Перевод с корейского А. Исаевой
Государственное Издательство Детской Литературы
Министерства Просвещения РСФСР
Москва 1958
Редактор Е. Ласкина
Рисунки Л. Тарана
Поэма «Мальчик из села Бо Сен» написала
молодым современным корейским поэтом Хап
Юн Хо во время его учебы в Литературном ин-
ституте им. Горького в Москве.
Тема поэмы — судьба корейского мальчика,
осиротевшего во время войны в Корее и воспи-
танного в Советском Союзе русской учительни-
цей, ставшей ему второй матерью.
Поэт стремится показать в поэме трагедию
Кореи, охваченной войной, героизм корейского
народа, отстаивающего свою свободу и незави-
симость, братскую помощь Советского Союза.
Герой поэмы, мальчик Ен Мен, иолом ненави-
сти к войне н иноземным захватчикам, он жаж-
дет отдать все свои силы, а если надо — и
жизнь делу освобождения родины. После пере-
мирии Ен Мен мечтает принять участие в воз-
рождении своей родины — «Страны Утренней
Свежести». Ен Мои окружен в Советском Союзе
глубокой и искренней любовью советских лю-
дей, и это помогает ему в самые трудные и горь-
кие минуты жизни. Чувства своего маленького
героя — его ненависть к войне, его любовь к
своей родине и к советскому пароду — передает
поэт своим читателям.
К. СОВЕТСКИМ ДЕТЛМ
Дорогие ребята!
Я хочу рассказать вам о Корее, моей родине, чтобы
вам было понятно все, что описывается и о чем упоми-
нается в поэме «Мальчик из села Бо Сен».
Я часто вспоминаю свое детство. Оно было невеселым.
Нам, корейским детям, не разрешали учиться в школе на
родном языке, разговаривать по-корейски на улице. Моя
родина, страна с прозрачными реками, высокими соснами
и удивительно ясным небом, была тогда колонией япон-
ских империалистов.
Плодородные рисовые поля приносили богатый уро-
жай, а корейские матери рано укладывали спать на бу-
мажных циновках голодных ребятишек — не было чашки
риса, чтобы накормить их ужином.
Японские капиталисты насильно угоняли наших отцов
на свои острова и заставляли круглые сутки работать в
шахтах.
В 1945 году Советская Армия освободила Корею от
3
японских колонизаторов. Я был тогда ужи (шинной. Я ра-
довался, что мои братья и сестры не узпЛют такого дет-
ства, каким было мое, не увидят военной разрухи. Но я
ошибся. Через пять лет после освобождения, в 1950 году,
американские империалисты развязали войну против моей
родины — Корейской Народно-Демократической Респуб-
лики.
Многие заводы, дома, школы, построенные за пять лет
свободной жизни, были разрушены, многие села и города
превращены в развалины.
Война длилась три года. Скольких сирот она рождала
ежедневно!..
Но мой родной народ с помощью китайских доброволь-
цев отстоял свою независимость.
На севере Кореи — в Корейской Народно-Демократиче
ской Республике — сейчас успешно строится социализм.
В Южной Корее, где все еще хозяйничают иностранные
захватчики, царит разруха, голод. Американские империа-
листы и армия предателя Ли Сын Мана готовят новую
войну.
Приехав учиться в Москву сразу после перемирия, я
встретил здесь, вдалеке от родины, моих маленьких земля-
ков — «цбпзе кба» («сирот войны»). Они выросли в Совет-
ском Союзе среди новых друзей, я не видел больше тем-
ных теней па их лицах.
Мне захотелось рассказать корейским ребятам о том,
как жили и росли «цензе коа» в Советской стране, расска-
зать об этой огромной дружеской стране, в которой мои
корейские читатели никогда не бывали, но так мечтают
побывать. И я написал поэму «Мальчик из села Бо Сен».
А вы, дорогие советские друзья, узнаете из поэмы
о судьбе, о переживаниях, о мечтах корейского мальчика
Ен Мона, который жил среди вас в то время, когда в Ко-
рее шла Отечественная освободительная война, узнаете
о судьбе моей родины, о братской дружбе наших стран.
4
Я хочу, чтобы дружба советских и корейских ребят
крепла с каждым днем. Я хочу, чтобы все ребята ненави-
дели войну и помогали взрослым бороться против нее.
Я хочу, чтобы никогда и нигде больше не было «сирот
войны» — «цонзо коа». Пусть война никогда не повто-
рится!
Хан Юн Хо
ОТ АВТОРА
С/ ород стоит над широкой рекой...
На солнце блестя, словно белые зубы в улыбке,
Катит поток она свой,
Быстрый, прозрачный и зыбкий,
Катит на юг стремительно воды
Годы и годы,
Века.
Белой зовется река.
Город стоит на берегу —
Строятся школы, трамваи бегут...
Слыхали, какой
Город стоит пад Белой рекой?
Уфа — столица свободной Башкирии.
Башкиры, татары, русские
Живут здесь в дружбе и мире.
б
Не так этот город велик, как Москва,
Но станет он дорог, ребята, вам.
В городе этом
Случайно, однажды летом,
На склоне душного дня
Я встретил мальчика одного...
Был взгляд у него,
Как у меня,
Смех и улыбка — как у меня,
Походка его была так знакома,
А руки так на мои похожи!..
На языке он спросил моем:
«Правда ведь вы кореец тоже?»
Он был еще мал,
Но руку мою он крепко сжимал.
Запах акаций... далекая родина... дом...
Под акацией на улице незнакомой,
От пхеньянской улицы далеко,
Он ко мне подошел в тот вечер...
«Я Ен Мен — цензе коа... '»
Удивительная была это встреча
С маленьким земляком!..
Взгляд его черных глаз был ясен и светел...
Как далеко от дома я его встретил!..
«Вот тетя Оля!»
Только тогда
За его спиной
Я русскую женщину увидал —
Улыбкою добрых глаз
Она здоровалась со мной,
Она смотрела на нас.
1«Цбнзе кба» — «сирота войны». Так называют в Корее
детей, осиротевших во время войны.
7
Вечер в Уфе! Незабываемый вечер...
В маленький дом двухэтажный
Моня пригласили
Ен Мен и Ольга Васильевна.
Открыто окно...
Воздух вечерний, чуть влажный.
Запах акаций доносит ветер...
И стало мне жаль
В сердце одном
Хранить
То, что они рассказали...
Двухэтажный маленький дом...
Так прекрасны цветы,
В тот вечер
Расцветшие...
Так их много!..
Разве их сохранить одному?
Потому
И решил поднести их я
Вам, дорогие друзья.
Только бы веточки ни одной не обронить дорогой!
Только бы, пока буду идти.
Не опал в пути
Ни один листок,
Только б в сухом рассказе моем
Не увял пи один лепесток!
С/ орит село!..
Дымное небо пламя прожгло!..
Лижут быстрые огоньки
Камии и крыши.
Змеиные красные языки,
Взвиваясь всё выше,
Прячутся в клубах дыма черного,
Ввысь стремятся упорно!..
Горят дома!..
Трескаясь, рушатся длинные
Стены цбга 1 из глины,
Ярким заревом вспыхнула солома крыш... Занялись!
Горят кама ’ —
1 Ц 6 г a — дом.
’ Кама — очаг.
2 Мальчик из селя Во Сеи
Я
Очаги в два котла.
В них женщины села
Варили, радуясь, белый рис,
Привычную еду...
Горят дома...
Здесь прадеды и деды
Встречали с давних пор и счастье и беду...
Горит село Во Сен...
И дом горит, в котором жил Ен Мен...
Высоким светлым пламенем горят
Куски промасленной бумаги на дверях...
Горит бумажная циновка па полу...
И радио горит в углу,
Впервые передавшее закон.
Что от помещиков народ освобожден:
«Свободной стала вся корейская земля,
Теперь крестьянину принадлежат поля...»
Портрет отца в бумажной рамке на стоне
Свернулся в трубку, догорая...
И грамота почетная в огне...
А во дворе горят сараи...
Горит плетень за огородом сзади дома,
Где всё Ен Мену так знакомо...
Отвечайте, янки!
Неужели вы приняли за солдат
Крестьян, вязавших в поле снопы,
За ружья приняли их серпы,
А их повозки — за танки?!
Отвечайте, явки!
Неужели вы приняли за оружейные склады
Хлева, по которым расходится к вечеру стадо,
За зенитки — высокие сосны
У колодца возле полянки!
10
Как же случиться могло,
Что па маленькое село,
Где не видели пулемета,
Сотни бомб
Сбросили вы с самолетов?
Не узнать села Бо Сеп...
Страшным стало село Бо Сен...
Воронки черные рты раскрыли,
Груды развалин вместо стен...
Пламя, пламя... тучи пыли...
«Мама! Мама!» —
Только дым
Черными клубами в небо течет...
Мальчик вбежал в село Бо Сен —
Школьная сумка через плечо...
Это Ен Men.
«Ма-ма! Ма-ма!..» —
Все громче крик...
Отвечают лишь эхом ближние горы
Да где-то высоко в небе возник
Звук удаляющихся моторов...
Мимо обугленных черных бревен
Бежит он с плетнями горящими вровень
К дому —
К дога родному!..
Это Ен Мен...
Но среди пожара
Он еле нашел колодец старый,
Старый колодец знакомый...
А рядом... по было дома...
О
На обгоревшей земле
Черные балки лежали в золе...
«О-мо-ни!» 1 — «Ма-ма!» — Все дальше крик...
«О-мо-ни! О-ма!..» О, сколько их,
Детей, зовущих своих матерей
Под огненным дымным небом Кореи!..
«О-мо-вл!.. О ма!..»
Ответа нет...
О, сколько раз на слово эго
Молчание было ответом!..
«О-мо-ни! О-мо-ии!» Снова и снова...
Слышишь ли ты
Этот первый зов
Вступивших так рано на незнакомый,
Трудный и горький путь сироты?
«Ма-ма!» — «О-мо-ни! О-ма-а!..»
Черные крылья, вы скрылись во тьму,
Бросив село в огне и дыму!
Знайте: отстроят сгоревшие села и города —
Пламя в сердце Ей Мена не догорит никогда!
Разве огонь можно сжечь в огне?
Ненависть разгорается в нем!
Ненависть не потушишь,
нет!
Соло Бо Сен полыхает огнем...
1 О м о н и — мать.
КОРЕЙСКИЙ
ПИОНЕР!
тучат колеса, стучат, стучат...
Багряное небо осталось вдали...
Все дальше, все дальше уходят назад
Горящие села родной земли...
Стучат колеса, стучат одно...
Ен Мен рассеянно смотрит в окно.
Представитель посольства товарищ Сон Ку
Рядом сидит. Курит.
Почему так тихо в куле?..
А там, за окном, все шире
Бескрайний простор степей.
Огромное солпце Сибири.
Белые домики дальние...
Смеясь, пробегает стайка ребят
По площади привокзальной...
13
И снова мелькают столбы и мосты,
Электромачты шагают
невиданной высоты...
Тянутся рельсы на запад, вперед,
Поезд идет, поезд идет...
Вспомнив о чем-то, вдруг загудит...
Родное село далеко позади...
Если бы это был сон, можно бы было проснуться!
Темные волны Байкала с шумом на берег несутся.
Стелются на песке...
Их видел когда-то Ен Мен в «Огоньке»
На обложке...
Глядит безразлично...
Он едва отличил бы теперь океан
От картинки самой обычной...
— Дядя Сон Ку,
зачем этот поезд
Па запад идет... на запад летит?..
Дом мой сгорел... учебники тоже...
Чего же
Искать на этом пути?
Куда мне идти?..
Мамы ведь нету...
Тогда... я ее разыскал к рассвету...
За рисовым складом...
В конце села...
В землю уткнувшись... с гЗмани 1 рядом...
Лежала она... отвечать не могла...
Я знаю! Знаю, кто сделал так!..
В день, когда началась война,
Мама сказала: «Янки — наш враг!
1 Г й и а в и — мешок с висом.
Н
Он — как японец, — сказала она, —
Нашу родину хочет он покорить!»
И учитель Ли тогда стал говорить:
«Мы до конца бороться должны
Против войны!»
А назавтра соседнее село
Напалмовой бомбой зажгло...
И учитель Ли,
И Дон Сег, мой друг,
Навсегда от меня ушли...
И школа исчезла... воронки вокруг!..
А я остался... Еду куда-то...
Я стану летчиком!
Стану солдатом!
Я им за все отомщу!
Над горящей землей полечу...
Не будут в армию брать —
Найду другую работу:
Колеса буду тогда протирать
На аэродроме у самолетов!
Так закрутятся — погоди!
Не могу я... ехать куда-то... один...
Вы плачете?.. Дядя Сон Ку!..
Я, может, но так что сказал?..
— Нет... Тебе показалось...
От пыли слезятся глаза!..
Знаешь, куда мы едем сейчас?
Ты ведь, наверно, видел не раз
На фотографии Кремль?
В Москву уже много корейских ребят
Поехало за последнее время —
Есть и поменьше тебя!..
Друзья из Страны Советов
Знают про все, что случилось у нас,
15
Никогда не забудут об этом...
Они с тобой вместе учиться хотят,
Вместе ходить в класс...
Будешь расти в мирной стране,
О боях, о войне
Но думай пока,
Только учись получше:
Теперь твое дело — мел и доска.
А книжки другие получишь!
Мне говорили, ты молодец:
Всех лучше решаешь задачи,
Всех раньше — любой пример!
Ты ведь Ен Мен — богатырь и мудрец *.
Мудрым и сильным вырастешь, значит!
Ты ведь корейский пионер!
1 Имя «Ен Мен» uo-корейски значит «богатырь-мудрец».
IV
осква!
Как часто поэты
На всех языках
Буквы одну к одной подбирали,
Чтобы снова
Составить из них ото слово!
И все-таки песнь о тебе не допета,
Москва!
Разве вместить тебе всех,
Кто мечтает увидеть тебя хоть раз?
Свободный китаец, свободный чех
С тебя не сводят внимательных глаз;
Негр, сражающийся за свободу,
Грузчик в английском порту
И французский студент
Сквозь жизнь проносят эту мечту...
3 Мальчик ю села Бо Сен
17
Разве вместить тебе столько народу,
Столько людей со всех континентов?
Но даже тому, кто ни разу в тонне не шел
Улицей этой широкой,
Не проехал ни разу в автобусе мимо
Зданий высотных этих,
Кажется, будто город огромный
С детства знаком ему хорошо.
Кажется близкой Москва далекая —
Для того, кому мир дороже всего на свете,
Огни ее ярко светят!
Где начало ее, где конец,
Тебо но ответит никто,
Но зато,
Если приехал ты издалёка
И к центру не знаешь пути,
Не беда:
На какой бы ты улице ни был,
Любого прохожего останови —
И всегда
Он подробно тебе расскажет,
Как пройти,
Как проехать туда,
Где кремлевские башни уходят в небо
И над каждой — в небе звезда.
Сегодня
На Красную площадь, в гору,
Мальчик из Кореи
Поднимается шагом скорым,
Идет все быстрее, быстрее!..
18
Сквозь дымящиеся деревни,
Сквозь обрушивающиеся города
Он шел сюда...
Словно в легенде,
Словно во сне
Кремль перед ним вырастает древний —
Высокие башни, зубцы на стене...
Не замечает Ен Мен,
Что бежит он бегом,
Словно внизу, под ногами, не камни — трава,
Словно не площадь вокруг,
А родной его дом,
Только огромный, без стен,
Что товарищ Сон Ку за ним поспевает едва.
И вдруг
Не хватило дыханья,
Язык позабыл слова:
Песня курантов — медленный звон!..
«Дон!..
Доп!..»
Золотые стрелки па башне вверху,
Черный с золотом круг...
Замер Ен Мен.
Улыбается он.
Звон
В воздухе гулко плывет...
Расплывается радостью звон,
Растекается, словно мед!..
Казалось всем — в мире силы нет
Улыбку Ен Мену вернуть назад.
Улыбается он!..
Улыбки свет
На губах и в узких глазах...
3’
19
Час прошел или только минута?
Но помнил он ничего...
Стоял... Казалось ему почему-то,
Что рядом мать и отец его...
Не во сне ли он видел смутном
Эту страшную повесть всю?..
Как сначала япопцы угнали отца па Кюсю 1
И он не вернулся домой
Из шахты — глубокой ямы...
Потом... школа сгорела... дом...
Янки убили маму!..
1 Кюсю —остров в Японии.
С/ фа. «Горсовет».
Свежей краскою пахнет дверь.
Вверх по ступенькам шагаем теперь.
Второй этаж. Коридор длинный.
Люди па стульях сидят, как гости в гостиной.
Воскресенье.
Как тихо в Совете!
Словно, закрыв рты,
Отдыхают все комнаты эти.
Двери наглухо заперты —
Воскресенье.
Лишь на втором этаже не заперта дверь одна.
Что за шум на втором этаже? Нарушена тишина...
У посетителей пе хватило терпенья:
21
Уже больше двух часов подряд
С этой дверью глазами опи говорят,
Бесконечный ведут разговор, —
А она не откликнулась до сих пор!
Очередь. Первая — с дверью рядом —
Светловолосая полная женщина
С добрым, внимательным взглядом.
Она раньше всех пришла сюда.
Есть что-то как будто знакомое в ней,
Хотя ты се не встречал никогда...
Румянец на энергичном лице... Опа уж пе так молода.
У матерей я видел не раз
Выраженье такое внимательных глаз,
Ио и светлая юность еще не ушла
Из этих внимательных глаз.
В русых ее волосах пряди седые видны —
Это память о днях войны...
Неужели дверь не откроется никогда?
Не впервые на этом месте —
В коридоре, на этом стуле —
Ольга Васильевна дверь караулит.
Когда дошло до Уфы известие,
Что в Москву привезли корейских ребят
И пошлют теперь в разные города,
Много женщин ходило сюда.
Первой стучалась опа в эту дверь,
Настойчиво повторяла желание,
Чтобы дали ей мальчика на воспитание.
И его ей дадут теперь!
«Почему же не отворяется дверь?
Нельзя ли потом заполнить анкеты?
Неужели так важно это?
22
Неужели сейчас не увижу его —
Корейского мальчика моего,
Нс смогу домой его взять?..
Л дома новая ждет кровать,
Белые Простыни, новое одеяло...
Пусть с дороги маленький гость отдохнет,
В дальнем пути он, наверно, устал!..
Вот, прошлый год,
У соседей Нина —
Постарше его, пожалуй, —
Из пионерского лагеря под Уфой
Вернулась домой
Такой усталой,
Словно приехала из Пекина,—
Бабушка все ей в постель подавала!
Да не об этом... Нет...
Важнее совсем другое —
Пусть гость дорогой
Попробует прежде всего обед.
Сколько вложила в него искусства!..
Варила с каким-то особенным чувством...
И это не то. Нет...
Покажу ему раньше всего
Фотографию — мужа портрет.
В военной форме... Тех лет...
Он на ней как живой...
С фронта прислал... в последнем письме.
Был тогда под Москвой...
И еще расскажу ему,
Корейскому мальчику моему,
О единственном сыне...
О Боре...
23
В Чензине,
Корейском порту,
Тогда... в девятьсот сорок пятом ',
Он жизнь свою отдал,
Сражаясь у моря
Против японских пиратов,
Чтобы в Корею пришла свобода,
В страну далекую ту,
Откуда мой мальчик приехал сюда...
Я нс видала ее никогда!..»
Дум у Ольги Васильевны много...
Я мог бы вам рассказать о том,
Как вышел Ен Мен из горсовета
На улицу в бликах вечернего света,
Как потом,
Невольно замедлив шаги у порога,
Вошел в двухэтажный маленький дом
На окраине города где-то —
Там рельсы трамваев кончали свой путь,
Шум замирал городского движенья...
Но не лучше ли предоставить все это
Читателей воображенью
И с рассказом вперед шагнуть?
Да и случилось ли что-нибудь в вечер тот?
Нет... мечта русской матери так и осталась мечтой:
Как объясниться они могли бы?
Ведь Ен Мен и не понял бы ничего —
Говорил оп только «спасибо»,
«Здравствуйте» и опять «спасибо» —
Больше ни слова но знал. Ни одного!
1 В 1945 году войска Советской Армии освободили Корею от
японских захватчиков.
24
Дорогой маленький наш герой,
На задней площадке трамвая стоя,
Молчал, закусив губы.
Только па мир огромный
УДивлеппо глядел порой:
На заводские далекие трубы,
На далекие очертания
Новых высоких зданий,
На то, как в небе вечернем, темном
Цветными огнями сияли дома...
Потом прислонился к стеклу, задремал...
Блюд и тарелок целый взвод —
Давно дорогого гостя ждет
Настоящим русский обед,
Накрытый салфеткой белой...
На уставленный блюдами стол
Лишь покосился Ен Men —
Отдал глазами честь,
Молча мимо прошел —
Ничего не стал есть.
Мир, такой далекий от дома,
Удивительный и незнакомый,
Где ему непонятен язык,
Где и к пище он не привык...
Как он устал в нем!
Больше, чем в путешествии дальнем!..
Значит, осталось мне рассказать,
Как он уснул в непривычно высокой кровати,
К мягкой подушке щекою прижавшись едва...
Подождем лучше завтрашнего утра!
4 Мальчик из села Во Сев
25
Вкус воды он опять разберет тогда,
Прояснится его голова,
II усталость дороги уйдет без следа...
А теперь нам пора
«Доброй ночи», как здесь говорят, ему пожелать
И его поручить до утра
Белым простыням, новой прекрасной кровати.
ни и недели бегут, летят.
Только бы поскорей получить аттестат!
И вернуться в Корею назад,
И учиться в авиашколе!..
Он столько раз объяснял это все тете Оле
И словами и жестами,
Если не знал, как сказать!
А она только щурила добро глаза,
Черноволосую голову тихо гладила снова...
Не отвечала пи слова.
И в посольство в Москву Ен Мен написал об этом,
Но из посольства не приходило ответа.
Может быть, почерка не разобрал старичок почтальон?
27
Может быть, дом и квартиру нечаянно спутал он?
Или письмо нескромным сочли в посольстве?
Может быть, там прочли его с недовольством?..
И тетя Оля мечтала о будущем Ен Мена:
Он математиком должен стать непременно!
По математике в классе Ен Мен самый сильный.
Математиком муж был Ольги Васильевны...
Нет, путь Ен Мена пройдет не под облаками:
Это будет науки путь —
Трудный, радостный путь исканий!
Наконец из посольства пришел ответ.
Но не Ен Мену! Нет...
Просили в письме тетю Олю:
«Осторожно и постепенно
Уговорить Ен Мена
Отказаться от мысли об авиашколе,
А окончит семь классов — было бы хорошо,
Если б в техникум статистический он учиться пошел:
Сразу по окончании войны
Будут Корее статистики очень нужны 1 —
Все, что разрушено,
Все, что есть,
Срочно и точно придется учесть,
Чтобы составить великий плап восстановленья страны.
А потом, если будет желание,
Продолжит образование...»
Темная площадь вокзала.
Тень на булыжник упала.
' Статистик — человек, который собирает сведения о ко-
личестве населения, его потребностях, о количестве производи-
мых машин, товаров, о перевозках и проч. По атим сведениям
узнают о потребности в тех или иных товарах и составляют пла-
ны их производства, строительства заводов, фабрик и т. д.
28
Маленькая... Одна...
Движется быстро она.
Над городом ночь глубокая.
Уснули давно
Новые зданья высокие,
Нарядные магазины
Потухли, закрыли витрины.
Стоя дремлют столбы телеграфные длинные...
Две дрожащих струи света
От фар пробегут иногда...
Гудят на путях где-то
Уходящие поезда...
Громко гудят
поезда, подходя к большому вокзалу.
Громко гудят,
будя пассажиров транзитного зала.
Движется тень
вдоль степ
Большого вокзального здания...
На двери тяжелой мелькнула.
Быстро скользнула
В зал ожидания...
Посмотри!
Да ведь это Ен Мен!
Надвинул —
низко как мог —
На глаза корейскую кепку...
В руке потари —
По-корейски увязанный узелок —
Держит крепко.
Ночь повернет к рассвету скоро...
Что он здесь делает в эту пору?
Никто не знает об этом теперь,
Потому что никто не слышал,
2Я
Как о» ночью из дома вышел,
Затворив осторожно дверь...
А записка, написанная вчера,
Пролежит на его подушке непрочитанной до утра.
В зале у выхода на перрон
Дремлет дежурный, качаясь сонно...
Склонился на спинку стула...
— Дедушка, поезд не прибывал на Читу?
— На Читу? — Поднял голову, поглядел па стену.
Высоко — па больших часах вокзальных —
Длинные стрелки быстро бегут. —
Может, еще опоздает — дальний!
По расписанию должен прибыть через восемь минут.
— Спасибо!—Радостная улыбка па лице у Ен Мепа...
И, словно заяц в лесу, уже пробирается ловко
Среди рюкзаков, чемоданов, узлов,
Среди пассажиров,
Которые, кто, придвинувшись к свету,
В круг освещенный,
Читает газету,
Кто, на вещах полулежа,
В путь отправился сонный.
Дремлет дежурный, склонившись на стул...
Кто-то его за рукав потянул.
Слышит взволнованный голос спросонок:
— Проснитесь!.. Скорее!..
Мальчик... ребенок...
Не проходил здесь... мимо дверей? —
Никак не возьмет дежурный в толк...
— Мальчик?
Да здесь их прошел целый полк!..
— Нет, да поймите!
Мальчик!.. Один!..
ЭО
Мальчик такой!.. Мой сын!..
Мне по плечо... Звонкий голос...
В кепочке... темные волосы...
Смуглый... он из Кореи!..
Да говорите скорее! —
Встал старичок дежурный со стула.
Моргает...
-И вдруг догадка мелькнула:
— A-а! Это, наверно, который такой...
В маленькой кепке с большим козырьком?.. —
Но тут на весь вокзал
Прозвучал
Протяжный гудок:
Поезд к платформе подходит, колесами громко стуча...
Дальний — пойдет на Восток.
Дежурный вперед рванулся,
Уже на бегу обернулся:
— Это читинский! Быстрее... За мной! —
Ольга Васильевна
Спешит что есть сил,
Пробираясь в толпе за его спиной...
Стук колес замирает на шпалах...
Поезд идет к востоку...
На опустевшей платформе вокзала
Тетя Оля впервые Ен Мему сказала
Горькое слово упрека...
Даже не посоветовался с нею!
Решил убежать в Корею!
В Корею! Где смерть, война!
И что там мальчику делать? Какая от него помощь?
81
Куда больше толку, если учиться будет!
Горько его упрекала она,
Что любовь ее он ценить не умеет...
И чем ему плохо дома?
Ей стыдно в глаза глядеть теперь людям!..
Растерянно, молча смотрел Ен Мен —
Росою блестел его взгляд, —
Как линии рельс убегают вдаль,
Уходят в утренний первый туман,
Тускнеет, тускнеет их сталь...
По ним всего минуту назад
Поезд ушел у пего на глазах...
Он не плакал. Он просто устал.
Застыло лицо его, каменным стало.
А по платформе
От них недалеко
Взад и вперед,
Взад и вперед
Ходил старичок
В путейской форме,
Руки держа за спиной.
Шаги его отдавались глухо...
То и дело покашливал сухо,
Словно он охраняет покой.
•?пя
Но вот — пе знаю, с какой минуты —
Стал тише голос ее почему-то...
Не вытирая лица в слезах,
С грустной улыбкой в добрых глазах
Опа уже гладила лоб его, щеки...
32
А когда утешения и упреки
Смешались в шепот, слышный чуть-чуть
Он только голову поднял высоко,
Сказал: — Я в нобе летать хочу!
а широкую землю России пришла зима,
Рассыпая белые хлопья щедрой рукой
Над рекой
И над крышами в вышило,
Там, где в улицу выстроились дома...
Погляди в окно — словно пляшут гурьбой
Снежинки лад каждой трубой!
Кружится первый снег.
Пришла зима,
Пришла зима!
Холоднее, тверже трамваев звонки,
Резче скрежет колес...
На улице белые платки,
Красные шляпки, синие шляпки,
Меховые ушанки и шашш
34
Спешат, ускоряют шаги
По пушистому снегу — ого в отер нанес...
Первый легкий мороз —
Погляди в окно!
Прислушайся: в кухне за тонкой стеной
Что-то клокочет в кастрюле, шипит сковорода,
ЧаДник шумит — закипает вода!..
Возле дома Ен Мена — сад,
Л в саду уж который год
Две высоких березы стоят,
И скамеечка с ними рядом
Терпеливо кого-то ждет...
Нитка-тропинка
вьется садом
И от дома
и к дому ведет.
Между березками еле-еле
Ветер раскачивает качели —
Их ребята убрать не успели...
Вот коснулись земли,.
Первый снег задели,
Кверху пошли...
Если смотреть из окна,
До самой калитки тропинка видна...
Много, много минуло дней
С той поры, как впервые Ей Мен
Тетю Олю увидел на ней...
Видит осенью он и зимой,
Как со стопкой тетрадей
Из школы домой
По тропинке спешит опа.
35
И сегодня, как каждый день, у окна
Ждет Ен Мен тетю Олю.
Почему не приходит она?
Видно, задерживается в школе...
И снова на книгу упала тень —
Ен Мен углубился в чтенье...
У Ен Мена сегодня особенный день —
День рожденья.
В саду за окном большие снежинки
Летят так легко — не летят, а летают —
И, с облегченьем коснувшись тропинки,
Тают беззвучно, тают, тают...
Сколько их добралось до земли,
А тропинку укрыть не смогли!..
Печку не тронешь — так горяча!
Дрова трещат.
Согрелась и комната незаметно,
А за окном тети Оли все пет...
Наверно, опять педсовет!
И снова на книгу упал его взгляд.
Сегодня в классе башкир Рафаэль,
Его самый лучший друг,
Ее протянул Ен Мену вдруг,
Торжественно вытащив из портфеля:
— «Школа» Гайдара — от всех ребят! —
Читает... Неслышно со всех сторон
Своих шалунов подсылает сон...
Танцуя, взбираются постепенно
На спину Ен Мепа, на плечи Ен Мена,
Качаются, уцепившись за шею.
36
Танцуя, добрались уже до ушей,
Танцуя, на голову лезут они, —
Никак не прогонишь, гони не гони...
И вот он летит... Облака, облака...
Тихо... Не слышен моторов гром...
В свете луны белеет река...
Где же он, вражеский аэродром?..
Леса, очертания смутные гор...
Летит... На него летят облака...
Аэродрома все пет до сих пор!..
Холодно. Руки леденит...
Ветер вышиб слезы из глаз...
«Мама, где же они?
Я отомщу им сейчас!» —
«Ен Мен!» — мамин голос узнал он теперь...
Открыл глаза. Улыбаясь тревожно,
Тетя Оля склонилась над ним.
В коридор распахнута дверь...
— Что ты так смотришь? Сон приснился тяжелый?—
Голос нежный и осторожный.
Ен Мен поднимает книгу с полу,
Встает, трет глаза кулаками:
— Ведь я... Когда ты пришла из школы?..
— Поспи-ка еще немного, пока
Готов будет ужин, я разбужу опять.
— Нет, мне пе хочется спать... —
Ольга Васильевна! Тетя Оля!
Каждое утро она его будит —
С улыбкой подходит к кровати,
Ночью встает его укрывать:
Хорошо ли лежит одеяло?
37
Может быть, па пол упало?
А если задумался он на минутку,
В глазах промелькнула боль,
Такую смешную припомнит шутку,
Что рассмеешься и против воли.
Олыа Васильевна! Тетя Оля!
— Угадай-ка, что я тебе принесла? —
Тетя Оля стоит у стола,
Заслоняя спиною пакет.
Догадаться легко: — Шоколад!
Шоколад или книга!
— Нет! —
И вдруг, словно силою магии,
Из вороха белой бумаги
Появился...
• пе книга, не шоколад,
А...
скроен и сшит на особый лад,
Из материала особого сорта
Синий костюм — с застежкой до ворота!
Точно такой, как носят в Корее!
— Ну-ка, Ен Мен, примерь! —
Только хотел поморить скорое —
Шум в коридоре... шаги... шепот притих... угас...
Стук осторожный в дверь...
— Войдите!
— Да нет, слишком много нас!
Спасибо, мы постоим и здесь!.. —
Дверь отворилась... Соседи!
Коридор заполнили весь!
На костыль опираясь, выходит вперед
Из квартиры первой
бабушка Вера,
Слово от имени всех берет:
Зв
— Слыхали мы — нынче рожденье,
Пятнадцатый год пойдет!
Примите от всех поздравленье,
А также подарок, вот, —
Тетя Оля открыла коробку новую...
— Боже, зачем?.. Спасибо!.. Ну что вы!..
Ну-ка, Ен Мен! Иди скорое!.. —
Шагом неловким он подошел, слегка от смущенья краснея.
Что там в коробке блеснуло так?
Глядит и глазам не верит...
На смуглой руке
часы
тик-так —
Время уверенно мерят.
Дружно захлопал у двери народ.
Тетя Оля, как девочка, рада...
Волнуясь, толкнула Ен Мена вперед:
— Поблагодарить водь падо! —
И голову он по-корейски склонил —
Привычное с детства движенье...
Снег за окном быстрей повалил —
А дома... А дома — рожденье!..
VIII
ЭКЗАМЕН
кзамены! Время настало!
Сколько трудностей, сколько радости у ребят!
А зачем они?
Да проверить тебя хотят,
Как ты мало-помалу
С помощью классной доски пустой,
Кусочка белого мела,
Закорючек, линий, кружочков
Да тряпки самой простой
Знаний клад увеличить сумел!
Радость откуда? Ты понял вдруг,
Как много за эти дни,
Сидя за крашеной партой
Перед бумажной картой,
Узнал об огромном мире.
А трудности? Да, нелегко, мой друг,
Сдать экзамены даже и на «четыре»!
40
Если же сдал ты на «пять»,
Это похвально, конечно,
Но нечего нос задирать —
Сколько б ни добывал ты знании,
Клад твой в бездонном кармане:
Его наполнять можно вечно!
Статистический техникум. Светлый класс.
Первый курс экзамен сдает в первый раз...
Еп Мен сегодня экзамен сдает
За первый учебный год.
Во время экзамена, говорят,
Больше всех волнуется тот,
Кто раньше был чересчур спокоен.
Но что же это такое?
Почему Еп Мен в таком волненье?
Видно, «из правила есть исключенья»,
Как в русской грамматике говорится
По нескольку раз на каждой странице...
Ведь он пе ленился, но пропускал,
И в школе к экзаменам он привык!..
Может, волнуется он оттого,
Что только недавно студентом стал?
Или, может быть, оттого,
Что, кроме него,
Нет здесь корейца ни одного,
А экзамен — «русский язык»?..
Волнуется, смотрит на всех ребят,
Но, кажется, все спокойно сидят,
Спокойно сидят и ждут:
Начнется диктант через пять минут.
Нет, просто удивительно!
41
Лезут Ен Мену в голову,
Склоняясь, все существительные,
Спрягаясь, все глаголы...
Сами пришли в движение,
Изменяться начали сами:
«Я иду,
Ты идешь,
Он идет...»
Это какое спряжение?..
«Просклоняйте слово «экзамен»!»
«Экзамен — неодушевленный предмет:
В винительном,
Как в именительном...
Нет!
Кажется, я не вник,
Экзамен-то водь сдает ученик...»
— Что ты там шепчешь? — Рафаэль
За руку тронул Ен Мена смеясь. —
Все спутаешь! Брось повторять теперь! —
Но вдруг широко распахнулась дверь —
Петр Филиппович входит в класс.
Как непривычно суров его рот
Под густыми седыми усами!
Ах да, сегодня экзамен
За первый учебный год!..
Ах да, он директор!
Сегодня всякому ясно это...
А как был Еп Men удивлен
Всего год назад, летом,
Когда рассмеялся так весело он
42
Товарищ
Сидел
Мальчишеским радостным смехом
За тяжелым, покрытым зеленым сукном
Столом
Директорского кабинета...
Неужели год пролетел с тех пор?
Сон Ку тогда из Москвы приехал...
ем
(Ород этим столом:
Товарищ Соп Ку, Ен Мен и Ольга Васильевна...
Как долго длился тот разговор!..
«Ты понял, Ен Мен? Ты нужен стране,
Чтоб после воины забыть о войне!
Ты понял?» — Ен Мена спросили...
Пока по рядам раздавали
Бумагу с лиловой печатью,
Директор поглядывал из-под очков на Ен Мена:
— Диктант. Разрешите начать!
Ен Мен, волноваться незачем совершенно!
Ведь мы с тобой каждый день диктанты писали,
И целый учебный год у нас за плечами!
«Гонимы веши и ми луча м и...» —
Да, Ен Мен родился нс в России
Он из Кореи приехал в Уфу...
Вспыхнула радость в глазах его узких.
Разве Пушкина знают одни только русские?
Он, Ен Мен, наизусть знает эту строфу!..
Он бы прочел ее, если б его спросили,
Хоть среди ночи, нс то что днем!
Сколько раз ему эти строки
Читала Ольга Васильевна!..
Горели глаза ее юным огнем,
Голос был радостным, новым, глубоким...
43
Только послушай, Ен Мен,
Знать наизусть — еще мало!
Не спеши!
Аккуратно пиши!
Очень прошу тебя:
Буквы пе пропусти пи одной,
Не забудь ни одной запятой!
Экзамены!
Время настало!
Сколько трудностей, сколько радости у ребят!
Н МЕН БЕЖИТ
К, ТЕТЕ ОЛЕ
В землю мою...
помню, как вторглась война
Как ворвалась она
Бешеным вихром,
Холодом лютым се покрыв...
Словно огромная зимняя почь —
Ночь Ледовитого океана —
Беспощадно сковала
Яростью ледяной
Миллионов горячий порыв
К созиданию, к счастью...
Судьбы людей
В ледяные руки схватив,
Стариков н детей
Подчинила воле своей и власти —
Закону войны...
45
Схватка началась.
Сделать выбор мы были должны:
Победить иля пасть в бою.
И вот
За землю мою
Тот,
Кто ученым завтра должен был стать,
Врачом, художником, агрономом,
Прямо из аудитории —
Не из дома —
Навстречу врагам
Пошел вперед!
Гранату правая сжала рука
С пятнами от чернил,
Винтовку левой рукой схватил!..
И юность юностей неисчислимых,
Юность целого поколенья,
Юность, которой бы в сумерки эти
С запахом листьев осенних
Ждать у подъезда театра любимых,
На горящих сопках врагов ждала...
Опережая гранаты полет,
Прерывала их танков железный ход,
Бросая под них тела!..
И наступала! Рвалась вперед!
Годы пе ждали никого.
Годы прошли путем своим неповторимым.
И Корея встретила
Пятьдесят третий —
Огнем боев возвестила приход его.
И взгляды людей всего мира
Устремились с надеждой
На маленький город Кореи Кэсон
В ожидании вести о заключении мира...
46
Но объявление мира все время откладывал он.
«Границу не знаем где протянуть! —
Говорили те, кто начал войпу. —
Ио знаем, куда нам отправить пленных!»
А сами — в новое наступление.
Но им не пройти!
И они не прошли:
На западе и на востоке
Железной стеною на их пути,
На сотни и сотни ли
Друзья стояли мои.
Готовые к схватке жестокой.
И снова яростные бои!
Казалось, видели мы
Величественную картину:
Все выше, все выше росли —
Вздымались, словно чудовищ могучие спины,
Севера славные холмы,
Поглощая отряды врагов!..
Тысячи, тысячи их
Теснились к холмам с берегов...
Но с моря на север сквозь них
Ни один пират не проник.
О весть священная о перемирии!
В мгповепис
Она облетели планету.
Перемирие... Сколько значения
В маленьком слове этом!
Мы прочитали его — «Победа!»,
Наши враги — «Поражение!»
Перемирие... Сколько смысла в этом слове!
Это слово — цена нашей пролитой крови...
Спи спокойно, друг, павший в бою...
'Ля- корейский километр.
47
№
Цога —
Корейский дом,
И вы, фабрики мои,
Исцеляйтесь от ран и ожогов
Напалмовых бомб!..
Народ
Пурсасин 1
В честь победы сегодня салют отдает,
Раскаты гремят в небе синем,
Содрогается небосвод!..
Надо скорей расспросить о Ен Мене!
Надо скорей разыскать его!
Может быть, он, погруженный в чтенье.
Даже нс знает еще ничего!
Новое зданье с большими колоннами.
«Статистический техникум». Белые стены...
Ен Мен,
Как всегда, выходил из дверей
С Рафаэлем во двор.
И вдруг за его спшюй
Зашумел, закипел коридор!..
Кто-то промчался,
крича,
подняв кулаки:
— Ура! Перемирие в Корее!
Перемирие в Корее! —
И весь коридор
Превратился вдруг в бурный поток реки.
Забурлил и хлынул во двор,
Словно разлив весенний...
1 Пурсасин — бог бессмертия в корейской мифология.
48
Все искали Ен Мена:
— Ен Мен! Где Ен Мен?! —
Все спрашивали о Ен Мене...
А он но знал, не знал совершенно,
Что делать, что ему делать...
Не мог вымолвить слова...
И вдруг,
подхваченным множеством рук,
Он был уже в воздухе...
Снова...
Снова...
— Ура! Да здравствует Корея! —
Ревел, бушевал поток...
«Перемирие...» — падая, думал Ен Мен.
«Перемирие!» — ясно вдруг понял он...
И что-то горячее, словно ток,
Прошло по всему его телу...
Но, подхваченный снова со всех сторон,
Он уже к небу летел...
Он что-то сказать хотел —
И пе мог...
К горлу ком подступил...
Он засмеяться хотел —
Не мог. Не вышло — по было сил...
— Хватит качать его! Хватит... что с вами!
Дайте-ка мне па него посмотреть! —
Раздался голос директора низкий.
Только сегодня он как-то теплей...
И вот Ен Мен уже на земле.
Бесконечно кружится она под ногами...
Два директора — близко-близко...
Два директора... Вот и третий...
Мир вертится перед глазами...
49
Прямо стоять не может Ен Мен никак —
Пот всё вязнут и вязнут сами,
Вязнут, будто на облаках...
Он словно не чувствовал ничего,
Словно не замечал,
Что директор руку сжал горячо,
А ребята — кто хлопал его по плечу,
А кто обнимал как попало...
II вдруг очнулся... Вздрогнул вдруг
И, раздвигая теснящийся круг,
Стал пробираться в толпе ребят...
На улицу выбежал из ворот,
«Мир у пас... мир!» шепча про себя,
И побежал вперед!..
Над рекою Белой,
Журчащей радостно под мостом,
По мосту, где веет прохладный ветер,
Бежал Еп Мен, бежал бегом...
А вдали, за мостом,
Здание школы виднелось — желтый каменный дом...
Окна светятся в школе —
Там тетя Оля...
Но тревожная мысль одна
Все покоя ему не давала:
«Но дождалась меня война!
Чем помог я, чтоб прекратилась она?
Учился? Этого мало!»
Ничего, Ен Мен, маленький брат!
За тебя Ким Чан Гол,
Смелый юноша с берегов реки Ток-Роган,
50
Один
Вперед
На вражеский дзот
Пошел,
Грудью закрыл амбразуру врага...
Ничего, Ен Men, маленький брат!
Партизанка гордая Зо Ок Хи,
О которой поэты слагают стихи, —
Твоя родная сестра!
Твоя родпая сестра она,
Чьей смелостью смерть побеждена.
Посрамлен беспощадный враг!..
«Не успел, не помог в войне!..
Но помог!.. —
Думал Ен Мен па бегу. —
Другое досталось мне...
В строительстве помогу...
На стройке буду полезным...
Сколько в Корее
Разбитых дорог,
Ближних и дальних!..
Сколько слетело
с путей
Рельсов железных!..
Кто их на место поставит?
Кто сосчитает их километры?..
Провода со столбами на землю упали
Не оэ ветра!..
Нелегко нам...
Кто сосчитает,
сколько их —
Мостов,
Упавших со стоном!..
Поеду в Корею!..
51
Сколько там
Сел, городов сожженных!..
Сколько разрушенных домов
В каждом из сел!..
Сколько там,
В каждом из городов,
Заводов,
рухнувших всей громадой,
Ям
Вместо школ!
Не сосчитать...
Сосчитать надо!..
Сколько нам надо теперь кирпича,
Досок, железа, цемента, стекла,
Чтобы строительство снова начать,
Чтобы мирная жизнь опять потекла!..
Сколько пам падо теперь тракторов.
Чтобы засеять рисом поля!..
Сколько зерпа, комбайнов, коров,
Чтобы досыта всех накормила земля!
Сколько нам надо турбин, чтобы в ток
Превратить течение каждой реки!..
Сколько залить асфальтом дорог,
Чтобы проехали грузовики!..
Срочно и точно все сосчитать,
На годы составить планы!..
Это я сосчитаю —
Ведь я
Скоро статистиком стану!»
Думы сменяли одна другую,
Белая быстро |ек* текла...
52 1
«Все для страны сосчитать могу я:
Математика — вот моп два крыла!»
Смутно вдали различает
Еп Мен
Толпу ребят во дворе школьном...
Может быть, это они окружают
Сейчас тетю Олю?
Или это его
Земляки встречают
На дороге в село Бо Сен?
И там, впереди, за далью моста,
Будущее
озаренное
встало!..
А в домах на том берегу —
Одна, другая —
Лампочки зажигались мигая...
X
письмо
НА РОДИНУ
очь.
Бывают разные ночи.
Ночь в Южной Корее, в Сеуле...
Листовок призывные строчки
Горят на столбах, на стенах домов, на заборах...
Свистки полицейских патрулей
Тишину прорезают в глухую ночную пору...
Бывают ночи, где сон и тьма
Отступают назад перед ревом моторов,
Экскаваторов радостными гудками,
Где в свете прожекторов, словно чудо,
Один за другим вырастают дома,'
Из ночи выходят сами...
Это пхеньянская ночь... Как она далеко отсюда!
54
Здесь, под Уфой, в башкирском селе.
Совсем другая спускается ночь...
Меж домов, разукрашенных, словно цветами,
Праздничных ламп цветными огнями,
Смутно шоссе белеет —
Вынырнув из неясной дали,
В горы кинулось прочь...
Легкие, тонкие туманы
Поднялись с земли, встали
На шоссе и под окнами,
То собираясь, то расходясь на ходу,
В горы,
За лес,
Далеко-далеко бредут...
Деревья и травы пахнут пряно...
Доносится издали песня баяна —
Там, на пригорке, где сельский клуб,
Праздновать май молодежь собралась:
Танцует, поет,
Хлынув на улицу, растекается по селу...
Речка шепчется с ночью,
Обегая село, сбегая с горы...
Без объявленья открыли концерт комары...
Бегут и бегут по шоссе две тени —
К клубу спешат Рафаэль и Ен Мен...
Провести майский праздник дома —
В Ермикееве, от Уфы в отдаленье.
Пригласил Ен Мена сегодня друг.
Хорошо здесь! Журчанье невидимой речки знакомо...
И Ен Мену вспомнилось вдруг
Родное село Бо Сен...
55
— Песню, что ли, давай споем? —
говорит Рафаэлю Ен Мен.
— Давай. По-корейски! —
Но в это мгновенье
По шоссе им навстречу скользнули три тени...
Слова донеслись из темноты:
— Исама сос', Рафаэль! Это ты?
Вот хорошо! А мы как раз
Шли по шоссе, чтобы встретить вас!
Сказали — с тобой твой друг из Кореи!
Ребята вас ждут! Пойдемте скорое! —
В эту ночь в ермикеевском клубе
Ен Мен все корейские песни пел,
Какие он только знал,
И даже корейскую пляску плясал —
Правда, не очень умело...
В эту ночь впервые Ен Мен пожалел.
Что не умеет плясать хорошо...
В эту ночь Ен Моп с Рафаэлем
Поздно из клуба домой пришел...
Когда с друзьями прощались они у плетня,
Первые петухи пропели
Приближение нового дня...
Брезжит серый рассвет.
Только в окошке одной избы
С ночи не гаснет свет...
Может, его потушить забыли?..
Нет.
Перед лампой Ен Мен сидит за столом.
Скрипит перо, бумага шуршит...
Низко склонился он над письмом.
'«Исама с е с» — по-башкирски «здравствуй».
56
Кому он пишет письмо? О чем?
Заглянем?..
Пиши, Ен Мен, пиши!
Сквозь седые Уральские горы,
Сквозь сибирских степей просторы,
Сквозь бесчисленные города,
Сверкающие, как звезды в ночи,
Из Европы в Азию поезд мчит...
Сколько вестей он без опозданья
Перенес на огромные расстоянья!
Сколько приветов в Пхеньян передал!
Точно его расписанье.
Тысячи писем на полках в вагоне почтовом;
По на одном, па конверте новом,
Случайно или нарочно
Об адресате не говорится ни слова —
Ни фамилии, ни имени нету!
Только названье села по-корейски указано точно
До по-русски выведен адрес обратный...
Надорвал торопливо край конверта
Молодой секретарь сельсовета...
А вот и письмо — вчетверо сложено аккуратно:
«Взял я перо,
И родные горы Намсан
Вырастают сами
Перед глазами...
Властно тянет меня
Запах знакомый кустов у дороги...
Вечер, наверно. Наверно, сейчас
Ужин, как прежде, готовят у вас —
Вьется мирный дымок над крышею каждой дога...
57
Пет!.. Над каждой землянкой убогой,
Прикрытой пока жестяными листами...
Мои родные односельчане,
Все, кто остался в живых!..
Правда ведь не забыли вы,
Правда ведь помните вы еще,
Как на дороге меня встречали,
С школьной сумкой через плечо?..
Это я, цонзе коа Ен Меи,
Пишу в родное село Бо Сен!..
Родное село...
Какое хорошее слово!
Как хорошо, когда есть родное село!
Вспомнишь — и станет тепло...
На родине Лепина я живу
Вот уже несколько лет.
Я здесь не гость, пет!
Я свой здесь. Я город Уфу зову
Родной стороной — ри ',
Но нету дня, чтоб не вспомнилось мне
Родное село Бо Сен ри.
И радость
И страшное горе
Я там, на родипе, увидал...
Я многое понял, приехав сюда!
Мало желания одного,
Чтобы па столько добра ответить,
На столько любви, на столько заботы!..
Пока я не сделал еще ничего!
Но кончу учиться — буду работать,
Чтоб горя не знали другие дети!
Р и — родив я сторона, село.
58
По пути, по которому поезд шел,
Когда, с родиной расставаясь с трудом.
Ехал я мальчиком, потерявшим дом,
Школьником, потерявшим школу,
По пути,
По которому это письмо
Пойдет сегодня в село Бо Сен,
Скоро я сам поеду домой
Чтоб в жизни место свое найти.
Уфа, СССР. Ен Мен».
Кружится но селу письмо.
Ласточкой облетает
Низенькие землянки, недостроенные дома...
Кто его но читает!
Кто не хвалит письма!
Старики кивают в такт головой:
— Скромно.
Складно.
Аккуратно!
— Скоро Ен Мен вернется домой!
Скоро Ен Мен приедет обратно! —
Прибегают друг к другу товарищи детства.
— Ну просто совсем молодец стал! —
С улыбкой женщины говорят.
А девочки, жившие по соседству,
Молчат
и читают письмо
По нескольку раз подряд...
Если свободна
Родина,
Дружной семьею народ
Под крышей одной живет, —
В этой семье не найдешь сирот.
59
Не сирота Ен Мен I
Родина — вот его добрая мать.
А кто же тогда ему тетя Оля?
Может быть, ей обидно и больно?
«Нет, — говорит она. — Я понийаю,
Как же не понимать?..
Я и сама это знаю,
Родина — вот его мать!»
Значит, тетей она и будет —
Ведь всегда, если год у матери труден,
Тетя возьмет к себе до норы
И воспитает сына сестры.
Идет по улицам Уфы
«Цонзе коа» — «войны сирота».
Акации тяжелыми гроздьями расцветают...
Легкой походкой Ен Мен идет
Ранним утром...
В прохладный вечер...
Ветер волосы развевает...
На перекрестке ждет,
Как всегда,
восьмого трамвая, —
Вот он, из-за угла выходит навстречу!..
ОГЛАВЛЕНИЕ
К советским детям. Хан Юн Ха............3
1.	От автора............................6
II.	Соло Бо Сен в огне..................9
III.	Ты водь корейский пионер!.........13
IV.	Москва.............................17
V.	Почему не отворяется дверь?.........21
VI.	Я летать хочу .....................27
VII.	День рождения.....................34
VIII.	Экзамен......................;	; 40
IX.	Ен Мен бежит к тете Оле............45
X	Письмо па родину...................54
Для среднего возраста
Хан Юн Ха
МАЛЬЧИК ИЗ СЕЛА БО СЕН
 О* И I
Ответственный редактор
С. К- Беркман.
ХуложествениыЯ редактор
fl. И, Суворов.
Технический редактор
Г. М. Токарева.
Корректоры
В. К. Миринеоф а Г. П. Я кушана.
Сдано в набор 28/VII 1968 г. Подписано к
печати 15/IX 1958 г. Формат МХКМ'/р — 4
печ. л. - 3.29 уел. печ. л. <2.55 уч.-иад. л )
Тираж 30 000 акт. А08333. Целя 78 коп
Детгкз. Москва, М. Черкасский пер.. I.
Фабрика детской книги Детина
Москва. Сущевский вал. 49. Закат № 799.
К ЧИТАТЕЛЯМ
Отвыны об этой книге просим
напринлять ни адресу: Москва,
Л 47, ул. Горького, 43. Дом дет-
ской книги.
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
МИНИСТЕРСТВА ПРОСВЕЩЕНИЯ РСФСР
Вышли в свет следующие произведения иностран-
ных писателей для младшего и среднего школьного
возраста:
Мол нар Ф —МАЛЬЧИШКИ С УЛИЦЫ ПАЛА.
Повесть. Перевод с венгерского
Каралийчев А. — СКАЗОЧНЫЙ МИР. Книга
рассказов, лирических и шутливых сказок, веселых
историй. Перевод с болгарского
Мейсон М. — МАЛЬЧИК С ВЕЛИКОЙ МИССИ-
СИПИ. Повесть о детстве великого американского
писателя М. Твена. Перевод с английского
3 а л ь т е н Ф. — БЕМБИ. Лесная сказка. Пересказ
с немецкого Ю. Нагибина
Риис Л—ИСТОРИЯ КАРРОИНГИЭМУ. Повесть
об австралийском страусе. Перевод с английского.
Родари Д. — ПУТЕШЕСТВИЕ ГОЛУБОЙ СТРЕ-
ЛЫ. Повесть-сказка. Перевод с итальянского
Линдгрен А -МАЛЫШ И КАРЛСОН. КОТО-
РЫЙ ЖИВЕТ НА КРЫШЕ. Повесть-сказка. Пе-
ревод со шведского
Берна П. — ЛОШАДЬ БЕЗ ГОЛОВЫ. Приклю-
ченческая повесть. Перевод с французского
Пирелли Дж. - ДЖОВАННИНО И ПУЛЬЧЕРО-
ЗА. Повесть-сказка. Перевод с итальянского
Обращайтесь за этими книгами в ваши школьные
к районные библиотеки.

Цена Т кол.