Б.Е.ШТЕЙН
„русский
ВОПРОС
в 1920^1921гг.
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

MOCK вл. 1 958

ВВЕДЕНИЕ
Во внешней политике империалистических государств

«русский вопрос» возник с момента победы Великой

Октябрьской социалистической революции. На создание

первого в мире социалистического государства импе¬

риалисты всех стран ответили ожесточенной борьбой с

целью уничтожения социалистического строя и превраще¬

ния территории Советской России в колонию империали¬

стических государств. Методы борьбы, используемые им¬

периалистами, были многочисленными и разнообразными:

вооруженная интервенция (в неприкрытой и прикрытой

формах), политическая и экономическая блокада, отказ

в юридическом признании, попытки международной ди¬

скриминации и использование голода 1921 г. для возоб¬

новления интервенции, предъявление колониальных тре¬

бований на конференциях в Генуе и Гааге, борьба против

монополии внешней торговли и другие. Таков краткий

перечень этих методов и средств с 1917 по 1924 г.
Период с 1924 по 1930 г. характеризовался попытками

создания в лице Германии плацдарма вооруженной борь¬

бы против СССР и орудия экономической эксплуатации

Советского государства, многочисленными усилиями по

сколачиванию единого капиталистического антисоветского

фронта, разрывом Англией 'Политических и экономических

отношений с СССР с целью возобновления общеимпе¬

риалистической вооруженной интервенции.
В последующие годы имели место систематические по¬

литические антисоветские кампании вроде «крестового

похода», кампании против «советского демпинга» и «при¬

нудительного труда», многочисленные диверсии, воору¬

женные вылазки на отдельных участках советской грани¬

цы, ставка на остатки враждебных классов и разбитых по¬

литических группировок, поддержка германского фашиз¬

ма и японского империализма, систематические попытки

«канализации» германской агрессии на Восток, борьба

против системы коллективной безопасности, политика «не¬

вмешательства» и ее кульминационный пункт — мюнхен¬

ский сговор, и, наконец, попытки превратить войну между

гитлеровской Германией и западными державами в об-

щеимпериалистическую антисоветскую войну. Так выгля¬

дела «русская политика» империалистического лагеря в

период кануна второй мировой войны; во время войны —

коварные попытки заключения сепаратного мира против

социалистического государства. После- войны — ремилита¬

ризация Германии и Японии, создание агрессивных бло¬

ков, сепаратный «мирный» договор с Японией, раскол

Германии, парижские соглашения, агрессивная война в

Корее и т. д.
Таковы вкратце разнообразные методы, которые приме¬

нял в борьбе против СССР международный империализм

в течение четырех десятков лет, истекших с момента со¬

здания Советского социалистического государства. Имен¬

но это и составляет реальное содержание империалисти¬

ческой политики, скрывавшейся под рубрикой «русский

вопрос» в протоколах различных международных конфе¬

ренций, в буржуазной исторической литературе.
Автор ставит своей задачей изучение «русского вопро¬

са» как истории внешней политики империализма, на¬

правленной на борьбу против первого в мире социалисти¬

ческого государства. Само собой разумеется, что внешняя

политика империализма, направленная против социали¬

стического государства, не может быть исследована без

параллельного изучения внешней политики Советского

государства, отражающего все попытки международного

империализма уничтожить советский строй и превратить

нашу страну в колонию иностранного капитала. В первой

книге, посвященной этой теме1, был исследован «русский

вопрос» периода 1919—1920 гг.
1	См. Б. Е. Штейн, «Русский вопрос» на Парижской мирной

конференции (1919—1920), Госполитиздат, 1949.
4

Настоящее исследование посвящено новому этапу в

истории «русского вопроса», этапу, охватывающему период

между Парижской мирной и Генуэзской конференциями.
Парижская мирная конференция своим решением (на

последнем ее заседании) от 16 января 1920 г. оказалась

вынужденной констатировать провал вооруженной интер¬

венции (как неприкрытой, так и прикрытой). Эта кон¬

статация выразилась в решении об отмене блокады Со¬

ветской России и «восстановлении некоторых торговых от¬

ношений с русским народом». Однако решение о снятии

блокады и восстановлении торговли отнюдь не означало,

что руководители империалистического мира ставили

крест на методе вооруженной интервенции и отказывались

от ее применения.
Военный разгром интервенции и снятие блокады не

означали, что Советское государство полностью покончи¬

ло с интервентами и гражданской войной. Еще остава¬

лась опасность нападения со стороны шляхетской Поль¬

ши. Не были окончательно изгнаны интервенты с Даль¬

него Востока, из Закавказья и Крыма.
Тем не менее совершенно очевидно, что разгром основ¬

ных вооруженных сил интервенции (Деникина и Колча¬

ка) означал серьезную неудачу вооруженной интервенции

и именно констатация этой неудачи отразилась в резолю¬

ции верховного совета союзников от 16 января 1920 г. Эта

резолюция отражала начало нового периода — перехода

от открытой войны между капиталистическим окруже¬

нием и Советской республикой к относительному миру ме¬

жду ними. Переходный характер этого периода сказался,

во-первых, в том, что во взаимоотношениях сторон (им¬

периалистических государств и Советской республики)

взаимно переплетаются военные и мирные элементы.
В самом деле, 7 месяцев (апрель—ноябрь 1920 г.) па¬

дают на военные действия (польско-советская война и

действия против Врангеля) и четыре месяца (январь —

апрель 1920 г.) приходятся на мирную передышку, в те¬

чение которой Советское правительство взяло курс на

мирное строительство. В ноябре 1920 г., т. е. после раз¬

грома третьего похода Антанты, начинается вторая часть

переходного периода, которая в отличие от первой части

характеризуется большим преобладанием мирных элемен¬

тов. Однако необходимо отметить, что резкого разграни¬

чения (по времени) между военными и мирными элемен-
•	5

тами во взаимоотношении сторон в переходный период не

было. В самом деле, в период апрель—ноябрь 1920 г.

происходили не только военные действия между Советской

Россией и Польшей, с одной стороны, Советской Россией

и Врангелем — с другой, но и продолжались переговоры

в Лондоне о заключении полуполитического, полуторгово-

го договора с Англией, шли переговоры и были подписа¬

ны мирные договоры с Латвией, Литвой и Финляндией.

Таким образом, военные отношения, имевшие место в этот

период между Советской Россией и Антантой, сопрово¬

ждались в известной мере параллельными элементами

мирных отношений.
Такое же смешение, но только в иной пропорции, воен¬

ных и мирных элементов имело место в течение второй

части переходного периода (с ноября 1920 г.). В эту вто¬

рую часть переходного периода (после разгрома третьего

похода Антанты) преобладающей является «мирная так¬

тика» капиталистического окружения. Однако и в этот пе¬

риод имеется ряд элементов чисто военной тактики (не¬

прерывные военные диверсии со стороны панской Поль¬

ши, мятеж в Кронштадте, организованный с помощью

агентов Антанты, военные действия на Дальнем Востоке).
Таким образом, и в этот период было налицо парал¬

лельное сосуществование военных и мирных элементов,

с тем, о]днако, различием, что мирные элементы являлись

преобладающим содержанием второй части переходного

периода (в отличие от первой части). И именно это об¬

стоятельство позволяет устанавливать известное отличие

второй части переходного периода от первой.
Смешение военных и мирных элементов тактики импе¬

риалистических государств по отношению к Советской

России является не единственным отличием переходного

периода. Вторым и очень существенным отличием этого

периода является «известное равновесие сил» (курсив

наш. — Б. Ш.) между капиталистическим миром и социа¬

листическим государством, о котором говорил В. И. Ленин

в своем выступлении на заседании III конгресса Комму¬

нистического Интернационала в 1921 г.
«...Я думаю,— констатировал В. И. Ленин,— что в ме¬

ждународном положении нашей республики политически

приходится считаться с тем фактом, что теперь бесспорно

наступило известное равновесие сил, которые вели между

собой открытую борьбу, с оружием в руках, за господство

того или другого руководящего класса,— равновесие ме¬
6

жду буржуазным обществом, международной буржуазией

в целом, с одной стороны, и Советской Россией—с дру¬

гой... Только в отношении этой военной борьбы я утвер¬

ждаю, что наступило известное равновесие в международ¬

ном положении. Конечно, необходимо подчеркнуть, что

речь идет лишь только об относительном равновесии,
о	весьма неустойчивом равновесии... За последние годы

мы видели прямую борьбу международной буржуазии

против первой пролетарской республики. Эта борьба была

в центре всего мирового политического положения... По¬

скольку попытка международной буржуазии удушить на¬

шу республику не удалась, постольку наступило равнове¬

сие— разумеется, весьма неустойчивое»1.
В. И. Ленин неоднократно предупреждал о «неустой¬

чивости» этого «равновесия» и о попытках буржуазии (ко¬

торые будут продолжаться) нарушить его в свою пользу.
И. В. Сталин, выступая на III конгрессе Коминтерна,

отмечал тот факт, что международная буржуазия, опра¬

вившись после революционных ударов послевоенного пе¬

риода и искусно использовав промышленный кризис, пе¬

решла в наступление против рабочих в. своих' странах.

Одновременно международная буржуазия понимала, что

наступление против рабочего класса в капиталистических

странах не может увенчаться решительным успехом без

наступления на социалистическую республику. «Отсюда,—

делал вывод И. В. Сталин,— всё усиливающаяся работа

буржуазии по подготовке нового наступления на Россию,

более сложного и основательного, чем все предыдущие

наступления» 2.
Указывая на подготовку империалистической буржуа¬

зией нового наступления на Советскую республику,

И. В. Сталин одновременно давал анализ формы этого

наступления. Этой формой являлось «сочетание борьбы

экономической с борьбой военной, соединение штурма

изнутри со штурмом извне...» 3
Развитие событий в течение переходного периода во

взаимоотношениях между капиталистическим окружением

и Советской республикой подтвердило этот анализ.
После всего оказанного можно подытожить характер¬

ные черты изучаемого в данном исследовании перио¬
1	В. И. Ленин, Соч., т. 32, стр. 454—455.
2	И. В. Сталин, Соч., т. 5, стр. 119.
3	Там же, стр. 120.
7

да взаимоотношений между странами капитализма и Со¬

ветским государством. Эти черты характеризовались:

1) как сменой, так иногда и одновременным наличием

мирных и военных отношений, 2) некоторым, но весьма

неустойчивым равновесием сил между капиталистическим

окружением и Советской республикой, 3) подготовкой

международной буржуазией нового наступления на Со¬

ветскую Россию, наступления, сочетавшего в себе борьбу

экономическую и борьбу военную.
Эти черты были присущи взаимоотношениям капита¬

листических стран в целом с Советской республикой в пе¬

риод 1920—1922 гг. Однако не следует забывать, что

капиталистический мир как в изучаемый нами период,

так и во всякий иной период своего существования, не

представляет собой монолитного целого. Наоборот, как из¬

вестно, он раздирается внутренними противоречиями и

борьбой между отдельными империалистическими хищни¬

ками. Совершенно очевидно, что и политика капиталисти¬

ческого мира в отношении Советской республики не мо¬

жет быть (и не является в действительности) одинаковой

у различных буржуазных государств. Противоречия меж¬

ду социалистическим государством и лагерем империа¬

лизма в целом порождали общую стратегическую линию

капиталистического окружения, ставившую перед собою

задачу — уничтожить Советскую власть (социалистиче¬

скую систему народного хозяйства), реставрировать капи¬

тализм на советской территории и превратить Советскую

Россию в колониальный придаток капиталистических го¬

сударств. Однако параллельно с этим основным противо¬

речием — между Советской республикой и капиталисти¬

ческим миром в целом — существовали и развивались

другие противоречия — внутри капиталистического ми¬

ра — между отдельными империалистическими держава¬

ми (США, Великобританией, Францией, Японией и др.).

Эти противоречия, как и ряд других объективных факто¬

ров, влияли на политику отдельных капиталистических

стран, создавали различные тактические линии их поли¬

тики по отношению к Советской России, различные приемы

и методы этой политики, при сохранении общей стратеги¬

ческой цели. Бывали моменты, когда тактические разно¬

гласия создавали ложную картину наличия принципиаль¬

ных расхождений внутри лагеря капитализма по отноше¬

нию к Советскому государству. Иногда в буржуазной
8

исторической литературе можно встретить утверждение,

что, например, Англия, подписавшая 16 марта 1921 г.

полуполитическое, полуторговое соглашение с Советской

Россией и признавшая Советское правительство де-фак¬

то, вела иную политику, нежели Франция или США,

упорно отказывавшиеся от подобных соглашений *. Меж¬

ду тем в действительности речь шла о разных тактиче¬

ских методах при единстве общей стратегической цели.

Наконец, при анализе внешней политики империалисти¬

ческого лагеря (и отдельных его участников) по отно¬

шению к социалистическому государству нельзя не учи¬

тывать наличия тактических разногласий между отдель¬

ными группами буржуазии каждого из капиталистических

государств.
Разногласия между отдельными группами буржуазии

и различными политическими партиями играли и играют

весьма важную роль при определении политической линии

того или иного капиталистического государства по отно¬

шению к Советскому государству. Наличие таких разно¬

гласий отметил В. И. Ленин в своем известном пись¬

ме к рабочим Европы и Америки от 21 января 1919 г.

Он указал на наличие двух тактических линий в среде

буржуазии. Одна часть буржуазии стояла за отказ от во¬

оруженной интервенции, в то время как другая часть

той же буржуазии стояла за продолжение вооруженной

интервенции, блокады и т. д.2 Именно эти разногласия в

тактике и вызывали некоторые «колебания» в политике

государств Антанты, о которых писал В. И. Ленин. В
1919	г. эти разногласия после некоторой борьбы между

двумя тактическими линиями привели к победе той части

буржуазии, которая стояла за продолжение вооруженной

интервенции. Однако сами разногласия отнюдь не исчез¬

ли. Наоборот, дальнейшее продолжение вооруженной ин¬

тервенции и ее крах (разгром Деникина и Колчака), имев¬

шие место к началу 1920 г., только усилили борьбу между

двумя частями буржуазии в отдельных капиталистических

государствах. Известное решение Парижской мирной

конференции от 16 января 1920 г. о снятии блокады с

Советской России и возобновлении торговых отношений

«с русским народом» означало победу той части буржуа¬

зии, которая высказывалась против продолжения воору¬
1	С. Welter, La guerre civile en Russie, Paris 1936, p. 73.
8 См. В. И. Ленин, Соч., т. 28, стр. 413.
9

женной интервенции и блокады и за торговые отношения

с Советской Россией. Но и эта победа вовсе не означала

прекращения борьбы между сторонниками различных

тактических линий. Наоборот, именно в переходный пе¬

риод, исследованию которого посвящена настоящая рабо¬

та, борьба внутри буржуазии отдельных капиталистиче¬

ских государств была весьма активной. В результате этой

борьбы в тактике капиталистического лагеря в 1920—

1921 гг. имели место политические (мирные) и торговые

договоры с Советской Россией и одновременно вооружен¬

ные диверсии, авантюры и отказ от возобновления торго¬

вых (не говоря уже о политических) отношений с Совет¬

ской республикой. В один и тот же период (1920—
1921	гг.) совершались такие противоречащие по своим

тенденциям акты политики капиталистического лагеря, как

отмена блокады Советской России и переговоры о возоб¬

новлении торговых отношений между Англией и Совет¬

ской Россией, третий поход Антанты (война с панской

Польшей и Врангелем), заключение мирных догово¬

ров с Эстонией, Латвией, Литвой и Финляндией, подго¬

товка нового нападения на Советскую Россию через При¬

балтику, с одной стороны, и Закавказье — с другой, мя¬

теж в Кронштадте (к организации которого были причаст¬

ны некоторые империалистические группы), заключение

мирных договоров с Ираном, Афганистаном и Турцией,

военные авантюры со стороны шляхетской Польши, про¬

должавшаяся открытая интервенция Японии на Дальнем

Востоке и категорический отказ США и Франции от

возобновления торговых отношений с Советской Россией

и, наконец, заключение торговых соглашений с Англией и

Германией.
Все эти факты отнюдь не означают, что в то время

английская буржуазия проводила одну политику по отно¬

шению к Советской России, а французская и американ¬

ская — другую. В действительности Англия вела перегово¬

ры (а затем подписала договор) с Советской Россией и

Англия же деятельно помогала Пилсудскому и Врангелю

во время третьего похода Антанты. В США и Франции,

несмотря на резкую антисоветскую линию, которую прово¬

дили правительства Вильсона, а затем Гардинга, а во

Франции — Мильерана, среди отдельных групп буржуа¬

зии (в особенности торговой) наблюдались весьма отчет¬

ливые тенденции, отражавшие противоположную тактику,

тактику возобновления торговых и политических отноше-

Ю

ний с Советской республикой. Таким образом, буржуазия

каждого из участников капиталистического лагеря вовсе

не имела единой тактики в отношении Советской России.

Наоборот, в различных слоях буржуазии этих стран шла

борьба двух тенденций.
В период 1920—1922 гг. борьба этих двух тенденций

была особенно интенсивной, и ее изучение в политике

буржуазии капиталистических государств по отношению

к Советской России требует анализа ряда объективных

факторов —разгрома военной интервенции, экономиче¬

ского кризиса 1920—1921 гг., а равно влияния широких

народных масс капиталистических стран во главе с рабо¬

чим классом в определении как общего направления, так

и отдельных внешнеполитических актов в отношении Со¬

ветской республики.
Таким образом, анализ политики империалистического

лагеря в «русском вопросе» в переходный период 1920—
1922	гг. должен заключать в себе как характеристику

своеобразия ее отдельных черт и их сочетания, так и кон¬

кретное изучение борьбы внутри буржуазии отдельных

стран и влияния на нее широких народных масс во главе

с рабочим классом и его тогда еще молодыми, по боевы¬

ми коммунистическими партиями.
К сказанному остается добавить несколько слов отно¬

сительно хронологических рамок данного исследования.

Исследование начинается с освещения событий с января

1920 г. Эта начальная дата избрана не случайно. Она от¬

носится не к формальному акту Парижской мирной кон¬

ференции, каким было ее решение от 16 января 1920 г. об

отмене блокады Советской России и возобновлении торгов¬

ли между капиталистическим окружением и социалисти¬

ческим государством, а к тем историческим событиям, ко¬

торые вынудили конференцию представителей капитали¬

стических правительств пойти на решение от 16 января

1920 г. Эти события — разгром основных агентов Антанты

по осуществлению вооруженной интервенции в Советской

России—Колчака, Юденича и Деникина. Хотя капитали¬

стическое окружение через несколько месяцев вернулось к

рецидиву вооруженной интервенции — третьему походу

Антанты, нельзя отрицать, что разгром Колчака, Юдени¬

ча и Деникина означал решающий удар по всей политике

вооруженной интервенции. Эту политику не спас и третий

поход Антанты. Именно этот разгром и вынудил значн¬
ії

тельную часть буржуазии принять решение об отмене бло¬

кады и возобновлении торговли.
Таково основание для выбора начальной даты иссле¬

дуемого периода. Что касается его конечной даты — пе¬

риода перехода от войны к миру, то дата 1922 г. может

быть объяснена, с одной стороны, тем, что в этом году Со¬

ветская страна покончила с последним отрядом вооружен¬

ной интервенции — на Дальнем Востоке, а с другой —

тем, что она впервые участвовала в международной кон¬

ференции в Генуе на основе равноправия с другими участ¬

никами. И хотя Генуэзская конференция не дала положи¬

тельных результатов, она тем не менее показала, что по¬

литика дипломатического давления на Советскую респуб¬

лику с целью добиться от нее колониальных уступок

столь же безнадежна, как и вооруженная интервенция.
Таким образом, хронологические рамки настоящего

исследования— 1920—1922 гг. Принимая, однако, во

внимание объем подобного 'исследования, автор разбил

его на две части: часть I —от отмены блокады Советской

России в январе 1920 г. до заключения англо-советского

договора 16 марта 1921 г., и часть II —от англо-советско¬

го договора 16 марта 1921 г. до Генуэзской конференции

включительно (май 1922 г.).
Поскольку настоящая книга является лишь первой

частью исследования, автор не счел необходимым снаб¬

дить ее специальной историографической главой и библио¬

графическим указателем. Эти материалы будут включе¬

ны во вторую часть исследования.

ГЛАВА I
ПОЗИЦИЯ АНТАНТЫ И США В ПЕРИОД

ПОЛЬСКО-СОВЕТСКОЙ ВОЙНЫ

И ВРАНГЕЛЕВЩИНЫ
1.	КРАТКАЯ МИРНАЯ ПЕРЕДЫШКА И НАЧАЛО ТРЕТЬЕГО

ПОХОДА АНТАНТЫ
Перед Советской страной, получившей в начале 1920 г.

временную передышку, во весь рост встала задача хозяй¬

ственного восстановления. Страна должна была перейти

с военного на мирное положение. Одним из показателей

этого перехода явилось преобразование Совета рабочей и

крестьянской обороны в Совет Труда и Обороны (СТО).

В помощь последнему была создана Государственная пла¬

новая комиссия (Госплан).
IX съезд партии, открывшийся 29 марта 1920 г., об¬

суждал основные хозяйственные вопросы, вставшие перед

страной после победы над вооруженной интервенцией

(первый и второй походы Антанты) и контрреволюцией.

В. И. Ленин в своей вступительной речи на съезде сказал:

«Внутреннее развитие нашей революции привело к самым

большим, быстрым победам над противником в граждан¬

ской войне, а в силу международного положения эти побе¬

ды оказались не чем иным, как победой советской рево¬

люции в первой стране, совершившей эту революцию, в

стране самой слабой и отсталой, победой над соединенными

всемирным капитализмом и империализмом» *.
Задачи мирного хозяйственного строительства, стояв¬

шие перед страной в этот момент, были поистине огромны.

Особое внимание на съезде было уделено единому хозяй-
1	В. И. Лент, Соч., т. 30, стр. 411.
13

ствениому плану, предусматривавшему поднятие в первую

очередь транспорта, топливного дела, металлургии. Глав¬

ное место занимал в этом плане вопрос об электрифика¬

ции всего народного хозяйства, которую Ленин выдвигал

как программу на 10—20 лет.
Грандиозная работа по восстановлению народного хо¬

зяйства страны, разрушенного четырьмя годами первой

мировой войны и двумя годами гражданской войны и

интервенции, началась,в исключительно тяжелых усло¬

виях.
Лозунг ЦК партии «Все для народного хозяйства»

отнюдь не означал, что вопрос о продолжении вооружен¬

ной интервенции можно было считать окончательно от¬

павшим. И. В. Сталин на IV Конференции КП(б) Украи¬

ны (17—23 марта 1920 г.), подчеркивая важность этого

нового лозунга, говорил: «Однако это не значит, что воен¬

ной задачи у нас не стало больше. Две попытки Антанты

сразить Советскую Федеративную Россию: первая с во¬

стока, при помощи Колчака, вторая с юга, при помощи

Деникина,— сорвались. Теперь, повидимому, предпола¬

гается новый удар, с запада. Антанта не так глупа,

чтобы не использовать силы польской шляхты, хотя бы

для того, чтобы помешать нашей Федерации вести новую

строительную работу»
Через несколько дней, в выступлении на IX съезде

партии, В. И. Ленин подчеркнул опасность продолжения

военной интервенции: «...Мы знаем вместе с тем, что вой¬

ну нам могут навязать каждый день. Наши противники

сами еще не знают, на что они способны в этом отношении.
Что военные приготовления ведутся, в этом нет никако¬

го сомнения. К этому государственному вооружению при¬

бегают сейчас многие соседи с Россией и, может быть,

многие из несоседних государств. Вот почему приходится

больше всего маневрировать в нашей международной по¬

литике и тверже всего держаться того курса, который мы

взяли, и быть готовыми ко всему» 2.
Предупреждения о вероятности нового нападения ин¬

тервенте на Советскую страну оправдались. В апреле

1920 г. начался третий поход Антанты. Таким образом,
1	//. В. Сталин, Соч., т. 4, стр. 295—29G.
2	В. Я. Ленин, Соч., т. 30, стр. 422—423.

передышка, завоеванная Советской страной в результате

разгрома двух походов Антанты, оказалась весьма кратко¬

временной, и в конце апреля 1920 г. страна снова оказа¬

лась на военном положении, вынужденная сражаться

против двух агентов Антанты — шляхетской Польши и

Врангеля. Работа по переводу страны на мирное положе¬

ние и восстановлению народного хозяйства снова была

отложена.
Кратковременная передышка, имевшая место с янва¬

ря—февраля по апрель 1920 г., ничего не изменила в по¬

становке «русского вопроса». Третий поход Антанты по

своим стратегическим задачам нисколько не отличался от

первых двух походов. Он представлял собой новую по¬

пытку (после двух предшествовавших неудач) добиться

уничтожения Советского государства при помощи военной

силы.
Таким образом, Антанта продолжала делать ставку на

вооруженную интервенцию. Именно в течение 1920 г., не¬

смотря на разгром своих главных агентов — Колчака,

Юденича и Деникина, несмотря на то, что Антанта оказа¬

лась вынужденной отказаться от одного своего оружия —

блокады, несмотря на все это, она предприняла третий

поход, с помощью шляхетской Полыни и Врангеля. Поль¬

ша в качестве плацдарма третьего похода Антанты была

избрана, конечно, не случайно. Еще в период Парижской

мирной конференции панская Польша неоднократно пред¬

лагала свои услуги для организации «похода на Москву».

В плане большой интервенции, разработанном Фошем

еще в 1919 г. и обсуждавшемся на Парижской мирной

конференции, польским войскам уделялась едва ли не

руководящая роль. Если в течение 1919 г. план Фоша не

был использован руководителями вооруженной интервен¬

ции в силу ряда причин, то весной 1920 г. положение из¬

менилось. Отношения Польши к Советской России, в зна¬

чительной мере инспирируемые Антантой, в начале 1920 г.

давали удобный повод для осуществления задуманной

операции.

2.	СОВЕТСКО-ПОЛЬСКИЕ ОТНОШЕНИЯ НАКАНУНЕ

НАПАДЕНИЯ ШЛЯХЕТСКОЙ ПОЛЬШИ

НА СОВЕТСКУЮ РОССИЮ
С первых же дней образования самостоятельного

Польского государства в ноябре 1918 г. Советское прави¬

тельство, верное основным принципам своей внешней по¬

литики, признало независимость Польши. Уже в одном

из первых актов Советского правительства — «Деклара¬

ции прав народов России» от 15 ноября 1917 г. говорилось,

что в основе национальной политики Советского прави¬

тельства лежит «право народов России на свободное само¬

определение, вплоть до отделения и образования само¬

стоятельного Государства». Эта декларация, естественно,

касалась и права польского народа отделиться от России

и образовать самостоятельное государство. Однако, пока

почти вся Польша была оккупирована войсками Вильгель¬

ма II, польский народ не мог осуществить на деле свое пра¬

во на самоопределение. В полном соответствии с провоз¬

глашенным правом польского народа на самоопределение

и образование независимого государства советская делега¬

ция в Брест-Литовске выступила с заявлением, что право

на самоопределение принадлежит всему польскому народу,

а не какой-либо одйой его части, и потребовала вывода

австро-германских войск из Польши с целью дать поль¬

скому народу возможность решить свою судьбу самостоя¬

тельно1. Развивая по отношению к польскому народу ос¬

новные принципы декрета о мире, Советское правительство

специальным декретом от 29 августа 1918 г. еще в период

действия Брестского мира подтвердило, что «все договоры

и акты, заключенные Правительством б. Российской

империи с Правительствами Королевства Прусского и

Австро-Венгерской империей, касающиеся разделов Поль¬

ши, в виду их противоречия принципу самоопределения

наций и революционному правосознанию русского народа,

признавшего за польским народом неотъемлемое право на

самостоятельность и единство,— отменяются настоящим

бесповоротно»2. В ноте польскому правительству от 28

ноября 1918 г. правительство РСФСР предложило устано¬

вить нормальные отношения между обоими государствами
1	См. Ф. Зуеву Международный империализм—организатор на¬

падения панской Польши на Советскую Россию, Госполитиздат,

1954, стр. 5.
а «Известия», 5 сентября 1918 г.
16

и назначило своим представителем в Польше Ю. Марх¬

левского. Правительство Пилсудского—Морачевского не

только не приняло предложения Советского правительства,

не и ответило на него клеветническими измышлениями и

необоснованными требованиями. Позицию правительства

Пилсудского в «русском вопросе» можно уяснить себе

только в связи с той ролью, которую Пилсудский сыграл в

подавлении революционного движения польских народных

масс. Принадлежа с 90-х годов XIX в. к Польской социа¬

листической партии (ППС), Пилсудский занял крайнюю

националистическую позицию. С начала первой мировой

войны он организовал бригаду польских легионеров для

вооруженной борьбы против царской России на стороне

Австро-Венгрии и Германии. Кроме того, он образовал

тайную «Польскую военную организацию» (ПОВ), вы¬

полнявшую шпионско-диверсионные задания австро-вен¬

герского командования как в тылу русской армии, так и в

польских общественных организациях. Великая Октябрь¬

ская социалистическая революция и национальная полити¬

ка Советского правительства создали предпосылки для

образования независимого Польского государства и рево¬

люционной перспективы в Польше. Учитывая эту двойную

для себя опасность, германские империалисты решили ис¬

пользовать Пилсудского в своих интересах. С их помощью

Пилсудский в ноябре 1918 г. получил в Польше полноту

власти и был назначен «начальником государства». За¬

хват власти Пилсудским, как креатурой германского импе¬

риализма, был встречен недоверием со стороны влиятель¬

ных групп польской буржуазии и помещиков, связанных

с Францией и Англией. Пилсудский понял необходимость

соглашения с этими кругами. Общей платформой такого

соглашения явилась агрессивная политика в отношении

Советской России и ожесточенная борьба против развивав¬

шегося революционного движения в Польше. Пилсудский

выдвинул программу захватнической политики в отноше¬

нии Литвы, Белоруссии и Украины, установивших у себя

Советскую власть. Он мечтал о расширении границ Поль-

Гши до берегов Дона и Черного моря. Антисоветские планы

Пилсудского встретили полную поддержку со стороны ру¬

ководящих политических деятелей Антанты и США —

Клемансо, Черчилля, Ллойд-Джорджа, Вильсона, Гувера

и др.
30 декабря 1918 г. польское правительство заявило о

своих притязаниях на Литву и Белоруссию. Советская
2	Б. Е. Штейн

миссия Красного Креста, посланная в Польшу, была

арестована по распоряжению польского правительства, а

2 января 1919 г. члены этой миссии были зверски убиты.

4 февраля того же года польские войска, пользуясь тем,

что основные силы Красной Армии были заняты на Во¬

сточном фронте, начали наступление на Советскую рес¬

публику. 10 февраля 1919 г. Советское правительство

предложило Польше вступить в мирные переговоры.

Эта мирная инициатива встретила горячую поддержку

народных масс Польши. Польская компартия призвала

развернуть широкое движение за немедленное прекраще¬

ние преступной войны против Советской России. Варшав¬

ский совет рабочих делегатов 7 февраля 1919 г. объявил

всеобщую политическую забастовку. Революционные вы¬

ступления рабочего класса против войны с Советской

Россией вынудили правительство панской Польши за¬

явить о своем согласии вступить в переговоры с Советским

правительством. Почти одновременно (15 февраля
1919	г.) на Парижской мирной конференции началось об¬

суждение плана Фоша о вооруженной интервенции в Со¬

ветской России. В этом плане, как известно, значительная

роль отводилась участию Польши.
Несмотря на заявление польского шляхетского прави¬

тельства о согласии на мирные переговоры с Советской

Россией, польские войска продолжали в течение как пер¬

вого, так и второго похода Антанты военные действия про¬

тив Советской республики. Шляхетская Польша вопреки

своим национальным интересам была верным орудием

вооруженной интервенции, которой руководили Антанта

и США. Советское правительство, ведя оборонительную

борьбу против вооруженной интервенции, в том числе

против войск шляхетского правительства Польши, систе¬

матически предлагало польскому правительству начать,

мирные переговоры с целью разрешить все спорные вопро¬

сы на взаимовыгодных условиях.
22 декабря 1919 г. Советское правительство обратилось

к Польше с предложением вступить в мирные перегово¬

ры. Ответа на это предложение не последовало. 28 янва¬

ря 1920 г. Совнарком вторично обратился к правительству

панской Польши, предлагая ему мирные переговоры. В

этом обращении говорилось, что «политика РСФСР в от¬

ношении Польши, исходя не из случайных временных воен¬

ных или дипломатических комбинаций, а из незыблемого

принципа национального самоопределения, безусловно и
18

безоговорочно признавала и признает независимость и су¬

веренность Польской Республики, и это признание с перво¬

го момента образования независимого Польского Государ¬

ства кладет в основу всех своих отношений к Польше». За¬

канчивается это обращение заявлением, что, «поскольку

речь идет о действительных интересах Польши и России,

не существует ни одного вопроса: территориального, эко¬

номического или иного, который не мог бы быть разрешен

мирно, путем переговоров, взаимных уступок и соглашений,

как это имеет место сейчас в переговорах с Эстонией»1.
Следует подчеркнуть, что советские мирные предложе¬

ния Польше империалисты ложно истолковали как прояв¬

ление слабости. На это обстоятельство обратил внимание

В. И. Ленин в речи на IX Всероссийской конференции

РКП (б) 22 сентября 1920 г., подчеркнув, что «буржуазная

дипломатия неспособна понять приемов нашей новой ди¬

пломатии открытых прямых заявлений»2.
2 февраля 1920 г. ВЦИК обратился с новым воззвани¬

ем к польскому народу. В этом воззвании указывалось,

что Советское правительство отнюдь не собирается силой

штыков вводить в Польше коммунизм.
Заканчивалось воззвание следующим обращением:

«ЦИК рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, выс¬

шее представительство русского трудового народа, повто¬

ряет предложение, сделанное Советским правительством

польскому народу в обращении Совета Народных Комис¬

саров от 30 января 1920 г.3, и призывает польский народ

отказаться от недоверия к русскому трудовому народу,

покончить с кровопролитной войной, дабы оба народа

могли начать войну с гнетущими их бедствиями —с хо¬

лодом, голодом, тифом и безработицей... ВЦИК... выра¬

жает твердую уверенность, что мирным путем и установ¬

лением добрососедских отношений удастся устранить все*

что разделяет оба народа, что общими усилиями будут

созданы самые мирные и самые дружественные отношения

между народами Польши и Советской России» 4.
22 февраля 1920 г. украинское Советское правительст¬

во обратилось с формальным предложением к правитель*
«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. I, стр. 353—354.
2	В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 250.
® Здесь ошибка. Обращение СНК бы по 28 января 1920 г.—Б. 111*.
«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник документов,,

т. I, стр. 364.	v	*

ству Польской республики начать мирные переговоры с

целью заключения мирного договора 1.
6	марта Советское правительство обратило внимание

польского правительства на то, что ответа на предложе¬

ние СНК не последовало, а между тем польские войска

начали наступление на Украину. НКИД заявил Польше,

что в таком случае Советская Россия вынуждена будет

перейти в контрнаступление.
Лишь 27 марта польское правительство предложило

начать переговоры в Борисове. При этом польское прави¬

тельство заявляло, что оно даст «приказ приостановить

враждебные действия в секторе предмостных укреплений

Борисова за 24 часа» до прибытия русских уполномочен¬

ных 2. В этот же день Советское правительство ответило

телеграммой, в которой приветствовало начало польско-

советских мирных переговоров. Одновременно оно выра¬

зило свое удивление «по поводу того, что Польское Пра¬

вительство упоминает в своем сообщении лишь о времен¬

ном и местном прекращении враждебных действий в том

участке фронта, где через него должна будет проехать

делегация» 3. Со своей стороны Советское правительство

считало необходимым немедленное прекращение враждеб¬

ных действий на всем протяжении фронта. Таким образом,

речь шла не о местном, а об общем перемирии. Советское

правительство считало также, что переговоры о переми¬

рии, а затем и о мире должны проходить в атмосфере

полного спокойствия. В этой связи Советское правитель¬

ство рассматривало польское предложение о переговорах

в Борисове, находившемся непосредственно в зоне воен¬

ных действий, неприемлемым и предлагало избрать для

переговоров один из эстонских городов. Советское прави¬

тельство одновременно обратилось к Эстонии с соответ¬

ствующей просьбой.
1	апреля польское правительство вновь повторило свое

предложение относительно Борисова как места перегово¬

ров и отвергло без всяких объяснений советское предло¬

жение о заключении перемирия по всему фронту.
2	апреля Советское правительство вновь обратилось к

правительству Польши с пространной нотой. В ней гово-
1	См. «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник до¬

кументов, т. I, стр. 368—369.
2	См. там же, стр. 414.
3	См. там же, стр. 415.
20

рилось: «В виду своего отказа заключить перемирие меж¬

ду Польшей и Россией, Польское Правительство является

единственным виновником всех бедствий, которые будут

происходить от продолжения войны для трудящихся масс

обеих стран...» Советское правительство выражало недо¬

умение, почему польское правительство настаивает на

проведении переговоров в Борисове, несмотря на то, что

он находится непосредственно в зоне военных действий.

То обстоятельство, что польское правительство настаивает

на местном перемирии и только на Борисовском участке

с тем, чтобы война продолжалась на всех остальных фрон¬

тах, говорилось в ноте, вызывает подозрение у Советского

правительства относительно наличия у польского прави¬

тельства «задней мысли стратегического характера». Со¬

ветское правительство снова предложило вести перегово¬

ры в одном из городов Эстонской республики, а в случае

нежелания Польши избрать Эстонию местом переговоров

оно предлагало вести переговоры в Петрограде или Моск¬

ве. Наконец, в случае отказа польского правительства от

этого варианта переговоры могли бы вестись в Варшаве.
7	апреля правительство Пилсудского отвергло все пред¬

ложения Советского правительства, не утруждая себя при

этом сколько-нибудь серьезными объяснениями. Более то¬

го, явно пытаясь свалить ответственность с больной го¬

ловы на здоровую, правительство Польши заявляло, что

считает бесцельным дальнейший обмен нотами по вопросу
о	перемирии и о месте встречи. Это был по существу уль¬

тиматум со стороны правительства Пилсудского.
8	апреля Советское правительство обратилось к дер-

жавам Антанты с протестом по поводу этого ультиматума,

заявляя о своей готовности вести переговоры в любом ме¬

сте, но только не в военной зоне. Равным образом Совет¬

ское правительство протестовало против местного переми¬

рия, сковывающего свободу действий Красной Армии.

Копия этого протеста была передана польскому прави¬

тельству.
После капитуляции Германии 11 ноября 1918 г. пала

и власть германской марионетки на Украине — гетмана

Скоропадского. В декабре 1918 г. власть на Украине была

захвачена так называемой Директорией, во главе которой

фактически оказался буржуазный националист С. Петлю¬

ра. Основной социальной опорой петлюровской Директо¬

рии было кулачество. Ведя ожесточенную борьбу против

рабочих и крестьян Украины, Директория полностью
21

ориентировалась на иностранных империалистов — побе¬

дителей кайзеровской Германии. С этой целью Директо¬

рия обратилась к правительствам Англии, Франции, США

и Италии с призывом установить с «правительством

У. Н. Р.» «официальные отношения» и тем самым «не до¬

пустить анархии на Украине» К В плане своей внутренней

и внешней политики Директория пошла на сговор с пра¬

вительством Пилсудского против Советской России. 21 ап¬

реля 1920 г. между Пилсудским и Петлюрой были подпи¬

саны секретная политическая и 24 апреля — военная

конвенции, которые признавали «верховной властью Укра¬

инской Народной республики Директорию независимой

Украинской Народной республики во главе с главным

атаманом паном Симоном Петлюрой». Петлюра обязался

не претендовать на украинские территории, расположенные

к западу от линии Збруч—Стырь, т. е. на Западную Ук¬

раину, Волынь, Полесье и Холм. Далее он давал обеща¬

ние не посягать на земельную собственность польских по¬

мещиков на Украине. Была достигнута договоренность о

заключении специальных экономических и торговых дого¬

воров между Петлюрой и Польшей. Политическая кон¬

венция объявлялась секретной. Согласно военной конвен¬

ции, являвшейся частью политической конвенции, «укра¬

инские войска» поступали в распоряжение польского

командования. Конвенция предусматривала начало общих

действий против Советской России. Петлюра брал на себя

обязательство снабжать польскую армию на Украине2.
Эти конвенции по существу превращали Украину в

польскую колонию, отдавали ее в эксплуатацию польским

помещикам и фабрикантам. Марионеточное правитель¬

ство Петлюры понадобилось Пилсудскому для попытки

замаскировать грабительский характер этой новой воору¬

женной интервенции.
Конвенция между Петлюрой и Пилсудским, подписан¬

ная 21 апреля 1920 г., явилась сделкой купли-продажи

Украины. Петлюра продал польским помещикам свыше

180 тыс. квадратных километров украинской земли, засе¬

ленной более 10 млн. украинцев. То, что это была прода¬

жа земли и людей польским помещикам, говорят следую-
1	А. В. Лихолат, Разгром националистической контрреволюции

на Украине (1917—19*22 гг.), М. 1954, стр. 170.
2	См. «Международная политика новейшего времени в договорах,

ногах и декларациях», ч. 3, вып. 2, стр. 5—7.
22

«цие статистические данные, собранные в 1910 г. царским

правительством в отношении Киевской, Волынской и По¬

дольской губерний: б 529 524 десятины являлись собствен¬

ностью 1 153 844 мелких хозяев (крестьян), что состав¬

ляло в среднем 57г десятин на каждого; в то же время

2 306 059 десятин принадлежали 6050 польским по¬

мещикам, т. е. на каждого приходилось в среднем по

381 десятине *.
Отсюда понятна заинтересованность польских поме¬

щиков в заключении договора между Петлюрой и Пил-

судским, договора, который возвращал им «их» земель¬

ную собственность на Украине. Этот «интерео был

довольно красочно описан в докладе петлюровского упол¬

номоченного Андрея Левицкого, который и подписал до¬

говор 21 апреля 1920 г. «Когда мы заявили полякам
2	декабря 1919 г., что мы отказываемся от Восточной Га¬

лиции, Подляшья и части Волыни, — писал Левицкий,—

симпатии Польской республики оказались на нашей сто¬

роне и нам была обещана военная помощь... Я нанес ви¬

зит графу Иосифу Потоцкому — председателю Общества

бывших крупных земельных собственников на Украине, и

он подтвердил мне тот интерес, который они (земельные

собственники — польские помещики.— Б. Ш.) питают к

восстановлению нашего украинского государства. Потоц¬

кий весьма интересовался будущим развитием аграрного

вопроса на Украине. 26 февраля 1920 г. мы устроили

прием. Польские социалисты, которые присутствовали на

этом приеме, уверили меня в своей готовности нас под-

держать>2.
Договор Петлюры и Пилсудского означал гораздо

больше, нежели простую уступку 10 млн. украинского на¬

селения и свыше 180 тыс. квадратных километров украин¬

ской территории. Речь шла о создании под протекторатом

шляхетской Польши вассального государства, которое

предоставило бы не только свою землю польским магна¬

там, но и свои огромные естественные богатства польским

капиталистам (сахар, донецкий уголь, криворожскую

руду и т. д.). Подписывая договор с Петлюрой, Пилсуд-

ский представлял алчные интересы польских помещиков

и капиталистов, интересы, во имя которых возглавляемая

им польская армия должна была через несколько дней
1	Rent Martel, La France et la Polosne, d 126.
2	Ibid., p. 125.
96

после подписания договора начать кровавую борьбу

против Советской России и Советской Украины.
В апреле 1920 г. панская Польша напала на Совет¬

скую Россию.
17 июня 1920 г. ВЦИК и украинское Советское прави¬

тельство обратились с манифестом к рабочим, крестьянам

и солдатам Польши. В нем война, начатая польскими

«магнатами, капиталистами и шляхтичами против Совет¬

ской Украины и Советской России», была названа пре¬

ступной. Воззвание объясняло польскому народу, что по¬

добная война ведется в интересах помещиков и капита¬

листов.
Еще в середине февраля 1920 г., то есть за два меся¬

ца до нападения шляхетской Польши, В. И. Ленин в бе¬

седе с корреспондентом американской газеты «The World»,

отвечая на вопрос корреспондента о возможности поль¬

ского наступления, сказал: «Клемансо и Фош весьма и

весьма серьезные господа, а между тем один из них вы-

работал этот агрессивный план, а другой собирается его

осуществлять. Это, конечно, серьезная угроза, но нам

приходилось иметь дело с более серьезными угрозами.

Это, однако, вызывает у нас не столько страх, сколько

разочарование по поводу того, что союзники все еще про¬

должают добиваться невозможного. Ибо польское на¬

ступление столь же неспособно разрешить русскую проб¬

лему в желательном для них духе, как в свое время на¬

ступление Колчака и Деникина» *.
Готовясь напасть на Советскую Россию, панская Поль¬

ша, подталкиваемая своими покровителями — Англией,

Францией и США, пыталась обеспечить себе непосредст¬

венных союзников, т. е. таких, которые могли бы предоста¬

вить польскому командованию живую силу. В этом слу¬

чае вопрос мог идти о западных пограничных с Советской

Россией государствах—Финляндии, Эстонии, Латвии и

Румынии. На достижение активной поддержки этих госу¬

дарств и была направлена деятельность польской дипло¬

матии накануне польско-советской войны. Каков был итог

этих усилий? Следует отметить неудачу попыток польской

дипломатии (в первую очередь дипломатии Антанты) при¬

влечь этих союзников. В частности, это не удалось благо¬

даря нейтрализации окраинных государств, с которыми

Советская Россия в этот момент либо уже имела мирные
1 «Коммунист» № 15, 1957 г., стр. 11.
24

договоры (Эстония), либо вела переговоры о мирном

договоре (Латвия, Литва, Финляндия). Ни одна из этих

стран в течение всего периода советско-польской войны

не выступила на стороне Польши. Отказ выступить на сто¬

роне Польши не означал, что правящие круги этих госу¬

дарств не хотели принять участие в войне против Совет¬

ской России. Наоборот, они не прочь были бы вмешаться

в эту войну, но боялись это сделать, поскольку трудящие¬

ся этих стран требовали мира с Советской Россией. Кро¬

ме того, они не хотели терять те экономические и полити¬

ческие выгоды, которые им сулили мирные отношения с

Советской Россией. Наконец, вопрос об их выступлении

на стороне Польши зависел от удачи всей военной аван¬

тюры Пилсудского. Не прерывая мирных переговоров с

Советской Россией, правительства окраинных государств

вели переговоры с Пилсудским о возможном своем вы¬

ступлении на его стороне. Имеется ряд данных, прямо

указывающих на такую двойственную политику буржуаз¬

ных правительств окраинных государств. 3 мая 1920 г. в

эстонской газете «Revaler Bote» было опубликовано сооб¬

щение о том, что 21 апреля 1920 г. между Польшей и

Финляндией заключено соглашение на случай войны с Со¬

ветской Россией. Оба государства обязались взаимно под¬

держивать друг друга военной силой и координировать

свои военные операции ].
0	том, что между Польшей и Финляндией в это время

происходили переговоры по вопросу о совместных дейст¬

виях против Советской России, намекал тогдашний ми¬

нистр иностранных дел Польши — Патек. По пути на кон¬

ференцию в Сан-Ремо (апрель 1920 г.) Патек остановился

в Вене, где имел беседу с венским корреспондентом газе¬

ты «Berliner Tageblatt». В этой беседе Патек, говоря о воз¬

можности союза Польши с другими «воюющими с Россией

государствами» (речь шла, конечно, об окраинных госу¬

дарствах, которые, за исключением Эстонии, формально

находились еще в состоянии войны с Советской Россией),

сказал: «...нам удалось создать с Финляндией сердечные

отношения и наладить дружеские отношения с остальны¬

ми «окраинными» государствами»2. Такое подчеркивание

сердечности польско-финских отношений наряду с друже¬

скими отношениями с другими окраинными государствами*
1	См. «Бюллетень НКИД» № 14, 1920 г., стр. 1.
1 Цит. по «Бюллетеню НКИД» ЛЬ 14, 1920 г., стр. 2.
25

конечно, не случайно и говорило о многом. Уже после

польско-петлюровского выступления английская газета

«Daily Herald» писала в номере от 30 апреля 1920 г.:

«Польская и украинская армии двинулись на Киев. Фин¬

ны, получившие новое снаряжение, замышляют поход

против Петрограда»
Одним из доказательств наличия сговора между Поль¬

шей и Финляндией во время польско-советской войны яв¬

ляется признание Финляндией «правительства» Петлюры,

против чего украинское Советское правительство протесто¬

вало в ноте от 1 июля 1920 г., называя это признание «ак¬

том, явно враждебным украинскому народу» 2.
0	предполагаемых военных союзниках Польши сооб¬

щалось в телеграмме корреспондента «New York Herald»

из Берлина в начале мая 1920 г. Газета отмечала, что «не¬

которые круги Германии готовы видеть в польском наступ¬

лении начало осуществления плана Антанты касательно

похода против большевиков объединенных Польши, Украи¬

ны (Петлюры.— Б. Ш.), Финляндии, Румынии и даже...

Венгрии. С этим планом связывают приезд Маннергей-

ма»3. План такого «общего» наступления против Совет¬

ской России отнюдь не был газетным измышлением. До¬

статочно указать, что Румыния к началу польского на¬

ступления сконцентрировала на Днестре около 200 тысяч

солдат и собрала для этого все свои соединения из Семи-

градья. Финляндия с севера и Румыния с юга готовы бы¬

ли, выступив против Советской России, нанести фланго¬

вые удары, но для этого им нужна была уверенность в по¬

беде Пилсудского. До появления этой уверенности они, по

меткому замечанию «Berliner Tageblatt» от 7 мая 1920 г.,

совершенно пассивно взирали на события, несмотря на их

огромное значение 4. «Благоприятный момент» для воору¬

женного выступления Финляндии и Румынии, как извест¬

но, не наступил. Финляндия и Румыния (не говоря уже о

Латвии и Литве) не только не приняли участия в войне

против Советской России, но даже подписали мирные до¬

говоры с Советским правительством.
Таким образом, не был создан и военный блок Поль¬

ши, прибалтийских стран и Румынии против Советской
1	Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 15, 1920 г., стр. 1.
3	«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. 1, стр. 468.
3	Цит. по «Бюллетеню НКИД» N* 16, 1920 г., стр. 6.
4	См. там же, стр. 7.
26

России. Мирная политика Советской России, требования

широких народных масс прибалтийских государств, стре¬

мившихся к соглашению с Советской Россией, и, наконец,

экономическая заинтересованность известной части бур¬

жуазии Прибалтики в торговле с Советской Россией ока¬

зались сильнее шовинистических настроений правящих

групп государств Прибалтики и ее военщины, пытавших¬

ся включиться в третий поход Антанты против Советской

России.
3.	РОЛЬ ФРАНЦИИ, АНГЛИИ И США В ОРГАНИЗАЦИИ
И ОСУЩЕСТВЛЕНИИ НАПАДЕНИЯ ПАНСКОЙ ПОЛЬШИ

И ВРАНГЕЛЯ НА СОВЕТСКУЮ РОССИЮ

В АПРЕЛЕ — НОЯБРЕ 1920 г.
Враждебные действия панской Польши против Совет¬

ской России в период 1917—1920 гг. не были результатом

самостоятельной внешней политики Польши. Самостоя¬

тельную внешнюю политику панская Польша вообще не

вела за все время ее существования, а тем более в период

трех походов Антанты. Польша Пилсудского была орудием

враждебной Советской России политики Антанты и США.

Эта зависимость внешней политики шляхетской Польши

особенно сказалась во время третьего похода Антанты, в

котором польские войска вместе с войсками Врангеля иг¬

рали роль «пушечного мяса» для Франции, Англии и США*
После разгрома советскими войсками Деникина, Юде¬

нича и Колчака правительства Франции, Англии и США

начали подготовку нового нападения на Советскую Рос¬

сию с помощью Пилсудского и Врангеля. В качестве по¬

литико-психологической подготовки этого нападения в

прессе стран Антанты появились сообщения о якобы го¬

товящемся наступлении Советской России на запад и в

первую очередь на Польшу. Эта ложь имела своей задачей

«оправдать» военные приготовления, связанные с напа¬

дением на Советскую Россию. Как ответственные руко¬

водители внешней политики держав Антанты и США, так

и буржуазная печать этих стран заговорили о «готовя¬

щемся наступлении большевиков на Запад». 29 декабря
1919	г. министр иностранных дел Пилсудского — Па¬

тек накануне своей поездки в Париж и Лондон для

переговоров о военном союзе в интервью с представителем

французской газеты «Matin» заявил, что «весна принесет

много сюрпризов. С уверенностью можно сказать, — под-
27

черкивал он,— что весной последует большевистское про¬

движение на запад»*. 15 января 1920 г. секретарь по

военным делам США Бекер на заседании сенатской ко¬

миссии по военным делам заявил, что «оставшиеся в

Америке запасы военного снаряжения будут переданы

Польше для того, чтобы она могла противостоять про¬

движению большевиков на Запад». Примерно в эти

же дни член делегации США на Парижской мирной

конференции генерал Блисс отметил, что «если полякам

не удастся задержать большевистские войска, то не будет

исключена возможность возобновления войны в Европе».

Через день после заявления Бекера и Блисса, 16 января

1920 г., организатор АРА и будущий министр торговли в

правительстве Гардинга, известный враг Советской Рос¬

сии, Герберт Гувер публично заявил, что «Польша являет¬

ся единственным государством, способным оказать сопро¬

тивление большевикам»2.
Наконец, 6 февраля 1920 г., выступая в палате депута¬

тов, тогдашний премьер-министр Франции Мильеран

(впоследствии президент Французской республики), один

из злейших врагов Советской России, заявил: «Мы

(союзники. — Б. Ш.) известили как Польшу, так и Румы¬

нию, что, если та или другая будут атакованы армиями

большевиков, они смогут рассчитывать на самую полную

поддержку союзных держав».
Это выступление, как и приведенные выше заявления

американских политиков, являлось частью психологиче¬

ской подготовки к организовывавшемуся в тот момент

нападению шляхетской Польши на Советскую Россию

при поддержке союзников и, в частности, Франции.
Позиция Франции
От Франции правительство Пилсудского получало все

виды помощи как при организации, так и при проведении

нападения на Советскую Россию. Французская газета «La

Republique Russe» в мае 1920 г. писала: «Польша насту¬

пает при помощи войск, организованных нашими военны¬

ми «миссиями», при помощи оружия, вышедшего из на¬

ших фабрик» 3. Французская помощь в подготовке аван-
1 См. «Известия», 17 января 1920 г.
1 «Известия», 27 января 1920 г.
8 Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 18, 1920 г., стр. 7,8.
28

тюры Пилсудского не составляла какого-либо секрета, и

данные о ней приводились совершенно открыто.
В начале июня 1920 г., т. е. уже во время польско-со¬

ветской войны, «L’Humanite» опубликовала статью, в ко¬

торой разоблачалась политика французского правитель¬

ства, оказывающего помощь Пилсудскому накануне напа¬

дения Польши на Советскую Россию. Газета писала:

«Польша — страна не свободная. Ее независимость есть

лишь фикция. В той противоболыпевистской игре, которую

затеяла Антанта, Польша является ареной, на которой

подвизаются французские дипломаты и генералы... Из

доклада Патэ о военном бюджете легко убедиться, что эта

несчастная страна буквально захвачена французским ге¬

неральным штабом...» И действительно, к 19 февраля

1920 г., сообщала газета, численность французских воен¬

ных в Польше составляла: 9 генералов, 29 полковников и

лейтенантов-полковников, 63 батальонных командира, 196

капитанов, 435 лейтенантов и младших лейтенантов, не

считая 2120 солдат. Содержание этой военщины обходи¬

лось Франции в 15 млн. франков К
Даже «Temps» в заметке, опубликованной 20 августа

под заголовком «Французские офицеры на фронте», при¬

знавала, что польское наступление направляется непо¬

средственно французским генеральным штабом. «Несмотря

на все трудности,— писала газета,— Польше было достав¬

лено 200 аэропланов, 10 танков и несколько тяжелых бата¬

рей со снарядами. Кроме того, ввиду недостатка офицеров

в польской армии было послано много английских и фран¬

цузских офицеров, которые поступили туда волонтерами»2.
Не довольствуясь активной поддержкой Польши и

Врангеля Францией, Мильеран усиленно готовил и других

вассалов для нападения на Советскую Россию. В сентябре

1920 г. английская печать сообщила о наличии франко¬

венгерской военной конвенции, заключенной 27 июля

1920 г., в силу которой Венгрия обязалась сформировать

особую армию в 150 000 человек, Франция брала на себя

обязательство экипировать ее и передать в ведение верхов¬

ного французского командования. Венгерская армия долж¬

на была выступить против Советской России. В качестве

компенсации Венгрии было предоставлено право занять
1	См. «Бюллетень НКИД» № 25, 1920 г., стр. 10.
*	Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 34, 1920 г., стр. 4.
2?

целиком территорию любого соседнего государства, кото¬

рое вздумало бы ввести у себя советский режим.
Толкая Польшу на войну с Советской Россией, всяче¬

ски помогая ей в этом нападении и в то же время препят¬

ствуя заключению мира, правящая верхушка Франции

осуществляла двойную задачу. Первая и основная заклю¬

чалась в вооруженном походе на Советскую республику с

целью уничтожения Советской власти, реставрации на

территории России капиталистического строя и превраще¬

ния России в колонию иностранного, в первую очередь

французского, капитала. Параллельно с этой основной за¬

дачей французская буржуазия ставила другую задачу —

экономическое и политическое закабаление Польши. Ор¬

ган польских коммунистов — газета «Свит», издававшая¬

ся тогда в Вене, писала: «Генерал Вейган исполнил пока

свою задачу. Он защитил на время твердыню междуна¬

родной реакции и капитала от революции польского про¬

летариата, он защитил белую Польшу, покорную рабыню

биржевиков и генералов Франции, от восстания револю¬

ционного пролетариата Польши. Генерал Вейган защищал

свою Польшу, польскую колонию французского капитала

и милитаризма» К
Французской буржуазии, натравливавшей своего вас¬

сала Пилсудского на Советскую Россию, нужно было

«спасать» не только около 9 млрд. золотых рублей до¬

военных займов царской России, но и 25 млрд. франков

французских вкладов в России 2.
В этой же статье приводились некоторые данные о

капиталах стран Антанты в Польше. Так, например, на

конференции в Спа Польша обязалась доставлять во

Францию всю добычу угля из Домбровского бассейна.

Согласно «Handelsmuseum», французская фирма братьев

Бернард и «Banque de Paris et des Pays Bas» скупили

большинство акций Карпатского нефтяного общества в

Галиции и основали в Париже акционерное общество «S-te

Franco-Polonaise des Petroles» с капиталом в 12,5 млн.

франков. Английские капиталисты в свою очередь приоб¬

рели у Франции нефтяное общество «Petroles de Galicie».
Однако речь шла не столько о «спасении» француз¬

ских капиталов, вложенных в народное хозяйство России,

сколько об уничтожении советского строя «и реставрации
1	Цит. по «Бюллетеню НКИД* № 37, 1920 г., стр. 5.
2	Подсчет сенатора де Монзи, «Times», 30. 111. 1920.
ЗО

капитализма в России. Это была основная причина, в си¬

лу которой французская буржуазия совместно с англий¬

ской и американской организовала нападение панской

Польши на Советскую Россию.
Разгром Деникина в конце 1919 и начале 1920 г.

явился по существу поражением Великобритании, на ко¬

торую Деникин ориентировался и которого она всемерно

поддерживала. Известно, что Черчилль говорил об армии

Деникина — «моя армия». Французское же правительство

делало ставку на Врангеля, который должен был осуще¬

ствить французскую программу нового вооруженного на¬

падения на Советскую Россию.
Правительство Мильерана всемерно поддерживало

Врангеля, оказывая ему широкую материальную помощь.

Эта помощь выражалась в снабжении армии Врангеля

обмундированием, вооружением, боевыми припасами и

конским составом. Для заготовки всего этого была орга¬

низована особая комиссия, которая при содействии со¬

юзников должна была доставлять все необходимое из

Константинополя. Оттуда, в частности, были посланы бо¬

евые припасы, принадлежавшие старой русской армии и

захваченные турками в Трапезунде, Батуме и на складах

бывшего кавказского фронта. Все это дало возможность

армии Врангеля реорганизоваться, пополниться и до¬

вести свой состав к сентябрю 1920 г. до 60 ООО штыков и

сабель.
Помощь Врангелю сопровождалась наглым грабежом

природных богатств Крыма французскими империалиста¬

ми: зерно, фураж, овощи, фрукты, вина, табак — все бы¬

ло вывезено за границу. Вывоз шел либо в уплату за до¬

ставляемое военное снаряжение, либо в счет погашений

займов. Так, например, заем в 150 млн. франков фран¬

цузы обусловили доставкой зерна в Марсель.
Планы французской буржуазии в период Врангеля не

исчерпывались экономической эксплуатацией природных

богатств Крыма. Врангель был призван реализовать

англо-французское соглашение от 23 декабря 1917 г. о
£азделе сфер влияния в России. По этому соглашению

ранция получала преимущественное влияние на юге

России, включая Донецкий угольный бассейн. Именно на

него зарились французские капиталисты. Вот что писал

по этому поводу генерал Слащов: «Французский генерал

Пелле требовал операции в направлении на Дон. На Дон
31

было идти не за чем, там все способное носить оружие

население ушло на польскую войну, там не было сочув¬

ствия и поддержки. Но если расшифровать эту задачу, то

мы увидим, что на пути следования лежит Донецкий бас¬

сейн, угольные копи которого были очень нужны фран¬

цузскому капиталу».
Стратегический план французской буржуазии по от¬

ношению к Советской России весной и летом 1920 г. за¬

ключался в комбинированном ударе с юга и запада. Пер¬

вая задача была возложена на Врангеля, вторая — на

Пилсудского. В результате обе задачи должны были, по

мнению французских политиков и стратегов, — а это мне¬

ние разделяли и английские, и американские политики —

привести к падению Советской власти. Отношения-между

Польшей и Советской Россией в начале 1920 г. давали

удобный повод для осуществления задуманной опе¬

рации.
Выше говорилось о нападении панской Польши на Со¬

ветскую Россию в апреле 1920 г. Апрельское наступление

Пилсудского на Киев началось без помощи Врангеля.

Французский генштаб считал, что Польша одна справит¬

ся с Советской Россией. Однако усиленная подготовка к

выступлению Врангеля продолжалась. Накануне киев¬

ского похода Пилсудского, 23 апреля 1920 г., Врангель

получил через начальника французской военной миссии

в Крыму генерала Манжена сообщение французского

морского министра о том, что правительство Франции

будет согласовывать свои действия с правительством Ве¬

ликобритании, чтобы поддержать его (Врангеля), предо¬

ставляя ему всю необходимую материальную поддержку.

На другой день после занятия Киева польскими войсками

французское правительство заверило Врангеля, что оно

приложит все усилия для снабжения его продовольствием

и материалами и что французский флот в Черном море

будет препятствовать высадке частей Красной Армии на

побережье Крыма '.
Таким образом, в конце апреля — начале мая 1920 г.

Врангеля держали «в резерве», и только когда выясни¬

лось, что временный захват Киева Пилсудским отнюдь

не означает окончания войны и что возникла угроза со¬

ветского контрнаступления, правительство Франции поста¬
1 См. сборник «Разгром Врангеля», Воениздат, 1930, стр. 42.
32

вило вопрос о согласовании действий Пилсудского и

Врангеля, с тем чтобы последний также начал наступле¬

ние на юге. Такое взаимодействие было достигнуто с по¬

мощью Франции и Великобритании. В начале августа

1920 г. Врангель, например, оказал существенную по¬

мощь Пилсудскому, высадив десант на Кубани. В свою

очередь Пилсудский оказал помощь Врангелю, отпустив

интернированный в Польше с 1919 г. корпус генерала

Бредова и добившись его пропуска через Румынию. Со¬

трудничество Врангеля и Пилсудского продолжалось в

течение всего периода польско-советской войны.
Наконец, полная поддержка Врангеля правительством

Мильерана привела к признанию Францией 10 августа

1920 г. «правительства» Врангеля в качестве «правитель¬

ства юга России». Это признание явилось не только раз¬

витием последовательно враждебной позиции француз¬

ской буржуазии по отношению к Советской России во

время третьего похода Антанты, но и имело тесную связь

с подъемом английского рабочего движения в защиту

Советской России.
Подъем рабочего движения в Англии не на шутку

встревожил как английскую, так и французскую буржу¬

азию. Дело шло о непосредственном вмешательстве рабо¬

чего класса во внешнюю политику империализма. Милье-

ран, в частности, считал, что английский «Совет дей¬

ствия» свяжет руки Ллойд-Джорджу как партнеру

Франции в «русском вопросе» и ослабит роль Англии как

участницы третьего похода Антанты. Франция может

остаться одна, но зато она одна и извлечет все выгоды от

результатов интервенции. Поэтому Мильеран решил при¬

знать Врангеля один (без Англии). Это «признание»,

как известно, не спасло Врангеля от полного разгрома.
В октябре 1920 г. Польша оказалась вынужденной

подписать прелиминарный мирный договор с Советской

Россией. Следует отметить, что французские правящие

круги всячески противодействовали заключению этого

мира. Дело в том, что заключение его предрешало судьбу

другого союзника Франции — Врангеля, что, естественно,

наносило поражение всей антисоветской политике фран¬

цузских правящих кругов. Вот почему в течение советско-

польских мирных переговоров в Риге, предшествовавших

заключению советско-польского мира, Мильеран неодно¬

кратно пытался оказать давление на Пилсудского с целью
3	В, В. Штейн	39

сорвать переговоры. В сентябре 1920 г. он прямо заявил

в адрес Польши, чтобы она не вела переговоров с Совет¬

ской Россией без Врангеля.
Несмотря на начавшиеся мирные переговоры между

Польшей и Советской Россией, Франция продолжала

упрямо стоять на прежней агрессивной антисоветской по¬

зиции. Французская помощь Врангелю не только не пре¬

кратилась с момента открытия мирных переговоров меж¬

ду Польшей и Советской Россией, но, наоборот, всячески

усиливалась. В начале сентября 1920 г. французское пра¬

вительство провело запись добровольцев на врангелев¬

ский фронт. Тогда же в Крым прибыл из Франции боль¬

шой транспорт дальнобойных орудий. С севера и юга

Перекопский перешеек укреплялся французскими инже¬

нерами по специальному плану, выработанному по по¬

следнему слову техники. Сильно вооруженный француз¬

ский флот вошел в Черное море. В Крым выехал фран¬

цузский генерал Манжен. 6 октября 1920 г. «L’Humanite»

писала:
«Вот уже неделя, как наши агентства только и сооб¬

щают, что о победах Врангеля, о тысячах взятых им плен¬

ных, о бунтах, которые он провоцирует в стране красных,

о возмущениях моряков Балтийского флота, о восстаниях

крестьян на юге, о разложении большевистской власти.

Нужно отметить, что подобные кампании прессы всегда

были близкими предвестниками нападения Антанты на

русскую революцию...»
Как свидетельствуют факты, в тот период, несомнен¬

но, существовал план непосредственного вооруженного

выступления Франции против Советской России. Этот план

заключался в следующем: как можно дольше затягивать

советско-польские переговоры, чтобы держать основные

силы Красной Армии прикованными к Западному фронту,

затем развить наступление Врангеля, поддержанное

Францией, и, наконец, ввести в действие венгерские вой¬

ска. Выше говорилось, что французская дипломатия во

время советско-польских переговоров систематически да¬

вала Польше советы, направленные на срыв мира.
Более того, Франция еще 27 июля 1920 г. заключила

с Венгрией специальную военную конвенцию, имеющую

целью подготовку особой венгерской армии для выступле¬

ния против Советской России.
34

Позиция Великобритании
Если французская помощь Пилсудскому, равно как и

руководство самим нападением на Советскую Россию и

дальнейшими военными действиями, осуществлялась от¬

крыто, то помощь Англии была более законспирирована.

Английские политические деятели всячески отрицали ка¬

кую бы то ни было помощь Польше со стороны Англии

в нападении на Советскую Россию.
В письме к английским рабочим В. И. Ленин писал:

«...Бонар Лоу признал в английском парламенте военную

помощь Польше в октябре «для защиты от России» (ко¬

нечно, только для защиты, только в октябре! В Англии

еще есть «влиятельные рабочие вожди», помогающие ка¬

питалистам одурачивать рабочих!), а газета «Нью-Стейтс-

мэн», умереннейшая из умереннейших мещанских газет

или журналов, писала о доставке Польше танков, более

могучих, чем употреблявшиеся в войне против немцев»
Однако английским министрам было трудно все время

изворачиваться, особенно под перекрестными запросами в

парламенте. С такими запросами обычно выступали ли¬

деры лейбористов, которые под давлением народных масс

вынуждены были играть роль защитников Советской Рос¬

сии. Так, например, в связи с тем, что 3 мая 1920 г., в

день национального праздника Польши, король Георг на¬

правил Пилсудскому поздравительную телеграмму,
10	мая члены палаты общин Кенворти, Веджвуд, Клайне

обратились к правительству с вопросом, который сводил¬

ся, по сообщению «Times» от 11 мая 1920 г., к следующе¬

му: «Запросила ли Польша мнение английского прави¬

тельства перед последним наступлением и является ли

данная телеграмма одобрением польской политики». Вы¬

ступая с ответом, Бонар Лоу отрицал какие бы то ни

было предварительные переговоры по поводу польского

наступления и заявил, что Англия ни в какой мере не не¬

сет ответственности за происходящие событияа.
На следующий день по тому же вопросу в палате об¬

щин выступил Черчилль. Согласно отчету, опубликован¬

ному в «Times» 12 мая, отвечая на запрос Роберта Сеси¬

ля, Черчилль заявил: «Из московской телеграммы мы узна¬

ли о взятии Киева поляками 6 мая. За все свои шаги
1 В. И. Ленин, 0)4., т. 31, стр. 119.
*	См. «Бюллетень НКИД» № 16, 1920 г., стр. 2—3.
3*	30

и намерения отвечает только само польское правитель¬

ство. В Варшаве имеется небольшая британская военная

миссия, эта миссия не сопровождает наступающие поль¬

ские войска, хотя возможно, что глава миссии делегиро¬

вал какого-нибудь офицера для ознакомления с военны¬

ми операциями, но мне неизвестно, дано ли такое разре¬

шение польским генеральным штабом» '.
Наконец, припертый к стене запросами, Черчилль

признал: «Британское военное министерство не оказало по¬

мощи полякам сейчас, но и британское и французское

правительства за последний год помогали усилить и эки¬

пировать польскую армию, так как это вытекает из основ¬

ной политики договора»2.
0	каком договоре упомянул Черчилль, неясно. Шла

ли речь о Версальском договоре, но там нет ничего, что

обязывало бы Францию и в особенности Англию оказы¬

вать военную помощь Польше. Проболтался ли Черчилль

о каком-либо секретном договоре с правительством Пил¬

судского, договоре о нападении на Советскую Россию?

Об этом молчал как сам Черчилль, так и те депутаты па¬

латы общин, которые задавали ему вопросы. Прошло еще

несколько дней, и из выступления' Бонар Лоу в палате

общин обнаружились новые обстоятельства, касающиеся

польско-английских отношений. Оказывается, Бонар Лоу,

затронув в своей речи в палате общин вопрос о Польше,

заявил, что в январе настоящего года Ллойд-Джордж в

переговорах с польским министром иностранных дел яко¬

бы заявил ему, что Англия не намерена поддерживать

Польшу в ее военной политике.
Таким образом, Бонар Лоу признал 19 мая 1920 г. то,

что отрицал в своем выступлении 10 мая 1920 г., а имен¬

но наличие предварительных, т. е. накануне польского вы¬

ступления, переговоров между Англией и Польшей. Это

признание Бонар Лоу сделал через полгода после интер¬

вью министра иностранных дел Польши Патека от 29 де¬

кабря 1919 г., которое мы цитировали выше. Именно он

сообщил, что «скоро наступит момент, когда можно будет

говорить о заключении политического союза между Поль¬

шей, Францией и Англией» по вопросу о Советской Рос¬

сии. Это интервью было дано Патеком накануне его вы¬

езда в Париж и Лондон, где он действительно вел пере¬
1	Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 16. 1920 г., стр, 2—3.
*	См. там же, стр. 3.
36

говоры о военном союзе. Это и был договор о польском на¬

ступлении на Советскую Россию. Из того же заявления

Бонар Лоу явствует, что польскому правительству был

указан путь, идя по которому оно могло обеспечить себе

полную английскую помощь. Для этого нужно было «сде¬

лать серьезную попытку заключить мир». Если эта попыт¬

ка будет отклонена Советским правительством, Англия по¬

может Польше в ее войне против Советской России.
Польша поняла, чего от нее требовали английские по¬

литические деятели. Она сделала «серьезную»(!) попыт¬

ку пойти на заключение мира, предложив местное пере¬

мирие и ультимативно назначив для переговоров город

Борисов, находившийся в зоне военных действий. Сделав

это провокационное предложение, Пилсудский был уве¬

рен, что Советское правительство отклонит такие «мир¬

ные» предложения. Этим самым были соблюдены усло¬

вия для оказания английской помощи. Английское же

правительство оставалось в стороне — оно не советовало

Польше нападать на Советскую Россию!
Подобно Бонар Лоу и Ллойд-Джордж отрицал уча¬

стие английского правительства в подготовке наступления

Пилсудского на Советскую Россию. 26 июля 1920 г. на за¬

прос в палате общин, «имелась ли какая-либо информа¬

ция от английской военной миссии в Варшаве о подготов¬

ляемом польском наступлении», Ллойд-Джордж, не сму¬

тившись, ответил: «Нет, мы имели известия, что

большевики готовят наступление» х. Лицемерный характер

английской позиции в вопросе о советско-польской войне

был еще больше подчеркнут в переписке между Робертом

Сесилем и лордом Керзоном. Эта переписка весьма инте¬

ресна, поскольку в ней участвуют два представителя

английского империализма, мнения которых расходились

лишь по вопросам политической тактики. Р. Сесиль —

член кабинета Ллойд-Джорджа, не меньший враг Совет¬

ской России, нежели Керзон,— в указанный момент выс¬

казывался против помощи Польше в советско-польской

войне. 3 мая 1920 г. Сесиль в качестве председателя Сою¬

за Лиги наций обратился с письмом к министру ино¬

странных дел Англии Керзону с предложением поставить

вопрос о советско-польской войне на разрешение Лиги на¬

ций. «В течение многих месяцев,— писал Сесиль,— Поль¬
1 «Parliamentary Debates Hause of Commons*, 1920, 132, p. 970.
37

ша открыто готовилась к нападению на Россию. Насколь¬

ко мне известно, советское правительство неоднократно

выступало с искренними предложениями мира, которые,

однако, отвергались по ничтожным причинам». Ответ

Керзона от 11 мая 1920 г. не соответствовал действитель¬

ности и был по существу лицемерен. Керзон писал: «У

нас нет сведений о том, что Польша в течение многих

месяцев открыто готовилась к нападению на Россию.

Вплоть до самого последнего времени со стороны Польши

не наблюдалось никаких признаков подготовки враждеб¬

ных действий против России; мы имеем полное основание

предполагать, что она искренне желала приступить к

мирным переговорам» >.
Ответ Керзона не соответствовал действительности.

Упомянутый Сесиль в своем втором письме на имя Кер¬

зона, от 13 мая 1920 г., пишет: «Знатоки военного дела

уверяют меня, что выступление, подобное тому, которое

предприняли поляки, требует длительных приготовлений,
о	которых, казалось бы, правительство его величества не

могло не быть осведомлено» 2 (курсив наш.— Б. Ш.).
20 мая 1920 г. либеральная газета «Manchester Guar-

dien» опубликовала письмо бывшего морского атташе

британского посольства в Петербурге Гарольда Грейфел-

ля следующего содержания: «Бонар Лоу, отвечая на

запрос 12 мая в палате общин, заявил, что британское пра¬

вительство не было осведомлено о начале польского на¬

ступления. Насколько мне известно, у нас, помимо воен¬

ной миссии в Польше, имеется еще военный атташе при

британском посольстве в Варшаве. На основании мо¬

его многолетнего опыта и пребывания в той же долж¬

ности я без всякого колебания утверждаю, что, как бы

каждый из этих офицеров ни был малокомпетентен, не¬

исправен «ли еще почему-либо не соответствовал своей

должности, чего у нас нет никаких оснований предпола¬

гать, недопустимо, чтобы польские приготовления к на¬

ступлению, задуманному в широком масштабе, не могли

быть им известны заблаговременно и чтобы они, будучи

осведомлены, не донесли бы о них своему начальству.

По всем данным следует предполагать, что об этих при¬

готовлениях было заблаговременно осведомлено и воен¬
1	«Morning Post», 17.V.1920,
*	Ibidem.
38

ное министерство и министерство иностранных дел, но

Бонар Лоу, говоря от имени правительства, публично

отрицает свою осведомленность. В подобных обстоятель¬

ствах каждому предоставляется судить, как, когда и ка¬

ким путем премьер-министр получает нужные ему све¬

дения»
Нет необходимости приводить другие свидетельства о

том, что английское правительство не только было свое¬

временно осведомлено о подготовке нападения Пилсудско¬

го на Советскую Росоию, но и вело с ним переговоры о

помощи, которую впоследствии и оказало. Таким обра¬

зом, как свидетельствуют вышеприведенные факты, в

отличие от Франции, которая действовала в этом вопро¬

се открыто, Англия всячески старалась замаскировать

как свое участие в организации нападения, так и оказы¬

ваемую Пилсудскому помощь во время польско-советской

войны. Это была тактическая разница между политикой

Франции и Англии в русском вопросе в 1920 г.
Английская помощь военными материалами Польше

предоставлялась в течение всей польско-советской войны

1920 г. Правительство Ллойд-Джорджа—Керзона систе¬

матически эту помощь отрицало, но многочисленные и не¬

опровержимые факты ее подтверждают. Только в один

период польско-советской войны, а именно в июле—авгу¬

сте 1920 г., английское правительство открыто оказало

военную помощь Пилсудскому. Это было в тот момент,

когда армия Пилсудского панически отступала перед со¬

ветскими войсками, не достигшими еще тогда этнографи¬

ческих границ Польши. Правительство Пилсудского обра¬

тилось официально за помощью к Англии и Франции,

представители которых, Ллойд-Джордж и Мильеран, в то

время собрались на очередную конференцию по герман¬

скому вопросу в Спа. Эта просьба была удовлетворена на

заседании конференции 7 июля 1920 г., и было решено от¬

править в Польшу англо-французскую военно-политиче-

скую миссию во главе с генералом Вейганом и лордом

д’Аберноном.
Мемуары лорда д’Абернона, представляющие собой по

ряду других вопросов подневные записи, в вопросе о по¬

сылке англо-французской миссии в Польшу дают лишь

суммарное изложение событий и фактов. Вместо точного

обозначения дат они носят общий заголовок: «Июль
1 «Manchester Guardien», 20.V.1920.

1920 г.». Вот что пишет лорд д’Абернон в абзаце, касаю¬

щемся англо-французской помощи: «Ллойд-Джордж с

французским премьер-министром Мильераном после дли¬

тельного обсуждения решили назначить англо-француз¬

скую миссию для организации моральной и технической

помощи Польше. С британской стороны был назначен спе¬

циальный делегат для этой цели, лорд д’Абернон, сопро¬

вождавшийся генерал-майором сэром Перси Радклиф,

начальником отдела военных операций военного министер¬

ства. Французскими представителями были посол Жюссе-

ран и генерал Вейган — начальник штаба маршала Фоша.

22 июля союзническая миссия выехала из Парижа в Вар¬

шаву через Прагу. Миссия прибыла в Варшаву 25 июля

и нашла там состояние хаоса как с политической, так и

с военной точки зрения. Министры были в ссоре с президен¬

том Пилсудским, который сосредоточил всю власть в сво¬

их руках, осуществляя полный контроль над армией и иг¬

норируя советы французской военной миссии. Русские ар¬

мии почти окружили Варшаву с трех сторон, защита была

организована частью недостаточно, а частью полностью

отсутствовала» *.
Мемуары лорда д’Абернона представляют собой

сплошную фальсификацию. Д’Абернон фальсифицирует

историю англо-французской военной помощи Польше не

тем, что он рассказывает о ней, а тем, что он умалчивает.

Он дважды подчеркивает якобы моральный характер по¬

мощи, оказанной англо-французской делегацией, сохраняя

при этом молчание, сколько офицеров сопровождали глав¬

ных делегатов и сколько оружия и боеприпасов привезла

с собой миссия. Он упорно молчит при описании своего

пребывания в Варшаве о тех «советах», которые Вейган

(по линии военной) и он сам, д’Абернон, совместно с

французским делегатом Жюссераном давали Пилсудско-

му (по линии политической). Только в одном месте ста¬

рый, прожженный дипломат проговаривается, рассказывая

о попытках англо-французских делегатов уговорить пре¬

зидента Масарика нарушить в пользу Польши нейтрали¬

тет Чехословакии. Этот рассказ является одной из иллю¬

страций усилий не только Франции, но и Великобритании

в поисках союзников для шляхетской Польши. Наконец,

упоминание д’Абернона о поздравительных телеграммах

Керзона и Ллойд-Джорджа свидетельствует о том, что в
1	«Ап Ambassador of Peace», vol. 1, London 1929, p. 69, 70.
40

вопросе о срочной военной помощи Польше между Вели¬

кобританией и Францией никаких расхождений, кроме

тактических, не было. В этом смысле мемуары д’Абернона

представляют собой известную ценность, поскольку они

еще раз опровергают Ллойд-Джорджа, пытавшегося до¬

казать, что Великобритания не поддерживала Польшу.
Помощь, которую Англия оказывала правительству

Пилсудского, отнюдь не ограничивалась чисто военной.

Не менее значительной была английская политическая по¬

мощь Пилсудскому в период его нападения на Советскую

Россию. Следует иметь в виду, что одной из форм этой

помощи были систематические угрозы со стороны прави¬

тельства Англии открыто поддержать шляхетскую Поль¬

шу против Советской России.
11 июля 1920 г. Керзон обратился к Советскому прави¬

тельству с требованием заключить перемирие, согласив¬

шись на границу между Польшей и РСФСР, установлен¬

ную верховным советом в декабре 1919 г. Эта так назы¬

ваемая «линия Керзона» проходила в основном по этно¬

графическим границам Польши. Керзон требовал, чтобы

Красная Армия остановилась в 50 километрах к востоку от

этой линии. Далее Керзон предлагал созвать в Лондоне

конференцию представителей Советской России, Польши,

Литвы, Латвии и Финляндии, причем Англия брала на

себя роль «примирительницы». Одновременно Керзон тре¬

бовал от Советского правительства соглашения с Вранге¬

лем на условии отхода в тыл врангелевских войск.
В случае отклонения его предложения Керзон угрожал

Советскому правительству открытой поддержкой Польши.
17	июля 1920 г. Советское правительство категорически

заявило, что оно не намерено допускать никаких посред¬

ников между собой и Польшей. Советская республика бы¬

ла готова пойти на перемирие и мир, если Польша непо¬

средственно обратится с подобным предложением к Со¬

ветскому правительству.
Что касается Врангеля, то Советское правительство

вновь требовало полной капитуляции как его самого, так

и его военных сил, передачи территории и всех средств

транспорта и т. д.
Взаимоотношения с окраинными государствами в мо¬

мент отправки ноты регулировались путем непосредствен¬

ных переговоров, на что Советское правительство обра¬

щало внимание английского кабинета.
41

Ллойд-Джордж заявил в парламенте, что раз Советское

правительство возражает против непосредственного участия

Англии в польско-советских переговорах, то он на этом не

настаивает. Однако он требует приостановки советского

наступления у этнографической границы Польши, угро¬

жая в противном случае своим вмешательством. Еще до

того, как последовал советский ответ на это заявление.
22	июля Польша обратилась в Москву с предложением

начать непосредственные переговоры. 23 июля Советское

правительство ответило Ллойд-Джорджу, что им даны

инструкции о встрече советских делегатов с польскими

для открытия переговоров о перемирии и мире. При этом

ссветская нота выражала согласие на конференцию с дер¬

жавами Антанты, но без Польши и окраинных государств.
20 июля 1920 г. Совет Народных Комиссаров в обра¬

щении к рабочим, крестьянам и всем честным гражданам

Советской России и Советской Украины следующим обра¬

зом объяснил свой отказ принять предложение Керзона.

Говоря о польско-советской войне, развязанной Антантой

и в частности Англией, обращение утверждало, что, «если

бы Англия не хотела войны, она без труда могла бы пре¬

дупредить ее. Для этого достаточно было отказать Поль¬

ше в военном снабжения и в деньгах. Но Англия хотела

войны». Вот почему, говорилось в обращении, «Англия

не призвана быть посредницей и умиротворительницей в

кровавой борьбе, которую породила и питает буржуазия».
Помимо прямой помощи шляхетской Польше в ее на¬

падении на Советскую Россию, Англия, как далее указы¬

валось в обращении, инспирировала разбойничьи действия

Врангеля и оказывала ему помошь. «Результатом этого

согласованного сотрудничества Керзона, Черчилля и

Врангеля явилось новое наступление белогвардейских

войск в начале июня из Крыма на север».
Обращение следующим образом формулировало пози¬

цию Англии и отрицательный ответ Советского прави¬

тельства на предложение Англии о посредничестве: «Вся

предшествующая работа великобританского правитель¬

ства, его союзников и помощников свидетельствует о том,

что посредничество их преследует в настоящее время

единственную цель — спасти ’ натравленных ими на нас

Пилсудского и Врангеля от заслуженного разгрома, дать

им возможность оправиться, переформироваться, уком¬
42

плектоваться, вооружиться и начать новый поход на ра¬

боче-крестьянскую Россию» *.
Отклоняя английское «посредничество», Совет Народ¬

ных Комиссаров снова подчеркивал свои мирные намере¬

ния в отношении Польши и выражал свою готовность

приступить в любой момент к советско-польским мирным

переговорам. «Мы повторяем то, что говорили не раз: нет

ни одного вопроса между Россией и Польшей, который не

мог бы быть разрешен мирно к выгоде для обеих сто¬

рон» 2.
29 июля Советское правительство получило из Було¬

ни, где заседала англо-французская конференция, ноту, в

которой, на этот раз уже от имени Англии и Франции,

сообщалось, что оба правительства согласны на конферен¬

цию с участием Советской России при условии, что кон¬

ференция займется прежде всего установлением условий

мира между Россией и Польшей и уже в конце — заклю¬

чением мира между Россией и государствами Антанты.
Приманка мира с Антантой должна была, по замыслу

англо-французских политиков, вынудить Советское прави¬

тельство согласиться на контроль Антанты над польско-

советскими мирными переговорами.
Между тем события на фронте стали принимать траги¬

ческий для шляхетской Польши, а тем самым и

для Антанты, оборот. 1 августа 1920 г. произошла встреча

польских и советских делегатов в Барановичах, а 4 ав¬

густа Ллойд-Джордж прямо заявил советской делегации в

Лондоне: «Ваши войска идут к Варшаве — это един¬

ственное, что интересует сейчас Англию; она готова к вы¬

ступлению через 3 дня, флот будет готов к действию, но,

если вы пойдете на мир с Польшей, Англия будет реко¬

мендовать Польше помириться с вами».
Встреча с польскими делегатами в Барановичах кон¬

чилась ничем, ибо у поляков не было полномочий на за¬

ключение мира. Волнение Ллойд-Джорджа, а вместе с

ним и других политических деятелей Англии и Франции

понятно. Речь шла не только о судьбе панской Польши, но

и о судьбе Версальского мира. Наступая на Польшу,

Красная Армия разрушала один из краеугольных камней
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. I, стр. 479.
*	Там же, стр. 477, 478, 479.
43

версальской постройки. Следует вспомнить, чтб по этому

поводу сказал В. И. Ленин: «...Побеждая Юденича, Кол¬

чака и Деникина, мы не могли разорвать Версальского

мира, мы только обрушились на Юденича, Колчака и Де¬

никина и отбросили их к морю, а наступая на Польшу, мы

тем самым наступаем на самую Антанту; разрушая поль¬

скую армию, мы разрушаем тот Версальский мир, на ко¬

тором держится вся система теперешних международных

отношений»
В августе Ллойд-Джордж предложил установить деся¬

тидневное перемирие, которое должно было начаться в

ночь с 9 на 10 августа, причем ни та, ни другая стороны

не должны были пользоваться перемирием для подвоза

военного снаряжения. Советские представители допуска¬

лись в Данциг и в иные пункты Польши с целью сле¬

дить, чтобы Польше не подвозилось оружие. Ллойд-

Джордж даже заявил, что если Советская Россия пойдет

на перемирие, то Англия не будет в будущем поддержи¬

вать гражданскую войну в России. Обещание Ллойд-

Джорджа в будущем не поддерживать «гражданскую вой¬

ну в России» являлось по существу саморазоблачением

английской политики.
В Москве этот новый английский ультиматум был по¬

лучен 7 августа 1920 г. вечером. За два часа до его полу¬

чения была принята радиограмма из Польши, в которой

говорилось о согласии поляков не только на перемирие,

по и на мир.
Совнарком немедленно предложил польскому прави¬

тельству послать своих делегатов в Минск для начала пе¬

реговоров. 10 августа советская делегация в Лондоне

опубликовала краткие условия перемирия, предлагаемые

Советской Россией. Ллойд-Джордж признал эти условия

чрезвычайно умеренными и заявил, что Англия не будет

помогать Польше, если последняя отвергнет эти условия.

Эти условия заключались в следующем:
1.	Полное признание независимости Польши.
2.	Отказ со стороны РСФСР и УССР от какой бы то

ни было контрибуции.
3.	Граница Польши должна в основном совпадать с

«линией Керзона», с отклонением в пользу Польши на

восток в районе Белостока и Холма.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 281.
44

4.	Польша ограничивает все свои вооруженные силы

50 тыс. человек. Это количество вооруженных сил допол¬

няется «организуемой из рабочих гражданской милицией,

предназначенной для поддержания порядка и охраны

безопасности населения» и т. п.
Как уже говорилось, параллельно с поддержкой Пил¬

судского правительство Англии оказывало существенную

помощь второму участнику третьего похода Антанты —

Врангелю, хотя так же, как и в вопросе о помощи Пил¬

судскому, всячески маскировало эту помощь.
Под непосредственным влиянием разгрома Деникина,

Колчака и Юденича правительство Великобритании изме¬

нило тактику и перешло к «мирному» маневрированию,

выжидая наступления подходящего момента для продол¬

жения вооруженного похода на Советскую Россию.
11	апреля 1920 г., т. е. через 7 дней после занятия Вран¬

гелем должности главнокомандующего белыми армиями

Крыма, Керзон предложил Советскому правительству

прекратить военные действия против Врангеля и обещать

амнистию его армии. Он выразил желание узнать, какие

условия перемирия предложит Советское правительство, и

указал, что от согласия на перемирие будет зависеть,

смогут ли начаться торговые переговоры с делегацией

Центросоюза, которые должны были начаться на основе

постановления верховного совета союзников от 16 января

1920 г.
Это был явный шантаж со стороны Керзона. 14 апреля

1920 г. Советское правительство ответило на предложение

Керзона. В своем ответе оно приветствовало начало нового

периода советско-английских отношений и предложило

поставить на взаимное обсуждение весь комплекс интере¬

сующих обе стороны вопросов. Однако несколько дней

подряд английская радиостанция отказывалась принять

советское радио. Ссылаясь на неполучение ответа, Кер¬

зон 18 апреля пригрозил Советскому правительству анг¬

лийским флотом. Ссылка на неполучение ответа Советско¬

го правительства являлась явной ложью. 20 апреля оно

разоблачило эту провокационную выходку английского

правительства. Между тем английский флот начал об¬

стреливать советские части на черноморском побережье,

против чего Советское правительство заявило протест.

25 апреля Керзон снова потребовал перемирия с Вранге¬

лем, в то время как Советское правительство ставило
45

вопрос о полной капитуляции Врангеля. 4 мая 1920 г.

вновь выступил Керзон. Он предложил начать переговоры

с Врангелем при участии английского офицера. Согласие

Советского правительства должно было служить непре¬

менным условием для начала переговоров с торговой деле¬

гацией Центросоюза в Лондоне. 5 мая Советское прави¬

тельство известило Керзона о том, что оно готово всту¬

пить в переговоры с Англией или с теми, кого она укажет,

по вопросу об амнистии и бескровной ликвидации Крым¬

ского фронта, допуская при этом участие Врангеля, если

будет участвовать английский представитель; отно¬

сительно Кавказа предлагалось заключить особое согла¬

шение. 8 мая Керзон снова пригрозил Советской России

военными действиями «в случае активных операций со¬

ветского флота». «Активные операции советского флота»

представляли собой плод воображения. Агрессивные дей¬

ствия флота на Черном море имели место, но это были

действия не советского, а английского флота. 10 мая Со¬

ветское правительство потребовало у Керзона разъясне¬

ний, снова предлагая общие политические переговоры.
18	мая Керзон известил Советское правительство, что

прилагает все усилия к немедленному открытию Вранге¬

лем переговоров.
Эти переговоры так и не были начаты, равно как и не

было осуществлено приостановление военных действий на

Крымском фронте. Больше того, Врангель вскоре возоб¬

новил наступление, несмотря на заявление Англии, что в

таком случае она перестанет его поддерживать. Это была

очередная ложь с английской стороны, которая опровер¬

гается следующим фактом: 25 июня 1920 г. во время воен¬

ных операций против врангелевских войск И. В. Сталин в

телеграмме на имя В. И. Ленина сообщал: «Взятый нами

в плен десятого июня на Крымском фронте боевой гене¬

рал Ревишин в моем присутствии заявил: а) обмундиро¬

вание, орудия, винтовки, танки, шашки врангелевские вой¬

ска получают главным образом от англичан, а потом от

французов; б) с моря обслуживают Врангеля английские

крупные суда и французские мелкие...» 1
Это свидетельство английской помощи Врангелю по¬

казывает, что стоили заявления Керзона, Бонар Лоу,

Ллойд-Джорджа и других английских буржуазных поли¬

тиков.
*	И. В. Сталин, Соч., т. 4, стр. 335.
46

Вот почему, несмотря на переговоры, которые в тече¬

ние апреля—мая 1920 г. Керзон вел с Советским прави¬

тельством, было бы ошибочно думать, что английское пра¬

вительство отказалось от поддержки Врангеля и сделало

ставку на мирное соглашение с Советским правитель¬

ством.
Оценивая предпринятое Врангелем наступление и со¬

поставляя это наступление с предложениями Керзона о

ликвидации Крымского фронта, И. В. Сталин писал

24 июня 1920 г.: «Не подлежит никакому сомнению, что

наступление Врангеля продиктовано Антантой в целях об¬

легчения тяжелого положения поляков. Только наивные

политики могут верить, что переписка Керзона с тов. Чи¬

чериным могла иметь какой-нибудь иной смысл кроме то¬

го, чтобы фразой о мире прикрыть подготовительные ра¬

боты Врангеля и Антанты к наступлению из Крыма.
Врангель не был еще готов, и поэтому (только поэто¬

му!) «человеколюбивый» Керзон просил Советскую Рос¬

сию пощадить врангелевские части и сохранить им

жизнь»
Наличие в составе английского кабинета таких врагов

Советской России, как Черчилль, Керзон и Ллойд-Джордж,

было порукой в том, что политика поддержки вооружен¬

ной интервенции будет продолжаться. Действительно,

9 апреля, т. е. за 2 дня до предложения Керзона о мир¬

ной ликвидации Крымского фронта, верховный комиссар

Великобритании в Константинополе адмирал де Робек

прибыл в Сочи и заявил белогвардейскому кубанскому

правительству и раде о необходимости продолжения борь¬

бы с большевиками. Так же вел себя начальник англий¬

ской военной миссии генерал Хольман по отношению к

донским казакам. В это же время английское правитель¬

ство продлило на 2 месяца договор, заключенный еще Де¬

никиным и потерявший силу 20 марта 1920 г. Кредит в

14,5 млн. фунтов стерлингов, открытый английским пра¬

вительством Деникину и не израсходованный последним,

был использован на субсидирование армии Врангеля и

его правительства. К «правительству юга России» (Вран¬

гелю) были прикомандированы английские представители

Ео главе с генералом Перси; было открыто английское

консульство, а в Севастополь прибыли английские суда.
1	И. В. Сталин, Соч., т. 4, стр. 333—334.
47

Враждебная политика английского правительства по

отношению к Советской России летом 1920 г. (во время

третьего похода Антанты) вынуждена была учитывать по¬

зицию широких масс трудящихся Англии. Рабочий класс

Великобритании не только внимательно следил за антисо¬

ветской авантюрой английской буржуазии, но и оказы¬

вал ей систематическое противодействие. Так, еще до

нападения Пилсудского на Советскую Россию на состояв¬

шемся в начале марта 1920 г. митинге Британской феде¬

рации транспортных рабочих раздавались прямые обвине¬

ния против реакционного правительства и его политики по

отношению к Советской России. Была принята резолюция

в пользу Советской России. После митинга состоялась

уличная демонстрация *.
Рабочий класс Великобритании был настолько реши¬

тельно настроен против антисоветской политики прави¬

тельства, что оказалось достаточно одного толчка, чтобы

началось открытое выступление против правительства.

Этим толчком были ультиматумы английского правитель¬

ства Советскому правительству от 11 июля и 4 августа
1920	г. с требованием приостановить продвижение Крас¬

ной Армии и с угрозой объявления Великобританией вой¬

ны Советской России. В это время по всей стране были

созданы рабочие комитеты «Руки прочь от Советской

России». Количество этих комитетов, имевших исполни¬

тельный орган в лице «Совета действия», насчитывалось

около 400. В Лондоне заседал центральный «Совет дей¬

ствия». Комитеты провели в стране тысячи бурных ми¬

тингов, на которых выносились резолюции с требованием

взять обратно ультиматум Керзона.
9	августа 1920 г. общеанглийская конференция коми¬

тетов от имени 67г млн. рабочих послала ультиматум

Ллойд-Джорджу, требуя отказа от продолжения помощи

шляхетской Польше и угрожая в противном случае все¬

общей забастовкой. Далее конференция потребовала от

Ллойд-Джорджа заключения мира и торгового договора

с Советской Россией. Это была попытка рабочего класса

Англии оказать решающее влияние на внешнюю полити¬

ку английской буржуазии. В. И. Ленин расценивал это

движение как серьезный удар по престижу английской

буржуазии. В своем выступлении 22 сентября 1920 г.

В. И. Ленин, говоря о последствиях советско-польской
1	См. «Известия», 9 марта 1920 г.
48

войны, отметил: «Другим последствием нашего пребыва¬

ния под Варшавой было могущественное воздействие на

революционное движение Европы, особенно Англии... мы

добрались до английского пролетариата и подняли его

движение на небывалую высоту, на совершенно новую

ступень революции. Когда английское правительство

предъявило нам ультиматум, то оказалось, что надо спер¬

ва спросить об этом английских рабочих»
В своем выступлении 2 октября 1920 г. В. И. Ленин

снова вернулся к вопросу о движении «Руки прочь or

России» и созданию «Комитетов действия». «Это есть

великий переворот во всей английской политике», — гово¬

рил В. И. Ленин.
Размах и характер движения английского рабочего

класса летом 1920 г. был таков, что правые вожди лейбо¬

ристов, эти, по определению В. И. Ленина, «лучшие за¬

щитники американских и английских капиталистов», ока¬

зались вынужденными войти в состав «Комитета дейст¬

вия» 2. Немудрено, конечно, что английская буржуазная

печать не на шутку перепугалась прямого вмешательства

рабочего класса во внешнюю политику буржуазии и его

попыткам осуществить рабочий контроль над этой поли¬

тикой. Испугалось и правительство Ллойд-Джорджа.

Этот испуг перед размерами и характером движения рабо¬

чего класса наряду с военным разгромом шляхетской

Польши Красной Армией, несмотря на англо-франко-аме-

риканскую помощь, побудил Ллойд-Джорджа усилить

тактику лавирования по отношению к Советской России.

Сначала он использовал временное отступление Красной

Армии на польском фронте и прервал англо-советские пе¬

реговоры о заключении торговою соглашения. Одновре¬

менно он перешел в наступление и против «Комитета дей¬

ствия» при помощи лживого обвинения в получении по¬

следним «денежных субсидий из-за границы». В этом

наступлении на «Комитет действия» Ллойд-Джорджу по¬

могли лидеры лейбористов (Бевин и др.), предавшие ин¬

тересы рабочего класса.
Однако рабочее движение лета 1920 г. оказало серьез¬

ное влияние на дальнейшую тактику Ллойд-Джорджа в

вопросе о Советской России. Ллойд-Джордж не только

раньше, чем другие буржуазные руководители внешней
1	В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 251—252.
2	См. там же, стр. 284.
4	Б. Е. Штейн
49

политики (как в Англии, так и в других странах), осо¬

знал провал* третьего похода Антанты, но и понял, какая

опасность грозит английскому империализму изнутри, со

стороны рабочего класса Англии.
Встретив сопротивление рабочего класса и очутившись

перед угрозой всеобщей забастовки, Ллойд-Джордж на¬

чал вилять, лавировать, выжидать удобный момент, что¬

бы вновь перейти в наступление. 11 августа 1920 г.

В. И. Ленин писал: «Англия струсила всеобщей стачки,

и Ллойд-Джордж заявил, что советует Польше принять

наши условия перемирия...»
Когда 16 августа советская делегация в Лондоне пред¬

ставила английскому правительству меморандум по пово¬

ду его отношений с Врангелем, в котором она доказывала,

что английское правительство фактически поддерживало

Врангеля, дало ему возможность подготовить свои силы,

обеспечить за собой Крым, Ллойд-Джордж ответил в этот

же день категорическим заявлением, что Англия не наме¬

рена поддерживать Врангеля и не намерена его призна¬

вать. Это было сделано для успокоения рабочих и маски¬

ровки враждебных шагов против Советской России, пред¬

принятых Ллойд-Джорджем через несколько дней и гро¬

зивших сорвать заключение советско-польского мира.
Все сказанное выше о подъеме рабочего движения з

Англии под лозунгом «Руки прочь от Советской России»

не оставляет сомнений в той помощи, которую оказало

это движение русским рабочим и крестьянам России, ге¬

роически боровшимся против вооруженной интервенции

Антанты и внутренней контрреволюции, подстрекаемой

той же Антантой. Однако все же следует сказать, что по¬

мощь зарубежного рабочего класса, при всей ее мораль¬

но-политической и другой значимости, не была решаю¬

щим фактором в деле победы над интервенцией. Этим

решающим фактором была самоотверженная вооружен¬

ная борьба Красной Армии и всего советского народа,

руководимого Коммунистической партией.
23	августа 1920 г. английское правительство категории

чески потребовало от советской делегации ответа: будет

ли Советское правительство настаивать на своем требова¬

нии о рабочем составе гражданской милиции в Польше,

и если да, то произойдет разрыв и дальнейшие перегово¬

ры будут невозможны. 26 августа Советское правитель¬
1 В. И. Ленин, Соч., т. 31. стр. 241.
60

ство ответило, что советские требования не являются уль¬

тимативными и могут быть предметом обсуждения; далее

советская нота, протестуя против ультимативного тона ан¬

глийского требования, заявляла, чго Советское правитель¬

ство в интересах мира отказывается от выдвинутого им

прежде одного из условий, а именно — создания в Поль¬

ше рабочей милиции.
Между тем ободренное помощью Антанты правитель¬

ство Пилсудского всячески затягивало переговоры в Мин¬

ске. Польская делегация отвергала советские условия, не

выдвигая своих.
10	сентября Ллойд-Джордж предъявил советской деле¬

гации «обвинение» в «продаже царских бриллиантов», а

также в передаче денег газете «Daily Herald». Используя

эту клевету, английское правительство прервало перегово¬

ры и потребовало выезда советской делегации *из Англии.
Однако провокационная тактика Ллойд-Джорджа, пы¬

тавшегося сорвать польско-советские мирные переговоры и

при помощи наступления Польши и Врангеля добиться

общей для всех интервентов цели — падения Советской

власти — провалилась. Вопреки позиции Ллойд-Джорджа

и Мильерана панская Польша пошла на заключение пре¬

лиминарного договора.
В начале сентября 1920 г. состоялось соглашение меж¬

ду обеими делегациями о перенесении переговоров в ней¬

тральное место, которым была избрана Рига. Рижские пе¬

реговоры открылись 21 сентября 1920 г. в совершенно «из¬

менившейся обстановке и закончились 12 октября 1920 г.

подписанием прелиминарного (предварительного) совет¬

ско-польского мира.
Позиция США в период советско-польской войны

и врангелевщины
Враждебная позиция США по отношению к Советской

России с особой силой сказалась в период нападения Пил¬

судского и Врангеля на Советскую Россию, т. е. в период

третьего похода Антанты.
Американская историография немало сделала для того,

чтобы представить в извращенном, фальсифицированном

виде позицию США в период польско-советской войны и

врангелевщины. Этой сознательной фальсификации нема¬

ло способствовала опубликованная государственным де¬

партаментом США переписка между Вашингтоном т.

4*	5>

американским посланником в Варшаве Гибсоном. В ре¬

зультате «редактирования» госдепартаментом этой пе¬

реписки в ее официальном издании почти полностью

отсутствуют ответы госдепартамента (в течение определен¬

ного периода) на многочисленные телеграммы американ¬

ского посланника в Варшаве, т. е. на такие телеграммы,

в которых посланник США настоятельно требовал ответа

и разъяснений. Трудно поверить, что государственный де¬

партамент в течение месяца (например, января 1920 г.)

не отвечал на ряд телеграмм Гибсона. Этот факт, конеч¬

но, не случаен. Он свидетельствует о продуманной фаль¬

сификации со стороны государственного департамента.
Однако анализ даже этой фальсифицированной пере¬

писки между Гибсоном и государственным департаментом

США проливает свет на действительную политику Соеди¬

ненных Штатов в период третьего похода Антанты против

Советской России.
17 января 1920 г. Гибсон направил государственному

департаменту телеграмму, содержащую исчерпывающий

отчет как о внутреннем положении Польши, так, главным

образом, о перспективах польско-советской войны. В то

время как Советское правительство настойчиво обраща¬

лось к Польше с предложениями мирных переговоров,

Гибсон писал в государственный департамент о том, что

«нападение большевиков (на Польшу.— Б.Ш.) ожидается

в конце зимы или ранней весной» К Далее Гибсон инфор¬

мировал- государственный департамент о том, что мирные

предложения Советского правительства произвели боль¬

шое впечатление внутри Польши. Гибсон всячески пытал¬

ся доказать необходимость оказания Пилсудскому немед¬

ленной и существенной американской материальной помо¬

щи. Перечисляя подробно все, что требуется для помощи

Польше, и ссылаясь на то, что все цифровые данные на¬

ходятся в распоряжении маршала Фоша, Гибсон настаи¬

вал на оказании немедленной помощи и пугал государ¬

ственный департамент тем, что победа над Польшей соз¬

даст «триумф Советского правительства в Восточной Ев¬

ропе и большей части Азии» и даст «новый импульс боль¬

шевистской пропаганде во всем мире». Он прямо указывал

на возможность революционных событий в Чехословакии,

Германии и Италии. Наконец, Гибсон сообщал, что его по¬

зиция разделяется его союзническими коллегами.
1	«Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 371
52

Дальше, в течение января следуют многочисленные те¬

леграммы того же Гибсона, причем ответы на эти теле¬

граммы не опубликованы. В телеграмме от 30 января
1920	г. Гибсон ставит государственному департаменту со¬

вершенно ясный вопрос: он просит сообщить, чего хочет

американское правительство — того, чтобы Польша ока¬

зала вооруженное сопротивление большевистскому наше¬

ствию (?!) или чтобы она пошла на заключение мира с

большевиками. Он настаивает на том, чтобы информиро¬

вать польское правительство относительно того, на что

оно может рассчитывать
Гибсон просил немедленно предоставить Польше об¬

мундирование, подвижной железнодорожный состав, бое¬

припасы и питание2. Настаивая на расширении и ускоре¬

нии американской помощи, Гибсон исходил из необходи¬

мости быстрейшего развязывания советско-польской вой¬

ны, подчинения Польши политическому и экономическому

контролю США и, наконец, из необходимости борьбы про¬

тив возможной (а в случае краха Польши — неизбежной,

по его мнению) революции в Чехословакии, Австрии и

Германии. Одновременно Гибсон пугал государственный

департамент опасностью, что Польша будет вынуждена

пойти на заключение мира с Советской Россией из-за

«отсутствия военных материалов»3. Далее Гибсон писал,

что «если великие державы желают, чтобы Польша про¬

должала борьбу, то они должны быть готовы оказать ей

необходимую материальную поддержку» 4.
Гибсон, конечно, знал действительную позицию как

госдепартамента, так и президента Вильсона. Он вел непре¬

рывные переговоры с министром иностранных дел пра¬

вительства Пилсудского Патеком и посылал в государ¬

ственный департамент огромное количество телеграмм, по¬

священных вопросу об американской помощи Польше,

подчеркивая в то же время неизбежность катастрофы для

Польши, если эта помощь не будет оказана. 13 февраля

Гибсон сообщал о своем разговоре с Патеком, который за¬

верил его, что польская армия выполнит свой долг лишь

при условии, что ей будет оказана немедленная и притом

значительная американская помощь военными материала-
1	«Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 373, 374.
2	Ibid., p. 373.

ми, список которых он представляет. Далее Гибсон писал,

что Патек заявил ему о том, что польское правительство

готово взять на себя все расходы, связанные со снабже¬

нием войск, а также их транспортированием *.
Следует отменить, что переговоры Патека с Гибсоном

о снабжении польской армии военными материалами про¬

исходили в момент настойчивых повторных мирных пред¬

ложений со стороны Советского правительства.
Государственный департамент не опубликовал ответа

на телеграмму Гибсона, касающуюся предложений Пате¬

ка. Между тем трудно допустить (как это, впрочем, ясне

видно из последующих переговоров), что государственный

департамент оставался глух к просьбам польского прави¬

тельства о помощи на условиях, выдвигаемых этим пра¬

вительством. Об этом говорит прежде всего тот факт, что

американская помощь весьма широко оказывалась Поль¬

ше. Оказывая эту помощь на деле, государственный де¬

партамент в то же время упорно скрывает, какие же ди¬

рективы он давал своему посланнику в Варшаве.
В начале февраля 1920 г. в Польшу было направлено

100 вагонов с американскими военными грузами 2. По спе¬

циальному контракту, заключенному польским правитель¬

ством с управлением по ликвидации военных излишков в

США, Польше предоставлялось право на условиях шести¬

летнего кредита получать в неограниченном количестве

снаряжение американской армии. Это снаряжение достав¬

лялось в Польшу американским транспортом. В соответ¬

ствии с соглашением к моменту нападения Польши на

Советскую Россию в Польшу было доставлено из арсена¬

лов американской армии 20 тыс. пулеметов, свыше 200

танков, более 300 самолетов, 3 млн. комплектов обмунди¬

рования, 4 млн. пар солдатских ботинок, медикаменты,

полное оборудование полевых телеграфов и телефонов и

другое военное имущество3.
Одновременно Польша получила крупные денежные

займы, особенно со стороны США.
Финансирование шляхетской Польши Соединенными

Штатами шло по нескольким каналам: а) государствен¬

ные займы, б) поставки в кредит, в) финансирование под
1	Rotation; rf the 1 S\ lf)! », v »1. Ill, p. 378
2	F. Shuman, Am тіс;іп Po!ic\ to\v "(N КМі^іл sin:’-' MM 7. p. 176.
3	Ц?нтрліміьій лрхип Крл'ііой Армии, ф 4. д І9Я Дмп~'ипе

Л. Мл тенсл от 14 VII. 1920
54

видом благотворительности, г) займы со стороны частных

банков К
Правительство США предоставило Польше сначала

заем в 19,5 млн. долларов, а затем в 50 млн. долларов.

Для финансирования польской армии была использована

большая часть суммы в 95 млн. долларов, ассигнованная

конгрессом в помощь странам Центральной Европы 2.
Антисоветская враждебная позиция правительства

США и президента Вильсона сказалась в выступлении

президента от 25 марта 1920 г., т. е. почти накануне напа¬

дения Пилсудского на Советскую Россию. Хотя в этом

выступлении Польша прямо не упомянута, совершенно

очевидно, что Вильсон имел в виду именно ее. Выступле¬

ние Вильсона было посвящено «угрозе большевизма» и не¬

обходимости общих усилий для борьбы с этой «угрозой».

Вильсон пугал западноевропейские страны тем, что «боль¬

шевизм угрожает повсеместно (курсив наш.— Б. Ш.).

Бельгия будет его первой жертвой; Англия и Франция

уже находятся под непосредственной угрозой. Не изба¬

виться от него и Франции, хотя французы и думают, что

не подвержены большевизму» 3.
Для того, чтобы предотвратить распространение боль¬

шевизма в странах Западной Европы и в первую очередь

в Германии, Вильсон настаивал на пересмотре Версаль¬

ского договора, передаче Германии «отнятых у нее терри¬

торий» и увеличении ее вооруженных сил, которых, по его

мнению, было недостаточно «для поддержания порядка».

«Союзники,— патетически восклицает Вильсон,— долж¬

ны понять тяжесть положения. Они пострадают не меньше,

чем Германия, если большевизм сметет ее». Ссылаясь на

то, что борьба с большевизмом — «в интересах Европы,

США и всего мира», Вильсон усиленно помогал Пилсуд-

скому, который готовил вооруженное нападение на Совет¬

скую Россию.
В апреле 1920 г. польская газета «Курьер познански»

сообщала, что, согласно договору, заключенному польским

правительством с американской военной ликвидационной

комиссией, последняя продаст Польше значительную часть
1	«Foreign Relations of the* USA. 1920», vol. Ill, p. 414.
2	См. /1. В. Беусзкин, США—пктивный организатор и участник

военной интервенции против Советской России (1918—1920 гг.), Гос-

Политиздат, 1952. стр. 203-204.
8 См. «Известия», 27 марта 1920 г.
55

своего военного снаряжения. Газета отмечала далее, что

на пути в Варшаву уже находится военное снаряжение

для 200 ООО человек, 20 локомотивов и т. д.1
Американская помощь шла широким потоком в Поль¬

шу. Об этом можно также судить из телеграммы Вильсо¬

ну от нового премьер-министра Польши Витоса от 31 «ию¬

ля 1920 г. В своей телеграмме Витое выражал от имени

польского правительства «глубокую и искреннюю благо¬

дарность за щедрую американскую помощь» 2.
Таким образом, факт оказания американской помощи

Польше в момент подготовки нападения на Советскую

Россию и после этого нападения, что уже неоднократно

было отмечено советской исторической литературой, сле¬

дует считать абсолютно доказанным.
Следует иметь в виду, что усилия союзников (и в том

числе США) по оказанию самой широкой помощи прави¬

тельству Пилсудского наталкивались на неизбежные за¬

труднения. Так, например, в телеграмме от 4 августа
1920	г. посол США в Лондоне, сообщая о тяжелом поло¬

жении Польши и о ее неизбежном крахе, если не будет ІІ

ближайшие дни оказана самая решительная помощь, при¬

водил одновременно интересные подробности о тех препят¬

ствиях, которые имелись в союзных странах в этом вопро¬

се. Так, со слов своего британского коллеги в Варшаве, он

сообщал, что британское правительство не могло послать

в Польшу войска, поскольку парламент не разрешал ка¬

ких-либо дополнительных расходов. Однако он тут же до¬

бавлял, что Великобритания может прислать некоторое ко¬

личество английских «добровольцев», в частности, для

авиации, но у Польши нет денег для их оплаты.
В свою очередь польская миссия в Лондоне запраши¬

вала американского посла о возможности соглашения

правительства США с английским правительством для

оплаты этих английских «добровольцев» путем снижения

на соответствующую сумму долга Америке»3.
На эту телеграмму последовал немедленный ответ го¬

сударственного секретаря Кольби, который, одобряя в

принципе предложение польской миссии в Лондоне, указы¬

вал на некоторые технические трудности его осуществле¬

ния в связи с тем, что «вся помощь Польше (во избежа¬
1	См. «Известия», 29 апреля 1920 г.
*	«Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 385, 386.
sIbid., p. 387.
5€

ние открытого обсуждения ее в конгрессе.— Б. Ш.) про¬

водится через американскую организацию «помощи насе¬

лению в Европе» (АРА), а военные материалы отпускают¬

ся военным департаментом в кредит» К
В середине лета 1920 г. возникли серьезные препятствия

в вопросе о снабжении панской Польши оружием и бое¬

припасами через Гданск (Данциг). В связи с принятием

Учредительным собранием Гданска резолюции, объявляв¬

шей строгий нейтралитет в войне между Польшей и Со¬

ветской Россией, консул США в Гданске 21 августа 1920 г.

с беспокойством сообщал, что ни один союзный транспорт

с оружием «ли военными припасами, приходящий в Гданск,

не будет разгружен рабочими Гданска и что английские

солдаты в Гданске не в силах обеспечить разгрузку даже

английских кораблей. Отказ рабочих Гданска разгружать

транспорты с оружием и боеприпасами, предназначенны¬

ми для шляхетской Польши, весьма беспокоил всех союз¬

ников (Францию, Англию и, как мы видим из телеграммы-

консула США в Гданске и дальнейшей переписки по это-

му вопросу, США).
Официоз французского правительства «Temps» торже¬

ствующе писал 14 июля 1920 г. о преодолении гданских

неприятностей при помощи нового пути снабжения Поль¬

ши боеприпасами, а именно через Чехословакию. «Мы с

удовольствием узнали,— писала газета,— что отныне

транспорты, посылаемые Польше, свободно пропускаются

по чехословацким железным дорогам». Это сообщение

«Temps» проливает дополнительный свет в вопросе об ан¬

тисоветской позиции Бенеша в 1920 г.
В этой связи газета «Правда» отмечала: «Если доба¬

вить, что при свидании представителей польского прави¬

тельства с Ллойд-Джорджем и маршалом Фошем присут¬

ствовал также представитель чехословацкого правитель¬

ства — Бенеш, то станет ясно, что при помощи уступок

чехословацкой «республике» спорных территорий, на кото¬

рые претендовала шляхта, Антанта купила ее (Чехосло¬

вакии) помощь для борьбы с большевизмом» 2-
Следует отметить, что снабжение Польши через Чехо¬

словакию отнюдь не снимало с повестки дня вопроса о

выгрузке военного снаряжения и оружия в Гданске, тем бо¬

лее что этот путь был наиболее удобен. 24 августа 1920 г.
1 «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 387.
8 «Правда», 30 июля 1920 г.
17

британское посольство в США передало американскому

правительству телеграмму Ллойд-Джорджа из Люцер¬

на, где в это время происходило его свидание с итальян¬

ским премьер-министром Джиолити. Ллойд-Джордж сооб¬

щал о том, что он разговаривал с Джиолити специ¬

ально по вопросу о снабжении Польши военными материа¬

лами через Гданск. Как следует из текста телеграммы, оба

они (Ллойд-Джордж и Джиолити) пришли к выводу, что

одно из главных положений Версальского договора в от¬

ношении Гданска давало возможность Польше обесисчи г:>

без каких-либо ограничений свободное использование и

обслуживание этого порта и его коммуникаций для поль¬

ского импорта и экспорта. Ллойд-Джордж и Джиолити

предлагали поэтому, чтобы французскому и британскому

военному командованию в Гданске были посланы инструк¬

ции об оказании всяческой помощи для обеспечения сво¬

боды транспорта через ГданскИными словами, Ллойд-

Джордж и Джиолити настаивали на том, чтобы снабже¬

ние Пилсудского оружием осуществлялось через Гданск.
Эта телеграмма Ллойд-Джорджа была передана аме¬

риканскому послу с просьбой выяснить позицию США по

вопросу о снабжении Польши через Гданск и в.озможно-

сти сотрудничества США в этом вопросе с Англией и

Францией.
Ответ государственного департамента не задержался.

25 августа, т. е. через сутки после получения телеграммы

Ллойд-Джорджа, государственный секретарь США Коль¬

би дал ответ, посланный на имя американского посла во

Франции. В ответе он сообщал, что вопрос о возможности

сотрудничества США с Англией и Францией в деле обес¬

печения свободы транспорта через Гданск и посылки с

этой целью туда американских военных кораблей был тща¬

тельно рассмотрен госдепартаментом. Кольби сообщал,

что США не могут принять участия в защите Гданска, по¬

скольку они не являются участниками Версальского до¬

говора. Таким образом, выходило, что СІІІА как будто

остаются в стороне в вопросе о снабжении Польши ору¬

жием через Гданск. Но это не соответствовало действи¬

тельности. В следующих строчках телеграммы Кольби

сообщал о согласии США на посылку военных американ¬

ских кораблей в Гданск якобы для защиты многочислен¬

ных американцев, укрывающихся в качестве беженцев (из
1 «Foreign Relations of the USA. 192 » vn|. ill, p. 394.
68

Польши) в Гданске. Оговорка Кольби о цели посылки

американских судов в Гданск для «защиты» американских

граждан была очередной ложью, поскольку в Гданске

американским гражданам никто не угрожал.
Уже 27 августа американский поверенный в делах в

Варшаве сообщал государственному департаменту со

слов американского консула в Гданске, что в результате

энергичных мер, принятых Великобританией -и Францией,

военное снаряжение для поляков направляется к месту

своего назначения через Гданск1.
Таким образом, позиция США по вопросу о снабжении

Польши военными материалами на деле явно ничем не от¬

личалась от позиции Англии и Франции, открыто снаб¬

жавших панскую Польшу как в период подготовки, так и

осуществления нападения на Советскую Россию.
Интересно напомнить, какую оценку действительной

позиции США в войне между панской Польшей и Совет¬

ской Россией давала в конце августа 1920 г. газета «Avan¬

ti» — орган социалистической партии Италии. Касаясь

Люцернского коммюнике Ллойд-Джорджа и Джиолиги,

газета писала: «Готовятся новые войны, готовится беспо¬

щадное наступление не только против Советской России,

ко и против пролетариата всего мира. Во главе этого но¬

вого похода стоят Соединенные Штаты, а с ними — беше¬

ный европейский пес — мстительный и подлый француз¬

ский ростовщик».
Таким образом, «Avanti» совершенно правильно увиде¬

ла за спиной непосредственных интервентов — белополя-

ков — направляющую рукуправящую клику США. Га¬

зета разоблачила руководящую роль США в «новом по¬

ходе» против Советской России и трудящихся всего мира.

Это разоблачение тем более ценно, что в то время аме¬

риканский монополистический капитал всячески маскиро¬

вал свою роль в «русском вопросе».
Дальнейшим показателем антисоветской позиции США

явилась нота государственного секретаря США Кольби от
10	августа 1920 г. Появившись в момент напряженной

борьбы против панской Польши, она представляла собой

исключительно враждебный и клеветнический в отношении

Советской России документ. Правительство США катего¬

рически отказывалось от установления нормальных отно¬

шений с Советской республикой и пыталось создать
1 «І-oivLn illations of the USA 1920», vol. Ill, p. 396.
59

вокруг нее политическую атмосферу, которая облегчила

бы продолжение вооруженной интервенции. По существу

нота Кольби была рассчитана на то, чтобы укрепить пози¬

ции белопанской Польши, ослабить позиции Советской

России, расширить рамки интервенции, привлечь к ней

возможно больше капиталистических государств. В «ди¬

пломатических кругах» Вашингтона позиция США в во¬

просе о советско-польской войне в конце августа 1920 г.

формулировалась в том смысле, что «Америка в русско-

польском вопросе считает желательным: во-первых, мо¬

ральную (!?) поддержку Польши; 2) обращение к рус¬

скому народу помимо Советского правительства; 3) влия¬

ние на другие нации, чтобы они не признавали Советского

правительства» К
О	ноте Кольби и ее значении с точки зрения устрем¬

лений политики США в «русском вопросе» после оконча¬

ния советско-польской войны еще будет сказано ниже. Сей¬

час ограничимся лишь замечанием, что толкование «ди¬

пломатическими кругами» Вашингтона позиции США (от¬

раженной в ноте Кольби) подтверждает ее враждебность

по отношению к Стране Советов.
Эта враждебность проявилась и в дальнейших шагах

правительства Соединенных Штатов, пытавшегося сорвать

мирные переговоры между Советской Россией и прави¬

тельством Пилсудского. В ноте польскому правительству

от 21 августа 1920 г., т. е. в то время, когда шли мирные

переговоры, начавшиеся в Минске 17 августа 1920 г., го¬

сударственный департамент США советовал правитель¬

ству Пилсудского «воздержаться от какого-либо наруше¬

ния территориальной целостности России»2. Создается

впечатление при первом чтении этой ноты, что США вы¬

ступили в защиту Советской России, против агрессив¬

ных притязаний Пилсудского, стремившегося захватить

территории восточнее так называемой «лини*и Керзона».

Однако при внимательном изучении позиции США, заня¬

той ими во время мирных переговоров, ясно видно, что

первое впечатление от ноты США Польше не отвечает

действительности.
Позиция США в вопросе о захватнических планах Пил¬

судского еще более ярко отражена в инструкции госде-
1	«Правда», 24 августа 1920 г.
2	«Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 392.
60

партамента послу США в Париже от 31 августа 1920 г.

Однако, прежде чем перейти к исследованию позиции

США после окончания советско-польской войны, необхо¬

димо затронуть вопрос о помощи, которую США оказы¬

вали Врангелю летом 1920 г.
В своей записке на имя Политбюро ЦК РКП (б) от 25

августа 1920 г. «О создании боевых резервов республики»

И. В. Сталин отождествлял антисоветскую позицию Фран¬

ции с позицией США в период третьего похода Антанты

(Пилсудский — Врангель) *. Общность политики США

и Франции сказалась в том восторженном приеме, кото¬

рый французская дипломатия оказала антисоветской ноте

Кольби и который был зафиксирован в ответной ноте

Мильерана.
Позиция США полностью совпадала с крайне интер¬

венционистской позицией Франции, а позиция последней

«опиралась» на помощь США.
При анализе позиции Соединенных Штатов в вопросе
о	помощи Врангелю следует иметь в виду, что американ¬

ская документация, посвященная этому вопросу (как и

другим вопросам), скрывает действительное положение

вещей. В качестве примера такой фальсификации можно

привести известное «здание государственного департамен¬

та США «Foreign Relations of the USA» за 1920 г. В томе

III этого издания имеется специальная глава, содержа¬

щая документацию о позиции США по вопросу о Вранге¬

ле. Эта глава начинается телеграммой государственного

секретаря Лансинга от 18 декабря 1919 г. о назначении

адмирала Мак-Келли специальным агентом США на юге

России. Лансинг предлагал Мак-Келли отправиться в Юж¬

ную Россию с целью, во-первых, представить государст¬

венному департаменту отчет о политических и экономи¬

ческих условиях (на юге России.— Б. Ш.), а во-вторых,

установить «неформальный контакт с генералом Деники¬

ным» 2.
Получив назначение, Мак-Келли отправился сначала

в Новороссийск к Деникину, а затем в Севастополь к

Врангелю, откуда систематически информировал государ¬

ственный департамент о всем происходящем в Крыму.
Можно ли, однако, думать, что деятельность Мак-Кел¬

ли заключалась только в наблюдении за развитием
1	См. И. В. Сталин, Соч., т. 4. стр. 346.
2	«Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 571.
61

политической и экономической обстановки в Крыму и

писании докладов государственному департаменту. На¬

помним, что Лансинг поручал Мак-Келли установить

«неформальный контакт» с Деникиным и что это поруче¬

ние позже (после бегства Деникина) относилось к его

преемнику Врангелю. Мак-Келли так и действовал. Од¬

нако будет бесполезной задачей искать в публикации го¬

сударственного департамента отчеты Мак-Келли о его

разговорах с Деникиным и Врангелем. Этих донесений в

издании госдепартамента нет. О том, что Мак-Келли был

в тесном контакте с Врангелем, а до него с Деникиным,

свидетельствует, например, визит, который нанес Мак-

Келли Врангелю 8 апреля 1920 г., т. е. через 4 дня после

передачи власти Деникиным Врангелю. Мак-Келли весь¬

ма положительно оценивает деятельность Врангеля *. Он

пишет: «В разговоре генерал Врангель произвел на меня

впечатление человека, готового принять предложения, в

особенности, если последние будут исходить от Соединен¬

ных Штатов» 2.
В своем докладе от 24 апреля 1920 г. Мак-Келли опро¬

вергает (хотя это не является его специальной целью)

ложь Керзона, Ллойд-Джорджа и Бонар Лоу о том, что

Англия не помогает Врангелю. Он сообщал, что англича¬

не основали большую военную миссию в Севастополе, со¬

стоящую из 175 офицеров и 400 солдат. Далее Мак-Кел-

ли отмечал, что в течение последних нескольких дней два

английских торговых парохода выгрузили полевые пушки

и значительное количество амуниции3- Это американ¬

ское опровержение английских заявлений свидетельство¬

вало о конкурентной борьбе английского и американского

империализма, стремившихся каждый в своих интересах

овладеть Крымом с целью превратить его в свою коло¬

нию. Доклад Мак-Келли заканчивается заверением, что

Врангель «заслуживает доверия» (со стороны США.—
Контакт между американским «специальным агентом»

Мак-Келли и Врангелем становился все теснее и теснее.

В телеграмме от 22 мая 1920 г. Мак-Келли сообщает, что
20	и 21 он сопровождал Врангеля при посещении им

Крымского фронта.
1	«Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 591.
2	I i»k'm.
3	Ibid., p. 594.
62

Если принять во внимание, что именно в это время

Врангель готовился к своему наступлению против Совет¬

ской России, то станет бесспорным, что «специальный

агент» США делал смотр врангелевским войскам как раз

накануне этого наступления.
В одной из телеграмм Мак-Келли, где он сообщал в

общих чертах о предстоящих действиях Врангеля, имеется

фраза, свидетельствующая о тесном сотрудничестве ме¬

жду Врангелем и «специальным агентом» США. Теле¬

грамма заканчивается следующей фразой: «Военные во¬

просы этой депеши были обсуждены с военными наблю¬

дателями США, которые выразили свое согласие» *.

Очевидно, что в архивах государственного департамента

имеется немало документов, дополняющих и разъясняю¬

щих эту фразу из телеграммы Мак-Келли.
Не меньший интерес представляют и другие телеграм¬

мы Мак-Келли. Так, в своих телеграммах от 14 и 24 июня

1920 г. Мак-Келли информировал госдепартамент о том,

что Врангель ни в коем случае не согласится на програм¬

му переговоров с Советским правительством, предложен¬

ную Великобританией, — а именно капитуляцию вранге¬

левских войск, распространение Советской власти на

Крым и амнистию как Врангелю, так и личному персона¬

лу врангелевских сил. Условия Врангеля, как об этом с

явным сочувствием сообщал Мак-Келли, таковы: переми¬

рие, заключаемое под гарантией великих держав, сохра¬

нение за Врангелем контроля над Крымом и территория¬

ми, которые он захватил вне Крыма 2.
В телеграмме от 31 августа 1920 г. Мак-Келли сооб¬

щает о финансовых затруднениях Врангеля в следующих

выражениях: «Правительство Врангеля весьма стремится

получить заем и предлагает в обмен специальные торговые

привилегии. Вопрос об этом обсуждался с англичанами и

французами, но решение не было принято... Крымские

ресурсы достаточны, чтобы оправдать заем в 10 млн. дол¬

ларов, и, если финансовые затруднения будут преодолены,

Врангель, по-моему, сможет удерживать Крым бесконеч¬

но... Американская корпорация для заграничной торговли

начала действовать в Крыму... Врангель особенно хорошо

расположен в отношении Америки и склонен к любому
1	«Foreign Relatiors of the USA. 1920», vol. Ill, p. G02.
2	Ibid., p. 610, 611.
63

предложению правительства США»1 (курсив наш.—

Б. Ш.).
Характерно, что уже вторично после телеграммы от

8 апреля 1920 г. Мак-Келли сообщал о готовности Вран¬

геля благосклонно принять предложение правительства

Соединенных Штатов.
* *
*
Чем же отличалась позиция США от позиции Франции

и Великобритании? Как говорилось выше, политика Фран¬

ции в отношении Врангеля была наиболее откровенной.

Она была и наиболее враждебной по отношению к Совет¬

ской России. Политика Мильерана в 1920 г., как мы уже

говорили, была продолжением политики Клемансо 1918—
1919	гг. Эта политика сводилась к полной поддержке

Врангеля займами, оружием, амуницией, военными ин¬

структорами и завершилась признанием «правительства

юга России» в августе 1920 г.
Французская дипломатия усиленно работала над во¬

просом о заключении военно-политического союза между

двумя непосредственными участниками этого похода —

Пилсудским и Врангелем и настойчиво искала союзников

для Врангеля (например, Венгрию и Румынию).
Позиция Великобритании в вопросе о Врангеле, сов¬

падая по существу с позицией Франции, была менее пря¬

молинейной. Если в начале третьего похода Антанты для

Великобритании, как и для Франции, Врангель был пра¬

вым крылом похода против нашей страны, а Пилсудский

был его левым крылом, то вскоре положение изменилось.

Ллойд-Джордж очень быстро сообразил, что о военном

разгроме Советской России с помощью Пилсудского и

Врангеля не может быть и речи и что дело идет о самом

существовании буржуазно-шляхетской Польши, т. е. той

Польши, которая являлась одним из оплотов всей Вер¬

сальской системы и основным военно-политическим плац¬

дармом против Советской России. Остроту и важность

этой проблемы английская дипломатия понимала не¬

сравненно лучше, чем французская. Исходя из этого, так¬

тическая задача английской дипломатии заключалась в

том, чтобы наряду с военной помощью для спасения бур¬

жуазно-шляхетской Польши добиться согласия Советского

правительства на переговоры (с участием Великобрита-
1 «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 614, 615.
fA

нии) с цёлью политического нажима на Советскую Россию

и подписания наиболее выгодного для Англии соглашения.

С целью сделать это соглашение более приемлемым анг¬

лийская дипломатия и предлагала в качестве базы для

переговоров капитуляцию врангелевской армии и амни¬

стию личного состава этой армии, а также отъезд самого

Врангеля из Крыма. Именно в этом заключалось первое

расхождение тактики (в вопросе о Врангеле) между Анг¬

лией и Францией.
Как всегда, английская дипломатия делала ставку

сразу на две карты: возможное временное соглашение с

Советской Россией, с одной стороны, и продолжение во¬

оруженных действий с помощью Пилсудского и Вранге¬

ля — с другой.
В начальной стадии третьего похода Антанты конечной

целью английской политики являлся военный разгром

Советской России.
В середине лета 1920 г. оказалось, что эта цель явно

недостижима. Вряд ли английская дипломатия в июле

1920 г. могла серьезно думать, что Врангель плюс Пил¬

судский смогут взять Москву. В это время нужно было

скорее опасаться, чтобы Красная Армия не взяла Варша¬

ву. Однако «победы» Врангеля возродили надежды анг¬

лийских политиков на возможность овладения... Крымом.

В июне 1920 г. «Daily Herald» писала о планах английских

империалистов: «Они хотят оказывать Врангелю в Крыму

постоянную поддержку с целью превратить Крым в «не¬

зависимый» полуостров и сделать его базой постоянных

белогвардейских интриг и заговоров против Советской

Росоии и вечной угрозой русским портам на Черном море...

Крым должен явиться хорошим орудием для нашей им¬

периалистической политики на Ближнем Востоке» \ Да¬

лее в статье говорилось, что согласно тем же планам Се¬

вастополь должен стать морской базой Великобритании,

новым крымским Гибралтаром, который даст возмож¬

ность англичанам командовать над Черным морем и над

торговыми путями России и Кавказа.
Аннексионистские планы английского . империализма

в отношении Крыма были в то время разгаданы

В. И. Лениным. Когда Ллойд-Джордж в ноте Керзона

предложил созвать в Лондоне в июле 1920 г. конферен¬

цию по вопросу о мире с Польшей, В. И. Ленин писал:
1 «Daily Herald», 10.VI. 1920.
5	В. Е. Штейн
6І

«я же лично думаю, что это сплошное жульничество ради

аннексии Крыма...» 1
В ноябре 1920 г. обе ставки английской дипломатии

были биты: сначала Польша вынуждена была согла¬

ситься на подписание прелиминарного мирного договора

с Советской Россией, и это обрекало Врангеля на не¬

минуемый разгром. Затем наступил самый разгром

Врангеля. Английской дипломатии пришлось вернуться к

идее торгового соглашения с Советской Россией. Если

Франция открыто делала ставку на Врангеля и активно

от начала до конца помогала его авантюре деньгами,

оружием, инструкторами и, наконец, признанием; если

Великобритания менее открыто (и регулярно отрицая это)

оказывала также всяческую помощь Врангелю, вынашивая

■ри этом план использования его для захвата Крыма и

создания там английского плацдарма на Черном море

(одновременно с созданием такого же плацдарма в Ба¬

туми), то позиция США в основном была идентична по¬

зиции Франции.
И действительно, поддержка Соединенными Штата¬

ми Врангеля была полной и разнообразной. Она харак¬

теризовалась посылкой к Врангелю «специального аген¬

та», а также финансовой, продовольственной и диплома¬

тической помощью. Такова была позиция США в 1920 г.

Напомним, что в то время американская документация

по вопросу об отношении США к Врангелю вообще не

публиковалась. Когда же она была опубликована в

1936 г., то оказалось, что позиция США в 1920 г. была

государственным департаментом фальсифицирована.

Авторы американских публикаций не поместили в них

документов, излагающих общую позицию США как в

инструкциях государственного департамента, так и в до¬

кладах Мак-Келли.
Однако некоторый свет на действительную позицию

США в отношении Врангеля проливает письмо «высоко¬

го комиссара» США в Константинополе — адмирала

Бристоля от 17 августа 1920 г. на имя государственного

секретаря. В этом письме адмирал Бристоль прежде всег*

сообщает о том, что, по имеющимся у него сведениям,

«британские и французские представители прибыли в

Крым для совещания с Врангелем и на этом совещание
1 В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 179.

будет сделано предложение помочь Врангелю вооруже¬

нием и предоставить ему американские кредиты, в обмен

на что Великобритания и Франция хотят получить мо¬

нополию на вывоз сырья со всей врангелевской терри¬

тории»1. Указывая дальше, что все «интриги англичан и

французов» с целью получения монополии на сырье по¬

вторяют те «интриги», которые они предпринимали при

Деникине, Бристоль заканчивает свое сообщение следу¬

ющим абзацем, посвященным курсу внешней политики

США в вопросе о Врангеле:
«Вот почему, принимая во внимание все эти факты,

я настоятельно рекомендую, чтобы наше правительство

продолжало нынешний курс на независимые действия в

наших отношениях с Россией (подразумевается с Вран¬

гелем.— Б. Ш.) и избегало в каких бы то ни было отно¬

шениях впечатления, что мы помогали европейским

странам в их своекорыстных целях в отношении России» 2.
То, что Бристоль мягко называет «интригами англи¬

чан и французов», в действительности представляет

собой один из обычных методов империализма, часто

применяемый в период вооруженной интервенции. Это

метод предоставления «помощи» в обмен на колони¬

альный грабеж территории и ее естественных богатств.

Подобный метод использовали все интервенты, «помо¬

гая» Деникину, Колчаку, Врангелю, Юденичу и т. д.
Сообщение Бристоля интересно еще и в другом отно¬

шении. Оно свидетельствует о противоречиях в лагере

интервентов, в частности о противоречиях между США,

с одной стороны, и Великобританией и Францией — с

другой. Правительство каждой страны вооружало

Врангеля и толкало его против Советской России, но

каждое из них действовало в своих собственных интере¬

сах. Эти интересы не совпадали. Так, например, Велико¬

британия хотела превратить Крым в свой плацдарм, а

это не устраивало ни Францию, ни США. Отсюда к

предложение Бристоля о том, чтобы США вели «са¬

мостоятельную», т. е. отдельную от европейских конку¬

рентов, политику.
Таким образом, совет Бристоля, чтобы США продол¬

жали свою «самостоятельную» политику по отношению к

России, диктовался опасениями конкуренции со стороны.
’ «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 612.
*■ ibidem.
67

Великобритании и Франции, стремлением обеспечить ин¬

тересы американского монополистического капитала.
Что же касается совета отгородиться от «своекоры¬

стных целей» европейских держав «в отношении России»,

то в данном случае сказывалось обычное лицемерие поли¬

тики Вильсона, плюс стремление замаскировать еще бо¬

лее своекорыстную политику США в «русском вопросе».

В чем обвинял Бристоль Великобританию и Францию?

В том, что они добивались монополии на крымское сы¬

рье. А чего добивались США, предлагая Врангелю «эко¬

номическую помощь», — об этом документы государ¬

ственного департамента умышленно молчат. Можно ли

хотя бы на минуту представить, что США предлагали

Врангелю «экономическую пом’ощь» бескорыстно и без

всяких компенсаций? Такое представление было бы прос¬

то наивным. Тесный контакт Мак-Келли с Врангелем,

совместное инспектирование фронта, а с другой стороны,

сообщение того же Мак-Келли о деятельности американ¬

ской торговой организации в Крыму и ряд других фак¬

тов свидетельствуют о том, что США в вопросе о Вран¬

геле ставили те же империалистические интервенциони¬

стские задачи, что и Великобритания и Франция, но дей¬

ствовали при этом отдельно от своих европейских парт¬

неров. Эти приемы должны были облегчить США их

основную задачу в «русском вопросе» — превращение

Советской России в колонию американского и только

американского капитала. Как ни пытаются документы

государственного департамента скрыть действительную

позицию США, извратить ее, им это не удается.
Позиция США в вопросе о помощи Врангелю в целях

использования его для вооруженной борьбы против Совет¬

ской России не была неизменной в течение третьего похо¬

да Антанты. Если в первый период этого похода (до ию¬

ля—августа 1920 г.) США, как и Англия и Франция, рас¬

сматривали панскую Польшу в качестве основного орудия

антисоветской интервенции, а Врангеля — второстепенной

подсобной силой, то во второй период (август—октябрь)

положение, а вместе с ним и оценка обоих орудий интер¬

венции изменились. Хотя наступление Красной Армии на

Варшаву было отражено с помощью французских и ан¬

глийских войск и советские войска отступали в восточном

направлении, белопанская Польша уже не могла считать¬

ся в глазах руководителей третьего похода Антанты серь¬

езной военной силой в дальнейшей вооруженной борьбе с

68

Советской Россией. Поэтому ставка на Врангеля делалась

все более и более популярной, в особенности когда, поль¬

зуясь концентрацией Красной Армии на польском фрон¬

те, Врангель значительно расширил плацдарм своих на¬

ступательных операций за пределами Крыма. Выше го¬

ворилось, как «ставка на Врангеля» привела к тому, что

Франция признала де-юре «правительство Врангеля». Эта

смена ставки с Пилсудского на Врангеля оказала влияние

и на позицию США. Конкретно это влияние обнаружилось

в вопросе о восточной границе Польши во время мирных

переговоров с Советской Россией (в Минске). Как уже го¬

ворилось, 21 августа 1920 г. госдепартамент США «сове¬

товал» правительству Пилсудского в своей ноте не нару¬

шать территориальной целостности России и не пытаться

захватывать территорию восточнее «линии Керзона». Эта

нота производила впечатление прорусского выступления,

которое как бы шло вразрез с враждебной, антисоветской

политикой США. Мы указывали, что позиция, изложенная

в ноте от 21 августа, была затем развита в инструкции

госдепартамента американскому послу в Париже от 31 ав¬

густа 1920 г. Эта инструкция тем более интересна, что

в промежуток времени с 21 по 31 августа правительство

Пилсудского выразило свое несогласие с американским

«советом» удовлетвориться «линией Керзона» и отказаться

от требования фиксации будущей советско-польской гра¬

ницы восточнее этой линии. Инструкция американскому

послу в Париже (на случай, если бы вопрос о восточной

границе Польши был перенесен на обсуждение конферен¬

ции послов) снова возвращалась к содержанию ноты от
21	августа, но в отличие от последней в ней не было пря¬

мого обращения к правительству Пилсудского. Инструк¬

ция смягчала «совет», данный Пилсудскому: придержи¬

ваться «линии Керзона» и не пытаться захватывать тер¬

ритории восточнее этой линии. Госдепартамент успокаи¬

вал Пилсудского через посредство американского посла з

Париже, что «линия Керзона» не будет окончательной

границей Польши. «Любая справедливая претензия к во¬

стоку от границы, установленной верховным советом мир¬

ной конференции («линии Керзона».— Б. Ш.)у—говори¬

лось в инструкции,— не является невозможной ввиду это¬

го решения, но при таких условиях, когда Россия также

может быть выслушана» *.
1 «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 399.
69

Хотя в течение всего периода польско-советских мир¬

ных переговоров правительство США прямо не обраща¬

лось к панской Польше по вопросу о польско-советской

границе и не выступало против захватнических стремлений

Пилсудского и его клики и тем самым по существу санк¬

ционировало эти стремления, тем не менее необходимо

объяснить, почему в ноте от 21 августа 1920 г. и в цитиро¬

ванной выше инструкции от 31 августа 1920 г. (в более

смягченном виде, чем в ноте) правительство США выска¬

залось против перемещения польско-советской границы

восточнее «линии Керзона». В этом вопросе выявились

противоречия между Пилсудским и Врангелем. Послед¬

ний с его программой «единой и неделимой России» был

противником границы, которая включала бы в состав пан¬

ской Польши Западную Белоруссию и Западную Украину.
Таким образом, эти противоречия между Пилсудским

и Врангелем делали затруднительным военное соглашение

между Польшей и Врангелем о совместной борьбе про¬

тив Советской России. Это понимали организаторы и ру¬

ководители третьего похода Антанты — империалисты

Франции, Англии и США.
Выше говорилось об усилиях Франции и Англии до¬

биться соглашения между Пилсудским и Врангелем. Бо¬

лее того, прибывший в середине сентября 1920 г. для пе¬

реговоров в Варшаву уполномоченный Врангеля — Мах¬

ров предложил польскому правительству широкие терри¬

ториальные уступки Значит, позиция США против пере¬

мещения польской границы к востоку от «линии Керзона»

не может быть объяснена желанием только поддержать

Врангеля, тем более что сам Врангель шел в этом вопросе

навстречу Пилсудскому в обмен на общие военные дейст¬

вия против Советской России. Дело было в другом. По¬

зиция США в вопросе о польско-советской границе, на¬

шедшая свое отражение во время августовских мирных

переговоров в Минске, в ноте от 21 августа была снова

продемонстрирована после подписания прелиминарного

мирного договора 12 октября 1920 г. между Польшей, с

одной стороны, и Советской Россией и Украиной — с дру¬

гой. Как известно, этот договор установил польско-совет¬

скую границу значительно восточнее «линии Керзона». Во

имя прекращения войны между Польшей и Советской Рос¬

сией Советское правительство пошло на серьезные жертвы,
1	См. Ф. Зуев, Международный империализм—организатор на-

падения панской Польши на Советскую Россию (1919—1920), стр. 204.
70

согласившись на включение Западной Белоруссии и За¬

падной Украины в состав Польши и тем самым вынудив

Пилсудского на подписание мирного договора. США отка¬

зались признать этот договор. Объясняя отказ признать

Рижский договор, близкая к государственному департа¬

менту газета «New York Times» в номере от 15 октября

1920 г. писала: «Американское правительство... не наме¬

рено признать любой договор или соглашение между

Польшей и Советским правительством России, который

заключал бы в себе распоряжение русской территорией

без согласия самого русского народа, выраженного пред¬

ставительным правительством, признанным Соединенны¬

ми Штатами» *.
Спустя два дня та же «New York Times» поместила

большую корреспонденцию из Вашингтона, в которой

снова заявлялось, что США не признают Рижского мир¬

ного договора. Излагая позицию государственного депар¬

тамента и отмечая идентичность этой позиции с точкой

зрения французского правительства, газета писала:

«Рижский договор создал для Франции весьма сложную

обстановку. Польша обязана главным образом мораль¬

ной и материальной поддержке Франции в том, что смог¬

ла остановить наступление большевиков на Варшаву. С

другой стороны, именно Франция всеми силами воодушев¬

ляла военные операции Врангеля против большевиков на

Крымском фронте и координировала военное давление

ка красных на юге России с операциями на польском

фронте».
Отмечая выступление нового французского премьера

Лейга, газета подчеркивала, что он говорил о «будущей

России как о союзнике и друге Франции», и прибавляла,

что это именно та позиция, которая была изложена в ноте

Кольби 10 августа 1920 г. Газета заканчивала свою

статью следующим абзацем:
«Теперь Франция стоит перед фактом договора, под¬

писанного ее фаворитом (Польшей. — Б. Ш.) на основе

расчленения русской территории и нарушения прав Рос¬

сии» 2.
Что же означала эта лицемерная «защита» целостно¬

сти территории России и «прав России»?
1	«New York Times», 15.X. 1920.
2	«New York Times», 17.X. 1920.
71

Как уже отмечалось, эта американская позиция «за¬

щиты» целостности русской территории впервые появи¬

лась в августе 1920 г., т. е. тогда, когда панская Польша

оказалась вынужденной идти на мирные переговоры с Со¬

ветской Россией. Эта позиция означала в первую очередь,

что США перестали рассматривать панскую Польшу в

качестве основной ставки в «русском вопросе». Когда

возникли противоречия по вопросу о советско-польской

границе между Пилсудским и Врангелем, правительство

США стало на сторону Врангеля и заговорило о «правах

России». В момент окончания третьего похода Антанты

США уже не верили, что Польша Пилсудского сможет до¬

биться военного разгрома Советской России и ликвида¬

ции советского строя, т. е. осуществить цели, поставлен¬

ные американским монополистическим капиталом. На ко¬

роткий срок (август—ноябрь 1920 г.) в «русском вопросе»

американский империализм делал ставку на Врангеля.

Эта ставка на вооруженное подавление Советской Рос¬

сии с помощью Врангеля дополнялась убеждением госу¬

дарственного департамента в неизбежном и близком па¬

дении Советской власти в результате внутренних событий

в России. В американской прессе это убеждение вырази¬

лось в ряде статей, а также в заявлениях государствен¬

ных деятелей. В номере от 13 октября «New York Times»

писала, что, по мнению чиновников государственного де¬

партамента, имеются признаки «приближающегося кру¬

шения советской власти». Газета сообщала о «хаосе и

анархии» в Советской России. 21 октября государ¬

ственный секретарь Кольби выступил с интервью,

в котором, выдавая желаемое за действительность и

черпая свою «информацию» из белогвардейских источ¬

ников, заявлял о признаках «близости падения больше¬

виков».
Наконец, в номере «New York Times» от 24 октября

эта же «информация» была повторена в большой статье

на первой странице. На вопрос о том, кто наследует Со¬

ветскому правительству после ожидавшегося американ¬

скими империалистами его падения, Кольби ответить не

мог и имя Врангеля даже не упомянул. Это не случайно.

Соединенные Штаты именно в этот период пытались ор¬

ганизовать новый «крестовый поход» против Советской

России и усиленно занимались сколачиванием нового во¬

енного блока.
72

Защищая целостность территории России, американ¬

ские империалисты заботились не о правах русского наро¬

да, а о территории, которая, по их расчетам, должна была

сделаться объектом эксплуатации монополистическим ка¬

питалом США.
Таким образом, изложенный в главе материал позво¬

ляет подвести итоги политики Франции, Англии и США

в «русском вопросе» во время нападения Пилсудского и

Врангеля на Советскую Россию летом 1920 г.
1.	Нападение Пилсудского и Врангеля на Советскую

Россию было последней крупной попыткой, предпринятой

империалистами Франции, Англии и США в период
1917—1920 гг., с целью добиться ликвидации социалисти¬

ческого государства при помощи военной силы. Выступая

после окончания советско-польской войны и накануне

разгрома Врангеля—15 октября 1920 г., В. И. Ленин

говорил: «Значит, войну вела Франция, ей помогали

Англия и Америка». И далее: «...Врангеля Франция под¬

держивала, давала ему средства на вооружение и содер¬

жание армий. Англия и Америка также дают средства

армии Врангеля»
2.	Будучи едиными в стратегической цели третьего

похода Антанты, его организаторы — империалисты

Франции, Англии и США применяли различную тактику

в своих отношениях к Советской России. Если Франция

и США, осуществляя тактику открытой помощи Пилсуд-

скому и Врангелю, категорически отказывались вступать в

какие бы то ни было сношения с Советским правительст¬

вом (в том числе торговые), то Англия, участвующая в

организации и проведении третьего похода Антанты, по¬

могала Пилсудскому и Врангелю скрыто (за исключением

периода июльской помощи Польше в виде миссии д’Абер¬

нона — Вейгана), параллельно применяя тактику торго¬

вых и политических переговоров с Советским правитель¬

ством.
3.	Крах третьего похода Антанты (мирный договор с

Польшей и разгром Врангеля) привел всех трех организа¬

торов этого похода к различным тактическим выводам.

Франция и в особенности США продолжали попытки во¬

оруженной интервенции. Соединенные Штаты приступи¬
1 В. И. Ланин, Соч. т. 31, стр. 296.
7а

ли к сколачиванию нового блока против Советской Рос¬

сии. Англия же усилила тактику торговых переговоров,

возобновив их в ноябре 1920 г. после перерыва в начале

сентября 1920 г.
4. Эти расхождения в тактике Франции, США и Анг¬

лии по отношению к Советской России особенно отчетливо

выявились в период, наступивший после ноября 1920 г.

ГЛАВА И
ВООРУЖЕННАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ ЯПОНИИ

НА РУССКОМ ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
1.	ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
Если в 1920 г. в среде западных империалистических

государств (США, Франция, Англия) имело место столк¬

новение двух тенденций в «русском вопросе», то политика

Японии по отношению к Советской России осталась неиз¬

менной. В то время как в западных империалистических

государствах даже те группировки буржуазии, которые

стояли за продолжение военной интервенции, в 1920 г. пе¬

решли от открытой интервенции к прикрытой, японская

вооруженная интервенция на русском Дальнем Востоке

продолжалась как открытая военная интервенция.
В начале 1920 г. на Дальнем Востоке из интервенцио¬

нистских войск (если не считать спешно эвакуировавшихся

чехословацких легионов) оставались только японские

войска. Войска США, находившиеся на Дальнем Востоке

с 1918 г., были вынуждены начать эвакуацию с января

1920 г. Остальные союзники, Англия и Франция, были

представлены своими военными миссиями, имевшими в

распоряжении сравнительно небольшие отряды охранных

частей.
На заседании совета глав делегаций на Парижской

мирной конференции 13 декабря 1919 г. выступивший от

имени Японии виконт Чинда констатировал, что «поло¬

жение в Сибири является действительно критическим и

он не видит, куда это может повести без действительной

финансовой или военной помощи» и что «Японское пра¬

вительство весьма серьезно смотрит на положение в Си¬

бири» 1.
1 «Foreign Relations of the USA», vol. IX, p. 853—858.
7ft

Опасения Чинда были небезосновательны. Военная

обстановка на Дальнем Востоке складывалась далеко не

в пользу японцев. К январю 1920 г. был разгромлен Кол¬

чак, а сам глава этого режима по постановлению Иркут¬

ского военно-революционного комитета от 7 февраля

1920 г. расстрелян. Между Реввоенсоветом V армии и ко¬

мандованием чехословацких войск 7 февраля 1920 г. бы¬

ло подписано специальное соглашение, в силу которого

военные действия прекращались, а чехословацким войскам

гарантировалась возможность беспрепятственно продол¬

жать эвакуацию на восток.
Эта гарантия привела к тому, что 7 февраля 1920 г.

после переговоров между представителем чешского ко¬

мандования и Реввоенсоветом V армии в селе Куйтун

было подписано специальное соглашение, регулировавшее

условия беспрепятственной эвакуации чехословацких ле¬

гионов, а также румынских, латышских и югославских во¬

енных соединений, находившихся под общим союзным

командованием.
8 марта 1920 г. Красная Армия заняла Иркутск. По¬

следние чехословацкие соединения были эвакуированы

на восток.
5	января 1920 г. США оказались вынужденными

принять решение об отозвании американских войск с тер¬

ритории русского Дальнего Востока. Генералу Гревсу

были даны инструкции сконцентрировать свои части во

Владивостоке для отправки на родину вслед за чехо¬

словаками, но не позднее 1 апреля 1920 г. Одновремен¬

ный разгром Деникина и Колчака привел к тому, что

интервенты были вынуждены пересмотреть свою позицию

по отношению к Советской России.
Этот пересмотр еще не означал конца интервенции,

но представлял собою значительный шаг в вопросе об ее

окончании. Однако следует напомнить, что решение вер¬

ховного совета союзников от 16 января 1920 г. предостав¬

ляло США и Японии свободу рук в отношении Дальнего

Востока, поскольку эти два государства считались держа¬

вами, 'имевшими «особую заинтересованность» в делах

Дальнего Востока. Если США решили изменить тактику

интервенции на Дальнем Востоке и отказаться от непри¬

крытой интервенции, то Япония, напротив, продолжала

осуществлять открытую интервенцию. Японские войска

не только не были сокращены, а, наоборот, с января

1920 г. увеличены. В качестве своего основного агента по

76

дальнейшему осуществлению интервенции японское пра¬

вительство и командование опирались на бандита атама¬

на Семенова, сформировавшего 15 января 1920 г. в Чите

свое «правительство».
Япония немедленно оказала новому «правительству»

полную поддержку.
В Забайкалье была двинута новая японская дивизия.

Командир находившейся в Чите 5-й японской дивизии ге¬

нерал Судзуки решительно опроверг слухи «об изменении

политики японского императорского правительства и об

уходе японских войск из Забайкальской области».
Покончив в начале 1920 г. с Колчаком и Деникиным,

Советское правительство немедленно использовало создав¬

шуюся передышку для того, чтобы поставить перед дер-

жавами-интервентами вопрос о заключении мира. 24 фев¬

раля 1920 г. одновременно были отправлены по телеграфу

правительствам Соединенных Штатов Америки и Японии

предложения о вступлении в мирные переговоры. В теле¬

грамме на имя японского правительства говорилось: «В

настоящий момент, когда все попытки раздавить силою

оружия рабоче-крестьянскую власть в России оказались

тщетными... мы еще раз обращаемся к японскому прави¬

тельству с предложением начать мирные переговоры» ].
Кроме телеграфной передачи непосредственно в адрес

правительства Японии, специальный представитель Совет¬

ского правительства на Дальнем Востоке вручил 15 мар¬

та 1920 г. японскому представителю во Владивостоке

Мацудайра ноту. Нота сопровождалась письмом комисса¬

ра по иностранным делам Сибири, в котором также со¬

держалось предложение об открытии мирных перегово¬

ров. Однако японское правительство не торопилось с отве¬

том. Японская военщина была весьма далека от мирных

переговоров в момент получения советской ноты. Более

того, она готовила контрреволюционный переворот во

Владивостоке.
В начале 1920 г. японское правительство отнюдь не

собиралось отказаться от своих попыток завладеть совет¬

ским Дальним Востоком, хотя и не в тех пределах, кото¬

рые были запланированы в начале интервенции. Эвакуа¬

ция американских войск облегчала Японии реализацию ее
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. I, стр. 371.
77

захватнических планов. Японская интервенция принимает

более активный характер. Японское командование на

Дальнем Востоке перешло в наступление против народных

властей, образовавшихся в различных пунктах Дальнего

Востока после ликвидации колчаковщины. При этом

японское командование действовало при помощи двух

методов: подготовка переворотов, свержение народной

власти и создание контрреволюционных белогвардейских

«правительств», с одной стороны, и ведение переговоров с

Дальневосточной республикой — с другой. Такие пере¬

говоры должны были показать «благожелательность и

мирные цели» японского правительства и тем самым усы¬

пить бдительность ДВР *.	^
Что касается первого метода, то он был применен в

начале апреля во Владивостоке, Хабаровске, Никольск-

Уссурийске, Спасске и др.
2	апреля 1920 г. главнокомандующий японскими вой¬

сками на Дальнем Востоке генерал Оой прислал примор¬

скому правительству (во Владивостоке) наглый и прово¬

кационный ультиматум с требованием ответа в трехднев¬

ный срок. В числе пунктов этого ультиматума были такие:

«3. Не арестовывать, а также не стеснять свободы без

ведома японского командования тех русских лиц, которые

обслуживают последнее.
4.	Прекратить в пределах территории Временного пра¬

вительства всякие враждебные действия, от кого бы они

ни исходили, угрожающие безопасности японских войск,

а также миру и спокойствию в Корее и Маньчжурии»2.
Этот наглый ультиматум был подготовкой внезапного

вооруженного выступления японцев.
В ночь на 5 апреля 1920 п* японские войска напали на

русские войска во Владивостоке и тем самым перешли в

открытое наступление против демократической власти,

установившейся в это время во Владивостоке,— Времен¬

ного правительства Приморской области. С целью зама¬

скировать японскую агрессию командующий японскими

войсками в Сибири генерал Оой немедленно после напа¬

дения выступил с заявлением, в котором вопреки истине

утверждал, что в ночь на 5 апреля вооруженные русские

войска якобы напали на японские склады, гаражи и воен¬
1	Вопрос об образовании Дальневосточной республики и ее ро¬

ли будет рассмотрен особо.
*	См. П. С. Парфенов, Борьба за Дальний Восток, 1928, стр. 173.
78

ные тюрьмы, а также открыли огонь по японским патру¬

лям в разных частях города.
Заявление генерала Оой было немедленно разоблаче¬

но в меморандуме Временного правительства Приморской

области. В этом меморандуме говорилось: «В ночь на 5

апреля без какой бы то ни было провокации со стороны

русских военных или гражданских властей и без какого-

либо предварительного уведомления русских властей

японские войска во Владивостоке насильственно обез¬

оружили и сняли русские караулы в правительственных

учреждениях города Владивостока, заменив их собствен¬

ными караулами, подняли японский флаг над зданиями,

открыли огонь по некоторым из этих построек...
В обращенной к населению декларации начальника

японских войск в Сибири генерала Оой и в заявлении,

сделанном капитаном Накасова, японское командо¬

вание, объясняя свои действия, которые противоречили

декларациям японского правительства, обращенным к рус¬

скому народу, а также межсоюзному соглашению, утвер¬

ждает, якобы русские военные отряды стреляли в япон¬

ских часовых в разных местах.
Временное правительство категорически опровергает

это заявление...
Энергично протестуя против деятельности японского

командования, временное правительство обращается с

этим протестом ко всем союзникам, поскольку так назы¬

ваемая «интервенция» была предпринята совместно всеми

союзниками и ответственность за последние события ле¬

жит на всех союзниках».
После вооруженного переворота во Владивостоке япон¬

цы попытались образовать там свое «правительство» вме¬

сто Временного правительства Приморья, образованного

земской управой. Однако эта попытка провалилась, так

как консульский корпус не поддержал японские усилия

создать новое правительство. Эта позиция консульского

корпуса диктовалась, само собой разумеется, не любовью

к демократическому Временному правительству, а проти¬

воречиями среди интервентов и нежеланием видеть во

Владивостоке японское «правительство». В этих условиях

японское командование оказалось вынужденным 7 апреля
1920	г. дать возможность Временному правительству при¬

ступить к исполнению его обязанностей. Хотя переворот

4—5 апреля 1920 г. оказался выполненным не до конца,

соотношение сил во Владивостоке существенно измени-
79

лось в пользу японцев. Несмотря нд такие же провокаци¬

онные выступления японских войск в ряде других пунктов

Дальнего Востока, японскому командованию не удалось

достичь поставленной цели — разгрома новой, демокра¬

тической власти на Дальнем Востоке. Трудящиеся Даль¬

него Востока встали на защиту своей страны и подгото¬

вились к дальнейшему отпору японским интервентам.

Японскому правительству и командованию пришлось за¬

думаться над изменением своей тактики на русском

Дальнем Востоке.
Еще до апрельского провокационного выступления

японцев во Владивостоке и других пунктах Дальнего Во¬

стока имел место открытый захват северной части Саха¬

лина.
3	июля 1920 г. японское правительство опубликовало

декларацию, в которой заявляло об оккупации северной

части Сахалина и об оставлении японских войск во Вла¬

дивостоке и Хабаровске. Это заявление было мотивирова¬

но так называемым «николаевским инцидентом» 1.
Та же придуманная версия, «объяснявшая» захват

Сахалина «николаевскими событиями», была повторена

японским делегатом на Вашингтонской конференции
1921	—1922 гг. Сидехара, который, клеветнически расска¬

зав о николаевских событиях, заявил, что «при сущест¬

вующем положении вещей Японии оставалась лишь одна

альтернатива, а именно — занять в качестве репрессалии

некоторые пункты русского Сахалина, где было соверше¬

но правонарушение, впредь до установления в России

ответственной власти, с которой оказалось бы возможным

снестись в целях получения должного удовлетворения» 2.
Как японская декларация от 3 июля 1920 г., так и вы¬

ступление японского делегата на Вашингтонской конфе¬

ренции Сидехара в 1921 г., объяснявшие захват Сахалина

«николаевскими событиями», представляют собой трой¬

ную неправду. Первая неправда заключается в извраще¬

нии последовательности событий. «Николаевский инци¬
1	Имеются в виду действия партизанского отряда под командо¬

ванием анархиста Тряпицына, уничтожившего в Николаевске-на-Аму¬

ре японский гарнизон и японских резидентов. Однако действия Тря¬

пицына были признаны командованием провокационными, и он по при

говору военного суда был расстрелян.
2	Выступление барона Сидехара на заседании комиссии по тихо¬

океанским и дальневосточным делам, «Вашингтонская конференция

по ограничению вооружений и тихоокеанским и дальневосточным во¬

просам. 1921—1922», изд. НКИД, 1924, стр. 112.
80

дент» произошел 12—15 марта 1920 г. Между тем япон¬

ские суда (броненосец «Микаса» и крейсер «Мисими»)

значительно раньше были отправлены в Татарский про¬

лив, т. е. к северной части Сахалина, в целях высадки там

десанта, так как уже 9 марта (т. е. за 3 дня до начала

«николаевских событий») Народный комиссариат ино¬

странных дел обращался к японскому правительству с те¬

леграммой, в которой протестовал против подготовляемой

высадки японского десанта на Северном Сахалине и сно¬

ва выражал надежду, что Япония «откажется от пути

агрессивных действий и нападений на республику и всту¬

пит на путь мирных переговоров» '.
Таким образом, объяснять захват Северного Сахалина

якобы репрессиями за «николаевские события» было

нельзяї, поскольку этот захват начал осуществляться до

этих событий.
Совершенно очевидно, что между действиями парти¬

занского отряда Тряпицына, с одной стороны, и оккупа¬

цией Советского Сахалина и оставлением японских окку¬

пационных войск во Владивостоке и Хабаровске — с дру¬

гой, не было ничего общего, кроме стремления японского

командования найти хоть какое-нибудь объяснение для

продолжения военной оккупации.
Вторая неправда японских «объяснений» захвата Са¬

халина заключается в следующем. Согласно японской

версии, Японии не оставалось ничего другого, как «за¬

нять... некоторые пункты русского Сахалина, где было со¬

вершено правонарушение...» Под этим «правонарушени¬

ем» японцы имели в виду «николаевские события». Между

тем известно, что Николаевск-на-Амуре, где произошли

указанные события, находится не на Сахалине, а распо¬

ложен на материке. Таким образом, японское заявление

основывается на второй фальсификации.
Наконец, третья неправда заключается в заявлении,

что в момент инцидента не существовало в России «ни

одного правительства, с которым оно могло бы снестись»

в целях получения должного удовлетворения. Эта ответ¬

ственная власть не только существовала в момент «нико¬

лаевского инцидента», но и предлагала Японии мирные

переговоры. Более того, вскоре после событий в Нико¬

лаевске, а именно 23 марта 1920 г., Народный комисса¬
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов. т. I, стр. 400.
6	В. В. Штейн	81

риат иностранных дел послал министру иностранных дел

Японии Уцида специальную ноту, предлагавшую начать

мирные переговоры
Таким образом, японская «версия» была фальсифика¬

цией, построенной на тройной неправде. Однако ни эта

фальсификация, ни другие ухищрения японских интервен¬

тов не принесли им успехов на Дальнем Востоке.
Провал планов японских интервентов в первую оче¬

редь объяснялся героической борьбой народных масс

Дальнего Востока против интервентов. Партизанское дви¬

жение, с одной стороны, активная борьба рабочего клас¬

са — забастовки и т. д., с другой, — все это предопредели¬

ло и подготовило разгром японской интервенции. Кроме

положения на Дальнем Востоке, Японии пришлось счи¬

таться с провалом планов интервентов на других фронтах.
В течение всего периода своей вооруженной интервен¬

ции на русском Дальнем Востоке Япония) очень внима¬

тельно следила за развитием западноевропейской и аме¬

риканской интервенции на севере, западе и юге России.

Что касается Дальнего Востока, то Японии приходилось

особо считаться с позицией остальных участников интер¬

венции на Дальнем Востоке, и в первую очередь с пози¬

цией США.
К началу 1926 г. Советская Россия нанесла интервен¬

там решительное поражение. Мирные договоры Советской

России с западными окраинными странами, решение Па¬

рижской мирной конференции о снятии блокады и о «тор¬

говле с русским народом при помощи кооперации» яви¬

лись первыми результатами разгрома Деникина, Колчака

и Юденича. Этот же разгром привел к эвакуации англий¬

ских и американских войск на севере, а французских и

английских сил — на юге России. Польша, как было ска¬

зано в предыдущей главе, при поддержке Франции, Ан¬

глии и США готовилась к нападению на Советскую Рос¬

сию, которое было осуществлено в апреле 1920 г. и носило

название третьего похода Антанты. Эта подготовка Поль¬

ши и ее покровителей, конечно, не была секретом для

японского правительства. Японцы прекрасно понимали,

что западным интервентам весьма важно было, чтобы

Япония могла одновременно нанести удар Советской Рос¬

сии с Востока. Не случайно «Times» еще в январе
1 См. Г. Рейхберг, Разгром японской интервенции на Дальнем

Востоке, М. 1940, стр. 126.

1920 г. писал: «Польша с запада, Япония с востока»

Такая согласованность нападения могла быть выгодна ин¬

тервентам как на западе, так и на востоке. И Япония

зорко следила за тем, как протекает вооруженная борьба

на западном и южном фронтах, как складывается между¬

народная обстановка и какой момент следует выбрать

для нового наступления на Дальнем Востоке.
Все указанные выше события января 1920 г. в первый

момент несколько обескуражили японских интервентов.

Им казалось, что создалась обстановка, мало способствую¬

щая продолжению их неприкрытой интервенции. В част¬

ности, они не были уверены в позиции США, а именно:

не будут ли последние настаивать на эвакуации японских

войск после того, как они эвакуируют свои собственные.

Все эти сомнения и колебания объясняли ту тактику, ко¬

торую японцы применяли на Дальнем Востоке в январе—

марте 1920 г. Они частично эвакуировали войска из Амур¬

ской области, произвели перегруппировку войск, сокра¬

тили коммуникационные линии, создавали впечатление,

что не намерены мешать образованию местных демократи¬

ческих правительств, и лицемерно заявляли о своем «не¬

вмешательстве» во внутренние дела. Одновременно они го¬

товились к новому выступлению. Следует напомнить, что

в конце марта 1920 г. польская подготовка к нападению

на Советскую Россию и близость этого нападения уже не

вызывали никаких сомнений. Именно этот момент япон¬

ские интервенты выбрали как наиболее удобный для пе¬

рехода к новому наступлению на Дальнем Востоке. Со¬

гласованность нападения на Советскую Россию с запада и

востока не ограничивалась одним только начальным мо¬

ментом. Оба эти нападения имели ряд общих черт не

только в начальной, но и в последующих стадиях. Как и

белопольские, японские интервенты вскоре после начала

наступления начали терпеть поражения. 3 июля 1920 г.,

как раз в период наибольших успехов Красной Армии и

разгрома пилсудчиков, японское правительство оказалось

вынужденным выступить с декларацией, в которой объ¬

являло о своем решении эвакуировать Забайкалье, остав¬

ляя японские войска в других пунктах Дальнего Востока.

Эвакуация Забайкалья предрешила судьбу японского

ставленника Семенова, который держался только при
1 «Times», 1.1. 1920.
6*
83

помощи японских штыков. 25 июля 1920 г. японцы нача¬

ли эвакуацию Читы. Семенов бежал в Японию.
В секретном документе, присланном в штаб японской

оккупационной армии на Дальнем Востоке из Токио и

датированном 4 августа 1920 г., изложены те причины,

которые вынудили японских интервентов пойти на некото¬

рое изменение тактики.
В этом документе было сказано: «Японское император¬

ское правительство принуждено принять следующее реше¬

ние: общая европейская обстановка, победы советского

правительства на польском фронте, усиливающаяся опас¬

ность со стороны Советского правительства, заметная ан¬

типатия со стороны Соединенных Штатов и Китая,—

...принуждают нас к неполному осуществлению наших

проектов в Сибири.
...Все эти проблемы вынуждают нас занять позицию

выжидания. Любой преждевременный шаг может погу¬

бить все наши великие планы. Настоящее положение при¬

нуждает нас отложить на некоторое время планы оккупа¬

ции Сибири, закрепляясь одновременно в тех районах, где

расположены наши войска.
...Самая серьезная опасность, исходящая от Советско¬

го правительства, заключается в единстве всех русских, и

эта опасность может создать для нас непредвиденные

трудности...
Мы предписываем применять величайшую осторож¬

ность в военных вопросах, так как осторожность являет¬

ся особенно важной (существенной) в действиях Сибир¬

ской армии. Мы предписываем военному министерству и

его офицерам проявлять исключительно пристальное на¬

блюдение над Коммунистической партией, так как она

создает большие трудности, чем кто-либо еще, для наших

планов...»1
Этот документ свидетельствует о действительных на¬

строениях и опасениях японских империалистов летом

1920 г. Основным из этих настроений, несомненно, был

страх перед растущей мощью Советского государства и

авторитетом Коммунистической партии, роль которой в

борьбе за освобождение Дальнего Востока от иностран¬

ных и в первую очередь японских интервентов японские

империалисты правильно оценили. В этом документе япон-
1 «Japanese Agression in the Russian Far East». «Congressional
Record», March 1922, Washington, p. 42, 43.
84

ские милитаристы признавались в том, что их дальней¬

шие действия диктуются отнюдь не добровольным реше¬

нием японского правительства, а вынуждены в результате

побед Красной Армии на польском фронте и ростом со¬

противления народных масс на Дальнем Востоке. Осо¬

бенно красочен абзац документа, который выдает страх

японских интервентов перед Коммунистической партией.

Однако в 1920 г. этот страх, испытанный японским коман¬

дованием перед перспективой полного изгнания с Дальне¬

го Востока, оказался еще недостаточным для принятия

решения об уходе с советской земли. Присущий всякому

империализму (и в частности японскому) авантюризм,

переоценка собственных сил и стремление к захвату чу¬

жих территорий оказались сильнее страха. Японские им¬

периалисты, не решаясь на полный отказ от продолжения

интервенции, вынуждены были пойти на временное откла¬

дывание одной части своих планов, дабы сосредоточить

силы на осуществлении других частей этих же планов.
Нужно отметить, что первоначально японские импери¬

алисты обнаружили известные опасения по поводу требо¬

вания США отозвать японские войска с русского Дальне¬

го Востока. Они приняли это требование весьма серьезно.

Что касается вопроса об отозвании японских войск, то

США, хотя и были весьма недовольны пребыванием этих

войск на Дальнем Востоке и опасались, что Япония сама

захватит Дальний Восток, тем не менее не приняли ника¬

ких мер для удаления японцев с русского Дальнего Во¬

стока. Даже на Вашингтонской конференций, где Соеди¬

ненные Штаты добились ряда серьезных дипломатических

побед над Японией, они удовлетворились «принципиаль¬

ным» согласием Японии на эвакуацию Дальнего Востока в

будущем, не настаивая на фиксировании определенного

срока. Это все, конечно, не случайно. США, стремившие¬

ся сами к политическому и экономическому захвату рус¬

ского Дальнего Востока и не хотевшие допустить туда

японцев, котопые в свою очередь добивались монопольно¬

го владения Дальним Востоком, считали, что при помощи

военных сил японцев они смогут захватить русский Даль¬

ний Восток. Этим и объясняется, что США только пуга¬

ли японцев, не предпринимая каких-либо конкретных мер.

Сущность американских запугиваний сделалась (и в пер¬

вую очередь для японцев) ясной в 1921 г.
Всей совокупностью указанных причин и в первую

очередь победами Советской Армии и объясняется выну¬
85

жденное решение японского правительства о тактике вы¬

жидания и откладывания им реализации некоторых ча¬

стей программы, изложенной в секретном документе от

4 августа 1920 г.
Однако этот документ, давая представление о страхе

японских империалистов перед советскими победами на

западном фронте, партизанским движением на Дальнем

Востоке, объединением всего русского Дальнего Востока,

умалчивал еще об одном немаловажном страхе японского

империализма — страхе перед ростом революционных на¬

строений внутри самой Японии.
Рост революционных настроений японских народных

масс находился в прямой зависимости от влияния идей

Великой Октябрьской социалистической революции и му¬

жественной борьбы, которую вел русский народ на Даль¬

нем Востоке против иностранных и в первую очередь

японских интервентов.
Японским правящим кругам нельзя было не считаться

с таким фактором, как состояние японской армии и в са¬

мой Японии, и на русском Дальнем Востоке. Например,

в английской печати в марте 1920 г. были опубликованы

сообщения о сильном брожении среди японских войск.

Эти волнения распространялись и на японские войска на

Дальнем Востоке. По официальным японским сведениям,

6 японских полков были отозваны из Сибири по той при¬

чине, что «они прониклись большевистским духом». От¬

мечались случаи перехода некоторых японских войсковых

частей на сторону дальневосточных партизан1.
Японская газета «Хоци» вынуждена была признать,

что «число солдат, присужденных военным судом Сибири

к тюремному заключению, все время возрастает. Не было

еще случая, чтобы пароход, пришедший из Владивостока,

не привез бы несколько арестованных»2. В другой япон¬

ской газете, «Джапан кроникл», генерал Исимитсу за¬

явил, что «среди японских солдат Сибири дисциплина па¬

дает с каждым днем, что солдаты с большим пренебреже¬

нием относятся к своим заданиям и ведут себя далеко не

превосходно»3. На первой состоявшейся в Токио перво¬

майской демонстрации японские рабочие требовали пре¬

кращения интервенции. Японские солдаты, вернувшиеся
1 См. «Бюллетень НКИД» № 7, 1920 г., стр. 29.
1	См. Г. Рейхберг, цит. соч., стр. 117.
*	См. там же.
86

с русского Дальнего Востока к себе на родину, проника¬

лись идеями Великой Октябрьской революции. Старейший

руководитель Японской компартии Сен Катаяма писал в

1933 г.: «В Японии среди рабочих, крестьян, солдат и дру¬

гих слоев трудящихся, перенесших тяжкие лишения в ре¬

зультате войны, брожение все усиливалось, и они, хотя

и неорганизованно, обнаруживали свое недовольство втор¬

жением японских империалистов в Сибирь. Сотни япон¬

ских солдат, отказывавшихся расстреливать трудящиеся

массы в России, были казнены» !.
По Японии прокатилась волна демонстраций. Бастова¬

ли рабочие на правительственных сталелитейных заводах.

В ответ на эту забастовку предприниматели закрыли ряд

предприятий, в результате чего остались без работы бо¬

лее 20 тыс. рабочих. Среди трамвайных работников в То¬

кио началось сильное брожение. Одновременно забасто¬

вали рабочие на железоделательном заводе в Явато.
Все сказанное объясняет причины внутреннего и внеш¬

него характера, которые принудили японское правитель¬

ство перейти к более осторожной тактике, тактике выжи¬

дания и откладывания полного осуществления программы

интервенции.
2.	ОБРАЗОВАНИЕ ДАЛЬНЕВОСТОЧНОЙ РЕСПУБЛИКИ
Изменению тактики японских интервентов способство¬

вало, кроме указанных выше обстоятельств, образование

в 1920 г. на Дальнем Востоке Дальневосточной демокра¬

тической республики.
Вопрос о создании буферного государства на Дальнем

Востоке возник в момент разгрома Колчака и продвиже¬

ния Красной Армии к Иркутску, т. е. в январе 1920 г.
По мере того как шел дальнейший разгром колчаков¬

ских" частей и освобождались отдельные пункты Дальнего

Востока, на местах возникали демократические правитель¬

ства отдельных областей. Как уже указывалось, 31 января

1920 г. был освобожден Владивосток и власть перешла

в руки Временного правительства Приморской земской

управы. 2 марта 1920 г. партизанские части с боем взяли

Верхнеудинск, выбив оттуда семеновцев, которых снабжа¬

ли оружием японцы2. 5 марта в Верхнеудинске была

создана временная земская власть Прибайкалья. Это Вре-
1	«Коммунистический Интернационал» № 7—8, 1933 г., стр. 84.
2	См. Г. Рейхберг, цит. соч., стр. 113.
87

менное правительство было создано примерно на тех же

началах, что и власть во Владивостоке. Через несколько

дней после своего образования Временное правительство

во Владивостоке обратилось к японскому командованию

с предложением вывести войска из Забайкалья, угрожая

при этом обратиться, если японцы откажутся, к Советско¬

му правительству за вооруженной помощью. Японцы, учи¬

тывая факт приближения советских войск, оказались вы¬

нужденными эвакуировать Верхнеудинск.
б	апреля 1920 г. Учредительное собрание Забайкаль¬

ской области в своей декларации провозгласило в Верхне-

удинске образование независимой Дальневосточной рес¬

публики (в составе Забайкальской, Амурской и Примор¬

ской областей, Камчатки, полосы отчуждения Китайеко-

Восточной железной дороги и Сахалина). В обращении

Учредительного собрания, провозгласившего образование

независимой Дальневосточной республики, к правитель¬

ствам США, Великобритании, Франции, Японии, Китая,

Италии, РСФСР и всем правительствам и народам всего

мира говорилось: «Обращаясь ко всем народам мира че¬

рез их правительства, конференция (Учредительное собра¬

ние. — Б. Ш.) заявляет, что Дальневосточная республика

стремится установить дружественные отношения со всеми

странами...»1 Декларация объявляла, что создание неза¬

висимой Дальневосточной республики из указанных выше

областей является результатом «их (областей.— Б. Ш.)

экономического й географического положения, большого

протяжения их пограничной линии и отдаленности от цен¬

тра Российской Республики...»2
Выше говорилось, что вопрос о создании буферного го¬

сударства (между Японией и РСФСР) возник в момент,

когда Красная Армия, разгромив Колчака, приближалась

к тем районам Дальнего Востока, в которых распоряжа¬

лись японские интервенты. 21 декабря 1920 г. на VIII Все-

ррссийском съезде Советов (на фракции РКП (б))

В. И. Ленин говорил: «...Дальний Восток, Камчатка и ку¬

сок Сибири фактически сейчас находятся в обладании Япо¬

нии, поскольку ее военные силы там распоряжаются...»3
Дальнейшее продвижение Красной Армии могло дать
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. I, стр. 422—423.
8 Там же.
8 В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 435.
88

японским империалистам повод для развертывания от¬

крытой войны в невыгодных для Советской республики

условиях, в связи с чем В. И. Ленин подчеркивал, что

«вести войну с Японией мы не можем и должны все сде¬

лать для того, чтобы попытаться не только отдалить вой¬

ну с Японией, но, если можно, обойтись без нее, потому

что нам она по понятным условиям сейчас непосильна» *.
Именно для того, чтобы избежать войны с Японией

в тяжелых для Советской России условиях, в начале

1920 г. и была создана Дальневосточная республика —

буржуазно-демократическое государство-буфер.
Создание государства-буфера полностью оправдало

тактику В. И. Ленина. Образование буржуазно-парла-

ментарного государства, каким являлась ДВР, предотвра¬

тило военное столкновение между Японией и Советской

Россией. Японские империалисты продолжали стремиться

к захвату русского Дальнего Востока, но на открытую

войну не решались, учитывая наличие американо-японских

противоречий, с одной стороны, мешавших им начать

открытую войну с Советской Россией, и создание несовет¬

ского буферного государства — с другой. Они рассчиты¬

вали навязать ДВР ряд кабальных политических и эко¬

номических «соглашений» и таким путем превратить рус¬

ский Дальний Восток в свою колонию. Идя на этот новый

этап борьбы с японским империализмом, В. И. Ленин

твердо рассчитывал на победу рабочего класса и крестьян¬

ства Дальнего Востока, которые смогли 'бы даже в усло¬

виях буржуазной демократии отразить натиск японского

империализма. Если за спиной японских интервентов, на¬

деявшихся на захват ключевых позиций в ДВР, стоял

японский империализм, сконцентрировавший на Дальнем

Востоке армию более чем в 100 000 человек, то за спиной

трудящихся ДВР стояла мощь Советской России. Даль¬

нейшие два года существования государства-буфепа пол¬

ностью подтвердили это предвидение и расчет В. И. Лени¬

на. Уже первые всеобщие выборы в Учредительное собоа-

ние ДВР, проведенные 9 января 1921 г. в условиях бур-

жуазно-демокр этического строя, выборы, на которые

японские империалисты возлагали большие надежды,

определили расстановку внутренних сил и сильно разоча¬

ровали японских империалистов. Эти выборы дали боль¬
1 В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 435.
89

шинство Коммунистической партии и представителям

крестьян, фракция которых полностью поддерживала ком¬

мунистов. Таким образом, большинство Учредительного

собрания обеспечивало защиту интересов трудящихся

Дальнего Востока и предопределяло крушение надежд

японских империалистов, рассчитывавших использовать

государство-буфер в своих интересах.
Следует иметь в виду, что само образование ДВР по¬

требовало больших усилий и упорной борьбы с японскими

интервентами, которые, идя на образование буферного

государства, пытались заранее навязать ему «свои» ус¬

ловия.
Декларация о независимости ДВР от 6 апреля 1920 г.,

о которой говорилось выше, совпала с новым разбой¬

ничьим налетом японцев на Владивосток, Хабаровск, Ни-

кольск и другие пункты Дальнего Востока. Естественно

Поэтому, что, ожидая результатов этого налета, японское

командование (как и японское правительство) не помыш¬

ляло о вступлении в переговоры с ДВР. Другая обстанов¬

ка создалась, когда японское командование разочарова¬

лось в результатах апрельского наступления и убедилось в

том, что, в сущности говоря, оно не достигло поставлен¬

ных им целей — фактического захвата Дальнего Востока.
11	мая 1920 г. главнокомандующий японскими войска¬

ми на Дальнем Востоке генерал Оой выступил с деклара¬

цией, в которой повторил обычную лицемерную аргумен¬

тацию о том, что Япония якобы отнюдь не покушается на

территориальные права России и не намерена их нарушать

и что японцы уйдут с Дальнего Востока, когда «обстанов¬

ка в русских владениях на Дальнем Востоке упрочится и

когда будет устранена угроза Корее и Маньчжурии» *.

Однако в декларации от 11 мая проскользнула новая

весьма туманная фраза, являвшаяся как бы ответом на

декларацию о независимости ДВР. Хотя в декларации Оой

не было признания правительства ДВР, как равно и со¬

гласия вступить с последним в мирные переговоры, гене¬

рал Оой выдвинул военные условия, которые японское ко¬

мандование считало предварительными для каких бы то

ни было дальнейших переговоров. Этими условиями были

следующие: «Прежде всего приостановка русскими вой¬

сками военных действий против японских войск в Чите,
1 «Japanese Agression in the Russian Far East». «Congressional
Record», March 1922, p. 32.
90

создание зоны между японскими войсками и двигающейся

на восток Красной Армией, с тем чтобы в эту зону не

могли просачиваться войска ни одной из сторон, после чего

было бы возможно осуществить объединение областей на

базе самоуправления»'.
Таким образом, японское командование формулирова¬

ло условия, на которых оно готово было вступить в пере¬

говоры с ДВР.
Эти «условия» генерала Оой выдают страх японского

империализма перед Красной Армией. Не рассчитывая

силой остановить продвижение советских войск, япон¬

ские интервенты пытались добиться этого при помощи

переговоров. Таким образом, в основе декларации гене¬

рала Оой лежало не стремление установить мирные отно¬

шения с ДВР, а желание остановить продвижение Совет¬

ской Армии на восток.
Стремясь во что бы то ни стало избежать прямого

вооруженного столкновения с японцами и создать на

Дальнем Востоке «передышку», Советское правительство

приняло условия японского командования. 14 мая 1920 г.

министр иностранных дел ДВР дал японскому командо¬

ванию следующий ответ: «По соглашению с Советской

Россией наше правительство в самый день оккупации

Верхнеудинска нашими войсками приняло меры для

создания нейтральной зоны, о которой говорится! в декла¬

рации. Красная Советская Армия приостановила свое про¬

движение западнее реки Селенги. Наша народно-револю¬

ционная армия занята выполнением окончательной задачи

уничтожения последних остатков реакции, которые ме¬

шают нашему народу добиться долгожеланного мира.

Наше правительство и командование предпринимали все

необходимые шаги, чтобы избежать столкновений с япон¬

скими авангардами. Ваше командование было информи¬

ровано об этом большим количеством телеграмм и сооб¬

щений».
Нота заканчивалась согласием вступить в переговоры.

Таким образом, линия поведения правительства ДВР в

вопросе о мирных переговорах с Японией была ясна.
На декларацию независимости ДВР от б апреля 1920 г.

последовал ясный и прямой ответ только от Советского

правительства. В ноте от 14 мая 1920 г. народный комис-
1 «Japanese Agression in the Russian Far East». «Congressional
Record», March 1922, p. 33.
91

cap по иностранным делам РСФСР Г. В. Чичерин писал:

«От имени правительства РСФСР имею честь уведомить

вас, что, рассмотрев декларацию временного правитель¬

ства Дальневосточной республики об образовании незави¬

симой демократической республики на основах, указанных

в названной декларации, РСФСР настоящим признает

установление названной демократической республики с

возглавляющим ее временным правительством» *.
31 мая 1920 г. правительство ДВР опубликовало новую

декларацию, обращенную к правительствам западных дер¬

жав, США и Японии. В этой декларации правительство

ДВР, снова сообщая об образовании Дальневосточной

республики, требовало осуществления условий, которые,

по его мнению, были необходимы для установления мира

и порядка на русском Дальнем Востоке. Главным из них

было то, чтобы эвакуировались иностранные экспедици¬

онные войска, что, таким образом, открыло бы возмож¬

ность для торговой и индустриальной деятельности 2.
На декларацию от 31 мая генерал Оой удосужился от¬

ветить лишь 26 июня 1920 г. Однако до этого ответа ме¬

жду японским командованием и правительством ДВР

имели место переговоры, хотя и кончившиеся по вине

японского командования безрезультатно. Немедленно

после признания ДВР Советским правительством генерал

Оой поручил начальнику японской дипломатической мис¬

сии в Чите (еще занятой бандами Семенова) полковнику

Куросава войти в переговоры с правительством ДВР. Ку¬

росава сделал соответствующее предложение 19 мая. Оно

было принято, и делегации ДВР и Японии встретились
25	мая 1920 г. на станции Гонгота. При первой же встре¬

че обнаружилась существенная разница полномочий обеих

делегаций. Японская делегация была уполномочена дого¬

вариваться только о перемирии на Читинском фронте и

установлении там нейтральной зоны. Делегация же ДВР

была уполномочена заключить перемирие на всех фронтах

Дальнего Востока. Японцы добивались лишь перемирия

на Читинском фронте, потому что там им угрожало на¬

ступление, против которого они хотели себя гарантировать.

В их планы отнюдь не входили переговоры с правитель¬
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов. т. I, стр. 448.
*	См. «Japanese Agression In the Russian Far East». «Congressional

Record», March 1922, p. 34.
9Є

ством ДВР по всем вопросам Дальнего Востока, ибо та¬

кие переговоры означали бы признание правительства

ДВР, во всяком случае де-факто, как правительства всего

русского Дальнего Востока.
Переговоры на станции Гонгота в их первом туре

окончились 1 июня 1920 г. безрезультатно. После неудач¬

ной попытки добиться желательного японцам местного

перемирия, которое бы не связывало их свободы действий

на Дальнем Востоке и отнюдь не означало бы признания

правительства ДВР, генерал Оой ответил на декларацию

ДВР от 31 мая и несколько открыл свои карты. Так, Оой

прежде всего отказывал в признании Дальневосточной

республики, приводя при этом, по обычаю японских импе¬

риалистов, лицемерные «аргументы». Оой отказывался

вести переговоры с правительством ДВР, которое он упор¬

но именовал Верхнеудинским, по всем вопросам Дальне¬

го Востока. Он предполагал вести переговоры о прекраще¬

нии «военных действий на каждом из фронтов с от¬

дельными местными властями». Тактика Оой была

ясна. Ведя! переговоры с «отдельными местными властя¬

ми», он имел возможность ставить свои условия и поль¬

зоваться слабостью местных властей для фактического

продолжения своей политики вооруженной интервенции.

Оой, конечно, стремился не дать русскому населению

Дальнего Востока возможность образовать единую цен¬

тральную власть. Еще больше разоблачил свои планы Оой

в вопросе об отношении к так называемому «читинскому

правительству» бандита и японского агента Семенова.

Оой заявлял, что он признает правительство Семенова

«одним из правительств, существующих на русском Даль¬

нем Востоке». «Поэтому,— говорил Оой,— при обсуждении

вопросов об образовании на русской территории Дальне¬

го Востока буферной полосы я не могу не считаться с пра¬

вительством Семенова» *.
Как указывалось выше, 3 июля 1920 г. японское прави¬

тельство опубликовало декларацию о своем решении эва¬

куировать Забайкалье. В связи с предстоявшей эвакуа¬

цией своих войск из Забайкалья японское командование

решило добиться заключения формального перемирия на

Читинском фронте. С этой целью уполномоченный генера¬

ла Оой, генерал Такаянаги, снова вступил в сношения с
1 «Japanese Agression in the Russian Far East». «Congressional
Record», March 1922, p. 35.

правительством ДВР и предложил продолжить перегово¬

ры, имевшие место на станции Гонгота в мае 1920 г. и

закончившиеся безрезультатно. Правительство ДВР при¬

няло японское предложение, и мирная конференция от¬

крылась на станции Гонгота 10 июля 1920 г.
Программа делегации ДВР заключала в себе такие

пункты, как перемирие на всех фронтах, признание ДВР

в качестве центрального правительства Дальнего Восто¬

ка, вывод японских войск со всей территории ДВР, заклю¬

чение торгового и экономического соглашения. Что же

касается японской делегации, то она упорно отказывалась,

как и во время майских переговоров, говорить о чем-либо,

кроме «перемирия на Читинском фронте и установления

нейтральной зоны», угрожая окончательным разрывом

переговоров. После нескольких дней споров по поводу по¬

вестки конференции 15 июля 1920 г. было подписано

соглашение о прекращении военных действий и создании

нейтральной зоны на Читинском фронте. Других фронтов,

равно как и общих вопросов Дальнего Востока, само

соглашение 15 июля 1920 г. не касалось. Однако япон¬

ской делегации не удалось отделаться только подписанием

соглашения о прекращении военных действий и установ¬

лении нейтральной зоны на Читинском фронте. Обе деле¬

гации обсудили другие проблемы, связанные с военными

вопросами, и обменялись нотами. Обе эти ноты (одна из

которых была подписана представителем Японии, а дру¬

гая— представителем ДВР) были идентичны и представ¬

ляли собою целую политическую программу, касающуюся

русского Дальнего Востока. В нотах говорилось следую¬

щее: русская и японская делегации убеждены, что наи¬

лучшим способом для достижения установления мира на

территории русского Дальнего Востока является создание

буферного государства, в дела которого не будут вмеши¬

ваться силы других правительств. Между территорией

русского Дальнего Востока и Японией, констатировалось

в нотах, существует теснейшая общность интересов, и по

этой причине буферное государство неизбежно должно

поддерживать отношения теснейшей дружбы и общения

с Японией. Далее говорилось, что «буферное государство

не положит коммунизм в основу своей социальной систе¬

мы и что оно будет иметь народный характер, покоясь

на широких демократических принципах».
В нотах определялись обязательства сторон. Со сторо¬

ны Японии было сказано, что в вопросе о продолжитель¬
94

ности пребывания японских войск на территории русского

Дальнего Востока «японская делегация занимает позицию,

изложенную в декларации японского правительства 3 ию¬

ля». Со своей стороны, делегация ДВР заявила о том, что

войска Советской Европейской России не будут дислоци¬

рованы на территории правительства Дальневосточной

республики, и гарантировала на началах взаимности не¬

прикосновенность личности японских граждан и их прав

в сфере влияния Дальневосточной республики.
Наконец, японская делегация обещала, что «самостоя¬

тельные сношения японского военного командования с ме¬

стными властями прекратятся с окончанием работ конфе¬

ренции уполномоченных, которая законным и независи¬

мым образом выразит волю населения Русского Дальнего

Востока и окончательно одобрит создание единого прави¬

тельства», а также что «японское командование не будет

вмешиваться ни в порядок созыва вышеупомянутой конфе¬

ренции, ни в ее работы и обещает оказывать всемерную

помощь, если бы чинились препятствия направляющимся

на эту конференцию делегатам, независимо от их полити¬

ческих убеждений» *.
Все эти обещания японских интервентов были вызваны

на этот раз международной обстановкой. Соглашение о

прекращении военных действий на Читинском фронте и

обмен приведенными нотами об общих принципах полити¬

ки на Дальнем Востоке датированы 15—17 июля 1920 г.

Напомним, что это был период наиболее блестящего по¬

ложения Красной Армии на польском фронте и ее побед

над пилсудчиками. Правительства Великобритании и

Франции явно растерялись и делали Советскому прави¬

тельству ряд предложений для урегулирования не только

польско-советских отношений, но и отношений между

Советской Россией и основными странами Антанты. В этих

условиях, как мы уже говорили выше, цитируя секретное

решение японского правительства от 4 августа 1920 г.,

японское правительство, продолжавшее свою вооружен¬

ную интервенцию на Дальнем Востоке, боялось, что Со¬

ветская Россия, заключив победоносный мир на западе,

обрушится всей своей мощью на японских интервентов на

востоке. Нужно было принимать какие-либо меры, чтобы

не потерять все на Дальнем Востоке.
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. I, стр. 387— 388.
95

Такова была подоплека обмена нот 17 июля

1920 г.
Однако ни одно из обязательств, взятых на себя

японским командованием в ноте от 17 июля 1920 г., не

было им выполнено. Вопреки обязательству не чинить

препятствий делегатам, направляющимся на конферен¬

цию по объединению всего Дальнего Востока, и даже ока¬

зывать им помощь японское командование задержало
4	сентября 1920 г. на станции Гонгота делегацию ДВР,

которая отправлялась в Читу. Этот случай был далеко не

единственным.
Процесс дальнейшего объединения отдельных областей

русского Дальнего Востока непрерывно продолжался.

19 июля — 5 августа 1920 г. в Благовещенске состоялся

IX съезд трудящихся Амурской области, который вынес

решение о присоединении Амурской области к Дальнево¬

сточной республике ’. 12 декабря 1920 г. Приморская об¬

ластная земская управа вынесла постановление о сложе¬

нии с себя полномочий Временного правительства Даль¬

него Востока и передаче их центральному правительству

ДВР 2. С 28 октября по 11 ноября в Чите заседала конфе¬

ренция областных дальневосточных правительств, на кото¬

рой была принята декларация по поводу образования не¬

зависимой и самостоятельной Дальневосточной республи¬

ки и было избрано постоянное правительство.
Японское командование всячески мешало процессу

объединения русского Дальнего Востока путем грубого

вмешательства во внутренние дела Дальневосточной рес¬

публики. В ноябре 1920 г. генерал Оой дал интервью га¬

зетам, в котором указал, что японское правительство не

потерпит такого правительства в ДВР, которое будет про¬

водить коммунистическую политику. Это была прямая по¬

пытка вмешаться в работу конференции. Японское коман¬

дование, опираясь на буржуазные и эсеровско-меньше¬

вистские элементы Народного собрания Приморской об¬

ласти, предававшие национальные интересы России,

пыталось противопоставлять Временное правительство

Приморской области центральному правительству ДВР.

27 ноября 1920 г. уполномоченный генерала Оой, генерал

Такаянаги, сделал заявление относительно Читинской

конференции, в котором пытался оказать грубое давление
1 См. Г. Рейхбере, цит. соч., стр. 152.
* См. там же.
96

на ее делегатов. Из этих попыток ничего не вышло. Как

указывалось выше, 12 декабря 1920 г. Временное прави¬

тельство Приморской области своим постановлением

о передаче власти ДВР разрушило японскую игру на¬

травливания Приморья против всего Дальнего Востока.
Японскому империализму не удалось в 1920 г. ни по¬

мешать объединению всех областей русского Дальнего

Востока (за исключением Владивостока) в составе Даль¬

невосточной республики, ни навязать последней кабаль¬

ных политических и экономических условий. К 1921 г.

государство-буфер было создано, и с этим фактом япон¬

скому империализму пришлось в дальнейшем считаться.

С другой стороны, японскому империализму пришлось при

выработке своей дальнейшей тактики учитывать позицию

других империалистических государств и в первую оче¬

редь США как в «русском вопросе» в целом, так и в во¬

просе об интервенции на Дальнем Востоке.
В результате образования Дальневосточной республи¬

ки в качестве буферного государства японскому прави¬

тельству пришлось в 1921 г. применить на русском Даль¬

нем Востоке двойную тактику — открытые методы воору¬

женной интервенции и одновременно «мирные» перегово¬

ры с ДВР. Эти последние должны были завуалировать и

внешне «смягчить» методы прямой военной интервенции.
19 января 1921 г. министр иностранных дел ДВР обра¬

тился с нотой к правительству Японии. В этой ноте пере¬

числялись различные предлоги, с помощью которых япон¬

ское правительство пыталось оправдать свою интервен¬

цию. Один за другим эти предлоги (помощь чехословакам,

установление порядка на Дальнем Востоке) теряли вся¬

кое значение, а между тем японские войска продолжали

оккупировать русскую территорию. Нота указывала на

то, что японские оккупанты открыто оказывали поддерж¬

ку таким врагам народа, как Семенов, и заканчивалась

следующими предложениями правительства ДВР япон¬

скому правительству: «Назначить определенный день для

эвакуации императорским правительством японских войск

с территории ДВР» и согласиться на принятие в Токио ди¬

пломатической миссии ДВР (поскольку в ДВР находится

японская дипломатическая миссия) «с целью скорейшего

установления политических и экономических отношений...»1
1	«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. II, стр. 30—33.
7	Б. Е. Штейн	97

Никаких практических последствий эта нота не имела.

Более того, японский премьер Хари, отвечая в парламенте

на запросы по поводу Дальнего Востока, заявил 22 янва¬

ря, что «японские войска должны быть оставлены (на

Дальнем Востоке) до того, как там наступит успокоение».
Японское правительство даже не давало себе труда

придумать какой-либо новый «аргумент» и повторило

обычный мотив об «установлении спокойствия».
3	и 7 марта 1921 г. правительство ДВР дважды проте¬

стовало против продвижения японских войск, а равно про¬

тив открытой помощи контрреволюционным элементам '.

По этому последнему вопросу правительство ДВР настаи¬

вало, чтобы японское командование заявило:
«1) что оно действительно не инспирирует, не поддер¬

живает, не вооружает так называемых семеновцев и дру¬

гих контрреволюционеров;
2) что оно действительно не ведет никаких перегово¬

ров с ними относительно каких-либо агрессивных действий

против Русского правительства и что, поскольку речь

идет о нем самом, оно не враждебно правительству

ДВР» 2. Приведенная формулировка била не в бровь, а в

глаз, ибо японское командование на Дальнем Востоке и

японское правительство именно делали то, что нота 7 мар¬

та 1921 г. предлагала им опровергнуть. Даже всей нагло¬

сти японских империалистов не хватило для того, чтобы

дать подобное опровержение. Из ноты правительства ДВР

от 21 апреля 1921 г.3 мы узнаем о ряде дальнейших ша¬

гов японского командования на Дальнем Востоке. Так, 21

марта японское командование объявило «о предстоящей

оккупации Николаевска, Де-Кастри, Маго, Софийска и

других мест и об установлении в них гражданского

управления для восстановления мира и порядка». В ночь

на 31 марта во Владивостоке состоялось вооруженное

выступление контрреволюционных банд, причем японское

командование разоружило правительственную милицию.

В апреле новые японские войска стали прибывать во Вла¬

дивосток. 19 апреля на Де-Кастри был высажен японский

десант.
В ноте от 21 апреля заявлялся решительный протест

против упомянутых нарушений «суверенных прав русско¬
1	См. «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник доку¬

ментов, т. II, стр. 36.
2	Там же.
3	См. там же, стр. 36—37.
98

го народа...» Через 2 дня после этой ноты, а именно

24 апреля 1921 г., последовало специальное обращение

Учредительного собрания ДВР к японскому правитель¬

ству. В обращении давалась следующая картина япон¬

ской интервенции: «Русский Сахалин оккупирован. При¬

морская область, оккупированная японскими войсками,

более не походит на русскую территорию, потому что

японское командование ведет себя так, как если бы япон¬

цы, а не русские были хозяевами этой земли. Приморская

область, находящаяся под контролем японцев, является

единственным районом на территории ДВР, где остатки

преступных контрреволюционных банд Семенова убивают

и грабят мирное население» ■. Заканчивалось это обраще¬

ние следующими словами: «Выражая волю всего народа

русского Дальнего Востока — освободить страну от ино¬

земного вмешательства, Учредительное собрание энергич¬

но настаивает на эвакуации японских экспедиционных

войск со всей территории ДВР». Однако это обращение

никакого результата не имело.
Во время Вашингтонской конференции делегация ДВР

опубликовала (2 и 5 января 1922 г.) секретные докумен¬

ты, подписанные японскими, французскими представите¬

лями и белогвардейцами и касавшиеся японской интер¬

венции на русском Дальнем Востоке. Среди этих доку¬

ментов, в частности, был опубликован договор между

Японией и бандитами-семеновцами. В этом договоре

Япония обязывалась финансировать и снабжать оружием

силы, борющиеся против ДВР. Одновременно было опу¬

бликовано заявление делегации ДВР. В заявлении гово¬

рилось: «Японские представители в Вашингтоне заявили,

что Япония заинтересована только в получении гарантий

для японских подданных на территории ДВР <и что японцы

намерены убрать свои войска из Приморья, как только

иа этой территории будет создан устойчивый порядок и

устойчивое правительство. Опубликовываемые документы

доказывают абсолютную ложь японских заявлений. До¬

кументы устанавливают, что японцы: 1) в союзе с банди¬

тами, оплачивают и вооружают их; 2) сознательно пре¬

пятствуют созданию устойчивых условий на русском

Дальнем Востоке; 3) организовывают нападения на ДВР

с целью сбросить ее правительство, избранное населе-
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. II, стр. 38.
7*	99

ниєм через Учредительное собрание; 4) организовали

авантюру Унгерна в Монголии; 5) стремятся создать —

под видом «демократии» бандита Семенова,— правитель¬

ство, фактически ими контролируемое, и 6) стремятся к

экономическому контролю над ДВР и обеспечению за

собой специальных привилегий и концессий»1.
Под влиянием неблагоприятно сложившейся для нее

международной обстановки Япония вынуждена была ле¬

том 1921 г. несколько изменить свою тактику. По-прежне-

му отказываясь убрать свои войска с русского Дальнего

Востока, она согласилась вступить в переговоры с прави¬

тельством ДВР. Эти переговоры начались в Дайрене
26	августа 1921 г.
Немедленно после открытия конференции обнаружи¬

лись серьезнейшие разногласия между обеими делегация¬

ми. Делегация ДВР настаивала на том, что необходимой

предпосылкой мирного договора должна быть эвакуация

японских войск с русского Дальнего Востока. Наоборот,

японская делегация полагала, что договор должен быть

заключен независимо от разрешения вопроса об эвакуа¬

ции японских войск, соглашаясь лишь на некоторые не¬

определенные обязательства по этому вопросу. Делегация

ДВР настаивала также на участии в переговорах предста¬

вителей РСФСР, против чего возражали японцы. Пере¬

говоры длились вплоть до апреля 1922 г. Под конец пере¬

говоров японская делегация выдвинула 17 требований,

принятие и осуществление которых означало бы полное

экономическое, финансовое и политическое закабаление

Дальневосточной республики. Эти требования были от¬

вергнуты, и конференция закончилась в апреле 1922 г.
Мы можем, таким образом, подвести итоги тактики

Японии в течение 1920—1921 гг.
Нет сомнений в том, что тактика японского империа¬

лизма была наиболее крупной попыткой сохранить пол¬

ностью методы вооруженной интервенции после того, как

иностранная интервенция в целом потерпела полный крах.

В 1920—1921 гг. в отличие от предыдущего периода,
1918—1920 гг., японская интервенция уже не могла ста¬

вить перед собою такие задачи, как. например захват

всей Сибири до Урала. Она вынуждена была пойти на

известный компромисс в виде образования ДВР в каче¬

стве государства-буфера и тем самым положить предел
1 «Вашингтонская конференция», М. 1924, стр. 30.
100

географическому продвижению японской оккупации.

Однако это вовсе не означало, что японские импе¬

риалисты в 1920—1921 гг. полностью отказались от по¬

пыток насильственного захвата русского Дальнего Вос¬

тока. Прежде всего в нарушение соглашения об обра¬

зовании ДВР они расширили зону военной оккупации,

захватив часть Приморской области, северную часть

Сахалина и т. п. Наряду с военной оккупацией они

применяли и типичные для периода военной интервен¬

ции методы прямой поддержки белогвардейских эле¬

ментов, с помощью которых совершали необходимые

им внутренние перевороты (например, во Владивостоке

и других местах). Все отмеченные методы, повторяем,

были характерны для периода иностранной интервенции и

ничего нового не представляли. Таким образом, в то вре¬

мя как другие руководящие государства капиталистиче¬

ского мира (Великобритания, США, Франция и Италия)

вынуждены были отказаться от непосредственной воору¬

женной интервенции, во всяком случае в отмеченный

период, одна Япония продолжала ее осуществлять. В то

время как остальные капиталистические страны в 1921 г.

разделились на 2 группы (по методам своей политики в

«русском вопросе»), одна из которых пошла на возобнов¬

ление торговых отношений с Советской Россией (Велико¬

британия и Италия), а другая упорно отказывалась от

возобновления этих отношений (США и Франция), Япо¬

ния оказалась вне этих группировок, продолжая свою так¬

тику открытой вооруженной интервенции. Эта тактика

потерпела крах вместе с изгнанием японских интервентов

н их белогвардейских ставленников в ноябре 1922 г.
3.	РОЛЬ США В ВООРУЖЕННОЙ ИНТЕРВЕНЦИИ

НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
Как 'известно, вооруженная интервенция на Дальнем

Востоке носила международный характер. С августа
1918	г. в ней, кроме Японии, принимали участие США, Ве¬

ликобритания, Франция и Италия, не говоря уже о чехо¬

словацких частях, поднявших по приказу Антанты мятеж

еще в мае 1918 г.
В результате разгрома вооруженной интервенции на

западном, северном и южном фронтах к началу 1920 г.

основными действующими силами вооруженной интервен¬

ции на Дальнем Востоке остались Япония и США, причем
101

количество японских войск во много раз превышало коли¬

чество американских.
К началу 1920 г. баланс иностранной вооруженной

интервенции в Советской России складывался далеко не

в пользу интервентов. На южном фронте был разгромлен

Деникин с его добровольческой армией и белым казаче¬

ством. Сам Деникин вынужден был уйти в отставку и бе¬

жать за границу. На северном фронте (Архангельск,

Мурманск) Великобритания и США оказались вынужден¬

ными еще в 1919 г. отозвать свои войска, а белогвардей¬

ский генерал Миллер в результате разгрома его войск

капитулировал перед Красной Армией и прекратил во¬

оруженную борьбу. На западном фронте белогвардейский

генерал Юденич, поддержанный Англией и угрожавший в
1919	г. Ленинграду, потерпел разгром и бежал за грани¬

цу. Из всех фронтов вооруженной интервенции в Совет¬

ской России наибольший интерес представляли для США

Дальневосточный и Сибирский фронты. Разгром воору¬

женной интервенции на всех ее фронтах был основным

аргументом, вызвавшим решение правительства США об

отзыве американских войск с Дальнего Востока. Кроме

этого аргумента, действовал и другой. Правительству

США стало известно, что Англия намеревается внести в

верховный совет Антанты предложение о снятии блокады

с Советской России и возобновить с ней торговлю. Это

обстоятельство также сыграло свою роль в решении США
Жекратить открытую вооруженную интервенцию на

ільнем Востоке и перейти к другим методам. Прави¬

тельство США также не могло не учитывать и влияния

таких факторов, как волнения среди американских солдат,

вызванные недовольством продолжающейся интервен¬

цией. Наконец, правительство США не могло не считать¬

ся с движением рабочего класса Соединенных Штатов,

протестовавшего против продолжения вооруженной интер¬

венции. В американских портах рабочие категорически

отказывались грузить оружие, предназначенное для интер¬

вентов и белых армий в России. К этому движению рабо¬

чего класса присоединился ряд прогрессивных организа¬

ций и политических деятелей, которые либо посылали

свои протесты в конгресс, либо выступали в конгрессе и

сенате против вооруженной интервенции (Бора, Джон¬

сон). Правительство США не могло не считаться с этой

волной протестов и вынуждено было еще в 1919 г. обе¬

щать постепенное отозвание американских солдат из Со¬
102

ветской России. Так, еще 17 февраля 1919 г. военный

министр Бекер дал такое обещание в отношении отзыва

американских войск из Архангельска (что и было выпол¬

нено позже). Таковы были причины, которые лежали в

основе решения правительства США об отзыве американ¬

ских войск с Дальнего Востока. 5 января 1920 г. Соеди¬

ненные Штаты приняли одностороннее (без второго

партнера по интервенции — Японии) решение об эвакуа¬

ции американских войск, которая и была закончена вес¬

ной 1920 г.
Как уже отмечалось, в первый момент после получе¬

ния сообщения об эвакуации американских войск с Даль¬

него Востока правящие круги Японии проявили некото¬

рую растерянность. Они ожидали, что, опасаясь захвата

русского Дальнего Востока одной Японией, США потре¬

буют, и притом в решительной форме, эвакуации с

Дальнего Востока и японских войск. Однако ничего по¬

добного не случилось, и японские опасения оказались на¬

прасными. В меморандуме от 9 января 1920 г. государ¬

ственный секретарь США Лансинг, сообщая японскому

послу Сидехара о состоявшемся решении правительства

США относительно эвакуации американских войск, вы¬

ражал большое сожаление о прекращении «совместных

усилий Японии и США помочь русскому народу» О том,

что представляла собой эта «помощь», свидетельствуют

тысячи расстрелянных и замученных русских людей,

сожженные селения, гигантские убытки, причиненные на¬

родному хозяйству, и т. д. Цитируемый меморандум за¬

канчивался следующим абзацем:
«Правительство Соединенных Штатов высоко ценит

дружеские чувства, которыми было воодушевлено прави¬

тельство Японии в этом соглашении (о совместной интер¬

венции. — Б. Ш.), и убеждено, что база этого соглашения,

как. она была установлена, может служить и в будущем

для того, чтобы облегчить общие усилия обеих стран

разрешать проблемы, с которыми они встречаются в Си¬

бири. Правительство США не намерено ни в малейшей

степени отказываться от того глубокого интереса, который

оно имеет к политической и экономической судьбе наро¬

дов Сибири, как и от своего намерения сотрудничать с

Японией в наиболее откровенной и дружеской форме во

всех практических планах, которые могут быть разрабо¬
1 «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 489.
103

таны с целью политического и экономического восстанов¬

ления этого района»'.
Само собой разумеется, фразы о «глубоком интересе...

к судьбе народов Сибири» и о «восстановлении этого

района» являлись лицемерной попыткой прикрыть хищни¬

ческие вожделения американских империалистов, стремив¬

шихся, как и японские, к захвату русского Дальнего

Востока.
Приведенный абзац американского меморандума не

оставляет сомнения в том, что эвакуация американских

войск с Дальнего Востока отнюдь не означала, что США

отказались от планов политического и - экономического

овладения этой русской областью и что, более того, они

отнюдь не отказывались от сотрудничества в этом с Япо¬

нией. Ни в этой и, как мы увидим ниже, ни в последую¬

щих американских нотах нет и тени требований к Японии

убрать также и свои войска с Дальнего Востока. Более

того, в последующих своих нотах США прямо заявляют,

что они не возражают против дальнейшего пребывания

японских войск на Дальнем Востоке.
Японский посол в Вашингтоне уже 10 января 1920 г.

(т. е. на второй день по получении сообщения о решении

приступить к эвакуации американских войск) имел дли¬

тельный разговор с государственным секретарем Лансин¬

гом. Лансинг полностью рассеял все тревоги и опасения

японского правительства. В самом деле: государственный

секретарь в разговоре с японским послом не только про¬

молчал о необходимости отозвать японские войска с Даль¬

него Востока (чего опасалось японское правительство),

но прямо заявил, что «американское правительство не бу¬

дет возражать против решений Японии продолжать пре¬

бывание ее войск в Сибири или же послать туда в случае

необходимости подкрепления, или же оказать помощь в

операциях по Транссибирской или Китайской Восточной

дороге»а.
Японо-американская переписка по вопросу о будущих

формах «кооперации» на Дальнем Востоке продолжалась.

За японским меморандумом от 22 января 1920 г. после¬

довал американский меморандум от 30 января. Прави¬

тельство Соединенных Штатов спешило в нем подтвер-
1	«Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 498.
*	Ibid., p. 490.
;°«

дить, что США действительно не намерены чинить ника¬

ких препятствий Японии в продолжении ею вооруженной

интервенции на русском Дальнем Востоке. В меморанду¬

ме правительства США далее говорилось, что оно счи¬

тает желательным засвидетельствовать свое убеждение в

том, что императорское японское правительство при вы¬

полнении задачи, падающей на него, будет проводить ту

самую политику, которая была взаимно согласована, ког¬

да оба правительства решили сотрудничать в Сибири1.
Таким образом, американский меморандум устанавли¬

вал условия дальнейшего сотрудничества между США и

Японией в продолжении интервенции с тем, чтобы Япо¬

ния осуществляла эту интервенцию своими вооруженны¬

ми силами, а США, соглашаясь на это, тем самым под¬

держивали интервенцию, но при условии, что Япония бу¬

дет соблюдать американские интересы.
Убедившись в том, что США не только не требуют

эвакуации японских войск с Дальнего Востока, но, на¬

оборот, готовы на дальнейшее сотрудничество, японцы

продолжали свою интервенционистскую политику.
Не требуя удаления японских интервентов с русского

Дальнего Востока, правительство Соединенных Штатов

делало политические жесты, которые должны были лишь

создавать впечатление, что США полностью отгораживают¬

ся от продолжения интервенции. Один из таких жестов

проявился в письме государственного секретаря Кольби

на имя японского посла в США Сидехара от 16 июля
1920	г. Это письмо последовало в ответ на лживое сооб¬

щение японского посла о событиях в Николаевске и о

занятии вследствие этих событий Сахалина. Выше была

разоблачена японская «аргументация», оправдывавшая

захват советского Сахалина. Эта «аргументация» была

целиком повторена в меморандуме Сидехара от 3 июля
1920	г. Кольби с рядом извинений и ссылок на «друже¬

ский тон, присущий отношениям между двумя народами»,

сообщал, что его правительство не может одобрить упо¬

мянутое решение японского правительства, «касающееся

Сахалина, как не может признать оккупацию территории

какими-либо нерусскими властями»2. Эти жесты ровно
1	«Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 501.
2	Ibid., p. 519.
105

ничего не стоили. Они поддерживали легенду о том, что

США защищают права и интересы русского народа на

Дальнем Востоке, что они «препятствуют» японской по¬

литике интервенции. Японское правительство вполне мог¬

ло (как оно это и сделало) не обращать никакого вни¬

мания на жесты Кольби и спокойно продолжать интер¬

венцию. Как мы видели, вопреки американской легенде,

американские официальные заявления от января 1920 г.

устанавливали факт согласия США на продолжение

японской вооруженной интервенции на Дальнем Восто¬

ке. Цитированные нами выше американские меморанду¬

мы устанавливают и другой факт: США не только дали

согласие на продолжение японской вооруженной интер¬

венции, но и предлагали Японии дружеское сотрудниче¬

ство на русском Дальнем Востоке. Все это свидетельство¬

вало о том, что США не отказывались от своих как по¬

литических, так и экономических интересов на Дальнем

Востоке. Таким путем США пытались замаскировать

свои стремления к овладению русским Дальним Восто¬

ком. В первой фазе интервенции на Дальнем Востоке

(август 1918 — апрель 1920 г.) эту задачу американский

империализм пытался осуществить при помощи своих

вооруженных сил. Во второй стадии (после апреля
1920	г.) осуществление этой задачи сделалось сложнее.

На Дальнем Востоке оставались только японские воору¬

женные силы. Можно ли.хоть на мгновение допустить,

что правительство США, вынужденное рядом обстоя¬

тельств: разгромом Колчака, с одной стороны, противо¬

действием народных масс — с другой, принять решение об

отзыве американских войск с Дальнего Востока, уступило

эту область в пользу японского империализма. Такое до¬

пущение не выдерживает критики прежде всего с точки %

зрения природы империализма вообще, а американского*

в особенности.
Летом 1921 г. между США и Японией имела место

дипломатическая переписка по вопросу о русском Даль¬

нем Востоке. Меморандум государственного департамен¬

та от 3 июня 1921 г. ссылался на сообщения японского

правительства о военной оккупации северной части Саха¬

лина, Николаевска, Де-Кастри и т. д., установлении в

указанных местах японской гражданской администрации,

а также о перевороте, происшедшем во Владивостоке в

ночь на 31 марта 1921 г., и квалифицировал эти действия

как нарушение соглашения между США и Японией от

106

1918 г. Отмечая это, правительство США надеялось на

эвакуацию японских войск с Дальнего Востока после то¬

го, как сами США отозвали оттуда свои войска. В ме¬

морандуме от 3 июня 1921 г. говорилось, что японские

войска не только не были отозваны, но, наоборот, окку¬

пировали новые обширные территории. При этом госу¬

дарственный департамент умалчивал о заявлениях пра¬

вительства США о том, что последнее не возражает про¬

тив дальнейшего пребывания японских войск на Даль¬

нем Востоке. Меморандум заканчивался заявлением, что

«правительство США не может ни в настоящий момент,

ни в будущем признать притязания или права, вытекаю¬

щие из существующей оккупации или контроля» *.
Из цитированного меморандума следовало, что США

отнюдь не предъявляли Японии ясные требования выве¬

сти японские войска с Дальнего Востока. Разглагольствуя

о сохранении политической и территориальной целостно¬

сти России, правительство Соединенных Штатов тща¬

тельно избегало прямых обвинений в адрес Японии.

Смысл и цель американского меморандума от 3 июня
1921	г. заключались не в том, чтобы заставить Японию

отозвать свои войска и тем самым способствовать дей¬

ствительной политической и территориальной целостно¬

сти России, о которой болтали американские дипломаты,

а в том, чтобы сохранить за собой позицию для будущих

расчетов с Японией, а также заявить о своих притязани¬

ях на участие в эксплуатации русского Дальнего Востока.
Следующий американский меморандум был направлен

японскому посольству в Вашингтоне 18 июня 1921 г. В

нем государственный департамент обращал внимание

японского правительства на активную деятельность япон¬

ского военного командования на русском Дальнем Вос¬

токе и его агентов — белобандита Семенова, Чжан Цзо-

лина, барона Унгерна и др., не заявляя при этом какого-

либо протеста против активизации японской оккупации

Дальнего Востока.
Само собой разумеется, японские дипломаты прекрас¬

но понимали смысл и значение американских «протестов»

и поэтому в двух своих объяснительных меморандумах —

от 8 и 14 июля 1921 г. они также отписывались/ объяс¬

няя «необходимость» продолжения пребывания японских
1 «Foreign Relations of the USA. 1921», vol. 11, 'p. 703—704.
107

войск на Дальнем Востоке и обещая по-прежнему, что

японские войска будут удалены после того, как на Даль¬

нем Востоке будут восстановлены «порядок и спокой¬

ствие».
Только в августе 1921 г. в дружеской американо-япон¬

ской переписке зазвучали несколько иные ноты. Эта пе¬

ремена тона произошла в результате рассылки в июле
1921	г. государственным департаментом США приглаше¬

ний на созываемую США конференцию по вопросу со¬

кращения морских вооружений, с одной стороны, и Даль¬

него Востока — с другой. Японские империалисты поняли,

что американские империалисты хотят воспользоваться

тем соотношением сил, которое было достигнуто в ре¬

зультате первой мировой войны, в частности за счет

Японии. Ни постановка вопроса о сокращении морских

вооружений, ни 2-й пункт повестки Вашингтонской кон¬

ференции — вопрос о Дальнем Востоке — не сулили

японским империалистам ничего хорошего. Прекрасно

понимая, что американский капитал стремится вытеснить

Японию с русского Дальнего Востока для того, чтобы по¬

пытаться самому занять ее место, японцы поспешили за¬

крепить свои позиции на русском Дальнем Востоке. Для

этого они решили воспользоваться переговорами с Даль¬

невосточной республикой с целью заключения с ней мир¬

ного торгового договора, который мог бы закрепить по¬

зиции японских империалистов и тем самым прекратить

попытку США вытеснить Японию с русского Дальнего

Востока. Вот почему в меморандуме японского прави¬

тельства от 22 августа, который был передан японским

посольством в Вашингтоне государственному департамен¬

ту, неожиданно зазвучали иные, нежели прежде, мотивы.

Меморандум указывал, что в течение последнего года

произошло объединение ряда местных правительств и об¬

разование правительства Дальневосточной республики в

Чите и что в настоящий момент правительство ДВР пред¬

ставляет действительно фактическую и организованную

власть в Восточной Сибири. Меморандум далее сообщал,

что правительство ДВР предложило японскому прави¬

тельству начать переговоры и японское правительство

решило принять это предложение и назначило делегацию

с тем, чтобы встретиться с представителями читинского

правительства'.
* «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 714—715.
108

При помощи этого ловкого трюка японское правитель¬

ство попыталось снять с повестки дня Вашингтонской

конференции вопрос о своих действиях на русском Даль¬

нем Востоке, ссылаясь на непосредственные переговоры

с Дальневосточной республикой.
Все сказанное позволяет сделать следующие выводы.
После вынужденного отзыва американских войск с

русского Дальнего Востока как правительство Вильсона,

так и правительство Гардинга занимали чрезвычайно

сдержанную позицию по отношению к японскому импе¬

риализму и его открытой интервенции на Дальнем Во¬

стоке. Ни разу правительство США в течение 1920—
1921	гг. не потребовало энергично и настойчиво прекра¬

щения японской интервенции и отозвания японских войск.

Более того, на самой Вашингтонской конференции такое

требование не было предъявлено в сколько-нибудь ре¬

шительной форме. Американские империалисты предпоч¬

ли дипломатический нажим, имеющий своей задачей сго¬

вор с японскими империалистами с целью овладеть

русским Дальним Востоком «мирным» путем и столь же

мирно вытеснить японцев с русского Дальнего Востока.
Как же можно объяснить эту политику сотрудничества

с японскими интервентами на Дальнем Востоке, которую

проводили правящие круги США в условиях глубоких

противоречий между американским и японским импе¬

риализмом.
Политика сотрудничества США с Японией в вопросе

о русском Дальнем Востоке отнюдь не была направлена

ни на ликвидацию, ни на смягчение американо-японских

противоречий. Напомним, что именно в 1920 г. В. И. Ле¬

нин говорил об этих противоречиях: «Они (Япония и

США.— Б. Ш.) не могут мирно ужиться на побережьях

Тихого океана, хотя эти побережья разделяют 3000 верст.

Это соперничество неоспоримо вытекает из отношений их

капитализмов... Япония захватила колоний колоссальное

количество. Япония имеет 50 миллионов людей и она

сравнительно слаба экономически. Америка имеет 110

миллионов людей, у нее нет никаких колоний, хотя она во

много раз богаче Японии. Япония захватила Китай, где

400 миллионов населения и запасы угля, богатейшие в

мире... При таком положении вещей разве можно амери*

канцам остаться равнодушными?» *.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 414.
109

Могли ли остаться американцы равнодушными, когда

Япония начала в 1918 г. осуществлять захват русского

Дальнего Востока? Конечно, нет. Вначале (конец 1917 и

начало 1918 г.) США противились японской интервенции

на Дальнем Востоке именно потому, что не могли оста¬

ваться равнодушными свидетелями захвата японцами

Дальнего Востока и Сибири. В марте 1918 г. Вильсон

дал согласие, но не на японскую, а на международную

интервенцию на Дальнем Востоке. Американские импе¬

риалисты рассчитывали, что, участвуя в интервенции, они

смогут не только контролировать, но при случае и лик¬

видировать японское влияние и заменить его своим. Раз¬

гром Красной Армией их главного агента Колчака при¬

вел, в частности, к необходимости отозвать в январе—апре¬

ле 1920 г. американские войска. Другие интервенты

(англичане, французы) имели на Дальнем Востоке нич¬

тожные силы, которые тоже в начале 1920 г. уже не суще¬

ствовали.
Таким образом, в 1920 г. на Дальнем Востоке только

Япония имела вооруженные силы. В декабре 1920 г.

В. И. Ленин писал: «На Дальнем Востоке господствует

Япония, которая может делать там все, что хочет»'. Вы¬

гнать японцев с русского Дальнего Востока и самим за¬

нять их место американские империалисты могли только

силой (т. е. войной) или хотя бы реальной угрозой при¬

менить эту силу. Между тем международная обстановка

1920 г. (экономический кризис 1920—1921 гг., рост меж¬

дународного престижа Советской России, рост револю¬

ционного сознания масс и т. п.) была не такова, чтобы

США могли решиться на войну с Японией из-за Дальне¬

го Востока. Американским империалистам пришлось

пойти на сложную политику по отношению к Японии и

при помощи дипломатии готовить более благоприятную

для себя и своих целей обстановку. Вместо решительного

требования отозвать японские войска с русского Даль¬

него Востока (чего опасались в начале 1920 г. японцы)

американцы полностью согласились с тем, что Япония

одна будет иметь там свои войска.
США вовсе не стремились к тому, чтобы Япония за¬

хватила русский Дальний Восток. Цель американской

помощи была другая. Она заключалась в создании такой
1 В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 417.
110

обстановки на Дальнем Востоке, которая облегчила бы

захват его Соединенными Штатами.
Жесты США в виде протеста против тех или иных

конкретных действий Японии и «непризнания» этих дей¬

ствий (например, захвата Сахалина) имели своей целью

усилить позицию американского империализма в момент

будущего дележа Дальнего Востока, когда японский им¬

периализм окажется не в силе овладеть им.
Таким образом, США, не имевшие в 1920 г. воору¬

женных сил на русском Дальнем Востоке, участвовали в

вооруженной интервенции Японии, способствовали ей, с

тем чтобы с помощью Японии подготовить американский

захват Дальнего Востока и Сибири. Именно в этом и за¬

ключалась сложная политика интервенции, которую США

проводили в 1920—1921 гг. на русском Дальнем Востоке.

Окончательное изгнание японских вооруженных сил с

Дальнего Востока в 1922 г. нанесло одновременно ре¬

шающий удар и по американским империалистическим

«планам» в отношении этой части советской территории.
4.	РОЛЬ ФРАНЦИИ И ВЕЛИКОБРИТАНИИ
В ИНТЕРВЕНЦИИ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ
Роль Франции и Великобритании в интервенции на

Дальнем Востоке в отличие от роли Японии и США была

в силу ряда причин менее активной. Тем не менее фран¬

цузская дипломатия, в особенности во второй половине
1920	г., развивала большую активность в подготовке но¬

вого тура вооруженной интервенции против Советской

России и помогала тому, чтобы одним из плацдармов это¬

го нового похода был Дальний Восток. В отличие от япон¬

ского и американского империализма, каждый из кото¬

рых стремился (хотя и разными методами) захватить

русский Дальний Восток, превратить его в свою коло¬

нию, французский империализм такой захватнической за¬

дачи не ставил в силу своей относительной слабости.

Дальневосточный плацдарм его интересовал как один из

плацдармов общей интервенции, ставившей стратегиче¬

ской задачей уничтожение Советской власти. При всей

своей алчности французские империалисты не могли меч¬

тать при этом об осуществлении другой цели интервен¬

ции— захвате русских территорий (в данном случае на

Дальнем Востоке). На это у них не хватало сил. Они не
111

могли мечтать о посылке французской армии, как это

сделала Япония, они не располагали такими экономиче¬

скими ресурсами, как Соединенные Штаты.
Таким образом, Дальний Восток не был непосредст¬

венным объектом захвата Францией. Активность француз¬

ской дипломатии в подготовке нового натиска вооружен¬

ной интервенции на Дальнем Востоке объясняется тем,

что для Франции он был одним из участков общего фрон¬

та антисоветской интервенции, и поскольку Франция ак¬

тивно стремилась к усилению всего фронта, она часть

этой активности перенесла на Дальний Восток. Активность

французской дипломатии в вопросе о вооруженной интер¬

венции в 1920 г. на Дальнем Востоке была разной в первой

н во второй половине этого года. В первой половине 1920 г.

французский империализм был целиком занят подготов¬

кой и реализацией третьего похода Антанты. Во вторую

половину и в особенности после разгрома третьего похо¬

да Антанты активность французских империалистов в от¬

ношении Дальнего Востока сильно возросла. С этого

момента французская дипломатия снова начинает сосре¬

доточивать свое внимание на дальневосточном плацдар¬

ме. Речь шла о подготовке именно осенью 1920 г. обще¬

го плана новой интервенции против Советской России.

Кроме этого общего удара «извне», именно осенью
1920	г. подготовлялся удар «изнутри» в виде кронштадт¬

ского мятежа. В это же время Франция вела интенсивные

переговоры с Японией о совместных действиях на Даль¬

нем Востоке. Как известно, позже, уже на Вашингтон¬

ской конференции 1921—1922 гг., делегация Дальневос¬

точной республики опубликовала ряд секретных дипло¬

матических документов, относящихся к японской интер¬

венции на Дальнем Востоке. Среди этих документов име¬

лись протоколы от 14 января и 12 марта 1921 г., подпи¬

санные французскими, японскими и белогвардейскими

представителями. Эти протоколы свидетельствовали о

согласии Франции на оккупацию Сибири японцами. Да¬

лее был опубликован документ, в котором японское пра¬

вительство выражало Франции признательность за обе¬

щанную ему помощь в сибирском вопросе ’. И хотя фран¬

цузская делегация в Вашингтоне поспешила заявить, что

опубликованные делегацией ДВР документы являются

подложными, она не представила (да и не могла предста-
1	См. «Вашингтонская конференция», стр. 29—31.
112

вить) каких-либо доказательств своего «опровержения».

Что касается японской делегации, то последняя даже не

решилась на формальное опровержение.
Таким образом, позиция Франции в вопросе о япон¬

ской интервенции на Дальнем Востоке в 1920 г. является

абсолютно ясной. Франция не только полностью одобряла

продолжение этой интервенции, но и участвовала в ней,

доставляя на Восток врангелевцев, оружие, аммуницию

и т. д. и рассматривая Дальний Восток как один из глав¬

ных участков общей интервенции с целью ликвидации

Советского государства. Французская дипломатия забо¬

тилась лишь о том, чтобы новый, подготовлявшийся с

осени 1920 г. удар по Советской России с запада (Поль¬

ша и Прибалтика) и юго-востока (Кавказ) был синхро¬

низирован с ударом на Дальнем Востоке.
С точки зрения английского империализма, дальне¬

восточный плацдарм интервенции не представлял особен¬

ного интереса. Подобно Франции, Великобритания не рас¬

считывала и не стремилась к непосредственным терри¬

ториальным захватам на русском Дальнем Востоке. Ее

участие в вооруженной интервенции против Советской

России в 1918—1920 гг. распространялось на такие плац¬

дармы, как север России, Прибалтика и Польша, юг

России, в частности Крым и Кавказ, а также среднеази¬

атские республики. На этих плацдармах английский импе¬

риализм пытался добиться ликвидации Советской власти.

Русский Дальний Восток не принадлежал к числу непо¬

средственных объектов английских империалистических

вожделений. Этим объясняется то обстоятельство, что

Англия участвовала в вооруженной интервенции на Даль¬

нем Востоке, исходя главным образом из общеимпериа¬

листических интересов и не ставя перед собой задачи

захвата на этом плацдарме тех или иных территорий. В

этом позиция Англии была аналогична позиции Франции.

Аналогия была и в вопросе о военном вкладе, который

Англия внесла в интервенцию на Дальнем Востоке. Чис¬

ленный состав английских войск, посланных на Дальний

Восток, и время их пребывания были весьма невелики.

Однако, в отличие от Франции Англия учитывала, что

русский Дальний Восток является непосредственным со¬

седом Китая, по отношению к которому английский импе¬

риализм имел большие вожделения.
8	Б. Е. Штейн	ИЗ

К 1920 г. английский империализм убедился в том,

что, занятый интервенцией на других плацдармах, он не

в состоянии воспрепятствовать силой захвату Дальнего

Востока японскими империалистами. С другой стороны,

английские правящие круги окончательно не решили во¬

прос о том, выгоден или невыгоден будет для них захват

русского Дальнего Востока японскими' империалистами.

Так, например, Керзон в конце 1919 г. считал, что если

Япония останется на Дальнем Востоке, то «Китай будет

испытывать постоянное беспокойство» >. Керзон говорил

о «беспокойстве» Китая, но эта формула скрывала или

пыталась скрыть беспокойство английского империализма

за его интересы в Китае. Однако тот же Керзон форму¬

лировал и другую мысль, а именно, что присутствие Япо¬

нии на Дальнем Востоке «является гарантией против

победы большевизма»2. Если к этому прибавить еще од¬

но соображение Керзона, в значительной мере нейтрали¬

зующее его опасения по поводу английских империали¬

стических интересов в Китае, а именно, что оставление

Японии на Дальнем Востоке будет означать, что «она

предоставит Китай самому себе»3, и, наконец, вполне

реалистический аргумент об отсутствии средств «заста¬

вить Японию уйти (с Дальнего Востока.— Б. Ш.), если

она этого не захочет»4, то станет ясно, в чем заключалась

основная линия английского империализма в вопросе о

вооруженной интервенции Японии на Дальнем Востоке.

Японии поручалось осуществление общей задачи всего

империалистического лагеря — борьбы против Советской

России путем создания и укрепления антисоветского'

плацдарма на Дальнем Востоке. Именно из этой задачи

исходила английская политика, сначала давая согласие

на японскую вооруженную интервенцию в этом районе,

затем принимая в ней непосредственное, хотя и не очень

большое, участие, а затем в конце 1919 г. и начале 1920 г.

давая согласие на продолжение интервенции одной Япо¬

нией. О позиции Великобритании и Франции в 1921 г. по

вопросу о японской интервенции на русском Дальнем

Востоке свидетельствует, в частности, нота Советского
1	«Documents on British Foreign Policy», vol. Ill, 3 Series-

р. 774—775.
*	Ibid., p. 775.
*	Ibidem.
4 Ibidem.
114

правительства от 1 июня 1921 г., посланная на имя бри¬

танского, французского и итальянского правительств. Но¬

та содержала протест против белогвардейского выступ¬

ления на Дальнем Востоке, непосредственно организован¬

ного Японией, но ответственность за которое несли все дер¬

жавы Антанты. Нота перечисляла враждебные акты

последнего периода и подчеркивала, что ответственность

за эти акты не может быть возложена на одно лишь япон¬

ское правительство. «Имеются доказательства,— конста¬

тировала нота, — что Французское правительство в

своей непримиримой вражде к власти рабочих и кресть¬

ян в России является одним из деятельных подстрекате¬

лей этой новой интервенционистской кампании и прини¬

мает участие в японских завоевательных планах в Сиби¬

ри. Советская Россия не может не считать все державы

Антанты нравственно ответственными за это новое звено

интервенционистской цепи, являющейся делоіу коллектив¬

ного творчества держав Антанты. Она видит в этом со

стороны Британского правительства проявление враж¬

дебной деятельности, не соответствующей англо-русскому

договору» К
0	том, что ссылка ноты Советского правительства па

соучастие других правительств, и в частности француз¬

ского, в интервенционистской политике Японии на рус¬

ском Дальнем Востоке была вполне обоснованной, сви¬

детельствуют, в частности, секретные документы, опубли¬

кованные 2 и 5 января 1922 г. (во время Вашингтонской

конференции) делегацией ДВР, которые цитировались

выше.
В отличие от Франции Великобритания была связана

договором с Советской Россией от 16 .марта 1921 г.

Именно на это обстоятельство указывала советская нота

от 1 июня 1921 г. Как же вело себя английское прави¬

тельство в вопросе о белогвардейских выступлениях на

Дальнем Востоке, а равно в вопросе о политике Японйи

на Дальнем Востоке? На ноту Советского правительства

от 1 июня 1921 г. 9 июня 1921 г. последовал наглый

ответ Керзона. Он признал ноту неприемлемой и отказы¬

вался даже входить в какие-либо переговоры по этому

вопросу2. Между тем в этом случае Керзон только-
1	«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. II, стр. 143.
2	«Foreign Relations of the USA. 1921», vol. II, p. 727.
Ilf>

пытался, и притом безуспешно, прикрыть неприятные фак¬

ты. Как раз в этот период (1—9 июня 1921 г.) в ту¬

рецкой печати появились сообщения об отправке из

Константинополя врангелевских частей на Дальний Вос¬

ток. Сообщения печати об отправке врангелевцев на

Дальний Восток из Константинополя (где хозяевами в
1921	г. были англичане) безусловно соответствовали

действительности. Это, в частности, было зафиксировано

с новой советской ноте от 22 октября 1921 г., где пря¬

мо указывалось, что «Британское правительство пред¬

принимает враждебные действия против российских ин¬

тересов и против близкого союзника России, Дальнево¬

сточной республики». Далее в ноте говорилось: «В целях

усиления врагов Российской республики и Дальневосточ¬

ной республики — владивостокских контрреволюционеров,

во Владивосток был доставлен отряд врангелевских офи¬

церов, солдат и казаков, одетых в британскую форму и

снабженных британским вооружением, на борту «Фран¬

ца-Фердинанда», который теперь является британским

военным судном» *.
Факт активной помощи Японии на Дальнем Востоке

со стороны Великобритании (путем, в частности, посыл¬

ки белогвардейцев) не вызывает сомнения. Впрочем, эта

помощь выразилась не только в форме посылки бело¬

гвардейцев из Константинополя во Владивосток. Для по¬

зиции Великобритании в вопросе о «русской политике»

Японии на Дальнем Востоке характерен эпизод, разы¬

гравшийся в палате общин на заседании б июля 1921 г.

Депутат Кенворти внес министру иностранных дел за¬

прос следующего содержания: «Дало ли японское пра¬

вительство гарантии правительству Его Величества, ка¬

сающиеся оккупации японскими войсками русской поло¬

вины Сахалина, города и порта Владивостока и частей

Приморской провинции: каков характер этих гарантий, а

равно будет ли признана Англией аннексия Японией

русской половины Сахалина?» На этот запрос последо¬

вал ответ помощника государственного секретаря по ино¬

странным делам Сесиля Хармсворта: «Японское прави¬

тельство информировало правительство Его Величе¬

ства о том, что ввиду беспорядков в Восточной Сибири

японские гарнизоны во Владивостоке, на Сахалине и в
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944_гг.» Сборник докумен¬

тов, т. II, стр. 183, 184.
116

различных пунктах приморской провинции будут остг

лены до тех пор, пока там не будет установлен удовлетн

рительный порядок законным русским правительством»
Совершенно очевидно, что правительство Великоб[

тании предоставляло японским интервентам полную сі

болу действий на русском Дальнем Востоке. Ответ Харл

ворта на запрос Кенворти еще раз подтверждал пр

вильность и полную обоснованность ноты Советске

правительства от 1 июня 1921 *г., называвшей Англі

соучастницей Японии и белогвардейцев на Дальн

Востоке.	>
Великобритания сознательно шла на то, что Япон

будет хозяйничать на русском Дальнем Востоке, в ча<

ности в приморской провинции и во Владивосто*

лишь бы только японские войска продолжали выпе

яять стратегическую задачу всего капиталистическо

мира — нанесение удара Советскому правительству

целью его свержения.
Подводя итоги позиции США, Франции и Велик

британии на Дальнем Востоке в 1920 г. в вопросе

японской интервенции, следует констатировать налич

общего мотива их политики. Все три державы пред

ставили Японии полную свободу действий в осуществл

нии вооруженной интервенции против Советской Россі

и помогали ей. Все три империалистических государст

прекрасно понимали, что Япония, непосредственно ос

ществлявшая вооруженную интервенцию, делает это

только во имя общей задачи — ликвидации Советскі

власти, но и преследует частную задачу японского имп

риализма — захват русского Дальнего Востока и пр

вращение его в японскую колонию. Но здесь именно

выявились империалистические противоречия И В перв)

очередь японо-американские. Японское вторжение і

русский Дальний Восток получало полное одобрение

поощрение американского империализма, поскольку о

преследовало цель ликвидации советского строя. Но oi

в то же время неизбежно вызвало противоположну

оценку со стороны США, когда речь шла о захвате Яп

нией русского Дальнего Востока и превращении его

японскую колонию. Эта противоречивая оценка проист

кала из того факта, что американский империали:

стремился сам захватить русский Дальний Восток, пр
1 «Foreign Relations of the USA 921», vol. II, p. 712.
I

вратить его в свою колонию. В этом было глубокое про¬

тиворечие между двумя империалистическими хищника¬

ми. Выводя свои войска с Дальнего Востока, американ¬

ские империалисты отнюдь не отказывались от своей

задачи — овладения этой русской территорией и пре¬

вращения ее в свою колонию. Однако они отдавали

себе отчет в трудностях выполнения этой задачи, прини¬

мая во внимание наличие на Дальнем Востоке японской

армии, размеры которой «в 1920 г. превысили 100 000 че¬

ловек. Отсюда «политика сотрудничества» с Японией,

политика, которую США подчеркивали в ряде нот, офи¬

циальных разговорах и проводили на деле. Американ¬

ские империалисты были убеждены в том, что Япония

сама не справится с грандиозной задачей захвата и ос¬

воения огромной территории Дальнего Востока. Именно

поэтому они стремились дать Японии увязнуть поглубже

в этом районе, обессилить как японских интервентов,

так и советские силы, боровшиеся против японцев, с

тем чтобы позже выступить с «американскими условия¬

ми» мира на Дальнем Востоке.
Таковы были американо-японские противоречия по

вопросу о русском Дальнем Востоке. В сравнении с ни¬

ми остальные империалистические противоречия в этом

районе играли второстепенную роль.

ГЛАВА III
АГРЕССИВНАЯ ПОЛИТИКА США В ОТНОШЕНИИ

СОВЕТСКОЙ РОССИИ В 1920—1921 гг.
Все сказанное выше о враждебной по отношению к

Советской России роли США как во время третьего по¬

хода Антанты, так и в интервенции на Дальнем Востоке

является лишь частью обширного плана американской

агрессии против первого в мире социалистического го¬

сударства в 1920—1921 гг.
Как известно, первая мировая война 1914—1918 гг.

принесла монополиям США огромные прибыли. После

войны Соединенные Штаты превратились в сильнейшую

империалистическую державу. Война ускорила процесс

концентрации промышленности и капитала в США.
В. И. Ленин в 1916 г. писал, что в США «почти поло¬

вина всего производства всех предприятий страны в ру¬

ках одной сотой доли общего числа предприятий!

И эти три тысячи предприятий-гигантов охватывают

258 отраслей промышленности»
После первой мировой войны-этот процесс еще бо¬

лее ускорился. Железнодорожные компании объедини¬

лись в 4 мощные группы. Мёдный трест — общество

«Анаконда» — сосредоточил в своих руках добычу меди не

только в США, но и в ряде других стран. Доля США в

мировом производстве важнейших товаров значительно

выросла. Со времени войны США значительно укрепи¬

лись на внешних рынках. Из страны, импортирующей

капитал, Соединенные Штаты превратились в страну,

экспортирующую и вкладывающую его за границей, из

государства-должника в государство-кредитора. Если в
1 В. И. Ленин, Соч., т. 22, стр. 185.
119

1914 г. сумма инвестированного в США иностранного ка¬

питала равнялась 6 млрд. долларов, то в годы войны

США уже сами ссудили союзникам свыше 10 млрд. дол¬

ларов. Около половины мирового золотого запаса сосре¬

доточилось в США.
Об экономической экспансии Соединенных Штатов

свидетельствовал также колоссальный рост американ¬

ского экспорта. За 6 лет, с 1915 по 1920 г., превышение

вывоза над ввозом достигло 18 млрд. долларов1. Этот

рост и укрепление экономических позиций американско¬

го империализма не могли не влиять на его внешнюю по¬

литику. Американские империалисты поставили перед со¬

бой цель — завоевать мировое господство. Одной из

конкретных задач на пути к достижению этой цели яви¬

лась задача ликвидации Советской власти и превра¬

щения территории Советской России в колонию аме¬

риканского империализма. Выше говорилось, с помо¬

щью каких методов и средств американский империа¬

лизм пытался осуществить эту задачу, начиная с 1917 г.

При попытках ее осуществления американский импе¬

риализм столкнулся с препятствиями трех видов. Преж¬

де всего военная интервенция, в которой участвовал

американский империализм, встретила решительное со¬

противление вооруженных сил Советского государства и

мощный отпор со стороны широких масс советских на¬

родов. Второе препятствие заключалось в том, что широ¬

кие народные массы самих США относились отрица¬

тельно к вооруженной интервенции в Советской России

и требовали ее прекращения. Наконец, в попытках осу¬

ществить программу захвата и колониального порабо¬

щения Советской России американский империализм

встретил конкуренцию английской буржуазии, которая

при помощи различных методов также пыталась устано¬

вить свой контроль над советским рынком и советскими

ресурсами.
Великая Октябрьская социалистическая революция,

образование Советского государства и его революциони¬

зирующее влияние на трудящихся других стран вызвали

у американской буржуазии чувство страха за дальней¬

шую судьбу капиталистического режима. Однако да
1	См. «Международные отношении на Дальнем Востоке», Гос-

политнздат, 1956, стр. 335—336.
120

1919	г. американские капиталисты, ведя вооруженную

борьбу против Советской России, считали, что револю¬

ционные события, охватившие под влиянием Октябрь¬

ской революции Западную Европу, не достигнут аме¬

риканских берегов. 1919 год в этом вопросе произвел зна¬

чительные изменения. Прежде всего, вопреки первона¬

чальным планам, вооруженная интервенция (первый и

второй походы Антанты) не добилась поставленной

цели. Советская республика не только не была ликвиди¬

рована, но, наоборот, укреплялась. Революционная волна

в Западной Европе поднималась все выше и выше. Нако¬

нец, массовые выступления рабочего класса в США, воз¬

никновение там коммунистических организаций убедили

американскую буржуазию в том, что США вовсе не «за¬

страхованы» от революции. Американская буржуазия и

правительство Вильсона были охвачены страхом и реаги¬

ровали объявлением «крестового похода» против «крас¬

ных». Обе только что образовавшиеся коммунистические

партии, которые затем при содействии Коммунистическо¬

го Интернационала слились в Компартию США, были

загнаны в подполье. В ряде штатов была объявлена неза¬

конной также и социалистическая партия. В апреле
1920	г. исключены из законодательного собрания штата

Нью-Йорка 5 входивших в него социалистических депута¬

тов. Коммунистов судили как агентов иностранных госу¬

дарств, заговорщиков и анархистов. Акт о шпионаже и

другие законы военного времени были продлены. Мини¬

стерству труда было поручено выслать из пределов

США «нежелательных граждан», был издан специаль¬

ный закон о высылке из США «каждого иностранца, при¬

надлежащего к организации, призывающей к ниспровер¬

жению правительства или к упразднению собствен¬

ности».
9	декабря 1919 г. (т. е. в последний период Париж¬

ской мирной конференции) государственный секретарь

США Роберт Лансинг представил президенту Вильсону

обширный меморандум по «русскому вопросу». В этом

меморандуме он указывал на тот «интерес», который

Россия представляет для США. «Россия, — писал Лан¬

синг,— является одним из важнейших факторов в слож¬

ной системе производства и распределения, которая по¬

крывает и питает весь мир... Нельзя надеяться, что
121

экономическое равновесие будет достигнуто и прожиточ¬

ный минимум достигнет примерного уровня, если огромная

площадь, занимающая одну седьмую часть земной по¬

верхности, будет оставаться бесплодной в результате ре¬

волюционных потрясений». Далее Лансинг подчеркивал

важность для США в возможно короткий срок создания

в России проамериканского правительства ‘. Само собой

разумеется, что термин «бесплодный», употребленный

Лансингом в отношении территории Советской России,

следовало понимать так, что природные богатства нашей

страны находятся в распоряжении трудового народа и

недоступны для капиталистов США.
Далее в своем меморандуме Лансинг подробно изла¬

гал программу мероприятий, осуществление которых, по

его мнению, принесло бы Америке желательные резуль¬

таты, а именно подчинило бы Россию интересам амери¬

канского капитала. В этой программе нет ни одного сло¬

ва о вооруженной интервенции, о помощи Колчаку и

Деникину. Разгром обоих агентов иностранной интер¬

венции осенью 1919 г. был учтен государственным сек¬

ретарем США в момент составления этой записки. Прак¬

тические мероприятия, предлагаемые Лансингом, пред¬

ставляли собой широкую программу экономической

интервенции.
Для дальнейшего анализа позиции США в вопросе о

Советской России в начале 1920 г. характерна перепис¬

ка между американским послом в Великобритании Дэ¬

висом и государственным департаментом США. Эта пе¬

реписка показывает, что монополистическому капиталу

США в 1920 г. пришлось иметь дело с соперником в во¬

просе об экономической эксплуатации Советской Рос¬

сии. Этим соперником был английский империализм, у

которого появились после разгрома его агентов — Кол¬

чака и Деникина свои планы экономической агрессии.
Говоря об1 американском плане агрессии против Со¬

ветской России в начале 1920 г. и о соперничестве меж¬

ду американским и английским капиталом в вопросе о

попытках эксплуатации Советской России, мы этим от¬

нюдь не хотим сказать, что подобные планы появились

только в 1920 г. Дело в том, что именно в начале
1920	г., после разгрома основных агентов англо-амери-

кано-французской интервенции — Колчака, Деникина и
1 «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 436—437.
122

Юденича и отзыва с территории Советской России аме¬

риканских и английских войск, США, с одной стороны,

и Великобритания — с другой, приступили к созданию

новых планов политической и экономической интервен¬

ции, более сложных, нежели планы 1918—1919 гг., по¬

терпевшие крах в результате героических действий

Красной Армии и всего советского народа.
Между планами антисоветской агрессии США и Ве¬

ликобритании в 1920—1921 гг. и такими же планами в

1918—1919 гг. разница заключалась в том, что планы

1920—1921 гг. не опирались на вооруженную интервен¬

цию, а преследовали цель найти другие методы эксплу¬

атации Советской России. Именно на почве осуществле¬

ния этих планов обострились противоречия между аме¬

риканским и английским монополистическим капиталом.

27 февраля Дэвис известил государственный департа¬

мент о том, что, как ему стало неофициально известно,

совет Лиги наций должен в результате предложения

верховного совета послать комиссию расследования в

Россию. Дэвис сообщал, что совет Лиги, возможно, за¬

хочет включить в эту комиссию и американца. «Хотите

ли .Вы, — спрашивал Дэвис, — чтобы я дал известный

намек о позиции Соединенных Штатов в этом вопросе,

и есть ли какие-либо возражения против посылки тако¬

го приглашения какому-нибудь особо квалифицирован¬

ному в этом отношении американскому гражданину?»1.
Ответ государственного департамента последовал 12

марта 1920 г. за подписью и. о. государственного секре¬

таря Полка. Последний сообщал Дэвису, что с точки

зрения государственного департамента нежелательно,

чтобы Дэвис проявлял инициативу в какой бьі то ни бы¬

ло информации, относящейся к позиции Соединенных

Штатов в этом вопросе. Если же, однако, Дэвис будет

запрошен относительно посылки приглашения какому бы

то ни было гражданину Соединенных Штатов участво¬

вать в этой комиссии, то Дэвис должен знать, что госу¬

дарственный департамент не одобрит такой посылки при¬

глашения, поскольку он считает, что было бы неразумно,

если Соединенные Штаты примут участие в подобной ко¬

миссии, даже если это их представительство будет не¬

официальным 2.
1	«Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 448.
2	Ibidem.
123

Этот ответ государственного департамента означал,,

что США отнюдь не желали принимать участие в кол¬

лективных мероприятиях по организации колониальной

эксплуатации Советской России. В момент своего ответа

Дэвису государственный департамент продолжал еще

считать, что США удастся организовать исключительно'

американскую экономическую агрессию на основе про¬

граммы Лансинга.
Выше говорилось, что 16 января верховный совет со¬

юзников принял решение об отмене блокады и о торгов¬

ле с русским народом при помощи кооперации, минуя

Советское правительство. Об этом решении верховного

совета государственный департамент был осведомлен те¬

леграммой на имя государственного секретаря.
2	февраля 1920 г. Лансинг телеграфировал послу

США в Великобритании Дэвису о том, что, согласно со¬

общению печати, Ллойд-Джордж собирается поставить

вопрос об отношениях с Россией на ближайшем заседа¬

нии премьер-министров, которое намечается в феврале в

Лондоне. В телеграмме Лансинга говорилось, что любое

действие союзников, касающееся России, представляет

огромный интерес для Соединенных Штатов, поэтому

Лансинг просил, чтобы Дэвис информировал правитель¬

ство по возможности заранее о том, что будет положено

в основу дискуссии совещания премьеров. Через 5 дней

после этой телеграммы Дэвис сообщил Лансингу о том,

что он имел специальный разговор с Ллойд-Джорджем,

который уверил его, что в настоящее время нет никаких

намерений признать Советское правительство К Беспокой¬

ство, проявленное Лансингом по вопросу о возможном

признании Советской России английским правительством,

происходило не только в силу исключительно враждебной

позиции США в отношении Советской России, но и пото¬

му, что американские монополисты боялись английской

конкуренции в «русском вопросе». Лансинг боялся, что

возможное признание Советской России со стороны Анг¬

лии поставит английский капитал в более выгодные усло¬

вия, нежели американский, в вопросе об эксплуатации

России.
6	марта 1920 г. исполняющий обязанности государст¬

венного секретаря Полк снова изложил в телеграмме на
1 «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. UI, p. 702.
124

имя посла США во Франции точку зрения правительства

США, касающуюся вопроса о торговле с Россией.
«Американское правительство, — говорилось в этой те¬

леграмме,— не получило существенных доказательств

достаточной доброй воли советского режима или что ха¬

рактер этого режима изменился... дабы-оправдать усилия

к возобновлению неофициальных отношений»
В этой обстановке неизменной продолжала оставаться

агрессивная политика по отношению к Советской России

и подготовка широкой экономической интервенции. В де¬

кабре 1919 г. эта политика воплощалась в виде програм¬

мы Лансинга по организации американской торговли с

Россией. Эта программа была выдержана в духе чисто

американского предприятия, которое должно было обес¬

печить монопольное положение именно американского

капитала на русском рынке.
Напомним, что в декабре 1919 г. еще не шла речь о

каких бы то ни было межсоюзнических планах возоб¬

новления торговли с Россией. Выдвигая свою программу,

американский капитал пытался проявить в этом вопросе

инициативу, не обнаружив, в то же время никакого

стремления к программе коллективных мероприятий в

«русском вопросе». Однако обстановка меняется. С од¬

ной стороны, государственный департамент получает со¬

общение о предполагаемой «комиссии обследования», ко¬

торую совет Лиги наций собирается послать в Россию.

Государственный департамент воспринимает это сообще¬

ние как доказательство желания союзников возобновить

торговые, а возможно, и политические отношения с Со¬

ветским правительством. Таким образом, американским

планам колониального проникновения в Советскую Рос¬

сию угрожала опасность со стороны европейского, и в

первую очередь английского, капитала. Естественно, что

это сообщение вызывало тревогу государственного депар¬

тамента, который спешно запросил Ллойд-Джорджа о

его намерениях. Ответ Ллойд-Джорджа, что он не соби¬

рается признавать Советское правительство и что речь

идет только о возобновлении торговли, лишь наполовину

успокоил государственный департамент2. Он отдавал себе

•отчет в том, что речь уже не будет идти о чисто амери¬
1 «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 703—704,

Ibid., p. 705.
125

канском плане торговли с Россией, как это предлагал

Лансинг в декабре 1919 г. Поэтому его тактика снова

терпит известные изменения.
Отрицательная позиция, занятая государственным де¬

партаментом в вопросе об участии в комиссии обследова¬

ния, а также его отрицательное отношение к решению

Парижской мирной конференции от 16 января об отмене

блокады и установлении торговых отношений с Россией

при помощи кооперации делаются явно недостаточными.

Позиция Ллойд-Джорджа в вопросе о торговле с Совет¬

ской Россией не только угрожала захватом русского рын¬

ка и могла лишить США монопольного положения, о ко¬

тором мечтал Лансинг в своем меморандуме от 9 де¬

кабря, но грозила, пожалуй, и более неприятными по¬

следствиями.
Государственный департамент пристально следил за

развитием переговоров, происходивших в Лондоне между

представителями верховного экономического совета и

представителями русской кооперации. Это пристальное

внимание касалось, с одной стороны, поведения Ллойд-

Джорджа, уверения которого об отсутствии намерения

установить политические отношения с Советской Россией

не вызывали доверия со стороны государственного депар¬

тамента, а с другой стороны, объема торговых перегово¬

ров с тем, чтобы вовремя быть осведомленным об опас¬

ности, угрожающей американским интересам в России.
Государственный департамент считал необходимым

быть осведомленным о ходе переговоров с тем, чтобы не

дать Англии занять монопольную позицию в отношении

советского рынка. Поэтому он проявлял в отношении

лондонских переговоров подозрительность и насторожен¬

ность. Эта подозрительность снова сказалась в телеграм¬

ме государственного секретаря на имя поверенного в де¬

лах США в Лондоне от 24 марта 1920 г. В телеграмме

говорилось: «Американское правительство считает чрез¬

вычайным то обстоятельство, что Советское правитель¬

ство сочло необходимым послать в Лондон такого важ¬

ного члена этого правительства, как Красин, если, как

это указано в британской ноте от 20 марта, делегация

Центросоюза направлена кооперативами в Лондон лишь

только для того, чтобы договориться о методах обмена

и т. д.» 1
«Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 706,
126

Совершенно очевидно, что правительство США подо¬

зревало обман со стороны английского правительства,

которое под вывеской «кооперативных переговоров», на¬

чинало настоящие торговые и даже политические пере¬

говоры с Советским правительством.
Беспокойство правительства США по поводу англо-со¬

ветских переговоров нашло свое отражение в американ¬

ской печати. В апреле 1920 г. журнал «Near East» в

своей статье выразил порицание американскому прави¬

тельству за то, что оно позволяет Англии «украсть у аме¬

риканцев рынок». Журнал требовал, чтобы США вступи¬

ли в сношения с Советской Россией, дабы предупредить

«гибель» американской торговли и не создавать победы

для Англии1.
Правительство США продолжало внимательно сле¬

дить за переговорами англичан с русской кооперативной

делегацией. Как только эта делегация приехала в Лон¬

дон, американский консул телеграммой от 17 мая немед¬

ленно сообщил об этом государственному департаменту 2.

Спустя два дня посол США в Англии передал государст¬

венному департаменту информацию, полученную неофи¬

циальным путем. Посол Соединенных Штатов информи¬

ровал американское правительство о том, что оно получит

приглашение послать своего представителя на заседание

Постоянного комитета Верховного экономического сове¬

та, на котором будет рассматриваться вопрос о торговле

с Россией. Посол просил дать ему инструкции, как быть

в этом случае. Государственный департамент немедлен¬

но сообщил, что в случае получения подобного предло¬

жения послу следует назначить в качестве наблюдателя

консула США в Лондоне.
В ответе государственного департамента подчеркива¬

лось, что генеральный консул не должен принимать уча¬

стия в дискуссии, а быть лишь наблюдателем.
И после этого посол США в Лондоне продолжал со¬

общать о каждом шаге кооперативной делегации во гла¬

ве с Красиным и об отдельных этапах англо-советских

переговоров.
Приняв решение о посылке своего наблюдал еля на за¬

седание Верховного экономического совета, правитель-
1 См. «Известия», 18 апреія 1920 г.
* «Foreign Relations of Ни* USA. 1920», vol. Ill, p. 714.
127

сгво США ставило перед ним определенную цель: он

должен был вовремя сигнализировать правительству

США, если переговоры примут характер, угрожающий

интересам США. Госдепартамент боялся, что Англия зай¬

мет в результате этих переговоров монопольное положе¬

ние на советском рынке.
Правительство США продолжало усиливать свою от¬

рицательную позицию к каким бы то ни было переговорам

с Советской Россией. В своей новой телеграмме от 24

июня государственный департамент сообщал для сведе¬

ния посла, что правительство США не ждет конструк¬

тивных результатов от лондонских переговоров с совет¬

скими представителями и что вследствие этого оно реши¬

ло возражать против всех попыток Верховного экономи¬

ческого совета или каких-нибудь других организаций

контролировать или определять экспорт в Советскую Рос¬

сию из любой страны *.
Дело было, конечно, не в том, что США не верили в

положительный результат англо-советских переговоров,

а в том, что они боялись такого положительного резуль¬

тата, т. е. соглашения между Англией и Советской Рос¬

сией, и всячески стремились сорвать это соглашение. Та¬

кой срыв переговоров и соглашения должен был обеспе¬

чить Соединенным Штатам свободу в проведении своего

плана наступления на Советскую Россию, т. е. дать воз¬

можность осуществить эксплуатацию богатств нашей

страны монополиями Соединенных Штатов. План Лан¬

синга, изложенный в его меморандуме от 9 декабря
1919	г., преследовал именно эту цель.
Как указывалось выше, осуществлению этого плана

мешали англо-американские противоречия. В то время

как Англия, опираясь на решение верховного совета со¬

юзников об отмене блокады Советской России и возоб¬

новлении с ней торговли при помощи кооперации, вела

переговоры с Советским правительством, США не толь¬

ко упорно уклонялись от этих переговоров, но и всячески

пытались их сорвать, опасаясь, что Англия займет мо¬

нопольное положение на советском рынке. Эти попытки

особенно усилились осенью 1920 г. после разгрома третье¬

го похода Антанты.
Во время этого похода США усиленно поддерживали
1 «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 716—716.
128

Пилсудского и Врангеля, надеясь на поражение Совет¬

ской России и на провал англо-советских переговоров

вследствие этого поражения. Надежды на провал пере¬

говоров возросли в США в августе — сентябре 1920 г.,

когда правительство Ллойд-Джорджа под вымышленным

провокационным предлогом прервало их и потребовало,

чтобы советская делегация покинула Лондон. Интересно

отметить, что переписка государственного департамента с

посольством США в Лондоне в период разрыва англо-со¬

ветских переговоров в сентябре 1920 г. либо вовсе не пуб¬

ликуется в издании государственного департамента, либо

печатается с большими пропусками и сокращениями
Таким образом, активная роль США в срыве англо¬

советских переговоров в сентябре 1920 г. всячески зату¬

шевывается государственным департаментом. Тем не ме¬

нее эта роль ярко проявилась в ряде политических актов

США, которые имели своей целью не только сорвать анг¬

ло-советские переговоры, но и подготовить новое общее

наступление на Советскую Россию. Первым из этих по¬

литических актов явилась нота государственного секре¬

таря США Кольби от 10 августа 1920 г. Появившись в

период сражения под Варшавой, она представляла собой

исключительно враждебный и клеветнический документ

в отношении Советской России. Правительство США ка¬

тегорически отказывалось от установления нормальных

отношений с Советской республикой и пыталось создать

вокруг нее политическую обстановку, которая облегчила

бы продолжение вооруженной интервенции. Нота Коль¬

би была рассчитана на то, чтобы укрепить позиции бело¬

панской Польши, ослабить позиции Советской России,

расширить интервенцию, привлечь к участию в ней воз¬

можно больше буржуазных государств. Советское прави¬

тельство дало достойный ответ на клевету Кольби—Виль¬

сона и вскрыло действительную причину враждебного от¬

ношения американской плутократии к переговорам и до¬

говору с Советской Россией. Эта враждебность вытекала

из ненависти монополистического капитала США к со¬

ветскому строю.
Нота Кольби, в которой были выражены враждебное

отношение правительства Вильсона к Советской России

и инициатива новой постановки «русского вопроса», пред-
\ «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 721.
9 Б. E. Штейн	129

ставляла собой политическую программу, на основе ко¬

торой Вильсон пытался объединить Англию, Францию и

Италию в одну коалицию во главе с США проти-з Со¬

ветского государства. 20 августа 1920 г. состоялось засе¬

дание правительства США, посвященное советско-поль¬

ской войне. По сведениям печати, кроме вопроса о

помощи Польше, на заседании рассматривался проект

Кольби (по существу Вильсона), имевший в виду создать

новое сотрудничество Англии, Франции и Италии в рус¬

ском вопросе 1. В тот же день после заседания правитель¬

ства послы США при европейских державах получили

инструкцию вступить в переговоры с соответствующими

правительствами. Характерно, что в опубликованной го¬

сударственным департаментом переписке за 1920 г. ника¬

ких следов этих переговоров не имеется. Однако неко¬

торые данные о деятельности представителей США, на¬

правленной на создание новых военных фронтов против

Советской России, с одной стороны, и организованная в

американской печати провокационная антисоветская кам¬

пания — с другой, дают представление о конкретной ан¬

тисоветской политике США периода августа—декабря
1920	г. В частности, это относится к провокационной по¬

пытке США создать новый антисоветский фронт в При¬

балтике, страны которой только что заключили мирные

договоры с Советской Россией.
Первый тур антисоветской провокации в Прибалтике

начался в августе 1920 г., в момент подготовки ноты

Кольби. Так, 9 августа 1920 г. представитель США в Ри¬

ге Юнг телеграммой на имя государственного секретаря

сообщал: «Учитывая общую обстановку в Балтийских

провинциях, я решительно настаиваю на посылке в бал¬

тийские воды американских военных судов, предпочти¬

тельно эсминцев»2. Юнг добавлял, что эта телеграм¬

ма была обсуждена с военным атташе. В тот же день,
9	августа 1920 г., Юнг послал государственному секре¬

тарю США телеграмму, представляющую собой явную

провокацию. «Эстонский министр иностранных дел,— со¬

общал Юнг,— ожидает получить в ближайшие дни требо¬

вание Москвы, чтобы Эстония немедленно вошла в состав

советско-русской федерации. Вероятно, Эстония откажет-
1 См. «Бюллетень НКИД» № 34f 1920 г., стр. 3.
* «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. IIJ, p. 665.
130*

ся, и в этом случае без всякого сомнения последует во¬

оруженный конфликт»
11 августа государственный департамент ответил, что

он согласен на эвакуацию американских граждан и что

морской департамент запрошен насчет посылки военных

судов, о которых просил Юнг. 14 августа Юнг вновь

сообщил в госдепартамент, что непосредственной опас¬

ности для американских граждан и их имущества нет*.

На этом публикация государственным департаментом пе¬

реписки с представителями США в Риге обрывается. Од¬

нако сама подготовка антисоветской провокации в При¬

балтике отнюдь не прекращается. Относящиеся к этой

провокации американские документы публикуются толь¬

ко с декабря 1920 г.
Таким образом, переписка за период август—декабрь

остается погребенной в архивах государственного депар¬

тамента.
15 декабря 1920 г. уже упомянутый представитель

США в Риге Юнг без всякой предшествовавшей подго¬

товки снова сообщил в госдепартамент о том, что в Эсто¬

нии и Латвии усилились сообщения о «возможном или

даже вероятном нападении большевиков»3. Юнг добавлял,

что содержание этого сообщения полностью согласовано

с «военным представителем» США в Балтике Холлидеем.
24 декабря 1920 г. Юнг доносил государственному се¬

кретарю, что «положение в высшей степени серьезно» и

что на основании всех возможных источников нападение

Советской России на Латвию ожидается около 15 января.

«Возможно, что нападению на Латвию будет предшество¬

вать нападение на Эстонию». Далее Юнг сообщал, что

«латвийск'ая армия нуждается в амуниции и, по мнению

военных наблюдателей, потерпит поражение через не¬

сколько часов» *.
29 декабря Юнг снова телеграфировал государствен¬

ному секретарю: «Положение без существенных перемен.

Французские политическая и военная миссии считают

обстановку действительно критической, они уничтожили

свои архивы... Они считают, что иностранцы не смогут

покинуть страну, если не прибудут морские суда, о
1 «Foreign Relations of the USA. 1920», тої. Ill, p. 656.
*	Ibid., p. 658.
*	Ibid., p. 666.	<■
*	Ibid., p. 666, 667.
Ш

которых они телеграфировали еще до моей просьбы от 24

ноября. Они не уверены в том, прибудут ли французские

военные суда, и считают, что безопасность миссий и ино¬

странных граждан зависит от немедленного прибытия

иностранных солдат. Британская миссия менее восприим¬

чива в отношении немедленной опасности и значительно

более оптимистически рассматривает внутреннюю обста¬

новку» К В конце телеграммы Юнг снова просил как

можно скорее прислать американские суда.
На эту телеграмму государственный секретарь дал

ответ 7 января 1921 г. Впрочем, в этом ответе он ссы¬

лается на свою телеграмму от 30 декабря (т. е. после¬

довавшую на второй день после телеграммы Юнга), но

эта телеграмма не помещена в документации государст¬

венного департамента, и, таким образом, содержание ее

остается неизвестным. Что же касается телеграммы от
7	января, то в ней государственный секретарь просто со¬

общает, что командующему американскими морскими си¬

лами в европейских водах даны инструкции послать су¬

да в Балтику 2.
Антисоветская провокация в Прибалтике, подготов¬

лявшаяся представителем США в Риге Юнгом совмест¬

но с госдепартаментом США в августе — декабре 1920 г.,

сопровождалась антисоветской кампанией американской

и французской буржуазной печати. На эту кампанию об¬

ращала внимание «Правда», которая писала: «В декаб¬

ре месяце (1920 г. — Б. Ш.) и белогвардейцы, и импе¬

риалистские правительства усиленно распространяли слу¬

хи, что мы готовимся к новой войне, что мы организуем

нападение на соседние окраинные государства, что мы си¬

лой оружия собираемся советизировать весь мир. VIII

съезд (Советов. —Б. Ш.) своим постановлением о посте¬

пенной демобилизации старших годов и сокращении армии

почти до половинного размера дал достаточно ясный и

вразумительный ответ на эти провокационные слухи»3.
Достаточно ознакомиться с сообщениями американ¬

ской буржуазной печати от декабря 1920 г., января и

февраля 1921 г., чтобы увидеть размеры и цели антисо¬

ветской кампании. Влиятельная «New York Times» опуб¬

ликовала ряд статей своего корреспондента из Парижа
1 «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 667, 668.
1 Ibid., p. 668.
3 «Правда», 29 января 1921 г.
132

В. Дюранти о якобы готовящемся нападении Советской

России на балтийские государства, а равно на Польшу

и Румынию. Дюранти систематически публиковал вы¬

думки о «концентрации советских войск на границах

Латвии, Эстонии», о подготовке и даже датах предстоя¬

щего нападения. Так, например, в декабре он сообщил,

что на латвийской границе якобы сосредоточены совет¬

ские силы численностью в 60000 человек1. 2 января
1921	г. «New York Times» выступила уже с редакционной

статьей, в которой утверждалось, что советские армии

сосредоточиваются на всех советских границах и что «ни

одно пограничное государство не застраховано от этой

агрессии». Газета, ссылаясь на «авторитетные» источни¬

ки, писала, что нападение будет произведено на Латвию,

Эстонию, Польшу и Грузию 2.
Через 3 дня после этой редакционной статьи тот же

Дюранти «уточнял» свою «информацию» из Парижа.

«Это нашествие,— писал он (на батгийские страны.—

Б. III.),— сопровождаемое восстанием местных коммуни¬

стов, может произойти в любой момент». Далее сообща¬

лась фантастическая ложь о том, что «восстание комму¬

нистов в Риге назначено на 12 января 1921 г.». Наконец,

следовало сообщение о том, что «обстановка настолько

серьезна, что американская, французская и британская

миссии в Риге потребовали присылки военных судов»3.

Последнее сообщение, как мы видели, совпадало с дей¬

ствительными данными, содержавшимися в переписке

между Юнгом и государственным департаментом.
Таким образом, дипломатическая переписка США, с

одной стороны, и провокационная кампания американ¬

ской печати—с другой, свидетельствовали об американ¬

ской инициативе в подготовке нового наступления на Со¬

ветскую Россию осенью 1920 — весной 1921 г. Поведение

французской миссии в Прибалтике, солидаризировавшей¬

ся с миссией США, а равно информация Дюранти из

Парижа показывают, что вся эта провокационная кам¬

пания, начатая по инициативе Вашингтона, полностью

поддерживалась и разделялась правящими кругами

Франции.
Какие же цели преследовала эта американская прово¬
1	«N?\v York Times», 29.XII.1920.
J «New York Times», 2.1.1921.
3	«New York Times», 5.1. 1921.
ПЗ

кация? Остановимся прежде всего на ее августовском

этапе. Судя по переписке американского представителя в

Прибалтике Юнга с государственным секретарем, под¬

нятая Юнгом «тревога» имела место 9—14 августа 1920 г.

Именно в этот промежуток времени представитель США

сообщал об «ожидаемом» требований Москвы «включить

Эстонию в состав советской федерации» и настоятельно

просил о присылке в Прибалтику американских военных

судов «для эвакуации американских граждан и их иму¬

щества». Кстати, в одной из последующих телеграмм тот

же Юнг сообщил, что американских граждан во всей При¬

балтике насчитывается 250 человек. Спрашивается, раз¬

ве для эвакуации 250 американских граждан мог потре¬

боваться американский военный флот? Для чего же

Юнгу понадобилась провокационная ложь о «требовании

Москвы включить Эстонию в состав РСФСР»? Вряд ли

нужно доказывать, что это «требование» существовало

только в провокационных планах американских диплома¬

тов. Чтобы эти планы были еще яснее, вспомним обста¬

новку. Во второй половине августа 1920 г. имел место

вынужденный отход советских армий из-под Варшавы

в результате англо-французской помощи, оказанной Пил-

судскому при посредстве военно-политической миссии

Вейгана —д’Абернона.
С другой стороны, именно в этот момент (11 августа
1920	г.) был подписан советско-латвийский мирный до¬

говор. Франция и США принимали меры к его срыву. Им

было важно не только сорвать этот договор, но и бро¬

сить Латвию и Эстонию на помощь Польше.
В этот же момент, 10 августа 1920 г., Франция при¬

знала «правительство» Врангеля и всячески усиливала

помощь ему. Наконец, к этому же периоду, как мы гово¬

рили выше, относится подготовка резко враждебной Со¬

ветской России ноты Кольби. Именно в такой момент бы¬

ло важно для США и Франции не допустить заключения

латвийско-советского мирного договора, сорвать уже дей¬

ствовавшие советско-эстонский и советско-литовский мир¬

ные договоры и, наконец, брос-ить страны Прибалтики на

помощь Польше.
Таким образом, перед нами заговор США и Франции,

имеющий целью с помощью лживой провокации столк¬

нуть в военном конфликте Советскую Россию со страна¬

ми Прибалтики.
134

Заговор этот провалился в августе 1920 г. Западно¬

европейским и американским империалистам не удалось

сорвать заключение польско-советского договора, однако

в декабре 1920 г. заговорщики опять активизируются.
Общая обстановка в декабре 1920 г. отличалась от

августовской. К этому времени были подписаны уже все

4 мирных договора со странами Прибалтики, включая и

договор с Финляндией, подписанный 14 октября 1920 г.

Ни один из них не удалось сорвать империалистам Ан¬

танты и США. 12 октября 1920 г. был подписан прелими¬

нарный мирный договор со шляхетской Польшей, а 7 но¬

ября 1920 г. был сброшен в море Врангель. Казалось

бы, обстановка для возобновления августовской прово¬

кации в Прибалтике была не подходящей. Тем не менее

в декабре 1920 г. имели место и другие факты, которые

давали основания для участников провокационного за¬

говора снова начать действовать в определенном направ¬

лении. Одним из этих фактов был следующий: США бы¬

ли заняты разработкой и подготовкой создания нового

блока, направленного против Советской России.
Целью американской политики в «русском вопросе» в

это время было сорвать англо-советские переговоры о

торговом договоре. Провокация в Прибалтике преследо¬

вала, кроме общей задачи — нападения на Советскую

Россию, и еще эту частную задачу американской поли¬

тики. Франция, опираясь на полную солидарность и по¬

мощь США, продолжала свои попытки снова натравить

Польшу (несмотря на подписанный прелиминарный Мир¬

ный договор) на Советскую Россию и с этой целью ак¬

тивно поддерживала оружием и деньгами банды Савин¬

кова, Балаховича и Петлюры.
В целях подготовки к новому туру вооруженной интер¬

венции Франция сохраняла врангелевские кадры, прояв¬

ляя по отношению к ним трогательную заботу и размещая

их в Югославии, в непосредственной близости к Совет¬

ской России. В это же самое время усиленно разрабаты¬

вался кавказский вариант интервенции, в котором прини¬

мала участие и Великобритания, несмотря на продол¬

жающиеся переговоры о заключении торгового договора.

Этот вариант преследовал цель — использовать грузинские

меньшевистские части, превратить армяно-турецкую войну

в войну Турции против Советской России и, наконец,

превратить занятый английскими войсками Батум в опор¬
135

ную базу интервенции. Империалисты лихорадочно искали

место, где могло бы быть спровоцировано начало военно¬

го столкновения с Советской Россией. Для такого начала

нужно было распространить ложь о том, что Советская

Россия якобы готовится напасть на каких-либо своих со¬

седей, все равно где — на юге, на востоке или западе. Не

случайно поэтому, что внезапно, без всякой предваритель¬

ной подготовки, появилось американское сообщение (и

не газетное, а в телеграмме дипломатического представи¬

теля на имя государственного секретаря) о том, что «око¬

ло 15 января» Советская Россия нападет на Латвию, а,

может быть, предварительно на Эстонию. Назревала яв¬

ная провокация военного столкновения с Советской Рос¬

сией с непременным объявлением Советской России

«нападающей стороной». Не следует забывать, что в де¬

кабре 1920 г. интервенты наряду с подготовкой повторно¬

го удара «извне» готовили и удар «изнутри» в виде крон¬

штадтского мятежа, поднятого, как известно, 2 месяца

спустя — в феврале 1921 г.
Для враждебной антисоветской политики США в
1920	г. чрезвычайно показательной является борьба аме¬

риканских империалистов, направленная против заключе¬

ния англо-советского торгового (и политического) согла¬

шения. Эта борьба в особенности обострилась начиная с

ноября 1920 г., т. е. с момента возобновления англо-совет¬

ских переговоров, прерванных правительством Ллойд-

Джорджа (не без давления США) в сентябре 1920 г. Воз¬

обновление этих переговоров немедленно вызвало враж¬

дебную реакцию Соединенных Штатов. 19 ноября «New

York Times» писала: «В высоких официальных кругах се¬

годня заявили, что Государственный департамент в рус¬

ской политике придерживается позиции, изложенной в

ноте Кольби от 10 августа, и что эта прежняя позиция не

будет изменена в вопросе о торговле с Россией». Сообще¬

ние газеты было подтверждено через несколько дней го¬

сударственным департаментом, который опубликовал за¬

явление, что «решение Америки не признавать Советского

правительства все еще остается в силе»].
Таким образом, возобновление советско-английских

переговоров в ноябре 1920 г. послужило толчком для об¬

суждения в американской печати, в заявлениях и выступ¬

лениях политических деятелей, а также в кругу представи-
1 См. «Правда», 23 ноября 1920 г.
13F

телей монополистических объединений вопроса, следует ЛИ

США пойти по пути правительства Великобритании или

продолжать отказываться от установления торговых и по¬

литических отношений с Советской Россией.
Отрицательная позиция, занятая в этом вопросе госу¬

дарственным департаментом после возобновления англо¬

советских переговоров, встретила сопротивление прежде

всего со стороны американского рабочего класса. Предста¬

вители 500 000 организованных рабочих 22 ноября 1920 г.

на заседании конгресса профсоюзов в Нью-Йорке вынесли

резолюцию, предлагающую государственному департа¬

менту немедленно возобновить торговые сношения с Рос¬

сией и отказаться от антисоветской политики *.
Среди американских рабочих началось широкое дви¬

жение в пользу возобновления торговли с Россией. «Аме¬

риканский рабочий союз» начал получать многочисленные

письма от рабочих организаций во всех частях страны, на¬

стаивавших на возобновлении торговых сношений с Рос¬

сией и одобряющих резолюцию, принятую союзом о со¬

действии своим членам в проведении широкой кампании,

имеющей целью пробудить общественное мнение и при¬

влечь всеобщее внимание к этому вопросу. Такие письма

были получены от американских моряков, от Пенсильван¬

ской федерации труда, от Иллинойской федерации труда,

от Союза кочегаров и т. д.2
Стремление к возобновлению торговли с Советской

Россией нашло свое отражение и в деловых кругах США.

Так, соответствующую резолюцию подготовил в конце

ноября 1920 г. сенатор Франс (республиканец от штата

Мериленд) 3.
Имели место обращения рабочих организаций не толь¬

ко к правительству США, но и к комиссии по иностранным

делам сената.
Однако влияние рабочего класса Соединенных Штатов

на внешнюю политику правительства США в 1920 г. бы¬

ло еще слишком слабо для того, чтобы добиться измене¬

ния резкой антисоветской позиции правящих кругов в

вопросе об установлении торговых и политических отно¬

шений с Советской Россией.
Правительство Вильсона отдавало себе отчет в том, что

занятая им отрицательная позиция в вопросе о возобнов¬
1	См. «Правда», 3 декабря Н»20 г.
2	См. «Правда», 11 января 1920 г.
3	«New York Times», 27.XI. 1920.
137

лении торговли с Советской Россией (не говоря уже о

восстановлении политических отношений) встретит сопро¬

тивление внутри страны. В этих условиях правительство

США пошло на мероприятия, которые имели своей целью

дискредитировать самую идею переговоров и соглашений

с Советской Россией, равно как и идею торговли с ней.

Для этого была использована кампания, которую прави¬

тельство Вильсона организовало против американского

рабочего класса и его левых организаций.
Генеральный прокурор Пальмер превратился в «мини¬

стра по облавам на иностранцев». Сам Пальмер заявил,

что осенью 1920 г. правительство Вильсона в основном за¬

нималось борьбой с революционным движением в стране.

В разгар полицейского террора было сфабриковано позор¬

ное дело против Сакко и Ванцетти, которые выступили с

разоблачением деятельности министерства юстиции и были

приговорены к смертной казни по ложному обвинению в

убийстве.
Одновременно с этим «крестовым походом» против

коммунистов и рабочего класса Америки активизирова¬

лись такие фашистские организации, как Американский

легион и ку-клукс-клан.
Реакция бушевала по всем линиям внутренней поли¬

тики США. В этой политической атмосфере была осу¬

ществлена в декабре 1920 г. высылка из США предста¬

вителя Советского правительства Л. Мартенса. Этот ан¬

тисоветский акт американских властей преследовал двой¬

ную задачу — не допустить возобновления торговли с Со¬

ветской Россией и помешать англо-советским перегово¬

рам, которые в это время велись в Лондоне.
Правящие круги США поспешили объявить причиной

революционного движения рабочего класса Америки дея¬

тельность советских граждан, находящихся в советском

представительстве, во главе с Мартенсом. Весной 1919 г.

была назначена специальная комиссия по исследованию

вопроса «о развитии большевизма в Америке».
По распоряжению комиссии был произведен обыск в

помещении советского представительства. После обыска

комиссия потребовала от Мартенса, чтобы последний

представил всю свою переписку с Советским правительст¬

вом. Мартенс отказался выполнить это наглое требование.
В декабре 1919 г. начался особенно усиленный тер¬

рор против коммунистического движения, и в первую
138

очередь против многочисленных революционно настроен¬

ных иностранных рабочих. По распоряжению министра

юстиции Пальмера в один день было арестовано 3 тыс.

коммунистов — почти все из иностранных рабочих. Одно¬

временно было снова возбуждено дело против Мар¬

тенса. На этот раз вел дело министр труда США Виль¬

сон. В «дело Мартенса» вмешался также сенат США,

назначивший специальную комиссию. Комиссия работала

до апреля 1920 г. и не нашла ничего, что можно было бы

инкриминировать советскому представителю. Согласно

инструкции Советского правительства задача миссии

Мартенса и его самого заключалась в том, чтобы всту¬

пить в торговые отношения с представителями амери¬

канского капитала и одновременно добиваться восста¬

новления политических отношений между США и Совет¬

ской Россией. Никакой другой задачи миссия Мартенса

не имела и ничем другим, кроме указанной выше дея¬

тельности, не занималась. Несмотря на это, в апреле
1920	г. Мартенс был арестован по постановлению се¬

натской комиссии, а затем передан на поруки его адво¬

кату.
18 декабря 1920 г. Мартенс телеграфировал народ¬

ному комиссару по иностранным делам Чичерину, со¬

общая о решении правительства США выслать его из

пределов страны. По поручению Советского правитель¬

ства Чичерин ответил телеграммой, в которой Мартен¬

су предписывалось незамедлительно вернуться в Россию

вместе с русскими гражданами — сотрудниками миссии

и «аннулировать и ликвидировать... все заказы, передан¬

ные американским фирмам...» В телеграмме говорилось:

«Враждебное отношение настоящего американского пра¬

вительства, выявленное в этом акте, не может отражать

мнения американского народа, в частности — американ¬

ских рабочих, которые уже дали так много доказательств

своего сочувствия русским рабочим и крестьянам, при¬

нятых нами с чувством глубокого удовлетворения» ].
Уже после высылки Мартенса в нью-йоркских газе¬

тах было опубликовано письмо министра труда Вильсо¬

на, в котором он пытался «оправдать» действия амери¬

канских властей. В своем письме Вильсон невольно раз¬
1	«Советско-американские отношения. 1919—1933», изд. НКИД

М. 1934, стр. 14—45.
139

облачил цель, которую ставили перед собою инициаторы

преследования и высылки Мартенса. Эта цель заключа¬

лась в том, чтобы дискредитировать торговлю с Совет¬

ской Россией, доказать, что она якобы приведет к разру¬

шению всего «американского образа жизни».
Следует прибавить, что письмо Вильсона вызвало

критику части американской печати. Газета «Нью-Йорк

Америкен» писала, что президент США «прилагает все

усилия, чтобы поссориться с Россией, которая всегда бы¬

ла верным другом Америки, пользуясь такими средства¬

ми, как блокада и высылка русского представителя, ко¬

торый представлял свое правительство более 2 лет с до¬

стоинством и добросовестно...» 1
Высылка Мартенса вызвала протест прежде всего

со стороны рабочих организаций США. Так, «Рабочий

альянс за торговые отношения с Россией» заявил 28 де¬

кабря 1920 г., что он намерен обратиться по этому во¬

просу непосредственно к конгрессу. Был созван массо¬

вый митинг в Мэдисон-сквере в Нью-Йорке и т. д.
В конце февраля 1921 г. протесты рабочего класса, с

одной стороны, и ряда представителей делового мира,

заинтересованных в торговле с Россией,— с другой, иу

наконец, ближайшее вступление в должность нового пре¬

зидента Гардинга, жонглировавшего во время избиратель¬

ной кампании обещаниями в случае избрания его пре¬

зидентом установить торговые отношения с Россией,—

все это привело к тому, что приказ о высылке Мартен¬

са согласно распоряжению прокурора Чарльза Лехта

от 23 февраля 1921 г. был отменен. Таким образом

автоматически аннулировались все обвибения против

Мартенса 2.
Так позорно провалилась антисоветская кампания,

поднятая американскими реакционерами.
Вопрос о возобновлении торговых отношений с Совет¬

ской Россией снова стал предметом оживленной дискус¬

сии в связи с так называемой концессией Вандерлипа.

Эта дискуссия была тесно связана с президентскими вы¬

борами в ноябре 1920 г., поражением демократической

партии и вопросом о возможных изменениях в «русской

политике» США после того, как президентское кресло

займет представитель республиканской партии Гардинг.
1	«New York Times», З.ІІ.1921.
2	См.«Правда*, 1 марта 1921 г.
140

Известно, что вопрос о концессиях играл весьма

большую роль во внешней политике Советской России

с конца 1920 г. 23 ноября 1920 г. был издан декрет о

концессиях. На собрании актива московской организации

РКП (б) 6 декабря 1920 г. В. И. Ленин говорил о кон¬

цессиях и, в частности, рассказал о своих переговорах с

Вандерлипом. 21 декабря В. И. Ленин сделал специаль¬

ный доклад о концессиях на фракции РКП(б) VIII Все¬

российского съезда Советов. Этот доклад является наи¬

более расширенным документом, касающимся обоснова¬

ния политики и тактики в вопросе о концессиях. Останав¬

ливаясь на международном положении Советской респуб¬

лики в конце 1920 г., В. И. Ленин указывал, что империа¬

листические страны, окружающие Советскую республику,

«несравненно сильнее нас в военном отношении» 1 и что

их основная задача продолжает заключаться в удушении

Советской власти.
Если Советская республика выдержала борьбу с ка¬

питалистическим окружением в течение трех лет, указы¬

вал В. И. Ленин, то это оказалось возможным, в част¬

ности, «потому, что никакого единства между этими дер¬

жавами не было» 2. Вместо единства между отдельными

участниками капиталистического окружения были и

продолжают существовать различные раздоры, которые

мешают этому единству. Эти раздоры, отмечал В. И. Ле¬

нин, не были «случайными партийными внутренними

раздорами...» Это «глубочайшая неискоренимая рознь

экономических интересов между империалистскими стра¬

нами, которые, стоя на почве частной собственности на

землю и капитал, не могут не вести той хищнической

политики, при которой попытки соединения их сил про¬

тив Советской власти оказались пустыми»3.
Из многочисленных примеров отсутствия единства

между империалистическими державами в вопросе об¬

щей борьбы против Советской республики В. И. Ленин

приводит пример японо-американских отношений. «Если

мы возьмем Японию,— указывал В. И. Ленин,— которая

держала в своих руках почти всю Сибирь и которая, ко¬

нечно, могла помочь во всякое время Колчаку,— основ¬

ная причина, почему она этого не сделала, заключается
1	В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 435.
2	Там же, стр. 436.
8 Там же.
141

в том, что ее интересы коренным образом расходятся с

интересами Америки, что она не хотела таскать каштаны

из огня для американского капитала»1. Однако В. И. Ле¬

нин предупреждал, что наличие серьезных и глубоких

противоречий между империалистическими державами

не исключает возможности соглашения, хотя бы времен¬

ного, между ними, соглашения, направленного против

Советской республики и стремящегося к ее удушению.

При этом он указывал на то, что в том же случае с

Колчаком союзники в конце концов договорились между

собой и обещали ему общую свою поддержку.
Какова же должна быть при этих условиях политика

Советской России? В. И. Ленин дает ответ на этот во¬

прос: «...наша политика — использовать рознь империа¬

листских держав, чтобы затруднить соглашение или по

возможности сделать его временно невозможным»2.
Переговоры, которые Советское правительство вело с

американским капиталистом Вандерлипом, сыграли боль¬

шую роль с точки зрения внешнеполитических задач Со¬

ветской России того периода.
На собрании актива московской организации партии

6 декабря 1920 г. В. И. Ленин рассказал о переговорах

с Вандерлипом: «Вандерлип привез с собой письмо Со¬

вету Народных Комиссаров. Это письмо очень интерес¬

но, ибо он с чрезвычайной откровенностью, цинизмом и

грубостью американского кулака говорит: «Мы очень

сильны в 1920 году; наш флот будет в 1923 году еще

сильнее, однако, нашей силе мешает Япония, и нам с ней

придется воевать, а воевать нельзя без керосина и без

нефти. Если вы нам продадите Камчатку, то я вам ру¬

чаюсь, что энтузиазм американского народа будет так

велик, что мы вас признаем. Выборы нового президента

в марте дадут нашей партии победу...» ...Когда было та¬

кое письмо получено, мы себе сказали: тут надо уце¬

питься обеими руками»3-
Переговоры с Вандерлипом велись об обширной кон¬

цессии для разработки нефти, угля и рыбных промыслов

на территории к востоку от 160-го меридиана.
0	том, какие условия выдвигало Советское прави¬

тельство при ведении переговоров с Вандерлипом, сви¬
1	р. И Ленин, Соч., т. 31, стр. 436.
■ Там же.
"Там же, стр. 416.
142

детельствует интервью, данное Красиным английско¬

му журналисту Фарбману. В этом интервью Красин

указывал: «Концессия Вандерлипа оставляет нам все¬

возможные гарантии интересов русского народа... Отно¬

сительно леса, руды, минералов, пушнины и т. д. Ван-

дэрлип не -имеет никаких прав. Оборона, полиция, адми¬

нистрация останутся, конечно, русские, и концессионеры

должны подчиняться всем законам, правилам и распоря¬

жениям Советского правительства. Все работы, связан¬

ные с исследованием, бурением, постройкой железных

дорог, а также все расходы, вытекающие из работ, ле¬

жат на концессионерах, причем они получают только

часть результатов. Как специальное условие для охраны

интересов государства установлено, что вся территория,

отданная под концессию, содержащая залежи нефти или

угля, должна быть разделена на квадраты в 4 мили

каждый, как шахматная доска, причем белые квадраты

принадлежат правительству, а черные разрабатываются

концессионерами. Правительство имеет право или раз¬

рабатывать квадраты само, или сдавать их в аренду дру¬

гим концессионерам. Концессия дана на 60 лет» К
Как реагировали правящие круги США на известие
о	переговорах Вандерлипа в Москве и в какой мере они

имели отношение к этим переговорам?
26 октября 1920 г. в американской печати было опуб¬

ликовано официальное заявление государственного де¬

партамента по поводу концессии Вандерлипа. Государ¬

ственный департамент при этом ссылался на сообщения

английских газет о том, что Вандерлип заключил до¬

говор с русским Советским правительством на большую

концессию в Северо-Восточной Сибири. Единственное

прямое сообщение об этом, говорилось в заявлении го¬

сударственного департамента, было получено им от пред¬

ставителя США в Прибалтике—Юнга 20 октября 1920 г.
Таким образом, между телеграммой Юнга госдепар¬

таменту и официальным заявлением госдепартамента

прошло 6 дней. Это обстоятельство подтверждает сооб¬

щения части американской печати (например, «New York

Times» от 30.Х.1920) о том, что телеграмма Юнга про¬

извела сенсацию в правительственных кругах Вашингто¬

на и что по получении ее государственный департаыент
1	Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 57, 1921 г., стр. 28.
143

не дал разрешения на ее опубликование. Только после

специального заседания правительства по этому вопросу

Кольби сделал приведенное выше официальное заявление

по вопросу о Вандерлипе.
Колебания правительства США сделаются понятными

после ознакомления с дальнейшим содержанием офици¬

ального заявления государственного департамента от
26	октября 1920 г.
В заявлении говорилось, что согласно телеграмме

Юнга «Ленин сообщил Г. Уэллсу, что Вандерлип, в на¬

стоящее время находящийся в Москве и претендующий

на то, что он представляет сенатора Гардинга, сделал не¬

которые предложения, касающиеся признания (со сторо¬

ны США.— Б. Ш.) большевистского правительства». Да¬

лее в заявлении госдепартамента с ссылкой на телеграм¬

му Юнга говорилось, что «Вандерлипу, по-видимому, уда¬

лось получить угольную концессию на Камчатке» !.

Заявление государственного департамента заканчивалось*

во-первых, напоминанием о том, что «правительство США

никогда не признавало большевистского режима» и, во-

вторых, что «американские деловые люди и капиталисты

должны помнить, что никакая концессия от Советского

правительства не будет признана будущим русским (не¬

советским. — Б. Ш.) правительством» 2.
Таким образом, реакция правительства США на со¬

общение о переговорах Вандерлипа с Советским прави¬

тельством была резко отрицательной. Не следует при

этом забывать, что речь шла о правительстве Вильсона,

проводившего враждебную политику по отношению к

Советской России, что цитированное официальное заяв¬

ление государственного департамента было сделано за

неделю до президентских выборов и что переговоры с

Вандерлипом (членом республиканской партии) связыва¬

лись с именем Гардинга, выступившего на выборах в ка¬

честве соперника Вильсона. На последнем обстоятель¬

стве следует особо остановиться. Прежде всего важно

отметить, что республиканская партия, выступившая на

выборах 1920 г. серьезным конкурентом демократов, в

своей «избирательной программе выдвинула пункт о возоб¬

новлении торговли с Советской Россией. Этот пункт, во-
1 «New York Times», 27.Х. 1920.
1 Ibidem.
144

первых, содержал в себе осуждение политики и практики

вильсоновской администрации, а во-вторых, был рассчитан

на одобрение большим количеством избирателей.
Борьба вокруг вопроса о возобновлении или невозоб¬

новлении торговых отношений с Советской Россией, раз¬

вернувшаяся в связи с обсуждением вопроса о концес¬

сии Вандерлипа, продолжалась вплоть до марта 1921 г.

Как будет показано ниже, новое правительство Гардин¬

га—Юза в этом вопросе заняло столь же враждебную по¬

зицию, как и правительство Вильсона—Кольби. Пункт

предвыборной программы республиканской партии, обе¬

щавший избирателям возобновление торговых отношений

с Советской Россией, был цинично нарушен руководите¬

лями республиканцев. Не дали практических результатов

и переговоры с Вандерлипом, поскольку новое прави¬

тельство США не намерено было возобновлять торговых

отношений с Советской Россией. Тем не менее дискуссия,

связанная с концессией Вандерлипа, выявила в весьма

выпуклой форме наличие и остроту американо-япон¬

ских противоречий, а равно противоречий между США и

Великобританией.
Что касается американо-японских противоречий, то

интересно отметить, что даже та часть американской пе¬

чати, которая не скрывала своей враждебной позиции

к самой мысли о возможности возобновления отно¬

шений (хотя бы только торговых) с Советской Россией,

тем не менее указывала на важность концессии под

углом зрения японо-американской конкуренции. Так, на¬

пример, «New York Call» в номере от 30 ноября 1920 г.

писала, что «благодаря полученным концессиям на раз¬

работку нефти Америка будет иметь в руках контроль

над мировой добычей нефти» и что это положит конец

гегемонии Японии в коммерческих делах Востока 1.
Гораздо более значительную бурю вызвало известие о

концессии Вандерлипа в Японии. Автор статьи, посвя¬

щенной концессии Вандерлипа, помещенной в газете

«Pekin Times», привел сводку отзывов японской печати

по этому вопросу, отзывов, отражавших, по его словам,

настроение правящих групп Японии. Газета «Кокумин»

писала, «что республиканское правительство Америки, на¬

верное, выработает другую политику по отношению к
1 Цит. по «Бюллетеню НКИД» Кя 54, 1921 г., стр. 16.
Ю в. Е. Шгейв	145

России и что вандерлиповская концессия нанесет смер¬

тельный удар империи, так как Япония имеет огромные

рыболовные участки на Камчатке, и что, помимо того,

Япония ценой сотен миллионов иен и тысячами жизней

заплатила за охрану угольных, нефтяных и других бо¬

гатств Восточной Сибири». «Кокумин» предлагала немед¬

ленно послать войска на Камчатку для защиты японских

интересов против агрессивных намерений «иностранцев».

Газета особенно подчеркивала опасность того, что с ван-

дерлиповской концессией связана группа калифорнийских

финансистов, среди которых антияпонское настроение

сильнее всего. Другая японская газета, «Иомиури», писа¬

ла о косности и бездеятельности японских финансистов и

властей и указывала на опасность, которая проистекает

от того, что Америка может укрепиться на азиатском

материке и создать здесь могущественную базу против

Японии'. О том, что японское правительство проявило

серьезное беспокойство в связи с концессией Вандерлипа,

свидетельствовал, в частности, факт приема японским

министром иностранных дел Ушида делегации парламент¬

ской оппозиции 29 декабря 1920 г. Ушида пытался успо¬

коить делегацию, сославшись на то, что правительство

США не признало соглашения Вандерлипа на том осно¬

вании, что США не признают Советское правительство.

Однако делегация, по-видимому, не удовлетворилась этим

ответом и посетила в тот же день морского и военного

министров. Оба министра заявили, что если сообщение о

концессии соответствует действительности, то «положение

Японии делается угрожающим с точки зрения обороны» *.

Таким образом, вопрос о концессии Вандерлипа показал

напряженность противоречий между США и Японией.
Что касается английских империалистических кругов,

то они также были встревожены сообщениями о концес¬

сии Вандерлипа, хотя и не в такой степени, как японские.

Последняя их беспокоила не с точки зрения «военной

угрозы», как это было воспринято правящими кругами

Японии, а с точки зрения американо-английской конку¬

ренции. Концессия Вандерлипа и связанное с ней воз¬

можное возобновление американо-советской торговли

противопоставлялись в глазах английских империалисти¬
1 См. «Бюллетень НКИД» № 66, 1921 г., стр 34, 35
*	«New York Times», 30.XII. 1920.
146

ческих кругов англо-советским переговорам о торговом

соглашении, которые велись в это время в Лондоне. Вот

почему уже в ноябре 1920 г. в английский парламент бы¬

ли внесены запросы правительству по поводу концессии

Вандерлипа. Однако правительство Ллойд-Джорджа не

спешило занять какую-либо определенную позицию по

этому вопросу. Отвечая на эти запросы, министр торгов¬

ли Р. Хорн заявил, что он принял меры к получению

дальнейших сведений, ибо он желает дать палате сведе¬

ния, за которые он может поручиться'. Эго было, в

сущности говоря, уклонение от какого-либо ответа на зап¬

рос. Весьма интересную картину о настроениях и беспо¬

койстве английских деловых кругов дает одно из заявле¬

ний Вандерлипа в январе 1921 г. «Во время моего пре¬

бывания в Лондоне, — заявил Вандерлип, — меня бук¬

вально осаждали представители крупнейших лондонских

фирм. Предложениям не было конца. Одни предлагали

купить у меня контракт (с Советским правительством.—

Б. Ш.) целиком, другие часть его. Ко мне явился также

секретарь Ллойд-Джорджа с приглашением посетить

премьера. Но я уехал, не посетив его. Контракт должен

целиком принадлежать только Америке»2.
Активность английских деловых кругов свидетельство¬

вала о наличии серьезных англо-американских противо¬

речий в вопросе о советском рынке и советской торговле.

Как известно, концессия Вандерлипа не была осуществле¬

на, как не были реализованы и предложения Советского

правительства об английских концессиях на севере России

(переговоры о которых велись параллельно с переговора¬

ми о советско-английском торговом договоре). Тем не ме¬

нее эти переговоры сыграли большую роль во внешней

политике Советской России осенью 1920 г. и в начале
1921	г. Предложения, о которых говорится, и самые пере¬

говоры преследовали прежде всего основную цель — ис¬

пользовать противоречия между отдельными участниками

капиталистического лагеря. С этой точки зрения концес¬

сионная политика Советской России (как часть ее внеш¬

ней политики в то время) принесла свои положительные

результаты. Перспектива возобновления американо-со¬

ветской торговли не могла не оказать влияния на ход
1 «Morning Post», 26.XII.1920.
*	«Правда», 18 января 1921 г.
10*
147

англо-советских торговых переговоров, приведших к за-

ключению англо-советского соглашения. Сообщение о кон¬

цессии Вандерлипа вызвало новое обострение дискуссия о

возобновлении американо-советской торговли. Эта дискус¬

сия особенно обострилась в период ноября 1920 — марта
1921	г., поскольку этот период совпал с избранием ново¬

го президента США Гардинга (ноябрь 1920 г.), кото¬

рый согласно действовавшему тогда пункту американской

конституции занял президентское кресло только в марте
1921	г.
Выше говорилось, что в избирательной платформе рес¬

публиканской партии имелся пункт о возобновлении тор¬

говли с Советской Россией. Гардинг в ходе предвыборной

кампании использовал наличие этого пункта в избиратель¬

ной платформе республиканцев для распространения слу¬

хов о его «благожелательном» отношении к возобновле¬

нию торговых отношений с Советской республикой. В том

же направлении действовала «информация» о том, что

Гардинг был связан с переговорами Вандерлипа, кото¬

рый предпринял шаги по получению концессии если не

по прямому указанию Гардинга, то во всяком случае с его

ведома. Выше говорилось, что Гардинг опроверг слухи о

своей причастности к поездке Вандерлипа. Опроверг это

и Вандерлип, но сделал это после президентских выборов.

Вандерлип отрицал, что он «поехал в Москву по предло¬

жению сенатора Гардинга для попытки привести туда

признание Советской России со стороны США»'. Это

«опровержение», в сущности говоря, почти ничего не

опровергало. Независимо от действительной роли

Гардинга в деле Вандерлипа, нет сомнений в том,

что слухи о будущей позиции Гардинга сыграли свою

роль в его победе на выборах. Ведь не случайно накану¬

не выборов, в конце октября 1920 г., такая крупная об¬

щественная организация США, как Ligue of Free Nations

Association, обратилась ко всем кандидатам в президенты

(как республиканцам, так и демократам) с открытым

письмом, в котором предлагала им публично высказать

свои взгляды на вопрос об отношении к Советской России.

В частности, кандидатов спрашивали, хотят ли они возоб¬

новления торговых отношений с Советской Россией и

т. д.2 Это письмо свидетельствовало о том интересе, ко-
1 «New York Times», 17.XI. 1920.
*	«New York Times», 31.X.1920.
148

торый широкие народные массы США проявляли к Со¬

ветской России. Ответы кандидатов в президенты были

выдержаны в сверхосторожном стиле и уклонялись от ка-

ких-либо конкретных обещаний. Дискуссия по вопросу о

возобновлении или невозобновлении торговли с Советской

Россией отнюдь не прекратилась после избрания но¬

вого президента. Эта дискуссия, во-первых, касалась кон¬

кретного вопроса: какова будет «русская политика» Гар¬

динга после его вступления на пост президента, а во-вто¬

рых, она была тесно переплетена (и это не случайно)

с вопросом об англо-советских отношениях. Так, еще до

выборов в редакционной статье «New York Times», посвя¬

щенной антисоветской позиции небезызвестного Гомперса,

газета писала, что Американская федерация труда под¬

держивает официальную политику Вильсона, «отказываю¬

щегося иметь дела с нынешней Россией».
В декабре 1920 г. противники возобновления торговли

с Советской Россией активизировали свою враждебную

кампанию в печати, одновременно нападая на Англию за

ее переговоры с советской делегацией К
В январе 1921 г. в сенате США обсуждался вопрос о

дальнейшей политике Соединенных Штатов в отношении

Советской России, в частности, речь шла о признании и

возобновлении торговли. Как и в предыдущей газетной

полемике, вопрос о торговле с Советской Россией обсуж¬

дался на фоне англо-советских отношений. Наиболее рез¬

кую антисоветскую позицию занял сенатор Кинг. Сена¬

торы Бора, Симменс и Франс выступали за возобновле¬

ние торговли с Советской Россией. Они сокрушались по

поводу того, что американское правительство не прини¬

мает мер против Англии, форсирующей заключение торго¬

вого договора с Советской Россией. Прения в сенате США

в январе 1921 г. показали, что американская буржуазия

разделилась в «русском вопросе» на две группы. В то

время как одна группа упорно продолжала враждебную

политику по отношению к Советской России, добиваясь

всеми средствами ликвидации Советской власти, другая

стремилась к установлению не только торговых, но и по¬

литических отношений с Советской Россией. Эта уста¬

новка части американской буржуазии диктовалась, во-

первых, соображениями непосредственной выгоды, кото-
1 «New York Times», 15.XII.1920.

рую она надеялась получить от советско-американской

торговли, во-вторых, наличием американо-японских про¬

тиворечий и надеждой получить от Советской России

экономическую (нефть, сырье), а в дальнейшем и поли¬

тическую помощь на случай вооруженного конфликта с

Японией. Представителями этой части американской бур¬

жуазии были Вандерлип, участники «Западного синдика¬

та», который был образован для эксплуатации его кон¬

цессии, сенаторы Рид, Бора, Франс и др. Представителя¬

ми антисоветской части американской буржуазии явля¬

лись прежде всего президент Вильсон и его правительство

(в частности, государственный секретарь Кольби и др.),

сенаторы Кинг, председатель АФТ Гомперс и др. В то

время как та часть американской буржуазии, которая

стремилась к установлению отношений с Советской Рос¬

сией, исходила из убеждения в прочности Советской вла¬

сти \ антисоветская часть американской буржуазии вся¬

чески добивалась падения советского строя. Все ее внеш¬

неполитические шаги в «русском вопросе» стремились к

созданию «будущего правительства России», правитель¬

ства, которое по своему составу и программе отвечало

бы планам и намерениям американского империализма.

Разногласия между этими двумя группами американской

буржуазии особенно проявились в период между избра¬

нием Гардинга президентом США (ноябрь 1920 г.) и его

официальным вступлением в исполнение обязанностей

(март 1921 г.).
Тем временем американская печать продолжала раз¬

дувать антисоветскую кампанию, распространяя ложь о

«предстоящем нападении большевиков» на прибалтий¬

ские страны. В конце декабря 1920 г. корреспондент «New

York Times» В. Дюранти сообщал из Парижа, что в те¬
1	В этом отношении чрезвычайно показательным является заяв¬

ление Вандерлипа представителю «Stockholms Dagblacb в ноябре

Ь>2(' г.: «Русское правительство вполне в состоянии выполнить всякий

торговый договор между Советской Россией и американскими граж¬

данами. Из всех существующих в Европе правительств русское пра¬

вительство самое старое. Его министры не сменялись в течение трех

лет, чего нельзя сказать ни про одну европейскую державу. Боль¬

шинство американского народа не желает больше терпеть того хао¬

са, который царит ныне в Европе, и пользуется случаем восстано¬

вить всеобщий мир; главным условием такого мира является открытие

торговых сношений между Соединенными Штатами и Русской Рес¬

публикой» (цит. по «Бюллетеню НКИД» № 49, 1920 г., стр. 8).
150

чение ближайших трех месяцев Советская Федерация

включит в свой состав Ревель, Ригу и Ковно «вместе с

Балтийским -морем»1. Дюранти расписывал невыгодные

последствия этого акта для Англии, «которая должна бу¬

дет распроститься со своей мечтой контролировать Рос¬

сию через «ее западное окно», и для Франции, для кото¬

рой это* будет означать угрозу ее союзнику—Польше.

Через 3 дня последовало новое сообщение о военной угро¬

зе «балтийским государствам в результате большой ак¬

тивизации большевистских сил на западной границе и в

Закавказье». В январе 1921 г. в редакционной статье

«New York Times» говорилось о «предстоящем больше¬

вистском нападении», которое, по словам газеты, могло

произойти в любой момент. Газета рассуждала на тему о

том, что «Польша и Румыния смогут держаться сами», в

то время как «Эстония с помощью Финляндии, Латвии и

Польши сможет долго сопротивляться нападению».
Так близкая к государственному департаменту аме¬

риканская буржуазная газета «планировала» войну в

Прибалтике, выставляя Советскую Россию в качестве «на¬

падающей стороны». В этой же статье впервые было вы¬

сказано мнение, что США не могут признать независи¬

мости балтийских государств и их отделение от России.
27	января 1921 г. и. о. государственного секретаря США

Норман Дэвис в письме на имя председателя националь¬

ного гражданского союза (National Civil Organisation)

писал о политике США по отношению к России: «Труд¬

ные вопросы о государствах, образовавшихся на окраи¬

нах бывшей России, не могут быть разрешены частичным

образом, и Америка не может санкционировать каких-

либо территориальных соглашений, если в них не прини¬

мали участие действительные представители российского

правительства»2. Это был не первый случай в 1920—
1921	гг., когда правительство Вильсона делало вид, что

выступает в защиту территориальных прав России и рус¬

ского народа. Именно так лживо и интерпретировала эти

выступления американская буржуазная печать и офици¬

альная американская пропаганда. Так было, когда пра¬

вительство США выступило с архивраждебной нотой

Кольби (см. выше), а также накануне подписания прели¬
1	«New York Times», 26.XII. 1920.
2	Цит. по «Правде», 30 января 1921 г.
151

минарного мирного договора между Советской Россией

и Польшей в октябре 1920 г., когда правительство Виль¬

сона возражало против перемещения советско-польской

границы на восток от «линии Керзона». Так было и после

заключения прелиминарного мирного договора, когда

правительство США отказалось его признать под тем

предлогом, что этот договор нарушает территориальные

права России.
В главе, посвященной позиции США во время нападе¬

ния Пилсудского и Врангеля на Советскую Россию, эта

лицемерная «защита» территориальных прав России объ¬

яснялась разногласиями между Пилсудским и Врангелем

и тем, что в конце советско-польской войны США делали

основную ставку не на Пилсудского (который фактиче¬

ски был не в состоянии продолжать войну), а на Вран¬

геля. После разгрома Врангеля правительство Вильсона

начало подготовлять новое, нападение на Советскую Рос¬

сию. В основе всех стратегическо-политических планов

американских империалистов лежала твердая уверен¬

ность, что им удастся тем или иным путем (провокация

в Прибалтике, пропаганда «ближайшего нападения Со¬

ветской России на окраинные государства») осуществить

«крестовый поход против коммунизма» и что в результате

этого похода будет создано другое, несоветское прави¬

тельство России, которое будет признано США и явится

сателлитом американского империализма. Права этого

«правительства» и защищала американская позиция в

вопросе о советско-польской границе, о признании Латвии

и Эстонии и т. д. Именно в этом и следует искать ключ

к действительному пониманию сущности лицемерных вы¬

ражений американских нот и заявлений, в которых рекла¬

мировались фразы о «правах России и русского народа»

и где неизменно говорилось о «действительных предста¬

вителях российского правительства». Американские импе¬

риалисты готовили новое нападение на Советскую Рос¬

сию, с тем чтобы в результате этого нападения создать

на территории Советской России «правительство» ма¬

рионеток, готовых передать Россию в колониальную экс¬

плуатацию американского капитала. Естественно, что по¬

следний был заинтересован в том, чтобы эта территория

была передана ему без всяких уменьшений и изъятий.
23	января 1921 г. Вильсон предпринял политический

шаг, который явился последним в его четырехлетней
152

враждебной политике по отношению к Советской России.

Через месяц он вынужден был уступить свое президент¬

ское кресло Гардингу. В этот день (23 января 1921 г.)

Вильсон обратился с нотой (за подписью и. о. государ¬

ственного секретаря Н. \Дэвиса) к председателю Ассам¬

блеи Лиги наций Гимансу. В ноте заключалось предло¬

жение, чтобы великие державы дали торжественное и

открытое обязательство, «что они не воспользуются тя¬

желым положением России, не нарушат ее территори¬

альной целостности и не предпримут с этой целью напа¬

дений ни собственными силами, ни через посредство

других» К
Забота о «целостности территории России», прояв¬

ленная в ноте Вильсона, не представляла собою ничего

нового. Выше приводились примеры этой «заботы» в

предшествовавших заявлениях американской дипломатии

и объяснялась действительная ее подоплека. Но в ноте

Вильсона появился новый элемент — предложение пуб¬

личного обязательства великих держав не нападать на

Советскую Россию. Чем следует объяснить этот «паци¬

фистский» жест Вильсона, который в течение длительно¬

го периода был активным вдохновителем вооруженной

интервенции в Советской России? Нет сомнений в том,

что Вильсону приходилось учитывать настроения широких

народных масс США, открыто высказывавшихся против

интервенционистской политики правительства Вильсона.

Сделать пацифистский жест и таким образом попытать¬

ся отмежеваться хотя бы задним числом от своей собст¬

венной интервенционистской политики — вот мотив этого

шага Вильсона. Однако не эти лицемерно-ханжеские

мотивы являлись основным содержанием ноты от 23 ян¬

варя 1921 г. В ее основе лежали другие соображения и

планы. Эти планы сделались особенно ясными после ре¬

дакционной статьи «New York Times» от 24 января 1921 г.,

которая комментировала ноту Вильсона. Газета писала:

«Пограничные с Россией государства живут в страхе пе¬

ред большевиками. Большевики испытывают страх на¬

падения со стороны иностранных войск». Газета, конеч¬

но, умолчала о том, что «страх перед большевиками»

искусственно создала провокационная пропаганда, исхо¬

дившая в течение второй половины 1920 г. из США и, в
1 Цит. по газ. «Известия», 1 февраля 1921 г.

частности, от той же газеты, в то время как опасения Со¬

ветской России насчет возможности повторения воору¬

женной интервенции со стороны западных держав осно¬

вывались на подготовке этими державами политической

и военной интервенции. Однако -«компетентному» автору

статьи было выгодно поставить обе стороны (Советскую

Россию и пограничные государства) на одну доску. Он

далее утверждал, что ни Англия, ни Франция, а тем бо¬

лее США и Италия не собираются нападать на Советскую

Россию, которая «находится в состоянии абсолютной бе¬

зопасности от любой иностранной интервенции».
Спрашивается, если западные державы не собирались

напасть на Советскую Россию, то зачем понадобилось их

«торжественное обязательство». Автор пишет: «Он (Виль¬

сон.— Б. III.) хотел бы сделать ясным... что если вспых¬

нет война на русской границе, ответственность за нее бу¬

дет установлена несомненно» *. В этом случае, продол¬

жала комментировать статья, ничто не будет препятство¬

вать, например, «Польше, Германии или Румынии не

только сопротивляться и гнать неприятеля, и, если это

будет нужно, преследовать его на русской территории».

«В ноте Государственного департамента,— заключала га¬

зета,— нет ничего, что бы запрещало' такие действия»2
Хотела или не хотела газета, но она разоблачила дей¬

ствительные намерения лицемерно-пацифистского пред¬

ложения Вильсона. «Торжественное обязательство» не на¬

падать на Советскую Россию имело своей целью заранее

установить, что в любой войне на советских границах на¬

падающей стороной будет считаться Советская Россия.

Этим любое вооруженное нападение на Советскую Рос¬

сию должно рассматриваться не как агрессивная война

антисоветского блока, а как «оборона» пограничных го¬

сударств, за спиной которых будет стоять капиталисти¬

ческий блок во главе с США.
Выше говорилось, что послание Вильсона Лиге наций

от 23 января 1921 г. было последним документом его

внешней политики по «русскому вопросу». Этот документ

был антисоветским по своему содержанию и лицемерным

по форме.
В начале марта 1921 г. Гардинг стал президентом
1	«New York Times», 24. I. 1921.
2	Ibidem.
154

США. В его правительстве руководящие посты были

предоставлены таким ярым реакционерам и врагам Со¬

ветской России, как Юз (государственный секретарь), ар¬

химиллионер Меллон (министр финансов) и, наконец,

Герберт Гувер (министр торговли), владевший в царской

России многочисленными, предприятиями — золотыми

приисками, нефтяными концессиями и банками. Руково¬

дящие члены правительства Гардинга (как и сам Гар¬

динг) были тесно связаны с монополистическим капиталом

США (в особенности нефтяным) и по существу являлись

его прямыми агентами. Уже это одно обстоятельство

предопределяло их враждебную по отношению к Совет¬

ской России политику. В марте 1921 г. правительству

Гардинга нужно было определить свой курс в русской

политике. К этому его вынуждали следующие обстоя¬

тельства: во-первых, полемика, которая происходила в

США между сторонниками и противниками возобновле¬

ния торговых отношений с Советской Россией. Эта поле¬

мика, во-первых, была связана с вопросом о смене

американского правительства; во-вторых, с подписанием

советско-английского соглашения 16 марта 1921 г. и,

в-третьих, с мятежом в Кронштадте, с которым реакцион¬

ные политики США связывали надежды на «падение Со¬

ветской власти». Наконец, открыто определить свою пози¬

цию в «русском вопросе» правительство Гардинга выну¬

ждено было в силу обращения ВЦИК РСФСР к конгрессу

США и президенту Гардингу об установлении отношений

между Советской Россией и США. Это обращение было

послано 20 марта 1921 г.
Начнем с кронштадтского мятежа, который хронологи¬

чески явился первым в числе только что приведенных со¬

бытий. Как известно, этот мятеж имел место в момент

X съезда ВКП(б). Само собой разумеется, что исследо¬

вание вопроса о кронштадтском мятеже будет касаться

только его внешнеполитической стороны, т. е. тактики

капиталистического мира.
В своих выступлениях как на X съезде партии, так и

после его окончания В. И. Ленин подчеркивал связь крон¬

штадтских событий с политикой и тактикой капиталисти¬

ческого мира. На заседании съезда В. И. Ленин, зачитав

сводку, составленную НКИД об исключительной кампа¬

нии лжи, поднятой заграничной печатью по поводу крон¬

штадтских событий, говорил:
155

«Товарищи, картина совершенно ясна. Всемирный

синдикат прессы — там свобода прессы, которая состоит

в том, что она куплена на 99% финансовыми магнатами,

которые ворочают сотнями миллионов рублей,— открыл

всемирный поход империалистов, желающий сорвать

прежде всего торговое соглашение с Англией, которое

Красин начал, и предстоящее торговое соглашение с Аме¬

рикой... Это показывает, что враги, окружающие нас, по¬

теряв возможность провести интервенцию, рассчитывают

на мятеж. И кронштадтские события показали связь с

международной буржуазией. А кроме того, мы видим,

что больше всего они боятся сейчас с практической точ¬

ки зрения международного капитала правильного вос¬

становления торговых сношений. Но сорвать их им не

удастся» 1.
Цитированное высказывание В. И. Ленина устанавли¬

вает, во-первых, наличие несомненной связи кронштадт¬

ских событий с вмешательством и поддержкой капитали¬

стического мира, а во-вторых, особую форму этого вме¬

шательства извне с использованием внутренних затруд¬

нений для взрыва изнутри.
Сказанное позволяет сделать вывод, что кронштадт¬

ский мятеж с точки зрения капиталистического лагеря

ставил перед собой одну общую задачу — свержение Со¬

ветской власти в качестве, так сказать, программы

maximum и две частные задачи — срыв англо-советского

торгового соглашения и предотвращение возможного во¬

зобновления советско-американской торговли. О роли ан¬

глийского и французского империализма в кронштадт¬

ском мятеже говорится в соответствующих главах на¬

стоящей работы. В данном контексте речь пойдет о роли

американского империализма.
Мятеж, как известно, начался за неделю до X съезда

партии, т. е. до 8 марта 1921 г. Между тем первое сооб¬

щение о нем появилось в американской печати 14 февра¬

ля 1921 г., т. е. по крайней мере за две недели до дей¬

ствительных событий2. После этой первой «информации»,

опубликованной еще до того, как мятеж действительно

произошел, американская печать начала выливать ушаты

клеветы и распространять инсинуации по поводу «со¬
1	В. И. Ленин, Соч., т. 32, стр. 246.
2	«New York Times», 14. II. 1921.
156

бытий в Кронштадте, Петрограде, Москве, на юге Рос¬

сии и т. д.»
8	марта 1921 г. американская печать на основании

«информации, полученной через официальные и ди¬

пломатические каналы», утверждала, что «крах со¬

ветского режима неминуем в ближайшем будущем».
10	марта та же печать сообщала, что «Петроград занят

мятежниками».
Одним словом, американская пропаганда усиленно

подготавливала почву и подыскивала предлоги для ак¬

тивного вмешательства в кронштадтские события. Однако

вмешаться в кронштадтские события американским импе¬

риалистам не удалось. Советский народ, руководимый

Коммунистической партией, ликвидировал кронштадтский

мятеж и этим предотвратил новую вооруженную интер¬

венцию капиталистических государств, в частности США,

в Советскую Россию. Единственно, что успели сделать

США — это послать в Кронштадт отряд Американского

Красного Креста с якобы «продовольственной помощью»,

но он прибыл туда уже после подавления мятежа и на¬

правился в Финляндию, где распределил продовольствие

среди мятежников, бежавших из Кронштадта '.
Таким образом, кронштадтские события не помогли

американским империалистам решить их основную стра¬

тегическую задачу — ликвидировать (комбинированным

штурмом изнутри и штурмом извне) Советскую власть.

Не удалось американским империалистам осуществить и

другую задачу — использовать кронштадтский мятеж для

срыва англо-советского соглашения. Что касается треть¬

ей задачи, которую ставили определенные круги американ¬

ского монополистического капитала,— не допустить вос¬

становления советско-американских торговых отношений,

то после ликвидации кронштадтского мятежа их враж¬

дебная кампания еще более усилилась. Кульминационно¬

го пункта эта кампания достигла после получения (21

марта 1921 г.) обращения ВЦИК РСФСР на имя кон¬

гресса США и президента Гардинга с предложением о

возобновлении отношений между Советской Россией и

США. Наступил момент для открытого выявления пози¬

ции правительства Гардинга в «русском вопросе». Ряд

газетных сообщений о позиции республиканской партии
1 «New York Times», 16. III. 1921; tTetnps», 20. III. 1921.
157

США, появившихся до выборов президента в ноябре
1920	г., специальный пункт в избирательной платформе

республиканской партии по вопросу о восстановлении

торговли с Советской Россией, причастность самого Гар¬

динга к поездке Вандерлипа в Москву и, наконец, опуб¬

ликованное в сентябре 1920 г. (и не опровергнутое Гар¬

дингом) его письмо на имя Вашбурна (в письме Гардинг

писал: «Я никогда не изменял своих взглядов, касаюших-

ся большевизма, но я полагаю, что пришел момент, когда

нет иного пути, кроме признания де-факто правительства

России» ') — все это могло дать основания для действи¬

тельной перемены в «русской политике» нового прави¬

тельства. Однако, как уже говорилось, состав правитель¬

ства Гардинга и прения, которые имели место в сенате

США в январе 1921 г., предопределили продолжение пра¬

вительством Гардинга враждебной политики правитель¬

ства Вильсона.
К моменту получения обращения ВЦИК эта враж¬

дебная линия полностью определилась. С прямотой, при¬

сущей советской дипломатии, верховный орган Советской

России писал конгрессу и президенту США: «С самого

начала своего существования Советская Россия надея¬

лась на возможность скорого установления дружествен¬

ных отношений с великой Северо-Американской Респуб¬

ликой и рассчитывала, что между обеими Республиками

создадутся тесные и устойчивые -связи к взаимной выго¬

де. В тот момент, когда со стороны держав Антанты

началось вторжение в пределы Советской России без объ¬

явления войны и без всякого вызова с ее стороны, Со¬

ветское правительство неоднократно обращалось именно

к Северо-Американскому правительству с предложением

принять меры, чтобы положить конец кровопролитию...
Но президент Вильсон, без всякой причины и без

объявления войны напавший на Российскую Республику,

за все время своего управления проявлял растущую

враждебность к Российской Республике. Советская Рос¬

сия надеется, что Американская Республика не будет

упорствовать на этом пути и что новое Американское

правительство ясно поймет, какую громадную пользу при¬

несет обеим Республикам возобновление между ними де¬

ловых сношений, и примет во внимание интересы обонх
1 «Now York Times», 21. IX. 1920.
]Б8

народов, требующие устранения разделяющей их теперь

стены.
...ВЦИК обращается к вам с формальным предложе¬

нием о начатии между Россией и Америкой торговых сно¬

шений, а для этой цели должны быть вообще урегули¬

рованы отношения между обеими Республиками»
Как уже отмечалось, обращение ВЦИК и необходи¬

мость дать на это обращение конкретный ответ обост¬

рили борьбу между сторонниками и противниками возоб¬

новления отношений с Советской Россией. В день полу¬

чения этого обращения выступил с интервью один из

наиболее активных сторонников возобновления отноше¬

ний, уже упоминавшийся нами сенатор Франс, который

заявил, что «немедленное признание Советского прави¬

тельства Соединенными Штатами сделалось необходи¬

мым, как результат англо-советского торгового соглаше¬

ния». Сенатор подчеркивал, что Советское правительство

должно самостоятельно решать свои международные во¬

просы 2.
Не дремали и противники Советской России. Мате¬

рый предатель интересов рабочего класса — председатель

Американской федерации труда Гомперс за несколько

дней до получения обращения ВЦИК (15 марта 1921 г.)

в письме к новому государственному секретарю США

Юзу просил информировать его по вопросу о Советской

России. Гомперс сообщал, что он получил ряд запросов и

писем от рабочих организаций, требующих возобновления

отношений с Советской Россией, и что ему необходимы

«аргументы» для ответа рабочим организациям.
«Просьба об информации» нужна была Гомперсу не

столько для получения «аргументов», сколько для того,

чтобы напомнить правительству Гардинга о враждебной

позиции АФТ по «русскому вопросу» и тем самым повли¬

ять на выработку решения этого правительства.
Принятие решения по вопросу предложений ВЦИК

потребовало нескольких дней обсуждения и известных

колебаний. 24 марта американская печать сообщала об

этих колебаниях и отмечала различные позиции по диску¬

тируемому вопросу. В большой корреспонденции из Ва¬

шингтона «New York Times» писала: «События последних
1	«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник документов,

т. I' гтП. 81—82.
*	«New York Times», 21. III. 1921.
150

24	часов настолько повлияли на позицию администрации

Гардинга в отношении советского вопроса, что в некото¬

рых хорошо информированных кругах возникло опасение

насчет возможного радикального изменения русской по¬

литики правительства США... Англо-русский торговый до¬

говор тщательно изучается и рассматривается государст¬

венным секретарем Юзом, на которого весьма серьезно

повлиял тот факт, что английское правительство согласи¬

лось подписать подобный договор. Известно также, что

шаг английского правительства вызвал значительный ин¬

терес в известных деловых кругах, что нашло отражение

в различных обращениях к Государственному департа¬

менту за информацией и руководством... Полагают, что

ка обсуждение администрацией Гардинга этой проблемы

серьезно повлияет позиция общественного мнения в

США»».
На следующий день та же газета сообщала, что в

связи с подписанием англо-советского соглашения на

правительство Гардинга оказывается сильное давление

общественного мнения по вопросу об американо-советских

отношениях 2.
Накануне ответа Юза на обращение ВЦИК РСФСР

руководящие органы капиталистической американской

печати не оставляли сомнений в действительной позиции

правительства Гардинга. Уже цитированная нами «New

York Times» в номере от 25 марта 1921 г. писала: «...в

Вашингтоне мнение склоняется в сторону поддержания

прежней политики, и члены конгресса полагают, что пра¬

вительство Гардинга сделало бы серьезную ошибку, по¬

дорвав ВОЗМОЖНОСТЬ дружественных t>TH01UeHHH между

Америкой и будущей Россией, которая должна возродить¬

ся на национальных началах, если бы оно пожертвовало

всем ради выгоды от непосредственных сношений с те¬

перешней Советской Россией»3.
Другая газета, «New York Herald», предвосхищая

«аргументацию» Юза, писала, что торговые отношения с

Советской Россией будут зависеть от того, «насколько Ле¬

нин будет готов отбросить одиозные стороны коммунизма

и сделать его более приемлемым для цивилизованных
1	«New York Times», 24. III. 1921.
2	«New York Times», 25. III. 1921.
*	Ibidem.
160

стран»Нетрудно догадаться, что под «одиозными сто¬

ронами коммунизма» капиталистическая газета подразу¬

мевала программу построения социализма.
Обращение ВЦИК РСФСР поставило в ясной и кон¬

кретной форме вопрос, будет ли правительство Гардинга

продолжать враждебную политику Вильсона или пойдет

на установление мирных отношений с Советской респуб¬

ликой. Ответ правительства Гардинга (в виде ноты за

подписью государственного секретаря Юза) последовал
25	марта 1921 г. При опубликовании этого ответа в аме¬

риканской печати последняя особенно подчеркивала «пол¬

ное согласие между Юзом и Гувером»2, т. е. наиболее

влиятельными агентами американского монополистиче¬

ского капитала в правительстве Гардинга.
Этот ответ не оставлял никаких сомнений во враж¬

дебной позиции правительства Гардинга по отношению

к Советской России. Мотивировка этой враждебности так¬

же была предельно ясной. Правительство Гардинга пы¬

талось диктовать Советскому правительству условия, или,

вернее, условие, при наличии которого правительство

США могло бы поставить вопрос о восстановлении тор¬

говых отношений. Этим условием была реставрация ка¬

питалистического строя в России. Как же иначе можно

было толковать условия, которые содержались в амери¬

канском ответе в виде «надежных гарантий для частной

собственности», и «права на свободный труд».
Это и были устои капитализма, без реставрации ко¬

торых правительство Гардинга отказывалось даже разго¬

варивать об установлении торговых отношений. Такова

была неприкрытая попытка правительства США выну¬

дить реставрацию капитализма в России «мирным» пу¬

тем.
Правительство Гардинга—Юза питало надежду, что

Советское правительство вынуждено будет в условиях

продолжавшейся экономической блокады со стороны

большинства государств во главе с США (кроме Велико¬

британии) пойти на «коренные изменения» именно в сто¬

рону реставрации капитализма.
Известным комментарием к ответу США могло слу¬

жить письмо Юза на имя Гомперса от 5 апреля 1921 г.
1 Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 76, 1921 г., стр. 36.
*	«New York Times», 26. III. 1921.
11 В. Ь Штейн	161

В своем письме Юз пытался доказать нецелесообраз¬

ность' установления отношений с Советской Россией ге

полное отсутствие каких-либо экономических выгод для

США, которые последние могли бы извлечь в результате

этих отношений. Это «объяснение» должно было дать &

руки Гомперсу оружие против тех рабочих организаций,,

которые требовали возобновления торговли с Россией.

Гомперс, оперируя письмом Юза, должен был «дока¬

зать», что возобновление торговли с Россией не окажет

никакого влияния на положение американских безра¬

ботных.
А между тем даже по преуменьшенным данным Аме¬

риканской федерации труда, летом 1921 г. в США насчи¬

тывалось 5 млн. безработныхкоторые могли бы, вопре¬

ки лживой «аргументации» представителя монополисти¬

ческого капитала Юза, получить работу в результате

возобновления советско-американской торговли и установ¬

ления мирных отношений с Советской Россией. Могла бы

выиграть от возобновления советско-американской тор¬

говли и известная часть американской буржуазии, кото¬

рая высказалась в пользу такой торговли.
Однако при решении этого вопроса победила та часть,

американской империалистической буржуазии, которая

была против установления как торговых, так и диплома¬

тических отношений с нашей страной.
Таким образом, основная стратегическая задача аме¬

риканского империализма, поставленная им немедленно

после Великой Октябрьской социалистической революции

и заключавшаяся в уничтожении советского социалисти¬

ческого строя, оставалась неизменной в политике США

по «русскому вопросу» в течение 1920—1921 гг.
Столь же неизменной оставалась вторая задача (вы¬

текавшая из первой) —установление полного контроля

над Россией после ликвидации советского строя путем

реставрации капитализма на советской территории и соз¬

дания там «правительства» — сателлита США.
В предшествующий период, 1917—1920 гг., американ¬

ские империалисты пытались осуществить обе эти стра¬

тегические задачи, либо возглавляя вооруженную интер¬

венцию (на одних фронтах), либо оказывая всяческук>

помощь другим участникам интервенции (на других,

фронтах).
* См. «Правда», 2 июня 1921 г.
162

Разгром третьего похода Антанты (Пилсудский и

Врангель), активно поддержанного США, не заставил

американских империалистов отказаться от военных ме¬

тодов интервенции.
Известные колебания в вопросе о дальнейшем направ¬

лении внешней политики США в «русском вопросе»,

имевшие место осенью 1920 г.— весной 1921 г., были об¬

условлены, во-первых, борьбой двух буржуазных партий

за власть (президентские выборы), причем в ходе борь¬

бы обнаружилось стремление одной части американской

буржуазии перейти к восстановлению торговых (а дру¬

гой — и политических) отношений с Советской Россией; во-

вторых, обострением американо-японских противоречий

в связи с тем, что Япония (в особенности после вынуж¬

денного отзыва американских войск) захватывала моно¬

польные позиции на Дальнем Востоке; в-третьих, угро¬

зой, что Великобритания, взявшая с осени 1920 г. опре¬

деленный курс на восстановление отношений с Советской

Россией, захватит советский рынок; в-четвертых, разгро¬

мом кронштадтского мятежа, который, по мнению амери¬

канских империалистов, должен был привести к падению

Советской власти.
Несмотря на колебания, вызванные всеми указанными

выше факторами, к весне 1921 г. победила наиболее ре¬

акционная группировка американского монополистиче¬

ского капитала, которая с помощью своих прямых аген¬

тов в правительстве Гардинга—Юза, Гувера, Меллона от¬

ветила отказом на обращение ВЦИК РСФСР, предло¬

жившего восстановление отношений с Советской Россией.
Именно эта группировка открыто формулировала в

«русском вопросе» программу реставрации капиталисти¬

ческого режима в России как условие возобновления от¬

ношений с США (нота Юза от 25 марта 1921 г.).
Следует принять во внимание, что та группировка

американской буржуазии, которая хотела получить непо¬

средственную выгоду от возобновления торговли между

США и Советской Россией и выступала за торговое со¬

глашение с нашей страной, была экономически значи¬

тельно слабее группировок монополистического капита¬

ла — противников возобновления торговых отношений.
Тактика монополий США в «русском вопросе» в пери¬

од 1920—1921 гг. следующая: продолжение политической

и экономической блокады Советской России, а в благо¬

приятном случае применение военной интервенции; став¬

ка на «будущее правительство России», создания которо¬

го монополистический капитал США продолжал доби¬

ваться при помощи соединения «штурма извне со штур¬

мом изнутри». Эта тактика, как известно, была применена

США уже летом и осенью 1921 г. в обстановке серьезных

затруднений Советского правительства в связи с голодом

в восточной части страны.

ГЛАВА IV
ДВЕ линии английской внешней
ПОЛИТИКИ В ВОПРОСЕ О СОВЕТСКОЙ РОССИИ

В 1920—1921 гг.
В 1920—1921 гг. капиталистические страны охватил

небывалый послевоенный экономический кризис. С осо¬

бенной силой этот кризис ударил по народному хозяй¬

ству Англии, утратившей в результате войны ряд суще¬

ственных позиций на рынках сбыта своих товаров в США,

Латинской Америке, Японии, Китае и в британских до¬

минионах. Резко сократился английский экспорт в евро¬

пейские страны. В самой Англии с начала 1921 г. стали

останавливаться заводы и фабрики, закрываться уголь¬

ные шахты. Экономический кризис сопровождался огром¬

ным ростом безработицы и стачечного движения. Разрыв

всех экономических связей с Россией в результате бло¬

кады, проводившейся Антантой в 1918—1920 гг., еще

больше усиливал действие кризиса.
В течение периода 1918—1920 гг. английский импе¬

риализм надеялся на насильственное (военное) включе¬

ние Советской России или по крайней мере большей ча¬

сти ее в систему капиталистического хозяйства путем

превращения Советской страны в колонию английского

империализма. К концу 1919 г. английские империалисты

убедились в том, что основные силы военной интервенции

разгромлены и, следовательно, надежда на захват совет¬

ского рынка и советского сырья исчезает. Нет потому

ничего удивительного в том, что инициатива решения о

возобновлении торговли с Советской Россией принадле¬

жала именно такому английскому государственному дея¬

телю, как Ллойд-Джордж, который раньше других бур¬

жуазных политиков учел крах военной интервенции и
165

необходимость поисков других методов в вопросе о Со¬

ветской России.
В английской позиции по вопросу о возобновлении

торговых отношений с Советской Россией преобладали,

несомненно, экономические мотивы, диктовавшиеся тя¬

желым положением народного хозяйства Англии в этот

период послевоенного экономического кризиса. Вся ан¬

глийская печать, за небольшими исключениями, была

полна сообщениями, свидетельствовавшими о срочной не¬

обходимости для Англии ввоза продовольствия и сырья

и вывоза промышленной продукции. Интересно отметить,

что, по сообщениям печати, даже английский делегат

Уайз, выделенный Высшим экономическим советом для

переговоров с делегацией Красина, не скрывал, что для

Англии необходимо как можно скорее возобновить отно¬

шения с Россией в целях как увеличения ввоза из Рос¬

сии сырья и хлеба, так и вывоза в Россию английских

промышленных изделий. Уайз говорил, что «его прави¬

тельство сильно обеспокоено тем, что Англия потребляет

хлеба значительно больше, чем до войны, а так как уро¬

жай в США уменьшает надежду на американский вы¬

воз, то приходится волей-неволей искать хлеба в России».

Он указывал на необходимость продать России англий¬

ские товары, в частности обувь. Уайз предупреждал, что

если Англия не сможет продать России вагоны и локо¬

мотивы, то Россия купит их в Германии ^Об этих эконо¬

мических мотивах, толкавших Ллойд-Джорджа на возоб¬

новление торговых отношений с Советской Россией, он

говорил в своих парламентских выступлениях. Однако

эти мотивы, характерные для народного хозяйства

Англии после войны в целом, не исключали борьбы двух

группировок английской крупной буржуазии в «русском

вопросе». Одна группировка отражала в основном инте¬

ресы торгово-промышленной буржуазии Англии. Эта

часть буржуазии, во-первых, исходила из насущных по¬

требностей английского народного хозяйства в рынках

сбыта и сырье; во-вторых, она более реалистично, чем дру¬

гие части английской буржуазии, учитывала крах воен¬

ной интервенции и искала другие методы для решения

вопроса о Советской России; в-третьих, она не отказы¬

валась и от повторения военной интервенции (каи это
1 «Temps», 6. VI. 1920.
166

показали опыт третьего похода Антанты, подготовка во¬

оруженной интервенции в Закавказье и др.), но считала

<в конце 1919 и начале 1920 г.), что для этого нужно

создать соответствующую обстановку; в-четвертых, в дан¬

ный момент она хотела возобновления торговли с Совет¬

ской Россией, что сулило ей непосредственные выгоды;

наконец, в-пятых, она связывала возобновление торговли

с Советской Россией с планами реставрации капитализма

в нашей стране при помощи внешней торговли. Немалые

«адежды в этой связи она возлагала на новую экономи¬

ческую политику Советской России, которую представи¬

тели этой группировки английской буржуазии (в частно¬

сти, Ллойд-Джордж) воспринимали как шаг по направ¬

лению к реставрации капиталистических порядков. Исхо¬

дя из всех перечисленных соображений, эта группировка

высказывалась в 1920 г. за переговоры с Советской Рос¬

сией и за заключение с ней торгового (и политического)

соглашения.
Другая группировка английской крупной буржуазии

отражала интересы земельной аристократии и империа¬

листической колониальной буржуазии. Она не была не¬

посредственно заинтересована в торговле с Советской

Россией (с точки зрения извлечения капиталистической

прибыли). С другой стороны, она была наиболее враж¬

дебна Советской России как к вдохновителю национально-

освободительной борьбы в колониях и зависимых странах

Востока. Именно эта группировка возглавляла вооружен¬

ную интервенцию и блокаду, в которой одну из руково¬

дящих ролей играла Англия. Более того, как после краха

второго похода Антанты, так и после разгрома третьего

похода эта реакционная группировка не считала, что ме¬

тоды военной интервенции полностью провалились, и

стояла за ее продолжение. Она была против переговоров

с Советской Россией и против договора с ней. Полити¬

ческими лидерами этой группировки были Черчилль,

Керзон, Чемберлен и др.
Борьба этих двух группировок английской буржуа¬

зии по «русскому вопросу» велась открыто с конца 1919 г.

Б начале 1920 г. Ллойд-Джорджу, как известно, удалось

провести на Парижской мирной конференции выгодное

для Англии решение о снятии блокады с Советской Рос¬

сии и возобновлении торговых отношений с «русским на¬

родом через посредство кооперации». На базе этого
167

решения и начались советско-английские переговоры, ко¬

торые закончились в марте 1921 г. подписанием полупо-

литического, полуторгового соглашения между Англией и

Советской Россией.
История этих переговоров, длившихся почти 2 года,,

представляет немалый интерес для уяснения позиций ан¬

глийского империализма в «русском вопросе» и для пони¬

мания борьбы двух тенденций в среде английской буржуа¬

зии и двух тактик английской внешней политики в вопро¬

се о Советской России. Еще до решения Парижской мир¬

ной конференции 16 января 1920 г. о возобновлении тор¬

говли с Советской Россией, а именно в ноябре 1919 г., по

инициативе английского правительства начались в Копен¬

гагене переговоры Англии с РСФСР об обмене военно¬

пленными и гражданскими лицами, задержанными дру¬

гой стороной.
В этот момент (ноябрь 1919 г.), когда Деникин был

уже разгромлен, Юденич отброшен 6 Эстонию, а эстон¬

ское правительство возобновило мирные переговоры с

РСФСР, Ллойд-Джордж искал возможности непосред¬

ственного контакта с Советским правительством с целью

добиться «мирными средствами» того, чего не удалось до¬

биться при помощи вооруженной интервенции.
К этому же моменту относятся его публичные выступ¬

ления как в парламенте, так и на приеме у лондонского

лорд-мэра, где он высказался за возобновление торговых

отношений с Россией. Наконец, именно в ЭТОТ момент Off

начал подготавливать принятое в январе 1920 г. решение

Парижской мирной конференции о возобновлении торго¬

вых отношений с «русским народом». Вопрос об обмене

военнопленными оказался весьма подходящим поводом

для начала контакта с Советским правительством.
История этих переговоров отражает ряд этапов, через

которые прошли советско-английские отношения в тече¬

ние всего 1919 и начала 1920 г. Еще 24 января 1919 г. Со¬

ветское правительство предложило английскому прави¬

тельству обмен бакинских комиссаров (тт. Шаумяна, Джа¬

паридзе и др.) на английскую миссию, задержанную во-

ВладикавказеВ тот момент Советское правительство

еще не знало о расстреле англичанами 26 бакинских ко-
1 См. «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник доку¬
ментов, т. I, стр. 323.
168

миссаров. 8 июня 1919 г. снова последовало Советское

предложение с планом общего обмена К При етом Совет¬

ское правительство предложило, чтобы в Англию или хо¬

тя бы в нейтральную страну были допущены советские

представители для контроля над обменом. После ряда

проволочек со стороны Керзона 15 сентября было полу¬

чено от английского правительства согласие на перегово¬

ры с Советской миссией, местом встречи с которой была

предложена Дания. В течение сентября и октября 1919 г.

продолжались переговоры об условиях допуска миссии нз

территорию нейтральной страны, и только 7 ноября
1919	г. был получен окончательный ответ Керзона, и пе¬

реговоры начались 25 ноября 1919 г. 2 В первой же стадии

переговоров английское правительство (в лице Керзона)

проявило крайнюю недоброжелательность и высокомерие.

Оно потребовало выпуска всех англичан — военноплен¬

ных и гражданских, предлагая взамен только 100 выве¬

зенных с севера России в Англию русских. Советское пра¬

вительство предложило англичанам действительно общий

обмен, т. е. взамен выпуска всех англичан должны были

быть возвращены все советские граждане, находящиеся r

английских руках, включая арестованных англичанами в.

Иране сотрудников советской миссии. Кроме того, ан¬

глийское правительство должно было устранить препят¬

ствия к возвращению советских пленных и граждан из

Германии и нейтральных стран.
Копенгагенские переговоры затянулись до февраля
1920	г. по вине английского правительства, которое чини¬

ло всяческие препятствия благополучному завершению-

переговоров. С целью переложить вину за затяжку пере¬

говоров на Советское правительство Керзон в телеграм¬

мах от 30 января и 4 февраля 1920 г. предъявил обвине¬

ние Советскому правительству в затяжке переговоров.
10	февраля в телеграмме на имя Керзона Чичерин за¬

явил реШИТеЛЬНЫЙ Протест ПРОТИВ ПОДОбнОГО ГОЛОСЛОВНОГО1
обвинения. Он подчеркнул, что условия Советского пра¬

вительства были сформулированы в его документах с са¬

мого начала и в течение всех переговоров «он не предъ¬

являл новых требований». Подписание договора было*
1 См. «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник доку¬
ментов, т. I, стр. 324.
1 См. «Вопросы истории» № 5, 1957 г. стр. 63.
1ДО

\же назначено на 30 января, когда было получено изве¬

щение из Лондона о том, что британское правительство

желает поставить новые требования и изменить некото¬

рые прежние условия.
Вся картина копенгагенских переговоров явно отра-

.жает лицемерную тактику английского правительства в

вопросе о Советской Росоии в конце 1919 и начале

1920 г. Соглашение об обмене военнопленными между Со¬

ветской Россией и Великобританией было подписано 12

февраля 1920 г. Это соглашение являлось первым совет¬

ско-английским документом после полного прекращения

отношений между СССР и Англией в 1918 г.
Кроме этого политического соглашения с Англией, в

Копенгагене было заключено с английским представителем

соглашение о покупке и отправке в Россию партий меди¬

каментов и других товаров. Это было первое экономиче¬

ское соглашение с Англией после отмены блокады.
Поскольку подписание англо-советского соглашения об

обмене военнопленными произошло уже после принятия

Парижской мирной конференцией решения о возобновле¬

нии торговли «с русским народом» при посредстве коопе¬

рации, Ллойд-Джордж намерен был продолжить копенга¬

генские переговоры уже в другом плане, т. е. в плане осу¬

ществления решения Парижской конференции об осуще¬

ствлении торговли с Советской Россией. Однако этому по¬

мешала оппозиция правого крыла английского кабинета

{Черчилль — Керзон), с одной стороны, и французского

лравительства — с другой. Не следует забывать, что имен¬

но в этот момент шла успешная подготовка к началу тре¬

тьего похода Антанты, выступлению Пилсудского. Хотя

этой подготовкой (кроме французского правительства во

главе с Мильераном) не менее усердно занимались Кер¬

зон и Черчилль, тем ие менее Ллойд-Джордж, конечно,

-был в курсе всего того, что делалось для выступления как

Польши, так и Врангеля. Вот почему он отнюдь не при¬

нимал никаких мер для ускорения начала переговоров с

делегацией Центросоюза.
Постановление Совета глав делегаций Парижской мир¬

ной конференции от 16 января 1920 г. предусматривало

•ведение торговых операций и заключение специального

•соглашения не с Советским правительством, а с «русски¬

ми кооперативами». 24 февраля 1920 г. Правление Цен¬

тросоюза в Москве назначило делегацию для поездки за
Я 70

границу в составе Красина, Литвинова и Ногина (Лит¬

винов, находившийся в это время в Дании, должен был

присоединиться к делегации). После целого ряда препят¬

ствий, испытанных в пути этой делегацией, она в конце

концов прибыла в Копенгаген, куда приехали торговые

представители Англии и Франции.
Экономические переговоры продолжались в Копенга¬

гене, а затем были перенесены в Лондон, где они, однако,

приняли другой характер. Переговоры вместо того, чтобы

идти между странами — участницами Парижской конфе¬

ренции, с одной стороны, и Советской Россией — с другой,

как это соответствовало решению Парижской конференции

от 16 января 1920 г., превратились постепенно в двусто¬

ронние англо-советские переговоры. Более того, эти пере¬

говоры вылились по существу в официальные переговоры

между двумя правительствами.
Копенгагенская стадия переговоров в плане «коопера¬

тивной торговли» не привела к сколько-нибудь серьезным

результатам. Основным препятствием для плодотворности

этих переговоров, несомненно, служила созданная союз¬

никами фикция переговоров не с Советской Россией, т. е.

Советским правительством, а с «делегацией Центросоюза».
Сам Ллойд-Джордж, конечно, отлично понимал, что в

лице «делегации Центросоюза» он имеет дело с предста¬

вителями Советского правительства. Недаром, выступая

3 июня 1920 г. в палате общин, он подчеркивал, что «Кра¬

син стоит во главе кооперативной организации, но одно¬

временно он выполняет функции министра в Советском

правительстве и как таковой, бесспорно, подотчетен Со¬

ветскому правительству»1.
Это заявление о роли Красина относится, впрочем, уже

к лондонской стадии переговоров, когда победы Красной

Армии на польско-советском фронте принудили Ллойд-

Джорджа разговаривать с Красиным, как с полномоч¬

ным представителем Советского правительства, а не как с

делегатом Центросоюза и притом разговаривать не только

об организации ввоза и вывоза, а о позиции Англии в во¬

просе о польско-советской войне, о чем с «кооператорами»

разговаривать было бесцельно.
В копенгагенский же период фикция «кооперативных

переговоров» продолжала официально существовать, и эта
1 «Times», 5.VI. 1920.
171

фикция придавала переговорам межеумочный, половинча¬

тый характер.
О чем же велись переговоры в Копенгагене? Что ка¬

сается Уайза, представителя от Англии в комиссии Выс¬

шего экономического совета, которая вела переговоры с

Красиным, то английский делегат интересовался только

чисто торговой стороной вопроса: номенклатура ввоза и

вывоза, условия платежа и т. д. В вопросах товарообмена

с Советской Россией английское правительство весной

1920 г. нуждалось, во-первых, в советском сырье и про¬

довольствии, а во-вторых, в советских заказах для ан¬

глийской промышленности. Послевоенный экономический’

кризис давал себя чувствовать все сильнее и сильнее, без¬

работица систематически росла, ряд заводов и предприя¬

тий закрывался, продовольственное положение ухудша¬

лось. В начале апреля 1920 г. министерство продовольст¬

вия созвало специальную конференцию с участием пред¬

ставителей рабочих организаций. На ней был заслушан

доклад о повышении цен на хлеб, муку, рыбу и картофель.

Выступления членов правительства были встречены край¬

не недружелюбно и неоднократно прерывались криками

рабочих: «ПозорI».
Представители рабочих настойчиво требовали от пра¬

вительства возобновления торговых отношений с Россией.

Они справедливо считали, что это единственный способ по¬

лучить русское зерно и другое продовольствие. Министр

ответил, что переговоры с представителями России ведутся.
Не удовлетворившись, однако, этим заявлением, пред¬

ставители рабочих приняли резолюцию, «требующую от

правительства признания за копенгагенскими переговора¬

ми официального характера и скорейшего установления;

товарообмена между обеими странами».
Совершенно очевидно, что ни министерство продоволь¬

ствия, ни английское правительство в целом не могли

пройти мимо этих требований представителей рабочих ор¬

ганизаций. Ссылка членов правительства на то, что пере¬

говоры «уже ведутся», конечно, не могла удовлетворить

рабочих. Таким образом, ясно, что британских представи¬

телей в Копенгагене в первую очередь итнересовало «рус¬

ское сырье», в частности продовольственные продукты.
Второе затруднение, возникшее во время переговоров

в Копенгагене, касалось советских промышленных зака¬

зов. Этот вопрос служил также темой для английской пе-
172

чати. Оказывается, что английские промышленники, аппе¬

титы которых подхлестывал послевоенный экономический

кризис, надеялись получить в Копенгагене сразу большие

заказы. Наконец, третьим затруднением в копенгагенских

переговорах явился вопрос о «русском золоте». Следует

иметь в виду, что основным платежным средством за за¬

купаемые Советской Россией товары (паровозы, машины,

станки) являлось золото; вот почему, не говоря уже о

принципиальных политических соображениях, советская

делегация поставила вопрос о том, чтобы союзники при¬

знали право собственности на «русское золото» за Совет¬

ским правительством. Такое признание препятствовало бы

тому, что вывозимое из Советской России (в уплату за то¬

вары) золото нельзя было бы конфисковать в счет упла¬

ты за царские долги. Вопрос о золоте вызывал, таким об¬

разом, и более общий вопрос о признании союзниками за¬

конности перехода золотого фонда России к Советскому

правительству. Этот вопрос в особенности волновал фран¬

цузских участников копенгагенских переговоров. Француз¬

ская печать в апреле 1920 г. сообщала, что переговоры

французских делегатов де Шевильи и д’Альгуэ с «делега¬

цией Центросоюза» привели к отрицательным результатам.

В отличие от английского делегата Уайза, который «инте¬

ресовался непосредственными вопросами организации

торговли, французские делегаты возбудили вопрос о «рус¬

ском (царском) долге». Однако, как сообщали француз¬

ские газеты, «русские делегаты отказались обещать какие

бы то ни было компенсации за прошлое, т. е. отказались

признать старые долги России» К
Французская позиция в вопросе о «русском золоте» за¬

ключалась не только в том, чтобы получить его в счет

старых (царских) долгов, но и в том, чтобы помешать его

вывозу в другие страны в уплату за товары. «Journal des

Debats» в конце апреля прямо писал, что французское

правительство намерено помешать России вывозить золо¬

то в уплату за купленные товары.
Все затруднения, о которых говорилось выше и на ко¬

торые натолкнулись копенгагенские переговоры, происте¬

кали в основном из того факта, что большие вопросы, свя¬

занные с этими затруднениями, не могли быть разрешены

в плане «кооперативных» переговоров и требовали пере-
1 Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 14, 1920 г., стр. 3.
173

говоров между правительствами. Англичане и французы

предложили перенести переговоры в Лондон. Одновремен¬

но оба делегата союзников (Уайз и д’Альгуэ) направили

доклад о копенгагенских переговорах в Сан-Ремо, где во-

второй половине апреля должен был заседать верховный

совет Антанты.
В коммюнике конференции верховного совета в Сан-

Ремо, выпущенном 25 апреля 1920 г. по вопросу об отно¬

шении к Советской России, было сказано буквально сле¬

дующее: «Наконец, был обсужден вопрос о восстановле¬

нии торговых отношений с Россией в той части, которая

касается переговоров с русской торговой миссией, нахо¬

дящейся в настоящее время в Копенгагене» Не намного

больше было сказано в выступлении Ллойд-Джорджа в

палате общин 29 апреля 1920 г., посвященном итогам

конференции в Сан-Ремо. «Что касается России,— сказал

Ллойд-Джордж в конце своего выступления,— то мы

практически подтвердили решение, которое было принято

раньше: мы хотим возобновить торговые отношения с Рос¬

сией и предоставить все необходимые льготы для экспор¬

та в Россию товарных запасов и ввоза из России излиш¬

ков ее продовольственных запасов»2.
Это выступление Ллойд-Джорджа характерно тем, что

в нем уже не упоминается о торговле с «русской коопера¬

цией», а говорится прямо о возобновлении «торговых

отношений с Россией». То, что такое изменение формули¬

ровки не было случайной оговоркой Ллойд-Джорджа, сле¬

дует из сообщения (Daily News», которая освещала исто¬

рию копенгагенских переговоров и их продолжение в Сан-

Ремо. Газета писала, что после получения конференцией

в Сан-Ремо доклада Уайза и д’Альгуэ об их переговорах в

Копенгагене, «верховный совет в Сан-Ремо изучил этот

вопрос более подробно и расширил директивы, данные

Экономическим советом, поручив ему принять меры к «не¬

медленному» восстановлению сношений с Россией через

кооперативы или другими способами»3.
Таким образом, расширение директив, выработанных

на конференции в Сан-Ремо, шло в двух направлениях:

ускорения переговоров с целью достижения немедленного

возобновления торговли с Россией и, во-вторых, с тем*
1 «L'Europe Nouvelle», 8. V. 1920, р( 603.
*	Ibid., p. 607.
3	«Daily News», 1. VI. 1920.
174

чтобы обойти решение Парижской мирной конференции O'

кооперативном характере переговоров. Руководители кон¬

ференции в Сан-Ремо отдавали себе отчет в том, что на

путях кооперативной торговли нельзя будет разрешить

большое количество сложных вопросов, возникавших «3

проблемы восстановления отношений с Советской Рос¬

сией. На основании принятой резолюции конференция

(Ллойд-Джордж, Мильеран и Нитти) послала приглаше¬

ние Красину прибыть в Лондон для продолжения копен¬

гагенских переговоров. 29 мая 1920 г. лондонские газеты

сообщили о прибытии Красина в Лондон. В течение

нескольких дней английские газеты помещали статьи о

приезде советской делегации и о предстоящих переговорах.
И хотя приглашение Красину приехать в Лондон

для продолжения переговоров исходило от конференции

в Сан-Ремо в целом, однако лондонская стадия перегово¬

ров, как уже говорилось, сразу же приняла характер ан¬

гло-советских переговоров. По приглашению Ллойд-Джор¬

джа Красин 31 мая посетил его на Даунинг-стрит, причем,,

кроме самого Ллойд-Джорджа, в этой встрече приняли

участие члены английского правительства Бонар Лоу,

Керзон, Роберт Хорн и Хармсворт. Официальное сообще¬

ние об этой встрече говорило о том, что она была посвя¬

щена «предварительному обмену мнений по вопросу
о	восстановлении торговых сношений между Россией и

Западной Европой» *.
Это краткое сообщение сопровождалось в английской,

печати рядом неофициальных сведений, подробных ком¬

ментариев и т. п.
По сведениям как английской, так и французской пе¬

чати, весьма пристально следивших за ходом лондонских

переговоров, встреча Красина с английскими министра¬

ми 31 мая была посвящена выяснению общих условий во¬

зобновления торговых отношений. Следует напомнить, что

это свидание происходило в момент разгара военных дей¬

ствий на советско-польском фронте; Касаясь основного

вопроса о возобновлении торговых отношений, Красин

указалі, что необходимым условием для этого является мир.

Он отметил, что польское наступление, помимо всех дру¬

гих последствий, затормозило восстановление русской про¬

мышленности и сильно уменьшило вывозную способность.
1 «Daily News», 1. VI. 1920. Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 20,
1920	г., стр. 5.
17S-

’России на ближайшие месяцы. Вместе с тем Красин на¬

стаивал на скорейшей и полной отмене блокады и связан¬

ных с ней ограничений, а также на взаимном обмене тор¬

говыми представителями. Красин указал, что Советская

Россия может предложить для вывоза лен, зерно, строе-

зой лес, кожи и ряд других продуктов. Со своей стороны,

Россия хотела бы закупить в Англии локомотивы, сельско¬

хозяйственные орудия и т. п.
Ллойд-Джордж сформулировал требования британской

■стороны. Они заключались в том, что Советское правитель¬

ство должно отпустить находящихся в плену британских

подданных, отказаться от антибританской пропаганды и

освободить иранскую территорию в Энзели, которую со¬

ветские войска были вынуждены оккупировать, преследуя

белогвардейскую флотилию, укрывшуюся в иранском пор¬

ту Энзели 18 мая 1920 г.
Таким образом, переговоры постепенно переходили из

плоскости чисто торговой в политическую.
После первого свидания Красина с Ллойд-Джордж м

и другими британскими министрами 31 мая было решено,

что Высший экономический совет соберется в ближайшие

дни и что на этом заседании будут присутствовать Кра¬

син и другие члены советской делегации. Однако заседа¬

ние Высшего экономического совета с участием Красина

не состоялось. По сообщениям печати, Ллойд-Джордж,

заявивший после свидания 31 мая, что Экономический со¬

вет может свободно приступить к переговорам с Краси¬

ным, через несколько дней изменил свою точку зрения.

Печать сообщала, что накануне предполагавшегося засе¬

дания Экономического совета Красин имел новое свида¬

ние с Ллойд-Джорджем и Керзоном, которые потребовали

от него в виде предварительного условия начала возобнов¬

ления торговых отношений с Россией гарантировать, что

Россия не будет вести политику, враждебную британским

интересам на Востоке, в частности в Иране.
Таким образом, совершенно очевидно, что чисто эко¬

номическая позиция Высшего экономического совета была

подчинена политической позиции Ллойд-Джорджа. Само

собой разумеется (и мы об этом уже говорили), что в ан¬

глийской позиции были не только экономические мотивы.

Потерпев полную неудачу в попытках вооруженной ин¬

тервенции, Ллойд-Джордж выдвигает обширную програм¬

му интервенции экономической, на результаты которой он

ЇІ76

возлагал огромные надежды. Впрочем, здесь же следует

заметить, что, ведя переговоры с советской делегацией о

возобновлении отношений с Советской Россией, Ллойд-

Джордж в то же время вовсе не отказывался от ставки

на вооруженную интервенцию, о чем свидетельствовала его

враждебная в отношении Советской России позиция в воп¬

росе о польско-советской войне. Другие члены кабинета

(Керзон, Черчилль) вносили значительные коррективы в

эту позицию. Ни Керзон, ни Черчилль не имели возможно¬

сти заставить Ллойд-Джорджа отказаться от идеи пере¬

говоров с целью восстановления отношений с Советской

Россией. Однако они всячески затрудняли эти перегово¬

ры, пытаясь их сорвать. С -другой стороны, английские по¬

литики не отказывались делать ставку и на нападение

панской Польши и Врангеля на Советскую республику.

Хотя цели у Ллойд-Джорджа, Керзона и Черчилля были

одни и те же: подчинить Советскую страну английскому

империализму, уничтожить Советскую власть, расчленить

Россию, но пути достижения этой цели и, следовательно,

тактические приемы были у них разные.
Второе совещание по вопросу об англо-советских пере¬

говорах состоялось 7 июня 1920 г. Во время этого сове¬

щания ряд вопросов, выдвинутых на предыдущем сове¬

щании, был уточнен. Так, например, по вопросу, которому

советская делегация придавала большое значение, а имен¬

но о снятии блокады, Ллойд-Джордж дал весьма двусмы¬

сленный ответ. Он заявил, что блокада будет автоматиче¬

ски снята тогда, «когда возобновятся торговые отноше¬

ния». Этот ответ по существу сводил к нулю решение вер¬

ховного совета союзников от 16 января 1920 г., согласно

которому блокада должна была быть снята. Оказывалось,

что это решение о снятии блокады носило лишь формаль¬

ный, бумажный характер и что в действительности блокада

продолжалась. Во время свидания 7 июня Ллойд-Джордж

всячески стремился уточнить свои требования по отноше¬

нию к Советской России, в частности в вопросе о призна¬

нии Советским правительством долгов британским под¬

данным. Хотя детальное обсуждение этого вопроса Ллойд-

Джордж откладывал на дальнейшие переговоры, он тем не

менее настаивал, чтобы Советское правительство призна¬

ло в принципе свои обязательства относительно поддан¬

ных Антанты в целом и Англии в частности. С этим при¬

знанием Ллойд-Джордж связывал вопрос об обеспечении
12 В. Е. Штейн	177

русского золота и русских товаров от каких-либо захва¬

тов, а равно и восстановление торговых отношений вооб¬

ще. Точно так же Ллойд-Джордж стремился зафиксиро¬

вать требования к Советскому правительству в вопросах

русской политики в Азии. Со своей стороны, английский

премьер-министр не давал никаких обязательств, кроме

обязательства восстановления англо-советских торговых

отношений.
Совещание 7 июня не дало сколько-нибудь значитель¬

ных результатов. 17 июня Красин был приглашен на за¬

седание Высшего экономического совета, и ему был по¬

ставлен ряд вопросов, которые были весьма типичны для

экономической разведки. У него старались всячески вы¬

пытать, где находится советское сырье, сколько его, в ка¬

ком оно виде и в каком состоянии, имеются ли у Советского

правительства необходимые транспортные средства и т. п.

Заседание Высшего экономического совета Антанты и

ограничилось этой попыткой разведывательного характера.
В течение того же июня 1920 г. Красин неоднократ¬

но имел неофициальные свидания и переговоры с отдель¬

ными членами английского правительства, но и они не

подвинули вперед основного вопроса о возобновлении ан¬

гло-советских отношений. Тогда 29 июня Красин обра¬

тился от имени правительства РСФСР к английскому пра¬

вительству с нотой, в которой проблемы англо-советских

отношений ставились уже значительно шире, нежели на

предыдущих стадиях переговоров. Речь шла на этот раз

уже не о простом возобновлении торговли (кстати ска¬

зать, о торговле при посредстве кооперации уже с англий¬

ской стороны не упоминалось), а о «восстановлении мир¬

ных отношений», иначе говоря, о заключении мирного до¬

говора между Советской Россией и Великобританией. По-

новому ставился вопрос о самой процедуре переговоров.

В предыдущей стадии эти переговоры исходили из реше¬

ния верховного совета союзников от 16 января 1920 г.

Собственно говоря, было неизвестно, кто с кем ведет пе¬

реговоры. Советская сторона в этих переговорах была

представлена делегацией, которая формально называлась

делегацией Центросоюза, будучи в действительности деле¬

гацией Советского правительства. Все участники перего¬

воров, как Англия, так и др., прекрасно это понимали. С

другой стороны, было совершенно неясно, кого представ¬

ляет вторая сторона: то ли переговоры ведутся от имени
178

всей Антанты (а о таком характере переговоров можно

было судить и по постановлению верховного совета Ан¬

танты в Сан-Ремо и по тому факту, что первоначальная

стадия лондонских переговоров велась от имени Высшего

экономического совета и в этой стадии принимали уча¬

стие как английские, так и французские делегаты), то ли

в качестве стороны переговоров выступает только англий¬

ское правительство (поскольку совещания 31 мая, 7 июня,

а равно и другие носили характер только англо-советских

переговоров). Теперь в ноте от 29 июня 1920 г. ставился

вопрос о том, что достижение соглашения возможно лишь

«в рамках формальных переговоров о восстановлении мир¬

ных отношений»'. Таким образом, расширялась не толь¬

ко программа переговоров, но и изменялся их характер:

они превращались уже в политические переговоры между

двумя правительствами — Советским и английским.
Относительно англо-советских отношений в советской

поте говорилось, что Советское правительство «готово

дать формальное обязательство не вести коммунистиче¬

ской пропаганды в Англии и не вмешиваться во внутрен¬

нюю политическую жизнь Англии в случае, если будет

достигнуто общее соглашение о возобновлении экономи¬

ческих и торговых отношений между Россией и Англией

и если великобританское правительство обязуется со

своей стороны не вести пропаганды в России против

Советского правительства»2.
Нота указывала, что «одни только мирные переговоры

способны положить конец враждебным отношениям меж¬

ду Россией и Англией». Что же касается переговоров о

мирном договоре между Советской Россией и Англией, то

значительную трудность для такого договора представляет

собой тот факт, что Англия «участвует в военной коали¬

ции, некоторые члены которой состоят в'войне с Советской

Россией...» Само собой разумеется, речь шла о той помо¬

щи, которую английское правительство оказывало Пилсуд-

скому, воевавшему в это время против Советской России.
Нота касалась также вопроса и о требовании англий¬

ского правительства принципиального признания «Совет¬

ским правительством долгов Российского государства по

отношению к частным кредиторам». На это требование
1	«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник документов,

т. I, стр. 465.
*	Там же, стр. 465—466.
12'	179

нота 29.июня отвечала, что «признание государствами Ан¬

танты частных претензий со стороны сотен и тысяч вдов

и сирот рабоче-крестьянской Советской России, Украины,

Кавказа и Сибири, близкие которых погибли от англий¬

ских и французских пуль и гранат за время так называе¬

мой интервенции... представляется с точки зрения Совет¬

ского правительства делом несравненно более очередным

и настоятельным».
Нота также отмечала, что все договоры и обязатель¬

ства России по отношению к великобританским поддан¬

ным были аннулированы с того момента, когда великобри¬

танское правительство начало войну и интервенцию про¬

тив Советской России и объявило блокаду с тем, чтобы

голодом и лишениями заставить русский народ отказаться

от тех форм государственного устройства, которые русский

народ сам себе избрал, низвергнув самодержавное пра¬

вительство. Нота заканчивалась указанием на то, что «на¬

стоятельнейшим желанием правительства Советской Рос¬

сии и всего русского народа является скорейшее заклю¬

чение всеобщего полного мира».
Ответная нота британского правительства от 1 июля

была построена отнюдь не на принципе взаимности. Пра¬

вительство Великобритании пыталось использовать мир¬

ные стремления Советской России для навязывания Со¬

ветскому правительству неравноправных условий. В то

время как от Советского правительства требовали особо¬

го обязательства отказаться от так называемой анти-

английской пропаганды в странах Азии, правительство

Великобритании со своей стороны не уточняло собствен¬

ных обязательств, касающихся британской пропаганды

и ее враждебной политики в странах, граничащих с Со¬

ветской Россией. Принцип взаимности в отношении де¬

нежных обязательств обеих сторон был сформулирован

в английском ответе также совершенно неудовлетвори¬

тельно. Британское правительство не уточняло своих обя¬

зательств в отношении претензий Советского правительст¬

ва и, в частности, претензий по возмещению убытков от

вооруженной интервенции и т. д. Английская нота от
1	июля пыталась оказать определенное давление на Совет¬

ское правительство, давая недельный срок для получения

ответа на вопрос: принимает ли Советское правительство

условия, изложенные в ноте, как базу для соглашения или

нет? Английская нота угрожала, что в случае неполуче-

І60

ния утвердительного ответа в течение недели британское

правительство сочтет переговоры оконченными. Таким об¬

разом, нота от 1 июля весьма смахивала на ультиматум.
Английская нота от 1 июля была вручена Красину

перед его отъездом из Лондона в Москву. 7 июля народ¬

ный комиссар по иностранным делам Чичерин заявил в

ноте британскому правительству, что, «идя навстречу же¬

ланиям британского правительства, в целях достижения

скорого мира между Россией и Великобританией, россий¬

ское правительство принимает принципы, выдвинутые в

памятной записке великобританского правительства, как

базис для соглашения между Россией и Великобританией,

которое будет предметом переговоров между ними, дол¬

женствующих немедленно начаться».
Этот ответ с новой силой подчеркивал мирные намере¬

ния Советского правительства, принявшего условия, вы¬

ставленные Англией, хотя эти условия далеко не соответ¬

ствовали принципу взаимности и равноправия сторон. Этот

ответ должен был немедленно привести не только к во¬

зобновлению переговоров, прерванных отъездом Кра¬

сина из Лондона, но и к скорейшему заключению англо¬

советского соглашения. Но на деле это оказалось совсем

не так. В тот самый день — 7 июля 1920 г., когда была от¬

правлена в Лондон советская нота, принимавшая основ¬

ные условия, изложенные в английской ноте от 1 июля,

межсоюзническая конференция в Спа постановила оказать

Польше самую широкую помощь в ее войне против

Советской России и Советской Украины. В числе этой по¬

мощи значилась и немедленная отправка в Варшаву

англо-французской военно-политической миссии во главе

с лордом д’Аберноном и генералом Вейганом. Все это

свидетельствовало о том, что Ллойд-Джордж вел двой¬

ственную политику в отношении Советской России.
Решение, принятое Англией и Францией на конферен¬

ции в Спа (5—16 июля 1920 г.), об оказании Польше по¬

мощи оружием и инструкторами и посылка в Варшаву ан-

глогфранцузской миссии лорда д’Абернона и генерала

Вейгана, а затем последующие события на польско-совет¬

ском фронте отодвинули переговоры об англо-советском

соглашении, несмотря на то, что 7 июля 1920 г. Советское

правительство уведомило правительство Великобритании

о принятии им в качестве базы пунктов, сформулирован¬

ных Ллойд-Джорджем в его ответе от 1 июля 1920 г. на
161

советскую ноту, о чем мы писали выше. Интересно отме¬

тить, что официальные коммюнике конференции в Спа не

содержат каких-либо следов англо-французских решений о

помощи Польше. В коммюнике от 13 июля 1920 г. сказа¬

но лишь, что маршал Фош и английский генерал Виль¬

сон были спешно вызваны в Спа, а в коммюнике от
14	июля говорится о совещании делегатов с маршалом

Фошем \ На какую тему делегаты беседовали с Фошем,

в коммюнике умалчивается.
В течение периода июль—сентябрь 1920 г. между Ве¬

ликобританией и Советской Россией происходили интен¬

сивные переговоры, но они не касались англо-советских

отношений как таковых и были целиком посвящены про¬

блеме польско-советской войны и ее окончания. Прямые

же переговоры об англо-советских отношениях, которые

велись в Лондоне, были фактически прерваны с момента

отъезда Красина 1 июля 1920 г.
В надежде на близкое окончание переговоров Совет¬

ское правительство назначило новую (в расширенном со¬

ставе) делегацию для продолжения переговоров. В сере¬

дине июля 1920 г. советская делегация выехала в Лондон

через Ревель (Таллин). В то время как советская делега¬

ция находилась уже в пути, Керзон 20 июля 1920 г. при¬

слал на имя Советского правительства новую ноту, в ко¬

торой связал продолжение лондонских переговоров с под¬

писанием польско-советского перемирия, на чем усиленно

настаивало английское правительство, пытаясь играть ак¬

тивную роль при заключении этого перемирия и определе¬

нии его условий. Соответствующий абзац ноты Керзона от

20 июля 1920 г. звучал ультимативно, что, как известно,

было характерно для этого английского консерватора в его

переписке с Советским правительством.
23 июля 1920 г. в ответной телеграмме Чичерин зая¬

вил, что Советское правительство не может не выразить

своего удивления по поводу предложения, сделанного

британским правительством, прервать торговые перегово¬

ры, после того как Советское правительство приняло все

предложения британского правительства, которые послед¬

нее выставляло в качестве условий для открытия этих пе¬

реговоров 2.
1	«L’Europe Nouvelle», 25. VII. 1920, p. 1046, 1047.
2	См. «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник доку¬

ментов, т. I, стр. 483.
182

Давая 22 июля 1920 г. свои указания Чичерину по

вопросу о телеграмме Керзона, В. И. Ленин писал:
«3) Керзону ответить через 2 д ня (не раньше; к чему

их баловать), запросив еще раз... почему у нас нет ори¬

гинала пЪ-английски?
Ответить архивежливо так
если Англия (+ Франция + ? + ?) хочет общего, т. е.

настоящего мира, мы за уже давно. Тогда уберите Вран¬

геля, ибо он Ваш, Вами содержимый, и тотчас начинаем

переговоры.
Если Польша хочет мира, мы за; сказали это ясно и

повторяем, пусть она предложит.
Если Вы переговоры торговые перерываете, очень жа¬

леем, но Вы изобличаете себя в уклонении от истины, ибо

начали эти переговоры Вы во время войны Польши и обе¬

щали перемирие. Спокойно, точно вскрыть их противоре¬

чия» '.
20 июля 1920 г. Совет Народных Комиссаров за подпи¬

сью В. И. Ленина обратился к рабочим, крестьянам и

всем гражданам Советской России и Советской Украины

по поводу русско-польских отношений. В этом обращении

была изложена правдивая история попыток английского

правительства вмешаться в советско-польскую войну с

тем, чтобы навязать Советской России выгодные для Пил¬

судского и его антантовских хозяев и невыгодные для рус¬

ских и украинских трудящихся условия. Касаясь вопроса

о торговых отношениях между двумя сторонами, обраще¬

ние устанавливало, что Советское правительство не отка¬

зывалось «от продолжения наших переговоров с Англией

и другими странами, входящими и не входящими в Лигу

Наций. Наша политика мира остается неизменной. Отка¬

зываясь от посредничества лорда Керзона, мы готовы в

любой момент вступить в торговые сношения с английски¬

ми промышленниками и купцами, как и с капиталистами

других стран»2.
Это была не простая декларация, а программа внеш¬

ней политики Советского правительства, программа,

имевшая отношение не только к конкретному вопросу

англо-советских отношений, но и ко всей проблеме отно¬

шений между двумя системами народного хозяйства —
1 В. И. Ленин, Соч., т. 35, стр. 387.
* «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник документов
т. 1, стр. 480.
183

социалистической и капиталистической, в отношениях

между которыми В. И. Ленин провозгласил принцип мир¬

ного сосуществования.
В сентябре 1920 г. Ллойд-Джордж, полагая, что от¬

ход Советской Армии от Варшавы означает ближайшее

поражение Советской России в польско-советской войне,

выдвинул против Советского правительства и советской

делегации в Лондоне клеветнические обвинения. На этом

«основании» он прервал переговоры и потребовал, чтобы

советская делегация покинула Лондон. Отвечая на это

провокационное заявление Ллойд-Джорджа и протестуя

против перерыва переговоров, советская нота от 24 сен¬

тября 1920 г. устанавливала, что «явная неоснователь¬

ность выдвинутых британским правительством оснований

для перерыва политических переговоров с Россией тем

ярче подчеркивает его сознательное нежелание допустить

установление между Россией и Англией мирных отноше¬

ний» '. Относительно предшествующей стадии перегово¬

ров в ноте говорилось: «...Российское правительство кон¬

статирует, что заключенное путем обмена заявлений в на¬

чале июля (1 июля меморандум английского правитель¬

ства и 7 июля ответ Советского правительства;—Б. Ш.)

соглашение между обоими правительствами следует счи¬

тать нарушенным, и оно всецело возлагает на британское

правительство ответственность за недопущение начатия

мирных переговоров с Россией, необходимых для заклю¬

чения мира между обоими государствами».
Меньше чем через месяц после подписания прелими¬

нарного мирного договора с Польшей (12 октября 1920 г.)

и буквально на второй день после разгрома Врангеля —

9 ноября 1920 г. Советское правительство вновь постави¬

ло вопрос о возобновлении англо-советских переговоров.

Нота начиналась с указания на то, что «прошло уже бо¬

лее 10 месяцев с тех пор, как Союзный Верховный Совет

обратился с предложением к Российскому Советскому

правительству (это предложение было сделано 16 января

1920 г. — Б. Ш.) вступить в переговоры относительно

возобновления экономических сношений, и более 4 меся¬

цев с тех пор, как посредством начатого по инициативе

британского правительства обмена нот было достигнуто

формальное соглашение (1—7 июля 1920 г. — Б. III.),
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник документов,
т. I, стр. 507
184

определяющее условия, на которых должна была возоб¬

новиться торговля и должно было быть приступлено к

мирным переговорам между Великобританией и Рос¬

сией» *.
Нота перечисляла все усилия Советского правитель¬

ства за истекшие 10 месяцев, стремившегося добиться за¬

ключения мирного соглашения и восстановить торговые

отношения между обеими странами и одновременно под¬

черкивала «обструкционный характер политики Британ¬

ского правительства», которое пыталось «оттянуть пере¬

говоры под всякими предлогами, какие только можно

вообразить» 2.
Нота подчеркивала, что обструкционистская политика

английского правительства достигла • кульминационного

пункта в сентябре 1920 г., когда советская делегация вы¬

нуждена была покинуть Англию по требованию британ¬

ского правительства. Нота отмечала далее, что с тех пор

переговоры не возобновлялись и что, «наоборот, некото¬

рые из недавних заявлений членов Британского прави¬

тельства, сделанные ими в палате общин, производят впе¬

чатление, будто бы ищут новых предлогов для дальней¬

шей отсрочки заключения этого (торгового.— Б. Ш.)

соглащения»3.
В заключение нота предлагала британскому прави¬

тельству «дать прямой и скорый ответ на вопрос, готово

ли оно принять его (Советского правительства. — Б. Ш.)

предложения немедленно же приступить к переговорам...»
Со времени провокационного разрыва Ллойд-Джор¬

джем советско-английских переговоров в сентябре 1920 г.

политическая и военная обстановка резко изменилась.

Вместо ожидаемого английскими империалистами пора¬

жения Советской России в войне с белопанской Поль¬

шей последняя 12 октября 1920 г. оказалась -вынужден¬

ной пойти на заключение прелиминарного мирного дого¬

вора. Потерпел полный разгром и другой участник треть¬

его похода Антанты — Врангель, которому также усердно

помогали английские империалисты. Ллойд-Джордж не

мог не учесть создавшуюся обстановку и не начать снова
1	«Внешняя политика СССР. 1917 — 1944 гг.» Сборник документов,

т I, стр. 522.
2	Там же, стр. 523.
3	Там же, стр. 524
185

переговоры об установлении торговых отношений с Совет¬

ской Россией.
9	ноября 1920 г. на традиционном банкете в Гильдхол-

ле (у лондонского лорд-мэра) Ллойд-Джордж произнес

речь, в которой коснулся взаимоотношений с Россией.

Эта речь Ллойд-Джорджа в части, касающейся вопроса

о взаимоотношениях с Советской Россией, преследовала

одну цель — усилить позицию тех представителей англий¬

ского правительства, которые высказывались за заключе¬

ние торгового соглашения с Советской Россией.
Два дня спустя, 11 ноября, английский министр тор¬

говли Роберт Хорн выступил в Оксфорде с речью, <в ко¬

торой отмечал необходимость установления товарообмена

между Россией и Англией. 18 ноября Ллойд-Джордж за¬

явил в палате общин о том, что кабинетом выработаны

основы соглашения с Россией. Осталось установить толь¬

ко некоторые детали, и можно ожидать, что соглашение

будет представлено российской делегации на следующей

неделе.
Только 29 ноября 1920 г. английское правительство,

наконец, официально вручило Красину проект согла¬

шения.
Переговоры о заключении англо-советского торгового

соглашения вступили в последнюю стадию. Однако и эта

стадия оказалась весьма длительной и полной новых про¬

волочек и попыток навязать Советскому правительству

невыгодные условия.
Изучив официальный текст английского проекта,

НКИД в радиотелеграмме от 4 декабря 1920 г. указал

Керзону на различия между английским проектом и при¬

нятыми ранее основами соглашения.
Говоря выше о предложениях, выдвинутых в англий¬

ском меморандуме 1 июля, отмечалась явная неудовле¬

творительность и односторонность формулировки о

воздержании от враждебной пропаганды. Теперь, в офи¬

циальном проекте, врученном Красину 29 ноября, англий¬

ское правительство еще более ухудшало эту формулиров¬

ку. В нем перечислялись страны и зоны, в которых Совет¬

ское правительство должно было отказаться от «антибри-

танской пропаганды». В число их входили Индия, Афга¬

нистан, Персия, Малая Азия и Кавказ. Наглость Ллойд-

Джорджа и его коллег, в первую очередь Черчилля и

Керзона, доходила до того, что в одну из зон они включи¬
186

ли даже Кавказ. В то же время английское правитель¬

ство уклонялось от применения принципа взаимности, ни¬

чего не говоря относительно тех пограничных с Советской

Россией стран, в которых оно со своей стороны готово

было бы отказаться от ведения враждебной Советскому

правительству пропаганды.
22 декабря имело место совещание между Краси¬

ным, с одной стороны, и Ллойд-Джорджем, Бонар Лоу и

Робертом Хорном — с другой. Во время этого совещания

Ллойд-Джордж пошел на некоторые уступки. Прежде

всего он согласился вычеркнуть Кавказ из числа тех

стран, относительно которых специально должно было

упоминаться при формулировке «отказ Советской России

от враждебной пропаганды против Британской империи».

Далее он согласился на то, чтобы были поименованы

также и те страны, в которых Англия со своей стороны

должна особенно воздерживаться от враждебных вы¬

ступлений против Советской России.
Несмотря на эти уступки, все же оставался ряд разно¬

гласий. Красин был вызван в Москву для доклада.
В своем докладе о концессиях на фракции РКП (б)

VIII съезда Советов 21 декабря 1920 г. В. И. Ленин гово¬

рил: «...Мы видим, что английское правительство затяги¬

вает соглашение, что там усиленно работает военная ре¬

акционная партия, которая до сих пор побеждала и кото¬

рая мешает заключению торговых соглашений»
Как сообщала консервативная газета «Morning Post»

от 16 ноября 1920 г., т. е. уже после разгрома Врангеля,

в кабинете выявились серьезные разногласия по вопро¬

су о торговом соглашении. Газета отмечала, что в то вре¬

мя как одни члены кабинета прилагают усилия к немед¬

ленному возобновлению торговли, другие члены прави¬

тельства выступают в качестве противников соглашения с

Советской Россией. «Ходят слухи,— писала газета,— что

один или даже двое из этих министров угрожают отстав¬

кой... Группа, стоящая за немедленное подписание торго¬

вого соглашения... указывает на то, что экономическое

состояние Англии требует немедленного разрешения во¬

проса о торговле, обсуждение которого затянулось на
10	месяцев»2.
1	В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 438—439.
2	Цит. по «Бюллетеню НКИД» N° 50, 1920 г., стр. 12.
187

После вынужденного отъезда делегации Советской

России из Лондона в сентябре 1920 г. (член делегации

Л. Б. Красин остался в Лондоне для продолжения торго¬

вых переговоров — Ллойд-Джордж хотел оставить какой-

либо предлог для утверждения, что он не прервал полно¬

стью переговоров и что они могут быть продолжены в

любое время) с советской стороны было все сделано для

расширения заказов английской промышленности и тем

самым расширения кругов сторонников нормализа¬

ции торговых и политических отношений с Советской Рос¬

сией.
В кругах английских капиталистов, как уже говори¬

лось, не было единства по вопросу о соглашении с Совет¬

ской Россией. Все обостряющийся послевоенный кризис

английского народного хозяйства, непрерывно растущая

безработица, отсутствие сырья, сужение рынков сбыта

и т. д. толкали английский капитал на соглашение с Со¬

ветской Россией. Однако интересы отдельных групп ан¬

глийских капиталистов были далеко не идентичны. С одной

стороны, представители английского банковского капи¬

тала (банки, страховые компании, владевшие «русскими

бумагами»: облигациями царских займов, акциями ан¬

глийских предприятий в России, а также акциями рус¬

ских фабрик и заводов) были заинтересованы в обяза¬

тельстве Советского правительства об уплате долгов цар¬

ского и Временного правительств и возврате национали¬

зированных предприятий. Этим объясняется сообщение от

9 октября 1920 г., что «многие видные страховые компа¬

нии через своих председателей заявили Ллойд-Джорджу

протест по поводу предполагаемого торгового соглашения

с русским правительством» *.
С другой стороны, представители английского торго¬

во-промышленного капитала, не связанные ни с царскими

долгами, ни с вложением капиталов в царской России по

указанным выше причинам, настаивали на скорейшем за¬

ключении соглашения с Советской Россией.
В номере от 29 сентября 1920 г. газета «Times» на

основании произведенных ею опросов в заинтересован¬

ных кругах Сити пришла к убеждению, что «стремление

к установлению торговых сношений с Россией в этих кру¬

гах растет с каждым днем...» 2 Это стремление к восста-
1 Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 43, 1920 г., стр. 11.
* Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 40, 1920 г., стр. 21.
168

новлению торговых отношений доходило до того, что ряд

представителей английского капитала непосредственно

или через органы печати ставил вопрос о желательности

юридического признания Советского правительства. Так,

в статье, посвященной вопросу о возобновлении торговых

отношений с Россией, «Observer» в номере от 3 октября

писал: «Как можно требовать от нынешнего русского пра¬

вительства ответственности за царские долги в то самое

время, когда отказываются признать его законным или

даже только фактическим преемником прежнего прави¬

тельства» '.
Более ясно выразился директор-распорядитель одной

из английских фирм Артур Маршалл, заявивший: «Одно

условие представляется мне крайне необходимым до во¬

зобновления торговых сношений: нынешнее правитель¬

ство России должно быть нами официально признано, как

правительство России. Мне кажется, что все политиче¬

ские и экономические вопросы, связанные с Россией, мо¬

гут быть удовлетворительно разрешены лишь при усло¬

вии этого признания»2. Подобное заявление не было

единичным.
Наконец, 12 ноября 1920 г. член кабинета Роберт

Хорн произнес речь, в которой высказался за необходи¬

мость возобновления торговых сношений с Россией3.
Отпор попыткам срыва англо-советских переговоров

дала английская коммунистическая газета «Communist»

в номере от 16 декабря 1920 г. Газета писала: «Каждому

ясно, что с каждым днем Россия крепнет экономически и

становится менее зависимой от нашей страны. Но вместе

с тем ясно, что все темные силы британского капитализ¬

ма стараются затянуть эти переговоры. Они боятся исхо¬

да их...» Газета заканчивала статью указанием на то, что

бедствия безработных могли бы быть в известной мере

облегчены установлением отношений с Россией4.
Указание коммунистической газеты на страдания без¬

работных полностью иллюстрируется цифрами. На 8 ок¬

тября 1920 г., по официальным данным, в Англии было

373 тысячи безработных, а 3 декабря 1920 г. уже было
1 Цит. по «Бюллетеню НКИД» 43, 1920 г., стр. 11.
а Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 44, 1920 г., стр. 22.
*	См. «Бюллетень НКИД» № 50, 1920 г., стр. 12.
4 См. «Бюллетень НКИД» № 59, 1921 г., стр. 21.
189

более 544 тыс. человек1. Эти сведения, почерпнутые из

официальных источников, были, несомненно, преумень¬

шены.
Умышленное затягивание английским правительством

переговоров с Советской Россией вызвало систематиче¬

ские протесты со стороны английских рабочих организа¬

ций. Так, в конце декабря 1920 г. в газете «Communist»

было напечатано воззвание руководителя лондонской ор¬

ганизации безработных В. Эннингтона. В воззвании го¬

ворилось, что установление отношений с Советской Рос¬

сией облегчило бы бедствия английских безработных и

что лондонская организация безработных решила всту¬

пить в контакт с Советом действия для объявления 24-ча¬

совой забастовки протеста против затягивания перегово¬

ров с Россией.
В декабре 1920 г., как указывалось выше, Советское

правительство вызвало Красина в Москву для совеща¬

ния по вопросу о дальнейших переговорах. Отъезд Кра¬

сина и распространившиеся в Лондоне в связи с этим

слухи о возможном срыве переговоров встревожили те

круги, которые стояли за подписание соглашения. В ан¬

глийской буржуазной печати появилось инспирированное

сообщение о том, что в «кругах, близких к Даунинг-стрит,

убеждены, что соглашение с Советским правительством

будет вскоре подписано»2.
Между тем другая часть английской буржуазии и

ее политические представители в лице Керзона, Черчилля

и др. не только препятствовали успешному завершению

переговоров, но и проводили не без ведома Ллойд-

Джорджа политику подготовки новой вооруженной ин¬

тервенции против Советской России. ■
После разгрома третьего похода Антанты английские

интервенты избрали в качестве своего непосредственного

объекта Кавказ. Это направление английской интервен¬

ции было тесно связано с решениями, которые были при¬

няты на последних заседаниях Парижской мирной кон¬

ференции в январе 1920 г. Тогда английская делегация

в специальном меморандуме (от 12 января 1920 г.) пред¬

ложила Парижской конференции обширную программу

интервенции в Закавказье, которая содержала следую¬
х См. «Правда», 14 января 1921 г.
*	«Evening Standart», 8. I. 1921. Цит. по «Бюллетеню НКИД»

№ 62. 1921 г., стр. 19. 20.
190

щие пункты: 1) признание союзниками де-факто мень¬

шевистской Грузии и мусаватистского Азербайджана,

2) переадресование всех запасов, находящихся на пути

к Деникину, Грузии, Азербайджану и Армении, 3) до¬

полнительная помощь союзников Грузии, Азербайджану

и Армении: а) финансовая, б) боеприпасами, особенно

патронами, и обувью, в) продовольствием, особенно хле¬

бом, 4) достаточная военная помощь для защиты Бату¬

ма и Баку, 5) недопущение большевиков к Каспийскому

морю и флоту
Этот документ полностью отражает империалистиче¬

ские планы Великобритании в отношении Закавказья.
Программа, представленная в меморандуме от 12 ян¬

варя 1920 г., была одобрена конференцией. Получив

одобрение планов интервенции в Закавказье, английское

правительство энергично взялось за их осуществление.

Характерно отметить при этом два обстоятельства: 1) в

разработке и осуществлении этих планов принимали уча¬

стие как Керзон и Черчилль, с одной стороны, так и

Ллойд-Джордж — с другой. Никаких разногласий у них

в этом вопросе не было; 2) одновременно с планом ин¬

тервенции в Закавказье 16 января 1920 г. Ллойд-Джордж

провел решение Парижской конференции о снятии блока¬

ды и возобновлении торговли с Советской Россией.
Таким образом, в данном случае мы имеем дело с

двойной тактикой английского империализма. Не следует

при этом забывать, что в то же время подготовлялся и

третий поход Антанты.
В конце января 1920 г. американское радио, отражая

беспокойство нефтяных монополий США в вопросе о воз¬

можном захвате англичанами бакинской нефти, сообща¬

ло: «Англичане лихорадочно доводят до конца приготов¬

ления для посадки на суда 10 000 солдат для отправки

на Кавказ... Ллойд-Джордж и Черчилль на этот раз идут

заодно в этом новом предприятии... Снаряжение, продо¬

вольствие, одежда, ружья, амуниция, пулеметы, аэропла¬

ны, танки торопливо отправляются в Батум, и находя¬

щаяся там английская часть начинает обучать местное

грузинское войско для борьбы против большевиков. Приз,

к которому стремятся англичане, это крупный нефтяной

центр — Баку, так как последний господствует над всеми
1 «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. IX, p. 903, 904.
191

нефтяными источниками этой местности и является ис¬

ходным пунктом нефтепровода, идущего через Тифлис

в Батум»
В ноте от 31 января 1920 г. Советское правительство

обратилось к меньшевистскому правительству Грузии с

предложением отказаться «от приглашения военных сил

Антанты для борьбы против Советской республики» и не

допускать «высадки английских войск на грузинской тер¬

ритории...»2 Гегечкори лживо отрицал наличие каких-ли¬

бо переговоров Грузии с государствами Антанты об

агрессивных действиях против Советской России.
С началом нападения Пилсудского, а затем и Вран¬

геля на Советскую Россию главным плацдармом воору¬

женной интервенции франко-англо-американских импе¬

риалистов стали белопольский и врангелевский фронты.

В этих условиях осуществление интервенции в Закавказье,

в частности через Грузию, было несколько отодвинуто на

задний план, хотя отнюдь не оставлено. В июне 1920 г.

полномочный представитель РСФСР в Грузии С. М. Ки¬

ров в телеграмме на имя В. И. Ленина и Г. В. Чичерина

сообщал о том, что Батумская область находится в ру¬

ках англичан и что в самом Батуме сосредоточено боль¬

шое количество английских сухопутных и морских сил

(до 15 тыс. пехоты, 2 дредноута, 2 крейсера и т. д.)3.

Кроме того, в Батуме находились морские суда Франции,

США, Италии и Греции.
В следующем письме, от 20 августа 1920 г., С. М. Ки¬

ров писал, что между грузинским правительством и Вран¬

гелем существует определенный союз и что этот союз

состоялся при непосредственном участии англичан. Из

дальнейших сообщений С. М. Кирова явствует, что

меньшевистское правительство Грузии -переправляло в

Крым белогвардейцев, военные грузы, в частности бен¬

зин и керосин, а также оружие. Одновременно грузин¬

ские меньшевики оказали содействие Врангелю в созда¬

нии в Грузии особого аппарата, который занимался шпи¬

онской и провокационной деятельностью4.
1 Цит. по газете «Известия», 24 января 1920 г.
*	«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник документе!1-,

т. 1, стр. 357.
*	См. С. М. Киров, Статьи, речи, документы, т. I, Партиздат,

1936. стр. 225.
4	См. там же, стр. 256.
192

Помощь Врангелю отрицали как грузинское меньше¬

вистское правительство (в дипломатической переписке

с Советским правительством), так и английские импе¬

риалисты. В июле 1920 г. «Правда» в передовой статье

разоблачила лживые увертки правительства Ллойд-

Джорджа—Керзона. Газета писала: «За подписью ка-

кого-то второразрядного чиновника», правительство

Англии утверждало, что «из Константинополя никаких

отправок оружия и припасов для армии фон-Врангеля не

происходит и, следовательно, торжественное обещание

английского правительства не поддерживать крымскую

белогвардейскую армию в точности выполняется.
Английские дипломаты стыдливо умолчали только об

одном: что «британская помощь» Врангелю, прекращен¬

ная в Константинополе, благополучно продолжается из

Батума... Английские жулики пытались замести следы...

Они пойманы с поличным...» 1
Наконец, о близких и дружеских отношениях между

меньшевистской Грузией и белогвардейцем Врангелем

свидетельствует заявление Ллойд-Джорджа в парламенте

о том, что «Грузия снабжает Врангеля оружием»2.
Разгром третьего похода Антанты снова выдвинул на

передний план организацию английскими империалиста¬

ми закавказского плацдарма вооруженной интервенции.

Уже в последний период третьего похода Антанты Совет¬

скому правительству пришлось не только вести вооружен¬

ную борьбу на польском и врангелевском фронтах, но и

принимать меры к отражению нового наступления против

Советской России, которое Антанта готовила при помощи

меньшевистской Грузии и которое имело своей задачей

захват Баку. Захват Баку особенно остро встал перед

Антантой с мая 1920 г., когда нефтяные богатства Азер¬

байджана перешли в руки трудящихся.
26	октября 1920 г. И. В. Сталин в телеграмме на имя

В. И. Ленина высказал предположение о возможности

сдачи Батума Антанте меньшевистским правительством

Грузии (в июле 1920 г. англичане эвакуировали Батум¬

скую область, которая формально была передана Гру¬

зии). Такая сдача, во-первых, представляла собой откры¬

тое создание английского военного плацдарма на Кавка¬
1 «Правда», 15 июля 1920 г.
1 Заявление Ллойд-Джорджа было опубликовано в газете «Ба¬
тумская жизнь» 21 ноября 1920 г.
13 В. Е. Штейн	19в

зе, а с другой стороны, позволяла бы начать с этого плац¬

дарма наступление на Советский Азербайджан. В. И. Леп¬

нин согласился с мнением И. В. Сталина. В ответной

телеграмме от 29 октября он писал: «Считаю несомнен¬

ным, что Грузия отдаст Батум Антанте, вероятно, тайн*

и что Антанта пойдет на Баку. Обдумайте и приготовьте

спешно меры укрепления подступов к Баку с суши и с

моря, подвоза тяжелой артиллерии и прочее. Сообщите

Ваше решение» *.
В ноябре 1920 г. «Правда» в передовой «У ворот Ба¬

ку» писала: «Врангель разгромлен. Но одновременно с

разгромом баронских белых колонн, перед нами выдви¬

гается новая угроза на юге. Одно из радио сообщает, чт®

союзное морское командование в Константинополе реши¬

ло занять Батум и выслать для этой цели флот в Черное

море. В заграничной печати (главным образом англий¬

ской) идет все время трезвон о том, что Батум «занят

турками». На самом деле турок там нет и в помине...

Ясно, что Антанта готовится, по-видимому, всерьез захва¬

тывать Батум... ибо с захватом Батума англичанами вся

Грузия превращается в колонию Англии уже не в при¬

близительном, а в самом точном смысле этого слова»2.

В середине ноября константинопольский корреспондент

английской телеграфной компании «Exshenge Telegraf

Company» сообщал о том, что там (в Константинополе)

объявлена (очевидно, английскими властями, поскольку

в Константинополе в это время распоряжались англича¬

не.— Б. Ш.) блокада «русского берега Черного моря»

и что «британские эсминцы патрулируют море, чтобы

помешать большевикам сообщаться с турецкими бере¬

гами»3.
Приготовления английских империалистов к новому

антисоветскому походу вызвали серьезное предупрежде¬

ние со стороны Советского правительства в адрес пра¬

вительства Великобритании. В радиотелеграмме Керзону

Советское правительство сообщало правительству Вели¬

кобритании, что ему известны планы оккупации Батума

британскими вооруженными силами и что Советское

правительство не могло бы не видеть «в оккупации Ба¬

тума вооруженными силами Антанты попытки создать
1 В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 337.
*	«Правда», 17 ноября 1920 г.
*	«New York Times», 15. XI. 1920.
194

для нас новый фронт на юге и первого шага на пути к

новой войне на Кавказе, которые еще раз отвлекли бы

русских рабочих от их мирного труда». Советское пра¬

вительство указывало, что оно вынуждено будет принять

«все доступные ему меры для того, чтобы воспрепятство¬

вать такой возможности...»
Не ограничиваясь дипломатической перепиской с ан¬

глийским правительством, Народный комиссариат по

иностранным делам РСФСР обратился 18 ноября 1920 г.

с воззванием к рабочим стран Антанты, сообщая им о

планах захвата Батума вооруженными силами стран Ан¬

танты, в первую очередь Англией. «Батум,— говорилось в

этом воззвании,— как военная база империализма Антан¬

ты, означал бы новый фронт для Советской России на

юге, в результате чего весь Кавказ был бы охвачен пла¬

менем»2.
Правительству Великобритании, которое проводило

одновременно две тактические линии в «русском вопросе»

(торговые переговоры и подготовка вооруженной интер¬

венции), пришлось вилять и отделываться двусмысленны¬

ми и путаными ответами на вопросы, которые задавались

ему в палате общин. Так, например, на заседании пала¬

ты общин 1 ноября 1920 г. на вопрос, «ведет ли англий¬

ское правительство переговоры с грузинским правитель¬

ством относительно аренды Батумского порта на дли¬

тельный срок и имеет ли английское правительство на¬

мерение обеспечить английские интересы в отношении

батумских нефтяных источников»3, последовал отрица¬

тельный ответ правительства.
Действительно об аренде Батума правительство

Ллойд-Джорджа переговоров не вело, намереваясь окку¬

пировать Батум. Точно так же отрицал эти переговоры

Ллойд-Джордж в ответе на вторичный запрос, сделанный

ему 9 ноября 1920 г.4
Английское правительство отрицало факт установле¬

ния блокады русских черноморских портов. Однако в

этом отрицании оно запуталось и разоблачило себя. Так,
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник документов,

т. I, стр. 527.
*	Там же, стр. 530.
3	«Parliamentary Debats Hous of Commons», vol. 134, 1. X. 1920,

p. 70.
4	Ibid., 9. XI. 1920. p. 1022.
13*	1ЭД

на запрос о блокаде, сделанный на заседании палаты об¬

щин 17 ноября 1920 г., первый лорд адмиралтейства

Грейг ответил отрицательно1. Однако на том же заседа¬

нии на более точный вопрос: «Нарушено ли мирное су¬

доходство в Черном море?», Грейг заявил, что должен

внимательно ознакомиться с вопросом, прежде чем дать

ответ. Между тем за несколько дней до этого Ллойд-

Джордж, отвечая на вопросы членов парламента, был вы¬

нужден признать наличие блокады на Черном море про¬

тив Советской России. Он также признал наличие про¬

теста итальянского правительства против нарушения

этой блокадой итальянских интересов. Далее Ллойд-

Джордж заявил, что «блокада имеет место только в от¬

ношении снабжения армии турецких националистов,

снабжения, которое должно быть приостановлено» 2.
Так правительство Ллойд-Джорджа увиливало от за¬

просов членов парламента, пытавшихся установить, в чем

же заключается позиция английского правительства в

«русском вопросе», в частности в вопросе о подготовке

вооруженной интервенции в Закавказье. Не более удач¬

ными оказались попытки некоторых членов парламента

добиться выяснения общей линии правительства по во¬

просу о Советской России. Выше приводилось выступле¬

ние Ллойд-Джорджа от 9 ноября 1920 г., в котором он

высказался за возобновление торговли с Советской Рос¬

сией и обещал, что советской делегации будет скоро вру¬

чен английский проект англо-советского договора, что з

действительности было выполнено 29 ноября 1920 г. Но

вот на заседании палаты общин 25 ноября 1920 г. член

парламента Кенворти обратил внимание премьера на

речь Черчилля в Оксфорде, произнесенную 18 ноября, в

которой Черчилль высказался за политику уничтожения

Советского правительства. Автор запроса просил премье¬

ра ответить, следует ли это заявление Черчилля рассмат¬

ривать как политику английского правительства? На это

последовал двусмысленный ответ Ллойд-Джорджа: «Я чи¬

тал речь, которая, я думаю, является выражением ско¬

рее надежды, чем декларацией о политике»3.
Таким образом, даже если согласиться с толкованием
1 «Parliamentary Debats Hous of Commons», vol. 134, 17. ХЇ.

1920, p. 1871.
a Ibid., 8. XI. 1920, p. 844.
*	Ibid., vol. 135, 25. XI. 1920, p. 658.
196

Ллойд-Джорджем выступления Черчилля, приходится

констатировать одновременность шагов правительства по

заключению торгового договора и надежд другого вид¬

ного члена кабинета на «уничтожение Советского прави¬

тельства», с которым готовились подписать торговый до¬

говор. Через две недели после этого диалог лейбориста

Кенворти с Ллойд-Джорджем по вопросу о Советской

России возобновился. Кенворти снова спрссил Ллойд-

Джорджа на заседании палаты общин б декабря 1920 г.,

видел ли премьер статью в «Sandey Express», в которой

Черчилль заявил, что он ни при каких условиях не со¬

гласится на торговлю с Советской Россией. Является ли

это точкой зрения правительства? На это последовал бо¬

лее чем невразумительный ответ Ллойд-Джорджа: «Мне

об этом ничего не говорили» К
В программе подготовки создания нового антисовет¬

ского фронта в Закавказье, программе, которая осенью

1920 г. явилась второй тактической линией в «русском

вопросе» (наряду с торговыми переговорами), создание

грузинского плацдарма (захват Батуми) было только

одной частью. Другой частью было развязывание даш-

накско-турецкой войны с целью втягивания Советской

России в вооруженный конфликт на Кавказе. Дашнак-

ская Армения в течение 1920 г. являлась вторым (наря¬

ду с меньшевистской Грузией) плацдармом Великобри¬

тании, США и Франции для продолжения вооруженной

интервенции против Советской России. С другой стороны,

Антанта имела в лице дашнакского правительства в Ар¬

мении своего агента в борьбе против национально-осво¬

бодительного движения в Турции. Армяно-турецкая враж¬

да всячески разжигалась Антантой. Благоприятным пред¬

логом для разжигания этой вражды послужил вопрос о

территориальных притязаниях обоих правительств, как

турецкого, так и дашнакского.
17 января 1920 г. на заседании премьер-министров чет¬

верки в Лондоне дашнакская Армения получила призна¬

ние де-факто. По предложению Керзона это признание не

предрешало вопроса об определении границ Армении, ко¬

торые должны были быть установлены при решении вопро¬

са о мирном договоре с Турцией. Вопрос об американском
1 «Parliamentary Debats Hous of Commons», vol. 135, 6. XII. 1920,

p 1719.
197

мандате на Армению также продолжал оставаться откры¬

тым, поскольку Вильсон, занятый борьбой за ратифика¬

цию Версальского договора, был не в состоянии дать

какой-либо ответ союзникам — принимают ли США этот

мандат или отклоняют. В то время как в сенате Соеди¬

ненных Штатов шла напряженная борьба между сторон¬

никами и противниками ратификации Версальского дого¬

вора, не мог быть решен вопрос и об американском ман¬

дате на Армению. Не следует при этом забывать, что

«армянский вопрос» в этот период не только входил в

качестве составной части в вопрос о судьбе Турции, но

не меньше, если не больше, являлся частью «русского

вопроса», поскольку американский мандат должен был

охватывать Константинополь, Анатолию, Турецкую Ар¬

мению и Закавказье. Пока американские империалисты

колебались, принять или отклонить мандат на Армению,

державы Антанты (и в первую очередь Англия) усиленно

готовили раздел Турции.
Армения (в форме ли мандата или какой-либо иной)

должна была достаться США. На конференции в Сан-

Ремо союзники в числе прочих вопросов «решали» также

вопрос об Армении. Подводя итоги дискуссии по «армян¬

скому вопросу» в Сан-Ремо, Ллойд-Джордж в своем вы¬

ступлении в палате общин 29 апреля 1920 г. отметил,

что речь шла о создании большого государства, которое,

с одной стороны, могло бы противостоять Турции и слу¬

жить дополнительным рычагом давления на нее, а С'

другой стороны, играть роль антисоветского плацдарма

(в особенности принимая во внимание то обстоятельство,

что в состав этого проектируемого государства входила и

русская часть Армении). Но, как меланхолически отме¬

тил в своей речи Ллойд-Джордж, это государство нужно

было еще создать в буквальном смысле слова, т. е. от¬

воевать те его части, которые были заняты турецкими

войсками. Кто же из союзников мог взяться за это труд¬

ное дело, задавал себе вопрос Ллойд-Джордж. Как ни

заманчиво было создание нового сателлита (да еще с

направлением его против Советской России), на это не

хватало возможностей, тем более что фактически раздел

Турции между союзниками налагал на каждого из них

серьезную «ответственность», иначе говоря, большое во¬

енное и финансовое бремя. В условиях послевоенного

кризиса и думать нечего было об увеличении этого бре
198

меня. Ллойд-Джордж попытался переложить его на

США. Не случайно в его речи звучали саркастические

ноты по адресу США, которые до сих пор «не брали на

себя даже тени ответственности» в вопросе об Армении.

Однако эта попытка переложить «ответственность» за

Армению на США провалилась по причинам, которые не

зависели ни от союзников, ни от Вильсона. 31 мая 1920 г.

сенат отклонил принятие США мандата на Армению. С

вопросом об американском мандате на Армению было

покончено. С тем большим рвением взялись английские

империалисты за «разрешение» армянского вопроса.
После провала «мандатной фазы» армянского вопро¬

са пришла очередь фазы юридического «признания Арме¬

нии». Это был новый обман армянского народа, обман,

который должен был создать фикцию помощи ему в деле

создания независимого армянского государства. Решени¬

ем Парижской мирной конференции, как уже говорилось

(по предложению Керзона), Армения была в январе
1920	г. признана де-факто. Севрским договором 10 авгу¬

ста 1920 г. она была признана юридически. В преамбуле

Севрского договора Армения упоминалась в числе «со¬

юзных держав». В статье 88 договора было сказано:

«Турция заявляет, что она признает Армению, как это

уже было сделано союзными державами, в качестве сво¬

бодного и независимого государства».
Границы Армении и по Севрскому договору не был*

определены. Этот вопрос согласно статье 89 договора был

передан на личный арбитраж президента Вильсона, ко¬

торый своим^ «посредничеством» только разжег армяно¬

турецкую войну. В сентябре 1920 г. турецкая армия

вторглась в пределы Армении. Дашнакские войска не вы¬

держали турецкого наступления, дашнакская Аомсния

обратилась к Лиге наций с просьбой об оказании помо¬

щи против Турции и одновременно о приеме Армении в

Лигу наций. Антанта отказала ей в обеих просьбах. Не

будучи в состоянии оказать действительную помощь Ар¬

мении, дашнаки подписали капитулянтский мир с Турци¬

ей, отдав ей две трети страны.
Таким образом, ставка дашнаков на помощь госу¬

дарств Антанты ничего не дала.
Еще при существовании дашнакского правительства

Советская Россия приняла меры действительной помощи

армянскому народу, которому угрожало физическое
199

истребление. Эта угроза делалась с каждым днем все

более и более реальной в результате двурушнической

предательской политики Антанты в армянском вопросе,

о чем говорилось выше.
В целях оказания помощи армянскому народу Совет¬

ское правительство предложило дашнакскому правитель¬

ству Армении свои посреднические услуги в переговорах

с Турцией. Справедливому демократическому разрешению

армянского вопроса Советское правительство придавало

огромное значение. Народы Закавказья уже на собствен¬

ном мучительном опыте познали, как «разрешает» их

сложные национальные проблемы антантовский империа¬

лизм, действующий совместно с буржуазно-националисти¬

ческими и «социалистическими» партиями — мусаватиста¬

ми, грузинскими меньшевиками и дашнаками. Авторитет

этих партий в глазах трудящихся Закавказья неудержимо

падал. Их позорная связь с империалистами, несмотря

на потоки демагогической пропаганды, с каждым днем

делалась все более и более открытой и они все более и

более саморазоблачались как прямая агентура Антан¬

ты. Наоборот, вера трудящихся закавказских республик

в то, что только Советская Россия с ее справедливой по¬

литикой в национальном вопросе сможет разрешить на¬

циональный (и в том числе армянский) вопрос в духе

дружбы народов Закавказья, неудержимо росла. В этих

условиях Советское правительство предложило как Тур¬

ции, так и Армении свое посредничество для определения

точных границ «на основах справедливости и самоопре¬

деления народов». Обе стороны приняли (летом 1920 г.)

это посредничество. Однако эти посреднические усилия

Советского правительства не увенчались успехом, так как,

принимая на словах справедливый этнографический

принцип для определения границ, Турция, с одной сто¬

роны, и дашнакская Армения — с другой, на деле сопро¬

тивлялись его применению.
Неудача посреднических усилий Советского правитель¬

ства летом 1920 г. в установлении справедливых границ

между Турцией и Арменией не прекратила, однако, этих

усилий. Когда осенью 1920 г. отношения между Арме¬

нией и Турцией дошли до крайнего обострения, прави¬

тельство РСФСР предприняло шаги, пытаясь еще раз

дипломатическим путем предотвратить военное столкно¬

вение. Но и эта попытка окончилась неудачно. 24 сен¬
200

тября 1920 г. между Турцией и дашнакской Арменией

начались военные действия. Но и после начала военных

действий Советское правительство снова предложило свои

посреднические услуги. На этот раз как Турция, так и

дашнаки отвергли советские предложения. Турецкая ар¬

мия начала свое наступление на Армению. Было бы, од¬

нако, неправильно думать, что армяно-турецкая война в

сентябре 1920 г. была результатом одной лишь турецкой

агрессии.
Обе стороны, кемалистская Турция и дашнакская Ар¬

мения, по разным причинам готовили и провоцировали

это военное столкновение. Для Турции война с Арменией

означала возможность аннексии всей Армении. Что ка¬

сается дашнаков, то, несмотря на словесную похвальбу

насчет своих военных возможностей, они в действитель¬

ности знали, что Армения обладает ничтожными силами

и что военное столкновение с Турцией неизбежно приве¬

дет к разгрому Армении. Идя на войну с Турцией, даш¬

наки исходили не из военного расчета, а из политической

измены своему народу. Они прекрасно понимали, что дни

их господства в Армении сочтены и что трудящиеся Ар¬

мении покончат с их диктатурой. При наличии подобной

перспективы они шли на поражение с тем, чтобы из¬

меннически отдать Армению Турции и избежать рево¬

люции.
Следует, однако, иметь в виду, что ни алчность кема-

листов, стремившихся к аннексии Армении, ни политиче¬

ская измена дашнаков, затеявших войну с целью сохра¬

нить хотя бы тень своей власти в Армении (при турках),

не были решающими движущими силами в турецко-ар¬

мянской войне 1920 г. За спиной как дашнакской Арме¬

нии, так и кемалистской Турции стояли империалисты

Антанты, и в частности английские. Подготовка, а затем

развязывание дашнакско-турецкой войны были тесно свя¬

заны с новой попыткой создать антисоветский фронт на

Кавказе на смену трещавшему в то время и уже явна

обреченному на катастрофу польско-врангелевскому

фронту. 13 ноября 1920 г., т. е. в тот момент, когда даш-

накско-турецкая война была в разгаре, даже лейборист¬

ская «Daily Herald» писала: «Заговор о создании нового

фронта против России на Кавказе налицо. Западные ка¬

питалисты не хотят отказаться от своих надежд на ба¬

кинские нефтяные богатства. Все антирусские газеты пол¬
201

ны разговоров об опасности союза между Советской Рос¬

сией и малоазиатскими турками под предводительством

Кемаля. Но это делается лишь для того, чтобы затемнить

истинные намерения реакции. Действительная опасность

заключается в секретном союзе между Кемалем и Антан¬

той против России... Этот план представлен союзным пра¬

вительствам их конфиденциальными агентами в Грузии

и Армении, нужно признать Кемаля, дать ему компенса¬

цию за расходы в Армении, и он согласится выгнать

красных из Баку* К
Советское правительство разгадало существо и на¬

правление этого нового удара Антанты, готовившегося

против Советской России, и приняло все нужные меры

для срыва нового (кавказского) варианта интервенции.

Эти меры были приняты прежде всего в направлении

широкого разоблачения подготовленного заговора. Совет¬

ские ноты меньшевистской Грузии, правительству Велико¬

британии и, наконец, обращение НКИД к рабочим стран

Антанты 18 ноября 1920 г., о которых мы упоминали

выше, разоблачили план Антанты по захвату Батума.
Помимо этой разоблачительной кампании, которая,

несомненно, сыграла свою роль, Советское правительство

предприняло меры для удержания Турции от участия в

осуществлении этого нового антисоветского нападения. Во

внешней политике кемалистской Турции были весьма

влиятельные тенденции к сговору с Антантой, но самого

союза еще не было. Тенденции в пользу и против союза

с Антантой в политике кемалистской Турции в тот мо¬

мент еще боролись друг с другом. Активность советской

дипломатии в значительной мере способствовала пораже¬

нию антантофильской тенденции и заключению советско-

турецкого договора в марте 1921 г.
В течение осени 1920 г. советская дипломатия поддер¬

живает теснейший контакт с кемалистской Турцией, при¬

стально следя при этом за дипломатическими перегово¬

рами, с одной стороны, между Антантой и султанским

правительством, а с другой, между Кемалем и держава¬
1 «Daily Herald», 13. XI. 1920. Цитируется в статье А. Н Хей¬

фец «Советско-турецкие отношения и вопрос об Армении в 1918—
1921	гг.». «Ученые записки. Московский городской педагогический

институт», т. XIV. Кафедра истории нового времени, вып. 1, стр. 304—

305.
202

ми Антанты. Именно в этот период шла подготовка к

Лондонской конференции (по вопросу о Турции), состо¬

явшейся в феврале 1921 г. Державы Антанты (Велико¬

британия и Франция) разными методами пытались во¬

влечь Турцию в антисоветский блок, и советская дипло¬

матия систематически разрушала эти попытки.
Советско-турецкий договор обеспечил мир в Закав¬

казье. Касаясь этого договора, В. И. Ленин в апреле
1921	г. писал: «...мы... подписали... несколько дней тому

назад мирное соглашение с турками, которое одно толь¬

ко избавляет нас от вечных войн на Кавказе» *.
Карта Антанты, и в частности Англии, пытавшейся

создать новый антисоветский фронт на Кавказе, и на этот

раз оказалась битой.
Окончательно битой оказалась и «армянская» карта

Антанты. Приветствуя Советскую Армению, И. В. Сталин

писал: «Пусть знают все, кому ведать надлежит, что так

называемую армянскую «проблему», над которой тщетно

ломали голову старые волки империалистической дипло¬

матии, оказалась в силах разрешить только Советская

власть»2.
Потерпев серьезное поражение в своих планах созда¬

ния Кавказского фронта, интервенты (английские импе¬

риалисты, намерения которых полностью разделяли импе¬

риалисты США и Франции) попытались использовать

кронштадтский мятеж.
Выше в специальной главе подробно говорилось о той

роли, которую сыграли в вопросе об использовании крон¬

штадтского мятежа американские империалисты. В дан¬

ной главе пойдет речь о роли английских империалистов.

Прежде всего необходимо иметь в виду, что пра¬

вительство Англии накануне кронштадтского мятежа ак¬

тивно распространяло лживые сообщения о беспорядках

в России. О том, до каких пределов дошло участие ан¬

глийского правительства в кампании лжи о Советской

России, говорит факт подделки «Правды», появившейся в

Лондоне. Эта фальшивка издавалась во множестве экзем¬

пляров и распространялась не только в Лондоне, но « вво¬

зилась в пограничные с Россией страны в качестве якобы
1 В. И. Ленин, Соч., т. 32, стр. 267.
* И. В. Сталин, Соч. т. 4. стр. 414.
203

подлинного экземпляра. Когда эта грубая фальсифика¬

ция была разоблачена в парламенте, министр внутренних

дел Шортт, припеотый к стене, заявил, что «эго не было

пропагандой, а лишь распространением верных (!?) из¬

вестий и что он узнал об этой истории лишь после того,

как поддельная «Правда» появилась». Однако в резуль¬

тате вопросов со стороны членов парламента Шортт вы¬

нужден был признать, что в этой фабрикации принимал

участие начальник английской тайной полиции, который,

во-первых, содействовал печатанию фальшивки, а во-вто¬

рых, ее посылке за границу. Что касается Ллойд-Джор¬

джа, то он отделался заявлением, что он ничего не знал

об этой подделке *. Однако из признания Шортта сле¬

довало, что во всяком случае определенная часть англий¬

ского правительства была участником клеветнической

кампании лжи накануне и в момент кронштадтских собы¬

тий. Вот почему НКИД в своем протесте, опубликован¬

ном 9 марта 1921 г., заявил, что распространение

английским правительством антисоветских фальшивок

рассчитано на то, «чтобы повредить дальнейшим перего¬

ворам между Россией и Англией относительно торгового

соглашения и в то же время повлиять на турецкую

делегацию, находящуюся в Лондоне, и на только что

вступившего в управление нового американского прези¬

дента» 2.
Далее, как указывалось в заявлении НКИД, «Россий¬

ское правительство обратилось к турецкому правитель¬

ству с тем, чтобы разоблачить перед ним маневр

английского правительства, имеющий целью нанести ве¬

личайший вред российскому и турецкому народам, и в

то же время посылается сообщение в Америку для того,

чтобы ознакомить ее с действительным положением дел

и указать ей на чудовищные расхождения с действитель¬

ностью официальных выступлений английского министер¬

ства иностранных дел»3.
В связи с требованием Советского правительства ту¬

рецкий посол в Москве Али Фуад-паша отправил Беки-
1	См. «Бюллетень НКИД» №71, 1921 г., стр. 16.
*	«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник документов

т. II, стр. 71.
*	Там же.
204

ру Сами-бею, который в это время вел переговоры в

Лондоне с английским правительством, сообщение сле¬

дующего содержания: «Я только что узнал о сенсацион¬

ных сообщениях, опубликованных большой европейской

печатью, о положении в Советской России и, в частно¬

сти, в Москве. Турецкое посольство находится в Моск¬

ве с 18 февраля 1921 г., и мне не приходилось наблю¬

дать ни одного из тех необычайных событий, о которых

говорится в газетах. Ввиду положения турецкой делега¬

ции в Лондоне, где до нее доходят известия только из

западных источников, я считаю целесообразным в инте¬

ресах истины довести до Вашего сведения о вышеиз¬

ложенном» *.
Выше указывалось, что такие мероприятия, как под¬

готовка оккупации Батума с целью превращения меньше-

вис і с кой Грузии в плацдарм новой интервенции, разжи¬

гание дашнакско-турецкой войны с целью превращения

ее в воину между Турцией и Советской Россией и, нако¬

нец, участие английского правительства в кампании

антисоветской лжи, связанной с кронштадтским мятежом

и направленной, в частности, на срыв англо-советского

договора, не могли осуществляться вопреки или хотя бы

без ведома Ллойд-Джорджа. Таким образом, дело было

не только в том, что внутри английского правительства

боролись две группировки , отражавшие противополож¬

ные интересы английской буржуазии (одной, стоявшей за

возобновление торговли с Россией, и другой, ратовавшей

за продолжение вооруженной интервенции), а в том,

что английское правительство в целом одновременно

осуществляло обе тактики, усиливая то одну, то другую

в зависимости от политической конъюнктуры.
Как говорилось выше, в конце декабря 1920 г.

Красин был вызван в Москву для совещания о даль¬

нейших переговорах по вопросу о торговом договоре.

Однако отъезд Красина в Москву не являлся препятствием

к заключению договора. Препятствием была новая про¬

волочка, которая применялась в переговорах английским

правительством. В январе—‘феврале 1921 г. позиция сто¬

ронников продолжения военной интервенции еще не
1 «Известия», 15 марта 1921 г.
205

была окончательно оставлена. Подготовка Кавказского

фронта интервенции продолжалась. Хотя на одном из

участков этого фронта (в Армении) только что была

провозглашена Советская власть и тем самым интер¬

венционистским планам был нанесен значительный удар,

английские империалисты еще не потеряли надежд на

осуществление их попыток вызвать военное столкнове¬

ние между кемалистской Турцией и Советской Россией и

таким образом превратить армяно-турецкую войну в со¬

ветско-турецкую. Турецкая (полномочная) делегация во

главе с комиссаром по иностранным делам Бекир Сами-

беем находилась в Лондоне, и именно ему Ллойд-Джордж

сделал предложение о вхождении Турции в антисовет¬

ский лагерь. В этих условиях (к которым через некото¬

рое время прибавились надежды на кронштадтский

мятеж) английское правительство нагромождало одно

препятствие за другим, уклоняясь таким образом от под¬

писания соглашения.
О новых препятствиях, встретившихся по вине бри¬

танского правительства на пути к окончательному англо¬

советскому соглашению, свидетельствовала радиотеле¬

грамма Чичерина на имя Керзона от 4 февраля 1921 г.

Перед отъездом Красина в Лондон Советское прави¬

тельство сформулировало в указанной радиотелеграмме

создавшееся положение. Прежде всего телеграмма Чи¬

черина констатировала, что, «поскольку дело касается

условий самого торгового соглашения, между обоими

правительствами не существует таких глубоких разно¬

гласий, которые не допускали бы соглашения путем даль¬

нейшего их обсуждения между г. Красиным и заинтере¬

сованным британским ведомством»
Таким образом, не содержание торгового соглашения

служило препятствием для урегулирования отношений

между Советской Россией и Великобританией. «Главным

препятствием к подписанию соглашения, — говорилось в

радиотелеграмме от 4 февраля, — является, однако, всту¬

пительная часть (соглашения^ — Б. Ш.), которую Бри¬

танское правительство желает дополнить и расширить

без надлежащих переговоров за пределы базиса, уста¬

новленного по взаимному соглашению путем обмена но-
1 сВнешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник документе»,
т. 11, стр. 27.
206

тами ЗО июня и 7 июля (1920 г)»1. Радиотелеграмма
Чичерина перечисляла враждебные действия британского

правительства по отношению к Советской России, нагляд¬

но показала, насколько они подрывают всякую возмож¬

ность торговли с Советской Россией. Выходило, таким

образом, что, всячески пытаясь односторонне расширить

политические обязательства Советского правительстве по

отношению к Великобритании, правительство последней

отнюдь не прекращало враждебной деятельности против

Советской республики.
В радиотелеграмме Чичерина говорилось о помощи

британских вооруженных сил остаткам русских белогвар¬

дейцев в Иране, о поддержке Англией провокационной

политики грузинского меньшевистского правительства, о

враждебных военных действиях британского правитель¬

ства на Черном море, о попытках Великобритании поме¬

шать установлению дружественных отношений между

Турцией и Советской Россией, об усилиях британских ру¬

ководителей, направленных к натравливанию Афганиста¬

на против Советской России.
Телеграмма Чичерина отражала действительное и

искреннее стремление Советского правительства к миру

и торговле с Англией. В этой связи В. И. Ленин говорил

на X съезде РКП (б): «До IX съезда партии наше вни¬

мание и все наши усилия были направлены на то, чтобы

добиться перехода от отношений войны с капиталистиче¬

скими странами к отношениям мирным и торговым. Мы

предприняли для этого всякого рода дипломатические

шаги и оказались победителями против, несомненно,

крупных дипломатов... Но удовлетворяться дипломатиче¬

ской победой для нас слишком мало. Нам нужны насто¬

ящие торговые сношения, а не только дипломатические

победы. Но только за этот год дело стало подходить к то¬

му, что торговые сношения начали несколько развивать¬

ся. Стал вопрос о торговых сношениях с Англией. Начи¬

ная с лета прошлого года, это стало центральным пунк¬

том. Война с Польшей отбросила нас далеко в этом

отношении... Получилось так, что дело не решено до сих

пор.
Сегодня, кажется, в газетах стало известно, что Кра¬

син в Лондоне сообщил прессе, что он рассчитывает на
1 «Внешняя политика СССР. J917— 1944 гг.і Сборник докумен¬
тов, т. II, стр. 27
207

быстрое подписание торгового договора. Я не знаю, впол¬

не ли обеспечено осуществление этой надежды. Я не мо¬

гу решить, случится ли так действительно, но, со своей

стороны, я должен сказать, что мы в Центральном Коми¬

тете этому вопросу уделяли громадное место и считали

правильным с нашей стороны тактику уступок, дабы до¬

биться торгового соглашения с Англией»1.
Как сообщало телеграфное агентство, английский ка¬

бинет специально обсуждал телеграмму Чичерина. Было

принято решение продолжать переговоры2.
15 февраля в тронной^речи короля при открытии пар¬

ламента имелась фраза: '’«Питаю надежду, что перегово¬

ры о торговом соглашении с Россией также приведут к

желательному окончанию»3.
Эта фраза была произнесена для того, чтобы успоко¬

ить ту часть английских деловых кругов, которая стояла

за подписание соглашения, а равно и рабочий класс, на¬

стоятельно требовавший установления отношений с Со¬

ветской страной. Между тем сопротивление значительной

части английского правительства (в первую очередь Кер¬

зона и Черчилля) продолжалось.
В конце февраля 1921 г. англо-советские переговоры

в Лондоне вступили в период кризиса. Этот кризис был

связан с новой волной антисоветской пропаганды, подняв¬

шейся накануне кронштадтского мятежа, о чем говори¬

лось выше. Однако эти события и связанная с ними про¬

вокационная деятельность английского правительства

лишь на незначительное время отсрочили подписание

англо-советского торгового соглашения. Сорвать это под¬

писание не удалось, чего так хотелось авторам лживых

и провокационных «информаций о событиях в России»

из министерства иностранных дел Великобритании. Даже

и они поняли, что мятеж в Кронштадте оказался попыт¬

кой с негодными средствами поколебать Советскую

власть.
5	марта 1921 г. Красин, вернувшись в Лондон, привез

с собой ряд уточнений' к тексту предполагаемого согла¬

шения. Переговоры снова возобновились. 16 марта 1921 г.

советско-английское соглашение было подписано.
1	В. И. Ленин, Соч., т. 32, стр. 156—157.
2	См. «Экономическая жизнь»; 22 февраля 1921 г.
8	Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 68, 1920 г., стр. 16.
208

Таким образом, прошло больше года с момента, когда

на заседании верховного совета союзников 16 янва¬

ря 1920 г. Ллойд-Джордж заявил о желательности пере¬

говоров для заключения торгового соглашения с «рус¬

ской кооперацией», и до подписания первого торгового

соглашения.
Этот длительный период явился результатом политики

отсрочек и колебаний со стороны британского правитель¬

ства и лично Ллойд-Джорджа. Только провал третьего

похода Антанты, тяжелое экономическое положение

Англии, нажим рабочего класса и настойчивые мирные

усилия Советского правительства вынудили Ллойд-Джор¬

джа подписать соглашение 16 марта 1921 г.
Его полуполитический, полуторговый характер выра¬

жается в тех вопросах, которые подверглись урегулирова¬

нию. Основное содержание соглашения сводилось к сле¬

дующему: обе стороны обязались воздерживаться от вся¬

ких враждебных действий и враждебной пропаганды друг

против друга. Советская республика должна была воз¬

держиваться от подобных актов в Индии, Афганистане

и других странах Азии, а британское правительство — в

странах, которые составляли раньше части Российской

империи. Подданные обоих государств получали право

вернуться к себе на родину. Устранялись препятствия для

возобновления торговли между обеими странами, а равно

возобновлялись торгово-политические сношения. Британ¬

ское правительство обязывалось не предпринимать ника¬

ких шагов, имеющих целью завладение золотом, имуще¬

ством и товарами, принадлежащими Советскому прави¬

тельству. В особой декларации, приложенной к договору,

Советское правительство обязывалось в будущем упла¬

тить возмещение частным лицам, поставившим товары

или оказавшим услугу России, однако практическое раз¬

решение всех этих вопросов откладывалось до общего

мирного договора.
Торговое соглашение от 16 марта 1921 г. означало

прежде всего фактическое признание Советского прави¬

тельства. Это было официально заявлено Ллойд-Джорд¬

жем 23 марта в палате общин.
Подписание торгового соглашения с Великобрита¬

нией открыло' путь к заключению ряда подобных же до¬

говоров Советской России со странами Западной Европы

в течение 1921—1923 гг.
14 Б. Е. Штейн

В этой главе, рисуя картину англо-советских отноше¬

ний в 1920—1921 гг., мы отмечали наличие двух тактиче¬

ских линий внешней политики Великобритании в «рус¬

ском вопросе».
Чем объяснялись эти две тактические линии внешней

политики Великобритании? Обычное объяснение этих

двух тактик до последнего времени сводилось к конста¬

тации «острых разногласий» внутри английского прави¬

тельства: между Ллойд-Джорджем и его сторонниками и

Черчиллем, Керзоном и их сторонниками (правым кры¬

лом кабинета). Этих разногласий, конечно, полностью от¬

рицать нельзя, но, в то же время, нельзя и придавать

им большего значения, чем они заслуживают. Примитив¬

но существо этих разногласий излагается обычно так:

Ллойд-Джордж был за соглашение с Советской Россией,

а Черчилль и Керзон против этого соглашения. Это

несомненное упрощенчество. В самом деле, Ллойд-

Джордж, который был за соглашение с Советской Рос¬

сией, участвовал как в подготовке, так и осуществлении

третьего похода Антанты, помогал Пилсудскому, Вран¬

гелю, грозил Советскому правительству выступлением

английского флота, участвовал в подготовке кавказского

варианта интервенции. Керзон, который был против со¬

глашения с Советской Россией, лично руководил перего¬

ворами в Копенгагене, участвовал в переговорах о тор¬

говом соглашении и т. д. Ллойд-Джордж, Керзон и Чер¬

чилль были одинаково согласны в том, что Советскую

Россию необходимо опоясать кольцом враждебных погра¬

ничных государств на западе; Сначала все три указанных

политических деятеля сходились на том, что добиться об¬

разования этих государств следует при помощи воору¬

женной интервенции, а в течение 1920 г., когда интервен¬

ция в основном уже потерпела крах, опять-таки вся трой¬

ка (Ллойд-Джордж, Керзон, Черчилль) единогласно счи¬

тала, что нужно в интересах Великобритании добиться

создания пограничных государств, не препятствуя мир¬

ным переговорам между странами Прибалтики и Совет¬

ской Россией.
Все три члена английского правительства были совер¬

шенно единодушны в вопросе о «кавказском плане»

интервенции, занятии Батума, использовании грузинских

меньшевистских частей, превращении турецко-дашнакской

войны в войну против Советской России и т. д.
210

Эти примеры можно было бы умножить, но и приве¬

денных достаточно, чтобы увидеть размеры и характер

этих разногласий. Повторяем, разногласия по вопросу об

отношении к Советской России в коалиционном кабинете

Ллойд-Джорджа имелись, но они, во-первых, были по во¬

просу не о стратегии, а о тактике в «русской- политике»

Великобритании, а во-вторых, эти разногласия отражали

не только борьбу двух линий английской дипломатии, но и

их сосуществование, что особенно характерно именно

для английской политики. В отличие от Франции, кото¬

рая как в 1918—1919 гг., так и в 1920 г. имела одну

линию политики (отсюда и одну тактику), Великобрита¬

ния в 1920 г. имела сразу и одновременно две линии по¬

литики по отношению к Советской России. Стратегия Ве¬

ликобритании в этом вопросе была ясна и разделялась

всеми членами английского кабинета без каких-либо

исключений и отклонений. Эта стратегия (общая для

всего империализма) добивалась уничтожения Советской

власти, восстановления капитализма на территории Со¬

ветской России и превращения ее в колониальный при¬

даток западного империализма. Для достижения этой

стратегической цели служила и задача расчленения Рос¬

сии, что было особенно выгодно английскому империализ¬

му. Повторяем, в этой стратегической задаче никаких

разногласий не было. Ллойд-Джордж так же стремился

к ее осуществлению, как и Черчилль. Расхождения име¬

лись в вопросе о тактике, при помощи которой следова¬

ло добиваться осуществления общей стратегической за¬

дачи. Тут же следует заметить, что расхождения отнюдь

не заключались в полном исключении одной тактики дру¬

гой тактикой: так, тактика, условно называемая «тактикой

Ллойд-Джорджа», не исключала вооруженной интер¬

венции, равно как и «тактика Черчилля—Керзона» не ис¬

ключала переговоров. Обе тактики имели законное пра¬

во на существование, и споры внутри английского каби¬

нета обычно заключались не в том, какая из них долж¬

на применяться, а какая тактика в данный момент прине¬

сет больше пользы для достижения стратегической цели.

Сосуществование двух тактик в английской политике вы¬

ражалось в следующих вариантах: 1) чередование в ре¬

зультате изменения соотношения борющихся сил на од¬

ном и том же участке интервенции, 2) сосуществование

двух тактик одновременно, но на разных участках интер¬
211

венции. Англия меняла тактику в зависимости от того,

побеждает ли Красная Армия интервентов или, наоборот,

интервентам удается одержать временную победу. Как

только обозначился крах Деникина и Колчака (конец
1919	г.), Англия предложила отменить блокаду и возоб¬

новить торговлю с Советской Россией; одновременно та

же Англия принимала участие в подготовке третьего по¬

хода Антанты. В течение этого третьего похода англий¬

ская тактика менялась непрерывно в зависимости от

успехов или неудач Красной Армии.
Все вышесказанное свидетельствует о том, что англий¬

ская буржуазия, накопившая в течение столетий большой

опыт в международной политике, выработала вместе с

тем умение не только приспособлять свою тактику к изме¬

няющимся условиям, но и проводить одновременно две

тактики, с тем чтобы добиться одной стратегической цели.
Английская дипломатия в вопросе о Советской России

в Ю20г., как и в ряде других проблем внешней политики

Великобритании, сразу применяла две тактики: одной из

них было продолжение вооруженной интервенции, а дру¬

гой — торговые и политические переговоры с Советской

Россией. Разногласия в кабинете между крылом Ллойд-

Джорджа и крылом Керзона — Черчилля, повторяем, за¬

ключались вовсе не в том, что первые начисто отвергали

метод вооруженной интервенции, а вторые — метод пе¬

реговоров. Обе стороны прекрасно понимали, что они

преследуют одну и ту же стратегическую цель. Если

Ллойд-Джордж понимал, что Черчилль и Керзон хотят

свалить Советскую власть при помощи лобового удара

извне, то Черчилль и Керзон так же ' хорошо отдавали

себе отчет в том, что Ллойд-Джордж, идя на тор¬

говое соглашение с Советской Россией, рассчитывает сва¬

лить Советскую власть изнутри. Между представителя¬

ми обеих тактик спор шел о том, когда и в какой мере

применять ту или иную тактику. Характерно, что в те¬

чение лета 1920 г., т. е. во время польско-советской вой¬

ны, как и войны Врангеля против Советской России,

английская дипломатия поддерживала Пилсудского и

Врангеля, но и не прекращала полностью торговых и по¬

литических переговоров с Советской Россией, т. е. продол¬

жала тактику ставки на «двух лошадей». Только после

полного разгрома как Пилсудского, так и Врангеля

основная ставка была сделана на торгово-политические

212

переговоры, которые были полностью возобновлены в но¬

ябре 1920 г. Это обстоятельство не помешало английской

дипломатии в то же самое время (ноябрь—декабрь

1920 г.) деятельно проводить подготовку к осуществле¬

нию кавказского варианта вооруженной интервенции.
Исследователь, который пройдет мимо этой особен¬

ности английской политики и который будет искать в ней

не только одну стратегическую задачу, но и единую так¬

тику, рискует впасть в ошибку.

ГЛАВА V
ВРАЖДЕБНАЯ ПОЗИЦИЯ ФРАНЦУЗСКОГО

ИМПЕРИАЛИЗМА В «РУССКОМ ВОПРОСЕ»

ОСЕНЬЮ 1920 —ВЕСНОЙ 1921 г.
В предыдущих главах подробно говорилось о враждеб¬

ной политике французского Империализма на отдельных

участках антисоветского фронта. Была исследована ак¬

тивная роль французской империалистической буржуазии

в организации и осуществлении третьего похода Антанты

летом 1920 г. и та политическая, финансовая и военная

помощь, которую французские империалисты оказывали

как Пилсудскому, так и Врангелю, надеясь с их помощью

добиться ликвидации советского социалистического строя.

Было показано, как далеко зашла эта помощь по отно¬

шению к панской Польше, которую империалистическая

Франция толкнула к нападению на Советскую Россию,

а после того, как обнаружилась ее неспособность про¬

должать военные действия против Советской России,

препятствовала заключению польско-советского мирного

договора. Равным образом была показана активная роль

французского империализма в авантюре Врангеля, кото¬

рого 10 августа 1920 г. французское правительство офи¬

циально признало в качестве главы «правительства юга

России».
Выше говорилось, что враждебная Советской России

политика французского империализма летом 1920 г. пол¬

ностью совпадала с такой же враждебной по отношению

к Советскому государству политикой США п что иден¬

тичность их политических установок, в частности, отрази¬

лась в таком враждебном антисоветском документе, ка¬

ким была нота государственного секретаря США Кольби.

Эта нота оказала большую поддержку антисоветской

214

позиции Мильерана и встретила его полное одобрение.

В свою очередь Кольби заявил, что ответ французского

правительства на его ноту «во всех отношениях являет¬

ся декларацией большой важности, дающей твердую

спору позиции, занятой Соединенными Штатами» *.
Эта позиция Кольби, свидетельствующая о полной со¬

лидарности политики США в «русском вопросе» с поли¬

тикой матерого интервенциониста и заклятого врага Со¬

ветской России Мильерана, была одинаково характерна

как для американского, так и для французского импе¬

риализма.
Наконец, в главе об интервенции на Дальнем Восто¬

ке говорилось о враждебной позиции французских импе¬

риалистов, ревностно помогавших империалистической

Японии в ее попытках захватить русский Дальний Восток

и превратить его в свою колонию.
Настоящая глава посвящена периоду, наступившему

после разгрома третьего похода Антанты. В ней рассмат¬

ривается позиция Франции по отношению к Советской

России осенью 1920 и весной 1921 г.
Нет сомнения в том, что поражение Польши и после¬

довавшее за ним вопреки советам и настояниям Франции

заключение Польшей мирного договора с Советской Рос¬

сией, а в особенности разгром Врангеля, «правительство»

которого было незадолго до этого признано официально

Францией, произвели сильное впечатление на правящие

круги французской буржуазии. Последние не сразу мог¬

ли установить новую линию своей политики после того,

как старая линия (третий поход Антанты) обанкротилась.

Французская печать, подводя итоги разгрома Врангеля

и гибели надежд, которые на него возлагались француз¬

ской буржуазией, продолжала поддерживать саму

«идею» врангелевщины. Газета «Temps» в передовой от
15	ноября 1920 г., т. е. через несколько дней после лик¬

видации Врангеля, писала: «Врангелевская Россия... не

погибла, так как она является основой, н£ которой будет

построена будущая Россия.. И она рано или поздно вос¬

прянет из пепла»2.
Эти надежды на «воскрешение из пепла» врангелев¬

щины были отнюдь не только литературным упражнением
1	Телеграмма из Нью-Йорка в «Times» от 22. VIII. 1020 г. См.

«Бюллетень НКИД» М> 34, 1920 г., стр. 8.
2	Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 49, 1920 г., стр 2.
215

автора передовицы руководящего печатного органа фран¬

цузской буржуазии. Французское правительство заботи¬

лось о сохранении врангелевских кадров после их бегства

под ударами Красной Армии из Крыма. С этой целью

французское правительство занялось устройством остат¬

ков армии Врангеля, чтобы сохранить их для дальнейше¬

го использования в вооруженной борьбе против Совет¬

ской России. Кроме того, оно конфисковало материальные

ценности, вывезенные Врангелем из Крыма. Чтобы как-то

смягчить недовольство, вызванное в стране провалом

врангелевской авантюры, в частности недовольство мел¬

кой буржуазии, раздраженной потерей надежд на уплату

по «русским займам», французское правительство уже в

ноябре 1920 г., т. е. тотчас после разгрома Врангеля, зая¬

вило о том, что оно занимается «ликвидацией» послед¬

ствий поражения Врангеля и, в частности, «ликвидацией»

его армии. Эта «ликвидация», однако, носила весьма

своеобразный характер. В декабре 1920 г. «Юманите»

разоблачила при помощи документальных доказательств

намерения французского правительства переправить в

Польшу врангелевское военное снаряжение. В ответ

на это 10 декабря французское правительство вынуж¬

дено было заявить в парламенте, что после поражения

Врангеля оно прекращает поддержку его армии. Это

снова была ложь, ибо прошло еще много времени,

пока армия Врангеля перестала существовать, частич¬

но переброшенная с помощью Франции и Англии в

Польшу и на Дальний Восток, а частично размещен¬

ная компактными массами в Югославии, Чехословакии

и в Болгарии. Лицемерно жалуясь на большие расходы,

связанные с содержанием 70 000 врангелевских солдат и

офицеров, французское правительство не упускало слу¬

чая заработать на ликвидации Врангеля, прибегая к от¬

кровенному грабежу собственности, принадлежащей со¬

ветскому народу.
Как известно, Врангель при своем бегстве увел из

Крыма весь остаток черноморского военного флота. Бы¬

ли захвачены дредноуты «Воля» и «Георгий Победоно¬

сец», крейсер «Алмаз»,^миноносцы «Беспечный», «Силь¬

ный» и «Яркий», канонерки «Стриж» и «Грозный», транс¬

порт «Кронштадт», ледоколы и три подводные лодки.

Французское правительство официально заявило, что оно

захватило этот флот в возмещение своих расходов на

216

врангелевскую армию. Флот был отведен во француз¬

ский порт в Африке Бизерту.
Согласно декрету президента Французской республики

от 11 декабря *1920 г. была создана комиссия, в обязан¬

ности которой входила задача «ликвидировать всякого

рода имущество — склады, корабли и пр., бывшие в рас¬

поряжении генерала Врангеля и поступившие в распоря¬

жение Франции». Кроме судов русского военного флота,

французское командование захватило торговые суда (ка¬

тера, транспорты и т. д.) на общую сумму в 1 278 700

фунтов стерлингов, а также разное имущество на общую

сумму в 1 658 529 фунтов стерлингов *. Все это попало

в руки французской буржуазии. Военно-морской флот,

уведенный в Бизерту, так и не был возвращен Советско¬

му правительству, несмотря на его настойчивые требова¬

ния. Так французские капиталисты «возвращали» себе

за счет советского народа стоимость той «помощи», ко¬

торую они оказывали мятежному белогвардейскому ге¬

нералу, поднявшему по их же указке руку на советский

народ. Помимо такого явно враждебного акта, как за¬

хват черноморского советского флота, французское пра¬

вительство в конце 1920 и начале 1921 г. не прекращало

военных действий, направленных против Советской Рос¬

сии. На Черном море французские военно-морские суда

поддерживали военно-морскую блокаду советского побе¬

режья. В декабре 1920 г. НКИД обратился с протестом

к французскому правительству по поводу нападения

французского миноносца на русский пароход «Зейнаб»2.

В начале января 1921 г. русский пароход «Принцип»,

находившийся в грузинской гавани Поги и подлежавший

выдаче Советской России, был уведен французским фло¬

том в Константинополь. 9 января 1921 г. французские

миноносцы без предупреждения атаковали русское судно

«Элпидифор». В этой связи Народный комиссариат ино¬

странных дел заявил 12 января 1921 г. французскому

правительству резкий протест. В протесте говорилось, что

перечисленные акты нападения на русское судно могут

считаться «доказательством системы, усвоенной фран¬

цузским правительством и равносильной правильным
1	См. «Бюллетень НКИД» № 80, 1921 г., стр. 6.
2	См. «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник доку¬

ментов, т. II, стр. 29.
217

военным действиям» !. Действительно, «системой» фран¬

цузского правительства в «русском вопросе» являлась в

это время продолжавшаяся военная интервенция.
Блокада Францией советских берегов* Черного моря

и пиратские действия французского флота являлись сви¬

детельством участия Франции вместе с Великобританией

в подготовке «кавказского плана» продолжения воору¬

женной интервенции против. Советской России.
О роли французских империалистов в планах интер¬

венции на Кавказе свидетельствует также история с ме¬

морандумом, врученным делегацией меньшевистского

правительства Грузии Лиге наций в Женеве в декабре
1920	г. В этом меморандуме грузинские меньшевики пу¬

гали Лигу наций «большевистской опасностью» и пред¬

лагали сделать Грузию плацдармом для нападения на

Советскую Россию2. Воздействуя на алчные аппетиты

английских и французских империалистов, авторы мемо¬

рандума подчеркивали значение торговых путей сообще¬

ния через Грузию, Персию, Армению и Среднюю Азию.

Они призывали Лигу наций «сохранить международный

характер» этого пути, иначе говоря, установить свой

контроль над Закавказьем. На этот меморандум, вручен¬

ный Лиге наций, грузинские меньшевики получили свое¬

го рода ответ в виде подготовленного для печати заяв¬

ления нового верховного комиссара Франции и Грузии

Шевалье, давшего 16 декабря 1920 г. интервью предста¬

вителю Грузинского телеграфного агентства. Шевалье на¬

чал прямо с ссылки на «грузинскую миссию в Европе»

(т. е. именно ту, которая вручила Лиге наций цитирован¬

ный выше меморандум.— Б. Ш.)у «которая,— как заявил

Шевалье,— ярко изобразила роль Грузии, познакомила с

ее возможностями и нуждами».
Грузия, говорил Шевалье,— «великий и естественный

путь между Востоком и Западом. Это условие является

обязательным для восстановления нормального мирового

порядка... Вооруженное вмешательство, будет ли оно в

виде внутренней революции или внешнего давления, по

существу равносильно закрытию этого пути. В самом деле,
1	«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. II, стр. 29.
2	Опубликован в официозе грузинского меньшевистского прави¬

тельства «Борьба» 8 декабря 1920 г.
218

всякое государство, которое подобным образом вмеша¬

лось бы во внутренние дела Грузии, тем самым неизбеж¬

но вызвало бы соответствующие меры со стороны других

государств для защиты Грузии. Антанта никоим образом

не желает создать новый фронт в Грузии. Но если бы

Грузия сделалась предметом нападения со стороны внут¬

реннего или внешнего врага на ее независимость и без¬

опасность— дверь для торговли между Азией и Европой

через Кавказ была бы наглухо закрыта».
Таким образом, замыслы грузинских меньшевиков, от¬

раженные в их меморандуме, нашли благоприятный от¬

клик со стороны Антанты, и в частности со стороны

Франции.
Заявление Шевалье полностью раскрывало карты ин¬

тервентов. «Защита» Грузии в случае «нападения», о ко¬

торой распространялся Шевалье,— достаточно известная

формула, неоднократно применявшаяся союзниками в пе¬

риод вооруженной интервенции. Напомним, что именно

эта формула была выработана в декабре 1919 г. и ян¬

варе 1920 г. на последних заседаниях Парижской мирной

конференции в отношении именно закавказских госу¬

дарств и притом в тот момент, когда конференция рас¬

сматривала и обсуждала план Фоша о вооруженной ин¬

тервенции через Закавказье.
Об	агрессивной антисоветской позиции Франции в

Прибалтике осенью 1920 г. подробно говорилось в связи

с провокационными действиями США в августе и декаб¬

ре 1920 г. по отношению к Советской России. Речь тогда,

шла о провокационных слухах о «предстоящем нападе¬

нии Советской России на страны Прибалтики», причем

эта «версия», усиленно распространявшаяся государст¬

венным департаментом США, была получена из фран¬

цузских источников. За распространением этой лжи по¬

следовало требование американской и французской миссий

в Прибалтике о присылке туда военных судов. Как уже

говорилось, это был заговор США и Франции, направ¬

ленный на развязывание военного столкновения между

странами Прибалтики и Советской Россией. Этот заговор,

с точки зрения французских империалистов, преследовал

две цели: развязать прибалтийско-советскую Еойну для

начала новой вооруженной интервенции и сорвать под¬

писанные мирные договоры между Советской Россией и

странами Прибалтики (первый с Эстонией — 2 февраля
219

1920	г., последний — с Финляндией — 14 октября 1920 г.).

В вопросе об этих мирных договорах позиция француз¬

ского империализма (в отличие от английского) была

резко отрицательной.	/
В докладе Г. В. Чичерина VIII съезду Советов

РСФСР говорилось, что накануне подписания мирного

договора между Советской Россией и Эстонией Клемансо

объявил «анафему всякому, кто признает возможным

соглашение с Советской Россией, анафему Эстонии, если

она пойдет на соглашение с нами» !. Осуществляя эту

линию политики Клемансо, его уполномоченный в верхов¬

ном совете союзников Бертелло угрожал Эстонии в на¬

чале января 1920 г., что «Верховный совет Антанты при¬

мет меры против Эстонии, если Эстония заключит мир

с Советской Россией»2. Такую же угрожающую позицию

заняла Франция и отношении Финляндии, заявив осенью
1919	г., что, «если таковое соглашение (мирный до¬

говор с Советской Россией.— Б. Ш.), состоится, она, т. е.

Франция, изменит доброжелательное отношение к Фин¬

ляндии».
В отличие от Великобритании, которая проводила в

своей «русской политике» две тактические линии, Фран¬

ция проводила одну тактическую линию — активнейшее

участие в третьем походе, а после его краха' — дальней¬

шую, подготовку нового тура вооруженной интервенции

с военной помощью ряда государств Прибалтики. При

наличии такой тактики мирные переговоры, а затем и

мирные договоры стран Прибалтики с Советской Россией

могли, естественно, вызвать со стороны Франции только

резко отрицательное отношение. Не случайно представи¬

тель США в Риге Гэд сообщал о возмущении француз¬

ских представителей в Латвии при получении известия,

что Эстония подписала перемирие с Советской Россией.

Мир Эстонии с Советской Россией пробивал подлинную

брешь в цепи интервенции, выкованной французской ди¬

пломатией в 1920 г.
Как и Великобритания, Франция разделяла идею о

расчленении Советской России. Разделяя с Великобрита¬

нией общую линию на расчленение Советской России и

отторжение от нее окраин, Франция в отличие от Велико¬
1	«Вестник НКИД» № 3, 27 февраля 1920 г., стр. 3.
9	См. «Вестник НКИД» № 3, 2? февраля 1920 г., стр. 4.
220

британии не была особенно заинтересована в Прибалти¬

ке. Это объяснялось тем, что торговые отношения между

Францией и странами Прибалтики были слабыми. Поли¬

тическое влияние Франции в Прибалтике также во много

раз уступало английскому. Французская дипломатия

отдавала себе отчет в том, что, отделившись от России,

страны Прибалтики составят сферу влияния Великобрита¬

нии, а не Франции. Другое дело — Крым и юг России

с Донецким бассейном. Особенно рельефно проявилась

враждебная антисоветская политика французского им¬

периализма в том влиянии, которое он оказывал на пан¬

скую Польшу и боярскую Румынию, находившиеся в ис¬

следуемый нами период в вассальной зависимости от

Франции. Именно Франция была руководящей держа¬

вой, направлявшей в этот период польско-румынскую по¬

литику в «русском вопросе». В отношении Польши это

«руководство» заключалось в первую очередь в прямой

поддержке (финансовой, оружием и военным снаряже¬

нием) контрреволюционных банд Петлюры, Балаховича,

Савинкова и др., продолжавших, несмотря на подписа¬

ние прелиминарного мирного договора 12 октября
1920	г., военные действия против Советской России. На¬

правляющая рука французского руководства была за¬

фиксирована в советской ноте протеста, посланной пред¬

седателю совета министров и министру иностранных дел

Франции 27 октября 1920 г., т. е. через 2 недели после

подписания прелиминарного мирного договора между

РСФСР и УССР, с одной стороны, и Польшей — с дру¬

гой. В ноте говорилось о военных действиях Петлюры,

Балаховича и Савинкова и помощи, которую Франция

оказывает этим бандам. «Очевидно,— констатировалось

в ноте,— французское правительство, которое, несмотря

на свои повторные заверения, до сих пор снабжало поль¬

скую армию военно-начальниками и инструкторами, по¬

сылало Польше снаряжение и оружие для борьбы с

Россией и доставляло ей необходимые для этого креди¬

ты, оказывая поддержку Петлюре и его сообщникам,

продолжает поддерживать волнение и состояние войны в

Восточной Европе и тем самым препятствовать установ¬

лению окончательного мира, столь необходимого для

всех народов. Французское правительство, которое

толкнуло Польшу на войну с Россией — войну, стоившую

польскому народу таких колоссальных жертв, и которое
221

неоднократно делало все от него зависевшее, чтобы по¬

мешать установлению мира между Россией и Польшей,

по-видимому, поставило себе целью продлить на неопре¬

деленное время страдания народных масс Восточной

Европы» 1.
Деятельность банд Петлюры, Балаховича, Перемыки-

на и др., субсидируемых Францией, продолжалась в те¬

чение конца 1920 и всего 1921 г. Она служила предме¬

том ряда дипломатических нот Советского правитель¬

ства на имя правительства Польши. Такие ноты были

посланы И апреля, 3 мая, 4 июля 1921 г. Если в течение

конца 1920 и первой половины 1921 г. французские

империалисты поддерживали в военном и финансовом

отношениях бандитскую и шпионско-диверсионную дея¬

тельность банд Петлюры, Балаховича и др., систематиче¬

ски действовавших с польской территории, то во второй

половине 1921 г., воспользовавшись тяжелым экономиче¬

ским положением Советской России в связи с последст¬

виями голода, французское правительство предприняло

шаги с целью вовлечь Польшу и Румынию в новую вой¬

ну против Советской России. Советскому правительству,

в частности, стало известно, что французское правитель¬

ство 3 сентября 1921 г. потребовало от Польши и Румы¬

нии привести в. боевую готовность польскую и румынскую

армии, командование которыми должно было перейти к

французскому генеральному штабу. Вслед за этим Поль¬

ша и Румыния должны были предъявить Советскому

правительству свои ультимативные требования, угрожая

в случае их непринятия войной. Французское правитель¬

ство при этом ссылалось на тяжелое положение Совет¬

ской России и настаивало на принятии его предложений.

Советское правительство разоблачило этот план новой

войны, назвав его «дьявольской махинацией» французской

буржуазии, «не останавливающейся для достижения свое¬

корыстных целей перед вовлечением в новую разоритель¬

ную войну уже разоренного предыдущей войной польско¬

го народа»2.
1	«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг » Сборник документов,

т. I, стр. 514.
2	«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник документов,

т. II, стр. 172.
222

Ту же тактику (шпионаж, разведка, поддержка и ис¬

пользование белогвардейских организаций, заговоры),

которую применяло французское правительство в отно¬

шении Польши с целью использовать ее против Совет¬

ской России, оно применяло и в отношении Румынии.

Это было особенно характерно в связи с тем, что Бесса¬

рабия, захваченная боярской Румынией в 1918 г., про¬

должала быть оккупированной. Советское правительство

неоднократно предлагало румынскому правительству

мирные переговоры. В течение 1920 г. Румыния, систе¬

матически руководствуясь директивами из Парижа,

уклонялась от вступления в переговоры с Советской Рос¬

сией.
Французские империалисты не только препятствовали

Румынии вести переговоры с Советской Россией, но по¬

шли на мероприятие, которое, по их замыслам, должно

было исключить мирные отношения Румынии с Совет¬

ской Россией и вырыть пропасть между двумя соседними

странами. Этим мероприятием явился так называемый

Парижский протокол от 28 октября 1920 г. между Фран¬

цией, Англией, Италией и Японией, с одной стороны, и

Румынией — с другой. Протокол объявлял захваченную

боярской Румынией Бессарабию составной частью коро¬

левства Румынии. 1 ноября 1920 г. правительство

РСФСР и УССР направили в Париж, Лондон, Рим и

Бухарест ноту протеста против этого незаконного акта и

заявили, что «они не могут признать имеющим какую-ли¬

бо силу соглашение, касающееся Бессарабии...» 1
Получив от своих покровителей из Парижа формаль¬

ное признание захвата Бессарабии, румынское боярское

правительство в течение 1921 г. не только продолжало

политику уклонения от непосредственных переговоров с

Советской Россией, но и параллельно осуществляло, как

и правительство шляхетской Польши, тактику военных

диверсий, шпионажа, разведки и поддержки белогвар¬

дейских контрреволюционных организаций.
Для агрессивной линии внешней политики француз¬

ского империализма в «русском вопросе» в 1920—
1921	гг. является чрезвычайно характерной позиция

Франции накануне, во время и непосредственно после
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник документов,
т. I, стр. 522.
223

'кронштадтского мятежа, т. е. в феврале—марте 1921 г. В

предыдущих главах говорилось о роли США и Великобри¬

тании в политической подготовке этого мятежа, в част¬

ности, при помощи газетной кампании лжи и клеветы в

адрес Советской России. Участие французского прави¬

тельства в этой кампании, факты, свидетельствующие о

помощи кронштадтским мятежникам, не вызывают сомне¬

ния. Характерно, что первое сообщение о кронштадтском

мятеже появилось во французском официозе «Temps»
27	февраля 1921 г., где этот мятеж был подан француз¬

скому читателю как «самая крупная революция, когда-

либо имевшая место в России». В дальнейших своих

сообщениях о событиях в России французская буржуаз¬

ная печать во главе с «Temps» успешно соперничала с

подобной же клеветой, публиковавшейся в американской

и английской буржуазной печати. Какими же были по¬

литический смысл и непосредственная цель всей этой

«подготовительной» (т. е. до действительных событий в

Кронштадте) кампании? Главная цель этой кампании

заключалась в том, чтобы подготовить почву к очередно¬

му натиску на Советскую Россию. После этой психологи¬

ческой подготовки должны были быть развернуты дей¬

ствительные события в Кронштадте.
Кронштадтский мятеж, повторяем, был наиболее пока¬

зательным примером осуществления тактики капитали¬

стического мира в 1921 г., сочетавшей элементы штурма

извне с использованием штурма изнутри.
Приведенных примеров агрессивной враждебной так¬

тики французской буржуазии в 1920—1921 гг. в «рус¬

ском вопросе» достаточно, чтобы убедиться в том, что

именно эта тактика была основной и руководящей в от¬

ношении Советской России. Она вытекала из следующих

особенностей французской экономики в 1920—1921 гг.

Франция в значительно меньшей степени, нежели Англия,

была задета экономическим кризисом 1920—1921 гг. Тор¬

говля Франции с царской Россией никогда не была столь

интенсивной, как например русско-английская торговля.

Русское сырье никогда не играло во французском импор¬

те той роли, которую оно играло в импорте Англии. Рус¬

ский рынок сбыта для французской промышленности не

представлял столь большого интереса, как для британ¬

ской. С другой стороны, помещение французского капи¬

тала в России было весьма значительным как в виде
224

займов царскому правительству \ так и в виде инвести¬

ций французского капитала в промышленности царской

России, особенно на Украине. Держателями «русских

займов» во Франции были главным образом крупные

банки, чьи интересы пострадали в результате аннулиро¬

вания Советским правительством в 1918 г. всех долгов

царского и Временного правительств. Именно француз¬

ский банковский капитал добивался признания и уплаты

Советским правительством царских долгов, отказываясь

до этого вступать в отношения (как политические, так и

торговые) с Советской Россией. Более того, вооруженная

интервенция французского империализма в качестве од¬

ной из целей преследовала получение царских долгов.

Это, конечно, была не главная цель вооруженной интер¬

венции, ставящей перед собой задачу уничтожения со¬

циалистического режима в России и превращения рус¬

ской территории в колониальный придаток международ¬

ного империализма. Следует при этом иметь в виду еще

одну деталь: царские займы, размещенные главным

образом среди крупных банков, были последними ча¬

стично распределены и среди мелкой буржуазии, кото¬

рая таким образом становилась заинтересованной во всех

мероприятиях французского правительства, имевших сво¬

ей целью получение этих долгов. Вот почему мелкая

французская буржуазия поддерживала отказ француз¬

ского правительства входить в какие-либо отношения с

Советским правительством до признания последним дол¬

гов царского правительства. Этой заинтересованностью

французской мелкой буржуазии в получении царских

долгов очень ловко пользовались агрессивные элементы

французской буржуазии для интервенционистской про¬

паганды, которая была им нужна для более важных, с

точки зрения французского империализма, целей (ука¬

занных выше), а вовсе не для получения царских долгов.

Все же французская внешняя политика в «русском во¬

просе» не могла не отразить известные тенденции той

части французских торгово-промышленных кругов, ко¬

торые не являлись держателями ни царских займов, ни

царских промышленных акций и были заинтересованы в

возобновлении торговли с Советской Россией. Однако
1 Почти вся довоенная задолженность царского правительства —

около 8 млрд. рублей — приходилась на долю Франции.
15 в. в. Штсвв	225

политическое влияние этих кругов на направление фран¬

цузской внешней политики было весьма незначи¬

тельным и не могло (как, например, в Англии) привести;

к восстановлению торговых отношений с Советской Рос¬

сией.
Однако следует сказать и о некоторых фактах внеш¬

ней политики Франции в 1920—1921 гг., которые свиде¬

тельствовали о попытках французских торгово-промыш¬

ленных кругов добиться восстановления торговых отно¬

шений с Советской Россией.
В момент решения Парижской мирной конференции

(16 января 1920 г.) о снятии блокады с Советской Рос¬

сии и возобновлении торговли с русским народом пр»

посредстве кооперации французская позиция не отлича¬

лась резко от позиции Англии. Французская делегация не

возражала против переговоров с представителями «рус¬

ской кооперации» и не отказалась назначить своего де¬

легата для этих переговоров. Этот делегат (д’Альгуе),

как уже говорилось, участвовал вместе с английским де¬

легатом Уайзом в копенгагенской стадии переговоров,

интересуясь, однако, при этом исключительно вопросом

о возможности получения царских долгов и в связи с

этим вопросом о судьбе золота, которое могло быть вы¬

везено из Советской России в уплату за товары. Когда

переговоры о возобновлении торговли при помощи коопе¬

рации были перенесены в Лондон, то и на этой ста¬

дии Франция первоначально не отказалась от участия в

них.
Активное участие Франции в организации и осущест¬

влении третьего похода Антанты, ее ставка на Пилсуд¬

ского и Врангеля сняли с порядка дня робкие попытки

части торгово-промышленной буржуазии Франции до¬

биться изменения курса «русской политики» в сторону

возобновления торговых отношений. Крах третьего похо¬

да Антанты — подписание прелиминарного мира с Поль¬

шей и полный разгром официально признанного Франци¬

ей Врангеля — не внес в политику Франции в «русском

вопросе» тех изменений, которые произошли в Англии»

изменений, которые выразились в возобновлении совет¬

ско-английских переговоров о торговом договоре. На этой

стадии (с ноября 1920 г.) переговоры носили характер

двусторонних (Англия и Советская Россия) и велись не

от имени Верховного экономического совета союзникоа

226

(как весной и летом 1920 г.), а от имени правительства

Великобритании. Франция в этих переговорах участия не

принимала. К этому времени (крах третьего похода) так¬

тические линии Франции и Англии в «русском вопросе»

разошлись. Правительство Ллойд-Джорджа — Керзона—

Черчилля, не отвергая ставки на продолжение вооружен¬

ной интервенции (кавказский плацдарм, участие в поли¬

тической подготовке кронштадтского мятежа), одновре¬

менно приняло решение о возобновлении торговых пере¬

говоров с целью заключения соответствующего соглаше¬

ния. Наоборот, Франция категорически отказывалась от

каких-либо переговоров с Советской Россией, солидари¬

зируясь в этой тактике с правительством США. Согласо¬

ванность тактики США и Франции в «русском вопросе»

была установлена еще в момент посылки ноты Кольби,
о	чем говорилось выше. Эта согласованность американо¬

французской позиции продолжалась и позже, одним из

примеров чего может служить военная провокация в При¬

балтике в декабре 1920 г.
Расхождение между английской и французской так¬

тикой и, наоборот, идентичность французской и амери¬

канской тактики обнаружились весьма рельефно вскоре

после того, как английское правительство в ноябре 1920 г.

прйняло решение о возобновлении англо-советских пере¬

говоров. В ноте от 25 ноября 1920 г., с которой француз¬

ское правительство обратилось к правительству Англии,

министр иностранных дел Франции Лейг (сменивший

Мильерана, который был избран президентом республи¬

ки), излагая позицию Франции по вопросу о возобновле¬

нии отношений с Советской Россией, выставил в качестве

обязательного условия этого возобновления признание

Советским правительством долгов царского правитель¬

ства. В декабре 1920 г., получив от английского прави¬

тельства текст предполагавшегося торгового соглашения

с Россией, Лейг заявил, что хотя французское прави¬

тельство и предоставляет частным лицам право вести

торговлю с Россией, однако оно само не принимает уча¬

стия в этих сношениях, так как вопрос о признании

Францией Советского правительства может возникнуть

лишь по признании последним долгов царского и Вре¬

менного правительств. 7 января 1921 г. в ответ на за¬

прос т. Кашена в палате депутатов Лейг заявил, что

французское правительство не намерено признавать

15*	227

Советскую власть, пока последняя не представит гарантий

своей готовности согласовать свои действия с нормами

международного права и не выполнит обязательств

предшествующих русских правительств по отношению к

иностранным правительствам и частным гражданам, что

правительство Врангеля прекратило свое существование

и что французское правительство относится враждебно

ко всякой агрессивной политике против Советского пра¬

вительства и будет помогать исключительно государст¬

вам, которым приходится защищать свою территорию и

свободу против нападения большевистского правитель¬

ства
Выступление Лейга было, пожалуй, наиболее полным

изложением французской позиции в «русском вопросе».

Однако полнота этого изложения отнюдь не означала

его соответствия с действительной линией поведения и

действительными намерениями французской буржуазии.

В этом выступлении вопреки французской ноте от 25 но¬

ября 1920 г., о которой говорилось выше, условием при¬

знания Советского правительства ставится уже не только

согласие последнего уплатить долги царского правитель¬

ства, но и чисто политическое требование (притом в

весьма туманной форме) «согласовать свои действия с

нормами международного права». Под этой туманной

формулировкой скрывалась возможность предъявить

Советскому правительству политические требования,

целью которых было (как это впоследствии отчетливо

выявилось, в частности на Генуэзской конференции) вся¬

чески добиваться реставрации капиталистических отно¬

шений на территории России. Неясной и двусмысленной

яг.ляется формулировка о том, что «правительство Вран¬

геля прекратило свое существование». Эта формулировка

констатировала лишь факт, который был известен все¬

му миру, но она умышленно ничего не говорила о пози¬

ции французского правительства по отношению к воз¬

можности возрождения «правительства» Врангеля. На¬

конец, последний пункт, касающийся «враждебности»

французского правительства всякой агрессивной полити¬

ке против Советского правительства, являлся сплошным

лицемерием и ложью. Прежде всего именно в тог мо¬

мент, когда Лейг делал это заявление, французское пра-
^	по *Г°А°В0МУ отчету НКИД к IX съезду Советов», стр. 9.
228 •

вительство вело открыто агрессивную политику по отно¬

шению к Советской России. События на Черном море,

отмеченные выше, и целый ряд действий (в частности,

подготовка кронштадтского восстания) говорили не о

враждебности ко всякой агрессивной политике против

Советского правительства, а, наоборот, о проведении

этой агрессивной политики и науськивании других, в

частности Польши и Румынии, против Советской России.

Формулировка о том, что французское правительство на¬

мерено только помогать государствам «против нападения

большевистского правительства», была хорошо известна

по предыдущему периоду 1919—1920 гг. Известно, что

интервенты создали вооруженный плацдарм против Со¬

ветской России в пограничных странах и использовали

эти страны для прямого нападения на Советскую Рос¬

сию, мотивируя это «помощью», которую государства

Антанты оказывают этим государствам против «нападе¬

ния» Советской России.
Таким образом, заявление Лейга от 7 января 1921 г.

было лицемерным и лживым. Оно отнюдь не отражало

действительной линии поведения Франции. Эта действи¬

тельная линия была линией враждебной, отражавшей

вожделения французской буржуазии по отношению к

Советскому государству.
Колебания части торгово-промышленной буржуазии,

вызванные опасностью полной потери советского рынка,

вновь выявились в момент подписания англо-советского

торгового соглашения 16 марта 1921 г. Напомним, что

это соглашение было подписано непосредственно после

разгрома кронштадтского мятежа, на который француз¬

ское правительство возлагало большие надежды. Подпи¬

сание англо-советского торгового соглашения вызвало

большое смятение в рядах французских буржуазных по¬

литиков. Именно поэтому французский министр ино¬

странных дел Бриан обратился к правительству Велико¬

британии с нотой протеста по поводу заключения этого

соглашения. В марте 1921 г. в палате депутатов высту¬

пил известный политический деятель Жувенель с речью,

которая отражала тревогу части французской буржуазии

и опасение, что она лишится возможности извлекать при¬

быль из экономической связи с Советской Россией. Жу¬

венель указал на то, что Франция рискует остаться по¬

зади других держав, собирающихся торговать с Россией.
229

Он также отметил факт перехода Советского правитель¬

ства к новой экономической политике, которую француз¬

ская буржуазия интерпретировала в смысле «возврата к

капитализму». Это выступление Жувенеля было более

чем робкой попыткой повернуть французскую политику

на путь восстановления советско-французских торговых

отношений. Однако его выступление встретило немедлен¬

ный отпор Бриана, который, при явном сочувствии ог¬

ромного большинства палаты депутатов, заявил, что «в

России царит анархия, что никакая торговля с ней немыс¬

лима». Более того, Бриан не скрыл, что французская по¬

литика в «русском вопросе» следует примеру США, с

которыми Франция поддерживает в этом вопросе полный

контакт. Это заявление Бриана свидетельствует о том,

что Франция полностью придерживалась американской

тактики в «русском вопросе», т. е. неприкрытой враждеб¬

ности и категорического отказа от каких-либо отношений

с Советским правительством.
0	том, что матерый враг Советской России, бывший

социалист Бриан был солидарен с антисоветской полити¬

кой американских реакционеров — правительства Гар¬

динга—Юза, свидетельствует полное одобрение, которое

получило в Париже заявление государственного секрета¬

ря США Юза, категорически отклонившего 25 марта

1921 г. предложение ВЦИК РСФСР возобновить отно¬

шения между США и Советской Россией. В этой связи

в специальной корреспонденции из Парижа американ¬

ская печать, в частности, сообщала: «Ответ Секретаря

Юза на русское советское предложение о возобновлении

торговли с Америкой принят в Париже с глубокой бла¬

годарностью. Если бы г. Юз прибавил одну строчку, ука¬

зывающую на необходимость признания внешних долгов

прежнего русского режима, его позиция полностью сов¬

пала бы с точкой зрения французского правительства»

Следует тут же отметить, что приведенное выше выступ¬

ление Жувенеля отнюдь не было его индивидуальной

инициативой. Уже после заявления Бриана, а именно 13

апреля 1921 г., во французском органе промышленников

и биржевиков «L’Information» появилась статья, в кото¬

рой указывалось, что Россия «эволюционирует, денацио¬

нализирует» предприятия, допускает частную инициативу,
1	«New York Times», 27. III. 1921.
230

покупает товары за границей и платит за них золотом.

«А мы,— восклицала газета,— все еще продолжаем на¬

ши схоластические споры» в то время как другие стра¬

ны получают заказы и концессии. В этой статье, несом¬

ненно, отражены интересы той части французской бур¬

жуазии, которая непосредственно не была затронута

отказом Советского правительства платить царские долги.

Однако влияние французских банков, настойчиво прово¬

дивших линию на продолжение вооруженной интервен¬

ции и использовавших в качестве предлога отказ в при¬

знании царских долгов, оказалось значительно сильнее.

Вот почему голос французских промышленников и тор¬

говцев не оказал никакого влияния на политику Фран-

-ции в «русском вопросе» в первой половине 1921 г.
Голод в восточных районах Европейской России летом

1921 г. снова поставил перед французской буржуазией,

как и перед всем миром империализма, «русский вопрос»,

поскольку именно это событие возродило ее надежды на

возможность возобновления вооруженной интервенции с

щелью добиться уничтожения Советской республики.
1	См. «Вестник НКИД» N« 1—3, 1922 г., стр. 100.

ГЛАВА VI
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ИТАЛИИ, ГЕРМАНИИ

И ЧЕХОСЛОВАКИИ ПО ОТНОШЕНИЮ

К СОВЕТСКОЙ РОССИИ В 1920—1921 гг.
1.	ПОЗИЦИЯ ИТАЛИИ В ОТНОШЕНИИ СОВЕТСКОЙ РОССИИ
Итальянский империализм остался недоволен тем

дележом, который был зафиксирован после окончания

первой мировой войны на Парижской мирной .конферен¬

ции 1919 г. Англия и Франция не сдержали своих обе¬

щаний, которые были ими даны Италии в Лондонском

договоре 1915 г., когда они покупали участие Италии в

войне на их стороне. Италии не дали Далмации и Смир¬

ны. Отказали ей и в притязании на Фиуме (Река),

предъявленном итальянскими империалистами сверх обя¬

зательств Лондонского договора. Неудовлетворенный вер¬

сальским дележом алчный итальянский империализм на¬

чал усиленно искать подходящие объекты для своей эк¬

спансии. На этот путь итальянскую буржуазию толкали

проблемы внутренней политики, порожденные войной:

покрытие огромных расходов, понесенных в течение че¬

тырех военных лет, выполнение обещаний, данных бур¬

жуазией во время войны, как например наделить кресть¬

ян землей и т. д., и, наконец, проблема того, как избежать,

угрожающего Италии экономического кризиса '. Италь¬

янская буржуазия оказалась перед лицом серьезной угро¬

зы. Экономический кризис разразился в Италии с необы¬

чайной силой и разрушительностью. Революционное дви¬

жение рабочего класса и трудящихся крестьян росло

систематически и достигло в 1920—1921 гг. небывалых

размеров. Оно грозило смести власть буржуазии.
После Октябрьской социалистической революции
1 См. «Итальянская коммунистическая партия». Краткий истори¬

ческий очерк, М. 1951, стр. 14.
282

итальянский империализм пытался не отстать от своих,

американских, английских, французских и японских со¬

братьев по лагерю империализма в деле осуществления

вооруженной интервенции в Советской России, хотя воен¬

ные и экономические возможности Италии для участия

в этой интервенции были значительно меньшими, нежели

у других держав Антанты. Итальянские империалисты

видели возможности получить «свою долю» в результате

интервенции в Советской России и не хотели упустить

чтого шанса. Из всех плацдармов вооруженной интервен¬

ции 1918—1920 гг. итальянских империалистов больше

всего привлекал Кавказ. Именно туда устремлялись взо¬

ры итальянского капитала. Что касается других плац¬

дармов — Сибири и Дальнего Востока, севера России

(Архангельска и Мурманска), польского и врангелевско¬

го плацдармов и др., то здесь участие Италии было бо¬

лее чем минимальным по сравнению с другими интервен¬

тами. Кроме военно-экономической слабости итальянского

империализма, была и другая серьезная причина как его

относительно слабого участия в вооруженной интервен¬

ции, так и отказа (в 1920 г.) от всякого участия в про¬

должении вооруженной интервенции, а затем и поисков

соглашения с Советской Россией о возобновлении тор¬

говых отношений. Этой причиной была позиция трудя¬

щихся Италии. Все попытки итальянской буржуазии в
1919—1920 гг. заставить итальянский народ участвовать,

в блокаде и вооруженной интервенции против Советской

России бесславно провалились. Трудовой народ Италии

препятствовал отправке в Россию солдат и транспортов

с вооружением и припасамиОсобенно бурно протесто¬

вал итальянский рабочий класс против нападения пан¬

ской Польши на Советскую Россию. В «Avanti» — орга¬

не Итальянской социалистической партии — печатались^

воззвания, предлагавшие бойкотировать и саботировать-

как перевозку, так и изготовление каких бы то ни было¬

военных материалов для Польши и Японии. Синдикат

железнодорожников созвал 21 мая 1920 г. в Милане со¬

вещание представителей революционных организаций.

Это совещание вынесло резолюцию, предлагавшую тран¬

спортным рабочим всех отраслей категорически препят-
1	См. «Итальянская коммунистическая партия». Краткий истори¬

ческий очерк, стр. 15.
23£-

ствовать перевозке каких бы то ни было военных мате¬

риалов, предназначенных для интервенции против Совет¬

ской России. В «Avanti» было напечатано воззвание

Итальянской социалистической партии с следующим при¬

зывом к международному пролетариату:
«К рабочим Франции, Швейцарии, Австрии, Германии,

Англии, Соединенных Штатов и пр. Товарищи! Мы обра¬

щаемся к вам с теми же словами, что и к итальянским

пролетариям. Спасем пролетарскую и социалистическую

Россию, нашу союзницу, нашу надежду. Бойкотируйте,

саботируйте, мешайте всякому изготовлению и перевозке

чего бы то ни было для Польши и Японии, этих бандитов

международного капитализма. Пролетарское действие

должно распространиться во всех странах и не ослабеть

до окончательной победы. Мы призываем социалистиче¬

скую печать и рабочих всех стран стойко защищать этот

.священный лозунг» *.
Хотя трудящиеся Италии противодействовали интер¬

венционистским планам итальянской буржуазии и на¬

стаивали на возобновлении торговых отношений с Совет¬

ской Россией, часто сменявшиеся в 1919—1921 гг. бур¬

жуазные правительства Италии саботировали возобнов¬

ление таких отношений с Советской Россией. Чем больше

разрасталось революционное движение широких народ¬

ных масс Италии, тем сильнее итальянская буржуазия

испытывала страх перед возобновлением торговых отно¬

шений с Советской Россией. В 1919 г. премьер-министр

Италии Нитти заявил, что возобновление отношений с

Россией было бы для Италии крайне важно. Однако ког¬

да 31 декабря 1919 г. НКИД предложил итальянскому

правительству приступить к переговорам, то на это пред¬

ложение не только не было получено ответа, но оно было

скрыто от общественного мнения страны. В 1920 г. во¬

прос об отношении к Советской России приобрел в италь¬

янской внешней политике особую остроту. Выше говори¬

лось, что премьер-министр Джиолитти (сменивший Нит¬

ти) летом 1920 г. обратился к правительству США с

просьбой изложить американскую позицию в вопросе о

Советской России. Объяснение, почему Джиолитти обра¬

тился к правительству США по «русскому вопросу», сле¬

дует искать не во внешней, а во внутренней политике
1 Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 22, 1920 г., стр> 23.
\234

Италии. Именно в этот период (вторая половина 1920 г.)

развитие революционного движения в Италии достигло

кульминационного пункта. Италия была накануне рево¬

люции. Рабочие уже занимали фабрики и заводы, кресть¬

яне овладевали помещичьими латифундиями, буржуазия

дрожала от страха. Тогда же был призван к власти ста¬

рый прожженный политик Джиолитти, открывший доро¬

гу фашизму во имя спасения «священной собственности»

итальянского капитала. Джиолитти прекрасно понимал

внутреннюю связь между революционным движением ра¬

бочего класса Италии и «русским вопросом». Не менее

ясно представлял он себе, на какую капиталистическую

страну он может опереться в своей борьбе против рабо¬

чего класса Италии. Отсюда обращение именно к США.

Запрашивая правительство США о его позиции по «рус¬

скому вопросу», заранее зная эту позицию, Джиолитти

тем самым предлагал американскому капиталу свои

услуги, рассчитывая в то же время получить помощь это¬

го капитала в борьбе с рабочим классом Италии.
Передовая «Avanti» от 19 августа 1920 г. раскры¬

вает не только смысл обращения Джиолитти к прави¬

тельству США, но и дает убийственную характеристику

вильсоновской «демократии», характеристику, полностью

применимую для современной американской «демокра¬

тии». Газета писала, что обращение за «советом» к пра¬

вительству США, «правительству миллиардеров», озна¬

чает передачу руководства внешней политикой Италии

иностранному правительству «для того, чтобы получить

возможность окончательно закрепостить Италию во вла¬

сти Соединенных Штатов, для того, чтобы заплатить на¬

циональные долги ценой низведения нашей страны до по¬

ложения вассала Америки»'.
Подготавливая сделку с американскими капиталиста¬

ми, Джиолитти должен был всячески вуалировать эту

сделку. С одной стороны, он принял все меры к тому,

чтобы нота Кольби, адресованная итальянскому прави¬

тельству, была широко опубликована, а с другой — устами

своего министра иностранных дел Сфорца поспешил де¬

кларировать готовность Италии идти на заключение со¬

ветско-итальянского торгового соглашения. Этот жест

ему понадобился для того, чтобы ввести в заблуждение
1 Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 34, 1920 г., стр. 10.
235

итальянских трудящихся, которые в это время настойчи-

во требовали не только заключения торгового соглаше¬

ния с Советской Россией, но и юридического признания:

Советского правительства. В своем выступлении в пар¬

ламенте 5 августа 1920 г. (т. е. почти одновременно с

переговорами Кольби—Джиолитти) Сфорца заявил, что

он проводил и проводит политику сближения с Советской

Россией. «...Мы,— говорил Сфорца,— уже с некоторого

времени заключили соглашение с московским правитель¬

ством о допущении русского агента в Италию и италь¬

янского в Россию, которые будут работать для развития,

экономических сношений между обеими странами в об¬

щих интересах» К
Заявление Сфорца от 5 августа 1920 г. было лжива

от начала до конца прежде всего потому, что для про¬

ведения контакта с Советской Россией, о чем так красно¬

речиво говорил Сфорца в парламенте, не нужно было

запрашивать вашингтонское правительство о позиции

США в «русском вопросе». Этот запрос преследовал да¬

леко не те цели, о которых разглагольствовал Сфорца.

Заявление было лицемерно потому, что, декларируя о со¬

глашении с Советским правительством на предмет обме¬

на торговыми агентами, тот же Сфорца ставил всяче¬

ские препятствия для приезда представителя России. В

результате советский представитель смог приехать в Ита¬

лию лишь в марте 1921 г. Таким образом, в то времяг

когда Джиолитти столковывался с американским импе¬

риализмом в лице Кольби—Вильсона о новом наступлении

под руководством США на Советскую Россию, наступле¬

нии, которое облегчило бы ему, Джиолитти, его наступ¬

ление на итальянский рабочий класс, член его кабинета,,

министр иностранных дел Сфорца, замазывал эти планы

и успокаивал итальянских трудящихся, настойчиво тре¬

бовавших мирных и дружеских отношений с Советской

Россией. Это было техническое разделение ролей

между премьер-министром и его министром иностранных

дел.
Попытка Джиолитти войти в тесный контакт с аме~

риканским империализмом для совместных действий про¬

тив Советской России окончилась неудачей не по вине

Джиолитти. План Вильсона—Кольби о новом наступле¬
1 Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 34, 1920 г., стр. 9, 10*
236

нии на Советскую Россию провалился, как провалился и

кавказский вариант интервенции. Провалились и надеж¬

ды международного империализма, связанные с крон¬

штадтским мятежом. Правительству Ллойд-Джорджа —

Керзона — Черчилля пришлось подписать торговое согла¬

шение с Советским правительством и признать его

де-факто. Только после всех этих событий, т. е. в марте

1921 г., итальянское правительство решило последовать

примеру правительства Англии и разрешило советскому

представителю Воровскому приехать в Италию для

переговоров о торговом договоре. Однако и после приез¬

да в Рим советской миссии во главе с Воровским так¬

тика проволочек и саботажа переговоров, а также попу¬

стительства враждебным выступлениям против советской

миссии со стороны итальянского правительства продол¬

жалась. К числу этих враждебных актов, саботировавших

переговоры, следует отнести грубый осмотр багажа

Воровского итальянскими таможенными властями, про¬

изведенный вопреки нормам международного права,

хулиганские нападения на членов миссии Воровского

(и на него самого) итальянских фашистов (причем суд

вынес оправдательный приговор фашисту Сервенти,

оскорбившему действием Воровского) и т. д. При пол¬

ном попустительстве правительства Джиолитти—Сфорца

правая буржуазная печать поддерживала в течение все¬

го лета 1921 г. враждебную кампанию против советской

миссии. Клеветнические, антисоветские статьи и заметки

буквально не прекращались ни на один день. В итальян¬

ской буржуазной печати в то же время шла оживленная

полемика по вопросу о желательности или нежелатель¬

ности для Италии возобновления торговых отношении с

Советской Россией. Крупная и влиятельная газета

«Giornale cTItalia» систематически высказывалась против

возобновления торговых отношений и, в частности, обви¬

няла Сфорца в том, что он не защищает в достаточной

степени Италию от «большевистской пропаганды» !. Та¬

ким образом, несмотря на постоянные заявления италь¬

янского правительства о том, что оно якобы твердо ре¬

шило заключить торговое соглашение с Советской Рос¬

сией, переговоры о соглашении не двигались. Только 21

мая 1921 г., т. е. через 2 с лишним месяца после приезда
1 См. «Бюллетень НКИД» Ms 77, 1920 г., стр. 15, 16.
237

делегации Советской России в Рим, Сфорца предложил

начать переговоры о заключении торгового соглашения,

без которого итало-советские отношения не имели какой-

либо юридической базы. Во время начавшихся перегово¬

ров Сфорца занял исключительно двойственную позицию.

Одним из примеров этого явилось, в частности, его вы¬

ступление в парламенте от 25 июня 1921 г. В этой речи

он. заявил, что работает в пользу заключения торгового

договора и что этот договор в скором времени «станет

совершившимся фактом». Однако тут же в ответ на

упрек одного из депутатов парламента, что до сего вре¬

мени не послана итальянская торговая миссия в Москву,.

Сфорца заявил: «Мы можем отправить миссию в Москву,

когда мы хотим, но я намерен отправить ее только после

заключения торгового договора, и если таковой не будет

заключен — а это случилось бы не по нашей вине,— не-

будет больше ни русской миссии в Риме, ни итальянской

в Москве»1.
Таким образом, выступление Сфорца представляло со¬

бой попытку шантажа по отношению к Советской Рос¬

сии. Сфорца угрожал ликвидацией советской торговой

делегации в Риме и одновременно пытался заранее воз¬

ложить ответственность за возможную неудачу советско-

итальянских переговоров на Советскую Россию.
В начале июля 1921 г. пал кабинет Джиолитти.

Итальянская печать сообщала, что, несмотря на то что

основные линии советско-итальянского соглашения были

уже почти выработаны, Сфорца воздерживался от окон¬

чательного решения и передал своему преемнику (ново¬

му министру иностранных дел де л а Торрета) это дело

незаконченным. Часть итальянской буржуазной печати,

даже правой, как например «Idea nationale», в это

время выражала опасение, что другие государства могут

опередить Италию в торговле с Советской Россией и

что вследствие этого надо спешить с окончанием перего¬

воров. 23 июля новый премьер-министр Италии Бономи,

выступая с программной речью, заявил: «Что касается

торгового договора с Россией, то могу сказать, что во

внешней политике итальянское государство не проникну¬

то никакими предубеждениями, вытекающими из внут¬
1 «Соггіеге della Serra», 26. VII. 1921. Цит. по «Бюллетеню*
НКИД» № 90, 1921 г., стр. 31.
23в

ренней политики. Переговоры с представителями Росси»

о торговом договоре подвинуты вперед. Договор уже го¬

тов для подписания и на днях будет подписан»'.
Однако это успокоительное заявление Бономи не было

претворено в жизнь.
В начале августа 1921 г. итальянское правительство,

казалось бы, сделало небольшой шаг по пути установле¬

ния торговых отношений. Вопреки приведенному выше

заявлению Сфорца о том, что торговая миссия в Москву

будет назначена лишь после подписания торгового согла¬

шения, новый министр иностранных дел де ла Торрета

назначил и отправил в Москву итальянскую торговую

делегацию. Однако, судя по заявлению председателя

этой делегации Боджани Пико, основная задача делега¬

ции состояла в «наблюдении» за последствиями голодного

бедствия, обрушившегося на Советскую республику.
Основной причиной медлительности и препятствий,

которые чинила итальянская буржуазия быстрому под¬

писанию советско-итальянского договора, являлись, ко¬

нечно, не те придирки и выдуманные препятствия, о ко¬

торых писала итальянская печать. Дело было, как мы

говорили выше, в тех сомнениях и колебаниях, которые

переживал итальянский империализм в связи с голодным

бедствием в Советской России. Итальянская буржуазия

выжидала, не рухнет ли Советская власть под такой

тяжестью, которую представлял собой голод в восточ¬

ных районах России.
Предварительное итало-советское соглашение было

подписано лишь 26 декабря 1921 г., т. е. уже после того,

как последовала советская нота о долгах от 28 октября

1921 г. и начались переговоры между Советской Рос¬

сией и странами Антанты, которые должны были при¬

вести к Генуэзской конференции. Обеспокоенное тем»

что другие капиталистические державы могут использо¬

вать советский рынок, итальянское правительство под¬

писало, наконец, итало-советское торговое соглашение.
Такова была одна тактическая линия, которую прово¬

дил итальянский империализм в отношении Советской

России в течение 1920—1921 гг.
Эта линия итальянского империализма не представ¬

ляла собою ничего самостоятельного. Гораздо более
1 Цит. по «Бюллетеню НКИД» Nt 92, 1921 г., стр. 58.
239

•слабый во всех отношениях, нежели его соперни¬

ки— союзники (Англия, Франция, США), итальянский

империализм в вопросе о Советской России колебался

между американо-французской тактикой враждебного

отказа от установления каких бы то ни было отношений

с Советской Россией и английской тактикой, которая

шла на это установление отношений. С другой стороны,

итальянские империалисты вынуждены были при опре¬

делении своей тактики в вопросе о Советской России

считаться с тенденциями отдельных групп буржуазии,

которые стремились извлечь экономические выгоды от

возобновления торговли с Россией, но в то же время бо¬

ялись усиления революционного движения итальянских

трудящихся в результате контакта с Советской Россией.

Наконец, буржуазное правительство Италии в 1920—

1921 гг. не могло не считаться с ярко выраженными

требованиями трудящихся установить отношения с Со¬

ветской республикой. Отсюда зигзагообразная тактика

итальянской дипломатии в «русском вопросе». Подписа¬

ние торгового договора 26 декабря 1921 г. (по образцу

англо-советского договора 16 марта 1921 г.) знаменова¬

ло ^собою безусловную победу советской дипломатии,

систематически добивавшейся возобновления отношений

с Италией. Эта победа в то же время свидетельствовала

об очередном поражении американо-французской такти¬

ки, упорно сопротивлявшейся возобновлению отношений

-с социалистическим государством.
2.	ПОЗИЦИЯ ГЕРМАНИИ В ОТНОШЕНИИ

СОВЕТСКОЙ РОССИИ
Дипломатические и торговые отношения между Гер¬

манией и Советской Россией были прерваны в послед¬

ние дни существования кайзеровской Германии (5 ноября
1918	г.), когда решающую роль в правительстве

фактически играли германские социал-демократы. Раз¬

рывая отношения с Советской республикой и высы¬

лая из Германии советское посольство (против Совет¬

ской России в это время разворачивалась вооруженная

интервенция Антанты, США и Японии), германские со¬

циал-демократы надеялись заслужить благоволение® Ан¬

танты и США и тем самым смягчить условия будущего

мирного договора. Правда, новое германское правитель-

240

ство, возникшее в результате Ноябрьской революции
1918	г., отказалось от заявления кайзеровского прави¬

тельства о разрыве отношений, но этот акт (отказа от

заявления 5 ноября 1918 г.) представлял собой лицемер¬

ную декларацию, которая должна была, по мысли ее

авторов, успокоить широкие массы трудящихся Германии,

питавших горячие симпатии к Советской России. Прави¬

тельство Шейдемана не только отказалось от заявления

кайзеровского правительства от 5 ноября 1918 г., но и

заявило о продолжении дипломатических отношений меж¬

ду двумя республиками (Советской Россией и Герма¬

нией) и обязывалось вступить в переговоры по поводу

назначения полномочных представителей с обеих сторон.

Невыполнение германским правительством (Шейдемана)

этого обязательства еще больше разоблачало его ли¬

цемерный характер. В ноте от 3 января 1919 г. Чичерин

подчеркивал, что «до сих пор это обязательство (вос¬

становления дипломатических отношений. — Б. Ш.) не

выполнено, дипломатические представители Германии

для России не назначены, а дипломатическое предста¬

вительство России в Германию не допущено. Наоборот,

высланы были должностные лица Российской Республи¬

ки, еще остававшиеся в Германии, и в своей последней но¬

те статс-секретарь по Иностранным Делам д-р Зольф

категорически заявлял, что право на въезд в Германию

не получит никто из представителей Советской власти,

в том числе и члены международного Красного Креста» *.
17 апреля 1919 г. Чичерин обратился с новой но¬

той, в которой протестовал против лжи и клеветы по адре¬

су Советской России, распространявшейся германской

буржуазной печатью 2.
Таким образом, в течение 1919 г. германское прави¬

тельство, находившееся тогда полностью под влиянием

Антанты и напуганное спартаковским движением, прояв¬

ляло но отношению к Советской России исключительную

враждебность и упорно отказывалось от каких-либо (по¬

литических и торговых) отношений с Советской Россией.
Разгром в конце 1919 г. основных сил вооруженной

интервенции против Советской России, с одной стороны,

мировой экономический кризис, усиленный в отношении
1	«Внешняя политика СССР. 1917— 1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. 1, стр. 21.4, 214.
2	См. там же, стр. 271, 272.
16 Б. Е. Штейн
241

Германии последствиями Версальского договора — с дру¬

гой, острая нужда в рынках, наконец, возросшая роль

Советской республики на международной арене — все

это привело германскую буржуазию к убеждению, что

в ее «русской политике» надо менять тактику и, в

частности, необходимо и выгодно для нее восстановить

отношения с Советской Россией. Известно, что в резуль¬

тате первой мировой войны Германия потеряла свои

рынки сбыта. Те отрасли германской промышленности,

которые до войны занимались производством на вывоз

станков, машин для оборудования фабрик и заводов,

железнодорожного оборудования и ряда других предме¬

тов, оказались в весьма тяжелом положении, поскольку

их прежний и надежный рынок — Россия — не мог быть

использован из-за отсутствия отношений. Кроме этого

чисто экономического мотива (к которому следует при¬

плюсовать нужду германской промышленности в рус¬

ском сырье), следует также учитывать, что развитие

экономических связей с Советской республикой рассма¬

тривалось наиболее дальновидной частью германской

буржуазии как средство ослабления экономической и по¬

литической зависимости Германии от США и Англии1.

Однако к такому выводу германская буржуазия пришла

не сразу и не без колебаний и антисоветских рецидивов.

Так, например, когда 19 января 1920 г. независимые со¬

циалисты внесли в рейхстаг предложение о возобновле¬

нии дипломатических и торговых отношений с Советской

Россией, выступивший 22 января 1920 г. во время обсуж¬

дения этого предложения министр иностранных дел Си¬

монс заявил, что возобновление сношений с Россией не¬

возможно, пока не дано полное удовлетворение за про¬

исшедшее в 1918 г. убийство германского посла в Моск¬

ве графа Мирбаха. Это заявление, однако, не распро¬

странялось на возобновление фактических отношений и

торговли между Германией и Россией2. Само собой ра¬

зумеется, что ссылка на какое-то «полное удовлетворе¬

ние» по поводу убийства германского посла в 1918 г.

была предлогом для того, чтобы уклониться от восста¬

новления нормальных дипломатических отношений и не

вызвать этим недовольства Антанты, которая в это вре¬
1	См. работу И. К. Коблякова, От Бреста до Рапалло. Госполит-

издат, 1953.
2	См. «Годовой отчет НКИД IX съезду Созетов», стр. 12.
242

мя на такие отношения с Советской Россией не шла.

Что же касается заявления о возможности установле¬

ния фактических и торговых отношений, то не следует

забывать, что за неделю до выступления Симонса в

рейхстаге сами союзники формально сняли блокаду с

Советской России и декларировали свое согласие на во¬

зобновление торговли при «помощи русской кооперации».

Таким образом, выступление Симонса не противоречило

желаниям союзников, во всяком случае Великобритании.
20 февраля 1920 г. германское правительство дало со¬

гласие на въезд уполномоченного Советского правитель¬

ства по делам о военнопленных в Германию. Равным

образом и Советское правительство дало согласие на

приезд такого же уполномоченного германского прави¬

тельства в Москву. В марте того же года в Германии

произошло контрреволюционное восстание Капа. Вслед

за подавлением этого восстания революционная обста¬

новка в стране обострилась. Напуганное ростом револю¬

ционного движения германское правительство не пошло

по пути развития советско-германских отношений, нача¬

тых обменом миссий по вопросу о военнопленных. Де¬

ло ограничилось лишь подписанием 19 апреля 1920 г.

особого соглашения, предусматривавшего порядок реэва¬

куации и определившего права соответствующих миссий.

В развитие этого соглашения были подписаны дополни¬

тельные соглашения от 23 апреля и 7 июля того же года.
В вопросе о советско-германских отношениях особен¬

но сложная обстановка создалась летом 1920 г. в связи

с польско-советской войной. На VIII Всероссийском съезде

Советов в своем докладе 21 декабря 1920 г. В. И. Ленин

говорил о Германии: «...Эта страна (Германия.—Б. Ш.),

связанная Версальским договором, находится в условиях

невозможных для существования. И при таком положе¬

нии Германия, естественно, толкается на союз с Рос¬

сией» 1.
Таким образом, перед германской буржуазией исто¬

рия ставила национальную задачу — избавление от Вер¬

сальского мира. Однако время, когда буржуазия могла

разрешать национальные задачи, безвозвратно прошло.

Пойти на союз с Советской Россией германская буржуа¬

зия не решилась из-за страха перед революцией, перед

рабочим классом Германии. Официальная позиция
1 В. //. Ленин, 0)4., т. 31, стр. 444.
16*
243

германского правительства в отношении Советской Рос¬

сии во время войны шляхетской Польши против Совет¬

ской республики летом 1920 г. заключалась в провозгла¬

шении своего «нейтралитета». Это заявление о нейтралите¬

те было сделано дважды в течение 1920 г. Первый

раз — в мае 1920 г. министром иностранных дел Кесте¬

ром, во время наступления Пилсудского на Советскую

Россию, а второй раз — в августе 1920 г. министром

иностранных дел Симонсом. Совершенно очевидно, что

оба эти «нейтралитета» имели разное значение. В май¬

ском заявлении говорилось о «невмешательстве в рус¬

ские дела» в то время, когда Пилсудский наступал на

Советскую Россию. Это заявление в обстановке, создав¬

шейся весной 1920 г., могло означать, что Германия не

примет участия в польском походе. Конечно, о защите

Советской России против шляхетской Польши речи не

было. В том, что это толкование было правильным, убеж¬

дают нас сообщения германской печати. На вопрос бер¬

линского корреспондента «Leipziger Zeitung» в беседе с

министром иностранных дел Кестером (май 1920 г.) о

том, «обращалась ли Антанта официальным или офици¬

озным путем к германскому правительству с предюже-

нием принять участие в этом наступлении (на Совет¬

скую Россию. — Б. ZZ/.), а если нет, то как отнесется

германское правительство в случае получения такого

предложения», Кестер ответил: «До сих пор Антантой

не было сделано предложения германскому правитель¬

ству о принятии участия в наступлении против Совет¬

ской России. В случае же получения нами такого предло¬

жения,— продолжал Кестер,— не должно быть сомне¬

ния относительно того, как Германия отнесется к нему».

Наконец, на вопрос корреспондента, «дошли ли до пра¬

вительства слухи об участии безответственных военных

и политических германских кругов в этом наступлении

против Советской России», Кестер ответил отрицательно,

прибавив, что «если... какой-нибудь авантюрист нарушил

или только задумал нарушить твердые принципы гер¬

манской внешней политики, то против него, несомненно,

будут приняты самые крутые меры. Германское прави¬

тельство... отказывается от всякого вмешательства в

русские дела» Несмотря на это красноречивое и ре¬
1	«Vossischs Zeitung, 11. V. 1920. Цит. пэ «Бюллетеню НКИД»

No 20, 1920 г , стр. 26, 27.
244

шительное заявление о «невмешательстве в русские де¬

ла» и о «твердых принципах германской внешней полити¬

ки», Кестер пытался скрыть правду о позиции герман¬

ской буржуазии. В действительности речь шла о привле¬

чении Германии к участию в походе на Советскую Рос¬

сию летом 1920 г. Активная роль в постановке этого

вопроса принадлежала У. Черчиллю, убежденному сто¬

роннику продолжения военной интервенции против Совет¬

ской республики.
Для этой навязчивой идеи Черчилля исключительно

характерна его статья, опубликованная в «Evening

News» в июле 1920 г. Он выдвинул идею привлечения

Германии в качестве главного орудия вооруженной ин¬

тервенции против Советской России. Как мы уже указы¬

вали, идея бросить Германию на Советскую Россию

появилась у английских политиков, в частности у Чер¬

чилля, задолго до 1920 г. Эта идея была связана с про¬

ектом использования германских войск под командова¬

нием генерала фон дер Гольца в Прибалтике. Тогда в

силу ряда причин план использования германских воору¬

женных сил в интервенции против Советской России про¬

валился. Теперь Черчилль вновь поднял вопрос о том,

чтобы бросить германские вооруженные силы против Со¬

ветской страны. В упомянутой выше статье он писал, что

в случае победы Советской России над Польшей «интере¬

сы Франции и Англии и все плоды победы пойдут на¬

смарку...» В этих условиях он призывал Германию «по¬

строить плотину», чтобы преградить Красной Армии путь.

«Если германцы, — продолжал Черчилль,—докажут, что

они способны оказать Европе такую услугу, то они, несом¬

ненно, совершат этим самым большой шаг по пути , к

искуплению своих грехов, и это сможет предоставить им

снова место в общей культуре и облегчить искреннее со¬

трудничество Англии, Франции и Германии, от которого

зависит спасение Европы»
Следует иметь в виду, что Черчилль отнюдь не огра¬

ничился только «литературным» выступлением в защиту

своего плана бросить Германию против Советской Рос¬

сии. Берлинский корреспондент французской газеты

«Journal» в номере от 30 июля сообщал о конспиратив¬

ных переговорах между английским поверенным в де¬

лах в Германии лордом Кильмарноком и генералами
1 Цит. по «Бюллетеню НКИД* № 32, 1920 г., стр. 4.
245

Гофманом и Людендорфом. По словам указанного кор¬

респондента, оба германских генерала полагали, что для

«радикального уничтожения большевиков» необходима

армия в полтора миллиона человек. Людендорф согла¬

шался стать во глазе этой огромной армии и напасть на

Россию, если союзники со своей стороны согласятся от¬

дать Германии за эту услугу Познань. Кромг того, кзк

Людендорф, так и Гофман требовали передачи Герма¬

нии Польского коридора и признания права Герм нии

на крупную долю в будущей эксплуатации России *.

Факт переговоров с Людендорфом и Гофманом под¬

тверждается и другими источниками2.
К сказанному следует прибавить следующее замеча¬

ние: нет сомнений в авторстве и инициативе Черчилля,

поскольку речь идет о переговорах 1920 г. между

Англией и битыми германскими генералами. Однако так¬

же нельзя сомневаться в том, что поверенный в делах

Великобритании в Берлине лорд Кильмарнок не мог вести

переговоры с Людендорфом и Гофманом без ведома и

согласия Ллойд-Джорджа. Это обстоятельство необходи¬

мо учесть для выявления позиции Ллойд-Джорджа

в «русском вопросе». С другой стороны, нет никаких

оснований считать, что переговоры лорда Кильмарнока

с генералами Людендорфом и Гофманом были делом

только «каких-нибудь авантюристов», о которых тг.к пре¬

небрежительно говорил министр иностранных дел Кестер,

делая вид, что ему ничего неизвестно о попытках при¬

влечь Германию к участию в войне против Советской

России. Не менее показательным для позиции Германии

в «русском вопросе» во время советско-польской войны
1920	г. явилось выступление нового министра иностран¬

ных дел Симонса в августе, когда Красная Армия при^

ближалась к границам Восточной Пруссии. Основанием

для своего заявления в рейхстаге Симонс избрал неле¬

пые слухи о том, что Советская Россия якобы собирает¬

ся захватить Восточную Пруссию. Симонс заявил, что

«если им (т. е. русским. — Б. Ш.) удастся выполнить

свое намерение, то они заставят Германию выступить на

стороне Антанты и Польши против России»3. Это была

уже угроза в адрес Советской России.
1	Цчт. по «Бюллетеню НКИД» № 32, 1920 г., стр. 4, 5.
2	См. «Nev York Times», 30.VII.i920.
3	Ц it. по «Бюллетеню НКИД» № 32, 1920 г., стр, 19.
246

Подведем итоги. Германская буржуазия летом 1920 г.

занимала выжидательную позицию. Вопреки националь¬

ным интересам Германии, требовавшим борьбы против

Версальского договора, для чего нужно было идти на

сближение с Советской Россией, германская буржуазия

в силу своих классовых интересов склонялась к союзу с

Антантой против Советской России. Позиция «нейтрали¬

тета» была весьма удобной, поскольку она позволяла

выжидать, лавировать и торговаться с Антантой об

условиях участия Германии в войне против Советской

России.
В отличие от этой трусливой и выжидательно-враж¬

дебной позиции германской буржуазии по отношению к

Советской России в 1920—1921 гг. германский рабочий

класс открыто высказывал свои горячие симпатии к пер¬

вому социалистическому государству с самого момента

его создания в результате Великой Октябрьской социа¬

листической революции. Призыв, брошенный в мас¬

сы К. Либкнехтом еше в конце октября 1918 г., о том,

что поддержка Советской России со стороны Германской

республики и их тесный союз обеспечат победу пролета¬

риата в Европе, стал лозунгом демократических сил гер¬

манского народа. Уже в конце ноября 1918 г. «Rote Fah-

ле» выступила с требованием восстановления отношений

между Германией и Советской Россией. По призыву

спартаковцев 7 декабря 1918 г. состоялась мощная де¬

монстрация берлинских рабочих, прошедшая под лозун¬

гом немедленного возвращения в Берлин советского по¬

сольства. Призывы германских коммунистов защищать

Октябрьскую революцию нашли широкий отклик в ря¬

дах немецкого рабочего класса. Единственной политиче¬

ской партией в Германии, последовательно выступавшей

лротйв Версальского договора и разоблачавшей его

империалистический, грабительский характер, была Ком¬

мунистическая партия Германии. Демократические силы

германского народа, возглавляемые Коммунистической

партией, вели решительную борьбу против участия Гер¬

мании в вооруженной интервенции в Советскую Россию.

КПГ неустанно вела разъяснительную работу в широких

массах германского народа, разоблачала антисоветскую

политику правящих кругов Германии и социал-дгмокра-

тов, как политику антинациональную, политику предатель¬

ства национальных интересов германского народа. В
247

этой связи В. Пик писал: «Если мы, коммунисты, высту¬

пали против проводившейся в Веймарской республике

травли Советского Союза и особенно за политику друж¬

бы с Советским Союзом, то тем самым мы действовали

в полном соответствии с интересами нашего народа».

Просоветская позиция германского рабочего класса не

могла не влиять на политику германского буржуазного

правительства и входивших в состав правительства пра¬

вых социал-демократов. С другой стороны, на политику

германской буржуазии по отношению к Советской России

повлиял факт разгрома Советской Армией осенью 1920 г.

третьего похода Антанты, крах кавказского варианта

вооруженной интервенции, провал кронштадтского мяте¬

жа. Все эти факты свидетельствовали об укреплении

международного значения и возросшей силе Советской

республики и повышали интерес германской буржуазии

к возобновлению отношений с Советской Россией. Еще

больше подействовало на германскую внешнюю политику

то обстоятельство, что Англия, имевшая в период 1920—
1921	гг. наибольшее влияние на германское правитель¬

ство, в ноябре 1920 г. возобновила переговоры о заклю¬

чении англо-советского соглашения. Все это привело к

тому, что осенью 1920 г. возобновились переговоры меж¬

ду Германией и Советской Россией при посредстве со¬

ветской миссии по делам военнопленных, находившей¬

ся в Берлине. Эти переговоры привели в мае 1921 г. ю

подписанию соглашения, устанавливавшего признание

Советского правительства де-факто, с одной стороны, и

возобновление торговли между обеими сторонами—с

другой.
Соглашение от 6 мая 1921 г. не являлось полным вос¬

становлением дипломатических отношений между РСФСР

и Германией, прерванных в ноябре 1918 г. Тем не ме¬

нее представительство РСФСР в Германии было призна¬

но единственным представительством Российского госу¬

дарства в Германии. Этим давалось по существу (если

не по форме) юридическое признание Советского госу¬

дарства. Одной из главных целей соглашения было об¬

легчение торговых отношений между обеими странами.

Для этого было установлено необходимое для ведения

торговли обеспечение неприкосновенности имущества

Советского правительства в Германии. Все вопросы, свя¬

занные с имуществом Советского правительства в Гер¬
248

мании, изымались из ведения германского судопроиз¬

водства. Соглашение от 6 мая 1921 г. послужило пере¬

ходным этапом к Раппальскому договору от 16 апреля
1922	г., который полностью восстановил нормальные по¬

литические отношения между Германией и Советской

Россией на началах полного равноправия и взаимной

выгоды.
3.	ПОЗИЦИЯ ЧЕХОСЛОВАКИИ В ОТНОШЕНИИ

СОВЕТСКОЙ РОССИИ
Во время разгрома Колчака между командованием

V Красной Армии и командованием чехословацких ле¬

гионов на Дальнем Востоке, как известно, было подпи¬

сано соглашение о немедленной и полной эвакуации че¬

хословаков с территории РСФСР и Дальневосточной рес¬

публики. Это соглашение положило конец участию че¬

хословацких войск в интервенции и позволило Советско¬

му правительству поднять вопрос о нормализации отно¬

шений между двумя государствами.
Чехословакия в наибольшей степени, нежели другие

государства Центральной Европы, была заинтересована

в нормализации отношений с Советской Россией. Эта

заинтересованность проистекала в первую очередь из на¬

стоятельной потребности чехословацкой промышленности

в рынках сбыта. Пока существовала Австро-Венгерская

империя, чешская промышленность имела обширный

внутренний рынок. С развалом этой империи и образо¬

ванием на ее территории ряда независимых малых го¬

сударств, из которых каждое оградило свои границы вы¬

сокими таможенными барьерами, чешская промышлен¬

ность оказалась вынужденной довольствоваться внутрен¬

ним чешским рынком, который далеко не мог поглотить

се продукцию. Отсюда — острая потребность в иностран¬

ных рынках сбыта, из которых советский рынок по своим

потенциальным возможностям был самым привлекатель¬

ным. Этой настоятельной нужде чешской экономики на

первых порах далеко не соответствовала международная

обстановка и в первую очередь факт политической зависи¬

мости Чехословакии от Франции, находившейся в тот мо¬

мент едва ли не в апогее своей антисоветской активности.
25	февраля 1920 г. Советское правительство предло¬

жило Чехословакии начать переговоры о заключении
249»

договора. В ноте Советского правительства указывалось

на тот ущерб, который чешские легионы причинили Со¬

ветскому государству, но при этом подчеркивалось же¬

лание вступить с Чехословакией в мирные и дружеские

отношения. Только 10 апреля того же года чешский ми¬

нистр иностранных дел Бенеш ответил принципиальным

согласием вести переговоры, которые он, однако, предло¬

жил не начинать немедленно, сославшись при этом на

весьма невразумительный предлог — необходимость под¬

готовки им специального сборника документов.
22	апреля 1920 г. Советское правительство обрати¬

лось к Бенешу с новой нотой, где говорилось: «...Мы дер¬

жимся того мнения, что борьба, которую ранее вели че¬

хословацкие войска в России и в Сибири против россий¬

ских рабочих масс, не может ни в коем случае служить

препятствием к восстановлению мирных отношений меж¬

ду обеими сторонами в настоящее время. Поэтому мы не

видим никаких поводов для отсрочки переговоров до то¬

го момента, когда будет опубликован подготовляемый

вами сборник документов, относящихся к этому вопро¬

су» (Именно на это ссылался Бенеш для оправдания

отсрочки начала переговоров с Советской Россией.) В

то же время правительство Чехословакии (во главе ко¬

торого находился Крамарж, а министром иностранных

дел был Бенеш) предложило заклятому врагу Совет¬

ской России Клемансо сформировать 200-тысячную чеш-

ск\ю армию для участия в вооруженной интервенции

против Советской России 2. Именно на это предложение

ссылался Клемансо в своем ответе М. Кашену, перечи¬

сляя силы антисоветской интервенции: «Поляки имеют

500 тысяч человек... Кроме того, имеется чехословацкая

апмия в 150 000 чел. Вот с чем необходимо считаться.

Далее, я рассчитываю еще на Румынию» 3.
Во время войны Пилсудского и Врангеля против Со¬

ветской России Советскому правительству приходилось

неоднократно протестовать против помощи, оказываемой

чехословацким правительством различным белогвардей¬

ским и контрреволюционным органйзациям. Так, напри¬

мер, 25 апреля 1920 г. Наркоминделы Советской России
1	«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. I, стр. 373.
2	См. «Вестник НКИД» № 3, 1920 г., стр. 82.
3	«Journal officiel». 5. II. 1920. «Chambre des Deputes».
250

и Советской Украины заявили совместный протест про¬

тив организации на чешской территории петлюровских

банд. 29 мая того же года НКИД протестовал против

транзита через Чехословакию военных материалов

для Польши. На все эти протесты чехословацкое

правительство давало успокоительные ответы и обе¬

щания.
На политику чехословацкого правительства в «рус¬

ском вопросе» в этот период влияла не только француз¬

ская дипломатия, которая стремилась превратить Чехо¬

словакию в свое послушное орудие, но и тесная связь с

русской контрреволюционной эмиграцией, в большинстве

эсеровской. С другой стороны, чехословацкое правитель¬

ство, в частности Бенеш, не могло не считаться с на¬

строениями рабочих масс, которые систематически

демонстрировали свои симпатии к нашей стране перед со¬

ветским представительством в Праге и всячески препят¬

ствовали транзиту оружия белополякам. Все это застав¬

ляло Бенеша маскировать свою враждебную политику

по отношению к Советской России. В течение всего
1920	г. он дальше обмена миссиями Красного Крестя по

делам репатриации военнопленных не пошел. В период

наступления Врангеля и советско-польской войны чехо¬

словацкая буржуазная печать вола усиленную антисовет¬

скую травлю1.
К этому времени оказалась законченной репатриаци-

онная работа обеих миссий Красного Креста. Советское

правительство поставило вопрос о замене их торговыми

делегациями. После новой отсрочки, вызванной отказом

чехословацкого правительства согласиться с кандидату¬

рой советского торгового представителя, чехословацкое

правительство только в апреле 1921 г. согласилось на

обмен торговыми миссиями. Эга дата отнюдь не слу¬

чайна. В марте 1921 г. был ликвидирован кронштадтский

мятеж, в организации которого принимали участие рус¬

ские эмигранты-белогвардейцы, жившие в Чехословакии

и пользовавшиеся покровительством Бенеша. Сам Бенеш

во время мятежа высказывал уверенность в близком па¬

дении Советской власти. В марте 1921 г. было подписано

кабинетом Ллойд-Джорджа — Черчилля — Керзона ан-
1 См. «Годовой отчет НКИД IX съезду Совггов», стр. 17.
251

гло-советское соглашение. Бенеш, систематически выпол¬

нявший директивы Парижа и Лондона по вопросу о Совет¬

ской России, не осмелился бы начать торговые пере¬

говоры с Советской Россией и обменяться торговыми мис¬

сиями, если бы и Лондон и Париж были против этого.

Но в марте 1921 г. только Париж (и Вашингтон, зависи¬

мость от политики которого Бенеш чувствовал в меньшей

степени) был против возобновления торговли с Советской

Россией, в то время как Лондон сам шел на это. Вот по¬

чему в апреле 1921 г. он счел возможным пройти мимо

давления Франции и следовать тактике Англии. Впро¬

чем, следует тут же о . метить, что решение Бенеша возоб¬

новить торговые отношения с Советской республикой

отнюдь не являлось победой дружественных тенденций в

полиіике Бенеша по вопросу о Советской России. Какие

надежды возлагал этот буржуазный чехословацкий по¬

литик на возобновление торговли с Советской Россией,

он открыто высказал в интервью> данном корреспонден¬

ту «New York Times» еще 26 сентября 1920 г. «Мы не

можем признать большевистское правительство,— скязал

он,— но возобновление экономических отношений с Рос¬

сией явится причиной падения большевистского прави¬

тельства. Как только русский народ вступит в связь с

помощью этих отношений с другими народами мира,

я убежден, что он обнаружит невозможность оста¬

ваться под властью такого режима и добьется его ликви¬

дации».
Таковы были действительные намерения Бенеша, со¬

гласившегося на обмен торговыми миссиями с Москвой

и их переговоры о торговом соглашении. Следует сказать,,

что бенешевская концепция последствий возобновления

торговли с Советской Россией отнюдь не была оригиналь¬

ной. Это же говорил и Ллойд-Джордж, высказавшийся в

палате общин в ноябре 1920 г. за возобновление англо¬

советских переговоров. Комментарии к заявлению Ллойд-

Джорджа дала французская печать, которая писала в

конце ноября 1920 г., чго торговля, по мнению правитель¬

ства Англии, приведет к гибели большевиков. Однако

Бенеш по праву может считаться первым буржуазным по:

литиком, который открыто и цинично разболтал ковар¬

ный план, связанный с возобновлением торговли с Со¬

ветской Россией. Эта торговля, по мысли Бенеша —

Ллойд-Джорджа, должна была служить троянским ко-

252

нем, при помощи которого должна быть взорвана изнут¬

ри Советская власть, а Россия превратиться в колонию

иностранного капитала.
Переговоры между Чехословакией и Советской Рос¬

сией о заключении торгового соглашения начались в се¬

редине 1921 г. и тянулись до 5 июня 1922 г., когда это

соглашение было подписано. Не случайно буржуазное

правительство Чехословакии и его министр иностранных

дел Бенеш, являвшийся убежденным сторонником англо¬

французской ориентации внешней политики Чехословакии

и верным исполнителем директив Парижа и Лондона (а

когда они расходились, пытавшийся примирить их), тя¬

нули в течение целого года переговоры о заключении

советско-чехословацкого соглашения. Бенеш выжидал по¬

следствий голода в восточных районах Советской России

в 1921 г. Он связывал с этим бедствием надежды на па¬

дение Советского правительства и ликвидацию социали¬

стического государства. С другой стороны, в конце ок¬

тября 1921 г. в связи с нотой Советского правительства

о долгах царского правительства начались переговоры о

созыве будущей Генуэзской конференции с участием Со¬

ветской России. Бенеш ожидал, что на этой конференции

Советская Россия капитулирует перед колониальными

требованиями капиталистического фронта, и в связи с

этим оттягивал советско-чехословацкие переговоры. Толь¬

ко тогда, когда он убедился, что на Генуэзской конфе¬

ренции Советская Россия не только отвергла колониаль¬

ную программу фронта капиталистических государств,

но и прорвала этот фронт, подписав с Германией равно¬

правный договор, полностью восстанавливавший нормаль¬

ные политические и экономические отношения между

обеими странами, Бенеш вынужден был подписать дого¬

вор с Советской Россией. Этот договор в основном по¬

вторял пункты советско-английского договора от 16 марта
1921	г. с двумя отличиями от последнего (признание со¬

ветского представительства — и соответственно чехосло¬

вацкого — «единственным представительством своего

государства» и признания, что в Советской России «моно¬

полия внешней торговли принадлежит Российскому пра¬

вительству...» *).
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1ЭН гг.» С5ор:іик докумен¬
тов, т. II, стр. 421.
253

Выше говорилось, какие надежды возлагал Бенеш на

заключение этого договора. Коварные планы чехословац¬

кого буржуазного политика разделяли в основном и дру¬

гие политики капиталистического лагеря в этот период

(Ллойд-Джордж и др.).
Заключая эти соглашения, правительства стран ка¬

питалистического окружения рассчитывали, что от сопри¬

косновения с внешним миром экономика Советской Рос¬

сии разложится и в Советской республике постепенно ре¬

ставрируется капитализм. С другой стороны, они считали

новую экономическую политику Советской России отступ¬

лением Советской власти и надеялись на «эволюцию» со¬

ветского народного хозяйства в сторону капитализма.

Капиталистические государства рассчитывали, что смо¬

гут выкачивать из Советской России необходимое для

них сырье и навязывать советскому рынку ненужные

ему товары. На деле получилась иная картина. Заключая

соглашения 1921 —1922 гг., Советская Россия имела

уже прочную систему монополии внешней торговли, ко¬

торая превращала народное хозяйство Советского госу¬

дарства в единое плановое целое. Советская Россия

вывозила на западные рынки * не то, что хотелось ее

капиталистическим контрагентам, а то, что соответство¬

вало интересам народного хозяйства Советской России.

То же самое происходило и в отношении ввоза. От

соглашений 1921 —1922 гг. выиграло народное хозяйство

Советской России, получившее доступ на капитали¬

стические рынки. Соглашения 1921—1922 гг. давали

легальную базу для развития торговли. Заключив

подобные договоры, Советская Россия выступала на со¬

ответствующем рынке как юридическое лицо, законно

распоряжающееся товарами и ценностями, находившими¬

ся у него в обладании, заключающее обязательства и

т. д. Однако эти соглашения еще не были юридическим

признанием Советской России, в чем ей упорно отказы¬

вали капиталистические страны.

ГЛАВА VII
ПРИБАЛТИКА В АНТИСОВЕТСКИХ ПЛАНАХ

ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО ЛАГЕРЯ В 1920—1921 гг.
Как известно, Прибалтика являлась одним из значи¬

тельных плацдармов вооруженной интервенции империа¬

листического лагеря против Советской России в 1918—

1920 гг. Разгром осенью 1919 г. Юденича (второй поход

Антанты) вынудил Парижскую мирную конференцию, за¬

седавшую в момент этого разгрома, определить свою

дальнейшую тактику в отношении стран Прибалтики в

связи с крушением прибалтийского фронта вооруженной

интервенции. Это было необходимо, во-первых, потому,

что провал второго похода Антанты, с одной стороны,

и настроений народных масс стран Прибалтики — с дру¬

гой, делали невозможным (по крайней мере в ближай¬

шем будущем) использование прибалтийских стран в ка¬

честве участниц военной интервенции против Советской

России, а во-вторых, потому, что последовательная мир¬

ная политика Советского правительства добилась возоб¬

новления мирных переговоров с Прибалтикой (в первую

очередь с Эстонией), прерванных во время наступления

Юденича. Дискуссия по вопросу о дальнейшей роли

Прибалтики в антисоветской политике империалистиче¬

ского лагеря совпала с* более общей дискуссией о пере¬

мене тактики в отношении Советской России (отмена

блокады и возобновление торговли «о* русским народом

при помощи кооперации»). Парижская мирная конферен¬

ция формально закончилась а январе 1920 г., за две

недели до подписания первого (из договоров со страна¬

ми Прибалтики) мирного договора между Советской

Россией и Эстонией, не приняв какого-либо единого
255

решения по вопросу о Прибалтике и, в частности, по во¬

просу о мирных договорах стран Прибалтики с Совет¬

ской Россией. Основные империалистические интервенты

(Великобритания, США и Франция) по этому вопросу

не пришли к общему решению. 24 января 1920 г., т. е.

за несколько дней до подписания советско-эстонского

мирного договора, В. И. Ленин говорил: «...Англия разре¬

шает Эстонии мириться (с Советской Россией. — Б. Шь)9

лишь бы эта Эстония торговала с Англией» К В. И. Ленин

имел при этом в виду, что Ллойд-Джордж неоднократ¬

но говорил эстонским буржуазным политическим деяте¬

лям о том, что «Англия не мешает примирению Эстонии

с Советской Россией». Само собою разумеется, что это

«непротивление» Ллойд-Джорджа советско-эстонскому

примирению появилось у него после разгрома Юденича

и полного провала второго похода Антанты.
Давая согласие на заключение мирных договоров

стран Прибалтики с Советской Россией, Ллойд-Джордж

намеревался использовать эти мирные договоры для до¬

стижения, хотя и другими методами, все той же цели —

отторжения прибалтийских стран от России. В осущест¬

влении этой цели сходились обе тактические линии англий¬

ской политики — линия Ллойд-Джорджа и линия Чер¬

чилля—Керзона. В своем докладе на заседании ВЦИК в

1920 г. Г. В. Чичерин говорил: «Оба крыла в Англии, как

компромиссный Ллойд-Джордж, так и непримиримый

Черчилль, сходились в том, чтобы создать полосу «неза¬

висимых» государств на западных окраинах России»2.
Само собою разумеется, что английские империалисты

понимали «независимость» прибалтийских государств в

смысле их независимости от Советской России и полной

зависимости от Великобритании. Свидетельство положи¬

тельного отношения правительства Ллойд-Джорджа—

Керзона—Черчилля к мирному договору с Эстонией содер¬

жится в телеграмме от 25 января 1920 г. представителя

США в Прибалтике Гэда на имя государственного се¬

кретаря США: «Я информирован из источников, заслу¬

живающих доверил* что британское правительство сооб¬

щило эстонскому правительству о своем удовлетворении

заключением перемирия с большевиками (речь идет не
1	В. И. Ленин, Соч., т. 30, стр. 279.
2	«Вестник НКИД» ih 3, 27 февраля 1920 г., стр. 3.
256

о мирном договоре, а о перемирии, подписанном 31 де¬

кабря 1919 г. и в значительной мере предрешавшем под¬

писание мирного договора.— Б. Ш.). Это известие, бу¬

дучи доведенным до сведения латвийского правительства,

окажет большое влияние на происходящие переговоры в

Москве»'.
Таким образом, позиция английского империализма

в этом вопросе ясна. Любым способом — от прямой во¬

оруженной интервенции до поощрения «независимости;»,

от блокады до торговли — английские империалисты

стремились овладеть Прибалтикой, создать из нее плац¬

дарм для нападения на Советскую республику.
Позиция Франции в вопросе о советско-прибалтий¬

ских отношениях диктовалась иными мотивами, нежели

позиция Великобритании. Следует иметь в виду, что в

отличие от политики Великобритании в отношении Со¬

ветской России в 1920 г., которая имела одновременно

две тактические линии (участие в третьем походе Антан¬

ты и торговые, а затем и политические переговоры с Со¬

ветской Россией), Франция имела только одну тактику —

активнейшее участие в третьем походе Антанты, при по¬

мощи которого французские империалисты надеялись

добиться ликвидации социалистического государства.

Между тем мирные договоры Советской России с при¬

балтийскими государствами все же затрудняли, если не

делали невозможным, их дальнейшее участие в воору¬

женной интервенции, в чем была заинтересована фран¬

цузская дипломатия.
Как и Великобритания, Франция разделяла идею о

расчленении Советской России (В. И. Ленин писал, что

Франции нужна «сильная Россия царского типа...»2).

В другом месте мы подробно останавливались на этбм

вопросе. Разделяя с Великобританией общую линию на

расчленение Советской России и отторжение от нее окра¬

ин, Франция в отличие от Великобритании не была так

заинтересована именно в Прибалтике. Торговые отноше¬

ния между Францией и странами Прибалтики были

минимальны. Политическое влияние Франции в Прибал¬

тике (в отличие от французского влияния в Польше)

также во мног-о раз уступало английскому. Французская
1 «Foreign Relations of the USA, 1920», vol. Ill, p. 614.
*	В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 109.
17 в. Е. Штейв	857

дипломатия отдавала себе отчет в том, что, отделившись

от России и получив независимость, страны Прибалтики

составят сферу влияния Великобритании, а не Франции.

Именно этим и объясняется «возмущение» французских

дипломатов в Прибалтике при получении сообщения о

подписании советско-эстонского перемирия.
Делегат Франции в верховном совете союзников Бер-

телло еще в декабре 1919 г. предостерегал Эстонию от

заключения мира с Советской Россией *. Такую же угро¬

жающую позицию заняла Франция в отношении Финлян¬

дии, когда заявила осенью 1919 г., что, если будет заклю¬

чен советско-финляндский договор, она «изменит свое

доброжелательное отношение к Финляндии».
К сказанному нужно прибавить, что в арсенале фран¬

цузской дипломатии к 1920 г. не оказалось никакого дру¬

гого оружия, кроме «возмущения», которое могло бы

удержать страны Прибалтики от подписания мирных до¬

говоров с Советской Россией. Впрочем, этому не могла

помешать и отрицательная позиция США.
США, как и Франция, резко отрицательно относились

к мирным переговорам (и договорам) между странами

Прибалтики и Советской Россией. Еще в 1919 г. (конец

ноября и декабрь), т. е. в начальной стадии переговоров,

Лансинг спешил сообщить своему представителю в При¬

балтике Гэду инструкцию для разговора с министром

иностранных дел Латвии, которому Гэд неофициально

(при официальном отказе занять какую-либо позицию)

должен был высказать отрицательное отношение к мир¬

ным переговорам. В декабре Лансинг телеграфировал

Гэду и давал ему такую же инструкцию в вопросе о со¬

ветско-эстонских переговорах. Эта же враждебно-отри-

цательная линия продолжалась и в 1920 г. Она заклю¬

чалась не только в высказываниях американскими пред¬

ставителями их прибалтийским собеседникам отрицатель¬

ного отношения США к мирным переговорам, но и в по¬

пытках шантажировать прибалтийцев «американской

помощью», которую американцы сулили оказать, если

страны Прибалтики не пойдут на заключение мирного

договора с Советской Россией. Впрочем, и прибалтийская

буржуазия сама облегчала этот шантаж, предлагая от¬

казаться от мирных переговоров с Советской Россией.
1 См. «Разгром Врангеля». Сборник статей, М. 1930, стр. 6.

258

Так, уже упомянутый Гэд доносил Лансингу 29 января

1920 г. о своем разговоре с министром иностранных дел

Латвии. Последний просил Гэда запросить официально

правительство США о том, не повредит ли Латвия, хотя

бы в малейшей степени, американской симпатии к Лат¬

вии, если она «даст инструкцию латвийским делегатам

в Москве попытаться добиться перемирия с большеви¬

ками»
Так латвийская буржуазия пыталась торговать мир¬

ными отношениями с Советской Россией и была готова

продать их за американскую экономическую помощь, да

и то в будущем. Однако США через посредство того же

Гэда уже уведомили Латвию, что они против мирных

переговоров с большевиками. Этого было достаточно.

Покупать же у Латвии отказ от этих переговоров и, зна¬

чит, связывать себя твердыми обещаниями экономиче¬

ской помощи американские империалисты явно не хоте¬

ли. Латвия вовсе не представляла собой объекта, ко¬

торый стоило покупать за такую цену, как обещание

экономической помощи. 4 февраля 1920 г., уже после

подписания советско-эстонского мирного договора, Лан¬

синг сообщал Гэду: «Вы можете неофициально обратить

внимание латвийского министра иностранных дел, что

Соединенные Штаты не могут дать обещания экономиче¬

ской и военной помощи даже в том случае, если латвий¬

ские власти откажутся от перемирия с большевистской

Россией»2. Таким образом, нетрудно видеть, что, сохра¬

няя полностью свое отрицательное и враждебное отно¬

шение к мирным договорам стран Прибалтики с Совет¬

ской Россией, шантажируя эти страны «экономической

помощью» в будущем, не давая формальных обещаний,

но и не отказывая, США по существу заняли в этом во¬

просе ту же позицию,.что и Франция.
Чем же объясняется эта резкая линия США, направ¬

ленная против мирных договоров между странами При¬

балтики и Советской Россией. В период вооруженной ин¬

тервенции 1918—1920 гг. американские империалисты

уделяли прибалтийскому плацдарму весьма большое вни¬

мание и их участие в интервенции именно на этом ее

участке было весьма активным. Наряду с Англией США
1 «Foreign Relations of the USA. 1920», vol. Ill, p. 645.
*	Ibid., p. 646.
17*	259

проводили в отношении Прибалтики политику усиления

своего политического и экономического влияния, подчи¬

нения этих стран планам американского империализма.
В главе III настоящей работы говорилось, что в ав¬

густе—декабре 1920 г. США организовали в Прибалтике

провокацию, имевшую своей целью военное столкновение

прибалтийских стран с Советской Россией с тем, чтобы

сорвать ранее заключенные мирные договоры и продол¬

жить вооруженную интервенцию. Таким образом, понят¬

но, почему американские империалисты были против

мирных договоров прибалтийских стран с Советской

Россией. Эти договоры мешали продолжению вооружен¬

ной интервенции, и США сначала пытались помешать их

заключению; а потом сделали попытку их сорвать.
При наличии таких разногласий в вопросе о мирных

договорах между странами Прибалтики (Англия — за,

США и Франция — против мирных договоров) Париж¬

ская мирная конференция закончила свою работу в кон¬

це января 1920 г., не приняв никакого решения по этому

вопросу, несмотря на то, что происходившая 20 января

1920 г. (одновременно с последними заседаниями Па¬

рижской мирной конференции) в Хельсинки конференция

прибалтийских стран постановила, что во всех своих ре¬

шениях по вопросу о Советской России прибалтийские

государства будут сообразовываться с государствами

Антанты.
Только 24 февраля 1920 г. (т. е. уже после окончания

Парижской мирной конференции и после подписания

советско-эстонского договора) верховный совет союзни¬

ков принял специальную резолюцию по вопросу о стра¬

нах Прибалтики. Эта резолюция отражала наличие раз*

ногласий в среде западных империалистов, которые не

сумели столковаться по вопросу о мирных договорах при¬

балтийских стран. Резолюций содержала рекомендацию

(странам Прибалтики) «не вести войну против Советской

России» и ограничивалась обещанием защитить страны

Прибалтики «в случае нападения на них Советской Рос¬

сии». О мирных договорах в резолюции от 24 февраля

1920 г. прямо не было сказано, но все же констатирова¬

лось, что «дипломатические отношения с Россией не

возобновляются»'. В этом, по-видимому, заключался
1 «Разгром Врангеля». Сборник статей, стр. 7.
260

«компромисс» между английской и американо-француз¬

ской точками зрения. Что же касается обещания защи¬

щать Прибал'ґику в случае «нападения» на нее Совет¬

ской России, то это «нападение», очевидно, должно бы¬

ло, по мысли авторов резолюции, служить «законным»

предлогом для новой интервенции в тот момент, когда

Антанта решила бы ее возобновить.
Эстония, как известно, не стала дожидаться резолю¬

ции верховного совета союзников от 24 февраля 1920 г.

Разгром банд Юденича, хлынувших на ее территорию,

отрицательное отношение эстонских народных масс к по¬

литике буржуазного правительства, помогавшего Юдени¬

чу, настойчивые мирные предложения Советского прави¬

тельства, боязнь эстонской буржуазии, что Красная

Армия будет преследовать Юденича на эстонской тер¬

ритории и, наконец, заинтересованность эстонской бур¬

жуазии в возобновлении торговли с Советской Россией —

все это привело к тому, что эстонское правительство ре¬

шило возобновить переговоры о мирном договоре, прер¬

ванные в сентябре 1919 г. Новые переговоры начались в

г. Юрьеве (Тарту) 5 декабря 1919 г. Однако официаль¬

ное открытие мирной конференции в первый период ее

работы не вселяло больших надежд на быстрое и бла¬

гополучное завершение мирных усилий советской дипло¬

матии. Буржуазное правительство Эстонии, хотя и со¬

глашалось на мирные переговоры с Советской Россией,

тем не менее не прекращало вести переговоры с союзни¬

ками и выражать полную готовность при известных усло¬

виях отказаться от мира с большевиками.
Что касается тактики эстонской делегации во время

Юрьевской конференции, то она заключалась прежде

всего в предъявлении непомерных требований к Совет¬

ской России. Непременным условием прекращения воен¬

ных действий советская делегация считала гарантию со

стороны Эстонии против возобновления нападения на

Советскую Россию со стороны белогвардейских банд

(Юденича), укрывшихся на территории Эстонии и могу¬

щих в благоприятный для них момент перейти в наступ¬

ление. Эстонская делегация далеко не сразу и не без

препятствий дала такие гарантии. Советская делегация

настаивала на полной демобилизации армии Юденича и

запрещении для ее состава права вступать в ряды эстон¬

ской армии. Наоборот, согласно эстонским предложениям
261

(первоначальным) армия Юденича могла просто пере¬

краситься в эстонские цвета и спокойно существовать

дальше1. Только 31 декабря 1919 г. было достигнуто со¬

глашение о перемирии, включая и вопрос о гарантии со

стороны Эстонии против нового нападения. Эстонское

правительство формально приняло требование Советской

России о разоружении армии Юденича и запрещении

солдатам и офицерам вступать в эстонскую армию.

Вторым затруднением в переговорах о перемирии было

эстонское требование о границах. Эстонская делегация

вопреки ясным этнографическим данным, ссылаясь на

«стратегические соображения», требовала проведения

границы около Ямбурга и Пскова, в результате чего не

только Псков, но и Петроград легко могли оказаться под

ударом. В итоге переговоров, которые длились в течение

всего декабря 1919 г., было достигнуто соглашение, яв¬

лявшееся компромиссом между обеими позициями. На¬

конец, что касается экономических требований, то в этом

вопросе аппетиты эстонской буржуазии оказались про¬

сто непомерными.
Переговоры продолжались в течение всего января

1920 г. Решение Парижской мирной конференции (Совета

глав делегаций) от 16 января 1920 г. о снятии блокады

с Советской России и торговле при посредстве коопера¬

ции, с одной стороны, и твердость советской диплом атии;

решительно отвергавшей наглые требования эстонской

буржуазии, с другой, умерили пыл эстонской делегации

по экономическим вопросам. Их положение «монополи¬

стов» в будущей торговле с Советской Россией исчезло

при наличии решения Антанты возобновить торговлю с

Советской Россией,- Что касается притязаний на преиму¬

щественное право на советское сырье и на ввоз товаров

в Россию, то они больше не выставлялись.
2	февраля 1920 г. был подписан мирный договор меж¬

ду Советской Россией и Эстонией.
Резолюция верховного совета Антанты от 24 февраля

1920 г. явилась также толчком и для правительства

Латвии, которое в конце февраля 1920 г. официально

заявило о своей готовности вступить в мирные перегово¬

ры с Советской Россией. 26 марта министр иностранных
1 См. М. Бах, Политико-экономические взаимоотношения между

СССР и Прибалтикой за 10 лет, М. 1928, стр. 33.
262

дел Латвии предложил провести переговоры о мире в

апреле в Москве *.
16 апреля 1920 г. в Москве начались мирные совет¬

ско-латвийские переговоры.
Территориальные вопросы вызвали сравнительно не¬

большие трудности. Наоборот, более значительные за¬

труднения были созданы неумеренными экономическими

притязаниями латвийского буржуазного правительства

Ульманиса, которое попыталось использовать мирную

политику Советской России в корыстных целях. Латвий¬

ская делегация попыталась возложить на Советское пра¬

вительство возмещение убытков, которые потерпела Лат¬

вия во время империалистической и гражданской войн,

выставляя тем самым Советскую Россию как бы винов¬

ником указанных войн. Советская делегация решительно

отвергла эти необоснованные претензии. 11 августа

1920 г. в Риге был подписан советско-латвийский договор.
Точно так же и литовское правительство 31 марта

1920 г. известило о готовности Литвы заключить мирный

договор. Первое заседание советско-литовской мирной

конференции состоялось в Москве 9 мая 1920 г. Что

касается переговоров с Литвой, то они проходили зна¬

чительно более гладко, нежели переговоры с Латвией

и Эстонией, хотя буржуазное правительство Литвы по

примеру своих соседей также попыталось предъявить к

Советскому правительству неумеренные требования. Од¬

нако в отличие от Латвии и Эстонии Литва отдавала себе

отчет в том, что единственным защитником ее государст¬

венной независимости, на которую покушалась панская

Польша, является Советская Россия. Вот почему литов¬

ская делегация сравнительно быстро отказалась как от

своих повышенных и ничем не обоснованных территори¬

альных требований, так и от требования возмещения

убытков, которые понесла Литва во время мировой вой¬

ны в сумме около 900 млн. рублей золотом. Мирный

договор между Советской Россией и Литвой был подпи¬

сан 12 июля 1920 г.
Гораздо большую трудность представлял собой вопрос

о заключении мирного договора с Финляндией, поскольку
1 См. «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник доку¬
ментов, т. I, стр. 413, 414.
263

финская буржуазия, поощряемая сначала германскими, а

затем англо-американскими империалистами, предъявля¬

ла Советской стране территориальные требования явно

захватнического характера. Напомним о требовании, ко¬

торое финляндское буржуазное правительство предъяви¬

ло летом 1918 г., когда оно чувствовало покровительство

и поддержку империалистической Германии. Тогда фин¬

ляндское правительство требовало от Советской России

уступки всего Кольского полуострова и значительной ча¬

сти бывшей Олонецкой губернии. В 1920 г. в результа¬

те разгрома интервенции вожделения финской буржуазии

были несколько сокращены, однако в программе «Вели¬

кой Финляндии», сформулированной реакционными фин¬

скими националистами, продолжала оставаться Восточ¬

ная Карелия, с одной стороны, и район Печенги у нор¬

вежской границы — с другой. Еще 2 марта 1920 г.

Советское правительство сообщило правительству Фин¬

ляндии о своем стремлении восстановить мир и добросо¬

седские отношения между Финляндией и Советской

Россией. Однако это обращение не привело к немедлен¬

ному согласию финляндского правительства начать со¬

ответствующие переговоры. Мало того, оно повело длин¬

ную дипломатическую переписку, выставляя ряд предва¬

рительных и притом совершенно необоснованных условий

для начала переговоров. Только 27 мая 1920 г. после ря¬

да проволочек правительство Финляндии дало согласие

на открытие переговоров о мирном договоре в июне

1920 г. в Юрьеве (Тарту). Еще до открытия мирных пе¬

реговоров имела место дипломатическая переписка по

вопросу о Восточной Карелии. Правительство Финлян¬

дии пыталось зафиксировать свое «право» заниматься во¬

просом о судьбе населения и территории Восточной Ка¬

релии. В ноте от 23 мая 1920 г. Советское правительство

решительно отклонило эту попытку, подчеркнув, что «ни¬

какой договор и никакое международное обязательство

■фактически не устанавливают политической заинтересо¬

ванности Финляндского правительства в восточной Каре¬

лии и не вынуждают российское правительство привле¬

кать финляндское правительство к участию в комбина¬

циях, относящихся к этой области...» 1 Советское прави-
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник доку¬
ментов, т. I, стр. 452.
264

тельство отвергало притязания финляндского правитель¬

ства. В советской ноте в этой связи говорилось: «Сохра¬

няя за собой (Советским правительством.— Б. Ш.) все

свои суверенные права... доводит до сведения Финляндии,

что им (Советским правительством.— Б. Ш.) вырабаты¬

ваются необходимые меры для удовлетворения стремле¬

ний трудящихся масс карельского народа к националь¬

ному развитию, согласно воле этого народа, и в той фор¬

ме, которая будет установлена совместно с ним» ••
Таким образом, советская нота как в негативной, так

и в позитивной своей части отвергла финские претензии

и подчеркивала, что вопрос о государственном устройстве

Восточной Карелии касается лишь Советского правитель¬

ства, с одной стороны, и карельского народа — с другой.

Это обстоятельство было еще раз подчеркнуто в конце

советской ноты, где говорилось: «Доводя об этом до

сведения (о предполагавшихся мерах в вопросе об авто¬

номии Восточной Карелии.— Б. Ш.) финляндского пра¬

вительства, Советское правительство подчеркивает, что

оно никоим образом не создает прецедента в смысле

участия Финляндии в разрешении этого (карельского.—

Б. Ш.) вопроса»2.
Переговоры о мирном договоре, начавшиеся 12 июня

1920 г. в Юрьеве (Тарту), закончились подписанием

мирного договора лишь 14 октября 1920 г. В результа¬

те этих длительных переговоров Финляндия была вынуж¬

дена отказаться от притязаний на Восточную Карелию,

согласиться на срытие фортов Ино и Пумало, с которых

можно было обстреливать Кронштадт, и, наконец, пойти

на демилитаризацию островов в Финском заливе.
Мирный договор между Советской Россией и Фин¬

ляндией был последним договором, заключенным в

1920 г. между РСФСР и окраинными западными госу¬

дарствами. Значение этих договоров чрезвычайно велико.

Все четыре мирных договора 1920 г. (с Эстонией, Литвой,

Латвией и Финляндией) сыграли огромную роль с точки

зрения международного положения Советского государ¬

ства. В. И. Ленин рассматривал заключение договора с

Эстонией как крупную победу советской дипломатии. Он

говорил, что это была «неслыханная победа над всемир¬
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. I, стр. 452.
*	Там же,'стр. 453.
265

ным империализмом, знаменующая собою перелом в рус¬

ской пролетарской революции в сторону сосредоточения

всех сил на внутреннем строительстве страны»'. В фев¬

рале 1920 г. В. И. Ленин указывал: «...Мы не на словах,

а на деле доказали свою миролюбивую политику по от¬

ношению к малым соседним с нами государствам» *.
Мирные договоры 1920 г. лишали интервентов Антан¬

ты и США непосредственной границы с Советской Росси¬

ей, что, несомненно, затрудняло открытое предоставление

территории Прибалтики в качестве плацдарма вооружен¬

ной интервенции. Мирные договоры 1920 г. воспрепятство¬

вали странам Прибалтики присоединиться к нападению

Пилсудского на Советскую Россию в 1920 г., чего уси¬

ленно добивались от них организаторы третьего похода

Антанты. Заключение этих договоров явилось несомнен¬

ным поражением антисоветской политики Антанты и

США.
Все четыре мирных договора 1920 г. сыграли огром¬

ную роль с точки зрения международного положения Со¬

ветского государства. Эти договоры означали, в частно¬

сти, начало выхода Советской России из положения ди¬

пломатической изоляции, в котором она находилась пос¬

ле Октябрьской революции. Договоры 1920 г. с четырьмя

государствами, граничившими с Советской Россией на

северо-западе, явились результатом ряда факторов, ос¬

новным из которых был крах вооруженной интервенции

Антанты, которая была разгромлена Красной Армией в

конце 1919 и начале 1920 г. Этот разгром подорвал в

глазах правящих кругов прибалтийских стран веру в

«мощь Антанты» и, наоборот, поднял престиж и между¬

народное значение Советской республики. Именно этот

разгром был непосредственной причиной, толкнувшей

правительства стран Прибалтики начать мирные перего¬

воры с Советской Россией. Вторым фактором была, не¬

сомненно, систематическая, настойчивая и целеустремлен¬

ная мирная политика Советского правительства, добивав¬

шегося установления дружественных отношений в первую

очередь с непосредственными соседями Советской рес¬

публики. Эти мирные усилия Советского правительства

неизменно встречали сочувствие и понимание со стороны
1 В. И. Ленин, Соч., т. XXV, изд. 3, стр. 23.
* В. И. Ленин, Соч., т. 30, стр. 324.
266

народных масс окраинных государств, начиная с 1918 г.,

т. е. после того как Эстония, Латвия и Литва были на¬

сильственно (сначала с помощью германского империа¬

лизма, а затем империализма Антанты) отторгнуты от

Советской России и превращены в вассальные страны

Антантьг. Трудящиеся этих государств неизменно проте¬

стовали против участия их буржуазных правительств в

вооруженной интервенции на стороне Антанты и требо¬

вали возобновления мирных отношений с Советской Рос¬

сией.
Наконец, нельзя не отметить значение тех экономиче¬

ских выгод, которые надеялась извлечь (и извлекла)

буржуазия стран Прибалтики в результате заключения

мирных договоров, позволивших ей возобновить торговлю

с Советской Россией.
С момента образования прибалтийских государств и

начала «помощи» им со стороны Антанты не прекраща¬

лось беззастенчивое выкачивание их сырья для надобно¬

стей высоких покровителей. Так, например, 3Д латвийско¬

го вывоза леса шло в Англию, причем английские банки

получили право монопольного вывоза этого сырья. То же

самое имело место в Литве. Прибалтийским странам

угрожала перспектива полного превращения в сырьевые

колонии Англии, причем никаких надежд на развитие

собственной промышленности у них не было, поскольку

русский рынок был закрыт, а западноевропейские рынки

не только не нуждались в прибалтийских фабрикатах,

но, наоборот, сами выбрасывали их на рынки Прибалтики.

Для прибалтийских товаров не оказалось рынков сбыта.

Равным образом, из-за закрытия границ между страна¬

ми Прибалтики и Советской Россией прибалтийские фаб¬

рики были лишены промышленного сырья, которое они

всегда получали из России. Таким образом, промышлен¬

ность Прибалтики могла развиваться только при нали¬

чии огромного русского рынка. Именно этот рынок они

и получили с момента заключения мирных договоров в

1920 г.
Следует также иметь в виду, что в результате мир¬

ных договоров прибалтийские страны освобождались от

уплаты царских долгов, претензии в отношении которых

могли быть им предъявлены как к частям бывшей Рос¬

сийской империи (за исключением Финляндии, которая
267

была автономной частью Российской империи и не несла

ответственности по внешним долгам России).
Наконец, мирные договоры устанавливали обязатель¬

ство Советского правительства реэвакуировать имущество

(в том числе оборудование фабрик и предприятий), вы¬

везенное в Россию во время войны, и репатриировать

уроженцев стран Прибалтики (с правом оптации граж¬

данства), которые заявили бы о своем желании вернуть¬

ся на родину.
Все сказанное, конечно, не означает, что мирные до¬

говоры 1920 г. между странами Прибалтики и Советской

Россией полностью ликвидировали враждебную Советской

республике ориентацию буржуазных правительств этих

стран на государства Антанты.

ГЛАВА VIII
НЕУДАЧА ПОПЫТОК ИМПЕРИАЛИСТОВ АНГЛИИ,
США И ФРАНЦИИ ИСПОЛЬЗОВАТЬ СТРАНЫ

ВОСТОКА ДЛЯ ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЫ

ПРОТИВ СОВЕТСКОЙ РОССИИ
Известно, какое значение имел колониальный и полу¬

колониальный Восток в системе мирового империализма

в качестве его глубокого тыла. В ноябре 1918 г.

И. В. Сталин писал: «Империалисты всегда смотрели на

Восток, как на основу своего благополучия. Несметные

естественные богатства стран Востока (хлопок, нефть,

золото, уголь, руда),— разве не они послужили «ябло¬

ком раздора» для империалистов всех стран. Этим, соб¬

ственно, и объясняется, что, воюя в Европе и болтая о

Западе, империалисты никогда не переставали думать о

Китае, Индии, Персии, Египте, Марокко, ибо речь шла,

собственно говоря, все время о Востоке. Этим, главным

образом, и объясняется то рвение, с каким они поддер¬

живают в странах Востока «порядок и законность»: без

этого глубокий тыл империализма не был бы обеспечен» *.
Великая Октябрьская социалистическая революция

расшатала империализм не только в центрах его господ¬

ства, не только в «метрополиях». Она ударила по тылам

империализма, по его периферии, подорвав господство

империализма в колониальных и зависимых странах. Ос¬

нованная на принципах Октябрьской революции внеш¬

няя политика Советской России в отношении стран Во¬

стока положила в период 1917—1920 гг. начало новых

отношений, которые ни одно капиталистическое государ¬

ство никогда не имело с этими странами. Под мощным

воздействием освободительных идей Великой Октябрь¬

ской социалистической революции народы Востока
1 И. В. Сталин, Соч., т. 4, стр. 171—172.
269

поднялись против политики империалистического грабе¬

жа и разбоя. Октябрьская революция провозгласила но¬

вые принципы внешней политики Советского государства

по отношению и к зависимым и колониальным странам

Востока в виде равноправных договоров, основанных на

полном признании суверенитета и независимости стран

Востока. Эти договоры не только покончили с империа¬

листической политикой царского правительства, но и

чрезвычайно затруднили продолжение империалистиче¬

ской политики капиталистического Запада по отношению

к колониальному и полуколониальному Востоку. Уже

первое обращение Советского правительства «Ко всем

трудящимся мусульманам России и Востока» от 3 декаб¬

ря 1917 г., провозгласившее основные принципы внешней

политики Советской России по отношению к странам

Востока, произвело огромное впечатление на многомил¬

лионные массы стран Ближнего, Среднего и Дальнего

Востока.
В период 1917—1919 гг. Советское правительство не¬

однократно обращалось к правительствам и народам та¬

ких зависимых тогда от империалистических государств

Запада стран, как Китай, Иран, Турция, Афганистан, с

заявлениями об основных принципах своей внешней по¬

литики и с конкретными предложениями, касавшимися

условий установления дружеских отношений. Хотя эти

обращения в период 1917—1919 гг. и не привели к заклю¬

чению соответствующих мирных договоров, тем не менее

они подготовили почву для мирных переговоров в сле¬

дующий период 1920—1921 гг. С другой стороны, следует

иметь в виду, что вооруженная интервенция Антанты и

США, ставившая своей целью ликвидацию социалисти¬

ческого государства, была направлена на уничтожение

Советской России не только как угрозы империализму в

западных «метрополиях», но и как очага и вдохновителя

национально-освободительного движения в странах Вос¬

тока. Уже на Парижской мирной конференции 1919—

1920 гг., в которой, как известно, представители Совет¬

ской России не участвовали, англо-американо-французские

империалисты ясно отдавали себе отчет в том огромном

влиянии, которое имела внешняя политика Советской

России по отношению к странам Востока, когда им при¬

ходилось решать такие вопросы, как китайский, турецкий

и др. Это влияние систематически росло по мере того,

270

как отношения между Советской Россией и странами

Востока начали переходить к договорным.
Империалистическая политика на Востоке ставила пе¬

ред собою две конкретные задачи: подавить националь¬

но-освободительное движение и не допустить установле¬

ния дружеских отношений стран Востока с Советской

Россией. Обе эти задачи были тесно связаны друг с дру¬

гом; недопущение дружеских отношений с Советской Рос¬

сией облегчало борьбу с национально-освободительным

движением, а подавление национально-освободительного

движения в свою очередь способствовало недопущению

установления дружеских связей с Советской Россией.
Более того, западные империалисты не ограничива¬

лись в вопросе о связи Советской России со странами

Востока чисто негативной позицией, они стремились не

только не допускать договорных отношений с Советской

Россией, но и втянуть страны Востока в вооруженную

интервенцию против Советской России, использовав для

этого людские массы таких зависимых тогда от них

стран, как Китай, Турция, Иран, Афганистан и др.
Борьба мирной, высокопринципиальной внешней по¬

литики Советской России по отношению к странам Во¬

стока с агрессивной колониальной политикой западных

империалистов особенно выпукло и остро разыгралась в
1920—1921 гг. и закончилась победой внешней политики

Советского государства на Востоке. Советской России

удалось заключить дружественные мирные договоры с

Ираном, Турцией и Афганистаном. Что касается Китая,

то хотя в этот период западным империалистам удалось

с помощью китайских милитаристов помешать установле¬

нию дружественных отношений с Советской Россией, од¬

нако настойчивая мирная политика Советского прави¬

тельства принесла свои плоды, которые подготовили за¬

ключение равноправного советско-китайского договора в

следующий период — в 1924 г. Поражение империалисти¬

ческой политики на Востоке заключалось прежде всего

в том, что ей не только не удалось, несмотря на все уси¬

лия, втянуть страны Востока в вооруженную интервенцию

против Советской России, но и помешать систематическо¬

му росту дружественных отношений между странами Во¬

стока и Советской Россией.
В обращении Советского правительства от 3 декабря
271

1917 г. «Ко всем трудящимся мусульманам России и

Востока» говорилось:
«Не от России и ее революционного Правительства

ждет вас порабощение, а от хищников европейского им¬

периализма, от тех, которые ведут нынешнюю войну из-

за дележа ваших стран, от тех, которые превратили

вашу родину в расхищаемую и обижаемую свою «коло¬

нию»»
Это обращение Советского правительства не только

устанавливало принципы внешней политики Советского го¬

сударства на Востоке, но и содержало в себе определен¬

ные конкретные обязательства, касающиеся, в частности,

Турции и Ирана и заключавшиеся в полном отказе от до¬

говоров царского правительства относительно раздела как

Турции, так и Ирана. Оба эти договора Совет Народных

Комиссаров объявлял уничтоженными.
Советское правительство отнюдь не ограничилось де¬

кларативным провозглашением принципов своей внешней

политики по отношению к народам Востока. Во время

брест-литовских переговоров правительство РСФСР до¬

билось от Турции обязательства вывести свои войска из

Ирана одновременно с выводом оттуда русских войск.
23	декабря 1917 г. НКИД обратился к иранскому прави¬

тельству с нотой, в которой предлагал немедленно при¬

ступить к переговорам об эвакуации русских войск из Ира¬

на. 16 (29) января 1918 г. Совет Народных Комиссаров

послал ноту иранскому правительству, сообщая ему о

формальном расторжении англо-русского договора 1907 г.,

делившего Иран на сферы влияния, а равно и об анну¬

лировании всех русско-иранских соглашений, заключен¬

ных царским правительством, как не основанных на

принципе равноправия наций.
Обе эти ноты произвели большое впечатление на на¬

родные массы Ирана.
В июле 1918 г. в Тегеран был отправлен первый ди¬

пломатический представитель Советского правительства—

т. Коломийцев. Иранское правительстве, находившееся

под влиянием Великобритании, отказалось принять

т. Коломийцева в качестве представителя Советской Рос¬

сии. Игнорирование советского представителя англофиль¬

ским кабинетом Восуг-эд-Довле и позиция, занятая ан¬
1 «Известия», 22 ноября (5 декабря) 1917 г.
272

глийским посольством в отношении советской миссии,

создавали вокруг нее чрезвычайно напряженную обста¬

новку. 2 ноября 1918 г. русские белогвардейцы, группи¬

ровавшиеся вокруг бывшего царского посольства, раз¬

громили помещение советской миссии. Ее сотрудники бы¬

ли арестованы, подверглись избиениям, а затем были

высланы англичанами под конвоем в Индию. Самому

Коломийцеву удалось спастись. В июне того же года •

Коломийцев был снова отправлен в Иран, но по пути

(на о. Ашур-Аде) был задержан белогвардейцами и иран¬

скими офицерами. В августе он был отправлен под кон¬

воем в Иран и по дороге убит белогвардейским полков¬

ником Филипповым.
В специальном обращении НКИД к рабочим и

крестьянам Ирана от 30 августа 1919 г. Советское пра¬

вительство сделало новую попытку завязать отношения с

Ираном на основе полного равноправия и совместной

борьбы против мирового империализма. В обращении го¬

ворилось:
«Все платежи Персии по царским обязательствам ан¬

нулируются;
Россия раз навсегда прекращает всякое вмешатель¬

ство в доходы Персии;
Каспийское море, по очищении его от разбойных су¬

дов английского империализма, будет объявлено свобод¬

ным для плавания судов под персидским флагом;
границы Советской России с Персией будут установ¬

лены согласно свободному волеизъявлению населяющих

пограничные территории жителей;
прекращают свое действие все бывшие русские казен¬

ные и частные концессии;
отменяется консульская юрисдикция;

учетно-ссудный банк Персии, все бывшие в русских ру¬

ках железные дороги, шоссейные дороги, портовые соору¬

жения, почтовые учреждения, телефонные, телеграфные

линии в Персии передаются в пользование и собствен¬

ность свободного, независимого персидского народа; унич¬

тожаются или отменяются все другие учреждения или

постановления, ставившие персидский народ в подчинен¬

ное положение или представлявшие вмешательство в его

внутреннюю жизнь» *.
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬
тов, т. I, стр. 302—303.
13 в. Е. Штейн
273

Несмотря на это обращение, несмотря на то, что Со¬

ветское правительство настойчиво предлагало правитель¬

ству Ирана договор, основанный на полном равноправии:

и уважении национальных интересов иранского наро¬

да, до 1921 г. нормальные отношения не были восста¬

новлены, потому что этому противодействовали англий¬

ские империалисты. 9 августа 1919 г. было заключено-

.англо-персидское соглашение, устанавливающее «бри¬

танскую помощь для содействия прогрессу и благополу¬

чию Персии».
Это соглашение сопровождалось крупным займом

Ирану со стороны Англии. До тех пор, пока иранский:

народ мирился с наличием правительства, находившегося

на прямом содержании у английского казначейства, уста¬

новление нормальных отношений с Советской республи¬

кой было невозможно. Осуществляя свое влияние в Ира¬

не, англичане в тот момент смотрели на него, как на

серьезный плацдарм для вооруженной борьбы с Совет¬

ской республикой.
Английское влияние достигло своего апогея в момент-

подписания договора 1919 г.
0	том, как хозяйничали англичане в Иране после за¬

ключения кабального англо-персидского договора 1919 г.„

дают некоторое представление прения в английской пала¬

те общин, имевшие место в начале августа 1920 г.
Прения показали, что, опираясь на кабальный договор
1919	г., английские империалисты превратили Иран в

своего сателлита и что правительство Ирана являлось по

существу исполнителем директив английского посольства

в Тегеране. Англия не только держала в Иране свои

войска и военную миссию, она контролировала иранскую-

жандармерию и взяла на себя полностью расходы по

обучению и содержанию отрядов иранских стрелков. Эти

отряды комплектовались из «добровольцев» под командой?

британских, индийских (т. е. по существу тоже тогда бри¬

танских) и иранских офицеров. Правительство Ллойд-

Джорджа — Черчилля — Керзона отвергло предложение

члена парламента Веджвуда «вывести британские вой¬

ска... из северо-западной части Персии, где у Британии

нет никаких интересов...»1 Равным образом английское

правительство отказалось отозвать военно-морскую мис¬
1	«Times», 3.VIII. 1920. Цит. по «Бюллетеню НКИД» № 32,
1920	г., стр. 37.
274

сию из Тегерана. Выступления в этих дебатах представи¬

теля министерства иностранных дел Хармсворта и перво¬

го лорда адмиралтейства Лонга не оставляли сомнений

в том, чем является «помощь» со стороны Англии, га¬

рантированная иранскому правительству по навязанно¬

му в 1919 г. англо-иранскому договору, и какие цели эта

«помощь» преследовала.
Английская империалистическая политика в Иране,

вдохновлявшаяся старым колониальным политиком твер¬

долобых — консерватором Керзоном, ожесточенным вра¬

гом народов Азии, потерпела крах. В октябре 1920 г.

английское правительство предъявило ультиматум иран¬

скому правительству, требуя выполнения целого ряда по¬

литических требований. Иранское правительство отказа¬

лось принять этот ультиматум, после чего было свергну¬

то с помощью английских агентов. У власти был поставлен

откровенно англофильский кабинет, которому, однако,

также не удалось удовлетворить требования ультиматума

Керзона. В феврале 1921 г. в Иране произошел переворот,

во главе которого стоял тогдашний военный министр

Ирана Реза-хан (впоследствии шах Ирана). Новое

правительство опубликовало декларацию, в которой

объявило об аннулировании англо-иранского договора
1919	г.
Еще до этого события, 10 сентября 1920 г., иранское

правительство (бывшее у власти до октября 1920 г., от¬

казавшееся принять ультиматум Керзона и свергнутое

английскими агентами) назначило послом в Москву Мо-

шавероля Мемалека (Ансари), которому и было поруче¬

но вести переговоры об установлении дружеских отноше¬

ний между Ираном и РСФСР. Переговоры начались в

конце 1920 г. и закончились 26 февраля 1921 г. подписа¬

нием советско-иранского договора, основанного на пол¬

ном равноправии обеих сторон. В этом договоре было

торжественно объявлено о бесповоротном отказе Совет¬

ской России от империалистической политики царского и

Временного правительства. Объявлялись отмененными и

потерявшими всякую силу конвенции и соглашения, за¬

ключенные царским правительством с третьими государ¬

ствами во вред Ирану. Советское правительство отказы¬

валось от всех денежных претензий, концессий царского

правительства на территории Ирана, уступало Ирану

Учетно-ссудный банк и согласилось, чтобы Иран имел

1Ь*	275

флот на Каспийском море (что ему было запрещено по

договорам царского правительства). Обе стороны взаим¬

но отказались вмешиваться во внутренние дела друг дру¬

га и обязались не допускать на своей территории обра¬

зования или пребывания организаций или групп, ставя¬

щих своею целью борьбу против России или Ирана. Со¬

ветское правительство отказалось от консульской юрис¬

дикции, а иранское правительство согласилось заключить

с РСФСР соглашение о предоставлении Советскому

правительству права эксплуатации рыбных промыслов

южного побережья Каспийского моря. В договоре от
26	февраля 1921 г. имелась статья 6, где говорилось, что,

«в случае, если со стороны третьих стран будут иметь ме¬

сто попытки путем вооруженного вмешательства осуще¬

ствить на территории Персии захватническую политику

или превратить территорию Персии в базу для военных

выступлений против России, если при этом будет угро¬

жать опасность границам РСФСР или союзных ей держав

и если персидское правительство после предупреждения

со стороны Российского Советского правительства само

не окажется в силе отвратить эту опасность, Российское

Советское правительство будет иметь право ввести свои

войска на территорию Персии, чтобы, в интересах само¬

обороны, принять необходимые военные меры. По устра¬

нении данной опасности Российское Советское прави¬

тельство обязуется немедленно вывести свои войска из

пределов Персии» 1.
Спустя 20 лет, в 1941 г., в Иране создалась такая об¬

становка, которая была предусмотрена статьей 6 догово¬

ра от 1921 г. Правительство Ирана покровительствовало

гитлеровским шпионам и диверсантам, которые пытались

создать в Иране антисоветский плацдарм. Несмотря на

повторные предупреждения Советского правительства,

тогдашнее иранское правительство Реза-шаха не пред¬

принимало никаких мер для ликвидации враждебной

СССР деятельности гитлеровских агентов. Тогда в соот¬

ветствии со статьей 6 советско-иранского договора 1921 г.

Советское правительство 25 августа 1941 г. ввело свои

войска на территорию Ирана и обеспечило таким обра¬

зом безопасность своих границ на этом участке. Впослед¬
1 «Международная политика новейшего времени в договорах,

нотах и декларациях», ч. III, вып. 1, стр. 90.
276

ствии, когда угроза нарушения безопасности СССР со

стороны Ирана гитлеровскими агентами миновала,

СССР, опять-таки в соответствии с постановления¬

ми статьи 6 договора 1921 г., вывел из Ирана свои

войска.
Московский договор от 26 февраля 1921 г. имел огром¬

ное значение для Ирана. Это был первый равноправный

договор в истории иранской внешней политики в эпоху

империализма. Английские империалисты всячески пыта¬

лись при помощи угроз, ультиматумов, взяток и подку¬

пов отдельных иранских политических деятелей предот¬

вратить ратификацию этого договора. В этом им помо¬

гали некоторые реакционные политики Ирана. Однако из

объединенных усилий английских империалистов и иран¬

ских реакционеров ничего не получалось. Слишком силь¬

но было влияние благородных принципов внешней поли¬

тики СССР, воплощенных в договоре 1921 г., на широкие

народные массы Ирана, чтобы можно было повернуть

историю вспять и аннулировать этот договор. Правитель¬

ство Ллойд-Джорджа — Керзона — Черчилля учло это

изменение обстановки в Иране в связи с заключением

советско-иранского договора и провалом империалистиче¬

ской политики, проводившейся Керзоном по отношению к

Ирану. Черчилль оказался вынужденным заявить, что

весной 1921 г. английские войска будут эвакуированы из

Ирана. Действительно, в конце мая 1921 г. эта эвакуация

была завершена.
Советско-афганские переговоры начались еще в 1919 г.

До 1919 г. Афганистан находился целиком в руках Вели¬

кобритании, которая полностью контролировала его вну¬

треннюю и внешнюю политику. Проводником английско¬

го влияния в Афганистане был англофильски настроен¬

ный эмир Афганистана Хабибула, находившийся на

содержании английского казначейства. Противником

Хабибулы выступала радикальная партия младоафганцев„

выдвинувшая своим кандидатом на престол энергичного и

расположенного к реформам эмира Амануллу. В начале
1919	г. был совершен дворцовый переворот. Хабибула

был убит. На престол вступил Аманулла, немедленно

призвавший к власти младоафганцев. Первым актом но¬

вого эмира явилось объявление войны Англии с целью

завоевания независимости Афганистана. В августе 1919 г.

в результате поражения своих войск Великобритания вы¬
27 Т

нуждена была согласиться на заключение мира. Мирный

договор признал полный суверенитет Афганистана, при¬

чем правительство Великобритании обязалось не вмеши¬

ваться как во внутреннюю, так и во внешнюю политику

Афганистана.
Еще 27 мая 1919 г. Советское правительство в специ¬

альной декларации безоговорочно признало суверенные

права Афганистана. Вскоре после заключения афганско-

английского мирного договора в Москву было отправле¬

но специальное афганское посольство для переговоров об

установлении дружеских отношений с Советской рес¬

публикой. Еще до этого, весной 1919 г., эмир Аманулла

и В. И. Ленин обменялись дружественными письмами,

выражавшими желание установить добрососедские отно¬

шения между двумя странами.
В декабре 1919 г. Аманулла обратился к В. И. Ленину

с новым письмом, в котором писал, что он осведомлен

о благородных идеях Советского правительства, связан¬

ных с национально-освободительной борьбой народов Во¬

стока. Афганская делегация, приехавшая в Москву, дол¬

жна была, кроме переговоров с Советским правитель¬

ством, оповестить ряд других иностранных правительств

о независимости Афганистана и завязать с ними сноше¬

ния. Однако державы Антанты отказались пропустить это

посольство в Западную Европу. Переговоры в Москве

шли успешно. В конце 1919 г. в Кабул выехал первый

полномочный представитель РСФСР.
Несмотря на подписание мирного договора с Афгани¬

станом, английское правительство не прекращало своих

интриг, имевших целью восстановление в стране англий¬

ского влияния. В июне 1920 г. был раскрыт организован¬

ный англичанами заговор против эмира Амануллы. Рас¬

крытие этого заговора повлияло на ускорение советско-

афганских переговоров. В сентябре 1920 г. в Кабуле был

подписан прелиминарный советско-афганский договор,

который после некоторой его переработки в Москве был

окончательно подписан 28 февраля 1921 г. Тем самым

были установлены нормальные дипломатические отно¬

шения между РСФСР и Афганистаном. В этом договоре

обе стороны юридически признавали друг друга; посоль¬

ства и консульства обоих государств должны были поль¬

зоваться всеми дипломатическими привилегиями. Совет¬

ская Россия обеспечивала свободный и беспошлинный
278

транзит через свою территорию грузов, закупленных Аф¬

ганистаном как в России, так и за границей. Равным об¬

разом Советская республика оказывала Афганистану не¬

обходимую ему материальную помощь для поднятия на¬

родного хозяйства.
Признание Советской Россией государственной неза¬

висимости Афганистана было значительной политической

и моральной помощью афганскому народу, боровшемуся

■с английскими империалистами за свою независимость.

В самом договоре было сказано, что он был заключен «в

■целях упрочения дружественных отношений между Рос¬

сией и Афганистаном и ограждения действительной неза¬

висимости Афганистана». Точно так же Советское прави¬

тельство настояло, чтобы в советско-английском согла¬

шении от 16 марта 1921 г. Афганистан был обозначен

как «независимое государство Афганистан».
Английское правительство было чрезвычайно раздра¬

знено таким успехом советской внешней политики и не¬

медленно приняло меры для срыва советско-афган¬

ского договора. В январе 1921 г. в Кабул прибыл чрез¬

вычайный уполномоченный Великобритании Добс, кото¬

рый предложил афганскому правительству широкую ма¬

териальную помощь оружием и деньгами при условии

аннулирования советско-афганского договора и удаления

■советского посла. В ходе переговоров с афганским пра¬

вительством Добс все повышал и повышал свои требо¬

вания и, наконец, начал добиваться восстановления ра¬

нее существовавшего британского контроля над внешней

политикой Афганистана. Эти требования переполнили ча¬

шу терпения афганских руководящих кругов. Созванный

в августе 1921 г. чрезвычайный меджлис (парламент) от-

зерг предложения Добса и ратифицировал советско-аф¬

ганский договор.
Так провалилась попытка английской дипломатии под¬

купить и запугать афганцев. Советская внешняя поли¬

тика, основанная на принципах Великой Октябрьской со¬

циалистической революции, одержала победу в вопросе

об установлении дружеских, равноправных отношений с

Афганистаном. Значение этой победы не ограничивалось

одним Афганистаном.
Большую роль во внешней политике империалистиче¬

ского лагеря в 1920—1921 гг., стремившейся вовлечь

зависимые страны Востока в орбиту- вооруженной интер¬
279

венции против Советской России, играл вопрос о Турци»

и турецко-советских отношениях.
Турция, как известно, примкнула к блоку централь¬

ных держав и участвовала в первой мировой войне на

стороіГе этого блока. Вот почему брест-литовские пере¬

говоры велись также и с Турцией, делегат которой нахо¬

дился в составе делегаций блока центральных держав.

Равным образом Брест-Литовский мирный договор от
3	марта 1918 г. был также договором между Советской^

Республикой и Турцией.
В результате вооруженной интервенции Турции в За¬

кавказье и захвата Баку Советское правительство 20 сен¬

тября 1918 г., т. е. за два месяца до аннулирования Брест-

Литовского договора с Германией, расторгло Брест-Ли-

товский договор с Турцией. Это расторжение было моти¬

вировано Советским правительством неоднократными,

случаями нарушения договора со стороны Турции.
Осенью 1918 г. Турция жестоко поплатилась за уча¬

стие в блоке центральных держав. Она вынуждена была

капитулировать еще раньше, чем капитулировала Гер¬

мания. 30 октября 1918 г. между союзниками и Турцией

было подписано перемирие на основе полной капитуля¬

ции Турции. Слабость ее народного хозяйства, разгром

армии и другие условия сделали ее положение еще более

тяжелым, нежели положение ее главной союзницы —

Германии.
Обширность турецкого наследства, необходимость сна¬

чала урегулировать вопрос о побежденной Германии, а

также острые противоречия между победителями по во¬

просу о дележе «турецкой добычи» отложили решение-

«турецкого вопроса» до 10 августа 1920 г., когда был под¬

писан Севрский договор. Этот договор осуществлял пол¬

ное расчленение Турции. От Турции отторгались Арме¬

ния, которая, по заявлению союзников, должна была

стать независимым государством, а также Сирия, Пале¬

стина и Месопотамия. Фракия передавалась Греции, №

ей же было поручено «временно» управлять Измирской

провинцией. Побережье Мраморного моря, Дарданеллы к

Босфор передавались под управление специальной меж¬

союзнической комиссии и демилитаризировались. Турец¬

кая армия сокращалась до 50 тыс. человек. Одновремен¬

но с этим договором Англия, Франция и Италия под-
280

писали особое соглашение о распределении их «сфер

влияния», т. е. фактическом разделе Малой Азии.
Севрский договор сводил Турцию по существу к одной

Анатолийской провинции, однако и эта территория была

фактически превращена в колониальную область. Сул¬

танское правительство, находившееся в Константинополе,

оккупированном британскими войсками, было игрушкой

в руках английского командования.
Севрский договор, расчленивший Турцию и низвед¬

ший ее до положения колонии западных империал иегов,

послужил одновременно громадным толчком для пробуж¬

дения энергии турецкого народа в борьбе за свою на¬

циональную независимость.’Призыв Октябрьской револю¬

ции на борьбу с империализмом воодушевлял турецкий

народ.
Еще до подписания Севрского договора, а именно
28	января 1920 г., меджлис, заседавший в Константино¬

поле, принял специальную резолюцию, которая была

названа «национальным обетом» и представляла собой

внешнеполитическую программу послевоенной Турции.
Турция отказывалась от всяких прав на нетурецкие

территории и провозглашала себя национальным госу¬

дарством турецкого народа. Немедленно после принятия

«национального обета» константинопольский парламент

был разогнан английскими войсками. Часть его членов

бежала в Анкару, где под руководством Кемаля было

создано правительство Великого национального собрания.
В мае 1920 г. Греция начала войну против Турции с

целью овладения частью Малой Азии, обещанной ей Ве¬

ликобританией.
Последняя всячески поощряла воинственные устрем¬

ления Греции, намереваясь сделать из нее жандарма, ко¬

торый не допускал бы возрождения разбитой Турции. В

начале своего наступления греческой армии удалось за¬

нять ряд пунктов в Малой Азии. Во время греко-турецкой

войны Советское правительство оказывало турецкому на¬

роду большую помощь, которая имела серьезное влияние

на победу Турции и изгнание греческих войск из Малой

Азии.
Что касается нового правительства Турции, то оно

вело по отношению к Советской России следующую-

политику. В своих обращениях к Советскому правитель¬

ству Мустафа Кемаль-паша декларировал стремление
281

к «советско-турецкой дружбе» и симпатии к Советской

России. Так, еще в конце апреля 1920 г. Кемаль обра¬

тился с письмом к Советскому правительству. В этом

письме, дошедшем до Москвы лишь в начале июня, Ке¬

маль заявил, что Турция обязывается бороться совместно

-с Советской Россией против империалистических прави¬

тельств и надеется на помощь Советского правительства

в этой освободительной борьбе. На это письмо немедлен¬

но был дан ответ Советского правительства. Последнее с

удовлетворением принимало к сведению заявление ан-

карского правительства о признании за народами Турции

права на национальное самоопределение, об отмене капи¬

туляций и иностранного экономического вмешательства

и об упразднении сфер влияния европейских держав.

Чичерин от имени Советского правительства предложил

Турции немедленно вступить в нормальные дипломатиче¬

ские отношения. Письмо выражало живейшее сочувствие

Турции в ее борьбе за национальное освобождение.
В своей телеграмме на имя Чичерина от 29 ноября
1920	г. Мустафа Кемаль-паша выражал уверенность в

том, что тесного союза между Советской Россией и Тур¬

цией «будет достаточно для того, чтобы объединить про¬

тив империалистов Запада всех тех, кто до сих пор под¬

держивал их власть покорностью, основанной на терпе¬

нии и невежестве»'.
В то же самое время турецкое правительство предпри¬

нимало ряд действий, которые серьезно расходились с его

.декларациями и заявлениями.
Этими действиями были, с одной стороны, захватни¬

ческая война, которую развязала Турция в Закавказье в

конце 1920 г. против дашнакской Армении и которая име¬

ла враждебные цели, направленные против Советской

России, и переговоры турецкого правительства с ан¬

глийскими империалистами о вступлении Турции в антисо¬

ветский блок — с другой. В связи с такими действиями

турецкого правительства советско-турецкие перегово¬

ры о заключении мирного договора между Турцией и Со¬

ветской Россией тянулись в течение 7 месяцев и закончи¬

лись только 16 марта 1921 г. В главе IV настоящей рабо¬

ты говорилось о дашнакско-турецкой войне 1920 г. в свя¬
1 «Известия», 5 декабря 1920 г.
‘-282

зи с империалистической политикой Англии, США и

Франции, которые готовили кавказский плацдарм интер¬

венции. Именно для этой цели англо-американо-француз-

ские империалисты натравили друг на друга Турцию и

дашнакскую Армению с тем, чтобы втянуть в эту войну

Советскую Россию и создать таким образом новый фронт

вооруженной интервенции. В сентябре 1920 г. турецкая

армия вторглась в пределы Армении.
Своим систематическим подстрекательством империа¬

листы Запада разожгли турецко-армянскую войну.
Никакой помощи против Турции Лига наций, к кото¬

рой апеллировали дашнаки, не оказала. То, что развязы¬

вание дашнакско-турецкой войны в планах франко-ан¬

глийских империалистов преследовало задачу втягивания

Советской России в вооруженный конфликт с Турцией и

открытие нового фронта антисоветского наступления,—

совершенно ясно. Однако следует подчеркнуть, что даш-

накско-турецкая война была только частью этого нового

наступления. Другой частью был план захвата Батума и

использование меньшевистской Грузии, о чем говорилось

выше.
И. В. Сталин в своем докладе «О политическом по¬

ложении республики» в октябре 1920 г. говорил: «Ан¬

танта, примирившаяся, скрепя сердце, с фактом подписа¬

ния мира с поляками, по всем данным, не намерена скла¬

дывать оружия, она, видимо, намерена перенести театр

военных действий на юг, в район Закавказья, причем

вполне возможно, что Грузия, по обязанностям содер¬

жанки Антанты, не откажется оказать услугу послед¬

ней» 1. О том, насколько реально оценивало Советское

правительство угрозу нового антисоветского наступления

в Закавказье осенью 1920 г., говорилось выше. Это на¬

ступление мыслилось империалистами Антанты как заня¬

тие Батума войсками интервентов, создание там цен¬

тральной военной базы, использование вооруженных сил

грузинских меньшевиков и, наконец, превращение даш¬

накско-турецкой войны в войну между Турцией и Совет¬

ской Россией. Целью этого плана было: захват бакин¬

ской нефти западными капиталистами, превращение

всего Закавказья в колонию Антанты (с предоставле¬

нием Армении Турции в качестве компенсации) и обес¬
1 И. В. Сталин, Соч., т. 4, стр. 379—380.

печение Антанте стратегических и торговых путей на

Восток.
Еще до начала дашнакско-турецкой войны, но при

наличии ее угрозы Советское правительство предложило

свое посредничество в переговорах между дашнакской

Арменией и Турцией для решения спорных территориаль¬

ных вопросов К Обе стороны приняли это посредниче¬

ство, но переговоры Советского правительства по этому

вопросу не привели к положительным результатам, так

как обе стороны (Турция и дашнакская Армения) пре¬

следовали захватнические цели и сопротивлялись уста¬

новлению справедливой этнографической границы. Даш-

накско-турецкая война, как известно, закончилась пол¬

ным разгромом дашнакских войск в конце ноября 1920 г.

Антанта и пальцем не пошевельнула, чтобы помочь даш¬

накам против турецкой агрессии. С целью удержания

своей власти в стране агенты Антанты — дашнаки пошли

на заключение 2 декабря 1920 г. капитулянтского Алек-

сандропольского мирного договора с Турцией. Этот до¬

говор был заключен дашнаками после ликвидации их

владычества над армянским народом, который 29 нояб¬

ря 1920 г. провозгласил в Армении Советскую власть.
Александропольский договор представлял собой граби¬

тельскую программу Турции в вопросе об Армении. Даш¬

наки отдали Турции 2/з территории Армении, согласились

на «протекторат» Турции, ограничение своей армии в I1/*

тысячи солдат и турецкую «помощь» дашнакской Арме-

нии. Турецкие планы захвата Армении провалились так

же, как провалились и планы западных империалистов па

созданию нового фронта интервенции на Кавказе. Ни

правительство РСФСР, ни правительство Советской Арме¬

нии не признали империалистического грабительского

Александропольского договора.
12 декабря 1920 г. НКИД Армении обратился к пра¬

вительству Турции с предложением расторгнуть договор,

подписанный дашнаками, и приступить к выработке ново¬

го договора. Однако Турция не приняла этого мирного и

дружеского предложения. Лишь в результате упорной

борьбы советской дипломатии удалось добиться заклю¬

чения с Турцией в марте 1921 г. Московского договора*
1 См. «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник доку¬
ментов, т. I, стр. 456.
284

статья 15 которого предлагала урегулировать отношения

между Турцией и советскими республиками Закавказья

(как известно, Грузия стала советской республикой в

феврале 1921 г., т. е. еще до подписания Московского до¬

говора с Турцией) на основе принципов Московского

договора.
Пока правительство Турции, прикрываясь дружескими

по отношению к Советской России декларациями и заяв¬

лениями, пыталось одновременно осуществить свои за¬

хватнические планы в Закавказье, советско-турецкие пе¬

реговоры о заключении мирного договора не двигались

по вине турецкого правительства вперед. Эти переговоры

начались в Москве в августе 1920 г., когда прибыла ту¬

рецкая делегация во главе с Бекир Сами-беем и Юсуф

Кемаль-беем. Турецкая делегация была принята В. И. Ле¬

ниным. Первая стадия переговоров закончилась к

24 августа 1920 г., когда был парафирован текст совет-

ско-турецкого политического договора. Однако вслед за

парафированием этого текста понадобилось еще 7 меся¬

цев усилий Советского правительства (до марта 1921 г.),

чтобы добиться окончательного подписания договора.

Как уже говорилось выше, одной из причин проволочки

со стороны турецкого правительства была попытка осу¬

ществить аннексионистские планы в отношении Закав¬

казья. Другой причиной явилась внешняя политика

правительства Турции, которое, ведя переговоры о дру¬

жественном договоре с Советской Россией, одновременно

нащупывало возможность соглашения с Антантой и

включения Турции в западный интервенционистский блок

против Советской России. Характерно, что одним из

убежденных сторонников сговора Турции с Антантой

против Советской России был Бекир Сами-бей, возглав¬

лявший турецкую делегацию в Москве и представлявший

наиболее реакционное крыло правительства. Стремление

договориться с Антантой проявляла не только Турция, но

и Антанта (в частности, Англия), которая во что бы то

ни стало хотела предотвратить дружеские отношения

между Турцией и Советской Россией и стремилась не

только сорвать московские переговоры, но и втянуть

Турцию в орбиту антисоветского блока.
Правительство Турции продолжало проводить опреде¬

ленную тактику в отношении Советской России. В кон¬

це 1920 г. Бекир Сами-бей был отозван из Москвы.
285

Турецким послом был назначен генерал Али Фуад-паша —

сторонник соглашения с Советской Россией. Но отозван¬

ный из Москвы Бекир Сами-бей был вскоре направлен во

главе турецкой делегации в Лондон, где проходила кон¬

ференция по вопросу о Турции, во время которой он вел

секретные переговоры с Ллойд-Джорджем о включении

Турции в антисоветский фронт. Антанта (в первую оче¬

редь Англия) пыталась привлечь Турцию обещания¬

ми несколько смягчить Севрский договор приглашением

представителей кемалистского правительства (которого

она официально не признавала) на Лондонскую конфе¬

ренцию. Кроме того, Англия посулила отдать Турции со¬

ветские территории із Закавказье. Что касается Севрско¬

го договора, то в этом вопросе обнаружились серьезные

разногласия между английскими империалистами, с од¬

ной стороны, и французскими и итальянскими — с другой.

Все они были согласны в том, что нужно подкупить ке-

малистскую Турцию, чтобы привлечь ее на сторону Ан¬

танты, против Советской России, и что для этого, в част¬

ности, нужно смягчить условия Севрского договора. Но

в то время как Ллойд-Джордж поддерживал Грецию,

которая воевала против Турции, пытаясь отнять у нее

турецкие территории, переданные ей по Севрскому дого¬

вору (Измир), Бриан и Сфорца решительно настаивали

на пересмотре Севрского договора, указывая, что это не¬

обходимо для того, чтобы вбить клин между большеви¬

ками и турецкими националистами *.
К марту 1921 г. турецкое правительство убедилось в.

том, что посулы Антанты на деле выглядят далеко не

так реально, как на словах. «Пересмотр» Севрского до¬

говора свелся к весьма незначительным уступкам. Гре¬

ция продолжала, пользуясь поддержкой Англии, вести

войну с Турцией. Создание Кавказского плацдарма воору¬

женной интервенции в Закавказье провалилось. Захва¬

ченную в результате разгрома дашнакской Армении и ка¬

питулянтского Александропольского мира территорию

удержать не удалось из-за решительного сопротивления

Советской России и Советского правительства Армении.

Наконец, провалилась ставка западных империалистов

на кронштадтский мятеж, который, по их замыслам, дол-
1 См. «Бюллетень НКИД* № 70, 1921 г., стр. 4.
286

жен был «взорвать изнутри» Советскую власть. Все эте

события привели к подписанию советско-турецкого до¬

говора 16 марта 1921 г. и почти одновременной отставке

Бекир Сами-бея с поста министра иностранных дел.

Впрочем, подписание 16 марта 1921 г. «Договора о

дружбе и братстве» с Советской Россией не повлекло за

собой полного отказа турецкого правительства от аннек¬

сионистских попыток в Закавказье. Еще накануне под¬

писания советско-турецкого договора министерство ино¬

странных дел Турции сделало в Национальном собрания

заявление, в котором утверждало, что Батум должен

принадлежать Турции, ибо он якобы является «турецким

городом». Турки не ограничились одним словесным за¬

явлением. Накануне подписания мирного договора с Со¬

ветской Россией командующий турецкими войсками^

в Восточной Анатолии Кара Бекир-паша подписал се¬

кретное соглашение с уже свергнутым меньшевистским

правительством Грузии о передаче Турции Артвинского,.

Ардаганского и Батумского округов с городом Батумом.

Во исполнение этого «соглашения» турецкие войска
11	марта захватили часть Батума. Несмотря на то, что

через 5 дней в Московском договоре от 16 марта 1921 г*

правительство Турции отказалось от притязания на Ба¬

тум, 17 марта, т. е. на следующий день после подписа¬

ния договора, турецкие войска заняли почту, телеграф и

управление милиции Батума. Только подход к Батуму

частей Красной Армии заставил турецкие войска оста¬

вить город *.
Колебания внешней политики правительства Тур¬

ции объясняются верхушечным характером кемалистской

революции, революции турецкой торговой буржуазии, ее

узкой социальной базой. Эта узость социальной базы при¬

вела к тому, что во внутренней политике кемалистская

революция «застряла на «первом шаге», на первом этапе

своего развития, на этапе буржуазно-освободительного

движения, не пытаясь даже перейти во второй этап сво¬

его развития, в этап аграрной революции»2.
Эта же узость социальной базы привела к колебаниям
1	См. Н. JI. Рубинштейн, Внешняя политика Советского госу¬

дарства в 1921—1925 гг., Госполитиздат, 1953, стр. 69—70.
2	И. В. Сталин. Соч., т. 10, стр. 15—16.
28Т

между политикой союза с Советской Россией против

западного империализма и*сделкам с западным империа¬

лизмом против Советской России. Подписание советско-

турецкого договора о дружбе и братстве 16 марта 1921 г.

для того этапа международных отношений означало

серьезную победу внешней политики Советской России

над империализмом. Этот договор содержал в себе от¬

каз Советского правительства от режима капитуляций

в Турции, от всех привилегий, принадлежавших цар¬

скому правительству, а равно и долгов, которые Турция

выплачивала царскому правительству. Вопрос о ре¬

жиме проливов Босфор и Дарданеллы договор поста¬

новил передать на разрешение стран черноморского побе¬

режья.
Договор между Советской Россией и Турцией пред¬

усматривал мирное урегулирование отношений между

Турцией, с одной стороны, и закавказскими советскими

республиками — с другой. Однако Турция всячески оття¬

гивала подписание договора с закавказскими республи¬

ками, продолжая надеяться на возможность сговора с

Антантой. Только 13 октября 1921 г. в Карсе был подпи¬

сан договор между ССР Армении, Азербайджанской ССР

и ССР Грузии, с одной стороны, и Турцией, с другой сто¬

роны, подтвердивший границу между Турцией и Арме¬

нией, установленную Московским договором от 16 марта

1921 г.
Мир в Закавказье был установлен. Попытки Антанты

при помощи Турции создать кавказский плацдарм во¬

оруженной интервенции были ликвидированы.
Такова была картина борьбы между политикой

западных держав в «русском вопросе» на Ближнем и

Среднем Востоке и внешней политикой Советской

России.
Такая же борьба шла и на Дальнем Востоке.
После Великой Октябрьской социалистической револю¬

ции и создания первого в мире социалистического госу¬

дарства империалисты США, Англии, Японии и Франции

не только продолжали политику грабежа и раздела Ки¬

тая, но и пытались заставить Китай участвовать в воен¬

ной интервенции против Советской России. Для осуще¬

ствления этой задачи западные империалисты стремились

прежде всего не допустить установления дружеских

288

отношений между Советской республикой и великим ки¬

тайским народом. Уже в историческом обращении Совет¬

ского правительства от 3 декабря 1917 г. «Ко всем тру¬

дящимся мусульманам России и Востока», цитированном

выше, были установлены основные принципы внешней

политики Советского правительства по отношению к ко¬

лониальным и зависимым странам Востока. Это обраще¬

ние целиком относилось также и к Китаю. Именно исхо¬

дя из принципов этого обращения, Советское правитель¬

ство уже в первые месяцы после Октябрьской революции

начало переговоры с китайским послом в России Ли-Цзин-

чжаном о новых основах взаимоотношений между дву¬

мя странами и об аннулировании неравноправных дого¬

воров как между Китаем и царским правительством, так

и между царским правительством и западными империа¬

листическими государствами относительно Китая. Одна¬

ко эти переговоры были сорваны пекинским правитель¬

ством в марте 1918 г. по прямому приказанию держав

Антанты.
Через несколько месяцев после срыва советско-китай¬

ских переговоров — в сентябре 1918 г., т. е. тогда, когда

развернулась вооруженная интервенция Японии, США,

Великобритании и Франции на русском Дальнем Восто¬

ке, японские империалисты навязали пекинскому прави¬

тельству Дуань Ци-жуя соглашение, по которому китай¬

ские войска направлялись против Советской России, но

должны были действовать под японским командованием.

Действительно, прояпонское правительство Дуань Ци-

жуя послало некоторое количество китайских войск на

русский Дальний Восток, но участие китайских войск в

вооруженной интервенции против Советской России

сколько-нибудь значительного влияния на интервенцию не

оказало. Это участие не получило одобрения китайского

народа, хотя он информировался пекинским правитель¬

ством из лживых буржуазных и белогвардейских источ¬

ников. Японо-американские попытки втянуть Китай в

осуществление вооруженной интервенции против Совет¬

ской России не дали ожидаемых результатов. Однако

полная зависимость продажного пекинского прави¬

тельства того периода от империалистов Японии и США

препятствовала еще длительное время усилиям Совет¬

ского правительства установить дружеские отношения с

Китаем.
>9 Б. Е. Штейн
289

Во время вооруженной интервенции на Дальнем Во¬

стоке Советская Россия не имела непосредственной гра¬

ницы с Китаем. Между двумя великими государствами

лежала территория, захваченная интервентами и их глав¬

ным агентом — Колчаком. Обстановка изменилась в се¬

редине и конце 1919 г., когда Красная Армия гнала Кол¬

чака на восток и шла на соединение с партизанами Си¬

бири, в свою очередь громившими Колчака. В этот пе¬

риод, 25 июля 1919 г., Советское правительство вновь

обращается к китайскому народу и к правительствам

Южного (Сунь Ят-сен) и Северного Китая.
«Советское правительство,— говорилось в обраще¬

нии,— отказалось от завоеваний, которые сделало цар¬

ское правительство, отобрав от Китая Маньчжурию и дру¬

гие области. Пусть народы, обитающие в этих областях,

сами решат, в границах какого государства они желают

быть у себя дома.
Советское правительство отказывается от получения с

Китая контрибуции за боксерское восстание 1900 года...
Советское правительство уничтожает все особые при¬

вилегии, все фактории русских купцов на китайской зем¬

ле. Ни один русский чиновник, поп и миссионер не смеет

вмешиваться в китайские дела, а если он совершит пре¬

ступление, то должен судиться по справедливости мест¬

ным судом. В Китае не должно быть иной власти, иного

суда, как власть и суд китайского народа.
Кроме этих главных пунктов, советское правительство

готово договориться с китайским народом в лице его

полномочных по всем другим вопросам и раз навсегда

ликвидировать все акты насилия и несправедливости,

совершенные в отношении Китая прежними россий¬

скими правительствами совместно с Японией и союз¬

никами».
Обращение заканчивалось следующими строками:

«Если китайский народ хочет стать, подобно русскому

народу, свободным и избежать той участи, которую ему

приготовили союзники в Версале с целью обратить его

во вторую Корею или во вторую Индию,— пусть он пой¬

мет, что его единственный союзник и брат в борьбе за

свободу есть русский рабочий и крестьянин и его Крас¬

ная армия.
Советское правительство предлагает китайскому на¬

роду, в лице его правительства, ныне же вступить с на-

290

ми в официальное сношение и высылать своих предста¬

вителей навстречу нашей армии» *.
Обращение Советского правительства от 25 июля
1919	г. произвело огромное впечатление в Китае, хотя оно

не могло привести к немедленным результатам в силу

тяжелого внутреннего и внешнего положения страны. Фак¬

тически власть пекинского правительства за пределами

столицы являлась ничтожной, причем в финансовом от¬

ношении оно зависело от помощи держав Антанты. Что

касается южного демократического правительства во гла¬

ве с Сунь Ят-сеном, то его влияние не распространялось

за пределами Гуаньдунской провинции. В остальном Ки¬

тае шла ожесточенная борьба между местными генерал-

губернаторами — неограниченными владыками отдельных

провинций Китая. Державы Антанты, с одной стороны, и

Япония —с другой, всячески разжигали эту междоусоб¬

ную войну. В таких условиях было весьма трудно до¬

биться установления дружественных отношений между

Китаем и Советской республикой, несмотря на то, что по¬

следняя являлась единственным государством, которое в

принципе отвергало какую бы то ни было эксплуатацию

китайского народа и стремилось к заключению с Китаем

равноправного договора. Именно поэтому империалисти¬

ческие хозяева Китая всячески сопротивлялись началу

каких бы то ни было переговоров между Китаем и Совет¬

ской Россией. Тем не менее, когда к началу 1920 г. вся

Сибирь вплоть до Байкала была занята Красной Армией

и между Китаем и Советской Россией вновь возникла об¬

щая и притом весьма обширная граница, пекинское

правительство оказалось вынужденным, несмотря на

противодействие Антанты, вступить в переговоры с Со¬

ветским правительством.
Уже 24 апреля 1920 г. в Верхнеудинск прибыла для

следования дальше китайская и монгольская официаль¬

ная военно-дипломатическая миссия. Вместе с делегацией

прибыло большое количество китайских купцов. В Верх-

неудинске состоялась конференция с русскими властями.

Китайская делегация заявила, что Китай признает пре¬

емственные права русского правительства в Сибири на
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬

тов, т. I, стр. 299—300.
19*	291

Восточно-Китайскую железную дорогу и что, со своей

стороны, пекинское правительство издало приказ о недо¬

пущении в Китай и Монголию банд Семенова. Китайская

делегация заявила также о желательности установления

консульских отношений.
Одновременно подобная же китайская делегация при¬

была в Ташкент, где между туркестанскими властями и

китайскими купцами было заключено соглашение о то¬

варообмене
Однако переговоры весной 1920 г. не дали каких-либо

практических результатов из-за нового нажима империа¬

листов (на этот раз французских) на пекинское прави¬

тельство.
6 мая 1920 г. Верховный военный совет Китая коман¬

дировал в Россию специальную военно-дипломатическую

миссию во главе с генералом Чжан Сы-лином. Миссия

прибыла в Москву в сентябре 1920 г. Этой миссии НКИД

передал меморандум, в котором излагалась схема буду¬

щего договора на основе ноты Советского правительства

от 25 июля 1919 г. Переговоры начали успешно продви¬

гаться вперед, и в октябре обе стороны согласились на

обмен дипломатическими представителями. Это соглаше¬

ние немедленно вызвало реакцию Антанты и нажим на

пекинское правительство. В результате последнего гене¬

рал Чжан Сы-лин был отозван, как якобы не имевший

полномочий, а советский представитель не был допущен

в Пекин. Одновременно 20 октября 1920 г. пекинское

правительство подписало соглашение с так называемым

Русско-Азиатским банком (самый банк был в России на¬

ционализирован, а его правление бежало за границу и

там создало фикцию существования банка), фактически

находившимся в руках Франции. На основании этого

соглашения банку было предоставлено право эксплуата¬

ции Восточно-Китайской железной дороги^. Накануне

отъезда — 2 ноября 1920 г. Чжан Сы-лин был принят

В. И. Лениным, который выразил надежду на то, что,

несмотря на чинимые препятствия, связь между Китаем

и Советской Россией будет упрочена, ибо эти две стра-
1	См. «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник доку¬

ментов, т. I, стр. 442, 443.
8 См. «Годовой отчет НКИД к IX съезду Советов», стр. 54—55.
292

ны объединяют общие цели борьбы с игом, империа¬

лизма.
В сентябре 1920 г. Советское правительство еще раз

обратилось к Китаю, предлагая ускорить установ¬

ление дипломатических отношений. В обращении

Советского правительства к китайскому народу говори¬

лось: «Правительство Российской Социалистической Фе¬

деративной Советской Республики объявляет не имеющи¬

ми силы все договоры, заключенные прежним царским

правительством России с Китаем, отказывается от всех

захватов китайской территории, от всех русских концес¬

сий в Китае и возвращает Китаю безвозмездно и на

вечные времена все, что было хищнически у него

захвачено царским правительством и русской буржу¬

азией» '.
Выступая с докладом на II Всероссийском съезде

коммунистических организаций народов Востока 22 нояб¬

ря 1919 г., В. И. Ленин так оценивал значение побед

Красной Армии на Дальнем Востоке для дальнейшего

подъема национально-освободительного движения наро¬

дов Востока и в частности народа Китая: «Я думаю, что

то, что проделала Красная Армия, ее борьба и история

победы будут иметь для всех народов Востока гигантское,

всемирное значение. Она покажет народам Востока, что

как ни слабы эти народы, как ни кажется непобедимой

мощь европейских угнетателей, применяющих в борьбе все

чудеса техники и военного искусства, тем не менее ре¬

волюционная война, которую ведут угнетенные народы,'

если эта война сумеет пробудить действительно миллионы

трудящихся и эксплуатируемых, таит в себе такие воз¬

можности, такие чудеса, что освобсіждение народов Во¬

стока является теперь вполне практически осуществи¬

мым...» 2.
Осенью 1921 г. была сделана еще одна попытка уста¬

новить нормальные отношения между Советской Россией

и Китаем. По инициативе Советского правительства ки¬

тайское правительство (пекинское) согласилось допу¬

стить в Китай советскую торговую делегацию, причем эта

делегация должна была вести переговоры также и по
1	Цит. по книге «Международные отношения на Дальнем Восто¬

ке (1840—1949 гг.)». Госполитиздат, 1956, стр. 353.
2	В. И. Лент, Соч., т. 30, стр. 132.
2ОД

политическим вопросам. Почти восьмимесячное пребыва¬

ние торговой делегации в Китае не дало никаких резуль¬

татов ввиду систематического уклонения пекинского пра¬

вительства (опять-таки под нажимом Антанты) от веде¬

ния серьезных переговоров.
Так, пользуясь междоусобной борьбой милитаристских

клик (Чжан Цзо-лина — на севере Китая, У Пей-фу — в

Центральном Китае), натравливая их друг на друга и

преследуя при этом своекорыстные интересы, отражав¬

шие глубочайшие империалистические противоречия,

США, Англия, Япония вплоть до 1924 г. срывали уста¬

новление дружеских отношений Китая с Советской

республикой, единственным государством, которое ува¬

жало суверенитет китайского народа и предлагало

установить с Китаем дружеские, равноправные отно¬

шения.
Антисоветская политика империалистических госу¬

дарств в Китае облегчалась внутренней слабостью Ки¬

тая, организационной слабостью его трудящихся. Так,

первые профсоюзы в Китае появляются только в 1920 г.
I	съезд Коммунистической партии Китая состоялся в

июле 1921 г., причем в партии было всего 44 члена.

Внешняя политика Советского государства в целом и в

отношении национально-освободительного движения в

Китае в частности нашла горячий отклик у великого ре¬

волюционного демократа Китая — Сунь Ят-сена, стояв¬

шего во главе китайского национального правительства

на юге Китая. Сунь Ят-сен стремился установить связи

с Советской Россией и в 1920 г. послал В. И. Ленину при¬

ветственную телеграмму. 31 октября 1920 г. НКИД на¬

правил Сунь Ят-сену письмо, которое содержало брат¬

ские приветствия и предложения возобновить торговые

отношения между Советской Россией и Китаем. Это

письмо дошло до Сунь Ят-сена лишь спустя 7'/г меся¬

цев —14 июня 1921 г. 18 августа 1921 г. Сунь Ят-сен

послал свой ответ Советскому правительству. Этот ответ 1

выражал стремления китайского народа установить дру¬

жеские отношения с Советской Россией. Он выражал

надежду на то, что благоприятные отношения между Со¬

ветской Россией и Китаем установятся, как только будет
1	Опубликован в журнале «Большевик» № 19, 1950 г.. стр. 46—
48.
294

покончено с реакционерами и контрреволюционерами в

Китае, которые являются агентурой иностранных импе¬

риалистов. Сунь Ят-сен заканчивал свое письмо лучши¬

ми пожеланиями «моему другу Ленину и всем, кто так

много совершил для дела человеческой свободы».
Несмотря на тысячи препятствий, воздвигнутых импе¬

риалистами, правда об Октябрьской революции и прин¬

ципах внешней политики Советской России доходила до

лучших представителей китайского народа и оказывала

огромное влияние на его борьбу с иностранным империа¬

лизмом. Ленинские принципы свободы, независимости и

равноправия народов вдохновляли революционные силы

Китая на борьбу против колониального гнета японских,

американских, английских и прочих империалистов, про¬

тив помещиков-феодалов и милитаристских клик. В янва¬

ре 1920 г. Всекитайская федерация студенчества в Пеки¬

не приняла обращение к Советской России, в котором го¬

ворилось: «Ваши бесспорные в истории революций по¬

двиги открывают собою новую эру. Мы восхищаемся ва¬

ми и благодарим вас. Мы сделаем все от нас зависящее,

чтобы вызвать в стране горячие симпатии к новой Рос¬

сии» Под влиянием Октябрьской революции и опыта

Советской России, под влиянием идей марксизма-лени¬

низма росло мировоззрение руководителя Китайской ком¬

партии Мао Цзэ-дуна. В своей биографии он пишет: «С

огромным интересом следил я за событиями в Советском

Союзе... Под влиянием марксистской революционной те¬

ории и опыта Великой Октябрьской социалистической ре¬

волюции в России я создал зимой 1920 г. в Чанша первую

политическую организацию рабочих»2.
В 1924 г. положение изменилось. Международный

вес Советского Союза неизмеримо вырос. Японские за¬

хватчики были изгнаны с русского Дальнего Востока. Им¬

периалистическое влияние в Китае в результате, в част¬

ности, углублявшихся противоречий между империалисти¬

ческими государствами заметно уменьшилось; выросла

сила и организованность трудящихся.
Первый равноправный договор между СССР и Китаем

был подписан 31 мая 1924 г.
1	Цит. по книге Г. Б. Эренбурга, Очерки национально-освобо¬

дительной борьбы китайского народа, М. 1951, стр. 44.
2	Мао Цзэ-дун, Биографический очерк, М. 1939, стр. 33.
295

Дипломатия Советского государства по отношению к

зависимым странам Востока в 1920—1921 гг. не допусти¬

ла использования империалистами Запада этих стран в

вооруженной интервенции против Советской России и до¬

билась заключения с ними равноправных обоюдовыгод¬

ных договоров.

ГЛАВА IX
ПОПЫТКИ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО ЛАГЕРЯ

УСТРАНИТЬ СОВЕТСКУЮ РОССИЮ ОТ УЧАСТИЯ

В МЕЖДУНАРОДНЫХ КОНФЕРЕНЦИЯХ

В 1920—1921 гг.
Наряду с методами военной интервенции империали¬

стические государства (Антанта и США) применяли в
1920	г. особый вид политического воздействия на Совет¬

скую Россию, метод, заключавшийся в неоднократных

попытках международной дискриминации Советской рес¬

публики. Этот метод осуществлялся как при помощи пря¬

мого отказа от установления политических и торговых

отношений (США и Франции), так и путем устранения

Советской России от участия в разрешении международ¬

ных проблем и притом проблем, прямо относившихся к

Советской России и затрагивавших ее непосредственные

интересы.
Что касается отказа от установления политических и

экономических отношений, то, как мы видели из преды¬

дущего изложения, этот метод в 1920 и 1921 гг. с исклю¬

чительной последовательностью применялся США и Фран¬

цией. Что касается Англии и стран, последовавших за

нею (Италия и др.), заключивших полуполитические, по-

луторговые договоры с Советской Россией, то, несмотря

на различие в тактике по «русскому вопросу» (отказ

США и Франции от заключения договоров и заключения

этих договоров Англией и Италией), англо-итальянская

группировка участвовала наряду с американо-француз-

ской в попытках международной дискриминации, выра¬

зившихся в устранении Советской России от равноправ¬

ного участия в международных конференциях и притом

таких, где решались вопросы, непосредственно затраги¬

вавшие интересы Советской России.
JK7

Примеры применения тактики международной дис¬

криминации Советской России следующие:
1.	Подписание 28 октября 1920 г. так называемого

Парижского протокола между Великобританией, Фран¬

цией, Италией и Японией, с одной стороны, и Румы¬

нией — с другой, о передаче последней Бессарабии.
2.	Подписание 20 октября 1921 г. правительствами

Германии, Дании, Эстонии, Финляндии, Франции, Ве¬

ликобритании, Италии, Латвии, Польши и Швеции кон¬

венции об Аландских островах.
3.	Подписание 9 февраля 1920 г. правительствами

Великобритании, Франции, Италии, Японии, США, Да¬

нии, Голландии, Швеции и Норвегии соглашения о при¬

соединении Шпицбергена к Норвегии.
4.	Неприглашение Советского правительства уча¬

ствовать в Вашингтонской конференции по ограничению

морских вооружений и тихоокеанским и дальневосточ¬

ным вопросам, открывшейся 12 ноября 1921 г.
1.	ПАРИЖСКИЙ ПРОТОКОЛ 28 ОКТЯБРЯ 1020 г.
Не касаясь истории вопроса о Бессарабии в 1918 и
1919	гг., отметим, что на последнем заседании Париж¬

ской мирной конференции (заседание Совета премьер-

министров) 19 января 1920 г. было решено «передать

Бессарабию Румынии». Действительный смысл этого

решения был выявлен в циничном заявлении маршала

Фоша и заключался в создании блока окраинных госу¬

дарств, военные силы которых могли бы (как рассчи¬

тывали премьер-министры стран Антанты) сообща на¬

нести поражение Советской республике при новом туре

вооруженной интервенции. Напомним, что решение о

передаче Бессарабии Румынии было принято в конце ян¬

варя 1920 г., т. е. в тот момент, когда готовился третий

поход Антанты (Пилсудский и Врангель).
Решение премьер-министров стран Антанты от 19

января 1920 г. было зафиксировано в виде специально¬

го протокола, подписанного 28 октября 1920 г. между

Францией, Великобританией, Италией и Японией, с

одной стороны, и Румынией — с другой. Именно по по¬

воду этого протокола правительства РСФСР и УССР

телеграммой от 1 ноября 1920 г. заявили протест, в ко¬

тором было сказано: «...Советские республики России и
298

Украины объявляют, что они не могут признать име¬

ющим какую-либо силу соглашение, касающееся Бес¬

сарабии, состоявшееся без их участия, и что они никоим

образом не считают себя связанными договором, заклю¬

ченным по этому предмету другими правительствами» '.
В дальнейшем Советское правительство не прекра¬

щало своей борьбы против незаконного акта (Париж¬

ского протокола), который пытался легализовать граби¬

тельские планы империалистического лагеря по отноше¬

нию к Советской республике. Из всех государств, подпи¬

савших Парижский протокол, первой ратифицировала

его Великобритания —14 апреля 1922 г. В марте

1924 г. в Вене должна была открыться советско-румын-

ская конференция, на которой, в частности, должен был

обсуждаться и вопрос о Бессарабии. Именно в связи с

этой конференцией французское правительство Пуанка¬

ре, отличавшееся исключительно враждебной полити¬

кой по отношению к Советскому Союзу и желавшее

этим актом укрепить позицию Румынии, внесло на

рассмотрение парламента вопрос о ратификации Па¬

рижского протокола. Французский парламент ратифи¬

цировал этот протокол 11 марта 1924 г. 16 марта 1924 г.

Советское правительство в телеграмме на имя Пуанка¬

ре заявило решительный протест «против поддержки,

которую французский парламент оказывает акту захва¬

та в отношении Советского Союза, несмотря на то, что

Франция формально заявила в момент оккупации Бес¬

сарабии румынскими войсками, что оккупация будет

временной...»2 2 октября 1926 г. Советское правитель¬

ство снова заявило французскому правительству про¬

тест против его позиции, занятой в вопросе о Бессара¬

бии. Основанием для него послужил франко-румынский

договор от 10 июня 1926 г., в котором правительство

Франции гарантировало Румынии свою поддержку тер¬

риториального статуса Румынии, т. е. дало обязатель¬

ство защищать незаконную и насильственную оккупа¬

цию Бессарабии в 1918 г. В 1926 г. между Францией и

Италией имела место борьба по вопросу о внешнеполи¬

тической ориентации Румынии. В то время как Фран¬
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник документов,

т. I, стр. 522.
1	Там же, т. И, стр. 851.	•
299

ция делала попытки удержать Румынию в орбите фран¬

цузского влияния, итальянское фашистское правитель¬

ство Муссолини всячески стремилось привлечь Румы¬

нию на сторону фашистской Италии. Вслед за франко¬

румынским договором от 10 июня 1926 г. был подпи¬

сан итало-румынский договор от 16 сентября 1926 г.

В этом договоре Муссолини обещал румынскому пра¬

вительству ратифицировать Парижский (Бессарабский)

протокол от 28 октября 1920 г. (что он и сделал в

1927 г.). Против этого обязательства (ратифицировать

Парижский протокол) СССР заявил протест итальянско¬

му правительству в ноте от 6 октября 1926 г.
Неоднократные предложения Советского правитель¬

ства румынскому правительству, целиком подчиненному

англо-французским империалистам, а накануне второй

мировой войны — Гитлеру, разрешить вопрос о Бессара¬

бии при помощи переговоров успеха не имели. На двух

советско-румынских конференциях (в Варшаве в 1921 г.

и в Вене в 1924 г.) боярская Румыния не согласилась

на предложение СССР разрешить бессарабский во¬

прос путем народного голосования. В 1934 г., в мо¬

мент установления дипломатических отношений с СССР,

румынское правительство пыталось получить от СССР

согласие на присоединение Бессарабии к Румынии. Эта

попытка встретила решительный отказ Советского пра¬

вительства, которое, пойдя на восстановление нормаль¬

ных отношений с Румынией, оставило неизменной свою

позицию в бессарабском вопросе.
28 июня 1940 г. боярская Румыния вынуждена была

вернуть СССР захваченную ею в 1917—1918 гг. Бесса¬

рабию, а также и Северную Буковину, Народное собра¬

ние которой еще в 1918 г. вынесло решение о присоеди¬

нении к Советской Украине, с чем не посчиталась Па¬

рижская мирная конференция 1919 г., отдавшая эту

территорию, населенную украинцами, Румынии.
2.	АЛАНДСКИЕ ОСТРОВА
Как известно, до 1809 г. Аландские острова, как и

вся Финляндия, входили в состав Швеции. По Фридрих-

сгамскому миру от 17 сентября 1809 г. Швеция уступила

Аландский архипелаг России. Согласно особому догово¬

ру, составлявшему часть Парижского трактата от
300

30 марта 1856 г., Россия объявила, что Аландские острова

будут демилитаризованы. Со времени окончания первой

мировой войны вопрос о государственной принадлежно¬

сти Аландских островов неоднократно являлся предме¬

том спора и дипломатических столкновений между Шве¬

цией и Финляндией и осложнялся вмешательством

государств Антанты. В 1917 г. значительная часть насе¬

ления Аландских островов (9 из 16 общин) высказа¬

лась за присоединение к Швеции. Однако присоедине¬

ние островов к Швеции не могло быть осуществлено,

поскольку 15 марта 1918 г. части германского корпуса

фон дер Гольца, приглашенного белофинским прави¬

тельством Свинхувуда для подавления революции в

Финляндии, высадились на Аландских островах и оста¬

вались там до поражения Германии в ноябре 1918 г.

В день перемирия (11 ноября 1918 г.) аландские деле¬

гаты передали миссиям США, Великобритании и Фран¬

ции в Стокгольме ноту, в которой потребовали присо¬

единения Аландских островов к Швеции. Это же требо¬

вание аландской делегации, поддержанное Швецией, бы¬

ло выдвинуто 1 января 1919 г. на Парижской мирной

конференции. В июле 1919 г. конференция отказалась

обсуждать вопрос о государственной принадлежности

Аландских островов, сославшись на то, что этот вопрос

должен быть разрешен Лигой наций. Действительно, по

инициативе лорда Керзона в 1920 и 1921 гг. Лига наций

занималась аландским вопросом.
Суть спора о принадлежности Аландских островов

с откровенным цинизмом изложил в июне 1920 г. тогда¬

шний начальник белофинского генерального штаба

Энкель. «В случае войны с Россией, — говорил он, —

Аландские острова... запрут подступы к Ботническому

заливу... Особенное же значение имеет то обстоятель¬

ство, что Аланд даст возможность нашим союзникам

использовать Финляндию как в военном, так и в торго¬

вом отношении»
В последней фразе финский начальник штаба выбол¬

тал действительную причину, в силу которой Антанта и

США стремились передать Аландские острова Финлян¬

дии. Этой причиной было важное стратегическое значе¬

ние Аландских островов в плане вооруженной борьбы
1 «Hufvudstadsbladet», 28.VII. 1920. Цит. по «Бюллетеню НКИД»
№ 28, 1920 г., стр. 6.
301

против Советской России, что прекрасно понимали руко¬

водители Антанты. С точки зрения войны против Совет¬

ской России они могли распорядиться Аландскими остро¬

вами двояко: либо самим оккупировать их (как это сде¬

лала Германия в 1918 г. под предлогом оказания помощи

финскому белому правительству против революции), либо

передать их той державе, которая в любой момент предо¬

ставит острова для использования их в качестве антисо¬

ветской базы. Именно поэтому империалисты Антанты

прежде всего попытались связать вопрос о владении

Аландскими островами с вопросом о вооруженном вы¬

ступлении против Советской России. Известно заявление

Маннергейма о том, как Клемансо обещал ему, что

Аландские острова будут отданы Финляндии, если по¬

следняя окажет помощь Юденичу. Под этой помощью

Клемансо понимал открытую войну против Советской

России. Хотя эта приманка (Аландские острова) не по¬

действовала и финский сейм отказался открыто высту¬

пить на стороне Юденича против Советской России, более

того, через несколько месяцев вслед за другими прибал¬

тийскими странами Финляндия вступила в переговоры

о мирном договоре с Советской Россией, союзные импе¬

риалисты не оставили своей мысли о передаче Аландских

островов именно Финляндии. Впрочем, тут же следует от¬

метить, что мысль о передаче Аландских островов Фин¬

ляндии явилась у политиков Антанты не сразу. Так, до

обещания, данного Маннергейму, тот же Клемансо пу¬

блично заявил о намерении союзников передать Аланд¬

ские острова Швеции. Это было осенью 1919 г., в тот мо¬

мент, когда Финляндия обнаружила колебания в своей

политике по отношению к Советской России (помогать ли

Юденичу или присоединиться к трем прибалтийским го¬

сударствам для общих мирных переговоров с Совет¬

ской Россией). 4 октября 1919 г. дипломатический агент

США в Финляндии сообщал государственному секрета¬

рю, что финляндский сейм должен решить между 18 и
20	октября, присоединится ли Финляндия к остальным

трем балтийским странам (для общих переговоров с

Советской Россией) или будет ожидать пожеланий ве¬

ликих держав. В этом же письме он добавлял со слов ми¬

нистра иностранных дел Хольсти (который ссылался на

декларацию Клемансо о передаче Аландских островов

Швеции), что Финляндия никогда не простит союзни-
302

кам, если Аландские острова уйдут от нее *. Известно,

что «пожелание великих держав» заключалось в вовле¬

чении Финляндии в войну против Советской России. Та¬

ким образом, Клемансо одновременно держал в руке и

кнут (передача Аландских островов Швеции) и пряник

(передача их Финляндии, если она будет воевать). Ког¬

да выяснилось, что, во-первых, Финляндия воевать от¬

крыто против Советской России в союзе с Юденичем

не будет, а во-вторых, что авантюра самого Юденича

провалилась, союзники остались при своем прежнем

намерении отдать Аландские острова Финляндии, пото¬

му что именно Финляндия (а не Швеция) являлась для

них наиболее удобным плацдармом для нападения на

Советскую Россию в будущем.
Необходимо иметь в виду, что как бы союзники ни

решили аландский вопрос, одно для них было совер¬

шенно бесспорно — полное отстранение России от како¬

го бы то ни было участия в решении судьбы Аландских

островов.
, Уже 2 октября 1919 г., т. е. именно в тот момент,

когда Антанта и США проявили особенную активность

в аландском вопросе, угрожая Финляндии передать

острова Швеции и одновременно обещая Финляндии

передать острова ей на условии выступления Финлян¬

дии на стороне Юденича, Советское правительство

обратилось к правительствам Франции, Италии, Японии,

Великобритании и США с нотой протеста, при¬

чем копии ее были посланы Швеции и Финляндии.

В ноте заявлялся протест против намерения правительств

Франции, Италии, Японии, Великобритании и США

«приступить к разрешению вопроса о признании над

Аландскими островами власти Швеции или Финляндии»,

без всякого участия Советской России. Советская нота

обосновывала свой протест, независимо от того, кому бу¬

дут «присуждены» Аландские острова — Финляндии или

Швеции.
В ноте говорилось: «...Российское Советское Правитель¬

ство, заявляя, что не признает никаких сделок относи¬

тельно Аландских островов, заключенных без его уча¬

стия, решительно протестует против акта произвола, со¬

вершаемого перечисленными правительствами...»2.
1	«Foreign Relations of the USA. Russia 1919», p. 721, 722.
2	«Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник документов,

т. I, стр. 312, 313.
303

Таким образом, советская нота от 2 октября 1919 г.

не выдвигала конкретного предложения о том или ином

решении аландского вопроса, а решительно протестова¬

ла против намеренного устранения Советской России

от любого решения этого вопроса.
Нота от 2 октября 1919 г. (как это было «принято»

у держав Антанты и США в то время по отношению к

советским нотам и протестам и что являлось одним из

методов международно-политической дискриминации

Советской России) не была удостоена ответом. Более

того, как отмечалось выше, по инициативе лорда Кер¬

зона уже в 1920 г. только что созданная Лига наций

поставила на обсуждение вопрос об Аландских остро¬

вах, полностью игнорируя таким образом протесты Со¬

ветского правительства против его непривлечения к

обсуждению этой проблемы. Как только Советское пра¬

вительство получило соответствующую информацию, оно

обратилось 28 июня 1920 г. с новой нотой протеста,

адресованной правительствам Великобритании, Фран¬

ции, Италии и США (и в копии Швеции и Финляндии).

«До сведения Российского Советского правительства,—

говорилось в этой ноте,— дошло, что группа держав,

именуемая Лигой Наций, поставила в порядок дня рас¬

смотрение вопроса о присуждении Аландских островов.'

Ссылаясь на свою декларацию от 2 октября прошлого

года, адресованную державам Антанты, Российское пра¬

вительство еще раз подчеркивает, что не существует ни¬

каких договорных постановлений, отменяющих верховные

права Российской республики на Аландские острова.

Поэтому никакое решение, касающееся этих островов,

не действительно, если Российское правительство не

принимало в нем участие» 1.
И на этот протест Советского правительства не по¬

следовало ответа. Как известно, в результате обсуж¬

дения Лигой наций вопроса об Аландских островах, в
1921	г. была заключена соответствующая конвенция, ко¬

торая не была признана Советским правительством и на

которую Советское правительство ответило резкой нотой

протеста 13 ноября 1921 г.
После советско-финской войны, спровоцированной

финской военщиной в 1939—1940 гг., между СССР и
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник докумен¬
тов, т. I, стр. 464, 465.
304

Финляндией было подписано И октября 1940 г. соглаше¬

ние об Аландских островах. Согласно статье 1 Финляндия

обязывалась «демилитаризировать Аландские острова, не

укреплять их и не предоставлять их для вооруженных

сил других государств». Нападение Финляндии на СССР

в июне 1941 г. прекратило действие этого соглашения.

По статье 5 мирного договора с Финляндией от 10 февра¬

ля 1947 г. «Аландские острова должны оставаться деми¬

литаризованными...»
3.	ВОПРОС О ШПИЦБЕРГЕНЕ
12	февраля 1920 г. правительство РСФСР в радио¬

телеграмме НКИД на имя министра иностранных дел

Норвегии, посланной также в копии правительствам

Великобритании, Франции, Италии, Японии и США, за¬

явило протест по поводу устранения правительства

РСФСР от участия в разрешении шпицбергенского во¬

проса. Основанием для этого протеста явилось то обстоя¬

тельство, что Великобритания, Франция, Италия, Япония,

США, Дания, Голландия, Швеция и Норвегия 9 фев¬

раля 1920 г. в Париже заключили между собой договор

о присоединении Шпицбергенских островов к Норвегии.
Указав на законный и давнишний интерес народов

России к Шпицбергенскому архипелагу и на то обстоя¬

тельство, что «международное положение Шпицбергена

было неоднократно предметом соглашений между Рос¬

сией, Швецией и Норвегией или между правительствами

этих стран и другими правительствами» и, наконец,

что Шпицберген всегда «признавался нейтральным», нота

обметила, что «передача Шпицбергена теперь в полную

собственность Норвегии произошла без участия России»

и что «участники этого соглашения заключили его, даже

не известив Российское Советское правительство», кото¬

рое заявляет, что оно «не признает себя связанным этим

актом».
Нота обобщала свой протест и заканчивалась заявле¬

нием, что «ни одно международное соглашение, в кото¬

ром не участвовало оно (Советское правительство.—

Б Ш.) не обладает для него обязательностью или силой

политической ил» юридической» *.
1 «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.і Сборник докумен¬
тов, т. 1, стр. 366.
20 В. Е. Штейн
305

Согласно договору о Шпицбергене от 9 февраля
1920	г. (к которому Советское правительство нашло воз¬

можным присоединиться в 1935 г.) Норвегия обязалась

не создавать и не допускать создания какой-либо морской

базы на Шпицбергене и не строить никаких укреплений.

Иначе говоря, согласно договору от 9 февраля 1920 г.

Шпицберген был демилитаризован. Однако через 30 с

лишним лет Норвегия, присоединившись к агрессивному

Североатлантическому союзу, нарушила свои обязатель¬

ства, взятые по договору от 9 февраля 1920 г. В этой

связи Советское правительство направило норвежскому

правительству 15 октября 1951 г. ноту. Указав на ряд

фактических данных, свидетельствующих о нарушении

Норвегией обязательств о демилитаризации Шпицберге¬

на, советская нота констатировала, что «такие действия

правительства Норвегии находятся в явном противоречии

с многосторонним Парижским договором о Шпицбергене

от 9 февраля 1920 года» К
Само собою разумеется, что игнорирование законных

интересов России, проявленное империалистическими дер¬

жавами в 1920 г. в вопросе о Шпицбергене, является да¬

леко не случайным. Метод международной дискримина¬

ции Советской России (в данном случае непривлечение

Советского правительства к участию в конференции о

Шпицбергене) заключал в себе не только формальный

элемент (неучастие), но и вполне целеустремленное со¬

держание. Дело было не только в самой дискриминации

Советской России, но и в том, что при помощи устра¬

нения Советского правительства от участия в решении

ряда международных вопросов облегчалась возможность

проведения мероприятий, направленных против Советской

России.
Враждебное Советской России решение Шпицберген¬

ской конференции 1920 г. было также совершенно оче¬

видно. Передавая Норвегии бывший до того времени ней-

тральным архипелаг, империалистические державы подго¬

товляли создание нового антисоветского военного плац¬

дарма в Ледовитом океане, притом расположенного на

сравнительно близком расстоянии от советских берегов.

Само собою разумеется, что объявление Шпицбергена

норвежской территорией облегчало в будущем создание

такого плацдарма по сравнению с нейтральным положе-
1 «Правла», 16 октября 1951 г.
306

ниєм Шпицбергена. С другой стороны, передача его Нор¬

вегии должна была повысить зависимость Норвегии от

держав Антанты и обеспечить с ее стороны выполнение

любого антисоветского требования антантовских импе¬

риалистов.
4. УСТРАНЕНИЕ СОВЕТСКОЙ РОССИИ ОТ УЧАСТИЯ
в вашингтонской конференции
Одним из наиболее характерных примеров тактики

международной политической дискриминации Советской

России со стороны империалистического лагеря в 1920—
1921	гг. было устранение Советского правительства от

участия в Вашингтонской конференции по ограничению

морских вооружений и по тихоокеанским и дальневосточ¬

ным вопросам, открывшейся 12 ноября 1921 г.
10 июля 1921 г. государственный департамент США

опубликовал сообщение, что Англия, Япония, Франция

и Италия приняли предложение президента Гардинга

участвовать в конференции по ограничению морских во¬

оружений и по тихоокеанским и дальневосточным во¬

просам. 14 августа 1921 г. были разосланы приглашения

на конференцию упомянутым державам, а также Китаю,

Бельгии, Голландии и Португалии. Советская Россия,

хотя она являлась тихоокеанской державой, на конферен¬

цию не была приглашена. Равным образом не получила

приглашения участвовать в конференции и Дальневосточ¬

ная демократическая республика, владевшая, как извест¬

но, обширными территориями на берегах Тихого океана.

Правительство РСФСР заявило правительствам великих

держав протест против того, что ее и ДВР не пригласили

на конференцию, и сообщило, что оно не признает реше¬

ний конференции, поскольку они будут приняты без era

участия К
21	сентября 1921 г. американское консульство во Вла¬

дивостоке опубликовало лицемерное и лживое заявление

государственного департамента США от 16 сентября
1921	г. о том, что «ввиду отсутствия единого Русского

правительства, защита законных интересов России дол¬

жна перейти ко всей конференции, как к моральному

уполномоченному русского народа» 2.
1	См «Внешняя политика СССР. 1917—1944 гг.» Сборник доку¬

ментов, т. II, стр. 145, 14G.
2	«Вашингтонская конференция», стр. 11.
20*
307

2	ноября 1921 г. Советское правительство снова по¬

слало ноту с протестом против отстранения Советской

России от участия в этой конференции. В ноте было ска¬

зано, что «130-миллионный народ не позволит насиловать

его волю и обращаться с ним, как с безгласным предме¬

том чужих решений» *. Отказ империалистических дер¬

жав от приглашения РСФСР на Вашингтонскую конфе¬

ренцию был связан с их стремлением создать единый

фронт борьбы против Советской России, с одной сторо¬

ны, и Китая — с другой. Советское правительство рас¬

сматривало этот отказ «как новое проявление интервен¬

ционистской системы»2.
Все перечисленные выше примеры, свидетельствую¬

щие о попытках международной дискриминации Советской

России, применявшихся империалистами Антанты в

1920—1921 гг., конечно, не являются случайными. Сле¬

дует иметь в виду, что эта тактика применялась импе¬

риалистами и позже (например, в момент созыва Гену¬

эзской, Гаагской и Лозаннской конференций). Эта такти¬

ка представляла собою один из методов политического

давления на Советскую Россию в период военной сла¬

бости молодой Советской республики. Метод между¬

народно-политической дискриминации сопутствовал ме¬

тоду вооруженной интервенции. Однако как вид давления

на Советскую республику метод дискриминации приме¬

нялся и в тот период, когда империалистический мир вы¬

нужден был Отказаться от вооруженной интервенции (на¬

пример, в 1921—1923 гг.). Что общего (с точки зрения

метода) имеется в четырех приведенных примерах по¬

пыток международной дискриминации Советской России?

Прежде всего речь, идет об устранении Советской России

от участия в решении тех международных вопросов, ко¬

торые имели прямое отношение к Советской России и за¬

трагивали ее непосредственные жизненные интересы.
Вторым общим признаком метода дискриминации яв¬

лялось стремление нанести Советской России тяжелый

ущерб путем захвата территории, либо ей принадлежа¬

щей (Бессарабия), либо такой, в отношении которой она

имела и имеет определенные права (Шпицберген).
1	«Внешняя политика СССР. 1917—1914 гг#» Сборник докумен¬

тов, т. II, стр. 189.
2	«Известия», 21 июля 1921 г.
308

Третьим признаком является попытка присвоения им¬

периалистами права решения вопросов, непосредствен¬

но касавшихся Советской России, без ее участия, иначе

говоря, попытка игнорирования Советской России как

равноправного субъекта международных отношений и

международного права.
Что противопоставляла советская дипломатия тактике

изоляции Советской России? Советская дипломатия упор¬

но боролась против попытки навязывания Советскому

правительству «решений», * принятых империалистически¬

ми правительствами по вопросам, касавшимся Советской

России, без его участия. Эта борьба выражалась прежде

всего в категорическом отказе признавать эти «решения»

как обязательные для Советской России в смысле между-

народно-правовом и международно-политическом. Эти

«решения» не существовали для Советской России. Метод

непризнания какой-либо международно-правовой силы

за решениями, принятыми без участия Советской Рос¬

сии, дал свои положительные результаты значительно

позже.
Пришло время, когда самый факт непризнания Со¬

ветским правительством Парижского (Бессарабского)

протокола от 28 октября 1920 г. о «присоединении» Бес¬

сарабии к Румынии сыграл свою роль в советско-румын-

ском соглашении 1940 г. о возвращении Бессарабии в со¬

став Советского Союза. Точно так же непризнание Совет¬

ской Россией какой-либо законной силы за «решением»

Парижской мирной конференции в 1920 г. (что легло в

основу конференции об Аландских островах в 1921 г.),

принятым без участия Советской России, послужило

дополнительным аргументом в 1940 г., когда Финляндия

вынуждена была подписать с СССР «Соглашение об

Аландских островах», а затем, после второй мировой

войны, подтвердить действие этого соглашения.
Метод международно-политической дискриминации

Советской России провалился, так же как провалились и

те основные методы военно-политического давления на

Советскую Россию, которым он сопутствовал.

ГЛАВА X
ОБЪЕКТИВНЫЕ ФАКТОРЫ, ВЛИЯВШИЕ

НА ТАКТИКУ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ЛАГЕРЯ

В ВОПРОСЕ ОБ ОТНОШЕНИИ

К СОВЕТСКОЙ РОССИИ

В 1920—1921 гг.
Задача настоящего исследования заключается не

только в том, чтобы показать советскому читателю слож¬

ную картину борьбы сторонников различных тактик в

«русской политике» руководящих стран капиталистиче¬

ского лагеря, столкновение этих тактик, смену одной так¬

тики другой, а иногда и их сосуществование в один и тот

же промежуток времени. Важно не только показать кон¬

кретную картину этой борьбы с применением различных

тактических методов, при помощи которых капиталисти¬

ческий лагерь пытался «решить» «русский вопрос» в

1920—1921 гг. Гораздо важнее показать, что смена, а

также иногда временное сосуществование различных так¬

тик в вопросе о Советской России во внешней политике

капиталистических государств в 1920—1921 гг. не явля¬

лись результатом столкновения субъективных политиче¬

ских идей и концепций таких буржуазных .политических

деятелей, как Ллойд-Джордж, Керзон, Мильеран, Виль¬

сон, Кольби, Гардинг и др., а отражали объективные

процессы, происходившие в капиталистическом лаге¬

ре в тот период. Первым объективным фактором, влияв¬

шим на борьбу сторонников различных тактических линий

в вопросе об отношении к Советской России, была борьба

советского народа против вооруженной интервенции

1918—1920 гг. и мирная политика Советского правитель¬

ства. Следующим объективным фактором явилось поло¬

жение капиталистического хозяйства и в особенности

экономический кризис 1920—1921 гг. Само собой разуме¬

ется, что нельзя не учитывать влияния на борьбу предста¬

вителей различных тактик во внешней политике стран
зю

капиталистического лагеря такого фактора, как размах

и активность движения трудящихся этих стран, высту¬

павших на защиту социалистического государства как

по вопросу о прекращении военной интервенции, так и по

вопросу о восстановлении торговых и политических от¬

ношений с Советской Россией. Наконец, в общем анализе

объективных факторов нельзя упускать такой фактор,

как начало кризиса колониальной системы империа¬

лизма.
Сложное взаимодействие (разное в отношении отдель¬

ных капиталистических государств и отдельных капита¬

листических групп в одном и том же государстве) объек¬

тивных факторов, перечисленных выше, лежало в основе

политических тенденций и тактических методов во внеш¬

ней политике капиталистических государств в вопросе

о Советской России в 1920—1921 гг.
Анализ положения мирового хозяйства в начальный пе¬

риод после окончания первой мировой войны (ноябрь
1918	— март 1920 г.) показывал, что в лагере победите¬

лей первой мировой войны «блестящая конъюнктура»

после окончания войны была расцветом преимущественно

спекулятивного характера. В США, Англии и Японии эта

«блестящая конъюнктура» создалась главным образом в

результате перехода от военного хозяйства к мирному

производству, а также в результате бешеного спроса на

определенные заграничные товары в бывшей блокирован¬

ной Средней Европе.
Эта внешне блестящая конъюнктура продолжалась до

середины 1920 г., до тех пор пока не выступили наружу

разрушения, причиненные мировому капиталистическому

хозяйству мировой войной. Тогда и начался экономиче¬

ский кризис. Однако до середины 1920 г. победители в

первой мировой войне — США, Великобритания, Фран¬

ция, Япония, а вслед за ними ряд нейтральных госу¬

дарств, находившихся в орбите экономического и полити¬

ческого влияния Антанты, переживали иллюзию после¬

военного «расцвета капитализма». Иллюзия послевоен¬

ного капиталистического «расцвета» была тем более силь¬

ной, что она имела место на фоне победы американо-ан-

гло-французского империализма над своим соперником и

конкурентом — германским империализмом. В этих усло¬

виях (победа над грозным конкурентом и послевоенный

«расцвет капитализма») империализм Антанты считал
311

себя всесильным и, в частности, способным подавить при

помощи вооруженной интервенции социалистическую

республику. Состояние капиталистического хозяйства

стран-победительниц в первой мировой войне не давало

в 1919 г. оснований для того, чтобы первые колебания

буржуазии в вопросе о тактике по отношению к Совет¬

ской России, о которых писал В. И. Ленин, приняли бы

сколько-нибудь.острый характер.
Таким образом, из трех объективных факторов, опре¬

делявших отношение капиталистического лагеря к Совет¬

ской России и тактику буржуазии в «русском вопросе»

(положение мирового хозяйства, вооруженная борьба

Красной Армии против интервенции, и, наконец, помощь

трудящихся капиталистических стран), первый фак¬

тор— положение мирового хозяйства в 1919 г. — не ока¬

зывал влияния на буржуазию капиталистических стран

в вопросе об отношениях к Советской России, поскольку

эта буржуазия не только не переживала еще послевоен¬

ного экономического кризиса, а, наоборот, тешила себя

иллюзией «расцвета капитализма», иллюзией, показавшей

всю свою несостоятельность только в следующем,

1920 г. Второй фактор — вооруженная борьба Красной

Армии против иностранной интервенции. Хотя эта борьба

и характеризовалась рядом побед Красной Армии над

английскими, американскими и французскими интервен¬

тами, однако она еще не привела к решающим победам

над интервенцией в целом (в неприкрытой и в прикрытой

формах), как это произошло опять-таки в следующем,
1920	г.
Наконец, еще один объективный фактор, о котором

мы упоминали выше,— мирная политика Советского пра¬

вительства. Эта политика не оказывала своего решающего

влияния на буржуазные правительства ни в 1918, ни в
1919	г., во-первых, потому, что последние принимали ряд

мер к тому, чтобы мирная политика Советского прави¬

тельства не доходила до широких народных масс их

стран и не могла через посредство этих масс оказывать

решающего влияния на политику правящих кругов. Во-

вторых, пока продолжалась вооруженная интервенция и

буржуазия надеялась на ее успех, мирные предложения

Советского правительства сознательно игнорировались

капиталистическим лагерем. Только в конце 1919 ґ. сокру¬

шительные удары Красной Армии, разгромившей как
312

первый, так и второй поход Антанты, заставили ряд

стран капиталистического лагеря более внимательно отне¬

стись к мирной политике Советского государства.
Все сказанное об обстановке в 1919 г. показывает,

что взаимодействие объективных факторов не могло при¬

вести к серьезным изменениям в вопросе об отношении

капиталистического лагеря к Советской России или хотя

бы к борьбе двух тенденций (продолжение вооруженной

интервенции или установление торговых и политических

отношений) в «русском* вопросе».
Для появления этих тенденций и для их столкновения

понадобилось иное соотношение объективных факторов в

борьбе капиталистического лагеря с социалистическим

государством. Это иное соотношение наступило в 1920 г.

в результате экономического кризиса.
Кризис сначала финансовый, затем торговый и про¬

мышленный начался в Японии в марте 1920 г., в апреле

им были поражены США, откуда он перешел в Анг¬

лию, Францию, Италию, нейтральные страны Европы,
и,	наконец, во второй половине 1920 г. кризисом бы¬

ло объято все народное хозяйство капиталистического

мира.
Экономический кризис сопровождался огромным ро¬

стом безработицы. В середине 1921 г. количество безра¬

ботных и частично занятых достигло в капиталистических

странах огромной цифры в 15—20 млн. человек. Кризис

и резкое ухудшение положения рабочего класса необы¬

чайно усилили рост классовых столкновений.
Параллельно с экономическим кризисом 1920—1921 гг.

в империалистическом лагере происходило национально-

освободительное движение народов колоний и зависимых

стран. Это движение отражало начальный период кризи¬

са колониальной системы империализма, который, как

известно, является составной частью общего кризиса ка¬

питализма. Возникнув в период первой мировой войны,

этот кризис в 1920—1921 гг. расширялся и углублялся.

Национально-освободительное движение в 1920—1921 гг-

проявилось в войне Турции с Антантой (во главе с Анг¬

лией) и ее агентом Грецией, в движении народов араб¬

ских стран, Ирана, Афганистана, Индии, Китая. Капита¬

листический мир имел все основания опасаться не только

дальнейшего роста и углубления национально-освободи¬

тельного движения народов колоний и зависимых странv
313

но и смычки этого движения с революционным движением

рабочего класса в основных странах капиталистического

лагеря.
Кризис 1920—1921 гг. углубил и обострил противоре¬

чия внутри капиталистического лагеря, между его участ¬

никами. Первая мировая война, которая сама явилась

результатом обострения противоречий между империали¬

стическими державами на почве борьбы за передел мира

и сфер влияния, не только не ликвидировала эти про¬

тиворечия, но создала и обострила ряд других проти¬

воречий.
Таково было положение капиталистического хозяй¬

ства и капиталистической политики в 1920—1921 гг. Что

касается другого объективного фактора — победоносной

борьбы Красной Армии и всего советского народа с во¬

оруженной интервенцией капиталистического лагеря, то

воздействие этого фактора в 1920—1921 гг. было иным по

сравнению с периодом 1918—1920 гг.
К концу 1919 г. был разгромлен второй поход Антанты.

Последовательно были ликвидированы такие агенты Ан¬

танты, как Юденич, Деникин, Колчак. После кратковре¬

менной «мирной передышки» (январь—апрель 1920 г.)

начался третий поход Антанты (Пилсудский, Врангель),

который к ноябрю 1920 г. также был разгромлен и ликви¬

дирован. К концу 1920 г. были ликвидированы все фронты

вооруженной иностранной интервенции (кроме Дальнего

Востока, где остались еще японские интервенты). Крас¬

ная Армия ликвидировала не только «штурм извне», но

и попытку комбинированного «штурма извне» со «штур¬

мом изнутри» в виде кронштадтского мятежа.
Эти победы были одержаны не только Красной Арми¬

ей, но и всем советским народом в целом. Известно, что

в тылах армий Колчака, Деникина, Краснова, Врангеля,

которые в 1920 г. действовали под руководством и по ди¬

рективам иностранных интервентов, сражались партизаны

Украины, Сибири, Дальнего Востока, Урала, Белоруссии,

Поволжья, подрывавшие тылы белогвардейцев и интер¬

вентов и оказывавшие тем самым неоценимую услугу

Красной Армии.
Таким образом, объективный фактор в лице решаю¬

щей победы Красной Армии и советского народа, в
1920	г. разгромивших вооруженные сили иностранной

интервенции, не мог не воздействовать на тактику бур-

314

жуазии в вопросе об отношении к Советской России.
По-иному (по сравнению с периодом 1918—1919 гг.)

выглядела в 1920—1921 гг. помощь рабочего класса ка¬

питалистических стран Советской России. Эта помощь

ярче и рельефнее всего выразилась во время третьего

похода Антанты, т. е. в 1920 г. Помощь рабочего класса

капиталистических государств Советской России во время

третьего похода Антанты заключалась в организации за¬

бастовок, выставлявших требования о прекращении вой¬

ны против Советской России, отказе рабочих грузить во¬

енное снаряжение, направлявшееся панской Польше, и,

наконец, в деятельности Комитетов действия под лозун¬

гом «Руки прочь от России». Наиболее полно и непосред¬

ственно эта помощь была оказана в 1920 г. рабочим

классом Англии. Об этой помощи английских рабочих

В. И. Ленин говорил в своем выступлении 15 октября
1920	г.: «...когда Англия в июле 1920 года погрозила Рос¬

сии войной, английские рабочие эту войну сорвали. Анг¬

лийские меньшевики пошли за английскими большеви¬

ками. Они должны были пойти за английскими больше¬

виками и сказать против конституции, против закона:

«Войны мы не допустим. Если вы завтоа объявите вой¬

ну, мы объявим стачку и не только не дадим вам угля,

но и Франции не дадим». Английские рабочие заявили,

что они желают делать международную политику...»1

Эта оценка В. И. Лениным значения движения рабочего

класса Англии летом 1920 г. подчеркивает две качествен¬

но новые особенности помощи, оказанной трудящимися

Англии Советской России именно в 1920 г., которые от¬

сутствовали, или, вернее, еще не развились, в предыдущий

период. Эти особенности заключались, во-первых, в зна¬

чении этой-помощи и роли, которую она сыграла, а во-

вторых, в характеристике этой стадии рабочего движе¬

ния. Это была не просто организация помощи Советской

России, это было прямое вмешательство рабочего класса

в международную политику буржуазного правительства.

Например, настроения рабочего класса Англии летом
1920	г. и его поведение, а также влияние, которое он ока¬

зал на действия правительства Ллойд-Джорджа, пол¬

ностью оправдывают подчеркнутые В. И. Лениным харак¬

терные особенности помощи рабочего класса Советской
1 В. //. Ленин, Соч., т. 31, стр. 303.
315

России в 1920 г. Так, например, 9 августа 1920 г., т. е.

именно тогда, когда правительство Ллойд-Джорджа угро¬

жало Советской России войной, на объединенном заседа¬

нии представителей парламентской группы рабочей пар¬

тии, парламентского комитета тред-йнионов и исполни¬

тельного комитета рабочей партии был создан Комитет

действия.
Национальная конференция, открывшаяся 13 августа
1920	г., отметила, что создание Комитета действия заста¬

вило правительство отказаться от немедленной помощи

панской Польше, и признала,- что опасность войны еще не

миновала. Конференция поручила Комитету действия до¬

биваться: 1) абсолютной гарантии, что военные силы

Великобритании не будут использованы для поддержки

Польши, Врангеля или других военных и морских усилий

против Советской России; 2) гарантии того, что все бри¬

танские сухопутные и морские силы, прямо или косвенно

действующие против России, будут немедленно отозваны;

3) признания Советского правительства и укрепления

неограниченной торговли с Советской Россией '.
Таким образом, все сказанное полностью подтвержда¬

ло, что движение солидарности и действенной помощи

рабочего класса Англии Советской республике в 1920 г.

достигло размеров, которые никогда до этого не были до¬

стигнуты. Это движение превзошло размеры периода

1918—1919 гг. не только в количественном (охват всех

слоев рабочего класса), но и в качественном отноше¬

нии, поскольку оно представляло собою активное

вмешательство рабочего класса во внешнюю политику

буржуазии. Это последнее обстоятельство особенно испу¬

гало английскую буржуазию. Хотя движение солидарности

и помощи .Советской России рабочего класс* других ка¬

питалистических стран в 1920 г. не достигло таких раз¬

меров (ни количественно, ни качественно), как в Англии,

тем не менее размах английского рабочего движения ока¬

зывал несомненное влияние на движение рабочего класса

в других капиталистических странах, выступавшего

на защиту Советской России. Это относится к Франции,

Германии, Бельгии, Голландии, Италии и другим

странам.
1 См. статью П. Гуровнча «Советы действия в Англии в 1920 г.»,
«Вопросы истории» № 4, 1947 г.
316

Итак, в отличие от 1919 г. в 1920 г. три объективных

фактора (состояние мирового хозяйства — экономический

кризис, победы Красной Армии и всего советского народа

над вооруженной интервенцией и, наконец, помощь рабо¬

чего класса капиталистических стран) действовали в од¬

ном и том же направлении, требовавшем от капиталисти¬

ческого лагеря пересмотра его тактики в отношении Со¬

ветской республики. "
К этим трем факторам следует, как говорилось выше,

прибавить и четвертый, а именно настойчивую мирную

политику Советского правительства. Действие этого фак¬

тора увеличивалось с каждым днем и росло в прямой

пропорции с систематическим провалом одного за другим

походов Антанты. В 1920—1921 гг. действие этого фак¬

тора достигло больших размеров. Все четыре объективных

фактора влияли на капиталистический лагерь в целом,

порождая возникновение в нем течений и тенденций пере¬

смотра тактики в вопросе о Советской России (продолже¬

ние вооруженной интервенции или установление с ней тор¬

говых и политических отношений.). Однако в каждой от¬

дельно взятой капиталистической стране наряду с дейст¬

вием четырех объективных факторов играли роль и другие

факторы, также объективного характера, но специфиче¬

ски относящиеся именно к данной стране и не играющие

такой роли в отношении других стран капиталистического

лагеря.
Такими факторами являлись: 1) степень заинтересо¬

ванности данной капиталистической страны в возобновле¬

нии торговли с Советской Россией; 2) степень заинтересо¬

ванности данной страны в получении долгов царского и

Временного правительств и национализированной бывшей

иностранной собственности.
Приведенные выше характерные особенности экономи¬

ческого кризиса 1920—1921 гг. показывают, почему со¬

стояние народного хозяйства капиталистического лагеря

в целом ставило в порядок дня установление связи с на¬

родным хозяйством Советской России, как бы враждеб¬

но к ней ни относились те или иные политические руково¬

дители этого лагеря. Эту картину характерных особенно¬

стей экономического кризиса 1920—1921 гг. (перепроиз¬

водство в одной части капиталистического мира наряду

с недопроизводством в другой его части) следует допол¬

нить. Прежде всего необходимо отметить наличие полной
317

дезорганизации валютных систем, в силу чего углублялось

обособление друг от друга хозяйственных территорий

(стран), обособление, которое не считалось с существо¬

вавшими между этими странами политическими отноше¬

ниями. Так, например, союзная Франция не была в со¬

стоянии что-либо купить в Англии, так как английский

фунт на парижской бирже поднялся (во франц. франках)

на 150%. Германия не могла ничего покупать в США,

так как доллар по отношению к марке вздорожал в

20 раз.
По мере углубления экономического кризиса борьба

капиталистических стран за сырье сопровождалась борь¬

бой за рынки сбыта, в которых особенно нуждались

страны, страдавшие от перепроизводства. Разрешить эти

две проблемы (сырье и рынки сбыта) своими средствами

капиталистический лагерь оказался не в состоянии в пе¬

риод кризиса 1920—1921 гг.
Постепенно стала пробивать себе дорогу мысль о том,

что восстановление торговых и политических отношений с

Советской республикой может явиться одним из способов

улучшения экономической конъюнктуры. Эта необходи¬

мость, вытекавшая из реального состояния народного хо¬

зяйства капиталистического лагеря и особенно обострив¬

шаяся в период кризиса 1920—1921 гг., была осознана

буржуазией, во-первых, далеко не сразу, а во-вторых,

далеко не равномерно (с разной степенью остроты), в за¬

висимости от конкретных особенностей народного хозяй¬

ства отдельных стран и степени их зависимости от торгов¬

ли с Советской Россией. Отсюда и различное отношение

руководящих стран капиталистического лагеря (США,

Англии и Франции) к вопросу о тактике в отношении Со¬

ветской России.
Хотя экономический кризис 1920—1921 гг., как отме¬

чалось выше, начался в Японии и США, это отнюдь не

значит, что он потряс народное хозяйство США в боль¬

шей степени, нежели хозяйство других капиталистических

стран (например, Англии). Наоборот, кризис 1920—
1921	гг. нанес американскому капитализму меньший

ущерб, чем английскому. Это объясняется прежде всего

экономической мощью американского империализма, осо¬

бенно усилившегося в результате первой мировой войны.
В настоящем исследовании анализируется не кризис

как таковой, а вопрос о том, вызывал ли этот кризис в
318

данной стране и в какой степени потребность в установ¬

лении отношений с Советской Россией, иначе говоря,

могло ли это установление отношений с советским рын¬

ком улучшить положение народного хозяйства той или

иной капиталистической страны, пострадавшей в резуль¬

тате кризиса. Что касается США, то на этот вопрос мо¬

жет быть дан следующий ответ: советские товары (как

продукты питания, так и промышленное сырье) не могли

особенно привлекать взоры руководящих кругов амери¬

канского монополистического капитала. Другое дело —

советский рынок сбыта для американских промышленных

товаров. Этот рынок являлся объектом жадных устремле¬

ний американского империализма, но устремлений, кото¬

рые были направлены не на установление нормальных

отношений с Советским государством, а на эксплуатацию

его природных богатств при помощи колониального под¬

чинения России, непременным условием которого были

свержение советского социалистического строя и превра¬

щение территории России в колониальный придаток аме¬

риканского монополистического капитала. Отсюда и вы¬

текали захватнические планы американского империа¬

лизма в отношении Советской республики в 1920—
1921	гг.
Совершенно другое влияние оказал кризис 1920—
1921	гг. на политику английского империализма в отно¬

шении его тактики по вопросу о Советской России. Кри¬

зис затронул английское народное хозяйство сильнее, чем

хозяйство других основных капиталистических стран. Это

произошло в значительной мере потому, что Англия

всегда нуждалась во внешних рынках. Будучи страной,

имеющей незначительную аграрную базу, Англия экспор¬

тировала свои промышленные товары для того, чтобы

ввозить необходимое ей сырье и продовольствие. Накану¬

не первой мировой войны вывоз Англии составлял 41% ее

промышленной продукции. После войны число потребите¬

лей английской промышленной продукции сократилось на

одну треть. Во время кризиса (в 1921 г. по сравнению с
1920	г.) сумма английского экспорта и импорта упала

почти вдвое. Безработица в Англии охватила до 3 млн.

человек, а в период забастовки горняков—даже до
5	млн. человек1.
1	См. Ф. Д. Волков, Крах английской политики интервенции и
319

Кризис привел к тому, что многие металлургические,

судостроительные, машиностроительные и другие пред¬

приятия в Англии, работающие на экспорт и тесно свя¬

занные с мировой торговлей, прекратили работу. В этих

условиях (состояние английской торговли) советский ры¬

нок (с точки зрения экспорта английских промышленных

товаров и получения сырья для промышленности и про¬

дуктов питания) представлял собою исключительный ин¬

терес. О том, какой интерес представляла собою Совет¬

ская Россия с точки зрения английского ввоза, дает статья

«Возобновление сношений с Советской Россией», поме¬

щенная в английском журнале «Economist» 17 июля
1920	г., т. е. в момент, когда экономический кризис только

начинался, польско-советская война была в разгаре

и советско-английские переговоры о торговом согла¬

шении именно вследствие этой войны саботировались

правительством Ллойд-Джорджа. В этой статье приво¬

дятся данные, свидетельствующие о значении Советской

России для английского народного хозяйства. «Из наше¬

го (английского.— Б. Ш.) импорта пшеницы на долю

России приходилось (до войны.— Б. Ш.) примерно

20%,— говорилось в статье.—...Россия чрезвычайно бо¬

гата минералами: до войны почти вся потребность в пла¬

тине удовлетворялась Россией... Далее, Россия является

величайшим в Европе источником снабжения различного

рода лесом... А так как лес имеет сейчас огромный спрос

во всей Европе и будет иметь его еще в течение долгого

времени, то ясно, что эксплуатация русских лесов имеет

большой и обеспеченный рынок... Россия до войны снаб¬

жала нас еще разнообразным сырьем, главным образом

льном... В довоенный период мы ввозили из России около

100 тыс. тонн, т. е. ...20 %»2.
Такова была одна сторона вопроса, касающаяся зна¬

чения для Англии ввоза из Советской России. Что ка¬

сается вопроса о значении советского рынка для продук¬

тов английской промышленности (особенно в период кри¬

зиса 1920—1921 гг.), то об этом красноречиво говорят

многочисленные предложения представителей различных

отраслей британской промышленности (автомобильной,
дипломатической изоляции Советского государстна (1917—1924 гг.)

Госполитиздат, 1954, стр. 175—177.
2	«Экономическая жизнь» 11 сентября 1920 г.
320

судостроительной, вагоностроительной и др.) советской

делегации во время советско-английских переговоров в

1920—1921 гг., а также переговоры о размещении совет¬

ских заказов, которые вела советская делегация с бри¬

танскими фирмами, и, наконец, заказы, которые она фак¬

тически разместила.
Таким образом, кризис 1920—1921 гг., поразивший

английское народное хозяйство сильнее, нежели народное

хозяйство других ведущих стран капиталистического ла¬

геря, с одной стороны, и англо-русская торговля до вой¬

ны — с другой, не могли не сыграть роль объективного

фактора, действующего на английских капиталистов в

сторону изменения тактики по отношению к Советской

России. То обстоятельство, что англо-советский договор

от 16 марта 1921 г. о возобновлении торговли был пер¬

вым договором Советской России с крупными капитали*

стическими государствами после окончания интервенции,

не являлось случайным.
Что касается народного хозяйства Франции, то оно в

силу ряда условий оказалось затронутым кризисом 1920—
1921	гг. значительно в меньшей степени, нежели экономи¬

ка Англии и США. Индекс продукции промышленности

Франции понизился во время кризиса очень незначитель¬

но, а в некоторых отраслях промышленности даже слегка

повысился. Французская промышленность (в отличие от

английской) не задыхалась от отсутствия внешних рын¬

ков. Наконец, известную роль в преодолении кризисных

явлений во Франции сыграли восстановительные работы

в разрушенных первой мировой войной северных депар¬

таментах страны. Эти работы создали большой внутрен¬

ний рынок для французской промышленности.
Все сказанное об экономическом кризисе 1920—
1921	гг. в отношении Франции не могло вызвать со сторо¬

ны французских капиталистических кругов дополнитель¬

ного давления, требовавшего пересмотра тактики в отно¬

шении Советской России и, в частности, в вопросе о возоб¬

новлении с ней торговых отношений. Да и вообще возоб¬

новление торговли с Советской Россией для французских

капиталистов играло далеко не такую роль, как для ан¬

глийских капиталистов. Не касаясь в данной работе темы

политических отношений между царской Россией и Фран¬

цией, отметим, что экономическая связь (весьма значи¬

тельная) касалась почти «исключительно помещения фран¬
1 L* Е. lUn t'iu
321

цузских капиталов в займы царского правительства, с

одной стороны, и русскую промышленность — с другой.

Из общей суммы довоенных займов царского правитель¬

ства свыше Г) млрд. рублей на долю Франции приходилась

самая большая часть — 3500 млн. рублей. Что касается

иностранных капиталов, вложенных в промышленность

царской России (общая сумма 1682 млн. рублей), то на

долю французского капитала приходилась внушительная

сумма в 648 млн. рублей. Французские капиталы преобла¬

дали в банковском деле, в горной, металлообрабатываю¬

щей и машиностроительной промышленности. Наконец,

«военные займы», т. е. субсидии стран Антанты царскому

правительству на веден-ие войны против Германии, падали

на Францию в размере 1400 млн. рублей (Англия —

5300 млн., США — 400 млн.) К Приведенные цифры вло¬

жений французского капитала свидетельствуют о том, что

Франция потерпела наибольший материальный ущерб по

сравнению с другими странами капиталистического мира

в результате аннулирования царских займов и национали¬

зации промышленности в Советской России. Следует учесть

также и то, что хотя наиболее крупная доля «русских бу¬

маг» и находилась в руках основных французских банков,

тем не менее значительное количество этих бумаг распре¬

делялось среди мелкой буржуазии. Поэтому последняя

была кровно заинтересована в получении от Советского

правительства уплаты по царским займам и национализи¬

рованным предприятиям. Вот почему систематическое

требование французского правительства признания дол¬

гов (включая и возврат национализированной промышлен¬

ности) в качестве предварительного условия переговоров

об установлении политических и торговых отношений с

Советской Россией встречало полное одобрение француз¬

ской буржуазии. Конечно, из этого не следует, что претен¬

зии французского капитала к Советской России были ос¬

новной причиной активного участия Франции в вооружен¬

ной интервенции против Советской республики. В данном

контексте следует установить, что сравнительно малая

заинтересованность французских капиталистов в возобнов¬

лении советско-французской торговли, с одной стороны,

и наибольшая (из всех стран капиталистического лагеря)
1 Цифры тяты из книги П. В Оль, Иностранные капиталы в

России, Пг. 1922.
321

заинтересованность в денежных и имущественных претен¬

зиях к Советской России — с другой, не только не способ¬

ствовали пересмотру тактики французских империалистов

в вопросе об отношении к Советской России в 1920—
1921	гг., но, наоборот, полностью поддерживали их так¬

тику интервенции в любых формах с целью добиться ре¬

ставрации капиталистического режима в России, режима,

который гарантировал бы удовлетворение их претензий.

Таким образом, подводя итоги настоящему исследова¬

нию политики основных империалистических государств в

отношении Советской России в период 1920—1921 гг.,

можно сделать следующие основные выводы.
1.	Объективным фактором, определявшим политику

всего капиталистического лагеря, его стратегию в отноше¬

нии Советского государства в 1920—1921 гг., продолжала

оставаться ожесточенная борьба против Советской Рос¬

сии с целью уничтожения социалистического строя, восста¬

новления капиталистических порядков на территории

России и превращения ее в колонию империалистического

лагеря с разделом ее территории между отдельными уча¬

стниками этого лагеря. С точки зрения этой стратегиче¬

ской линии не произошло никаких изменений по сравне¬

нию с предыдущим периодом 1917—1920 гг.
2.	При неизменности стратегии капиталистического

лагеря в его тактике в период 1920—1921 гг. наблюдались

значительные изменения, заключавшиеся в появлении и

столкновении двух тактических линий по вопросу об от¬

ношении к Советской России. В то время как одна линия

отстаивала необходимость продолжения вооруженной

интервенции, другая стояла за установление торговых

(а затем и политических) отношений с Советским госу¬

дарством. Появление и столкновение этих двух тактиче¬

ских линий отражалось в выступлениях политических дея¬

телей капиталистического лагеря (в парламентах, на

международных конференциях, в дипломатической пере¬

писке, в печати и т. д.).
324

3.	Наличие и столкновение двух тактических линий

капиталистического лагеря в вопросе об отношении к Со¬

ветской России отражалось в таких действиях, как пере¬

говоры, а затем и заключение мирных договоров между

Советской Россией и пограничными странами Запада и

Востока, с одной стороны, и в категорическом отказе

Франции и США вести какие-либо переговоры с Совет¬

ской Россией об установлении торговых и политических

отношений — с другой.
4.	Как декларативные заявления и выступления бур¬

жуазных политических деятелей, так и практические меро¬

приятия отдельных участников капиталистического лаге¬

ря в вопросе о взаимоотношениях с Советской Россией в

1920—1921 гг. являлись следствием влияния сложного со¬

четания объективных факторов, которое было неодинаково

для отдельных капиталистических стран.
5.	Первым из этих факторов (не считая, конечно, ос¬

новного для общей политики капиталистического лагеря —

борьбы против социалистического государства и стремле¬

ния его уничтожить, что оставалось неизменным) был

разгром Красной Армией вооруженной иностранной ин¬

тервенции к осени 1920 г. С этим объективным факто¬

ром не могло не считаться ни одно капиталистическое

государство, как принимавшее, так и не принимавшее

непосредственное участие в вооруженной интервенции

против Советской России.
6.	Однако влияние этого фактора на тактику отдель¬

ных капиталистических государств было неодинаково,

поэтому и выводы относительно дальнейшей тактики в

отношении Советской России были тоже неодинаковы.

Так, например, из участников вооруженной интервенции в

период 1918—1920 гг. Япония, несмотря на разгром к

началу 1920 г. основных сил вооруженной интервенции

(Колчака, Юденича, Деникина), а к осени 1920 г. и

третьего похода Антанты, продолжала осуществлять на

Дальнем Востоке интервенцию, притом в неприкрытой

форме, в то время как другие участники интервенции вы¬

нуждены были отказаться от этой формы еще в начале
1919	г. Что касается Франции, то последняя после раз¬

грома третьего похода Антанты отнюдь не отказалась от

дальнейшего осуществления вооруженной интервенции в

прикрытой форме и усиленно и настойчиво готовила к

1920—1921 гг. новый тур интервенции при помощи остат-
325

ков вооруженных сил Врангеля, панской Польши, бояр¬

ской Румынии и т. д. Не отказались от дальнейшего осу¬

ществления вооруженной интервенции как метода борьбы

против Советской России в 1920—1921 гг. и США. Не

успел закончиться третий поход Антанты, как правитель¬

ство Вильсона попыталось сколотить новый антисоветский

блок для продолжения военной интервенции. Именно та¬

кой смысл имела известная нота Кольби, которая в ав¬

густе 1920 г. призывала к образованию этого блока.

Когда в силу ряда причин правительству Вильсона не

удалось организовать этот блок, американская диплома¬

тия попыталась при помощи провокации вызвать военное

сіолкновение между Советской Россией « западными

окраинными государствами с целью объявить Советское

правительство нападающей стороной и тем самым облег¬

чить военную интервенцию. Наконец, что касается Анг¬

лии, то хотя последняя, казалось бы, сделала определен¬

ные выводы из разгрома третьего похода Антанты и

немедленно (в ноябре 1920 г.) возобновила торговые пе¬

реговоры с Советской Россией, тем не менее она же не

отказалась от подготовки создания нового фронта воору¬

женной интервенции на Кавказе (при помощи меньшеви¬

стской Грузии и использования дашнакско-турецкой

войны, пытаясь превратить ее в турецко-советскую войну).

Все сказанное позволяет сделать следующий вывод:

разгром Красной Армией вооруженной интервенции

осенью 1920 г. сыграл величайшую роль в истории взаи¬

моотношений между капиталистическим лагерем и социа¬

листическим государством и был важным объективным

фактором, повлиявшим на дальнейшую тактику капитали¬

стического лагеря в «русском вопросе»- Разгромив воору¬

женную интервенцию, Советская республика отвоевала

свое международное существование в сети капиталисти¬

ческих государств. Однако этот разгром сам по себе от¬

нюдь не означал окончательного отказа капиталистиче¬

ского лагеря от продолжения военной интервенции и под¬

готовки к этому продолжению. Уже после полного разгро¬

ма третьего похода Антанты В. И. Ленин предупреждал
об	опасности возобновления вооруженной интервенции.

Анализ конкретной обстановки в отдельных капиталисти¬

ческих государствах (Японии, США, Великобритании и

Франции) в период, непосредственно наступивший после

окончания третьего похода Антанты, показывает, что го¬
326

ворить об отказе капиталистического лагеря от метода

военной «интервенции для достижения общестратегической

цели — уничтожения социалистического государства и ре¬

ставрации на его территории капиталистического режима

в 1920—1921 гг. нельзя. В то время как в период 1917—
1920	гг. метод военной интервенции был для капитали¬

стического лагеря единственным методом для достиже¬

ния его стратегической задачи в отношении Советской

России, после разгрома вооруженной интервенции наряду

с этим методом появился другой метод — метод восста¬

новления отношений с Советской Россией (в первую оче¬

редь торговых). Борьба между этими двумя методами

характерна для периода 1920—1921 гг. В различных

странах капиталистического лагеря эта борьба в указан¬

ный период приводила к различным результатам, выте¬

кавшим из взаимодействия как этого (разгром вооружен¬

ной интервенции), так и других объективных факторов.
7.	Следующим объективным фактором, влиявшим на

тактику капиталистического лагеря в вопросе об отноше¬

нии к Советской России в исследуемый в работе период,

был экономический кризис 1920—1921 гг. Изучение осо¬

бенностей этого экономического кризиса, впервые проис¬

ходившего на фоне общего кризиса капиталистической

системы, проводится нами с точки зрения степени влия¬

ния его в каждой отдельной капиталистической стране

-на изменение тактики в отношении Советской России.

Нет сомнений в том, что экономический кризис 1920 —
1921	гг., взятый в целом, повысил значение и удельный

вес Советской России (как источника промышленного и

продовольственного сырья, с одной стороны, и рынка

сбыта промышленной продукции — с другой) для руко¬

водящих стран капиталистического лагеря. В этом смысле

кризис оказал влияние на рост и укрепление тенденций в

этих странах к установлению торговых и политических

отношений с Советской Россией и привел к ослаблению

тенденции продолжения вооруженной интервенции. Одна¬

ко степень этого влияния была различна в каждой из

трех руководящих стран капиталистического лагеря.

Кризис оказал наибольшее влияние в вопросе об установ¬

лении отношений с Советской Россией на английскую

буржуазию и представителей английского монополистиче¬

ского капитала, меньшее — на представителей американ¬

ского и французского монополистического капитала. Эта
327

разница в степени влияния объяснялась различной струк¬

турой народного хозяйства этих трех стран и различной

интенсивностью экономического кризиса как такового в

Англии, США и Франции.
8.	Серьезным объективным фактором, влиявшим а

1920—1921 гг. на борьбу тенденций в тактике капитали¬

стического лагеря в вопросе об отношении к Советской

республике, явилась позиция трудящихся масс капитали¬

стических стран и их поддержка первого социалистическо¬

го государства. Солидарность трудящихся масс стран

капиталистического лагеря с Советской республикой была

общей для всей капиталистической части мира, но степень

активности передового отряда трудящихся — рабочего

класса была неодинакова в разных странах. В силу этого

обстоятельства была неодинакова и помощь, оказанная

рабочим классом разных стран Советской России, в пер¬

вую очередь с точки зрения того влияния, которое пози¬

ция рабочего класса оказала на тактику буржуазного

правительства в «русском вопросе». Наибольшее влияние

па политику английского правительства оказал рабочий

класс Англии в 1920 г. Движение английского рабочего

класса под лозунгом «Руки прочь от России» не только

не допустило открытого вмешательства Англии в совет¬

ско-польскую войну, но и превратилось в угрозу вмеша¬

тельства рабочего класса во внешнюю политику буржуа¬

зии, что смертельно напугало последнюю. Это же движе¬

ние сыграло значительную роль и повлияло в серьезной

степени на решение английского правительства возобно¬

вить в конце 1920 г. переговоры о торговом соглашении с

Советской Россией. Что касается влияния рабочего клас¬

са в США и Франции на политику американского и фран¬

цузского буржуазных правительств, то оно было значи¬

тельно меньшим, чем соответствующее влияние рабочего

движения Англии.
9.	Параллельно с указанными тремя объективными

факторами (разгром вооруженной интервенции, общее

положение народного хозяйства капиталистического лаге¬

ря в 1920—1921 гг., движение солидарности трудящихся

капиталистических стран с Советской Россией), влиявши¬

ми сначала на появление тенденции к установлению отно¬

шений с социалистическим государством, а затем на борь¬

бу двух тенденций капиталистического лагеря (устанои-

ление отношений и продолжение вооруженной интервен¬
328

ции) действовали и другие объективные факторы. Однако

эти факторы либо влияли на борьбу двух тенденций не

непосредственно, либо их влияние развивалось более

медленно, либо, наконец, сказывалось лишь на одной-

двух странах капиталистического лагеря и не имело ме¬

ста в других странах.
10.	Фактором, влиявшим на борьбу двух тенденций в

«русской политике» капиталистического лагеря в 1920—
1921	гг., были противоречия внутри этого лагеря. Кон¬

кретная картина этих противоречий между основными

империалистическими государствами и между зависимы¬

ми от них малыми государствами была показана выше.

Эти противоречия ослабляли капиталистический лагерь

в период вооруженной интервенции, способствовали се

провалу. Они же влияли и на борьбу двух тенденций

после краха вооруженной интервенции, препятствовали и

затрудняли создание единого антисоветского блока с

целью продолжения вооруженной интервенции. С другой

стороны, эти противоречия усиливали тенденцию к возоб¬

новлению отношений с Советской Россией одних капита¬

листических стран в учете их борьбы с конкурентами в

других капиталистических странах. Так, например, японо¬

американские противоречия на Тихом океане, несомнен¬

но, сыграли роль в попытках одной части американских

империалистов (пример: Вандерлип) добиться установле¬

ния отношений с Советской Россией и получить нефтяные

концессии. Англо-американская борьба за рынки сбыта и

боязнь, что английский капитал при помощи торгового

договора захватит советский рынок, вызвали полемику

между двумя группами американского капитала, из кото¬

рых одна выступала за, а другая — против возобновления:

отношений с Советской Россией. Эти примеры можно

было бы умножить. Все они свидетельствуют о том, что

противоречия внутри капиталистического лагеря влияли на

политику в отношении России отдельных капиталистиче¬

ских стран в качестве дополнительных аргументов на фо¬

не определяющего влияния основных объективных факто¬

ров.
И. Объективным фактором, влиявшим на борьбу

двух тенденций, была последовательная мирная политика

Советского правительства. Однако влияние этого факто¬

ра развивалось и увеличивалось постепенно, по мере того

как высокие принципы этой политики доходили до широ-
329

ких народных масс капиталистических стран и колони¬

альных и зависимых стран Востока.
12.	Наконец, следует иметь в виду еще один фактор,

влиявший на борьбу двух тенденций. Действие этого фак¬

тора было ограничено, во-первых, тем, что он играл роль

только в отношении двух стран капиталистического лаге¬

ря (Франции и Англии) и был незначителен в отношении

таких стран, как США и Италия. Особенность этого фак¬

тора заключалась еще <и в том, что при определении так¬

тики французских империалистов он усиливал тенденцию

к продолжению вооруженной интервенции, а при опреде¬

лении тактики английских «империалистов подкреплял

тенденцию к установлению отношений с Советской Рос¬

сией. Имеются в виду претензии иностранных капиталистов

к Советской России в связи с аннулированием займов

царского и Временного правительств и национализацией

той части промышленности, которая принадлежала в цар¬

ской России иностранному капиталу. Вопрос о займах

царского правительства и о национализированной про¬

мышленности играл весьма большую рсуіь при объяснении

активнейшего участия Франции в вооруженной интервен¬

ции против Советской России в 1917—1920 гг. и неприми¬

римости французских империалистов, не желавших всту¬

пать в какие-либо переговоры с Советской республикой в

1920—1921 гг. и упорно готовивших в этот период новую

интервенцию. Однако следует иметь в виду, что аннулиро¬

вание займов царского правительства и национализация

бывшей собственности французских (как и других) капи¬

талистов не были основной причиной участия Франции в

вооруженной интервенции, а являлись лишь пропаганди¬

стским предлогом для интервенции. Подлинной причиной

участия Франции (как и других капиталистических госу¬

дарств) в вооруженной интервенции было стремление

уничтожить социалистическое государство и реставриро¬

вать на его территории капиталистический режим. Эта

цель была понятна французскому буржуа, который в Ок¬

тябрьской революции видел прежде всего посягательство

на священное право своей частной собственности. Но еще

более конкретной для него была борьба во имя возвра¬

щения отнятой у него собственности (облигаций царских

займов и акций «русских бумаг»). Вот почему претензии

к Советской России были удобным и доходчивым в гла¬

зах французской буржуазии предлогом для интервен-

330

ционистской пропаганды. Тем не менее нельзя отрицать

и того, что надежда получить обратно свои капиталы,

вложенные в царские займы и русскую промышленность,

влияла на продолжение интервенционистской политики

Франции и на отказ возобновить советско-французские

отношения без принятия Советским правительством пред¬

варительного условия в виде признания этих претензий.

В отличие от Франции Англия, капиталисты которой тоже

предъявляли претензии к Советской России, согласилась

возобновить торговые отношения с Советской Россией, не

только не выставив предварительным условием призна¬

ние своих претензий, но и заключила торговое соглашение,

в котором вопрос об английских требованиях был отло¬

жен до будущего общего советско-английского договора.

Такая позиция английских империалистов в вопросе о

претензиях к Советской России объясняется, во-первых,

тем, что они гораздо больше были заинтересованы в судь¬

бе своей промышленности и внешней торговли, нежели в

получении денежных компенсаций; во-вторых, безнадеж¬

ностью удовлетворения претензий по «военным долгам» (в

отличие от Франции Англия главным образом финансиро¬

вала царскую Россию не до, а во время войны), тем бо¬

лее, что сама Англия не собиралась платить США по

своим военным долгам; в-третьих, потому что свои пре¬

тензии по поводу национализированной промышленности

английские капиталисты надеялись удовлетворить, ведя

переговоры и заключая торговые договоры с Советской

Россией. Все сказанное дает основание считать, что такой

фактор, как претензии к Советскому правительству по во¬

просу о царских долгах и национализированной собствен¬

ности, влиял на тактику английской буржуазии (в отличие

от французской) не в сторону продолжения тактики во¬

оруженной интервенции, а скорее в сторону тактики вос¬

становления торговых и политических отношений с Совет¬

ской Росоией или во всяком случае не служил препятст¬

вием для такого восстановления.
13.	Что же касается позиции США в вопросе о претен¬

зиях, то сумма долга царского и Временного правительств

Америке была слишком незначительна по сравнению с

теми миллиардами, которые были должны США Англия,

Франция, Италия и другие государства Антанты. От на¬

ционализации промышленности американский капитал

также пострадал весьма незначительно. Таким образом,
331

фактор претензий к Советской России не влиял на борьбу

тенденций в политике США по отношению к нашей стра¬

не. Все сказанное о позиции США в вопросе о претензиях,

в еще большей степени относится к Италии.
Таковы были те объективные факторы, которые влия¬

ли на борьбу двух тенденций в вопросе об отношении

капиталистического лагеря к Советской России. Конкрет¬

ное сочетание этих факторов в отношении каждой отдель¬

ной страны капиталистического лагеря вызывало в ее

внешней политике в «русском вопросе» применение той

или иной тактики.
Полный разгром вооруженной интервенции империа¬

листов Франции, Англии, США и Японии в 1918—
1920	гг., направленной на уничтожение первого социали¬

стического государства — Советской республики, пред¬

ставляет собою исторический факт огромного значения.

Однако задача советского историка, изучающего этот пе¬

риод, заключается не только в констатации этого факта и

даже не только в изучении причин, приведших к пораже¬

нию вооруженной интервенции и победе Советского госу¬

дарства. Всесторонне изучая историю вооруженной интер¬

венции империалистических государств, советский историк

не может не подчеркнуть не только полную безрезуль¬

татность интервенции, но и порочность самой постановки

задачи — уничтожения Советского государства. Эта по¬

рочность заключалась в исторической бесперспективности

задачи воспрепятствовать развитию объективной законо¬

мерности, которая была воплощена в создании социали¬

стического государства. Попытка воспрепятствовать раз¬

витию этой объективной закономерности «с позиции си¬

лы» была обречена заранее на провал.
Эта объективная закономерность привела не только к

разгрому вооруженной интервенции, но и к превращению

социализма в мировую систему.

СОДЕРЖАНИЕ
Введение		. 3
Глава /. ПОЗИЦИЯ АНТАНТЫ И США В ПЕРИОД ПОЛЬ¬

СКО-СОВЕТСКОЙ ВОЙНЫ И ВРАНГЕЛЕВЩИНЫ . . 13
1.	Краткая мирная передышка и начало третьего похода

Антанты	 —
2.	Советско-польские отношения накануне нападения шля¬

хетской Польши на Советскую Россию	 16
3.	Роль Франции, Англии и США в организации и осу¬

ществлении нападения панской Польши и Врангеля на

Советскую Россию в апреле—ноябре 1920 г	 27
Глава II. ВООРУЖЕННАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ ЯПОНИИ НА
РУССКОМ ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ	 75
1.	Политическая обстановка на Дальнем Востоке .... —
2.	Образование Дальневосточной республики	 87
3.	Роль США в вооруженной интервенции на Дальнем

Востоке	 101
4.	Роль Франции и Великобритании в интервенции на

Дальнем Востоке	 111
Глава III. АГРЕССИВНАЯ ПОЛИТИКА США В ОТНОШЕ¬

НИИ СОВЕТСКОЙ РОССИИ В 1920—1921 гг	 119
Глава IV. ДВЕ ЛИНИИ АНГЛИЙСКОЙ ВНЕШНЕЙ ПОЛИ¬

ТИКИ В ВОПРОСЕ О СОВЕТСКОЙ РОССИИ В
1920—1921 гг	 165
Глава V. ВРАЖДЕБНАЯ ПОЗИЦИЯ ФРАНЦУЗСКОГО ИМ¬

ПЕРИАЛИЗМА В «РУССКОМ ВОПРОСЕ» ОСЕНЬЮ
1920-ВЕСНОЙ 1921 г		 214
Глава VI. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ИТАЛИИ, ГЕРМАНИИ

И ЧЕХОСЛОВАКИИ ПО ОТНОШЕНИЮ К СОВЕТСКОЙ

РОССИИ В 1920—1921 гг	 232
1.	Позиция Италии в отношении Советской России . . —
2.	Позиция Германии в отношении Советской России . . 240
3.	Позиция Чехословакии в отношении Советской России 249
333

Глава VII. ПРИБАЛТИКА В АНТИСОВЕТСКИХ ПЛАНАХ
ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО ЛАГЕРЯ В 1920—1921 гг. 25S
Глава VIII. НЕУДАЧА ПОПЫТОК ИМПЕРИАЛИСТОВ

АНГЛИИ, США И ФРАНЦИИ ИСПОЛЬЗОВАТЬ СТРАНЫ

ВОСТОКА ДЛЯ ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЫ ПРОТИВ

СОВЕТСКОЙ РОССИИ	 26£
Глава IX. ПОПЫТКИ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО ЛАГЕРЯ

УСТРАНИТЬ СОВЕТСКУЮ РОССИЮ ОТ УЧАСТИЯ В

МЕЖДУНАРОДНЫХ КОНФЕРЕНЦИЯХ В 1920—1921 гг.
1.	Парижский протокол 28 октября 1920 г
2.	Аландские острова
3.	Вопрос о Шпицбергене
4.	Устранение Советской России от участия в Вашингтон¬

ской конференции
Глава X. ОБЪЕКТИВНЫЕ ФАКТОРЫ, ВЛИЯВШИЕ НА ТАК¬

ТИКУ КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО ЛАГЕРЯ В ВО¬

ПРОСЕ ОБ ОТНОШЕНИИ К СОВЕТСКОЙ РОССИИ

В 1920—1921 гг	 310
297

29 8

300
306
307

Штейн Борис Ефимович	I
«Русский вопрос»

в 1920—1921 гг.
Редактор Г. Вербицкий

Оформление художника Т. Поляковой

Художественный редактор Н. Симагин

Технический редактор А. Данилина

Ответственные корректоры: А. Левина и Л. Маслова
в наб°Р 6 июля 1957 г. Подписано в печать 18 января 1958

Формат 84 X 108 1 / а г • Физ. печ. л. 10 ‘ •> Условн. печ л 17 22

Учетно-изд. л. 17,54. Тираж 5 тыс. экз. А 01212.
Заказ № 1215. Цена 8 руб.
Государственное издательство политической литературы.

Москва, В-71, Ленинский проспект, 15.
Типография № 4 Углетехиздата, Харьков, ул. Энгельса, 11.