 марок.
Жизненный уровень горняков еще более ухудшался в связи с тем, что предприниматели нередко вынуждали их покупать предметы питания в принадлежавших нм лавках, жить в их дорогих и очень плохих жилищах и т. д. «Рабочий должен не только работать, по и жить и есть у предпринимателя, покупать у него продукты и даже одежду»,— рассказывал в своем выступлении в рейхстаге один из членов польской фракции. «В Верхней Силезии есть такие города, где всё принадлежит предпринимателю, — каждый дом, каждая улица, пекарня, мясная лавка, гостиница и даже церковь».
Продолжительный рабочий день, изнурительный труд под землей, низкая заработная плата н скудное питание, а наряду с этим огромная жилищная нужда, скученность и ужасающие санитарные условия влекли за собой высокую заболеваемость рабочих и членов их семьи. Тиф, скарлатина, ревматизм, туберкулез и другие болезни являлись бичом трудящихся Верхней Силезии.
424
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
«Откуда берется тиф в таких условиях, — всем известно: это так называемый голодный тиф, причиной которого являются недоедание и плохое питание,— писала в 1903 г. «Газета людова» в связи с тяжелой эпидемией тифа и скарлатины, вспыхнувшей в Силезии. — Климат и почва — здесь ни при чем; господа Баллештремы и К0 тифом не заболевают, хотя и живут в Силезии».
Плохие бытовые условия и отсутствие охраны труда воли к преждевременному исчерпыванию сил рабочих. Показательно,что верхпесплозские шахтовладельцы отказывали в приеме па работу горнякам старше 40 лет.
Рабочие цинковых рудников большей частью теряли трудоспособность к 30 годам. По свидетельству врачей, половина горняков, работавших иа этих рудниках в конце XIX в., умирала фактически от хронического отравления цинком, что, конечно, держалось в строгой тайпе и официально объяснялось нередко всякими другими причинами.
Весьма тяжелыми были условия жизни и труда рабочего класса в княжестве Познанском и Поморье. В большинстве случаев рабочий день на предприятиях продолжался здесь 11—12 часов при низкой оплате. Ю. Мархлевский отмечал, что только в более крупных городах, как Познань, Гданьск и др., рабочие к началу XX в. добились введения 10-часового рабочего дня и известного повышения заработной платы.
Однако во многих местностях княжества Познапского (Леплю, Кро-тошив) рабочий день был более продолжительным и составлял иа пивоваренных, винокуренных и крахмальных заводах 13—14 часов, a f на мукомольных предприятиях и сахарных заводах —15—18 часов.
По данным Познапского секретариата профсоюзов, минимальная заработная плата в ряде городов в 1901 г. составляла не более 300 —400 марок, а средний ее уровень колебался от 500 до 800 марок в год. При этом следует иметь в виду, что эти данные относятся к рабочим, организованным в профсоюзах и добившимся лучших условий по сравнению с неорганизованными рабочими.
Директорпознапского Бюро по вопросам санитарии Э. Вернике следующим образом характеризовал условия жизни позпаяских рабочих в начале XX в.: «Из произведенных мною исследований мне стало ясно, что жизнь низших классов здесь, в Познани, исполнена нужды и лишений... Я не раз задавал себе вопрос: как же возможно существовать и иметь силы для Выполнения своей работы при такой жизни? Хлеб, картофель и капуста — главная пища; горячей пищи часто не употребляют целыми недолями; мяса и молока почти вовсе не видят. Главными напитками являются суррогаты кофе с дешевым сахарином либо алкоголь. Нередко матери суют в рот грудным детям сухой хлеб, размоченный водкой, чтобы успокоить их и иметь возможность уйти па работу».
Результатом тяжелых бытовых условий была чрезвычайно высокая детская смертность.
Так, по данным 1901 —1911 гг., в Валбжихе па 1000 детей приходилось 48,2 мертворожденных, 26,8 —умерших вскоре после рождения и 304,28 —умерших в годовалом возрасте. Насколько значительны эти цифры детской смертности, видно из того, что в промышленном центре Рурской области Эссене умирало соответственно 25, 16,8 и 162 ребенка на тысячу.
В связи с происходившей под влиянием развития капитализма миграцией компактные массы польских рабочих были сконцентрированы в начале XX в. в Рейнско-Вестфальской области. По весьма преуменьшенным данным прусской статистики, в 1910 г. вдесь находилось свыше 300 тыс. польского населения.
Польские земли накануне революции 1905—1907 ег.
425
Накануне первой мировой войны поляки составляли в 1219 общинах: Западной Германии свыше 10% населения, в 515 общинах —более 25%, а в 67 общинах — даже более половины населения. Польские рабочие были сосредоточены компактными группами в ряде промышленных центров Рсйнско-Вестфальского промышленного района: в Гельзенкирхене, Реклингсгаузене, Бохуме, Геряе.
Рейнско-вестфальские шахтовладельцы хищнически эксплуатировали польских, чешских, украинских рабочих, причем в значительных размерах использовали женский и детский труд.
В 1900 г. в четырех районах —Арнсбергском, Мюнстерском, Дюссельдорфском и Кельнском — в числе 128,9 тыс. польских рабочих было 62,9% мужчин и 37,1% женщин. Более трети общего числа польских рабочих (37,7%) составляли подростки моложе 14 лет.
Такая концентрация польских рабочих в определенных горнопромышленных районах не была случайной: она являлась в известной степени результатом массовой вербовки рабочих как в западных польских землях, так и в Королевстве Польском и Галиции. Для привлечения польских рабочих среди них распространялись воззвания, рекламирующие «блестящие перспективы», которые ожидают их по приезде в этот «благодатный край».
Вот образчик одного из таких обманных рекламных писем, распространявшихся в мазурских землях: «Мазуры! Окруженная полями, лугами и лесами, этим необходимым источником прекрасного воздуха, вдали от крупных предприятий вестфальских промышленных районов, в Рейнской области расположена напоминающая мазурскую деревню, вновь организованная колония шахты «Виктор»». Далее следовало пространное описание «прекрасных жилищных и прочих материальных условий жизни и труда», ожидающих там рабочих, и заверения в том, что настоящее обращение имеет своей целью лишь «помочь лишенному у себя па родине работы или же мало обеспеченному рядовому человеку найти лучшие заработки и, сверх того; сделать сбережения, чтобы в старости не быть обреченным па голод». Естественно, что подобного-рода посулы немало способствовали успехам вербовочной работы, проводившейся агентами рейнско-вестфальских промышленных магнатов .
Положение польских рабочих в западных польских землях и Рейнско-Вестфальской области показывает, как хищнически германские магнаты земли и капитала эксплуатировали труд и способности миллионов рабочих. Получение максимальных прибылей от эксплуатации многотысячной армии рабочих из княжества Познанского, Поморья и Силезии, а также сотен тысяч польских, украинских, чешских, итальянских и венгерских рабочих, вербовавшихся за границей, являлось одним из важных источников подкупа и коррумпирования верхов германского рабочего класса, рабочей аристократии.
Организуя массовую вербовку польских рабочих, горнопромышленники одвовременно не переставали сетовать по поводу «растущей славянской опасности», будто бы возникавшей в связи с увеличением удельного веса польского населения в Рейнско-Вестфальской области.
Привлечение рабочих из западных польских земель особенно усиливалось в годы высокой конъюнктуры. Зато с наступлением промышленного кризиса они первыми становились жертвами безработицы. «Так, под влиянием действующих со стихийной мощью экономических сил польские рабочие перебрасывались со своих крестьянских участков на шахты,, с востока на запад и обратно», —писал Ю. Мархлевский.
426
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Экономическое закабаление польских горняков сочеталось с тяжелым политическим и национальным гнетом. На многих шахтах польским рабочим запрещалось даже говорить между собой на родном языке. Рабочие были поставлены под надзор специальной тайной политической полиции, которая следила за их собраниями, союзами и чинила жестокую расправу над «беспокойными» и «крамольными» элементами.
Ухудшалось положение и сельскохозяйственных рабочих. В 1904 г. прусским ландтагом был принят специальный закон «о срыве контрактных обязательств». На основе этого закона строго запрещался наем сельскохозяйственных рабочих, связанных контрактом, и они были поставлены в еще большую зависимость от земельных магнатов.
Развитие капиталистических форм сельского хозяйства и особенно широкое развитие свеклосеяния в последние десятилетия XIX в. требовали значительного увеличения численности наемных рабочих. Между тем в связи с усилившимся с 90-х годов массовым отходом сельскохозяйственных рабочих па запад Германии недостаток рабочей силы в юнкерских имениях становился все более ощутимым. Прусские аграрии, создавшие для своих батраков невыносимо тяжелые условия, теперь нс переставали жаловаться па «обезлюдение деревни» и нехватку рабочей силы. Уже с 90-х годов они стали широко применять в своих имениях труд сезонных рабочих, в большом количестве вербовавшихся в Королевство Польском и Австро-Венгрии.
Таким образом, отход рабочих из западных польских земель в индустриальные области Германии сопровождался все возраставшим притоком сезонных рабочих из-за границы и прежде всего польских рабочих из Королевства Польского и из Галиции.
В качестве одной из характерных особенностей империализма В. И. Ленин отмечал необузданную эксплуатацию труда рабочих из менее развитых в экономическом отношении стран. «Как раз на пей основан, в известной степени, паразитизм империалистских, богатых стран, подкупающих и часть своих рабочих более высокой платой при безмерной и бесстыдной эксплуатации труда «дешевых» иностранных рабочих»,— писал он1.
Прусские агенты по вербовке рабочих вели форменную торговлю людьми, поставляя завербованных рабочих за комиссионные по 25— S3 марки с человека.
«Господа, — заявил в своей речи в рейхстаге один из членов польского кола, — весной с 1 марта по 30 апреля взору пораженного наблюдателя представляется на восточной границе Германии картина, которою Германия XX столетия отнюдь не может гордиться... Не будет преувеличением, если я назову это торговлей людьми. Нельзя не прийти в возмущение при виде этого торга».
Вербовка рабочих на сезонные работы зачастую производилась в масштабах, далеко не соответствовавших фактическому спросу на рабочую силу. Весной 1914 г. в ряде пограничных городов (Мысловице в Верхней Силезии и др.) скопилось такое огромное количество рабочих, что несколько тысяч человек было отправлено обратно. Тысячи сезонных •рабочих, находившихся в чрезвычайно бедственном положении, заполоняли вокзалы в Богу ми но и Освенциме, другие пробирались домой пеш-1ком, кормясь милостыней.
Используя незнание приезжими сезонными рабочими германских условий и немецкого языка, агенты вербовочных контор расточали
1 В. И. Лени f. Соч., т. 26, стр. 141.
Польские аемли накануне революции 1905—1907 ае.
427
-лживые обещания и заставляли неграмотных или малограмотных рабочих подписывать кабальные контракты. В опубликованном в 1898 г. в верхпе-силезских газетах «Предостережении» указывалось, что во многих случаях агенты, вербовавшие в Галиции сезонных рабочих для крупных имений Верхней Силезии, заключали с ними контракты, исходя из уровня заработной платы в Силезии (около 30 марок в месяц), по выплачивали им на деле «жалованье» в размерах, принятых в Галиции (около 15 марок в месяц).
Получая от аграриев плату за вербовку рабочих, агенты эти требовали также компенсации за свои «труды» от каждого рабочего, начисляли большие суммы за транспорт и т. д. Очень часто уже по пути в Германию рабочие становились должниками агентов и попадали в полную от них зависимость.
Прибывая в Прусгчю, польские рабочие превращались в объект самой необузданной эксплуатации. В крупных поместьях они работали большими партиями, находясь в полной зависимости от подрядчиков, использовавших в своих интересах их нужду и незнание немецкого языка. Эти подрядчики систематически удерживали в свою пользу известную часть выплачиваемой рабочим заработной платы. Чтобы предотвратить срыв контракта и переход рабочих к другому нанимателю, прусские аграрии в спою очередь каждую неделю удерживали часть заработной платы в виде «залога», который подлежал возврату лишь при отъезде. В ряде имений выплата значительной части заработка намеренно затягивалась до момента окончательного расчета; а так как в декабре, с наступлением, согласно прусскому законодательству, срока обязательного выезда из Германии, польские рабочие из Королевства Польского и Галиции подлежали административной высылке за пределы Германии, то это нередко использовалось для самого бесцеремонного их обсчитывания.
Тяжелое положение польских рабочих усугублялось тем, что они всячески ущемлялись и в правовом отношении. Хотя согласно параграфам, зафиксированным в торговых договорах Германии с Россией и Австро-Венгрией, прибывшие из этих стран в Германию рабочие должны были быть «во всех отношениях приравнены» к германским подданным, на практике дело обстояло совсем иначе.
Вот как характеризовал положение «иностранных» рабочих представитель революционного, левого течения в германской социал-демократии Карл Либкнехт в своей речи, произнесенной в германском рейхстаге: «Кто имеет понятие о том, что значит быть иностранцем в Пруссии или в другом германском государстве, тот знает, что это означает быть лишенным всяких правовых гарантий и целиком выданным на произвол полиции!» «...Господа, совершенно ясно, что вы желаете иметь иностранных рабочих в Германии, ио вы желаете, чтобы они были рабами!»
Введенная прусскими властями в 1905 г. обязательная легитимация польских рабочих ставила их под постоянный надзор прусской полиции. Каждый рабочий, прибывший па заработки из-за границы, должен был получить особое удостоверение па немецком языке; в нем должно было фиксироваться имя нанимателя, к которому направляется рабочий. Переход от одного нанимателя к другому разрешался только при наличии согласия нанимателя и с разрешения полицейских властей. Последние нередко отказывали рабочим в выдаче нового удостоверения и под угрозой немедленной высылки принуждали их оставаться на старом месте. Таким образом, рабочие фактически отдавались в полное распоряжение прусских аграриев вплоть до истечения срока договора.
428
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Прусским министерством внутренних дел были изданы летом 1905 г. специальные постановления, воспрещавшие применение труда польских рабочих, прибывших из-за границы, где бы то ни было, кроме западных польских земель; при этом строго запрещалось всякое соприкосновение этих «иностранных» рабочих с местными. Как все эти предписания, так и право административной высылки весьма часто использовались прусскими властями, а также нанимателями для того, чтобы избавиться от рабочих, ставших им почему-либо «неугодными».
На шахтах и фабриках Верхней Силезии в 1909 г. работало около 15 тыс. рабочих, прибывших из Королевства Польского и Галинин. Им поручались наиболее тяжелые и вредные для здоровья работы. Верхнесилезские промышленные магнаты использовали неорганизованность и беззащитное положение рабочих, прибывших из-за границы, для их беспощадной эксплуатации. Заработная плата их была чрезвычайно низкой при продолжительном рабочем дне.
Несмотря на то, что прибывавшие из-за границы рабочие облагались обязательными страховыми взносами па случай инвалидности и старости, они не пользовались, конечно, никаким страхованием; в случае болезни или инвалидности, в случае увечья, полученного во время работы, и т. д_ они не получали ни лечения, ни пособий па пего.
Таким образом, польские рабочие в Великой Польше, Поморье, Силезии и других западных польских землях испытывали иа себе тяжелее бремя удвоенного—национального и социального—гнета. В этих условиях перед польским рабочим классом настоятельно выдвигалась задача высвобождения из-под влияния шляхетских и буржуазных политических партий и создания массовой революционной пролетарской партии, которая возглавила бы борьбу за социальное и национальное освобождение польского народа.
4
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ЗАПАДНОЙ ГАЛИЦИИ В ПЕРИОД ДОВОЕННОГО ИМПЕРИАЛИЗМА
Западная Галиция вступила в эпоху империализма со слабо развитой вкономикой, с большими остатками феодально-крепостнических отношений в земледелии. Польские земли Цешипской Силезии, отличавшиеся отсталым земледелием, имели все же сравнительно с Западной Галицией более высокий уровень промышленного развития.
Австрийское правительство и австрийские капиталисты вели грабительскую, колонизаторскую политику в польских землях. Они препятствовали развитию промышленности и прежде всего тех ее отраслей, которые могли бы стать конкурентами для австрийской промышленности.
Тарифная политика правительства, защищавшая интересы австрийского и даже иностранного капитала, тормозила развитие промышленности. Правительство и галицийские власти, ограничиваясь лишь некоторой поддержкой мелкого ремесленного производства, не желали производить каких-либо значительных капиталовложений в промышленное производство.
Австрийские банки, связанные с монополиями, отказывали в кредите текстильным и металлообрабатывающим предприятиям. Монополии стре
Польские земли накануне революции 1905—1907 гг.
429
мились подчинить или уничтожить конкурировавшие с ними отрасли про.-мышленности. Австрийский картель, объединявший предприятия по производству проволоки и гвоздей, продавал свои изделия в Западной Галиции па 10% дешевле, чем в Австрии. Спичечный картель подчинил себе ряд фабрик, а затем закрыл их Картель нефтеобрабатывающих заводов препятствовал развитию нефтеперегонной промышленности. В том же направлении действовали монополистические объединения предприятий, производивших машины и вагоны, спиртовой картофель и др. Наряду с этим австрийский и иностранный капитал все больше овладевал добычей промышленного сырья, заметно развившейся в это время.
Политика австрийских монополий серьезно затрагивала интересы польской буржуазии и вызывала недовольство с ее стороны. Стремясь удержать свои позиции, опа требовала поддержки польской промышленности и пыталась объединить свои силы. В связи с этим велась кампания в защиту сахарной промышленности. Были приняты также и другие меры в этой области. Ассигнования краевого сейма на нужды промышленности (так называемый промышленный фонд) заметно возрастали. В 1906 г. был создан особый инвестиционный фонд в Краевом банке, а в 1910 г. основав Промышленный банк. Увеличивались льготы в налогах и т. д.
В 1901 г. состоялся съезд промышленников польской и украинской частей Галиции, а в 1903 г. был основан Галицийский монополистический союз промышленности, во главе которого стал крупный помещик. Союз, являясь участником подобного объединения австрийских промышленников, ставил целью оказание поддержки местной промышленности. Созданная в 1904 г. и подчиненная Союзу «Лига помощи промышленности» пропагандировала интересы польских предпринимателей и содействовала развитию ремесла. Польское коло в венском парламенте в ряде случаев выступало с поддержкой протекционистской политики.
Вместе с тем польская буржуазия входила в сделки с иностранными капиталистами н пыталась использовать конкуренцию австрийского и иностранного капитала в своих интересах.
Австрийские монополии, стремясь использовать польские капиталы, укрепить свое положение, стали принимать в свой состав польские предприятия, причем так или иначе подчиняли их себе. В конечном итоге польский капитал в Галиции выступал в качестве младшего партнера австрийского и иностранного капитала.
Помещика опасались, что развитие промышленности может в известной мере затруднить обеспечение их рабочей силой, повлечь дополнительные расходы, изменение тарифа на сельскохозяйственные продукты и т. п. Еще больше опи боялись роста рабочего класса, ведущей революционной силы общества.
Несмотря на это, участие помещичьего капитала в промышленности и байках заметно увеличивалось. Последний играл значительную роль в промышленности, перерабатывающей сельскохозяйственное сырье, горной, металлургической и других отраслях производства. Интересы помещиков и буржуазии все более переплетались.
В период довоенного империализма экономическая структура Западной Галиции существенно не изменилась.
Экономический кризис начала 900-х годов сильно ударил по промышленному производству и ускорил процесс концентрации промышленности и роста монополий. Некоторый подъем в горнодобывающей промышленности в начале 1900 г. позднее сменился упадком.
Важнейшее место в экономике Западной Галиции продолжала занимать добыча соли, угля, руды, составившая (в тысячах тонн):
430
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
	1900 г.	1907 г.	1913 г.
Соль (пищевая и техническая) . .	145,8	184,8	182,5
Уголь	 .	.	1167	1336	ок. 2000
Железная руда		3,8 (1904)	12,1	4,6 (19(1)
Свинцовая руда .	1,6	6,2	7,3 (1912)
Цинковая руда		8,4	2,7	1,5
Эти данные показывают, что в 1900—1913 гг. заметно возросла добыча каменного угля и свинцовой руды; продукция соли, увеличившаяся к 1907 г., затем снизилась; добыча цинковой руды непрерывно сокращалась.
Соль добывалась в трех копях и девяти солеварнях, причем продукция копей в Величке и Бохие составляла 75 % общего производства соли. Техника добычи и обработки соли оставалась низкой — в 1907 г. использовалось 28 паровых двигателей (1265 л. с.) устаревшей конструкции. В соляной промышленности было занято около 2 тыс. рабочих.
В угольной промышленности концентрация производства достигла высокой ступени. Добыча угля была сосредоточена в 1905 г. на шести, позднее на восьми предприятиях, па которых работали в 1902 г. 3,7 тыс., в 1913 г. — 6,9 тыс. рабочих. В 1907 г. из общей продукции в 1336 тыс. т Явожненскоо общество добывало 800 тыс. т, «Серша»—408 тыс., «Сосьете Аноним»—60 тыс., общество в Тенчинке—48 тыс. т- Названия отдельных обществ прямо указывают на участие в них иностранного капитала. Угольная промышленность за небольшим исключением находилась в руках австрийского (Явожненское общество, «Галицийские горные предприятия», «Бжеще»), французского («Компани Галисьен», «Сосьете Аноним») и германского капитала. Германскому капиталу принадлежало 58% территории участков с залежами угля. Иностранный капитал тормозил рост добычи угля. Так, Явожпепское общество, участвовавшее в добыче силезского угля, закрыло ряд шахт, чтобы удержать выгодные цены на уголь. Недостаток в местном угле восполнялся за счет все возраставшего ввоза его из Силезии. До 1909 г. действовал тариф, по которому было выгоднее ввозить силезский уголь, чем развивать разработку местного угля. Местный уголь был, правда, худшего качества, чем силезский (он не коксовался), однако добыча угля едва покрывала 47% потребности. Последняя, между прочим, была очень ограниченной: на одного жителя потреблялось угля значительно меньше, чем в Королевстве Польском, в девять раз меньше, чем в Германии, и в 12 раз меньше, чем в Англии.
Добыча железной руды производилась двумя небольшими предприятиями, принадлежавшими германскому и австрийскому капиталу. Около Vjo руды обрабатывалось на месте. Работавший на привозной и отчасти на местной руде металлургический завод как нерентабельный в 1905 г. был закрыт. Добгдча свинцовой руды, составлявшая в 1907 г. 20% всей австрийской продукции, находилась в руках германских предпринимателей и почти вся руда вывозилась в Силезию. Добыча цинковой руды сокращалась, в то время как производство цинка в Галиции, составлявшее в 1907 г. 74% общеавстрийского, к этому времени увеличилось более чем в два раза. Все три завода, вырабатывавшие цинк, находились в руках германских капиталистов и пользовались главным образом привозной рудой.
Доля Западной Галиции в добыче нефти сокращалась. В начале XX в. она составляла всего 6% общегалицийской продукции. В 1905—1906 гг. особенно усилилось проникновение германского и английского капитала в нефтяную промышленность. Из 70 акционерных компаний польских.
Польские аемли накануне революции 1905—1907 гг.
431
было только три и польские капиталы в нефтяной промышленности составляли всего 0,5%.
Кризис начала 900-х годов повлек за собой ликвидацию части мелких предприятий и создание общества для продажи нефти «Петролеум», которое финансировалось венским банком и было собственно орудием картеля нефтеперегонных заводов. Хищническая разработка нефтеносных пластов и бешеная конкуренция припели к очередному кризису (1908) и сокращению добычи нефти.
Около трети всей добытой нефти перерабатывалось в польских и украинских землях Галиции, остальная нефть подвергалась переработке за пределами Галиции.
Значительная часть нефтеперегонных заводов входила в восстановлен^ иый в 1903 г. картель. Картель устанавливал размеры производства и экспорта нефтепродуктов.
В польских и украинских землях Галиции добывалось значительное количество нефти, между тем потребление ее па одного жителя было гораздо меньше, чем в Австрии. Керосин был обложен высоким налогом, вследствие чего громадные массы сельского населения не могли пользоваться им для освещения, его заменяла лучина. В то же время непрерывно возрастал экспорт нефтепродуктов (с 1901 по 1913 г. он увеличился в 15 раз). Нефтепродукты вывозились главным образом в Германию. Все это прямо указывает па колониальную систему грабежа польских и украинских земель.
Из других отраслей промышленности важное место в экономике занимали дерев о обрабатывающая, текстильная, мукомольная, винокуренная, кожевенная, бумажная, химическая, производство строительных материалов, сельскохозяйственных орудий, обработка металлов. Большинство предприятий составляли заведения мелкого и даже ремесленного типа.
В поветах Западной Галиции, входивших в округ Краковской торгово-промышленной палаты, включай и горнодобывающую промышленность, в 1902 г. насчитывалось около 47 тыс. промышленвых предприятий и заведений домашней промышленности со 103 тыс. рабочих. Сопоставление данных переписей 1902 и 1910 гг. показывает, что число предприятий и так называемых заведений домашней промышленности и занятых в них рабочих заметно не изменилось.
В то же время процесс концентрации промышленного производства развивался- В отдельных отраслях промышленности происходили уменьшение числа предприятий и рост количества рабочих на них. Крупных промышленных предприятий фабричного типа было немного, по половина из них была основана после 1900 г.	
Значительная часть предприятий (40%) и основная масса заведений домашней промышленности (90%), имевших по одному рабочему, отно-силиськ ремесленному производству. Домашняяпромышленпость былапред-ставлена главным образом гончарным делом, выработкой сукеных изделий.
Большое значение имело ремесло — работа на заказ (сапожники, кузвецы, слесари и пр.). Часть ремесленников состояла в объединениях, имевших некоторые черты цехового строя. В состав объединений принимались ремесленники, обладавшие свидетельством о том, что они занимались этим ремеслом два-четыре года в качестве учеников и два года —в качестве челядников. Челядники также имели свои объединения .
Купцы, крупные предприниматели, а иногда и акционерные компании, скупая продукцию ремесленников и снабжая их сырьем, подчиняли их себе, превращали ремесленников в рабочих на дому.
Польские земли накануне революции 1905—1907 гг,
433
Значительное развитие в это время получила капиталистическая кооперация. Кооперация ремесленников, мелких товаропроизводителей обеспечивала интересы крупных предпринимателей и в конечном счете разоряла основную массу производителей.
Слабое развитие промышленности сказывалось и на строительстве путей сообщения. Протяжение шоссейных дорог увеличивалось в среднем в год на 0,8%. Строительство железных дорог, которое велось главным образом в общеавстрийских и прежде всего военно-стратегических целях, шло медленно.
Оптовая торговля была сосредоточена в руках австрийских и германских капиталистов. Важнейшее значение имел вывоз нефти, леса. Значительную деятельность развивали создаваемые в городе и деревне снабженческо-сбытовые кооперативы. Много богатых крестьян арендовало шинки и занималось торговлей спиртными напитками и другими товарами.
В эти годы возросло значение банковского капитала в экономике края. Краевой галицийский банк предоставлял ипотечный кредит, участвовал в парцелляции, в создании торговых и промышленных предприятий, в управлении ими («Торговый союз сельскохозяйственных кружков», «Галицийское акционерное общество строительства вагонов и машин» в Саноке, сахарный завод в Пшеворске, синдикат сельскохозяйственных товариществ и др.), давал кредит железнодорожным компаниям, правительству, городам, участвовал в организации сберегательных касс. В конце XIX — начале XX в. возникло несколько частных акционерных банков. Одни из лих являлись просто филиалами венского банка «Меркурий», Пражского промышленного и Пражского кредитного банков, другие находились в зависимости от австрийского и иностранного капитала. Обороты их составляли сотни миллионов крон.
В 1902 г. частные сберегательные кассы были объединены в один союз. Вклады их выросли в несколько раз, но еще больше выросло участие их в банках и кредите; в некоторых городах они выполняли функции ломбарда. Значительно расширилась деятельность Земского кредитного общества, страховых обществ и мелких кредитно-сберегательных касс. Банки концентрировали в своих руках значительные средства и оказывали сильное влияние на все стороны хозяйственной жизни, все более подчиняя ее интересам финансового капитала.
В польской части Цешипской Силезии в эти годы заметно расширилось промышленное производство. В промышленности Цешинской Силезии работало много рабочих, прибывших из Галиции. В 1909 г. иммигранты из Западной и Восточной Галиции составляли седьмую часть населения Цешинской Силезии. Концентрация производства здесь также заметно выросла. Австрийский и иностранный капитал хозяйничал здесь безраздельно. Мелкое производство находилось в состоянии упадка.
Слабое развитие промышленности, преобладание мелких предприятий с низкой техникой производства, с применением ручного труда, при наличии огромной резервной армии труда, влекли за собой особенно тяжелую эксплуатацию рабочих, широкое распространение кабально-капиталистических форм эксплуатации. Рабочий день составлял 11—14 часов. Экономический кризис начала 1900 г. резко увеличил безработицу, ухудшил положение рабочего класса.
Длительная и энергичная борьба рабочих заставила капиталистов в отдельных отраслях промышленности несколько сократить рабочий день или повысить заработную плату. Однако предприниматели путем дальнейшей интенсификации труда пытались свести на нет завоевания рабочих.
28 История Польши, т. II
434
Полюкие земли в период империализма. Первая мировая война
Заработная плата рабочего далеко не обеспечивала элементарных нужд его семьи. Женщины, составлявшие в бумажной промышленности 45%, пищевой —24%, текстильной —20% рабочих, получали меньше, чем мужчины. Предпринимателями широко практиковались штрафы. Условия труда рабочих были весьма тяжелые, на предприятиях не соблюдались элементарные требования гигиены труда, частыми были несчастные случаи. Страхование от несчастных случаев и болезни ложилось в основном на рабочих, фабриканты платили небольшие взносы, а часто н вовсе уклонялись от них. В 1902—1911 гг. в 25% случаев со смертельным исходом и в 50% других несчастных случаев на производстве пострадавшим пе было выплачено никакого пособия. Тяжелым бичом для рабочих была безработица. Бюро посредничества труда не могло обеспечить работой большую часть безработных.
В домашней промышленности рабочий день продолжался 13—15, а вовремя сезона — 15—18 и больше часов. Рабочий день учеников и челяд-ников в ремесленных заведениях достигал 12—16 часов. Ученики ремесленников получали за работу только скудное содержание и жилье, челяд-ники в небольших местечках •— иногда еще дополнительно небольшую плату. В крупных городах челядники, не пользовавшиеся содержанием и жильем, получали денежную плату, причем женщины более низкую, чем мужчины. Плата челядпика никогда не превышала 50—70% заработка мастера, чаще же была еще ниже, особенно в мелких городах и местечках. Мастера жестоко эксплуатировали учеников и челядпиков; при шести челядниках доход мастера составлял 23-кратный заработок челяд-ника.
Особенно тяжелым было положение рабочих-халупников, работавших на дому на скупщика, крупного предпринимателя. Они работали в плохих, тесных помещениях, в антисанитарных условиях, причем рабочий день продолжался 12—18 часов. Заработная плата семьи в четыре-пять человек колебалась в пределах 3—15 крон в неделю (1 кг ржи стоил 0,13—0,15 кроны) и нередко выдавалась натурой. Халупник вынужден был продавать получаемые им в счет заработной платы изделия агенту предпринимателя по заниженной цене. В отношениях хозяев с рабочими, а особенно с челядниками и учениками сохранялись элементы крепостничества.
Земледелие в рассматриваемое время в Западной, как и в Восточной, Галиции находилось в застое. Крепостнические пережитки в сельском хозяйстве изживались крайне медленно. Переплетаясь с капиталистическими отношениями, они тормозили развитие капитализма, рост производительных сил в сельском хозяйстве.
Площадь пахотной земли в начале XX в. увеличилась на несколько тысяч гектаров. Расширение ее шло главным образом за счет разработки леса (в 1901 —1903 гг. — 6700 га), так как возможность увеличения производительной площади за счет невозделываемых земель к этому времени была в основном исчерпана. Интенсивная система обработки земли развивалась слабо. В начале XX в. местами продолжала существовать трехпольная система сельского хозяйства.
В крупных крестьянских хозяйствах и в части помещичьих имений росло использование количества удобрений, лучших семян, применялась лучшая агротехника. При некотором росте применения сельскохозяйственных орудий и машин количество их, однако, было невелико.
В начале XX в. в польской и украинской частях Галиции сельскохозяйственными машинами пользовались всего 26,4% хозяйств. Значительная часть крупных и прежде всего помещичьих хозяйств вовсе не имела
Польские земли накануне революции 1005—1007 гг.
435
машин (30% хозяйств свыше 100 га, 40% хозяйств от 20 до 100 га, 44% от 5 до 20 га), что ясно показывает отсталость сельского хозяйства.
Стачки сельскохозяйственных рабочих в 1902—1903 гг. в Восточной Галиции вынудили помещиков к более широкому использованию уборочных машин, однако в целом это немпого изменяло общий низкий уровень механизации земледелия. Большой ущерб, особенно крестьянскому хозяйству, наносили ежегодные разливы рек. Буржуазно-помещичье правительство почти ничего пе делало для предотвращения этих стихийных бедствий.
Специализация земледелия развивалась слабо. При большом разнообразии возделываемых культур преобладали зерновые (63% площади) и картофель (13%), производившиеся в основном для местного потребления. Посевы свеклы в 1906 г. в сравнении с предшествующим временем несколько сократились. Сбор зерновых в 1900—1914 гг. увеличился на 23%, картофеля —на 6%, урожайность по отдельным культурам поднялась от 1 до 30%, причем урожайность в бедняцких крестьянских хозяйствах была значительно ниже, чем в помещичьих н кулацких. Собственной сельскохозяйственной продукции как в польской, так и в украинской части Галиции было далеко не достаточно для удовлетворения всех потребностей населения.
После отчисления */ъ урожая на посев на одного человека приходилось всего 112 кг пшеницы, ржи и кукурузы, в то время как в России — 370 (ржи и пшеницы), во Франции — 240 (пшеницы), в Германии—200 кг. Польские и украинские земли Галиции, являясь сельскохозяйственными областями, не могли обеспечить себя хлебом. Хлеб в звачительной мере заменялся картофелем. В большом количестве хлеб ввозился из Венгрии (2,5 млн. квинталов в год). Нои это не покрывало потребности населения в хлебе.
В области животноводства в это время также обозначился застой. В 1900—1910 гг. поголовье скота оставалось без заметных изменений.
Процесс дифференциации крестьянства, далеко зашедший к началу XX в., развивался дальше. Наряду с полным обезземеливанием части крестьян широкие размеры приобрело дробление крестьянских хозяйств, так как массы населения, не находя применения своего труда в слабо развитой промышленности, вынуждены были оставаться в деревне и вести карликовое хозяйство. Беднейшие крестьяне, обремененные долгами, разорялись, преврашались в безземельных. В польской н украинской частях Галиции только с публичных торгов в 1900 г. было продано 2017 мелких крестьянских хозяйств, в 1902 г. —2547. В последующие годы продажа крестьянских хозяйств еше более увеличилась. В рассматриваемый период массы крестьян были разорены, превращены в безземельных, а небольшая верхушка крестьян значительво обогатилась.
Характерной особенностью аграрного строя в польских землях Австрии была относительная малочисленность средней и высшей групп крестьянства, что еще более подчеркивало резкий контраст между крестьянским и помещичьим землевладением.
По данным официальной статистики, в 1902 г. в Западной Галиции насчитывалось около 355 тыс. хозяйств, из них хозяйств, имевших до 2 га земли, — 43,6%, 2—5 га—36,6%, 5—10 га —14,6%, 10—20 га—4%, 20 —50 га—0,6%, 50-—100 га—0,2%. В польской части Цешивской Силезии крестьянских хозяйств, имевших менее 2 га, было 57%, 2—5га—23%, 5—20 га—17%, свыше 20 га—3%.
Хозяйства до 2 га земли, составлявшие около половины всех крестьянских хозяйств, за небольшим исключением представляли собой пролетаризированные хозяйства. На одно хозяйство в среднем приходилось
28*
436
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
1,1 га земли, 0,1 лошади, 0,4 коровы. Владельцы таких хозяйств являлись по существу сельскохозяйственными или промышленными рабочими с небольшим участком земли, который являлся дополнением к основному источнику содержания —- заработной плате.
Значительная часть хозяйств, владевшая 2—5 га земли, может быть также отнесена к низшей категории. В среднем на одно хозяйство здесь приходилось 3,2 га земли, 0,7 лошади, две коровы. Почти половина этих хозяйств была безлошадной, 6 % хозяйств не имели коров. Малоплодородная земля, отсутствие леса, пастбищ, недостаток денежных средств исключали возможность ведения интенсивного хозяйства. В таких условиях подобное хозяйство не могло обеспечить потребностей крестьянина, и последний был вынужден в большей или меньшей мере прибегать к заработкам. В галицийской деревне было много «избыточных рук».
Крестьянские хозяйства в 5—10 га в основном составляли середняцкую группу. На хозяйство этой группы в среднем приходилось 7,5 га земли, 1,8 лошади и три коровы. Однако среди этой группы хозяйств было 25% безлошадных, 3% — без коров.
Несомненно, что в данной группе были бедняцкие и зажиточные хозяйства, хотя число последних было относительно невелико.
Среднее крестьянское хозяйство при резком ограничении своих потребностей в основном покрывало нужды крестьянской семьи. Однако его положение было крайне неустойчиво. Большинство среднего крестьянства разорялось и переходило в низшую группу, единицы пополняли собой высшую, зажиточную группу. Тяжелое положегше основной массы крестьянства усугублялось отсутствием у него леса и пастбищ. Только около 1/10 крестьянских хозяйств имело лес.
В бедняцких и середняцких хозяйствах вся земля шла под пашню, в результате ничего не оставалось под пастбище.
Концентрация земли в руках помещиков и кулаков, с одной стороны, и безземелье крестьян — с другой, обусловили значительное развитие арендной системы. Среди хозяйств до 20 га около 11% было арендных. Из общего количества земли, обрабатываемой в этих хозяйствах, арендованные земли составляли 31%.
Значительная часть крестьян в связи с недостатком земли вынуждена была арендовать землю у помещика или кулака на весьма тяжелых условиях. Широко практиковалась так называемая двойная аренда, когда крупный арендатор в свою очередь сдавал землю в аренду мелкими участками. Крупные крестьянские хозяйства арендовали, а по существу захватывали земли бедноты.
Многочисленные и разнообразные налоги еще более ухудшали положение крестьян, разоряли их. Крестьяне платили с единицы земли больше налогов, чем помещики, беднейшие крестьяне больше, чем зажиточные. Размеры так называемого домового налога, уплачиваемого крестьянами, были в 31 раз больше по сравнению с тем, что платили помещики. Краевые налоги составляли до 70%, поветоэые—до 20% общегосударственных налогов. Крестьянин в Галиции, по свидетельству И. Франко, платил в три раза больше, чем крестьянин под Веной, в пять раз больше, чем крестьянин в Чехии. Крестьяне не в состоянии были платить налоги, а несвоевременная уплата их влекла дополнительные взыскания; 43% поступлений по налогам были внесены как пени за просрочку. Весьма тягостными были для крестьян пережитки феодализма, закрепленные в положениях о пропипа-ции и дорогах.
Большинство крестьян влачило полуголодное существование. Основной пищей их являлись картофель, овсяные лепешки, и то не в достаточ-
Польские земли накануне революции 1905—1907 гг.
437
вом количестве. Мясо крестьянская семья потребляла часто не более двух раз в год. Следствием этого были массовые эпидемии и высокая смертность населения.
Хозяйства в 15—20 га, за небольшим исключением, являлись кулацкими (в среднем на одно хозяйство приходилось 17,5 га земли, две лошади, пять коров, два наемных рабочих). Хозяйства в 20 —50 га (в среднем на хозяйство приходилось 34,9 га земли, 2—3 лошади, семь коров, несколько наемных рабочих) и 50—100 га относились к кулацким хозяйствам и мелким помещичьим фольваркам. Фольварки приходского духовенства составляли половину хозяйства в 20—100 га.
Правительство, стремясь создать себе опору в деревне, оказывало помощь кулацким хозяйствам. В 1905 г. было утверждено положение о так называемых рентных владениях. Хозяйствам в 5—60 га предоставлялся кредит в размере 30-кратного дохода и половины страховой оценки построек. Этот долг крестьянин уплачивал в течение 52—56 лет полугодичными взносами из расчета 4—4,5%. До уплаты долга крестьянское хозяйство не могло делиться и вообще находилось под надзором особой комиссии. Число таких рентных владений было, однако, вевелвко. Организация главным образом сбытовых и снабженческих кооперативов в земледелии (молочные и др.) обеспечивала интересы богатого крестьянства за счет бедняцких масс.
В 1900—1912 гг. усилился пропесс парцелляции помещичьей земли (в среднем в год парцеллировалось 24 тыс. га). Парцелляции подвергались прежде всего мелкие и средние помешичьи владения; крупные имения и латифундии сохранялись, а нередко и увеличивались при продаже и дроблении мелких и средних владений.
При парцелляции помещичьих имений приобретали земли крупные владельцы, зажиточные и часть средних крестьян непосредственно или через банки, значение которых в парцелляции все увеличивалось. На покупку земли обращалась и часть заработков эмигрантов, поддерживавших связи с родиной, и реэмигрантов, стремившихся приобрести хотя бы небольшой клочок земли. В связи с парцелляцией шла широкая спекуляция землей (средняя цена гектара земли поднялась с 700 в 1901 г. до 1250 крон в 1906 г.), на которой наживались крупные землевладельцы, ростовщики за счет разорения беднейшего крестьянства.
В результате парцелляции, а отчасти ликвидации сервитутов и других форм перераспределения земли помещичье землевладение в Западной, как и в Восточной, Галипии несколько сократилось. Это, однако, не изменило сколько-нибудь существенно соотношение помещичьего и крестьянского землевладения. В Западной Галипии в руках помещиков находилось около 30% всей земли и 70% леса. 21 земельному магнату, каждый из которых владел свыше 10 тыс. га, принадлежало 8,5% всей земли Галиции. Барон Либиг и К0 владели 66 746 га, Вильгельм Шмидт и К0—33 500, граф Роман Потоцкий имел 50 000, эрцгерцог Карл Стефан — 44 000, барон Поппер — 33 400, председатель сейма граф Ст. Бадени — 22 800, наместник Галиции граф Анджей Потоцкий — 19 000 га и т. д.
Помещичье землевладение, являвшееся важнейшим остатком феодализма и основой вкономического и политического господства польских помещиков, тормозило общественно-экономическое развитие польских и украинских земель Галиции, обусловливало крайнее малоземелье и нищету в деревне, было источником и опорой реакции и копсерватизма, тяжелого социального, политического и пацвовального угнетения польского, украинского и еврейского населения Галиции. За помещиками сохранялась низшая административная и полицейская власть в пределах поместий и
438
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
другие привилегии, представлявшие собой пережитки крепостничества. Наличие большой резервной армии труда позволяло помещикам, сохраняя кабально-капиталистические формы эксплуатации, снижать заработную плату рабочих ниже минимума.
Если обработка 1 га земли в Нижней Австрии стоила 63 гульдена (гульден=0,8 руб.), в Верхней Австрии — 47, то в польских и украинских землях Галиции —18—20 гульденов.
Фольварочные рабочие получали денежную плату (25—30 гульденов, 40—60 крон в год) и ордннарию (6 —10 корцев зерна) или питание из дворовой кухни. Женщины, как прежде, получали более низкую плату, чем мужчины. Кое-где фольварочным рабочим дополнительно отводился участок земли (0,25 морга) под огород. Члены семьи батрака получали меньше, чем посторонние рабочие. 90% батраков проживало на скотных дворах. Отношения помещика и рабочего регулировались уставом о фольварочной службе, предоставлявшим помещику широкие права над рабочими.
Положение сезонных рабочих, из которых значительная часть отрабатывала за долги или пользование лесом, пастбищем и т. д., было еще хуже. Рабочий день сезонных рабочих продолжался с рассвета до темноты, а заработки были нищенские. Поденная плата во время уборки урожая составляла: мужчины —30—80 крейцеров (крейцер=0,8коп.), женщины — 22—50, подростка —16—32 крейцера.
При уборке урожая широко практиковалась сдельная плата (60 — 120 крейцеров от копы —60 снопов) и плата натурой (10—13-й сиоп). Часть заработка рабочих под различными предлогами удерживалась или шла на подачку управляющему^ за предоставление работы. Борьба рабочих в 1902—1903 гг. привела к частичному повышению заработной платы в отдельных поветах Восточной Галиции, но в целом оставалась низкой. При этом чем далее на восток Галиции, тем заработная плата сельско-хозяйстэенпых рабочих была ниже, а условия жизни рабочих хуже. Не находя работы в Галиции, массы населения уходили па сезонные заработки в Германию, Чехию, Швейцарию, Данию и Францию. В некоторых поветах Западной Галиции количество таких сезонных рабочих составляло 6—7% всего населения. Сотпи тысяч людей вовсе эмигрировали за пределы страны. Из Западной Галиции эмигрировало в 1901—1910 гг. 224 тыс. человек.
Тяжелое положение сельскохозяйственных рабочих, беднейшего крестьянства в украинских землях Галиции усугублялось двойным национальным гнетом. Гнет австрийской монархии, буржуазии и помещиков переплетался здесь с гнетом польских помещиков и буржуазии.
Польские помещики, опираясь на поддержку австро-польской бюрократии, вели типично колонизаторскую политику в украинских землях. Пролетарские и беднейшие слои украинского населения подвергались неограниченной эксплуатации со стороны польских помещиков и «своей» украинской буржуазии. Польские помещики и буржуазия подавляли национальное развитие украинского населепия, стремились ассимилировать украинцев и навязать им католическую религию, разжигали национальную вражду, вели открытую террористическую политику против украинского народа. Эта политика встречала противодействие со стороны трудящихся масс украинского населения. Украинская же буржуазия стремилась объединиться с польскими помещиками и буржуазией в целях совместной эксплуатации трудящихся масс, что, однако, не исключало между ними конфликтов.
Экономический застой, растущее социальное и национальное угнетение задерживали и культурное развитие польского и украинского народов
Польские земли, накануне революции 1905—1907 гг.
439
е Галиции. Несмотря на введение обязательного обучения детей с 6 до 15 лет, сотни тысяч детей школьного возраста оставались вне школы. ВначалеХХ в. свыше чем в 900 гминах не было начальных школ, в результате чего 200 тыс. детей школьного возраста не обучались грамоте. Это приводило к тому, что подавляющее большинство населения (в некоторых поветах 70%) оставалось неграмотным. Начальные и средние школы создавались отдельно для сельского и городского населения, что еще более ограничивало уровень образования народных масс.
Частное обучение, курсы для неграмотных и читальни, организуемые «Товариществом народной школы», развивались крайне слабо, пе говоря уже о низком уровне и клерикальном характере самого обучения. Из •существовавших в Галиции 38 гимназий было только пять с преподаванием на украинском языке, в то время как украинцы составляли около половины всего населения.
Обучение в школах было поставлено так, чтобы не возбуждать у учащихся собственных мыслей, не развивать общих, а тем более политических знаний, воспитывать молодежь в духе беспрекословного признания существующей социальной и политической системы.
Высшее образование (университеты в Кракове и Львове, Политехнический институт во Львове, Сельскохозяйственная академия в Дублянах,Торговая академия и Академия искусств в Кракове, Высшие женские курсы) и научные учреждения (Академия в Кракове, «Историческое общество», «Общество поддержки польской науки», «Литературное общество» и др.) обслуживали прежде всего интересы помещиков и растущей польской и украинской буржуазии. В школьном образовании, как и в других областях культурной жизни, также сохранялись остатки крепостничества (сословность и т. п.). Крайне плохо обстояло дело с здравоохранением и социальным обеспечением. Смертность в Западной Галиции была намного выше, чем в других польских землях.
В. И. Ленин, характеризуя положение Ирландии, сравнивал его с положением Польши и, в частности, польских земель Галиции. В. И. Ленин писал: «Ирландия —нечто вроде английской Польши, только типа более галицийского, чем варшавско-лодзинско-домбровского. Национальный гнет и католическая реакция превратили пролетариев этой несчастной страны в нищих, крестьян —в заскорузлых, темных и тупых рабов поповщины, буржуазию — в прикрытую националистическим фразерством фалангу капиталистов, деспотов над рабочими; наконец, администрацию — в банду, привыкшую ко всяческому насилию»1.
5
КОРОЛЕВСТВО ПОЛЬСКОЕ НАКАНУНЕ РЕВОЛЮЦИИ 1905—1907 гг.
В обстановке нарастания классовых антагонизмов в польском обществе все более определялся реакционный характер польского буржуазного движения.
Восстановленная в 1899 г. в Королевстве Польском социал-демократия была единственным принципиальным противником национал-демократов. В условиях соединения социализма с рабочим движением очевид
1 В. И. Лепи и. Соч., т. 19, стр. 297.
440
Помские лемли в период империализма. Первая мировая война
ным становилось сплочение польского пролетариата, развитие социалистического рабочего движения.
Национал-демократы приходили к печальному для них выводу, что рабочие «испорчены... доведенным до крайних пределов классовым характером и интернационализмом социалистической пропаганды». Они начали разочаровываться и в ППС потому, что рабочее движение развивалось через голову и вопреки ППС. Перед буржуазией во весь рост вставал революционный пролетариат, борющийся против царизма и капитализма.
Эндеки стали развивать бурную деятельность по пропаганде национализма, который должен был стать охранительной завесой против проникновения в общество социалистических и вообще прогрессивных, освободительных идей, во-первых, и движущей силой великодержавных планов польской буржуазии, во-вторых.
Если в программе 1897 г. эндеки в демагогических целях выдвигали лозунги «восстания» и «независимости», то теперь, вполне отдавая себе отчет в том, что революционное восстание пролетариата, безусловно, обратится против буржуазии, эндеки уже не пытались играть с огнем. Программа собирания «всех национальных сил» вскоре подверглась фактическому дезавуированию.
Эндеки начали настойчиво твердить, что «программа партии была и есть программой насквозь эволюционной», что ее лозунги имеют только «национально-воспитательное значепие», что задачей партии является «не популяризация идеи восстания, но... совершенно противоположная работа», которая на практике сводилась к консолидации сил эксплуататорских классов, и т. п.
В отношении России, русского народа национал-демократы заняли безоговорочно враждебные позиции. Они боялись того, что развивающееся в России рабочее движение, а затем и демократическое движение в русском обществе могут поколебать устойчивость националистической пропаганды, которая старалась внушить полякам, что кзждый русский— враг Польши. Эта клеветническая, человеконенавистническая точка зрения последовательно защищалась эндеками по всякому поводу.
Эндеки осуждали участие поляков в русском освободительном движении и какие бы то ни было проявления сочувствия и солидарности к нему с польской стороны. Так было, например, во время студенческих волнений в России и в Варшаве в 1899 и 1901 гг.
В то время как часть студенческой молодежи Варшавы призывала солидаризироваться с русскими студентами, эндеки убеждали польских студентов «не переносить русского движения на польскую почву» и активно выступали с целью помешать им присоединиться к движению своих русских товарищей.
Во время апгло-бурской войны 1899—1902 гг. эндеки дошли до карикатурного уродства в слепой ненависти ко всему прогрессивному из России (и, кстати сказать, вообще, к прогрессивным, гуманистическим понятиям). Орган эцдеков «Пшеглёнд вшехпольский» злобно негодовал на то, что прогрессивная польская общественность выражала сочувствие бурам и в этом смысле солидаризировалась с русской общественностью, что настроения польского общества «совпали с тенденциями, а следовательно, и с интересами московского общественного мнения...». Эндеки стремились отгородить польский народ от России, от прогрессивных веяний, поднимающихся из недр передовых кругов русского общества.
Великодержавные тенденции польской буржуазии, ее воинствующий шовинизм отчетливо раскрывались в постановке буржуазией украинского, белорусского и литовского вопросов, а также в антисемитизме.
Польские аемли накануне революции 1905—1907 гг.
441
Традиционные притязания польских господствующих классов на границы 1772 г. в условиях монополистического капитализма подкреплялись эндеками по-новому — ссылками на интересы польского капитализма и его экономической экспансии на восток.
Аргументация эндеков и провозглашенная ими в отношении этих народов политика отличались откровенно агрессивным характером. Рекламируемый эндеками принцип «национального эгоизма» велит польской буржуазии не считаться ни с чем во имя своих интересов, которые она, конечно, называла «национальными». Эндеки заявляли, что польский люд (они всегда говорили «люд», «народ», когда имели в виду буржуазию) «никогда не будет спрашивать, где должна лежать граница его естественной (!) экспансии». Будущая Польша, по их мнению, должна будет «опираться на штыки и над кем-либо господствовать».
Эндеки в принципе считали, что «гакатистекие» методы прусского юнкерства в борьбе с польским населением в Германии сами по себе заслуживают внимания, и с циничной откровенностью советовали употреблять их против украинцев, литовцев, белорусов. «Нашей задачей должно стать сохранение и расширение польской собственности; нам нет дела до того, вравится или не нравится это украинцам... В нашей политике мы совсем не должны сообразоваться с национальными устремлениями украинцев».
В 1903 г. эндеками была принята новая программа, смысл которой заключался в полном отказе не только от «восстания», но и от «собирания сил». Лозунг «независимости» присутствовал в программе, но лишь для того, чтобы окончательно ие разоблачить себя в глазах народа. По существу программа выдвигала задачу добиваться (разумеется, мирными средствами) «условий возможности национального развития», которые в общем мало чем отличались от пожеланий угодовцев.
В истории польского буржуазно-национального движения можно установить два этапа: первый—80-е и 90-е годы, второй —с конца 90-х годов, что примерно соответствует периодам домонополистического и монополистического капитализма. Резкого различия между обоими этапами ве существует. Буржуазная сущность, аптисоциалистическая направленность присутствуют в этом движении на протяжении всей его истории, и со временем эти черты становятся нее более определенными.
На первом этапе польская буржуазия, чувствуя себя сильной, старалась доказать, что олицетворяет собой все общество, что она способна повести за собой другие общественные классы. Польская буржуазия позволяла себе в это время играть в политический радикализм, жонглировать демократическими фразами, афишировать свою приверженность идее независимости Польши.
Одпако по мере того как в Королевстве Польском обострялись социальные антагонизмы и развивалась классовая борьба, почва под ногами буржуазии начала колебаться. Буржуазия отрекается от своих прежних широковещательных требований и программ, устрашенная тем, что ее демагогические фразы могут быть всерьез восприняты массами. Идеологическое оружие образца 80-х годов заменяется новым. На первый план становится пропаганда воинствующего национализма, шовинизма и наряду с этим —приспособления к существующим политическим порядкам. Главным врагом своим польская буржуазия, эндеки открыто объявляют социализм, революционное движение польского пролетариата.
На примере польского буржуазно-национального движения подтверждается закономерность эволюции польской буржуазии. Она подошла к кануну буржуазно-демократической революции 1905—1907 гг. готовая

Помские земли в период империализма. Первая мировая война
подхватить —если ей протянут —руку злейшего врага польского народа — царизма.
Таким образом, польский буржуазный национализм противостоял подлинному демократическому национально-освободительному движению,основной движущей силой которого стал польский пролетариат.
История национал-де-мократической партии является блестящей и убедительной иллюстрацией классического положения В. И. Ленина: «...буржуазия угнетенных наций только болтает о национальном восстании, а на деле вступает в реакционные сделки с буржуазией угнетающей нации за спиной и против своего народа»1.
1901—1904 годы в истории борьбы рабочего класса России были перио-
*1 Маян. Обложка журнала «.Czerwony Sztandarn № 5, май 1903 г.
дом подъема революционного движения во всей стране. Русский пролетариат поднимался на политическую борьбу с самодержавием. «Обуховская оборона» 1901 г., батумская демонстрация и крупная стачка в Ростове-на-Дону в 1902 г., наконец, массовые политические стачки в Закавказье и на Украине в 1903 г. свидетельствовали о том, что в России вызревала буржуазно-демократическая революция-
В эти годы расширялось массовое стачечное движение и в Королевстве Польском. «Стачки, — говорилось в отчете СДКПиЛ Амстердамскому конгрессу II Интернационала в 1904 г., —стали в Польше, как, впрочем, и во всей России, повседневным явлением».
Одной из первых стачек, совпавших с оживлением социал-демократического движения в Варшаве, была двукратная стачка варшавских портных— в январе—феврале и ноябре — декабре 1900 г. В январской стачке участвовало до тысячи рабочих, в ноябрьской — несколько больше.
Накануне январской стачки была проведена подготовительная работа, образован стачечный комитет, создана «касса сопротивления» для сбора стачечного фопда. Стачка началась дружно и охватила все мастерские го тового платья. Стачечный комитет поставил пикетчиков у всех фирм, чтобы не допустить штрейкбрехеров. Бастовавшие требовали повышения поштучной платы на 30%. Забастовка продолжалась почти два месяца и
1 В. И. Ленин. Соч., т. 23, стр. 49.
Польские вемли накануне революции 1905—1907 гг.
443
закончилась лишь частичным успехом—повышением платы на 10—15% в отдельных фирмах. В ноябрьской стачке рабочие требовали сокращения рабочего дня, продолжавшегося обычно 14—15 часов. После двухмесячной борьбы предприниматели за единичным исключением уступили, и рабочий день был сокращен до 12 часов.
Из крупных стачек в 1900 г. следует отметить стачки на больших текстильных фабриках Круше и Эядера (16Э0 стачечников) и Киядлера (1 тыс. стачечников) в Пабяницах и иа фабрике Познаньского в Лодзи (5 тыс. стачечников).
В 1901 г. вспыхнула забастовка пекарей, сапожников и кожевников в Варшаве, которая проходила под руководством варшавской социал-демократической организации. В 1902 г. по призыву и под руководством социал-демократического комитета бастовали ткачи в Варшаве, добившиеся повышения расцепок.
Огромное впечатление на рабочий класс Королевства Польского произвели Ростовская стачка и мощная забастовочная волна, прокатившаяся в 1903 г. на Украине. СДКПиЛ широко популяризировала среди польских рабочих известия о революционных выступлениях русского рабочего класса. По поводу Ростовской стачки СДКПиЛ издала в 3 тыс. экземпляров специальное воззвание «К польскому рабочему классу». В провинции имели место крупные забастовки в Ченстохове и в Белостоке. В последнем стачка ткачей приняла всеобщий характер.
Забастовочное движение 19Э0—19ЭЗ гг. не было очень значительным в количественном отношении. Преобладающими требованиями бастовавших были требования экономического характера, главным образом повышения заработной платы.
Однако в забастовочном движении заметно стали проявляться новые черты, свидетельствующие о росте боевой активности и политической сознательности рабочих. Чаще стали встречаться требования о сокращении рабочего дня, забастовщики и вообще рабочие более сплоченно давали отпор властям, в рабочих массах росло чувство классовой солидарности. Характерными для настроений польских рабочих становились такие, например, случаи.
В Варшаве полиция арестовала 12 рабочих, собравшихся вечером в одной квартире. Весть об этом мгновенно разошлась по улице, и перед домом, где произошел арест, собралась сотня рабочих с целью отбить у полицейских арестованных; полицейские, пытавшиеся разогнать рабочих, были встречены градом камней.
В Лодзи состоялась полуторатысячная демонстрация рабочих в знак протеста против поощряемых полицией бесчинств, совершаемых деклассированными и хулиганскими элементами. В Лодзи же на фабрике Шайблера группа работниц избила и выгнала со двора директора Купца за издевательства над одной работницей. На фабрику были вызваны полицейские и казаки, которые задержали несколько сот работниц за участие в «беспорядках». Рабочие фабрики настаивали на освобождении задержанных, к месту происшествия стали стекаться рабочие других предприятий. Настроение рабочих было столь решительным, что полиция уступила их требованиям.
Масштабы работы польской социал-демократии в эти годы возросли. В Варшаве к концу 1901 г. социал-демократическая организация насчитывала около тысячи членов партии, главным образом рабочих мелких предприятий и мастерских, но вместе с тем важно отметить укрепление позиций СДКПиЛ на фабриках и заводах, где создано было шесть партийных групп. Кроме Варшавы, партийные комитеты и группы СДКПиЛ были созданы
ЫА
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
в Лодзи, Ченстохове, Люблине, Белостоке, Домбровском бассейне, а также в Вильнюсе и Гродно.
Однако деятельности СДКПиЛ серьезно мешало наличие ошибочных положений как в программе, так и в тактике партии. К таким ошибкам относятся прежде всего взгляды партии на характер рабочего движения и роль партии, о чем уже была речь выше; к таким ошибкам относились и взгляды СДКПиЛ по национальному вопросу и вопросу о роли крестьянства в революции.
В 90-х годах Розой Люксембург была сформулирована теория об экономическом развитии Польши как основание политической программы польской социал-демократии.
Отправным пунктом этой теории являлся тезис, что польский капитализм обязан своим возникновением исключительно русскому рынку, т. е. России: «Польская промышленность, — писала Р. Люксембург, —существует и развивается только вследствие политической принадлежности к России». Тенденция развития современного капитализма выражается, по мнению Люксембург, во все более тесном экономическом слиянии национальных территорий (в данном случае Королевства Польского с Рос-сней), а поэтому образование национальных государств (например, Польши} в эпоху современного капитализма противоречит самим законам развития капиталистического общества. «Независимость Польши, •— говорит Р. Люксембург,— была идеалом докапиталистического, шляхетского, иатуральнохозяйствепного периода».
В силу этой закономерности экономического развития польский пролетариат в свою очередь не может рассматривать вопрос о независимости Польши как свою задачу. «Если бы польский пролетариат, — говорит Р. Люксембург, — в свою программу включил требование независимости Польши, то он стал бы противником экономического прогресса». От догматизма в рассмотрении законов экономического развития Р. Люксембург приходит к игнорированию национального вопроса в освободительном движении польского пролетариата.
Польская социал-демократия, правильно считая борьбу с пепеэсов-ским национализмом одной из своих важных задач, вместе с тем впала в грубую ошибку, отрицая значение национального вопроса в условиях революционной борьбы польского пролетариата с самодержавием и демократическое содержание принципа самоопределения наций.
В это время в России подготавливалось создание Российской социал-демократической рабочей партии. Русские марксисты под руководством В. И. Ленина провели огромную организационную и идеологическую работу по сплочению революционных сил рабочего класса России и в 1903 г. созвали II съезд РСДРП, создавший действительно марксистскую революционную партию. Беспощадное разоблачение при этом враждебных марксизму идейных и организационных установок всякого рода оппортунистов и ревизионистов имело выдающееся значение для развития революционного движения во всех странах. II съезд РСДРП явился поворотным пунктом в истории мирового рабочего движения.
Образование РСДРП естественно вело к установлению связей между польскими и русскими революционерами на новой, более высокой основе.
Подготавливая II съезд, русские марксисты предложили польским социал-демократам принять в нем участие, признав себя составной частью единой общероссийской рабочей партии. Польские социал-демократы неизменно стояли на позиции боевого союза польского пролетариата с русским и всецело приветствовали создание общероссийской социал-демокра
Польские земли накануне революции 1905—1907 гг.
445
тической партии. Однако из-за разногласий с русскими социал-демократами, прежде всего по национальному вопросу, польская социал-демократия воздержалась от в хождения в РСДРП. Польские социал-демократы считали в одинаковой степени для себя неприемлемым как принцип самоопределения наций, так и включение этого пункта в программу РСДРП. Они прибыли на съезд лишь в качестве делегатов с совещательным голосом.
Русские марксисты и прежде всего В. И. Ленин старались убедить польских товарищей в ошибочности их точки зрения. Однако польские социал-демократы остались при своем мнении и покинули съезд. Они объяснили свой уход со съезда несогласием с 7-м пунктом проекта программы РСДРП о праве наций на самоопределение. Польская социал-демократия расценивала этот пункт как одобрение тезиса об отделении Польши, в neMvona совершенно ошибочно усмотрела косвенную поддержку польского национализма. Вхождение польской социал-демократии в РСДРП пе состоялось. Съезд РСДРП выразил сожаление по этому поводу и надежду, что присоединение польской социал-демократии к РСДРП является лишь вопросом времени. Многие польские социал-демократы порицали поведение своей делегации на II съезде РСДРП.
Большевики во главе с В. И. Лениным не раз критиковали непоследовательность и несостоятельность люксембургианской концепции по национальному вопросу.
В статьях В. И. Ленина по национальному вопросу, написанных им как в предсъездовский период, так и в более позднее время, отправные пункты критики и аргументация остаются неизменными. В ленинской критике, которая одновременно представляет собой законченную теорию национального вопроса, можно различить два момента. Первый—это разбор теоретических посылок Розы Люксембург относительно невозможности возникновения в развитом капиталистическом обществе самостоятельных национальных государств, второй — обоснование точки зрения РСДРП на разрешение национального вопроса, сформулированной в принятой съездом программе партии (пункт 9-й).
История развития капиталистической промышленности в Королевстве Польском, развития экономических процессов, обусловивших создание внутреннего польского рынка, опровергает тезис Р. Люксембург, будто польский капитализм «порожден» исключительно наличием русских рынков, фактом принадлежности Польши к России. К тому же существо вопроса состояло не в том, большее или меньшее значение имели для польской промышленности русские рынки. Значение их было очень велико, и Р. Люксембург совершенно справедливо критиковала ППС за то, что последняя в угоду своей националистической концепции доказывала полную незаинтересованность польской промышленности в русских рынках. Принципиальный смысл ошибки Р. Люксембург в том, что опа отрицала возможность существования капиталистической промышленности Королевства Польского вне связи с Россией.
В. И. Ленин отвергал подобную постановку вопроса и доказывал, что образование национальных государств не является «фактом, противоречащим капиталистическому развитию общества», наоборот, вполне ему соответствует и отвечает интересам каждого «национального» капитализма. «С точки зрения национальных отношений, — говорит В. И. Ленин, — наилучшие условия для развития капитализма представляет, несомненно, национальное государство. Это не значит, разумеется, чтобы такое государство, на почве буржуазных отношений, могло исключить эксплуатацию и угнетение наций. Это значит лишь, что марксисты пе могут упускать
446
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
из виду могучих экономических факторов, порождающих стремления к созданию национальных государств»1.
Само собой разумеется, Польша не составляла исключение из «правил и норм» капитализма. Специфические рамки развития промышленности в Королевстве Польском в условиях принадлежности последнего к царской России, экономическая политика царизма, которая в ряде случаев стесняла рост польской промышленности, наконец, отживший политический строй и режим угнетения и бесправия, тяготевший над польским пародом, подавлявший общественную и национальную жизнь польского общества и ставивший препятствия «нормальному» развитию последнего во всех отношениях, — все это не могло не породить стремления к созданию национального польского государства.
Игнорируя все эти объективно существовавшие факторы, Р. Люксембург ошибочно считала, что «объединение польских земель не в интересах их экономического развития, олицетворением которого как раз и является польская буржуазия». Р. Люксембург ссылалась при этом на лойяль-ность польской буржуазии в отношении русского царизма. Тем самым объективные закономерности развития капитализма Роза Люксембург пыталась выводить из политических позиций польской буржуазии. Теоретические ошибки Розы Люксембург определили недооценку ею национально-освободительной борьбы. Между тем пролетариат был кровно заинтересован в национальном освобождении Польши.
Следует ли из этого, что пролетариат должен поддерживать идею создания независимого национального государства ври любых исторических условиях и во что бы то ни стало? В. И. Ленин отвечает иа этот вопрос следующим образом: «Буржуазия всегда на первый план ставит свои национальные требования. Ставит их безусловно. Для пролетариата они подчинены интересам классовой борьбы»2.
Правомерность включения пункта о самоопределении наций в программу-минимум РСДРП обусловливалась задачами русского пролетариата в буржуазно-демократической революции, которая назревала в России. В царской России пролетариат господствующей нации (русский пролетариат), боровшийся за победу демократической республики, за демократию в подлинном смысле слова, безусловно должен был признать право на самоопределение для всех угнетенных наций Российской империи, ибо право на самоопределение есть одно из проявлений действительной демократии. Как понимали русские большевики право наций на самоопределение? В. И. Ленин разъяснял этот вопрос во вполне определенном смысле: «...под самоопределением наций разумеется государственное отделение их от чуженациоиальных коллективов, разумеется образование самостоятельного национального государства» 3.
Это понимание самоопределения наций, взятое в целом, остается в силе независимо от того, возможно ли в каждом конкретном случае осуществить самоопределение в таком именно смысле. В статье «Национальвый вопрос в нашей программе» В. И. Ленин вполне последовательно распространял вышеприведенную формулировку и на Польшу. «Эта программа, — писал В. И. Ленин, —нисколько ие исключает того, чтобы польский пролетариат ставил своим лозунгом свободную и независимую республику польскую, хотя бы даже вероятность осуществимое! и этого до социализма была, совершенно ничтожна»1.
1 В. И. Лени я. Соч., т. 20, стр. 372.
8 Там же, стр. 382.
3 Там же, стр. 369.
* Там же, т. 6, стр. 418.
Польские земли накануне революции 1905—1907 гг.
WI
Таким образом, право наций на самоопределение означает право на образование самостоятельного национального государства, во не предрешает его. В какой форме осуществляется самоопределение в государственном отношении — должна решить данная нация; единственно, чего обязана требовать партия пролетариата, это условий для свободного волеизъявления самого народа.
В этом смысле нужно понимать право наций на самоопределение с точки зрения классовых интересов польского пролетариата. Польская социал-демократия была не права, отвергая самый принцип самоопределения наций. Между тем признание права польского народа на самоопределение не усиливало польский буржуазный национализм, как думала СДКПиЛ, а, напротив, подрывало его. Социальное и национальное освобождение польских трудящихся масс, достигнутое революционным путем, должно было создать условия для осуществления подлинно свободного народного самоопределения.
Что касается русской социал-демократии, то она отнюдь не считала, что в любом случае следует поддерживать требования отделения нации. В. И. Ленин на этот счет дал исчерпывающий ответ: «Вопрос о праве наций на самоопределение... непозволительно смешивать с вопросом о целесообразности отделения той или иной нации. Этот последний вопрос с.-д. партия должна решать в каждом отдельном случае совершенно самостоятельно с точки зрения интересов всего общественного развития и интересов классовой борьбы пролетариата за социализм» \
Таким образом, суть расхождения между польскими социал-демократами и Лениным заключалась в отрицании польскими социал-демократами принципа самоопределения наций вообще и применительно к Польше в частности как несоответствующего, по их мнению, ходу исторического развития для Польши и якобы вредного для дела классовой борьбы пролетариата.
Не менее серьезными были ошибки СДКПиЛ в организационных и тактических вопросах. Люксембургиаиская «теория» отрицания организующей и направляющей роли партии рабочего класса оказала большое влияние на позицию польской социал-демократии. Р. Люксембург отвергала большевистское учение о партии нового типа, обвиняя большевиков в бланкизме и ультрацентрализме. Взгляды Р. Люксембург на роль партии в рабочем движении вытекали из оппортунистических установок теории стихийности. «Тактику социал-демократической партии вырабатывает не Центральный Комитет, а партия или, точнее говоря, движение в целом»,—утверждала Р. Люксембург.
Большевики решительно осуждали эту точку зрения. В. И. Ленин неоднократно подчеркивал, что роль партии заключается именно в руководстве рабочим классом, постановке перед ним новых задач, централизации революционных сил и организации революций. С этих позиций В. И. Ленин резко критиковал Р, Люксембург: «...Никакого другого содержания, кроме защиты беспринципности, нет во всей пресловутой теории организации-процесса» 1 2.
Из первой основной ошибочной установки неизбежно вытекала вторая: польские социал-демократы не могли понять подлинного значения раскола в РСДРП и борьбы большевиков с меньшевиками как необходимого условия организации революции и доведения ее до победного конца. Однако, несмотря на люксембургианские ошибки, польская социал-
1 В. И. Л е 11 и н Соч., т. 19, стр. 386.
2 Там же, т. 8, стр. 45.
448
Польские земли в период империала/ма. Первая мировая война
демократия была единственной партией, последовательно боровшейся с буржуазным национализмом, с политикой раскола польского рабочего движения и обособления его от движения русского пролетариата. Она беззаветно боролась за интересы польского рабочего класса. Она сплотила в своих рядах лучшие революционно-сознательные элементы рабочего класса Королевства Польского.
Рост влияния СДКПиЛ на массы и ее роль в подъеме польского рабочего движения показали первомайские события 1900 и 1901 гг. Хотя задолго до 1 мая (в 1900 г.) пепеэсовская верхушка склонялась к тому, чтобы не призывать массы к участию в первомайской стачке, она была вынуждена согласиться на проведение совместной с социал-демократами демонстрации ввиду явно выраженного настроения рабочих. Одинпепеэсовский информатор признает, что «в низах заметна была сильная тяга к демонстрации».
Первомайская демонстрация 1900 г. в Варшаве отличалась массовостью и боевым характером. В Уяздовских аллеях собралось множество рабочих, намеревавшихся устроить шествие к памятнику Мицкевича. Рабочие двигались с развернутыми красными знаменами, с революционными песнями. Полиция и войска закрыли выходы с улиц. Демонстранты неоднократно вступали в схватки с полицией, отбивались камнями, палками. Особенно ожесточенные схватки произошли на улице Шопена, на углу улиц Братской и Согласия, на Маршалковской. Среди рабочих насчитывалось несколько десятков раненых и тяжело избитых. Власти арестовали и препроводили в цитадель около 3 тыс. человек.
В 1901 г. социал-демократы задолго стали готовиться к первомайской демонстрации. Боязнь компрометации себя в глазах рабочих вынудила и руководство ППС согласиться на призыв к демонстрации. Один из пе-пеэсовских организаторов открыл плачевную обстановку в партии: «...Варшавские и лодзинские рабочие непременно хотят майской демонстрации, готовятся к отпору полиции и войску... Ввиду настроения, которое сейчас царит в Варшаве (среди рабочих.—Ред.), ввиду намерения СД организовать демонстрацию, ввиду предложений наших рабочих устроить ее вместе с СД, ввиду, наконец, угрозы рабочих, в случае нашего несогласия, устроить самостоятельно демонстрацию —всякое противодействие ни к чему не приведет». Пепеэсовская и социал-демократическая первомайские демонстрации проходили отдельно. Социал-демократическая демонстрация насчитывала 3—4 тыс. человек. Пепеэсовская демонстрация собрала немного участников, что объяснялось, по признанию одного активиста ППС, отсутствием организованных связей с рабочими.
Симптомы разлада в ППС были не единичными и не случайными явлениями. Упомянутый выше пепеэсовский активист жалуется на ничтожное количество кружков, малолюдность их (два-три человека), отсутствие агитаторов из рабочих, распадение кружков и т. п., а в результате —на весьма неприятный для лидеров ППС рост оппозиционных настроений в низах. Тот же автор отмечает различное отношение пепезсовских и эсдековских рабочих к вопросу о соглашении ППС и СД. В то время как эсдековские рабочие хотя и стремятся к соглашению, но защищают свою эсдековскую платформу, рабочие-пепеэсовцы, также жаждущие соглашения, как только дело доходит до программных вопросов, либо оглядываются на интеллигента, словно их это совершенно не касается, либо рассуждают, что не стоит из-за пепезсовских разговоров о «пезависимостн» ломать солидарность польского пролетариата.
Первым сигналом назревавшего кризиса в ППС был уход из нее группы, образовавшей осенью 1900 г. партию «ППС-Пролетариат». «ППС-Пролета-риат» (или, как ее называли также, «III Пролетариат») от социал-демо-
Польские аемли накануне революции 1905—1907 ег.
449
кратки отделяли идейное родство с пепеэсовскими концепциями и признание тактики индивидуального террора. Но при всех своих идейных пороках «ППС-Пролетариат» имеет в истории польского рабочего движения определенное значение не столько сама по себе, сколько по мотивам своего возник повения. Этими мотивами были несогласие с националистической тактикой ППС и стремление к сотрудничеству с русским революционным движением.
После откола от ППС части ее членов оппозиционные настроения в рабочих низах партии не затихли. В 1902 г. руководящие органы ППС и редакция «Пшедсвита» переехали из Лондона в Краков, чтобы получить возможность более близкого воздействия на пепеэсовские организации в Королевстве Польском. Тем не менее разногласия внутри ППС, выступления оппозиции, возражавшей против откровенно националистического курса Пилсудского, продолжались и в Кракове. Рост революционного рабочего движения и назревание революционной ситуации в России усиливали левые рабочие элементы в ППС, которые все более ощущали фалыпь основного аргумента националистической концепции ППС и ее реформистской, раскольнической тактики.
Революционная, интернационалистская позиция СДКПиЛ оказывала сильное влияние на еврейских рабочих в Королевстве Польском.Борьба польских социал-демократов против национализма и шовинизма во всех его видах разоблачала националистические установки Бунда. Как известно, Бунд требовал от РСДРП признания за ним права единственного представительства еврейских рабочих, соглашаясь войти в РСДРП только на федералнстических началах. Русские революционные социал-демократы решительно отклонили такое требование, означавшее раскол рабочего класса, подчинение его националистической идеологии. Выход Бунда из РСДРП в 1903 г. был решительно заклеймен В. И. Лениным. «Ошибка Бунда, —писал В. И. Ленин, —есть результат его принципиально несостоятельных националистических взглядов: результат необоснованной претензии на монополию единственного представительства еврейского пролетариата, из которой неизбежно должен вытекать федерали-стическнй принцип организации: результат долголетней политики удаления и обособления себя от партии»1.
В Королевстве Польском польская социал-демократия во многом парализовала усилия Бунда, направленные па обособление еврейского рабочего движения. Еврейские рабочие в Варшаве, Лодзи, Белостоке принимали участие в стачечной борьбе, в первомайских выступлениях совместно с польскими рабочими. Чтобы сохранить свои позиции, руководство Бунда нередко было вынуждено выступать вместе с СДКПиЛ, которой симпатизировало значительное число еврейских рабочих.
Успешно борясь за влияние на рабочий класс, завоевывая на свою сторону все большее число сочувствующих и сторонников, польская социал-демократия крепла и в организационном отношении. В 1902 г. начали выходить периодические социал-демократические издания:журнал «Przeglqd socjal-demokratyczny» («Пшеглёнд социаль-демократичный», «Социал-демократическое обозрение») и газета «Czerwony Sztandar» («Червовый штандар», «Красное знамя»). СДКПиЛ укрепила свои позиции среди металлистов, текстильщиков на крупных предприятиях.
Верная интернационалистским принципам, польская социал-демократия в своем первомайском воззвании в 1903 г. говорила: «Польские рабочие и работницы. В своей борьбе за лучшее будущее вы не одиноки. Во
1 В. И. Ленин. Соч., т. 8, стр. 463.
29 История Польши, т. II
450
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
всей царской империи, от польских границ до Сибири, от Невы до Кавказа— везде волнуется рабочий народ... В миллионных руках русского рабочего класса, так же как и в наших руках, развевается красный флаг социал-демократии и социальной революции. Пусть польский парод рука об руку с трудящимся народом всей России под общим флагом социал-демократии восстанет против царского правительства — и рухнет здание политического рабства, и путь к социальной революции будет открыт».
Призывая польских рабочих к совместной с русским пролетариатом борьбе за свержение самодержавия, СДКПиЛ тем самым указывала польскому пролетариату путь к решению им его собственных задач.
Какие же задачи стояли перед польским пролетариатом?
За десятилетия, прошедшие со времени последнего польского восстания в 18(53 г. и крестьянской реформы 1864 г., изменился облик польского общества. Основными классами в пем стали буржуазия и пролетариат. Изменился и характер национально-освободительного движения польского народа.
Королевство Польское вместе с Россией стояло перед буржуазно-демократической революцией. Такая революция в эпоху становления монополистического капитализма, все большего углубления классовых противоречий и отступничества правящих классов от буржуазно-демократических принципов была делом рабочего класса. Гегемоном и основной движущей силой грядушей буржуазно-демократической революции в Королевстве Польском становился польский пролетариат.
Польский рабочий класс, как и все трудящиеся массы Королевства Польского, страдал от двойного гнета: царизма и «своей» буржуазии. Классовая борьба польского пролетариата была направлена против них, оли-петворявших вместе политический и экономический строй современного общества.
Совершенно иначе решала вопрос ППС, подчиняя классовые интересы пролетариата национальным требованиям буржуазии. Проводимая ППС политика обособления польского рабочего движения от русского и навязывания ему якобы совершенно особых задач обрекала польское рабочее движение на вспомогательную роль в национальном движении буржуазии. Задачи эти — пе свержение, а «ослабление» царизма, не освобождение польского народа в результате общерусской революции, а «отделение» Польши от России в результате победы одной из групп империалистических государств —в интерпретации ППС афишировались как «борьба за независимость».
Миссия осуществления неразрешенных задач буржуазно-демократической революции (в том числе и национального освобождения польского народа) переходила к польскому пролетариату. В силу своего положения в обществе пролетариат был единственно последовательным сторонником самой полной демократизации общества и политического строя, единственно способным возглавить революционную борьбу трудящихся масс за национальное освобождение польского народа.
По тот же процесс капиталистического преобразования польского общества, который породил новую силу польского национально-освободительного движения, породил и новые условия развития последнего. В новых условиях борьба за национальное освобождение, борьба, в которой решающая роль принадлежала теперь массам, была неразрывно связана с классовой борьбой пролетариата за социальное освобождение трудящихся масс.
Сочетая требования национального освобождения с интересами классовой борьбы, польский пролетариат во имя последней брал на себя раз ре-
V
UclKiki.
Docbodig wriai eat wieaci. ie He przeehodzi dnia prawie, by ktokolwiek a wygnaacdw eyberyjjkirb me ncMt Podijetny to par$ epizodfiw x odeczki jednego t naaaycb towarzyezy Felikla Diierzynakiego, klArrmu nezgtliwie zif udaio arnu xe a*ym towarzynem pne-dortac ** granicg *	.	*
PMnoc wytila na wlety cerkiewnej, dwaj wygunbcy awtarto zguill w «wej iibie i przcz okno wylexli rikrad-kiew na podwirze, by oie xbadzM gospodarxy. Daleka i niebezpioang zofeli podrat pried nobg, pvtegnac inteli в» xawaxe U raiejaea ylfkne. lea pnHu, tchnare imiereU, obayzna, nlewolg. Jak »b4je w nocy tkradali tip kolo chat, roxglgdajgc ait bacrnle, ray nietu* kogu. ay me czyeba к to b« nich. Cidio bylr, wiri spelt, nd czasu decan tylko atrfiie BOCnl znaki eobie da wall, stukajgc w koiathq. Wreazcie prtywli wid r»fk?. cofn<li sig um rybek rowiawial awe eject, me mogli wigc oaigM de exftlna, tnwiieli вкгус »Ц. by nle xauwatono, te w ciaxy nocnaj wygnatky cot kmtfg
Rybak wrdcil niebuwem do cliaty Znale»!i wigc cxdlno i tuirdli eicho. ricboUnko, czqjgc w sobie ad? i wiarg. *e ujdg rt«d. Zal tylko ogromny leb fciang». gdy wapotnuiab. *e w teyte wai ich bracia alj m«ae । bed, jeaxeze ti« meayli, tfakuili • wyglgdali wiefci z poie walki. dok,d cni teraz podgiije pomtmo zakaz6w carakicb i piloowenl* na miejacu przez azj>icl6w epecjal-nych, urzcdowo xwanych -dozorcami pohtyrznych xeclao-
c4w.*' Uatucie ta jednak irwato tnomeot tylko, na drag) brzeg Leny azerokiej i byetrej neaieii pneplyngc tak ci-cho. by azmeni nawel iadnego nie byio Oddech zaparlo, aerre icianeio aie radoitde — juz j»d*. wiei joi oddala ale azybkc, ai wreMcle Baiknrla w cjesmoaditcl). Wbw-aas radoany okrzyk wyrwal aiq a ipb piers, xwtczo-nycb pmszio dwuleinim uwigtienjem. chcielt wdakar alp, gtodno krxycze^ о awej radoiri, by twiat catyaiijdo-wledzial, ie oto. hedge wygnantand prted pigetn ni^uteai. prtestali niemi jut byd, poczuli Nf prawdzir’.a woloymi bo aiioclli t aiebir kajdanj i nie siedzg dobrowolme na roiej*cu wygnania tylko dlatego, *e car im kazal kam aiedziec
Zv awo do praey ai? «tied. Do 9~tej e rant maiieli przebvc piwtrzen plcinatciemilowg Na zmiant wio-«lowali. Prgd rzeki byl bystry, wipe x lote® puka iintlo cablco po gladkiej, lea wartkiej toni rzeki. oto-t-zouej gOraini, tgkami i laeem. W nocy pay kaitzyro wizyetko to wyglgdato fantMtyanie t tajemnirzo. Gdzie-niegdaie nad baegiem ogniska ai« paltly. odbijajgc arj w wodzie Unikali tyeh brxegdw wygnancy. w cienn aiatall »ie jechac, apoglgdgjge w atroot ogniaka, i aaie-jgc i cieaxgc atf w dmzy, ie nikt, nikt т аи, be trzeba „lapae11.
1ла radoae naaraiema i uaucte epokoja imaly pnejM wkr&tre; tulyszeli prxed nobg sena jakii, Jak nd wodo-spadn, przy cisxy oocnej iww rozkgl «Н daleke. od ЬЦадс aig od gdr. Blyebae bylo, ix tea pomruktyv ja-kti olbnym. rozpoztiae jednafc nie hyto sjxmoIw ciy
Гaeema «.Czerwany Sztandar»
29*
452
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
шение насущного требования польского народа — разгромить царизм для завоевания национальной свободы.
Но свергнуть царизм могла только всероссийская революция, и, следовательно, только в союзе с русским пролетариатом, в сотрудничестве с русским революционным движением был залог успеха освободительного движения польского пролетариата. Вот почему польская социал-демократия, мобилизуя рабочий класс Польши на платформе единства требований и действий с русским революционным пролетариатом, тем самым объективно избрала правильный путь для успеха борьбы польского пролетариата как за свое социальное освобождение, так и за национальное освобождение Польши.
В условиях надвигавшейся революции громадное значение приобретал вопрос о позиции многомиллионной массы польского крестьянства.
Десятилетия пореформенного развития польского крестьянства внесли значительные изменения в его состав. Расслоение крестьянства сильно продвинулось вперед, и к началу XX в. в польской деревне резко обозначились основные группы крестьянства: сельская буржуазия, средние крестьяне и многочисленная, составлявшая гораздо более половины сельского населения категория безземельных и малоземельных крестьян — бедняцких, полупролетарских слоев деревни.
Социальный антагонизм между крестьянами и помещиками, выраставший па почве неразрешепности аграрного вопроса и сохранения феодальных пережитков (малоземелье, сервитуты, отработки мт. п.), т. е. антагонизм по своей природе антифеодальный, осложнялся антагонизмом капиталистической формации между крестьянами, выступавшими в качестве сельскохозяйственных рабочих (постоянных или временных), и сельскими предпринимателями — теми же помещиками и сельской буржуазией. В польской деревне наблюдались, как и в России, две социальные войны и вторая играла весьма значительную роль.
Наряду с этим па более высокий уровень поднялась борьба крестьянства против национально-политического угнетения, против царизма. В 80—90-х годах царизм обрушил па польскую деревню весь свой арсенал руссифчкаторскнх мер. Полпая руссифнкация сельской школы и проводимая крутыми мерами руссификация гмины усиливали антиправительственные настроения в самых широких кругах крестьянства. В ряде случаев глухое недовольство крестьян выражалось в более активных формах сопротивления. В Варшавской губернии отмечены были факты отказа тминного управления от подписки на правительственную газету, которую обязаны были выписывать все гмины. Крестьяне поддерживали на свои средства тайное обучение польскому языку, пе только индивидуальное, но и создавая для этой цели кружки. Полицейские донесения сообщали о случаях нападения крестьян на солдат и подстрекательства крестьян со стороны запасных к сопротивлению властям. Со второй половины 90-х годов официальные документы отмечают новое явление в польской деревне: социалистическую агитацию в гминах, расположенных вблизи Варшавы. Зарегистрированы случаи распространения листовок, посвященных дню 1 Мая, ареста пнсаря по обвинению в социалистической пропаганде среди крестьян, пение крестьянами революционных песен.
Польский крестьянин все более начинал осознавать, что борьба против политического режима в Королевстве Польском, против царизма н борьба против существующего аграрного строя связаны воедино. Основным вопросом, волнующим крестьянство, был аграрный вопрос. Удовлетворение крестьянских требований и устранение препятствий, тормозивших свободное проникновение буржуазных отношений в сельское хозяйство и ка-
Польские земли накануне резолюции 1905—1907 гг.
453
пнталистическое развитие последнего, отвечало интересам всего крестьянства. Эти препятствия сохранялись как экономическими условиями, таки феодально-абсолютистским государственным строем. Они породили те, по выражению Ю. Мархлевского, «странные отношения, когда крестьянин является производителем в условиях капиталистического хозяйства, но лишев права использования экономических форм, созданных самим капиталистическим хозяйством».
Устранение противоречий между буржуазным характером развития общества и феодально-абсолютистской политической надстройкой было основной задачей буржуазно-демократической революции в Королевстве Польском. Польское крестьянство было кровно заинтересовано в этой революции.
в
ЗАПАДНЫЕ ПОЛЬСКИЕ ЗЕМЛИ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ XX ВЕКА
Правящие круги Германии, готовясь к борьбе за передел мира, к созданию обширной германской колониальной империи, считали одной из первоочередных своих задач усиление аптппольской политики. Имперский канцлер Бернгард фон Бюлов постоянно подчеркивал, что вопрос о польских землях является «важнейшей проблемой германской политики», от разрешения которой зависит ближайшее будущее Германии.
Германские империалисты намеревались использовать западные польские земли в качестве одной из опорных баз своей экспансии на востоке и юго-востоке Европы. Вместе с тем, обостряя национальный гнет в западных польских землях, правящие круги Германии стремились воспрепятствовать росту революционного движения в Германии, расколоть ряды рабочего класса и отвлечь его от борьбы за свои политические и экономические права; они старались насаждать в германском народе идеологию шовинизма, посеять недоверие и вражду между немецкими и польскими народными массами.
Для реализации враждебных польскому народу планов были использованы все звенья юнкерско-буржуазной государственной машины— прусские чиновники, военщина, судебный аппарат, церковь и органы прусского так называемого местного самоуправления.
Германские власти устраняли польское население от всех государственных административных должностей. Одновременно в западных польских землях продолжалось усиленное насаждение прусских чиновников во всех звеньях бюрократической иерархии, начиная с учреждений «провинциального» масштаба и вплоть до сельских общин. Прусские власти систематически посылали в западные польские земли из германских провинций немецких чиновников; усиленно проводилась германизация судебного аппарата.
Судопроизводство велось на немецком языке, заседания суда проводились «зачастую без переводчиков. Все это давало прусским властям дополнительные возможности для использования судебного аппарата во враждебных польскому народу целях.
Характеризуя деятельность прусских судебных учреждений в западных польских землях, польские депутаты в германском рейхстаге и в прусском лапдтаге неодпократпо подчеркивали, что прусские суды являются орудием политической расправы с подсудимыми польской национальности.
454
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
Систематическим судебным преследованиям подвергалась польская пресса, против которой по каждому, даже самому ничтожному поводу возбуждались обвинения в «призывах к неповиновению властям», в «побуждении к насилию», в «оскорблении правительственных лиц» и т. д. Один политический процесс следовал за другим. Особенно жестоким судебным преследованиям подвергалась, конечно, социалистическая печать.
Прусское министерство внутренних дол основало в княжестве Познанском, Силезии и других западных польских землях широко разветвленную сеть органов тайной полиции; в Познани при полиции было организовано особое «Центральное бюро по польским делам». Сотни прусских полицейских агентов занимались слежкой за польскими рабочими и деятелями польского революционного движения не только в западных польских землях, ио и в Королевстве Польском и Галиции.
Усиленно проводилось вытеснение польского языка из государственного и административного аппарата. Прусским чиновникам в польских землях теперь вовсе запрещалось пользоваться при исполнении служебных обязанностей польским языком, даже тогда, когда они имели дело с лицами, не понимающими немецкого языка. В феврале 1897 г. дирекция железных дорог в Быдгощи издала предписание, запрещавшее употребление польского языка служащими железнодорожного ведомства. Это постановление было также распространено на железнодорожных рабочих и механиков, которым было запрещено во время работы говорить по-польски. Вскоре после этого администрацией шахт в Верхней Силезии, а также в Рейнско-Вестфальской области, где польские рабочие нередко составляли большую или во всяком случае значительную часть рабочих, было предписано делать все надписи о правилах технической безопасности исключительно на немецком языке. В дальнейшем прусские власти категорически запретили шахтоуправлениям нанимать рабочих, пе знающих немецкого языка.
Стараясь вытеснить польский язык из всех областой общественной жизни, прусские власти не разрешали ого употребления даже при регистрации актов гражданского состояния (свидетельства о рождении и смерти, о браках и т. д.).
Наряду с политикой онемечивания польских фамилий и имен прусская администрация систематически проводила замену польских названий городов, селений и улиц немецкими. В своей речи в ландтаге в инваре 1935 г. прусский министр Гаммерштейн потребовал переименования всех местностей, имлипих польские названии.
Однако польское население немедленно вновь переделывало новые названия многих сел п городов на свой родной язык; так, деревня Пшиезё-же, переименованная прусской администрацией в Амзое, называлась местным пшьским населением попрежнему; немецкое название «Шарлоттен-гоф» было быстро преобразовано в «Шарлотово», «Грюнберг» в «Золёна Гура-> и т. д.
Чрезвычайно раздражали польское население бесконечные издевательства прусских чиновников даже в таких сравнительно мелких вопросах, как язык адресата. Статс-секретарь прусского министерства внутренних дел Подбельский издал предписание почтовой администрации в Познани, чтобы все адреса и надписи на почтовых отправлениях делалясь исключительно на немецком языке.
По особенно тяжелый ущерб народным массам приносила школьная политика, проводившаяся германскими правящими кругами в западных польских землях. Вытеснение польского языка из преподавания и систематическое отравление молодежи духом реакционного пруссачества и
Польские земли накануне революции 1905—1907 ег.
455
буржуазного шовинизма — все это превращало здесь школу в орудие осуществления реакционных антинольских замыслов немецких колонизаторов.
Польская школа находилась в исключительно тяжелых материальных условиях. Во многих польских сельских общинах с крестьянского населения взимались коммунальные налоги на содержание школы, втрое превышавшие соответствующие налоги в немецких провинциях. Львиная доля субсидий па содержание школ отдавалась организуемым для немецких колонистов протестантским школам, которые ставились в привилегированное положение. Школы, где учились главным образом дети польских крестьян, получали ничтожные средства.
Плохие и редко ремонтируемые школьные здания, переполненные и душные классы, гнетущая материальная необеспеченность учителей являлись здесь постоянным бичом народной школы.
Школьные классы в западных польских землях были нередко вдвое больше перегружены, чем в германских провинциях. Зачастую учитель преподавал в нескольких параллельных классах, где было в общей сложности 200 —270 учащихся. «Газета людова» сообщала в 1904 г., что в 1453 народных школах, имевшихся тогда в Верхней Силезии, на 5844 класса приходилось всего 5072 учителя, т. е. не хватало около 770 учителей; в среднем одному учителю приходилось обучать от 100 до 150 детей.
Крайняя перегруженность школ чрезвычайпо тяжело отражалась на качестве обучения и усиливала отсев учащихся. Значительная часть детей польских трудящихся вовсе не имела возможности учиться в школе. Так, например, в Верхней Силезии обучением в народной школе было охвачено поболее 53 % детей школьного возраста. Не лучше обстояло дело и в других западных польских землях. В общей сложности именно на эти земли приходилось свыше 90% всех детей школьного возраста, которые, по сведениям прусской статистики, не посещали школы.
Преследование польского языка и проводимая правительством политика германизации школы вызывали чувство глубочайшего возмущения в широких слоях польского населения и в демократических кругах Германии. Уже осенью 1900 г., в ответ на обострение герма пизато рекой политики, по инициативе социал-демократии созывались рабочие собрания, на которых были приняты резолюции протеста.
Наиболее массовый характер носило собрание, организованное социал-демократами 15 августа в Познани. С горячими речами, разоблачавшими враждебную польскому народу политику правительства, выступили па этом собрании Роза Люксембург и Марцип Касншак. Такие же собрания были проведены в те дни польскими социал-демократами в рабочих центрах Ходзеж, Пила и др.
Вопрос о борьбе против политики германизации стал предметом специального обсуждения на съезде германской социал-демократпп в Майнце (сентябрь 1900 г.). В резолюции съезда, принятой по предложению познан-ских делегатов, говорилось: «Съезд поручает социал-демократической фракции поднять в рейхстаге вопрос о последних постановлениях прусских властей, запрещающих преподавание на польском языке в познап-ских школах, п вообще вести энергичную борьбу против попыток рассматривать поляков как граждан второго разряда».
В брошюре «В защиту национальных прав» (1900) Роза Люксембург с возмущением клеймила правительственную политику изгнания польского языка из школы: «Образование, духовную пищу детей, которая им дается иа всю жизнь, они вынуждены получать на чужом, непонятном им
456
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
языке!» Рола Люксембург призывала немецких и польских рабочих к совместной борьбе за свои классовые интересы, против реакционной политики правящей клики.
В 1901 г. в княжестве Познанском вспыхнула стачка польских школьников. Поводом к этой стачке, начавшейся 20 мая в городке Вжесне, явилось введение в жизнь изданного в 1900 г. постановления, запрещавшего преподавание религии в старших классах народпой школы на польском языке. Польские дети отказывались отвечать на вопросы учителей, задаваемые ва немецком языке. Прусские «наставники» обрушилисьна учащихся жестокими телесными экзекуциями, пуская в ход розги, палки и пр. «Дети возвращались домой заплаканными, больными, с явными следами на теле этого новейшего метода воспитания», — писал из Познани корреспондент краковского журнала «Пшеглёпд польский».
Положепие становилось все более напряженным. Когда населению Вжесни стало известно, что в школе с ведома и под наблюдением районного инспектора Винтера происходит новая экзекуция над детьми, перед зданием школы выросла толпа. Среди собравшихся слышались громкие возгласы негодования и проклятия. «Улицы были запружены народом, — писали очевидцы о событиях этого дня во Вжесне. — Во всех дверях и воротах стояло множество людей, большей частью в рабочей одежде. Толпа встретила лапдрата враждебно и грозно... Ему не уступали дороги, —с большим трудом он пробивался через взволнованную и шумящую толпу».
Для подавления движения была вызвана полиция; многие из родителей были арестованы и преданы суду «за нарушение общественного порядка». Однако, несмотря па репрессии, школьная стачка продолжалась; к ней примкнули учащиеся и других городов и сел княжества Познанского — Милослава, Гостыня, Плешева и др.
Уже с первых дней стачка маленьких школьников рассматривалась в широких демократических кругах не как борьба «в защиту католической религии», какой ее пытались изобразить реакционные клерикальные круги, а как форма национальной борьбы польских трудящихся, борьбы против преследований польского языка и германизации школы, против ассимиляторской политики германских правящих кругов.
В своих стихах «О Вжесне» Мария Конопницкая горячо призывала польские народные массы к протесту и борьбе против враждебной польскому народу политики германской правящей клики.
Там от Варты и от Гневна
В мпр стучится голос гневвый.
Стонет мать-земля во мраке, Мучают детей пруссаки!
Встал орел, гнездо оставил, Крылья мощные расправил И рванулся в злобе лютой В небо с жалобою б^дто.
...Пусть народ приказ исполнит,
Крик детей своих запомнит. Пусть идет на подвиг слагный,— Пусть трепещет враг коварный!
События во Вжесне были использованы германскими властями для жестоких преследований польской учащейся молодежи. Осенью 1901 г.
Польские земли накануне революции 1905—1907 гг.	457
в ряде городов княжества Познанского были организованы политические процессы против старших школьников и студентов, обвинявшихся в участии в тайных кружках по изучению польской литературы и польской истории. В то же время в Гнезне был инсценирован процесс против арестованных в связи со вжесненскими событиями; обвиняемые, в числе которых были и 13-летние мальчики, были приговорены к тюремному заключению.
21 сентября 1901 г. в Познани происходил судебный процесс протин руководителей польской социал-демократии Розы Люксембург и Марцина Каспшака, обвинявшихся прусскими властями в издании и распространении брошюры «В защиту национальных прав» и в «оскорблении» прусского министра просвещения Штудта, по распоряжению которого была развернута нован германизаторская кампания в западных польских землях.
Вжесненские события нашли живой отклик в других частях Польши. В ноябре—декабре 1901 г. в нескольких городах Галиции были организованы массовые выступления протеста против антипольской политики виль-гельмовской Германии; австрийские власти направили против демонстрантов вооруженные полицейские части. В начале декабря вспыхнули демонстрации протеста перед зданием германского консульства в Варшаве. В то же время в ряде школ в Королевстве Польском происходили выступления против угнетательской политики самодержавия.
Ленинская «Искра», которая отнеслась с горячим сочувствием к мужественной борьбе польских школьников княжества Познанского, сообщала о многочисленных откликах на школьную стачку во Вжесне среди учащейся молодежи в городах Королевства Польского (в Седльце и др-): «Вслед за врешенскими (вжесненскими. — Ред.) событиями наболевшее национальное чувство Польши выразило свой протест против того порядка вещей, естественным следствием которого являются подобные события... Самодержавная политика порабощения и подавлепия национальности встретила на этот раз отпор в совсем еще юных честных сердцах польских молодежи».
С наступлением периода империализма германские и прусские власти значительно обострили свой антипольский курс в деревне, усиленно проводя мероприятия, направленные к вытеснению польского населения с его исконных земель и насаждению здесь немецких колонистов.
В инваре 1898 г. по предложению имперского канцлера Гогенлоэ был принят закон об увеличении вдвое фондов, предназначенных для колонизации польских земель. Вскоре за ним последовал ряд дальнейших мероприятий в этом направлении. В июне 1902 г. реакционное большинство прусского ландтага снова увеличило ассигнования в фонд Колонизационной комиссии до 350 млн. марок; наряду с этим в распоряжение прусских властей были переданы специальные фонды в размере 100 млн. марок на закупку земель для государственных доменов в целях «укрепления крупного немецкого землевладения» в княжестве Познанском и Восточном Поморье.
В западных польских землях усилилось сопротивление народных масс колонизаторской политике германского империализма.Оно проявилось в поддержке, оказываемой польскими крестьянами развернувшейся в конце XIX — начале XX в. так называемой «борьбе за землю», а также в борьбе польских народных масс против подавлепия польской культуры и против германизации школы.
В своей борьбе против обострившегося национального и социального гнета польские народные массы наталкивались на серьезные трудности
458
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
и, в частности, на сложные маневры различных групп «своей» польской националистической буржуазии.
Несмотря на сопротивление юнкерско-буржуазных партий и лидеров так называемой «католической партии», проводившей прогерманскую политику, на выборах в 1903 г. многие польские избиратели в Силезии порвали •с партией центра.
Многие рабочие отдавали свои голоса за кандидатов германской социал-демократии. Но значительное количество голосов на этих выборах получили Войцех Корфаптый и его сторонники, группировавшиеся вокруг газеты «Gdrnosiqzak» («Гурнослснзак», «Верхнесплезеп»), основанной в Познани в 1901 г., а затем переведенной в Катовице.
Происходивший в условиях обострения классовых противоречий и усиления национального гнета процесс полевения польских народных масс и их постепенное высвобождение из-под влияния не только католической партии центра, но и польских буржуазных националистов типа Напераль-•ского, обусловили переход польской буржуазии к более сложному маневрированию.
В отличие от Адама Паперальского Корфаптый вел агитацию против католической партии центра, требуя выдвижения на выборах в рейхстаг ъ прусский ландтаг польских депутатов от населения Силезии. Избранный в 1903 г. в рейхстаг, Корфаптый нередко выступал там с критикой антипольской политики правительства.
Однако, так же как и другие представители польского кола, он не выдвигал ни лозунга восстановления Польши, ни, в частности, требования отделения княжества Познанского, Силезии и других польских земель от Пруссии, «Пи один поляк и пе помышляет об отрыве польских земель от Пруссии. У них нет для этого пи снл, ни желания», — заявил Корфаптый в одной из своих речей в рейхстаге в начале 1904 г.
Корфаптый и его сторонники являлись противниками социализма и по важнейшим вопросам внутренней и внешней политики голосовали заодно с реакционными представителями польской фракции. Но вместе с тем в целях завоевания па свою сторону избирателей в среде польских рабочих они нередко выступали с демагогическими речами, охотно изображая себя защитниками интересов трудового люда, выдвигая отдельные социальные требования. Так, в ряде своих речей Корфаптый демагогически выступал против правительственной политики высоких таможенных пошлин, против косвенных налогов, тяжелым бременем ложившихся на трудящихся, за отдельные демократические реформы.
Обращаясь к польской мелкой буржуазии и отсталым прослойкам ьерхяесилезских рабочих, Корфаптый и другие наци о нал-демократы стремились создать у них иллюзию борьбы за «общенациональные» интересы, апеллировали к их религиозным предрассудкам.
Используя все эти методы, Корфаптый получил па выборах 1903 г. значительное количество голосов мелкой буржуазии и части трудящихся. Симптоматично, однако, что в наиболее крупных пролетарских центрах Силезии большую часть голосов получили социал-демократы.
Перед лицом растущего революционного движения усилилось сближение между собой различных группировок польских буржуазных националистов, а также представителей польских и немецких имущих классов. Это наглядно проявилось в заключенном вскоре после выборов в рейхстаг 1903 г. и направленном против трудящихся соглашении между «Избирательным обществом», которое возглавлялось группой Корфан-того, и основанным Адамом Паперальским «Польским народным обществом».
Польски'’ земли накануне революции 1905—1907 гг.
459
Заметный процесс полсвепия польских народных масс и их упорное сопротивление правительственной политике колонизации польских земель вызывали серьезное беспокойство в империалистических кругах Германии. Стремясь нанести новый удар национально-освободительному движению в западных польских землях, правящие круги в марте 1904 г. провели через прусский лаядтаг так называемый «закон о поселении».
Закон этот был направлен против интересов широких слоев польского крестьянства. Формально разрешая польским крестьянам покупку земли, он запрещал сооружение на купленных участках жилых и хозяйственных строений.
Август Бебель, выступая в рейхстаге по поводу «закона о поселении», заклеймил антипольскую политику прусских юнкеров и финансовых магнатов. Он указал, что эта политика глубоко враждебна не только польским, по и немецким народным массам. Бебель подчеркнул, что правительственная антипольская политика, основанная на насилии и чрезвычайных законах, обречена па неудачу и неизбежно потерпит банкротство, так же как это случилось в свое время с политикой Бисмарка, вознамерившегося путем исключительного закона против социалистов нанести «сокрушительный удар» рабочему движению.
«Закон о поселении» причинил значительный ущерб польскому населению княжества Поз на некого и Поморья, чрезвычайно затруднив парцелляцию земли и ее приобретение польскими крестьянами. Истолковывая антипольский закон 1904 г. в своих интересах, прусские власти придавали ему «обратное действие»: даже те.м польским крестьянам, которые приобрети свои участки до его издания, ноне успели по тем или другим причинам возвести на них необходимые жилые и хозяйственные строения, это было теперь запрещено.
В районе Грудзёпдза 17 польских крестьян за три года до издания «закона о поселении» купили небольшие участки земли; однако местные власти в течение двух лет отказывали им в разрешении на возведение каких бы то пи было построек. Когда им пришлось явочным порядком соорудить себе какие-то примитивные шалаши, они были выброшены из этих «жилищ» вместе со своими больными детьми: дальнейшее пребывание на этой «собе твои ной» земле стало невозможным, а весь урожай погнил от дождей ввиду отсутствия амбаров.
«Закон о поселении» тяжело отражался и па жилищных условиях польских крестьян и сельскохозяйственных рабочих. В одном из выступлений польских депутатов в рейхстаге приводится эпизод, рисующий тяжелые последствия этого антцпольского закона. Польский батрак Феликс Офя-ра из Грабова (Остшешовский округ), купив маленький земельный участок п наняв комнату для своей семьи в восемь человек, устроил для взрослой дочери жилое помещение в построенном им хлеву; однако местные власти под угрозой административных мор вынудили его «очистить» хлев и запретили ему это «незаконное» расширение своего жилища.
Подобная практика прусских властей усугубляла возмущение, вызываемое антипольским законодательством в широких польских народных массах, и нередко приводила к кровавым столкновениям. Польский горняк, инвалид труда Францпшск Хрущ в г. Пшов Рыбницкого округа (Верхняя Силезия), несмотря па его многочисленные ходатайства о разрешении на постройку жилища, получил отказ. Тогда он построил на своей парцелле сарай, вырыл иод ним глубокий подвал, в котором и поселился. В ответ на предписание местных властей о выселении он отказался его выполнить Когда явились жандармы и принялись разрушать подземелье, Хрущ убил одпого из жандармов, а затем, окруженный полицейскими, застрелился.
460
Польские вемли е период империализма. Первая мировая война
«Закон о поселении» чрезвычайно затруднил приобретение земли польскими крестьянами, но не мог приостановить рост числа польских крестьянских хозяйств. Польские кооперативные и кредитные общества и крестьянские союзы продолжали свою работу, действуя обходными путями — покупая у немецких владельцев уже застроенные земельные участки либо проводя так называемую «парцелляцию по соседству»: вновь купленный участок присоединялся к другому участку, что давало возможпостъ пользоваться соседними строениями.
Широкую известность приобрели и другие способы обхода закона 1904 г. Купив клочок земли, на котором не разрешалось построить даже небольшую хижину, польский батрак Войцех Джимала из Подградовиц поселился в фургоне для перевозки мебели, прорубив в нем окна и поставив железную печь. Примеру Джималы последовали многие другие крестьяне. Количество его «последователей» столь возросло, что один познанский фабрикант счел выгодным специально заняться производством такпх фургонов. Так приходилось искать себе пристанища многим польским крестьянам, лишенным прусскими властями права построить себе человеческое жилье.
Антипольский «закон о поселении» 1904 г. воочию показал, что германская правительственная политика главным своим острием была направлена против широких народных масс и прежде всего против польского крестьянства. Неудивительно, что издание этого закона вызвало глубокое возмущение и многочисленные протесты в польских народных массах,, а также в демократических кругах немецкого народа.
В своих донесениях в прусское министерство внутренних дел местные власти в княжестве Познанском, Поморье, Силезии, а также в ряде округов Рейнско-Вестфальской области, где в па чале XX в. были сконцентрированы сотни тысяч польских рабочих, сообщали о горячих протестах рабочих организаций и польских национальных обществ против «закона о поселении».
В конце 90-х —начале 900-х годов польские рабочие рука”об руку с немецкими рабочими вели борьбу против своих эксплуататоров и принимали активное участие в стачечном движении.
Особенно большую роль в развитии рабочего движения в княжестве Познанском и других западных польских землях сыграли представители СДКПиЛ во главе с Р. Люксембург, Ю. Мархлевским, М. Каспшаком и др-
Издававшаяся польскими социал-демократами в Познани в 1902 — 1904 гг. «Газета людова», редактором которой был М. Касшпак, разоблачала антинародную деятельность польских шляхетских и буржуазных партий.
Решительно выступая против социал-национализма лидеров ППС и их политики раздробления рабочих организаций по национальпому признаку, представители польской социал-демократии воспитывали рабочих в духе пролетарского интернационализма, учили их бороться за свои классовые интересы совместно с немецкими рабочими, призывали их к беззаветной борьбе за социальное и национальное освобождение польского народа. В начале XX в. «Газета людова» горячо приветствовала массовые политические стачки, происходившие в 1903 г. в ряде промышленных центров России, рассматривая их как зарницы приближавшейся русской революции: «Современная Россия, снизу доверху охваченная с каждым днем все нарастающим возмущением народных масс, производит впечатление страны, находящейся накануне политической революции».
Польские земли накануне революции 1905—1907 гг.
461
7
ЗАПАДНАЯ ГАЛИЦИЯ В ПЕРВЫЕ ГОДЫ XX ВЕКА
В период империализма еще более обострились социальные, политические и национальные противоречия в польских и украинских землях Галиции . Наряду с невиданный обогащением кучки эксплуататоров непрерывно росло обнищание народных масс. Кризис начала 900-х годов ухудшил положение рабочих и крестьян. Господство финансового капитала усиливало национальный гнет, от которого страдали прежде всего трудящиеся массы польского, украинского и еврейского населения Галиции. В общественной и политической жизни Галиции происходило дальнейшее размежевание классовых сил, все более усугублялись противоречия между лагерем демократии и реакции. Народные массы Галиции вели борьбу против эксплуатации и гнета капиталистов и помещиков, остатков крепостничества, сохранявшихся в экономической, общественной, политической и культурной жизни, против национального гнета, за демократизацию общественного и политического строя, причем борьба против социального и политического угнетения тесно переплеталась с национально-освободительной борьбой. Польские помещики и буржуазия, так же как и украинская буржуазия, выступали совместно с австрийскими капиталистами и помещиками против рабочего и крестьянского движения, угрожавшего их классовому господству.
В обстановке острой социальной и политической борьбы проходила подготовка к выборам в рейхсрат (1900), а потом и в галицийский сейм (1901).
ППСД, действовавшая в духе радикальной оппозиционной партии, критиковала существующий порядок, указывала на злоупотребления властей, упрекала либеральную буржуазию (партию «демократов») в уступчивости консерваторам и т. п. Внутри партии людовцев под впечатлением нараставшего крестьянского движения усилились противоречия между ее правым и левым крылом. Радикальные элементы во главе со Стапиньским требовали установления максимума землевладения и проведения избирательной реформы. Правые людовцы стремились к соглашению с группой Стояловского и либеральной буржуазией. Под нажимом правых элементов люд овцы уста повили контакт с группой Стояловского, и в начале 1901 г. было создано так называемое «Объединение людовых партий». Вступивший в это время в партию людовцев Владислав Студницкий пропагандировал крайний национализм, развивал идею «обособления Галиции», что должно было в итоге упрочить положение польских помещиков и буржуазии в Галиции, расхваливал политику германского империализма.
Опасения «демократов» скомпрометировать себя явным подчинением консерваторам, а с другой стороны, стремление правого крыла людовцев отгородиться от крестьянского движения привели к сближению обеих этих партий. «Демократы» пытались подчинить себе людовцев и таким образом усилить свое положение. В результате переговоров между людовцами и «демократами» о совместных действиях во время избирательной кампании была образована так называемая «демократическая концентрация», в связи с чем «демократы» вышли из центрального избирательного комитета и создали свой особый комитет. Съезд «демократов», происходивший в августе 1900 г. во Львове, одобрил создание «демократической концентрации» и принял программу партии. Эта программа, отличаясь крайней умеренностью в политических и социальных вопросах, отражала интересы либеральной буржуазии. «Демократы» высказывались за необходи
462
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
мость солидарности в польском коле и за сотрудничество с другими буржуазными группировками и консерваторами. В программе содержалось требование расширения социального обеспечения, охраны труда, сокращения рабочего дня и т. п. Однако эта часть программы носила демагогический характер и имела целью привлечь трудящиеся массы во время выборов на сторону «демократов». «Демократическая концентрация», однако, оказалась непрочной. Консерваторы, пользуясь открытой поддержкой правительственных властей, обрушились на ППСД, а также на людовцев м «демократов».
Во время выборов в парламент «демократы» раскололись, часть из пих перешла к консерваторам. Левое крыло «демократов» также вскоре пошло-на соглашение с консерваторами.
Межпартийная борьба осложнялась острой национальной борьбой между польскими и украинскими буржуазными группировками.
Избирательная система, при которой одного депутата в парламент выбирали от курии крупных землевладельцев 110 избирателей, в торго-вопромышлепных палатах —30, от городской курии —3454, от сельской курии —20632, от всеобщей курии —86 835 избирателей, правительственный нажим и репрессии, сопровождавшиеся кровавыми расправами над трудящимися массами, фальсификация результатов выборов обеспечили преобладание среди польских депутатов рейхсрата представителей польских помещиков и буржуазии.
В состав польского кола в рейхсрате вошли и депутаты группы Стояловского. Это вызвало недовольство людовцев, и «Объединение людовых партий» вскоре распалось.
Положением от 19 марта 1900 г. число депутатов в сейм было увеличено-до 161. Дополнительно пять мест в сейме было дано городской курии, что явилось некоторой уступкой буржуазии.
Накануне выборов в сейм людовцы пытались разверпуть большую активность и опереться на крестьянские массы. В июне 1901 г. они созвали в Кракове многолюдное собрание крестьян, на котором присутствовали и рабочие. Стапиньский произнес резкую по форме оппозиционную речь и призывал крестьян голосовать за людовцев. Состоявшийся в том же месяце съезд партии людовцев выработал программу, рассчитанную на при влечение крестьянства.
Рассматривая Галицию в целом как польскую территорию, людовцы требовали предоставления ей такого положения в составе австро-венгерской монархии, какое имела Венгрия. Они добивались демократизации избирательной системы и поддержки крестьянского, а в действительности кулацкого хозяйства.
Предвыборное собрание сторонников Стояловского в Жешове обнаружило распад в их лагере.
В сентябре 1901 г. состоялись выборы в сейм. Путем репрессий и фальсификаций консерваторы получили в городской курии 29,2%, в сельской — 46% голосов. В городской курии «демократы» собрали 56,4%, ППСД— 5,5% голосов. При выборах выборщиков в сельской курии участвовало всего 16,5% избирателей в Западной Галиции и 19,3% в Восточной Галиции. В сельской курии было избрано консерваторов 5-3, «демократов» — два, людовцев — два (кроме того, людовцы получили один мандат в городской курии), сторонников Стояловского —два, представителей «Крестьянского союза» —два, украинской национал-демократической группы Барвинского — два, украинской буржуазной так называемой «русско-иародной партии», ориентировавшейся на царизм и русскую реакцию»,—
Польские земли накануне революции 1905—1907 гг.
463
два, украинских нациопал-демок ратов и радикалов —семь. Преобладание в сейме сохранилось за помещиками.
Рабочее движение в польских и украинских землях Галиции развивалось и принимало все более массовый и боевой характер.
Большое влияпие на развитие рабочего движения в Галиции оказывало революционное движение в России. Пресса ППСД освещала революционное, движение в России — рабочие демонстрации и стачки, студенческое движение, сообщала об «обуховской обороне», о стачке и манифестациях батумских рабочих, о кровавой расправе царизма над рабочей демонстрацией в Батуме.
В изданном во Львове сборнике были помещены отрывки из письма рабочих — героев «обуховской обороны» и корреспонденция о рабочем движении в России. Самоотверженная борьба петербургских рабочих 1901 г., революционные выступления батумских рабочих служили примером для польских, украинских и еврейских рабочих Галиции. Скрывавшиеся в Галиции от преследований царского правительства русские социал-демократы вели пропаганду среди галицийских рабочих. До рабочих Галиции доходили и некоторые издания русской социал-демократии.
Польские, украинские и еврейские рабочие Галиции энергично боролись за улучшение своего материального положения, демократизацию общественного и политического строя, против социального и национального гнета.
Стачечное движение рабочих усиливалось. По официвльным и далеко неполным данным, число стачек и бастовавших рабочих в 1900—1904 гг. в Галиции составляло:
Годы	Число стачек	Число забастовщиков	Количество Предприятий, охваченных стачками
1900	22	3 796	156
1901	25	5 570	108
1902	22	6 380	247
1903	28	6 500	315
1904	46	ок. 100О9	614
Эти данные говорят о значительном росте стачек и числа бастовавших рабочих. В стачках принимало участие все большее число рабочих, запятых в производстве. Так, в 1900 г. бастовало 49,3%, в 1902 г. —71,3%, в 1903 г. —78,6%, а в 1904—86,3% рабочих предприятий, охваченных стачечным движением.
В стачках участвовали нефтяники, строительные рабочие, ткачи, мебельщики, обувщики, портные, пекари, служащие торговых заведений и пр. Бастовавшие требовали повышения заработной платы, сокращения рабочего дня, проведения мер по охране труда. Подавляющее большинство, стачек (в 1900 г.— 16, в 1902 г. — 16, в 1903 г. — 24, в 1904 г. — 34) закончилось полной или частичной победой рабочих. Стачками руководили особые комитеты, созданные из числа забастовщиков.
Важную роль в рабочем движении и политической жизни Галиции играли крупные стачки рабочих, хотя число их было относительно невелико. Такими стачками были стачки нефтяников в Бориславе (1900), строительных рабочих в Бялой-Бельске и Львове (1901—1902), рабочих шахт озокерита в Бориславе и Дрогобыче, нефтяников в Кросненском повете и Бориславе (1904). В этих стачках участвовало от тысячи до 8 тыс. рабочих.
464
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
Празднование 1 Мая мобилизовывало массы на борьбу за улучшение своего положения. В первомайских демонстрациях и собраниях 1902 г. участвовали тысячи польских, украинских, еврейских рабочих и городской бедноты Кракова, Подгужа, Вялой, Вельска, Жешова, Тарнова, Ярослава, Нового Сонча, Перемышля, Львова, Борислава, Дрогобыча и других городов, а также крестьяне близлежащих деревень. Демонстрации и собрания проходили под лозунгами международной солидарности рабочих, требования 8-часового рабочего дня, охраны труда, социального обеспечения, запрещения детского труда.
Наряду с требованиями экономического характера рабочие Галиции выдвигали также требования о демократизации политического строя, ликвидации системы национального гнета. Они решительно протестовали против правительственного террора, добивались введения всеобщих, прямых, равных и тайных выборов в рейхсрат, сейм и органы самоуправления.
Стачка строительных рабочих во Львове 1902 г. переросла в мощное выступление трудящихся масс против существующего режима. Бастующие требовали установления 9-часового рабочего дия, повышения заработной платы, приема на работу только через бюро труда. Предприниматели отказывались удовлетворить справедливые требования рабочих. Тысячи рабочих 2 июня собрались па Стрелецкой площади и прилегающих к ней улицах. Против них были направлены отряды полиции и войск. Рабочие оказали сопротивление напавшей на пих коннице, забросав солдат камнями. Гусары вначале применили против рабочих холодное оружие, а затем открыли стрельбу. Четверо рабочих было убито и около 200 ранено. Рабочие построили баррикады, в результате чего Львов превратился в военный лагерь. Выступление рабочих было подавлено усиленными отрядами войск, но все же стачка закончилась частичной победой рабочих.
В тот же день в Бориславе,в шахте озокерита,вследствие отсутствия техники безопасности труда произошла катастрофа, в результате которой 19 рабочих погибло, а четверо были тяжело ранены. Кровавая расправа во Львове и гибель рабочих в Бориславе вызвали большое возмущение широких масс. Похороны погибших бориславских рабочих превратились в мощную демонстрацию протеста против существующего социального и политического строя. В похоронной процессии участвовало около 15 тыс. рабочих и крестьян соседних деревень. В связи с расстрелом на Стрелецкой площади и бориславскими событиями 3 и 4 июня состоялись демонстрации во Львове.
Краковские рабочие заявили о своей солидарности с рабочими Львова. Они организовали сбор средств в помощь пострадавшим рабочим. Против правительственного террора протестовали рабочие Жешова, Тернополя и других городов; голос протеста поднял выдающийся революционный демократ писатель И. Франко.
В июле 1901 г. развернулось мощное движение рабочих, требовавших введения социального обеспечения по старости. Петицию с этим требованием подписали 600 тыс, человек.
Профсоюзное движение в Галиции развивалось слабо. Профсоюзы в подавляющем большинстве были мелкие, малочисленные. Большее значение имели профсоюзы печатников и металлистов. Всего в профсоюзах было объединено около 6 тыс. рабочих. Часть профсоюзов Галиции входила в австрийские профсоюзы, другие действовали как самостоятельные краевые профсоюзы.
В это время резко определились два направления в профсоюзном движении: классовое, руководимое австрийской социал-демократией, исоциаль-
Польские земли накануне революции 1905—1907 гг.
465
но-христианское. В 1902 г. была создана общеавстрийская комиссия христианских профсоюзов. Оппортунистическая политика руководства социал-демократических профсоюзов тормозила развитие профсоюзного и стачечного движения рабочих. Социально-христианские профсоюзы препятствовали установлению единства действий рабочих, часто выступали в роли штрейкбрехеров.
В 1902 г. австрийское правительство вынуждено было разрешить профсоюзам оказывать помощь своим членам при болезни и безработице. Однако профсоюзам запрещалось организовывать и финансировать стачки рабочих, помогать бастующим рабочим.
В ходе борьбы укреплялась классовая солидарность польских рабочих с украинскими и еврейскими рабочими в Галиции, галицийских рабочих с рабочими других польских земель и зарубежных стран. В январе 1901 г. рабочие Кракова на специально организованном собрании почтили память казненных царским правительством деятелей «I Пролетариата». 2 июля 1904 г. во Львове состоялись собрания рабочих, а затем были проведены митинги на польском и еврейском кладбищах, посвященные памяти жертв расстрела па Стрелецкой площади. Рабочие и ремесленники Кракова поддержали борьбу трудящихся Цешинской Силезии за создание в Цеши-не польской гимназии.
Несмотря, одпако, на рост рабочего движения, усиления в нем революционных и интернационалистских тенденций, оно в значительной мере сохраняло черты неорганизованного движения ввиду отсутствия подлинно революционного руководства со стороны ППСД. Оппортунистическая и националистическая политика руководства ППСД тормозила развитие рабочего движения Галиции.
Руководство ППСД во главе с Дашиньским старалось насадить националистические идеи в рабочем классе, направить рабочее движение по пути реформизма, ограничить его лишь борьбой за отдельные, не затрагивающие основ существующего строя реформы. По существу Дапгиньский и разделявшее его точку зрения руководство ППСД старались лишить рабочее движение его самостоятельного характера, прикрываясь двусмысленными фразами вроде того, что пе следует «быть слепыми исполнителями воли рабочих». Дашиньский ратовал «за объединение оппозиционных элементов края», т. е. за растворение рабочего движения в либерально-буржуазном движении и, следовательно, за политическое и идеологическое подчинение рабочего движения либеральной буржуазии.
Соглашательская позиция ППСД проявилась в дезорганизаторской штрейкбрехерской тактике руководства партии во время волнений безработных во Львове и Перемышле в 1901 и 1902 гг. Руководство ППСД на первый план своей деятельности выдвигало парламентскую борьбу. На мартовской конференции партии в 1901 г. главным вопросом была выработка тактики в предстоящих (в сентябре) выборах в сейм, а на VII съезде партии (июнь 1902 г.) Дашяньский обосновывал свой оппортунизм желанием не мешать работе рейхсрата. На Парижском конгрессе II Интернационала Дашиньский поддержал ППС, выступавшую против признания представительства СДКПиЛ. Происходивший в 1904 г. съезд ППСД подтвердил соглашение ППСД с ППС, направленное против СДКПиЛ.
Оппортунистическая и националистическая политика руководства ППСД вызывала недовольство у левых элементов партии. Последние не были единым и организованным течением; активную деятельность в это время развернула группа левых во главе с Апзельмом Мослером, поддерживавшая связи с СДКПиЛ. Мослер критиковал оппортунизм руководства, особенно соглашательскую политику Дашиньского в рейхсрате, отношение
30 История Полыни, т. II
466
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
ППСД к крестьянству и сельскохозяйственным рабочим, к украинскому населению,высказывался за сотрудничество с СДКПиЛ. 11 a IX съезде ППСД виачительпая часть делегатов выступила против резолюции руководства, предлагавшей установить сотрудничество с ППС и порвать всякие связи с СДК1.иЛ; при голосовании заключительной резолюции группа Мослера собрала треть голосов. В 1905 г. Мослер организовал в Бучаче издание га-аеты для сельскохозяйственных рабочих на польском и украинском языках под названием «Служба дворска» (вышло пять’ номеров).
Однако борьба левых с оппортунизмом и национализмом ППСД была нерешительной и непоследовательной, причем некоторые из них развивали ошибочные и вредные взгляды (в частности, Мослер, осуждая оппортунизм в парламентской политике ППСД, считал, что не следует вести борьбу за всеобщее избирательное право). В середине 1905 г. Мослер ушел из ППСД к бундовцам.
В польских и украинских землях Галиции пыталась вести работу и ППС. Под влиянием возраставшего недовольства масс политикой ППС секция ППС во Львове выступила против националистической и реформистской политики пилсудчиков и в конце мая 1900 г. создала особую организацию— «ППС-Пролетариат» («III Пролетариат»). Однако в деятельности «ППС-Пролетариата» сильно обнаруживались анархистские тенденции. Политика руководства ППС вызывала недовольство и у части краковской секции ППС.
В начале 900-х годов оживилось крестьянское движение в Галиции, особенно в украинских землях.
Рабочее движение в Галиции, подъем революционного движения в России и прежде всего развернувшееся крестьянское движение на Украине оказывали сильное влияние на крестьян Галиции. В массах крестьян росло сознание необходимости активной борьбы против помещичьей эксплуатации. Батраки и бедняцкие слои крестьянства боролись за улучшение своего положения. В феврале 1900 г. произошла забастовка сельскохозяйственных рабочих в Бабинцах (Тернопольский повет). В апреле 1900 г. батраки десяти гмин Борщевского повета отказались работать, добиваясь увеличения заработной платы; стачка закончилась победой бастовавших. Малоземельные крестьяне выступали с требованиями ликвидации помещичьего землевладения и наделения их землей.
Аналогичные выступления батраков и деревенской бедноты происходили и в других районах. В Монастежце (около Леско) помещик запретил крестьянам пасти скот на пастбище, которым оии раньше пользовались. Возмущение крестьян этим запретом было подавлено вооруженной силой, причем были убиты три и ранены 10 крестьян. Крестьяне деревень Старява и Матков Мостиского повета, работавшие на помещичьих землях, объявили в июле 1900 г. забастовку. Помещик пытался привлечь других рабочих, ио крестьяне воспрепятствовали этому, самочинно косили па помещичьей земле и сожгли помещичье сено.
В 1902 г. развернулось мощное крестьянское движение в Восточной Галиции. Причиной его было тяжелое положение трудящихся масс крестьянства. «Длинный рабочий день, — писала ленинская «Искра» в сентябре 1902 г., характеризуя положение галицийских крестьян, — ничтожная заработная плата, плата поштучная и уплата натурою, система посредничества (сдача земли крестьянам, дробящим ее на мелкие участки и сдающим их более бедным) и даже нечто вроде фабричных лавок..., обязательная покупка дров из леса помещиков, словом, все тонкости капиталистической эксплуатации были пущены в ход, чтобы держать крестьянина в материальной, а затем и политической зависимости».
Польские аемли накануне революции 1905—1907 гг.
467
В июне 1002 г. во Львовском повете произошли стачки сельскохозяйственных рабочих — безземельных и малоземельных крестьян, работавших на помещичьих полях. Стачечное движение быстро распространялось и в июле — августе охватило 26 поветов (661 село, 48 % территории Восточной Галиции), причем особенно широкий размах опо приобрело в Тере-бовльском, Гу сяти пеком, Залещицком, Збаражском, Буча чеком, Чортков-ском, Тернопольском и других поветах.
Бастовавшие требовали повышения заработной платы, сокращения рабочего дня, обеспечения работой в зимнее время, упразднения потогонной аккордной системы, а вместе с тем протестовали против привлечения посторонних рабочих, применения машин, лишавших батраков заработка. Они протестовали против замены платы натурой деньгами, против всякого рода вычетов из заработной платы, принуждения нх выполнять дополнительную работу в пользу помещика и его слуг, нарушений условий договора и т. д. Крестьяне добивались права бесплатно пасти скот на помещичьих пастбищах и в лесах, собирать топливо, ягоды, грибы в лесах, права охоты, отмены штрафов за потравы, открытия дорог через помещичьи владения, устранения ненавистных им приказчиков.
Наряду с экономическими требованиями забастовщики выдвигали и политические. Таково было требование изменения избирательной системы.
По официальным данным, в 13 поветах (86 имениях) вместе с крестьянами выступили и фольварочные рабочие. «В этой стачке, — писала «Искра» 15 сентября 1902 г., —одинаково приняли участие как мелкие крестьяне, так и настоящие рабочие пролетарии». Батраки требовали увеличения ордипарии (на 2—А корца) и денежной платы (на 20—80 крон в год), участка земли под огород, обеспечения в старости, бесплатного топлива, содержания коровы, помещения, пригодного для жилья, и т. п.
Уже из перечня требований видно, что наряду с требованиями, характерными для отношений между предпринимателями и рабочими, основное содержание всего движения заключалось в стремлении к ликвидации феодально-крепостнических пережитков. Крестьяне и батраки, создав забастовочные комитеты на территории гмины, имения, а иногда целого повета, упорво добивались удовлетворения своих требований, силой заставляли прекращать работу в соседних имениях, препятствовали использованию посторонних рабочих, применению машин, уничтожали или захватывали помещичью собственность. Между бастовавшими рабочими и войсками происходили многочисленные столкновения, заканчивавшиеся арестами, ранениями и убийствами забастовщиков.
Вместе с украинскими крестьянами и батраками боролись против помещиков польские крестьяне и батраки. Крестьяне деревень Грицовцы и Кретовцы Збаражского повета, Качановка Скалатского и Подгайчики Теребовльского поветов, в которых большинство населения было польское, выступили вместе с украинскими крестьянами в этом движении. Крестьяне Западной Галиции приветствовали выступление своих братьев в Восточной Галиции, солидаризировались с ними, усиливали свою борьбу с помещиками. 24 июля 1902 г. ППСД обратилась к польским крестьянам спризывом поддержать движение крестьян в Восточной Галиции. Украинские социал-демократы организовали сбор средств среди рабочих дли помощи забастовщикам. Польские рабочие поддержал и бастовавших крестьян и сельскохозяйственных рабочих, оказывали им материальную помощь.
Помещики при содействии властей, организовав вербовку рабочих в Галиции и за ее пределами, привлекли около 11 тыс. посторонних рабочих, которые работали под охраной войск. Однако в ряде случаев эти рабочие, из солидарности с бастовавшими, отказывались от работы.
30*
468
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Движение крестьян в Восточной Галиции носило стихийный характер. Ленинская «Искра» отмечала, что стачка «была скорее стихийным движением, начавшимся в одной деревне и как по волшебству охватившим свыше 100 тыс. человек в 250 разных деревнях. По предварительная пропаганда социал-демократии содействовала тому, что стачечники выступали с сознанием своих прав, с ясным пониманием своих задач. Правда, этому движению не доставало единства; в разных деревнях выставлялись различные требования относительно увеличения заработной платы, относительно уменьшения рабочего дня..., но все беспристрастные наблюдатели принуждены были отнестись с уважением к выдержанности стачечников, их чувству солидарности, проявлявшемуся даже в мелочах...»
Ни одна из партий, выступавших якобы представителями крестьян, украинских трудящихся масс, ие возглавила выступления крестьян, наоборот, все партии тормозили развернувшееся крестьянское движение. Украинская социал-демократия рассматривала его в плане «национально-культурной борьбы». Украинские буржуазные и мелкобуржуазные круги (радикальная и национально-демократическая партии), разжигая националистические настроения, пытались свести крестьянское движение к борьбе украинцев... с поляками и евреями.
Крестьянское движение,продолжавшееся все лето 1902 г., сильно встревожило польских помещиков и власти, боявшихся распространения его на Западную Галицию и другие области империи. Применением вооруженной силы и репрессиями движение было подавлено. Фольварочных рабочих силой принуждали к работе. По официальным данным, было арестовано свыше 4 тыс. человек, из иих 800 подвергнуто наказанию тюремным заключением от одной недели до трех месяцев.
Однако крестьяне и батраки в ряде случаев добились частичного удовлетворения своих требований. По официальным данным, в 46% имениях, охваченных забастовкой, была повышена плата снопами на 9—33%, от копы—на 25 —50%, причем мужчинам—па 7%, женщинам —на 40%, подросткам — на 20 %.Плата рабочим была повышена и в имениях, пе охваченных забастовкой. Так, из обследованных 212 таких именин в 98 плата была повышена в тех же размерах. В восьми имениях была увеличена плата фольварочным рабочим: ординария — иа 1—2 корца и денежная —на 10—30 крон.
Польские помещики и буржуазия, так же как и украинская буржуазия, в свою очередь стремились представить выступление крестьян как чисто национальное движение, пытались противопоставить польских крестьян украинским, посеять национальную вражду между ними. Усиленную деятельность в этом направлении вели эндеки. Они овладели «Товариществом народной школы» и органом «демократов» «Словопольске», разжигали националистические и антисемитские настроения, старались потопить классовую борьбу в мутной волне национализма и шовинизма. При этом в отличие от эндеков Королевства Польского, разжигавших прежде всего антисемитизм, эндеки Галиции выдвигали на первый план борьбу с украинским освободительным движением, насаждение антиукраинских настроений и нередко вступали в соглашение с еврейской буржуазией Восточной Галиции на почве борьбы с демократическим движением украинского на рода. Вокруг эндеков объединялись часть «демократов» и «подоляки», которые иа практике убедились в полном совпадении их политики с политикой эндеков. Через «Товарищество народной школы» эндеки оказывали влияние на часть крестьянства. В целях борьбы со стачечным движением помещики в декабре 1902 г. организовали сельскохозяйственный синдикат и бюро для обеспечения себя дешевой рабочей силой.
Польские Земли накануне революции 1905—1907 ее.
469
Вопрос о крестьянском движении обсуждался в октябре в рейхсрате, а в декабре — в сейме. Представители ППСД и людовцы говорили о бедственном положении крестьян и сельскохозяйственных рабочих, показывали насилия и гнет помещиков, однако ни рейхсрат, ни сейм ничего не предприняли для того, чтобы облегчить положение трудящихся масс деревни.
Весной 1903 г. стачечное движение сельскохозяйственных рабочих возобновилось. В апреле вспыхнула забастовка рабочих в гминах Ржановке и Лисивцах Залещицкого повета, в начале мая —в Швейковцах Портновского повета. Рабочие добивались повышения заработной платы. Обе стачки закончились победой рабочих. В июне — августе бастовали поденные и фольварочные рабочие в Котовцах и Новом Нижбороке Гусятин-ского повета, Вербянах Равского повета, Тросцянке и Жизиомире Бучач-ского повета и других местах.
В обстановке роста крестьянского движения, разбудившего активность крестьянства, людовцы должны были определить свое отношение к важным вопросам социально-политической и национальной борьбы. Принятая съездом людовцев, состоявшимся в Жешове в феврале 1903 г., программа охватывала более широкий круг вопросов, чем программы 1895 и 1901 гг., и шла несколько дальше.
Людовцы объявляли себя представителями народа, в понятие которого включали все трудящиеся слои городского и сельского населения, но прежде всего крестьян. Людовцы, отстаивая самостоятельность крестьянского движения, в то же время соглашались сотрудничать с помещиками и духовенством. Программа людовцев заявляла о стремлении их «к национальному, политическому, экономическому и культурному подъему народа». В политическом отношении программа людовцев требовала равенства национальностей, по признавала необходимость защиты национальных прав, так называемой национальной самообороны, требовала свободы вероисповеданий, по подчеркивала исключительную роль католической церкви. Далее программа людовцев призывала к установлению всеобщих, равных, прямых и тайных выборов в рейхсрат, сейм и органы местного самоуправления, а также к провозглашению независимости Галиции. На первых же порах людовцы ограничивались борьбой за расширение компетенции сейма и школьной рады, увеличение представительства в рейхсрате, повышение ответственности краевого правительства перед сеймом и др.
В экономической области людовцы требовали опеки над мелкой крестьянской собственностью и ремеслом, поддержки промышленности и местного производства, равномерного налогообложения, регулирования парцелляции, перехода земли в руки поляков при парцелляции и продаже земель и др.
В социальных вопросах людовцы требовали охраны труда, установления минимума заработной платы, регулирования рабочего времени и т. д.
Программа людовцев пыталась выразить и охватить интересы различных слоев польского общества: крестьян, ремесленников, мелких торговцев и т. п. Аграрная программа их была весьма ограничена, так как игнорировала наличие в крестьянстве разных социальных групп и обходила вопрос о сельскохозяйственном пролетариате. В аграрном вопросе программа людовцев, в сущности говоря, отражала интересы крестьян-хозяев, зажиточной и кулацкой части крестьянства.
В целом программе людовцев была присуща тенденция обойти классовые противоречия и классовую борьбу, тенденция защиты «мелкой собственности», прежде всего в деревне, стремление установить «справедлив
470
Польские вемли в период империализма. Переая мировая война
вый» строй, основанный на гармонии классовых интересов.Эти черты характеризовали людовцев как партию, мелкобуржуазную по своей идеологии.
Будучи единственной в то время крестьянской партией, людовцы объединяли в своих рядах значительные массы среднего и бедняцкого крестьянства. В силу этих же обстоятельств людовцы подвергались травле со стороны властей, помещиков и духовенства. Тарновскип епископ наложил в декабре 1903 г. проклятие на людовцев и их орган «Пшияцель люду».
V Вместе с тем наличие в рядах людовцев разнородных классовых групп являлось источником напряженной внутренней борьбы в партии.
Правое крыло обнаруживало постоянное стремление к соглашению с буржуазией и помещиками. В целом людовцы занимали отрицательное, порой враждебное отношение к рабочему движению, с ППСД не желали иметь ничего общего. Во главе партии людовцев стал «демократ» Ревако-вич, а после его смерти (в 1907 г.) Стапиньский. Влияние людовцев в деревне усиливалось. Они овладели тминными правлениями более чем в тысяче гмин, получили большинство во многих поветовых правлениях, приступили к организации варцелляционного банка во Львове.
В обстановке острой классовой борьбы в городе и деревне польская буржуазия теряла и те слабые остатки либерализма, которые сохраняла еще до этого времени, и сближалась с реакционными помещиками. От «демократов» отошли отдельные слои буржуазии к реакционно-националистической группе эндеков. С последними тесно сблизились и реакционные помещики — «подоляки». Все это усилило значение эидекоа, и в начале 1904 г. они организовали самостоятельную партию в польских и украинских землях Галиции. Представляя интересы воинствующей националистической польской буржуазии и помещиков, эндеки стремились добиться наиболее широкого и полного обеспечения их интересов. Они требовали подавления рабочего и крестьянского движения. Эндеки разжигали национализм, антисемитизм, объявляли украинцев и евреев врагами польского народа и вели с ними ожесточенную борьбу. В социальных вопросах они стояли на позиции консерваторов.
Глава семнадцатая
БУРЖУАЗНО-ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 1905-1907 гг. В КОРОЛЕВСТВЕ ПОЛЬСКОМ
1
ПРЕДПОСЫЛКИ И ДВИЖУЩИЕ СИЛЫ РЕВОЛЮЦИИ В КОРОЛЕВСТВЕ ПОЛЬСКОМ
д	еволюционный’ подъем в России в начале XX в., нарастав-
fl Р ши й с каждым годом размах политической борьбы россий-fl	ского рабочего класса	означал	приближение революцион-
Д	него взрыва.
(э	Пореформенное развитие	царской	России	характеризовалось
бурпым	ростом капитализма и порожденных им	капиталистических
форм эксплуатации. По наряду с развитием капитализма и буржуазных отношений в общественной жизни, в царской России сохранялись крепостнические пережитки в сельском хозяйстве и исторически отжившие формы политического и государственного строя. Отсталость социально-экономического и политического строя России в условиях становления империализма усложняла и обостряла классовые противоречия в обществе, держала трудящиеся массы— пролетариат и крестьянство —в состоянии крайней нищеты и политического гнета и определяла в конечном счете их роль и задачи в борьбе против царизма и капитализма.
Капиталистический гнет усугублялся, таким образом, политическим режимом полицейско-абсолютистского государства —политическим бесправием подавляющего большинства населения и национальным угнетением. которому подвергались народы Российской империи.
Совокупность противоречий, тормозивших «нормальный» ход развития капитализма в России, может быть сведена к одному — «коренному», как называл его В. И. Ленин, противоречию в экономике, сковывавшему дальнейший рост производительных сил; это «противоречие между капитализмом, высоко развитым в нашей промышленности, значительно развитым в нашем земледелии, и землевладением, которое продолжает оставаться средневековым, крепостническим»
Ликвидация этого коренного противоречия была главной задачей буржуазно-демократической революции. «Аграрный вопрос, — писал В. И. Ленин, — составляет основу буржуазной революции в России и обусловливает собой национальную особенность втой революции.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 18, стр. 58.
472
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Сущность этого вопроса составляет борьба крестьянства за уничтожение помещичьего землевладения и остатков крепостничества в земледельческом строе России, а следовательно, и во всех социальных и политических учреждениях ее» Ч
Россия была чревата буржуазной революцией, но не того типа, который был присущ буржуазным революциям на Западе в XVII—XIX вв., где руководящая роль принадлежала буржуазии. Русская буржуазия боялась революции, хотя эта революция ставила разрешение буржуазных задач.
В эпоху империализма буржуазная революция в России могла победить лишь при условии отстранения буржуазии от руководства, при условии, что основной движущей силой и гегемоном в революции будет пролетариат. Это было необходимо и возможно, потому что Россия имела самый революционный в мире пролетариат, руководимый подлинно революционной партией рабочего класса, партией нового типа. В силу этого только пролетариат мог возглавить революционную», борьбу народных масс против царизма и вместе с тем капитализма.
Пролетариат был кровно заинтересован в доведении до конца буржуазно-демократической революции, в разрешении ее задач с тем, чтобы расчистить путь для подготовки революции социалистической. В этом заключался смысл ленинской теории перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.
Но полная победа буржуазно-демократической революции была немыслима без активного участия в ней всего крестьянства как одной из движущих сил, как союзника пролетариата. Оттого, на чью сторону станет крестьянство, на сторону пролетариата или буржуазии, зависел исход революции, Поэтому борьба за крестьянство как резерв революции являлась существенным вопросом в революции 1905—1907 гг.
Руководящая роль пролетариата в революции определила еще одну особенность революции 1905—1907 гг., а именно, что по средствам и методам борьбы опа была пролетарской революцией. Экономические и политические стачки, массовые политические демонстрации и рабочие восстания— таковы были методы революционной борьбы пролетариата.
Революция в Королевстве Польском была составной частью общерусской революции. Предпосылки, задачи и движущие силы революции в Королевстве Польском были в основном те же, что и в России.
В экономическом и политическом строе Королевства Польского были заложены те же противоречия, что и в России .-развитие капитализма ив то же время наличие феодального пережитка в лице крупного землевладения, сковывавшего полное и свободное развитие сельского хозяйства по «крестьянско-буржуазному» (или, как еще называл его В. И. Ленин, «американскому») пути, капиталистический гнет и гнет феодально-абсолютистского режима, который сопровождался тяжелым материальным положением и политическим бесправием польских трудящихся масс.
Но в Королевстве Польском ко всему этому прибавлялся еще один определяющий фактор — национальпое угнетение польского народа: гонение на польскую культуру и язык, насильственная русификация школы и гмины, политика ограничений и стеснений в разных областях экономической и общественной жизни страны и т. п.
Всем этим обусловливались характер и задачи революции в Королевстве Польском как революции буржуазно-демократической. Национальное освобождение польского народа, социальное освобождение польских тру -
В. И. Ленин." Соч., т. 13, стр. 386
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 473
дящихся масс, т. е. демократизация общественного и политического строя в Королевстве Польском, а также разрешение аграрного вопроса — таковы были жизненно важные задачи трудящихся в данной революции. Свержение самодержавия и установление демократической республики в России, иначе говоря, победа буржуазно-демократической революции, становились необходимым условием решения буржуазно-демократических задач в Королевстве Польском.
Расстановка и позиции классовых сил в Королевстве Польском к началу XX столетия предопределили роль пролетариата как гегемона и основную движущую силу в революции 1905—1907 гг. в Королевстве Польском.
Польскаи буржуазия, как и российская, была враждебна идее революции, которая должна была решить задачи национального^ и социального освобождения польского парода.
Лишь польский пролетариат, так же как и русский, был заинтересован и способен довести до конца буржуазно-демократическую революцию. Польский рабочий класс, сражаясь совместно с русским пролетариатом за осуществление общих для них социально-политических требований, тем самым выступал единственно последовательным борцом за жизненные интересы польского народа.
Буржуазно-демократические задачи революции обусловливали также участие в ней всего крестьянства как одной из основных движущих сил. Крестьянство становилось резервом революции. Борьба между пролетариатом и буржуазией за влияние на крестьянство должна была сказаться на ходе революции и ее результатах. Перед польским рабочим классом вставала задача исключительной важности —нейтрализовать буржуазию и привлечь крестьянство на свою сторону, сделать его своим союзником в революции. В силу специфических польских условий — серьезного значения национального момента в революции, националистической и реформистской линии ППС в рабочем движении и националистической демагогии буржуазной партии эпдеков—нейтрализация буржуазии была делом более сложным, чем, например, в России.
2
РЕВОЛЮЦИОННЫЙ КРИЗИС В 1904 г.
Событием, ускорившим развитие революционного движения в России, была русско-японская война, начавшаяся в январе 1904 г. нападением японского флота на Порт-Артур.
Война внесла сильное расстройство в экономику страны; военные неудачи, раскрывшие гнилость царского режима, знаменовали собой политический кризис самодержавия. Подъем антиправительственных революционных настроений, антивоенное движение свидетельствовали о нарастании острого недовольства, охватившего самые различные слои общества. В России назрел революционный кризис.
В Королевстве Польском, как и в России, война нарушила экономическую жизнь. Существенно пострадали еще не вполне оправившиеся от кризиса 1900—1903 гг. отрасли массового, рыночного производства: текстильная, особенно хлопчатобумажная, и больше всего конфекционная и галантерейная промышленность' Варшавы. Общий объем производства за 1904 г. сравнительно с предыдущим годом уменьшился на 35%, в хлопчатобумажной промышленности —на 30—35%, в каменноугольной промышленности— на 30%. Сокращение производства, закрытие предприятий
474
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
лишили заработка несколько десятков тысяч рабочих; число безработных составляло 20% всего рабочего класса. Одновременно предприниматели снижали заработную плату работавшим. В Лодзи средний годовой заработок ткача в 1904 г. равнялся 215 руб. против 250 руб. в 1903 г.
Наиболее тяжелым было положение рабочего населения в крупных промышленных центрах — Варшаве, Лодзи, Сосновце, Белостоке и др. В Варшаве насчитывалось до 30 тыс. безработных, в Лодзи, по приблизительным данным, —15 тыс., в Белостоке половина рабочих осталась без работы.
Война губительно отразилась также и на польской деревпе. 1904 год был низкоурожайным, что само по себе сулило крестьянству тяжелые испытания. Мобилизации запасных, лишавшие крестьянские семьи хозяев и кормильцев, почти полная невозможность устроиться па работу в городе усугубляли безвыходность положения для большинства крестьян.
Таким образом, в Королевстве Польском складывались объективные условия, способствовавшие нарастанию недовольства масс и усилению революционного брожения.
В связи с начавшейся русско-японской войной политические партии выпустили прокламации, излагавшие оценку войны и политику партий в новой обстановке.
Воззвание социал-демократии Королевства Польского и Литвы в соответствии с установками партии выдвигало перед польским рабочим классом задачу борьбы с самодержавием совместно с русским рабочим классом. В воззвании, в частности, говорилось: «Рабочие! Эта война на Дальнем Востоке может стать могилой абсолютизма и началом политической свободы, началом освобождения рабочего класса пз кровавых когтей царского правительства. От вас это зависит! Война привела царг кое правительство на край пропасти —столкнем его в эту бездну. РСДРП уже выступает протиа войны, против царизма, русские рабочие уже поняли, что их врагом является не Япония, а царизм. Вместе с рабочими всей России, в совместной борьбе и с одинаковыми целями выступили мы против нашего дикого правительства». И далее: «Разбудите тех наших братьев, которые не поняли еще своих задач и важности нынешнего момента: выступайте вместе с ними на борьбу под лозунгом, общим для социал-демократии всей России».
ППС выступила также с воззванием,которое пе формулировало конкретных политических задач для польского рабочего класса. Смысл воззвания сводился к призывам выжидания дальнейшего хода событий и ослабления России.
«Лига народова» (руководящий комитет национал-демократической партии) выпустила прокламацию, в которой сквозила боязнь народных движений. «Мы должны бдительно следить за ходом войны, — говорилось в прокламации «Лиги на родовой».—От запятой нами позиции, от нав-его политического такта, от нашей решительности и энергии и от согласия в рядах нашего народа будет зависеть участь ближайших поколений. В ожидании втого момента мы должны ныне следить за всеми течениями н нашем обществе, предостерегать его от ложных шагов и ограждать от всего, что могло бы вывести его из раановесия и тем уменьшить его силы». Главную свою задачу национал-демократы видели в том, чтобы предотвратить революционные выступления масс.
Польский рабочий класс ответил па объявление войны оживлением забастовочного движения. В Варшаве в первые недели войны под руководством социал-демократической партии прошли четыре забастовки. По особенное значение в эти дни приобрели организованные социал-демокра
476
Дольские аемли в период империализма- Первая мировая война
тией политические демонстрации. 21 февраля 1904 г. социал-демократическая партия провела в Варшаве демонстрацию протеста против войны; демонстрация закончилась столкновением с полицией. В марте и мае ввовь состоялись демонстрации по случаю похорон убитых рабочих — членов партии.
Событием большой политической важности, всколыхнувшим рабочую Варшаву, было героическое сопротивление известного деятеля польской социал-демократии Марцина Каспшака, застрелившего двух и ранившего трех жандармов и полицейских при защите социал-демократической подпольной типографии 27 апреля 1904 г. Социал-демократическая партия выпустила по этому поводу специальное воззвание, в котором, подтверждая свое отрицательное отношение к террору, одновременно указывала на необходимость самообороны в условиях произвола царских властей и призывала к борьбе за политические свободы.
Первомайские демонстрации в 1904 г. социал-демократия проводила’ отдельно от ППС. Несмотря на провал типографии, печатавшей первомайские листовки, СДКПиЛ сумела напечатать и распространить в Варшаве первомайские воззвания партии. К концу дня 1 мая тысячи рабочих, постепенно скапливавшихся на боковых улицах, прилегавших к обычному месту рабочих демонстраций — Маршалковской улице, вышли на нее и образовали мощную колонну. Попытки жандармов и казаков разогнать рабочих не достигли цели. Рабочие переходили с места на место, большими группами сосредоточивались на других улицах и прошли по улицам с развернутыми знаменами.
По официальным сведениям, социал-демократическая демонстрация в Варшаве отличалась большей многолюдностью и активностью, чем демонстрация ППС.
Кроме Варшавы, первомайские выступления рабочих были в Ченстохове, Люблине, Радоме и других городах Королевства.
Движение польского пролетариата в 1904 г. отличалось возросшей политической активностью и организованностью. Это объясняется двумя главными обстоятельствами: во-первых, ухудшением экономического положения польского рабочего класса в результате промышленного кризиса, безработицы и наступления фабрикантов на жизненные условия рабочих и, во-вторых, ростом антивоенных и антиправительственных настроений среди народных масс.
Для забастовок и выступлений рабочих даже по чисто экономическим мотивам стало правилом сочетание борьбы против предпринимателей с борьбой против властей (фабричной инспекции, полиции и т. п.).
Революционная агитация СДКПиЛ, разоблачавшая грабительский характер войны, антивоенные лозунги и призывы к борьбе против царизма за политическую свободу находили широкий отклик в массах. В течение весны и лета 1904 г. партия издала тиражами в несколько тысяч экземпляров воззвания: «К первому Мая! Война войне, долой самодержавие!», «Хлеба и работы!» и др.
Политическая атмосфера накалилась до такой степени, что достаточно было незначительных поводов для уличных демонстраций и столкновений с полицией. Такие столкновения имели место 13 и 22 июня в Варшаве во время пожаров. В первом столкновении был убит рабочий и пять человек ранено.
26 июля в Варшаве состоялась организованная Варшавским комитетом СДКПиЛ политическая демонстрация против безработицы и войны. Свыше тысячи рабочих прошли по улицам с красными знаменами под лозунгами: «Долой самодержавие!» «Да здравствует социализм!» 8 августа
NA PIERWSZY МАЛ
Wojna wojnie! Precz z absolutyzmemf
Robotwlcy! Zblita sip Pierwaxy Muy — йшй, w ktdrym klaaa. robotnicza catego iwiata Mnlfestnfe nietylko za 8-godzinay drien roboczy, za wolnwi I rdwnoAfc poJityezmj, ate i «a poke] tlpdiyaaradawy, przeciw wojnoin. A w tym roka bias* jnbotnicza w panstwie rosyjBkim etoi * obliczu krwawej wojny, Шгв z winy rz^du car-ekiego toexy si, teraz przeciw Japonii. Pneciw tej wojnie zaproteatowal jui I protestiye wily mhjdxy-nxrcdowy proletariat socjaldoujokratyczny. Prze-riw tej wojnie i klasa robotnicza w Roeji i w Pol* zee proleetowao mwsi i ze ezczegdlna ail, proteeto-wac w dniu Pierwswgo Miyat
О co toexy si, ta wojna? О panowanie w Manditujl I iia Korei. о panowanie w dalekich krajseb aajatyckich. A komu potrzebne в, te kraje? Rx^dowi carskienm, aby mial wiQOej pod* danych niewolnikdw, wi,cej nroku, wiecej ally, •by niSgl dalqj nciskai Rosj? wog6!e, a oaa rohotnikdw w «wcxegfihnoicl I kapitaliatom w Roaji potrzebne s, te cudze kraje, a niemniej kasita&ton polskim, aby mogli Um zbogacai Bi," kosztem pracy robotnfczej. О to toexy si, ta wojna, aa kt6r, Ind roboexy ptacid musi krwi, bw,. prxelan, na wojnie, podatkami, n^dx,, kalectwem, bezrobociem. Dlatego klasa robotniexa proteztowBc mna pneciw wojnie, przeciw abeolntyzmowi canskfemu, ktOry j, wy-woial. RwboiMiltem Mie wojny potraeba, lees peteoja I welwekel polityeutejl
Pokoju nam irzeba, bo wojna to xwiersfco, barbarzynskle nordenlwo inasowe, wojna to ruin* materjalna kraju, wojna to rozkielznanie nejpod-lejszych inttyuktiw wowinizmu i nienawiici naro-dowych i raaowyeb.
A wipe, Bobotnicy I Robotalce,
w Imlp pokojn 1 abratanla ladiw iwletnjele Pierwaxego ВОД*!
Wolnoici polityeznej nam trzeba, bo dzisiejszy rtpl eamowl&dny to szajka zbdjOw I opryszkOw, Bzaftj,ca zbrodnicro mientem, tyciem, свод, wol* ttodcia rtutrzydieata miljondw iudnoici.
Rz$d samowladny to obrona'kapiUlistdw I fabrykantAw pneciw robotnikom, szlacbly, wtaaci-ciell ziemskich przeciw rbboezemu Indowl wiej-akietnu, rz^l carski to obrona i neieezka dla wszystkich wyzyskiwaczy I gn^VIciell i zapora dla wszelkich d^en pracuj,cego ludn do polepszenia •wego bytn. Trzeba nam wolnoiei politycanej, •by Ind earn цЦ1 eter prawodawslwa przez ewych
wybranyeh poeMw, aby korzyRtaJ^ z wolnoici prasy, zw^zkdw, zebrau, wieid otwarH, «zarok, walk, z wy^yskiem kapitatu.
Rzijd eamowladny wlaanemi rflkkmi przy-spiesza chwil, awego upadku. Wykaznje to jaano obecna wojna, kWr, earn tekkon^flnie wywoiei, a ktdrej nawet niezdolny jest prowadzid. Jiie-zdtdny — bo rz,d caraki ваш okazat sip wrogiem nletylko Idasy robotniczej, ate samego pafietwa rostyJskM^jo, bo zniszezyi nily paustwa, idej,c ийяИеш Bwoim n^izt, demoraHzacj,. kradsieze ekarbowe, tapownictwe. Dlatego rzid earaki od razn atracil pot,g, ua mono pod Portem Artnra, dlategn crekaja go daisze porazld w wojnie, htfiro manifest cardri earn przewidiye, оЬштдс pdiniej zwyci^twa. Ale jeieli nawet zwyci^y, to kosteni zopelnej ruiny Ro^ji, kosztem jeszeae wifkezej n$<lzy  ludn roboezego, koutem wlaraego bankrndwa w oezach Earopy i Indu calego. Wojna U wy-kaznje, na jak kruchycb podsUwach opiera si, eamowladztwo carskie, Od walki robotnikAw calego padstwa, zjcdnoczotiych wapAlnym cetera, wsp/iloe Uh, wolnofici zaleiy teraz rychly upadek rz^dn carskiego. Samowladz.two juz chwieje si, na swej przegnilej podstawie — niecti Ind roboezy >>ez rftinicy oarodownfci polgasy sjij do niramerdowanej walki, a eamowladztwo carskie nwie н slop iego i klasa robotnicza otnyma wolnoic роОДсшц.
A wi,c. Robotmcy t Robotniee, w 1*1ф wolaofiel polltjcxoeij kwi^tejcie tlwmnle Plerwesego ИкфН
Manifestujcte wsryscy, i^daj^c nistyllo S-go-dziunego dnia roboezego, ate tyisfec glofao wo!-nosci pblityexnej, ktdra jest Warn niezbedna, tak ваше jak proletaijatewi catq Roeji, abyficia w wales z kapitalizmem рпучйеахуб mogli swe ustateczue wyzwotenie, przewrAt cocjBlistyczny.
Robotnicyl Caly Awiat robetniwy patrzy teraz na Was, oczektj^c, rycblo li od walki zjednoezonego proletarjatn rnnle carski tiespotyzm, 6w najpodlejszy wrdg nielylku robotnikdw w Rosji I w Polsce, lecz robotnikfiw calego Awlata. cywi-lizowanego.
Niecli tegoroezay Pierwszy Maj bedzie nowym ciostm dla despotyzmu carskiego, niech do trouu carskiegn, Jtrwi* Was?$ rtroezouego, dojdzie pot^zny okrzyk proletarjatu:
Wojna wojnie — preca * nqdrr» епгйЫма!
Kiech iyje wolnoid palftyeKn*!
Nlech Ayje soejalfain!
w kwietnin 1904.	Zarz^d Glowny
Socjaldemokracji Krolestwa Polskiego i Litwy.
Листовка «К 1 Мая! Война войне! Долой самодержавие!», апрель 1904 е.
478
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
по призыву социал-демократии рабочие демонстрировали в знак протеста против предания Каспшака военному суду.
Под сильным влиянием социал-демократической агитации проходила в Варшаве одна из самых крупных забастовок 1904 г.— августовская всеобщая забастовка строительных рабочих, в которой участвовало свыше 9 тыс. человек. Основными требованиями бастовавших были сокращение рабочего дня до 9 часов {вместо 10 часов) и повышенйе заработной платы на 50%. Забастовка, начавшаяся 22 августа, продолжалась три педели и закончилась частичной победой рабочих. Особенностью забастовки был высокий уровень политической сознательности рабочих; почти ежедневно происходили собрания и демонстрации, носившие ярко выраженный революционный характер.
С осени 1904 г. по всему Королевству Польскому прокатилась волна демонстраций и выступлений рабочих против мобилизации запасных (7 и И ноября в Островце Радомской губ., 14 ноября— в Радоме,20 ноября — в Лодзи, 28 ноября —- в Сосковце и других местах).
В Варшаве СДКПиЛ организовала две антивоенпые демонстрации — 23 и 30 октября.
Демонстрация 30 октября приняла внушительные размеры. Задолго до 4 часов дня — времени начала шествия — на Вроньей улице собралось несколько тысяч человек. Полиция стянула туда большие силы, и комитет СДКПиЛ, желая предотвратить неминуемое нападение полиции па рабочих, перенес сборный пункт демонстрации на Низкую улицу. Оттуда собравшиеся в количестве до 5 тыс. человек двинулись по улицам города. К демонстрации примкнула группа солдат около 30 человек.
Участие солдат в демонстрации не было случайным явлением. Антивоенные настроения среди солдатской массы получали все большее распространение. В конце октября произошли волнения аапас-вых в Кутно, в ноябре — бунт 1200 запасных в Варшаве, отказавшихся следовать на фропт.
Рост антиправительственных настроений в самых широких кругах населения Королевства нашел выражение в борьбе крестьянства за введение польского языка в тминном делопроизводстве и сельской школе. Это так называемое «гминное движение», ставшее основной формой национально-освободительного движения польского крестьянства, получило свое развитие в революционной обстановке 1905 г.
В обстановке революционного кризиса складывались в Королевстве Польском основные политические силы и определялись политические установки польских партий.
СДКПиЛ видела в военном поражении русского царизма предпосылку для свержения самодержавия, революционного преобразования России и завоевания политической свободы для польского народа. Во имя этой цели партия неустанно разъясняла польскому пролетариату, что борьба с русским царизмом —дело не только русских рабочих, что польские пролетарии не могут остаться в стороне, а должны действовать рука об руку с пролетариатом всей России. Именно в этой солидарности состоял залог успеха борьбы с самодержавием, залог осуществления чаяний польского народа в завоевании национальной и политической свободы.
Правая верхушка ППС, руководствуясь своей националистической программой, расценивала все события под углом зрения своей концепции разрешения «польского вопроса».
Поездка в Японию IO. Пилсудского, намеревавшегося договориться с японским правительством о формировании отрядов из военнопленных солдат-поляков и переброске их в Королевство Польское, достаточно ха
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 619
рактеризует установки партии. Это была все та же пресловутая идея «польско-русской войны», при поддержке японского империализма.
ППС формально занимала пораженческую позицию в отношении войны, но в этом, как и в других вопросах, была принципиальная разница между ней и СДКПиЛ. ППС надеялась на победу Японии и военное поражение русского царизма, но не потому, что опа стремилась к победе революции во всероссийском масштабе. В воззваниях ППС отсутствовал и призывы к совместным дейстииям с русским пролетариатом, к свержению русского царизма. ППСне считала свержение царизма также и своим делом.
Отсюда вытекал вывод, что для ППС в сущности не имело решающего значения, будет ли царизм свергнут или только ослаблен. ППС бесстрастно допускала второй вариант, поскольку и в этом случае открывалась, по мнению ППС, возможность осуществления ее планов. Практически для ППС подготовка к борьбе с «ослабленным врагом» заключалась в умножении числа террористических актов не только против руководящих представителей власти, но и против рядовых полицейских чиновников, а также в организации взрывов и поджогов почтовых отделений, телеграфных линий, мостов, в националистических демонстрациях, в афишировании симпатий к империалистической Японии и т. д.
Из крупных выступлений ППС следует отметить демонстрацию 13 ноября 1SJ04 г. на Гжибовской площади в Варшаве под лозунгами протеста против войны. Демонстрация была расстреляна войсками, причем среди демонстрантов оказалось 17 убитых и 130 раненых. Расстрел безоружной толпы вызвал сильное возмущение польского общества. Эндеки, напуганные ростом боевого настроения масс, поспешили выразить свое осуждевие ППС по данному случаю. Насколько, однако, правые пепеэсовцы были далеки от подлинно революционных намерений и были близки к психологии буржуазных национал-демократов, показывает тот факт, что пепеэсовцы ие принимали всерьез их осуждения и объясняли «позорное выступление нациопал-демократии против демонстрантов на Гжибовской площади... разве только видами конкуренции».
Подлинную оценку ноябрьской демонстрации ППС дало Главное правление СДКПиЛ в воззвании (декабрь 1904 г.) по поводу кровавых событий на Гжибовской площади. СДКПиЛ заклеймила позором парских палачей и вместе с тем показала всю порочность пепеэсовских методов действия. Смысл демонстрации заключался в том, чтобы облегчить разжигание националистической агитации и террористических настроений среди различных кругов населения, озлобленного бесчинствами парских властей. «Такое выступление, — говорилось в воззвании СДКПиЛ, — не является рабочей демонстрацией, а только уличными беспорядками; это не средство воспитания сознательности в рабочем классе, а способ внесения замешательства и дезорганизации в классовую борьбу; не политическая борьба, а политическая авантюра».
Пытаясь изолировать польский рабочий класс от русского пролетариата, ППС, однако, заседала бок о бок с эсерами .кадетами и польскими национал-демократами на так называемой «парижской конференции оппозиционных и революционных организаций России», в которой РСДРП и СДКПиЛ отказались принять участие. ППС согласилась с такими неопределенными и расплывчатыми требованиями конференции, как «замена самодержавного строя свободной демократической системой, основанной на всеобщем голосовании», «право народности распоряжаться своей судьбой», «гарантированная законом свобода национального развития всех народностей» и т. п.
Если ППС отказывалась от сотрудничества с РСДРП, выставившей в своей программе требование самоопределения нации, и подписывалась
480
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
под изложенными выше туманными формулами, то не нужно лучшего доказательства антипролетарской и анти революционной сущности ППС и тяготения ее к буржуазным и мелкобуржуазным партиям.
Что касается польских помещиков и буржуазии, то их отношение к начавшейся войне и последующим событиям выразили основные политические группировки —угодовцы и вндеки. Желая выразить свою лойяль-иость по отношению к правительству, угодовцы организовали сбор средств на устройство санитарного поезда для действующей армии. Эта кампания, возглавлявшаяся комитетом, в состав которого вошли архиепископ Попель, князь Святополк-Четвертиньский, кпязь Радзивилл, барон Кроненберг и др., встретила, однако, осуждение в широких кругах польской интеллигенции и мелкой буржуазии. Эндеки, отражая эти настроения и оберегая свой престиж как «национальной» партии, высказывались против таких чересчур верноподданнических выходок, не закрывая, впрочем, себе возможностей для торга с царизмом относительно тех или иных уступок со стороны последнего.
Польская буржуазия приветствовала, например, правительственный указ 12 декабря 1904 г. с обещанием куцых реформ, касавшихся суда, веротерпимости, печати и пр. 23 декабря 1904 г. группа угодов-цев и эндеков во главе с графом В. Тышкевичем обратилась к правительству с запиской, в которой излагались пожелания польской буржуазии и помещиков. В записке не было сказано ни слова об автономии, о политических правах.
По мере нарастания революционных настроений в Королевстве Польском повышался интерес к революционной борьбе русского рабочего класса. Польские рабочие с глубоким сочувствием следили за успехами своих русских собратьев, все более проникаясь сознанием неразрывности связей с ними и общности целой борьбы. Известия о декабрьской стачке в Баку, об упорстве, организованности, боевом духе бакинских рабочих и успехе стачки произвели сильное впечатление в Королевстве Польском.
Антиправительственные демонстрации и выступления польских рабочих в последние два-трн месяца 1904 г. свидетельствовали об обострении политической обстановки в Королевстве; почти все эти выступления заканчивались столкновением с войсками. Несколько демонстраций произошло в декабре 1904 г. в связи со второй мобилизацией запасных. Демонстрация в Радоме 12 декабря, демонстрации в Лодзи 13 декабря, в Ченстохове и Седльцах 25 декабря — все это говорило о готовности польского пролетариата к боям с царизмом и что нужен лишь мощный толчок к началу революции в Королевстве Польском. Таким толчком послужили кровавые события 9 (22) января 1905 г. и начало всеобщей забастовки в Петербурге.
3
НАЧАЛО РЕВОЛЮЦИИ 1905—1907 гг.
ЯНВАРСКО-ФЕВРАЛЬСКАЯ ВСЕОБЩАЯ ЗАБАСТОВКА
22 января 1905 г. полиция и войска в Петербурге расстреляли многотысячную мирную демонстрацию рабочих, которые направлялись к Зимнему дворцу, чтобы подать царю петицию, излагавшую нужды и насущные требования рабочих. Расстрел демонстрации вызвал огромное возбуждение в стране и дал толчок к началу массовой революционной борьбы во всей России.
Известие о событиях в Петербурге всколыхнуло польский пролетариат. Главное правление СДКПиЛ первым откликнулось на петербургскую
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 481
Do StFEjhU pOWSZEChnEflO!
Robotnicy! Nadeszla wreszcie chwlla, kiedy lud pracujjjcy po-winietj powetaC jak jeden m$i, aby zdobyd sobie iyae, godne cz?o-wleka. W calej Rosji klaaa robotnicza powstala teraz do walk! о swoje prawa. W Petersburgu. Moakwie, Sewaetopalu, Kijowie, Rydze i Rewlu, w Wilnie i Kownie, na Kaukazie I w coraz to iti-oych miaetaei). lud roboczy zastrejkowal gromadnie. W samym Pe-tarebtirgu blieko 200 tyeigcy robotnikdw porzucilo prac§, starkly wietkie fabryki I male warsztaty, uatal ruch handlcwy, пос» miasto pogrg?one w domnofici, gazety przertaly wychodzifi, a lud roboczy w bojach ulicznych z ioldactwem carskiem przetewal knew sw» za prawa dla robotnikdw.
Robotnicy w Rosji powatali do boju dlatego, ze nie chca zno-aic dhiiej ngdzy, uciaku 1 wyzydpj, dlatego, ze ehcQ mied 8-godzinny dzied roboczy, aby nie Ьуб bydiem roboczem, iyjqcem tylko dla zbogacenia kapitalistdw; dlatego, la cbcqmief iepsze wynagrodzenie za ew% praoj, aby nie 2уб z rodzinami w n§dzy t upodleniu. A prze-dewazyEtkiem powatali dlatego, ze nie chef nadal byfi niewolnikami сага I zgral jego czynownikdw, ze nhctj mied prawa polityczne. z ja-kick koraystaj» jui robotnicy caiego fwiata cywiiizowanego.
Robotnicy! A czy wy nie znoaicie etraeznej n§dzy? Czy wy zarabiade tyle, abyficie mogli tyf. po ludzku? Czy nie pracujecie cale lyttte tylko dla zbogacenia kapttalfetdw? Czy made jskiakol-wiek prawaludzkie pod rzgdem carakim? Wiecie az nadto dobrze, robotnicy, ze 1 u пая w kraju, jak wsz?dzie w Rosji, niszczycie sily swoja 1 iycie na ualugach pijawek kapitaliatycznych i rzgdu carskiego, ze panuje nad waml> jak nad robotnikaml w catem pads-twie, knut caraki, pl0fi policji, nuhajka kozacka.
A wi^c, towarzysze, nadazedl cza», kiedy J polsoy robotnicy powinni poipieszyd do azeregu, do wepdlnej walki о wepdlne i^da-nia robotnicze w calem pafiMwla,
Wsz^dzle, gdzie panuje wyzyek, nlech ustanie praca w febrykach I warsztatach, w hutach, kopalnfech I na kolejach,. na znak, ze jeeteftny zdeeydowanl walczyfi о 1u-dzkie zycie.
Листовка «Ко всеобщей стачке/», январь 1905 е.
забастовку и «Кровавое воскресенье». В воззвании от 23 января 1905 г. польская социал-демократическая партия призывала рабочий класс Королевства Польского ко всеобщей политической забастовке. «Рабочие!— говорилось в воззвании. — Не останемся последними в этой борьбе, которую рабочий народ всей России ведет с царским правительством. От солидарности в борьбе рабочих России и Польши зависит осуществление политической свободы для народа. Как того требует социал-демократия во всем государстве, рабочим необходимо, чтобы Россия была преобразована в демократическую республику, где рабочий класс будет пользоваться максимальной свободой, а каждая область России, а следовательно, и наша страна будет пользоваться самоуправлением или автономией». Воззвание заканчивалось лозунгом: «Да здравствует Учредительное собрание, избранное на основе всеобщего, равного и тайного голосования!»
Вслед за тем с прокламацией выступила ППС. Революционное настроение масс было фактом столь очевидным, что оставаться в роли постороннего наблюдателя было положительно невозможно. ППС пе могла не считаться с этим обстоятельством, но ее руководящие органы, застигнутые врасплох поднявшимся движением, растерялись. Это проявилось, в частности, в установках двух воззваний, выпущенных одно за другим. Воззвание Варшавского комитета ППС от 27 января сверх лозунга 8-часового рабочего дня делало упор на экономические требования, которые реко-
31 история Польши, т. II
482
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
мендовались бастовавшим рабочим. В числе этих требований фигурировали: повышение за работной платы, упразднение сдельных работ, отмена личных обысков и т. п. На следующий день появилось воззвание Центрального комитета ППС с требованием политических свобод и равноправия. Но реализации указанных требований ППС ожидала не от победы русской революции, а от польского народного сейма в Варшаве. «С этим лозунгом народного польского сейма в Варшаве начинает рабочий люд политическую забастовку», — говорилось в этом воззвании.
Это требование ППС нельзя объяснить непониманием того обстоятельства, что без победы революции в России подобного рода пожелание, как бык нему ни относиться,просто фантастично. Это была сознательная попытка ограничить польское революционное движение достижением задач «национально-польского» характера — все та же злополучная линия ППС.
В январе — феврале 1905 г. забастовочное движение охватило все Королевство Польское. Во многих местах на фабриках и заводах стачки вспыхивали стихийно. Рабочие, как правило, выдвигали наряду с политическими требованиями также и экономические. Руководство стачками брали на себя созданные рабочими так называемые «фабричные делегации», игравшие роль стачечных комитетов.
24 января первыми забастовали рабочие мастерских Варшавско-Венской железной дороги. В тот же день в Варшаву стянуты были дополнительные войска. Еще утром 27 января варшавский полицмейстер Нолькен констатировал, что в Варшаве спокойно (нет всеобщей забастовки), а днем в городе приостановило работу большинство фабрик и мастерских. Бастующие рабочие обходили предприятия, где еще производилась работа, и призывали рабочих присоединиться к забастовке. Бастовавшие вели себя выдержанно и организованно, не поддаваясь на провокации полиции. К вечеру того же дня забастовка распространилась на все промышленные предприятия. Рабочие большими группами собирались на улицах. Полиция и воинские патрули разгоняли рабочих, нередко наталкиваясь при этом ва сопротивление. Аресты активных забастовщиков, кровавые столкновения с войсками не сломили боевого настроения рабочих. На следующий день, 28 января, революционное выступление варшавских рабочих приняло еще более широкий размах. Наряду с рабочими промышленных предприятий забастовали рабочие типографий, служащие трамвая, аптек, магазинов, прекратили работу извозчики, бездействовала телефонная станция, так как были порваны провода. К забастовке присоединились студенты Варшавского университета.
Варшава представляла в эти дни картину необычайного возбуждения. «Все улицы запружены рабочими,—писал в эти дниФ. Э. Дзержинский,— которые гуляют, оживленно беседуют между собой, стоят группами у ворот домов и на всех углах. У всех лица полны надежды и готовности к борьбе, слышны разговоры о борьбе, о стачке, о свободе; местами кучками читают воззвания»* 1. Улицы Воли, рабочей окраины Варшавы, были заполнены рабочими.
Полиция пыталась спровоцировать еврейский погром и тем самым внести раскол в ряды варшавского пролетариата. Но эта провокация не удалась. Как отмечал Ф. Э. Дзержинский, рабочие «христиане и евреи держатся совместно»2. Тогда правительственные органы решили испытать другое средство — придать революционному выступлению пролетариата видимость «беспорядков» в городе. С этой целью из варшавских тюрем были выпущены уголовные элементы, которым предоставили свободу
1 F. Dzierzynski. Piama wybrane. Warszawa, 1952, str. 61.
1 Там »«.
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 483
Разгон царскими войсками политической демонстрации в Варшаве 29 января 1905 г.
Рисунок
действии в городе. В то время как при попустительстве и даже некотором, содействии полиции уголовные преступники грабили винные лавки и» магазины в центре, в рабочих кварталах войска и полиция начали расстреливать рабочих под предлогом прекращения «анархии».
28 января СДКПиЛ организовала рабочую демонстрацию, насчитывавшую до 5 тыс. участников. Несмотря на беспрерывные столкновения с» войсками, рабочие пробились на площадь Витковского, где должен был, состояться митинг. По пути шествия и на самой площади в столкновении с войсками рабочие потеряли многих товарищей убитыми и ранеными., Вооруженные стычки продолжались и в воскресенье 29 января. £
Всеобщая забастовка в Варшаве длилась неделю. В результате кровавого подавления забастовки, только по официальным данным, рабочие потеряли 65 человек убитыми, 25 человек умершими от ран и 276 ранеными (по другим сведениям, раненых было 383). Напуганные размахом движения и упорством рабочих, фабриканты и власти пошли на частичные уступки* Рабочие мастерских Варшавско-Венской железной дороги добились немедленного сокращения рабочего дня до 9 часов и права иметь своих выборных представителей. Йо и после того как забастовка перестала быть все-, общей, на многих предприятиях, в ремесленных и торговых заведениях рабочие в течение некоторого времени еще отказывались возобновить работу на прежних условиях. В общем забастовочное движение в Варшаве продолжалось три недели.
Одновременно с Варшавой бастовала и Лодзь. Прокламации Главного правления СДКПиЛ, призывавшие рабочих к всеобщей забастовке
31*
484
Польские земли в период империализма- Первая мировая война
Всеобщая стачка въ Лодзи.
Лодзь. 29 (16) янв. Вчера была ирсвозглашена всеобщая стачка. Работл иршсгаиовлева во вс!х ь фабриках в, мастерских! и тнпо-граф)яхъ. Электрички не хсдята. Газетъ нГгь. Забастовщики не , позвсллютъ продавать на улицах! варшавск1я газеты. Сня заставили закрыть кафэ, рестораны и отели. Окна и витрины забиваюсь досками. Улицы оживлены необыкновенно. Массы стачеч-ннковъ, войска, казаки, артиллерия, прохожее м ними. Вчера прибыло два полка нзъ Сосновнцъ; сегодня три сотни казаков! н драгунъ нзъ Влоцлавска. Губернатора Арцимовича, слывущШ ли- , бераломг, вел!лъ не ифхпать стачечникамъ, пока не нарушается порядок!. Но въ объявлениях! опъ грозить военной сизой. Банки, газовые заводы и полицейсмя гд&нхя охраняются войском!. , На главныхъ улицахъ расположились войска» Триста учеников! здФшкяго коммерческаго училища присоединились вчера иъ группа стачечников! и сотнями раздавал» на улицахъ прокламац1н. Въ различит мТстахъ города состоялись больш)я собран!я.
На Магистратской площади сегодня поел! обйда. собралась толга во много тысячъ человйкъ. Раздавали» крики ура въ честь революции. Выступали ораторы, которые пламенно призывали стачечников! къ борьбй съ царнзмомъ. Полицхя, находившаяся при этомъ, не трогала ихъ. Это пассивное отношен ie подищн есть дурное предзнаменование. Вчера полицейские питались уже натравить толпу на евреевь, пуская слухи объ убхйств$ евреями одного священника, но стачечники избивали этпхъ полицейских!. Сднмъ изъ вождей рабочихъ заявил! передъ многотысячной толпой: „Не даввйте себя ловить на удочку обманщикам!. Евреи—наши братья. Они наши товарищи по страдашянъ и по уИждев»ямъ, протявеиъ же нкъ руку для общей борабы против! самодержавия !** Разделись крики: Долой самодержав1е1 Да здравствует! ре-водкщЫ Вечером! на удаленных! отъ центра улицахъ были мел-к!я стычки съ войскомъ, обошедшаяся однако безъ кровавых! жертвъ.
Огь 17 янв. сообщали, что изъ 150.000 здЬшннхг рабочих! забастовало 100.000. Отъ 18-го: Города не узнаваем!. Bci ваве-денЬ закрыты. Витрины забиты досками. Город! похож! на осажденную крепость. Патрули 4здять во уляцамь. Электричка не ходить. У булочныхъ сотни народа ожндають хлйба. Ждугь всеобщей стачки во нммъ польском! промышленном! райеггЬ.
Из газеты «Вперед», № 7 8(21) февраля 1905 г.
солидарности с петербургскими рабочими, были широко распространены среди лодзинских рабочих. Утром 26 января аабастовали 6 тыс. рабочих. О начавшейся забастовке в Лодзи характерную подробность передают «Русские ведомости». «Брожение среди лодзинских рабочих, — писала газета, — стало принимать конкретную форму. 26 января к вечеру тол-йа в несколько сот человек направилась к полицмейстеру и вручила ему через выборных петицию, в которой рабочие присоединяются к требованиям и пожеланиям, высказанным петербургскими рабочими». На следующий день — 27 января — остановилось подавляющее большинство фабрик и заводов Лодзи и окрестных промышленных центров. Число стачечников, по официальным донесениям, достигло 80 тыс. человек. Непрерывно нарастая, забастовка в Лодзи приняла всеобщий характер; приостановились работы в типографиях, прекратилось трамвайное движение, бездействовала Фабрично-Лодзинская железнодорожная ветка, закрыты были театры, рестораны и т. д. 30 января в Лодзинском фабричном районе бастовало около 100 тыс. человек.
В Лодзи, как и в Варшаве, рабочие наряду с политическими требованиями выдвинули требования сокращения рабочего дня, повышения заработной платы до 15—20 коп. в час и установления пенсий по старости. Еще в первые дни забастовки прибывший в Лодзь петрковский губернатор созвал совещание фабрикантов, на котором было решено пойти па некоторые уступки рабочим: повысить заработную плату на 12—15% и сократить рабочий день до 10 часов. Рабочие отказались принять эти предложения; забастовка продолжалась с еще большим упорством. Местные
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 485
Варшава.
Н* сред! и четверг* была распространена здкеь масса «рокла-ышцй еоц.-д«-яократ1и русской Польши и ЛитиЫ по породу петербургских'*. со5ыг'|й. Прокламицгя призывает* ко всеобщей стач-кЪ и к* солидарному пыступлеш» польских* рабочих* с* требо-вашем* немедлепнаго созыва учредительна™ собрата. Bi пятницу и в* субботу вышел* еще спец1альный призыв* ко всеобщей тчк! с.ъ требовании: К-иичагоной рабочей день, учреждаете общественных-), работ* для безработных*, созыв* учредительна™ собран» л дли окон чан 1я войны и провозглашена республики, а также особое воззванte к* интеллигенцги с* приглашеШемъ поддерживать рабочихъ.
Во вторник* распространено также воззван io Централы). Ком. Польской Соц- Партии, гд! говорится между прочим*-. „Товарищи! То, чего мы ждали съ нетЕрпкикм*. наконец* наступило. Къ иа-паденьямъ ва разлагающейся царизм* прибавилось самое главное пвпадеиш русскаго пролетариата*.
Вот* подробные разсказы о стачк! одного корреспондента.
„Варшава. 27 (14J янв. 10 час. угра. Только что прекратили работу pa6o4ie крупнЗДшаго чугунио-лнгойнаго завода в* Поямя!, Лнльпопъ, Рау и Левевдитойяъ н* Apart (Паршин!). Пока ешр порядок* не нарушен*. Вокруг* фабрик* Т-здять патрули. Газовый зарод* н водопровод* заняты войском*. Населен ie запасается ке-расином*, углем*, съестными припасами.
5 ч. пополудни. Как* и следовало ожидать, стачка стала всеобщей. Остановились Bet фабрики, тапографш и т. .1. Около полудня булочный были прямо осаждаемы населешем*. Теперь в* город! не найти уже ни куска хл!ба, Паровую хлебопекарню Митлеръ в* предмксть! Воля рабочее взяли штурмом*. Газеты, вероятно, сеголна не выйдут*. Я отправился я* предместье Волю. На улиц!; Хлодной я встретил* извозчика, который вез* два трупа рабочих*. С* четверть часа тему назад* произошло кровавое столк-новеше на углу Хводивй я Вронской уд. Казаки бросились на собравшихся рабочих* с* нагайками. Рабочее принесли камней со страившагося новаго дома на улиц! Хлодной и осыпали солдат* камнями Тогда последовала аттака с* холодным* оруж1ен*, а зат!м* и залп* выстрелов*. Много раненых* и убитых*. На обратном* пути я видка*, как* рабочее собираются снова. С*
Из газеты «Вперед», № 10 2(15) марта 1905 г.
власти решили силой сломить сопротивление забастовщиков. Лодзин-ский гарнизон (пехотный полк) был усилен новыми воинскими частями численностью в 4 тыс. солдат. Распоряжением варшавского генерал-губернатора Лодзь и Петрковская губерния были объявлены на положении усиленной охраны. Как и в Варшаве, жандармско-полицейские органы Лодзи намеревались спровоцировать бастовавших на разгром магазинов и лавок, чтобы найти предлог для кровавой расправы с рабочими; однако эта затея провалилась. Рабочие держались организованно и весьма активно. Официальные источники отмечают боевое настроение забастовщиков. «Толпа, наэлектризованная сознанием своей силы,—писал начальник Петрковского губернского жандармского управления,— нередко дерзко напирает на войсковые части, ругает их, бросает камнями и стреляет». Рабочие оказывали сопротивление воинским нарядам и полицейским патрулям, устраивали проволочные заграждения, чтобы воспрепятствовать продвижению войск. В столкновениях рабочих с войсками и полицией рабочие потеряли около 50 человек убитыми и ранеными.
Ярко выраженный политический характер имела стачка в Домбровском бассейне. Забастовка началась в Сосковце 1 февраля на котельном заводеФицпера и Гампера и постепенно охватила все предприятия города. В Сосковце было организовано несколько крупных массовых политических собраний и демонстраций. 3 февраля на городской площади состоялось многотысячное собрание, на котором выступили 18 ораторов. В сообщении начальника Петрковского губернского жандармского управления выделяется речь доктора Подчаского, говорившего о необходимости дс-
486
Польские земли е период империализма. Первая мировая война
биваться конституции, а для Польши — автономии. 4 февраля состоялось второе массовое собрание с политическими выступлениями, 5 февраля была организована 25-тысячная демонстрация с красными флагами и революционными лозунгами: «Долой самодержавие!», «Долой войну!» В меньшем масштабе демонстрация повторилась 8 февраля, а на следующий день, при попытке забастовщиков приостановить работы на заводе «Екатерина», войска открыли стрельбу по рабочим; по жандармским сведениям, было убито 33 и ранено 36 человек.
Помимо крупных промышленных центров, забастовочное движение охватило буквально все Королевство Польское. 29 января забастовали рабочие Островецких горных заводов, выставившие экономические и политические требования, 30 января—рабочие в Жирардове, Згеже и Пабяницах; 31 января к забастовке присоединились рабочие Радома, Люблина, Седлец, Калиша и железнодорожники депо станции Остроленка (Ломжинская губ.); 3 февраля забастовали рабочие чугуноплавильного завода в Сухеднёве (Келецкая губ.), заводов в Скаржиско и др.
Три недели длилась январско-февральская забастовка в Королевстве Польском. По размаху и количеству участников она не имела себе равных в польском рабочем движении. В результате забастовки польские рабочие добились известных успехов. Повысилась заработная плата (в среднем на 10—20%), сокращен был рабочий день до 9 часов в металлической и до 10 часов в текстильной промышленности. Предприниматели и власти фактически признали «фабричные делегации» (комитеты), просуществовавшие вплоть до 1907 г.
Но это лишь одна сторона дела. Всеобщая забастовка была крупнейшим политическим выступлением польского рабочего класса. Впервые в истории польский пролетариат в такой массе поднялся против самодержавия нод революционным знаменем. Забастовка проходила с необыкновенным единодушием: польские, немецкие, еврейские рабочие, социал-демократы, пепеэсовцы и бундовцы выступали совместно, продемонстрировав тем самым жизненность интернационалистских принципов рабочего движения. Польский пролетариат показал на деле свою силу и боевую готовность.
Приняв активное участие в общероссийском выступлении пролетариата, поколебавшем твердыню самодержавия, польские рабочие проявили высокий уровень классовой сознательности и братской солидарности с русскими пролетариями. Быстрый и широкий отклик польского пролетариата йа январские события в Петербурге и всероссийскую забастовку означал сильнейший удар по традиционным воззрениям ППС, убеждавшей всех в «национальной специфике» польского рабочего движения и объяснявшей свой националистический сепаратизм ссылкой на слабость русского рабочего движения.
Всеобщая забастовка польского пролетариата показала вместе с тем никчемность эндековских концепций «национального солидаризма», «национального эгоизма», «голоса крови» и прочих абсурдных утверждений, долженствовавших прикрыть классовый антагонизм в буржуазном обществе. Польский рабочий класс в целом отвергал националистические бредни идеологов польской буржуазии, став на путь революционной классовой борьбы.
Активное участие польского пролетариата во всероссийской революции подтверждало правильность политической линии польской социал-демократии и в свою очередь свидетельствовало о влиянии революционной тактики СДКПиЛ.
Революционные события января—февраля 1905 г. в Королевстве Польском ускорили размежевание классовых сил в стране и заставили ППС и
Ф. Э. Доермсинский
Фото 1S05 г.
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 487
национал-демократов определить свое отношение к происходящим событиям и линию поведения на будущее.
Правая верхушка ППС не отказалась от своего националистического курса на изоляцию польских рабочих от российского пролетариата. Один из лидеров ППС, Иодко-Наркевич, сказал по поводу всеобщей забастовки в Королевстве Польском: «...Нас это вовсе не восхищает, постараемся закончить ее поскорее. Мы теперь настаиваем на том, чтобы издать воззвание о прекращении стачки...»
В условиях начавшейся всероссийской революции трафаретная ссылка ППС на якобы слабость революционного движения в России была бы вопиющей бессмыслицей. ППС стремилась «обновить» свою аргументацию. Завоевание демократической республики в России, рассуждала ППС, — это задача русского рабочего класса, а массовое стачечное движение является средством борьбы русских рабочих против царизма. У польского же пролетариата «свои» задачи —- отделение от России, а потому и свои средства борьбы: с предпринимателями за экономические требования — стачка, с русским царизмом — террор.
Но в рядах ППС под влиянием революции в России произошел определенный сдвиг влево. Значительная часть пепеэсовских рабочих не только признавала революционную силу русского рабочего класса, но и сражалась бок о бок с ним.
Революционная обстановка требовала пересмотра тактики и программных установок ППС, на чем настаивали левые круги партии. В феврале— марте 1905 г. состоялся VII (чрезвычайный) съезд ППС, на котором возобладало влияние левого крыла. Съезд принял лозунг о созыве Учредительного собрания в Варшаве. С точки зрения «левых» этот лозунг означал формальное отступление от традиционной пепеэсовской концепции «независимости», поскольку он исходил из признания общих рамок для борьбы польского и русского пролетариата. Однако формулировка, предложенная «левыми», была односторонней и непоследовательной прежде всего потому, что оставила открытым вопрос о свержении царизма в России. Каким образом, не ставя задачи свержения царизма в России, можно было рассчитывать иа созыв польского Учредительного собрания,—«левые» не объясняли.
Половинчатость и неопределенность лозунга давала повод для различных толкований. Правое крыло, в сущности говоря, не имело ничего против требования Учредительного собрания в Варшаве, расценивая его как первый этап к обособлению от русской революции. Как известно, этот лозунг еще до съезда фигурировал в воззвании Центрального комитета ППС.
«Левые» не выступали на съезде и после съезда со сколько-нибудь самостоятельной платформой. Онн не были свободны от груза пепеэсовской идеологии и на практике продолжали разделять во многом тактические установки ППС; они не противопоставляли себя правому крылу, затушевывали разногласия внутри партии.
Тем не менее разногласия внутри ППС и образование «левого» крыла свидетельствовали о кризисе прежних националистических установок ППС.Правоекрыло партии отдавало себе отчет в происходивших в партий ных низах изменениях и сделало свои выводы. Оно переключило свою деятельность на политический террор, намереваясь этим путем найти применение наиболее горячим, революционным элементам, искавшим непосредственного участия в борьбе.
Вообще говоря, призыв отвечать оружием на правительственный произвол был бы правильным, если бы ППС имела в виду вооружение рабочих, например, для организации партизанской борьбы, чтобы поднять движе -ние на высшую ступень, к чему призывал социал-демократов Ленив.
488
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
Но на деле тактика ППС в этом вопросе свелась, во-первых, к умножению числа изолированных выступлений законспирированных кучек лиц, действовавших иногда вне всякой связи с потребностями в данное время и в данном месте, и, во-вторых, к экспроприациям и актам индивидуального террора, зачастую без ведома руководства партии.
Что касается эндеков, то всеобщая забастовка, охватившая в течение нескольких дней всю территорию Королевства Польского, оказалась для вих полной неожиданностью. Польская буржуазия, конечно, понимала серьезность положения, и поэтому именно национал-демократия призывала общество к «спокойствию». Но такого могучего подъема революции, какой произошел в январско-февральские дни, она не ожидала. Солидарность польского пролетариата с русскими, огромное число участников забастовки, распространение ее по всей стране, классово-пролетарский характер движения — все это, по словам Дмовского, в первый момент ввергло эндеков «в состояние оцепенения».
Польская буржуазия с неприкрытой враждебностью отнеслась к январской забастовке. «Лига народова» квалифицировала забастовку в следующих словах: «Подражание петербургской забастовке и чуждый нашему обществу характер социалистических агитаторов продиктовали действия в высшей степени безрассудные». «Безрассудство» социал-демократов «Лига» видела в том, что «движение (рабочее.—Ред.) обратилось прежде всего против собственного общества (читай: буржуазии.-—Ред.). При повсеместном застое в промышленности и недостатке работы время для предъявления каких-либо рабочих требований к предпринимателям было выбрано крайне неудачно». Польских буржуазных националистов приводило в глубокое уныние «неизгладимое впечатление, которое произведет на Европу то, что Варшава стала рядом с Петербургом, Москвой, Киевом и Одессой, что движение в Польше ничем не отличается от всероссийского движения, что угасли в нем всякие польские устремления».
Эндеки считали выгодными всякие потрясения, которые могли напугать или ослабить царизм и сделать его склонным к уступкам. Но в то же время они поняли подлинный характер движения польских рабочих, направленного пе только против русского царизма, но и против собственной буржуазии («собственного общества»).
Из этого последнего факта напионал-демократия сделала свой вывод. «Национальная демократия, — писал Р. Дмовский в 1905 г., — без колебаний противопоставила себя революционному движению и вступила в ожесточенную борьбу с ним».
4
ШКОЛЬНАЯ ЗАБАСТОВКА.
КРЕСТЬЯНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ ВЕСНОЙ 1905 г.
Революционное выступление польского рабочего класса всколыхнуло другие слои и группы польского общества. Под непосредственным влиянием всеобщей забастовки еще в январе 1905 г. в Королевстве Польском началось политическое движение учащейся молодежи (так называемая «школьная забастовка»), а в феврале—крестьянское движение.
Уже в первый день всеобщей забастовки в Варшаве были зарегистрированы волнения в двух варшавских гимназиях: 5-й мужской и 4-й женской. Кружок социал-демократической молодежи обратился к студентам и учащимся старших классов с призывом присоединиться к борьбе за общедемократические требования, в том числе и за свободную науку. 28 января состоялись студенческие сходки в политехникуме и универси
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 489
тете. Русские и польские студенты выступали единодушно. Университетская сходка приняла обращение, в котором заявляла о своей солидарности с «революционным движением пролетариата, с его борьбой за свержение абсолютизма и за освобождение из-под общего ига».
Забастовочное движение сразу охватило все варшавские гимназии и в следующие дпи перебросилось в провинцию. Почти везде забастовки начинались одинаковым образом. Учащиеся уничтожали царские портреты, принимали обращения с изложением своих требований и всем коллективом покидали школьное помещение.
Обращения носили революционный характер. «Сквозь тюремные стены царской школы,— говорилось в одном из них, — дошел и до нас мощный голос рабочего люда, с которым сегодня объединяются все честные люди всего общества, — призыв к борьбе с угнетающим нас царизмом. На этот сильный и молодой голос, возвещающий нам близкую зарю свободы, мы не можем не откликнуться». Учащиеся лодзинских гимназий заявили: «Есть один выход — революция».
Единодушным требованием всех учащихся была ликвидация русификаторской школы, изгнание ненавистных педагогов и создание национальной польской школы. Передовая часть молодежи, пе ограничиваясь этим, требовала еще отмены всяких ограничений при приеме в школу, общественного контроля над ней; в некоторых обращениях имелся пункт о всеобщем, равном, бесплатном обучении.
Демократический характер движения учащейся молодежи и масштабы школьной забастовки привлекли к ней внимание в обществе. Прогрессивные круги интеллигенции симпатизировали забастовке. Напротив того, консервативные, националистические элементы либо открыто порицали школьное движение, либо искали средств его «обезвредить».
Против забастовки решительно выступили влиятельные представители консервативно-помещичьего и буржуазного лагеря в печати и на публичном собрании в Варшаве, созванном для обсуждения вопроса о школе. Такую же отрицательную позицию заняло высшее католическое духовенство. Архиепископ Попель разослал послание с осуждением школьной забастовки и предписал приходскому клиру выступать против нее с амвона.
Когда забастовка только еще начиналась, умеренная часть учительства и национал-демократические круги намеревались ей воспрепятствовать. Они стремились придать движению учащихся пассивный характер, предлагая ограничиться подачей петиций о введении польского языка в учебных заведениях Королевства Польского, но не прекращать занятий. Однако всеобщая забастовка рабочих, охватившая все Королевство Польское, оказала столь сильное впечатление на руководивший движением учащейся молодежи так называемый «Центральный комитет средних учебных заведений», что сторонники забастовки получили в нем перевес. В марте Главное правление СДКПиЛ выпустило по поводу школьной забастовки воззвание, в котором доказывало необходимость придать ей политический характер, так как борьба за свободную польскую школу неотделима от борьбы за политическую свободу.
Национал-демократия учла сложившуюся обстановку. Встревоженные размахом движения и популярностью революционных, демократических лозунгов в среде учащейся молодежи, эндеки стали прилагать старания, чтобы взять движение в свои руки.
«Наблюдая такое положение вещей, — писал «Пшеглёнд вшехполь-ский»,— они (эндеки. — Ред.) старались повлиять на учащихся успокаивающим образом, так как всякое активное действие, проводимое молодежью самостоятельно, грозило всему обществу неисчислимыми опасно
490
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
стями. Нашлись среди варшавской интеллигенции личности... тяготеющие к социализму, которые не поколебались раздуть огонь».
Спекулируя на освободительных, патриотических настроениях школьной молодежи, «Лига народова» через специально созданный ею «Сою» национальной школы» хотела вытравить демократическое содержание из школьного движения и свести его программу исключительно к требованиям польской школы, не затрагивая школьной системы и порядков в ней. Нельзя забывать при этом, что сама национал-демократия решилась на этот шаг скрепя сердце, видя в нем «меньшее зло».
Однако вмешательство эндеков в движение молодежи не принесло им ожидаемых результатов. Формальный успех в отдельных случаях национал-демократической тактики не имел решающего значения в целом. Сам факт применения польской молодежью таких средств борьбы, как массовый бойкот царской школы, школьная забастовка — вслед за пролетариатом и вместе с пролетариатом, был в одно и то же время условием и следствием демократического характера движения учащейся молодежи.
Крестьянское движение в Королевстве Польском весной 1905 г. и вообще в период революции 1905—1907 гг. представляло собой явление,отличное по характеру и формам от аграрного движения в русской деревне. Своеобразие польского крестьянского движения обусловливалось, с одной стороны, факторами экономическими, с другой — политическими: национальным угнетением польского народа.
Более глубокое проникновение капиталистических отношений в польскую деревню, а следовательно, и более резкая классовая дифференциация крестьянства, преобладание в прослойке безземельных и малоземельных крестьян категории фольварочных и других рабочих —постоянных и сезонных; острая нужда крестьянства в лугах, пастбищах и лесе при сохранении в сельском хозяйстве крайне стеснительных для крестьян пастбищных и лесных сервитутов; насильственная руссификации польской школы; изгнание польского изыка из органов сельского самоуправления (гмин)— все это вместе взятое в значительной мере определяло роль аграрного вопроса в революции в Королевстве Польском и характер польского крестьянского движения.
Борьба за землю, против помещиков имела, конечно, место и здесь, но ие она определяла характер крестьянского движения в Королевстве в 1905 г.
Основные формы польского крестьянского движения составляли, во-первых, стачечная борьба сельскохозяйственных рабочих, во-вторых, борьба крестьянства против помещиков и правительства за лесные и пастбищные угодья и, в-третьих, общее для всех слоев деревни национально-освободительное движение, принявшее форму борьбы за восстановление польского языка в гмнне и школе, — тминное движение.
В феврале 1905 г. начались забастовки сельскохозяйственных рабочих. Забастовщики, как правило, требовали повышения заработной платы в деньгах и в натуре, бесплатной врачебной помощи и т.п., в зависимости от местных условий. В некоторых случаях сельскохозяйственные рабочие выпускали листовки с изложением своих требований. Забастовки быстро перебрасывались из одного фольварка в другой, так как батраки, забастовавшие в одном месте, собравшись толпой, переходили в соседние имения, снимали там рабочих и вместе с последними отправлялись дальше, распространяя забастовку на все встречающиеся им по пути фольварки.
Иногда бастующие городские рабочие соединялись с сельскохозяйственными рабочими. Пресса сообщала: «В Варшавской губернии 8 марта
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. е Королевстве Польском 491
толпа забастовавших рабочих направилась из Гостынинского уезда в Кутиовский и в деревне Ланентах встретилась с местными сельскими рабочими, также забастовавшими. Образовав, таким образом, толпу в 200 человек, они направились в деревню Суходембе с целью склонить к забастовке остальных рабочих в имениях названного уезда, но подоспевший из города Кутиа с ротой солдат начальник земской стражи капитан Гриб встретил их здесь и стал увещевать. Когда уговоры не подействовали, дан был залп, ио толпа продолжала стоять, и только после второго залпа крестьяне бросились бежать, оставив убитыми и умершими от ран 11 человек (в том числе 3 женщины) и ранеными 10 человек»1. В Красно-ставском уезде (Люблинской губ.) в марте в течение одной недели зарегистрировано 33 забастовки сельскохозяйственных рабочих. В Калишской губернии известия о начавшихся сельскохозяйственных стачках побудили военные власти выработать меры предупреждения и подавления в губернии крестьянского движения, если оно примет более широкие размеры.
Стачки сельскохозяйственных рабочих широкой волной прошли в Люблинской, Варшавской, отчасти Седлецкой и других губерниях.
Стачечное движение сельскохозяйственных рабочих возбудило тревогу среди многих помещиков и представителей царских властей, тем более что движение проходило в напряженный момент начавшейся в стране ре волюции. Командующий Варшавским военным округом генерал Максимович мотивировал невозможность предоставить часть войск округа для отправки во внутренние губернии России тем, что в Королевстве Польском, помимо революционного движения рабочего класса, в последнее время также развернулось крестьянское движение. Правительство охотно шло шавстречу требованиям помещиков прислать им воинские отрнды для •борьбы с забастовщиками. Уже в марте полиция и воинскяе части беспощадно расправлялись с бастовавшими. К маю 1905 г. движение было разгромлено, и сельскохозяйственные рабочие приступили к работе, добившись от помещиков незначительных уступок.
Движение сельскохозяйственных рабочих, т. е. безземельных и мало земельных крестьян, сочеталось с движением широких масс крестьянства. Наиболее распространенной формой массовых выступлений крестьян-хозяев была борьба за пастбищные и лесные угодья и вместе с тем за ликвидацию лесных и пастбищных сервитутных правил.
Порубка казенных и частновладельческих лесов крестьянами и раньше была очень частым явлением, теперь же она приняла организованный и демонстративный характер. Совершенно открыто толпы крестьян в несколько десятков и даже сотен человек, вооруженных вялами, топорами, направлялись в леса (казенные и помещичьи), вступали в борьбу с лесной стражей и осуществляли свои права на пользование лесом. В отдельных случаях выступления крестьян заканчивались разгромом построек в казенных имениях и помещичьих усадьбах.
Несколько позднее борьба крестьян за лес дополнилась борьбой за пастбища. В ряде уездов Радомской и Келецкой губерний крестьяне целыми деревнями выгоняли скот иа пастбище в казенные леса. В Скерневиц-ком уезде Варшавской губ. крестьяне 130 деревень несколько дней самовольно пасли свой скот па пастбищах Спальских императорских лесов. Лесная стража оказалась бессильной против крестьян, и для подавления движения туда было отправлено четыре эскадрона. В Петрковской губернии крестьяне перешли к аналогичным действиям в отношении помещичьих ^угодий.
По другим сведениям, 12 убитых и около 40 раненых.
492
Польские земли в период империализма. Переая мировая война
Наконец, крестьянское движение было самым широким по своему составу. В 1904 г., когда антивоенные и антиправительственные настроения среди крестьян вызвали к жизни демократическое и патриотическое движение за польский язык в школе и гмине, в движение включились всего лишь 54 гмины. В революционном 1905 г., с февраля, одновременно с забастовочным движением сельскохозяйственных рабочих и борьбой крестьян за пастбищные и лесные угодья поднялась волна национально-освободительного движения крестьянства.
Таким образом, и на этом участке борьбы за демократические права наглядно проявились основные задачи и особенности буржуазно-демократической революции: пролетарское движение развязало силы демократического движения других слоев польского общества. В весенние месяцы 1905 г. тминное движение получило еще более сильное развитие, и к лету в него было вовлечено, по данным судебных органов, примерно 200 гмин.
Национально-освободительное движение в польской деревне весной и летом 1905 г. выражалось в требованиях введения делопроизводства в гминном управлении и обучения в сельских школах на родном языке. Нередко крестьяне изгоняли тминных писарей, войтов и других должностных лиц, отказывавшихся присоединиться к решениям тминных собраний, уничтожали книги казенного делопроизводства, явочным порядком ликвидировали русификаторскую систему обучения в школе.
Правительство преследовало тминное движение, арестовывая активных крестьян-агитаторов, а также писарей, солтысов и тминных войтов, подписывавших и выполнявших постановления гмины.
В крестьянское движение стремилась проникнуть национал-демократия. Эндеки хотели подчинить своему влиянию тминное движение, во-первых, для того, чтобы придать ему националистический характер, перевести его в легальную, петиционную кампанию, во-вторых, чтобы «вытеснить^ гминвой кампанией другие, активные формы крестьянского движения, и, в-третьих (что являлось основной задачей политики национал-демократии), чтобы отвлечь крестьянство от революции и превратить его в свой ♦резерв».
Руководствуясь этими соображениями, национал-демократические круги и полностью разделявшие их тактику помещики «шли в гмину», демагогически афишируя «солидарность двора и хаты», участвовали в тминных собраниях и, если представлялась к тому возможность, старались брать на себя инициативу их созыва. На собраниях, как правило, рекомендовалось принятие лойяльных петиций о введении польского языка со ссылками на «законные основания», нарушенные администрацией Королевства Польского. Пропаганда эндеков одобряла и поощряла такую препарированную тминную кампанию как пример «здоровой деятельности», ие имевшей ничего общего с демонстрациями и крестьянскими волнениями.
При этом эндековские агитаторы старательво избегали касаться иных политических вопросов и требований, равно как и насущных вопросов польской деревни.
Не везде помещикам и эндекам удавалось удержать под своим влиянием крестьян. Наболевших вопросов в области политической и экономической назрело слишком много, чтобы можно было вместить их в узкие рамки предлагаемой тминному собранию повестки дня. Крестьяне поднимали вопросы о нехватке земли, об острой нужде в пастбищных и лесных угодьях, о произволе и злоупотреблениях местной администрации, требовали пересмотра и сокращения тминных сборов и налогов, дорожной, подводной повинностей и т. д. В этих случаях эндеки не решались прямо отвергать крестьянские предложения и, признавая на словах их справед
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Помском 493
ливость, старались осторожно отводить их ссылками на «очередность» задач, т. е. в конечном счете хотели добиться своего иными средствами.
Массовое движение в польской деревне было стихийным освободительным движением польского крестьянства, направленным против гнусных порядков самодержавия. Несмотря на то, что влияние национал-демократии в гминном движении было довольно значительным и ограничивало его социальное содержание, тем не менее это движение носило демократический характер. В буржуазно-демократической революции 1905—1907 гг. в Королевстве борьба польского крестьянства против местной администрации, за польский язык в гмине и школе стала одной из форм борьбы за осуществление буржуазно-демократяческих задач.
Пробуждение демократических устремлений вызвало у наиболее передовых элементов польской деревни и некоторых представителей интеллигенции мысль о создании политической крестьянской организации. Такая организация под названием «Польский народный союз» («Polski zwiqzek ludowy»), образованная нелегально в конце 1904 г., начала весной 1905 г. свою деятельность. Политические требования «Польского народного союза» в значительной мере страдали эклектизмом. Наряду с такими лозунгами, как созыв польского Учредительного собрания, установление демократического строя, «Польский народный союз» по вопросу о земле предлагал добиваться дешевого долгосрочного кредита для приобретения земельных участков, парцеллируемых имений и, самое большее, — принудительного отчуждения помещичьих земель за выкуп. Отражая типичные для крестьян мелкобуржуазные веяния, «Союз» являлся тем не менее массовой демократической организацией.
Польская социал-демократия, исходя из концепции Р. Люксембург с всеобъемлющем характере капиталистических отношений в Королевстве Польском, считала, что в польском обществе два основных класса— пролетариат и буржуазия—поглотили, в сущности говоря, все другие общественные группы и прослойки, которые утратили тем самым собственные классовые интересы и политические устремления. Точно так же и крестьянство уже распалось якобы на сельскую буржуазию и сельскохозяйственный пролетариат, положение и интересы которых совпадали, в одном случае, с интересами буржуазии, в другом — с интересами пролетариата.
СДКПиЛ полагала, что она должна иметь дело только с сельскохозяйственными рабочими и близкими к ним беднейшими слоями крестьян. Орган партии писал: «Наша партия, как и братская немецкая социал-демократия, может определенно сказать, что нет никакой необходимости в специальной аграрной программе».
Революционная практика заставляла, впрочем, СДКПиЛ отступать в ряде случаев ст своих догматических положений. В выпущенной партией брошюре к крестьянам «Что должен делать сельский люд» польская социал-демократия призывала крестьянство к борьбе с царизмом. Но и в этой брошюре лишь немного строк было посвящено крестьянам, имевшим 1, 2 и 3 морга земли, а в остальной части брошюры речь шла о сельском пролетариате.
При таких установках партии влияние и роль ее в деревне были в первое время невелики. Из губернских организаций СДКПиЛ более тесные связи с крестьянским движением (точнее — с сельскими рабочими) установили люблинская и отчасти радомская организации. Ф. 3. Дзержинский, оценивая положение в Люблинской губернии, писал, что «работа там идет, кажется, прекрасно... Крайне нужна литература. Манифест к крестьянам необходим; это будет делом, которое привлечет к нам целые
494
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
массы»1. Однако руководство партии не склонно было активизировать свок> деятельность в этом направлении. Весенняя стачка сельских рабочих в 1905 г. застала партию неподготовленной; люблинская организация СДКПиЛ обратилась к бастовавшим батракам с запоздавшей прокламацией, но возглавить потухавшее движение не могла. Впоследствии в результате систематической работы люблинских социал-демократов партия стала играть руководящую роль среди сельскохозяйственных рабочих в губернии.
Батраки нескольких имений, расположенных в Козеницком уезде Радомской губернии, по собственной инициативе обратились в Варшавский комитет СДКПиЛ за советами и указаниями: «Мы просим партию-варшавских рабочих дать указания и советы фольварочным батракам в магнушевских имениях... Мы хотим устроить забастовку и не знаем, как это-сделать... Мы просим воззваний к народу». В результате работы СДКПиЛ в Козеницком уезде там возникла партийная организация с чисто крестьянским составом. Эта организация имела связи с 37 деревнями, провела 16 массовок с 3500 участниками. В Пулавах среди расквартированных там войск успешно вел революционную агитацию Люблинский (или Южный, как он обычно назывался) комитет СДКПиЛ. Намечалось восстание по случаю ожидавшейся отправки частей пулавского гарнизона на фронт. Восстание не удалось, но крестьяне окрестных деревень готовы были поддержать выступление солдат. Характеризуя настроение сельского населения, Ф. Э. Дзержинский писал о Пулавах: «Местность очень удобная для восстания. Возвышенности и овраги. Все население симпатизирует нам. Среди крестьян заметно огромное возбуждение: всюду устраиваются многолюдные собрания в целях захвата помещичьих лесов»2.
Совершенно очевидно, что польская деревня представляла собой благоприятную почву для революционной работы партии, если бы СДКПиЛ не самоустранялась от организаторской, руководящей роли в крестьянском движении.
Непонимание польскими социал-демократами буржуазно-демократического характера происходившей революции и недооценка ими крестьянства (две стороны одного и того же явления) привели к тому,чтоСДКПиЛ не восприняла идею союза пролетариата с крестьянством. Не революционно-демократическая диктатура пролетариата и крестьянства, а «революционная диктатура пролетариата, опирающегося на крестьянство»,— такова была формула СДКПиЛ.
5
НАРАСТАНИЕ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ.
ЛОДЗИНСКОЕ ВООРУЖЕННОЕ ВОССТАНИЕ
Окончание январско-февральской забастовки отнюдь не знаменовал» спада революционной активности польского рабочего класса. Напротив, польские рабочие вышли из всеобщей январско-февральской политической забастовки с сознанием своей силы. Донесение начальника Петрковского губернского жандармского управления от 23 марта 1905г. рисует настроение рабочих в послеянварский период следующим образом.
«Внастоящее время,— говорится в донесении,— в Петрковской губернии на всех фабриках, заводах и копях рабочие, добившись значительных уступок в свою пользу, в виде увеличения заработной платы, уменьшения числа рабочих часов, улучшения врачебного и санитарного над
1 F. DzierzyAski. Pisma wyhrane, btr. 83.
2 Там же, стр. 98.
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 495*
зора и т. п., приступили к занятиям. Исключение составляют три копи франко-итальянского общества и несколько других, в которых, несмотря на уступки, рабочие упорствуют.
Желание фабрикантов и заводчиков пойти навстречу требованиям рабочих, улучшить их тяжелое положение вселило в рабочих уверенность в силе их солидарности и слабости фабрикантов, пошедших вследствие этого на уступки, и привело рабочих к убеждению, что теперь они являются полными хозяевами внутреннего распорядка фабрик и заводов...
Малейшее неисполнение вновь предъявленных рабочими требований влечет за собой новые забастовки».
Ошибочно было бы думать, что борьба рабочих приняла чисто экономический характер. Наряду с борьбой за улучшение своего экономического положения польские рабочие все более активно выступали с политическими требованиями.
Последующие месяцы были насыщены примерами энергичной борьбы рабочих со «своей» буржуазией и царскими властями. Характеризуя революционное движение первых месяцев 1905 г. в России, В. И. Ленин говорил: «Польша и Кавказ дали образец борьбы уже более высокой, где пролетариат стал выступать отчасти вооруженным, где война приняла затяжную форму»а.
15 апреля в Варшаве по случаю смерти одного заключенного у тюрьмы состоялась демонстрация, которая была разогнана полицией, применившей оружие; при этом два демонстранта были убиты и пять ранены.
С приближением 1 Мая польский рабочий класс развернул подготовку к своему пролетарскому празднику. Главным правлением СДКПиЛ была издана написанная Р. Люксембург брошюра «Рабочий праздник 1 Мая». Революционная агитация СДКПиЛ приняла широкий характер. В Варшаве, где социал-демократическую организацию возглавлял Ф. Э. Дзержинский, на фабриках, в мастерских проводились собрания, на которых ораторы-активисты СДКПиЛ призывали рабочих к участию в первомайской демонстрации. Социал-демократия обратилась с воззваниями к молодежи, призывая ее выступить совместно с пролетариатом. В специальной листовке, обращенной к солдатам, СДКПиЛ убеждала солдат присоединиться к рабочим и не стрелять в демонстрантов. 27 апреля СДКПиЛ выпустила первомайскую листовку, в которой говорилось: «...Польские рабочие! Покажите 1 мая, что вы знаете свой долг... Пусть царское правительство увидит и вас вместе с русскими рабочими в рядах революции... Польские рабочие! Вы знаете, кто ваш враг и кто— ваш друг. Ваш враг — это царский абсолютизм и польская, а также русская буржуазия. Ваш брат — русский революционный рабочий класс».
По мере приближения дня 1 Мая правительственные органы и фабриканты проявляли все большую нервозность. 28 апреля варшавский генерал-губернатор созвал совещание представителей административных и военных властей для принятия мер к разгрому готовившейся первомайской демонстрации. Варшава была разделена на семь районов, в каждый из которых были заранее намечены воинские части. В Лодзь были направлены дополнительно войска.
Фабриканты полностью одобряли эти меры правительственных орга-вов, а некоторые из них просили прислать на фабрики воинские отряды, обещая взять на себя расходы по их содержанию (общество Жирардовской мануфактуры). Видзевская мануфактура Куницера и Гейнцеля в Лодзи объявила частичный локаут, опасаясь выступлений рабочих.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 9, стр. 323.
496
Польские аемли е период империализма. Первая мировая война
Рабочие уходят с фабрики на первомайскую демонстрацию. Варшава, 1905 г.
Фото
В воскресенье 30 апреля с утра центральные кварталы Варшавы поражали своим пустынным видом: мало прохожих, не видно трамваев и извозчиков, закрытые ворота, по улицам разъезжают конные патрули. Но в рабочих кварталах наблюдалось оживление, у ворот домов собирались группами рабочие.
К полудню в разных местах города начали собираться толпы рабочих для участия в первомайской демонстрации. Днем из района Железной улицы двинулась демонстрация, к которой по пути присоединялись все новые группы рабочих. Отдельные группы демонстрантов в районе улиц Панской и Железной объединились в общую колонну, в рядах которой насчитывалось до 20 тыс. человек.
Во главе демонстрации находился Ф. Э. Дзержинский. С красными флагами и революционными песнями демонстрация двигалась на Иеру-•салимские аллеи. Здесь она была встречена крупной воинской частью, открывшей по демонстрантам ружейный огонь.
Около 150 человек было убито и ранено. Среди убитых был 19-летний Мечислав Вышемирский, один из организаторов молодежного социал-демократического кружка.
Очередное преступление самодержавия вызвало волну возмущения и протеста в широких кругах польского и русского пролетариата. Всю вторую половину дня варшавские рабочие в различных кварталах города собирались большими группами и с красными знаменами и революционными песнями проходили по улицам Варшавы.
На призыв СДКПиЛ 4 мая рабочие Варшавы, в знак протеста против расстрела первомайской демонстрации, ответили массовой забастовкой. В этот день приостановились фабрики, мастерские, торговые заведения и т. п. Вместе с рабочими бастовали служащие банков и частных учреждений, артисты театра и филармонии.
Массовый характер имела первомайская забастовка и демонстрация в Лодзи, Ломже, Калише^и, ряде других городов Королевства Польского.
Буржуаано-демократическа.ч революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 497
Рабочие уходят с фабрики на первомайскую демонстрацию Варшава, 1905 г.
Фото
Лодзинская организация СДКПиЛ развернула большую агитационную работу среди рабочих. В большом количестве были распространены социал-демократические прокламации, призывавшие рабочих к активному участию в забастовке и демонстрации. Начальник жандармского управления Петрковской губернии сообщал: «Ввиду приближения к 1 мая по новому стилю уже с начала апреля по всей Петрковской губернии, особенно в Лодзинском, Сосновицком и Домбровском фабричных районах... революционные партии стали усиленно распространять воззвания».
Следуя призывам социал-демократической организации, 1 мая рабочие Лодзи на большинстве промышленных предприятий забастовали. По сообщению Петербургского телеграфного агентства, 1 мая в Лодзи забастовало свыше 75 тыс. рабочих. В рабочих кварталах города наблюдалось необычайное оживление. Рабочие собирались в колонны и с красными знаменами организованно проходили по улицам. Во второй половине дня выступления рабочих приняли более широкий размах, в отдельных случаях демонстранты вступали в стычки с войсками. 'Гак, на Вс ходней улице колонне демонстрантов, которая с революционными песнями шла по направлению к Петрковской улице, пытался преградить путь наряд казаков. По сообщению прокурора окружного суда, «навстречу казакам двинулась толпа манифестантов с выкинутыми красными флагами, имея впереди себя стрелковую цепь людей, вооруженных револьверами». В этой вооруженной стычке рабочие потеряли несколько человек убитыми и вынуждены были отступить. Стычки рабочих с войсками повторялись и в других районах города. Власти Петрковской губернии, в распоряжении которых было много войск, сумели подавить первомайское выступление лодзинских рабочих.
Российский пролетариат в лице III съезда РСДРП выразил свою солидарность с рабочими Варшавы и Лодзи и призывал рабочий класс всей страны поддержать их. «Ill-й съезд РСДРП,— говорилось в резолюции,— выражает свое негодование по поводу новых убийств народа, организованных преступным правительством 1 мая в Варшаве и Лодзи, приветствует
32 История Польши, т. II
498
Польские вемли е период империализма. Первая мировая война
Варшава. 1-гв пая (18-го апреля) вся Варшава была настроена очень нервно. Пройден ли зтотъ день благополучно, будетъ ли Кровавев бойня иди н!тъ—вот* вопроса, который заставлял* тревожно биться сердце каждого. День начался хорошо. Не только не дыымлась ни одна фабричная труба, но ни одна лавочка не была, открыта, ни одна мастерская, даже самая маленькая, не работала. Это могучее дШше данного свцГалястамв лозунга— повсюду прекратить работу—произвело на город* огромное впе-чатл^ше. Еще никогда Варшава не вид!ла такого изумительно— печтнтельнаго отношен!л къ ясно выраженной вел! пролетариата в такой солидарности въ сред! этого посл!дняго. Руководители рабочих* предупредили предержащую власть, что рабочее пронв-ведугь совершенно мирную первомайскую манифестктю, и если воднцш мни войска нападут* на манифестантов*, въ результат! чего получится бойня, то вся ответственность за пролитую кровь надеть на голову представителей оласти. Генерал* губернатора Максимович* отдал*, говорят*, распоряжение не стрелять въ «толпу, если она выстрелами въ солдата или полит» не вызовет* ва подобную м!ру- Но вели даже такое распоряженГе и им!ло Micro, то оно было подсказано воистину отаратвтельнымъ лнне-мйртем* тмпичвйЙшаго русскаго паши, ибо врядъ-лн можно допустить, что готовившееся иаб1ен1е манифестантов* с* помощью провокаторских* пртеиовъ со стороны лолнщи было для него полной неожиданностью. Д провокац1Л со стороны нолцц1Н была несомненная, — об* втомъ съ уверенностью, как* о невод лежа-щемч» сомирнио факт*, говорить даже въ кругах* самых* ревк-цтониых* слоев* русскаго чиновничества; заподозрить которое въ проявлен|и симпаттИ въ полякам*, да еще при этом* рабочим*, было бы болъе, чъмъ неосновательно. Рабочте устроили нисколько собратий въ втотъ день, но главная нхъ толпа наира' вилась по Герусалииской адлеЬ, перерывала Марталковскую улицу и, согласно плану и ожидантян* полнит и, двинулась дальше но той же аале!. Когда она дошла до товарной станцГи венской жел. дороги, там* ждала уже засада. Внезапно ложились солдаты,—и впереди вхъ самый отвратительный сорта военных* въ ВаршааЪ—уланы. Мзъ толпы раздался вдруг* выстрел* в* воздух*, несомненно произведенный шпхаяомь. Это послужило сигналом*. Приставь 8-Я частя распорядился, чтоб* войска отсылали.
Ив газеты «Пролетарий» 27 мая (9 июня) 1905 г.
мужество и решимость братского пролетариата в Польше и выражает уверенность в скором наступлении того дня, когда пролетариат всех национальностей России дружно выступит против ненавистного самодержавия и окончательной победой над ним расчистит себе путь для дальнейшей борьбы за социализм».
Первомайская забастовка и кровавые столкновения в Лодзи явились прологом к жестоким классовым боям в июне 1905 г.
Уже в первые месяцы 1905 г.Лодзь стала важным центром революционного движения польского рабочего класса. В апреле и мае фабриканты отказались от выполнения условий, заключенных ими с рабочими в феврале—марте. Лодзинские фабриканты твердо решили не уступать рабочим и в мае отправили в Петербург специальную депутацию с просьбой обеспечить им «спокойствие и безопасность» от рабочих.
Лодзи некий пролетариат, с честью пронесший свое революционное знамя в январские дни всеобщей стачки и 1 мая, не собирался капитулировать перед союзом царизма с польской буржуазией. В ходе массовых выступлений, являвшихся непосредственным продолжением первомайских демонстраций, лодзинские рабочие все чаще вступали в стычки с войсками и полицией и начали применять новые формы борьбы с предпринимателями.
Волна забастовочного движения в Лодзи в мае 1905 г. нарастала с каждым днем. 25 мая вспыхнула забастовка на фабрике Гр Омана, где рабочие предъявляли предпринимателям экономические требования: сокращение рабочего дня до 10 часов и повышение заработной платы на 15%.
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 499
В тот же день произошла стычка забастовщиков с отрядом казаков, в которой был убит рабочий Грабчиньский. На следующий день забастовали ткачи фабрики Шайблера. Забастовка приняла с самого начала острый характер. Убийство Грабчиньского вызвало среди рабочих сильное возбуждение. На 28 мая были назначены похороны погибшего товарища. Лодзинская социал-демократическая организация решила превратить похороны в политическую демонстрацию.
27 мая на многих предприятих Лодзи с речами выступали социал-демократические агитаторы, призывавшие рабочих к участию в демонстрации. Среди рабочих была распространена также социал-демократическая прокламация с призывом к демонстрации. 28 мая утром по инициативе лодзинской социал-демократической организации за городом состоялись собрания рабочих, на каждом из которых присутствовало 2—3 тыс. человек. Агитационная работа, проведенная среди рабочих социал-демократами, дала свои результаты. В тот же день к 3 часам дня со всех концов города рабочие стали сходиться к фабрике Громана, откуда должна была начаться похоронная процессия. Для участия в ней собралось до 30 тыс. человек.
Перед началом траурной демонстрации состоялся митинг, на котором выступил представитель местной организации СДКПиЛ. Он говорил о злодеяниях царского правительства и призывал собравшихся продолжать борьбу за политическую свободу и улучшение своего вкономиче-ского положения. Речь оратора многократно прерывалась возгласами: «Долой царизм! Да здравствует революция!» К концу митинга количество собравшихся увеличилось до 50 тыс. человек. После митинга многотысячная процессия двинулась на кладбище со знаменами, на которых были вачертаны лозунги: «Долой войну!», «Долой царизм!»,«Да здравствует революция!»	-
На кладбище вновь состоялся митинг, на котором выступили представители партий, принявших участие в демонстрации. Характерно, что представитель ППС начал с призывов к «борьбе с москалями», на что оратор от СДКПиЛ возразил при единодушном одобрении собравшихся, что «мы должны бороться не с москалями, а с царским правительством». Демонстрация свидетельствовала о росте политической активности широких масс и способствовала дальнейшему подъему стачечного движения в Лодзи.
29 мая на фабрике Громана произошли исключительно важные события. Бастовавшие рабочие вывезли на тачке директора фабрики с фабричного двора, заперли все фабричные ворота, выставили к ним охрану, а сами остались внутри фабричного здания, которое ие покидали в течение суток. Две роты солдат, вызванные властями, не могли овладеть фабрикой. Этот прием борьбы, вскоре повторенный рабочими других предприятий Лодзи, положил начало новой форме стачечной борьбы польского пролетариата, «сидичей» забастовке, получившей много позднее, в 30-х годах, название «польской забастовки». Для стачечного движения лодзинских рабочих в этот период было характерно то, что забастовщики все более энергично делали попытки овладеть улицей, вступая в вооруженные стычки с войсками. Социал-демократическая организация продолжала усиливать и расширять политическую работу в массах. 29 и 30 мая иод руководством социал-демократов были проведены массовые рабочие собрания на крупных фабриках Шайблера и Гейера, в которых в общей сложности принимало участие до 7 тыс. человек. 31 мая по инициативе местной социал-демократической организации на ряде крупных промышленных предприятий Лодзи вновь состоялись массовые собрания рабочих.
32'
500
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
В июне забастовочное движение в Лодзи приняло еще более широкие размеры. В начале июня бастовало более трети лодзинских рабочих. Лодзинские капиталисты в связи с ростом стачечного движения обратились к варшавскому генерал-губернатору с просьбой дополнительно направить в Лодзь войска.
Но, несмотря на обилие войск, волна забастовочного движения в Лодзи нарастала, а политическая атмосфера в городе становилась все более напряженной. Пытаясь сломить революционную энергию рабочих, лодзинские фабриканты объявили локаут, чтобы угрозой голода вынудить рабочих прекратить забастовку. В ответ на это рабочие заняли фабричные здания, не допуская туда директоров, служащих и мастеров.
К 18 июня в Лодзи бастовало свыше 18 тыс. человек. Местная организация СДКПиЛ развила энергичную пропагандистскуюдеятельность.Только в течение трех недель июня среди рабочих Лодзи социал-демократами было распространено свыше 26 тыс. экземпляров политических листовок и прокламаций. Продолжительная и упорная борьба лодзинских рабочих, сопровождавшаяся уличными демонстрациями и стычками с войсками, поднимала уроаень политической сознательности рабочих масс, обогащала их опытом1 революционной борьбы, закаляла их волю и революционную стойкость. Как сообщал социал-демократический журнал, «буржуазия и царское правительство чувствовали себя в Лодзи постоянно как на вулкане».
По инициативе лодзинской социал-демократической организации 18 июня, в воскресный день, состоялись собрания рабочих в загородном лесу, на которых присутствовало несколько сот рабочих. После окончания собраний, на которых с речами выступали социал-демократические ораторы, участники собраний объединились в общую колонну и с развернутыми красными знаменами направились к городу. По пути к колонне рабочих присоединялись толпы людей, в результате чего колонна увеличилась до 5 тыс. человек. При подходе колонны к городу войска преградили ей путь и обстреляли демонстрантов. При этом столкновении 10 рабочих было убито и свыше 40 ранено. Рабочие начали забрасывать солдат камнями, но, не выдержав натиска воинского отряда, должны были разойтись.
В знак протеста против расстрела мирной рабочей демонстрации местная социал-демократическая организация призаала рабочих к новому революционному выступлению. Лодзинский комитет СДКПиЛ решил провести похороны жертв царского террора, придав похоронной процессии политический характер. 20 июня рабочие ряда лодзинских фабрик прекратили работу и группами направились в условленные места, чтобы принять участие в похоронной процессии- Во второй половине дня забастовали рабочие почти всех промышленных предприятий Лодзи. В районе улиц Завадской, Млынарской и Сиковской собралось до 50 тыс. человек для участия в похоронах своих погибших товарищей. По существу это была ее обычная похоронная процессия, а политическая демонстрация лод-зинского пролетариата.
Многотысячная демонстрация направилась к кладбищу. Над головами демонстрантов развевалось до 30 красных знамен с революционными надписями. Двигавшаяся по улицам Лодзи демонстрация со всех сторон была окружена войсками. Отряд войск, замыкавший коловну демонстрантов, насчитывал до 300 человек. По прибытии демонстрации на кладбище состоялся митинг. Речи представителей СДКПиЛ часто сопровождались возгласами из среды демонстрантов: «Да здравствует революция!», «Да здравствует социал-демократия!» По окончании митинга демонстранты в организованном порядке группами возвращались в город.
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 501
Баррикады в Лодзи Фото
На 21 июня были назначены новые похороны — двух рабочих, умерших от ран, полученных ими в стычке с войсками 18 июня. Социал-демократическая организация и эту похоронную процессию стремилась превратить в политическую демонстрацию. 21 июня к 5 часам дня для участия в процессии собралась огромная масса рабочих. Колонна демонстрантов с красными знаменами и революционными песнями направилась в южную часть города. На одном из знамен была надпись: «Слава павшим героям! Долой царизм! Да здравствует революция! Да здравствует социал-демократия!» К 9 часам вечера демонстрация, продвигаясь по Петрковской улице, достигла рабочего квартала Лодзи. Здесь против демонстрантов была организована засада. Выехавший из переулка» отряд 'казаков врезался в колонну демонстрантов и начал избивать их нагайками. Затем казаки открыли ружейный огонь по демонстрантам. Лодзинский пролетариат понес новые жертвы.
Кровавое преступление царского самодержавия вызвало гневную волну возмущения рабочих масс Лодзи. Всю ночь с 21 на 22 июня в рабочих кварталах Лодзи царило необычайное оживление. 
22 нюня лодзинский комитет СДКПиЛ выпустил прокламацию с призывом И рабочим начать всеобщую политическую забастовку. Днем состоялась рабочая демонстрация, которая прошла без инцидентов. Однако к вечеру отдельные группы рабочих начали вступать в стычки с войсками и полицейскими нарядами. С наступлением темноты в рабочих кварталах на некоторых улицах начали сооружаться баррикады. С утра 23 июня развернулось вооруженное .выступление лодзинских рабочих. Повстанцы продолжали строительство баррикад. Всего было сооружено около 50 баррикад.
502
П омские земли в период империализма. Первая мировая война
Но силы были неравны. Повстанцы были плохо вооружены. По сообщению большевистской газеты «Пролетарий», лодзинские повстанцы располагали всего несколькими сотнями револьверов. Поэтому повстанцам пришлось использовать в качестве боевых средств камни, кирпичи, каменные плиты, вырванные из тротуаров. В течение всего дня 23 июня на улицах Лодзи шла вооруженная борьба восставших рабочих с превосходившими их царскими войсками. К вечеру напряженность боевых действий начала стихать, но по всему городу в ночь с 23 на 24 июня еще продолжалась перестрелка повстанцев с войсками. Для усиления лодзинского гарнизона ночью в город прибыли 40-й Колыванский, 39-й Тобольский и 38-й Томский полки. Весь день 24 июня раздавались редкие выстрелы в различных кварталах Лодзи, свидетельствовавшие уже об отступлении рабочего класса Лодзи. Располагая большим количеством войск, царскому правительству удалось окончательно подавить вооруженное выступление рабочих Лодзи.
За время трехдневных уличных и баррикадных боев лодзинские рабочие понесли огромные жертвы. В Лодзинском восстании с замечательным единодушием принимали участие польские и еврейские рабочие. Среди жертв восстания было значительное число рабочих-евреев.
24 июня был издан царский указ об объявлении Лодзи и Лодзинского уезда на военном положении. В город прибыли губернские власти. Ответственным за осуществление правил военного положения был назначен командир кавалерийской дивизии генерал Шутлеворт. Лодзинская буржуазия восторженно приветствовала его назначение. По случаю его прибытия в Лодзь состоялось собрание местного купечества, где была избрана делегация, уполномоченная передать генералу просьбу взять под защиту торговлю и промышленность в городе.
С введением военного положения город был разбит на четыре участка, в каждый из которых был назначен соответствующий полк. В Лодзь продолжали стягиваться все новые воинские части. На 30 июня здесь было сосредоточено огромное количество войск — шесть пехотных, два драгунских полка и полк уральских казаков.
Поражение не сломило боевого революционного духа лодзинских рабочих. Лодзинский комитет СДКПиЛ в прокламации, посвященной вооруженному выступлению лодзинского пролетариата, подчеркивая значение восстания как боевого опыта, призывал рабочий класс к новым революционным боям. «21 н 24июня,—говорилось в прокламации,—останутся навеки в памяти лодзинских рабочих. В эти дни пролетариат Лодзи стоял во главе революционной борьбы и еще раз своей кровью доказал, что он готов бороться до конца, что он готов все отдать для святого дела свободы».
Из поражения лодзинского восстания пролетариат сделал правильные политические выводы. Не дух уныния и скорби должен господствовать среди пролетариев Лодзи, а жажда дальнейшей борьбы за свободу — таковы были выводы лодзинской организации СДКПиЛ.
Правые элементы ППС играли во время Лодзинского восстания дезорганизующую роль. Накануне политической стачки, переросшей в вооруженное восстание, активисты ППС выступали на некоторых предприятиях Лодзи, рекомендуя рабочим не принимать участия в стачке. В разгар баррикадных и уличных боев 23 июня пепеэсовцы развернули агитацию на фабриках, удерживая рабочих от участия в уличных боях. Некоторые активисты ППС, расставленные около фабричных ворот, насильно задерживали рабочих, которые хотели присоединиться к своим товарищам, сражавшимся на баррикадах.
Номер еааеты «Z pole walki» от 30 июня 1905 г., посвященный Лодеинскому вооруженному восстанию
504
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
Польская буржуазия, католическое духовенство, националистически настроенная буржуазная интеллигенция мобилизовали все свои силы для борьбы против рабочего класса. Буржуазная пресса, фальсифицируя характер Лодзинского восстания, требовала беспощадной расправы с повстанцами и СДКПиЛ. Страх перед революцией толкал польскую буржуазию в объятия самодержавия.
В Лодзи, как и в других городах Королевства Польского, эндеки прибегали ко всяким средствам, чтобы противодействовать нараставшему революционному движению польского пролетариата. Еще весной 1905 г. национал-демократия создала свою агентуру в рядах польского рабочего класса в лице «Национального рабочего союза», куда была завербована наиболее отсталая часть рабочих. Деятельность «Национального рабочего союза, применявшего в своей борьбе против революционного движения методы штрейкбрехерства и угроз, наносила тяжелый удар в спину польского рабочего класса. «Пшеглёнд вшехпольский» писал, что эндеки «развернули среди рабочих агитацию в целях удержания их от повторения стачек».	* •
В Лодзи накануне и во время восстания национал-демокрэтические листовки распространялись в таком огромном количестве, что это наводило ва мысль о содействии полиции.
Вооруженное выступление лодзинского пролетариата явилось большим уроком для СДКПиЛ, не понимавшей, что без должной организации рабочего класса, без тщательной подготовки вооруженного восстания, без борьбы за армию, без агитации среди солдатских масс за переход на сторону революции победа рабочего класса невозможна.
В ходе революционной борьбы лодзинских рабочих масс вырос авторитет СДКПиЛ, окрепли и умножились ее ряды. Дзержинский, который в июле приехал в Лодзь, чтобы помочь организационному укреплению партийной работы, отмечал, что «вообще люди и условия здесь есть и очень хорошие, не достает лишь направляющей руки, мощной десницы Ленина»* 1. Часть рядовых пепеэсовцев-рабочих, убедившись в предательстве своих руководителей, покидала ряды ППС и вступала в СДКПиЛ.
Несмотря па стихийный характер Лодзинского восстания, оно было одной из героических, славных страниц в истории классовой борьбы польского пролетариата, борьбы, составлявшей органическую часть общероссийского революционного движения.
Лодзинское восстание было проявлением высшей формы классовой борьбы пролетариата. В. И. Ленин уже тогда оценил его значение. В статье «Борьба пролетариата и холопство буржуазии», опубликованной 20 июня (3 июля) 1905 г.в газете «Пролетарий», В. И. Ленин писал: «В местностях, наиболее развитых в промышленном отношении, где рабочие наиболее подготовлены политически, где к экономическому н общеполитическому гнету прибавляется гнет национальный,— полиция и войска паризма действуют особенно вызывающе, прямо провоцируют рабочих. И рабочие, даже неподготовленные к борьбе, даже ограничивавшиеся сначала одной обороной, показывают нам, в лице пролетариата Лодзи, ие только новый образец революционного энтузиазма и геройства, но и нысдтир ф^рмн ^борьбы» 2Л
Во время вооруженного восстания в Лодзи Главное правление СДКПиЛ 24 июня обратилось к рабочему классу Королевства Польского с воззванием начать забастовки в знак солидарности с лодзинскими рабочими. С анало-
1 F DzierzyAski. Pisma wybrane, str/149.
1 В. И. Ленин. Соя., т. 8, стр. 502.
Буржуазно-демократическая резолюция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 505
Баррикады в Лодзи Рисунок
гичными призывами к забастовкам и демонстрациям солидарности выступили в свою очередь Варшавский и Домбровский комитеты СДКПиЛ.
На весть о восстании пролетариата Лодзи и на призыв СДКПиЛ откликнулись рабочие Варшавы, Домбровского бассейна и других промышленных центров Королевства Польского. Настроение бастовавших а Варшаве было боевоо; 25 и 26 июня на улицах происходили демонстрации с красными флагами и революционными лозунгами; имели место столкновения рабочих с войсками. На Крахмальной и Вольской улицах были построены баррикады.
Политические забастовки и демонстрации в знак солидврности с лод-зинскими рабочими проходили по всему Королевству. Одновременно с Лодзинским восстанием 23 июня вспыхнула забастовка в Ченстохове, 25-го — в Сосновце. Революционное выступление ченстоховских рабочих было подавлено. Как сообщала большевистская газета «Пролетарий», состоявшаяся в Ченстохове 23 июня демонстрация была расстреляна царскими войсками, причем было убито 20 и ранено более 80 человек.
В Домбровском бассейне забастовка солидарности началась 28 июня и распространилась на большинство предприятий. Однако влияние ППС на некоторые группы рабочих и в особенности погромная агитация андеков против революционно настроенных рабочих воспрепятствовали пренрапцению забастовки во всеобщую.
Подчеркивая значение забастовочного движения в промышленных центрах Королевства Польского, развернувшегося под влиянием Лодзин-ского восстания, газета «Пролетарий» писала: «Лодзииское восстание
506
Польские земли о период империализма. Первая мировая война
подавленное, как казалось правительству, воскресает опять в форме массовой политической стачки, охватывающей все более широкие районы Царства Польского».
Революционное выступление лодзинского пролетариата нашло отклик в широких рабочих массах Петербурга и Москвы. Петербургская и московская большевистские организации в связи с Лодзинским восстанием выпустили специальные прокламации, а которых призывали рабочих в знак протеста против зверств самодержавия к политической забастовке. Лодзинские события,— говорилось в прокламации Петербургского комитета РСДРП,— вновь и вновь показали, что борьба между самодержавием и народом — борьба неминуемо кровавая разгорается, и близок ее последний момент. Кровавая борьба в Лодзи, Варшаве и Одессе требует, чтобы мы отозвались иа нее, поддержали наших, уже вступивших в открытую борьбу товарищей... Российская социал-демократическая рабочая партия призывает вас немедленно начать общую для всего Петербурга политическую забастовку с требованием немедленного прекращения братоубийственной войны а Лодзи, Варшаве и Одессе». С аналогичной прокламацией обратился к рабочему классу и Московский комитет РСДРП. Русские рабочие с сочувствием следили за борьбой своих братьев по классу. На паровозостроительном заводе в Харькове рабочие после молеб-стаия по случаю троицы потребовали отслужить панихиду по убитым товарищам в Петербурге, Варшаве и Лодзи.	
В то самое время, когда русский пролетариат в едином порыве выражал свою солидарность с польскими товарищами, их буржуазные «соотечественники» снаряжали делегации к варшавскому генерал-губернатору для изъявления благодарности царю за «указ о веротерпимости».
Двадцатитысячная первомайская демонстрация и всеобщая забастовка в Варшаве, 60-тысячная демонстрация в Лодзи в июне показали непреклонную решимость польского рабочего класса к борьбе с царизмом. Эти выступления стали кульминационным пунктом манифестационного этапа революции и своего рода проверкой боевой готовности польского пролетариата перейти к высшим формам борьбы, примером которых явилось Лодзинское восстание. В росте политической и боевой зрелости польского пролетариата большую роль сыграла СДКПиЛ. Душой и руководителем Варшавского комитета (выполнявшего вместе с тем и функции Краевого комитета) СДКПиЛ был Ф. Э. Дзержинский.
В первое полугодие 1905 г. польская социал-демократия развила среди рабочих энергичную деятельность. В варшавской организации были объединены кружки агитаторов, которые регулярно проводили беседы и собрания рабочих разных профессий. Весной 1905 г. партия установила контакт с некоторыми крупными предприятиями; Ф. Э. Дзержинский сам установил связи с рабочими мастерских Варшавско-Венской железной дороги. В апреле варшавская организация создала боевые дружины самообороны для охраны собраний и демонстраций от полиции и войск.
Социал-демократия стала вести революционную агитацию в войсках.
В начале 1905 г. в Варшаве создана была Военно-революционная организация РСДРП, установившая связи с польской социал-демократией и вместе с последней развернувшая в 1905 г. интенсивную революционную агитацию в войсках, прежде всего варшавского гарнизона. Организатором военной работы СДКПиЛ и представителем партии, осуществлявшим контакт с ВРО РСДРП, был Ф. Э. Дзержинский. В июле 1905 г. СДКПнЛ и ВРО РСДРП заключили между собой соглашение, которое установило общее политическое руководство СДКПиЛ иад деятельностью ВРО.
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 ег. в Королевстве Польском 507
В результате социал-демократической агитации среди солдат и вообще подъема революционных настроений уже в первом полугодии 1905 г. вмели место факты братания солдат с рабочими (в Лодзи), помощи солдат рабочим в отражении казачьих патрулей (в Войцехове) и даже случаи массового распропагандирования частей (71-й Белевский и 72-й Тульский пехотные полки и 18-я артиллерийская бригада в Пулавах, 37-й Екатеринбургский полк в Лодзи).
Характеризуя деятельность СДКПиЛ, не следует забывать, что преобладание в Королевстве Польском мелких и средних предприятий накладывало на нее отпечаток. Пропагандистская работа партии на крупных предприятиях была относительно слаба, и в организационном отношении СДКПиЛ не в состоянии была охватить своим руководством рабочие массы. Такие революционные выступления рабочих, как январско-февральская всеобщая забастовка, Лодзинское восстание, носили в общем стихийный характер.
В ходе нарастающего революционного движения в Королевстве Польском под впечатлением и воздействием революционных событий в России, равно как и тактики большевиков, СДКПиЛ практически начинала отходить от некоторых саоих ошибочных положений. Она обращала большее внимание на вопросы организации рабочих масс, пропаганды, вооруженного восстания и т. д. Ее последовательно революционная тактика наряду с фактами развития революции в России производила большое впечатление на рабочий класс. Партия была сильна в уличной и митинговой агитации, устной и печатной, и ее влияние особенно чувствовалось во время массовых движений, когда лозунги СДКПиЛ находили широкий отклик в рабочем классе.
Положение и роль СДКПиЛ характеризует необыкновенно сильная тяга в партию и к партии рабочих, интеллигенции. Варшавская организация, по словам Ф. Э. Дзержинского, не в состоянии была в полной мере «освоить» всей массы вступивших, ощущался недостаток в опытных организаторах и агитаторах. Дзержинский в шутку говорил, что организации угрожает опасность «разорваться» («лопнуть») от массы новых членов. К социал-демократии тяготели революционно настроенные элементы из интеллигенции, учащейся молодежи; связи партии с ними расширялись, и чувствовалась потребность в квалифицированных организаторах и агитаторах. Росло влияние СДКПиЛ среди пепеэсовских и бундовских рабочих. Рабочие-пепеэсовцы нередко приглашали на свои собрания социал-демократических агитаторов. Рабочие-пепеэсовцы и бундовцы охотно читали и распространяли социал-демократическую литературу, невзирая на запреты руководства. Рядовые члены ППС в Варшаве на сто й-чиао требовали от своего руководства сотрудничества с СДКПиЛ. Бунд старался делать вид, что выступает совместно с СДКПиЛ, чтобы предотвратить тягу бундовских рабочих к социал-демократам. Часты были случаи перехода варшавских рабочих —активистов ППС в социал-демократическую партию. То же самое происходило и в других местах. В Белостоке, например, ППС и Бунд теряли свои позиции среди местных рабочих; много еврейских рабочих-бундовцев вступали в СДКПиЛ.
СДКПиЛ завоевала прочные позиции в польском рабочем классе. В последующие месяцы организации СДКПиЛ в Варшаве, Лодзи, Домбровском бассейне стали ведущими центрами массового революционного движения. Своими успехами СДКПиЛ была обязана прежде всего революционной программе, интернационалистской позиции и тактике развертывания забастовочного движения в борьбе за экономические и политические требования рабочего класса.
508
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
6
ПОДЪЕМ РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ ОСЕНЬЮ 1905 г.
После июньских событий в Лодзи и Варшаве польский рабочий класс продолжал свою борьбу. На фабриках и заводах в июле и августе 1905 г. происходили отдельные забастовки: в Кельцах (где произошло столкновение забастовщиков с войсками), в Варшаве на заводах Рудзкого и «Лилытоп, Рау и К0», на кожевенном заводе Гарстмана. В августе и сентябре Варшава и Лодзь снова стали ареной массовых забастовок и демонстраций, носивших ярко выраженный политический характер. На призыв Варшавского комитета СДКПиЛ пролетариат бастовал 18 августа в знак протеста против погрома в Белостоке; происходившая в этот день в Варшаве демонстрация закончилась нападением войск и полиции на рабочих. Второй раз всеобщая политическая забастовка протеста проходила в Варшаве и Лодзи 21 и 22 августа по поводу манифеста о Булыгинской думе.
19 августа были опубликованы царский манифест об учреждении законосовещательной Государственной думы и положение о выборах, подготовленное министром внутренних дел А. Г. Булыгиным. Выборы устанавливались да у степенные с весьма высоким имущественным цензом для избирателей. Большевики заклеймили манифест как маневр реакции и призывали российский рабочий класс к активному бойкоту думы —- массовым демонстрациям протеста и всеобщей забастовке в день выборов.
Такую же позицию в отношении Булыгинской думы заняла польская социал-демократия. Против Булыгинской думы выступали левые круги ППС; такую думу отвергали также широкие круги польской общественности. Главное правление СДКПиЛ, а затем и местные комитеты партии обратились к польским рабочим с воззванием —ответить на царский манифест политической забастовкой. В Варшаве забастовка приняла широкие размеры. «С утра 21 августа, — сообщалось в печати,— все фабрики остановлены. На станции Прага рабочие разрушили 12 телеграфных аппаратов, вследствие чего телеграфное сообщение с этой станцией приостановлено. Все локомотивы отведены назад в депо. Нп один поезд по линии Млава — Варшава — Ковель не ходит, так как они останавливаются по дороге.Ожидают объявления военного положения в Варшаве».
Забастовки прошли и в провинциальных городах. «На станции Люблин работы в мастерских депо не производились. Поезда не вышли вследствие неприбытия машинистов. В Радоме фабрики, склады и магазины закрыты: жизнь совершенно замерла».
25 и 26 августа проходила политическая забастовка в Домбровском бассейне. Бастовали не только горнорабочие, но и ремесленники, служащие, мелкие торговцы. На второй день забастовки в Сельцах состоялся политический митинг с участием нескольких сот человек.
В разгар кампании против Булыгинской думы в Варшаве происходил суд над Марцином Каспшаком, вынесший ему смертный пригоаор. 8 сентября Каспшак был повешен. 11 сентября по призыву Варшавского комитета СДКПиЛ состоялась забастовка протеста против казни Каспшака, в которой приняло участие большинство рабочих Варшавы.
20 октября забастовкой железнодорожников Московского узла началась всеобщая политическая забастовка российского пролетариата. Всероссийская забастовка немедленно перекинулась в Королевство Польское.
Демонстрация, требующая освобождения политических заключенных иэ тюрьмы illaeuaKt в Варшаве в октябре 1906 е-
рисунок
510	Помские земли в период империализма. Первая мировая война
«Геройская Польша, — писал В. И. Ленин, — снова уже встала в ряды стачечников, точно издеваясь над бессильной злобой врагов, которые мнили разбить ее своими ударами и которые только ковали крепче ее-революционные силы»1.
Первыми в Королевстве Польском —21 октября—забастовали по сигналу Всероссийского союза железнодорожников рабочие и служащие некоторых участков Надвислянской ж. д. 25 октября к забастовке присоединились рабочие Варшавско-Венской ж. д., на следующий день прекратилось пассажирское и товарное движение на Варшавском узле, затем на. других крупных железнодорожных узлах.
Одновременно стихийно началась забастовка фабричного пролетариата. 24 октября остановились фабрики в предместье Варшавы — Воле. 25 октября Главное правление СДКПиЛ призвало польский пролетариат к всеобщей забастовке; 29 октября Варшавский и Лодзинский комитеты обратились к рабочим с соответствующими воззваниями. Уже 26 октября бастовали рабочие Варшавы, Калиша, Люблина, Петркова и других городов. В Радоме начали строить баррикады. В Лодзи 27 октября бастовали 10 тыс., на следующий день—-47 тыс. рабочих; забастовка приняла всеобщий характер, и 31 октября насчитывалось уже 65 тыс. стачеч-никоа. Вместе с Лодзью забастовали Пабянице, Згеж, Здуньская Воля..
27 октября началась забастовка в Ченстохове, 30 октября — на металлургических заводах в Сосковце, в Домброве, Сельцах, а через несколько дней движение охватило весь Домбровский бассейн. «В Лодзи бастует около 100 тыс. рабочих,—сообщала газета «Известия совета рабочих депутатов». — Театры закрыты. В Радоме серьезные волнения. В Здуньской Воле 2 убитых патрулем. В Ченстохове — политическая забастовка иа всех крупных фабриках. В одном месте произошло столкновение, убит один рабочий, ранены два солдата». В конце октября началась всеобщая забастовка в Белостоке. Раньше всех здесь 25 октября забастовали железнодорожники, 30-го приостановили работу все-предприятия города. В этот же день состоялась многотысячная демонстрация, требовавшая освобождения из тюрьмы политических заключенных. Полиция открыла стрельбу в демонстрантов. В октябрьские дни в Белостоке был образован Совет рабочих депутатов.
Всероссийская октябрьская забастовка вынудила царизм издать манифест 17(30) октября, который обещал установление в стране основных гражданских свобод и созыв законодательной Государственной думы. Большевики оценивали манифест как крупную победу революции и вместе с тем как только частичную капитуляцию царизма. Манифест пе мог удовлетворить революционный пролетариат, боровшийся за победу революции, за свержение царизма и Учредительное собрание. Российский пролетариат ответил на манифест усилением революционной борьбы. В армии и флоте начались крупные волнения, в Кронштадте и Севастополе вспыхнули восстания.
Польская социал-демократия, как и большевики, заклеймила манифест '17 октября, назвав его «маневром, рассчитанным на срыв революции», и призывала польский пролетариат вести борьбу за победу революции, за свержение царизма. Манифест не изменил положения вещей. Пролетариат Королевства Польского, так же как и пролетариат всей России, ответил на него политическими забастовками.
Многолюдное собрание служащих Варшавско-Венской ж. д. 31 октября постановило не прекращать забастовки. Продолжались забастовки*
1 В. И. Ленин. Соч., т. 9, стр. 362.
раагон демонстрации в Варшаве в октябре 1905 ?. Рисувов
512
Польские вемли е период империализма. Первая мировая война
и на многих варшавских предприятиях. 1 ноября на Театральной площади состоялась большая демонстрация, участники которой требовали освобождения политических заключенных. Демонстрация была атакована полицией и войсками; было убито несколько десятков человек и более сотни ранено. 2 ноября демонстрация поаторилась. Власти, напуганные намерением рабочих силой освободить заключенных, выпустили на свободу 365 человек, в том числе Ф. Э. Дзержинского. В Калише 1 ноября колонна демонстрантов подошла к тюрьме; рабочие, выломав ворота, помогли побегу нескольких заключенных. Продолжались забастовки и демонстрации в Лодзи, Белостоке, Плоцке, Радоме, Домбровском бассейне и т. д.
Революционное наступление пролетариата втягивало все более широкие слои населения в политическую борьбу с самодержавием за демократические прааа и свободы, за национальное освобождение польского народа. 2 ноября в здании Варшавской филармонии состоялся огромный митинг, в котором участвовали рабочие, представители интеллигенции, мелкой буржуазии, армии и т.п. К забастовке рабочих присоединились 3 и 4 ноября артисты варшааских театров, персонал аптек, служащие торговых заведений, гостиниц, ресторанов.
В эти дни в Королевстве Польском создалась напряженная революционная атмосфера. Политические собрания, демонстрации собирали огромные массы участников; рабочие были проникнуты боевым духом и не только отказывались расходиться по распоряжению царских властей, но в оказывали сопротивление полиции и войскам и вступали с ними в стычки. Кровавые столкновения участников демонстраций с полицией и войсками, кроме Варшавы, Радома, К а пиша, произошли в Белостоке (30 октября, 2 ноября), в Згеже (2 ноября), в Лодзи (30 октября, 1 и 5 ноября).
Исключительный характер приобрела всеобщая забастовка в Домбровском бассейне. Ей предшествовали огромные политические собрания и митинги рабочих в рудниках, в городах. 1 ноября состоялось 30-тысячное собрание в Загуже и второе собрание на шахте «Ренар», 3 ноября социал-демократия проаела многотысячное собрание рабочих на шахте «Флора», 4 ноября прошли общегородские собрания в Бендзине и Заверце. Собрания превращались в демонстрации против царизма и манифеста 17 октября. Рабочие—социал-демократы и пепеэсовцы выступали вместе; между организациями СДКПиЛ и ППС было установлено сотрудничество. К рабочим присоединились ремесленники, мелкие торговцы, передовые круги интеллигенции, служащие. Можно сказать, что в Домбровском бассейне под руководством пролетариата сложился демократический фронт борьбы с царизмом за политическую и национальную свободу.
31 октября в Сосновцв организациями СДКПиЛ и ППС создан был «Комитет общественной безопасности», в состав которого вошли представители мелкой буржуазии и интеллигенции. «Комитет» постановил обложить местную буржуазию контрибуцией в размере 8 тыс. руб., отрешил от власти и временно арестовал полицмейстера, пресекал погромную агитацию полицейских агентов. Политические собрания проводились совершенно открыто в здании театра, горного училища и в других больших помещениях. В местной типографии открыто печатались социал-демократические издания.
В ряде мест приступили к формированию отрядов гражданской милиции и организации судов.
Во всех втих начинаниях активную роль играла социал-демократическая организация Домбровского бассейна, которая приобрела
Буржуазно-Демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 513
значительный вес и авторитет среди^на селения. Домбровский комитет СДКПиЛ занимался различными вопросами общественной и хозяйственной жизни — издавал предписания о выплате заработной платы рабочим за дни забастовки, об установлении цены на хлеб во время забастовки, о продолжительности рабочего дия в пекарнях, магазинах, ресторанах, аптеках и т. д.
Перед лицом мощного подъема классовой борьбы пролетариата, подъема национально-освободительного движения царские власти на время вынуждены были отступить; полиция и войска бездействовали. В течение 10 дней—до 10 ноября—фактически господствующее положение в Домбровском бассейне занял пролетариат, поддержанный демократическими кругами общества. Домбровский бассейн этих дней вошел в историю революции 1905 г. под названием «Домбровской республики».
Правительство решило сломить революционное движение в Королевстве Польском и 10 ноября объявило военное положение на всей территории Королевства. Это вызвало протест со стороны русского рабочего класса, в защиту борющейся Польши.
На заседании Петербургского Совета рабочих депутатов 14 ноября выступили польские делегаты с призывами поддержать польский рабочий класс. «Когда русский пролетариат,— говорил в своей речи делегат Королевства Польского,— и все трудящееся население объявило политическую забастовку, к ней примкнул весь пролетариат Царства Польского... Манифест 17 октября ничего не дал полякам, и польский пролетариат не хочет, не может прекращать борьбу... Я приехал сюда обратиться к русскому народу и только к русскому народу, а не к правительству. Я приехал, чтобы сказать, что поляки в этой борьбе не хотят чего-то особенного для себя; их требования есть требования и русского народа, и они хотят идти с ним рука об руку при отстаивании этих требований». Эту же мысль выразил в ответной речи представитель Совета: «Борьба польского и русского пролетариата есть общая борьба под одним девизом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» То дело, за которое стоит польский пролетариат, есть наше дело, и потому мы готовы протянуть руку польскому пролетариату для нашей общей борьбы... Царское правительство объявляет сегодня военное положение в Польше, завтра —усиленную охрану в Черниговской, Самарской и прочих губерниях; оно жмет одинаково и русский и польский народ, и мы должны рука об руку —пролетариат русский и польский — напрячь все усилия, чтобы раздавить окончательно ненавистную монархию».
Трудно найти более яркую демонстрацию единства целей и братского содружества русского и польского пролетариата, чем этот призыв польских рабочих к русским рабочим и единодушная поддержка русским пролетариатом освободительного движения польского народа. В резолюции по поводу Кронштадтского восстания и положения в Королевстве Польском было сказано; «Совет рабочих депутатов призывает революционный пролетариат Петербурга посредством общей политической забастовки... и общих митингов протеста проявить свою братскую солидарность с революционными солдатами Кронштадта и революционными пролетариями Польши. Завтра, 2 ноября (ст. ст. — Ред.), в 12 часов дня рабочие Петербурга прекращают работу с лозунгами: 1. Долой военные суды! 2. Долой смертную казнь! 3. Долой военное положение в Польше и по всей России!»
Петербургский комитет большевиков выпустил по этому поводу специальную листовку.
«Товарищи! — говорилось в листовке. — Восстание кронштадтских матросов и солдат подавлено, и кровавое царское «правосудие» вступает 33 История Польши, т. II
514
Польские земли е период империализма. Первая мировая война
в свои права. На героическую, самоотверженную борьбу наших братьев, польских рабочих, на борьбу, которую они ведут за нашу общую свободу против общего врага, царское правительство ответило военным положением...
Пусть узнают томящиеся в казематах кронштадтцы, пусть узнают наши польские товарищи, что петербургский пролетариат не дремлет и зорко стоит на страже общероссийской свободы. Пусть увидит царское правительство еще нашу грозную силу, нашу братскую солидарность с борющимся пролетариатом всей России».
Так началась ноябрьская политическая забастовка в Петербурге, забастовка солидарности с польским пролетариатом.
В скованном военным положением Королевстве Польском забастовки и волнения не прекращались.
Рабочие требовали отмены военного положения. В Варшаве под этим лозунгом прошли десятки собраний. В трамвайном парке на Праге тысячное собрание рабочих—социал-демократов и пепеэсовцев—принял о резолюцию СДКПиЛ ответить на указ усилением политической борьбы пролетариата. Эту же резолюцию поддержали 600 рабочих фабрики Дитмара, 400 рабочих фабрики Фраже. Устраивались объединенные собрания рабочих нескольких фабрик, уличные собрания. Большевистская газета «Новая жизнь» в номере от 15 ноибря сообщала: «Положение в Варшаве не изменилось. Забастовки продолжаются. На Брестском и Млавском участках Привислинских железных дорог в ходу по две пары поездов под охраной войска».
Главное правление СДКПиЛ обратилось 14 ноября к рабочему классу Королевства Польского с воззванием —продолжать забастовочное движение с требованиями конституции, демократической республики и отмены военного положения.
Политические забастовки, собрания и демонстрапии прошли в ряде городов и уездов Королевства Польского. В них участвовали не только рабочие, но и крестьяне, интеллигенция, мелкая буржуазия. 17 ноября ра-домский губернатор телеграфировал министру внутренних дел: «В Радоме общая забастовка; движение железнодорожное не возобновилось. Наружный порядок не нарушался; брожение среди населения губернии, даже крестьянского, распространяется...» В тот же день 5 тыс. рабочих Стараховицких заводов взорвали на Островецкой железнодорожной ветке один из мостов, разобрали рельсы и порвали телеграфные провода. В Люблине произошла всеобщая забастовка. Начальник губернского жандармского управления телеграфировал 14 ноября: «Сегодня в Люблине по требованию забастовавших рабочих с утра закрылись вся торговля, учебные заведения в протест объявлению края на военном положении. Вывешенные объявления о военном положении немедленно срывались; раздавались прокламации, призывающие к борьбе. Половина четвертого пополудни толпа рабочих освободила арестованного из магистрата, открыла стрельбу из револьверов по патрулю, который после выстрелов был окружен, но под огнем подоспевших других патрулей толпа рассеялась, оставив четырех раненных тяжело...»
В Петркове состоялась демонстрация протеста против введения военного положения. Рота солдат, вызванная для разгрома демонстрации, отказалась стрелять. Стрельбу в демонстрантов открыли офицеры. 12 ноября состоялась многолюдная демонстрация населения в Ломже. Вечером в здании театра прошло собрание рабочих и интеллигенции. В Ло-виче 17 ноября состоялся двухтысячный общегородской митинг с участием крестьян окрестных деревень.
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 515
В посаде Славков (Келецкой губ.) в течение 10 дней (12—22 ноября) власть фактически находилась в руках революционного народа. В посаде создан был комитет, который организовал милицию, закрыл царские административные учреждения, ввел в тминном управлении делопроизводство на польском языке, приступил к реорганизации школы.
В выступлениях на демонстрациях, в речах и резолюциях собраний широкие слои населения, прогрессивная польская общественность формулировали программу демократических преобразований в Королевстве Польском. Программа включала требования: отмены военного положения, всеобщей амнистии для политических заключенных, гражданских прав и свобод для населения, отмены всех ограничений — сословных, национальных и религиозных, всеобщего избирательного права, установления 8-часового рабочего дня, предоставления Польше автономии, созыва Учредительного собрания в Варшаве и некоторые другие. Передовые круги общества понимали, что царизм не согласится на реализацию такой программы, носящей буржуазно-демократический характер, и что она, следовательно, неосуществима без победы всероссийской буржуазно-демократической революции. Пункт об автономии демократической Польши выражал это понимание зависимости перспектив политических преобразований в Королевстве Польском от успеха революции и демократических преобразований в России. Передовая польская общественность понимала также, что решающей силой, которая заставила царизм пойти на частичную капитуляцию и может заставить его снять военное положение, является революционный пролетариат.
В октябре—ноябре 1905 г. революционное движение в Королевстве Польском поднялось на более высокую ступень политической сознательности и организованности. Как отметил на V съезде СДКПиЛ Ф. 3. Дзержинский, «необыкновенная дисциплинированность, огромное значение и влияние, каких мы достигли как пролетарская партия, особенно проявились в октябрьские и ноябрьские дни. Мощь октябрьской забастовки произвела сильное впечатление иа буржуазию»1.
В ходе октябрьско-ноябрьского забастовочного движения пролетариата рабочие начали переходить к более высоким формам борьбы. Рабочие заготавливали и приобретали оружие, при столкновении с полицией и войсками оказывали вооруженное сопротивление и стремились дать организованный отпор. Идея вооруженного штурма царизма зрела в сознании масс. Социал-демократия учла эти настроения рабочих. В конце ноября состоялась партийная конференция СДКПиЛ, которая подытожила опыт прошедших месяцев. Партия не отрешилась полностью от своей ошибочной теории стихийности, но постановление ноябрьской конференции свидетельствовало о том, что СДКПиЛ уже частично отошла от нее. В постановлении говорилось о необходимости подготовки ко всеобщей стачке и создания форм организации рабочего класса, которые обеспечили бы слаженность, единовременность действий рабочего класса и возможность для партии руководить стачкой.
Волна политических забастовок, шедшая на убыль к середине ноября, сменилась во второй половине месяца новым подъемом экономических забастовок. 22 ноября забастовали в Варшаве рабочие заводов металлообрабатывающей промышленности, 27 ноября —рабочие газового завода, 28 ноября — рабочие нескольких шахт в Домбровском бассейне. Поводом к забастовке во всех случаях был отказ фабрикантов выплатить рабочим заработную плату за дни прошлой забастовки; кроме того, на
1 F. Dzierzyiiski. Pisma wybrane, str. 154.
33’
516
Польские вемли е период империализма. Первая мировая война
газовом заводе рабочие требовали удаления штрейкбрехеров, в Домбровском бассейне протестовали ввиду отказа администрации от сокращения рабочего дня. 30 ноября в Королевстве началась всеобщая забастовка работников почты и телеграфа, присоединившихся к забастовке, объявленной всероссийским съездом почтово-телеграфных служащих.
1 декабря военное положение в Королевстве Польском было снято, с новой силой возобновились политические забастовки и демонстрации. В течение первой половины декабря в Варшаве непрерывно проходили массовые политические митинги и демонстрации, столкновения демонстрантов с войсками. Одновременно расширялся фронт забастовочного движения. Бастовали сторожа, дворники, пожарники, ученики и практиканты ремесленных мастерских, женщины-надомницы, швеи и модистки, служащие ресторанов и гостиниц, персонал аптек и т. д. В Жирардове в день открытия фабрики после очередной забастовки — 4 декабря — рабочие опять забастовали.
Такое же положение сложилось в Лодзи, о чем говорит краткая, но выразительная телеграмма начальника Петрковского губернского жандармского управления от 7 декабря: «В Лодзи беспрерывно демонстрации. На завтра организована грандиозная манифестация. Местные власти предупреждены; войска местами начинают поддаваться пропаганде». 7 декабря прекратилась работа на большинстве шахт в Домбровском бассейне, 8 декабря состоялся общегородской политический митинг в Сандомире, 10 декабря произошла демонстрация в Кельцах и т. д.
Забастовки и демонстрации протекали в чрезвычайно трудных для пролетариата условиях борьбы с объединенным фронтом буржуазии и царизма. Предприниматели пытались угрозой голода и нищеты сломить упорство рабочих, прибегая к массовым локаутам (на Жирардовской мануфактуре, на некоторых шахтах и заводах в Домбровском бассейне, на Видзевской мануфактуре в Лодзи и др.).
Политическая борьба пролетариата и трудящихся масс города проходила в Королевстве Польском под лозунгами «Долой царизм!», «Да здравствует Польша, да здравствует революция!» В эту борьбу втягивались крестьянские массы, усиливалось революционное брожение в войсках. В середине ноября 150 солдат и офицеров Модлинской крепости в результате социал-демократической агитации подписали протест против смертного приговора кронштадтским морякам и лейтенанту Шмидту. Были случаи, когда отдельные подразделения и группы солдат отказывались разгонять демонстрации (в Баршаве и Лодзи), не подчинялись приказам стрелять в народ (в Жирардове, Томашове), не желали нести полицейские функции (в Радоме, Кельцах) и т. п. В октябре—декабре имели место случаи солдатских бунтов и волнений: в варшавском гарнизоне, драгунов и саперов в Остроленке, артиллеристов в Рембертове, Ломже, Люблине и в других пунктах.
Политическая обстановка в Королевстве Польском становилась с каждым днем все более напряженной; в это время пришло известие о начавшейся 20 декабря в Москве всеобщей забастовке, переросшей в вооруженное восстание. СДКПиЛ 22 декабря выпустила два воззвания; партия призывала к всеобщей забастовке. В этот же день в здании филармонии социал-демократы организовали пятитысячное собрание, выразившее солидарность польского пролетариата с борьбой русских рабочих.
Царские власти спешили подавить новый подъем революционного движения в Королевстве Польском. 21 декабря генерал-губернатор Скалой снова ввел военное положение. Но эта мера не в состоянии была сорвать борьбу польского пролетариата. Забастовка охватила различные города
еыъмъ солдатам* * ®
• • въ <Колъшгь и Литегъ.
Свл/аты! Я«роаивв аоасгвни протяни царек» ГО ггрлиитмьота» быстрыми шагами водвягветсн •парад*. В» тачанги многих» Мтъ тододскк рабачге боролись еъ правительством» чуть ди ко одни А солдаты, вызываемые дли .усмирения мятежа пслжисвъ". рсЗсгрУлнедли нас» о» нятьи мирные траОовашя десяткзми и Сотнями.
Они раэетр-Кливали нас» несмотря яд то, что мы боролись И боремся не «а лкло мдмйкъ толь-ко р»4оч«»ъ, не также ад д»лп крестьян* и cwt. дет*. Мы боренья за такой порядок*, нъ котором* жарил, мог* би свободно жить и стремиться иъ лучшей хкиани. Мы боремся за евобо.чу слом и печати, свободу .союзов» н соЬрангй не-ПБИКПСИОМННОСТЬ ЖИЧНОСТИ К СВОБОДУ cutiTCTlS. Мы боремся в» надомная довез. за то. чтобы. народ* МОГ* рМметь о ас»х* .чЬлахь гисунарстиен-jiiaa* я областных», городски!* и деревеигинх* о нсЪхъ законах*. о йодатах* к всяких* общих* нуждах*—через* Своих» представителей, ныбран-Напль »с*а» гражданами, веХа» народом* на ос-ж>»к осежбмаге разчагз ТЫивго ммдорадствавнаго голосование. Таков горянок* можно ссу«неста«ш. только в» дзмарага'ит* республикк н литому завоеван)* ел является нашей ближайшей пЬлъю Тоаькв поел* аавоеванШ политической свободы и прав* «можем» мы улучит и жзрвдиу» до«ю. Мы введем* тогда пяя всего рабочего народа «есьвв-часотой добочИ) два» я добьемся от* хозяев* лучшей «даты ад труд*, отменим* оОрлменлющш народ* поджтн и введем* всеобщи подхеддиый ира-грмсшыС ваавгь, который нести будут* иеди»-читалько в»д« fiorte богатые, мы отж*ниыт> во-рмвтлум араЪа и йведвм* вместо ед всеобща* народим ваорумай.
Но едя ооущзства»п1к юткхт. еткх* ымпих* тревседи!» мы равьш» должны ниспровергнуть праантмьство, которое никогда не даст* нем* того, чего мы требуем*, мы должны установить свое собстмвнов народное правительство а шь-т*ыъ пикет* <я> сознательным* рибччим* людом* в* 1*осе1н солить выверни»* людей от* всей русское земли, от* Педыин к Литвы, ОТ* всего, значит», РосеЖсмго государства. Такое coCpmle ныборвмгь, набранных* также на оейоя* ««общаге рмиаго тайнаго и нзпоедожстванваго годо-еоми1я. идя Учредительное Собран*», - должно именно ввести rt, порядки, вольности ж свобсды, маках* мы требуем*.
Вот* чего дааяо уже требуем» мы. работе —еец1мды»мраты. вот* неге стала рт> доедкдлое уемз требовать и крестьян», заяеявипо об* стом* недавни на своем* ьрмтьяиском* с**адК
Но для того «новы народ*— крестьяне к ра-боч»о— мог* достигнуть того, что ему необходимо, ок* должен* обладать такой салаа, жотерм
позволит* ему одопЪть враждебно» ого «тдомпе-Иям* домягажство, выенлавяие противь «его темных* свилях* и прг.кваываюца* разстрйливм* Ибуях<лщиковт.* сотнями и тысячами
Эта сш кеебхпдмнвя «mj, это м», Свматы’.
Or* вас* пягвъ одних* вависят*, кто победить в* атом* смертном* Йог/ но₽оуь-ли. «я* ко-ториго вы С«нн вышли.—;я кт> которому вы принадлежите, или аарсхов допватеаьство. которое угнетает* недоль, когодоа i «степ, и вае*‘, сою дят*	_ .
Часть совдст* »*• ржии'и, за кого в! слВду вт* заступаться а сжМо м «нарыто «тала иа сторону парода.
Ужвпзягод» прошло оътвгь пор*, янк* на Черном* МРрЪ. иа мачт* ёамзто вшг-шого бройелосаа царского флота вавилось наредное знамя, знамя гпзетаися и борьбы за неродное «до<'(вад«!игв. Красное знввя,, хоругви ркбочить—совдзлдгмокра-XOB*. Воаоч-«н1е геройских* матросов* „Потнмг.!-на’, не унаьчвлосб успехом*, -так* как* матросам* де удалось соадивктюи в* рабочими, и перепое йркиктедытво отомстим» героям» висЪлкцоМ и катордой- Но спустя четыре месяца, хгь ноябре. дошло до', еще более грзадюэтго возстан!я— в* ЛрмятадИ, гдЬ HtCtreTi.Ko тМёяч* матроеоу* тюняыккт. яойяисватьсл царскому ввч«л|сп:у. Прешда еще Beatas, Г вАтъ новая геройская попытка свергнуть иго. тяготеющее на всем» «ке-cIHckom* надодЬ, пр^веда «п, изумаен1е весь м1р*. ВЬчнвя слава чернлморекям* ыктросаи* — героем», одеть таки взявшим* ив себя великую аа-Дачу1 И «отв раз» ароилятому иаремжу иряягтелъ-e<w уаааось потопить вепстнше Сеедстеподьсиих» •аТросыц, солдат* в работах* в* морЬ крови!
Но илйнтвей моа-ео. что вто поеа-йднЬг ио-«Яда иэаых»Ю«чего имача рессгИгкаго надоил! Настало время, проснулся Нарой*, в ра6оч1в, к крестьяне, в иатроеы. и «глеты
Уже не • Севастополь х» воостввшрлга кв-тросш» срнсоеедведись тотчасъ-жв т«кж* и ра-Ооч1е 8 дохдати.
НЛРОДЪ ВОЭСТМЪ. МАРОДЪ ПОЕ-БДКТЪ!
РоюдгаЦя хюдаигедтед вперед*, час* поИ>-дм.блРаокъТ
И в* настоящее время юго-западная Poccln СХМчгне пламенем* вввруяеииагз асеиародиаго ««CTMdT. С* минусы на минуту «на можете, пхиа-ти» всю РессДО, оао црпаиказх* уже в* насто
Листовка «Ко всем солдатам
в Польше и Литве», 1905 г.
яппй момент* всЬхъ и веякяг» къборьбЬ, и* борьба аз о«ончательное унтовея1а вплича1шат<»«р»ГА народа и оео призывает» КЪ нхспродор»яен1ю Мар-смаго правительства’	1
-Тввгряшы солдаты! С-тушайте, что происходите въ иго-ааподиой Poccial
Въ Hieai тлчыге центр* города л Подол* въ руках* правительственных* пойся*. ИрЬоость жв н цвчорсшЯ плиц» въ руках» впэстив Паго народа, Къ пароду присоединилось 1000 схчоръ и часть поВгкь. Въ г<>|>ОжЬ баррикады.
Въ НоаороееМгк» iopo.it. въ руках* аеа-стхкщкхъ кабскъ Город* расплпнироьяп* солдат-,той па участки; порому полнив порядок* сохраняется нчзставшмми. Войска призмвлют* рабочих* присоади питься къ визстли!»
Въ ЕхятврмводарЪ врсеяель вт. рулит* им-Ставших* Вайса а. Злхпвчвио 16,00» ружей Часть жхъ роздана яъ гг.рчдЬ- Друзей отираоясиа для вооружен!» HOBOpOCCitlCXHl* рабочих*
Въ ВлимаетаолЪ начался поенный бунте.
Товарища—еблдиты1 Подыхайте» > вы’ По-ДИ1>в 1«'СЬ, Какъ одам* челоВЪкъ!
Повсюду, въ каждой войсковой частя выставляйте требованЬ. вирвВохаЯПЫЛ солдатами гродненской apriiiJepillcK.Hl батареи, и стрг-ыя-щшея хъ улучши nie> «нетерпимо птохпго псуим.о-я!я солить, уже тваерь. уже ВЪ пасТОЯщИ »-МОМЯМТЪ-
I. ЧедовЪЧеСКаго обращены,
2. (свободявго бвэбилвтнаго увозьиыйя ва двор*.
8. саойохнего nocUnpuia театров» и всъхъ обшественпнхъ учрежден!»,
4. ОТМЕНИ БСЪх* ДИСЦЯПЛИНарЙЫХЪ ИЗЫСЖВК1Й,
б. свободы еебр&нШ для обсуждею всяких» вопросевъ.
6. запрете п(я вскрывать соддатсюя письма.
7. упичтчлеп!я обысков» В1> кагариЬ.
а отм-Ьны вт-ннихъ судов*: ДО ИХ» упркм-ЕевТя въ поенные сули долили допускаться частные мщптиики,
6	ymivrontenia похьюваН1я клавиноп прислугой,
10.	упичтожеп!я В0ЛМ1ЫХ» рйвОТЬ,
11.	пользоапп1Я отпуском* во всякое время; проТл.т» въ отпуск* должен» бито Ги-яипиный.
12	с«Оболна:ч> доступа въ киялрмы всъких» кпигъ; выписки на ка генный счете галет» и мцр-пвлощ^ устройства библкчеки и читальни.
13.	лучшей оргавизлп!и ыехиийнгчоИ помощи,
14.	увеличены м» i>Hni« л-j 3 рублей В* мЪ-сяпъ для рпдонигь. ДО 5-И ДЛЯ унгеръ-сфиио-ровъ,
15.	улучптешя пиши.' качества XTh&i. ввело-п!и бот,шаг» pu.MOoepujiH ВЪ пищу: нв,-дои1я чьй-
Н улучив Н1Я <w.tiW,
1?	сокращены времени строевых» паиит1й до 4-ж* часонъ- въ донн.
IS.	пгке11г>||13Г0 ysoimcBfn осъхъ кончивших» сроку. Службу шшаепыхъ.
19 удоя-тя нс1хъ сфицерив», воторые грубо ог.р.пичь.тен с* сгодЕгами,
г» >,-.vhiiu всякой голицеЯсгоЯ службы.
21. осМоддешя iichx* т<д.арыЩ1Й, арссгп-
ваняыхь ва участ!е въ политических* лКгахъ,
S8. выкто не можете быть вызазаяъ ва учао-т1е въ пастояшемъ дяижеП1И
Воте трсбовлжя, котбрмя вы повсюду, в* каждой казарм», должны сообща, кикъ одит. че-довТк* it предъявлять вашему непосредственному начальству!
Откажется ово их* исполнить, втянете вас* умасливать ривличшллт ОбйшаЖямх. бросайте тог-йа, ни иикуты иеивдля. исЪ скеи слушебиыя обпзвл-носта, итиа»ым1тось пополнить >aii>i бы то но были расворяилч1а начальотеа в мости слунбудлй чарсаа-го крамтольатиа. Забастовка—великов, всемогущее оруж1е! Это доказали много раз* наши рабочая вабастовки. им докажет* лишши рааъ Я вайя еолдатщ.1я>
Год* давлеМем* ваших* мйастовогъ к да-моястрадШ парь обЪщалъ созвать ннродните прел-СтавителаВ С* нравом* Давать совЪты его чиновникам*. под* даыен1виъ всеобще» ивбастовкк вс*хъ, рЬиштвльм всЪхъ рабочих*, в городских* в жал^анодорожвмх*, марь обещала недавно дать попет итуц!ю, т. о. яЪкоторыя жалк!я свободы, которая его правжтольстмб попираете и болоте попирать «в каждом* шагу; тюд-мавдошем* ваших* еолдлтскихъ стачаю, правительств поколеблется еща сяльпЪа, доллатск1л стачки иакой-чатъ лкзо подготовки коаруиамаго жотхтав!». оо-средепмвъ котарагв ИврОД* добудат* себ* свободу Права и лучшую долю»
Огкажвтби начальство исполнить ваши тробо-вен1я, станет прелвривимать против* вне* ка-Kie-нвбудь васильетвениыя м*ры—беритесь тогда Солдаты, кокедлевпо ва opyatiel
Эахвитымйте тогда, ни иипуты но маяли, без* малШцаго КодобонЫ, поисковые склады • Юмкопыя кассы, арестуйте офицеров* и фельлфо-Селей. нмступлющип против* вас*, a upuwtt-aa-шайта вочстанге! QrisBtWO тогда К* Нам*. Я* рабочим* С«>и!альде1мжрвхмх станьте пол* знамя Со-ц1альдеаоир>т1и, которая верная подняла знамя борьбы за народное освобождоже, й которая доведет вту борьбу до уевбчияаго кокс»!
И когда соединятся рвбоив-сощалдежократм сильные своям*созвае1евъ и поникни !емъ нужд* рабочагоняродя;съ сачдатама. вооруженными рушь-яма. тогда ив бу деть в* Mipt той силы, которая способна была бы нас* победить! тогда рухиет* цадогпо пранитезьство  на развел пил хъ его коз-лвигпвтсн дородное правительство’тогда мы приступим'!. к* увовлвтеорен!*! вастолтельных* народных* нуя«ъ и требовашй]
Да здраво гвуетъ же ед»мбн1е рабачкх* и солдат»!
Да здравствует» же воэстаиШ арий!
Долой царское лрвоительстйо! Да едрав-ствуетъ народное правительство!
Долей поствянаум арм!ю! Ла здрмству-еть всеобщее народное вооружен!#!
Да здравствует» Учредительно* Собраи|е!
Citiuwwni Ппщ| I Лоя
Взрашва в Декабря (26 ноября, 1905 г
(продолжение)
Листовка «Ко всем солдатам
в Польше и Литве», 1905 е.
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 519
Королевства. В Варшаве она приняла всеобщий характер. В телеграмме варшавского обер-полицмейстера от 29 декабря говорилось: «Бастуют Привислинская и Венская железные дороги, все фабрики, заводы, ремесленные мастерские, трамваи, торговля. Последние дни около трехсот •арестованных». 27 декабря началась всеобщая забастовка в Люблине, Домброве, Сосновце, Ченстохове, 30 декабря — в Хелме. Бастовали рабочие в Радоме. В Лодзи 27 декабря насчитывалось 52 тыс. бастовавших рабочих.
Борьба польского пролетариата в декабре 1905 г. лишила царизм возможности произвести широкую переброску войск из Королевства Польского в охваченные восстанием внутренние районы России. Однако декабрьская забастовка по своему размаху и количеству участников уступала забастовкам в октябре — ноябре. Лишь частично бастовали железнодорожники, что объяснялось как суровыми репрессиями, так и антизабастовочной агитацией эндеков и созданного ими союза железнодорожников. В силу этого царские власти смогли перебросить часть войск из Королевства Польского в Москву для подавления восстания.
Поражение Московского восстания повлекло за собой окончание декабрьской забастовки и в Королевстве Польском.
В забастовочном движении последних месяцев 1905 г. и, в частности, в декабрьской стачке выступали вместе рабочие, социал-демократы и пепеэсовцы. Это становилось все более частым явлением, по мере того как происходило дальнейшее внутреннее размежевание в ППС и росло влияние левых элементов в партии.
В условиях проявления открытого национализма польской буржуазии, активной борьбы ее с революционным движением и, наконец, откровенного перехода на сторону царизма, с одной стороны, в условиях революционной борьбы польского рабочего класса я его солидарности с русским пролетариатом—с другой, левое крыло ППС добилось на партийном совещании {летом 1905 г.) принятия требования Учредительного собрания в Варшаве и Петербурге. Это было сделано, несомненно, под влиянием критики социал-демократами мартовской формулировки и было шагом вперед по сравнению с последней.
Новая формулировка подтверждала, что польский рабочий класс практически отвергал идею обособления от русской революции. Сама ППС, однако, никак не поясняла, какое содержание она вкладывает в эту формулировку и какие выводы из нее следуют. Поэтому и новая формулировка стала предметом различных толкований внутри партии.
Правые круги ППС объясняли этот поворот не признанием ошибочности прежней программы, а якобы «разочарованием» в силе русского рабочего движения. Поскольку, рассуждали они, русский рабочий класс не сломил самодержавия, требование независимой Польши будет нереальным. Следовательно, нужно пока довольствоваться меньшим.
Но и в комментариях левого крыла по поводу этого тсеблвания не исчезло традиционное для ППС недоверие к русскому пролетариату. Требование Учредительного собрания в Петербурге и Варшаве было правильным, если рассматривать его с точки зрения демократического разрешения права наций на самоопределение. Но левое крыло аргументировало иначе; это иллюстрирует передовая статья «Наш политический лозунг» в официальном органе ППС «Пшедсвит». В статье высказывалась мысль, что «революция побеждает» и ее результатом должны быть учредительные собрания в Петербурге и Варшаве, так как «общерусский парламент, общегосударственная конституция, т. е. один парламент, одна конституция для всей страны ие могут удовлетворить нас. Они не были
520
По.и'кие аемли е период империализма. Первая мировая война
Стефан Окгиея Фото
бы для пролетариата, населяющего Королевство Польское, достаточной гарантией от притеснения...»
Летом 1905 г. в Королевстве Польском ППС держалась зачастую антизабастовочной тактики. Так, например, по настоянию варшавских рабочих-пе-пеэсовцев, требовавших совместного выступления с социал-демократами, устроено было совещание представителей варшавских комитетов СДКПиЛ и ППС. На этом совещании представители ППС обосновывали свою позицию следующим рассуждением: в России революция сильнее, чем в Королевстве Польском, следовательно, пусть сначала победит революция в России, а в Королевстве Польском пока нужно воздержаться от революционных выступлений, от всеобщих забастовок.
Нои в тех случаях, когда ППС признавала общность польского и русского рабочего дви-
жения, равно как и понимала зависимость успехов первого от второго, правое крыло в
партии продолжало стоять целиком на старых позициях и вместо политической организации масс толкало одиночек на путь политического авантюризма. На этой основе ППС вступила в соглашение с эсерами. Некоторые их совместные воззвания положительно курьезны по своему убожеству. Так, в воззвании к солдатам варшавского гарнизона им угрожают бомбой, «которая поразит их, как гвев божий».
В низах партии, особенно в варшавской организации, оппозиция против пилсудчиковской клики становилась все более решительной.
Пепеэсовские рабочие и даже члены террористических («боевых», как они назывались) групп, которые, искренно заблуждаясь, верили в то, что террором можно скорее свергнуть царизм, не могли представить себе обособления от русского революционного движения.
Отважные участники революционной борьбы с царизмом, члены ППС, Стефан Окшея и Генрик Барон, приговоренные царским судом к смертной казни, решительно провозглашали на суде свою верность социалистическим идеалам и братской дружбе с русским рабочим классом. «Я знаю как угнетают трудящийся народ, —говорил на суде Генрик Барон, — я видел его в тяжелом изнурительном труде и убедился, что не может быть ненависти между народами, что когда-нибудь все они будут свободны в свободных странах. Я понял, что все мы братья, а лучший мой брат — русский...»
В ходе революции внутри ППС назревал раскол по одному из самых
Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг, в Королевстве Польском 521
важных вопросов партийной программы — об отношении к русскому рабочему движению и его роли в разрешении польского вопроса.
Пилсудчиковская группа, все более отдаляясь от партии, сосредоточила все свое внимание на «боевой организации», игравшей роль руководителя и организатора всякого рода террористических актов и «экспроприаций». Со временем «боевая организация» превратилась по существу в «надпартийный» орган, действовавший совершенно самостоятельно.
На состоявшемся в начале 1906 г. VIII съезде ППС левое большинство квалифицировало традиционный пепеэсовский лозунг «восстания» как «польско-русскую войну» и отвергло этот лозунг. Во вновь избранном Центральном комитете ППС «левые» оказались в большинстве. Они пе порвали оконча-
Генрик Барон
Фото
тельно с прежними установками ППС, хотя в некоторых случаях отмежевались от пилсуд-чиковских традиций. В декабрьские дни ЦК ППС призвал рабочих к участию во всеобщей забастовке.
В начале января 1906 г. лидер галицийской ППСДИгнаций Дашинь-ский выступил с заявлением, в котором подвергал резкому осуждению забастовочное движение в Королевстве Польском как «вредное копирование» русского рабочего движения, имеющего совершенно особые цели, ни в чем не совпадающие с целями польского движения. У последнего, по Дашиньскому, лишь одна цель — отторжение от России; кроме того, что весьма существенно, забастовки... наносят большой урон «национальной» польской промышленности.
Польская буржуазная пресса рассыпалась в комплиментах по адресу «социалиста» Дашиньского. Новое руководство ППС подвергло критике точку зрения Дашиньского, который в сущности не сказал ничего нового, ио только развил до логического конца буржуазно-националистические взгляды ППС и поставил все точки над «и». Но сказать это в декабре 1905 г. значило взорвать ППС изнутри.
Центральный комитет ППС осудил выступление Дашиньского, выдвинув против него по сути дела такие же аргументы, которые самому ЦК пришлось слышать от социал-демократов. ЦК упрекал Дашиньского в недооценке русского рабочего движения и в переоценке социального н национального единства польского народа. Иными словами, новое руководство ППС расписалось в банкротстве традиционной политической линии. В рядах ППС все более усиливалась оппозиция в отношении старой программы, и ответ ЦК отражал этот кризис внутри партии.
522
Польские аемли в период империализма- Первая мировая война
В обстановке революционного подъема в России и Королевстве Польском и политической борьбы польского рабочего класса против царизма польская интеллигенция активно втягивалась в национально-освободительное движение. Непосредственным образом это выражалось в борьбе против политического бесправия и национального угнетения польского народа.
Съезд делегатов учительских организаций, состоявшийся 1 октября, постановил проводить занятия в школах на польском языке. Аналогичное решение приняли учителя низших школ на собраниях 3 и 19 ноября. Явочным порядком эти решения стали проводиться в жизнь. Осенью в ряде мест возобновилась школьная забастовка.
В течение 1905/06 учебного года в низших школах преподавание велось напольском языке, и власти не в состоянии были этому противодействовать.
Работники судебного ведомства постановили в свою очередь ввести польский язык в судопроизводство. Такое решение, принятое в Варшаве собранием судебных работников, пашло живое сочувствие среди судебного персонала в Плоцкой губернии.
В 1906 г., в связи со спадом революционного движения и наступлением царизма на завоевания революции, в школе и суде восстанавливались прежние порядки.
Осенью 1905 г. в Королевстве Польском прокатилась новая волна крестьянского движения. Так же как весной 1905г. крестьянское движение было откликом и следствием япварско-февральской забастовки, так и теперь мощные выступления польского пролетариата в осенние месяцы вновь всколыхнули крестьянство. Характерной особенностью крестьянского движения в этот период было участие в нем не только сельскохозяйственных рабочих и крестьян-поденщиков, по и значительной массы крестьян-середняков. Это значит, что масса крестьянства объективно была готова к принятию лозунгов борьбы за конфискацию помещичьих земель. Другой особенностью был ярко выраженный политический его характер; крестьянское движение было составной частью национально-освободительного движения в Королевстве Польском.
В ноябре—декабре 1905 г. выступления крестьян приняли широкие размеры. Наиболее сильно крестьянским движением были затронуты Радом-ская, Сувалкская, Келецкая, отчасти Петрковская и другие губернии.
С новой силой разгорелась борьба крестьян за лес. В Радомской губернии в порубках принимало участие население целых деревень. Так, губернатор сообщал о массовой, организованной порубке в казенных лесах: в одном случае — крестьянами восьми деревень (гмина Кучка), в другом (гмина Едльня) — группой в 300 крестьян. Такие явления наблюдались в Коньском, Радомском, Козеницком и других уездах. Аналогичные сообщения поступали из Ломжинской (i-мина Вах, Остроленского у.), из Плоцкой (Пшаснышский у.), из Сувалкской и Люблинской губерний. Крестьяне пе только не подчинялись требованиям лесной стражи, но нередко нападали на нее, разоружали стражников, поджигали служебные помещения, требовали удаления администрации лесничеств. В деревне Секерно (Келецкой губ.) крестьяне потребовали в Бодзентинском лесничестве выдачи им оружия и удаления ревизора и лесной стражи.
Широкий размах в этот период приняла борьба крестьянства с царизмом за демократизацию тминного самоуправления, за национальную свободу. Возросла боевая активность крестьянства. Весьма характерно в этом смысле секретное донесение начальника Варшавской крепостной жандармской команды от 21 ноября: «Крестьяне окрестных деревень якобы для какой-то самообороны заготовляют домашним способом разного рода холодное оружие: косы, штилеты, вилы и т. п. Но наряду с этим носятся
Буржуазно-демократическая революция 1905 — 1907 ее. в Королевстве Польском 523
слухи, что все это заготовляется для какого-то предстоящего восстания. В общем и в деревню проник уже дух своеволия и положение начинает •быть весьма тревожным».
Крестьяне изгоняли прежнюю тминную администрацию, упраздняли тминные суды, избирали новых войтов и писарей, тминных судей и лавни-ков, выносили постановления о введении польского языка в тминное делопроизводство, в суды и о создании демократической польской школы. Новые должностные лица избирались нередко, как докладывал сувалк-ский губернатор, «путем всеобщего, прямого, равного и тайного голосования». Такие постановления выносились на тминных сходах в Варшавской, Сувалкской, Келецкой губерниях. Решения принимались на многолюдных собраниях с участием безземельных и малоземельных крестьян, которые, по существовавшим законам, лишены были права голоса на тминных сходах.
Крестьяне уничтожали в государственных учреждениях и тминных управлениях царские портреты и книги казенного делопроизводства, громили винные лавки, нападали на железнодорожные станции, почтовые отделения, конфисковывали казенные деньги.
В Келецкой и Радомской губерниях в небольших фабричных посадах крестьяне выступали совместно с рабочими, устраивали собрания и демонстрации с красными флагами.
Управляющий Сувалкской губернии доносил, что «громят тминные суды, управления, обезоруживают полицию. Охранить все невозможно». Тоже происходило и в Радомской и Келецкой губерниях. В Люблинской, Варшавской, Сувалкской губерниях многие тминные сходы постановляли прекратить уплату налогов и податей. В Радомской губернии крестьяне-новобранцы отказывались следовать на сборные пункты.
В некоторых местах, особенно в Радомской губернии и отчасти в пограничных с ней уездах Келецкой губернии, крестьянское движение принимало формы партизанской борьбы. Крестьяне действовали большими вооруженными отрядами в несколько десятков и более человек.
На борьбу с крестьянскими волнениями царские власти должны были посылать воинские части, так как полиция и сельская стража оказывались бессильными. Но репрессии не могли задушить крестьянское движение в Королевстве Польском.
В целом за 1905г. крестьянское движение может быть охарактеризовано следующими цифровыми данными (по 87 уездам Королевства Польского):
Число уездов, охваченных движением
	Забастовочное движение сельскохозяйственных рабочих	Борьба крестьян ва леса, луга и пастбища	Выступления обще-демонратичесвого и национально-освободительного характера
Всего 		45	50	86
Ив них в сильной степени	22	17	52
В 1905 г., следовательно, более ярко выражено было общедемократическое движение крестьянства. Общекрестьянское аграрное движение проявилось в относительно меньших размерах. Значительно большие размеры приняло оно в 1906 г., перерастая в ряде случаев в 6opi6y крестьян за конфискацию помещичьих земель,
В обстановке быстро сменявшихся событий и крупных революционных потрясений ярко выявился процесс эволюции национально-демократиче
524
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
ской партии, открыто ставшей теперь на сторону царизма в борьбе с революционным пролетариатом.
С момента развертывания революционного движения в Королевстве-Польском эндеки неустанно противопоставляли ему так называемое «национальное движение», под которым эндеки разумели пропаганду воинствующего национализма и поношение идей демократии. Эндеки стремились прежде всего расколоть рабочий класс и натравить отсталые слои рабочих на классово сознательную часть пролетариата.
Эндеки, вообще говоря, избегали точно формулировать свои политические требования и выступать перед обществом с конкретной программой. Усвоив тактику — воздействовать на различные слои населения в-разных аспектах, эндеки предпочитали отделываться общими местами, двусмысленными понятиями, декларативными фразами. Такой лозунг, как «национальное движение», который можно было толковать по-разному, отвечал этим качествам. Целью «национального движения» объявлено было достижение автономии для Королевства Польского.
Но что такое была автономия в устах эндеков? Требование автономии выдвигали, как мы знаем, польские трудящиеся; они мыслили автономию как составную часть широкой программы демократизации общественного и государственного строя, другими словами, — как результат победы буржуазно-демократической революции. Иначе подходили к этому вопросу эндеки. Они говорили об одной только автономии, которая интересовала их лишь как государственно-правовая форма отношений между Россией и Королевством Польским. Исходя из этого, эндеки аргументировали свое-требование не чем иным, как ссылкой на исторические «прецеденты», на автономное устройство Королевства Польского в 1815—1830 гг., «незаконно» упраздненное в 1831 г.
Отношение эндеков к принципам демократии раскрыл однажды в припадке раздражения эндековский деятель Либицкий в газетной статье,, направленной против писателя Серошевского. Либицкий отвергал всеобщее, равное, прямое и тайное голосование: «Не является загадкой,— писал он, — что произошло бы, если будущность автономных учреждений отдать в руки незрелых народных масс».
Жонглируя лозунгом автономии, эндеки готовы были согласиться и с меньшими подачками царизма. Они приветствовали манифест о созыве Булыгинской думы и в объяснение своей позиции представляли дело таким образом, что в будущей думе им легче будет вести торг с правительством о новых уступках.
Эндеки ждали реализации лозунга автономии не от революционной России, а от царизма. Чем шире развивалось революционное движение, тем большее беспокойство проявляли^эндеки. Настойчивость, с которой они пропагандировали идею автономии, объясняется их стремлением отгородиться от русской революции. «Дайте нам возможность участвовать в управлении Королевством Польским, и мы справимся с революцией», — говорили обычно эндеки правительству. Автономное устройство со стоявшими во главе управления местной буржуазией и дворянством должно было, по мысли эндеков, предохранить Королевство Польское от проникновения революционных идей и неприемлемых для польских господствующих классов реформ из России. «Наше автономное положение в русском государстве,— писал орган эндеков, — влечет за собой также автономное положение относительно русского оппозиционного движения. С этой точки зрения национал-демократическая партия должна сопротивляться самым категорическим образом распространению всякого рода российских политических организаций на польскую почву».
Буржуазно-демократическая революция 1905 —19)7 гг. в Королевстве Польском 525
В том специфическом и вместе с тем ограниченном виде, который хотели придать автономии эндеки, последняя была приемлема для польских господствующих классов. Перед массами, однако, эидеки не раскрывали полностью своих карт. Они развернули среди населения, а особенно среди крестьянства широкую агитацию за «национальный характер польского движения», за автономию. Отправным моментом националистической агитации эндеков в деревне была спекуляция на антиправительственных настроениях и патриотических чувствах крестьянства. Наблюдая события в Королевстве Польском глазами современника, В. И. Ленин отмечал, что «буржуазия, искусно играя в Польше на национальном угнетении всех поляков, на религиозном угнетении всех католиков,— буржуазия ищет и находит известную опору в массах. О крестьянстве польском нечего и говорить»1.
Но когда поднялось аграрное движение в польской деревне, не кто иной, как эндеки, решительно ополчились против крестьянского движении и фактически содействовали подавлению сельскохозяйственных забастовок. В местности, охваченные забастовками, они посылали своих представителей «с целью воспрепятствовать всякого рода насильственным дей-•стэиям», как назывались на языке эндеков забастовки. В октябре—декабре, в период подъема национально-освободительного движения, эндеки старались «петиционной кампанией» отвлечь крестьянство от революционных средств борьбы и самим возглавить эту «кампанию».
Революционное движение в Королевстве Польском, как и во всей России, заставило правительство пойти на уступки. Результатом этих уступок явились положения 5 и 6 апреля, а затем 3 мая 1905 г., которыми было обещано преподавание на польском языке катехизиса и арифметики в низших школах, расширение преподавания польского языка в средней школе, учреждение польской кафедры при Варшавском университете, введение город ского и земского самоуправлени я, изданиеуказа «о веротерпимости» и т. д.
Обещания были приняты с одобрением угодовцами, образовавшими в 1905 г. «партию реальной политики». Эта партия отражала интересы крупных землевладельцев, верхушки буржуазии и консервативной интеллигенции. Она отличалась крайней умеренностью в своих требованиях.
С самого начала революции угодовцы (или «реалисты», как они стали теперь называться) не только безоговорочно отвергали и осуждали революционные методы, но и порицали политиканствующую тактику эндеков. Они опасались того, что демагогия эндеков в какой-то степени свяжет этих последних и может создать у царизма превратное мнение отно-•сительно лойяльности польской буржуазии. Контрреволюционная деятельность эндеков в ходе революции показала, что опасения «реалистов» были напрасны.
Октябрь—-ноябрь 1905 г. явились переломным моментом в эволюции национал-демократии и вообще польской буржуазии, полностью раскрывшей свою антинародную, контрреволюционную сущность. На манифест 17 октября польская буржуазия во главе с национал-демократами ответила благодарственной демонстрацией в Варшаве. Для эндеков царский манифест был вполне приемлем, и они спешили заслужить доверие правительства своей лойяльностью.
Царский манифест удовлетворил, хотя и не вполне (поскольку в нем ничего не было сказано об автономии Королевства Польского), ту часть либерально настроенной буржуазии и буржуазной интеллигенции, которая враждебно относилась к социалистическим идеям, но не разделяла воинствующего национализма и контрреволюционности эндеков. Идеологию
1 В. И. Ленив. Соч., т. 12, стр. 45.
526
Польские вемли е период империалиема. Первая мировая война
этих либеральных кругов общества выражал образовавшийся нелегально в декабре 1904 г. «Прогрессивно-демократический союз», лидером которого-был А. Свентоховский. «Союз» симпатизировал русской либеральной буржуазии и, так же как последняя, признавал в известной степени полезной борьбу пролетариата против самодержавия. Но по мере того как росли политическая зрелость рабочего класса и его успехи и становилась все более-очевидной его цель — полная победа буржуазно-демократической революции и перспектива перерастания ее в социалистическую революцию,— польские либералы пересмотрели свое отношение к рабочему движению. О позиции польских либералов можно сказать то же, что В. И. Ленин говорил о типичных русских либералах. Такой либерал «... не боится восстаний народа. Он боится победы народа... Он ненавидит самодержавие-и всей душой желает свержения его, но погибели для России он ждет не от самодержавия..., а от полной победы народа» 1.
Что касается эндеков, то они считали своей задачей активное участие в подавлении революционного движения, или, как они выражались, действий, направленных «против нашего общества и дезорганизующих его-жизнь». «К такого рода действиям,—писал орган эндеков, — мы относим постоянные забастовки, которые, называясь даже политическими, приводят к одному результату — расстройству нашего общества. Они несут народу целый ряд глубоко вредных последствий: экономический упадок страны, возбуждение острых классовых антагонизмов,... подстрекательство к гражданской войне... Равным образом мы считаем глубоко вредными для прочности и силы нашей борьбы за автономию разбрасывание-революционных лозунгов, ... мистифицирование общества обещаниями близкой якобы революции».
Когда в Королевстве Польском вспыхнула октябрьская всеобщая забастовка, эндеки перешли от слов к делу и взялись за организацию террора против бастовавших рабочих. Программа «Национального рабочего союза» самым недвусмысленным образом определяла его задачи. «Как националисты, — говорилось в программе, — мы считаем себя прежде всего поляками и членами единого польского народа, а потом только рабочими... Чувство национальной солидарности не допускает обособления рабочего класса и противопоставления его иным общественным классам... Мы будем противодействовать всякому объединению польского рабочего движения с русским». В соответствии со своей программой «народовцы» (члены «Национального рабочего союза») подчинили свою деятельность «общенациональным интересам», т. е. силой препятствовали объявлению-забастовок на фабриках, организовали боевые дружины, нападавшие на забастовщиков. В Лодзи дело доходило до постоянных стычек между рабочими и «народовцами».
Одновременно с этим эндеки направили в Петербург делегацию во-главе с Р. Дмовским для переговоров с Витте. Эндеки предлагали свои услуги правительству в подавлении польского рабочего движения, надеясь выторговать этим автономию для Королевства Польского.
О позиции эндеков можно сказать словами В. И. Ленина, что «буржуазия предает интересы свободы, родины, языка и нации, когда встает пред ней революционный пролетариат»2.
Революционная борьба польского пролетариата осенью 1905 г. вошла в историю польского освободительного движения как решающий фактор в ходе самого движения и как фактор, ускоривший окончательное-размежевание политических сил. Два лагеря противостояли друг другу
1 В. И. Ленин. Соч., т. 9, стр. 218.
8 В. И. Ленин. Соч., т. 6, стр. 419.
Буржуазно-демократическая революция 1905 — 1907 ег. е Королевстве Польском 527
в Королевстве Польском: революционный лагерь, возглавляемый пролетариатом как гегемоном и главной движущей силой революции, и лагеры контрреволюции, объединявший царизм, польскую буржуазию, помещиков и католическое духовенство. Церковными проповедями и реакционной агитацией среди темных, отсталых элементов клир сеял ненависть к революции и поддерживал силы реакции. «Союз нагайки, кропила и эксплуатации», — так назвала этот лагерь Р. Люксембург.
7
РЕВОЛЮЦИОННОЕ ДВИЖЕНИЕ 1906—1907 гг.
Московским вооруженным восстанием закончился период подъема революции. 1906—1907 годы—период спада революции в России. Рабочий класс и революционное крестьянство, отступая, вели «арьергардные бои». с самодержавием и буржуазией. Периодические подъемы стачечного движения в 1906 и 1907 гг. знаменовали «приостановку отступления и попытку отступающих снова перейти в наступление»1.
Эта характеристика целиком применима и к Королевству Польскому. В обстановке наступления царизма на политические завоевания рабочих, наступления буржуазии на жизненные условия рабочих и проведения массовых локаутов, националистической вакханалии эндеков среди рабочих и террора против классово сознательных пролетариев польский рабочий класс не сложил оружия и попрежнему высоко держал знамя братской солидарности с пролетариатом России.
В январе 1906 г. польская социал-демократия призвала польских рабочих к забастовке 22 января, в годовщину «Кровавого воскресенья». «Бастуя в этот день,— говорилось в воззвании, —польские рабочие подтвердят перед всем миром присягу братства с рабочими Петербурга и всей России, присягу дальнейшей непреклонной борьбы за победу». На призыв СДКПиЛ откликнулась подавляющая часть польского рабочего-класса. В Варшаве, Лодзи, Ченстохове забастовка носила почти всеобщий характер. В Варшаве забастовщики по традиции стали собираться на Витковской площади; войска стреляли в рабочих. В Лодзи к бастовавшим фабричным рабочим присоединились рабочие трамвая, извозчики и все служащие торговых заведений. Оценивая результаты забастовки, социал-демократическая газета «Червоный штандар» писала, что забастовка 22 января разоблачила «лживое хвастовство всех тех, кто стремился отвратить польских рабочих от идеи братства и совместной с пролетариатом всей России борьбы». Недаром национал-демократический молодежный журнал «Килиньский», выражаясь на обычном для националистов жаргоне, констатировал с неприкрытой злобой и горечью: «Королевство Польское еще раз, благодаря социалистам, показало, что его жители — верные подданные русских революционеров».
Стачечное движение 1906 г. проходило под знаком борьбы с активным штрейкбрехерством национал-демократической агентуры в рабочем классе — «Национальным рабочим союзом» и другими националистическими организациями, а также борьбы с перешедшей в наступление буржуазией.
После первых выступлений в октябре—декабре 1905 г. «народовцы» перешли к террористическим методам борьбы, силой вынуждая рабочих к прекращению стачек и угрожая убийством социал-демократам и сознательным рабочим. На первых норах эндеки не осмеливались приводить
1 В. И. Ленин. Соч., т. 16, стр. 378.
528
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
Мздаше Военпо-Революцюиной Органнаац!», Варшавский) Военнаго Округа.
Братья солдаты!
| Въ скоромъ времени начнутся у нас* по дсрев-кям* болыШя забастовки сельских* рабсчмхъ. Пель-
I ск>е cexbcKie рабо’йе такт» же, как* и pyccKie кресть-' «не, будут* добиваться мирным* путем* повышен! я заработной платы и улучшен!» своего плачевного по-яожун1я. Вась же, солдаты, начальство станем* гнать  направлять на крестьян*; зам* прикажут* яЪшать бвгракамъ въ нхъ справедливом ь дЪлъ; вас* разместить по деревням* и усадЕЛамъ и заставать арестовывать, обыскивать и штонить несчастных* крестянъ; вамъ при-кажут* разетрЪливать забастовщиков* и проливать кровь народную.
Солдаты! ВЪдь вы же сами по большей части крестьяне. Вамъ анакома крестьянская доля, вам* кявъстны нужда и голод* крестьянскаго населения. НунЬ по всей Pocciw идет* воликая крестьянская борьба против* хищников*, заграбивших* народную землю и против* правительстза, которое защищает* притеснителей и врагов* народа. Чай н вамъ тоже яе въ терпеж* будем, стрелять от* голода по возвра-щещи со службы в* родную дереевю, н при вид% умирающих* съ голоду ваших* родных* малютокь, жеиъ, стариков* отцов* и матерей неужто вы молча станете глядеть на их* медленную смерть?
Н-Ьтъ! С* гори и отчаяшя вы вогстаиете против* вравмтельства н псЬхъ врагов* народа, виновных* въ рёзорежи крестьян*. Вы тоже будете устраивать забастовки и отстаивать свои права. Так* пораздумайте, братцы—-солдаты! Правительство хочет* натравить васъ на крестьян* словно стаю ’хищных* собак*! Но вЬдь вы же люди и крестьянская нужда—это ваша нужда. Поймите, что одна лишь польза м cnacenie ваше въ томъ, чтобы сам* народ* свободно управлял* собою да йоботился о своих* нуждах*, а не самодержавное правительство, которому н-Ьт*, видимо, никакого дБла до народных* нужд* к страданий, если оно не позаботилось предотвратить их* своевременно.
Поэтому—то, лишь только начнется сельско—хо-(аяйственная забастовка, и васъ, солдаты, начальство заставит* нести позорную службу усмирителей басту-ющих*. ваш* долг* честааго гражданина и воинская ‘ честь настоящего солдата должны сказать вамъ, что ваша совесть тогда лишь будет* чиста и не опозорена, когда вы употребите всЬ усилия къ тому, чтобы не | дать въ обиду польских* крестьян*’ Они вас* первыми не тронут* и стр11лять въ вас* не будут*. Они ненавидят* не вас*, а правительство — этого общего врага как* польскаго, так* и русскаго крестьянскаго н рабочего варода.
Братья солдаты! Пора кончить кроволролйпе и жестокости, пора вам* отказаться от* позорных* услуг* палачей, который заставляет* оасъ нести освмрЪпЪвшее начальство вездЬ, гдЬ только хочет* оно задушить крик* иа|»однаго отчаяшя.
Солдаты! Во время забастовки мрестьянъ откажитесь стрелять въ братьев*! Не будьте шинами!
Варшава марта 1906 г.
свои угрозы в исполнение в широких ^масштабах: весной 1906 г. было только несколько случаев убийств. Решительность и сплоченноетьпро-летариата охладили воинственный пыл эндеков. Пока что они пытались воздействовать на сочувствующих им отсталых рабочих преимущественно методами националистической агитации, выступая под личиной друзей.Массовые террористические акты против рабочих могли бы оттолкнуть от эндеков не одного рабочего- «народовца».
На первом плане у эндеков стояла, как говорилось выше, задача расколоть рабочий класс, срывать забастовки, особенно политические, и демонстрации. Действия эндеков наносили известный вред рабочему движению, но остается фактом, что результаты этих действий были во много раз меньше затраченных усилий. Подавляющее большинство рабочего класса решительно отворачивалось от националистической демагогии и раскольнических провокаций нацио-нал-д емок ратов.
Обстоятельством, которое затрудняло стачечную борьбу рабочих, было наступление буржуазии, начинавшей применять свое оружие против пролетариата,—локауты. Капиталисты угрожали локаутами в случае предъявления рабочими своих классовых требований, отбирали у рабочих завоевания 1905 г. и
Прокламация Военно-революционной организации Варшавского округа
заставляли их соглашаться на худшие условия работы. В Лодзи в марте—апреле прокатилась волна экономиче-
ских забастовок, в ответ на которые на трех фабриках был объявлен локаут. Локауты проводились и по политическим мотивам. Так, в Люблине на фабриках Вольского, Гесса, Морица рабочие социал-демократы заставили рабочих-«на родовц ев» взять расчет. Предприниматели объявили локаут,
Буржуазно-демократическая революция 1905 —1907 ег. в Королевстве Польском 529
требуя от рабочих согласия па ухудшение условий работы и на обратный прием ушедших «народовцев».
Предприниматели вступали друг с другом в соглашения, чтобы измором заставить рабочих прекращать стачку. Так было, например, весной 1906 г. в Варшаве, когда забастовки сапожников и пекарей закончились поражением бастовавших.
В столь трудной обстановке проходило празднование 1 Мая в 1906 г. СДКПиЛ, как и в прошлые годы, призвала рабочий класс к забастовке, и польский пролетариат, вопреки потугам националистов и воеппым приготовлениям царских властей, вновь встал в этот день под красное знамя революции.
Первомайская забастовка в Варшаве отличалась высокой организованностью. Бастовали все фабрики, рабочие трамвая, закрылись рестораны, булочные, банки. К забастовке присоединились учащиеся гимназий. Красные флаги были вывешены на фабричных трубах и на отдельных домах в рабочих кварталах. Газеты, за исключением правительственного «Варшавского дневника» и нациопал-демократического «Гонца», не вышли. Политические заключенные в тюрьме Павиане вывесили красный флаг и распевали революционные песни.
В Лодзи в первомайской забастовке участвовало64тыс. рабочих пятисот предприятий города. В результате забастовки прекратилось движение городского транспорта (трамвай, извозчики). Всеобщая забастовка прошла в Домбровском районе, бастовали рабочие в Ченстохове; в Радоме и Сосковце состоялись демонстрации.
В 1906 г. день 1 Мая отметили во многих местах крестьяне-поденщики и фольварочные рабочие. Так, в Радзиминском уезде забастовка прошла в 20 деревнях и фольварках, в Варшавском и Блонском уездах — в 150 деревнях и фольварках.
В 1906 г. основными участками деятельности СДКПиЛ, наряду с руководством стачечным движением, стали работа в профсоюзах и агитация в массах в связи с избирательной кампанией по выборам в I Государственную думу.
Следует подчеркнуть усиление работы среди интеллигенции и особенно возросшее внимание социал-демократов к работе в деревне.
Профессиональные союзы в Королевстве Польском возникли в период подъема революции, летом 1905 г., и с этого времени профсоюзное движение сделало большие успехи. С конца 1905 г. СДКПиЛ развернула широкую деятельность по созданию новых профсоюзов. К середине 1906 г. социал-демократические профсоюзы насчитывали более 10 тыс. членов. СДКПиЛ правильно понимала сочетание задач экономической и политической борьбы пролетариата, но делала из этого неверные выводы, а именно, что профсоюзы якобы должны быть органически связаны с партией, т. е. принимать в свой состав только социал-демократических рабочих. Тем самым СДКПиЛ суживала базу профсоюзного движения, находившегося под влиянием партии. Но даже и при таких ошибочных установках социал-демократические профсоюзы были крупной силой революционного рабочего движения.
Что касается избирательной кампании в Государственную думу, то СДКПиЛ, следуя в этом отношении за большевиками, объявила бойкот думы. 13 января 1906 г. Главное правление СДКПиЛ обратилось к рабочему классу с воззванием бойкотировать выборы в думу, называя выборы «жалкой комедией».
Ввиду бойкота выборов рабочим классом в избирательной кампании участвовали партия «реалистов» и партия национал-демократов. Послед-
34 Истории Полыни, т. II
530
Помские вемли в период империализма. Первая мировая война
няя действовала особенно активно, убеждая население в значении думы и своего участия в пей.
СДКПиЛ разоблачала ил люзии, распространяемые эндеками. Социал-демократы выступали на предвыборных собраниях и часто находили сочувствие у слушателей, устраивали демонстрации перед помещением, где проходили собрания. Дело доходило до того, что предвыборные собрания, созываемые эндеками, охранялись полицией, проверявшей пригласительные билеты и не допускавшей в зал рабочих.
Польская социал-демократия сделала свои выводы из уроков всероссийской революции. Единодушие и солидарность, проявленные пролета риатом России, еще более утвердили польскую социал-демократию в правильности союза с русской револю-
Тадеуш Рехневский	ЦИеЙ.
фото	Логически последователь-
ным революционным шагом польской социал-демократии было ее вступление в российскую социал-демократию, оформленное на IV (объединительном) съезде РСДРП весной 1906 г. Польская социал-демократия входила в РСДРП как территориальная организация, ведущая работу среди рабочих всех национальностей района ее деятельности и объединявшая в своем составе все партийные организации данного района. Социал-демократия Королевства Польского и Литвы в районе своей деятельности самостоятельно решала все вопросы, касавшиеся организации, агитации и отношения к другим партиям. Вступление польской социал-демократии в РСДРП имело большое принципиальное значение: в нем проявлялось неразрывное единство классовых интересов польского и русского революционного движения.
В этом проявлялось не только стремление СДКПиЛ к организационному сплочению всех революционных пролетарских сил России, ио и идейное тяготение польских социал-демократов к большевикам. На состоявшемся в июне 1906 г. V съезде СДКПиЛ с отчетным докладом Главного правления партии выступил Ф. Э. Дзержинский. Делегаты единодушно выступали с критикой позиции меньшевиков на Стокгольмском съезде. Съезд СДКПиЛ солидаризировался с тактикой большевиков в революции.
На съезде СДКПиЛ были подведены итоги деятельности партии за полтора года революции. С 1904 г., когда СДКПиЛ насчитывала около тысячи членов партии, к лету 1906 г. она выросла в 30-тысячную организацию. До 1905 г. сравнительно большие местные организации СДКПиЛ
Буржуазно-демократическая революция в 1905—1907 гг в Королевстве Польском 541
были только в Варшаве, Лодзи и Ченстохове. В течение полутора лет революции количество местных организаций и их численность выросли; были созданы организации почти во всех больших городах и промышленных центрах. На первом месте стояла варшавская организация, в которой было около 9 тыс. членов партии. «Однако уже в ближайшее время, —говорил Ф. Э. Дзержинский па съезде, — Варшаву опередит, очевидно, в отношении силы организации центр нашей промышленности, а вместе с тем и один из сильнейших центров рабочего движения — Красная Лодзь»1.
В лодзинской организации насчитывалось тоже около 9 тыс. человек. Затем по численности следовали Домбровский район, Ченстохова и т. д. Что касается ППС, то разногласия внутри партии все более усугублялись. Руководство ППС, как было отмечено выше, осудило буржуазно-националистическую
Ян Стружецкий
установку, выраженную в пре-	фото
словутом письме Дашиньского, но правые, националистические элементы, сосредоточенные в «боевой организации», для которой террор являлся не только главным, но и чуть ли не единственным методом борьбы, оставались па старых позициях. А в это время многие рабочие-пепеэсовцы вместе с социал-демократами участвовали в стачечной борьбе пролетариата, испытывали на себе наступление реакции, бесчинства национал-демократических банд. Разлад в ППС привел на IX съезде ППС (в ноябре 1906 г.) к открытому расколу. Поводом к расколу послужил вопрос о «боевой организации». Последняя предъявила Центральному комитету ППС ряд требований, выполнение которых превратило бы «боевую организацию» в автономную часть партии. Съезд не согласился с этими требованиями и исключил «боевую организацию» из партии. Исключенные образовали отдельную группу, названную ими «ППС-револю-ционная фракция»; основная часть партии приняла название «ППС-левица». Во главе ППС-левицы стали старые деятели польского рабочего движения: участники «I Пролетариата» Тадеуш Рехпевский и Феликс Кон, Ян Стружецкий, а также Максимильян Валецкий (Горвиц) и др.
Под влиянием мощного роста рабочего движения в России и Королевстве Польском ППС-левица изживала свои националистические взгляды и отвергла террористические методы борьбы, оставаясь, впрочем, по некоторым вопросам на реформистских позициях. Что касается ППС—
1 F. Dzierzyfiski. Pisina wy brane, str. 158.
34*
532
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
«революционной фракции» во главе с Пилсудским, то она полпостыо осталась на платформе национал-шовинизма.
С середины 1906 г. ареной крупных классовых боев вновь стала Лодзь. Здесь проходил ряд экономических и политических стачек и, наконец, генеральное сражение капиталистов с рабочими — массовый локаут в декабре 1906 г. — марте 1907 г.
В Лодзи «народовцы», пользуясь снисходительностью и даже покровительством властей, начали организованную кампанию убийств рабочих. За два месяца (октябрь—ноябрь 1906 г.) официально зарегистрировано 66 убитых и 51 раненый — жертв пационал-демократических бандитов. Рабочая конференция в Лодзи единодушно осудила террор «народовцев» и постановила принять активные меры против них. Рабочие стали создавать отряды самообороны. Почувствовав себя изолированными, «пародов-цы» отступили.
Самым крупным политическим выступлением польского пролетариата осенью 1906 г. была октябрьская забастовка протеста в Лодзи против расстрела пяти рабочих по приговору военно-полевого суда. 10 октября с утра по городу стали циркулировать слухи о заседаниях военно-полевого суда и готовившемся смертном приговоре. В ответ на это рабочие на ряде фабрик прекратили работу. Па фабрике Бевера «народовцы» не хотели присоединиться к стачке, но собравшаяся у ворот фабрики толпа рабочих силой заставила всех прекратить работу. На следующий день стали все фабрики и мастерские, закрылись магазины, учреждения и типографии. 13 октября забастовка перебросилась в Пабянице. 14 октября лодзинские рабочие приступили к работе, а 16 октября, вследствие отказа фабрикантов выплатить за стачечные дни, вновь забастовало 17 тыс. рабочих. Октябрьская стачка прошла с редким единодушием: рабочие—социал-демократы и пепеэсовцы—выступали сплоченно, и даже«народовцы» после случая на фабрике Бевера не чинили противодействия стачке.
В декабре 1906 г. лодзинские фабриканты объявили генеральный локаут. Решение относительно объявления локаута вынашивалось лодзин-ским союзом фабрикантов уже давно, но только теперь, в период спада революционной волны и нарастания общего натиска реакции, фабриканты решили выступить открыто. Фабриканты преднамеренно избрали зимнее время года, чтобы поставить рабочих в максимально худшие условия, заставив их страдать от голода и холода.
Фабриканты искали предлога для объявления локаута. Таким предлогом явился конфликт между группой рабочих и инженером-англичанином на фабрике Познаньского.
6 декабря дирекция закрыла фабрику и поставила условиями возобновления работы принятие рабочими нового распорядка на фабрике и увольнение 98 рабочих-активистов. На единодушный отказ рабочих согласиться с этими условиями дирекция 17 декабря объявила локаут, а 29 декабря локаут объявили все крупные лодзинскиефирмы. Па улицу было выброшено 30 тыс. рабочих.
Поред угрозой голода рабочие проявили замечательную солидарность, выступив в защиту своих 98 товарищей. Кампанией борьбы лодзипских рабочих руководила смешанная комиссия из рабочих. Интенсивную работу по сплачиванию лодзинских рабочих проводила местная организация СДКПиЛ. В Лодзь в самом начале локаута прибыл из Варшавы Ф. Э. Дзержинский.
Рабочий класс Лодзи и всего Королевства Польского собирал средства для локаутированных рабочих. Кампания помощи лодзинским рабочим приняла необычайно широкий размах. Русские рабочие одними из первых
Буржуазно-демократическая революция в 1905—1907 ег. в Королевстве Польском 533
Локаут на фабрике Шайблера в Лодзи, 1906 г. Фото
поспешили на помощь своим польским собратьям. Проводились сборы среди рабочих Петербурга и Москвы.
Эндеки сразу после объявления локаута выступили на стороне фабрикантов и начали агитацию среди рабочих за принятие условий предпринимателей, усиливая одновременно террор против социал-демократических активистов. В декабре националистическими бандитами было убито и ранено 88 человек. Одпако надежды эндеков на капитуляцию рабочих пе оправдались. В декабре—январе сопротивление рабочих оставалось стойким.
Лишь в результате истощения сил, после трех месяцев упорной борьбы, рабочие согласились пойти на частичное принятие условий фабрикантов. Но фабриканты добивались не уступок рабочих, а полной их капитуляции. Вопрос состоял в том, чтобы, как об этом цинично заявляли в письме фабриканты, «ясно доказать рабочим, что при настоящем общественном строе управлять на фабриках желаем мы сами и не допустим в них господства рабочих».
После 18 недель героического сопротивления рабочих локаут закончился победой фабрикантов — принятием всех их требований.
Весной 1906 г. в Королевстве Польском возобновилась стачечная борьба сельских рабочих. Она охватила часть уездов, главным образом Люблинской и Варшавской губерний. По своему масштабу весенняя стачка сельскохозяйственных рабочих в 1906 г. уступала подобной стачке 1905 г. Зато летняя забастовка в 1906 г. захватила все польские губернии, особенно Люблинскую, Варшавскую и Петрковскую.
Эти стачки проходили организованнее и упорнее, нежели предыдущие выступления батраков. Во многих имениях забастовки длились по нескольку недель. Бастовавшйе батраки устраивали митинги, демонстрации
534
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Важнейшей чертой забастовочного движения в польской деревне в 1906 г. является его связь с политическими выступлениями польского и русского пролетариата. Часты были случаи, когда фольварочные рабочие прекращали работу в дни 9 января, 1 мая.
Еще в зимние месяцы 1906 г. началась агитация среди батраков и сельскохозяйственных рабочих за объявление ими забастовки. Агитаторами были преимущественно «приезжие из города» фабричные рабочие. Активную деятельность в деревне развернула в это время СДКПиЛ. Люблинский комитет разослал в деревни своих агитаторов для организации сельскохозяйственных забастовок. Социал-демократы устраивали собрания, распространяли в деревне прокламации; по единодушным отзывам и впечатлениям агитаторов, настроение среди сельскохозяйственных рабочих было «приподнятое».
В Люблинской губернии, как сообщал официальный документ от 27 марта, в последние недели агитаторы-социалисты обходили фольварки и экономии; в некоторых из них были заранее организованы стачечные комитеты.
Одновременно с сельскохозяйственными забастовками возобновилась борьба крестьян за леса, луга и пастбища. Характерным явлением, по сравнению с 1905 г., было то, что крестьяне занимали не только казенные угодья, но все чаще — помещичьи владения.
Значительно большие размеры приняло забастовочное и аграрное движение в летние месяцы. Забастовки подчас охватывали несколько фольварков. В Маковском уезде Ломжинской губернии забастовка вспыхнула 13 июля сразу в 10 фольварках; в Сохачевском уезде Варшавской губернии — в пяти фольварках; в Цехановеком уезде Плоцкой губернии — в двух крупных фольварках. Батраки начали прибегать к так называемой «черной» забастовке, т. е. отказывались от ухода за рабочим скотом.
Сельскохозяйственные рабочие требовали повышения поденной платы, фольварочные — повышения денежной платы, довольствия в натуре и увеличения размеров участков под огороды и т. п. По требованию помещиков воинские отряды арестовывали «зачинщиков», налагали денежные штрафы.
Помещики в ожидании стачки заранее к ней подготовлялись. Еще в 1905 г. помещики образовали тайные «союзы против батрацких забастовок». В следующем году «союзы» усилили свою деятельность. Высший католический клир в проповедях и специальных посланиях осуждал забастовщиков и призывал батраков вернуться к работе. Всемерную поддержку помещикам в этом направлении оказали эндеки.
В 1906 г., когда широкая волна батрацких забастовок прокатилась по территории Королевства Польского, эндеки открыто поощряли преследование и репрессии против стачечников. Землевладельцы организовали вооруженные отряды из кулаков и членов националистической организации «Сокол». Вооруженные банды устраивали в деревнях погромы революционно настроенных крестьян и заставляли рабочих прекращать забастовки.
Однако широкий размах забастовочного движения и упорство рабочих вынудили во многих случаях помещиков пойти на уступки. В результате забастовок денежная и натуральная оплата фольварочных рабочих была в 1906 г. повышена до 30 руб. и 14 корцев хлеба (против 20 руб. и 11 корпев).
Известия о широком крестьянском движении в России, развернувшемся в 1906 г., производили большое впечатление на польскую деревню,
Буржуазно-демократическая революция в 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 535
Вид Лодзи
Фото 1906 г.
где также в летние месяцы 1906 г. поднялось сильное аграрное движение.
Крестьяне рубили лес в казенных лесничествах, косили луга, принадлежавшие помещикам, пасли свой скот па помещичьих полях.
В это время явственно обнаружилась тенденция крестьян требовать конфискации помещичьей земли. Начальник Люблинского уезда доносил губернатору, что «крестьяне прямо заявляют, что у помещиков много земли, а потому они должны дать землю крестьянам, не имеющим достаточных пастбищ». А один люблинский помещик жаловался в письме к губернатору, что крестьяне уговаривают сельскохозяйственных рабочих бастовать, так как «если урожай сгниет, то помещик сам уедет из имения, а земля перейдет в собственность крестьян». Умножились случаи нападения крестьян на помещичьи усадьбы, поджогов, потрав.
Весной 1906 г. широкую агитационную и организационную деятельность развил «Польский крестьянский союз»—«людовцы». Несмотря на некоторые мелкобуржуазные, крестьянские предрассудки, «Союз» в основе своей был безусловно революционно-демократической организацией. Людовцы решительно отвергали национал-демокрэтическую идеологию и попытки эндеков и католического клира взять под свое «попечение» крестьянство. «Союз» симпатизировал революционному движению в Королевстве Польском и России. В мае 1906 г. группа польских крестьян-людовцев отправилась в Петербург, побывала во Всероссийском крестьянском союзе, в думе. На съезде «Польского народного союза» в августе 1906 г. была принята программа аграрных требований, в том числе принудительного отчуждения крупной собственности. Идея конфискации помещичьей земли получала все большее распространение среди крестьянства.
Хотя конкретных фактов движения крестьян за конфискацию помещичьей земли зарегистрировано сравнительно немного, но объективные предпосылки этого движения, его перспективы были очевидны, и польские господствующие классы сразу забили тревогу. Контрмеры эндеков свидетельствуют о том значении, какое эндеки придавали потенциальной силе аграрно-крестьянского движения в польской деревне. Один из лидеров эпдеков, Вл. Грабский, предупреждал, что «появились в стране сторонники частичной конфискации, которых раньше не было». Помещик и член Государственной думы, эн дек Стецкий писал, что крестьянские волнения в России «имеют не последнее значение для Королевства Польского».
536
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
В январе началась избирательная кампания в I Государственную думу. Выборы проходили в чрезвычайно напряженной обстановке, избирательные участки охранялись полицией. Эндеки не брезгали никакими средствами, чтобы обеспечить себе избирательную победу; мошеннические трюки с избирательными бюллетенями и терроризирование избирателей немало способствовали их успеху на выборах.
Местная администрация покровительствовала эндекам, не брала всерьез их демагогические, псевдоцатриотические выходки, понимая, что польская буржуазия является ее союзником в борьбе с революционным движением; в свою очередь и польская буржуазия понимала, что «твердая» рука царизма в Королевстве Польском «обеспечивает порядок». «Не подлежит сомнению,— писал орган помещиков «Слово»,— что военное положение представляет по крайней мере известную гарантию того, что избирательные участки не превратятся в места волнений и беспорядков...» Из избранных от Королевства Польского 37 депутатов 34 принадлежали к национал-демокрэтической партии. Таким образом, от Королевства прошла в Государственную думу однородная группа, что позволило эндекам создать в думе дисциплинированную фракцию — польское коло. Положение польских депутатов в думе было довольно сложным. По своим политическим взглядам эндеки примыкали к правым партиям, но как «представители» угнетенного польского народа, требовавшего политических свобод, они в силу необходимости должны были поддерживать оппозицию. Требовалось немалое искусство, чтобы до поры до времени скрывать эту двойственность и не скомпрометировать себя в глазах думской оппозиции, с одной стороны, и польского населения — с другой.
Польское коло поддержало в думе предложение об амнистии и голосовало за кадетский проект аграрной реформы (частичное принудительное отчуждение земли за выкуп). В последнем вопросе польские депутаты заняли двуличную позицию. Эндеки в принципе отвергали принудительные отчуждения и объявляли себя сторонниками передачи вопроса об аграрной реформе в Польше автономному польскому сейму. По их представлению, польский сейм, где будут господствовать эндеки и «реалисты», разрешит аграрную реформу в духе, более отвечающем интересам края, т. е. помещиков, чем это может сделать Государственная дума. Но в данном случае польское коло было вынуждено пойти на этот шаг по двум причинам. Первая — и основная — состояла в том, что польское коло не могло игнорировать крестьянское движение в Королевстве Польском. Как объяснял позицию кола Вл. Грабский, оно хотело «предупредить инстинктивные устремления самого крестьянства». Выступить против закона о принудительном отчуждении значило бы, писал Грабский, «дать освободительным русским течениям возможность проникнуть в нашу национальную жизнь, дать им сигнал к соблазну нашего крестьянского люда». Другим, второстепенным обстоятельством были соображения думской тактики. Коло хотело продемонстрировать внешним образом свою «оппозиционность» и примкнуло к кадетам. Нужно отметить, что польское коло целиком не связывало себя ни с одной оппозиционной партией в думе, даже с кадетами. Характерно, что сами эндеки объясняли это «крайней — по их словам — революционностью» кадетов.
Польское коло внесло в думу декларацию об автономии Королевства Польского, составленную в довольно неопределенных выражениях. Сама никого пе обязывавшая форма, какой являлась декларация, прикрывала нежелание эндеков ставить в тогдашних условиях вопрос об авто-
Буржуазно-демократическая революция в 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 537
Дом в Бендзине, где в 1905—1907 гг. находилась подпольная типография СДКПиЛ
Рис. Н. Соколова
номии. Получить автономию от Государственной думы, где даже кадеты отличались, по мнению эндеков, «крайней революционностью», польское коло не хотело, чтобы не связывать себя по отношению к думской оппозиции. Либеральный польский публицист Бжозовский приводит слова эндека Станислава Любицкого, который писал, что «польскому народу приятнее было бы получить автономию от династии, чем от думы».По мнению эндеков, «революция» и «дума» — одно и то же и в равной степени неприемлемы. После роспуска I Государственной думы польские депутаты отказались подписать «Выборгский протест», исходя из этих же мотивов.
В январе 1907 г. происходили выборы во II Государственную думу. В выборах участвовали «реалисты», эндеки, «прогрессивно-демократическая» партия, сравнительно мало влиятельная организация либеральной интеллигенции, и более правая «Польская прогрессивная партия», незадолго до этого отколовшаяся от первой.
На этот раз польская социал-демократия отказалась от тактики бойкота и вместе с РСДРП приняла участие в выборах. Вступление социал-демократии в предвыборную борьбу осложнило позиции буржуазных партий на выборах. Произошли определенные сдвиги в политических настроениях крестьянства. Контрреволюционная соглашательская политика польского кола в I думе, равно как и борьба эндеков с крестьянским движением летом 1906 г., оттолкнули от эндековизвестную часть крестьянства. Против эндеков вел агитацию «Польский крестьянский союз».
В подготовке к выборам консолидировался весь буржуазнопомещичий лагерь, независимо от различия политических оттенков. Их объединяла одна цель — задушить революцию, подавить революционный лагерь. «У нас есть партия,— писала газета «Слово», — которая сумеет довести борьбу до конпа. Этл — национал-демократия, а ее
538
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
поведение в I думе ясно показывает, что правительство может ничего не опасаться».
Эндеки образовали блок с «реалистами» и «польскими прогрессистами», чтобы противостоять социал-демократической партии. В польское коло II Государственной , думы вошли 27 эндеков, два «реалиста» и три «прогрессиста».
Во II думе польское коло продолжало свою тактику обособления от думской оппозиции и в решающих случаях выступало против нее, поддерживая правительственные законопроекты. Так было с законом об увеличении контингента новобранцев и с предложением о выдаче суду членов социал-демократической думской фракции.
Предложенный польским колом во II думе проект автономии Королевства Польского не требовал обособления всех областей государственного управления. Любопытно отметить при этом «доверие» польской буржуазии к самодержавию, выразившееся в том, что «уголовное законодательство по делам о бунте против верховной власти, государственной измене, смуте» оставалось, по проекту, в ведении центрального правительства. Польские имущие классы понимали, что против «бунта и смуты» в Королевстве Польском они найдут в самодержавии лучшего защитника и охранителя своих пр ан и привилегий. От русской революции они хотели отделиться, но обособляться от царизма у них не было никаких причин.
Наступление объединенного фронта реакции, действия военно-полевых судов, произвол предпринимателей, бесчинства национал-демокра-тических банд — вот условия, в которых польский рабочий класс вел арьергардные бои с царизмом и буржуазией в 1907 г.
Весной 1907 г. главной ареной классовой борьбы в Королевстве Польском продолжала оставаться Лодзь. После окончания локаута эндеки усилили террор против революционных рабочих. Намереваясь вызвать среди рабочих братоубийственную войну, эндеки натравливали «наро-довцев» на сознательных рабочих. Однако возмущение лодзинских пролетариев, в том числе и некоторой части «народовцев», было столь единодушным, что и на этот раз попытка эндеков потерпела крах. Отряды самообороны социал-демократических рабочих оказывали вооруженный отпор национал-демокрэтическим наймитам. К концу апреля террор эндеков был ослаблен. В день! Мая в Лодзи бастовало большинство рабочих.
Польский рабочий класс показал празднованием дня 1 Мая, что и в период отступления он сохраняет революционный дух и по прежнему верен знамени классовой солидарности пролетариата.
В первомайский праздник в Варшаве приостановились все фабрики, бастовали приказчики в магазинах, рабочие типографий. Прекращено было трамвайное движение. В Радоме, Стараховицах, в Домбровском районе забастовка была всеобщей.
Оценивая первомайский праздник '1907 г., «Червоный штандар» писал: «Первое мая стало в Польше днем рабочих, днем революции. Как глубоко, как сильно засела в душах рабочих идея социализма, идея революции, если, несмотря на все преследования, несмотря на всяческие угрозы, рабочий праздник стал таким всеобщим... Пусть политические обманщики,— продолжала газета, адресуясь к национал-демо-кратическим депутатам в Думе,— дают заверения на Неве, что они разгромят революцию в Польше, что эта Польша будет покорно лежать у стоп кровавого царя, здесь на Висле могучим громом разнесся клич: Долой царизм, да здравствует свобода, да Здравствует революция!»
>Ход революционной борьбы польского пролетариата в период первой русской революции позволяет сделать следующие выводы.
gazete Robotnicii
Z POLA WALKI
Z POLA WALK!
Zmtpnk ZnwAavy.
CZERWONY
SZTANDAR

Пресса СДКПиЛ 1905—1908 ег.
540
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Революция 1905—1907 гг. была первой народной революцией эпохи империализма. Она имела выдающееся международное значение и оказала огромное влияние на развертывание революционного движения в странах Запада и Азии. Особенно велико было значение первой русской революции для русского народа и всех угнетенных народов царской России и среди них для польского народа. Революция в Королевстве Польском являлась неотъемлемой частью общерусской революции, и1 польский пролетариат действовал как составная часть пролетариата всей России. Этапы революционного движения, кривая подъемов и периоды1 наиболее крупных выступлений польского пролетариата совпадают с самыми значительными выступлениями русского пролетариата. В Королевстве Польском, как и в России, 1905 год был периодом движения революции по восходящей линии, и наиболее крупными событиями этого-года являлись: всеобщая стачка в январе — феврале, июньское восстание в Лодзи, октябрьская и декабрьская стачки. 1906 год — период постепенного отступления, постепенной убыли революции в России; то же самое происходит и в Королевстве Польском.
К Королевству Польскому целиком применима ленинская характеристика русской революции как пролетарской «пе только в том смыслег что пролетариат был руководящей силой, авангардом движения, но и в том смысле, что специфически пролетарское средство борьбы, именно-стачка, представляло главное средство раскачивания масс...»1
Именно массовые стачки польского пролетариата, потрясшие Королевство Польское, вызвали к жизпи школьную забастовку, стачки сельскохозяйственных рабочих, крестьянское движение и т. д.
В ходе революционной борьбы в Королевстве Польском обнаружились различные факты, ослаблявшие силу движения, как, например: раскол внутри рабочего движения и националистическая, дезорганизаторская деятельность ППС, относительная слабость и изолированность крестьянского движения, недооценка СДКПиЛ организующей роли партии рабочего класса в революции и другие ошибки СДКПиЛ в ряде-основиых вопросов революции, контрреволюционная роль буржуазии и ее активная борьба против рабочего движения. Но судьбы революции в Королевстве Польском определялись не только этими внутренними факторами. Победа революции в Королевстве Польском была невозможна без победы всероссийской революции, без победы пролетариата России — основной и решающей силы в борьбе с русским военно-феодальным империализмом.
Несмотря на поражение революции в Королевстве Польском, она явилась, безусловно, выдающимся событием в истории польского рабочего движения и в истории всего польского народа.
Революция 1905—1907 гг. прокладывала путь к социальному и национальному освобождению польского народа.
Революция с полной очевидностью раскрыла, во-первых, банкротство националистических концепций ППС в разрешении польского вопроса и несовместимость этих концепций с революционно-освободительной борьбой польского рабочего класса и, во-вторых, контрреволюционную сущность польской буржуазии.
Революция подтвердила тесную связь и солидарность интересов польского и русского пролетариата. В ходе революции польские рабочие поняли, что освобождение рабочего класса и свобода Польши могут-быть достигнуты лишь в совместной их борьбе с рабочим классом России..
1 В. И. Ленин. Соч., т. 23, стр. 231.
Буржуазно-демократическая революция в 1905—1907 гг.в Королевстве Польском 544
8
ВЛИЯНИЕ РЕВОЛЮЦИИ 1905—1907 гг. НА ЗАПАДНЫЕ ПОЛЬСКИЕ ЗЕМЛИ
Под влиянием русской революции в Германии развернулось движение солидарности рабочего класса с героическим русским пролетариатом; усилились стачечное движение и массовая борьба рабочего класса против прусской реакционной избирательной системы, за демократизацию политического строя. Русская революция оказала также огромное влияние на политическую обстановку и ход классовой борьбы в западных польских землях.
При первых же сообщениях о событиях 9 января 1905 г. были созваны массовые рабочие собрания в княжестве Познанском и в промышленных центрах Силезии (во Вроцлаве, Бытоме, Катовицах и др.). Рабочие горячо протестовали против расстрела рабочих на улицах Петербурга и заявляли о своей солидарности с борющимся русским пролетариатом. Верхнесилезский регирунгс-президент с большой тревогой доносил прусским властям, что революционные события в России составляют одну из наиболее излюбленных тем выступающих на рабочих собраниях. Во многих городах княжества Познанского и Силезии распространялись листовки польской социал-демократии, призывавшие к солидарности с русскими рабочими.
В январе 1905 г. в Рейнско-Вестфальской области произошла стачка горняков в связи с попыткой шахтовладельцев увеличить рабочий день и сократить заработную плату. Горнопромышленники рассчитывали, что составлявшие большинство на этих шахтах польские рабочие, недостаточно организованные и раздробленные между тремя профсоюзами («свободными», «христианскими» и «польскими»), безропотно подчинятся этому новому ухудшению их положения. Однако надежды их не оправдались; польские рабочие прекратили работу и вместе с немецкими шахтерами развернули мужественную борьбу против наступления капитала. Вскоре стачка распространилась и па многие другие шахты Рейнско-Вестфальской области, охватив 250 тыс. горнорабочих.
Вслед за рурскими горняками включились в борьбу рабочие Силезии. Во второй половине января во многих городах и горнопромышленных поселках Силезии (Ъ Катовицах, Вроцлаве, Забже, Валбжихе и др.) немецкие и польские горняки и металлисты на ряде собраний заявили о своей солидарности с бастовавшими рабочими Рейнско-Вестфальской области и оказывали им всемерную материальную и моральную поддержку. Союз горняков, являвшийся филиалом всегерманского союза горнопромышленных рабочих, опубликовал воззвание, в котором призывал силезских горняков не работать сверх установленных норм, чтобы воспрепятствовать вывозу силезского угля рейпско-вестфальскнми магнатами капитала.
Немецкие и польские буржуазные политики всех разновидностей стремились воспрепятствовать распространению стачечного движения на Силезию. По требованию шахтовладельцев была усилена жандармерия в промышленных округах Верхней Силезии. В газетах, издаваемых католической партией центра («Шлезише цейтунг»), «католической партией», возглавлявшейся Наперальским («Католик»), а также в органе польских национал-демократов во главе с Корфантым («Гурнослёпзак») печатались статьи и корреспонденции, убеждавшие силезских рабочих в том, что распространение стачечного движения на
542
Полюкие земли в период империализма. Первая мировая война
Силезию «не имеет никаких оснований» и чревато «грозными опасностями»' для силезских рабочих. Включились в эту кампанию и оппортунистические лидеры ППС. В органе ППС «Газета роботнича» они уверяли, что хотя положение силезских рабочих очень тяжелое, но бастовать сейчас якобы нельзя: «Мы должны заявить, что время для стачки в Верхней Силезии еще не наступило».
Несмотря на все усилия буржуазных политиков и всех их агентов, в конце января — начале февраля, когда были получены сообщения о-революции в России, в Силезии поднялась волна стачечного движения. 1 февраля в округе Вабже бастовало около 10 тыс. рабочих. Началось стачечное движение в Рыбницком и Катовицком округах. Во всех районах, охваченных движением, происходили рабочие собрания под лозунгами солидарности с русской революцией.
Обеспокоенные подъемом рабочего движения, верхнесилезские власти запретили рабочие собрания- Во Вроцлаве на ряде фабрик был дан расчет рабочим, членам так называемых свободных профсоюзов.
Весной и летом 1905 г. происходили стачки в ряде городов княжества Познанского — Познани, Быдгогци, Гнезне, Равиче, Вонгровце, Вжесне, Острове, Лешне и т. д.
Поднялись на борьбу против предпринимателей и рабочие Поморья: в марте — мае 1905 г. бастовали строительные рабочие в Сопоте, рабочие различных профессий в Хойницах, Череке и ряде других поморских городов. Во всех этих стачечных выступлениях принимали участие не только члены профсоюзов, но и неорганизованные рабочие.
Одновременно бастовали рабочие па ряде предприятий Нижней и Верхней Силезии. Активное участие в этом движении, распространившемся па 20 округов, принимали строительные рабочие. Наряду с подъемом стачечной борьбы во многих городах Силезии развернулось движение протеста против усилившейся дороговизны. В сентябре 1905 г. в ряде промышленных центров Силезии (К атовицах и др.) были организованы массовые рабочие собрания протеста против дороговизны и грабительской таможенной политики германского правительства.
В то время как в рабочем классе, в широких народных массах Германии и западных польских земель русская революция пробудила чувства глубокой симпатии и способствовала невиданному ранее подъему рабочего движения, германская правящая клика с первых же месяцев революции начала свои контрреволюционные происки. Сообщения о русской революции вызвали глубокую тревогу в правящих кругах гогенцоллерн-ской монархии, страшившихся влияния революции на народные массы в Германии и западных польских землях. В германской реакционной печати все чаще выражались панические настроения в связи с угрозой отпадения западных польских земель и их воссоединения, в случае успеха русской революции, с другими польскими землями.
Правительство Бюлова подготовляло интервенцию в целях помощи русскому царизму, для удушения русской революции- Германские власти начали концентрировать войска в ряде пограничных районов и прежде всего в княжестве Познанском и Силезии и, как сообщала социал-демократическая пресса, приняли ряд мер, чтобы «помешать движению переброситься через границу».
Вместе с тем был усилен режим полицейской слежки и жестоких репрессий в западных польских землях. Русский посол в Берлине Остен-Сакен в донесении министру иностранных дел Ламздорфу писал: «В Германии следят с напряженным вниманием за симптомами национальнопольского движения, обнаружившегося за последнее время в Привислин-
Буржуаено-демократическая революция е 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 543-
ском крае и поддерживаемого общереволюционными течениями. Здешние руководящие сферы проникнуты сознанием опасности положения, допуская возможность, что брожение среди русских поляков легко может перенестись и на восточные прусские окраины». В том же донесении отмечалось, что прусские власти приняли срочные меры к усилению надзора «за сохранением внутреннего порядка в названных местностях» и снабдили прусских ландратов строжайшими инструкциями «для подавления возможных беспорядков».
В августе — сентябре 1905 г. в Гливицах (Верхняя Силезия) правительством был инсценирован судебный процесс против группы польских рабочих по обвинению в «великопольской пропаганде» и «государственной измене».
Осенью 1905 г., в месяцы наивысшего подъема русской революции, германские власти фактически ввели в западных польских землях военное положение. В Верхней Силезии в пограничных районах были сосредоточены многочисленные воинские части и отряды жандармерии, и тем самым было оказано прямое содействие расправе царизма с революционным движением в Королевстве Польском и введению там осадного положения.
Сосредоточение в западных польских землях германских войск,по замыслам правящих кругов Германии, должно было оказать давление па революционных рабочих в России и Королевстве Польском и непосредственно содействовать русскому царизму в деле кровавого подавления революции. Вместе с тем концентрация воинских сил в пограничных районах должна была продемонстрировать польским народным массам Силезии и других западных польских земель «беспочвенность» их надежд на освобождение от германского гнета, их стремления к воссоединению всех польских земель.
Сговор русского царизма с германским империализмом и другими силами международной реакции был разоблачен большевиками. В. И. Ленин предупреждал русский и польский пролетариат о грозившей ему опасности. В статье, опубликованной в газете «Пролетарий» 7 ноября 1905 г.г В. И. Ленин писал: «Правители военных европейских держав подумывают о военной помощи царю. Вильгельм послал уже несколько крейсеров и две дивизии миноносцев для установления прямых сношений германских солдафонов с Петергофом. Контрреволюция европейская протягивает руку контрреволюции русской»1.
Совместное выступление русского царизма и германского империализма в целях удушения русской революции и введение осадного положения в Королевстве Польском пе только не ослабили рабочего движения в западных польских землях, по, наоборот, вызвали его дальнейший рост.
Октябрьская всеобщая политическая стачка, вынудившая царское правительство выступить с манифестом 17 (30) октября, возникновение первых Советов рабочих депутатов, наконец, декабрьское вооруженное восстание в Москве способствовали дальнейшему подъему рабочего движения в польских землях, находившихся под германским господством. Осенью 1905 г. в княжестве Познанском, Силезии и Поморье еще шире развернулось движение солидарности польских народных масс с братским русским народом, с героическими русскими рабочими, боровшимися протин своих угнетателей.
В начале ноября 1905 г. вспыхнула стачка в горнопромышленном поселке Шопепице (Верхняя Силезия). В первые же дяи в ней
В. И. Ленин. Соч., т. 9, стр. 402.
544 Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
приняло участие свыше 1500 рабочих. Стачка быстро распространилась и на другие шахты, вскоре охватив десятки тысяч рабочих в горнопромышленных районах Силезии (Мысловице, Забже, Катовице, Бытом и др.). Бастовавшие выступали с требованиями повышения заработной платы, введения 10-часового рабочего дня, а также установления нового рабочего распорядка на шахтах. Вместе с тем они выдвигали лозунги, направленные против национального угнетения; в частности, они требовали, чтобы администрация шахт говорила с рабочими на польском языке. В ответ па обращения надсмотрщиков к шахтерам на немецком языке стачечники отвечали: «Не понимаем».
Движение носило стихийный характер — ни профсоюзные лидеры, ни лидеры ППС не помогали стачечникам. Что касается национал-де-мократов во главе с Корфантым и руководителей «Союза взаимной помощи», то они сделали все для того, чтобы под маской друзей народа и защитников польских рабочих сорвать это боевое движение силезского пролетариата.
Силезские магнаты капитала обратились за помощью к прусским властям; по настоянию предпринимателей последние наводнили район забастовки полицейскими отрядами. В ряде мест происходили кровавые столкновения между забастовщиками и жандармами. В горнопромышленном поселке Янов на шахте «Вильдеиштайнзеген» стачечники начали разрушать подъездные пути и вагонетки. В ответ на это жандармские отряды открыли огонь. В результате вооруженных столкновений несколько рабочих было убито и тяжело ранено .
Жестокая расправа над бастовавшими горняками вызвала бурю негодования по всей Германии. К стачке присоединились горняки и фабричные рабочие других районов Силезии, в частности Вроцлава. Одновременно началось движение солидарности среди горняков Рейнско-Вестфальской области.
Однако, несмотря на быстрый рост движения и на готовность рабочих продолжать борьбу, предательство профсоюзных лидеров обрекло стачку на поражение. Лишь незначительная часть требований шахтеров была удовлетворена.	_
Выдвинутый большевиками на III съезде РСДРП лозунг массовой политической стачки, сыгравший огромную роль в ходе первой русской революции, имел большое международное значение. «Это было новое, очень важное оружие в руках пролетариата, неизвестное дотоле в практике марксистских партий и приобревшее потом право гражданства»1.
На рабочих собраниях, в низовых организациях германской социал-демократии, в социалистической печати все громче звучали требования применить метод массовой политической стачки для борьбы за демократизацию политического строя в Пруссии. Энергичную деятельность по пропаганде «русских методов» борьбы рабочего класса и прежде всего идеи массовой политической стачки развернули представители левых революционных германских социал-демократов — Р. Люксембург, К. Цеткин, Ф. Меринг и др. Под влиянием этой пропаганды на съезде социал-демократии в Иене (сентябрь 1905 г.) было приннто решение о возможности применения массовой политической стачки как «одного из наиболее действенных средств борьбы рабочего класса».
Лотом и особенно осенью 1905 г. идея массовой политической стачки приобрела большую популярность в передовых слоях рабочего класса.
История ВКП(б). Краткий курс, стр 68.
Буржуаано-демокрапгическал революция в 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 545
В октябре —декабре 1905 г. усилилась борьба трудящихся масс Германии за демократизацию избирательной системы. В Берлине, Гамбурге, Дрездене и других промышленных центрах Германии проходили массовые демонстрации под лозунгом введения всеобщего избирательного права при выборах в ландтаги. Рабочие княжества Познанского, Поморья и Силезии принимали активное участие в этой борьбе против реакционной прусской трехклассной избирательной системы.
В январе 1906 г. в связи с годовщиной 9 января во многих городах были организованы рабочие собрания и демонстрации под лозунгами солидарности с русской революцией и борьбы за демократизацию прусской избирательной системы.
Так, в Поморье состоялись собрания в Грудзёндзе, Торуне, Квидзыне, Мальборке и др.
В Силезии массовые рабочие демонстрации, проходившие под лозунгами солидарности с борющимся пролетариатом России, а также осуществления реформы избирательной системы, были организованы во Вроцлаве, Бытоме, Катовицах, Забже и т. д. Несмотря на то, что по настоянию силезской буржуазии прусские власти сосредоточили во Вроцлаве и других силезских городах крупные воинские части, собрания в день годовщины «Кровавого воскресенья» прошли успешно.
Во всех этих демонстрациях, во всех выступлениях солидарности с русской революцией выступали совместно польские и немецкие рабочие.
Под влиянием опыта классовой борьбы 1905—1906 гг. в среде польских рабочих возросло стремление к единству пролетарских рядов; в низовых организациях ППС усилилось недовольство социал-национадиетической, сепаратистской политикой руководства ППС, приводившей к раздроблению сил пролетариата. Уже после VIII съезда ППС, происходившего в апреле 1905 г., многие рядовые члены партии, стремившиеся к ликвидации раскола рабочего движения по национальному признаку, демонстративно заявляли о выходе из ППС.
Полевение рабочего класса в княжестве Познанском, Поморье и Силезии под влиянием обострения классовых противоречий проявилось в ряде стачек. Весьма характерно в этом отношении стачечное движение, развернувшееся весной 1906 г. в Познани и особенно во Вроцлаве.
Владельцы вроцлавских металлургических предприятий в середине апреля объявили локаут, уволив 1J тыс. рабочих. В ответ на это 19 апреля стачечники организовали массовую демонстрацию. Рабочие заполнили улицы и площади, прилегавшие к заводу. Отряды конной и пешей полиции, вызванные владельцами завода, открыли огонь. Сотни рабочих были ранены, из них несколько десятков — тяжело.
Эта расправа с рабочими вызвала сильнейшее возмущение в народных массах не только Силезии и других западных польских земель, но и всей Германии. На предприятиях проходили массовые собрания протеста. Рабочие с негодованием клеймили прусские властя, организовавшие совместно с предпринимателями кровавое побоище на улицах Вроцлава.
Стремясь подавить нараставший протест, прусские власти усилили преследование рабочих организаций в Силезии. Рабочие собрания подвергались запрету. Против многих участников выступлений были возбуждены судебные процессы по обвинению в «противодействии государственной власти», в «оскорблении чиновников» и в попытках «к бунту». Около 40 рабочих было приговорено к тюремному заключению.
Движение рабочего класса, всколыхнувшее трудящиеся массы поль-36 История Польши т. II
546
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
ских земель, втягивало их в политическую борьбу и еще более усиливало протест против гнета прусско-немецких колонизаторов. Наряду с подъемом массового стачечного движения и борьбой против реакционной прусской избирательной системы, под влиянием первой русской революции в западных польских землях усилилось сопротивление народных масс против национального гнета, против преследований польского языка. Одним из ярких проявлений возмущения польского народа германизатор-ской политикой была стачка польских школьников, начавшаяся в княжестве Познанском осенью 1906 г.
Поводом для школьной стачки послужил новый германизаторский поход, предпринятый прусскими властями. Весной 1906 г. было запрещено преподавание «закона божия» на польском языке в низших классах начальной школы. Однако польские дети упорно отказывались говорить на уроках по-немецки; на все вопросы учителей они отвечали молчанием, либо демонстративно говорили только по-польски.
Движение, начавшееся в июне 1906 г. в Милославе, вскоре приобрело массовый характер и широко распространилось не только в княжестве Познанском, но и в некоторых округах Поморья и Верхней Силезии. В наибольшей степени охвачены были стачкой учащиеся Чарнковского округа, где из 28 школ приняли участие в движении 25 и из 2,4 тыс. школьников бастовали 2 тыс.
В ноябре 1906 г. в школьной стачке участвовало уже свыше 100 тыс. польских учащихся. Кроме того, фактическими участниками этой своеобразной формы национально-освободительного движения явились десятки тысяч родителей бастовавших школьников — познанские рабочие, крестьяне и ремесленники.
В городах и деревнях, охваченных стачкой, созывались массовые собрания протеста против правительственной политики германизации. Организованное вопреки запрещению полиции в начале ноября под открытым небом собрание закончилось столкновением с отрядами жандармерии. 18 ноября в Познани состоялось массовое собрание протеста, на котором присутствовало свыше 3 тыс. человек.
Прусские власти преследовали участников стачки и всех, кто в той или иной форме оказывал ей содействие. Города и села княжества Познанского, охваченные школьной стачкой, были наводнены полицейскими частями, присланными в помощь местной жандармерии. Во всех округах Быдгощской регенции в декабре 1906 г. было введено осадное положение. Собрания польских общественных организаций разгонялись или же заранее подвергались запрету только на том основании, что выступавшие на этих собраниях касались вопроса о школьной стачке.
Против бастовавших детей были пущены в ход методы физического и морального «воздействия»—школьные аресты и телесные истязания, оскорбления и издевательства. В течение нескольких месяцев ученики систематически подвергались «школьным арестам». Это означало, что, уходя из школы по окончании уроков, в 12 часов дня, они вынуждены были возвращаться обратно к двум часам и отсиживать в школе положенное время. Однако ввиду отдаленности многих крестьянских жилищ от школы (нередко 6—8 км) наказанные дети опаздывали и получали за это дополнительные взыскания и штрафы. Польские газеты тех дней пестрели сообщениями с мест о том, что малолетние дети задерживаются под арестом до вечера, что, оставаясь в школе с утра до вечера без горячей пищи, дети нередко падают в обморок от усталости и истощения, что против бастовавших школьников систематически применяются избиения.
Буржуавно-демократпическая революция в 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 547
Наряду с физическими истязаниями прусские власти пускали в ход и другие меры воздействия. Нередко к маленьким стачечникам применялся закон «о малолетних преступниках». Это означало, что родители их лишались права на воспитание своих детей и дети передавались в специальные «исправительные учреждения», либо «опекунам», назначенным прусской администрацией. Старшим школьникам, которые принимали участие в стачке, было отказано в приеме в высшие учебные за-ведения-
В ряде промышленных центров княжества Познанского и Верхней Силезии многие рабочие были уволены с работы только за то, что их дети участвовали в стачке. В частности, были отстранены таким образом от работы некоторые железнодорожные служащие.
Подвергались репрессиям все, кто осмеливался выступить в защиту маленьких стачечников. Прусские суды в западных польских землях с осени 1906 г. и до конца 1907 г. были загружены многочисленными судебными процессами против деятелей польского национального движения, против редакторов польских газет, выражавших в той или иной форме сочувствие школьной стачке. В начале января 1907 г. в познанском суде одновременно велось около 200 процессов, направленных против польских общественных деятелей. К середине февраля количество приговоров, вывесенных обвиняемым в содействии школьной стачке, достигло восьмисот.
Одним из широко применявшихся прусскими властями методов борьбы против школьной стачки являлось массовое отстранение от должностей в общинных управлениях, в школьных комитетах всех, кто оказывал содействие или хотя бы просто выражал сочувствие бастовавшим школьникам. Только до ноября 1906 г. в княжестве Познанском было отстранено под этим предлогом от работы более 250 должностных лиц.
Правительство всячески избегало публичного обсуждения вопроса о стачке польских школьников. Когда в самый ее разгар, в декабре 1906 г., польские депутаты внесли по этому поводу интерпелляцию в рейхстаг, Бюлов заявил, что этот вопрос не подлежит компетенции германского рейхстага, так как это, мол, «чисто прусский» вопрос, и обсуждение его рейхстагом «означало бы вмешательство во внутренние дела Пруссии». С такими же декларациями выступили представители консерваторов и национал-либералов, а также лидер «гакатистов» Тидеман.
Этим трусливым попыткам правительства и реакционных партий уклониться от обсуждения вопроса о стачке польских школьников дал в своем выступлении отпор Август Бебель. Он заявил, что вопрос огер-манизаторской политике правительства, так же как и о стачке польских школьников, — это вопрос далеко не местного, «специфически^ прусского» значения и что поэтому нет никаких оснований снимать его с обсуждения в рейхстаге. Вместе с тем Бебель разоблачил Тидемана и других реакционных представителей германских правящих классов, которые были «главными зачинщиками в борьбе против поляков, не только одобряя все подобного рода мероприятия правительства, ио и являясь их инициаторами».
Несмотря на жестокие преследования участников школьной стачки, она продолжалась около 10 месяцев, до июня 1907 г. Маленькие стачечники не смогли добиться отмены постановлений, запрещавших даже в младших классах начальной школы преподавание религии па польском языке. Однако стачка, явившаяся демонстрацией протеста против политики германизации школы и подавления польской культуры, имела большое политическое значение
35*
548 Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
Стачка польских школьников в западных польских землях в 1906 — 1907 гг. явилась откликом на события первой русской революции. Толчком к возникновению этой своеобразной формы борьбы послужила, в частности, школьная стачка, вспыхнувшая в феврале 1905 г. в Королевстве Польском и охватившая десятки тысяч не только школьников, но и учащихся высших учебных заведений. Однако в то время как школьная стачка в Королевстве черпала свои силы в героической революционной борьбе русского и польского пролетариата, в западных польских землях она оставалась лишь отдельным, хотя и довольно значительным, эпизодом освободительной борьбы польских народных масс.
Особые условия школьной стачки в западных польских землях коренились также в том, что она имела ограниченную направленность, и польские социалисты не сумели возглавить ее и придать ей характер более широкого народного движения против антипольской политики правительства. Это обстоятельство было использовано реакционными клерикальными элементами для того, чтобы воспрепятствовать нарастанию стачки и использовать ее для сохранения своего влияния на польских крестьян и отсталые слои рабочих.
И все же, несмотря на ограниченность этого движения, школьная стачка имела положительное прогрессивное значение. Мужественная борьба десятков тысяч польских школьников против германизаторской политики правящих кругов Германии, борьба за свое право пользования родным языком пробудила глубокие симпатии не только в польских народных массах, но и среди передовых людей всех стран.
Лучшие люди польского и немецкого народов — Ю. Мархлевский, Р. Люксембург, А. Бебель, Ф. Меринг и др. — с негодованием клеймили германскую правящую клику, обрушившуюся на школьников градом репрессий только за то,что они отстаивали свое право на родной язык в школе.
«Нужно обратиться на много веков назад, к временам сожжения язычников, чтобы найти аналогию прусской политике в польском вопросе, но, может быть, и там нельзя будет найти ничего подобного, — писал Ф. Меринг в дни школьной стачки. — Бесперспективная война власть имущих против бастующих школьников представляет, насколько иам известно, некий уникум в истории европейской культуры».
Таким образом, революция 1905—1907 гг. в России, вызвавшая глубокие симпатии среди рабочих, в народных массах многих других стран, оказала большое влияние и на развитие освободительного движения трудящихся в западных польских землях, находившихся под властью Германии. Вопреки пропаганде польских буржуазных шовинистов и их социал-нациопалистических агентов, народные массы в этих землях, так же как и в других частях Польши, все более отчетливо видели, что не только социальное, но и национальное освобождение польского парода неразрывно связано с судьбами русской революции.
9
ПОДЪЕМ РЕВОЛЮЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ В ЗАПАДНОЙ ГАЛИЦИИ в 1905—1907 гг.
В связи с усилением социальных и национальных противоречий в польских и украинских землях Галиции назревал революционный подъем. Демократическое освободительное движение охватывало все
Буржуагно-демократическая революция в 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 549
более широкие массы польского и украинского народов и поднималось на новую ступень.
Русско-японская война привлекла внимание польского и украинского населения Галицин. Рабочие и крестьяне Галиции солидаризировались с народными массами России, осуждавшими эту грабительскую войну, желали поражения царизма. Польские помещики, напротив, сочувствовали царизму (орган консервативных помещиков «Пшеглёнд польский» прямо заявлял, что он «не может... желать плохого в этой войне» царизму). Помещики приняли посильное участие в том, чтобы (разумеется, по своим соображениям) воспрепятствовать диверсии, которую намеревались организовать пилсудчики с помощью японских империалистов в Королевстве Польском.
Революция 1905—1907 гг. в России и Королевстве Польском ускорила рост классовой сознательности рабочих и крестьян в польских н украинских землях Галиции, усилила революционные настроения трудящихся масс и ослабила влияние реформизма в рабочем движевии. Результатом этого явился мощный подъем борьбы народных масс за демократизацию общественного и политического строя, за улучшение материального положения трудящихся.
Пресса ППСД и издания людовцев информировали рабочих и крестьян Галицни о революционном движении в России и Королевстве Польском, печатали резолюции и воззвания. В январе 1905 г.«Глосрсбстничий» сообщал о мужественной борьбе нефтяников Баку, стачка которых в декабре 1904 г. закончилась победой рабочих. Отмечая, что рабочие Баку добились сокращения рабочего дня, газета обращала внимание рабочих на тяжелые условия галицийских нефтяников (12-часовой рабочий день, нищенская заработная плата). В газетах ППСД и органе людовцев «Пшияцель люду» было опубликовано воззвание к офицерам. Авторство этого воззвания приписывалось М. Горькому.
Расстрел рабочей демонстрации в Петербурге 9(22) января 1905 г., репрессии царизма по отношению к рабочему движению в России и Королевстве Польском вызвали резкий и мощный протест со стороны трудящихся Галиции. Рабочие и крестьяне выражали свои симпатии героической борьбе польских и русских рабочих, солидаризировались с революцией в России и Королевстве Польском, усиливали свою борьбу против социального, политического и национального гнета.
В явваре — феврале но всей Галиции прокатилась мошная волна собраний, митингов и демонстраций рабочих. 24, 29 января и 6 февраля состоялись демонстрации в Перемыпше, направленные против царизма. Демонстрация 6 февраля закончилась кровавым столкновением с полицией. В городе была введена «усиленная охрана» и ежедневно производились аресты. В происходишь* ей 2 февраля демонстрации рабочих и мелкобуржуазных слоев населения Кракова участвовало около 20 тыс. человек. Полиция напала на демонстрантов, семь человек было тяжело и свыше 20 легко ранено. 5 февраля здесь состоялась вторая мошная демонстрация, причем произошло столкновение демонстрантов с полицией.
Многотысячная демонстрация украинских, польских и еврейских рабочих прошла 31 января во Львове; демонстранты выбили стекла в редакции реакционной газеты «Слово польске», расхваливавшей дейт ствия царской полиции.
3 февраля состоялось собрание польской, украинской и еврейской молодежи Львова. В резолюции львовских рабочих и студентов говорилось: рабочий класс Львова «приветствует начало открытой революционной борьбы против самодержавия, как залог свободы для всех народов,
550
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
которые стонут в кандалах социального и национального гнета... Этой борьбе за свободу мы готовы посвятить все наши силы. Тем, которые уже начали борьбу, мы посылаем наш... братский привет; мы видим в борьбе революционеров новую Россию, которая будет способствовать освобождению Украины, Польши, Литвы и других народов».
Собрание выразило симпатию М. Горькому в связи с его решительной борьбой против царизма. После собрания была проведена демонстрация, к которой присоединились массы населения города. В ходе демонстрации произошли столкновения с полицией.
В связи с ростом революционных настроений рабочих сложилась напряженная обстановка в Тарнове. Опасаясь выступления рабочих, власти усилили «охрану» в городе.
Собрания и манифестации проходили и в других городах Галиции.
Огромный размах стачечного движения в России и Королевстве Польском воодушевил рабочих Галиции. В январе бастовали рабочие спичечной фабрики, в феврале— рабочие трех шахт в Бориславе, в марте— рабочие вагоностроительного завода в Саноке, в апреле — строительные рабочие во Львове. Стачка рабочих в Саноке, как отмечал «Глос ро-ботничий», началась «вопреки усилиям нашей партии (ППСД.— Ред.), которая старалась предотвратить стачку». Оппортунистические руководители Жулавский, Диаманд и другие тщетно убеждали рабочих не начинать стачку.
Демонстрации и стачки рабочих часто носили боевой революционный характер- Однако в них сильпо выступали черты стихийного движения. Инициаторами манифестаций и стачек являлись передовые рабочие и местные комитеты ППСД, а также профсоюзные организации, тесно связанные с рабочими и отражавшие их революционные настроения.
В связи с ростом революционного настроения масс усилили свою деятельность левые элементы в ППСД и левое крыло в ППС. Они критиковали реформистскую и националистическую политику руководства ППСД.
Известное влияние на рабочих Галиции оказывали члены СДКПиЛ, вынужденные укрываться здесь от преследований царской полиции. В Кракове находилась издательская и техническая база СДКПиЛ. Из Галиции и через Галицию в Королевство Польское шла революционная литература; издания СДКПиЛ доходили и до рабочих Галиции.
Оппортунистическое руководство ППСД вынуждено было приспосабливаться к настроениям рабочих и вместе с тем старалось удержать их выступления в рамках легальности. Солидаризируясь с революцией в России, оно не ставило, однако, перед пролетариатом Галиции конкретных лозунгов политической и экономической борьбы. В то же время оно пыталось направить рабочее движение в русло национализма, против России в целом, а революционную борьбу в Королевстве Польском представить кат? только национальное движение. Внося запрос в парламент по поводу запрещений рабочих собраний, Дашиньский заявлял, что «нынешняя борьба в Королевстве является национальной борьбой».
Революционные события в России и Королевстве Польском, выступления рабочих в Галиции оказали влияние на подъем крестьянского движения. Массы крестьян принимали участие в рабочих манифестациях. 19 февраля в Кракове людовцы провели многотысячный митинг крестьян близлежащих деревень. В деревнях проходили митинги и собрания. Крестьяне солидаризировались с революционным движением в России. Это оказывало влияние и на людовцев. Последние сблизились с ППСД и в ряде случаев сотрудничали с ией.
Буржуазно-демократическая революция в 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 551
Помещики, буржуазия и духовенство были резко враждебны по от-ношению к революции в России и Королевстве Польском и в той или иной форме содействовали царизму в его борьбе с революцией. Они препятствовали трудящимся массам выражать свою солидарность с революцией в России,старались ослабить ее воздействие на рабочих и крестьян, подавить рост революционного движения в крае.
Власти запрещали собрания и митинги, силой разгоняли манифестации рабочих, посвященные революции в России. В Кракове был запрещен сбор средств в пользу революции. Орган консерваторов <>Час» рьяно призывал к «поддержанию порядка любой ценой». 15 февраля польское помещичье-буржуазное коло в рейхсрате приняло резолюцию, в которой осуждало революционное движение в Галиции. Оно заявляло, что «всякие манифестации и всякие другие шаги, предпринятые в нашем крае, которые могли бы способствовать усилению беспокойства в соседней области, были бы самым вредным делом для нашего национального дела». Не отставало и духовенство. В начале февраля епископ К. Недзялковский заявил, что социалисты «не только не ведут ни к чему хорошему и национальному, но, напротив, идут вместе с русскими социалистами...» Реакционная пресса клеветала на революционное движение в России и Королевстве Польском, обливала его грязью.
В связи с подготовкой к празднованию 1 Мая во многих городах Галиции состоялись собрания рабочих. Металлисты в Кракове на своем собрании приняли решение праздновать 1 Мая под лозунгом солидарности с борющимся пролетариатом Королевства Польского и России. Первомайские демонстрации были проведены в Кракове, Ярославе, Тарнове, Львове и других городах- Они прошли под лозунгами солидарности с революцией в России и Королевстве Польском, под лозунгами 8-часового рабочего дня, охраны труда, всеобщего избирательного права. Руководство ППСД, взяв полностью в свои руки проведение демонстраций, постаралось придать им «мирный», легальный характер. Несмотря на это, полиция напала на демонстрантов в Тарнове, Ярославе и Львове.
Сильное впечатление на рабочих Галиции произвели первомайские выступления рабочих в Варшаве. В мае — июле в связи с событиями в России и Королевстве Польском, особенно в связи с Лодзииским восстанием, усилились революционные настроения рабочих. В Кракове и других городах были проведены демонстрации. Мощный размах в это время приобрело стачечное движение.
В мае — июле бастовали строительные рабочие в Ярославе, Вялой, Вельске, Кракове, Львове, рабочие кирпичных заводов во Львове и Дрогобыче, рабочие в Тарнове, Тенчинке, Закопанем, Перемышле, Сам-боре и других местах.
Во Львове бастовало около 10 тыс. строительных рабочих. 23 июля во Львове была проведена мощная демонстрация в знак поддержки бастовавших рабочих. В демонстрации участвовало около 40 тыс. человек. В июне произошли стачки сельскохозяйственных рабочих в Печенежском округе.
Наряду с экономической борьбой нарастала и выдвигалась на первый план политическая борьба народных масс. Ближайшей задачей австрийского, польского и украинского народов была борьба за всеобщее избирательное право, демократические свободы.
В сентябре 1905 г. состоялись многочисленные собрания и демонстрации рабочих в Галиции под лозунгом борьбы за всеобщее избирательное право. В проведенной 24 сентября в Кракове демонстрации участвовало около 10 тыс. человек. Демонстранты требовали введения всеобщего,
552 Полгские земли в период империализма. Первая мировая война
равного, прямого и тайного голосования при выборах, а также принятия мер против растущей дороговизны. Представители ППСД внесли в рейхсрат предложение об избирательной реформе, но реакционное большинство рейхсрата отклонило его.
Октябрьская всеобщая политическая стачка в России, вынудившая царское правительство пойти на уступки, и декабрьское вооруженное восстание в Москва показали польским, украинским и еврейским рабочим Галиции пример революционной борьбы,вдохновили их на борьбу с ненавистным режимом. В. И. Ленин в 1906 г. отмечал, что только обещание свободы в России царем дало уже «большой толчок движению пролетариата в Западной Европе», что «достаточно было австрийским рабочим получить телеграмму нз Петербурга о пресловутом конституционном манифесте, чтобы заставить их сразу выйти на улицу, чтобы привести к ряду демонстраций и военных столкновений в крупнейших промышленных городах Австрии...»1*
В октябре — ноябре произошел новый подъем рабочего и крестьянского движения в Галиции, характерной особенностью которого была борьба за реформу избирательного права. Трудящиеся массы Галиции связывали с избирательной реформой ликвидацию господства консерваторов и национального гнета, передачу крестьянам помещичьей земли, отмену ненавистных положений об охоте, дорогах и т. п. Движение за избирательную реформу вылилось в мощную политическую кампанию.
Под лозунгом всеобщих, равных, прямых и тайных выборов проходили демонстрации рабочих в польской и украинской частях Галиции. В октябре состоялись собрания рабочих в Кракове, Перемышле, Львове, Коломые, Самборе. В Кракове было проведено три демонстрации, на которых присутствовало от 10 до 20 тыс. человек. 23 октября во Львове после ряда собраний рабочих была проведена демонстрация, в которой участвовало несколько десятков тысяч человек.
В ноябре вновь состоялись демонстрации и собрания в Кракове, Ярославе, Новом Тарге и других городах. В демонстрации в Кракове приняли участие 20 тыс. человек.
В то же время в ряде мест происходили стачки рабочих. Крупная ноябрьская стачка шахтеров в Явожне закончилась частичной победой рабочих. Усилившееся под влиянием революции в России рабочее движение в Верхней и Цешинской Силезии способствовало развитию стачечной борьбы и в Галинин, прежде всего горняков Краковского бассейна, рабочих Вялой, Вельска и других городов.
Конгресс австрийской социал-демократии, отмечая завоевания революции в России и обещание австрийского императора провести избирательную. реформу в Венгрии, призывал рабочий класс решительно добиваться избирательной реформы в Австрии и назначил на 28 ноября — день открытия рейхсрата — всеобщую политическую стачку. 28 ноября в польской и украинской частях Галиции бастовали десятки тысяч рабочих. Одновременно состоялись демонстрации и собрания в Кракове, Львове, Тарнове, Живце, Жешове, Ярославе, Горлицах, Ясле, Подгуже, Перемышле, Дрогобыче, Бориславе и многих других городах. Во Львове в демонстрации участвовало около 80 тыс. человек. В Горлицах была распространена изданная ППСД листовка, в которой говорилось: «Революция в России и в Польше победила. Царь из страха перед народом вынужден был признать свободу личности, слова, печати, объединения и народных собраний.Вскоре рабочие в России и Польше добьются избирательного
1 В. И. Ленин. Соч., т. 10, стр. 254—255.
Буржуазно-демократическая революция в 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 553
права. Неужели только мы позволим горстке подлых шляхтичей, капиталистов, кагальников и пропинаторов, которые отказывают народу в избирательном праве, угнетать и эксплуатировать нас». Листовка требовала всеобщего, равного, прямого и тайного голосования при выборах.
Деревня все более втягивалась в борьбу за избирательную реформу. Крестьяне соседних с городами деревень участвовали в собраниях и демонстрациях рабочих. Многочисленные собрания крестьян в обеих частях Галиции требовали демократической избирательной системы. Людовцы организовали сбор подписей под петицией в рейхсрат.
Под влиянием рабочего и крестьянского движения в борьбу за демократизацию общественного и политического строя вовлекались значительные слои мелкой буржуазии и передовая интеллигенция. Прогрессивно настроенные учителя, артисты и т. д. протестовали против существующего режима и требовали проведения демократических реформ. Артисты Львова организовали бесплатные представления для рабочих, артисты Кракова участвовали в ноябрьской всеобщей политической стачке.
Таким образом, борьба трудящихся масс Галиции за демократические права и улучшение материального положения в 1905 г. вылилась в мощное народное движение. По неполным данным, в Галиции бастовало 12 тыс. рабочих. Стачками было охвачено около 600 предприятий и ремесленных взведений, причем в стачечном движении участвовало 90% рабочих, занятых на производстве. Подавляющее большинство стачек (37 из 47) окончилось успешно для рабочих. Рабочие, крестьяне и трудовая интеллигенция настойчиво добивались демократизации избирательной системы. ППСД и ПСЛ, убеждая рабочих и крестьян, что посредством избирательного бюллетеня в условиях буржуазно-помещичьего строя можно обеспечить коренные интересы народа, распространяли парламентские иллюзии среди масс. Отсутствие революционной партии сильно сказывалось на рабочем движении, причем рабочий класс оказывая большое влияние на развитие крестьянского движения, не мог, однако, возглавить его и руководить им.
Рост революционных тенденций в рабочем движении, подъем демократическо-освободительного движения в Галиции вызвал серьезное беспокойство среди оппортунистического и националистического руководства ППСД и вынудил его яснее определить свое отношение к революционному движению в России и Галиции. Оно заняло врвждебную позицию в отношении русской революции и тактики борьбы польских и русских рабочих. Орган ППСД «Naprzod» («Натвуд»—«Вперед») стал даже бормотать о вооруженной интервенции против революции. В январе 1906 г. Дашиньский в письме к Центральному рабочему комитету ППС критиковал тактику борьбы русских и польских рабочих, осуждал такие формы революционной борьбы, как всеобщая стачка, вооруженное восстание, выступал против совместной борьбы польских и русских рабочих, противопоставлял польских и русских рабочих друг другу, возражал против применения революционных форм борьбы польского и русского пролетариата в польских и украинских землях Галиции. Выступление Дашиньского встретило осуждение со стороны передовых рабочих польской и украинской частей Галиции, протестовавших против оппортунистической и националистической политики руководства ППСД.
Эта политика подвергалась резкой критике и со стороны части делегатов X съезда ППСД, происходившего в мае 1906 г. во Львове.
Учитывая настроения рядовых членов партии и широких масс рабочих, руководство ППСД пе осмелилось открыто поддерживать правых
554
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
пепеэсовцев во время обострившейся борьбы внутри ППС и раскола ее на ППС-левицу и ППС-«фракцию» и заявило о своем «нейтралитете». Вскоре, однако, оно установило тесные связи и затем сотрудничало с ППС-«фракцией», развивавшей значительную деятельность в Галиции. ППС-«фракция» выступала против совместных революционных действий польских и русских рабочих, разжигала националистические настроения- Опорой «фраков» в польских и украинских землях Галиции были мелкобуржуазные слои населения и интеллигенции. Позднее ППС-«фр акция» создала в Кракове и Львове вооруженные группы — милицейские секции при Боевом отделе ППС. В эти группы входили преимущественно буржуазнонационалистические элементы.
Правые людовцы, выражавшие интересы зажиточных и кулацких слоев деревни, стремились ограничить крестьянское движение, направить его на путь борьбы за реформы, которые должны были в конечном итоге укрепить позиции зажиточного крестьянства. Они выступили против такой формы массовой борьбы, как стачка, и рекомендовали рабочим «бойкот», т. е. не идти на работу к «плохому хозяину». Их симпатии к русской революции были связаны с борьбой в России за демократическую республику и вообще продолжались недолго. После манифеста 17 октября и поражения декабрьского восстания в Москве они обнаружили симпатии к кадетам. Позиция правых оказывала сильное влияние па политику людовцев в целом. Отношения между людовцами и ППСД ухудшались.
Усилия помещиков, буржуазии и духовенства, а также оппортунистов и националистов из ППСД и ППС-«фракции» ослабить или подорвать солидарность польских, украинских и еврейских рабочих с рабочими России и Королевства Польского оказались безуспешными. В резолюции, принятой на первомайском митинге рабочих Львова в 1906 г., указывалось: «...Собравшиеся заявляют борющимся отрядам революционного народа в царской России, что солидаризируются с ними в их революционной борьбе и что выполнят все свои обязанности, вытекающие из этой братской солидарности». В этой резолюции рабочие заявили, что они начали борьбу за избирательную реформу и будут бороться до победы. Резолюция требовала 8-часового рабочего дня, осуждала милитаризм.
В стачечное движение втягивались рабочие мелких промышленных предприятий и ремесленных заведений. Число стачек в 1906 г. (98) по сравнению с 1905 г. увеличилось более чем в два раза, число предприятий и заведений, охваченных стачками (818),— почти в полтора раза. Однако общее число забастовщиков (бастовало в 1906 г. около 10 тыс. человек) и процент их на предприятиях(62,6%) несколько сократились. 81 стачка была проведена рабочими с полной или частичной победой. В результате стачечной борьбы 1500 металлистов завоевали 9-часовой рабочий день, 9800 рабочих добились повышения заработной платы на 10—25%. В 1907 г. произошел некоторый спад стачечного движения — бастовали 7400 рабочих; стачками было охвачено 335 предприятий и ремесленных заведений; в них участвовало 62% рабочих, занятых па этих предприятиях; 47 из 62 стачек закончились полной или частичной победой рабочих. Мощное стачечное движение развернулось в Вялой, где бастовали 3500 рабочих текстильных предприятий. Соглашательские христианско-социальные группы, имевшиеся на этих предприятиях, безуспешно пытались сорвать стачку.
Ведущее место в стачечном движении 1906—1907 гг. занимали шахтеры Хшанова и текстильщики Вялой и Вельска. В ходе стачечного движения заметно росли профсоюзы. Число членов общеавстрийских
Буржуазно-демократическая революция в 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 5з5
и краевых профсоюзов увеличилось До 12 800, что составляло примерно десятую часть всех рабочих.
Вместе с тем укреплялись связи между рабочими Галиции и Австрии. Революционное движение 1905—1907 гг. ясно показало необходимость совместной организованной борьбы рабочих разных национальностей против своих угнетателей. Польские, украинские и еврейские рабочие Галиции стремились к объединению с австрийскими рабочими. В 1905— 1907 гг. большинство краевых профсоюзов Галиции присоединилось к австрийским профсоюзам.
Крестьянское движение в 1906 г. в сравнении с 1905 г. значительно усилилось. Непосредственное влияние на его развитие оказывала революционная борьба крестьянских масс Украины. В ряде мест Восточной Галиции в начале 1906 г. распространились слухи, что весной помещичья земля будет передана крестьянам. Весной развернулось движение крестьян и сельскохозяйственных рабочих в Перемышльском, Гуся-тинском, Рогатипском, Бережанском, Станиславском, Львовском и Дро-гобычском поветах. Крестьяне требовали передачи им помещичьих земель. В некоторых местах они захватывали помещичью собственность. Сельскохозяйственные рабочие проводили забастовки, создавали стачечные комитеты, изгоняли штрейкбрехеров.
Вместе с тем украинские и польские крестьяне боролись за демократизацию политического строя, против национального гнета. Часть крестьян считала проведение избирательной реформы равнозначным ликвидации помещичьего землевладения.
В феврале 1906 г. во Львове состоялась манифестация 30 тыс. крестьян под лозунгом борьбы за всеобщее, равное и прямое избирательное право. Людовцы развернули широкую кампанию за избирательную реформу. В деревнях проводился сбор подписей под петицией в рейхсрат, требовавшей проведения радикальной избирательной реформы. Петицию подписали крестьяне почти половины польских гмин, и с ней была отправлена депутапия в Вену. Левое крыло людовцев выражало симпатии к революционной борьбе крестьян Королевства Польского и России.
В июне — июле стачечное движение сельскохозяйственных рабочих и крестьянской бедноты охватило около 200 сел в Восточной Галиции. Это движение было направлено и против национального гнета, испытываемого украинскими рабочими и крестьянами. Волнения польских и украинских крестьян могли перерасти в широкое аграрное движение. В июле 1906 г. В. И. Ленин писал: «В Австрии, в Галиции, на русской границе, где боятся также возможности распространения аграрного движения по типу русского, сосредоточено три армейских корпуса. Галицкий наместник, являющийся к тому же русским помещиком, 26 июня издал даже воззвание к населению, предупреждая, что всякие волнения будут подавлены самым решительным образом»1. Осенью обозначился спад крестьянского движения, но оно продолжало оставаться внушительным. В 1905—1907 гг. в движении участвовало свыше 350 сел из 40 поветов Восточной Галиции.
Рабочие, крестьяне и прогрессивная интеллигенция Галиции оказывали помощь польским и русским революционерам, а также дезертирам из царской армии, скрывавшимся здесь от преследований царской полиции, протестовали против всякого рода нарушений права убежища со стороны австрийских властей, выступали в защиту политических эмигрантов, преследовавшихся австрийской полицией.
В. И. Ленин. Соч., т. 11, стр. 87
556
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
Революция в России и Королевстве Польском, подъем демократического и национально-освободительного движения в польских и украинских землях Галиции вызвали тревогу в правящем лагере. Все помещичьи и буржуазные партии требовали подавления нараставшей борьбы народных масс.
Помещики и духовенство старались расколоть и ослабить движение крестьян. Сс.циально-христиапская группа Стояловского отказалась от совместных действий с людовцами и начала ожесточенную борьбу с ними. Стояловский в Западной Галиции при поддержке духовенства организовал из своих сторонников так называемый «центрум людове», представлявший собой помещичье-клерикальную агентуру в деревне. Подобную группу — «Социально-католический союз» — создал в Пере-мышле епископ Пельчар.
Борьба трудящихся Австрии, в том числе и польской и украинской частей Галиции, вынудила правительство приступить к избирательной реформе. Польское коло под тем предлогом, что представительство Галиции в рейхсрате ограничено, выступило против проекта реформы в целом, и он в декабре 1905 г. был провален. Правительство оказало нажим на коло, а позже пошло на некоторые уступки для польских помещиков и буржуазии. Сейм получил право издавать предписания по уголовным, гражданским и полицейским делам. Определен был и объем' компетенции галицийских властей в области сельского хозяйства; сюда были отнесены земледелие и лесное хозяйство, разделы земель и наследственное право, рентные владения, регулирование отношений между отдельными группами сельского населения, положение фольварочных рабочих, вопросы культуры земледелия. В 1905 г. состав школьной рады был увеличен, а несколько позже (1907) она получила право рекоменда-цви при назначении инспекторов и директоров средних школ, предварительного утверждения учебных планов и пособий (окончательное утверждение принадлежало министру просвещения).
Коло предложило особые для польских и украинских земель Галиции организацию округов и порядок выборов, что и было принято. Новая избирательная реформа была введена в начале 1907 г. Курии упразднялись. Выборы депутатов в рейхсрат были всеобщие, прямые и тайные и в принципе должны были быть и равные, однако на практике избирательная система была усложнена к невыгоде для трудящихся. Округа имели неодинаковое число жителей и избирателей. Закон ограничивал представительство украинского населения. При 106 депутатах от Галиции украинское население, составлявшее почти половину населения Галиции, избирало только 28 депутатов. В 30 городских избирательных округах депутаты по одному от каждого выбирались абсолютным большинством голосов. В 36 сельских округах избиралось по два депутата в каждом округе путем пропорциональных выборов. Избранными считались депутаты, получившие одип не менее половивы голосов, другой — более четверти. Посредством такой системы помещики и буржуазия обеспечивали себе места в сельских округах Западной Галиции и меньшинству поляков в Восточной Галиции.
Однако новая избирательная система имела важное значение для польских и украинских земель Галиции. Она наносила сильный удар господству консерваторов. Число консерваторов в парламенте сократилось,хотя они еще и сохраняли большое влияние. Представительство других партий в рейхсрате увеличилось, что резко меняло соотношение сил. Депутаты от рабочих, крестьян и мелкой буржуазии отказывались входить в польское коло; значение его в рейхсрате падало.
Буржуазно-демократическая революция в 1905—1907 гг. в Королевстве Польском 557
Результатом подъема массовой политической борьбы трудящихся в 1905—1906 гг. была для польских и украинских земель Галиции (как и для всей Австрии) крупная демократическая победа — избирательная реформа. При всех ее недостатках она явилась в известном смысле переломным моментом в политической жизни Галиции. Но итоги этих лет значительнее, чем одна лишь реформа. Пример революции в России и Королевстве Польском и политическая борьба трудящихся масс Галяции ускорили процесс размежевания классовых сил в Галиции и заставили соглашательские реформистские партии — ППСД, а также ППС—в Галиции сбросить маску и «самоопределиться» в смысле сближения их с буржуазными националистическими группами н Галиции и с австровенгерскими империалистическими кругами.
J' лае a еоселна дцата я
ПОЛЬСКИЕ ЗЕМЛИ в 1907-1914 гг.
КОРОЛЕВСТВО ПОЛЬСКОЕ
"И Прерван русская революция, в которой российский проле-11 I тариат, трудящиеся массы всей России под руководством В I революционной социал-демократии боролись против само-
Л. Державин и остатков крепостничества, за полную демократией	зацию страны, окончилась поражением.
Вторая Государственная дума, несмотря на соглашательство кадетов в польского кола, оказалась недостаточно послушной самодержавию. Царское правительство под предлогом невыдачи социалде мокр этической фракции разогнало думу, арестовало социал-демократическую фракцию и, нарушив собственный манифест, издало новый избирательный закон (3 июня 1907 г.). Это был государственный переворот, положивший начало периоду «черной Думы, разгула насилия и бесправия, натиска капиталистов на рабочих, отнятия тех завоеваний, которые рабочими были сделаны»1. В истории России начался период столыпинской реакции.
В ходе революции выяснилось, что самодержавие не может опереться на крестьян, что «громадная, подавляющая масса населения уже сознала непримиримость своих интересов с сохранением класса помещиков и стремится к уничтожению этого класса»2. Борьба русского крестьянства с помещичьим землевладением угрожала существованию самой монархии. Самодержавие, разрешив указом 9 ноября 1906 г. выделение крестьян из общины, пыталось создать себе опору в деревне в лице кулака.
Вместе с тем правительство стремилось укрепить свою власть посредством союза с черносотенными помещиками и октябристской буржуазией, абсолютное преобладание которых в думе должен был обеспечить новый избирательный закон. Последний уменьшал число выборщиков от крестьян на 56%, увеличивал число выборщиков в землевладельческой курии в общем на 33%, которые в 29 губерниях составляли абсолютное большинство, а в четырех — половину выборщиков в губернских избирательных собраниях. Кроме того, уменьшалось число городов, непосредственно избиравших депутатов, а городское население разделялось на две курии: курию крупных собственников и владельцев фабрично-заводских предприятий и курию всех остальных собственников. Согласно новому закону,.
1 В. И. Левин. Соч., т. 15, стр. 325.
2 В. И. Ленив. Соч., т. 17, стр. 219.
Польские земли в 1907—1914 гг.
559
депутаты от крестьян избирались не выборщиками из крестьян, а всем составом губернского собрания. Только в тести губерниях избирались, депутаты от рабочих по одному от каждой губернии. Таким образом, представительство трудящихся масс в думе сокращалось, а число помещиков и буржуазии увеличивалось.
С другой стороны, царское правительство ограничивало участие в думе представителей от национальных окраин России, население которых самодержавие считало не достигшим «достаточного развития гражданственности», как лицемерно сказано было об этом в указе. Вместол37 депутатов, избиравшихся от Королевства Польского по положению 24 декабря 1905 г., новый закон устанавливал для Королевства Польского только 14 депутатов, из которых два избирались русским населением Варга авы, Люблинской и Седлецкой губерний.
Совершив «третьеиюньский переворот», царское правительство направило все силы на подавление революционного движения в стране. Вместе с тем
Бранислав Бесоловский на каторге
Фото
оно вело усиленную шовинистическую и националистическую пропаганду, старалось разжечь национальную вражду, устраивало еврейские погромы. В частности, в Королевстве Польском царское правительство, опираясь нaj<онтрреволюционную польскую буржуазию и помещиков, обрушилось на пролетариат и трудящиеся массы, которые вместе с российским пролетариатом и крестьянством продолжали бороться против самодержавия, за демократические свободы, за национальное освобождение. В Королевстве Польском, где правительственный террор и классовый гнет переплетались с национальным гнетом, реакция была еще более свирепой. Край был на военном положении, и военные суды действовали беспощадно. Только в Варшаве было казнено в 1907 г. — 127, в 1908 г.— 184 человека. Тысячу смертных приговоров подписал генерал-губернатор Скалой. Несколько тысяч участников революционного движения было сослано на каторгу, заключено в тюрьмы.
Правительство прежде всего старалось разгромить революционные организации польских рабочих, подавить стачечное движение. Усилились преследования профессиональных организаций; были закрыты профсоюз металлистов в Варшаве, насчитывавший около 20 тыс. ленов, профсоюз текстильщиков в Лодзи, объединявший 13 тыс. абочих, в марте 1909 г. — лодзинские профсоюзы наборщиков, булоч-иков и сапожников.
560
Помские вемли в период империализма. Первая мировая война
25 мая 1907 г. была разгромлена крестьянская организация «Польский крестьянский союз» и закрыт ее печатный орган» «Glos gromadzki» («Голос деревни»). Власти предприняли массовые репрессии против крестьян, которые в ходе революции самостоятельно ввели польский язык в гминных управлениях и начальных школах. На тминные управления налагались штрафы и контрибуции, всякого рода административные наказания, из школ изгонялись неугодные учителя. Такие же наказания следовали за домашнее обучение детей без разрешения правительства.
В декабре 1907 г. была закрыта культурно-просветительная организация «Польская школьная матица», насчитывавшая свыше 116 тыс. членов и развернувшая широкую деятельность. Были также запрещены «Университет для всех», «Курсы для взрослых», общество «Культура» и другие культурно-просветительные организации.
Некоторые сохранившиеся в России, хотя и в урезанном виде, свободы, как свобода печати, собраний, существенного значения в Королевстве Польском не имели, так как оно оставалось на военном положении. В 1908 г. военное положение в ряде губерний было отменено, но здесь сохранялась усиленная или чрезвычайная охрана. Польская буржуазия и помещики оказывали правительству всяческое содействие в подавлении рабочего и крестьянского движения, вели борьбу против рабочих организаций, а также усиливали экономический гнет над рабочими, снижали заработную плату, устраивали локауты.
Однако царизм и эксплуататорские классы в России и Королевстве Польском не могли уничтожить все завоевания революции и править по-старому. Революция оставила глубокий, неизгладимый след в общественной и политической жизни страны. В результате революции сильно выросла политическая сознательность и активность широких масс народа, трудящиеся массы приобрели большой опыт борьбы за свои права. Сохранялись некоторые, хотя и весьма ограниченные, свободы, завоеванные народом.
Несмотря на тяжелые условия и постоянные преследования, продолжали свою деятельность некоторые политические объединения, научные общества и культурные организации, возникшие в период революции. Наступление реакции встречало сильное противодействие со стороны революционно настроенных масс.
В этих условиях эксплуататорские классы, используя прежде всего террор и грубое насилие в отношении к революционным массам, вынуждены были одновременно применять и другие средства и методы для того, чтобы сохранить свое господствующее положение. Русская буржуазия прикрывала свою контрреволюционную сущность либеральной фразой, польская буржуазия старалась укрепить свою агентуру в рабочем и крестьянском движении, подчинить своему влиянию народные массы. Буржуазия и духовенство создавали «польские», «христианские» организации рабочих, которые выступали штрейкбрехерами во время стачек.
В обстановке мрачной реакции, царившей в стране, в сентябре — октябре 1907 г. были проведены выборы в III Государственную думу. Большевики и польские социал-демократы, отстаивая интересы пролетариата и трудящихся масс, приняли участие в выборах; они использовали избирательную кампанию для политической работы среди народных масс, воспитания и организации их на борьбу с режимом реакции и контрреволюции.
Участие рабочих и крестьян Королевства Польского, как и всей страны, в выборах депутатов в думу было ограничено: массовые репрессии, про
Польские аемли в 1907—1914 гг.
561
извол и насилия чиновников лишали рабочих и крестьян возможности принять участие в выборах. Кроме того, в ряде мест число участвовавших в выборах резко сократилось, так как избиратели ле желали голосовать за кандидатов, которым они не доверяли. В Варшаве, например, в голосовании по выборам в III думу участвовало 13 тыс. избирателей против 63 тыс. человек, принимавших участие в выборах I думы.
Большинство в III думе получили помещики и крупная буржуазия в лице правых, националистов и октябристов. В думе образовалось два большинства: право-октябристское и октябристско-кадетское — оба поддерживавшие правительство в его борьбе с революционным движением. 11 депутатов Королевства Польского образовали особую фракцию (польское коло). Большинство в коле имели эндеки.
В экономическом положении России после нескольких лет застоя наметилось некоторое оживление. С 1909—1910 гг. начался промышленный подъем в России и Королевстве Польском.
В Королевстве Польском в эти годы заметно поднялись добыча угля и железной руды, производство чугуна, железа и стали, возросла продукция металлообрабатывающей и текстильной промышленности. Вместе с тем усилился процесс концентрации производства и образования монополий. Последние приобретали все большее значение в экономике и оказывали влияние на другие области общественной жизни- В то же время резко обнаруживались загнивание и паразитические черты монополистического капитализма. Развивая отдельные отрасли производства, монополии тормозили рост производительных сил в других отраслях промышленности (добыча и обработка местного сырья, производство продуктов широкого потребления и т. д.). Конкурентная борьба между монополиями обострялась; усиливались также противоречия между предпринимателями, не входившими в монополистические объединения, и монополиями. Польские монополии или отдельные капиталисты входили в состав общероссийских монополий, причем в одних случаях интересы польских и русских капиталистов совпадали, в других случаях польские предприниматели оказывались в подчиненном положении. Господство русских и смешанных русско-польских монополий усиливало сепаратные тенденции у части польской буржуазии.
В связи с развитием промышленности увеличилось число пролетариата и росла концентрация его в крупнейших промышленных центрах. В 1910 г. на 34 предприятиях, насчитывавших каждое свыше 1000 рабочих, работали 77 тыс. человек, в 1912 г. на 42 таких предприятиях было 87 тыс. рабочих. В следующие годы еще более возросла концентрация пролетариата, причем она была большей в текстильной (особенно в хлопчатобумажной) и гор пой промышленности, чем в машиностроительной и металлообрабатывающей. С ростом концентрации пролетариата росла и его сила.
Рост промышленного производства сопровождался дальнейшим нажимом капиталистов на рабочих. Рабочий день увеличивался, а заработная плата снижалась. Положение рабочих и трудящихся города ухудшалось, а вместе с тем еще более обострялись противоречия между трудом и капиталом.
В то же время в деревне капитализм делал в своем развитии дальнейшие шаги. В России закон 9 ноября 1906 г. о выделении крестьян из общины позволил крестьянам-богатеям захватывать земли беднейших крестьян, а сотни тысяч трудового крестьянства обрек на разорение.
В польской деревне усилился процесс ликвидации сервитутов, причем кулачество наживалось, а беднейшие крестьяне разорялись.
36 История Польши, т. II
562
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
Коснулась польского крестьянства и столыпинская политика переселения-
«Прусский» путь развития капитализма в сельском хозяйстве, сохранение пережитков феодализма тормозили рост производительных сил в земледелии и обрекали массы крестьян на нищенское полуголодное существование. В то же время в связи с ускорившимся расслоением крестьянства нарастали противоречия между деревенской беднотой и кулачеством. В польской деревне эти противоречия выступали сильнее, чем в русской деревне, и это накладывало свой отпечаток на ход классовой борьбы в Королевстве Польском.
В связи с общей реакцией в стране усиливался и национальный гнет царизма, русской буржуазии и помещиков над польским и еврейским населением Королевства Польского. Царское правительство ограничивало или упраздняло национальные права, завоеванные народными массами в ходе революции (преподавание на польском языке в частных школах и т. п.). Вынужденное в период революции несколько ослабить политику руссификации в Королевстве Польском, в годы реакции самодержавие вновь развернуло широкую деятельность в этом направлении.
В 1909 г. царское правительство внесло в думу законопроект о создании Холмской губернии из части Седлецкой и Люблинской губерний и о выделении ее из состава Королевства Польского. В мае 1912 г. он был принят думой, в июне одобрен Государственным советом, а в июле утвержден царем. Этот реакционный закон был направлен против польского народа. Царизм, осуществляя выделение Холмской губернии, стремился посеять национальную вражду между польским и русским народами, русифицировать польское население, проживавшее на территории вновь создаваемой губернии. Польские крестьяне Холмской губернии лишались права получать ссуды из Крестьянского банка; из школ устранялось преподавание польского языка и польской литературы; без разрешения властей в губернии не могли селиться уроженцы Королевства Польского.
В связи с приобретением казной Варшавско-Венской железной дороги все служащие поляки здесь заменялись русскими чиновниками. Велась подготовка к введению русского гражданского кодекса. Всем товариществам и объединениям в Королевстве Польском было предложено под угрозой закрытия иметь русские печати и блавки. Духовенство обязывалось вести служебную переписку на русском языке.
Циркуляром попечителя Варшавского учебного округа от 30 октября 1910 г. в частных школах вводилось преподавание всеобщей истории и географии на русском языке, причем преподавателями должны были быть лица православного вероисповедания. В феврале 1912 г. содержателям частных школ было запрещено вводить дополнения в школьную программу без разрешения властей. Таким образом, запрещалось или ограничивалось преподавание истории польской литературы и других дисциплин. За нарушение этого распоряжения был закрыт ряд школ.
В вти годы все более обострялась международная обстановка. Развитие капитализма в эпоху империализма шло крайне неравномерно, скачкообразно. Вследствие этого изменялось соотношение сил в лагере международного империализма. Империалисты стремились к новому переделу мира, расширению сфер своего влияния.
Германия стремилась захватить колонии Англии и Франции, захватить Украину, Польшу, Прибалтику, установить свое господство иа Ближнем Востоке и т. д. В блоке с Германией шла Австро-Венгрия,
Польские земли в 1907—1914 гг.
563
рассчитывавшая при помощи Германии укрепить лоскутную монархию и свои позиции на Балканах.
С другой стороны складывался союз Англии, Франции и России. В 1907 г. между ними было заключено тройственное согласие. Англия стремилась разгромить своего опасного конкурента — Германию, захватить у Турции Месопотамию, Палестину и укрепиться в Египте, Франция — возвратить Эльзас-Лотарингию и утвердить свою гегемонию в Западной Германии, Россия — разделить Турцию, захватить Константинополь, Дарданеллы, овладеть Галицией.
Аннексия Австрией Боснии и Герцеговины в 1908 г. обострила отношения между Россией и Австрией и вообще осложнила международную обстановку. Возможность военного столкновения между Австрией и Россией становилась все более реальной.
Втайне от народов империалисты подготовляли грабительскую, захватническую войну. Это сказывалось и на внутренней политике господствующих классов империалистических государств, в том числе и России.
В ходе революции и в период столыпинской реакции окончательно размежевались классы и политические партии, народные массы приобрели практический опыт борьбы против самодержавия, за революционное демократическое преобразование страны. В России в период революции и после революции выступали три основные политические силы: 1) черносотенцы, выражавшие классовые интересы помещикев-крепостыиков, и рядом с ними и над ними «бюрократия»— самодержавие, 2) центр — контрреволюционная либерально-монархическая буржуазия, правое крыло которого представляли октябристы, а левое — кадеты, и 3) противостоящая им всем демократия буржуазная (трудовики, народники, беспартийные левые) и демократия пролетарская. В политическом отношении самодержавие в это время делало из аг по пути к буржуазной монархии: создалось представительство черносотенных помещиков и крупной буржуазии, в котором либеральная буржуазия играла роль привеска. Это, однако, не меняло существа господствовавшего режима в стране.
«Происшедшие изменения и в этой, как во всех других областях,— указывал В. И. Ленин,— не устраняют основных черт старого режима, старого взаимоотношения социальных сил»1.
В Королевстве Польском, где социальный и политический гнет усугублялся тяжелым национальным гнетом, а классовая борьба трудящихся масс тесно переплеталась с национально-освободительной борьбой, определилась следующая расстановка классовых сил- Польские помещики и буржуазия выступали как контрреволюционная реакционная сила; в борьбе с революцией они шли на сделку с царизмом, русскими помещиками и буржуазией. Характеризуя позицию помещиков и буржуазии в национальных районах в период революции 1905—1907 гг., В. И. Ленин писал: «Опыт революции 1905 года показал, что даже в этих двух нациях (польской и финской.— Ред.) господствующие классы, помещики и буржуазия, отрекаются от революционной борьбы за свободу и ищут сближения с господствующими классами в России и с царской монархией из боязни перед революционным пролетариатом Финляндии и Польши» 2.
После революции польские помещики и буржуазия еще более эволюционировали вправо и почти безоговорочно сотрудничали с царизмом в борьбе с революционным движением. «Реалисты» («угодовцы»), пред
1 В. И. Ленин. Соч., т. 17, стр. 118.
2 В. И. Ленин. Соч., т. 19, стр. 214.
36*
564
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
ставлявшие интересы части крупных помещиков и буржуазии, были удовлетворены теми жалкими подачками, которые самодержавие вынуждено было сделать в годы революции (предоставление некоторой свободы вероисповедания, введение польского языка в начальной школе). Они выдвигали лозунг сотрудничества с царизмом, в котором видели надежную защиту от революции. «Реалисты», возглавлявшиеся Эразмом Пильцем и Людвиком Страшевичсм, в своем органе «Слово» ратовали за соглашение с царизмом и поддержку его, хотя царизм не хотел идти ни на какие уступки в национальном вопросе.
«Партия прогрессивной демократии», пытавшаяся представлять интересы польской «независимой», «просвещенной» буржуазии, не имела опоры в массах. Тенденции буржуазного либерализма Александра Свен-тоховского, являвшегося виднейшим руководителем этой организации, повлекли за собой отход вправо группы во главе со Станиславом Кше-миньским и Владиславом Смоленьским. Попытка опереться на еврейскую буржуазию привела к ослаблению влияния «прогрессивных демократов» среди шовинистически настроенных слоев польской буржуазии, а попытка сближения с левыми — к еще одному отколу консервативных элементов во главе с Генриком Коницем, из которых образовалась группа под названием «Польская прогрессивная партия». Программа «Польской прогрессивной партии» была еще более умеренной, чем программа «прогрессивных демократов».
«Польская прогрессивная партия» сотрудничала с эндеками во II и III думах. В конце 1907 г. «прогрессивная партия» и «партия прогрессивной демократии» образовали так называемое «прогрессивное объединение». «Прогрессивные демократы» в это время потеряли свою «оппозиционность» в отношении к царизму. Вскоре, однако, «прогрессивная партия» вышла из «объединения». «Прогрессивное объединение» и «польская прогрессивная партия» в дальнейшем представляли собой небольшие, в организационном отношении рыхлые политические группы, не игравшие существенной роли в общественной жизни страны.
Основной партией польской буржуазии и помещиков стала национал-демократичсская партия, важнейшими органами которой были «Газета польска», «Газета варшавска» и «Пшеглёнд науковый» («Научноеобозрение»). Эндеки объявляли себя поборниками и защитниками «общепольских», «национальных» интересов, в действительности же представляли интересы реакционной националистической польской буржуазии и помещиков. В социальных вопросах они обнаруживали крайний консерватизм. Стремясь привлечь па свою сторону массы, эндеки широко афишировали свои якобы национально-освободительные стремления. Посредством демагогических заявлений о «независимости» и т. п. они стремились затемнить сознание трудящихся масс национализмом, отвлечь их от революционной борьбы.
Используя недовольство народных масс, испытывавших тяжелый национальный гнет, эндеки приобрели некоторое влияние среди мелкой буржуазии, отсталой части рабочих и крестьян, прежде всего кулачества, которое в обстановке обострении классовой борьбы в деревне шло на соглашение с помещиками и крупной буржуазией. Созданные эндеками агентуры в рабочем классе и крестьянстве — «Национальный рабочий союз» и «Национальный крестьянский союз» — являлись националистическими организациями.
Эндеки пропагандировали классовый солидаризм и клерикализм, разжигали национализм и антисемитизм, вели ожесточенную борьбу с революционным рабочим и крестьянским движением.
Польские вемли в 1904—1914 гг.
565
От оппозиции к паризму в прошлом эндеки перешли к полной лойяль-ности к нему. Национал-демократы соглашались на автономию Королевства Польского, а когда царизм отказал им и в этом, они пытались снискать его доверие, готовы были удовлетвориться любыми уступками в пользу буржуазии и помещиков. Лидер эндеков Роман Дмовский в серии статей «Анахронизмы» (1909) окончательно сбросил маску с традиционной национал-демократической демагогии. Р. Дмовский заявил, что основной задачей эндеков всегда была борьба не с парским правительством, а с социализмом. Дмовский объявлял, что борьба за независимость «была бы только уничтожением собственных сил». На почве борьбы с революцией происходило сближение эндеков с «угодовцами».
В обстановке все более очевидного в недалеком будущем столкновения между австро-германским блоком и Россией польская буржуазия стала перед дилеммой: либо с Германией, либо с Россией. Ставка на Германию сулила в перспективе распространение на территорию Королевства Польского антипольской политики германских империалистов и подавление польской промышленности более мощным германским конкурентом. Часть буржуазии Королевства Польского ориентировалась на Россию, рассчитывая с помощью царизма соединить польские земли в одно целое и расширить сферу своего влияния на остальные слабо развитые в промышленном отношении польские земли. Кроме того, в лице царизма буржуазия видела надежвего защитника своих классовых интересов.
Эндеки приняли деятельное участие в Славянском съезде, созванном в июле 1908 г. в Праге по инициативе чешских, украинских и русских националистов и положившем начало неославизму. В соответствии с интересами представляемых ими польской буржуазии и помещиков они заявляли о своей пропаристской ориентации, высказывались против отделения Королевства Польского от царской России. Партия эндеков^ «цербер контрреволюции и опора русского империализма», как называлв ее Р. Люксембург, являлась агентурой царизма не только в польских землях, но и на международной арене.
Царистскую позицию эндеков не колебало то, что их политика добиться хотя бы скромной автономии терпела неудачу. Политика сугубого лойялизма повлекла за собой отход от эндеков части интеллигенции и мелкой буржуазии, стоявших на позиции старой программы эндеков. В 1907—1910 гг. из национал-демократической партии выделилась так называемая «фронда», возглавляемая В. Студницким, Топор-Гружевским и др. Решение съезда эндеков в июне 1911 г. об отказе бойкота русской школы привело к новому отрыву от партии так называемой «сепесии» (Станислав Буковецкий, Стефап Дзевульский и др.). «Сецесионисты» в «Тыгодпике польском» выступали за соглашение с настроенными проавстрийски галицийскими буржуазными партиями. От эндеков отошли «Национальный крестьянский союз» и «Национальный рабочий союз». Последний затем находился под известным влиянием пилсудчиков.
«Фронда» эндеков в 1910 г. создала во Львове тайную организацию под названием «Польская армия», которая объединяла легализованные в 1911 г. военные группы, так называемые стрелковые дружины.
Соглашательская и контрреволюционная политика эндеков разоблачала их в глазах даже наиболее отсталой части рабочих и крестьян.
Часть польской буржуазии, помещиков и интеллигенции, интересы которых сильно затрагивали—соответственно—господство русских монополий,растущий ввоз сельскохозяйственных продуктов из России или нацио-нальныеограничения, обнаруживала сепаратистские тенденции. Эти группы польских эксплуататорских классов высказывались за отрыв Королевства
566
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Польского от России и присоединение его к Галиции под властью австрийской монархии, рассчитывая при этом приобрести благоприятные условия для своей предпринимательской и прочей деятельности. Политическая позиция этих групп нашла отражение и в деятельности буржуазнонационалистической ППС-«фракции», возглавляемой пилсудчиками. ППС-«фракция», объединявшая часть интеллигенции, мелкой буржуазии и отсталых рабочих, вследствие своей политики все более теряла влияние среди масс. Она выступала против стачечного движения, стремилась к соглашению с другими буржуазными партиями, резко враждебно относилась к революционным силам России. Осуждая массовое движение и массовую политическую работу, основное внимание она уделяла организации вооруженных экспроприаций и террористических актов в отношении мелких чиновников царского правительства.
Боевые группы ППС-«фракции», не связанные с массовым движением, быстро вырождались в бандитские организации. Происходило разложение организаций и боевых групп ППС-«фракции»; широкие размеры в них приняла провокация.
Жонглируя фразами о борьбе за «независимость», ППС-«фракция» направила все свои усилия на создание вооруженной силы для борьбы с Россией на стороне Австро-Венгрии, в чем встречала поддержку со стороны австрийского правительства. В. И. Ленин, характеризуя позицию ППС, указывал: «P.P.S—ы, несомненно, за Австрию и станут воевать за нее»1.
В Галиции, являвшейся легальной базой деятельности ППС-«фракции», она организовала военные кружки и группы. В июне 1908 г. бывшими деятелями Боевого отдела ППС был создан тайный «Союз активной борьбы», состоявший из учащейся молодежи и эмигрантов из Королевства Польского. «Союз», руководящую роль в котором играли К. Соснков-ский, М. Кукель, В. Сикорский и др., ставил своей задачей борьбу за присоединение Королевства Польского к Галиции под властью Австрии. По уставу, «Союз» подчинялся Центральному рабочему комитету ППС-«фракции», а в случае военных действий признавал руководство со стороны Боевого отдела ППС. Во главе «Союза» вскоре стал Пилсудский, после чего связи «Союза» с ЦРК ППС-«фракции» начали ослабевать, а потом и вовсе порвались. В 1910 г. «Союз» начал создавать стрелковые союзы. Пилсудский установил связь со штабами Львовского и Краковского военных округов, а позднее с австро-венгерским и германским генеральными штабами и стал агентом австро-германской разведки. Таким образом, ППС-«фракция» по существу превратилась в военную организацию, на службе австро-венгерского империализма. Деятельность ППС-«фракции» все более разоблачала ее истинный характер, вследствие чего рабочие покидали ее ряды. Недовольство политикой клики Пилсудского обнаруживалось и у некоторых руководящих деятелей ППС-«фракции» (группа Перля). Однако эта оппозиция не была принципиальной и серьезной. Ориентация ППС-«фракции» на Австро-Венгрию смыкалась с политикой польских буржуазных партий в Галипии, которые, став верными слугами австрийской монархии, видели свою цель в упрочении ее для борьбы с Россией, в присоединении Королевства Польского к Австро-Венгр и и.
Господство сил реакции и контрреволюции, антинародная политика царизма, российских и польских помещиков и буржуазии нашли свое воплощение в деятельности черносотенно-октябристской думы. III Государственная дума (1907—1912) безоговорочно поддерживала самодер-
1 В. И. Л е п п и. Соч., т. 35, стр. 48.
Польские земли в 1907—1914 гг.
567
жавие в его борьбе с революционным движением. Она утверждала субсидии для военных судов и на увеличение армии. Дума уменьшила налог с помещиков и усилила налоговые тяготы трудящихся масс путем увеличения косвенных налогов.
Дума приняла основные положения закона 9 ноября 1906 г. («столыпинская аграрная реформа»). Правительство и дума встали на путь массового разорения крестьян, путь ограбления их в пользу небольшой кучки кулаков. Аграрная политика самодержавия представляла собой «глубочайший «сдвиг» в сторону аграрного бонапартизма»1. Думский проект аграрной реформы консервировал остатки крепостничества в Королевстве Польском, сохраняя заповедные имения — майораты. Польское коло поддерживало аграрную политику самодержавия.
В области национальной политики дума проявляла крайне воинствующий национализм — она приняла законопроект об образовании Холмской губернии и выделении ее из Королевства Польского, приняла в марте 1910 г. законопроект об изменении основных законов Финляндии (сейм лишался самостоятельности при решении внутренних дел). Польское коло в думе поддерживало царское правительство, шло рука об руку с октябристами, и В. И. Ленин рассматривал депутатов кола как «польских октябристов»2. Когда социал-демократы в думе предлагали отвергнуть законопроект о выделении Холмской губернии без рассмотрения, то польское коло голосовало за передачу его в комиссию. Позднее, по настоянию эндеков, польское коло в венском рейхсрате отказалось от задуманного протеста против выделения Холмской губернии.
Лагерю царизма, контрреволюционной буржуазии и помещиков противостоял лагерь пролетарской и крестьянской демократии. Ведущая роль в этом лагере принадлежала пролетариату, который в новых, тяжелых условиях третьеиюньского режима продолжал бороться за свержение царизма, возглавлял борьбу трудящихся масс за полную демократизацию страны. Борьбой рабочего класса и крестьянства руководила революционная социал-демократия — большевики.
Поражение революции вызвало уныние и деморализацию среди малоустойчивых интеллигентских элементов, захваченных революционной волной и примкнувших к революции. В период • спада революционного движения эти элементы стали отходить от него, осуждать революционные методы борьбы, приспосабливаться к легальным условиям. Со стороны буржуазии и оппортунистических элементов в рабочем движении начался новый поход против марксизма, были сделаны попытки ревизии марксистского учения и прежде всего его философской основы. Меньшевики-ликвидаторы стремились приспособить рабочее движение к легальным условиям, подчинить его либеральной буржуазии, ликвидировать революционную партию рабочего класса. Часть социал-демократов предлагала отозвать рабочих депутатов из думы и прекратить работу в легальных организациях, что представляло собой ликвидаторство наизнанку.
В. И. Ленин в своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» разгромил «критиков» марксизма, отстоял и дальшеразвил философские принципы марксизма. Большевики во главе с Лениным настойчиво боролись за сохранение и укрепление революционной партии рабочего класса, указывали перспективы революционной борьбы, использовали нелегальные и легальные условия для организации и политического воспитания народных масс, вели борьбу с ликвидаторами и прочими оппортунистами.
1 В. И. Л с и и п. Соч., т. 15, стр. 245.
2 В. И Л е в и и. Соч., т. 16, стр. 286.
568
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
Рабочие, крестьяне и прогрессивная интеллигенция Королевства Польского, борясь против режима реакции, царизма, капитализма и помещиков, вместе с тем боролись за свое национальное освобождение. Борьбой польского пролетариата руководила СДКПиЛ, в рядах которой объединялись наиболее сознательные и преданные делу социализма рабочие. СДКПнЛ, преодолевая некоторые свои ошибки, постепенно сближалась с большевиками. Используя легальные и нелегальные условия, СДКПиЛ вела большую организационную и политическую работу среди масс. Польские социал-демократы, выступая по важнейшим вопросам революционной борьбы пролетариата вместе с большевиками, воспитывали польских рабочих в духе социализма и пролетарского интернационализма, организовывали и мобилизовывали польских рабочих па борьбу с самодержавием и капиталом.
Важную роль в деятельности партии играла ее пресса. Органами СДКПиЛ были нелегальные издания «Пшеглёнд социаль-демократыч-ный», «Червовый штандар», «Газета роботнича» и др., а затем и легальные издания («Трибуна» и др.).
Использование легальных, хотя и весьма ограниченных, возможностей для революционной работы социал-демократии было чрезвычайно важно. III Всероссийская конференция РСДРП (ноябрь 1907 г.), определив тактику социал-демократической фракции в думе, поставила перед ией задачу разоблачения политики царизма и господствующих классов, разъяснения пролетариату и трудящимся массам необходимости борьбы за демократическую республику. Конференция обязала социал-демократов усилить свою работу в профсоюзах, направить их деятельность в соответствии с целями революционной социал-демократии. Представители польской социал-демократии, среди которых был Ф. Э. Дзержинский, поддержали решения конференции, имевшие большое значение для польских социал-демократов.
Большим событием в польском рабочем движении, в деятельности Вольских социал-демократов явился VI съезд СДКПиЛ, состоявшийся в декабре 1908 г. в Праге. На съезде присутствовали пять членов Главного правления и 24 делегата с мест. Съезд подвел итоги работы польской социал-демократии и наметил дальнейшие задачи революционного рабочего движения в Королевстве Польском.
В своих решениях съезд констатировал, что условия, породившие революцию в стране, продолжают сохраняться, и в связи с этим основной задачей социал-демократии остается «завоевание в открытой борьбе власти пролетариатом при помощи революционных слоев крестьянства». Эту формулировку о союзниках пролетариата В. И. Ленин считал приемлемой, указывая, что следовало бы яснее сказать о руководящей роли пролетариата1.
Указав на перспективы политического развития страны, съезд поставил перед партией задачу неустанно разъяснять широким массам рабочих, что «преобразование политического строя России на основах действительной демократии может быть осуществлено только революционным путем». Решения съезда обязывали партийные организации проводить демонстрации, митинги и стачки, использовать легальные возможности для агитационной и организационной работы в социал-демократическом духе среди рабочих масс.
Съезд осудил ликвидаторство меньшевиков, которое вело к уничтожению нелегальной партии и превращению рабочего движения в прида
1 См. В. И. Лени н. Соч., т. 15. стр. 339.
Польские аемли в 1907-—1914 гг
569
ток либеральной буржуазии. Ю. Мархлевский, характеризуя оппортунизм меньшевиков, в своем выступлении на съезде указывал: «Несмотря на присягу марксизму, меньшевики являются оппортунистами, которые подобно немецким бернштейнианцам, французским и итальянским реформистам стремятся к союзу с буржуазией».
Съезд высказался за необходимость сохранения нелегальной рабочей партии. Он дал отпор ультиматизму, указанна недостатки в работе социал-демократической фракции в думе и подчеркнул, что фракция должна руководствоваться постановлениями V съезда и директивами ЦК РСДРП.
Съезд признал необходимым настойчиво и непрерывно разоблачать социал-национализм и анархистскую тактику ППС-«фракции», критиковать программу и деятельность ППС-«левицы», одновременно призывая ее стать на точку зрения революционной социал-демократии для борьбы за объединение рядов польского рабочего класса.
На съезде была подвергнута острой критике работа Главного правления СДКПиЛ. Представители варшавской, лодзинской и домбровской организаций упрекали Главное правление в нежелании проводить дискуссии по программным и тактическим вопросам, требовали расширения внутрипартийной демократии, широкого привлечения актива к руководству партией, большей самостоятельности местных организаций, постоянной информации о делах РСДРП.
В соответствии с решениями съезда польские социал-демократы усилили работу по идейному воспитанию и организации революционной борьбы польских рабочих.
В это время особенно усилилась идеологическая работа партии. СДКПиЛ решительно боролась против национального гнета, шовинистической политики царизма, протестовала против выделения Холмской губернии из Королевства Польского, изгнании польских служащих с Варшавско-Венской ж. д., разоблачала лицемерие буржуазно-помещичьего польского кола в думе, его соглашательскую политику с царизмом.
Вместе с тем СДКПиЛ продолжала занимать ошибочную позицию в ряде вопросов,. Опа недооценивала крестьянский вопрос и пе выдвигала аграрной программы, высказывалась против лозунга самоопределения наций, не понимая его революционного значения, не понимала значения борьбы большевиков за партию нового типа.
Польские социал-демократы, несмотря на отдельные колебания, боролись против ликвидаторства и поддерживали большевиков в их борьбе с ликвидаторами. На состоявшейся 3—9 января 1909 г. (21—27 декабря 1998 г. по ст. ст.) в Париже V конференции РСДРП, осудившей ликвидаторство, представители польской социал-демократии выступали по основным вопросам вместе с большевиками. Конференция РСД1 П заслушала доклад о работе польских социал-демократов и отклонила без рассмотрения предложение меньшевиков об объединении СДКПиЛ с оппортунистической ППС-левипей.
Выступления Розы Люксембург в большевистской газете «Пролетарий» в апреле 1909 г. против отзовистов и ультиматистов было положительно оценено В. И. Лениным. Па пленуме ЦК РСДРП в январе 1910 г. польские социал-демократы также шли в основном вместе с большевиками. Представитель СДКПиЛ в редакции органа РСДРП «Социал-демократ» при всех своих колебаниях поддерживал большевистскую линию.
В. И. Ленин, характеризуя положение в РСДРП в марте 1909 г., указывал, что «большинство РСДРП, поляки и большевики в том числе, решительно стоят: 1) за признание руководящей роли пролетариата,
570
Полгские аемли в период империализма. Первая мировая война
роли вождя в революции, 2) за признание целью борьбы завоевание власти пролетариатом при помощи других революционных классов, 3) за то, что на первое и, пожалуй, даже единственное место в числе этих «помощников» становится крестьянство»1 2. Притом В. И. Ленин не затушевывал и наличие расхождений между большевиками и польскими социал-демократами, подчеркивая, что польские социал-демократы выступали вместе с большевиками по основным вопросам революции против меньшевиков, расходились же в частностях.
В дальнейшей борьбе большевиков с ликвидаторами (июнь — октябрь 1911 г.) некоторые представители польской социал-демократии (Тышко в др.) заняли примиренческую позицию. Они пытались играть в объединение с ликвидаторами, а когда была создана Российская организационная комиссия по созыву партийной конференции, начались интриги Тышки, который выступал против участия СДКПиЛ как в комиссии, так и на конференции. В. И. Ленин критиковал позицию Тышки и других представителей польской социал-демократии, помогал польским социал-демократам занять правильную линию в борьбе за сохранение и укрепление революционной партии пролетариата.
Польские социал-демократы выступали вместе с большевиками на конгрессах II Интернационала, решительно осуждая колониальную политику, указывая на опасность милитаризма и необходимость борьбы с ним. Роза Люксембург с правильных революционных позиций резко критиковала Жореса, оценивавшего с буржуазных позиций союз Англии, Франции и России, разоблачала империалистический характер этого союза, направленного в конечном итоге на упрочение сил реакции и контрреволюции. Рядом с большевиками польские социал-демократы боролись против ревизионизма и реформизма на международной а репе. Польские социал-демократы оказывали помощь большевикам в доставке литературы из-за границы и распространении ее.
Большевики внимательно следили за борьбой польского пролетариата, помогали польским социал-демократам в деле идейного и организационного сплочения польских рабочих. Огромное теоретическое и практическое значение для польского пролетариата имели статьи В. И. Лепина в органе польских социал-демократов—-«Пшеглёнд социаль-демокра-тычный»—«К оценке русской революции» (1908, № 2), «Аграрная программа социал-демократии в русской революции» (1908, № 6), «Несколько замечаний по поводу «ответа» П. Маслова» (1908, № 8—9). В своих статьях В. И. Ленин показал сущность аграрной программы русской социал-демократии (большевиков) в буржуазно-демократической революции. В. И. Ленин подчеркивал, что «свобода Польши невозможна без свободы России. А этой свободы не будет, если польские и русские рабочие не выполнят задачи поддержки русских крестьян в их борьбе за национализацию земель и в доведении этой борьбы до полной победы как в области политических, так и в области аграрных отношений... Без победы пролетариата и революционного крестьянства в России смешно говорить о подлинной автономии Польши, о правах муниципалитетов и т. п.»а
Большевистская постановка вопроса об аграрной программе была особенно важна для польских сопиал-демократов, которые педооцонивали роль крестьянства как союзника пролетариата в революции. Под влиянием большевиков у польских социал-демократов наметилась тенденция к пересмотру прежних установок по крестьянскому вопросу, о чем свидетельствовало решение VI съезда СДКПиЛ.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 15, стр. 340.
2 Там же, стр. 241—242.
Польские вемли е 1907—1914 гг.
571
ППС-левица объединяла в своих рядах разнородные элементы — рабочих, ремесленников и интеллигентов, вышедших из мелкобуржуазной среды, что в известной мере сказывалось на ее идеологии и деятельности. В обстановке развития классовой борьбы, под нажимом рабочих масс, критики и влияния со стороны СДКПиЛ и большевиков ППС-левица, обнаруживая сильные колебания в своей политической деятельности, постепенно переходила на революционные позиции. Она отвергла националистическую пепеэсовскую политику изоляции польского рабочего класса от русского пролетариата и провозгласила солидарность с российским революционным движением. Она резко критиковала национализм ППС-«фракции», но не была последовательной в своей критике, так как не преодолела до конца прежние националистические и реформистские концепции ППС.
Состоявшийся в начале 1908 г. X съезд ППС-левицы оценивал перспективы политического развития страны с позиций реформизма. ППС-левица считала, что преобразование России в демократическую республику может произойти революционным путем или под давлением народных масс путем уступок, компромиссов с господствующими классами. Рассчитывая иа возможность преобразования самодержавного строя России в конституционный строй без революции, ППС-левица тем самым распространила реформистские иллюзии среди рабочих.
Используя прежде всего легальные возможности, она вела работу в профсоюзах и культурно-просветительных организациях. Руководимые ею профсоюзы создавали бюро посредничества труда, медицинские и юридические консультации для рабочих. ППС-левица организовывала экономические стачки рабочих. Сна осуждала империалистическую захватническую политику, боролась с милитаризмом.
Революционные элементы ППС-левицы стремились к совместным действиям с польскими социал-демократами и не раз выступали вместе с ними. По требованию низовых организаций на X съезде ППС-левицы был поставлен вопрос об объединении с СДКПиЛ. Польские социал-демократы считали, что объединение ППС-левицы с СДКПиЛ может последовать лишь при том условии, если ППС-левица действительно и полностью станет на социал-демократические позиции. Некоторые руководящие деятели ППС-левицы поддерживали меньшевиков в их борьбе с большевиками.
Большевики и польские социал-демократы разъясняли польским рабочим массам ошибочность реформистской политики ППС-левицы. Троцкисты и ликвидаторы, заигрывая с ППС-левицей, способствовали расколу в польском рабочем движении.
Несмотря на репрессии правительства, в Королевстве Польском развивалось профсоюзное движение. Польские социал-демократы и революционные элементы ППС-левицы организовали профсоюзы и боролись за их классовое пролетарское направление. СДКПиЛ создавала нелегальные партийные профсоюзы, которые объединяли относительно небольшое число передовых, сознательных рабочих. Отказываясь от организации широких, массовых профсоюзов, СДКПиЛ проявляла неправильное отношение к профсоюзному движению, обнаруживавшее черты сектантства. ППС-левица, напротив, организовала массовые легальные профсоюзы, однако на деятельности этих профсоюзов сказывались реформистские тенденции ППС-левицы; уровень их политической и организационной работы был ниже, чем профсоюзов СДКПиЛ. В 1906—1907 гг. было основано 29 профсоюзов, а в 1909 г. действовало уже 96 профсоюзных организаций и их отделений. В это время
572
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
возникли профсоюзы рабочих текстильной, горной, полиграфической, сахарной и других отраслей промышленности. Профсоюзные организации ограничивались главным образом экономической борьбой, что, однако, пе спасало их от разгрома. Так, вследствие репрессий и бойкота фабрикантов число членов профсоюза текстильщиков в 1909 г. уменьшилось вдвое, а в январе 1910 г. профсоюз был закрыт властями. Хотя забастовочное движение в Королевстве Польском, как и в России, шло ва убыль, стачечная борьба польских рабочих продолжалась. В 1908 г. в России бастовало 179 тыс. рабочих, в том числе 35 тыс. в Варшавском промышленном округе.
Несмотря на преследования царского правительства и противодействие польской реакции, в 1907—1910 гг. начало вновь развиваться крестьянское движение. В Королевстве Польском передовая часть крестьян, освободившись от влияния эндеков, оргавизовала самостоятельное независимое объединение. В ноябре 1907 г. группой радикально настроенной пнтеллигевции было основано периодическое издание «Zaranie» («Заране», «Рассвет»), вокруг которого объедпвились часть среднего и беднейшего крестьянства, а также зажиточные, кулацкие элементы деревни. Вокруг «Заране» организовалось движение крестьянской молодежи, органом которого стало приложение к «Заране»—«Mlodzif ida» («Молодые идут»).
«Заране» получило значительное распространение (в 1908 г. — 1800 подписчиков, в 1911 г.—4630) и вело большую культурно-просветительную работу среди крестьян, организовало читальни, сельскохозяйственные кружки, продовольственные магазины, кооперативы, экскурсии, снабжение лучшими сельскохозяйственными орудиями, удобрениями и т. д. «Заране» решительно выступало против реакционно-клерикального лагеря, стремившегося подчинить своему влиянию крестьян. В ответ на это духовенство, помещики, эндеки начали преследовать деятельность этой организации, запрещали чтение журнала и т. д.
«Заране» представляло собой тинично мелкобуржуазное движение, в котором, однако, была и радикальная струя. В целом это движение направлено было против помещичьей эксплуатации и феодально-крепостнических пережитков, стремилось упрочить капиталистические отношения в деревне. Выступая против клерикально-помещичьих и реакционно-националистических кругов под девизом самостоятельности крестьянского движения, «Заране» вместе с тем противопоставляло этот девиз революционному движению пролетариата и обособлялось от последнего. Под влиянием «Заране» находились и полупролетарские элементы деревни, которые пе могли, однако, не имея связи с рабочим классом, радикально изменить программу и деятельность «Заране». Польские социал-демократы мало уделяли внимания работе в деревне и пе смогли обеспечить себе руководящей роли в этой организации. Однако буржуазно-демократические тенденции этого движения отражали потенциальные возможности крестьянства как союзника пролетариата в буржуазнодемократической революции.
Кроме «Заране», в эти годы в Королевстве Польском возник ряд легальных культурно-просветительных, кооперативных и других организаций, знаменовавших, несмотря на свои скромные задачи, проникновение прогрессивных, демократических тенденций в городские и сельские массы.
Одной из таких организаций было общество «Пшишлость» («Будущее»), действовавшее в Люблине, Варшаве и некоторых других городах. Официальной целью общества была борьба с алкоголизмом, но по существу оно превратилось в легальную базу деятельности революционных
Польские вемли в 1907—1914 ег.
573
элементов. В люблинской организации группа социалистически настроенной молодежи, среди которой видную роль jarpan Болеслав Берут, фактически взяла руководство в свои руки.
Находясь в рядах ППС-левицы, Берут интересовался деятельностью «Заране», сотрудничал в молодежном издании группы «Молодые идут». Важным событием в жизни Берута была его встреча и близкое знакомство с деятелями СДКПиЛ. Постоянное общение округами СДКПиЛ обогащало мировоззрение молодого Берута, и он становится горячим борцом за единство польского рабочего движения, за объединение ППС-левицы с СДКПиЛ в единую революционную партию.
* * •
Режим реакции и контрреволюции пе только не ослабил классовых и национальных противоречий в России, но, напротив, еще более обострил их. Революционное настроение народных масс нарастало, и самодержавие оказывалось не в состоянии с прежней силой вести наступление против революционного движения в стране. В России и Королевстве Польском в новой обстановке назревал революционный кризис. Предвестником его было оживление рабочего и крестьянского движения, выступление городской буржуазной демократии в 1910—1911 гг.
«Первая полоса периода контрреволюции явно кончилась: прошлогодние демонстрации (по поводу смерти Муромцева и Л. Толстого.— Ред.), студенческое движение, голод в деревне и —последнее по счету, но не по важности! — стачечная волна, — все это указывает определенно на начало поворота...»,—писал В. И. Ленин в конце 1911 г.1 Стачечное движение рабочих росло. Число участников политических и экономических стачек в России в 1911 г. в сравнении с 1910 г. увеличилось более чем в два раза (47 и 105 тыс.).
Усилилось стачечное движение и в Королевстве Польском. Организовывали его и руководили им польские социал-демократы и революционные элементы из ППС-левицы. В марте 1910 г. забастовали сапожники в Варшаве, требуя сокращения рабочего дня и повышения заработной платы. В мае произошла демонстрация рабочих в Лодзи, закончившаяся столкновением с полицией. В июне — июле прокатилась волна стачек на текстильных фабриках в Варшаве и Лодзи — рабочие требовали повышения заработной платы. Ряд стачек закончился победой рабочих: рабочие добились частичного удовлетворения своих требований. В июле — сентябре в Варшаве состоялись забастовки сапожников, пекарей, щетин-щиков, переплетчиков, коробочников, столяров, рабочих фабрики железных кроватей. Забастовки охватили несколько тысяч рабочих и продолжались от нескольких дней до пяти недель.
В сентябре —октябре произошли забастовки в Варшаве на заводе «Вулкан» (1700 рабочих) и на заводе Конрада и Ярнушкевича (500 рабочих). Вскоре забастовка на «Вулкане» повторилась, рабочие добились уступок со стороны предпринимателей. В связи с понижением заработной платы в ноябре бастовало 5 тыс. рабочих Озоркова. В феврале —марте 1911 г. в ряде мест Королевства Польского произошли экономические забастовки. В то же время начались волнения среди студентов Варшавского университета.
Борьбу пролетариата и трудящихся масс России и Королевства Польского против самодержавия, помещиков и капиталистов организовывала
1 В. И. Ленин. Соч., т. 17, стр. 245.
574
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
революционная социал-демократия. Успешное выполнение этой задачи требовало также сплочения и организации сил революционных социал-демократов, изгнания из партии всякого рода оппортунистов.
VI Всероссийская партийная конференция, состоявшаяся в Праге в январе 1912 г., «изгнав меньшевиков из партии, оформила самостоятельное существование большевистской партии»1. Конференция наметила очередные задачи партии в организации революционной борьбы пролетариата. Конференция констатировала, что руководство польской социал-демократии, несмотря на приглашение, не явилось на конференцию и тем1 самым в решительный момент устранилось от борьбы против ликвидаторства.
Польские социал-демократы стояли за тесное объединение с большевиками, за совместную борьбу против царизма и капитала. «По направлению своей работы, — указывал В. И. Ленин, — польские революционные социал-демократические рабочие идут вместе с нами»2. Но Главное-правление СДКПиЛ вследствие беспринципной политики группы Тышко, пытавшейся «примирить» большевиков с меньшевиками, отказалось от участия в Пражской конференции, направив своего представителя на совещание ликвидаторов (январь 1912 г.), который, однако, не смог договориться с ликвидаторами и покинул совещание.
В политике Главного правления СДКПиЛ в это время обнаружились шатания и по вопросу об отношении к ППС-левице. Главное правление СДКПиЛ отказывалось от привлечения к руководству партийного активаг ограничивало самостоятельность партийных организапий в их местной работе. Это вызвало недовольство в низовых партийных массах. В декабре 1911 г. Варшавская межрайонная и Лодзинская конференции СДКПиЛ подвергли резкой критике деятельность Главного правления и потребовали созыва Краевой конференции.
Варшавская межрайонная конференция выразила неудовольствие тем, что Главное правление отказалось прислать своего представителя для отчета на конференции, констатировала отсутствие по випе Главноге правления информации о делах в РСДРП, требовала увеличения представительства от варшавской организации на Краевой конференции,., считала необходимым издание печатного органа варшавской организации. Лодзинская конференция, осудив ликвидаторство и отзовизм, требовала от Главного правления ясного определения своего отношения к внутренним делам РСДРП.
Главное правление, обвинив варшавскую организацию в нарушении устава партии, в раскольнических действиях, явившихся якобы следствием полицейской провокации, объявило незаконной Варшавскую конференцию. В марте 1912 г. Главное правление СДКПиЛ под предлогом якобы бездействия распустило Варшавский комитет, а в июне, под предлогом якобы связи с охранкой,—варшавскую организацию. Действия Главного правления вызвали протест польских социал-демократов, которых поддержал В. И. Ленин, осудивший в своих статьях и письме в Международное социалистическое бюро прием, примененный Главным правлением СДКПиЛ в борьбе с оппозицией.
Варшавская организация не подчинилась решению Главного правления и, продолжая свою работу, организовала собственное издание («Газета роботнича»). Главным правлением параллельно с ней была создана группа под названием Варшавской организации. Таким образом, разногласия ncv
1 История ВКП(б). Краткий курс, стр. 137.
2 В. И. Ленив. Соч., т. 18, стр. 138.
Польские земли в 1907—1914 гг.
575
Дом в Кракове, в котором жил В. И. Ленин в 1912—1913 гг.
организационным вопросам, в оценке положения в РСДРП, возникшие в СДКПиЛ вследствие беспринципной политики некоторых руководителей Главного правления, привели к расколу в польской социал-демократии па «зажондбвцев» (сторонников Главного правления) и «розламбвцев» (оппозицию). Этот раскол в СДКПиЛ имел большие политические последствия, ослабив усилия польской социал-демократии в ее работе по организации революционной борьбы пролетариата.
Конференция польских социал-демократов, состоявшаяся в августе 1912 г., на которую не были допущены сторонники оппозиции («розла-мовцы»), одобрила деятельность Главного правления по отношению к «розламовцам», постаповила распустить партийные организации, поддерживающие «розламовцев». Конференция высказалась за тактическое соглашение с Бундом и ППС-левицей при выборах в думу, но указала на необходимость критики оппортунизма ППС-левицы. В резолюции об отношении к РСДРП говорилось, что СДКПиЛ остается «автономной частью разбитой РСДРП». Далее в резолюции хотя и указывалось на опасность ликвидаторства, однако большевики обвинялись в расколе РСДРП. Позднее Р. Люксембург, заняв беспринципную позицию в Международном социалистическом бюро, обвиняла В. И. Ленина в расколе РСДРП и польской социал-демократии. «Зажондовцы» высказывались против ЦК РСДРП, созданного на Пражской конференции, и его политики в некоторых вопросах.
576
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
«Розламовцы» разделяли тактическую линию большевиков в ряде вопросов и стремились к организационному сближению с ними. Несмотря на противодействие Главного правления, «розламовцы» приняли участие в работе Базельского конгресса в составе делегации РСДРП. Варшавская межрайонная конференция «розламовцев», состоявшаяся в апреле 1913 г., признала позицию ЦК РСДРП, избранного Пражской конференцией, «незыблемо революционной» в противоположность оппортунистической лилии ОК меньшевиков и указала на необходимость организационного контакта с большевиками. Однако «розламовцы», как отмечал позднее В. И. Лепин, не были единым течением.
В рядах «розламовцев» было два течения: одно стремилось только изменить личный состав Главного правления, с тем чтобы в дальнейшем продолжать его беспринципную политику, которая проявилась в позиции представителя «розламовцев» на Брюссельском совещании, выступившего против большевиков. Другое течение «розламовцев» выражало противоположную позицию.
«Другое течение, —указывал В. И. Лепин, —за полнейший разрыв с ликвидаторами, с федерализмом, с «игрой» в роли «маятника» между двумя борющимися сторонами; — за искренний и тесный союз с правдистами, с партией»* 1.
«Розламовцы», как и «зажондовцы», продолжали занимать ошибочную позицию в крестьянском, национальном и других вопросах.
г В. И. Ленин, проживавший в 1912—1914 гг. в Кракове и Белом Ду-найце, глубоко интересовался работой польских социал-демократов, поддерживал с ними тесную связь, выступал в польской социал-демократической прессе по важнейшим вопросам программы и тактики революционной социал-демократии. В своих статьях «Положение в РСДРП и ближайшие задачи партии», опубликованной в органе «розламовцев» — «Газете роботничей» (июль 1912 г.), и «Раскол в польской социал-демократии», напечатаппой в «Социал-демократе» (январь 1913 г.), В. И. Ленин крптиковал политику и действия Главного правления, ошибки польских социал-демократов, помогал им разобраться в важнейших вопросах партийной и политической борьбы, призывал их к тесному объединению своих рядов и совместным действиям с большевиками.
Совещание ЦК РСДРП с партийными работниками, состоявшееся в начале 1913 г., выразило сожаление по поводу раскола в польской социал-демократии, ослаблявшего ее силы, осудило средства борьбы Главного правления с оппозицией, призвало большевиков содействовать установлению единства в польской социал-демократии, осудило раскольническую политику Бунда в Варшаве и Лодзи.
В. И. Ленин в статье ««Больные вопросы» нашей партии», опубликованной в органе «розламовцев» «Писмо дискусыйне» в августе 1913 г., подверг уничтожающей критике резолюцию августовской конференции(1912 г.) польских социал-демократов, которую рассматривал «только как резолюцию тышкинского Главного правления, но ни в коем случае, как решение польских с.-д. рабочих»2. Троцкисты и ликвидаторы старались углубить раскол в рядах польской социал-демократии.
Несмотря на колебания отдельных деятелей СДКПиЛ, польские социал-демократы, используя опыт большевиков, возглавили борьбу польского пролетариата в обстановке нараставшего революционного
1 В. И. Ленин. Соч., т. 20, стр. 521.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 18, стр. 376.
Польских земли е 1907—1914 ег.
577
Дом в Белом Дупайце, в котором жил В. И. Ленин в 1913—1914 гг.
подъема, руководили ею, призывали польских рабочих к совместным выступлениям с русским пролетариатом.
Ленские события (17 апреля 1912 г.) всколыхнули всю страну и явились началом нового подъема рабочего движения. В стачечном движении приняло участие свыше миллиона рабочих России. Политические стачки проходили под лозунгами революционной социал-демократии: свержение царского правительства, демократическая республика, конфискация помещичьей земли, 8-часовой рабочий день. Вместе с русским пролетариатом боролись и польские рабочие. Протестуя против зверской расправы царизма над рабочими на Ленских приисках, в мае 1912 г. в Варшаве бастовали 25 тыс., в Ченстохове —10 тыс. рабочих. В октябре в Варшаве была проведена стачка протеста в связи с кустомарскими событиями (избиения и самоубийства заключенных). В ней приняла участие тысяча человек.
По далеко не полным сведениям фабрикантов, за последние семь месяцев 1912 г. в экономических стачках участвовало в Московском районе 48 140 рабочих, Петербургском —35 390, Прибалтийском — 13 210, Южном — 22 195, в Королевстве Польском —12 690 рабочих. Анализируя эти данные, В. И. Ленин отмечал, что по упорству стачечной борьбы рабочие Королевства Польского и юга России стояли на первом месте (здесь приходилось 19 потерянных дней на одного стачечника, в Петербурге и Москве —15, в Прибалтийском районе — 12 дней), польские металлисты — на третьем месте (после рабочих Петербурга и юга).
37 История Польши, т. II
578
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Многие стачки польских рабочих заканчивались победой бастовавших: 89% стачечников добились победы (в других районах Российской империи этот процент колебался от 80 до 25). Касаясь стачек металлистов и текстильщиков, В. И. Ленин указывал, что «в польском районе всех значительнее победа металлистов». Рабочие «победили здесь во всех отраслях промышленности... Даже текстильщики, потерпевшие вообще по России за вторую половину 1912 года всего более сильное поражение..., одержали блестящую победу в Царстве Польском: только 390 побежденных и 8060 победителей»1.
В. И. Ленин указывал на особое значение рабочих стачек в России. Экономические, а тем более политические стачки имели общенародный характер, так как пролетариат выступал гегемоном в революции. Стачечное движение было общенародным, ибо выражало «объективные нужды всей страны, направляя свои тяжелые удары против центральных сил врага, мешающего развитию страны». Оно поддерживалось «сочувствием огромного большинства населения»2.
В обстановке революционного подъема проходили выборы в IV Государственную думу. Царское правительство посредством репрессий, ограничения числа избирателей, всевозможными «разъяснениями», мобилизацией духовенства и либерально-октябристских помещиков против народных масс, фальсификацией выборов пыталось обеспечить приемлемый для себя состав думы, создать правонационалистическое большинство. Однако полностью добиться своей цели самодержавию не удалось. Кадеты выступили на выборах в блоке с прогрессистами, представлявшими, по выражению В. И. Ленина, «помесь октябристов с кадетами^3. Партии польской буржуазии и помещиков выступали под знаком борьбы с революционными силами, сделки с царизмом, разжигания национальной вражды, ярого антисемитизма.
Большевики, используя избирательную кампанию для политической работы среди масс, приняли участие в выборах под лозунгами: демократическая республика, конфискация всей помещичьей земли, 8-часовой рабочий депь, выражавшими интересы широких народных масс. Борясь с ликвидаторами, стремившимися подчинить рабочее движение либеральной буржуазии, большевики считали необходимым выставление самостоятельных кандидатов по рабочей курии.
Польские социал-демократы поддерживали избирательную платформу большевиков. Они вели избирательную кампанию под лозунгом использования думы, как указывалось в воззвании СДКПиЛ, «в качестве агитационной трибуны, трибуны классовой борьбы, трибуны борьбы с самой этой черносотенной думою». Польские социал-демократы отказались участвовать в совещании с ликвидаторами по распределению средств, переданных германской социал-демократией для проведения выборов. СДКПиЛ отклонила и предложение Бунда о совместном выступлении на выборах, так как тактика Бунда исключала возможность общей избирательной платформы. ППС-левица приняла предложение Бунда о блоке, и иа выборах опи выступали вместе против социал-демократов.
Польские социал-демократы успешно провели избирательную кампанию в Варшаве, получив по рабочей курии большинство уполномоченных и двух выборщиков из трех. Однако блоком ППС-левицы и Бунда и голосами еврейских буржуазных националистов против социал-демократов был избран членом думы пепеэсовец Эвгеныош Ягелло. Избирательная
1 В И Л е и и в. Соч., т. 19, стр. 286.
2 Там же, т. 18, стр. 442, 443.
8 Там же, стр. 469.
И. В. Сталин
Фпто
37*
580 Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
кампания показала значительный рост влияния СДКПиЛ в рабочих центрах. Возросло влияние и ППС-левицы.
В IV думе, по сравнению с третьей, увеличилось число помещиков и представителей царской бюрократии, которые составляли три четверти всех депутатов.
Девять депутатов, представлявших польскую буржуазию и помещиков, образовали польское коло в думе. На второй сессии думы число членов кола уменьшилось до шести. Коло поддержало октябристов при выборе председателя и членов президиума думы и в дальнейшем выступало с поддержкой правительства и правых в думе. Пепеэсовец Ягелло был принят ликвидаторами в состав социал-демократической фракции думы, что вызвало резкий протест большевиков и СДКПиЛ, как Главного правления, так и «розламовцев».
Дума проводила политику поддержки царизма против революции, полптику воинствующего национализма.
Проект городового положения в Королевстве Польском, построенный иа национально-куриальной системе, устранял от участия в самоуправлении массы польского и еврейского населения, устанавливал высокий ценз для лиц, избиравших гласных, предусматривал большое влияние властей и полиции в городских делахг ограничивал влияние органов самоуправления па школу. Польское коло согласилось на ограничение прав избирателей, высокий ценз, а октябристы дали согласие иа допущение прений в органах самоуправления на польском языке. Однако и этот реакционный проект в декабре 1913 г. провалил Государственный совет (польский язык устранялся из самоуправления). Соглашательство польского кола не дало ему ничего. СДКПиЛ протестовала против этого законопроекта, попиравшего интересы трудящихся масс, национальные интересы польского народа.
Выборы в думу показали полевение народных масс страны и вместе с тем банкротство третьеиюньского режима. Борьба рабочего класса и крестьянства усиливалась. В. И. Ленин указывал, что «Россия снова вступила в полосу открытой революционной борьбы масс»1. Стачечное движение в стране нарастало, в 1913 г. движение охватило Западный край, Польшу, Кавказ. В январе, в связи с годовщиной революции, по призыву СДКПиЛ в Варшаве бастовали 1Э тыс. рабочих.
Первомайские стачки и демонстрации 1913 г. были проведены в Варшаве, Лодзи, Белостоке и других городах. В августе бастовали текстильщики Лодзи, Згежа, Пабяниц и Здуньской Воли. Стачка текстильщиков, охватившая 60 тыс. рабочих, приняла всеобщий характер. В Варшаве прошла массовая стачка сапожников. В октябре состоялись митинги протеста и забастовки в Варшаве, Лодзи и Ченстохове в связи с делом Бейлиса. В ноябре в Варшаве произошла всеобщая забастовка протеста по поводу репрессий, предпринятых правительством против рабочей страховой комиссии и запрещения страховых собраний. В забастовке участвовали 24 тыс. рабочих. В стачечном движении 1913 г. приняли участие 150 тыс. рабочих Королевства Польского. Выступления рабочих преследовались властями. В октябре 1913 г. в Лодзи власти закрыли профсоюз текстильщиков и организовали еврейский погром.
Стачечной борьбой пролетариата руководили польские социал-демократы и революционные элементы ППС-левицы. ППС-левица приняла участие в «августовском» блоке ликвидаторов, но вскоре вышла из него и в обстановке подъема революционного движения и под влиянием критики социал-демократов часто выступала вместе с социал-демократами.
1 В. И. Ленив. Соч., т. 18, стр. 426.
Польские вемли в 1907—1914 гг.
581
Польские социал-демократы развернули большую работу в связи со страховой кампанией, начавшейся в конце 1912 г. Правительство стремилось свести на нет закон 1912 г. о страховании рабочих, пыталось разгромить страховое движение. Рабочий класс России, руководимый большевиками, решительно встал на защиту своих прав.
Меньшевики, ликвидаторы, отстаивая «нейтральность» страхового движения и выступая против проведения стачек в поддержку политических требований в страховой кампании, пытались подчинить себе страховое движение, направить его по пути буржуазного реформизма.
Очередные задачи и тактика русской революционной социал-демократии были определены на совещании ЦК РСДРП с партийными работниками в октябре 1913 г. в Поронипе, происходившем под руководством В. И. Ленина. На совещании присутствовали представители «розламов-цев». Совещание заслушало отчеты с мест, информацию польских социал-демократов, обсудило национальный вопрос, вопросы о думской фракции, стачечном движении и др. В обстановке назревания империалистической войны и оживления национально-освободительного движения угнетенных народов важное значение приобретал национальный вопрос. В. И. Ленин и И. В. Сталин уделяли много внимания марксистской разработке национального вопроса. В соответствии с интересами классовой борьбы пролетариата и угнетенных масс, интересами социального и национального освобождения трудящихся большевики выдвигали лозунг самоопределения наций вплоть до государственного отделения. По национальному вопросу польские социал-демократы выступили против ленинского лозунга права наций на самоопределение, ограничиваясь лозунгом территориальной автономии Королевства Польского. Несмотря на свои ошибки по национальному вопросу, СДКПиЛ, будучи интернационалистской партией и борясь вместе с русским пролетариатом за свержение власти царизма, помещиков и буржуазии, против национального гнета, прокладывала путь к национальной независимости польского народа.
Большевики вели решительную борьбу с меньшевиками и в соответствии с решением совещания ЦК РСДРП выступали с самостоятельными списками при выборах в страховые органы. Выборы в Петербурге и других промышленных центрах свидетельствовали о победе большевистской линии в проведении страховой кампании.
Успешно вели страховую кампанию и польские социал-демократы. В середине 1913 г. эта кампания развернулась особенно в Варшаве. ППС-левица, начав страховую кампанию в меньшевистском духе, под впечатлением единодушной поддержки рабочими тактики социал-демократов согласилась на совместное выступление с социал-демократами. Однако некоторые деятели ППС-левицы поддерживали меньшевиков и вели кампанию в противоположном СДКПиЛ направлении.
С развитием рабочего движения в борьбу против самодержавия и помещиков все более втягивалось крестьянство. Деятельность крестьянской организации «Заране» развивалась в прежнем направлении. Рабочие критиковали политику «Заране», представители которого искали соглашения с пролетариатом на почве взаимных уступок, но выступали против политического союза с пролетариатом, обрекая крестьянское движение на изоляцию и способствуя проникновению в него пепеэсовской идеологии.
В стране нарастал революционный кризис. В условиях подъема революционного движения пролетариата и роста борьбы крестьянства против помещиков польские имущие классы, как и господствующие классы. России, еще теснее объединялись с царизмом, направляя все свои силы для борьбы с нараставшей революцией. «Реалисты», «прогрессисты»
582
Польские вемли е период империализма. Первая мировая война
«прогрессивные демократы» и эндеки все более сближались на почве борьбы с революцией, соглашения с царизмом. Эндеки усиленно разжигали воинствующий национализм, организовали бойкот евреев, еврейской торговли, погромы, посредством чего стремились укрепить свое несколько пошатнувшееся влияние и отвлечь народные массы от революционной борьбы. Они поддерживали реакционную политику католической церкви. От эндеков в это время отошла часть интеллигенции, но их ряды пополнились за счет помещиков.
ППС-«фракция», превратившаяся в буржуазную милитаристскую организацию, в орудие австро-венгерского и германского империализма, продолжала подготовку вооруженных сил для борьбы с Россией на стороне Австрии.
Балканские войны способствовали активизации деятельности военнонационалистических организаций, легальной базой которых была Галиция. Здесь было организовано военное обучение, издавалась военная литература и т. п.
Летом 1912 г. в Закопанем состоялся съезд представителей буржуазных партий и групп Королевства Польского и Галиции, имевших целью координировать работу военных организаций. Переговоры с эндеками, в руках которых находился «национальный скарб», не дали никаких результатов, и по инициативе «Союза активной борьбы» был создан «польский скарб войсковый». Последний должен был финансировать деятельность военных организаций. Активное участие в нем приняли ППС-«фракция», «прогрессивные демократы», ППСД и людовцы. В ноябре 1912 г. в Вене по предложению организаторов «польского скарба войскового» была создана «Временная комиссия объединенных партий независимости». В состав ее вошли: от Королевства Польского — ППС-«фракция», три группы «фронды» эндеков («Национальный рабочий союз», «Национальный крестьянский союз» и интеллигентский «Союз независимости»). «Крестьянский союз», «Союз патриотов»; от Галиции — ППСД, людовцы и др
Все эти партии и группы, говоря о независимости, имели в виду отторжение Королевства Польского от России и подчинение его Австрии. Их программа и деятельность не имели ничего общего с действительпой борьбой за независимость, что вскоре показало и выступление Временной комиссии. В декабре 1912 г. она выпустила воззвание, в котором заявляла, что представляемые ею партии стоят за вооруженное выступление на стороне Австрии в войне с Россией и что Австрия, пока она будет вести войну против России, остается их естественным союзником. Позмсе комиссии обратилась к конференции послов в Лондоне с меморандумом, в котором требовала автономии для Королевства Польского и части Литвы. Временная комиссия попыталась установить связи с Турцией.
Вскоре в комиссии наметились разногласия. Название «временная» предполагало, что она при определенных условиях сформирует правительство, против чего возражали некоторые ее члены. Название «времен-пая» было устранено. Вскоре от комиссии отошли группы «фронды» энде-йков. Влияние комиссии еще более ослабело после раскола среди людовцев.
В связи с Балканскими войнами было создано общее командование для «стрелковых союзов и дружин, во главе которого стал Пилсудский. Помощ |никами его были Соснковский, Кукель и др. Австро-венгерский штаб разработал план использования отрядов Пилсудского в возможной войне с Россией, предусматривавший, что они будут совершать диверсии в Королевство Польское. После окончания второй Балканской войны весной 1913 г. общее командование было упразднено, но связи между союзами и дружинами сохранялись.
Польские аемли е 1907—1914 ег.
583
Не входившие в состав «Временной комиссии» польские буржуазнопомещичьи партии также пытались определить общую линию на случай войны и свое отношение к «Временной комиссии». В конце 1912 г. состоялся съезд представителей этих партий в Кракове, а позже был проведен ряд совещаний эндеков, «реалистов» и представителей галицийских партий во Львове, на которых, однако, конкретного ничего принято не было.
Эндеки решительно выступали против Пилсудского и руководимого им движения. Оми считали деятельность пилсудчиков бессмысленной, так как ни одна из группировок держав не была заинтересована в решении польского вопроса и предпринятая война могла бы кончиться лишь новым разделом польских земель. Одпако они готовы были сотрудничать с той империалистической группировкой государств, которая бы «поставила» польский вопрос. Понятно, что такая «постановка» польского вопроса принесла бы только новое порабощение для польского парода.
Начало 1914 г. было отмечено политическими стачками в память 9 января 1905 г. В России бастовали 250 тыс. рабочих. Вместе с русскими рабочими выступил и польский пролетариат.
В Пабяпицах началась стачка текстильщиков, которая быстро распространилась на Лодзь и другие соседние города. В феврале она охватила весь лодзипский промышленный район. В стачке участвовали 90 тыс. рабочих 275 крупных и мелких предприятий. Текстильщики настойчиво добивались удовлетворения своих справедливых требований. Стачка закончилась частичной победой рабочих — владельцы мелких предприятий вынуждены были пойти на уступки. Рабочие Варшавы солидаризировались с бастовавшими текстильщиками и оказывали им материальную поддержку.
В условиях подъема рабочего движения необходимо было сплотить силы польской социал-демократии, возглавить и направить рабочее движение. В марте 1914 г. из представителей варшавского, лодзинского и ченстохов-ского комитетов СДКПиЛ, принадлежащих к «розламовцам», было создано Краевое правление. В мае со стороны Главного правления был сделан шаг к объединению с «розламовцами».
Забастовочное движение в стране продолжало нарастать. В мае 1914 г. в России бастовало свыше полумиллиона рабочих. В июне — июле развернулось широкое забастовочное движение в ряде городов и промышленных центров Королевства Польского. В стране проходили митинги, демонстрации, нарастала революция, а вместе с тем надвигалась и империалистическая война. «Подъем революции был прерван мировой войной, в которой царское правительство искало спасения от революции»1.
2
ЗАПАДНЫЕ ПОЛЬСКИЕ ЗЕМЛИ
В 1996—1907 гг. вся реакционная и особенно пангерманская печать была заполнена различными «проектами» новых чрезвычайных аптипольских мероприятий. Один из лидеров «Гакаты», Тидеман, призывал к при-.меневию методов открытого насилия против польских народных масс, заявляя, что в обстановке, когда «события в России окрылили надежды всех поляков», только «страх перед прусскими штыками» сдерживает «горячие польские головы».
1 История ВКП(б). Краткий курс, стр. 153.
584
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Особенно острые формы приняла враждебная польскому народу шовинистическая пропаганда в Германии в 1907 г., в связи с образованием реакционного бюловского блока, состоявшего из консерваторов и национал-либерал ов.
Партии бюловского блока проводили политику быстрейшего вооружения Германии и подготовки к развязыванию захватнической войны в интересах германского империализма.
Агрессивные представители германского империализма усиленно подчеркивали, что в связи с предстоящей войной западные польские земли приобретут большое военно-стратегическое значение, и требовали от правительства немедленного осуществления чрезвычайных мероприятий против польского народа.
В условиях возраставшего обострения международных противоречий и подготовки уже сложившимися империалистическими коалициями мировой войны, преобладающая часть польских шляхетских и буржуазных политиков ориентировалась на центральные державы. Они восхваляли положение поляков под властью Австро-Венгрии и Германии и пытались сеять ненависть к русскому народу. Наряду с этим они превозносили «мощь» германского оружия и предрекали «неизбежную» победу центральных держав в случае войны с Антаптой. Эти капитулянты и предатели старались обмануть польские народные массы, суля им «решение» польского вопроса на основе политики соглашения с германскими и австрийскими империалистами.
Одновременно в известных кругах польской буржуазии западных польских земель уже с начала XX в. наметились тенденции к другой внешнеполитической ориентации — той, которой придерживалась буржуазия Королевства Польского, представляемая эндеками.
Созданные немецкими колонизаторами крайне неблагоприятные условия для развития промышленности, а также правительственная политика, направленная к превращению западных польских земель в «провинции» германской империи, наконец, политика их искусственной изоляции от других польских земель — все это вызывало недовольство среди части польской буржуазии и настраивало ее на оппозиционный лад. Создание Тройственного согласия усилило позиции сторонников антантовской ориентации.
Таким образом, в противовес революционному пролетарскому пути разрешения польского вопроса, в противовес задаче объединения всех трех частей Польши на основе свержения Романовых, Гогенцоллернов и Габсбургов, на основе глубокой демократизации страны обе эти польские буржуазно-шляхетские ориентации стремились к ублюдочному «разрешению» польского вопроса — путем подавления демократических движений и заключения за спиной народных масс сделок с правящими кругами той или иной империалистической группировки. Эта предательская сущность политики польских эксплуататорских классов выявилась с особой наглядностью в связи с новым обострением антипольского курса германских правящих кругов в 1907 —1908 гг.
Осенью 1907 г. враждебная польскому народу кампания, развернутая в Германии, достигла своего апогея. На съезде «Союза содействия германизму в восточных провинциях» («Гакаты»), происходившем в августе 1907 г. в Быдгоще, снова было выдвинуто требование немедленного издания закона об отчуждении польских земель. Аналогичные решения былп вынесены и на состоявшихся вскоре съездах «Пангерманского союза» (в начале сентября 1907 г.), а также партии национал-либералов (в начале октября 1907 г.).
Польские земли в 1907—1914 гг.
585
Эта кампания явилась своего рода подготовкой к изданию новых чрезвычайных антипольских законов. В ноябре 1907 г. в прусском ландтаге начал обсуждаться законопроект об отчуждении польских земель в княжестве Познанском и Восточном Поморье. После длительных парламентских словопрений 16 января 1908 г. законопроект был принят палатой депутатов прусского ландтага 198 голосами против 119. Против закона голосовали польские депутаты, партия центра и так называемые «свободомыслящие». Закон разрешал правительству отчуждение земель (в общей сложности 70 тыс. га) в тех районах княжества Познанского и Восточного Поморья, «где это необходимо для консолидации и округления немецкой собственности путем поселения немецких колонистов». Для проведения усиленной колонизации польских земель прусский ландтаг вотировал новые крупные ассигнования (400 млн. марок).
Издание этого закона вызвало глубокое возмущение польских народных масс. В ряде городов княжества Познанского, Силезии и других западных польских земель в знак протеста против этого нового антиполь-ского похода правительства состоялись массовые собрания польских и немецких рабочих.
Один из виднейших руководителей польской социал-демократии, Юльян Мархлевский, в ряде статей, опубликованных им в связи с принятием этого закона, заклеймил германскую антипольскую политику как «варварскую глупость и позор». Разоблачая антинародные позиции польских шляхетских и буржуазных партий, Юльян Мархлевский подчеркнул, что только рабочий класс является силой, могущей возглавить борьбу польских народных масс против социального и национального гнета.
Ряд заявлений протеста против реакционного закона об отчуждении польских земель был опубликован в социал-демократической печати. Особенно горячо протестовали против него представители революционного левого крыла германской социал-демократии. Уже в те дни, когда прусские власти внесли на обсуждение ландтага новый чрезвычайный законопроект, «Лейпцигер фольксцейтунг» в передовой статье разоблачала реакционный характер правительственной антипольской политики, проводимой в интересах магнатов земли и капитала: «Этот колонизационный шантаж является одной из наиболее гризных страниц в истории хозяйничанья прусской правящей клики». Когда стало известно о принятии законопроекта об отчуждении, германские левые заклеймили его как «вопиющую, варварскую несправедливость».
Кампания протеста против издания нового чрезвычайного антиполь-ского закона развернулась не только в западных польских землях, но и в других частях Польши.
В некоторых органах буржуазной печати в Королевстве Польском и польских землях, находившихся под австрийским господством, выдвигались проекты организации бойкота германских товаров, а также принятия мер в целях прекращения миграции польских сельскохозяйственных рабочих в Пруссию, что должно было нанести экономический ущерб прусским аграриям.
Следует, однако, отметить, что, развернув кампанию за прекращение миграции сельскохозяйственных рабочих в Германию, польские буржуазные националисты призывали к «большой осторожности», чтобы ие ущемить тем самым интересы польских земельных магнатов в княжестве Познанском.
Против закона об отчуждении протестовал ряд польских, чешских и украинских депутатов австрийского рейхсрата. В своих выступлениях они
586
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
требовали, чтобы а встр о-венгерские власти оказали давление на союзную Германию в целях изменения правительственного курса в польском вопросе. Несколько позднее, в январе 1908 г., в выступлениях некоторых польских и чешских депутатов в австрийских «делегациях» отмечалось, что антипольская политика вильгельмовской Германии должна поставить под вопрос самое существование австро-германского союза, принесшего с собой пагубные последствия Для славянских народов в Габсбургской монархии.
Закон об отчуждении польских земель вызвал протест и со стороны многих деятелей науки, литературы и искусства. Генрик Сенкевич обратился с призывом к представителям литературы и искусства во всем мире присоединиться к протесту против германской политики национального гнета.
«Двадцатый век стоит перед лицом неслыханного факта, являющегося оскорблением цивилизации и права и противоречащего всем принципам гуманности,— писал Сенкевич в своем обращении. — Этот удар вскоре будет нанесен* Мы, поляки, ждем его, окаменев в глубокой скорби. Мы многое пережили,— переживем и это. Но пусть народы Европы знают, что в двадцатом веке в нашем обществе еще могут иметь место подобные акты насилия».
Десятки ученых, писателей и других деятелей культуры откликнулись на призыв Г. Сенкевича. Великий русский писатель Л. Н. Толстой с негодованием заклеймил антипольскую политику германского «государства грабителей» и всех тех, «кто чувствует себя с ними солидарными». В. Г. Короленко квалифицировал прусский закон об отчуждении польских земель как «голое и открытое насилие немцев над меньшинством, желающим говорить и молиться на том языке, на котором говорили и молились сотни ушедших в прошлое поколений, поливая эту землю своим потом, а нередко и своей кровью».
Крупный французский ученый — астроиом К. Фламмарион выражал свое возмущение реакционной германской кликой, для которой «сила выше права». «Они претендуют теперь на экспроприацию польских земель,— писал ои,— но не они ли уже экспроприировали Коперника, утверждая, что бессмертный астроном, родившийся в Торуне в 1473 г., принадлежит к прусской национальности... Однако справедливость выше, чем ее богохульники, и камни, которые они в нее швырнют, обрушатся на их собственные головы. Польша не может быть германизирована, как не может быть германизирована и Эльзас-Лотарингия».
В то же время польские эксплуататорские классы, как и ранее, на словах взывавшие «к божьей справедливости», на деле всячески старались изыскать возможности соглашения с правящими кругами Германии.
Польские помещичьи и буржуазные политики иа собрании в Познани 4 мая 1908 г. приняли декларацию. «Протестуя» против издания законаоб отчуждении польских земель и аптипольских параграфов о языке, авторы декларацяи спешили, однако, засвидетельствовать свою лойяль-иость и заявляли, что «мы будем выполнять обязанности, возлагаемые на нас принадлежностью к прусскому государству».
Представители польских помещиков и буржуазии в ландтаге и рейхстаге, демонстрируя свое «недовольство» в связи с изданием новых антипольских законов, вместе с тем усиленно апеллировали к «благоразумию» прусских юнкеров, пугая их тем, что посредством отчуждения польских земель они создают «опасный прецедент», санкционируют «социальные эксперименты», и призывали их к объединению усилий в борьбе против рабочего класса.
Польские вемли в 1907—1914 ее.
587
Разоблачая перед народными массами антинародные позиции польского кола, газета СДКПиЛ «Червовый штандар» отмечала, что «голосами польской фракции неоднократно проводилось увеличение армии и флота в интересах германского правительства; эти господа защищали интересы юнкеров, голосуя за законы, укрепляющие позиции помещиков. Эти господа всегда стояли на стороне реакции, а нс на стороне демократии! Да иначе и быть не может, ибо они являются представителями не польского парода, а польской шляхты и буржуазии. Они боятся польского народа, опасаясь за свои классовые интересы. Они больше ненавидят польский пролетариат, чем само правительство, преследующее поляков, ибо пролетариат угрожает их классовым интересам, а правительство защищает эти классовые интересы».
Под влиянием волны протестов правительство Бюлова вынуждено было воздержаться от немедленного проведения в жизнь закона об отчуждении польских земель. Однако уже в ближайшие годы, накануне первой мировой войны, германская правящая клика не только приступила к «отчуждению», но и издала ряд новых чрезвычайных законов против польского народа.
В конце ноября 1907 г. правительство внесло в германский рейхстаг проект нового имперского закона о собранинх и союзах, содержавшего специальные антипольские «параграфы о языке». Этот законопроект обсуждался в рейхстаге несколько месяцев. После ожесточенных и длительных дебатов в апреле 1908 г. он был принят. Параграф 12 принятого закона запрещал проведение собраний иа каком бы то ни было языке, кроме немецкого; это означало, что даже «дозволенные законом» польские общества и союзы лишались возможности созывать собрания, проводимые на родном языке. Параграф 12 допускал «в виде исключения» в течение ближайших 20 лет употребление родяого языка на собраниях в тех районах, где население, говорившее на этом языке, превышало 60%. Показательно, однако, что в Рациборском округе (Верхняя Силезия), в котором немцев было всего около 11%, а все остальное население состояло из поляков и чехов, было также предписано проводить собрания исключительно на немецком языке под тем только предлогом, что славянское большинство населения являлось разнородным в национальном отношении и каждая из этих национальностей не составляла «установленных законом» 60%.
Закон о союзах и собраниях, фактически лишавший таким образом права на собрания поляков в тех районах, где они составляли менее 60%, еще усугублял политическое угнетение, которому подвергались поляки как в самих западных польских землях, так и в индустриальных районах на западе Германии, где к началу XX в. было сконцентрировано многочисленное польское население.
Ущерб, наносимый параграфом 12 польскому народу, был тем более ощутительным, что под его действие попадала большая часть городов. В результате проводившейся прусскими властями на протяжении многих десятилетий политики насаждения в польских городах немецкого населения и всемерного вытеснения польского, к середине XIX в. во многих городах княжества Познанского, Силезии и Восточного Поморья поляки составляли меньшинство. Происходивший во второй половине XIX — начале XX в. под влиянием развития капитализма быстрый рост удельного веса польского населения в городах не мог в сравнительно короткие сроки компенсировать столь значительное снижение его удельного веса. Даже в таких крупных польских городах, как Познань, Торунь, Гданьск, Быд-гощь, Гливице, Бытом, Ополе, Катовице и т. д., польское население,
588
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
на основе исчислений официальной прусской статистики, не достигало 60% (так, например, в Познани числилось официально 58% поляков) и вследствие этого лишалось теперь права на употребление родного языка на собраниях.
Польские рабочие прежде всего испытали на себе последствия уста--новленного законом полицейского надзора за публичными собраниями, ибо, как вскоре выяснилось, прусские власти подводили под рубрику политических все польские собрания — вплоть до собраний певческих союзов. Тем самым параграф 12 не только наносил тяжелый удар польскому населению, но и превращал закон о союзах и собраниях в исключительный закон против польских рабочих. В ходе обсуждения этого закона в феврале 1908г. наряде собраний немецкие и польские рабочие заявляли о своем глубоком возмущении его реакционными параграфами-
Представители революционных левых в германской социал-демократии неоднократно выступали в прусском ландтаге и в рейхстаге с требованием отмены анти польских «параграфов о языке».
Однако реакционные партии каждый раз отвергали эти предложения. Только в последние годы первой мировой войны, в апреле 1917 г., германское правительство было вынуждено отменить эти одиозные параграфы закона о союзах.
Обострение социальных и национальных противоречий в империалистической Германии в годы, непосредственно предшествовавшие первой мировой войне, поставили страну на порог надвигавшегося политического кризиса. «На наших глазах зреет политический кризис даже в самой «твердокаменной» буржуазно-юнкерской стране, Германии»,— писал В. И. Ленин в марте 1913 г.1
Это назревание политического кризиса в Германии и растущий процесс полевения народных масс отразились на результатах выборов в рейхстаг, происходивших в январе 1912 г. Располагавшие с 1909 г. большинством в рейхстаге партии, входившие в «черно-голубой», консервативно-клерикальный блок (консерваторы, имперские консерваторы и католическая партия центра), получили 4,6 млн- голосов, в то время как за противников этого блока голосовало 7,5 млн. человек.
В новом составе рейхстага представительство консерваторов, партии центра и национал-либералов значительно уменьшилось, тогда как число социал-демократических депутатов увеличилось в два с половиной раза (с 43 до 110). Таким образом, германская социал-демократическая партия стала наиболее многочисленной в рейхстаге. К этому времени число ее членов достигло 970 тыс.; она располагала огромной партийной прессой и большим влиянием в массовых рабочих организациях.
Однако в деятельности германской социал-демократии все более ощущалось пагубное влияние роста оппортунизма, приведшего вскоре к позорному краху 4 августа 1914 г. Правые социал-демократы и центристы, маскировавшие свой оппортунизм марксистскими фразами, больше всего боялись потерять «престиж» в среде мелкобуржуазных попутчиков. Они проповедовали «сотрудничество классов», все более открыто отказываясь от революционных методов, от борьбы за ниспровержение капитализма и стараясь уверить рабочих в возможности «мирного врастания» в социализм.
Реформистские и центристские лидеры германской социал-демократии все более сползали в болото оппортунизма; это особенно наглядно проявилось в их социал-шовинистских позициях по вопросу о национальном гнете внутри кайзеровской Германии. Они являлись противниками права
1 В. И. Ленин. Соч., т. 18, стр. 547.
590
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
угнетенных наций на самоопределение; в частности, они и не помышляли о возможности отделения западных польских земель от вильгельмовской Германии и воссоединения польского народа. В то время как левые революционные социал-демократы — К. Цеткин, Ф. Меринг, К. Либкнехт и др.— относились с глубоким сочувствием к польскому народу и горячо протестовали против его угнетения Гогенцоллернами, Романовыми и Габсбургами, правые лидеры германской социал-демократии все более скатывались к прямой поддержке правящих классов империалистической Германии, угнетателей немецкого и польского народов.
Так, например, в серии статей, опубликованных незадолго до первой мировой войны в махровооппортунистическом журнале «Социалистише моватсхефте», социал-шовинист Артур Шульц цинично восхвалял «благотворные результаты» враждебной польскому народу деятельности прусской Колонизационной комиссии и требовал немедленного проведения в жизнь изданного в 1908 г. закона об отчуждении польских земель.
Располагая значительной частью депутатских мест в рейхстаге, руководство германской социал-демократии не помышляло об использовании этой парламентской победы в интересах борьбы против юнкеров и империалистической буржуазии, для борьбы против подготовки империалистической войны.
Однако вопреки оппортунистической политике социал-демократических лидеров в годы, предшествовавшие первой мировой войне, в гер-мавском рабочем движении росли и крепли революционные тенденции. Рабочие Берлина и ряда других промышленных центров Германии поднимались иа борьбу против магнатов капитала, против засилья юнкеров и буржуазии. Массовые рабочие демонстрации, проходившие в Берлине под лозунгом борьбы за демократизацию прусской избирательной системы и сопровождавшиеся крупными стачечными выступлениями, неоднократно заканчивались кровавыми столкновениями с полицией и воинскими частями.
Значительного подъема достигло в предвоенные годы рабочее движение и в западных польских землях.
Усилился процесс полевения рабочего класса: симптоматично, например, что на выборах в рейхстаг в 1912 г. в Силезии уменьшилось число голосов, отданных за кандидатов буржуазных партий (на 20 тыс.) и значительно возросло число голосов, полученных социал-демократическими кандидатами (с 17,5 тыс. голосов в 1907 г. до 39,5 тыс. в 1912 г.).
Вопреки противодействию буржуазных политиков многие польские рабочие покидали обособленные католические профсоюзы, руководимые клерикалами, и вступали в «свободные профсоюзы». В то время уже свыше половины верхнесилезских «свободных профсоюзов» состояло из польских рабочих.
Массовый характер носили стачки в Силезии, охватившие в 1912— 1913 гг. сотни тысяч горняков и отличавшиеся длительностью и большим упорством.
Наиболее крупным событием в развитии стачечного движения в эти годы явилась вспыхнувшая весной 1913 г. забастовка в Верхней Силезии, охватившая несколько десятков шахт.
В стачке приняли участие 90 тыс. горняков, в том числе большая часть неорганизованных рабочих. Предприниматели обрушились против забастовщиков репрессиями и пытались сорвать стачку, заменяя стачечников штрейкбрехерами.
Позиции бастовавших были ослаблены вследствие предательства со стороны возглавивших стачку лидеров ППС и руководителей правления
Польские вемли в 1907—1914 ег.
591
профсоюза. И те и другие приняли все от них зависящие меры для быстрейшего соглашения с предпринимателями и завершения стачки. Несмотря на то, что требования забастовщиков не были выполнены, лидеры «поль-ского объединения профсоюзов» призывали горняков... к спокойствию и возвращению на шахты: «Пускай весь мир знает, что в Верхней Силезии экономическая борьба протекает спокойно, а не так, как в Западной Германии, в Берлине и других немецких частях, где проливается кровь».
Стачка потерпела поражение, но она наглядно показала готовность силезских рабочих к борьбе против своих эксплуататоров, против жестокого социального и национального гнета.
Одним из проявлений назревавшего в Германии политического кризиса было нарастание в противовес обострению национального гнета протеста угнетенных народных масс. Весьма показательными в этом отношении явились антипрусские демонстрации в Эльзасе, состоявшиеся осенью 1913 г. Чаша терпения эльзасского населения была переполнена, и оно открыто выступило против гнета немецких захватчиков. «То, что накипело за десятилетия гнета, придирок и оскорблений, аа десятилетия насильственного опруссачения, прорвалось наружу»,— писал В. И. Ленин1.
Не случайно также, что именно в эти годы, когда германский империализм усиленно готовился к развязыванию войны, особенно обострился и польский вопрос. Уже Балканские войны, 1912—1913 гг., привели к оживлению национально-освободительного движения славянских народов.
Первая Балканская война, начавшаяся в октябре 1912 г., между Болгарией, Сербией, Грецией и Черногорией, с одной стороны, и Турцией — с другой, завершила освобождение балканских славян из-под гнета турецких захватчиков. Подчеркивая прогрессивный характер первой Балканской войны, В. И. Ленин указывал, что в результате втой войны был сделан «великий шаг вперед к разрушению остатков средневековья во всей восточной Европе»2 *.
Одним из итогов Балканских войн и назревавшего в ряде капиталистических стран политического кризиса явилось также оживление национально-освободительных устремлений славянских народов в Австро-Венгрии и в других странах Восточной и Юго-Восточной Европы.
Правящие круги Германии и Австро-Венгрии были чрезвычайно обеспокоены подъемом национального движения угнетенных славянских народов.
После заключенного в 1913 г. Бухарестского мира еще более увеличилась агрессивность германского и австро-венгерского империализма и нависла угроза перерастания балканских конфликтов в мировую империалистическую войну. «Никто не может сказать, что Балканская война является концом, а не началом осложнений»,— указывал И. В. Сталин8.
В этой обстановке растущей гонки вооружений и подготовки империалистов к развязыванию мировой войны за передел мира германские власти усилили национальный гнет в западных польских землях. Именно в 1912— 1914 гг. был проведен в жизнь ряд новых антипольских законопроектов. В начале мая 1912 г. па обсуждение прусского ландтага был внесен законопроект «об укреплении земельной собственности в Восточной Пруссии, Померании, Силезии и Шлезвиг-Голштинии».
Припятие нового закона вело к дальнейшему распространению антипольских мероприятий на Вармию, Мазуры, Западное Поморье, Силезию и т. п.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 19, стр. 464.
2 Там ate, т. 18, стр. 341.
8 И. В. Сталин. Соч., т. 2, стр. 360.
592
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
Не удовлетворяясь этими мероприятиями прусских властей, шовинисты из «Пангерманского союза» и «Гакаты» открыли кампанию за издание закона о запрещении парцелляции и прежде всего за проведение в жизнь закона об отчуждении польских земель.
Несмотря иа то, что пришедший в 1909 г. на пост рейхсканцлера Бетман-Гольвег до этого неоднократно заявлял, что осуществление закона об отчуждении не диктуется никакой необходимостью, в октябре 1912 г. правительство вынесло постановление о немедленном введении его в действие.
Это повое обострение антипольской политики еще раз показало польским народным массам антинародный характер сотрудничества шляхетских и буржуазных националистов из польского кола с германскими империалистами. Ни совместное с консерваторами голосование против налога на наследство, пи оказанная польской фракцией поддержка требованиям консерваторов о сохранении высоких таможенных аграрных пошлин, ни, наконец, декларации польских буржуазных политиков о готовности к совместной борьбе против рабочего движения, против социализма — никакое угодничество польских эксплуататорских классов перед германским правительством не помешало прусским властям теперь, с обострением международной и внутриполитической обстановки, перейти и осуществлению закона, имевшего целью вытеснение польского народа с его исконных земель.
В январе 1913 г., вскоре после того как правительство Бетман-Голь-вега приступило к проведению в жизнь закона 1908 г., па обсуждение германского рейхстага была внесена интерпелляция, в которой предлагалось протестовать против отчуждения польских земель в Пруссии. Бетман-Гольвег демонстративно отказался от ответа на интерпелляцию, пытаясь «мотивировать» зто избитым и совершенно несостоятельным «аргументом», что вопрос об отчуждении польских земель в Пруссии «не подлежит компетенции германского рейхстага».
Болыпинство рейхстага, состоявшее из социал-демократов, польской фракции, партии центра и депутатов от Эльзаса, приняло решение, осуждавшее закон об отчуждении польских земель и вынесло Бетман-Голь-вегу вотум недоверия, принятый 213 голосами против 97 (консерваторов и национал-либералов) при 43 воздержавшихся.
Правящие круги Германии, невзирая на эту политическую демонстрацию оппозиционных партий в рейхстаге ина протесты в немецкой демократической печати, не только не помышляли об отмене прусского закона об отчуждении польских земель, но вскоре предприняли некоторые новые попытки расширения антипольского законодательства.
В марте 1914 г. прусское правительство внесло в ландтаг законопроект, согласно которому запрещалась парцелляция земель без специального разрешения на то прусских окружных властей. Прусским бюрократам — так называемым регирунгс-президентам — предоставлялось даже право расторжения ранее заключенных торговых сделок.
По этому законопроекту предусматривалось разрешение парцелляции лишь в тех случаях, когда опа производилась в интересах немецкой колонизации.
Германская правящая клика не успела провести в жизнь закон о парцелляции. Мировая империалистическая война, превратившая польские земли не только в поля сражений, но и в объект сложной дипломатической борьбы воевавших империалистических группировок, вынудила правительство временно воздержаться от реализации этого антипольского закона.
Польские земли в 1907—1914 гг.
593
Уже задолго до начала первой мировой войны стало очевидным, что, несмотря на многочисленные ассигнования в фонд прусской Колонизационной комиссии, несмотря наследовавшие один за другим чрезвычайные законы и жестокие гонения против польских общественных организаций и польской культуры, правящим кругам Германии не удастся осуществить свои преступные антипольские планы.
Из отчетов Колонизационной комиссии видно, что за десятилетия, прошедшие со времени ее основания до первой мировой войны, 72% земли было закуплено не у польских, а у немецких землевладельцев. Вопреки всемерному противодействию со стороны прусских властей в княжестве Познанском и Восточном Поморье происходил даже известный рост польского землевладения за счет немецкого: с середины 90-х годов до начала первой мировой войны из немецкого владения в польское перешло на 100 с лишним тысяч га земли больше, чем обратно.
Таким образом, несмотря на все ухищрения прусской Колонизационной комиссии, планы германского империализма по вытеснению польского населения с его исконных земель потерпели полный провал. К этому времени были не только компенсированы те потери, которые понесло польское землевладение с 1886 по 1896 г., но достигнуто даже известное его увеличение.
В течение долгих десятилетий прусско-немецкие колонизаторы всеми средствами старались духовно обезоружить польский народ. Долгие десятилетия они насильственно германизировали польский народ и, говоря словами В. И. Ленина, ««вгоняли» всяческим прижимом в королевско-прусскую, фельдфебельскую, чиновническую дисциплину, называемую «германской культурой»»1-
Однако эта преступная германизаторская политика потерпела неудачу. Передовые люди немецкого парода А. Бебель, К. Либкнехт, Ф. Меринг, К- Цеткип неоднократно подчеркивали, что планы правящих классов неизбежно потерпят крах.
«Цели, преследуемые Бюловом и его кликой, проводящими политику германизации поляков, не будут достигнуты,— это абсолютно ясно для каждого, хоть сколько-нибудь знакомого с создавшейся обстановкой»,— писали представители левого революционного направления германской социал-демократии в газете «Лейпцигер фольксцейтунг». «Результатом правительственной политики может быть лишь еще более энергичная борьба польского народа за свою национальность».
Господствующие классы Германии, так же как правящие круги царской России, оказались не в состоянии ни вытеснить польский народ с земли, ни ассимилировать его.
«...Известно, что нации и национальные языки отличаются чрезвычайной устойчивостью и колоссальной силой сопротивления политике ассимиляции-., —- писал И. В. Сталин в своей работе «Национальный вопрос и ленинизм».— Царско-русские русификаторы и немецко-прусские герма ни за торы, мало чем уступавшие в жестокости турецким ассимиляторам, более ста лет кромсали и терзали польскую нацию, так же как персидские и турецкие ассимиляторы сотни лет кромсали, терзали и истребляли армянскую и грузинскую нации, но о пи не только не добились уничтожения этих паций, а — наоборот — оказались вынужденными также капитулировать»2.
1	В. И. Ленив. Соч., т. 19, стр. 464.
2	И. В. Сталин. Соч., т. И, стр. 347—348.
38 история Польши, т. II
594
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
Основной причиной провала политики германизации западных польских земель была борьба народных масс. Именно народным массам правительственная антипольская политика наносила особенно тяжелый ущерб, и они вели упорную борьбу но только против социального порабощения, по и против чужеземного гнета.
Развернувшаяся в конце XIX—начале XX в. борьба польских крестьян против политики колонизации польских земель, сопротивление народных масс германизации школы и другие формы борьбы против политики имперских и прусских властей являлись значительным препятствием на пути к осуществлению аптипольских планов германских правящих классов.
Одпако, ограничиваясь лишь подобными методами борьбы против политики германских империалистов, польские народные массы не могли положить ей предел, не могли достигнуть социального и национального освобождения.
С наступлением периода империализма, принесшего с собой глубокое обострение классовых противоречий, с особенной наглядностью обнаружился предательский, антинациональный характер политики польских имущих классов, под лицемерной маской «защиты общенационального дела» призывавших народные массы к отказу от классовой борьбы. Предавая интересы народных масс, польские помещики и буржуазия открыто вступали в соглашения с правящими кругами вильгельмовской Германии.
Рабочий класс в западных польских землях, как и в других частях Польши, выступал как наиболее активпая и передовая сила в освободительной борьбе польских народных масс. Однако польские рабочие еще не имели массовой революционной пролетарской партии, партии нового типа, которая могла бы указать им путь к освобождению. Созданная в начале 90-х годов XIX в. польская сопиал-демократия много сделала для пропаганды идей научного социализма среди польских рабочих не только в Королевстве Польском, но и в западных польских землях. Она вела непримиримую борьбу против социал-национализма лидеров ППС, воспитывая польских рабочих в духе пролетарского интернационализма. Но польская сопиал-демократия в западных польских землях была малочисленной; вместе с тем она была отягощена грузом серьезных теоретических и политических ошибок.
Подлинный путь к освобождению от социального инациопальногогнета указывала всем угнетенным народам метрополийиколоний большевистская партия, партия нового типа. Еще в начале XX в. большевики выдвинули программное требование о праве наций па самоопределение. Беспощадно разоблачая метод буржуазного национализма, «метод отпадения наций друг от друга, метод их разъединения, метод усиления национальной вражды между трудящимися массами различных наций»1, большевики противопоставили ему метод пролетарского интернационалистского разрешения национального вопроса. Теория марксизма-ленинизма вооружила рабочий класс всех стран надежным компасом, указывающим пролетариату путь к завоеванию гегемонии в общедемократических н национальных движениях, путь к социальному и национальному освобождению трудящихся. Все последующее историческое развитие блестяще подтвердило глубокую правильность этого пути, намечеппого большевистской партией.
1 И. В. Стал и в Соч., т. 10, стр. 244
Польские земли е 1907—1914 гг.
595
3
ПОЛЬСКИЕ ЗЕМЛИ ПОД ВЛАСТЬЮ АВСТРИИ
Годы кануна мировой империалистической войны проходили в Галиции под знаком обострения социальных и национальных противоречий, под знаком роста классовой и национально-освободительной борьбы. В то же время происходила дальнейшая консолидация реакционных сил.
Польские, украинские и еврейские рабочие настойчиво добивались улучшения своего положения, отстаивали свои права от посягательств капиталистов. Наступление капиталистов на жизненный уровень рабочего класса встречало сильное сопротивление со стороны рабочих. Выступления рабочих носили преимущественно оборонительный характер. После значительного спада стачечного движения в 1908 г. наступил новый подъем в стачечной борьбе рабочих.
В 1909 г. бастовали рабочие цинкового завода в Тшебине (трижды), нефтяники в Бориславе и Совлинах, шахтеры в Серше (дважды), Тенчинке и Явожне, строители и рабочие военных складов в Ярославе и др.
Начало 1910 г. ознаменовалось крупной стачкой рабочих в Тшебине. В апреле 1910 г. бастовали портные в Кракове, в мае — строители в Ярославе и каменщики в Кракове, в июне — шахтеры в Тенчинке, рабочие фабрики Плюцара в Микушовицах, в августе — строители в Кракове, в августе — сентябре — рабочие машиностроительного завода Зеленев-ского в Кракове, в сентябре —нефтяники Борислава. В связи с угрозой стачки в декабре нефтепромышленники вынуждены были согласиться на 8-часовой рабочий день при бурении скважин.
В 1911 г. наметился новый подъем стачечной борьбы рабочих в Галиции. В марте 1911 г. бастовали рабочие кирпичного завода в Капелянке, шахтеры в Либёнже, в апреле — шахтеры в Тенчинке, текстильщики в Вялой, в мае — строительные рабочие в Саноке, в августе — слесари в Кракове, текстильщики в Бялой и т. д.
По официальным, и, конечно, неполным сведениям, стачечное движение в 1908—1911 гг. характеризуется следующими данными:
Годы	Число стачек	Число забастовщиков	Число предприятий, г охваченных стачечным движением	Процент забастовщиков от общего числа рабочих на предприятиях, охваченных стачками	Число стачек, закончившихся полной или частичной победой
1908	32	2859	119	70,1	21
1909	39	9166	188	68,1	33
1910	56	5909	367	64,9	36
1911	50	8381	600	75,3	38
Число предприятий, охваченных стачечным движением, в 1908—1911 гг. вепрерывно возрастало, увеличивалось и число бастовавших рабочих.
В стачечном движении 1912 г. участвовали шахтеры Либснжа и Бжеще, портные Кракова, рабочие каменоломен в Кульках и Регулицах под Хшановом, столяры и строительные рабочие Тарнова, пекари Кракова, Подгужа, текстильщики Бялой и Вельска, рабочие машиностроительного завода Зеленевского в Кракове, бумагопрядпльни в Соссове и других предприятий. Острая стачечная борьба развернулась в Бориславе и Це шинской Силезии. Рабочие Борислава добились 8-часового рабочего дня.
38*
596
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Во время забастовки ва предприятии Зеленеаского администрация пыталась привлечь рабочих из Чехии, но чешские рабочие, солидаризируясь с польскими рабочими, отказались от работы.
Оппортунистическое руководство ППСД тормозило развитие стачечного движения рабочих Галиции. Во время стачки шахтеров в Либёпже оппортунисты из ППСД прилагали все усилия, чтобы сорвать стачку, которая в результате этого и окончилась поражением рабочих. Отношение оппортунистов из ППСД к стачечной борьбе рабочих ясно характеризует заявление руководителя профсоюзов в Галиции Жулавского краковскому старосте. Касаясь стачечного движения шахтеров в Западной Европе, Жулавский заявил, что австрийская социалистическая организация «будет противодействовать возникновению стачки в австрийских шахтах, но удастся ли ей это —пет полной уверенности». Староста сообщал от себя наместнику, что местная организация ППСД, как и прежде, действует в том направлении, чтобы «не допустить до стачки или не поддержать ее», и приводил в пример стачку в Либепже.
Предательство оппортунистов из ППСД не могло приостановить борьбу рабочих против капиталистического гпета и эксплуатации. В январе 1913 г. бастовали рабочие Краковского газового завода, в феврале — шахтеры в Лишённее, в апреле — шахтеры в Серше, в мае — строительные рабочие в окрестностях Бжезницы, в июне — шахтеры в Бжеще. Стачка шахтеров в Серше закончилась поражением, так как руководство краковской организации ППСД не только отказалось поддержать ее, но даже выступило против бастовавших шахтеров.
В1914 г в]стачечном движении участвовали шахтеры Рожнова, текстильщики Камепицы, Вельска, Линника, Микушовяц и рабочие других фабрик и заводов.
Основными требованиями забастовщиков являлись повышение заработной платы, сокращение рабочего дня, проведение мероприятий по охране труда и др. Подавляющее большинство стачек закончилось победой рабочих. Экономическая борьба рабочих была тесно связана с борьбой против режима политического и национального угнетения, за демократизацию общественного и политического строя страны, за национальную независимость. Однако оппортунистическая и националистическая политика руководства ППСД наносила большой вред рабочему движению, препятствовала его развитию. Это сильно сказывалось и на профсоюзном движении, которое росло медленно. В 1910 г. в Галиции насчитывалось 223 местные профсоюзные группы, входившие в общеавстрийскне профсоюзы. В этих группах было объединено всего 13 тыс. рабочих. В христианских профсоюзах было около 4 тыс. рабочих. В профсоюзах заметпо увеличилось число женщин. Если в 1935 г. они составляли 0,5%, то в 1911 г. — 7,8% членов профсоюзов. Число краевых профсоюзных организаций, не связанных с общеавстрийскими профсоюзами, уменьшилось. К 1914 г. остался только один краевой профсоюз.
Политика руководства ППСД вызывала недовольство и критику со стороны левых элементов партии. Оппозиция к «легализму» партии выразилась также в создании анархических групп в Кракове. Пере-мышле и Львове.
Организация студентов Краковского университета «Спуйня», возникшая на переломе 1907—1908 гг. как организация пепеэсовская, переживала значительную эволюцию в идейно-политическом отношении. В 1910 г. она освободилась от сторонников ППС-«фракции» и с этих пор объединила молодежь, сочувствовавшую СДКПиЛ и ППС-левице. «Спуйня» подчеркивала зпачение революционной борьбы русского про
Польские земли в 1907—1014 гг.
597
w tor-II
gdj*l wi^cej । i re*’-yVcrojc
Ьм» * Iiwwtnq НВ
йэсглм. клн.
.JIAPRZODW
rrr-r И» «л*ч» ftMilf ряЛ> ^u»4*nMremf.	*
	_ __ -	„-Л, ? 30 wiecior
- OdezyV w Vni«««A" Lu‘T°Ru“h
s °Ai № ir<T°ibn^
Сообщение о докладе В. И. Ленина в Кракове в 1913 г.
лета риата, призывала к сотрудничеству с русским и немецким рабочим движением, критиковала национализм и реформизм ППС-«фракции» и ППСД, боролась с клерикализмом. «Спуйпя» установила связи с рабочими, участвовала в дискуссиях и манифестациях и оказывала известное влияние на студентов университета и рабочих Кракова. «Спуйня» поддерживала связь с В. И. Лениным во время его пребывания в Галиции.
В. И. Ленин интересовался жизнью и борьбой рабочих и крестьян Галиции. Он присутствовал 21 октября 1912 г, па народном митинге в Кракове и первомайском митинге краковских рабочих в 1913 г. Митинг 21 октября, созванный в связи с антивоенной резолюцией Базельского ковгресса Л Интернационала, вызвал критическую оценку со стороны В. И. Левина, так как ППСД пыталась использовать его для националистической пропаганды.
В. И. Ленин сотрудничал с краковским Союзом помощи политическим заключенным и редакцией краковского левого издания «Политический заключенный», снабжая ее материалами и статьями о положении политических заключенных в России. 18 апреля 1913 г. в помещении Народного университета им. А. Мицкевича В. И. Ленин прочел лекцию на тему «Современная Россия и рабочее движение», в которой охарактеризовал расстановку классовых сил в России, задачи н деятельность большевистской партии, осудил предательскую политику ликвидаторов, подчеркнул международное значение русского рабочего движения осветил марксистскую постановку национального вопроса, показав тем самым ошибочность и вред националистических концепций австрийской социал-демократии и ППСД. 21 марта 1914 г. В. И. Ленин прочитал в обществе «Спуйня» доклад на тему «Российская социал-демократия и национальный вопрос». На докладе присутствовали представители разных группировок польского рабочего движения. Обсуждение доклада, продолжавшееся три дня, проходило в острой полемике.
Рабочее, движение оказывало сильное влияние на крестьянское движение и на все области общественной и политической жизни Галицин.
598
Полисное земли с период империализма. Первач мировая война
Крестьяне требовали ликвидации помещичьего землевладения. В ряде мест происходили выступления крестьян против помещичьего гнета и эксплуатации. Широкую известность получили события, происшедшие в мае 1908 г. в деревне Чернехов (Восточная Галиция). Несмотря на то, что крестьяне этой деревпи предлагали более высокую плату, аренда рыболовного участка была сдана местному помещику. Крестьяне не согласились с этим и продолжали ловить рыбу. Власти учинили кровавую расправу над крестьянами, что вызвало сильное возмущение трудящихся масс и всех передовых людей Галиции. Противоречия между беднейшим и средним крестьянством, с одной стороны, и кулачеством — с другой, усиливались и проявлялись в напряженной борьбе между правым и левым крылом партии людовцев.
В го же время усилнаался пажим польской буржуазии и помещиков на людовцев. После введения новой избирательной системы при выборах в рейхсрат в ПСЛ вступили представители буржуазии и помещиков (нефтепромышленник В. Длугош, граф Рей, граф Лясоцкий и др-). Они развивали идеи соглашения крестьян с помещиками и буржуазией и использовали свое положение в ПСЛ для корыстных целей, вели подрывную работу в ПСЛ. Позиции правых в ПСЛ усилились, и это наложило свой отпечаток па политику и тактику ПСЛ в последующие годы.
В связи с выборами в рейхсрат (1907) и сейм (1908) развернулась ожесточенная борьба между лагерем демократии и лагерем реакции. В качестве левой оппозиционной партии выступала ППСД. Людовцы высказывались против политики кола, и массы крестьян голосовали за них. Консерваторы при помощи властен терроризировали избирателей, запрещали собрания рабочих и крестьян, разжигали национальную вражду и фальсифицировали выборы. Не рассчитывая на успех сильно скомпрометированных консерваторов, наместник Анджей Потоцкий оказывал всяческую поддержку и эндекам, широко пользовавшимся демагогией и имевшим известное влияние среди мелкой буржуазии деревни и города. В рейхсрат было избрано шесть представителей ППСД, в том числе два представителя от Цешинской Силезии, два украинских социал-демократа, 17 людовцев, 12 консерваторов, 10 «демократов», три сиониста. Несмотря на то, что власти, помещики и духовенство всячески поддерживали социально-христианские группы Стояловского и Пастора, первая получила четыре, вторая — восемь мандатов. Украинские партии были представлены 27 депутатами (а том числе два социал-демократа).
В состав польского кола аошло около половины всех депутатов, среди которых преобладали эндеки (16) во главе с Гломбиньским. Они старались захватить руководство в коле и оттеснить консерваторов от управления. Опираясь на поддержку части «демократов», эндекн вынудиля консерватора Абрагамовича уйти с поста председателя кола. Его место занял Гломбиньский, чему в определенной мере способствовал и министр финансов консерватор Б ил иньский.
Консерваторы в обстановке нараставшего крестьянского движения вынуждены были все более изменять свою традиционную политику в деревне. Их новая политика представляла собой своеобразное воспроизведение на галицийской почве столыпинской системы. Они стремились создать себе опору в деревне в лице кулачества и расколоть антифеодальный фронт иерьбы крестьян.
Консерваторы создали объединение под названием «Правица на родовая, которое ставило задачей привлечь крестьян к совместной «органической» работе с помещиками. Ту же цель преследовали допуск богатых крестьян в «Краковское земледельческое общество», создание объединен-
Польские земли в 1907—1914 гг.
599
ноге? сельскохозяйственного синдиката, проект нераздельности земель и т. п.
В то же время наместник консерватор Анджей Потоцкий начал переговоры с людовцами. Правые людовцы, возглавлявшиеся Длугошем и Среднявским, стремились к соглашению с помещиками, рассчитывая этим путем укрепить позиции кулачества в деревне. Они оказывали сильное влияние на руководство и политику партии людовцев. Па путь соглашения с консерваторами стал и Стапиньский, что облегчало правым проведение их линии. Ценой отказа от борьбы с консерваторами руководство ПСЛ надеялось получить некоторые уступки в экономической и политической областях.
Нажим правых и колебания левых людовцев привели к соглашению их с властями, и в апреле 1908 г. людовцы вошли в коло. Они признали солидарность польского представительства в рейхсрате и отказались от своей прежней оппозиционной политики в отношении консерваторов и галицийских властей. В ответ на это им было разрешено создать страховое товарищество, крестьянский банк и передано свыше тысячи шинкарских концессий для раздачи крестьянам, разумеется, богатым. Кроме того, они получили ряд должностей в администрации, а с 1911 г. —ноет министра для Галиции.
Сделка людовцев с властями обеспечивала интересы кулацких и зажиточных слоев деревни. Беднейшему и среднему крестьянству эта сделка сулнла дальнейшее закабаление его кулаками и помещиками. Руководство ПСЛ между прочим заявило, что людовцы стоят на позиции католицизма и верности церкви и желают установить хорошие отношения с духовенством, однако пе согласилось принести публичное извинение перед ним, как этого требовал тарновский епископ Валенга, что, конечно, скомпрометировало бы ПСЛ. Руководство ПСЛ было враждебно по отношению к рабочему движению, выступало против классовой борьбы и социализма.
Политика руководства ПСЛ встретила оппозицию со стороны части людовцев (Михал Ольшевский и др., группа «Газеты хлопской»).
Представители украинской буржуазии и духовенства в рейхсрате пытались опереться на правительство в борьбе за свои интересы. Указывая на угнетенное положение украинского народа, они требовали по крайней мере такого же представительства в сейме, какое имели в рейхсрате. Во Львовском университете происходили столкновения между студентами. Консерваторы в лице Потоцкого сделали попытку договориться с украинской буржуазией и духовенством. Во время переговоров украинские национал-демократы требовали создания украинского университета во Львове, реформы системы выборов в сейм. Против этого решительно возражали эндеки и «подоляки». Последние соглашались па создание университета, но пи в коем случае яе во Львове. В ноябре 1907 г. было достигнуто соглашение, по которому украинские представители отказались от обструкпии в сейме, а правительство обязалось изучить их жалобы и претензии и открыть новые средние школы, организовать ипотечное товарищество, увеличить субсидии для украинского буржуазно-национального издательства «Просвита», создать две новые кафедры во Львовском университете и расширить права украинского языка в университете.
Во время выборов в сейм (1908) Потоцкий и краковские консерваторы содействовали украинским национал-демократам в их борьбе с «русско-народной партией» и прежде всего левыми партиями. «Подоляки» в Восточной Галиции объединились с «русско-пародпой партией», против которой выступила украинская национально-демократическая партия.
600
Польские земли в период империализма. Первач мировая война
Людовцы вошли в соглашение с «Правицей народовой», распределили между собой округа в Западной Галиции и оказывали друг другу взаимную поддержку.
Активность избирателей по сравнению с предыдущими выборами в сейм несколько выросла. При выборах выборщиков в сельской курии голосовало 31,7% избирателей, причем в Западной Галиции —25,5%, в Восточной — 34,9%. В сельской курии консерваторы получили 24,8% голосов (25 мандатов), людовцы —23,5% (19), украинские национал-демократы — 25,5% (12), «русско-народная партия» —13,3% (9), «центрум людове» — 5,3% (3), эндеки—-2,4% (2), «демократы»—2,3% (1), христианско-социалистические группы — 1,4% (1). В городской курии голосовало около 40% избирателей. Соответственно «демократы» получили 58,7% голосов (12 мандатов), эндеки —23,8% (9), людовцы —4,5%, национально-католические группы —2,4% (1), консерваторы —5,5% (4), «центрум людове»—1,4% (1). Соотношение голосов и мандатов ясно показывает, что избирательная система обеспечивала преобладание консервативных и реакционных элементов в сейме. В курии крупной земельной собственности было избрано 43 консерватора и один «демократ», в курии торгово-промышленных палат — три «демократа».
«Подоляки» и эндеки были недовольны результатами выборов и рассматривали их как собственное поражение. Украинские национал-демо-краты свою неудачу связывали с политикой галицийских властей. Результаты выборов равным образом не удовлетворили и австрийское правительство. Политическая и национальная борьба приобрела острые формы.
В апреле 1908 г. Потоцкий был убит украинским националистом Сивинским. Наместником был назначен краковский консерватор Михал Бобжиньский. Последний пытался опереться на блок копсерваторов, «демократов» и людовцев, а также договориться с украинской буржуазией.
Создание этого блока преследовало также цель объединения сторонников австрийской монархии и тем самым укрепления ее положения в обстановке обострившихся русско-австрийских отношений и назревания империалистической войны. Бобжиньский беспощадно подавлял всякие проявления освободительной борьбы польского и украинского народов.
Однако против него выступили «подоляки» и эндеки, ориентировавшиеся на царизм, отрицавшие какое бы то ни было соглашение с украинскими буржуазными партиями и разжигавшие антисемитизм. При выборах в члены Краевого отдела эндеки поддерживали представителя «русско-народной партии». Бобжиньский и консерваторы предложили украинского национал-демократа, который и был избран. Консерваторы в ряде сеймовых постановлений стремились к компромиссу с украинскими национал-демократами. Нов 1909 г. сейм отклонил предложение о создании двух новых украинских семинарий и краевой культурной рады. Украинские буржуазные партии использоввли это для разжигания национальной вражды между польским и украинским народами.
Во время выборов в рейхсрат (1911) между консерваторами и «демократами» развернулась борьба за голоса еврейского населения, участие которого в выборах непрерывно возрастало. Эндеки разжигали антисемитизм, в чем их поддерживала часть «подоляков», образовавших особый «центр». Консерваторы одержали победу. В рейхсрат было избрано 10 социал-демократов. Гломбиньский вынужден был уйти с поста министра железных дорог и председателя польского кола. Руководство в коле перешло к консерваторам (председатель Билипьский), которые продолжали свою традиционную политику.
Помские земли в 1907—1914 гг.
60t
Между тем борьба за реформу избирательной системы в галицийский сейм усилилась и приобрела широкий размах. Реформы требовали рабочие1 и крестьяне, польские и украинские буржуазные партии. Народные массы добивались демократизации избирательной системы, ликвидации ненавистного господства помещиков и бюрократии; напротив, польские и украинские буржуазные партии, преследуя свои узкоклассовые цели,, стремились обеспечить себе лишь побольше мест в сейме.
После длительной борьбы между помещичьими и буржуазными группами в сейме к весне 1913 г. был выработан проект реформы. Бобжинь-ский вел переговоры с украинскими националистами. Между тем было раскрыто соглашение представителей украинской буржуазии с «Гакатой», направленное против поляков. Против складывавшегося блока польских консерваторов и украинских наци она л-демок ратов выступили как эндеки и «подоляки», так и украинские радикалы. В то же время против проекта соглашения высказался и епископат: католический и униатский. Боб-жиньский ушел в отставку. Наместником был назначен Витольд Корыт-ковский, который распустил сейм и провел новые выборы. Выборы в сейм проходили в обстановке сильного нажима номещичье-клерикальной реакции, разнузданной националистической и шовинистической пропаганды, репрессий против демократического освободительного движения. В сельской курии шла острая борьба людовцев с эндековским «Христианско-народным союзом». В сейм было избрано 40 «подоляков», 11 эндеков, восемь представителей «Христианско-народного союза», объединившихся в сейме с эндеками в так называемый «Национально-народный союз», 19 краковских консерваторов, 20 «демократов», 15 людовцев, 31 представитель украинских национал-демонратов и радикалов, один представитель «русско-народной партии». Таким образом, в сейме увеличилось число «подоляков» и эндеков, т. е. представителей крайней реакции. В сейме увеличилось и число украинских представителей, которые требовали большего представительства в сейме.
По положению, проект мог быть принят большинством двух третей при наличии трех четвертых состава депутатов сейма. Без украинских представителей в сейме не могло быть необходимого кворума. Кроме того, часть «подоляков» была против проекта в той его части, где он допускал выделение украинских мандатов. Корытковский сблизился с эндеками и при содействии Гломбиньского добился их поддержки. Вместе с тем он вел переговоры с украинскими представителями. Украинская буржуазия пошла на соглашение, и к концу 1913 г. был подготовлен новый проект. В начале 1914 г. этот проект был принят сеймом.
Избирательные права для выбора в сейм были признаны за всеми, кто имел право выбирать в рейхсрат. Выборы были прямые и тайные, но производились по куриям. Вирилисты получали в сейме 12 мест, в том числе три места предоставлялось украинцам. Курия крупной земельной собственности имела 45 мандатов, из которых один принадлежал украинцу. При определении состава избирателей курии было оговорено, что три четверти уплачиваемых прямых налогов должен был составлять поземельный налог. Городская цензовая курия была представлена 45 представителями, в том числе шестью украинскими. Городская курия всеобщего голосования избирала 12 депутатов, из них три от украинского населения. При выборах в этой курии участвовали все мужчины, хотя бы они голосовали и в цензовой курии. Торгово-промышленные палаты получали пять мест, создаваемые ремесленные палаты —два. Сельская курия избирала 105депутатов, в том числе 48 украинцев. Отдельные слои населения (прежние две трети и интеллигенция) имели по два голоса. Из общего
•602
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
количества 228 депутатов украинцы избирали 62. Они получали места вице-председателя сейма, заместителя председателя и члена Краевого отдела. Было также определено представительство их в комиссиях сейма.
Это была одна из наиболее запутанных избирательных систем, когда-либо существовавших. Она сохраняла господствующее положение помещиков н буржуазии в сейме и ограниченно прав украинского населения. Впрочем, эта реформа в связи с войной не была проведена в жизнь.
С ухудшением положения бедноты и среднего крестьянства, оживлением рабочего движения росли радикальные настроения среди широких масс крестьян. Число крестьянских выступлений увеличивалось. Беднейшие и средние крестьяне резко выражали свое недовольство политикой ПСЛ, требовали ее изменении. Левые людовцы все настойчивее высказывались за разрыв с консерваторами. Председатель ПСЛ Стапиньский, учитывая настроения крестьянских масс, намеревался порвать с консерваторами и перейти к оппозиции. Осенью 1913 г. он стал настаивать яа выходе людовцев из кола, пытался сблизиться с ППСД.
Правые людовцы, возглавлявшиеся Винцентом Витосом и другими, стремясь ослабить крестьянское движение, пе допустить перехода ПСЛ к оппозиции, произвели раскол, использовав в качестве предлога финансовые сделки Стапиньского с консерваторами в целях организации нового -издания.
ПСЛ распалась на две партии: ПСЛ- «певица» и ПСЛ-«Пяст». ПСЛ-левица, объединявшая главным образом средних и малоземельных крестьян, резко критиковала реакционную политику властей, сейма и польского кола, требовала проведения земельной реформы, упразднения пережитков крепостничества. Ее орган «Пшняцель люду» занял более радикальную позицию; он широко информировал о борьбе рабочих и крестьян за демократизацию избирательной системы, сочувственно писал о стачечном движении рабочих, разоблачал реакционную политику духовенства и его связи с помещиками. Во главе ПСЛ-левицы стал Ста-пиньскин, в деятельности которого обнаруживались колебания и тенденции к компромиссу с буржуазными партиями.
ПСЛ-«Пяст», классовое лицо которой определилось сразу, выражала интересы деревенских богачей, проповедовала классовую солидарность, антисемитизм и клерикализм, защищала интересы городской буржуазии, враждебно относилась к рабочему движению.
Таким образом, рост классовых противоречий в дерев пе привел к новому размежеванию сил, что имело важное значение для дальнейшей общественно-политической жизни и классовой борьбы в Галиции.
В обстановке назревания империалистической войны, усиления противоречий между Австро-Венгрией и Россией, обострения классовой борьбы все яснее определялись также две ориентации и среди польских эксплуататорских классов Галиции.
Часть польской буржуазии, испытывавшая сильный гнет со стороны австрийского капитала, с которым она пе в состоянии была конкурировать, высказывалась за присоединение Галиции к Королевству Польскому под властью царской России, что должно было, по ее мнению, в большей степени обеспечить ее интересы. Вместе с тем она считала, что царизм представляет более надежную силу, чем австрийское правительство, в борьбе с рабочим движением и сможет лучше защитить ее классовые интересы. Эту точку зрения разделяла и часть польских помещиков Восточной Галиции, особенно опасавшихся роста демократического освободительного движения украинского народа. -Их интересы представляли прежде всего эндеки.
Польские земли в 1907—1914 гг.
603
Другая часть польской буржуазии и помещиков, тесно связанных с австрийской монархией и видевших в ней надежную защиту своих классовых интересов, стрэмилась присоединить Королевстао Польское к Галиции и таким путем расширить сферу своего влияния и господства. Вместе с тем они являлись орудием и агентурой австрийского империализма.
На Славянском съезде 1908 г. «подоляки» заявили о своей лойяльности но отношению к австрийской монархии. Однако они, как и эндеки, требовали отказа Австрии от союза с Германией и сближения ее с Францией, Англией и Россией, что облегчило бы пм, но их мнению, борьбу с украинским освободительным движением. Позднее польское коло, возглавлявшееся эпдеком Гломбиньским, одобрило аннексию Боснии и Герцеговины Австрией, т. е. прямо поддержало захватническую политику австрийского правительства. Эта линия нашла свое воплощение в деятельности западногалицийских консерваторов, ППС-«фракции», возглавляемой кликой пплсудчиков, и других буржуазно помещичьих партий и групп.
В Восточной Галиции «подоляки» и эндеки организовали «Дружины бартошове», задачей которых была защита помещиков, борьба с крестьянским и рабочим движением. Подобные же группы были созданы Г. Мицкевичем в Подгалье («Дружины подгаляньске»). Физкультурная организация «Сокол» была милитаризована, были созданы так называемые полевые дружины, во главе которых стоял Ю. Галлер. Украинские нацио-нал-демократыпри участии «Союза активной борьбы» создавали украинские националистические отряды, получившие название «сичевых стрельцов».
Националистическое и оппортунистическое руководство ППСД во главе с Дашиньским сблизилось с ППС и Пилсудским, оказывало пил-судчикам всяческую помощь и сотрудничало с ними. ППСД, как и ППС-«фракция», ориентировалась на империалистическую войну, на австрогерманских империалистов. «Немного было социалистических партий в Интернационале, — констатировал Дашиньский, — которые так мечтали о войне, как польские социалисты, а вернее дае польские партии: ППС п ППСД Галиции и Силезии».
Военное движение, являвшееся агентурой австрийского империализма и ставившее целью водение войны с Россией и защиту господства помещиков и буржуазии, отвечало интересам консерваторов. Однако они опасались авантюризма пилсудчиков.В 1912 г. польское коло заявило, что военное движение не имеет никакого отношения к Галиции и является собственно «работой чужих элементов». Консерваторы осудили и мемориал «Временной комиссии» к послам. «Демократы» симпатизировали комиссии, но войти в нее не пожелали.
В 1912—1913 гг. особенно усилились противоречия между двумя группировками империалистических держав; летом 1914 г. началась первая мировая империалистическая войпа.
4
РАЗВИТИЕ ПОЛЬСКОЙ КУЛЬТУРЫ В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ XIX — {НАЧАЛЕ XX в
Обострение классовой борьбы в Польше в конце XIX — начале XX в., обнажение всех противоречий капитализма, переход его в стадию империализма, новый подъем рабочего движения вызвали ожесточенную борьбу двух лагерей в литературе этого периода: прогрессивно-демократического лагеря и антидемократического лагеря сторонников «чистого искусства».
604
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Передовые польские писатели оставались на позициях критического-реализма. Болеслав Прус в 1895 г. опубликовал роман «Фараон». Сочувственно изображал писатель положение крестьян древнего Египта. В этом проявилось, конечно, его отношение к современным ему польским крестьянам, тяжелая доля которых глубоко волновала Пруса. Остро и злободневно звучали для польского читателя и антиклерикальные мотивы, пронизывавшие этот роман Пруса.
В 1900 г. появился один из лучших романов „Элизы Ожешковой «Аргонавты», в котором резко критикуется разлагающееся буржуазное общество. В этом романе Ожешкова беспощадно разоблачала хищничество польской буржуазии, ее безудержную страсть к наживе. В центре романа— типичный образ крупного финансиста, буржуазного дельца Алоизия Дарвида. Единственная цель его существования —деньги. Он смеется над нищетой трудящихся классов, проповедует звериное право «сильного». Писательница ярко показывает в Дарвиде хищника нового склада, представителя империалистической буржуазии. Недаром сын Дарвида называет его «сверхчеловеком» в духе Ницше. Роман содержит резкую критику реакционных идейных течений империализма — декаданса и буржуазного индивидуализма.
Глубоко патриотический роман Генрика Сенкевича «Крестоносцы» (1900) изображал героическую борьбу польского народа против немецкой феодальной агрессии. Роман завершается выполненной с большим художественным мастерством грандиозной картиной внаменитой Грюнвальд-скон битвы, когда Тевтонский орден был разгромлен соединенными силами славян.
Обострение социальных противоречий в период империализма ярко и талантливо показал в своих произведениях Стефап Жеромский (1864 — 1925). Кризис буржуазного строя, рост рабочего движения в Польше обусловили более резкую и смелую критику капитализма в творчестве Жеромского по сравнению с критикой Пруса и Ожешковой. В реалистических рассказах 90-х годов «Сумерки», «Забвение», «Доктор Петр» Жеромский протестует против условий нищеты и забитости, в которых жили крестьяне, против капиталистической эксплуатации трудящихся.
Жеромский выводит в своих рассказах целую галерею борцов-одиночек, главным образом из числа интеллигенции, жертвующих собой за счастье угнетенных (Станислава Бзовская в рассказе «Сильная», доктор Петр из одноименного рассказа, Радуский в повести «Луч»). Трагизм героев Жеромского заключается в их оторванности от революционной борьбы широких народных масс.
В романе «Бездомные» (1900) Жеромский обращается к жизни пролетариата, показывает тяжелый труд рабочих-доменщиков, невыносимо тяжелые условия труда на табачной фабрике, где работают женщины и дети, угнетение и эксплуатацию рабочих на угольных шахтах.
Герой романа — доктор Юдым выступает против буржуазного общества, посвящает свою жизнь борьбе за улучшение положения трудящихся, во имя этой борьбы отказывается от личного счастья. Однако и ои — борец-одиночка, интеллигент, не связанный с народом и не верящий 8 силы парода. Отсюда глубокая раздвоенность, трагизм Юдыма, понимание им борьбы за права угнетенных как жертвы, как «проклятого долга». Пессимизм Жеромского, его неверие в силы пролетариата, трагизм и жертвенность его героев оказывали иногда отрицательное воздействие на современное писателю молодое поколение и на некоторых польских писателей (Даниловский, Струг). Тем не менее талантливые рассказы Жеромского и его роман «Бездомные», обличавшие буржуазный строй,
606
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
имели большое прогрессивное значение для своего времени, они пробуждали горячее сочувствие угнетенным и протест против капитализма.
В историческом романе «Пепел» (1904) Жеромский ярко и правдиво нарисовал трагедию польских легионов периода наполеоновских еойп. В романе показывается, как легионеры, борцы за свободу своей родины, оказались участниками захватнических войн Наполеона и были вынуждены бороться против итальянского и испанского населения. История легионов дана в романе на широком фоне жизни польского общества конца XVIII и начала XIX в.
Одним из талантливейших художников-реалистов в польской литературе был Владислав Реймонт (1868—1925). В своем раннем творчестве он противопоставлял разлагающейся буржуазной цивилизации чистоту и моральное здоровье деревни (рассказы «Счастливые», «Оков око»и др.). Однако лучшие его рассказы («Томек Барап», «Смерть», «Сука» и др.), в которых с искренним сочувствием рисуется темная, нищенская жизнь крестьяп-бедпяков, свидетельствуют о том, что Реймонт уже видит развитие капиталистических отношений и в польской деревне.
В романе «Обетованная земля» (1898), посвященном капиталистической Лодзи, Реймонт критикует хищничество буржуазии, ее моральное разложевиие, эксплуатацию рабочих. В лице крупных промышленников писатель ярко нарисовал шайку мошенников и эксплуататоров, не останавливающихся ни перед какими преступлениями и махинациями ради своей прибыли. Реймонт реалистически показывает, что в капиталистической Лодзи кипит вечная борьба, там каждый —конкурент другому. «Души ближнего, или он тебя задушит»—вот звериный закон джунглей, которому подчиняются «свободные предприниматели». На многих страницах романа слышны проклятия рабочих, которые работают в страшных условиях кабалы и произвола, под гнетом хозяев, инженеров и мастеров. Но пролетариат не является основным героем романа. Рабочие у Рей-монта мало протестуют, чаще они обнаруживают лишь молчаливую растерянность и покорность. Это изображение рабочих как пассивной массы, а также элементы натурализма и национализма снижают реалистическую ценность романа.
Самое значительное произведение Реймонта — высоко художественный роман «Мужики» (1904—1909). В нем Реймонт раскрывает глубокое классовое расслоение деревни, правдиво описывает нищенское, бесправное положение тружеников, эксплуатируемых деревенскими богатеями. Он ярко показывает страшную, растлевающую силу частной собственности и денег в польской деревне того времени, эту «власть земли», которая подчиняет себе всех. В деревне царит настоящая борьба за землю, из-за нее происходят ссоры и трагедии в семьях зажиточных хозяев. Противопоставляя беднякам образы деревенских богачей — кулака Борыну, мельника, войта и ксендза, Реймонт разоблачил капиталистических хищников, живущих за счет труда, пота и крови парода. Писатель, наблюдавший революционные выступления польских крестьян в обстановке революционного подъема накануне 1905 г., рисует ненависть крестьян к помещику, рассказывает о кровопролитных столкновениях крестьян с барской челядью в борьбе за лес. В романе выступает фигура лицемерного деревенского ксендза, являющегося таким же стяжателем и эксплуататором крестьян, как и помещик.
Противоречивость и ограниченность мировоззрении Реймонта проявились в том, что кулак Борнита изображен в романе с известным сочувствием, а устами одного из героев романа (Роха) автор проповедует национальное единство, смирение и покорность. Роману присущи
Помские земли е 1907—1914 гг.
607
Владислав Реймопт
Фото
и элементы натурализма. В целом же, несмотря на эту ограниченность, роман «Мужики» дает яр кун» реалистическую картину жизни польской деревни того времени.
Польской деревне посвятил свое творчество Францишек Смречиньский (1876—1930), подписывавший свои произведения псевдонимом Владислав Оркан. В повести «Батраки» (1900) он реалистически показывает жизнь малоземельных и безземельных крестьян («коморников»), обличает кулака-кровопийцу Хыбу, не остановившегося перед убийством маленькой девочки за украденную для больной матери горсть муки. Роман Оркана «В Розтоках» (1903) представляет собой интересную попытку создания социальной утопии. Герой романа Франек Ракочи мечтает организовать в деревне крестьянскую общину, где все будут коллективно трудиться и урожай делить поровну. Но мечты героя романа разбиваются о действительность капиталистической деревни. Другого путп изменения социальных
608
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
условий жизни крестьян Оркан не показывает. Юльян Мархлевский, внимательно следивший за творчеством Оркана, горячо приветствовал его произведения, отразившие классовую дифференциацию галицийской деревни. Критикуя слабые стороны творчества Оркана, Мархлевский призывал писателя смелее ставить социальные проблемы.
К реалистическому прогрессивному лагерю в литературе конца XIX— начала XX в. примыкали также писатели А. Дыгасиньский, А. Грушец-кий и Г. Запольская.
Адольф Дыгасиньский (1839—1902),известный своими рассказами о животных, написал также ряд повестей из жизни крестьянской и городской бедноты. В романе «На погибель» (1891) он реалистически изобразил невыносимо тяжелые условия жизни польских крестьян, эмигрировавших в Бразилию, контрасты роскоши и нищеты в городах капиталистической Америки. Реалистические достоинства творчества Дыга-сипьского снижались элементами натурализма, проявившимися в стремлении перенести законы природы, мира животных на человеческое общество. В рассказах «Заяц», «Что происходит в гнездах» и других Дыгасиньский проводил мысль, что жестокая борьба за существование царит и среди людей, подобно тому, как она господствует среди животных. Одпако глубокое сочувствие угнетенным, любовь к родной природе, знание жизни животных и мастерство в ее описании, свежесть языка, использование разговорного языка народа определяют ценность творчества Дыгасиньского.
Габриэля Запольская (Снежко, 1860—1921) выступила в своих произведениях против лживой буржуазной морали (романы «Каська-Кариати да», 1887, «Сезонная любовь», 1905, сборник рассказов «Человеческий зверинец», 1893). В романе «Каська-Кариатида» рисуется печальная история бедной деревенской девушки, приехавшей в город на заработки. Причину трагедии своей героини Запольская видит в условиях буржуазного общества. Большой интерес представляют драмы Запольской, лучшие из которых прочно вошли в репертуар польского театра и пользуются популярностью у современного зрителя («Мораль пани Дульской», 1907, «Жабуся», 1896, «Их четверо», 1912, «Панна Маличевская», 1912).
В комедии «Мораль пани Дульской» Запольская показала, что за «высокими» принципами морали в буржуазном обществе скрываются лицемерие, жадность, духовная нищета, раболепие перед богатством, эксплуатация бедных.
Запольская создала в этой комедии яркий типический образ представительницы мелкобуржуазных кругов. Имя пани Дульской стало обиходным синонимом мещанского лицемерия, консерватизма мелкой буржуазии.
Не боясь лжи и клеветы, обвинений в безнравственности, возводимых против нее буржуазной критикой, Запольская смело обличала пороки буржуазного общества, неотъемлемыми спутниками которого являются алкоголизм («В крови», 1893), проституция («О чем не говорится», 1909).
Правдиво рисуя моральное разложение буржуазного общества, Запольская, как и Дыгасиньский, не сумела избежать влияния натурализма.
Польские писатели все чаще обращались к теме жизни рабочего класса. Артур Грушецкий (1853—1929) создал в целом реалистическую картину жизни горняков в романе «Углекопы» (1893), пе лишенном, однако, элементов натурализма. Следующий роман Грушецкого «Доменщик» (1895) также посвящен жизни рабочего класса, но натуралистические тенденции в этом романе еще более усиливаются. В дальнейшем, в связи с
610
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
усилением реакционных элементов в мировоззрении Грушецкого писатель переживает творческий кризис.
Одним из первых польских писателей, отразивших основной конфликт эпохи — конфликт между буржуазией и пролетариатом, был Зыгмунт Недзвецкий (1865—1918), талантливый новеллист, живший в Галиции. В сборниках рассказов 90-х годов Недзвецкий ярко показывает тяжелое положение рабочего класса, его эксплуатацию буржуазией, остро критикует лицемерие, ханжество, скупость, бездушие мелкой буржуазии, давая обобщенную картину морального упадка буржуазного общества. В лучших своих рассказах он рисует борьбу рабочих за свой права, создает образы сознательных борцов-революционеров («Прошу слова!», «Горе!», «Приятель» и др.), приближаясь к пролетарскому лагерю в литературе. Не все рассказы Недзвецкого равноценны, в некоторых чувствуется влияние натурализма. После 1900 г. он пишет в основном фельетоны.
Революция 1905 г. оказала огромное революционизирующее воздействие на передовую польскую литературу. Мария Конопницкая под влиянием революционных событий 1905 г. рисует в своей поэме «Пан Бальцер в Бразилии» (1910) картину рабочей демонстрации, к которой присоединяются и ее герои — крестьяне. С. Жеромский сочувственно отнесся к выступлению польского пролетариата, на революцию он откликнулся рядом произведений («Слово о батраке», «Ноктюрн», «Сон о шпаге» и Др.).
Некоторые писатели старшего поколения, не поняв революции, создали произведения, исказившие революционные события. Б. Прус в романе «Дети» (1908) осуждал революцию и призывал к классовому миру. Однако этот роман не был последним словом писателя о революции. Позднее, в незаконченном романе «Перемены» (1911) Прус писал о необходимости социального переворота в Польше, с сочувствием изображая русского революпионера-социалиста. Отрицательно отнесся к революции Г. Сенкевич (роман «Водоворот»).
Революционное движение и подпольную деятельность польских социалистов пытались изображать А. Немоевский, Г. Даниловский, А. Струг. Анджей Немоевский (1864—1921) еще до 1905 г. создал несколько произведений, посвященных жизни рабочего класса (сборник стихотворений «Polonia irridenta», 1895, сборник рассказов «Листопад», 1896), в которых показал страшные условия жизни и труда рабочих при капитализме. В 1906 г. он издал сборник рассказов «Люди революции», в котором рисует образы участников революционного движения. Но мелкобуржуазное мировоззрение писателя помешало ему создать правдивую картину революции и дать реалистические образы ее героев. Немоевский не понял целей и характера революции, его революционеры — это не сознательные борцы, не живые люди, а жертвы, автоматы. В произведениях о революции и революционерах Густава Даниловского (1871—1927) много ложного романтического пафоса, но нет реалистического изображения революции. Анджей Струг (псевдоним Тадеуша Галецкого, 1871—1937) посвятил жизни революционеров сборник рассказов «Люди подполья» (1908). Революционеры в изображении Струга — это колеблющиеся, слабые духом, часто разочаровавшиеся в революции интеллигенты. Писатель сосредоточивает внимание не столько на революционной деятельности своих героев, сколько на описании душевных переживаний этих смертельно уставших людей, их вечного страха перед арестом, пытками. Читателя утомляют бесконечные кошмары, описание бреда, снов, видений, больной психологии выдуманных автором революционеров. На творчество Даниловского и Струга губительное влияние оказал национализм ППС, с которой они
612	Польские вемли е период империализма. Первая мировая война
были свяцаны. Влияние буржуазно-националистической партии объясняет непонимание ими смысла революционной борьбы, их разочарование и пессимизм.
Пролетарская литература представлена в этот период публицистикой видных польских революционеров — Феликса Дзержинского, Юльяна Мархлевского, Розы Люксембург, имеющей большое не только общественно-политическое, но и литературное значение. В их статьях, воспоминаниях, письмах (особенно в «Письмах из тюрьмы» Дзержинского) рисуется совсем иной мир, не похожий на тот, который изображен в произведениях Струга и Даниловского. Дзержинский, Мархлевский, Люксембург рассказывают о настоящих революционерах, которые верят в успех своего дела, в творческие возможности человека и опираются на народные массы.
В период революции 1905 г. огромной популярностью пользовались рабочие песни как созданные еще в 80-е годы первыми польскими социалистами («Варшавянка», «Красное знамя» и др.), так и написанные в конце XIX — начале XX в. массовые рабочие песни, чаще всего анонимные («На баррикады!», «Майский марш», «Песнь свободного духа» и др.).
В связи с подъемом революционного движения накануне 1905 г. в Польше были весьма популярны революционные произведения Максима Горького. «Песня о Буревестнике», прямо призывавшая к революции, издавалась в виде листовок, мобилизующих рабочих на борьбу с буржуазным строем.
Одним из пропагандистов произведений Горького в Польше был прогрессивный ученый (географ), общественный деятель и публицист Вацлав Налковский (1856—1911).
В своих статьях Налковский смело выступал против буржуазии и буржуазной культуры, боролся с пережитками феодализма и клерикализмом. Под влиянием революционных событий 1905 г. вместе с передовой частью радикальной польской интеллигенции Налковский сблизился с пролетарским лагерем.
Прогрессивному лагерю критического реализма и зарождавшейся пролетарской литературы противостоял реакционный лагерь, представленный декадентской группой, принявшей претенциозное название «Молодая Польша». Одним из «теоретиков» декаданса выступил в Польше Зенон Пшесмыцкий (Мириам, 1861—1944). В 1887—1889 гг. он редактировал в Варшаве журнал «Zycie» («Жизнь»), на страницах которого пропагандировал реакционные лозунги «чистого искусства». В 1901—1907 гг. Пшесмыцкий издавал журнал «Chimera» («Химера»), где тоже нашли выражение декадентские тенденции. В период острой классовой борьбы и революционного подъема пропаганда этим журналом бегства от действительности играла особо заметную реакционную роль.
Программу «искусства для искусства» провозглашал и Станислав Пшибышевский (1868—1927), творчество которого ярко иллюстрирует разложение и упадок буржуазной культуры в период империализма. На мировоззрение и творчество Пшибышевского значительное влияние оказали реакционная философия Нипше и западноевропейский декаданс. В 1899 г. в краковском журнале «Жизнь» он опубликовал манифест сторонников «чистого» искусства «Confiteor», в котором провозгласил независимость искусства от общества.
В своих произведениях Пшибышевский пропагандировал культ сверхчеловека, сверхиндивидуалиста. Герой его произведения «Заупокойная месса» говорит: «Я существую единственно для себя. Я — начало и конец... Я — это я». В романах «Дети сатаны» (1897) и «Homo’ sapiens» (1898
Польские земли в 1907—1914 гг.
613
Ю. Хелмоньский
Л. Вычулковский. Пастель
Пшибышевский под маской псевдореволюционности выступает против революции и революционеров. В символистических драмах Пшибышев-ского торжествует буржуазная, мещанская мораль, хотя на словах Пшибышевский анархически выступает против всякой морали. Космополитизм, столь характерный для модернистов, особенно ярко проявился в произведениях Пшибышевского. Реакционный культ «чистого» искусства, антиреалистические позиции Пшибышевского привели к полному упадку его таланта. В последние годы жизни Пшибышевский окончательно скатился к национализму и мистицизму.
Кризис буржуазной культуры сказался и на творчестве поэтов-модернистов Казимежа Тетмайера (1865—1940),Тадеуша Мициньского(1873— 1918), Яна Каспровича (1860—1926), Ежия Жулавского (1874—1915) и др. Основное содержание поэзии декадентов — разочарование, отчаяние, пессимизм, неверие в творческие силы человека, болезненные переживания, культ одиночества, смерти. Характерную для многих символистов эволюцию претерпело творчество Яна Каспровича. В его ранних произведениях (сборники «Стихи», 1889, «С крестьянского поля», 1891) рисуется классовое расслоение в польской деревне, звучит протест против нищеты. Некоторые ранние стихотворения Каспровича печатались в социалистических журналах «Пшедсвит» и «Валька кляс». На рубеже XIX и XX вв. в произведениях Каспровича появляется символизм, но еще сохранились элементы критики буржуазной действительности (сборник «Гимны», 1902). Однако Каспрович теперь уже не показывает социальных причин нищеты, он объявляет борьбу не буржуазному строю, а каким-то
614
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
таинственным, сверхчеловеческим силам. Это было результатом отхода поэта от жизни, от народных масс под влиянием буржуазной идеологии. В период реакции после поражения революции 1905 г. поэт окончательно примирился с буржуазно-помещичьей действительностью, из его символической поэзии исчезла какая бы то ни было критика социального строя общества.
Особое место занимала в этот период поэзия Леопольда Стаффа (род. в 1878 г.), выступившего со своим первым сборником «Сны о могуществе» в 1901 г. Испытывая влияние декаданса, Стафф в то же время значительно отличался от поэтов-декадентов глубоким уважением к классической польской поэзии, реалистической тенденцией своего творчества, большой художественной силой своих стихотворений. Стафф сочувственно отнесся к выступлению польского пролетариата в 1905 г., что нашло отражение в сборнике сонетов «Справедливый гнев» («О брат-рабочий» и др.).
Драматургию «Молодой Польши» представлял Станислав Выспянь-ский (1869—1907). Драмы Выспяньского носят символический характер. В драмах «Варшавянка» (1898) и «Ноябрьская ночь» (1904), посвященных польскому восстанию 1830—1831 гг., все события восстания автор объясняет иррациональными силами, велением судьбы. Символическая интерпретация восстания умаляет то ценное, что есть в этих драмах,— критику слабости и нерешительности руководителей восстания 1830 г.
Наиболее значительное произведение Выспяньского — драма «Свадьба» (1901). Критикуя в реалистических сценах шляхетско-буржуазную интеллигенцию, показывая социальную пропасть, разделяющую буржуазную интеллигенцию и крестьянство, Выспяньский провозглашает, однако, союз интеллигенции и богатого крестьянства. В драме «Освобождение» (1903) Выспяньский дает искаженный образ великого революционного романтика Мицкевича, изображая его мистиком, усыпляющим народ молитвой. В цозднейших драмах символизм Выспяньского усиливается.
Прус, Ожешкова и другие передовые писатели выступали в своих статьях против декадентов, защищали реалистическое искусство.
Передовой польской общественности в борьбе против модернизма помогала реалистическая русская литература. Критикуя в одной из своих статей программу искусства для искусства, Б. Прус опирался на пример Л, Н. Толстого. Реалистические произведения М. Горького, первые переводы произведений которого появились в Польше уже в 1900—1901 гг., утверждающие высокие идеалы гуманизма, веры в человека, призывающие к борьбе за справедливый социальный строй, помогали польским читателям разобраться в антинародной сущности произведений польских модернистов, пропагандировавших индивидуализм, культ «сверхчеловека» и т. д.
В период реакции, наступившей после поражения революции 1905 г., кризис буржуазной культуры еще более углубился. Декаданс получил еще большее распространение. В творчестве многих писателей усилились реакционные тенденции. Буржуазно-националистические круги в Польше начали кампанию против передовой русской литературы, в частности против Горького, боясь влияния его революционных произведений на передовую польскую общественность. Цензура не пропускала переводов его произведений, категорически запрещена была постановка его пьес на сцене варшавских театров. Несмотря на это, в Польшу продолжали проникать зарубежные издания Горького, известны и отдельные постановки его пьес («Дети солнца» в 1916 г. в Кракове, «Васса Железнова» в 1912 г. в Лодзи).
Ведущее место в литературе 1905—1907 гг. занимает творчество С. Жеромского. В период реакции в его произведениях усиливались нацио-
616
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
на диетические тенденции, что особенно сильно сказалось в драме «Роза» (1909). Однако и в этом произведении Жеромский обличал польскую буржуазию, показывая, как она для борьбы с пролетариатом использует царские войска. В романе «Верная река» (1912) Жеромский обратился к истории восстания 1863 г.,рисуя и героизм повстанцев и их оторванность от народа, показывая сочувствие передовых русских офицеров борьбе польского народа за независимость. Ярким свидетельством того, что Жеромский и в этот период пе примирился с буржуазной действительностью, является роман «История греха» (1909). В 1914—1919 гг. Жеромский создал трилогию «Борьба с сатаной», в которой обличает западноевропейский империализм. Не сумев сделать правильные выводы из критики буржуазного строя,указать правильный путь борьбы против этого строя, Жеромский обращается на путь социальной утопии («История греха», «Борьба с сатаной»), надеется, что сильный вождь или гениальный изобретатель спасет Польшу («Роза», «Краса жизни», 1912, «Дума о гетмане», 1908).
Польская литература 1863—1917 гг. развивалась, таким образом, в обстановке обострявшейся классовой борьбы, нарастания рабочего движения и революционных схваток пролетариата с буржуазией. Творчество передовых писателей-реалистов Б. Пруса, Э. Ожешковой, М. Конопницкой, В. Реймонта, С. Жеромского и других было связано с народными массами, их борьбой против буржуазного строя, выражало их мечту о лучшем будущем.
Период 90—900-х годов в польской живописи характеризуется, с одной стороны, сохранением и дальнейшим развитием традиций передового искусства XIX в., с другой — появлением ряда антиреалистических течений. Обе эти тенденции развивались в борьбе и сложном взаимодействии. На позициях большого реалистического искусства стояли художники старшего поколения, активно противодействовавшие проникновению импрессионизма в польскую живопись.
Как раз в это время были созданы такие крупнейшие произведения, как «Крестьянский гроб» А. Герымского, замечательные реалистические пейзажи Гереона. Менее цельным было творчество ряда талантливых художников младшего поколения — Леона Вычулко некого (1852—1936), Станислава Масловского (1853—1926), Станислава Дембицкого (1866— 1924) и др. Нарнду с большими художественными достоинствами отдельных произведений (здесь особенно следует отметить графику Вычулко в-ского, явившуюся ценным вкладом в польское искусство тех лет) в их творчестве ощущается ослабление реалистического мастерства.
К лучшим произведениям 90—900-х годов относятся также ранние картины Фердинанда Рущина (1870—1936), ученика русской Академии художеств: «Земля» (1898), картины, посвященные переселенцам (1901— 1902). Сила этих картин порождена попыткой отразить большие вопросы современности, а не ограничиться любованием ее отдельными сторонами. Тонкие и лирические пейзажи Яна Станиславского (1860—1907) запечатлевали обаяние родной природы. Художником-реалистом был Юльян Фалат (1853—1929), мастер многочисленных охотничьих сцен и пейзажей, прекрасный акварелист.
Почти все ведущие художники вошли в общество «Искусство» («Sztuka»), образованное в 1897 г. Основной темой творчества большинства членов общества была крестьянская тема. Наряду с картинами А. Герымского, Ю. Хелмоньского, Л. Вычулковского, в которых сохранялось и развивалось реалистическое наследие предшествующего периода, ей посвящено творчество Влодзимежа Тетмайера (1862—1923), Теодора Акцентовича (1859—1939), Аполинария Кендзерского (1861—1939) и многих других.
618
Польские земли в период империализма. Первая мировая воина
Здание художественных выставок eZachgla».
По проекту архитектора С. Шиллера. 1898.
Главным для этих художников стало не внимательное проникновение в жизнь народа и не критика его положения в обществе, а передача внешних, красочных сторон крестьянского быта: праздников, свадеб, танцев и т. п. Глубина содержания исчезает из этих картин, на первое место все сильнее выдвигаются поиски цветовых и световых эффектов, в которых нетрудно увидеть подражание французскому импрессионизму.
При сохранении отдельных моментов реалистического изображения действительности все сильнее чувствуется тяга к передаче этнографических черт, которая сочетается с элементами стилизации и декоративизма. Таковы «Водосвятие» Тетмайера, «Оберек» Акцентовича и др.
Особо надо отметить большие достижения в области портрета, связанные в первую очередь с творчеством Ольги Бознаньской (1865— 1942), портреты которой отличаются психологической остротой и живописной тонкостью (например, портрет М. Конопницкой). Крупными портретистами были Войцех Вейс (1876—1950), Юзеф Панкевич (1866—1942), Юзеф Мехоффер (1869—1946), Конрад Кшижановский (1872—1922),однако все эти художники под влиянием импрессионизма в большей или меньшей степени утрачивают цельность глубокого реалистического образа.
В 90—900-х годах в польском искусстве, кроме импрессионизма, особенно ярко отразившегося в произведениях Юзефа Панкевича и Владислава Подковиньского (1866—1895), начинает распространяться символизм. Отдельные черты его сказались уже в творчестве Витольда Пруш-
Польские аемли в 1907—1914 гг.
619
Материнство
Ст. Выспяньский. Пастель. 1902
конского (1846—1896), автора не только ряда теплых и лирических сценок из крестьянского быта, но и картин с явным уклоном в символизм и мистику. Но особенно сильно сказалось губительное влияние символизма на творчестве Яцека Мальчевского (1854—1929). В картинах 80—90-х годов, посвященных сосланным в Сибирь повстанцам 1863 г., Мальчевский показал себя талантливым и сильным живописцем, мастером психологической характеристики. Но повышенная нервозность, пессимизм появились уже в лучших вещах художника; эти черты усилились в последующие годы, в таких картинах, как «Меланхолия»,где в изображение действительности стали все сильнее вторгаться символизм и фантастика, окончательно победившие в произведениях 900-х годов, в значительной мере утративших художественную ценность (исключение представляют некоторые портреты).
Стилизация и символизм повлияли на творчество многих художников, ими отмечены произведения Станислава Выспяньского, одаренного художника-декор ативиста (бывшего также писателем, критиком и драматургом) Это особенно видно в картонах к витражам краковских соборов, ио те же черты проступают и в его интересных, очень выразительных портретах и пейзажах.
Усиление антиреалистических течений стоит в тесной связи с реакционными теориями в эстетике этого времени. Статьи Пшибышевского и Пшесмыцкого выдвигали последовательную программу отхода искусства от реализма, отказа от всякой воспитательной функции, которая якобы убивает самое искусство. Демократическое искусство декаденты объявили «низменным» и вели кампанию за «очищение» искусства от этической и социальной проблематики. Всячески поощрялся субъективизм, который все чаще заменял отражение реальной жизни.
Против реакционных «теорий» декаданса выступил представитель революционной, пролетарской идеологии — Ю. Мархлевский, оставивший ряд статей и высказываний об искусстве. Непосредственно против Пшесмыцкого и его статей в «Химере» была направлена работа Мархлевского «Химерический взгляд на отношение общества к искусству» (1901), явившаяся образцом материалистического подхода к оценке
620
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
явлений искусства. В основе искусства, доказывает Мархлевский, должен; лежать анализ общественных, социальных явлений. Горячий пропагандист изобразительного искусства, особенно живописи, Мархлевский неоднократно подчеркивал ее огромное воспитательное значение, борясь, за приближение искусства к народным массам. В ряде вопросов Мархлевский дал новое для польской эстетики, марксистское решение задач,, стоявших перед польским искусством.
Прогрессивному направлению в эстетике соответствовали новые черты и в самой художественной практике.
Наиболее передовые явления в области польского искусства 900-х годов связаны с отражением революции 1905 г. Ей были посвящены работы художников А. Каменьского, С. Ленца, С. Масловского и др.
Антоний Каменьский (1861—1933) учился в России. О близости к передовому русскому искусству и прогрессивным кругам русского общества говорит опубликованный им в Париже в 1891 г. рисунок «Собрание русской социалистической молодежи». Подобные настроения художника сказались в ряде его парижских произведений, в иллюстрациях к революционным песням, в «Моднице среди безработных» (1910), где резко-и отчетливо противопоставляются два мира. Революции 1905 г. Каменьский посвятил серию рисунков, воспроизводящих недавние события; общей чертой многих из них являются реалистическая убедительность и передовая направленность изображения-
Станислав Ленц (1861—1920) по-иному подошел к изображению революционных событий. Для него главным было создание образа рабочего,, типичного для периода сознательной революционной борьбы пролетариата. Своеобразный портретист и острый наблюдатель, он является* автором картины «Забастовка», в которой отразилось непреклонное желание рабочих отстоять свои права в открытой борьбе. Эти и подобные* им произведения показывают, как в сложных условиях начинавшегося' упадка буржуазной культуры передовая, реалистическая линия польского искусства, развиваясь в острой борьбе с антиреалистическими течениями, поднималась до больших, новых для польской живописи; художественных решений.
Рост антиреа диетических тенденций характерен и для скульптуры конца XIX — начала XX в. Импрессионизм, ведущий к исчезновению; реалистической формы, сочетался нередко с подчеркнутой символикой.. Эти черты проявляются в творчестве талантливого скульптора Вацлава Шимановского (1855—1930), примером чего может служить замысел и исполнение памятника Шопену в Варшаве.
Некоторая доля абстрактной символики сказалась в творчестве Константина Лящки в таких его произведениях, как «Мысль». Однако тот же скульптор немало способствовал сохранению реалистических традиций в польской скульптуре, главным образом своими серьезными, блестяще проработанными портретами.
Уже в эти годы выдвинулся как крупнейший скульптор Ксаверий Дуниковский (род. в 1876 г.). Однако его богатое и сложное творчество получило полное развитие в более поздний период.
Идейные противоречия обостряются в начале XX столетия и в польской музыке. Они характеризуются борьбой реалистического направления, основанного на национально-самобытных традициях польской классики» и постепенно усиливающихся веяний западноевропейского модернизма.
Такие противоречия проявились и в творчестве участников содружества польских композиторов, которое образовалось в начале XX в. и получило название «Молодая Польша в музыке». В это содружество входили Мечислав Карлович (1876—1909), Людомир Ружицкий (1884—1953)»
Польские вемли в 1907—1914 гг.
621
Мечислав Карлович
Фото
Гжегож Фительберг (1879—1953), Аполинарий Шелюто (род. в 1882 г.) и Кароль Шимановский (1882—1937). Все они были учениками Носков-ского по композиции. Карлович и Фительберг, кроме того, учились игре на скрипке у Барцевича.
Мастеров «Молодой Польши» объединяли поиски новых путей развития польской музыки, причем большинство из них напряженно работало в области симфонической музыки. Наиболее выдающиеся достижения в этой области в данный период связаны с именем Мечислава Карловича. Его лучшие оркестровые произведения знаменовали новый этап в развитии польской симфонической музыки как по значительности содержания, так и по уровню мастерства. Музыкальные образы симфонии «Возрождение» и симфонической поэмы «Вековые песни» непосредственно связаны с активизацией освободительных сил польского народа. В «Литовской рапсодии» для оркестра развиваются записанные Карловичем темы литовских и белорусских народных песен, повествующих о горькой доле крестьянской бедноты.
Благородная, возвышенная лирика глубоко своеобразных симфонических поэм Карловича «Возвращающиеся волны» и «Станислав и Анна Освенцимы» вместе с тем близка к задушевной вмоциональности Чайковского, общность с которым проявилась и в скрипичном концерте
022
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
Людвик Сольский в роли Сляза («Лилла Венеда» Ю. Словацкого)
Фото. 1904
и б прекрасных романсах композитора. Сын Яна Карловича, Мечислав Карлович видел в укреплении связей с русской культурой один и& залогов успешного развития отечественной культуры и сохранения ею своего самобытного славянского характера.
В музыкально-критических статьях Карловича мы находим высказывания о высоко ценимых им произведениях Чайковского, Танеева-и других великих русских композиторов. Последнее (оставшееся незаконченным) произведение Карловича — симфоническая поэма «Эпизод на маскараде»— было задумано под впечатлением повести Тургенева «Три встречи». Приблизительно в это же время создал симфоническую поэму «Песнь о соколе» (на горьковский сюжет) Гжегож Фительберг — впоследствии один из крупнейших польских дирижеров, неутомимый пропагандист польской и русской музыки.
В 1901 г. была основана «Варшавская филармовия»—акционерное общество, ставившее целью организацию симфонических и камерных концертов. Для этого был создан большой симфонический оркестр (ранее
симфонические концерты в Варшаве давал оркестр оперного театра) и построен концертный зал на 2 тыс. человек. Однако вскоре деятельность «Варшавской филармонии» приняла коммерческий характер, и в погоне за наживой общество начало ориентироваться преимущественно на западных гастролеров, имевших успех у варшавской буржуазии, которая пренебрежительно относилась к творчеству отечественных композиторов, но зато увлекалась новинками западного модернизма.
Карлович опубликовал в 1902 г. в «Польской газете» статьи «Отечественная музыка в Варшавской филармонии» и «Относительно отечественной музыки», указав на недопустимость репертуарной политики Варшавской филармонии и на необходимость широкой популяризации творчества польских классиков и современных композиторов. Карлович организовал струнный оркестр при Варшавском музыкальном обществе, чтобы пропагандировать достижения отечественной музыки. Этой же цели были посвящены выступления его и Фительберга в других польских и зарубежных городах. Серьезное значение имела в этом отношении деятельность пианиста, дирижера и композитора Генрика Мельцера (1869—1928).
В начале XX в. возникают и первые симфонические произведения «Пю-домира Ружицкого «Станьчик» (под впечатлением картины Матейки), «Болеслав Смелый», «Пан Твардовский», «Ангелли» и симфоническая прелюдия «Варшавянка», задуманная как пролог к драме Выспяньского. В 1909 г. во Львове состоялась премьера первой оперы Ружицкого «Бо
Польские аемли в 1907—1914 гг.
623
леслав Смелый», за которой вскоре последовала другая опера, «Медуза», на сюжет из жизни Леонардо да Винчи. В 1916 г. композитор закончил свою третью оперу, «Эрос и Психея», на либретто Ежия Жу-лавского, переработавшего для этой цели свою одноименную драму. В этом произведении еще более отчетливо, чем в предыдущих, проявились некритически воспринятые Ружицким черты позднего западноевропейского романтизма и символизма, эклектически сочетающиеся с национальными чертами польской музыки, которые ранее плодотворно развивались композитором в его первой опере и симфонических произведениях. В 1921 г. в Варшаве был впервые поставлен балет Ружицкого «Пан Твардовский», в музыке которого композитор широко^ развил польские народные темы.
Ярким своеобразием и талантливостью были отмечены соната, прелюдии, этюды и другие ранние фортепианные сочинения Шимановского, в которых ощущается прочная связь с шопеновскими традициями. Но и Шимановский вскоре испытал кризисные в ли я ни я модернизм а, проявившиеся уже в концертной увертюре и фортепианной фантазии, созданных в 1905 г. Расцвет творческой и исполнительской
Казимеж Каминьскии в роли Юсова («Доходное место»
А. Н. Островского)
Фото. 1899
деятельности Шимановского относится уже к последующим десятилетиям.
В обстановке обострявшейся борьбы реалистического и модернистического направлений особенно большое значение
приобретало изучение доклассического и классического периодов развития польской музыки и процесса утверждения в ней демократических черт национальной самобытности. Из многочисленных трудов, посвященных Шопену, следует назвать капитальную публикацию Мечислава Карловича, изданную в 1904 г. и поныне являющуюся одпим нз основ-
ных источников для изучения жизни и творчества великого композитора.
В 1907 г. музыкальный критик Александр Полипьскин издал «Историю польской музыки». Этот первый обобщающий труд по истории польской музыки, к сожалению, оказался изобилующим грубейшими фактическими ошибками. Так же, как и в критических статьях Полнньского, в этой книге сказались шовинистическая ограниченность его взглядов и неумение разобраться в борьбе направлений, происходившей в польской музыке.
Развитию польской музыкально-исторической науки способствовало создание кафедр музыковедения в Краковском (1911) и Львовском (1912) университетах. Первую из них возглавил Здзислав Яхимецкий (1882—1953), вторую — Адольф Хибнньский (1880—1952), еще до начала первой мировой войны опубликовавшие свои первые труды по истории польской музыки.
624
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
В конце XIX и начале XX столетия выдвигается целая плеяда передовых деятелей польского драматического и музыкального театра, борющихся за его самобытность, за включение в репертуар произведений польских классиков и современных драматургов.
Людвик Сельский (1855—1954) создал десятки ярких сценических образов в постановках произведений Мицкевича, Словацкого, Фредро и других польских авторов, а в 1905—1913 гг. возглавлял краковский театр, которому в 1909 г. было присвоено имя Юльюша Словацкого. Успешно работал Сельский и в области оперной режиссуры, руководя, например, львовской постановкой «Гальки». В этой постановке, а затем и в варшавской постановке «Страшного двора» замечательные образы Гальки и польской девушки-патриотки Ганны создала одна из наиболее выдающихся польских певиц, Янина Королевич (род. в 1880 г.).
Работая на протяжении многих лет в Варшавском оперном театре, Королевич пела также партии Татьяны в «Евгении Онегине», Тамары в «Демоне», выступала в премьере «Манру» Падеревского. Во время своих частых гастрольных поездок по Европе, Америке и Австралии Королевич знакомила зарубежного слушателя с достижениями польского оперного искусства, славу которого утверждали также знаменитая певица Марцелина Коханьская-Вембрих (1858—1935), Владислав Меж-виньский (1850—1909) и другие выдающиеся польские певцы.
В начале 900-х годов дебютировал в Краковском Народном театре Стефан Ярач (1883—1945), вместе сЛюдвиком Сольским, Казимежем Каминьским и Юльюшем Остер вой возглавивший борьбу за передовое сценическое искусство в Польше.
Несмотря на то, что искусство это развивалось в условиях тяжелого гнета, национального и социального, несмотря на то, что не только казенные театры, но и многочисленные актерские труппы, возникавшие в стране и разъезжавшие по провинции, должны были в той или иной мере считаться с требованиями и вкусами буржуазии, все же данный период ознаменовался несомненными достижениями польского театрального искусства.
Многие из этих достижений связаны с именем Арнольда Шифмана, режиссерская деятельность которого началась в Кракове. С 1913 г. Шифман был бессменным руководителем польского театра в Варшаве, коллектив которого в 1916—1917 гг., когда польская столица находилась в руках немцев, работал в Москве, осуществив ряд постановок польских классических пьес («Лилла Венеда» Словацкого, «Дамы и гусары» Фредро и др.).
Годы, проведенные в Москве, способствовали сближению деятелей русского и польского драматического театра. По свидетельству Ярача, знакомство с К. С. Станиславским и изучение постановок Художественного театра значительно помогло польским режиссерам и авторам в их борьбе за правдивость и патриотическую направленность отечественного театрального искусства.
В конце XIX — начале XX в. делает крупные шаги в своем развитии польская наука. Работа польских ученых разворачивается как в экспериментальном, так и в теоретическом направлениях. Как и ранее, деятельность польских ученых протекала в значительной мере за пределами Польши из-за неблагоприятных условий для развития науки на родине. С революцией 1905 — 1907 гг. связано значительное оживление научной жизни в Варшаве, где в 1907 г. было создано Варшавское научное общество, организовавшее ряд естественно-научных исследовательских институтов. В особенности значительны были успехи химии, что стояло в опре
Польские аемли в 1907—1914 гг.
625
Театр им. Словацкого в Кракове
По проект? архитектора Я. Завейского. 1893
деленной связи с потребностями развития каменноугольной, текстильной, пищевой промышленности и т. д.
Выдающийся ученый Марцелий Ненцкий (1847—1901) добился важных результатов в области физиологической химии, будучи одним из ее пионеров. Он работал в Германии, Швейцарии и России. Главнейшие его открытия приходятся на период работы в Петербургском институте экспериментальной биологии (начиная с 1890г.). Он исследовал влияние кислорода на ароматические соединения животных организмов и выделил красящие вещества крови. Совместно с Леоном Мархлевским (1869— 1946), работавшим в Кракове, Ненцкий доказал общность происхождения растительных и животных красителей (1901).
В 1911 г. Казимеж Функ (род. 1884 г.), обобщив свои исследования, а также физиологические и клинические данные, подтвердил выводы русского ученого Н. И. Лунина (1881) о существовании в пище особых веществ, необходимых для нормальной жизнедеятельности организма, но не являющихся «строительным материалом» для его тканей. К. Функ предложил назвать открытые Луниным вещества витаминами, а такие болезни, как бери-бери, цынга, рахит, пеллагра, рассматривать как болезни витаминной недостаточности (авитаминозы). Так возникла новая ветвь биохимии — учение о витаминах, имеющее огромную будущность.
К последним годам XIX в. относится начало замечательных открытий великого польского химика и физика Марии Склодовской-Кюри (1867—* 1934).
40 История Полыни, т. II
626
Польские вемли е период^империаливма. Первая мировая война
Марцелий Ненцкий Фото
Мария Склодовская родилась в Варшаве. Одним из первых ее учителей в науке был её-двоюродный брат, ассистент1 Д. И. Менделеева Юзеф Богу-ский (1853—1933), успешно работавший в области химической^ кинетики («закон Богуского» выражает скорость растворения, твердых тел). Ввиду невозможности получить высшее образование на родине М. Склодовская^ в 1891 г. переехала в Париж, где по окончании университета-начала научную деятельность. В 1898 г. в результате настойчивого исследования соединений урановой руды М. Склодовская открыла два новых химических элемента — полоний и-радий. Продолжая совместно-со своим мужем, крупнейшим, французским физиком Пьером. Кюри, исследования в области радиоактивных веществ,. М. Склодовская открыла также эманацию радия (радон). М/Склодовская провела детальное изучение а- и р-излучений, определила атомный вес радия, выделила радий в металлическом виде. Опа занималась также изучением изотопов химических элементов. Работы в области изотопов были продолжены впоследствии ее-дочерью Ирэн Жолио-Кюри.
Открытия М. Склодовской-Кюри сыграли огромную революционизирующую роль в пауке, став поворотным пунктом в развитии современных представлений о строении материи. Исходным этапом в исследовании, связей между простейшими в химическом смысле видами веществ явилось-установление Д. И. Менделеевым периодической таблицы элементов. Работы М. Склодовской-Кюри по существу подтвердили предсказания Менделеева о новых элементах и открыли путь многочисленным исследованиям в области внутриатомной физики.
В 1899—1900 гг. супруги Кюри пришли к мысли, что явление радиоактивности связано с процессом преобразования химических элементов. Так идея Д. И. Менделеева о взаимосвязи элементов получила свою-реализацию в учении о том, что с элементами происходят коренные изменения и взаимопревращения.
Открытия М. Склодовской-Кюри вели не только к глубокому преобразованию физики и химии, к значительным последствиям для биологии,, геологии, металлургии и других отраслей знания, но и к важным философским выводам. Окончательно отбрасывалась метафизическая идея об абсолютной неизменности атомов. В. И. Ленин указывал, что учение о радиоактивных элементах подтверждает диалектико-материалистическое учение о единстве материи.
Польские вемли в 1907—1914 гг.
627
Марьян Смолюховский
Фото
М. Склодовская положила начало работам по практическому использованию внутриатомной энергии. «Открытие М.Скло-довской-Кюри,— писал в этой связи Поль Ланжевен,— по его значению для будущности нашей цивилизации, вероятно можно сравнить с открытиями, позволившими человеку овладеть силой огня...» Работы эти в наши дни увенчаны открытием способов расщепления атомных ндер и получения атомной ввергни для промышленного использования.
М. Склодовская была ученым, державшимся глубоко демократических и гуманистических взглядов. Она много сделала для использования радия в медицине, дав в руки врачам могущественное целебное средство. Ее патриотические чувства нашли выражение в действенной помощи развитию радиологии и организации радиолечения в Польше. Ее приезд в Варшаву в 1913 г. вызвал энтузиазм среди широких слоев населения.
М. Склодовская была первой женщиной, получившей (и притом дважды) Нобелевскую премию, первой женщиной — профессором Сорбонны. Работая с поразительным упорством и целеустремленностью, она отличалась исключительной скромностью, жертвуя личными интересами ради передовой науки.
В последние десятилетия XIX— начале XX в. Польша дала науке ряд исследователей в различных ее областях. К числу их принадлежат талантливый пропагандист эволюционного учения зоолог Юзеф Нусбаум-Хилярович (1859—1917), ботаник Эдвард Страсбургер (1844—1912), один из крупнейших авторитетов в цитологии, и др.
Одним из наиболее крупных польских физиков начала XX в.был Марьян Смолюховский (1872—1917). Его деятельность на кафедрах теоретической физики Львовского и Краковского университетов принесла большой вклад в науку. Ведя работу одновременно с А. Эйнштейном, Смолюховский исследовал броуновское движение и другие виды флюктуационных явлений, вызываемых тепловым перемещением молекул, атомов и ионов. Учение о флюктуациях образовало новую отрасль физики. Работами М. Смолюховского была создана теория опалесценции, т. е. помутнения жидкости вблизи критической температуры. Это явление тесно связано с флюктуационными процессами.
Исследования Смолюховского оказали большое влияние на обоснование статистической трактовки второго начала термодинамики, данной Болиц-маном. Кинетическая атомистика и термодинамика ^приняли после этого
40*
€28
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
новый облик. Статистические
методы исследования заняли в современной физике большое место.
Работы Смолюховского имели и определенное философское значение.
В понимании атомистики Смолюховский выступил против махизма: ему принадлежат большие заслуги в доказательстве реальности атомов.
Очень интересны методологические работы Смолюхов-ского, посвященные обоснованию объективного и относительного характера случайности в физических явлениях. Смолюховский показал, что случайность н физических явлениях не противоречит закономерности, как полагали метафизически мыслящие ученые. Его глубокий анализ ряда необратимых молекулярных и атомных процессов показал практическую воз-
можность научного познания
Ян Карлович	движения микрочастиц.
фото	Значительных успехов до-
стигло на рубеже XIX и XX вв. польское языкознание. В 1900—1911 гг. вышел из печати издан-яый Краковской академией шеститомный «Словарь польских диалектов» Яиа Карловича. Одновременно в 1900 г. в Варшаве появился первый том «Словаря польского языка», составлением которого Ян Карлович руководил совместно с Адамом Антонием Крыньским и Владиславом Недзве-дзким. Это монументальное издание, заслуженно отмеченное наградой имени Линде, было завершено Недзведзким в 1927 г., когда вышел в свет последний — восьмой — том «Словаря».
Центром лингвистики стал Краков. Здесь в 90-х годах работал завоевавший еще в период работы в Казанском и Дерптском университетах международную известность Ян Бодуэн де Куртенэ (1845—1929). С 1902 г. в Краковском университете преподавал Ян Лось (1860—1928), бывший ранее доцентом кафедры славянской филологии Петербургского университета. Его труды по вопросам грамматики и орфографии были важным вкладом в науку о польском языке. В этот же период начинал свою научную деятельность и выдающийся польский диалектолог Казимеж Нич (род. в 1874 г.).
Конец XIX и начало XX в.— важный этап в развитии польской исторической науки. Вслед за первыми попытками подойти к истории Польши с позиций исторического материализма, которые были сделаны Людви-ком Варыньским и другими деятелями «Пролетариата», в 90-х годах появились труды выдающихся представителей польской социал-демократии — Розы Люксембург и ЮльянаМархлевского. С этого времени можно говорить о развитии марксистской исторической науки в Польше. Историко-эконо
Польские вемли в 1907—1914 гг.
629
мические исследования Люксембург и Мархлевского, несмотря на наличие в этих трудах серьезных ошибок, сыграли немалую роль в борьбе против буржуазных и ревизионистских экономических теорий и создавали этап в изучении экономических отношений в стране и истории польской экономической мысли. Эта оценка должна быть отнесена прежде всего к работе Розы Люксембург «Промышленное развитие Польши» (1897) и трудам Юльяна Мархлевского «Физиократизм в старой Польше» (1896) и «Социально-экономические отношения на польских землях под властью Пруссии» (1903).
В польской буржуазной исторической науке наступление периода империализма было отмечено, с одной стороны, переходом ряда буржуазно-либеральных историков, имевших ранее, как, например, Владислав Смолень-ский, немалые заслуги перед наукой, на все более консервативные и реакционные позиции, с другой стороны, усилением националистических тенденций, апологетическим воспеванием шляхетского прошлого, феодальной государственности и т. п., а у историков пепеэсовского лагеря (Лимановский и др.)— искажениями истории национально-освободительной борьбы польского народа в духе классового солидаризма.
Типичный для буржуазной историографии периода империализма агностицизм, отрицание законов исторического развития и их познаваемости, находил выражение в отказе от исследований крупного масштаба, подменяемых фактографическими изысканиями. Все больше появлялось работ, н которых обилие источников и скрупулезный их анализ маскировали отсутствие обобщений и незначительность результата исследования с точки зрения центральных проблем истории Польши. Буржуазные историки почт совершенно обходили острые вопросы недавнего прошлого: наибольшее число исследований посвящалось средневековью, прп этом не проблемам социально-экономического развития феодализма или истории классовой борьбы, а историко-юридическим наблюдениям, относящимся подчас к малозначительным институтам феодального права, и т. п.
В эти годы буржуазными историками была проделана большая и полезная работа по выявлению источников, по разработке ряда конкретно-исторических проблем: бесспорно, что известную ценность для исторической науки представляют и фактографические и узкие по своей тематике исследования. Но сознательный уход от важнейших проблем истории, ответа на которые ждало общество, наряду с все более прогрессировавшим фальсификаторством был свидетельством упадка буржуазной исторической мысли, несмотря на внешние признаки ее интенсивной деятельности.
К числу таких внешних проявлений развития исторической науки, имевших, впрочем, и действительно положительное значение, относится создание периодических изданий по вопросам истории. Организованное в 1886 г. в Галиции «Историческое общество» приступило с 1887 г. к изданию во Львове журнала «Kwartalnik historyczny» («Исторический трех-месячнпк»), который стал основным периодическим органом по истории Польши. Ослабление царского цензурного гнета и лучшие условия для развития науки в Королевстве Польском, завоеванные революцией 1905 — 1907 гг., способствовали возникновению второго исторического журнала — «Przeglqd h’storyczny» («Историческое обозрение»), который с 1905 г. издавался в Варшаве.
Среди работ польских историков заслуживает особого упоминания изданная Людвиком Финкелем в 1891 —1914 гг. трехтомная «Библиография польской истории», охватывающая период до 1815 г.
630
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
Буржуазная философская мысль конца XIX — начала XX в. не отличалась в Польше оригинальностью. Буржуазная интеллигенция продолжала ориентироваться на различные течения загнивающей философии Запада. Так, Владислав Беганьский занялся пропагандой прагматизма и неовитализма.
Своего главного и естественного противника реакционная философия видела в это время в марксизме. Поэтому ряд ее представителей специально занялся ревизией теории научного социализма и диалектического и исторического материализма. Используя ошибки люксембургианства, эти ревизионисты, такие, как Станислав Бжозовский, Эдвард Абрамовский, Казимеж Келлее-Крауз, и др. немало способствовали возникновению идеологической путаницы.
Бжозовский пытался подменить исторический материализм эклектической смесью из бергсонианских, махистских и мессианистских идей. Абрамовский, руководитель возникшего в 1910 г. в Варшаве Психологического института, пропагандировал под видом «подлинного» марксизма мистическую «теорию» «социальной глубинной психологии» и самостоятельного развития надстройки. На этой основе он развивал порочную концепцию «моральной революции» и «безгосударственного социализма». Оба эти ревизиониста, как и Келлее-Крауз, были глашатаями буржуазного национализма и сыграли определенную роль в идеологической подготовке пилсудчины. Реакционную роль в польской социологии сыграло учение Келлес-Кроуза о так называемом «возвращении идей», т. е. о господстве идеологии старого общества над умами последующих поколений.
В последнем десятилетии XIX в. начинается философская деятельность Казимежа Твардовского (1866—1938), соединившего неосхоласти-ческое учение Ф. Брента но с рядом позитивистских положений. Он был основателем так называемой «львовско-варшавской школы» неопозитивизма, широко развернувшей свою деятельность в 20 —30-х годах XX в. Одной из предпосылок развития этой школы было оживление в начале XX в. деятельности польских логиков, результаты которой получили, однако, позитивистское истолкование.
На начало XX в. падает и выход первых произведений другого реакционного мыслителя — социолога Флорьяна Знапецкого. Так называемая «микросоциология» Знанецкого была призвана подорвать в корне социологию как науку, ибо ориентировала ие на изучение объективных законов общественного развития, а на внешнее описание второстепенных и третьестепенных по своему значению явлений («микроявлений»). Так буржуазная мысль приходит в тупик, что стало еще более явственным в последующие десятилетия XX в.
Глава девятнадцатая
ПОЛЬСКИЕ ЗЕМЛП II ПОЛЬСКИЙ ВОПРОС В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ войны
ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ И ПОЛЬСКИЙ ВОПРОС В ПЕРВЫЙ год войны
Хетом 1914 г. началась первая мировая империалистическая война. Накопленное годами неравномерного, скачкообразного развития противоречие между старым распределением колоний, рынков сбыта и «сфер влияния» и новым соотношением сил различных империалистических держав привело капиталистические страны к новому переделу мира щугем войны.
Лепип указывал, что войны являются неизбежным спутником капитализма. Захват и покорение чужих земель, завоевание и ограбление колоний всегда служили причиной завоевательных войн капиталистических государств. Война для капиталистических стран является таким же ’естественным и законным состоянием, как эксплуатация рабочего класса.
Империалистические государства, подготовляя первую мировую войну, стремились не только к новому переделу мира, но и к тому, чтобы разрешить непримиримые внутренние противоречия, потопить в крови назревавшую революцию. Виновники мировой войны —империалисты всех стран. Но особенно усиленно эта война подготовлялась Германией и Австрией, с одной стороны, Англией, Францией и Россией— с другой. В свою очередь империалисты Соединенных Штатов Америки рассчитывали использовать столкновение враждующих империалистических группировок в интересах своего обогащения, ослабления как гермапо австрийских, так и англо-французскпх конкурентов.
Первая мировая война, продолжавшаяся четыре года и принесшая неисчислимые страдания человечеству, явилась началом общего кризиса капитализма. Период относительно «мирного» развития капитализма кончился, начался период империалистических войн н пролетарских рево-- ЛЮЦИЙ.
Чтобы прикрыть грабительские цели войны, каждое участвовавшее в войне империалистическое правительство заявляло, что ведет ее для защиты своей родины. Оппортунисты из II Интернационала, подло изменив делу социализма, делу международной солидарности пролетариата, не только не выступили против войны, ио, наоборот, помогали своим пра-•вительствам натравливать рабочих и крестьян друг на друга под флагом -«защиты отечества».
632
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
Верной великому знамени пролетарского интернационализма осталась партия большевиков. Опа решительно выступила против мировой империалистической войны. Большевистская партия с первых же дней войны заявила, что война начата не для защиты отечества, а для захвата чужих земель, для ограбления чужих народов, в интересах помещиков и капиталистов, что против этой войпы рабочие всех стран должны вести решительную борьбу. Большевики пров озгласили лозунг поражения своего правительства и превращения войны империалистической в войну гражданскую, т. е. связали дело мира с победой пролетарской революции как един ственно верным средством ликвидации войны и завоевания справедливого демократического мира, мира без аннексии и контрибуций. Вместе с тем большевики выступили за разрыв с оппортунистами, приведшими II Интернационал к краху, и за создание нового, III Интернационала.
Против войны решительно выступили также польские социал-демократы, болгарские тесняки, левые, интернационалистские элементы в германской социал-демократии и в других социалистических партиях. Однако все этя группы не заняли столь последовательно революционную позицию, как это сделали большевики.
Первая мировая война началась крупнейшими маневренными операциями на обоих главных фронтах: западном и восточном. На западном фронте германская армия, нарушив нейтралитет Бельгии и захватив ее территорию, развивала успешное наступление во Франции, дойдя почти до самого Парижа. Однако в битве на Марне немецкая армия потерпела поражение и вынуждена была отступить. Огромную роль в провале немецкого наступления на западном фронте сыграли наступательные операции русской армии на восточном фронте. Русские войска вторглись в Восточную Пруссию и развивали успешное наступление в Галиции и Буковине, дойдя до Карпатских гор и почти до Кракова. Чтобы спасти положение на восточном фронте, германское командование вынуждено было в решающие дни боев на Марпе снять с западного фронта крупные военные силы и перебросить их на восток. Это облегчило положение французских и английских войск, но в то же время привело к перелому в развитии военных операций на восточпом фронте в пользу центральных держав. Германские войска начали наступление на территории Королевства Польского и дошли почти до Варшавы. Правда, вскоре германское наступление захлебнулось. Под Варшавой и Лодзью немецкие армии потерпели в октябре — ноябре 1914 г. поражение и вынуждены были отступить, сохранив за собой, однако, западные районы Королевства Польского. Германский план поочередного молниеносного разгрома Франции и России провалился. В конце 1914 г. произошла стабилизация фронтов, и война превратилась по преимуществу в позиционную.
Территории Королевства Польского и Галиции стали ареной военных действий и объектом империалистического грабежа. Германия и Австро-Венгрия, с одной стороны, Россия — с другой, стремились к новому переделу Польши. Германия и Австро-Венгрия рассчитывали отнять у России Королевство Польское, Россия — захватить у Германии западную Польшу, у Австро-Венгрии — Галицию.
Ни одна из империалистических держав не хотела и слышать о самостоятельности и независимости Польши. Правда, как указывал В. И. Ленин, не исключена была возможность восстановления империалистами по военным соображениям польского государства, а также некоторых других государств (финляндского, чешского и т. д.). Однако В. И. Ленин в то же время подчеркивал, что при любом исходе войны, кроме революционного, в мире усилится и расширится всякий гнет, в том числе и национальный,
Польские вемли и польский вопрос в годы первой мировой войны
633
что даже бывшим независимым государствам, как Бельгия и Сербия, грозило бы порабощение1. Возможность образования новых государств в условиях империализма была весьма неопределенной и маловероятной, а самая прочность и независимость их •—весьма проблематичной.
Война между центральными державами и Россией выдвинула польский вопрос как один из важнейших вопросов международной политики. Империалисты обоих воюющих лагерей стремились привлечь польское население на свою сторону. С этой целью они обратились к польскому народу с лицемерными воззваниями.
14 августа 1914 г. главнокомандующий русской армией великий князь Николай Николаевич обратился к польскому народу с воззванием, в котором говорилось о необходимости объединения всех польских земель «под скипетром русского царя» и содержалось обещание предоставить этим землям «самоуправление». Характерно, что это воззвание исходило не от имени царя и даже не от имени правительства^ от имени главнокомандующего, что оно, следовательно, ие имело вполне официального характера и впоследствии могло быть отклонено официальными кругами, как не ответственными за него.
Вся последующая практика царского правительства в польском вопросе расходилась даже со скромными обещаниями главнокомандующего. Не только до утраты территории Королевства Польского летом 1915 г., но и после этого — вплоть до самого падения царизма — пе было сделано ничего в пользу польского народа. Царское правительство не только не приступало к реализации обещанного самоуправления, но даже не приняло мер к уничтожению правовых ограничений польского народа. Правящие верхи России думали не о свободе Польши, а об укреплении своих политических позиций в войпе, о захвате всех польских земель. Царизму нужно было сгладить тяжелое впечатление от проводившейся политики национального гнета, обмануть польский народ, привлечь его на свою сторону обещаниями свободы и использовать его в войне с Германией.
Политику царского правительства в польском вопросе поддерживали все русские буржуазные партии, в том числе основная буржуазная партия — кадеты. Кадетская газета «Русские ведомости» восхваляла «государственно-правовое соединение» всех польских земель с Россией, обещанное в воззвании русского главнокомандующего.
Политику русского царизма в польском вопросе целиком поддерживали его союзники — Франция и Англия. Правительства этих государств считали польский вопрос внутренним делом России. Крупные буржуазные газеты этих стран («Тан», «Таймс») восхваляли воззвание русского главнокомандующего как «великий», «благородный» и «трогательный» акт, вызывающий «самое горячее сочувствие и поддержку».
В то время как царские власти и русские буржуазные партии обманывали польский народ обещанием «самоуправления», партия большевиков решительно высказалась за независимость Польши. В статье, написанной н сентябре 1914 г., В. И. Ленин выдвинул лозунг превращения империалистической войны в гражданскую, т. е. в социалистическую революцию, и образования в результате этого «республик немецкой, польской, русской и т. д.»2 Создание Польской республики — так решали польский вопрос большевики.
«Истребительная» политика Германии н отношении польского населения, проводившаяся в предвоенный период и отрицавшая восстанов-
1 См. В. И. Ленин. Соч., т. 22, стр. 153; т. 23, стр. 121.
3 Там же, т. 21, стр. 4.
€34
Польские вемли е период империализма. Первая мировая война
ление независимости польского государства в любой форме, в начале войны никаких изменений не претерпела. Но германские правящие круги считали необходимым прикрыть свои захватнические цели на востоке псевдоосвободительной фразеологией. Командование восточного фронта обратилось к населению Королевства Польского с воззванием, в котором содержались призывы к восстанию против России и обещание «независимости»; однако это обещание было выражено в такой неопределенной форме, что вызвало только подозрение к германским захватчикам.
Что касается Австро-Венгрии, то ее правительство вследствие слабости государства и внутренних противоречий следовало за Германией. Главное командование австро-венгерской армии также обратилось к польскому народу с воззванием. Пустота и бессодержательность этого документа изумила даже самых заядлых сторонников австрийской монархии из среды польских помещиков Галиции.
Фальшь и лицемерие австро-германских обещаний разоблачались действиями самих же правящих кругов центральных держав. Западные районы Королевства Польского, захваченные в 1914 г. Германией п Австрией, были разделены на две зоны. В них был установлен оккупационный режим. Всякое передвижение польского населения из одной зоны в другую было запрещено. Оккупанты вывозили с польской территории все запасы продовольствия, сырье, оборудование, проводили многочисленные реквизиции. На оккупированных немецкими и австрийскими войсками польских территориях начался жесточайший голод. Австрийские власти пренебрежительно относились даже к тем польским организациям, которые выступили па стороне австро-германского империализма. Во время отступления австро-венгерской армии в 1914 г. и наступления ее в 1915 г. австро-венгерские власти применяли неслыханные репрессии по отношению к польскому и украинскому населению Галиции. Поляков и украинцев подозревали в измене и тысячами казнили.
Характеризуя политику империалистических держав в польском вопросе за первый год войны, В. И. Ленин писал: «Если победит Германия, она задушит Бельгию, еще часть Польши, может быть часть Франции и пр. Если победит Россия, она задушит Галицию, еще часть Польши, Армению и т. д. Если будет «ничья», останется старое национальное угнетение» х.
Все польские буржуазно-помещичьи и мелкобуржуазные партии во всех трех частях Польши стали на сторону той или иной группы империалистов. При этом во время войны и после нее они всячески старались оправдать свою политику и представить ее как действительно национальную >и плодотворную. В действительности все эти партии проводили антинациональную политику и подрывали дело нацяонального освобождения польского народа, ибо они поддерживали реакционные и империалистические силы, поддерживали хищников, которые не могли дать освобождения кому бы то ни было. То, что буржуазные партии выдвигали при этом требования национальной автономии или независимости, фактически нисколько не меняло положения.
Буржуазно-помещичьи и мелкобуржуазные партии продолжали разделяться на две группировки, как это было и в предвоенный период.
. К сторонникам царской России и ее союзникам принадлежали прежде всего буржуазия, помещики и мелкобуржуазные элементы Королевства Польского, находившиеся под влиянием наиболее сильной буржуазно-помещичьей партии — национал-демократов. В ноябре 1914 г. национал-
1 В. И. Лепни. Соч., т. 21, стр. 210.
Польские аемли и польский вопрос в годы первой мировой войны
635
.демократия, «партия реальной политики» и «прогрессивная партия» образовали Польский национальный комитет, руководящую роль в котором играли Дмовский и Зыгмунт Велёпольский. Этот Комитет опубликовал воззвание к польскому населению, в котором говорилось: «Перед народом встала только одна задача: разгром зловещего могущества Германии и объединение Польши под скипетром русского монарха».
Эпдеки и близкие к ним партии выступали с требованием объединения всех польских земель и предоставления им автономии в составе Российской империи, т. е. они приняли программу царского главнокомандующего как свою программу.
Для вооруженной поддержки русского царизма в его войне с Германией Польский национальный комитет пытался развернуть среди польского населения добровольческое движение и создать польские легионы в составе русской армии. Был создан один небольшой (около тысячи человек) легион в Пулавах. В дальнейшем формирование польских добровольческих частей было запрещено.
К сторонникам царской России и Антанты принадлежали также некоторые группы польских эксплуататорских классов княжества Познанского, Поморья и Восточной Галиции. Беспощадная истребительная политика германского империализма в отношении польского населения, проводившаяся на протяжении ряда десятилетий, способствовала возникновению оппозиционного движении в польских мелкобуржуазных и некоторых буржуазных кругах Познанского княжества и Поморья и переходу этих кругов в лагерь сторонников царской России и Аптапты. Эти круги образовали в начале войны тайный Межпартийный комитет, который действовал в контакте с эндеками Королевства Польского. В Восточной Галиции на позиции сторонников русско-антантовского империализма перешли польские буржуазно-помещичьи и мелкобуржуазные слои, находившиеся под влиянием эндеков. Вначале эти слои выступали совместно со -сторонниками австрийской монархии.
Таким образом, на стороне империалистов Антанты оказалось подавляющее большинство польских буржуазно-помещичьих и мелкобуржуазных партий.
На стороне австро-германского империализма находились помещики, буржуазия и мелкобуржуазные элементы Западной Галиции (в начале войны -—и Восточной Галиции), часть помещиков и буржуазии западных -польских земель и, наконец, некоторые мелкобуржуазные партии Королевства Польского (ППС-«фракция», людовцы, группы радикальной интеллигенции).
Сторонники австро-германского империализма не имели единой программы. Польские имущие классы в западных польских землях, ориентировавшиеся на Германию, поддерживали кайзеровское правительство без выдвижения каких-либо требований нового решения польского вопроса. Напротив, польские имущие классы Галиции и все соглашательские партии как Галиции, так и Королевства Польского выдвигали программу образования польского государства в составе Габсбургской монархии, которая, согласно их планам, должна была превратиться из дуалистической в триалистическую, из Австро-Венгрии — в «Австро-Венгро-Полыпу». На почве такой программы сошлись в первое время буржуазно-помещичьи партии Галиции и соглашательские партии как Галиции, так и Королевства Польского. На этой почве в Кракове возник так называемый Главный Национальный комитет — Начельный Комитет Народовын (НКН).
В Комитет вошли представители краковских консерваторов и «демократов», «национал-демократов», восточногалицийских консерваторов
636
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
(«подоляков»), кулацкой партии «Пяст», Польской социал-демократической партии Галиции и Силезии и «прогрессивной партии». Кроме того, в состав НКН вскоре вошли представители действовавших на территории Галиции пилсудчиков. Из числа руководящих деятелей этого комитета наиболее известны Яворский, Сикорский, Витое, Дашиньский. С образованием НКН «Комиссия объединенных партий независимости» перестала существовать.
Наиболее последовательными сторонниками австрийской монархии были западногалицийские консерваторы, «демократы», «прогрессисты», ППСД Галиции и Силезии и людовцы. Что касается галицийских эндеков и «подоляков», то их позиции в ходе войны претерпели изменения. В начале войны они заявляли о своей лойяльности по отношению к монархии, но затем вышли из НКН и фактически перешли в лагерь сторонников царской России и Антанты; большое значение в этом имели такие факторы, как успешное наступление русской армии в Галиции и провал расчетов сторонников австрийской монархии на восстание в Королевстве Польском против России.
Программу сторонников австрийской монархии исповедовали также соглашательские партии Королевства Польского. В решениях конференции ППС-«фракции», происходившей в 1915 г., говорится: «Конференция признает, что НКН должен представлять нашу национальную политику вовне». К числу соглашательских организаций Королевства Польского, ориентировавшихся на австрийскую монархию, относились ППС-«фракция», «Национальный рабочий союз», «Крестьянский союз», группа «Заране», «Национальный крестьнпский союз» и интеллигентские организации — «Союз патриотов» и «Союз независимости».
Среди сторонников австро-германского блока несколько особую позицию занимали Пилсудский и пилсудчики. В действительности отличие от сторонников австрийской монархии заключалось в том, что Пилсудский ориентировался не только на Австро-Вепгрию, но и на Германию, причем даже больше на Германию, ибо она расценивалась им как гораздо более сильное государство, чем Австро-Венгрия. В связи с этим Пилсудский при активном содействии ППС-«фракции», из рядов которой он в это время фактически вышел, создал особую «Польскую национальную организацию», действовавшую в занятых немецкими войсками юго-западных районах Королевства Польского. Эта организация установила связь с германским командованием и 2 октября 1914 г. заключила с ним тайное соглашение, согласно которому Пилсудский обязался организовать шпионско-диверсионную работу в тылу русских войск, уничтожать коммуникации, организовывать восстания, разведывать силы русских частей. Для проведения пшионско-диверсионных актов Пилсудский создал в районах, запитых русскими войсками, особую тайную «Польскую военную организацию» (ПОВ). Пилсудский был самым активным прислужником германского империализма.
Пилсудчики и соглашательские партии отказывались от польских земель, захваченных Германией, и мечтали о завоевании чужих земель — белорусских и украинских, тесно связанных с русскими землями. Отсюда — особая вражда пилсудчиков, пепеэсовцев, людовцев к русскому народу. Можно сказать, что одним из сильнейших мотивов ориентации пилсуд-чиков и соглашательских партий па австро-германский империализм была их ненависть к русскому народу. В этом открыто признавались лидеры этой группировки — Пилсудский, Завадский, Студницкий и др. Ради разгрома России Завадский готов был отказаться даже от независимости Польши, «Если бы требование независимости Польши, — писал он,—•
Польские земли и польский вопрос в годы первой мировой войны
637
могло в чем-либо ослабить силы центральных держан, я бы.отказался от этого требования». Такие прислужники австро-германского империализма, как Завадский, Пилсудский и Студницкий, были не только врагами русского народа, но и худшими врагами польского народа, ибо это были враги внутренние, скрытые, маскировавшиеся патриотической фразой и губившие дело освобождения польского народа.
Поддержка некоторыми польскими буржуазно-помещичьими и мелкобуржуазными партиями австро-германского империализма в войне против держав Антанты не ограничивалась только политической агитацией и пропагандой. Сторонники австро-германского империализма создали вооруженную силу—-польские легионы, воевавшие в составе австрийской армии, и «Польскую военную организацию».
Однако расчеты польских прислужников австро-германского империализма, как и их хозяев, на восстание в Королевстве Польском против России потерпели полный крах.
Положение НКН в Кракове и Вене было совершенно аналогично положению Польского национального комитета в Варшаве. Оба комитета старались укрепить авторитет «своих» монархий среди польского населения и в то же время обеспечить свои интересы польских эксплуататорских классов. Однако усилия обоих комитетов оставались совершенно бесплодными.
В то время как эксплуататорские классы Королевства Польского поддерживали русский царизм, чтобы спасти свое классовое господство и даже укрепить это господство «под скипетром русского царя», трудящиеся массы Королевства Польского были солидарны с русским народом в борьбе против царизма и империалистической войны.
Опыт первого года мировой войны убедительно показал, что все империалистические державы были решительно против восстановления независимости Польши, что, следовательно, единственной силой, способной освободить Польшу, могла быть только побед он оснаи революция в государствах, разделивших Польшу, и прежде всего революция в России. Поэтому путь, который указывали большевики всем угнетенным массам мира, — борьба за превращение войны империалистической в войну гражданскую, был единственно правильным путем и для польских трудящихся масс. Польские социал-демократы должны были выдвинуть лозунг социальной революции в качестве основного лозунга борьбы.
Война была трагедиен для всех народов, она была особенной трагедией для польского народа. Его сыны оказались разделенными линией фронта на две воюющие стороны. Как солдаты воюющих армий они были вынуждены вести братоубийственную войну.
Война нанесла революционному рабочему движению в польских землях, как и в других воевавших странах, сильный удар, вырвав из его рядов многие тысячи участников. Много революционных рабочих было мобилизовано в армию, другие были заключены в тюрьмы.
В первый же месяц войны был арестован и В. И. Ленин, находившийся в это время в Галиции. К его освобождению приняли активные меры один из руководителей СДКПиЛ, Адольф Варский, руководители ППС-левицы Максимильян Валецкий и Мария Кошутская, а также известные польские писатели В. Оркан, С. Жеромский, Ян Каспрович. Через И дней В. И. Ленин был освобожден, после чего уехал в Швейцарию. В феврале 1915 г. в Германии была арестована Роза Люксембург. Феликс Дзержинский еще с сентября 1912 г. томился в царских тюрьмах и на каторге.
Война заразила некоторую часть польских рабочих шовинистическими настроениями. Однако война не подавила полностью революционного
638
Польские аемли в период империализма. Первая мировая война
рабочего движения. Во главе его попрежнему стояла социал-демократия Королевства Польского и Литвы.
Передовые польские рабочие ясно понимали, что победа любой воевавшей империалистической группировки не может принести освобождения польскому народу, что это освобождение возможно лишь в результате социалистической революции. Поэтому передовые польские рабочие решительно выступали против войны, за совместную борьбу пролетариата всех стран против империалистов. В предместьях Варшавы в связи с началом войны произошли уличные антивоенные демонстрации, распространялись воззвания против явки на мобилизацию и т. п.
2 августа польская социал-демократия совместно с ППС-левицей выпустила воззвание, озаглавленное «Долой войну». В воззвании говорилось: «Пролетариат объявляет борьбу своим правительствам, своим угнетателям — и грозное дыхание рабочей революции приближается... Свои революционные выступления пролетариат нашего края будет согласовывать с выступлениями в России и Европе, поскольку они будут вытекать из революционного стремления к ниспровержению нынешних правительств и к установлению народных правительств».
Находившийся в Германии Ю. Мархлевский вел самоотверженную-борьбу с империализмом и социал-шовинизмом, борьбу за революцию.. Ю. Мархлевский участвовал в создании германскими левыми нелегального «Союза Спартака» и вплоть до своего ареста в мае 1916 г. редактировал его издания.
Томившийся в царской тюрьме Ф. Э. Дзержинский рвался к борьбе. «Так страшно тяжело здесь сидеть теперь,— писал Дзержинский,— бесполезным и бездеятельным, когда там гораздо хуже, чем здесь, h6oi кажется мне, что скоро зло будет побеждено и что мои силы и мысли могли бы пригодиться. Будет объявлена война войне и навсегда будут уничтожены источники ненависти».
В это же время среди рабочих Люблина вел пропагандистскую работу Болеслав Берут. Он разоблачал разбойничий характер войны и призывал рабочих к борьбе за социальную революцию.
В апреле 1915 г. СДКПиЛ издала первомайское воззвание, в котором говорила, что пролетариат объявляет своему единственному врагу — буржуазии—непримиримую борьбу, «чтобы буржуазную войну заменить войной социальной — революцией».
В воззвании, выпущенном в связи с отступлением русской армии летом 1915 г., СДКПиЛ заявляла: «Пролетариат сам себе союзник. Его врагом является буржуазия, его врагами являются в равной мере как царизм, так и немецкое и австрийское правительства. Пролетариат не знает никаких «ориентаций». Оп имеет лишь одну «ориентацию» — социал-демократическую» .
Польская социал-демократия правильно выдвигала в качестве основ-, иого лозунга борьбы лозунг свержения самого капитализма, лозунг социальной революции. «Эту борьбу в духе сознательного стремления к социальной революции,— говорилось в тезисах социал-демократии,— польский пролетариат будет вести'солидарно с международным пролетариатом вообще, с пролетариатом разделивших Польшу государств в особенности».
Социал-демократия Королевства Польского и Литвы решительно выступила против войны, против ориентации на империалистические державы, за совместную борьбу рабочих всех стран, за социальную революцию. Это была действительно пролетарская интернационалистская позиция. Вместе с тем это была и подлинно патриотическая позиция, ибо только на
Польские вемли и польский вопрос в годы первой мировой войны
639
таком пути можно было добиться национального освобождения польского народа. В. И. Ленин писал в это время о польских социал-демократах, что они «принадлежат к лучшим революционным и интернационалистским элементам международной социал-демократии»* 1.
Однако социал-демократия Королевства Польского и Литвы не заняла последовательно революционной позиции по некоторым важнейшим вопросам стратегии и тактики пролетариата. Она отрицала основной лозунг большевиков о поражении своего правительства как якобы противоречащий интернационализму и доставляющий лишний аргумент социал-шовинистам «враждебной» страны. Признав необходимость образования нового Интернационала, польская социал-демократия отказалась признать необходимость непримиримой борьбы со всякого рода центристами и примиренцами, без чего образование нового Интернационала было невозможно. В принятых летом 1915 г. резолюциях польская социал-демократия («розламовцы») отмечала, что она поддерживает Центральный Комитет партии большевиков и координирует с ним свою деятельность, и в то же время заявляла, что необходимо «критически» относиться к «перегибам» его тактики, разумея под ними лозунг поражения своих правительств и непримиримое отношение к центристам и примиренцам. Польская социал-демократия продолжала исповедовать свои старые люксембургианские взгляды по национальному и крестьянскому вопросам. Эти ошибки серьезно ослабляли влияние польской социал-демократии на польские трудящиеся массы.
В. И. Ленин неоднократно подвергал резкой критике ошибки польских социал-демократов. Так, например, по поводу резолюций «розламов-цев» Ленин писал:
«Эти резолюции ясно показывают, что, как организация (мы не говорим об отдельных ее членах, из коих некоторые ведут архиполезную работу в немецкой с.-д. печати), ПСД опять колеблется с полнейшей бесхар актерностью.
Ни слова против каутскианства, ни слова об определенной и решительной борьбе с оппортунизмом, как источником и опорой социал-шовинизма...»2
Напомнив о том, что в июле 1914 г. на брюссельском «объединительном» совещании, созванном II Интернационалом, польские социал-демократы голосовали за необходимость примирения и объединения большевиков с меньшевиками, троцкистами, бундовцами и другими оппортунистами в одну партию, В. И. Ленин писал: «И именно по этому, главному, основному, коренному вопросу польские с.-д. опять и опять виляют». В заключение Ленин писал: «Мы вовсе не против того, чтобы работать вместе с ПСД ни вообще, ни в Циммервальдской левой; мы не защищаем каждую букву наших резолюций; но в вопросе о (1) расколе в России и о (2) непримиримости к каутскианству в Европе мы непримиримы»*.
В своей борьбе против национализма ППС- «фракции» польские социал-демократы продолжали перегибать палку и вообще исключать национальные задачи из программы пролетарской партии, заявляя, что в условиях империализма освобождение угнетенных народов и сами национально-освободительные войны вообще невозможны, а в условиях социализма национальный вопрос будетрешен сам собой, автоматически. В. И. Ленин, отмечая, что польские социал-демократы тысячу раз правы против
1 В. И. Левин. Соч., т. 22, стр. 332.
1 Там же, стр. 146.
8 Там же, стр. 148, 149.
640
Польские вемли в период империализма. Первая мировая война
ППС-«фракции», в то же время резко критиковал их за ошибки в национальном вопросе. В. И. Ленин писал, что «национальные войны против империалистских держав не только возможны и вероятны, они неизбежны и прогрессивны, революционны»1, что они возможны даже в Европе, а не только в колониях и полуколониях. В. И. Ленин утверждал, что «социалистическая революция в Европе не может быть не чем иным, как взрывом массовой борьбы всех и всяческих угнетенных и недовольных»2, что социальная революция немыслима без восстаний маленьких наций в колониях и Европе. В связи с этим Ленин указывал, что «необходимость провозгласить и осуществить свободу всех угнетенных народов (т. е. их право на самоопределение) будет так же насущна в социалистической революции, как насущна она была для победы буржуазно-демократической революции, напр., в Германии 1848 г. или России 1905 г.»8
В статье «Итоги дискуссии о самоопределении» В. И. Ленин разбил все ошибочные положения польской социал-демократии по национальному вопросу, он показал теоретическую несостоятельность и практическую вредность для пролетарской партии игнорирования национальных задач и отрицания лозунга права наций на самоопределение.
Практическая деятельность социал-демократии протекала в первые месяцы войны совместно с ППС-левицей и Бундом.
ППС-левица также решительно выступила против войны- Она подписала совместно с социал-демократией воззвание от 2 августа. Вскоре же, 5 августа, был создан Межпартийный рабочий совет из представителей социал-демократии, ППС-левицы и Бунда; подобные советы возникли и в провинции. Этот Совет создал в свою очередь Хозяйственный комитет, который должен был заботиться об улучшении материального положения рабочих (организации рабочих кухонь и пр.). В первое время Межпартийный рабочий совет действовал согласованно, но затем в нем возникли серьезные разногласия на почве различного отношения к буржуазным гражданским комитетам, созданным по инициативе правительства и располагавшим крупными средствами. Эти гражданские комитеты, помимо благотворительности, наблюдали за «общественным порядком», т. е. помогали правительству в борьбе с революционными элементами, ППС-левица и Бунд настаивали на вхождении рабочих хозяйственных комитетов в буржуазные гражданские комитеты, социал-демократия решительно возражала против этого и предлагала ограничиться лишь требованием о передаче гражданскими комитетами части средств, получаемых из России, хозяйственным комитетам рабочих. Дело кончилось тем, что в марте 1915 г. Межпартийный рабочий совет распался.
2
АВСТРО-ГЕРМАНСКАЯ (ОККУПАЦИЯ КОРОЛЕВСТВА ПОЛЬСКОГО. ПОЛИТИКА ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКИХ ДЕРЖАВ В ПОЛЬСКОМ ВОПРОСЕ ВО ВТОРОЙ И ТРЕТИЙ ГОДЫ ВОЙНЫ
Весной 1915 г. германское командование предприняло попытку нанести России решающий удар и принудить ее к заключению сепаратного мира. Для этой цели в Западной Галиции были собраны огромные силы.
1 В. И. Ленин. Соч., т. 22, стр. 298.
9 Там же, стр. 340.
* Там же, стр. 141.
Польские земли и польский вопрос в годы первой мировой войны
641
2 мая германские войска перешли в наступление. Им удалось прорвать русский фронт в районе Горлиц и развить свои успехи. Через месяц австро-германские войска заняли Перемыт ль, 22 июня — Львов, в результате чего почти вся Галиция, кроме юго-восточной окраины, была занята австро-германскими войсками. Успехи германского наступления в Галиции принудили царское командование начать отход также из Королевства Польского. 5 августа русскими войсками была оставлена Варшава. Отступление продолжалось три месяца и было приостановлено в конце сентября после утраты Луцка, Барановичей, Вильнюса, Свенцяп и юго-западной части Латвии.
Поражение русской армии было вызвано прежде всего гнилостью царского режима, неспособностью царских чиновников и генералов организовать управление и снабжение армий, изменой в правящих кругах и некоторых штабах. Армия испытывала огромный недостаток в пушках, снарядах и даже винтовках. Серьезную роль в поражении русской армии сыграло отсутствие военной поддержки со стороны западных союзников — Англии и Франции; союзники отказались предпринять какие-либо серьезные наступательные операции против германских войск и помочь русской армии своими запасами боеприпасов.
Немецким войскам удалось захватить значительную территорию на востоке и полностью разгромить сербскую армию на юге, где на помощь австро-венгерским войскам пришли войска Болгарии, вступившей в войну в сентябре 1915 г. Однако Германии не удалось добиться решающей победы над Россией и принудить ее к капитуляции. Больше того, русский фронт приковывал к себе основные силы австро-германских войск.
Отступление русской армии из Королевства Польского и Галиции было серьезным бедствием для польского населения, военные действия сопровождались значительными разрушениями. Часть промышленных предприятий вместе с рабочими была эвакуирована в Россию- Около 2 млн. человек, не желавших оставаться под властью немецких оккупантов, эвакуировалось в глубь России. После оккупации немецкими войсками Королевства Польского здесь был установлен беспощадный режим военной диктатуры.
Германо-австрийские оккупанты проводили в Королевстве Польском политику ограбления и порабощения польского народа. Они разделили страну на две зоны — германскую и австрийскую, связь между которыми для поляков была крайне затруднена; даже письма из Галиции, написанные по-польски, в германскую зону не пропускались. Граница между зонами почти совпадала с границами третьего раздела Польши в 1795 г., вызывая в польском народе мрачные воспоминания о событиях тех времен. Немецкие и австро-венгерскяе власти отбирали хлеб, скот, запасы хлопка, шерсти, металл; изъяли даже цинковые трубы из органа Варшавской филармонии. Разрушению подверглась польская промышленность: огромное количество машин и станков вывозилось в Германию и Австро-Венгрию или уничтожалось. Разруха в промышленности вызывала безработицу и деклассирование пролетариата. Десятки тысяч рабочих уходили в деревню или занимались случайными работами. Реквизиции продовольствия порождали голод и болезни: на улицах Варшавы ежедневно умирали от голода десятки людей, 90% детей болели цингой. С самого начала оккупации захватчики принуждали польское население производить военно-строительные работы, рыть окопы, исправлять дороги ит. п. Свыше 200 тыс. польских рабочих работало в принудительном порядке в Королевстве Польском па постройке железных и шоссейных дорог, военной, металлургической, лесной и горной отраслях
41 История Польши, т. II
642
Польские земли в период империализма. Первая мировая война
промышленности. После неудачи с вербовкой добровольцев оккупанты организовали массовый принудительный вывоз рабочих вглубь Германии. Польским газетам запрещалось касаться польского вопроса и даже употреблять па своих страницах такие слова, как «независимость» и т. п. В довершение всего оккупанты глумились над польским населением: били женщин и детей, сгоняли польских пешеходов с тротуаров, заставляли польских женщин при встрече с немецкими офицерами делать реверанс и т. п.
Изменилось положение и в Галипии. Здесь возобновился австрийский террор в отношении ко всем полякам, подозреваемым в «измене». Реквизиции продовольствия у крестьян и здесь породили голод и болезни. На железных дорогах проводилась полная германизация: на службу принимались только лица, которые говорили по-немецки, увольнялись все остальные и запрещалось говорить по-польски на службе, на вокзалах и т. д.
Однако вскоре германскому правительству пришлось внести некоторые изменения в свою польскую политику. Тяжелые сражения на западном фронте — под Верденом и на р. Сомме, широкое наступление русской армии на Волыни и в Галиции — привели к истощению сил австро-германского блока. Германия переходила к обороне, ей необходим был дополнительный источник живой силы. Этот источник она увидела в населении Королевства Польского.
После русской мобилизации и последующей эвакуации в Королевстве Польском осталось около 1 млн. годных к военной службе мужчин. Обычная мобилизация этих людей была невозможна как в силу международного права, запрещавшего мобилизацию населения оккупированных стран, так и в силу неизбежного саботажа мобилизации польским населением. Германские империалисты не сомневались, что поляки пе пойдут в германскую армию сражаться за интересы своих угнетателей. Оставался один выход — образование особого «польского государства». Это мероприятие, как рассчитывали германские правители, облегчило бы вербовку поляков в армию и, кроме того, дало бы повод германским империалистам изображать себя в виде защитников международного нрава и восстановителей свободы угнетенных народов. Некоторые же правящие круги вообще склонны были считать, что образование вассальных государств на восточных границах Германии является лучшей формой германского продвижения ва восток.
Во время переговоров по польскому вопросу 11—12 августа 1916 г. германский канцлер Бетман-Гольвег и австро-венгерский министр иностранных дел Буриан договорились, что обе державы — Германия и Австро-Венгрия — «исправят» свои границы с будущей Польшей, т. е., сохраняя в своих руках ранее захваченные польские земли, еще отрежут отбывшего Королевства Польского дополнительные куски, что будущая Польша не будет иметь собственной внешней политики, а ее военные силы будут находиться под контролем Германии.
Принятое «решение» по польскому вопросу являлось временным. Правящие круги кайзеровской Германии пошли на него с расчетом, что в будущем многое будет «исправлено», т. е. попросту — перечеркнуто.
5 ноября 1916 г. австро-германские оккупанты опубликовали декларацию о создании «польского государства». В декларации говорилось, что государство создается «из оторванных от русского господства польских областей», что это будет «самостоятельное государство с наследственной монархией н конституционным строем», что определение границ этого государства «откладывается на будущее», что это государство будет
Польские вемли и польский вопрос в годы первой мировой войны
643
«в союзе» с центральными державами и что организация и руководство польской армии будут урегулированы «по взаимному соглашению».
Следовательно, «польское государство» создавалось без польских земель Галиции, без Силезии, Великой Польши, Поморья и Мазур. Его границы оставались неопределенными. Оно заранее объявлялось состоящим в союзе с центральными державами.
Следует отметить, что образование «польского государства» 5 ноября было ударом для всех сторонников австрийской монархии, мечтавших о соединении Королевства Польского с Галицией под скипетром Габсбургов. Чтобы несколько успокоить их, 5 ноября было опубликовано письмо австрийского императора Франца Иосифа на имя премьера Кёрбера, в котором император выражал желание расширить автономию Галиции. Однако австрийское правительство совершенно не интересовалось автономией Галиции. Этим делом с согласия правительства занялись сами польские консервативные деятели под руководством Бобжиньского, выработавшие конституцию. Но начавшаяся в России февральская революция сделала конституцию Бобжиньского даже в глазах ее составителей уста*-релым и неактуальным произведением. Таким образом сторонники австрийской монархии потерпели полный крах своей политики.
Такой же крах потерпели и сторонники кайзеровской Германии, принявшие активное участие в строительстве «польского государства», провозглашенного 5 ноября. Практика этого «строительства» ярко раскрывала империалистический характер деклараций от 5 ноября. Германские империалисты отнюдь не спешили с построением нового «государства». Ови спешили только с получением нового войска- Генерал-губернаторы Безелер и Кук обратились к польскому населению 8 ноября с воззванием, призывая поляков идти в польскую армию- 12 ноября Безелер и Кук опубликовали распоряжение о порядке образования польского войска. В тот же день Безелер опубликовал распоряжение о создании Государственного совета и сейма «польского королевства». Оба эти органа проектировались как совершенно безвластные, подчиненные немецким властям. Это не устраивало польские буржуазные и мелкобуржуазные партии даже из числа сторонников австро-германского лагеря, и они решили в таких органах не участвовать.
Через две недели Безелер и Кук выработали новое постановление, которое предписывало создание лишь Временного государственного совета по назначению, не имевшего никаких государственных функций. Его главная задача состояла в том, чтобы выработать проекты постановлений об устройстве власти будущего польского государства; кроме того, Совет мог представлять по своей инициативе проекты и предложения, сотрудничать с военным командованием в создании польского войска, выносить решения по некоторым хозяйственным вопросам.
Созданный вскоре Временный государственный совет состоял сплошь из сторонников австро-германской ориентации. Но и с ним совершенно не считались немецкие власти. Все старания этого Совета создать польское войско под своим началом, получить в свои руки некоторые функции государственного управления, облегчить полякам связь между оккупационными зонами, наконец, избрать регента и образовать польское правительство терпели крах. 26 августа 1917 г. Временный государственный совет в полном составе вышел в отставку.
Расчеты оккупантов, связанные с созданием «польского государства», также полностью провалились; польского войска оккупанты ие получили. Польское население не верило немецким оккупантам и не давало добровольцев в польскую армию.
41
644
Польские вемли в период империализма
\ Оккупация Королевства Польского австро-германскими войсками ие внесла никаких изменений в политику антантовского блока по польскому вопросу.
Царская Россия упорно старалась сохранить во всей силе свои права иа утраченную территорию. Попрежнему существовала и получала содержание переехавшая в Россию старая администрация Королевства Польского, сохранялись все правовые ограничения поляков. Попытки отдельных царских министров провести некоторые реформы и добиться опубликования манифеста по польскому вопросу встречали решительное противодействие со стороны председателя Совета министров Штюрмера, самого царя и всей придворной камарильи.
Что касается австро-германских деклараций от 5 ноября 1916 г., то русский царизм ответил на них решительным протестом. Царское правительство расценило эти декларации как грубое нарушение международного права и признало их недействительными. Царское правительство продолжало свою польскую политику без всяких изменений по сравнению с 1914 г. Оно совершенно игнорировало новые обстоятельства: утрату польских земель, факт провозглашения германо-австрийскими оккупантами «самостоятельного польского государства», возросшие национальные требования польских народных масс в условиях дальнейшего усиления кризиса капитализма. Для царизма все оставалось по-старому: польский вопрос — внутреннее дело России.
!> Этот же принцип содержался в приказе Николая II по армии и флоту от 12 декабря 1916 г., в котором было сказано, что одной из задач России в этой войне является «создание свободной Польши из всех трех ее ныне разрозненных областей». Вскоре (в январе 1917 г.) новый председатель Совета министров князь Голицын вынужден был поставить перед царем вопрос о необходимости «срочно» разработать основные начала будущего государственного устройства Полыни. Для этой цели была создана специальная комиссия. Однако она не успела закончить свою работу, как рухнула царская монархия.
Западные державы Антанты — Англия и Франция — в польском вопросе продолжали целиком поддерживать царское правительство. Царское правительство соглашалось предоставить Англии и франции полную свободу в определении западных границ Германии и судьбы ее колоний с тем, чтобы союзники в свою очередь предоставили России такую же свободу в определении ее границ с Германией и Австро-Венгрией. Царскому правительству нетрудно было добиться этого. Франция, Англия и Италия не могли обойтись без России в войне с Германией и Австро-Венгрией -В феврале 1917 г., т. е. накануне падения русского царизма, французское правительство послало в Россию специальную миссию во главе с министром Думергом с целью убедить царское правительство в необходимости продолжать войну с Германией «до конца» и охотно согласилось предоставить царскому правительству свободу в определении границ с Германией, т. е. свободу в решении польского вопроса. До этого Англия, Франция и Италия поддержали протест царского правительства по поводу австро-германской декларации от 5 ноября 1916 г., сохранив за собой свободу противодействия мероприятиям противника. Таким образом, выступления западных держав по польскому вопросу свидетельствовали о том, что они продолжали рассматривать польский вопрос как внутреннее дело царской России.
Не изменило положения и пресловутое послание американского президента Вильсона, адресованное сенату 22 января 1917 г. и посвященное условиям мира. Польские буржуазные деятели всячески восхваляли
Польские земли и польский вопрос в годы первой мировой войны
645
«идеальные» принципы Вильсона. Но это славословие Вильсону никакой реальной почвы не имело. Послание Вильсона относительно польского вопроса мало чем отличалось от позиции европейских империалистов и царского правительства. Вильсон писал об «объединенной, независимой и автономной Польше», царь Николай также писал об «объединенной и свободной Польше». Политика Вильсона по польскому вопросу в последующие годы полностью разоблачила его «заботы» о создании «объединенной» и «независимой» Польши. Послание Вильсона никаких действитель-ных перемен в политику держав Антанты по польскому вопросу не вносило.
Не менее решительным врагом польской независимости был Ватикан. Римский папа и вся его клика отклоняли любые проекты независимости Польши и решительно стояли за присоединение Польши к католической Австро-Венгри и.
В марте 1917 г. в России произошла февральская буржуазно-демократическая революция. Русские народные массы низвергли векового врага многих народов и один из оплотов мировой реакции — царизм. Эта революция — первая за время мировой войны — произвела огромное впечатление па трудящихся во всех странах. Надежды на революционный выход из войны значительно усилились.
14 марта Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов по предложению большевиков обратился к польскому народу с приветствием, в котором заявлял:
«Царский режим, в течение полутора веков угнетавший польский народ одновременно с русским, ниспровергнут объединенными силами пролетариата и войск.
Извещая об этой победе свободы над всероссийским жандармом, Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов заявляет, что демократия России стоит на почве признания национально-политического самоопределения народов, и провозглашает, что Польша имеет право быть совершенно независимой в государственно-международном отношении.
Посылаем польскому народу свой братский привет и желаем ему успеха в предстоящей борьбе за водворение в независимой Польше демократического республиканского строя».
Спустя два дня после обращения Петроградского Совета обратилось к полякам и буржуазное Временное правительство, которое под давлением революционного движения в России вынуждено было говорить уже о «независимом польском государстве», а не об автономной или «свободной» Польше. Временное правительство даже создало специальную Ликвидационную комиссию, которая должна была подготовить практическое отделение Польши от России. Однако Временное правительство имело в ввду «независимость» Польши наподобие той, которую ей обещали германо-австрийские империалисты в декларациях от 5 ноября. Временное правительство связывало будущую Польшу с буржуазной Россией так называемым «свободным военным союзом».
В. И. Ленин до конца разоблачил империалистическую сущность политики Временного правительства в польском вопросе, показав, что это правительство стремилось в действительности к полному военному порабощению Польши-
Партия большевиков вновь заявила о своих великих принципах по национальному вопросу. В резолюции, написанной В. И. Лениным и принятой по докладу И. В. Сталина на VII (Апрельской) конференции партии, говорилось: «За всеми нациями, входящими в состав России, должно быть признано право па свободное отделение и образование
646
Польские земли в период империализма
самостоятельного государства. Отрицание такого права и непринятие мер, гарантирующих его практическую осуществимость, равносильно поддержке политики захватов или аннексий. Лишь признание пролетариатом права наций на отделение обеспечивает полную солидарность рабочих разных наций и способствует действительно демократическому сближению наций».
Политика Временного правительства в польском вопросе была поддержана державами Антанты. Приветствуя обращение Временного правительства к польскому населению, они попрежнему оставляли польский вопрос в руках буржуазного правительства. Западные державы Антанты признавали независимость Польши постольку, поскольку ее признавало Временное правительство России, т. е. фактически признавали зависимость Польши от буржуазной России.
Что касается Германии и Австро-Венгрии, то они продолжали прежнюю политику в этом вопросе. Больше того, в связи с начавшейся буржуазно-демократической революцией в России и провалом всех попыток обмануть польский народ оккупанты не только утратили интерес к польскому войску, но стали даже опасаться его образования- Созданное ими «польское государство» было, по выражению В. И. Ленина, ублюдком государства х.
В правящих кругах Германии усилились стремления к полному порабощению Польши. В мае 1917 г. в главной квартире германской армии (в Крейцнахе) между Бетмап-Гольвегом и австро-венгерским министром иностранных дел Черпиным было заключено соглашение о будущих сферах влияния. По этому соглашению Германия должна была присоединить к себе Литву и Курляндию и полностью подчинить «польское государство». Австро-Венгрия обязывалась отказаться от всякого влияния в «польском государстве» и устремиться па юг.
Таким образом, политика великях держав в польском вопросе носила ярко выраженный империалистический характер, враждебный интересам польского парода, подлинному образованию независимого польского государства. Мировые разбойники продолжали старую преступную политику угнетения измученного польского народа. Только социалистическая революция могла освободить польский народ от национального гнета.
3
ПОЛОЖЕНИЕ В ПОЛЬСКИХ ЗЕМЛЯХ ПОСЛЕ АВСТРО-ГЕРМАНСКОЙ ОККУПАЦИИ КОРОЛЕВСТВА ПОЛЬСКОГО
Австро-германская оккупация Королевства Польского была встречена польским населением с нескрываемой враждебностью. Поляки в Королевстве Польском хорошо знали о трагической судьбе своих соплеменников, проживавших на западных польских землях. Поэтому польское население Королевства Польского не без оснований ожидало, что германские империалисты распространят истребительную политику и на вновь оккупированной польской земле. Не изменило настроения польского народа и опубликование австро-германскими оккупантами деклараций от 5 ноября 1916 г. Слишком разительной казалась самая мысль
См. В. И. Лени н. Соч., т. 23, стр 205.
Польские аемли и польский «опрос в годы первой мировой войны
647
о возможности восстановления польского государства прусско-германскими захватчиками, чтобы эти декларации могли поколебать настроения польских народных масс. Со временем отношение польских народных масс к немецким оккупантам еще более ухудшилось. Жестокий оккупационный режим и комедия с провозглашением и строительством ублюдочного польского государства усиливали ненависть польских народных масс к немецким захватчикам.
Жизнь польских трудящихся масс в условиях оккупационного режима стала еще более тяжелой. Рабочие и служащие страдали от безработицы и низкой заработной платы. Крестьяне страдали от реквизиций продовольствия и скота, а также от всевозможных поборов и повинностей Все польское население страдало от бесправия и произвола немецких властей. Польские имущие классы всячески старались переложить тяготы войны и оккупации на трудящихся. Они уклонялись от поставок хлеба и скота, прятали продовольствие и затем продавали его по спекулятивным ценам, помещики принуждали крестьян работать на помещичьих полях и т. п.
Особенно тяжело жилось польским рабочим. Реальная заработная плата работавших составляла в 1916 г. (по полугодиям) 23 и 20% довоенного уровня, а в 1917 г. — 17 и 12%. Рабочий день продолжался 9 и более часов. Рабочие получали мизерные продовольственные пайки. В мае 1917 г. дневная норма на едока составляла 131 г хлеба, 205 г картофеля и 7 г крупы. Очень часто даже эти голодные пайки пе выдавались. В очередях за продовольствием, которые устанавливались иногда за двое суток, часто случались обмороки от истощения. В Варшаве в 1917 г. умерло от голода 2250 человек. Помощь, которую получали безработные от благотворительных кухонь, была совершенно недостаточной; буржуазия старалась припрятать деньги и продовольствие, шедшие на рабочие кухни. В зимнее время рабочие семьи страдали от холода в связи с недостатком топлива. Многие рабочие, не имевшие возможности уплатить квартирную плату, были выброшены из квартир домовладельцами. Голод и холод порождали болезни и усиленную смертность. Распространялись эпидемические болезни: тиф, оспа, дизентерия. Резко возросло количество больных туберкулезом; смертность от туберкулеза в 1917 г. была выше довоенной в пять-шесть раз. В исключительно тяжелом положении находились дети. Многие дети, уже начавшие ходить, теряли эту способность от голода. Каждый третий ребенок на пятом году жизни был болен туберкулезом. В 1916 г. был проведен даже денежный сбор под лозунгом: «Спасайте детей!»
Характерную картину представляла собой в это время Лодзь.
Промышленность ее почти вся замерла. Более половины лодзинских рабочих было вывезено, главным образом в Германию. Оставшиеся рабочие, большей частью лишенные работы, жили в крайней нужде. В корреспонденции из Лодзи, помещенной в газете «Глос роботничий», говорилось: «Заканчивающийся трехлетний период войны является для лодзинского пролетариата периодом страшного жизненного испытания... Нужда, истощение, усиленная смертность с самого начала войны господствуют здесь безраздельно. Мизерная помощь города, основанная на филантропической системе, смягчает всеобщую нужду лишь в весьма яезначительной степени...
Самые большие усилия не спасают положения, наоборот, положение пролетариата ухудшается с каждым днем... Что с того, что рабочие кухни ежедневно выдают 17 тысяч обедов, когда вследствие безумной дороговизны питательная ценность обеда падает до крайности, а кухни то и
648
Польские земли в период империализма
дело перестают работать из-за отсутствия продуктов». Далее корреспонденция отмечает: «Но не только материальное поражение грозит рабочему классу. Отсутствие работы и нужда принуждают рабочих к эмиграции. Такое положение вещей разрушает организации и парализует в значительной степени классовое сопротивление рабочих».
Резкое ухудшение материального положения трудящихся масс происходило и в других воевавших странах. Всюду трудящиеся страдали от голода и возросшей эксплуатации, от бесправия и преследований. В связи с этим усиливалось революционное брожение. «Европа переживает революционную ситуацию»,— писал В. И. Ленин на рубеже 1916—1917 гг.1
В это время оживали связи между социалистами-интернационалистами разных стран. Осенью 1915 г. состоялась первая международная конференция интернационалистов в Циммервальде, весной 1916 г. — вторая — в Кинтале (обе в Швейцарии). На этих конференциях были приняты резолюции, осуждавшие войну и требовавшие мира.
Обострялась борьба польских трудящихся масс против эксплуататоров и оккупантов. Как ни трудно было бороться в условиях военной оккупации и значительного распыления рабочего класса, революционное движение пе прекращалось. Большое влияние на польские народные массы оказала февральская революция в России, уничтожившая царизм. Революция усилила борьбу трудящихся масс с оккупантами и собственными эксплуататорами. Революционный кризис начинался и в Польше. Лозунг независимой и демократической Польши стал господствующим в польских народных массах.
Во главе польских трудящихся масс шел рабочий класс и его революционная партия СДКПиЛ. Еще осенью 1915 г. происходили демонстрации под лозунгом: «Хлеба, работы, жилищ?» В Домбровском бассейне пе раз бастовали горняки. В марте 1916 г. бастовали рабочие Варшавы. В связи с Международным женским днем в Варшаве происходил двухтысячный митинг работниц. 1 мая в Варшаве происходила демонстрация рабочих, позднее бастовали коммунальные рабочие. Летом бастовали трамвайщики Варшавы и горняки в Домбровском бассейве; горнякам удалось добиться увеличения заработной платы и хлебного пайка и понижения цен на некоторые продукты питания. В ноябре вновь бастовали коммунальные рабочие и трамвайщики в Варшаве. Всего в Варшаве в 1916 г. произошло 15 забастовок.
Все забастовки рабочих в этот период носили преимущественно экономический характер и преследовали цель повышения заработной платы, улучшения продовольственного и топливного снабжения и т. п.
В 1917 г. забастовочное движение усилилось и стало часто приобретать политический характер; рабочие требовали введения 8-часового рабочего дня, признания прав профсоюзов, прекращения австро-германской оккупации. В одной Варшаве в 1917 г. произошло 27 стачек. В январе 1917 г. в течение двух недель бастовали народные учителя Домбровского района и добились повышения заработной платы на 35%. В марте свыше двух недель бастовали трамвайщики Лодзи в знак протеста против неправильного увольнения одного рабочего. В апреле бастовали рабочие трех фабрик военного снаряжения в Варшаве; рабочие-добились повышения заработной платы на 100% и признания фабричного комитета. В апреле же бастовали горняки на многих шахтах Домбровского бассейна. 1 мая во многих городах — в Варшаве, Лодзи, Люблине, Домброве, Радоме и др.— происходили первомайские демонстрации,.
В. И. Лени н. Соч., т. 23, стр. 184.
Польские земли и польский вопрос в годы первой мировой войны
649
подвергшиеся нападениям со стороны полиции. 7 мая вспыхнула всеобщая забастовка горняков Домбровы; горнякам удалось добиться некоторого повышения заработной платы, признания своей организации и права надзора за распределением продовольствия. В мае забастовали студенты семи высших учебных заведений Варшавы. В мае же в течение трех дней происходили голодные бунты в Варшаве.
Серьезные события развернулись в июне в связи с увольнением половины рабочих на трех фабриках военного снаряжения в Варшаве. Вспыхнувшая забастовка сопровождалась массовой демонстрацией. Против бастовавших власти направили воинские части, которые арестовали полторы тысячи рабочих и повезли их в цитадель. У Вольской заставы воинские части встретили баррикады. Рабочие обрушили на солдат град камней, что вызвало среди солдат замешательство. Этим воспользовались арестованные, 900 из них сбежали. Стычка между рабочими и солдатами продолжалась три часа, были убитые и раненые с каждой стороны. Войскам удалось довезти в цитадель около 600 рабочих, из которых затем трое были расстреляны, а остальные угнаны в концентрационные лагери и на принудительные работы. Баррикады у Вольской заставы были первым массовым столкновением рабочих с войсками за время войны. Это столкновение знаменовало рост революционной активности польских рабочих.
В июле две недели бастовали горняки австрийской зоны оккупации и двух шахт германской зоны. Горняки боролись за улучшение продовольственного снабжения, повышение заработной платы и 8-часовой рабочий день. Забастовка горняков окончилась победой рабочих. В августе бастовали железнодорожники Радома, Келец, Люблина и других городов. 5 и 6 августа в Кракове происходили бурные народные демонстрации протеста против политики австро-германского империализма.
Оживало в это время и крестьянское движение. Крестьяне сопротивлялись реквизициям продовольствия, устраивали собрания и митинги под лозунгом независимости Польши. В начале 1917 г. крестьяне десяти волостей Калишского уезда частично или полностью сорвали поставки хлеба оккупантам, вследствие чего были наказаны большим штрафом и лишены возможности приобретать керосин, сахар и другие предметы первой необходимости. Подобные акты крестьянского движения происходили и в других местах.
Во главе революционного движения в городе стояла социал-демократия Королевства Польского и Литвы. Социал-демократия приспособилась к условиям оккупации, сочетая нелегальную работу с легальной, считая, однако, главной формой работы нелегальную. Социал-демократия боролась с оккупантами и польскими имущими классами, разоблачала буржуазные гражданские комитеты и германскую политику, воевала с социал-предательскими партиями (правой ППС, Бундом и др ), критиковала непоследовательность ППС -левицы и боролась за новый, III Интернационал.
Польская социал-демократия приняла участие в международных ковферевциях социалистов-интернационалистов в Циммервальде и Кин-тале. В происходившей на конференциях борьбе польская делегация примыкала к левому крылу и поддерживала резолюции, которые вносились большевистской делегацией во главе с В. И. Лениным.
Польская социал-демократия еще в сентябре 1916 г. указывала польскому пароду на то, что оккупанты обманывают его обещаниями создать «польское государство». Когда же декларации оккупантов о создании «самостоятельного польского государства» были объявлены, польская
<650
Польские аемли в период империализма
социал-демократия обратилась к народу с пламенным, воззванием, в котором разоблачала обман германских империалистов и их приспешников в польском народе н призывала польский народ к борьбе с оккупантами и их польскими агентами, к борьбе за социальную революцию. Социал-демократия Королевства Польского и Литвы высоко держала знамя пролетарского интернационализма. Она была единственной партией, ведшей действительно революционную борьбу за социальное и национальное освобождение польского трудового народа. Польская социал-демократия поддержала ленинскую идею создания III Интернационала.
13 это время в жизни партии произошло важное событие — объединение обеих фракций — «розламовцев» и «зажондовцев» — в единую партию. Война толкала эти фракции к полному слиянию. Обе фракции фактически проводили единую линию. В начале ноября была созвана объединительная конференция, которая и осуществила слияние фракций. Конференция признала, что источником внутрипартийного конфликта были тяжелые условия работы, возникшие в России в период реакции, •что обвинения Главного правления по адресу Варшавской организации оказались необоснованными, что всестороннее освещение конфликта на самой конференции невозможно по причине отсутствия причастных к нему лиц и что достаточно признать принадлежность всей бывшей «оппозиции» к партии. Объединение фракций в единую партию и ликвидация раскола имели большое положительное значение для деятельности партии.
Однако польская социал-демократия попрежнему отвергала в принципе лозунг права наций на самоопределенио и не имела ясной точки зрения по польскому вопросу, хотя к этому времени произошло такое событие, как февральская буржуазно-демократическая революция в России. В самой Польше стал популярным лозунг объединения и независимости польских земель. Широкие народные массы связывали с этим лозунгом не только освобождение от жестокой германской оккупации, но и построение счастливой жизни в действительно независимом и свободном государстве. В этих условиях игнорирование национальных задач создавало для польской социал-демократии риск оторваться от масс и ослабить свое влияние. Продолжая борьбу за социалистическую революцию в союзе с немецким л русским пролетариатом, польская социал-демократия должна была выдвинуть лозунг польской социалистической республики и таким образом конкретизировать свой лозунг социальной революции, который она проповедовала с начала войны. Новый лозунг способствовал бы слиянию борьбы польского рабочего класса с борьбой германского и русского рабочего класса; кроме того, этот лозунг нашел бы опору в силах революции, уже начавшей охватывать важнейшие воюющие страны.
Польская социал-демократия не выставила лозунга борьбы за создание польской социалистической республики и тем самым ослабила свое влияние на трудящиеся массы.
Что касается ППС-левицы, то она продолжала оставаться на центристских позициях. В ее рядах происходила ожесточенпан борьба течений — правого, центра и левого, особенно ярко проявившаяся в апреле 1916 г., когда левые элементы варшавской организации откололись от партии и присоединились к социал-демократам.
В эти годы продолжали свою деятельность группы польской социал-демократии и ППС-левицы, находившиеся в России со времени эвакуации из Королевства Польского в 1915 г. После февральской революции деятельность польских революционных групп значительно оживилась. Под их влиянием вовлекались в революционное движение польские рабочие и солдатские массы. Веспой 1917 г. происходили массовые демон-
Польские земли и польский вопрос в годы первой мировой войны
651
•стралии польских рабочих и солдат в Москве и других городах. 9 июня в Петрограде вышел первый номер органа польских социал-демократических групп в России—газета «ТгуЬипа» («Трибуна»)- Польские социал-демократы шли вместе с большевиками. Их представители участвовали на VII (Апрельской) конференции партии большевиков, поставившей перед русским рабочим классом задачу борьбы за новую, социалистическую революцию. Польские социал-демократы решительно поддержали лозунг большевиков о переходе всей власти в руки Поветов. Под влиянием агитации польских социал-демократов почти весь польский запасный пехотный полк, расположенный в Белгороде и насчитывавший около 20 тыс. человек, оказался во власти революционных настроений и идей. Польские социал-демократы попытались перетянуть на сторону революции рядовых членов ППС, выехавших в Россию в 1915 г., и вместе с ППС и ППС-левицей образовали весной 1917 г. «Польское социалистическое объединение». Однако эта попытка кончилась неудачей, и польские социал-демократы вышли из объединения. Летом 1917 г. польские социал-демократы вошли в РСДРП(б) и вместе с большевиками мужественно боролись за власть Советов, за социалистическую революцию. Самой яркой фигурой в этой борьбе был Ф. Э. Дзержинский. Освобожденный из длительного тюремного заключения февральской революцией, Дзержинский немедленно включился в работу большевистской партии. Под руководством В. И. Ленина он деятельно участвовал в подготовке Великой Октябрьской социалистической революции. Когда в августе вспыхнул контрреволюционный мятеж генерала Корнилова, исполнительный комитет польских социал-демократических групп в России обратился к польским рабочим и солдатам с воззванием, в котором призывал их встать как один человек на защиту революции. Польские социал-демократы решительно боролись также против польских буржуазных кругов, создававших под своим началом польские контрреволюционные воинские части (корпус генерала Довбор-Мусницкого).
Группы ППС-левицы и в России занимали центристскую позицию. Руководство этих групп поддерживало мепыпевиков-интерпационалистов (мартовцев). Лишь после Октябрьской революции группы ППС-левицы перешли па сторону большевиков.
В то время как трудящиеся массы подымались па борьбу за свое социальное и национальное освобождение, буржуазно-помещичьи, мелкобуржуазные и соглашательские партии, как и раньше, поддерживали тот или иной воюющий лагерь империалистов, ни один из которых не обнаружил ни малейшего стремления к действительному освобождению Польши. Попрежнему прикрывали они свое антинациональное предательское дело трескучими фразами о «борьбе за независимость». События второго и третьего годов войны в общем не изменили ориентации этих партий, продолжавших поддерживать ранее избранный ими империалистический лагерь: русско-антантовский или австро-гермапский.
Во главе сторонников русс ко-антантовского лагеря попрежнему стояла партия национал-демократов. В связи с оккупацией Королевства Польского часть эндеков и близких к ним деятелей, в том числе большинство членов Польского Национального комитета, выехала в Россию; среди выехавших были Дмовский и Велепольский. В Королевстве же Польском сторонники русско-антантовского лагеря объединились в Межпартийное коло, в которое вошли следующие партии: национал-демократы, партия реальной политики, прогрессивная партия, прогрессивное объединение, помещичья «национальная партия» и «Группа национального труда», отколовшаяся от «реалистов»; все это были правые,
652
Польские аемди в период империализма
буржуазно-помещичьи партии. В провинции были организованы соответствующие «польские клубы». Со временем, после опубликования деклараций' от 5ноября 1916 г., в группировке русско-антантовской ориентации произошли некоторые изменения. «Национальная парти я», «Прогрессивноеобъ-единевие» и «Группа национального труда» вышли из состава Межпартийного кола и стали сотрудничать с оккупантами в строительстве марионеточного «польского государства», надеясь также найти выгоды от связи с германским рынком. В это же время в Межпартийное коло вошли христианская демократия и вновь возникший Союз хозяйственной независимости. Христианская демократия была обычной буржуазной партией, близко стоявшей к эндекам. Ее главной целью было стремление подчинить своему влиянию широкие массы рабочих и крестьян. Союз хозяйственной независимости объединял наиболее связанных ранее с русским рынком промышленников.
Тактика сторонников царской России и Антанты была различной в зависимости от места действия той илп иной группы. Польский Национальный комитет, находившийся в Петрограде, продолжал до самой февральской революции стоять на позициях автономии польских земель под скипетром русского монарха.
Межпартийное коло в Варшаве ставило своей задачей не допустить военно-политического сотрудничества польского общества с оккупантами. Однако Межпартийное коло не отказывалось от участия в некоторых польских учреждениях, создаваемых оккупантами (городских советах, Государственном совете и т. п.). Эндеки и шедшие за ними буржуазнопомещичьи партии считали, что эти учреждения могут и должны быть использованы для борьбы с революционными элементами польского народа. Кроме того, эндеки полагали, что эти учреждения могут послужить зародышем государственного аппарата будущей Польши, созданной с помощью Антанты.
Под влиянием поражения русских войск летом 1915 г., оккупации всех польских земель германскими и австрийскими войсками, провозглашения «самостоятельного польского государства» австро-германским блоком 5 ноября 1916 г. в программе этой группировки произошли некоторые изменения, так как пропаганда лозунга возвращения Польши под господство русского царизма не могла рассчитывать на какой-либо-успех в широких слоях польского населения. В народных массах начи-иаетшироко распространяться идея независимости Польши. В связи с этим Межпартийное коло также выдвинуло лозунг независимости Польши. После февральской революции этот лозунг был поддержан всеми сторонниками антантовской ориентации, как находившимися в самой Польше, так и за границей. Центр тяжести своей внешнеполитической работы эндеки перенесли из России на Запад, куда Дмовский переехал еще в конце 1915 г. В августе 1917 г. был создан Польский Национальный комитет в Париже, который вскоре был признан державами Антанты как «официальная польская организация».
Вместе с тем уже в это время эндеки выработали программу территориальных захватов на востоке. Непрерывное нарастание революционного подъема в России в 1917 г., с одной стороны, пугало польскую буржуазию и помещиков, но, с другой стороны, порождало в них надежды на легкую добычу на востоке. Дмовский в своих обращениях к руководителям Антанты летом 1917 г. определил границы польского государ-ствапо линии, включавшей, кроме собственно польских земель, всю Ви-лешцину, почти всю Белоруссию (включая Минск) и значительную часть Украины (Волынь, часть Подолии и восточную Галицию). Польские
Польские аемли и польский вопрос в годы первой мировой войны
653
эксплуататорские классы, нс успев создать собственного государства, уже мечтали о захвате чужих земель на востоке, о порабощении литов-дев, белорусов и украинцев.
Группировка сторонников австро-германского империализма состояла из тех же элементов, что и в первый год войны. Но после опубликования деклараций от 5 ноября к ней присоединились три уже упомянутые буржуазно-помещичьи партии, входившие ранее в Межпартийное коло.
В это время — с осени 1915 г. по осень 1917 г.— в группировке сторонников австро-германского империализма происходило дальнейшее расслоение. Такое расслоение объясняется рядом обстоятельств. Провал расчетов на поддержку Австро-Венгрии в решении польского вопроса, враждебное отношение польского народа к немецким оккупантам — все это заставило пилсудчиков и соглашательские партии осенью 1915 г. выдвинуть лозунг независимости. В то же время растущее господство Германии в австро-германском блоке заставило их повернуться лицом к Германии. Все соглашательские партии Королевства Польского стали ориентироваться не на Австро-Венгрию, а на Германию. Однако враждебное отношение польского народа к оккупантам, влияние февральской революции на польские народные массы и ослабление надежд на «доброе сотрудничество» оккупантов с их польскими сторонниками толкали некоторых приверженцев кайзеровской Германии на путь маневрирования ги оппозиции в отношении к оккупантам.
Ориентации на австрийскую монархию продолжали придерживаться НКН и возникшая в оккупированном Королевстве Польском буржуазноинтеллигентская организация Лига польской государственности, виднейшими деятелями которой были бывший депутат Государственной думы Лемпицкий, профессора истории Хавдельсман, Смоленьский и др. НКН и Лига польской государственности, несмотря на сокрушительные неудачи своей политики, верой и правдой служили Австро-Венгрии. Австро-германские проекты создания «польского государства» из губерний Королевства Польского, означавшие удар по концепции НКН, были встречены им с чувством подавленности и разочарования, по когда соответствующие акты были опубликованы, сторонники австрийской монархии вынуждены были переменить игру и славословили день 5 ноября. Лига польской государственности приняла активное участие в «строительстве» «польского государства». После февральской революции, когда лозунг объединения и независимости Польши нашел широкое распространение в массах польского населения, галицийские «австрофилы» формально также признали этот лозунг в декларации от 28 мая 1917 г. Однако в действительности они продолжали служить Австро-Венгрии. Консерваторы, ППСД и «прогрессисты», а также левые людовцы (группа Стапиньского) продолжали идти по старой дороге.
Среди сторонников кайзеровском Германии наиболее крайних представлял возникший осенью 1915 г. «Клуб польских государственников» во главе со Студницким. Студницкий считал, что поляки должны довольствоваться тем, что им дают немецкие оккупанты, не выдвигая при этом никаких условий, и в то же время оказывать им максимальную поддержку. Антинациональный, рабски прислужнический характер политики Студницкого был настолько очевиден, что эта группа пе пользовалась ни малейшим влиянием в массах населения. Со временем, когда в России началось нарастание революции, на позиции безоговорочной поддержки германского империализма перешли также аристократия и помещики . литовских, белорусских и украинских губерний, видевшие в лице кайзеровской Германии защиту от революции.
654
Польские земли е период империализма
Другую разновидность «германофилов» представляли пилсудчики — группа буржуазных националистов во главе с Пилсудским, Соснковским и Рыдз-Смиглым. Пилсудчикам оказывали поддержку ППС, Национальный рабочий союз, Стронництво людове Вызволене, Союз независимости н «Союз патриотов».
Стропниптво людове Вызволене возникло в конце 1915 г. в результате объединения Крестьянского союза, группы Заране и части Национального крестьянского союза. Это объединение было вызвано как дальнейшим ростом и развитием крестьянских организаций, приводившим к сплочению близких по своему характеру групп, так и расколом крестьянских организаций по вопросу об отношении к Германии. Часть Национального крестьянского союза (группа Завадского) стала на почву безоговорочной поддержки Германии и вышла из объединения партий «независимцев», остальные крестьянские группы продолжали оставаться в этом объединении и поддерживать Пилсудского, образовав единую партию.
Все упомянутые выше партии объединились в Центральный Национальный комитет.
Пилсудский и группировавшиеся вокруг пего организации, так же как н группа Студницкого, считали, что «польское государство» надо строить с помощью Германии и в тесном союзе с ней, что это «государство» надо строить на базе бывшего Королевства Польского и отказаться от польских земель, захваченных Германией и Австрией,— от княжества Познанского, Поморья, Силезии, Мазур и Галиции, что надо стремиться к максимальному продвижению на восток, к установлению восточных границ по Двине и Днепру. Пилсудский и пилсудчики с восторгом встретили австро-германские декларации от 5 ноября. Пилсудский оценивал их как «триумф своих идей». Правые социалисты и людовцы восхваляли день 5 ноября как день «воскресения Польши». В декабре 1916 г. Пилсудский послал Безе лер у тайный меморандум, в котором с подобострастием раскрывал «характерные», как ему казалось, «психические черты» польского народа. Всячески принижая и извращая национальные черты поляков, он советовал Бсзелеру надлежащим образом использовать их для создания в кратчайший срок польской армии против России. Отличие пилсудчиков от группы Студницкого заключалось в том, что пилсудчики были вынуждены считаться с настроениями масс и маскировать свою политику. С этой целью они выдвигали некоторые требования к оккупантам и условия, например: передачу польских легионов под начало Пилсудского, позднее — образование польского правительства и передачу в его ведение польского войска.
Готовьте па всемерное сотрудничество с германскими оккупантами, пилсудчики все же вынуждены были маневрировать. Они понимали, что в противном случае они утратят всякое влияние и ничего не добьются от оккупантов. Особенно после февральской революции в России безоговорочное сотрудничество с германскими оккупантами стало невозможным. Этими объясняются такие факты, как уход Пилсудского из легионов осенью 1916 г. и переход всех его сторонников (ППС-«фракции», Вызволене, «Союза патриотов» и др.) в оппозицию к оккупантам весной и летом 1917 г.
После опубликования декларации от 5 ноября сторонники австро-германской ориентации объединились в так называемый Национальный совет. Национальный совет служил как бы опорой для Временного государственного совета, начавшего свою деятельность в январе 1917 г. Однако германские захватчики не хотели никакого польского государства. Часть легионеров, отказавшихся принять новую присягу на верность германскому оружию, была интернирована германскими воинскими власти-
Польские аемли и польский вопрос в годы первой мировой войны
655-
МИ. Даже Пилсудский растерялся. «Тогда я,— говорил впоследствии Пилсудский,— написал письмо Безелеру и заявил, что хочу разделить судьбу моих интернированных солдат. После этого письма я был арестован». Это было в июле 1917 г. По меткому выражению Юльяна Мархлевского, арест был для Пилсудского «неожиданным счастьем».
Для польских буржуазно-помещичьих и мелкобуржуазных групп, находившихся в это время в России, также были характерны две ориентации. Сторонники русско-аптаптовского империализма, во главе которых стояли эвдеки, стремились создать из поляков особое войско, которое, находясь в составе русской армии, воевало бы против Германии и Австро-Венгрии и обеспечило бы в будущей Польше захват власти буржуазией и помещиками. Сторонники австро-германского империализма (главным образом мелко буржуазные группы) признавали Временный государственный совет, созданный в Варшаве, и выступали против создания польского войска, направленного против этого Совета. Обе i-руппировки поддерживали империалистические силы, враждебные польскому народу. Русское буржуазное Временное правительство разрешило создание лишь одного польского корпуса, во главе которого был поставлен генерал Довбор-Му сп и цки й.
Таким образом, политика польской буржуазии и помещиков и их агентов в польском рабочем и крестьянском движении на протяжении войны носила реакционный и антинациональный характер. Дмовский, Пилсудский, Сикорский, Внтос, Дашиньский служили врагам и угнетателям: польского народа, жертвуя кровью и жизнью его сыновей. Они служили этим врагам и тогда, когда получали от них пощечины. Это была жалкая, позорная и предательская политика. Особенно позорной была роль лидеров социалистических (ППС и ППСД) и крестьянских партий, подчинивших интересы польских трудящихся масс интересам империалистических хищников.
Расчеты польских эксплуататорских классов и их соглашательских прислужников на приемлемое для них решение польского вопроса великими державами потерпели полный крах.
* * *
Семидесятилетие 1846—1917 гг. имело огромное значение в истории Польши. В эти годы во всех польских землях победил капитализм. Польша феодальная уступила место Польше капиталистической. Основными классами польского общества стали буржуазия и пролетариат. Завершился процесс формирования польской буржуазной нации. Осью общественной жизни стала классовая борьба между буржуазией и пролетариатом.
Развитие польского общества во второй половине XIX — начале XX в. протекало несравненно быстрее, чем когда-либо ранее. За несколько десятков лет польское общество прошло стадию так называемого свободного капитализма н вступило в стадию монополистического капитализма — империализма. Польский монополистический капитал являлся частью монополистического капитала разделявших Польшу государств. С началом первой мировой войны польские земли вступили в период общего кризиса капитализма.
Рассмотренный период начался рядом буржуазно-национальных революций в польских землях. Восстания 1846, 1848 и 1863 гг. представляли собой такие революции. Б силу конкретных исторических условий — разделенности Польши и связанности отдельных частей Польши с разделявшими их государствами — польские буржуазные революции происходили в разных польских землях в разное время, но в силу тех же
656
Польские земли в период империализма
условий все они имели прежде всего национально-освободительный характер. Польские буржуазно-национальные революции остались незавершенными. Главной внутренней причиной этого была трусливая, в сущности контрреволюционная, политика польской буржуазии. Последняя не могла поднять польские народные массы на борьбу за освобождение от феодального и национального гнета. Польша оставалась разделенной и национально-угнетенной страной. В польских землях оставались Значительные пережитки феодальных отношений.
После восстания 1863 г. польские эксплуататорские классы отказались от борьбы за национальное освобождение. Опи тесно срослись экономически и политически с эксплуататорскими классами господствующих наций. Страх перед пролетариатом был главной причиной отказа польских эксплуататорских классов от борьбы за национальное освобождение и их соглашения с национальными угнетателями польского народа.
В конце XIX в. развернулся процесс перемещения центра международного революционного движения из Западной Европы в Россию, служившую до того одним из оплотов европейской реакции. Буржуазная Западная Европа сама стала главным оплотом реакции. Польский вопрос .связывался с развитием разделивших Польшу государств и прежде всего России, в границах которой жило большинство польского парода и находились самые развитые в экономическом отношении польские земли.
В польских землях, и прежде всего в Королевстве Польском, растет и крепнет польский пролетариат — единственный последовательно революционный класс польского общества. Растет и крепнет рабочее и социалистическое движение. На польский пролетариат легла главная ответственность за судьбы польского народа. В ожесточенной борьбе против своих классовых и национальных угнетателей польский пролетариат воспринял лучшие традиции старой национально-освободительной борьбы и возглавил борьбу польского трудового народа за его социальное и национальное освобождение. Теперь борьба за национальное освобождение была связана прежде всего с борьбой польского рабочего класса. Решающей. предпосылкой социального и национального освобождения польского •трудового народа стала революция в России. В интересах успеха этой революции польский пролетариат стремился к объединению революционной борьбы польских трудящихся масс с революционной борьбой трудящихся всей России и прежде всего с борьбой русского народа. Революционный польский пролетариат под руководством социал-демократии Королевства Польского н Литвы твердо стал на этот путь.
Вразрез с социальными и национальными интересами польского трудового парода выступали соци ал-co гл ашатели, стремившиеся оторвать польские трудящиеся массы от русских трудящихся, сплотить их с польскими эксплуататорскими классами и противопоставить польский народ русскому народу. Тем самым польские социал-соглашатели — правые социалисты и людовцы — подрывали единственные реальные предпосылки социального и национального освобождения польского трудового парода. Они раскалывали единство также самих польских трудящихся масс, совращая часть польских рабочих и крестьян на путь соглашения с эксплуататорскими классами. Польские социал-соглашатсли были агентами «своих» эксплуататоров в рабочем и крестьянском движении.
Главным союзником польского трудового парода в рассмотренное время были русские революционные силы. Русские революционеры признавали право угнетенных народов России на самоопределение и независимость. В 80-х годах русская партия «Народная воля» сотрудничала с польской рабочей партией «Пролетариат». Особенно возросло значение помощи
Польские земли и польский, вопрос в годы первой мировой войны
657
русских революционеров польским революционерам в период массового рабочего движения п деятельности партии большевиков. Большевики были единственной партией, которая вела непримиримую, подлинно революционную борьбу против общего врага польского и русского народов— русского царизма. Большевики помогали социал-демократии Королевства Польского и Литвы в ее борьбе с польскими националистами, помогали ей освободиться от ошибок в национальном вопросе и последовательно бороться за общерусскую революцию.
В годы первой мировой войны стало особенно ясно, что в условиях капитализма Польша пе может добиться свободы и независимости. Все великие империалистические державы проводили политику сохранения национального угнетения Польши. Все польские буржуазно-помещичьи и мелкобуржуазные партии поддерживали ту или иную группу империалистов п тем самым действовали против освобождения Польши. Только революционные силы, боровшиеся против империалистов, содействовали делу освобождения Польши. II только социалистическая революция в разделивших Польшу государствах, и прежде всего в России, могла принести свободу и независимость Польше.
Осенью 1917 г. в России произошла Великая Октябрьская социалистическая революция. Эта революция, имевшая величайшее, всемирно-историческое значение, принесла польскому народу национальное освобождение. Активное участие в Октябрьской революции приняли польские рабочие и солдаты, находившиеся в России. В самой Польше нарастал мощный революционный подъем. Однако вследствие слабости революционных партий и предательства соцнал-соглашателей в Польше власть захватили реакционные классы — буржуазия и помещики. Эти классы своей антинародной и антинациональной политикой сделали все, чтобы вновь погубить Польшу. В 1939 г. буржуазно-помещичья Польша была порабощена своим же «союзником» — гитлеровской Германией. Пять лет польский народ терпел неслыханные страдания. Польскому народу грозило полное уничтожение. Однако и на этот раз польский народ был освобожден силами, созданными Великой Октябрьской социалистической революцией. Советский Союз разгромил гитлеровскую Германию и освободил Польшу. Польские рабочие и крестьяне установили в освобожденной стране свою власть и ликвидировали буржуазию и помещиков. Ныне польский народ в союзе с советским народом и со всеми странами народной демократии успешно строит социализм. Ныне созданы прочные гарантии свободы и процветания польского народа.
Изложению событий, начавшихся со времени Октябрьской революции и продолжающихся по нынешний день, будет посвящен третий том «Истории Польши».
42 История Польши, II
Ulf ПНУС
IMIIIW
115731
О Г Л Л В .1 Е II И Е
*2 а с т ъ F
СМЕНА ФЕОДАЛЬНОГО СТРОЯ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМ
В ПОЛЬСКИХ ЗЕМЛЯХ	/ч
Глава двенадцатая. Революционное движение и 1846—1849 гг.	7
' 1. Предпосылки и подготовка общепольского «ациопалыто-освободитель-Вого восстания 1846 г. (И. С. Миллер) .	............... 1
2.	Буржуазно-демократическое Краковское восстание 1846 г.(И. С. Миллер)	11
3.	Антмфеодальвое крестьянское восстание в Западной Га линии (И.С.Миллер) ...........  ..................................... 17
4.	Крестьянское движение 1846—1847 гг. в Королевстве Польском (У. А. Шустер)................................................  23
5.	Итоги я значение революционных событий 1846 г. (И. С. Миллер) 25
6.	Революция 1848 г.Начало революции в Великой Польше (И. С. Миллер.
У. А. Шустер)..............................................  28
7.	Польские вооруженные силы. Ярославецкая конвенция (У. А. Шустер) 36
8.	Подавление Познанского восстания (У. А. Шустер)............. 42
9.	Прения по польскому вопросу во Франкфуртском собрании и оценка их Марксом и Энгельсом (У. А. Шустер)...........................   46
10.	Силезия и Поморье в 1848 г. Завершение крестьянской реформы на западных землях (И. С. Миллер, У. А. Шустер)................ 49
11.	Начало революционного движения в Галиции в 1848 г. Отмена барщины (И. С. Миллер)..............................	.....	55
12.	Восстание в Кракове (И. С. Миллер)......................... 64
13.	Польские националисты и украинское национальное движение. Львовское восстание (И. С. Миллер) .................	68
14.	Деятельность тайной национально-освободительной организации в Королевстве Польском (У. А. Шустер)\у. ................	77
15.	Участие поляков в революционном движении 1848—1849 гг. в других европейских страна-. Польская эмиграция после поражения революции (И. С. Миллер)............................................  .	82
Г л de а тринадцато.’, Восстание 1863—1864 гг. (У. А. Шустер) дг \Д_Л. Экономическое развитие Королевства Польского накануне восстания
1863 г......................................................   92
2.	Вызревание революционной ситуации ........................... 98
3.	Революционный подъем в Королевстве Польском в 1861 г........ 107
Оглавление
709
.4. Создание вовстанческой организации............................. 114
у 5. Королевство Польское накануне восстания. Союз мсщду русскими и польскими революционными организациями............................ 121
V 6. Начало восстания.......................	. . ^126-
V 7. Восстание после присоединения «белых» .....	.138
8. Крестьянство и восстание ... -.................................. 142
T9. Отношение западноевропейских держав и папского Рима it борющейся Польше........................................................... 147
v 10. Последний период восстания . .	.............. 150
 11. Русская революционная демократия и польское восстание	155
V12. Крестьянская реформа 1864 г..................................... 157
13.	Итоги восстания 1863—1864 гг. и его историческое значение (И. С. Миллер, У. А. Шустер).............................................. рбц
14.	Развитие польской культуры и 40—60-х годах XIX столетия (И. Ф.
Волга, II. С. Царский, Л. И. Тананаева, Е. 3. Цыбенко) .	...	163
Ч а с т ъ VJ
ПОЛЬСКИЕ ЗЕМЛИ В ПЕРИОД ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО
КАПИТАЛИЗМА
Глава четырнал цатам. У тверждение капитализма в польских землях	187
Общие условия развития польского парода в последней трети XIX в. (И. С. Миллер)............................................ 187
'2. Развитие капитализма в Королевстве Польском (У. ^1. Шустер) . . . 190
V3. Экономическое развитие западных польских земель в 50—70-х годах
XIX в. (Е. II. Рубинштейн) ...................	204
\У. Развитие капитализма в польских землях под властью Австрии в 50—70-х годах XIX в. (И. II. Костюшко).................... 20!)
*5. Политика Германии, Австрии и царской России в расчлененных поль-
ских землях и позиция польских помещиков и буржуазии (И. И. Кос-тюшко, Е. II. Рубинштейн, У. А. Шустер)................... 217
6. Польские революционные демократы после восстания 1863 ?. (И. С. Миллер, И. С. Царский)........................................ 243
- 7. Начало рабочего движения в Польше (И. И. Костгогико, Н. Н. Пухлое, Е. И. Рубинштейн).................................... 249
8.	Первая польская рабочая партия «Пролетариат» (Н. Н. Пухлое) . . .	272
9.	Развитие польском культуры в 60—80-х годах (И. Ф. Велва, И. С.
Миллер, 11. С. Царский, Л. И. Тананаева, Е. 3. Цыбенко)... 288
Г лава пл тна дцашам. Польские земли в годы перехода от «свобод-
ного» капитализма к империализму.......................  314
I Й. Экономическое развитие Королевства Польского (У. А. Шустер) . .	314
АХ. Экономическое развитие западных польских земель (Е. И. Рубинштейн) 329
*3/ Экономическое развитие польских земель вод властью Австрии (И. И. Костюшко)......................................... 335
*4. Политика царизма в Королевстве Польском (У. А. Шустер) ....	339
5.	Буржуазия и пролетариат в Королевстве Польском в ковце 80-х — начале 90-х годов (Н. Н. Пухлое, У. А. Шустер)............. 342
6.	Образование социал-демократии Королевства Польского (Н. 11. Пухлое) 354
7.	Бурку азин в борьбе с рабочим движением. Возникновение ППС (И. Н.
Пухлое, У. А. Шустер) ...........,................  .	364
8.	Рабочее движение в койне 90-х годов (Н. Н. Пухлое)..... 370
9.	Западные польские земли под властью Германии в 80—SO-х годах XIX в.
(Е. И. Рубинштейн) .........................	377
710
Оглавление
10.	Польские земли под властью Австрии в 80—90-х годах XIX в. (И. И. Костюшко) .......... ...................	389
Час т ъ FTI
ПОЛЬСКИЕ ЗЕМЛИ В ПЕРИОД ИМПЕРИАЛИЗМА. ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
Глава шестнадцатая. Экономическое развитие польских земель в период довоенного империализма. Польские земли накануне революции 1905—1907 гг......................... 40*
1.	Империалистическая стадия развития капитализма (Е. И. Рубинштейн) 401
2.	Экономическое развитие Королевства Польского в период довоенного империализма (У. А. Шустер) ................... 403-
3.	Экономическое развитие западных польских земель в период довоенного империализма (£. И. Рубинштейн) ..................	419
4.	Экономическое развитие Западной Галиции в период довоенного империализма (И И. Костюшко) .....................	428-
5.	Королевство Польское накануне революции 1905—1907 гг. (У. А. Шустер) ........................................... 439
6.	Западные польские земли в первые годы XX вока (Е. И. Рубинштейн) 453-
7.	Западная Галиция в первые годы XX века (И. И. Костюшко). ... .	461
Глава семнадцатая. Буржуазно-демократическая революция 1905—1907 гг. в Королевстве Польском........... 471
1.	Предпосылки и движущие еллы революции в Королевстве Польском (У. А. Шустер) .	................................. 471
2.	Революционный кризис в 1904 г. (У. А. Шустер) .......... 473-
3.	Начало революции 1905 г. Январско-февральская всеобщая забастовка (У. А. Шустер) ..........................	480
4.	Школьная забастовка. Крестьянское движение весной 1905 г. (У. А.
Шустер)................................................ 488
5.	Нарастание рабочего движения. Лодзинское вооруженное восстаиие (II. А. Хренов, У. А. Шустер) ....................	494
6.	Подъем революционного движения осенью 1905 г. (У. А. Шустер) .	508
7.	Рсволюцвонпое движение 1906—1907 гг. (У. А. Шустер) . 527
8.	Влияние революции 1905—1907 гг. на западные польские земли (Е. И.
Рубинштейн) ...........................	541
9.	Подъем революционного движения в Западной Галиции в 1905—1907 it. (И. И. Костюшко) .	.	....	.....	548
Глам восемнадцатая. Кольские земли в'1907—1914 гг. . .	558
(51/ Королевство Польское (И. И. Костюшко).	...... 558
2.	Западные польские земли (Е. И. Рубинштейн'1 «........ 583
3.	Польские земли под властью Австрии (II И. Костюшко).. 595
4,	Развитие польском культуры в последние годы XIX— начале XX в. (И. Ф. Болаа, II. С. Миллер, И. С- Нарекай, Л. И. Тананаева, Е. 3.
^Цыбенко)................................. . .	603-
Глава девятнадцатая. Польские земли и польский вопрос в годы первой мировой войны (М. В. Миско) ......	631
1.	Возникновение первой мировой империалистической войны и польский вопрос в первый год войны..... -	- - -	.......... 631
Оглавление
711
2.	Австро-германская оккупация Королевства Польского. Политика империалистических держав в польском вопросе во второй и третий годы войны.................................................. 640
3.	Положение в польских землях после австро-германской оккупации Королевства Польского.................................. ....	646
БИБЛ иография	.......... 661
УКАЗАТЕЛИ:
Географический	.....	. .	682
Именной................ ...	...	690
Список иллюстраций.. ......................................   702
Списоккарт.................................................   707