Author: Андронов В.А.
Tags: танковые (бронетанковые) войска бронетанковая техника танковое вооружение история военная техника
ISBN: 978-5-98485-038-4
Year: 2007
Text
Федеральное государственное унитарное предприятие
«Производственное объединение «Уралвагонзавод»
Сергей Устьянцев, Дмитрий Колмаков
БОЕВЫЕ МАШИНЫ УРАЛВАГОНЗАВОДА
ТАНКИ 1960-х
НИЖНИЙ ТАГИЛ
ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДОМ «МЕДИА-ПРИНТ»
2007
ББК 68.513(2Р36)+63.3(2Р36)
СЕРИЯ «БОЕВЫЕ МАШИНЫ УРАЛВАГОНЗАВОДА»
Председатель редакционного совета серии
В. А. Андронов
Члены редакционного совета
Б. Г. Минеев
В. П. Мозолин
В. Н. Перхуров
А. В. Пислегина
М. Т. Шпак
В. Ф. Щелоков
Издатели: Управление информации и связей с общественностью
ФГУП «Производственное объединение «Уралвагонзавод»,
ООО «Издательский Дом «Медиа-Принт»
ISBN 978-5-98485-038-4 (ч. 4)
ISBN 978-5-98485-031-1
© Текст: С. В. Устьянцев, Д. Г. Колмаков
© Серийное и художественное оформление: Издательский Дом «Медиа-Принт»
© Иллюстрации: все авторские права принадлежат учреждениям, организациям и
частным лицам, указанным в аннотации
К читателям
Перед вами завершающая книга серии «Боевые машины Уралва-
гонзавода». Она посвящена периоду 1960-х гг., но очевидным образом
перекликается с современностью.
Сегодня ФГУП «ПО Уралвагонзавод» и ФГУП «Уральское конструктор-
ское бюро транспортного машиностроения» являются, пожалуй, самыми
успешными предприятиями в области танкостроения. Совместное их де-
тище - танк Т-90 - востребовано не только российской армией, но и на
..международном рынке. Равного объема экспортных заказов на ближай-
шие годы не имеет ни один завод мира.
Причин рыночных успехов Т-90 много, но главная одна: великолеп-
ное сочетание эффективности и умеренной цены. Тагильский танк несо-
поставимо выше всех недорогих, но устаревших машин и в разы дешевле
равных по боевому могуществу американских, немецких, французских и
британских танков.
Искусство выпускать дешевую и качественную высокотехнологичную
продукцию невозможно объяснить простыми причинами, вроде дешевиз-
ны рабочей силы. Здесь нужны устоявшиеся традиции, высочайшая тех-
ническая культура разработки и производства боевых машин.
Танкостроение на Уралвагонзаводе приближается к своему 66-ле-
тию, однако в полной мере методология поступательного эволюционно-
го развития конструкции танков проявилась в конце 1950-х и в 1960-х
гг. Тагильские эскизные проекты не блистали на фоне ошеломительных
идей харьковских или ленинградских конструкторов. Однако в ходе
осуществления поставленных целей в металле первыми к поставленной
цели, как правило, приходили тагильчане.
В настоящей книге раскрывается святая святых танкостроителей - ме-
тодология конструкторской работы. Авторы ограничиваются минималь-
ными выводами, предоставляя делать их самому читателю. Уникальные
архивные документы позволяют по достоинству оценить созданную в
СССР систему научно-технической деятельности: работу различных ака-
демических и отраслевых НИИ, их взаимодействие с заводами и конс-
трукторскими бюро, соотношение «революционных» и «эволюционных»
методов в создании новых образцов боевых машин.
Все это представлено по событиям полувековой давности, однако
именно здесь скрываются истоки успехов тагильских танкостроителей в
наши дни и в обозримом будущем.
Н. А. Малых,
генеральный директор
ФГУП «ПО Уралвагонзавод».
ПРОЛОГ
«Танки горят!»
Этот возглас раздавался после каждой серьезной
войны XX столетия, начиная с первой атаки британ-
ских тяжелых танков Mkl у деревни Флер-Курсет 15
сентября 1916 г. во время сражения на севере Фран-
ции у реки Соммы. Однако военных это особо не пу-
гало. Абсолютного оружия не было, нет и не будет, а
танки хоть и горели в бою, но свое дело делали. В том
же бою у Флер-Курсет неуклюжие машины успешно
проломили немецкую оборону, причем потери оказа-
лись в 20 раз меньше привычных по предшествующе-
му опыту [1].
Затем была Вторая мировая, справедливо назван-
ная войной моторов - прежде всего танковых. После
ее окончания в известных и безвестных сражениях
1950-1980-х гг., как только ставилась задача захвата
или удержания той или иной территории, в ход пуска-
лись танки. Иногда потери бронетехники оказывались
потрясающе большими, но победа к одной или другой
стороне неизменно приходила на танковых гусеницах.
И только на рубеже XX-XXI вв. привычное «Танки
горят!» приобрело новый, даже панический оттенок.
В 1980-х гг. развитые и не очень государства мира в
основном уже списали боевую технику первого после-
военного поколения и переоснастили свои армии ос-
новными боевыми танками - «ОБТ». По определению
из известной книги под редакцией Б. С. Сафонова и
В. И. Мураховского с тем же названием «Основные бо-
евые танки», главное их отличие от предшественников
состояло в том, что эти боевые машины «...синтезиро-
вали в себе лучшие черты тяжелых (огневая мощь, за-
щищенность) и средних (высокая подвижность и, глав-
ное, рациональное сочетание боевых свойств)» [2].
Разумеется, стоимость ОБТ также отличалась от
цены танков предшествующего поколения, и чем даль-
ше - тем в больших размерах. Но вот беда: в сражени-
ях 1980-1990-х гг. выяснилось, что современная бро-
невая и динамическая защита, мощное вооружение,
изощренная электроника средств управления огнем
и уже многомиллионная стоимость ОБТ в неизменных
долларах США на боевой эффективности если и отра-
жались, то совершенно неадекватно росту затрат.
Сначала, в середине 1990-х гг., весь мир с удив-
лением наблюдал горящие в Чечне российские танки
и позирующих на их фоне бородачей с гранатометами
РПГ-7, или, в лучшем случае, со старыми советскими
ПТУРами. Вывод был сделан привычный: ну что с рус-
ских взять, опять они обманули Запад своими фанер-
ными танками. Однако прошло несколько лет, и под
обстрелом тех же РПГ и ПТУРов в Ираке стали гореть
«самые совершенные в мире» американские танки
«Абрамс». И, наконец, летом 2006 г. израильские тан-
кисты на своих «Меркавах», славные огромным опы-
том разгрома регулярных арабских армий с тысячны-
ми танковыми парками, ничего не смогли поделать с
партизанами из «Хезболлы». Тут уже фраза «Танки
горят!» стала звучать как похоронный марш самому
роду оружия.
Итоги и уроки боев в Южном Ливане обсуждались
в самых разных изданиях, в том числе на страницах
«Российской газеты». Здесь столкнулись мнения неза-
висимого эксперта И. Елисеева и профессиональных
танкистов - бывшего начальника ГАБТУ генерал-пол-
ковника С. А. Маева и генерального директора россий-
ского «танкового» института ОАО «ВНИИТрансмаш»
В. В. Степанова.
Тон дискуссии задали журналисты Б. Елков и
С. Птичкин: «...Если самый неуязвимый танк плане-
ты стоимостью четыре миллиона долларов (имеется в
виду израильский «Меркава-4») можно уничтожить из
гранатомета, чья цена в тысячу раз ниже, то не значит
ли это, что эра танков заканчивается?» [3].
И. Елисеев отвечает однозначно «Да!» и развивает
свою мысль: «Сначала танки были инструментом: сво-
ей броней они защищали пехоту. В ходе увеличения
мощи противотанковых средств все больше ресурсов
приходилось бросать на защиту самих танков. И вот
теперь пришла очередь защищать уже сами средства
защиты. Что дальше? Защита того, что будет защищать
то, что в свою очередь защищает танк?! Простите, но
это уже паранойя». Общий вывод И. Елисеева: «Поче-
му же тогда танки до сих пор в строю? Пока еще никто
не придумал, чем их заменить на поле боя. Но во всем
мире - думают. Древним персам тоже, полагаю, каза-
4
ПРОЛОГ
лось, что их боевым слонам нет никакой замены. Но
ведь нашлась» [4].
Танкисты, естественно, не согласны. Генерал-пол-
ковник С. А. Маев доказывает: «Противники танков
утверждают, что военное будущее принадлежит аэро-
мобильным соединениям. Но ведь что доставят на вра-
жескую территорию для ее контроля транспортные са-
молеты или десантные корабли? Бронетехнику! Лишь
танки и десантные бронемашины способны обеспе-
чить то, что считается победой в любой сухопутной
военной операции» [5].
В. В. Степанов на «оправдание» танков не размени-
вается и лишь подтверждает готовность наших танкос-
троителей и впредь создавать лучшую бронетехнику в
мире: «В конце прошлого века у нас были самые луч-
шие наработки по этим направлениям. Дадут команду
- мы с задачей, полагаю, справимся» [6].
Авторы настоящего издания имеют свое собствен-
ное мнение по поводу данной проблемы. Мы пред-
лагаем оставить в стороне тему «Есть ли будущее у
танков» как беспредметную и обратить внимание на
другой вопрос: «Почему танки горят?» Уже стали об-
щим местом рассуждения о том, что современные танки
создавались, вообще-то говоря, для Третьей мировой
войны и потому условиям войн «малой интенсивнос-
ти» не слишком соответствуют. Правда, развернутой
расшифровки этого совершенно верного тезиса в от-
крытой печати, как правило, не дается.
Совершенно очевидно, что истоки всех или почти
всех проблем современных танков кроются в 1960-х
гг., когда зарождался сам тип основного боевого тан-
ка. Только разобравшись, как это происходило, какие
задачи перед ОБТ ставились и как они решались, мож-
но ответить на вопрос: почему сегодня горят дорогие и
технически совершенные машины и что нужно сделать,
чтобы это случалось как можно реже. Именно поэтому
завершающая книга серии «Боевые машины Уралва-
гонзавода» имеет подзаголовок «Танки 1960-х гг».
***
От второй сквозной темы книги авторы предпочли
бы отказаться, но, к сожалению, не могут. Накануне
Дня Победы 2007 г. в Интернете появилась вторая-
часть дневников знаменитого советского танкового
конструктора А. А. Морозова. Эти записи не предна-
значались для широкой публики, однако так получи-
лось, что сегодня они общедоступны. В подзаголовок
публикации ее составитель и редактор В. Л. Чернышев
вынес запись А. А. Морозова от 12 марта 1973 г.: «Та-
гил «украл» нашу машину и переделывает ее. Нигде
таких примеров в жизни нет. В свое время проработкой
перспективного танка занимались все КБ СССР: ХКБМ
- «432», ЛКЗ - «287», Тагил - «140», ЧКЗ - «777».
В итоге свои проекты ЛКЗ, ЧКЗ и Тагил до конца не
довели и в дальнейшем работы прекратили. Осталась
одна машина харьковского завода «432», которую по-
том ЛКЗ и Тагил начали «улучшать»: меняя двигате-
ли, ходовую часть, М3, а заодно и все остальное. По
настоящее время ни один завод ничего нового не сде-
лал, а пытается «доработать» чужие образцы, по сути,
внедряя старые узлы и механизмы: гусеницу, колеса,
гидроамортизаторы, двигатель, вентилятор и прочее,
сохраняя нашу идеологию. По меньшей мере это носит
характер воровства. За это им придется расплачивать-
ся годами!» [7].
Не будем искать в словах А. А. Морозова большо-
го и далеко идущего смысла: они высказаны не для
печати и сгоряча, после известий о желании военных
принять на вооружение танк Т-72, по существу вмес-
то морозовского танка Т-64А. Разумеется, обидно! Тем
не менее эта цитата требует внимания и тщательного
изучения хода событий: кем и когда была разработана
концепция советского основного боевого танка и где
она осуществлялась на практике - с датами, названи-
ями учреждений и фамилий.
К сожалению, история создания ОБТ в СССР дейс-
твительно представлена сквозь призму харьковского
танка Т-64. Это очевидным образом прослеживается
как в изданиях обзорного характера [8], так и в пуб-
ликациях, посвященных отдельным боевым машинам.
Последнее в равной степени касается как работ о
«шестьдесятчетверке» [9], так и о танках Т-72 и Т-80
[10]. В итоге получается абсолютно линейное постро-
ение, полностью соответствующее словам А. А. Моро-
зова: сначала был ОБТ Т-64, на его базе появились
все остальные.
Правда, модельный ряд опытных средних танков
1960-х гг., представленный в справочнике А. В. Кар-
пенко «Обозрение отечественной бронетанковой тех-
ники. 1905-1995 гг.» [11], несколько размывает при-
вычную картинку. Да и в официальном издании ГБТУ
«Огонь, броня, маневр» также признается наличие в
КБ Уралвагонзавода 1960-х гг. собственной концепции
развития бронетанковой техники [12]. Однако только
в одной публикации известный специалист по истории
советского танкостроения М. В. Павлов осмелился бро-
сить открытый вызов «общему мнению». Статья так и
называется: «Опытный средний танк объект 167 - де-
душка «Урала» [13] (напомним, что «Урал» - это танк
Т-72).
М. В. Павлов предметно и по пунктам доказыва-
ет, что «...опытный средний танк объект 167 можно
по праву считать переходной моделью от танка Т-62
к танку Т-72, так сказать дедушкой «Урала». Более
того, он упрекает авторов настоящего издания в не-
достаточном внимании к этой машине, проявленном в
первой части нашей серии. Претензия вполне спра-
ведливая; частично извиняет лишь то обстоятельство,
что мы заранее предполагали более подробно обра-
титься к периоду 1960-х гг. в отдельном издании и по-
тому в книге «Танк Т-72» лишь перечислили опытные
машины, предшествовавшие танку объект 172.
5
ПРОЛОГ
Итак, ответ на поставленные выше вопросы мы на-
мерены искать в истории тагильского танкового КБ за
20 с небольшим лет, с 1945 г. и по 1968 г. Это уни-
кальное время, завершившееся рождением основного
боевого танка, представлено на общем фоне советско-
го и, частично, мирового танкостроения.
***
Разумеется, нельзя объять необъятное, но в ходе
подготовки книги были максимально использованы
все доступные материалы, как архивные документы,
так и различные публикации. Перечислим только важ-
нейшие источники.
К сожалению, посвященный периоду 1945-1965 гг.
и содержащий исчерпывающие описания советской
бронетехники третий том энциклопедии «Отечествен-
ные бронированные машины. XX век» [14] так и не
вышел из печати. Авторам остается лишь еще раз вы-
разить благодарность М. В. Павлову за предоставлен-
ную возможность использовать рукопись этого фунда-
ментального сочинения.
Совершенно немыслимо обойти вниманием книгу и
статьи главного героя нашего повествования Л. Н. Кар-
цева, возглавлявшего танковое КБ Уралвагонзавода в
1953-1969 гг. и непосредственно причастного ко всем
тагильским опытным машинам [15].
Данная работа просто не состоялась бы без уни-
кальных сведений и обобщений исторического опы-
та отечественного танкостроения, представленных в
серии публикаций Ю. П. Костенко [16]. Приходится в
очередной раз выразить сожаление, что они практи-
чески недоступны для массового читателя.
Что касается архивных материалов, то настоя-
щее издание вводит в оборот значительный массив
ранее никогда не использовавшихся в открытой пе-
чати источников. Благодаря финансовой поддержке
руководства ФГУП «ПО Уралвагонзавод» авторам
удалось просмотреть большое количество относящих-
ся к теме документов Российского государственного
архива экономики (РГАЭ, г. Москва), в том числе из
фондов 8752 «Народный комиссариат танковой про-
мышленности» (1941-1945 гг.), 8734 «Министерство
транспортного машиностроения» (1945-1957 гг.) и
298 «Государственный комитет по оборонной техни-
ке СССР» (1957-1965 гг.). Основные типы докумен-
тов: отчеты о межведомственных и государственных
испытаниях принимаемых на вооружение или усовер-
шенствованных танков, годовые, полугодовые и квар-
тальные отчеты отраслевых институтов и заводских
КБ о выполненных НИОКР, текущая переписка по воп-
росам танкостроения между заводами и московскими
ведомствами, а также аналитические материалы для
представления в правительство о состоянии и перс-
пективах развития отечественной и зарубежной бро-
нетанковой техники.
Кроме этого, в книге использованы фонды музей-
ного комплекса ФГУП «ПО Уралвагонзавод». Здесь
хранятся чертежи общих видов ряда опытных и се-
рийных танков, а также подлинные и копийные от-
четы об испытаниях боевых машин, технические их
описания.
Большая часть приведенных в качестве иллюстра-
ций чертежей и ряд фотографий предоставлены ФГУП
«Уральское конструкторское бюро транспортного ма-
шиностроения».
***
Несколько слов о структуре книги.
Первая глава - «Поиск новых идей» состоит из двух
взаимосвязанных разделов. В первом говорится о пер-
спективных исследованиях, проводившихся различ-
ными учреждениями во второй половине 1940-х-на-
чале 1950-х гг. В дальнейшем они были продолжены
при создании ОБТ. Второй раздел посвящен попыткам
разработки среднего танка второго послевоенного по-
коления, предпринимавшимся конструкторскими бюро
Нижнего Тагила, Харькова и ВНИИ-100.
Вторая глава называется несколько неожиданно:
«Истребители». Начиная с середины 1950-х гг. для
поддержки войск в боях с бронетехникой вероятного
противника в СССР разрабатывалось несколько типов
артиллерийских и ракетных истребителей танков, к
чему были привлечены практически все танковые КБ
страны. Так получилось, что до серийного производс-
тва две свои машины в 1960-х гг. довел только Урал-
вагонзавод.
Содержание третьей главы определено ее названи-
ем: «Основной боевой танк 1960-х гг.» Здесь представ-
лены важнейшие направления научно-исследователь-
ских и опытно-конструкторских работ, проводившихся
десятками НИИ и заводов, и завершившихся созданием
практически одновременно проектов двух ОБТ: харь-
ковского - объект 434 (Т-64А) и тагильского - объект
167М (Т-62Б). Харьковскую машину вскоре приняли
на вооружение, тагильскую же было велено забыть.
Правда, через несколько лет она возродилась в виде
танка объект 172М, т.е. Т-72, однако эта история уже
рассказывалась в книге «Танк Т-72». Третья глава по
существу замыкает событийный ряд всего цикла «Бое-
вые машины Уралвагонзавода».
В эпилоге подводятся некоторые (признаемся сра-
зу: нетрадиционные) итоги развития советского тан-
костроения к концу 1960-х гг. Именно здесь читатель
найдет авторский вариант ответа на вопрос, почему
«танки горят!», и вытекающие из этого исторические
уроки, которые не грех бы усвоить в будущем.
6
Глава 1
ПОИСК НОВЫХ ИДЕЙ
Принятый на вооружение в 1946 г. и запущенный
в крупносерийное производство в 1950 г. танк Т-54
несомненно превосходил бронетехнику НАТО; однако
танкисты и танкостроители наперечет знали все его
недостатки. В первом же послевоенном исследовании
«Разработка броневой защиты новых тяжелых и средних
танков» ученые броневого института ЦНИИ-48 пришли
к весьма категоричному выводу: по защите советские
«...танки среднего класса вообще не удовлетворя-
ют современным тактико-техническим требованиям».
Причем имелись в виду не только заслуженные «трид-
цатьчетверки» или малосерийные Т-44, но и только что
разработанные «пятьдесятчетверки». Лучшие немецкие
88-мм, 105-мм и 128-мм танковые и противотанковые
орудия имели неплохие шансы поразить наш новейший
танк даже в лобовую проекцию [1].
Дело усугублялось еще и тем, что броневые кор-
пуса и башни танков Т-54/Т-55 рассчитывалась на
противодействие главным образом бронебойным
снарядам калибром от 75 мм и выше. Отсюда броня
средней твердости, сочленения броневых деталей с
опорой друг на друга, и т.д. Однако основные про-
тивники СССР в «холодной войне» ориентировались
прежде всего на подкалиберные снаряды с отделяю-
щимся поддоном и сердечником из сплава на основе
вольфрама. В полете они стабилизировались за счет
вращения. В Великобритании такие БПС были приня-
ты на вооружение еще летом 1944 г. - для 57-мм и
76,2-мм танковых и противотанковых орудий. Немно-
го позднее аналогичные снаряды для 76,2-мм и 90-мм
орудий получили американские танкисты [2]. В после-
военный период БПС с отделяющимся поддоном стал
основным противотанковым боеприпасом всех новых
британских и американских танков.
Правда, БПС данного типа имели склонность к ри-
кошету при острых углах встречи (менее 35 градусов)
с броней достаточной толщины. Лобовой лист корпуса
танков Т-54/Т-55 толщиной 100 мм имел угол наклона
к вертикали 60 градусов; приведенная толщина, соот-
ветствующая пути снаряда в броне при прямом попа-
дании, составляла уже 200. Нижний 100-мм лист кор-
пуса имел угол наклона 55 градусов, его приведенная
толщина равнялась 175 мм. Оба листа, особенно вер-
хний, существенно ограничивали эффективную даль-
ность действия натовских БПС первого поколения [3].
Толщина башенной брони Т-54/Т-55 достигала 188
мм при угле наклона 23-37 градусов. Приведенная
толщина - 235 мм при прямом попадании в лоб около
орудийной амбразуры. Вроде бы больше, чем на кор-
пусе, но из-за незначительного угла наклона натовс-
кие БПСы легко пробивали башню даже на больших
дистанциях [4].
Кроме этого, башня Т-54 имела несколько ослаб-
ленных зон, которые даже на контрольных испыта-
ниях было запрещено обстреливать в силу отровен-
но слабой противоснарядной стойкости. Речь идет о
сварных швах, соединявших крышу и литой корпус, а
также основаниях люков, прикрепленных к крыше с
помощью болтов [5]. •
Что касается кумулятивных гранат, то даже лобовая
защита Т-54 лишь на пределе выдерживала обстрел
немецкими «фауст-патронами». Бортовую же броню
они прожигали без особых проблем. Не случайно уже
в первом отчете по испытаниям Т-54 весной 1945 г.
появилось требование оснастить танки противокуму-
лятивными экранами [6].
Могущество 100-мм пушки Д-10 сомнению не под-
вергалось, однако боекомплект вызывал у танкистов
обоснованные опасения: 34 снаряда против 65-70 на
британских «Центурионах» или американских М60.
На различных встречах конструкторов и командиров
танковых частей последние регулярно требовали рез-
ко увеличить боекомплект - даже за счет уменьшения
калибра орудия. Офицеры-фронтовики в звании от
майора и выше (а других в первое послевоенное деся-
тилетие и не было) отлично помнили, что в подвижной
танковой войне пополнить запас снарядов не всегда
возможно, а для уничтожения вражеского орудия, пу-
лемета в окопе, бронетранспортера калибр 100 мм не
обязателен, вполне достаточно 85 мм и даже 76,2 мм.
Что же касается борьбы с танками, то можно улуч-
шить баллистику пушек этих же калибров - так, как
это делали англичане и американцы. Дополнительным
преимуществом становилось облегчение заряжания
7
ГЛАВА I
Общий вид
макета А-22.
1949 г.
Схема
из фондов РГАЭ.
орудия и, следовательно, повышение скоро-
стрельности [7].
Свои претензии имелись также к трансмис-
сии, ходовой части, прицелам и приборам на-
блюдения за полем боя.
В общем понятно, почему параллельно с со-
вершенствованием танка Т-54 в СССР занялись
созданием нового среднего танка - «НСТ».
***
Опыт Великой Отечественной войны в до-
статочно полной мере вобрал танк Т-54. НСТ
требовал новых идей, им еще только предсто-
яло родиться.
Броневая защита, как уже говорилось, в
первые послевоенные годы была сферой де-
ятельности института ЦНИИ-48.
Тактико-техническое задание на проекти-
рование новой броневой защиты для среднего
танка было утверждено министерством транс-
портного машиностроения и научно-техни-
ческим комитетом бронетанковых и механи-
зированных войск в декабре 1945 г. В 1946
г. сотрудники ЦНИИ-48 совместно с конструк-
торами тагильского танкового завода №183
разработали первый вариант оптимальных
по своей противоснарядной форме корпуса и
башни для среднего танка. При обстреле не-
мецкими бронебойными 105-мм снарядами с
начальной скоростью 1000 м/сек. эти конс-
трукции поражались по корпусу в 2,5 раза, по
башне - в 7 раз реже, чем корпус и башня
танка Т-54 [8].
Совершенствование бронеконструкций
продолжалось в ЦНИИ-48 еще несколько лет
- вплоть до 1949 г. Сначала, в 1947-1948 гг.,
был спроектирован и совместно с Ижорским
заводом изготовлен макет корпуса и башни
«А-22». Лобовая его проекция полностью сни-
мала бронебойный 105-мм снаряд с начальной
скоростью 1000 м/сек. с любых дистанций и
курсовых углов. Борта не поражались броне-
бойными немецкими 88-мм снарядами с на-
чальной скоростью 1000 м/сек. при курсовых
углах +- 60 градусов, Корпус собирался из 100
и 150-мм листов стали 53С; башня отливалась
из вновь разработанной марки броневого ме-
талла. Удачные конструктивные формы прида-
ли макету А-22 противоснарядную стойкость
более высокую, чем у тяжелых танков ИС-4
или ИС-7. В 1949 г. исследования велись, не-
смотря на переход ЦНИИ-48 в ведение минис-
терства судостроительной промышленности. В
техническое задание теперь входила разра-
8
ГЛАВА I
Схема
Корпуса
макега„А-22
Зеке Л А^Л
Корпус
макета А-22.
1949 г.
Схема из фондов
РГАЭ.
ботка на базе макета А-22 эскизного проекта среднего
танка Т-22ср с компоновкой агрегатов и ходовой части
[9].
Параллельно велась разработка различных вари-
антов защиты от кумулятивных боеприпасов. В 1946
г. в ЦНИИ-48 изучались возможности конструктивной
брони, собирались и расстреливались разные ее схе-
мы. Например - «зубья», т.е. стальные стерженьки,
расположенные торцом к кумулятивной струе. При по-
падании последней точно в стержень струя гасилась
без особых последствий для основной брони. Другой
вариант - «уголки» из листового железа. Если куму-
лятивная струя приходилась на сгиб, то происходило
частичное рассеивание, так что глубина выбоины в
основной броне уменьшалась наполовину. В дальней-
шем предполагалось опробовать комбинированный
вариант, с уголками и зубьями одновременно [10].
Еще с военных лет ЦНИИ-48 непрерывно совер-
шенствовал различные варианты экранной защиты: в
виде конструкций из листового металла, сеток, реше-
ток. По опытным обстрелам, наибольшую живучесть
имели решетчатые экраны с диаметром прутков 20-40
мм; при равном весе в бронестойкости они не уступа-
ли или превосходили сплошные экраны. В середине
1947 г. в институте уже велся выпуск рабочих чер-
тежей экранной защиты самых современных по тому
времени танков: Т-54 и ИС-4 [11].
Главным недостатком противокумулятивных экра-
нов была громоздкость. Неплохой эффект они давали
лишь при значительном расстоянии от основной брони.
Так, при размещении экранов на дистанции 400-500
мм общий вес конструкции уменьшался на 35-40% по
сравнению со сплошной броней равной противокуму-
лятивной стойкости. Если же экран стоял в 100 мм от
основной защиты, то выигрыш в весе составлял всего
6%, овчинка, что называется, не стоила выделки [12].
Еще в 1945 г. в научно-техническом совете ЦНИИ-
48 высказывалась идея расфокусирования кумулятив-
ной струй при помощи разнесенной брони, несколько
плит которой разделялись пустотами или прослойками
из легких наполнителей. Это предложение рассматри-
валось также в рамках проведенной сотрудником инс-
титута Л. В. Альтшуллером научно-исследовательской
темы «Механизмы деформации и разрушения брони
кумулятивными зарядами». В свою очередь в доклад-
ной записке конструкторского бюро завода №112
(«Красное Сормово») по проблеме защиты танков от
кумулятивных гранат предлагалось использовать для
этой цели высокоогнеупорные покрытия на поверх-
ности основной брони, способные ослабить действие
кумулятивной струи [13].
Практически одновременно близкое по характе-
ру предложение появилось в Англии. В 1945 г. здесь
обстреливались трехслойные броневые конструкции:
9
ГЛАВА I
Башня
макета А-22.
1949 г.
Схема
из фондов РГЛЭ.
Сэро/у 'ъерс/сгт)ика торэ^ин по cevcs/cр'/ о п/р/
Нос 20 бор/ >? '50 O //op^a /80 J
71-ЗЮ 1 fypO Прзёa, 5=5/0 ст •41- 310 j ’ i /0 о/зо^/a hp!O 41-'3IO_ 5 pо hp5!0_
со растив раьп. 'г, <Г) 1 \г Гч <4 1 <V*j г^о 2 75 3 3 ь Z76 J9Z -/30 /7/ I/O ,.y 7^2 /09 Ю7 r si 14 । o° ; L 1 _J
отроненае - .. по чертежу. /30 alet 20 5 /35 lap с Z^o /*«’ 33<о 9 /75 f35 t3Z 13G 1 I/O ~/o
фактич' раъМ. 22'5 275 \ 28 о 752 /18 дсЫ
Отборе п-/е гЗ° г 35 Til j / !G /8
ю
ГЛАВА I
Типы
соединений
броневых
деталей макета
корпуса А-22.
1949 г.
Схема из фондов
РГАЭ.
между двумя стальными листами размещались крис-
таллы поглощающих тепло химических материалов.
Дело погубили проблемы технологического характера
- ведь для каждого танка потребовалось бы собирать
два броневых корпуса - внутренний и внешний [14].
В 1946 г. ученые ЦНИИ-48 провели в лаборатор-
ных условиях исследования по уменьшению расстоя-
ния между взводным экраном и основной броней за
счет заполнения промежутка различными материала-
ми с меньшим, чем у стали, удельным весом. Выясни-
лось, что для этой цели вполне подходят бетон, песок,
гравий, причем вес конструкции оказывался на 10-30
процентов меньше веса монолитного стального листа
равной противокумулятивной стойкости [15].
Технические идеи, из которых через десятилетия
родились динамическая и активная защита бронетан-
ковой техники, впервые были практически опробо-
ваны сотрудником ЦНИИ-48 С. Смоленским 24 июня
1944 г. [16]. Речь идет о способе уничтожения любых
типов артиллерийских снарядов - бронебойных, фу-
гасных, кумулятивных, подкалиберных - на подлете к
танку или другому защищаемому объекту при помощи
кумулятивной струи.
Логику своих действий С. Смоленский изложил
в 1948 г. в отчете Центральной броневой лаборато-
рии №1 (в недавнем прошлом - московский филиал
ЦНИИ-48) по теме «Изыскание защиты повышенной
противоснарядной стойкости»: «Вся история разви-
тия средств поражения (снарядов, мин, авиабомб) и
средств защиты (броневых, железобетонных и других)
показывает, что рост разрушительной способности
средств поражения зачастую обгоняет рост возмож-
ностей средств защиты.
Такое положение является естественным и опре-
деляется принципиальной разницей в самой природе
средств поражения и защиты. В то время как сущест-
вующие в настоящее время средства поражения пос-
троены в основном на «активном» принципе, т.е. на
использовании не столько пассивных сил прочности
различных материалов, сколько активных сил, возни-
кающих от наличия скорости или взрыва, средства за-
щиты построены на использовании только пассивных
сил прочности.
Ввиду ограниченных возможностей, которые мож-
но ожидать в повышении прочности различного рода
материалов в дальнейшем, можно считать, что без
принципиального изменения самой сущности защиты
нельзя резко увеличить ее сопротивляемость быстро
совершенствующимся средствам поражения.
Эта очевидная истина давно уже толкала и толкает
большое количество авторов делать защиту «актив-
ной»... Авторы для создания активной защиты предла-
гают использовать различного рода мощные источники
энергии для разрушения или изменения направления
11
ГЛАВА I
Макет А-22.
Вид спереди.
1949 г.
Фотография
из фондов РГАЭ.
движения средств поражения перед соприкоснове-
нием их с основной преградой. Наиболее типичными
являются предложения по использованию для целей
защиты взрывчатых веществ.
Принципиально говоря, последний путь являет-
ся наиболее прогрессивным и многообещающим, ибо
величина дополнительной «активной» силы в данном
случае может быть огромной, и, следовательно, мощ-
ность защиты может быть повышена не на десятки, а
на сотни процентов» [17].
Схема действия активной защиты С. Смоленского
выглядела следующим образом: «По всей длине од-
ной или нескольких кромок основной защиты (брони,
железобетонной стены и т.п.) впереди, на некотором
расстоянии от нее, располагаются в линию (одну или
несколько) в шахматном или каком-либо другом по-
рядке отдельные удлиненные... кумулятивные заря-
ды с выемкой, снабженной металлической оболочкой,
обращенной к противоположной кромке основной за-
щиты... Конструкция, характер взрывчатых веществ,
материал и толщина оболочки зарядов подбираются
таким образом, чтобы значительная кумулятивная
способность кумулятивной струи сохранилась на воз-
можно большем расстоянии от заряда.
Несколько дальше от основной защиты параллельно
или под некоторым углом к ее плоскости помещается
«контактер», назначение которого заключается в том,
чтобы обеспечивать взрыв заряда и своевременную
встречу снаряда с кумулятивной струей. «Контактер»
должен быть разделен на секции, число которых долж-
но быть равно числу отдельных кумулятивных зарядов.
В простейшем виде контактер может представлять
собой серию металлических пластин, сеток или реше-
ток, расположенных параллельно друг к другу, элек-
трически изолированных друг от друга и перекрыва-
ющих всю вертикальную проекцию основной защиты.
Пластины включаются в цепь источника тока и элект-
ровзрывателей.
Практически могут быть использованы и другие,
более совершенные «контактеры», основанные на ис-
пользовании радиолокационных, электрических, оп-
тических или каких-либо других явлениях.
Действие «активной» защиты предлагаемой схе-
мы следующее: подходящий к защите снаряд, мина,
авиабомба или какое-либо другое средство пораже-
ния замыкает одну из секций «контактера», благода-
ря чему взрывается заряд, расположенный в области
местонахождения снаряда. Расположение зарядов по
отношению друг к другу, а также другие меры должны
обеспечивать при этом отсутствие взрыва и механи-
ческого повреждения соседних зарядов.
Образовавшаяся кумулятивная струя, встречаясь
со снарядом перед соприкосновением его с основной
защитой, разрушает или поворачивает его.
12
ГЛАВА 1
Поражения
башни
макета А-22
128-мм и 122-мм
снарядами.
1949 г.
Фотография
из фондов РГАЭ.
Осколки снаряда или целый, но повернутый снаряд
легко могут быть удержаны основной защитой срав-
нительно небольшой толщины. Взорвавшиеся секции
могут быть в процессе боя, если позволяют условия,
заменены новыми или оставлены без замены, учиты-
вая малую вероятность повторных попаданий в срав-
нительно ограниченную по размерам область» [18].
Первые послевоенные опыты по уничтожению на
подлете бронебойных 14,5-мм пуль С. Смоленский
проводил в 1946 г. в «боеприпасном» НИИ-6 Минис-
терства сельскохозяйственного машиностроения. В
1947 г. отрабатывались кумулятивные заряды и де-
тонаторы. В 1948-1949 гг. работа продолжалась в
Центральной броневой лаборатории Минтрансмаша. С
помощью НИИ-6 в 1948 г. были созданы удлиненные
кумулятивные заряды; этот же институт предоставил
высокоточные по времени срабатывания детонаторы.
В ходе опытных стрельб 1949 г. активной защитой
были поражены 16 бронебойных 57-мм снарядов из
17 выпущенных. Бронепробиваемость поврежденных
снарядов оказалась в два раза ниже, чем у целых сна-
рядов [19].
Кстати сказать, в отчете ЦНИИ-48 по теме «Изу-
чение механизма разрушения брони кумулятивными
средствами поражения и разработка методов защиты
от них» за 1947 г. обнаруживается и первое упоми-
нание о разработке динамической защиты известного
и широко применяемого сегодня принципа действия:
«...Предварительные опыты по теме Б-18 показали,
что для ослабления действия кумулятивной струи при-
нципиально может быть использовано контрвзрывное
действие взрывчатых веществ, детонирующих при
действии на них кумулятивной струи» [20].
***
Совершенствование танковых трансмиссий и ходо-
вой части находилось в ведении отдельных КБ и от-
раслевого института ВНИИ-100.
Различные варианты механической трансмиссии
для советских танкостроителей уже не представляли
особой сложности; ограничителями здесь выступали
лишь сложность и стоимость изготовления. Естествен-
но, что наиболее «продвинутые» варианты появлялись
на тяжелых танках, выпускавшихся относительно не-
большими партиями. Планетарная коробка перемены
передач разрабатывалась в свое время для танков
Т-34, Т-44, а затем и для Т-54. Однако в серийном
производстве планетарная трансмиссия впервые была
использована лишь для сверхтяжелого танка ИС-4, он
же - объект 701; на среднем танке Т-54 имелся лишь
планетарный механизм поворота. В 1950-х гг. плане-
тарной КПП оснащались тяжелые танки Т-10 [21].
На тяжелом танке ИС-7 (объект 260) в конце
1940-х гг. впервые появился гидропривод управления
13
ГЛАВА I
Схема
броневой защиты
танка Т-22 ср,
разработанная
в ЦНИИ-48.
1949 г.
Чертеж
из фондов РГАЭ.
трансмиссией. Он резко упростил и облегчил
вождение тяжелого, почти 70-тонного танка.
Главный испытатель Минтрансмаша
Е. А. Кульчицкий писал: «При скорости более
60 км/ч эта тяжелая машина легко отклика-
ется на самые незначительные усилия, при-
кладываемые к рычагам и педалям. Передачи
переключаются маленьким рычажком, маши-
на абсолютно покорна водителю» [22].
В период с 1936 по 1948 гг. в СССР разра-
батывалось около десятка вариантов танко-
вых электрических трансмиссий, но, несмотря
на отдельные удачные решения, ни одна из
них не была доведена до серийного произ-
водства. По мнению специалистов ВНИИ-100
(доклад директора П. К. Ворошилова от 29
сентября 1953 г.), это произошло в силу от-
сутствия предварительной теоретической
и экспериментальной подготовки, а также
узко-утилитарного подхода и излишней при-
вязки каждой из разрабатывавшихся схем к
определенным объектам [23].
Гидромеханическая трансмиссия привлек-
ла внимание отечественных танкостроителей
после испытания на Кубинском полигоне пос-
тупивших в СССР американских танков. Выяс-
нилось, что танк М4А2 «Шерман» с обычной
механической трансмиссией по средней ско-
рости на проселочной дороге на 4-5 км/час
уступал опытному Т-26 с гидромеханической
трансмиссией, несмотря на равную удельную
мощность. Разгон от нуля до 30 км/час Т-26
выполнял за 15 секунд на отрезке в 68 м, танк
М4-А2 - за 20 секунд и 90 метров [24].
Первый в СССР гидротрансформатор для
гусеничных машин был выполнен институтом
ЦНИИТМАШ Министерства тяжелого машино-
строения. По существу он представлял собой
копию гидротрансформатора американской
самоходки М18 «Хэллкет» типа «Spicer Model
95» и предназначался для уралмашевской са-
моходки СУ-100П [25].
Во второй половине 1940-х гг. КБ УЗТМ
совместно с ЦНИИТМАШем разработал для САУ
двухпоточную гидромеханическую трансмис-
сию с планетарными механизмами поворота
и коробкой перемены передач с двумя скоро-
стями переднего хода и одной - заднего. При
рассмотрении проекта в ГБТУ были отмечены
хорошая приспособляемость, большой гаран-
тийный срок службы агрегатов, повышение
средней скорости движения по пересеченной
местности и простота переключения передач.
Однако столь же очевидными были и недостат-
14
ГЛАВА I
Схема
поперечных
сечений броневой
защиты танков
Т-34, Т-54 и
Т-22ср.
1949 г.
Чертеж
из фондов РГАЭ.
ки: уменьшение КПД от 0,93 до 0,85, увеличение почти
вдвое расхода горючего, заметное прибавление веса
машины. Несомненной была также сложность в серий-
ном производстве. Вывод межведомственной комиссии:
«Учитывая вышеизложенное... и что изготовление и
испытание гидротрансмиссии потребует значительной
конструктивной доводки и больших эксперименталь-
но-исследовательских работ, рекомендовать установку
гидротрансмиссии для класса машин СУ-100П и бронет-
ранспортера нецелесообразно». В соответствии с рас-
поряжением Совета Министров Союза ССР от 25 августа
1950 г. дальнейшие опытно-конструкторские работы по
гидромеханической трансмиссии для СУ-100П на Урал-
машзаводе и в ЦНИИТМАШе были прекращены [26].
В том же 1950 г. разработка гидромеханических
трансмиссий для объектов бронетанковой техники
полностью перешла в руки танкового ВНИИ-100; ру-
ководителем темы был назначен А. П. Крюков [27].
Первый проект гидромеханической трансмиссии
для тяжелого танка ВНИИ-100 представило на рас-
смотрение технического совета Минтрансмаша 12 ап-
реля 1951 г. Докладчик А. П. Крюков перечислил все
основные преимущества ГМТ, а именно:
- повышение средней скорости и приемистости
танка, особенно на пересеченной местности;
- существенное облегчение управления танком при
прямолинейном движении и повороте;
- уменьшение динамических нагрузок, действую-
щих на элементы трансмиссии и на двигатель;
- исключение самой возможности самопроизволь-
ной остановки двигателя при любых условиях эксплу-
атации танков.
Впрочем, не скрывался и основной недостаток ГМТ:
меньший по сравнению с механической трансмиссией
коэффициент полезного действия.
Технический совет довольно высоко оценил проект
ВНИИ-100, отметил его преимущества перед ГТМ танка
М46 по части удобства вождения танка, однако указал
и на недочеты: использованный ВНИИ-100 гидротран-
сформатор разработки ЦНИИТМАШа уже несколько
уступал новому американскому по КПД. В итоге было
принято решение об изготовлении экспериментальной
ГТМ по представленному проекту [28].
Эта работа заняла более года; первые образцы
были предъявлены заказчику в июне 1952 г. Испы-
тания подтвердили их работоспособность и расчетные
данные по КПД. Вместе с тем обнаружилась серьезная
проблема: низкая техническая надежность, а проще
- непрерывные протечки рабочей жидкости [29].
В следующем году ВНИИ-100 переработал свой про-
ект ГМТ применительно к танку Т-10; в 1954 г. опытная
машина прошла заводские испытания. В 1955 г. конс-
трукция ГМТ пересматривалась применительно к сред-
нему танку, в 1956 г. - к новым тяжелым танкам [30].
15
ГЛАВА I
Схема конструктивной брони. Образец 1. 1948 г.
Схема из фондов РГЛЭ.
9пм/п>ч(ф7Э, шас /23r! (/*''
t/ачйлЬ/» (imdcf/O
fepmuj
ХОпир.
Схема конструктивной брони. Образец 2. 1948 г.
Схема из фондов РГАЭ.
Еще одним направлением повышения подвижности
танков было совершенствование подвески. Ростсредних
скоростей движения танков по пересеченной местности
уже в 1930-х гг. ограничивался не столько мощностью
двигателя, сколько возможностями ходовой части. Уда-
ры балансиров в упоры корпуса танка при повышенных
скоростях движения заставляли механиков-водителей
притормаживать, чтобы не допустить разрушения эле-
ментов ходовой части и увечий членов экипажа. Основ-
ная причина - недостаточная потенциальная энергия
деформации подвески танка. Перспективным вариан-
том ее увеличения было введение принципиально но-
вого упругого элемента - гидравлического.
В 1953-1954 гг. ВНИИ-100 совместно с лабора-
торией физики сверхвысоких давлений АН СССР и
Всесоюзным институтом авиационных материалов
Министерства авиационной промышленности провел
работы по теме «Исследование возможности создания
гидропневматического упругого элемента для подвес-
ки танка». Ее итоги 19 июля 1955 г. обсуждались на
заседании секции гусеничных машин технического со-
вета Минтрансмаша СССР. В числе прочего была до-
казана, с одной стороны, возможность и целесообраз-
ность создания упругого гидравлического элемента
с повышенной потенциальной энергией, но с другой
- выявлены большие технические трудности в реше-
нии поставленной задачи. Тем не менее секция приня-
ла решение продолжить работу по теме и привлечь к
участию в ней, помимо первоначальных организаций,
Академию бронетанковых и механизированных войск
Советской Армии, ученых МВТУ им. Баумана и конс-
трукторов танковых заводов [31].
Дабы не отвлекаться в дальнейшем, упомянем еще
одно направление работ ВНИИ-100. Повышение мощ-
ности двигателей неизбежно влекло за собой увеличе-
ние теплоотдачи и затрат энергии на охлаждение МТО.
Поиск выхода из этого замкнутого круга начался сразу
после войны, в 1946 г., по инициативе Ж. Я. Котина.
Сначала на Ленинградском Кировском заводе, а затем
во ВНИИ-100 проводились опыты с эжекционной сис-
темой охлаждения, использующей энергию выхлопных
газов. 27 июня 1950 г. на заседании танковой секции
технического совета Минтрансмаша с докладом «Пре-
имущества системы охлаждения с эжекторами, вместо
вентиляторов, и перспективы их развития» выступил
представитель ВНИИ-100 Е. П. Дедов [32].
16
ГЛАВА I
Стенограмма позволяет восстановить основные
идеи этого выступления [33]. Отправной точкой ста-
ла фиксация существующего положения: на работу
вентиляторной системы охлаждения тяжелые танки
ИС-6 и объект 260 затрачивали соответственно 6,1%
и 6,95% мощности своих двигателей. Первые же экс-
перименты на моторном стенде и ходовом макете по-
казали, что применительно к танку объект 260 эжек-
ционная система охлаждения вместо вентиляторов
обеспечивает при постоянном давлении выхлопных
газов:
- резкое уменьшение затрат мощности, вплоть до
1% и даже менее;
- сокращение объема системы охлаждения пример-
но на 10%;
- экономия веса на 33%;
При более простом пульсирующем потоке газов ре-
зультаты несколько ниже, но также заслуживают вни-
мания: установленный на объект 739 эжектор с инди-
видуальными выхлопными патрубками позволил:
- уменьшить затраты мощности на охлаждение в 2
раза (6,4% вместо 12,8% при вентиляторном охлаж-
дении);
- сократить объем системы в два раза;
- снизить вес на 40%.
Необходимо отметить, что, несмотря на столь ра-
дужные перспективы, Е. П. Дедов отнюдь не считал
возможным прекратить работу по традиционному на-
правлению и в самом начале выступления подчерк-
нул: «Необходимо отметить, что системы охлаждения
с вентиляторами имеют еще некоторые перспективы.
Экспериментальным путем, выполняя радиаторы в
виде направляющего аппарата вентилятора, мы уста-
новили возможность получения стальных пластинча-
тых радиаторов «нулевого сопротивления» [34].
***
Необходимость повышения точности огня танковой
пушки на дистанциях свыше дальности прямого вы-
стрела была очевидна уже в годы Великой Отечествен-
ной войны. Инструмент для этого был известен - тан-
ковый дальномер. В 1945 г. в числе прочих трофеев
в руки советских специалистов попали германские
оптические приборы. Еще в 1946 г. были проведены
полигонные испытания на танке ИС-2 двух немецких
дальномеров: стереоскопического горизонтально-баз-
ного и моноскопического вертикально-базного типа
«Коинциденц». Измерение и стрельба производились
на дистанциях от 400 до 6000 м [35].
К сожалению для танкистов, разработка отечест-
венных дальномеров находилась в ведении Минис-
терства оборонной промышленности. Последнее, за-
нятое более спешными делами в интересах авиации
и ракетных войск, бронетанковую тематику держало
на «голодном пайке». Первоначально было решено
установить дальномеры хотя бы на специальные ма-
8 прутков&9J. шзг .
В I | Детали
всего 15um (прутВн 1ЛЮкфЭЗ,6езчертпыса
Схема конструктивной брони. Образец 3. 1948 г.
Схема из фондов РГАЭ.
шины управления боем для командиров батальонов
и выше. По постановлению Совета Министров СССР
№ 4752-1832сс от 15/10-49 г. создание такого танка
на базе Т-54 было возложено на КБ завода «Красное
Сормово». В соответствии с тактико-техническими
требованиями он оснащался, помимо дополнительных
средств связи и зарядного агрегата, вертикально-баз-
ным дальномером и специальным прицелом для поис-
ка инфракрасных средств противника. В конце 1950 г.
технический проект был представлен на рассмотрение
в научно-технический комитет ГБТУ и в целом одоб-
рен [36].
Позднее, где-то в начале 1952 г., завод №112 был
освобожден от работ по танку управления боем. Дело
продолжил завод №183; доработанный в Нижнем Та-
гиле технический проект и танк с макетами средств
управления боем были 15 декабря 1952 г. предъявле-
ны комиссии ГБТУ. Вертикально-базный дальномер в
рабочем положении устанавливался на месте прибо-
ра Мк4 наводчика. По миновании надобности он воз-
вращался в футляр на левом борту корпуса. Проект
в очередной раз был одобрен [37], однако в серий-
ное производство через три года пошли гораздо бо-
17
ГЛАВА I
Схема подрыва и поражения брони при применении уголка. 1947 г.
Схема из фондов РГАЭ.
Схема подрыва и поражения брони при установке стерженька
В центре кумулятивной выемки. 1947 Г. Схема из фондов РГАЭ.
лее простые командирские машины. К сожалению, без
дальномеров.
Насколько это ухудшило тактико-технические ха-
рактеристики отечественных средних танков, говорят
следующие данные. Средний наводчик танков Т-54Б
или Т-55 (с двухплоскостной стабилизацией орудия)
обеспечивал на полигоне лишь 16,5% попаданий при
стрельбе с ходу на дистанции 1500 м - если расстоя-
ние до цели определял глазомерно. В случае, когда
расстояние до цели было заведомо известно, при тех
же прочих условиях количество попаданий возрастало
до 50% [38]. Причем речь идет о стрельбе обычными
бронебойными снарядами с дальностью прямого вы-
стрела 1070 м по цели высотой 2 м.
Первой серийной отечественной бронированной
машиной, оснащенной стереоскопическим дально-
мером типа ТДК-09 в командирской башенке, стала
разработанная на базе танка Т-54 самоходка СУ-122.
На испытаниях выяснилось, что срединная ошибка в
измерении дальности глазомерно составляла 15% при
хорошей видимости, при использовании дальномера
ТДК-9 в тех же условиях - всего 2,64%. Правда, про-
изводить замеры в движении оказалось невозможно,
Характер поражения брони при установке стерженька
в центре кумулятивной выемки. 1947 г.
Фотография из фондов РГАЭ.
18
ГЛАВА I
2Я*
/ООО
Эскиз однорядной решотки
Схема подрыва и поражения брони при смещении стерженька
ОТ центра кумулятивной струи. 1947 Г. Схема из фондов РГАЭ.
Схематический эскиз решетчатого экрана. 1947 г.
Схема из фондов РГАЭ.
Характер поражения брони при смещении стерженька
от центра кумулятивной струи. 1947 г.
Фотография из фондов РГАЭ.
Разрушение мины «Оффенрор» на решетчатом экране
при центрированном прохождении. 1947 г.
Фотография из фондов РГАЭ.
19
ГЛАВА I
Схема
подрывов при
сравнении
различных
материалов по
их способности
противостоять
действию
кумулятивной
струи.
Схема
из фондов РГАЭ.
только на остановках, благо работающий двигатель
тому не мешал. Существенным ограничителем в ис-
пользовании дальномера была необходимость специ-
альной подготовки. В отчете отмечалось, что «...могут
встретиться лица, не обладающие стереоскопическим
зрением, а следовательно, и не способные измерять
дальности этим дальномером» [39].
Но и эта машина оказалась выпущена лишь малой
серией - не более 100 единиц [40].
***
Пожалуй, самой сложной проблемой послевоенного
танкостроения было повышение мощности танковых
двигателей.
Выступая на совещании конструкторов танкистов
и двигателистов в начале 1946 г., недавний нарком
танковой промышленности В.А.Малышев заявил бук-
вально следующее: «Я сегодня... посмотрел стеног-
рамму совещания конструкторов, которое было в сен-
тябре 1944 года. Посмотрел, что обещали дизелисты.
Должен сказать, что как будто бы этих полутора лет
и не было. Все, что говорили на том совещании, обо
всем этом можно сегодня говорить с таким же успе-
хом... Мы говорили тогда, что за ближайшие 5-6 ме-
сяцев 1944 г. создадим двигатель в 850 сил, а задачей
ближайших полутора лет явится создание двигателя
в 1200 л.с.
Прошло полтора года - такого двигателя нет, и все
мы вертимся вокруг В-2; хотя и приклеиваем разные
индексы, но все же это В-2.
Если мы будем сидеть все время на В-2, то я боюсь,
что мы окажемся как «раки на мели».
Надо товарищам конструкторам иметь совесть. Вы
все живете старыми материалами» [41].
Вопрос о перспективном танковом двигателе в
первые послевоенные годы в очередной раз оказался
предметом широкой дискуссии. Это стало очевидным
уже в ходе упомянутого совещания в январе 1946 г. В
предложениях секции по дизелю для средних танков
(правда, непонятно, утвержденных или нет?) рядом
стоят два пункта:
Под номером 2 делается однозначный вывод о необ-
ходимости обращения к новым схемам: «...Требования,
предъявляемые к дизельмотору для нового среднего
танка, обуславливают необходимость значительного
повышения основных скоростных и нагрузочных па-
раметров. Кардинальным решением поставленной за-
дачи - создания высоконадежного и перспективного
дизельмотора для нового среднего танка, безусловно,
является разработка принципиально новой (по срав-
нению с В-2) конструкции мотора, полностью отве-
чающей современному уровню моторостроительной
техники и обеспечивающей длительную перспективу
дальнейшего развития».
20
ГЛАВА I
А в следующем пункте предлагается ком-
промисс: «...Необходимость создания такого
дизельмотора уже в 1946 году требует ставить
задачу: получение на базе существующих моди-
фикаций мотора В-2 (В-16, В-14, В-12) мотора
мощностью 750 л.с.» Лишь один пункт предло-
жений, первый по счету, не вызывал никаких
возражений: двигатель нового среднего танка
должен обеспечивать длительную эксплуатаци-
онную мощность порядка 800 л.с. [42].
Конца этой дискуссии не видно и сегодня;
своя логика имеется и в первой, и во второй
точках зрения.
После войны же значительная часть двига-
телистов небезосновательно продолжала воз-
лагать все свои надежды на совершествование
дизелей типа В-2. Приведем, к примеру, мне-
ние главного инженера Барнаульского заво-
да № 77 Е. М. Льва, изложенное в докладной
записке министру транспортного машиностро-
ения от 23 сентября 1949 г.: «Наше танкос-
троение располагает отлично отработанным
образцом танкового двигателя В-2 - В-54
с литражом 38,8 л и мощностью без наддува
500-520 л.с. с гарантийным сроком службы 250
часов. В годы войны производственная [база]
для выпуска этих моторов была доведена до
большой мощности и оснащена специальным и
специализированным оборудованием.
Моторы В-2 в массовых количествах ис-
пользовались и используются в танковых
войсках. Имеется разветвленная сеть баз спе-
циально оснащенных для ремонта этих мото-
ров, налажена система снабжения запасными
частями.
Подготовлены многочисленные кадры, от-
лично изучившие моторы В-2.
Благодаря всему этому, если бы удалось ис-
пользовать дизельмотор В-2 - В-54 в качестве
конструктивной базы для создания семейства
дизельмоторов мощностью от 220 до 750-800
л.с., были бы обеспечены огромные организа-
ционно-технические преимущества» [43].
Серьезным подтверждением мнения Е. М. Льва
служили еще довоенные опыты, в ходе кото-
рых на двигателе В-2 была получена мощность
1000 л.с., причем на 900 л.с. он даже проходил
длительные испытания. Теоретические расче-
ты и опыт эксплуатации экспериментальной
одноцилиндровой установки показывали, что
на двигателе типа В-2 можно получить мощ-
ность в 1500 и даже 1800 л.с. [44].
Способ получения таких мощностей также
был отлично известен: применение надду-
ва, т.е. увеличения весового заряда воздуха,
поступающего в цилиндры. Эта идея впервые
использовалась еще в годы Первой мировой
войны для повышения высотности авиацион-
ных двигателей. В 1938-1939 гг. конструкто-
ры Харьковского завода №75 под руководс-
твом Т. П. Чупахина уже пытались повысить
мощность танкового дизеля типа В-2, уста-
навливая приводной нагнетатель воздуха от
серийного бензинового авиационного мотора.
Созданный еще в конце Великой Отечествен-
ной войны и выпускавшийся в конце 1940-х
гг. тяжелый танк объект 701 (он же - ИС-4)
Схема защиты
броневого
покрытия путем
воздействия
кумулятивной
струи на
артиллерийский
снаряд. 1948 г.
Схема
из фондов РГАЭ.
БРОУ£БОЙНЬ/£ СЯДРЯДЬ! 57мм ПОСЛЕ
ДЕЙСТВИЯ яд них кумулятивной СТРУИ
Здрядд /Г 15
Дистднция !5О0мм.
57-мм бронебойные снаряды после действия на них кумулятивной струи
заряда № 15. Дистанция 1500 м.
Фотография из фондов РГАЭ.
21
ГЛАВА I
Разрез
эжекционной
системы
охлаждения
разработки
ВНИИ-100
(ВНИИ
Трансмаша)
Фотография
из фондов музея ФГУП
«ПО Уралвагонзавод».
имел дизель В-12 - типа В-2, но с наддувом и мощ-
ностью 750 л.с. Вариант этого двигателя В-12-5 с
приводным нагнетателем АМ-42 служил на тяжелых
танках 1950-х гг. Т-10 [45].
Но вот беда: дизель В-12 с наддувом был непри-
годен для использования на средних танках как по
причине размеров, так и прежде всего в силу огра-
ниченного ресурса. Тяжелый танк не предназначался
для длительных маршей и стремительных прорывов;
ему вполне хватало 200 и даже менее моточасов. Для
перспективного же среднего танка и 300 моточасов
считались совершенно недостаточными [46].
Несколько слов о «принципиально новой конструк-
ции мотора» - например, о двухтактном дизеле.
Предложение оснастить отечественные танки та-
ким двигателем широко обсуждалась еще в годы Ве-
ликой Отечественной войны. Привлекательными его
сторонами являлись высокая литровая мощность и,
следовательно, минимальные размеры. Еще летом
1943 г. планировалось начать проектирование двух-
тактного дизеля мощностью 800 л.с., однако присту-
пить к работе в то время не удалось. Тем не менее в
1944 г. Академия моторизации и механизации в одном
из своих исследований вновь обратила внимание на
двухтактный цикл и уточнила требования: «Наиболее
целесообразным следует считать применение в танках
2-тактного двигателя с непосредственным впрыском,
горизонтально расположенными цилиндрами и, жела-
тельно, воздушного охлаждения» [47].
Некоторый опыт в стране уже был. В 1930-х гг.
группа ученых-двигателистов под руководством
Б. С. Стечкина, Н. Р. Бриллинга, А. А. Бессонова спро-
ектировала целый ряд двухтактных дизелей различ-
ной размерности и мощности - главным образом ави-
ационных. В их числе был небольшой звездообразный
6-цилиндровый двигатель с турбонаддувом мощнос-
тью до 300 л.с., в принципе пригодный к использова-
нию в легком танке [48].
Однако первый послевоенный 2-тактный дизель с
наддувом предназначался для тяжелого танка. В июне
1945 г. в Наркомат танковой промышленности посту-
пил технический проект двигателя ДД-1 мощностью
до 1000 л.с., разработанный коллективом отдела 1600
Харьковского завода №75 под руководством главно-
го конструктора А. А. Курицы и ведущего инженера
Г. А. Волкова; в работе принимали участие ученые
Харьковского механико-машиностроительного институ-
та. Для накопления опыта по рабочему процессу были
испытаны американские быстроходные судовые двух-
тактные дизели фирмы GMC; кроме того, в 1946 г. был
изготовлен и начал действовать опытный отсек ДД-1,
получивший наименование ЭД-1 [49].
Проведенные работы позволили приступить к раз-
работке более совершенного двигателя ДД-2; раз-
22
ГЛАВА I
работка его эскизно-технического проекта началась
весной 1947 г. В 1948 г. появился опытный отсек
ЭД-2. По состоянию на начало 1949 г., был завершен
технический проект и выпущены рабочие чертежи. Ра-
зумеется, ДД-2 также предназначался для тяжелого
танка [50].
Первый образец двухтактного дизеля ДД-2 был
собран в декабре 1949 г.; в 1950 г. он прошел 250-ча-
совые заводские испытания, но при ограниченной до
800 л.с. мощности. Осенью 1951 г. были изготовле-
ны еще два двигателя, но заводские их испытания не
были завершены в силу различных технических про-
блем и «...сложности отработки рабочего процесса но-
вого дизеля» [51].
Справиться со сложностями заводу в то время так
и не удалось. В отчете Минтрансмаша о выполнении
плана ОКР за второй квартал 1952 г. двигатель «ДД»
был упомянут в последний раз: «Проведены заводс-
кие испытания. В связи с тем, что во время испытаний
не удалось получить заданных параметров по расходу
топлива и выявлена ненадежность в работе головки
двигателя, военное министерство внесло предложение
в Совет Министров СССР о прекращении работ по этой
теме». Соответствующее постановление №4554-1803сс
Совет Министров принял 24 октября 1952 г. [52].
Однако изучение рабочего процесса двухтактного
дизеля на этом не закончилось. КБ завода №75 даже в
1953 г. продолжало исследования, используя опытный
отсек ЭД и самые современные по тому времени мето-
ды, в том числе радиоактивные изотопы [53].
И в завершение темы упомянем еще одно событие.
23 сентября 1948 г. секция двигателей технического
совета Минтрансмаша заслушала доклад адъюнкта
кафедры теории двигателей ВА БТиМВ СА старше-
го техника-лейтенанта Г. Ю. Степанова «К вопросу
применения лопаточных машин в танковых силовых
установках» - т.е. о газотурбинном двигателе при-
менительно к гусеничным боевым машинам. Техсовет
поддержал автора в его основных выводах: «Основны-
ми направлениями развития танкового двигателя мож-
но считать следующие: 1/ Освоение высокого наддува
и лопаточных компрессоров и турбин с целью созда-
ния ряда схем комбинированных двигателей на базе
танкового дизелестроения. 2/ Выполнение опытной
газовой турбины на базе авиационной промышленнос-
ти и широкое теоретическое и экспериментальное изу-
чение проблем танковой газовой турбины» [54].
Практически в это же время, в 1948-1949 гг., в
СКБ турбинного производства ленинградского Киров-
ского завода под руководством главного конструктора
А. X. Старостенко и по инициативе Ж. Я. Котина нача-
лась разработка специального танкового газотурбин-
ного двигателя [55].
Известны и другие попытки создать новые танко-
вые двигатели, некоторые из них будут упомянуты
ниже.
***
Кратко описав исходные условия, мы можем обра-
титься к истории проектирования НСТ. Началось все в
Нижнем Тагиле, в победном 1945 г. В годовом отчете
Уральского танкового завода среди прочих работ зна-
чился «эскизный проект танка Т-64» [56]. А. А. Моро-
зов пробовал на новой базе возродить свою довоен-
ную идею: танк с кормовым расположением боевого
отделения.
Однако многочисленные проблемы с доводкой тан-
ка Т-54 затянули дело. Эскизный проект Т-64 был
завершен весной 1947 г., летом началось изготовле-
ние макетов в масштабе 1:10 с указанием внутреннего
размещения механизмов. К концу года после рассмот-
рения представленных материалов заводу было разре-
шено начать разработку технического проекта [57].
Работа оказалась очень непростой. В письме Мин-
трансмаша в Госплан СССР от 21 сентября 1948 г. по
поводу танка Т-64 отмечалось: «При разработке тех-
нического проекта конструкторы завода №183 встре-
тились с значительными затруднениями в решении за-
дач, связанных с размещением водителя в башне танка
и конструированием механизма заряжания пушки.
В связи с новизной и сложностью решения указан-
ных вопросов конструкторы не смогли быстро найти
удачные решения. Эти решения не найдены еще и до
настоящего времени. Поэтому придется дать конструк-
торам завода № 183 дополнительное время на решение
этих задач... Выполнение отдельных опытных работ на
заводе № 183 действительно отстает от установленных
сроков в связи с недостаточным количеством конструк-
торов-танкистов, а также в связи с тем, что на заводе
нет достаточно развитой опытной базы» [58].
В течение 1948 г. техпроект Т-64 был выполнен на
85%, полномасштабный макет - на 10%, изготовление
и испытание отдельных узлов - также на 10% [59].
А в 1949 г. работы по танку Т-64 оказались прекра-
щены. А. А. Морозов почему-то увязал это с приходом
на должность директора И. В. Окунева - уралвагонза-
водца с довоенных еще времен. 24 марта 1949 г. глав-
ный конструктор записал в своем дневнике: «Дирек-
тором завода №183 стал Окунев И. В. Работа в Тагиле
организована четко и слаженно, все харьковское руко-
водство завода - заменено. Новое ничего менять, а тем
более заниматься перспективой не будет. Ж. Я. Котин
в Ленинграде создает научный институт ВНИИ-100.
«Северные» переходят к новым разработкам. Харьков
превращен в филиал Тагила. Надо возвращаться до-
мой и создавать новое танковое КБ!» [60].
Трудно сказать, чем И. В. Окунев вызвал недоволь-
ство А. А. Морозова, но инициатором закрытия темы
Т-64 был отнюдь не новый директор. Из переписки
между ГБТУ и Минтрансмашем следует, что первенство
в этом деле принадлежало научно-техническому ко-
митету ГБТУ и было вызвано избыточным отвлечением
сил и средств от доработки до приемлемого техничес-
23
I
ГЛАВА I
Наружный
вид танка
объект 907.
1955 г.
Чертеж
из фондов РГАЭ.
кого уровня принятого на вооружение еще в
1946 г. танка Т-54 [61].
А. А. Морозов попробовал «выбить» раз-
решение на продолжение работ и средства
в министерстве, но поддержки не нашел.
Дальнейшие действия главного конструктора
воспроизведем по воспоминаниям Л. И. Гор-
лицкого: кто-то подсказал Морозову, что у
министерства есть средства на разработку
самоходного орудия, и предложил переде-
лать танк в САУ. Главный конструктор совет
принял; так завершилась история танка Т-64
образца 1945 г. и появилась САУ объект 416,
предназначавшаяся для вооружения стрелко-
вых дивизий вместо устаревших СУ-76. Од-
нако разработка и испытание этой машины
постановлением Совета Министров СССР от
15 октября 1949 г. были поручены КБ Харь-
ковского завода № 75; фактически же здесь
приступили к делу еще в июне [62].
Исчерпывающих документальных под-
тверждений версии Л. И. Горлицкого нам
обнаружить не удалось, однако косвенные
свидетельства имеются. Так, в составленной
летом 1955 г. «Справке об уровне развития
бронетанковой техники, средств артилле-
24
ГЛАВА I
рийской тяги и инженерного вооружения на заводах
Министерства транспортного машиностроения» есть
такая фраза: «В 1950-1952 гг. заводом №75 был раз-
работан и изготовлен экспериментальный образец ар-
тсамохода СУ-100 с вращающейся башней, в которой
была осуществлена компоновка, предлагавшаяся за-
водом №183 для нового среднего танка, т.е. с задним
расположением боевого отделения и размещением во-
дителя во вращающейся башне» [63].
Специально для танка Т-64 КБ турбомоторного за-
вода под руководством В. А. Венедиктова разрабаты-
вало четырехтактный оппозитно-горизонтальный дви-
гатель В-64 мощностью 750 л.с. Договоренность об
этом была достигнута весной 1946 г.; А. А. Морозова
привлекли габариты дизеля, позволяющие сократить
общую высоту корпуса. Выпуск рабочих чертежей на-
чался весной 1947 г., в 1948 г. изготавливались опыт-
ные образцы. Однако в 1949 г., после переоформления
задания (вместо танка - легкая САУ), были изменены
и тактико-технические требования на двигатель: те-
перь был нужен оппозитно-горизонтальный дизель
«ДГ» мощностью всего 400 л.с. К этому времени завод
успел изготовить более половины деталей 750-силь-
ного двигателя [64].
К осени 1950 г. два образца дизеля ДГ были соб-
раны и даже прошли 400-часовые испытания. По их
результатам были внесены некоторые изменения; в
ноябре усовершенствованный вариант предстал на го-
сударственные испытания [65].
Еще одним партнером по разработке танка Т-64
было ОКБ Свердловского артиллерийского завода № 9.
Здесь была сконструирована и в июле 1949 г. изго-
товлена опытная танковая пушка Д-46Т с начальной
скоростью бронебойного снаряда 1000 м/сек. [66].
Однако вернемся в Харьков. К сентябрю 1949 г.
были созданы уже 4 варианта эскизного проекта САУ.
Кстати сказать, авторы энциклопедии «Отечественные
бронированные машины. XX век. Том 3. 1945-1965»
не без оснований продолжают именовать эту машину
танком. Технический проект, выполненный под руко-
водством врио главного конструктора П. П. Василье-
ва, а также макет машины в натуральную величину,
были представлены на рассмотрение НТК ГБТУ в марте
1950 г. Однако вес САУ - 24 т - был сочтен чрезмер-
ным; комитет рекомендовал уменьшить его, а также
установить более мощное 100-мм орудие М-63 (вмес-
то Д-10) и изменить компоновку боевого отделения.
Окончательный, третий, вариант проекта, с размеще-
нием всего экипажа в башне был утвержден ГБТУ для
разработки рабочих чертежей только в ноябре 1950 г.
КБ под руководством Ф. А. Мостового пришлось выпол-
нить ряд серьезных доработок: вместо ранее плани-
ровавшегося электропневматического привода управ-
ления введен гидравлический, были унифицированы
многие детали с серийным танком Т-54. Так или ина-
че, но рабочие чертежи экспериментального образца
в'полном объеме поступили в цехи только в мае-июле
1951 г. Наиболее ответственные узлы - литая башня и
уже упоминавшийся дизель «ДГ» - были изготовлены
уральскими заводами и поставлены в январе-феврале
1952 г. Единственный образец объекта 416 был собран
в первом квартале того же года и передан представи-
телю заказчика 29 мая. К этому времени главным конс-
труктором завода №75 уже несколько месяцев являлся
А. А. Морозов. Испытания машины продолжались на
Кубинском полигоне около года; по сообщению само-
го главного конструктора, они выполнялись «...только
для определения целесообразности новой компонов-
ки танка с размещением водителя в башне, а не для
25
ГЛАВА I
План танка
объект 907.
1955 г.
Чертеж
из фондов РГАЭ.
Продольный
разрез танка
объект 907.
1955 г.
Чертеж
из фондов РГАЭ.
26
ГЛАВА I
Разрез танка
объект 907
по башне.
1955 г.
Чертеж
из фондов РГАЭ.
Разрез танка
объект 907
по моторному
отделению.
1955 г.
Чертеж
из фондов РГАЭ.
7J
ГЛАВА I
Танк
объект 907.
Разрезы по
месту механика-
водителя
(продольный и
поперечный).
1955 г.
Чертеж
из фондов РГАЭ.
Танк
объект 907.
Разрез по
трансмиссии.
1955 г.
Чертеж
из фондов РГАЭ.
28
ГЛАВА I
создания нового образца танка. При положительном
заключении по испытаниям изделия 416 такая компо-
новка с расположением водителя в башне должна быть
использована при разработке новых образцов тан-
ков». Полученный опыт показал нецелесообразность
использования схемы объекта 416 в НСТ [67].
Ну что же, негативный опыт тоже полезен. Тем бо-
лее, что в это время А. А. Морозов уже приступил к
работе над другой машиной.
***
Рассказ о новом тагильском среднем танке объект
140 главный конструктор Уралвагонзавода Л. Н. Кар-
цев начинает так: «Будучи в конце 1953 г. командиро-
ванным в Москву и зайдя в ГБТУ, я узнал у своих быв-
ших однокурсников по академии о том, что готовится
проект Постановления ЦК КПСС и Совета Министров
СССР о создании в Харькове нового среднего танка и
что для этого танка предполагается создать двигатель
совершенно новой конструкции мощностью 580 л.с.
Товарищи показали мне тактико-технические требо-
вания на этот танк. Они ничего сверхъестественного
не представляли и сводились по сути к тому, чтобы
повысить огневую мощь, защиту и маневренность при-
мерно на 10% по сравнению с танком Т-54» [68].
У описанных событий, как водится, имелась своя пре-
дыстория. В дневнике А. А. Морозова первые сведения
о НСТ относятся к 19 января 1952 г. В ходе переговоров
с членом научно-технического комитета ГБТУ Н. М. Ко-
валевым последний предложил заняться новой машиной
и перечислил примерные тактико-технические требова-
ния: «...Вес 33...34 т, удельная мощность 20...25 л.с./
т, максимальная скорость 50 км/ч, запас хода 350 км,
боекомплект 40, пушка Д46-ТА, калибр пулеметов 14.5,
12.7 и 7.62 мм, удельное давление 0.55...0.65, гидрав-
лическая трансмиссия, двигатель горизонтальный или
турбина, средняя скорость 35 км/ч, стабилизатор воору-
жения». На следующий день А. А. Морозов задумался об
организации группы нового проектирования и о «пере-
таскивании» из Нижнего Тагила в Харьков потенциаль-
ного ее руководителя - Я. И. Барана [69].
После обсуждения 20 мая 1952 г. на совещании в
Минтрансмаше проекта тактико-технических требова-
ний на новые средний и тяжелый танки НТК ГБТУ разо-
слал его заводам №75, №183, №174, а также Ленинг-
радскому и Челябинскому Кировскому заводам [70].
Этот проект сохранился в РГАЭ, в фонде Министерс-
тва транспортного машиностроения, поэтому мы имеем
возможность привести основные его положения [71]:
«Цель работы. Создать новый средний танк с рез-
ко повышенными тактико-техническими показателя-
ми (по броневой защите, скорости движения, манев-
ренности, вооружению, скорострельности, меткости
стрельбы и надежности) по сравнению станком Т-54.
Боевой вес - 34 т.
Экипаж - 4 человека.
Габаритные размеры:
а/ ширина не более 3300 мм;
б/ высота не более высоты существующих средних
танков;
в/ клиренс не менее 425 мм.
Скорость движения танка:
а/ максимальная по шоссе - не менее 55 км/час;
б/ средняя по грунтовой сухой дороге - 35-40 км/час,
Среднее удельное давление не более 0,65 кг/см2.
Максимально преодолеваемые:
- подъем и спуск не менее 40 градусов;
- крен не менее 30 градусов.
Запас хода по шоссе не менее 350 км (с использо-
ванием топлива в дополнительных баках, причем за-
пас топлива, размещенный внутри танка, должен быть
не менее 75% от общего количества топлива).
Броневая защита: лоб и борт корпуса и башни
должны быть усилены по сравнению с броневой защи-
той танка Т-54 на 20-30%.
Вооружение:
- пушка Д-54 (Д-46ТА) со стабилизатором с на-
чальной скоростью 1015 м/сек;
- зенитный пулемет КПВТ калибра 14,5 мм - один;
- пулемет, спаренный с пушкой калибра 7,62 мм -
один;
- пулемет курсовой (в передней части корпуса тан-
ка), калибра 7,62 мм - один.
Боекомплект:
- выстрелов (унитарных) для пушки - 50 шт.;
- патронов для пулеметов калибра 7,62 мм - не
менее 3000 шт.;
- патронов для зенитного пулемета - не менее 500 шт.
Приборы прицеливания и наблюдения:
- у командира танка установить командирскую
башенку, обеспечивающую непрерывный круговой
обзор. В крышке люка установить командирский на-
блюдательный прибор со стабилизированным полем
зрения;
- у командира орудия установить прицел типа ТШ-2;
- в танке установить дальномер или прицел-даль-
номер.
Примечание: в случае установки дальномера у ко-
мандира танка командирский прибор в танке не уста-
навливается.
Двигатель - дизельмотор или лопаточного типа
(т.е. ГГД).
У дельная мощность - 20 лс/тн.
Трансмиссия должна обеспечивать широкое непре-
рывное изменение передаточных отношений в широ-
ком диапазоне, хорошую поворотливость, наиболее
полное использование мощности двигателя и легкость
управления.
Радиостанция типа РТУ в габаритах радиостанции
ЮРТ.
Танк должен быть надежен и безотказен в эксплуа-
тации в различных климатических условиях при окру-
29
ГЛАВА I
Корпус танка
объект 907.
Вид в плане,
сбоку и
продольный
разрез.
1955 г.
Чертеж
из фондов РГАЭ.
жающих температурах от минус 40 градусов до плюс
40 градусов и сильной запыленности.
Предусмотреть возможность снижения шума (при
необходимости), создаваемого в процессе выпуска от-
работанных газов двигателя.
Танк должен быть приспособлен для хождения под
водой глубиной до 5 метров.
Гарантийный срок службы танка не менее 3000 км».
Однако окончательный вариант тактико-техничес-
ких требований на новый танк оказался гораздо скром-
нее; его оформление происходило в Минтрансмаше
и ГБТУ в декабре 1952 г. Следы этих событий и об-
наружил в январе 1953 г. Л. Н. Карцев. Между тем
А. А. Морозов уже знал, как будет называться буду-
щий харьковский танк: объект 430 [72].
Первые предложения конструкторских бюро по НСТ
обсуждались в Минтрансмаше 8-10 марта 1953 г. Свои
идеи представили Уралвагонзавод, Харьковский завод
№ 75 и ВНИИ-100 [73].
Харьковчане в лице Г. А. Омельяновича докладыва-
ли два варианта: с передним и задним расположением
башни. Второй вариант был очевидным продолжением
объекта 416: весь экипаж - в башне, переднее распо-
ложение планетарной трансмиссии и мотора, радиаторы
вынесены в кормовую часть корпуса на борта, диаметр
погона - 2160, приводы управления гидравлические.
30
ГЛАВА I
В ходе обсуждения высказывались разные мнения,
причем не всегда лицеприятные. Известный конструк-
тор Л. С. Троянов: «...С балансом веса обстоит бла-
гополучно. Причина этому - применение несуществу-
ющего двигателя». Главный испытатель министерства
Е. А. Кульчицкий: «Управление искусственно услож-
нено. Сложная средняя машина не может быть массо-
вой». Начальник технического управления М. И. Щу-
кин: «Облегченная ходовая часть вызывает сомнения в
отношении ее работоспособности. Все узлы меняются,
но выигрыш получаем незначительный. Нет скачка по
вооружению, бронезащите и скоростям. В первом ва-
рианте в 36 тонн уложиться нельзя, машина будет тя-
желее. Представленные компоновки не дают решения
задачи. Принимать намеченные ТТТ нет основания».
От ВНИИ-100 выступал лично директор П. К. Воро-
шилов. Институт разработал проект танка объект 907
с литым корпусом, благодаря чему машина по забро-
нированному объему превзошла не только Т-54, но
и тяжелый танк Т-10. Основные узлы позаимствова-
ны с этих же двух танков. Двигатель - укороченный
В-12-5; ходовая часть 12-катковая. Трансмиссия в
двух вариантах - механическая по образцу Т-54 или
гидромеханическая. Непривычно большой диаметр
погона: 2560 мм; причем водитель находится под по-
гоном башни. Применение броневого литья позволило
придать корпусу и башне почти идеальную противо-
снарядную форму, так что увеличение бронестойкости
оценивалось в 30%.
Тагильский проект представлял Я. И. Баран. При-
ведем стенограмму его выступления с незначительны-
ми сокращениями: «Применена пушка Д-54, двигатель
поставлен вдоль танка, применена эжекционная сис-
тема охлаждения. Применение нового двигателя поз-
волило уменьшить габариты. Все узлы взяты с танка
Т-54. Температура охлаждения повышена до 120 гра-
дусов, что позволило уменьшить радиаторы в 1,5 раза.
Проработка различных вариантов: посадка водителя в
башне, с передним и задним расположением башни и
т.п. существенных выгод не дает по весу. Нами при-
нята комбинированная компоновка, сочетающая Т-34
и Т-54 (передняя часть Т-54, задняя - Т-34). Новая
пушка Д-54 дает возможность уменьшить высоту баш-
ни на 83 мм. Высоту корпуса в настоящее время ли-
митирует положение водителя, т.к. двигатель имеет
меньшую высоту. Высота корпуса уменьшена на 57 мм.
Удовлетворительная высота двигателя дала возмож-
ность установить над ним систему охлаждения, а с бо-
ков разместить боекомплект. Мощность двигателя - 610
л.с., что обеспечивает получение заданных скоростей и
мощности. Элементы ходовой части убраны из корпуса.
Применены пластинчатые торсионы, обеспечивающие
удовлетворительную характеристику. За счет всех ме-
роприятий по корпусу снято 1650 кг. По башне - 630
кг... В сумме снято с Т-54 - 3635 кг. Лобовая защита
усилена. Лоб башни на 19%, борта башни на 25%».
Тагильский вариант также подвергся критике.
И. Я. Трашутин заявил, что получить двигатель типа
В-2 мощностью 610 л.с. без наддува невозможно. К
тому же: «...ЧТЗ не может заниматься новыми двига-
телями в связи с большой нагрузкой серийным произ-
водством». Мнение Е. А. Кульчицкого: «...Бронезащита
и динамика получены на базе нереального двигателя с
коротким ходом и повышенными температурами. Ходо-
вая часть не может обеспечить 35 км/час на проселке.
Обрезинка катков не выдержит. Уменьшать диаметр
и ширину катка нет оснований. Повышение скорости
достигается лишь за счет увеличения хода катка, что
не спасет. Нужна принципиально новая ходовая часть.
Двигатель воздушного охлаждения в летнее время пе-
регревается, а зимой трудно заводится».
В общем, единственным бесспорным выводом мар-
товского совещания 1953 г. было пожелание продол-
жить работу. Основанием для этого стало Постановле-
ние Совета Министров СССР от 29 сентября 1953 года
№ 2498-2031СС. По воспоминаниям Л. Н. Карцева,
тагильское КБ в него было включено лишь под дав-
лением министра Ю. Е. Максарева - основную ставку
уже на этом этапе ГБТУ делало на харьковское КБ, а
точнее - на А. А. Морозова лично [74].
Предэскизные проекты обсуждались через год, в
феврале-марте 1954 г. По итогам ГБТУ окончательно
определилось со своими предпочтениями; приведем
отрывок из письма его начальника генерал-лейте-
нанта И. А. Лебедева: «...Средний танк по предэскиз-
ному проекту, представленному главным конструкто-
ром завода № 75 тов; Морозовым А. А., с двигателем,
предложенным проф. Чаромским А. Д., по сравнению
с танками других проектов обладает значительными
преимуществами по запасу хода, бронированию и ко-
личеству боекомплекта к пушке». Среди прочего харь-
ковчане обещали установку механизма заряжания на
полтора десятка выстрелов - для облегчения работы
заряжающего. Тем не менее эскизные проекты Поста-
новлением Совета Министров СССР от 2 апреля 1954
г. №598-265 было предписано выполнить всем трем
организациям - ВНИИ-100, харьковскому и тагильско-
му заводам. В июле состоялось обсуждение представ-
ленной конструкторскими бюро документации в на-
учно-техническом комитете ГБТУ; к концу года после
всех доработок эскизные проекты были одобрены как
в министерстве, так и в ГБТУ. Далее Постановлением
Совета Министров от 6 мая 1955 г. за № 880-524 раз-
решалось построить две машины - харьковскую объ-
ект 430 и тагильскую объект 140 [75].
Логика этого решения раскрывается в совместном
письме министров транспортного машиностроения
С. А. Степанова и обороны Г. К. Жукова от 22.12-54
г./7.01-55 г.: «Танк по проекту завода № 75 превос-
ходит также по своим показателям танк по проекту
завода № 183, однако для его создания потребуется
более длительное время, вследствие необходимости
31
ГЛАВА I
Корпус
и башня танка
объект 907
до испытания
(вид спереди).
1955 г.
Фотография
из фондов РГАЭ.
создания нового двухтактного двигателя и проведения
широких экспериментальных работ по отработке конс-
трукций малогабаритной трансмиссии, облегченной
ходовой части и других новых узлов танка. В связи с
этим и учитывая необходимость скорейшего создания
нового среднего танка, считаем целесообразным про-
вести дальнейшую разработку нового среднего танка
одновременно на двух заводах - № 183 и № 75 по их
проектам» [76].
Что касается эскизного проекта нового среднего
танка ВНИИ-100, то его подвела излишняя «про-
двинутость». В ходе рассмотрения на пленуме науч-
но-технического комитета ГБТУ было указано, что
проект объекта 907 с гидромеханической трансмис-
сией, новыми корпусом и башней улучшенной формы
соответствует тактико-техническим требованиям и
превосходит по основным параметрам танк Т-54, но
в силу сложности и недоработанности конструкции
ряда узлов и механизмов принят быть не может. Пле-
нум рекомендовал направить эскизный проект объ-
екта 907 «...на заводы №№ 75 и 183 для использо-
вания при разработке технических проектов нового
среднего танка». Единственное, что было предложе-
но продолжить - испытание обстрелом бронебойны-
ми и кумулятивными снарядами броневого корпуса,
поскольку это имело большое значение для объектов
140 и 430. К лету 1954 г. ВНИИ-100, используя про-
ект объекта 907, уже разработал проект броневого
корпуса применительно к компоновке тагильского
танка [77].
Несколько слов об эскизном проекте объект 140.
Первоначально он был представлен в министерство и
НТК ГБТУ летом 1954 г. Расчетный боевой вес машины
составил 35911 кг, причем машина имела 1120 лит-
ров топлива, на 250 л больше требований ТТХ, и бое-
комплект в 50 снарядов. Однако в ходе рассмотрения
к проекту был выдвинут целый ряд дополнительных
требований, реализация которых увеличивала массу
танка на 1600 кг. В этом перечне значились увеличе-
ние жесткости днища и подмоторного фундамента при
продольном расположении двигателя, высоты боевого
отделения по заряжающему, установка аппаратуры
для очистки поступающего в боевое отделение воз-
духа, дополнительный вес аппаратуры стабилизации
орудия и дальномера, увеличение углов снижения и
возвышения орудия до -6 и +17 вместо принятых в
проекте -6 и +16 [78].
КБ Уралвагонзавода пришлось пересмотреть ком-
поновку своего танка. Двигатель разместили поперек
корпуса с наклоном блоков в сторону носа танка. При
этом, правда, пришлось «выдержать бой» с разработ-
чиками двигателя - ведь теперь требовался еще более
укороченный его вариант. Вместе с двухвальной пла-
нетарной коробкой передач это позволило [79]:
32
ГЛАВА I
Корпус
и башня танка
объект 907
до испытания
(вид справа).
1955 г.
Фотография
из фондов РГАЭ.
- За счет более плотной компоновки моторно-
трансмиссионного отделения значительно сократить
бронированный объем корпуса, а также придать кор-
пусу более выгодные, обтекаемые формы, с большими
углами наклона кормовых листов.
- Упростить и сделать более жесткой надмоторную
крышу.
- Упростить и облегчить трансмиссию.
- Обеспечить надежную установку двигателя за
счет крепления его на кормовых и бортовых листах
корпуса.
- Упростить выемку двигателя.
В целом эскизный проект соответствовал согла-
сованной к началу 1955 г. Минтрансмашем и НТК
ГБТУ тематической карточке на новый средний танк.
Обратим на нее особое внимание: НСТ должен был
иметь боевой вес не более 36 т, экипаж 4 человека,
пушку Д-54 с полной стабилизацией, прицел-даль-
номер и приборы ночного видения, боекомплект в 50
снарядов, зенитный пулемет 14,5 мм. Что касается
защиты, то верхний лобовой лист рассчитывался на
отражение 100-мм тупоголового снаряда со скорос-
тью 930 м/сек, нижний - 865 м/сек. Бортовые листы
равнялись лбу корпуса при курсовых углах до +-22,5
градуса. Лоб и борта башни приравнивались к соот-
ветствующим деталям корпуса. Средняя скорость при
движении по сухой грунтовой дороге определялась
не менее 30 км/час, запас хода - не менее 450 км,
среднее удельное давление - не более 0,75 кг/см2,
а гарантийный срок службы - не менее 3000 км. Как
видите, все гораздо скромнее, чем по первоначаль-
ным замыслам. Первым, в начале 1957 г., на поли-
гонно-войсковые испытания должен был выставить
3 опытных танка Уралвагонзавод. Для харьковского
завода делалась небольшая временная уступка, но не
более чем до конца 1957 г. [80].
***
Далее несколько отвлечемся и поговорим о работе
«смежников» танковых КБ. Броневые корпуса объек-
тов 140 и 430 разрабатывались с учетом исследова-
ний, проведенных совместно ВНИИ-100 и ЦНИИ-48, и
созданного ими совместно бронекорпуса танка объект
907.
• Если уже упоминавшийся броневой макет А-22 из-
готовлялся в конце 1940-х гг. главным образом из ка-
таных деталей, то объект 907 планировалось делать
преимущественно из броневого литья. Непосредствен-
ными разработчиками конструкции и технологии были
московский филиал ВНИИ-100 (в недавнем прошлом
- Центральная броневая лаборатория) и ЦНИИ-48,
состоящий в Министерстве судостроительной промыш-
ленности, но продолжающий сотрудничать с танкост-
роителями.
33
ГЛАВА I
Корпус
и башня танка
объект 907
до испытания
(вид с кормы).
1955 г.
Фотография
из фондов РГАЭ.
Достоинства литейных технологий в изготовлении
бронеконструкций были давно известны и широко
применялись. Главное их преимущество в совместном
отчете ВНИИ-100 и ЦНИИ-48 за 1955 г. было пред-
ставлено так: «Литая броня расширяет проектные воз-
можности в создании конструкций броневой защиты
любой формы и обеспечивает необходимую противо-
снарядную стойкость отдельных районов конструкции,
в зависимости от тактико-технических требований».
Основной недостаток литой брони, а именно: меньшая
стойкость по сравнению с катаной, при больших углах
встречи со снарядами, от 45 градусов и более, практи-
чески не сказывалась [81].
Надо сказать, что американцы в этом деле опе-
редили советских конструкторов. Еще в 1952 г. они
начали серийное производство танков М48, отличав-
шихся цельнолитым корпусом весьма рациональной
противоснарядной формы. Он весьма напоминал бро-
некорпус советского танка ИС-3, что неудивительно
- по словам западного военного историка Йэна Хогга,
британцы и американцы еще в 1945 г. «...приняли
этот танк за некий эталон, которому должны соответс-
твовать» [82].
В СССР совместная работа двух институтов по изу-
чению возможности и целесообразности изготовления
литых бронекорпусов или их узлов для нового средне-
го танка началась в 1953 г. [83].
В 1954 г. исследования были продолжены в виде
более широкой темы «Разработка броневой защиты
перспективного среднего танка». В течение года сов-
местно были проведены изыскания оптимальных форм
бронезащиты применительно к компоновке среднего
танка, выпущены рабочие чертежи башни и корпуса
среднего танка объект 907 в трех вариантах: цельно-
литом и двух сварных, причем если первый собирался
главным образом из литых деталей (за исключением
верхнего лобового листа, крыши и днища), то второй
имел еще и борт из профильного проката переменной
толщины. Одновременно разрабатывались техноло-
гические процессы сварки и сборки корпусов, про-
водились лабораторные исследования по технологии
броневого проката с переменной толщиной, изготов-
лялась модельная оснастка для цельнолитого корпуса.
Однако изготовить и подать на Кубинский полигон для
обстрела в 1954 г. удалось только корпус последнего
третьего типа [84]
В начале 1955 г. были проведены испытания кор-
пуса, сваренного из литых деталей. В целом он удов-
летворял требованиям к новым средним танкам и зна-
чительно превзошел по противоснарядной стойкости
танк Т-54. После этого был изготовлен и обстрелян
укороченный цельнолитой корпус, представляющий
собой замкнутый контур из натурных элементов но-
совой, бортовой и кормовой частей. Выяснилось, что
34
ГЛАВА I
разработанный технологический процесс обеспечи-
вает получение качественной отливки с запланиро-
ванной противоснарядной стойкостью. К концу года
планировалась отливка полноразмерного корпуса с
изменениями по результатам первых испытаний; об-
стрел его намечался на начало 1956 г. [85].
Вместе с тем стало очевидно, что современные ку-
мулятивные боеприпасы, например, 85-мм невращаю-
щиеся снаряды, довольно уверенно пробивают лобовую
защиту объекта 907 вне зависимости от технологии из-
готовления. Башня, например, поражалась при любых
курсовых углах. Более или менее держали удар лишь
лобовые детали корпуса, но только в тех частях, что
имели максимальный угол наклона к вертикали [86].
***
Очень интересна история разработки двигателей
новых средних танков. На танке объект 430 А. А. Мо-
розов уже в 1953 г. предполагал установить двухтакт-
ный оппозитный двигатель 4ТД («изделие 481»), пред-
ложенный профессором А. Д. Чаромским. Однако в то
время это была лишь голая идея, не оформленная даже
в предэскизном проекте. А. А. Морозов 14 февраля за-
писал в своем дневнике: «Машина сложная... Это даже
у меня вызывает сомнения в конечном исходе» [87].
Предэскизный проект 4ТД, выполненный под руко-
водством А. Д. Чаромского и Г. А. Волкова, обсуждался
в Главтрансмаше в феврале-марте 1954 г. одновремен-
но с танком объект 430. Главным защитником нового
дизеля выступил А. А. Морозов, не пожалевший слов по
поводу недостатков сибирского двигателя: «Недостат-
ки применения двигателя 8Д12-У: труднее уложиться
в вес, меньший запас хода, большой расход топлива,
меньший запас боеприпасов, колпак перекрывает дви-
гатель, малое противодавление на эжекцию, большая
площадь радиаторов, большой объем МТО, нет большо-
го скачка в развитии НСТ». По опубликованным данным,
4ТД имел расчетную мощность 580-600 л.с., высокую
частоту вращения - 3000 оборотов в минуту, 4 горизон-
тально расположенных цилиндра и турбокомпрессор.
Общая высота двигателя не превышала 700 мм [88].
В металле 4ТД построен не был; на его основе с
учетом материалов, полученной при эксплуатации эк-
спериментальной одноцилиндровой установки У-305,
был разработан проект 5-цилиндрового двухтактно-
го дизеля. Рекомендация увеличить число цилиндров
была вынесена на пленуме НТК ГБТУ, состоявшемся в
июле 1954 г. [89].
Осенью 1954 г. в министерстве эскизный проект
дизеля 5ТД был утвержден с формулировкой: «Тех-
ническое совещание считает представленный проект
5ТД осуществимым, а заявленные параметры выпол-
нимыми, но нуждающимися в уточнении при доводке
развернутого двигателя». Отдельным пунктом была
подчеркнута необходимость срочных организацион-
ных мероприятий по развертыванию в харьковском
дизельном КБ мощной экспериментальной базы и раз-
нообразных лабораторий. Кроме этого, совещание вы-
сказало пожелание разрабатывать одновременно че-
тырехтактные двигатели [90].
Пожалуй, самый серьезный вопрос разработчикам
дизеля 5ТД задал Л. С. Троянов: «Двигатель В-2 стро-
ился семейством, поэтому он получил широкое при-
менение. Что могут предложить авторы этого проекта
- есть перспективы для тяжелого танка? Надо строить
двигатель перспективным в смысле его разновиднос-
тей (семейства)» [91].
Тактико-технические требования на изготовле-
ние и испытания дизеля 5ТД были утверждены ГБТУ и
Минтрансмашем в июле 1955 г. Они предусматривали
мощность 580 л.с. и гарантийный срок работы в танке
300 часов [92].
В ходе обсуждения эскизного проекта 5ТД главные
конструкторы ленинградского дизельного завода № 800
В. М. Яковлев и барнаульского Е. И. Артемьев заявили
о возможности создания четырехтактного двигателя
для харьковского танка в размерах 5ТД и вызвались
выполнить это дело. Инициативу поддержало руко-
водство ГБТУ [93].
В сентябре 1954 г. эскизные проекты этих двига-
телей уже рассматривались в Минтрансмаше. Д-21-9
барнаульского завода №77 представлял собой безнад-
дувный трехрядный 9-цилиндровый звездообразный
дизель мощностью 580 л.с. и общей длиной всего 700
мм. М-506 ОКБ завода №800 также был звездообраз-
ным, но с 8 цилиндрами в двух рядах [94].
Еще один вариант двигателя для объекта 430 пред-
ложило КБ турбомоторного завода во главе с В. А. Ве-
недиктовым. Здесь в сентябре 1954 г. был разработан
габаритный чертеж 8-цилиндрового дизеля ДН6-430
мощностью 600 л.с. До конца года он был согласован
с харьковским КБ [95].
В начале 1955 г. барнаульцы подготовили для объ-
екта 430 другой двигатель типа В-2 с заводским шиф-
ром 8Д12П. Буква «П» означала «поперечный»: он
отличался значительно уменьшенной длиной и разме-
щался поперек корпуса танка таким образом, чтобы ос-
тавалось место для бортовых коробок передач. В силу
наклона блоков цилиндров высота его также была со-
кращена. А. А. Морозов по рассмотрении габаритных
чертежей подтвердил, что 8Д12П «...размещается в
объекте 430, обеспечивая получение необходимого по
компоновке танка моторного отделения, аналогичного
запроектированному при 2-тактном двигателе 5ТД».
По расходу топлива и теплоотдаче в воду он также
соответствовал запросам танкистов; КБ харьковского
завода выразило готовность один опытный объект 430
делать под барнаульский двигатель, при условии пос-
тавки его не позднее конца 1956 г. [96].
В министерстве резервный двигатель 8Д12П для
430-го поддержали не сразу, так что А. А. Морозову
пришлось 1 сентября 1955 г. писать лично министру
35
ГЛАВА I
Корпус танка
объект 907: вид
на правый борт
и в плане
(вариант,
подготовленный
для УВЗ).
1955 г.
Чертеж
из фондов РГАЭ.
транспортного машиностроения С. А. Степанову и про-
сить его официально оформить партнерские отноше-
ния заводов № 75 и № 77 [97].
Тем временем на харьковском заводе в течение
первой половины 1956 г. были подготовлены техни-
ческий проект и рабочие чертежи двухтактного дизеля
5ТД, началось изготовление трех опытных двигателей
для доводочных испытаний. Одновременно продолжа-
ли работать две экспериментальных одноцилиндровых
установки [98].
К концу 1956 г. удалось завершить сборку лишь од-
ного двигателя, да и тот работал на стенде без турбо-
наддува: турбины еще не было из-за массового брака
литых лопастей. Комплекты деталей для второго дизе-
ля были готовы на 95%, третьего - на 90% [99].
Испытания и доработка дизеля 5ТД продолжалась
еще два года; летом 1959 г. он выдержал межведомс-
твенные испытания. И в том же году дизельному КБ
завода № 75 во главе с А. Д. Чаромским было пору-
чено провести на средства Министерства обороны
опытно-конструкторскую работу по теме «Унификация
танковых двигателей на базе двухтактного двигателя,
разрабатываемого для нового среднего танка». Пред-
полагалось разработать на базе дизеля 5ТД двигатели
для легких танков мощностью не менее 300 л.с., и для
тяжелых - не менее 1000 л.с. с гарантийным сроком
службы в танке соответственно 300 и 400 часов [100].
***
История двигателя для нижнетагильского танка
объект 140 проще и короче. Для него барнаульский
завод № 77 предложил четырехтактный дизель 8Д12У
типа В-2, но с уменьшенной по сравнению с серийным
на 200 мм длиной и отбором мощности с двух концов
коленвала; 20 апреля 1954 г. главные конструкторы
Е. И. Артемьев и Л. Н. Карцев подписали протокол
согласования габаритных чертежей этого двигателя.
Осенью того же года технический проект 8Д12У был
утвержден в Минтрансмаше [101].
К декабрю 1955 г. были собраны два первых ди-
зеля; один даже прошел обкатку на стенде. В первой
половине 1956 г. было изготовлено уже 5 опытных об-
разцов, а один выполнил программу заводских и меж-
ведомственных стендовых испытаний. После устране-
ния выявленных дефектов один дизель в августе встал
на повторные межведомственные испытания [102].
Затем конструкция двигателя несколько раз пере-
сматривалась, пока стороны не остановились на са-
мом малогабаритном варианте 8Д12У-3. Помимо зна-
чительного сокращения длины дизеля, КБ уменьшило
его высоту за счет наклона блоков цилиндров. В даль-
нейшем он получил вместо заводского министерский
шифр ТД-12 [103]
Любопытная деталь: КБ барнаульского завода
удалось довольно быстро «уломать» на сокращение
36
ГЛАВА I
длины двигателя еще на 120 мм за счет пере-
компоновки навесных его агрегатов. Однако
в министерстве несколько месяцев отказыва-
лись утверждать разработку дизеля 8Д12У-3
и упорно ставили в план работ один из пер-
вых вариантов - 8Д12У-1. Дело спасло лишь
прямое обращение начальника Главтанка
Н. А. Кучеренко к министру [104].
В 1957 г. двигатель уменьшенных разме-
ров для танка объект 140 успешно прошел
межведомственные испытания [105].
***
Отдельная тема - оптические прицелы-
дальномеры. Тактико-технические требова-
ния на объекты 140 и 430 включали пункт об
обязательном наличии таких приборов. Еще в
1951 г. Минтрансмаш сообщил Министерству
оборонной промышленности о необходимости
разработки прицелов-дальномеров примени-
тельно к бронетанковой технике; к выполне-
нию этого задания было привлечено ЦКБ-393
МОП. Однако к середине 1955 г. ничего при-
годного для монтажа в танках получено не
было. Минтрансмаш настоял на проведении
специального межминистерского техническо-
го совещания по этому вопросу [106].
Здесь необходимы некоторые дополнитель-
ные пояснения. Тагильчане при первой же по-
пытке разместить танковый прицел-дальномер
ТПД конструкции ЦКБ-393 столкнулись с серь-
езными трудностями. Башня объекта 140 для
усиления бронезащиты была выполнена боль-
шого диаметра, но с минимально возможной
высотой, так что ТПД оставался практически
неприкрытым. Установка его под броней тре-
бовала увеличения габаритов и веса башни.
Конструкторы Уралвагонзавода даже предло-
жили использовать другой дальномер, разра-
ботанный ЦКБ-393 в 1954 г., в силу его лучшей
Продольный и
поперечный
разрезы корпуса
танка
объект 907
(вариант, подго-
товленный для
УВЗ). 1955 г.
Чертеж
из фондов РГАЭ.
37
ГЛАВА I
Цельнолитой
корпус
американского
танка М-48.
Фотография
из фондов РГАЭ.
компоновки и большей живучести при поражении пуля-
ми и осколками: в нем предусматривалась раздельная
установка головок, причем левая головка дальномера
была одновременно головкой прицела [107].
В танке объект 430 возникли те же проблемы - ТПД
не компоновался. Поэтому в августе 1955 г. совмес-
тное совещание с участием представителей заводов
183, 75 и организаций Министерства оборонной про-
мышленности было проведено. Было принято решение
совместно на заводе № 75 провести разработку схемы
и габаритов прицела-дальномера, пригодного для ус-
тановки в танке. В течение сентября эта работа была
выполнена, утверждены габаритный проект и прото-
кол о создании в ЦКБ-393 МОП прицела-дальномера
новой конструкции [108].
***
Разработке общих технических проектов НСТ пред-
шествовало создание техпроектов боевого отделения.
Тактико-техническое задание на него было утвержде-
но начальником в ГБТУ Минтрансмаша 6/9 августа 1955
г. и предусматривало ведение стрельбы из пушки и
спаренного пулемета при помощи прицела-дальномера
ТПД и прицела Т2С; для ведения огня ночью устанав-
ливался прицел «Луна-2». При стрельбе с закрытых
позиций должен был использоваться азимутальный
указатель с высокой точностью отсчета. Командиру для
целеуказания, помимо собственного пульта управления
механизмом поворота башни, планировалось предоста-
вить пулемет в башенке. Обязательной становилась и
система противоатомной защиты боевого отделения в
виде устройств для очистки поступающего воздуха и
создания небольшого избыточного давления [109].
В полной мере это задание выполнено не было ни
одним из разработчиков. Технический проект боевого
отделения КБ Уралвагонзавода представило в сентяб-
ре 1955 г., в целом он был одобрен, но возвращен для
небольших переделок. Харьковчане предпочли немно-
го опоздать и выслали в министерство свой вариант
только в ноябре. Так или иначе, но к концу 1955 г. оба
завода утвердили у заказчика (т.е. в ГБТУ) комплек-
сные технические проекты боевого отделения своих
новых танков [110].
Кстати, одной из причин возврата тагильского про-
екта боевого отделения была необходимость передел-
ки под новый стереоскопический прицел-дальномер,
задание на разработку которого было утверждено в
Харькове в сентябре того же 1955 г. В декабре при рас-
смотрении харьковского проекта впервые было выска-
зано предложение ввести частично сгорающую гильзу
- для облегчения ее выброса после выстрела [111].
Что касается общих технических проектов, то пер-
вой в июле 1956 г. была утверждена документация
харьковского танка. Тагильский завод завершил свой
технический проект еще в конце 1955 г., а в февра-
ле представил деревянный макет в натуральную ве-
личину. Но в марте техпроект был возвращен на до-
работку и вновь рассматривался 25 сентября 1956 г.,
после чего и было разрешено изготовление заводских
образцов [112].
Доработка первоначального варианта техническо-
го проекта объекта 140 велась в направлении [ИЗ]:
а/ обеспечения полного выполнения ТТТ по брони-
рованию;
б/ улучшения конструкции коробки перемены пе-
редач и приводов управления;
38
ГЛАВА I
в/ обеспечению надежного охлаждения двигателя;
г/ обеспечению необходимых удобств и условий
работы заряжающего и механика-водителя;
д/ улучшению доступа, монтажа и демонтажа агре-
гатов моторно-трансмиссионного отделения;
е/ освобождению вращающегося пола от укладок.
Для реализации требований пришлось вновь за-
няться проблемой веса - за счет широчайшего приме-
нения алюминиевых сплавов. Из них были изготовле-
ны топливные баки, баки-стеллажи, крыша корпуса
над моторно-трансмиссионным отделением, трубопро-
воды, ящики и целый набор мелких узлов и деталей
[114].
Остается лишь добавить, что ведущим инжене-
ром по танку объект 140 был В. Н. Венедиктов. Ав-
торами баков-стеллажей являлись И. А. Набутовский,
В. А. Семененко и В. О. Дроботенко. А. А. Барихин
предложил также установить на объекте 140 алюми-
ниевые опорные катки [115].
В ноябре 1956 г. все рабочие чертежи объекта 140
были переданы в цехи [116].
Параллельно с созданием проектов оба завода в
течение 1956 г. вели активную экспериментальную
отработку отдельных узлов и механизмов. В пробег
вышли ходовые макеты на базе танков Т-54 для про-
верки подвески и ходовой части; обстреливались раз-
личные элементы броневых конструкций, и т.д. [117].
Необходимо отметить, что Л. Н. Карцев пытался
максимально использовать предоставившиеся в связи
с разработкой объекта 140 возможности. В конце 1955
г., высылая во ВНИИ-100 чертежи коробки перемены
передач и правого планетарного механизма поворо-
та нового танка, он, ссылаясь на указание Кучеренко,
пытался заполучить от института проект гидромехани-
ческой трансмиссии в габаритах обычной механичес-
кой [118].
В 1956 г. Уралвагонзавод обратился в Главтанк с
просьбой разрешить ему привлечь по договору кафед-
ру турбин МВТУ для проектирования и изготовления
газовой турбины применительно к объекту 140 [119].
Содействие привлеченных организаций в проекти-
ровании новых средних танков или отдельных их сис-
тем и узлов - это отдельная и весьма показательная
тема.
Итак, КБ Харьковского завода № 75 при проекти-
ровании танка объект 430 помогали следующие орга-
низации [120]:
- ЦНИИ-173, ЦКБ-393, завод № 9 - в создании но-
вого прицела-дальномера, двухплоскостного стабили-
затора и системы автоматического выброса стреляных
гильз;
- Академия им. Сталина (бронетанковых и меха-
низированных войск) - в разработке подвески, гид-
роамортизатора, опорного катка, дисков трения фрик-
ционных элементов, трансмиссии и системы бустеров,
подогревателя и других узлов. Академия обеспечила
предварительное испытание различных узлов на при-
надлежащих ей стендах;
- ЦНИЛАС и ВИАМ - по металлокерамическим и ас-
бокаучуковым фрикционным накладкам;
- ЦНИИ-48 и завод им. Ильича - по выбору общей
схемы защиты и сварных соединений, по разработке
носового и бортового узлов корпуса, по технологии
проката бортовых деталей, по снарядным испытаниям
и отработке бронестойкости всех основных элементов
защиты корпуса и башни;
- Харьковское высшее авиационное военно-техни-
ческое училище и завод № 255 - по созданию новых
малогабаритных электромоторов и других элементов
электрооборудования;
- ХПИ - по созданию нового типа зацепления гусе-
ницы и ведущих колес, а также шарниров траков;
- НИИШП и Ленинградский завод РТИ - по новым
резиновым материалам для амортизаторов колес, теп-
лостойких шлангов и др.;
- ЦКБ-1 - по датчикам для автоматического закры-
тия щелей и отверстий в танке;
- ВНИИ-100 и его московский филиал - по эжек-
ционным системам охлаждения, подвеске, элементам
сварки корпуса, литым блокам корпуса и новым литым
маркам стали.
Список соисполнителей Уралвагонзавода по объ-
екту 140 заметно короче. В создании проекта тагиль-
ского танка приняли участие следующие организации
[121]:
- ЦНИИ-48 провел большую экспериментальную
работу по гнутым бортам переменного сечения и изго-
товил первую их партию с толщиной 70 мм в нижнем
поясе. Испытания обстрелом, проведенные ЦНИИ-48,
показали, что участок борта толщиной 70 мм удовлет-
воряет требованиям, предъявляемым к валовой танко-
вой броне толщиной 80 мм;
- сотрудники Кубинского полигона помогали в ис-
пытаниях ходовой части, установленной на корпусе
танка Т-54;
- ВНИИ-100 изготовил и представил заводу эжек-
ционную систему охлаждения;
- ВИАМ оказал помощь заводу в освоении техноло-
гии изготовления металлокерамических дисков трения
и изготовил их комплект для опытной трансмиссии;
- Академия имени Сталина разрабатывала и испы-
тывала противохимический пакет для комплексной за-
щиты экипажа от оружия массового поражения.
***
Сведения о количестве опытных танков объект 140
расходятся. Л. Н. Карцев говорит о двух машинах, ему
вторит в своем дневнике А. А. Морозов: первый был
построен в первом квартале 1957 г. и в первых же
пробегах обнаружил массу недочетов, второй опыт-
ный танк появился в конце августа. Однако в энцик-
лопедии «Отечественные бронированные машины. XX
39
ГЛАВА I
40
ГЛАВА I
Наружные виды танка объект 140.
Чертеж из фондов музея ФГУП «ПО Уралвагонзавод».
41
ГЛАВА I
музея ФГУП
«ПО Уралвагонзавод».
век. 1945-1965» говорится только об одном танке и
броневом комплекте корпуса и башни для снарядного
обстрела [122].
Достижения и уроки, полученные при создании
танка объект 140, стали предметом специальной кон-
ференции, проведенной в 2003 г. ветеранами УКБТМ
по случаю 50-летия начала разработки. В ней прини-
мали частие ветераны тагильского КБ Э. Б. Вавилон-
ский, Л. С. Долгов, А. С. Щелгачев, В. П. Кайсаров,
В. И. Харлов, В. И. Гриб, В. Д. Тумасов, Л. И. Радзин-
ский, А. Г. Богомолкин, В. И. Колов, М. Т. Болтинов,
В. Н. Побережный, Р. П. Косяков. Воспользуемся со-
ставленным по итогам конференции отчетом [123].
Итак, корпус объекта 140 в поперечном сечении в
зоне башни образовывал форму рюмки. Это позволяло
удовлетворить два взаимоисключающих требования:
малая ширина у ходовой части и максимально возмож-
ная в районе погонного устройства башни. В результа-
те удалось получить диаметр погона в свету 2250 мм,
что на 434 мм больше, чем на танке Т-54. Для борта
в серии предполагалось иметь цельноштампованную
деталь (без бортовых защитных планок) из специ-
ального броневого проката с переменной толщиной:
верхний пояс - 57 мм, нижний - 80 мм. В зоне мотор-
ного отделения верхний наклонный пояс бортов сре-
зан наклонными листами крыши толщиной 30 мм, при
этом конфигурация сечения переходит от «рюмки» к
«шестиграннику». Цельноштампованная подбашенная
крыша арочной конструкции за счет скул и кольцевой
впадины под погон придала корпусу значительную
жесткость и повышала живучесть танка при прямом
попадании в лобовую часть башни. В целом же все пе-
речисленные мероприятия плюс алюминиевая крыша
над мотором позволили повысить защищенность кор-
пуса без увеличения массы.
К литому корпусу башни приваривалась цельно-
штампованная крыша. В передней части угол наклона
крыши уменьшен за счет снятия сферы: это обеспечи-
вало минимальные потери внутренних объемов при за-
метном уменьшении высоты лобовой части. В целом вы-
сота башни по сравнению с Т-54 сократилась на 87 мм.
В своей совокупности конструкция корпуса и башни
позволили удачно решить наиболее важные вопросы
компоновки боевого отделения, в том числе установки
более мощной пушки, увеличения свободного объема
на рабочих местах экипажа. Высота корпуса и башни
оказались максимальными в районе боевого отделения
и пониженными в носовой и кормовой частях. Сущест-
42
ГЛАВА I
венным недостатком броневого корпуса было отсутствие
замковых соединений в сварных узлах, что привело к
низкой их живучести при снарядном обстреле. Тагиль-
ское КБ широко использовало в дальнейших своих из-
делиях некоторые технические решения, примененные
в корпусе и башне объекта 140, в том числе:
- увеличенный диаметр в свету погонного устройс-
тва башни;
- конструктивные формы башни;
- установку подбашенного листа крыши и МТО с
понижением к носу и корме;
- легкие сплавы в конструкции корпуса.
Развитие на танках Т-55, Т-62 и Т-72 получили
такие новые системы танка объект 140, как унифици-
рованная автоматическая система ППО, противоатом-
ная защита, термодымовая аппаратура. Еще одним
устройством, использованным затем на танках Т-62,
Т-72, стал механизм выброса стреляных гильз. Пос-
ледний был защищен в техническом проекте, но не
установлен на опытном объекте 140.
В МТО прежде всего бросается в глаза установка
двигателя ТД-12 поперек продольной оси в наклонном
положении со смещением к левому борту. Крепление
мотора на трех опорах производилось с помощью спе-
циального приспособления; в дальнейшем при выем-
ке-установке дизеля не было необходимости в допол-
нительной его центровке. Правда, все это потребовало
очень серьезной переделки дизеля. Компоновка МТО
оригинальная и состоит из двух отсеков: «машинно-
го отделения» с двигателем и трансмиссией в самой
корме танка, и радиаторного отсека между боевым
отделением и машинным. В радиаторном отсеке сто-
яли водяной и масляный радиаторы двигателя, а так-
же два эжектора вместо вентиляторов. При подводном
вождении отсек мог заполняться водой, т.к. система
охлаждения была выполнена с замкнутым воздушным
трактом. В ходе опытных пробегов выяснилось, что
система охлаждения недоразмерена; для компенса-
ции недостаточного расхода воздуха через радиаторы
пришлось повысить минимально допустимую темпера-
туру воды и масла двигателя на 5 градусов и развить
охлаждающие поверхности радиаторов. Однако все
мероприятия не привели к должному результату, глав-
ным образом из-за эжекционной системы охлаждения,
существенно уступавшей вентиляторной по КПД, ско-
рости снижения температуры охлаждающей жидкости
и эффективности отвода тепла при пониженной на-
грузке двигателя. На тяжелых танках двигатель более
нагружен, поэтому недостатки эжекционной системы
охлаждения там практически не сказывались. Так что
в дальнейшем на тагильских танках ставилась только
вентиляционная система охлаждения.
Если масляная система объекта 140 практически
не отличалась от аналогичной на танке Т-54А, то в
топливной использовалось много новых технических
решений. Баки-стеллажи позволили одновременно
увеличить возимый боекомплект на 47% и запас топ-
лива на 33% по сравнению с «пятьдесятчетверкой».
Применение алюминиевого сплава для изготовления
топливных баков и трубопроводов дало существенную
экономию веса, но сам сплав был выбран неудачно:
баки в ходе эксплуатации деформировались.
Вместо использовавшейся на серийных машинах
параллельной системы выработки топлива из всех
баков одновременно на объекте 140 была применена
последовательная схема. Она резко повышала надеж-
ность топливной системы при разрушении одного или
нескольких баков, уменьшала трудоемкость работ по
их ремонту.
Еще одним достоинством объекта 140 было нали-
чие подогревателя повышенной производительности.
Горячие газы подогревателя омывали специальный
отсек в маслобаке, что положительно сказывалось на
сокращении времени подготовки двигателя к работе в
зимних условиях. Подогреватель имел также калори-
фер с вентилятором для отопления боевого отделения
танка.
Трансмиссия включала в себя механическую двух-
вальную планетарную коробку перемены передач с
фрикционным включением передач. Она отличалась
43
ГЛАВА I
Продольный
разрез танка
объект 140.
Вид на
левый борт.
Чертеж из фондов
музея ФГУП
«ПО Уралвагонзавод».
очень небольшими размерами и весом, и име-
ла 6 передач переднего и 1 заднего хода. Пла-
нетарные механизмы поворота выполнялись
в единой конструкции с бортовыми переда-
чами, что позволяло производить их совмес-
тную установку в картеры. По существу они
представляли собой прообраз будущих борто-
вых коробок передач. Некоторые недостатки
трансмиссии, как особо отмечалось в матери-
алах конференции, могли быть устранены в
процессе доводки и испытания объекта 140.
При анализе ходовой части, помимо уже
упоминавшихся штампованных опорных кат-
ков из алюминиевого сплава, указывалось
следующее:
- уменьшение наружного диаметра опор-
ных катков позволило устанавливать их по б
штук на борт, что обеспечило более равно-
мерную нагрузку;
- впервые использованные поддерживаю-
щие катки (по 3 на борт) повысили КПД гусе-
ничного движителя и средние скорости дви-
жения, а также уменьшили ударные нагрузки
на надгусеничные полки;
- балансир с большим плечом и консоль-
ной заделкой в корпус обеспечил резкое уве-
личение динамического хода катка - от 140
мм на танке Т-54 до 242 мм на объекте 140;
- вместе с мощным телескопическим гид-
роамортизатором это гарантировало высокую
плавность хода.
Все перечисленное в дальнейшем исполь-
зовалось на последующих образцах тагиль-
ской бронетехники - кроме телескопическо-
го амортизатора. При всей перспективности
конструкции он оказался не слишком надеж-
ным из-за проблем с отводом тепла. После
объекта 140 вопросы улучшения плавности
хода на Уралвагонзаводе решались созданием
мощных лопастных гидроамортизаторов, отда-
вавших тепло прямо в толщу бортовой брони.
Общее мнение участников конференции:
танк объект 140 мог быть доведен до приемле-
мого уровня надежности. Однако после завод-
ских испытаний 1958 г. Л.Н.Карцев обратился
в правительство с просьбой снять с КБ работу
по объекту 140 и закрыть эту тему - что и было
сделано. В дальнейшем он подробно описал
44
ГЛАВА I
причины своего решения: «В процессе сборки и завод-
ских испытаний я стал все больше и больше понимать,
что танк получился нетехнологичным, сложным в экс-
плуатации и ремонте. Заготовки бортов для танка мог
прокатывать только Ижорский завод. К отдельным де-
талям моторного отделения вообще невозможно было
добраться обычным способом. Две тяги, например,
наши сборщики - асы ухитрялись соединять через люк
в днище танка, только вооружившись зеркалом, как это
делают дантисты при пломбировании труднодоступных
зубов. Форсунки нижнего блока двигателя можно было
заменить также только через люки в днище танка. И во-
обще, подмоторная часть днища объекта 140 состояла
практически из одних люков» [124].
Л.Н.Карцев несколько преувеличил нетехнологич-
ность своего детища - по крайней мере в одном пунк-
те. Прокат броневых листов переменного сечения для
бортовых деталей новых танков не был такой уж слож-
ной задачей. Еще в 1955 г. экспериментальные работы
ЦНИИ-48, прежде всего его мариупольского филиала,
доказали возможность при соответствующем переобо-
рудовании проката необходимого профиля на сущес-
твующих броневых станах. Еще лучше для этой цели
подходили мощные прокатные станы типа рельсобалоч-
ных, уже имевшиеся на ряде предприятий страны, в том
числе - Ново-Тагильском металлургическом заводе,
Кузнецком металлургическом комбинате, на «Азовста-
ли». Позднее, в 1959 г., технология профильного бро-
невого проката была отработана учеными московского
филиала ВНИИ-100 применительно к броневому стану
Магнитогорского металлургического комбината [125].
Однако по большому счету главный конструктор
был прав: объем конструктивных новаций объекта 140
не оправдывался соответствующим повышением так-
тико-технических характеристик.
***
В ряде публикаций указывается, что первые три
танка объект 430 с новым двухтактным дизелем 5ТД
были построены в 1957 г. Однако сам А.А.Морозов эту
версию не подтверждает: из дневниковой записи от 3
февраля 1958 г. и архивных документов следует, что
к началу 1958 г. были готовы лишь ходовый макет, а
также бронекорпус и башня для обстрела. Машина для
заводских испытаний в феврале 1958 г. еще не была
завершена; а к сборке трех танков для полигонных ис-
пытаний завод даже не приступал. Далее в опублико-
ванной части дневников большой пробел, и следующая
запись относится только к 23 августа: «Машина «430»
№ 1 прошла 580 км. Машина «430» № 2 - 94 км [126].
Затем в 1959 г. на харьковском заводе были изго-
товлены еще 3 танка с изменениями по результатам
первых испытаний. Они назывались 430П - т.е. для по-
лигонно-войсковых испытаний. Испытателям Кубинки
были сданы две машины, соответственно 25 и 29 де-
кабря. Еще один танк работал на артиллерийском по-
лигоне. Затем два танка (один 430П и один из собран-
ных ранее для заводских испытаний) предполагалось
переоборудовать для гарантийного пробега на 3000 км
летом. Одновременно планировалось испытание танков
со 115-мм гладкоствольным орудием. Фактически же
два объекта 430М (они же - объект 435) с такой пуш-
кой удалось сдать лишь 28 ноября 1960 г. [127].
В официальной истории КБ завода №75, книге
«Харьковское конструкторское бюро по машиностро-
ению им. А. А. Морозова», все эти испытания названы
успешными, а танк - проявившим хорошие качества,
«...особенно по конструктивным решениям ходовой
части» [128].
М. Саенко и В. Чобиток в своей монографии «Основ-
ной боевой танк Т-64» в оценках гораздо более осто-
рожны: «Испытания 430-го прошли в целом успешно,
хотя и выявился ряд серьезных дефектов в конструкции
двигателя и обслуживающих его систем, бортовых коро-
бок передач и системы гидросервоуправления» [129].
Общим же является положение о том, что А. А. Мо-
розов, осознавая недостаточный отрыв тактико-тех-
нических характеристик объекта 430 от серийных тан-
ков, сам отказался от постановки практически готовой
машины в серийное производство.
45
ГЛАВА I
Поперечный
разрез танка
объект 140
по МТО.
Чертеж из фондов
музея ФГУП
«ПО Уралвагонзавод».
Однако, как следует из дневника самого А. А. Мо-
розова, на деле все сложилось не столь благостно. В
ходе зимних полигонно-войсковых испытаний 1960 г.
у двух объектов 430П вышли из строя два двигате-
ля. По поводу продолжения работы летом имелись
большие сомнения: 23 марта главный конструктор
отметил: «Для летних испытаний двигателя нет!»
[130].
А. А. Морозов лично собрал мнения членов комис-
сии и причастных к делу людей. 27 марта 1960 г. свои
краткие выводы он изложил в дневнике. Приведем эту
запись с минимальными сокращениями:
«Генерал Сыч против танка «430», хотя и не вы-
ступал.
Обухов: «О дефектах «430» знали и раньше, а ма-
шины все же «спихнули» на полигон...»
Котин хочет испытать «430» в Ленинграде. В Ле-
нинград машины не давать! Надо приложить максимум
усилий к ее доработке самим. Испытания надо продол-
жать и улучшить техническое обеспечение.
Крюков: «Недостатки, выявленные при испытани-
ях, в основном изучены и устранены. Исключением
является двигатель, у гидронасоса - «горят» муфты.
Кубинка должна изучить дефекты и продолжить ис-
пытания. Параметры плавности движения «430» соот-
ветствуют Т-54. Это подтверждено эксперименталь-
но. Причина некоторых поломок - тяжелые условия
эксплуатации. Надо знать фактические колебания и
нагрузки в двигателе. Еще на испытания потребуется
30-35 суток.
Барыков: «Мы, фактически, проводим доработку
машины, т.к. много новых механизмов. Программу ис-
пытаний надо пересмотреть».
Кучеренко: «Испытания надо продолжить. Надо ус-
корить работы на заводе. Мы поможем».
Букатин: «Теперь машину знаем лучше. Взаимные
упреки между главными конструкторами неумест-
ны».
Благонравов не видит ничего плохого в разбивке
скоростей КПП, крайне не удовлетворен участием за-
вода в испытаниях. Для исправления двигателя надо
получить данные по колебаниям и нагрузкам...
Моргулис: «Метель» отработала хуже, чем другие
типы...»
Мексин рассмотрел вопросы разгона танка. В КПП
масло не нагревается. Понес «муть», что коэффициент
приспособляемости двигателя не влияет на характе-
ристики разгона, важна мощность. Шестую передачу
все поддерживают общим вздохом и одобрительными
репликами.
Чаромский за продолжение испытаний двигателя и
против отмены турбины, т.к. надо повышать мощность,
а без турбины сделать это нельзя. Четыре двигателя
вышли из строя из-за поломки рессоры. Необходима
46
ГЛАВА I
конструкторская проработка изд. «430» с двигателем
В-2. Срочно проверить на стенде двигатель «455» и
КПП» [131].
Обратим внимание на фразу: «Взаимные упреки
между главными конструкторами неуместны». Судя по
всему, А. А. Морозов и А. Д. Чаромский в неудаче об-
винили друг друга. Первый считал причиной недора-
ботанность двигателя (в дневнике претензии к дизелю
5ТД встречаются весьма часто), второй - танка. Кто
из них более прав, по большому счету неважно. Мож-
но принять сторону А. А. Морозова. Тогда получается:
танк есть, но двигателя к нему нет. Если же поставить
дизель типа В-2, это повлечет за собой не просто пе-
ределки, но значительный рост массы танка и утрату
практически всех конкурентных преимуществ. Если
же прав А. Д. Чаромский, то дело еще хуже: исполь-
зованные в танке системы обслуживания двигателя
неработоспособны. Так или иначе, но пригодного для
принятия на вооружение танка в I960 г. в Харькове
не было.
Любопытный нюанс: при подготовке дневника к
печати В. Л. Чернышев все записи А. А. Морозова по
летним испытаниям объекта 430П опускает, за исклю-
чением лишь одного высказывания главного инженера
харьковского завода № 75 Ф. М. Малярова на заседа-
нии парткома в июне I960 г.: «В цехе 1600 подпольно
на изд. «430» ставят двигатель В-2, и это многое объ-
ясняет». Так или иначе, но в 1960 г. А. Д. Чаромский
покидает Харьков и возвращается в Москву; офици-
альная причина - уход на пенсию. А сам же Морозов
позднее запишет в дневнике: «...Что сдерживает раз-
витие танков у нас? В первую очередь это двигатели.
Их попросту нет, и неизвестно, когда будут. Авиация
развивалась в результате прогресса моторов, а мы мо-
торов не имеем и не развиваем работ по ним. Фор-
мально есть НИИ, КБ, заводы, а моторами не занима-
емся, исследования по ним ведутся вяло. 5ТД - это не
ястреб и даже не синица в руках. В лучшем случае его
можно будет получить через 5-7 лет» [132].
Серьезной проблемой было отсутствие мощностей
для выпуска двухтактного дизеля. В письме в Совет
Министров СССР от 25 ноября 1960 г. заместитель
председателя ГКОТ С. А. Зверев признавал: «Органи-
зация производства двигателя 5ТД на действующих
дизелестроительных заводах не представляется воз-
можной, так как двигатель 5ТД имеет значительные
конструктивные отличия от выпускаемого в настоящее
время двигателя типа В-2, и, кроме того, мощности
действующих дизелестроительных заводов не удов-
летворяют потребности народного хозяйства в различ-
ных модификациях двигателя В-2». Именно поэтому
на харьковском заводе им. Малышева предусматрива-
лось строительство нового дизельного корпуса, по су-
ществу - отдельного предприятия; но по состоянию на
конец 1960 г., к его возведению даже не приступали.
Госкомитет предлагал немедленно развернуть строи-
тельство и организовать выпуск первых серийных мо-
торов в 1963 г. [133] - правда, уже форсированного
варианта для танка объект 432.
Окончательно проект объект 430 был закрыт Пос-
тановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от
17/02-1961 г. за № 141-57 - тем же самым, что уза-
конивало разработку танка объект 432 [134]. Но это
уже совсем другая история.
***
Вполне возможно, что конструкцию танков объекты
140 и 430 можно было довести до необходимого армии
уровня технической надежности. Технологические
трудности так или иначе преодолимы: построить мо-
торный завод, наладить вместо сварки отливку броне-
корпусов сложной формы, создать сборочные стенды
и т.д. Однако все это было бесполезно и не нужно: к
началу 1960-х гг. 430-й и 140-й уже упустили свое
время.
По броневой защите объекты действительно пре-
восходили серийные танки. Проведенные в ноябре-
декабре 1959 г. на Кубинском полигоне повторные
испытания обстрелом (первые состоялись в 1957 г.)
бронекорпуса и башни танка объект 430 показали
заметное его превосходство перед серийными Т-54/
Т-55. В представленных на испытания конструкци-
ях по сравнению с 1957 г. были внесены несколько
изменений: лобовые верхний и нижний листы корпу-
са соединялись при помощи электрошлаковой свар-
ки, вместо сварных были установлены цельноката-
ные переменной толщины бортовые детали корпуса,
местами увеличена толщина башенной брони, и т.д.
Верхний передний лист корпуса выдерживал удар
100-мм бронебойного снаряда со скоростью встречи
946 м/сек., лобовая часть башни - 930 м/сек. Конс-
труктивная прочность сварных швов также оказалась
выше, чем у серийных средних танков, но все же
недостаточной при попадании осколочно-фугасных
снарядов. К тому же наличие в корпусе броневых де-
талей с большими углами наклона, в частности, верх-
ней части бортов и скуловых частей переднего листа
крыши, приводило к рикошету снарядов; в первом
случае вниз, при этом повреждалась ходовая часть,
а во втором - в нижнюю часть башни, вызывая зна-
чительное разрушение погона. Правда, во всем этом
нужно учитывать один нюанс: обстрел велся только
отечественными бронебойными и осколочно-фугас-
ными снарядами [135].
Танкисты и артиллеристы армий НАТО собирались
бороться с нашим танками совсем другими средствами.
К сожалению, объекты 140 и 430 не обстреливались
бронебойно-подкалиберными снарядами - как отечес-
твенными, так и трофейными. Однако расчет поражае-
мое™ тяжелого серийного танка Т-10М в 1964 г. был
выполнен. Поскольку считалось, что по своей защите
НСТ равны серийным тяжелым машинам, мы можем с
47
ГЛАВА I
Танк
объект 140
перед музеем
бронетанковой
техники
ФГУП «ПО
Уралвагонзавод».
Лето 2006 г.
Фотографии
Л. Ивановой.
48
6V
i vavltj
ГЛАВА I
Танк
объект 140
перед музеем
бронетанковой
техники
ФГУП «ПО
Уралвагонзавод».
Лето 2006 г.
Фотография
Л. Ивановой.
достаточной степенью достоверности распространить
на них эти сведения [136]:
Дистанции предела сквозного пробития при обстре- ле танка Т-10М 90-мм калиберным бронебойным и стреловидным опытным бронебойно-подкалибер- ным снарядами пушек МЗб и М41 танков М47 и М48, 105-мм серийным и опытным бронебойно-подка- либерными снарядами танков МбО и «Леопард», 120-мм серийным бронебойно-подкалиберным снарядом танка «Чифтен» (в метрах)
элемент брони 90-мм БС 90-мм БПС 105-мм БПС (с) 105-мм БПС (о) 120-мм БПС
корпус лоб/верх не пр. 900 не пр. 2000 1200
корпус лоб/низ - 2400 2500 >3000 >3000
башня лоб - 1600 1000 >3000 >3000
Еще хуже обстояло дело с защитой от кумулятивных
боеприпасов. В ходе опытных стрельб 1958 г. было уста-
новлено, что наклон брони вплоть до 71 градуса от вер-
тикали практически не влияет на бронепробиваемость
кумулятивной струи - она проникает в стальной массив
на такую же глубину, как при попадании по нормали.
Так вот, для создания в лобовой проекции танков объект
140 и объект 430 защиты от нового советского кумуля-
тивного 85-мм снаряда потребовалось бы дополнитель-
но установить 4000 кг броневой стали [137].
Армии НАТО имели весьма большой ассортимент
вооружений, использующих кумулятивные снаряды.
Американцы после не слишком удачной 105-мм безот-
катной пушки М27 в 1953 г. приняли на вооружение
и затем производили огромными партиями орудие М40
того же калибра. Снаряд последнего был способен
пробить 450-мм броню [138].
Единственным утешением была не слишком вы-
сокая начальная скорость безоткатных орудий - не
более 500 м/сек. Соответственно небольшой была и
дальность прямого выстрела [139].
В середине 1950-х гг. появились сведения о но-
вом, сверхточном носителе кумулятивных боеголовок:
противотанковых управляемых ракетах. Первым го-
сударством мира, принявшим на вооружение и поста-
вившим в серийное производство ПТУРы типа SS-10,
стала Франция. Произошло это в 1955 г., а в следую-
щем, 1956 г. израильские войска уже применили их в
реальном бою в ходе Синайской кампании. Во второй
половине 1950-х гг. к проектированию ПТУРов при-
ступили также США, Англия, Германия [140].
50
ГЛАВА I
Борт корпуса
танка
объект 140.
Лето 2006 г.
Фотография
Л. Ивановой.
В 1959 г. на вооружение французской армии была
принята управляемая по проводам ПТУР SS-11 с бро-
непробиваемостью до 600 мм гомогенной стали и
дальностью действия порядка 3 км - с 90-процентной
вероятностью поражения цели типа «танк». Большая
партия SS-11 уже была закуплена для вооруженных
сил США; ПТУРы приобретали и некоторые европей-
ские государства. Французы наладили массовое их
производство - всего было выпущено 180 тыс. штук
SS-11 [141].
Англичане, как всегда, пошли «своим путем». Еще
в 1954 г. на вооружение британской армии поступило
120-мм безоткатное орудие, стрелявшее бронебой-
но-фугасным снарядом с пластичной боевой частью.
«Прилипая» при попадании к танку, она взрывалась и
отрывала от внутренней части брони солидные куски,
с огромной силой крушащие оборудование боевой ма-
шины [142].
И еще одна неприятность: натовские танковые
пушки калибром от 90 до 120 мм к концу 1950-х гг.
имели в своем боекомплекте вполне современные ку-
мулятивные снаряды. Кроме этого, 105-мм и 120-мм
орудия располагали также бронебойно-фугасными
снарядами. Все они уверенно поражали советский тя-
желый танк Т-10 вне зависимости от дистанции - лишь
бы попасть [143].
Общий вывод очевиден: броневая защита танков
объект 140 и объект 430, несмотря на усовершенство-
ванную противоснарядную форму, к началу 1960-х гг.
устарела.
Немногим лучше обстояло дело со средствами на-
падения. В 1950-х гг. считалось, что 100-мм пушка fl-
54 будет способна поражать любые танки, в том числе
и перспективные, на предельных дистанциях. Орудие
действительно очень мощное, однако в наличии имел-
ся лишь бронебойный снаряд. Поэтому действитель-
ность оказалась не столь радужной, о чем и свиде-
тельствует следующая составленная в 1964 г. таблица
- приложение к справке «Сравнение уровня броневой
защиты иностранных и отечественных танков».
Использованные в ней данные по броневой защите
западной бронетехники содержат некоторую прости-
тельную погрешность - ведь речь идет о совершенно
секретных на тот момент машинах. Так, в частности,
несколько завышены данные по лобовой броне корпу-
са М60; в то же время по башне приведены сведения о
первой модели танка, в то время как в 1964 г. в серий-
ном производстве находился М60А1 с более мощной
башней. Небольшие расхождения имеют также место
по танкам «Чифтен» и «Леопард». Тем не менее в це-
лом таблица достаточно верно отобразила состояние
дел [144].
51
ГЛАВА I
Дистанции предела сквозного пробития при обстреле танков НАТО 100-мм бронебойными тупоголовыми снарядами пушки Д-54 (в метрах)
элемент брони для танка МбО для танка М48А2 для танка «Чифтен» для танка «Леопард»
корпус лоб/верх не проб. 700 не проб. 3000
корпус лоб/низ 2000 2000 >3000 3000
башня лоб 1200 1200 1200 3000
В возможностях поражения небронированных це-
лей пушка Д-54 не имела особых преимуществ перед
старым орудием Д-10. Осколочно-фугасный снаряд
последнего был легче, им было проще оперировать в
тесном боевом отделении танка. К тому же наличие
дульного тормоза на Д-54 негативно сказывалось на
темпе ведения огня. В 1958 г. Ю. П. Костенко участ-
вовал в испытаниях этого орудия и сохранил, что на-
зывается, незабываемые впечатления: «При первом же
выстреле дульная волна подняла снежное облако. Ког-
да облако рассеялось, я увидел перед собой «слепой»
танк. Снежная пыль попала на защитные стекла смот-
ровых приборов и мгновенно превратилась в тонкую
матовую ледяную корочку. Наиболее прочно обледене-
ли приборы механика-водителя. С закрытым люком, в
положении «по-боевому», танк двигаться не мог... На
меня дульный тормоз в принципе произвел резко от-
рицательное впечатление. Зимой он поднимал снежное
облако, летом - пыльное или песчаное. Все это плохо
влияло на защитные стекла приборов, а главное - ме-
шало из танка наблюдать за результатами стрельбы.
Возникал вопрос и о влиянии дульной волны на пехоту
сопровождения и на десант на броне танка» [145].
Между тем новые натовские танки как раз в конце
1950-х гг. избавились от дульного тормоза на пуш-
ках и отличались теперь весьма неплохой боевой ско-
рострельностью. М60 давал из своего 105-мм орудия
с унитарным заряжанием 8-9 выстрелов в минуту.
Британский «Чифтен», несмотря на солидный калибр
пушки - 120 мм, и раздельно-картузное заряжание, за
счет мелких удобств для экипажа и частичной меха-
низации процесса обеспечивал 8 выстрелов в минуту.
Оптимальным для «Чифтена» при наличии опытного
экипажа считался следующий режим ведения огня:
в первую минуту 10 выстрелов, а затем - 4 минуты
по б выстрелов, после чего требовалось охлаждение
орудия. На испытаниях в США в 1968 г. двух танков
«Чифтен» Мк2 один из экипажей сумел произвести 12
выстрелов в минуту! [146].
Сравнение можно продолжить и далее, но это уже
не имеет смысла: почти по всем пунктам объект 140 и
объект 430 либо не превосходили, либо уступали бое-
вым машинам НАТО равного класса 1960-х гг.
Строго говоря, ответственность за неудачу с тан-
ками объект 140 и объект 430 должны нести ГБТУ и
Минтрансмаш: ведь именно они выдали задание на
создание принципиально новой машины с весьма
скромным отрывом от серийной техники. Такие задачи
гораздо естественнее и проще решать модернизацией
серийной техники. Новый танк разрабатывается для
достижения качественного превосходства над вероят-
ным противником, только в этом случае многолетние
усилия и перестройка серийного производства могут
себя оправдать.
Однако вслух называть причины в России не при-
нято. Несведущий в византийских придворных хит-
ростях Л. Н. Карцев признал бесполезность для армии
созданного им танка, своевременно отказался от объ-
екта 140 - и приобрел стойкую репутацию неудачни-
ка. А. А. Морозов промолчал, продолжил работу над
объектом 430, затратил гораздо больше сил и средств,
и также остался у разбитого корыта. Но покаяний не
последовало, а значит, и репутация не потерпела осо-
бого ущерба. Ведь главное в отношениях с вышестоя-
щими - искусство «сохранить лицо».
52
Глава 2
ИСТРЕБИТЕЛИ
К началу 1960-х гг. наличный советский танковый
парк окончательно утратил всякую тень превосходс-
тва над бронетехникой НАТО в лице новейших боевых
машин: американских М60, британских «Чефтенов».
Если в бою с пехотой и артиллерией противника танки
Т-54/Т-55 не слишком уступали западным аналогам,
то с шансами на победу в танковой дуэли дело обсто-
яло много хуже. Вот что, например, сообщалось в со-
ставленной специалистами Государственного комите-
та по оборонной технике («ГКОТ») в 1964 г. в справке
под названием «Сравнение уровня броневой защиты
иностранных и отечественных танков» [1]:
«Танк М-60 (США), вооруженный 105-мм пушкой М-
68, имеет уровень броневой защиты выше, чем у серий-
ных отечественных танков Т-55 и Т-54. Лобовая броня
танка М-60 не пробивается серийными бронебойными
снарядами пушки Д10Т танка Т-55 и пушки Д-25 танка
Т-10. Лобовая броня Т-54 и Т-55 поражается снаряда-
ми пушки танка М-60 с дальности до 2000 м...
Английский танк «Чифтен» вооружен 120-мм пуш-
кой. Броневая защита лобовой проекции этого танка
равноценна броневой защите танка М-60 и имеет ту
же степень защищенности от огня отечественных тан-
ковых пушек, что и танк М-60. Но за счет установ-
ки на «Чифтен» 120-мм пушки дистанции поражения
брони отечественных танков при дуэльном бое резко
возрастают и для серийных танков Т-54, Т-55 состав-
ляют 2500-3000 м».
Некоторое преимущество советских танков сохра-
нялось пока что лишь по одному показателю защиты:
от излучения ядерного взрыва. На западных боевых
машинах она соответствовала нашим старым Т-54,
выпускавшимся без противорадиационного подбоя.
В 1964 г. в СССР выпускались Т-55А, т.е. с подбоем
[2].
Спешно разрабатываемые БПС и оперенные ку-
мулятивные снаряды несколько увеличивали боевые
возможности танков Т-54/Т-55, но о полном паритете
все равно говорить не приходилось, о чем и свиде-
тельствуют следующие таблицы из приложения к той
же справке [3]:
Дистанции предела сквозного пробития бронебой- ного калиберного и опытного бронебойно-подка- либерного вращающегося снаряда с отделяющимся поддоном 100-мм пушки Д-1О танков Т-54/Т-55 при обстреле танков М60, М48А2, «Чифтен» и «Леопард» (в метрах)
элемент брони для танка М60 для танка М48А2 для танка «Чифтен» для танка «Леопард»
БС БПС БС БПС БС БПС БС БПС
корпус лоб/верх не пр. не пр. не пр. 1000 не пр. не пр. 2000 3000
корпус лоб/низ 1200 2000 1200 2000 >3000 >3000 3000 >3000
башня лоб не пр. 2000 не пр. 2000 не пр. 2000 1800 2000
Кумулятивный 100-мм оперенный невращающий-
ся снаряд пушки Д-10 пробивал любую натовскую
броню; его действие ограничивалось лишь условия-
ми работы взрывателя, не действовавшего при угле
встречи с броней в 13 и менее градусов. Однако даль-
ность точного прямого выстрела кумулятивного сна-
ряда с начальной скоростью 900 м/сек. по цели типа
танк М60 лишь немногим превышала 1 км [4]; дальше
попасть было трудно - ведь на Т-55 дальномера для
точного определения дистанции не было.
53
ГЛАВА II
Танк М60А1
производился
в США, начиная
с 1962 г.
Фотография
из архива музея
ФГУП
«ПО Уралвагонзавод».
Западные танки имели большие возможности для
уничтожения «пятьдесятпяток», особенно снарядами
новых типов [5]:
Дистанции предела сквозного пробития бронебой- ного и бронебойно-подкалиберного снарядов 90-мм пушек типа МЗб и М41 танков М47 и М48, серийного и опытного бронебойно-подкалиберных снарядов 105-мм пушек танков М60 и «Леопард», серийного бронебойно-подкалиберного 120-мм пушек танков «Чифтен» при обстреле танков Т-54/Т-55 (в метрах)
элемент брони 90-мм БС 90-мм БПС 105-мм БПС (с) 105-мм БПС (о) 120-мм БПС
корпус лоб/верх не пр. 1900 1400 >3000 3000
корпус лоб/низ не пр. 2600 2500 >3000 >3000
башня лоб не пр. 1800 1700 >3000 >3000
Еще хуже обстояли дела с защитой от кумулятив-
ных и бронебойно-фугасных боеприпасов. Все типы
натовских 90-мм, 105-мм и 120-мм кумулятивных
снарядов, а также 105-мм и 120-мм бронебойно-фу-
гасные снаряды с пластическим ВВ уверенно поражали
танки Т-54/Т-55 вне зависимости от дистанции [б].
В октябре I960 г. научно-технический совет Госу-
дарственного комитета по оборонной технике пришел
к неутешительному выводу: «Имеющиеся на вооруже-
нии средние и тяжелые танки являются незащищен-
ными от подавляющего большинства современных
кумулятивных средств поражения под курсовыми уг-
лами, заданными по защите от бронебойных снарядов.
Усиление защиты танков от кумулятивных средств по-
ражения путем утолщения стальной брони требовало
более чем двухкратного увеличения толщин и весов
основных бронедеталей, что практически осуществить
не представлялось возможным» [7].
Между тем международная обстановка отнюдь не
способствовала благодушию: человечество на рубе-
же 1950-1960-х гг. стояло на самой грани очередной
мировой войны. Ведущие работники тагильского тан-
кового КБ отправлялись в отпуск, имея на руках пред-
писание для железнодорожных властей - о предостав-
лении возможности немедленно вернуться на завод
в случае «чрезвычайной ситуации» [8]. Техническое
отставание в области бронетехники становилось абсо-
лютно нетерпимым.
54
ГЛАВА II
Танк «Чифтен» принят на вооружение английской армии в 1963 г.
Фотография из архива музея ФГУП «ПО Уралвагонзавод».
Танк «Леопард-1» поступил на вооружение Бундесвера в 1965 г.
Фотография из архива музея ФГУП «ПО Уралвагонзавод».
***
Как часто случалось в нашей стране, вы-
ход из тяжелого положения был найден в
полном соответствии с известной русской
пословицей: «Не было бы счастья, да не-
счастье помогло». Вот как рассказывает об
этом главный конструктор Уралвагонзавода
Л.Н.Карцев: «Где-то в конце ноября 1958
года, как всегда срочно, меня вызывают в
Москву. Выясняется, что незадолго до этого
Главное ракетно-артиллерийское управление
(ГРАУ) показало Н.С.Хрущеву новую 100-мм
гладкоствольную противотанковую пушку.
Хрущев задал вопрос: «Можно ли эту пушку
установить на танк?» Ему ответили: «Можно».
«Тогда давайте-ка в следующем году сделаем
двести танков с этой пушкой» [9].
Справедливости ради отметим, что идея эта
была не новой: в архивном фонде Минтрансма-
ша сохранилось письмо А.А.Морозова от 20
августа 1956 г., в котором он отказывается от
работ по установке 100-мм гладкоствольного
орудия на свой танк объект 430 [10].
Однако после приказа всесильного совет-
ского лидера никакие отговорки уже не при-
нимались. Морозова решили не беспокоить и
передать это дело тагильскому КБ, тем более
что оно ходило в виноватых по поводу отка-
за от продолжения работ по танку объект 140.
Л.Н.Карцев противиться не стал, но сумел на-
стоять на своих условиях. Первым делом он до-
казал полную непригодность так понравившей-
ся Н.С.Хрущеву противотанковой пушки Т-12
для установки в танке. Ее выстрелы имели дли-
Серийное
производство
французского
танка АМХ-30
началось
в 1966 г.
Фотография из архива
музея ФГУП
«ПО Уралвагоизавод».
55
ГЛАВА II
Танк
объект 165
образца 1958 г.
Фотографы)
из коллекции
М.В. Павлова.
ну 1200 мм; а предельно допустимой для танка
является длина 1100 мм. Иначе снарядами не-
возможно оперировать в боевом отделении при
любом реально осуществимом диаметре погона
башни; да и размещение боекомплекта пред-
ставляло собой почти неразрешимую задачу.
Взамен Л. Н. Карцев предложил использовать
уже известную 100-мм пушку Д-54, убрав наре-
зы и дульный тормоз. Так получилась гладкос-
твольная система калибром 115-мм, размещае-
мая на танке по образцу нарезного прототипа.
Длина выстрелов при этом оставалась прежней.
После жаркой дискуссии с главным конструк-
тором выстрелов В. В. Яворским предложение
Л. Н. Карцева было принято [11].
Здесь, пожалуй, стоит раскрыть малень-
кую хитрость Л. Н. Карцева. Дело в том, что
к ноябрю 1958 г. в Нижнем Тагиле уже имел-
ся опытный танк, пригодный для установки
115-мм гладкоствольной пушки с габаритами
100-мм орудия Д-54.
Как уже упоминалось в предшествующей
книге нашей серии «Боевые машины Урал-
вагонзавода», первая попытка установить на
средний танк пушку Д-54 завершилась к лету
1958 г. неудачей. Объект 139 был построен
и даже испытан, но поставить его в серийное
производство не удалось: выяснилось, что Ми-
нистерство оборонной промышленности не в
состоянии обеспечить серийный выпуск танков
запроектированными прицелами и стабилиза-
торами вооружения. КБ Уралвагонзавода при-
шлось заняться установкой более простых ста-
билизаторов и прицелов. Военные высказывали
пожелания использовать базу завершавшего
испытания танка объект 155 - будущего Т-55.
Никто не возбранял также внедрять наработки,
полученные при создании другой опытной та-
гильской машины - объекта 140, вооруженного
той же 100-мм пушкой Д-54 [12].
Л. Н. Карцев предвидел пожелание армии:
еще в 1957 г. в инициативном порядке был
разработан, а в 1958 г. изготовлен и обкатан
на заводских испытаниях танк объект 165. Он
представлял собой своеобразный гибрид из
корпуса и башни танка объект 140, боевого
отделения истребителя танков объект 150 (о
нем речь пойдет ниже) и моторно-трансмис-
сионного отделения и подвески объекта 155
- с несколько измененной установкой опор-
ных катков для более равномерного распре-
деления нагрузки. Пушка Д-54 оснащалась
телескопическим прицелом ТШ2А и механиз-
мом выброса стреляных гильз. Правда, стаби-
56
ГЛАВА II
лизатор орудия оставался доморощенным, собранным
тагильскими умельцами из агрегатов серийных ста-
билизаторов. Сложная форма корпуса и увеличенная
толщина брони башни обеспечивали заметный рост
уровня защиты. В количестве построенных танков ис-
точники расходятся - Л. Н. Карцев и Ю. П. Костенко
упоминают о трех машинах, а в энциклопедии «Оте-
чественные бронированные машины. XX век. Том 3.
1945-1965» говорится только об одной [13].
Первый образец танка объект 165 стал базовым для
следующей работы: 31 декабря 1958 г. Министерством
обороны была утверждена тема «Повышение боевых
качеств среднего танка», предусматривающая создание
второго варианта объекта 165, более приближенного по
конструкции к танку Т-55. Финансирование работ шло
по договору с ГБТУ. В краткой тактико-технической ха-
рактеристике, приведенной в тематической карточке,
устанавливалось следующие параметры: пушка Д-54 с
двухплоскостным стабилизатором, и 35-40 выстрелов
к ней; в связи с необходимостью увеличения диаметра
погона допускались изменения корпуса и башни. Ос-
тальные показатели должны были быть не ниже анало-
гичных серийного танка Т-55. Срок изготовления опыт-
ных образцов - III квартал 1959 г. [14].
В ноябре 1958 г. Л. Н. Карцев наверняка имел ин-
формацию об оформлении этого заказа; предлагая пе-
ределать 100-мм пушку Д-54 в 115-мм гладкостволь-
ное орудие, он добивался возможности разрабатывать
дуплекс: один танк с вроде бы разными, но мало отли-
чающимися по установке пушками.
***
После согласия Л. Н. Карцева заняться установкой
в танк гладкоствольной пушки начались юридические
процедуры оформления заказа. В ходе этой рутинной
работы произошли очень любопытные события.
13 января 1959 г. заместитель председателя ГКОТ
С. А. Зверев направил на имя заместителя председа-
теля Комиссии Президиума Совета Министров СССР
по военно-промышленным вопросам С. И. Ветошкина
письмо следующего содержания: «Государственный
комитет Совета Министров СССР по оборонной тех-
нике рассмотрел совместно с ГАУ МО (т. Сорокин) и
ГБТУ МО (т. Орловский) вопрос о повышении боевых
качеств вооружения среднего танка и считает целесо-
образным провести опытно-конструкторскую работу
по созданию мощной гладкоствольной пушки калиб-
ром 115 мм и выстрелов к ней...
Предусматривается, что новая танковая пушка и вы-
стрелы к ней будут иметь габариты, обеспечивающие
размещение их в среднем танке, создаваемом на базе
танка Т-55, находящегося в серийном производстве...
Комплексную опытно-конструкторскую работу на-
мечено провести в 1959-1960 гг. в предположении
57
ГЛАВА II
Танк
объект 165
образца 1958 г.
Фотографии
из коллекции
М.В. Павлова.
возможности обеспечения начала серийного
выпуска новых средних танков с мощным во-
оружением в 1961 году.
Представляемые проект Постановления Со-
вета Министров СССР и проект тематической
карточки, согласованной с ГАУ МО и ГБТУ МО,
просим утвердить» [15].
В проекте тематической карточки наиме-
нование темы звучало следующим образом:
«Средний танк (на базе Т-55) с новой мощ-
ной стабилизированной в двух плоскостях на-
ведения гладкоствольной пушкой и выстрелы
к ней (шифр «Молот»)». Цель и назначение
работы: «Повысить огневую мощь среднего
танка, разработав для него новую мощную
гладкоствольную пушку и выстрелы к ней,
обеспечивающие значительное повышение
бронепробиваемости и дальности прямого
выстрела». Будущая машина должна была
иметь боевой вес 36,5 т, боекомплект - 35-40
снарядов. Допускалось введение изменений в
серийные корпус и башню Т-55 - чтобы уве-
личить диаметр погона и разместить новое
орудие. Главным конструктором по танку и
комплексу в целом предлагался Л. Н. Карцев
(Уралвагонзавод), в перечень соисполнителей
включались: по пушке - Ф. Ф. Петров (Урал-
машзавод), по выстрелам - В. В. Яворский и
П. И. Барабанщиков (НИИ-24), по стабили-
затору - К. А. Романовский (завод № 46).
Завершение технических проектов намечалось
на лето 1959 г., изготовление двух опытных
образцов - на первый квартал 1960 г., поли-
гонно-войсковые испытания танков, пушек и
выстрелов - второй квартал того же года [16].
Тогда же, в январе 1959 г., Главным ар-
тиллерийским управлением были утверждены
ТТТ на 115-м гладкоствольное орудие «Мо-
лот» (заводской индекс У-5ТС). Оно должно
было «...обеспечивать в сравнении с воору-
жением танка Т-55 значительное повышение
начальной скорости бронебойного снаряда,
бронепробиваемости, особенно под большими
углами наклона брони, и дальности прямого
выстрела». К орудию предъявлялись доволь-
но высокие требования по точности попа-
дания БПС - не менее 60% по мишени типа
«танк» при стрельбе в движении по средне-
пересеченной местности со скоростью до 25
км/час на дальностях от 1500 до 1800 м, т.е.
вплоть до предела прямого выстрела по цели
высотой 2 м. В требованиях к БПС отмечалась
эффективность действия по броне с наклоном
до 70 градусов от вертикали. По поводу оско-
58
ГЛАВА II
лочно-фугасного снаряда отмечалось, что он должен
иметь эффективность не меньше, чем стандартный
100-мм ОФС танка Т-55 [17].
Однако проходит менее двух месяцев - и в том же
Госкомитете по оборонной технике оформляется но-
вый вариант общей тематической карточки на танк. В
нем содержится только одно, но очень существенное
изменение - название работы звучало теперь следую-
щим образом: «Истребитель танков (на базе средне-
го танка Т-55) с новой мощной стабилизированной в
двух плоскостях наведения гладкоствольной пушкой
и выстрелы к ней (шифр «Молот»)». Именно с такой
формулировкой тема № КТ2-023-59 была утверждена
Постановлением Совета Министров СССР от 21 июля
1959 г. №831-371 и приказом Госкомитета СМ СССР
от 6 августа 1959 г. №292сс. Кстати, под эту работу
Уралвагонзаводу разрешили повысить оклады конс-
трукторам, введя ставки особого конструкторского
бюро, и возвести пристрой к опытному цеху [18].
Новая классификация машины более соответство-
вала истине: 115-мм танковое гладкоствольное ору-
дие с оперенным невращающимся подкалиберным
снарядом рассматривалось в это время как наиболее
перспективное в смысле быстроты постановки на воо-
ружение средство, способное поражать новые натовс-
кие танки с большими углами наклона броневых лис-
тов в лобовую проекцию. В прочих условиях 115-мм
система не имела особых преимуществ перед 100-мм
нарезной пушкой Д-54 - даже в смысле бронепроби-
ваемости. По опытным для 100-мм и расчетным (но,
отметим сразу, вполне точным) для 115-мм орудий
данным, сравнительная их характеристика выглядела
следующим образом [19]:
Характеристики Д54ТС «Молот»
начальная скорость снаряда, м/сек. 1015* 1570**
дальность прямого выстрела по цели высотой 2 м, м 1200 1800
вес снаряда, кг 16,1* 5,1**
вес выстрела, кг 34,6 20,7
бронепробиваемость, мм под углом 60 гр. от нормали: - на дальности 1000 м - на дальности 2000 м 85 75 135 100
бронепробиваемость, мм под углом 0 гр. от нормали: - на дальности 1000 м - на дальности 2000 м 235 200 230 180
* бронебойный снаряд ** подкалиберный оперенный снаряд
59
ГЛАВА II
Продольный
разрез танка
объект 165.
Вид на
правый борт.
Апрель 1959 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
***
В августе 1959 г. технический проект ис-
требителя танков, он же объект 166, рассмат-
ривался в ГКОТ. Приведем основные положе-
ния из заключения комитета, утвержденного
31 августа [20].
Как и предполагалось, от разрабаты-
вавшегося параллельно танка объект 165
истребитель отличался по большому счету
одной только 115-мм пушкой У-5ТС вместо
нарезной Д-54ТС и другими хомутами уклад-
ки снарядов. По сравнению с танком Т-55
была усилена броневая защита башни, при-
веденная в секторе 90 градусов к защите
верхнего лобового листа корпуса. Попереч-
ное сечение корпуса по форме и толщинам
листов по сравнению с «пятьдесятпятым» не
изменилось; для увеличенного погона башни,
имеющего диаметр «в свету» 2245 мм, были
изменены бортовые защитные планки. Длина
корпуса выросла в зоне боевого отделения на
386 мм. Планировалась установка еще только
разрабатывавшегося бесподсветочного ноч-
ного танкового прицела. Вращающийся пол
боевого отделения имел увеличенный диа-
метр 1450 мм вместо 1370 мм на Т-55. Для
объекта 166 предусматривалась разработка
двухплоскостного силового стабилизатора
«Метеор», близкого по конструкции и разме-
щению к стабилизатору «Комета» (исполь-
зованы основные узлы и приборы серийной
аппаратуры «Циклон» и «Ливень»). Угол сни-
жения орудия увеличился с 5 до 7 градусов
в сторону носа машины; удельное давление
60
ГЛАВА II
на грунт за счет большей длины корпуса при прежнем
боевом весе 36,5 т уменьшилось от 0,81 кг/см2 до 0,75
кг/см2.
Здесь необходимо отметить, что первоначально в
тактико-технических требованиях на 115-мм орудие
предполагалась установка механизма продувки ство-
ла после выстрела. Однако по требованию танкового
КБ он был изъят: два дополнительных баллона сжа-
того воздуха и трассы трубопроводов уменьшали бое-
комплект; к тому же баллоны требовали подзарядки.
В итоге был принят вариант орудия с эжектором для
удаления из ствола пороховых газов. В ходе опытной
работы выяснилось, что последний в полной мере с за-
дачей не справляется: при заданном темпе стрельбы
загазованность в боевом отделении вдвое превышала
норму. Чтобы избавиться от этого, группа конструк-
торов: Ю.А.Ковалев, В.М.Быстрицкий, Е.Е.Кривошея и
Ю.С.Цыбин предложила еще на объекте 165 устано-
вить механизм выброса стреляных гильз. Испытания
механизма подтвердили правильность расчета: зага-
зованность пришла в норму, к тому же танкисты из-
бавились от укладки по местам использованных гильз
[21].
Учитывая, что все элементы трансмиссии заимс-
твовались без изменений с танка Т-55, в заключении
ГКОТ содержалось требование устранить все мелкие
недостатки коробки передач, главного фрикциона,
планетарного механизма поворота и гитары, обнару-
женные в ходе серийной эксплуатации «пятьдесятпя-
тых» [22].
Идею цельнолитой башни танка объект 166, где
корпус и крыша представляли собой единую отливку,
в КБ Уралвагонзавода «внедрил» И.С.Бушнев, а прак-
тическое осуществление проходило под руководством
61
ГЛАВА II
Поперечные
разрезы танка
объект 165.
Апрель 1959 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
Ю. П. Костенко. Собственно проектированием
конструкции башни занимался Ф. Ю. Берко-
вич, при решении задач расчета противосна-
рядной стойкости использовались таблицы и
монограммы московского филиала ВНИИ-100.
Задача оказалась непростой: нужно было
отлить 5-тонную полусферу со стенками пе-
ременной толщины от 200 до 40 мм, причем
без малейших раковин и трещин. Однако че-
лябинские металлурги, поставлявшие в Ниж-
ний Тагил башни, с интересом взялись за эту
задачу. При обстреле первой опытной башни
обнаружился лишь один дефект: трещина в
правом нижнем углу пушечной амбразуры,
где имел место резкий переход от толщины
200 мм к 40 мм, но и он был вскоре ликви-
дирован несколькими конструктивными ме-
роприятиями. Третий образец башни успешно
выдержал не только традиционную программу
обстрела, предусмотренную для башен танков
Т-54/Т-55, но и превзошел ее как по ударным
скоростям встречи снарядов с броней, так и
по великолепной стойкости тех участков, ко-
торые на старых танках просто не обстрели-
вались, а именно - по вварной крыше и осно-
ваниям люков [23].
С целью экономии времени первые пять
орудий У-5ТС Уралмашзавод изготовил путем
переделки нарезных 100-мм пушек Д-54.
Для отработки боеприпасов были изготовле-
ны две баллистических установки на лафе-
те 152-мм пушки-гаубицы МЛ-20, что само
по себе демонстрировало могущество нового
орудия. Кроме этого, разработчики боеприпа-
сов получили еще одну баллистическую сис-
тему, установленную вместо Д-54 в опытном
62
ГЛАВА II
танке объект 141. Монтаж 115-мм пушки выполнил
Уралвагонзавод; 20 марта 1959 г. переоснащенный
танк отправился на Павлоградский артиллерийский
полигон [24].
К сентябрю 1959 г. были созданы и отстреляны два
варианта 115-мм оперенного подкалиберного сна-
ряда: цельнокорпусный и с сердечником из твердо-
го сплава. Оба удовлетворяли требованиям ТТЗ при
стрельбе по броневой плите с наклоном в 60 градусов
к вертикали: 130 мм на дальности 1150-1250 мм и 100
мм - на 2360-2390 м. Дальность прямого выстрела по
цели высотой 2 м даже немного превысила заданную
и составила 1860-1880 м. Однако при обстреле пли-
ты в нормаль или с небольшим наклоном - 30 граду-
сов - снаряд с сердечником значительно превосходил
цельнокорпусный [25].
Существенным преимуществом высокоскоростных
оперенных БПС 115-мм пушки было очень незначи-
тельное время полета до цели, не оставлявшее про-
тивнику никаких возможностей ускользнуть из-под
выстрела [26]:
дальность, м 500 1000 1500 2000 2500
время,секунд 0,32 0,65 1,06 1,39 1,8
К сожалению, нам не удалось обнаружить матери-
алы по снарядному обстрелу корпуса и башни объекта
166; были найдены лишь аналогичные материалы по
бронеконструкциям объекта 165 производства конца
1959 г. Поскольку эта машина отличалась от 166-го
главным образом нарезным орудием Д-54 и, соответс-
твенно, иной боеукладкой, с высокой степенью досто-
верности данные обстрела можно распространить на
оба объекта - 165 и 166.
ГЛАВА II
Общий вид танка
объект 165
в плане.
Разрез по башне.
Апрель 1959 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
Итак, обстрел проводился на Кубинском
полигоне 5-27 мая 1960 г. Использовались
главным образом 100-мм бронебойные и ос-
колочно-фугасные снаряды, за исключением
кормы, по которой стреляли из 57-мм пуш-
ки. По конструктивным отверстиям и зазо-
рам огонь вели из пулеметов калибров 7,62
и 12,7 мм. Обстрел показал полное соответс-
твие противоснарядной стойкости утверж-
денным тактико-техническим требованиям. В
отличие от Т-55, броневая защита верхнего
переднего листа корпуса и лобовой проек-
ции башни оказались почти равны: ударная
скорость кондиционного поражения состави-
ла соответственно 855 и 830 м/сек. В пере-
чне замечаний отдельным пунктом отмечена
необходимость установки подбоя, причем не
столько в целях противорадиационной защи-
ты, сколько для устранения ударной волны,
возникающей внутри корпуса и башни при
непробивном действии снаряда. Особо под-
черкивалось следующее достоинство объекта
165: «Изготовление крыши башни путем ее
отливки заодно с корпусом значительно по-
высило конструктивную прочность башни и
является вполне оправданным» [27].
***
В период с апреля по сентябрь 1960 г. два
опытных образца танка объект 166 прошли
полный цикл полигонно-войсковых испыта-
ний. Как водится, выяснилась необходимость
некоторых изменений, касающихся повыше-
ния эффективности стрельбы с ходу из пушки,
системы охлаждения двигателя, надежности
генератора Г-5 и т.д.
64
Вскоре после этого главный конструктор Уралва-
гонзавода Л. Н. Карцев прибыл в Москву с перечнем
доработок, однако встретился с непонятным поведе-
нием руководства ГБТУ, в частности - председателя
научно-технического комитета генерала А. В. Радус-
Зеньковича. Он три недели тянул с подписанием пе-
речня, а затем, так и не приняв никакого решения,
просто уехал в отпуск. Л. Н. Карцев отлично понял
подоплеку событий: «Если мы поставим на производс-
тво объект 166, по огневой мощи он будет выше, чем
разрабатываемый в Харькове новый танк, на который
было затрачено много времени, сил и средств, и гене-
рал попросту решил не брать на себя ответственность
за возможные последствия». А далее опять вмешался
случай в лице командующего сухопутными войсками
маршала В. И. Чуйкова. Узнав о принятии на вооруже-
ние в США нового танка М60 с могущественной 105-мм
пушкой, он потребовал немедленно поставить армии
танки с более мощным орудием. Харьковский объект
430 или же его вариант со 115-мм пушкой были оче-
видным образом не готовы к серийному производству,
так что пришлось немедленно «вспоминать» о новом
тагильском танке [28]. Кстати, это не оговорка: при-
мерно с этого времени объект 166 в официальной пе-
реписке стал называться не «истребителем танков», а
«новым средним танком», причем никаких изменений
в первоначальные правительственные акты не вноси-
лось.
Все необходимые изменения были быстро внед-
рены на одном из наличных танков, который в марте
1961 г. вышел на контрольные испытания. Последние
прошли вполне успешно, к концу мая программа ока-
залась полностью выполненной. 27 мая 1961 г. ГКОТ,
основываясь на отчете военных, выдал свое заключе-
ние: «Согласиться с рекомендацией НИИБТ полигона
о принятии среднего танка объект 166 на вооружение
65
ГЛАВА II
Общий вид танка объект 165 в плане. Разрез по корпусу. Апрель 1959 г. Чертеж из фондов фгуп «укбтм».
66
ГЛАВА II
67
ГЛАВА II
Башня танка
объект 165.
Ноябрь 1959 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
68
ГЛАВА II
Советской Армии». В более развернутом виде
обоснование ГКОТ по этому вопросу выгляде-
ло так: «Учитывая, что на окончание разработ-
ки и освоение производства нового среднего
танка /об.432/ потребуется некоторое время,
тогда как танки М60 /США/ уже поступают на
вооружение капиталистических армий, необ-
ходимо ликвидировать это отставание от США
по вооружению танков скорейшим принятием
на вооружение Советской Армии и постанов-
кой на производство среднего танка /объект
166/, созданного на базе танка Т-55, с глад-
коствольной 115-мм пушкой «Молот» [29].
7 июля 1961 г. министр обороны СССР мар-
шал Р. Я. Малиновский и председатель ГКОТ
Л.В.Смирнов обратились в Совет Министров
СССР с рапортом, содержащим предложения
двух ведомств по поводу новых танков объект
166 и объект 165: «Учитывая значительное
повышение боевых качеств среднего танка в
сравнении с танком Т-55, достигнутое за счет
установки 115-мм гладкоствольной пушки
У-5ТС, а также положительные результаты
испытаний контрольного опытного образца,
считаем возможным рекомендовать танк с
гладкоствольной пушкой «Молот» на воору-
жение Советской Армии и серийное произ-
водство.
Принятие на вооружение среднего танка с
пушкой «Молот» обеспечивает превосходство
советских танков над танками капиталисти-
ческих армий, вооруженных 105-мм англий-
ской пушкой.
Одновременно с этим рекомендуем принять
на вооружение указанного танка 100-мм пушку
У-8ТС /Д-54/ со стабилизатором в двух плоскос-
тях наведения. Вопрос о серийном производстве
танков с пушкой У-8ТС /Д-54/ решить после
отработки для указанной пушки бронебойного
подкалиберного и кумулятивного снарядов.
Проект Постановления ЦК КПСС и Совета Ми-
нистров СССР по этому вопросу прилагаем» [30].
Коробка
перемены
передач танка
объект 165.
Январь 1963 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
69
ГЛАВА II
12 августа того же 1961 г. правительственное пос-
тановление о принятии танка Т-62 на вооружение
было принято. 6 сентября того же года соответствую-
щий приказ подписал министр обороны СССР [31].
***
Советское руководство имело полное право вздох-
нуть с облегчением: Т-62 в дуэльных возможностях
по меньшей мере не уступал новым натовским танкам.
В уже упоминавшейся справке ГКОТ (1964 г.) «Срав-
нение уровня броневой защиты иностранных и оте-
чественных танков» отмечалось: «Уровень броневой
защиты танка М-60 примерно соответствует броневой
защите отечественного среднего танка Т-62. При этом
противоснарядная стойкость лобовой детали корпуса
М-60 выше, чем у Т-62, а башни - несколько ниже,
чем у Т-62. Танк М-60 поражается подкалиберными
снарядами пушки У5-ТС отечественного танка Т-62 на
дальности 900-2000 м (900 м - корпус, 2000 м - баш-
ня). Практически на тех же дистанциях боя лобовая
броня танка Т-62 может быть поражена снарядами
105 мм пушки танка М-60. Противокумулятивной за-
щиты танк М-60 не имеет и, следовательно, поражает-
ся кумулятивными снарядами пушки У5-ТС танка Т-62
по дальности прямого выстрела» [32].
Немецкий «Леопард» считался относительно сла-
бым дуэлянтом: «Танки Т-62... могут поразить лобо-
вую броню танка «Леопард» на дальности более 3000
м, и, следовательно, превосходят танк «Леопард» по
уровню броневой защиты, так как снаряды 105 мм
пушки танка «Леопард» поражают броню танка Т-62
на дальности 1500-2000 м».
Самым серьезным противником Т-62 считался бри-
танский «Чифтен» [33].
Эффективность действия советских 115-мм опе-
ренных невращающихся бронебойно-подкалиберных
снарядов по танкам НАТО в 1964 г. оценивалась сле-
дующим образом [34]:
Дистанции предела сквозного пробития для БПС 115-мм орудий танков Т-62 при обстреле танков МбО, М48А2, «Чифтен» и «Леопард» (в метрах).
элемент для танка МбО для танка М48А2 для танка для танка «Леопард»
«Чис этен»
брони С* Б/С* С Б/С С Б/С С Б/С
корпус лоб/верх 800 900 2000 2500 500 900 >3000 >3000
корпус лоб/низ 2700 2800 2700 2800 >3000 >3000 >3000 >3000
башня лоб 2800 2000 2800 2000 2800 2000 >3000 >3000
* С - снаряд с вольфрамовым сердечником. ** Б/С - снаряд без сердечника.
Кумулятивный 115-мм снаряд пробивал любую на-
товскую броню, его эффективность ограничили только
условия работы взрывателя (угол встречи с броней не
менее 13 градусов) и умеренная дальность точного пря-
мого выстрела - 1200 м по цели высотой 2,7 м [35].
В свою очередь броня танков типа Т-62, хоть и
несколько усиленная по сравнению с Т-55, также не
спасала от натовских противотанковых средств. Все
типы 90-мм, 105-мм и 120-мм кумулятивных снаря-
дов, а также 105-мм и 120-мм бронебойно-фугасные
снаряды с пластическим ВВ уверенно поражали танки
Т-54/Т-55 вне зависимости от дистанции. Для кинети-
ческих боеприпасов картина выглядела так [36]:
Дистанции предела сквозного пробития броне- бойного и бронебойно-подкалиберного снарядов 90-мм пушек типа МЗб и М41 танков М47 и М48, серийного и опытного бронебойно-подкалиберных снарядов 105-мм пушек танков МбО и «Леопард», серийного бронебойно-подкалиберного 120-мм пу- шек танков «Чифтен» при обстреле танка Т-62 (в метрах)
элемент брони 90-мм БС 90-мм БПС 105-мм БПС (с) 105-мм БПС (о) 120-мм БПС
корпус лоб/верх не пр. 1900 1400 >3000 3000
корпус лоб/низ не пр. 2600 2500 >3000 >3000
башня лоб не пр. 1500 1000 >3000 2500
Дополнительным преимуществом натовских танков
в дуэльном бою являлась более высокая скорострель-
ность. К сожалению, тяжелые и громоздкие снаряды
ограничили скорострельность танка Т-62 лишь 4 вы-
стрелами в минуту при ведении огня с места. В дви-
жении этот показатель становился еще меньше. На-
товские танки 1960-х гг., как уже говорилось, были
способны производить как минимум 7 выстрелов в
минуту [37].
В способностях действовать в зоне ядерного по-
ражения Т-62 не отличался от западных танков. Он
оснащался средствами противоатомной защиты, но, в
отличие от танков Т-55А, не имел подбоя. Правда, сов-
местным решением ГБТУ, ГАУ и ГКОТ от 17/23 ноября
1960 г. тагильскому КБ было предписано внедрить на
истребителе танков последние достижения в области
противоатомной защиты, даже пожертвовав для этого
броневой защитой бортов (снижение толщины до 70
мм), нижнего лобового листа корпуса (до 80 мм) и ло-
бовой проекции башни - до уровня танка Т-55. Кроме
этого, разрешалось снять курсовой пулемет [38].
Затем в рапорте руководства ГКОТ и Министерства
обороны на имя заместителя председателя Совета Ми-
70
ГЛАВА II
Танк Т-62
образца 1962 г.
Фотография из архива
ФГУП «УКБТМ».
Атака танков
Т-62.
Фотография из архива
ФГУП «УКБТМ».
71
ГЛАВА II
Танк Т-62
образца 1972 г.
Фотографии из архива
ФГУП «УКБТМ».
нистров Д.Ф.Устинова от 27 февраля 1961 г.
сообщили своему куратору: «... В двух опыт-
ных образцах танков с пушкой «Молот», изго-
товляемых в IV квартале 1961 г., завод № 183
должен осуществить мероприятия по защите
от проникающей радиации». Практически же
установку противорадиационного подбоя на
двух танках по договору с заводом выполнили
ученые московского филиала ВНИИ-100 [39].
Однако на серийных танках Т-62 подбой так
и не появился [40].
Западная бронетехника традиционно пре-
восходила советскую в качестве оптики и
совершенстве системы управления огнем.
Однако это нивелировалось более высокой
начальной скоростью советского оперенного
115-мм БПС. Если натовская 105-мм пушка
имела дальность прямого выстрела бронебой-
но-подкалиберным снарядом по цели высо-
той 2 м порядка 1700 м, то для отечественно-
го 115-мм орудия этот показатель составлял
1870 м. С учетом разницы в высоте в пользу
более низкого советского танка это означа-
ло, что безотносительно к качеству прицелов
«шестьдесятдвойка» имела некоторое превос-
ходство в точности огня на дистанциях более
2 км. Применительно к самому массовому в
1960-х гг. американскому танку М60А1 высо-
той почти 3 м ситуация выглядела следующим
образом: пушка Т-62 поражала его первым-
вторым выстрелами на дальности до 2300 м,
в то время как 105-мм орудие «американца»
было способно сделать это же по Т-62 не да-
лее чем на 1600 м [41].
К сожалению, в темноте ситуация меня-
лась. Советский ночной прицел обеспечивал
прицельную дальность по танку всего 800 м.
Напротив, британские ночные прицелы, уста-
навливавшиеся в начале 1960-х гг. даже на
устаревшем танке «Центурион», позволяли
вести огонь на дальность до 1200 м. Правда,
большая мощность инфракрасного прожекто-
ра подсветки цели в определенной степени де-
маскировала западные боевые машины [42].
Западные источники в целом подтвердили
советские расчеты. Сравнивая захваченные
израильтянами в 1973 г. в ходе очередной
ближневосточной войны танки Т-62 с амери-
канскими М60А1, натовские специалисты от-
метили следующее: «...танк Т-62 имеет очень
удачную конструкцию башни... Одним из су-
щественных недостатков М-60А1 является то,
что он на 900 мм выше Т-62, имеющего вы-
соту 2390 мм. Это делает танк более уязви-
мым на больших дальностях». Второе, на что
указали эксперты: «Простота конструкции
Т-62 - основная особенность, которая отли-
чает его от М-60А1. Это преимущество Т-62
дает возможность его экипажу быстро своими
силами устранить простейшие неисправности,
что невозможно в М-60А1. Из опыта ведения
боевых действий в октябре 1973 г. установле-
но, что экипаж М-60А1 покидал танк сразу же
после появления любой неисправности» [43].
Лучшей демонстрацией дуэльных возмож-
ностей танка Т-62 в столкновении с американ-
скими машинами служит история, рассказан-
ная маршалом А.X.Бабаджаняном. Приведем
72
ГЛАВА- II
Танки Т-62
образца 1972 г.
Фотографии из архива
ФГУП «УКБТМ».
73
‘vL
II V9VLTJ
ГЛАВА II
Наружные виды
танка Т-62
образца 1972 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
75
ГЛАВА II
Продольный
разрез танка Т-62
образна 1972 г.
Вид на
правый борт.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
ее в изложении Ю.П,Костенко: «Как-то во
время беседы Бабаджаняна с египетскими ге-
нералами-танкистами один из генералов за-
явил, что он считает на данный момент М60А1
лучшим танком в мире. Другой генерал возра-
зил: Т-62 лучше чем М60А1. Возник жаркий
спор. Каждый отстаивал свое. Тогда поклон-
ник Т-62 в присутствии собравшихся пред-
ложил своему сопернику танковую дуэль:
М60А1 и Т-62 в полном боевом снаряжении,
дистанция между танками 2,5 км, генералы
- каждый в своем танке; по сигналу танки
начинают встречное движение и открывают
огонь боевыми снарядами на поражение. На-
ступила гробовая тишина. Поклонник М60А1
задумался и... от дуэли отказался [44].
Остается лишь добавить, что постановка
в серийное производство танков Т-62 не вы-
звала на Уралвагонзаводе каких-либо особых
затруднений. После изготовления в 1961 г. ус-
тановочной партии в 25 танков сборочный кон-
вейер с 1 января 1962 г. был остановлен на 6
месяцев для перестановки и замены оборудо-
вания. А с 1 июля начался серийный выпуск
новых боевых машин. В 1962 г. было собра-
но 270 «шестьдесятдвоек», в 1963 г. - 1069,
в 1964 - уже 1521 танков. Всего до окончания
выпуска, т.е. до октября 1973 г., Уралвагонза-
вод построил 19019 танков Т-62 [45].
По состоянию на 1968 г., трудоемкость тан-
ка Т-62 почти не отличалась от трудоемкости
танка Т-55: соответственно 5855 и 5723 нор-
мо/часов. Рост трудоемкости на 2% с неболь-
шим «шестьдесятдвойка» компенсировала
15% увеличения военно-технического уров-
ня - результат более чем приличный [44].
76
ГЛАВА II
***
А что же происходило в это время с танком объект
165 со 100-мм нарезным орудием Д-54?
Напомним, что, в отличие от «истребителя танков»
объекта 166, он имел более скромные юридические
основания разработки: не отдельное постановление
правительства, а всего лишь план опытно-конструк-
торских работ на 1959 г., утвержденный министром
обороны и председателем Государственного комитета
Совета Министров СССР по оборонной технике. Впро-
чем, этого было вполне достаточно, поскольку он яв-
лялся аналогом 166-го, за исключением вооружения и
боеукладки. Два танка объект 165 были изготовлены
в октябре 1959 г. С ноября 1959 г. по апрель 1960 г.
они прошли заводские, а в сентябре-декабре 1960 г.
- полигонно-войсковые испытания по программе ГБТУ
и ГРАУ. В основном тактико-технические требова-
ния были выполнены, за исключением только скоро-
стрельности: 4,7 выстрела в минуту вместо заданных
6-7. Прочие недостатки соответствовали данным ис-
пытаний объекта 166 и подлежали устранению вместе
аналогичными на базовой машине [45].
Объект 165 был принят на вооружение прика-
зом министра обороны СССР от 9 января 1962 г. под
маркой Т-62А. В соответствии с Постановлением ЦК
КПСС и Совета Министров СССР от 22 октября 1962 г.
№1096-460 в 1963 г. предусматривался выпуск тан-
ков Т-62 параллельно с двумя типами пушек - 115-
мм гладкоствольной У5ТС и 100-мм нарезной пушкой
У8ТС [46].
При этом Т-62А, несмотря на нарезную пушку, все
равно оставался главным образом истребителем. Это
следует из состава боекомплекта: 40% должны были
составлять подкалиберные и калиберные бронебой-
ные снаряды (вопрос об исключении устаревших бро-
небойных «болванок», по состоянию на 1962 г., решен
77
ГЛАВА II
Поперечные
разрезы
танка Т-62
образца 1972 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
не был), 20% - кумулятивные и только 40%
- осколочно-фугасные снаряды [47].
Оснащение 100-мм пушки Д-54 унитарными
выстрелами с подкалиберными и кумулятивны-
ми снарядами предусматривалось совместным
решением Министерства обороны и ГКОТ от 9-
17 ноября 1961 г. Первую партию БПС институт
НИИ-24 изготовил к осени 1962 г. [48].
Однако выяснилось, что орудие нуждается
в существенной переделке: для обеспечения
стабильной траектории полета БПС требова-
лось увеличить крутизну нарезов. Первые два
ствола 100-мм орудия У-8ТС, или, по армей-
ской классификации - 2А24 (название Д-54
больше не употреблялось) с нарезами крутиз-
ной 30 калибров вместо прежних 35 были из-
готовлены Уралмашзаводом на рубеже 1962-
1963 гг. [49].
И вновь неудача. Испытания прошли не
слишком успешно: кучность боя при стрель-
бе БПС оказалась недостаточной (сказывался
дульный тормоз!), большое давление волны
от дульного тормоза представляло опасность
для пехоты и резко снижало возможности
ведения прицельного огня. Для устранения
выявленных недостатков требовалось еще
78
ГЛАВА II
увеличить крутизну нарезки ствола - до 25 калибров,
снять дульный тормоз, соответственно доработав про-
тивооткатные устройства, и, наконец, изменить конс-
трукцию самого снаряда. В итоге же в конце 1963 г.
было принято решение отказаться от продолжения
работ по нарезной пушке Д-54/У-8ТС. К этому време-
ни уже вышло распоряжение Совета Министров СССР
о выпуске, начиная с октября 1963 г., танков Т-62
только с гладкоствольным 115-мм орудием У-5ТС; а
харьковское КБ сообщило о невозможности установки
нарезной пушки в свой новый танк объект 432 [50].
Увы, но Т-62А с пушкой У-8ТС был «нелюбимым
ребенком» московских ведомств. Уже в конце 1962
г. Главтанк выступает с инициативой не начинать их
производство. Обосновывалось это необходимостью
сокращения номенклатуры пушек. Что же касается
известного превосходства 100-мм нарезного орудия в
дальности стрельбы осколочно-фугасным снарядом, то
Главтанк возлагал большие надежды на разрабатывае-
мый дальнобойный (до 10-15 км) 115-мм ОФС [51].
Последним доводом стало совместное обращение
в Совет Министров СССР министра обороны Р. Я. Ма-
линовского, заместителя председателя ГКОТ С. Н. Ма-
хонина и еще нескольких «ответственных» лиц от 2
сентября 1963 г. В нем сообщалось о завершении ра-
бот по созданию 115-мм выстрела с дальнобойным
79
ГЛАВА II
Общий вид танка Т-62 образца 1972 г. в плане. Разрез по корпусу. Чертеж из фондов фгуп «укбтм».
80
18
п vavLrj
ГЛАВА II
82
Корпус танка
объект 165П
(с подбоем).
Продольный
разрез и план
в разрезе.
Март 1963 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
83
ГЛАВА II
Башня танка
объект 165П
(с подбоем).
Декабрь 1962 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
84
ГЛАВА II
осколочно-фугасным снарядом (правда, рассчитан-
ного лишь на дальность в 8,5 км) и 100-мм подкали-
берного и кумулятивного снаряда. В результате оба
орудия рассматривались как равноценные, следова-
тельно, можно было обойтись только одним типом.
Предпочтительнее, по мнению авторов письма, была
гладкоствольная 115-мм система, поскольку ее БПС
можно было изготовлять из стали, в то время как для
БПС нарезного орудия требовался дорогой и дефи-
цитный вольфрам. К письму прилагался проект но-
вого Постановления Совета Министров - о выпуске
танков Т-62 только одного типа, с гладкоствольной
У5ТС [52].
В своих выводах Р. Я. Малиновский и С. Н. Махонин
опирались на сравнительные характеристики 100-мм
нарезного орудия У-8ТС и 115-м гладкоствольного
У-5ТС (вариант Д-68 для Т-62 с унитарным выстре-
лом), приведенные в заключении ведущих отраслевых
институтов НИИ-61, НИИ-21, ВНИИ-100 от 25 августа
1963 г. [53]:
Характеристики Д54/У-8ТС У-5ТС/Д68
начальная скорость БПС, м/сек. 1535 1615
дальность прямого выстрела по цели высотой 2 м, м 1840 1870
кучность ВбхВв на дальности 2 км 0,6-0,75 0,4-0,5
бронепробиваемость, мм:
- на дальности 1000 м, 0 гр. 350 250
- на дальности 1000 м, 60 гр. 130 135
- на дальности 2000 м, 0 гр. 300 220
- на дальности 2000 м, 60 гр. 110 ПО
кумулятивный снаряд
начальная скорость, м/сек. 1000 955
дальность прямого выстрела по цели высотой 2 м, м 1000 1000
бронепробиваемость, мм при 60 град. 200 200
кучность ВбхВв на дальности 1 км 0,2 0,3
осколочно-фугасный снаряд
начальная скорость, м/сек. 900 850
дальность при угле возвыше- ния орудия 14 град., км 14,6 8,5
разлет ОФС по дальности, Ва/Х max. 1/350 1/232
вес снаряда, кг 15,88 18,3
вес ВВ, кг 1,46 2,9
В целом достоинства гладкоствольного орудия по
сравнению с нарезным вроде бы перевешивали не-
достатки. 115-мм пушка имела больший разлет ОФС
по дальности и, следовательно, меньшую точность по
цели типа «окоп» (например, с расчетом ПТУР). Исхо-
дя из табличных данных, разлет 100-мм ОФС на даль-
ности 2000 м составлял: 2000/350 = плюс-минус 5,7
м. Для 115-мм снаряда тот же показатель равнялся
8,62 м, однако это компенсировалось двойным превос-
ходством в мощности заряда ВВ. Кумулятивный 115-
мм снаряд уступал 100-миллиметровому в кучности,
но имел некоторое фактическое преимущество в бро-
непробиваемости: на опытных стрельбах он иногда
поражал по нормали до 500 мм стальной брони. Пре-
восходство 100-мм БПС в действии по вертикальной
броне легко преодолевалось введением 115-мм БПС
с вольфрамовым же сердечником (что и было сделано
впоследствии) [54].
Косвенной причиной отказа от нарезных 100-мм
орудий с баллистикой Д-54 стала разработка для тан-
ков объект 432 и объект 166 автоматов заряжания.
Соответственно потребовались выстрелы раздельного
заряжания; сил для создания двойного их комплекта
- в калибрах 100 и 115 мм - у боеприпасников просто
не было. Пришлось делать выбор, и снаряды для на-
резной пушки оказались отложены на неопределенное
будущее [55] - тем более, что они требовали гораздо
больших усилий, чем снаряды гладкоствольного ору-
дия.
В докладе руководства «боеприпасного» НИИ-24 в
ГКОТ от 6 декабря 1961 г. по этому поводу сообщалось
[56]:
«1. Предусмотренные конструкцией танка объект
432 габариты составных частей выстрела (400 мм и
640 мм) малы и не позволяют создать выстрелы с ос-
колочно-фугасным, бронебойным и подкалиберными
снарядами с баллистикой пушки Д-54.
Предварительные расчеты показывают, что при
длине выстрела 400+640=1040 мм представляется
возможным иметь вес заряда:
а/ для осколочно-фугасного снаряда 6,5 кг вместо
8 кг у штатного заряда;
б/ для бронебойного снаряда - 7,6 кг вместо 8,4 кг
у штатного заряда;
в/ для подкалиберного снаряда - 8,1 кг.
Чтобы довести расчетный вес заряда до заданно-
го, необходимо увеличить нижнюю часть выстрела
примерно до 500 мм. При этом следует отметить, что
схема выстрела, когда по существу будет две гильзы,
является новой, не опробованной стрельбой. Таким
образом, возможность создания подобного выстрела
требует проведения предварительных исследований,
после которых может быть принято решение о приня-
тии ее как ОКР.
2. Что касается отработки непосредственно самих
снарядов, то необходимо указать, что применение для
85
ГЛАВА II
86
ГЛАВА II
Buy с nja/ve>/.
Наружные виды
истребителя
танков
объект 150 с
ходовой частью
танка
объект 140.
Январь 1960 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
87
ГЛАВА II
Продольный разрез истребителя танков объект 150 с ходовой частью танка объект 140. Вид на правый борт. Январь 1960 г.
Чертеж из фондов ФГУП «УКБТМ».
88
ГЛАВА II
89
ГЛАВА II
евзя -------
90
ГЛАВА II
&ид с кормы.
Наружные
ёиды
150
150с5-1
Риглера $ес iMpetpi
I
д/g гзг omd-SPO
Наружные виды
истребителя
танков
объект 150
с ходовой частью
танка
объект 167.
Октябрь 1961 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
91
ГЛАВА II
Продольный разрез истребителя танков объект 150 с ходовой частью танка объект 167. Вид на правый борт. Октябрь 1961 г.
Чертеж из фондов ФГУП «УКБТМ»,
92
ГЛАВА II
150
Лист < &с. лцстовЗ
п/» гэг от9.^20'
Общий &ид
продольный раз-
рез МасиинЫ
(&ид на правую
сторону).
150сб-1
£итера}Лсс }М^Лшг
93
ГЛАВА II
Размещение
комплекса
управляемого
вооружения
«Дракон» на базе
танка Т-64А.
План.
Декабрь 1968 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
выстрелов раздельного заряжания снарядов
от унитарного патрона связано со значитель-
ными трудностями и не гарантирует возмож-
ности положительного результата этих ра-
бот.
Дело в том, что если штатные снаряды от
унитарного патрона применить к выстрелам
раздельного заряжания, то они будут пло-
хо сцентрованы в каморе ствола и в перво-
начальный момент движения по каналу, что
приведет к неправильному полету снаряда,
плохой кучности боя, усиленному износу
ствола и т.п.
3. Отработка бронебойного подкалиберно-
го снаряда в принципе возможна, хотя малые
габариты выстрела не позволят получить той
начальной скорости, которая возможна при
выстреле унитарного заряжания».
Общий вывод очевиден: «НИИ-24 не на-
ходит возможности принять данную работу к
исполнению в порядке ОКР» [57]. А без бое-
припасов, естественно, 100-мм орудие было
никому не нужно.
Возможно, свою роль сыграли и данные
разведки. Эксперты Госкомитета по оборонной
технике в начале 1960-х гг. всерьез рассуж-
дали о скором перевооружении американско-
го танка М60 гладкоствольным орудием [58].
***
Так или иначе, решение было принято в
пользу гладкоствольного орудия. В 1962 г.
было собрано 5 танков Т-62А, после чего их
выпуск прекратился [59].
Сегодня уже известно, что в сравнительном
анализе нарезного 100-мм и гладкостволь-
94
ГЛАВА II
ного 115-мм орудий оказались учтены далеко не все
факторы. Худшая кучность 100-мм БПС объяснялась
отнюдь не свойствами нарезного оружия как таково-
го, а недоведенной его конструкцией, тем более что
способ преодоления недостатка был известен: увели-
чение крутизны нарезов и изъятие дульного тормоза.
Несколько меньшая эффективность действия 100-мм
БПС по броне с большими углами наклона опять-таки
связана не с наличием нарезов, а с конкретным типом
БПС со стабилизацией в полете вращением. Последний
действительно отличался повышенной склонностью к
рикошету при острых углах встречи с броней. Однако
путь устранения недостатка был уже определен: раз-
работка невращающегося снаряда со стабилизацией в
полете за счет оперения. К тому же и в первоначальном
виде 100-мм БПС не слишком уступал 115-мм снаряду
в действии по натовским танкам, о чем свидетельству-
ет следующая составленная в 1964 г. таблица [60]:
Дистанции сквозного пробития 100-мм БПС пуш- ки Д-54/У-8ТС при обстреле танков МбО, М48А2, «Чифтен», «Леопард» (в метрах)
элемент брони для танка М60 для танка М48А2 для танка «Чифтен» для танка «Леопард»
корпус лоб/верх 500 2000 не проб. >3000
корпус лоб/низ 2700 2700 >3000 >3000
башня лоб 3000 3000 3000 >3000
борт +-20* + -20* +-17* +-10*
Приведены предельные углы пробития с дальности обстрела 1000 м.
Кумулятивный 100-мм снаряд пушки Д-54/У-8ТС,
как и 115-мм, точно так же пробивал броню любого
натовского танка и имел те же ограничения [61].
В стоимости снарядов имело место некое равно-
весие: высокая цена 100-мм БПС с вольфрамовым
сердечником компенсировалась сложностью в изго-
товлении и дороговизной по сравнению со 100-милли-
метровыми 115-мм осколочно-фугасных снарядов. К
тому же «дальнобойный» 115-мм ОФС, о создании ко-
торого говорилось в 1963 г., в боекомплекте серийных
«шестьдесятдвоек» появился только в 1980-х гг. Во
всяком случае, в техническом описании и инструкции
по эксплуатации танка Т-62 издания 1978 г. по поводу
максимальной дальности огня с использованием боко-
вого уровня значится все та же цифра: 5800 м [62].
Самое же существенное обстоятельство вообще не
рассматривалось ни в ГБТУ, ни в ГРАУ. Речь идет об
обнаруженном в 1962 г. Ю. П. Костенко явлении, на-
званном «нестабильной меткостью боя гладкостволь-
ного орудия». Напомним, что калибр 115 мм был по-
лучен расточкой 100-мм пушки. После снятия нарезов
прочность ствола не изменилась, однако жесткость и
сопротивление изгибу уменьшились. Пристреливая
115-мм пушки У-5ТС для первой партии танков Т-62,
Ю.П.Костенко обнаружил последствия этого. Имея уже
немалый опыт работы с нарезными танковыми пушка-
ми разных калибров, он знал, что каждый ствол имеет
свои индивидуальные особенности. В результате сред-
няя точка попаданий («СТП») несколько отклонялась в
сторону отточки прицеливания - вправо, влево, вверх,
вниз, но примерно в одном направлении и размере.
После пристрелки к этому можно было приспособиться
и затем «укладывать» снаряды именно туда, куда нуж-
но. Так вот, недостаточная жесткость гладкостенных
стволов 115-мм пушек У-5ТС привела к тому, что СТП
разных серий выстрелов совершенно непредсказуемо
«гуляла» по мишени. После первой серии выстрелов
ствол нагревался, но из-за неизбежной разностенности
(т.е. разной толщины стенок) это происходило неравно-
мерно, в результате чего ствол изгибался, и следующая
серия снарядов отклонялась от точки прицеливания
иначе, чем первая. Дополнительную непредсказуемую
лепту вносили природные факторы, влияющие на раз-
ность нагрева стенок ствола: солнце, ветер и особенно
осадки в виде дождя или снега [63].
К чему это вело - понятно и очевидно. Все танки
1960-х гг. имели более или менее удачную противо-
снарядную форму. Для их поражения требовалось пря-
мое попадание в центр; встреча снаряда с танком «по
касательной» чаще всего вела к рикошету. Добиться же
прямого попадания из гладкоствольной пушки У-5ТС на
больших дистанциях было заметно труднее, чем из на-
резного орудия, например, того же У-8ТС/Д-54 [64].
Конечно, и вто время были известны способы умень-
шения явления нестабильной меткости, а именно: ус-
тановка термозащитного покрытия. В 1964 г. главный
конструктор артиллерийского КБ УЗТМ Ф.Ф.Петров
предлагал провести соответствующие исследования по
созданию термической изоляции ствола для устране-
ния влияния метеоусловий на кучность боя. Ф.Ф.Петров
не скрывал, что эта идея была подсказана английски-
ми артиллеристами, применившими термоизоляцию
на пушке своего новейшего танка «Чифтен» - кстати
сказать, нарезной и достаточно точной без всяких до-
полнительных средств. В письме в ГКОТ главный конс-
труктор просил дать задание НИИ-13: «...Рассмотреть
этот вопрос и дать рекомендации по материалу покры-
тия ствола, учитывая при этом:
- чтобы удельный вес такого материала был на-
именьший, слой - небольшим по толщине, с тем чтобы
вес обмотки был минимальным, приемлемым для тан-
ковых пушек, из условия уравновешивания;
- чтобы материал прочно скреплялся с поверхнос-
тью ствола, не разрушался при эксплуатации в раз-
личных условиях;
95
ГЛАВА II
Продольный разрез истребителя танков с комплексом управляемого вооружения «Дракон» на базе танка Т-64А. Вид на правый борт. Проект.
Чертеж из фондов ФГУП «УКБТМ».
96
ГЛАВА II
97
ГЛАВА II
Поперечный
разрез
истребителя
танков с
комплексом
управляемого
вооружения
«Дракон» на базе
танка Т-64А.
Декабрь 1968 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
- чтобы слой обмотки выдерживал температуру по-
рядка 300-350 Ц., был антикоррозийным и защищал
от коррозии ствол.
НИИ-13 необходимо также дать рекомендации по
тех. процессу нанесения изоляции на ствол» [65].
Однако вплоть до 1980-х гг. ничего сделано не
было. Впрочем, в 1960-х гг. и в нашей, и в американ-
ской армиях дистанции танкового боя свыше полуто-
ра километров не без оснований считались слишком
большими для танкового боя, так что точность 115-мм
гладкоствольного орудия оказалась пока что вполне
приемлемой. По американским расчетам того времени,
танк М60 своим 105-мм подкалиберным снарядом на
дистанции до километра поражал цель типа «танк» с
вероятностью до 90%, однако на 2 км этот показатель
уменьшался до 30% и при дальнейшем увеличении рас-
стояния стремительно скатывался почти до нуля [66].
Беда подкралась с другой стороны. Пока объект
166 считался истребителем танков, то все было нор-
мально: в его обязанности входила поддержка танков
Т-54/Т-55 или же Т-62А и «выбивание» бронетехники
противника. Бой с вражеской пехотой и артиллерией
принимали на себя танки с более точными нарезны-
ми орудиями. Однако на вооружение объект 166 был
принят как «средний танк»; после чего появились
батальоны и полки, имеющие на вооружении только
«шестьдесятдвойки». Но машина-то все равно остава-
лась истребителем, как ее ни называй. Столкнувшись
с пехотными противотанковыми средствами, танкисты
на Т-62 оказывались почти беспомощными. В 1990-х
гг. Тульское конструкторское бюро приборостроения
во главе с А. Шипуновым занималось модернизацией
старых советских танков. В ходе этой работы было
установлено, что Т-62 имеет минимальные шансы в
дуэли с расчетом ПТРК. Даже располагая точными
данными о дистанции до цели, установленными при
помощи лазерного дальномера, 115-мм пушка серией
из трех выстрелов осколочно-фугасными снарядами с
корректировкой поражала окоп с противотанкистами
с вероятностью всего 40% на дистанции 2 км. На рас-
стоянии в 3 км шансов попасть в цель вообще не было
[67]. Экипажи танков могли уповать лишь на то, что
вражеский оператор испугается разрывов и «потеря-
ет» ракету.
Вооружение для ближнего боя оказалась ничуть не
лучше. Т-62 в 1960-х гг. (в отличие от Т-62А и всех
старых танков) имел только один спаренный с пушкой
пулемет винтовочного калибра. Крупнокалиберный
зенитный пулемет начали устанавливать лишь в 1972
г., курсовой пулемет в корпусе вообще отсутствовал.
В итоге, как только танковая пушка открывала огонь
по дальней цели, по гранатометчикам под носом тан-
ка стрелять было нечем. Кстати, все натовские танки
1960-х гг. имели по 2-3 пулемета [68].
98
ГЛАВА II
Конечно, все это не имеет прямого отношения к
оценке работы тагильского танкового КБ. Армия зака-
зала истребитель танков - армия его получила. За так-
тику применения истребителей конструкторское бюро
нести ответственность не может. Мы же отметим одно
обстоятельство: специализированные машины в ходе
боевых действий сплошь и рядом используются не по
назначению.
***
Уралвагонзавод в 1960-х гг. не ограничился только
одним истребителем танков Т-62. Кроме него и на той
же базе был создан истребитель ИТ-1 с управляемым
ракетным вооружением.
История эта очень интересна и поучительна.
Согласно составленной экспертами ГКОТ «Справке
о танках и САУ с ракетным вооружением» от 11 мар-
та 1958 г., впервые вопрос о необходимости создания
танков и самоходных установок, вооруженных управ-
ляемыми ракетами, был поставлен в конце 1955 года
заместителем Председателя Совета Министров СССР
В. А. Малышевым [69].
Правда, в дневнике А. А. Морозова еще в апреле
1953 г. появилась запись: «Поднимается вопрос при-
менения ракетного оружия в танках. Этим будут зани-
маться группа заводов, включая п/я 989, НИИ-88, ди-
ректор Янгель Михаил Кузьмич, Главный конструктор
Королев Сергей Павлович, г. Калининград, Московской
обл.» [70]. Однако никаких действий за этим не после-
довало.
Дальнейшие события описывает Л. Н. Карцев: «И
вот 31 января 1956 года я впервые увидел бывшего
наркома [танковой промышленности]. Он в те годы
занимал должность заместителя Председателя Совета
Министров СССР. На совещании к нему были пригла-
шены конструкторы танков А. А. Морозов, Ж. Я. Котин,
П. П. Исаков, Л. Н. Карцев... Когда все расселись, Ма-
лышев обратился к нам с вопросом: «Кто из вас за-
нимается установкой ракет в танки?» Все мы пожали
плечами, так как об этом никогда не думали. Потом
встал Морозов и сказал: «Вячеслав Викторович, на
мою жизнь хватит и пушек». Но было бы нелепым на-
деяться на то, что «танковый нарком» отступится от
своего предложения. В начале августа того же 1956
г. конструкторы-танкисты вновь оказались на совеща-
нии у В. А. Малышева в Овальном зале Кремля; на этот
раз здесь присутствовали также руководители ГБТУ и
ГАУ, а также разработчики ракет и систем управления.
Дело приобрело серьезный оборот [71].
Вскоре по распоряжению В. А. Малышева для под-
готовки тематики научно-исследовательских и опыт-
но-конструкторских работ и выработки тактико-тех-
нических требований на создание танкового ракетного
вооружения и танков с этим вооружением были созда-
ны три межведомственные секции [72]:
Секция № 1 - по новому танковому и противотан-
ковому вооружению. Председатель секции - Орловс-
кий В. В. (ГБТУ).
Секция № 2 - по средствам управления полета ре-
активных снарядов. Председатель секции - Сорокин
(инициалы в документе не указаны) (ГАУ).
Секция № 3 - по дневным и ночным прицелам и
прицелам-дальномерам. Председатель секции - Семе-
нов Л. В. (ГАУ).
В работе секций приняли также участие, помимо на-
званных организаций, представители министерств обо-
ронной и авиационной промышленности, ВНИИ-100,
главков Министерства транспортного машиностроения,
главные конструкторы танковых заводов. Для конс-
трукторов-танкистов была проведена специальная
техническая учеба с целью ознакомления с последни-
ми достижениями в области ракетно-реактивного воо-
ружения, радиолокации и электроники [73].
Совместными усилиями были разработаны темати-
ческие карточки на создание в течение четырех лет
(т.е. к концу 1960 г.) экспериментальных образцов че-
тырех машин с ракетным вооружением [74]:
- двух истребителей танков весом 25-30 тонн, воо-
руженных управляемыми ракетными снарядами. Соот-
ветственно формировались две группы исполнителей;
первая - КБ завод 75 и ОКБ-43 Министерства оборон-
ной промышленности; вторая - КБ Уралвагонзавода и
ОКБ-16 во главе с А. Э. Нудельманом того же минис-
терства;
- двух тяжелых танков весом 40-45 т, также во-
оруженных управляемыми ракетами. Первая группа
исполнителей - КБ Ленинградского Кировского завода
и НИИ-642; вторая группа - КБ Челябинского Кировс-
кого завода вместе с НИИ-1 Министерства общего ма-
шиностроения.
Две последних машины - тема особая. Они рассмат-
ривались создателями как полноценные танки, способ-
ные бороться с любым противником на поле боя. Здесь
необходимо упомянуть широко обсуждавшееся в 1956 г.
письмо маршала И. Конева заместителю Председате-
ля Совета Министров СССР В. А. Малышеву, где зна-
менитый военный, среди прочего, предлагал создать
новые танки с исключительно ракетным вооружением,
причем имелись в виду снаряды с разными боеголов-
ками: кумулятивными, осколочно-фугасными и даже
атомными [75].
Официально разработка «ракетных» танков и истре-
бителей была оформлена уже после смерти В. А. Малы-
шева Постановлением Совета Министров СССР от 28 мая
1957 г. Вскоре состав исполнителей несколько изме-
нился: танковые КБ остались неизменными, но ОКБ-43
в паре с харьковчанами сменил институт ЦНИИ-58 под
руководством В. Г. Грабина. ОКБ-16 уступил место КБ-1
под руководством А. А. Расплетина. Основным условием
для всех исполнителей было размещение боекомплекта
под броней в автомате заряжания [76].
99
ГЛАВА II
Продольный разрез истребителя танков с комплексом управляемого вооружения «Дракон» и 73-мм пушкой 2А28 «Гром» на базе танка Т-64А.
Проект. Чертеж из фондов ФГУП «УКБТМ».
100
ГЛАВА II
101
ГЛАВА II
Поперечный
разрез
истребителя
танков с
комплексом
управляемого
вооружения
«Дракон»
и 73-мм пушкой
2А28 «Гром» на
базе танка Т-64А.
Декабрь 1968 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
А. А. Морозов от предложенной чести разрабаты-
вать танк-истребитель попытался отказаться, но без-
успешно. Между тем именно его тема, первый номер
по списку, была, вероятно, наиболее перспективной.
Сама по себе база ракетного объекта 431 не должна
была особо отличаться от танка объект 430. Дело в
другом: ЦНИИ-58 предлагало систему, использующую
ракетный снаряд с тепловой головкой самонаведе-
ния. Истребитель танков должен был действовать на
поле боя по принципу «выстрелил - забыл». Правда,
боеприпасники откровенно не верили в возможность
практического использования тепловой головки из-за
малой чувствительности приборов. Но представитель
ЦНИИ-58 Б. Г. Погосянц, выступая 28 августа 1958 г.
на совещании в техническом управлении Министерс-
тва оборонной промышленности, не отрицая предсто-
ящих сложностей при разработке «умного» снаряда,
полагал управляемые ракеты для танка бесперспек-
тивными: «20 секунд следить за снарядом и ждать ре-
зультатов выстрела нельзя. Надо ориентироваться на
самонаведение» [77].
Завод № 75 свой эскизный проект истребителя пред-
ставил на рассмотрение летом 1958 г. Выяснилось, что
КБ ограничилось автономным боевым отделением без
привязки к конкретной боевой машине. Во второй поло-
вине года была проработана возможность установки его
на объекте 430; однако экспериментальный образец ис-
требителя харьковское КБ предполагало установить в
переделанный танк Т-54. Научно-технический комитет
ГБТУ возмутился и потребовал также представить опыт-
ный образец на основной базе, как это предусматрива-
лось постановлением правительства [78].
Однако даже к началу февраля 1959 г. харьковский
завод к работе не приступал, ссылаясь на отсутствие
проектных материалов, которые должен был подгото-
вить ЦНИИ-58. Последний их уже не представил: летом
1959 г. институт был фактически ликвидирован - по
предложению Д. Ф. Устинова. Видимо, другого спосо-
ба избавиться от строптивого руководителя ЦНИИ-58
знаменитого конструктора-артиллериста В. Г. Грабина
в то время не нашлось [79].
***
Работа по созданию ракетного истребителя танков
оказалась много сложнее, чем это думалось. В начале
1960-х гг., когда отставание в разработке системы уп-
равления огнем по теме «Дракон» стало очевидным и
неисправимым, эксперты ГКОТ вынуждены были при-
знать: «... Эти работы начаты еще в конце 1957 г. без
научно-исследовательского задела, необходимого для
успешного выполнения работ по этой теме» [80].
Потребовалось участие большого количества орга-
низаций и специалистов в разных областях техничес-
ких наук. По состоянию на начало 1959 г., в числе
102
ГЛАВА II
только основных разработчиков и соиспол-
нителей по теме №2 «Самоходная установка
- истребитель танков с управляемым реактив-
ным вооружением» помимо Уралвагонзавода
значились [81]:
КБ-1 - по системе управления и наведе-
ния;
КБ-1 совместно с ЦКБ-14 - по снаряду с
автопилотом;
ЦКБ-393 - по прицельным устройствам и
дальномеру;
ЦНИИ-173 - по стабилизаторам вооруже-
ния;
НИИ-6 - по пороховым зарядам;
НИИ-24 совместно с ГСКБ-604 - по бое-
вой части;
НИИ-862 - по трассеру;
НИИ-147 - по изготовлению корпусов дви-
гателей.
К концу 1962 г. в работах по теме «Дра-
кон» участвовали уже 16 организаций-соис-
полнителей [82].
Причем создание собственно боевой ма-
шины являлось не самой сложной задачей.
Пользуясь тем, что доводка систем управле-
ния огнем потребовала очень много времени,
КБ Уралвагонзавода постаралось разработать
несколько вариантов, используя в качестве
базы различные свои танки: опытные объекты
140 и 167, серийные машины Т-55 и Т-62.
Первый эскизный проект истребителя тан-
ков объект 150 КБ Уралвагонзавода отправило
в НТК ГБТУ в последний день декабря 1957
г. По части вооружения в нем были представ-
лены конструкции пусковой установки и ме-
ханизированной боеукладки реактивных уп-
равляемых снарядов. Материалы по установке
систем наведения и управления снарядом,
оптических прицельных устройств, а также по
системе электропитания в проекте отсутство-
вали, так же как и согласования с основны-
ми исполнителями по ним. Что касается ис-
пользованной базы истребителя - танк Т-55,
то НТК ГБТУ не высказало твердого мнения:
«Положительной стороной данного решения
является отработанность агрегатов мотор-
но-трансмиссионной группы и ходовой части.
Однако следует учесть, что конструкция аг-
регатов танка Т-54 относится к 1946 г., а за
прошедший период отечественное танкостро-
ение имеет некоторые достижения в области
отработки более перспективных двигателей,
агрегатов трансмиссии и ходовой части». В
перечне замечаний отмечались недостаточный
уровень броневой защиты, отсутствие проти-
ворадиационного подбоя в зонах размещения
экипажа. Кроме того, выражалось сомнение
по поводу работоспособности гидравлической
подвески в силу чрезмерно большого давле-
ния рабочей жидкости [83].
18 декабря 1958 г. в Артиллерийском на-
учно-техническом комитете ГАУ обсуждался
эскизный проект реактивного вооружения ис-
требителя танков «Дракон». Была признана
Внешний вид и
схема гидромеха-
нической
трансмиссии,
разработанной
для истребителя
танков объект 150.
Фотографии из
коллекции В.М. Павлова.
103
izOT
и vavui
ГЛАВА II
&/С? С КОрГ7Ь/.
450
/50
/ЬтераХ Sec XrfacTL
-ZEZJjt
0т^е/}к52О“
Наружные виды
истребителя
танков
объект 150
с ходовой частью
танка Т-62.
Июль 1967 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
105
ГЛАВА II
Продольный разрез истребителя танков объект 150 с ходовой частью танка Т-62. Вид на правый борт. Июль 1967 г.
Чертеж из фондов ФГУП «УКБТМ».
106
ГЛАВА II
107
ГЛАВА II
Истребитель
танков ИТ-1
в военно-
историческом
музее
бронетанковой
техники и
вооружений.
Июль 2003 г.
Фотографии из архива
Д.Г. Колмакова.
108
ГЛАВА II
техническая возможность выполнения заданных так-
тико-технических характеристик; правда, вызывала
сомнение вероятность поражения цели первым-вто-
рым выстрелами при стрельбе с ходу на дальности
свыше 2 км [84].
Хотя в сентябре 1958 г. после правительственного
смотра новых образцов бронетанковой техники было
предписано ускорить работы по теме, даже ранее ут-
вержденные сроки были сорваны. Макетные образцы
аппаратуры КБ-1 планировал завершить только в ап-
реле-марте 1959 г. Проведенные в конце 1958 г. бал-
листические испытания ракет показали необходимость
их доработки. КБ Уралвагонзавода завершало рабочие
чертежи опытного образца и изготовило деревянный
макет в натуральную величину - для проверки разме-
щения всей системы вооружения в танке [85].
В апреле 1959 г. Уралвагонзавод произвел уста-
новку в боевой машине аппаратуры управления и ста-
билизации полета ракеты - правда, без оптических и
дальномерных устройств, и отправил этот по сущест-
ву имитатор на Кубинский полигон для демонстрации
правительству. В июне машина вернулась в Нижний
Тагил для окончательного монтажа всей аппаратуры,
доработки пусковой установки и проверки функцио-
нирования всех систем, что и продолжалось в течение
всего лета. Несколько раньше, в марте, завод изгото-
вил стационарную пусковую установку для испытания
управляемых ракет и передал ее КБ-1 и ЦКБ-14 [86].
Первый экспериментальный образец ракетного
истребителя танков прибыл на Кубинский полигон
7 сентября 1959 г., второй - 25 сентября. К ноябрю
Уралвагонзавод завершал сборку еще двух опытных
машин, но для них не удалось получить кондицион-
ных аппаратуры управления и прицельных устройств.
Пришлось ограничиться макетами. Тем временем со-
бирались узлы следующих двух машин [87].
Серьезные проблемы были связаны с отладкой при-
цела-дальномера. Оптическая система Т2-Д, установ-
ленная на машине и испытанная на Кубинском поли-
гоне зимой-весной 1960 г., давала довольно большую
погрешность при измерении дальности с ходу - до
12-15%, при том, что скорость движения не превыша-
ла 12 км/час. На больших скоростях измерение даль-
ности оказалось вообще невозможно из-за смещения
глаз наводчика относительно окуляров [88].
В июле 1960 г. истребитель танков, пока еще без
системы управления огнем, участвовал в правительс-
твенном показе и был одобрен Н.С.Хрущевым [89].
Опыт финальной сборки первых машин показал,
что наибольшее время тратится на отладку аппара-
туры, поэтому тагильчане предложили делать это на
заводах-поставщиках электроники, направляя туда
подготовленные к монтажу машины. Тревогу вызы-
вала система управления ракетным оружием. В нояб-
ре 1961 г. Л.Н.Карцев сообщал в ГКОТ: «...Главное,
что будет определять судьбу машины, это комплекс
системы управления, который, как нам кажется, по-
лучился очень сложный и требует серьезного упро-
щения» [90].
Особо необходимо отметить, что тагильское КБ под
управлением Л. Н. Карцева расходовало отпущенные
на ракетный истребитель танков средства с макси-
мальной пользой для себя, используя их для создания
задела новых систем и узлов.
По первоначальному проекту - тематической кар-
точке на истребитель танков КБ Уралвагонзавода хо-
тело установить на нем газовую турбину конструкции
Ленинградского завода № 800 (главный конструктор -
В. М. Яковлев). Тагильчане пока что плохо представля-
ли возможности нового типа двигателя применительно
к танку, но свои запросы в Ленинград в августе 1956 г.
выслали: необходимая мощность 700-750 л.с., расход
топлива 200-220 граммов на л.с. в час и не более 250
гр./лс/час. час при 50% нагрузке [91].
Ленинградцы от заведомо невыполнимого задания,
очевидно, отказались. Однако Л. Н. Карцев не успока-
ивался и бомбардировал Москву письмами по поводу
газотурбинного двигателя. Весной 1958 г. в Главтанке
потеряли терпение и выслали в Нижний Тагил одно-
значный ответ: «12 Управление Госкомитета считает
неправильным в настоящее время связывать разра-
ботку истребителя танков с созданием нового типа
двигателей. ...Завод № 183 должен ориентироваться
на применение в истребителе танков существующего
дизельмотора мощностью 580 л.с.» [92].
Тем не менее через несколько лет Карцев своего
добился: в 1961 г. ВНИИ-100 сначала подготовил эс-
кизный проект МТО объекта 150 с танковым вариан-
том газотурбинного двигателя ГТД-750, а затем - тех-
нический проект установки ГТД-3 с двумя вариантами
редуктора и рабочие чертежи экспериментального
МТО [93].
В 1961 г. также для истребителя танков ВНИИ-100
разработал и совместно с Уралвагонзаводом изготовил
и провел ходовые испытания (на танке Т-55) гидроме-
ханической трансмиссии [94].
Выделенные на ракетный истребитель танка средс-
тва использовались для доводки новой ходовой части
для среднего танка. В докладной записке от 13 ноября
1961 г. «О состоянии работ по объекту 150» главный
конструктор Л. Н. Карцев сообщил: «Ходовая часть на
основе испытаний была переработана и значительно
улучшена. По уточненным чертежам изготовлена но-
вая ходовая часть, которая была установлена на кодо-
вый макет... Новая ходовая часть одобрена для даль-
нейшей установки ее на объект 150 и другие средние
машины, изготовляемые нашим заводом» [95].
***
В справке о ходе работ по «Дракону», подготов-
ленной для заместителя председателя ГКОТ С. Н. Ма-
хонина в июле 1963 г., головным разработчиком по
109
ГЛАВА II
Общие виды
истребителя
танков ИТ-1.
Рисунки из архива
музея ФГУП
«ПО Уралвагонзавод».
110
ГЛАВА II
теме в целом и по системе вооружения значится уже
КБ-1 Госкомитета по радиоэлектронике. Соисполните-
лями были завод № 183 (т.е. Уралвагонзавод) Средне-
уральского совнархоза - по истребителю танков, ЦКБ
Красногорского завода Московского совнархоза - по
дневному и ночному прицелам и ЦНИИ-173 Госкоми-
тета по оборонной технике - по стабилизации воору-
жения [96].
К началу лета 1963 г. на Кубинском полигоне по
согласованной программе были проведены заводские
испытания комплекса, в том числе:
- стационарные испытания;
- испытания на безопасность стрельбы;
- автономные испытания элементов комплекса сис-
темы вооружения;
- ходовые испытания танка в объеме 2300 км;
- испытания снарядов в различных затрудненных
условиях эксплуатации;
- испытания системы вооружения стрельбой (бал-
листические на точность выстреливания в зону управ-
ления с места и с ходу, ночные по неподвижной ми-
шени на дальности до 1500 м в объеме 8 выстрелов,
дневные из блиндажа и с танка в объеме 35 выстре-
лов; все результаты положительные).
Кроме этого, в мае-июне 1963 г. были выполнены
10 зачетных управляемых пусков в дневных услови-
ях из движущегося танка по неподвижной и подвиж-
ной мишени на дальностях 2000-3000 м. В итоге было
получено 7 попаданий в цель, 1 промах (0,5 м ниже
мишени) и 2 отказа аппаратуры снарядов при старте.
Отметим, что к этому времени УВЗ построил уже шес-
той и седьмой образцы ракетного истребителя танков.
Установочную же серию предполагалось делать на
базе танка объект 432 [97].
К началу 1964 г. КБ Уралвагонзавода выполнило
необходимые доработки. Выяснилось, что разработан-
ный для истребителя танков на базе танка Т-62 комп-
лекс вооружения «Дракон» можно установить на танке
объект 432 с сохранением размеров корпуса и базы,
но для этого нужны переделки части узлов и блоков
комплекса, а также боевого отделения истребителя
танков. Требовалось создание новых башни с обес-
печением защиты на уровне объекта 432, поворот-
ного механизма, погона под существующую расточку
корпуса, привода стабилизатора горизонтального на-
ведения и изменений, некоторых блоков станции ВН
по конфигурации и креплению (ВН2-1, ВН-6, ВН-4,
ВН-5), а также изменения в стеллаже и компоновке
боевого отделения - с последующим изготовлением и
испытанием опытных образцов. Между тем испытания
и ракетного комплекса «Дракон», и самого танка объ-
ект 432 далеко еще не завершились. Поэтому строи-
тельство опытных образцов истребителя на харьковс-
кой базе было отложено [98].
111
ГЛАВА II
по стрелке
Механизиро-
ванный стеллаж
и пусковая
установка
истребителя
танков ИТ-1.
Рисунок из архива
музея ФГУП
«НО Уралвагонзавод».
6 7 8
Рис. 35. Механизированный стеллаж
и пусковая установка:
1-рейка ; 2-рычаг; 3-люк выдачи; 4-реуук-
тор стабилизации; 5-рычаг; 6-бал;
7-шестерня вала ; 8-шестерня крон-
штейна; 9- промежуточная шестерня;
10-редуктор выдачи; 11-редуктор приведе-
ния; 12-электромагнитный стопор ЭМЗ;
13-тяга; 14-рычаг; 15-редуктор люка
выдачи; 16-редуктор дополнительного
подъема; 17-подъемник; 18-редуктор боко-
вой подачи; 19-балка боковой подачи;
20-цепь механизма боковой подачи; 21-гайка;
22-ходовой винт; 23-реддктор подъема
платформы; 24-цепь механизма подъема
платформы; 25 - звездочка; 26-каркас
стеллажа; 27-платформа; 28 - гайка;
29-ходовой винт; 30-цепь механизма
дополнительного подъема; 31-тяга;
32- кронштейн; 33-ось подшипников;
34-люлька ; а-беговая дорожка;
ИДв - исполнительный двигатель
вертикального наведения.
***
14 сентября 1964 г. ракетный истребитель танков
вновь предстал перед Н.С.Хрущевым - уже в полном
великолепии действующей машины. Под управлением
офицера-исследователя НИИБТ полигона Г. Б. Пастер-
нака тремя ракетами были уничтожены три движущие-
ся танковые мишени [99].
Разумеется, четырех лет для ракетного истребите-
ля танков оказалось мало; потребовалось в два раза
больше. Тем не менее машина была практически го-
това к принятию на вооружение. Государственную
комиссию возглавил главный маршал бронетанковых
войск П.А.Ротмистров. В отличие от полигона, экипажи
теперь состояли из призывников; тем не менее объект
150 с комплексом управляемого ракетного вооруже-
ния «Дракон» продемонстрировал свою надежность и
соответствие заданным тактико-техническим характе-
ристикам [100].
Выяснилось, что движение самого танка и цели при
стрельбе практически не влияли на результат: вероят-
ность попадания первым выстрелом в различных усло-
виях составила 0,899. Все системы работали надежно,
радиолиния передачи команд оказалась устойчивой к
помехам. Учитывая все полученные данные, государс-
твенная комиссия рекомендовала ракетный истреби-
тель танков к принятию на вооружение, что и было
сделано в совместном Постановлении ЦК КПСС и Сове-
та Министров СССР от 3 сентября 1968 г., и в приказе
министра обороны СССР от 6 ноября 1968 г. Машина
получила официальное название «истребитель танков
ИТ-1» [101].
В целях экономии времени и места мы не будем
приводить описание ИТ-1. Во-первых, в книге опуб-
ликованы достаточно подробные чертежи машины. А
во-вторых, это уже сделано в статье известных спе-
циалистов по истории отечественного танкостроения
М. Павлова и И. Павлова [102].
Мелкосерийное производство ИТ-1 началось в
1968 г. и продолжалось до 1970 г. Всего было собра-
но 220 машин, поступивших на вооружение отдельных
батальонов в Белорусском и Прикарпатском военных
округах. Длительность разработки не позволила удер-
жать приоритет: первыми серийный выпуск ракетных
истребителей танков начали в 1967 г. западные не-
мцы, Для своего «Ягуара-1» они использовали базу
противотанковой артиллерийской САУ Jpz 4-5 [103].
Германские «Ягуары» неоднократно модернизиро-
вались и до сих пор эксплуатируются в армиях Герма-
нии и Австрии. Наши ИТ-1 были сняты с вооружения
уже в 1972-1973 гг. и по дурной традиции подобно
СУ-122 переделаны в тягачи. Причин тому было мно-
го: устаревшая элементная база электроники, зна-
чительная мертвая зона. Однако первые «Ягуары» с
ракетой SS-11 также не были пределом совершенс-
112
ГЛАВА II
Рис. 36.6)положение механизмов б
момент Выдачи снаряда
из башни :
3-люк Выдачи;
10-редуктор Выдачи ;
32-кронштейн;
36-люлька;
56-рейка подъемника.
Рис. 36. д) положение механизмоб
6 момент б окобой подачи снаряда:
10-редуктор Выдачи;
// -редуктор при Ведения;
/2-электромагнитный стопор ЭМ-3;
16-редуктор механизма дополнитель-
ного подъема;
Л- подъемник;
18-редуктор механизма бокоВой подачи;
19-балка бокоВой подачи;
32 - кронштейн ;
36-люлька;
39-электромагнитный стопор ЭМ-2.
Положение
механизмов в
момент выдачи
ракетных
снарядов из
башни ИТ-1.
Рисунки из архива
музея ФГУП
«ПО Уралвагонзавод».
113
ГЛАВА II
Радиоуправляемый танк Т-54, использовавшийся как мишень на испытаниях истребителя танков объект 150.
Места попаданий Отмечены цифрами В круге. Фотографии из архива ФГУП «УКБТМ».
тва. Главный довод, предопределивший судьбу ИТ-1,
назвал Л. Н. Карцев: они поступили в отдельные бата-
льоны истребителей танков мотострелковых дивизий
и оказались между ведомствами. Л. Н. Карцев пишет:
«В Белорусском военном округе батальон поставили
на обеспечение танкистам, а в Прикарпатском - ар-
тиллеристам. В первом случае машины хорошо об-
служивались и обеспечивались запчастями только по
танковым узлам, а во втором - только по системе во-
оружения [104].
Остается лишь добавить, что непосредственно ра-
ботами по созданию ИТ-1 на Уралвагонзаводе руково-
дил И. С. Бушнев, а после его ухода во ВНИИ-100 -
В. Н. Венедиктов. Большой вклад внесли конструкто-
ры и исследователи Ю. А. Кипнис-Ковалев, Е. Е. Кри-
вошея, В. М. Быстрицкий, В. И. Этманов, Г. Г. Останин,
Н. Г. Изосимов, Ю. Г. Ганчо, А. Н. Скорняков, О. А. До-
бисов, М. Г. Кизин. Главным конструктором ракетного
комплекса был А. И. Богданов (КБ-1), системой уп-
равления огня занимался Ю. П. Яковенко (КБ-1), сна-
рядом - Д. Л. Томашевич (КБ-1) и Б. И. Худоминский
(ЦКБ-14) [105].
***
В создании ракетных танков (не истребителей!)
Уралвагонзавод участвовал минимальным образом,
однако эта история достойна упоминания. Напомним,
что первоначально ленинградское и челябинское КБ
использовали для этого базу своих новых тяжелых
танков. Однако уже в 1960 г. техсовет ГКОТ предложил
выдать им по существу новое задание: разрабатывать
малогабаритный высокоманевренный перспективный
танк с ракетным вооружением, противоатомной и про-
тивокумулятивной броневой защитой на базе сущест-
вующего лишь в виде эскизного проекта харьковского
танка объект 432 [106].
Идея ракетного танка, несмотря на давление свер-
ху, встречала тихое, но упорное сопротивление мно-
гих специалистов. В ходе состоявшего по инициативе
ВНИИ-100 12 мая 1961 г. совещания по вопросу возоб-
новления работ по танковым ракетным неуправлямым
вооружениям собравшиеся специалисты различных
причастных к делу организаций и учреждений (всего
- 51 человек) не поддержали составленный ВНИИ-100
и НИИ-61, но фактически «спущенный сверху» проект
решения собрания. Удалось «протащить» только крат-
кую резолюцию: «Неуправляемые реактивные снаря-
ды с кучностью не более 0,8-1,0 т.д. могут являться
средством дополнительного вооружения линейного
танка при комбинированной схеме вооружения, а так-
же вооружения других объектов БТТ. Вследствие этого
целесообразно проведение проектных и эксперимен-
тальных работ по выбору оптимальных характеристик
неуправляемых реактивных снарядов и отработки не-
обходимой кучности» [107].
Самое обидное заключалось в том, что бесперспек-
тивность ракетных танков специалистам была заведо-
мо известна и хорошо просчитана - по крайней мере
к началу 1960-х гг. НУРСы необходимой точности так
и не были созданы: эта задача не решаема даже на
современном уровне технологий. Эффективность уп-
равляемых ракет также имела строго ограниченные
рамки. Они практически не годились для решения
типовой танковой задачи по прорыву вражеской обо-
роны со стандартными современными средствами. По
выполненным в 1961 г. подсчетам ЦКБ-14, 50-про-
114
ГЛАВА II
Мишени
с пробоинами
от попаданий
ПТУР
истребителя
танков
объект 150.
Фотографии из архива
ФГУП «УКБТМ».
115
ГЛАВА II
Истребитель
танков
объект 150
перед обстрелом.
Крестом
указана точка
прицеливания.
Фотографии из архива
ФГУП «УКБТМ».
центная вероятность прорыва обеспечивалась лишь
при использовании управляемых реактивных снаря-
дов со скоростью полета, близкой к 400 м/сек., и ну-
левым временем подготовки к выстрелу. Таких ракет в
1960-х гг. просто не было. К примеру, время перевода
пусковой установки ИТ-1 из положения готовности в
боевое составляло 6 секунд, максимальная скорость
снаряда - 200 м/сек [108].
Однако мнение ученых не принималось во внима-
ние. В соответствии с Постановлением ЦК КПСС и Со-
вета Министров СССР от 17 февраля 1961 г. №141-58
(тем же, что узаконило разработку танка объект 432)
КБ Ленинградского Кировского завода приступило к
созданию перспективного среднего танка весом 35
тонн (объект 287) с вооружением в виде ПТУР «Тай-
фун», способным поражать танки противника на дис-
танции до 3-4 км при стрельбе днем и ночью, допол-
нительными 73-мм орудиями с активно-реактивными
снарядами для стрельбы на небольших расстояниях,
и значительно усиленной в сравнении с харьковским
танком противоатомной и противокумулятивной защи-
той [109].
Челябинцы во главе с П. П. Исаковым приступили к
разработке танка объект 775. На нем предполагалось
установить сверхлегкое 125-мм нарезное орудие,
предназначавшееся для пуска ПТУР «Рубин» и неуп-
равляемых активно-реактивных снарядов «Бур». Од-
нако проблема кучности НАРСов оказалась решаемой
только на уровне диссертации их разработчиков, но
чтобы убедиться в этом, потребовалось несколько лет
напряженного труда. Главной «бедой» челябинского
танка стала безумная идея экипажа из 2 человек, на-
вязанная, судя по всему, лично Н. С. Хрущевым. Лишь
после ухода последнего в отставку в октябре 1964 г.
работу по объекту 775 без лишнего шума прикрыли
[1Ю].
Любопытно было бы узнать, кто именно «подогре-
вал» ракетные настроения Никиты Сергеевича Хруще-
ва применительно к танкостроению. Но, будучи «спу-
щенным» вниз, мнение высшего руководителя СССР
обсуждению уже не подлежало. В августе 1962 г. было
проведено большое совещание танкостроителей всей
страны по вопросу создания нового танка с основным
вооружением в виде управляемых противотанковых
ракет с кумулятивной боевой частью, и неуправляе-
мых ракетных фугасно-осколочных снарядов. Про-
грамма совещания была задана предварительно ра-
зосланными тезисами доклада отраслевого ВНИИ-100
«Перспективное развитие отечественных танков». Ре-
акция конструкторов была почти восторженной - прав-
да, с разной степенью искренности. Приведем, напри-
мер, мнение КБ Ленинградского Кировского завода, а
точнее - его руководителя Ж. Я. Котина: «Применение
ракетного вооружения в танках позволяет осущест-
116
ГЛАВА II
Истребитель
танков
объект 150
после попадания
100-мм
тупоголового
бронебойного
снаряда.
Фотографии из архива
ФГУП «УКБТМ».
вить резкий качественный скачок в их развитии. Оно
позволяет резко сократить габаритные размеры тан-
ка по высоте, отказаться от башни, длинноствольных
тяжелых пушек, сократить численный состав экипажа
и т.д. Мы считаем, что башенные танки, пушки или
ракетные установки, выполненные в виде труб, имею-
щих несколько метров длины, и выступающие из баш-
ни, изжили свой век. Современная ракетная техника
уже сейчас позволяет осуществить запуск ракеты из
короткого контейнера, в который ракета укладывает-
ся на заводе. Ракеты, выпускаемые из длинных труб-
стволов, должны быть разработаны для существующих
танков, имеющих пушечное вооружение» [111].
В ходе совещания были обсуждены и приняты сле-
дующие тактико-технические требования к перспек-
тивному линейному танку с ракетным вооружением
[И2]:
«-Боевой вес - 36-40 т.
- Экипаж - 2-3 человека, размещенных в услови-
ях, обеспечивающих их боеспособность.
- Максимальная скорость по шоссе - 75-80 км/час.
- Удельное давление - 0,65-0,75 кг/см.
- Средняя скорость - 45-50 км/час.
- Запас хода танка, при помещении 70% топлива в
забронированном объеме - не менее 600 км.
- Общая высота танка 1700 км до крыши боево-
го отделения при номинальной величине клиренса.
117
ГЛАВА II
Противотанковые
управляемые
ракеты ЗМ7
истребителя
танков
объект 150
в транспортном
положении.
Фотографии из архива
ФГУП «УКБТМ».
Желательно обеспечение снижения высоты танка при
стоянке и на марше за счет переменного клиренса.
- Вооружение - ракетное комбинированное, состо-
ящее из УРС и НАРС калибра до 152 мм, запускаемых
из одной установки, не допускающей разгерметизации
и разбронирования танка или открытого положения
снаряда перед выстрелом.
- Вооружение должно обеспечивать поражение це-
лей с 1-го или 2-го выстрела на всех дистанциях до
3-4 км при круговом обстреле.
- Скорострельность для УРС - 5 выстр./мин; для
НАРС - 10 выстр./мин.
- Боекомплект УРС - 10-15 шт; НАРС - 25-30 шт.
- Вооружение вспомогательное - пулемет кал. 7,62
мм с круговым обстрелом.
- Обеспечение кругового обзора, прицельной
стрельбы днем и ночью в условиях видимости на всех
дистанциях до 3-4 км.
- Защита от кумулятивных средств с пробивной способ-
ностью по стали 600-700 мм; от бронебойных и подкали-
берных снарядов танковых и противотанковых пушек кал.
до 125 мм при курсовых углах: по корпусу +-20 град.; по
башне или устройству, ее заменяющему +-40 град.
- Защита экипажа от проникающей радиации и
ударной волны - круговая с радиусом безопасности
800-900 м от эпицентра взрыва ядерного боеприпаса
в 30 килотонн.
- Защита от средств обнаружения по тепловому
излучению (возможное снижение тепловой контраст-
ности).
- Обеспечение безопасности экипажа на местнос-
ти, зараженной радиоактивными веществами, в пери-
од не менее 24 часов с уровнем заражения в 300 рен-
тген/час. и химико-бактериологическими средствами
поражения.
- Наличие оборудования для подводного вождения
танка при глубине до 10 м и ширине водной преграды
до 1,5 км.
- Обеспечение высоких технологических показате-
лей в массовом производстве при сокращении трудо-
емкости, увеличении эксплуатационной надежности,
ремонтабельности и простоте обслуживания.
- Обеспечение возможности создания семейства
машин на узлах шасси линейного танка».
Свои предложения по проектированию танка с основ-
ным ракетным вооружением высказал и Уралвагонза-
вод - в письме за подписями директора И. В. Окунева
и главного конструктора Л. Н. Карцева от 14 марта
1962 г. на имя заместителя председателя Госкомите-
та по оборонной технике С. Н. Махонина и директора
ВНИИ-100 ГКОТ В. С. Старовойтова. Правда, создает-
ся впечатление, что тагильчане стремились не столько
решить поставленную Н. С. Хрущевым задачу, сколько
получить средства на разработку перспективных уз-
118
ГЛАВА II
лов и систем. Впрочем, предоставим читателю возмож-
ность сделать самостоятельные выводы и приведем
документ с небольшими сокращениями [ИЗ]:
«В соответствии с указанием Государственного Ко-
митета Совета Министров по оборонной технике завод
провел анализ существующих конструкций танкового
ракетного вооружения и пришел к выводу, что раз-
работка перспективного танка весом в 20-25 тонн,
вооруженного ракетой с пусковой установкой, обес-
печивающей автоматический запуск снаряда, и с авто-
матическим управлением снарядом в полете возможна
при следующих условиях:
Все организации, на которые будет возложена ра-
бота по созданию такого танка и аппаратуры для него,
должны будут применить самые последние достиже-
ния современной техники.
В самый короткий срок должны быть решены сле-
дующие вопросы, обеспечивающие возможности со-
здания танка малых габаритов и веса.
1. Необходимо создать малогабаритный двигатель,
вес которого со всем оборудованием, т.е. с пусковым ус-
тройством, редуктором и генератором, не превышал бы
350-400 кг при объеме, в два раза меньшем, чем В-2.
На наш взгляд, таким двигателем может быть газо-
турбинный двигатель мощностью 700 л.с. с расходом
не более 180-200 гр. л.с. час.
2. Должен быть разработан всепогодный прибор,
обеспечивающий наблюдение и прицеливание в любое
время суток и при любой погоде, днем на дистанции 4-5
км, ночью 1,5-2 км без специальных средств подсветки.
Прибор должен обеспечивать автоматический съем
координат положения снаряда относительно цели, из-
мерять дальность до цели и выдавать данные для ап-
паратуры управления, выдающей команды на снаряд
в период его полета до цели.
Прибор не должен быть по своим габаритам и весу
больше, чем существующий Т2С.
Аппаратура прибора должна быть минимальных
размеров и веса и не превосходить по габаритам и
весу аппаратуру прицела Т2С.
3. Снаряд для нового перспективного танка должен
быть по своим габаритам в пределах: по длине 1000
мм, по поперечному сечению укладываться в квадрат
180 мм и иметь вес не более 30 кг.
Снаряд должен быть единым и поражать различные
цели, как бронированные, а также железобетонные и
земляные укрепления, транспортные машины и живые
цели. Скорость полета снаряда должна быть в преде-
лах 500-700 м/сек.
4. Управление. Управление снарядом должно быть
автоматическим. Наводчик с помощью приборов:
пульта управления и кнопок должен осуществлять
только поиск цели, приведение пусковой установки на
необходимый угол стрельбы и производство выстрела;
дальнейшее слежение за полетом снаряда и доведе-
ние его до цели в любое время дня и ночи по движу-
щейся и неподвижной целям с места и с ходу должна
обеспечивать аппаратура управления без вмешатель-
ства наводчика.
Аппаратура управления должна быть малых габа-
ритов и веса и не требовать для своего ухода в период
эксплуатации специальных средств.
Полный комплект аппаратуры управления вместе с
антенной не должен быть больше 200 кг.
5. Стабилизатор. Для обеспечения боевой работы
схода по движущимся целям должен быть создан вы-
сокой точности стабилизатор вооружения.
Стабилизатор должен с необходимой и достаточной
точностью удерживать пусковую установку на задан-
ном угле стрельбы перед выстрелом и в период схода
снаряда с ПУ, а также отрабатывать необходимую кор-
ректировку положения прицельных устройств в про-
цессе управления снарядом в полете.
Корректировка положения прицела по отношению
к цели и летящего снаряда должна производиться в
том случае, если стабилизированное поле зрения при-
цела будет меньше, чем +-15 (град.).
6. Защита от проникающей радиации. Средства за-
щиты - материалы должны быть малогабаритные и ма-
лого веса. При существующих материалах невозможно
обеспечить защиту от проникающей радиации на рас-
стоянии 700-800 метров от эпицентра взрыва бомбы
мощностью в 30000 тонн.
Создание малогабаритного танка весом в 20-25
тонн потребовало значительного уменьшения тол-
щины брони, что уменьшило эффективность защиты
толщиной брони от проникающей радиации, и в силу
этих обстоятельств перед организациями, разрабаты-
вающими материалы, стоит исключительно трудная и
ответственная задача - создать новые материалы, ко-
торые бы в габаритах по толщине 80-90 мм гаранти-
ровали ащиту от проникающей радиации в заданных
условиях.
Общий вес материалов защиты не должен превы-
шать 1000 кг. Защита осуществляется только капсулы,
где расположены два члена экипажа, толщина брони
кругом 30 мм (см. приложенный при этом чертеж).
7. В связи с резким уменьшением толщины брони, а
также значительным ростом противотанковых средств
поражения возникла крайняя необходимость создания
активной защиты, которая бы предохраняла танк от
поражения за счет подрыва снарядов и ракет против-
ника на дистанциях, достаточных для сохранения це-
лостности собственной брони.
Активные средства защиты не должны превышать
по весу 500 кг для всего объекта.
При обеспечении изложенных выше требований
смежными организациями будет создана реальная воз-
можность спроектировать и изготовить современный
танк, вооруженный ракетным оружием, с автоматичес-
кой пусковой установкой с броней толщиной 25-30 мм
по носу и бортам высотой в походном положении 1800
119
ГЛАВА II
2050
120
ГЛАВА II
А-А
йй П/п ПАРАМЕТРЫ объект, 432 с пушкон л-68 объект чзг с МАКТИВНЫМ комм.
1 Боевой вес машины кг. 34000 -31500
2 ЖиПАЖ чел. 3 2
3 Вес орулия кг. 2150 700
4 Вес БоекомплектА кг. 872 20504630
5 Количество выстрелов и 40 50 НАРС UAU ЗОНАРСиЮ УРС
6 Скорострельность ®/мин. 8,46 10- НАРС 4-УРС
7 количество выстрелов в мехлнизиров. воеушдке шт- 30 весь Боекомплект
8 ТИП CHAPЯЛ А БРОНеБО^НОПОАКА- ЛЫБ осколочно-фу- гасный кумулятивн. НАРС- ФУГАСНЫМ урс-ктммятивньш
9 Вес выстрелл кг 16,1; 24,9; 23,0 41
10 дес СНАРЯАА КГ. ^14, 97; 12,99 40 %си
II Вес ВВ кг. -;2]837; 1,434 7,8
12 Скорость снлрялл м/свк 1615; 905-950 770
13 Калибр оруачя мм 115 180
А кучность т.д. 0,3 0,6 * 0,8 НАРС
Примечание: приведенные
б тлблице основные парамотры
на НАРС и УРС получены
б результлте предвлрительных
рлсчетоб проведенных
BHUU-IOO.
Разрезы и план
танка объект 432
с реактивным
вооружением.
Первая половина
1960-х гг.
Чертеж
из фондов РГАЭ.
121
ГЛАВА II
вероятность выполнения бое&ых задач
ракетным танком при прорыбе обороны про-
^гпибника /по данным ЦКБ-/6/.
Сравнительная оценка
tn=/OceK
Ьп~20сеК
\л/0- Вероятность Выполнения бое&ых задай
М^рс-скорость полета танкового управляемого
реактивного снаряда
tn-бремя подготовки к выстрелу
W/,0---исхода. боя £
Пользу ас^сТСас; бооруж-еюсого Т/РС.
Средства ПТО:
/ ПТУРСы. (Ум=200с&г дистанция эдхрентибной стрельбы доЗОТХЬ)
2. Пушки ( VoHOOOTe* дистанция эсрсрентивной стрельбы до ПООЙ)
3. Безоткатное орудие (\/о~4ОО&дистанция эдхрегти&ой стрельбы до 10004)
Ц TQHKU С pQKeTQHIU (\/п=ЬОО^к дистанция Эффективной стрельбы до30004)
Вероятность выполнения боевых задач ракетным танком при прорыве
обороны противника (по данным ЦКБ-14). Первая половина 1960-х гг.
График из фондов РГАЭ.
мм при клиренсе 450 мм, весом 23-25 тонн, удельным
давлением 0,626 кг/см2, боекомплектом 28-30 выстре-
лов и средней скоростью 35-45 км/час.
Общее представление о таком танке дает прила-
гаемый при этом письме эскизный чертеж, который
построен на танковых агрегатах, принятых в волевом
порядке. Разработка таких танковых агрегатов на наш
взгляд возможна, но потребует большой творческой
работы от нашего коллектива и значительной помо-
щи научно-исследовательских организаций Государс-
твенного комитета по оборонной технике, а также ряда
организаций других комитетов».
Госкомитет особой заинтересованности в тагиль-
ском предложении не высказал. По этой или по другой
причине, но обнаружить какую-либо чертежную доку-
ментацию на данную тему в архиве УКБТМ не удалось.
***
В отличие от «ракетных танков», эффективность
вооруженных ПТУРами истребителей в целом сомне-
нию не подвергалась. Однако было хорошо известно,
что последняя проявляется лишь в особых условиях и
требует разработки специальной тактики.
Сравнительная оценка танка, вооруженного УРС, и танка с пушкой
типа «Молот». Первая половина 1960-х гг.
График из фондов РГАЭ.
В марте 1961 г. эксперты Госкомитета по оборон-
ной технике подготовили к очередному его заседанию
«Справку-доклад по вопросу направления дальней-
шего развития танковой техники и танкового воору-
жения». По поводу усиленно пропагандируемого пе-
рехода на танки с ракетным вооружением их мнение
оказалось весьма осторожным: «Ствольная артилле-
рия в качестве вооружения танков еще найдет при-
менение и будет в определенный период времени
современным вооружением, так как существующее в
настоящее время реактивное вооружение не в полной
мере отвечает требованиям танкового вооружения. На
дистанциях наиболее реального боя до 1,2-2 км тан-
ки со ствольной артиллерией, в особенности при под-
калиберном снаряде с большой дальностью прямого
выстрела (до 1800-1900 м), будут поражать танки с
современным реактивным вооружением. Реактивные
снаряды имеют небольшие начальные скорости и,
следовательно, длительное время полета, при кото-
ром танк стоит на месте. Скорострельность для ракет,
управляемых по проводам, не более 2 выстрелов в
минуту, для ракет типа темы № 31 - не более 4-5, а
для пушечного вооружения с механизированным за-
122
ГЛАВА II
ряжанием 8-10. Ствольная артиллерия не имеет мер-
твой зоны, в то время как у реактивных снарядов она
равна 300-500 метрам. На дистанциях свыше 1,5-2
км эффективность стрельбы ствольной артиллерии
значительно падает, в то время как реактивные сна-
ряды в основном имеют дальность стрельбы до 3 км
с поражением цели с 1-2 выстрелов. В связи с этим
имеется целесообразность вооружения части танков
существующими реактивными снарядами для стрель-
бы на дистанциях свыше 1,5-2 км» [114].
В январе 1962 г. директор «танкового» ВНИИ-100
В. С. Старовойтов направил начальнику Главтанка ма-
териалы соответствующих исследований. Выяснилось,
что высокую вероятность поражения управляемой
ракетой противник на артиллерийском танке вполне
успешно компенсирует скорострельностью пушки. Ав-
томат заряжания на ракетном танке ситуацию не спа-
сал; низкий темп огня ракетной машины был связан с
малой скоростью ракеты: пока она «добиралась» до
цели, противник успевал произвести несколько вы-
стрелов. В итоге ракетный танк с ТУР типа «Фаланга»
(маршевая скорость - 150 м/сек, вероятность попа-
дания - 74%, вне зависимости от дальности) проиг-
рывал пушечному танку с равным бронированием и
скорострельностью 10 выстрелов в минуту на всех
дистанциях боя вплоть до 3 км; при скорострельности
5 выстрелов - до 2 км. Применительно к конкретным
боевым машинам ситуация выглядела следующим об-
разом: американский М60 однозначно выигрывал бой
с ракетным танком на дальностях до 1 км, харьковский
объект 432 - до 1,2-1,5 км [115].
Однако вероятность боя на дистанциях свыше 2
км была не столь уж частой, что подтверждалось са-
мыми разными источниками. По британским и амери-
канским сведениям, средняя боевая дальность веде-
ния огня танков в ходе индо-пакистанской войны в
Кашмире в 1965 г. составляла 600-1200 м; во время
ближневосточной войны 1967 г. - 900-1100 м, и лишь
в отдельных случаях 3000 м. При изучении средне-
европейской местности выяснилось, что 50% целей
обнаруживаются на расстоянии до 1000 м, еще 30%
- до 2000 м. И даже на равнинном севере Западной
Германии 83% целей можно увидеть с дистанции не
более 3000 м [116].
В общем, в мире имеется не так уж много мест, где
ракетный танк мог продемонстрировать свое преиму-
щество перед артиллерийским. Однако, к сожалению,
эти сведения не стали предметом обсуждения, а попыт-
ки к ним апеллировать попросту пресекались. Вспоми-
нает Ю. П. Костенко: «...В 1962 году я, как представи-
тель ВНИИтрансмаша, присутствовал на рассмотрении
технического проекта объект 287 (ракетный танк раз-
работки КБ ЛКЗ). Рассмотрение происходило в ГБТУ на
секции НТС. После того, как ведущий конструктор за-
кончил свой доклад, начались вопросы. Поднял руку
полковник из ГРАУ. Ему дали слово.
- У меня вопрос к докладчику. Ракета эффектив-
нее артиллерийского снаряда на дальностях 3-4 км.
Имеются данные, что в Центральной Европе, где со-
средоточены войска НАТО и ОВД, рельеф местности на
дальностях 3-4 км позволяет обнаружить всего 5-6%
целей. Рассматривался ли вопрос о применении такого
массового дорогого и сложного оружия, как танк, для
выполнения столь ограниченных задач?
- Я этот вопрос снимаю! - прогремел окрик из зала.
- А вы, полковник, покиньте зал!
Все оглянулись на эту командную реплику. Ее по-
дал генерал-полковник, который, судя по всему, за-
шел в зал уже во время доклада. Как оказалось, ге-
нерал-полковник представлял на НТС Генеральный
штаб. Его команда-указание была выполнена неукос-
нительно. После этого на секции обсуждались только
технические вопросы.
Кроме этого, других случаев обсуждения вопроса
«пушка или ракета» в практике отечественного танкос-
троения или в отечественной печати я не знаю» [117].
При таких расчетах использование ИТ-1 для не-
посредственного сопровождения танков оказывалось
бессмысленным: следуя за ними на расстоянии 200-
300 м, истребители не имели должного превосходства
над боевой техникой врага. К тому же еще на испыта-
ниях было отмечено, что операторы-наводчики ракет
просто не видели целей из-за поднимаемой танками
сплошной стены пыли или снежной завесы.
Уже упоминавшийся Г.Б.Пастернак предлагал вы-
ставлять истребители танков на господствующих вы-
сотах и использовать их в подразделениях истреби-
телей танков вместе с артиллерийскими САУ - для
прикрытия танкоопасных направлений [118]. Так и
было сделано.
Однако артиллеристам танковая база для ракетно-
го истребителя была не нужна, их вполне устраивали
легкие бронированные машины. Как уже говорилось,
в 1960-х гг. на дистанциях свыше 2 км вероятность
попадания пушечного снаряда в подвижный истре-
битель уверенно приближалась к нулю. От осколков
спасала и противопульная броня. Правда, оставались
ПТУРы, но для них не было большой разницы - про-
бивать броню ИТ-1, выполненную на уровне средних
танков, или же тонкий корпус гусеничного бронетран-
спортера вроде БТР-50.
В связи с этим стоит упомянуть об одной упущен-
ной возможности. Приступая к разработке ракетных
истребителей, советское руководство пока еще не
стремилось складывать все яйца в одну корзинку и
параллельно заказало конструкторскому бюро УЗТМ
под руководством Г. С. Ефимова самоходную противо-
танковую пушку большого калибра на базе легкой САУ
СУ-100ПМ. Согласно заданным тактико-техническим
требованиям, орудие должно было иметь бронепроби-
ваемость не менее 300 мм по нормали или 150 мм при
наклоне броневой плиты в 60 градусов к вертикали
123
ГЛАВА II
на дистанции в 3 км. Дальность прямого выстрела по
танку устанавливалась не менее 2500 м, а желатель-
но - 3000 м. После некоторых опытов было выбрано
152,4-мм гладкоствольное орудие М-69 разработки
Пермского завода № 172 [119].
На истребителе, получившем название «Таран»,
была установлена вращающаяся башня с возможностью
наведения по горизонтали в 360 градусов. Размещение
башни в кормовой части машины заметно уменьшало ос-
новной недостаток машины - большой вынос длинного
ствола за пределы корпуса. Высокая скорострельность
обеспечивалась механизированной барабанной боеук-
ладкой, автоматическим приводом ствола на угол заря-
жания и современными системами наведения [120].
Первая САУ «Таран» появилась на свет в 1960 г.;
позднее, видимо, была построена еще одна машина.
Однако они не дошли даже до заводских испытаний.
По воспоминаниям одного из непосредственных раз-
работчиков «Тарана» Ю.В.Томашова, самоходка с
боекомплектом уже выдвигалась на артиллерийский
полигон, когда по радио поступил приказ прекратить
работу и вернуться назад. Заводская бригада смогла
лишь частично нарушить распоряжение: были про-
изведены несколько выстрелов. А далее - ничего не
поделаешь - пришлось подчиниться. Один экземпляр
«Тарана» хранится сегодня на Кубинке, в экспозиции
военно-исторического музея бронетанкового воору-
жения и техники [121].
Попробуем сравнить эффективность «Тарана» и
ИТ-1 в роли истребителя танков при действии с боль-
ших дистанций. Бронепробиваемость ракеты ИТ-1 для
1960-х гг. казалась очень внушительной: 250-милли-
метровая броневая плита под углом 60 градусов или
500 мм по нормали на любой дистанции вплоть до пре-
дельной - 3 км. Показатели БПС-а 152,4-мм пушки
М-69 скромнее, но также вполне достаточны для га-
рантированного уничтожения любого натовского тан-
ка: соответственно 149 мм и 295 мм на дальности в 3,5
км, причем с прекрасной кучностью. Эти данные не
расчетные: они подтверждены опытными стрельбами
из баллистической установки в 1959 г. [122]
По вероятности поражения противника первым вы-
стрелом на расстояниях до 2500-2700 м «Таран» прак-
тически не уступал ИТ-1: 152,4-мм гладкоствольное
-
Истребитель
танков «Таран».
Рисунок из
фондов музея
ЦКБ «Трансмаш».
124
ГЛАВА II
орудие с начальной скоростью 1710 м/сек. имело даль-
ность прямого выстрела по цели высотой 3 м в 2500 км.
Напомним, что высота основного противника - танка
М-60 - превышала 3 м. При дальности, близкой к 3 км,
вероятность попадания подкалиберного снаряда была,
конечно, меньше, чем у ракеты с радиокомандным наве-
дением, однако это вполне компенсировалось высокой
скорострельностью и более основательным боекомп-
лектом - 22 выстрела. Напомним, что ИТ-1 имел 15 и
скорострельность на предельной дальности не более 2,5
выстрела в минуту. Ракета преодолевала 3 км за 20 се-
кунд! За это время «Таран» успевал выстрелить дважды.
В случае внезапного - в упор - столкновения с против-
ником ИТ-1, в отличие от «Тарана», оказывался просто
беззащитным - система наведения обеспечивала управ-
ление ракетой на дистанции не менее 300 м [123].
И добавим к этому еще одно обстоятельство: навод-
чик ИТ-1 действовал в гораздо более сложных услови-
ях. Согласно проведенному в 1972 г. исследованию под
шифром «Дедукция», нагрузка на него по сравнению с
Т-62 выросла в 2,3 раза [124]. «Таран» в этом отноше-
нии примерно соответствовал «шестьдесятдвойке».
В общем, единственным разумным объяснением
прекращения работ по «Тарану» является стремле-
ние господствовавшего в первой половине 1960-х гг.
«ракетного лобби» устранить опасного соперника из
рядов ствольной артиллерии. Что же касается оцен-
ки работы тагильского КБ по созданию ИТ-1, то к его
деятельности не может быть ни малейших претен-
зий. Была проведена сложнейшая и очень полезная в
смысле накопленного опыта работа. А за изначально
заданные тактико-технические требования или так-
тику применения ракетного истребителя танков конс-
трукторы ответственности нести не могут.
Л. Н. Карцев рассказ о «Драконе» завершает слова-
ми «В память об этой большой, проделанной на одном
дыхании работе у меня сохранилась медаль лауреата
Государственной премии СССР...
И еще. Работая над истребителем танков ИТ-1,
и я, и весь дружный коллектив КБ Уралвагонзавода
приобрели много новых друзей, подлинных энтузи-
астов конструкторской мысли, воспоминания о сов-
местной работе с которыми для меня очень дороги»
[125].
125
Глава 3.
ОСНОВНОЙ БОЕВОЙ ТАНК 1960-х гг.
Конец 1950-1960-е гг. - уникальное время в исто-
рии отечественного танкостроения. В течение какого-
то десятилетия не только были решены или предре-
шены все основные проблемы, связанные с созданием
нового класса боевых машин - основных боевых тан-
ков, но и намечены пути их совершенствования вплоть
до наших дней.
Острота проблемы защиты бронетехники от куму-
лятивных средств поражения заставила прибегнуть к
экстраординарным средствам. К поиску путей ее ре-
шения во второй половине 1950-х гг. были привлече-
ны не только отраслевой танковый институт ВНИИ-100
(главным образом в лице его московского филиала) и
армейский Кубинский полигон, но также институт Гид-
родинамики Сибирского отделения АН СССР, Ленинг-
радский и Московский физико-технические институты
АН СССР, Всесоюзный институт авиационных матери-
алов, НИИ пластмасс и различные металлургические
предприятия [1]. В дальнейшем мы будем ссылать-
ся главным образом на отчеты московского филиала
ВНИИ-100, имея, однако, в виду, что это коллектив-
ная работа многих организаций.
Исследования велись одновременно по нескольким
направлениям - как хорошо известным по прошлому
опыту, так и принципиально новым. В составленном
ВНИИ-100 весной 1957 г. «Плане организации ком-
плекса НИОКР по защите танков от кумулятивных
средств поражения» изначально предусматривалась
следующая тематика работ:
«1. Исследование возможности эффективной защи-
ты танков от кумулятивных средств поражения мето-
дом ослабления и разрушения кумулятивной струи на
предварительной преграде (экранами).
2. Исследование возможности повышения струега-
сящей способности танковых бронезащит путем при-
менения новых типов брони из высокопрочных легких
сплавов на алюминиевой и титановой основе.
3. Исследование возможности замены монолитной
стальной брони конструктивной броней с применени-
ем неметаллических материалов, обладающих повы-
шенной, по сравнению со сталью, удельной струегася-
щей способностью.
4. Исследование возможности усиления танковых
бронезащит путем изыскания более рациональных
компоновочных схем танков.
5. Исследование возможности эффективной защи-
ты танков методами активного физико-химического
воздействия на процесс взаимодействия кумулятив-
ной струи и преграды» [2].
Еще в 1940-х гг. было установлено, что экранная за-
щита разрушалась после одного или нескольких попада-
ний, но позволяла без больших затрат повысить живу-
честь на поле боя наличного танкового парка. Поэтому
работы по созданию различных экранов продолжались. В
конце 1958 г. была завершена тема «Исследование воз-
можности эффективной защиты танков от действия куму-
лятивных средств поражения с помощью экранированных
бронеконструкций» (исполнитель - ВНИИ-100, главным
образом в лице своего московского филиала; руково-
дитель темы - К. И. Булганов). Было установлено, что
наиболее живучими под ударной волной были сетчатые
экраны: они пропускали большую часть энергии взрыва.
«Обходной путь» - разработка быстросменных экранов.
В общем, в 1959 г. московский филиал ВНИИ-100 до-
ложил о проектировании листовых экранов для бортов
танка и сетчатых преград типа «Зонт» (для лобовой про-
екции) и «Шатер» (круговая защита). В 1960-1961 гг.
несколько вариантов «Шатра», установленные на танке
Т-55, подверглись обстрелу 85-мм кумулятивными сна-
рядами и осколочно-фугасными снарядами [3].
126
ГЛАВА III
В 1963 г. была спроектирована, изготовлена и ис-
пытана снарядным обстрелом противокумулятивная
гибкая секционная экранированная система. При весе
120 кг для танка объект 432 и 200 кг для серийных
Т-55 или Т-62 она обеспечивала защиту бортов кор-
пуса от 1-2 попаданий 115-мм кумулятивных снаря-
дов при курсовом угле непробития соответственно 20
и 23 градуса [4].
В следующем году комплексная экранная защита
ЗЭТ-1, включающая секционные экраны для бортов и
сетчатую преграду «Зонт» для лобовой проекции, про-
шла всесторонние испытания и была принята на воо-
ружение. Однако в серийном производстве находились
лишь бортовые экраны - их устанавливали на танках
Т-64 и, позднее, Т-72 первых модификаций. Оснаще-
ние ранее выпущенного танкового парка предполага-
лось, в соответствии с приказом начальника ГАБТУ,
только в «угрожаемый период, непосредственно перед
началом боевых действий» [5].
***
К проблеме создания многослойной брони ученые
из московского филиала ВНИИ-100 вновь обратились
в 1958 г., в рамках темы «Исследование возможности
применения в танковых бронезащитах конструктив-
ной брони с применением неметаллических материа-
лов, обладающих высокой струегасящей способнос-
тью». Руководителем работ был назначен Б.М.Хазин.
В течение нескольких лет была доказана возможность
использования в этих целях легких сплавов на осно-
ве алюминия и титана, керамических («ультрафар-
форовых») вставок, а также стеклопластика. Вариант
«сталь + алюминий» обеспечивал при равной проти-
вокумулятивной стойкости уменьшение веса брони в
два раза по сравнению с обычной стальной. Сочетание
стали и стеклопластика давало 40-процентный выиг-
рыш веса по сравнению с монолитным стальным лис-
том равной стойкости; правда, габариты (общая тол-
щина листа) также увеличивались на 40%. Еще одним
достоинством стеклопластика было заметное увеличе-
ние защиты от проникающей радиации. При обстреле
обычными бронебойными снарядами под углами 30 и
более градусов к нормали комбинированная броня не
уступала стальной равного веса. Следующим этапом
должна была стать конструктивная проработка бро-
невых преград применительно к конкретным танкам.
Осуществлять ее предполагалось совместно с конс-
трукторскими бюро броневых и танковых заводов.
Кое-что в этом направлении ученые сделали самосто-
ятельно: в 1959 г. были спроектированы нос корпу-
са и башня танка Т-55 с двухслойной броней сталь +
алюминиевый сплав [6].
Стальные плиты для испытаний поставлял Уралва-
гонзавод, титановые - Верхне-Салдинский, Жданов-
ский и Ижорский заводы, алюминиевые - Каменск-
Уральский завод [7].
Правда, довольно быстро выяснилось, что двух-
слойная броня не обладает достаточной живучестью:
при многократных попаданиях снарядов утрачивалась
взаимная опора слоев. Поэтому в дальнейшем испы-
тывались трехслойные преграды: сталь + алюминий +
сталь, сталь + стеклопластик + сталь, титан + алюми-
ний + титан. Выигрыш в весе несколько сократился,
но все равно оставался значительным: броня «титан
+ алюминий + титан» при обстреле кумулятивными и
подкалиберными 115-мм снарядами обеспечивала со-
кращение веса на 40%, сочетание «сталь + алюминий
+ сталь» давало 33% экономии веса. Наиболее удач-
ной оказалась двухслойная броня «титан + стекло-
пластик». При весе, равном 110 мм, стальной плите, и
угле наклона к вертикали в 68 градусов она уверенно
«снимала» новейшие советские противотанковые бое-
припасы [8].
В 1961-1962 гг. основные работы развернулись
на Ждановском (Мариупольском) заводе. Отлажива-
лись технологии двухслойных отливок; обстрелива-
лись разные варианты броневых преград. В частнос-
ти, были отлиты образцы («сектора») брони по схеме
сталь - алюминий - сталь, обстрелянные затем куму-
лятивными 85-мм и бронебойными 100-мм снарядами
[9] В 1963 г. выяснилось, что без специальных пере-
мычек, препятствующих вспучиванию алюминия в по-
лостях между стальными плитами, живучесть системы
недостаточна [10].
Тем временем в результате совместной работы не-
скольких организаций - ВНИИ-100, Харьковского за-
вода № 75, Южно-Уральского завода радиокерамики,
ВПТИ-12, Кубинского полигона - была отработана
технология отливки башен с керамическим («ультра-
фарфоровым») наполнителем. При опытном обстреле
башня обеспечила 100% защиту от 85-мм кумулятив-
ных снарядов с медной воронкой, 100-мм кумулятив-
ных снарядов гладкоствольной пушки «Рапира», 115-
мм подкалиберных снарядов, 100-мм бронебойных
тупоголовых снарядов при курсовых углами +-40 гра-
дусов, а также 75% защиту от 115-мм кумулятивно-
го снаряда при курсовом угле +-35 градусов. Все это
- при вполне удовлетворительной живучести [11].
Технология введения алюминия в полости литой
стальной башни сложностью не отличалась - легкий
металл заливался в расплавленном виде и хорошо за-
полнял все пустоты. С ультрафарфором дело обстояло
сложнее: керамические шары в оплетке из проволо-
ки с упором на пружины вводились в полости и затем
заливались жидкой броневой сталью. Металл пружин
и проволоки расплавлялся, а керамика оказывалась
внутри стального монолита [12].
Необходимо отметить, что в московском филиале
ВНИИ-100 замену алюминиевого прослоя ультрафар-
форовым приветствовали далеко не все: против вы-
ступал, например, заместитель директора по научной
работе и один из основных разработчиков многослой-
127
ГЛАВА III
Варианты
экранной защиты,
разработанные на
рубеже
1950-1960-х гг.
Фотографии
из коллекции
М.В. Павлова.
128
ГЛАВА III
129
ГЛАВА III
ной брони В.Иерусалимский. Он вполне убедительно
доказывал, что при равной противоснарядной стойкос-
ти сочетание «сталь + ультрафарфор» дает меньший
выигрыш по весу и габаритам, чем «сталь + алюминий
+ сталь» при толщине алюминиевого слоя до 65% от
общей. Башня с ультрафарфором оказывалась тяже-
лее башни с алюминиевым прослоем на 200-250 кг при
худшей защите от кумулятивных боеприпасов [13]
Проблему алюминиевого прослоя: выпучивание
при ударе бронебойного снаряда в верхнюю и сред-
нюю часть башни - В.Иерусалимский не отрицал, но
считал несущественной и легко устранимой: «...Этот
недостаток, который не совсем обоснованно считают
признаком пониженной живучести, можно преодолеть
путем создания стальных перемычек между козырь-
ком и основой башни и применения более прочного
алюминиевого сплава» [14]. Однако заводских техно-
логов предложение отливать сложной формы башню с
полостью, да еще и с перемычками внутри отнюдь не
вдохновляло.
С керамическим наполнителем имелись свои труд-
ности, связанные с неоднородностью расплавления
пружин из проволоки диаметром 5 мм стали марки
СтЗ. Иногда это происходило слишком быстро, и шары
всплывали в еще жидком металле. В результате где-то
образовывалась избыточная концентрация шаров, а
где-то, напротив, участки чистой стали. Разумеется,
стойкость такой башни при обстреле становилась не-
предсказуемой [15].
Энергия взрывчатых веществ для отражения ку-
мулятивной струи вновь была применена учеными
московского филиала ВНИИ-100 в рамках темы «Раз-
работка защиты танков от кумулятивных средств по-
ражения», выполнявшейся в 1957-1958 гг. Руководи-
телем направления являлся Б.В.Войцеховский. В 1958
г. стальные плиты с нанесенным на них ВВ были опро-
бованы натурным обстрелом; выяснилось, что 100-мм
броня при наклоне в 60 градусов к вертикали, т.е.
соответствующая защите серийного танка Т-55, при
применении «динамики» уверенно отражает 85-мм
кумулятивный снаряд с бронепробиваемостью свы-
ше 400 мм по нормали. Используя опытные данные,
институт должен был приступить к разработке дина-
мической защиты конкретных боевых машин совмес-
тно с танковыми КБ. Кстати сказать, параллельно в
лабораторных условиях испытывался еще один способ
гашения кумулятивной струи - с помощью электричес-
кого разряда большой мощности. Выяснилось, что этот
метод способен на 40-50% уменьшить бронепробива-
емость кумулятивных снарядов [16]. Так что у метода,
считающегося сегодня «новейшим», уже полувековая
история.
В 1959 г. проверялась в натурных условиях воз-
можность применения динамической защиты для по-
вышения стойкости брони при поражении обычным
бронебойным тупоголовым снарядом [17].
В 1963 г. был определен состав ВВ для динамичес-
кой защиты: ТГ-50/50. В течение года испытывались
два варианта для лобовой проекции корпуса. В пер-
вом случае на лобовой проекции устанавливались за-
щитные секции размеров 420x1130 мм, в каждой - 18
плоских зарядов, залитых в алюминиевые контейнеры.
Контейнеры стояли между стальными ребрами, прива-
ренными к основной броне. Общий вес защиты 200 кг,
в том числе 28 кг ВВ. Живучесть - до 4 попаданий в
конструкцию. Во втором случае на лобовой проекции
устраивались сборные секции высотой до 120 мм. Оба
варианта - съемные; экипаж мог собрать защиту сво-
ими силами за 10 минут. Динамическая защита башни
выполнялась с помощью многослойных защитных заря-
дов в нижнем поясе; верхний пояс и крышу прикрыва-
ли такие же секции, что и на лобовой проекции танка.
Обеспечивается защита от ракет типа «Шмель». Об-
щий вес - до 400 кг. В целом же динамическая защита
предохраняла танк Т-55 от поражения кумулятивны-
ми боеприпасами с бронепробиваемостью порядка 450
мм. Военные полагали необходимым изучить дополни-
тельно влияние подрыва динамической защиты на эки-
паж, на крепление внутренних и наружных приборов
и агрегатов танка, а также живучесть «динамики» при
попадании пуль, осколков и фугасных снарядов [18].
К концу 1960-х гг. появился и первый вариант
встроенной динамической защиты, рассчитанной на
отражение не только кумулятивных, но также броне-
бойно-подкалиберных снарядов [19].
***
Отдельная тема - активные методы защиты бро-
нетехники. Их разработкой на рубеже 1950-1960-х
гг. занималась большая группа оборонных НИИ и КБ,
главным образом из числа учреждений Госкомитета по
оборонной технике.
Возможности поражения ПТУР средствами стрелко-
во-пушечного вооружения изучались на рубеже 1950-
1960-х гг. НИИ-61 ГКОТ. Первые же опыты показали,
что использование против противотанковых управляе-
мых ракет обычных пулеметов, включая многостволь-
ные зенитные калибром 14,5 мм, практически беспо-
лезно. На первых же опытных стрельбах пулеметчики,
находясь в 100 метрах от трассы ракеты и заранее зная
расположение стартовой позиции, цели и времени пус-
ка, смогли сбить только 1 из 6 ПТУР, хотя выпускали по
каждому из них от 152 до 435 пуль [20].
Вскоре ученые института определили круг наибо-
лее сложных технических задач, без решения которых
невозможно достичь удовлетворительного решения
проблемы в целом. Прежде всего это создание средств
обнаружения ПТУР на траектории, а также пусковых
установок. Далее - для поражения ракеты с вероят-
ностью 70% требовалась пулеметная установка ка-
либра 12,7 мм с темпом стрельбы 8-11 тыс. выстрелов
в минуту. Правда, все расчеты велись, исходя из ско-
130
ГЛАВА III
рости полета ПТУР 600-800 м/сек., хотя таких систем
ни в 1960-х, ни в 1970-х гг. создать не удалось. Оче-
видно, имелась в виду возможность поражения также
пушечных кумулятивных снарядов. Поскольку расход
патронов на отражение атаки только одной ракеты
оценивался в 275 штук, то размещение хотя бы мини-
мального боекомплекта требовало сокращения боеза-
паса основного 100-мм орудия танка Т-55 примерно
на четверть - и это без учета места под аппаратуру
обнаружения и наведения. Другой вариант - использо-
вание пушечных шрапнельных снарядов - имел более
низкую эффективность поражения ПТУР, порядка 50%.
Одновременно НИИ-61 предлагал обратить максимум
внимания на пассивные средства защиты от ПТУР: ор-
ганизацию помех по каналам связи ракеты с пуско-
выми установками, уменьшение теплового излучения
танка, применение противорадиолокационных покры-
тий, использование дымовых завес и маневра танка
как по скорости, так и по направлению его движения.
Применение в комплексе всех этих мер обеспечивало
существенное снижение эффективности ПТУР [21].
В феврале 1961 г. был подписан акт межведомс-
твенной комиссии по приемке научно-исследова-
тельской работы «Исследование возможных методов
групповой и индивидуальной защиты танков от воз-
действия на них противотанковых управляемых ре-
активных снарядов» (шифр «Оплот-МО»), выполнен-
ной в течение I960 г. совместно коллективом ученых
Академии бронетанковых войск и двух институтов
ГКОТ (НИИ-61 и ВНИИ-100) во главе с полковником
П.П.Голиковым [22].
Основные методы защиты танков от ПТУР авторы
исследования изложили в следующем порядке, в соот-
ветствии с их важностью и эффективностью:
- уничтожение на подлете;
- создание помех системам наведения и управления;
- использование тактических приемов действий
танков;
- повышение стойкости броневой защиты танков.
Межведомственная комиссия согласилась с мнени-
ем ученых и сформулировала свой вывод: «...Наиболее
эффективным способом борьбы с ПТУРС может быть
комплекс вооружения, обеспечивающий обнаружение
и уничтожение управляемых снарядов на полете», и
предписала в 1961-1963 гг. провести опытно-конс-
трукторские работы по созданию таких систем. Это,
однако, не исключало необходимости научно-иссле-
довательских работ в области применения помех.
Первоначально, еще в рамках темы «Оплот-МО»,
была разработана применительно к танку Т-55 сис-
тема активной защиты с зенитно-пулеметной уста-
новкой в качестве средства поражения. При этом на
крыше танка устанавливались зенитно-пулеметная
установка с приводами наведения, антенное устройс-
тво, блок передатчика, приемник, блок компенсации и
преобразователь азимута. В боевом отделении танка
размещались счетно-решающее устройство, блок пи-
тания и преобразователь МА-1500 [23].
Позднее, в 1962 г., московским филиалом ВНИИ-
100 разрабатывалась установка на танке Т-55 мортир
системы автоматической защиты от управляемых сна-
рядов, изучалось воздействие их выстрелов на эки-
паж и оборудование боевой машины, рассматривались
различные варианты размещения радиолокационного
оборудования [24].
В 1963 г. были созданы и испытаны осколочный
поражающий элемент секторного типа и несколько ва-
риантов кумулятивных поражающих элементов. Одно-
временно испытывались разные образцы взрывателей
- 2 оптических, радиолокационный, 3 емкостных и
контактный. Изучалась возможность применения ак-
тивной защиты для борьбы с кинетическими - броне-
бойными и подкалиберными - снарядами. Проведен-
ные стрельбы показали принципиальную возможность
заметного снижения эффективности последних. И,
наконец, были изготовлены два макета верхнего ло-
бового листа танка с расположенными на них поража-
ющими элементами активной защиты [25].
В следующем, 1964 г. макет носового узла танка с
действующей системой активной защиты (осколочные
поражающие элементы с радиолокационным взрыва-
телем) был испытан снарядным обстрелом. Послед-
ними были выпущены 4 боевых 85-мм кумулятивных
снаряда; все они оказались уничтожены на подлете;
после чего на поверхности брони не осталось никаких
поражений. В конце года сотрудники филиала ВНИИ-
100 занимались изучением последствий физиологи-
ческого воздействия элементов активной защиты на
экипаж танка; была доказана возможность создания
условий безопасной для человека работы [26].
Что же касается применения системы активной за-
щиты на конкретной боевой машине, то в 1963-1964 гг.
проектировалась ее установка на перспективном танке
объект 775 Челябинского тракторного завода [27].
Однако после ухода Н.С.Хрущева с высших го-
сударственных постов работы по этой машине были
прекращены, что, видимо, затормозило и создание ак-
тивной защиты. Во всяком случае, при формировании
плана ОКР на 1970-1975 гг. эта тема вошла в него
под шифром «Дрозд». Свои плоды она принесла лишь
в 1983 г., с принятием на вооружение первого в мире
танка, оснащенного комплексом активной защиты -
Т-55АД [28].
***
Предписание заняться исследованием теплово-
го излучения отечественной бронетанковой техники
и разработкой способов его уменьшения ВНИИ-100
впервые получил в конце 1956 г. Кстати сказать, ос-
нованием к тому послужили данные разведки о веду-
щемся в Англии проектировании реактивных снарядов
с тепловой головкой самонаведения [29].
131
ГЛАВА III
Варианты
экранной защиты,
разработанные на
рубеже
1950-1960-х гг.
Фотографии
из коллекции
М.В. Павлова.
132
ГЛАВА III
Однако никаких документов о ведущихся в 1956-
1957 гг. работах нам обнаружить не удалось. Очевид-
но, первая научно-исследовательская тема, связанная
с тепловой маскировкой бронетехники, была утверж-
дена приказом по ГКОТ от 31 декабря 1958 г. Она на-
зывалась «Исследование возможности защиты танков
от реактивных снарядов с тепловыми головками са-
монаведения» и имела целью выявление возможных
путей снижения теплового излучения. Ведущим ис-
полнителем по теме назначался ВНИИ-100, соиспол-
нителем - Кубинский полигон. Руководителем работ
назначался Г. А. Михайлов [30].
К началу 1960-х гг. тема была расширена и до-
полнительно включила в себя маскировку от радио-
локационных средств обнаружения. В 1961 г. институт
спроектировал, изготовил и установил на танке Т-55
опытную систему газовыхлопа и устройство для сни-
жения теплового излучения. При испытании переос-
нащенного Т-55 дальность обнаружения танков голо-
вкой самонаведения типа «Глаз» снизилась в 1,5 раза.
Одновременно был подобран защитный материал для
поглощения излучения радиолокаторов [31].
В 1963 г. все это вылилось в интересную работу,
выполненную московским филиалом ВНИИ-100. Она
называлась «Защита танков от обнаружения радио-
локационными и пассивными инфракрасными средс-
твами за счет применения материалов, поглощающих
электромагнитные волны радиолокационного диапа-
зона 0,4-4,5 см и уменьшающих тепловое излучение
корпуса и башни». Совместно с одним из институтов
химических материалов были разработаны радио-
поглощающий материал на основе стеклопластика
и схема его применения для уменьшения теплового
излучения бронетанковой техники. Одновременно
создавались различные варианты крепления листов
стеклопластика к броневым конструкциям и наруж-
ным элементам танка: бакам, ящикам ЗИПа, подкрыл-
кам и т.д. [32].
В следующем, 1964 г. работа по теме была завер-
шена, а результаты представлены в Главтанк для при-
менения в проектировании новых боевых машин. Сре-
ди прочего предлагались оптимальные с точки зрения
радиолокационной и тепловизионной маскировки
формы машин, а также схемы реально выполненно-
го покрытия радиопоглощающими материалами танка
Т-55 и БРДМ [33].
***
Проработка вопроса создания более мощных, чем
115-мм пушка У-5ТС, орудий для новых средних тан-
ков была открыта решением ГКОТ от 8 июня 1961 г.
за № 258. Вскоре после этого комплексная бригада из
представителей артиллерийского ОКБ-9 УЗТМ, НИИ-
24, НИИ-6, ОТБ-40, заводов им. Малышева и №183
и ГКОТ проработала вопрос о возможности создания
перспективной гладкоствольной пушки калибром
122-125 мм (будущая Д-81) с начальной скоростью
снаряда 1800-1880 м/сек. и бронепробиваемостью на
дистанции 2000 м под углом 60 градусов от вертикали
свыше 150 мм - для установки в танках объект 432
и объект 166. От харьковского завода присутствовал
М.А.Набутовский, от тагильского - Ю. А. Кипнис-Ко-
валев. Первый из них полагал, что установка нового
орудия в объекте 432 повлечет за собой большой объ-
ем переделок: изменение конфигурации и увеличение
веса башни, перекомпоновку всего боевого отделения
и ряда его устройств: баков-стеллажей, механизма
заряжания и т.д. Ю. А. Кипнис-Ковалев применитель-
но к объекту 166 счел проблему не слишком сложной:
для новой пушки требовались лишь незначительные
изменения боевого отделения [34].
Однако гладкоствольная система отнюдь не счита-
лась безальтернативным вариантом. На специально
проведенном по этому поводу в Госкомитете по обо-
ронной технике совещании (материалы утверждены
заместителем председателя ГКОТ С. Н. Махониным 20
апреля 1962 г.) было предложено также: «...Провес-
ти проработку возможности создания нарезной пушки
в габаритах Д-81 с дальностью стрельбы осколочно-
фугасными снарядами 12-15 км и характеристиками
подкалиберного и кумулятивного снаряда более высо-
кими, чем у пушки Д-54, подчинив ее баллистическое
решение не бронебойному, а подкалиберному, куму-
лятивному и осколочно-фугасному снарядам», причем
имелся в виду БПС с оперенной невращающейся бо-
евой частью [35], не уступающий в действии по на-
клонной броне БПС гладкоствольной пушки.
В июне 1962 г. на Уралмашзаводе прошло еще одно
техническое совещание по поводу нарезной 122-мм
пушки для танков Т-62 и объект 432. В нем приняли
участие представители ГРАУ, ГБТУ, ГКОТ, ОКБ-9, за-
водов 75 и 183, ОКБ-40, НИИ-24 и НИИ-117. В реше-
нии совещания было указано: «Создание пушки Д-83
предусматривается в весах и габаритах пушки Д-81 с
максимальной унификацией их основных узлов и де-
талей. При этом для пушки Д-83 принимаются выстре-
лы раздельного заряжания с частично сгораемой гиль-
зой с бронебойным подкалиберным /с отделяющимся
поддоном/, осколочно-фугасным и кумулятивным сна-
рядом». Осколочно-фугасный заимствовался штатный
пушки М-62; вес подкалиберного принимался 6,5 кг
(для гладкоствольной 125-мм Д-81 в это время разра-
батывался БПС массой 5,7 кг). Артиллерийское КБ во
главе с Ф.Ф.Петровым предложило совещанию расчеты
на 6 вариантов нарезной пушки, отличавшихся разме-
ром гильзы и, соответственно, порохового заряда. При
этом начальная скорость БПС колебалась от 1611 м/
сек. для самого слабого заряда до 1680 м/сек. для на-
иболее мощного. Дальность прямого выстрела по цели
высотой 2 м составляла соответственно 1920-1980
м. Несмотря на некоторое сокращение бронепроби-
ваемости, конструкторы ориентировались на вариант
133
ГЛАВА III
с минимальным зарядом и гильзой длиной 412 мм: в
этом случае удавалось разместить большее количест-
во выстрелов, 38 на объекте 432 и 40 на танке Т-62, и
максимально унифицировать механизмы заряжания с
разрабатываемыми для гладкоствольной 125-мм пуш-
ки. В итоге, несмотря на возражения представителей
военной приемки на УЗТМ, совещанием был выбран
именно этот вариант. Очень важный нюанс: новое
122-мм нарезное орудие, в отличие от 100-мм пушки
Д-54, не имело дульного тормоза [36].
Совещание отметило также трудности будущей ра-
боты. Во-первых, одну и ту же пушку было невозмож-
но установить на танках Т-62 и объект 432: в пер-
вой случае требовался унитарный снаряд, во втором
- выстрел раздельного заряжания. Поэтому нужно
было либо разрабатывать два 122-мм орудия с общей
баллистикой, либо существенно менять конструкцию
одного из танков. Во-вторых, было очевидно, что со-
здание бронебойно-подкалиберного снаряда с отде-
ляющимся поддоном и осколочно-фугасной гранаты
с частично сгорающими гильзами потребует немалого
времени, поэтому предлагалось на первое время со-
средоточить все усилия на 125-мм гладкоствольной
пушке и боеприпасах к ней [37].
Окончательные тактико-технические требования
на опытно-конструкторскую работу «Создание двух
мощных, стабилизированных в двух плоскостях наве-
дения, гладкоствольной и нарезной пушек для сред-
него танка, прицельных и дальномерных устройств и
выстрелов раздельного заряжания» были утверждены
в январе 1963 г. [38].
В августе 1963 г. КБ Уралмашзавода представило
в ГКОТ технические проекты гладкоствольной 125-мм
пушки Д-81 и нарезной 122-мм Д-83. Вскоре же эта
документация была утверждена в Госкомитете и заказ-
чиком, т.е. Министерством обороны, для изготовления
опытных образцов. Запомним несколько цифр: труба
ствола гладкоствольного орудия была запроектирова-
на с категорией прочности 0-110, а казенник 0-65.
Ствол пушки рассчитывался под начальное давление
при выстреле 4000 кг/см2 и 4800 кг/см2 при темпера-
туре заряда +15 градусов и +40 градусов по Цельсию
соответственно. Максимально допустимое давление на
дно канала ствола составляло 6000 кг/см2. Фактичес-
кие же данные при отработке выстрела с бронебой-
но-подкалиберным снарядом оказались выше: более
5200 кг/см2 в канале ствола при температуре заряда в
40 градусов и 6920 кг/см2 - давление на дно канала.
При обмере ствола была обнаружена значительная ос-
таточная деформация; иначе говоря, орудие не имело
запаса прочности [39].
Для опытных стрельб и отработки выстрелов Урал-
машзавод изготовил и поставил на Павлоградский по-
лигон несколько баллистических установок:
- гладкоствольную Д-81 на гусеничном лафете
203-мм гаубицы Б-4 (апрель 1963 года);
- нарезную Д-83 на гусеничном же лафете 280-мм
мортиры БР-5 (июнь 1963 года);
- гладкоствольную Д-81 для монтажа в танке объ-
ект 432 (июль 1963 года). В апреле 1964 г. он уже
поступил в НИИ-24 для отработки выстрелов
Кроме этого, с июля 1963 г. по апрель 1964 г. были
отправлены 7 запасных труб [40].
В апреле 1964 г. УЗТМ изготовил 5 опытных об-
разцов гладкоствольного 125-мм орудия Д-81. В мае
2 пушки были отправлены в Харьков для монтажа в
танке объект 432, 2 - в Нижний Тагил для объекта
167. Одно орудие временно осталось в Свердловске
для проведения испытаний с тензометрическим изме-
рением давлений в стволе: в сентябре оно также было
выслано в Харьков [41].
***
Обсуждение сравнительных достоинств вновь со-
здаваемых танковых орудий шло параллельно и даже
несколько опережая опытные стрельбы. Было установ-
лено, что 125-мм отечественная пушка Д-81 по дуль-
ной энергии (922 тонно/метра) значительно превос-
ходила натовское 105-мм орудие (645 тонно/метров)
и несколько уступала британской нарезной 120-мм
пушке (1045 тонно/метров) [42].
Наличной мощности вкупе с оперенным невращаю-
щимся бронебойно-подкалиберным снарядом вполне
хватало 125-мм орудию уверенно уничтожать натовские
танки, о чем свидетельствует составленная в 1964 г. таб-
лица [43]:
Дистанции сквозного пробития 125-мм БПС пушки Д-81 при обстреле танков М60, М48А2, «Чифтен» и «Леопард» (в метрах)
элемент брони для танка М60 для танка М48А2 для танка «Чифтен» для танка «Леопард»
корпус лоб/верх 2300 >3000 2300 >3000
корпус лоб/низ >3000 >3000 >3000 >3000
башня лоб >3000 >3000 >3000 >3000
Кумулятивные 125-мм снаряды также безусловно
пробивали любую западную танковую броню; их дейс-
твие ограничивалось лишь условиями работы взрыва-
теля, не срабатывавшего при углах встречи с броней в
13 и менее градусов [44].
А вот при оценке сравнительных характеристик
отечественных систем - 125-мм гладкоствольной Д-
81 и 122-мм нарезной Д-83 - однозначного вывода
получить не удалось. 25 августа 1963 г. совещание
на эту тему провели отраслевые институты НИИ-61,
НИИ-21 и ВНИИ-100. Совокупность уже имеющихся
134
ГЛАВА III
экспериментальных и уточненных расчетных данных
позволила составить следующую таблицу [45]:
Характеристики Д-81 125-мм Д-83 122-мм
начальная скорость БПС, м/сек. 1800 1680*
дальность прямого выстрела по цели высотой 2 м, м 2150 2000*
бронепробиваемость, мм:
- на дальности 1000 м, 0 гр. 300/370** 380*
- на дальности 1000 м, 60 гр. 180 150
- на дальности 2000 м, 0 гр. 280/350** 360
- на дальности 2000 м, 60 гр. 150 135
кумулятивный снаряд
начальная скорость, м/сек. 950 920
дальность прямого выстрела, м 1000 900
бронепробиваемость, мм - при 0 град. 440 440
- при 60 град. 200 200
осколочно-фугасный снаряд
начальная скорость, м/сек. 780 -
дальность при угле возвыше- ния орудия 14 град., км 9,5 12
вес снаряда, кг 22,6 27
вес ВВ, кг 3,3 3
* Фактические данные превысили ранее утвержденные так- тико-технические требования и достигли «максимального» варианта из первоначально рассматривавшихся. * * Вторая цифра - при использовании БПС с вольфрамовым
сердечником.
Здесь не приведены данные по кучности и разлету
по дальности различных типов снарядов, но в доку-
менте отмечена более высокая кучность 125-мм куму-
лятивного снаряда на дальности в 1 км [46]. Это, воз-
можно, было связано с большой сложностью 122-мм
КС: он, как и 125-мм снаряд, не вращался и стабили-
зировался в полете с помощью оперения; однако вы-
пускается из нарезного ствола и для предотвращения
раскручивания должен снабжаться специальным под-
шипником в калиберном поддоне. Во всяком случае,
при стрельбе осколочно-фугасным снарядом 122-мм
пушка имела явное преимущество не только по даль-
ности, но и по точности попадания в цель [47].
В целом совещание 25 августа 1963 г. пришло к
выводу: «Считать перспективным вооружением для
танка объект 432 гладкоствольную пушку Д-81». Ос-
нованием к тому послужили два обстоятельства: более
высокая бронепробиваемость при обстреле наклонной
брони и ведущаяся разработка гладкоствольной сис-
темы Д-85 с начальной скоростью БПС 2000 м/сек. и
габаритами орудия Д-81. Вместе с тем в тех матери-
алах совещания имеется особое мнение представите-
лей ВНИИ-100 и НИИ-24: «В настоящее время данных
для решения вопроса о преимуществе одной из пушек
Д-81 или Д-83 недостаточно. Необходимо разрабо-
тать, изготовить и провести сравнительные испытания
опытных пушек Д-81 и Д-83. Решение о поставке од-
ной из этих пушек на производство принять по резуль-
татам сравнительных испытаний» [48].
Итак, «мнение» о преимуществах 125-мм гладкос-
твольной системы уже имело место быть, однако пер-
вые стрельбы из пушки Д-81, проведенные НИИ-24
осенью того же 1963 г., оптимистическому настрою
не соответствовали. Вместо запланированных 1800 м/
сек. удалось достичь начальной скорости лишь в 1745
м/сек. Преимущество в бронепробиваемости перед на-
резной пушкой даже при стрельбе по наклонной броне
почти исчезло [49].
Что же касается 125-мм гладкоствольной пушки Д-
85 с начальной скоростью БПС 2000 м/сек., то ее созда-
тели встретились с существенными трудностями техно-
логического характера: трубы с категорией прочности
0-120 и автофретаж в массовом производстве освоены
не были. Опытные же стволы были изготовлены мето-
дом центробежного литья на Свердловском заводе им.
М. И. Калинина. Однако последний выпускал зенит-
ные орудия и ракетные системы и, очевидно, не имел
свободных мощностей для танковых орудий. Сам же
Уралмашзавод мог выпускать трубу с прочностью лишь
0-110 [50]. Испытания Д-85 продолжались в течение
1964-1966 гг., в том числе на опытном танке объект
437, но в серийное производство орудие со столь выда-
ющимися характеристиками так и не поступило.
На рубеже 1960-1970-х гг. под давлением минист-
ра обороны А. А. Гречко на танке объект 172 устанав-
ливались опытные нарезные орудия; однако это дело
было заведомо бесперспективно в силу отсутствия
боеприпасов. Работу по ним тормозил лично началь-
ник ГРАУ маршал артиллерии П. Н. Кулешов. По сви-
детельству Г. Б. Пастернака, он был ярым сторонни-
ком гладкоствольной танковой артиллерии и выражал
свои воззрения бескомпромиссно - «Это наша техни-
ческая политика. Если это кому-то не нравится - я
готов уйти» [51].
Представителем ВНИИ-100, требовавшим в авгус-
те 1963 г. продолжения испытания нарезного 122-мм
танкового орудия, был Ю. П. Костенко. Он уже имел
опыт пристрелки гладкоствольных 115-мм пушек и
знал о таком неприятном их свойстве, как «нестабиль-
ная меткость огня» в силу теплового изгиба. Так вот, в
1966-1967 гг. Ю. П. Костенко возглавлял комиссию по
заводским испытаниям танка объект 434, вооруженно-
го 125-мм гладкоствольным орудием Д-81. Свободное
перемещение по мишени средней точки попаданий
135
ГЛАВА Ш
снарядов разных серий в силу теплового изгиба вновь
проявилось в полной мере, со всеми уже перечислен-
ными во второй главе последствиями [52].
Кстати сказать, вводя в 1970-х гг. гладкоствольное
120-мм орудие для танка «Леопард», немецкие конс-
трукторы озаботились не только прочностью ствола,
но и его жесткостью - она оказалась почти в полтора
раза выше, чем у нашей серийной 125-мм пушки Д-
81. Этот факт подтолкнул наконец-то отечественных
оружейников начать работу по совершенствованию
конструкции и технологий производства танковых пу-
шек, однако это происходило уже в 1980-х гг. [53].
***
Новые танковые орудия изначально рассматрива-
лись не только с точки зрения их могущества при ис-
пользовании традиционных боеприпасов, но также и
управляемых снарядов.
Уже 30 августа 1960 г. в предложениях ГКОТ по
развитию танкового вооружения и новых типов танков
предусматривалось использование на еще не сущест-
вующем объекте 432 управляемых по проводам ПТУ-
Ров, выстреливаемых из штатного 115-мм гладкост-
вольного орудия [54].
Разработка таких снарядов началась в 1961 г. в
СКВ под руководством Б. И. Шавырина с системы «Ру-
бин». Первый же год работы показал невыполнимость
поставленной задачи: провода рвались по причине
довольно высокой скорости снаряда, около 250 м/сек.
К тому же снаряд имел избыточные для боевого отде-
ления танка габариты. В автомате заряжания объекта
432 его разместить было невозможно [55].
В августе 1962 г. развернулась любопытная дискус-
сия. Совещание представителей научно-исследова-
тельских институтов, промышленности и ГРАУ, прове-
денное Техническим управлением ГКОТ, высказалось
за продолжение работ с радиокомандным вариантом
ТУР «Рубин», причем в калибре 122 мм, предусматри-
вая возможность запуска его из нарезной пушки танка
объект 432 и ракетного танка разработки ЧТЗ. Глад-
коствольные 115-мм и 125-мм орудия были сочтены
малоперспективными. Однако существовало и другое
мнение: за несколько дней до этого совещания на-
чальник Главтанка Н. А. Кучеренко направил в Техни-
ческое управление письмо, где предлагал делать ТУР
«Рубин» под 125-мм калибр [56].
Первым «носителем» ТУР должен был стать танк
объект 434. В тактико-технических требованиях на
эту машину, составленных в начале 1963 г., среди
прочего значилось размещение в боеукладке 4-6 уп-
равляемых снарядов [57].
12-15 октября 1964 г. комплексная бригада из
представителей ГКОТ, ГРАУ, ГБТУ и разработчиков но-
вого оружия - КБ Харьковского завода им. Малыше-
ва, нудельмановского ОКБ-16, НИИ-61, ВНИИ-100 и
ряда других - рассмотрела технические предложения
по созданию комплекса дополнительного вооружения
танка объект 432 с запуском управляемого снаряда из
ствола гладкоствольной 125-мм пушки Д-81 [58].
В своих рассуждениях бригада исходила из следу-
ющих посылок:
- основными остаются выстрелы с подкалиберными,
кумулятивным и осколочно-фугасными снарядами;
- управляемый снаряд должен служить дополни-
тельным вооружением для усиления огневой мощи
танка на дальностях до 3,5-4 км.;
- наличие управляемого снаряда не должно вы-
зывать существенных изменений конструкции пушки,
механизма заряжания и компоновки боевого отделе-
ния танка;
- управляемый снаряд выполняется с раздельным
заряжанием и в габаритах осколочно-фугасного вы-
стрела.
Рассматривались несколько вариантов на основе
комплексов: танкового «Рубин»; ПТУР «Малютка»,
вновь разрабатываемого по шифру «Гвоздь».
Первый - «Рубин» - был отвергнут в силу необхо-
димости использования нарезного ствола и больших
размеров выстрела, так же, как и аппаратуры управ-
ления. Проверенная и надежная «Малютка» оказалась
непригодна из-за крайне малой скорости полета раке-
ты, ограничиваемой проводной линией связи и ручной
системой наведения.
В итоге совещание поддержало предложение ОКБ-
16 во главе с А. Э. Нудельманом о разработке нового
комплекса с управляемым снарядом «Гвоздь». В данном
случае речь идет не о ракете, а именно о снаряде. Его
создатели обещали неплохие характеристики: полуавто-
матическую систему радиокомандного управления, даль-
ность действия до 4 км, вероятность попадания - 0,8-0,9
при стрельбе с коротких остановок, бронепробиваемость
200-250 мм стальной брони под углом 60 градусов от
вертикали. Поскольку «Гвоздь» выстреливался из пушки
подобно обычному кумулятивному снаряду, то время по-
лета на максимальную дальность составляло всего 6-7
секунд. В качестве дальнейшей перспективы комплекса
предусматривалась возможность ведения огня с ходу.
В конце 1966 г. название темы было изменено: вместо
«Гвоздя» она теперь именовалась «Кобра».
Дальнейшая история описана в статье Р. Ангель-
ского «Кобры» стерегут страну Советов» [59]. В 1967
г. были изготовлены и достаточно успешно испытаны
первые образцы управляемых снарядов. Однако затем
возникли проблемы: при выстреле пылевое облако
на слабых грунтах не позволяло удерживать управ-
ляемый снаряд в прицеле, и он уходил в неведомом
направлении. Пришлось резко уменьшить вышибной
заряд, а сам снаряд оснастить ракетным двигателем.
Время полета на предельную дистанцию выросло до
9 секунд. После долгих лет доработки в 1976 г. ком-
плекс танкового управляемого вооружения «Кобра»
был введен на танке Т-64Б.
136
ГЛАВА III
***
К концу 1950-х гг. в СССР был накоплен достаточ-
ный научно-технический потенциал, чтобы попытать-
ся преодолеть отставание в качестве и совершенстве
танковых приборов наблюдения за полем боя и управ-
ления огнем в 1950-х гг.
В декабре 1958 г. в артиллерийском научно-тех-
ническом комитете ГАУ был рассмотрен технический
проект танкового прицела-дальномера со стабилиза-
цией поля зрения в двух плоскостях - ТПД2С, пред-
назначенного для среднего танка и разработанного
в подмосковном ЦКБ-393. Система имела базу 1100
мм и диапазон измерений от 1000 до 4000 м. Ошиб-
ки при измерении дальности с места составляли до
2000 м - 3%, до 3000 м - 4%, до 4000 м - 5%. При-
цел-дальномер имел встроенный механизм поправки
на собственный ход танка, автоматически вводящий
необходимые изменения. Необходимо отметить, что
ТПД2С проектировался на базе прицела-дальномера
ТПДС, уже испытанного в конце 1957 г. на Кубинском
полигоне. Для дальнейших работ была рекомендова-
на база тяжелых танков: в начале 1959 г. ТПД2С уже
работал на ленинградском объекте Т1~1 и челябинском
объекте 770 [60]
О возможности применения радиолокационных
дальномеров на бронетанковой технике впервые за-
явил контр-адмирал Берг на совещании по поводу но-
вой техники в Наркомате танковой промышленности,
состоявшемся во второй половине 1945 г. Кстати, при
этом он ссылался на немецкие исследования [61].
В первой половине 1950-х гг. радиолокатор для тан-
ков разрабатывался в ЦНИИ-108 Министерства оборо-
ны (шифр «Тайга»). Полученная система на вооружение
принята не была из-за избыточных размеров [62].
В 1954 г. к решению задачи подключился ВНИИ-
100. В рамках темы «Клен» были рассчитаны и экс-
периментально отработаны малогабаритные щелевые
антенны для танкового радиолокационного прицела,
способные выполнять функции захвата и сопровожде-
ния цели. После этого был смонтирован передвижной
стенд для проведения исследований в полевых усло-
виях. На 1955 г. планировалась тема ОКР «Разработка
действующего макета танкового радиолокационного
дальномера» [63].
Малогабаритный радиолокационный танковый
дальномер (шифр «Скала») разрабатывался ЦНИИ-
173 совместно с Ленинградским Кировским заводом и
ЦКБ завода №393 на основании Постановления Сове-
та Министров СССР от 8 мая 1957 г. [64].
В ходе этой работы был изготовлен эксперимен-
тальный образец радиолокационного дальномера и
установлен в тяжелом танке Т-10М. Испытания шли
на Центральном учебно-опытном артиллерийском по-
лигоне Ленинградского военного округа. В июне 1959
г. участники проекта сообщили об успешном завер-
шении темы научно-исследовательских работ и соот-
ветствии тактико-техническому заданию полученных
на испытаниях характеристик [65].
4 сентября 1959 года специально назначенная
ГКОТ приемочная комиссия изучила эффективность
применения радиолокационного танкового дальноме-
ра при стрельбе с места из танковой пушки М-62ТС
на дальностях 2500-3000 м по неподвижным и движу-
щимся мишеням. Всего было произведено 78 выстре-
лов, из них 48 без дальномера и 30 с дальномером.
Выяснилось, что его максимальная дальность дейс-
твия превышает 3000 м, минимальная - не более 85
м. Срединная ошибка измерения дальности с места по
неподвижной цели составляет 2,7 м, по движущейся
цели - 9,4 м, с хода неподвижной цели - 9,3 м. От
дальности точность определения дистанции не зависе-
ла. Применение дальномера на дальностях 2500-3000
м обеспечивало поражение цели первым или вторым
выстрелом. Без дальномера 122-мм пушка М-62ТС на
таких дистанциях малоэффективна. По итогам работы
комиссии ГКОТ 5 ноября 1959 г. принял решение ус-
тановить радиолокационный дальномер, помимо тяже-
лых танков, в новый средний танк объект 430 [66].
На 1962 г. по предложению ВНИИ-100 планиро-
валась разработка «...счетно-решающей аппаратуры
для автоматического определения угла прицеливания
в зависимости от дальности стрельбы, износа ствола,
типа боеприпасов, температуры и плотности воздуха,
крена танка, учета ВИР и ВИН из-за движения цели
и танка и других баллистических поправок», сопря-
женной с радиолокационным прицелом-дальноме-
ром. Этот комплекс планировалось установить на танк
объект 432, но с учетом возможности применения на
других танках. К участию в проекте привлекались не-
сколько научно-исследовательских организаций ГКОТ
и Министерства обороны [67].
Разработка ночных «бесподсветочных» приборов и
прицелов, работающих в условиях естественной ноч-
ной освещенности без помощи инфракрасных прожек-
торов, в СССР началась еще в 1950-х гг. Преимущество
таких приборов очевидно: инфракрасный излучатель
хоть и не столь ярок, как обычная лампа, но позво-
ляет обнаружить его носитель с довольно большого
расстояния. В августе I960 г. в ГКОТ были подготов-
лены «Предложения по развитию танкового и проти-
вотанкового управляемого реактивного вооружения, а
также по развитию типов танков и танкового вооруже-
ния»; отдельный их раздел был посвящен теме ночно-
го видения: «Считать необходимым закончить выпол-
нение ОКР по созданию приборов ночного видения,
работающих при естественной ночной освещенности
(без подсветки), а именно прицела, разрабатываемого
по теме 20, с дальностью до 800 м, и командирского
наблюдательного прибора «Кармин-2» с дальностью
до 500 м. Необходимо продолжить выполнение науч-
но-исследовательской работы по теме 21 по созданию
ночного танкового прицела, работающего при естест-
137
ГЛАВА III
Танк Т-54А,
оснащенный
системой
активной защиты.
Поражение ПТУР
осуществляется
дистанционно
управляемым
пулеметом.
Фотографии
из коллекции
М.В. Павлова.
138
ГЛАВА III
Дистанционно управляемая пулеметная установка системы активной защиты танка Т-54А.
Фотографии из коллекции М.В. Павлова.
венной ночной освещенности на дальности до 3 км...
Целесообразно в дальнейшем провести оборудование
всех танков ночными приборами, работающими при
естественной освещенности на дальности не менее
3 км, и создание специального командирского танка,
оборудованного наблюдательными приборами ночно-
го видения на дальность до 5 км и танковым ночным
прицелом-дальномером с дальностью до 3 км, для пе-
редачи команд и дальности линейным танкам» [68].
***
В 1950-х гг. ни харьковское, ни тагильское КБ для
своих новых средних танков так и не смогли получить
двигатели повышенной по сравнению с серийными
мощности - их просто не было. К началу 1960-х гг.
ситуация изменилась.
Наконец-то решилась проблема с ресурсом четы-
рехтактных двигателей типа В-2 с наддувом. В тече-
ние всех 1950-х гг. конструкторы Челябинского Ки-
139
ГЛАВА III
Танк объект 167.
Фотографии из архива
ФГУП «УКБТМ».
140
It7l
III V9VUJ
ГЛАВА III
Танк объект 167.
Фотографии из архива
ФГУП «УКБТМ».
142
ГЛАВА III
ровского завода доводили свой дизель уменьшенных
габаритных размеров В-12-6 с мощностью 750 л.с. В
конце десятилетия после разнообразных и тщатель-
ных испытаний он подтвердил свой ресурс: 300 ча-
сов, а также возможность дальнейшего форсирования
[69]. Это было уже приемлемо и для среднего танка,
оставалось лишь поработать над размерами, чтобы
«вписать» в МТО среднего танка.
Историю разработки танкового газотурбинного
двигателя обычно начинают с совещания у заместите-
ля Председателя Совета Министров СССР В. А. Малы-
шева, состоявшегося 31 января 1956 г. Именно тогда
бывший Нарком танковой промышленности обратился
к главным конструкторам, танкистам и двигателистам,
с вопросом: «Кто из вас занимается созданием газовой
турбины для танка?» [70].
Вопрос был отнюдь не риторическим. Дело в том,
что в соответствии с Постановлением Совета Минист-
ров СССР от 28 мая 1955 г. Ленинградскому Кировско-
му заводу совместно с Центральным институтом авиа-
ционных материалов уже было поручено разработать
технический проектэкспериментальной газотурбинной
установки мощностью 1000 л.с. для тяжелого танка по
ТЗ, согласованному с Министерством обороны СССР,
и затем изготовить два экспериментальных образца.
Коллективу под руководством главного конструктора
стационарного газотурбостроения ЛКЗ Г. А. Оглобли-
на предполагалось испытать на заводском стенде, а
другой - в 1957 г., непосредственно в танке. Учиты-
вая ограниченные сроки, первая турбина изначально
проектировалась с неприемлемым для танкистов рас-
ходом топлива - порядка 335 гр./л.с./час. Более эко-
номичный вариант, на 275 гр.л.с./час, предполагалось
создать в 1958 г. Танковая турбина ГТД-1 была раз-
работана и построена, однако на испытаниях обнару-
жились серьезные проблемы, для устранения которых
в то время не было методик расчета. Поэтому проект
был закрыт, а отчеты и один образец в металле позд-
нее были переданы в челябинское турбинное ОКБ-16,
ныне - ОАО «СКБ Турбина» [71].
Сведения из-за границы заставляли поторапли-
ваться. К 1956 г. на Западе были проведены испыта-
ния гусеничного бронетранспортера, тяжелого тан-
ка «Конкэрор» и легкого танка М41 с ГТД. При этом
использовались авиационные турбины с небольшими
доработками. Во второй половине 1950-х гг. в США,
Великобритании и Швеции появились еще 12 различ-
ных машин с ГТД, в том числе две САУ [72].
Разработку ГТД для среднего танка поручить было
некому: в отрасли просто не было соответствующих
КБ. Из переписки ГКОТ следует, что в течение 1958-
1959 гг. Главтанк неоднократно обращался в Госко-
митет по авиационной технике с просьбой о помощи в
разработке ГТД для среднего танка, но безрезультат-
143
ГЛАВА III
Двигатель В-26
танка объект 167.
Фотографии из архива
ФГУП «УКБТМ».
144
ГЛАВА III
но, поскольку у авиастроителей и своих забот хвата-
ло. Дело сдвинулось с места лишь после личного вме-
шательства весной 1960 г.Д. Ф. Устинова, в то время
- заместителя Председателя Совета Министров СССР
[73].
После этого и начались переговоры нескольких
танковых КБ с Омским заводом имени Баранова и его
главным конструктором В. А. Глушенковым по поводу
приспособления вертолетного ГТД к работе в танке. В
числе прочих были и тагильчане, причем происходило
это не в 1963 г., а в 1960 г. Доказательством служит
письмо Главтанка на имя Д. Ф. Устинова, направлен-
ное в январе 1963 г. : «Заводом № 183 Свердловского
совнархоза и ВНИИ-100... внесено предложение о про-
ведении исследований в среднем танке соответственно
приспособленного авиационного двигателя ГТД-750
конструкции ОКБ-29 Омского совнархоза». Кроме та-
гильчан, свой вариант ГТД для установки в танке объ-
ект 432 получил в Омске отраслевой ВНИИ-100 [74].
Чтобы не возвращаться к этой теме в дальнейшем,
отметим, что в течение нескольких лет в нижнетагиль-
ском танковом КБ было разработано три машины с га-
зотурбинным двигателем: объект 167Т, объект 167ТУ,
объект 166ТМ, причем две из них - 167Т и 166ТМ
- были построены и прошли полный цикл испытаний
[75]. Мы не будем подробно останавливаться на этих
событиях: они хорошо известны по книгам Л. Н. Кар-
цева и Э. Б. Вавилонского [76].
К середине 1960-х гг. стало ясно, что приспо-
соблением авиационных турбин проблему решить не
удастся: танк требует ГТД специальной разработки.
Эта работа была поручена ленинградскому НПО имени
В. Я. Климова во главе с С. П. Изотовым и завершилась
созданием двигателя первого серийного газотурбин-
ного танка Т-80 типа ГТД-1000Т [77].
Менее известны специальные танковые ГТЗ челя-
бинского разработки СКБ «Турбина». Первоначально
газотурбинная тематика развивалась в рамках дизель-
ного СКБ-75 под руководством И. Я. Трашутина; пер-
вую группу конструкторов возглавил В. Б. Михайлов.
В течение нескольких лет осваивались методики рас-
чета рабочего процесса ГТД, изучался отечественный
и иностранный опыт. Появились первые предэскизные
компоновки ГТД. А в августе 1961 г. по распоряжению
Совета Министров СССР ЧТЗ получил заказ на создание
ГТД мощностью 700 л.с., при этом предусматривалось
формирование отдельного турбинного КБ в составе
150 человек. В феврале 1962 г. оно было официально
учреждено под названием ОКБ-6; к декабрю 1963 г.
полностью скомплектовано. Первые образцы ГТД-700
встали на испытательные стенды в 1965 г.; в отличие
от предшественников, они имели теплообменники, что
обещало приемлемый расход топлива. Преемником
ОКБ-6 стало образованное в 1970 г. СКБ «Турбина»; в
состав последнего перешла основная часть конструк-
торов [78].
Точно так же развивалась ситуация и на Западе.
После попыток приспособления авиационных турбин
началось создание специальных танковых. В конце
1966 г. американская фирма «Лайкоминг» приступила
к стендовым испытаниям своего ГТД мощностью 1500
л.с., предназначавшегося в то время для совместной
натовской разработки - танка МВТ-70 [79].
В Харькове же сохранили верность двухтактному
дизелю, однако произошло это несколько своеобраз-
но. К созданию двигателя 5ТДФ мощностью 700 л.с.
здесь приступили в 1960 г., после того, как нефор-
сированный его предшественник 5ТД неважно пока-
зал себя на танке объект 430. Логику событий понять
трудно: надежность дизеля при работе на танке оказа-
лась недостаточной, но первоочередным мероприяти-
ем по его совершенствованию стало увеличение мощ-
ности, неизбежно влекущее за собой дополнительное
снижение надежности. Ждать быстрого успеха в таких
условиях не приходилось. Тем не менее разработчики
(среди них А. Д. Чаромского уже не было, двигателис-
тов возглавил Л. Л. Голинец) вместе со своими москов-
скими покровителями были преисполнены оптимизма.
Достаточно привести выступление С. Н. Махонина на
совещании по поводу нового двигателя в начале года:
«Все мы хорошо помним ту роль, которую сыграл танк
Т-34 с двигателем В-2 в победе над коварным врагом
в Великой Отечественной войне. Мы не хотим войны
и новых трагедий, но если она, не дай бог, случится,
то роль двигателя В-2 и танка Т-34 возьмут на себя
создаваемый двигатель 5ТДФ и танк Т-64, и они с этим
справятся» [80].
Согласно первоначальной тематической карточке,
двухтактный танковый дизель 5ТДФ предназначался
для средних танков Харьковского завода объект 430А
и Ленинградского Кировского завода объект 287. Его
минимальная мощность определялась в 700 л.с., а га-
рантируемый заводом срок работы в танке - свыше
300 часов [81].
Не будем перечислять бесконечные переделки и
мероприятия по совершенствованию конструкции. Со-
гласно сведениям самих харьковчан, опубликованным
в книге «История двигателестроения на ХПЗ - заводе
имени Малышева. 1911-2001 гг.», окончательно судь-
ба дизеля 5ТДФ была решена только в 1971 г. по ито-
гам длительных официальных войсковых испытаний.
Причем до них руководство Министерства обороны ста-
вило вопрос довольно сурово, вплоть до прекращения
производства двухтактных двигателей. Благополучный
исход дела потребовал совместных усилий беспреце-
дентного числа привлеченных научных организаций
и предприятий. В их числе были научно-исследова-
тельский институт двигателей (НИИД), Всесоюзный
научно-исследовательский институт транспортного
машиностроения (ВНИИТМ), Всесоюзный научно-ис-
следовательский институт стали (ВНИИстали), Все-
союзный институт авиационных материалов (ВИАМ),
145
ГЛАВА III
Продольный
разрез танка
объект 167.
Вид на
правый борт.
Сентябрь 1961 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
Центральный институт авиационного мото-
ростроения (ЦИАМ), Центральный научно-ис-
следовательский институт металлов (ЦНИИМ),
научно-исследовательский институт авиаци-
онной технологии (НИАТ), Всесоюзный на-
учно-исследовательский технологический
институт (ВНИТИ), Центральный научно-ис-
следовательский технологический институт
(ЦНИТИ), Всесоюзный научно-исследователь-
ский институт подшипниковой промышлен-
ности (ВНИИПП); академические институты:
Институт электросварки имени Патона (ИЭС),
Институт проблем материаловедения (ИПМ),
Институт проблем машиностроения (ИПМаш), Ин-
ститут химии присадок (ИХП, Баку) и другие;
учебные институты: Харьковский авиацион-
ный институт (ХАИ), Харьковский политехни-
ческий институт (ХПИ), Харьковский институт
146
инженеров железнодорожного транспорта
(ХИИТ), Ворошиловградский машинострои-
тельный институт (ВМИ), Пермский, Запорожс-
кий, Куйбышевский и Рыбинский машиностро-
ительные заводы. В 1970 г. при харьковском
КБ начала работать единственная в отрасли и
вторая в СССР химмотологическая лаборато-
рия для обеспечения «харьковского принца»
5ТДФ маслами [82].
В общем, более или менее надежным двига-
тель 5ТДФ (а следовательно, и танки Т-64) мож-
но считать лишь применительно к 1970-м гг.
***
Идеалом советских танкостроителей всег-
да была сверхплотная компоновка - в отличие
от американцев, ставивших на первое место
улучшения условий обитаемости экипажа.
ГЛАВА III
Начиная с середины 1950-х гг. в СССР обсужда-
лись возможности сокращения численности экипажа
танка до трех человек: командира, наводчика и ме-
ханика-водителя; функции заряжающего при этом
перекладывались на механизм. Достоинства такого
решения казались очевидными. Опыт испытаний тан-
ков объект 139 и объект 141 показал, что заряжание
100-мм пушки повышенной мощности Д-54 стано-
вится серьезной проблемой. Оперировать тяжелыми
крупногабаритными снарядами в условиях традици-
онно тесных боевых отделений советских средних
танков было очень трудно; автоматизация процесса
представлялась наиболее приемлемым выходом. К
тому же это позволяло не только достичь высокого
темпа огня, но и сократить забронированный объем.
По завершении работ по проектированию танка Т-64
выяснилось, что объем системы заряжания (автомат
заряжания + немеханизированная боеукладка) на
нем оказалась в 1,7 раза меньше, чем на танке Т-62 с
орудием равных калибра и баллистики [83]. Сэконом-
ленный таким образом вес открывал возможности для
установки еще более тяжелого вооружения и усиле-
ния броневой защиты.
Разумеется, можно было пойти по американскому
пути: увеличить размеры боевого отделения, создать
более комфортные условия работы заряжающего и
получить искомую скорострельность без всяких ав-
томатов. Но тогда неразрешимой становилась другая
и более важная, по мнению специалистов 1950-х гг.,
проблема, а именно: выживание танков и их экипажей
в условиях применения ядерного оружия. Первые же
испытания воздействия ядерного оружия на различ-
ную боевую технику показали, что наибольшей жи-
вучестью обладают танки; в случае применения так-
тического заряда мощностью 30 килотонн танки хотя
бы частично сохраняют боеспособность на расстоянии
147
ГЛАВА III
Поперечные
разрезы танка
объект 167.
Сентябрь 1961 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
300 м и более от эпицентра взрыва. Но это
относится только к технике: экипажи гибнут
на дистанции 700 м от ударной волны и полу-
чают смертельные дозы радиации на рассто-
янии в несколько километров. Поэтому был
разработан и пущен в серийное производс-
тво танк Т-55 с комплексом противорадиа-
ционной защиты: средствами автоматической
герметизации боевого отделения и системой
очистки воздуха, позволяющими избегнуть
воздействия ударной волны и поступления в
боевой отделение радиоактивной пыли. Не-
много позднее стал устанавливаться специ-
альный подбой, ослабляющий проникающее
радиоактивное излучение [84].
Однако эффективность всех принятых мер
была достаточно ограниченной, прежде всего
от воздействия проникающей радиации. Ради-
кальным способом эту проблему можно было
решить, лишь резко сократив размеры боевого
отделения. В свою очередь, это было невоз-
можно без уменьшения численности экипажа.
Одним из первых к этой мысли пришел глав-
ный конструктор Уралвагонзавода Л. Н. Кар-
цев. В своем письме в Минтрансмаш по воп-
росу перспектив танкостроения от 26 апреля
1956 г. он заявил буквально следующее: «В
связи с применением атомного оружия к но-
вым танкам предъявляется ряд специфичес-
ких требований: 1) устойчивость и прочность
от воздействия воздушной атомной волны;
2) способность преодолевать местность после
атомного взрыва; 3) защита от проникающей
радиации... Работа должна вестись в следу-
ющем направлении: 1) Максимальное умень-
шение членов экипажа» [85].
148
ГЛАВА III
В то время идея Л. Н. Карцева не нашла подде-
ржки. Однако через несколько лет она получила тео-
ретическое и практическое подтверждение в исследо-
вании, проведенном московским филиалом ВНИИ-100
и армейским ЦНИИ-12 по теме «Разработка методов
повышения защиты экипажа танков от действия про-
никающей радиации» (результаты утверждены ГКОТ в
начале 1959 г.). Основной вывод работы в переложе-
нии научно-технического комитета ГБТУ звучит так:
«...Для увеличения возможности создания защиты
экипажа от радиации атомных взрывов целесообразно
сократить численность экипажа танка путем макси-
мальной механизации и автоматизации процессов тех-
нического обслуживания танков, а также и процесса
заряжания средств вооружения. Осуществление пред-
лагаемых вариантов защиты без существенного уве-
личения веса танка может обеспечить снижение сум-
марной дозы в танке до 4 раз». Отчет был размножен
и отправлен в конструкторские бюро Ленинградского
Кировского, Челябинского тракторного, Харьковского
и тагильского заводов [86].
Поэтому, когда с предложением создать танк с
автоматом заряжания и сокращенным до 3 человек
экипажем вновь выступил А. А. Морозов, к этому от-
неслись с полным вниманием, учитывая прежде всего
перспективы увеличения противоатомной защиты. В
ходе проектирования танка объект 432 с экипажем из
трех человек руководство ГКОТ, как следует из пись-
ма заместителя председателя С. А. Зверева от 8 ок-
тября 1962 г., наиболее значимым его преимуществом
считали то, что он «...отвечает характеру боевых опе-
раций с применением атомного оружия». В то время
считалось, что новый харьковский танк обеспечивал
защиту экипажа от проникающей радиации взрыва
мощностью 30 килотонн на расстоянии 900-1000 м от
эпицентра [87].
149
ГЛАВА III
Общий вид танка объект 167 в плане. Разрез по корпусу. Сентябрь 1961 г. Чертеж из фондов фгуп «УКБТМ».
150
ГЛАВА III
151
ГЛАВА III
Установка 115-мм гладкоствольной пушки У-5ТС и прицела ТШ-2Б-41 на танке объект 167. Апрель 1961 г.
Чертеж из фондов ФГУП «УКБТМ».
152
ГЛАВА III
Технические требований:
1, Окончательно смоятиро&анмая в башке пушка должна свободно вращаться
2. Горизонтальный люфт люльки на цапфах должен быть б пределах от 0.2до/2тю
<1 Точность зацепления шестерни подъемного механизма с сектором проверять по
следу краски на зубьях или по бумажной ленте. Длина отпечатка должна быть
не нанес */$ длины зуба, находящейся в зацеплении.
4. Вращением эксцентричной втулки подъемного механизма устанавливают требр
емыи зазор б зацеплении шестерни подъемного механизма с секторам, обеспечи-
вающий допустимый люфт на дульном срезе ствола пушки, после чего втулку
прихватить электросваркой б Зд4е точках по окружности швом С>3 общей дли-
ной шба 40-50 мм Допустимый Люфт до В т.д.
подъемного механизмадо-
'ью ствола и горловиной
пускается до 8 мм.
6. Зазор между шлифованной цилиндр и ческой поверх _________________
Защиты по / 24б допускается не менее 2 мм и не более 8 мм. При не обход и-
мости допускается на плавка и поушлифовка горлови мы защиты.
7. Углы вертикального наведения пушки должны быть выдержаны о проделал:
Возвышения /6*30- 4о/ снижения 6 ° 30 - 4О' до жесткого упора на стенде
Жесткие упоры гушки обеспечиваются подшлифовкои приваребаемых по месту
ограничительных планок на упорах дела снижения и поверхности на упоре
игла возвышения-
"упорные планки, ограничивающие ууол снижения ушки, должны обеспечить
Зазор не менее 2 мм между пушкой а подбоем, а также должен быть обес-
печен Зазор не менее /О мм между стволом и отступающими частями на кор-
ме корпуса машины.
8. При дравковешивании пушки б требуемых случаях допускается уменьшение
беса штатных грузов за счет подрезни малого груза.
При этом подрезанный груз должен иметь 2 отверстия д^Я крепления болтами.
После подрезки огнем кромки должны быть тщательно зачищены.
9- Боковые и радиальные зазоры между защитой и башне и должны быть но менее
2 мм ине более 8 мм. Допускается подрезка и под шлифоока башни и постаноб-
ка прокладок поз . /5 и 23.
допускается ^ввд^-
1!. Допускается под шлифовка торцев боЛлюв крепления картера подъемного ме-
ханизма в случае задевания за них сектора пушки.
/2. Для обес печения соосности цапф пушки, а также для обеспечения запаса <а>
хода клина 8-22мм, до/уска^пся установка прокладок (хюзиции /9,2 0,21.8 2J
и клинья смазать тонким слоем пушсмазки ГОСТ 3005 -5/. ''fi~,ТОМ "г**3*
/4 НеприлеганиС клина к обойме цапф проверять щупом 0/5 мм, при »том щуп
^/?ГП^ЖК^ клиньев производить ключом на плече 400 мм.
ib. . >рч установке болта поз. 36 о случае необходимости догускаехпся под пи-
лоЬка ombepemug оо фланце картера подъемного моханиз ма до /мм.
/66.3/ /66 Лроклюдна 2)
4S /65 3/ /8S Лрок-лаяка 2)
44 кб-йы/Ж* ^Проволока
2
Плотба 3 Ейа
4/ д LL/аиба /
4с 16ы 052.83 Шайба за мкс во Я 'х ф
39 12ck-0.52.83 Шайба замков?Я - /
.'S ЯГ rocjfi.4O2.-f2 Щсчба пружчнноя 4
31 /ч/6х55х4 ГОСТ 7S/O-S7 болт 4
36 н/ъ ’Цх 4 Ь гас г 7795 57 болт /
3? Я/Ы85к36 ГОС Г 7799:57 /
34 зз 54.3/.43Р ^/рокласко Мгч^чребочная 4
-V 34.31. 4 38 Прокладка п*^
3/ 165.31. т Планка -он
/65.3/. /76 Планка
Е /65.31. 175 Планка Гч-
а /65.31.174 Прокладка Па
Е 165.31. /73 Прокла qxa
2/ /65.31. 172 Промлад на
25 /6531.171 бдФер г
24 165.31. 170 Наклаана 2
гз /65.31. /54 Прокладка
22 16531.102 Прокладка
2/ IBS. 3/. /Of Проклаака
20 165.31. tOO Оррхлрдкя.
165.31.099 Проклаака
/.9 /65. 3/. 09S 1
/7 (65.3/. 097 бтдлка ЛХсцСкнл
/63.3/. 091 Шпилька 4
/5 /65.31.090 Прокладка
/4 /65 31.079 Гайка 4
/3 /66. 3/. 0/1 Прибор Tuz-26-б/ /
/2 166. 31. 007 Система 9’STC /
И /66.3I.OOI-1 Защита системы / ф
/£? 5431.40cS -2 Подвеска примера /
Р /653/29 еб Уп£ррбмсхче
8 165.31.28л / /
7 /65.31.27c6 /влуц . г
6 /66.31.26 /станська механчу ЧР уащчмЫ. TUL. &
5 юз/. H.c-i е ©
4 /65.3113 cS установка /
3 /65.3/. Юсб ТПН1-Ч1\и. /
2 /65.31./cS-Д УстаисГка спрр»/ысгя_9т- Чета ко/ка чехлоб /
/ /66.31. г .s-t / ф
ff, Обозначен Наиме кование л-:,- Пр и/ч
" SS}
Установка
пушки У-5 ТС
1 с прицелом
TU/-25 -4/
/6 7
667. 3/ св.
п/я232 в>туг. , 520~
Л. Н. Карцеву оставалось лишь развести
руками и много позднее написать: «Уралва-
гонзаводу ГБТУ вовеки веков не разрешило
бы разрабатывать такой танк с уменьшенным
экипажем и кабинной укладкой выстрелов,
как на объекте 432. Это было позволено толь-
ко А. А. Морозову» [88].
***
После краткой характеристики научно-
технического фона, на котором создавались
советские танки 1960-х гг., мы можем присту-
пить к их истории. На первом плане в течение
всего десятилетия были харьковские машины
объект 432 и объект 434.
Первый из них, как следует из официаль-
ной истории Харьковского завода имени Ма-
лышева, появился в результате инициативы
КБ, которое «...не имея на то специального
задания, начало... работу по резкому увели-
чению ТТХ среднего танка» [89].
Это, разумеется, полная правда и целиком
соответствует политике А. А. Морозова, всег-
да имевшего в запасе перспективные идеи.
Вместе с тем, как следует из дневников самого
главного конструктора, танк объект 432 изна-
чально разрабатывался в плановом порядке,
а значит - согласовывался с вышестоящими
инстанциями и изначально финансировался
в централизованном порядке. Впервые «ско-
ростной» вариант нового среднего танка поя-
вился в тематическом плане работ на 1957 г.;
в это время он еще не предназначался для за-
мены объекта 430, который еще не только не
испытывался, но даже не был собран хотя бы
в одном экземпляре опытного танка. В про-
грамму следующего, 1958 г. входило изготов-
ление эскизного проекта объекта 432 [90].
В плане на 1959 г. статус работ по объ-
екту 432 повысился: он стоял вторым пунк-
том, сразу после истребителя объект 431. Для
сравнения: доводка по результатам испыта-
ний опытного объекта 430 значилась в шес-
том пункте. К концу года эскизный проект
был готов [91].
После невнятного полуотказа от продол-
жения работ по объекту 430 предложенный
А. А. Морозовым вариант «скоростного тан-
ка» объект 432 стал для московских ведомств
очень удобным прикрытием, маскирующим от-
сутствие практического результата после мно-
голетних усилий. «Инициатива» харьковского
КБ оказалась удивительно своевременной и
потому получила безоговорочную поддержку.
Напомним о выступлении С. Н. Махонина на со-
вещании в Харькове в начале 1960 г. И это не
153
ГЛАВА III
Коробка
перемены передач
танка объект 167.
Июль 1961 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
единственный задокументированный пример
высокой поддержки нового танка А. А. Мо-
розова. В «Предложениях ГКОТ по развитию
танкового и противотанкового управляемого
реактивного вооружения, а также по разви-
тию типов танков и танкового вооружения»,
утвержденных 30 августа 1960 г., в третьем
пункте содержится такая фраза: «Считать
необходимым проведение работ по созданию
нового высокоманевренного среднего танка,
вооруженного пушкой «Молот» с защитой от
проникающей радиации атомного взрыва»
[92].
Или же, к примеру, отрывок из письма
начальника ГБТУ генерал-лейтенанта Бла-
гонравова в ГКОТ от 26 октября 1960 г.: «В
настоящее время подготовлена тематическая
карточка в проект плана Совета Министров Со-
юза СССР на проектирование и изготовление
нового среднего танка с повышенной манев-
ренностью, со 115-мм пушкой типа «Молот»...
Все указанные работы должны быть начаты,
не дожидаясь выхода в свет Постановления
Совета Министров, и вестись согласованно с
головным заводом им. Малышева» [93].
К сожалению, опубликованные сведения
об эскизном проекте танка объект 432 под-
робностью не отличаются. Указываются лишь
некоторые характеристики: двигатель 5ТДФ
мощностью 700 л.с., 115-мм пушка, сокращен-
ный объем боевого отделения за счет изъятия
из экипажа заряжающего и введения автомата
заряжания. По сравнению станком объект430
была уменьшена высота машины: корпуса - на
76 мм и башни - на 20 мм. Все это вместе взя-
тое позволило довести вес до 30,5 т. Удельная
154
ГЛАВА III
мощность достигла почти 23 л.c./т., что обещало просто
выдающуюся для 1960-х гг. подвижность [94].
О броневой защите ничего не говорится, однако
вполне логично предположить, что она оставалась
примерно на уровне объекта 430. Об ее увеличении
при снижении массы танка на 5,5 вряд ли приходит-
ся. Иначе говоря, А. А. Морозов не слишком верил в
возможность резко усилить броневую защиту и плани-
ровал повысить живучесть среднего танка на поле боя
за счет его уникальной подвижности - так же, как и
создатели французского танка АМХ-30 и германского
«Леопарда-1».
Однако в ходе рассмотрения эскизного проекта
«высокоманевренного танка» объект 432 летом 1960
г. танковая секция технического совета ГКОТ внесла
в него кардинальные изменения и полностью изме-
нила концепцию машины: из маневренной машины с
умеренным бронированием было предложено сделать
средний танк с броневой защитой тяжелых машин,
обеспечивающей максимально возможную защиту от
кумулятивных боеприпасов и атомного оружия [95].
Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР
от 17 февраля 1961 г. № 141-58 окончательно опре-
делило требования к новой машине: при переработ-
ке конструкции среднего танка объект 430 КБ завода
им. Малышева должно было обеспечить установку на
нем современного пушечного вооружения, повышение
средней скорости до 45 км/ч., а также усиление его
броневой защиты, особенно от атомного оружия и ку-
мулятивных боеприпасов [96].
Окончательно согласованные тактико-технические
требования на разработку танка объект 432 завод по-
лучил только в самом конце мая 1961 г. Они состояли
из следующих основных требований [97]:
- увеличение боевого веса до 34 т (за счет допол-
нительной брони);
- экипаж -- 3 человека;
- вооружение - 115-мм гладкоствольная пушка
У5Т-С («Молот») с раздельным автоматизированным
заряжанием;
- боекомплект - 40-45 выстрелов;
- стабилизатор вооружения - в 2 плоскостях наве-
дения, работающий в комплексе с оптико-механичес-
ким прицелом-дальномером типа ТПДМС или радиоло-
кационным дальномером;
- Скорости движения: максимальная - 60-70 км/
час, средняя - 40-45 км/час.;
- запас хода по шоссе - не менее 500 км;
- удельная мощность - не менее 20 л.с./т;
- гарантийный срок службы танка - 3000 км, дви-
гателя - 300 часов.
Судя по некоторым фразам из дневника, А. А. Мо-
розов до последнего пытался отстоять первоначаль-
ную концепцию объекта 432. Еще 18 апреля 1961 г.
главный конструктор сделал такую запись: «Полубо-
яров написал письмо в ГКОТ о якобы согласии завода
№75 делать третью машину и обеспечить ей защиту от
английской 105-мм пушки. Я говорил с Радус-Зенько-
вичем и Благонравовым о том, что этого согласия не
давал и не даю! Все остались крайне недовольными»
[98].
В общем, очень похоже на то, что А. А. Морозову
просто навязали разработку основного боевого танка;
сам же он планировал создание совсем другой машины.
Но деваться было некуда: 27 мая, т.е. одновремен-
но с отправкой ТТТ, харьковское КБ выслало в Москву
завершенный технический проект танка. Чуть раньше,
12-18 мая, специальная комиссия из представителей
Министерства обороны и ГКОТ рассмотрела непосредс-
твенно на заводе макет танка в натуральную величину
и одобрила общую компоновку, размещение экипажа
и агрегатов, а также дала положительную оценку по
условиям обслуживания и эксплуатации машины. Были
и замечания, макетная комиссия предписала:
- установить подбой в нижнем лобовом листе в мес-
те расположения механика-водителя;
- все опорные катки сделать одного диаметра и
обеспечить их взаимозаменяемость; на макете же
крайние катки имели 550 мм, а остальные 500 мм;
- понизить удельное давление на грунт в соответс-
твии с ТТТ, т.е. не более 0,77 кг/см2 вместо наличных
0,79 кг/см2 [99].
Здесь необходимо сделать одно замечание. В те-
чение всей последующей карьеры танка Т-64 одной
из основных к нему претензий была слабость ходовой
части. Ее масса составила всего 16% от общего веса
танка - против стандартных 20% [100]. Однако будем
справедливы: эта ходовая предназначалась для более
легкого танка, к тому же в ходе доработки проекта
была несколько ослаблена.
По состоянию на 30 мая 1961 г., наибольшие опа-
сения вызывало состояние работ с форсированным
двигателем 5ТДФ, поэтому совместно с Челябинским
тракторным заводом началась работа по установке в
танк объект 432 двигателя А-10 (типа В-2). Выясни-
лось, что это вполне осуществимо без существенного
повышения веса и габаритов машины, однако влечет
за собой создание новых систем питания и охлажде-
ния двигателя [101].
Первые же проработки боевого отделения будуще-
го «среднего танка повышенной маневренности» объ-
ект 432 показали, что создать автомат заряжания под
унитарные 115-мм выстрелы без большого увеличения
объема боевого отделения или башни невозможно; по-
этому харьковское КБ уже летом 1960 г. предложило
ввести раздельное заряжание снаряда и частично сго-
рающей гильзы с пороховым зарядом [102].
Правда, это означало создание по существу нового
орудия; директор УЗТМ В. В. Кротович поначалу даже
отказался от этой работы, ссылаясь на загрузку более
спешными работами и приводя следующие доводы:
«Новая 115-мм гладкоствольная пушка для объек-
155
ГЛАВА III
Установка планетарного механизма поворота, бортовой передачи и ведущего колеса на танке объект 167. Май 1961 г.
Чертеж из фондов ФГУП «УКБТМ».
156
ГЛАВА III
вид Ж
{Bedyuc.ee колесо еи/т-о)
UauXKWa
ТпнолЯШушла
Li.
Установка ППЛ.
Ьортобой переда
чи и ведущего
колеса______
Ьай&зл.
Технические требования'-
По данному чертежу устанавливается левый и правый ПМП ,
ведущее колесо и лебзя и правая бортовые передачи Установка
ш1ой стороны отличается от левой установкой пмп 15509 св Проб.
Вместо 155-09с5 -Лев- и бортобой передачи /55./в /7об вместо 155./в 16d
Перед устанобкой бортобой передачи на машину роликовый подшип-
ник и его беговые дорожки промыть обезвоженным керосином или
бензином, протереть насухо и обильно смазать смазкой
заправляемой б узел .
Картонные прокладки и шпильки должны быть поставлены на
белила к или сурике
Перед устанобкой ведущего колеса конуса и соотбетствиющие им
рабочие поверхности Ведущего колеса и бала бортовой передачи
должны быть насухо вытерты Попадание на ник смазки не
допускается •
Все болты и гайки должны быть затянуты до плотного упора
и соответствующим образом Застопорены
Пробку, дет 5в 36 001-16 затянуть до плотного упора и Застопорить
Перед атрабкой машины с зоб ода проберить затяжку пробки и при
ослаблении затяжки , провернуть до плотного упора и застопорить.
Портовые передачи должны быть зопраблены смазкой циЛ7им-рО8
19 ННз~56 . В каждую бортобую передачу заправлять 4,5 кг °
смазки из них половину б картер и полобину б пробку Ведо-
мого бала р р
9- Содранная дортобая передача должна бращаться плавно, без
Заклиниваний и постороннего шума (Проберку на шум производить
при Включенной любой передаче, а также включенных НМЛ)
9 Попускается постанобка пломб СК-о 75 30 или ск-075 31 бместо
пломб СК- О 75/3 „ „
10. Окраску бортовой передачи производить согласно действующим
ТУ на окраску . Технические условия на установку Л МЛ
смотри 155.09 ТУ-
ГО-ТГ-УЗО ГОСТ 193-1/6 /1ро£о.гюгса
19 СК 075 13 Пломба в.
госте 902-52 Шайба пру^ию/ая 3
п ГОСТ 6 <<02-51 Шайба пружинная 2
16 зев 9/5 Подий и пни к 1
15 5в во /51/ Гайка 10
/4 Sh 16.059Я Балгп 16
13 54.16. ОвО Стопорная планка в_
12 54 ! 6.033-1 Шпильку - ю
11 54.1 в 030 1
Ю 54.16 016 Прокладка 1
9 8 54./О 0/5 S4.16 6<66 Шайба отгибнар еапуиа 2 сболе 6\
7 153 1в.1вв Голыю уплотнит. 2
6 1SS.16.l4o Правка £
5 /55 05Ь5Дра ПМПпоабый /
4 3 2 <551606 /бб'вв/бсб °рГПле&гЯ /
1 161.//<6-1 ведущее колесо 1
п.п Обозначен. Наименование Прим.
667
6 67.66с5-6
Литерс
1.9
Дусту
п/ягзв ота.„но"
157
ГЛАВА III
Торсионная
подвеска танка
объект 167 с
опорным катком.
Октябрь 1962 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
та 432 (430А) сохраняет от гладкоствольной
пушки У-5ТС «Молот» только калибр 115 мм,
все же остальные параметры, размеры и конс-
трукции узлов будут новыми, которые должны
будут учитывать требования по укороченному
откату, раздельному заряжанию для выстре-
ла со сгорающей гильзой, установке нового
механизма автоматического заряжания и ряд
других требований» [103].
Однако попытка сопротивления была тут
же сломлена свыше: В. В. Кротович на свой
запрос получил из ГРАУ ссылку на мнение за-
местителя Председателя Совета Министров
СССР Д. Ф. Устинова, который «...признал эту
работу весьма важной и дал указание на ее
развертывание и на заключение договоров,
не ожидая выхода постановления правитель-
ства» [104].
Первые опытные башни (монолитная и
с наполнителем в виде ультрафарфора) для
объекта 432 были в 1961 г. спроектированы
московским филиалом ВНИИ-100, а затем из-
готовлены и испытаны обстрелом на Мариу-
польском заводе. Ученые института приняли
также участие в разработке броневого кор-
пуса и представили комплекты необходимых
для многослойной лобовой брони плит стек-
лопластика [105].
Разработанная московским филиалом
ВНИИ-100 многослойная броневая защита
танка объект 432 надежно «снимала» все на-
товские 90-105-мм кумулятивные и 105—120-
мм бронебойно-фугасные снаряды, а также
кумулятивные боеприпасы безоткатных ору-
дий и бесчисленных гранатометов 1960-х гг.
Лобовую проекцию составляли верхняя лобо-
158
ГЛАВА III
Поперечный разрез опорного катка танка объект 167. Сентябрь 1962 г.
Чертеж из фондов ФГУП «УКБТМ».
вая деталь корпуса из 80 и 20 мм стальных броневых
листов и 105-мм листа стеклопластика между ними,
расположенная под углом 68 градусов к вертикали, а
также башенная защита из 50-мм и 200-мм слоев ли-
той брони с 330-мм алюминиевым прослоем с накло-
ном к вертикали до 50 градусов. При этом по ходу сна-
ряда создавалась преграда толщиной в 480-500 мм.
Так что западные кумулятивные и бронебойно-фугас-
ные боеприпасы могли поразить объект 432 только в
монолитный нижний лобовой лист корпуса, что в ус-
ловиях пересеченной местности и больших дистанций
практически невозможно. И только ПТУРы с бронепро-
биваемостью 500-600 мм и выше могли поразить мно-
гослойную защиту объекта 432, но и те при попадании,
близком к прямому: при заметном курсовом угле про-
битие не гарантировалось. Более или менее уверенно
объект 432 могли уничтожать только появившиеся в
1965 г. французские ПТУРы типа SS-12 с бронепроби-
ваемостью 600-700 мм [106].
Применительно к кинетическим боеприпасам ситу-
ация для НАТО выглядела более пристойно [107]:
Дистанции предела сквозного пробития бронебой- ного и бронебойно-подкалиберного снарядов 90-мм пушек типа МЗб и М41 танков М47 и М48, серийного и опытного бронебойно-подкалиберных снарядов 105-мм пушек танков М60 и «Леопард», серийного бронебойно-подкалиберного 120-мм пушек танков «Чифтен» при обстреле танка объект 432 (в метрах).
элемент брони 90-мм БС 90-мм БПС 105-мм БПС(с) 105-мм БПС(оп) 120-мм БПС
корпус лоб/верх не пр. 800 не пр. 1800 1000
корпус лоб/низ не пр. 2600 2500 >3000 >3000
башня лоб не пр. не пр. не пр. 1800 500
В начале 1962 г, 12-е главное управление Госкоми-
тета по оборонной технике («Главтанк») и Министерс-
159
ГЛАВА III
Установка
воздухоочисти-
теля на танке
объект 167.
Апрель 1961 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
тво обороны настаивали на разработке для
танка объект 432, помимо гладкоствольной,
еще и нарезной 100-мм пушки на базе Д-54,
но с выстрелами раздельного заряжания, по
аналогии с танками Т-62 и Т-62А. В качестве
основной причины выдвигалась недостаточная
дальность стрельбы осколочно-фугасного сна-
ряда гладкоствольного 115-мм снаряда [108].
Однако артиллерийское КБ Уралмашзавода
и специализированное НИИ-24 заявили о не-
возможности создания нарезной 100-мм пуш-
ки с баллистикой Д-54 и габаритами гладкос-
твольной Д-68. Нужно было либо уменьшать
камору и, соответственно, пороховой заряд,
либо увеличивать башню, чтобы «вписать»
автомат заряжания под стандартную камору
от Д-54. Поскольку харьковское танковое КБ
на столь серьезную переработку боевого отде-
ления не согласилось, тема «100-мм танковая
пушка типа Д-54 с выстрелами раздельного
заряжания» была закрыта и исключена из
перспективного плана развития вооружения
и военной техники на 1961-1965 гг. [109].
15 марта 1962 г. первый объект 432, еще
даже без башни, вышел в обкаточный пробег
по заводу; а уже 22 сентября машина была
отправлена на Кубинский полигон для показа
командованию Министерства обороны и чле-
нам Правитёльства СССР. Танк был одобрен
для скорейшего внедрения в производство
- не только в Харькове, но также в Нижнем
Тагиле и Омске [110].
Трудно сказать, что происходило в умах
руководителей танковой отрасли первой по-
ловины 1960-х гг.: сами они ошибались, или
просто «приукрашивали» действительность,
но в ЦК КПСС и Совет Министров информа-
ция уходила однозначная: танк объект 432
практически готов к принятию на вооруже-
ние. Приведем, например, только одну фразу
из доклада от 8 октября 1962 г. заместителя
председателя ГКОТ С. А. Зверева заместителю
председателя Совмина Д. Ф. Устинову: «После
окончания в IV квартале 1962 года испытаний
этого танка и принятия его на вооружение не-
обходимо будет решить вопрос о снятии с про-
изводства средних танков Т-55, Т-62 и Т-62А,
а также тяжелого танка Т-10М» [111].
В представленном в правительство перечне
опытных и серийных танков, предлагаемых к
сокращению от Т7 декабря 1962 г., начальник
Главтанка Н. А. Кучеренко предлагал: «В свя-
зи с постановкой на серийное производство
танка объекта 432:
160
ГЛАВА III
- прекратить производство танка Т-55 на заводе
им. Малышева в 1964 г. и № 174 - в 1965 г.
- прекратить производство танков Т-62 на заводе
№ 183 в 1966 г.»
Бронированный тягач БТС-2, созданный в свое вре-
мя на базе танка Т-54 и затем выпускавшийся Урал-
вагонзаводом на базе Т-55, начиная с 1966 г. также
должен был перейти на базу танка объект 432 [112].
И еще один документ, на этот раз рапорт самого
председателя ГКОТ Л. В. Смирнова заместителю Пред-
седателя Совета Министров Д. Ф. Устинову от 28 де-
кабря 1962 г.: «В соответствии с Вашим поручением,
Государственным комитетом Совета Министров СССР
по оборонной технике подготовлен проект Постанов-
ления ЦК КПСС и Совета Министров СССР о мероприя-
тиях по подготовке и сроках перехода на производство
новых танков объект 432... Представленным проектом
постановления предусматриваются мероприятия по
обеспечению начала перестройки танкостроительных
заводов и, в первую очередь, завода им. Малышева
Харьковского совнархоза, а также смежных отраслей
промышленности на производство новых танков (объ-
ект 432), имея в виду полный переход завода им. Ма-
лышева на их выпуск с 1964 года» [113].
Фактически объект 432 был принят на вооружение
Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР
№ 982-321 «О принятии на вооружение Советской
Армии нового среднего танка» от 30 декабря 1966 г.
[114], но и после этого выпускался одним лишь Харь-
ковским заводом, причем с не доведенным «до ума»
двигателем.
***
Все внимание руководства страны и отрасли уже в
конце 1950-х гг. полностью и окончательно переклю-
чилось на харьковский танк. Однако это не означает,
что жизнь на Уралвагонзаводе полностью останови-
лась; а тагильчане смирились с ролью ведомых.
Осенью 1960 г. Л. Н. Карцев вернулся из Москвы
в далеко не радужном настроении. Практически гото-
вый к серийному производству танк объект 166, судя
по поведению чиновников ГБТУ, оказался никому не
нужным. Однако, размышляя по поводу перспектив
работы КБ, главный конструктор Уралвагонзавода об-
наружил, что в его распоряжении есть весьма непло-
хой задел для его усовершенствования.
Предоставим слово самому Л. Н. Карцеву: «Двига-
тель В-2 с наддувом стоял на тяжелом танке и имел по
сравнению с базовым большие габариты из-за нали-
чия нагнетателя. Работавший в то время начальником
моторного бюро, мой товарищ по академии Л. А. Вайс-
бурд предложил изменить место установки нагнетате-
ля, благодаря чему длина двигателя оставалась такой
же, как и без нагнетателя. Двигатель, таким образом,
мог быть установлен в танке на существующий «фун-
дамент».
Над новой шестикатковой подвеской объекта 140
продолжал непрерывно работать С. П. Петраков. Для
ее испытания к корпусу серийного танка приварили
второе днище. Этот макетный танк к тому времени
прошел не одну тысячу километров». К этому следует
добавить только одно: ведущим инженером по новой
машине был назначен В. Н. Венедиктов [115].
Оставался один вопрос: деньги. Ведь заказа на
новый танк не было ни от Госкомитета по оборонной
технике, ни от военных. Проблему легко и непринуж-
денно решил директор Уралвагонзавода И. В. Окунев.
Выслушав предложения Л. Н. Карцева, он ответил:
«Твое дело - техника, а деньги - мое дело. Поезжай
в Челябинск, договаривайся насчет двигателя». После
чего вызвал главного бухгалтера и приказал: «Ябо-
ров! Откройте Карцеву заказ на новую машину» [116].
Таким образом, история создания танка объект 167, а
значит - и будущего танка Т-72, началась с денег из
не слишком богатой заводской казны.
Челябинское дизельное КБ под руководством
И. Я. Трашутина без особых вопросов согласилось
предоставить новый двигатель типа В-2. Несколько за-
бегая вперед, отметим, что дизель В-26 доказал в ходе
испытаний высокую надежность в разных климатичес-
ких условиях (Урал, Кубинка, туркестанский Теджен)
и гарантийный ресурс 350 часов с явной возможнос-
тью увеличения. Организация серийного производство
В-26 также не требовала особых усилий - он мало чем
отличался от прочих дизелей серии В-2, ежегодно вы-
пускавшихся многотысячными партиями [117].
Проектирование шло невиданно быстрыми темпа-
ми: отчасти благодаря использованию готовых узлов
и систем опытных и серийных танков, а отчасти - из-
за отсутствия обязательных процедур: обсуждение
предэскизного проекта, затем - эскизного проекта,
потом - технического проекта. Деньги - заводские,
так что отчет шел только перед директором, завода.
Поэтому весной 1961 г. готовность была таковой, что
И. В. Окунев всерьез настаивал на постановке в про-
изводство объекта 167 вместо объекта 166, за кото-
рый схватились после разноса маршала В. И. Чуйкова
деятели ГБТУ. Директор уступил лишь после личного
вмешательства Д. Ф. Устинова [118] - и то, возмож-
но, лишь потому, что «в металле» объекта 167 еще
не было.
Первые два танка объект 167 были изготовлены
осенью 1961 г. Машины имели несколько основных
отличий от танков объект 166: двигатель мощностью
700 л.с. с соответственно усиленной, но сохранившей
взаимозаменяемость с предшественником трансмисси-
ей, новая ходовая часть (12 опорных и 6 поддержива-
ющих катков)’с повышенной плавностью хода, гене-
ратор мощностью 10 квт вместо 6,5 квт, бескассетный
воздухоочиститель, система гидросервоуправления
агрегатами трансмиссии и наличие противорадиаци-
онного подбоя (напомним, на объекте 166 и затем се-
161
ГЛАВА III
Установка подбоя
в корпусе танка
объект 167.
Июль 1961 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
рийных Т-62 его не устанавливали). Еще одно
новшество - более мощное 125-мм орудие
- оказалось не реализовано из-за отсутствия
последнего. Поскольку все эти мероприятия
увеличивали массу машины, то для сохране-
ния стандартного веса среднего танка в 36,5
т была несколько ослаблена броневая защи-
та: толщина нижнего лобового листа корпуса
уменьшена со 100 до 80 мм, бортов - с 80
до 70 мм и кормового листа - с 45 до 30 мм.
Уменьшился запас хода - 445 км вместо 500
км на Т-55 и Т-62 при работе на топливе из
баков в корпусе (под броней). Первый этап
испытаний танков объект 167, проводивших-
ся с 20 ноября 1961 г. по апрель 1962 г. в
объеме 3000 км пробега и 360 часов работы
двигателя, прошел в целом с положительны-
ми результатами [119].
Помощь отраслевых институтов при со-
здании объекта 167 присутствовала, но в
минимальных размерах. Московский филиал
ВНИИ-100 в рамках большой темы «Иссле-
дование возможности широкого применения
в танкостроении новых высокопрочных спла-
вов на основе титана и алюминия» проводил
в 1961 г. работу по созданию и испытанию
катка объекта 167, целиком выполненного из
сплава Ал19. Собственно ВНИИ-100 в том же
году изготовил, испытал и отправил на Урал
два образца бескассетного воздухоочистите-
ля [120].
Объект 167 успешно прошел сначала пол-
номасштабные заводские, а после них - и по-
лигонные испытания в Кубинке. Машина была
рекомендована к принятию на вооружение
Советской Армии, однако никаких дальней-
ших действий не последовало: в московских
кабинетах новый тагильский танк попросту не
заметили. И тогда главный конструктор Урал-
вагонзавода Л. Н. Карцев решился на нетра-
диционный шаг. 21 апреля 1962 г. он отпра-
вил в Москву несколько писем одинакового
содержания, но с разными адресами: первому
секретарю ЦК КПСС Председателю СМ СССР
Н. С. Хрущеву, заместителю Председателя СМ
СССР Д. Ф. Устинову, министру обороны СССР
Р. Я. Малиновскому и председателю ГКОТ
Л. В. Смирнову. Приведем его полностью в
том виде, в каком оно сохранилось в докумен-
тах ГКОТ [121]:
«1. Как трудовой подарок XXII съезду
КПСС, в инициативном порядке, коллектив за-
вода №183 Свердловского совнархоза, вместе
с Челябинским тракторным заводом, в корот-
162
ГЛАВА III
кие сроки создал и изготовил два опытных образца
нового среднего танка.
Опытные образцы в настоящее время прошли поли-
гонные испытания на дистанцию 3000 км и специаль-
ные лабораторные исследования на НИИБТ полигоне.
2. Новый танк (объект 167) значительно превос-
ходит все наши и иностранные по всем тактико-тех-
ническим характеристикам, а также по надежности и
эксплуатационным показателям.
Конструкция танка базируется на существующее
серийное производство танков и двигателей. Многие
узлы и механизмы танка выполнены взаимозаменяе-
мыми с ранее выпущенными танками, а также с тан-
ками, находящимися на производстве. Все это дает
возможность относительно быстро поставить танк на
производство и освоить его в войсках.
Новый танк спроектирован с перспективой установ-
ки (без переделки танка) пушки калибра 125 мм с на-
чальной скоростью бронебойного снаряда 1800 м/сек.
Установка двигателя мощностью 700 л.с. в соче-
тании с новой ходовой частью дает возможность при
необходимости увеличить броневую защиту корпуса и
башни танка.
3. Результаты полигонных испытаний положитель-
ные. Получены высокие (средняя - 55 км/час и макси-
мальная - 65 км/час) скорости движения по шоссе. В
ходе испытаний танки показали высокую надежность
и совершали марши по 450-500 км в день.
Мнение о новом танке всех испытателей полигона
и представителей войск, знакомившихся с ним, исклю-
чительно положительное.
4. В целях скорейшего решения вопроса о возмож-
ности принятия нового танка на вооружение Советс-
кой Армии и серийное производство убедительно про-
шу Вас, Никита Сергеевич, лично посмотреть новый
танк и выслушать наш доклад».
После послания Л. Н. Карцева Министерство оборо-
ны и ГКОТ вынуждены были обсуждать «проблему объ-
екта 167» по существу, Заместитель министра обороны
маршал В. И. Чуйков и заместитель председателя ГКОТ
С. Н. Махонин отправили 21 июля 1962 г. совместное
письмо на имя заместителя председателя Совета Ми-
нистров СССР Д. Ф. Устинова. Не скрывая преимуществ
нового тагильского танка, они сосредоточили свое вни-
мание на недостатках: пониженная снарядостойкость
некоторых деталей, уменьшенный запас топлива, ухуд-
шенная после установки подбоя обзорность, но главное:
частичная потеря взамозаменяемости с танками Т-55 и
Т-62. Правда, полная потеря таковой при введении на
вооружение танка объект 432 их не беспокоила. Общий
вывод высокопоставленных военного и танкостроителя
сформулирован в заключительной части их послания:
«По нашему мнению, принятие этого танка на воору-
жение не вызывается необходимостью, а положительно
зарекомендовавшие себя усовершенствования следует
внедрить в производство Т-62 в следующем порядке: в
первую очередь следует внедрить противорадиацион-
ную защиту экипажа и новую ходовую часть, обеспечи-
вающую более высокую надежность, плавность хода и
повышение скоростей движения. Что касается двигателя
мощностью 700 л.с. и генератора 10 квт, то вопрос о их
внедрении целесообразно решить на основании резуль-
татов второго этапа ходовых испытаний двух танков,
контрольных стендовых испытаний двигателя, а также
после доведения запаса хода танка до уровня, имеюще-
гося у танков Т-55 и Т-62. При этом следует учесть, что
затраты на подготовку серийного производства указан-
ных мероприятий должны быть ограничены ориентиро-
вочно суммой в. 4500 тыс. рублей» [122].
После этого специально проведенное в ГКОТ 25-27
июля 1962 г. совещание постановило: «Опытный сред-
ний танк объект 167 имеет по сравнению с танком Т-62
и Т-62А улучшенную маневренность и усиленную проти-
ворадиационную защиту. Внедрение в серийное произ-
водство его прогрессивных узлов целесообразно до за-
пуска на серию нового опытного среднего танка объекта
432, который по всем основным боевым показателям
значительно превосходит современные отечественные и
зарубежные средние и тяжелые танки» [123].
Однако проходит совсем немного времени, и те же
В. И. Чуйков, С. Н. Махонин с добавлением третьего
фигуранта - Е. П. Шкурко 29 ноября 1962 г. высы-
лают Д. Ф. Устинову новое письмо совершенно иного
содержания: «...Учитывая, что созданный заводом им.
Малышева новый средний танк объект 432 по боевым
и техническим характеристикам является более со-
вершенным, считаем необходимым сосредоточить все
усилия на проведении в ближайшие 1,5-2 года пере-
стройки производства основных танковых заводов на
выпуск этого танка.
По этой причине не считаем целесообразным на
короткий период времени организовывать на заводе
№183 производство танков объект 167 и новой ходо-
вой части для танка Т-62, так как это приведет к неоп-
равданным затратам около 6,2 млн руб, недопоставке
армии 1200-1400 танков и задержке освоения произ-
водства танков 432.
Просим Вашего согласия» [124].
Однако Л. Н. Карцев не успокоился и в январе 1963
г. написал еще одно письмо Н. С. Хрущеву по поводу
танка объект 167. В результате 22 марта 1963 г. было
проведено еще одно совещание, на этот раз под пред-
седательством первого заместителя Хрущева Ф. Р. Коз-
лова. Поскольку его стенограммы нам обнаружить
не удалось, воспроизведем ход событий по статье
Л. Н. Карцева в журнале «Техника и вооружение»:
«Присутствовали на нем те же деятели, что и на смот-
ринах 22 октября 1962 г., в том числе Л. И. Брежнев.
С. А. Зверев и П. П. Полубояров заверили Ф. Р. Коз-
лова, что объект 432 будет скоро доработан и запущен
на всех танковых заводах, включая и Уралвагонзавод,
поэтому выпускать объект 167 нет смысла.
163
ГЛАВА III
Гидромеханическая трансмиссия танка объект 167. Проект. Август 1962 г.
Чертеж из фондов ФГУП «УКБТМ».
164
ГЛАВА III
В заключение Ф. Р. Козлов сказал: «Конечно, объект
167 лучше Т-62, но мы примем на производство более
совершенный танк, объект 432. Передайте мою благо-
дарность коллективу конструкторского бюро» [125].
Формально руководители Министерства обороны
и ГКОТ были абсолютно правы: объект 167 явно пре-
восходил танки Т-55 и Т-62. Чтобы убедиться в этом,
достаточно ознакомиться с таблицей «Краткие сравни-
тельные ТТХ танков Т-62, Т-55, объект 167» в прило-
жении к настоящей книге. Другое дело - харьковский
объект 432. Характеристики машин представлены в таб-
лице «Сравнительные ТТХ танков объект 167 и объект
432». Формальные характеристики не оставляют места
для сомнения. Наличие автомата заряжания на объекте
432 позволяло в два с лишним раза увеличить боевую
скорострельность по сравнению с Т-62, а значит - и с
объектом 167. Возможность использования на объекте
167 125-мм орудия вплоть до 1964 г. оставалась ги-
потетической - пушки в наличии не было. По уровню
защиты от проникающей радиации и современных про-
тивотанковых боеприпасов превосходство харьковской
машины было подавляющим. Согласно оценкам начала
1960-х гг., обычная стальная броня тяжелых и средних
танков обеспечивала лишь трехкратное, а в сочетании
с подбоем - 8-10-кратное ослабление проникающей
радиации атомного взрыва; в результате потери в жи-
вой силе танковых войск сокращались на 30%. Объект
432 был рассчитан уже на 15-16-кратное ослабление
радиации, это давало возможность действовать в тече-
ние 12 часов на местности с уровнем заражения в 300
рентген/час. Что касается поражения обычными про-
тивотанковыми боеприпасами, то лобовая броня харь-
ковского танка «снимала» кумулятивные боеприпасы
с бронепробиваемостью до 500 мм, а также советские
115-мм оперенные подкалиберные снаряды [126].
Что касается подвижности, то табличные показа-
тели объектов 432 и 167 почти равны. У объекта 432
чуть выше удельная мощность, у объекта 167 - меньше
удельное давление на грунт, запас хода по шоссе прак-
тически одинаков. Определить реальные преимущест-
ва той или другой машины можно было лишь в ходе
совместных испытаний, но их проводить никто не со-
бирался. Правда, однажды Л. Н. Карцеву удалось пуб-
лично продемонстрировать преимущество объекта 167
над харьковским танком в гонках на скорость. В сен-
тябре 1964 г. в ходе очередного показа военной тех-
ники высшему политическому и военному руководству
страны Министерство обороны устроило на Кубинском
полигоне своеобразные состязания двух танков - та-
гильского 167Т с ГТД и Т-64 с дизелем 5ТДФ. Мощность
двигателей была равной: 700 л.с. (напомним, на обыч-
ном объекте 167 стоял дизель с теми же 700 л.с.), вес
машин отличался незначительно, так что исход зави-
сел только от ходовой части и подвески - и, разумеет-
ся, от мастерства механиков-водителей. Тагильчанин
Д. С. Володченко имел, что называется, хорошую мо-
165
ГЛАВА III
Пусковая
установка
ПТУР «Малютка»
на башне танка
объект 167.
Фотографии
из коллекции
М.В. Павлова.
166
ГЛАВА III
Танк
объект I66M.
Фотографии
из коллекции
М.В. Павлова.
167
ГЛАВА III
Продольный
разрез танка
объект 167М
(Т-62Б).
Вид на
правый борт.
Май 1962 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
тивацию. Директор завода И. В. Окунев поо-
бещал ему ордер на трехкомнатную квартиру.
Однако, думается, что и харьковский механик-
водитель был не последним в своем деле и по
мастерству вождения танка сопернику ничем
не уступал. Дальнейшие события вспоминает
ведущий инженер ОКБ-29 по танковому ГТД
И. С. Макейкин: «Зрелище соревнования двух
танков было захватывающим. Наш танк с дви-
гателем ГТД-3 эти гонки выиграл. Он букваль-
но летел и произвел на всех положительное
впечатление. Два часа продолжались расспро-
сы военных об устройстве и характеристиках
двигателя ГТД-ЗТ и танка 167Т с этим двига-
телем» [127].
Но все же главным преимуществом объек-
та 167 было другое: тагильская машина, в от-
личие от харьковской, не требовала больших
усилий по доводке и организации серийного
производства. Л. Н. Карцев пытался доказать
это лично Н. С. Хрущеву в ходе показа но-
вой техники в октябре 1962 г. Он осмелился
остановить всесильного партийного лидера,
подвести к объекту 167 (выставленному в
ряду не опытных, а серийных машин - что-
бы не бросался в глаза) и обратился к нему
с речью: «Никита Сергеевич! Обратите вни-
мание: это не серийный, а модернизирован-
ный танк. По сравнению с серийным танком
Т-62 он имеет новую ходовую часть и более
мощный двигатель. Конечно, он не дотягива-
ет по тактико-техническим характеристикам
до показанного вам харьковского танка, но
может быть поставлен на производство у нас
на заводе уже в будущем году. Для этого не
нужно никаких капиталовложений. Он будет
168
ГЛАВА III
делаться на имеющихся площадях и на имеющемся
оборудовании» [128].
Воспоминания Л. Н. Карцева не слишком расхо-
дится с документами. В фонде ГКОТ Российского го-
сударственного архива экономики и сегодня хранятся
официальные обязательства, подтверждающие готов-
ность Уралвагонзавода приступить к серийному вы-
пуску танков объект 167 в 1964 г. при условии лишь
минимальной помощи в виде оборудования [129].
Итог событий сегодня хорошо известен. Харьковча-
не, обещая довести свой танк за 1,5-2 года, сделать
этого не сумели - да это вряд ли было возможно. Урал-
вагонзавод назвал гарантированные характеристики
нового танка и реальные даты начала его производс-
тва. Увы, развесистая «клюква» оказалась привлека-
тельней объективной информации.
И еще один факт. Вряд ли лозунг адмирала С. О. Ма-
карова «Помни войну!» украшал кабинеты танкового
КБ Уралвагонзавода: в этом не было нужды, о необхо-
димости скорейшего развертывания массового выпус-
ка бронетехники в «мобилизационный» период здесь
никогда не забывали. Упреки в излишнем отрыве конс-
трукции объекта 167 от серийных танков скорее всего
были произнесены лишь для того, чтобы «похоронить»
тагильскую машину. Однако в КБ их приняли всерьез и
попытались проверить возможность создания машины
с большей степенью преемственности ходовой части.
Так в 1963 г. появился танк объект 166М. По уже сло-
жившейся традиции, непосредственной его разработ-
кой руководили заместитель главного конструктора
танкового КБ В. Н. Венедиктов и начальник отдела но-
вого проектирования И. А. Набутовский. От серийного
танка Т-62 объект 166М отличался главным образом
установкой многотопливного двигателя В-36Ф мощ-
ностью 640 л.с. и улучшенной подвеской, включавшей
опорные катки с увеличенным динамическим ходом и
169
ГЛАВА III
Поперечные
разрезы танка
объект 167М
(Т-62Б).
Май 1962 г.
Чертеж из фондов
ФГУП «УКБТМ».
лопастные амортизаторы повышенной энерго-
емкости. Ходовая часть включала 10 опорных
катков подобно Т-62 и 6 поддерживающих
катков, как на объекте 167. Средняя скорость
машины возросла до 31,2 км/ч, а максималь-
ная - с 50 до 55 км/ч. [130].
Однако на испытаниях выяснилось, что
повышенные скорости 10-катковой ходовой
уже «не по зубам»: надежность резко упала.
Больше не было никаких сомнений: при по-
вышении подвижности и веса нового танка
введение ходовой части по образцу объекта
167 неизбежно.
***
Деление танков на тяжелые и средние, со-
гласно официальной истории харьковского КБ,
окончательно ушло в прошлое после принятия
на вооружение танка объект 434, он же - Т-
64А. Эта машина традиционно характеризует-
ся в самых возвышенных тонах: «Танк Т-64А
представлял собой оптимальную конструкцию,
гармонично сочетающую огневую мощь, надеж-
ную комплексную защиту и высокую маневрен-
ность при минимально возможном весе» [131].
Не будем оспаривать в целом справедли-
вую оценку и лишь отметим, что у Т-64А был
соперник. Его устранили с помощью того, что
сегодня зовется «административным ресур-
сом». Однако полностью уничтожить память о
танке, называвшемся объект 167М или Т-62Б,
не удалось.
Далее обо всем этом по порядку.
Разработка нового варианта танка объект
432 с более мощным орудием калибром 125-
мм (гладкоствольным) и/или 122-мм (нарез-
170
ГЛАВА III
ным) началась в КБ Харьковского завода им. Малышева
на основании совместного решения Государственного
комитета по оборонной технике СССР и Министерства
обороны СССР от 11 августа 1962 г. [132].
В соответствии с составленными в начале 1963 г.
тактико-техническими требованиями вариант буду-
щий танк объект 434, он же - Т-64А), должен был
иметь боекомплект не менее 37 выстрелов (в том чис-
ле 23 - в автомате заряжания) и скорострельность не
менее 7 выстрелов в минуту при боевом весе машины
не более 35,5 т. [133].
Технический проект боевого отделения со 125-мм
пушкой Д-81 двумя вариантами дальномеров - опти-
ческим и радиолокационным - был рассмотрен на за-
седании танковой секции научно-технического совета
ГКОТ весной 1964 г.; его материалы сохранились в
РГАЭ, поэтому мы имеем счастливую возможность вос-
пользоваться ими [134].
Итак, на рассмотрение были представлены комп-
лект чертежей, расчетно-пояснительная записка и
деревянный макет боевого отделения в натуральную
величину. Помимо усиления боевой мощи, предложен-
ный проект обещал, в варианте с пониженной кабиной,
улучшение посадки и увеличение объемов рабочих
мест командира танка и наводчика. Броневая защита
в целом сохранялась на уровне танка объект 432, за
исключением усиленных бортовых экранов и некото-
рого ослабления башенной брони в районе рабочего
места наводчика - в связи с размещением первого в
СССР бесподсветочного (т.е. тепловизионного) ноч-
ного прицела «Ключ». Расчетный вес танка оказался
выше предусмотренного ТТТ на 203 кг с оптическим
прицелом-дальномером и на 374 кг - с радиолокаци-
онным дальномером.
Основное содержание решения танковой секции
научно-технического совета ГКОТ изложено в первом
171
ГЛАВА III
172
ГЛАВА III
173
ГЛАВА III
же его пункте: «Представленный технический проект
боевого отделения среднего танка со 125-мм пушкой
Д-81 (объект 434) одобрить для разработки рабочих
чертежей и изготовления опытных образцов как с
оптическим прицелом-дальномером ТПД, как и с ра-
диолокационным дальномером ТРЛД, с вариантом ме-
ханизма заряжания с пониженной кабиной и примене-
нием ночного прицела «Луна-2», устанавливаемого в
настоящее время на базовом танке объект 432, впредь
до отработки бесподсветного прицела в приемлемых
для танка габаритах. Учитывая сжатые сроки изготов-
ления опытных образцов, считать возможным допус-
тить изготовление первых образцов танка объект 434
в весе 35,7 т (с ТПД) и 35,9 (с ТРЛД) с последующим
доведением веса до 35,5, как это предусмотрено так-
тико-техническими требованиями».
Позволим себе небольшое отступление и подробнее
остановимся на ТРЛД. Тема ОКР по монтажу сопряжен-
ного с оптическим прицелом и стабилизатором воо-
ружения в новом среднем танке харьковского завода
№ 75 радиолокационного дальномера получила шифр
«Сирень». Однако отношения с танкистами сложились
неважно. И дело даже не в том, что радиолокационный
дальномер пришлось приспосабливать сначала к тан-
ку объект 432, а затем - переделывать к объекту 434.
Учитывая сложность размещения аппаратуры в танке и
особенно всего связанного с антенной, Постановлением
Совета Министров от 24 мая 1960 г. разрешалось изме-
нять форму башни и конструкцию боевого отделения.
Однако на объекте 432 все это разрабатывалось без
малейшего учета возможности установки радиолока-
ционного дальномера. Вносить какие-либо изменения
А. А. Морозов отказался. В итоге потребовалось умень-
шение габаритов антенны примерно в полтора раза, что
соответственно вызывало значительное ухудшение ха-
рактеристик радиолокационного прицела-дальномера,
в частности - трудности в селекции неподвижных це-
лей и увеличение времени определения дальности. Тем
не менее ЦНИИ-173 был вынужден уступить [135].
По этой причине или по другой, но в 1966 г. в ходе
испытаний первых танков объект 434 радиолокаци-
онный прицел-дальномер полностью провалился: он
не смог работать ни как прицел, ни как дальномер.
В первом случае прибор дал точное целеуказание по
азимуту (в горизонтальной плоскости), но угол места
цели (в вертикальной плоскости) определить не смог.
Во втором - не удалось выполнить селекцию отметок
на экране [136]. Произошло именно то, чего опасались
разработчики дальномера в 1960 г. Кстати, в США на
танке М60А1 также испытывали радиодальномер. На
вооружение он принят не был из-за высокой стоимос-
ти и низкой надежности - но все же не по причине
невыполнения заданных ТТТ [137].
Однако восстановим хронологическую последова-
тельность событий. В книге «Основной боевой танк
Т-64» М. Саенко и В. Чобиток утверждают, что устано-
вочная партия из 20 танков объект 434 была изготов-
лена в 1964 г., после чего еще три года шли испытания
и доработка машины [138].
Сам же А. А. Морозов говорит, что в 1965 г. были
переоборудованы под установку 125-мм пушки два
объекта 432; танки объект 434 с «родными» броневы-
ми конструкциями на конец 1965 г. еще только соби-
рались [139].
Ю. П. Костенко (с 4 января 1966 г. ведущий инже-
нер ВНИИТрансмаша по объекту 434) подтверждает,
что первые три машины вышли на расширенные за-
водские испытания только в июне 1966 г. Поскольку
Ю. П. Костенко был непосредственным участником со-
бытий и даже председателем комиссии, то вряд он ли
мог перепутать даты. Отчет был подготовлен к концу
мая 1967 г. с рекомендацией передать танки на поли-
гонные испытания. Через год, 20 мая 1968 г., вышло
совместное Постановление ЦК КПСС и Совета Минис-
тров СССР «Об установке в танк Т-64 нового, более
мощного, комплекса вооружения» - т.е. о принятии на
вооружение объекта 434 под названием Т-64А [140].
***
Считается, что конструкторское бюро Уралвагонза-
вода в 1960-х гг. ничего равноценного харьковскому
танку объект 434 противопоставить не смогло. Первым
в этой версии усомнился М. В, Павлов. В опубликован-
ной в 2006 г. статье он сообщил следующее: «Несмот-
ря на предпочтение, отданное военным руководством
и Правительством СССР харьковскому опытному танку
объект 432, разрабатываемому в КБ завода имени Ма-
лышева под руководством А. А. Морозова, коллектив
Уралвагонзавода не терял надежды на возможность
принятия на вооружение опытного среднего танка
объект 167 и продолжал работы по его усовершенс-
твованию. Были разработаны проекты машины с уста-
новкой 125-мм танковой пушки и автомата заряжания
(объект 167М), с повышенным уровнем противорадиа-
ционной защиты (объект 167Д). Необходимо отметить,
что согласно проекту модернизированный танк объект
167М помимо установки 125-мм гладкоствольной пуш-
ки с автоматом заряжания имел комбинированную за-
щиту корпуса и башни, а также бортовые решетчатые
стальные экраны, защищавшие топливные баки и обо-
рудование, размещавшиеся на надгусеничных полках,
от кумулятивных средств противника» [141].
В нашем распоряжении имеется более подробная
информация.
На рассмотрение в научно-технический совет ГКОТ
материалы по танку Т-62Б (он же - объект 167М) были
поданы на рубеже 1963-1964 гг. под соусом инициа-
тивной модернизации «шестьдесятдвойки». 26 февра-
ля 1964 г. прошло заседание секции по обсуждению
представленных проектных материалов. Боевая ма-
шина резко отличалась от серийного танка и имела
корпус и башню с многослойной броневой защитой
174
ГЛАВА III
лобовой проекции, ходовую часть объекта 167, 125—
мм гладкоствольную пушку Д-81 со стабилизатором
«Ливень» и стабилизированным прицелом Т2С, меха-
низм заряжания карусельного типа, двигатель типа
В-2 мощностью 780 л.с. с нагнетателем, усовершенс-
твованные радиаторы, воздухофильтры, топливную и
масляную системы, а также усиленные узлы трансмис-
сии [142].
Л. Н. Карцев, подавая все это как модернизацию,
даже не слишком лукавил. КБ Уралвагонзавода дейс-
твительно имело разрешение на установку 125-мм
пушки и автомата заряжания танк Т-62 [143].
Тем не менее было очевидно, что представленный
проект не модернизация, а принципиально новый танк,
причем явный конкурент харьковского объект 434.
В танк Т-62Б тагильское КБ вложило все отрабо-
танные по различному поводу и на различных маши-
нах узлы и системы. Фактическим началом проекти-
рования стал проведенный Л. Н. Карцевым в январе
1962 г. неофициальный научно-технический совет на
тему: «Каким мы видим будущий танк УВЗ». Поскольку
никаких протоколов и решений не велось и не офор-
млялось, приведем воспоминания непосредственного
участника Ю. П. Костенко: «Все приняли без обсуж-
дения новую принципиальную схему танка, созданную
А. А. Морозовым: экипаж три человека - командир, на-
водчик, механик-водитель; пушка с автоматом заря-
жания; приведенная толщина брони 400 мм (по схеме
НИИ стали); вместо одной центральной - две бортовые
коробки перемены передач. Остальное было отверг-
нуто. Так, вместо принципиально нового двухтактного
дизеля с двухсторонним отбором мощности, который
кроме танка к установке в машины другого типа был
не пригоден, было решено ориентироваться на прове-
ренный жизнью и широко применявшийся в народном
хозяйстве и армии четырехтактный дизель типа В-2.
Поднять мощность этого дизеля было реально за счет
установки на нем нагнетателя. Вместо ходовой части с
принципиально новой мелкозвенчатой гусеницей было
решено делать гусеницу, обязательно взаимозаменя-
емую с танками типа Т-54 (к тому времени в армии
было уже около 30 тыс. таких танков). Ходовую часть
делать с расчетом на то, что в дальнейшем вес танка
будет увеличен до 40-42 т. Автомат заряжания делать
бескабинным, обеспечив экипажу условия непосредс-
твенного общения в танке, что имело принципиальное
значение для морально-психологического состояния
экипажа в экстремальных ситуациях при эксплуатации
танка и в бою. Практически это были неписаные ТТТ
конструкторов УВЗ на новый танк своего завода [144].
Ю. П. Костенко как бы подтверждает справедливость
обвинения А. А. Морозова о «воровстве» тагильчана-
ми созданной им концепции основного боевого танка.
По состоянию на начало 1962 г., так оно и выглядело,
а сам Ю. П. Костенко, в отличие от нашего читателя,
вряд ли знал о предложениях Л. Н. Карцева 1956 г. по
поводу экипажа из трех человек, так же, как и о том,
что мощная броневая защита была навязана объекту
432 вопреки первоначальному замыслу его создателей.
Что же касается еще одной харьковской идеи, а именно
- замены центральной КПП двумя бортовыми коробка-
ми передач одной центральной, то как раз это на танке
Т-62Б осуществлено не было; бортовые коробки по-
явились много позднее на танке объект 172, который
действительно переделывался из танка объект 434.
Хотя официальное разрешение на создание авто-
мата заряжания тагильское КБ получило весной 1962
г., документально установлено, что первые проработ-
ки по его конструкции были выполнены не позднее
осени 1960 г. [145].
Тем временем, в начале 1961 г., в Харьков для оз-
накомления с боевым отделением объекта 432 был
командирован Ю. П. Костенко. Разработанный здесь
М. А. Набутовским «кабинный» вариант автомата заря-
жания не слишком радовал глаз: «При такой конструк-
ции механик-водитель был изолирован от командира
и наводчика, а пороховые заряды артиллерийских
выстрелов в сгорающих гильзах располагались вер-
тикально по периметру боевого отделения. Это была
в прямом смысле «пороховая бочка». Наряду с этим,
такая конструкция отличалась излишней сложностью
и была нетехнологична». Кроме этого, дублирующий
ручной механический подъемный механизм пушки был
заменен гидравлическим, действующим от гидравли-
ческой системы стабилизатора пушки в вертикальной
плоскости. Решение оригинальное, экономное и кра-
сивое, но почти исключающее возможность наведения
орудия при отказавшей гидравлике, а ведь смысл дуб-
лирующего устройства был именно этот [146].
Еще одним принципиальным недостатком харьковс-
кого автомата была зависимость закусывания снаряда
от угла наклона погона башни к плоскости пушки: заряд
тормозился фланцем, снаряды дальше шли по инерции
с разными углами к земному притяжению. А это было
чревато увеличением рассеивания. Забегая вперед,
отметим, что тагильчане этот вопрос решили иначе:
снаряд принудительно досылался вплоть до полного
закусывания в канале ствола. Не случайно в дальней-
шем на различных совместных испытаниях танки Т-72,
несмотря на более примитивную систему управления
огня, подчас стреляли лучше танков Т-64 и Т-80 с ав-
томатом конструкции М. А. Набутовского [147].
Установка тагильского механизма заряжания на
танке долгое время сдерживалась из-за отсутствия
орудия: серийные пушки У-5ТС танка Т-62 не годи-
лись, а Уралмашзавод тянул с необходимыми передел-
ками. УЗТМ тут же заявил о невозможности скорого
исполнения. Работы у артиллеристов всегда хватало,
а за тагильский заказом фигура Д. Ф. Устинова не сто-
яла. Так что Л. Н. Карцев скорее всего не ошибается,
утверждая, что практическая работа с механизмом за-
ряжания началась в 1963 г. Во всяком случае, появ-
175
ГЛАВА III
Танк объект 167Т
перед музеем
бронетанковой
техники
ФГУП «ПО
Уралвагонзавод».
Лето 2006 г.
Фотографии
Л. Ивановой.
176
ГЛАВА III
177
ГЛАВА III
Танк
объект 166ТМ
с газотурбинным
двигателем.
Фотографии из фондов
музея ФГУП
«ПО Уралвагонзавод».
178
ГЛАВА III
ление его на танке в 1961 г., как это указывается в
некоторых изданиях, маловероятна [148].
Увы, все старания оказались напрасными. Участники
совещания 26 февраля 1964 г., как следует из доклада
в Совет Министров СССР за подписью С. А. Зверева от
10 марта 1964 г., выступили против Т-62В на том осно-
вании, что это не модернизированный, а новый танк,
уступающий, однако, харьковскому объекту 432 с пуш-
кой Д-81 (будущему объекту 432 - танку Т-64А). Пос-
ледний имел превосходство в броневой защите (ради
уменьшения веса тагильчане пошли на сокращение
толщины нижнего лобового листа до 80 мм и бортов до
70 мм), в противорадиационной защите, в точности огня
(напомним, для 432-го в это время разрабатывались
радиодальномер в комплексе со «счетно-решающим
устройством», т.е. с баллистическим вычислителем).
Емкость автомата заряжания на Т-62Б составляла 19
выстрелов против 28 на харьковском танке, проектный
вес составлял соответственно 39 и 36 т. А при равной
с объектом 432 броневой защите и введении резино-
металлической гусеницы вес Т-62Б достигал критичес-
кой, с точки зрения военных, отметки в 40 т. Да и по
габаритам тагильский танк оказался несколько больше,
чем харьковский. Трансмиссия Т-62Б, позаимствован-
ная с танка Т-62 и еще не испытанная при весе ма-
шины в 40 т и двигателе 780 л.с., заранее считалась
«неперспективной и не отвечающей современному тех-
ническому уровню». Последним и решающим доводом
стало следующее соображение: «...Представленные
Уралвагонзаводом проектные материалы не отвечают
перспективам развития бронетанковой техники, опре-
деленным решениями ЦК КПСС и Совета Министров
СССР и предусматривающим создание новых перспек-
тивных танков с ракетным вооружением на единой базе
об. 432 (об.287 ЛКЗ и 775 ЧТЗ)». В общем, секция НТС
заявила о нецелесообразности продолжения работ по
танку Т-62Б, поскольку это «...задержит внедрение на
этом заводе более совершенного танка объект 432 (с
пушкой Д-81)». Единственное, что разрешалось уста-
новка на серийном танке Т-62 комплекса вооружения
с пушкой Д-81, полностью заимствованного с харьков-
ского танка [149].
Разумеется, Л. Н. Карцев выступил с собственным
особым мнением: «Учитывая отсутствие единодушного
мнения при голосовании, как главный конструктор тан-
ка Т-62Б, считаю необходимым закончить изготовле-
ние двух опытных образцов этой машины, начатых уже
на нашем заводе, и один из этих образцов испытать на
полигоне или в войсках вместе с танком-объектом 434
(объект 432 с пушкой Д-81), поскольку оппоненты все
сравнение танка Т-62Б проводили с машиной 434, что
и отражается в данном решении. На мой взгляд, такая
проверка окончательно дала бы возможность принять
решение о целесообразности постановки танка Т-62Б
на серийное производство» [150].
Предложение Л. Н. Карцева было отвергнуто. Одна-
ко, если обратить внимание на цифры, то выяснится,
что значительная часть проектных показателей танка
объект 434 на серийных машинах выполнена не была.
Это касается прежде всего боевой массы и емкости ав-
томата заряжания.
А Л. Н. Карцев после очередного отказа вновь
проявил характер. Он не стал заниматься переносом
харьковского боевого отделения на танк Т-62 и ус-
тановил на нем автомат разработки бюро во главе с
Ю. А. Кипнис-Ковалевым и В. М. Быстрицким. К концу
1965 г. он был отлажен и испытан на танке Т-62Ж
(тема «Желудь») со 115-мм пушкой. К этому времени
КБ Уралвагонзавода уже располагало 125-мм оруди-
ем, так что естественным развитием темы стала адап-
тация автомата под новый калибр. С пушкой же осо-
бых проблем не было - по габаритам она практически
не отличалась от 115-мм орудия. К осени 1967 г. танк
Т-62 со 125-миллиметровкой и автоматом заряжания
был изготовлен и отлажен, и испытан.
Далее, по рассказу Л. Н. Карцева, произошло следую-
щее: «5 ноября 1967 года на юбилейные торжества к нам
приехал С. А. Зверев. К концу рабочего дня он пришел в
сборочный цех. На сборочном участке стоял танк Т-62 со
125-мм пушкой, на башне которой находились конструк-
тор Е. Е. Кривошея и исследователь Л. Ф. Терликов. Я стал
объяснять министру, что это за танк, он сразу же «взо-
рвался»: «Вы опять строите козни Харькову?!» На это я
ответил: «Сергей Алексеевич! Почему вы нервничаете?
При чем здесь Харьков? Американцы и немцы вовсю мо-
дернизируют серийные танки, а почему нам запрещается
это делать?» Он тут же остыл. Залез на башню, попросил
показать работу автомата. Кривошея и Терликов спусти-
лись в танк, включили автомат и произвели заряжание
пушки. Оно произошло так быстро, что министр не успел
разглядеть снаряда. Не было видно и других снарядов,
так как они были прикрыты полом. Министру автомат
очень понравился, и он с пафосом произнес: «Давайте
поставим этот автомат в харьковский танк!» - «Только
с новым двигателем Трашутина», - ответил я, на что он
не согласился. Мысль эта у меня возникла внезапно, так
как подобных разработок не проводилось. Но опыт ра-
боты по объекту 167 и интуиция вселяли уверенность,
что это сделать можно» [151].
Так началась - или возобновилась? - история тан-
ка Т-72. Круг событий не замкнулся, он вышел на но-
вый виток.
179
эпилог
1960-е гг. в советском танкостроении были связа-
ны прежде всего с танком Т-64. Если оставить в сто-
роне мучения по поводу ракетного танка, то все КБ
и заводы были заняты только «шестьдесятчетверкой»
Одни разрабатывали, другие испытывали, а все про-
чие готовились налаживать производство харьковской
машины.
Каковы же итоги десятилетних стараний?
В 1964 г. полным ходом шла технологическая
подготовка серийного производства Т-64, причем не
только в Харькове, но и на других заводах [1]. В этом
же году, рассчитывая производство бронетехники на
новую пятилетку (1966-1970 гг.), Госкомитет по обо-
ронной технике СССР предполагал выпуск только од-
ного типа танков - Т-64, и закладывал в плановые
документы следующие цифры [2]:
1966 1967 1968 1969 1970 Средняя стоимость за 5 лет
1. Харьковский завод имени В.А.Малышева
Выпуск танков 450 550 600 600 600
Оптовая цена, тыс. руб. 132 110 97 83 80 . 98,4
2. Уралвагонзавод
Выпуск танков 50 500 800 1000 1200
Оптовая цена, тыс. руб. 182,7 132,5 106,4 37,2 72,1 92,8
3. Омский завод им. Октябрьской революции
Выпуск танков - 50 120 250 350
Оптовая цена, тыс. руб. - 204,3 144,0 114,0 93,0 114,3
4. Челябинский тракторный завод
Выпуск танков 50 300 400 400 400
Оптовая цена, тыс. руб. 189,4 146,8 115,7 96,6 84,5 111,0
Большая часть запланированного выполнена не
была. Харьковский завод остался единственным произ-
водителем танков типа Т-64; другие предприятия к их
изготовлению так и не приступили. Предполагать мас-
совый саботаж не приходится, до распада СССР было
очень далеко, так что правительственные решения,
да еще в оборонном производстве, было принято вы-
полнять. Нет, дело в другом: даже самые горячие сто-
ронники харьковского танка в советском руководстве
понимали, что он сам и его двигатель не доведены, и
немедленный перевод всех заводов на выпуск Т-64 мо-
жет оставить вообще армию без танков. Версию о том,
что основной причиной сокращения программы вы-
пуска «шестьдесятчетверок» являлось недостаточное
производство двигателей 5ТДФ на Харьковском заводе
имени Малышева, предлагаем даже не рассматривать.
Если все заводы собирают танки Т-64, то можно со-
кратить выпуск дизелей типа В-2, а высвободившиеся
мощности перевести на сборку двухтактных дизелей.
Ничто также не мешало построить еще один, а если
потребуется, то два или три новых моторных завода.
Фактическая цена танка Т-64А в 1973 г., т.е. на
седьмой год с начала серийного производства шесть-
десятчетверок и на четвертый год выпуска указанной
модификации, составила 194 тыс. руб. Для сравнения:
танк Т-62 в это же время стоил 62 тыс. руб., т.е. был
дешевле харьковского в 3,1 раза. Конечно, это разные
по боевым возможностям машины. Если использовать
«Показатели военно-технического уровня отечествен-
ных и зарубежных танков», то танк Т-64А превосхо-
дил по ВТУ танк Т-62 в 1,7 раза. Однако это не оку-
пало стоимость танка Т-64А. Ведь три танка Т-62 при
меньшей совокупной стоимости превосходили одино-
кий Т-64А в те же самые 1,7 раза [3].
Можно, конечно, возразить, что ценообразование в
СССР носило достаточно условный характер и не всег-
да отражало реальные затраты. Но ведь есть более
объективный показатель, а именно - затраты труда на
производство одной машины. К сожалению, мы не рас-
180
эпилог
Танк Т-62
с пусковой
установкой
ПТУР
«Малютка».
Фотографии
из коллекции
М.В. Павлова.
181
эпилог
полагаем данными о трудоемкости Т-64А и Т-62 за тот
же 1973 г. Однако в 1968 г. изготовление одной «шес-
тьдесятдвойки» требовало 5855 нормо/часов, а одного
Т-64 - 22564 нормо/часа. Вывод получается тот же,
что и при сопоставлении эффективности и себестои-
мости харьковской и тагильской машин: быстрое пере-
вооружение Советской Армии «шестьдесятчетверками»
было невозможно; при полном переводе промышлен-
ности на выпуск этих машин количественные показа-
тели сократились бы как минимум в 4 раза [4].
Следовательно, равноценное наращивание бое-
вого могущества советских танковых частей за счет
дальнейшего производства танков Т-62 обошлось бы
нашей стране заметно дешевле, чем перевооружение
танками Т-64 и Т-64А.
Спешку с разработкой и принятием на вооружение
танка Т-64 часто оправдывают необходимостью лик-
видировать образовавшееся в конце 1950-х гг. отста-
вание в боевой эффективности советских танков по
сравнению с новыми танками НАТО и стремлением до-
биться превосходства над последними. Считается, что
танк Т-64А эту задачу решил.
В книге Харьковского конструкторского бюро по ма-
шиностроению об этом говорится так: «Танк Т-64А стал
первым основным отечественным танком. Это событие
ознаменовало очередную победу отечественного тан-
костроения, качественный скачок по сравнению с тан-
ками ведущих танкостроительных государств - появи-
лось новое, третье поколение советских танков» [5].
Надо признаться, мы также долгое время нахо-
дились под магией этого и многих других подобных
утверждений. Еще бы: на Т-64 впервые в мире при-
менена многослойная броня, способная выдержать
кумулятивную струю, установлен автомат заряжания
орудия солидного калибра, обеспечена защита экипа-
жа от проникающей радиации!
Некоторые сомнения возникли после ознакомления
с архивными документами. В неоднократно упоминав-
шейся справке 1964 г. «Сравнение уровня броневой
защиты иностранных и отечественных танков» отме-
чалось, что танки и противотанковые средства НАТО
либо уже способны, либо в ближайшем будущем смогут
поражать лобовую проекцию танка объект 432, причем
не только в ослабленные зоны. Уже тогда было извес-
тно, что разрабатываемые для 105-мм пушки танков
М60, «Леопард» и АМХ-30 стреловидные невращаю-
щиеся БПС пробьют первый вариант отечественной
многослойной брони с дистанции до 800 м. 120-мм БПС
«Чифтена» изначально обладали такой способностью,
причем с большего расстояния - до 1 км. И даже ста-
рые 90-мм натовские пушки М36 и М41, оснащенные
новыми стреловидными БПС, приобретали возмож-
ность поражать лобовой верхний лист корпуса объекта
432. Кстати, броню 432-го пробивали и тяжелые ПТУ-
Ры 1950-1960-х гг., в том числе хорошо освоенные в
производстве французские SS-10 и SS-11 [6].
Однако настоящим шоком для авторов стали циф-
ры из «Показателей военно-технического уровня
отечественных и зарубежных танков». Из этого до-
кумента, составленного в наши дни и потому учиты-
вающего абсолютно достоверные показатели боевых
свойств и эксплуатационных характеристик наших и
зарубежных танков, следует, что военно-техничес-
кий уровень Т-64А равен ВТУ французского танка
АМХ-30 и несколько уступает танкам М60А1, «Лео-
пард-1А1» и «Чифтен Мк-1». Превосходство совет-
ского танка в броневой защите и высокой бронепро-
биваемости 125-мм БПС западные машины с лихвой
компенсировали более совершенными системами на-
блюдения за полем боя и управления огнем, лучши-
ми приборами ночного видения, высокой точностью
нарезных орудий и, что немаловажно, технической
надежностью [7].
К сожалению, слишком часто история учит тому,
что она ничему не учит. Некоторые из персонажей на-
шей книги лично слышали доклад профессора Акаде-
мии механизации и моторизации РККА генерал-майо-
ра Н.И.Груздева «Состояние танковой техники за годы
войны», представленный на заседании научно-техни-
ческого совета Наркомата танковой промышленности
СССР 7 марта 1944 г. Среди прочего известный тан-
ковый теоретик заявил следующее: «Смысл перево-
оружения состоит в том, чтобы сделать технику врага
на поле боя неполноценной, т.е. заставить противника
отказаться от действующей техники - произвести пе-
ревооружение... Если в ходе перевооружения создает-
ся техника [равная технике врага], то такое перевоо-
ружение следует считать неполноценным» [8].
Т-64А не привел к отказу стран - членов НАТО от
танков, принятых на вооружение в 1960-х гг., следо-
вательно, появление «шестьдесятчетверки» означало
«неполноценное перевооружение», а проще сказать
- провал советской технической политики в области
танкостроения 1960-х гг. Положение спас лишь танк
Т-72, принятый на вооружение 7 августа 1973 г. Со-
гласно таблице «Показатели военно-технического
уровня отечественных и зарубежных танков», именно
«семьдесятдвойка» стала первым советским танком,
реально превзошедшим по ВТУ танки М60А1, «Лео-
пард-1» и АМХ-30. Более сильным танком, чем Т-72
первых выпусков, оставался лишь британский «Чиф-
тен», но он же был самым малочисленным в войсках
НАТО. Из 2265 «Чифтенов», построенных с 1963 по
1978 г., британская армия получила всего 837 единиц
- горстка на фоне противостоящих армий двух воен-
но-политических блоков. Большая часть «Чифтенов»
- 1428 штук - была продана Ирану, Иордании, Кувей-
ту и Оману [9].
Напомним: Т-72 появился на свет в результате
переноса в корпус танка Т-64А узлов и систем, отра-
ботанных на танках объект 167 и объект 166Ж - тех
самых, что запрещали и отвергали в 1960-х гг. Все
182
эпилог
точно по сказке Г.X.Андерсена: гадкий, пре-
зираемый всеми утенок превратился в пре-
красного лебедя советского танкостроения.
***
Необходимо все же признать, что танк Т-
64А свел преимущество западных танков до
минимума. Если он уступал по точности пора-
жения точечных целей, то превосходил бро-
нетехнику вероятного противника в дуэльном
бою, по крайней мере днем и в условиях хо-
рошей видимости.
Однако для достижения подобных резуль-
татов «шестьдесятчетверка» была не нужна:
этого же можно было добиться модерниза-
цией танков Т-55 и Т-62. Не будем настаи-
вать на приоритете; впервые данную мысль
высказали П. И. Кириченко и Г. Б. Пастернак
в аналитической статье «Парадоксы отечест-
венного танкостроения» [10].
Увлечение выпуском все новых и новых
моделей танков привело к тому, что в течение
1960-1970-х гг. до модернизации наличного
танкового парка в СССР просто не доходили
руки. Хотя такое желание имело место быть:
еще в 1960-х гг. КБ Уралвагонзавода пред-
полагало переоснастить все уже выпущенные
танки Т-62 и Т-62А новыми, еще только раз-
рабатываемыми 125-мм гладкоствольными и
122-мм нарезными пушками [11]. Работа по
установке в качестве дополнительного воо-
ружения ПТУР «Малютка» также не вышла из
стадии опытов.
1970-е гг. дали танку Т-62 лишь два
сколько-нибудь заметных новшества: уста-
новку зенитного пулемета в 1972 г. и лазер-
ного дальномера в 1975 г. [12].
И только в 1980-х гг. устаревшие «шесть-
десятдвойки» подверглись серьезной модер-
низации. Проект разрабатывался в УКБТМ;
сами работы проводились на танкоремонтных
заводах. Правда, отсутствие должных мощ-
ностей не позволило обновить весь наличный
парк Т-62; по планам на 1981-1985 гг. пред-
полагалось направить на переделку всего 785
машин, в том числе в 1981 г. - 10, 1982 г.
- 25, 1983 г. - 50, 1984 г. - 100 и 1985 г.
- 600 [13].
Результат превзошел все ожидания. По по-
казателям военно-технического уровня танк Т-
62М оказался даже немного выше танка Т-64А
[14], причем это было получено ценой вполне
умеренных затрат, совершенно несопостави-
мых со стоимостью разработки танка Т-64.
Танк Т-62
образца 1975 г.
На пушке
установлен
лазерный
дальномер КДТ-1.
Фотография из архива
ФГУП «УКБТМ».
183
эпилог
Танки Т-62М1.
Фотографии из архива
ФГУП «УКБТМ».
184
эпилог
Основной модернизационный комплект для «шес-
тьдесятдвойки» включал в себя [15]:
- дополнительное многослойное бронирование
верхнего переднего листа корпуса и лобовой проек-
ции башни. Навесные броневые конструкции пред-
ставляли собой плоские короба из 30-мм стальных
листов, заполненные 5-мм листами с 30-мм прослой-
ками пенополиуретана между ними. Это обеспечивало
не только рассеивание кумулятивной струи, но и само-
разрушение боеголовки БПС;
- борта танка прикрыли резинотканевые экраны
толщиной 10 мм; механика-водителя от минного под-
рыва защищала приваренная к днищу дополнитель-
ная конструкция из каркаса и 20-мм броневого листа.
Между днищем и крышей корпуса справа за механи-
ком-водителем был установлен пиллерс;
- рабочие места экипажа прикрыла локальная за-
щита от проникающей радиации; кроме этого, танкис-
ты получили индивидуальные противорадиационные
жилеты ИПЖ-1;
- точность огня обычными боеприпасами резко по-
вышалась за счет установки новой СУО и теплозащит-
ного кожуха, в 5-10 раз уменьшающего влияние не-
равномерного нагрева на изгиб ствола. СУО «Волна»
включала в себя лазерный дальномер КТД-2, прицел
ТШСМ-41У, стабилизатор «Метеор» Ml и баллисти-
ческий вычислитель БВ-62, обеспечивающий автома-
тическую выработку углов прицеливания и бокового
упреждения. Новый БПС ЗБМ28 «Надфиль» пробивал
на дистанции 2 км 180-мм броневую плиту, распо-
ложенную под углом 60 градусов к вертикали. Этого
было более чем достаточно для уверенного поражения
в лобовую проекцию любых натовских танков произ-
водства 1960-1970-х гг.; и даже броня новейшего по
тому времени танка Ml «Абрамс» не гарантировала
защиту от «Надфиля». 115-мм снаряд с готовыми по-
ражающими элементами типа ЗШ6 уничтожал залег-
шую вражескую пехоту на площади 2120 квадратных
метров, т.е. в 11-14 раз большей, чем у обычных ос-
колочно-фугасных снарядов;
- огромным преимуществом танка Т-62М стало на-
личие комплекса управляемого вооружения 9К116-1
«Шексна». Управляемая по лазерному лучу танковая
ракета 9М117 поражала как танки, так и малоразмер-
ные цели на дистанции от 100 м до 4 км с вероятнос-
тью попадания 80%;
- для сохранения на должном уровне подвижнос-
ти танка Т-62М с увеличившимся до 41,5 т весом ус-
танавливался двигатель В-55У мощностью 620 л.с.
(вариант - двигатель В-46-5М в 690 л.с.). Хорошую
плавность хода обеспечивали выросший примерно на
30 мм динамических ход катков и новые торсионные
валы из стали электрошлакового переплава, а также
два дополнительных гидроамортизатора на узлах под-
вески вторых опорных катков.
Кроме танка Т-62М, танкоремонтные заводы произ-
водили следующие варианты: Т-62М1 (без-комплекса
управляемого вооружения), Т-62М1-2 (без КУВ и до-
полнительной брони на верхнем лобовом листе корпу-
са), Т-62МВ (с навесной динамической защитой вмес-
то дополнительной брони на корпусе и башне), Т-62Д
(без КУВ, но с системой активной защиты «Дрозд»).
В 1990-х гг. дальнейшим совершенствованием СУО
и комплекса управляемого вооружения танков Т-62
занималось конструкторское бюро приборостроения
(«КБП», г.Тула). Для «шестьдесятдвойки» была адап-
185
эпилог
тирована относительно недорогая автоматизированная
СУО БМП-3. Новая ТУР 9М117М «Аркан» обеспечила
поражение защиты эквивалентной 850 мм броневой
стали; максимальная дальность действия достигла 6
км. В результате моделирования результатов дуэль-
ного боя подразделения оснащенных этими системами
танков Т-62 с равным числом американских основных
боевых танков М1А1 «Абрамс» выяснилось, что при
возможности открытия огня с дистанции около 3 км
шансы на победу у «шестьдесятдвоек» выше. Если же
бой начинался с 2 км, то потери оказывались равны-
ми. Но противник лишался новейших по тому времени
танков, так что соотношение финансовых потерь оп-
ределялось как 1:5 в нашу пользу [16].
***
Вернемся к истории соревнования харьковского и
тагильского конструкторских бюро. Все же интересно:
почему, несмотря на великолепный старт, к финишу
харьковская команда утратила все свои преимущества?
Причин личного свойства здесь просто нет: А. А. Моро-
зов и его ближайшие сотрудники представляли собой
блестящий конструкторский коллектив. О недостатке
государственной поддержки говорить не приходится:
помощь в доводке харьковских танков оказывалась
просто беспрецедентная; такого никогда не было в ис-
тории не только советского, но, пожалуй, и мирового
танкостроения.
Дело, как нам представляется, кроется в другом, а
именно - в методах создания нового танка.
В неоднократно упоминавшемся докладе про-
фессора Н. И. Груздева (1944 г.) есть такие слова:
«Опыт войны показывает, что только то проектиро-
вание обеспечивает быстрый ввод в серию, которое
базируется на заранее отработанные агрегаты, т.е.
проектирование, как комбинирование отработанными
агрегатами. Следовательно, необходимо непрерывное
совершенствование агрегатов. Проектировать новый
танк, одновременно создавая новые агрегаты - это
значит, как правило, сдавать в серию недоработан-
ную машину» [17].
А что означает «недоработанная»? Прежде всего
не совсем надежная в эксплуатации и боевом приме-
нении. Проведенная в начале 1970-х гг. в военном
НИИ-2 научно-исследовательская работа под шифром
«Дедукция» вывела цифровой итог: неполная надеж-
ность танков снижает их эффективность в среднем на
16% [18].
В конце своей жизни на данную тему выскажется
Л. И. Горлицкий, главный конструктор УЗТМ в годы
Великой Отечественной войны. Напомним: под его
руководством были созданы все серийные самоход-
ные орудия среднего класса: СУ-122, СУ-85, СУ-100.
Итак, Л. И. Горлицкий в 1990-х гг. содержание рабо-
ты конструктора сформулировал следующим образом:
«Конструктор не изобретатель. Он не обязан выдумы-
вать что-то совсем новое, что ему лично хочется, но
уметь соединить то, что надо заказчику и на что спо-
собна наша промышленность... В этом и заключается
его гениальность» [19].
А. А. Морозов в истории с новым средним танком
пошел совершенно другим путем. В стремлении рез-
ко, революционно оторваться в тактико-технических
характеристиках от серийных танков он создавал в
буквальном смысле НОВЫЙ танк, ни в малейшей сте-
пени не заботясь о преемственности с существующей
техникой. Замысел был великолепным, однако ноша
оказалось непосильной. 5 июня 1958 г. А. А. Моро-
зов записал в своем дневнике: «Задача создания изд.
«430» очень сложная, все практически новое. Я не ре-
шал раньше таких задач» [20].
Костяк Нижнетагильского КБ послевоенной поры
составили бывшие харьковчане. Сохранившиеся сви-
детельства позволяют утверждать, что в основе реше-
ния - оставаться в Нижнем Тагиле или же возвращать-
ся на Украину, помимо массы личностных факторов,
лежал еще и различный подход к созданию перспек-
тивной бронетанковой техники. Сторонники «револю-
ционных» методов собрались в Харькове, сторонники
эволюционного развития и постепенного совершенс-
твования боевых машин остались в Нижнем Тагиле.
Условия для соревнования казались поначалу не-
равными. Нижнетагильское КБ по рукам и ногам свя-
зывало обслуживание серийного производства, для
экспериментальных работ сил и средств оставалось
немного. Тем не менее на заводском полигоне всегда
работали 1-2 экспериментальные машины. Большинс-
тво так и не было доведено до принятия на вооруже-
ние, однако свою задачу они выполняли: удачные узлы
экспериментальных машин осторожно внедрялись на
серийные танки, обкатывались в войсках и даже в бо-
евых действиях, и затем дорабатывались. Таким обра-
зом, КБ непрерывно пополняло запас новых, отлично
испытанных узлов и решений. Армия, в свою очередь,
ежегодно получала все более совершенную серийную
продукцию. Именно так появились один за другим тан-
ки Т-55, Т-62, Т-72 и, наконец, Т-90, причем каждая
из моделей имела еще множество внутренних моди-
фикаций.
Кстати, Л. Н. Карцев в полной мере осознавал пре-
имущества стиля работы тагильского конструкторско-
го бюро: «Мы всегда шли к одной цели, но разными
путями. Харьковчане имели перед нами преимущест-
во, так как в Москве все, вплоть до ЦК, делали став-
ку на них и всячески им помогали. С другой стороны,
у харьковчан были колоссальные трудности, так как
они, не имея задела отработанных узлов и механиз-
мов, сразу решили значительно оторваться по такти-
ко-техническим характеристикам от серийного танка.
Мы же двигались отдельными шажками, беря и внед-
ряя оперативно в серийный танк все, что появлялось
нового в науке и технике» [21].
186
эпилог
В общем, исторический опыт подсказывает пара-
доксальную вещь: для форсированной разработки
принципиально новой боевой машины нужно целе-
направленно «затруднять жизнь» КБ и заставлять его
одновременно заниматься как серийной работой, так и
созданием нового танка.
К сожалению, стремление решать проблемы «кар-
динально и на годы вперед» было присуще не только
и не столько конструкторам, но прежде всего высшим
руководителям страны. Харьковские «революционе-
ры» неизменно представляли блестящие эскизные
проекты, на фоне которых скромные предложения
тагильских «эволюционистов» смотрелись серо и не-
убедительно. Тот факт, что революционные варианты
будут выполнены не в полной мере, не вовремя и за
счет гигантских затрат, а эволюционные осуществят-
ся с великолепной точностью, регулярно обнаружился
задним числом, когда игра уже была сыграна.
***
В завершении книги вновь обратимся к проблеме,
прозвучавшей в первой ее строке: «Танки горят!»
Ответ читателю уже известен: начиная с 1960-х гг.
все вновь принимаемые на вооружение Советской Ар-
мии боевые машины были, строго говоря, не танка-
ми, а истребителями танков. И никакая последующая
модернизация с этим ничего поделать не могла. Если
возможности уничтожать открыто расположенные не-
бронированные цели несомненно выросли после по-
явления снарядов с готовыми поражающими элемен-
тами, то применительно к точечным целям мало что
изменилось. К примеру: установленная тульским КБП
в 1990-х гг. и самая совершенная из применявшихся
на «шестьдесятдвойке» СУО обеспечивает 80-процен-
тную вероятность поражения расчета ПТРК в окопе се-
рией из 3 осколочно-фугасных снарядов на дистанции
не более 2 км. На расстоянии 3 км этот показатель па-
дает до 40%; иначе говоря, у расчета ПТРК в два раза
больше шансов выиграть дуэль с танком [22].
У танкистов есть только один способ уравнять воз-
можности: применить ТУР. Однако последних в бое-
комплекте всего несколько штук, к тому же исполь-
зовать ракету стоимостью в десятки тысяч долларов
против засевшей в окопе пары пехотинцев вряд ли
экономически оправдано.
То же самое можно сказать обо всех созданных пос-
ле Т-62 советских и российских танках, поскольку они
вооружены гладкоствольными орудиями калибром 115
мм (Т-64) и 125 мм (Т-64А, Т-64Б, а также все модифи-
кации танков Т-72, Т-80 и Т-90). Еще раз отметим, что
гладкоствольные отечественные пушки имеют неплохую
точность при стрельбе по целям, имеющим высоту два и
более метров. Однако никакие ухищрения не превратят
их в эффективное и относительно недорогое средство
уничтожения точечных целей с минимальной высотой
над уровнем местности. В этом отношении танк Т-55 с
нарезной 100-мм пушкой Д-10ТС выглядит гораздо убе-
дительнее, что также подтвердилось во время работ КБП
по модернизации танковых СУО в 1990-х гг. [23].
Напомним, что введение на советских танках в
1960-х гг. гладкоствольных орудий не было слу-
чайностью. Это была позиция высшего руководства
страны и армии, твердо придерживавшегося мнения:
«Главная цель танка - бронетехника противника».
Ранее, в 1930-1950-х гг., назначение танкового
вооружения формулировалось совершенно иначе. На-
пример, в изданном в 1943 г. учебнике для слушателей
Академии механизации и моторизации РККА «Танки.
Конструкция и расчет» подчеркивается, что «средние
танки должны уничтожать живую силу, огневые средс-
тва пехоты и в некоторых случаях артиллерию и тан-
ки». То же самое следует из «Краткого технического
описания танка Т-34» за 1943 г.: «Танк Т-34 предна-
значен для уничтожения живой силы противника, его
артиллерии, различных огневых точек, транспортных
средств и танков» [24].
Соответствующим было и вооружение «тридцать-
четверки»: 76-мм орудие Ф-34 в руках умелого на-
водчика без всяких дальномеров и баллистических
вычислителей поражало дот в узкую амбразуру пер-
вым-вторым выстрелом с дистанции 1 км [25].
Позднее, в 1956 г., главный конструктор Уралваго-
назавода Л. Н. Карцев, отвечая на запрос министерс-
тва, повторил знакомую формулу: «Задачи, которые
будут решать танки в будущей войне, те же, что и во
Второй мировой войне, а именно: уничтожение живой
силы, огневых средств и танков противника» [26].
И даже весной 1961 г. в решении специального со-
вещания ГКОТ по вопросу «О направлении дальней-
шего развития танковой техники и танкового воору-
жения» о назначении танка говорилось так: «Танки,
по-прежнему оставаясь в основном оружием ближнего
боя, должны поражать различные цели (противотан-
ковые средства, бронетанковую технику, живую силу
в укрытиях и др.) на больших, чем в прежнюю войну,
дистанциях до 3-4 км» [27].
Но вскоре шкала ценностей сменилась на противо-
положную. В предисловии к классическому изданию
«Танки и танковые войска» главный маршал броне-
танковых войск А. X. Бабаджанян цели и задачи тан-
ка в бою сформулировал следующим образом: борьба
«...с бронированными объектами противника, подав-
ление и уничтожение его противотанковых средств, в
том числе и артиллерии, разрушение оборонительных
сооружений и уничтожение живой силы противника»
[28]. Танки, как видим, стоят уже на первом месте.
В самом тексте книги «Танки и танковые войска»,
ставшей пособием нескольких поколений советских
офицеров, мнение маршала конкретизируется более
жестким образом: «...В качестве основного крите-
рия эффективности танка рекомендуется принимать
его способность к уничтожению вражеских брониро-
187
эпилог
ванных машин. Этот критерий может приниматься за
основной, потому что танки, способные достаточно
эффективно уничтожать танки противника, будут эф-
фективными и при выполнении других задач» [29].
Напомним также о высказывании начальника ГРАУ
маршала артиллерии П. Н. Кулешова по поводу глад-
коствольной танковой артиллерии: «Это наша техни-
ческая политика. Если это кому-то не нравится - я
готов уйти» [30].
Что же произошло? Ответ очевиден, если вспом-
нить о том, что переход на гладкоствольные орудия
сопровождался резким усилением защиты от прони-
кающей радиации атомного взрыва. Ради последнего
харьковскому КБ даже разрешили сократить числен-
ность экипажа до 3 человек.
Возможная война с блоком НАТО не мыслилась
без применения тактического ядерного оружия. Соот-
ветствующее насыщение им сухопутных войск велось
с 1950-х гг. Первыми носителями ядерных зарядов
стали ракеты. В 1961 г. ВНИИ-100 внес предложение
о разработке малогабаритных ядерных снарядов для
танковых пушек [31]. Правда, сделать это не уда-
лось из-за недостаточного калибра, однако на рубеже
1960-1970-х гг. развернулось строительство само-
ходных орудий с пушками, гаубицами и минометами
калибром от 152,4 мм и выше. Все они могли стрелять
ядерными снарядами.
После обмена ядерными ударами танки получали
идеальное поле боя, некий извращенный танковый
рай. Здесь не было места пехоте с гранатометами, око-
павшимся расчетам ПТУРов и артиллеристам с проти-
вотанковыми пушками, противотанковым вертолетам
и так далее. Все, что не располагало броней и комп-
лексом противоатомной защиты, шансов выжить прос-
то не имело.
Действовать продолжала одна лишь бронетехника
с явным численным преобладанием средних и основ-
ных танков. Причем шансы советских танков на по-
беду после ядерного удара оказывались много выше.
Они меньше размером, следовательно, не так страда-
ли от ударной волны. Советские экипажи в лучшей
физической форме: они прикрыты подбоем и лучше
защищены от проникающей радиации. Никакими пре-
имуществами в системах связи и управления огнем
западные танки больше не располагали: электроника
чуть сложнее лампы накаливания выжжена электро-
магнитным импульсом, оптические приборы уничто-
жены, за исключением самых простейших, чьи линзы
можно заменить без выхода из-под брони.
Далее начинается танковый бой на дистанциях
не выше дальности прямого выстрела, где все реша-
ют начальная скорость БПС, толщина брони и скоро-
стрельность орудия. Здесь преимущество на стороне
советских основных танков с их многослойной защи-
той, автоматами заряжания и гладкоствольными пуш-
ками солидного калибра.
Однако ядерная война, к счастью для всего чело-
вечества, так и не случилась. Советские танки всту-
пили в бой, для которого они не предназначались. В
ходе очередной войны на Ближнем Востоке в 1973 г.
половина всех потерь танков пришлась на противо-
танковое оружие в виде ПТУРов, артиллерии и руч-
ных гранатометов. Еще 20% танков погибли на мин-
ных полях и под ударами авиации. А в дуэльных боях
было уничтожено всего 30% танков. Расчеты ПТУРов в
большинстве случаев старались не подпускать танки и
вели огонь с дистанций 2,5-3 км [32].
После «Бури в пустыне» в ходе обследования под-
битых в Кувейте иракских танков выяснилось, что
70% поражений приходится на кумулятивные боепри-
пасы и только 20% - на подкалиберные. На все про-
чие противотанковые средства поражения пришлось
еще 10% [33]. Так что и здесь танки почти не воевали
с танками.
И это имело место быть в войнах с массовым приме-
нением бронетехники; что же говорить о конфликтах
низкой интенсивности, где танковая дуэль - редчай-
шее явление, а вот бои танков с пехотой - повседнев-
ная быль? В общем, советские танки в 1970-1990-х
гг. сплошь и рядом применялись в условиях, где силь-
ные их стороны проявить было трудно, а все слабые,
наоборот, выходили на первый план. Единственное,
что несколько сглаживало остроту ситуации, так это
повторение западными танкостроителями советской
ошибки. Создавая основные боевые танки, американ-
ские, германские и французские конструкторы также
установили 120-мм гладкоствольные пушки и пошли
еще дальше, вообще отказавшись от осколочно-фу-
гасных снарядов. В их боекомплекте остались одни
бронебойно-подкалиберные и кумулятивные снаря-
ды; на последние возлагалась также задача борьбы с
пехотой [34].
Впрочем, проблемы советских боевых машин не
сводились к одной только сложности поражения из
гладкоствольной пушки точечной цели. Сокращение
экипажа до трех человек также имело свою цену.
Специалистам это было известно и в начале 1960-
х гг. Например, в заключении большого совещания
представителей 11 отраслевых и армейских иссле-
довательских организаций, обсуждавшего 27-30 мая
1963 г. проблемы комплексной оценки боевой эффек-
тивности танков, отмечалось: «...Возможности развед-
ки целей наблюдением, ориентирование на местности
в боевой обстановке при сокращении количества чле-
нов экипажа до 2-3 человек резко снижается» [35].
В современной литературе наиболее аргументиро-
ванно негативные последствия принятого в 1960-х гг.
решения описал Ю. П. Костенко:
Во-первых, неизмеримо выросла нагрузка на эки-
паж в ходе эксплуатации и боевой работы танка:
«...Общее число элементов управления и средств отоб-
ражения информации возросло по сравнению с Т-62
188
эпилог
почти в 2 раза, а от экипажа потребовалось
умение выполнять 440 операций, каждая из
которых по сложности вырабатываемых на-
выков сопоставима с основными операциями
по решению огневых задач... В процессе об-
наружения и поражения целей наводчик тан-
ка Т-64А при автоматизированном заряжании
выполняет в 2 раза, а при ручном - в 3,8 раза
больше действий, чем в Т-62». В целом же
интеллектуальная нагрузка на члена экипажа
танка Т-64 выросла по сравнению с Т-62 в
2,6 раза [36].
Во-вторых, усложнение конструкции танка
в сочетании с сокращенным экипажем сделали
крайне сложной задачу технического обслу-
живания машины. При загрузке боеприпасов
4 человека экипажа Т-62 выполняли 518 опе-
раций, а 3 человека танка Т-64А - 852 опера-
ции. Ежедневное техническое обслуживание
танка Т-64А требует 8-9 часов работы трех
человек; однако, если учесть, что каждый
третий командир танка является командиром
взвода, а каждый десятый - роты, то почти
43% экипажей выполняют все операции по
техническому обслуживанию вдвоем. Маршал
В. И. Петров, прочитав одну из публикаций
Ю. П. Костенко, вынужден был признать:
«Все в книге написано правильно. Вот мы
проводили войсковые учения или маневры.
Маневры длились одну неделю, а мы потом в
плане боевой подготовки полтора месяца ста-
вили «парковый день». Очевидно, что в таких
условиях вполне разумным было бы ввести в
танковых войсках подразделения техническо-
го обслуживания, как это имеет место в авиа-
ции. Но, к сожалению, этого не было сделано
ни в 1960-1970-х гг., ни сегодня [37]. К чему
ведет хроническая усталость перегруженного
экипажа на поле боя - объяснять не надо.
Кстати сказать, разработка танковых ав-
томатов заряжания велась в 1950-1960-х гг.
и в странах НАТО. Однако специалисты США
и ФРГ отказались от них именно по причине
невозможности для сокращенного экипажа
проводить в боевых условиях полноценное
техническое обслуживание танка [38].
***
Что можно сделать быстро и без больших
затрат для повышения боевой эффективности
танков в современных условиях? Проследив
в своей серии книг «Боевые машины Уралва-
гонзавода» всю 66-летнюю историю произ-
водства и конструирования танков в Нижнем
Танк Т-62М.
Июль 1992 г.
Фотография из архива
Д.Г Колмакова.
189
эпилог
Танк Т-62М.
Дополнительная
броневая защита
и лазерный
прицел КДТ-1.
Июль 1992 г.
Фотографии из архива
Д.Г Колмакова.
190
эпилог
Тагиле, авторы считают возможным высказать свои
соображения не только по поводу прошлого и настоя-
щего, но также ближайшего будущего.
Первое и самое главное: традиционные направ-
ления совершенствования танка в основном себя ис-
черпали. Можно бесконечно говорить о перспективах
развития двигателей, трансмиссии, подвески, системы
защиты и вооружения. Все это правильно. Но столь же
верно другое: основными ограничителями являются
цена вопроса и человек - член танкового экипажа.
Начнем с человека.
1. Не вызывает никаких сомнений, что с помощью
современных электронных средств можно преодолеть
известную «слепоту» танка и предоставить экипажу
исчерпывающую картину поля боя в текущем времени.
Но человек со средними способностями и подготовкой
не в состоянии быстро осваивать и оперировать такими
объемами информации. Ю. П. Костенко приводит сле-
дующую историю. Где-то на рубеже 1970-1980-х гг. он
регулярно присутствовал на демонстрациях новых тан-
ков руководству страны: «Во время одного из таких по-
казов, сегодня я уже не помню - сам ли министр авиа-
ционной промышленности или один из его замов решил
посмотреть поближе танк, для которого он поставлял
двигатель. Здесь следует подчеркнуть, что у авиаторов
отношение к проблеме «экипаж-самолет» диаметраль-
но отличались от танкового. Когда авиатор оказался в
танке на месте наводчика, он был поражен количеством
элементов управления и отображения информации. Он
не счел за труд и пересчитал их и еще более удивился
- их количество совпало с тем, что было в реактивном
истребителе. Но истребителем управлял офицер-про-
фессионал - человек, который перед этим учился (под-
черкиваю еще раз - «учился», а не «служил») два года
в специальном учебном заведении, а затем все время
службы, до пенсии, совершенствовал свое мастерство
и поддерживал боевую форму. Не сходя с места навод-
чика, авиатор понял, что простой солдат срочной служ-
бы полноценно овладеть такой сложной техникой, как
танк, не сможет. Выбравшись из танка, авиатор свои
мысли высказал заместителю министра обороны по во-
оружению. В воздухе запахло скандалом. Не знаю, как
обсуждался этот вопрос в Генштабе, но потихоньку в
Минобороны этот вопрос замяли» [39].
Кстати сказать, летчиков не только долго готовят, но
еще и отбирают весьма жестко. Подобная комплектация
танкистов немыслима: бронетанковая техника гораздо
более многочисленна, чем самолеты и вертолеты, так
что должное число претендентов способен представить
разве что Китай из своего более чем миллиардного
населения. В современной России сделать это просто
невозможно. Во времена СССР качество призывного
контингента было заметно выше, однако, по данным
исследования ВНИИТрансмаша 1988 г., сержанты и
солдаты в среднем были способны реализовать лишь
60% боевых возможностей бронетехники [40].
Ю. П. Костенко упоминает о попытке ГБТУ комплек-
товать танки Т-64 одними офицерами - т.е. профес-
сионально подготовленными специалистами. Однако
генеральный штаб согласия на это не дал по финан-
совым соображениям [41]. Но даже если бы такое
решение удалось провести, то оно все равно полно-
стью проблему не решало. Ведь речь идет не только
о количестве и длительности обучения и тренировок,
но также об индивидуальных физиологических и ин-
теллектуальных особенностях человека. В свое время
ученые Академии бронетанковых войск использовали
разработанный ими учебный стенд не только для под-
готовки механиков-водителей, но также для изучения
особенностей реакции последних. Выяснилось, что
солдаты, получившие на стенде оценку «3», при пос-
ледующих тренировках на боевых машинах так и не
смогли ее улучшить [42].
2. Безусловно, танк можно оснастить перспектив-
ной композитной броней и пушкой высокой энергетики
для ее поражения. Однако это уже почти бесполезно:
даже при современных кинетических и кумулятивных
средствах поражения танков «слабым звеном» оказы-
вается не танк как техническая система, а экипаж. Че-
ловек выходит из строя при непробивном действии на-
товских 120-мм и отечественных 125-мм БПС, а также
мощных ПТУРов. Что проку в новой броне, если экипаж
все равно при прямом попадании получает серьезную
контузию или даже теряет сознание? Неуправляемый
танк так или иначе будет добит.
3. Повышение удельной мощности танка свыше 20
л.с./т мало что дает для увеличения его подвижности:
механик-водитель не в состоянии в должной мере вос-
пользоваться новыми возможностями. Еще в 1970-х гг.
при изучении опыта движения танковых колонн выяс-
нилось, что при увеличении индивидуальной скорости
одного танка свыше 40 км/час. общая скорость движе-
ния подразделения танков на дороге растет незначи-
тельно. При индивидуальной скорости танка свыше 60
км скорость движения колонны практически не меня-
ется. Если это перевести в цифры удельной мощности,
то ее рост от 10 л.с./т до 20 л.с./т дает увеличение
средней скорости танковых частей на марше на 80%,
а от 20 л.с./т до 30 л.с./т - только на 10—12% [43]. И
это на более или менее приличной дороге, где единс-
твенной опасностью является возможность столкнове-
ния с другим танком! Что же говорить о поле боя с его
бесчисленными и плохо заметными препятствиями?
Не менее важен и экономический фактор: нельзя
наращивать боевые характеристики за счет неадекват-
ного увеличения стоимости танка и, соответственно,
сокращения возможностей промышленности выпус-
кать бронетанковую технику в должных количествах.
Мысль эта далеко не новая и абсолютно точно сформу-
лирована в уже упоминавшемся докладе профессора
Н. И. Груздева: «... Всегда можно построить танк, кото-
рый поражает танк противника, будучи неуязвимым для
191
эпилог
Танк Т-62М.
Дополнительная
броневая защита
башни.
Вид сверху.
Июль 1992 г.
Фотография из архива
Д.Г. Колмакова.
огня последнего, но при этом противник может
иметь численное подавляющее превосходство
за счет меньшего веса танка, меньшей мощности
моторной установки и т.д.; следовательно, при
выборе танка как типа, помимо желания обес-
печить ему превосходство в бронировании, воо-
ружении и скорости над соответствующим типом
танков противника, надо учитывать экономичес-
кие и производственные возможности страны, с
тем, чтобы и в количественном отношении были
выдержаны желаемые пропорции» [44].
Американский военный эксперт Йэн Хогг
в изданной в 1996 г. книге высказался лишь
по поводу танковых орудий и боеприпасов, но
также с изрядной долей скепсиса: «В общем и
целом... танковое вооружение достигло «по-
толка», который обеспечивал определенную
степень поражения. Дальнейшего продвиже-
ния удалось бы добиться только ценой огром-
ных затрат на изыскания. Существует такая
максима, что увеличение характеристик на
10 процентов требует 60-процентного повы-
шения стоимости разработок оружия. Поэтому
поневоле возникает вопрос: а стоит ли тра-
тить такие средства лишь ради того, чтобы
добиться незначительного улучшения пора-
жающей способности?» [45].
Лучшей иллюстрацией значения эконо-
мической составляющей является ситуация в
современном танкостроении. Сегодня более
или менее крупное производство бронетехни-
ки в виде выпуска новых машин или масштаб-
ной модернизации старых сохраняется только
в США, Германии, Китае и России. Что бы ни
говорили о совершенстве британских «Чел-
ленджеров» и французских «Леклерков»,
факт остается фактом: эти машины сегодня
практически не выпускаются. Дабы спасти
от финансового краха концерн «GIAT», пра-
вительству Франции пришлось выделить не-
сколько миллиардов долларов. Ведь закупки
танков для собственной армии невелики, а
за рубеж продать невозможно из-за слишком
большой цены [46].
Что же касается российского танкостро-
ения, сосредоточенного сегодня в Нижнем
Тагиле, то здесь ситуация гораздо интерес-
нее. Завод не только сохранил производство
танков, но и наращивает его объемы, причем
главным образом за счет экспорта. Перспек-
тивы внешнеэкономической деятельности
ФГУП «ПО Уралвагонзавод» неожиданным
образом предсказало в 2004 г. американское
агентство Forecast International. Рассчитывая
192
эпилог
перспективы мирового выпуска танков на де-
сять лет вперед, аналитики из США, возможно
- неожиданно для себя, пришли к выводу, что
ведущим их производителем будет Уралва-
гонзавод. На его долю придется более 15%
собранных боевых машин и подавляющая
часть проданных на свободном рынке. Сохра-
нят свои позиции американская корпорация
General Dynemics и германская Krauss-Maffei
Wegmann, а также китайские предприятия.
Но они будут работать лишь на собственные
армии либо для вооруженных сил надежно
«привязанных» сателлитов [47].
Американцы, естественно, объясняют это
явление одним только ростом стоимости сов-
ременной «высокотехнологичной» западной
боевой техники, недоступной для «бедных»
государств. Вряд ли это правда - если бы
речь шла только о дешевизне, то на первом
плане оказались бы китайские, украинские,
польские или словацкие танки. Нет, ситуацию
определяет вполне рыночный механизм «сто-
имость - эффективность». Танки не скаковые
жеребцы и не боксеры на ринге, они не пред-
назначены для единоборств. Покупая техни-
ку, каждая страна пытается создать боевые
части с заранее определенными возможнос-
тями, затратив на это минимальные средства.
Если использовать показатели военно-тех-
нического уровня, то современный экспорт-
ный российский танк Т-90С практически не
уступает американским, британским, фран-
цузским или немецким аналогам, в то время
как разрыв в рыночной стоимости составляет
250-300%. Позиция покупателей российс-
кой техники (далеко не всегда бедных!) со-
вершенно понятна и очевидна: для создание
танковых подразделений равной боевой силы
из тагильских Т-90С требуется сумма в 2-2,5
раза меньшая, чем при покупке западных ма-
шин [48].
Определившись с предварительными ус-
ловиями, вернемся к основному вопросу: что
можно сделать для повышения боевой эффек-
тивности танков?
Вариант первый и в последние годы на-
иболее обсуждаемый: введение в боеком-
плект танка разнообразных высокоточных
боеприпасов, в том числе ТУР нового поко-
ления, корректируемых и самонаводящихся
снарядов. С точки зрения конструкторской
мысли это вполне осуществимо, благо такие
снаряды уже разработаны. Правда, остается
вопрос: найдутся ли для этого деньги? Но все
Танк Т-62М.
Дополнительная
броневая защита
корпуса и днища.
Июль 1992 г.
Фотография из архива
Д.Г Колмакова.
193
эпилог
равно непонятно, зачем стрелять управляемым сна-
рядом по любому кусту, где обнаружилось подозри-
тельное шевеление? Это не только непозволительно
дорого, но также недопустимо по производственным
соображениям: промышленность не может выпускать
высокоточные боеприпасы в таких количествах, как
обычные осколочно-фугасные снаряды. Напомним,
к концу бомбардировок Югославии в 1999 г. даже
американская авиация встретилась с недостатком
высокоточных бомб и ракет, заводы не успевали
заполнять пустеющие склады боеприпасов. Так что
обычная нарезная пушка с высокой точностью попа-
дания обычным ОФС выглядит предпочтительнее как
по причине дешевизны, так и в силу гарантированно-
го снабжения вне зависимости от масштабов боевых
действий. Что вовсе не исключает возможности ис-
пользования «умных» снарядов для поражения особо
важных целей.
Второй вариант - оснащение танка более разно-
образным вооружением, в том числе гладкоствольной
пушкой большого калибра для борьбы с танками, ав-
томатической малокалиберной пушкой для уничтоже-
ния слабо бронированных открытых целей, минометом
с мощной осколочно-фугасной миной для стрельбы по
окопам или не слишком прочным дерево-земляным ук-
реплениям - и так далее. Однако на современном оте-
чественном танке разместить все это богатство вместе
с экипажем невозможно. А вариант двухзвенных тан-
ков представляется слишком дорогим (если это, ко-
нечно, не новое производство, а переделка устарев-
ших машин). Стоимость одной машины явно вырастет
вдвое, а соответствующее увеличение эффективности
вряд ли будет достигнуто.
Третье: разработка на единой базе нескольких спе-
циализированных машин (истребителей, танков огне-
вой поддержки и т.д.) для совместных действий. Вроде
бы все верно, каждое подразделение получает полный
набор «отмычек» для решения любой задачи. Вмес-
те с тем исторический опыт показывает, что подобное
многообразие приводит к регулярной нехватке бро-
нетехники и несоразмерно большим потерям. В 1944
г. немецкая промышленность произвела различной
бронетехники практически столько же, что и Советс-
кий Союз. Однако именно в этом году жалобы немец-
ких генералов на отсутствие танков достигли пика. В
чем же дело? Немцы выпускали очень широкий набор
специализированных машин: линейные танки, тан-
ки-истребители, штурмовые орудия (пушечные и га-
убичные), а также весьма разнообразные САУ полуот-
крытого типа. В итоге специализированные машины то
и дело встречались не со своим противником. В бою с
советскими танками бесцельно гибли носители гаубиц
с низкой начальной скоростью снаряда. При прорыве
советской обороны тяжелые потери несли истребите-
ли, лишенные нормальной вращающейся башни. Ли-
нейных же танков, способных, пусть с ограничениями,
бороться с любым противником на поле боя, с обидной
регулярностью не хватало.
В СССР, напротив, основную ставку сделали на
средний танк Т-34.
«Тридцатьчетверка», конечно, не могла соперни-
чать с САУ, но все же имела возможность стрелять по
удаленным целям, в том числе с закрытых позиций.
Недостаточный темп огня легко восполнялся числом
танков.
Во второй половине Великой Отечественной войны
не только Т-34-76, но и танк Т-34-85 уступал «Пан-
терам» в дуэльном бою, однако успешно компенсиро-
вал это своей высокой технологичностью, а значит - и
большей численностью на поле боя.
В чем причина такой универсальности танка Т-34?
Использовавшиеся на «тридцатьчетверке» пушки
- 76,2-мм Ф-34 и затем 85-мм ЗИС-С-53 сочета-
ли высокую для своего времени начальную скорость
бронебойного снаряда, приличную скорострельность
и прекрасную точность при ведении огня осколочно-
фугасными снарядами по дзотам, окопам и т.д.
Исторический опыт подсказывает, что в условиях
обычного боя без применения ядерного оружия танк
должен обладать достаточной универсальностью, а
следовательно - оснащаться высокоточным нарезным
орудием калибром ориентировочно 122 мм. Не нуж-
но страшиться уменьшения бронепробиваемости БПС.
Во-первых, боевые машины с тяжелым бронирова-
нием относительно малочисленны; абсолютное боль-
шинство бронетехники составляют машины легкого и
среднего класса с умеренной защитой, а также значи-
тельное количество танков выпуска 1960-1970-х гг.
БПС нарезной пушки вполне с ними справится. Что же
касается сверхзащищенных современных основных
боевых танков, то на больших и средних дистанциях
с ними можно успешно бороться с помощью коррек-
тируемых и самонаводящихся снарядов, поражающих
цель со стороны верхней полусферы. С экономикой в
данном случае все в порядке - бронетехника вполне
достойна дорогого боеприпаса. А на дистанциях менее
километра бронепробиваемости БПС нарезной пушки
вполне достаточно.
В то же время нарезное орудие в сочетании с сов-
ременной СУО способно первым же выстрелом засы-
пать с помощью дешевого ОФС окоп, разрушить дзот,
«достать» зарытые в землю САУ и БМП. Отличная
кучность нарезной пушки вернет танку возможность
действовать как САУ с закрытых позиций для обстрела
особо важных целей в тылу противника, тем более что
автоматы заряжания способны поддерживать высокий
темп огня.
В общем, наш ответ на вопрос «Почему танки го-
рят?» очень прост: сегодня горят не танки, а истре-
бители танков, по недоразумению брошенные в бой
с пехотой. Основные боевые универсальные танки на
поле боя еще не вышли.
194
ПРИЛОЖЕНИЯ
Краткие сравнительные ТТХ танков Т-62, Т-55, объект 167
Технические характеристики объект 167 Т-62 Т-55
Общие данные
Боевая масса,т 36,6 371 (37,52 ) 36
Экипаж, чел. 4 4 4
Габаритные размеры, мм:
ширина 3300 3300 3270
длина по корпусу 6365 6235 6002
высота (по крыше башни) 2258,5 2248 2221
Удельная мощность, л.с./т (кВт/т) 19,1 (14) 15,7 (11,5)! 15,4 (11,3)2 16,1 (11,8)
Клиренс 482 471,5 467
Вооружение
Пушка, марка 2А20 (У-5ТС) 2А20 (У-5ТС) Д-10Т2С
Калибр, мм 115 115 100
Тип пушки гладкоствольная гладкоствольная нарезная
Спаренный пулемёт: марка калибр ПКТ (СГМТ) 7,62 ПКТ (СГМТ) 7,62 СГМТ 7,62
Курсовой пулемёт: марка калибр нет нет СГМТ 7,62
Боекомплект, шт.: снаряды патроны 40 2500 40 2500 43 3500
Броневая защита (толщина/угол наклона в градусах к вертикали), мм/град.
Корпус
лоб верх лоб низ борт 100/60 100/55 70/0 100/60 100/55 80/0 100/60 100/55 80/0
Башня
лоб 188/33 188/33 200-108/0-60
Толщина брони по ходу снаряда, мм
Корпус
лоб верх 200 20'0 200
лоб низ 175 175 175
борт 70 80 80
Башня
лоб 258 258 200-216
Подвижность
Максимальная скорость движения по шоссе, км/ч: 60 50 50
Средняя скорость движения по грунтовой дороге, км/ч: 35-42 22-27 ~25
Максимальный преодолеваемый подъём, град. до 30 32 32
195
ПРИЛОЖЕНИЯ
Технические характеристики объект 167 Т-62 Т-55
Среднее удельное давление на грунт, кгс/см2 0,73 0,75* 0,772 0,81
Емкость топливных баков, л.:
в корпусе на надгусеничных полках Запас хода по шоссе, км 715 285 550-600 675 285 450-500 675 285 450-500
Моторно-трансмиссионная установка
Двигатель, марка В-26 В-55 или В-55В В-55
Тип дизельный, жидкостного охлаждения с ПЦН дизельный, жидкостного охлаждения дизельный, жидкостного охлаждения
Тактность 4 4 4
Число цилидров 12 12 12
Расположение цилиндров V-обр., 60° V-обр., 60° V-обр., 60°
Максимальная мощность, л.с. (кВт) в стендовых условиях 700 (515) 580 (426) 580 (426)
Трансмиссия,тип усиленная, механическая механическая механическая
Ходовая часть
Подвеска, тип индивидуальная, торсионная
Динамический ход опорного катка, мм 242 162 162
Упругий элемент, тип торсион торсион торсион
Амортизаторы,тип гидравлич., лопастные гидравлич., лопастные гидравлич., лопастные
Гусеничный движитель, тип с задним расположением ведущего колеса
Гусеница, тип
Число опорных катков на борт, шт. 6 5 5
Диаметр опорного катка, мм 750 810 810
Тип амортизации опорных катков наружная наружная наружная
Число поддерживающих катков на борт, шт. 3 нет нет
Примечания:
х- для гусеницы с открытым металлическим шарниром
2 - для гусеницы с резино-металлическим шарниром
196
ПРИЛОЖЕНИЯ
Сравнительные ТТХ танков Т-62, М60А1, «Леопард-1»,
«Чифтен» Мк2, АМХ-30.
Технические характеристики Т-62, СССР М60А1, США «Леопард-1», Германия «Чифтен» Мк2, Великобритания АМХ-30, Франция
Общие данные
Год выпуска 1962 1962 1965 1966 1966
Боевая масса, т 371 (37,52 ) 48 40 52,2 36
Экипаж,чел. 4 4 4 4 4
Габаритные размеры, мм: длина (корпуса) ширина высота 9335 (6235) 3300 2248 9450 (6945) Н.Д. 3257 9540 32503 2400 10795 (7520) 33273/35044 2640 9480 (6590) 31003 2290
Удельная мощность, л.с./т (кВт/т) 15,7 (11,5)! 15,4 (11,3)2 15,6 (11,8) 20,75 (15,25) 13,4 (9,9) 12,45 (9,2) 19,4 (14,3)
Клиренс, мм 471,5 460 456 510 450
Вооружение
Пушка, марка 2А20 (У-5ТС) М-68 L7A1(A3) L11A5 CN-105-F1
Калибр, мм 115 105 105 120 105
Тип пушки ГСП нарезная нарезная нарезная нарезная
Длина трубы ствола, мм (калибров) н.д. 5347 (51) 5347 (51) 6120 (51) 5880 (56)
Углы наведения орудия, град.: по горизонтали по вертикали 360 +16...-5;6 360 +20...-9 360 +20...-9 360 ' +19...-9 360 +20...-8
Начальная скорость БПС, м/с: 1615 1350 1475 1356 1525
Спаренный пулемёт (автоматическая пушка): количество, шт. калибр, мм марка 1 7,62 ПКТ (СГМТ) 1 7,62 М73 1 7,62 MG3A1 1 7,62 L8A1 - (1) 20 М693
Пристрелочный пулемёт: Количество, шт. Калибр, мм Марка — — — 1 12,7 L21A2 —
Зенитное вооружение Количество, шт. Калибр, мм Марка нет5 1 12,7 М85 1 7,62 MG 1 7,62 L37A1 1 7,62 F1
Боекомплект, шт.: снарядов патронов калибра 7,62 мм патронов калибра 12,7 мм 40 2500 63 5950 950 60 5500 64 (53) 6000 300 (600) 47 [56] (105), 480 (20) 2070
197
ПРИЛОЖЕНИЯ
Технические характеристики Т-62, СССР М60А1, США «Леопард-1», Германия «Чифтен» Мк2, Великобритания АМХ-30, Франция
Система управления огнём
Дневной прицел
наводчика:
AV №38 и
марка ТШ-2Б-41 №30Мк1 TZF-1A AV №26 н.д.
оптический, перископич. и
тип телескопический телескопический Н.Д.
комбинированный V телескопич.
Ночной прицел
наводчика:
марка ТПН-1-41-11 М32 Н.д. н.д. ОВ-11А
Стабилизатор ЭГ - по вертикали и электрический,
нет' нет8 нет
вооружения, тип горизонтали двухплоскостной
Дальномер, есть, есть, есть,
нет6 нет
тип оптический оптический оптический
Броневая защита (толщина/угол наклона в градусах к вертикали), мм/град.
Корпус
лоб:
верх 100/60 120/64 70/60, 70/48 85/70 80/68
низ 100/55 110/55 50/50 76/45 н.д.
борт: 80/0 30-57
верх — н.д. 35/40 50/н.д. Н.Д.
низ — 60-40/0-50 35/0 38/10 н.Д.
экран нет нет н.д. 13 нет
корма:
верх 45/0 40/30 (ниже жалюзи) 15/35 н.д. н.д.
средний лист — — — н.д. н.д.
низ 16/70 30/60 45/70 н.д. н.д.
Башня
лоб 188/33 н.д. 52/65 125...140/60 81/н.д.
борт 160...111/ 180,.150/н.д. 60/30 120...196/25, 41/н.д.
120...196/35
корма 65 н.д. 50/30 35/0 50/н.д.
Толщина брони по ходу снаряда, мм
Корпус
лоб:
верх 200 273 140...104 250
низ 175 193 78 107
борт: 80 30-57
верх — н.д. 45 не менее 50 н.д.
низ — 60-62,5 35 39 н.д.
экран нет нет Н.д. 13 нет
корма:
верх 45 46 18 н.д. н.д.
средний лист — — — н.д. н.д.
низ 47 60 132 н.д. н.д.
198
ПРИЛОЖЕНИЯ
Технические характеристики Т-62, СССР М60А1, США «Леопард-1», Германия «Чифтен» Мк2, Великобритания АМХ-30, Франция
Башня
лоб борт корма 258 не менее 160...111 65 н.д. не менее 180...150 н.д. 124 69 57 250...280 132...215, 146...239 35 не менее 81 не менее 41 не менее 50
Подвижность
Максимальная скорость движения, км/ч 50 48 65 40 65
Средняя скорость движения, км/ч: по грунтовой дороге по шоссе 22-27 32-35 н.д. 24 32 32-35 н.д. н.д. н.д. 35
Преодолеваемые препятствия: подъём, град, стенка, м брод, м ров, м 32 0,8 1,4 (5-с ОПВТ) 2,85 31 0,91 1, 22 (5-с ОПВТ) 2,6 31 1, 15 2,25 (4 -с ОПВТ) 3,05 35 0,91 1,7 (4,5 - с ОПВТ) 3,15 31 0,93 2,2 (5 -с ОПВТ) 2,9 (2,98)
Среднее удельное давление на грунт, кгс/см2 0,75 0,77 0,78 0,86 0,97 0,76 (0,77)
Запас хода по шоссе, км: 650 (с бочками) 500 600 400 500
Емкость топливных баков, л. 960+200 (с бочками) 1420 985 1050 960
Моторно-трансмиссионная установка
Двигатель, марка В-55 или В-55В AVDS-1790-2A МВ838СаМ500 L-60MK4 HS-110
Тип дизельный, жидкостного охлаждения дизельный, воздушного охлаждения дизельный, жидкостного охлаждения дизельный, жидкостного охлаждения дизельный, жидкостного охлаждения
Тактность 4 4 4 2 4
Число цилидров 12 12 12 6 12
Расположение цилиндров V-обр., 60° V-обр., 90° V-обр., 90° вертикальное горизонталь- но-оппозитный
Диаметр цилиндров, мм 150 146 165 117,5 145
Ход поршня, мм 180; 186,7 146 175 146x2 145
Максимальная мощность, л.с. (кВт) в стендовых условиях 580 (426) 750 (551) 830 (610) 650 ( 478 ) - 700 (515 ) 700 (515) 720 (529)др
Частота вращения при максимальной мощности, об/мин 2000 2400 2300 2100 2400
Система охлаждения, тип вентиляторная
199
ПРИЛОЖЕНИЯ
Технические характеристики Т-62, СССР М60А1, США «Леопард-1», Германия «Чифтен» Мк2, Великобритания АМХ-30, Франция
Система воздухоочистки: тип ВО двухступенчатый
1-я ступень ВО кассеты с проволочной набивкой циклоны циклоны циклоны циклоны
2-я ступень ВО циклоны ткань картон синтетич. войлок с поролоном кассеты
Система пуска воздушная - основ- ная, электрич.- дополнтельная электрическая электрическая электрическая электрическая
Трансмиссия: марка тип механическая CD-850-6A (CD-850-6) ГМТ 4НР-250 (4НР500) ГМТ TN-12 механическая 5SD-200D механическая
Гидротрансформатор нет есть есть нет нет
Коробка передач, тип простая, механическая планетарная планетарная простая, механическая простая, механическая
Число передач вперёд/назад 5/1 2/1 4/2 6/2 5/1
Механизм поворота планетарный дифференциальный, 2-поточный дифференциальный с 2-ступенчатым редуктором дифференциальный, 2-поточный дифферен- циальный, однопоточный
Ходовая часть
Подвеска, тип индивидуальная, торсионная пружинно- балансирная индивидуальная, торсионная
Упругий элемент, тип торсион торсион торсион торсион
Амортизаторы, тип гидравлические, лопастные гидравлические, телескопические гидравлические, телескопические гидравлические, телескопические гидравлические, телескопические
Гусеничный движитель, тип с задним расположением ведущего колеса
Длина опорной поверхности гусеницы, мм 4230 4374 4396 49579 41609
Ширина гусеницы, мм 580 710 550 610 570
Число траков 961, 972 80 84 98 83
Масса одной гусеницы с РМШ (ОМШ), кг 1655 (1386) 2670 2212 2360 - (1580)
Шаг зацепления, мм 137 176 160 157 160
Тип шарнира гусеницы открытый, металлический или РМШ РМШ РМШ открытый металлический шарнир
Число опорных катков на борт, шт. 5 6 7 6 5
Диаметр опорного катка, мм 810 660 660 802 636
200
ПРИЛОЖЕНИЯ
Технические характеристики Т-62, СССР М60А1, США «Леопард-1», Германия «Чифтен» Мк2, Великобритания АМХ-30, Франция
Тип амортизации опорных катков наружная наружная наружная наружная наружная
Число поддерживающих катков на борт, шт. нет 3 3 3 5
Примечания:
1 - для гусеницы с открытым металлическим шарниром
2 - для гусеницы с резино-металлическим шарниром
3 - ширина по гусеницам
4 - ширина по экранам
5 - зенитный пулемёт ДШК-М устанавливается на танк Т-62 с 1970 г.
6 - квантовый (лазерный) дальномер устанавливается на танк Т-62 с 1975 г.
7 - 2-плоскостной электрогидравлический стабилизатор вооружения. Устанавливается на танке М60А1 с 1968 г.
8 - 2-плоскостной стабилизатор вооружения. Устанавливается на танке «Леопард-1А1» с 1973 г.
9 - с добавлением шага гусеницы
201
ПРИЛОЖЕНИЯ
Сравнительные ТТХ проектов танков Т-62Б (объект 167М)
и объект 434
Технические характеристики Т-62Б (Объект 167М) Объект 434
Общие данные
Год разработки проекта 1962-1964 1964
Боевая масса, т 39-40 36
Экипаж,чел. 3 3
Габаритные размеры, мм: длина по корпусу высота (по крыше башни) 6593 2258 6540 2170
Удельная мощность, л.с./т (кВт/т) 20-19,51 (14,7-14,31) 19,4 (14,2)
Удельное давление на грунт, кг/см2 0,75 0,79
Вооружение
Пушка, марка Калибр, мм Тип пушки 2А26 (Д-81Т) 125 гладкоствольная 2А26 (Д-81Т) 125 гладкоствольная
Боекомплект, выстр. (в т.ч.в АЗ) 40 (19) 40 (28)
Дальномер нет ТПД
Стабилизатор основного вооружения «Ливень» 2Э23
Броневая защита (толщина/угол наклона в градусах к вертикали), мм/град.
Корпус
лоб борт 80+105+20/682 70/0-80/01 80+105+20/682 80/0
Лоб башни равноценная
Подвижность
Максимальная скорость движения по шоссе, км/ч: 60 65
Запас хода по шоссе, км 500 500
Моторно-трансмиссионная установка
Двигатель, марка В-35 5ТДФ
Тип дизельный, жидкостного охлаждения дизельный, жидкостного охлаждения
Тактность 4 2
Число цилидров 12 5
Расположение цилиндров V-обр., 60° горизонтальное
Максимальная мощность, л.с. (кВт) в стендовых условиях 780 (574) 700 (515)
Ходовая часть
Подвеска, тип индивидуальная, торсионная
Упругий элемент, тип торсион торсион
Амортизаторы, тип гидравлические, лопастные гидравлические, телескопические
Гусеничный движитель, тип с задним расположением ведущего колеса
Гусеница, тип металическая резинометаллическая
Примечание.
1 - при боевой массе танка 40 т
2 - многослойная броневая защита.
202
ПРИЛОЖЕНИЯ
Сравнительные ТТХ танков объект 167 и объект 432
Технические характеристики Объект 167 Объект 432
Общие данные
Год изготовления первого опытного образца 1961 1962
Боевая масса,т 36,6 36
Экипаж, чел. 4 3
Габаритные размеры, мм: ширина длина по корпусу высота (по крыше башни) 3300 6365 2258,5 3300 (3330 - по экранам) 6428 2154
Удельная мощность, л.с./т (кВт/т) 19,1 (14) 19,4 (14,3)
Клиренс 482 456 (500)
Вооружение
Пушка, марка Калибр, мм Тип пушки 2А20 (У-5ТС) 115 гладкоствольная 2А21 (Д-68) 115 гладкоствольная
Спаренный пулемёт: марка калибр ПКТ (СГМТ) 7,62 ПКТ 7,62
Курсовой пулемёт: нет нет
Боекомплект, шт.: снаряды патроны 40 2500 37 2000
Броневая защита (толщина/угол наклона в градусах к вертикали), мм/град.
Корпус
лоб верх лоб низ борт 100/60 80/55 70/0 80+105+20/68 1 80/61,5 80/0
Башня
лоб 188/33 50+330+200/5-50 1
Толщина брони по ходу снаряда, мм
Корпус
лоб верх лоб низ борт 200 140 70 480-500 167 80
Башня
лоб 258 480-500
Подвижность
Максимальная скорость движения по шоссе, км/ч: 60 65
Средняя скорость движения по грунтовой дороге, км/ч: 35-42 30-40
Максимальный преодолеваемый подъём, град. 30 30
Среднее удельное давление на грунт, кгс/см2 0,73 0, 83
203
ПРИЛОЖЕНИЯ
Технические характеристики Объект 167 Объект 432
Емкость топливных баков, л.: в корпусе на надгусеничных полках 715 285 815 330
Запас хода по шоссе, км 550-600 550-650
Моторно-трансмиссионная установка
Двигатель, марка В-26 5ТДФ
Тип дизельный, жидкостного охлаждения дизельный, жидкостного охлаждения
Тактность 4 2
Число цилидров 12 5
Расположение цилиндров V-обр., 60° горизонтальное
Максимальная мощность, л.с. (кВт) в стендовых условиях 700 (515) 700 (515)
Трансмиссия,тип усиленная, механическая планетарная, механическая
Ходовая часть
Подвеска, тип индивидуальная, торсионная
Упругий элемент, тип торсион торсион
Амортизаторы,тип гидравлические, лопастные гидравлические, телескопические
Гусеничный движитель, тип с задним расположением ведущего колеса
Гусеница, тип резинометаллическая резинометаллическая
Число опорных катков на борт, шт. 6 6
Диаметр опорного катка, мм 750 550
Тип амортизации опорных катков наружная внутренняя
Число поддерживающих катков на борт, шт. 3 4
Примечание. 1- многослойная броневая защита
204
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
ПРОЛОГ
1. Шмелев И.П. История танка. 1916/1996. М., 1996. С.4-5.
2. Курков Б.А., Мураховский В.И., Сафонов Б.С., Сидоров Л.А., Со-
лянкин А.Г., Федосеев С.Л., Федотов Г.П. Основные боевые танки. М.,
1993. С.8.
3. Российская газета. 2006. №199. 8 сентября.
4. Там же.
5. Там же.
6. Там же.
7. Танки и люди. Дневник главного конструктора Александра Алек-
сандровича Морозова. 12.03.1973 // Обработка В.Л.Чернышева. Интер-
нет-версия. Часть 2. Харьков, 2007.
8. См., например: Курков Б.А., Мураховский В.И., Сафонов Б.С.,
Сидоров Л.А., Солянкин А.Г., Федосеев С.Л., Федотов Г.П. Указ.соч.,
С.54-77; Холявский Г.Л. Полная энциклопедия танков мира. 1915-2000
гг. Минск, 2000. С.394-407.
9. См.: Веретенников А.И., Рассказов И.И., Басок С.Н., Решетило
Е.И. Харьковское конструкторское бюро по машиностроению имени
А.А.Морозова. Харьков, 1998; Саенко М., Чобиток В. Основной боевой
танк Т-64. М., 2002; ХПЗ - завод имени Малышева. 1895-1995. Краткая
история развития. Харьков, 1995.
10. Здесь достаточно назвать две публикации: Суворов В. Танк
Т-72 вчера, сегодня, завтра // Танкомастер. Специальный выпуск. М.,
2001; Барятинский М. Танк Т-80 // Танкомастер. Специальный выпуск.
М., 2002.
И. Карпенко А.В. Обозрение отечественной бронетанковой техни-
ки (1905 - 1995 гг.). СПб., 1996.
12. Огонь, броня, маневр. М., 1999. С.200.
13. Павлов М.В. Опытный средний танк «объект 167» - дедушка
«Урала» Ц Моделист-конструктор. 2006. №8. С.22-27.
14. Солянкин А.Г., Павлов М.В., Павлов И.В., Желтов И.Г. Отечес-
твенные бронированные машины. XX век. Том 3. 1945 - 1965. (в пе-
чати).
15. Карцев Л.Н. Моя судьба - Нижний Тагил. М., 1991; его же:
Уралвагонзавод - флагман мирового танкостроения (воспоминания
главного конструктора) // Техника и вооружение. Вчера, сегодня, за-
втра. 2002. №№5-6.
16. Костенко Ю.П. Танки (тактика, техника, экономика). М., 1992;
его же: Танки (воспоминания и размышления). Часть 1. М., 1996;
Часть 2. М., 1997; Часть 3. М., 1999; его же: Некоторые вопросы раз-
вития отечественной бронетехники в 1967-1987 годах (воспоминания
и размышления). М, 2000; его же: Танк (человек, среда, машина). М.,
2001.
ГЛАВА 1. ПОИСК НОВЫХ ИДЕЙ
1. РГАЭ;Ф.8734. Оп.6. Д.110. ЛЛ.1-2.
2. Хогг Й. Сокрушающие броню. Противотанковое оружие на полях
сражения XX века. М., 2006. С.111,199; Чемберлен П., Элис К. Британс-
кие и американские танки Второй мировой войны. М., 2003. С.207.
3. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. Л.81; Танки и танковые войска. М.,
1980. С.65.
4. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. Л.81.
5. Костенко Ю.П. Танки (воспоминания и размышления). Часть 1.
М., 1996. С.120.
6. Устьянцев С.В., Колмаков Д.Г. Боевые машины Уралвагонзавода.
Танки Т-54/Т-55. Нижний Тагил, 2006. С.33.
7. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.723. ЛЛ.22-28; Танки и люди. Дневник глав-
ного конструктора Александра Александровича Морозова. 13.12.1956 //
Обработка В.Л.Чернышева. Интернет-версия. Харьков, 2006.
8. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.110. Л.2; Оп.8. Д.144. Л.1.
9. Там же, ЛЛ.4,9; Д.170. ЛЛ.5.123-124.
10. Там же, Оп.6. Д.110. Л.16.
11. Там же, Д.275. Л.39; Оп.8. Д.131. ЛЛ.2,67.
12. Там же, Ф.298. Оп.1. Д.605. Л.6.
13. Там же, Ф.8752. Оп.4. Д.663. Л.9; Ф.8734. Оп.8. Д.131. Л.31.
14. Хогг Й. Указ.соч., С.39.
15. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.110. Л.15; Д.131. Л.68.
16. Березко В. Институт, где закалялась сталь // Независимое во-
енное обозрение. 1996. №23.
17. РГАЭ. Ф.8734. Оп.8. Д.208. Л.2.
18. Там же, ЛЛ.4-6.
19. Там же, ЛЛ .7,11; Д.221. ДЛ.3,5-7,103.
20. Там же, Д.131. ЛЛ.69-70.
21. Там же, Оп.6. Д.23. Л.149; Холявский Г.Л. Полная энциклопе-
дия танков мира. 1915 - 2000 гг. Минск, 2000. С.410,416.
22. Свирин М. Стальной кулак Сталина. История советского танка.
1943 - 1955. М., 2006. С.340,345.
23. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.1594. Л.31.
24. Там же, Д.990. ЛЛ.99-100.
25. Там же, ЛЛ.113-115; Исаев А.В. «Горизонтальный апгрейд» //
Полигон. 2002. №10. С.14.
26. РГАЭ. Ф.8243. Оп.7. Д.1479. ЛЛ.90,29,20-19.
27. Там же, Ф.8734. Оп.6. Д.990. ЛЛ.94-95.
28. Там же, Д.1303. ЛЛ.8-9,29-30.
29. Там же, Д.1335. Л.90; Д.1598. Л.22; Д.1768. Л.9.
30. Там же, Д.1826. Л.15; Д.1888. Л.86; Д.2083. Л.98; Д.2367. Л.108.
31. Там же, Д.2060. ЛЛ. 106-108.
205
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
32. Там же, Д.990. ЛЛ.17,20.
33. Там же, ЛЛ.20-22.
34, Там же, Л.20.
35. Там же, Оп.1. Д.15. ЛЛ.108-110.
36. Там же, Оп.6. Д.1018. Л.158; Д.1147. Л.19; Д.1342. ЛЛ.7-10.
37. Там же, Д.1772. ЛЛ.8-17.
38. Там же, Ф.298. Оп.1. Д.2377. ЛЛ.139-142.
39. Танки и танковые войска.., С.69; РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.1392.
ЛЛ.34-35.
40. Там же, Д.2248. ЛЛ.24-25; Шумилин С.Э. Т-54/55. Советский
основной танк. 4.2 // Военно-техническая серия. №103. С.6.
41. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.82. Л.16.
42. Там же, ЛЛ.126-127.
43. Там же, Д.704. Л.14.
44. Там же, Д.1882. Л.22.
45. Зубов Е.А. Двигатели танков. М., 1995. С.16-17; РГАЭ. Ф.8734.
Оп.6. Д.23. Л.149.
46. Там же, Д.2373. Л.110; Зубов Е.А. Указ.соч., С.11.
47. Свирин М. Указ.соч., С.126; РГАЭ. Ф.8752. Оп.1. Д.337. ЛЛ.36-39.
48. Зубов Е.А. Указ.соч., С.58-59.
49. История двигателестроения на ХПЗ - заводе имени Малышева.
1911 - 2001 гг. Харьков, 2001. С.244-245.
50. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.274. Л.241; Д.446. ЛЛ.112-111; Д.1035.
Л.41; История двигателестроения на ХПЗ..., С.245.
51. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.1028. Л.2; Д.1035. Л.122; История двига-
телестроения на ХПЗ..., С.246.
52. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.1335. Л.89; Д.1598. Л.21.
53. Там же, Д.1605. Л.5.
54. Там же, Д.438. ЛЛ.115,75,57,52.
55. Зубов Е.А. Указ.соч., С.79.
56. НТГИА. Ф.417. Оп.1. Д.359. Л.29.
57. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.274. Л.210,244; Д.275. Л.8; Д.278. ЛЛ.3-4.
58. Там же, Д.446. Л.95.
59. Там же, Д.445. Л.163.
60. Танки и люди. Дневник главного конструктора.., 24.03.49.
61. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.1068. ЛЛ.33-34.
62. Свирин М. Указ.соч., С.363-364; РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.990.
Л.152.
63. Там же, Д.2071. Л.59.
64. Там же, Д.274. Л.240; Д.446. Л.92; Д.713. ЛЛ.32,65; Д.1029.
Л.48; Танки и люди. Дневник главного конструктора.., 28.04.1946.
65. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.1035. Л.220; Д.1147. Л.19.
66. Широкорад А. Пушки советских танков (1945 - 1970) // Техни-
ка и вооружение. 2000. №4. С.18-19.
67. Солянкин А.Г,, Павлов М.В., Павлов И.В., Желтов И.Г. Отечест-
венные бронированные машины. XX век. Том 3. 1945 - 1965. (в печа-
ти); Свирин М. Указ.соч., С.365-367; РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.695. Л.26;
Д.1028. Л.2; Д.1147. Л.15. Д.1766. Л.5; Д.2071. Л.59.
68. Карцев Л.Н. Моя судьба - Нижний Тагил. М., 1991. С.54.
69. Танки и люди. Дневник главного конструктора.., 19-20.01.1952.
70. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.1617, Л.20; Танки и люди. Дневник глав-
ного конструктора.., 20.05.1952.
71. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.1617. ЛЛ.21-22.
72. Танки и люди. Дневник главного конструктора.., 17.12.1952.
73. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.1766. ЛЛ.15-20.
74. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.2073. Л.90; Карцев Л.Н. Указ.соч., С.55.
75. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.1826. ЛЛ.3-4; Д.1881. Л.И; Д.1888.
Л.84; Танки и люди. Дневник главного конструктора.., 17-21.07.1954.
76. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.2085. Л.17.
77. Там же, Оп.8. Д.ЗЗ. ЛЛ.96,99-100,103.
78. Там же, Оп.6. Д.2085. ЛЛ.77-78.
79. Там же, ЛЛ.78-79.
80. Там же, ЛЛ.10-12.
81. Там же, Оп.8. Д.34. Л.4.
82. Никольский М.В. Боевые танки США. М., 2001. С.6-7; Хогг Й.
Указ.соч., С.201.
83. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.1604. ЛЛ.41-42; Д.2082. Л.138.
84. Там же, Д.1888. Л.67; Оп.8. Д.34. Л.2.
85. Там же, Оп.6. Д.2082. ЛЛ.138-139.
86. Там же, Оп.8. Д.ЗЗ. ЛЛ.161,165.
87. Танки и люди. Дневник главного конструктора.., 14.02.1953;
88. История двигателестроения на ХПЗ..., С.253; Танки и люди.
Дневник главного конструктора.., 22.02/10.03.1954.
89. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.1881. Л.27; Д.1882. Л.62.
90. Там же, Д.1881. Л.19; Д.1882. Д.65.
91. Там же, Л.27.
92. Там же, Д.2111. ЛЛ.22-25.
93. Там же, Д.1881. ЛЛ.11-12.
94. Там же, Д.1882. ЛЛ.62,64.
95. Там же, Д.2100. Л.1.
96. Там же, Д.2085. ЛЛ.56-58; Д.2100. Л.76.
97. Там же, Д.2101. ЛЛ.103-104; Танки и люди. Дневник главного
конструктора.., 26.08.1957.
98. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.2073. Л.91; Д.2248. ЛЛ.27-28.
99. Там же, Д.2367. Л.28.
100. Зубов Е.А. Указ.соч., С.62; РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.313. ЛЛ.98-99.
101. Там же, Ф.8734. Оп.6. Д.1826. Л.14; Д.1882. ЛЛ.10-11,63,65;
Д.2100. Л.58.
102. Там же, Д.1826. Л.75; Д.2073. Л.92; Д.2248. Л.28.
103. Там же, Д.2101. ЛЛ.5-6,28-31.
104. Там же, Д.2085. ЛЛ.91-92,100.
105. Там же, Ф.298. Оп.1. Д.601. ЛЛ.8,13.
106. Там же, Ф.8734. Оп.6. Д.2011. ЛЛ.95-96.
107. Там же, Д.2085. ЛЛ.111-112.
108. Там же, Д.2086. Л.169.
109. Там же, ЛЛ.88-91.
ПО. Там же, Д.1826. ЛЛ.63,65; Д.2073. Л.90.
111. Там же, Д.2086. ЛЛ.205,216-228.
112. Там же, Д.2248. ЛЛ.27,49; Д.2367. ЛЛ.67.
113. Там же, Л.89.
114. Там же, Л.89.
115. Карцев Л.Н. Указ.соч., С.60; Солянкин А.Г., Павлов М.В., Пав-
лов И.В., Желтов И.Г. Отечественные бронированные машины... (в пе-
чати),
116. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.2367. ЛЛ.67.
117. Там же, Д.2248. ЛЛ.49-50; Оп.6. Д.2367. ЛЛ.45,130.
118. Тамже, Д.2082. Л.155.
119. Там же, Д.2248. Л.44.
120. Там же, Д.2367. ЛЛ.44-45.
121. Там же, ЛЛ.91-96.
122. Карцев Л.Н. Указ.соч., С.59; Танки и люди. Дневник главного
конструктора.., 26.08.1957; Солянкин А.Г., Павлов М.В., Павлов И.В.,
Желтов И.Г. Отечественные бронированные машины... (в печати).
123. Материалы конференции, посвященной 50-летию начала раз-
работки объекта 140 // Музей УВЗ. Рукописный фонд.
124. Карцев Л.Н. Указ.соч., С.59.
206
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
125. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1967. Л.29; Ф.8734. Оп.8. Д.39. ЛЛ.5,38-40.
126. Танки и люди. Дневник главного конструктора.., 03.02.1958;
23.08. 1958; РГАЭ. Ф.298. Оп.1& Д.348. Л.ИЗ; Д.349. Л.22; Д.602.
Л.36; Д.601. ЛЛ.6,11-12.
127. Веретенников А.И., Рассказов И.И., Басок С.Н., Решетило
Е.И. Харьковское конструкторское бюро по машиностроению имени
А.А.Морозова. Харьков, 1998. С.36; Танки и люди. Дневник главного
конструктора.., 06-09/12.1959; 1.02.1960; 28.11.1960; РГАЭ. Ф.298.
Оп.1. Д.1031. ЛЛ.123-124.
128. Веретенников А.И., Рассказов И.И., Басок С.Н., Решетило Е.И.
Указ.соч., С.36.
129. Саенко М., Чобиток В. Основной боевой танк Т-64. М., 2002. С.5.
130. Танки и люди. Дневник главного конструктора.., 23-27/03.1960.
131. Там же, 27.03.1960.
132. Танки и люди. Дневник главного конструктора.., 10.06.1960;
18.04.1961; ХПЗ - завод имени Малышева. 1895 - 1996. Краткая исто-
рия развития. Харьков, 1995. С.405.
133. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1440. ЛЛ.206-207.
134. Тамже, Д.2737. Л.1.
135. Там же, Д.1969. ЛЛ.66-70.
136. Там же, Д.4675. Л.81; Курков Б.А., Мураховский В.И., Сафонов
Б.С., Сидоров Л.А., Солянкин А.Г., Федосеев С.Л., Федотов Г.П. Основ-
ные боевые танки. М., 1993. С.54.
137. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.602. Л.8; Д.605. Л.4.
138. Хогг Й. Указ.соч., С.127; Волковский Н.Л. Энциклопедия сов-
ременного оружия и боевой техники. Т.2. СПб., 1997. С.216.
139. Там же, С.216-217.
140. Хогг Й. Указ.соч.,С.34-35,214-215.
141. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1041. ЛЛ.49-51; Хогг Й. Указ.соч., С.215.
142. Там же, С.124.
143. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. Л.81.
144. Там же, Л.81; Устьянцев С.В., Колмаков Д.Г. Боевые машины
Уралвагонзавода. Танк Т-72. Нижний Тагил, 2004. С.163; Николь-
ский М.В. Боевые танки США. М., 2001. С.63-64,69; его же: Боевые
танки Великобритании. М., 2001. С.59-60.
145. Костенко Ю.П. Указ.соч., С.117.
146. Никольский М.В. Указ.соч., С.64,74; Курков Б.А., Мураховский
В.И., Сафонов Б.С., Сидоров Л.А., Солянкин А.Г., Федосеев С.Л., Федо-
тов Г.П. Указ.соч., С.156.
ГЛАВА 2. ИСТРЕБИТЕЛИ
1. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. ЛЛ.74-75.
2. Там же, Л.77.
3. Там же, ЛЛ.81.
4. Широкорад А. Пушки советских танков (1945-1970) // Техника и
вооружение. 2000. №4. С. 18.
5. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. ЛЛ.81.
6. Там же.
7. Там же, Д.2376. Л.38.
8. Костенко Ю.П. Танки (воспоминания и размышления). Часть 3.
М., 1999. С.57.
9. Карцев Л.Н. Моя судьба - Нижний Тагил. М., 1991. С.72.
10. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.2259. ЛЛ.89-90.
11. Карцев Л.Н. Указ.соч., С.73-74; Костенко Ю.П. Указ.соч., Часть
1. М., 1996. С.123; Широкорад А.Б. Энциклопедия отечественной ар-
тиллерии. Минск, 2000. С.630-631.
12. Устьянцев С.В., Колмаков Д.Г. Боевые машины Уралвагонзаво-
да. Танки Т-54/Т-55. Нижний Тагил, 2006. С.196.
13. Солянкин А.Г., Павлов М.В., Павлов И.В., Желтов И.Г. Отечест-
венные бронированные машины. XX век. Том 3.1945-1965. (в печати);
Карцев Л.Н. Указ.соч., С.73; Костенко Ю.П. Указ.соч., С.117.
14. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.313. ЛЛ.92-93.
15. Там же, Д.1028. Л.И.
16. Там же, ЛЛ.14-16.
17. Там же, ЛЛ.99-105.
18. Там же, ЛЛ.23-27,44,47; Д.1029. ЛЛ.186-187/об./; Д.2061.
Л.210.
19. Там же, Д.1028. Л.40.
20. Там же, Д.1030. ЛЛ.25-28,177.
21. Там же, Д.1028. Л.90; Карцев Л.Н. Указ.соч., С.75-76.
22. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1030. Л.28.
23. Костенко Ю.П. Указ.соч., С.118-121.
24. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1028. Л.130; Д.1032. ЛЛ.1-2.
25. Там же, Д.1030. ЛЛ.24-23.
26. Там же, Л.184.
27. Там же, Д.1969. ЛЛ.82-85.
28. Карцев Л.Н. Указ.соч., С.76-77.
29. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2377. Л.12; Д.2385. Л.59.
30. Там же, Д.2061. ЛЛ.210-211.
31. Колмаков Д.Г. Время, люди, танки. Нижний Тагил, 2001. С.94;
Солянкин А.Г., Павлов М.В., Павлов И.В., Желтов И.Г. Указ.соч. (в пе-
чати).
32. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. Л.74.
33. Там же, Л.76.
34. Там же, Л.81.
35. Широкорад А. Пушки советских танков (1945-1970) // Техника
и вооружение. 2000. №6. С.2.
36. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. ЛЛ.81.
37. Танк Т-62. Техническое описание и инструкция по эксплуа-
тации. М., 1978. С.13; Курков Б.А., Мураховский В.И., Сафонов Б.С.,
Сидоров Л.А., Солянкин А.Г., Федосеев С.Л., Федотов Г.П. Основные
боевые танки. М., 1993. С.156,159.
38. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1731. ЛЛ.61-63.
39. Там же, Д.2061. Л.17; Д.2635. Л.44/об./.
40. Солянкин А.Г., Павлов М.В., Павлов И.В., Желтов И.Г. Указ.соч.
(в печати).
41. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2737. Л.290; Костенко Ю.П. Танки (такти-
ка, техника, экономика). Москва, 1992. С.10; его же: Танки (воспоми-
нания и размышления). Часть 1. М., 1996. С.126.
42. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. ЛЛ.189-190.
43. Костенко Ю.П. Танки (тактика, техника, экономика). Москва,
1992. С.10; его же: Танки (воспоминания и размышления). Часть 1.
М., 1996. С.126.
44. Там же, С.126.
45. Карцев Л.Н. Указ.соч., С.79; Солянкин А.Г., Павлов М.В., Пав-
лов И.В., Желтов И.Г. Указ.соч. (в печати).
44. Костенко Ю.П. Танк (человек, среда, машина). М., 2001. С.21;
Показатели военно-технического уровня отечественных и зарубежных
танков // Музей УВЗ. Фонд научно-технических материалов.
45. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1031. ЛЛ.123-124; Д.2376. ЛЛ.133-135;
Солянкин А.Г., Павлов М.В., Павлов И.В., Желтов И.Г. Указ.соч. (в пе-
чати).
46. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.3431. ЛЛ.200-201; Солянкин А.Г., Павлов
М.В., Павлов И.В., Желтов И.Г. Указ.соч. (в печати).
47. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.3062. Л.14.
48. Там же, Д.2737. Л.191; Д.3062. Л.60.
207
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
49. Там же, Д.3062. ЛЛ.51-52; Д.3762. Л.8.
50. Там же, Д.4092. Л.147; Широкорад А. Пушки советских танков
(1945-1970 гг) // Техника и вооружение. 2000. №4. С.19.
51. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.3062. Л.135.
52. Там же, Д.3431. ЛЛ.200-201.
53. Там же, Д.3763. Л. 145.
54. Там же, ЛЛ.146-147.
55. Там же, Д.2379. Л.1.
56. Там же, ЛЛ.2-3.
57. Там же, Л.З.
58. Там же, Л.200.
59. Солянкин А.Г., Павлов М.В., Павлов И.В., Желтов И.Г. Указ.соч.
(в печати).
60. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. Л.81.
61. Там же, Л.81.
62. Там же, Д.3763. ЛЛ.146-147; Танк Т-62. Техническое описание
и инструкия по эксплуатации. М., 1978. С.13.
63. Костенко Ю.П. Танки (воспоминания и размышления). Часть 2.
М., 1997. С.33,35,37-39,71.
64. Там же, С.38-39.
65. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. Л.51.
66. Сборник переводных статей №127. М., 1963. Л.46 // Музей УВЗ.
67. Шипунов А., Березин С. Модернизация - основное направление
развития военной техники // Военный парад. 1997. Март-апрель. С.29.
68. Курков Б.А., Мураховский В.И., Сафонов Б.С., Сидоров Л.А., Со-
лянкин А.Г., Федосеев С.Л., Федотов Г.П. Указ.соч., С.156,159.
69. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.612. Л.42.
70. Танки и люди. Дневник главного конструктора Александра
Александровича Морозова. 25.04.1953. // Обработка В.Л.Чернышева.
Интернет-версия. Харьков, 2006.
71. Карцев Л.Н. Указ.соч,, С.90.
72. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.2257. Л.7.
73. Там же, Л.11.
74. Там же, ЛЛ.8-9.
75. Там же, Д.2259. Л.61.
76. Там же, Ф.298. Оп.1. Д.1040. ЛЛ.57-58; Павлов М., Павлов И.
«Дракон» - истребитель танков // Моделист-конструктор. 2005. №7. С.23
77. РГАЭ. Ф.8734. Оп.б. Д.2259. ЛЛ.89-90; Танки и люди. Дневник
главного конструктора., 26-27/08.1957.
78. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.613. ЛЛ.156-159,170.
79. Там же, Д.1040. ЛЛ.65-70; Широкорад А.Б. Гений советской
артиллерии, Триумф и трагедия В.Грабина. М., 2002. С.303-314.
80. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2384. Л.133.
81. Там же, Д.1040. ЛЛ.59-63.
82. Там же, Д.2384. Л.132.
83. Там же, Д.612. ЛЛ.10-12.
84. Там же, Д.1040. Л.202.
85. Там же, ЛЛ.60-63.
86. Там же, Д.1041. Л.57.
87. Там же, ЛЛ.173-174; Д.1440. Л.118; Д.1736. Л.166; Д.2378.
Л.195.
88. Там же, Д.1736. Л.70.
89. Карцев Л.Н. Указ.соч., С.102-104.
90. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2384. ЛЛ.87-88.
91. Там же, Ф.8734. Оп.6. Д.2073. Л.177.
92. Там же, Ф.298. Оп.1. Д.612. Л.50.
93. Там же, Д.2633. Л.96-97.
94. Там же, Л.127,
95. Там же, Д.2384. Л.85.
96. Там же, Д.3764. Л.127.
97. Там же, ЛЛ.127-129.
98. Там же, Д.4093. ЛЛ.9-10.
99. Карцев Л.Н. Указ.соч., С.108.
100. Костенко Ю.П. Указ.соч., С.44; Пастернак Г. Воспоминания
для музея Уралвагонзавода. Л.5 // Музей УВЗ. Рукописный фонд.
101. Павлов М., Павлов И. Указ.соч., С.28.
102. Павлов М., Павлов И. Указ.соч. // Моделист-конструктор.
2005. №8. С.25-29.
103. Павлов М., Павлов И. Указ.соч. // Моделист-конструктор.
2005. №7. С.28; Холявский Г.Л. Энциклопедия бронетехники. Гусенич-
ные боевые машины. 1919 - 2000 гг. Минск, 2001. С.141.
104. Холявский Г.Л. Указ.соч., С.603-604; Павлов М., Павлов И.
Указ.соч., С.28; Карцев Л.Н. Указ.соч., С.95.
105. Павлов М., Павлов И. Указ.соч., С.26,28.
106. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1730. Л.170.
107. Там же, Д.2383. Л.190.
108. Там же, Д.3063. Л.8; Павлов М., Павлов И. Указ.соч. // Моде-
лист-конструктор. 2005. №8. С.26,28.
109. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2385. Л.56; Карпенко А.В. Обозрение оте-
чественной бронетанковой техники (1905-1995 гг). СПб, 1996. С.459.
110. Костенко Ю.П. Указ.соч., С.40,43; Карпенко А.В. Указ.соч.,
С.447; РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4676. Л.15.
111. Там же, Д.3325 ЛЛ.23-24,33.
112. Там же, ЛЛ.112-113.
113. Там же, Д.3327. ЛЛ.164-166.
114. Там же, Д.2376. Л.208.
115. Там же, Д.3063. ЛЛ.3-4.
116. Костенко Ю.П. Танк (человек, среда, машина). М., 2001. С.11-12.
117. Там же, С.13-14.
118. Пастернак Г. Указ.соч., Л.5.
119. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.349. ЛЛ.126-127,138; Д.1028. ЛЛ.93-95;
Д.1030. Л.118; Д.1032. ЛЛ.15-16.
120. Томашев Ю.В., Андреев В.В., Бобков Г.С., Волкович А.В. Годы
побед и тревог. Екатеринбург, 2002. С.142-143; Холявский Г.Л. Указ,
соч., С.191-192.
121. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1719. ЛЛ.13-14; Брызгов В., Ермолина О.
Бронетанковая техника. М., 1994. С.35; Воспоминания Ю.В.Томашова
(запись автора).
122. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1031. ЛЛ.3-4; Павлов М., Павлов И. Указ,
соч. // Моделист-конструктор. 2005. №8. С.28.
123. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1031. Л.З; Д.3063. Л.10; Павлов М., Пав-
лов И. Указ.соч. // Моделист-конструктор. 2005. №8. С.28.
124. Костенко Ю.П. Указ.соч., С.11.
125. Карцев Л.Н. Указ.соч., С.95.
ГЛАВА 3. ОСНОВНОЙ БОЕВОЙ ТАНК 1960-х гг.
1. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.606. Л.94; Д.2376. ЛЛ.38-40.
2. Там же, Ф.8734. Оп.6. Д.2280. ЛЛ.143-145.
3. Там же, Ф.298. Оп.1. Д.313. Л.28; Д.1967. Л.38; Д.2376. Л.39;
Д.2634. ЛЛ.52-53,59-61,78-81.
4. Там же, Д.4906. Л.82.
5. Бахметов А. Сетка против снаряда // Танкомастер. 2000. №2.
С.36-41.
6. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.313. ЛЛ.30-31; Д.1347. ЛЛ.23-24; Д.1967.
Л.38; Д.2634. ЛЛ.82-85; Д.2376. ЛЛ.39-40.
7. Там же, Д.2635. Л.88.
208
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
8. Там же, Д.2634. ЛЛ.240-241/об./; Д.2635. Л.31.
9. Там же, Д.2634. ЛЛ.240-241/об./; Д.2635. Л.16.
10. Там же, Д.4906. Л.50.
И. Там же, ЛЛ.81-82.
12. Там же, Д.4906. Л.92.
13. Там же, Д.4906. ЛЛ.88-90.
14. Там же, Д.4906. Л.92.
15. Там же, Л.92.
16. Там же, Д.602. Л.49; Д.1347. ЛЛ.24-25; Тарасенко А., Тупицын
С. Положение в отечественном танкостроении: правда и вымысел //
Техника и вооружение. 2006. №11. С.13.
17. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1967. Л.39.
18. Там же, Д.4906. ЛЛ.293-295.
19. Тарасенко А., Тупицын С. Указ.соч., С.13.
20. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1440. ЛЛ.156,160.
21. Там же, Д.1041. ЛЛ.99-103; Д.2376. ЛЛ.167-171.
22. Там же, Д.2377. ЛЛ.18-23.
23. Солянкин А.Г., Павлов М.В., Павлов И.В., Желтов И.Г. Отечес-
твенные бронированные машины. XX век. Том 3. 1945-1965. (в печа-
ти).
24. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.3324. ЛЛ.30-31
25. Там же, Д.3999. ЛЛ.50-51.
26. Там же, Д.4902. Л.24.
27. Там же, Д.3764. Л.158; Д.4902. Л.24.
28. Костенко Ю.П. Некоторые вопросы развития отечественной
бронетехники в 1967-1987 годах (воспоминания и размышления). М,
2000. С.14,16.
29. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.2257. Л.4.
30. Там же, Ф.298. Оп.1. Д.313. ЛЛ.26-27.
31. Там же, Д.2633. ЛЛ.104-105.
32. Там же, Д.3999. ЛЛ.60-61.
33. Там же, Д.4902. Л.21.
34. Там же, Д.2377. ЛЛ. 179-180,183-184.
35. Там же, Д.3062. ЛЛ.60,62.
36. Там же, Д.3063. ЛЛ.119,121-125,127.
37. Там же, Л.126.
38. Там же, Д.3750. Л.13.
39. Там же, Д.3763. Л.173; Д.4675. ЛЛ.85-86.
40. Там же, Л.123; Широкорад А. Пушки советских танков (1945-
1970) // Техника и вооружение. 2000. №6. С.5.
41. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. Л.124.
42. Там же, Л.126.
43. Там же, Л.81.
44. Там же, Л.81.
45. Там же, Д.3763. ЛЛ.150-151.
46. Там же, Л.151.
47. Широкорад А. Указ.соч., С.6.
48. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.3763. ЛЛ.152,154-155.
49. Там же, Л.173.
50. Там же, Д.4674. Л.155; РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. Л.12.
51. Пастернак Г. Воспоминания для музея Уралвагонзавода. Л.7 //
Музей УВЗ. Рукописный фонд.
52. Костенко Ю.П. Танки (воспоминания и размышления). Часть 2.
М., 1997. С.85.
53. Костенко Ю.П. Указ.соч., Часть 3. М., 1999. С.117.
54. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1737. Л.81.
55. Там же, Д.3063. ЛЛ.157,162-164.
56. Там же, ЛЛ.157,162-164.
57. Там же, Д.3750. Л.66.
58. Там же, Д.4676. ЛЛ.56-58,60.
59. Ангельский Р. «Кобры» стерегут страну Советов // Техника и
вооружение. 2006. №6. С.13-19.
60. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1029. ЛЛ.26-35,37.
61. Там же, Ф.8734. Оп.6. Д.21. ЛЛ.34-33.
62. Там же, Д.1889. Л.68.
63. Там же, Л.67; Д.2082. ЛЛ. 12-13; Д.2083. Л.15.
64. Там же, Ф.298. Оп.1. Д.1029. ЛЛ.41-49,108.
65. Там же, Д.1030. ЛЛ.83,187-189.
66. Там же, ЛЛ.187-189.
67. Там же, Д.2378. Л.208.
68. Там же, Д.1737. ЛЛ.82-83.
69. Там же, Ф.8734. Оп.6. Д.2373. ЛЛ. 15-17,39-43,110-111,115.
70. Карцев Л.Н. Моя судьба - Нижний Тагил. М., 1991. С.90.
71. РГАЭ. Ф.8743. Оп.6. Д.2256. ЛЛ.15-16; Строков Н. Создание
танкового газотурбинного двигателя // Путин В.А., Бондарь В.Н., Рож-
денственский Ю.В., Шароглазов Б.А. Конструктор танковых дизелей
И.Я.Трашутин. Уральская школа двигателестроения. Челябинск, 2006.
С.147-148.
72. Там же, С.147
73. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1440. ЛЛ.72-73.
74. Там же, Д.2061. Л.8; Вавилонский Э.Б. Как это было. Нижний
Тагил, 2001. С.8.
75. Павлов М.В. Опытный средний танк «Объект 167» - дедушка
«Урала» // Моделист-конструктор. 2006. №8. С.22-27.
76. Карцев Л.Н. Указ.соч., С.96-100; Вавилонский Э.Б. Указ.соч.
2001.
77. Костенко Ю.П. Указ.соч., С.28; Зубов Е.А. Двигатели танков.
М., 1995. С.88.
78. Строков Н. Указ.соч., С.148-153.
79. Костенко Ю.П. Указ.соч., С.23.
80. История двигателестроения на ХПЗ - заводе имени Малышева.
1911-2001 гг. Харьков, 2001. С.266-267.
81. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2376. Л.8.
82. История двигателестроения на ХПЗ - заводе имени Малышева..,
С.269-270.
83. Костенко Ю.П. Указ.соч., Часть 1. М., 1996. С.136.
84. Там же, С.81-83,114-115; Танки и танковые войска. М., 1980.
С.223.
85. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.2259. Л.42.
86. Там же, Ф.298. Оп.1. Д.1347. ЛЛ.19,21.
87. Там же, Д.2376. Л.202; Д.2737. Л.264.
88. Карцев Л.Н. Уралвагонзавод - флагман мирового танкострое-
ния // Техника и вооружение. 2002. №6. С.2.
89. ХПЗ - завод имени Малышева. 1895 - 1995. Краткая история
развития. Харьков, 1995. С.433.
90. Танки и люди. Дневник главного конструктора Александра Алек-
сандровича Морозова. 04.03.1957; 03.02.1958 // Обработка В. Л. Черны-
шева. Интернет-версия. Харьков, 2006.
91. Там же, 25.12.1958; 11.12.1959 г.
92. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1737. Л.81.
93. Там же, Д.1731. ЛЛ.132-133.
94. ХПЗ - завод имени Малышева.., С.433.
95. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1730. Л.170.
96. Там же, Д.2061. Л.35.
97. Там же, Д.2377. ЛЛ.95-98.
98. Танки и люди. Дневник главного конструктора, 18.04.1961 г.
209
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
99. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2377. ЛЛ.96.
100. Костенко Ю.П. Указ.соч., Часть 2. М., 1997. С.99.
101. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2377. ЛЛ.97-98.
102. Там же, Д.1730. ЛЛ.85-86.
103. Там же, Д.2376 Л.99.
104. Там же, Л.ПО.
105. Там же, Д.2633. Л.125; Д.2635. Л.44/об./.
106. Там же, Д.4675. Л.81; Танки и танковые войска.., С.234-236.
107. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. Л.81.
108. Там же, Д.3062. Л.15.
109. Там же, Д.2378 Л.142; Д.3062. Л.60.
ПО. Танки и люди. Дневник главного конструктора.., 15.03; 22.09;
22.10; 31.10.1962 г.
111. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2737. Л.264.
112. Там же, Д.3062. Л.135.
113. Там же, Д.2738. Л.35.
114. Костенко Ю.П. Указ.соч., Часть 2. М., 1997. С.86.
115. Карцев Л.Н. Моя судьба - Нижний Тагил. М., 1991. С.76-77;
Павлов М.В. Указ.соч., С.22-27.
116. Карцев Л.Н. Указ.соч., С.76.
117. Путин В.А., Бондарь В.Н., Рожденственский Ю.В., Шароглазов
Б.А. Конструктор танковых дизелей И.Я.Трашутин. Уральская школа
двигателестроения. Челябинск, 2006. С. 106-107.
118. Карцев Л.Н. Указ.соч., С.77-78.
119. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2737. ЛЛ.177-178; Павлов М.В. Указ,
соч., С.22-27.
120. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2633. Л.127; Д.2635. Л.43/об./.
121. Там же, Д.2737. ЛЛ.179-180.
122. Там же, ЛЛ.177-178.
123. Там же, Д.3325. Л.102.
124. Там же, Д.2738. ЛЛ.19-20.
125. Карцев Л.Н. Уралвагонзавод - флагман мирового танкострое-
ния // Техника и вооружение. 2002. №6. С.З.
126. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.3326. Л.45.
127. Вавилонский Э.Б. Указ.соч., С.30.
128. Карцев Л.Н. Моя судьба - Нижний Тагил. М., 1991. С.106.
129. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2737. Л.178.
130. Солянкин А.Г., Павлов М.В., Павлов И.В., Желтов И.Г. Указ,
соч. (в печати).
131. Веретенников А.И., Рассказов И.И., Басок С.Н., Решетило
Е.И. Харьковское конструкторское бюро по машиностроению имени
А.А.Морозова. Харьков, 1998. С.39-40.
132. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4681. Л.11.
133. Там же, Д.3750. ЛЛ.64-68.
134. Там же, Д.4681. ЛЛ.11-16; Танки и люди. Дневник главного
конструктора.., 10.11.1965 г,
135. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2376. ЛЛ.5-6; Д.2377. Л.25.
136. Костенко Ю.П. Указ.соч., С.79-80.
137. Широкорад А. Указ.соч., С.5.
138. Саенко М., Чобиток В. Основной боевой танк Т-64. М., 2002. С.16.
139. Танки и люди. Дневник главного конструктора.., 10.11.1965 г.
140. Костенко Ю.П. Указ.соч., С.64,67,72,82,85.
141. Павлов М.В. Указ.соч., С.26.
142. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4092. ЛЛ.48-49.
143. Там же, Д.2378. Л.157; Д.3062. ЛЛ.60-61,64.
144. Костенко Ю.П. Указ.соч., Часть 1. М., 1996. С.137-138.
145. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.1730. Л.86; Д.2378. Л.157; Д.3062.
ЛЛ.60-61,64.
146. Костенко Ю.П. Указ.соч., С.136-137.
147, Пастернак Г. Указ.соч., Л.6; Бахметов А., Михайлов Д. Испыта-
ния, испытания//Танкомастер. 2000. №6. С.13-14.
148. Карцев Л.Н. Уралвагонзавод - флагман мирового танкострое-
ния //Техника и вооружение. 2002. №6. С.5; Широкорад А. Указ.соч.,
С.З; РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2378. ЛЛ.63-64.
149. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4092. ЛЛ.48-50.
150. Там же, Л.51.
151. Карцев Л.Н. Моя судьба - Нижний Тагил. М., 1991, С.123.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4681. Л.17.
2. Там же, Д.4092. Л.175.
3. Костенко Ю.П. Танк (человек, среда, машина). М., 2001. С.15;
Показатели военно-технического уровня отечественных и зарубежных
танков // Музей УВЗ. Рукописный фонд.
4. Костенко Ю.П. Указ.соч., С.21.
5. Веретенников А.И., Рассказов И.И., Басок С.Н., Решетило
Е.И. Харьковское конструкторское бюро по машиностроению имени
А.А.Морозова. Харьков, 1998. С.40.
6. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.4675. ЛЛ.75,81.
7. Показатели военно-технического уровня... // Музей УВЗ. Руко-
писный фонд.
8. РГАЭ. Ф.8752. Оп.1. Д.331. Л.7.
9. Костенко Ю.П. Танки (воспоминания и размышления). Часть 3.
М., 1999. С.105; Рассел А. Танки современных армий. М., 2000. С.120;
Фосс К. Танки и боевые машины. М., 2002. С.98; Показатели военно-
технического уровня... // Музей УВЗ. Рукописный фонд.
10. Кириченко П., Пастернак Г. Парадоксы отечественного танкос-
троения. М., 2005. С.2-3.
11. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.3063. ЛЛ.126.
12. Карпенко А.В. Обозрение отечественной бронетанковой техни-
ки (1905-1995). СПб., 1996. С.310.
13. Костенко Ю.П. Некоторые вопросы развития отечественной
бронетехники в 1967-1987 годах (воспоминания и размышления). М,
2000. С.117.
14. Показатели военно-технического уровня... // Музей УВЗ. Руко-
писный фонд.
15. Курков Б.А., Мураховский В.И., Сафонов Б.С., Сидоров Л.А., Со-
лянкин А.Г., Федосеев С.Л., Федотов Г.П. Основные боевые танки. М.,
1993. С.20,139-143; Солянкин А.Г., Павлов М.В., Павлов И.В., Желтов
И.Г. Отечественные бронированные машины. XX век. Том 3.1945-1965.
(в печати).
16. Конструкторское бюро приборостроения. Под редакцией
А.Г.Шипунова. М., 2002. С.66,72-75.
17. РГАЭ. Ф.8752. Оп.1. Д.331. Л.7.
18. Костенко Ю.П. Танк (человек, среда, машина). М., 2001. С.20.
19. Свирин М. Броневой щит Сталина. История советского танка.
1937-1943. М., 2006. С.80.
20. Танки и люди. Дневник главного конструктора Александра
Александровича Морозова. 05.06.1958 // Обработка В.Л.Чернышева.
Интернет-версия. Харьков, 2006.
21. Карцев Л.Н. Моя судьба - Нижний Тагил. М., 1991. С.132.
22. Шипунов А., Березин С. Модернизация - основное направление
развития военной техники // Военный парад. 1997. №3-4. С.29.
23. Конструкторское бюро приборостроения.., С.67.
24. Танк Т-34. Краткое техническое описание. М., 1943. С.9; Тан-
ки. Конструкция и расчет. Ташкент, 1943. С.4.
210
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
25. Грабин В.Г. Оружие Победы. М., 1989. С.369.
26. РГАЭ. Ф.8734. Оп.6. Д.2259. Л.42.
27. Там же, Ф.298. Оп.1. Д.2385. Л.55.
28. Танки и танковые войска. М., 1980. С.6.
29. Там же, С.209.
30. Пастернак Г. Воспоминания для музея Уралвагонзавода. Л.7 //
Музей УВЗ. Рукописный фонд.
31. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.2378. Л.210.
32, Костенко Ю.П. Указ.соч., С.14-15.
33. Held М. Warhead hit distribution on main battle tanks in the Gulf
War // Jornal of Battlefield Techn., 2000. v.3. N.I.
34. Курков Б.А., Мураховский В.И., Сафонов Б.С., Сидоров Л.А., Со-
лянкин А.Г., Федосеев С.Л., Федотов Г.П. Указ.соч., С.80,93,104.
35. РГАЭ. Ф.298. Оп.1. Д.3764. Л.120.
36. Костенко Ю.П. Танки (тактика, техника, экономика). Москва,
1992. С.11,19; его же: Танки (воспоминания и размышления). Часть 2.
М., 1997. С.89.
37. Его же: Танки (тактика, техника, экономика). Москва, 1992.
С.11-12,19; его же: Танк (человек, среда, машина). М., 2001. С.19; его
же: Танки (воспоминания и размышления). Часть 2. М., 1997. С.96.
38. Его же: Танки (тактика, техника, экономика). Москва, 1992. С.21.
39. Его же: Танки (воспоминания и размышления). Часть 2. М.,
1997. С.94.
40. Его же: Танк (человек, среда, машина). М., 2001. С.21-22.
41. Его же: Танки (воспоминания и размышления). Часть 2. М.,
1997. С.93.
42. Его же: Танк (человек, среда, машина). М., 2001. С.25.
43. Там же, С.26.
44. РГАЭ.Ф.8752. Оп.1. Д.331. Л.З.
45. Хогг Й. Сокрушающие броню. Противотанковое оружие на по-
лях сражения XX века. М., 2006. С.209-210.
46. Гусейнов Э. Закат великой армии. Наследники Наполеона
терпят поражение из-за денег // Известия. 2001. №218. 26 ноября;
Мясников В. Атака'недорогих танков. Локальные войны заставляют
переосмыслить роль бронированных машин // Независимое военное
обозрение. 2004. №31. 20 августа.
47. Там же.
48. Показатели военно-технического уровня... // Музей УВЗ. Ру-
кописный фонд; Елисеев И. Танк - пережиток прошлого // Российская
газета. 2006. №199. 8 сентября; Гусейнов Э. Указ.соч.
211
СПИСОК СОКРАЩЕНИИ
АН СССР - Академия наук СССР.
БМП - боевая машина пехоты.
БПС - бронебойно-подкалиберный снаряд.
БРДМ - бронированная разведывательно-дозор-
ная машина.
БС - бронебойный калиберный снаряд.
БТТ - бронетанковая техника.
ВА БТиМВ СА - Военная академия бронетанковых
и механизированных войск Советской Армии.
ВВ - взрывчатое вещество.
ВИАМ - Всесоюзный институт авиационных мате-
риалов.
ВНИИ-100 - см.: ВНИИТрансмаш.
ВНИИТрансмаш - Всесоюзный научно-исследо-
вательский институт транспортного машиностроения.
ВТУ - военно-технический уровень.
ГАБТУ - Главное автобронетанковое управление.
ГАУ - Главное артиллерийское управление.
ГБТУ - Главное бронетанковое управление.
ГКОТ - Государственный комитет по оборонной
технике.
Главтанк - Главное управление Министерства
транспортного машиностроения по танкостроению.
ГМТ - гидромеханическая трансмиссия.
ГРАУ - Главное ракетно-артиллерийское управле-
ние.
ГТД - газотурбинный двигатель.
КБ - конструкторское бюро.
КБП - Конструкторское бюро приборостроения.
КПД - коэффициент полезного действия.
КПП - коробка перемены передач.
КС - кумулятивный снаряд.
ЛКЗ - Ленинградский Кировский завод.
МВТУ - Московское высшее техническое училище.
Минтрансмаш - Министерство транспортного ма-
шиностроения.
МО - Министерство обороны.
МОП - Министерство оборонной промышленности.
Музей УВЗ - Музейный комплекс ФГУП «ПО Урал-
вагонзавод».
МТО - моторно-трансмиссионное отделение.
НАРС - неуправляемый активно-реактивный сна-
ряд.
НИИБТ Полигон - Научно-исследовательский ис-
пытательный полигон бронетанковой техники.
НИИШП - научно-исследовательский институт
шинной промышленности.
НИОКР - научно-исследовательские и опытно-
конструкторские работы.
НСТ - новый средний танк.
НУРС - неуправляемый ракетный снаряд.
НТГИА - Нижнетагильский городской историчес-
кий архив.
НТК - научно-технический комитет.
НТС - научно-технический совет.
ОБТ - основной боевой танк.
ОКР - опытно-конструкторские работы.
ОФС - осколочно-фугасный снаряд.
ПТРК - противотанковый ракетный комплекс.
ПТУР - противотанковая управляемая ракета.
ПТУРС - противотанковый управляемый ракетный
снаряд.
РГАЭ - Российский государственный архив эконо-
мики.
РККА - Рабоче-крестьянская Красная Армия.
РПГ - ручной противотанковый гранатомет.
САУ - самоходная артиллерийская установка.
СКБ - специальное конструкторское бюро.
Совнархоз - совет народного хозяйства.
СУ - самоходная установка.
СУО - система управления огнем.
СТП - средняя точка попаданий.
ТПД - танковый прицел-дальномер.
ТРЛД - танковый радиолокационный прицел-даль-
номер.
ТУР - танковая управляемая ракета.
ТТХ - тактико-технические характеристики.
ТТТ - тактико-технические требования.
УЗТМ - Уральский завод тяжелого машинострое-
ния.
УКБТМ - Уральское конструкторское бюро транс-
портного машиностроения.
Уралмаш - см.: УЗТМ.
ФГУП - Федеральное государственное унитарное
предприятие.
ХПИ - Харьковский политехнический институт.
ЦБЛ, ЦБЛ-1 - Центральная броневая лаборатория
№1.
ЦКБ - Центральное конструкторское бюро.
ЦНИИ - Центральный научно-исследовательский
институт.
ЦНИИТМАШ - Центральный научно-исследова-
тельский институт тяжелого машиностроения.
ЧТЗ - Челябинский тракторный завод.
212
СОДЕРЖАНИЕ
К ЧИТАТЕЛЯМ КНИГИ .............................................................. 3
ПРОЛОГ ......................................................................... 4
Глава 1. ПОИСК НОВЫХ ИДЕЙ .................................................... 7
Глава 2. ИСТРЕБИТЕЛИ .......................................................... 53
Глава 3. ОСНОВНОЙ БОЕВОЙ ТАНК 1960-х гг....................................... 126
ЭПИЛОГ ....................................................................... 180
ПРИЛОЖЕНИЯ ................................................................... 195
Краткие сравнительные ТТХ танков Т-62, Т-55, объект 167 ................. 195
Сравнительные ТТХ танков Т-62, М60А1, «Леопард-1», «Чифтен» Мк2, АМХ-30 . 197
Сравнительные ТТХ проектов танков Т-62Б (объект 167М) и объект 434 ...... 202
Сравнительные ТТХ танков объект 167 и объект 432 ........................ 203
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ ....................................................... 205
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ ............................................................ 212
Сергей Викторович Устьянцев
Дмитрий Геннадьевич Колмаков
Боевые машины Уралвагонзавода
Танки 1960-х
Руководитель проекта Борис Минеев
Художественный редактор Роман Ашихмин
Редактор Юрий Матросов
Литературный редактор Евгения Швыркалова
Выпускающий редактор Елена Данилова
Верстка Владимир Посный, Александр Ширшов
Технический редактор Роман Ашихмин
Корректор Ольга Мурзина
Подписано в печать 21 июня 2007 года. Формат 225x270 мм. Бумага G-Print, Гарнитура Verdana.
Печать офсетная, п. л. 27. Тираж 4500 экз. Заказ № И(кн)-9
ООО Издательский Дом «Медиа-Принт»
622001, г. Нижний Тагил, ул. Ломоносова, 49, тел. (3435) 25-64-00,
e-mail: mediaprint@e-tagil.ru
www.maximalist.ru
Фотовывод, печать и переплет: ЗАО «Репринт»
622001, г. Нижний Тагил, ул. Ломоносова, 49, тел. (3435) 25-64-01,
e-mail: reprint@e-tagil.ru