ИМПЕРИАЛИЗМ
БЕЗ  МАСНИ
 ДЕНИС  АЛИСОВ
 НЕ  СДАНО
В  АРХИВ...

ДЕНИС  АЛИСОВ
 НЕ  СДАНО
В  АРХИВ...
 московский
 РАБОЧИЙ
 1984

66.2(08)
 А50
 0302030900
А  М172  (03)—8
 -КВ  90  ППК 	ББК 	66‘2(08)
 I  КБ-29-006 	32И
 @  Издательство  «Московский  рабочий»,  1984  г.

В  книжке-расследовании  меня  всегда  подкупает
не  конечный  результат,  не  выводы,  не  ответ  на  решен¬
ную  задачу,  а  поиск,  само  расследование.  Я  хочу  по¬
нять,  как  автор  распутал  узел,  как  решал  уравнение
со  многими  неизвестными.  Словом,  я  хочу  быть  сопри-
частен  к  открытию.
 И  Денис  Алисов  дает  мне  эту  возможность,  достав¬
ляет  редкое  удовольствие  искать  и  находить  вместе  с
ним.
 Конечно,  захватывает  сама  тема.  Очень  важно  вы¬
вести  оборотней  на  божий  свет.  Ведь  дела,  о  которых
написано  в  книге,  далеко  не  сданы  в  архив.
 Но  еще  очень  важно  —как  написано.  И  взялся  я
рекомендовать  эту  книгу  документальных  очерков  не
только  из-за  важности  темы.  Написано  увлекатель¬
но  —  вот  в  чем  ее  сила.  Видно,  как,  где,  от  кого  начала
виться  веревочка  детективного  сюжета.  И  хочется
вместе  с  автором  пройти  по  лабиринту  поисков  и  рас¬
следований  —  к  находке,  открытию,  истине.
 Когда  я  читал  эти  очерки,  то  вспомнил  одну  полу¬
забытую  историю.
 Однажды  в  Лондоне  я  пришел  вместе  с  киноопера¬
тором  Анатолием  Ивановым  в  английское  отделение
 з

мюнхенской  радиостанции,  собирающей  информацию  о
нашей  стране.
 Я  предварительно  позвонил,  представился,  попро¬
сил  разрешения  приехать  через  полчаса.
 Пауза  затянулась.  Я  стоял  в  красной,  красочной
будке  лондонского  автомата  и  ждал.  Рядом  был  при¬
паркован  корпунктовский  «ситроен»,  в  котором  сидел
с  кинокамерой  Иванов.
 Да,  пауза  затянулась.  Я  понял,  что  на  том  конце
провода  просчитывают,  сколько  займет  звонок  в  Мюн¬
хен.  '
 —  Вы  не  могли  бы  приехать  через  час?  —  проро¬
котал  в  трубке  по-английски  баритон.
 Через  час  на  третьем  этаже  здания  —  на  британ¬
ском  третьем,  по-нашему  это  четвертый  этаж  —  уже  у
выхода  из  лифта  мы  с  Анатолием  увидели  поджи¬
давших  нас  мужчин.  Один  из  них  вырвал  у  Ивано¬
ва  кинокамеру  и  уже  не  выпускал  ее  из  рук  до
конца.
 Оказалось,  баритон  принадлежал  пожилому  со¬
труднику,  как  я  понял,  из  детей  той,  первой  дворян¬
ской  эмиграции,  как  мы  сказали  бы,  «из  бывших».  Он
говорил  только  по-английски,  хотя  явно  понимал  рус¬
ский  язык,  держался  враждебно,  но  все  же  относи¬
тельно  корректно.  Сообщил,  что  из  Мюнхена  им  не
разрешили  принять  советских  корреспондентов.
 Но  баритон  не  был  здесь  боссом.  Распоряжалась
смуглая  леди,  говорившая  не  по-английски,  а  по-аме¬
рикански  (да,  да,  именно  так),  это  сразу  слышишь.
То  была  отнюдь  не  шекспировская  «смуглая  леди  со¬
нетов»,  то  была  сотрудница  того  учреждения,  которое
скрывает  фамилии  своих  служащих.
 Ее  команды  исполняли  трое...  как  бы  их  назвать?
Эренбург  любил  именовать  таких  —  «жеребчиками».
 Итак,  их  было  трое  жеребчиков,  скорее,  двое,  так
 4

как  третий  был  уже  битюг,  он  мог  вполне  и  послужить
полицаем  у  немцев,  и  расстреливать  в  минском  гетто.
Все  трое  говорили  по-русски.  Впрочем,  «говорили»  —
не  то  слово.  Они  выражались  грязно,  угрожающе.
Один  из  молодых,  как  я  понял,  поработал  киноопера¬
тором  на  одной  из  закавказских  республиканских  сту¬
дий.  Возможно,  из  тех  истеричных  эгоцентристов,  ко¬
торые,  озлобившись  на  то,  что  их  не  признали  сразу
гениями,  готовы  предать  Родину.  А  может,  он,  этот
бывший  советский,  бывший  кинооператор,  по  неиз¬
бежному  конфликту  с  Уголовным  кодексом  решил  сбе¬
жать  за  границу  из  туристской  группы.  Третий  только
сквернословил  и  надвигался  то  на  меня,  то  на  Ивано¬
ва,  намекая  на  русском  языке,  что  он  сделает  с  «боль¬
шевистскими  лазутчиками».
 В  этом  угаре  угроз,  когда  нас  хотели  то  ли  изгнать,
то  ли,  наоборот,  не  выпускать  —  длилось  это  минут
двадцать,  не  больше,—  Анатолий  пытался  вернуть  се¬
бе  кинокамеру,  а  я  —  отыскать  исчезнувший  баритон,
с  которым  хоть  говорить  можно  было.
 Осталось  ощущение  соприкосновения  с  чем-то
очень  липким,  скверным.
 Займись  я  после  того  расследованием,  узнай,  кто
есть  кто,  может,  получилась  бы  книга.  Но  я  этого  не
сделал,  а  просто  пересказал  происшествие  по  телеви¬
дению,  стоя  у  подъезда  дома,  где  помещались  те  по¬
донки.  Причем  специально  приехал  туда  в  воскресе¬
нье,  чтобы  не  встретиться  с  той  сворой.  Не  из  страха,
а  от  аллергии  на  эту  публику.
 Разных  я  эмигрантов  видел.  В  Мюнхене  встретил
Ивана  Ивановича  Грязнова,  который  воевал  против
нас,  был  лейтенантом  вермахта  (а  может  быть,  и  СС,
а  может,  он  и  не  Грязное  вовсе,  кто  его  знает).  Гуляя
по  ночному  Мюнхену  и  распевая  русские  песни,  он
жаловался:  дворянин,  да  что  там  —  боярских  кровей,
 5

чуть  не  Рюрикович,  а  вынужден  служить  швейцаром-
вышибалой  в  баварском  публичном  доме.
 Но  у  него  все-таки  не  такая  грязная  работа,  как  на
радиостанции,  которая  должна  бы  именоваться  «Го¬
лос  предателя»,  а  зовет  себя  «Свобода».
 Повторюсь:  за  годы  работы  за  рубежом  я  много
эмигрантов  повидал.  Счастливых,  не  страдающих  —  не
встречал.  Но  порядочных,  честных,  раскаявшихся  —
знаю.
 Однако  даже  среди  озлобившихся,  потерявших  се¬
бя,  ущербных  людей  не  много  все  же  находится  та¬
ких,  кто  шел  бы  на  службу  в  «Голос  предателя».  Для
этого  надо  быть  законченным  мерзавцем.  Что  и  до¬
казывает  эта  книжка.
 И  очень  важно  знать,  кто  же  и  как  дошел  до  жиз¬
ни  такой,  почему  поступили  они  в  услужение  амери¬
канской  разведке,  кто  же  именно  сидит  у  микрофона,
когда  рождаются  отравленные,  подлые,  провокацион¬
ные  слухи.
 Вот  почему  так  нужна  эта  книжка.
 В.  ДУНАЕВ,  политический  обозреватель
Гостелерадио  СССР

ПРЕДИСЛОВИЕ
 Непросты  порой  бывают  журналистские  дороги.
Сотни  интересных  встреч,  фактов,  примет  быстробе-
гущего  времени  находят  отражение  в  рабочих  блокно¬
тах.
 Не  всегда  собранный  материал  сразу  попадает  на
газетные  полосы,  иной  раз  он  копится  годами,  а  то  и
всю  журналистскую  жизнь...
 Так  случилось  и  с  материалом,  который  составил
эту  книгу;  некоторые  ее  страницы  написаны  несколь¬
ко  десятков  лет  назад,  другие  —  что  называется,  по
горячим  следам.
 Для  журналиста  нет  неинтересных  тем:  все,  что
связано  с  жизнью,  заботами,  радостями  и  печалями
народа,  привлекает  его  пристальное  человеческое  и
профессиональное  внимание.
 Но  из  всех  тем  важнейшая,  самая  заветная  —  под¬
виг  советского  народа  в  Великой  Отечественной  войне.
 Добавить  хотя  бы  крупицу  в  сокровищницу  народ¬
ной  памяти,  сделать  всеобщим  достоянием  неизвест¬
ные  или  забытые  страницы  героизма,  мужества  и  стой¬
кости  советских  людей  —  что  может  быть  благодар¬
ней,  ответственней!
 Многочисленные  поездки  по  нашей  стране  и  зару¬
бежью,  встречи  с  героями  тех  незабываемых  лет,  по¬
 7

исковая  работа  в  архивах  помогали  воссоздавать  кар¬
тину  пережитой  народом  трагедии,  величия  свершен¬
ного  подвига.
 Не  устаю  удивляться  глубине  и  прочности  народ¬
ной  памяти:  никто  не  забыт,  ничто  не  забыто...
 Но  не  вправе  мы  забыть  и  тех,  кто  в  горький  и
трудный  час  предал  Родину,  кто  вместе  с  врагом  под¬
жигал  и  грабил,  убивал  советских  людей.
 Заслуженную  кару  понесли  не  все  преступники  —
многим  удалось  укрыться  в  капиталистических  стра¬
нах.  И  сегодня  они  продолжают  свое  черное  дело,  сме¬
нив  хозяев,  сменив  имена  и  методы...
 Что  положило  начало  этой  книге?
 В  1948  году  мне  удалось  узнать  о  существовавшем
в  годы  войны  в  Ленинградской  области  близ  города
Гатчины  концлагеря  советских  военнопленных.  В  тя¬
желейших  условиях  фашистской  неволи  не  сломлен¬
ные  духом  советские  люди  задумали  побег.  Это  был
дерзкий  и  трудный  план:  прорваться  через  проволоку,
перебить  охрану  и  перейти  через  линию  фронта  к
своим...
 Увы,  узнал  я  об  этом  не  от  участников  побега,  а
из  захваченных  у  гитлеровцев  архивных  документов.
Нашелся  один  подлец,  который  подробно  информиро¬
вал  лагерное  начальство  о  планах  патриотов.  И  когда
мужественные  люди  рванулись  на  проволоку,  их  встре¬
тил  огонь...  На  месте  лагеря  осталась  лишь  огромная
могила:  все  его  узники  были  расстреляны.  В  расстреле
принимал  участие  и  тот,  кто  выдал  врагу  планы  за¬
ключенных,—  некий  Николай  Рутченко.  За  предатель¬
ство  он  получил  свои  «тридцать  сребреников»  —  чин
шарфюрера  (фельдфебеля)  СС.
 Я  читал  написанные  им  доносы,  видел  анкету  и
обязательство,  заполненные  при  вступлении  в  СС...  Но
тогда,  в  1948-м,  когда  так  свежа  была  память  о  по¬
 8

бедном  параде  на  Красной  площади,  о  сотнях  повер¬
женных  фашистских  штандартов,  брошенных  к  подно¬
жию  Мавзолея,  когда  страна  наша  с  великим  трудом
залечивала  раны,  нанесенные  войной,  думалось,  хоте¬
лось  думать,  что  время  черных  изменников  безвоз¬
вратно  кончилось,  их  имена  вычеркнуты  из  жизни  и
нужны  лишь  судебным  органам  для  определения  су¬
ровой  и  справедливой  кары,  и  кара  будет  неотврати¬
ма:  после  всего  содеянного  ими  ни  у  кого  и  нигде  не
найдут  они  сочувствия,  убежища...
 Так  и  затерялось  бы  в  архивных  делах  и  на  стра¬
ницах  журналистских  записных  книжек  имя,  помечен¬
ное  двумя  буквами  «ВП»  (военный  преступник),  ког¬
да  бы  не  случай...
 Но  несколько  лет  спустя  мой  коллега,  спортивный
журналист,  привез  из-за  рубежа  газету,  в  которой
«красовалось»  интервью  с  «бывшим  советским  военно¬
пленным,  не  пожелавшим  после  войны  возвратиться  в
Советский  Союз,  бывшим  ленинградским  студентом,
ныне  начинающим  литератором  Николаем  Рутченко».
 Фамилия  показалась  знакомой.  Тут-то  старая  за¬
писная  книжка  и  напомнила  о  страшном  предатель¬
стве,  связанном  с  этим  именем.
 В  интервью  предатель  и  палач  называл  себя
«идейным  противником  коммунизма  и  поборником  де¬
мократии»...
 Позднее  я  узнал,  что  Рутченко  сотрудничает  с  па¬
рижским  «Бюро  Ралиса»  (так  по  имени  Ралиса  —  со¬
трудника  ЦРУ  —  называется  шпионское  подразделе¬
ние  «Свободы»  в  Париже).
 Оживали  вроде  бы  канувшие  в  небытие  тени...  Под
новыми  масками,  с  иными  кличками  и  паспортами  они
вновь  занимали  места  в  строю  наших  врагов,  теперь
уже  на  фронтах  «холодной  войны».
 2  Д.  Алисов
 9

Как  же  превратился  предатель  Рутченко  в  «идео¬
логического  противника»  и  «правоборца»?
 Многочисленные  документы,  показания  свидетелей
его  преступлений,  протоколы  допросов  его  «дружков»,
пойманных  или  пришедших  с  повинной,  помогли  ус¬
тановить  истину.
 Рутченко  Николай  Николаевич,  1916  года,  уроже¬
нец  Кишинева.  С  1930  года  жил  в  Ленинграде  по  ад¬
ресу:  Кировский  проспект,  дом  9,  квартира  4.  В  1935  го¬
ду  поступил  в  Ленинградский  государственный  уни¬
верситет,  но  вскоре  был  отчислен  за  неуспеваемость.
Устроился  на  работу  в  Ленинградскую  Публичную
библиотеку  имени  М.  Е.  Салтыкова-Щедрина.  В  нача¬
ле  войны  его  призвали  в  армию,  а  в  августе  1941  года
Рутченко  добровольно  сдался  гитлеровцам  в  плен.
В  конце  1941  года  его  —  уже  в  роли  провокатора  —
поместили  в  лагерь  советских  военнопленных  близ
Гатчины.  Мы  знаем  о  его  «деятельности»  там.  После
предательства  и  расстрела  своих  бывших  товарищей
он  был  зачислен  в  разведшколу  18-й  германской  ар¬
мии  «Зет-Норд».  В  1942  году  со  шпионскими  задания¬
ми  забрасывался  в  тыл  Советской  Армии.  По  возвра¬
щении  использовался  для  допросов  и  расстрелов  со¬
ветских  военнопленных  в  Пушкине,  Красном  Селе,
Павловске.  В  1943  году  Рутченко,  переброшенный  на
Украину  в  службу  СД,  участвовал  в  допросах  и  рас¬
стрелах  советских  партизан  и  подпольщиков  в  Киро¬
вограде,  Днепропетровске,  Харькове.  За  эту  «службу»
отмечен  благодарностями  СД  и  гестапо.
 В  конце  1943  года  Рутченко  командируют  в  Бер¬
лин.  Там  по  заданию  абвера  он  готовит  диверсионно¬
террористические  группы  для  заброски  их  в  советские
республики  Средней  Азии.  Одновременно  он  стано¬
вится  функционером  так  называемого  «Народно-тру¬
дового  союза»  (НТС).  Этот  союз,  естественно,  не  имел
 10

никакого  отношения  ни  к  труду,  ни  к  народу.  Его  чле¬
ны  —  вышвырнутые  из  нашей  страны  Октябрем  и  граж¬
данской  войной  помещики  и  капиталисты,  их  сынки,
а  также  те,  кто  стал  на  путь  предательства  своего  на¬
рода  в  предвоенные  и  военные  годы.  НТО  активно
сотрудничал  с  гитлеровцами.  К  началу  1944  года,  ког¬
да  поражение  фашистской  Германии  стало  близкой
реальностью,  рейхсфюрер  Гиммлер  попытался  из  энтэ-
эсовских  подонков  сколотить  нечто  вроде  резерва  ди¬
версионно-террористической  организации  «вервольф».
Имеются  сведения,  что  в  то  время  Рутченко  был  лич¬
но  представлен  Гиммлеру.  И  с  этого  времени,  с  конца
1944  года,  он  исчезает,  что  называется,  со  всех  гори¬
зонтов...
 Вновь  объявляется  лишь  в  1950  году  в  Вене,  что¬
бы  заключить  соглашение  со  спецслужбами  США  об
организации  самостоятельного  отделения  НТС  в  ав¬
стрийской  столице.  Отделение  получило  задачу  скло¬
нять  к  предательству  военнослужащих  Советской  Ар¬
мии  и  сотрудников  советских  организаций  в  Вене.
Ввиду  полного  отсутствия  результатов  работы  «кон¬
тора»  через  некоторое  время  ликвидируется,  а  Рут¬
ченко  перебрасывается  в  Париж,  где  продолжает  ак¬
тивно  работать  в  НТС  и  одновременно  сотрудничать
со  «Свободой».  С  той  поры  он  выступает  уже  как
«опытный»  литератор,  специалист  по  вопросам  «прав
человека  в  Советском  Союзе».
 Такой  путь  —  от  Гиммлера  до  ЦРУ,  от  расстрелов
своих  однополчан  до  клеветы  на  Родину  у  микрофо¬
нов  западных  радиостанций  —  как  оказалось,  тради-
ционен  для  многих  сотрудников  служб  идеологиче¬
ских  диверсий...
 Вот  так  и  случилось,  что  параллельно  со  своей  ос¬
новной  военно-патриотической  темой  начал  я  журна¬
листский  поиск,  цель  которого  —  представить  общест¬
 11

венности  точные,  опирающиеся  на  документы  сведе¬
ния  о  предателях,  насильниках  и  убийцах,  до  сих  пор
пользующихся  благосклонностью  западных  спецслужб.
Я  написал  «поиск»,  но  к  «героям»  такого  рода,  на¬
верное,  больше  подходит  слово  «расследование»,  так
же  как  истории  их  подлых  жизней  не  назовешь  судь¬
бами,  а  скорее  «делами».
 Эти  «дела»,  начавшиеся  еще  в  годы  войны,  не  при¬
шло  время  сдавать  в  архив,  их  страницы  заполняются
новыми  и  новыми  фактами  предательства,  измены,
шпионажа,  клеветы.  Факты  опровергают  утвержде¬
ния  «хозяев»  западных  радиостанций,  что  в  их  шта¬
тах  нет  ни  одного  сотрудника,  кто  был  бы  связан  в
прошлом  с  нацистами.
 Дешево  стоят  подобные  утверждения.
 Гитлеровские  пособники  не  сложйли  оружия,  не
ушли  на  покой,—  только  действуют  они  сегодня  про¬
тив  нашего  народа,  против  нас  с  вами  не  автоматом,
а  более  «тонким,  деликатным»  средством  —  клеветой.
 На  смену  им  идет  «новое»  поколение  изменников.
Спецслужбы,  ЦРУ  охотно  берут  их  под  свое  крыло,
используя  в  «психологической  войне»  против  СССР  и
социалистических  стран.
 Разоблачить  их,  сорвать  с  них  лицемерную  ма¬
ску  «правдолюбцев»,  «доброжелателей»,  «специали¬
стов»—  значит  сорвать  маску  с  империализма,  обна¬
жить  его  истинное  лицо:  преступное,  отталкивающее...
 «ДЕЛО»  ТИХОГО
 В  основе  этой  истории,  внешне  чем-то  похожей
на  детектив,  лежат  подлинные  факты.  Случайная
встреча  в  дождливый  день  у  ничем  не  примечатель¬
ного  киоска  позволила  автору  заглянуть  в  тайная  тай¬
 12

ных  радиостанции  «Свобода»,  чья  позорная  деятель¬
ность  под  маской  «стремления  к  миру  и  взаимопони¬
манию  народов»  давно  вызывает  осуждение  мировой
общественности.
 Но  все  по  порядку.
 Приближалась  35-я  годовщина  победы  нашего  на¬
рода  в  Великой  Отечественной  войне.  Меня  команди¬
ровали  в  крупный  западногерманский  город,  чтобы  в
его  архивах  попытаться  найти  новые  документальные
свидетельства  героизма  и  стойкости  советских  людей
в  борьбе  с  фашизмом.
 Срок  командировки  был  небольшой—10  дней.  Но
и  за  это  время  я  успел  испытать  все  «прелести»  ра¬
боты  наших  журналистов  за  рубежом,  в  странах  пре¬
словутого  «свободного  мира»:  психологически  очень
утомляли  скрытая  настороженность  официальных  лиц,
нежелание  помочь  в  работе  более,  чем  это  оговорено
предварительными  условиями,  ну  и,  конечно,  постоян¬
ный  «глаз».  Один  мой  приятель,  объехавший  весь  свет,
то  ли  в  шутку,  то  ли  всерьез  разработал  даже  теорию
на  этот  счет.  «Профилактический  глаз»,—  говорил
он,—  порождение  полицейского  экстаза:  «На  то  и  щу¬
ка,  чтоб  карась  не  дремал».  «Глаз  целевой»  сигнали¬
зирует,  что  ты  вышел  на  тему,  которая  по  каким-то
причинам  тщательно  оберегается  от  нежелательных
журналистов.  «Психологический  глаз»  —  самый  пло¬
хой.  Он  означает,  что  работать  спокойно  тебе  не  да¬
дут,  жди  провокаций  и  разных  других  пакостей.
 ...В  тот  осенний  день  с  утра  пошел  дождь.  Улицы
и  дома  погрузились  в  дрожащую  серую  мглу,  скрывая
приставленных  ко  мне  «наблюдателей»;  но  ощущение,
что  все  три  «глаза»  смотрят  в  спину  тяжелым  и  на¬
стойчивым  взглядом,  не  покидало.
 У  газетного  киоска  рядом  с  входом  в  парк  я  оста¬
новился.  Броские  сенсационные  заголовки  газет,  по¬
 13

крытых  полиэтиленовой  пленкой,  смотрели  жалко  и
неуверенно.
 И  тут  в  промозглом  тумане  передо  мной  вырисо¬
вались  сначала  серое  пальто,  потом  серая  шляпа,  а
следом  и  лицо  —  тоже  серое,  размытое.  Незаметно,
очень  тихо  (отсюда  и  имя,  которое  я  дал  ему)  человек
приблизился  ко  мне  и  положил  свою  руку  на  мою.
 Всмотревшись,  я  узнал  его...
 Москва.  Середина  30-х  годов.  Мне  кажется,  что
каждому,  кто  был  тогда  подростком,  а  потом  перенес
весь  ужас  войны,  время  это  вспоминается  как  сплош¬
ной  праздник.  Красочные,  многочасовые  торжества  на
Красной  площади,  авиационные  парады  в  Тушине,
«Чапаев»  во  всех  кинотеатрах,  школьные  вечера,  пио¬
нерские  сборы...  И  повсюду  рядом  был  он,  парень  с
твоего  двора,  сосед  по  парте,  лучший  школьный  друг.
 Но  эта  встреча...  Лицо,  выплывшее  из  тумана  чу¬
жого  города.  Я  видел  только  его  глаза,  и  этими  гла¬
зами,  влажными  то  ли  от  слез,  то  ли  от  дождя,  он  по¬
казал  мне  на  вход  в  парк.  Лучшее  место  в  такое  утро,
в  таком  городе,  для  такой  встречи  отыскалось  бы  вряд
ли,  хотя,  как  выяснилось  позднее,  ни  ему,  ни  мне  тре¬
вожиться  не  стоило:  Тихий  и  был  тем  самым  положен¬
ным  на  меня  «глазом»,  вернее,  всеми  тремя...
 После  окончания  школы  наша  дружба,  как  это  не¬
редко  бывает,  оборвалась:  поступили  в  разные  инсти¬
туты,  разъехались  по  общежитиям.  Потом  война...  Ро¬
дителям  сообщили,  что  он  пропал  без  вести...
 Тяжело  контуженным  его  взяли  в  плен.  Долгие
месяцы  фашистских  лагерей  для  военнопленных.  В  со¬
рок  пятом  —  лагерь  для  перемещенных  лиц  в  амери¬
канской  зоне  оккупации.  Там,  измученный  фашист¬
ским  рабством,  со  сломленной  волей  и  затуманенным
сознанием,  он  и  приглянулся  вербовщикам  заокеан¬
ской  разведки,  поверил  их  нашептываниям  о  том,  что
 14

на  Родине  его,  как  сдавшегося  в  плен,  все  равно  ждет
сибирская  каторга.  С  той  поры  уходил  он  дальше  и
дальше  от  родного  берега.  Уходил  курсом  шпионских
наук,  который  после  окончания  разведшколы  амери¬
канских  спецслужб  привел  его  на  радио  «Либерти»,
то  есть  радиостанцию  «Свобода».
 Со  смешанным  чувством  слушал  я  эту  исповедь,
которая,  как  почти  всегда  у  людей  подобного  сорта,
была  обильно  сдобрена  запоздалыми  раскаяниями,
слезливо-сентиментальными  воспоминаниями  о  пре¬
данной  им  Родине,  все  пути  к  которой  отрезали  пре¬
дательство  и  страх...
 Во  время  первого  нашего  разговора  Тихий  все  пы¬
тался  найти  во  мне  то  ли  сочувствующего,  то  ли  су¬
дью  —  ни  та,  ни  другая  роль  меня  никак  не  устраива¬
ла;  не  покидало  ощущение  омерзения  при  виде  его
серого,  словно  подернутого  подвальной  плесенью  ли¬
ца,  бесцветных  замерших  глаз...  Но  два  обстоятель¬
ства  заставили  меня  не  только  продолжить  разговор,
но  и  согласиться  на  новую  встречу:  его  ненависть  к
своим  хозяевам  и  окружению  на  радио  «Свобода»  и
то,  что  к  этой  организации  сходились  многие  нити
моего  самостоятельного  журналистского  расследо¬
вания.
 Вторая  встреча  состоялась  накануне  возвращения
на  Родину.  Командировка  заканчивалась;  несмотря
на  сложности  с  поиском  материала,  блокноты  значи¬
тельно  пополнились  новыми  фактами  о  подвигах  со¬
ветских  людей,  оказавшихся  в  фашистской  неволе,  их
борьбе  в  отрядах  движения  Сопротивления  западно¬
европейских  стран,  о  массовом  героизме  наших  солдат,
несших  народам  освобождение  от  фашизма.  Не  тер¬
пелось  домой,  быстрее  засесть  за  обработку  этого  ма¬
териала,  посвященного  юбилею  великой  Победы.  Ос¬
тавалась  лишь  одна  эта  встреча.
 15

В  какой  уже  раз  предстояло  в  моей  работе  стать
рядом  славному  подвигу  и  низкому  предательству...
 Мы  условились  встретиться  в  маленьком,  всего  на
четыре  столика,  придорожном  гаштете1.  Таких  гаште-
тов  превеликое  множество  в  немецких  городах  и  ме¬
стечках,  у  больших  и  малых  дорог.  Как  правило,  ра¬
ботает  в  них  вся  семья  владельца  заведения,  а  потому
в  них  по-семейному  уютно  и  кормят  по-домашнему.
Для  нас  же  важнее  всего  было  отсутствие  возможных
недобрых  глаз:  ведь  на  этот  раз  Тихий  собирался
прийти,  что  называется,  не  с  пустыми  руками.
 Когда  нам  подали  традиционные  для  гаштетов
пиво  и  сосиски,  он  положил  передо  мной  довольно
пухлую  брошюру,  на  титульном  листе  которой  по-анг¬
лийски  значилось:  «Годовой  отчет  о  деятельности
радиостанций  «Свобода»  и  «Свободная  Европа»
(РС/РСЕ).  Издание  не  походило  на  те,  что  продаются
в  каждом  киоске.  Правление  Международного  радио¬
вещания,  как  именуют  себя  руководители  РС/РСЕ,
предпочитает  о  своих  внутренних  делах  широко  не
вещать.  Тем  более  что  здесь  же  был  указан  и  адрес,
в  который  направлялся  отчет:  президенту  и  конгрессу
США.  Я  не  стал  тогда  выяснять,  какими  путями  попал
этот,  мягко  говоря,  не  предназначенный  для  чужих,
тем  более  советских,  глаз  документ  в  руки  Тихого.
Гораздо  важнее  было  быстро  разобраться  в  нем,  вы¬
слушав  от  моего  визави  необходимые  пояснения.
 В  свое  время  наша  печать,  что  называется,  по  го¬
рячим  следам  знакомила  читателей  с  годовым  отче¬
том,  но  думаю,  он  не  потерял  своей  актуальности  и
теперь,  поскольку  в  нем  содержатся  «истины»,  для
деятельности  западных  радиостанций,  к  сожалению,
«вечные».
 1  Столовая  (нем.).
 16

Снова  я  открываю  ту  памятную  для  меня  записную
книжку,  на  которой  до  сих  пор  сохранились  потеки  от
пива,  пролитого  трясущимися  руками  Тихого...
 На  шестидесяти  страницах  отчета  не  раз  встречает¬
ся  утверждение  руководителей  радиостанций  «Свобо¬
да»  и  «Свободная  Европа»  о  том,  что  эти  организации
являются  «независимыми».  На  первой  странице  вступ¬
ления  напечатано1:  «Перед  тем  как  представить  отчет
о  деятельности  Международного  радиовещания  за  год,
мы  полагаем  уместным  коснуться  еще  раз  достижений
РС/РСЕ  за  пятилетний  период...  За  это  время  правле¬
ние  не  получило  от  госдепартамента  ни  одного  заме¬
чания,  взыскания  за  нарушение  цензурных  условий...»
Думается,  что  уже  после  этой  фразы  комментариев
к  «независимому»  положению  РС/РСЕ  не  требуется.
Подотчетным  президенту  и  госдепартаменту  США
мюнхенским  деятелям  остается  аргументировать  свою
«независимость»  разве  только  тем,  что  к  ним  еще  не
применяются  телесные  наказания.  И  то  —  как  сказать!
Известно,  что  за  разглашение  секретов  РС/РСЕ  нака¬
зуемый  подвергается  тюремному  заключению  сроком
до  10  лет  и  штрафу  в  размере  10  тысяч  долларов.
Кстати,  Тихий  это  подтвердил,  добавив:  «Попадешь  в
ЦРУ  —  там  еще  и  кости  переломают».  Здесь  ему  по¬
верить  можно:  сколько  лет  в  этой  упряжке  ходит.
В  том  же  вступлении,  которое  в  предельно  доступной
форме,  излагает  заокеанским  конгрессменам  принци¬
пы,  какими  руководствуется  правление,  дабы  они  чего
не  напутали  в  своих  выступлениях,  напечатано:  «Все
связи  правления  РС/РСЕ  с  Центральным  разведыва¬
тельным  управлением  США  прекращены  30  июня
1973  года...»  Вот  так  взяли  и  прекратили.  В  один  день.
Такому,  конечно,  не  то  что  конгрессмен  —  ни  один  нор¬
 1  Здесь  и  далее  перевод  автора
 17

мальный  человек  не  поверит,  а  потому  подбрасывает¬
ся  такой  аргумент:  «Правление  разработало  прочную
и  эффективную  систему  связи  и  конструктивного  со¬
трудничества  с  госдепартаментом,  что  помогает
РС/РСЕ  всесторонне,  оперативно  учитывать  нужды
внешней  политики  США...»
 Эка  новость!  Ведь  эти  радиостанции  с  самого  на¬
чала  были  задуманы  американской  администрацией
как  инструменты  диверсий  «идеологической»  и  «пси¬
хологической»  войны  против  стран  социалистического
содружества.  Первые  шаги  их  подрывной  деятельно¬
сти  относятся  к  началу  50-х  годов.  И  сразу  же  они
стали  примерять  маски  «независимых»,  «объектив¬
ных»,  существующих  на  «добровольные  пожертвова¬
ния».  Однако  за  годы  своей  подрывной  деятельности
радиостанции  «Свобода»  и  «Свободная  Европа»  столь¬
ко  раз  были  разоблачены  как  органы  американских
спецслужб,  что,  не  говоря  уже  об  общественных  орга¬
низациях,  ни  один  заботящийся  о  своей  репутации
орган  массовой  информации  в  мире  не  подвергает
себя  риску  открыто  контактировать  с  ними.  Вокруг
этих  радиостанций  роятся  лишь  откровенные  антисо¬
ветчики  и  антикоммунисты  погромно-фашистских  на¬
правлений.
 Откуда  же  дата:  30  июня  1973  года?  На  мой  во¬
прос  Тихий  пояснил,  что  в  это  время  на  радиостанциях
провели  очередную  перетряску  «личного  состава»,  что
по  замыслу  американских  хозяев  должно  было  при¬
дать  организации  «респектабельность».  Ну  а  точная
дата  названа  для  того,  чтобы  конгрессмены  в  своих
публичных  выступлениях  могли  оперировать  «точным
фактом»,  ибо  всячески  облагораживать  деятельность
фабрик  клеветы,  именуемых  радиостанциями  «Свобо¬
да»  и  «Свободная  Европа»,  их  долг.
 Есть  в  отчете  и  трогательные  слова  нижайшей  бла¬
 18

годарности  правления  РС/РСЕ  конгрессу  и  госдепар¬
таменту  США  за  помощь  в  достижении  нового  согла¬
шения  (сроком  на  15  лет)  об  использовании  переда¬
ющих  станций  и  оборудования  в  Португалии.  Особая
благодарность  выражена  конгрессу  за  выделение
РС/РСЕ  крупных  денежных  фондов  для  использова¬
ния  в  случае  непредвиденных  скачков  инфляции  или
возникновения  в  мире  острых  политических  ситуаций.
Создание  таких  фондов  в  1977—1978  годах  наводит  на
мысль  о  том,  что  подлинные  вершители  внешней  по¬
литики  США  уже  тогда  «предвидели»  нынешнее  обо¬
стрение  политической  ситуации  в  мире.  В  этом  убе¬
ждают  и  названные  в  годовом  отчете  мероприятия,
выработанные  после  совещания  в  Мюнхене  в  конце
1976  года.
 «Вперед,  в  восьмидесятые  годы!»  —  так  энергично
озаглавлен  один  из  разделов  отчета.  На  вопрос  о  том,
с  чем  шагнули  в  восьмидесятые  годы  мастера  идеоло¬
гических  диверсий,  отвечают  мероприятия  и  планы,
выработанные  уже  упоминавшимся  мюнхенским  сове¬
щанием.  В  его  повестке  дня  стояли  два  вопроса:  пер¬
вый—  улучшение  качества  радиопередач  РС/РСЕ,
второй  —  изучение  слушательской  аудитории.
 Вот  несколько  цитат  из  отчета.
 «После  конференции  в  Мюнхене  Правление  при¬
няло  ряд  конкретных  мер,  направленных  на  улучше¬
ние  качества  программ,  особенно  на  Советский  Со¬
юз...»
 «Необходимо  большее,  чем  в  прошлые  годы,  вни¬
мание  уделять  подготовке  программ  на  советские  на¬
роды  Центральной  Азии...»1
 «К  оценке  и  корректированию  радиопередач  на  Со¬
 1  Имеются  в  виду  советские  Среднеазиатские  республики.
 19

ветский  Союз,  к  изучению  слушателей  привлекается
дипломатический  персонал...»
 «Для  дальнейшего  исследования  слушателей  ауди¬
тории  образован  комитет  программ.  Его  возглавил
профессор  Техасского  университета  Джон  Гофман...»
 «Выделены  средства  для  дальнейшего  привлечения
к  сотрудничеству  наиболее  опытных  консультантов  и
исследователей  по  русским  вопросам  и  вопросам  на¬
циональностей  Советского  Союза».
 «РС/РСЕ  продолжают  проводить  оценку  эффек¬
тивности  вещания  путем  опросов  советских  граждан
во  время  их  туристических  поездок  за  рубеж.  Эту  ра¬
боту  требуется  усилить  и  дифференцировать.  Необхо¬
димо  проводить  выборочные  опросы  по  отдельным
проблемам  советской  жизни...»
 «Профессором  Массачусетского  университета  де
Сола  разработан  эффективный  метод  получения  необ¬
ходимых  для  работы  РС/РСЕ  данных  путем  опроса
советских  туристов...»
 Приведенные  цитаты  показывают,  как  в  конце
70-х  годов  в  органах  «психологической  войны»  США
велась  бурная  подготовка  к  «наступательным»  опера¬
циям  на  срыв  разрядки  международной  напряженно¬
сти.  Но  одно  дело  строки  официального  документа,  а
совсем  другое  —  свидетельство  очевидца.  Для  меня
этим  очевидцем  был  Тихий.  Он-то  и  поведал  в  ма¬
леньком  придорожном  гаштете  о  периоде  бурного  рас¬
цвета  лжи  и  клеветы  в  оранжереях  «Свободы»  и  «Сво¬
бодной  Европы».
 В  то  время  в  Мюнхен  без  конца  ехали  гости  из-за
океана.  Материалы  прошедших  в  эфире  радиопередач
были  испещрены  пометками  множества  ученых  «кон¬
сультантов».  За  закрытыми  дверями  кабинетов  шли
совещания.  В  редакционных  комнатах  все  чаще  зазву¬
чали  фразы:  «железная  политика»,  «жизненные  ицте-
 20

ресы  Америки»,  «мировое  лидерство».  Тон  передач
быстро  накалялся.  Лейтмотивом  стала  «новая  совет¬
ская  военная  угроза».  Началась  пропаганда  бойкота
Олимпийских  игр  в  Москве.  Сотрудники  метались  под
градом  указаний,  которые  часто  отменяли  одно  другое
или  противоречили  друг  другу.  Редакторы  всех  степе¬
ней,  как  заклинания,  повторяли  начальственные  на¬
ставления: 	«деликатнее», 	«тоньше», 	«изощреннее».
 Радиогромилу  первых  послевоенных  лет  с  его  всегда¬
шним:  «Бей  большевиков  —  спасай  Россию!»  —  оттес¬
нил  от  микрофона  комментатор,  убеждающий  слуша¬
телей,  что  речь  идет  лишь  об  «улучшении»,  «демокра¬
тизации»  и  «гуманизации»  реального  социализма.
Отмечу,  кстати,  что  вся  эта  возня  в  эфире  велась  и  ве¬
дется  под  постоянными  позывными  радио  «Свобода»,
за  основу  которых  взята  мелодия  гимна,  утвержден¬
ного  еще  правительством  Керенского.  Воистину  «и
гимны  ветхие  поют».  «Новшества»  не  коснулись  тогда
только  тех,  с  кем  РС/РСЕ  якобы  разорвали  все  отно¬
шения  30  июня  1973  года,—  агентов  ЦРУ.  По-прежне¬
му  в  Мюнхене,  на  Энглишергартен,  2,  где  размести¬
лась  штаб-квартира  радиодиверсантов,  преспокойно
восседал  в  своем  кресле  начальник  исследовательского
отдела  РСЕ  Кейт  Буш,  штатный  сотрудник  ЦРУ;  не¬
дремлющим  оком  прощупывал  сотрудников  предста¬
витель  вашингтонского  центра  Центрального  разведы¬
вательного  управления  Рассел  Пул;  с  многозначитель¬
ным  видом  ходил  по  коридорам  агент  ЦРУ  и  началь¬
ник  отдела  безопасности  Ле  Вайе  Джордж...  Более
половины  американского  персонала  радиостанций  со¬
ставляли  и  составляют  сотрудники  ЦРУ  или  агенты
военной  разведки  США.
 Однако  вернемся  к  цитатам  из  официального  годо¬
вого  отчета  руководителей  РС/РСЕ.
 «Поистине  неоценимыми  надо  считать  результаты
 21

применения  современной  западной  техники  и  оборудо¬
вания  слежения.  Эта  служба  является  уникальной,  не
имеющей  аналогов...  Правление  РС/РСЕ  обслуживает
около  1200  заказчиков  по  снабжению  их  данными  ис¬
следований».
 К  этому  абзацу,  судя  по  заметкам  в  моей  старой
записной  книжке,  мне  потребовались  особые  коммен¬
тарии  Тихого.
 «На  радио  «Свобода»,—  записал  я  тогда  с  его
слов,—  американские  станции  слежения  называются
мониторингом.  Техника  действительно  ультрасовре¬
менная,  весьма  дорогостоящая,  имеет  большие  раз¬
решающие  способности.  С  помощью  мониторинга  воз¬
можны  любой  радиоперехват,  подслушивание  радио-
и  телефонных  разговоров  на  значительном  расстоя¬
нии.  Пользуются  этими  станциями  многие  службы
США,  но  хозяин  один  —  ЦРУ.  Две  такие  станции  сле¬
жения  американцы  были  вынуждены  в  свое  время
убрать  из  Ирана,  что  явилось  тяжелым  ударом:  боль¬
шая  территория  сопредельных  советских  республик
«выскочила»  из  поля  зрения.  Вполне  вероятно,  что  ис¬
терика  в  Белом  доме  по  поводу  событий  в  Афганиста¬
не  была  такой  бешеной  не  в  последнюю  очередь  еще
и  потому,  что  в  США  был  расчет  через  X.  Амина
«нормализовать»  отношения  с  ним  и  передвинуть  стан¬
ции  слежения  в  Афганистан.  Подготовка  и  распростра¬
нение  мюнхенскими  «Свободой»  и  «Свободной  Евро¬
пой»  клеветническо/й  информации  и  разного  рода  ан¬
тисоветских  «исследований»,  в  том  числе  и  содержа¬
щих  шпионские  сведения,—  это  еще  одна  функция,  за
которую  платит  Вашингтон».
 Пересказал  я  сейчас  одно  из  «откровений»  Тихого
и  почувствовал,  что  читателю  может  показаться  слиш¬
ком  схематичным  его  образ:  ни  особых  примет,  ни
поворотов  личной  судьбы  моего  «героя»  за  годы,  про¬
 22

житые  изгнанником,  ни  его  служебного  положения  на
радио  «Свобода».  Следует,  однако,  меня  понять  и  со¬
гласиться  с  соображениями,  которыми  я  руководству¬
юсь.
 Попытаюсь  хоть  косвенно  продолжить  рассказ  о
нем,  познакомив  с  людьми,  которых  он  назвал  «бли¬
жайшими  коллегами».  От  Тихого  я  услышал  только
имена.  Все  остальное  —  результат  «расследования».  Но
прежде  еще  одна  цитата:  «На  РС/РСЕ  работают  вы¬
сококвалифицированные,  многоязыковые,  профессио¬
нально  глубокоподготовленные,  проницательные  жур¬
налисты,  которые  внимательно  прослеживают  события
в  коммунистических  странах...»
 Кто  же  эти  «журналисты»?
 Первая  фамилия,  которую  назвал  Тихий,—  Возняк.
Александр  Иванович  Возняк,  1917  года,  уроженец  се¬
ла  Колоколин  Рогатинского  района  Ивано-Франков-
ской  области.  В  1941  году  в  городе  Станиславе  (так
именовался  тогда  Ивано-Франковск),  будучи  банде-
ровским  пособником  гитлеровцев,  участвовал  в  рас¬
стрелах  евреев  и  советских  военнопленных.  За  «усер¬
дие»  был  послан  в  школу  СС  в  местечко  Травники
(Польша).  Получил  личный  номер  2956.  По  оконча¬
нии  школы  направлен  в  «оперативную  роту»  лагеря
уничтожения  в  Майданеке.  Сопровождал  заключенных
в  газовые  камеры.  В  случае  неповиновения  —  расстре¬
ливал.  После  войны  подобран  американской  развед¬
кой.  Позже  определен  на  радиостанцию  «Свобода».
Агент  ЦРУ.
 Юшинов  Антон  Петрович,  1917  года,  уроженец  се¬
ла  Уракова  Белгородской  области.  Во  время  войны
дезертировал  из  Советской  Армии,  а  потом  вместе  с
оккупантами  пришел  в  родное  село.  На  его  совести
несколько  убитых  им  лично  односельчан.  Бросив  же¬
ну  и  сына,  бежал  вместе  с  гитлеровцами.  Расстреливал
 23

советских  партизан,  польских  патриотов,  участников
движения  Сопротивления  во  Франции  и  Бельгии.  По¬
сле  войны  под  фамилией  Юшина  объявился  в  Мюнхе¬
не.  Был  функционером  так  называемого  «Союза  борь¬
бы  за  освобождение  народов  России».  Затем  направ¬
лен  на  радиостанцию  «Свобода»,  где  и  трудится  в
главной  редакции  «Последних  известий».
 Репников  Иван  Кузьмич,  1922  года,  уроженец  села
Кокина  Выгоничского  района  Брянской  области.  «Ка¬
валер»  гитлеровских  боевых  медалей.  Потерял  ногу  в
«операциях  против  партизан».  Особо  «отличился»  в
своем  родном  районе.  Карательный  отряд,  в  котором
он  командовал  одним  из  подразделений,  сжег  близ
Выгоничей  три  села  вместе  со  всеми  жителями.  Ныне
Репников  —  агент  ЦРУ,  на  радиостанции  «Свобода»
специализируется  по  вопросам  советского  сельского
хозяйства.
 Сеньковский  Юрий  Петрович,  1926  года,  уроженец
села  Хатуничи  Молодечненского  района  Минской  об¬
ласти.  Добровольно  вступил  в  «антипартизанское»
соединение  в  1943  году.  Расстреливал,  вешал.  В
1944-м  —  слушатель  разведшколы  «Зондершулле-
Дальвиц».  В  апреле  1945  года  принимал  участие  в
обороне  столицы  гитлеровского  рейха.  Из  Берлина
ему  удалось  бежать  в  Мюнхен.  «Пополнил»  шпион¬
ское  образование  в  американской  разведшколе.  Агент
ЦРУ,  на  радиостанции  «Свобода»  специализируется
по  вопросам  советской  экономики.
 Цыганко  Валентин  Александрович,  1921  года,  уро¬
женец  Москвы.  Во  время  войны  добровольно  перешел
к  власовцам.  Был  адъютантом  у  Власова.  Участвовал
на  стороне  фашистской  Германии  в  вооруженной
борьбе  против  СССР.  После  войны  направлен  амери¬
канцами  на  радиостанцию  «Свобода».  Входил  в  состав
так  называемых  «олимпийских  групп»  в  Саппоро  и
 24

Мюнхене,  где  под  видом  «свободного»  корреспондента
занимался  провокационной  деятельностью  по  отноше¬
нию  к  советским  спортивным  делегациям.  В  конце
1972  года  был  включен  в  состав  спецгруппы,  разме¬
щенной  в  одном  из  приграничных  районов  и  оснащен¬
ной  аппаратурой  для  заброски  в  СССР  с  помощью  воз¬
душных  шаров  антисоветских  листовок.  На  радиостан¬
ции  «Свобода»  занимается  спортивной  тематикой.  Ра¬
зыгрывая  интерес  к  спорту,  пытается  вести  антисовет¬
скую  пропаганду  среди  советских  спортсменов,  выез¬
жающих  на  соревнования  в  ФРГ.
 Ахминов  Герман  Феофилович,  1921  года,  уроженец
Архангельска.  В  1941  году  добровольно  сдался  в  плен
гитлеровцам.  Окончил  школу  пропагандистов  при
власовской  армии.  Получил  чин  лейтенанта.  До  окон¬
чания  войны  работал  в  различных  фашистских  про¬
пагандистских  органах.  Являлся  заведующим  отделом
иностранной  информации  антисоветских  газетенок
«Заря»  и  «Доброволец».  После  войны  остался  на  жи¬
тельство  в  Западной  Германии.  Работает  в  исследова¬
тельском  отделе  все  той  же  печально  известной  радио¬
станции  «Свобода».
 Названные  лица,  а  точнее,  преступники,  ровесники
Тихого,—  представители  первого  поколения  «высоко¬
квалифицированных,  профессионально  глубокоподго¬
товленных,  проницательных  журналистов».  Это,  так
сказать,  «первые  кирпичики»,  уложенные  в  основание
того  здания,  которое  именуется  ныне  радиостанциями
«Свобода»  и  «Свободная  Европа».
 Но  среди  своих  знакомцев  Тихий  назвал  мне  и  не¬
сколько  имен,  чьи  «дела»  начались  через  годы  или
десятилетия  после  войны.  Это,  как  говорится,  «моло¬
дая  смена»  уходящих  на  покой  заплечных  дел  масте¬
ров,  убийц  и  провокаторов,  свивших  гнездо  в  Мюнхене
под  теплым  крылом  американского  конгресса.
 3  Д.  Алисов
 25

Вадим  Шелапутин.  Он  же  —  Виктор  Грегори,  он
же  —  Иван  Романов,  он  же  —  Райс.  Родился  в  1927
году  в  Москве.  В  1948  году  после  окончания  военного
института  иностранных  языков  в  звании  лейтенанта
был  направлен  для  прохождения  службы  в  частях  Со¬
ветской  Армии  за  рубежом.  Завербованный  разведкой
США,  бежал  в  американский  сектор  Вены,  где  про¬
должал  поддерживать  связь  со  шпионской  организа¬
цией  «Си-Ай-Си-430».  Под  видом  чешского  беженца
с  документами  на  имя  Ивана  Романова  его  поместили
в  лагерь  перемещенных  лиц  в  Зальберге  для  выпол¬
нения  там  заданий  американских  спецслужб.  В  ноябре
1949  года  Шелапутин  поступил  в  распоряжение  раз¬
ведцентра  европейского  командования  США  в  городе
Обер-Урзель  (Западная  Германия).  С  1971  года  ра¬
ботает  на  радиостанции  «Свобода».  Выступает  под
псевдонимом  Виктор  Грегори.
 Леонид  Махлис,  1945  года  рождения.  Окончил  фа¬
культет  журналистики  МГУ.  В  1971  году  выехал  в  Из¬
раиль,  чтобы  «воссоединиться  с  любимой  тетей».  Од¬
нако  тетя  оказалась  менее  любимой,  чем  деньги.  Вер¬
бовщикам  РС  понравилось  заявление  Махлиса:  «Я
сионист  и  этого  более  скрывать  не  намерен».  Опреде¬
лен  в  русскую  редакцию  радиостанции  «Свобода».
 Илона  Александрович  —  дочь  певца  Михаила
Александровича.  На  склоне  лет  своих  папа  ее  решил
сменить  репертуар.  Бывший  исполнитель  неаполитан¬
ских  песен  поет  сейчас  в  синагогах  США  и  Канады.
Делает  взносы  в  фонд  так  называемой  «Лиги  защиты
евреев».  Эта  фашиствующая  организация  имеет  проч¬
ные  связи  на  радиостанции  «Свобода».  Она  и  при¬
строила  Илону  Александрович  диктором  в  русскую
редакцию.  Впрочем,  Илона  теперь  не  Александрович,
а  Махлис.  Супруги  Леонид  и  Илона  образовали  не¬
кий  идиллический  сионистско-антисоветский  «тандем».
 26

Лев  Ройтман.  В  1967  году  закончил  юридическое
образование  в  Киеве  и  стал  адвокатом.  За  безнрав¬
ственное  поведение  из  адвокатуры  его  уволили.  И  вот
тогда  «экс-адвокат»  заскучал.  Стал  проситься  в  Из¬
раиль.  Отпустили.  В  Израиль  не  поехал,  а  махнул  в
Нью-Йорк.  Там  женился.  Жена  —  Шерон  Голлер  —
оказалась  одним  из  функционеров  опять-таки  той  са¬
мой  бандитско-погромной  «Лиги  защиты  евреев».  Че¬
рез  «Лигу»  —  прямая  дорога  на  радиостанцию  «Сво¬
бода».  И  теперь  Лев  Ройтман  под  псевдонимом  Лео¬
нида  Ростова  выступает  по  проблемам  «юридической
системы  в  СССР».
 Молли  Морицевна  Гордина-Риффель,  уроженка
Риги,  театральная  портниха.  В  1963  году  выехала  в
Израиль  и  угодила  под  призыв  в  армию.  Перепуган¬
ная  Молли  Морицевна  стала  энергично  и  щедро  ис¬
пользовать  свои  женские  чары.  В  конце  концов  судьбу
ее  решил  не  очень,  надо  думать,  ослепленный  ею,  но
зато  вполне  деловой  человек  —  сотрудник  ЦРУ
Джорж  Чучка.  В  ФРГ  Молли  Морицевна  под  его  ру¬
ководством  прошла  стажировку,  в  результате  которой
приобрела  «богатый  опыт»,  позволивший  ей  стать  со¬
трудницей  русской  редакции  радиостанции  «Свобода».
Получив  псевдоним  Инны  Светловой  и  опираясь  на
уже  испытанную  силу  своих  женских  чар,  она  быстро
делала  карьеру  под  руководством  агента  ЦРУ,  выдво¬
ренного  в  прошлом  из  СССР  за  шпионаж  Джона  Ло-
дейзена.  Сейчас  бывшая  портниха  руководит  моло¬
дежной  программой  РС.  И  по-прежнему  любвеобиль¬
ная  Молли  Морицевна  продолжает  «разбивать»
мужские  сердца  и  «благородные  семейства»  своих  со¬
служивцев  —  и  Джона  Лодейзена,  и  Александра
Юшинова,  и  многих  других.
 Тихий  называл  мне  подлинные  имена.  Те,  что  так
тщательно  укрыты  под  всевозможными  псевдонимами,
 27

кличками,  что  хранятся  в  строжайшей  тайне  в  сейфах
секретных  отделов.
 А  как  не  хранить,  не  прятать?  За  каждым  из  них  —
падение,  предательство,  подлость...  Да  назовись  они,
нынешние  эксперты,  консультанты,  журналисты,  дик¬
торы  мюнхенских  радиостанций,  подлинными  имена¬
ми,—  ничего  не  оставалось  бы  тогда  их  хозяевам,  как
свернуть  свои  конторы:  кто  поверил  бы  тогда  их
сладким  речам  о  мире,  взаимопонимании,  сотрудни¬
честве!
 Каждая  новая  подробность  о  «друзьях»  Тихого  по¬
зволяла  четче  увидеть  и  его  самого,  и  тот  огромный,
тщательно  скрываемый  от  посторонних  глаз  меха¬
низм,  «рабочими  деталями»  которого  эти  люди  явля¬
ются.
 Впрочем,  слово  «друг»  вряд  ли  услышишь  в  кори¬
дорах  мюнхенских  радиостанций..  Атмосфера  там,  где
сочиняются  «гимны»  капиталистическому  «раю»  и
«плачи»  по  свободе  и  демократии  в  социалистическом
обществе,  далеко  не  идиллическая.  Зато  бесконечных
склок,  скандалов,  даже  драк  здесь  хватает.  Эта  орга¬
низация  с  каждым  годом  приносит  все  больше  хлопот
Вашингтону.  «Отцы»  и  «дети»  раздираемы  многочис¬
ленными  противоречиями.  Но  было  бы  ошибочно  ду¬
мать,  что  политическими  или  идейными.  Дело  совсем
в  другом.  «Отцы»  за  свою  многолетнюю  службу  на
поприще  лжи  и  клеветы  успели  занять  «теплые  мес¬
та»,  с  которых  «дети»  их  стараются  спихнуть.  Одни
говорят  о  кровавом  прошлом  «отцов»,  другие  назы¬
вают  «детей»  жуликами,  хапугами  и  даже,  представьте
себе,  «агентами  КГБ».  И  те  и  другие  именуют  еще  друг
друга  и  фашистами.  Такое  вот  беспокойное  хозяйство
держит  в  Мюнхене  заокеанский  «дядюшка  Сэм».  И
уж,  конечно,  не  все  эти  заботы  уместишь  в  строки
парадно-официального  «Годового  отчета».
 28

Но  Тихий  кроме  отчета  прихватил  с  собой  и  пару
любопытных  «неофициальных»  документов,  позволив¬
ших  еще  немного  приподнять  уголок  глухого  занавеса,
заполнить  несколько  страниц  журналистской  записной
книжки.
 Самой  распространенной  и,  я  бы  даже  сказал,  наи¬
более  отработанной  формой  борьбы  между  сотрудни¬
ками  РС/РСЕ  является  самый  заурядный  донос,  или,
говоря  современным  языком  «детей»,  —  «телега».  Вот
две  такие  «телеги»  и  показал  мне  тогда  Тихий.  Естест¬
венно,  это  были  копии,  о  путях  приобретения  которых
он  умолчал.  Оба  доноса  были  адресованы  в  Вашинг¬
тон.
 Автор  первого  —  Иван  Майстренко,  один  из  тех,
кем  американские  спецслужбы  укомплектовали  пер¬
вый  «кадровый»  состав  нынешней  радиостанции  «Сво¬
бода».  В  прошлом  фашистский  прислужник,  бандеро-
вец,  на  руках  которого  кровь  советских  людей.  Сей¬
час  он  обижен  и  жалуется  в  Вашингтон  на  свое  не¬
посредственное  начальство.
 Сначала,  как  и  положено  в  делопроизводстве,  об¬
ратный  адрес:  Иван  Майстренко.  8000  Мюнхен,  90,
Шоенштрассе,  70  «В».  ФРГ.
 «Уважаемый  господин  советник  президента!
 Простите,  что  пишу  по-украински,  но  я  не  знаю
английского  языка...»
 Уже  первая  строчка  письма  вызвала  у  меня  тогда
некоторое  недоумение:  этот,  с  позволения  сказать,
«журналист»  за  три  десятка  лет  службы  в  американ¬
ском  учреждении  не  смог  научиться  английскому
языку.  Кое-что  о  его  интеллекте  говорит  такой  факт.
 Читаем  дальше:  «Хочу  сказать  о  положении  дел  на
радио  «Свобода».  Я  работаю  в  украинской  редакции
со  дня  основания  радиостанции.  И  должен  сказать,
что  никогда  еще  там  права  нерусских  редакций  не
 29

были  так  ограничены.  Уволен  с  работы  начальник  не¬
русских  редакций  Д.  Нисман.  В  апреле  с.  г.  уволен
руководитель  украинской  и  белорусской  редакции
Д.  Бессараб.  Теперь,  с  1  июля,  отстранен  и  я  за  мои
комментарии  по  национальному  вопросу.  И  это  после
того,  как  одна  из  моих  статей  была  тепло  принята  и
напечатана  в  оппозиционной  прессе  в  Польше...»
 Знал  бы  незадачливый  служака  Майстренко,  что
письмо  его  прочтет  не  один  только  советник  американ¬
ского  президента,  иначе  б  поостерегся  с  долей  хвастов¬
ства  приводить  подобный  факт  в  свою  защиту:  слиш¬
ком  красноречиво  свидетельствует  он  о  том,  кого  гла¬
вари  скандально  известной  «Солидарности»  выбирали
для  себя  в  качестве  «идеологических  ориентиров»,  чьи
писания  печатали  и  зачисляли  в  актив  своей  подрыв¬
ной  деятельности  против  социалистической  Польши.
 Тут  бы  и  поставить  точку  на  знакомстве  с  «чело¬
битной»  мюнхенского  «динозавра»  своим  могущест¬
венным  хозяевам.  Выброшенный  за  ненадобностью,  он
борется  за  теплое  местечко  под  звездно-полосатым
флагом.  Его  дело...
 Но  есть  в  письме  еще  одно  примечательное  место,
где  «благородное  негодование»  достигает  верхнего
«до»:  «Директор  программ  господин  Кук  распорядил¬
ся  вообще  не  принимать  моих  статей.  Я  считаю,  что
политическая  цензура  на  радио  «Свобода»  извраща¬
ется.  Раньше  цензуру  осуществляли  американские  со¬
ветники  при  каждой  редакции.  Теперь  к  этому  до¬
полнительно  привлечены  «эксперты»,  которые  оказы¬
вают  на  нас,  националов,  губительное  давление».
 Это  что  же  получается?  Радиостанция  «Свобода»
тридцать  с  лишним  лет  «неустанно  борется»  за  сво¬
боду  слова,  литературного  творчества,  права  граж¬
дан...  стран  социализма.  А  у  себя  дома?  А  дома  «аме¬
риканские  советники»  и  «эксперты»  отмеряют  и  кром¬
 30

сают  их  собственные  права  и  свободы  своими  ножни¬
цами,  по  своему  разумению,  по  своей  мерке.
 ^  Конечно,  Майстренко  оказался  не  у  дел  не  оттого,
что  гнул  свою  линию.  Нет,  она  у  фашистского  при¬
хвостня,  убивавшего  людей,  ярого  антикоммуниста  та
же,  что  и  у  заокеанских  хозяев.  Просто  безнадежно
низок  для  сегодняшнего  дня  уровень  его  клеветниче¬
ского  «профессионализма»:  он  и  в  языках  не  силен,  и
знания  у  него  не  ахти  какие...  Его  экскурсы  в  совет¬
скую  демографию,  равно  как  и  размышления  о  «голоде
в  СССР»,  старомодны  и,  мягко  говоря,  глуповаты.
 И  никто  из  сослуживцев  Майстренко  не  опечалил¬
ся  бы  по  поводу  завершения  его  карьеры,  когда  б
не  высказанное  им  в  письме:  «Националов  давят...»
 «Наших  бьют!»  —  этот  крик  нашел  единодушную
поддержку  у  сотрудников  «независимых»  радиостан¬
ций  —  членов  организации  украинских  националистов
(ОУН)  —  и  старых  и  молодых.  И  не  только  там.  До¬
статочно  сказать,  что  передал  его  в  высшие  инстанции
американской  администрации  один  из  главарей  оунов-
цев  Л.  Добрянский.
 Надо  отметить,  что  рост  «национального  сознания»,
а  иначе,  расовая  ненависть,  национальное  соперниче¬
ство  охватили  и  другие  группы  мюнхенцев.
 Свидетельство  тому  второй  документ,  показанный
мне  Тихим,—  наукообразный  трактат  под  названием
«Давление  русских  националистов  на  радиостанцию
«Свобода»,  предназначенный  для  Вашингтона.  Автор
его  —  Вадим  Белоцерковский  —  принадлежит  к  по¬
колению  «детей»,  на  радиостанции  нашел  пристанище
с  помощью  сионистов.  Кстати,  вполне  возможно,  что
среди  советских  евреев,  которых  в  годы  войны  вместе
с  фашистами  убивали  Майстренко  и  ему  подобные,
были  и  родственники  Белоцерковского.  Однако  это
не  помешало  ему  присоединиться  к  «воплю»  бандеров-
 31

ца.  Белоцерковский  пишет:  «Получилось  так,  что  ли¬
деры  антидемократической,  националистической  борь¬
бы  вдохновили  некоторые  правые  круги  Запада  и,  по¬
лучив  от  них  поддержку,  развернули  бурную  литера¬
турную  деятельность.  В  результате  в  передачах  радио
«Свобода»  на  русском  языке  сейчас  преобладает  рус¬
ская  литература  —  антидемократическая  и  национа¬
листическая.  Эти  люди  крайностей  стремятся  к  абсо¬
лютному  господству.  Они  утверждают,  что  передачи
радиостанции  ведутся  не  для  русского  народа,  а  для
провокации  еврейской  эмиграции  из  СССР,  доказыва¬
ют,  что  ни  в  коей  мере  эти  передачи  не  отражают  ин¬
тересов  русского  человека,  его  настроений  и  желаний.
Причина  —  засилье  на  станции  «новых»  эмигрантов  из
СССР,  то  есть  евреев...»
 Итак,  по  Майстренко  —  Белоцерковскому  выходит,
что  у  микрофонов  мюнхенских  радиостанций  идет
борьба  русских  антидемократов,  с  одной  стороны,  и
сионистов,  украинских  националистов  и  других  «на¬
циональных  меньшинств»  —  с  другой.
 Словом,  кипят  страсти:  составляются  диспозиции,
заключаются  «союзы»,  пишутся  доносы.  На  «комму¬
нальной  кухне»  «Свободы»  —  «Свободной  Европы»
идут  смертельные  бои.  Только  знамя  над  головами
«бойцов»  обеих  армий  одно  —  ветхое  знамя  антисове¬
тизма.
 Продолжим  чтение  «трактата»  Белоцерковского:
 «Кампанию  националистов  возглавляет  сам  Сол¬
женицын.  Он  критикует  работу  не  только  радиостан¬
ции  «Свобода»,  но  и  «Голоса  Америки».  В  своих  ста¬
тьях  он  проявляет  недоброжелательное,  порой  прене¬
брежительное  и  оскорбительное  отношение  к  опреде¬
ленной  части  журналистов  —  новых  эмигрантов  из
СССР,  называя  их  «тупоголовыми»,  «мелкими  жули¬
ками»,  «бездельниками»  и  «уголовниками».  Есть  и
 32

другие,  что  поддерживают  Солженицына.  Они  утверж¬
дают,  что  засилье  новых  эмигрантов  приведет  к  тому,
что  радиостанцию  «Свобода»  окончательно  перестанут
слушать  в  СССР.  Но  что  же  предлагает  Солженицын?
Подогревать  рост  русского  «самосознаниями  религи¬
озного  православия,  хвалить  царские  времена  или  «де¬
мократизм»  Керенского?  Я,  как  человек,  совсем  не¬
давно  покинувший  СССР,  могу  поручиться  головой,
что  все  это  простые  люди  и  интеллигенция  в  России
воспримут  как  бред  сумасшедшего,  как  маниакаль¬
ные  галлюцинации.  Солженицын  не  берет  в  расчет,  что
русские  территории  все  в  сборе,  народ  национально
никем  не  угнетаем,  желаемой  Солженицыну  нацио¬
нальной  розни  нет,  общество,  как  никогда,  монолитно.
Современный  советский  русский  плюет  на  солжени-
цынскую  белогвардейщину  —  у  него  собственный  за¬
ряд  патриотизма,  который  и  колом  не  вышибешь,  а  не
то  что  колокольным  звоном.  Другое  дело,  если  бы  в
стране  стояли  иностранные  войска,  а  в  Кремле  гово¬
рили  бы  по-английски...»
 Интересно  получается:  хранил-сохранял  Белоцер-
ковский  в  своей  «грамотке»  видимость  объективности,
а  все  же  дала  она  сбой:  вырвалось  наружу  затаенное,
желанное:  «Если  бы  в  стране  стояли  иностранные  вой¬
ска...»
 Забыл,  видно,  молодой  «мыслитель»  историю,  да¬
же  недавнюю:  могилы  подобных  «мечтателей»  от  Вол¬
ги  до  Эльбы...
 В  «закрытом»  трактате  Белоцерковского  для  Ва¬
шингтона,  как  в  зеркале,  отразился  тот  идеологиче¬
ский  тупик,  в  который  забрели  поборники  антикомму¬
низма.  Надеются,  что  выход  подскажут  в  Вашингтоне,
там  же  и  рассудят.  А  чего  заокеайским  хозяевам  су¬
дить?  Им  сгодится  и  Солженицын,  и  Белоцерковский,
и  даже  Майстренко.  Да  и  все,  чьи  ййена  назвал  мне
 33

Тихий,  включая  его  самого,  как  говорится,  «при
деле»...
 Закрыта  папка  с  «делом»  Тихого.  На  ее  обложке
довоенная  школьная  фотография.  Ряды  мальчишек.
Как  поредели  они  теперь.  Война  до  сих  пор  не  щадит
людей  моего  поколения.  Нахожу  себя,  а  рядом  ничем
не  выделяющегося  тихого  мальчишку.  Чем  закончится
его  «дело»?  Ведь  все  же  нашел  он  меня,  и  разговор  в
маленьком  придорожном  гаштете  не  случаен...
 Помедлим  же  убирать  «дело»  в  архив...
 ПРЕВРАЩЕНИЯ  «НАЙДЕНЫША»
 Истоки  этого  «дела»  восходят  к  середине  военно¬
го  1944  года.  Тогда  в  последние  дни  лета  войска  двух
советских  фронтов  намертво  сжали  в  кольце  крупную
гитлеровскую  группировку  между  Яссами  и  Кишине¬
вом.  О  блестящем  полководческом  мастерстве  и  сол¬
датском  героизме,  проявленных  в  ходе  грандиозной
наступательной  операции,  получившей  название  Яс¬
ско-Кишиневской,  написано  немало  книг  и  научных
трудов.  Нас  в  данном  случае  будет-интересовать  лишь
один  ее  крохотный  эпизод,  который,  хотя  и  не  нашел
места  в  сводках  Совинформбюро,  все  же  был  отме¬
чен  в  одном  из  армейских  политдонесений...
 «На  узловой  станции  Бакэу  (Румыния)  нашими
передовыми  танковыми  частями  отбито  9  эшелонов  с
заключенными,  преимущественно  еврейской  нацио¬
нальности,  которые  этапировались  в  Германию.  Осво¬
бождено/около  30  тысяч  гражданских  лиц.  К  медицин¬
ской  помощи  щ  организации  питания  для  освобожден¬
ных  привлекаются  медсанбаты  и  тылы  второго  эше¬
лона...»- 	: 	:  г
 Кажется,  о  фашизме:мы  знаем  все.  Но  до  сих  пор
 ;я34

поражает  тупой  педантизм,  с  каким  приводили  в  ис¬
полнение  свои  планы  гитлеровские  изуверы.  В  конце
августа  1944  года  вражеский  фронт  в  Румынии  трещал
по  всем  швам,  да  и  не  только  в  Румынии,  а  гиммле-
ровские  палачи,  как  некое  принадлежащее  им  «иму¬
щество»,  тащили  с  собой  чуть  ли  не  через  пол-Европы
заключенных  только  для  того,  чтобы  сжечь  их  в  кре¬
маториях  лагерей  смерти.  А  о  том,  что  именно  такое
будущее  ожидало  их,  свидетельствуют  многие  доку¬
менты  и  материалы  Нюрнбергского  процесса.  Из  них
ясно,  что  еще  летом  1941  года  начали  разрабатывать¬
ся  планы  «окончательного  решения»  еврейского  во¬
проса  в  Европе.  Это  «окончательное  решение»  означа¬
ло  уничтожение  всех  евреев,  которое  согласно  угро¬
зам  Гитлера  должно  было  явиться  одним  из  резуль¬
татов  войны.  Для  проведения  в  жизнь  этой  политики
был  создан  специальный  отдел  гестапо,  который  воз¬
главил  оберштурмбанфюрер  Адольф  Эйхман.
 ...Когда  наши  танкисты  в  Бакэу  открыли  дверь  пер¬
вого  вагона,  из  него  не  вышли,  а  буквально  выпали  на
землю  люди,  истощенные  до  крайности.  Несколько  су¬
ток  они  ехали  в  товарных  вагонах  стоя,  без  пищи  и
воды.  В  пути  многие  умерли,  но  сжатые  со  всех  сто¬
рон  трупы  продолжали  стоять  меж  живых.  Среди  тех,
кто  еще  мог  двигаться,  а  потому  сам  выполз  на  шпалы
в  Бакэу,  был  тринадцатилетний  мальчик.  Его  родите¬
лей  вынесли  из  вагона  мертвыми.  Потрясенный  всем
увиденным  и  пережитым,  он  только  цеплялся  за  про¬
пыленные  комбинезоны  и  гимнастерки  солдат  и
все  повторял:  «Дяденьки,  не  бросайте  меня,  не  бро¬
сайте...»
 Так  Моисей  Хершкович,  1931  года  рождения,  стал
сыном  полка...
 Нет,  не  узнать  сегодня  в  импозантном  мужчине
того  полуживого  мальчишку.  Не  узнать,  даже  если  за¬
 35

глянуть  в  документы.  Моисей  Хершкович  стал  Михаи¬
лом  Яновичем  Макаренко.  Ну  а  сам  он  помнит  ли
«эшелон  смерти»,  мать  и  отца,  вынесенных  мертвыми
из  вагона,  солдат,  что  приютили  его  и  обогрели?  Мож¬
но  ли  вообще  забыть  такое?  Оказывается,  можно.  Но
как  же  память?  Разве  может  человек  потерять  па¬
мять?  Оказывается,  может.  Если  потерял  честь.
 Там,  где  живет  сейчас  Михаил  Янович,  и  особенно
там,  где  он  работает,  разговоры  об  эшелонах  и  лаге¬
рях  смерти,  о  газовых  камерах  и  крематориях,  мягко
говоря,  не  популярны.  Коллеги  и  друзья  Михаила  Яно¬
вича  предпочитают  не  вспоминать  некоторых  страниц
своих  «дел».  Мы  же  приведем  выдержки  из  тех,  что
уже  знакомы  нам,  и  тех,  знакомство  с  которыми  впе¬
реди.
 С  1943  года  служил  в  Майданеке  Олекса  Возняк.
Пришел  туда  уже  с  богатым  «опытом»,  приобретен¬
ным  во  время  массовых  расстрелов  евреев  в  городах
Дрогобыч  и  Станислав  (Ивано-Франковск).  В  лагере
смерти  дежурил  на  расстрелах,  сопровождал  заклю¬
ченных  в  газовые  камеры.
 Многое  мог  бы  рассказать  Михаилу  Яновичу  быв¬
ший  сотрудник  выходившей  в  оккупированном  Орле
газеты  «Речь»  Георгий  Протазанов.  На  страницах  это¬
го  фашистского  издания  он  специализировался  на  ан¬
тисемитизме.  Одновременно  являлся  секретным  осве¬
домителем  СД.  Десятки  евреев  по  его  доносам  были
схвачены,  расстреляны  или  отправлены  в  лагеря  унич¬
тожения.
 А  Константин  Ершов?  Участвовал  в  расстрелах  ев¬
реев  эсэсовским  отрядом  зондерфюрера  Шварца,  дей¬
ствовавшего  в  Ленинградской  области.  Это  же  «про¬
фессией»  овладел  и  Юрий  Сеньковский,  но  только  на
белорусской  земле...
 Сегодня  в  Мюнхене  они  вместе  с  Хершковичем-Ма-
 36

каренко  подходят  к  одному  микрофону  и  произносят
в  унисон:  «Говорит  радиостанция  «Свобода»...»
 Вчерашние  палачи  и  вчерашний  узник...
 Что  их  объединяет?  Общая  память?  Нет.  Бесче¬
стье.
 Не  так  давно  «мюнхенскую  контору»  инспектиро¬
вала  очередная  федеральная  бухгалтерия  из  Вашинг¬
тона.  В  печать  просочились  отклики  простодушных
финансистов.  «Все,  что  они  оттуда  дают  в  эфир,—  это
вранье  и  подстрекательство»,—  заявил  один  из  них.
Можно  допустить,  что  в  меру  далекие  от  политической
кухни  Белого  дома  финансисты  просто  не  знали:  ложь,
клевета,  провокации  —  это  и  есть  основная  продукция
РС/РСЕ.  По  задачам  —  и  кадры.  Вот  почему  на  мюн¬
хенском  центре  международного  радиоразбоя  собра¬
ны  своего  рода  человеческие  отбросы  разных  поколе¬
ний  нашего  века.  Главное  условие,  которому  должны
соответствовать  эти  подонки  без  совести  и  морали,—
высокий  индекс  по  шкале  антисоветизма.
 Правда,  и  у  «кадровиков»  из  ЦРУ  случаются  «на¬
кладки».  В  западногерманских  журналистских  кругах
частенько  можно  услышать,  что  на  «Свободе»  пери¬
одически  стали  появляться  приклеенные  к  дверям  ка¬
бинетов  листки  с  надписями:  «Здесь  работает  убийца»,
«Этот  кабинет  занимает  военный  преступник»...  Кто
знает,  что  водит  той  рукой,—  может  быть,  чья-то  про¬
будившаяся  совесть  или  просто  внутренние  интриги.
Много  было  разговоров  и  вокруг  совсем  уже  непри¬
личного  конфуза  —  взрыва  бомбы.  Рвануло  на  Энгли-
шергартен,  2,  не  так,  чтобы  сильно,  но  восемь  человек
отправили  к  врачу.  Бомба  взорвалась  в  очень  удоб¬
ный  для  вашингтонской  администрации  момент.  Та
как  раз  начинала  раскручивать  пропагандистскую
кампанию,  основанную  на  бредовом  утверждении  о
том,  зто  весь  международный  терроризм  исходит-де  из
 37

СССР.  Казалось  бы,  самое  время  приклеить  к  этой
бомбе  «руку  Москвы».  Но  поостереглись:  а  вдруг  рва¬
нул  прозревший  из  «своих»?  Только  приклеишь  эти¬
кетку  «сделано  в  СССР»,  а  «прозревший»  вынырнет
где-нибудь  с  неопровержимыми  доказательствами  —
и  пожалуйте  садиться  в  очередную  «лужу».
 Впрочем,  мы  несколько  уклонились  от  нашего  «най¬
деныша»,  рассказывая  о  мюнхенских  неурядицах.  Тем
более  что  Михаил  Янович  Макаренко  в  конфликтах
с  тамошним  и  заокеанским  начальством  не  состоит,
да  и  прозрения  ожидать  от  него  трудно.  Числится  он
теперь  в  «восходящих  звездах».  И  титулуют  его  не
иначе,  как  «видный  искусствовед»,  «философ-гума¬
нист»,  ну  и,  само  собой,  «борец  за  права  человека»  —
это  у  них  что-то  вроде  обязательной  для  всех  уни¬
формы.
 Но  Ленинградский  судебный  архив  хранит  тома
уголовного  дела  Хершковича-Макаренко  с  несколько
иными  определениями.  Протоколы  допросов,  свиде¬
тельские  показания,  очные  ставки,  материалы  суда,
скрупулезной  точности  работа  следователей  и  судей
раскрывают  весь  состав  преступления,  воссоздают  со¬
циальный  портрет  обвиняемого,  эволюцию,  а  точнее  —
деградацию  его  личности.
 Вот  лист  дела,  на  котором  Хершкович  четким,  слег¬
ка  округлым  почерком  излагает  начало  собственной
жизни:
 «В  Бессарабии  мы  жили  бедно  —  я,  папа,  мама  и
тетя  Хана.  Тетя  Хана  была  очень  красивой  и  молодой.
Она  пожертвовала  этим  и  вышла  замуж  за  старого
лавочника  —  дядю  Ицхака.  Мы  все  поселились  у  него.
У  дяди  Ицхака  детей  не  было,  и  он  стал  воспитывать
меня.  Папа  и  мама  делали  у  него  в  доме  всякую  гряз¬
ную  и  тяжелую  работу.  Он  учил  всех  обманывать,  го¬
ворил,  что  на  этом  мир  построен.  Когда  в  Бессарабию

пришли  Советы,  дядя  Ицхак  увез  всех  нас  в  румын¬
ский  город  Галац.  Он  и  там  торговал,  занимался  рос¬
товщичеством.  Мне  иногда  было  жалко  людей,  кото¬
рых  обирал  дядя  Ицхак,  но  он  говорил:  «Моше,  жа¬
леть  не  надо  никого,  люди  врут,  когда  говорят  о  бед¬
ности...»  Когда  прошел  слух,  что  скоро  в  Румынию
придут  немцы,  он  сказал,  что  их  бояться  не  надо,  умг
ный  человек  всегда  обманет  дурака.  Дядя  Ицхак  стал
водить  в  дом  молодого  румынского  жандарма,  и  тот
оставался  на  ночь.  Мне  было  неприятно,  что  дядя
принуждает  сожительствовать  с  жандармом  тетю
Хану,  но  отец  сказал,  что  румын,  может  быть,  спасет
нас.от  немцев.  Накануне  их  прихода  в  Галац  дядя  Иц¬
хак  вдруг  исчез,  захватив  с  собой  только  золото.  Ско¬
ро  всех  нас  загнали  в  гетто,  а  когда  началось  наступ¬
ление  Красной  Армии,  погрузили  в  вагоны  и  повезли
в  Германию.  В  поезде  я  один  остался  в  живых...»
 Излагая  таким  образом  события  своего  детства,
Хершкович,  что  нетрудно  заметить,  старается  навести
на  мысль,  что  роковую  роль  в  его  судьбе  сыграл  дядя
Ицхак  —  прожженный  торгаш,  пустивший  в  продажу
даже  собственную  жену.  Что  ж,  доля  истины  в  этом,
возможно,  и  есть:  возрастом  будущий  «философ»  и
«искусствовед»  был  еще  мал.  Ну  а  позже?  Ведь  и  в  его
жизни  наступило  время,  когда  уже  сам  отвечаешь  за
свои  поступки.
 В  октябре  1944  года  полк,  в  котором  оказался  Мои¬
сей,  вступил  в  тяжелые  бои.  Пришел  приказ  всех  не¬
совершеннолетних  отправить  в  глубокий  тыл.  Многие
солдаты  предлагали  Моисею  поехать  к  ним  домой:  в
Молдавию,  в  Сибирь,  на  Украину...  Уговорил  лейте¬
нант  Зверев,  командир  огневого  взвода.  После  блока¬
ды  у  него  в  Ленинграде  остался  один-одинешенек
отец;  Но  прибыл  Моисей  в  Ленинград  через  три  дня
после  того,  как  Зверева-старшего  не  стало:  добила-
 39

таки  его  блокада.  Добрые  люди  устроили  парня  в  ре¬
месленное  училище,  и  вскоре  стал  Моисей  Хершкович
рабочим  человеком.
 Однажды  на  Невском  какой-то  хорошо  одетый
мужчина  спросил  его,  как  пройти  к  Литейному  мосту.
В  благодарность  за  разъяснение  протянул  пятерку,  и
парень,  видя,  что  незнакомец  —  еврей,  пожелал  ему
доброго  здоровья  на  языке  идиш.  Мужчина  оживился,
обнял  Моисея  за  плечи,  попросил  проводить.  Пред¬
ставился:  Бенцион  Аронович  Алмазов,  или  просто
дядя  Боря.  Через  день  встретились  снова.  Уже  в  го¬
стинице  у  дяди  Бори...
 Мог  ли  Моисей  Хершкович  предположить,  что  на
этот  раз  его  «нашел»  человек,  который  сумеет  превра¬
тить  его  последующую  жизнь  в  «дело»  уголовника  и
изменника  Родины?  С  этого  дня  «дело»  найденыша»
начинает  развиваться  стремительно...  (Впоследствии
на  суде  Хершкович  пожалуется,  что  именно  Алмазов
сбил  его  с  «правильного  рабочего  пути».)
 Встреч  между  Моисеем  Хершковичем  и  дядей  Бо¬
рей  будет  немало.  Разной  продолжительности  и  по
разным  поводам.  Та,  первая,  если  несколько  отойти
от  протокольного  языка  допроса,  выглядела  примерно
так:
 —  Миша,—  этим  именем  впервые  назвал  его  Ал¬
мазов,—  дорогой  мой  мальчик!  Нам  с  тобою  ум  дан
самой  природой,  молоком  наших  матерей.  Зачем  же
тебе  портить  руки  на  твоем  заводе?  Ты  знаешь  идиш,
румынский,  молдавский,  русский,  украинский  и  поло¬
вину  немецкого.  Ты  уже  лингвист  и  полиглот!  Ты  жил
в  очаровательном  Галаце,  видел  несравненный  Буха¬
рест,  побывал  на  прекрасной  земле  Венгрии,  ты,  на¬
конец,  проехал  поперек  всю  Россию.  Разве  можно
сравнить  твой  кругозор  с  кругозором  тех,  кто,  кроме
своей  Невы,  ничего  не  видел  в  жизни?  Вот  пусть  они
 40

и  точат  себе  железные  болванки,  а  ты  должен  мыс¬
лить,  комбинировать.
 Нечто  подобное  Моисею-Мише  уже  доводилось
слышать  от  дяди  —  торгаша  и  сутенера.  Но  то  была
примитивная  философия  морально  разложившегося
человека.  Здесь  —  открытая  идеология  сионизма,  ко¬
торая,  поднеси  ее  к  зеркалу  истории,  отразится  в  нем
фашистской  свастикой.  Но  Моисею  было  не  до  исто¬
рических  параллелей.  Мы  тоже  вернемся  к  ним  не¬
сколько  позже.  Итак,  его  захватила  перспектива...
 Алмазов,  как  оказалось,  был  москвичом,  а  в  Ле¬
нинград  наезжал  в  «командировки».  Дело  в  том,  что
здесь  у  старожилов,  переживших  блокаду,  можно  бы¬
ло  найти  сохранившуюся  старинную  мебель.  В  те  по¬
слевоенные  годы  люди  очень  нуждались  и  древние,
рассохшиеся  стулья,  шкафы,  диваны,  шифоньеры  и
многое  другое  продавали,  что  называется,  по  бросовой
цене.  Алмазов  переправлял  старье  в  Москву,  а  там
в  снятом  им  подвале  спившийся  мастер-краснодерев¬
щик  за  водку  и  закуску  собирал,  склеивал  и  доводил
эту  мебель  до  «божеского  вида».  И  тогда  эти  шкафы
и  диваны  уже  шли  как  уникальные  произведения  ма¬
стеров  XVIII—XIX  столетий.
 И  «найденыш»  начал  бегать  по  старым  ленинград¬
ским  дворам.
 Следующим  наставником  Хершковича  стал  некто
Арнольд  Наумович  Моль.  Кстати,  тут  уже  непонятно,
кто  кого  «нашел»:  Моль  Хершковича  или  Хершкович
Моля.  Во  всяком  случае,  встреча  эта  состоялась  в  Мо¬
скве.
 —  Моль  —  это  не  ноль,—  балагурил  Арнольд  Нау¬
мович.—  Моль  —  это  генератор  идей.  Кладите  деньги
на  секретер  и  сейчас  же  получите  ценный  совет.  По¬
ложили?  Так  вот.  Алмазов  —  Бенька-биндюжник.  Он
таскает  доски  из  Ленинграда  и  спекулирует  ими  в  Мо¬
 41

скве.  Алмазов  топчет  своими  ножищами  Уголовный
кодекс.  А  у  того,  кто  топчет  Уголовный  кодекс,  рано
или  поздно  загорится  под  ногами  земля.  С  нашими
гуманными  советскими  законами  надо  обходиться  гу¬
манно.  Их  не  надо  нарушать  —  их  надо  обходить.
Именно  для  этого  природа  наградила  нас  особым
складом  ума.  Деньги  вы  положили?..  Тогда  получай¬
те  совет...
 Но  и  второй  проповедник  сионизма  на  пути  «най¬
деныша»  отнюдь  не  собирался  обогащать  своего  по¬
слушника  высокими  идеями.  Обогащать  он  собирался
себя...
 И  Хершкович  поступает  подсобным  рабочим  в  ле¬
нинградский  Эрмитаж,  где  по  плану  Моля  он  мог  при¬
обрести  хотя  бы  самые  примитивные  познания  о  том,
«что  почем»  в  изобразительном  искусстве,  и  прибли¬
зить  свое  рабочее  место  к  объекту  внимания  предпри¬
имчивого  Моля.  Эти  две  задачи  и  ограничивали  путь
познания  будущего  «искусствоведа».  Расчет  был
прост:  в  Эрмитаже  работают  самые  авторитетные
специалисты,  и  разве  кто-нибудь  из  них  откажется
объяснить  что-либо  любопытствующему  парню,  ко¬
торый  ради  высокого  искусства  готов  ворочать  ящики,
убирать  двор  и  помещения  музея?!  Нескольких  меся¬
цев  работы  в  Эрмитаже  Хершковичу  хватило,  чтобы
пообтереться  в  среде  художников,  скульпторов,  ре¬
ставраторов.  Затем  тот  же  Арнольд  Наумович,  опять
же  не  безвозмездно,  выводит  молодого  комбинатора
«в  свет»  московских  коллекционеров  живописи  и  зна¬
комит  с  такими  «полезными»  людьми,  как  бывший  ди¬
ректор  известного  комиссионного  магазина  на  Арбате
Самуил  Исаакович  Иголь  и  директор  (тоже  бывший),
комиссионного  магазина  №  76  Фаина  Иосифовна  Кир*
шон.
 Коллекционерами  Хершкович  потом  ловко  прикры-
 42

вался  от  милиции,  а  зачем  нужны  были  директора  ко¬
миссионных  магазинов  —  объяснять,  думаю,  не  надо.
При  этом  следует  отметить,  что  и  Киршон  и  Иголь
были  для  Моисея  не  просто  деловыми  партнерами,  а
скорее  наставниками,  за  что,  естественно,  получали
процент  с  «оборота»,  как  и  Моль.  Об  этом  недвусмыс¬
ленно  свидетельствует  уголовное  дело.
 Михаил  (так  он  называл  теперь  себя  и  в  анкетах)
набирал  силу,  и  его  первый  наставник  —  Алмазов  стал
ему  не  нужен.  Тут  и  события  сами  поспешили  навстре¬
чу.  Ал  мазовский  краснодеревщик  умер  от  белой  го¬
рячки,  и  «фирма»  распалась  сама  собой.  Обогащен¬
ный  опытом  и  наставлениями,  Хершкович  основал
«свою».  В  Москве  он  снял  три  частные  квартиры  —
под  студию,  реставрационную  мастерскую  и  своеоб¬
разную  гостиницу.  Нашел  художника  и  реставратора,
в  недавнем  прошлом  уголовников.  Через  комиссион¬
ные  магазины,  как  правило,  без  надлежащего  оформ¬
ления,  наладил  сбыт  восстановленных  подлинников,
копий  (которые  для  простаков  тоже  шли  как  ориги¬
налы);  налаживалось  «иконописное  дело».  Диапазон
быстро  расширялся,  и  скоро  в  сферу  интересов  попа-,
ли  столовое  серебро,  хрусталь,  фарфор,  драгоценно¬
сти.  Перепродавая  все  это,  Хершкович,  по  его  собст¬
венному  выражению,  всякий  раз  снимал  невидимую
миру  «золотую  пыльцу».  То  была  самая  вульгарная
спекуляция,  замаскированная  под  любовь  к  искус¬
ству.
 Дела  шли  прекрасно,  но  смущало  одно  обстоятель¬
ство.  «Коммерсант»  обретал  в  столице,  а  по  паспорту
числился  жителем  Ленинграда,  где  соответственно  и
должен  был  иметь  постоянную  работу.  О  том,  сколько
хлопот  это  доставило  Михаилу  Яновичу,  свидетельст¬
вуют  четыре  трудовые  книжки,  приложенные  к  уго¬
ловному  делу.  Перечисление  записей,  сделанных  в  них,
 43

заняло  бы  слишком  много  времени,  а  поэтому  назовем
лишь  две  «официальные»  должности  будущего  «фило¬
софа»  и  «искусствоведа».  Числился  он,  например,  кон¬
дуктором  на  заводских  подъездных  путях.  Последова¬
ло  разоблачение  с  фельетоном  в  многотиражке.  До¬
тошные  рабкоры  выяснили,  что  вместо  Хершковича
работал  другой  человек,  получавший  от  него  «за  сек¬
ретность»  двойной  оклад.  И  хотя  фельетон  еще  не
уголовное  дело,  но  Пришлось  срочно  уносить  ноги.
А  вот  наиболее  приверженным  оказался  Хершкович,
судя  по  датам  в  одной  из  его  трудовых  книжек,  к  ра¬
боте  истопника  в  Институте  зоологии  Академии  наук
СССР.  Кстати,  исходя  из  этого  факта,  нынешние  по¬
читатели  его  многочисленных  «талантов»  в  западных
спецслужбах  могли  бы  называть  Михаила  Яновича
еще  и  «зоологом».  Да,  это  был,  пожалуй,  самый  не¬
обычный  в  мире  истопник.  Он  дежурил  два  раза  в  не¬
делю.  И  каждый  раз  летал  топить  свою  печку  из  Мо¬
сквы  в  Ленинград  на  реактивном  лайнере.
 Видимо,  столь  крепкая  привязанность  к  этой  про¬
фессии  заставила  его  растопить  и  собственный  «се¬
мейный  очаг».  Он  женился  и,  взяв  себе  девичью  фа¬
милию  жены,  стал  Михаилом  Яновичем  Макаренко.
У  него  родился  сын.  Это  событие  глава  семейства  от¬
метил  покупкой  двухэтажного  дома  в  пригороде  Ле¬
нинграда.  Параллельно  молодой  отец  повышал  и  свой
образовательный  уровень.  В  своей  манере,  естествен¬
но.  Он  решил  повторить  эксперимент  с  двойником.
В  одном  из  ленинградских  вузов  был  найден  студент
Виктор  Сысоев,  согласившийся  за  деньги  сдать  за  Ми¬
хаила  Яновича  экстерном  экзамены  за  десять  классов.
Так  на  свет  появился  аттестат  зрелости  на  имя  Мака¬
ренко.  Но  тяга  к  знаниям  у  будущей  «звезды  эфира»
радиостанции  «Свобода»  была  столь  неукротима,  что
«Витька-студент»  был  снаряжен  на  конкурсные  испы¬
 44

тания  в  МГУ.  Сысоев  и  на  этот  раз  не  подвел  «хозяи¬
на».  Из  Москвы  он  привез  студенческий  билет,  свиде¬
тельствовавший  о  том,  что  его  владелец,  Михаил  Яно¬
вич  Макаренко,  является  первокурсником  философ¬
ского  факультета  МГУ.  Правда,  «коммерсант»  так  ни
разу  и  не  переступил  университетского  порога,  да  и
что  ему  было  делать  на  этом  факультете?  Ведь  «фило¬
софию»  дяди  Ицхака,  Алмазова  или  Моля  там  не
преподавали...
 Михаилу  Яновичу  становилось  тесно.  Его  предпри¬
нимательский  талант  бился  в  поисках  новых  «выхо¬
дов».  И  на  помощь  снова  пришел  Моль.  «Я  вам  назо¬
ву  имя  одного  человека,—  говорил  он,—  бегите  сразу
к  нему.  Только  положите  деньги  на  секретер.  Поло¬
жили?  Хорошо,  вижу.  Имя  этого  человека  Александр
Семенович  Жигалко.  Его  вся  Москва  знает.  Это  изве¬
стный  знаток  и  коллекционер  живописи.  Но  старик
спятил.  Он,  видите  ли,  считает,  что  его  жизненный
путь  подходит  к  концу,  а  потому  всю  свою  коллекцию
решил  передать  государству.  Это  две  тысячи  шестьсот
картин.  Бегите!  Процент  с  оборота  прежний.  И  брось¬
те  утаивать  по  мелочам!»
 Александр  Семенович  Жигалко  —  редкостной  ду¬
шевной  щедрости  человек,  память  о  котором  жива
среди  художников  и  любителей  живописи,—  в  ту  пору
действительно  передавал  государству  свою  богатей¬
шую  коллекцию.  Он  просил  отправить  ее  в  новосибир¬
ский  Академгородок.  Сибирский  научный  центр  пере¬
живал  тогда  пору  своего  становления.  Александр  Се¬
менович  писал,  что  хочет  обогатить  духовную  жизнь
молодых  сибирских  ученых.  Надо  ли  говорить,  с  какой
глубокой  признательностью,  сердечной  благодарно¬
стью  и  даже  восторгом  встретила  академическая  мо¬
лодежь  весть  о  благородном  решении  старого  коллек¬
ционера!  Опережая  события,  скажем,  что  бесценный
 45

дар  Жигалко  положил  начало  ныне  существующей
картинной  галерее  Академгородка  в  Новосибирске.  Но
большинство  посетителей,  любуясь  шедеврами  из  кол¬
лекции  Жигалко,  не  знает,  что  многие  из  них  попали
сюда  благодаря  милиции...
 Как  мог  довериться  Александр  Семенович  в  общем-
то  незнакомому  ему  человеку,  остается  загадкой.  То
ли  Хершкович-Макаренко  слишком  часто  вертелся
около  него,  то  ли  кто-то  «посоветовал».  Так  или  ина¬
че,  а  порученцем  коллекционера  для  сопровождения
картин  в  Сибирь  оказался  именно  Михаил  Янович.
И  вскоре  до  Жигалко  стали  доходить  какие-то  неяс¬
ные  слухи  о  том,  что  с  картинами  не  все  в  порядке.
Превозмогая  недуг,  отправился  старый  коллекционер
в  дальний  путь,  а  приехав  в  Академгородок,  увидел
такое,  что  врачи  испугались  за  его  жизнь.  Почти  раз¬
гром.  Одни  картины  заменены  другими,  вместо  многих
подлинников  —  грубые  копии,  некоторых  полотен  не
было  совсем...
 Но  не  только  на  этом  попался  Хершкович-Мака¬
ренко,  его  поймали  с  поличным  при  попытке  украсть
служебные  бланки  Сибирского  отделения  АН  СССР.
 Наступила  развязка...  Однако  еще  до  нее  «найде¬
ныша»  начали  преследовать  неудачи.  Был  он  сласто¬
любцем  без  меры.  После  очередного  тура  альковных
похождений  Михаила  Яновича  его  супруга,  не  приняв
обычных  в  подобных  случаях  раскаяний,  выбросила
чемоданы  мужа  на  лестницу.  Бракоразводный  процесс
осложнился  происшествием  с  сыном  Сержем:  тот  пред¬
стал  перед  судом  за  изнасилование.  Мать,  защищая
детей  от  дальнейшего  тлетворного  влияния  отца,  по¬
ставила  вопрос  о  лишении  Хершковича-Макаренко  ро¬
дительских  прав.  Суд  это  требование  удовлетворил.
В  довершение  ко  всему  бывшая  жена  отобрала  у  него
свою  девичью  фамилию,  и  Макаренко  вновь  превра¬
 46

тился  в  Хершковича.  Местом  его  пребывания  на  семь
лет  стала  исправительно-трудовая  колония.
 Вышел  на  свободу  Хершкович,  потрудившись,  но,
увы,  не  исправившись.  Однако  возобновить  прежний
промысел  оказалось  затруднительно.  В  пору  расцвета
его  «деятельности»  Михаил  Янович  имел  массу  полез¬
ных  ему  знакомых.  Но  на  следствии,  пытаясь  умалить
свою  вину  или  хотя  бы  часть  ее  переложить  на  дру¬
гих,  Хершкович  сыпал  именами  с  приложением  соот¬
ветствующих  фактов.  Теперь  многие  его  дружки  по¬
просту  от  него  отвернулись.  И  вновь  выручил  Моль.
Правда,  на  этот  раз  заочно  и  потому  бесплатно.  Про¬
ведя,  как  и  Хершкович,  часть  жизни  в  заключении,  он
отбыл  в  Израиль.  «Кто  знает,—  подумал  с  завистью
Хершкович,—  может  быть,  Моль  уже  торгует  своими
советами  в  кнессете?»  Пример  бывшего  «наставника»
дал  Михаилу  Яновичу  импульс  уже  в  новом  направ¬
лении.
 Через  некоторое  время  ему  пришел  вызов  из  Из¬
раиля  от  внезапно  объявившихся  там  «родственни¬
ков».
 Здесь,  как  видно,  требуется  еще  одно  авторское  от¬
ступление,  чтобы  объяснить,  откуда  же  у  круглого
сироты,  несчастного  «найденыша»  объявились  вдруг
страдающие  в  разлуке  «родичи».  Ведь  не  дядя  же
Ицхак  воскрес,  в  самом  деле!  Конечно,  нет.  Трога¬
тельные  послания  из  Израиля  от  «близких»  приходят
по  многим  адресам  советских  евреев.  В  большинстве
своем  люди  с  презрением  отвергают  эти  грубые  фаль¬
сификации  израильских  спецслужб,  цель  которых  вы¬
манить  в  «страну  обетованную»  как  можно  больше  со¬
ветских  граждан.  А  для  таких,  как  Хершкович,  это  —
что  соломинка  утопающему.  Там  действительно  много
его  «братьев»,  правда,  не  по  крови,  а  по  духу.  Помни¬
те  наставления  тех,  кто  «находил»  его  прежде?  «Ум¬
 47

ный  всегда  обманет  дурака»,  «мы  исключительные
люди»  и  тому  подобные.  То  же  твердят  и  современные
проповедники  сионизма.  Американский  публицист
М.  Лилиенталь  писал:  «Средний  еврей  от  родителей
до  ребенка:  ты  исключителен  —  ты  еврей...»  А  вот
изречение  И.  Бади:  «Израиль  —  это  не  естественная
нация,  она  не  похожа  на  все  нации  мира.  Это  сверхъ¬
естественное  общество...»
 Попробуем  взглянуть  на  одну  лишь  страницу  исто-1
рии  сионизма,  который  породил  это  «сверхъестествен¬
ное  общество».  Взглянуть  не  глазами  уголовника
Хершковича,  а  ясным  взором  еврейского  мальчика,  ко¬
торого  сделал  сиротой  фашизм,  а  спасли  и  выходили
советские  солдаты.  Что  бы  сказал  он,  если  бы  узнал,
чем  занимались  в  то  время,  когда  гитлеровцы  истреб¬
ляли  его  кровных  родственников,  сионистские  воро¬
тилы...
 В  марте  1957  года  на  одной  из  оживленных  улиц
Тель-Авива  прозвучал  выстрел.  Им  в  упор  был  убит
доктор  Рудольф  Кастнер.  Убийца,  некто  Зеев  Эк-
штейн,  по  сообщениям  прессы,  был  доставлен  в  разве¬
дывательную  службу  Израиля,  где  «покончил  само¬
убийством  в  состоянии  глубокой  душевной  депрессии».
Проницательный  читатель,  конечно,  уже  понял,  что  ва¬
риант,  когда  сначала  происходит  убийство,  а  потом  в
стенах  официальных  учреждений  уходит  из  жизни  и
сам  убийца,  всегда  носит  оттенок  заметания  следов.
Лишь  в  США  сколько  тому  нашумевших  примеров!
Какие  же  «концы»  были  «опущены  в  воду»  в  тот  мар¬
товский  день  в  Тель-Авиве?
 Еще  за  два  года  до  этого  широкой  общественности
стало  известно,  что  Кастнер,  будучи  руководителем
сионистского  «Комитета  спасения  еврейского  населе¬
ния»,  в  годы  войны  поддерживал  тесную  связь  с  фа¬
шистскими  главарями.  От  Эйхмана  и  эсэсовского  ге¬
 48

нерала  Бичера  он  узнал  о  плане  ликвидации  полу¬
миллиона  венгерских  евреев.  Так  в  конце  1944  года
Эйхман  начал  «полное  освобождение»  Венгрии  от  ев¬
реев.  К  этому  времени,  кстати,  относится  один  крас¬
норечивый  документ  из  материалов  Нюрнбергского
процесса.  Это  показания  штурмбанфюрера  СС  Виль¬
гельма  Хеттла:  «В  конце  августа  1944  года  я  имел  бе¬
седу  с  оберштурмбанфюрером  СС  Адольфом  Эйхма-
ном...  Незадолго  до  этого  Эйхман  составил  отчет  для
Гиммлера,  который  хотел  знать  точно,  какое  число
евреев  он  убил.  На  основе  своей  информации  он  при¬
шел  к  следующим  результатам:  примерно  4  миллиона
евреев  было  убито  в  различных  лагерях  уничтожения.
В  то  же  время  еще  дополнительно  2  миллиона  евреев
было  умерщвлено  другими  путями.  Большая  часть  из
них  была  расстреляна  эйнзатцкомандами  во  время
кампании  против  России.  Гиммлер  был  недоволен  его
докладом,  так  как,  по  его  мнению,  число  убитых  евре¬
ев  должно  было  превышать  6  миллионов»  1.
 Вот  с  такими  «деятелями»  рейха  поддерживал  от¬
ношения  руководитель  «Комитета  по  спасению  еврей¬
ского  населения».  Высокопоставленные  нацисты  в  свя¬
зи  с  «венгерскими  планами»  предложили  сионистам
сделку,  которую  они  цинично  назвали  «обменом  ев¬
рейской  крови  на  товары».  В  переговорах  участвовали
и  Эйхман  с  Кастнером.  Естественно,  что  речь  шла  не
обо  всех  евреях,  а  только  о  тех,  которые  нужны  были
международному  сионизму.  Торговля  велась  «по¬
штучно».
 20  июля  1944  года  лондонская  «Таймс»  опублико¬
вала  статью,  озаглавленную:  «Меняем  евреев  на  бое¬
припасы».  В  ней  указывалось,  что  гитлеровская  Гер¬
мания  получила  заверения  от  международных  сиони¬
 1  СС  в  действии.  М.:  Прогресс,  1968,  с.  237—238.
 49

стских  организаций  о  готовности  в  ответ  на  освобож¬
дение  венгерских  евреев  снабдить  нацистскую  армию
оружием  при  условии,  что  оно  будет  использовано
только  против  Советской  Армии.  Кстати,  устанавли¬
валась  и  «цена»:  тысяча  долларов  за  каждого  еврея.
Естественно,  что  жизнь  была  выкуплена  очень  немно¬
гим.  Основная  же  масса  венгерских  евреев  в  это  время
под  охраной  отряда  нацистов  ожидала  решения  своей
судьбы.  Кастнер  делал  успокоительные  заявления
вплоть  до  того  момента,  когда  обреченных  подвозили
к  крематорию...
 Вот  такие  «концы»  волочатся  за  многими  сионист¬
скими  лидерами,  и  «спрятать»  все  их  «в  воду»  —  дело
невозможное...
 Впрочем,  вернемся  к  Хершковичу,  осчастливленно¬
му  нашедшимися  «родственниками».  Уже  на  следую¬
щий  день  после  получения  приглашения  на  выезд  в
Израиль  он  кинулся  с  заявлением  в  отдел  виз  и  реги¬
страций  (ОВИР).  Просьбу  удовлетворили.
 Так  в  «деле»  Хершковича  появился  еще  один  го¬
род  —  Вена.  Столица  Австрии  стала  своеобразным  пе¬
ресылочным  пунктом  для  тех,  кто  попался  на  удочку
израильской  пропаганды,  решив  порвать  с  Родиной.
Однако  «дельцы»  вроде  Хершковича  и  не  помышляют
следовать  рекламным  брошюркам,  для  которых  не  жа¬
леют  красноречия  израильские  борзописцы.  Их  не  об¬
манут  даже  такие  вот  трогательные  пассажи:  «Через
два  часа  после  вылета  из  венского  аэропорта  взгля¬
ните  в  иллюминатор  вашего  самолета:  под  вами  Гре¬
ция.  Каменистая  кромка  юга  Европейского  континен¬
та  дробится  на  острова  и  островки,  разбросанные  в
солнечной  зелени  Средиземного  моря.  Через  час  с  не¬
большим  вы  увидите  побережье  Израиля  —  нашей
земли,  откуда  мы  были  изгнаны  римскими  завоевате¬
лями  две  тысячи  лет  тому  назад.  Две  тысячи  лет  мы
 50

были  беженцами  в  чужом  для  нас  мире.  И  вот  пришел
час:  мы  возвращаемся  домой».  Красиво,  но  не  очень
конкретно.  Хершкович  же  рассуждал  куда  предмет¬
нее,  памятуя  слова  Алмазова  об  Израиле:  «Нам,  го¬
лубчик,  там  делать  нечего.  Там  самих  разденут  до
нитки  и  пустят  босиком  по  горячему  песочку...»
 «Ждали  две  тысячи  лет  —  подождем  еще»,—  ре¬
шил  Хершкович.  А  тут  еще  эмигрант-попутчик  пере¬
вел  статью  из  английской  газеты  «Морнинг  стар»:
«В  настоящее  тюремное  заключение  превратилась  для
сотен  тысяч  евреев,  обманутых  сионистской  пропаган¬
дой  и  иммигрировавших  в  Израиль,  жизнь  на  «земле
обетованной».  Более  половины  населения  страны  вы¬
нуждено  влачить  жалкое  существование  на  доходы
намного  ниже  официально  установленного  уровня  бед¬
ности».
 Сравнение  с  тюремным  заключением  окончатель¬
но  убедило  Хершковича,  и  он  двинулся  на  поиски  ка¬
кого-нибудь  антисоветского  издательства.  «Найдены¬
шу»  нужны  были  новые  покровители  и  советчики.
А  подтолкнул  его  на  эти  поиски  один  очень  приятный
для  него  эпизод  времен  «коммерческой  деятельности».
Как-то  ему  удалось  за  очень  приличные  доллары
сбыть  «липовые»  иконы,  выдав  их  за  XVIII  век.  Поку¬
пал  американский  корреспондент  Эдмонд  Стивенс,
вернее,  его  жена,  а  сам  Стивенс  тем  временем  что-то
бурчал  о  «еврейском  вопросе  в  СССР»,  о  какой-то  бре¬
довой  организации  «Беспартийные  за  коммунизм»  и
еще  черт  знает  о  чем.  Хершкович,  поглощенный  тогда
удачной  махинацией,  пропускал  все  это  мимо  ушей.
А  теперь  вспомнил.  И  нашел  то,  что  искал.  Ну  а  потом
гораздо  более  короткий,  чем  в  Израиль,  перелет  из
Вены  в  Мюнхен  —  и  теплое  место  у  микрофона  «Сво¬
боды».  Вот  таков  «продукт  распада»  еще  одной  чело¬
веческой  личности.
 51

Напоследок  несколько  слов  о  небольшом  экспери¬
менте,  который  я  провел  в  связи  с  «расследованием
дела  «найденыша».  Как-то  в  мои  руки  попал  передан¬
ный  в  эфир  рассказ  «борца  за  права  человека»  Херш¬
ковича  об  одном  из  осужденных,  с  которым  Михаил
Янович  в  одной  колонии  отбывал  срок.  Этот  человек
освободился,  теперь  хорошо  и  честно  трудится.  После
продемонстрированного  ему  «творения»  Хершковича
наш  собеседник  побагровел.
 —  Я  же  сидел  за  грабеж!  —  возмутился  он.
 Бывший  уголовный  преступник  был  глубоко  ос¬
корблен  тем,  что  Хершкович  причислил  его  к  своим
«единомышленникам».  Вот  так.
 А  ведь  когда-то  Хершковича  считали  своим  сыном
советские  солдаты,  перед  чьим  подвигом  уважительно
склоняет  голову  человечество.  Много  их,  светлых  жиз¬
ней,  оборвалось  в  том  бою  за  румынский  город  Бакэу,
где  выполз  на  шпалы  из  отбитого  у  немцев  эшелона
смерти  черноголовый  мальчишка  Моисей  Хершкович...
 КАРЬЕРА  «БАРОНА»  АФОНЬКИНА
 Так,  бароном,  но,  естественно,  без  кавычек,  он
именует  сам  себя.  В  Соединенных  Штатах  Америки,
где  обретается  сейчас  Виктор  Федорович  Российский,
это  дополнение  к  имени  весьма  существенно.  Оно  при¬
дает  определенный  блеск,  респектабельность;  неис¬
кушенному  американскому  обывателю  чудятся  за
этим  титулом  родовые  замки,  гербы,  богатое  наслед¬
ство.
 Хочется  отметить,  что  антисоветчики  как  Нового,
так  и  Старого  Света  всегда  питали  слабость  к  выход¬
цам  из  русской  знати.  В  тяжелейшие  для  нашей  Роди¬
ны  дни  Великой  Отечественной  войны,  когда  враг  сто¬
 52

ял  у  порога  Москвы,  в  реакционных  англо-американ¬
ских  кругах  на  полном  серьезе  вынашивался  план  соз¬
дания  в  союзе  с  Берлином  новой  «англо-германо-рус¬
ской  Антанты».  Подыскали  и  кандидата  на  русский
престол  —  прусского  принца  Луи-Фердинанда,  жена¬
того  на  дочери  великого  князя  Кирилла...
 Российского  же  с  генеалогическим  древом  русской
знати  связывает  лишь  брак  с  одним  из  обрубленных
его  «сучков»  —  престарелой,  как  и  он  сам,  беглой  рус¬
ской  баронессой.  А  уж  если  открывать,  как  говорится,
все  карты,  то  никакой  он  не  Российский:  подлинная
фамилия  «барона»  —  Афонькин.
 Впервые  фамилия  Российский  появилась  на  стра¬
ницах  нашей  печати  в  документальном  очерке  совет¬
ского  разведчика  Юрия  Марина  «Радио  «Свобода»:
кто  есть  кто  и  что  есть  что?»1.  Бывший  «сотрудник»
РС  писал,  что  наряду  с  другими  предателями  на  стан¬
ции  работает  Российский,  который  еще  в  годы  второй
мировой  войны  сотрудничал  с  фашистами  и,  скрываясь
от  возмездия,  обосновался  в  Мюнхене.  По  уже  давней
привычке  я  занес  новое  для  меня  имя  в  блокнот  и  по¬
метил:  «ВП»  —  военный  преступник.  Большего  о  Рос¬
сийском  тогда  известно  не  было.  Но  вот  после  появле¬
ния  статьи  в  адрес  «Литературной  газеты»  пришло
письмо  из  Харькова  от  пенсионера  Е.  В.  Корендова,
когда-то  знавшего  Российского.
 «Не  хотел  тревожить  прошлого,  но,  поразмыслив,
понял,  что  вам,  видимо,  для  ориентации  и  правильной
борьбы  со  всякого  вида  подлецами  надо  знать  о  них
некоторые  подробности.
 Виктор  Федорович  Афонькин  родился  в  1913  году  в
городе  Харькове  и  жил  в  районе  Холодной  Горы  на
Анненской  улице,  21.
 1  Литературная  газета,  1976,  4  февраля.
 53

Отец  —  работник  центрального  телеграфа,  мать  —
телефонистка  на  городской  телефонной  станции.
С  Виктором  меня  свела  судьба  в  30-й  семилетней  шко¬
ле,  куда  мы  оба  поступили  в  1923  году  в  3-й  класс
(тогда  называлось  отделение).  Подружились,  часто
бывали  друг  у  друга  дома,  делили  досуг  и  развлече¬
ния.
 Учился  Виктор  плохо.  Большей  частью  все  домаш¬
ние  задания  переписывал  у  меня.  Так  длилось  до  лета
1927  года,  когда  мы  закончили  семилетку.  Я  поступил
в  электромеханический  техникум  на  механическое  от¬
деление,  а  Виктор,  прогуляв  год,  в  двадцать  вось¬
мом  —  на  электротехническое.
 В  1930  году  я  кончил  техникум  и  пошел  работать
на  Харьковский  паровозостроительный  завод  имени
Коминтерна.  Виктор  же,  проучившись  в  техникуме  два
года,  был  из  него  исключен  за  неуспеваемость  и  с  моей
помощью  поступил  на  тот  же  завод  чертежником-кон-
структором  в  отдел  главного  механика.
 Однажды  разразился  скандал.  Эскизы  и  чертежи
запасных  деталей  станков,  которые  делал  Афонькин,
оплачивались  сдельно.  Он  подделал  наряд.  Ревизия
установила,  что  фальшивые  наряды  Виктор  представ¬
лял  неоднократно,  и  его  с  позором  уволили  с  за¬
вода.
 Примерно  в  это  время  он  увлекся  опереттой:  на
харьковской  сцене  в  те  годы  выступали  известные  ар¬
тисты  этого  жанра  —  Светланова,  Бах,  Бравин,  Орлов.
Сначала  Виктор  посещал  все  спектакли  за  деньги,  а
потом  за  мелкие  услуги  в  театре  его  стали  пропускать
бесплатно.  Изгнанный  с  завода,  он  поступил  в  оперет¬
ту  рабочим  сцены.
 Как  раз  тогда  Виктор  Афонькин,  найдя  свою  фа¬
милию  неблагозвучной  для  актера  (а  он  себя  считал
актером),  принял  псевдоним  «Российский»,  которым  и
 54

начал  подписывать  письма,  фотокарточки  и  прочую
ерунду.
 Как  Российский,  в  черные  дни  оккупации  города  он
выступал  в  харьковской  местной  газетке  и  был  ее  ре¬
дактором.
 Примечателен  и  тот  факт,  что  Виктор  во  время  гит¬
леровской  оккупации  сменил  Свою  старую  квартиру  на
новую  со  всеми  удобствами  в  центре  города,  а  при  при¬
ближении  к  Харькову  советских  войск  в  1943  году,
прихватив  родителей,  бежал  из  города...»
 Это  письмо  значительно  продвинуло  вперед  «дело»
опереточного  «барона».  И  вскоре  я  держал  в  руках  ав¬
тобиографию  Россинского-Афонькина,  написанную  им
6  ноября  1941  года  в  оккупированном  гитлеровцами
Харькове.  Собственно,  это  даже  не  автобиография,  а
самореклама  человека,  мечтающего  как  можно  скорее
и  повыгоднее  продаться  врагу.  На  двух  тетрадных  стра¬
ницах  мелким,  убористым  почерком  изложена  история
душещипательных  «страданий»  двадцативосьмилетне¬
го  непризнанного  «литературного  гения»,  которая  дол¬
жна  была  устроить  его  хозяев.  Не  спешите  удивляться
этой  метаморфозе  —  удивлений  впереди  еще  много.
Выясняется  прежде  всего,  что  родители  Афонькина,
работники  телеграфа  и  телефона,  оказывается,  были:
отец  —  коллежским  асессором,  а  мать  —  дворянкой,
учительницей.  Уже  в  малолетнем  возрасте  будущему
«правоборцу»  якобы  пришлось  скрываться  вместе  с
родителями  от  «красного  террора»,  отступать  с  частя¬
ми  белогвардейской  добровольческой  армии.  И  все  же
«ига  большевизма»  семье  Афонькиных  избежать  не
удалось:  в  Харькове  они  подвергались-де  множеству
«чисток»  и  «проверок».  Это,  однако,  не  помешало  «го¬
нимому»  Виктору,  судя  по  его  же  «жизнеописанию»,
стать  не  только  дипломированным  инженером,  но  и
окончить  московский  Литературный  институт...  Еще
 55

один  эффектный  факт.  «Дядя  мой,—  пишет  Афонь-
кин-Россинский,—  царский  полковник,  с  двумя  дочерь¬
ми  (муж  одной  —  кадровый  офицер,  другой  —  священ¬
ник)  с  1919  года  находятся  в  эмиграции,  может  быть,
сейчас  в  Германии».
 И  дядю  «не  пожалел»  Афонькин:  заслал  на  эми¬
грантские  хлеба,  чтоб  только  привлечь  «благосклон¬
ное  внимание»  оккупантов  к  своей  «полезной»  пер¬
соне.
 Далее  следует  описание  «хождений  по  мукам»  юно¬
го  «литератора».  Оказывается,  что  был  Российский  и
литературным  критиком,  и  газетным  рецензентом  по
различным  областям  искусства,  и  писателем-прозаи-
ком.  Вернее,  он  мог  бы  ими  стать,  если  бы  не  «боль¬
шевистские  рогатки».
 Российский  уже  тогда,  сорок  с  лишним  лет  назад,
начал  успешно  осваивать  пропагандистские  штампы
антисоветизма.
 Что  же  касается  истины,  то  мне  удалось  разыскать
в  довоенных  подшивках  харьковских  заводских  много¬
тиражек  несколько  коротких  заметочек  за  подписью
«рабкор  Российский».  В  этом  нет  ничего  удивительно¬
го:  пробующему  свое  перо  молодому  рабочему  парень¬
ку  много  помогали.  Помогали  те  самые  люди,  на  ко¬
торых  он  клеветал  в  автобиографии.
 Однако  продолжим  знакомиться  со  страницами
«дела»,  написанными  собственноручно  Россинским-
Афонькиным.  Для  пущей  уверенности  в  благосклонно¬
сти  фашистов  он  решает  к  «терниям»  непризнанного
«литератора»  добавить  еще  и  «романтический  ореол»
борца-подполыцика:
 «Во  время  большевистского  отступления  под  напо¬
ром  немецких  войск,—  продолжает  в  своей  биографии
Россинский-Афонькин,—  мне  в  письменной  форме  было
приказано  эвакуироваться  в  Алма-Ату.  Этот  приказ
 56

поставил  меня  перед  выбором:  выполнить  его  и  остать¬
ся  под  пятой  большевиков  или,  перейдя  на  нелегаль¬
ное  положение,  дождаться  прихода  немецкой  армии  в
Харьков.  Я  выбрал  второе.  Больше  месяца  я  находил¬
ся  на  нелегальном  положении.  В  Коммунистической
партии  никогда  не  состоял,  в  армии  не  служил  по  при¬
чине  слабого  здоровья.
 В  этот  счастливый  час  освобождения  я  заявляю:
целью  всей  своей  жизни  я  вижу  работу  по  созданию
новой  Украины  под  эгидой  и  с  помощью  великой  Гер¬
мании».
 Так  заканчивается  удивительный  по  лживости  и
низости  «документ».
 Естественно,  что  такая  концовка  рассеяла  подозре¬
ния  даже  самых  настороженных  чиновников-оккупан-
тов.  Дальнейшая  карьера  фашистского  прихвостня  по¬
казывает,  что  его  хозяев  особенно  растрогала  история
о  «растоптанном  литературном  даровании».  Гитлеров¬
цы  предоставили  Российскому  все  возможности  для
расплаты  с  «обидчиками».  Его  автобиография  помече¬
на  27  ноября  1941  года,  а  через  две  недели  состоялся
«дебют»  изменника  в  качестве,  с  позволения  сказать,
«журналиста».  Его  первое  «произведение»  на  страни¬
цах  нацистского  органа  «Новая  Украина»  начиналось,
пожалуй,  единственной  правдивой  за  всю  его  грязную
«деятельность»  строчкой:  «Я  никогда  не  любил  Харь¬
ков...»
 Правда,  потом  выясняется,  что  это  всего  лишь  ли¬
тературный  «зачин»  к  описанию  «страданий»  человека,
увидевшего  в  развалинах  город,  где  родился.  А  увидел
он  его  из  окна  вагона,  в  котором  ехал  вместе  с  «воина¬
ми  великой  Германии».
 «Именно 	они,—  писал 	Российский,—старались
 утешить  меня,  сокрушаясь  вместе  со  мной  по  поводу
уничтожения  города  большевиками...»
 57

А  вот  свидетельство  из  обвинительного  заключения
Международного  военного  трибунала  о  подлинных  де¬
лах  «утешителей»  Афонькина:  «В  Харькове  около
195000  человек  были  замучены,  расстреляны  или  уду¬
шены  в  «душегубках».
 С  их  палачами  и  сотрудничал  в  годы  войны  буду¬
щий  «борец  за  права  человека».  Конечно,  несчетное
количество  раз  видел  он  на  улицах  Харькова  автома¬
шины,  развозящие  «бескровную»  смерть,—  «душегуб¬
ки».  И  его  «труды»  были  направлены  на  то,  чтобы
вместе  с  гитлеровцами  быстрей  «расчистить»  поле  для
создания  «новой»  Украины.
 Но  при  этом  Российский,  призывая  к  окончатель¬
ной  расправе  с  «жидо-болыпевиками»,  пекся  еще  и  о
душах  своих  читателей.  Конечно,  не  о  тех  душах,  ко¬
торые  губили  в  спецмашинах,  а  о  тех,  чьи,  подобно
его,  были  проданы  оккупантам.  Одна  из  первых  ста¬
тей  Афонькина-Россинского  называлась  «Незабывае¬
мое  рождество».  Написанная  по  случаю  рождествен¬
ских  праздников  1941  года,  она  заканчивалась  фразой,
которая  напоминала  скорее  эсэсовский  документ,  чем
«боготворческий  опус»: 	«Незабываемое 	рождество
 1941-го.  Пусть  его  звон  будет  погребальным  звоном
для  тех,  кто  сейчас  расплачивается  за  все.  свои  зло¬
деяния».
 Но  не  только  кровавые  деяния  гитлеровских  пала¬
чей  «вдохновляли»  бойкого  «литератора».  Нынешним
заокеанским  хозяевам  Афонькина  было  бы  интересно,
наверное,  прочесть  его  «оду»  милитаристам  Японии,
опубликованную  в  той  же  нацистской  газетке  «Новая
Украина»  в  день  вероломного  нападения  Японии  на
Пирл-Харбор.  Кровавая  трагедия,  память  о  которой
до  сих  пор  хранит  американский  народ,  дала  Россий¬
скому  повод  воспеть  в  стихах  «храбрых  воинов  пре¬
красной  Ямато».  Им  он  тоже  желает  скорейшей  рас¬
 58

платы  с  врагами,  то  есть  с  американцами  и  англича¬
нами.
 Опять  поет  сигнал  военный.
 Теперь  не  будет  пощады  врагам.
 Дрожат  от  взрывов  страшенных
 Гаваи,  Филиппины  и  Гуам...
 Так  в  1941  году  приветствовал  нападение  Японии
на  США  нынешний  гражданин  Соединенных  Штатов
Афонькин-Россинский.  Но  что  значат  подобные  «твор¬
ческие  искания»  по  сравнению  с  реальными  преступ¬
лениями,  которые  числятся  и  за  ним,  и  за  его  «колле¬
гами»!
 «Талант»  и  усердие  «барона»  гитлеровцы  быстро
отметили:  он  становится  «референтом  по  еврейскому
вопросу»  в  отделе  фашистской  пропаганды  в  Харько¬
ве.  Отсюда  ему  уже  был  прямой  путь  в  разведыватель¬
но-пропагандистский  отдел  «Винета»  при  восточном
министерстве  пропаганды  фашистской  Германии.  Как
представитель  отдела,  «трудился»  Российский  во  Льво¬
ве,  Кракове,  а  затем  удостоился  «чести»  работать  в
Берлине.  Можно  себе  представить,  какие  «заслуги»  по¬
зволили  ему  совершить  столь  «головокружительную
карьеру».  Скажем  лишь,  что  в  1944  году  Российский
исчез,  а  в  1952  году  объявился  в  главной  редакции
«Последних  известий»  мюнхенской  «Свободы».  С  1967
года  он  заместитель  главного  редактора  второй  рус¬
ской  программы,  а  с  1974-го  —  сотрудник  американ¬
ского  отдела  комитета  радиостанции  «Свобода»  в  Нью-
Йорке.  Его  служебные  «взлеты»  и  у  гитлеровцев  и  у
американцев  объясняются  одной  причиной:  при  фаши¬
стах  он  —  агент  гестапо,  в  Мюнхене  и  в  Нью-Йорке  —
агент  ЦРУ.  Трофейные  документы  и  факты  сегодняш¬
него  дня  свидетельствуют,  что  и  там  и  здесь  Россий¬
ский  никогда  не  брезговал  доносами:  в  годы  войны  —
 59

на  честных  советских  патриотов,  а  после  нее  —  на  та¬
ких  же,  как  и  он,  предателей.  Кстати,  это  именно  ему
принадлежит  идея  «соковыжималки»,  суть  которой  в
том,  что  «новые  кадры»  перебежчиков  -и  отщепенцев
используются  временно,  то  есть  пока  не  выжаты  из
них  до  конца  «свежие  мысли  и  свежая  информация»,
а  затем  выбрасываются  на  улицу.
 Что  ж,  эта  идея  вполне  соответствует  моральным
установкам  общества,  в  котором  вращается  сейчас
«барон».
 Боятся,  ох  боятся  Российский  и  ему  подобные  «но¬
вых  кадров»  —  пообразованней  они,  половчее,  вытес¬
нят  в  два  счета  с  насиженного  местечка.  Хотя  у  них,
стариков,—  «опыт»,  а  это  кое-что  значит  в  глазах  все¬
могущих  хозяев.
 «Опыт»  предательств,  крови,  лжи...
 «СИАМСКИЕ  БЛИЗНЕЦЫ»
 Их  часто  можно  видеть  вместе.  Вместе  они  рабо¬
тают,  живут  неподалеку  друг  от  друга,  каждый  вечер
встречаются  за  кружкой  знаменитого  мюнхенского
пива  в  заведении,  расположенном  рядом  с  беседкой,
напоминающей  буддийскую  пагоду.  Подолгу  сидят  они
молча,  углубившись  в  свои  размышления.  Двое  пожи¬
лых  мужчин,  неброско,  но  добротно  одетых.  Четыре
десятилетия  их  жизни,  словно  у  библейских  «близне¬
цов»,  слиты  воедино.  Даже  внешне  они  стали  чем-то
похожи  друг  на  друга.  Есть,  правда,  и  особые  приме¬
ты  —  в  облике  и  в  «делах»...
 Вот  один  из  них:  «Роста  выше  среднего,  шатен.
Лицо  продолговатое,  нос  длинный,  с  горбинкой...»
 ...Изрядно  пожелтевший  лист  бумаги,  на  котором
внизу  значится:  «Записано  с  моих  слов  верно».
 60

И  подпись.  Протокол  допроса  Виктора  Владимирови¬
ча  Ю.,  в  прошлом  гитлеровского  пособника.  (Гражда¬
нин  Ю.  отбыл  срок  наказания  и  сейчас  работает  в  од¬
ном  из  городов  Белоруссии.)
 «С  Борисом  Бернатовичем  я  познакомился  в
1943  году  в  поселке  Тайцы'  Ленинградской  области.
Мне  было  известно  о  его  службе  в  агентурно-боевой
группе  лейтенанта  Декснера,  которая  действовала  по
приказам  отдела  контрразведки  «1-Ц»  18-й  герман¬
ской  полевой  армии.  Отделом  командовал  майор  Мул-
лерт.  В  задачи  группы  входили  борьба  с  партизанами
и  разведкой  Красной  Армии,  выполнение  оперативных
акций...»
 О  том,  что  такое  «агентурно-боевая  группа»  гитле¬
ровской  разведки,  хорошо  знают  бывшие  партизаны.
В  моих  записных  книжках  есть  немало  сведений  о  том,
как  действовали  эти  формирования,  в  которые,  как
правило,  набирались  изменники  Родины.  Обычно  они,
маскируясь  под  партизан  или  под  группу  бойцов  Со¬
ветской  Армии,  выслеживали  партизан,  подпольщи¬
ков,  связных  и  выдавали  их  фашистам.  Террористиче¬
ские  группы  пытались  забрасывать  и  в  тыл  советских
войск.  Что  касается  «оперативных  акций»,  то  «боеви¬
ки»  их  проводили,  находясь  на  отдыхе,  в  районах  по¬
стоянного  расквартирования.  «Оперативные  акции»  оз¬
начали  расстрелы  заключенных  в  тюрьмах  и  лагерях
советских  военнопленных,  расправы  с  мирным  населе¬
нием  в  партизанских  краях,  поджоги  деревень,  кото¬
рые  по  планам  гитлеровцев  должны  были  входить  в
«зону  пустыни».
 Всем  этим  и  занимался  Борис  Владимирович  Бер-
натович,  1920  года,  уроженец  села  Яринка  Ленинград¬
ской  области.  В  1935  году  он  жил  в  городе  Урицке,  где
окончил  семилетку.  Затем  переехал  в  Ленинград,  учил¬
ся  в  электротехническом  техникуме,  по  окончании  его
 61

в  1939  году  поступил  в  Ленинградский  институт  инже¬
неров  железнодорожного  транспорта.  В  1940-м  бросил
его  и  устроился  техником  на  тяговую  подстанцию  в
Урицке.  Во  время  фашистского  наступления  на  Ленин¬
град,  спрятавшись,  дождался  прихода  в  Урицк  гитле¬
ровцев.
 Из  показаний  гражданина  Ю.:  «В  1944  году  я  поте¬
рял  Бернатовича  из  виду.  Его  куда-то  перевели...»
 А  в  1945-м,  сразу  после  войны,  в  мюнхенском  лагере
беженцев  появился  электрик  Борис  Беркутов.  Худой,
тихий  человек,  всегда  обвешанный  проводами,  с  ку¬
сачками  в  руках.  На  вопросы  земляков,  когда  он  соби¬
рается  домой,  не  отвечал,  лишь  пожимал  плечами.
Потом  он  исчез...
 Из  показаний  осужденного  агента  германской  раз¬
ведки  П.  И.  Пампухи:  «Я  знал  агента  немецкой  раз¬
ведки,  который  имел  псевдоним  Беркутов.  Его  приме¬
ты:  роста  выше  среднего,  шатен.  Лицо  продолговатое,
нос  длинный,  с  горбинкой.  Ходит  сутулясь...»
 Это  о  Беркутове.  Если  помните,  то  же  самое  было
сказано  и  о  Бернатовиче.  Здесь  лишь  добавлено:  «хо¬
дит  сутулясь».
 Фотография  инженера  мониторного  отдела  радио¬
станции  «Свобода»  Бориса  Беркутова  разрешила  все
сомнения:  Борис  Беркутов  —  «правоборец»  и  Борис
Бернатович  —  предатель  и  гитлеровский  прихво¬
стень  —  одно  и  то  же  лицо.
 Теперь  о  другом  участнике  молчаливых  «бдений»  в
мюнхенской  пивной:
 «Рост  высокий,  прическа  —  седой  бобрик,  глаза
темные,  подбородок  вдавленный...»  Ершов  Константин
Александрович,  1920  года,  уроженец  города  Саки
Крымской  области.  Бывший  студент  Московского
энергетического  института;  проживал  в  Москве,  Мало¬
ивановский  переулок,  дом  2,  квартира  2.  В  августе
 62

1941  года,  будучи  командиром  орудия  227-го  гаубич¬
ного  артиллерийского  полка,  перебежал  к  гитлеров¬
цам...
 Имя  Ершова  встречается  в  моих  записных  книжках
много  раз.  Тринадцать  партизанских  отрядов  действо¬
вали  на  стыке  Ленинградской,  Псковской  и  Новгород¬
ской  областей.  И  их  разведчики  знали,  что  есть  такой
ярый  фашистский  служака  —  Ершов.  Но  прежде,  чем
получить  подобную  «известность»,  Ершов  прошел  аб¬
веровские  и  гестаповские  «университеты».  Вот  они:
 Абвершкола  под  руководством  фон  Кляйста:  Ер¬
шов  учился.
 Карательный  отряд  Шварца:  Ершов  стрелял,  бил.
 Карательный  отряд  Фомина:  Ершов  стрелял,  бил,
допрашивал.
 «Абвергруппа-312»  майора  Майснера:  Ершов  бил,
допрашивал.
 Контрразведка  18-й  полевой  армии,  начальник  от¬
дела  лейтенант  Декснер:  Ершов  допрашивал,  руково¬
дил.
 Чем  руководил?  Шпионской  сетью,  в  задачу  кото¬
рой  входило:  парализовать  партизанскую  разведку,
выслеживать  и  уничтожать  советских  разведчиков  в
тылу  фашистских  войск.  Ершов  был,  что  называется,
«фигурой».  Имел  телохранителя  —  такого  же,  как  и
он,  предателя  Николая  Седунова,  ходил  в  штатском,
имел  квартиры  в  Гатчине  и  эстонском  местечке  Пэде,
а  также  конспиративные  квартиры  в  деревнях  Ленин¬
градской,  Псковской  и  Новгородской  областей.  Но  ис¬
полнял  Ершов  для  гитлеровцев  работу,  в  конце  кон¬
цов,  черную:  осуществлял  связь  абвергруппы  со  старо¬
стами,  с  насаждаемыми  на  оккупированной  террито¬
рии  резидентами.  Партизаны,  естественно,  тоже  внед¬
рили  своих  людей  в  эту  сеть,  поэтому  о  Ершове  так
много  известно.  За  ним  постоянно  следили,  пичкали
 63

дезинформацией,  которую  ему  преподносили  под  ви¬
дом  разведданных  от  мнимых  «резидентов».  И  все  же
предатель  был  опасен.  В  1944  году  партизанская  раз¬
ведка  получила  приказ  уничтожить  Ершова,  но  он  ис¬
чез...
 После  войны  Ершов  вынырнул  в  баварском  курорт¬
ном  городке  Гармиш-Партенкирхене.  Но  расположил¬
ся  там  отнюдь  не  для  отдыха.  Новые  хозяева  заста¬
вили  его  вноць  учиться,  а  вернее  —  совершенствовать
«знания»,  полученные  у  фашистов.  Так  он  получил
шпионское  образование.  На  этот  раз  американское.
«Аттестат»  позволил  ему  незамедлительно  занять  ме¬
сто  в  мониторном  отделе  радиостанции  «Свобода».
 Теперь  пришло  время  еще  раз  выделить  некоторые
сходные  черты  «дел»  «сиамских  близнецов»,  чтобы  ус¬
тановить  «родство»  этих  палачей-одногодков.  Оба  они
действовали  на  одной  и  той  же  территории,  оба  про¬
шли  одну  школу:  агентурно-боевую  группу  лейтенанта
Декснера  в  18-й  фашистской  армии,  той  самой,  кото¬
рая  пыталась  разрушить  снарядами  и  бомбами,  за¬
душить  голодом  героический  Ленинград.  Оба  таинст¬
венно  исчезали  в  1944  году.
 Внимательный  читатель,  наверное,  обратил  внима¬
ние  на  то,  что  многие  преступники,  чьи  «дела»  приве¬
дены  в  этой  книге,  таинственно  исчезали  в  1944  году.
Рутченко  к  концу  1944  года  исчезает,  что  называется,
со  всех  горизонтов,  Бернатовича  в  1944  году  «куда-то
перевели»,  Ершова  в  1944  году  партизанская  разведка
получила  приказ  уничтожить,  но  он  исчез;  Олекса
Возник  в  1944  году  эвакуирован  в  Германию;  Протаза¬
нов  исчез  из  Берлина  в  октябре-ноябре  1944  года;
Сеньковский  в  1944  году  обучался  в  особой  развед¬
школе  в  городе  Дальвице,  к  концу  года  исчез...
 Итак,  год  1944-й.  Таинственные  исчезновения?  За¬
гадка  вроде  Бермудского  треугольника?  Нет,  никакой
 64

загадки.  О  том,  как  и  куда  девались  наиболее  рьяные
гитлеровские  прислужники,  было  известно  еще  тогда.
 Вот  отрывок  из  газеты  «Правда»  от  26  февраля
1945  года:  «Фашистская  Германия  переживает  непо¬
правимую  катастрофу.  Красная  Армия  неумолимо
продвигается  в  глубь  Германии,  и  теперь  уже  близок
час  нашей  полной  победы.  Но  фашистский  зверь  про¬
должает  бешено  огрызаться.  Одно  из  самых  подлых  и
крайних  средств  борьбы,  за  которое  хватается  обре¬
ченный  враг,—  создание  диверсионно-террористиче¬
ских  организаций.  В  западной  печати  эти  организации
получили  наименование  «шестой  колонны»,  ибо  созда¬
ются  они  уже  в  расчете  на  развязывание  третьей  ми¬
ровой  войны.  Гитлеровский  генеральный  штаб  уже
разрабатывает  лихорадочно  планы  операций  «шестой
колонны».  Ее  штаб  создан  в  Мюнхене.  Начальником
штаба  назначен  Вильгельм  Шепман,  человек,  облада¬
ющий  немалым  опытом  руководства  как  диверсионно¬
террористической,  так  и  пропагандистской  подрывной
работой.  Гиммлер  и  его  помощники  уделяют  много
внимания  комплектованию  «шестой  колонны».  В  нее
набираются  самые  опытные  эсэсовцы  и  наиболее  ак¬
тивно  сотрудничавшие  с  гитлеровцами  предатели  всех
мастей...»
 Таким  образом,  еще  до  окончания  войны  «Правда»
раскрыла  загадку  таинственного  исчезновения  берна-
товичей,  ершовых,  протазановых,  рутченко  и  им  подоб¬
ных.  Становится  понятно,  почему  именно  Мюнхен  пос¬
ле  войны  приобрел  славу  центра  сосредоточения  пре¬
дателей,  палачей  и  убийц,  бежавших  от  справедливой
кары:  в  Мюнхене  они  должны  были  поступить  под  ко¬
мандование  Вильгельма  Шепмана.  Как  известно,
гиммлеровская  идея  создания  так  называемой  «аль¬
пийской  крепости»  не  сбылась,  но  отряды  «шестой  ко¬
лонны»  созданы  были.
 65

Итак,  человеческие  отбросы  подобрали  спецслуж¬
бы  США.  Но  «подобрали»  и  двадцать  четыре  вагона
«специального  назначения»  с  золотом,  награбленным
фашистами  у  мирного  населения  оккупированных
стран,  обагренным  кровью  миллионов  людей,  умерщв¬
ленных  в  гитлеровских  концлагерях.
 Спрятанное  в  шахте  «Кайзерод»  в  местечке  Мер-
керс  Рейнского  района,  это  золото  на  сумму  в  четверть
миллиарда  долларов  в  будущем  по  расчетам  главарей
рейха  должно  было  стать  той  основой,  на  которой  воз¬
родится  «великая  Германия».
 Эсэсовцам  ввиду  спешки  отступления  не  удалось
взорвать  рудник,  и  американские  войска  захватили
фашистские  богатства.  Это  случилось  в  начале  апреля
1945  года.  Через  Франкфурт-на-Майне  и  Роттердам
«трофей»  сразу  переправили  в  Соединенные  Штаты.
И  с  тех  пор  ни  разу  не  последовало  ни  подтверждения
американского  казначейства  о  поступлении  золота,  ни
каких-либо  упоминаний  на  международных  перегово¬
рах  о  его  существовании  или  использовании...
 Вывод  из  этой  истории  напрашивается  сам  собой:
если  американцы  содержат  на  службе  эсэсовских  па¬
лачей,  то  почему  бы  и  не  платить  им  их  же  «трофея¬
ми»?  Не  на  это  ли  золото  столько  лет  существуют  под¬
рывные  идеологические  центры?  С  точки  зрения  заоке¬
анских  бизнесменов  операция,  несомненно,  выгодная.
Правда,  есть  тут  одно  «но».  Одна  из  израильских  га¬
зет  написала  однажды:  «Израиль  как  естественный
наследник  может  претендовать  на  это  золото.  Его  мо¬
жно  было  бы  использовать  для  защиты  оставшихся  в
живых  евреев  в  Израиле  путем  закупки  самолетов
«Фантом»,  а  также  для  стимулирования  рождаемо¬
сти...»
 Такому  цинизму  мог  бы  позавидовать  и  Гиммлер.
Направить  золото  миллионов  умерщвленных  людей  на
 66

новые  убийства,  на  продолжение  агрессии  против
арабских  стран  —  до  этого  надо  додуматься!  Впрочем,
в  последние  годы  эта  «золотая»  кампания  приутихла.
Проще  всего  предположить,  что  договоренность  о
«возврате»  драгоценного  металла  уже  достигнута,  а
потому  все  такого  рода  разговоры  перекочевали  со
страниц  сионистских  газет  на  деловые  бумаги,  в  углу
которых  стоит  гриф  «Совершенно  секретно».  Так  или
иначе,  а  кровавая  история  эсэсовского  золота  продол¬
жается,  как  продолжается  и  деятельность  созданной
фашистами  «шестой  колонны».
 Надо  сказать,  что  в  нее  вошли  не  только  те,  чьи
«дела»,  подобно  «делу»  «сиамских  близнецов»,  нача¬
лись  в  годы  войны,  но  и  профессионалы  с  довоенным
еще  стажем.  Вот  одно  из  таких  «дел»...
 Уже  не  в  мюнхенской  «конторе»,  а  в  самом  коми¬
тете  радиостанции  «Свобода»  в  Нью-Йорке  занимает
«литературный»  пост  и  руководящее  положение  в  НТС
Ростислав  Владимирович  Полчанинов,  «одиссея»  ко¬
торого  охватывает  чуть  ли  не  всю  европейскую  геогра¬
фию.  Родился  в  1919  году  в  Новочеркасске.  Его  отец
с  семьей  скоро  эмигрировал  в  Югославию,  где  Рости¬
слав  Владимирович  и  жил  до  войны.  В  Белграде  он
закончил  юридический  факультет  университета.  Здесь
же  вступил  в  НТСНП  («Народно-трудовой  союз  ново¬
го  поколения»),  в  террористической  школе  которого
получил  еще  одно  «образование»  и  установил  тесней¬
шие  связи  с  германской  разведкой.  В  самом  начале
войны  Германии  против  СССР  выехал  в  Берлин,  от¬
туда  его  незамедлительно  перебросили  на  оккупиро¬
ванную  гитлеровцами  территорию  Советского  Союза.
О  том,  где  обосновался  Полчанинов,  свидетельствует
один  любопытный  документ,  сохранившийся  в  Пско¬
ве,  в  книге  регистрации  браков  периода  оккупации  го¬
рода  фашистами.  В  ней  указано,  что  27  ноября  1943  го¬
 67

да  Ростислав  Владимирович  Полчанинов,  православ¬
ного  вероисповедания,  проживающий  в  городе  Пскове
на  Успенской  улице,  дом  10,  квартира  4,  сочетался  за¬
конным  браком  с  Наумовой  .  Валентиной  Петровной,
проживающей  в  том  же  Пскове  на  Великолукской
улице,  дом  55,  квартира  2.  О  профессии  Ростислава
Владимировича  сказано  скромно:  военнослужащий.
А  между  тем  Полчанинов  являлся  официальным  со¬
трудником  германского  разведывательного  органа
«Зондерштаб-Р»,  в  задачи  которого  входило  и  выявле¬
ние  советских  разведчиков,  и  вербовка  агентуры,  и
проведение  фашистской  агитации.  Любопытно,  что  в
«деле»  Полчанинова  тоже  есть  «провал»  в  конце
1944  года.  Зато  позднее,  в  первые  послевоенные  годы,
«литератор»  Полчанинов  стал  известен  многим  совет¬
ским  филателистам:  направо  и  налево  слал  он  письма
со  своим  обратным  американским  адресом.  А  в  пись¬
мах  тех  среди  вопросов,  интересующих  филателистов,
прямо-таки  лезло  в  глаза  страстное  желание  далекого
корреспондента  получить  сведения  разведывательного
характера,  а  то  и  обработать  советских  граждан  в
духе  агиток  радиостанции  «Свобода».
 Порой  просто  диву  даешься:  как  же  нравятся  фа¬
шистским  прихвостням  яркие  ярлыки,  как  любят  рас¬
пускать  павлиньи  хвосты  всякие  там  «литераторы»,
«философы»,  «искусствоведы»,  «правоборцы»,  «эконо¬
мисты»...
 Однако  вернемся  к  «сиамским  близнецам».  У  них
нет  столь  нарядных  «одежд»  в  эфире.  Должности  их
именуются  скромно:  радиоинженеры  мониторинга.  Мы
уже  коротко  говорили  о  том,  что  мониторинг  —  это  ра¬
диоперехват,  куда  стекается  информация  с  американ¬
ских  станций  слежения.  Сюда  же  поступает  и  другая
информация  для  всех  редакций  радиостанции  «Сво¬
бода».  Сотрудники  мониторинга  знают  всю  подногот¬
 68

ную  кухни  новостей,  знают  тайны  корреспондентской
сети  радио  «Свобода».  Нелишне  напомнить,  что  раз¬
глашение  этих  тайн  виновному  грозит  десятилетним
тюремным  заключением  и  штрафом  в  10  тысяч  долла¬
ров.  Отчего  такие  строгости?  Да  оттого,  что  значи¬
тельная  часть  корреспондентов  —  агенты  ЦРУ.  Можно
понять,  почему  именно  на  мониторинге  служит  «про¬
веренный»  на  расстрелах  и  шпионаже  Борис  Берку-
тов-Бернатович.  А  отбирает  информацию  для  выпусков
новостей  тот,  кто  отбирал  раньше  агентов  для  абве¬
ра,—  дважды  шпион  Константин  Ершов.  Ведь  им  еще
с  гитлеровских  времен  хорошо  знакомы  и  направле¬
ния  пропаганды,  и  ее  методы.  Конечно,  теперь  все
посложнее,  но  принципы-то  прежние,  геббельсовские.
Та  же  самая  непрестанно  повторяемая  ложь,  которая,
как  говорил  министр  пропаганды  третьего  рейха,  сна¬
чала  становится  от  постоянного  повторения  полуправ¬
дой,  а  затем  прочно  внедряется  в  сознание  того,  на
кого  она  направлена.
 Естественно,  что  геббельсовские  листовки,  разбра¬
сываемые  с  самолетов  над  позициями  советских  войск,
или  громкоговорители,  установленные  на  специальных
машинах,  с  неизменным:  «Рус,  сдавайся!»  —  не  могут
сравниться  с  глобальной  системой  дезинформации,
лжи  и  клеветы,  созданной  Вашингтоном.  Эта'система
особенно  откровенно  проявила  себя  во  время  недав¬
них  событий  в  Польше.  В  наиболее  кризисные  дни
только  на  русском  языке  им  посвящалось  до  двадцати
пяти  комментариев  в  день,  передаваемых  различными
«голосами».  В  качестве  «штурмовых  отрядов»,  как  и
всегда  в  подобных  случаях,  использовался  личный  со¬
став  радиостанций  «Свобода»  —  «Свободная  Европа».
Подтасовывая  факты,  организаторы  радиодиверсий
использовали  их  как  повод  для  антикоммунистических
измышлений,  для  пропаганды  платформы  антисоциа-

диетических  сил.  Лейтмотивом  «комментариев»  зву¬
чал  недвусмысленный  призыв  к  изменению  «полити¬
ческой  и  экономической  структуры  коммунистической
системы».  В  своей  подстрекательской  деятельности
органы  «психологической  войны»  дошли  даже  до  того,
что  с  помощью  принадлежащей  «Голосу  Америки»
радиостанции  «Рарет»  в  португальском  городе  Глория
вели  регулярные  передачи,  содержавшие  инструкции
для  врагов  социализма  в  Польше.  Прямые  и  кодиро¬
ванные  инструктажи  передавали  также  радиостанции
«Свобода»  —  «Свободная  Европа».  Все  это  является
грубейшим  нарушением  Хельсинкского  соглашения.
 Интересно  отметить,  что  Заключительный  акт,  под¬
писанный  в  Хельсинки,  привлек  пристальное  внимание
руководителей  мюнхенских  «голосов».  Они  сумели
разглядеть  в  нем  новые  возможности  в  ведении  «пси¬
хологической  войны».  Не  успели  стихнуть  аплодис¬
менты  во  дворце  «Финляндия»,  как  из  Мюнхена  нача¬
ли  ратовать  за  «конструктивный  диалог»  с  советскими
людьми.  В  радиопередачах  «Свободы»  —  «Свободной
Европы»  даже  прозвучали  приглашения,  обращенные
к  журналистам  СССР  и  других  социалистических
стран:  «Приезжайте,  давайте  сядем  за  круглый  стол...»
Но  с  кем  предлагается  сесть  за  один  стол  советскому
журналисту?  С  потомственным  белогвардейцем  Иго¬
рем  Глазенапом  (он  из  тех  Глазенапов,  что  были  са¬
новниками  при  русских  царях,  а  после  1917  года,  в
эмиграции,  готовы  были  продавать  свою  честь  и  со¬
весть  кому  угодно),  с  бывшим  эсэсовцем  Рутченко,  с
воинствующими  сионистами  Ройтманом,  Махлисами
или,  извините,  «Инной  Светловой»,  а  может  быть,  с
«сиамскими  близнецами»  —  предателями  Беркутовым-
Бернатовичем  и  Ершовым?  Нет,  увольте.
 ...Их  часто  можно  видеть  вместе  в  мюнхенском  пив¬
ном  заведении,  что  расположилось  рядом  с  беседкой,
 70

похожей  на  буддийскую  пагоду.  Два  высоких,  пожи¬
лых,  респектабельных  господина.  Моя  фантазия  окрес¬
тила  их  «сиамскими  близнецами».  Помните  притчу  о
сросшихся  близнецах  из  библейского  Сиама?  Так  же
«срослись»  за  четыре  с  лишним  десятилетия  их  «дела»
(и  только  ли  их?).  Теперь  они  подолгу  сидят  молча.
А  о  чем  говорить?  Вспоминать  «яркие»  эпизоды  обще¬
го  прошлого?  Стыдно,  наверное,  даже  друг  друга.
О  будущем?  Но  его  у  них  нет...
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
 На  42-й  улице  Нью-Йорка  в  вестибюле  одного  из
фешенебельных  зданий  установлен  макет  мощного  ра¬
диопередатчика  с  антеннами.  Пояснительная  таблич¬
ка  гласит:  «Этот  передатчик  посылает  программы  ра¬
диостанции  «Свобода»  в  самое  сердце  Советского
Союза».  Что  говорить,  любят  в  Соединенных  Штатах
броскую  рекламу.  Любят  ее  и  в  «главной  конторе»
«Свободы»,  что  разместилась  в  этом  здании;  реклами¬
руют  технику,  свою  любовь  к  миру,  сочувствие  к  бес¬
правным  (конечно,  лишь  в  социалистических  странах)
людям,  правдивость  и  объективность.  Только,  на  лич¬
ных  делах  сотрудников  стоит  гриф  «Строго  секретно»
да  скрыты  завесой  тайны  тех,  кто  содержит  и  всю  эту
технику,  и  тысячи  служащих.
 Несколько  раз  менялось  название  организации  на
42-й  улице  американской  столицы.  Когда  она  начала
работу  (7  марта  1951  года),  то  именовалась  «Амери¬
канским  комитетом  освобождения  от  большевизма».
Потом  с  вывески  убрали  конфузную  прямолинейность,
получился  «Американский  комитет  освобождения».  А  в
январе  1964  года  дали  совсем  уже  простое  название  —
 71

«Комитет  радио  «Свобода».  Однако  суть  осталась
та  же...
 Во  всевозможных  справочниках,  изданных  на  За¬
паде,  комитет  определяется  как  «частная  организация
видных  американских  граждан».  Среди  таких  «вид¬
ных  граждан»  фигурируют  имена  многих  врагов  ком¬
мунизма:  место  почетного  председателя  долгое  время
«украшал»  бывший  президент  США  Трумэн  —  один  из
зачинателей  «холодной  войны»,  а  президента  комите¬
та  —  адмирал  Лесли  Стивенс,  бывший  помощник  го¬
сударственного  секретаря  США  Хоуленд  X.  Сарджент,
другие  государственные  мужи.
 Не  устоял  от  искушения  подержать  в  руках  рупор
антикоммунизма  и  печально  известный  бывший  помощ¬
ник  президента  США  3.  Бжезинский.  В  свое  время  он
возглавлял  некий  «координационный  комитет».  С  по¬
мощью  последнего  были  захлестнуты,  что  называется,
«одной  петлей»  Белый  дом,  Центральное  разведыва¬
тельное  управление  и  Совет  международного  радио¬
вещания,  который,  кстати,  до  сих  пор  является  шир¬
мой,  стыдливо  прикрывающей  связи  ЦРУ  с  «незави¬
симыми»  радиостанциями  «Свобода»  —  «Свободная
Европа»,  а  также  «Голосом  Америки»  и  другими  под¬
рывными  центрами.  При  проведении  крупномасштаб¬
ных  пропагандистских  акций  Бжезинский  и  его  коми¬
тет  координировали  деятельность  не  только  перечис¬
ленных  организаций,  но  и  ведомств  «психологической
войны»  блока  НАТО.
 Словом,  программу  в  глобальный  и  сложный  меха¬
низм  радиостанций  «закладывают»  непосредственно  в
высших  кругах  государственной  власти,  рассматривая
«независимые  голоса»  как  опорный  элемент  экспансио¬
нистской  внешней  политики  США.
 Сегодня,  когда  вашингтонская  администрация  от¬
крыто  взяла  курс  на  развязывание  гонки  вооружений,
 72

на  резкую  конфронтацию  с  социалистическими  стра¬
нами,  когда  по  ее  вине  срываются  любые  переговоры
об  урегулировании  международных  отношений,  предот¬
вращении  нависшей  над  миром  угрозы  ядерной  ката¬
строфы,—  такая  политика,  как  никогда,  нуждается  в
моральном  и  идеологическом  оправдании,  то  есть  в
резком  повышении  качества  и  количества  дезинфор¬
мации.
 Как  отмечал  на  июньском  (1983  г.)  Пленуме  ЦК
КПСС  товарищ  К.  У.  Черненко,  «мы  имеем  дело  с  по¬
пыткой  организовать  против  нас  настоящую  информа¬
ционно-пропагандистскую  интервенцию,  превратить  ра¬
дио-  и  телевизионные  каналы  в  орудие  вмешательства
во  внутренние  дела  государств  и  подрывных  акций».
 В  этой  обстановке  на  авансцену  выдвигаются  та¬
кие  зарекомендовавшие  себя  на  подрывной  работе
«бойцы»,  как  радиостанции  «Свобода»  —  «Свободная
Европа»,  а  на  них  в  свою  очередь  —  «опытные»,  «ква¬
лифицированные»  сотрудники,  знающие  досконально
все  приемы  ведения  «психологической  (и  не  только
психологической)  войны»:  многочисленные  ершовы,
майстренки,  афонькины...
 В  главах  этой  книги  мы  расследовали  «дела»  не¬
которых  кадровых  сотрудников  мюнхенских,  радио¬
станций.  Однако  надо  сказать,  что  пристальное  вни¬
мание  мировой  общественности,  юристов  различных,  в
том  числе  и  капиталистических,  стран,  специалистов
по  международному  праву  не  может  не  привлекать
многотомное  «дело»  «Свободы»  —  «Свободной  Евро¬
пы»  в  целом.
 Пухлое  «дело»,  обложка  которого  с  броскими  ло¬
зунгами  «За  взаимопонимание  народов»,  «За  права  че¬
ловека»,  «За  свободу  информационного  обмена»  скры¬
вает  и  шпионаж,  и  клевету,  и  провокации,  и  вмеша¬
тельство  во  внутренние  дела  других  государств.
 73

...Несколько  лет  назад  советскому  послу  в  Вене
пришло  такое  письмо.
 «Ваше  превосходительство!
 Позвольте  мне,  западногерманскому  иностранному
корреспонденту  и  публицисту,  вот  уже  15  лет  живу¬
щему  и  работающему  в  Вене,  обратить  Ваше  внимание
на  круг  вопросов,  имеющих  значение  для  международ¬
ных  отношений.
 Речь  идет  о  радиостанциях  «Свободная  Европа»  и
«Свобода»,  существование  и  деятельность  которых
я  —  после  консультаций  с  учеными-специалистами  —
подверг  международно-правовому  анализу.  На  это  я,
как  мне  кажется,  имею  право,  поскольку  более  25  лет
в  меру  своих  возможностей  активно  выступаю  за  раз¬
рядку  между  Востоком  и  Западом.
 Указанный  анализ  прилагается  к  настоящему  пись¬
му.  Я  оставляю  на  Ваше  усмотрение  использование
его  соответствующим  образом.
 С  выражением  глубочайшего  уважения  Э.  Хофф¬
ман».
 Доктор  юридических  наук  Эмиль  Хоффман  —  из¬
вестный  публицист,  авторитетный  специалист  по  меж¬
дународному  праву.  Своими  трудами  он  известен  как
ученый,  которого  заботят  проблемы  мира  и  разрядки
напряженности.  Его  перу  принадлежат  публицистиче¬
ские  работы,  в  которых  он  высоко  оценивает  Хельсинк¬
ские  соглашения.  Именно  с  позиций  защиты  «духа
Хельсинки»  он  и  произвел  международно-правовой
анализ  существования  и  деятельности  наиболее  актив¬
ных  центров  идеологических  диверсий:  радиостанций
«Свобода»  и  «Свободная  Европа».  Этот  анализ  тща¬
телен  и  подробен.  В  нем  доктор  Хоффман  опирается
на  нормы  и  практику  международного  права,  Устав
ООН,  международные  договоры  и  соглашения,  подпи¬
санные  США  и  ФРГ,  а  также  на  авторитетные  мнения
 74

видных  специалистов  международного  права  из  раз¬
ных  стран.  И  вот  к  каким  выводам  приводит  этот
анализ:
 «Деятельность  (существование  и  функционирова¬
ние)  радиостанций  «Свободная  Европа»  и  «Свобода»
нарушает  обязательный  для  всех  основной  принцип
международного  права,  в  соответствии  с  которым  каж¬
дое  государство  должно  воздерживаться  от  вмеша¬
тельства  во  внутренние  дела  других  стран  (ст.  2,  п.  7
Устава  ООН,  Декларация  о  принципах  ООН  от  24  ок¬
тября  1970  г.).
 ...Обеспечивая  деятельность  радиостанций  «Сво¬
бодная  Европа»  и  «Свобода»,  США  действуют  вопреки
своим  обязательствам  по  двусторонним  соглашениям
с  СССР  (соглашения  от  29  мая  1972  г.,  пункт  1  •;  от
19  июня  1973  г.  и  коммюнике  от  3  июля  1974  г.)  и  с
Польшей  (декларация  от  9  октября  1974  г.).
 ...ФРГ  нарушает  свои  обязательства2  по  договорам
с  СССР  (12  августа  1970  г.),  с  Польшей  (7  декабря
1970  г.)  и  с  ЧССР  (11  декабря  1970  г.).  Кроме  этого,
деятельность  названных  радиостанций  на  территории
ФРГ  противоречит  ст.  25  и  26,  абз.  1  Основного  закона
этой  республики.
 Из  изложенного...  следует,  что  для  государствен¬
ных  органов  США  и  ФРГ  вытекает  международно-пра¬
вовая  ответственность  за  нарушение  положений  кон¬
ституции».
 В  своем  международно-правовом  анализе  доктор
Эмиль  Хоффман  рассмотрел  также  юридические  воз¬
 1  «Основы  взаимоотношений  между  СССР  и  США».  Это  пер¬
вый  совместный  советско-американский  договорно-правовой  доку¬
мент,  в  котором  США  официально  признали  принцип  мирного  со¬
существования.
 2  То  есть  предоставляя  лицензии  на  размещение  радиостан¬
ций  «Свобода»  и  «Свободная  Европа»  на  своей  территории.—
Авт.
 75

можности  государств,  чьи  права  нарушаются  деятель¬
ностью  РС/РСЕ.  Эти  страны  располагают,  по  его  мне¬
нию,  «следующими  юридическими  возможностями:
 а)  заявить  об  этих  нарушениях  и  потребовать  пре¬
кращения  деятельности  радиостанций;
 б)  в  части  материального  ущерба,  который  можно
доказать,  потребовать  его  возмещения;
 в)  в  случае  невыполнения  требований  о  прекраще¬
нии  нарушений  юридических  норм  и  запрещении  дея¬
тельности  радиостанций  можно  воспользоваться  пра¬
вом  на  самопомощь...  т.  е.  на  соответствующие  репрес¬
салии,  помехи  в  отношении  передач  из  США  и  ФРГ,
ограничения  информационной  деятельности  других
средств  информации  указанных  стран...»
 Таковы  вкратце  выводы  международно-правового
анализа  существования  и  деятельности  «Свободы»  —
«Свободной  Европы».  Логично  утверждать,  что  эти  же
выводы  полностью  применимы  к  разного  рода  «голо¬
сам»  официального  толка,  которые,  держа  равнение
на  свору  радиодиверсантов  из  Мюнхена,  не  прекра¬
щают  подрывных  идеологических  кампаний  против
СССР  и  других  социалистических  стран.
 Что  же  касается  предусмотренного  соглашениями
в  Хельсинки  расширения  обмена  информацией,  то  Со¬
ветский  Союз  выступал  и  выступает  за  самое  широкое
использование  средств  информации  и  пропаганды  в
интересах  мира,  добрососедства,  повышения  матери¬
ального  и  культурного  уровня  народов.
 ...Почти  сорок  лет  назад  на  советской  земле  отгро¬
хотала  война.  Шумят  хлеба  на  полях  былых  сраже¬
ний,  заросли  травой  окопы  и  воронки.
 Только  стонут  сердца  матерей,  чьи  сыновья  и  до¬
чери  отдали  жизнь  за  свободу  своей  Родины,  и  болят
в  непогоду  раны  фронтовиков.
 Нет  взрывов,  и  окна  не  затемнены...
 76

Однако  есть  на  свете  люди,  не  оставившие  мысль  о
новой,  теперь  уже  термоядерной  войне.  Но  знают  они,
что  мощь  Страны  Советов,  сплоченность  ее  народа,
вера  в  Коммунистическую  партию  и  светлые  идеалы  —
надежная  и  прочная  преграда  осуществлению  их
планов.
 И  тогда  в  наши  дома  под  покровом  темноты  они
приходят  в  виде  невинных  на  первый  взгляд  «голо¬
сов»...  Когда  тихо,  вкрадчиво,  когда  громко,  развязно,
льстивым  словом  или  хитрой  ложью,  сладкими  посу¬
лами  и  притворным  сочувствием  пытаются  они  про¬
никнуть  в  наши  сердца  и  сознание:  пошатнуть  веру,
заронить  сомнение,  расслабить...
 Но  сердце  советского  человека  помнит  многое.
И  открывается  только  друзьям...

СОДЕРЖАНИЕ
 ПРЕДИСЛОВИЕ 	7
 «ДЕЛО»  ТИХОГО 	12
 ПРЕВРАЩЕНИЯ  «НАЙДЕНЫША» 	34
 КАРЬЕРА  «БАРОНА»  АФОНЬКИНА 	62
 «СИАМСКИЕ  БЛИЗНЕЦЫ» 	60
 ПОСЛЕСЛОВИЕ 	71

ИБ  №  3054
 Денис  Михайлович  Алисов
 НЕ  СДАНО  В  АРХИВ...
 Заведующая  редакцией  Е.  Чистякова
Редактор  Е.  Ефимов
Художник  Н.  Старцев
Художественный  редактор  А.  Данилин
Технический  редактор  Г.  Смирнова
Корректоры  И.  Фридлянд,  Е.  Коротаева
 Сдано  в  набор  25.04.84.  Подписано  к  печати  10.09.84.  Л80784.
Формат  70Х1081/з2-  Бумага  типографская  М  2.  Гарнитура  «Лите¬
ратурная».  Печать  высокая.  Уел.  печ.  л.  3,50.  Уел.  кр.-отт.  3,67.
Уч.-изд.  л.  3,23.  Тираж  30  000.  Заказ  4438.  Цена  10  коп.
 Ордена  Трудового  Красного  Знамени  издательство  «Москов¬
ский  рабочий».  101854,  ГСП,  Москва,  Центр,  Чистопрудный
бульвар,  8.
 Ордена  Ленина  типография  «Красный  пролетарий».  103473,  Мо¬
сква  ,  И-473,  Краснопролетарская,  16.

Алисов  Денис
 Не  сдано  в  архив...—  М.:  Моок.  рабочий,
1984.—  78  с.—  (Серия  «Империализм  без  маски»).
 «В  штатах  радиостанций  «Свобода»  —  «Свободная  Европа»
нет  никого,  кто  в  прошлом  был  бы  связан  с  нацистами»  —  так  ли¬
цемерно  утверждают  американские  хозяева  этих  центров  идеоло¬
гических  диверсий.
 Собранные  автором  в  ходе  расследования  «дел»  некоторых
«кадровых  специалистов  по  русскому  вопросу»  факты,  свидетель¬
ства,  документы  разоблачают  подобные  утверждения,  позволяют
увидеть  под  масками  «правдолюбцев»  и  «интеллектуалов»  истин¬
ные  лица  тех,  чей  грязный  «опыт»  предательств,  шпионажа,  со¬
трудничества  с  гитлеровцами  давно  и  охотно  используется  запад¬
ными  спецслужбами  в  «психологической  войне»  против  социали¬
стических  стран.
 Для  пропагандистов,  агитаторов,  политинформаторов  и  широ¬
кого  круга  читателей.
 0302030900—068
М172  (03)—84
 КБ-29-006-84
 ББК  66.2(08)
32И

10  коп.
 ДЕНИС  АЛИСОВ
 НЕ  СДАНО
В  АРХИВ...
 В  выпускаемой  издательством
«М  осковский  рабочий»
новой  серии  брошюр
«Империализм  без  маски»
 в  1984  году  вышли  работы:
 Комиссаров  П.  В.
 Эскалация  насилия: 	мафия
 Венамук  В.  А.
 Жизнь  во  мгле
 Рыжиков  Г.  В.
 Федоров  Г.  С.
 Общество,
парализованное  страхом