Вершина успеха
Наталья Гарбер
КАК ПИСАТЬ
В XXI ВЕКЕ?
УЧЕБНИК ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ.
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ
ДЛЯ ПРОФЕССИОНАЛОВ.
ВЫЗОВ ДЛЯ ВСЕХ
Ростов-на-Дону
<я)еникс
2013
УДК 821.0
ББК83
КТК82
Г20
Гарбер Н.
Г20 Как писать в XXI веке? Учебник для начинающих:
энциклопедия для профессионалов: вызов для всех /
Н. Гарбер. — Ростов н/Д: Феникс, 2013. — 444 с. :
ил. — (Вершина успеха).
ISBN 978-5-222-20897-7
В начале было слово. И сегодняшний мультимедийный мир
по-прежнему общается с помощью кратких посланий, которые
должны одинаково искусно достигать и разума, и чувств — иначе
автор просто не будет услышан в огромном потоке информации.
Более того, благодаря новым технологиям граница между автором
и читателем размыта до предела — и писателем становится каждый,
кто хочет быть услышанным.
Меж тем искусство создания текстов малых форм требует
особого мастерства, которое и помогает обрести эта книга. Она
предназначена для активных людей любых возрастов и профессий,
неравнодушных к окружающему миру. Такие люди верят в силу слова
и хотят научиться еще лучше эту силу извлекать: поэтично, кратко,
талантливо, искренне — и профессионально.
По этой книге поэты и писатели научатся достигать неземных
творческих и профессиональных высот. Но и школьник научится
весело писать классные сочинения, а его учитель литературы — обу-
чать искусству создания текстов. Студент и ученый отточат навыки
создания эссе и статей, а блоггер и журналист — уникальный стиль.
Менеджер придаст человеческое лицо описаниям проектов, а рекла-
мист — добавит креатива презентациям.
Автор книги Наталья Гарбер — журналист, писатель и поэт,
программный директор Международного писательского форума —
более 20 лет занимается развитием творческих способностей. Этот
учебник-энциклопедию она создала на базе курса писательства,
многократно прочитанного ею для самых разных людей, от шустрых
школьников с iPod’aMH до ученых медлительных старцев. Этот курс
доступен всем. Он помогает писать лучше и быть счастливей на лю-
бом этапе жизни и карьеры. В наше время владеть словом должен
каждый. Возьмите эту книгу и сделайте свой шаг к высотам писа-
тельства прямо сейчас. Ибо сейчас — самое время.
УДК 821.0
ISBN 978-5-222-20897-7	ББК 83
© Гарбер Н., 2013
© Оформление, ООО «Феникс», 2013
©Александр Россоловский, фотографии, 2013
Содержание
Введение. Малая проза и поэзия как путь...............12
Зачем и для кого эта книга?........................13
Главные темы этой книги.........................15
Итак, зачем эта книга вам?.....................16
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели, стиль
и самосовершенствование писателя......................19
«Детская» креативность.............................21
Дар — это поручение, или Зачем люди пишут..........22
Учеба и работа..................................23
Графомания......................................24
Самопознание, призвание и страсть...............28
Зачем писателю учиться?............................30
Профессиональное чтение как источник и компас
вашего творчества...............................33
Природа и искусство стиля.......................35
Практикум «Сам себе редактор»......................40
Задание. Анализ и синтез стиля —
Ваш и Вашего любимого писателя..................42
1.	Каков стиль Вашего любимого писателя?......42
2.	«Ваш авторский стиль»......................43
3.	Тест «Каков Ваш творческий потенциал?».....43
4.	Прочтите статью Льва Толстого «Об искусстве»
целиком........................................47
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя..............48
Соотношение реального и художественного
•	хронотопов в дневнике...............................50
История и типология дневникового жанра.............53
Дневник экстраверта. Путешественник по жизни.....55
4 ♦ Как писать в XXI веке
Дневник интроверта. Аутотерапия словом
для счастливых невротиков......................58
Дневник переломного периода.....................60
Поток сознания. Дневник как техника возрождения себя.... 64
Задание. Тест на творческий возраст и дневник
работы с «внутренним» редактором...............68
1.	Тест «Творческий возраст»..................69
2.	История про «внутреннего редактора».......72
3.	Дневник писателя..........................73
Глава 3. О чем писать «художественное»?
Мемуары как проба пера. Композиция текста:
от идеи до сюжета..................................74
Мемуары как неизбежное............................75
Рецептура сюжета: придумать, расположить,
изложить, захватить...............................79
Как построить сюжет?...........................79
Как сделать историю захватывающей?.............83
Пленэр как мемуары, или Как заставить
коллекционера купить серию картин целиком?.....86
Три шага к идеальному сюжету......................91
Задание. История на базе генограммы.
ваши первые «мемуары»..........................96
1.	Тест «Ваша наблюдательность»...............97
2.	Постройте генограмму Вашей семьи
на 3—4 поколения, считая от себя.............101
3.	Опишите мифы, страхи и желания Вашей семьи.102
4.	Напишите рассказ о Вашей семье.............102
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей..103
Образ героя......................................104
Эволюция героя сквозь сюжет. Конфликт, конфликт,
еще раз конфликт.................................106
Чем занять героя? 4 типа конфликтов на базе
36 базовых сюжетов Жоржа Польти...............107
Как заставить героя совершать подвиги?........109
Пример формирования сюжета.
Как мы сочиняли повесть об Алле...............112
Содержание ♦ 5
О! — писательство. Как описать чувства, мысли
и действия героя?...................................116
Магнолия. Сказка о творческом пути художника....119
Задание. Неотразимые образы у классиков:
я встретил вас, и все былое.....................124
1.	История о героях, ведомая сюжетом любви
и ненависти, социального конфликта, страшного
бедствия или (анти) божественной идеей.........125
2.	История о Вашем любимом писателе............125
3.	Тест на лидерство... для Вашего лирического героя... 125
Глава 5. Как это сказать по-русски? Описание, образ,
метафора. Записная книжка как копилка писателя.
Секреты идеального текста. Работа с творческим
ступором.............................................132
Техники образного описания..........................133
Образ в произведении............................135
Метафора и сравнение............................136
Записная книжка писателя............................140
10 секретов идеального текста.
Технология и искусство..............................144
Просветление «в лису».
«Идеальная» история «из ничего».................148
Пробиваем творческий ступор.
Секреты сочинительства в моменты,
когда «не пишется»..................................152
Задание. Ваша авторская «аптечка первой помощи»... 157
1.	Составьте Ваш список «авторских метафор»....157
2.	Напишите Ваш личный комплект «10 секретов
писательства от великих».......................157
3.	Определите Ваш идеальный график, место
и стиль писательства. Как Вам лучше всего
пишется? Как Вам лучше всего писать? Какие
техники пробивания творческого ступора лучше
всего Вам помогают?............................157
Глава 6. В каком жанре? Малая, средняя,
калейдоскопическая, большая проза:
от видения и новеллы до сборника и романа..............158
Видение, новелла, литературный очерк................160
6 ♦ Как писать в XXI веке
Рассказ...........................................164
Повесть...........................................168
Сборник историй,	роман-калейдоскоп, роман........172
Фрактальное построение «большой вещи» из малой
прозы. Снегопад вместо «снежинки».................178
Фрактальный мир собрания малой прозы...........179
Линейное построение сборника малой прозы
и прочая: элементарный фрактал.................182
Фрактальное построение большой вещи из малой
формы..........................................186
Задание, «Фрактальная сборка» вашей «большой
вещи» из трех произведений.....................189
1.	Одна история в трех жанрах................190
2.	Тест на решительность.....................191
3.	Ваша «Шестая повесть Белкина».
Вливаемся в ряды классиков...................194
Глава 7. «В строчку» или «в столбик»? Лироэпика
и драматургия поэзии.................................196
Лирика как образ мышления автора..................199
Лироэпика в прозе и поэзии........................202
Поэма — «большая лироэпика» в стихах...
или прозе....................................  203
Эпос как форма малой прозы и поэзии...............206
Драматургия текста: от комедии до трагедии.........208
Комедия, сатира и трагедия как жанры...........211
Трагедия Нового времени как источник творчества... 213
На грани прозы и поэзии: стихотворения в прозе,
хокку и танка, верлибр............................216
Задание, Стихи «в строчку» и «в столбик».......219
1.	10 стихотворений «Мировая поэзия для меня —
это...»......................................220
2.	Переложите пьесу Ибсена «Кукольный дом»
в стихотворение в прозе, размером не более одной
страницы. Можно прозой, но если где проскочит
рифма — очень хорошо.........................220
Содержание ♦ 7
СмЮОООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООФОООООООООООО
3.	Возьмите шедевр Чехова «Вишневый сад»
и напишите серию стихотворений в прозе о нем
в разных форматах: лирика, эпос, лироэпика,
комедия, сатира и трагедия. Можете быть
афористичны...................................220
4.	Переложите в верлибр стихотворение в прозе
Тютчева «Я видел спор двух близнецов».........220
5.	Переложите в японскую поэтическую форму
хокку стихотворение в прозе Тютчева «Когда
меня не будет». Если Вам не хватит объема хокку,
пользуйтесь формой танка......................221
Глава 8. Как писать стихи? Фрактальное производство
поэзии................................................223
Поэзия жизни в рифму смерти........................224
«Поэтическая кухня»: чувство стихии, одержимость,
творческое рабство.................................227
Одержимость поэзией............................229
Поэзия как творческое рабство..................231
Технология создания поэтических шедевров
«по Маяковскому и Ко»..............................234
Как услышать свой шедевр?......................237
Воронка ритма: от главной рифмы
к архитектонике и звучанию стиха...............241
Неизбежная трагедия поэта:
фламенко песенного дара. Без комментариев..........246
Задание. Вкус поэзии...........................249
1.	Напишите стихотворение о судьбе современного
поэта по технологии создания поэтических
шедевров от «Маяковского и Ко». Можете
технологию развить............................249
2.	Стихотворения «от ощущения» — про вкус,
картину или запах, тоже по технологии.........250
3.	Стихотворение «на музыку», технологичное
и музыкальное.................................251
4.	Стихотворение «В поисках героя»............252
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя. Звучащее
и зримое письмо...............................254
Писатель и читатели среди обертонных вершин
литературы.........................................256
8 ♦ Как писать в XXI веке
ooooooooooo<x><>oooooq<x>oo<x><>cm><>oooooc>o<x>oo<x><x>ooooo<>oc><>oo<x>o<><>oooo<x><>oo^^
Обертонная звукопись текста............................259
Кому мы пишем?.............................................262
Ваши первые читатели...................................262
Российский массовый читатель —
портрет без иллюзий....................................268
Живопись текста как работа писателя.
«Истории в картинках»......................................271
Поэзия «невидимого в очевидном»:
как распознать текст в изображении?....................275
Технология построения «визуальной поэзии».
Как превратить «картины» в «текст»?....................278
Задание. Ваша звучащее и зримое слово —
в сотрудничестве с первыми читателями..................283
1.	«Обертонное» стихотворение........................284
2.	Ваши первые читатели. И первые чтения.............284
3.	«Живо-описанное партнерство»......................284
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии: все так же,
только радостнее..............................................285
Как забрендить ваш шедевр?.................................287
Брендовый шедевр.......................................288
Малая проза и поэзия как принципиальный
не-бестселлер..........................................290
Строим бренд автора малой прозы и поэзии
«для понимающих».......................................292
Образ целевой аудитории малой прозы и поэзии...............295
Социально-демографический портрет
нашей читающей аудитории...............................297
Характер жизненного пути и место наших
читателей в мире.......................................300
Ценности и цели сообщества малой прозы и поэзии.... 303
Обертоны малой прозы и поэзии: «Все так же, только
радостнее».................................................307
Задание. Бренд Вашей малой прозы и поэзии..............310
1.	Сформулируйте Ваш личный бренд по модели,
представленной в этой главе..........................311
Содержание ♦ 9
2.	Опишите свою целевую аудиторию, включая
ее ценности и цели, а также характер идеальных,
желаемых Вами отношений читателей с Вашими
произведениями.................................311
3.	Напишите произведение, являющееся «символом
веры» Вашего творчества........................311
Глава 11, Как автору малой прозы и поэзии стартовать
в XXI веке?........................................312
Образование и первые публикации
авторов малых форм................................315
В погоне за славой: Сеть, конкурс, коммерческое
писательство......................................320
Место под солнцем для начинающего автора.
Писательство как профессия........................326
Союзы писателей, съедаемые микроорганизмами.....329
Самостоятельное плавание в бурном море
на многовесельной лодке........................334
Задание, Ваша писательская стратегия...........338
1.	Сформулируйте стратегию Ваших публикаций
на три года вперед............................339
2.	Ваша звездная публикация: сделайте это!....339
3.	Напишите свою будущую писательскую историю:
вот на закате дней своих я вспоминаю..........339
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были современных
авторов и героев малых форм........................340
Храбрость называться собой........................342
Повиновение судьбе................................345
Гармония как обязанность..........................349
Чем хуже, тем лучше.
Парадоксы писательской судьбы.....................353
Чудаки на пути к глобализации.....................359
Эмиграция и репатриация как литературный прием....364
Задание, Планируем литературную экспансию......370
1.	Погуляйте по Интернету по страницам
упомянутых в этой главе авторов и уточните круг
близких Вам персон и направлений..............371
10 ♦ Как писать в XXI веке
2.	Уточните Ваш бренд, стратегию публикации
и сценарий писательской судьбы с учетом
открывшихся возможностей и возможных контактов. ..371
3. Тест «Ваш радостный писательский стресс».
Заземляемся, дамы и господа!..................371
Глава 13. Переписка и публицистика писателя: разговор
без маски Бога.....................................375
Приватная публицистика, или Письма для лиц,
принимающих решения...............................377
Карта вашего путешествия к успешной публикации .. 381
Эссе для печати. Комментарий писателя к самому себе.... 385
Секреты продающего текста:
как донести, не расплескав?....................388
Не полюбишь — не продашь.......................392
Воображаемый разговор Пушкина
с Александром I как «продающее эссе»...........396
Примечания....................................399
Дополнительное разъяснение об истории
и вариантах данного послания..................400
О том, что философствовать —
значит учиться умирать. Без комментариев..........401
Задание. Подводя итоги.........................407
1.	Составьте карту для фрагмента письма Николая
Гоголя из «Выбранных мест из переписки с друзьями»: 408
2.	Напишите «продающий» текст для своего шедевра.... 410
3.	Письмо-эссе об опыте, приобретенном
при прочтении этой книги......................410
Заключение. О смысле жизни автора малой прозы и поэзии
XXI века...........................................412
Отзывы экспертов и участников
Школы малой прозы и поэзии........................416
Задание. Далее везде...........................424
1. Напишите себе напутствие «от великих»,
«вместе с великими», «сквозь великих».........425
2. Приходите учиться и сотрудничать в Школу
малой прозы и поэзии..........................425
Содержание ♦ 11
Приложение. Об авторе...................................427
Визитная карточка Натальи Гарбер.................429
Из пресс-кита автора.............................430
О проекте «Школа малой прозы и поэзии»
для сайта Натальи Гарбер www.nataliagarber.ru...430
«Школа гениев... малой прозы и поэзии»..........431
Отзыв на 4-ю обложку книги Натальи Гарбер
«Секреты Царевны-Лягушки» (Ростов н/Д:
ИД «Феникс», 2012)..............................432
Трепетная вещь в себе...........................432
Отзыв на 4-ю обложку романа-калейдоскопа
Натальи Гарбер «Джем» (2010)....................433
О представлении на конкурс малой прозы журнала
«Октябрь» рассказов Натальи Гарбер «Перевал»,
«Космонавт» и «Этюд»............................434
Новелла «Слово, к которому сбегаются чувства»
Натальи Гарбер..................................434
Об авторской позиции лауреатов конкурса
Министерства культуры Мордовии
«Рождественская звезда», в числе которых в 2007
году была Наталья Гарбер с серией стихотворений
«Воссоединение».................................434
О критериях отбора конкурса «Заветному звуку
внимая», дипломантом которого стала поэма
«Кантата мира» Натальи Гарбер (2005)............435
Литература..............................................437
Саймону Анхолыпу,
с благодарностью за неожиданную гар-
монию его и моей картины мира
For Simon Anholt,
with gratitude for an unexpected harmony
of his and my pictures of the world
Введение
МАЛАЯ ПРОЗА И ПОЭЗИЯ
КАК ПУТЬ
Мы — строки, или слова, или буквы магической книги,
и эта вечно пишущаяся книга — единственное, что есть
в мире. Вернее, она и есть мир.
Хорхе Луис Борхес, «О культе книг»
Я далек от идеи поголовного обучения стихосложению
и композиции; тем не менее, подразделение людей на интел-
лигенцию и всех остальных представляется мне неприем-
лемым. В нравственном отношении подразделение это по-
добно подразделению общества на богатых и нищих; но, если
для существования социального неравенства еще мыслимы
какие-то чисто физические, материальные обоснования,
для неравенства интеллектуального они немыслимы. В чем-
чем, а в этом смысле равенство нам гарантировано от при-
Введение. Малая проза и поэзия как путь ♦ 13
(ООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООФООООООООООООООООООООООООООООООООООООФОООООООООФООООООООООООО
роды. Речь идет не об образовании, а об образовании речи,
малейшая приближенность которой чревата вторжением
в жизнь человека ложного выбора. Существование литера-
туры подразумевает существование на уровне литерату-
ры — и не только нравственно, но и лексически. Если музы-
кальное произведение еще оставляет человеку возможность
выбора между пассивной ролью слушателя и активной
исполнителя, то произведение литературы — искусства,
по выражению Монтале, безнадежно семантического, — об-
рекает его на роль только исполнителя.
В этой роли человеку выступать, мне кажется, следова-
ло бы чаще, чем в какой-либо иной. Более того, мне кажется,
что роль эта в результате популяционного взрыва и свя-
занной с ним все возрастающей атомизацией общества,
т. е. со все возрастающей изоляцией индивидуума, стано-
вится все более неизбежной. Я не думаю, что знаю о жизни
больше, чем любой человек моего возраста, но мне кажется,
что в качестве собеседника книга более надежна, чем прия-
тель или возлюбленная. Роман или стихотворение — не мо-
нолог, но разговор писателя с читателем — разговор, повто-
ряю, крайне частный, исключающий всех остальных, если
угодно — обоюдно мизантропический. И в момент этого
разговора писатель равен читателю, как, впрочем, и наобо-
рот, независимо от того, великий он писатель или нет. Ра-
венство это — равенство сознания, и оно остается с челове-
ком на всю жизнь в виде памяти, смутной или отчетливой,
и рано или поздно, кстати или некстати определяет пове-
дение индивидуума. Именно это я имею в виду, говоря о роли
исполнителя, тем более естественной, что роман или сти-
хотворение есть продукт взаимного одиночества писателя
и читателя.
Иосиф Бродский, из «Нобелевской речи»
Зачем и для кого эта книга?
Почему. Сегодня мир стал быстрым и общается с помо-
щью кратких текстов, которые должны одинаково искусно
достигать и разума, и чувств — иначе автор просто не будет
услышан в огромном потоке информации. Эти короткие
тексты в наш мультимедийный век пишут все, особенно —
постоянно включенная в Сеть молодежь. У нас в России,
где образовательный ценз и навык письма постоянно пада-
ют, сегодня пишут двое из каждых пяти жителей. Меж тем
14 ♦ Как писать в XXI веке
искусство малой прозы сродни поэтическому, и оба они
очень отличаются от мастерства романиста. Разнятся так-
же жизненные пути, зоны применения талантов и личные
бренды авторов больших и малых жанров. Более того, бла-
годаря новым технологиям, Print-on-Demand и цифровому
книгоизданию, поглощающим книжную и медиа-отрасли,
граница между автором и читателем размыта до предела —
кто пишет, тот и читает, причем в любой момент они могут
поменяться местами или стать соавторами через систему
комментариев. В итоге автором сегодня становится каждый
из нас. Каждый, кто хочет быть услышанным. Посему люди
всех возрастов и профессий, желающие успешно общать-
ся и преуспевать в современном мультимедийном мире,
нуждаются в учебнике по созданию и брендингу текстов
малых форм.
Для кого. Учебники писательства пишутся обычно
для узкого круга желающих писать романы. Но мир из-
менился. И эта книга написана для широкой аудитории
всех пишущих людей — школьников и студентов, моло-
дых и зрелых, но растущих писателей, преподавателей
гуманитарных предметов в школах и вузах, журналистов
и публицистов, блогеров и членов социальных сетей, спе-
циалистов по рекламе, брендингу и связям с обществен-
ностью, эссеистов и ученых, прозаиков и поэтов, которые
чувствуют в себе силы говорить о том, что волнует сердца
современников. Эта книга предназначена для активных лю-
дей, неравнодушных к окружающему их миру. Такие люди
верят в силу слова и хотят научиться еще лучше эту силу
извлекать. Говорить поэтично, кратко, талантливо, искрен-
не — и профессионально. Да, сегодня профессионально
может и должен писать каждый.
Как работать с этой книгой. Эта книга — учебник и эн-
циклопедия современного писательства «от А до Я». Она
написана по результатам нескольких лет оттачивания курса
в области малой прозы и поэзии на самых разных людях
от дошкольников до старцев, и доступна всем. Я занимаюсь
развитием творческих способностей людей больше 20 лет
и могу утверждать твердо: пройдя этот учебник шаг за ша-
гом, вы будете писать так, что вас станут читать. Берите ее
и учитесь писать — это интересное и радостное занятие
сегодня становится залогом успеха и счастья. Научившись,
достигайте успеха и возвращайтесь к ней снова: ее секрет
Введение. Малая проза и поэзия как путь >15
<х><х><>оо<>о<><><><><х>оо<>о<>о<х><х>оооо<><х><>о<><х>оо<х>оо<х><>о<^^
в том, что она прослужит вам энциклопедией писательства
многие годы.
Главные темы этой книги
1.	Зачем писать, чтобы стоило пи-
сать? И зачем писателю учиться?
2.	Как вести записную книжку, что-
бы она пригодилась? Как исце-
лять себя творчеством?
3.	Как сделать «большую вещь»
в малой прозе? Тема, сюжет, ге-
рой, стиль, жанр.
4.	«Когда б вы знали, из какого сора
растут стихи» © А. Ахматова.
Как вырастить поэзию?
5.	Не пишется или пишется не то, —
в общем, «не выходит Каменный
цветок». Что делать?
6.	«Хороший текст — это исходный,
ужатый втрое, отличный — ужатый
впятеро». © Е. Сидоров. Как отре-
дактировать свой шедевр до публикабельности?
7. Авторский бренд и «свой» читатель: где их взять
и что с ними делать?
8.	Продающий текст: «Не продается вдохновенье,
но можно рукопись продать». Куда и как?
9.	«Румяный критик мой», а также редактор и издатель.
Как с ними договориться?
10.	Стратегия публикаций и судьба писателя как произве-
дение искусства. Попробуем?
В XXI веке наша жизнь продолжает быть книгой. Напи-
шем же ее сами.
Малой прозой и стихами.
Почему именно так?
Потому что Бог движется медленно. Точнее — малыми
шагами. Так же поступим и мы.
Начнем с того, что будем записывать то, что нас вдох-
новляет, в литературный дневник.
Продолжим тем, что научимся писать во всех симпатич-
ных нам жанрах малой прозы и поэзии.
16 ♦ Как писать в XXI веке
Закончим курс написанием совместного творения.
И продолжим писать, регулярно встречаясь для взаим-
ной поддержки и вдохновения.
Потому что книга нашей жизни — единственное, что есть
в мире.
Вернее, она и есть мир:).
Итак, зачем эта книга вам?
Ваша жизнь полна новых опытов и вы хотели бы уметь ими
делиться?
Или, напротив, вы хотели бы иметь волшебные пережи-
вания, а жизнь проходит мимо вас?
Возьмите блокнот и ручку, приходите — и мир вокруг
вас оживет.
Бесконечно разнообразны способы технической обработки слова,
...основа поэтической работы... именно в изобретении способов этой
обработки, и именно эти способы делают писателя профессиона-
лом. Талмудисты поэзии, должно быть, поморщатся от этой моей
книги, они любят давать готовые поэтические рецепты. Взять та-
кое-то содержание, облечь его в поэтическую форму, ямб или хорей,
зарифмовать кончики, подпустить аллитерацию, начинить обра-
зом -- и стих готов. Но это простое рукоделие кидают, будут кидать
(и хорошо делают, что кидают) во все сорные корзины всех редакций.
Человеку, который в первый раз взял в руки перо и хочет через не-
делю писать стихи, такому моя книга не нужна. Моя книга нужна
человеку, который хочет, несмотря ни на какие препятствия, быть
поэтом, человеку, который, зная, что поэзия — одно из труднейших
производств, хочет осознать для себя и для передачи некоторые ка-
жущиеся таинственными способы этого производства.
Владимир Маяковский, «Как делать стихи»
Боитесь, что ваша жизнь и жизнь вокруг вас не так значи-
тельна, чтобы говорить о ней?
Так слушайте:
Нет на свете ни одного человеческого существа, способного ска-
зать, кто он.
Никто не знает, зачем он явился на этот свет, чему соответ-
ствуют его поступки, его чувства, мысли и каково его истинное имя,
его непреходящее Имя в списке Света...
История — это огромный литургический текст, где йоты и точки
имеют не меньшее значение, чем строки и целые главы, ибо важность
тех и других для нас неопределима и глубоко сокрыта.
Леон Блуа, «Душа Наполеона»
Введение. Малая проза и поэзия как путь ♦ 17
Давно пишете? Знаете, что талантливы?
Слышали, что писать нельзя научить?
Уверены, что все уже знаете и умеете?
Не представляете себе, что можете чему-то еще научиться?
Отвечаю:
Чем ярче вдохновение, тем больше должно быть кропотливой ра-
боты для его исполнения.
Мы читаем у Пушкина стихи такие гладкие, такие простые,
и нам кажется, что у него так и вылилось это в такую форму.
А нам не видно, сколько он употребил труда, чтобы вышло так
просто и гладко...
Лев Толстой, из записных книжек
Хотите писательскую рефлексию от самого Александра
Сергеевича?
Пожалуйста, вот фрагменты его литературоведческих
статей и эссе:
• Точность и краткость — вот
первые достоинства прозы. Она
требует мыслей и мыслей —
без них блестящие выражения
ни к чему не служат. Стихи дело
другое (впрочем, в них не меша-
ло бы нашим поэтам иметь сум-
му идей гораздо позначительнее,
чем у них обыкновенно водится.
С воспоминаниями о протекшей
юности литература наша дале-
ко вперед не подвинется)...
• Уважение к минувшему — вот
черта, отличающая образован-
ность от дикости; кочующие
племена не имеют ни истории,
ни дворянства. Приступая к из-
учению нашей словесности, мы
хотели бы обратиться назад
и взглянуть с любопытством и благоговением на ее старинные
памятники... Пам приятно было бы наблюдать историю наше-
го народа в сих первоначальных играх разума, творческого духа.
• Критика... основана на совершенном знании правил, коими ру-
ководствуется художник или писатель в своих произведениях,
на глубоком изучении образцов и на деятельном наблюдении
современных замечательных явлений... Где нет любви к искус-
ству, там нет и критики. Хотите ли быть знатоком в художе-
18 ♦ Как писать в XXI веке
>o<x>oo<>oo<>oooo<x>o<x><x>
ствах? Старайтесь полюбить художника, ищите красот в его
созданиях.
• Что в час написано, то в час и позабыто.
Мир стал быстрым.
Поэтому писать долго, как и прежде,
а выражаться — точно и кратко.
Иначе — не услышат.
Некогда. Много всего другого. Она уже
ушла на другой концерт. Он уже кликнул
на другую ссылку. Их самолет уже улетел.
Посему искусство отражения совре-
менной жизни все больше размещается
в пространстве между малой прозой и сти-
хотворением.
Из этих малых форм складываются
большие, как годы — из дней.
В малых формах литературы таятся
залежи инструментов для выражения себя
и описания мира: рассказ, сказка, эссе, письмо, записки
путешественника, стихотворение в прозе, белый или риф-
мованный стих, и много чего еще...
Все это предназначено для вас от сотворения мира.
Не верите?
А зря:
Бог написал две книги, первая из которых — Вселенная.
Писание же представляет лишь ключ к ней.
Фрэнсис Бэкон, «Введение в учение*
Глава 1
ЗАЧЕМ ПИСАТЬ?
ПРИЧИНЫ И ЦЕЛИ, СТИЛЬ
И САМОСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ
ПИСАТЕЛЯ
Ученик (читает): Предисловие г-на Причарда. Чтобы
полностью понять поэзию, нам нужно прежде всего пол-
ностью ознакомиться с метрикой, размерами и фигурами
речи. Возникает два вопроса: как оценить цель, преследуе-
мую поэзией, — и как ее передать? Первый вопрос касается
формы, второй — содержания. Чтобы определить сочета-
ние формы и содержания, имеется простой способ. Отло-
жите оценку формы по горизонтали, а оценку содержания —
по вертикали. Тогда ценность поэтического произведения
20 ♦ Как писать в XXI веке
будет отражена площадью прямоугольника, составляемого
прямыми, проведенными от этих точек координат. Байрон
может быть оценен ниже по форме, выше по содержанию.
Шекспира можно оценить высоко и по форме, и по содержа-
нию. Чем больше площадь получившегося прямоугольника,
тем выше ценность поэтического произведения. Этот ме-
тод дает нам возможность полностью оценить значение
и смысл поэзии, проникнуть в ее тайны
Мистер Киттинг, учитель литературы: Куча дерь-
ма, вот что я думаю! Мы говорим не о трубах и сантехнике,
как мы можем оценить поэзию, используя американскую си-
стему очков?! Прошу вас вырвать это предисловие из кни-
ги — не только эту страницу, но весь текст, чтобы он ушел
в историю! Прощайтесь с мистером Причардом! Я хочу
слышать лишь звуки вырываемых страниц, чтоб не оста-
лось и следа! Это не Библия, за это вам в аду не гореть! Это
война, это битва, и чем больше раненых, тем лучше! Мы
не можем мерить поэзию обычными мерками. В моем классе
вы научитесь вырабатывать собственное мнение, ценить
и смаковать слова и язык. Что бы кто ни говорил, но сло-
ва и мысли могут изменить мир! Вы, конечно, считаете,
что поэзия не имеет ничего общего с престижной школой.
Вы думаете: нам надо просто сдать положенные предме-
ты, а потом заняться тем, к чему у нас действительно ле-
жит сердце — нашими карьерами! Я хочу рассказать вам
один секрет: мы читаем и пишем стихи не потому, что это
забавно. Мы читаем и пишем стихи потому, что мы при-
надлежим человечеству, а человеку свойственны страсти.
Медицина, юриспруденция, бизнес, инженерия — это все
благородные занятия, они помогают поддерживать жизнь.
А поэзия, красота, романтика и любовь — это то, ради чего
мы живем! Цитируя Уитмена, могу сказать: «О, жизнь моя,
в которой столько вопросов! Города, где живут безликие
глупцы — что все это дает мне? И вот ответ: твое при-
сутствие доказывает, что жизнь существует, что великая
игра продолжается и ты можешь внести в нее свою строч-
ку». Какова же будет ваша строчка?
Из фильма «Общество мертвых поэтов»
Говорят, любой человек может написать хотя бы одну
книгу. О своей жизни, а точнее — о том, что в ней было
интересного. Или о том, что интересного можно придумать,
прожив такую жизнь. Первые ближе к журналистике и ме-
муаристике, вторые — к собственно литературе. Причем
это только кажется, что для создания толкового текста надо
много знать и уметь. Гораздо важнее — ясно видеть.
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели ♦ 21
«Детская» креативность
Один лишь дух, коснувшись глины, творит из нее Чело-
века.
Антуан де Сент-Экзюпери, «Земля людей»
Летом этого года, пока я писала эту книгу в Пушкин-
ских горах, я параллельно учила писательству школьников
и взрослых. Потому что в такие места, где Пушкин после
создания «Бориса Годунова» кричал себе «Ай да Пушкин,
ай да сукин сын!», едут люди, которым небезразлична ли-
тература. И некоторые из них могут и хотят писать. Может,
не как Пушкин, но вслед за ним и «с высоким ориентиром»
на хорошую литературу.
Одна из групп была инклюзивной, и в ней были дети
обычные и с «особенностями». Один из них — прелестный
мальчик лет восьми, серьезный ангел Валя с пронзитель-
ным голубым взглядом и каким-то диагнозом сочинил
такую историю:
«Пушкин жил в Михайловском, а там были пруды с ры-
бой.
У Пушкина были желания, но они не исполнялись, по-
тому что рыба была обычная.
Тогда он написал сказку о Золотой рыбке, как она ис-
полняет желания.
Однако ему золотая рыбка ничего не исполнила, потому
что ее на самом деле не было».
Что-то это очень грустная история, подумала я, и по-
пробовала все-таки уговорить его на то, что рыбка Золотая
есть, надо только ее поймать. «Нет, — сурово сказал он. —
Ее нету».
По-моему, это очень серьезная малая проза. В прямом
и переносном смысле. И, кстати, очень поэтичная —
я специально написала ее «в столбик», чтобы было видно,
что это произведение можно рассматривать как верлибр,
т. е. нерифмованный стих.
Преподаватели-дефектологи, привезшие эту группу
в Пушкиногорье, сказали, что и они, и дети были удивлены
тому, как все малыши смогли вовлечься в сочинение исто-
рий. И еще — тому, что у многих вышли занятные оконча-
тельные тексты. Всего-то за час работы.
22 ♦ Как писать в XXI веке
(Х>00<><Х><>000<Х><>ООС<>0<>0<Ж>0<><>0<>0<Ж><Х>000<>000<Х>00<>0<>00<Х><><>0<><><>00<К>0^
Так что главное в писательстве — это открыться Музам
и немного постараться.
Вообще, писать — это просто. Особенно там, где время
и место к этому располагают — в детстве на подоконнике
или в старости в кресле, в Школе малой прозы и поэзии
в Москве — или в поместье великого писателя в Псковской
губернии, в литературном кафе, в полном одиночестве —
или в подъезде, в трепетном ожидании романтического
свидания.
Я люблю свою Школу и Пушкинские горы за то,
что Музы там работают круглосуточно, заставляя меня ста-
новиться человеком с большой буквы «Ч». И происходит эго
не только со мной и малыми детишками. Чтобы вы не ду-
мали, что детская креативность — это удел исключительно
несовершеннолетних, привожу стихи, написанные после
прохождения недельного литературного ритрита в Пуш-
киногорье матери двоих взрослых дочерей, писательницы,
поэтессы и театрального журналиста Ларисы Каневской:
Здесь нет забот и Интернета,
Здесь тишина и благодать.
Здесь каждый может стать поэтом.
Скорей — попробуй им не стать!
Лариса права: каждый может писать нечто интересное.
Вопрос в том, зачем, о чем и сколько произведений дано
автору от Бога. Есть, как известно, авторы одного романа
или пьесы, есть те, кто закончил писать прекрасные стихи,
когда закончилась юность, а есть те, кто пишет всю жизнь,
и иногда это литература, а иногда литература тут ни при чем.
Дар — это поручение,
или Зачем люди пишут
Пудинг: Тварь ли я дрожащая или право имею?
Надпись на спинке стула в актовом
зале Литературного института
Писатель — это человек, которому писать труднее,
чем остальным людям.
Томас Манн
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели ♦ 23
Несколько лет назад, поступив на Высшие литературные
курсы, я обнаружила, что среди слушателей Литинститута
есть люди, которые в итоге обучения перестают писать ху-
дожественную прозу или поэзию, — ибо неловко как-то по-
сле Пушкина и Пастернака своими несовершенными тво-
рениями космос засорять.
И в этом есть свой смысл — если человек писать начал
от недостатка образования, а не от душевного порыва,
то, получив это образование, находит и верный порыв,
и верное ему применение. Например, уходит в журналисты
или редакторы, в литературные агенты или рекламисты,
в книготорговцы или медиаменеджеры, а то и вовсе в се-
мью или совершенно нелитературный бизнес. Все работы
хороши, выбирай на вкус.
Учеба и работа
Время — вещь необычайно длинная.
Были времена — прошли былинные.
Ни эпох, ни эпосов, ни эпопей.
Телеграммой лети, строфа.
Воспаленной губой припади и попей
Изреки по имени факт.
Владимир Маяковский
Все мы пишем во время учебы в школе сочинения
и эссе, доклады и пр.
Кое-кто идет в журналисты или копирайтеры и дальше
сочиняет по долгу службы: статьи, пресс-релизы, анали-
тические отчеты или иные деловые письма. Такие люди
совершенствуют искусство писательства для рабочих задач.
Им эта книга будет интересна тем, что все приведенные
здесь приемы работают в деловом письме, копирайтинге,
редакционной работе и т. д., а отдельные главы просто по-
священы продающему тексту или иным «коммерческим»
инструментам писателя.
Я внесла эти темы в книгу, ибо любой писатель нашего
времени должен уметь себя продвигать, а значит, быть не-
много пиарщиком, рекламистом и бизнесменом. И, напро-
тив, современные рекламисты и пиарщики должны писать
все лучше, ибо конкуренция растет, как и требования чи-
тателей и потребителей к качеству обращенных к ним тек-
стов. Так что люди из сферы коммерческого писательства
также получат пользу от чтения этой книги.
24 ♦ Как писать в XXI веке
Ибо какими бы далекими от высокого искусства ни ка-
зались опыты по созданию рекламных текстов и деловых
писем, их форма и правила — всего лишь один из методов
литературы. А, как говорила Вирджиния Вульф, «разве ме-
тод сдерживает творческие силы? Разве не благодаря методу
мы чувствуем себя веселыми и великодушными, но сосре-
доточенными в самих себе, в своем «я», которое, несмотря
на свою восприимчивость, не способно что-либо охватить
или создать вне или помимо себя?
...Или, может быть, в любой попытке соригинальни-
чать для современников гораздо легче почувствовать, чего
не хватает, чем назвать то, что дается? В любом случае
нельзя стоять в стороне, исследуя «методы». Любой метод
правилен, всякий метод верен, если он выражает то, что мы
хотим выразить как писатели, и подводит нас ближе к наме-
рениям автора, когда мы являемся читателями».
Так что журналистика, копирайтинг и редактура, давая
человеку в руки это самый «метод», так или иначе способ-
ствуют совершенствованию авторского стиля. Другое дело,
что взгляд журналиста — делать значимое интересным, фо-
кусироваться на событиях и фактах, стремиться к аналити-
ке или очерковости — при переходе к писательству требует
пересмотра, ибо литература питается из других источников.
Однако все мы знаем, что журналистский опыт Хэмингуэя
или Антоши Чехонте сыграли им отличную службу.
Точно так же опыт редакторской работы или копирай-
тинга тоже могут, при правильном применении, дать отлич-
ное подспорье писательскому росту. В этой и следующих
главах мы еще поговорим о том, как это сделать.
Графомания
Графоманы — это не те люди, которые много пишут,
писатели тоже пишут много. Но у писателя есть способ-
ность «повторного взгляда», когда он возвращается к сво-
ему тексту через месяц или два, видит, что он там наворо-
тил, и приходит в ужас. А графоману его текст нравится
всегда, он лишен способности отстраниться, и это основная
проблема.
Павел Кру санов, писатель и главный редак-
тор издательства «Лимбу с-пресс», из вы-
ступления на круглом столе «Как стать
писателем в XXI веке»
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели ♦ 25
<х*х<><><х><х><><><х><>ооо<хкк»>>х><х><>оо<ххж>о<>о<х>ооо<х><х>о<ж>осооо<><х>ос^^
Кроме тех, кто пишет по долгу учебы или службы, есть
те, кто пишет от словесного недержания. Это тоже своего
рода «долг», но не внешний, а внутренний: не рабочий «со-
циальный заказ», а внутренний психологический — выгова-
риваться, выговариваться, выговариваться. Я тут по случаю
столкнулась с юной графоманкой, и кое-что о сути этого
явления поняла. Вот мое ощущение:
То, что ты лепишь, имеет название.
Люди такое зовут «графомания».
Ищешь ты не красоты, а внимания.
В этом источник недопонимания.
Сейчас графоманам трудно. В советское время они часто
имели возможность найти приют под крышей Союза писа-
телей. Сейчас они предоставлены самим себе, и без спонсо-
ра долго существовать не могут. Кроме того, кризис требует
добывания пищи, а если эта проблема решена, то отчетно-
сти и поддержки тому, кто содержит. Самое страшное, если
графоман — рантье. Тогда он ничем не ограничен, разве
что потерей капитала.
Болезненная страсть к написанию текстов, не представ-
ляющих культурной ценности, полных шаблонов и не вы-
ражающих уникальных чувств автора. Писатель — существо
от мира отдаленное, характер его творческого дара застав-
ляет запираться в кабинете, выделять время «для себя» и —
силою дара и специфического видения мира — отдаляться
от большинства людей, живущих «нормальной» бытовой
жизнью.
Писатель часто создает мир, лучший или более контро-
лируемый, чем тот, что его окружает. Видя в своем вооб-
ражении прекрасные образы, писатель обычно страдает
от ощущения, что выразить их в полноте очень сложно,
и это заставляет его постоянно оттачивать стиль и часто
быть собою недовольным. Писательство, таким образом,
всегда имеет компонент арт-терапии для самого себя. Од-
нако Осип Мандельштам был глубоко прав, сказав, что нет
лирики без диалога, иначе это было бы безумие: «Мы
боимся в сумасшедшем главным образом того жуткого аб-
солютного безразличия, которое он выказывает нам. Обык-
новенно человек, когда имеет что-нибудь сказать, идет
к людям, ищет слушателей; поэт же, наоборот, — бежит
«на берега пустынных волн, в широкошумные дубровы».
26 ♦ Как писать в XXI веке
Ненормальность очевидна... Подозрение в безумии падает
на поэта. И люди правы, когда клеймят именем безумца
того, чьи речи обращены к бездушным предметам, к при-
роде, а не к живым братьям. И были бы вправе в ужасе
отшатнуться от поэта, как от безумного, если бы слово его
действительно ни к кому не обращалось. Но это не так».
Для большего душевного напряжения лирическому поэ-
ту нужен, конечно, далекий и недосягаемый собеседник,
ибо, продолжает Мандельштам, «вкус сообщительности
обратно пропорционален нашему реальному знанию о со-
беседнике и прямо пропорционален стремлению заинте-
ресовать его собой... Скучно перешептываться с соседом.
Бесконечно нудно буравить собственную душу. Но обме-
няться сигналами с Марсом — задача, достойная лирики,
уважающей собеседника и сознающей свою беспричинную
правоту... Поэзия, как целое, всегда направляется к более
или менее далекому, неизвестному адресату, в существова-
нии которого поэт не может сомневаться, не усумнившись
в себе. Только реальность может вызвать к жизни другую
реальность».
Вот так автор с талантом свой особый взгляд на мир
использует для выражения этого мира и общения с ним.
А посему он совершенствует свой стиль для пущей вырази-
тельности, и тем привлекает читателей, которым тоже ин-
тересно то, что взволновало писателя. И писатель обычно
готов свои позиции с ними дискутировать. Графоман же
выражает просто свою тревогу от чувства оставленное™
миром и ищет не собеседника, а слушателя. Точнее го-
воря — терапевта, который облегчит страдание одинокой
души. Графомания, вероятно, лечится, как и любая другая
зависимость вроде алкоголической или любовной. Но оту-
чать от графомании, наверное, не менее тяжело, чем от нар-
котиков.
Графоман страдает не от разрыва между идеальным
и действительным, а от невозможности войти в контакт
с реальностью — похоже, при полном отсутствии идеала.
Музы его не посещают, и внутренний мир его не освящен
вдохновением. Поэтому он постоянно порывается выйти
во внешний, которого боится и с которым не умеет обра-
щаться лицом к лицу. И тогда он начинает писать, стремясь
донести миру свое болезненное состояние и космическое
одиночество. Чем больше он пишет, тем больше привы-
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели ♦ 27
ООСи^ООООООООООООООООООООООООООООСИ
MX>OC>OO<>X>OC>OOOO<>OOOOOOC>OOOOO<^^
кает к односторонней связи — и тем меньше стремится
к реальному общению. Получается бесконечное, лишен-
ное развития и красоты стиля письмо Татьяны к Онегину,
не освященное ни талантом, ни Музами, ни разрешением
конфликта даже на бумаге. Произведение кажется автору
гениальным не потому, что он совершенствует свой кри-
тический дар, а потому что, как наркоман, он с каждым
разом все больше проваливается в пропасть одиночества
и созависимости.
Критика текстов графомана для него мучительна, ибо
еще раз показывает, как далек от него мир и насколько
в нем не заинтересован. Обычный писатель самолюбив
и нарциссичен, но читательское мнение, особенно про-
фессиональное и конструктивное, его заводит и побуждает
к новым мыслям, дает стимул творчеству. Читатели размы-
кают его мир, как и Музы, давая новый виток развития,
и он сам отдает им свою дань своими произведениями. Это
диалог. Графоман, как и наркоман, в ответ на свое «тво-
рение» ждет похвалы, которая скажет ему «да, ты нужен,
ты любим». Это базовая потребность, поэтому графоман
настойчив в демонстрации своих творений, а внешний
мир, именно по этой причине, начинает его еще больше
избегать.
Помочь графоману можно. Для этого его надо социа-
лизировать, направив его жизненные силы на то, к чему
у него есть призвание. Во время детских программ в Пуш-
кинских горах мне часто высаживают группу в 25 человек
школьников, из которых едва ли пятеро могут что-то пи-
сать — и их видно. И часто они начинают плести невесть
что, лишь бы отвлечься и чем-то себя занять. И тогда я им
говорю: пойди реши уравнение, нарисуй картину, сыграй
в футбол, в общем, займись чем-то, к чему у тебя лежит душа.
Будь они постарше, я б сказала им «лучше найди себе де-
вушку», как говорил в таких случаях Джек Воробей из «Пи-
ратов Карибского моря». Так что настоящему графоману
нужна, конечно, психотерапевтическая помощь, а начи-
нающего болтуна с пером в руке можно просто переклю-
чить на нечто более для него полезное.
28 ♦ Как писать в XXI веке
Самопознание, призвание и страсть
Если я хочу прочитать роман, я пишу его.
Бенджамин Дизраэли
Перо пишет плохо, если в чернильницу не прибавлена
хотя бы капля собственной крови.
Александр Одоевский
На что, например? Да на самопознание и самотерапию.
Начнем с того, что есть люди, которые пишут для арт-тера-
пии своей души или развлечения в свободное время, пишут
для капустников и дней рождений — и не придают своему
творчеству особого значения. Они делают это «just for fun»
или для того, чтобы доставить удовольствие друзьям. Мно-
гие неплохие писатели начинали с капустников или жела-
ния развлечь девушку.
Надо признать, что литературное творчество — это
действительно благородное развлечение в часы одиноче-
ства и досуга, прекрасная тема для общения с интерес-
ными людьми и способ донести свои чувства до близких.
От литературной практики воображение и образность речи
становятся богаче, а ясность мышления улучшается. Вы
лучше понимаете и выражаете себя, воплощая свои глав-
ные жизненные (и литературные) темы. Ибо то, о чем вам
интересно писать, как правило, находится в мейнстриме
вашей жизни.
Этот подход к писательству также вполне отражен в дан-
ной книге, ибо любое ее задание позволяет вам раскрыть
душу, и при этом может быть сделано для дружеского за-
столья или вечеринки — малая проза и поэзия располагают
к театрализации и чтению в кругу друзей. В нашей «Студии
малой прозы и поэзии» мы часто читаем свои произведе-
ния вслух, а иногда — под Новый год или ко дню летнего
солнцестояния — делаем театрализованные праздники
на основе своих литературных работ. Праздник — это всегда
причина прочесть хорошее или сочинить что-то стоящее.
Но не это для нас главное.
На фоне всех предыдущих любителей «марать бумагу»
все-таки есть люди, которые пишут художественную про-
зу и поэзию, надеясь обрести достаточно широкий круг
читателей и донести им нечто значительное и интересное.
Несмотря на обширный опыт в деловой журналистике
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели ♦ 29
и связях с общественностью, я отношу себя именно к этой
категории. Такие авторы пишут, несмотря на знание того,
насколько велик объем и высок уровень уже накопленных
произведений мировой литературной культуры. Для них
вопрос «зачем писать?» имеет несколько иной смысл,
чем для первых двух групп авторов. Эти люди пишут
не затем, чтобы что-то получить для себя, а затем, чтобы
что-то выразить «от себя». Отдать. Подарить миру. Стран-
ное занятие написания «нетленок» в обществе потребления
зачастую не очень выгодно автору, но жизненно важно
для писателя, у которого есть талант. Ибо дар — это пору-
чение. Поручение выразить то, что даровано. И следующие
цитаты я привожу, чтобы поддержать на первых этапах
литературного творчества именно таких людей.
Пишите жестко и ясно о том, что причиняет боль.
Эрнест Хемингуэй
Мастерство писательства состоит не в одном даре письма, сло-
ва, хотя оно необходимо — но этот дар письма является только за-
ключительным звеном цепи других, более внутренних и драгоценных
даров. Сущность писательской души заключается в гораздо большем,
чем у обыкновенных людей, даре вникать в вещи и любить вещи, ви-
деть их и враздробь, и в обобщении, в связи, в панораме. Писатель
больше любит и больше понимает обыкновенных людей. У него вме-
стимость души и страстность души больше.
Василий Розанов
Писатели — представители психологической специальности.
Герман Гессе
Великий Баратынский, говоря о своей Музе, охарактеризовал
ее как обладающую «лица необщим выраженьем». В приобретении
этого необщего выражения и состоит, видимо, смысл индивидуаль-
ного существования, ибо к необщности этой мы подготовлены уже
как бы генетически. Независимо от того, является человек писате-
лем или читателем, задача его состоит в том, чтобы прожить свою
собственную, а не навязанную или предписанную извне, даже самым
благородным образом выглядящую жизнь. Ибо она у каждого из нас
только одна, и мы хорошо знаем, чем все это кончается. Было бы до-
садно израсходовать этот единственный шанс на повторение чужой
внешности, чужого опыта, на тавтологию...
Иосиф Бродский
30 ♦ Как писать в XXI веке
Если вы пишете без увлеченности, без горения, без любви, вы толь-
ко половина писателя... у писателя должно быть беспокойное сердце.
Писателя должно лихорадить от волнения и восторга... Как давно на-
писали вы рассказ, где проявляется ваша искренняя любовь или под-
линная ненависть? Когда в последний раз вы набрались смелости
и выпустили на страницы своей рукописи хищного зверя? Что в ва-
шей жизни лучшее и что худшее, и когда, наконец, вы то и другое про-
кричите или прошепчете?
Рэй Брэдбери
Первый раз она пришла ко мне в Фонтанный Дом в ночь на 27 де-
кабря 1940 г., прислав как вестника еще осенью один небольшой отры-
вок («Ты в Россию пришла ниоткуда...»).
Я не звала ее. Я даже не ждала ее в тот холодный и темный день
моей последней ленинградской зимы.
...Я посвящаю эту поэму памяти ее первых слушателей — моих
друзей и сограждан, погибших в Ленинграде во время осады. Их голоса
я слышу и вспоминаю их, когда читаю поэму вслух, и этот тайный
хор стал для меня навсегда оправданием этой вещи.
...До меня часто доходят слухи о превратных и нелепых толкова-
ниях «Поэмы без героя». И кто-то даже советует мне сделать поэму
более понятной.
Я воздержусь от этого.
Никаких третьих, седьмых и двадцать девятых смыслов поэма
не содержит.
Ни изменять ее, ни объяснять я не буду.
«Еже писахъ — писахъ».
Анна Ахматова, предисловие к «Поэме без героя»
Зачем писателю учиться?
...Что? писатели? Хочешь, я за полтинник сделаю тебя
писателем?
...В имении богатая библиотека, о которой говорят,
но которой совсем не пользуются, варят жидкий кофе, ко-
торый пить нельзя, в саду безвкусица, нет цветов, — и все
это выдается за нечто якобы толстовское.
...Публика в искусстве любит больше всего то, что ба-
нально и ей давно известно, к чему она привыкла... и лите-
ратуру, которая ее не беспокоит... В итоге поэзия и художе-
ственные произведения содержат не то, что нужно, а то,
что хочется; они не идут дальше толпы и выражают толь-
ко то, что хотят лучшие из толпы.
АЛ. Чехов, из записных книжек
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели ♦ 31
ФООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООФООООООООООООООООООООООООООООООООФООООООООООООООООООФОООООООФООО
Высокие требования к современному тексту, которые
озвучили выше великие писатели разных направлений, на-
водят на мысль, что писательству, как и психологии, стоит
учиться. Одной храбростью хищного зверя писательского
воображения не обуздать — тут нужно мастерство. Более
того, безотносительно к тому, собираются ли начинающие
авторы становиться великим писателями, рекламистами,
домашними затейниками или нет, пишут они коммерче-
ский или творческий продукт, прозу или поэзию, сценарии
корпоративных ивентов или киносценарии, всем трем кате-
гориям пишущих людей сегодня особенно важно научиться
писать хорошо. Очень хорошо.
Потому что Интернет лишил автора всех привилегий
и возможностей быть услышанным, которые существовали
во времена Розанова или Гессе, Хэмингуэя или Брэдбери.
Сегодня, в век Facebook’a и цифрового ТВ, в век мобиль-
ного Интернета и неограниченных возможностей публи-
кации за свой счет, либо ты потрясающе пишешь, либо
тебя вообще не читают, потому что ты не захватил читателя
с первых строк и его поглотил другой инфопоток. Один
клик — и страница с вашим текстом исчезает с экрана,
а газета, книга или журнал летит в корзину.
А если не летит, а публикуется, читается и приносит
славу — тут тоже возникают проблемы:
Сегодня сложнее стать писателем и оставить след в литера-
туре. Если раньше был идеологический пресс и поединок с цензором,
то сейчас автора ждет другая подстава: он может легко попасть
в ловушку успеха. Если у молодого автора нет самокритики, то пер-
выми успехами все может и закончиться. Разменивая талант на хал-
турные вещи, автор может кончиться как человек и как писатель.
Талантов сейчас не меньше и не больше, но у молодых авторов сегодня
отсутствует желание учиться.
Мария Семенова, автор фэнтэзи-бест-
селлера «Волкодав», из выступления на
круглом столе «Как стать писателем
в XXI веке»
Все перечисленное выше — это внешние причины для
автора учиться и самосовершенствоваться. Но есть и внут-
ренние. И многие из них — приятные. Смотрите:
•	во-первых, если уж делать какое-то дело, приятно
делать его хорошо, а учеба способствует совершен-
ствованию;
32 ♦ Как писать в XXI веке
оо«>(Х>о<х>офо<>оооо<>о<>оос><к>оо<>с><>о<х^
ХККХХХКХХ
•	во-вторых, без развития человек застаивается, а учеба
освежает глаз, руку, ум и сердце пишущего — и вот
уже даже привычные занятия обретают для человека
новый интерес и необычные ракурсы;
•	в-третьих, вы никогда не знаете границ возможного —
в мою «Школу малой прозы и поэзии» порой прихо-
дят люди, считающие себя совершенно негодными
писателями, и цитируют знакомых, говорящих о том,
что они просто «с жиру бесятся». А затем оказывается,
что у человека талант. Вот так. Талант нельзя создать,
но можно обнаружить в процессе учебы — и в сфере,
где дар есть, достичь высокого мастерства;
•	в-четвертых, изучая писательское искусство, вы ста-
нете внимательнее к окружающему миру и найдете
в нем гораздо больше интересного, чем прежде. Про-
стые, случайные люди порой рассказывают истории,
достойные гениев. Обратитесь в слух — и вы откроете
неисчерпаемый источник живых и интересных исто-
рий. Писательский талант — это во многом умение
усваивать;
•	в-пятых, начав регулярно заниматься писательством,
вы станете писать лучше, ибо гений — это терпение.
Работа поможет вдохновению, упражнения — таланту,
случай -- успеху;
•	и, наконец, стараясь писать хорошо, вы станете писать
мало. Читатели и редакторы запомнят вас как автора,
чьи произведения не падают ниже отметки «хорошо»
и если уж вы принесли на их суд что-то, то это хотя бы
можно читать. А это путь к успешным и регулярным
публикациям, публичным чтениям и постановкам —
не важно, пишете вы рекламные слоганы, сценарии
капустников, прозу или поэзию. Созданное мастером
всегда находит себе слушателя, читателя, зрителя.
И, кстати, издателя.
Авторам стоит полагаться не только на соседей, друзей, знако-
мых, бабушек и дедушек, которые читают их тексты, а надо поста-
раться критически относиться к своим текстам и пытаться учить-
ся. Посещать мастер-классы. Читать критику, которая не всегда
объективна, но она все равно нужна, в любом виде, в котором она есть.
Надо развиваться. Процесс этот бесконечный, и автор, который счи-
тает, что он все умеет, — всегда заблуждается. Тем более, молодой
автор. Ему надо искать любые резервы для своего творческого роста.
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели ♦ 33
Авторам надо самим учиться обязательно. Самим к себе критически
относиться и учиться. Уверенность в себе придет, никуда не денет-
ся, главное — создать для нее реальные предпосылки.
Леонид Шкурович, главный редактор
медиа-холдинга «Азбука-Аттикус»
Профессиональное чтение
как источник и компас вашего творчества
Если хотите быть писателем, вам прежде всего нужно
делать две вещи: много читать и много писать. Каждая взя-
тая вами в руки книга дает свой урок или уроки, и очень ча-
сто плохая книга может научить большему, чем хорошая...
хорошее письмо учит читающего писателя стилю, изяще-
ству повествования, развитию сюжета, созданию правдо-
подобных персонажей и умению говорить правду. Если у вас
нет времени читать, то нет времени или инструментов,
чтобы писать.
Стивен Кинг, «Как писать книги»
Как я уже упоминала, есть люди, которые пишут, зная
о существовании огромного мирового литературного на-
следия — и прочтя существенную его часть. Более того,
писателю прилично быть в курсе литературных новинок
и достижений, хотя бы в своей области — в малой прозе,
поэзии или романном жанре. И это не столько вопрос
литературной политики налаживания правильных связей
(«да-да, я читал вашу последнюю вещь, она великолепна!
эта роковая женщина меня потрясла... а какой сюжет!»)
или способности со знанием дела поспорить с друзьями
о новом романе модного автора. Чтение — это ваш писа-
тельский инструмент.
Дело в том, что хорошая литература происходит от...
другой хорошей литературы. И отталкивается от плохой.
Новые сюжеты и стили, новые темы и ракурсы возникают
в литературном мире по своим законам.
Вот, например, журналистика — это искусство делать
значимое интересным, как говорит основатель «Коммер-
санта» и «Сноба» Александр Яковлев. Текст о важном ста-
новится интересным благодаря изложению, затрагивающе-
му ум и сердце читателя. Это и есть мастерство журналиста.
С художественной литературой все еще сложнее —
описываемое не произошло вовсе, а иногда и не могло
2. Зак. 181
34 ♦ Как писать в XXI веке
произойти в принципе, как история «Мастера и Маргари-
ты», «Соляриса» или книги по альтернативной истории.
Литература вовлекает читателя в жизнь героев и сюжетные
повороты только потому, что это интересно и важно для чи-
тателя — благодаря стилю изложения автора. Поэтому,
читая в процессе этого курса хорошие и не очень хорошие
произведения, разбирая их достоинства и недостатки, ис-
кусство и технологии создания читательского впечатления,
вы обогатите свой писательский талант инструментарием,
с помощью которого сможете выразить себя — и заинтере-
совать читателя.
Глядя на чужие тексты взглядом профессионала, вы
начнете извлекать из них больше пользы для собственного
творчества и удовольствия от самого чтения. Читая малую
прозу и поэзию других авторов, вы освоите полезные прие-
мы письма, расширите свой писательский инструментарий,
начнете составлять свой сборник литературных фактов
и цитат, приемов и методов. Помечая и записывая приемы,
вы начнете видеть, где, для создания нужного вам впечатле-
ния, надо удлинить или сократить ваш собственный текст,
где стоит сгустить краски и где стать бесстрастным, как ис-
пользовать яркий образ или метафору, что в вашей истории
надо противопоставить друг другу, а что — гармонизировать
и смягчить.
И многие из этих секретов вы почерпнете у других авто-
ров. Причем не только у признанных мастеров, но и у ре-
месленников средней руки и даже у новичков, как это
делают участники моей «Студии малой прозы и поэзии».
Потому что у каждого свои таланты, свои инструменты,
свой дар — и зачастую именно от такого же начинающе-
го писателя, как вы, приходит хороший совет по стилю,
правильная мысль по сюжету, оригинальная идея. Ведь
Пушкин подсказал Гоголю «Мертвые души» написать,
самому было недосуг. И отличный вышел у автора идеи
и исполнителя тандем. И сегодня, поверьте, такое может
произойти... И происходит. Такова литературная жизнь,
и бояться взаимообмена в ней не стоит.
Так как же так случается, что другой автор своим знани-
ем, опытом или идеей может вам помочь, а не повредить?
Почему не стоит бояться литературной критики, общения
с коллегами и обмена информацией? Почему мастера
не боятся сыпать литературными историями в компании,
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели ♦ 35
почему не ленятся вести литературные студии или обсу-
ждать с другими писателями свои произведения? Конеч-
но, информационная гигиена при написании новой вещи
нужна. Но хорошее, настоящее литературное произведение
защищено одним секретом. И секрет этот — стиль автора.
Природа и искусство стиля
Произведение искусства хорошо или дурно от того,
что говорит, как говорит и насколько от души говорит ху-
дожник.
Для того чтобы произведение искусства было совер-
шенно, нужно, чтобы то, что говорит художник, было со-
вершенно ново и важно для всех людей, чтобы выражено оно
было вполне красиво и чтобы художник говорил из внутрен-
ней потребности и потому говорил вполне правдиво.
Для того чтобы то, что говорит художник, было впол-
не ново и важно, нужно, чтобы художник был нравственно
просвещенный человек, а потому не жил бы исключительно
эгоистичной жизнью, а был участником общей жизни чело-
вечества.
Для того чтобы то, что говорит художник, было выра-
жено вполне хорошо, нужно, чтобы художник овладел сво-
им мастерством так, чтобы, работая, так же мало думал
о правилах этого мастерства, как мало думает человек
о правилах механики, когда ходит.
А чтобы достигнуть этого, художник никогда не должен
оглядываться на свою работу, любоваться ею, не должен
ставить мастерство своей целью, как не должен человек
идущий думать о своей походке и любоваться ею.
Для того же, чтобы художник выражал внутреннюю
потребность души и потому говорил бы от всей души то,
что он говорит, он должен, во-первых, не заниматься мно-
гими пустяками, мешающими любить по-настоящему то,
что свойственно любить, а во-вторых, любить самому, сво-
им сердцем, а не чужим, не притворяться, что любишь то,
что другие признают или считают достойным любви.
Лев Толстой, из статьи «Об искусстве»
Стиль= оригинальность + сжатость + благозвучие. Как до-
стичь такого совершенства? Учиться, практиковать и расти
над собой. Ибо стиль — это зеркало души, ума и характера.
Стиль — это человек. Ваш стиль — это вы. Именно поэтому
Толстой в статье об искусстве так много пишет об автор-
ской позиции.
2’
36 ♦ Как писать в XXI веке
Стиль рождается от страсти и ума, от выбранной писа-
тельской темы и образного ряда, от сюжетных ходов и ге-
роев, от знания исторического и профессионального кон-
текста произведения, и просто от умения ставить и убирать
слова в строке. И стиль этот неповторим. Иногда говорят,
что писатель — это и есть стиль. Если это и преувеличение,
то не сильное — любимого писателя вы узнаете, раскрыв
книгу на любой странице.
По первым фразам, по атмосфере и напряжению вещи,
возникающих с первых слов, по первому повороту головы
героя и первой перипетии в абзаце, на который наткнулся
взгляд. Книга — это результат, стиль — это процесс. Благо-
даря стилю вы «впадаете» в текст, в историю, в отношения
с героями любимого автора — и выходите оттуда тогда,
когда вас отпустит автор.
Хотите стать таким автором для своих читателей?
Тогда давайте разберемся, что такое стиль. Хорошо пи-
сать — значит хорошо мыслить, хорошо чувствовать и хо-
рошо передавать. В течение этого курса вы попробуете себя
в разных стилях и сформируете собственный стиль, который
можно разложить на ряд компонент:
•	индивидуальный способ соединения формы с содер-
жанием;
•	авторское искусство рождать, выражать и оформлять
мысли и образы;
•	порядок в мыслях, логику, жизнь и форму идей, кон-
цептуальность;
•	произведений и убранство движения любого вашего
повествования;
•	личный ответ на вопрос «как?». Плавный или отры-
вистый, энергичный или замедленный, красочный
или сухой, пышный, живой или рельефный стиль
автора обычно соответствует его характеру;
•	определяя свой стиль, вы, как следствие, обнаружите
и предпочтительную для себя форму литературного
творчества — прозу, поэзию, драму, смешанные жанры.
Оригинальность стиля коренится в способности прида-
вать содержанию значительность с помощью индивидуаль-
ной формы повествования — и является следствием посто-
янного усилия по тому, чтобы смотреть на мир осознанно
и свежо. Французский писатель Шатобриан говорил: «Все
оживает благодаря стилю. Произведение самое глубокое,
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели ♦ 37
полное мудрых мыслей — мертворожденная книга, если
в ней нет стиля». В идеале, каждая мысль должна стать
образом, фразы должны быть одновременно простроены
и красочны. Например, вот как Шатобриан описывает
красоту римских женщин: «Казалось, статуи храмов со-
шли со своих пьедесталов». Оцените эту фразу отдельно...
а теперь с добавлением: «и блуждают вокруг них». Правда,
замечательно, что всего 4 слова способны сделать из ретро-
фотографии мистический кинофильм?
Естественность в литературе является основой стиля
и приобретается трудом, практикой и правкой. Она воз-
никает, когда искусство входит в привычку — тогда вы
не хлопочете об уме и образности, а просто выражаете их.
«У слов есть душа, не только смысл. Эта душа обнаружива-
ется при соприкосновении с другими словами, распускаясь
и озаряя книги неведомым светом. Кто не чувствует, тот
не поймет — что толковать о музыке с людьми, лишен-
ными слуха», — говорил Ги де Мопассан. «У хорошего
стиха нет школы», — писал Флобер. Стиль — это искусство
улавливать ценность слов и соотношений между словами,
творчество формы посредством представлений и творчество
представлений посредством формы, творчество располо-
жения, оборотов, тона, выражений, слов и образов. Основа
стиля — это разборчивость, посему стиль различествует
по сюжетам и жанрам литературы, но допустимо и смеше-
ние: Шекспир органично мешал высокий штиль с просто-
народными выражениями.
Шутки в пьесах Шекспира могут показаться грубоваты-
ми, но в те времена так шутил не только плебс, но и знать.
Сочетание «высокого» и «низкого» стилей было разговор-
ной нормой, а шутка — первейшим признаком ума. Так
что Гамлет описан как человек жирный и задыхающийся,
а рядом с ним психологически предельно реалистично дано
безумие Офелии. Трагическую фигуру короля Лира оттеня-
ет нежная и почтительная Корделия — и тут же пародирует
и комически комментирует Шут.
Шекспир прямо называет самую обыденную утварь
и показывает жизнь без прикрас: народ, приветствующий
великого Цезаря, издает несусветную вонь, смерть на вой-
не — это скелеты и запах разложения. И даже в «Сонетах»
Шекспира, где сочетание «высокого» и «низкого» стилей
безусловно смещено в сторону первого, поскольку речь
38 ♦ Как писать в XXI веке
кхоооо
идет о любви, «низкое» не пропадает. А сонет 96 и вовсе
посвящен высокому и низкому как двум сторонам одной
медали естественности, той самой, которая есть признак
стиля — писателя, человека или эпохи. Вот этот сонет в пе-
реводе Самуила Яковлевича Маршака:
Кто осуждает твой беспечный нрав,
Кого пленяет юный твой успех.
Но, прелестью проступки оправдав,
Ты в добродетель превращаешь грех.
Поддельный камень в перстне королей
Считается алмазом дорогим, —
Так и пороки юности твоей
Достоинствами кажутся другим.
Как много волк похитил бы овец,
Надев ягненка нежное руно.
Как много можешь ты увлечь сердец
Всем, что тебе судьбой твоей дано.
Остановись, — я так тебя люблю,
Что весь я твой и честь твою делю.
Как видно из этого сонета, не только естественность,
но и краткость является признаком хорошего стиля. Краткость
случается, когда писатель максимально точно и эффектно
выражает образ минимальным числом слов. Тогда его текст
становится стремительным, блестящим и точным, ибо он сжат
так, что ни слова нельзя выбросить, и каждая мысль в нем
выражена без повторений. Это признак выдающейся поэзии
и прозы. В звучащем слове — те же законы: красноречие за-
ключается в значительности, а не количестве сказанного.
Начав писать, вы заметите за собой общий недостаток
начинающих — это расплывчатость, которая ослабляет
мысли и образы в произведениях. Смело сокращайте фразы
типа «возвышенные мысли, те, что облагораживают и под-
нимают человека, имеют источником своим глубину вашего
сердца» до «великие идеи идут из сердца». Сокращение
обычно украшает текст: еще Флобер говорил, что проза
никогда не бывает закончена, ибо ее почти всегда можно
ужать еще немного.
Простота. Все гениальное — просто, и текстов это тоже
касается. Пару веков назад Вольтер писал об этом начи-
нающей писательнице: «Настоящий писатель остроумен
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели ♦ 39
o<x><x>c<>c>c><>oc>o<>o<>o<>oooo<x><><x>c>ooc><>oo<x>o<>c><x><><><>o^^
лишь постольку, поскольку это действительно необходимо;
он не бывает изыскан; выражение его отчетливо и здравый
смысл — орудие его мысли. В наше время пишут сплошь за-
гадками. Кончилась простота, все в напряжении; чем даль-
ше, тем дальше мы от природы. Все уперлись в желание
писать лучше, чем писали их учителя. Держитесь, сударыня,
того, что привлекает вас в них. Малейшая напряженность
есть уже недостаток... все менее ясное, менее простое
не стоит уже ничего». Совет этот касается и писателей, но,
действительно, женщины зачастую более разговорчивы
и пишут тоже длиннее мужчин. Здесь, кстати, очень верно
замечено, что простота письма связана с его естественно-
стью: зачастую при создании стильного текста они нахо-
дятся одновременно — вы наконец понимаете, что естест-
венным образом хотели сказать, и речь становится простой.
В заключение этого списка критериев стиля надо ска-
зать, что главные наставники на пути совершенствования
стиля — это, конечно, литературные классики. А их опыт
учит, что кроме всего перечисленного выше изумительный
авторский текст — это всегда плод труда по очистке стиля.
Великий Лафонтен работал над своими баснями неустанно,
переделывая их до 12 раз. В качестве иллюстрации к этой
части о стиле приведена страница рукописи из статьи Тол-
стого об искусстве, ци-
тата из которой приведе-
на выше: видно, что Лев
Николаевич добивался
красоты и точности тек-
ста за много ходов. Все
гении мировой литера-
туры не только много
наблюдали, самосовер-
шенствовались, читали
и писали, но еще и пра-
вили свои тексты не-
устанно — и в итоге
достигали невероятно-
го результата. Поэтому
следующая часть этой
главы посвящена само-
редактуре.
40 ♦ Как писать в XXI веке
Практикум «Сам себе редактор»
Чувство красоты развито у Пушкина до высшей степе-
ни, как ни у кого. Чем ярче вдохновение, тем больше должно
быть кропотливой работы для его исполнения. Мы читаем
у Пушкина стихи такие гладкие, такие простые, и нам ка-
жется, что у него так и вылилось это в такую форму. А нам
не видно, сколько он употребил труда для того, чтобы вы-
шло так просто и гладко...
Лев Толстой, из публицистики
Итак, текст редко или почти никогда не возникает на бу-
маге в окончательной версии. Как правило, любой новый
шедевр нуждается в редактуре. О критериях, с помощью
которых следует редактировать, мы поговорили выше.
Поэтому здесь я приведу краткую схему саморедактуры
для писателя любого склада и жанра.
Итак, когда текст написан, сделайте следующее.
1. Ревизуйте написанное по 10 правилам Элмора Леонарда,
популярного американского писателя и сценариста про-
шлого века. Леонард писал вестерны и детективы, самые
известные экранизации его романов — «Будь круче» и «По-
езд на Юму». Этот писатель получил признание критиков
за эффектный реализм и сильные диалоги, так что он
дополняет цитированных выше классиков серьезных жан-
ров совершенно «земным» постмодернистским видением
вопроса редактуры, а именно:
1.	Не начинайте с описания погоды.
2.	Откажитесь от прологов.
3.	В диалогах используйте только слова «сказал(а)»,
без наречий и пр.
4.	Не злоупотребляйте восклицательными знаками.
5.	Не используйте слова «неожиданно» и «вдруг».
6.	Будьте осторожны с применением диалектов и сленга.
7.	Избегайте детальных описаний персонажа.
8.	Кратко описывайте место действия и обстановку.
9.	Вычеркивайте те части, что читатели обычно пропу-
скают.
10.	Итоговый текст должно выглядеть естественно, а не
«написанно».
Как видите, правила специалиста по детективам про-
шлого века предельно созвучны критериям Шатобриана,
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели <41
Шекспира, Пушкина и Толстого. Классический подход
к тексту не стареет. А теперь я предлагаю вам применить
его к своему тексту от начала до конца.
2. Проведите правку своего текста в 4 этапа. В основном
убавляйте и иногда прибавляйте по следующей схеме:
•	Первая редакция: сделайте все проще и короче. Эта
правка не бывает окончательной, поэтому дождитесь
после нее, когда воображение остынет.
•	Вторую редакцию проведите с холодной головой,
сосредоточившись на совершенствовании стиля
по приведенным выше критериям от А до Я. Уберите
повторы мыслей. Свяжите фразы логикой мысли,
а не внешними зацепками. Уберите «швы». Хорошим
фразам не надобно болтов, они — монолит. Вымарай-
те слова-паразиты (действительно, с другой стороны,
в конечном счете и пр.). Замените повторы слов на си-
нонимы и эквиваленты.
•	Третья редактура должна обеспечить равновесие архи-
тектуры частей, легкость сюжета, благозвучие. В идеа-
ле в этот момент надо дать текст грамотному другу,
умному искреннему критику, редактору, корректору,
способному править текст в расчете на его публикацию.
Четвертая редакция —
«подчистка хвостов»,
доработка мелких де-
талей. Пример того,
как выглядит текст
примерно после че-
тырехчастной правки,
приведен на иллюст-
рации. Это страница
из пушкинской руко-
писи «Евгения Оне-
гина» — поглядите
внимательно, как ра-
ботает гений, которо-
му музы сами шепчут
шедевры на ухо.
42 ♦ Как писать в XXI веке
ооо<х>оооо<х>о<ххк><хх>оо<><><х><>оо<х><>оо<х><><х>ооо<><х>о<>о<><><>о^^
Задание. Анализ и синтез стиля —
Ваш и Вашего любимого писателя
Творцы — сами по себе люди необычные, им не разобраться в себе
с помощью стандартных школ, институтов или курсов. Для творцов
и была придумана «Школа малой прозы и поэзии». Пишущих людей —
море, писателей — заповедное маленькое озерцо. Писать для себя —
удовольствие, но, если хочешь, чтобы твое творчество стало интересно
другим, необходимо Сотворчество, которое не происходит наедине
с собой, а только — в общении с себе подобными. Семена прорастают
только в плодородной почве, и такую почву создает в своей Школе
Наталья Гарбер.
Наталья — писатель, психотерапевт, специалист по системному
оздоровлению и творческому развитию человека, нестандартный препо-
даватель собственных курсов, человек, для которого книга — это жизнь,
а жизнь неизменно становится книгой. Ваш личностный и творческий
рост за короткое время вполне реален: попробуйте в этом убедиться
с осени 2012 года. Лично я уже убедилась в эффективности метода ра-
боты Натальи этим летом, приехав к ней в июне в Пушкинские горы.
Несколько занятий в форме бесед о будущей повести разложили по по-
лочкам все мое давно задуманное и сваленное в кучу, в ожидании раз-
бора и взгляда со стороны. Писать я могу много, но важно было понять,
в какую сторону. Наталья помогла мне найти стержень, на который
я буду нанизывать свое повествование. И надеюсь, теперь многочис-
ленные герои не растащат его в разные стороны, а соберутся все вместе
в свой муравейник, то есть «человечник».
Лариса Каневская, независимый журналист,
член Союза журналистов РФ, прозаик (вы-
пускница Высших литературных курсов), не-
зависимый корреспондент журналов «Театрал»
и «Театральный мир», газеты «Новые изве-
стия», ранее пресс-секретарь Центрального
Дома Актера и PR-директор журнала «Ста-
ниславский»; клиент литературного консуль-
тирования Натальи Гарбер, лето в Пушкинских
горах, 2012 год
1.	Каков стиль Вашего любимого писателя? Ответьте
на вопросы:
— в чем сила стиля Вашего любимого писателя —
не важно, это Вы сами или кто-то другой?
— какими приемами создан этот стиль, исходя из только
что прочитанного Вами текста о стиле?
— как достигнута в текстах Вашего любимого автора
сжатость речи, живость изображения, динамика сю-
жета, образность персонажей?
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели ♦ 43
— какие места, как Вам кажется, автору было сложнее
всего исполнить? какие ему не удались? какие толко-
вания и изменения допускает текст в этих местах?
— сравните тексты на одну тему — Вашего любимого
писателя и другого автора, гораздо менее Вам милого.
Например, описание преступления, любовной сце-
ны, приключения героя или природного катаклизма.
В чем достоинства Вашего любимого автора? Как они
достигаются? Как влияет его стиль на читателя?
2.	«Ваш авторский стиль»
Каков бы ни был Ваш опыт в писательстве, даже если
он ограничивается заполнением бланков о квартплате,
электронной почтой друзьям или отчетами начальнику,
напишите текст на тему «Мой авторский стиль», а затем:
— вычистите штампы из этого текста (горькие слезы, по-
бедить сопротивление, лазурь ее глаз, заклятый враг,
великий король, непреодолимое влечение и пр.);
— напишите этот текст стилем, подражающим Вашему
любимому автору;
— по технологии «сам себе редактор» ужмите свой текст
втрое. А теперь — впятеро;
— найдите высказывания любимого автора о себе и сво-
ем творчестве и сравните их тексты со своим. Инте-
ресная разница, не правда ли?
3.	Тест «Каков Ваш творческий потенциал?»
Этот тест позволит Вам оценить силу Вашей творческой
жизненной энергии. Не думайте долго над вопросами, от-
вечайте то, что приходит в голову, ибо правильных ответов
нет, есть более или менее верные для Вас на данный мо-
мент. Правда — часть работы по творческому и писатель-
скому росту, поэтому не давайте «социально желательных
ответов». Вам это не поможет, и мне ни к чему. Я — Ваш
волшебный помощник, и мне нужна только правда.
И Вам — тоже.
Итак, верны ли в отношении Вас следующие утвержде-
ния:
1.	Считаете ли Вы, что окружающий вас мир может быть
улучшен?
А)	да;
44 ♦ Как писать в XXI веке
Б) нет, он и так достаточно хорош;
В)	да, но только кое в чем.
2.	Думаете ли Вы, что сами можете участвовать в значи-
тельных изменениях окружающего мира?
А)	да, в большинстве случаев;
Б) нет;
В)	да, в некоторых случаях.
3.	Считаете ли Вы, что некоторые из Ваших идей при-
несли бы значительный прогресс в той сфере деятельности,
в которой Вы работаете?
А)	да;
Б) да, при благоприятных обстоятельствах;
В)	лишь в некоторой степени.
4.	Считаете ли Вы, что в будущем будете играть столь
важную роль, что сможете что-то принципиально изменить?
А) да, наверняка;
Б) это маловероятно;
В) возможно.
5.	Когда Вы решаете предпринять какое-то действие,
думаете ли Вы, что осуществите свое начинание?
А)	да;
Б) часто думаю, что сумею;
В)	да, часто.
6.	Испытываете ли Вы желание заняться делом, которое
абсолютно не знаете?
А)	да, неизвестное меня привлекает;
Б) неизвестное меня не интересует;
В)	все зависит от характера этого дела.
7.	Вам приходится заниматься незнакомым делом. Ис-
пытываете ли Вы желание добиться в нем совершенства?
А)	да;
Б) удовлетворяюсь тем, чего успел добиться;
В)	да, но только если мне это нравится.
8.	Если дело, которое Вы не знаете, Вам нравится, хоти-
те ли Вы знать о нем все?
А)	да;
Б) нет, я хочу учиться только самому основному;
В)	нет, я хочу только удовлетворить свое любопыт-
ство.
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели ♦ 45
9.	Когда Вы терпите неудачу, то как себя ведете?
А)	какое-то время упорствую вопреки здравому смыслу;
Б) махну рукой на эту затею, так как понимаю, что
она нереальна;
В)	продолжаю делать свое дело, даже когда становится
очевидно, что препятствия непреодолимы.
10.	Исходя из чего, по-вашему, надо выбирать профессию?
А)	из своих возможностей, дальнейших перспектив
для себя;
Б) из стабильности, значимости, нужности профес-
сии, потребности в ней;
В)	из преимуществ, которые она обеспечит.
11.	Путешествуя, Вы легко ориентируетесь на маршруте,
по которому уже прошли?
А)	да;
Б) нет, боюсь сбиться с пути;
В)	да, но только там, где местность мне понравилась
и запомнилась.
12.	Сразу же после какой-то беседы сможете ли Вы
вспомнить все, что говорилось?
А) да, без труда;
Б) всего вспомнить не смогу;
В) запоминаю только то, что меня интересует.
13.	Когда Вы слышите слово на незнакомом Вам язы-
ке, то можете его повторить по слогам без ошибки, даже
не зная его значения?
А)	да, без затруднений;
Б) да, если это слово легко запомнить;
В)	повторяю, но не совсем правильно.
14.	Что Вы предпочитаете в свободное время?
А)	оставаться наедине с собой;
Б) находиться в компании;
В)	мне безразлично, буду я один или в компании.
15.	Вы занимаетесь каким-то делом. Когда Вы решаете
прекратить это занятие?
А)	когда дело закончено и кажется мне хорошо вы-
полненным;
Б) когда я более или менее доволен;
В)	когда мне не все еще удалось сделать.
46 ♦ Как писать в XXI веке
16.	Что Вы любите делать в одиночестве?
А)	люблю мечтать о каких-то даже, может быть, аб-
страктных вещах;
Б) любой ценой пытаюсь найти себе конкретное за-
нятие;
В)	иногда люблю помечтать, но о вещах, которые свя-
заны с моей работой.
17.	Когда какая-то идея захватывает Вас, то в каких усло-
виях вы станете думать о ней?
А)	думаю независимо от того, где и с кем нахожусь;
Б) могу делать это только наедине с собой;
В)	только там, где будет не слишком шумно.
18.	Когда Вы отстаиваете какую-то идею, как Вы себя
ведете?
А)	могу отказаться от нее, если выслушаю убедитель-
ные аргументы оппонентов;
Б) останусь при своем мнении, какие бы аргументы
ни выслушал;
В)	изменю свое мнение, если сопротивление окажется
слишком сильным.
Для подсчета результатов поставьте себе:
За ответ «А» — 3 балла.
За ответ «Б» — 1 балл.
За ответ «В» — 2 балла.
Результаты:
49 баллов и более. Вы обладаете очень большим творче-
ским потенциалом и можете выбирать сферу приложения
ваших сил в любом виде творческой деятельности, где
нужны нетрадиционные методы работы: в частности, это
может быть бизнес. Вам доступны разнообразные проявле-
ния творчества, поэтому, выбирая работу, важно оценить,
будет ли у Вас возможность себя реализовать. Так во что бы
Вы хотели трансформировать энергию, которую пока
что тратите Бог весть на что?
24—48 баллов. У Вас хороший творческий потенциал,
Вы — личность, способная решать сложные проблемы,
доводя их до конкретного результата, не хуже большинства
людей. Возможно, Вы просто не задавались целью само-
реализоваться — или Вам просто не хватает настойчивости?
Глава 1. Зачем писать? Причины и цели ♦ 47
23 балла и менее. Ваш творческий потенциал, увы, неве-
лик, а возможно, Вы просто не верите в себя и преумень-
шаете свои способности, или не считаете нужным прилагать
свою фантазию на работе, которая Вам попросту не инте-
ресна. Зато Вы вполне пригодны в качестве исполнителя
чужих идей. Вы можете упорно решать поставленные зада-
чи, умело выполнять приказы и делать все для того, чтобы
их выполняли другие. Достаточно ли этого Вам? Может,
Ваш потолок — намного выше?
4. Прочтите статью Льва Толстого «Об искусстве»
целиком
Ее можно найти в Интернете в свободном доступе. И от-
ветьте себе на вопросы:
•	Решите для себя, какие типы произведений Вы хотите
писать — из числа перечисленных классиком.
•	И напишите несколько абзацев о том, как Вы до-
стигнете состояния души художника, необходимого
для написания этих шедевров.
Глава 2
С ЧЕГО НАЧАТЬ?
ДНЕВНИК ПИСАТЕЛЯ
Работа над повестью, поэмой или статьей начинает-
ся задолго до того, как на бумагу ляжет первая строчка.
Чем сложней, богаче событиями и размышлениями было
прожитое, тем успешнее окажутся три месяца или три
года конкретного труда. Как донор делится с другими соб-
ственной кровью, так писатель передает людям собствен-
ный опыт. Безусловно, писательское воображение — великая
вещь. Но за вымыслом мастера всегда стоит пережитое.
Леонид Жуховицкий, «Как стать писателем»
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя ♦ 49
oooo<><><>oooooo<x><><><x>ooooo<>o<><>oooooo<>o<>o<x>o<><><>o<x>«><>x>oo<>o<><x><>o<>c<><^^
С чего начать писательскую практику? Самое простое —
с дневника.
Дневник — это разговор с собой, монолог, рассчитан-
ный на чтение в будущем, поэтому писать его не страш-
но. С другой стороны, для регулярно ведущего дневник
он становится элементом духовного быта, инструментом
осознания себя и познания значимых событий и явлений
окружающего мира. «Наконец, я начал писать свой журнал.
Для других он может быть не интересен. Довольно, если
он будет зеркалом души моей», — писал Иван Тургенев
в 1803 году.
Синхронность дневника с изображаемой жизнью при-
дает ему оттенок легкой репортажности, в отличие от более
тяжеловесной мемуаристики, которую пишут о событиях
впоследствии. Интимность дневниковых записей позволяет
выразить глубокие душевные и психологические пережи-
вания, отрефлексировать наедине с собой события, о коих
невозможно говорить публично. Таким образом дневник
помогает развиваться и балансировать интеллектуальную
и эмоциональную жизнь, в том числе ту, что не находит
выхода в окружающей жизни. Для творческого человека,
писателя разрыв между внутренней и внешней жизнью
всегда велик, так что дневник нам с вами показан просто
для душевного равновесия. Если же у вас больший замах,
можно сразу писать для будущего: со слов «буду заносить
в дневник факты, могущие со временем пригодиться буду-
щему историку для объяснения закулисной стороны нашей
общественной жизни» начинает свои записки военный
министр Александра II Дмитрий Милютин.
Чтобы вы вели дневник профессионально, как подоба-
ет писателю, для начала давайте изучим, что происходит
с описываемым вами временем и пространством, когда вы
пишете дневник. Потом я расскажу вам, какие дневники
свойственны тем или иным типам личности, и вы сможете
выбрать для себя подходящий формат записей. В конце
этой главы я посоветую, что делать, если при всем желании
у вас творческий ступор, и не пишется. И в конце вы по-
лучите задание, которое позволит вам начать писать свой
дневник с наилучшего старта.
50 ♦ Как писать в XXI веке
Соотношение реального и художественного
хронотопов в дневнике
Писатель должен много писать, но не должен спешить.
А.П. Чехов
Написание дневника помогает автору в путешествии
по внутренней «психологической местности» его картины
мира и являет собой процесс создания «легенды этой мест-
ности», которая придает смысл, цели и структуру жизни
автора.
Время и пространство в дневнике — это философски-эс-
тетические категории, являющиеся структурообразующими
элементами, которые помогают осмыслять текущую внеш-
нюю и внутреннюю жизнь автора в контексте прошлого
и будущего. Именно поэтому художественную, творческую
ценность для внешних читателей дневник обретает, когда
во внутреннем путешествии по «психологической местно-
сти» его картины мира автор делает то же, что литературная
традиция требует от героя романа: значительный личност-
ный рост героя, достигнутый путем его душевного труда
в процессе внешних событий, порождающих при осозна-
нии «виртуальный» хронотоп дневника.
В дневнике мало плановости и осознанности, ритм
хронотопа неровен и стихиен, и отражает естественные
отношения автора с тремя типами времени: время психо-
логическое (происходящее в сознании автора), локальное
(события в пределах досягаемости и личного участия авто-
ра) и континуальное (общеисторический контекст жизни
автора). Само время как важнейшая жизненная категория,
как правило, также является предметом осмысления авто-
ром («быстротечность жизни», время духовного роста, вре-
мя значимых перемен — переезд, карьерный взлет и пр.).
Это верно и в случае диариста-мемуариста, для коего
прошлое — это завершенный временной ряд, отрезан-
ный от текущего момента, он живет и пишет уже как бы
«после времени»: «бойцы вспоминают минувшие дни...».
Мемуарист, конечно, ближе к формату художественного
произведения, где время и пространство идеализированы,
замкнуты и намеренно нелинейны, ибо акцентируют вни-
мание на замысле автора и ведут читателя по определенной
«легенде» виртуальной литературной местности. Однако
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя ♦ 51
ООФОООООООООООФООФООООООООООООООООФООООООФООФООООФОООООООООООООФООООООООООООООООООООООООООООФОООООООФООООООООФО
и мемуары интересны в меру психологического развития
героя-мемуариста в процессе его истории.
Итак, как внешняя местность и ее легенды превраща-
ются во внутренний хронотоп автора дневника? Начнем
с экстравертов, ибо они ведут записи преимущественно
в локальном и континуальном, «внешнем» времени, в от-
личие от интровертов, пишущих сразу в психологическом,
«внутреннем» времени. От характера и мировоззрения авто-
ра, от понимания им сущностей категорий времени и про-
странства зависит форма осознанно или бессознательно
избираемого им хронотопа в дневнике.
Дневник в локальном хронотопе описывает каждоднев-
ные события собственной жизни автора и является сви-
детельством «ближнего мира», существующего в границах
ньютоновской малой Вселенной и философии обыденной
жизни. Чехов, борец за идеалы яркой, широкой и творче-
ской жизни, как-то попробовал вести такой дневник на Са-
халине — и бросил. Скучно: «Блины у Солдатенкова. Были
только я и Гольцев. Много хороших картин, но почти все
они дурно повешены».
Континуальный хронотоп характерен для людей с общест-
венным темпераментом, исторических деятелей или писа-
телей, стремящихся увязать «большую историю» с личной
судьбой. Такие дневники образны и включают эссеистиче-
ские размышления о судьбах человечества. События такого
дневника соотносятся по смыслу, причинно-следственным
связям и логике, а не просто по времени, как это бывает
в «локальных» дневниках. Так, в дневнике беллетриста
В.Ф. Одоевского 1859—1869 годов главной темой является
панорама страны до и послереформенного периода, вклю-
чая истории выдающихся современников, эту панораму
определивших. Анекдоты и факты, отношения и слухи —
все служит формированию эпохального разреза и панорамы
событий: «Существование Путятина, как министра про-
свещения, производит в публике самое неблагоприятное
впечатление... Говорят, Бакунин убежал из Сибири и через
Амур и Японию едет в Лондон...».
Психологический хронотоп свойствен авторам в процессе
индивидуации или сложных внутренних перемен, склонных
к анализу своей богатой душевной жизни, поэтому он отры-
вается от обычного времени — растягивается, сжимается,
а иногда просто останавливается или стремительно несется
52 ♦ Как писать в XXI веке
вперед. Так вел дневник Герцен за границей, за отсутстви-
ем возможности активной политической работы направ-
лявший в записные книжки всю энергию своей мысли.
В психологическом времени писал дневники и великий
историк Ключевский: «Мы не привыкли обращать должно-
го внимания на явления, из которых слагается внутренняя
жизнь человека. Происходя из самых простых причин, они
производят в нас неосязаемую работу — и уже результат
передают нашему сознанию... С привычным чувством бе-
русь я за свой маленький дневник, чтобы занести в него
несколько дум, долго и медленно зревших во мне, а теперь
павших на дно души, как спелые зерна, вывеянные ветром
на землю из долго питавшего их колоса».
В психологическом хронотопе писал дневники и Тол-
стой, для которого физические время и пространство были
подчинены религиозно-нравственным опытам: «Что такое
время? Нам говорят — мера движения. Но что есть движе-
ние? Такое есть только одно: движение нашей души и всего
мира к совершенству... Пространство есть предел лично-
сти». И в 1905 году, перед уходом из дома, Толстой продол-
жает эту мысль: «Жизнь представляется в освобождении
духовного начала от оболочки плоти». Психологический
хронотоп доминирует и в дневниках С. А. Толстой во второй
половине ее жизни, в период осознанного «одиночества
в семье»: «Внешние события меня утомили, и опять очи мои
обратились внутрь моей душевной жизни».
Это внутреннее «поле» интеллектуальных и духовных
трудов, на котором в рамках психологического времени
собственного развития вызревают плоды жизненных опы-
тов, получаемых извне, из локального или континуаль-
ного хронотопа, и есть главное место пребывания автора
дневника. И главным плодом жизни человека является
он сам и достойно прожитая им жизнь, посему именно
психологическая реальность является сутью дневниковой
работы, а внутренний рост автора — главным его результа-
том. Сам же дневник можно рассматривать как «легенду»
путешествия автора по внутренней «местности», невидимой
постороннему глазу, но совершенно реальной для писателя.
Что Лев Толстой для невежды? Старик с бородой в руба-
хе. Именно внутреннее путешествие с очами, обращенными
внутрь душевной жизни, «легендарное» путешествие в пси-
хологическом хронотопе, освобождающее на наших глазах
духовное начало автора от оболочки плоти, делает чужого
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя ♦ 53
нам «старика в холщовой рубашке» или «его жену», «чело-
века в пенсне» или «беллетриста», «политика» или «исто-
рика» интересными и значительными людьми, чьи записки
актуальны для нас и сегодня.
История и типология
дневникового жанра
Писать — значит читать себя самого.
Макс Фриш
Истоки и взлеты жанра в России. Литературный днев-
ник растет из судового журнала или тюремного дневника,
путевых или научных записей. Может быть длительным,
отражающим всю жизнь, как у Толстого. Может быть поле-
вым журналом, описывающим историю военных действий.
Известен дневник подростковый, отражающий этап взрос-
ления и породивший «роман воспитания». Кризис среднего
возраста также способен выразить себя в дневниковой фор-
ме. В XIX веке жанр дневника расцвел, вошло в моду чтение
дневников в дружеских кружках. Самая распространенная
форма тех лет — дневник в письмах, гибрид эпистолярия
и дневника, послание близкому человеку, рассчитанное
не на диалог, как в обычной переписке, а на односторон-
ний рассказ.
Став модным, литературный дневник быстро занял
место на профессиональной арене: вышли литературные
произведения в дневниковой форме, его стали включать
в романы. Опубликовали «Дневник лишнего человека»
Тургенева. «Журнал Печорина» сыграл существенную роль
в романе Лермонтова «Герой нашего времени». «Дневник
писателя» опубликовал Достоевский, дневники использо-
вались в мемуарах и т. д. Через век, в 1920-е годы интерес
к дневниковой прозе возник в России снова. Тогда обсу-
ждалось понятие «человеческого документа», понимаемого
как непосредственное, не-литературное свидетельство
чьей-то жизни, включая дневники и мемуары, докумен-
тальную прозу и просто документы эпохи, письма и любые
тексты, не имеющие «художественной цели» и планов
опубликования.
54 ♦ Как писать в XXI веке
Сила и слабость жанра. Надо сказать, что в случайности,
отсутствии художественной целостности и направленно-
сти на читателя таится одновременно и сила, и слабость
документального жанра. В. Ходасевич в 1920-е годы метко
сказал об этих текстах: «Интимизм скуп. Автор человече-
ского документа всегда эгоистичен, ибо творит единствен-
но для себя. Это не проходит даром. Человеческий доку-
мент вызывает в читателе участие к автору как человеку,
но не художнику. Того духовного отношения, как между
художником и читателем, между автором человеческого
документа и читателем нет, и не может быть. Автору че-
ловеческого документа можно сочувствовать, его можно
жалеть, но любить его трудно, потому что он сам читателя
не любит». Театр, как известно, это искусство создавать
впечатления в зале. Литература намеренно создает их в во-
ображении читателя. Документалистика — чтение для очень
заинтересованного читателя, а таких всегда мало, даже если
включить в список вашу маму. Так что лучше вести дневник
для себя.
Эксгибиционизм диариста. Написание дневника «без ку-
пюр» может быть замечательной арт-терапией, однако
публикация его в таком виде создает опасность эксгибицио-
низма, который критики не без основания вменяли опуб-
ликованным запискам Руссо, а в России — роману «Это я,
Эдичка» Лимонова или «Дневнику» Юрия Нагибина.
По определению, эксгибиционизм — это достижение
полового удовлетворения путем демонстрации половых ор-
ганов лицам противоположного пола вне ситуации половой
близости. Полиция за это дает 15 суток как за хулиганство
или отправляет на принудительное лечение. В литературе
под эксгибиционизмом понимается более широкая потреб-
ность демонстрировать посторонним интимные или оттал-
кивающие черты физиологии и психики с целью произве-
сти на них впечатление.
Восторженно упиваясь собственной порочностью,
автор не создает для читателя никаких художественных
впечатлений и открытий, а, как правило, демонстриру-
ет Эдипов комплекс или комплекс Электры, связанные
со спутанностью ролей сексуального партнера и родителя
противоположного пола. Распущенность или болезнь здесь
имеют тонкую грань, но в любом случае, если вас тянет
читать или писать в таком духе, стоит сходить к специа-
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя ♦ 55
листу — с его помощью, возможно, вы найдете для себя
иные, более здоровые возможности привлечения внимания
к себе в этой жизни. И на вашем творчестве это скажется
как нельзя более положительно. Включая качество вашей
дневниковой прозы... или поэзии...
Возвращаясь к разумному и здоровому использованию
дневникового жанра, предлагаю вам выбрать для себя
наиболее подходящий на сегодня тип дневника. Для начи-
нающего писателя выбор правильного типа и регулярное
ведение дневника тем более важно, что литературный
«разгон» для серьезной вещи часто начинается с дневни-
ков, с интимного прописывания «для себя» того, что вслух
сказать нельзя или еще не получается. Дневник — место на-
копления силы, собрания деталей и тенденций, из которых
потом складывается «вещь».
А теперь давайте поглядим, какие типы дневников могут
вести разные типы людей, и вы выберете тот тип дневнико-
вого повествования, который вам ближе всего.
Дневник экстраверта.
Путешественник по жизни
Настоящий писатель — это то же, что древний пророк:
он видит яснее, чем обычные люди.
А.П. Чехов
Экстравертные дневники пишут люди, ориентированные
на внешние события, разворачивающиеся в рамках ло-
кального и континуального времени и пространства. Автор
таких записок живо участвует в происходящих событиях
и осмысляет их с позиции заинтересованного наблюдателя,
ввиду чего В.Ф. Одоевский, например, назвал свой такого
рода дневник «Текущая хроника и особые происшествия»,
с подзаголовками «Что видел» и «Что слышал». Время таких
дневников идет по астрономической шкале, не останавли-
ваясь около субъективных переживаний, и ведут их часто
люди, вовлеченные в активные события — войны, перелом-
ные эпохи, политические или социальные события. Из та-
кого подхода получаются все жанры — от путевых заметок
до записной книжки писателя, — все, кроме философски-
психологического интровертного дневника, о котором речь
пойдет ниже.
56 ♦ Как писать в XXI веке
Краткий список жанров экстравертного дневника вклю-
чает: семейно-бытовой, путевой, военный, обществен-
но-политический, служебный, познавательный, научный
дневник. В общем, это записки путешественника по жизни.
Авторы семейно-бытовых дневников исповедуют фи-
лософию приземленной жизни, предпочитают «синицу
в руке», они не строят больших планов, не мучаются от не-
разрешимых вопросов, а найдя свою колею, движутся по ней
спокойно и более-менее безостановочно. Читать такие днев-
ники менее интересно, чем телефонный справочник.
Путевой дневник — популярнейший жанр не только
дневниковой, но и литературной прозы, примером коего
может служить знаменитое «Путешествие из Петербур-
га в Москву» Радищева или «Робинзон Крузо» Даниэля
Дефо. Сюжет такого повествования обычно определяется
перечнем посещаемых мест, а степень интересности обес-
печивают живость авторского взгляда и глубина изложения
увиденных картин и пережитых впечатлений.
Карамзин дал нам достойные образчики этого жанра
в «Письмах русского путешественника»: «Данциг, 22 июня
1789. Проехав через предместие Данцига, остановились мы
в прусском местечке Штоценберге, лежащем на высокой
горе сего имени. Данциг у нас под ногами, как на блюдечке,
так что можно считать кровли. Сей прекрасно выстроенный
город, море, гавань, корабли в пристани и другие, рассеян-
ные по волнующемуся, необозримому пространству вод, —
все вместе образует такую картину, любезнейшие друзья
мои, какой я еще не видывал в жизни своей и на которую
смотрел два часа в безмолвии, в глубокой тишине, в сладо-
стном забвении самого себя.
Но блеск сего города померк с некоторого времени. Тор-
говля, любящая свободу, более и более сжимается и упадает
от теснящей руки сильного. Подобно как монахи строжай-
шего ордена, встретясь друг с другом в унылой мрачности
своих жилищ, вместо всякого приветствия умирающим
голосом произносят: «Помни смерть!», так жители сего
города в глубоком унынии взывают друг ко другу: «Дан-
циг! Данциг! Где твоя слава?» — Король прусский наложил
чрезмерную пошлину на все товары, отправляемые отсюда
в море, от которого Данциг лежит верстах в пяти или шести.
...На западе от Данцига возвышаются три песчаные
горы, которых верхи гораздо выше городских башен; одна
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя ♦ 57
из сих гор есть Штоценберг. В случае осады неприятельские
батареи могут оттуда разрушить город. На горе Гагелсберге
был некогда разбойничий замок; эхо ужаса его далеко от-
зывалось в окрестностях. Там показывают могилу русских,
убитых в 1734 году, когда граф Миних штурмовал город.
...Товарищи мои офицеры хотели осмотреть городские
укрепления, но часовые не пустили их и грозили выстре-
лом. Они посмеялись над излишнею строгостью и возвра-
тились назад. Солдаты по большей части старые и одеты
неопрятно. Магистрат поручает комендантское место обык-
новенно какому-нибудь иностранному генералу с большим
жалованьем».
Кроме литературного направления дневник путешествен-
ника может развиваться вплоть до формата научно-популяр-
ного исследования. Так, Гарин-Михайловский в путешест-
вии писал дневник «По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому
полуострову» о политэкономических проблемах региона:
«Вопрос здесь в том, как на те же деньги выстроить как мож-
но больше дорог... И, конечно, все это было бы более ясно,
если б у нас существовал общий железнодорожный план,
а не сводилось бы все дело к какой-то мелочной торгов-
ле», хотя затем добавлял: «Довольно. Синее небо — мягкое
и темное — все в звездах, смотрит сверху».
Общественно-политические и служебные дневники
путешественников по жизни в наши дни подобны «Граж-
данину поэту», сочиняемому Дмитрием Быковым в стихах,
и в истории России имеют многовековую традицию. Так,
военный министр Дмитрий Милютин писал социально-
экономический дневник все годы службы, а удалившись
в преклонные годы на покой, ввел свои записи «в рамки
семейной жизни». И.С. Аксаков во времена следственной
работы в «казенных заведениях» Астраханской губер-
нии сознательно вел дневник в форме писем к родным.
Еще позднее ссыльный В. Г. Короленко писал в дневниках
о том, как вокруг него «медленно, но неуклонно нарастают
понемногу и собираются великие силы будущей борьбы».
Логическим следствием общественно-политических
записок являются военные дневники, которые также ши-
роко известны, достаточно упомянуть «Записки о галльской
войне» Гая Юлия Цезаря в восьми томах, начинающихся
в отличном балансе экстравертного видения мира и ин-
тровертной рефлексии о нем: «Галлия по всей своей сово-
58 ♦ Как писать в XXI веке
купности разделяется на три части. В одной из них живут
белый, в другой — аквитаны, в третьей — те племена,
которые на их собственном языке называются кельтами,
а на нашем — галлами. Все они отличаются друг от друга
особым языком, учреждениями и законами. Галлов отде-
ляет от аквитанов река Гарумна, а от бельгов — Матрона
и Секвана. Самые храбрые из них — белый, так как они
живут дальше всех других от Провинции с ее культурной
и просвещенной жизнью; кроме того, у них крайне редко
бывают купцы, особенно с такими вещами, которые влекут
за собою изнеженность духа; наконец, они живут в бли-
жайшем соседстве с зарейнскими германцами, с которыми
ведут непрерывные войны».
В Древнем Риме сочинение Цезаря считалось образцом
лаконичной, суховатой аттической прозы, оказав решаю-
щее влияние на становление стиля Тацита и ряда других
историков. Традиционно является первым произведением
классической латыни, которое читают на уроках этого язы-
ка, так что нам с вами и подавно прилично начать литера-
турную практику с дневника.
Дневник интроверта.
Аутотерапия словом для счастливых невротиков
Каждый писатель, до известной степени, изображает
в своих сочинениях самого себя, часто даже вопреки своей
воле.
Иоганн Гёте
Интровертный дневник демонстрирует читателю время
и пространство глазами человека, чей взор устремлен внутрь
себя и обращен на заветные думы, чувства и переживания
автора. Хронотоп такого дневника замедляется, ускоряется
и вращается вокруг внутренних событий авторской психики
и воображения, а внешние, столь важные для экстраверта,
события являются лишь пищей для ума. Такие дневни-
ки отличаются дискретной композицией и характерны
не для эпохи, а просто для людей определенного склада,
каким обладал, например, Лев Толстой.
В попытке обращать внимание и на треволнения внут-
реннего мира, и на социальную реальность, великий пи-
сатель вынужден был вести два дневника — один для раз-
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя ♦ 59
мышлений с пометкой «думал», а другой для событий дня.
И все равно получалось смешение вроде: «2 января 1910.
Вчера все, как обыкновенно. Опять поправлял Сон. Уехали
Ландовски. Ездил верхом. Был у Марьи Александровны
и Буланже. Не переставая стыдно за свою жизнь. В смысле
воздержания от недобрых чувств хоть немного двигаюсь».
Смею заметить, что «Война и мир» также написаны
в постоянных колебаниях между экстравертным взглядом,
описывающим события извне, и интровертными пережи-
ваниями и осмыслениями происходящего в романе и душе
Толстого, занимающими десятки, а к концу романа — уже
и сотни страниц.
Такой осциллирующий дневник или литературное произ-
ведение получаются у людей с амбровертной ориентацией,
т. е. интровертно обращающихся то вовнутрь себя с раз-
мышлениями, то ко внешнему миру — с экстравертными
действиями. Это обычный способ мышления социально
ориентированного, неаутичного интроверта. Так, Лидия
Гинзбург замечала: «Пишущий дневник продвигается на-
угад, не зная еще ни своей судьбы, ни судьбы своих знако-
мых. Эта поступательная динамика, исполненная случайно-
стей и непроверенных событий, обладает ретроспективной
динамикой, предполагающей закономерности и оценки».
Надо сказать, что осциллирующий дневник вырази-
тельней всех прочих, ибо отражает, как правило, развитие
внутреннего и внешнего конфликта автора, который есть
движущая драматургическая сила любого произведения.
Такие дневники вел Н.И. Тургенев, у которого наряду с за-
писями под названием «Белая книга, или бред, по большей
части полночный» были записи, прозаично озаглавленные
«Путевая книга». Толстой свой дуализм разрешал ведением
двух дневников — социально-бытового и философски-
психологического, постоянно превращавшихся в один,
осциллирующий. Ему вторили дневниковые записи Софьи
Андреевны: «Внешние события меня утомили, и опять очи
мои обратились внутрь моей душевной жизни; но и там —
и нерадостно, и неспокойно».
У интровертов дневник несет арт-терапевтическую
функцию и является инструментом аутологотерапии, т. е.
самоисцеления словом. От этого понимания дневниковой
прозы — шаг до собственно литературы, и шаг этот проис-
ходит, когда из аутотерапии текст становится целительным
60 ♦ Как писать в XXI веке
ОООФООООООООФОООООФООООООООООООООООФООООФОООООООООООООООФООООФООООФФОООООООООООООООООООООООООФООООФОООФООФООООО
источником для внешнего читателя. Переход этот сродни
превращению больного во врача и требует воли, таланта
и практики. Однако если у вас они есть, то грамотная днев-
никовая аутотерапия позволяет проработать себя как «ка-
нал» для выражения того, что шепчут вам музы, в достаточ-
ной степени, чтобы ваш писательский голос в итоге звучал
чисто и красиво.
Стоит признать, что для творческих личностей несосты-
ковка внешней и внутренней реальности всегда составляет
проблему, как это было у Льва Толстого. Креативные люди
всегда живут во времена перемен, посему дневник им прямо
рекомендован как аутотерапия для балансировки их ос-
циллирующей души. Ведя много лет курсы развития креа-
тивности для детей и взрослых, я использую дневниковую
практику как инструмент «смывания пены» с души.
Самая простая технология дневникового письма выгля-
дит так: вы просто пишете по три страницы утром, сразу по-
сле пробуждения. Вы пишете все, что взбредет вам в голову,
включая мысли о том, что мыслей у вас нет. Поначалу пло-
ды этого писательства демонстрируют навязчивые мысли,
тревоги и комплексы, однако со временем эти однообраз-
ные этюды самоанализа вам надоедают, и вы обращаетесь
к задачам, а не проблемам своей жизни. И тогда в дневни-
ках могут возникнуть интересные идеи, новые решения,
писательские задумки, забавные истории — и вот уже вы
на пороге записной книжки писателя, о которой я расскажу
позднее, потому что, чтобы добраться до нее, вам предстоит
преодолеть ряд кризисов и освоить состояние потока.
Дневник переломного периода
Писатель существует только тогда, когда тверды его
убеждения.
Оноре де Бальзак
Писатель, не переживший никаких жизненных кризи-
сов, похож на овощ, и произведения его примерно так же
интересно читать, как разглядывать баклажан. Или даже
менее интересно, ибо они несъедобны. Однако талант
имеет счастливое свойство всегда расходиться во взглядах
с внешним миром, посему любому стоящему писателю
предстоят периоды не просто перемен, но перемен дра-
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя ♦ 61
матических. В такие времена возникает переломный тип
дневника. И впервые он случается, когда автор из моло-
дого человека становится человеком зрелым и, разрешив
для себя в юношеском дневнике вопросы смысла жизни,
обращается к внешнему миру и его событиям. Затем такой
дневник полезен во всякие сложные и мучительные време-
на жизни, вплоть до ее конца, ибо он помогает обрести веру
и твердость духа в тяжелые времена.
Так вел дневник Жуковский, чьи ранние записи пред-
ставляют мятущуюся поэтическую душу в процессе инт-
ровертного самоанализа, ас 1816 года, когда он стал чте-
цом при вдовствующей императрице Марии Федоровне,
а затем — учителем русского языка будущей императрицы
Александры Федоровны, дневник превращается в служеб-
ную записную книжку. Осенью 1826 года Жуковский был
назначен на должность «наставника» наследника престо-
ла, будущего императора Александра II, и дневник поэта
становится еще более экстравертным, ибо «не последнее
счастье быть привязанным к тому, что должно».
Однако редко кому удается пройти период значительных
перемен так гладко, как Жуковскому, и тем более никому
не удается без падений пройти по жизни от начала до кон-
ца, чему свидетельством служат и «Записки сумасшедшего»
Гоголя, и «Записки из подполья» Достоевского, являю-
щие собой литературную версию дневников переломного
периода жизни мыслящего человека. Особенно сильно
несовпадение с внешним миром ощущается в юности
и в переломные моменты жизни, когда к писанию дневников
обращаются люди, обычно вовсе ничего не пишущие. Днев-
ник в такие моменты помогает «выписаться», освободиться
от гнетущего или переполняющего душу переживания, вы-
разить то, о чем нет решимости говорить даже с близкими,
определить новые цели и составить план на дальнейшую
жизнь. Увидеть рост. Подвести итог. Перейти к новому эта-
пу жизни, и не только из юности в зрелость, но из одного
зрелого этапа жизни в следующий.
Так, Александр Блок писал в своих дневниках: «26 сен-
тября 1901 года. В знаменье видел я вещий сон. Что-то по-
рвалось во времени, и ясно явилась мне Она, иначе ко мне
обращенная, — и раскрылось тайное. Я видел, как семья
отходила, а я, проходя, внезапно остановился в дверях
перед ней. Она была одна и встала навстречу и вдруг
62 ♦ Как писать в XXI веке
протянула руки и сказала странное слово туманно о том,
что я с любовью к ней. Я же, держа в руках стихи Соловье-
ва, подавал ей, и вдруг это уж не стихи, а мелкая немецкая
книга — и я ошибся. А она все протягивала руки, и занялось
сердце. И в эту секунду, на грани ясновиденья, я, конечно,
проснулся».
И позднее, в 1902 году, Блок добавляет в дневнике:
«Стихи — это молитвы. Сначала вдохновенный поэт-апо-
стол слагает ее в божественном экстазе. И все, чему он
слагает ее, — в том кроется его настоящий бог. Диавол
уносит его — и в нем находит он опрокинутого, искалечен-
ного, — но все милее, — бога. А если так, есть бог и во всем
тем более — не в одном небе бездонном, айв «весенней
неге» и в «женской любви». Потом чуткий читатель. Вот он
схватил жадным сердцем неведомо полные для него стро-
ки, и в этом уже и он празднует своего бога. Вот таковы
стихи. Таково истинное вдохновение. Об него, как об веру,
о «факт веры», как таковой, «разбиваются волны всякого
скептицизма». Еще, значит, и в стихах видим подтвержде-
ние (едва ли нужное) витания среди нас того незыблемого
Бога, Рока, Духа... кого жалким, бессмысленным и глубоко
звериным воем встретили французские революционеры,
а гораздо позже и наши шестидесятники. Рече безумец
в сердце своем: несть Бог».
В поисках достойного читателя в дневнике переломного
периода люди порой ведут диалог с душевно близким чело-
веком, далеким или утраченным. Так, после смерти друга
и наставника Андрея Тургенева Жуковский стал вести днев-
ник виртуальной переписки с умершим другом. Так писал
второй том знаменитого «Дневника братьев Гонкур» после
смерти Жюля его брат Эдмон: «1870. 21 июня, вторник, час
ночи.
Легкий ночной ветер колеблет пламя свечи, стоящей
на ночном столике, она бросает скользящие блики на его
окутанное тенью полога лицо, придавая ему какое-то по-
добие жизни...
Странно: в эту ночь, первую ночь после его смерти,
я не испытываю отчаянья, владевшего мною в последние
дни, не испытываю душевных терзаний, которых ожи-
дал. Какое-то печальное и тихое умиротворение нисходит
на меня, когда я думаю, что он избавлен от жизни. Посмот-
рим, однако, что будет завтра.
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя ♦ 63
Встав нынче утром с постели, — несколько часов
я спал, — я увидел на его лице то же выражение, что и вче-
ра; оно лишь пожелтело, точно воск, подвергшийся воз-
действию тепла. Я тороплюсь, я жадно стараюсь вобрать
в себя это обожаемое лицо. Мне недолго уже осталось его
видеть... Я слышу, как ручки гроба, который поспешили
доставить ввиду жары, с металлическим стуком задевают
перила лестницы.
Это Имя, имя Жюль де Гонкур, которое я так часто ви-
дал рядом с моим собственным на страницах книг и газет,
я вижу сегодня на медной табличке, вделанной в дубовую
доску.
Это было в вагоне, когда мы в первый раз ехали в Виши.
У него в тот день болела печень, и он уснул, сидя напротив
меня, запрокинув голову. На миг я увидел, что на его жи-
вом лице проступила маска смерти. С того дня, всякий раз,
как он заболевал, меня охватывало беспокойство и опять
вставало это видение — стоило мне закрыть глаза.
Ну вот, Пелажи говорит: «Нужно поесть», — чтобы на-
браться сил на завтра, для тяжкого завтрашнего дня.
Перед мертвым телом того, кто так меня любил, для кого
хорошим и достойным было лишь то, что говорил и делал
Эдмон, — я терзаюсь раскаяньем, корю себя за мое вор-
чание, упреки, суровость, за ту жестокую и неразумную
систему, с помощью которой я надеялся вывести его из его
апатии, возродить в нем волю! Каким же я был глупцом! Ах,
если бы я только знал!.. Сколько бы я приложил усилий,
чтобы все скрыть от него, смягчить, затушевать, как ста-
рался бы, чтоб его последние дни стали такими, какими
сделала бы их любовь самой неразумной матери!
Я воскрешаю в памяти те грустные слова, к которым
нередко сводился весь наш разговор:
— Что с тобой?
— Я пал духом!
— Но почему?
— Сам не знаю...
Нет, он знал, он хорошо это знал!..
В полдень сквозь приоткрытую дверь столовой я увидел
шляпы четырех людей в черном.
Мы поднялись в маленькую спальню. Они сняли одея-
ло, подсунули простыню под мелькнувшее на миг худое
мертвое тело и мгновенно обратили его в длинный сверток,
64 ♦ Как писать в XXI веке
оо<х><>ооо<><>оо<х>оск>>ос>о<х>о<х<>оск><х><х>о<хмх><><><>оо<х>фф<х>оо<х<<х>с<>оооо<>оо<хк^^
а лицо прикрыли краем полотна. «Осторожней! — крикнул
я. — Знаю, что он мертв, все равно... прошу вас, осторожней».
Потом его положили в гроб, на дне которого был слой
ароматического порошка, и один из этих людей сказал
мне: «Ушли бы вы лучше, сударь, если вам тяжело смот-
реть!» Я остался... Тогда другой обратился ко мне: «Ежели
вам угодно положить что-нибудь в гроб, нужно это сделать
сейчас...» Я сказал садовнику: «Пойдите, срежьте в саду все
розы, пусть хоть их он унесет с собой из дома, который так
любил!» Все пространство в гробу вокруг его тела забросали
розами и одну из них, белую, положили там, где простыня
была слегка приподнята его губами... Потом очертания его
тела исчезли под засыпавшей их коричневой пылью. Потом
привинтили крышку. Все было кончено. Я спустился вниз».
Поток сознания.
Дневник как техника возрождения себя
Всякое стихотворение — покрывало, растянутое
на остриях нескольких слов. Эти слова светятся, как звез-
ды. Из-за них существует стихотворение. Тем оно темнее,
чем отдаленнее эти слова от текста. В самом темном сти-
хотворении не блещут эти отдельные слова, оно питается
не ими, а темной музыкой пропитано и пресыщено. Хорошо
писать и звездные и беззвездные стихи, где только могут
вспыхнуть звезды или можно их самому зажечь.
Александр Блок, из дневников
И понял я — поэзия не в слове, а только в связи слов, вбли-
зи и выше их.
Михаил Синельников, из стихотворе-
ния «Ты девочкой была с улыбкой не-
земною»
Смерть близких и поражение надежд, утрата веры
и силы духа — это традиционные испытания человека,
особенно творческого. Преодоление их, как известно,
идет по классической схеме отрицание—агрессия-депрес-
сия—светлая печаль. И наконец, новое вхождение в поток
жизни и сознания. Об искусстве возвращения в поток мы
сейчас и поговорим. Самым известным примером текста,
написанного в формате потока сознания, является «Улисс»
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя ♦ 65
Джойса — классическая книга, которую немногие могут
читать, а тем более дочитать до конца. Примеры потокового
текста есть у Максима Горького в «Жизни Клима Самгина»
и у Юрия Трифонова в романе «Старик». На самом деле
речь типа «поток сознания» действительно часто возникает
в кризисные моменты, как видно из записок Эдмона Гон-
кура: описание умершего брата перемежается с воспомина-
ниями о первых признаках болезни, разговором с прислу-
гой, воспоминаниями о беседах с братом, мучительными
переживаниями о том, что было бы, если б Эдмон вел себя
иначе, затем волнением о том, чтобы гроб не уронили люди
в черном, и наконец, краткой вспышкой воспоминания
о моменте собственно похорон.
Однако в отличие от моментов циклического напря-
жения, описанных Толстым, когда «не переставая стыдно
за свою жизнь», или печали в дневниках Софьи Андреев-
ны, когда внешние события утомляют, а внутри ни радо-
сти, ни покоя, сила действительно потокового состояния
в том, что оно способно вывести из трагического состояния
в светлое и деятельное. Однако, чтобы это произошло, не-
обходимо уметь не зацикливаться внутри потока сознания,
а «плыть» в нем, как выплывает из своих тяжелых мыслей
Эдмон Гонкур.
Технология потока. На сегодня технология этого «выплы-
вания» и желательное для созидательной жизни состояние
потока описаны психологом Михаем Чиксентмихайи. Суть
вот в чем. Обычно эмоции, намерения и мысли перепле-
таются как сложные компоненты переживаний человека.
Однако когда цели ясны, есть адекватная обратная связь,
уровень сложности соответствует уровню мастерства,
то внимание концентрируется и целиком обращается на то,
что человек делает. Назовем это состояние «поток».
Человеку в потоке требуется вся его психическая энер-
гия, он полностью сосредоточен. В сознании не остается
места для отвлекающих мыслей и чувств, рефлексия пре-
кращается, человек чувствует себя сильным как никогда.
Чувство времени искажено: часы летят подобно минутам.
Человек душой и телом растворяется в том, чем занят,
и это дело становится безусловной ценностью, а жизнь
обретает смысл. Так в гармонической концентрации фи-
зической и психической энергии жизнь вступает в свои
права. Полное растворение в потоке — это не просто сча-
3. Зак. 181
66 ♦ Как писать в XXI веке
стье, а ощущение совершенства жизни, ведущее к развитию
нашего сознания.
Ощущение потока стимулирует стремление учиться,
осваивать новые умения и ставить более сложные задачи.
Работа и общение в состоянии потока позитивно увлекают.
Однако чтобы наслаждаться сложными задачами и вызова-
ми, нужна «энергия активации». Ее можно получить через
образование при условии наличия сил и свободы.
Лучше всех делать работу и общение потоковыми умеют
творческие люди. Делают то, что хотят. Работают на об-
щую цель с соратниками. Готовы тратить силы и внимание
на партнера. Это называется дружба. И чем меньше мы за-
висим от материальных выгод, тем больше ценим эмоцио-
нальное вознаграждение. Нам нужны и деньги, и чувства.
Точнее — чувство потока.
Яркий пример. Одной из клиенток моей программы креа-
тивности довелось не только испытать, но и ярко описать
это ощущение. Так сложилось, что одно из наиболее частых
потоковых переживаний у людей вызывает вождение авто-
мобиля. От одиночек оно требует умения и сосредоточен-
ности, дает им чувство свободы и контроля над ситуацией.
Для многих семей — это еще и возможность собраться вме-
сте. Для моей клиентки способность получать удовольствие
от вождения была одним из маркеров душевного благополу-
чия. И на момент нашей встречи контакт с машиной у нее
пропал. А после начала программы развития креативности
и ведения дневника — вернулся, да еще как сильно и поэ-
тично. И ниже я специально для вас, начинающие поэты
и лирические прозаики, оставила авторское разбиение тек-
ста с пропущенными строками, потому что в поэзии между
четверостишиями положено делать пробел, что мы и видим
в этом тексте:
«Дорогая,
тебе удалось то, что не удавалось никому и ничему —
ни друзьям, ни любовникам, ни вечеринкам, ни шопингу
с путешествиями! Я просыпаюсь с хорошим настроением
и иду делать задания по твоему курсу!
Больше того, сегодня, после твоей сессии я ехала по Мо-
скве. Впервые за полгода ехала, а не плелась, не шарахалась
из стороны в сторону, не выписывала кренделя и пируэты.
Не вглядывалась до боли в зрачках (я ее чувствую, прямо
там) в дорогу перед собой.
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя ♦ 67
Раньше передо мной был виртуальный прицел, или сет-
ка из линий, как во флайт-симуляторах. Она словно была
нарисована на лобовом, и я выполняла вираж, просчитывая
траекторию, бросала послушную машину в образовавший-
ся просвет, добавляла газ или притормаживала. Я всегда
отлично считала, причем не только себя, но и на несколь-
ко машин впереди, в разных рядах. Там, где все стояли,
я ехала, почти не касаясь тормоза, только перекладывая
с борта на борт, почти срываясь в пике. Меня заводило
это ощущение полновластья над могучим механизмом,
как над сильным, великолепно слушающимся телом.
Да оно так и было — как только я садилась за руль, мои
телесные границы расширялись до обводов кузова, и каж-
дую царапину или, не дай Бог, аварию я чувствовала всей
«кожей». Как стрелок, чьим продолжением руки стало ору-
жие, я становилась машиной. И ощущение почти полета
над темным, теплым асфальтом окрыляло.
А потом вдруг все исчезло.
Я разъединилась с автомобилем, у меня как будто от-
няли руку или ногу, а взамен выдали какой-то неуклюжий
протез. И прицел с лобового исчез. Я ослепла, оглохла
и потеряла направление. Я тогда и с собой собственно
была не в ладах, я помещалась крошечным скомканным
комочком в пустынных и гулких глубинах ставшего таким
огромным и чужим, а когда-то бывшим моим, тела.
Я занервничала. Напрасно я подстегивала себя, пытаясь
поймать то волшебное ощущение полета, это чувство доро-
ги, трассы. Ничего не выходило. Мотор натужно ревел, гро-
хотал в ушах, а раньше ведь я его слышала, как слышат стук
своего сердца — то есть только тогда, когда что-то не так.
Шины жалобно визжали, машина не слушалась руля, и мне
казалось, что я управляю не моей быстрокрылой ласточкой,
а тяжелым и неповоротливым рыдваном. А в рыдван вжи-
ваться мне совсем не хотелось. Я возила по городу друзей
и знакомых, и терзала их вопросами: «Стала ли хуже водить?
Или по-прежнему?». Приятели, чуя неадекват, осторожно
юлили. Неопределенность ответов нагоняла на меня тоску.
И я уж решила, что это старость и пора вешать шлем
и руль на гвоздь. Смирилась и воспринимала некогда
горячо и чувственно любимое авто исключительно в ра-
курсе «довозилова». Как остывшие друг к другу бывшие
страстные любовники, мы больше не понимали друг друга,
не были одним целым, а с некоторым даже удивлением
з*
68 ♦ Как писать в XXI веке
и легкой брезгливостью взирали на экс-партнера. Из моей
жизни был изъят огромный кусок, и я очень переживала.
Сегодня все изменилось.
Сегодня мы вновь полетели. Мы расправили наши
крылья, мы вновь соединились, и опять угловые размеры
неудачливых соперников слились в дрожащее марево огней
за кормой.
Почти у самого финиша, на стрелке длиннющего све-
тофора у Кремля, я сидела и разглядывала свои руки,
словно бы видела их впервые. Я смотрела на тонкие, чуть
подрагивающие пальцы так, как будто они не мои. Я по-
ложила их на руль, почувствовала еле заметную вибрацию
мощного двигателя, горячее дыхание выхлопной трубы
на бампере слева, правым боком ощутила резкие порывы
ветра от попутных машин и жаркое дыхание воздухозабор-
ника на капоте.
Вот мы и вместе, подумала я. Мое чувство не угасло, а толь-
ко на время заслонилось чем-то другим. И давние любовни-
ки вдруг увидели себя и визави в новом свете, и смущение
и неловкость ушли. Новая страсть подхватила нас, вынесла
на оперативный простор набережной, оставив позади не толь-
ко конкурентов по дороге, но и страх, и обиду, и злость.
Мы снова сделали это».
Ну, как вам такое? Сразу хочется тоже написать и сде-
лать что-нибудь доброе и светлое, не так ли? Так давайте
напишите уже, и начните с дневника своих отношений
с внутренним редактором. Это тот голос, который говорит,
что у вас ничего никогда не получится. Да, да, именно этот.
Сделаем его вашим первым, самым преданным и конструк-
тивным читателем.
Задание. Тест на творческий возраст
и дневник работы с «внутренним»
редактором
Это теперь в школах все больше распространяется тестовая система
контроля знаний. А я училась в школе давно, еще в советские времена.
И мы все как-то больше писали. И не только сочинения по литерату-
ре. Письменная работа могла быть практически по любому предмету.
Да и позднее, в институте, писанины было хоть отбавляй. Впрочем, меня
это не сильно огорчало, так как получалось неплохо, и преподаватели
часто похвально отмечали мое сочинительство.
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя ♦ 69
OOO<X><X>O<X>O<X>>O<>O<X><X><><Xk><>O<><XK>O<X><XxX>O<X><><X><X><X>^^
Позже приходилось писать — для собственного сайта, и некоторое
количество статей в научные журналы, в которых я несколько'грешила
популярной манерой изложения материала. Еще была диссертация. Вот,
наверное, и все мое писательство, которое мне сложно было отнести
к собственно литературному творчеству.
Между тем вопрос «Как человек садится и пишет то или иное литера-
турное произведение?» периодически возникал в моей голове. Где писа-
тель берет сюжеты для своих книг? Нет ли каких секретов в этой работе?
Поэтому когда на горизонте появилась Наталья Гарбер со своей
«Школой малой прозы и поэзии», я решила удовлетворить свое давнее
любопытство.
Уже после первых двух занятий я поняла: скучно не будет. У челове-
ка с багажом такого разностороннего образования всегда найдется чему
поучиться.
Надо сказать, я всегда относилась с большим пиететом к учителям
вообще, а к тем, кто берется учить людей взрослых — в особенности.
Наталья моих ожиданий не обманула. Она умудрилась втиснуть
в столь короткий курс такой объем теоретического материала, которым
в полной мере я еще даже и не успела воспользоваться ввиду своей за-
нятости, а отчасти и лени.
Я узнала, что в работе писателя есть свои законы и почти мате-
матические формулы, знание которых здорово помогает творческому
процессу. С удивлением обнаружила, что писательская работа может
быть использована и как психотерапевтическая техника для писателя.
И самое главное: я начала писать, писать вполне художественные вещи.
И даже определилась с предпочтительным для себя жанром. Наталья
сподвигла меня и на некоторое количество поэтических опусов, совсем,
как мне казалось, не свойственных моему складу. Не упустила я воз-
можности воспользоваться и некоторыми аспектами психологического
образования моего педагога.
И еще я узнала о хорошем писателе по имени
Наталья Гарбер.
Словом, это было здорово. Так что если и вы
задавались когда-либо схожими вопросами, прихо-
дите: будет интересно.
Ольга Ежова, прозаик, врач-иммунолог с 20-лет-
ним стажем, кандидат медицинских наук, вы-
пускница двухгодичного курса «Школа малой про-
зы и поэзии» Натальи Гарбер (2010-2012)
1. Тест «Творческий возраст»
Отметьте наиболее подходящие Вам варианты ответа:
1.	Вы опаздываете и находитесь неподалеку от автобус-
ной остановки. Подходит автобус. Что Вы сделаете:
а)	побегу, чтобы успеть;
б)	буду идти как можно быстрее;
в)	буду идти немного быстрее, чем обычно;
г)	буду идти, как шел;
70 ♦ Как писать в XXI веке
д)	посмотрю, не идет ли следующий автобус, а потом
решу, что делать.
2.	Ваше отношение к моде:
а)	признаю и действую, чтобы соответствовать ей;
б)	признаю то, что мне подходит;
в)	не признаю современные экстравагантные модели;
г) не признаю современную моду вообще;
д)	признаю и отвергаю, смотря по настроению.
3.	В свободное время Вы охотнее всего:
а)	проводите время с приятелями;
б)	смотрите телевизор;
в)	читаете художественную литературу;
г)	разгадываете кроссворды:
д)	занимаетесь чем угодно.
4.	На Ваших глазах совершается явная несправедливость.
Ваши действия:
а)	сразу постараюсь восстановить справедливость все-
ми доступными средствами;
б)	встану на сторону пострадавшего и постараюсь ему
помочь;
в)	постараюсь восстановить справедливость в рамках
закона;
г)	а что можно сделать? Осудить про себя очередную
несправедливость и продолжить свои дела;
д)	вмешаюсь в обсуждение, не высказывая своего
мнения.
5.	Когда Вы слушаете современную молодежную музыку, то:
а) приходите в восторг;
б)	думаете, что и Вы этим должны «переболеть»;
в)	не признаете этот шум и грохот;
г)	считаете, что на вкус и Цвет товарищей нет.
6.	Вы находитесь в дружеской компании. Для Вас важно:
а) возможность продемонстрировать свои способности;
б) сделать так, чтобы люди не забывали, с кем имели
дело;
в) соблюсти приличия;
д) вести себя в соответствии с нормами этой компании.
7.	Какая работа Вам нравится:
а)	содержащая элементы неожиданности и риска;
б)	разная, но не монотонная;
в)	такая, где можно использовать свой опыт и знания;
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя ♦ 71
г)	нетрудная;
д)	смотря по настроению.
8.	Насколько Вы предусмотрительны:
а)	склонен приниматься задела, не раздумывая;
б)	предпочитаю сначала действовать, а уже потом
рассуждать;
в)	предпочитаю не участвовать в делах, пока не выяс-
нены хотя бы основные их последствия;
г)	предпочитаю участвовать только в таких делах, где
успех гарантирован;
д)	отношусь к делам в зависимости от ситуации.
9.	Доверчивы ли Вы:
а)	доверяю некоторым людям;
б)	доверяю многим людям;
в)	не доверяю многим;
г)	не доверяю никому;
д)	все зависит от того, с кем я имею дело.
10.	Ваше настроение:
а)	преобладает оптимистическое;
б)	часто оптимистическое;
в)	часто пессимистическое;
г)	преобладает пессимистическое;
д)	в зависимости от обстоятельств.
Подсчет баллов:
Подсчитайте отдельно количество положительных отве-
тов по каждой позиции от «б» до «д». Затем найдите общую
сумму по формуле: Т = 2 (б + Зв + 4г + 2д). Полученная
цифра — ваш творческий возраст.
Результаты
•	Для тех, кто предпочитает творческую жизнь, жела-
тельно, чтобы психологический возраст был меньше
паспортного. А у Вас — как с этим?
•	Если после тридцати психологический возраст отста-
ет, значит, Вы в хорошей творческой форме, свободны
от стереотипов и полны обоснованных надежд. У меня
в 43 года творческий возраст был равен 20, а в числе
моих клиентов был владелец бизнеса, у которого в 35
был творческий возраст 8 лет. Представляете, какой
заводной парень?! А Вы хотите использовать свои та-
ланты по полной?
•	Если количество баллов совпадает с Вашим возра-
стом, то Вы — нормальный, нетворческий, социаль-
ный человек. И это все, что Вы хотите?
72 ♦ Как писать в XXI веке
• Если Ваш творческий возраст обгоняет биологи-
ческий, значит, Вы живете механически, успешно
справляясь со стандартными действиями, требую-
щими четкости и пунктуальности. И минимальный
кризис вгоняет Вас в болезнь. Устраивает ли это
Вас — или будем что-то делать?
2. История про «внутреннего редактора»
Старение творческого начала сильно связано с сужением
горизонта. Обеспечивает это «внутренний редактор» —
и тот, которого вам подарили мама с папой, пока воспиты-
вали, и тот, которого в процессе выживания в этом мире вы
нарастили себе сами. Поэтому для начала ваших дневников
я предлагаю вам поговорить с «внутренним редактором» —
очень, знаете ли, полезное занятие. Кому-то из вас он ста-
нет отличным «первым читателем», а кому-то пора выйти
из-под его контроля... хоть слегка.
1.	Возьмите героя, который вас достает — мешает
или почему-то не дается. Героем может быть человек, об-
раз, тема, проблема — что угодно, хоть занавеска на окне
или воспоминание о камине. Поставьте героя перед собой
и позвольте ему действовать. Не предписывайте ему ниче-
го — вы всего лишь стенографистка, ваше дело — записать,
что будет.
2.	Отключите все свои соображения и войдите в транс:
пишите все, что пойдет. Просто водите ручкой по бумаге
или жмите на кнопки компьютера. Качество не важно, важ-
но, чтобы из вас вылилось все, что пойдет.
— Если герой — редактор, который орет, что все ваши
записки фигня — пишите, что он орет. Записывайте
за героем все, что он хочет сказать. Пристройтесь к его
дыханию и пишите в ритме его дыхания, все-все-все,
что идет. Качество и стиль не важны — лепите, что идет.
— Когда он выговорится, запишите все, что хотите ска-
зать вы. Качество опять же не важно — просто выва-
ливайте до конца, что придет.
— Если вас что-то будет останавливать — соображения
«внутреннего редактора» или что-то еще, просто пи-
шите об этом. Будьте голосом этих своих сублично-
стей, уж простите за психологизм. Дайте им выгово-
риться через себя — у них нет другого канала, — и вам
станет легче, и им.
Глава 2. С чего начать? Дневник писателя ♦ 73
оооо<>о<х>ооо<>>х><х>о<><>с<>оо<х><>оо<ч>х><>оос>оо<х><х><><хк><><><х><х><>ооо<>о<><>о<><х>о<^^
3.	Если во время записей вас повлечет в другую сторо-
ну от героя или выбранной темы — влекитесь. Оглядите
все, на что вас потянет. Дышите и пишите до упора, пока
не возникнет ощущение полного освобождения, опусто-
шения и, возможно, даже удовлетворения (в любом случае,
вылейте все до капли).
4.	Редактура:
—	отложите текст на день;
—	возьмите текст через день и просто сведите получив-
шуюся кашу в формат «введение/проблема — основ-
ная мысль — заключение/вывод». Ваше дело — чтобы
читатель просто понял, о чем вы (введение), что хоти-
те сказать (основная мысль) и к чему ведете (заключе-
ние);
—	будьте безыскусны и понятны, стремитесь просто до-
нести мысли и чувства, никаких красот;
—	если какие-то куски текста окажутся неважными,
лишними, переставшими быть актуальными или про-
сто не отражающими главную мысль — режьте их спо-
койно. Хороший текст — это исходный, сокращенный
втрое. Отличный текст — это исходный, сокращен-
ный впятеро. Режьте все, что не работает на главную
мысль;
—	прочтите то, что вышло, и откорректируйте текст (ор-
фография, пунктуация, стиль) до уровня приличий;
—	остановитесь, сохраните файл и отошлите текст;
—	если вы правите текст в третий раз, значит вы утеряли
главную мысль.
Вернитесь к задаче «свести кашу в формат» и исполните
все шаги редактуры снова.
5.	Когда Вы почувствуете, что начинаете усердием «пор-
тить холст», остановитесь. Это Ваш текст, какой уж есть.
Совершенство недостижимо, нервная чесотка нам не нужна.
3. Дневник писателя
Ведите дневник все время, что будете учиться по этой
книге — это поможет освоить ее лучше. А потом ведите его
потому, что привыкли и знаете, как он работает на успех
Вашего литературного творчества.
Глава 3
ООО<Х><Х><Х><><>О<Х><>С><Х><Х><><><><><><><Х><><Х><><Х><><^^
О ЧЕМ ПИСАТЬ
«ХУДОЖЕСТВЕННОЕ»?
МЕМУАРЫ КАК ПРОБА ПЕРА.
КОМПОЗИЦИЯ ТЕКСТА:
ОТ ИДЕИ ДО СЮЖЕТА
Всякий писатель предмет выбирай, соответственный силе,
Долго рассматривай, пробуй, как ношу, поднимут ли плечи.
Если кто выбрал предмет по себе, ни порядок, ни ясность
Не оставят его: выражение будет свободно.
В тайне свой труд продержавши, покуда он в свет не явился,
Много исправишь, а выпустишь слово, назад не воротишь!
Краткость нужна, чтобы речь стремилась легко и свободно,
Чтобы в словах не путалась мысль и ушей не терзала.
Гораций, I век до н. э., «Ars рое tic а» —
«Искусство поэзии»
Глава 3. О чем писать «художественное»? ♦ 75
Итак, в предыдущих главах мы обсудили все виды днев-
ников «для себя» и то, как писать художественные письма
и даже эссе известному вам адресату.
Сделаем еще один шаг в сторону серьезной литературы
«для читателя» — займемся вашими мемуарами. Не важно,
сколько вам лет — в любом случае, если вы читаете эту
книжку, у вас есть жизненная история, а раз уж вы дочитали
ее до этого момента, у вас есть и достаточная настойчи-
вость, чтобы попытаться эту историю рассказать.
Мемуары как неизбежное
Каждый пишущий пишет свою автобиографию, и лучше
всего это ему удается, когда он об этом не знает.
Кр. Фр. Геббель
Достиг человек потока или нет, но конца жизни так
или иначе достигают все, и многие пишущие дневники
люди доживают до старости. Для людей пенсионного,
«третьего возраста» дневник — это способ рефлексии смыс-
ла своей жизни, нацеленной во многом на то, чтобы тратить
оставшееся время на действительно важные дела. Иногда
этот смысл приходит экстравертно — так, Евгений Шварц
писал в дневниках: «1941 год. Мне дали паек по высшему
разряду. Оказывается, я хороший писатель». Часто ощуще-
ние приходит изнутри: так, краткую автобиографию Юм
начинает так: «Очень трудно долго говорить о себе без тще-
славия».
Часто люди возвращаются к ведению дневника по до-
стижении 50 лет, ибо в этот момент у них возникает ощуще-
ние скоротечности жизни. Так вел в поздние годы дневник
Чайковский, обладавший циклической тягой к перемене
мест и быстрым пресыщением путешествиями, стремлени-
ем и отдалиться от людей, и возвратиться к ним. Так вел его
Толстой всю жизнь, и чем дальше, тем более рефлексивно
и глубоко.
Так или иначе, любой человек, проживший значитель-
ную жизнь, в старости задумывается о мемуарах. В виде
опубликованного дневника, романа или серии статей, это
уже дело другое — важно «вспомнить все» так, как хочется
76 ♦ Как писать в XXI веке
видеть это «все» в финале жизни. Как вы догадываетесь,
если такая история бывает написана, то читатель мемуаров,
как инспектор ГИБДД, неизменно теряется в разнообра-
зии и противоречивости воспоминаний каждого участника
«исторического ДТП», потому что, как говорит главный
редактор журнала «Новый мир» Андрей Василевский:
«Мемуары не есть простой рассказ о событиях, фактах, это
запечатленный в слове процесс воспоминания минувших
событий. Мемуарист всегда — положительный персонаж,
и сие от него не зависит... Мемуаров «без вранья» не бы-
вает, аберрация памяти входит в условие жанра. Кому это
не нравится, пусть не читает мемуаров».
С точки зрения литературы нам с вами важно не столь-
ко, правда ли написана, сколько цельным ли является образ
эпохи, встающей из мемуаров. Ибо, как говорил Пушкин,
«драматического писателя должно судить по законам, им
самим над собою признанным». И мемуаристы тут не ис-
ключение. Как написал — так и видит. Как видит — так
и отражается в нашем воображении. Выводы и оценки
читателя всегда остаются за ним самим. На то мемуары
и литература, а не судебное заключение.
В мемуарах, как особой форме дневниковой продук-
ции, можно выделить несколько типичных форм. Первые
из них — это назидательные экстравертные воспоминания,
страдающие отсутствием интровертной способности к глу-
бокому осмыслению прошедшего, автор которых напоми-
нает стихотворение Карамзина:
Блажен не тот, кто всех умнее, —
Ах, нет! Он часто всех грустнее;
Но тот, кто будучи глупцом,
Себя считает мудрецом!
Так, министр внутренних дел и государственных иму-
ществ, царедворец П.А. Валуев в своих поздних дневниках
1860—1870 годов, в очевидно мемуарном жанре писал: «За-
мечательно, что в то время государь император действовал
и говорил так, как он в последние два года не одобрял,
чтобы говорили другие. Mutantur tempora et nos mutamur in
illis (Меняются времена, и мы меняемся вместе с ними)».
Вторая крайность мемуаров — не менее эктравертный
сентиментализм, в худших своих проявлениях перемежае-
мый цитатами из романсов и вздохами «да, были люди
Глава 3. О чем писать «художественное»? ♦ 77
в наше время, не то, что нынешнее племя». Этот вид мемуа-
ров, как и предыдущий, стоит оставлять разве что в личных
архивах.
Где-то между назидательными и сентиментальными ис-
ториями обретаются философско-аналитические мемуары,
в которых автор стремится раскрыть суть и смысл прожито-
го периода. Такие мемуары получаются крайне интересны-
ми у интровертов и амбровертов толстовского типа или по-
следователей Абеляра с его Historia Calamitatum («История
моих бедствий»). Однако мемуары получаются очень одно-
бокими у интровертов, привыкших фокусировать внимание
исключительно на своем внутреннем мире и не заметивших
эпохи, в которой они жили. Так, Н.И. Тургенев, опуская
Венский конгресс, мельком упоминая побег Наполеона
с острова Эльба и поражение при Ватерлоо, фокусиро-
вался в своих записках на собственных снах и фантазиях,
о чем писал в своих дневниках так: «Я живу, не замечая,
что живу. Каждая рождающаяся мысль тотчас подавляется
другою. Надобно жить какою-нибудь мыслию, иначе, пра-
во, не заметишь, что живешь».
Есть и еще один метод написания мемуаров, самый
забавный и в то же время сложно читаемый, — это ара-
бески. Этот тип произведения будет либо очень занятен,
либо крайне плох, потому что отражает тот самый поток,
который к старости либо становится крайне интересным
для внешних читателей, что редко, либо очень для них не-
интересным. До некоторой степени к удачным текстам этой
категории можно отнести записки Альберта Швейцера.
Мне особенно нравится фрагмент «Как я пришел к тому,
чтобы сделаться врачом в девственном лесу Огове». Вот на-
чало этого текста, после которого вам, надеюсь, захочется
хочется прочесть историю автора целиком:
«Я оставил преподавание в Страсбургском университе-
те, игру на органе и литературную работу, чтобы поехать
врачом в Экваториальную Африку. Как я к этому пришел?
О физических страданиях живущих в девственном лесу
туземцев я читал и слышал от миссионеров. Чем больше
я об этом думал, тем непонятнее казалось мне, что нас,
европейцев, так мало заботит та великая гуманистическая
задача, которую ставят перед нами эти далекие страны. Мне
представилось, что в притче о богатом и о нищем Лазаре
речь идет именно о нас. Мы и есть тот богатый, ибо разви-
78 ♦ Как писать в XXI веке
тие медицины наделило нас обширными знаниями о болез-
нях и многими средствами против боли. Неизмеримые пре-
имущества, которые дает нам это богатство, мы принимаем
как нечто само собой разумеющееся. А где-то в далеких
колониях обретается нищий Лазарь — цветные народы, ко-
торые подвержены недугам и боли так же, как и мы, и даже
еще в большей степени, и у которых нет никаких средств
с ними бороться. Как богатый от недомыслия своего согре-
шил перед бедным, который лежал у его ворот, ибо не по-
ставил себя на его место и не захотел послушаться голоса
сердца, так же грешим и мы.
Какие-то две сотни врачей, которых европейские госу-
дарства держат на службе в колониях, могут исполнить, по-
думалось мне, лишь ничтожную часть стоящей перед нами
огромной задачи, тем более что большинство их послано
туда, чтобы в первую очередь обслуживать белых колони-
стов и стоящие там войска. Наше общество в целом долж-
но признать, что разрешить эту высокую задачу призвано
именно оно. Должно настать такое время, когда врачи,
вызвавшиеся по доброй воле ехать в отдаленные страны,
будут во множестве посылаться туда и получать всемерную
поддержку в своем стремлении принести пользу туземцам.
Только тогда мы будем иметь право сказать, что признали
ту ответственность, которая лежит на нас как на культур-
ных народах перед туземцами, только тогда начнем мы ис-
полнять наш долг перед ними.
Под влиянием этих мыслей я и решил, когда мне было
уже тридцать лет, изучить медицину и поехать туда, чтобы
проверить мои убеждения наделе. В начале 1913 года я по-
лучил диплом врача. Весною того же года я вместе с моей
женой, которая обучилась искусству ухода за больными,
поехал на Огове, в Экваториальную Африку, чтобы начать
там, задуманную работу».
Ну, что же, задумайте и вы свою шедевральную мемуар-
ную работу.
Глава 3. О чем писать «художественное»? ♦ 79
Рецептура сюжета: придумать,
расположить, изложить, захватить
У тех, кто пишет понятно, есть читатели; у тех,
кто пишет туманно, есть комментаторы.
Альбер Камю
У вас наверняка есть задумки, идеи и куски, но нет пока
цельного шедевра. Поэтому мы начнем сборку его с фабулы
и сюжета.
Фабула, или история, — это то, о чем книга, а сюжет —
это подробная последовательность событий произведения.
История — это, по сути, тема произведения. Когда вы
пишете, эта тема работает как компас, удерживая сюжет
в рамках единого движения. Она звучит обычно баналь-
но: например, любовь все побеждает или богатство ведет
к пороку. Интересно, что именно так звучат семейные по-
слания, анализом и реконструкцией которых вы займетесь
в домашнем задании к этому уроку.
Но начнем мы сейчас с технологии выбора темы (идеи)
и выстраивания сюжета.
Литературная композиция — это искусство развивать
сюжет: находить идеи, располагать и выражать/излагать их.
Как построить сюжет?
Счастье на всю жизнь — это был бы ад на земле.
Джордж Бернард Шоу
Схема работы писателя проста: изобретение, распо-
ложение, изложение. Вам надо «всего лишь» взять идею
(понимая, что в эпоху постмодерна она всегда частично
заимствована, а частично очевидна), затем придумать вы-
ражающий ее цельный, единый сюжет, по дороге составив
личное и живое представление об истории для читателя
и себя самого, и к концу вещи прочувствовать все ее детали
согласно собственному темпераменту.
Ваш главный инструмент — это воображение, т. е. спо-
собность вспоминать, трансформировать и представлять
себе вещи-в виде картин и сюжетов, в подробностях, до-
статочных для движения действия и развития характера
80 ♦ Как писать в XXI веке
ооосхх>ооос><х><>с>оофос><><>с<к>оо<>ф<><мх>о<><к><ж><><>ск>оо<><хх><>оо<>с><>о^
героя. Сохраняйте колорит времени и места произведения.
Любое измышление — характер, пейзаж, интригу, диалог —
базируйте на своих реальных впечатлениях, наблюдениях
и опыте, даже если пишете фантастику. Уснувшее вообра-
жение можно будить чтением, просмотром кино, спортом,
слушанием музыки, беседой с друзьями и прочими культур-
ными действами.
Между выбором темы и написанием текста есть время
уединения и сосредоточенности, вынашивания и размыш-
лений, когда вы собираете части истории как мозаику,
записываете заметки в записную книжку и куда попало,
выхватываете из реальности и снов какие-то детали, пока
вдруг вас не потянет крепко сесть за стол, «и пальцы про-
сятся к перу, перо к бумаге. Минута — и стихи свободно
потекут!» И вот тут уж не зевайте, а пишите.
Написали? Проверяем, что вышло.
Последовательность сюжетных ходов вашей истории
должна быть пропорциональна и разумна. Любая история
состоит из 3 частей: начало, середина и конец. Основная
часть примерно в два раза длиннее, чем начало вместе
с концом.
При этом сюжетное повествование имеет целью разжи-
гать интерес у читателя: «Поэма должна выходить из вступ-
ления как цветок из стебля» (Цицерон). При грамотном
построении короткий рассказ может восприниматься
как объемное произведение, а длинная история читаться
на одном дыхании и выглядеть краткой.
Как это делается?
• Лучшее начало — драматическое, то самое «начните
с главного». Помните — завязка должна быть про-
стой, чтобы читатель сразу схватил суть и увлекся,
и обещать ему не более того, что даст текст. Если вы
обнаружили, что текст отдает чужими шедеврами —
не волнуйтесь, а просто повнимательней слушайте
свою музу. Ученые знают тысячи стихотворных
строк, заимствованных Шекспиром из произведений
предшественников или современников и выданных
за свои собственные: некоторые из его драм в этом
отношении похожи на мозаику. Зато Гете признавался
Эккерману, какое удовольствие ему доставило украсть
у великого драматурга песенку, так подходившую
для Фауста, ибо ничего лучшего он сам бы не приду-
Глава 3. О чем писать «художественное»? <81
мал. Во времена постмодерна в каждом произведении
всегда мало нашей бесспорной собственности. Язык,
полученный по наследству, прочитанные книги,
среда, эпоха поставляют материал, из которого мы
творим с примесью микродозы оригинальности, коей
обладают лишь лучшие из нас. Только глупец может
претендовать, как на свою собственность, на сюжеты
и героев, которые наверняка использовались многи-
ми неизвестными ему авторами, в том числе в других
культурах.
•	План истории. Продумайте крепкий план и активное
действие, введите механизмы поддержания чита-
тельского интереса. Разумно дисциплинируйте себя,
ограничивайте объем событий и главные сообщения
истории. Настоящий план установлен лишь тогда, ко-
гда нельзя переместить ни одной части, не ослабляя,
не затемняя и не расстраивая всего в целом. Сочетай-
те разнообразие с единством, порядок с точностью
и силой. Если история не складывается, проверьте,
по какой из двух схем вы пошли: это будет либо
пассионарная история активного героя типа «Цель-
Конфликт—Катастрофа», либо история «реактивного»
героя, влекомого обстоятельствами по модели «Реак-
ция—Дилемма—Решение».
•	Движок истории: герой и обстоятельства. В первом
случае герой хочет получить нечто сам по себе и его
активность создает конфликты, которые он должен
преодолеть, чтобы добыть желаемое и через катаст-
рофу своей прежней жизни в страданиях прорваться
к новым высотам. Во втором случае герой попал в не-
приятные обстоятельства, которые своим давлением
извне заставляют его мучительно выбирать меньшее
из двух зол, а потом с усилием находить решение,
как хорошо жить на выбранном пути. В любом слу-
чае герой в какой-то момент истории должен начать
действовать, причем интересно для читателя. Так,
Одиссей четко следует плану «цель—конфликт—ка-
тастрофа», а Иван-царевич в сказке «Царевна-Ля-
гушка» — по схеме «реакция—дилемма—решение».
И если пассионарного Одиссея влечет идея найти
руно, то более реактивного Ивана влекут обстоя-
тельства, заданные папенькой-царем, но оба они так
82 ♦ Как писать в XXI веке
или иначе все больше активничают по мере развития
сюжета своей истории.
•	Узел действия — это момент, когда интерес и вовле-
ченность читателя вырастают до вершины, действие
максимально усложняется, диалог обостряется, чтобы
заинтриговать читателя, сбить его с толку — и не дать
ему предвидеть, чем кончится история. Так или иначе,
чтобы закрутить сюжет, в узле действия вам придет-
ся заставить героя активничать, причем с выходом
на новый уровень, иначе это будет не герой, а рохля.
Помните, что у героя есть тело (рефлексы), чувства
(эмоции) и разум (мысли), и все это приводит к дей-
ствиям в виде непроизвольных физиологических
реакций (напрягся, покраснел, раскис, вошел в сту-
пор), эмоциональных переживаний и стратегических
идей — зачастую с разговорами о них. Причем напря-
жение и активность героев должны методично расти
по мере разворачивания истории, ибо тогда повыша-
ется и интерес читателя от вступления до финала.
•	Развязка случается, когда интерес удовлетворен, узел
разрешился. Финал следует готовить всем предшест-
вующим течением истории, но он не должен предуга-
дываться читателем. Развязка должна завершать все
ходы истории имеющимся составом героев, ничего
и никого не прибавляя (никаких «и тогда неизвест-
ный никому Вася пришел и всем помог», «и случи-
лась буря, которая расставила все по своим местам»,
или «и злодей все внезапно и немотивированно
осознал — и стал великим йогом»), ибо любопытство
читателя удовлетворено и пора завершать тот сюжет,
который есть, а не начинать новый. Новый припасите
для следующего шедевра.
Чтобы вы могли себе представить, как выглядит в общем
результат грамотного построения сюжета, привожу классиче-
ский модельный пример «Путешествие героя», который при-
думал Дж. Кемпбелл в своей книге «Герой с тысячей лиц»:
1.	Описываем мир героя. Например, это Ахилл с его
уязвимой пяткой из фильма «Троя» с Бредом Питтом
в главной роли.
2.	Звучит призыв к приключениям (от самого героя
или обстоятельств). В нашем примере Ахилла зовут
брать Трою.
Глава 3. О чем писать «художественное»? ♦ 83
3.	Герой испытывает сопротивление, колебания или
страх. И это видно.
4.	Наставник дает совет герою. В «Трое» это мать
Ахилла, которая говорит, что если он поедет, то он
погибнет, оставив свое имя в веках, а если останется,
то проживет счастливую жизнь обывателя.
5.	Герой идет на приключение в поисках сокровища
или цели. Ахилл решается на бой и гибель ради славы.
6.	Первые испытания героя — плавание к чужим берегам
и осада Трои.
7.	Конфликт и опасности нарастают, включая внут-
ренний конфликт Ахилла, признающего силу духа
и таланты греков, а также внешнее военное противо-
стояние между осажденными и нападающими.
8.	Главное испытание, приводящее героя на край гибе-
ли, из которого он выходит победителем, — в нашем
случае это успешный захват Трои.
9.	Герой достигает цели, завладевает сокровищем, коим
для Ахилла является славная в веках смерть во время
возвышенного деяния.
10.	Путь домой, на котором герой преодолевает остав-
шиеся препятствия, для Ахилла является путем
«на щите», альтернативным обычному возвращению
героя «со щитом». Однако предпочтительный путь
славной гибели был обозначен в истории сразу.
11.	Возвращение домой, в котором мы видим героя преобра-
зившимся благодаря путешествию. Теперь Ахилл не про-
сто славный воин, но вечный национальный герой.
12.	Новая жизнь героя на новом уровне, с приобретенным
опытом и благами. В случае нашего примера это проис-
ходит в Вечности, но в обычных сказках эта часть звучит:
«Они жили долго и счастливо и умерли в один день».
Как сделать историю захватывающей?
Оригинальнейшие писатели новейшего времени ориги-
нальны не потому, что они преподносят нам что-то новое,
а потому, что они умеют говорить о вещах так, как будто
это никогда не было сказано раньше.
Иоганн Гёте
Написать что-то — значит придумать фабулу и выразить
свои мысли и чувства по мере работы над изложением ис-
84 ♦ Как писать в XXI веке
тории через действия героев. Для этого в первую очередь
надо решить, от какого лица вести речь. Какие у нас есть
варианты?
От первого лица это звучит так: «Я родился в камыше.
Как мышь. Моя мать меня родила и положила в воду.
И я поплыл». Это начало короткой и поэтичной новеллы
Даниила Хармса. Такой тип изложения — нечто вроде ин-
тервью читателю, в котором тот не может задать вопроса.
Так пишутся мемуары, а также лирические эссе и стихо-
творения. У читателя возникает эффект «мир глазами рас-
сказчика-героя», заставляющий зрителя вступить в тесную
связь с героем.
Историю от второго лица под названием «Ты родился
оригиналом, не умри копией» написал Джон Мэйсон —
и это, как вы понимаете, литературное письмо. Истории
этого рода — эссе, публицистика, открытые и личные пись-
ма — обращены к читателю, который становится адресатом
или «вторым наблюдателем» истории. «За мной, читатель!
Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, веч-
ной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык! За мной,
мой читатель, и только за мной, и я покажу тебе такую
любовь!» — пишет Булгаков и вовлекает нас, лично нас,
читателей, в тайную жизнь Маргариты.
Герберт Уэллс верно написал, что «выступать от своего
имени перед читателем — прием для романиста крайне
рискованный, но когда это делают безо всякой фальши,
непосредственно, будто в дом приходит из темноты человек
и рассказывает об удивительных вещах там, за дверью —
... тогда это создает определенную глубину, субъективную
реальность, какой ни за что не добиться, если занять пози-
цию той холодной, почти нарочитой беспристрастности...
И в некоторых случаях вся прелесть романа, все мастерство
писателя именно в таких отступлениях».
Но если, обращаясь к читателю на «вы», а тем более
на «ты», вы не заинтересовали его сразу, не попали прямо
в сердце его мечтаний и дум — он закроет книгу. Поэтому
будьте аккуратны, вовлекая людей так прямо в жизнь своих
героев. В следующих главах я покажу, как проверять на ваших
первых читателях те места, где можно рискнуть прямым обра-
щением, а пока перейдем к самому надежному типу историй.
История от третьего лица «повествует о месте, где ро-
дился Оливер Твист, и обстоятельствах, сопутствовавших
Глава 3. О чем писать «художественное»? ♦ 85
ОООООФООФФООФООФООООООФООООООФООООООФОООООООООООООООООФФОООООООООООООФООООООООФООООООООООООФОООФООООООООООООООО
его рождению» — так начинается знаменитый роман
Диккенса. Этот тип изложения дает автору возможность
показать несколько взглядов на жизнь, свободно переме-
щаться во времени и пространстве, иметь авторский голос,
отличный от голосов героев, — и при случае дать читателю
информацию, которой они не владеют. Можно, кстати,
ограничить число героев, в чью голову «залезает» автор,
только основными персонажами, чтобы не утомить чита-
теля подробностями всех мыслей всех героев. Остальные
герои вполне могут выразить себя диалогами и действиями.
Зачем все это? Чтобы сделать историю захватывающе
интересной для читателя.
Читатель ищет переживаний, в которых сочетаются
недостающие ему чувства и какое-то разумное количество
не менее значимых ему мыслей, причем все это должно
быть изложено впечатляюще, точно и кратко. Помните
Пушкина? «Точность и краткость — вот первые достоин-
ства прозы. Она требует мыслей и мыслей — без них бле-
стящие выражения ни к чему не служат. Стихи дело другое
(впрочем, в них не мешало бы нашим поэтам иметь сумму
идей гораздо позначительнее, чем у них обыкновенно во-
дится. С воспоминаниями о протекшей юности литература
наша далеко вперед не подвинется)».
Шедевр вызывает чувства и мысли по прочтении и после
него. Из шедевра возникают крылатые фразы и образы, ко-
торыми читатели пользуются в своей обычной жизни. Мир
шедевра пронизывает мир читателя, и тогда жизнь любого
человека становится более насыщенной, живой и разнооб-
разной, чем до вашего письма, эссе, рассказа, стихотворе-
ния или книги.
Самый простой способ проверить, пишете ли вы такую
вещь или нет, — подумать, насколько переворачивает ваш
текст вашу собственную жизнь. Второй способ — дать по-
читать друзьям, которых вы удостоили письмами и эссе
в предыдущей главе. Ну как, им все равно, они просто
любезно кивают, им что-то понравилось — или они полны
переживаний, меняющих их представление о мире и жизнь
в нем? Если не последнее, дорабатываем ваш текст дальше.
Как? Делаем «суп из топора» вашей истории.
Вы, конечно, догадываетесь из предыдущей главы,
что текст вашего рассказа можно проверить так же, как мы
проверяли письмо и эссе:
86 ♦ Как писать в XXI веке
оооооо<>фо<х><><х><><>ооо<>оосих>ос>ооооо<>ооооо<>с<<><>оооо<><><><х>ооо<>х>^^
— Какова задача истории? Решена ли она?
— В чем ее сквозная тема, идея? Пронизывает ли она
ваш текст или вы ее потеряли?
— Каковы центральные тезисы, выраженные ключевыми
событиями, особенно — узлом сюжета? Смогли ли вы
выразить свои мысли ярко, понятно и эмоционально?
— Хватило ли у вас художественных аргументов, чтобы
убедить читателя в вашей идее? И если нет, то чего
недостает и как это добавить?
— Проверяем композицию по схеме «начало—план-
узел—развязка»: все ли в порядке с сюжетом? И если нет,
то где история сбоит, провисает, нелогична или про-
сто рассыпается? И как это поправить, что там должно
быть на самом деле, с учетом вашей задачи и идеи?
— Положим, сюжет вы подлатали. Как насчет стиля?
Подходящим ли языком говорит автор и его герои,
как сочетается рациональное и иррациональное в ва-
шем тексте, насколько художественно, ярко и точно
выражена ваша история и идея?
Вот вы прочли все эти правила, повертели в голове
свою историю, припомнили рассказы родных и знакомых
о семейных буднях и праздниках — и не знаете, как всю
эту разрозненную мозаику слепить в один сюжет, потому
что историй оказалось много.
Хорошо, показываю на непритязательном примере,
как пишутся мемуары. Более того, показываю историю
в картинках, чтобы вы все себе могли представить зримо.
Это будут литературные (т. е. пригодные для демонстрации
зрителям и читателям) мемуары молодой художницы об ее
этюдной прогулке по Пушкинским горам. И вы увидите,
что мемуары писать не так уж и сложно.
Пленэр как мемуары, или Как заставить
коллекционера купить серию картин целиком?
Любой исторический роман дает превосходную картину
эпохи, в которой жил его автор.
Курт Тухольский, немецкий писатель-
публицист первой половины XX века
Молодая художница Марина Герасина, студентка Санкт-
Петербургского института живописи, скульптуры и архи-
Глава 3. О чем писать «художественное»? ♦ 87
тектуры им. Репина принесла на мою литературную студию
«обратного иллюстрирования» в Пушкинских горах серию
акварелей.
Обратное иллюстрирование — это задача создать лите-
ратурное, текстовое оформление картин художника для его
альбома. Плохо, когда весь альбом — это просто изображе-
ния, лучше, когда у них есть названия, но совсем хорошо,
когда кроме названий есть и подписи в виде небольших
историй. И просто отлично, если эти подписи составляют
собой цельную историю, заставляющую зрителя-читате-
ля переходить от одной страницы к другой, ощущая себя
не праздным зевакой, а собеседником мыслящего художни-
ка в его путешествии по этой земле. Поэтому мы с Мариной
стали делать историю из ее картин, а потом — историю
для подписей под этими картинами.
Эскизы представляли собой акварельные зарисовки
Пушкинских гор. Марина откровенно предпочитает пейза-
жи интерьерам и жанровым сценкам, а на вопрос — какая
картина, по-твоему, лучшая? — она указала на панорамный
пейзаж заливных лугов с Савкиной горки. По прозрачному
голубому небу плывут редкие перистые облачка, под ними
колышется кипами красивая группа деревьев, перетекаю-
щая в полоску леса вдалеке. Перед кипами, ближе к зрите-
лю, разлилось поле цветов, а еще ближе к нам — размытое
пятно травы под ногами художника, озирающего все это
благолепие с высоты.
Ну, что же, это узел действия истории, подробно опи-
санный выше. И теперь нам надо построить историю вокруг
этого момента.
Ищем героя — о ком эта история. Первое, что приходит
на ум при виде этой картины, где над почти неподвижным
пейзажем внизу на уровне наших глаз движутся облака,
отделенные от всего, что внизу, почти тем же расстоянием,
что и художник, — это слова «Плыву себе мимо». Однако
по цвету пейзаж внизу достаточно ярок и потихоньку тянет
к себе внимание от облаков. Остальные акварели — это до-
рожка от дома в солнечный день, несколько видов камней
у реки под мелким дождиком — подальше, поближе, и про-
сто сами камни. Сама эта река была нарисована отдельно,
неожиданно розовая среди зеленых долин и смурного,
но еще не дождливого неба.
Нашлась еще картинка с омытыми дождем деревьями
на склоне, — и с тяжелыми, еще влажными листьями.
88 ♦ Как писать в XXI веке
сих>оо<х><х>ооо<>о<х>оос>о<>ооо<>оо<>ск>ооо<><>о<хх>с>си>х><><>о<><>о<>оооф^^
Рядом лежал совершенно размытый пейзаж, будто нари-
сованный под проливным дождем, когда воды из баночки
не надо — она течет с небес. Обнаружилась также картинка
лесной излучины реки, нарисованная с низкого берега,
и две панорамы текущей мимо реки: одна серо-сизая,
с обилием воды и так близко, будто художник стоит ногами
в реке, а другая — голубая, с небом в пол-листа, пышными
праздничными облаками, нарядной синей рекой и сизо-
зеленой четкой травкой под ногами художника.
Ну, а еще сбоку валялась недорисованная картинка
со знаменитой Михайловской мельницей, которая в про-
цессе рисования почему-то надоела художнице совершенно.
Более того, Марина попробовала еще раз сделать мельни-
цу — и не пошло, что-то оказалось скучно делать знамени-
тые пейзажи. А вот не знаменитые вышли интересно.
Карандашные наброски детей и коровников, с парой
лесных закуткой мы отложили — это была очевидно другая
история, для другой книжки. Разложили акварели, обна-
ружили, что, если убрать вторую мельницу, их, на наше
счастье, ровно 12 — по числу этапов «Путешествия героя»
Дж. Кемпбелла из книги «Герой с тысячей лиц», которое
я приводила в четвертой главе. Вот и славно, сказали мы,
и стали раскладывать историю путешествия художника,
а заодно и зрителя.
Главный шедевр с кипами, где облака плывут себе
мимо, — это, как мы поняли, узел. Что до и после? Ну,
домик с дорожкой — это, видимо, начало — мир героя,
он же призыв к путешествиям, потому что художник в нем
стоит уже на дорожке, хотя колеблется, стоит ли уходить —
поэтому рисует дом, а не то, куда от него можно уйти.
Уйдя от дома, художник продолжает колебаться, что вид-
но по незаконченной мельнице, которую мы поставили
второй. Дальше, очевидно, должна быть какая-то история
с дождем, потому что у нас есть несколько картинок на эту
тему, с камнями и рекой, а еще размытый донельзя пейзаж
и деревья после дождя на склоне.
Что же будет советом наставника, с которого начнет-
ся содержательное путешествие героя? Это должно быть
что-то яркое, выразительное, образное. Я предложила
розовую реку — она совершенно сказочная и отлично го-
дится для идеального образа, которым художника можно
выманить из привычных открыточных картинок в его соб-
Глава 3. О чем писать «художественное»? ♦ 89
OCX
ственное путешествие за уникальными шедеврами. Отлич-
но, все складывается: домик, мельница, розовая река, даль-
ше — серия наступления дождя по нарастающей. Потом,
очевидно, дождь в какой-то момент прошел — и художник
полез в гору мимо мокрых деревьев, чтобы на вершине горы
обсохнуть.
Что дальше? Ясное дело — ключевой пейзаж с кипами
деревьев и облаками, уже безопасно плывущими мимо
на уровне наших высоко забравшихся глаз. Куда направить
героя потом? По Кемпбеллу теперь у нас должны быть воз-
вращение героя домой и новая жизнь. А тут у нас остались
лесная излучина в мягкой гамме — и ярко-синий празд-
ничный речной пейзаж в небом в пол-листа. Мы сошлись
на том, что лесной шедевр захочется нарисовать по дороге
домой, соединяя краски предыдущих картин, что мягко
показывает степень взрастания мастерства художника и на-
страивает зрителя на новое, более богатое по палитре и глу-
бине, но по-прежнему естественное видение мира. А вот
голубо-синее, яркое и победительное полотно надо ставить
в конец, как совершенный результат сказочного путешест-
вия, где наставник посоветовал обратить наше творческое
внимание на розовую тогда реку, и вот теперь мы ее видим
в полном сиянии и блеске.
Итак, показываю историю целиком, как мы ее в итоге
увидели и записали:
1.	Мир героя. Солнечный домик с дорожкой. Подпись:
«Сельская жизнь. Не пойти ли из дома гулять?».
2.	Призыв к приключениям — дорожка в предыдущей
картинке и маленький горизонтальный пейзаж, где
за кипами деревьев на берегу художнику с небольшой
горки едва видна река, и полоска дальнего берега
за ней. Подпись: «А что там, за деревьями?».
3.	Панорама с мельницей не закончена, отражая коле-
бания героя. Подпись: «Мельница. Это вообще то,
что я искала? Нет, не похоже».
4.	Наставник дает совет герою. Дивный пейзаж с розовой
рекой подписан медитативно: «Поплыли. Хорошо».
5.	Герой идет на приключения и попадает в первое ис-
пытание — вид реки поближе, с камнями и начинаю-
щимся дождем. Слова: «Щас польет».
6—7. Нарастающая череда испытаний: кромка воды
той же реки (видно, что камера подъехала ближе, и это
90 ♦ Как писать в XXI веке
примерно тот же пейзаж, просто более дождливый
и крупный) с камнями совсем близко, затем под-
пись — «Полило. Под какой бы камень спрятаться?»
и затем «Ни под какой. Все мелкие». Дальше картинка
уже просто с камнями под проливным дождем. Слова:
«Ну и ладно. Переживем. Рисуем дальше».
8.	Главное испытание героя: полностью размытый пей-
заж. Текст: «Вижу мутно, сильно льет». И, наконец,
прояснение — серо-сизая картина, где воды так мно-
го, что художник рисует, стоя в ней по колено, — и мы
видим реку «с воды».
9.	Этап, когда герой достигает цели, завладевая сокрови-
щем, отражают последовательно две картинки. Пер-
вая — мокрые деревья на влажном склоне, на которые
мы смотрим снизу, как если бы художник лез мимо
них на гору. Вторая — ключевой пейзаж с кипами
и облаками, мирно плывущими после прошедшего
дождя мимо нас. Текст к первой — «Ой, прояснилось!
Полезу на гору, хоть обсохну на ветру». Восклицание
ко второй: «Ого, какой вид! Не зря сходила!».
10.	Путь домой и преодоление оставшихся препятствий
выражает красивая картинка с излучиной реки, нари-
сованной с низкого берега, в которой есть и розовые
блики первой картинки с рекой из нашей истории,
и расплывчатая водность дождливых приключений,
а еще — голубизна и прозрачность воздуха, прояснив-
шегося после дождя. Подпись: «Пошла было домой,
но очень красиво. Нарисую-ка еще».
И. Пейзаж, который надо смотреть издалека. Вблизи это
подмалевок поля с дорогой, уходящей в полосу тем-
ных деревьев.
12.	Возвращение героя домой и его новая жизнь даны
одной картинкой с небом в пол-листа и пышными
праздничными облаками, под которыми течет уже со-
вершенно родная нам и нарядная после дождя синяя
река. Что писать? Нечто, что обозначит сквозную тему
и вернет историю к началу. Мы написали: «Ба, да вид
с нашей горки тоже неплох!», имея в виду, что худож-
ник наконец зашел за дом на первой картинке исто-
рии и увидел там эту дивную панораму.
Как назвать всю серию? «Прояснение». Тут тебе и при-
родный смысл — дождь покапал и прошел, небо проясни-
Глава 3. О чем писать «художественное»? <91
ОСООООООО0ООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО
лось, и философский — в голове у художника прояснилось,
и он стал лучше видеть то, что рисует, и к себе это читатель
тоже может отнести.
Больше того: пусть теперь какой-нибудь коллекционер
попробует купить только одну картину из серии. Ничего
не выйдет — он будет скучать по всей истории. Ему при-
дется либо покупать один ключевой шедевр за стоимость
всей серии, либо уж покупать и вешать всю серию на стенке
последовательно, шаг за шагом ее волшебного путешествия.
Так литература продает живопись в прямом смысле
за деньги, и в переносном — помогая развесить шедевры
так, чтобы их интересно и легко было воспринять. Учти-
те это, господа художники, — и учитесь писать подписи
под картинками. Можете зайти за этим в Школу малой
прозы и поэзии в Москве или приехать в Пушкинские горы
летом на литературно-живописные этюды.
Возвращаясь же к собственно писателям, я догадываюсь,
что главный вопрос, который мучает сейчас начинающего
мемуариста: как перевести все его «картинки» в слова?
Как написать гораздо более сюжетную историю с изряд-
ным количеством героев, коими пестрят семейные расска-
зы, — причем написать словами, внятно и без картинок.
Как сделать так, чтобы собственно литературная (!) история
сложилась, была занятна для читателя и вовремя завер-
шилась, оставив не менее красивое и яркое впечатление,
чем простенькая новелла, которую мы сваяли только что?
Хорошо, давайте вникать глубже в тонкости и механиз-
мы создания сюжетных шедевров.
Три шага к идеальному сюжету
Лучше всего избегать описывать душевное состояние
героев, нужно стараться, чтоб оно было понятно из их дей-
ствий.
А.П. Чехов
Каким бы большим или маленьким по объему, изоби-
лующим героями или пустынным, многоходовым или од-
ношаговым ни был избранный вами сюжет, в нем, по боль-
шому счету, может быть всего три проблемы:
92 ♦ Как писать в XXI веке
1.	Затянутое начало. Современный мир динамичен. Экспо-
зиция не может длиться, как в средние века. Начните с глав-
ного, как говорит Фрейндлих Мягкову в «Служебном романе».
2.	Потеря темпа в середине. Решение дает нелинейная
схема «вопрос—ответ»: не давайте ответ на вопрос читателя
сразу, но и не тяните. Задавайте ряд вопросов и отвечайте
на них с разницей в 2—3 шага. Вот пример из «Дубровско-
го», где Пушкин «раскладывает шахматную партию сюже-
та» прямо у нас на глазах: «— Ради бога, не трогайте его,
не смейте его тронуть, если вы меня любите, — я не хочу
быть виною какого-нибудь ужаса... — Я не трону его, воля
ваша для меня священна. Вам обязан он жизнию. Никогда
злодейство не будет совершено во имя ваше. Вы должны
быть чисты даже и в моих преступлениях. Но как же спасу
вас от жестокого отца? — Еще есть надежда. Я надеюсь
тронуть его моими слезами и отчаянием. Он упрям, но он
так меня любит. — Не надейтесь по-пустому: в этих слезах
увидит он только обыкновенную боязливость и отвраще-
ние, общее всем молодым девушкам, когда идут они замуж
не по страсти, а из благоразумного расчета; что если возьмет
он себе в голову сделать счастие ваше вопреки вас самих;
если насильно повезут вас под венец, чтоб навеки предать
судьбу вашу во власть старого мужа... — Тогда, тогда делать
нечего, явитесь за мною — я буду вашей женою». Заметьте,
что далее у Пушкина история идет по предсказанному здесь
сценарию, но рассказана она так живо, что нам по-преж-
нему интересно.
3.	Неудачный финал. Концовка должна быть неожидан-
ной, но логичной. Deus ex mahina («Бог из машины») — вне-
запное внешнее разрешение проблем путем вмешательства
случайности, божественной воли или воли автора — недопу-
стимо. Древние греки называли этот искусственный способ
решения проблем «бог из машины», потому что если автор
пьесы в их времена не мог найти решение, то в греческом
театре он спускал в какой-то момент на сцену фигуру бога
и тот «раздавал всем сестрам по серьгам» — наказывал
«плохих», награждал «хороших» и говорил, что надо думать
и чувствовать зрителям. Это не искусство, это мерзостная
дидактика. Автору можно использовать обстоятельства, что-
бы создать герою проблемы, но нельзя — для их разрешения.
Предположим, вы нашли в своем рассказе, стихотво-
рении или ином шедевре перечисленные выше ошибки:
Глава 3. О чем писать «художественное»? ♦ 93
затянутое начало, провисающую середину или неудачный
финал. Давайте их исправлять:
1. Начало.
• Только важные герои. Убивайте или убирайте из исто-
рии всех, кто мешает повествованию, в самом начале.
Этот дядюшка весь рассказ болтался под ногами,
а сказал всего пару толковых фраз, которые вполне
можно отдать другим героям или вставить от автора?
Убираем дядюшку с самого начала. Эта подружка
героя умерла перед финалом рассказа, а надоедать
начинает уже в первых абзацах? Дайте ей пару реплик
(«Я беременна!» — «Врешь!» — «Ну, я могла бы быть
беременна, а тебе все равно!») и уберите с наших глаз
долой навсегда. Если можно без кого-то обойтись,
убирайте его безо всякой жалости, чтобы не утяжелять
сюжет и текст истории ненужными подробностями.
• «Знаки» секретов и эффектные детали. Если вам в рас-
сказе об обычной жизни нужно передать тайное зна-
ние, секретную информацию или вообще привнести
нечто от «бога из машины», не надо вводить великих
магов, умирающих родственников или секретных
агентов. Если это важная этическая максима, скажите
ее как авторское мнение или позицию положитель-
ного героя («Я всегда знал, что после войны надо...»).
Если это секрет, вокруг которого вертится действие,
дайте его косвенно, по тем последствиям, которые
он имеет на жизнь героев («Каждое утро я слышу
этот странный стук за окном...»).-Интригующие
и эффектные детали внешности (огромные рыжие
усы), обстановки (у нее был белый рояль в гостиной)
или одежды (он носил желтую кофту, как Маяков-
ский) лучше поместить в начало истории. Во-первых,
хотите заинтриговать — интригуйте. Во-вторых, если
герой — двухметровый толстяк со шрамом, влюблен-
ный в сухопарую миниатюрную брюнетку на 10 лет
его старше, то читателю лучше узнать это сразу, чтобы
представить себе историю в правильных тонах. Это
сразу придает истории интересный колорит, расстав-
ляет нужные акценты и заставляет поинтересоваться,
что же будет дальше?
94 ♦ Как писать в XXI веке
• Эмоциональное информирование. Давайте информа-
цию через эмоциональные сцены. Не заставляйте
одну сестру рассказывать всю подноготную другой —
лучше вставьте эти «разведданные» в перепалку
на кухне. При этом их диалог должен быть литера-
турным, а не реальным: уберите «эээ» и мат, и пока-
жите характер и историю сестер в паре эмоционально
выразительных фраз, из которых ясны отношения
и проблема («Мама всегда любила тебя больше!» —
«Ну да, и поэтому не ты, а я вышла замуж за Билла!»).
Отстраненно можно говорить только о действительно
страшных событиях или о сексе, ибо в первом случае
вам стоит поберечь нервы читателя (он все нужное сам
домыслит в меру сил), а во втором — читатель всегда по-
думает, что у героев был секс, если они вошли в спаль-
ню, подробности можно дать одной строкой типа «“Ну
что ж вы так громко”, — подумала горничная отеля».
2. Середина.
• Двигайте действие. Давайте читателю столько инфор-
мации, сколько нужно, чтобы двигать сюжет и дер-
жать контакт героя с читателем. Как ввинтить эту
информацию? Используйте персонажей, которые мо-
гут задавать вопросы, — друзей, гостей, любопытных,
детей и пр. Обратная история — если случилось нечто
важное, проведите «волны» этого события по всем
персонажам, которых это касается. Если он увидел
ее в объятиях другого и молчит — либо объясните
читателю серьезные мотивы, либо — что лучше — за-
ставьте героя действовать. Если он пойдет бить морду
сопернику или выяснять отношения с ней, это будет
лучше, чем если он попадет в психушку. Но психушка
лучше, чем если вы будете три страницы объяснять
нам его колебания и комплексы, — нам может на-
доесть. Все-таки это не роман, а малая форма и мы
ждем, чтобы важное происходило быстро. Помните?
У нас есть своя жизнь, и наш самолет скоро призем-
лится, и если в вашем шедевре ничего не случится, мы
выкинем его в мусорную корзину по дороге.
• Проявите компетентность. Текст часто провисает пото-
му, что вы пишете о неизвестном вам деле. Выясните,
как живут, работают и разговаривают космонавты,
Глава 3. О чем писать «художественное»? ♦ 95
офисные клерки или чиновники, если беретесь опи-
сывать космическую одиссею, деловой роман или ис-
торию о коррупции. Информацию спокойно можно
выудить из Интернета, но не забудьте поглядеть
как в официальные хроники, так и в записные книжки
эпохи. Когда мой рассказ о строительстве Байконура
«Кружок» выиграл конкурс РКК «Энергия», много-
опытные космонавты при виде меня сказали: «А мы
по вашему рассказу думали, что вы пожилая инженер-
ша, которая там всю жизнь прожила — и это докумен-
тальная история». А я просто честно потратила день,
чтобы вникнуть в душу и вкус истории. Думаю, тут
есть смешной секрет: если герои вам близки, вы легко
войдете в контекст, а если вы никак не можете в него
войти, хотя нарыли уже массу информации, бросай-
те — это не ваша история. Пока или вообще — время
покажет. Бывает, писатели годами копят материалы,
прежде чем история им поддается. Не пишется ис-
кренне — копите дальше или бросайте. Пишите то,
что есть. У меня есть повесть, материалы которой
меня потрясли. Они лежат уже пять лет, я дважды
продумывала вещь от А до Я — и каждый раз, садясь
после этого за стол, писала другое. Смирилась. Жду,
чем кончится, и пишу пока, что могу.
• Кто где? Проверьте историю на реальность с точки зре-
ния перемещений героев во времени и пространстве.
Если телефонный разговор начался весной, не давайте
реплику о холодной поземке за окном в его конце. Если
он уехал на неделю в Лос-Анджелес, объясните, почему
он появляется в московской квартире друга через два
дня. Если она умерла год назад, перенесите ее понадо-
бившийся вам в дальнейшей истории диалог с сыном
на время, пока она была жива. И так далее. То же ка-
сается предметов и животных: если дама сдала в багаж
маленькую собачонку, при приземлении надо сообщить,
куда дели пса. Если ребенок заводит кошку, а через год
она вам уже не нужна, пусть она сбежит, будет подарена
или погибнет, но не растворяется в воздухе.
3. Финал.
• Главное — на закуску, когда читатель «съел» все второ-
степенные блюда. Хороший финал — плод посеянных
96 ♦ Как писать в XXI веке
Ф<Х>СМ><Х>ОС><>>Х>ОСМХ><><>ООО<>ООООООО<>ООО0ОО<>>ОО<>ООООООС>СК>ООО^^
в сюжете семян, причем второстепенные сюжеты надо
завершать до главного, оставив лучшее для финала.
Вот, например, фильм «Женщина-кошка»: сначала
выясняется, что вредный крем «Бьюлин» стал при-
чиной болезни Салли, подруги главной героини
Пейшенс (Холли Берри), затем — что случайное
. выяснение вредности крема стал причиной убийства
Пейшенс. И лишь когда после своей мнимой смерти
героиня идет к злодейке Лорел Хидэр (Шэрон Стоун),
мы узнаем, что последняя хочет любой ценой выпу-
стить крем ради обогащения. Но лишь когда в конце
фильма победившая всех Пейшенс решает порвать
с обольстительным приятелем-полицейским и стать
одинокой кошкой, после этого мы узнаем истинную
природу героини.
• Оставьте читателю возможность домыслить очевидное.
Завершая историю второстепенного героя, вы подо-
греваете интерес читателя или зрителя к тому, что ре-
шит в конце концов главный герой, ибо все боковые
ветки — это всего лишь альтернативы центральной
мысли автора, которую несет главный герой — до са-
мого конца произведения. Но дайте и читателю
поучаствовать в триумфе истории. Как? Вот пример
дивно завершенного финала, где автор избегает по-
дробностей, а нам все понятно: «“Акулина! друг мой,
Акулина!” повторял он, целуя ее руки. Мисс Жаксон,
свидетельница этой сцены, не знала, что подумать.
В эту минуту дверь отворилась, и Григорий Иванович
вошел. «Ага! — сказал Муромский, — да у вас, кажет-
ся, дело совсем уже слажено...» Читатели избавят меня
от излишней обязанности описывать развязку». Это
снова Пушкин, знаменитый финал «Барышни-кресть-
янки».
Поняли? А теперь давайте практиковаться!
Задание. История на базе гемограммы.
Ваши первые «мемуары»
Чтобы материковая глина превратилась в пластичный материал
для работы — ее надо очистить от примесей и основательно перемять.
Нечто похожее происходит, когда начинаешь записывать свои истории.
Глава 3. О чем писать «художественное»? ♦ 97
Я давно рассказывала сказки и случаи, но в общении с любезнейшей
Натальей обнаружила сквозную тему книги — это «Тайна творчества».
Наталья спровоцировала цикл моих автобиографических новелл, помог-
ла наметить его композицию и объединяющую структуру. В результате
наших встреч у меня сработал механизм длинной чувственной памяти,
захотелось сохранить в письменной форме интонацию своих рассказов.
Я начала нарабатывать опыт письменной фиксации рассказов, растить
«древо произведения». Относя себя к фаталистам с обостренным слухом
к голосу судьбы, я думаю теперь, что вправду пришло время придать
моим рассказам-этюдам и новеллам-почеркушкам точеные формы. Лю-
бое произведение уже существует, надо только точно угадать время его
рождения. Сосредоточиться, не форсируя событий, не теряя ощущений
и деталей, — и записать.
Арина Даур, художник, иллюстратор,
керамист, член Союза художников Санкт-
Петербурга, выставки проходили в Японии
и Канаде, работы находятся в частных
собраниях России, Франции, США, Фин-
ляндии, Латвии; «королева монотипии»
и основательница Санкт-Петербургского
общества мастеров каллиграфии, моноти-
пии и силуэта; клиент индивидуального ли-
тературного консультирования Натальи
Гарбер в Пушкинских горах, лето 2012 года
Ниже приведено обширное задание. Если вы давно
разбираетесь с историей своего рода и у вас уже много
информации, создайте большую историю. Если вы мало
знаете — выявите наиболее животрепещущие темы и на-
пишите о них. Если информации совсем мало — выберите
то, что берет за живое, и сделайте яркое повествование
с интересным героем. Примеры можно поглядеть на моем
сайте www.nataliagarber.ru в рубрике «Поэзия, проза, эссе
и статьи»: там есть повесть о моем отце «Уплыл причал»,
рассказ о дедушке и бабушке «Улыбка в наследство» и рас-
сказ о названном брате «Три возраста брата».
1. Тест «Ваша наблюдательность»
Наблюдательность позволяет заметить как внутренние,
так и внешние процессы и явления, которые могут поро-
дить творческие идеи — и отличные тексты. Создавая текст
по мотивам своей генограммы, Вы находитесь довольно
«близко от материала», а большое, как известно, «видится
на расстояньи». Так что для начала пройдите тест и вер-
нитесь к истории с новым взглядом, чтобы добавить в нее
4. Зак. 181
98 ♦ Как писать в XXI веке
детали и сбалансировать внимание к различным персона-
жам и идеям истории.
Итак, выберите один ответ из трех вариантов:
1.	Вы заходите в какую-то организацию:
а)	обращаете внимание на расположение столов
и стульев;
б)	обращаете внимание на точное расположение пред-
метов;
в)	разглядываете, что висит на стенах.
2.	Встречаясь с человеком, Вы:
а)	смотрите ему только в лицо;
б)	незаметно оглядываете его с ног до головы;
в)	обращаете внимание лишь на отдельные части лица
(глаза, нос...).
3.	Что Вам запоминается из увиденного пейзажа:
а)	цвета;
б)	небо;
в)	чувство радости или грусти, охватившее Вас тогда.
4.	Когда Вы утром просыпаетесь, то:
а)	сразу же вспоминаете, что Вам предстоит делать;
б)	вспоминаете, что Вам снилось;
в)	обдумываете, что произошло вчера.
5.	Когда Вы садитесь в общественный транспорт, то:
а)	проходите вперед, ни на кого не глядя;
б)	разглядываете тех, кто стоит рядом;
в)	обмениваетесь словом-другим с теми, кто к Вам
ближе всего.
6.	На улице Вы:
а)	наблюдаете за транспортом;
б)	смотрите на фасад домов;
в)	наблюдаете за прохожими.
7.	Когда Вы смотрите на витрину, то:
а)	интересуетесь лишь тем, что может Вам пригодиться;
б)	смотрите и на то, что Вам в данный момент не нужно;
в)	несколько раз внимательно рассматриваете каждый
предмет.
8.	Если дома Вам нужно что-то найти, то Вы:
а)	сосредоточиваетесь на том месте, где, как вы пред-
полагаете, могли оставить этот предмет;
Глава 3. О чем писать «художественное»? ♦ 99
б)	ищете везде;
в)	просите других помочь Вам.
9.	Рассматривая старый групповой снимок Ваших близ-
ких, друзей, Вы:
а)	волнуетесь;
б)	Вам становится смешно;
в)	Вы пытаетесь узнать тех, кто снят.
10.	Представьте, что Вам предложили сыграть в азартную
игру, которую Вы не знаете. Вы:
а)	пытаетесь научиться в нее играть и выигрывать;
б)	отказываетесь от этой затеи через какое-то время;
в)	вообще не играете.
11.	Вы кого-то ждете в парке и:
а)	внимательно наблюдаете за теми, кто рядом с Вами;
б)	читаете газету;
в)	о чем-то мечтаете (думаете).
12.	В звездную ночь Вы:
а)	пытаетесь разглядеть созвездия;
б)	просто смотрите на небо;
в)	вообще не смотрите.
13.	Читая книгу, Вы:
а)	помечаете карандашом то место, до которого дошли;
б)	оставляете закладку;
в)	доверяете своей памяти.
14.	О своих соседях Вы помните:
а)	их имя и отчество;
б)	их внешность;
в)	ни то, ни другое.
15.	Оказавшись перед сервированным столом:
а)	восхищаетесь его изысканностью;
б)	проверяете, все ли на месте;
в)	смотрите, все ли стулья стоят как нужно.
Подсчитайте ваш результат по таблице.
Вопрос/ответ	А	Б	В
1	3	10	5
2	5	10	3
3	10	5	3
41
100 ♦ Как писать в XXI веке
Окончание табл.
Вопрос/ответ	А	Б	В
4	10	3	5
5	3	5	10
6	5	3	10
7	3	5	10
8	10	5	3
9	5	3	10
10	10	5	3
11	10	5	3
12	10	5	3
13	10	5	3
14	10	3	5
15	3	10	5
От 100 до 150 очков. Бесспорно, Вы чрезвычайно на-
блюдательны. И вместе с тем способны анализировать
и самого себя, свои поступки и можете с замечательной
точностью оценить другого человека. Какова же творческая
задача, ради которой Вы развили такие блестящие навыки?
И как еще можно их использовать для нее?
От 75 до 99 очков. У Вас достаточно развита наблю-
дательность, но все же при оценке Вас иногда подводит
предубежденность. Зачем она Вам — и от чего вы ею загора-
живаетесь? Может, это «что-то» можно тоже приспособить
к Вашей жизни, для начала хотя бы в Вашей «генораммной
истории»?
От 45 до 74 очков. Вас не слишком интересует то, что
скрывается за внешностью, манерой поведения других.
Хотя в общении у Вас не возникает сколько-нибудь серь-
езных психологических проблем, в случае писательства
Вы рискуете остаться непонятым или даже неинтересным:
люди любят читать авторов, понимающих своих героев
глубоко. Устраивает ли Вас это? Если нет, может, взглянете
свежим взглядом на окружающий мир: а вдруг мир говорит
Вам нечто важное? А вдруг Вас это порадует и пригодится
для творчества?...
Глава 3. О чем писать «художественное»? ♦ 101
Менее 45 очков. Вас абсолютно не интересуют сокро-
венные мысли тех, кто рядом с Вами. Вы слишком заняты,
чтобы анализировать даже собственные поступки, не то,
что чужие. Возможно, люди считают Вас эгоистом. А ведь
Чехов говорил, что «настоящий писатель — это то же,
что древний пророк: он видит яснее, чем обычные люди».
Так может, стоит научиться видеть и понимать людей по-
лучше — в творческих целях? Это, кстати, поможет выйти
из глухой заводи, в которую Вас занесло, в более проточную
воду жизни. А еще на реке жизни могут обнаружиться инте-
ресные, мало исследованные Вами отличные места...
2.	Постройте гемограмму Вашей семьи
на 3-4 поколения, считая от себя
Сиблингов (братьев и сестер) перечисляйте слева напра-
во. Каждого персонажа характеризуйте главными чертами,
укажите имена и даты жизни, место жительства, тяжелые
болезни, переезды на новую квартиру, поступление на ра-
боту и повышения, встречи, приведшие к браку, сами бра-
ки/разводы, эмоциональные разрывы и другие наиболее
важные события, определяющие то, каким/какой Вы стали
сегодня. Отметьте для персонажей генограммы: прозвища
и семейные звания (принц, семейный дипломат и пр.), ча-
стоту контактов с другими членами семьи, наиболее тесные
и дистантные отношения в каждом поколении, характери-
стику Ваших отношений с этим человеком. Для тех членов
генограммы, в чьей жизни это имело значение, пометьте
также: социальный статус, финансовые достижения, ве-
роисповедание и этническую принадлежность, различные
эмоционально нагруженные вопросы (алкоголь, секс,
смерть, деньги, род занятий и пр.). Женщин обозначайте
кружочками, мужчин — квадратиками, семейные пары со-
единяйте горизонтальными линиями, детей присоединяйте
к этим горизонталям с помощью вертикальных линий, раз-
рыв отношений и раздел детей — наклонными разрезами
горизонталей.
Пример: семейная пара в разводе с двумя детьми, когда
старший мальчик остался с папой, а младшая девочка —
с мамой, рисуется так:
102 ♦ Как писать в XXI веке
3.	Опишите мифы, страхи и желания Вашей семьи
• Опишите типичные, устойчивые мифы (убеждения,
повторяющиеся истории и темы) Вашей семьи. Например:
/ Мы — дружная семья: я вырос (ла) в оранжерее, у нас
нет конфликтов, мы все делаем вместе, все всем верны.
/ Над нашей семьей висит рок, мы люди больших стра-
стей, я — герой, посвятил свою жизнь преодолению
препятствий и пр. Среди нас один спасает остальных,
которые инвалиды.
/ Бунтарь: в семье всегда один — центр семейного не-
благополучия, другие дружат «против него» и учат его
жизни, «не дают ему уйти от просветления».
/ Жизнь — место для выживания. Чуть расслабил-
ся — сразу неприятности. Не расслабляться на посту!
Не снижать тревогу!
/ Мужчины менее ответственные, чем женщины. Девоч-
ки должны жертвовать карьерой ради семьи. Нужно
полагаться только на себя. Чтобы выжить, женщина
должна найти мужчину, который будет ее защищать
и содержать. Семья важнее личных планов. Ребенок
не должен быть художником и вообще — гуманитарные
профессии ненадежны. Поэты и актеры — пьяницы.
• Опишите свои страхи и желания в отношении своего
будущего и будущего Вашей семьи. Чего Вы опасаетесь
(возможно, неудачной личной жизни или поражения
в профессии, болезни или старости, и пр.) и какую судьбу
хотели бы для себя. Посмотрите на генограмму — какие
истории и персонажи могут дать опору для желательного
пути, а какие предки и истории могут быть неудачными
прецедентами? В генокоде у Вас есть все, что так или иначе
отразило дерево генограммы, — и Вы вправе ориентировать
себя на истории, которые помогут, и отвратить от историй,
которые могут повредить. Не замалчивать и передергивать,
а найти истинные ресурсы для жизни.
4.	Напишите рассказ о Вашей семье
Это может быть полная история рода либо ее показа-
тельный эпизод, захватывающий не менее 2 поколений,
либо эссе о сквозной теме, которую Вы обнаружите, ана-
лизируя страхи и желания, а также ресурсы для жизни,
которые дает Ваша генограмма.
Глава 4
КАК СОЗДАТЬ ГЕРОЯ?
КОНСТРУИРУЕМ НОВЫХ ЛЮДЕЙ
Даже если вы вводите в повествование второстепенного
героя, вы должны знать о нем во сто раз больше, чем узнает
читатель! Вы должны прежде всего сами узнать, полюбить
или возненавидеть этого человека, твердо поверить в его
реальное существование, знать, что такой именно человек,
не похожий на других, существовал или существует на зем-
ле. Вы обязаны знать все его привычки, его биографию, вы
должны слышать его голос с особой, неповторимой, толь-
ко ему одному свойственной интонацией. Если он шутник,
весельчак, балагур — почувствуйте это. Если он от приро-
ды немногословный, замкнутый, опишите и эту черту его
характера. Вы должны видеть, как он одевается, как ест,
кто его друзья и близкие, словом, вы должны знать реши-
тельно все. Тогда вы сможете работать уверенно и не будет
104 ♦ Как писать в XXI веке
у вас той ползучей, легковесной приблизительности, кото-
рая погубила уже не один талант.
Самуил Яковлевич Маршак
Если спросить человека о том, почему он любит ту
или иную книгу, он вероятней всего расскажет о своем
отношении к ее герою. Чтобы сделать запоминающийся
характер, нужно досконально узнать своих героев в доста-
точных подробностях, чтобы быть в состоянии провести
их по истории и дойти до конца. Иначе на чем же строить
сюжет и через кого же выражать свои идеи?
Образ героя
Покажите мне героя — ия напишу трагедию.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд,
из записных книжек 1945 года
Итак, строим предысторию и личность героя, определяя:
I.	Абрис: имя, пол, возраст, физическое состояние
и здоровье, ум, внешность.
2.	Истоки жизни: детство и юность, отношения с роди-
телями, сиблингами (братьями и сестрами) и другими
важными людьми; образ и место жизни в детстве;
особенности школьного образования, детские увле-
чения; особенности послешкольного образования,
армейской службы и др.
3.	Семья сегодня: личная и сексуальная жизнь, мораль-
ные принципы. Свои дети и отношения с ними. От-
ношение к детям вообще. Сегодняшние отношения
с родителями, сиблингами, другими важными людьми
детства и юности.
4.	Профессия, работа, отношения на работе и вокруг
нее, отношение к работе.
5.	Хобби, интересы, увлечения, мечты, включая тайные.
6.	Психологический портрет: экстраверт/интроверт,
пессимист/оптимист, холерик/сангвиник, меланхо-
лик/флегматик, а также жизненная философия, вклю-
чая политические и религиозные взгляды.
7.	Коммуникация и речь: насколько четко персонаж вы-
ражает свои мысли? Использует ли диалекты, сленг,
ненормативную лексику? Имеет ли акцент или иные
особенности (шепелявит, картавит и пр.)?
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей ♦ 105
8.	Цель этого персонажа и его отношения с другими
героями вашей истории. Чего хочет и чего боится
герой? Какова его цель? Почему он хочет ее достичь?
Кто или что стоит у него на пути? Какие слабости
мешают ему ее достичь? Какие сильные стороны ге-
роя помогают ему достичь цели? Что позволяет ему
настойчиво продвигаться к ней?
Как правило, неясный образ героя, витающий в вашей
голове, проясняется, когда вы вдумчиво отвечаете на эти
вопросы. Однако все они помогают описать внутренний
мир героя. А как насчет его внешнего облика?
Сконструировать «ростовой портрет» персонажа можно
несколькими способами:
1.	Кино про героя. Закройте глаза и представьте его себе
в деталях. Как выглядит? Где находится? Что делает?
Как двигается? С кем в наиболее важных отношениях?
В чем это выражается?
2.	Фото героя. Закройте глаза и представьте, что вы на-
ходитесь в комнате, где где-то спрятана фотография
героя. Найдите ее. Она цветная или черно-белая? Ста-
рая или новая? Что на ней изображено? Написано ли
что-то на обороте? Почему она важна для персонажа?
Верните фото на место и откройте глаза.
3.	Серия типичных ситуаций для героя. Определите, в ка-
кие ситуации может попасть ваш герой. Какие из них
могли бы наиболее ярко отразить его характер и путь
в общем сюжете? Опишите, как ваш герой поведет
себя в этих отдельных ситуациях. А теперь посмот-
рите, где они в истории и чего не хватает. Допишите
недостающее. Можно выкидывать какие-то исходные
истории, если они оказались лишь ключом к другим.
4.	Герой с прототипом. Избегайте называть героев извест-
ными сочетаниями имен и фамилий, переименовы-
вайте героев с реальными прототипами, пишите «все
герои вымышленные, все совпадения случайны». Иде-
ально — собирательный образ: лысый, как ваш дядя,
умный, как университетский профессор, красивый,
как Джордж Клуни, и хитрый, как известный поли-
тик. Если вам не хватает знаний о герое — поглядите
в Сети, а еще посетите места, где работают (больни-
ца), живут (Рублевка) или отдыхают (парк) возможные
прототипы вашей истории. Систематизируйте интер-
106 ♦ Как писать в XXI веке
нет-данные, понаблюдайте реальных людей, погово-
рите с ними, соберите детали и возможные истории.
Теперь вы вполне представляете себе героя внешне,
однако читателю описать его надо, конечно, не во всех де-
талях, а емко и кратко:
1.	Обойдитесь несколькими яркими чертами, показы-
вающими и внешность, и характер. Опишите в начале
то, чего будет достаточно для начала рассказа.
2.	Не забудьте сказать ключевые вещи. Если герой —
туша на 300 кг, а читатель понял это на 200-й стра-
нице, когда тот не прошел в дверь, читатель будет
разочарован — у него уже есть образ героя к тому
моменту. Менять его посреди истории сложно.
3.	Добавляйте информацию о герое по мере ее необходи-
мости для истории. Если с героем произошли важные
перемены (похудел, получил шрам на лице, лишился
ноги, сменил стиль одежды) — не забудьте об этом
сказать.
4.	Описывайте героя через обстановку и его действия.
В «Иствикских ведьмах» герой Николсона гово-
рит: «Это кровать Борджиа». Понятно, что вещичка
дьявольская. Стиль одежды женщины говорит о ее
характере: «Пеппи Длинный чулок». Мери Поппинс
командным тоном отправляет родителей на рабо-
ту и ясно, кто в доме теперь хозяин. Можно играть
на контрасте силы характера и внешности — и назвать
чудовище «крошка Цахес».
Эволюция героя сквозь сюжет. Конфликт,
конфликт, еще раз конфликт
Оптимисты пишут плохо.
Поль Валери
Нетривиальный сюжет и яркие герои и делают «баналь-
ную» тему, фабулу, историю интересной, задевающей чита-
теля за живое, заинтересовывают и удерживают его за чте-
нием. Как? Литература, в отличие, например, от живописи
или скульптуры, это искусство, отражающее движение,
распределенное во времени. Поэтому сильный литературный
сюжет обычно строится на активном и интересном герое — это
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей ♦ 107
ОООООООФООООООООООООООООООООООООООООООФООООООООООООООООООООФООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО
история о том, как кто-то, кто чего-то хочет и чего-то боится,
двигается сквозь свои страхи, внешние препоны к своему же-
ланию. Этот конфликт и есть движок всей вашей вещи, ибо:
1.	Масштаб произведения определяется мерой изменения
героя. Обратимся к кино: Чарли Бэббит в «Человеке дождя»
из эгоиста и жадины превращается в любящего брата, и мы
растем вместе с ним. А вот «Гражданин Кейн» застревает
в своих пороках и умирает со словами о розовом бутоне
на устах, поэтому сценаристу приходится растить душу зри-
теля отдельно от героя, а это намного сложнее.
2.	Герой не обязан стать хорошим или плохим. Но он дол-
жен быть интересным. И его эволюция — тоже. Проясните
для себя, о чем для вас эта история. Можете записать суть,
используя ассоциации, а потом проставьте приоритеты
и структурируйте сюжет. И тогда определите, что главное
должен сделать ваш герой. В процессе развития истории
держитесь этой главной линии в описании событий, по-
ступков и внутренних перемен персонажа, но «слушайте
своих героев», ибо они могут обнаружить неожиданные,
но правдивые новые сюжетные ходы. «Татьяна моя меня
удивила — взяла и вышла замуж», — сказал Пушкин и повел
линию романа «Евгений Онегин» туда, куда пошла героиня.
3.	Эволюция показывается через внешние действия и свя-
занные с ними внутренние перемены героя. В кино это
особенно заметно: Индиана Джонс не меняется за время
сериала ничуть, как и вообще герои сериалов, зато он от-
лично толкает сюжет. Зато в русских романах героя умеют
«натянуть» по полной программе: князь Мышкин, как вы
помните, за время событий романа «Идиот» не только мно-
го сделал во внешнем мире, но и окончательно помешался.
Чем занять героя? 4 типа конфликтов на базе
36 базовых сюжетов Жоржа Польти
Насчитывают до одиннадцати тысяч фанатиков, ко-
торые пошли на казнь, лишь бы не разбивать яйца с остро-
го конца... Изгнанные Тупоконечники возымели такую силу
при дворе императора Блефуску,... что в течение тридцати
шести лун оба императора ведут кровавую войну с перемен-
ным успехом.
Джонатан Свифт, «Путешествия Гулливера»
Общая схема героического сюжета — это отличное под-
спорье для развития характера героя. Но какое испытание
108 ♦ Как писать в XXI веке
нужно вашему герою? В чем его внутренний и внешний
конфликт? И в какое приключение его вовлечь, чтобы он
добыл наконец достойное его сокровище?
Не будем изобретать велосипед. Обратимся к классике.
Ян Парандовский в «Алхимии слова» острил, что мы давно
уже «обладаем каталогами литературных тем и мотивов, вот
уже два тысячелетия странствующих по эпосам, романам,
драмам. Совсем как в классическом китайском театре, где
много столетий неослабевающим успехом пользуется во все
новых и новых сценических обработках история бедного
студента, счастливо замыкающего цепь своих злоключений
золотым перстнем мандарина».
Француз Жорж Польти разбил все мировые сюжеты на 36
штук. Поскольку я верю в гениальность простых решений,
то для меня это слишком много. Поэтому я свела эти 36 сю-
жетов в четыре главных типа приключений вокруг проблем
героя и сейчас представлю вам свою классификацию:
1.	Борьба с бедствием. Внезапное бедствие, роковая
неосторожность, судебная или социальная ошибка, похи-
щение, потеря дорогого человека, преследование, жертва,
мольба, обретение утраченного, спасение. Примеры: сказка
о Синей Бороде (роковая неосторожность, преследование,
мольба, спасение) или «Дон Жуан» Пушкина, начавшийся
с внезапного бедствия в виде характера Дона Жуана и кон-
чающийся его последней жертвой.
2.	Борьба с обществом. Возмущение и бунт. Месть
за преступление против себя или другого. Дерзкая попыт-
ка. Самопожертвование ради идеала. Примеры: история
Димитрия Самозванца в «Борисе Годунове» Пушкина,
«Преступление и наказание» Достоевского, «Воскресение»
Толстого, приключенческие романы Жюля Верна о борце
против британского колониализма капитане Немо, «Белые
одежды» Владимира Дудинцева и, кстати, социальная тема
«Дон Жуана». Понятно, что в любой истории есть ведущая
тема и смежные, которые могут заходить на территорию со-
седнего типа, однако, как мы знаем, сквозная тема — одна.
3.	Соперничество близких, препятствие любви или любовь
к врагу, адюльтер или соперничество неравных, невольное
преступление любви или ненависть, узнавание о бесчестии
любимых, предательство или убийство близкого, наказание
или самопожертвование ради близких или страсти, месть,
ревность или зависть. Яркие примеры — «Гамлет, принц
Датский», «Отелло», «Ромео и Джульетта» и «Король Лир»
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей ♦ 109
Шекспира. Из древних текстов подойдет легенда об Эдипе,
из сказок — «Золушка». Из российских — «Леди Макбет
Мценского уезда» Лескова и «Анна Каренина» Толстого.
4.	Борьба с Богом. Достижение мечты. Загадка. Богобор-
чество. Честолюбие и властолюбие. Угрызения совести. Без-
умие. Примеры: Легенда о Прометее, а также существенная
часть сюжетных линий «Идиота» Достоевского и «Собора
Парижской Богоматери» Гюго. Все романы о судьбе твор-
ческих людей также обычно относятся к этой категории.
Поясню. В любом случае у вашего героя есть главный
конфликт, и его история должна разрешить и вывести героя
на новый уровень относительно именно этой проблемы.
Иначе вы героя предъявите неполно, однобоко и вообще
не вытянете из него то, на что он способен. Ваш герой в лю-
бом случае сталкивается с двумя видами проблем — внешни-
ми и внутренними, которые суть две стороны одной медали.
Внешние — это объективно случающееся бедствие:
гибель родителей в автокатастрофе, природное бедствие
вроде внезапно налетевшего тайфуна, общественное
или семейное давление, настаивающее, чтобы герой сде-
лал что-то или, наоборот, чего-то не делал ни в коем разе,
а также злой рок как проявление Божественной воли, изоб-
ражать которую так любили древние греки.
Внутренние препятствия — это напряжение, агрессия, де-
прессия или шок героя от происходящего, включая отчаяние
и мужество при борьбе с бедствием, силу воли или хитрость
в борьбе с обществом, любовь и ненависть в соперничестве
близких, а также требующий огранки талант или откровен-
ное безумие в противостоянии с Богом. Колебания вклю-
чены в любой из сценариев, ибо герой, как правило, живой
человек и ему свойственны волнения между страхом и жела-
нием, о которых говорил актер Евгений Леонов.
Вопрос теперь в том, как заставить вашего героя поки-
нуть зону колебаний и начать действовать на радость вам
и будущим читателям.
Как заставить героя совершать подвиги?
Характер человека есть его демон.
Гераклит
Итак, вы нашли и описали своего героя изнутри и сна-
ружи. Вы поняли, в чем его главные внутренние проблемы
110 ♦ Как писать в XXI веке
и внешние конфликты. Вы примерились, какой из 4 типов
сюжетов ему подойдет, и теперь вам надо заставить героя
наконец начать действовать.
Обычно до какого-то момента вы способны «догнать» ге-
роя сразу, а потом он встает и непонятно, что с ним делать.
Или, наоборот, у вас возникает масса вариантов развития
сюжета, и сложно выбрать один, лучший. Отлично, на этот
случай у нас есть ряд правильных помогающих вопросов:
•	Кто ваш герой — пассионарий или рохля? Он актив-
ничает сам или меняется под давлением извне?
•	Чего хочет и чего боится ваш герой? Вообще — и в дан-
ный момент?
•	Что стремится остановить его? Обозрите внешние
препоны (пришельцы, люди, природа, социальные
границы и пр.) и внутренние проблемы (психология,
физиология, незнание, стресс и пр.), действующие
на героя в данный момент.
•	Вступают ли внешние желания героя в противоречие
с его реальными потребностями?
•	В какой момент истории возникает конфликт между
угрозой герою и его желанием, а также между жела-
нием и реальной потребностью? Люди всегда тянутся
не к тому, чего хотят, а к заменителю, и в поиске ре-
альных потребностей кроется главный психологизм
вашего шедевра.
•	Как поддерживать эти внутренние и внешние кон-
фликты героя так, чтобы оказать максимальное
давление на героя и заставить его принять решение
и совершить поступок?
•	Когда герой делает выбор, то что и как он выберет?
Помните: если герой не преодолевает своих слабостей,
он приходит к поражению, и вам придется писать
поэму или новеллу о лузере. Вы этого хотите? Тогда
ставьте это своей задачей.
Второстепенные линии сюжета: в рассказе, поэме, а также
романе и фильме часто бывает ряд вторых линий. Их за-
дача — поддерживать основную линию, дать или отсечь
варианты развития событий, побудить героя к принятию
решения, расшить контекст истории. И чем больше объем
вещи, тем обязательней появляются второстепенные ге-
рои. Если вы ввели их, задайтесь вопросами об их судьбе
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей ♦ 111
по той же схеме, по которой только что сдвинули с места
своего главного героя.
Когда вы поняли, чего все они хотят и боятся, как вы-
бирают и принимают решения, теперь, чтобы «заварить
кашу» вашей «героической» истории внешних и внутренних
побед, надо систематизировать эти потребности и активно-
сти. Проще всего это сделать по модели психолога Абрахама
Маслоу, который выделял 5 уровней потребностей:
1)	физиология (дыхание, еда, сон...) и безопасность
(для себя и близких);
2)	потребность любить и быть частью сообщества (друж-
ба, секс, семья и пр.);
3)	желание получить статус и признание в обществе (со-
циальная основа самоуважения);
4)	самоактуализация (творчество, человечность, нрав-
ственное отношение к природе);
5)	и трансперсональные задачи (служение, миссия, Бо-
жественный смысл).
Чем ниже по шкале, тем активней страх и желание
главных героев и тем выше эмоциональный накал страстей
в повествовании.
Кино, будучи рассчитанным на массового зрителя,
использует пирамиду Маслоу предельно ярко. Например,
в «Титанике» герои в процессе сюжета скатываются с са-
мого верху в самый низ пирамиды. Джек — подающий на-
дежды молодой художник (4, 5), пытается завоевать сердце
девушки из высшего сословия (2, 3). Роза волнуется о своей
личности (4) и праве на личный выбор (3). Когда корабль
начинает тонуть, они борются за свою безопасность, а за-
тем в воде и непосредственно за жизнь (1). В конце фильма
Роза и Джек предпочитают любовь материальному (Роза
берет имя Джека) и собственное выживание жизни другого
(Джек). И мы выходим на 5-й уровень с 1-го. Максималь-
ный прыжок. Психологический секрет драматических ис-
торий: наблюдение читателя за успешной чужой борьбой
ослабляет собственные страхи.
Итак, когда вы заставили своего героя действовать, сю-
жет складывается сам собой примерно в такую схему:
1)	Исходная ситуация... «жили-были» (кратко!).
2)	Каждый день... условия начала истории (тоже коротко!).
3)	Но однажды... что вызвало изменение хода событий
(провоцирующее событие).
112 ♦ Как писать в XXI веке
4)	Из-за этого... первое противоречие, заставляющее
историю развиваться.
5)	И тогда он/она/они ... реакция главного героя/героев
на препоны.
6)	Более того... опишите нарастание остроты и масштаба
конфликта.
7)	Пик конфликта наступил, когда... опишите «момент
истины», когда что бы герой ни делал, исход пред-
определен.
8)	Пока наконец... опишите развязку.
9)	И с тех пор... новый статус-кво. В сказках это обыч-
но «они жили долго и счастливо». Иногда в финал
встраивают «мораль такова», но если вы пишете
не басню, не делайте этого — современный читатель
любит принимать решения сам...
Поэтому, кроме всего сказанного, современные герои
многозначны и сложны, как и обстоятельства их жизни:
часто они думают, что хотят одного, а когда получают
или не получают это, то обнаруживают, что цель на самом
деле их не удовлетворяет. И тогда они узнают свои истин-
ные желания и природу. В гениальной комедии Александра
Вампилова «Старший сын» героиня хочет выйти замуж
за «правильного» мужчину, не похожего на ее отца. Отец
хочет написать ораторию. А приблудный «сын» на самом
деле просто отстал от поезда и мечтает переночевать в чуж-
дом доме ценой своей «семейной легенды».
Но в итоге герои обнаруживают, что хотят истинных
отношений с теми, кто им действительно близок. «Ты мой
старший сын. Ты мой любимый сын. Ты настоящий Сара-
фанов!» — говорит отец семьи в конце фильма, когда при-
блудный герой признается в своем обмане. И герой отвеча-
ет: «Да я и сам уже не верю, что я вам не сын». И благодаря
таланту Вампилова зритель тоже видит, что так оно и есть.
Пример формирования сюжета.
Как мы сочиняли повесть об Алле
Человек не только выстоит — он победит.
Уильям Фолкнер,
Нобелевская лекция 1950 года
Чтобы показать пошаговую разработку героического
сюжета, приведу более подробный пример. Журналист-
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей ♦ 113
осч>о<><х><х><>о<ххх><>«х><><х>о<>о<><х>о<<>о<х><х>с>о<х>о<><>>х><><х>оооо<х>о<х>^^
ка, писательница и поэтесса Лариса Каневская приехала
ко мне летом 2012 года в Пушкинские горы собирать давно
задуманную повесть о частной школе.
Начало истории было таково. Июнь, время школьных
экзаменов. Главная героиня Алла, учительница русского
и литературы, обнаруживает в столе дневник девяти-
классницы Кати, с деталями ЧП об изнасиловании Кати,
о котором знает вся школа, несмотря на попытки скрыть
от общественности и не испортить репутацию школы.
Представляю вам героя истории. Алла — это одино-
кая женщина тридцати с чем-то лет, закрывшая для себя
тему личных отношений после предательства любимого
в студенческие времена (он внезапно женился на другой).
То есть наша героиня — «рохля», которая боится пораже-
ний, плохо переносит стресс, а хочет покоя и ухода от боли.
Однако в дневнике написано, что жить не стоит, и по тек-
сту его ясно, что девочка на грани самоубийства. На весах
Аллиной решительности возникает вес жизни девочки,
страдающей от еще более страшного мужского предатель-
ства, чем то, что сразило когда-то Аллу.
Больше того — Алла читает дневник Кати, пока та
сдает экзамен, и перед главной героиней встает вопрос:
«Что делать, причем сейчас, пока ребенок не сделал с со-
бой что-то уже по дороге домой?» Алла понимает, что сдать
дневник директору, волнующемуся о репутации школы,
а не о Кате, или родителям, оказавшимся не способными
защитить девочку (судебный иск к насильникам проигран
благодаря взятке их богатых родителей) — значит только
усугубить ситуацию для Кати.
Взяться помочь Кате — значит снова встретиться с соб-
ственной болью и взять на себя неформальную ответствен-
ность за успех или неудачу в спасении жизни девочки.
Однако ставка «жизнь Кати» в сочетании с женской соли-
дарностью слишком высока, и Алла решает покинуть свой
удобный «эмоциональный кокон» ради Катиного — и чего
уж там скрывать — собственного счастья. Какие тут темы
задействованы? Конечно, это борьба с бедствием, ибо изна-
силование Кати произошло и суд проигран. Да и сама Алла
после своей беды воспринимает отношения с противопо-
ложным полом как бедствие, иначе бы не закрыла для себя
их столь необратимо. И то, что Катины родители отсылают
девочку учиться за рубеж, лишь острее напоминает Алле
о ее собственном бегстве от давней травмы.
114 ♦ Как писать в XXI веке
Здесь, однако, присутствует еще и борьба с обществом,
ибо школа не одобрит Аллину инициативу решать пробле-
му, которую дирекция старается замять. А в случае неудачи,
если девочка погибнет или случатся иные неприятности,
Алле грозит, что ее сделают козлом отпущения и уж точно
выгонят с теплого рабочего места. Борьба с близкими —
своими и Кати, чьи родители чувствуют себя уязвленными,
оказавшись не способны защитить дочь. Собственный
Аллин опыт близости с мужчиной тоже, как мы знаем,
негативен.
Борьба с Богом — в том смысле, что опору для выжи-
вания, адаптации и победы Алле придется искать прежде
всего в самой себе. А в суровой жизни это предполагает
обращение к высшим силам — и пересмотр с их высоты той
позиции отчаяния, загнавшей и Аллу, и Катю в их обстоя-
тельства и имеющиеся проявления характеров.
Итак, повесть имеет шанс поднять героиню с самого
низа (как женщина она «не выжила», а закрылась) пира-
миды Маслоу на самый верх, без которого сложно будет
найти аргументы для сохранения жизни отчаявшейся Кати.
У Аллы есть внешние препоны (ее позиция конфликтует
с позицией руководства школы и социальной несправед-
ливостью суда), а также внутренние проблемы и неверие
в себя (она сама не справилась с неуважительным мужским
обращением даже в более мягких условиях, чем изнасило-
вание). Ее потребность в спокойной жизни конфликтует
с сочувствием к Кате, а также желанием победить свою
травму и элементарным чувством справедливости.
Угроза благополучию Аллы встает изнутри и снаружи
сразу в момент чтения дневника, так что мы, как читатели,
с первых страниц повести погружены в конфликт героя.
И как только Алла понимает, что хотела не покоя как заме-
нителя женской самореализации, а освоения своей женской
силы, так сразу действие повести разворачивается стреми-
тельно и необратимо. Что и требовалось сюжету истории,
чтобы быть интересными читателю — и автору, кстати,
тоже...
Конфликт между Аллиной привычкой к покою путем
самоустранения от проблем и путем борьбы за спасение
и возрождение себя и Кати, закончится только на по-
следних страницах повести. Потому что пока Катя и Алла
не трансформируют свою жизнь с учетом ужасного опыта,
они не смогут дышать полной грудью, и сам страх травмы,
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей ♦ 115
как и боязливое избегание ее, будет притягивать ее к ним
снова. Как известно, насильники «чуют кровавый след».
Алла решает вместе с Катей дать себе новый опыт.
Она отзывает девочку после экзамена и вдохновенно
рассказывает ей о той части жизни, ради которой стоит
жить. Говорит о собственной травме. Обещает поддержку.
Меняет настрой Кати, а затем уговаривает ее родителей
отпустить ученицу во взрослый поход, запланированный
Аллой с несколькими ее внешкольными друзьями сразу
после экзаменов. В этом путешествии Катя становится
частью других отношений, неведомых ей ни в официозной
школе, ни в собственном неуютном доме. Слышит новые
песни и стихи, видит красоты Карелии, переживает вместе
с другими трудности и радости походной жизни и стано-
вится значимой частью группы и как личность, и как юная
женщина, чье достоинство уважают, и как соратник в пути.
Пиковая история повести связана с темой смерти, цен-
тральной для повести. В середине похода группа топит
лесную баню. Сначала в нее идут женщины — Алла, Катя
и еще девушка, и по недогляду угорают, не замечая этого.
В последний момент Алла догадывается, что странное со-
стояние начинающегося обморока — это гибель, и вытал-
кивает Катю и другую девушку на улицу. И когда всех троих
откачивают мужчины, Алла понимает, что она не рохля.
А Катя осознает, что желанный когда-то ею суицид отыгран
и уже не интересен. Этот пиковый ход истории особенно
ценен тем, что тема стремления к смерти в ее физическом
(как в Катином суициде) или духовном (как в Аллином
отказе от чувств) варианте решается не рассуждением, а ре-
альным опытом и «подвигом» героинь.
По Маслоу мы «протащили» Катю с уровня (1) выжива-
ния (суицид) на уровень (2) удовлетворения потребности
в любви (разговор с Аллой после экзамена), затем решили
проблему (2 прим) ее принадлежности к сообществу — сна-
чала на уровне женской солидарности с Аллой, а затем —
более широкой, дружеской в смешанном сообществе взрос-
лых походников. Здесь она получает признание (уровень
3 по Маслоу), а затем в творческом восприятии музыки
и красоты — и некую форму самоактуализации (4-й уро-
вень). После спасения от угара трансперсональное видение
жизни выводит ее на уровень 5 — и снимает для Кати про-
блему суицида и завершает работу с пережитой травмой.
116 ♦ Как писать в XXI веке
Алла меж тем свою проблему женской самореализации
и человеческой миссии решает так: занявшись Катей, она
рискует безопасностью уровня 1 (могут уволить, и даже
обвинить в соучастии в случае суицида девочки), а также
принадлежностью к благополучному и безразличному со-
обществу учителей школы, стремящихся замять ЧП (уро-
вень 2). Ее статус успешного учителя (уровень 3) также
будет поколеблен в случае неудачи со спасением Кати. На-
рушение привычной учителю дистанции с учеником и от-
кровенность о своих травмах подвергают статус Аллы 3-го
уровня еще большему риску, если Катя над ней посмеется,
что случается, и если она «сдаст» Аллу другим ученикам,
что тоже бывает.
Алла рискует, чтобы вместо внешнего благополучия
раненой своей души получить внутреннее благополучие
человека, вернувшего себе веру в жизнь и людей. Это по-
требность уровня 4 (женская и творческая самореализа-
ция), ведущая к переосмыслению жизни в пользу новых
трансперсональных возможностей уровня 5 — своей миссии
в этом мире.
Почему главной героиней повести является Алла, а не
Катя? Потому что решить не умирать и быть собой — это
полдела. Надо еще понять, как со всем этим жить. Поэтому
у истории Ларисы Каневской есть продолжение, интегри-
рующее задачи обеих героинь через жизнь Аллы и ее буду-
щей (на этом этапе истории) семьи.
О! — писательство.
Как описать чувства, мысли
и действия героя?
...Всякий человек может написать пьесу, которую мож-
но поставить, да не всякий сможет такую пьесу смотреть.
А.П. Чехов, из записных книжек
Вроде заставить героя совершать подвиги просто — так
в чем же секрет их описания? В психологической достовер-
ности описания, которая заставляет всех, включая Стани-
славского, говорить: «Верю!».
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей ♦ 117
000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000000
Как это делается? Путем описания реакций героев в со-
ответствии с законами человеческой (или собачьей, птичь-
ей — уж какой у вас герой) психики. Дело в том, что в дей-
ствиях героя есть причина, за которой следует привычная
или инстинктивная реакция. В случае, если ситуация этой
реакцией разрешается, то драматургии нет, конфликт отсут-
ствует и писать не о чем. А вот если в результате привычной
или автоматической реакции случается проблема, то возни-
кает дилемма «быть или не быть?» — и у героя начинается
история реадаптации к жизни с тем или иным сюжетом.
У этого сюжета есть несколько возможных итогов:
либо герой решает проблему во внешнем мире (споткнул-
ся—упал—встал), либо проблема эта побеждает героя
(споткнулся—упал—умер), либо он трансформирует про-
блему в новое видение и поведение: например, споткнулся
о корягу в темном лесу—упал—встал—стал дровосеком
или споткнулся—упал—стал инвалидом, но с тех пор делает
из коряг деревянные игрушки.
В любом случае после удара об корягу у героя будет
реакция (падение, боль, шок, раздражение), затем дилем-
ма — что делать, если нет приемлемых вариантов? Злиться
на корягу или лечить пораненную ногу? Брать топор и ру-
бить вредное дерево — или спешить еще скорей туда, куда
шел? Плакать от боли по конкретному поводу или стать
лесником, осознав глобальные причины проблемы? Важ-
но заметить, что если при падении приемлемый вариант
есть — герой упал и ничего не случилось, то этот эпизод
можно вообще опустить, ибо он не двигает действие.
Решение же дилеммы, не имеющей готового решения,
требует времени. Но в конце концов герой что-то выбирает,
и действие двигается дальше. Общая же схема «причина —
психофизическая реакция, включая замешательство (смех,
тревогу, раздражение, печаль, шок и пр.) — поиск и фор-
мулировка возникшей дилеммы — раздумья и решение
дилеммы — действие и реакция мира на него» и есть секрет
психологичного описания поведения героя.
Ни на одной из фаз нельзя застревать: если причина
слишком медленного действия, читатель бросит книгу
от нетерпения; если герой слишком долго отреагирует свои
печали или радости, читателю станет неприятно, что его
чувства уже насытились, а герой все еще «тормозит».
Если же поиск и решение дилеммы показаны слишком
118 ♦ Как писать в XXI веке
сложно и длительно, читателю станет не интересно, чем все
кончится, — он уже истратил все силы на исследования
ваших вариантов и истрепал все свои нервы, так что на про-
должение у него нет сил — вы его замотали.
Решением героя обычно становится наименьшее
из возможных зол, что обозначает, что проблема решена,
но не до конца и герою предстоит еще с ней поработать
до победного конца, который наступит в конце новеллы,
стихотворения, фильма или рассказа. Потому что если ре-
шение находится сразу, то тут и сказке конец. Так устроен
удетерон — предложение в одну строку, которое можно
считать и прозой, и поэзией. Например, афоризм.
Однако в истории, длящейся несколько строк или даже
больше, причина порождает реакцию, затем мотивацию
на перемены и соответствующую им дилемму (по-старому
жить нельзя, по-новому — не ясно, как), затем раздумья
и решение, за коим следует действие, приводящее к победе
или поражению. Вот, например, «Моя эпитафия» (1815)
А.С. Пушкина:
Здесь Пушкин погребен; он с музой молодой,
С любовью, леностью провел веселый век,
Не делал доброго, однако ж был душою,
Ей-богу, добрый человек.
Причина: герой, Пушкин — поэт, таковы его природный
дар и мотивация к деятельности. Реакция поэта на свой дар —
конечно, «жизнь с музой». Дилемма образов жизни решается
то так, то эдак: с любовью, с леностью провел веселый век,
не делал доброго. Решение — однако ж был душою, ей-богу,
добрый человек. Как человек тонкий и талантливый, Пуш-
кин представил нам неоднозначного героя и неоднозначное
решение его судьбы. Иначе была бы басня с нотацией.
В причине обычно есть внешняя сторона — у поэта есть
генетика, что тут будешь делать. Путник споткнулся о брев-
но, бывает. Раскольникову не хватает денег, это реальность.
Однако дилемма в понимании героя (и автора) всегда огра-
ничена горизонтом интерпретаций и характером: там, где
князь Мышкин смиренно стерпит, Раскольников ударит
топором. Там, где Чацкий съязвит, Молчалин подольстит-
ся. В том месте истории, где Муми-тролль заснет на зиму,
Снусмумрик отправится в путешествие в дальние края.
Объективные события приводят к разным реакциям
героев. Реакцию можно описать по внешним действиям —
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей ♦ 119
покраснел, инстинктивно ринулся в битву, закричал, —
или внутренним монологом — подумал, решил про себя,
вспомнил. После инстинктивной психофизической реак-
ции на причину (выскочила собака, поскользнулся, потерял
нить разговора), которую человек часто не контролирует,
идет попытка осознать и адаптироваться: как справиться
со страхом? как встать после падения? как снова привлечь
внимание собеседника? После этого — более-менее осо-
знанное действие.
На действие героя мир чем-то ответит, и возникнет
новая причина для перемен по прежней схеме. Таким об-
разом, вы добираетесь до самого конца.
Как любое правило, эта модель нужна не столько в мо-
менты, когда вы спешно записываете то, что диктуют вам
музы,.а когда герой становится нелеп и вы затрудняетесь
с описанием того, что же с ним такое происходит. Вот
тут-то вы обнаруживаете, что у него нет причины для пе-
ремен, а он у вас вдруг куда-то побежал. Или у него от-
сутствуют эмоциональные реакции, и он только действует
как зомби. Или что в ситуации выбора ничего не выбирает,
а только рефлексирует и трусит. Поэтому вы в третий раз
описываете одну и ту же коллизию, сквозь которую его дав-
но уже следовало бы поднять на новый уровень мышления,
да вы забыли заставить его выбрать меньшее из всех зол —
и втянуться в новый виток драмы жизни.
Не позволяйте душе героя лениться — и все пойдет
на лад. А схема «причина — реакция — дилемма — ре-
шение — действие — реакция мира — и пошли на новый
круг...» вам в этом изрядно поможет.
Магнолия. Сказка о творческом
пути художника
Трус умирает много раз до смерти,
А храбрый смерть один лишь раз вкушает!
Уильям Шекспир,
трагедия в пяти актах
* Юлий Цезарь»
Эту сказку написала замечательная художница Арина
Даур. И поскольку художница замечательная, тем интереснее
увидеть, можно ли заставить ее героя наконец действовать.
120 ♦ Как писать в XXI веке
ооооо<>о<х><ж><х><>с<>ооо<>с>фоо<х>о<>оооооос>оооооо<><х>ооо<>>о<>оос«>>>х><>о<>оо<х>о<х>о<>о^
«Жил-был еловый лес, сумрачный, иногда непроходимый.
А ель, как утверждают знатоки, это лев среди деревьев.
Под землей ее могучие корни устремляются к центру пла-
неты, разветвляясь в ширину и забирая все полезные соки
земли. Мало того, что другим деревьям сложно с ними
выживать, порой и своим колючим родственникам трудно
приходится. Не деревья, а львы.
И вот в таком темном и малоприветливом лесу, на слу-
чайно образовавшейся полянке выросло совсем новое и не-
понятное деревце.
Елки выдвигали версии — перелетная птица обронила
зернышко. Одна из елей вспомнила, что у птицы был ка-
кой-то странный хохолок, видимо заграничный. Поражен-
ная красотой леса, гостья раскрыла свой крючковатый клюв
и выронила семечко.
Еще кто-то вспомнил, что приходили туристы. «А кто
это — туристы?» — спросила маленькая елочка с еще очень
мягкими иголочками. «Это такие деревья без корней, разго-
варивают похоже на птиц, но противнее, — сказала старая
ель с колючими и сухими ветвями внизу. — Может, и они
занесли семечко. А вот еще помните ураган, когда мне аж
макушку снесло? Это и он мог принести».
В общем, никто не знал точно, поэтому в еловую лето-
пись занесли все версии.
Маленькое семечко пролежало в земле много лет в глу-
бокой задумчивости. Было ужасно холодно и темно. И оно
сказало себе — раз так, буду спать и смотреть сны про жар-
кие страны. Но однажды случился чудный год, и теплая
весна разбудила маленькое семечко.
Лучики солнца защекотали его — «А ну, вставай, сонька-
засонька — покажи себя! Хватайся за нас, — сказали лучи-
ки, и потянули едва появившийся росток к солнцу. — Мы
тебе поможем, и ты станешь чудесным деревом!»
Прошло несколько лет. Летом было весело, осенью гру-
стновато, зимой невыносимо холодно, но спасала надежда
на весну, которую обещали лучики, — и в награду снова
приходило лето. Вот летом-то все и случилось. Ели снача-
ла не замечали новое растение. Мало ли сорняков растет
у корней, может, это одуванчик-акселерат или брусника
древовидная. Деревце наше листьев не меняло, и были они
жесткие, плотные и блестели.
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей ♦ 121
ооосюо<х>ооо<хк><>осихх>ооооо<>с>о<>о<><х>оооос>о<>оо<х>с»э<х>оооо<>оос<>^^
Переполох в еловом сознании начался, когда на дереве
вырос огромный бутон.
На всякий случай ели обратились к самой старой и муд-
рой, с сухими ветвями внизу. В бури и ураганы она умело
уклонялась от ветра и благодаря этому уцелела. Одни гово-
рили, что ей было уже триста лет, а другие — пятьсот. На ее
вершине качались шишки. Иногда ее колючая мудрость
играла роль антенны, принимая позывные других лесов.
Один раз ей удалось зацепиться за грозовую тучу и она лич-
но познакомилась с молнией.
— Кто это вырос в нашем колючем сообществе? Не ви-
дала ль ты что подобное? Не грозит ли это нам страшной
болезнью? Не зацветем ли мы все такими цветами?
— Очень далеко в теплых краях на берегу синего моря
растут целые леса таких деревьев, и зовут их магнолиями.
— Такое уродство в первый раз вижу, — сказала ель-
модница, всплеснув ветками. — Давайте закидаем его
шишками, пока не поздно. С изменением климата можно
подхватить всякую заразу и покроются все елки такими
бутонами вместо шишек!
Через несколько дней расцвел из бутона на дивном де-
ревце большой цветок. В его середине была желто-золоти-
стая корона, и благоухал он неведомым ароматом. В танце
восхищения слетелись бабочки, пчелы, жуки. Птицы про-
пели песню восторга. И только ели недоумевали: «Какое чу-
довище! Не сделать ли все-таки этой сумасшедшей ромашке
еловую инъекцию? Ни колючек, ни шишек — бездарное
растение. Ни уколоть, ни поцарапать не может», — сказала
старая ель и заснула...
Эту историю я искренне сочиняла про себя, но теперь
знаю, что магнолия живет в каждом. И когда она распускает
свой белый цветок с желто-золотой короной, — позвольте
ей это сделать!»
Итак, наш герой — магнолия. А теперь давайте разби-
раться, как он сделан и что тут можно улучшить. Предыс-
тория героя понятна: это деревце, выросшее из семечка,
занесенного путешественниками из далеких мест. Внешний
вид, с жесткими неопадающими листьями описан. Харак-
тер — спим, пока плохо, просыпаемся в тепле — дан.
Для читателя плохо то, что в момент, когда елки уже
разбираются с тем, что ж среди них тут выросло, автор де-
лает нам «флэш-бэк» (возврат в прошлое) и рассказывает
122 ♦ Как писать в XXI веке
историю снова, наконец глазами героя. В результате сюжет
прокручивается по одному и тому же временному отрезку
дважды, а действие стоит.
Тип конфликта двойственный — герой справляется
с бедствием (холод и темнота) с помощью солнечных лучи-
ков, тянущих его вверх. Однако описание сурового и подав-
ляющего елового сообщества очевидно задает герою обяза-
тельный тип «борьба с обществом», однако автор от него
уклоняется. Страшное сообщество почему-то удовлетворя-
ется тем, что старая ель-лидер знает название нового дере-
ва, хотя ответа на вопрос, не заразно ли его цветение, глава
елового клана не дает. И опасность эта остается.
Идея закидать шишками повисает в воздухе, хотя очевид-
но, что это «ружье» как-то должно «выстрелить» в истории:
либо кто-то попробует, и магнолии беда, либо старая ель
агрессию запретит, и для того должна быть причина, а ее
не видно. Более того, ель-лидер почему-то не реализует
идею сделать магнолии еловую инъекцию, хотя это как раз
было бы «наименьшим из зол», при котором не надо тратить-
ся ни на то, чтоб душить все-таки непонятное деревце, зато
и заразу его как-то нейтрализовать. Когда засыпает до луч-
ших времен семечко в земле, я еще верю, но когда здоровен-
ная ель, знакомая с молниями, отказывается от экспансии
в отношении магнолии в пользу сна — не поверю никогда.
Социальный конфликт, таким образом, разгорается
за счет героев второго плана (закидаем шишками — сделаем
инъекции — и ничего), но потом сворачивается и не на-
ходит разрешения. Как и основной сюжет. Наш герой
избавляется от необходимости совершить соответствую-
щий подвиг, ничего не происходит, и магнолия «не растет
над собой».
Что в итоге? Во-первых, герой становится неинтерес-
ным — на поверхность его тянут лучики, внешние переме-
ны описаны как самопроизвольные (что выросло, то вырос-
ло), а внутренняя позиция засыпать в ответ на проблемы,
которой вдруг заражается старая ель, — неубедительна
и герою не подходит. Выходит очевидно непассионарный
герой, которого тащат обстоятельства. Таков же в итоге
и сюжет, «склоняющийся в сон». И мера произведения,
определяемая масштабом перемен героя, оказывается по-
ловинчатой — не ключевая для сюжета борьба с бедствием
произошла силами лучиков, а главная история с еловым
обществом вообще не случилась.
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей ♦ 123
00000<>0<>00<><Х><>0<>000<Х><>0<><><>000<Х><Х><>000<><ХИ>>Х><><><>0<>0000<><>0<><><Х>С^^
И герой остался просто «растением-рохлей издалека»,
который «просто хочет жить». Можно предположить,
что у его цветов сонный запах, но тогда когда они отцве-
тут, ели проснутся — и конфликт должен возобновиться
и разрешиться героическим поступком магнолии. Либо
ели ее задушат, либо она их обаяет, либо — что самое ин-
тересное — внутри елей прорастут магнолиевые чувства,
а магнолия — что неизбежно в еловом лесу — станет слегка
колючей. Тогда, в новом симбиозе, перемены магнолии
внешние и внутренние будут максимальны — как и сила
впечатления читателя от этой сказки. И, кстати, тогда тема
борьбы с обществом обогатится или сменится темой борьбы
с близкими, ибо старая ель благодаря пониманию склонна
встать на сторону магнолии, а молодые ели-модницы —
скорее противники нашего героя.
В чем еще проблемы? Конец сказки расшифровывает
причину, по которой социальный конфликт свернут авто-
ром: художница надеется, что в каждой тоталитарной елке
сама собой в какой-то момент может расцвести творческая
магнолия. Во-первых, история человечества заставляет
четко сказать на это: «Не верю!», ибо мы знаем, напри-
мер, Гитлера, который начинал как художник, а кончил
как диктатор. Во-вторых, если все-таки в этой сказке про-
исходит мутация — и старая ель засыпает от того, что в ней
прорастает магнолия, то остальные, менее крепкие елочки,
должны бы заснуть и подавно. А после просыпания все они
или многие из них обнаружат, что все-таки «заразились»
от магнолии цветами. В таком случае до самой интересной
сути истории автор просто не добрался.
Более того, в этом волшебном сюжете центром станет
секрет мутации елок и магнолий, а это — отношения с Бо-
гом. И тут должна быть цепочка от причины (мутация елок
во сне из-за магнолии) к первичной реакции, коей будут —
гнев, страх, агрессия, депрессия, шок елок — и все это
обратится на нашего героя. Дилемма — биться и очевидно
проиграть или умолять о пощаде и учить елок жить с магно-
лиевыми свойствами, что неизвестно, как выйдет, — должна
вести героя ко второму решению. Тем паче что, уничтожив
в гневе магнолию, елки лишатся единственного серьезного
эксперта по своему новому состоянию.
Решившись же на обучение у магнолии, они лишат части
авторитета старую ель, и тут герою предстоит решать во-
просы власти и влияния. А кроме того, магнолии придется
124 ♦ Как писать в XXI веке
<ххх><>с><х><х><><>о<><х><х>оо<>оооо<х>о<х>ос><><><>о<><х><>ооо<><><>оо<х><х*^^
научиться самой входить в роль елки, чтобы понять, как со-
вместить творческое начало с иерархией их суровой власти.
Вся эта социальная история очевидно упрется в вопрос,
что такое «магнолиелка» или «еломагнолия», а это делает
сказку наконец тем, чем мне ее назвал автор: рассказом
о творческом начале. И тогда придется вернуться к молни-
ям, солнечным лучикам и прочим метафорам и наместни-
кам Бога на этой странной сказочной земле.
В предложеном мною случае мы ведем героя от низшего
уровня по Маслоу (выживание) к высшему (транспер-
сональные задачи), заставляя его преодолевать все про-
межуточные фазы: необходимость влиться в сообщество
и быть принятым им, получение статуса, власти, влия-
ния — и творческую самореализацию в качестве эксперта
по «магнолиелочной» жизни. И если мы опишем все эти
приключения по схеме «причина — реакция — дилемма —
решение — действие — реакция мира — и пошли на новый
круг...», то у нас есть шанс на то, что история творческого
начала сделает магнолию интересным героем, а историю —
занимательным чтением для многих людей.
Чем вы теперь и займетесь в заданиях к этой главе —
каждый со своей «магнолией».
Задание. Неотразимые образы у классиков:
я встретил вас, и все былое...
Благодарю Наталью за прекрасный вечер и своеобразную мастер-
скую. Пользу в ее занятиях вижу прежде всего в том, что «юные жур-
налисты» понимают: любая запомнившаяся им ситуация может стать
рассказом со своей сюжетной линией, а не остаться просто отчетом
в дневнике. Из любого сюжета может получиться небольшая новелла.
У современных детей клиповое восприятие жизни, и собрать их чув-
ства, мысли в единое целое бывает очень сложно. Наташины занятия
позволяют увидеть главное, объединить воедино пазлы разрозненной
мозаики. Большое спасибо!
Валерий Клементьев, руководитель ассоциа-
ции интеллектуальных литературно-журна-
листских клубов «Светоч» (Зеленоград), заслу-
женный учитель России, отличник народного
образования, участник «Школы малой прозы
и поэзии» Натальи Гарбер, Пушкинские горы,
лето 2012 года
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей ♦ 125
1.	История о героях, ведомая сюжетом любви
и ненависти, социального конфликта, страшного
бедствия или (анти) божественной идеей
Из своих любимых героев могу предложить Вам погля-
деть рассказы «Собака-компаньон» (отношения с близки-
ми), «Марио социализейншен» (вызов обществу), «Все рав-
но» (сила бедствия) и «Этюд» (отношения с Богом) на моем
сайте www.nataliagarber.ru.
2.	История о Вашем любимом писателе
Ваша версия на базе реальной биографии или ее эпизо-
да. «Героические» истории о тех, за кем стоят Ваши люби-
мые образы и произведения.
3.	Тест на лидерство... для Вашего лирического героя
Лидерство — это способность вести за собой. Это свой-
ство героя (и Ваше) лучше всего проверяется в отношени-
ях с людьми, которые герою (или Вам) административно
не подчиняются. Поэтому следующий ниже тест — средство
самооценки Ваших способностей вести читателей за со-
бой — своими силами и силами Ваших героев. Поэтому
из двух предложенных вариантов ответа на каждый вопрос
выберите только один — и узнаете, какие шансы у Вашего
шедевра быть дочитанным до конца:
1.	Часто ли Вы бываете в центре внимания окружающих?
а) да б) нет.
2.	Считаете ли Вы, что многие из окружающих вас людей
занимают более высокое положение по службе, чем Вы?
а) да б) нет.
3.	Находясь на собрании людей, равных Вам по служеб-
ному положению, испытываете ли Вы желание не высказы-
вать своего мнения, даже когда это необходимо?
а) да б) нет.
4.	Когда Вы были ребенком, нравилось ли Вам быть ли-
дером среди сверстников?
а) да б) нет.
5.	Испытываете ли Вы удовольствие, когда Вам удается
убедить кого-то в чем-то?
а) да б) нет.
126 ♦ Как писать в XXI веке
6.	Случается ли, что Вас называют нерешительным че-
ловеком?
а) да б) нет.
7.	Согласны ли Вы с утверждением: «Все самое полез-
ное в мире есть результат деятельности небольшого числа
выдающихся людей»?
а) да б) нет.
8. Испытываете ли Вы настоятельную необходимость
в советчике, который мог бы направить Вашу профессио-
нальную активность?
а) да	б) нет.
9. Теряли	ли Вы иногда хладнокровие в разговоре
с людьми?	
а) да	б) нет.
10.	Доставляет ли Вам удовольствие видеть, что окру-
жающие побаиваются Вас?
а) да б) нет.
11.	Стараетесь ли Вы занимать за столом (на собрании,
в компании и т. п.) такое место, которое позволяло бы Вам
быть в центре внимания и контролировать ситуацию?
а) да б) нет.
12.	Считаете ли Вы, что производите на людей внуши-
тельное (импозантное) впечатление?
а) да	б) нет.
13.	Считаете ли Вы себя мечтателем?
а) да	б) нет.
14.	Теряетесь ли Вы, если люди, окружающие Вас, выра-
жают несогласие с Вами?
а) да б) нет.
15.	Случалось ли Вам по личной инициативе заниматься
организацией рабочих, спортивных и других команд и кол-
лективов?
а) да б) нет.
16.	Если то, что Вы наметили, не дало ожидаемых ре-
зультатов, то Вы:
а)	будете рады, если ответственность за это дело
возложат на кого-нибудь другого;
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей ♦ 127
б)	возьмете на себя ответственность и сами доведете
дело до конца.
17.	Какое из этих двух мнений Вам ближе:
а)	настоящий руководитель должен уметь сам делать
то дело, которым он руководит, и лично участво-
вать в нем;
б)	настоящий руководитель должен только уметь руко-
водить другими и не обязательно делать дело сам.
18.	С кем Вы предпочитаете работать?
а)	с покорными людьми,
б)	с независимыми и самостоятельными людьми.
19.	Стараетесь ли Вы избегать острых дискуссий?
а) да б) нет.
20.	Когда Вы были ребенком, часто ли Вы сталкивались
с властностью Вашего отца?
а) да б) нет.
21.	Умеете ли Вы в дискуссии на профессиональную
тему привлечь на свою сторону тех, кто раньше был с Вами
не согласен?
а) да б) нет.
22.	Представьте себе такую сцену: во время прогулки
с друзьями по лесу Вы потеряли дорогу. Приближается ве-
чер, и нужно принимать решение. Как Вы поступите?
а)	дадите возможность принять решение наиболее
компетентному из Вас;
б)	просто не будете ничего делать, рассчитывая на
других.
23.	Есть такая пословица: «Лучше быть первым в дерев-
не, чем последним в городе». Справедлива ли она?
а) да б) нет.
24.	Считаете ли Вы себя человеком, оказывающим влия-
ние на других?
а) да б) нет.
25.	Может ли неудача в проявлении инициативы заста-
вить Вас больше никогда этого не делать?
а) да б) нет.
128 ♦ Как писать в XXI веке
оооо<><>о<><><х><х>о<><>оо<х>с><>оо<х>оооооо<><х>с>о<><хх>оооо<>ооооо<><><>>ооо<х>оооос>оо^^
26.	Кто, с Вашей точки зрения, истинный лидер?
а)	самый компетентный человек;
б)	тот, у кого самый сильный характер.
27.	Всегда ли Вы стараетесь понять и по достоинству
оценить людей?
а) да	б) нет.
28.	Уважаете ли Вы дисциплину?
а) да	б) нет.
29.	Какой из следующих двух руководителей для Вас
предпочтительнее?
а)	тот, который все решает сам;
б)	тот, который всегда советуется и прислушивается
к мнениям других.
30.	Какой из следующих стилей руководства, по Ваше-
му мнению, наилучший для работы учреждения того типа,
в котором Вы работаете?
а) коллегиальный; б) авторитарный.
31.	Часто ли у Вас создается впечатление, что другие
злоупотребляют Вами?
а) да б) нет.
32.	Какой из следующих двух «портретов» больше
напоминает Вас?
а)	человек с громким голосом, выразительными же-
стами, за словом в карман не полезет;
б)	человек со спокойным, тихим голосом, сдержан-
ный, задумчивый.
33.	Как Вы поведете себя на собрании и совещании, если
считаете Ваше мнение единственно правильным, но ос-
тальные с ним не согласны?
а)	промолчу;
б)	буду отстаивать свое мнение.
34.	Подчиняете ли Вы свои интересы и поведение других
людей делу, которым занимаетесь?
а) да б) нет.
35.	Возникает ли у Вас чувство тревоги, если на Вас воз-
ложена ответственность за какое-либо важное дело?
а) да б) нет.
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей 4 129
36.	Что бы Вы предпочли?
а)	работать под руководством хорошего человека;
б)	работать самостоятельно, без руководителя.
37.	Как Вы относитесь к утверждению: «Для того чтобы
семейная жизнь была хорошей, необходимо, чтобы реше-
ние в семье принимал один из супругов»?
а) согласен; б) не согласен.
38.	Случалось ли Вам покупать что-либо под влиянием
мнения других людей, а не исходя из собственной потреб-
ности?
а) да б) нет.
39.	Считаете ли Вы свои организаторские способности
хорошими?
а) да б) нет.
40.	Как Вы ведете себя, столкнувшись с трудностями?
а)	у меня опускаются руки;
б)	у меня появляется сильное желание их преодолеть.
41.	Делаете ли Вы упреки людям, если они этого заслу-
живают?
а) да б) нет.
42.	Считаете ли вы, что Ваша нервная система способна
выдержать жизненные нагрузки?
а) да б) нет.
43.	Как Вы поступите, если Вам предложат произвести
реорганизацию Вашего учреждения?
а)	введу нужные изменения немедленно;
б)	не буду торопиться и сначала все тщательно обдумаю.
44.	Сумеете ли Вы прервать слишком болтливого собе-
седника, если это необходимо?
а) да б) нет.
45.	Согласны ли Вы с утверждением: «Для того чтобы
быть счастливым, надо жить незаметно»?
а) да б) нет.
46.	Считаете ли Вы, что каждый человек должен сделать
что-либо выдающееся?
а) да б) нет.
5.	Зак. 181
130 ♦ Как писать в XXI веке
«ООООООООООООФОООООООООООООООО0ООООООООООООООООООФОООООООООООФОООООООООООООООООФООООООООООООООООООООООООООООООО
47.	Кем Вы предпочли бы стать?
а)	художником, поэтом, композитором, ученым;
б)	выдающимся руководителем, политическим дея-
телем.
48.	Какую музыку Вам приятнее слушать?
а)	могучую и торжественную;
б)	тихую и лирическую.
49.	Испытываете ли Вы волнение, ожидая встречи с важ-
ными и известными людьми?
а) да . б) нет.
50.	Часто ли Вы встречали людей с более сильной волей,
чем ваша?
а) да б) нет.
Подсчет баллов: В соответствии со следующим ключом
определяется сумма баллов, полученных испытуемым.
За каждый ответ, совпадающий с ключевым, поставьте себе
1 балл, в другом случае — 0 баллов. Ключ таков: 1а, 2а, 36,
4а, 5а, 66, 7а, 86, 96, 10а, Па, 12а, 136, 146, 15а, 166, 17а,
186, 196, 20а, 21а, 22а, 23а, 24а, 256, 26а, 276, 28а, 296, 306,
31а, 32а, 336,34а, 356, 366, 37а, 386, 39а, 406, 41а, 42а, 43а,
44а, 456, 46а, 476, 48а, 496, 506.
Результат:
•	Если сумма ниже 25 баллов, то качества лидера у Вас
выражены слабо. Значит, стоит стать лидером для себя
самого и начать успешно управляться с собствен-
ной жизнью. Если Вас тянет в писательство, пиши-
те для людей, похожих на Вас, подобрав для себя
подходящий стиль и технику в следующей главе.
Постарайтесь быть чем-то полезным этим людям,
без претензий, в пределах посильного — наверняка
в Вашем опыте есть что-то, что может их порадовать,
подсказать какие-то решения, дать несколько прият-
ных и интересных минут жизни. Напишете несколько
таких произведений, пока будете читать эту книжку,
дайте почитать понимающим друзьям, и если им по-
нравится, глядишь, замахнетесь и на большее...
•	Если сумма баллов оказалась в пределах от 26 до 35,
то качества лидера выражены средне, как у всех. Ре-
шайте сами: надо ли Вам их развивать ради интерес-
Глава 4. Как создать героя? Конструируем новых людей ♦ 131
сс><>о<х>ооооофо<>с>ооо<>ооооооо<>оо<к>ооооооо<>оооооооооооо<х><>оо<>оос><>ооооо<>ооо<х><>о<>ооос<>с>ооооо<><>фоооооофооос><>о<х>о<>о<х>>о
ной писательской судьбы и новых горизонтов творче-
ства — или хватит того, что есть?
•	Если сумма баллов попала в промежуток от 36 до 40,
то Вы сильный и реализованный лидер, ведущий
людей и сообщества и знающий, как это делать. Ваш
главный вопрос — чего Вы хотите теперь? Каковы
Ваши следующие творческие и писательские задачи
и что надо сделать, чтобы решить их со всей доступ-
ной Вам силой и талантами?
•	И, наконец, если сумма баллов больше 40, то Вы
как лидер склонны к диктату. Аккуратнее, это ве-
дет к конфликтам, инфаркту и потере творческого
начала! Писатель должен соблазнять, а не тиранить
читателя. Учитесь действовать методом «pull» (тянуть
к себе, притягивать), а не «push» (толкать от себя,
выталкивать). Чтобы понять, о чем я, найдите двери,
открывающиеся в одну сторону, и Вы увидите: там где
работает только «push», дверь нельзя открыть на себя.
А дверь с надписью «pull» не вытолкнешь наружу.
Но есть двери, способные двигаться в обе стороны.
Это первая тема для Вашего литературного произведе-
ния — о человеке, научившемся входить и выходить,
используя «pull» и «push» по обстоятельствам. Научи-
тесь — обретете радость движения в потоке жизни
и признание читателей. С Вашей бешеной энергией,
направленной в мирное русло, это возможно.
КАК ЭТО СКАЗАТЬ ПО-РУССКИ?
ОПИСАНИЕ, ОБРАЗ, МЕТАФОРА.
ЗАПИСНАЯ КНИЖКА
КАК КОПИЛКА ПИСАТЕЛЯ.
СЕКРЕТЫ ИДЕАЛЬНОГО ТЕКСТА.
РАБОТА С ТВОРЧЕСКИМ
СТУПОРОМ
Слово — сила. Увековеченное в письме, оно обретает
власть над мыслью и мечтой людей, и границ этой вла-
сти нельзя измерить и представить. Слово господствует
над временем и пространством. Но, только будучи схвачен-
ной в сети букв, мысль живет и действует. Все остальное
развевает ветер.
Глава 5. Как это сказать по-русски? ♦ 133
Прогресс в развитии человеческой мысли, достижения
ума человека родились из этих слабеньких букв-стебельков
на белом поле бумаги. В жилах культуры пульсируют ка-
пельки чернил.
Плох писатель, который об этом не думает, плох писа-
тель, если он продолжительность жизни своего творения
меряет преходящим мигом, плох, если думает, что мгнове-
ние не накладывает на него тех же обязательств и той же
ответственности, что и столетие.
Кто не работает над своим творением, видя его «аегере-
rennius» — «более вечным, чем бронза», кто сам себя разору-
жает убеждением в ничтожности им созидаемого, не дол-
жен брать пера в руки, ибо он — сеятель плевелов.
Ян Парандовский, «Алхимия слова»
Описание — это материальная живопись, а повествова-
ние — рассказ (сценарий) истории. Можно уметь писать (по-
вествовать) и не уметь описывать (рисовать), — и наоборот.
Описание основывается на психологическом и пластиче-
ском наблюдении и должно быть реальным и рельефным.
Его задача — оживлять, материализовывать, делать зримой
картину событий, природы и людей и тем создавать у чита-
теля иллюзию жизни.
«Не говорите читателю — вот вам остроумное словцо,
послушайте, вот чудо. Ведь читатели могут не счесть ваш
текст ни остроумным, ни чудесным», — говорил баснопи-
сец Лафонтен, а уж он знал цену и место нравоучительного
обращения к читателю.
Техники образного описания
Но что сказать об наших писателях, которые, почитая
за низость изъяснить просто вещи самые обыкновенные, ду-
мают оживить детскую прозу дополнениями и вялыми ме-
тафорами? Эти люди никогда не скажут дружба — не при-
бавя: сие священное чувство, коего благородный пламень и пр.
Должно бы сказать рано поутру — а они пишут: Едва первые
лучи восходящего солнца озарили восточные края лазурного
неба — ах как это все ново и свежо, разве оно лучше потому
только, что длиннее.
Читаю отчет какого-нибудь любителя театра — сия
юная питомица Талии и Мельпомены, щедро одаренная
Апол... боже мой, да 20 поставь — эта молодая хорошая ак-
триса — и продолжай — будь уверен, что никто не заметит
твоих выражений, никто спасибо не скажет. Презренный
134 ♦ Как писать в XXI веке
зоил, коего неусыпная зависть изливает усыпительный свой
яд на лавры русского Парнаса, коего утомительная тупость
может только сравниться с неутомимой злостию... боже
мой, зачем просто не сказать лошадь; не короче ли — г-н из-
датель такого-то журнала.
А. С. Пушкин, « О прозе»
Классическая литература — это простые слова, заря-
женные глубоким смыслом.
Эзра Паунд
Самое сильное описание — это не указующее читателю,
что чувствовать или думать, и не самое детализированное,
а то, которое дает самое сильное настроение и часто соче-
тает в себе сильный визуальный (иногда звуковой) и физио-
логический образ. Жюль Валлэс написал о юном пловце:
«Река так холодна, что обжигает пальцы. Я вошел однажды
в воду до бедер; мне показалось, что у меня отрезаны ноги
ледяной пилой». Тургенев сказал о смерти кратко и страш-
но: «Глаз не совсем был закрыт, и по нему ходила муха».
Реализм. Описание — пробный камень поэтического
дарования. Описание, даже фантастическое, лучше всего
делать «с натуры» — с реальных характеров, мест, событий,
с записей из записных книжек, ярких воспоминаний, чтобы
создать у читателя ощущение реальности. Гомер, о щите
Ахилла — «далеко, как от месяца, свет от него разливался».
Флобер, «Сентиментальное воспитание», тишина: «Когда
экипаж останавливался, наступала полная тишина; слышно
было только дыхание лошади в оглоблях и в промежутках —
птичий крик, очень слабый». Чехов, ночь в «Вишневом
саде» — «горлышко бутылки блестит». Подлинный реализм
описания — это умение видеть обе стороны жизни — чер-
ную и белую, реальную и моральную, стремление трактовать
истину эстетически, описать доброе и честное как столь же
реальное, как и злое и недостойное. Без реального опыта
в основе описания выходит искусственный, вялый шаблон,
холодный, не цепляющий читателя вымысел.
Воображение создает вечное, творчески копируя прехо-
дящее: это синтетическая память автора, преобразующая
и интерпретирующая объекты наблюдения в меру того, на-
сколько автор прочувствовал историю. Гомер описал тоску
Одиссея по родине так, что это стало расхожим штампом
во всех культурах: «Он хотел увидеть дым, поднимающийся
над кровлей родного дома».
Глава 5. Как это сказать по-русски? ♦ 135
Есть две противоположные техники описаний. Одна, более
надежная и эпическая, отбирает ключевые, самые сильные
черты, сгущая их, другая — накапливает, нагромождает
и лирически развивает тему. Вот два убийства у Гомера:
краткое — «он продолжал еще говорить, когда голова его
упала», или длинное, физиологичное и кинематографич-
ное — «он медную пику в правую челюсть вонзил и пробил
Энопиду сквозь зубы. Пикой его через край колесницы
повлек он, как рыбарь, сидя на камне, нависнувшем в море,
огромную рыбу быстро из волн извлекает». Обе формы хо-
роши — первая, чтобы пережить это событие интенсивно,
вторая — чтобы заснять описанный кошмар максимально
подробно.
У каждой из этих техник есть свои проблемы. В эпиче-
ском сгущении может быть неудачный отбор деталей и сме-
щение образа, а поэтическое накопление может грешить
слишком легким стилем «в погоне за всеми бабочками».
«Стремленье все сказать — вот средство всем наскучить», —
писал об этом Вольтер.
Главное решение в обоих случаях — точный отбор
и краткое, яркое описание деталей. «Я задремал под стук
дождя о верх коляски», — сказал Шатобориан, и все осталь-
ные детали дороги мы увидели и дорисовали сами. Для про-
свещенных и тонких греков Гомер описал рану Менелая
так: «его тело было как слоновая кость, которую карий-
ская женщина обмакнула в багрянец», а про ночь сказал,
что «дороги наполнились мглою».
Образ в произведении
Некий человек, заметив на ногах Демонакта явные при-
знаки старости, спросил: «Что это такое?»
А тот с улыбкой ответил: «Следы от зубов Харона».
Лукиан
Образ — это творчески выраженная мысль. Уже в первой
редакции включайте в текст только то, что считаете хо-
рошим и пригодным. Ищите новые яркие мысли, свежие
идеи и нестандартные сравнения, смотрите с новых точек
зрения, подбирайте оригинальные обороты и образы, выра-
жайтесь четче и острей, выделяйте мысль из риторической
оболочки.
136 ♦ Как писать в XXI веке
<хх>о<х><хх>сих><х>см>оо<>о<><>>>см>фо<>>о<>оооф<»<>оо<><>оос><><>оф<х>о<и^^
Задействуйте все чувства: вижу, осязаю, обоняю, прика-
саюсь, ощущаю на вкус и чувствую запах. У всех свои ве-
дущие системы восприятия, старайтесь захватить все типы
читателей. Переводите со своего языка на язык других. Так
Данте создал в своем аду «молчащее солнце» и «беззвезд-
ный воздух».
Самая простая технология создания образа — преуве-
личение, развитие представления за привычные пределы:
«Словно воздушный великан обнажает шпагу», — сказал
Гюго о молнии. В развитии образного мышления помогает
чтение писателей, богатых воображением, и практика пе-
ренесения опыта и образов одной области в другую. Другой
француз, Шатобриан сравнивал заходящее солнце с «люст-
рою, опускающейся по окончании спектакля».
Образность, достигаемая разными средствами, обяза-
тельна для художественной прозы и поэзии: пусть каждая
ваша мысль будет образом. Хорошие образы подобны
метеорам, озаряющим небо в летнюю ночь, — они много-
численны и быстро гаснут, оставляя яркое и гармоническое
впечатление единого стиля.
Предпочтительны, конечно, непроизвольно возникаю-
щие, «естественные» и правдивые картины, дающие ощу-
щение точности и «эффект узнавания»: Шекспир сказал
«спит лунный свет на мраморе скамьи» и это так точно
и выразительно, что кажется — мы так видели всегда. Нет,
до «Венецианского купца» — не видели.
Если хотите, чтобы ваш текст запомнился, дайте чита-
телю яркие детали и образы, включая сквозные. Иначе,
как говорит актер Том Хэнкс, «при чтении сценария кажет-
ся, что читаешь инструкцию к водонагревателю. Когда же,
читая, начинаешь сам видеть фильм — значит, вещь стоя-
щая». Как же сделать так, чтобы читатель увидел историю?
Используя метафоры и сравнения, которые ему помогут.
Метафора и сравнение
Первый, кто сравнил женщину с цветком, был великим
поэтом, кто это сделал вторым, был обыкновенным болваном.
Генрих Гейне
Проза занимает место в литературе только благодаря
содержащейся в ней поэзии.
Акутагава Рюноскэ
Глава 5. Как это сказать по-русски? ♦ 137
оооо<х>оо<><>хххх>оо<хх>с><>ооооо<>о<>>оооо<х>оо<>оос<>о<хх>оооо<>ооооо<>ооо<>оооооооо<х><>си>><хх>оооооо<>оо<>оос>оо<мх<лооо<х><>о<>ооо
Как вы уже могли заметить из примеров, два самых
типичных способа создания образа — это метафора и срав-
нение, когда свойства одного предмета или явления при-
даются другому. Сказать о человеке «этот лев бросился
вперед» — значит использовать метафору, сказать «он бро-
сается вперед, как лев» — сравнение.
Метафора придает страсти более яркое «лицо», чем срав-
нение. Ее эффект зависит от парадоксального соответствия
образа, с которого вы переносите свойства, и образа, на ко-
торый вы их переносите. «Вот — стены Спарты», — сказал
предводитель Агезилай о воинах Спарты, и это была сильная
метафора. «Слово твое — светильник перед шагами мо-
ими» — это поэтическая метафора, «твое слово освещает мой
путь как светильник» — это сравнение, и в нем больше прозы.
Метафоры — народные и авторские — обычно настолько
входят в кровь и плоть языка, что, если бы их внезапно изъ-
ять, люди перестали бы понимать друг друга. Мы говорим:
ножка стола, горлышко кувшина, головка сахару, ручка
(чего бы то ни было), устье (т. е. уста) реки, горлышко бу-
тылки, подножие горы. В подобных метафорах, образности
которых теперь уже никто не ощущает, неживые предметы
стали частями человеческого тела.
Иногда достаточно тени сходства, и два предмета, очень
между собой отдаленные, сливаются воедино в слове. Ин-
дейцы одним и тем же словом обозначают ветвь, плечо, луч
солнца, волосы и гриву. Ананас по-английски называется
«pineapple», т. е. яблоко сосны, и в этом одном слове за-
ключена целая сказка. Глагол «ходить» обозначает все виды
движений — от людей до поездов и часов. Эти метафоры
возникают от простой экономии слов, ибо без метафоры мы
были бы обречены на непрерывное производство все новых
и новых слов. И наша память не вмещала бы даже словаря
для обыденной жизни.
Но еще в человеке как творце языка действует некий
поэтический инстинкт, из-за которого английский поэт
Уинстон Оден называл поэтов «непризнанными законо-
дателями мира». «Осоловел», «съежился», «остолбенел»,
«вбил в голову» — все это очень выразительные метафоры,
без которых в разговоре просто не обойтись. Гашек сказал
про своего бравого солдата Швейка «чтоб служба медом
не казалась», и мы повторяем это как древнюю присказку.
Теккерей написал «Ярмарку тщеславия», и у нас возникло
138 ♦ Как писать в XXI веке
название для всех событий этого рода, ибо язык есть одежда
мысли. И это тоже метафора.
Однако то, что некогда было смелым и свежим, со вре-
менем становится затасканным и невыносимым. «Рас-
писной ковер цветов», «изумрудный луг», «лазурь небес»,
«жемчужный смех», «потоки слез» имеют благородную
родословную, но сегодня являются затасканными до отвра-
щения штампами. «Лоно природы», «град пуль» и «поток
времени» тоже лучше не использовать, если вы хотите,
чтобы вас читали.
Между тем типичные оригинальные метафоры писателя
являются частью его художественного стиля и подчине-
ны ему, как типичные метафоры языка (холодный ответ,
весна жизни, опьянение страсти, крушение надежд и др.)
являются частью культуры и выражают мышление народа.
Избыток штампов делает вас неинтересным, но недостаток
авторских метафор делает ваше повествование сухим и не-
экспрессивным.
Однако в метафоричности важна мера, чтобы, стремясь
к оригинальности, не впасть в причудливость, когда чита-
тель просто не сможет себе вообразить то, что вы написали.
Избыток метафор делает речь утомительной и грузной,
как избыточный орнамент на ковре или аранжировка ме-
лодии разрушают основную тему шедевра. «Лоб слоновой
кости, глаза, как сапфиры, волосы как смоль, лебяжья шея,
коралловые уста и жемчужные зубы» — это уже кошмар,
а не женская красота. Начав говорить нечто вроде «подве-
зите нам разговорные удобства» вместо «придвиньте стулья»
или называть зеркало «советчиком граций», вы станете
персонажем из комедий Мольера, а не оригинальным со-
временным автором.
Когда я писала повесть об отце «Уплыл причал», то за-
мок и пистолет — мечта отца, — появившись в начале
и конце произведения, обеспечили ему форму «рондо».
Вода принесла образ течения, а причал стал домом, история
отношений отца с матерью вылилась в формулу «природа
коварна», а отцовский домострой исчерпывается фразой
«если б я купил своей жене юбку, она бы ее носила!».
Легко вообразить качка Володю по прозвищу «шкаф»,
потому что «он не мог почесать затылок из-за обилия
мускулатуры», и представить себе разводную ситуацию
по анекдоту о клубе лордов-рогоносцев, где слова о верно-
Глава 5. Как это сказать по-русски? ♦ 139
сти жены «и все-таки я сомневаюсь» — надежный аргумент
для принятия в сообщество. И даже сама литература — об-
ласть интересов моих и отца — стала образом, ибо название
повести — это цитата из отцовского рассказа.
Откуда брать такие детали? Из дневников и записных
книжек! Когда вы начинаете собирать мозаику истории
по кусочкам, живете в рассказе, стихотворении, эссе — сло-
ва и образы приходят к вам сами, и важно просто вовремя
записывать и к месту вставлять их в текст. Писателю стоит
постоянно обновлять свой образный ряд, избегая избитых
и уже использованных образов. Для этого хорошо слушать,
запоминать, записывать удачные обороты из уличной речи
и хорошей литературы, вести записную книжку, читать
хороших авторов, развивать вкус и стиль в общении с раз-
ными искусствами и творческими людьми.
И все эти обороты, метафоры и «фишки» надо заносить
в записную книжку. Иначе, поверьте мне на слово, вы обя-
зательно это забудете, схватившись за следующие впечат-
ления, а потом за следующие — и так без конца. Записные
книжки писателя дают «информационную базу» для буду-
щих художественных произведений. Обычно в таких за-
писках есть элемент экстравертного наблюдения событий
семьи, близкого окружения и эпохи, а также интровертные
думы о смысле жизни, мемуарные заметки о сюжетах кри-
зисных событий и осциллирующие наблюдения внешнего
и внутреннего мира. Однако собирание всего этого для бу-
дущего творчества дает автору точку зрения и фокус внима-
ния не на себе, а на драматургии потока, в котором живет,
мыслит, чувствует и действует настоящий писатель.
Хотите пример? Вот описание каталога картин одного
и того же художника-мэтра глазами двух студентов Репин-
ского института — Жени Ячного и Марины Герасиной. Эти
записи мы сделали с ними по ходу Школы малой прозы
и поэзии для художников, во время которой изучали искус-
ство «обратного иллюстрирования», т. е. создание текстов
для картин и о картинах. Я дала ребятам каталог известного
художника и попросила описать его.
Марина видит эти картины так: «Когда он видит красо-
ту, его охватывает беспокойство. От' тревожного влечения
к ней он хочет выразить все, боясь упустить хоть что-то.
Он наполняет лист мельчайшими деталями. Они созда-
ют ритмы. Очень много ритмов. Эта музыка охватывает
140 ♦ Как писать в XXI веке
художника, и если ему удается пережить это, то он выливает
на холст синюю воду и синий воздух, наполненные красо-
той этих ритмов. И тогда в картине возникает гармония
настроений. Это и есть его искусство».
А вот Женя видит в тех же пейзажах совсем иное, но и его
записки пригодятся для создания какого-нибудь литера-
турного шедевра: «Художник с такой любовью относится
к предмету, что изображение не требует деталей. Проникая
сквозь синий воздух, зритель попадает в пространство пей-
зажа, купаясь то в фиолетовой реке, то в весеннем воздухе,
то в зимней сказке. Первое впечатление — ощущение све-
жести. Но приглядитесь: даже в самых мягких пейзажах есть
жесткие вставки. Эти пятна говорят не о деталях, а о точках
напряжения в картине. Вот на лугах контрастные тени вда-
леке создают тревогу, потому что обычно вблизи все четко,
а вдалеке — размыто, а здесь наоборот. В результате мы
даже не замечаем, как входим в картину и летим над по-
лями к синему горизонту. Главный заряд воздействия этих
полотен порождается конфликтом напряжения и нежности,
контраста жестких деталей с мягким светом. И возникает
ощущение присутствия в мире с любовью».
Записная книжка писателя
Малописание для пишущих так же вредно, как для меди-
ка отсутствие практики.
Сократ
Вот в декабре 1833 года Пушкин записывает в дневни-
ке: «В городе говорят о странном происшествии. В одном
из домов, принадлежащих ведомству придворной конюш-
ни, мебели вздумали двигаться и прыгать; дело пошло
по начальству. Кн. В. Долгорукий нарядил следствие. Один
из чиновников призвал попа, но во время молебна стулья
и столы не хотели стоять смирно. Об этом идут разные
толки. N сказал, что мебель придворная и просится в Анич-
ков». Это уже готовая литературная история, это уже можно
публиковать, это интересно. И написано «в потоке».
Конечно, не всегда так сразу можно уловить готовый сю-
жет. В записную книжку писателя можно собирать цитаты
Глава 5. Как это сказать по-русски? ♦ 141
и фрагменты, наблюдения и обороты речи, но — не для того,
чтобы потешить себя, а чтобы «подобраться» к будущему
рассказу, роману, поэме. Иван Тургенев, например, актив-
но использовал дневники, чтобы проникнуть в душу —
но не свою, а своего героя. Писатель имел обыкновение
во всех подробностях разрабатывать биографии своих героев:
создавая роман «Отцы и дети», он вел дневник Базарова.
О каждой прочитанной книге, о каждом встреченном че-
ловеке, о каждом важном событии общественной жизни он
вносил в дневник записи, какие должны были бы прийти
на ум Базарову, если бы он являлся автором этого дневника.
Получился довольно объемистый том, после окончания ро-
мана ставший совершенно ненужным, как использованное
сырье. Дневник требовался только для того, чтобы автор
не спускал глаз со своего героя, знал все его мысли, чувства,
впечатления. Попробуйте писать так от лица волнующего
вас персонажа — и можете быть уверенным, вы либо поте-
ряете к нему интерес, либо поймете его до глубины души.
А вот Чехов пишет в своих записных книжках о несо-
вершенстве современных ему писателей, страшно похожих
на тех, кого мы видим сегодня. Чем заняты писатели,
интересуется Антон Павлович. Куда ведут, к чему зовут,
на что открывают людям глаза? Оказывается, литераторы
в массе своей еще хуже обывателей. Чехов пишет, что они —
«обыкновенные лицемеры прикидываются голубями, а по-
литические и литературные — орлами. Но не смущайтесь
их орлиным видом. Это не орлы, а крысы или собаки».
При этом они держатся самого высокого о себе мнения:
«Умрет какой-нибудь знаменитый астроном или политик,
так они напечатают некролог всего с пять строк, а умри
актер или литератор, так закатят некролог в два столбца,
да еще первую страницу черной каймой обведут», — пишет
Чехов в записных книжках.
Да что после смерти — и при жизни-то творческие ин-
теллигенты своим величием маются: «Боборыкин серьезно
говорил, что он русский Мопассан. И Случевский тоже».
Кто-то помнит сейчас, кто такие эти господа?
В любые времена, включая теперешние, полно лите-
раторов, считающих себя «умом и честью нашей эпохи»,
несмотря на то, что деятельные, просвещенные и активные
читатели вовсе с этим не согласны. Да что до того Боборы-
киным?..
142 ♦ Как писать в XXI веке
Главную проблему писательского фокуса внимания
Чехов в своих записных книжках резюмирует так: «Одни
бранят свет, другие толпу, хвалят прошлое и порицают на-
стоящее, кричат, что нет идеалов и т. п. Это отживающие
формы, уже сослужившие свою службу; ...с прошлогоднею
листвою гниют и те, кто живет в ней. ...Пока мы в своих ин-
теллигентных кружках роемся в старых тряпках и, по древ-
нему русскому обычаю, грызем друг друга, вокруг нас
кипит жизнь, которой мы не знаем и не замечаем. Великие
события застанут нас врасплох, как спящих дев. И вы уви-
дите, что купец Сидоров и какой-нибудь учитель уездного
училища из Ельца, видящие и знающие больше, чем мы,
отбросят нас на самый задний план, потому что сделают
больше, чем все мы вместе взятые. Если бы теперь вдруг мы
получили свободу, ...то тратили бы ее на то, чтобы обличать
друг друга в газетах в шпионстве и пристрастии к рублю
и запугивать общество уверениями, что у нас нет ни лю-
дей, ни науки, ни литературы, ничего, ничего! А запугивать
общество... значит отнимать у него бодрость, то есть прямо
расписываться в том, что мы не имеем ни общественного,
ни политического смысла».
Какова же достойная роль современного писателя в его
дневниковой работе и записных книжках? Рассказывать ис-
тории, показывающие человеку, каков он есть и как ему стать
лучше. Я думаю, вслед за Чеховым, что правильная история
XXI века должна быть историей не королей и битв, а идей.
И людей.
Как писал Чехов, человек не труп, ему нужно не три ар-
шина, а весь земной шар. Любому человеку, а особенно —
писателю, автору, сознательно ведущему свои дневники
для совершенствования своего писательского дара и лично-
сти. Дневниковая практика нужна автору, чтобы научиться
относиться к нужному ему земному шару и другим людям
бережно и с любовью. Ибо счастье — это не личное по-
требление, а общее созидание. На всех уровнях. В первую
очередь — на уровне простого, обычного, «маленького»
человека.
Именно поэтому русская литература, подобно боль-
шинству дневников, всегда была «литературой маленького
человека», а не жизнеописанием лидера. Повествованием
о людях, живущих внутри исторического процесса, а не ца-
рящих на его гребне. Писатель действует не пропагандой,
Глава 5. Как это сказать по-русски? ♦ 143
а ясностью видения и состраданием — ибо кто не может
взять сердце читателя лаской, тот не возьмет и строгостью.
Именно из-за глобальности своего видения и глубокой
веры лучшие русские писатели в своих дневниках пере-
живали и готовили, а на страницах своих произведений
художественно рассказывали нам истории о людях, сильно
переживающих происходящее в каждодневном труде, сквозь
боли и радости, путем открытий и ошибок, силами любви
и веры... Поэтому так ужасно и разоблачительно выглядят
в русской литературе все эти люди в футлярах, чиновники
и помещики, скряги и стяжатели, манипуляторы и идеоло-
ги, отгородившиеся ради пустого личного покоя от тягот
всеобщего пути... И не находящие даже и в этом покое ни-
чего большего тех самых 3 аршин, описанных, например,
у Чехова в записных книжках таким образом: «Чиновник
зажил особенной жизнью: на даче высокая труба, зеленые
панталоны, синяя жилетка, выкрашенная собака, обед
в полночь; через неделю все это бросил».
Все это сладостное благополучие страшно походит
на смерть и делает человека живым трупом, по меткому
высказыванию другого русского классика и гуманиста Льва
Толстого. Ибо не этого хочет душа человека, даже если он
в футляре. А хочет она того, о чем писал Толстой, говоря,
что Пьер после своих военных злоключений 1812 года «по-
терял цель, но обрел веру». И Чехов, вторя Толстому, гово-
рит в своих дневниках: «Во что человек верит, то и есть»,
поэтому, добавляет Антон Павлович, «мне хочется, чтобы
на том свете я мог думать про эту жизнь так: то были пре-
красные видения»...
Дневниковые записи и художественные сочинения
экстраверта и интроверта, путешественника по внешним
или внутренним мирам, как правило, и есть эти прекрасные
видения, так или иначе отнесенные к реальности автора.
Диарист ведет свои записки в поисках гармоничной жизни
для себя и идущих следом, с верой и терпением повторяя
вслед за восточными мудрецами: «Ни в соленом, ни в горь-
ком, ни в сладком нет настоящего вкуса. Настоящий же
вкус неощутим. Ни незаурядный ум, ни поразительный
талант не есть достоинства настоящего человека. Досто-
инства настоящего человека неприметны... Когда человек
совершенен, он велик и без выдающихся достоинств, ибо
в нем действует свободно его изначальная природа».
144 ♦ Как писать в XXI веке
Изначальная природа писателя — создавать истории,
вдохновляющие маленьких и больших людей на следование
от рабства к свободе по пути своей изначальной природы.
Это задача любого автора. Ибо только тогда из-под его пера
выходят такие записки и произведения, которые позволяют
ему и его читателям обретать смысл и счастье в жизни. Ос-
талось понять, как довести ваш текст до такой прекрасной
формы, чтобы у вас это получилось. Давайте попробуем
прямо сейчас, ладно?
10 секретов идеального текста.
Технология и искусство
Распространенное заблуждение: «...не важно, КАК пи-
сать, важно ЧТО...» происходит от непонимания художе-
ственности литературы, от непонимания единства содер-
жания и формы, в которой содержание реализуется, и это
происходит от литературного невежества...
Михаил Веллер, «Технологиярассказа»
Начинаешь писать, чтобы прожить, кончаешь писать,
чтобы не умереть.
Карлос Фуэнтес
Итак, сдаю все карты, как старуха графиня у Пушкина.
Вот вам тройка, семерка, туз — и прочие детали вашего
писательского счастья:
1.	Масштаб, неожиданность и яркость перемен. Кино
сделало нас очень искушенными в выборе интересных ис-
торий. И вашу аудиторию куда сложней впечатлить и шо-
кировать, чем кажется. Поэтому проверьте, так ли сильно
изменились герои; чтобы стоило об этом говорить? Удив-
лены ли вы сами итоговым сюжетом? Если нет, то сделайте
перемены более парадоксальными и стоящими. Не спешите
и не притягивайте за уши конец рассказа или книги. Дайте
каждой «Татьяне выйти замуж» так, как свойственно ее
характеру.
2.	«Ружья» истории. Проследите, чтобы все «ружья,
повешенные на стенах» вашей истории, выстрелили до ее
завершения. Все конфликты разрешены, начиная от вто-
ростепенных вплоть до главного. И когда все сложится,
Глава 5. Как это сказать по-русски? ♦ 145
подберите для описания перемен самые сильные образы
из доступных вам и понятных читателю. Кстати, вам само-
му интересно читать ваш шедевр? Если нет, задумайтесь,
оставьте в истории только те проблемы, которые вас дей-
ствительно волнуют, и начните править — например, так
как предложено ниже.
3.	Точность, понятность, логика. Проверьте, совпада-
ют ли по смыслу начало и конец текста, удержали ли вы
сквозную идею во всей истории. Проверьте, понятно ли
описаны герои, их возраст, пол и прочие особенности, важ-
ные для сюжета. Не упустили ли вы «очевидные» детали (он
огромного роста, она хромая, а Джон это вообще призрак),
которые все это время так ярко были перед вашими глаза-
ми, что не попали в текст? Проверьте все «входы и выходы»,
чтобы переход героев и читательских эмоций из сцены
в сцену был логичен рационально и эмоционально. А те-
перь уберите жаргон и специальную терминологию везде,
где то же самое можно сказать обычными словами. Пусть
обычному читателю тоже будет понятно, о чем речь.
4.	Активный (действительный) залог и конфликт. Проверь-
те, достаточно ли остр конфликт и ярко ли он развивается
в вашей истории. Сделайте антигероя равным по силе герою
и заострите все, что можно. Вырежьте из текста пассивный
(страдательный) залог вроде «дела были сделаны». Пишите
прямо по мере сил, что и как делают герои, а не как ими
вертят обстоятельства. Потому что, как мы говорили в пре-
дыдущих главах, если герой хоть в чем-то не активен, он
не интересен, а если он активен, это должно выражаться
в его и авторском языке тоже. Активная конструкция коро-
че, лучше звучит и читатель легче ее воспринимает. Особен-
но отследите ее в началах ключевых абзацев и частей, где
читательское внимание может «сорваться с крючка». Заинт-
ригуйте, дайте почувствовать, развлеките — и читатель ваш.
5.	Названия и имена. Как корабль назовешь, так он
и поплывет. Пройдитесь по именам собственным. Иногда
герой или место выпадают из истории или ведут себя неле-
по, потому что неудачно названы: невыразительно или так,
как зовут человека, которого вы ненавидите и не в силах
спокойно описать, слишком иностранно или слишком
«посконно», недостаточно индивидуально или, напротив,
вычурно и нечитабельно. Когда все имена и названия усто-
ятся, составьте название вашей вещи из его минимального
146 ♦ Как писать в XXI веке
числа слов. Краткость вообще сестра таланта, а уж в назва-
ниях — особенно.
6.	Выразительные эмоции. Проверьте эмоциональные
сцены: у Чехова «горлышко бутылки блестит», и уже вся
ночь как на ладони. Постарайтесь описать эмоции через
яркие и краткие детали, которые читатель легко воспримет,
представит и дорисует. Минимизируйте описания природы,
дающие ассоциации и контекст для чувств героев. Уберите
многоточия, а также восклицательные знаки. Вместо всех
этих украшательств сделайте так, чтобы действие и харак-
теры говорили за себя сами, без ложной велеречивости,
таинственности и экзальтации.
7.	Речь героев. Проверьте стиль речи героев на соот-
ветствие их родному языку, уровню культуры и характеру.
Дайте каждому свои узнаваемые и подходящие особенности
речи. Если один печально повествует, другой интеллекту-
ально побуждает к действию, а третий простенько выражает
эмоции, то ваша история приобретает более широкую па-
литру красок жизни. И читателю будет интересней и легче
представить происходящее.
8.	Краткость и образность авторского стиля. Замените
штампы («за окном светало», «ее ресницы задрожали»,
«средь бела дня», «Россия встала с колен» и т. п.) и трюиз-
мы («люди бывают разные», «все мы знаем, что...») на то,
что вы хотели сказать, — или уберите их вовсе. Уберите
также пышные описания, не раскрывающие характер ге-
роя через движение сюжета. Аккуратно дозируйте слова,
которые выбиваются из общего стиля, особенно если это
нецензурная лексика или специальные термины — одна
ложка дегтя в виде нелепого, но запоминающегося слова
вполне способна испортить бочку меда образного ряда всей
вашей истории. Все длинные предложения сделайте короче,
так, чтобы у читателя хватало дыхания и памяти дочитать
их до конца, все еще понимая, о чем речь. Прочтите свой
текст глазами кинокамеры и поправьте описания там, где
их сложно представить. Один раз увидеть — по-прежнему
лучше, чем сто раз услышать.
9.	Тест-драйв. Дайте прочесть ваш шедевр людям, кото-
рых вы уже привлекли к своему творчеству в предыдущих
главах и которые не разочаровали вас своим отношением.
Просите их отметить, где текст непонятен, скучен, велере-
чив или уклоняется от темы. Поправьте свой шедевр в со-
ответствии с теми комментариями, что сочтете разумными,
Глава 5. Как это сказать по-русски? ♦ 147
ОООООО^ЮОООООООФОООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООСМЖООООООООООФООООООООООООООООООООООООООООО
и поблагодарите своих первых читателей за все, что они
скажут.
10.	Свобода. Когда поймете, что у вас больше нет сил
править, заканчивайте эту историю. Для этого заинтересуй-
тесь другим сюжетом и поймите, что этот «good enough» —
достаточно хорош, чтобы перейти к следующему и сделать
новый лучше прежнего. Никакие правила нам не заменят
практику: чтобы научить ребенка рисовать, нужно хоро-
шенько набить ему глаз и руку, говорят учителя живописи.
Поэтому пишите по правилам, а когда они набьют вам ос-
комину, нарушьте их: мастерство возникает, когда вы выхо-
дите за пределы космолета. Но предварительно надо надеть
скафандр и научиться им пользоваться, ибо «вы не можете
перешагнуть то, что вы не знаете», сказал Просветленный
мастер недвойственности Шри Нисаргадатта Махарай.
Вам кажется, что все эти требования законченности
и цельности произведения сложно сочетать с дневниковой
прозой, мемуарами и тем более — отрывочными записными
книжками? На это я отвечу цитатой из статьи «Современ-
ная художественная проза» Вирджинии Вулф: «Посмотрите
вокруг, и увидите, что подлинная жизнь далека от той,
с которой ее сравнивают. Исследуйте, например, обычное
сознание в течение обычного дня.
Сознание воспринимает мириады впечатлений — бес-
хитростных, фантастических, мимолетных, запечатленных
с остротой стали. Они повсюду проникают в сознание не-
прекращающимся потоком бесчисленных атомов, оседая,
принимают форму жизни понедельника или вторника,
акцент может переместиться — важный момент скажется
не здесь, а там; потому что, если бы писатель был сво-
бодным человеком, а не рабом, если бы он мог описывать
все то, что выбирает, а не то, что должен, если бы он мог
опереться в своей работе на чувство, а не условность, тогда
не было бы ни сюжета, ни комедии, ни трагедии, ни любов-
ного конфликта, ни катастрофы в принятом смысле слова,
и, может быть, ни одна пуговица не была бы пришита так,
как это делают портные с Бонд-стрит.
Жизнь — это не серия симметрично расположенных све-
тильников, а светящийся ореол, полупрозрачная оболочка,
окружающая нас с момента зарождения сознания до его
угасания. Не состоит ли задача писателя в том, чтобы пере-
дать более верно и точно этот неизвестный, меняющийся
и неуловимый дух, каким бы сложным он ни был?»
148 ♦ Как писать в XXI веке
ОООООООООООООООООООООФООФООФООООООФФОООООООООООООООООООООООООООООООООООООООФООООФОООООООООООООООООООООООООООООО
Просветление «в лису».
«Идеальная» история «из ничего»
Говорите ли вы по-франглийски?
Ренет Этьембль, заглавие книги
1964 года о засорении французского
языка англицизмами
Чтобы величие полной линейки требований к автору
вас не слишком сильно угнетало, сейчас я разберу пример
построения и оптимизации истории, которую мы летом
2012 года сваяли «на слабо» вместе с питерским 10-классни-
ком Ильей Львовым — во время получасового упражнения
«А ну-ка, напиши!». В Пушкинских горах сюжеты сами
собой как-то привязываются к месту, а поскольку Илья был
смышленый интроверт «с приколом», то новелла вышла
«пушкинской» юмореской «с чудесами».
Для начала мы стали прикидывать тему: о чем бы нам
написать?
Оказалось, как-то поздно вечером по дороге Илья с
одноклассниками выскочили из-за поворота на лису. Она
потрясла городских детей — ободранная, несчастная и,
как сказал Илья, одинокая.
Одиночество и контакт с природой — две отличные
темы. Как их связать?
«Ну, такие бывают и люди, тоже изгои», — сказал Илья.
О, значит, это история о встрече двух изгоев. И что же про-
изойдет? «Они поймут друг друга», — сказал Илья.
Как? «Ну, глаза в глаза», — сказал Илья.
Как мы это опишем? Попробовали реализм глазами
героя — не выходит. Сразу посыпались какие-то смешные
реплики лисы. Значит, это сказка.
Как назовем героя? Сошлись на Васе. Имя простое,
и он тоже ободранный и рыжий, как и лиса. А дальше, шаг
за шагом, сама собой вышла такая история:
«Это случилось в тех местах, где совсем недавно, если
рассуждать в масштабах Вселенной, проскакал на своем
великолепном рысаке небезызвестный всем Александр
Сергеевич.
Но эта история произошла не с великим поэтом, а с ры-
жим Васей, который после окончания восьмого класса при-
ехал на практику в Пушкинские горы с одноклассниками.
Глава 5. Как это сказать по-русски? ♦ 149
На прогулке в лесу он задумался, отбился от остальных
и потерялся.
«Ну и облезлый же парень слоняется по моему лесу», —
подумала Лиса, выходя на опушку. Вася ее не замечал.
Раздосадованная лиса вынула из кустов припрятанный
I-Phone и набрала Васин номер. Молодец очнулся и взял
трубку.
— Я сзади, — сказала Лиса.
Пока Вася поворачивался, она успела спрятаться в ку-
сты. Вася долго смотрел на колышущиеся листья и наконец
поймал саркастический лисий взгляд.
— Кыс-кыс, — сказал Вася.
— Сам ты кыс-кыс, — сказала Лиса и вышла из-за ку-
стов.
— Какая же ты облезлая, бедняга, — вздохнул Вася.
— Кто бы говорил, — парировала Лиса.
Они оба засмеялись.
— Ты же местная? Знаешь, как отсюда выйти к людям
или хотя бы к могиле Пушкина?
— Положи деньги на мобильник, скажу.
— Сотни хватит?
- Две.
— О’кей. Показывай дорогу.
На углу Пушкинской и Ленина они расстались.
С тех пор Вася звонит Лисе регулярно».
Ну, что же, проверяем эту историю на идеальность
по пунктам:
1.	Масштаб, неожиданность и яркость перемен наличест-
вуют. Заход про Александра Сергеевича заставляет ждать
чего-то литературного, но что у лисы будет I-Phone — это
для читателя новость. Герой Вася из облезлой рохли пре-
вращается в мальчика «с историей» и контактом с лесной
лисой, что, безусловно, значимые перемены в его пользу.
И завоевывает он их с юмором, на границе реального и вол-
шебного, что тоже занимательно. Натяжек в перемене героя
нет — общение и понимание разрушают его одиночество
и естественно ведут к новому уровню коммуникаций.
2.	«Ружья» истории. Вначале упомянут Пушкин — и лиса
выводит Васю к его могиле. Лисий I-Phone пополняют
заблудившиеся друзья, что решает вопрос, как она поддер-
живает его в рабочем состоянии. Откуда Лиса знает Васин
номер? Вот это сказочный элемент, но он кажется допу-
150 ♦ Как писать в XXI веке
<к>оо<х>оо<><>>с><х><>о<>э<х><>о<><>х><><>о<><х><><><х><><х>ос>ооо<к><>о<><><х><х><>оооо<х><>х><^^
стимым — все-таки Лиса волшебная, может, она подраба-
тывает в «Мегафоне». А уж там клиентские базы открыты
для сотрудников.
3.	Точность, понятность, логика — есть. Мы сразу опи-
сали Васю — рассеянный мальчик привезен вместе со сво-
им восьмым классом летом в Пушкинские горы. Начали
с Пушкина на коне, закончили расставанием на углу
Пушкинской и Ленина, где стоит Святогорский монастырь
с могилой Пушкина. Все детали реальны. Разговор героев
краток и логичен — это сказочная, но осмысленная сделка.
Понятно, почему, обнаружив общность внешностей и душ,
они проникаются симпатией друг к другу и начинают дру-
жить. Понятно, кстати, и что Вася по складу своего харак-
тера и масштабу сюжета не уйдет в лес, как Джек Николсон
в фильме «Волк», а просто получит контакт с природой
через лису, подружившись, они сохранят отношения.
4.	Активный залог и конфликт. Мы начали с пассивного
залога, отражающего начальное состояние героя, однако
быстро перешли к активному и раскрутили историю через
конфликт интересов, найдя его взаимовыгодное реше-
ние «с приколом». Лиса хитра, конфликт остр, но и Вася
не промах, так что игра выходит интересная, интригует
и веселит.
5.	Названия и имена. Вася назван и подан в начале
как простак (облезлый, потерялся, Лису в упор не видит),
но к концу сказки он становится Иваном-Дураком, ко-
торый только по названию глуп, а на самом деле парень
не промах, хоть и добрый. Лиса в имени не нуждается, по-
тому что и она — символ. Упоминание Пушкина заставляет
героев и автора «держать марку», не опускаясь до перебран-
ки или занудства.
6.	Выразительные эмоции. Начало новеллы задает эпи-
ческий размах: «Это случилось в тех местах, где совсем не-
давно, если рассуждать в масштабах Вселенной, проскакал
на своем великолепном рысаке небезызвестный всем Алек-
сандр Сергеевич». После чего мы сразу «приближаем ка-
меру» нашего взгляда к Васе и показываем главного героя.
И с этого момента читатель знает — сейчас будут трюки: ему
эпически предложили Поэта на коне, а потом — упс — «об-
манули», сведя игру на совершенно другого героя. Значит,
это история «с приколом» и в ней надо держать ухо востро.
Фраза «Ну и облезлый же парень слоняется по моему лесу»
Глава 5. Как это сказать по-русски? ♦ 151
сразу обрисовывает иронический характер и хозяйские за-
машки Лисы. Когда мы узнаем, что она тоже облезлая, игра
становится еще веселей. Смесь сочувствия и пикировки
в диалоге героев держит нас в тонусе до конца истории. На-
чальная велеречивость «с приколом» откликается в конце,
когда мы оставляем героев и читателя «на углу Пушкинской
и Ленина», двух противоположных эпох и лидеров.
7.	Речь героев. «Положи денег на мобильник — скажу» —
это очевидный парафраз из русских сказок. Сказочные
герои часто требуют мзду за свои услуги, а уж Лисе это и по-
давно положено. Говорит Лиса кратко, за словом в карман
не лезет — назвали «облезлой» — отвечает: «Кто бы гово-
рил». Без грубости, но понятно. Городской Вася, не зная
лесных порядков, зовет Лису «кыс-кыс», что резонно —
на кошку она похожа. А еще Вася пользуется словечками
типа «О’кей», выдающими современного подростка. Все
сходится.
8.	Краткость и образность авторского стиля. Вся история
занимает не более 25 строк, реплики краткие, каждая фраза
двигает действие. Оба героя — рыжие и облезлые, что вку-
пе с одиночеством и схожим чувством юмора гарантирует
им крепкую дружбу и взаимопонимание. Штампов, похо-
же, в тексте нет. Относительно длинные, но не тяжелые
вводные фразы разгоняют нас рысью по полям, где скакал
когда-то Александр Сергеевич, а вот все фразы внутри исто-
рии уже короткие и диалоги звучат, как партия в пинг-понг.
Исключение — фраза, описывающая, как Вася пытается
разглядеть Лису в кустах, так она потому такая длинная,
что он долго не может увидеть искомое.
9.	Тест-драйв. Я пропустила этот текст через несколько
моих первых читателей от 7 до 70 лет, разного опыта и вку-
сов. Смеялись, сказали — нравится. А вам как?
10.	Свобода. Мы с Ильей сначала примерились про об-
щий абрис сказки, начало, сюжет, конец. А потом писали
эту историю фраза за фразой, стараясь, чтобы каждый
следующий удар в этом пинг-понге был забавен, логичен
и не вполне предсказуем. Просто влезли в шкуру Васи
и лисы и искали «от характеров героев» — что бы каждый
из них делал в следующий момент. И поскольку герои у нас
конкретные и «с приколом», партия сложилась быстро.
Чего и вам желаем.
152 ♦ Как писать в XXI веке
<>ООООФОООООООС<>ООООСОФООООФ<>ОО<>Х>О<>ОО<ХХ>ООО<><>О<>ООООФООСИ5<>ХМ>>>Х>О<>О<>>>Ж><>ОО<>ОО<><>ОООО<>ОООООООООООО<>ОФ<Х>О<>С><>С><><ХХ>
Пробиваем творческий ступор.
Секреты сочинительства в моменты, когда
«не пишется»
Для писателя-профессионала самая большая помеха —
необходимость менять ленту в пишущей машинке.
Роберт Бенчли
Вот вы прочли все эти правила и примеры, по мере сил
сделали задания, а потом наконец сели за свой шедевр
и... Не пишется? Тогда воспользуйтесь методами великих,
которыми те помогали себе писать много и результативно,
как заставляет себя пахать свое поле каждый серьезный
земледелец.
У любого человека, действующего в пространстве языка,
время от времени случаются моменты, когда «не пишется»,
а текст — художественный, дневниковый, публицистиче-
ский — выдавать надо. Здесь я опишу, как преодолевать
«писательский ступор» путем автоматического письма
или тезисного плана, смены жанра или обстановки, гра-
мотно составленного черновика или правильного общения
с заинтересованным коллегой. Комбинируя эти техни-
ки, вы сможете написать нужный текст в любом случае,
и уж дневниковые записи вести сможете всегда. Лишь бы
у вас было что сказать.
Автоматическое письмо. Поставьте себе задачу написать
три страницы или писать 15 минут. И пишите то, что при-
шло в голову. Пусть это будет несвязно, зато это будет
текст — буквы, знаки препинания, слова, фразы... Если
вы только начали вести записную книжку, лучше писать
от трех рукописных страниц (это порядка 1—2 компьютер-
ных), причем по утрам. В таком случае вы будете ежедневно
успевать выбрасывать на бумагу мыслительную «пену»,
заслоняющую ваше воображение, и со временем ее будет
становиться все меньше и за ней прорисуются стоящие
мысли, истории и образы. Однако, особенно поначалу,
выплескивать пену надо постоянно, ибо шедевры склады-
ваются постепенно и неведомыми путями даже у великих.
Гёте, оглядываясь на прожитую жизнь, представляю-
щуюся нам такой счастливой и безоблачной, признавался
Эккерману, что обнаруживает в ней не более нескольких
Глава 5. Как это сказать по-русски? ♦ 153
недель, отданных отдыху и развлечениям, все остальное —
работа, труд. Зато во вступлении к «Вечному жиду» поэт
рассказывает, как он словно безумный вскочил с постели
около полуночи, ибо его внезапно захватила жажда вос-
петь эту загадочную личность. Он годами носил в себе тон
и настроение баллады, прежде чем она вылилась в текст.
И вот каким сравнением заканчивает Гёте рассказ об этом
переживании: «Мы только складываем поленья для костра
и стараемся, чтобы они были сухими, а когда наступит
урочный час, костер вспыхнет сам — к немалому нашему
удивлению». Хемингуэй говорил, что труд писателя вы-
глядит легким, но на самом деле это самая тяжелая работа
на свете. Так что пишите, не ленясь — это в ваших инте-
ресах.
Тезисный план. Если у вас есть мысль или история,
но вам сложно их выразить «на достойном художественном
уровне», запишите центральные тезисы мысли или пово-
роты истории. Дальше вам надо будет прочесть следующие
главы 3 и 4 этой книги, чтобы выстроить тему и компози-
цию пришедшей на ум истории. Флобер составлял план
романа в течение многих месяцев, ежедневно работая
по многу часов. А закончив план, говорил: «Мой роман го-
тов, остается только его написать». План был настолько по-
дробный, что последние главы «Бювара и Пекюше», кото-
рые он не успел закончить перед смертью, в плане выглядят
так, словно это уже окончательный текст. Кстати, если вам
подходит техника тезисного плана, то, вероятно, вы человек
плановый. Тогда стоит планировать писать в определенные
дни и часы, выдавать определенные объемы к означенным
срокам и контролировать процесс, получая удовольствие
от того, что все идет по плану.
Черновик. Можете попробовать писать саму вещь, а не ее
план. Еще братья Гонкур заметили в своем «Дневнике»:
«Книги не создаются, как хотелось бы. Уже с самого нача-
ла, едва замыслив вещь, мы оказываемся во власти случал,
и дальше какая-то неизвестная сила, какое-то принужде-
ние предопределяет развитие темы и водит перо. Иногда
нам даже трудно признать написанные нами книги плодом
собственного творчества: мы поражены, что все это было
в нас, а мы об этом не имели никакого понятия». Еще один
секрет черновика — если не пишется одна часть произведе-
ния, займитесь другой. Сложится какая-то часть мозаики,
154 ♦ Как писать в XXI веке
и вернетесь к неподдававшейся части истории, уже лучше
представляя себе целое или по крайней мере вдохновлен-
ные успехом на соседнем поле.
Медитация «готовое письмо», или вынашивание в мыс-
лях. Представьте, что текст уже написан и вы его читаете,
или история происходит на ваших глазах, и вы наблюдае-
те ее. Это не будет просто, но этот способ альтернативен
аналитическому составлению плана. Так, Жан-Жак Руссо
писал в своей «Исповеди»: «Мысли укладываются в голове
с невероятным трудом. Кружатся, бушуют, кипят — я весь
возбужден, распален, сердце колотится... Вот почему мне
так трудно писать. Мои рукописи — перечеркнутые, зама-
занные, перепутанные, неразборчивые — свидетельствуют
о муках, каких они мне стоили. Каждую из них я вынужден
был переписывать по четыре, по пять раз, прежде чем от-
дать в типографию. Мне никогда ничего не удавалось
создать, сидя за моим письменным столом с пером в руке
над листом бумаги. Только во время прогулок среди полей,
скал и лесов, только ночью, лежа в постели, не в состоянии
заснуть, я как бы пишу у себя в мозгу... Не один из моих
замыслов я оборачивал во все стороны на протяжении пяти
или шести ночей, прежде чем решался нанести его на бу-
магу». Так работают многие поэты: они вынашивают тво-
рение в мыслях и усаживаются за письменный стол только
для того, чтобы записать готовое.
Ироническое, парадоксальное изложение — или даже сме-
на жанра. Если хотите написать, как Шекспир или Толстой,
понизьте планку — напишите просто так, чтобы выразить
мысль и чувство. Писательский ступор часто есть результат
дисбаланса между стандартами автора и качеством исполне-
ния. Нужно понижать планку до тех пор, пока не преодоле-
ешь психологический барьер перед письмом.
Если вы не можете изложить свои идеи в избранном
формате, жанре, стиле, напишите нечто другое — и ина-
че. Иногда вы пишете тяжеловесно, ибо придаете всему
этому слишком много значения. Напишите о том же
юмореску — и выйдете на твердую почву. Иногда талант
просто не может найти себе форму выражения: вы пишете
невыносимую лирику, имея комедийный дар драматурга,
тщитесь создать роман, будучи прирожденным эссеистом,
или мучительно созидаете свое, хотя как лучше всего у вас
выходит анализировать чужое. Природу иначе не победить,
как ей повинуясь.
Глава 5. Как это сказать по-русски? ♦ 155
Смена «формата» может привести вас на свое место:
так Сент-Бев отказался от поэзии и стал родоначальником
современной литературной критики. Бальзак вначале штур-
мовал публику трагедиями и историческими романами,
пока всеобщее молчание не вывело его из заблуждения —
и тогда он перешел к своим замечательным романам. Конан
Дойл засыпал редакции ежемесячных журналов и дирекции
театров рукописями драм и однажды по недосмотру всу-
нул между страницами очередной трагедии детективный
рассказ, написанный им для собственного удовольствия.
Редактор прочел вкладку, приятно удивился и при помо-
щи чека и веских аргументов убедил автора, что чем втуне
тягаться с Шекспиром, лучше создать собственный лите-
ратурный жанр. Конан Дойл послушался и стал знаменит.
Смените обстановку: французский поэт Беранже мог
писать свои песенки в кафе, в кафе любил сочинять и Эрен-
бург. Андерсен любил придумывать свои сказки в лесах.
У него было хорошее, почти микроскопическое зрение.
Внимательно рассматривая кусок коры или старую сосно-
вую шишку, он как сквозь увеличительную линзу легко мог
увидеть в них новую сказку. Бывает, писательская работа
стопорится потому, что вы недостаточно изучили психоло-
гические детали или исторический контекст своей истории:
тогда езжайте «в поля».
Так поступил Флобер, прервав работу над «Саламбо»
ради повторного путешествия на развалины Карфагена.
Точно так же он отправился на похороны некоей мадам
Понше, супруги врача, разбившейся при падении с лошади:
Флоберу был нужен материал для описания поведения мсье
Бовари на похоронах жены... А иногда писателю просто
не хватает одиночества: Метерлинк, автор пьесы «Синяя
птица» и лауреат Нобелевской премии (1911), плодотвор-
нейшие годы провел в старинном пустынном аббатстве
Сен-Вандриль.
Можете поиграть со своей физиологией: Шиллер, работая,
держал ноги в холодной воде, Руссо заставлял интенсивнее
работать свою мысль, стоя на солнце с непокрытой головой,
а Мильтон диктовал, лежа на низкой софе, опустив голову
почти до пола. Ищите, что заставляет правильно приливать
кровь к вашей голове, и используйте это для творчества.
Лично я люблю душ, чай и прогулки. Однако будьте акку-
ратны в своих чудачествах, если живете и работаете не одни:
156 ♦ Как писать в XXI веке
Бальзак, работая по ночам, настолько нарушал порядок
жизни близких ему людей, что один из его секретарей по-
мешался. А вот стимулировать себя поощрениями всегда
полезно: скажите себе: «Напишу, и тогда сделаю, съем, куп-
лю, позволю себе». Только не переборщите со сладким, это
опасный стимул для авторов малой прозы и поэзии, осо-
бенно когда надо написать сборник стихов или рассказов.
Переключите внимание, отвлекитесь: идите в спортклуб,
встаньте под душ, сходите на прогулку, позвоните дру-
гу поболтать о чем-то другом, отложите на час, на день
(но не дольше). Метод переключения особенно нужен,
когда вы чувствуете, что еще немного — и вы взорветесь.
Не мучьте себя — дайте себе отдых, и пусть затем энер-
гия замысла протечет сквозь все еще живой и вменяемый
организм. И, кстати, отвлекаясь, возьмите с собой не-
что, позволяющее записать пришедшую внезапно мысль,
не важно — Ipad или карандаш с бумагой: музы могут прий-
ти неожиданно. Из-за этого Лермонтов писал свои стихи
на чем попало.
Разговор с коллегами и друзьями о произведении порой
крайне полезен, если вы выбрали для беседы терпеливых
и понимающих собеседников. Во время работы над рома-
ном «Евгения Гранде» Бальзак однажды нетерпеливо пе-
ребил друга, рассказывавшего о болезни кого-то из своих
домашних, прервав его словами: «Ну хорошо! Вернемся, од-
нако, к действительности — поговорим о Евгении Гранде!»
Для обсуждения шедевра подходят литературные сту-
дии и мастер-классы, где люди собираются с готовностью
не только демонстрировать свое, но и заинтересованно об-
суждать чужое: так, участники моей «Школы малой прозы
и поэзии» немало почерпнули друг от друга во время наших
ежесубботних занятий. Если же вы уже когда-то пришли
на какую-то студию, где обнаружили недружественное
или безразличное отношение, не мучайте себя более — при-
ходите к нам. Из числа людей, не связанных с вами узами
совместного творческого взрастания, для разговоров о сво-
их творческих идеях лучше выбрать не другого писателя,
которого занимают собственные герои, а заинтересован-
ного читателя или критика. О сотворчестве автора с этими
людьми мы подробнее поговорим в главе 12, а сейчас сфор-
мируйте-ка ваш идеальный формат и стиль писательской
работы.
Глава 5. Как это сказать по-русски? ♦ 157
оооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо^
Задание. Ваша авторская «аптечка первой
помощи»
Всего за один литературный интенсив Наталья вывела наши искоре-
женные души из тьмы в свет. Помогая детям и взрослым совершенство-
вать свои произведения, она показала,что поэзия это не легкая работа,
а кропотливый творческий труд по превращению алмаза в бриллиант.
Соединение психотерапии и творчества помогло нам разобраться в себе,
выразить себя через слово, оставаясь в контакте с людьми. Преподава-
тель добилась, чтобы все способные участники довели свои шедевры
до завершения. Это позволило нам испытать чувство творческой состоя-
тельности, «я могу». В течение шести часов Наталья находила к каждому
индивидуальный подход. Выслушивая и принимая точку зрения каждого
автора, она смогла органично вывести его на новый уровень творчества.
Все занятие было проникнуто экспрессией и доброжелательностью,
которые позволили детям и взрослым быстро начать писать и достичь
высоких творческих результатов. Нам, педагогам, было интересно по-
знакомиться с новой эффективной методикой обучения литературному
творчеству.
Театральный педагог Екатерина Громакова,
Санкт-Петербург, участник «Школы малой
прозы и поэзии» Натальи Гарбер в Пушкин-
ских горах (лето 2012) и в Санкт-Петербур-
ге, при поддержке СПб филиала Российского
книжного союза (2012/2013)
1.	Составьте Ваш список «авторских
метафор».
Из моих можно поглядеть новеллу
«Слово, к которому сбегаются чувства»,
сказку «Оранжевая бабочка и белый
медведь», рассказы «Кружок» и «Вещь
в себе».
2.	Напишите Ваш личный комплект «10 секретов
писательства от великих».
3.	Определите Ваш идеальный график, место и стиль
писательства. Как Вам лучше всего пишется?
Как Вам лучше всего писать? Какие техники
пробивания творческого ступора лучше всего Вам
помогают?
Глава 6
В КАКОМ ЖАНРЕ?
МАЛАЯ, СРЕДНЯЯ,
КАЛЕЙДОСКОПИЧЕСКАЯ,
БОЛЬШАЯ ПРОЗА: ОТ ВИДЕНИЯ
И НОВЕЛЛЫ ДО СБОРНИКА
И РОМАНА
Каждый может написать трехтомный роман. Все,
что для этого нужно, — совершенно не знать ни жизни,
ни литературы.
Оскар Уайльд
Глава 6. В каком жанре? ♦ 159
Когда сюжет сложился, герой нашелся, образная система
прояснилась и у вас вышел текст, славно бы понять, к како-
му жанру он относится. Зачем? Да просто чтобы понимать,
в каком формате вы естественным образом склонны тво-
рить. Или, наоборот, чтобы увидеть, что текст не складыва-
ется, потому что вы упаковали его не в тот жанр.
Например, маленькую поэтическую новеллу о случай-
ной встрече размазали как начало романа, после чего обна-
ружили, что вам больше нечего сказать, а концы истории
не завязаны, потому что вы собрались ваять трехтомный
шедевр.
Бывает, что ироничный скетч на полстраницы растя-
гивается в философский рассказ с наукообразными от-
ступлениями, в которых напрочь тонет сюжет. Случается
и наоборот — автор-газетчик берет масштабную историю,
тянущую на полновесную повесть, и загоняет его в привыч-
ные, но тесные рамки журналистского очерка.
Бизнесмен может написать творение об истории рода
в стиле сухого делового отчета с балансом в конце, а ме-
дик — в виде рецепта, принимая который «по три ложки
на ночь» читатель умрет от скуки в первую же из этих ночей.
Между тем все эти произведения, не только приготов-
ленные, но и поданные должным образом, могут оказаться
отличными жанровыми блюдами к читательскому столу.
Поэтому давайте разбираться с жанрами. В этой главе
займемся прозой, в следующей перейдем к поэзии, а нач-
нем с древнего жанра, который может увести вас и туда,
и туда. Смотря к чему вы склонны — строить слова в об-
разы, размещая их столбиками с рифмами, или крепко,
логично и в строчку лепить сюжеты.
160 ♦ Как писать в XXI веке
Видение, новелла, литературный очерк
Ведь должен быть какой-то верный выход?
За деньги не придумаешь — какой!
Другой герой? А если мир — другой?
А может, здесь нужны другие боги?
Иль вовсе без богов? Молчу в тревоге.
Так помогите нам! Беду поправьте
И мысль и разум свой сюда направьте.
Попробуйте для доброго найти
К хорошему — хорошие пути.
Плохой конец — заранее отброшен.
Он должен, должен, должен быть хорошим!
Бертольд Брехт, финал пьесы
«Добрый человек из Сычуани»
в переводе Бориса Слуцкого
Литература начинается с видений, когда нечто выхваты-
вает автора из обыденности и ему открывается новый мир.
Проще всего этого достичь во сне, но настоящим писателям
удается производить сновидческие, несуществующие исто-
рии и в реальности.
Исторически, видения возникли как повествовательно-
дидактический жанр, в котором сюжет излагается от имени
лица, которому он якобы открылся в сновидении, гал-
люцинации или летаргическом сне. Постепенно хитрые
писатели, в числе которых были великие Платон, Цицерон
и Плутарх, стали писать видение не о том, что приснилось
ночью, а о том, что придумалось в совершеннейшей яви.
Жанр развивался все Средние века и достиг апогея в «Бо-
жественной комедии» Данте, представляющей самое мощ-
ное видение мировой литературы. Этот «чудесный» жанр
использовали и священники. Так, в VI веке папа Григорий
Великий написал «Диалоги чудес», после чего этот жанр
широко распространился в церковной литературе всех ев-
ропейских стран.
Духовные видения, писанные по латыни и пропаган-
дировавшие политические и религиозные доктрины, раз-
вивались параллельно народной традиции описания (сно)
видений, включая пародии на этот жанр и откровенные
социальные сатиры вроде «Видения о Петре-пахаре» Лен-
глэнда, агитировавшем «за народ» во время английской
крестьянской революции XIV века.
Глава 6. В каком жанре? ♦ 161
<х»ооо<хих>оооо<>ос<><><х>оооо<х><х>ооо<хх>оооос<><>ооо<х>оос*х>о<х*>>>хх><>оо<х>ос^
Другим крылом жанр видений порождает любовные
и рыцарские истории. Так, энциклопедия французской
куртуазной любви — знаменитый «Roman de la Rose» (Ро-
ман Розы) Гильома де Лорриса был написан в жанре сбор-
ника видений. Романтика и социальность сошлись в жанре
фантастики и фэнтэзи, одним из первых шедевров которых
стала поэма «Тьма» лорда Байрона, честно начинающейся
с описания сна (кстати, это перевод Ивана Тургенева):
Я видел сон... Не все в нем было сном.
Погасло солнце светлое, и звезды
Скиталися без цели, без лучей
В пространстве вечном; льдистая земля
Носилась слепо в воздухе безлунном.
Час утра наставал и проходил,
Но дня не приводил он за собою...
И люди — в ужасе беды великой
Забыли страсти прежние... Сердца
В одну себялюбивую молитву
О свете робко сжались — и застыли.
Прозаическая форма видений породила жанр новеллы,
чье название происходит от итальянского слова «novell»,
т. е. новость, ибо так называли свежие переработки тради-
ционных и народных легенд и собственно новые истории
в ХШ веке, когда в Европе начался подъем авторской лите-
ратуры. Новелле свойственна краткость, острый, зачастую
парадоксальный сюжет, нейтральный стиль изложения,
при котором психологизм дается через действие, а не рас-
суждения, — и неожиданная развязка. В современной лите-
ратуре новелла иногда употребляется как синоним рассказа,
преимущественно краткого, однако у новеллы как жанра
есть свое, особое очарование. Гёте говорил, что новелла —
это «свершившееся неслыханное событие».
Ее истоки — это латинские exempla (примеры) и исто-
рии, вкрапленные в «Диалог о папе Григории», апологи
из «Жизнеописаний Отцов Церкви», а также басни и на-
родные сказки. Жанр новелл расцвел во второй половине
XIV века, после появления в Италии книги Джованни
Боккаччо «Декамерон», состоящей из цикла новелл, рас-
сказываемых несколькими людьми, спасающимися от чумы
за городом. Секрет историй Боккаччо был в том, что он
убрал моралистическую установку своих предшественни-
6. Зак. 181
162 ♦ Как писать в XXI веке
ков, добившись, чтобы мораль вытекала из истории пси-
хологически.
Позднейшая новелла сделала парадоксы морали одной
из своих главных тем. Во Франции в XV веке возник сбор-
ник «Сто новых новелл», а в XVI веке уже сама Маргарита
Наваррская по образцу «Декамерона» написала книгу «Геп-
тамерон». В эпоху романтизма Гофман, Новалис и Эдгар
По создали фантастическую, сказочную и мистическую
новеллу, а позднее Проспер Мериме и Ги де Мопассан —
реалистическую, которая со временем стала характерней-
шим жанром американской литературы, получив название
«короткая история» (от английского «short story»). Во вто-
рой половине XIX—XX веков традиции новеллы продолжи-
ли О. Генри, Герберт Уэллс, Артур Конан Дойл, Гилберт
Честертон, Рюноскэ Акутагава, Карел Чапек, Хорхе Луис
Борхес, Синклер Льюис, Томас Вулф и др.
В Европе самой «новеллической» страной стала Бри-
тания, полюбившая короткий динамичный жанр, гораздо
более удобный для любимого английскими писателями
эксперимента, чем роман. Натуралисты, реалисты, эсте-
ты, неоромантики — все пробовали себя в новелле. Оскар
Уайльд выкинул из новелл все социальное, зато новелли-
стика натуралистов началась со сборника Артура Моррисо-
на «Рассказы о трущобах». Роберт Стивенсон и Конан Дойл
писали неоромантические новеллы, а Кэтрин Мэнсфилд —
«бессюжетные» психологические истории о внутренних
переживаниях. В XX веке Вирджиния Вульф, Томас Элиот,
Джеймс Джойс, Олдос Хаксли добавили в английскую но-
веллу еще больше психологизма, а также эстетизм и «поток
сознания», Джером К. Джером — искрометный юмор,
а агент английской разведки Сомерсет Моэм — детектив-
ный колорит, изящество и умную иронию.
Новелла, кстати, отлично прижилась в Китае с его лю-
бовью к кратким формам и мифологическим быличкам
и рассказам о чудесах, породившим жанр классической
художественной новеллы и народного сказа Средних ве-
ков. Основной формой циклизации новелл в Китае во все
времена оставался сборник, в котором истории объединяла
тема. Параллельно развивалась культура близких новеллам
афоризмов и прозаических миниатюр, притч и фантасти-
ческих историй, близких жанру рассказа, о котором речь
впереди.
Глава 6. В каком жанре? ♦ 163
Вообще секрет новеллы в том, что она задумывается
сразу как развязка истории, за счет неожиданного поворота.
Виктор Шкловский писал, что для хорошей новеллы необ-
ходима «любовь с препятствиями», и выделил особый тип
новеллической развязки, названный им «ложный конец»,
который делается из описания природы или погоды — и яв-
ляется либо обманкой, после которой следует реальный
парадоксальный финал, либо метафорой, поднимающей
финал на уровень высокого обобщения, как это происходит
в притчах.
В русской классической литературе новелла жанр не-
частый, и «Повести Белкина» Пушкина — один из лучших
примеров. Однако в начале XX века русская новелла обрела
новое звучание в творчестве символиста и романтика Алек-
сандра Грина, любителя Эдгара По и автора массы новелл,
включая «Корабли в Лиссе», где действие происходит
в вымышленной стране, которую позднее назвали «Грин-
ландия», а история начинается со слов: «Есть люди, напо-
минающие старомодную табакерку». После такого начала
хочется узнать, о чем это он и что будет дальше, не так ли?
Однако, как я сказала выше, новелла имела не толь-
ко романтическое, но и публицистическое развитие. Вот
как вы думаете, «Шинель» и «Нос» Гоголя — это новеллы?
А вот и нет. Это очерки-новеллы, которые стали ше-
деврами русской литературы, но от классической новеллы
отошли далеко. Куда? В социальную тематику.
Поясню. Очерк — одна из разновидностей малой лите-
ратурной формы, замечательная отсутствием острого и бы-
стро разрешающегося конфликта, о котором мы с такой
страстью говорили выше. Чем компенсируется отсутствие
сюжета? Обширными описаниями.
Очерковая литература избегает проблем становления
характера героя в парадоксальных конфликтах с собой
и обществом, как это делает новелла, и воздерживается
от психологизма и чудесности видений. Очерк в наше время
так четко ассоциируется с газетной публицистикой, ибо он
обращен к проблемам «нравоописательным»: не Коробоч-
ку и Чичикова обличал Гоголь, а нравственное состояние
и социальные «язвы» российского общества в целом, обна-
руживая их с ужасом и в самом себе.
Основной признак очерка — писание с натуры, поэтому
в очерковой прозе и поэзии вымысел играет меньшую роль,
6’
164 ♦ Как писать в XXI веке
чем в других литературных жанрах. Образность, типичность
в очерке достигается выбором типичных явлений и их черт.
Описательность делает очерк поэтическим текстом, где
вместо сюжета историю связывает воедино авторский го-
лос, откликающийся на описанные явления и героев сво-
ими мыслями, чувствами, а то и научными рассуждениями.
В итоге очерковая литература обычно сочетает особен-
ности художественной литературы и публицистики. Она
обозревает пороки общества на примере типичных героев
и явлений, а затем обращается к читателю в надежде повли-
ять на него призывами, указаниями и морализаторством.
Литературе в чистом виде указывать читателю, что ему
думать и чувствовать, обычно не положено, но «поэт
в России больше, чем поэт», что ведет наших писателей
с гражданским лицом к активному постмодернистскому
смешению жанров. Это делает Толстой в «Севастопольских
рассказах», обращаясь к читателю прямо «на вы», Некрасов
в поэме «Мороз, Красный Нос» и все прочие отечественные
(и не только) писатели с активной гражданской позицией.
Рассказ
Фауст:
Ты верен весь одной струне
И не задет другим недугом,
Но две души живут во мне,
И обе не в ладах друг с другом.
Одна, как страсть любви, пылка
И жадно льнет к земле всецело,
Другая вся за облака
Так и рванулась бы из тела.
О, если бы не в царстве грез,
А в самом дело вихрь небесный
Меня куда-нибудь унес
В мир новой жизни неизвестной!
Иоганн Вольфганг Гёте, «Фауст»
в переводе Бориса Пастернака
Вот мы наконец добрались и до рассказа. Это малая про-
заическая форма восходит к фольклорным жанрам — сказке
и притче. У нее небольшой объем и число действующих
лиц, и обычно одна сюжетная линия. Основоположник
Глава 6. В каком жанре? ♦ 165
жанра Джеффри Чосер, автор «Кентерберийских расска-
зов», выпустил книжку, подобную «Декамерону» Боккаччо.
Однако если последний представил мир глазами семи дам
и трех мужчин одного сословия, то Чосер дал нам его гла-
зами 29 разнополых пилигримов из всех слоев общества —
священник и мещанка, нищий и рыцарь, оксфордский
клерк и пьяный мельник, и т. д.
Рассказы их перемежаются заметками о различных
встречах в путешествии и весьма эмоциональным обще-
нием, так что мы видим все характеры как на ладони.
И хотя они списаны как бы с натуры, это не очерки, а ху-
дожественные образы. Это и не новеллы, ибо не остротой
и парадоксальностью они берут читателя, а как раз именно
выходом за пределы узко увиденного парадокса, углублени-
ем в' характер и многозначностью персонажей и сюжетов,
которые они порождают. И в том, что «Кентерберийские
рассказы» остались незаконченными, есть особая прелесть,
ибо история о путешествии паломников обращена в веч-
ность, к которой они идут, поэтому окончиться она по сути
не может. Но она может прерваться на каком-то рассказе,
оставляя открытый финал и возможность дописать продол-
жение... следующим рассказом.
Рассказ развивается из новеллы, когда писателям надо-
едает ограничиваться острыми и «замкнутыми» сюжетами
и характерами и он начинает искать сюжет более «разо-
мкнутый» и разветвленный, и одновременно — интересо-
ваться многозначностью характеров героев и достаточно
широким контекстом их жизни. Тогда история перестает
влезать в новеллу и получается рассказ. Он может быть
реалистический или философский, как у Толстого, а может
уклониться в сторону магического реализма, размывающего
границы между реальностью и фантастикой, доводящего
обычную на вид историю до полного абсурда или сюр-
реализма, как это делал Гоголь в «Вечерах на хуторе близ
Диканьки».
Рассказы часто создаются серией, объединенной те-
мой, например, война или путевые записки, типом героев
или адресатов — например, женские истории, либо фигурой
рассказчика, как у Гоголя в «Вечерах», где настоящий автор
прячется то за пасечника Рудого Панька, то дьяка дикань-
ской церкви Фому Григорьевича. Оба они помогают автору
сплавлять быль и небыль так славно, что Пушкин, прочтя
166 ♦ Как писать в XXI веке
ООООООООООФОООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО
эти истории, немедленно написал гоголевскому издателю:
«Сейчас прочел Вечера близ Диканьки. Они изумили меня.
Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная,
без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия!»
Мы еще поговорим в главе 10, ближе к концу этой кни-
ги, как важен автору хороший первый читатель, тем более,
если он еще и хороший, а тем более известный писатель,
неплохой публицист, вхожий в редакции литературных
журналов, и отличный собеседник, способный и тему под-
сказать для очередных «Мертвых душ», — и велеть их писать
непременно, похвалив талант и расправив автору крылья.
Сейчас я хочу обратить ваше внимание на другое. В но-
велле важно, что и как написано, но в ней «как» (язык,
образность) работает на «что» — остроту сюжета, парадок-
сальность идеи, неожиданность развязки. Если наоборот —
новелла становится поэзией. А в рассказе больше «что»
(сюжет) работает на «как» (общий образ вещи), поэтому
Пушкин пишет не о том, чем парадоксален гоголевский
сюжет, и не то, чем удивила его развязка, а какую веселую
и интересную жизнь подарил ему рассказчик.
В XX веке фантасмагория советской жизни дала новый
виток жанру магического рассказа, который по-своему раз-
вивали задумчивые символисты, включая Андрея Белого,
футуристы-хулиганы вокруг Крученых, Бурлюка и Мая-
ковского, а позднее — обэриуты и прочие любители умной
клоунады, включая Хармса и Введенского. В более позд-
ние годы к ним присоединились сказочники всех сортов,
от Андрея Битова и Людмилы Петрушевской до Михаила
Жванецкого и авторов народных анекдотов
Для многих талантливых писателей магический рассказ
в советское время был рабочим творческим принципом,
а миниатюра — привычным способом самовыражения.
Этой форме отдали дань не только прозаики и эстрад-
ные авторы, но и поэты, включая Генриха Сапгира с его
сборником малой прозы «Летящий и спящий», а также
драматурги — возьмите хоть Нину Садур. На грани рассказа
и новеллы балансировали и писатели-художники — как Ва-
лерия Нарбикова, сказавшая, что «вкус состоит из некото-
рой дистанции и рождается, когда ты воспринимаешь себя
с некоторой относительностью», и музыканты-писатели —
как Андрей Макаревич, написавший автобиографическую
философскую книжку «В начале был звук» про калькулятор
Глава 6. В каком жанре? ♦ 167
ОООФОООООСООООФОФОООФФОООФОООФООФОФОООООООФОСОФОООООООООООООФООООООООООООООФОООООООООООООООООООООООФООООООООООО
гармонии и причины, из-за которых человечество «глох-
нет». Глохнет, ибо каждая следующая технология воспро-
изведения звука все активней отрезает от него обертоны,
оставляя простую основную линию и лишая нас полутонов.
Понятно, что в целях обеспечения читателю «полного
звучания» авторской мысли, написание рассказов зачастую
приводит к циклизации и составлению сборников. Однако
еще Михаил Бахтин заметил: «Циклы можно создавать,
но вообще каждая вещь сама себе довлеет — она сама
по себе ценна». Чем? Эдгар Аллан По правильно сказал,
что рассказ — это то, что можно прочесть в один присест.
Это значит, что рассказ ценен тем, что, будучи «куском
из большой жизни», может быть прочтен «на одном дыха-
нии». А это очень важно в наше быстрое время, когда чита-
тельское внимание легко отвлечь телевизором, Интернетом
и другими важными делами и профессиональными развле-
чениями. Рассказ — произведение простое по форме, его
цель — произвести единое и сильное впечатление, поэтому
автор должен овладеть вниманием читателя в экспозиции и,
не давая ослабнуть интересу, нагнетать впечатления до са-
мой кульминации. Человеческому вниманию есть предел,
поэтому и действие рассказа должно разгореться и угаснуть,
прежде чем читатель отвлечется или устанет.
Но это простое по форме произведение может иметь по-
трясающую силу, а древний жанр рассказа находится в по-
стоянном развития. Отличное подтверждение этому дала,
например, Вирджиния Вульф в своей статье о современной
художественной прозе. И, что особенно приятно, сделала
это «на русском материале». Итак, «проблема для писателя
как в настоящем, так, мы полагаем, и в прошлом — изо-
бретение способа остаться свободным, чтобы записать то,
что будет выбрано им из жизни. Он должен иметь мужество
сказать, что его интересует не «это», а «то», и только «то»
может лечь в основу его произведения. Для модернистов
представляет особый интерес «то», расположенное в под-
сознании, в труднодоступных глубинах психологии. Акцент
сразу же перемещается на «то», чего прежде совсем не за-
мечали, становится необходимым другой рисунок; нам его
трудно схватить, нашим предшественникам он был вовсе
недоступен.
Никто другой, как современник, никто, может быть,
кроме русского, не почувствовал бы интереса к ситуации,
168 ♦ Как писать в XXI веке
ооо<х>о<х>оо<>о<><><>с*>о<х>с<>о<ххк><>о<>о<>оо<><>о<х><>о<х><х>с*><>оо^^
которую Чехов сделал основой своего рассказа «Гусев».
Несколько больных солдат лежат на корабле, увозящем
их в Россию. Нам даются обрывки их разговоров и мыслей,
один из них умирает, его уносят, некоторое время разговор
продолжается, затем умирает сам Гусев, и его, как «морковь
или редьку», выбрасывают за борт. Акцент падает на такие
неожиданные места, что порой кажется, что его вообще нет,
а потом, когда глаза привыкают к сумеркам и различают
очертания предметов в пространстве, мы начинаем пони-
мать, насколько совершенен рассказ, как точно и верно
в соответствии со своим видением Чехов выбрал одно, дру-
гое, третье, собрал их в единое целое, чтобы создать нечто
новое.
Невозможно сказать «это комично» или «это трагично»,
так же как нельзя с полной уверенностью утверждать (по-
скольку нас учили, что короткие рассказы должны быть
компактными), является ли это произведение, столь рас-
плывчатое и незаконченное, вообще рассказом».
Повесть
Мгновенно от сонма
’ Калхас восстал Фесторид, верховный птицегадателъ.
Мудрый, ведал он все, что минуло, что есть и что будет,
И ахеян суда по морям предводил к Илиону
Даром предвиденья, свыше ему вдохновенным от Феба.
Гомер, «Илиада»
По мере того, как мысль автора приобретает все боль-
ший социальный масштаб, сюжет ветвится, а герои множат-
ся числом и сложностью характеров, рассказ постепенно
превращается в повесть. Повесть не имеет устойчивого
объема и традиционно «плавает» между большим рассказом
или новеллой — и громадой романа. Вынимая из книжного
шкафа четыре тома «Войны и мира», вы точно знаете — это
не повесть.
Чем же отличается повесть? От рассказа — тем, что в ней
сюжет сосредоточивается не на одном центральном собы-
тии, но на целом ряде происшествий, охватывающих значи-
тельную часть жизни одного и нескольких героев. Поэтому
повесть более спокойна и нетороплива, чем рассказ. У нее
Глава 6. В каком жанре? ♦ 169
0000<><>000<><Х>00<><>Х>0<><><>00<>000000<><>Х><Х>0<><>000<><ХХ>00<>0000<>00<><Х><>00<Х><>^^
обычно хроникальный сюжет, имитирующий естественное
течение жизни, ибо «поведать» значит «рассказать», при-
нести весть о событии.
Помните? «Нет повести печальнее на свете, чем повесть
о Ромео и Джульетте» — это поэтическая пьеса-повесть,
а есть еще, например, летописная «Повесть временных
лет», историческая «Повесть о Петре и Февронии». Проще
говоря, повесть — это обширный рассказ, в котором кроме
хорошей развязки и занимательной жизни есть «большая»
история, или «короткий роман», как говорят в западном
л итературоведени и.
Сюжет повести обычно сосредоточен вокруг главного
героя, личность и судьба которого раскрываются в пределах
нескольких главных событий. Побочных линий немного,
и поэтому название часто связано с именем героя: «Бедная
Лиза» у Карамзина, «Дубровский» и «Станционный смот-
ритель» у Пушкина, «Неточка Незванова» у Достоевского,
«Жизнь Арсеньева» у Бунина и т. д. Можно, однако, связать
основную тему и название с «ключом» сюжета: так сделал
Конан Дойл в «Собаке Баскервилей» и Чехов в «Степи».
Повесть как жанр тесно связана с авторским ощуще-
нием течения времени, хотя писателя может волновать
не только описываемый отрезок жизни, но и его влияние
на прошлое и будущее. Но в любом случае, если времен-
ной отрезок истории становится слишком длительным, это
обычно ведет к разветвлению сюжета, увеличению объема,
и в какой-то момент Тургенев, поначалу назвавший «Руди-
на» повестью, вынужден был все-таки переименовать его
в роман, потому что текст под 200000 знаков без пробелов
для повести очевидно великоват.
Какой объем текста и времени для повести достаточен?
Ну, знаменитая «Барышня-крестьянка» из «Повестей
Белкина» не дотягивает до 30000 знаков, а самая малень-
кая повесть Белкина — «Гробовщик» — имеет объем чуть
более 11 000 знаков. В наше время все это — пределы объе-
ма журнального очерка, а «Гробовшик» по размеру прой-
дет и по стандартам Сетевого журнала. Так что «Повести
Белкина» вполне можно назвать «Новеллами Белкина»,
но тогда красота названия пропадет и возникнет некое же-
манство, поэтому Пушкин был, как всегда, прав.
Проспер Мериме написал романтическую остросюжет-
ную повесть «Кармен» — это порядка 90000 знаков и море
страсти. Однако, как метко заметил Юрий Лотман, «экзоти-
170 ♦ Как писать в XXI веке
ка, фантастика и мифология Мериме всегда точно приуроче-
ны к географическому пространству и неизменно окрашены
в отчетливые тона couleur locale... Острота достигается тем,
что литературная география Мериме неизменно воплощается
в пересечении двух языков: внешнего наблюдателя-европей-
ца (француза) и того, кто смотрит глазами носителей резко
отличных точек зрения, разрушающих самые основы рацио-
нализма европейской культуры. Острота позиции Мериме
заключается в его подчеркнутом беспристрастии, в том, с ка-
кой объективностью он описывает самые субъективные точки
зрения. То, что звучит как фантастика и суеверие для персо-
нажа-европейца, представляется самой естественной правдой
для противостоящих ему героев, воспитанных культурами
разных концов Европы. Для Мериме нет «просвещения»,
«предрассудков», а есть своеобразие различных культурных
психологий, которое он описывает с объективностью внеш-
него наблюдателя. Рассказчик у Мериме всегда находится вне
того экзотического мира, который описывает».
Это «остранение», выход автора в «объективную» по-
зицию наблюдателя, это эмоциональное, социальное
и философское отдаление от истории — отличительное
свойство и необходимое условие хорошей повести. Ибо
иначе психологизм, свойственный рассказу, захлестнет
писателя, и сюжет утонет в рассуждениях — вместе с идеей.
Поэтому автор малой прозы, углубившийся в психологию
героев при переходе от остросюжетной новеллы-развязки
к интересной жизни в рассказе, вынужден снова научиться
смотреть «холодным взглядом» на архитектуру сюжетного
построения своего текста.
Взявшись за тему, превышающую масштаб рассказа, вы
неизменно обнаружите, что «большое видится на расстоя-
ньи» — и либо вернетесь к форме никогда не кончающейся
серии «Кентерберийских рассказов», либо научитесь «вста-
вать над схваткой» ваших героев. Вот, например, романтик
Александр Грин смог это сделать — и написал повесть-
феерию «Алые паруса», вместив в объем около 110000 зна-
ков огромное количество женских вздохов. Психологизм
характеров вырастил из этой простенькой новеллы рассказ,
а страсти и желание автора «закруглить» и «осоциалить»
сюжет довели историю до объема повести, что позволило
ей ярко прозвучать в веках, как и «Кармен». Ведь будь эти
истории всего лишь новеллами, возможно, им не доста-
лась бы такая богатая литературная и экранная жизнь.
Глава 6. В каком жанре? ♦ 171
Хотя вот рассказ «Загадочная история Бенджамина Бат-
тона» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда занимает порядка
40000 знаков, а тянет не только на повесть, но и (с дора-
ботками сюжета, героев и антуража) — на неплохой фильм.
Почему? Потому что, в отличие от рассказа, в повести
сквозь маленькую жизнь отдельных людей начинает ощу-
тимо чувствоваться огромное дыхание бесконечности. Той
самой, о которой в «Баттоне» сказано: «Колибри — это
не просто еще одна какая-то птица. Ритм сердца — 1,200
ударов в минуту. Их крылья делают 80 движений в секунду.
Если ты заставишь их прекратить махать крыльями, они
умрут меньше, чем за 10 секунд. Это не обычная птица,
это офигенное чудо! Они замедлили движения их крыльев
на пленке, и знаешь что они увидели? Кончики крыльев
выписывают... Ты знаешь, что значит знак «со» в математи-
ке? Бесконечность!»
«Самая большая бесконечность» возникает, конечно,
когда повесть является обработкой фольклорного мотива
или попавшей «в десятку» читательского самоощущения
«новой сказкой», как в России это случилось с «цеховой
легендой» Лескова под названием «Сказ о тульском косом
Левше и о стальной блохе» (Цеховая легенда)». При первой
публикации Лесков в духе Пушкина и Гоголя выдал исто-
рию за «народную», снабдив ее предисловием: «Я не могу
сказать, где именно родилась первая заводка баснословия
о стальной блохе, то есть завелась ли она в Туле, на Ижме
или в Сестрорецке, но, очевидно, она пошла из одного
из этих мест. Во всяком случае сказ о стальной блохе есть
специально оружейничья легенда, и- она выражает собою
гордость русских мастеров ружейного дела... Я записал
эту легенду в Сестрорецке по тамошнему сказу от старого
оружейника, тульского выходца, переселившегося на Сест-
ру-реку в царствование императора Александра Первого».
И произошел казус — не только простодушная публика,
но и образованная критика восприняла шутку буквально
и сочла «Левшу» записью старинной легенды. Еще бы —
ведь у истории четыре главных героя: Левша — талантли-
вый русский оружейник, атаман Платов — казачий атаман,
генерал от кавалерии, и пара всем известных российских
императоров —Александр I и Николай I. Чего ж тут приду-
мывать, когда все — правда?
Лесков кинулся доказывать на страницах печати,
что «все, что есть чисто народного в «сказе о тульском
172 ♦ Как писать в XXI веке
левше и стальной блохе», заключается в следующей шутке
или прибаутке: «Англичане из стали блоху сделали, а наши
туляки ее подковали да им назад отослали». Более ничего
нет «о блохе», а о «левше», как о герое всей истории ее
и о выразителе русского народа, нет никаких народных
сказов, и я считаю невозможным, что об нем кто-нибудь
«давно слышал», потому что, — приходится признаться, —
я весь этот рассказ сочинил в мае месяце прошлого года,
и левша есть лицо мною выдуманное».
Более того, кажется, что писателя должен был бы под-
страховать язык повести, весь пересыпанный авторскими
каламбурами и неологизмами: нимфозория, мелкоскоп,
клеветой и т. д. Но нет — даже особая речь так изумительно
точно выразила глубинные чаяния читателей, что Левша
сразу стал именем нарицательным, обозначающим талант-
ливого мастера из народа с золотыми руками — и по обык-
новению с несчастной социальной судьбой.
Резюме? Когда повесть идеально и «изустно» рассказа-
на, она ложится в самые глубины народного сердца, и сила
«узнавания» архетипов такова, что уже при ее первом про-
чтении людям кажется, что они знали ее всегда, ибо она
просто записана со скрижалей их сердец. И жаждущий
славы автор становится «фольклорным» летописцем, лиша-
ясь имени и возвращаясь ко временам устного творчества
средневековых видений.
Сборник историй,
роман-калейдоскоп, роман
Мефистофель
Поспоримте! Увидите воочью,
У вас я сумасброда отобью,
Немного взявши в выучку свою.
Но дайте мне на это полномочья.
Господь
Они тебе даны. Ты можешь гнать,
Пока он жив, его по всем уступам.
Кто ищет — вынужден блуждать.
...Он отдан под твою опеку!
И, если можешь, низведи
Глава 6. В каком жанре? ♦ 173
В такую бездну человека,
Чтоб он тащился позади.
Ты проиграл наверняка.
Чутьем, по собственной охоте
Он вырвется из тупика.
Мефистофель (один)
Как речь его спокойна и мягка!
Мы ладим, отношений с ним не портя.
Прекрасная черта у старика —
Так человечно думать и о черте.
Иоганн Вольфганг Гёте, «Фауст»
в переводе Бориса Пастернака
Как вы уже, наверное, догадались, роман получается
из сборника новелл, рассказов или повестей, в идеале завя-
занных сюжетно в цикл или несколько циклов. При этом
для построения «большой вещи» можно выделить три ме-
тода. Первый и самый очевидный — ступенчатый, когда вы
последовательно излагаете серию новелл про одного героя.
Так написан «Робинзон Крузо» Дефо и книжки Туве Янс-
сон про Муми-троллей.
Во-вторых, можно включить в одну новеллу массу вста-
вок, перебивающих основное повествование. Так я сделала
в своем романе-калейдоскопе «Джем», где главного героя
вы видите названным и проявленным лишь в нескольких
историях из 55 новелл, эссе и поэтических врезок. Вещь
можно читать по частям, а можно смаковать отдельные
рассказы из каждой части, которых семь — по числу нот,
из которых составлена эта литературная «джем-сейшен».
Однако как калейдоскоп составляет из маленьких пла-
стинок законченные картины, так и роман-калейдоскоп,
прочитанный («перевернутый») так или иначе, дает раз-
ные гармонические картины, составленные из отдельных
новелл, эссе или стихов. В классической романной форме
история-врезка существует давно: ее использует, например,
Толстой в «Войне и мире», перемежая основное повествова-
ние совершенно аналитическими эссе о технологии войны,
или Пушкин, вставляя сон Татьяны или сельские зарисовки
в историю «Евгения Онегина».
Третий способ — параллельно развивать истории не-
скольких групп персонажей, чьи действия составляют от-
дельные линии повествования. Этот прием очень подходит
174 ♦ Как писать в XXI веке
ООФООООООО»
ИХХКХХ»
>OOOt>OOCMX>OC>C»0<><>CKX^
для абсурдистских пьес о разрозненности мира (дальше мы
еще поговорим об этой традиции, включая шедевр «В ожи-
дании Годо» Беккета), а также — для сборников эссе вроде
«Опытов» Монтеня или для путевых рассказов, когда вы
переезжаете с места на место, и прежние герои регулярно
заменяются новыми, как мы обсуждали в главе 2, посвя-
щенной дневниковой прозе писателя. Самый яркий пример
группировки историй отдельными блоками в рамках еди-
ного литературного продукта — это журнал, каждый номер
которого редакция строит вокруг некоей темы, но в сле-
дующем и тема иная, и герои сменяются на новых, ибо
нельзя же все время печатать одних и тех же людей.
«Декамерон» Боккаччо или «Кентерберийские рассказы»
Чосера постепенно развивали сквозной сюжет и компози-
цию, приближая литературу небольших новелл к большой
форме. Конечно, и большая, и малая истории существовали
с древних веков параллельно, ибо они просто выражают
разные состояние и взгляд. Малая ближе к лирике, а боль-
шая — к эпике. Лироэпику мы обсудим в следующей главе,
а пока давайте разберемся с романом, который уже не малая
форма. И тем важнее знать, где проходит граница между
малым и большим в литературе.
Роман — это литературный жанр, как правило, прозаи-
ческий, — хотя, как мы помним, «Евгений Онегин» — это,
по Пушкину, тоже роман. Этот жанр дает развернутое по-
вествование о жизни и развитии личности главного героя
или группы героев в кризисный период его (их) жизни.
Сам термин возник в середине XII века и относился пона-
чалу к рыцарскому роману: старофранцузское слово romanz
произошло от позднелатинского наречия romanice, что зна-
чит — «написанное на романском языке», который тогда
был народным, бытовым.
Проще говоря, романтические истории на языке обыч-
ных людей о земных героях возникли в противоположность
суровой историографии и религиозным видениям, которые
писали строго на латыни. Поэтому «романом» вначале на-
зывали прицельно «не-латинские» произведения, первыми
из которых стали «Роман о Ренаре», противопоставленный
басне, и «Роман о Розе», отстраивавшийся от видений.
В XIII веке на смену исполняемому устно стихотворному
роману пришел прозаический роман для чтения, с полным
сохранением рыцарской авантюрной тематики и любовных
Глава 6. В каком жанре? ♦ 175
сюжетов. И вплоть до произведений Ариосто и Эдмунда
Спенсера, которые сегодня считают поэмами, все большие
любовные истории современники резонно называли ро-
манами. В обратном переводе на латынь роман назывался
«romanticus», отчего в европейских языках и взялось при-
лагательное «романтический», которое до.конца XVIII века
значило именно что «присущий романам», которые в те
времена обычно повествовали об истории возвышенной
любви. Позднее это слово стало синонимом понятия «лю-
бовный» и дало начало названию романтизма как литера-
турного направления.
В XII—XIII веках слово «готап» стало еще и синонимом
слова «estoire», что значило «изображение» или «иллю-
страция». Поэтому примеры текстов художников в этой
моей книге — это своего рода подарки от большой формы
для писателей малой прозы и поэзии. Художник мыслит
цельным единовременным образом — иначе он бы не смог
нарисовать обложку к роману, а мы, читая его словесные
описания картин, можем учиться технологии живописного
взгляда и с точки зрения образности, и с позиций построе-
ния большой вещи «на одном холсте».
В XVII—XVIII веках «авантюрный» роман трансформи-
руется в роман «реалистический» и «психологический».
В Англии ввиду этих перемен за «старыми» романами
оставили название romance, а «новые» романы с середины
XVII века стали называть novel, от того самого итальянского
слова «novella», которое породило новеллический малый
жанр. Кстати, в горячей Испании слово romance с самого
начала относилось к певческому поэтическому жанру —
к романсу, а все разновидности романа искони называются
novela. Так круг замкнулся, и в XIX веке Европе стало ясно,
что малый реалистический формат имеет ту же природу,
что и большой, и предполагает лихой сюжет с интерес-
ной развязкой, ярких героев и хороший стиль писателя,
а в идеале — еще и существенное общественное звучание,
как социальное, так и психологическое.
Между тем, конечно, по своей технологии роман проти-
воположен «левополушарной» сюжетной новелле-развязке.
Роман «правополушарен»: он дает читателю многоплано-
вый узор сюжетов и образов, которые можно отложить —
и наблюдать, как затем они притянут вас обратно. В искус-
но созданном «для правого полушария» романном образе
176 ♦ Как писать в XXI веке
о<х>фоофс<><><х><х>о<х><х><><><нх><х><>си>х><х>осмх><х>осхх>оо<>сн>х><х>оооофоо<^^
нас увлекает его внутреннее развитие, а не просто внешний
сюжет: вы ведь не стремитесь поскорее узнать судьбу ге-
роя, а хотите прочувствовать ее в деталях? Уэллс говорил,
что все романы Диккенса, как они ни длинны, кажутся ему
слишком короткими, и отмечал, что если французских пи-
сателей отличает стремление к исчерпывающему анализу,
то в Англии романы тяготеют к последовательному и мно-
гостороннему описанию.
Больше того, говорил Уэллс, в Британии «роман — это
произведение, не допускающее... явного вымысла. Автор
берет на себя задачу показать вам обстановку и людей
не менее реальных, чем те, которых вы постоянно видите...
Но почти всегда... у читателя остается впечатление не толь-
ко от описываемых событий, но и от поступков, которые
представлены в привлекательном или непривлекательном
свете... Чем выше мастерство, чем убедительнее приемы,
тем большую пищу для размышлений дает автор... Роман —
это не просто изложение вымышленных событий, но и ав-
торский разбор, эмоциональная и нравственная оценка
этих событий, а также мыслей и идей, которые вызвали эти
события к жизни, поэтому... роман, как и драма, служит
могучим орудием нравственного воздействия. И в этом за-
ключается истинная и все возрастающая ценность романа...
и писателя в жизни современного общества».
В итоге в англоязычной критике со временем более древ-
ний, но привязанный к однообразным романтическим сю-
жетам romance стал некой структурно-сюжетной разновид-
ностью жанра novel. А кроме того, с конца XVII века, когда
епископ Юэ в поисках предшественников романа впервые
применил этот термин к ряду произведений античной по-
вествовательной прозы, в Европе этот вид литературы тоже
стал называться романом.
Зачем роман как жанр нужен специалисту малой прозы?
Затем, что он — тоже novel, и все описанные выше свой-
ства и достоинства романа в эпоху постмодернизма можно
использовать в малой прозе и поэзии. Чтобы увидеть это,
прочтите набросок неосуществленного романа из записных
книжек Марка Твена, занимающий три абзаца. И вы увиди-
те, что этот новеллический эскиз можно развернуть и в за-
нимательный рассказ, и в приличную повесть, и в тяжелый
романический двухтомник. Итак, «живут внутри айсберга.
Жилище прекрасно устроено; утварь с погибшего корабля
Глава 6. В каком жанре? ♦ 177
оо<><х<><х>о<х>ос>ооо<х><х><х>с>о<х>оос><х><х>фо<>>>о<>оо<>о<х>оос><>ооо<><х><х^
(а откуда берется тепло?). Рождаются дети. Толстый про-
зрачный лед в окнах. Их находят мертвыми и замерзшими
через сто тридцать лет. Айсберг движется по широкому кру-
гу, и так год за годом. Каждые двадцать три года они видят
вдалеке обломки своего корабля.
Айсберг — двенадцать миль в длину, восемь в ширину,
горы, долины, плато. Придумывают развлечения. Дети
рождаются, вырастают, женятся. Пытаются разъяснить им,
что такое жизнь на земле, в другом мире. Те не могут по-
нять, они знают только свой айсберг. Приручают стада жи-
вотных и стаи птиц, питаются ими. Может быть, у них нет
огня. Тогда едят все сырым. Дети не видали огня, не знают
об угле.
Это должен быть дневник женщины, он начат уже после
кораблекрушения; как они туда попали, не сказано. У них
нет воскресенья. Оба семейства знают, что им не спастись.
Не хотят внушать детям несбыточную мечту и потому гово-
рят им, что они родились здесь, на айсберге; ничего другого
не знают. Откуда же ножи и другие металлические пред-
меты? Их, оказывается, нашли в яйце оугоупа. Дети часто
принимаются искать гнезда этой воображаемой птицы. Она
рассказывает о юной девушке, душевнобольной, которая
дожила до восьмидесяти. Посещает могилу мужа, умершего
лет тридцать назад. Он лежит в ледяном склепе, не трону-
тый тлением, молодой, а она состарилась и поседела».
К чему это я привела? А к тому, что сейчас мы будем
учиться делать «большую вещь» в любом размере. Ибо
«романный» масштаб произведения — не в количестве зна-
ков, а в сильном сюжете с интересной развязкой, которым
учатся на новеллах, привлекательных героях с психологич-
но описанной интересной внутренней жизнью, что свой-
ственно рассказу, и в хорошем языке повествования,
характерном для выдающихся повестей. И, как мы знаем,
мера романа — это степень изменения героя, в первую
очередь — лирического героя автора. В идеале надо, чтобы
эта перемена имела какое-то социальное звучание, т. е.
происходила не только внутри, но и вовне. Тогда наступает
«на земле мир, в человецех благоволение».
Вот и давайте попробуем это сделать.
178 ♦ Как писать в XXI веке
ооо<х><><х><><х><х><хих><>оо<х><>о<х><х>ос><><>>х>о<<><><хх><х><><х><х>оооо<>о<^^
Фрактальное построение
«большой вещи» из малой прозы.
Снегопад вместо «снежинки»
Роман — неотъемлемая
часть конфликтов современно-
сти. Сущность великой револю-
ции мысли, которую мы сейчас
переживаем, революции, фи-
лософским аспектом которой
является возрождение и про-
возглашение... прагматизма,
состоит в том, что она утвер-
ждает значительность инди-
видуальной инстанции в про-
тивовес обобщению... Мы все
яснее и яснее понимаем, например, что изучение социальной
структуры — дело пустое и бессмысленное, если не подхо-
дить к нему как к изучению связей и взаимодействия от-
дельных личностей, которыми движут самые различные
побуждения, которых связывают старые традиции и увле-
кают порывы, порождаемые обстановкой напряженных
умственных исканий. И все наши представления об отноше-
ниях человека с человеком, о справедливости, о том, что ра-
зумно и необходимо с точки зрения общества, остаются
неприемлемыми, негодными; они могут оказаться беспо-
лезными или даже причинять вред, как платье не по мерке,
как тесная обувь. И вот здесь приходят на помощь достоин-
ство и возможности современного романа.
Герберт Уэллс, из статьи «Современныйроман»
В Сети гуляет известная «технология снежинки» для со-
здания романов. Одна моя знакомая, неплохая начинающая
писательница, начала было по ней строить свои сказки,
и стали они дюже сложными. Вроде сказка ее объемом
до 50000 знаков, большой рассказ бывает такого размера.
Но наворотов много, везде шкатулки с секретами и вол-
шебники гуляют, и при рисовании табличек и детализации
структуры выходит две проблемы. Во-первых, писатель-
ница никак закончить три сказки не может. Во-вторых,
как начинает любую из них мне пересказывать — так каша
какая-то, все события друг на друга наскакивают, кто кому
дедушка, кто куда пошел, где какой меч-кладенец поло-
жен — ничего не поймешь.
Глава 6. В каком жанре? ♦ 179
А еще писательница
говорит — это вообще
какая-то беда: я не-
сколько лет начинаю де-
лать что-то — и не могу
закончить. Я, говорит,
по жизни человек пла-
новый, структурный,
бывший менеджер, могу
от А до Я проект распи-
сать и сделать, а тут —
торкнусь и стоп. Рып-
нусь — и нет. Не даются мне эти сказки, и не отпускают.
Что такое со мной?
А у меня от ее рассказов возникло ощущение такое,
будто приехал юный американский скаут в племя шаманов
из третьего мира, находящегося где-то там выше облаков,
и описал мир совершенно другого устройства, пытаясь
связать его по Декларации независимости. А там, в третьем
мире, все вообще другое и о другом — и то, что скаут вос-
принимает как предмет, это магнитные волны, а то, что он
понимает как причинно-следственные связи, это как раз
тамошние предметы. А то, что скаут принимает за людей
и их отношения, это вообще запахи.
В чем дело?
Фрактальный мир собрания малой прозы
1де жизнь, которую мы потеряли
в жизни?
1де мудрость, которую мы потеряли
в знанье?
Где знанье, котороемы потеряли в све-
деньях?
Томас Элиот, драматическая поэ-
ма «Камень»
В общем, у скаута нет не то что
понимания законов этого мира,
а даже способности различать объ-
екты, понятия и логику его. Он
ньютоновской физикой описывает теорию относительности
и ни черта не понимает: предметы бегут быстрее скорости
180 ♦ Как писать в XXI веке
О<Х>СКХ><><Х><Х><>ООООООО<><><Х>О<><Х><><Х><>О<>О<Х>С><Х>ОО<>О<Х><Х><><Х>ООООС>ОО^^
света, трансформируясь и исчезая на глазах, герои занима-
ются бессмысленными делами и отказываются прекратить
это делать, истории возникают ниоткуда и уходят в никуда,
и автор понятия не имеет, какая между всем этим связь.
В какой-то момент меня осенило, что попытки расска-
зать о ее мире похожи на то, как если б человек руками
показывал, как устроен сложный фрактал. Он по контуру
пальцем тычет, а дело в базовой формуле, по которой все
устроено, — контуры хоть и самоподобные, но не одинако-
вые. И потом — они все время плодятся, новые.
Вот смотрите: рядом несколько картинок фракталов —
давайте, покажите их руками, а я погляжу. Никак, да?
Стали разбираться, выяснили: пространство простой
новеллы или рассказа никаких табличек с перечисления-
ми сцен и героев не требует — объем истории невелик
и нормально помещается в голове автора. Если что пере-
путал — по тексту легко найти и поправить. А у нее там ка-
кая-то многомерная «Война и мир», и нигде остановиться
глазом нельзя, потому что везде все время что-то происхо-
дит, и это существенно меняет все, что рядом.
Она рисует таблички, углубляется в детали, расписывает,
куда идут герои и где с какими предметами взаимодей-
ствуют, уточняет, кто чей папа, дядя и сват, — и все равно
ничего не понимает в собственном творчестве. А бросить
не может — затянуло. Я прошу рассказать — каша. Прошу
текст — беллетристика, т. е. читаешь запоем, а о чем все это,
не ясно, но сюжет тащит тебя из сцены в сцену, не отпу-
ская. А в конце сказки взрывается пирог, из него выскаки-
вает робот, злодей оказывается сыном героя, о котором мы
не догадывались. Фея, в которой мы тоже все еще немного
понимаем, накладыва-
ет на себя руки, серия
непонятных чудес ко-
го-то куда-то перено-
сит, возникают новые
персонажи, пурга оче-
видно продолжается.
Но эта сказка кончи-
лась, вот она, послед-
няя страница. И ты
прочел ее, не отрыва-
Глава 6. В каком жанре? ♦ 181
ясь, — и думаешь, закрывая текст: а о чем все это было
и что вообще произошло?
Дети, правда, кое-что понимают, читают, говорят — это
о девочке, которая ищет безопасных приключений. Им
легко — они имеют право развлечься в этом лабиринте
миров и радостно забыть все, чего не поняли, по выходе
из него. Благо вон он, телевизор с 1000 каналов кабельного
ТВ, и там тоже непонятно что параллельно происходит,
а щелкать пультом мы уже привыкли, не требуя связности
и осмысленности рассказа.
Но мне-то как литературному консультанту надо бы
помочь автору справиться с прущим из него многомерным
миром, в котором сам черт ногу сломит. А автор — нор-
мальный человек, бывший менеджер по продажам крупной
корпорации, совершенно светский персонаж безо всяких
признаков безумия. В общем, я послушала, почитала и ска-
зала: следует признать, что тут нужен новый метод описа-
ния всего этого сказочного кавардака.
Это, видимо, не снежинка никакая. Снежинку когда
подробно распишешь, все равно будет большая снежин-
ка, ее фрактальность условна, ибо на самом деле рассчи-
тана на линейный сюжет, укладывающийся в табличку.
А у нас — снегопад в виде фрактала, фрактал в виде сне-
гопада, фрактальный снегопад, снегопадный фрактал. Так
и будем работать. Ладно, сказала истощенная своим творче-
ством сказочница. И за три дня мы с ее миром разобрались.
И сказку она дописала. Вот так.
Теперь рассказываю, как надо строить вашу историю,
если мир ваш нелинеен. Это случается, если вы пишете
историю, где несколько параллельных, сложно завязан-
ных миров — не обязательно фантастических. Это могут
быть цепочки семей-
ных историй, которые
происходят параллель-
но, как параллельно
шла история моей ма-
тери и отца в повести
«Уплыл причал». Так
устроено большинство
действительно поэти-
ческих образов, кото-
рые полны ассоциатив-
182 ♦ Как писать в XXI веке
ных рядов и смысловых разветвлений, идущих вглубь,
вбок и поперек текста. Так устроены зачастую сказочные
приключения, даже в небольшом по объему произведении,
как у упомянутой выше сказочницы, или в любых исто-
риях, где параллельно живут и колдуют несколько разных
волшебных героев.
А еще фрактально пришлось собирать 55 моих повестей,
новелл, рассказов и эссе, которые составляют мой роман-
калейдоскоп «Джем». И при первом рассмотрении я готова
была выстроить эти вещи в 20 разных логиках, ни одну
из которых выбрать окончательно не могла, ибо все они
отражали внутренние связи произведения.
Так что же делать?
Линейное построение сборника малой прозы
и прочая: элементарный фрактал
Ах, суета сует! Кто из нас счастлив в этом мире?
Кто из нас получает то, чего жаждет его сердце, а получив,
не жаждет большего?.. Давайте, дети, сложим кукол и за-
кроем ящик, ибо наше представление окончено.
Уильям Теккерей, роман «Ярмарка тщеславия»
Начнем с простого.
Метод снежинки начи-
нается с написания ан-
нотации произведения
в одно предложение,
так называемый тре-
угольник, хук-синопсис
для редактора, продаю-
щий текст для читате-
ля в пределах 15 слов.
Нечто вроде длинного
названия: «Это исто-
рия о том, как тот-то, с таким-то характером, делает
то-то и то-то, чтобы достичь того-то». Вы будете смеяться,
но это отличное рабочее название вашего произведения,
и такой формат очень распространен с древних до наших
времен. Вот, например:
• Древний православный Патерик (изречения святых
отцов), глава 23. «Вопросы юного к старцу фивеянину
Глава 6. В каком жанре? ♦ 183
о том, как должно пребывать в келье, и о созерцании».
Тут все просто — это момент сюжета по Дж. Кемпбел-
лу, когда герой спрашивает совета у наставника.
•	Китайский роман «Троецарствие», глава 9. «О том,
как Люй Бу помог Ван Юню уничтожить злодея,
и о том, как Ли Цзюэ по наущению Цзя Сюя вторгся
в Чанань». Чувствуете, что дорога уже «раздвояется»?
•	Джиованни дель Плано Карпини. В книге «История
монгалов. Путешествие в Восточные страны Виль-
гельма де Рубрук в лето Благости 1253. Послание
Людовику IX, королю французскому» есть, глава 44,
именуемая «Описание города Каракарума. О том,
как Мангу-хан послал своих братьев против разных
народов». Хан, конечно, главный герой, но поскольку
народы разные, то братьев много и сюжет начинает
параллельно, нелинейно и фрактально множиться.
•	Макиавелли «Государь», глава XVII — «О жестокости
и милосердии и о том, что лучше: внушать любовь
или страх?». Это, конечно, эссеистика, но и тут, за-
метьте, конфликт и два пути, каждый из коих имеет
обыкновение развиваться фрактально.
•	Джонатан Свифт «Путешествия Гулливера в Лили-
путию», глава 2, в которой «Император Лилипутии
в сопровождении многочисленных вельмож прихо-
дит навестить автора в его заключении. Описание
наружности и одежды императора. Автору назнача-
ют учителей для обучения языку лилипутов. Своим
кротким поведением он добивается благосклонности
императора. Обыскивают карманы автора и отбирают
у него саблю и пистолеты». Герой тут один, но мир,
в который он попал, устроен иначе, чем привычный
ему мир, и он вынужден наблюдательно, как антро-
полог, изучать местные обычаи, чтобы понять правила
игры, детали которой могут открыться не только через
поведение императора, но и через массу иных персо-
нажей, чей смысл сразу и не поймешь. Это «ветвит»
траекторию внимания автора, «выбивая» сюжет из во-
жделенной линейной таблички.
•	В.А. Жуковский. Поэма «Ундина», глава IX — «О том,
как рыцарь и его молодая жена оставили хижину».
Заметьте, что героев уже пара и описывать их надо
именно так, а история для каждого из них может быть
184 ♦ Как писать в XXI веке
разной — и поди опиши ее одной табличкой, ибо ко-
гда для жены ничего не происходит, для рыцаря может
случиться масса событий, и наоборот. А ведь автору
еще надо описать то, что важно ему самому.
•	Все мы знаем гоголевскую «Повесть о том, как поссо-
рился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».
Снова пара — прочтите и узнаете, как Гоголь с нею
справляется.
•	А вот недавняя статья из Сети под названием
«По просьбе «Газеты.Ru» представители четырех
крупных IT-компаний рассказали о том, кто, ко-
гда, где и при каких условиях может стать сильным
программистом». Шизофрения — это две личности.
А когда их четыре, это что? Это фрактал, причем про-
стенький.
Итак, как сварганить эту короткую фразу? Системно.
Собираете разрозненные записки и идеи в «дневник об этой
истории», как описано во второй главе, строите сюжет
по законам третьей, заставляете героя совершать подвиги
по принципам четвертой, оттачиваете стиль по модели пя-
той главы. Выбираете жанр и пишете в одну фразу, что ваше
видение, новелла, рассказ, повесть, роман — о том, как та-
кой-то герой добивается вот этой цели, преодолевая та-
кие-то препятствия таким-то образом.
В чем проблема? В том,
что моя сказочница на литера-
турной консультации вот этого
как раз сделать и не смогла.
Увязла в деталях параллельных
историй и технических при-
способлений для перемещения
между мирами, а уж кто кому
кем приходится, это и вовсе
могла только сумбурно про-
стонать. Писательница знала,
что в одной сказке у нее герой
девочка-сирота, в другой —
фея, в третьей кто-то еще.
Но одной фразой фрактал их приключений не сводился.
Цели их были автору не ясны, а связь между ними была
очевидна, но состояла в том, что все мы состоим из атомов
и если включить в картину мира все тонкие и зримые миры,
то в этом едином мире находится все.
Глава 6. В каком жанре? ♦ 185
Я вспомнила, что мой знакомый астрофизик тут рас-
сказал, что они, физики, измерили вес Вселенной, исходя
из того, как она расширяется. А потом — суммировали вес
всего, что видят в ней, — с приборами или без. Так вот, все,
что они видят, это 5% от веса Вселенной. А про остальное,
он говорит, «мы даже не знаем, что это. И где». И хохочет.
Вот оглянитесь прямо сейчас — вокруг нас 95% чего-то,
о чем мы даже не имеем понятия! Как вы такой мир в таб-
личку на плоскости уложите, а? «И понял я, поэзия —
не в слове, а только в связи слов, вблизи и выше их», —
сказал по этому поводу хороший поэт Михаил Синельников
и был прав.
Так как же моя писательница получает себе читателей
своих сказок? А она — бывший продажник. Она подхо-
дит с правильной улыбкой и дает детям свой текст в руки
со словами — хочешь сказку почитать? А дальше они чита-
ют, и беллетристические уловки типа «а что дальше?» тащат
их до последней страницы. А опыт случайного перещелки-
вания бессвязного потока из 1000 кабельных каналов у них
уже есть, так что в среднем по больнице все нормально.
Как они это воспринимают? В расширенном состоянии
сознания, вот как.
Но вернемся на зем-
лю, прежде чем окон-
чательно воспарить.
Следующим шагом
метода снежинки надо
написать свою исто-
рию подробней, на аб-
зац. Там должны быть
завязка, конфликт
и развязка произведе-
ния. Хороши истории,
написанные по схеме
три конфликта плюс конец. В идеале абзац занимает пять
предложений. Одно предложение на завязку, по одно-
му на каждый из конфликтов, и еще одно на конец. Вот
при попытке сделать историю на абзац у моей сказочницы
наступил тот самый «полный абзац», он же «окончатель-
ный писец». Как у меня когда-то он наступил при попытке
построить в линию «Джем», состоящий из 55 разных про-
изведений. Потому что как построить в одну линейку кучу
компонент своей души, пронизывающих многомерное про-
186 ♦ Как писать в XXI веке
<Х>0<Ж><><Х><><Х>0<><>0<Х>0<>00<>0<>0000<Х>0<>0<Х><Х>0<>Х><ХкХ><Х><Х><>0<Х>^^
странство собственной жизни, и еще 95% «темной энергии,
про которую мы даже не знаем, что это»?
Никак. Не будет вам здесь снежники, потому что ваш
фрактал в нее не влезет.
Ровно по этой причине мой «Джем» стал романом-калей-
доскопом, что описано в этой главе выше: это многомерный
мир, который надо читать не линейной логикой — «проис-
ходит то, потом это и наконец то, что обещано», а расши-
ренным сознанием — через образы, которые «не в слове,
а только в связи слов, вблизи и выше их».
Фрактальное построение большой вещи
из малой формы
Если я гореть не буду,
Если ты гореть не будешь,
Если он гореть не будет —
Кто тогда рассеет тьму?
Назым Хикмет, поэма «Как Кер ем»
У писательницы сказок были сюжеты, много и разные.
Но мы сфокусировались не на них, а на исследовании
природы и смысла сказочного пространства с его фри-
вольными феями и недогадливыми колдунами из разных
миров, замаскированными хранителями-коммерсантами
и смышлеными девочками-сиротками, а также робота-
ми, говорящими птицами и прочей нечистью, свободно
или с трудом перемещающейся между полупроницаемыми
мирами с их малопонятными автору законами.
Какая уж тут, к черту, таблица? Тут нейронные сети,
уж как они там у нас в мозгу работают, и фрактальное
изображение для про-
стоты отражения идей.
«И вот тогда — из слез,
из темноты, из бедно-
го невежества былого,
друзей моих прекрас-
ные черты, появятся
и растворятся сно-
ва», — писала Белла
Ахмадулина. Одна-
ко автору тут важно,
что, появившись, они
Глава 6. В каком жанре? ♦ 187
могут быть записаны. Мы стали видеть, слышать, чувство-
вать, ощущать эти миры, эти леса, облака, запахи и звуки,
смыслы и обертоны. И за три дня (!) у сказочницы нако-
нец-то сложилась до конца главная из трех незаконченных
вещей. И у меня сложилось два стихотворения, парой —
о двух взаимосвязанных и весьма крутых героях, которыми
я болею уже лет десять, и ни разу о них не писала.
Каждая из нас разомкнула авторский круг одиночества,
сказала я тогда. И вспомнила начало стихотворения Ахма-
дулиной про то, как «из бедного невежества» возникают
друзья:
О, одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.
Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.
Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и — мудрая — я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.
И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.
И вот тогда — из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.
Вот когда исследование «приснившегося» вам мира бу-
дет достаточно внимательным, непредвзятым и бережным,
то ваши герои и сюжеты появятся из темноты именно так,
и сам Бог поведет вас по коридорам этого сложного мира,
а вы просто запишете то, что увидите. Это и делает настоя-
щий писатель в конце концов, после вникания в суть своих
видений. А дальше — просто вопрос связного построения
188 ♦ Как писать в XXI веке
оооооооооооооооооооооооооооооооос'сооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо
повествования и его редактуры — по правилам, изложен-
ным в предыдущих главах.
Если же в этот момент вы начнете насиловать увиден-
ный мир по сценарию «снежники», который велит напи-
сать на страничку (имя героя с историей его жизни одним
предложением, цель и глубинный мотив героя, конфликт
и прозрение, обеспечивающее узловой момент истории,
и ключевые события на абзац), то с вами будет то же,
что с моей писательницей: открывшийся вам из темноты
мир закроется, и вы снова не закончите вещь.
Я не говорю, что ни-
какую вещь нельзя напи-
сать по методу снежин-
ки. Линейную — можно.
Я говорю, что мир дав-
но уже сложней нели-
нейного, фрактального,
нейронного — и надо
соответствовать этой
сложности. А для это-
го надо менять форму
мышления. Хотя бы
«на цыпочки в твоем
лесу, на том конце за-
медленного жеста».
Что дальше? Дальше вы свой фрактал высматриваете
на цыпочках как многомерную мозаику, открывая себе
то одну, то другую смысловую, энергетическую, силовую,
сюжетную линию. Говорят, характер — это судьба. Когда
мы понимаем характер мира пришедшего к нам произве-
дения, мы можем записать текст. Да, для этого полезно со-
брать материал, сделать сюжет, усилить мотивацию и пры-
жок героя по пирамиде Маслоу, подобрать подходящий
открывшемуся миру стиль письма и жанр. Написать план,
выглядящий как мозаика с «белыми пятнами» неясностей,
разглядеть «на цыпочках» недостающее.
Глазами ничего не увидишь, зорко одно лишь сердце,
говорил Маленький Принц, и был прав. Смотрите с нежно-
стью, и тогда схемы опишут реальность виртуального мира,
который вам открылся, а судьбы героев и повороты сюжета
станут ясны как божий день. Есть такие картинки — на вид
это просто орнамент, но, глядя на него расфокусированным
Глава 6. В каком жанре? ♦ 189
оофо<х><>оос>о<х><х><х><>х><><>с><><х>оо<><х>о<>оо-с>о<х>оо<>ооооф<>х><х><>о<>х>о<х>ос
взглядом вдаль, начинаешь видеть трехмерную картинку
внутри него — это и есть ваш роман. Разглядите его вни-
мательно, сохраняя это состояние, а потом, не теряя его,
запишите то, что увидели.
Вот вам и фрактальная история. Пишите общий план-
оглавление, затем встраивайте в него подробности, куски,
части, новеллы — записывайте покладисто те части мира,
что вам сдает ваше пространство. Написали, проверяйте
на сюжет, героя, стиль. Укрепляйте героя, достраивайте
сюжет, доводите образы до максимальной выразительности
и силы. И ныряйте дальше. Так серия новелл выстроится
в роман-калейдоскоп, серию-сказку, мир-фрактал.
Почувствовав, что устали — правьте, структурируйте,
совершенствуйте текст. Разваливается сюжет — применяйте
методы главы 3. Не понятен герой — опишите его подроб-
ней, с предысторией и психологическим портретом, как на-
писано в главе 4. Выстроится имеющаяся часть — придет
следующая. Подкачал стиль, не выражает сути? Ищите
свои слова и формы, как написано в главе 5. Случился
творческий ступор? Используйте подходящие вам методы
из той же пятой главы.
Да, вам поможет табличка. На листе — двумерная,
со столбцами (эпизод, действующие лица, детали и пр.),
а в голове — в таком числе измерений, что надо для ва-
шей вещи. Методы построения калейдоскопа историй,
кстати, очень похожи на формирование выставки картин,
что я описала в части главы 3 под названием «Пленэр
как мемуары, или Как заставить коллекционера купить
серию картин целиком?».
Удачи!
Задание. «Фрактальная сборка»
вашей «большой вещи»
из трех произведений
Занятия писательской школы помогают научиться мыслить компо-
зиционно, переходить от фактов и конкретики к образам и знакам. Ли-
тературные опыты развивают в художнике композиционное мышление,
которое в живописи, как и в литературе, является вершиной.
Моя книга художника «Святогорье» — это истории, связанные
между собой местом. Мне хотелось отобразить созерцание на разных
уровнях.
190 ♦ Как писать в XXI веке
Первая серия называется «Ностальгия». Это набор наиболее ярких
зрительных впечатлений лирического героя, в детстве побывавшего
в этих местах. Вторая группа картин, «Деревня Старого Вяза», позво-
ляет увидеть в обыденном глубокое. А третья серия, «Полдень», по-
священа историческому прошлому. В ней показана гармония человека
и природы. Люди и вещи здесь нужны друг другу. Поэтическое начало
природы вливается в человека и наполняет его. Следующая глава моего
рассказа — «Жизнь вещей», напротив, передает мир предметов человека,
отошедшего от своего начала, стремящегося заключить природу в рам-
ки своего узкого понимания. Этот мир сменяет новый образ: это одна
картина — стул предка Пушкина, Ганнибала. В нем природное и чело-
веческое объединяются в одно целое. Предмет становится знаком. Эта
работа связывает воедино темы двух предыдущих глав.
Заключительная глава моей книги называется «Возвращение». Она
посвящена обратному пути нашего современника к своим корням.
Попытка вновь обрести связь с природным началом приводит лири-
ческого героя обратно в Святогорье. Человек стремится снова обрести
гармонию, вернувшись к земле. Возможно, это достижимо, но не так,
как у наших предков. Нам нужно сменить свою позицию на взгляд ху-
дожника, для которого каждая часть мира гармонично существует среди
других, — и стать частицей мира, а не его завоевателями.
Полина Раева, студентка графического факуль-
тета Санкт-Петербургского государственного ин-
ститута живописи, скульптуры и архитектуры
им. И.Е. Репина, член Федерации альпинизма, скало-
лазания и ледолазания Санкт-Петербурга, участ-
ник «Школы малой прозы и поэзии» Натальи Гарбер
для художников, Пушкинские горы, лето 2012 года
1. Одна история в трех жанрах
На данный момент Вы, скорей всего, уже определились,
какие жанры влекут Вас более всего. Если нет — самое
время выбрать три наиболее близких по духу. И написать
в этих трех разных жанрах одну многомерную историю...
о птице Феникс. Каждую — по всем канонам литературы,
с завязкой, катарсисом и развязкой, в дивном стиле и с яр-
ким развитием героя, благо повод для яркости у Феникса
есть. Игра с жанрами — это реально полезно для разви-
тия писательских мышц в комплексе полноценности, так
что не скупитесь на усилия.
Из моих текстов к заданиям этой главы могут быть
полезны: мое интервью Севе Новгородцеву «Детективное
расследование сновидений», собственно видение «Вол-
шебство для взрослых», фантастическая новелла «Лондон
ему понравился», очерковый документальный рассказ
«Сандр. Всегда открытая дверь», басенная притча «Наше
Глава 6. В каком жанре? ♦ 191
ооо<х><х><х><х><х><><>о<х><хк><х>скхи>ос><х><х>оо<><ххк><ж>о<><ж>оо<><х><х>о<>><>оо^^
море» и роман-калейдоскоп «Джем», на примере которого
можно понаблюдать современную «сборку» прозы малых
(новеллы, очерки, рассказы) и средних форм (повести),
перемежаемых поэзией (стихи и поэмы) «в тему» общей
джем-сессии.
Задание сегодня у Вас большое, оно подытоживает гла-
вы по работе с «чистой» прозой, посему для храбрости даю
здесь и одно свое стихотворение — в тему к Фениксу:
РЕЦЕПТ ХРАБРОСТИ
Сто граммов любви, сорок граммов уменья,
Кристалл безрассудства, щепотка удач.
Три капли судьбы с огоньком наслажденья,
Призыв, что играет веселый трубач.
И бой впереди. Все смешать и приправить
Дыханием силы и жаждою жить.
Сто граммов свободы, пять граммов забавы,
Улыбка бессмертья — и залпами пить!
Наталья Гарбер
2. Тест на решительность
Если ничего не получается, или получается не то, или
смерть Феникса пугает, или просто страшно выйти на но-
вый уровень, — пройдите следующий ниже тест на реши-
тельность и примите решение: Вы будете писать или... Вы
будете писать немедленно?
У замечательного психолога Ролло Мэя есть книга с гово-
рящим названием «Мужество творить». Не будет мужества,
решительности, внутренней силы — не будет творчества.
Текст приходит в мир через действие, которое требует
решительной трансформации Ваших сложных проблем
в творческое повествование об их решении, в Вашу соб-
ственную энергию творческого действия. Если это у Вас
не выходит, выберите из каждого из предложенных вариан-
тов ответов какой-нибудь один и узнайте, в чем проблема:
1.	Что, по-Вашему, движет человеком в жизни прежде
всего:
А — любопытство;
Б — желания;
В — необходимость.
192 ♦ Как писать в XXI веке
2.	Как Вы думаете, почему люди переходят с одной ра-
боты на другую?
Г — их увольняют;
Д — уходят из-за большой зарплаты;
Е — другая работа им больше по душе.
3.	Когда у Вас происходят неприятности:
А — Вы откладываете их решение до последнего;
Б — у Вас есть потребность проанализировать, на-
сколько виноваты Вы сами;
В — Вы не хотите даже и думать о том, что случилось.
4.	Вы не успели вовремя сделать какую-то работу и:
Е — заявляете о своей неудаче еще до того, как это
станет известно;
Г — с боязнью ждете, когда Вас спросят о результатах;
Д — Вы основательно подготавливаетесь к объясне-
нию.
5.	Когда Вы достигаете какой-то поставленной цели,
то встречаете известие об этом:
В — с чувством облегчения;
Б — с бурными положительными эмоциями;
А — по-разному, в зависимости от цели, но не так
бурно.
6.	Что бы Вы рекомендовали очень стеснительному че-
ловеку?
Г — избегать ситуаций, требующих риска;
Е — избавиться от этого, обратившись к помощи
психолога;
Д — познакомиться с людьми другого склада, не стра-
дающими застенчивостью.
7.	Как Вы поступите в конфликтной ситуации?
Б — поговорю с тем, с кем вступил в конфликт;
А — напишу письмо;
В — попробую разрешить конфликт через посредника.
8.	Какого рода страх возникает у Вас, когда Вы ошибае-
тесь?
Д — страх того, что ошибка может изменить тот поря-
док, к которому Вы привыкли;
Г — боязнь наказания;
Е — боязнь потерять престиж.
Глава 6. В каком жанре? ♦ 193
9.	Когда Вы с кем-то разговариваете, то:
А — время от времени отводите взгляд;
Б — смотрите прямо в глаза собеседнику;
Г — отводите взгляд, даже когда к Вам обращаются.
10.	Когда Вы ведете важный разговор, то:
Е — тон разговора обычно остается спокойным;
Д — Вы то и дело вставляете ничего не значащие
слова;
Г — Вы повторяетесь, волнуетесь, Ваш голос начинает
Вас подводить.
Результаты:
Если Вы выбрали главным образом варианты Б и Е: Вы,
безусловно, решительный человек — и слишком часто пре-
небрегаете вещами, которые считаете мелкими, незначи-
тельными. Благодаря силе Вашего таланта Вас ценят как са-
мостоятельную и интересную личность. Призвав на помощь
свое чувство ответственности перед собой и близкими, Вы
способны взяться за сложную задачу своего исцеления. Со-
беритесь с силами, продумайте свою творческую цель и сде-
лайте первый шаг. Уж Вы-то точно способны дойти до нее!
Если почти все Ваши ответы состоят из вариантов А и Д:
Вам нравятся отважные люди, но сами Вы решительны
по обстоятельствам. Вы способны действовать достаточно
активно и быстро только тогда, когда считаете, что дело
того стоит. Но, решая, стоит ли, Вы часто оправдываете
свою нерешительность, считая, что надо быть осмотритель-
ным. Как Вы считаете, осмотрительно ли Вам продолжать
бояться писательства и хоронить в себе свои творческие
планы, или наконец рискнуть и написать что-то стоящее?
И как минимум в итоге прожить более яркую, счастливую
и интересную жизнь?
Если большинство Ваших ответов относится к В и Г: Вы
боитесь не только принимать решения, но даже обдумывать
их. Вам так страшны перемены, критика, стресс... что Вы
согласны не дышать, лишь бы их не было вовсе. Погляди-
те на результат: Ваше психологическое состояние нельзя
назвать ни стабильным, ни благополучным. Вы не избе-
жали перемен, Вы потеряли себя, свое творчество и свою
жизнь. Хотите стать сильнее, лучше справляться с давле-
нием жизни? Хотите решительно управлять переменами,
а не пассивно мучиться от них? Тогда используйте для этого
7. Зак. 181
194 ♦ Как писать в XXI веке
писательское дарование. У Вас его мало, по-Вашему? Ну,
так тем более — используйте его на все 100%!
3. Ваша «Шестая повесть Белкина».
Вливаемся в ряды классиков
Найдите в Сети «Шестую повесть Белкина», написанную
Михаилом Зощенко, а особенно — обращение «от автора»,
предваряющее ее. Поглядите, как мастер «копирует» масте-
ра, и бесстрашно сделайте свой вариант, свою «Шестую по-
весть Белкина». Вот пара цитат из авторского предисловия
Зощенко о смысле этого «копирования с мастера»:
«В дни моей литературной юности я испытывал нечто
вроде зависти к тем писателям, которые имели счастье
находить замечательные сюжеты для своих работ... Мне
хотелось бы написать на некоторые сюжеты Мопассана,
Мериме и т. д. Но относительно Пушкина у меня всегда
был особый счет. Не только некоторые сюжеты Пушкина,
но и его манера, форма, стиль, композиция были всегда
для меня показательны.
Иной раз мне даже казалось, что вместе с Пушкиным
погибла та настоящая народная линия в русской литера-
туре, которая была начата с таким удивительным блеском
и которая (во второй половине прошлого столетия) была за-
менена психологической прозой, чуждой, в сущности, духу
нашего народа. Мне казалось (и сейчас кажется), что проза
Пушкина — драгоценный образчик, на котором следует
учиться писателям нашего времени. Занимательность, крат-
кость и четкость изложения, предельная изящность формы,
ирония — вот чем так привлекательна проза Пушкина.
Конечно, в наши дни не должно быть слепого подра-
жания Пушкину. Ибо получится безжизненная копия,
оторванная от нашего времени. Но иногда полезно сделать
и копию, чтоб увидеть, каким секретом в своем мастерстве
обладал великий поэт и какими красками он пользовался,
чтоб достичь наибольшей силы. У живописцев в отношении
копии дело обстоит проще. Там достаточно «списать» кар-
тину, чтобы многое понять. Но копия в литературе значи-
тельно сложнее. Простая переписка ровным счетом ничего
не покажет. Необходимо взять сколько-нибудь равноцен-
ный сюжет и, воспользовавшись формой мастера, изложить
тему в его манере.
Глава 6. В каком жанре? ♦ 195
Поэтому сделать сносную копию с отличного произве-
дения не есть ученическое дело, а есть мастерство, и весьма
нелегкое. Во всяком случае, в моей литературной юности
подобную копию мне никак не удавалось сделать. Я не по-
нимал всей сложности мастерства и не умел владеть крас-
ками, как это следовало. И вот теперь, после семнадцати
лет моей литературной работы, я не без робости приступаю
к копии с пушкинской прозы. И для данного случая я при-
нял за образец «Повести Белкина». Я надумал написать ше-
стую повесть в той манере и в той «маске», как это сделано
Пушкиным.
Сложность такой копии тем более велика, что все пять
повестей Пушкина написаны как бы от разных рассказчи-
ков. Поэтому мне не пришлось подражать общей манере
(что было бы легче), а пришлось ввести по-настоящему но-
вый рассказ, такой рассказ, который бы мог существовать
в ряду повестей Белкина... В заключение мне хочется ска-
зать, что в основу моей повести положен подлинный факт,
благодаря чему взыскательный читатель может прочитать
мою работу и без проекции на произведения Пушкина».
7'
Гпава 7
«В СТРОЧКУ» ИЛИ «В СТОЛБИК»?
ЛИРОЭПИКА И ДРАМАТУРГИЯ
ПОЭЗИИ
Поэзия открывается в том периоде жизни, когда чув-
ства еще свежи, очарование миром всего сильнее, когда все
представляется новым и необычайным. Иное дело проза:
она требует зрелости. Недостаточно воздыханий, востор-
гов, метафор. Надо вникнуть в жизнь, научиться многому
и прежде всего самому искусству прозы...
Особый ритм прозы, отличный от стихотворной речи,
подбор слов по их звуковым, смысловым, эмоциональным от-
тенкам, взаимоотношение распространенных и простых
предложений, их размещение в отдельных абзацах — вся
эта техника прозы остается для читателя тайной, и он
над ней, как правило, не задумывается.
Глава 7, «В строчку» или «в столбик»? ♦ 197
Между тем, в стихах необычное сочетание, блестящая
метафора, меткое выражение всегда обратят на себя вни-
мание читателя, а проза, даже самая совершенная, особых
восторгов не вызывает.
Ян Парандовский, «Алхимия слова»
Казалось бы, какая разница между поэтом и писателем?
И там, и там — слова, сюжеты, герои, образы, метафоры.
Все и так, и не так. У писателя — сюжеты, герои, а потом
уже образы, если повезет. У поэта — образы, потом немного
сюжета и герой, который и есть сам поэт и его пережива-
ния. Поэтому первые пишут в строчку, ибо так быстрее
и им важна мысль, сюжет, события, а не придыхания.
А вторые пишут в столбик, да еще в концах этого столбика
вставляют рифмы, чтобы дополнительно задержать читате-
ля на вдохе, выдохе, образе отдельной строки (невиданное
чванство для прозаика) и внутренних связях всей системы
поэтических метафор, о которых пишущие в строчку зача-
стую даже не задумываются.
Почему так? Потому что у прозаиков ведущее полушарие
мозга — левое, более рациональное и логическое, и там воз-
никают последовательные мысли, а у поэтов — правое, где
созидаются образы и эмоциональные, целостные и зача-
стую единомоментные переживания. Баланс полушарий —
это Божий дар и результат длительных и разнообразных
жизненных практик в образном и логическом мышлении
и деятельности. Такую тренировку дают себе немногие,
хотя я ее вам очень рекомендую для творческого развития,
которому очень нужны оба полушария, — недаром Пушкин
призывал поэтов мыслить, а прозаиков писать образно.
Однако начав писать, вы обычно обнаруживаете склон-
ность к поэзии или прозе, и вторую половину мозга при-
ходится именно что тренировать, и обычно — после того,
как что-то начало получаться в природной, естественно
получающейся форме. Во фрактальной форме, то есть.
Поэтому поэтам можно читать данную книжку прямо
с этой главы, ибо у истинно «правополушарных» авторов,
мыслящих исключительно лирично и в рифму, целостно
и образно, прозаические схемы, модели и правила вызы-
вают зубовную боль. Так, например, «правополушарная»
поэтесса Анастасия Остапенко, одна из участниц моих
литературных семинаров, смогла в 2012 году свои муки
с «методом снежники» описать поэтически:
198 ♦ Как писать в XXI веке
»ФОСЮО<К><><Х>О<><Х>ОС>С><Х>О<Ж><>>0<Ж>О0<Х^^
МОЯ МОДЕЛЬ СОЗДАНИЯ РАССКАЗА
Моя модель создания рассказа
Ко мне пришла, как водится, не сразу.
Сначала постояла на пороге,
Зачем-то долго вытирая ноги,
И лишь потом, откашлявшись для виду,
Явилась в комнату, под стать тому Давиду.
Что тут сказать — конечно, хороша!
Фигура стройная (не знаю, как душа).
Я растерялась, прям, должна признаться.
Сама модель пришла! Куда деваться!
А любят что обычно все модели?
Чтоб обогрели их, обули и одели.
Так эта, видимо, такая же зараза! —
Стоит и пялит на меня два круглых глаза.
Ну, я, как водится, зову ее к столу,
Дорожка красная под ноги на полу.
И так, и эдак я. Она — молчок.
Тогда я водочку достала, шашлычок,
Мы с ней одну, другую под шашлык —
Молчит, как будто вырвали язык.
И точно говорят про них — зараза!
Сидит и пялит на меня два круглых глаза.
Ну, я в глаза ей прямо: «Слышь, модель?
У нас с моделями в стране сплошной бордель.
У нас писать берется кто горазд,
И нас — гораздых — пропадает цельный пласт!
Ты рассказала б, как начать и что затем,
Иль, может, даже б накидала пару тем».
Модель расслабилась уже к тому моменту,
И говорит мне, словно импотенту:
«Все просто, Вася» (правда, звать меня иначе,
И я не поняла, что это значит).
«Все просто, Вася, — говорит, — сие — основа:
Необходимы для свободы слова
(Коль это слово тебе стало интересно),
Всего лишь время и всего лишь место,
И главное — чтоб рядом ни души,
Потом — бери бумагу и пиши».
А я, как дура, говорю: «А че писать?»
«Пиши о том, о чем хотел сказать».
Я помню, выпили за мир еще по разу.
Глава 7. «В строчку» или «в столбик»? ♦ 199
Гляжу — модели нет. Я ж говорю — зараза!
Потом мой муж пришел, вдвоем глядели,
Выходит, не было на деле той модели?..
Ну, поискали тут и там еще немножко,
На кухню глянули — а там пропали ложки...
Анастасия Остапенко
Проще говоря, есть лирики, которым физика и матема-
тика, а также программирование литературных шедевров
не подходит — они мыслят иначе. Как? Лирическими
фракталами.
Вот во фрактальную многомерную историю мировой
лирики мы сейчас и погрузимся.
Лирика как образ мышления автора
Что значит роза? Роза пахнет розой,
Хоть розой назови ее, хоть нет.
Ромео под любым названьем был бы
Тем верхом совершенств, какой он есть.
Уильям Шекспир, трагедия «Ромео
и Джульетта», перевод Бориса Па-
стернака
Лирика — это один из трех родов литературы. Второй —
эпика. Есть еще драма.
Роды литературы отличаются по типу отношения автора
к его произведению. Аристотель в своей «Поэтике» отли-
чил их так: если рассказать о событии, оставшись собой,
выйдет лирика, если представить событие как нечто отдель-
ное от себя, получится эпос, а если представить все через
действующих лиц, будет драма. На самом деле понятно,
что в современном тексте драматургия обязательна, чтобы
читатель не скучал, не менее необходимое эпическое начало
показывает панораму жизни, что позволяет читателю пред-
ставить себя частью истории, а лирический герой автора
дает ему возможность высказаться так, как проповедовал
Толстой — от души.
Поэтому уже в XIX веке немецкий философ Шеллинг
лирику соотнес с бесконечностью и духом свободы, эпос —
с чистой необходимостью, а драму представил как синтез
того и другого, т. е. борьбу свободы с необходимостью.
200 ♦ Как писать в XXI веке
Между тем философ Гегель характеризовал роды литера-
туры с точки зрения отношений «субъекта» и «объекта»:
лирика субъективна, эпос объективен, драма соединяет оба
начала. В XX веке роды литературы неоднократно соот-
носились с психологическими процессами: лирика ближе
к представлению, эпос — к воспоминанию, драма — к на-
пряжению и т. д.
Возвращаясь к способу сочинения шедевров, стоит при-
знать, что лирику, конечно, не программируют — ее просто
переживают. И поскольку мы только что отошли от суровой
прозы на грани больших форм, давайте вернемся к малым
жанрам и поговорим о природе лирики поподробнее.
Лирическая поэзия воспроизводит субъективное личное
чувство или настроение автора. Ее формы — стихотворе-
ние разных форм, романс или баллада, послание (ода),
элегия и т. д. Если объем текста растет, получается поэма,
но об этом позже.
Начало лирики лежит в песне, способной немногими
словами передать и глубокое чувство, и сложную историю.
Подобные песни можно услышать даже у аборигенов. В бо-
лее сложных культурах лирическая песнь перерастает лич-
ные драмы и становится народной формулой настроения
или темы. Если песня хороша, люди часто забывают автора
и поют ее как «народную», передавая из уст в уста. Каждая
территория перепевает песню по-своему, и шедевр получает
серию «народных прочтений», из которых наиболее удачные
переживают время, а более слабые со временем умирают.
Первобытная песня была связана также и с пляской,
пантомимой, народным театром и «эстрадным» чтением ис-
торий со сцены. Такой смешанный род поэзии называется
лироэпической и драматической кантильоной. Со време-
нем компоненты этого народного сказания и представления
разделились на лирику, эпос и драму, причем лирическая
поэзия как первоисточник всех трех сохранила и эпиче-
ские, и драматические черты. Чтобы это увидеть, доста-
точно вспомнить народные песни или известные стихотво-
рения любых времен: все^они очень «сценичны», обычно
включают диалоги и всегда содержат некую эпическую
историю, зачастую включающую в игру и природу («что,
стоишь, качаясь...», «шумел камыш...» и т. д.).
Русская и вообще славянская народная лирика включает
песни бытовые («чтоб барской ягоды тайком уста лукавые
Глава 7. «В строчку» или «в столбик»? ♦ 201
не ели, и пеньем были заняты», как писал Пушкин) и об-
рядовые. Вторые — например, масленичные, свадебные, за-
стольные, солдатские — сопровождают праздники и обыч-
но связаны с плясками, хороводами и хождением по домам
односельчан, включают мифологические мотивы.
Первые дошедшие до нас авторские лирические про-
изведения — это Псалмы царя Давида и Песнь Песней,
приписываемая царю Соломону и представляющая собой
уже лирико-драматическую поэму. Затем в Греции получи-
ли развитие эротические элегии и печальные эпиталамы,
хоровые политические песни и гимны богам, песни, вос-
славляющие вино и любовь, песни для свадеб или военных
походов, плясовые или мимические песни, оды и эпиграм-
мы, а также буколические поэмы о крестьянском быте.
Вся лирическая поэзия последующего времени под-
ражает греческим образцам. В Италии возникли канцона
и сонет, имевшие своей вершиной шедевры Петрарки.
Французские поэты увлекались балладами. В Германии
случались духовные пьесы в стихах, кои писал и Лютер.
В Англии средние века прошли под лироэпические песни
о подвигах Робин Гуда. Шекспир полюбил сонетную фор-
му и заразил ею Европу. Затем все увлеклись мадригалами
и одами, мода на которые дошла к XVIII веку и до России,
где ее подхватили Ломоносов, Державин и Тредиаковский.
Наевшись величественным поэтическим ложноклас-
сицизмом, европейская и русская культуры обратились
к романтизму, и тут лирика расцвела пышным цветом.
Лирическое настроение вдохновляет весь Запад и россий-
ских поэтов начала XIX века — Жуковского, Батюшкова,
Рылеева, Пушкина, Лермонтова, Вяземского, Баратын-
ского, Одоевского. Форма лирики становится предельно
свободной и подчиняется только внутренним эстетическим
и психологическим законам автора. Стихотворения посвя-
щены изображению чувства, восприятию мира или некоей
идеи. Получает новое дыхание философская, политиче-
ская, социальная поэзия. На Западе Гёте пишет элегии,
Вордсворт — сонеты, Виктор Гюго — оды, во всех странах
возрождается баллада со средневековыми или. народными
сюжетами, а также поэмы всех сортов.
202 ♦ Как писать в XXI веке
Лироэпика в прозе и поэзии
Я спешила и уронила часы — подарок брата на девятиле-
тие. Они упали, и я рассердилась: своевольничают! Подняла —
идут. Я смотрю на них утром, днем и вечером. Это братское
время. Они идут — значит, мое десятилетие будет.
Лиза Гурылева (9 лет, СПб), стихо-
творение в прозе, написанное на уроке
Школы малой прозы и поэзии в Пуш-
кинских горах
Однако надо заметить, что лирическая муза как таковая
вдохновляет обычно на краткие произведения. Пушкин
недаром назвал «Евгения Онегина» романом, несмотря
на стихотворную форму. Лирика предназначена для выра-
жения сильных чувств, которые не бывают долгими, ибо
иначе они просто сжигают психику автора. Меж тем эпиче-
ские поэмы или романы в стихах могут составлять несколь-
ко томов. Поэтому переход к большой форме неизменно
заставляет поэта брать эпическую, социальную тему. «Евге-
ний Онегин» — это энциклопедия русской жизни, а не ро-
мантическая история несчастной любви Татьяны.
Ярким примером лироэпики является детская поэзия.
Детям не интересно читать о богатой внутренней жизни
поэта, им сюжет подавай. Поэтому любое хорошее дет-
ское стихотворение — это маленькая «эпическая» история
со своим сюжетом о внешних событиях, которые читатель
может приложить к себе и миру. А переживания и эмо-
циональные оценки аккомпанируют основной, сюжетной
истории стихотворения.
Еще один выразительный пример лироэпики — упоми-
навшаяся выше баллада. Это название происходит от фран-
цузского слова ballade, что значит «плясать». В балладе
всегда есть повествование, посему она эпична. Она обычно
посвящена любовной истории, поэтому лирична. Баллады
содержат от трех до двенадцати строф (четверостиший),
перемежающихся припевом и первоначально предназна-
чавшихся для сопровождения танцев.
Баллады обильно писали французские трубадуры и даже
знаменитый баснописец Лафонтен. Популярность приве-
ла их на сцену, где баллады получили свободную форму
и яркие сюжеты, в частности о несчастных браках королей.
В Англию баллада приплыла на кораблях норманнских
Глава 7. «В строчку» или «в столбик»? ♦ 203
ООООООООООООООФООООООООООС
>оооооск>ооо<>х>ос*>>>>>о<>оооо<х><>оооос>о<><>о<><>оо<>ооос>о<>о<><х>с>ос><><><>
завоевателей, что придало ей здесь оттенок мрачной таин-
ственности. В Шотландии ее темой стали кровавые битвы
и ужасные бури. Роберт Бернс мастерски воспроизвел этот
стиль преданий в «Песне о нищих». В Германию баллада
попала из Англии, окрасилась фантастическими и мистиче-
скими мотивами — и до сих пор обозначает стихотворение
в стиле старинных английских и шотландских народных
песен. Ярким примером является «Лесной царь» Шуберта.
В России баллада возникла в XIX веке, когда Жуковский
написал «Людмилу». Как писал Белинский, «эта баллада
доставляла нам какое-то сладостно-страшное удовольствие,
и чем более ужасала нас, тем с большей страстью мы ее
читали. Она коротка казалась нам во время оно, несмот-
ря на свои 252 стиха». Еще более известна была баллада
«Светлана», лучшее произведение Жуковского. Пушкин
написал в этом жанре «Песнь о вещем Олеге», Лермонтов —
«Воздушный корабль». Писали баллады граф А. К. Толстой
и А.А. Фет.
Поэма — «большая лироэпика» в стихах...
или прозе
Поэзия не в том, совсем не в том, что свет
Поэзией зовет. Она в моем наследстве.
Чем я богаче им, тем больше — я поэт.
Я говорю себе, почуяв темный след
Того, что пращур мой воспринял в древнем детстве:
Нет в мире разных душ и времени в нем нет!
Иван Бунин, из стихотворения
«Поэзия темна, в словах
невыразима...»
Следующим шагом от лирики к эпике стал жанр поэмы,
представляющий собой крупное стихотворное произведе-
ние с повествовательным или лирическим сюжетом. Поэма
так плавно перетекла в эпос, что вплоть до Средних веков
эпопею тоже часто называли поэмой. Эпопея была обшир-
ным циклическим собранием лиро-эпических сказаний
и песен либо чрезвычайно «разбухшим» народным предани-
ем или мифическим сюжетом, как «Илиада», «Махабхара-
та», «Песнь о Роланде», «Старшая Эдда» и другие авторские
и народные шедевры.
Поэмы бывали героические или назидательные, сати-
рические или комические, романтические или лирико-
204 ♦ Как писать в XXI веке
драматические. Главным типом поэмы долгое время было
национальное осмысление религиозной картины сотворе-
ния мира — «Энеида» Вергилия, «Божественная комедия»
Данте, «Лузиады» Камоэнса, «Освобожденный Иерусалим»
Тассо, «Потерянный рай» Мильтона, «Генриада» Вольтера,
«Мессиада» Клопштока, «Россияда» Хераскова и др.
Постепенно развилась также и романтическая поэма,
чьими вершинами стали «Витязь в тигровой шкуре» Ру-
ставели, «Шахнаме» Фирдоуси и «Неистовый Роланд»
Ариосто, представлявшие поэтические версии рыцарского
романа. Со временем жанр поэмы нашел свой срединный
путь, обратившись к нравственно-философским пробле-
мам, находящимся между религиозно-вселенской и глубоко
индивидуально-романтической картинами мира. Шедевр
этого рода — конечно, «Фауст» Гёте.
В эпоху романтизма поэма расцвела как вершина ли-
ро-эпического жанра, приобретя социально-философский
и даже символический характер в «Паломничестве Чайльд
Гарольда» Байрона, «Медном всаднике» Пушкина, «Дзя-
дах» Мицкевича, «Демоне» Лермонтова или «Германии.
Зимней сказке» Гейне.
Однако не надо думать, что поэма — это обязательно
стихотворное произведение. Гоголь назвал «Мертвые души»
поэмой, хотя планировал ее как трехтомное сочинение в со-
вершеннейшей прозе. Однако «Русь, куда ж несешься ты?
дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается коло-
кольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски
воздух» — это, конечно, поэтические строчки.
Это парадоксальное сочетание лиризма и социальной
остроты произведения расцвело в литературе с конца
XIX века, когда увлечение жанром поэм пошло на спад.
И тут Лонгфелло написал «социальную» поэму под на-
званием «Песнь о Гайавате», а Некрасов — не менее об-
щественно-политические «Мороз Красный нос» и «Кому
на Руси жить хорошо». В XX веке эта социальная тематика
в поэмах усилилась, примером чему стали, например, «Об-
лако в штанах» Маяковского или «Двенадцать» Блока, где
глубоко личные переживания даны в суровом революцион-
ном контексте. Эпоха социальных потрясений и войн есте-
ственно вернула к жизни поэму героическую: Маяковский
написал «Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо!», Пастер-
нак — «Девятьсот пятый год», а позднее Твардовский —
«Василия Теркина».
Глава 7. «В строчку» или «в столбик»? ♦ 205
Однако сложные времена XX века заставили творцов
обратиться и внутрь себя, что дало новую жизнь экспери-
ментам с формой. Параллельно футуризму развивался ак-
меизм Николая Гумилева и Георгия Иванова, пришедший
из Франции символизм расцвел в творчестве Бальмонта,
Брюсова, Белого, Блока и др. Сила альтернативного поэти-
ческого течения сознания даже в революционные годы была
так велика, что в борьбе с ним поэт революции Маяковский
вместо агиток вдруг взял и написал «Про это» — о любви:
...Эта тема ко мне заявилась гневная, приказала:
— Подать
дней удила! —
Посмотрела, скривясь, в мое ежедневное
и грозой раскидала людей и дела.
В тридцатые годы грозой людей и дела раскидывало уже
иначе, и Осип Мандельштам писал: «За гремучую доблесть
грядущих веков, // За высокое племя людей // Я лишился
и чаши на пире отцов, // И веселья, и чести своей... //
Уведи меня в ночь, где течет Енисей // И сосна до звезды
достает, // Потому что не волк я по крови своей // И меня
только равный убьет». А Анна Ахматова в те годы создала
поэтическую сагу «Реквием», в предисловии к которой ука-
зала: «В страшные годы ежовщины я провела семнадцать
месяцев в тюремных очередях в Ленинграде. Как-то раз
кто-то «опознал» меня. Тогда стоящая за мной женщина
с голубыми губами, которая, конечно, никогда в жизни
не слыхала моего имени, очнулась от свойственного нам
всем оцепенения и спросила меня на ухо (там все говорили
шепотом): «А это вы можете описать?» И я сказала: «Могу».
Тогда что-то вроде улыбки скользнуло по тому, что некогда
было ее лицом».
Тем временем зарубежные поэты XX века увлекались
модернизмом, экспрессионизмом и экзистенциализмом,
сочиняя философские и исторические поэмы, в которых
по-своему сочетали голос сердца и стихии мировых по-
трясений в лиро-эпическом жанре. Американец Фрост
выразил себя поэмой «В бурю», француз Перс обозначил
поэтические «Ориентиры», жителя Британии Элиота
волновали «Полые люди», а великого путешественника
Элюара — «Непрерывная поэзия». Чилиец Неруда сочинил
«Всеобщую песнь», а любимец женщин турок Назым Хик-
мет приехал в СССР, где синтезировал свое видение века
в поэме «Зоя».
206 ♦ Как писать в XXI веке
Эпос как форма малой прозы и поэзии
Эта книга несет на себе бремя великого духа, простого
и безжалостного как огонь. Эгиль Скаллагримм был воином,
поэтом, заговорщиком, вождем, пиратом и чародеем. Его
жизнь вобрала в себя весь север Европы: Исландию, где он
в начале десятого века родился, Норвегию, Англию, Балтий-
ское море и Атлантический океан. Он был искусен во вла-
дении мечом, которым убил множество людей, а также
во владении стихотворным размером и запутанной мета-
форой. В семилетием возрасте он сочинил свое первое сти-
хотворение, где просит мать подарить ему большой корабль
и красивые весла, чтобы он мог бороздить море, не давать
покоя берегам и нести смерть каждому, кто встанет у него
на дороге.
Исландский поэт и политик Снорри Стурлусон,
из введения к своей « Саге об Эгиле»
Итак, мы добрались до эпоса, который представляет
собой обширное и обычно героическое повествование
о событиях прошлого, как их — сквозь призму своего ми-
роощущения и зачастую социального заказа — видит пове-
ствователь. Эпос вырастает из поэтического жанра, как гора
на разломе Земли, и, согласно «Поэтике» Аристотеля,
должен быть по мере сил автора беспристрастен и объекти-
вен — в отличие от лирики и драмы, откровенно несущих
позицию автора. Хотя вряд ли можно быть объективным,
описывая жизнь Богов и героев в масштабной исторической
перспективе, многократно превышающей длительность
жизни автора и обычно происходящей за пределами его
земной жизни...
Эпос рождается во времена панегириков и плачей о по-
гибших героях, и часто это поэтическое, гиперболизиро-
ванное видение мира, и внутренний ритм их настольно
универсален, что, например, русский и тюркский плач
пишется почти в одинаковом стиле и теми же словами. Не-
смотря на то, что он очевидно мифологичен, эпос обычно
претендует на объективность и правдивость своего расска-
за, и читатель принимает эту игру. Поэтому, например,
в прологе к своему сборнику эпических саг «Круг Земной»
исландский скальд Снорри Стурлусон пишет: «Хотя сами
мы не знаем, правда ли эти рассказы, но мы знаем точно,
что мудрые люди древности считали их правдой».
Глава 7. «В строчку» или «в столбик»? ♦ 207
Средневековый эпос состоял из 30—50 строф по 8 строк
в каждой и был предназначен для пения под музыку арфы
или маленькой скрипки «виола». Французская поэтическая
«Песнь о Роланде» XII века считается эпосом, и Роланд
в ней идеален, как и положено эпическому герою: справед-
лив, всеми любим, великодушен и безумно смел, совершает
необыкновенные подвиги и гибнет, чтобы не нарушить
клятву верности своему сеньору.
Немецкий эпос примерно того же времени «Песнь
о Нибелунгах» отражает события и мифы времен Великого
переселения народов, где герои совершают богатырские
подвиги, но не для защиты родины от захватчиков, а ради
личных, семейных или племенных интересов. Существен-
ная часть этой эпической поэмы — пышные праздники
у феодалов, пиры и турниры рыцарей. Понятно, что такие
эпосы просятся на сцену. И вправду, порой актеры инсце-
нировали содержание эпоса в виде представления. Однако
в эпоху Возрождения жизнь стала интенсивней и эпосы пе-
рестали нравиться людям из-за длительности и медлитель-
ности жанра. Заметьте, что в наше время они возродились
в виде сериалов и мыльных опер.
Вообще эпические жанры включают упоминавшийся
в предыдущей главе роман и эпопею, о который мы гово-
рили в этой главе. Эпическая поэма — тоже эпос. Однако
средние жанры в виде повести и малые в формате рассказа,
новеллы и очерки также относят к эпосу, как и сказку, бы-
лину или народную песню. Так что эпос как род литературы
включает в себя все от газетного очерка до многотомной
«Войны и мира» Толстого и огромной «Илиады» Гомера.
Сюжет эпоса может быть историческим или мифологи-
ческим, научно-фантастическим или совершенно совре-
менным, а также философским. Форма может представлять
собой единое повествование в прозе или стихах, а может
быть циклом произведений малого и среднего жанров,
как роман-калейдоскоп вроде моего «Джема», о котором
я говорила в предыдущей главе. Так что эпос — это техно-
логия сборки большой вещи из многочисленных шедевров
малой прозы и поэзии.
Как собирать эпос из малой формы? Драматургически.
208 ♦ Как писать в XXI веке
осх>о<>ос<>о<><><х><юо<ххх>осм>>х>оф<><><>ж><>ос>о<>х>оо<>оо<>ос<и>х><>ооо<^^
Драматургия текста:
от комедии до трагедии
Часто мы думаем зло сотворить — и добро совершаем;
Думаем сделать добро — зло причиняем взамен.
И никогда не сбывается то, чего смертный желает.
...Все совершается так, как порешит божество.
Феогнид, греческий поэт-лирик VI века
до н. э., «Элегии» в переводе Викентия
Вересаева
Когда вы пишете рассказ или стихотворение, то чем
на более широкую публику вы рассчитываете, тем более
сюжетным и драматургичным должны они быть. Эпическая
вещь в поэзии или прозе в любом случае вызывает интерес
у людей, только если она имеет отличную драматургию,
иначе большинству будет ее просто сложно воспринять.
Когда же вы собираете книгу своих шедевров, тут без дра-
матургического построения и эпической панорамы, скла-
дываемой из мозаики малых форм, просто не обойтись.
Поэтому сейчас мы поговорим о драматургии — в той
мере, в коей в ней необходимо разобраться автору малой
прозы и поэзии, всегда рискующему сделать большую
вещь — хотя.бы в виде сборника своих произведений.
Драма происходит от греческого понятия «брссца»,
что значит деяние или действие. Так что в драме, в отличие
от эпической мыльной оперы или лирической философии,
обязательно должно что-то происходить. И обычно это
делается не посредством повествования или монолога, а че-
рез диалоги персонажей. Структура пьесы включает в себя
реплики действующих лиц, их диалоги и монологи, а так-
же функциональные авторские ремарки о месте действия,
особенностях интерьера, внешности персонажей, их манере
поведения и пр.
В начале текста обычно идет список действующих лиц,
порою — с указанием их возраста, профессии, родственных
связей и других деталей, важных автору для организации
драматического действия. Отдельная законченная смысло-
вая часть пьесы называется актом или действием и может
включать в себя более мелкие составляющие — явления,
эпизоды, картины. В начале пьесы автор часто помечает ее
жанр — классический, основной (комедия, трагедия, дра-
ма), или авторский, часто смешанный.
Глава 7. «В строчку» или «в столбик»? ♦ 209
<и>хи>х><>о<><>оооо<хкх>о<>х><х>оооси>>х><>оо<>хих<к>о<>о<>>><х>о<>фоооо^^
Например, трагедию «Борис Годунов» сам Пушкин обо-
значил как «Драматическую повесть, Комедию о настоящей
беде Московскому государству, о царе Борисе и о Гришке
Отрепьеве». А остроумец Бернард Шоу обозначил: «Пожи-
вем — увидим, приятная пьеса в четырех действиях». От-
личное название для юмористического рассказа, не так ли?
Для автора малых форм секрет драмы в том, что ею ста-
новится любое литературное произведение, построенное
в диалогической форме, в том числе — сложная древнегре-
ческая трагедия или античная мистерия, драма в стихах вро-
де лермонтовского «Маскарада» или комедия «Горе от ума»
Грибоедова. Пьесой становится стихотворение в жанре
музыкального водевиля, а также написанный прозой «Реви-
зор», который автор назвал комедией, но играть его можно
как совершеннейший фарс. Драмой может быть просто
стихотворение или рассказ, скетч или пародия, написанные
в форме диалога. У меня, например, есть новелла «Посадка
в Белизе», который представляет собой чистый, безо вся-
ких авторских отступлений диалог в эфире диспетчерской
аэропорта. Единственное, что в нем есть — это обозначе-
ние времени и места в начале рассказа: «Аэропорт города
Белиза, бывшей столицы и самого крупного населенного
пункта в одноименном маленьком тропическом государстве
Центральной Америки. Март, время весеннего карнавала».
Драма выросла из поэзии, как и эпос, только эпос по-
шел песенно-сказительной стезей, а драма вывела исто-
рию на сцену. И раньше всех это сделали индусы и греки,
разыграв трагедийные религиозно-мифологические сю-
жеты и комические современные. Французы подхватили
это увлечение, придерживаясь правила единства времени
и места. То есть, в противоположность масштабному эпо-
су, продолжительность изображаемого на сцене эпизода
должна быть не более суток, и все действие надо провести
на одном и том же месте.
Классическая драма до XIX века имела 3—5 актов и вела
от завязки, когда вам представляли исходное состояние
и характеры героев через перипетии, т. е. перемены этих
отношений и характеров, к развязке, коей была катастрофа
или «они жили долго и счастливо». Число действующих лиц
ограничивали 3—5 человеками, и это были исключительно
короли и принцессы, ну, в крайнем случае, люди высшего
света из ближайшего королевского окружения. Как видите,
210 ♦ Как писать в XXI веке
>0000000000
с эпосом у драмы только и общего, что «голубая кровь»
главных героев. Что не удивительно — театр дело дорогое,
и спонсировал его, скорей всего, кто-то из тех, чьи герои-
ческие истории показывали на сцене актеры.
Строгость требований снижалась при создании комедий,
благо Аристотель определял комедию как «подражание
худшим людям, но не во всей их порочности, а в смешном
виде», поэтому героические персонажи высшего света тут
мелькать не хотели. Мольер воспользовался этим и ввел
в свои комедии светских щеголей, служанок и знаменитого
мещанина во дворянстве, а также моду на комедию-ба-
лет, прибавив к тексту и пению массу танцев и заложив
основы мюзикла. Затем пришел Шекспир и создал драму,
где уж и вовсе не было ни эллина, ни иудея, а только ин-
тересные персонажи и потрясающие сюжеты. В России
Островский дал ряд замечательных исторических хроник
и бытовых комедий. И в конце XVIII — начале XIX века ро-
мантическая и национальная драма у Лессинга, Шиллера,
Гёте, Гюго и других авторов уже не имеет жестких «средне-
вековых» форм и высокопарных сюжетов.
Во второй половине XIX века европейская драма стано-
вится реалистической, и основатель европейской «новой
драмы» Ибсен с его «Кукольным домом» тому пример.
Вот вам его сюжет: Хельмер и Нора живут в мещанском
благополучии, которое разрушает поверенный, говорящий
Норе о подделанном ею векселе. Хельмер ссорится с женой,
однако поверенный вдруг меняет свои планы и присыла-
ет Норе злосчастный вексель. Муж было успокаивается
и предлагает женщине вернуться к прежней жизни, однако
Нора уже осознала, как мало она значит для него. Ее ответ
достоин современной феминистки: «Я была здесь твоей
куколкой-женой, как дома была папиной куколкой-дочкой.
А дети были уж моими куклами». Нора уходит от мужа,
обозначая ибсеновское понимание свободы от семейного
мещанства и социальных уз.
Как видите, эту пьесу спокойно можно написать малой
формой, т. е. рассказом или новеллой на страницу. Если
угодно — в стихах, но проза тоже подойдет.
Глава 7. «В строчку» или «в столбик»? ♦ 211
ooooooo<><><>ooo<><><>o<>oc<><><><>>ooo<>oo<>c>o<>oooooo<>oo<x><>oo<x><>oooo<>x>oc><x><x>^^
Комедия, сатира и трагедия как жанры
Восемьдесят восемь профессоров —
Отечество, ты погибло!
Сатирическое народное двустишие
о германском Франкфуртском
парламенте 1849 года
В малых жанрах комедия первой напрашивается на пе-
ревод в драматургическую форму, потому что если траги-
ческие и философские вещи хочется дать одинокому чита-
телю, то юмористический текст обычно приятно почитать
собранию публики. Создавая комичную историю в стихах
или прозе, надо различать комедию положений и комедию
характеров. В первой источником смешного являются со-
бытия и обстоятельства, во второй — нравы и внутренняя
суть характеров героев, их смешная однобокость, гипер-
трофированная черта или страсть, а то и порок — и тогда
комедия становится сатирой.
Сатира часто имеет форму социальную, ибо это еще
не трагедия с ее провалами человеческого духа и стра-
даниями героев, но уже описание социальных проблем,
а не просто смех при виде физиономии, измазанной тортом
в комедии положений, или веселое узнавание парадоксов
семейной ссоры. А поскольку сатира пишется и в рифму,
и без нее, то публицистическая проза или поэзия — это по-
чтенный и давний жанр, посвященный актуальным вопро-
сам общественно-политической жизни, включая судьбу ли-
тератора в обществе. Сатира, в отличие от комедии, далеко
не безобидна: Плиний писал, что в VI столетии до н.э. поэт
Гиппонакт написал сатиры на одного человека, которые
были настолько жестоки, что объект поэзии повесился.
Есть опасность и обратного, из-за чего Бернард Шоу гово-
рил: «Марк Твен и я находимся в одинаковом положении.
Мы должны высказывать свое мнение так, чтобы люди,
которые иначе повесили бы нас, думали, будто мы шутим».
Кроме шедевров этих двух остряков к числу всемирно
известных сатирических шедевров относятся весьма реко-
мендованные вам к прочтению «Гаргантюа и Пантагрюэль»
французского сатирика-гуманиста Франсуа Рабле, «Уто-
пия» английского мыслителя, а ныне — святого католи-
ческой церкви Томаса Мора и «Путешествия Гулливера»
настоятеля собора Святого Патрика, ирландца Джонатана
212 ♦ Как писать в XXI веке
Свифта. В России XIX века публицистическая поэзия была
представлена множеством эпиграмм и острот Пушкина,
включая его воображаемый разговор с императором, а так-
же остроумными стихами Лермонтова, прозаическими поэ-
мами Гоголя, «народной лирикой» Некрасова и др.
В XX столетии традиции европейской сатиры продол-
жили «Скотный двор» Джорджа Оруэлла, «Похождения
бравого солдата Швейка» фельетониста Ярослава Гашека,
а в кино — чаплинским «Великим диктатором». В России
прошлого века эстафету публицистической поэзии под-
хватили Горький с «Песней Буревестника» и Маяковский
с «Клопом», затем — Рождественский, Евтушенко, Возне-
сенский и др. Сегодня публицистической поэзией активно
кормится Дмитрий Быков в роли «поэта-гражданина».
Кроме того, с конца XIX века на сценах всех сортов,
от домашних посиделок до драматических театров, начал
распространяться сатирический скетч, чье название проис-
ходит от английского слова «sketch», т. е. зарисовка. Эта ко-
роткая пьеска с двумя-тремя персонажами пышно расцвела
на эстраде XX века, породив телевизионные скетч-шоу
вроде «Летающий цирк Монти Пайтона» и «Шоу Бенни
Хилла», а в России сегодняшней представленная скетч-се-
риалами «Шесть кадров», «Одна за всех» и т. д.
Хорошие сатирические тексты безотносительно к ТВ
сегодня тоже популярны во всем мире: шедевр Терри Пра-
четта «Плоский мир», являющийся сатирой на весь мир,
распродан тиражом больше чем 55 миллионов экземпляров,
не учитывая пиратских изданий.
Трагедия, происходящая от древнегреческого слова
«траусрбСа», буквально переводимого как «козлиная песнь»,
возникла из религиозно-культовых обрядов, посвященных
богу вина Дионисию. Она имеет родовую печать ритуаль-
ного религиозного действа, эпический стиль и описывает
обычно страшную борьбу богов и героев.
Лермонтов написал в этом жанре романтическую поэму
«Демон», Шекспир — драму «Гамлет», а отец французской
трагедии Пьер Корнель — трагедию-балет «Психея». Сегодня
трагедия тоже в моде и представлена на мировых киноэк-
ранах как психологическими трагедиями из личной жизни,
так и киносагами, в которых пришельцы завоевывают мир
и кто-то из положительных героев обязательно погибает.
Трагедия как жанр основана на драматургии, приводя-
щей к несчастной для героев развязке. Трагедия вскрывает
Глава 7. «В строчку» или «в столбик»? ♦ 213
сгусток внутренних противоречий и глубочайшие конфлик-
ты реальности в предельно напряженной и насыщенной
форме, зачастую обретающей значение художественного
символа. Не случайно большинство трагедий написано
стихами.
При этом трагедии производят впечатление, если они
реалистичны по крайней мере в описании страданий ге-
роев и противостоящих им угроз, физических и психоло-
гических. Хорошая трагедия потрясает психику зрителя,
вызывая в нем сильнейшие внутренние конфликты и раз-
решая их в высшей гармонии посредством катарсиса. Она
поднимает и интегрирует на новом уровне слои жизненного
и художественного, реального и мифологического, непо-
средственного и символического восприятия жизни.
Трагедия Нового времени как источник
творчества
Бряцание оружия заставило наше красноречие смолк-
нуть и онеметь.
Марк Туллий Цицерон, римский госу-
дарственный деятель и оратор I века
до н. э.
Очередной виток развития жанра трагедии наступает,
конечно, в кризисные эпохи — включая ту, в которой мы
с вами живем. Так, в эпоху позднего Возрождения и ба-
рокко в Англии Шекспир возродил в новой форме антич-
ную всеобъемлющую трагедию бесконечной реальности
и неисчерпаемой конфликтности человеческого мира. Он
эпически неторопливо описал все многообразие этих внеш-
них и внутренних кризисов, пронизав трагическую суть
жизни иронией лировского шута, комизмом «Укрощения
строптивой» и лиризмом «Сна в летнюю ночь». Шекспир
показал героя многомерного, неоднозначного, открытого
к неожиданным и резким изменениям в лучшую и худшую
сторону. Эстетическое совершенство его драм является
плодом виртуозно разработанных эпических и социальных
формул, а также тончайшей философской лирики вселен-
ского жизненного конфликта.
Трагедия Нового времени добавила к этому романтиче-
ский и психологический конфликт индивида с его душой,
214 ♦ Как писать в XXI веке
<*х><х><><х><>>х>оо<х>о<>х<><их><х><ж>о<х>оо<>офо<х>оос<><><х>оо<>о<к>ос>о<х><х>с^^
в России отлично представленный «Маленькими траге-
диями» Пушкина и позднее — драмой Островского «Гро-
за». В XX веке европейская драма в работах Гофмансталя,
Вячеслава Иванова, Клоделя, Сартра, Ануя и др. получила
привкус отчаяния, не разрешающегося катарсисом, ибо
авторы стали ощущать себя бессильными перед машиной
исторических трагедий, которые не оставляют человеку
простора для действий и превосходят в своей трагичности
возможности искусства.
Параллельно соцреализм в поисках радости породил
«Оптимистическую трагедию» Вишневского и прочие тра-
гедийные революционные драмы вроде «Шторма» Билль-
Белоцерковского, предлагавшие зрителю обрести катарсис
в единении с новым обществом.
В итоге случилась Первая мировая война, после кото-
рой возник театр жестокости психически больного (после
детского заболевания менингитом) и зависимого от опия,
но очень талантливого французского актера Антонена Арто,
поставившего сверхзадачей драмы обнаружить истинный
смысл человеческого существования через разрушение слу-
чайных форм. Термин «жестокость» в системе Арто имеет
«не-бытовое» значение, это суть творения — осознанное
подчинение необходимости, направленное на разрушение
и нд ивидуал ьности.
«В явленном мире, говоря на языке метафизики, зло
остается перманентным законом, а благо — лишь усилием
и, стало быть, еще одной жестокостью, добавленной к пер-
вой», — говорил Арто в попытке обрести аристотелевский
катарсис, приводя актеров в пограничные состояния, в ко-
торых с детства пребывал сам. Он требовал переживания
на сцене реальных событий, а не «мертвой» игры, и уни-
чтожения внешней формы в коллективном бессознатель-
ном на сцене и в зале в конце всей этой трагедии, зрители
которой являются ее соучастниками.
В попытке интегрироваться с миром Арто предлагает
отказаться от себя, уничтожить личностное начало героев,
используя принципы ритуального построения действия.
Укрупнение личности модернистского театра, чувствен-
ный аппарат актера театра психологического заменяются
на аффективный атлетизм, основанный на дыхательных
и восточных энергетических практиках, близких каббале.
В итоге актер является иероглифом, синтезирующим звук,
Глава 7. «В строчку» или «в столбик»? ♦ 215
движение, слово, а также архетипическое содержание, его
зрительный и музыкальный образ.
Театр жестокости Второй мировой войны развивал-
ся как действие точно по этим принципам, но трагедию
сути человеческой жизни до освобождающего катарсиса
по-прежнему не довел, и тогда в конце концов возник театр
абсурда. Поглядите «В ожидании Годо» ирландского дра-
матурга-абсурдиста Сэмюэля Беккета, эта пьеса 1949 года
недаром признана самым влиятельным англоязычным
драматургическим произведением XX века. Беккет говорил,
что создал «В ожидании Годо», чтобы отвлечься от прозы,
которая ему что-то перестала в то время удаваться. Как ви-
дите, великие активно пользуются техниками борьбы
с творческим ступором, описанными в главе 6 этой книги.
Хотите услышать историю, изложенную в пьесе, в малой
прозе, а заодно развлечься техникой «обратного перевода»
драматургии в малую прозу? Извольте.
Главные герои — Владимир (Диди) и Эстрагон (Гого)
завязли во времени, пригвожденные к одному месту ожи-
данием некого Годо, встреча с которым должна, по их мне-
нию, внести смысл в их бессмысленное существование
и избавить от угроз враждебного окружающего мира. Пе-
ревожу на русский: Годо — это God, т. е. Бог, но впрямую
абсурдист Беккет этого, конечно, не говорит, оставляя зри-
телю простор для догадок.
Затем появляются еще два странных персонажа — Поццо
и Лакки. Последний является одновременно безвольным
рабом Поцци и его бывшим учителем. Проболтав массу
времени с главными героями, Поццо предлагает Лакки
подумать и потанцевать, что тот и делает. Монолог Лакки
представляет собой остроумную пародию Беккета на ученые
диссертации и популярные научные статьи его времени.
В общем, образец литературного постмодерна, которым гре-
шил еще Лев Толстой в «Войне и мире», вставляя огромные
публицистические отступления в свой эпический сюжет.
Когда Лакки наконец замолкает, они с Поцци уходят,
а Владимир и Эстрагон остаются по-прежнему ждать Годо.
К ним прибегает мальчик-пастух и говорит, что Годо при-
дет завтра. Откуда он знает? Его брата бьет хозяин, которого
зовут месье Годо. Эстрагону-Гого все это надоедает, и он
уходит, оставив Диди свои тесные ботинки, со словами,
что потом-де он придет и заменит их на ббльшие. Утром
216 ♦ Как писать в XXI веке
000<Х><>0<><Х>0<Х>00<Х><><Х>С<>0<Х><>0<Х><><Х><>0000<><Х><><>0<Х>0<Х>0<Х>0<ХК>0<Х>С>00^^
Того возвращается побитым — на него напали десять че-
ловек. Они с Диди мирятся, после чего возникают Поццо
и Лакки, причем Поццо ослеп, а Лакки онемел. Оба они
не узнают главных героев и идут мимо, а Диди и Того ко-
ротают время, играя и меняясь шляпами, включая одну,
что забыл Лакки.
Снова прибегает мальчик с новостью, что мсье Годо
придет завтра. У мальчика, похоже, склероз — он не помнит
ни Диди, ни того, что приходил сюда вчера. Герои говорят,
что надо отправиться на поиски веревки, чтобы повеситься,
если месье Годо не придет и завтра. Однако пьеса заканчи-
вается словами «они не двигаются с места».
В 1960 годы знаменитый польский театральный режис-
сер Ежи Гротовский написал, что мы вступили в эпоху
Арто. И многие крупные мастера театра, включая Питера
Брука, из абсурдистского послевоенного тупика вернулись
к театру «жестокости» Арто.
Для нас, авторов малой прозы и поэзии, история драма-
тургии в сфере трагедии обозначает, что зло остается перма-
нентным законом, а благо — лишь усилием. И, по-прежне-
му, как в наших историях, так и в реальности нашей жизни,
«Царство Божие усилием берется». Последняя цитата — это
уже из Библии. Итак, сделайте ваше следующее усилие
и перейдите от прозы к поэзии. Не сразу, конечно, а через
стихотворение в прозе.
На грани прозы и поэзии: стихотворения
в прозе, хокку и танка, верлибр
Занятия другими предметами основываются на изуче-
нии, наставлениях и науке.
Поэт же обладает своей мощью от природы, он возбуж-
дается силами своего ума и как бы исполняется божествен-
ного духа.
Марк Туллий Цицерон, римский государствен-
ный деятель и оратор I века дон. э.
Стихотворение в прозе — это литературная форма
нерифмованной прозы, в которой довлеют лирическое
и пафос, свойственные поэзии. Это заставляет автора
фокусироваться не столько на сюжете, сколько на словес-
Глава 7. «В строчку» или «в столбик»? ♦ 217
ном, образном его выражении, на выразительной стороне
и внутреннем ритме текста.
Известно, что в возвышенные моменты нашей жизни
придыхание и ритм речи не менее важны, чем слова. До-
статочно вспомнить любовное признание. Разве женщина
слушает мужчину в этот момент? Нет, все его идеи ей в об-
щем вполне известны. Она смотрит, КАК он это говорит,
и от этого зависит, верить ли ему — или нет. Ритм, образ,
слово, дыхание вещи — вот что важно в стихотворении
в прозе. Получится — тогда любовное признание звучит ро-
мантично. Нет — не стоило его произносить, ибо поэзии от-
ношений не случилось, и зачем тогда все эти слова и кольца?
Понятно, что при усилении ритмического начала текста
возникают такие смежные со стихотворением в прозе фор-
мы, как ритмическая проза, в русской традиции отлично
представленная Андреем Белым.
Жанр стихов в прозе родился во Франции, в эпоху
романтизма, его первым произведением считается книга
миниатюр поэта-романтика Алоизиюса Бертрана «Гас-
пар из Тьмы. Фантазии в манере Рембрандта и Калло»
1842 года. Эта форма связана с распадом классической
лирической эстетики и эпической прозы, когда писатели
стали искать возможности выразить свои чувства и мыс-
ли на грани между прозой и поэзии, заодно изменяя и ту,
и другую в более современную форму. Тогда стихотворение
в прозе понадобилось для выражения переживаний само-
стоятельной личности, для проявлений того творческого
образа жизни, который Бодлер называл «новым героизмом
повседневности», для отражения интереса к чужому, не-
обычному, странному, находящемуся на грани искусств, —
недаром в книге Бертрана уже в названии возникают отсыл-
ки к другим видам искусства: Рембрандт был живописец,
Калло — мастер офорта.
Именно Бодлер дал жанру стихотворений в прозе собст-
венное имя. После выхода книги Бертрана он почти десять
лет писал, а затем издал свой сборник «Стихотворения
в прозе». Форма понравилась, и во второй половине XIX века
стихотворения в прозе активно писали французские поэты-
символисты — Малларме, Рембо, Лотреамон и др.
Вслед за ними Тургенев написал широкий ряд стихотво-
рений в прозе по-русски, самое известное из которых по-
священо самому русскому языку: «Во дни сомнений, во дни
тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один
218 ♦ Как писать в XXI веке
мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый
и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть
в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нель-
зя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!»
Этот шедевр был признан самым коротким произведением
русской классики — он содержит всего 3 предложения.
В нем ни одной рифмы, все написано в строку, а ведь это
однозначно — поэзия, не так ли?
Традицию стихотворений в прозе в России продолжили
поэт и драматург Иннокентий Анненский и живописец
Василий Кандинский, что еще раз подтверждает пользу
и естественность синтеза искусств и творчества в разных
жанрах. В советский период русской литературы стихотво-
рения в прозе писали представитель «деревенской прозы»
Федор Абрамов, поэт, сценарист и автор песен массы муль-
фильмов, включая памятные всем «Серебряное копытце»
и «Золушку», Генрих Сапгир и др.
В современном посмодернистском мире в глазах поэтов
и читателей жесткой границы между поэзией и прозой нет
давно, поэтому в лирических миниатюрах современные оте-
чественные и зарубежные авторы порой никак не отделяют
свои «стихотворения в прозе» от «просто» стихотворений.
Если вам страшно сразу начинать писать стихи, даже
в прозе, открою вам секрет: укороченное стихотворение
становится афоризмом. Иногда этот афоризм занимает одну
строку, как гоголевская несущаяся тройка-Русь. Но мы
пойдем дальше.
В японской поэзии для этого разработана отличная
форма — хокку. Это стихотворение из трех строк, обычно
без рифмы, причем первая строка имеет 5 слогов, вто-
рая — 7, а третья снова 5 слогов. В структуре хокку важно
соблюсти смысловые акценты: первая строка это теза, вто-
рая — антитеза, в третьей надо интегрировать обе противо-
положные позиции в нечто третье, являющееся решением
проблемы (темы).
Если хокку окажется слишком компактным форматом
и все мысли по теме в него не влезают, ваш афоризм мож-
но попробовать уложить в танку: это три строки хокку +
еще две строки, первая из которых составляет 7 слогов,
а вторая — 5. В танке интегрирующая фраза перемещается
в последние две строки, а в первых трех вы можете подроб-
но излагать драматический конфликт между своей тезой
и антитезой. Хотите пример? Вот танка «Хранитель начала
Глава 7. «В строчку» или «в столбик»? ♦ 219
времен», созданная во время летнего ритрита Школы ма-
лой прозы и поэзии 2012 года — вместе с 10-летней Машей
Ивановой (Выборг). Ребенку дали график дня и часы, и ве-
лели напоминать, когда время подходит к началу каждого
события — работы, обеда, экскурсий. С помощью танки
мы с ней философски суммировали этот опыт подмастерья:
Я слежу, чтобы
Все вовремя начали
Свой труд и игру.
Чем это закончится —
Дело лидеров.
Следующий шаг от прозы к поэзии — верлибр, свобод-
ный стих, ритмическая структура которого однозначно за-
дана стихоразделами — и читатель принужден дышать так,
как это задает автор. И это уже отличие собственно поэзии,
которая затем и пишется в столбик, чтобы более-менее
однозначно обозначить ритм дыхания произведения и ак-
центы его образной системы. Чтобы донести их до читателя
максимально ясно и живо.
А поскольку, как говорил Шиллер, человек вырастает
по мере того, как растут его цели, то забудьте о том, что вы
не умеете писать стихи, обратитесь к мощи своей природы,
возбудите силы своего ума, исполнитесь божественного
духа — и сделайте задание.
Задание. Стихи «в строчку» и «в столбик»
После литературных занятий у меня появилась единая линия, свя-
зывающая все работы. Я увидел, что все они пасмурные. Это было не-
ожиданно, и серия назвалась «Пасмурное». Но в качестве центральной
мы выбрали картину, в которой было больше всего энергии художника.
Вокруг этой картины сложилась выставка, в которой и произошел мой
прорыв.
Выстраивая литературную историю своих картин, я начал думать
не об отдельных работах, а о серии в целом. Понял, что мне нужно
меньше думать и говорить, а больше чувствовать и принимать естествен-
ные решения, использовать волю. В итоге я чувствую себя закаленным:
из моей обычной пасмурности возникла ясность. Вышла такая серия:
Прямолинейное и тупое — Лирическое — Домик на краю земли — Отра-
жение неба в земле — Реквизит — Необычный домик — Дерево на краю
земли — Попадание в состояние — Аббатство Нортенгер — Деревян-
ное — Удар грома — Бункер — Розовый закат.
А еще оказалось, я сделал выставку ненарисованной картины.
И теперь вижу, какую творческую задачу надо решать следующей,
220 ♦ Как писать в XXI веке
оооо<х>о<х><>о<х><к>о<х><х><><х><хк><><><х>о<х><х>ооо<х><>оооо<>о<х>оо<><х>оо^^
какую работу писать. Пора сделать яркий красный холст «Царь запада»,
полный ярких лучей заходящего солнца. И еще нужна картина, предваряю-
щая эту, — апогей грозы с большим грозовым небом и вспышками молний.
Н Николай Чуков, потомственный художник,
студент факультета живописи Санкт-Петер-
бургского государственного института живописи,
скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина, участ-
ник «Школы малой прозы и поэзии» Натальи Гарбер
для художников, Пушкинские горы, лето 2012 года
1.	10 стихотворений «Мировая поэзия для меня —
это...».
Соберите в единый список Ваши любимые 10 стихо-
творений разных авторов. Поглядите, что Вам нравится
больше — лирика или эпосы. Из эпосов и поэм выберите
фрагменты обозримых размеров, выражающих Ваше поэ-
тическое видение сейчас.
Можете собрать десятку из своих шедевров. Из стихо-
творений, представленных на моем сайте, я вижу тройку
лидеров так: поэма «Кантата мира», стихотворения «Воссо-
единение» и «Тишина».
2.	Переложите пьесу Ибсена «Кукольный дом»
в стихотворение в прозе, размером не более одной
страницы. Можно прозой, но если где проскочит
рифма — очень хорошо.
3.	Возьмите шедевр Чехова «Вишневый сад»
и напишите серию стихотворений в прозе о нем
в разных форматах: лирика, эпос, лироэпика,
комедия, сатира и трагедия. Можете быть
афористичны.
Кстати, в каком роде у Вас вышло лучше?
Возникают ли у Вас случайные рифмы в тексте, рит-
мизуется ли он в каких-то местах сам собой, приобретая
эффект собственно стихотворной речи?
4.	Переложите в верлибр стихотворение в прозе
Тютчева «Я видел спор двух близнецов».
Поставьте «в столбик» то, как Вы «выдыхаете» это про-
изведение. Если где-то рифма получится сама — отлично,
Глава 7. «В строчку» или «в столбик»? ♦ 221
оставьте ее в строке. Если после этого выстраивания Вам
захочется переставить, иначе написать части произведения
или целиком переписать его своими словами — отлично,
сделайте это:
«Я видел спор двух близнецов. Как две капли воды похо-
дили они друг на друга всем: чертами лица, их выражением,
цветом волос, ростом, складом тела — и ненавидели друг
друга непримиримо.
Они одинаково корчились от ярости. Одинаково пылали
близко друг на дружку надвинутые, до странности схожие
лица; одинаково сверкали и грозились схожие глаза; те же
самые бранные слова, произнесенные одинаковым голо-
сом, вырывались из одинаково искривленных губ.
Я не выдержал, взял одного за руку, подвел его к зеркалу
и сказал ему:
— Бранись уж лучше тут, перед этим зеркалом... Для тебя
не будет никакой разницы... но мне-то не так будет жутко».
5.	Переложите в японскую поэтическую форму
хокку стихотворение в прозе Тютчева «Когда
меня не будет». Если Вам не хватит объема хокку,
пользуйтесь формой танка.
«Когда меня не будет, когда все, что было мною, рас-
сыплется прахом, — о ты, мой единственный друг, о ты,
которую я любил так глубоко и так нежно, ты, которая на-
верно переживешь меня, — не ходи на мою могилу... Тебе
там делать нечего.
Не забывай меня... но и не вспоминай обо мне среди
ежедневных забот, удовольствий и нужд... Я не хочу мешать
твоей жизни, не хочу затруднять ее спокойное течение.
Но в часы уединения, когда найдет на тебя та застен-
чивая и беспричинная грусть, столь знакомая добрым
сердцам, возьми одну из наших любимых книг и отыщи
в ней те страницы, те строки, те слова, от которых, быва-
ло, — помнишь? — у нас обоих разом выступали сладкие
и безмолвные слезы.
Прочти, закрой глаза и протяни мне руку... Отсутствую-
щему другу протяни руку твою.
Я не буду в состоянии пожать ее моей рукой — она будет
лежать неподвижно под землею... но мне теперь отрадно
думать, что, быть может, ты на твоей руке почувствуешь
легкое прикосновение.
222 ♦ Как писать в XXI веке
И образ мой предстанет тебе — и из-под закрытых век
твоих глаз польются слезы, подобные тем слезам, которые
мы, умиленные Красотою, проливали некогда с тобою
вдвоем, о ты, мой единственный друг, о ты, которую я лю-
бил так глубоко и так нежно!»
Пример переложения
Не плачь обо мне,
когда меня не будет.
Развей ты прах мой, —
Печаль утолит тепло
Пустой ладони.
Анастасия Остапенко
Глава 8
КАК ПИСАТЬ СТИХИ?
ФРАКТАЛЬНОЕ ПРОИЗВОДСТВО
ПОЭЗИИ
Из всех искусств первое место удерживает за собой поэзия.
Иммануил Кант, «Критика способно-
сти суждения»
Поиск формата этой главы дался мне тяжелее всего, ибо
писание стихов есть наитие, так что учить тут можно разве
что тому расширенному состоянию сознания, которое мы
обсуждали в технологии фрактального построения «боль-
ших» произведений из малых форм. Все саморефлексии
значительных поэтов о том, как с ними приключилась
224 ♦ Как писать в XXI веке
поэзия — это истории волшебных сказок, где не будь герой
Иваном-Царевичем — ничего бы и не было.
Поэзия жизни в рифму смерти
Я не даю никаких правил для того, чтобы человек стал
поэтом, чтобы он писал стихи. Таких правил вообще нет.
Поэтом называется человек, который именно и создает эти
самые поэтические правила... Оговариваюсь: создание пра-
вил — это не есть сама по себе цель поэзии, иначе поэт вы-
родится в схоласта, упражняющегося в составлении правил
для несуществующих или ненужных вещей и положений.
Владимир Маяковский, статья
«Как делать стихи»
Большим поэтом может быть всякий — большой поэт.
Для большого поэта достаточно большого поэтическо-
го дара. Для великого самого большого дара — мало, нужен
равноценный дар личности: ума, души, воли и устремление
этого целого к определенной цели, то есть устроение этого
целого.
Марина Цветаева, статья
«Искусство в свете совести»
Решение для этой главы я нашла в духе хокку: взять
тезу и антитезу и попытаться, интегрируя их, оказаться
чем-то полезной себе и вам, читателям, в созидании состоя-
ний, порождающих стихи. А уж остальное — в руке Божьей.
Тезой при подробном изучении стал двухметровый,
«простой», «революционный», «рациональный» и «соци-
альный» поэт Владимир Маяковский, которого я нежно
люблю именно из-за масштаба внутренних противоречий
и внешней силы их проявления. Антитезой стала Марина
Цветаева, чуть ли не самая «сложная», «реакционная», «ир-
рациональная» и «асоциальная» в российской литературе
поэтесса, извечный кошмар всех редакторов, холодеющих
при виде томных барышень с тетрадками псевдорифмован-
ного бреда.
Маяковский, официальный «производственный» поэт
революции, мгновенно по их написании печатавший свои
стихи миллионными тиражами, самоотверженный автор
агиток, объехавший полмира в роли «поэтического атташе
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 225
СССР по культуре» — и пустивший себе пулю в лоб в ве-
сенней Москве 1930 года. И Цветаева, пророчествующая
в ответ на анкету журнала «Числа» из эмигрантского затвор-
ничества, что ее стихам, «разбросанным в пыли по магази-
нам // (Где их никто не брал и не берет!), // Моим стихам,
как драгоценным винам, // Настанет свой черед. (Москва
1913—Париж 1931)». И по возвращении в Россию в 1939
году, полностью невостребованная и тотально отвергаемая
СССР, кончившая веревкой в Елабуге.
Маяковский, чья предсмертная, продуманная в несколь-
ко дней записка, гласила:
«Всем
В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста,
не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.
Мама, сестры и товарищи, простите — это не способ
(другим не советую), но у меня выходов нет.
Лиля — люби меня.
Товарищ правительство, моя семья — это Лиля Брик,
мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты
устроишь им сносную жизнь — спасибо.
Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся.
Как говорят — «инцидент исперчен»,
любовная лодка разбилась о быт.
Я с жизнью в расчете и не к чему перечень
взаимных болей, бед и обид.
Счастливо оставаться.
Владимир Маяковский, 12/ IV — 30 г.
Товарищи Вапповцы, не считайте меня малодушным.
Сериозно — ничего не поделаешь.
Привет.
Ермилову скажите, что жаль — снял лозунг, надо бы
доругаться.
В. М.
В столе у меня 2000 руб. — внесите в налог.
Остальное получите с Гиза.
В. М.».
Технологично, дельно, коротко, не так ли?
Цветаева написала в статье «Искусство в свете совести»:
«Герой тот, кто и несвязанный устоит, и без воску в ушах
устоит, поэт тот, кто и связанный бросится, кто и с воском
в ушах услышит, то есть опять-таки бросится. Единствен -
8. Зак. 181
226 ♦ Как писать в XXI веке
ное отродясь не понимаемое поэтом — полумеры веревки
и воска». А вот ее предсмертная записка писателям — перед
тем, как повеситься:
«31 августа 1941 г.
Дорогие товарищи!
Не оставьте Мура. Умоляю того из вас, кто может, отвез-
ти его в Чистополь к Н.Н. Асееву. Пароходы — страшные,
умоляю не отправлять его одного. Помогите ему и с бага-
жом — сложить и довезти в Чистополь. Надеюсь на распро-
дажу моих вещей.
Я хочу, чтобы Мур жил и учился. Со мною он пропадет.
Адр<ес> Асеева на конверте.
Не похороните живой! Хорошенько проверьте».
Тоже, заметьте, все по делу, никакой лишней «лирики».
Так что довольно о технологии писательства, давайте
честно — о том, с чего начали. Помните Одоевского? «Перо
пишет плохо, если в чернильницу не прибавлена хотя бы
капля собственной крови». Давайте о том, сколько крови
надо, чтобы оно писало хорошо.
И предупреждаю: одна из слушательниц моей Школы
малой прозы и поэзии, прозаик, пробовавший себя в поэ-
зии, после разбора статьи Маяковского «Как делать стихи»
твердо сказала — «теперь я точно знаю, что поэзии писать
не буду». А другая как писала, так и пишет стихи — потому
что Бог дал и вариантов нет. Так что я не буду вас обманы-
вать — ни в том, чего стоит настоящая поэзия как творение
и образ жизни ее автора, ни в том, насколько это просто —
создавать новые миры, путешествие в которые навсегда ли-
шает вас радостей обычной жизни и статуса «нормального
человека», ибо сознание, однажды расширенное, сужено
быть не может.
И правы Маяковский и Цветаева — поэт создает свои,
поэтические правила жизни, направляет на их исполнение
силы своего ума, души и воли ради устроения того целого,
что не вписывается в этот мир. На то она и поэзия, такая
у нее и цена.
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 227
«Поэтическая кухня»: чувство стихии,
одержимость, творческое рабство
Существуют, как мы знаем, три метода познания: ана-
литический, интуитивный и метод, которым пользовались
библейские пророки — посредством откровения. Отличие
поэзии от прочих форм литературы в том, что она поль-
зуется сразу всеми тремя (тяготея преимущественно
ко второму и третьему), ибо все три даны в языке; и порой
с помощью одного слова, одной рифмы пишущему стихотво-
рение удается оказаться там, где до него никто не бывал, —
и дальше, может быть, чем он сам бы желал. Пишущий
стихотворение пишет его прежде всего потому, что стихо-
творение — колоссальный ускоритель сознания, мышления,
мироощущения. Испытав это ускорение единожды, человек
уже не в состоянии отказаться от повторения этого опы-
та, он впадает в зависимость от этого процесса, как впа-
дают в зависимость от наркотиков или алкоголя. Человек,
находящийся в подобной зависимости от языка, я полагаю,
и называется поэтом.
Иосиф Бродский, «Нобелевская лекция»
Одаренный человек часто начинает писать в детские
или юношеские годы, и сначала он — просто рассказчик
о своих переживаниях, «в рифму» и «в столбик».
Истинный поэт рождается из этих опытов лет в 20-
30 лет, а то и позже. Сверстники Пушкина достигали поэти-
ческой зрелости в 20—25 лет. Во второй половине XIX века
этот срок удлинился к 25—30 годам. «Стихоплетствовать»,
соблюдая ритм и рифму, — это не искусство, а своего рода
упражнения по извлечению корня квадратного уравнения.
Технологично, складно, но картину мира не обогащает.
Поэтому известный математик Колмогоров говорил: «Есть
только один способ построить автомат, способный писать
стихи на уровне больших поэтов, — это промоделировать
развитие общества, в коем эти поэты развиваются».
На каждый исторический период приходится, вероят-
но, более или менее равное число людей, способных стать
большими поэтами. Но далеко не каждая эпоха является
плодотворной почвой поэзии. Чтобы поэзия возникла,
необходима и активная литературная среда, и сложнейшее
самостоятельное формирование подлинно поэтической
личности. Иннокентий Анненский опубликовал первую
8’
228 ♦ Как писать в XXI веке
ОООООООФОФОООФОФОООООООООООФООФООООООФСФОООФООО0ОООФФООООООООООООООООООООФОООООООООФООООООООООООООФООФООООО0ФОО
книгу стихов в пятидесятилетием возрасте, в начале XX века.
А уж после 1917 года бывало, что значительный поэт в Рос-
сии либо был выслан, как Бродский, либо жил переводами,
как Ахматова и Пастернак, имея большую, но «подземную»
славу — рукописи ходили по рукам.
Истинная поэзия создает свою систему знаков, отлич-
ную от обычного языка, органическое единство формы
и содержания. Освоение этого языка стоит по сложности
наряду с освоением языка музыкального. Грибоедов про-
тивопоставлял искусство (мастерство) и дарование (твор-
ческую силу). Мастерство зачастую подражает дарованию,
ища социального признания. С точки зрения поэзии это
пустой путь, но в обществе он может принести статус и вы-
годы, за тем по нему и идут.
Марина Цветаева поэтому различала одержимость
искусством и одержимость людей искусства. Первое —
ощущение себя находящимся, «держимым» в руках поэ-
тической стихии, свойственное большим художникам.
Второе — эстетская, лжепоэтическая страсть к силе влия-
ния этих стихий, делающая стихоплетца существом, зряш-
но погибшим и для Бога, и для людей: «Демон (стихия)
жертве платит. Ты мне — кровь, жизнь, совесть, честь,
я тебе — такое сознание силы (ибо сила — моя!), такую
власть над всеми (кроме себя, ибо ты — мой!), такую в моих
тисках — свободу, что всякая иная сила будет тебе смешна,
всякая иная власть — мала> всякая иная свобода — тес-
на — и всякая иная тюрьма — просторна. Искусство своим
жертвам не платит. Оно их и не знает. Рабочему платит хо-
зяин, а не станок. Станок может только оставить без руки.
Сколько я их видала, безруких поэтов. С рукой, пропавшей
для иного труда», — пишет Цветаева в статье «Искусство
в свете совести».
Поэт — это глубокий и самобытный человек со специ-
фической духовной организацией. Стихи его — внешнее
проявление всей натуры, являющейся каналом, голосом,
проявлением высших стихий. Настоящий поэт, художник,
творец смущается перед идущей через него силой. Ловеласу
Пушкину Бог велит: «Восстань, пророк, и виждь, и внем-
ли, исполнись волею моей». Эстет-символист, мистик,
способный создавать тончайшие поэтические орнаменты,
Вячеслав Иванов говорил Марине Цветаевой, убеждая ее
писать роман: «Только начните! Уже с третьей страницы
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 229
вы убедитесь, что никакой свободы нет». Седой «лироэпик»
кино Гия Данелия в интервью на вопрос: «Вы, наверное,
чувствуете себя опытным мэтром, приступая к новой рабо-
те?» — сказал, что всегда в начале фильма чувствует себя бес-
помощным и понятия не имеет, что будет и как это сделать.
Замкнутый и сложный поэт Наум Коржавин писал по
поводу всех этих чудес, что задача поэта — всего лишь «точ-
но почувствовать и выразить свое существо». Существенная
часть этой работы — включение подтекста, присутствую-
щего незримо и связанного с обстоятельствами, чувствами
и контекстом, породившими стих. Поэзия содержит под-
текст так, чтобы он глубок и ясен любому человеку, иначе
это капустник «для своих».
Понятно, что читатель разного уровня культуры извле-
кает разную глубину и смыслы из произведения. Поэтому
заложите туда максимально доступную вам силу. И вы
получите самого лучшего доступного вам читателя, того
«поэта в душе», который в ваших стихах найдет выраже-
ние своего видения. Замечательный лирический писатель
Михаил Пришвин писал: «Для каждого книга — это зер-
кало, в которое он смотрится, и сам себя узнает, и познает
в истине. Книга для всех учит нас, как нам надо за правду
стоять. Книга для каждого освещает наше личное движение
к истине. Правда требует стойкости: за правду надо стоять
или висеть на кресте, к истине человек движется. Правды
надо держаться, — истину надо искать... Я не управляю
своим искусством. Я веду себя так, чтобы из меня выходили
прочные вещи. Мое искусство слова стало мне как пове-
дение».
Одержимость поэзией
Состояние творчества есть состояние наважде-
ния. Пока не начал — obsession [Одержимость (фр.).],
пока не кончил — possession [Обладание (фр.).]. Что-то,
кто-то в тебя вселяется, твоя рука исполнитель, не тебя,
а того. Кто — он ? То, что через тебя хочет быть. Меня вещи
всегда выбирали по примете силы, и писала я их часто — поч-
ти против воли. Всемоирусские вещи таковы. Каким-то ве-
щам России хотелось сказаться, выбрали меня. И убедили,
обольстили — чем?моей собственной силой: только ты! Да,
только я. И поддавшись — когда зряче, когда слепо — по-
виновалась, выискивала ухом какой-то заданный слуховой
230 ♦ Как писать в XXI веке
урок. И не я из ста слов (не рифм! посреди строки) выбирала
сто первое, а она (вещь), на все сто эпитетов упиравшаяся:
меня не так зовут.
Марина Цветаева, статья
«Искусство в свете совести»
Как это получается? Пушкин прямо сказал в «Египет-
ских ночах»: «Талант неизъясним. Каким образом ваятель
в куске каррарского мрамора видит сокрытого Юпитера
и выводит его на свет, резцом и молотом, раздробляя его
оболочку? Почему мысль поэта выходит из головы уже
вооруженная четырьмя рифмами, размеченная стройными
однообразными стопами?» В дневниках Александр Сергее-
вич как-то сам удивлялся, что «тут посетили меня рифмы,
и я думал стихами».
Форма стиха — клеймо поэта: значительных авторов
можно узнать по произвольным нескольким строчкам, ибо
там виден их стиль. Посему Гораций говорил, что искус-
ство поэзии не терпит средних успехов. Дар поэта основан
на таланте и умении выстроить органическое единство
искусственного и естественного, субъективного и объек-
тивного, личного и надмирного взгляда, сознания и бытия.
Истинная поэзия — это единственность, уже не допускаю-
щая изменений. Стихотворение проявляется как закончен-
ное действие, в скрытой внутренней сложности, присущей
всему живому.
Отражающий это видение мира стих пробуждает в че-
ловеке богатый спектр мыслей и чувств, ибо ясно, ярко
и точно доносит многогранные факты в сильной художест-
венной форме напрямую к нейронным сетям нашего мозга
и сердцу нашей души. Слово в стихе само является собы-
тием. Образы создают поэтический мир, иную реальность,
в которую погружается читатель. Подобно живому сущест-
ву, стихотворный мир цельно и содержательно развивается
по мере прочтения, вовлекая нас в себя.
Масштаб и эмоциональное напряжение этого мира
задает тему, определяемую дарованием, поэтическим слу-
хом и дерзанием автора. Большая поэзия возникает, когда
поэт «записывает» то, что идет через него, а не «сочиняет»,
самовыражаясь. Надмирный взгляд «одержимого» духом
поэзии преодолевает границы частной жизни. Чуткое к му-
зыке высших сфер ухо и профессиональная огранка стиха
делают его достоянием искусства. Превысив, преодолев
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 231
себя, отказавшись от себя прежнего, поэт становится мас-
штабней, глубже и шире. За его личной судьбой встает
эпоха, за частным переживанием — общечеловеческая
тема и судьба. Это дается целеустремленным творческим
поиском, самоотдачей и работой поэта над словом. И лишь
при сочетании этих компонент порождает живую реаль-
ность в душах людей.
«Каждый пишет, как он дышит», — пел в XX веке об
этом Окуджава. Настоящая поэзия представляет собой
литературное продолжение и творческое инобытие всей
жизни поэта, проявляя ее через текст. Однако чудо поэзии
еще и в том, что, наделенная преднамеренной, порой по-
чти математически выверенной формой, настоящая поэзия
звучит непринужденно и свободно. Это плод неразделимого
сочетания таланта и работы.
Поэзия как творческое рабство
С легкой руки Шангели у нас стали относиться к поэти-
ческой работе как к легкому пустяку. Есть даже молодцы,
превзошедшие профессора. Вот, например, из объявления
харьковского «Пролетария» (№ 256): «Как стать писате-
лем. Подробности за 50 коп. марками. Ст. Славянск, До-
нецкой железной дороги, почт, ящик № 11». Не угодно ли?!
Впрочем, это продукт дореволюционный. Уже приложением
к журналу «Развлечение» рассылалась книжица «Как в 5
уроков стать поэтом».
...Я хочу написать о своем деле не как начетчик,
а как практик... Отношение к строке должно быть равным
отношению к женщине в гениальном четверостишии Па-
стернака:
В тот день тебя от гребенок до ног,
как трагик в провинции драму Шекспирову,
таскал за собой и знал назубок,
шатался по городу и репетировал.
Владимир Маяковский, статья
«Как делать стихи»
Толстой как-то заметил: «У Пушкина не чувствуешь сти-
ха. Несмотря на то, что у него рифма и размер, чувствуешь,
что просто иначе нельзя сказать». Стих Пушкина выстроен
из его гениальности путем многотрудного гармонического
строения. Разве можно сегодня сказать иначе, чем:
232 ♦ Как писать в XXI веке
Я вас любил // безмолвно, безнадежно,
То робостью, // то ревностью томим.
Я вас любил // так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог //любимой быть другим.
Это звучит, как
естественная речь
влюбленного, ибо ис-
кусность ее построе-
ния гениально спря-
тана в «само собой»
изливающемся сти-
хе. Однако на самом
деле стихотворение
Пушкина исполне-
но в очень сложном
и строгом ритме, об-
ладает поразительно
тонкой синтаксиче-
ской, интонационной и звуковой структурой. В нем вопло-
тились многообразные «ухищрения», причем ухищрения
именно «формальные», изумляющие литературоведов
и филологов, но невидимые обычному читателю. Трое-
кратное «я вас любил» — это гипнотическая настройка. Все
нечетные рифмы содержат звук «ж»: быть может, тревожит,
безнадежно, нежно, а все четные — на звук «м»: совсем,
ничем, томим, другим. Все строки завязаны внутренними
рифмами, в том числе «обертонными», неявными призву-
ками — робостью-ревностью, любил-томим. Внутренняя
симметрия этого стихотворения подобна фрактальному ри-
сунку листа. Просто? Умопомрачительно просто. Не угод-
но ли попробовать?
Оскар Уайльд как-то сказал: «Вся скверная поэзия
порождена искренними чувствами. Быть естественным —
значит, быть очевидным, а быть очевидным — значит, быть
нехудожественным». Хорошее стихотворение развертывает
перед нами жизнь мысли и чувства в гармоническом сочета-
нии, которое выглядит «естественным», т. е. как бы принад-
лежащим нашему видимому, дольнему миру. Но гармония
эта строится с космических высот, выводя нас из долин
искренних, но «плоских» чувств — в высоты надмирного,
вселенского видения всего мира, где «и горних ангелов по-
лет, и гад морских подземный ход».
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 233
оос<ххх>о<>ос>о<хк>ооо<><>ос>оо<>о<>ооо<х>ос>оо<>ооо<хх>о<><><><>оск>оо<>оо<хх><к<^^
Посему признаем — имея «поэтическую душу», но,
не владея формой, высокой поэзии не создать. Ритм за-
дает динамику дыхания читателя. Цезура диктует паузы.
Пунктуация корректирует путь. Рифмы и созвучия стиха
помогают увидеть то, что в прозе осталось бы незамечен-
ным. Многогранные образы обеспечивают экспрессию.
Метафоры и подтекст расширяют смысловой и образный
ряд. Интонация отражает авторский взгляд.
Стихи читатель слышит и видит все это как цельность.
Поэт должен уметь разъять эту гармонию на части, исполь-
зовать техники и собрать единство стихотворения из вдох-
новения, таланта и мастерства. Звук И ритм, рифма и образ,
сюжет и композиция, контекст и подтекст — все надо
согласовать. Разрушив что-то из этого, теряешь гармонию
произведения и существенную часть смысла. Да, подлин-
ное поэтическое содержание рождается вместе с формой
и в ней, а не до нее. И выстраивается тоже вместе.
Так мы любим человека целиком, а не отдельно его душу
и тело. Разрыв в цельности этого отношения — болезнь.
Гармония — в согласии того и другого. И как в земных
отношениях гармония строится из множества частей, в том
числе — невидимых, основанных на «простом» половом
влечении, так и в поэзии красота и сила возникают от не-
преодолимой влюбленности в тему. Но эта очарованность
становится любовью только силой большого и многогран-
ного труда с вещным — словесным — «составом поэзии».
И, главное, с невидимой частью поэзии, которая «не в сло-
ве, а только в связи слов, вблизи и выше их».
Секрет поэта в том, что он способен найти гармонию
там, где другие видят лишь разрозненный хаос или при-
вычную прозу. Мерность стихов происходит из сущности
поэзии. И не только в информации тут дело. Это журна-
листика, как говорит основатель «Коммерсанта» и «Сноба»
Владимир Яковлев, делает значимое интересным. Поэ-
зия же, как говорит литературовед Вадим Кожинов, делает
обыкновенное — значительным.
Именно для этого ритм настраивает читателя на волну
произведения за счет трансового эффекта. Подчиняет себе
восприятие, обеспечивает волновую магию и закончен-
ность стиха. Во многом благодаря ему стихи легче учить,
чем прозу, чей ритм сбивчив и неясен, а потому слова
не стоят как влитые.
234 ♦ Как писать в XXI веке
Те из вас, чью поэтическую душу все это волнует, могут
попробовать услышать и воплотить свой голос, вооружив
его рифмами и стройными стопами по мере сил.
Технология создания поэтических
шедевров «по Маяковскому и Ко»
Задумать вещь можно только назад, от последнего прой-
денного шага к первому, пройти взрячую тот путь, который
прошел вслепую. Продумать вещь.
Поэт — обратное шахматисту. Не только Шахматов,
не только доски — своей руки не видать, которой может
быть и нет... вся работа поэта сводится к исполнению, фи-
зическому исполнению духовного (не собственного) задания.
Равно как вся воля поэта — к рабочей воле к осуществлению.
(Единоличной творческой воли — нет.) ...Слово для идей есть
тело, для стихий — душа. Всякий поэт, так или иначе, слуга
идей или стихий.
Марина Цветаева, статья
«Искусство в свете совести»
Я люблю Маяковского. Он большой поэт и настоящий
человек. Марина Цветаева когда-то написала статью «Эпос
и лирика современной поэзии. Маяковский и Пастер-
нак» — и была совершенно права. Именно эпос, как мы
знаем, требует структуры и правил. Именно лирическое
начало в поэте их порождает, взламывая все известные
смыслы и формы ради никогда не вмещающегося в них «го-
лоса Бога». Поэтому фрактальную лироэпику малой прозы
и поэзии мы сейчас начнем эпически строить по «форму-
лам», идущим от Маяковского, распространим по миру
лирическими «обертонами» по Пастернаку, а выносим, и,
Бог даст, родим — по Цветаевой.
Я не говорю, что писать стихи можно — или, упаси
Боже, нужно — только так. Я надеюсь, что таким образом
нам удастся войти в расширенное состояние сознания, ко-
гда нам по мере сил откроются гармония и алгебра поэзии
в процессе их фрактального co-развития. И нам удастся,
по Вильяму Блейку, «В одном мгновенье видеть вечность,
// Огромный мир — в зерне песка, // В единой горсти —
бесконечность // И небо — в чашечке цветка».
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 235
офоооооооофоооооооооофоофоооооооооооофоооофоооооооофооооооооооооооооооооооофофоооооооофооофоооооооооооооооооооо
Тема — это то, что вас невероятно волнует, даже если вы
пока не в силах это высказать. И тема — это не вы с вашими
жизненными тяготами, а то, что жизнь — уж как обширно
и глубоко вы ее понимаете — говорит через вас. Для это-
го высказывания вы и ищете новые поэтические правила
языка, которые сложат его подходящие слова во что-то, на-
поминающее стихотворение. Или произведут новые слова,
если прежних не хватит.
Язык должен подходить для возведения вашего поэтиче-
ского здания, как для коралловых рифов подходят кораллы,
для иерусалимских домов — известняк, называемый «Иеру-
салимский камень», а для «хрущевки» 1950 годов — бетон-
ные панели сроком жизни до 25 лет. Поступив на Высшие
литературные курсы, я принесла тамошнему руководителю
семинара поэзии свои джазовые верлибры. «Перепишите
их ямбом, чтоб была нормальная поэзия», — сказал он.
Не выйдет — импровизационный джем-сейшен не пишется
в ритме марша, это разрушает саму суть произведения. Вы
не можете описать революцию 1917 года александрийским
стихом по правилам XIX века с «грезами, розами», вам
нужна разговорная речь и площадная интонация. И вы
не сможете описать ностальгию белой эмиграции с помо-
щью словаря понятий и литературных норм большевитской
России. Не пройдет.
Что же общего у языка всех поэтов — белых, красных,
древних, современных? Звездное небо над нами и нрав-
ственный закон внутри нас. Биосфера, Космос и по-своему
понимаемый Бог, даже если он и отрицаем или замещен
на революцию, вождя или идею.
Новизна в поэзии — тоже обязательна. Маяковский
любил говорить, что первый, кто понял, что дважды два —
это четыре, был математик, а те, кто использует это — нет.
Выше я уже цитировала Гёте — насчет того, что первый на-
звавший женщину розой, был поэт, а второй — уже болван.
Так и есть. Анекдот можно рассказать дважды, в стихотво-
рении, более того — в поэтическом творчестве повторов
быть не должно, каждая фраза должна возносить автора
и читателя на новый уровень.
Бродский в Нобелевской речи говорил по этому поводу:
«Искусство вообще и литература в частности тем и заме-
чательно, тем и отличается от жизни, что всегда бежит по-
вторения. В обыденной жизни вы можете рассказать один
236 ♦ Как писать в XXI веке
и тот же анекдот трижды и трижды, вызвав смех, оказаться
душою общества. В искусстве подобная форма поведения
именуется «клише». Искусство есть орудие безоткатное,
и развитие его определяется не индивидуальностью ху-
дожника, но динамикой и логикой самого материала,
предыдущей историей средств, требующих найти (или под-
сказывающих) всякий раз качественно новое эстетическое
решение».
Поэтому поэзия не проще математики, и близка ей тем,
что доказанная однажды теорема второй раз не тем же путем
не доказывается. Уже есть, видели, знаем. Давайте новую,
неведомую историю. Это касается и темы (идеи), и фор-
мы, и языка, и героя, и сюжета — несмотря на то, что все
сценарии уже типологизированы и многажды рассказаны
на все лады. Если в мире происходит нечто новое — зна-
чит, есть и новые слова и формы. Не видите их — значит,
не поэт. Пишите прозу, если можете увидеть новые мысли
и обобщения. Не видите и тех? Займитесь журналистикой,
излагайте значимую конкретную информацию интересно,
это тоже важное и хлебное дело.
Если вы создали шедевр и не знаете, нов ли он для пуб-
лики, найдите в Сети «Словарь поэтических образов» На-
тальи Павлович: если там вашего образа нет, смело несите
редактору и издателю. Если есть — почитайте эту книжку
поподробней. Иногда выясняется, что все, что вы хотели
сказать, уже написано, и тогда из вас выйдет отличный ли-
тературный критик, свободный от писательских амбиций.
Или вы просто найдете для себя какую-нибудь «нормаль-
ную» профессию вроде менеджера по продажам или про-
граммиста — это тоже очень важные работы. Но если вы
все-таки чувствуете в себе поэта, то идемте дальше.
Тренд или закон — основа поэзии. Когда во фрактальных
кусках мишуры многочисленных реальных событий, быто-
вых или эпических, в «случайной» или «неслучайной» че-
реде событий, производимых людской волей или роком, вы
прозреваете связи и смысл, «неба содроганье и горний ан-
гелов полет» — вот тут может начаться поэзия. Или наука.
Смотря каким языком вы описываете происходящее лучше,
что вам дано. Поэзия описывает глубже, шире, многосто-
роннее, провидчески. Наука прорабатывает какую-то одну
сторону, чтобы, дойдя до глубин, сказать, как великий фи-
зик Бор: мы не можем сказать, что есть, мы можем только
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 237
рассказать, что мы видим. И тут наконец атомная физика
сходится с поэзией, а картина мира обретает целостность.
Как услышать свой шедевр?
80% рифмованного вздора печатается... потому, что ре-
дактора или не имеют никакого представления о предыду-
щей поэзии, или не знают, для чего поэзия нужна... Грамот-
ный редактор должен был бы сказать поэту: «Ваши стихи
очень правильны, они составлены по третьему изданию ру-
ководства к стихосложению М. Бродовского (Шенгели, Гре-
ча и т. д.), все ваши рифмы — испытанные рифмы, давно
имеющиеся в полном словаре русских рифм Н. Абрамова. Так
как хороших новых стихов у меня сейчас нет, я охотно возь-
му ваши, оплатив их, как труд квалифицированного пере-
писчика, по три рубля за лист, при условии предоставления
трех копий». Поэту нечем будет крыть. Поэт или бросит
писать, или подойдет к стихам как к делу, требующему
большого труда.
Владимир Маяковский, статья
«Как делать стихи»
Итак, берите тему о природе вещей — о, конечно, мы
не знаем, какая она в конце концов будет, но берите ту,
что есть и мучает. Слушайте ее послание на ее же языке —
и давайте попробуем свежо и ново выразить все это поэти-
чески, пошагово:
1.	Записная книжка. У Цветаевой есть рассуждение
о произведениях, которые именно за счет безыскусности
оказываются «больше, чем искусство». Такие вещи часто
принадлежат перу женщин, детей, самоучек, отличаются
неровностью и потрясают действенностью при очевидном
недостатке поэтических средств. Часто это первые и по-
следние, единственные за жизнь строки. Недавно я нашла
такие у актера Георгия Милляра. «Всесоюзная Баба-Яга
и Кощей Бессмертный» на экране, а в реальности — га-
лантный сын француза де Милля и дочери золотопромыш-
ленника, после экспроприации имущества в 1917 году всю
жизнь скрывавший и высокое происхождение, и знание
французского с немецким.
Перед смертью, в 1993 году, Милляр написал единствен-
ное известное нам стихотворение: «А, наверное, было бы
здорово, // под финал, под конец пути, // напоследок
сыграть Суворова // и тогда уж спокойно уйти...». Мы уже
238 ♦ Как писать в XXI веке
говорили в начале этой книги, что записная книжка дает
фундамент для шедевров, дисциплинирует и растит автора.
Но поэты ведут еще и затем, чтобы в ней мог затесаться
такой «безыскусный», найденный на проселочной дороге
жизни бриллиант. В поэзии не то что четверостишие, риф-
ма, строка, слово — может быть шедевром.
Маяковский говорил, что для него записная книжка —
это «все», ибо иначе «ни при каких способностях не напи-
шешь сразу крепкой вещи. Только присутствие тщательно
обдуманных заготовок дает мне возможность поспевать
с вещью, так как норма моей выработки при настоящей
работе это — 6—10 строк в день». Поэт тратил 10—18 часов
в сутки на эти заготовки и записи, и делал это с таким
напряжением души, что помнил потом годами, где его
озарило: «Улица.//Лица У... (Трамвай от Сухаревой башни
до Сретенских ворот, 1913 год)».
2.	«Поэтический взгляд на жизнь». И это вовсе не «ро-
зовые очки». Это прицельный взгляд охотника: Маяков-
ский писал, что каждую встречу, каждую вывеску, каждое
событие при всех условиях расценивает только как мате-
риал для словесного оформления. То, что не идет в рабо-
ту — скучно и отвращает. То, что идет — может довести
до «трясучки». Я тут зашла в мастерскую к знакомой худож-
нице. Стоит триптих копий голландских натюрмортов —
пучок спаржи, земляника в горшке, гроздь крыжовника,
все три на темном фоне. Я чуть с ума не сошла. Нет, это
не умиление «славненькими картинками», это грозовое
и гибельное чувство соприкосновения с чем-то захваты-
вающим и всесильным, что проходит прямо в меня из этой
темноты за листьями, и из прозрачных ягод крыжовника.
Пока не знаю, что это. Но так и верчу в голове.
После этих натюрмортов и одного певческого упражне-
ния смогла написать эту главу. А до того — никак. Чтобы
дополнить ощущение, процитирую статью «Искусство
в свете совести» Марины Цветаевой — об Александре Бло-
ке: «“Двенадцать” Блока возникли под чарой. Демон данно-
го часа революции (он же блоковская «музыка Революции»)
вселился в Блока и заставил его. А наивная моралистка
Зинаида Гиппиус потом долго прикидывала, дать или нет
Блоку руку, пока Блок терпеливо ждал. Блок «Двенадцать»
написал в одну ночь и встал в полном изнеможении, как че-
ловек, на котором катались. Блок «Двенадцати» не знал,
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 239
не читал с эстрады никогда. («Я не знаю «Двенадцати»,
я не помню «Двенадцати». Действительно: не знал.)».
Поэтический взгляд на жизнь дается даром (в качестве
дара) и обязательно тренируется (это работа поэта), все это
правда. Но настоящие, страшные и истинные вещи говорят
через поэта как стихии, совершающие себя им. И каждая
фрактальная часть гигантской поэмы пугающе подобна ей
всей. Так что бойтесь поэзии, если она не ваше призвание,
и не бойтесь уже ничего (поздно!), если она — ваше.
3.	Перемена времени и места. «Поэтический быт — это
тоже один из важнейших факторов нашего производ-
ства», — писал Маяковский. О, да. Сколько поэтических
шедевров погибло под грудами пеленок (ничего не имею
против пеленок как таковых!) и родительскими указаниями
«заниматься нормальной профессией»! Про войны и ре-
прессии уж молчу. Но дело не только в том, чтобы сосре-
доточиться на теме, но и чтобы «отсредоточиться» от нее.
Вы не напишете о яблоке, поедая его. Для этого его надо
отложить. Для рисования пейзажа надо встать достаточно
далеко. Для создания поэмы о любимом надо от него уехать,
для создания стихов о доме — отправиться в путь. Актерам,
переживающим развод, играть его на сцене, как известно,
возбраняется — будет перебранка, «залипание» в тему и ре-
альный скандал, а не искусство. Для достоверного описания
революции ее надо пережить, а потом — забежать вперед
лет на десять и оттуда... «Мощные забегают вперед, чтоб
тащить понятое время», — писал Маяковский, и писал за-
метки в записную книжку. Слабые ждут лет десять, и тогда
пишут мемуары «о своей роли в истории». Скучно. Есть
вариант отдалиться за счет пространства — эмигрировать,
снять номер в Париже и тогда уж написать. Работает, если
не забыть честно описать дымку, застилающую при таком
варианте далекий родной горизонт.
В любом случае после написания дайте вещи отле-
жаться — это еще один способ смены времени. Помните
про графоманов? Им всегда нравится то, что они написали.
А поэт смотрит на свой шедевр через пару дней — какой
ужас, все надо переделать. И доводит вещь до ума. В поэзии
это еще важней, чем в прозе, им стихии порой затмевают
разум, и не всегда в итоге выходит «небесный лепет», ино-
гда — просто подмалевка, почеркушка, этюд, над которым
еще работать и работать.
240 ♦ Как писать в XXI веке
Поэт революции Маяковский, за отсутствием времени
для «отлеживания», агитки писал на ночь, а утром пере-
читывал и правил. Я называю это «заспать текст»: утро,
как правило, мудренее вечера, и править утром легче.
За ночь и мысли устоятся, и метафора придет, и идея про-
яснится, спасибо бессознательному. Что еще? Еще стоит
с расстояния легкой иронии смотреть на свое величие. Жи-
вописцы, во избежание патетики, про свои работы говорят
не «я нарисовал», а «я накрасил». Вот и вы — не «сочиняй-
те», а «записывайте». Слушайте новый смысл, различайте
его новую форму, пишите то, что есть, и будьте честными
с собой. Свое — придет, остального — не надо.
4.	«Войти в ритм». Общеизвестно, что ритм — это основ-
ная сила и магнетическая энергия стиха. В марше он един
и четок, в джазовой импровизации — фрактально непред-
сказуем и разнообразен, но и там имеет границы — тональ-
ность и темп. «Ре-мажор» или «ля-минор» в определенном
темпе держится и в течение верно скроенной поэмы. Вы
можете звучать на каждый третий удар, как в вальсе, и даже
делать паузы. Можете брать четыре октавы или держаться
в одной. Нормально рифмовать через строчку или скреп-
лять рифмой соседние строчки, а то и сажать «на иглу»
одной рифмы все четверостишие. Ничто не мешает играть
с повторами и внутренними рифмами, как Пушкин в «Я вас
любил».
Случается, дойдя до конца поэмы, автор радуется,
что наконец-то выстроил нужный ритм, но тональность
должна быть сквозная, ибо это главная идея и характер
вещи. Посему меняя ее, вы разрушите цельность произ-
ведения. Или создадите новую тональность, объемлющую
все внутренние, и тогда придется переписать все, что есть,
в новом виде.
В любом случае я согласна с Маяковским, что поэзия
возникает не от знания ямбов и хореев, а от чувства соб-
ственного ритма, который в нашей стране, после долгих
лет советского, а потом постсоветского «выстраивания
всех в один ряд», надо в себе искать, пестовать и обере-
гать. И пока вы не услышали ритма своего стиха, писать
его рано — слушайте, и откроется вам, как Маяковскому:
«Я хожу, размахивая руками и мыча еще почти без слов,
то укорачивая шаг, чтоб не мешать мычанию, то помычи-
ваю быстрее в такт шагам. Так обстругивается и оформля-
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 241
ооо<х<><>ск><х><>ос><>ск>о<>о<хих><х>о<>оо<>оо<х><х><><хх>оо<хх><>с>о^^
ется ритм — основа всякой поэтической вещи, приходящая
через нее гулом. Постепенно из этого гула начинаешь вы-
таскивать отдельные слова».
Ритм стиха — нечто очень личное и выражающее глав-
ное, от него не отступаются. Иногда я прошу кого-то на за-
нятии сместиться с пойманного размера — обычно через
некоторое время поэт тычет пальцем в первую версию и го-
ворит — нет, не могу, вот это! На лице появляется страдание
мученика за веру — и тогда я говорю, как Станиславский:
«Верю!»
Воронка ритма: от главной рифмы
к архитектонике и звучанию стиха
Возьмем весь отрывок.
Есть упоение в бою
И бездны мрачной на краю,
И в разъяренном океане,
Средь грозных волн и бурной тьмы,
И в аравийском урагане,
И в дуновении Чумы!
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья —
Бессмертья, может быть, залог!
И счастлив тот, кто средь волненья
Их обретать и ведать мог.
Давайте по словам:
— И счастлив тот — мало, мало и вяло после абсолю-
тов наслажденья и упоения, явное повторение, ослабление,
спуск — кто средь волненья — какого? и опять какое ма-
лое слово (и вещь!). После всех ураганов и бездн! Аллегория
житейского волнения после достоверности океанских волн.
Их обретать и ведать мог — обретать неизъяснимы на-
слажденья — по-немецки? Во всяком случае не по-пушкински
' и не по-русски, дальше: и ведать (повторение, ибо обретая
уже ведаешь) мог. Да как тут, когда такое, не мочь? Гал-
лицизм: heureux celui qui а ри les connaitre [Счастлив тот,
кто мог их изведать (фр.).], а в общем резонерство, дикое
в этом вихре.
Так случается, когда рука опережает слух.
Марина Цветаева, статья
«Искусство в свете совести»
242 ♦ Как писать в XXI веке
1.	«Поймать рифму за хвост». Со словами легче,
чем с ритмом — их чаще можно подсунуть другие, рифму
тоже можно «подтасовать» из преподавательской или дру-
жеской колоды — это автора смущает меньше. Первой
из ритма нарисуется последняя строчка или ключевое
слово — рифма, потом группа как-то связанных с нею слов
и образов. Размер сам собой получится из покрытия этого
ритмического гула словами. Следующим шагом вы веро-
ятней всего уловите начальные строки — стартовую точку,
из которой до конца, как до вершины, надо допрыгнуть.
Дальше в выбранном ритме к «скелету» этого прыжка бу-
дут фрактально и неровно достраиваться части мозаики,
кружась вокруг темы стихотворения. Кстати, не забудьте
о разнообразии рифм по содержанию: оставьте глаголь-
ные рифмы «вставать—лежать», а также «розы—морозы»,
ищите неожиданные формы, выражающие содержание.
Если для выражения сути хватает «тупых» рифм — бросайте
писать, ваши темы того не стоят. Если возникли глубокие
и оригинальные рифмы, «слушайте» их место в строке:
концы строк рифмуем — само собой, внутри строки — тоже
хорошо, конец этой и начало следующей («улица — лица
у», «глаза — и за» у Маяковского), и т. д. Самое нервное —
когда мысль не растягивается на строку или превышает ее,
и ритм рвется. Маяковский говорил, что примерка похожа
на зуб коронки — пока не сядет, ужас, сядет — слезы из глаз
от облегчения. Очень точно. «Нерифмованные» или криво
рифмованные строчки убивают автора, снятся по ночам
и не дают сосредоточиться на жизни. И профессионализм
нужен как затем, чтобы не удовлетвориться дурной фор-
мой с кривым содержанием, так и для того, чтобы успевать
время от времени возвращаться в этот, дольний мир, отдав
музам положенную дань. А то так и будешь думать о рифме,
не видя и не слыша ничего вокруг.
2.	«Выделка фрактальных поэтических шкурок». Вот
это дело техники. Читаете. Смотрите, где образ исчеза-
ет, становится плоским или неточным. Ловите верный.
Ищете рифмы. Правите строки. Удерживаете ритм. Здесь
пригодятся «прозаические» советы первых пяти глав:
что с сюжетом, интересно ли, удержаны ли темп и ост-
рота развития событий? Нет ли повторов, очевидностей,
лишних линий? А ну-ка, укоротите все это втрое, а потом
впятеро, как любит предлагать хороший критик Евгений
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 243
Юрьевич Сидоров. Кто у вас герой — и достаточно ли
переменился он к концу поэмы? Не «натянуть» ли его по-
больше, чтобы идея вещи выразилась ярко и незабываемо?
Что там с авторским стилем, оригинальными метафорами
и выразительными красотами: «получился ли, Данила-
мастер, у тебя Каменный цветок». Не опережает ли рука
слух, заставляя вас кичливо самовыражаться, вместо того
чтобы слушать и «записывать»? Это часто видно по тяже-
ловесным аллитерациям: зачем столько букв «р» в одной
строке, вы что, тигр? Или по напыщенным словам: к чему
эти «ланиты» в портрете девочки XXI века? А теперь давайте
посмотрим, что с тональностью вещи. Не закончили ль вы
за упокой, начав во здравие, — и не случилось ли наобо-
рот? Что за жанр у вас вышел в итоге — не унесло ли поэму
от видения к очерку, или от романа к новелле? А если вы-
шло смешение, то цельное ли оно, чем и как все это здание
удержать, чтоб жило и дышало? Ну что ж, вроде поправили,
и все хорошо, выстроилось, годится...
3.	Архитектоника стиха зачастую выстраивается фрак-
тально, одновременно с «выделкой» стиля. Так, глядя
на быстро растущий фрактал на экране, вы замечаете и об-
щую стройность картины, и отдельные красоты-«завитуш-
ки» ее линий. Однако когда есть цель (конец стиха), начало
прыжка к ней, проявлен размер и заполнились некие части
мозаики, пора примериться и к общему масштабу шедевра.
Пропорции и размер определит тема. Пушкин «Евгения
Онегина» сразу «сквозь магический кристалл» различал
как роман в стихах и знал, что для «энциклопедии русской
жизни» четверостишием не обойдешься. А японцу Басе
хватило трех строк хокку, чтоб свою лягушку в вечность
окунуть: «Старый-старый пруд. // Вдруг прыгнула лягуш-
ка — // Громкий всплеск воды». В любом случае обычно
«убойная» последняя строчка, отдающаяся в первом чет-
веростишии, определяет все остальные кусочки вещи, по-
являющиеся и выстраивающиеся по логике этого прыжка.
Другая, совсем уж правополушарная метафора — «цветок
поэмы» постепенно раскрывается в конце от начального
семейка, оставаясь цельным образом в течение всего произ-
ведения. Фрактальный фейерверк образов, стремительный
полет стрелы, мерное течение реки или горная лавина —
в любом случае ваша вещь обнаружит внутреннюю логику,
по которой и выстроятся ее части, составив архитектуру ше-
244 ♦ Как писать в XXI веке
девра. Когда все встанет на свои места, поглядите еще раз
в конец: является ли финал главной высотой вещи? И если
нет, либо усильте его, либо уберите, чтобы читатель в итоге
был мотивирован дочитать вашу поэму до конца.
4.	Как звучит «музыка стиха»? Мы уже, собственно, до-
брались до вопроса о звучании ваших шедевров. Прочтите
его вслух. Красиво, певуче ли звучит ваша речь, дополня-
ет ли звук смысл, не разрушает ли его? Не случились ли
смешные недоработки речи, когда из-за смены ударения
или близости слова читаются, как у Брюсова: «Мы вете-
раны, мучат нас раны»? Можно ли это спеть, прокричать,
прошептать, сыграть на сцене, снять в виде мультфильма,
превратить в музыку? И если да, то будет ли написанное
вами слово достоверно — произнесенным, сыгранным,
изображенным? Сохраняются ли цельность, смысл и кра-
сота при передаче вашей поэзии? И если нет — то что до-
править, укрепить, усилить, чтобы вещь была настоящей
поэзией, когда она звучит как «Я вас любил, любовь еще,
быть может» — и никакие интерпретации не портят стро-
гой «математики» ее строк и межстрочной «музыки» зву-
ков и смыслов? И, кстати, кому все это было б интересно
слушать и где? Это камерная вещь для домашнего чтения
в дипломатическом семействе, поэтическая новелла для те-
левизионной эстрады, стихотворение для стадионного
крика или поэма для прочтения в Концертном зале им.
П.И. Чайковского? Как это надо бы читать: доверительно,
с глазу на глаз, в разговорном жанре для компании, с три-
буны с риторическими приемами — или только на сцене?
Читатель, каков бы он ни был, эту интонацию поймает,
и чем лучше вы выстроите вещь относительно ее звучания,
тем больше у вас шансов «быть правильно услышанным».
5.	Как ваша поэзия смотрится и читается на бумаге? Чи-
татель слышит ваш текст во время прочтения, но все-таки
и в XXI веке по-прежнему поэзию и прозу чаще «читают
глазом». И как она выглядит, это имеет значение. В этой
книге я несколько раз писала стихотворения в одну строку
через отбивку «//». Так текст становится «потоковым», вво-
дит в транс, а иногда почти становится прозой, но читатель
может утерять рифму и ритм. Если в стихотворении есть
внутренние рифмы, иногда его длинные строки бьются
на более короткие — и вдруг читать его становится легче.
Помните, как вы били стихи Тургенева в прозе на строч-
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 245
осю<><х><>о<>о<><х><х><х><х><х>о<><х>о<><>о<х><х><>о<><х>оо<><><х><х>о<>о<>><х>ооо<><х><><х>^^
ки, диктуя читателю ритм? Так, разбив каждую строчку
стиха пополам, я однажды сделала ритмичную джазовую
импровизацию из заунывной поэмы Анастасии Остапенко,
участницы моих семинаров, — и вещь ожила без единого
изменения в словах:
На диком одиноком пляже мок под дождем седой рояль...
Мне захотелось плакать даже, так стало мне рояля жаль.
Чтоб у него не мокли ножки и чтобы слезы не текли,
Связала я из строк сапожки — как островок сухой земли.
А теперь смотрите, что будет, если мы всего-то разобьем
строки пополам:
На диком одиноком пляже
Мок под дождем седой рояль... -
Мне захотелось плакать даже,
Так стало мне рояля жаль.
Чтоб у него не мокли ножки
И-чтобы слезы не текли,
Связала я из строк сапожки —
Как островок сухой земли.
Если вы не слышите это сразу — попробуйте подобрать
музыку к словам первого и второго вариантов. Или по-
просить художника нарисовать иллюстрацию к каждой
из версий стихотворения. И увидите разницу живописных
или графических образов, о которых мы еще поговорим
в следующей главе. А пока давайте завершим «рондо» этой
главы темой жизни и смерти поэта — ибо «слуга стихий»
поэзии высекает свои творческие искры из горних миров,
неизбежно выпадая из «нормальной» социальной жизни.
Я дам эту тему словами самих трагически живших и умер-
ших поэтов — без комментариев, как во время минуты ти-
шины. В числе этих строк будет один автор, не являющийся
писателем. Это танцовщица фламенко, испанская цыганка,
живущая в России, — Лена Эрнандес. У нее я когда-то учи-
лась этому танцу, чья главная тема — «любовь и смерть», —
танцуется с полной страстью тела жизни и неизменной
готовностью этого тела к смерти. Это, я думаю, и есть ис-
тинное состояние поэзии на земле. Иначе — не происходит,
не звучит, не пишется, не обретается.
246 ♦ Как писать в XXI веке
Неизбежная трагедия поэта:
фламенко песенного дара.
Без комментариев
Мертвым быть — ничуть не страшно.
Умирать — куда страшней.
Эпихарм, греческий комедиограф, Си-
цилия, VI-V века до н. э., из комедии
«Гномы»
— Я тебя прошу, — сказал я ей, — образумься. Послушай! Все про-
шлое позабыто. А между тем ты же знаешь, это ты меня погубила;
ради тебя я стал вором и убийцей. Кармен! Моя Кармен! Дай мне
спасти тебя и самому спастись с тобой.
— Хосе, — отвечала она, — ты требуешь от меня невозможного.
Я тебя больше не люблю; а ты меня еще любишь и поэтому хочешь убить
меня. Я бы могла опять солгать тебе; но мне лень это делать. Между
нами все кончено. Как мой муж, ты вправе убить свою жену; но Кармен
будет всегда свободна. Цыганкой она родилась и цыганкой умрет.
Проспер Мериме, повесть «Кармен»
Поэт! не дорожи любовию народной.
Восторженных похвал пройдет минутный шум;
Услышишь суд глупца и смех толпы холодной:
Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.
Ты царь: живи один. Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный.
Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд;
Всех строже оценить умеешь ты свой труд.
Ты им доволен ли, взыскательный художник?
Доволен? Так пускай толпа его бранит
И плюет на алтарь, где твой огонь горит,
И в детской резвости колеблет твой треножник.
Александр Пушкин,
стихотворение «Поэту»
Пока ты поэт, тебе гибели в стихии нет, ибо все возвращает тебя
в стихию стихий: слово.
Пока ты поэт, тебе гибели в стихии нет, ибо не гибель, а возвра-
щение в лоно.
Гибель поэта — отрешение от стихий. Проще сразу перерезать
себе жилы.
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 247
0ОФФФ00Ф00000Ф00О00ОФО00ФО00000Ф00О00О00О00000О0000000000000Ф0Ф0О00000000Ф0000Ф00000Ф0000О00Ф00000О000006Ф000Ф0
Когда я тринадцати лет спросила одного старого революционе-
ра: — Можно ли быть поэтом и быть в партии? — он не задумывась
ответил: — Нет.
Так и я отвечу: — Нет.
Политический заказ поэту не есть заказ времени, заказывающе-
го без посредников. Заказ не современности, а злободневности. Злобе
вчерашнего дня и обязаны мы смертью Есенина.
Есенин погиб, потому что забыл, что он сам такой же посредник,
глашатай, вожатый времени — по крайней мере настолько же сам
свое время, как и те, кому во имя и от имени времени дал себя сбить
и загубить.
Писатель, если только он
Есть нерв великого народа,
Не может быть не поражен,
Когда поражена свобода
— то есть самый нерв творчества.
Владимир Маяковский, двенадцать лет подряд верой и правдой,
душой и телом служивший —
Всю свою звонкую силу поэта //Я тебе отдаю, атакующий класс!
кончил сильнее, чем лирическим стихотворением — лирическим вы-
стрелом. Двенадцать лет подряд человек Маяковский убивал в себе
Маяковского-поэта, на тринадцатый поэт встал и человека убил.
Если есть в этой жизни самоубийство, оно не там, где его видят,
и длилось оно не спуск курка, а двенадцать лет жизни. Никакой дер-
жавный цензор так не расправлялся с Пушкиным, как Владимир Мая-
ковский с самим собой.
Если есть в этой жизни самоубийство, оно не одно, их два, и оба
не самоубийства, ибо первое — подвиг, второе — праздник. Превозмо-
жение природы и прославление природы. Прожил как человек и умер
как поэт.
Марина Цветаева, статья «Поэт и время»
Российскому менталитету свойственно качество, не учиты-
ваемое современной масс-культурой. Застенчивость. Архитектура
русских храмов, лики на иконах, краски на пейзажах — все это за-
стенчиво, целомудренно... Но «без сознания безусловного человеческо-
го достоинства, без принципа самостоятельной и самодеятельной
личности все прочие добродетели стоят немного; без них отдельный
человек есть только произведение одной внешней среды, а сама та-
кая среда является стадом», — писал философ Владимир Соловьев
в XIX веке. «Злом является помеха развитию человеческих способ-
ностей; порок — это безответственность по отношению к самому
себе», — сказал психолог Эрих Фромм в XX веке.
Фламенко не превращается в искусство сферы обслуживания,
ибо... Тот, кто пришел во фламенко, встретил себя. Поэтому в Испа-
248 ♦ Как писать в XXI веке
нии многие конкурсы фламенко выигрывают старухи. Они танцуют
с чувством судьбы, с привкусом крови во рту, у них в каждом жесте
столько пережитого, что выходящая следом молодая танцовщица
кажется спортсменкой. Фламенко — это возможность говорить те-
лом о том, что вы — это вы.
Фламенко — это гонор, человеческое достоинство, одновременно
смирение и противостояние Судьбе. Я имею в виду трагический ас-
пект: когда вы уже не думаете о привлекательности, и ваш танец —
это и плач, и бунт..
Лена Эрнандес, испанская цыганка,
современная танцовщица фламенко,
живущая в Москве
Цыганская страсть разлуки!
Чуть встретишь — уж рвешься прочь!
Я лоб уронила в руки,
И думаю, глядя в ночь:
Никто, в наших письмах роясь,
Не понял до глубины,
Как мы вероломны, то есть —
Как сами себе верны.
Марина Цветаева, 1915 года
Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
Цель творчества — самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.
Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.
И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.
И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.
Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 249
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.
И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.
Борис Пастернак, 1956
Задание. Вкус поэзии
Мне интересна тема выбора целевой аудитории. Записная книжка
есть давно, но сегодня вечером я, пожалуй, ее реанимирую и система-
тизирую. Понравился практикум по редактированию, так как убрать
лишнее — настоящая проблема. Очень интересна техника раскрытия
образа героя путем выбора его имени, и то, как «говорящие» фамилии
и имена порождают судьбы героев произведения. Бесценным оказался
разбор и анализ моего произведения — и технология его практического
применения. Спасибо! Было здорово! Я провела на вашем семинаре день
своего рождения, и это было познавательно и полезно.
Ольга Виор, поэт, автор более 300 песен, среди
которых «Не обернусь, уходя» (Аллегрова), «Ничья»
(Зара), «Не любил» (Ваенга), «Жар-птица» (Подоль-
ская), «Лебедь белая» (Михальчик) и др., участник
проекта Натальи Гарбер «4 сезона Школы малой про-
зы и поэзии в Санкт-Петербурге» 2012/2013, при под-
держке СПб отделения Российского книжного союза
1.	Напишите стихотворение о судьбе современного
поэта по технологии создания поэтических шедевров
от «Маяковского и Ко». Можете технологию развить.
У меня, как и у Маяковского, социальность отдельно
от любви и смерти не получается, так что для примера сво-
его могу указать на стихотворения «После восьмидесяти»
и «Джаз для нас» — оба есть на моем сайте.
ЗАВЕТ
Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя, наперекор вселенной,
И маловерным отпусти их грех;...
Пусть час не пробил, жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы, не снисходи до них;
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.
250 ♦ Как писать в XXI веке
Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена, и снова
Ты должен все воссоздать с основ.
Умей поставить в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том,
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело,
И только Воля говорит «Иди!»
Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и друзьями,
Пусть все в свой час считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег,
Тогда весь мир ты примешь во владенье,
Тогда, мой друг, ты будешь Человек!
Джозеф Редьярд Киплинг,
в переводе Михаила Лозинского
2.	Стихотворения «от ощущения» — про вкус, картину
или запах, тоже по технологии
Вернемся от трагедии к комедии. Снижайтесь с горних
высот и пишите об ощущениях. Как это? А вот ниже —
пример из Федора Тютчева. Хотелось бы, конечно, писать
не хуже, но уж постарайтесь просто — написать о своих
ощущениях и как можно лучше.
Тени сизые смесились,
Цвет поблекнул, звук уснул —
Жизнь, движенье разрешились
В сумрак зыбкий, в дальний гул...
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 251
Мотылька полет незримый
Слышен в воздухе ночном.
Час тоски невыразимой!..
Все во мне и я во всем...
Сумрак тихий, сумрак сонный,
Лейся вглубь моей души,
Тихий, томный, благовонный,
Все залей и утиши.
Чувства — мглой самозабвенья
Переполни через край!..
Дай вкусить уничтоженья,
С миром дремлющим смешай!
3.	Стихотворение «на музыку», технологичное
и музыкальное.
Расширим границы поэтического текста в область
звуков. Вот, возьмите «Дуэт для скрипки и альта» Дави-
да Самойлова для разгону — хотите «в традиции», хотите
«поперек», хотите «фрактально-интегрально» — это и все
остальное тоже:
Моцарт в легком опьяненье
Шел домой.
Было дивное волненье,
День шальной.
И глядел веселым оком
На людей
Композитор Моцарт Вольфганг
Амадей.
Вкруг него был листьев липы
Легкий звон.
«Тара-тара, тили-тики», —
Думал он. —
Да! Компания, напитки,
Суета.
Но зато дуэт для скрипки
И альта!
Пусть берут его искусство
Задарма.
252 ♦ Как писать в XXI веке
Сколько требуется чувства
И ума!
Композитор Моцарт Вольфганг,
Он горазд, —
Сколько требуется, столько
И отдаст...
Ох, и будет Амадею
Дома влет.
И на целую неделю —
Черный лед.
Ни словечка, ни улыбки.
Немота.
Но зато дуэт для скрипки
И альта!
Да! Расплачиваться надо
На миру
За веселье и отраду
На пиру,
За вино и за ошибки —
Дочиста!
Но зато дуэт для скрипки
И альта!
4.	Стихотворение «В поисках героя».
Вернемся к прозе, пребывающей внутри поэзии: к теме,
сюжету, герою и стилю. Главное — к герою, который — не вы.
Найти достойного героя для поэмы сложно, но поискать его
стоит. Да, конечно, перечитайте главы «Евгения Онегина»,
где Пушкин знакомит нас со своими основным героями
в XIX веке. Еще прочтите статью Марины Цветаевой «Эпос
и лирика современной России. Владимир Маяковский и Бо-
рис Пастернак», чтобы увидеть, как силой поэтического ви-
дения одного поэта другие превращаются в героев в XX веке.
А потом забудьте о страхе перед величием и создайте
стих поисках героя XXI века, лишь к финалу которого
откройте читателю того, о ком пишете. И пусть это будет
нетривиальный герой. Вот вам, для примера, пара героев:
один в стишке «Легкая неверность» 14-летней школьницы
Кати Морозовой (Санкт-Петербург) с летнего ритрита-2012
Школы малой прозы и поэзии, а другой — в стихотворе-
Глава 8. Как писать стихи? ♦ 253
нии «Он поселился не случайно...» Анастасии Остапен-
ко, взрослой участницы московского курса моей Школы
в 2010-2012 годах.
ЛЕГКАЯ НЕВЕРНОСТЬ
Высокий, гордый и красивый
Стоит Нарцисс, а я смотрю,
Какой он легкий и игривый.
Сама себе я говорю:
«Так что, серьезно ли? — Навряд ли!
Быть может, стоит завести
Роман недолгий и приятный
Примерно дней до десяти».
Игра и флирт — всего-то фокус.
За нас порадуется сад...
И заодно забуду крокус,
Завядший семь недель назад.
Катя Морозова
Он поселился не случайно
в большой коробке из-под обуви.
Там пахло музыкой и тайнами,
старинным склепам наподобие.
Но регулярно в час полУночный
он выползал,
шурша бумагою,
и с любопытством и отвагою
глядел в окно на двери булочной,
глядел на трубы водосточные,
как ветер ныл,
как крыши плакали
как пешеходы одиночные
сменялись блудными собаками.
С рассветом звуки колокольчика
в чудесном аромате таяли.
А воробьи взлетали стаями,
пугаясь хлебного фургончика.
Потом, вернувшись, вдохновительно
опять бумагою шуршал.
И улыбалась нерешительно его пушистая душа.
Анастасия Остапенко
Глава 9
ОБРАЗ ТЕКСТА
В ВОСПРИЯТИИ ЧИТАТЕЛЯ.
ЗВУЧАЩЕЕ И ЗРИМОЕ ПИСЬМО
Всякая новая эстетическая реальность уточняет
для человека реальность этическую. Ибо эстетика — мать
этики; понятие «хорошо» и «плохо» — понятия прежде все-
го эстетические, предваряющие категории «добра» и «зла».
В этике не «все позволено» потому, что в эстетике не «все
позволено», потому что количество цветов в спектре ограни-
чено... Эстетический выбор всегда индивидуален, и эстети-
ческое переживание — всегда переживание частное... человек
со вкусом, в частности литературным, менее восприимчив
к повторам и ритмическим заклинаниям, свойственным
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 255
любой форме политической демагогии... Чем богаче эстети-
ческий опыт индивидуума, чем тверже его вкус, тем четче
его нравственный выбор, тем он свободнее — хотя, воз-
можно, и не счастливее. Именно в этом... смысле следует
понимать замечание Достоевского, что «красота спасет
мир», или высказывание Мэтью Арнольда, что «нас спасет
поэзия». Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдель-
ного человека всегда можно. Эстетическое чутье в человеке
развивается весьма стремительно, ибо, даже не полностью
отдавая себе отчет... человек, как правило, инстинктивно
знает, что ему не нравится и что его не устраивает.
Иосиф Бродский, «Нобелевская лекция»
Ну, вот мы и добрались до вопросов о звучании и жи-
вописи вашего текста — будь то малая проза или поэзия,
фрактальный сборник очевидно различных малых форм
или «большая вещь», фрактально же выросшая из логич-
ной последовательности малых. Как и в предыдущей главе,
я намеренно связываю вопросы «эстетики» произведения
с судьбой автора. Ибо уверена: ваши тексты — часть фрак-
тала вашей судьбы, как писательской, так и человеческой.
Звучат и смотрятся они именно в контексте вашего нрав-
ственного выбора.
Много писательских талантов погублено отступлени-
ем от дара ради зависимости от денег или чьей-то любви,
от страха перед властью или собственной силой, или, хуже
того, из-за ложной веры в возможность освобождения
от космического одиночества этой силы. От попытки при-
надлежать не Богу, а семье или секте, группам и течениям,
классам и партиям. Много потенциальных шедевров прозы
и поэзии превращены этим малодушием в доказательство
бессмысленности этого малодушия.
Талант скрыть нельзя ни от себя, ни от других, но загу-
бить его можно — и своими, и чужими руками. Вот только
перекладывать на других ответственность за свою гибель
поэту и писателю не к лицу, ибо, как говорил Камю в ро-
мане «Падение», с определенного возраста каждый человек
сам отвечает за свое лицо.
А также за музыку и картины своих текстов, добавлю я.
256 ♦ Как писать в XXI веке
>О<Х>О<><><>ОО<>ОФО<><Х^^
ХХИХ<<><Х><>О<<>О<Х><Х>О<<>ООС<^
Писатель и читатели среди обертонных
вершин литературы
Человек умирает, его душа, не подвластная разруше-
нию, ускользает и живет иной жизнью. Но если умерший
был художник, если он затаил свою жизнь в звуках, красках
или словах, — душа его, все та же, жива и для земли, для че-
ловечества.
Сущность в произведении искусства — это личность ху-
дожника; краски, звуки, слова — материал; сюжет и идея —
форма... В человеческой жизни ясно проявляются два зако-
на: стремление к совершенствованию и жажда общения...
Наслаждение созданием искусства — в общении с душою
художника. Читатель, зритель, слушатель — становятся
причастны иной, просветленной жизни.
...Кто дерзает быть художником, должен стать самим
собою... Все свои произведения он находит в самом себе...
Пусть художник с новых и новых точек зрения озаряет свою
душу. Пусть, как к цели, стремится он к тому, чтобы вос-
создать весь мир в своем истолковании... Меняются приемы
творчества, но никогда не может умереть или устареть
душа, вложенная в создания искусства.
Валерий Брюсов, русский поэт-сим -
волист, статья «О искусстве»
Известно, что для этой творческой гибели писателю
нужно подчиниться обществу. Поэтому «ты царь, живи
один», сказал поэту Александр Пушкин. Не от этой ли
свободы у пушкинского читателя увеличиваются легкие
в объеме, как заметил в «Даре» Набоков.
Но не только поэты идут дорогою свободной, куда влечет
свободный ум, — или, как говорил Маяковский, «забегают
вперед, таща за собой время». Понимая слабость шансов
быть понятым в настоящем, драматург Чехов писал: «Если
вы будете работать для настоящего, то ваша работа выйдет
ничтожной; надо работать, имея в виду только будущее.
Для настоящего человечество будет жить разве что в раю,
оно всегда жило будущим».
Иосиф Бродский в цитированной выше нобелевской
речи добавил к этому еще и о читателях: «Произведения
искусства, литературы в особенности и стихотворение
в частности обращаются к человеку тет-а-тет, вступая с ним
в прямые, без посредников, отношения. За это-то и недо-
любливают искусство вообще, литературу в особенности
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 257
ooo<>x><x><xxx><x><xx><>x>oooo<x><x><><><>o<x><><><x><>oo<><>c>o<x><>o<x><><x><x><>o<x>^
и поэзию в частности ревнители всеобщего блага, пове-
лители масс, глашатаи исторической необходимости. Ибо
там, где прошло искусство, где прочитано стихотворение,
они обнаруживают на месте ожидаемого согласия и еди-
нодушия — равнодушие и разноголосие, на месте реши-
мости к действию — невнимание и брезгливость. Иными
словами, в нолики, которыми ревнители общего блага
и повелители масс норовят оперировать, искусство вписы-
вает «точку-точку-запятую с минусом», превращая каждый
нолик в пусть не всегда привлекательную, но человеческую
рожицу».
Настоящая поэзия и проза выражают этой «рожицей»
вашу душу — и душу ваших настоящих читателей. Настоя-
щий писательский труд не делает вас модным и коммерче-
ски выгодным автором, это удел милой и понятной массам
беллетристики. Прочтите цену успеха и популярности
Толстого в его дневниках — мы уже говорили о них в пер-
вых, главах этой книги. По этому поводу Чехов заметил,
что поэзия и проза, желающие быть успешно проданны-
ми при жизни автора, «содержат не то, что нужно, а то,
что хочется; они не идут дальше толпы и выражают только
то, что хотят лучшие из толпы». Читатели читают не то,
что вы пишете, а то, что они воспринимают. Посему одна
из причин необходимости добиваться совершенства стиля
и точности письма — в том, чтобы вас нельзя было неверно
понять, переврать или исказить в свою пользу, не отступая
от ваших слов.
Проблема коммуникации с читателем в том, что истин-
ная литература выносит вас далеко вперед по отношению
к современности, отрывает от читателя, обрекает на оди-
ночество первопроходца в горних высотах. И заставляет
думать о том, как донести непонятные строки до живых
и дольних людей, среди которых вы живете. Более того,
в XXI веке, когда вы пишете на фоне великих, собственная
образованность становится частью обязательного инстру-
ментария писателя — или вы будете нелепо доказывать уже
давно известные теоремы и осваивать давно наскучившие
формы. Еще хуже то, что все художественные вершины
индивидуальны, определены не только языком, но и гене-
тикой автора. И истинный поэт или писатель действительно
больше слышит, чем пишет, пишет, как слышит, — а зна-
чит, обречен на данный ему Богом уровень текста.
9. Зак. 181
258 ♦ Как писать в XXI веке
Как донести эти звуки до читателя? Читать ему их вслух,
причем «с душой».
Традиция чтения и пения стихов — давняя. Как вы
помните, первые эпосы в истории человечества пелись,
а сказки рассказывались, так что мелодика стиха и звуч-
ность прозы имели значение от века. В Бурятии, например,
эта традиция недавно восстановлена — там проводятся
конкурсы исполнителей одической поэзии, написанной
современными авторами в соответствии с традициями ре-
гиона. Исполнение идет под собственное инструментальное
сопровождение или без него. Жюри по мере сил оценивает
состоятельность текста, богатство языка, оригинальность
произведения и выразительность декламирования.
В европейской части России филолог Борис Эйхен-
баум в начале прошлого века разделил звучащую поэзию
на напевный, декламационный и говорной стих. Каждое
поэтическое чтение склоняется к тому или иному из этих
типов. С прозой сложнее, но и тут ораторское мастерство
с трибуны и мелодекламация (произнесение текста под му-
зыку) на сцене разбирают прозу на эти три типа словес-
ной звукописи. Сила звучания настоящих стихов такова,
что Чуковский говорил: «Когда читают стихи, перебивать
можно только в одном случае: если загорелся дом! Других
причин я не знаю!»
Во второй половине XX века идея публичной декламации
проникла в массы — и возник рэп, в котором ритмичный ре-
читатив под музыку любую прозу делает поэзией — с помо-
щью с тяжелого бита, обычно отбивающего каждый второй
такт. В наше время еще распространен и формат «Spoken
word» (от английского — «произносимое слово») — форма
литературного чтения, в котором тексты больше говорятся,
чем поются. Это могут быть чтения стихов и рассказов, до-
клады и комментарии, или просто поток сознания. Иногда
голос сопровождается музыкой, иногда — нет, но сегодня
это полноценное модерновое сценическое искусство, за-
бавно перекликающееся с восстановленной бурятской
традицией.
В любом случае в «Выбранных местах из переписки
с друзьями» Гоголь давно уж сказал, что «одно только
искусное чтение может установить ясное понятие о произ-
ведении поэзии... разумеется, нужно, чтобы самое чтение
произведено было таким чтецом, который способен пере-
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 259
дать всякую неуловимую черту того, что читает. Для этого
не нужно быть пламенным юношей, который готов сгоряча
и не переводя духа прочесть в один вечер и трагедию, и ко-
медию, и оду, и все что ни попало. Прочесть как следует
произведенье лирическое — вовсе не безделица, для этого
нужно долго его изучать. Нужно разделить искренно с поэ-
том высокое ощущение, наполнявшее его душу; нужно
душой и сердцем почувствовать всякое слово его — и то-
гда уже выступать на публичное его чтение. Чтение это
будет вовсе не крикливое, не в жару и горячке. Напротив,
оно может быть даже очень спокойное, но в голосе чтеца
послышится неведомая сила, свидетель истинно-растро-
ганного внутреннего состояния. Сила эта сообщится всем
и произведет чудо: потрясутся и те, которые не потрясались
никогда от звуков поэзии».
Обертонная звукопись текста
Логос был звуком. Первым звуком. Глубочайшим звуком.
Можно назвать его мировой тоникой... Суть в том, что ко-
гда еще не было языка, не могло быть никаких слов и имен
в обычном понимании... Поупражнявшись, вы сможете про-
изводить слышимое эхо этого звука, так как каждая октава
повторяет на другом уровне любую другую октаву.
Георгий Гурджиев, из книги «Взгляды из реального
мира»
Потрясение чтением стихов, о котором говорит Гоголь,
связано с тем, что в звучании поэзии обнаруживается ее
мощь. При художественном чтении до слушателя доходит та
самая запредельность слышимого и ощущаемого автором —
по отношению к тому, что кажется ему посильным в обыч-
ное время, когда его не объемлет вдохновение. Настоящее
искусство «выносит» автора за пределы его возможностей,
ибо слышимые им «обертоны мира» ни в материальную,
ни в литературную реальность обычно не вписываются.
Это касается не только великих. Я покажу сейчас на са-
мой себе, как это происходит. Прежде чем привести пример,
уточню понятие «обертона». Оно общеизвестно, и выше
я пользовалась им. Но сейчас намерена показать вам текст,
где это понятие работает на полную мощность, поэтому
уточню: обертоны (от немецкого Oberton — «верхний тон») —
это призвуки, входящие в спектр музыкального звука.
91
260 ♦ Как писать в XXI веке
Обычно они выше основного тона, хотя бывают и ун-
дертоны, которые ниже его. Обертоны возникают от того,
что колебание любого музыкального предмета, будь то стру-
на, голосовые связки или барабан, имеет сложную структу-
ру, и частоты обертонов — это отражения колебания частей
предмета. Как и литературные произведения, обертоны бы-
вают гармоническими, которые кратны частоте основного
тона, и негармоническими, которые некратны. Последние
для нашего уха звучат настолько дурно, что «обертоном»
в обиходе называется именно гармонический вариант.
Так, рифмой или поэзией называется то, что не режет
и утомляет, а ласкает ухо, как бы ни были страшны и мучи-
тельны доносимые этой музыкой смыслы. Так, обертонная
в звуковом и смысловом плане, многозначная и многозвуч-
ная рифма называется «богатой».
К чему я все это? К тому, что писательский, а тем более
поэтический дар выносит вас за пределы видимого и оче-
видного в неизбежный горний контекст, лишающий вас
возможности «нормальной» жизни. И звукопись текста про-
являет это с предельной очевидностью. Вот летом 2012 года,
после занятия обертонным пением, я попала под реальный
ливень и пережидала его на чужом крыльце. Ситуация бы-
товая, «нормальный» человек через час о ней не вспомнит.
А теперь смотрите, куда меня вынесло этим ливнем:
ОБЕРТОНЫ
Я слышу — поют обертоны о ливнях,
Четко по крышам стучат обертоны,
Их водопад распадается дивно,
Обер-тонируя звучные стоны.
Косильщик косит газон обертонно,
Машина подъехала с обертональным дитя.
Вышел водитель, дверцей сонно
Стукнул, с ливневыми обертонами шутя.
А дождь идет, отбивает по крыше
Такты глухих обертонных низов.
Сосны в ответ поднимаются выше
К шелесту ангельских голосов.
Плачут, роняя кипучие слезы,
Ливнями обертонов залив.
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя <261
Их окаймляют аккордами грозы,
Шумно сливаясь в Балтийский залив.
Где-то далеко, где буйные волны
Слитными гонгами бездны гудят, —
В тайных вибрациях древнего стона
Песни о Божьем движеньи сквозь ад.
Написано за минуты, поправлено в течение дня. День
работы? Сара Бернар, на вопрос о том, сколько она готови-
лась к какой-то роли, ответила: «Полчаса и всю жизнь». Это
и есть фрактал — в каждую минуту вы живете так, чтобы
когда следующий «завиток» космического фрактала кос-
нется вас силой вдохновения, вы были готовы, способны
и деятельны. В итоге, ваш труд писателя, поэта или проза-
ика — быть незасоренным завистью, ревностью, жадностью
и унынием «чистым каналом», чтобы хорошо принимать
и передавать на лист «слышимое» внутренним слухом.
Хорошо разглядывать невидимое и слушать неслышимое,
отслеживая фрактальные тренды в улавливаемых обрывках,
ибо тенденции дают представление о том, что происходит
внутри, по сути. Еще ваша работа — записывать как можно
точнее, ярче, честнее и беспристрастнее.
А навыки, о которых я пишу в этой книге, нужны, чтобы
сократить время поиска верных слов и фраз, поэтических
и прозаических форм — и усилить их мощь до соответствия
услышанному вами содержанию... неотъемлемому от этих
форм. Еще профессия писателя, поэта в том, чтобы воздер-
жаться от графомании и терпеливо ждать у моря погоды,
когда Музы нейдут и в эфире пусто. Вести в это время за-
писные книжки, подбирать по крупицам материал, думать
и чувствовать, жить и заниматься земными делами, особенно
если писательство — это ваша вторая профессия, а еще у вас
есть работа, семья и близкие люди, нуждающиеся в поддерж-
ке, нежно любимые хобби и просто обычная необходимость
поддерживать здоровье и силы ради радости бытия.
В эти времена передышек от вдохновения одна из глав-
ных ваших задач — оформлять и издавать написанное, делая
его понятным и доступным читателям, зрителям, слушате-
лям. И еще, поскольку мы все живем на рынке, — это вре-
мя, чтобы продвигать написанное подходящим читателям,
чтобы будущие, новые ваши произведения, когда они слу-
чатся, пришли на подготовленную почву. Об этом дольнем,
262 ♦ Как писать в XXI веке
ОООООООООООООООООООФООООООООООООООООФООООООООООООООООООООФООФОФОООООООООООФООООФООООООФООООООООООООООООООООООФО
но крайне важном деле писателя мы сейчас и поговорим.
И начнем с простого — кто, собственно, нас, писателей,
сегодня читает — или хотя потенциально может прочесть?
Кому мы пишем?
Даже и Зевс, повелитель бессмертных и смертных, не может
Действовать так, чтобы зараз людям понравиться всем.
Феогнид, древнегреческий поэт-лирик,
2 половина VI века до н.э.
Есть такая хорошая психологическая присказка: любви
надо искать среди своих. Сойдя с горних высот истинного
творчества, дописав прозаический или поэтический ше-
девр, автор оказывается перед дилеммой — положить все
это в стол или начать искать своих читателей, пытаться до-
нести до них свою истину. Второе — меньшее зло., поэтому,
в полном соответствии с правилами построения настоящей
литературы, по этому пути мы и пойдем.
О редактуре мы уже не однажды говорили в этой книге.
Автор может и должен тщательно отредактировать свое
произведение сам, прежде чем оно дойдет до — нет, не чи-
тателя, это еще рано. И не редактора, ему тоже пока рано
это видеть. И не ваших мамы и папы: им надо всегда давать
свои тексты, если они им нравятся (потому что их родовая
поддержка — сильнее всех), и не надо даже издалека по-
казывать публикации, если это не так (потому что их спо-
собность убивать вашу веру в себя также сильнее всех).
Но мама с папой, даже если они литераторы, всегда будут
видеть в ваших текстах себя, а не то, что вам сейчас нужно.
А что же нужно в момент, когда произведение, по вашему
ощущению, закончено?
Нужны партнеры, которые посмотрят на него другими
глазами, но тоже творчески.
Ваши первые читатели
Литераторы (обоего пола) слепы как родители: они не от-
личают своих выкидышей от своих удавшихся отпрысков.
Станислав Ежи Лец
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 263
У художника нет никаких оснований относиться к дру-
гим людям свысока. Он дурак, если воображает, что его зна-
ния чем-то важнее, и кретин, если не умеет подойти к каж-
дому человеку как к равному.
Сомерсет Моэм
Не надо ориентироваться на некоего выдуманного,
«массового» якобы читателя, на рейтинги всякие. Писать
для настоящего, умного читателя, читающего не ради раз-
влечения, отдыха, а ради узнавания себя, изменения себя.
Андрей Битов
Итак, давайте разберемся, кому можно показать ваш
текст, чтобы продвинуться ближе к своим читателям. На ком
стоит провести его апробацию, говоря научным языком?
Литературный редактор? Да, конечно, ибо он поправит
грамматику и орфографию. Если вам повезет так, как мне
везло, когда я издавала свои деловые книжки в ЭКСМО,
то у вас будет образованный и заинтересованный человек.
Он может по-человечески честно и читательски грамотно
указать на неточности и недостоверности, скажет «понра-
вилось/не понравилось», сравнит с чем-то уже читанным.
Это полезно сделать, чтобы покрыть ваш пирог глазурью,
но это — глазурь, а не метауровень видения вашего шедевра.
Другой писатель? Очень полезно: он расскажет, как бы
он это написал, меж тем как это уже написано вами. И вы
поймете, чем вы не готовы поступиться в вашей работе
ни за что. Лучшие из моих друзей-писателей, люди тонкие,
умные, образованные и понимающие, способны сказать
только «нравится» или нет и добавить пару фраз «как бы
я это сделал». Причина проста и уважительна — им свои
силы нужны для собственных произведений. Исключение
в части разбора составляют литературные студии, где — о,
ужас! — чаще всего вы снова имеете рассказ «как бы я это
сделал, что я об этом читал — и что мне здесь не нравится».
Или разнос, в профессиональном плане бесполезный, ибо
обычно имеет целью борьбу за место под солнцем, описан-
ную у Булгакова, а не совершенствование вашей вещи.
Писатель неудачливый или обывательский особенно
опасен. Я в записных книжках Чехова нашла на эту тему
дивную сцену: «Литература очевидно ела его, сосала его
кровь, не давала ему спать; он любил ее страстно, но она
не отвечала ему взаимностью. И когда утром я уезжал,
он стоял в спальне, еще не одетый, и смотрел на меня с
264 ♦ Как писать в XXI веке
ненавистью — ведь я писатель!» Не дай Бог, если этот че-
ловек еще и состоятельный адепт какой-нибудь почтенной
литературной школы, тогда точно по Чехову: «В имении
богатая библиотека, о которой говорят, но которой совсем
не пользуются, варят жидкий кофе, который пить нельзя,
в саду безвкусица, нет цветов, — и все это выдается за нечто
якобы толстовское».
Одна из причин создания моей Школы малой прозы
и поэзии именно в том, чтобы иметь площадку для внятно-
го, эффективного, профессионального и дружеского разбо-
ра произведений. Разбора, дающего автору шансы усовер-
шенствовать шедевр в пределах законов самого шедевра,
литературной культуры и психологии, ибо это сочетание
позволяет читателю не просто сказать «Верю!», но и ис-
кренне впечатлиться небанальным и грамотно выстроен-
ным шедевром. То есть опять же — не выходя на метауро-
вень произведения, ибо даже профессиональные читатели
из студии до этих высот не дотягивают, потому что у них
тоже есть свои работы — и на вашу они так много сил отдать
не могут. А кроме того, они смотрят на вас как писатели,
а это взгляд «по горизонтали», а не «с высоты».
Ну, хорошо, скажете вы, значит, мне нести мою работу
критику? Этот может растоптать, восхвалить, определить
степень публикабельное™ и подходящий журнал. Если вам
повезет, как мне, и ваш критик Евгений Юрьевич Сидоров,
то он сможет показать вам сияющий путь к развитию ваше-
го шедевра в контексте всей мировой литературы, а также
современных требований журналов и конкурсов. Поэтому
показывайте ему работу, чтобы совершенствовать ее, а ко-
гда вы сказали себе: «Все, надо публиковать», просите у сво-
его критика положительный отзыв — и все. Кроме того, уч-
тите — критику обычно некогда смотреть небольшую вещь,
он предпочтет потратиться на большую, чтобы придавать
себе вес тем, что может достаточно громко прозвучать.
С литературными чиновниками и застоявшейся в своем
величии профессурой будьте особенно аккуратны — обхо-
дите их за километр, если вы настоящий писатель. О них
еще Чехов писал в своих дневниках: «Если человек приса-
сывается к делу, ему чуждому, например, к искусству, то он,
за невозможностью стать художником, неминуемо стано-
вится чиновником. Сколько людей таким образом парази-
тирует около науки, театра и живописи, надев вицмундиры!
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 265
оо«х><><>о<>с>о<>х><>с>с<<>о<ж>о<>хих>ооос<><>о<>с<><х><>о<>о<><х><>с><>х><х><>оо^^
То же самое, кому чужда жизнь, кто неспособен к ней, тому
больше ничего не остается, как стать чиновником... Вещать
новое и художественное свойственно наивным и чистым,
вы же, рутинеры, захватили в свои руки власть в искусстве
и считаете законным лишь то, что делаете вы, а остальное
вы давите... Мнение профессора: не Шекспир главное,
а примечания к нему... N. N., литератор-критик, обстоя-
тельный, уверенный, очень либеральный, говорит о стихах;
он признает, он снисходит. А я вижу, что это бездарнейший
человек».
Но это ли вам надо сейчас, когда вещь только закончена,
и вы думаете, как запускать своего журавля в небо? Нет!
Когда вещь закончена, до того как отдать ее в неизбежную
огранку редакторам, на растерзание критикам, на восхва-
ление родне и друзьям, от нее надо отделиться. Это очень
важно. Знаете, во время семинаров Школы малой прозы
и поэзии я не однажды видела людей, которые не в силах
рассказать о своей вещи, а не ее саму. Сказать, что на заня-
тиях им помогло в написании шедевра, отрефлексировать,
какими методами они помогают себе добиться творческого
результата.
И именно эти люди не могут опубликовать, продать
и продвинуть свои работы, даже если в прошлой жизни
у них отлично сформированы навыки и продвижения,
и продажи. Почему? Потому что они не могут сменить по-
зицию с автора на продюсера.
Можно говорить, что автору этого делать не надо, это ра-
бота литагентов. Но, во-первых, чтобы заинтересовать лит-
агента, надо уже массу всего успешно опубликовать и про-
дать критике и публике, ибо агент живет за счет 15—20%
от продажи вашей книжки и, чтобы окупать свой труд, он
должен либо двигать известное и раскрученное имя, либо
брать с вас большие деньги на раскрутку и публикацию,
к чему вы, вероятно, не готовы. Он охотно возьмет автора
после победы на национальном литературном конкурсе
вроде «Большой книги», но для малой прозы и поэзии этот
путь закрыт — у вас не тот формат. А меньшие конкурсы
вызывают и меньший интерес. Про публикации малых
форм в журналах и не говорю. Кто станет двигать шестую
повесть Белкина, пока она не превратилась в сценарий
мыльной оперы для ТВ или блокбастера с именитым про-
дюсером во главе?
266 ♦ Как писать в XXI веке
Во-вторых, в России, да и в мире, литагентов всегда
намного меньше, чем авторов, желающих, чтоб их двигали
в массы. Принцип Парето — 20% раскрученных авторов
с именем приносят 80% гонораров — в литагентской рабо-
те действует особенно жестко, поэтому агенту нужны по-
пулярное имя и рекламные бюджеты, а не малоизвестный
гений. И в любом случае, поверьте на слово — писатели,
которые привлекают внимание литагентов, умеют себя про-
двигать. А известные писатели, имеющие своих литагентов,
продают себя особенно блестяще, ибо без этого навыка
в писательской карьере делать нечего: сегодня при продаже
книжки текст, конечно, важен, но продающий себя автор —
обязателен.
Поэтому учиться отторгать от себя произведение, глядеть
на него свежим глазом и продвигать его и себя как продукт
нужно. Однако, написав и опубликовав какое-то количест-
во малой прозы и поэзии в периодике, книгах и в рамках
конкурсов, я могу смело утверждать, что первыми чита-
телями произведения должны быть, конечно, читающие
родные и друзья, а также члены литературного семинара,
редактор, критик и литагент. Каждая в свою меру обратная
связь от этих людей способствуют совершенствованию ва-
шего текста.
Однако первым шагом к собственно продвижению
вашей малой прозы и поэзии является, как ни странно,
не попытка подогнать шедевр под мнение мамы или друга,
писателя или редактора, критика или литагента. И тем бо-
лее не написание пресс-релиза или письма редактору (из-
дателю) — до этого мы еще дойдем.
А что же? Ну, хорошо, говорю правильный ответ. Пер-
вый соратник автора (и особенно — автора малой прозы
и поэзии) — это художник-иллюстратор. Почему? Потому
что все остальные перечисленные выше люди будут читать
вашу работу и сравнивать ее — с прочитанным, стандартами
филологии и любимой ими литературы, со своим мнением
и критериями конкурсов и журналов, с перспективами про-
дажи и другими писателями и т. д.
А художник возьмет ваш «левополушарный», последо-
вательно разворачивающийся текст, чтобы сделать из него
мгновенный, зрительный, доступный и впечатляющий
образ. Это и есть метауровень, превращающий ваше од-
нобокое авторское видение изнутри, когда вы не можете
никак отцепиться от своего шедевра, во фрактальную кар-
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 267
ооос>0ооо<><>о<>оофо<>ооооо<>оо<х>ск><х>о<>оооо<х>о<>оооооооо<>хх><>ооо<>ооо<>с*>о<х>о<><>оооо<^^
тину на стене вашей комнаты. Рассказ, поэму — в цельный
«нейронный» образ со всеми «обертонами».
Я не говорю, что художник нарисует ваше произведе-
ние лучше, чем вы его написали. Я говорю, что, объясняя
художнику свое произведение (а прочтения ему будет не-
достаточно, это уж точно), вы вынуждены будете перестать
стравливать сюжет, героя, свой писательский стиль и автор-
ское видение. Вы вынуждены будете рассказать художнику,
какое впечатление должна произвести картина. А это взгляд
с точки зрения зрителя. И эта позиция просвещенного зри-
теля, способного рассказать о своих впечатлениях от вашего
творчества другому просвещенному зрителю, чтобы вовлечь
его в сотворчество, — это и есть позиция, из которой сле-
дует ваш шедевр продвигать на рынок ваших истинных
читателей.
Не верите? Цитирую Цветаеву: «Чему учит искусство?
Добру? Нет. Уму-разуму? Нет. Оно даже себе самому на-
учить не может, ибо оно — дано. Нет вещи, которой бы оно
не учило, как нет вещи, ей прямо обратной, которой бы оно
не учило, как нет вещи, которой бы одной только и учило.
Все уроки, которые мы извлекаем из искусства, мы в него
влагаем». Критики и писатели, литагенты и редакторы мо-
гут любить ваши произведения, но влагают они лишь обер-
тоны и ундертоны к вашему произведению, каждый — свои,
и слава Богу, если еще гармонические. О негармонических
и не говорю.
А вот художник при виде трогающей его прозы и поэзии
способен сотворить свой собственный творческий отклик
на нее сразу. Это не обертон, это его собственная визуаль-
ная симфония... на вашу тему, как он ее понимает. А пони-
мает он ее по-своему совершенно и гармонично. Если, ко-
нечно, вы нашли «своего» художника, как когда-то в начале
ее карьеры я нашла Аллу Малявину, ныне — креативного
директора международного рекламного агентства Dentsu
Smart и дизайнера-иллюстратора этой книги.
И в этот момент совместной гармонизации вам стоит
вспомнить, кому вы все это покажете. Как выглядит ваш
общий читатель, которому в руки попадет эта поэма, новел-
ла, книжка с картинками? Кто он — этот «второй», массо-
вый, «обычный» читатель, что прочтет в экрана или с листа,
увидит в журнале или снимет с полки книгой ваш общий
шедевр?
268 ♦ Как писать в XXI веке
Российский массовый читатель —
портрет без иллюзий
Поистине, многие люди читают только для того, чтобы
иметь право не думать...
Книга — это зеркало. И если в него смотрится обезьяна,
То в ответ не может выглянуть лик апостола.
Георг Лихтенберг, немецкий ученый
и писатель ХУШ века
У писателя только и есть один учитель: сами читатели.
Николай Гоголь, из публицистики
Не будем наивными. По опросу ВЦИОМ 2011 года,
у половины россиян в домашней библиотеке находится
меньше сотни книг, причем с каждым годом таких респон-
дентов становится все больше. Более 100 книг есть у 31%.
Каждый пятый говорит, что держит дома от 100 до 300 книг,
но и таких становится все меньше. Ряды любителей собрать
книги совсем малочисленны: 6% имеют от 300 до 500 книг,
4% — от 500 до 1000 томов. И лишь 2% держат дома свыше
1000 книг. 18% опрошенных честно признались, что у них
дома книг нет вообще.
Давайте поглядим на наиболее многочисленную кате-
горию наших «постоянных читателей». Библиотекой раз-
мером до 100 книг обладают, как правило, респонденты
со средним специальным образованием (53%) и селяне
(55%). Более обширным собранием томов обладают люди
высокообразованные (46%), из них москвичи и петербурж-
цы составляют 60%. В 1992 году «среднестатистический»
россиянин за три месяца прочитывал около 5 книг, сейчас он
не дочитывает четвертую: Наиболее читающие респонденты
живут в Москве и Санкт-Петербурге, в среднем по стране бо-
лее-менее активно читают люди предпенсионного возраста.
Вообще покупать книги свойственно в первую очередь
35—44-летним (41%). 26% читателей берут нужную им книгу
в своей домашней библиотеке, т. е. перечитывают извест-
ное. Примерно треть людей докупает в дом книги, к кото-
рым хочется вернуться. Традиция брать тома у знакомых
падает, но треть людей все еще «стреляет книжки».
С каждым годом все более популярным становится ска-
чивание книг из Интернета, в 2011 году таких людей было
уже порядка 11%, и число их будет расти. Треть этих лю-
дей — молодежь. В городскую библиотеку за книгой пойдет
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 269
9%, и думаю, таких будет становиться все меньше. Реже
всего люди ходят в научную библиотеку (2%) или заказы-
вают книгу по почте или в интернет-магазине (1%), однако
покупка в Сети станет в ближайшие годы более частой —
это дешевле и удобней, чем в магазине. Хотя скачивать
бесплатно — еще удобнее.
Бумажные книги остаются самым популярным форма-
том чтения для россиян: их читают 89% из тех, кто вообще
использует книги по назначению. Электронные книги
читает треть людей, но есть другая треть, которая о них
не знает вовсе. Однако в транспорте возникает все больше
пассажиров с Е-буками, они недороги и будут дешеветь, так
что скоро появятся у всех читающих — по крайней мере,
в больших городах.
Аудиокниги пока любят 11% населения, зато 59% рос-
сиян вообще не знают, что это. Однако в больших городах
восприятие книг на слух становится все более удобным
способом — вы не можете читать, ведя машину, тяжело
наслаждаться книгой в переполненном транспорте, зато
наушник в ухе или диск в авто всегда при вас и работает
в любой момент.
Насколько можно рассчитывать на то, что читатель наш
будет не случайным, а регулярным? Ну, в 2012 году оче-
редной опрос от ВЦИОМ показал, что около 6% россиян
считают себя зависимыми от чтения, т. е. им необходимо
постоянно читать. В линейке зависимостей книжки стоят
между спортом и автомобилем, привязывающими к себе,
соответственно, 5 и 4% россиян, и дачей с огородом, к ко-
торым неотвратимо тянет 7% населения. 11% потребляют
тексты через Интернет и компьютер, прерываясь на ТВ
и работу. 60% опрошенных считают себя независимыми
ни от чего, и наиболее привязаны к чему-то в жизни вообще
жители мегаполисов. В общем, регулярные читатели у нас
есть в Москве и Питере, в сети Интернет и, как ни странно,
среди этих людей немало молодежи.
Учитывая падающий образовательный ценз и нарастаю-
щий кризис, задача писательского воздействия на чита-
теля решается сегодня одним путем: надо одновременно
развлекать и соблазнять читателя, вдохновляя чувствовать
и помогая мыслить. С чем вы при этом сталкиваетесь,
отлично описал еще Герберт Уэллс: «Существует теория,
признающая за романом единственное назначение — раз-
270 ♦ Как писать в XXI веке
<>оооси>хи>оо<>с><>с>о<х><х>с>ооо<>оо<><>о<>оо<х>осих><><>оо<х>оооси>х>с^
влекать читателя. Ее можно назвать теорией Усталого Ги-
ганта. Читателя представляют как человека, обремененного
заботами, изнемогающего от тяжких трудов... Ему хочется
забыть о жизненных невзгодах. Он хочет рассеяться. Он
ждет, чтобы его подбодрили и утешили, он ищет в книге
развлечения — в первую очередь развлечения.
Ему не нужны ни мысли, ни факты, ни тем более про-
блемы. Он жаждет унестись мечтой в призрачный мир, где
героем будет он сам и где перед ним предстанут красочные,
светлые и радостные видения: всадники и скакуны, наряды
из кружев, принцессы, которых спасают, получая в на-
граду любовь. Он хочет, чтобы ему нарисовали забавные
трущобы и веселых нищих, чудаков-рыболовов и скраши-
вающие нашу жизнь благие порывы. Ему нужна романти-
ка, но без присущих ей опасностей, и юмор, но без тени
иронии, и он считает, что долг писателя — поставлять ему
подобное чтиво, этакую сладкую водицу. Вот в чем заклю-
чается теория Усталого Гиганта по отношению к роману...
Нам заявили, что ему нужен такой роман, который
можно прочесть между обедом и последней рюмкой виски
в одиннадцать часов вечера... и художественная литература,
и критика взбунтовались против Усталого Гиганта — преус-
певающего англичанина... мы выяснили, что наш Усталый
Гигант, скучающий читатель, — это всего-навсего порази-
тельно ленивое, несобранное и вялое существо, и все мы
пришли к единодушному выводу, что любыми путями нуж-
но заставить его упражнять свои мыслительные органы».
Чтобы писателю эта задача удалась, его текст должен
быть достаточно совершенным. Поэтому теперь мы погово-
рим о том, как, доведя свой шедевр до состояния публика-
бельности, сделать свой текст рыночным продуктом — чего
уж там скрывать.
И начнем мы, как ни странно, с иллюстраций. Помни-
те, в главе о поэзии было правило: написал — проверь,
как выглядит. Это касается и прозы. Ваш текст читатель
увидит не в безвоздушном пространстве, а на листе бумаги,
определенным шрифтом, с дизайном и картинками, кото-
рые будут его сопровождать. И которые могут его одина-
ково продать — или убить. Так что дизайн и иллюстрации
книги, особенно сегодня, в век переизбытка информации
и переполненности книжных полок, — жизненно важное
дело писателя.
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 271
>сн»о<>фооо<х>оф<>фооооо<><>оо<и>>хк>о<><><хх>
Но в задаче иллюстрирования есть и еще один секрет,
из-за которого я предложила художника в число ваших
первых и самых важных читателей. Живопись текста дает
возможно отделиться от него, выйти на метауровень пони-
мания, восприятия и, как следствие, презентации своего
текста. И поскольку это не такой уж распространенный
способ работы автора с текстом, показываю на конкретных
примерах.
Живопись текста как работа писателя.
«Истории в картинках»
Скифы прислали царю Дарию «письмо» с изображе-
ниями птицы, мыши, лягушки и пяти стрел, что означало:
если персы не умеют летать как птицы, прятаться в земле
как мыши, перепрыгивать через болота как лягушки, то ски-
фы перебьют их своими стрелами.
Геродот, древнегреческий историк
Vвека до н. э., специалист по Вели-
кой Скифии, включавшей террито-
рию теперешней России
Помните, в главе 3 мы создавали мемуарный сюжет
как пленэр, стремясь заставить коллекционера купить
серию картин художника целиком, а читателя — прочесть
вашу историю полностью? То был левополушарный — про-
заический и последовательный — путь к правополушар-
ному цельному образу. А теперь мы займемся правополу-
шарным образованием нашего зрителя-читателя, ведя его
к прозреванию концепции художника. И произойдет это
за счет построения «фрактального» сочетания левого и пра-
вого полушарий читательско-зрительного мозга с нашими
творческими целями.
Зачем все это? Помните, Маяковский говорил о необхо-
димости перемены времени и места? Недаром он начинал
свой путь в искусстве с живописи, где ценится единый, сра-
зу воспринимаемый правым полушарием образ. И если этот
образ впечатлил, то левое полушарие зрителя начинает пу-
тешествовать по холсту и разглядывать детали. В поэзии же
путь читателя левополушарно, построчно разворачивается
во времени по мере чтения. И лишь образный ряд стиха,
272 ♦ Как писать в XXI веке
00000000<>ф<>000ф00<>0<х>фс*х>000<><>0<>0000<хх><><>0ф<>0с>с>0<>00<х>скк><^^
«поэзия выше строк» позволяет захватить сквозными кар-
тинами правое полушарие человека.
Так вот, смена «последовательно» — левополушарного
взгляда писателя на «единовременно» — правополушарный
взгляд художника, и шире — взгляд на текст с точки зрения
другого искусства — это мощный, «фрактальный» способ
выйти на метауровень своего видения мира. Тот метауро-
вень, без которого не случается настоящей литературы.
Ибо, когда после этого упражнения вы вернетесь к своим
стихам или прозе, то и сами будете творить уже несколько
более «фрактально», интегрально, «двуполушарно». И вам
будет интересней, и образы появятся ярче, и читателю ста-
нет легче к вам присоединиться.
Итак, начнем с писательской стороны литературно-изо-
бразительного «фрактала»: с вопроса о том, как иллюстри-
ровать ваш текст. Очевидно, что к настоящей прозе, поэзии
и даже к сборнику своих эссе вслепую заказать «картинки»
нельзя. В мире невнимательных читателей, испорченных
телерекламой, и художников, бойко «строгающих» этот
самый рекламный поток изображений, смертельно опасно
для автора это невнимание к первому образу, коим ваша
книга поворачивается к человеку, взявшему ее в руки.
«Порно» — обложка с полуголой блондинкой в «вырви-
глаз» красном «прикиде» способна отвадить вашего читателя
и привлечь ненужного. Первый отпрянет и в руки не возь-
мет. Второй — схватит и бросит с отвращением, а то и на-
пишет в Сети о своем разочаровании: «Обещали блондинку
с разрезом до пупа, а дали... прозу и поэзию. Фу!»
Как же правильно работать с иллюстратором текста?
«Нелинейно»: если в книге — сюжет «Евгения Онегина»,
на картинке должно быть нечто большее, чем Онегин с пи-
столетом и Татьяна с письмом. Там должно быть пережива-
ние художника, живописный цельный образ, через который
читатель сможет легко «войти» в повесть, как входят в дом
через сени. Художник, иллюстратор, дизайнер книги дол-
жен соответствовать конструкции, ритму, стилю вашего
текста и его образной системы. Надо подбирать художника,
который может представить себе ваш образ героев, истории,
абриса вещи в целом. Художника, способного жить с ва-
шими героями, гармонически, на своем языке, дополняя
будущему читателю образ вашего текста.
Тынянов говорил, что для стихов, например, подходит
только графическая метафора. Дело в том, что в отличие
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 273
оооооооооооооофффофоооооооооооооофоооооооооооофоооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо
от текста, в котором всегда есть история, разворачиваю-
щаяся во времени, включая читательское время, в течение
которого человек воспринимает ваш текст, изображение —
это единомоментное впечатление. Оно дает общий образ
книги, если это обложка, главы или части, если это кусок
произведения, или впечатление от героя или ситуации, если
это портрет или жанровая сцена.
В любом случае иллюстрация — это «правополушар-
ный», эмоциональный образ вашей вещи или ее компо-
ненты — героя, сюжета, куска истории и т. д. И поскольку
в искусстве план и цель ничто, а результат все, то зачастую
вы не узнаете своего художника ни по каким его иным
работам, пока не получите его рисунки к своему тексту
и не вскрикнете изумленно — да, да, это то, что надо.
Если для книги художник рисует вам иллюстрации спе-
циально, то на первых порах для своих отдельных стихов
и новелл вы зачастую подбираете картинки из готового
материала. Так, для своей книжки «Секреты Царевны-Ля-
гушки» я выбирала фото из огромной базы своего друга,
архитектора Александра Россоловского, в качестве хобби
дорогой камерой талантливо снимающего интересную
жизнь. В таком случае надо самостоятельно решать задачу
иллюстрирования — есть текст и к его частям, главам, фраг-
ментам надо найти подходящие образы.
Но зачастую можно идти также и «от обратного» — вы
видите картинку и чувствуете, что она подходит к книге,
но еще не знаете, где и как. В таком случае мысленная
подпись под картинкой может «спозиционировать» одно
и то же изображение с совершенно разных ракурсов. На-
пример, если под картиной о въезде Лжедмитрия в Коло-
менское написать историческую справку о ее героях, она
станет иллюстрацией к учебнику, а если провокативный ло-
зунг типа «Лжедмитрий надеется стать царем, но мы-то зна-
ем, что ему не обломится», то ее можно использовать
как зачин к молодежной дискуссии на популярном сайте.
Написав под этой же картиной нечто вроде «Как легко до-
биться, чтоб щедрый русский народ понес тебе свой хлеб,
золото и последнюю рубашку. Притворись царем, догово-
рись с боярами и наобещай с три короба того, что не в си-
лах выполнить, — вот и все дела», вы сможете использовать
картинку для иллюстрации публицистического эссе.
Так что, придумывая подходящие подписи к понравив-
шимся картинкам из базы художника или фотографа, вы
274 ♦ Как писать в XXI веке
можете парадоксально подобрать для своего стихотворения,
рассказа или эссе нетривиальную картинку, которая «сра-
ботает на текст». Имея возможность комбинировать текст
и изображение в любом соотношении, допустимо рядом
со стихотворением «Петух» о судьбе петуха, съеденного
лисой, дать картинку лисы, а не петуха — если это выразит
мысль поэта о том, что нашей судьбой управляем вовсе
не мы, а темные, хитрые и неподконтрольные нам силы.
С другой стороны, если вы даете текст в сборник «Мо-
лодые поэты о Европе», туда подойдет рассказ о девушке
из деревеньки Тьмутаракань, мечтающей о столичном
принце на белом коне, который приедет и заберет ее неиз-
вестно куда, если иллюстрацией к тексту станет Эйфелева
башня с двумя любовниками у ее подножья — даже если
в тексте нет ни слова о том, куда уедут герои и вы вообще
об этом не думали. А если этот рассказ отдавать в сборник
«Женская лирика Зауралья», то надо давать изображение
отъезда пары на «мерседесе» в неизвестном направлении —
на фоне деревни героини, местных парубков в холщовых
штанах и далеких Уральских гор. А текст будет тот же,
заметьте.
Во времена постмодернизма написано и нарисовано уже
много, и, донося свой шедевр до читателя, вы спокойно
можете использовать свой текст как часть культурного лите-
ратурно-изобразительного коллажа. Способность понимать
свой текст в различных культурных контекстах помогает
общаться с редактором, издателем, читателем и критиком.
А кроме того, расположение вашего текста в культурном
ландшафте всех сортов помогает ваше литературное даро-
вание и его тематику существенно и разнообразно разви-
вать — и заодно понимать свое место и возможности в этом
ландшафте.
При этом чем до более массовой аудитории вы хотите
донести свой текст, тем более простым должно быть содер-
жащееся в нем сообщение. На телеканал тонкую лирику
малых форм не предлагайте — там нужен сериал мыльной
оперы, в ежедневную газету дайте эссе на злобу дня и не да-
вайте рассказ о смысле жизни. На женский сайт подойдет
более-менее гламурная новелла о любви богатых, которые
тоже плачут, но не мучьте его редактора своей гражданской
лирикой, которую, возможно, удастся разместить в моло-
дежном политическом журнале, и то один раз.
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 275
фсмхк>оос><>оооо<>с><>ооооос<>о<>о<><>ооо<х>с>оооооо<>фо<>ооо<>оо<><х>оо<><х><><>с<><х><>ооо<>>>х>о<^^
В любом из этих случаев иллюстрация поможет восприя-
тию, ибо современная публика приучена рекламой к кли-
повому мышлению «через картинки» и порой без изоб-
ражения текст вообще читает с трудом. Не обольщайтесь
отзывами друзей на ваши тексты — друзья у вас, скорей
всего, не очень типичные люди из масс, а представители
специфической культурной прослойки, которая, как из-
вестно, очень тонка и по мере падения образовательного
ценза в школах постоянно истончается.
По опросам ВЦИОМ последних лет, треть россиян уже
не знает, что Земля вертится вокруг Солнца, а примерно
четверть полагает, что лазер работает, фокусируя звуковые
волны. Примитивный тест по русскому языку «В каком
слове есть суффикс «чик» — шкафчик, пончик или огур-
чик?» способны пройти только 4%. Модильяни, Планк
и Питирим Сорокин большинству россиян не известны.
Что уж говорить о малой прозе и поэзии?
Именно поэтому писать и иллюстрировать свои произ-
ведения сегодня надо так, чтобы на Страшном суде было
не стыдно предъявить. Чтобы усилить ваши мощности
в этом плане, сейчас мы с вами потренируемся в «живопис-
ном» мышлении доступным писателю образом — методом
обратного иллюстрирования. Почтем поэзию живописи.
Иллюстрируем текстом изображение. Расшифруем живо-
писный образ и мысль художника словами. И донесем это
до читателя, отталкиваясь от живописного, а не литератур-
ного видения.
Поэзия «невидимого в очевидном»:
как распознать текст в изображении?
Живопись — молчащая поэзия, а поэзия — звучащая жи-
вопись.
Симонид Кеосский, древнегреческий
поэт, 1 век до н. э.
Описывать поэтическое видение удобно «от картины»,
потому что поэт видит образы в своем воображении, и мы
не можем сравнить то, что он видит, с тем, что его словесное
описание вызывает в нашем мозгу. А художник, на наше
счастье, свои образы выносит на холст, поэтому мы тексты
о них можем вполне внятно соотнести с «картинкой».
276 ♦ Как писать в XXI веке
офоос*>ос><>офо<><>ооо<><><>офо<>о<х>о<>оооооооооо<><>ооооооооо<><х>оо<х>ф<>о<>о<>ооооооофффооо<^^
Что вы видите, когда смотрите на пейзаж? Почти квад-
ратная форма листа, на ней — деревья, дома, пруд и «сю-
жет», в который они скомпонованы: домики на горе между
деревьев спускаются к пруду, окруженному осокой.
А что видит художник? Если он прозаик, тогда — то же
самое.
А если он поэт? Тогда он видит гармонии и конфликты
различных цветов и форм пятен, и именно в этом образном
ряде для него — содержание и смысл образа на картине.
Сложно представить? Ну, так я вам помогу. В третьей
главе мы уже создавали мемуары о пленэре, отталкива-
ясь от реальных акварелей художницы Марины — и у нас
вышла мемуарная проза — поэтичная, как и положено
при прогулках на природе, однако совершенно точно
«в строчку». Создадим теперь поэзию, оттолкнувшись
от серии из 17 пейзажей, написанных маслом художником
Женей Ячным, который сразу сказал, что происходящее
на холсте для него — «история пятен», а что эти пятна изоб-
ражают — дело десятое.
Так говорит поэт, поэзию мы и сотворим на базе его
образов. Женины картины были хороши и разнообразны.
На вопрос, какая выражает его идею отношений пятен
лучше всех, он указал на прямоугольную картину с тем са-
мым пейзажем, что я только что описала. На вопрос —
в чем история, сказал — в том, что форма леса на заднем
плане закругляется на картине слева и завершается овалом
с помощью кип деревьев, находящихся ниже и ближе
к зрителю. И этот овал повторяет форма пруда на переднем
плане. И облака — тоже овальной формы. А все осталь-
ное — не важно.
Я заметила, что подобие на картине не прямое — контур
леса надо было мысленно достраивать разрозненной груп-
пой деревьев на среднем плане, контур озера был намного
более гладким, чем лес, а бледное облако вообще поначалу
сложно было соотнести с нижними контурами пейзажа.
Женя сказал, что да, для него важно, что все эти контуры
подобны другу другу не в лоб, а об этом надо догадаться,
разглядеть эту общность пятен на листе. То есть узловая
картина истории требовала от зрителя наметанного глаза
и нового видения, а значит, история, которой можно рас-
крыть поэтическую идею об отношениях пятен, должна
быть «образовательной». А чтобы это не было скучно, в ней
нужны игра, парадоксы, двойственность и «подначки».
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 277
ОФООООООФОООООООООООФФООООООООООООООООООООООООООООООООООООФООООООООООООООООООООООООООООООООООФООООООООООФОООФОО
Жанр, способный решить эту задачу, — это юмори-
стическая поэзия, на грани с лирикой и сказкой, потому
что парадоксы и игры хорошо давать через сказочные
сюжеты, а волнения о формах и цветах — занятие совер-
шенно лирическое, чистому прозаику оно довольно чуждо.
Значит, подводя читателя-зрителя к главному, пиковому
переживанию, нам надо открыть ему новые секреты зрения
и видения мира, что есть совершенно поэтическая задача.
Где еще история пятен проявлена сильно, ярко? — спра-
шиваю я Женю. Он указывает на вертикальный пейзаж,
по которому дорога уходит от нас по зеленому полю снизу
в прогал тонкой кромки леса. На переднем плане на этом
поле растут огромные темно-зеленые деревья, а над ними
две трети картины занимают резкие массы серых облаков,
стремительно стекающих сверху в тот же прогал.
О чем картина? Женя говорит, что его волнует в ней кон-
фликт движения облаков, уходящей дороги и почти элек-
трический дребезжащий свет неба, возникающий от того,
что между свинцовых облаков промелькивают кусочки
голубого неба.
Еще, говорит Женя, важно, как вдаль уходят облака вон
на том картоне, где в горизонтальной композиции текущей
мимо реки ее дальний край в пастельных тонах практически
лишен контрастов и сливается с небом. И вон тот пейзаж
с огромными вязами над крышей Петровского имения,
в котором главное — фиолетовые темные стволы, возно-
сящие кипы вверх, и яркая узкая полоска луга в желтых
одуванчиках, внизу. «Не о деревьях речь», — вырывается
у меня. «Да, да», — подтверждает Женя.
Ну что же, это отличное название для всей истории пя-
тен и форм, проявляющихся в сознании зрителя усилием
нового видения художника и писателя.
И тут живописец указывает на картинку, в которой
на переднем плане кривится резкими углами серый изгиб
реки в форме улыбающегося рта крокодила, а над ним, че-
рез заливные луга, высится темный кусок леса, совершенно
такой же «квадратный» по очертаниям, и очевидно — даже
для «наивного» глаза — «рифмующийся» с угловатой, не-
обычной формой реки. Это фрактальное подобие форм,
вызывающее радость, подобную той, которая вызывает
нетривиальная рифма или аллитерация, обнаруживающая
перед читателем звуковую и понятийную общность совер-
шенно разных вещей.
278 ♦ Как писать в XXI веке
ОООО<Х>ОО<ХХ>ОООСК>Ф<>ОФС><Х><><Х><><Х><ХХ><Х>О<><ХИХ>ООО<><>ОС><><><Х>О<Х>О^^
Когда Маяковский пишет «Где он, бронзы звон или гра-
нита грань» — вся строка звенит этой бронзой и колется
гранитом, человеку с воображением это слышно и видно.
Когда он рифмует «врезываясь—резвость», это резвое
врезание в горизонт ощутимо как вкус на языке и видимо
внутренним взором. Рифма с аллитерацией «улица — лица
у догов годов резче» дает сразу и звуковую картинку «цока-
нья», и образ лет с лицами догов, заставляя нас совмещать
все это в воображении, создавая новое, многогранное,
«многоканальное» (звук, изображение, динамика) видение
мира. Вот такое-то такое волшебство нам с Женей нужно
теперь для того, чтобы описать его «историю пятен».
Технология построения «визуальной поэзии».
Как превратить «картины» в «текст»?
Никогда не верь художнику — верь повествованию. Ис-
тинная задача критики — спасти повествование от худож-
ника, который его создал.
Дэвид Лоуренс, английский писатель,
из статьи «О классической амери-
канской литературе» (1923)
И мы начинаем строить картины в последователь-
ность вроде голливудского блокбастера: сначала герой
идет по очевидному, но неверному пути, потом случается
кризис этого способа жизни и герой вынужден начать вос-
принимать мир иначе. Он пробует другие формы отноше-
ний с миром, шаг за шагом, по нарастающей, как требует
Дж. Кемпбелл, увеличивая сложность задач до пиковой, где
должен произойти узел драмы и переворот сознания героя.
После чего нам надо показать развязку и завершить нашу
«историю пятен».
Какой переворот может быть в сознании у пятен? А то,
что сюжетная картинка — это группа пятен, а пятна — часть
сюжетной картинки, и все это — одно и то же. Следова-
ние привычному сюжетному видению (это дома у пруда)
является неверным путем героя, открытие мира пятен —
кризисом, обучение видеть мир в пятнах — развитием,
а способность видеть мир и пятнами, и историей — пико-
вым переживанием и узлом драмы. В чем развязка? В меди-
тативном разглядывании мира новыми глазами «двойного
видения».
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 279
Кто герой? Автор, точнее, его лирический герой, стре-
мящийся донести свое поэтическое видение до зрителя.
И зритель, вовлеченный в итру, благодаря которой он
обретает парадоксальное «пятновое» видение, чтобы затем
интегрировать его с обычным сюжетным взглядом и на-
учиться видеть мир «расширенным сознанием», в котором
сняты двойственные противоречия и наступила вселенская
гармония, о которой так пекутся поэты.
Ну, что же, строим мозаику нашей стихотворной истории.
Узел драмы — дома у пруда, в которых надо увидеть не-
очевидные овалы. Надо будет назвать его просто — «Пруд
в деревне Велье», и тут же каким-нибудь стихотворением
объяснить, как его можно увидеть сложно, в пятнах. Так
разрыв конфликта между примитивным сюжетным прозаи-
ческим видением и глубоким поэтичным взглядом на игру
пятен будет выражен и разрешен максимально ярко.
Кризис «очевидного» взгляда — это та самая квадратная
река, где ее углы и похожую неровность леса увидеть легко,
после чего картинка становится лицом крокодила, где роль
глаз играют два темных дерева, удачно посаженные по кра-
ям серой излучины. Назвать надо «игрово», например:
«Река улыбается. Крокодила видите?» И для тех, кто не ви-
дит, приложить рядом на стене карандашный эскиз, демон-
стирующий крокодилью рожу.
Начало истории? Обманка. Нечто простенькое, вроде
горизонтального пейзажа, на котором пара сорок летит
по облачному небу над полем со стогом сена сбоку. Назвать
надо примитивно «Сороки», чтобы зритель ни о чем пона-
чалу не догадался.
Что в конец истории? Ну, вон ту яркую картину, где
белый до золотого храм стоит на фоне насыщенно-синего
неба, с которым сливаются темно-синие кипы деревьев
на заднем плане. Там такие дивные цвета, что думать не хо-
чется, поэтому назвать надо как-нибудь так: «Белое на си-
нем. Просто наслаждайся».
А в самый конец мы поставим небольшой горизон-
тальный пейзаж, где серые облака на небе не отражаются
в более бледной серой реке. Назовем скупо: «Не отражает»,
и просвещенный к тому моменту зритель сможет помеди-
тировать над смыслом отражения в его сознании очевидных
и скрытых сюжетов и форм.
Что будет до и после кризиса истории, как мы подведем
зрителя к пониманию, что внешний сюжет картин — об-
280 ♦ Как писать в XXI веке
офск>о<>фо<>ф<х>о<>оофо<>ооооооо<х><>оо<х>ооо<>о<>ос>ф<х>оо<>с*>ооооооо<>эоооо<>ооооо<>х>с^^
манка, и как направим его на верный путь «истории пятен»?
После — тот самый пейзаж с «дребезжащими» облаками,
устремляющимися в прогал леса.
До — нужна пара картин, в которых мы с помощью кон-
траста подписи и изображения покажем зрителю, что он
не видит то, о чем мы с ними говорим. Что тут можно
поставить? Вон тот печальный пейзаж с хибарой у реки,
который так и тянет назвать «Дом русалки». И вот эту оди-
нокую березу на идущей наискось слева направо дороге,
которую так и хочется продолжить, чтобы увидеть хоть ка-
кого-то путника. Это, раз уж нас повело на сказки и юмор,
будет называться «Иван-царевич ушел».
Вон два «обратных» квадратных картона: на первом —
пастельное поле во «фрактальных» мягких всполохах цветов
занимает почти весь лист, а наверху примостились домик
в полоске леса и горизонталь неба. Другой, изумительной
красоты, почти полностью занят панорамой роскошных,
пышных, белых облаков, из которых вниз, на узкую полос-
ку светло-зеленой земли с парой скоплений ярко-зеленых
деревьев льются две полосы белого дождя. Эту пару ставим
перед узловым моментом истории, ибо она очевидно —
«в рифму», а белые облака на белом небе требуют от зрителя
уже полного эстетства в восприятии.
Как назвать? «Фрактальное поле» и «Белое на белом»,
у нас ведь история пятен, и в таком виде эта пара дает оче-
видное усложнение сюжета и мышления зрителя, требуемое
перед узлом нашей поэтической драмы. А тот неконтраст-
ный пейзаж в пастельных тонах поставим прямо перед этой
парой, чтобы показать, как с помощью обычного тумана
легко размываются границы между автоматически выстраи-
ваемым нашим мозгом сюжетом и формой. Назовем мы эту
картину двух разных берегов реки парадоксально — «Рас-
стояние между одним и тем же. Фрактальное подобие», что-
бы зритель сделал на ней значимое усилие и «перевернул»
свое зрительное восприятие и воспринял пастельное поле
во всей красе. И кстати, надо бы дать на стене при картине
бумажку с определением фрактала для непосвященных.
И лучше, если бумажка будет «под крышкой» другой бумаж-
ки: приподнял — прочел. Интерактивная динамика — часть
игры, это хорошо и для умников, и для обычного зрителя.
Все развлекутся и разомнутся, а заодно подойдут ближе
к картине и, может быть, что-нибудь еще разглядят.
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 281
Вернемся к узлу, для которого нужен стих, демонстри-
рующий и интегрирующий разрыв между прозой очевид-
ного и поэзией пятен. Ну, учитывая, что в начале истории
у нас стоит дом русалки и дорога, по которой ушел Иван-
царевич, а восточную интеграцию смыслов хорошо делать
с помощью хокку, выходит такой стишок, предлагающий
перестать смотреть на сюжет и начать смотреть на формы:
Иван-царевич
Ушел. Русалка в доме.
А это — хокку.
Картина с вязами над Петровским тоже нуждается в сти-
хотворной подписи, но она уже ведет к развязке, поэтому
мы не столько разыгрываем зрителя, сколько играем с ним,
все больше оказываясь «на одной стороне площадки», по-
этому пишем — в рифму и без:
В Петровском
С отскоком:
От того, что видишь,
К тому, в чем смысл.
Опустив детали доработок, все стихотворение в итоге
представляет собой сочетание верлибров, хокку и рифмо-
ванных стихов, — и выглядит так:
Не о деревьях
1.	Сороки.
2.	Гостевой домик.
3.	Дом хранителя Петровского.
4.	Дом русалки.
5.	Иван-царевич ушел.
6.	Река улыбается. Крокодила видите?
(Под бумажкой рядом — карандашный эскиз, демонсти-
рующий крокодилью рожу.)
7.	Темно-зеленый
На зеленом. Серый на голубом. Видишь?
8.	Горизонтальный дуэт.
9.	Вертикаль. Трио. Желтое на сером.
10.	Расстояние между одним и тем же. Фрактальное подобие.
(Под бумажкой рядом — определение фрактала. Это
самоподобная или приближенно самоподобная фигура, увели-
282 ♦ Как писать в XXI веке
чение масштаба которой не ведет к упрощению структуры.
На любом уровне приближения, с лупой или телескопом,
мы увидим одинаково сложную картину. Многие природные
объекты обладают фрактальными свойствами, например,
побережья, облака, кроны деревьев, снежинки и кровеносная
система человека.)
11.	Фрактальное поле.
12.	Белое на белом.
13.	Пруд в деревне Белье.
Иван-царевич
Ушел. Русалка в доме.
А это — хокку.
(Под бумажкой рядом:
И подпись к № 7 — тоже хокку.)
14.	В Петровском
С отскоком:
От того, что видишь,
К тому, в чем смысл.
15.	Три облака.
Два дерева. Дом.
Видим с трудом
Или уже ясно?
16.	Белое на синем.
Просто наслаждайся.
17.	Не отражает.
Вот так делается современная «визуальная» поэзия
«о пятнах и цветах форм». Будем честны — мы сваяли
образовательный сборник из произведений малых поэти-
ческих форм. И если вы теперь скажете, что это ж была
живопись, а про поэзию и прозу вы все еще не понимаете,
я вам отвечу, что ни одной Жениной картинки вы в этой
главе не видели.
Вы видели — глазами на листе бумаги — мои новеллы
о структурно-поэтических образах. Еще видели мои и Же-
нины соображения о том, как лучше донести авторскую
идею до зрителя-читателя, вовлекая его в игровой сюжет,
состоящий из малых форм и заставляющий пройти весь
«квест» от начала до конца. И сделали мы это по правилам
литературы, но не жестко, а с учетом поэтического развития
авторской символической идеи. И теперь, идя по предло-
женному сценарию шаг за шагом, вы легко сформируете
Глава 9. Образ текста в восприятии читателя ♦ 283
свой сборник поэзии, ибо он точно так же доносит некую
концептуальную идею о том, что поэзия не в слове, а только
в связи слов, вблизи и выше их.
Так что теперь самое время взять свои образы, чтобы
их звучно — и живо-расписать!
Задание. Ваша звучащее и зримое слово —
в сотрудничестве с первыми
читателями
Наталья стимулирует к творчеству. Праздно ходить рядом с активно
творящим человеком неудобно — поневоле сядешь писать. Похвала тоже
помогает. Было очень приятно, что моя тема срезонировала у Наташи
и была ей интересна. Она хорошо «зеркалила» и комментировала мои
идеи.
Я раньше не задумывалась о портрете своих будущих читателей,
я думала написать шедевр и никак не могла за него сесть. А после объ-
яснений Наташи поняла, что могу написать живое, сейчас, популяр-
ное — и для людей, которых я себе отлично представляю по семинарам
и концертам, на которые они приходят.
Еще удобно, что Наталья все время предлагает какие-то структуры
для организации материала и текста. Не все их я применяла, но как ми-
нимум возникал стимул постоянно писать. Я сама ни за что не стала бы
делать план книги, а когда он возник в общей работе, у меня устоялось
ощущение, что моя книжка существует не только для меня. И это вдох-
новляет писать ее. Еще у Натальи совершенно другая терминология,
чем у меня. От этого сдвигается точка сборки — я никогда не скажу «пул
клиентов», но сам взгляд на текст с другой стороны, другими словами
помогает сказать по-своему.
Важно было прислушаться к своему состоянию. У меня возникло
ощущение, что нет гонки, но есть темп и временные рамки работы,
время стало упругим, после пустоты приходят новые идеи и становится
ясно, что писать.
Галина Парфенова, певица, дипло-
мант первой степени международного кон-
курса «Современнаямировая культура и ис-
кусство» (ЮНЕСКО, 2010) за уникальные
авторские разработки в работе со звуком
и голосом, клиент индивидуального лите-
ратурного консультирования Натальи
Гарбер в Пушкинских горах, лето 2012 года
284 ♦ Как писать в XXI веке
1.	«Обертонное» стихотворение
Напишите «обертонное» стихотворение (или стихо-
творение в прозе) с богатыми рифмами и аллитерациями
(созвучиями) — так, чтобы образы Вашего произведения
можно было услышать по звуку текста, а не только по смыс-
лу его.
2.	Ваши первые читатели. И первые чтения
Найдите подходящего друга, редактора, критика, «аген-
та» и художника для своих произведений. Прочтите им вслух
свое обертонное стихотворение, чтобы понять, работает ли
«звукопись» Вашего произведения. И если нет — добейтесь,
чтоб работало. Как? Слушайте звуки и образы — и правьте.
Вам не хватает участников игры? Приходите в Школу
малой прозы и поэзии в Москве, Питере, Пушкинских
горах. Не знаете, как присоединиться? Напишите мне
на электронный адрес info@nataliagarber.ru, я подскажу.
Кстати, звукопись можно сделать и в поэзии, и в прозе.
Мой первый литературный перформанс был рассказом,
опубликованным в компьютерном журнале «Hard’n’Soft»,
второй — вышел тоже в компьютерном еженедельнике «РС
Week». Оба эти рассказа веселые компьютерщики читали
друг другу вслух. Сейчас эти тексты объединены в повесть
«Web-демон на заказ». Можете полюбопытствовать —
на моем сайте она есть.
3.	«Живо-описанное партнерство»
Попросите художника сделать иллюстрации к Вашему
стихотворению. Выстройте его .работы в цельную историю
по технологии построения «визуальной поэзии». И сравни-
те его и Вашу душу, проступающую сквозь образы: подхо-
дите ли Вы друг другу?
Глава 10
БРЕНД МАЛОЙ ПРОЗЫ
И ПОЭЗИИ: ВСЕ ТАК ЖЕ,
ТОЛЬКО РАДОСТНЕЕ
Золушка: Тут все свои, огонь, очаг, кастрюли, сковород-
ки, метелка, кочерга. Давайте, друзья, поговорим по душам.
(Огонь в очаге вспыхивает ярче, начищенные до блеска ско-
вородки подпрыгивают и звенят, кочерга и метелка шеве-
лятся в углу, устраиваются поудобней.) Знаете, о чем я ду-
маю?... мачеху и сестриц позвали на бал, а меня — нет. Это
несправедливо. Они будут танцевать с принцем, а обо мне
он даже и не слышал. Они будут есть мороженое, а я нет,
хотя никто в мире не любит его так, как я! (Друзья под-
тверждают правоту Золушки сочувственным звоном, шоро-
хом и шумом.)
286 ♦ Как писать в XXI веке
0С<>00<>0<><Х><Х><>00<><>0<^^
Натирая пол, я научилась танцевать. Терпя напрасные
обиды, я научилась думать. Слушая, как мурлыкает кот,
я научилась петь песенки. И ни один человек об этом не зна-
ет. Обидно, правда? (Сочувственный звон, шорох, шум.)
Мне так хочется, чтобы люди заметили, что я за суще-
ство, но только непременно сами. Без всяких просьб и хлопот
с моей стороны. Потому что я ужасно гордая...
Неужели этого никогда не будет? Неужели мне не до-
ждаться веселья и радости? Ведь это очень вредно не ехать
на бал, когда ты этого заслуживаешь! Ведь так и заболеть
можно. Хочу, хочу, чтобы счастье вдруг пришло ко мне! Мне
так надоело делать самой себе подарки в день рождения
и на праздники!
Добрые люди, где же вы? Добрые люди, а добрые люди!
Евгений Шварц, пьеса «Золушка»
Надеюсь, всю эту книгу вы были хорошими Золушками
и трудились, не покладая рук. А в последней главе довели
не только смысл своего текста, но и его звучание и образ-
ность до невиданных высот. И что же? Обо всем этом знают
только огонь в очаге вашего вдохновения, начищенные
до блеска сковородки для выпечки шедевров, кочерга, кото-
рой вы помогаете гореть огню своего творчества, да метла,
которой вы со вздохом выметаете золу своих писательских
неудач. Да, все это верные друзья, спасибо им.
Да, мы уже говорили о первых читателях ваших произве-
дений. Если это злобная Мачеха с капризными сестрицами,
вам надо гнать их той самой метлой, иначе они погубят
все ваше творчество ради роли «первых красавиц королев-
ства», разберут всех принцев и будут тиранить вас, пока
вы не умрете в самом прямом смысле этого слова — мы
говорили уже об этом в главе 9. Но если они все-таки ваши
друзья, то, «спев им свои песенки» в малой прозе и поэзии
и увидев, что им нравится, вы можете подумать о бале.
И тогда вам будет нужна Фея. Обязательно.
Я работаю Феей лет двадцать: и в бизнесе, и в личном
консалтинге, и по жизни. И точно знаю, что делать это надо
для других. И искать тех, кто сделает это для тебя. Потому
что когда пишешь, то становишься ужасно гордой Золуш-
кой и хочешь, чтобы достоинства твоих шедевров люди
заметили непременно сами, без всяких просьб и хлопот
с твоей стороны. Потому что твоя душа сквозит через стро-
ки твоих стихов и прозы, а как же ее продавать? Да, конеч-
но, при общении с Феями, способными правильно одеть
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии ♦ 287
и дать карету в аренду, самооценка повышается, но, если
вы действительно писатель или поэт, то на любых балах
вы остаетесь ужасно гордым и желающим, чтобы короли
и принцы вашей читательской аудитории, а за ними и весь
двор заметили вас сами.
А «сами» они замечают настоящие чудеса только в сказ-
ках, и то при должной упаковке и верной подаче ваших
достоинств. Так что без Феи тут — никак!
Как забрендить ваш шедевр?
Фея-Крестная:... Хочешь поехать на бал?
Золушка: Да, крестная, но я не могу...
Фея: Не спорь, не спорь, ты поедешь туда. Ужасно вред-
но не ездить на балы, когда ты этого заслуживаешь.
Золушка: Но у меня столько работы, крестная!
Фея: Сегодня друзья поработают за тебя. Грядки выпо-
лют зайцы, фасоль разберут мыши, кофе намелют кошки.
Самое себя ты познаешь на балу...
Золушка: А розы?
Фея: А розы вырастут сами! (Создает карету.)
Евгений Шварц, пьеса «Золушка»
Первые читатели — это дистрибьюторы вашего произве-
дения. Им нравится, они продвинутые, ваш текст помогает
им говорить о своем и они получают свои дивиденды с про-
изнесения ваших слов, художественно с вашей помощью
выражая себя.
Массовый читатель — это ваш конечный потребитель.
Он просто хочет, чтобы вы «попали» в его потребности.
Поэтому «высокая» литература никогда не бывает массо-
вой, а массовая — «высокой». Однако какой-то сегмент
читателей вы заметаете всегда.
Какой? Похожий на вас, т. е. соответствующий ваше-
му бренду. Вообще бренд чего угодно — это комплекс
внешних проявлений (имя, слоган, символы, видимые
характеристики и свойства и пр.) товара или услуги, бази-
рующиеся на часто невидимых клиенту разработках, произ-
водственной базе, маркетинговой стратегии, организации
продаж, дистрибуции и сервиса. В литературе внешние
проявления — это ваше имя или псевдоним, популярные
288 ♦ Как писать в XXI веке
цитаты из текстов и названия ваших произведений, ваши
каким-то образом распространившиеся в народе или СМИ
высказывания, которые люди запоминают и начинают со-
относить с вами. Сейчас медиа и Интернет очень оператив-
ны: можно один раз ляпнуть в телекамеру «Дума — не место
для дискуссий», и фраза привяжется на всю жизнь.
Еще на поверхности бренда оказываются ваши награды,
а также публичные акции или скандалы: Нобелевская пре-
мия Бродского, желтая кофта Маяковского и есенинские
попойки были частью их брендов. Невидимые миру слезы
при создании шедевров, а также бюджеты, вложенные
в продажи ваших книг и раскрутку имени, — это подводная
часть «айсберга» вашего писательского бренда.
В целом все эти внешние видимые читателю результаты
и внутренние, скрытые от него, механизмы вашего бренда
определяют, кто, насколько массово и почем вас читает
и почитает.
Брендовый шедевр
Фея: Сейчас буду делать чудеса. Обожаю эту работу!...
(Создает карету из тыквы.)
Золушка (кидаясь к карете): Спасибо, дорогая крестная!
Фея: Подожди, глупенькая, как можно ехать в карете
без коней? (Создает упряжку лошадей из мышей.)
Золушка (кидаясь к карете): Спасибо, дорогая крестная!
Фея: Подожди, дурочка, как можно ехать в карете
без кучера?... (Создает кучера из крысы.)
Золушка: А теперь мне можно ехать, да?
Фея: Дорогая моя, какая ты еще, в сущности, девочка.
Как можно ехать на бал в таком платье? (Движением вол-
шебной палочки переодевает Золушку в бальное платье.)
Золушка (оглядывая себя): Неужели это я?
Фея: Да, это ты. Уж мне-то можешь поверить. Я вижу
всех людей насквозь. Даже тех, которых очень люблю.
Ия вижу ясно, что и в роскошном бальном платье ты оста-
лась прежней, славной, трудолюбивой и доброй девочкой.
Оставайся такой. Это принесет тебе счастье. А сейчас
пойдем, я сама посажу тебя в карету.
Евгений Шварц, пьеса «Золушка»
Брендовый текст читают больше и дороже, брендового ав-
тора почитают выше, чем обычного. В литературных кругах
об этом говорят, что известный писатель — тот, у кого берут
и слабые вещи, а знаменитый — тот, кого за них хвалят. До-
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии ♦ 289
<и>0<и>>Х>С>00<>С<>000<>0<Х<<0<Х><Х>0<><><Ж><Х><>00<Х><Х>00<>0<Х>0<>000<>0<^^
бавлю: популярного автора за слабую вещь поругают, уделив
внимание в СМИ, а неизвестный — тот, кого могут запом-
нить как слабого по этой вещи и дальше его текстами не ин-
тересоваться... до тех пор, пока он не сделает себе бренд. Это
значит, что ему удалось превратить свое имя и названия сво-
их произведений из торговой марки, именующей человека
или продукт, в объект народных желаний, а именно:
— ваши шедевры — особенные, их легко отличить от
других, они дают то, чего нет у других авторов. Это ваше
основное предложение, и его достоинства могут быть разны-
ми: эффектный стиль, острая или модная тема, известный
герой, уникальная информация и т. д.;
— ваши тексты эффективно донесены до публики. Это
коммуникация бренда. Вас могут знать, потому что вы про-
платили пиар-кампанию и донесли свой текст в каждый
дом с телеэкрана, использовали политические или админи-
стративные ресурсы, заставив вас читать, — или раскрутили
сайт в Интернете, подавив конкурентов;
— ваши произведения хорошо продаются тем, кто в них
заинтересован. Это называется сильная дистрибуция, и тут
не обойтись без книготорговцев с налаженными бизнес-
процессами. Почему? Потому что будь писатели хорошими
бизнесменами, им бы хватило ума не быть писателями, ибо
деньги проще делать не на текстах, а тот, кто хорошо пишет,
обычно плохо себя продает именно потому, что ему неохота
продавать себя.
Что в итоге? В итоге бренд — это эмоционально-имид-
жевые преимущества, которые ваша книга несет ее потре-
бителю, включая тех, кто читает, и любит, тех, кто берет
с полки, чтобы сказать, что читал, или вовсе не читает,
но покупает и ставит на полку, ибо «все читают». В любом
случае брендовость — это цена соответствия читательскому
идеалу. Поэтому построению любого бренда предшествует
изучение целевой аудитории.
В предыдущей главе я описала российских читателей
в целом. При построении бренда вам надо представить себе
ваш читательский сегмент. Интересно, что если лет 20 назад
читатели делились на несколько больших групп — дамские
романы, триллеры и иронические детективы, то теперь мар-
кетологи крупных издательств «шинкуют» рынок на крайне
малые группы. Потому что поселковые подростки читают
не то, что их сверстники в городе, студентки 18—22 лет —
10. Зак. 181
290 ♦ Как писать в XXI веке
не то, что их сверстницы, вышедшие замуж за состоятель-
ных господ, а коммерсанты за 30 — не то, что их офисные
клерки того же возраста. Поэтому книг стало много разных,
а тиражи их, как правило, малы — первый от 3—5 тысяч.
Стабильно покупаемые массовыми тиражами книги
в России — это труд психолога Юлии Гиппенрейтер «Об-
щаться с ребенком. Как?», книга Дэвида Хессайона «Ком-
натные растения» и роман об убийце «Парфюмер» Патрика
Зюскинда. В последние годы к ним всплеском продаж
приблизился роман Павла Санаева «Похороните меня
за плинтусом» о мальчике, живущем под гнетом властной
бабушки вдали от беспомощной матери. Вот он, наш чита-
тель — удушаемый своими предками и потерявший контакт
с собственными детьми, он выращивает цветы на окне,
мечтая о серийных убийствах всех своих мучителей.
Так как же нам предложить ему сваи шедевры малой
прозы и поэзии?
Малая проза и поэзия
как принципиальный не-бестселлер
Все книги делятся на две категории: книги на один час
и книги на все времена.
Джон Рескин, английский критик
и публицист XIX века, из эссе
«О королевских сокровищах»
Писатель — это его книги, их надо писать, а как опублико-
вать — это другой вопрос. В литературу надо входить на бе-
лом коне. Палитра авторов сегодня очень велика: кто-то упро-
щает речь до уровня разговора в чате, кто-то использует
язык улицы. Все это не ново. Когда-то маргинальным языкам
путь в большую литературу был заказан. Но язык как систе-
ма развивается естественно, и искусственные меры по огра-
ничению этого развития — нелепы.
Павел Кру санов, писатель и главный
редактор издательства «Лимбус-
пресс», из выступления на круг-
лом столе «Как стать писателем
в XXI веке»
Да, есть книги, которые читают массово. Однако учти-
те — сегодня бестселлерами российской литературы объ-
являют книжки, вышедшие тиражом около 15—50 тысяч.
А вот бестселлер в мире — это Библия, проданная в ко-
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии ♦ 291
личестве под четыре миллиарда экземпляров, и детективы
Агаты Кристи, проданные числом более 2 миллиардов книг.
Большая часть этих книг Агаты продана, конечно, после
смерти автора. Авторы Библии, уверена, на ней вообще
ничего не заработали.
Хорошо покупают «Книгу рекордов Гиннесса» (около
90 миллионов копий). А еще люди приобрели больше 30
миллионов экземпляров «Убить пересмешника» Харпер
Ли и «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл. Больше
25 миллионов людей купили самый популярный в мире
дневник — «Дневник Анны Франк». А вообще сегодня
настоящий, мировой бестселлер «из свежих» — это книга,
опубликованная в США на английском, ибо там умеют
делать книгопродажу как большой бизнес, поэтому список
сегодняшних книжных лидеров The New York Times пол-
ностью совпадает с листингом российских бестселлеров,
который мы увидим через три года.
Происходит это так: вы пишете и публикуете в Рос-
сии несколько романов, получаете здесь хорошие прода-
жи, привлекаете внимание американского издательства
и получаете контракт. Затем его рекламисты переназовут
и «упакуют» все ваши шедевры в «продающем» формате,
пара лет — и вы Стиг Ларссен. Первую книжку раскрутят,
снимут по ней фильм, вторая пойдет трейлером, а третью
полмиллиона людей купит, не читая, в первую неделю по-
сле выхода, потому что это модно. Вы счастливы?
Заметьте, что все сегодняшние бестселлеры — это се-
рийные произведения прозы больших форм. Кроме «ли-
дера продаж» — Библии, которая содержит и поэтические
формы, хотя тоже обладает «современной» многосерийно-
стью формата. Но вообще это книга не вполне авторская,
и все равно большая. Поэтому спустимся с небес на землю
и попробуем понять, кто, где и почем читает малую прозу
и поэзию. Во-первых, 80% покупателей книг — женщины.
Интернет добавляет нам читателей-мужчин, а краткая фор-
ма дает шанс, что они не бросят на середине.
Итак, в Интернете, на персональных и тематических
сайтах, нас читают те, кто искал ключевые слова из нашего
текста, и это могут быть просто культурные люди. Еще нас
там и на бумаге читают заинтересованные в текстах на мод-
ные темы: после вампирских саг Стефани Майер редакции
говорили: «Пиши о вампирах, это сейчас продается». Есть
книги одного автора, альманахи и сборники для писа-
10*
292 ♦ Как писать в XXI веке
с*><х>ооооооф<х>ос>ооооос>с<>оооофофо<ооооооо<>фоо<х>ооф<>хкх>ф<>оооосм»ф<х>ффоф<>ос>о<><х><х><><>ооооофо<>ф<х><><>ооооофо<>фо<><><>оооо<>
тельских групп. Еще нас читают в печатных литературных
журналах большие элитные любители литературы, однако
многие журналы сейчас активно «живут» в Интернете,
соединяя эту избранную аудиторию с массрвыми пользо-
вателями поисковиков. Нас читают в журналах глянцевых
и иных массовых, позволяющих себе поместить рассказик
на последней странице.
Если вы раскрутили свой бренд (с помощью большой
формы, конечно), как Дмитрий Быков, то вас как поэта
и гражданина читают с эстрады, по телевизору и продают
все это на дисках. В творческих клубах сейчас поэзию тоже
начали читать, я имею в виду публично произносимое зву-
чащее слово. Некоторый эффект на чтение ваших шедевров
производят победы на литературных конкурсах, масштаб
которых обычно пропорционален форме конкурирующих
шедевров — «Большая книга» раскручивает имя и тексты
существенно значительней, чем любые соревнования в малой
прозе. Премия «Поэт» дает серьезный гонорар, но уже тем ав-
торам, чье имя и так известно всем, кто способен их читать.
В списках лучших писателей, составляемых модными
и массовыми журналами, специалистов по малой прозе
и поэзии — очень небольшой процент. Причем малые
формы обычно интересуют литературные рейтинги лишь
как приложение к большим. Короче говоря, малая проза
и поэзия — Золушка современной литературы.
В этом большом минусе общественного невнимания
и общего падения интереса к слову есть большой плюс:
мы можем писать то, что действительно нас волнует —
так, как считаем действительно нужным. Малая проза
и поэзия — это тексты для себя и «тех, кто понимает». Это
не значит, что автору такого текста не нужен бренд, напро-
тив — ему он нужен особенно. Ведь те, кто понимает, хотят
услышать того, кого стоит понимать.
Строим бренд автора малой прозы и поэзии
«для понимающих»
Величайшие события в мире — это те, которые происхо-
дят в мозгу человека.
Оскар Уайльд, из романа «Портрет Дориана Грея»
Когда после 2005 года я начала писать, уже не скрывая
от себя, что это художественная литература, то первые не-
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии ♦ 293
ОФОООООООООФООООООООООООООФООООООФООООООООООООФФОФФООООООООООФОООООООООООООФООООООООООООООООООООООООФФООООООООО
сколько лет не могла сформулировать свое основное «писа-
тельское предложение»: о чем? И когда однажды редактор
журнала спросил меня в лоб: «О чем пишете?», то я ляпнула
«О людях». «А! — нашелся этот остроумец, — значит, не Би-
анки». Это была моя первая брендовая оценка «от против-
ного». Это, кстати, очень неплохо, ибо бренд автора вкратце
можно разложить на четыре части, включая «то, чего он
не будет делать никогда». Я сейчас «подставлюсь» и покажу
на себе, как это делается:
— Ядро: центр предложения. Что ваш читатель получает
при любом сотрудничестве с вами? После пяти лет писатель-
ства я призналась себе в очевидном — я пишу о внутренней
музыке человека. Это моя творческая тема, и мой формат —
проза и поэзия «неровных», разных ритмов, ибо музыка
человека — это джем-сейшен, так и пишу. Музыкальность
и джемовость темы приводит к тому, что звучащее слово,
живопись и импровизация, в том числе обучение созда-
нию малой прозы и поэзии, как и исцеление их силами,
тоже являются частью моего «писательского ядра»: я пишу
психологические книги об исцелении психосоматики
с верлибрами и хокку, вставляю в деловые статьи карти-
ны и литературные эпиграфы, читаю поэзию художникам
и мимам, а в учебник по малой прозе и поэзии врезаю
параграфы о формировании живописных выставок. Ибо
все это — джем-сейшен внутренней музыки человека в ее
разных формах. Это внутренняя музыка человека возрож-
дения XXI века.
— Вариации «ядра». Виды и формы, в которых потребитель
ваших шедевров может получить это самое «ядро»? Я пишу
прозу — новеллы, рассказы, повести, а также эссе и статьи,
о которых мы поговорим в последней главе этой книги.
Еще пишу поэзию — в рифму, верлибром и белым стихом,
а также смешанные формы, когда в прозе возникает поэзия
и в поэзии проза, и когда поэзия пишется разными ритма-
ми и формами в рамках одного произведения. Еще я создаю
учебник малой прозы и поэзии и буду делать сборники ше-
девров его участников. Пишу статьи о биосферной музыке
управления бизнесом, территориями Земли и психофизи-
ческим здоровьем человека и человечества. Формы подачи
и дистрибуции моих трудов тоже разнообразны. Я веду соб-
ственный сайт, где многие мои тексты можно прочесть в сво-
бодном доступе. Я пишу для журналов статьи и колонки.
Я публикую книги, в формате романов-калейдоскопов прозы
294 ♦ Как писать в XXI веке
ооск><>о<>о<>ск>><>ск>ооо<><>с<>с<>ооо<><х><>оооо<>о<>с><>оо<х>ооос><>си>ос>^^
и поэзии, сборников поэзии или прозы отдельно, учебников
для писателей и деловой литературы для тех, кто управляет
бизнесами, регионами и своим психофизическим здоровьем
и творческим жизненным путем. Я веду мастер-классы, учеб-
ные курсы и творческие проекты по всем этим направлениям
для творчески растущих детей и взрослых.
— Области расширения. Что получит клиент, если останет-
ся с вами на год-три-пять? Это сложный вопрос, ибо мир ме-
няется очень быстро, а кризис смешивает карты, но я буду
все лучше и лучше писать сама, учить писать других и ис-
целять словом нуждающихся в этом творческих людей.
В 2012 году или самом начале 2013-го выпущу этот учебник
малой прозы и поэзии. Опубликую уже готовый сборник
своего поэтического творчества за 30 лет. За несколько
ближайших лет сделаю, разовью и возглавлю международ-
ный проект сообщества растущих писателей и читателей
малых форм, буду вести международные мастер-классы
и конкурсы малой прозы и поэзии, чтения звучащего слова
и выставки живописного. Сделаю и буду вести маленькое,
но удаленькое литературное агентство для участников этого
проекта, которое будет помогать талантливым людям пси-
хофизически и социокультурно «выстраивать себя» через
слово и образ — и творчески двигать в этом состоянии
свою авторскую карьеру и жизненный путь. Напишу новый
роман-калейдоскоп для взрослых и, наверное, что-то вол-
шебное для детей. Буду вести тренинги для руководителей
бизнесов и территорий, желающих коммерчески выгодно,
инновационно радостно и социокультурно грамотно разви-
вать их и себя.
— Области запрета. Чего клиент точно не получит (хотя
это может быть и хорошая вещь) — просто потому, что это
разрушит ваш бренд? Речь не идет о некачественном
или плохом, речь идет о том, где проходит граница между
вашим брендом и всем остальным. Вот «не Бианки» —
это запрет бренда, но уже не мой, потому что с момента,
что я взяла собаку в дом, я пишу о животных. Мой запрет
в писательстве — это, я думаю, как раз запрет малой прозы
и поэзии в целом: я не пишу бестселлеров для масс. Я пишу
то, что действительно, по моему мнению, важно — о джем-
сейшене внутренней музыки человеческих, Земных и Кос-
мических сфер — для тех, кто понимает, насколько это
важно. А таких людей всегда мало, и подъем к этим высотам
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии ♦ 295
труден. Поэтому бал малой прозы и поэзии конечен, и ров-
но в 12 часов с него надо вернуться домой, к трудам правед-
ным, ибо тогда как раз платье ваше превращается в старое
и бедное, лошади снова становятся мышами, кучер — кры-
сой, а карета — тыквой, как Золушке честно и рассказала
ее Фея-Крестная. Зато вернувшись к себе, вы можете снова
тихо и радостно влиться в мировой хор без внешних блесток
и социальной мишуры, исключительно за счет внутреннего
душевного усилия, созвучия с гармонией Космоса и откры-
тости обертонному волшебству высших сфер. Аминь.
А знаете, как развиваются бренды? Да, конечно, сна-
чала общий образ, затем серия продуктов — например,
книг, статей или новелл — в рамках этого образа. Бывает,
что под старым названием запускается новая группа про-
дуктов: написали шедевр, выпустили одноименный мульт-
сериал или линию детских игрушек. Упаковали в печатные
книжки, продали — переупаковали в цифровые, добавили
концерты и проекты и т. д.
Но выбрав это позиционирование до упора, автор берет
то, что было ему запрещено. Так устроены законы перемен.
В моем случае — тоже: известно, что бестселлеры неуклон-
но становятся короче и слабее, продаются два-три года,
стали не миллионными взлетами, а волнами на сотню ты-
сяч экземпляров. Так что опубликовав рассказ в массовом
журнале, вы становитесь автором бестселлера. Кроме того,
раньше книга выходила прежде фильма и четко отличалась
от него. А теперь Интернет, цифровые форматы и слияние
всех устройств связи стимулируют цифровое книгоиздание
и интеграцию всех форм искусства — слова, статичного
и движущегося изображения и пр. Так что текст сегодня
становится неким «движком» мультимедийного продукта.
Поживем — побрендим.
Образ целевой аудитории
малой прозы и поэзии
В антропологическом смысле... человек является суще-
ством эстетическим прежде, чем этическим. Искусство
поэтому, в частности литература, не побочный продукт
видового развития, а ровно наоборот. Если тем, что отли-
296 ♦ Как писать в XXI веке
оооо<х>оооо<><хкж><х>о<х>с>о<>оо<х><х><>ооо‘>х>>>о<>о<х><хх>ос>о<>о<х><х>>>><^^
чает нас от прочих представителей животного царства,
является речь, то литература, и в частности, поэзия, буду-
чи высшей формой словесности, представляет собою, грубр
говоря, нашу видовую цель.
Иосиф Бродский, «Нобелевская лекция»
Ну, вот, положим, вы себя определили и означили. Те-
перь самое время разобраться со своей целевой аудиторией.
Ибо, как мы помним, бренд — это то, чего хотят люди,
поэтому видимая «верхушка» бренда для его потребителя.
Для писателя, как мы уже знаем, клиентами являются «дис-
трибуторы» (первые читатели, редакторы, критики, пиар-
щики и литагенты) и «конечные потребители». Конечно,
это категории смешанные, но все же первая — это обычно
небольшой круг со-работников автора, а вторая — чистые
читатели, более массовая, чем первая, — это, собственно,
покупатели. Первые так или иначе двигают ваш продукт
на рынок, вторые — окупают циклы вашего писательского
производства.
Про со-работников мы уже много говорили в предыду-
щей главе. В их числе, как ни забавно, находятся и ваши
публичные противники, ругающие вас в СМИ, кулуарах
или Интернете, и тем самым тоже делающие вам и вашим
работам некий промоушен. Как говорил один циничный
американский политик, пишите все, что угодно, только фа-
милию пишите правильно. В отличие от демократических
Штатов, в неправовой России публичная травля кончается
для писателя плохо, если он остается в стране, как Пастер-
нак, но раскручивает его, если он уезжает, как Бродский.
Когда последнего гнали из СССР, Анна Андреевна Ахма-
това иронично говорила «нашему рыжему делают биогра-
фию» — и была права. Яркая, а особенно трагичная личная
история поднимает интерес публики и СМИ к автору,
раскручивает его имя, тексты и выводит писательскую судь-
бу на новый виток, расширяя и возбуждая вашу целевую
аудиторию.
Талантливый человек в любом случае несет в себе зерна
социальной неприкаянности, просто в силу того, что дар
всегда делает человека нестандартным. Так что нагнетать
себе сложности не стоит — они придут к вам сами, когда вы
осознаете, оформите и начнете двигать свой бренд на писа-
тельский рынок. Все механизмы литературного и социаль-
ного давления на талант, описанные Михаилом Булгаковым
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии ♦ 297
в «Театральном романе» и «Мастере и Маргарите», живут
и здравствуют и поныне. Поэтому спокойно примем эту
реальность и поговорим о том, кому же предложить свои
шедевры малой прозы и поэзии для прочтения.
Социально-демографический портрет
нашей читающей аудитории
Паж: Простите меня, я не волшебник, я только учусь,
но позвольте и слушайте...
Фея (Золушке): Давай послушаем его. Хороший мальчик.
Отличник, много читает, даже сочиняет стихи.
Паж: Дорогая Золушка, я целыми днями смотрю, как вы
работаете. У вас золотые руки, удивительное терпение и вы
очень добрая. Вы и не знаете этого, но я ужасно с вами по-
дружился. И хоть я не волшебник, а только учусь, но друж-
ба помогает нам делать настоящие чудеса! (Создает хру-
стальные туфельки.) Это хрустальные туфельки и они
принесут вам счастье, потому что я всем сердцем жажду
этого. Возьмите их!
Золушка: Спасибо, дорогой мальчик. Я никогда не забу-
ду, как ты был добр ко мне.
Евгений Шварц, пьеса «Золушка»
Описание целевой аудитории требует ответов на ряд
вполне маркетинговых вопросов.
Для начала — каков их пол, возраст, место проживания,
образование, наличие семьи, образ жизни и т. д.? Читают,
как мы знаем, больше всего женщины средних лет — 80%.
Однако в Сети немного читают и мужчины, а также подро-
стки и молодежь. В основном читают образованные люди,
живущие в больших городах. Образованность подразумева-
ет не столько законченный вуз, сколько наличие культур-
ной жизни — наш читатель ходит в музеи или на концерты,
имеет гуманитарные или творческие хобби — и вообще
сохраняет интерес к жизни, порой до очень преклонных
годов. Юные читатели найдут вас скорее всего в Сети, зре-
лые — в Сети и магазине, пожилые — только в магазине.
Но все они прислушаются к рекомендациям друзей и кол-
лег, к откликам «своего круга».
Меня вообще не покидает чувство, что читающая малую
прозу и поэзию публика — это некое незримо «связанное
множество», объединенное ценностью творческой, созида-
298 ♦ Как писать в XXI веке
тельной жизни или хотя бы желанием ее. По юному взору
и открытости приключениям их можно даже отличить
в толпе — у них «молодая энергетика». Возраст людей,
в коих я наблюдаю склонность и интерес к малым литера-
турным формам, колеблется от 7 до 70, поэтому показате-
лем целевой аудитории не является. Важен их творческий
возраст — у этих людей «молодая душа», судя по тесту
из главы 2.
Мой собственный творческий возраст сейчас — порядка
20 лет, хотя биологический — 44 года. В 25 лет мой твор-
ческий возраст равнялся восьми, и в преподавательской
практике с детьми этого возраста у меня был максимальный
контакт. А вообще во мне четко работает «эффект Феи»
из «Золушки» Шварца. Помните? «Мы, настоящие феи,
до того впечатлительны, что стареем и молодеем так же
легко, как вы, люди, краснеете и бледнеете. Горе старит нас,
а радость — молодит». Так вот встречи с дивными людьми
и впечатлениями меня молодят, а знакомство с «Мачеха-
ми» — старят и могут просто довести до могилы. Это у всех
так случается, но у фей — особенно ярко выражено. В вось-
мой главе мы обсуждали трагедийные линии творческой
жизни на примере поэтов, так вот для впечатлительной
аудитории малой прозы и поэзии эти законы и опасности
в той или иной мере сохраняются.
Причина? Любители малой прозы и поэзии являются
любителями жизни как таковой. В частности, потому,
что малые формы не несут особой славы, власти или де-
нег, ими сильно не похвастаешься перед друзьями — они
не модные. Поэтому читать — как и писать — их стоит
только для души. Малые формы — инструмент самосо-
вершенствования и арт-терапии, глубокого чувствования
и уважительного общения, тишины и благодати раство-
рения в мировой гармонии. Малая проза и поэзия дает
«биосферное» ощущение себя в мире, описанное Уильямом
Блейком:
В одном мгновенье видеть Вечность,
Огромный мир — в зерне песка,
В единой горсти — бесконечность,
И небо — в чашечке цветка.
Я думаю, любители малой прозы и поэзии — это люди,
ищущие это состояние мировой гармонии и зону следую-
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии ♦ 299
>0000000000000000000
щей из нее «биосферной» самореализации в качестве гармо-
нического голоса в обертонном вселенском хоре Природы.
Часто это приводит их к тому, что частью их профессии
и жизни становится как восприятие и создание, так и пе-
редача другим этой картины мира, столь альтернативной
доминирующему в человеческом сообществе эгоистичному
антропоцентризму «больших форм». Проще говоря, это
не карьеристы.
Хор малой прозы и поэзии негромок и созвучен, отно-
шения в нем связаны со взаимным добровольным и береж-
ным взращиванием людей и нацелены на созидание общей
музыки, высоко над которой возникают неожиданные
божественные обертонные мелодии — это музы присоеди-
няются к нашим трудам, открывая нам новые возможности
гармонических созвучий, горних высот и дольних глубин.
Этот импровизационный, доверительный и созвучный труд
по включению своих голосов в мировую гармонию и составля-
ет образ жизни любителей, читателей и авторов малой прозы
и поэзии.
Хотите доказательств? Пожалуйста. Вот текст питерского
педагога краеведения Елены Стрелковой, приведшей летом
2012 года своих детей на мой мастер-класс в. Пушкинских
горах. Елена художественной прозы и поэзии не пишет,
но, подключившись к общему процессу сочинительства,
из «сора и лебеды» своих шумных душевных стенаний по-
степенно выделила чистую, тихую и высокую обертонную
мелодию:
Я вновь на Савкиной...
Излучина — изгиб реки — изгибы жизни.
Простор лугов — простор души —
И небо близко.
И я — песчинка под ногами бога.
Не знаю, читала ль Елена Уильяма Блейка, но верно,
что, создавая свой текст, она о нем не думала, а просто
слушала и записывала музыку высших сфер. На вход в это
состояние «простого слушания» у нас ушло шесть часов
интенсивной работы. Суммируя свои ощущения, участ-
ники того мастер-класса сказали, что ощутили, насколько
сложным трудом является стихотворство, но многие из них
решительно вознамерились идти по этой стезе.
300 ♦ Как писать в XXI веке
А теперь поговорим о том, как и на что такие люди жи-
вут, как замыкаются в этой среде «творчески-финансовые
циклы».
Характер жизненного пути и место наших
читателей в мире
Дразнят Золушкой меня,
От того, что у огня,
Силы не жалея
В кухне я тружусь, тружусь,
С Печкой я вожусь, вожусь
И всегда в золе я.
От того, что я добра,
Надрываюсь я с утра
До глубокой ночи.
Каждый может приказать,
А спасибо мне сказать
Ни один не хочет.
Прячу я печаль свою,
Я не плачу, а пою,
Улыбаюсь даже.
Но неужто никогда .
Не уйти мне никуда
От золы и сажи?
Песенка Золушки из одноименной
сказки Евгения Шварца
Как они достигли текущей покупательской способности
(должности, позиции, благосостояния, уровня жизни), ка-
кой путь они для этого прошли, каково их теперешнее «ме-
сто на горе» и на какую ступеньку они сегодня стремятся
попасть? Обычно читатели малых форм — это специалисты,
которым приличная квалификация дает стабильную жизнь,
а творческое начало требует развития внутри и за предела-
ми основной профессии. Эти люди «способны к высоко-
частотному восприятию» и имеют порог чувствительности
не ниже «слышания обертонов».
Что я имею в виду? Чтобы читать художественный текст
ради наслаждения и общения, а не престижа или прямой
пользы, надо иметь причину внутри себя. Как мы говори-
ли в главе о поэзии, написание стихов происходит путем
смиренной «записи услышанного», а не тщеславного при-
думывания. Поэтому способность слышать многогранность
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии ♦ 301
и обертоны мирового хора, как и умение видеть образ
«вблизи и выше слов» и историю пятен в пейзаже — это дар.
Любитель малой прозы и поэзии учится различать большое
в малом и почитать малое в большом, старается любить то,
что под ногами, и ощущать «звездное небо над нами и нрав-
ственный закон внутри нас», как говорил Кант. Все эти
занятия не престижны, не приносят больших денег, власти
и славы, не повышают статус в иерархических сообществах.
Более того, все они требует внутренней тишины, желания
расслышать биосферную и космическую гармонию —
и присоединиться к ним.
Человек в таком состоянии и с такими ценностями «вы-
летает пулей» из всех иерархий, так что любители и писате-
ли малой прозы и поэзии — это особи вида Homo sapiens,
которые этологи (специалисты по поведению животных)
называют «наблюдателями». Это малочисленная, генетиче-
ски особенная группа нашего биологического вида, склон-
ная к самодостаточному существованию вне иерархий.
У этих особей специфическое поведение.
Это люди помогающих профессий «от Бога», т. е. те,
кто становятся писателями, врачами, учителями, психолога-
ми, консультантами, повитухами и воинами не ради славы,
а ради жизни на земле, как писал Твардовский в «Теркине».
Только они не ведут бой ради этой жизни, а останавливают
бой между другими Homo sapiens за главные популяцион-
ные ценности — деньги, славу, власть над телами и душами
нашей популяции. Поэтому обычно заработки этих людей
средние или даже ниже среднего, они редко бывают руко-
водителями крупных организаций, особенно коммерческих.
И они уж точно не политики и сенаторы. Хотя тут есть
секрет, подобный тому, что происходит с возрастом, — слу-
чается, что, дойдя до вершин карьеры или родив ребенка,
дойдя до определенного возраста или пережив трагедию,
человек вдруг охладевает к прежнему образу жизни и ста-
новится «наблюдателем».
Эти наблюдатели стоят вне иерархии, построенной
по принципу силы, ибо не силой голоса создаются оберто-
ны высших сфер, а гармонией созвучий. Автор концепции
биосферы Вернадский говорил, что в XX веке противо-
стоящие друг другу физики и лирики представляли группы
экспериментаторов и натуралистов. Первые стараются
подчинить природу видимого и невидимого мира себе, чтобы
302 ♦ Как писать в XXI веке
оооооскх><х>о<х>с><><>о<><к>осх>х><хих>ск>эо<хмх><>оооо<><><х>о<><><х^
получить от нее как можно больше, вторые наблюдают
ту же природу, чтобы гармонически и уместно взрастать
в ней по ее законам.
Первые реализуют задачу любой популяции — макси-
мальное распространение своих генов, в том числе — со-
циокультурных генов в виде общественных стандартов.
Вторые, как цитированный в этой книге Гурджиев, изучают
стандарты мировой гармонии и ищут своего — созвучного
миру — места в них. Секрет в том, что мы как популяция
вышли за пределы природной конкуренции, добились
выживания и размножения больных особей Homo sapiens,
а затем подчинили себе всю биосферу Земли, продолжая
отравлять биосферу и накапливать болезнетворные гены.
И теперь мы идем по пути выбирания до предела всех ре-
сурсов биосферы, что ведет нас к погибели от отравления
отходами собственной жизнедеятельности и эпидемии
внутривидовых болезней.
Альтернатива? Принять ответственность за развитие
ресурсов всей биосферы и перейти от популяционной
эгоистической стратегии захвата к биосфероцентричной
гармонии Земного и Космического созвучия. При этом
надо понимать, что, как мы уже говорили в главе 6, про 95%
нашего мира «мы вообще не знаем, что это». Так что все
достигнутое нами находится в 5% окружающих нас чудес,
а голоса отдельного человека и всего человечества в Кос-
мосе благословенно и объективно малы.
Посему нам не надо драть глотку, чтоб перекрыть и по-
вести за собой всех остальных. Нам всего лишь надо зву-
чать всем телом и душой, в меру Богоданного дара. Тогда,
наверное, нам откроются (а не завоюются, заметьте) новые
мелодии высших сфер.
Так вот, сообщество адептов малой прозы и поэзии — это
обертонный хор биосферных натуралистов, выстраивающий
гармонию внутри гармонии мирового Космоса. Не верите?
Держите пример: 14-летняя питерская школьница Катя
Михайлова пришла на мой мастер-класс в Пушкинских
горах и сказала, что ее главное впечатление в заповедных
местах поэта — это «Тишина Радости». Вот, мы смогли ее
описать, читайте:
«Настал вечер. Я иду по тропинке. Вот, наконец, — зна-
комая поляна.
Сажусь на траву среди цветов. И смотрю вперед... на де-
ревья.
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии ♦ 303
Сижу, думаю, а мыслей будто нет. Вдруг приходит чув-
ство... очень большое для меня. Вокруг тихо. Я перестаю
замечать людей. Чувство мне знакомо, но понять его можно
с трудом. Да, да, я вспомнила, заставила себя вспомнить.
Это радость, но есть что-то еще. Есть еще тишина, но она
не главное.
Я вышла из этого удивительного состояния. Был тот же
вечер. Жизнь текла своим чередом. Сижу и обдумываю,
что со мной произошло. Может, это душистые цветы так
меня обманывают, но чувство в этот и последующие дни
меня почти не оставляет.
Что породило мое состояние, мне, наверное, никогда
не узнать, но я буду помнить и постараюсь его не потерять.
Это и есть моя Тишина Радости».
Ничего не напоминает? Я вспомнила юного далай-ламу
из фильма «Семь лет в Тибете». А ведь это написал «обыч-
ный» ребенок современного российского мегаполиса.
Ценности и цели сообщества
малой прозы и поэзии
Король: Я очень рад, что вы приехали!
Золушка: Ах, Ваше величество, какая неприятность!
Ваш красивый кружевной воротник разорвался на самом
видном месте.
Король: Какой ужас! Какое безобразие! Почему мне
не доложили об этом? Трусы! Лжецы! Льстецы! Ухожу не-
медленно в монастырь, раз мои придворные ведут себя так
плохо!
Золушка: Ну, что вы, король. Ну как можно расстраи-
ваться из-за такого пустяка! Я вам так заштопаю Ваш во-
ротник, что и видно не будет!
Король: А иголка и нитка у вас есть?
Золушка: Конечно! Я запасливая.
Король: Ну, в таком случае, так и быть, остаюсь на пре-
столе.
Золушка: Садитесь, Ваше величество, чтоб мне было
сподручней. Только сидите смирненько, не вертитесь,
а то уколю! (Садится зашивать воротник прямо на Короле.)
Король (вертясь): Вы себе представить не може-
те, как я вам рад. Обожаю новых, таинственных гостей.
Старые друзья, конечно, штука хорошая, но, к сожалению,
их знаешь уже наизусть. Например, Кот в сапогах. Славный
парень, умница. Но как придет, снимет сапоги и спит где-
304 ♦ Как писать в XXI веке
оо<х><>х><>с>оос><><>о<х>ос<>о<>о<хх><>о<>о<>осю<>оофос<><>х>фо<>о<кк>с^^
нибудь у камина. Не попрыгает со мной, не побегает. Или,
например, Малъчик-с-Пальчик: все время играет в прятки
на деньги. А попробуй найти его. Обидно! А главное — у них
все в прошлом, их сказки уже сыграны, между тем как вы —
поверьте сказочному королю — вы стоите на пороге удиви-
тельных событий!
Золушка: Правда?
Король: Честное королевское.
Золушка (дошивая королевский воротник): Ну, вот
и все! И стоило шуметь и капризничать!
Король: Чудеса! Ничего не видно! У вас золотые руки!
И говорите вы так просто, так искренно. Ужасно рад вам!
Идемте!
Евгений Шварц, пьеса «Золушка»
В общем и целом я уже описала, что ценят в жизни
любители малой прозы и поэзии и к чему они стремятся.
Расслышать мировую гармонию и влиться в нее.
Смешная задача для «больших» людей с вершин соци-
альных иерархий, не правда ли? Тем лучше, значит, это наш
с вами «голубой океан» малых форм, собственный твор-
ческий рынок «натуралистов-наблюдателей». Получается
сообщество созвучных людей, стремящихся стать «чистыми
каналами» для многогранной музыки биосферы и «про-
снуться» для участия во всемирных делах всего Космоса,
включая те загадочные 95%, что мы еще даже не знаем,
но готовы узнать, когда они захотят себя обнаружить.
Если угодно, я разложу эти потребности по пирамиде
Маслоу:
1.	Физиология (дыхание, еда, сон...) и безопасность
(для себя и близких) -- это забота о телесной оболоч-
ке, которая у творческих «натуралистов-наблюдателей»
без биосферной гармонии разрушается быстрее, чем у «нор-
мальных» людей, нацеленных на социальную самореали-
зацию, соблюдение антропоцентрических общественных
стандартов и свой иерархический рост. Поэтому творческие
люди более уязвимы и нуждаются в постоянных практиках
самогармонизации. Я написала об этом книжку «Секреты
Царевны-Лягушки» — можете почитать и оздоровиться.
Кстати, частью здоровья и безопасности творческого лю-
бителя малой прозы и поэзии является принадлежность
к созвучным людям и удаленность от «ядовитых», которых
чужая радость не гармонично радует, а дисгармонично
раздражает.
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии ♦ 305
*х>о<х>о<х><>о<><>о<х>офооо<><><х>оо<>ооооо<><>>х><х>счх<к><>о<>ос<>оооо<>оо<х>осо<х>о^^
2.	Потребность любить и быть частью сообщества (дружба,
секс, семья и пр.). Вот тут происходит главное расхождение
путей иерархических структур и групп наблюдателей. Лю-
бовь — это бесплатный труд по улучшению жизни другого
человека, зверя, сообщества, биосферы, Космоса — в его (!)
понимании собственного счастья. Поэтому чтобы любить,
надо понять. Не только головой, а всем своим существом,
ибо как вы поймете, что такое Земля, если никогда здесь
не были? Иерархические особи вида Homo sapiens понима-
ют свое счастье как обладание как можно большим объемом
физических объектов и символов власти — денег, славы,
власти. Иерархи мечтают еще и о возможности бесплатно
наращивать эти ресурсы. Эта способность называется ха-
ризмой, понимаемой как умение вызывать в других людях
безусловную веру и безоговорочное подчинение, т. е. ту са-
мую бесплатную «любовь» — в понимании носителя хариз-
мы. Эта старая игра в имитацию божественности, святости
и непогрешимости нацелена на бесплатное потребление
ресурсов других особей вида и массовость ее является оче-
видным признаком коллапса антропоцентрической культу-
ры Homo sapiens. В отличие от иерархических страдальцев,
наблюдатели-натуралисты слушают божественные звуки
и поют свою партию, переходя от одной гармонии к другой
по мере естественного развития общего хора по Божест-
венному плану, который, на наше счастье, всегда лучше
человеческого, посему достоин всяческого доверия. Лю-
бовь в этом формате — это максимальная гармония целого
хора, порождаемая соразмерным энергообменом участни-
ков, а не одностороннее потребление его частью (группой
или «лидером») остальных частей. Это понимание любви
дает каждому участнику не все, что можно, а то, что ему
надо — в среднем, посильном ему регистре громкости и его
«естественных октавах звучания».
3.	Желание получить статус и признание в обществе (со-
циальная основа самоуважения). Эта задача у наблюдате-
лей касается только «созвучных» и любимых персонажей
и людей и имеет не форму лидерства, столь милого сердцам
специалистов по иерархическим битвам, а образ «своего
голоса» в общей гармонии. В чем разница? Хор возникает,
когда вы поете настолько хорошо в общем естественном
мировом хоре сами, что... перестаете слышать собственный
голос. Обертоны возникают, когда участники хора стано-
306 ♦ Как писать в XXI веке
вятся гармоническим «общим голосом». У иерархов статус
и признание приводят к тому, что они «садятся на вершине
горы» и получают максимум денег, славы и власти. Ме-
жду тем при любой натуге и доминировании в хоре ничего
нового и «сверхъестественного» не возникает — только то,
что «поет» лидер. Поэтому у сообщества нет выхода на но-
вые уровни, разве что перехватывать лидерство, чем все
Homo sapiens в иерархиях и заняты. Возможны ли отно-
шения наблюдателей с иерархическими особями? Да, мы
их защищаем от физических угроз, если мы бойцы, лечим,
если врачи, учим посильному, если преподаватели, а также
консультируем в их (!) росте по пирамиде Маслоу до тех
пределов, когда им надоест быть иерархами и они по ка-
ким-то причинам необратимо захотят стать наблюдателями.
Первые признаки этого — им надоедает растить и упраж-
нять свою харизму, они начнут радостно слышать творче-
ские обертоны, из которых «растут стихи, не ведая стыда».
После этого потрясения они начинают искать, чем могут
быть полезны мировому хору и как в него встроиться, чтобы
«растить стихи». Тогда они, наконец, позволяют событиям
происходить по Божественному, а не своему, плану. И тут
у них наконец случается вожделенная доселе самоактуали-
зация, которая, как и счастье, приходит как бабочка на ла-
донь, а не как приз в турнире.
4.	Самоактуализация (творчество, человечность, нрав-
ственное отношение к природе). Обертонные натурали-
сты-наблюдатели, собственно, только этим и занимаются.
Самое их слабое место и наибольшая опасность — ото-
рваться от реального мира, телесного воплощения и задач
«текущей реинкарнации». Да, да, чего уж там скрывать:
давно уже всем наблюдателям от писателей до священни-
ков, от художников до философов, от бомжей до милли-
ардеров — очевидно, что наша душа приходит в этот мир
для самосовершенствования и плоды этого труда уносит
с собой после смерти, когда снова сливается с мировой
душой. А вся эта гонка на выживание за иерархическими
бонусами — это ложный путь, который надо отработать,
чтобы выйти на уровень биосфероцентричной популяции,
занятой раскрытием биосферных ресурсов всей Земли,
включая собственные как гармоническую часть. И пока мы
не пойдем по этому пути малых форм, соответствующих
нашему скромному месту и возможностям на фоне Земных
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии ♦ 307
ооо«х><х><х>о<>о<>о<><><>оос<><><>о<х><х><><>сю<>о<>оо<х>оо<><>ооо<>с<>^^
и Космических процессов, ничего нового, хорошего и пер-
спективного у нашей откровенно загибающейся популяции
не будет, а будет все тот же коллапс. Задача наблюдателей —
включенное наблюдение, наблюдение осознанного участия
в развитии возможностей биосферы Земли и Вселенских
космических процессов.
5.	Трансперсональные задачи (служение, миссия, Божест-
венный смысл) тут как раз и случаются. Прелесть мировой
гармонии натуралистов-наблюдателей в том, что при ней
выстраиваются все уровни участников мирового хора. По-
сильный, гармонично встроенный и соразмерный «голос»
в общем хоре гарантирует психофизическое здоровье, в от-
личие от пораженного пожирающей его опухолью организ-
ма, в котором каждый хочет получить как можно больше.
Любовь, понимаемая как гармоническое участие в мировом
хоре ради результирующей общей эстетики (гармонии,
красоты), которую Бродский правильно называл матерью
этики, дает правильное направление усилий. Как говорил
Экзюпери, любовь происходит от того, что люди смотрят
в одну сторону, а не друг на друга. И тем более — не оба
на одного из них, того, кто растит свою харизму. Соци-
альные достижения перестают быть целью, а становятся
естественным следствием Богоданных талантов, чьим
признаком является моцартианская легкость — и радость
при виде чужих дарований. «Ведь он же гений, как ты да я.
А гений и злодейство — две вещи несовместные», — гово-
рит пушкинский Моцарт.
Обертоны малой прозы и поэзии:
«Все так же, только радостнее»
Король: Принц, принц, сынок! Посмотри, кто к нам при-
ехал? Узнаешь, кто это?
Принц: Таинственная и прекрасная незнакомка.
Король: Какой умный мальчик! А почему ты бледный,
отчего ты молчишь?
Принц: Ах, государь, я молчу, потому что не могу гово-
рить.
Король — Золушке: Не верьте ему, он может — и сти-
хи, и речи, и комплименты! Пойдемте, я представлю вас сво-
им придворным.
308 ♦ Как писать в XXI веке
<>оофс<>оффо<х><>с>с><>ооо<><>ооо<><><>оо<><х>о<>сих><><х>о<>о<х><к^^
Принц (смущенно преграждая Золушке путь): Вы...
не устали в дороге?
Золушка: Что вы, я в дороге отдохнула!
Король: Господа, позвольте мне представить вам девуш-
ку, которая еще ни разу не была здесь — сверхъестественно
искреннюю и сказочно милую.
Евгений Шварц, пьеса «Золушка»
Вожделенная достижительная самореализация, пони-
маемая несчастными иерархическими особями как борьба
за власть, влияние, деньги и славу, на самом деле всего
лишь желание стать важным человеком. Вот стихотворение
Димы Кузнецова, компьютерщика по образованию и мима
по призванию. Мальчику 21 год, он участвовал в мастер-
классе Школы малой прозы и поэзии в Пушкинских горах
летом 2012 года. Его верлибр так и называется — «Важный
человек». Вот он:
«Мы с ней учились вместе в школе, но не общались.
Потом случайно одновременно приехали в Михайлов-
ское.
И тут я ее заметил.
В какой-то день она уехала, на время.
Я дико переживал.
Было впервые. Обычно на всех насрать.
А тут впервые пришла тревога за кого-то.
Когда она вернулась — я успокоился и стал счастлив.
Также впервые.
В течение следующего года мы виделись каждый день.
Увидеть ее — главное удовольствие в жизни.
А счастье — присматривать за ней.
По-прежнему психую, когда она уходит.
И счастлив, когда возвращается.
Все так же, только радостнее».
Вы думаете, это любовное стихотворение? Да, но это
только часть истории.
А теперь воспримите «школу» как школу жизни, а «ее» —
как мировую гармонию или что угодно (книгу, картину,
музыку, природный ландшафт, время года, Богородицу,
звездное небо над нами, нравственный закон внутри
нас), и все встанет на свои места. Смотреть на-ценность,
но не видеть ее — это типичный признак бессознательной
иерархической «гонки на вершину горы», когда «обычно
на всех насрать». Человек начинает проходить школу жиз-
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии ♦ 309
оооо<>>х>оооо<>ооос<м><>х>сюоо<х><>о<><х>ос*>о<><х>ооо<>>х><>оо<х>оск>ооо<>си><><><х><>о<>офс^
ни, когда начинает искать «место силы», обычно природное
и человеческое, заповедное — где должна произойти «ка-
кая-то гармония». Сам поиск означает, что ученик готов
встретить учителя — будь то природа, другой человек, со-
общество людей или хор ангелов.
Момент, когда «случайно» одновременно двое людей
приходят в одну точку — это то, что Густав Юнг называл
синхронистичностью. Смысл ее прост — будучи настрое-
ны на музыку сфер из одного источника, люди идут своим
путем и в каких-то точках пересекаются, если этот путь
оказывается общим. «Заметить» во время общего пения чу-
жой голос можно только если вы не голосите собственным
звуком, а слушаете общую гармонию, встраиваясь в нее
ненатужным, естественным созвучием своего голоса. Тогда
включенное наблюдение позволяет заметить возникающую
от интерференций звуков обертонную мелодию, дополни-
тельную, большую, «сверхъестественную» по отношению
к мелодии, выпеваемой обертонным хором наблюдателей.
Когда вы обретаете гармонию, она как здоровье — ко-
гда оно есть, его не замечаешь. Заметить такое обрете-
ние действительно можно, только потеряв его. В момент
утраты любой натуралист-наблюдатель впадает в трево-
гу — типичный признак творческого состояния — и «дико
переживает», обнаружив потерю чего-то, что стало столь
важным. Утратив в мире наблюдателей-натуралистов это
важное — прекрасное природное место, любимый человек,
призвание, художественный образ, — надо не «приковать
его к батарее» своего самолюбия, а «дождаться, когда вер-
нется». Потому что если ваши пути разошлись, хватать
другой «голос мира» за глотку бесполезно — гармонии, ради
которой это делается, от этого только убудет, а не прибудет.
Если важное возвращается, то человек осознанно ис-
пытывает спокойствие и понимает, что это с ним впервые.
Помните Дон Жуана у Пушкина? «Сколько бедных женщин
вы погубили». — «Ни одной доныне из них я не любил!».
Самое смешное, что это правда чувств: в момент, когда
вы всей душой любите это — женщину, текст, природный
ландшафт, музыку, картину, — вы полны этим чувством
до краев. Таким, как в этот момент, вы не были доселе
никогда. Новый уровень ощущений вымывает прежние,
переход необратим, и вы «впервые счастливы».
Дима — мальчик нравственный. Ему не наплевать
на других людей, он заботлив и деликатен, у него действи-
310 ♦ Как писать в XXI веке
OOOO<X><X>OOO<X><>O<>>>O<>O<X><X><>O<>O<>0<><>OOOO<>OOO<X><X>C<><X><>CKXX^^
тельно есть актерский и писательский таланты. Он не был
совершенно безразличен, абсолютно бестревожен, стопро-
центно неспокоен и полностью несчастлив. Он, конечно,
знал прежние обертоны душевного контакта, тревоги,
спокойствия и счастья. Но, выйдя на качественно новый
уровень, почувствовал его целостное ощущение действи-
тельно впервые.
В чем главное удовольствие натуралиста? «Видеть ее» —
природу, женщину, картину, образ стихотворения, музы-
ку — внутренним взором. Не обладать, заметьте, а видеть.
Зачем? Чтобы резонировать и быть созвучным, порождая
гармонические обертоны. В чем счастье наблюдателя?
«Присматривать за ней». Не вести, лидировать, указывать,
получить пользу, а быть любящим контуром охраны и со-
звучной группой сопровождения. Происходит ли при этом
полная нирвана? Ни Боже мой, жизнь полна постоянных
звуковых колебаний: «По-прежнему психую, когда она
уходит. И счастлив, когда возвращается». В чем разница
с иерархической гонкой за счастьем? «Все так же, только
радостнее».
Это и есть, я думаю, бренд малой прозы и поэзии.
Почему? Потому что вы слышите или читаете немного
текста о действительно важном. В этом маленьком тексте
имеет вес голос каждого слова, а поэзия возникает «вблизи
и выше» этих слов — равно так, как возникают от соглас-
ного пения обертоны. И когда поэтическая новелла закан-
чивается, мир оказывается прозвучен и перестроен в новый
уровень гармонии, который и есть Катина «Тишина Радо-
сти». И это не женские бредни 80% наших читателей, по-
тому что молодой и самостоятельный компьютерщик Дима
из 20% мужской аудитории тоже ощущает музыку малой
прозы и поэзии именно так: «Все так же, только радостнее».
Задание. Бренд Вашей малой прозы и поэзии
С первой встречи чувствовалось ощущение мощного энергетическо-
го заряда, движение, желание разобраться, понять, выявить и осознать.
Стали анализировать произведения Великих. Почему так названо?
Почему так скомпоновано? Что хотел сказать автор? Где в этом он, где
зритель вообще, а где я?
Искали средства выразительности: за счет чего картина «цепляет»?
Самое сложное — встать на место автора и почувствовать то же, что и он.
И если это получится — видишь истину.
Глава 10. Бренд малой прозы и поэзии ♦ 311
оооос<><х><>оо<><хкх><>ооо<>оо<х>ооооо<х><>оооооооо<х>ооо<><х><^^
Дошли до собственных работ. Провели схожий анализ. Сам стал
смотреть на свои труды по-другому. Четко обозначил свои приоритеты,
выстроил иерархию целей, понял, ради чего писал.
Далее... выстроили работы в определенную последовательность, на-
шли взаимосвязь и развитие, движение героя по картинам всей выстав-
ки. Невероятным образом возникли новые темы, новые смыслы. Свою
серию работ я назвал «Не о деревьях».
Произведение с названием несет более глубокую суть, название
дает направление мысли, показывая зрителю, на что можно смотреть
и как думать. Важно, что один смотрит глазами другого. Взаимосвязь
разных по восприятию реальности людей дает свои плоды. Это помогает
разобраться в себе, извлечь ту истину, которая явилась первопричиной
рождения произведения. Анализ фактов помогает разобраться в сред-
ствах выразительности, которые формируют индивидуальность автора
и его работ.
Евгений Ячный, студент факультета
живописи Санкт-Петербургского государ-
ственного института живописи, скульптуры
и архитектуры им. И.Е. Репина, лауреат пре-
мии «Юные дарования-2010» Правительства
Санкт-Петербурга и Премии-2012 выставки
Союза художников Санкт-Петербурга «Моло-
дость Петербурга. Начало», участник «Шко-
лы малой прозы и поэзии» Натальи Гарбер в,
Пушкинских горах (лето 2012) и в Санкт-Пе-
тербурге (2012/2013), при поддержке СПб
филиала Российского книжного союза
1.	Сформулируйте Ваш личный бренд по модели,
представленной в этой главе.
2.	Опишите свою целевую аудиторию, включая ее
ценности и цели, а также характер идеальных,
желаемых Вами отношений читателей с Вашими
произведениями.
3.	Напишите произведение, являющееся «символом
веры» Вашего творчества.
Из своих произведений к этому определению я бы отнес-
ла — «Вещь в себе», «Космонавт» и «Этюд» в прозе, «Джаз
для нас» в поэзии. В статьях это «О личном нравственном
выборе Антонио Сальери», в драматургии — «Посадка в Бе-
лизе», а в эссе, о которых речь еще пойдет впереди, — это
«Запах шиповника». Все эти тексты есть на моем сайте.
Глава 11
КАК АВТОРУ МАЛОЙ ПРОЗЫ
И ПОЭЗИИ СТАРТОВАТЬ
В XXI ВЕКЕ?
Создание нового является делом не интеллекта, а вле-
чения к игре, действующего по внутреннему понуждению.
Творческий дух играет теми объектами, которые он любит.
Карл Юнг
— Эти добрые люди, -- заговорил арестант и, торопливо
прибавив: - игемон, — продолжал: — ничему не учились и все
перепутали, что я говорил. Я вообще начинаю опасаться,
что путаница эта будет продолжаться очень долгое время.
И все из-за того, что он неверно записывает за мной.
Наступило молчание. Теперь уже оба больных глаза тя-
жело глядели на арестанта.
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 313
— Повторяю тебе, но в последний раз: перестань при-
творяться сумасшедшим, разбойник, — произнес Пилат
мягко и монотонно, — за тобою записано немного, но запи-
санного достаточно, чтобы тебя повесить.
- Пет, нет, игемон, — весь напрягаясь в желании убе-
дить, говорил арестованный, — ходит, ходит один с козли-
ным пергаментом и непрерывно пишет. По я однажды за-
глянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего
из того, что там записано, я не говорил. Я его умолял: со-
жги ты, бога ради, свой пергамент! Но он вырвал его у меня
из рук и убежал.
— Кто такой? — брезгливо спросил Пилат и тронул ви-
сок рукой.
— Левий Матвей, — охотно объяснил арестант, — он был
сборщиком податей, ияс ним встретился впервые на дороге
в Виффагии, там, где углом выходит фиговый сад, и разгово-
рился с ним. Первоначально он отнесся ко мне неприязненно
и даже оскорблял меня, то есть думал, что оскорбляет, на-
зывая меня собакой, — тут арестант усмехнулся, — я лич-
но не вижу ничего дурного в этом звере, чтобы обижаться
на это слово...
Секретарь перестал записывать и исподтишка бросил
удивленный взгляд, но не на арестованного, а на прокуратора.
—...однако, послушав меня, он стал смягчаться, — про-
должал Иешуа, — наконец бросил деньги на дорогу и сказал,
что пойдет со мною путешествовать...
Пилат усмехнулся одною щекой, оскалив желтые зубы,
и промолвил, повернувшись всем туловищем к секретарю:
— О, город Ершалаим! Чего только не услышишь в нем!
Сборщик податей, вы слышите, бросил деньги на дорогу!
Не зная, как ответить на это, секретарь счел нужным
. повторить улыбку Пилата.
— А он сказал, что деньги ему отныне стали ненавист-
ны, — объяснил Иешуа странные действия Левия Матвея
и добавил: — И с тех пор он стал моим спутником.
Михаил Булгаков, из романа «Мастер
и Маргарита»
Готовя эту книгу, я спросила главного редактора «Ли-
тературной учебы» Алексея Варламова о том, как сложить
счастливую судьбу автора малой прозы и поэзии в XXI веке.
Спросила потому, что Варламов не просто хороший писа-
тель и лауреат премии «Большая книга» и главный редактор
журнала для начинающих писателей, а еще и профессионал
в сфере исследования текста и обучения его созданию:
защитил докторскую по филологии в сфере литературы
314 ♦ Как писать в XXI веке
XX века, профессорствует в МГУ, ведет творческий семинар
прозы в Литературном институте, входит в жюри литератур-
ной премии «Ясная поляна» и т. д.
Мне понравилось то, что он ответил: «Успеха в лите-
ратуре намеренно добиться нельзя. Нельзя в том смысле,
что этот успех невозможно рассчитать или предугадать.
Книжный рынок непредсказуем еще больше, чем непред-
сказуемы вердикты членов жюри различных литературных
премий. Одни книги неожиданно взлетают, другие прова-
ливаются. Новые имена всплывают и уходят. То, что поль-
зуется бешеным успехом сегодня, может быть забыто завтра
и наоборот. Поэтому успех — это когда автор сам чувствует,
что написал нечто стоящее. Остальное — пена, хотя и со-
блазнительная.
Так что просто пишите. Никого и ничего не слушайте.
Или точнее даже не так — слушайте, но все равно пишите
свое. Ищите свою волну, свою тему, интонацию, своих
героев и любите их, потому что они ваши. Не обижайтесь
на критику. Еще меньше поддавайтесь на лесть. Не ищите
врагов, не верьте в заговоры против вас. Спастись можно
только работой, которая никогда не будет вознаграждена
по заслугам. Если хотите добиться в жизни успеха, найдите
себе другое поприще. А если вас волнует что-то другое,
значит, ваше место здесь».
Я могу подписаться под каждым словом этого послания
вам, растущие авторы малых форм. Поживете — увидите,
что Алексей Николаевич прав, и эта правда освобождает.
Возможно, поэтому Иешуа Га Ноцри заметил в разговоре
с Пилатом, что говорить правду легко и приятно. После
чего сообщил Прокуратору Иудеи, что «всякая власть явля-
ется насилием над людьми. Настанет время, когда не будет
власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек
перейдет в царство истины и справедливости, где вообще
не будет надобна никакая власть», за что и был вскорости
распят. Но Левию Матвею, как вы помните, до такого уров-
ня таланта, смелости и простоты еще долгий путь, и далеко
не все восходят на его трагическую вершину.
Поэтому начнем с простого: как взять в руки свой «пер-
гамент» и начать писать, а точнее, записывать, как говорит
Иешуа и что уже обсуждали мы в главе 8, посвященной
поэзии текста?
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 315
oooooo<>oooo<x>ooooo<x>oc>o<><xxx>c<kx>o<><><>oooooooooo<>ooo<x>ooo<>o<><>o<>oo<x>oo<>ooo<>ooooo<x><>oo<xx><>ooooo<><>ooo<x>ooo<><>>o<x>c><>oo
Образование и первые публикации
авторов малых форм
Лучше писать для себя и потерять читателя, чем пи-
сать для читателя и потерять себя.
Сирил Конноли
Если читатель не знает писателя, то виноват в этом
писатель, а не читатель.
Илья Ильф
Конечно, литературное творчество авторов малых форм
начинается с какого-никакого образования, в первую
очередь — домашнего. Однако надо признать, что та-
лант — дело сугубо личное. Примерно половина людей,
в последние полтора столетия посвящавших себя малым
формам, происходит из семей культурных, где родители
занимаются интеллигентными профессиями, читают детям
на ночь сказки и водят их по выставкам. Это не гарантирует
успешной литературной карьеры, но облегчает вход в сферу
писательства. Хотя иногда происходит и наоборот — чрез-
мерные ожидания или родительский авторитет удушают
юный талант как могучие сорняки — розовый побег. Одна-
ко если человек «слышит зов», то происходит ли он из об-
разованных слоев, или, напротив, из рабоче-крестьянских,
военных или инженерно-технических, — обычно он либо
откликается на него, либо гибнет. Погибель может иметь
разные формы — женщины чаще всего жертвуют собой
«ради семьи», мужчины — ради карьеры и социально-ком-
мерческого успеха. Случается, человек идет в «чиновники
от культуры», критики или редакторы — и вместо того, что-
бы писать самому, мешает это делать другим.
В любом случае вход на писательскую стезю (не путать
с графоманией) связан не столько с образованием или карь-
ерными планами, сколько с внутренним движением души.
Пособирав статистику, могу уверенно утверждать: едва ли
10% интересных, живых, пишущих авторов заканчивали
Литературный институт им. Горького, сценарный факуль-
тет ВГИКа или Высшие курсы сценаристов и режиссеров.
Больше того, редко случается, что писательское образо-
вание является у автора первым, если не говорить о лите-
ратурных студиях и кружках, где зачастую закладывается
любовь к писательству как таковая. Первым у публикую-
316 ♦ Как писать в XXI веке
оос<>о<х><>оо<х><>оо<хих><х><>о<><><х>оооо<х>о<>оо<><><><х><><><х><>с><>о<х>о<><х><^^
щихся авторов малых форм часто является филологическое
(МГУ, иняз или педвуз) или журналистское образование,
либо инженерно-техническое (математика, горное дело,
инженерия), или медицинское, либо философский или ис-
торический факультет. Некоторый процент писателей со-
ставляют бывшие художники, в единичных случаях пишут
музыканты или музыковеды. Проще говоря, довольно часто
писательство является для человека второй профессией.
Потому что поэт в России больше, чем поэт, и в 22 года
по окончании Литературного института молодой поэт, обу-
янный дивными рифмами с младых ногтей, претендовать
на владение умами может. Но в средней массе литерато-
ров — полезно иметь сносную профессию и интересный
жизненный опыт к моменту, когда вы начинаете пытаться
отвлекать людей от их жизни в пользу выдуманных историй
своих героев. Ибо жизнь сейчас довольно разнообразна
и пустокрылые герои ваши легко могут проиграть реальным
событиям у читателя дома и передаче по ТВ, новому кино-
фильму и утренней газете.
Что ж делать, пока ты начинающий писатель? Ну,
для начала, чтоб и было что есть, и было когда писать,,
хороши профессии, оставляющие какое-то количество сво-
бодного времени. Частенько будущие литераторы начинают
свою карьеру с преподавания в школе или вузе, или с возни
с собственными детьми и попыток объяснить и преодолеть
постоянно обостряющийся разрыв поколений. Тут важно
не впасть в дидактику или сюсюканье. Как? Проверяйте
на знакомых детях — они вам все прямо скажут.
Еще в писательство идут из научной работы или журна-
листики. Это, правда, может сослужить писателю опасную
службу — от нее сложно переходить к литературе: привычка
писать аналитично (левополушарно, сухо и обобщенно)
или газетно (правополушарно, эффектно и на злобу дня)
вытравляется с большим трудом. Больше того, иногда
она так сильна, что автор не замечает, что написанная им
статья — на самом деле не рассказ, а по-прежнему журна-
листский очерк или научная статья. Если эта беда вас на-
стигла — перечитайте главу 6 — и осознанно меняйте жанр.
В писательство приходят и с переводческой или редак-
ционной работы, но там другая сложность — литературно-
филологическая отделка текста может застить вам скрытый
за идеей текста сюжет. Тогда, понятное дело, надо вернуть-
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 317
о«х>оо<х>с><х><х><х><х><х><х><><>о<х><х>оо<>оо<х><>ооо<><><><>с><>хх><хх><х><>о<х><хк^^
ся к главе 3, чтобы ваши истории «заиграли». А главное —
понять, что вы хотите сказать сами, о чем оно — ваше,
собственное, оригинальное писательское высказывание.
В добрых чеховских традициях психотерапевты и врачи
тоже могут сочетать некруглосуточную практику с лите-
ратурным творчеством. Им, понятное, дело, главное —
не «залечить» пациента-читателя до смерти рецептами пра-
вильной жизни или депрессией целителя, «перегоревшего»
от тяжелых психомедицинских случаев. В противополож-
ность резкому, чрезмерно оптимистичному или «чернуш-
ному» журналисту, врач или психолог могут быть слишком
нейтрально-печальны и дидактически-назидательны. Это
может кончиться тем, что они не найдут решений для по-
ставленных перед их героями проблем. В таком случае вер-
нитесь еще раз к главе 4 и заставьте ваших героев совершать
подвиги, чтобы он не погиб, безуспешно взывая к сильным
мира сего, как печальйая магнолия в суровом еловом лесу.
Но, положим, все получилось и вы написали первый
шедевр, и ваши первые читатели сказали, что он неплох,
и даже знакомый критик не поморщился, и, в общем, вы
хотите это напечатать. Как и где? Ну, во-первых, вы може-
те прийти к нам в Школу малой прозы и поэзии, прогнать
через независимых, но дружелюбных критиков-читателей
и, если все пройдет хорошо, войти в пул работ, рекомен-
дованных Школой для издания в журнале «Литературная
учеба». Это ежемесячное издание — наш друг и партнер,
и, попав к его редакторам с нашей визой, вы имеете шанс
быть прочтенным и не утонуть в общем потоке желающих
разместить на его страницах свои шедевры.
У «Литературной учебы» есть большой плюс для начи-
нающих: они готовы печатать интересные произведения
с очевидными (или неочевидными) авторскими просчета-
ми, как раз для того чтобы при разборе эти недочеты пока-
зать. Вместе с вашей новеллой, рассказом, стихотворением
журнал опубликует разбор этого текста руки какого-нибудь
достойного и известного эксперта — редактора, критика,
писателя. Так что вместе с радостью видеть свой шедевр
напечатанным, вы получите письменную рекомендацию
именитого эксперта. А это всегда помогает в развитии
и карьерном продвижении на страницы изданий и книг.
Куда податься начинающему автору еще, кроме или по-
сле «Литературной учебы», очевидно предназначенной
318 ♦ Как писать в XXI веке
ОООФОООСОО
>oo0oooooo<x>o<>oooo<x>oooo<x><><>o<>oo<x>oc^^
для новичков? Давайте посмотрим, что делают известные
нам авторы малых форм. Ответ очевиден — залезть в про-
ект «Журнальный зал» (http://magazines.russ.ru/) и податься
во все приличные литературные журналы, публикующие
тексты в вашем жанре. Или, по крайней мере в те, что вам
понравились: для этого надо стать на время читателем и не-
много почитать публикуемое, хотя бы на страницах Интер-
нета. Вы почувствуете вкус, стиль и предпочтения журнала.
И если они вам близки по духу — шлите им свои шедевры.
А если нет — не тратьте ни бумагу, ни интернет-трафик.
Ибо редакторы ваши шедевры читают точно так же,
как вы оцениваете их журналы. Как метко написал мне
об этом Алексей Николаевич Варламов: «О том, какую про-
зу и поэзию редакторы считают интересной и пригодной
для публикации, я могу накидать очень много определе-
ний — живая, точная, искренняя, глубокая, психологи-
чески достоверная, неожиданная — и ряд сей продолжать
до бесконечности, но в конечном итоге все определяется
мозжечком: хорошо это или нет». Так что если у вас и ре-
дакции мозжечки настроены на разное, вам не стоит биться
головой об стену, уговаривать или завязывать «нужные»
знакомства в неподходящем по духу журнале.
Стоит заметить, что кроме тех, кто стремится быстро
опубликоваться, есть еще авторы, которые не жаждут ско-
рой славы и спокойно пишут в стол, пока не созреет серия,
сборник или иная коллекция работ, которые они считают
достойными печати. Такие люди часто публикуют сразу
первую книгу, но этот путь требует терпения, удачи, на-
стойчивости, «попадания в нужную струю» и большой веры
в себя, ибо издательства знают, что сборники рассказов
сегодня продаются намного хуже романов и их стоит выпу-
скать, только если автор уже достаточно хорошо известен
читателям. Бывает, что у издательства есть серия сборни-
ков рассказов, но это редкость — и редактор всегда в нее
возьмет скорей известного автора, чем нового, чьи продажи
непредсказуемы. Рынок есть рынок, господа.
Так что в разумные сроки неизвестному автору опубли-
ковать сборник рассказов в качестве первой книги можно
за свой счет. И это лучше делать по технологии Print-on-
Demand (печать по требованию), ибо в таком случае вы
платите только за верстку и постановку анонса книжки
на сайты книжных магазинов в Интернет. По этой техноло-
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 319
ООООООООООООООООООООООООООООООО0ООООООООООООООООООООООО0ОООООООООООООООООООФОФОООООООООФООООФОООООООООООООООООО
гии каждую книжку печатают под конкретный заказ, и она
стоит в среднем вдвое дороже средних офсетных экзем-
пляров, когда вам печатают тираж. Однако именно за до-
рогостоящий и нуждающийся в распространении тираж
вы и не платите. И вместе 100—200 тысяч рублей за счастье
быть опубликованным вы платите 10—15 тысяч, что, согла-
ситесь, очень выгодно.
Я свой «Джем» с избранным за пять лет издала в модели
Print-on-Demand. И не потому, что не могла бы его про-
бить в других издательствах, а потому, что хотела издать
«как есть», не сдавая на милость редактора, зарабатывать
на нем не планировала — это мое «высокое искусство
для вечности», но зато хотела, чтобы все желающие мог-
ли бы заказать эту книгу «всегда», ибо по этой модели «ти-
раж издания» никогда не кончается. Сборник стихов, если
вы пишете их хорошо, а значит, немного, можно издать
также за свой счет. И как мне кажется, лучше делать это
в микроформате, книжками размером в несколько санти-
метров в длину и ширину. Тираж в 200 штук обойдется вам
тысяч в 35, одна книжка будет стоить от 500 рублей, и все
это не так уж много для поэтической нетленки. Зато микро-
формат издания позволит читателям носить сборник с со-
бой всегда и чувствовать близость поэзии в любую минуту
жизни. Любому своему коллеге, партнеру или другу я могу
дать ссылку на «озоне» — и через пару недель он получит
книжку на дом за цену, которая не высока, если «Джем» ему
действительно нужен.
И последний вариант публикации, который я тоже
встречала: вы состоятельны настолько, чтобы издать книгу
самостоятельно или за счет спонсора из личных или дело-
вых кругов. Либо вы принадлежите к избранным кругам
и имеете друзей-издателей, симпатизирующих вашему
творчеству до тех пор, пока чтения во время домашних
посиделок и частных вечеринок не происходят достаточ-
но долго и успешно, чтобы кто-то из издателей не сказал:
«Слушай, а ведь давно пора все это у меня напечатать!»
И вам остается лишь, пожав плечами с деланным без-
различием, сказать: «Ну, давай». И тогда уже томно догова-
риваться о размере гонорара. Мечта, а не картина, правда?
320 ♦ Как писать в XXI веке
В погоне за славой: Сеть, конкурс,
коммерческое писательство
В меняющемся мире, претерпевающем быстрые преоб-
разования и социальные трансформации, поэты вторят
гражданским движениям и способны привлекать внимание
к несправедливости мира, так ж:е как и воспевать его кра-
соту. Мы видим потенциал новых технологий и коротких
сообщений, передаваемых посредством социальных сетей,
для придания поэзии нового дыхания, поощрения творчест-
ва и распространения поэм или стихотворений, способных
расширить наше представление о мире.
Послание Генерального директора
ЮНЕСКО во Всемирный день поэ-
зии 21 марта 2012 года
Анна: Принц взглянул на меня три раза, улыбнулся один
раз, вздохнул один раз.
Марианна: А мне Король сказал «Очень рад вас видеть»
один раз, «ха-ха-ха» — один раз, «проходите, здесь дует» —
один раз.
Лесничий: А для чего вам нужны все эти записи?
Мачеха: Не мешай нам веселиться, изверг! Пять
и три — девять знаков внимания высочайших особ. Ну, те-
перь, мои дорогие, я добьюсь приказа о признании вас первы-
ми красавицами королевства.
Евгений Шварц, пьеса «Золушка»
Да, я не сказала ничего про Интернет, сайты: проза.ру,
стихи.ру и т. д. Исследования мои показывают, что все-таки
это в основном прибежища графоманов. То есть и там мо-
гут встретиться приличные авторы, но они либо из тех,
кто не в силах заняться своей писательской судьбой, либо
из тех, кто в отчаянье или от незнания плюнул на нее во-
все. В основном такое впечатление, что это зона общения,
а не писательства, и тексты там являются скорее поводом
для беседы подобно тому, как мужчина старается заинте-
ресовать вас «своей богатой внутренней жизнью» прежде
чем предложить заняться сексом, потому что таков соци-
альный ритуал. Хотя, как говорила Кэмерон Диаз в фильме
«Отпуск по обмену», «я считаю, что значение прелюдии
в сексе сильно преувеличивают».
Так что сетевые ресурсы, именно в силу их доступности,
массовости и бесплатности, отсутствия отбора и обилия не-
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 321
ооо<>х><><к<«х><х>о<>с<><х>о<>оо<х><>о<х><х>ооооо<>>><х>о<х><х>о<>ооо«>осюо<х>^^
профессиональной критики, нужны вам, если писательство
для вас — приятное времяпрепровождение, аутотерапия
или повод расширить круг общения. Так, в социальных
сетях люди рассказывают о себе, выкладывают свои тво-
рения — фото, истории и пр. — для того, чтобы общаться.
Если такая цель у вас есть, используйте сетевые ресурсы
как инструмент «литературного общения», однако если
вам нужно больше, давайте разбираться со следующими
возможностями писательской активности.
Резонно заводить собственные сайты — сегодня это
стоит копейки, позволяет аккумулировать свои шедевры
и нужную для собственного продвижения информацию
в разумном сетевом формате. Безусловно, при этом, если вы
принадлежите к каким-то милым вашему сердцу литератур-
ным объединениям или проектам, стоит обменяться с ними
ссылками. Вся пресса сегодня имеет интернет-ресурсы
и во многом «уходит в Интернет», так что, имея регулярно
и по делу обновляемый «сайт-аккумулятор» вашего твор-
чества, вы автоматически индексируетесь поисковиками
и оказываетесь в выдаче по собственному имени, а также
изданиям и издательствам, где публикуетесь, сообществам,
к коим принадлежите, и событиям, где выступаете со сво-
ими шедеврами.
Более того, если вы не массовый писатель, то дорого-
стоящая раскрутка вашего сайта (дешевые уже не работа-
ют) окупаться не будет. Между тем если вы просто кладете
на него информацию более-менее регулярно, то через два
года (не раньше и не позже) поисковики сами начнут дове-
рять вашему ресурсу, подняв его и иные места расположе-
ния ваших материалов вверх по выдаче. И произойдет это
в соответствии с их реальным достоинством, ключевыми
словами и востребованностью, ибо именно способность
предлагать людям то, что нужно, и является главным свой-
ством Google или Яндекса. Введите в поисковике «Наталья
Гарбер» — увидите результат. Я ни копейки не вложила
в раскрутку своего имени в Сети, просто более двух лет
предоставляла своим читателям возможность читать уже
вышедшие материалы и не препятствовала их размещению
на других ресурсах. Если же вы писатель массовый, это
ваше издательство ради увеличения прибылей само про-
следит за оптимальной раскруткой вашего сайта и прочих
медиа-явлений. Думаю, именно в этом смысле писатель-
11. Зак. 181
322 ♦ Как писать в XXI веке
блогер и журналист-культуртрегер Александр Житинский
называл Интернет «формой бессмертия».
Начинающему автору не стоит забывать и про литера-
турные альманахи. Предложения об участии в них нахо-
дятся по ключевым словам по Сети, однако участие в них
может быть платным. А кроме того, в любом случае вам
следует поинтересоваться, как и где они будут продаваться,
ибо если дистрибуция организаторов слаба, то дело может
кончиться просто покупкой авторских самими авторами,
и никаких читателей вы не обретете. Хороший вариант —
если у конкурса или альманаха есть база читателей, выходы
на книжные магазины или возможность быть представлен-
ными на книжных ярмарках или иных событиях, где чи-
тающая публика склонна интересоваться новыми авторами.
Кроме литературных журналов, сайтов и альманахов, где
можно опубликовать ваш шедевр, есть еще литературные
конкурсы, более или менее значительно продвигающие
опубликованное. Самые крупные анонсированы в том же
«Журнальном зале», более мелкие можно найти, просто
введя слова «литературный конкурс» и текущий год в по-
исковике. Таким образом, кстати, вы отловите и небольшие
конкурсы, с которых не так страшно стартовать начинаю-
щему.
Конкурсов много, посему ниже я опишу наиболее акту-
альные для авторов малых форм.
Ведущие литературные журналы — «Знамя», «Октябрь»,
«Новый мир» и др. — ежегодно выбирают своих лучших
авторов и награждают их премиями своего имени. Кроме
того, для авторов малой прозы есть универсальная премия
имени Юрия Казакова за лучший опубликованный русский
рассказ года. Авторы прозы и поэзии до 35 лет могут поуча-
ствовать в официальном «Дебюте» или более «народном»
конкурсе молодежного издательства «Факультет», а свои
короткие рассказы до 10 000 знаков послать на премию
«Радуга». Повести авторов всех возрастов ежегодно конку-
рируют за премию Белкина, а сборники связных новелл,
рассказов и повестей можно подавать на премию имени
Федора Абрамова или Павла Бажова, конкурс «Москва-
Пенне» и даже на «Большую книгу».
Поэзию и прозу, включая дебютные произведения, при-
нимают на премию Астафьева. Недавно возродилась Новая
Пушкинская премия, где награждают не только за писа-
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 323
00<>(>5<Х>000С>0С>0<><ХЮ000С>0<>С><><>0<>00<>00<><>>Си>Х>0Ф00<>0<><>0<Х>0<>0<и>0<Х>0^
тельские работы в прозе и поэзии, но и за литературную
критику. Поэзия отбирается на приз журнала «Арион»
и «Международную отметину имени Давида Бурлюка», пре-
мию имени Андрея Белого или Марины Цветаевой, а так-
же на Бунинскую премию и «Московский счет». Великих
и знаменитых поэтов награждают дорогостоящей премией
«Поэт», но до такого счастья надо дожить и доработать.
Премия «НОС» Фонда Прохорова демократично прини-
мает сборники рассказов, эссе, повестей и новелл, разного
рода собрания фрагментарной, в том числе «сверхкраткой»,
прозы, а также дилогии, трилогии и прочие многокомпо-
нентные проекты при условии единства авторского замыс-
ла. Более того, «НОС» берет и межжанровые произведения
на стыке фикшн и нон-фикшн, прозы и поэзии и т. д.,
так что экспериментаторам тут дан зеленый свет. Прозу,
поэзию, публицистику и критику берут на Горьковскую
литературную премию и премию Бажова, стихи, эссе и пье-
сы — на «Илья-премию».
Исторические серии историй, а также повести и саги
от 200 000 знаков можно подать на премию Александра
Невского. Фантастический рассказ, повесть или сборник
новелл можно подать на конкурсы «АВС» под эгидой
Стругацких и группу премий «Интерпресскона». Сборники
патриотической прозы можно подавать на премию имени
Аксакова, а юмористические, сатирические и приключен-
ческие тексты — на премию Гоголя. Детские произведения
шлите на «Заветную мечту», конкурс Александра Грина,
а кроме того, на «Новую детскую книгу» издательства «Рос-
мэн».,
К юбилеям рождения великих писателей зачастую объ-
являются разовые или ежегодные специальные конкурсы
их имени. Так, в 2010 году к 150-летию Антона Павловича
возник конкурс «Чеховский дар» с номинацией «Необык-
новенный рассказчик», а в 2012-м прошел Каверинский
конкурс прозы и поэзии к 110-летию автора «Двух капита-
нов». Есть также форумы для молодых писателей, там тоже
можно не только поучиться, но и пробиться к публикации.
Если вы хотите работать на стыке литературных исследова-
ний и высокого искусства, стоит поискать в Сети и разно-
образные грантовые программы.
Короче говоря, премий и проектов много, есть круп-
ные и мелкие, причем все они возникают и исчезают, так
11*-
324 ♦ Как писать в XXI веке
ФОФОООООООООФОООООООООФООООООФФООООООФФФОООООООФОООООООООФОООООООООООООООООООООООООООФООООООФОООООООООООООООООО
что следите за ними по Сети. Во время кризисов ожидайте
спада всей этой активности. Учтите, что некоторые премии
присуждаются раз в три-пять лет, а другие не принимают
работы малых форм. И помните, что для большинства на-
град требуется, чтобы работа была опубликована, часто —
в виде книги, что представляет некоторое затруднение
и одновременно стимул для автора малой прозы и поэзии.
Конкурсный отбор шедевров — это, конечно, не всегда
гарантированная публикация. Однако призовые тексты
как правило, публикуют либо на сайте, либо в альманахе
конкурса, сборнике серии этих конкурсов или в партнер-
ском журнале. Шорт- и лонг-лист приличного конкурса
привлекает внимание издателей, журналистов и культур-
трегеров, — и вы получаете шанс на как минимум хорошую
рецензию и интересное творческое предложение как макси-
мум. А кроме того, конкурс — это повод отпозиционировать
себя среди других писателей, понять, чем вы отличаетесь,
что привлекает в ваших текстах профессиональных и обыч-
ных читателей. Это полезно для писательского развития.
Ну, что же, давайте двигаться дальше. Вот вы начали
писать, и даже кое-что опубликовали в журнале или альма-
нахе, а то и — за свой или чужой счет — выпустили первую
книжку. И порой даже провели ее презентацию в узком кру-
гу. А может, даже выиграли какой-то конкурс или вошли
хотя бы в его шорт- или лонг-лист.
Рассылая тексты, вы быстро выяснили, что все толстые
литературные журналы за публикации не платят, поэтому
печататься там стоит только для славы. Поэтому следую-
щим шагом автор, желающий повышения эффективности
своих писательских трудов, резонно ищет места, где можно
напечататься денежней — и проще, ибо знаменитые жур-
налы держат рукописи по полгода-году, и большинство
из них решительно отвергают. Я уж не говорю про серь-
езные издательства художественной литературы, на сайтах
многих из которых прямо написано: спасибо, что зашли,
наш издательский портфель переполнен, не присылайте
нам, пожалуйста, ничего в этом тысячелетии.
Поэтому давайте-ка поглядим, где еще вы можете пе-
чатать свои шедевры, пока вы не стали Пауло Коэльо, Ум-
берто Эко или Харуко Мураками, которых будут трепетно
звать в любые журналы и издательства при сколь угодно
переполненных портфелях.
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 325
ОООООООООФООООООООООООООООООООООООООФОФОООООООФОООООООООООООООООООФООООООООООООФООООФОООФОООООФООООООООООООФООО
«Коммерческий» вариант публикации малых форм
литературы, особенно прозаических, — это журналы
и газеты, от международных глянцевых до сугубо отрас-
левых или местных изданий. Многие из них публикуют
стихотворения в прозе или новеллы, очерки или расска-
зы, подходящие по тематике и стилю. Не презирайте эти
издания — приятно, конечно, дебютировать в «Новом
мире» или «Континенте», но если ваша реальная целевая
аудитория не читает эти прекрасные журналы, то ни твор-
ческого толку, ни тем более регулярного сотрудничества вам
там не дождаться.
Если на самом деле вы пишете для детей дошкольно-
го возраста или пенсионеров-дачников, девушек Cosmo
или жителей вашего городка, суровых военных или любите-
лей секса — чего тут стесняться, все это тоже люди. Пишите
для них как можно лучше, публикуйтесь там, где они смогут
вас прочесть. И работайте над собой, совершенствуя сюже-
ты и темы, героев и стиль, чтобы со временем расширить
свою целевую аудиторию до новых границ, соответствую-
щих вашим растущим писательским возможностям.
Несмотря на все коммерческие плюсы, читательское
признание изменчиво и смешно. Чтобы показать вам, на-
сколько, сообщаю давно случившуюся быль. Виктор Гюго
в расцвете славы получил письмо, адресованное «Само-
му великому поэту Франции». В минуту редкой для него
скромности, не распечатывая письма, он переслал его также
знаменитому Мюссе. Тот переправил тоже популярному
Ламартину, а когда письмо вновь возвратилось к Гюго,
он наконец с горечью убедился, что оно предназначалось
для стихоплета, печатавшего рифмованные фельетоны
в воскресных номерах одной популярной газеты.
Как думаете, получив сегодня письмо с таким адресатом,
куда направит его современная редакция? Думаю, либо
в мусорную корзину, чтобы не возиться, разнимая претен-
дующих на славу поэтов, либо в какой-нибудь не менее му-
сорный поэтический рейтинг, чтобы сделать себе из этого
пиар-кампанию по какому-нибудь полезному поводу.
Итак, если вы обнаружите, что вам не нужно внимание
царствующих особ, деловой элиты, политической тусовки
и литературных снобов, то ваша писательская жизнь станет
намного приятней. Потому что такие Короли и Принцы,
каких Шварц описал в «Золушке», существуют только
326 ♦ Как писать в XXI веке
оооо<х>оо<>скх><>оо<><>фф<х>о<>оо<>с>с<><>>оо<>ооо<х>ос>с*х>ос<>с>си>оо<>о<>о<х><><>оооо<х><^^
в сказках — уж поверьте бизнес-тренеру с многолетним
опытом. А если не верится — просто внимательным пи-
сательским взглядом вглядитесь в лица этих персонажей,
когда они снова мелькнут в телевизоре. И вы поймете,
для них ли вы пишете, или нет.
Место под солнцем для начинающего
автора. Писательство как профессия
По сравнению с писательством игра на скачках — солид-
ный, надежный бизнес.
Джон Стейнбек
Написать первую книгу легко, тяжело стать профес-
сиональным писателем и оставаться на этом уровне. Что-
бы жить на гонорары, есть два пути: писать много, дешево
и низкого качества, либо тратить на текст столько вре-
мени, сколько нужно, поэтому книги пишутся долго и денег
тоже мало.
Александр Прокопович, главный редак-
тор издательства «Астрель-СПб», из
выступления на круглом столе «Как
стать писателем в XXI веке»
Положим, вам так или иначе удалось напечатать первые
рассказы, стихотворения или даже книжку. Поздравляю,
это прорыв! Теперь вы вешаете публикацию в журнале дома
под стекло или ставите книжку на видное место при входе,
дарите сто экземпляров своей счастливой маме и рассы-
лаете радостную новость друзьям в любимой социальной
сети — я напечатан, ура!
Культурным знакомым и лицам противоположного пола
при знакомстве теперь со значением говорите «я пишу»
или «а еще я литератор». И, вдохновленные успехом, рассы-
лаете свои шедевры веером по престижным литературным
журналам. Их редакторы, получающие по пачке шедевров
в день, молчат или говорят — подождите. Вы ждете месяц,
несколько месяцев, год, чтобы во многих местах получить
отказ или эквивалентное ему затишье на том конце провода
или электронной почты.
Тогда вы понимаете, что надо разбираться с рынком
глубже. Покупаете и читаете эту книжку, а также несколько
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 327
или много других. Начинаете изучать книжный рынок, ис-
кать свою нишу, пишете пару сценариев для мыльных опер
или юморесок для эстрады, пробуете себя «литературным
негром», переводите пару сонетов или рассказов под заказ,
ваяете статьи или очерки для журналов — в общем, крути-
тесь как можете.
Начав мечтать о литагенте, обнаруживаете, что про-
фессионалы этого рынка интересуются только классиками
(особенно умершими) с огромным послужным списком
публикаций и премий либо известными медиа-персонами,
затеявшимися что-то написать для большего шику, порой
имея бюджет на раскрутку этого произведения. А дилетан-
ты просто стараются на вас заработать, беря деньги за чте-
ние и «доводку» ваших произведений, а потом объясняют,
что вы «не доходны» и идут раскручивать очередной роман
шоумена или политика на тему секса, успеха, денег и власти.
Вы понимаете, что рассчитывать надо на самого себя,
реально оцениваете свои силы — и наконец, честно при-
знаетесь себе, что в обозримом будущем малая проза
и поэзия кормить вас не будет. Или будет, но существенно
хуже вашей основной профессии. Или будет только в той
коммерческой форме, которая вас не устроит, потому
что отбирает силы на денежное от важного. В общем,
как говорит писательница Валерия Нарбикова, «я ищу
работу, на которую не буду ходить». И вы можете решить,
что не хотите подрабатывать профанацией искусства, те-
ряя силы на ненадежные заработки, сомнительную славу
или утомительное продвижение других авторов, а хотите
писать свое, важное, в наибольших объемах и в наилучшем
возможном для вас качестве. В общем, вы — писатель, этим
и интересны. А заработки — отдельная работа.
И пусть вам не будет стыдно, ибо даже русский классик
XX века Андрей Битов в интервью часто и долго называл
себя непрофессиональным писателем. А теперь о своем
профессионализме говорит так: «Полагаю, что я профес-
сионал. Потому что я чудовищно не люблю писать». Потому
что профессионализм в творческой области — это когда
вы зарабатываете на своем искусстве. А это вовсе не пока-
затель качества, — и так было всегда. Флобер доплачивал
за публикацию «Мадам Бовари» из своего кармана. Пушкин
вечно был в финансовых затруднениях. Достоевский гнал
главы романов под выход очередных номеров, чтобы было
328 ♦ Как писать в XXI веке
>оосмх>о<>х><><х>о<><х><х><>оо<х><>х><>с>ос><><х><><>><>о<><>о<>оооос><>ооооос>оооооо^
что есть. Бальзак писал под таким давлением кредиторов,
что ссадил прекрасное здоровье к пятидесяти годам.
Вальтеру Скотту ранняя и громкая слава принесла ко-
лоссальные доходы. Желая упрочить свое положение, он
вошел компаньоном в издательскую фирму, публиковав-
шую его книги. Вскоре фирма обанкротилась, и на писате-
ля свалился долг в 117 тысяч фунтов. Гордый и щепетиль-
ный, Вальтер Скотт отверг помощь Королевского банка
и безымянных пожертвователей. С этого момента он рабо-
тал до беспамятства, писал роман за романом, один хуже
другого. И пять лет спустя умер от истощения.
В нашей стране в советское время многие великие пи-
сатели заплатили за собственный талант и славу головой,
как покончившие с собой Маяковский и Цветаева, расстре-
лянный гений малой прозы прозаик Бабель или известный
поэт Артем Веселый. Знаменитая рассказчица Тэффи вы-
нуждена была эмигрировать и вести скудное существование
в Европе, «скрашивая невзгоды игрой» в виде собственных
рассказов. Бунин, Куприн и Набоков эмигрировали успеш-
ней, но безвозвратно. Великого мастера Зощенко затрави-
ли — в конце жизни он зарабатывал переводами и работал
сапожником. Судьбы Ахматовой и Пастернака были не лег-
че, каждая по-своему.
Платонов умер от туберкулеза, которым заразился, уха-
живая за вышедшим из заключения сыном. Великий поэт
Мандельштам умер в пересыльном лагере во время второго
срока за стихотворение «Мы живем, под собою не чуя стра-
ны...», и могила его не известна. Варлам Шаламов был осу-
жден в войну за заявление, что Бунин — русский классик,
потерял здоровье, но выжил, чтоб написать «Колымские
рассказы». Гениальный Даниил Хармс умер во время блока-
ды Ленинграда в отделении психиатрии больницы тюрьмы
«Кресты». Солженицын был приговорен к вечной ссылке
после лагерей.
Многие из оставшихся на свободе писали в стол, даже
не надеясь на публикацию: гениальный роман «Мастер
и Маргарита» был опубликован с купюрами через 26 лет
после смерти Булгакова. Шукшина, автора первого русско-
го рассказа о свободе личности «Алеша Бесконвойный»,
в 45 лет убила язва. В менее людоедские застойные времен
Даниэля с Синявским посадили, а Бродского выслали
«за тунеядство». Дивную Петрушевскую в СССР не печа-
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 329
ооо*>х>ооос><><><х><>ооо<х>оооо<х><>ос<>о<х>о<><х><>х><х>о<>о<>о<хк><к>ос>оооо<х>^^
тали больше десяти лет, потому что она писала «о теневых
сторонах жизни». А знаменитая ныне Людмила Улицкая
была уволена из НИИ общей генетики за перепечатку
самиздата в семидесятом году, всю жизнь проработала вне
госслужбы — переводила, писала очерки, делала инсцени-
ровки. Волна славы подняла ее в 53 года, когда повесть «Со-
нечка» в 1994 году была переведена во Франции и признана
лучшей иностранной книгой года, получив престижную
французскую премию Медичи.
Автор «Я спросил электрика Петрова, ты зачем надел
на шею провод» (да, да, у этого шедевра есть автор!) дивный
поэт и художник Олег Григорьев сидел за тунеядство и был
всячески гоним. Зато всего через десять лет после смерти
в 2002 году удостоился мемориальной доски. Там сказано,
что в этом доме он жил. А надо было на ней написать одно
из его самых дивных стихотворений:
Посиди в чулане —
И как можно длительно:
Серый город станет
Просто ослепительный.
Союзы писателей, съедаемые
микроорганизмами
— Вы — писатели? — в свою очередь спросила гражданка.
— Безусловно, — с достоинством ответил Коровьев.
— Ваши удостоверения? — повторила гражданка.
— Прелесть моя... — начал нежно Коровьев.
— Яне прелесть, — перебила его гражданка.
— О, как это жалко, — разочарованно сказал Коровьев
и продолжал: — Ну, что ж, если вам не угодно быть преле-
стью, что было бы весьма приятно, можете не быть ею.
Так вот, чтобы убедиться в том, что Достоевский — писа-
тель, неужели же нужно спрашивать у него удостоверение?
Да возьмите вы любых пять страниц из любого его рома-
на, и без всякого удостоверения вы убедитесь, что имеете
дело с писателем. Да я полагаю, что у него и удостовере-
ния-то никакого не было! Как ты думаешь? — обратился
Коровьев к Бегемоту.
— Пари держу, что не было, — ответил тот, ставя при-
мус на стол рядом с книгой и вытирая пот рукою на закоп-
ченном лбу.
330 ♦ Как писать в XXI веке
— Вы — не Достоевский, — сказала гражданка, сбивае-
мая с толку Коровьевым.
— Ну, почем знать, почем знать, — ответил тот.
— Достоевский умер, — сказала гражданка, но как-то не
очень уверенно.
— Протестую! — горячо воскликнул Бегемот. — Досто-
евский бессмертен!
— Ваши удостоверения, граждане, — сказала гражданка.
— Помилуйте, это, в конце концов, смешно, — не сдавал-
ся Коровьев, — вовсе не удостоверением определяется писа-
тель, а тем, что он пишет! Почем вы знаете, какие замыслы
роятся в моей голове? Или в этой голове? — и онуказал на го-
лову Бегемота, с которой тот тотчас снял кепку как бы
для того, чтобы гражданка могла получше осмотреть ее.
Михаил Булгаков,
из романа «Мастер и Маргарита»
Есть, конечно всегда есть путь в писательскую карьеру
через Союзы писателей и влиятельных персон этого мира,
но затруднение состоит в том, что в среднем со времен
Булгакова они практически не изменились. Лучшие люди
этих союзов представляют ценность сами по себе, как упо-
мянутый в этой книге первый секретарь Союза писате-
лей Москвы, критик Евгений Юрьевич Сидоров. Насчет
тех, которые сами по себе художественной ценности уже
или вовсе не представляют, вы вскоре после знакомства
с ними будете цитировать Мастера из известного романа,
когда при описании ужасной смерти Берлиоза он сказал
со злобой: «Об одном жалею, что на месте этого Берлиоза
не было критика Латунского или литератора Мстислава
Лавровича!»
Не надо думать, что Мастер просто потрясен неудачей
с публикацией романа, и потому несправедлив и одинок
в своих чувствах. Как говорил великий французский уче-
ный и философ Блез Паскаль в произведении «Мысли»,
пристрастие к собственному «я» заслуживает ненависти.
Так что это не эмоционирование, а осознанная оценка того,
что происходит с человеком, когда он отказывается от бога-
тейшего биосфероцентрического мышления в пользу собст-
венного микроскопического эго. Детали того, что с челове-
ком в этом случае происходит, я описала в 2012 году в книге
«Секреты Царевны-Лягушки».
Век назад великих русских писателей вопросы союзов,
объединений и званий тоже тревожили. У Викентия Вере-
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 331
ОООО»Ж>ОС>ООООООС><><>>О<Х><><Х><>ООО<Х<><><Х>ОО<Х>О<Х><ХК><>О<Хи><><>ОО<><>ЭО^^
саева есть дивная новелла на эту тему, и она так хорошо от-
ражает суть проблемы, что я приведу ее здесь полностью —
тем более, что в момент выхода этой книжки новелле сей
исполнится ровно сто лет:
«Было это, мне кажется, в конце 1912 или в начале
1913 года. Заседали мы как-то вечером в правлении «Кни-
гоиздательства писателей». Иван Бунин скучающе просмат-
ривал вечернюю газету. Вдруг он с сожалением воскликнул:
«Умер Мамин-Сибиряк!.. А мы как раз собирались избрать
его в почетные академики. Эх, жалко, не поспели! Тяжелая
его жизнь была в последние годы. Утешили бы старика».
По окончании заседания вышел я из правления с брать-
ями Буниными. Иван Алексеевич вдруг берет меня под руку
и спрашивает: «Как вы, Викентий Викентьевич, относитесь
к институту почетных академиков?» — «Нахожу, что это
черт знает, что такое. Из писательской массы выделяют
двенадцать человек, — почему именно двенадцать? — и на-
граждают их словом «почетный академик». И все считают
это какой-то важной наградой и смотрят на них среди
других писателей, как на генералов. Не люблю генералов
ни в какой области».
Бунин помолчал, потом сказал тихо и искушающее:
«А если мы вас выберем почетным академиком?» — «Буду
очень рад, — чтобы иметь возможность публично отказаться
от этого звания и указать на всю его комичность». «Жаль...»
На следующий день звонит мне по телефону Юлий
Алексеевич Бунин: «Викентий Викентьевич, брат меня
просил переговорить с вами. На его юбилее, как вы знаете,
присутствовало несколько почетных академиков. Между
прочим, они обсуждали кандидатуры на три имеющиеся
вакансии и постановили выбрать вас, как писателя-обще-
ственника, Мережковского, как представителя модернизма,
и кн. Сумбатова-Южина, как драматурга. Выбор обеспе-
чен, даже если бы остальные академики на это не пошли.
Из имеющихся девяти присутствовало на совещании пяте-
ро: брат, Боборыкин, А.Н. Веселовский, Овсяннико-Кули-
ковский и (кажется, пятым он назвал Златовратского, если
он в то время уже не умер). Но вы понимаете, — конечно,
если вы собираетесь отказаться, то они предпочтут вас
не выбирать».
И он стал мне пространно доказывать, что это учреж-
дение — весьма разумное, что вполне законно желание
332 ♦ Как писать в XXI веке
отметить заслуги достойного писателя и т. п. Тянуло меня
совершить предательство, — согласиться, а потом, после
выборов, с треском отказаться. Конечно, было бы небес-
полезно высмеять это учреждение. Но я ответил: «Если
они считают меня достойным, то должны бы выбрать не-
зависимо от того, откажусь я или нет. Пусть они действуют
так, как им повелит их совесть, а я буду поступать, как мне
подскажет моя».
Выборы были отложены на неопределенное время».
Позднее, в советское время более суровых литературных
объединений и процессов, будущий признанный классик
советской литературы Юрий Коваль выбрал стезю детско-
го писателя, когда познакомился с писательской средой
и получил отказ из «Нового мира». И тогда признался себе:
«Я всегда выпадал из какой-то общей струи... И в этот
момент я понял, что не попаду никогда... и во взрослую
литературу я просто не пойду. Там плохо. Там хамски.
Там дерутся за место. Там врут. Там убивают. Там не усту-
пят ни за что, не желают нового имени. Им не нужна новая
хорошая литература. Не нужна. Понимаешь. Там давят».
И потом всю жизнь писал в стол взрослую повесть о фанта-
стическом плавании фрегата под командованием капитана
Суера-Выера к Острову Истины.
Сейчас, конечно, времена в стране и литературе менее
классические, чем сто лет назад, о коих писал Вересаев.
Менее людоедские, чем в 1938 году, когда был закончен
роман Булгакова. И чуть менее ужасные, чем период бреж-
невского застоя, когда решал свою судьбу Коваль. Однако
за прошедшие времена иерархические модели человеческих
сообществ, включая литераторские, остались прежними.
И «квартирный вопрос» в виде открывшихся с перестрой-
кой дополнительных возможностей преуспеяния их только
испортил: к давлению литературных чиновников добави-
лись коммерческие поборы. Теперь вам предложат все те же
игры со скошенными к носу от постоянного вранья глазами
плюс «продвижение» ваших произведений и личного писа-
тельского бренда — за деньги, на которые вы сможете спо-
койно купить себе личный центральный стенд на Франк-
фуртской книжной ярмарке лет на десять, и с эффектом,
от которого вы будете отмываться все эти десять лет.
И по-прежнему преуспевающие поэты и прозаики
Рюхины думают, завидуще глядя на Пушкинский памят-
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 333
фс<>о<х>фооофооофо<>>>ж><><>ооо<>офо<>фо<>о<><х>оофоо<><х>ооо<>о<хи>с>ооо<х>ооооо<к>ос<ж>оофо<>о<х>оо<>фос<>ооооос><><>офооооо<>оо<х>оф<х>ф
ник на Тверской: «Вот пример настоящей удачливости...
какой бы шаг он ни сделал в жизни, что бы ни случилось
с ним, все шло ему на пользу, все обращалось к его славе!
Но что он сделал? Я не постигаю... Что-нибудь особенное
есть в этих словах: «Буря мглою...»? Не понимаю!.. Повезло,
повезло!.. Стрелял, стрелял в него этот белогвардеец и раз-
дробил бедро и обеспечил бессмертие». Впрочем, наблюдать
их продвижение по карьерной лестнице растущим достой-
ным авторам часто бывает очень полезно. Как писал Курт
Воннегут в «Колыбели для кошки», в каждом сообществе
должны быть такие члены, глядя на которых остальные
понимают: «Так жить нельзя!»
Чтобы не быть голословной, приведу еще одну цитату
из «Мастера и Маргариты»:
«— Ба! Да ведь это писательский дом. Знаешь, Бегемот,
я очень много хорошего и лестного слышал про этот дом.
Обрати внимание, мой друг, на этот дом! Приятно думать
о том, что под этой крышей скрывается и вызревает целая
бездна талантов.
— Как ананасы в оранжереях, — сказал Бегемот и, чтобы
получше полюбоваться на кремовый дом с колоннами, влез
на бетонное основание чугунной решетки.
— Совершенно верно, — согласился со своим неразлуч-
ным спутником Коровьев, — и сладкая жуть подкатывает
к сердцу, когда думаешь о том, что в этом доме сейчас по-
спевает будущий автор «Дон Кихота», или «Фауста», или,
черт меня побери, «Мертвых душ»! А?
— Страшно подумать, — подтвердил Бегемот.
— Да, — продолжал Коровьев, — удивительных вещей
можно ожидать в парниках этого дома, объединившего
под своей кровлей несколько тысяч подвижников, решив-
ших отдать беззаветно свою жизнь на служение Мельпоме-
не, Полигимнии и Талии. Ты представляешь себе, какой
поднимется шум, когда кто-нибудь из них для начала
преподнесет читающей публике «Ревизора» или, на самый
худой конец, «Евгения Онегина»!
— И очень просто, — опять-таки подтвердил Бегемот.
— Да, — продолжал Коровьев и озабоченно поднял па-
лец, — но! Но, говорю я и повторяю это — но! Если на эти
нежные тепличные растения не нападет какой-нибудь ми-
кроорганизм, не подточит их в корне, если они не загниют!
А это бывает с ананасами!.Ой-ой-ой, как бывает!»
334 ♦ Как писать в XXI веке
OOOO»>X>OOO<><X>OC<><>O<>OC>O<><><X>C>OOO<X>C<><>><>X>OO<>OO<X><>O<X><>O<>OOO<X>OOOOO<X>OC^^
Чтобы микроорганизмы человеческой низости и тще-
славия не подточили их организм, хорошие писатели
по-прежнему отдают себе отчет в том, что принадлежность
к любому писательскому союзу таланта им не добавляет.
И предпочитают официальным ассоциациям «игровые»
неформальные объединения Homo Ludens типа «Добро-
вольного общества охраны стрекоз» Константина Кедрова
сотоварищи — или «Багажа», созданного Битовым, Ахма-
дулиной, Алешковским, Жванецким и другими большими
русскими писателями.
Политизированные авторы часто входят в Русский ПЕН-
центр, занимающийся наукой или искусством, — в научные
и художественные сообщества, а причастные кино или жур-
налистике имеют дополнительное искушение к участию
в тамошних союзах и ассоциациях. В 2009 году в России
создан Гражданский литературный форум — независимое
собрание творческой интеллигенции, нацеленное на интег-
рацию региональных писателей в общелитературную жизнь
страны.
Праздник или фестиваль — тоже отличный повод
для регулярных встреч: ежегодно 21 марта можно собрать-
ся на Всемирный день поэзии, придуманный ЮНЕСКО
для придания нового импульса и признания поэтическим
движениям, а в апреле — на Международном Писатель-
ском форуме в Питере или на Фестивале верлибра в одной
из столиц. На последних двух проектах я, например, с удо-
вольствием выступаю. А поскольку самое естественное
объединение писателей происходит в литературных объ-
единениях близких по духу людей, поэтому я всегда буду
рада видеть вас в кругу участников Школы малой прозы
и поэзии.
Самостоятельное плавание в бурном море
на многовесельной лодке
Сюжеты своих детективных романов я нахожу за мыть-
ем посуды. Это такое дурацкое занятие, что поневоле при-
ходит мысль об убийстве.
Агата Кристи, из интервью
— Нельзя поверить в невозможное!
— Просто у тебя мало опыта, — заметила Королева. —
В твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день!
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 335
И в иные дни успевала поверить в десяток невозможностей
до завтрака!
Льюис Кэрролл, английский математик
и писатель, из детской книги «Алиса
в Зазеркалье»
В XXI веке жизнь писателя во многом стала намного
легче, но по-прежнему молчание читателей и нападки
критики, невозможность публикации или опасность го-
ворить правду быстро ломает малодушных. Однако упор-
ные не поддаются и еще настойчивее идут своей дорогой.
«Разбросанным в пыли по магазинам, где их никто не брал
и не берет, моим стихам, как драгоценным винам, на-
станет свой черед», — писала про это Марина Цветаева.
Ей вторил участник Лианозовской группы — известного
поставангардисткого творческого объединения поэтов
и художников (1950—1970-е), — поэт и прозаик Игорь Хо-
лин: «С публикациями я не торопился, да и, откровенно
говоря, потом мне на это стало просто наплевать. Я знал
твердо: придет время нашим стихам — и моим, и Генриха
Сапгира, и Яна Сатуновского, с которым я очень дружил,
и Всеволода Некрасова, обязательно придет такое время».
Сложность публикации творений и их невостребованность
при жизни — это далеко не только российская тема. В более
демократической Франции Стендаль, издав книгу «О люб-
ви» в различные исторические эпохи, обнаружил, что она
разошлась в количестве всего несколько экземпляров —
и просто продолжил писать. А теперь почти каждый из по-
купателей того издания чуть ли не удостоен специальной
монографии.
В общем, большинство писателей стараются исполь-
зовать ту или иную невозможность печататься, отсутствие
читательского отклика или критическую травлю, и даже
тюрьму, ссылку или эмиграцию, чтобы извлечь из выдан-
ных жизнью обстоятельств свой творческий плод и жизнен-
ный урок. Есть такая шутка: хороший поэт — это тот, кого
считают хорошим поэтом через пятьдесят лет после смерти.
Так что же делать сегодня начинающему автору? Ну,
во-первых, все упомянутые в предыдущем параграфе про-
фессии с относительно свободным графиком подходят
и для периода входа на писательскую стезю, и в том случае,
если вы решаете, что литература будет вашей второй про-
фессией. Или одной из многих. Лично мне нравится все,
336 ♦ Как писать в XXI веке
oooooooooc*>x>o<>oo<xkx>oo<><x><><k><x>ooc>oo<>o<>oo<x>o<x><>c>o<><><<k>o<>oooooo<>o^^
что я делаю в весьма различных областях. И чем дальше,
тем больше вижу я, что в занимающих меня разнообразных
проектах есть какая-то динамическая цельность. Переход
от одного вида важной деятельности к другому позволяет
моей многопроцессорной психике гармонически занимать
делом оба полушария мозга, не перегреваться от однообра-
зия тем или людского окружения, иметь возможность про-
двинуть одно направление работ в то время, когда другое
встало и ни с места (а это бывает!), и вообще — быть ближе
к реальному миру. Что для писателя — бесценный опыт
и необходимая психотерапевтическая профилактика.
Кроме того, если вы выбираете малые литературные
формы, я бы рекомендовала вам многообразие занятий
еще и потому, что рынок этой продукции динамичен, а ры-
нок вообще все время потрясаем кризисами. Так что сего-
дня вас отлично кормит газетная журналистика или телепе-
редача, а завтра предпочтительней затеять образовательный
арт-проект. Послезавтра стартует подходящая писателям
национальная культурная инициатива, а через два дня запу-
скается крупная серия событий, где вам стоит засветиться
спикером. Рядом телеканал нуждается в сценаристах, а ра-
дио и журналы — в редакторах. Потом наступает кризис,
и пока все эти возможности схлопываются в нелинейной
очереди, вы успеваете выжить, соображая, где у вас все-таки
есть стабильность, а где — открываются новые возможности
именно потому, что старый рынок рухнул. А еще на стыке
различных областей деятельности зачастую возникают го-
раздо более интересные задачи, сюжеты и возможности,
чем в переполненном желающими и скучноватом от повто-
рений писательском мейнстриме.
Если для самообразования обозреть занятия известных
авторов малых форм, вы обнаружите там примерно следую-
щий список. Многие из них ведут колонки в газетах или пи-
шут для журналов, делают передачи на радио и сериалы
на ТВ, работают редакторами в чужих или собственных
печатных или интернет-изданиях, занимаются культурны-
ми проектами или литературоведческой наукой под гранты.
Организуют фестивали, форумы и прочие культурные со-
бытия, финансирование под которые дает дополнительные
заработки. Порой делают свои журналы и даже издатель-
ства. Но тут есть опасность: как говорил Джордж Бернард
Шоу, «писатель, который начинает издавать книги, — это
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 337
корова, которая начинает в молочном баре торговать мо-
локом».
Есть, однако, и иные варианты выживания для авторов
малых литературных форм. Часто они преподают по про-
филю своей первой профессии, будь то технические науки
или филология, медицина или экономика. Если повезет, ез-
дят на Запад читать лекции и делать какие-то спецпроекты
на стыке науки и прикладных задач — это дает «финансо-
вую подушку». Некоторые, как я, пишут популярные книж-
ки в сфере своих нелитературных профессий. Другие идут
в завлиты театров или пописывают пьесы, сценарии и про-
чие телерадиосценические продукты на продажу. Работа
сотрудником музея или экскурсоводом, арт-менеджером
или переводчиком, сценаристом мультфильмов и востре-
бованным блогером в Сети, дизайнером и иллюстратором
книг — своих и чужих — тоже очень развивает писательский
потенциал, и зачастую позволяет сносно зарабатывать.
Те, кому надо больше денег, идут в рекламу или печат-
ные СМИ, занимаются копирайтингом и пиаром, дела-
ют карьеру на радио или ТВ. А еще идут в издательский
или книжный бизнес, становятся главными редакторами
и топ-менеджерами, а то и бизнесменами или чиновни-
ками, курирующими культурные проекты. Есть вариант
политической карьеры: вот, например, лауреат премии
«Национальный бестселлер-2008» за роман в рассказах
«Грех» филолог Захар Прилепин — член Национал-боль-
шевистской партии с 1996 года и соучредитель национал-
демократического движения «Народ», главный редактор
«Агентства политических новостей — Нижний Новгород»
и генеральный директор «Новой газеты в Нижнем Новго-
роде», ведет телепрограммы.
Путь это выгоден для продвижения, но опасен для ав-
торского развития — политика и серьезный бизнес погло-
щают человека часто без остатка. Опубликовать он при этих
связях часто может много, но Музы в тусовки нейдут и по-
литкорректности не любят. Так что на серьезные и глубокие
тексты часто не остается ни времени, ни сил, ни драйва.
И потом, как говорится, если бы писатели были хорошими
бизнесменами или политиками, они ни за что не стали бы
писателями. Хороший автор художественных текстов,
как известно, имеет дело с возвышенной идеей человека,
а потому конкретных людей понимает не очень хорошо
338 ♦ Как писать в XXI веке
<X*OOOO<><>OO<><><X><XhX>O<X><>X>OO<X><X><X><><X><X><>OC><><>O<X><X><X><><>O<XX^^
и легко может быть обманут или использован. При обще-
нии с умами корыстными и мелкими истинные писатели
страдают от их прагматизма и ограниченности, ибо твор-
ческий ум преображает и трансформирует реальность,
из вещей ничтожных делая великие. Сфокусировавшись
на приземленной реальности и поверхности вещей, писа-
тель теряет контакт со своим даром и впадает в тоску. Вы-
ражается ли она в агрессивной политической активности,
религиозном фанатизме или бытовом пьянстве, это всегда
нездоровье.
Так что если вы писатель, держитесь своей стези. А если
нет — не притворяйтесь им и займитесь другим обществен-
но полезным делом. Как говорил английский поэт XIX века
Перси Шелли в трактате «Защита поэзии»: «Богатый стал
еще богаче, а бедный — еще беднее, и корабль государства
движется между Сциллой анархии и Харибдой деспотизма».
Так что общественно полезных дел у приличного человека
всегда полно.
Задание. Ваша писательская стратегия
Я окончила литературные курсы, издала две книги для детей и встала
перед задачей их активного продвижения — с помощью профессиона-
лов, а не собирателей мзды. Поэтому я приехала на Международный пи-
сательский форум именно ради мастер-класса Натальи Гарбер — и уга-
дала. Она классная! Бодрая и пробивная, что очень мне симпатично.
С таким мастером можно не только посотрудничать, но и подружиться.
Я надеюсь, что Школа малой прозы и поэзии поможет мне и в творче-
ском, и в карьерном плане, благо проект нацелен на полный цикл под-
держки растущих писателей. По-моему, эта Школа дает открытое поле
для общения «молодых» писателей, начинающих в любом возрасте. Начи-
нать писать можно в любом возрасте, главное — не бояться. Однако очень
важно, когда критика твоего текста, столь необходимая для адекватного
анализа своего текста, звучит не как приговор, а как побуждение к даль-
нейшей работе. Тогда происходит творческий рост,
появляется уверенность в собственных силах. И, ко-
нечно, просто здорово иметь возможность прийти
в место, где можно обрести навыки и получить тех-
нологии, которые помогут писать лучше. Я думаю,
Школа малой прозы и поэзии — отличный способ
войти в писательскую среду в «удобных тапочках».
Елена Дмитрук, бывший менеджер по прода-
жам строительной компании, затем сотрудник
Газпрома, а ныне — детский писатель (Санкт-
Петербург), участник мастер-класса Натальи
Гарбер на Международном писательском фо-
Глава 11. Как автору малой прозы и поэзии стартовать ♦ 339
О<Х>ОСКХ>ОО<Х>О<>СиХ><>ОО<>О<><>>Х><><>Х>О<Х><><>О<>Х>ОС<иХ>ОООООООООООСм>^^
руме-2012 и клиент индивидуального литературного кон-
сультирования Натальи Гарбер в Пушкинских горах, лето
2012 года
1.	Сформулируйте стратегию Ваших публикаций
на три года вперед.
2.	Ваша звездная публикация: сделайте это!
Поскольку самая любимая книжка для меня это всегда
та, которую я пишу в данный момент, то книга, которую
Вы держите в руках, на сегодня — моя самая звездная
публикация. Не самая среди других, а самая, потому что —
только что изданная. Осенью 2012 года я выпустила также
не менее звездную «лечебную» книгу о психофизическом
оздоровлении «Секреты Царевны-Лягушки», начинающую-
ся с целительных верлибров — можете поглядеть. В бли-
жайшее время издам сборник стихов за 30 лет, еще не знаю
где, — но он будет.
3.	Напишите свою будущую писательскую историю:
вот на закате дней своих я вспоминаю...
Ничего не придумывайте. Просто мысленно войдите
в последние дни своей дивной жизни и напишите оттуда,
«как все было». Надеюсь, результат Вам понравится. Если
нет — переделайте свою жизнь, чтоб все сложилось как Вам
надо.
Глава 12
<хх>о<х><х><>о<><><><>о<><х><>оо<х><х>оо<>оо<х>о<><<^^
ЖИЗНЬ В ЛИТЕРАТУРЕ.
БЫЛИНЫ И БЫЛИ
СОВРЕМЕННЫХ АВТОРОВ
И ГЕРОЕВ МАЛЫХ ФОРМ
Под пушек гром, под звоны сабель от Зощенко родился
Бабель.
«Народная» эпиграмма 1924 года
Единственная проблема, которую действительно мо-
жет попытаться разрешить писатель и которая всегда
будет вставать перед ним вновь и вновь — это проблема
несоответствия персонального и общекультурного опыта,
подвижного и кровоточащего, языку литературы в его сию-
минутном состоянии.
Поэт и прозаик Валерий Шубин-
ский, из статьи «В эпоху поздней
бронзы»
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 341
Я не зяблик, чтобы все время петь одну и ту же песню.
Лев Толстой — Горькому в ответ на
упрек в том, что Толстой только что
сказал одно, а в «Крейцеровой сона-
те» по тому же вопросу имел в виду
прямо противоположное
Итак, если, позарабатывав писательством, вы решаете
отделить зерна от плевел и параллельно тем или иным спо-
собам добывания хлеба насущного писать свое «высокое
искусство для вечности», давайте поглядим, о чем нынче
пишут. И еще — в каких жанрах, ибо последние определяют
место применения автора.
Что толку слать сатирическую прозу в журнал поэзии, но-
веллу в театр, а газетный очерк — эстрадному чтецу? Что тол-
ку предлагать роковую трагедию как материал для мыльной
оперы на ТВ или зрелую лирическую поэму для детского
новогоднего утренника? И вообще: выставив свой шедевр
на рынок текстов любым способом, вы оказываетесь в об-
щем поле современных тем малой прозы и поэзии, лирики
и эпики, комедии, сатиры и трагедии. И чтобы вписаться
в эту ноосферу, вам надо понять свое природное место. По-
смотрим же на ландшафт этой ноосферы повнимательней.
Современные большие, коммерческие формы еще могут
взять читателя актуальностью героев или навороченно-
стью сюжета. Читателя малых форм этим не проймешь —
из-за небольшого объема, в котором слышится и весит
каждое слово, мы с вами находимся на стыке с поэзией
и высшими смыслами нашей все более странной жизни,
требующими современных форм выражения.
Поэтому осмелюсь сказать, что современные шедевры
малых форм, двигаясь сквозь язык, колеблют основные
понятия «здравого смысла», и в первую очередь — так на-
зываемой «реальности», т. е. видимой поверхности вещей
и явлений. Писатель Юрий Коваль и поэт Генрих Сапгир
когда-то сформулировали для себя писательское кредо, ко-
торое, думаю, можно положить в основание современных
малых форм: менять жанр как можно чаще, с каждой новой
вещью искать новые формы и жанры.
Можно делать это просто: сегодня писать лирические
рассказы, а завтра — юмористические. Можно сложнее —
сегодня проза, завтра поэзия, затем очерк, перевод, пьеса
и т. д., — кому что нравится.
342 ♦ Как писать в XXI веке
Храбрость называться собой
Твердят, что Байрону я подражал порой.
Но я такой вины не знаю за собой.
Заимствовать стихи меня не приневолишь.
Стакан мой невелик, но пью я из него лишь.
Альфред де Мюссе, французский поэт
XIX века, из драматической поэмы
« Чаша и уста»
Кто-нибудь всегда смотрит из-за твоего плеча, как ты
пишешь.
Мать. Учитель. Шекспир. Бог.
Мартин Эмис, современный англий-
ский прозаик и критик, начавший свою
карьеру с получения премии Сомерсе-
та Моэма для молодых писателей
Живя в эпоху постмодернизма, когда очень много хо-
рошего и гениального уже написано, издано, прочитано
и вошло в культурный генокод страны и мира, стоит созна-
тельно отвергать стандартные формы и банальные темы,
строить метафоры современной жизни, соответствующие
ей по глубине и сложности содержания, и по нелинейности
и «простоте» формы. Изучите традиционные эстетические
оси координат в вузе или самостоятельно, поподражайте
им достаточно для учебных целей, чтобы не делать слу-
чайных ошибок и очевидных нелепостей. А затем оставьте
чужие мерки, Бога ради, и пользуйтесь своим «мозжечком».
Сегодня вещи и понятия в хорошей литературе на каждой
странице сдают экзамен на право называться собой.
Почитайте потрясающего естествоиспытателя, автора
концепции биосферы Владимира Вернадского, а также фи-
лософа-мистика, «учителя танцев» и автора идеи четвертого
пути Георгия Гурджиева. Поглядите работы психиатра, про-
шедшего нацистские концлагеря Виктора Франкла и совре-
менного гениального и почти полностью парализованного
астрофизика Стивена Хокинга. Вникните в автора идеи
креативного разрушения и моделей экономических циклов,
захлестывающих нас ныне, экономиста Йозефа Шумпете-
ра. Поинтересуйтесь теорией конкурентных преимуществ
стран Гарвардского профессора бизнеса Майкла Портера.
Поинтересуйтесь и иной современной наукой и древней
культурой, из наиболее близких вам областей, чтобы чув-
ствовать ритм и силу жизни.
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 343
Прекратите покупать книжки о том, как перестать бес-
покоиться и преуспеть: успех — убогая и неподходящая за-
дача для писателей, тут Варламов прав, а тревога — движу-
щая сила творчества — прочтите на эту тему замечательного
психолога Ролло Мэя.
Современная проза и поэзия одновременно глубоко ми-
стичны и безыскусны, «в рифму» к достигнутому уровню
знания человечества о себе и мире. Литература создает ги-
перпространство и гиперреализм, за которым вскрываются
древние силы природы и традиции наций. Современный
автор, как, например, Аркадий Ровнер, ищет мистический
смысл существования человечества и глубинные формы
причастности высшим силам Вселенной, — и только так
и тогда обретает свой собственный творческий путь. Чтобы
прийти к себе, нужно пройти через мир, говорил великий
психолог Виктор Франкл.
Современный автор обжился в абсурдном социальном
мире и не боится продолжать реальные события в следую-
щие из них безумные смыслы, как это делал Кафка и де-
лает Пьецух, взаимозаменяя вымышленное и настоящее,
возможное и нереальное в парадоксальном ходе сюжета.
Талантливые люди сегодня оставили ложное милосердие
ради истинного понимания и пишут без снисхождения
и жалости, поэтически «густо» и сюжетно бесстрашно,
потому что только так можно пройти через плотные слои
непрекращающегося творческого кризиса, коим является
жизнь осознанного человека в наше время.
Современный автор привычен к непредсказуемости сла-
вы, смертности и забвению всего тварного мира, а уж соб-
ственного творчества — и подавно. Он знает, что последним
словом писателя является молчание, что поэзия не в слове,
а только в связи слов, вблизи и выше их. Он признает сны
такой же реальностью, как та, которую видит, открыв глаза,
и видит, что везде, как писал Валерий Шубинский:
А там какие-то чудные существа,
Сбежавшие от древнего юнната,
Рычат — и рык походит на слова,
Которые и понимать не надо.
И ржавый шланг, и облысевший кот,
И дяденька с зонтом, что вышел к остановке, —
Все обретет свой смысл, добудь лишь код,
344 ♦ Как писать в XXI веке
И слепится в слова, как черточки в шифровке.
А если этот смысл к утру сгорит дотла,
Хоть звуки голые ты выведешь из ада,
И подберешь им вновь значенья и тела,
Хотя тебе и знать-то их не надо.
Современный поэт — контактер с иными мирами из 95%
неведомого нам окружающего мира, и, укрощая «пленитель-
ное зло» поверхностных заблуждений, он спокойно и мучи-
тельно ждет, пока пройдут века и народным массам станет
известным то невидимое им, что он чувствует всегда и непо-
средственно созерцает в моменты Богоданного вдохновения.
Как говорил Маяковский, «у нас в запасе вечность».
Эксперименты с формой делают прозу и поэзию не-
сколько «филологической», и вместе с ними, подобно
Пастернаку, мы движемся от сложных форм юношеской
поэзии к неизбывной простоте поэзии старости. Ищущий
решений в науке параллельно и одновременно с искус-
ством постмодерна стирает границы между научной прозой
и лирическим стихотворением, оба становятся сюжетной
эссеистикой с собственными ритмами, и автор, а за ним
и читатель дают право любому творческому тексту быть
настоящей литературой. Мы живем среди реальных персо-
нажей и вымышленных героев с легкостью, которой почти
не замечаем, — и приехав в Пушкинские горы, называем
Тригорское «усадьбой Лариных», от которой по совершен-
но реальной дороге проезжаем к Пушкину в Михайловское,
где слушаем, как он беседовал с Онегиным...
В итоге, например, рассказы Николая Байтова, лауреата
премии Андрея Белого в области прозы в 2011 году, отли-
чающиеся изощренным интеллектуализмом, ибо их сюже-
ты строятся на явных или неявных отсылках к проблемам
философии и культурологии XX века, а особенно — к во-
просам диалектики подлинного и фиктивного. В итоге
тексты Байтова сочетают игру документальных и худо-
жественных вкраплений, и вы не можете определить, где
правда, а где вымысел. Стихи его не менее сложны, полны
аллитераций и необычных видов рифм, а текст являет собой
одновременно культурологический эксперимент над самим
собой и реальностью XXI века:
Тупо смотрю: предо мной условно-конкретны
тостеров, ростеров, блендеров новые бренды.
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 345
<х>оо<>х><<<><»ооооооо<>оооо<><>ооофофоооофо<>ооооооо<><х>оооос><>>>><х>оо<>о<х>оо<>о<><х><>ф<х>оо<>с<>оооооооооо<>оо<х><ж>о<к><х><>ооо<»<>
Бледные призраки стаями сходятся в войско.
Буря набрякла. Того гляди грянет геройство.
Если, поэт, ты не посыльный генштаба,
если пакет от маршала Витгенштейна
тотчас нам не вручил — тогда я не знаю...
Худо, наверно: расправа будет мгновенна.
Некогда мыслить. Бегут стремительно тучи.
Каждая следующая предыдущей жутче.
Буря, как ягода, соком черным набрякла.
Скоро в глаза нам молния брызнет ярко
и осияет с точностью до сантиметра
сканнеров, скутеров, миксеров быстрые бренды.
В бой квадроциклы, построясь ассортиментом,
ринутся гневно. Расправа будет мгновенна.
Оставьте утлые представления о реальности, господа.
Не только во времена Бальзака «Евгения Гранде» и образ
утраченных иллюзий были реальней многих настоящих
людей и событий — так было всегда. История самого писа-
теля делает его не менее литературным былинным героем,
чем порожденные им персонажи. Авторский голос спосо-
бен связать живого человека, пишущего эти строки, с давно
погибшим Андреем Платоновым, частенько упоминаемым
как предтечу современной малой прозы, и Даниилом Харм-
сом, к которому восходят многие вершины современной
поэзии. Автор, находящийся по Бродскому в зависимости
от языка, — такое же порождение процесса развития чело-
вечества, как и его литературные творения. Роман о розе
так же возможен сегодня, как «роман» с психоанализом,
войной, смертью и документом.
Повиновение судьбе
Одни рождаются великими, другие достигают величия,
к третьим оно нисходит.
Уильям Шекспир, из комедийной пье-
сы с Двенадцатая ночь»
Что все это объединяет, кроме языка, который кажется
лишь тканью художественного произведения? Современ-
ный человек, часть единого человечества, критически
346 ♦ Как писать в XXI веке
распирающего реальную биосферу своим присутствием.
И при всех наших недостатках, как верно сказал Эдуард
Шульман, «есть только тот человек, который есть. В Древ-
нем ли Риме, Вавилоне, в Москве, в Австралии, в штате
Канзас. Природа его незыблема. И всякая мечта о так на-
зываемом «новом человеке» грозит ликвидацией человека
реального». Поэтому осознание и обретение того истинно-
го — внутреннего и внешнего — человека, коим является
автор и иные известные ему люди до и после их смерти, —
по-прежнему одна из центральных писательских задач.
Кстати, именно про героя рассказа Шульмана «Трубач»
Макс Фрай в критическом обзоре конца 1990-х написал,
что мальчик этот кажется «представителем какого-то иного
биологического вида. Не человек, по крайней мере, не со-
всем человек. Иная логика, иные побудительные мотивы,
иная реакция на происходящее. Этот странный образ вы-
писан столь полно и достоверно, что дух захватывает. Я бы,
кстати, не удивился, если бы в самом конце рассказа выяс-
нилось, что «мальчик» — муравей, или шмель (Пелевиным
навеяло); или просто дело происходит в каком-нибудь ином
мире (на другой планете, если так будет угодно любителям
фантастики). До сих пор, насколько мне известно, в рус-
ской литературе подобные эксперименты с психологиче-
ской мутацией героев удавались только Андрею Платонову.
Для меня же «Трубач» — это прежде всего история челове-
ка, легко, без принуждения и без излишних размышлений
повинующегося судьбе».
Да, я думаю, нам — как литераторам и людям — пора
легко повиноваться судьбе, принимая реальность всех
миров, касающихся нас, особенно — вне нашего ведома
и понимания. Малая проза и поэзия, верно «услышанные»
и точно «записанные», — один из способов этого счастли-
вого повиновения, с открытым умом и сердцем, и без неле-
пых потуг эгоцентричного мелодраматизма, застилающего
красоту истинного устройства этого прекрасного мира.
Если приглядеться, то вы увидите — любой факт окру-
жающей вас жизни настолько невероятен, что благоговение
перед жизнью, проповедованное нам в прошлом веке муд-
рым врачом Альбертом Швейцером, — это вовсе не высо-
кая философия, а самая что ни на есть эффективная модель
бытования. Натюрморт с оставленной после обеда посудой,
профиль бомжа или технический прибор может быть без-
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 347
офофооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо
мерно лиричен, если вы увидите, что так оно и есть. Глав-
ное — увидеть, услышать, почувствовать. Ведь художник —
это не тот, кто может изобразить, а тот, кто может именно
что «увидеть» форму, цвет, обертон, пятно, красоту и силу
явленного нам мира и тайных его глубин.
Нет нужды в мифах, особенно — социальных, зато очень
ценен антимиф: смените свой бытовой, замыленный взгляд
человека, «чьи сказки давно сыграны», откройте глаза по-
шире и поглядите свежим эстетическим взглядом на про-
исходящее в обществе. А дальше — помните Бродского? —
верное этическое видение проистечет из эстетического.
В изгибах и парадоксах живой речи вы увидите живые
характеры и истинные сюжеты в чистом воздухе абсолютно
реального художественного вымысла.
Да, все это — очень личные процессы. Друзья мало-
известного советского писателя и поэта Михаила Соков-
нина, автора минималистского стихотворного шедевра
«у-//ли-//зну-//ли», ощущали его творчество совершенно
неотделимым от его личности. Им не приходило в голову,
что люди, не знавшие автора, могут полюбить его произве-
дения. И они очень удивились, когда круг «по-читателей»
расширился и произошло то, что Конфуций называл «ис-
правлением имен», когда после периодов смуты, террора
или депрессии живые и настоящие тексты встают на свои
истинные места в пантеоне памяти.
Кстати, Соковнин был очень образованным челове-
ком, — и это можно порекомендовать как путь современно-
му автору малых форм, ибо образование помогает «не пи-
сать лишнего» — только то, что услышано, увидено, учуяно
«из высших сфер» и действительно стоит записи — своим,
уникальным голосом. Образованность позволяет даже
традиционные по форме стихи сделать «двузначными»:
это будет не только сам текст, но еще и исследование воз-
можностей поэзии или прозы, рефлексия о стихосложении
или «говорении прозой». Подбирайте подходящую технику
письма к услышанным звукам, увиденным пятнам, осязае-
мым поверхностям и глубинам мира — смотрите на него
не только как писатель или поэт, но и как художник и му-
зыкант, как режиссер и хореограф, как ученый и разнорабо-
чий, как практик и теоретик, как живая и неживая природа,
как биосфера и космос. Как это делать?
348 ♦ Как писать в XXI веке
Вот предсмертный шедевр Соковнина. Он страдал вро-
жденной болезнью сердца и умер в 37 лет. Последнее сти-
хотворение из больницы звучало так:
Мы рыбы. Нас из моря Смерти
На сушу жизни бросил вал
А может быть нас взяли сети
И воздух рот нам оковал
И мы лежим себя не знаем
Не смея стронуться с песка
Пока из глуби вод за нами
Не хлынет мощная рука
Я не стала ставить знаки препинания — как выловила
эти строки из Интернета, как и воспроизвожу. Это стихо-
творение — из числа «последних», когда все самое сложное
и самое простое сходятся на вершине мира, и человек видит
это ясно и спокойно.
Из этого состояния, достижимого, кстати, и при жизни
(быть или не быть в нем — вот в чем вопрос, как говаривал
принц Датский), сама собой возникает четкость и вы-
веренность языка и интонаций, минимализм описаний
(«горлышко бутылки блестит» — и вы видите всю ночь
как на ладони, помните, у Чехова?). В жизни на близком
фоне смерти именно неброскость истины становится клю-
чом к секретам мира.
Тема смерти — вообще одна из наиболее часто возни-
кающих в малых формах. Лироэпический взгляд неизбежно
наводит на мысли о малости и конечности собственного
существования на фоне величественных просторов миро-
вого космоса. Однако современный взгляд на этот вопрос
неизменно выражается в жанре трагикомедии, ибо только
так можно одновременно отразить огромную личную зна-
чимость и космическую ничтожность своего неизбежного
физического конца.
Чтобы сбалансировать поэтическое видение смерти,
приведу современную, ироническую и «рациональную»,
малую прозу современного автора Александра Селина:
«Сбоку летела Смерть. Худая, в белом развевающемся
балахоне. Смерть то раскидывала конечности, то группи-
ровалась, чтобы находиться на одном уровне с обреченным
парашютистом.
— Говори последнее желание, живо! — кричала Смерть,
пытаясь быть слышной через шум и свист воздушных пото-
ков. — Живо, тебе говорю!
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 349
ОФОО«Х>ООС<>0<>Х>ОФО<><>00<><Х><Х>0000<><><>0<>С<ИХ>ФОО<>>Х>0<Х><>0<><Х>0<>С>^^
Лацис молчал, уже весь окаменевший.
— Рюмку водки и закурить не предлагаю, — кричала
Смерть, — не удержишь на такой скорости! Может быть, де-
нежный перевод родственникам, а? Отомстить укладчику?
Лацис не ответил.
— Ну, чего? Язык проглотил от страха? Давай желание,
мать твою! Сейчас разобьешься. Живо думай, дурак!
Лацис по-прежнему молчал, загипнотизированный
приближающимся зеленым полем и растущей прожилкой
поселковой дороги.
— Ну, хоть что-нибудь... мне что ли за тебя думать? Все,
уже нет времени. Считаю до трех: раз, два, два с полови-
ной... три!
— Запасной парашют, — пролепетал Эдвардас (другого
просто не было в мыслях).
Смерть удивилась, но все же кивнула головой».
Как говорил про такие моменты один мой клиент, топ-
менеджер крупной винно-водочной компании, в нашем
деле без юмора не выжить. В литературе это еще более важ-
но. В частности, потому, что все ваши литературные экспе-
рименты о жизни и смерти в голове читателя оказываются
на фоне окостеневших образов классиков, коими пичкают
наших школьников до состояния полной бесчувственности
к литературе. Тот же Пушкин, как известно, «солнце нашей
поэзии», — программой курса литературы обожествлен
и утилизован донельзя, но не прочитан, а вписан в нелепый
социальный стандарт знаний, обязательных к изучению
во время и забыванию после школы.
Вы «играете в классики» на фоне великих, из которых
дух вынули вон.
Гармония как обязанность
Я искал новую гармонию в языке, которую и находил.
Поэт Генрих Сапгир
«У них в Питере был Бродский, а у нас в Москве — Сап-
гир», — говорили в литературных кругах во времена застоя,
чтобы обозначить разницу в литературных вкусах двух
столиц. Классик русского авангарда Генрих Сапгир был
350 ♦ Как писать в XXI веке
00<>>>Х>00<Х>0<Х>00000<><>СК>000<>0<><>00<>С><><>СМХ>С<Н>С>0<Х><>0<ХИХ><^
наследником и продолжателем дела гениальных творцов
русского поэтического языка — от Василия Тредиаков-
ского до Велимира Хлебникова. Начал в 1950-х с социаль-
ной сатиры, но быстро вошел во вкус изящных игровых
форм и расширил свою творческую палитру до диапазона
от пейзажной лирики до гражданской поэзии. Он создал
несколько циклов классических сонетов и в то же время
разрабатывал новые, экспериментальные формы, про-
должающие традицию русских футуристов и немецких
конкретистов, — например, «Послания на неведомом
языке». К концу жизни пришел к лаконизму в сочетании
с разнообразием выразительных средств, гармонизировал
экспериментирование и точность деталей, сочетал гротеск
и искренний пафос, и в стремлении к экстатическим со-
стояниям духа остался верен идее творческой игры. Вот
достойная биография поэта.
Его коллеги по XX веку искали себя в традиции евро-
пейской абсурдистской прозы и японского минимализма,
в витиеватой русской словесности от Аввакума до Андрея
Белого, в обериутских экспериментах Хлебникова и ге-
ниальной простоте Пушкина, во французском модерне
и немецком конкретизме, в чудовищной парадоксальности
образов от Кафки до Платонова, далее везде. Подбирая об-
общающую метафору для этих поисков, я нашла вышедший
в Париже в середине 1990-х сборник программных эссе
поэта Вадима Козового под названием «Поэт в катастрофе».
Пожалуй, это название точно отражает тему русской поэзии
XX века.
Учитывая коллапс биосферы, в который мы вошли
в XXI веке, стоит заметить, что, как обычно, искусство
оказалось на шаг впереди жизни. А поскольку ночь бывает
темней всего перед рассветом, то, наверное, в нашем веке
темой поэзии должно стать биосфероцентричное выжива-
ние человечества — или его гибель, видимая поэтам с кос-
мических высот, несмотря на равняющую их с прочими
смертными уязвимость телесного воплощения. Эта тема,
как мне кажется, должна быть проникнута нежностью
ко всему живому, кое-где уже проглядывающей в детской
литературе, в которую были вынуждены из сурового писа-
тельского мира нырнуть трепетные авторские души.
Это видение высшего порядка приходит часто через
личную трагедию, пережитую до состояния внутреннего
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были >351
мира. Вот, например, повести и рассказы писателя Геор-
гия Балла, мужественно прожившего двадцать лет после
смерти жены-поэтессы и сына-художника, — и умершего
в 84 года в 2011-м. Всю жизнь Балл с трогательной тепло-
той и образной насыщенностью писал детские рассказы,
пробуждая в маленьких читателях сокровенное творческое
начало и укрепляя их веру в силу добра в наши непростые
времена. Его первый роман для взрослых назывался «Боле-
вые точки», первый сборник повестей и рассказов — «Сме-
юсь и плачу вместе с тобой», вышел за год до смерти сына,
талантливого художника, прозревавшего в своих работах
«иной мир» души человека.
Через год после сына умерла жена, а через девять лет
Балл издал собрание своих рассказов под названием «Вверх
за тишиной». Его проза двух последних десятилетий была
проникнута мотивом преодоления смерти и боли, причаст-
ным переживанием чужой беды до высокой ноты принятия,
мистерией надежды и доброты, любовью к каждому, даже
потерянному человеку, принятием самых несовершенных
человеческих проявлений. Балл почувствовал в человече-
ских драмах дыхание вечности, а в смерти — ту остроту
и пронзительное ощущение жизни, из-за которых, как счи-
тали древние греки, бессмертные боги завидуют нам, смерт-
ным. Ибо именно возможность утратить нашу жизнь делает
все наши человеческие перипетии такими ослепительно
трагикомичными и просветленно печальными. Ибо суще-
ствование жизни в биосфере — это такое волшебство, а ее
конечность для каждого существа так неизбежна, что всё
происходящее внутри и вне любого человека — от малоду-
шия до величия — вызывает нежность с той высоты, откуда
может это видеть писатель или поэт.
Чтобы описать такое видение мира, нужно быть точным
и внимательным к художественному слову и общему стилю
ваших текстов, скрупулезно и тщательно — как Бог! —
работать над каждой деталью создаваемого мира, нежно
и честно проявлять душу и тело каждого явления, процесса
или вещи. Ибо если писатель ощутит эту ценность жизни,
то в каждом ее проявлении он увидит небывалый смысл
и гармонию, а еще — изумительную, музыкальную точность
расположения всего существующего в мире и отточенность
формы этого существования. И если вглядеться в любой
кошмар, вы увидите ту нежность и удивление, с которыми
352 ♦ Как писать в XXI веке
Бог смотрит на всякое творение. И да простят меня другие
литературы, мне кажется, что именно это отношение отли-
чает русскую традицию.
Отличает настолько сильно, что управляет любым пи-
шущим, опытным или начинающим. Так, во время летней
Школы малой прозы и поэзии 2012 года в Пушкинских го-
рах мы втроем с театральным педагогом Катей Громаковой
и ее ученицей Викой Кудрявцевой сели писать круговое
хокку. В таком стихе последняя строка предыдущего хок-
ку — это первая строка следующего. Мы писали о трав-
матичной теме мрачного наследства, калечащего жизнь
выбранного нами реального юного героя. И за шесть часов
работы выдали целительную историю трансформации кош-
мара в гармонию:
ВОЗДУШНЫЙ ЗМЕЙ
(сквозная серия хокку)
Лишь дорисую
Дракона — он оживет.
Я с ним не справлюсь.
Не плакать. Не чувствовать.
Шок лучше боли.
Я строю лабиринты,
Чтобы бродить прочь
От древнегерманского
К русскому царю
С тайным именем Левши —
В честь покойного.
Глушу музыкой демонов
Дар — как погибель.
Извращенный эротизм
Жесткого бита
Помогает быть змеем
Сильней дракона
Во мне. Человеческий
Голос баяна
Пропоет душу мира
До ангельских сфер.
Пора стать собой.
Доиграю дракона
И взлечу на нем.
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 353
Последнее хокку — отдельное, не закольцованное с пре-
дыдущими. Как последние две строки в сонете, оно выводит
героя и читателя из повторений его Колеса Сансары в но-
вый мир. Там, конечно, тоже могут случиться повторения,
но уже — другие.
Чем хуже, тем лучше.
Парадоксы писательской судьбы
Какую биографию делают нашему рыжему!
Анна Ахматова, о травле Иосифа
Бродского в СССР 1960-х
Литературного процесса нет, есть только гений, кото-
рый все решает.
Поэт Виктор Соснора
Дело в том, что мучительное лирическое осознание тра-
гикомичной российской истории и своего места в ней дает
поэтам и писателям уникальную возможность трансфор-
мации личности — особенно в XXI веке, когда остальные
цивилизованные страны стали более-менее комфортным
местом для жизни. Вот вам пример: петербургский 74-лет-
ний поэт Виктор Соснора получил национальную премию
«Поэт» в 2011 году. Какая судьба стоит за этой скромной
новостной строчкой? Родился в семье ленинградских цир-
ковых артистов. Дальше, как в предисловии к сборнику
стихов Сосноры «Всадники» писал в 1969 году Дмитрий
Лихачев, поэт «пережил в шестилетнем возрасте блокадную
зиму Ленинграда 1941/42 г., был вывезен из Ленинграда
по Дороге жизни под пулеметным обстрелом с самолетов.
Он очутился на Кубани и был со спасшей его бабкой захва-
чен немцами. В семилетием возрасте он трижды побывал
в гестапо, а затем жил в партизанском отряде, которым
командовал его дядя. Этот отряд и его командир были
расстреляны фашистами на глазах у мальчика. Он спасся
только потому, что за четверть часа до расстрела сам был
ранен в голову осколком мины. Он видел расстрел отряда
сквозь застилавшую ему лицо кровь».
Чудом спасшегося мальчика нашел отец, командир
корпуса Войска Польского, и Виктор в роли «сына полка»
12. Зак. 181
354 ♦ Как писать в XXI веке
дошел до Франкфурта-на-Одере: в качестве снайпера стре-
лял по неосторожным немцам. В 1955—1958 годах служил
в армии, в районе Новой Земли, на испытаниях, связан-
ных с «атомными экспериментами», получил облучение.
В 1958 году было опубликовано первое стихотворение
Сосноры, а в 1962 году вышел сборник стихов «Январский
ливень» с предисловием Николая Асеева, о котором Мая-
ковский писал: «Есть у нас еще Асеев Колька, этот может,
хватка у него моя». Асееву же Соснора посвятил свой сле-
дующий сборник «Триптих» в 1965 году. Одновременно
с подцензурными публикациями в советских официальных
издательствах, тексты Сосноры расходились в самиздате
и публиковались в тамиздате. Он был единственным пред-
ставителем «официальных шестидесятников» в Ленинграде
и много ездил за границу. Читал лекции в Париже и США.
Вот так в счастливом варианте передаются и воплоща-
ются в России литературные традиции.
Соснора в своей поэзии домыслил летописные русские
сказания на полную катушку. В частности, создал новые
«Слово о полку Игореве», «Сказание о граде Китеже»,
и «Песни Бояна», оканчивающиеся казнью легендарного
поэта-сказителя за его «задиристые песни». Представил
Владимира Красное Солнышко как похотливого тру-
са, в полном соответствии с историческими хрониками.
Я, впрочем, и сама этого князя не люблю — по легендам
об Илье Муромце, который вечно его выручал, а благодар-
ности так и не дождался. Соснора же, отойдя от старорус-
ской темы, взялся за футуризм и авангардизм со свойствен-
ном ему трагичным антиутопизмом:
Прилетела муха, говорит ежу: Ж-ж-ж-ж-у!
Еж пожал плечами, про себя подумал: — Дура.
Муха зажужжала около ежа: Ж-ж-ж-ж-а!
Еж ожесточился, выговорил четко: Убирайся к черту.
Муха распростерла крылья, полетела биться в окна.
Хорошо поговорили насекомое с животным!
Вот так «эзоповой речью» пишут в стране, где революция
сменяется войной, сталинские репрессии — брежневской
психушкой, отказ в публикации — травлей, перестройка —
кризисом, обогащение — тюрьмой, эмиграция — репат-
риацией. Ни секунды покоя для мирного литературного
творчества, ни одного президента и правительства, на ко-
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 355
торых можно положиться и жить спокойно, ни одного ус-
пеха, за который ты не будешь немедленно, разнообразно
и сурово наказан. Откуда у американского или европей-
ского поэта такая биография? Там для настоящего поэта
или писателя просто не умеют создавать соответствующий
поток неисчерпаемых проблем. Так что пользуйтесь, дамы
и господа, многообразием и глубиной российских коллизий
на благо своего драгоценного творчества!
Абсурдизм вообще в малой прозе и поэзии имеет не толь-
ко сатирические, но и «магические» формы. Так, писатель
Валерий Попов, принадлежащий к следующему за Сосно-
рой поколению, в середине тех 1960-х опубликовал рассказ
«Случай на молочном заводе» — о том, как милиционеры
ловят шпиона в горе творога, постепенно съедая ее, после
чего шпион перебегает в гору масла. Так, в трагикомичном
соответствии нашей реальности, торится писателями лиро-
эпический мейнстрим русской малой прозы и поэзии, ибо
речевые конструкции и словарные предпочтения авторов
выражают (иногда помимо воли говорящего и пишущего),
дух эпохи, атмосферу времени, страны или ее субкультуры.
Живой классик того же поколения Андрей Битов, ге-
рой шутки «за одного Битого двух небитых дают», тоже
начал писать в 1960-х с коротких абсурдистских рассказов.
Только опубликовали их впервые в 1990-х. Зато за первые
двадцать лет писательства выпустил в печать около десяти
прекрасных книг прозы о странностях жизни. Его рассказы
и эссе — это и классика жанров, и полная революция в них.
А потом в 1979 году вошел в число создателей бесцен-
зурного альманаха «Метрополь» и его перестали печатать
до 1986 года. Зато в перестройку у Битова был взлет —
заграничные поездки, лекции, симпозиумы, активная
общественная, в том числе правозащитная, деятельность,
приведшая к созданию и президентству в Российском
ПЕН-клубе. Волна публикаций в журналах — и масса ве-
дущих российских и зарубежных премий, в состав жюри
и редколлегий многих из которых он теперь входит. Пере-
веден на английский и все европейские языки.
Будучи писателем для интеллектуалов, недавнее пере-
числение своих правил жизни в Esquire Битов начал именно
с истории об абсурде нашей жизни: «Я не могу разговари-
вать ни с чиновником, ни с милиционером — безнадежно...
Выросло у меня под окошком деревце. Прямо из карниза.
121
356 ♦ Как писать в XXI веке
ск>оооффоооффооооофоофоооооф<>офооо<>фооффофо<>оо<><><>о<х>оо<><>ооо<>оффоф<>ффоо<>о<><>офо<>оо<><><>ооо<>фо<>ос>оо<>оо<х>о<>о<>ф<х>с>о<><х><>
А сегодня я проснулся от того, что стрелу подогнали, пад-
лы, и рубили мое дерево топором. Выяснилось, что дерево
мешало какому-то ГУИСу — хотя слово это не вполне
пристойное. Непорядок, говорят. Непорядок, оказывается,
потому, что у меня под окном дерево выросло». Битов рас-
сматривает литературу как память нашего вида — «иначе
мы бы и не запомнили, кто мы есть», а посему живущий
в России писатель обречен на жанр трагикомедии: «Что бы
ни говорили о вождях, но если при них не пролилась кровь
и не было гражданской войны, то они справились с задачей».
Абсурдность литературы в России поддерживается
неизменным безумием нашей общественной жизни, в ко-
тором мастерам вечно не остается толкового места. Вот
признанный мастер короткого юмористического рассказа
XX века, писатель и художник Виктор Голявкин — тоже
автор с интересной историей. Родился в 1929 году в Баку
в семье учителя музыки, закончил художественное училище
в Душанбе и Академию художеств в Ленинграде. Начинает
писать новеллы и, не вписавшись в официальную эстетику,
начинает писать для детей в журналы «Костер» и «Мурзил-
ка». Первую книгу детских рассказов публикует в тридцать
лет в 1959-м, тогда же отдает взрослые в самиздат. Офици-
альные публикации случились за пару лет до его смерти,
в 1999-м, а между тем они совершенно прелестные. Вот
известный рассказ «Рисунок»: «Алеша нарисовал цветными
карандашами деревья, цветы, траву, грибы, небо, солнце
и даже зайца.
— Чего здесь не хватает? — спросил он папу.
— Всего здесь достаточно, — ответил папа.
— Чего здесь недостаточно? — спросил он брата.
— Всего хватает, — сказал брат.
Тогда Алеша перевернул рисунок и написал на обороте
вот такими большими буквами: И ЕЩЕ ПЕЛИ ПТИЦЫ.
— Вот теперь, — сказал он, — там всего хватает!»
Невписанность в официальную литературу и социаль-
ную жизнь часто проявляется в жизни писателей и поэтов
парадоксально, когда естественное течение их творчества
оказывается трагикомически перпендикулярным офи-
циальной реальности. Однако у Голявкина это однажды
вышло просто феерически «удачно». В декабре 1981 года
советское общество готовилось к встрече 75-летнего юбилея
главы государства Л.И. Брежнева. В юбилейном номере
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 357
журнала «Аврора» с парадным портретом юбиляра в начале
был опубликован рассказ Виктора Голявкина. Редакторы
недоглядели, и новелла «Юбилейная речь» пошла в раздел
«Юмор» и... попала на 75-ю страницу в самом конце.
Номер вышел, и... тут.начался советский сумасшедший
дом. Все были уверены, что номер страницы четко ука-
зывает на адресацию текста Брежневу. А текст был такой:
«Трудно представить себе, что этот чудесный писатель жив.
Не верится, что он ходит по улицам вместе с нами. Кажет-
ся, будто он умер. Ведь он написал столько книг! Любой
человек, написав столько книг, давно бы лежал в могиле.
Но этот — поистине нечеловек! Он живет и не думает
умирать, ко всеобщему удивлению. Большинство считает,
что он давно умер, — так велико восхищение этим талан-
том. Ведь Бальзак, Достоевский, Толстой давно на том
свете, как и другие великие классики. Его место там, рядом
с ними. Он заслужил эту честь! Он сидит передо мной,
краснощекий и толстый, и трудно поверить, что он умрет.
И он сам, наверное, в это не верит. Но он безусловно умрет,
как пить дать. Ему поставят огромный памятник, а его име-
нем назовут ипподром, он так любил лошадей. Могилу его
обнесут решеткой. Так что он может не волноваться. Мы
увидим его барельеф на решетке. Позавчера я услышал,
что он скончался. Сообщение сделала моя дочка, любившая
пошутить. Я, не скрою, почувствовал радость и гордость
за нашего друга-товарища. — Наконец-то! — воскликнул
я, — он займет свое место в литературе! Радость была пре-
ждевременна. Но я думаю, долго нам не придется ждать. Он
нас не разочарует. Мы все верим в него. Мы пожелаем ему
закончить труды, которые он еще не закончил, и поскорее
обрадовать нас».
Голявкин сказал, что текст был написан за много лет
до юбилея Брежнева и отношения к нему не имеет, однако
в литературных и читательских кругах история получила
название «Второй залп Авроры» (по ассоциации с первым
залпом в октябре 1917 года), номер журнала был изъят
из продажи и библиотек, его тираж сокращен до минимума,
а главный редактор журнала и ответственный секретарь—
уволены.
Писательница и художница следующего за Поповым
поколения Валерия Нарбикова как-то метко сказала по по-
воду отношения писателя к общению с другими людьми,
358 ♦ Как писать в XXI веке
ООООООО
>ООФООООООООООО
особенно с теми, от кого зависит его творчество: «Вообще
я люблю людей, если они меня не мучают. Мне очень нра-
вится сейчас. Я очень люблю настоящее время. Прошлое же
люблю в законченном виде. Мне иногда хочется взять его
в руки и поцеловать: вот пусть оно таким и останется.
Законсервированность, неизменность прошедшего време-
ни — это нечто замечательное... Когда я пишу, меня вооб-
ще ничего не волнует. Я не пишу для кого-то. И не пишу
для себя. Я просто пишу. Но когда я вижу, что кто-то понял
мой текст — это каждый раз как чудо: неужели он меня
понял?! Это счастье, в которое каждый раз невозможно
поверить. Это как любовь». Нарбикова, кстати, известна
тем, что «неприкровенно» пишет о «любовной подногот-
ной», за что не однажды была сурово критикуема. Любовь,
как известно, главная тема литературы. В России сегодняш-
ней есть еще одна острая тема — это деньги, но для малой
прозы и поэзии она в число мейнстримов не входит, это
предмет интереса больших романных форм и сериалов.
Кроме яркой биографии и острых тем авторы малых
форм могут выделиться еще и нестандартной формой по-
дачи, как это сделал поэт, исследователь литературы и ху-
дожник Андрей Монастырский, один из родоначальников
московского концептуализма. С 1970-х он создает поэтиче-
ские объекты и проводит «Коллективные действия» вместе
с группой авторов, объединившихся под одноименным
названием. Конечно, официальная власть все это удушала
и давила... до начала перестройки. А потом Монастырский
опубликовал массу статей о современном искусстве и ак-
тивно выставлялся в России, США, Франции, Германии,
Австрии. Стал знаменит, и в итоге в 2011 году представлял
Россию на Венецианской биеннале современного искусства.
О Монастырском в жизни у меня есть одно очень выра-
зительное воспоминание. Матушка вывозила меня в детстве
в эстонскую деревушку Кясму, куда летом наезжало много
известных физиков и лириков. Теперь там, кажется, даже
есть музей имени тогдашних великих приезжих. А в те годы
мы с матушкой выезжали как-то из темного леса, куда ката-
лись на велосипедах по грибы, в солнечный и веселый сос-
новый бор, сквозь который виднелся уже вдалеке берег моря.
Я было в радостном энтузиазме рванула вперед, и тут на-
встречу мне вышел человек с черными волосами, подстри-
женными в кружок, как у средневековых монахов, в черном
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 359
тренировочном костюме и черных кедах. В руке он нес
черное радио, от которого к его голове шли наушники.
Глаза человека были обращены внутрь, и он меня очевидно
не видел. Я остановилась и на всякий случай попятилась
назад, к матери.
Поравнявшись, страшный человек кивнул нам, обратив
на секунду вбок лицо с невидящими глазами. Из его на-
ушников донеслись позывные «Голоса Америки». И когда
он продефилировал в темный лес, моя мама, слушавшая
«голоса» дома и отлично знавшая о моем пристрастии
к стихотворчеству, сказала: «Вот, деточка, этот черный
человек — поэт Андрей Монастырский. В сосновом бору
слушает не пение птиц, а «голоса». Солнца и брусники
не видит, в море не купается. Погляди на него и трижды по-
думай, надо ли тебе это?» Я подумала и сказала: «Но был же
еще и Пушкин!» Мама сказала, что это, безусловно, весе-
лей, но она согласна на мою поэтическую карьеру только
если без пушкинских перегибов.
Совсем без перегибов, как известно, у творческих лю-
дей не случается, но действительно летнюю резиденцию
я в итоге со временем, уже в XXI веке, купила в Пушкин-
ских горах.
Чудаки на пути к глобализации
Битов открыл новую область исследования, при этом
обнаружив абсолютный уровень в слове. Но главное, не в оби-
ду будь сказано другим замечательным писателям, Андрей
Битов — умный человек, а это редко бывает. В литерату-
ре, мне кажется, умных людей гораздо меньше, чем людей
талантливых. Даже читая его не вполне удачные произве-
дения, ты чувствуешь, что общаешься с умным человеком.
Это очень лестно для читателя, это просто незаменимо.
Юрий Карабчиевский, советский
поэт, прозаик, литературный кри-
тик и эссеист
Самое умное лицо в комедии — это шут, ибо кто желает
сойти за дурачка, не должен быть таковым.
Мигель де Сервантес, из романа «Дон Кихот»
Я знаю, что это наглость по отношению к авторам
больших форм, многих из которых я уважаю и люблю,
360 ♦ Как писать в XXI веке
оооо<>о<х>оос<><><><>х>о<х><><х>о<><>с<хх>о<х>ос<>ооос><>снх>о<><х>смх>^^
но все же: одной из отличительных черт авторов малых
форм является ум. Потому занятия ими предполагают,
что человек — многопроцессорный, т. е. имеет несколько
образований и профессий, умеет балансировать заработки
и творчество, а также алгебру и гармонию в картине мира,
посему имеет широкий круг интересов, вплоть до энцик-
лопедического, что позволяет ему быть весьма интересным
собеседником и конструктивным критиком. Так что даже
если автор малых форм и начинает заниматься большими,
интеллектуальность его никуда не девается. Даже если он
не ищет успеха или корчит из себя шута, что, как метко
написано выше, вовсе не глупое занятие. Хотите несколько
примеров?
Упомянутый выше трогательный поэт Олег Григорьев,
талантливый последователь Хармса и обериутов, — по-
казательный пример спивающегося русского писателя.
Мы об этой очень распространенной стезе не говорили,
поэтому биографию Григорьева я приведу чуть подробней.
В юности он «не отстоял себя как живописца» и в нача-
ле шестидесятых был изгнан из художественной школы
при Академии художеств. Изгнали его за то, что рисовал
не то и не так, был насмешлив и скандален, имел особый
взгляд, улавливающий смешную и трагичную алогичность
жизни. Вообще человек был талантливый — в частности,
имел тонкий музыкальный слух и мог виртуозно воспро-
изводить арии из опер. Сочиняя стихи, вживался в роль,
как Аркадий Райкин, но был ребенком и чудаком по при-
роде — с таким взглядом жил и писал.
В итоге несовместимости этого взгляда с советской
властью Григорьев работал сторожем, кочегаром, двор-
ником, стал поэтом, сочинил «детское народное» стихо-
творение про электрика Петрова, а в 1971 году выпустил
первую книжку детских стихов и рассказов под названием
«Чудаки», ставшую популярной. По нескольким ее произ-
ведениям сделали выпуски журнала «Ералаш», а многие
стихи вошли в питерский городской фольклор. Григорьев
видел взрослых глазами детей, и детей глазами взрослых,
что обеспечивало ему популярность у обеих сторон. Ми-
ниатюрный формат стихов легко запоминался, частушечная
парадоксальность цепляла, а правдивость описания нако-
пившегося в обществе идиотизма — подкупала:
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 361
О0ф<х<>0<>0<>0<х><х>с«х><>ф00<>0фсиххх-000<><>00<>00с^.>000с<>0<х<>0с<'00^^
«Ты просто трусиха.
Здесь нет никого.
Спокойно и тихо.
Дрожать-то чего?»
Так папа сказал...
Но, выйдя из зала,
И папа дрожал,
И мама дрожала.
Тем не менее — или именно поэтому — в начале 1970-х
Григорьев был осужден на два года «за тунеядство» и от-
правлен на принудительные работы — строил комбинат
в Вологодской области. Григорьев .говорил, что в любом
стихе должна быть «сила удара», иначе он станет бесконеч-
но слабым. Его поэзии это не грозило — из Вологодской
ссылки, кроме увлекшей его там коллекции бабочек, он
привез стихотворение: «С бритой головою, // В форме по-
лосатой, // Коммунизм я строю // Ломом и лопатой».
Его освободили досрочно, в 1975-м он уже принимал
участие в известной выставке в ДК «Невский», но все равно
начал пить и становится несовместимым не только с соци-
альной жизнью, но и с бытовой. Тем не менее в 1981 году
в Москве вышла вторая его детская книга — «Витамин роста».
Однако стихи из нее вызвали негодование у некоторых пред-
ставителей официальных литературных кругов, в частности
у Сергея Михалкова. Григорьев, сам того не ведая, показал
стереотип мышления апологетов тоталитарной системы и то,
как легко и весело он разрушается. В итоге Олег не прошел
в Союз писателей СССР, а затем в «Комсомольской правде»
вышла статья «В чем повинны воробьи?», подвергающая
Григорьева наряду с двумя другими поэтами резкой критике.
И хотя в 1985 году Леонид Десятников написал одно-
актную классическую оперу для детей «Витамин роста»,
в 1988 году был снят одноименный мультфильм, а в 1989-м
вышла новая книга Григорьева «Говорящий ворон», «эф-
фект Левши» был уже непреодолим — Олег пил:
— Как вы думаете,
Где лучше тонуть?
В пруду или в болоте?
— Я думаю, что если тонуть,
Так уж лучше в компоте!
Хоть это и грустно,
Но по крайней мере вкусно!
362 ♦ Как писать в XXI веке
В том же 1989 году поэт получил вторую судимость
(«за дебош и сопротивление милиции»), однако защита
писателей снизила кару до условного срока. Пьянство
неотвратимо продолжилось, и в 1992 году Григорьев умер
от прободения язвы желудка, опровергнув собственное сти-
хотворение: «Смерть прекрасна и так же легка, // Как выход
из куколки мотылька».
Сегодня, благодаря Интернету, независимым медиа-ка-
налам и возможностям международной публикации, есть
и альтернативный путь. Я бы назвала его «путь тишины»,
когда автор действует по принципу «делай, что должно,
и будь, что будет», и, не ища слав и денег, трудится по мере
сил. Более того, до определенной грани даже «гражданско-
поэтические» публичные экскапады плодовитого и бле-
стящего писателя Дмитрия Быкова не мешают сегодня
автору успешно публиковаться и процветать в наше все
еще не слишком демократическое время. Но я хочу сказать
о менее эпатажной и более биосфероцентричной и неяркой
литературе, ибо яркое всегда продается легче.
Вот, например, прозаик Дан Маркович: закончил меди-
цинский факультет в Тарту, защитил диссертацию в Питере,
20 лет работал в Институте биофизики АН СССР в Пущино
в области биохимии, биофизики, энзимологии, молекуляр-
ной биологии, написал массу статей. Потом оставил науку,
став профессиональным художником-экспрессионистом,
выставляется. Через десять лет стал писать короткие расска-
зы и повести, о которых говорит так: «Я люблю писать не-
большие вещи, очень короткие рассказы, прозу, в которой
главное — звук и ритмический рисунок, скольжение по ас-
социациям. Иногда они на грани «стихотворений в прозе».
Грань эту я, однако, не перехожу, и стихов не пишу, меня
больше привлекают скрытые ритмы прозы». Публикует
отдельные рассказы и книги, в том числе за свой счет. Ве-
дет пару созданных им интернет-журналов. О публикациях
говорит так: «Я поздно начал рисовать и писать, и у меня
не было времени ждать и просить. Интернет дал мне воз-
можность не унижаться в редакциях».
Более социально активный писатель — Марина Вишне-
вецкая. В 1979 году окончила сценарный факультет ВГИКа,
написала сценарии к тридцати мультфильмам, вела анима-
ционную передачу на REN-TV. Начала печататься с юмо-
ристических рассказов, публиковала также стихи для детей.
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 363
<Х>000<><><Ж>0<><Х><Ж><Х>00<Х>000<Х><Х>0<><><Х>ОС><Х>0000<Х><Х><>Х><Ж><Х><Х>00<Х>0<^^
В 2000-х получила премии Белкина, Аполлона Григорьева,
журнала «Знамя», в 2011-м — премию имени Юрия Казако-
ва за лучший рассказ года. Издается в ЭКСМО, ведет персо-
нальный сайт. Была финалистом премии «Заветная мечта»
за книжку «Кащей и Ягда. Опыты. Рассказы». Позднее вхо-
дила в жюри премий Белкина, «Дебют» и «Русский Букер».
По оценке критика Андрея Немзера, Вишневецкая — «один
из самых живых и умных современных писателей. Главное,
за что я ее люблю, это умение думать о другом человеке.
Вишневецкая всегда умела понять чужую боль и чужую
драму... Во многом ее книги — это рецепт против нашего
довольно распространенного тотального равнодушия, за-
мкнутости на самих себе».
А вот пример не менее парадоксального и международно
именитого автора совсем другой школы — метареализма.
Отталкиваясь от мандельштамовского императива, тре-
бующего освоить, обжить всякую изначально чуждую че-
ловеку вещь, поэтическим словом превратить ее в «утварь»,
метареалисты поставили вопрос о собственной бытийной
наполненности вещи, о том, как возможен диалог с ней —
с кантовской вещью в себе, лейбницевой монадой, причем
диалог, не превращающий ее сущность. Основным орудием
такого диалога для метареалистов стала метаметафора —
метафора, понятая как возможность равноправного сопря-
жения ломоносовских «понятий далековатых».
Один из ярких представителей метареализма питерской
школы — поэт, прозаик, переводчик Аркадий Драгомощен-
ко, выпускник филологического факультета Винницкого
пединститута и театроведческого факультета Ленинградско-
го института театра, музыки и кинематографии. В начале
своей карьеры он заведовал литературной частью в теат-
рах Смоленска и Ленинграда, потом работал редактором,
журнальным обозревателем. Публиковался в самиздате
с 1976 года. Видит мир как вязь сложных, неочевидных
закономерностей и взаимосвязей. Тяготеет к барочному,
пространному, отстраненному эпическому повествованию,
в том числе — свободным стихом.
В книге «Ксении» писал: «Я, возникающее из при-
косновения, отпущено поровну всем, и ты понимаешь,
что не в означивании дело, но в исключении. Незримые
опоры, растягивающие кожуру совмещений в неукроти-
мом переходе в иное, — вторжение. Разве в том городе,
364 ♦ Как писать в XXI веке
где провел он юность (холмы, глинистая река, сладчайшее
тело Иисуса, запах которого смешан с запахом старческих
тел), разве там не говорили на всех языках? И что за благо,
начав движенье в одном, завершать в другом, не сдвигаясь
ни на йоту: дерево в окне поезда, кружащее вокруг собст-
венной оси, — вавилонские башни степей, — кружащее,
пеленающее собою твое, дарованное многими «я», которое,
как известно, забывается в первую очередь. Жаворонок.
Провода».
Драгомощенко стал первым лауреатом премии Андрея
Белого в области прозы (1978) и был членом жюри этой
премии в 1980-2001 годах. В перестройку наконец на-
чал издаваться — и ездить по миру. Преподавал в ряде
достойных американских университетов, переводил аме-
риканскую поэзию второй половины XX века, выпустил
несколько книг стихов на английском. Получил признание
в литературных кругах США — и вообще заинтересовал
их метареализмом настолько, что волна исследований это-
го направления не стихает в Америке до сих пор. Русский
метареализм воспринимается там поэтами, лингвистами
и даже философами как одна из возможностей преодолеть
тупики в дуализме образно-метафорического мышления.
Драгомощенко награжден Международной литературной
премией «The Franc-tireur Silver Bullet» в 2009 году. Мне
нравится название одной из его последних книг: «Тавто-
логия: Стихотворения, эссе». Заметьте, как под самоиро-
ничным названием чудесно уживаются в одной книге два
весьма разных жанра. Как вам такой метареализм?
Эмиграция и репатриация
как литературный прием
Писатель всегда будет в оппозиции к политике, пока
сама политика будет в оппозиции к культуре.
Михаил Булгаков
Я есть жизнь, которая хочет жить среди жизни, кото-
рая также хочет жить. Этика благоговения перед жизнью
не делает различия между жизнью высшей или низшей, более
ценной или менее ценной. Добро — это сохранять жизнь, со-
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 365
действовать жизни, зло — это уничтожать жизнь, вредить
жизни.
В начале было дело! Этика начинается там, где конча-
ются разговоры.
Альберт Швейцер
Агония и распад Советского союза в 1970-1980-х дали
возможность авторам уезжать за рубеж вместо того, чтоб
садиться в тюрьму или психушку, а глобализация 1990-
2000-х — возможность вернуться в Россию «на новом вит-
ке», либо жить «на две страны», а то и — на много стран
по обе стороны океана. С литературной точки зрения
у эмиграции, репатриации и прочей глобализации есть
большой плюс. Поскольку «нет пророка в своем отечест-
ве», то успешный русскоязычный поэт или писатель, ве-
щающий из прекрасного далека, — хоть из Баден-Бадена,
хоть из Нью-Йорка — вызывает у российского читателя
больше доверия: «Он знает, как надо». Проблема, как вы
понимаете, в слове «успешный» — эмиграция, как и ре-
волюция, дело затратное, адаптация дается тяжело. Лучше
всего, по статистике, получается преуспеть у приглашенных
преподавать в зарубежные престижные вузы или вышедших
замуж за обеспеченных иностранцев.
Еще понимаются за рубежом специалисты по перфор-
мансам и акциям, прописывающиеся по линии современ-
ного искусства. И здесь писателю, чей труд не так эффек-
тен, пригождаются обычно таланты и контакты художника,
арт-менеджера или просто Остапа Бендера. На острой теме,
вызывающем материале и очередной волне интереса
к чему-нибудь русскому можно подняться, закрепиться
и удержаться, пока жизнь не подгонит следующую волну,
и тут надо не теряться и вовремя на нее перепрыгнуть. Все
как в России, только если ты не преуспел, высоки шансы
вовсе сойти с писательской дистанции ради заработков тем,
что продается. А если вышло с литературой — то и жилье
лучше, денег больше, возможности шире и договорные пра-
вила игры чаще работают.
Так,~в 1978 году из-за преследования властей уехал
в Нью-Йорк не печатаемый в СССР Сергей Довлатов. Стал
главным редактором еженедельной газеты «Новый амери-
канец», газета быстро завоевала популярность в эмигрант-
ской среде, жизнь наладилась. За двенадцать лет эмиграции
издал двенадцать книг прозы в США и Европе. К середине
366 ♦ Как писать в XXI веке
0<х>0000<х><>000<>000<х>0<>000<>>00с>00<к>0000<><><>0000<х><><>0<>000<>ф<х><><><><>0^^
1980 годов добился большого читательского успеха, печа-
тался в престижных журналах «Партизан Ревью» и «The
New Yorker». В застойном СССР тех лет Довлатова знали
по самиздату и авторской передаче на радио «Свобода».
После перестройки для литераторов-эмигрантов, кроме
русскоязычной писательской карьеры, возникли широкие
возможности карьеры «переводной». Если ты не Бродский
или Набоков и продолжаешь писать на русском языке,
обращенном к читателю русскоязычному, то для досту-
па к иностранным массам нуждаешься в переводчиках.
На наиболее популярный английский лучше иметь пе-
реводчика постоянного. Так, лауреат премии Аполлона
Григорьева 2000 года поэтесса Вера Павлова, эмигрировав
в Нью-Йорк, решила вопрос переводов радикально — ее
на английский оперативно переводит американский муж.
В России поэтесса меж тем публикует чуть ли не по сбор-
нику в год.
Надо отметить, что зарубежная карьера, и в силу рос-
сийского отношения «к загранице», описанного еще Бул-
гаковым, и в силу устройства западной культурной среды,
имеет неизбежный оттенок шоу-бизнеса: если дела пойдут,
вас будут звать на телешоу, презентации, акции и в про-
чие ивенты как модное лицо. От трепетной литературы
малых форм эти игры уводят человека очень далеко, зато
есть хорошие шансы быть переведенным на многие языки
мира. Это все полезно для расширения кругозора, просто
надо понимать, в какую игру вы играете — и кто управляет
ситуацией с вашим творчеством в итоге. И если ВЫ удер-
житесь в писательстве, не превратившись в чистого телера-
дио-«говоруна», то крепость ваша теперь — удесятеренная
и пробивная сила — глобальная.
Вот отличный пример блестящего взлета после недол-
гой жизни за рубежом. Поэт, прозаик и интернет-активист
Алексей Андреев, автор литературных трудов под псевдо-
нимом Мерси Шелли, закончил математико-механический
факультет Ленинградского университета и аспирантуру
университета Западной Вирджинии (США). Вернулся
в Питер, живет на две столицы. Стал первым русским авто-
ром хайку, получившим мировое признание: вторые места
в крупнейших всемирных конкурсах «Shiki haiku contest»
(1995) и «Mainichi haiku contest» (1997). Книга его хайку
вышла в 1996 году в США (в переводах автора) и в 2002-м
в Японии. Написал несколько популярных статей о хайку
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 367
для журналов «Арион» и «Новое литературное обозрение»,
создал сайт Haiku.ru и Интернет-радио RadioNet. Пере-
водил современные хайку с английского и французского.
Опубликовал две собственные книги стихов (на русском
и английском языках), а потом взял и под псевдонимом
Мерси Шелли Андреев написал научно-фантастические
иронические романы о нашем будущем в стиле русский
киберпанк — «Паутина» и «2048». Такое вот международное
интеллектуальное чудачество, без отрыва от родной почвы
и страны.
А вот чисто эмиграционный пример успешной лите-
ратурной эмиграции мастера малых форм — русско-ир-
ландский поэт и переводчик Анатолий Кудрявицкий,
выпускник Московского медицинского института. Работал
исследователем в области иммунологии, журналистом,
литературным редактором в журналах «Знание — сила»,
«Огонек», редактором поэзии в журнале «Иностранная ли-
тература», заместителем главного редактора литературного
журнала «Стрелец». В конце 1970-х стал одним из авторов
самиздата, в 1990-х входил в поэтическую группу мелоима-
жинистов, член редакционного совета «Журнала ПОэтов»
(Москва).
Эмигрировал в 1999 году, живет в Дублине. Основал
Российское поэтическое общество, пять лет был админист-
ративным директором Федерации поэтических ассоциаций
ЮНЕСКО, затем стал одним из основателей Ирландского
общества авторов хайку, а через год, в 2007-м — его прези-
дентом. Издал семь книг стихов на русском и две привет-
ливо встреченные критикой — на английском. Одна из них
книга хайку. Получил ирландскую поэтическую премию
имени Марии Эджуорт, итальянскую премию Каполивери,
премию Литературного Совершенства в Японии и Меж-
дународную отметину имени Давида Бурлюка в России.
Редактирует международный журнал хайку «Shamrock»
и сетевой журнал на русском «Окно», переводит прозу
и поэзию с английского на русский и обратно. Пишет также
романы и повести.
Известный проект литературной эмиграции и репатриа-
ции с сильным медийным продвижением дала Татьяна Тол-
стая, выпускница филфака Ленинградского университета
1974 года. Работала в «Главной редакции восточной литера-
туры» при издательстве «Наука». В 1980-х успешно дебюти-
ровала рассказом «На золотом крыльце сидели...» в журнале
368 ♦ Как писать в XXI веке
оооо<х><>с>оо<х>к>с><><><>оооо<>оо<>ос>с<хх>оо<>о<><х<>с>оо<>о<>>>х>оо<хих><х>о<>^^
«Аврора». Рассказ представлял собой «калейдоскоп детских
впечатлений от простых событий и обыкновенных людей,
представляющихся детям различными таинственными
и сказочными персонажами». В 1980-х Толстая регулярно
публиковала рассказы в толстых журналах, затем выпустила
сборник. Ее героями были «городские сумасшедшие» (ста-
рорежимные старушки, «гениальные» поэты, слабоумные
инвалиды детства), живущие в своем вымышленном мире
и гибнущие в жестокой и тупой мещанской среде абсурдной
советской реальности.
Достигнув литературного успеха, в 1990-е писательница
уехала в США, где преподавала в университетах и писала
статьи для литературных журналов. После четырех месяцев
пребывания в Америке заметила, что «мозг ее превращается
в фарш или салат, где смешиваются языки и появляются
какие-то недослова, отсутствующие как в английском, так
и в русском языках». Однако десятилетие в США срабо-
тало отличным трамплином в карьере — тексты писатель-
ницы перевели на многие языки, а вернувшись, Толстая
в 2002 году стала успешной соведущей телевизионной про-
граммы «Школа злословия». В итоге к ней пришла не толь-
ко широкая популярность, но и определенная власть:
в 2011 году она вошла в рейтинг «Сто самых влиятельных
женщин России».
Однако пророк в своем отечестве хорошо выходит из лю-
дей, которые уехали надолго, а потом вернулись навсегда
даже и без телевизионных шоу. Так вернулся основатель
литературного течения «метафизический реализм» и фило-
софской доктрины «Вечная Россия», переведенный ныне
на многие европейские языки Юрий Мамлеев. Он изучал
индийскую философию, эзотерику и оккультизм, написал
более ста произведений, которые в советские годы, естест-
венно, не могли быть опубликованы. В 1974-м эмигрировал
в Штаты и начал успешно публиковаться за рубежом, через
десять лет переехал в Париж, еще через десять — вернулся
в Россию, чтобы наконец стать пророком в своем отечест-
ве. Получилось — через два года, в 1996-м, в «Лексиконе
русской литературы XX века» он был описан так: «Духовная
основа всего творчества Мамлеева — осознание земной
жизни как фазы многократных перевоплощений, включен-
ных в нематериальное бытие, в силу чего смерть означает
освобождение бессмертного «Я» от тела.
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 369
ос*>о^<>о<>см>эооос<<>>х>оси>>>х>оо<<кх>ооооооо<х><>>ооо<х>оо<><>с>ооо<х>о<>^^
Но Мамлеев, опубликовавший также ряд статей по ме-
тафизическим вопросам, не изображает в своих произведе-
ниях верующего человека, который на основе этого знания
мог бы направить свою жизнь в более надежное и свободное
русло. Напротив, Мамлеев изображает людей, запутавших-
ся во власти сатанинских сил, его герои убивают, истязают,
насилуют, потому что целиком поглощены материальными
и сексуальными интересами. Тема романа «Шатуны» —
убийство ради проникновения в тайну души убиваемого
и тем самым в потусторонний мир — показывает глубину
поисков в жестокой, часто мучительной прозе Мамлеева,
которая при перечитывании иногда ужасает и самого писа-
теля. При этом устремления Мамлеева имеют позитивную
основу: погружаясь во тьму, он стремится к проявлению
света человеческой души, хочет способствовать ее росту».
В 2000 году Юрий получил Пушкинскую премию фонда
Тепфера, в 2007-м — указом президента России награжден
орденом Дружбы. Учитывая тематику творчества и биогра-
фию Мамлеева, меня подмывает спросить, какую дружбу
поощрила таким образом Российская Федерация. Но не это
главное для нас с вами, растущие писатели.
А вот вопрос, который должен обязательно решить
для себя современный автор, — это сохранение собст-
венного голоса и места в любых обстоятельствах. Мы,
писатели, — не голос нации, что бы ни говорили СМИ
и политики. Мы «слушаем» более высокие «голоса», и наше
дело — правильно их «записывать». Отступление от своей
миссии грозит писателю трагедией. И проблема эта не рос-
сийская, а неизменно транснациональная.
Писатель с одной из наиболее ярких политических ис-
торий, «индийский британец», адепт жанра магического
реализма, сэр Салман Рушди, Букеровский лауреат 1981 года
и лауреат премии Букер Букеров 2008 года, сказал без обиня-
ков: «Берегитесь писателей, провозглашающих себя голосом
нации. Это могут быть нации любого типа: по половому,
расовому признаку, по сексуальной ориентации, по полити-
ческим предпочтениям. Это новый От-именизм. Берегитесь
отименистов! Новому отименизму нужен энтузиазм, поло-
жительный пример, пылкая нравственная проповедь. Ему
отвратительно трагическое восприятие жизни. Литература
для него — всегда политика, и литературные ценности он
подменяет политическими. Он убивает мысль! Берегитесь!
370 ♦ Как писать в XXI веке
<ХХ>КХ><Х><Х><>О<Х><Х><Х><><><Х><Х><>Х>О<>О<Х>О<>О<ХкХХХиХ><Х>О<>О<Х><Х><ХХ><^^
...Нация либо вбирает в себя своих великих писателей
(Шекспир, Гете, Камоэнс, Тагор), либо старается от них
избавиться (ссылка Овидия). Обе судьбы неоднозначны. Из-
быток почтения не нужен литературе; великие произведения
рождают бурный отклик в умах, в сердцах. Иные полагают,
что преследования полезны писателям. Это неправда.
...Интеллектуал, по свободному выбору отказавшийся
от корней, видит мир таким, каким его может видеть толь-
ко непредвзятый ум; он отправляется туда, где происходит
событие, и делает репортажи. Интеллектуалы, лишенные
корней против воли, отвергают отвергшие их закрытые
образования. Такая неукорененность — большая потеря,
большая мука. Но и приобретение. Безграничная нация —
не выдумка.
...Писательство — картография воображения. И в луч-
ших книгах карта нации окажется картой человечества».
Задание. Планируем литературную
экспансию
Журнал «Литературная учеба» рад партнерству со Школой малой
прозы и поэзии. Особенность нашего журнала в том, что большинство
наших читателей и сами люди пишущие: между авторами и читателями
«Литературной учебы» нет большой разницы. Как и Школа Натальи
Гарбер, мы помогаем людям искать ответы на не самые простые вопро-
сы: можно ли научиться писать, как добиться успеха, есть ли в литерату-
ре справедливость — и вообще что значит быть в наше время писателем?
Свои практические ответы дают своими произведениями наши
авторы, работы которых «над схваткой» разбирают мастера — вдумчиво
и резко, поучительно и милосердно, детально и «с высоты птичьего
полета». Не со всей взыскательной критикой можно согласиться, но —
как и в Школе малой прозы и поэзии, — мы предлагаем не легковесное
рецензирование, оскорбительный наскок или льстивую рекламу, а глу-
бокое размышление.
Мы будем рады публиковать на своих страницах достойные рабо-
ты участников Школы, давать им путевку
в жизнь и полезную обратную связь от име-
нитых мастеров, многие из которых навер-
няка придут на встречи Школы и лично —
ведь с растущими гениями отечественной
прозы и поэзии любого возраста всегда
интересно пообщаться.
Алексей Варламов, прозаик, исследова-
тель русской литературы XX века, лауре-
ат премии «Большая книга» (2007), глав-
Глава 12. Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 371
<Х>00<Х><><><Х><Х>0<><Ж>ОС>00<><Х>0<><К>0<Х><><Х><>00<><Ж><Х><Х>0<><Х><>0<<>^^
ный редактор журнала «Литературная учеба», член жюри
литературной премии «Ясная поляна», доктор филологиче-
ских наук, профессор МГУ, ведущий творческого семинара
прозы в Литературном институте.
1.	Погуляйте по Интернету по страницам упомянутых
в этой главе авторов и уточните круг близких Вам
персон и направлений.
2.	Уточните Ваш бренд, стратегию публикации
и сценарий писательской судьбы с учетом
открывшихся возможностей и возможных
контактов.
3.	Тест «Ваш радостный писательский стресс».
Заземляемся, дамы и господа!
Писатель — тоже человек, и пока он жив, ничто чело-
веческое ему не чуждо, посему вернемся на землю. Ниже
приведены утверждения о всем спектре Вашей реальной
жизни. Их цель — диагностировать уровень стресса в Ва-
шей жизни и найти пути ее гармонизации. Оцените эти
утверждения по схеме: в Вашей жизни это случается почти
всегда, часто, иногда, почти никогда или совсем никогда.
Отвечайте на все пункты, даже если утверждение кажется
Вам совершенно не относящимся к Вашей жизни. Оно,
поверьте, относится. Пора жить лучше!
Утверждения.
1.	Вы съедаете как минимум одно горячее блюдо в день.
2.	Вы спите 7—8 часов не менее четырех раз в неделю.
3.	Вы все время чувствуете любовь других и отдаете им
свою любовь взамен. В том числе — в своих литера-
турных произведениях.
4.	В пределах нескольких кварталов от Вас есть хоть один
человек, на которого Вы можете положиться (японцы
говорят «Близкий сосед роднее дальнего родственни-
ка»). Идеально, если этот человек — Ваш любимый
первый читатель, в числе прочих своих достоинств.
5.	Вы занимаетесь спортом до пота хотя бы пару раз
в неделю. Кстати, это помогает «маленьким серым
клеточкам» порождать творческие идеи.
6.	Вы не курите или выкуриваете меньше трети пачки
сигарет в день.
372 ♦ Как писать в XXI веке
7.	Вы выпиваете не больше пяти рюмок алкоголя в лю-
бую неделю.
8.	Ваш вес соответствует Вашему росту (спросите Ваше-
го фитнес-инструктора или врача, что это значит).
9.	Ваш доход полностью удовлетворяет Ваши основные
потребности. Говорят, богат не тот, у кого много де-
нег, а тот, кто умеет жить по средствам: в случае пи-
сателя это обозначает, что Ваш способ получать доход
и управлять своим временем (которое тоже деньги)
позволяют Вам эффективно и с удовольствием писать
то и столько, сколько Вы хотите.
10.	Вас поддерживает Ваша вера, какой бы она ни была
(возможно, Вы верите в то, что у Вас как у писателя
«все будет хорошо» или «Вам обязательно повезет»).
11.	Вы регулярно занимаетесь общественной деятельно-
стью, т. е. бесплатно делаете людям добро. Кстати,
размещение Ваших шедевров в Сети — один из спо-
собов этого.
12.	Вы поддерживаете много дружеских и приятельских
отношений (в том числе в творческой и писатель-
ской среде, среди своих первых читателей, критиков,
редакторов и издателей, а также тех, кого Вы просто
любите как коллегу и творца).
13.	У Вас есть один или два «настоящих друга», которым
Вы полностью доверяете и которые действительно
Вас понимают, поддерживают и любят. Например,
им можно доверить покритиковать свежую рукопись
и от этого будет толк, а не стресс.
14.	Вы чувствуете себя здоровым. В том числе творчески
и «писательски». То есть в Вашем здоровом теле живет
здоровый и здорово пишущий дух.
15.	Вы умеете открыто и адекватно выражать свои негатив-
ные и позитивные чувства другим людям, как близким
Вам, так и чужим. В том числе — в своих дневниках,
письмах, эссе, стихах, романах и прочем литературном
творчестве.
16.	Вы регулярно обсуждаете и разрешаете с домашними
Ваши общие проблемы. И это подталкивает Вас пи-
сать.
17.	Вы делаете что-то веселое, бодрящее и радостное
хотя бы раз в неделю. Например, пишете стих или но-
веллу. Или что-то еще, полезное Вашему писательству.
Глава 12, Жизнь в литературе. Былины и были ♦ 373
ооооффоофоооооооооооооооооооофоооооооооооооофооооосфооооооооооооооооооооооооооооооооооофооооооооооооооооооооооо
18.	Вы способны эффективно управлять Вашим време-
нем, т. е. тратите данную Вам от природы емкость
жизненной и творческой энергии так, чтобы быть
настолько довольным и успешным, как Вам хочется.
В том числе в своей писательской судьбе.
19.	Вы выпиваете не более трех чашек кофе, чая или дру-
гих кофеиновых напитков за сутки.
20.	Вы находите немного времени для себя любимого
(любимой) в течение каждого дня.
Подсчет очков.
А теперь посчитайте количество своих очков. Поставьте
себе за: почти всегда — 1; часто — 2; иногда — 3; почти
никогда — 4; никогда — 5. Суммируйте очки, вычтите
из полученного числа 20 и почитайте про свои результаты
и рекомендации:
У Вас меньше 10 очков. Вы отлично переносите стресс.
Продолжайте в том же духе, расширяя время от времени
чем-нибудь новеньким спектр своих писательских занятий.
Вам стоит попробовать себя в новых жанрах, или больше
писать и активней публиковаться в мейнстриме своего
творчества. Не помешает взять новую высоту. Приходите
на Школу малой прозы и поэзии — у меня всегда найдется
для Вас пара challenges.
Вы набрали от 10 до 30 очков. Вы вполне стрессоустойчи-
вы, но Вам не хватает радости. Проглядите список «нездо-
ровых» пунктов, по которым Вы набрали больше двух оч-
ков, выберите самые острые проблемы и начинайте с ними
работать. Профилактика творческого стресса всегда дешев-
ле и выгодней его лечения. У меня есть книжка «Секреты
Царевны-Лягушки» (Ростов н/Д: ИД «Феникс», 2012) —
там описана моя психотерапевтическая система оздоровле-
ния, поддержки социальной и творческой самореализации.
Купите ее и прочтите — будет легче писать и жить. А пока
будете дочитывать эту книжку про писательство, берите
в заданиях самые яркие и волнующие Вас темы — и смело
доводите их до разрешения. Заодно и жизнь наладится.
Вышло больше 30 очков, но меньше 50. Ваш стресс — рав-
ный Вам соперник, у Вас «ничья». Он не дает Вам писать
и радоваться жизни. Начните жить с улыбкой и снизьте на-
грузки по самым стрессогенным типам Вашего поведении,
будь то курение, алкоголь, недосыпание или конфликтные
отношения с близкими. Прочтите мою книжку «Секреты
374 ♦ Как писать в XXI веке
оооо<хх>о<>ооо<>ооос>о<><х>с<и>х><>фос<><><><>>>><х><>оси>х><>о<>оо<>х>с<><>оооо<^^
Царевны-Лягушки» и, если этого не хватит, приходите
ко мне на консультацию — телефон на моем сайте, который
легко находится в Сети по словам «Наталья Гарбер». А пока
будете дочитывать эту книжку, пишите про то, что вызы-
вает Ваш стресс, и ищите решения этих проблем для своих
героев. Вы поможете им, они — Вам. И все получится, по-
верьте психологу.
Больше 50 очков. Вы под гнетом серьезного стресса. Вам
нужно улыбаться круглосуточно, продиагностировать свои
проблемы и просить специалистов разработать для Вас
системную психологическую и медицинскую стратегию
психофизического оздоровления. И сделать это лучше
прямо сейчас, потому что дальше Ваши антистрессовые
проекты будут стоить гораздо дороже. Я веду такую про-
грамму по модели «лечение+обучение+развитие» вместе
с иммунологом в Москве, мне можно позвонить по телефо-
ну, указанному на сайте www.nataliagarber.ru. У Вас серьез-
ные проблемы, приходите — разберемся и будете отлично
писать о самых сложных проблемах нашей жизни.
Глава 13
ПЕРЕПИСКА И ПУБЛИЦИСТИКА
ПИСАТЕЛЯ: РАЗГОВОР
БЕЗ МАСКИ БОГА
Вы напрасно негодуете на неумеренный тон некоторых
нападений на «Мертвые души». Это имеет свою хорошую
сторону. Иногда нужно иметь противу себя озлобленных.
Кто увлечен красотами, тот не видит недостатков и про-
щает все; но кто озлоблен, тот постарается выкопать в нас
всю дрянь и выставить ее так ярко наружу, что поневоле ее
увидишь. Истину так редко приходится слышать, что уже
за одну крупицу ее можно простить всякий оскорбительный
голос, с каким бы она ни произносилась... Я бы желал, однако
ж, побольше критик не со стороны литераторов, но со сто-
376 ♦ Как писать в XXI веке
роны людей, занятых делом самой жизни, со стороны прак-
тических людей...
Вот если бы ты, вместо того чтобы предлагать мне
пустые запросы (которыми напичкал половину письма сво-
его и которые ни к чему не ведут, кроме удовлетворения
какого -то праздного любопытства), да собрал бы вместо
того дельные замечания на мою книгу, как свои, так и дру-
гих умных людей, занятых, подобно тебе, жизнью опытною
и дельною, да присоедини! бы к этому множество событий
и анекдотов, какие ни случались в околотке вашем и во всей
губернии, в подтвержденье или в опроверженье всякого
дела в моей книге, которых можно бы десятками прибрать
на всякую страницу, — тогда бы ты сделал доброе дело,
и я бы сказал тебе мое крепкое спасибо. Как бы от этого
раздвинулся мой кругозор! Как бы освежилась моя голова
и как бы успешней пошло мое дело!
Николай Гоголь, из публицистическо-
го сборника «Выбранные места из пе-
реписки с друзьями»
В какой-то момент жизни писателя, когда он уже при-
вык писать и даже немного (или много) публиковаться,
обнаруживается, что публичная активность литературным
творчеством не ограничивается, хотите вы этого или нет.
Обозначившись в пространстве слова как действующее
лицо, автор, вы оказываетесь под давлением «окололитера-
турной необходимости» общения с игроками литературного
рынка — редакторами, читателями, критиками, другими
писателями, журналистами, блогерами и прочими реаль-
ными и мнимыми экспертами по той жизни, что отразится
в вашем творчестве.
Это значит, что вам пора освоить два последних жанра
из обязательной программы литератора — литературное
письмо и эссе. Им и будет посвящена эта, последняя глава
нашей книги. Я поставила эти жанры в конец, ибо нелепо
становиться эссеистом, рассуждающим о своем творческом
процессе, или автором писем, призывающим к публикации
ваших шедевров, пока самих шедевров и связного процес-
са их производства еще нет и в помине. Все-таки сначала
надо что-то толковое написать, а потом уже рефлексиро-
вать об этом, публично убеждать публику присоединиться
к вашему восторгу или требовать анализа своих шедевров
от занятых людей для СМИ.
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 377
И еще нелепо думать, что, будучи писателем, вы смо-
жете сохранить в тайне «личную» переписку с издателем,
тем более в наше время электронной связи. И, конечно, вы
уже догадались, что, издав эссе в печати, вы услышите «Ну,
конечно, это камень в мой огород!» от человека, которого
вы даже не знаете и уж точно не имели в виду. В общем,
у писателей всегда все личное становится публичным, а все
публичное — частным.
Кроме того, написание писем и эссе в финале этой кни-
ги заземлит нас с вами, поможет спуститься с горних высот
творчества на землю каждодневного писательского усилия
по тому, чтобы созданные нами шедевры было кому читать.
Ибо, как вы помните из самой первой главы этой книги,
именно странное желание быть прочитанным приятно
отличает писателя от графомана. А еще писателю важно,
чтобы те, кто прочел его и решил высказаться, не разру-
шили бы жизнь автора, как критик Латунский — психику
Мастера.
Приватная публицистика, или Письма
для лиц, принимающих решения
Вас всех остановит неприемлемость романа, так я ду-
маю. Между тем только неприемлемое и надо печатать. Все
приемлемое давно написано и напечатано.
Письмо Бориса Пастернака Констан-
тину Паустовскому, по поводу предло-
жения о публикации романа «Доктор
Живаго» в альманахе «Литератур-
ная Москва», 1956 год
Там написано так, что все. Понимаешь. Все!.. Я думаю,
что я написал вещь, равную по рангу и Рабле, и Сервантесу,
и Свифту, думаю я. Помогу и ошибаться же...
Юрий Коваль, в интервью о деле всей
жизни — повести-пергаменте «Суер-
Выер»
Начнем с простого. Литературное письмо писателя адре-
суется редакторам, которых он убеждает себя опубликовать,
критикам, которые его бичуют или хвалят, а также друзьям,
которые, как он надеется, ищут истину — и потому скажут
378 ♦ Как писать в XXI веке
ему правду о его произведениях. Всем этим очень разным
людям стоит писать письма, от которых обеим сторонам —
и вам, и им — будет толк. Как это сделать, мы сейчас и про-
ясним.
Начнем с редакторов журналов и издательств, их ре-
цензентов и главных редакторов, а также прочих влия-
тельных экспертов и официальных лиц, по долгу службы
способных и заинтересованных продвинуть хороший текст
к публикации. Все они люди опытные в отборе пригодного
для их изданий от непубликабельного, имеющие свои вкусы
и пристрастия, — и занятые своими (а не вашими) разнооб-
разными и нужными им делами.
Посему дайте им нужную информацию, не критикуйте
их взгляды и сделайте это кратко и живо, в духе талант-
ливого писателя малых форм, уважающего время, личное
достоинство, потребность в комфорте и иные интересы
собеседника. Делается это так:
1.	Текст. Журнал обычно хочет видеть текст рассказа,
подборки стихотворений или повести полностью. Изда-
тельства предпочитают синопсис (краткое описание содер-
жания) и первую главу, по которой редакторы и эксперты
могут оценить ваш профессионализм в целом и уместность
данного конкретного текста в их издательских планах.
В случае журнала отлично, если вы предложите свой текст
в его уже существующий раздел, а в случае книги будет
славно, если вы опишете ее целевую аудиторию, дадите
сравнительный анализ книг своего сегмента и обозначите
преимущества своего текста. А также укажете серию или ка-
тегорию книг издательства, в которую хотите попасть.
В любом случае прочтите на сайте издательства или изда-
ния, что они принимают и по каким каналам (электронной
почтой, обычной почтой, на какие адреса, в каком форма-
те), — и сделайте то, что они просят, так, как они просят.
Это элементарное уважение к людям, ниже которого ваше
общение с ними все равно толком не произойдет.
2.	«Текст-драйв». Если текст книги не закончен и вы
шлете первую главу, то напишите дедлайн, к которому вы
планируете завершить ваш шедевр. Также надо приложить
рабочее оглавление с кратким описанием содержания каж-
дой из глав примерно на абзац. По этой книге, например,
я показала издательству подробное оглавление — главы
и параграфы, что позволило моему рекомендателю соста-
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 379
0000(Х>00<Х><Х>0<>0<>Х><><Х>000<><Х>0<>Х>00<>С<>0<Х>ООС<><><И>><>0<Х><Х><^^
вить представление о будущем тексте и сказать — да, это
интересно. Посему постарайтесь, чтобы в первой главе
было ощущение, что сказанное вами — это информация
«из первых рук». Вы там были, вы знаете материал глубже
и шире, чем открывшийся читателю клочок текста, — и ма-
териал этот «горячий», значимый, волнующий. Первая
глава — ваше показательное выступление для редактора.
Напишите ее наилучшим образом. Кстати, это заставит
вас не спускаться ниже ее уровня и дальше — а значит, вся
книга будет блестящей. То же самое с текстом для журна-
ла, только там вас оценят по первой странице, а не первой
главе. Так выдайте на этой странице гейзер вашего таланта,
ибо эта страница вас продает!
3.	Внешний вид. Есть только один шанс произвести
первое впечатление. Пришлите своим респондентам текст
в виде, который приятно читать. Печатная версия — на чи-
стой бумаге, с четкими буквами, в удобном для чтения
форматировании и читабельных шрифтах, с вашими дан-
ными на первых страницах, сквозной нумерацией — и все
это в пристойной папочке. Электронная версия — тоже
в читабельном формате общеупотребимого текстового ре-
дактора, причем файлом разумного размера, который полу-
чатель не устанет качать. Помните, что грамотность текста
в наше время — это элементарная вежливость. Проверьте
ваш текст перед отправкой, вычитайте его. Отвратительно
видеть профессора, пишущего «карабли» — неграмотное
слово буквально «кидается» в глаза и иногда после этого
даже хороший текст неприятно читать. Известно, что даже
у больших писателей орфография порой хромает, но когда
впервые видишь рукопись с этим «караблем», то впечатле-
ние все равно испорчено. Штампы, избыточность и невнят-
ность тоже быстро утомляют.
4.	Четче! Заявки на издание должны быть четко структу-
рированы, поэтому разделите на внятные части текст своего
обращения — сопроводительное письмо редактору, демон-
страционная глава, синопсис, рабочее оглавление, ваше
резюме и пресс-кит, рекомендательные письма и прочие
материалы, демонстрирующие достоинства вас как автора
и сам текст. Все это надо озаглавить и включить в единый
пакет материалов в таком виде, чтобы занятой и незаинте-
ресованный редактор или эксперт легко отличил, что есть
что. Ваше позиционирование должно быть узнаваемо и
380 ♦ Как писать в XXI веке
<>000000<>0<><>0С>0<Х><>0<Х>С><>000<><><>000С><><>00<><>ФФ<><и><Х><><>0<>000<>^^
относимо к известной категории, либо очень четко и «вкус-
но» описано как инновационное предложение. Формат по-
дачи должен быть известен и понятен издательству и его со-
трудникам. Когда вы присылаете свой тест в общем потоке,
вы должны выделиться за счет превышения их ожиданий
в рамках привычных форматов, а не за счет неудобств, ко-
торые вы им доставите при получении, чтении и обработке
вашей заявки. И, кстати, если в ваша рукопись использует
фотографии, иллюстрации, документы или материалы
из других печатных изданий, обозначьте, как в отношении
чужих материалов соблюдены все авторские права и на ка-
ких условиях у вас есть разрешение на их использование
в вашем тексте.
5.	Адресней! Изучите журналы и издательства, печатаю-
щие тексты вашего жанра, направления, профиля. Проли-
стайте сайт, поймите, как здесь пишут аннотации к текстам
и книгам, какие стили и жанры поддерживают. Найдите
близкие, смежные с вашей книги или тексты, прочтите
их в Сети или на полках ближайшего книжного. Сходите
на презентацию авторов, с которыми чувствуете близость,
или тех, кого издательство или журнал очевидно продви-
гает. Поглядите, как они общаются с людьми, как подают
и «продают» себя. Примерьтесь, нравится ли вам такой
стиль общения и отношения к себе, и если да, как вы будете
выглядеть в таком «коммуникативном костюме». Поглядите
на новостную линейку журнала, издательства — и сходите
на ближайшую презентацию, книжную ярмарку, издатель-
скую конференцию или иное событие, где будут выступать
и общаться с публикой его редакторы и спикеры. Послу-
шайте, в чем они заинтересованы, поглядите, как себя
ведут, поговорите с ними, по мере возможности, о взаимо-
выгодном сотрудничестве в рамках их планов и интересов.
6.	Резюме, рекомендации, пресс-кит и прочие «доказатель-
ства жизни». Издателю, редактору, рекомендателю важно
знать, что вы уже сделали как автор и что вы сделали в об-
ластях, которые могут помочь вам быть хорошим автором.
Включите в свое сопроводительное письмо список прило-
женных материалов. Обозначьте в кратком резюме свой
авторский опыт: где, что и в каких объемах вы уже публи-
ковали, какие у вас есть награды или знаки читательского
признания, что писала о вас пресса, какой опыт и образо-
вание помогают вам развивать писательские навыки и т. д.
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 381
<>ооо<хх>с><>осиэооофоооо<><>ооооооо<>оооо<>оофоос>оооооо<><>ооо<>офооооос^фоооо<х>о<х>ос<><>оо<>офооооо<>см><х><><>оооо<х>ск>х>ооооо<>оо
В Сети полно описаний того, как писать резюме, я не стану
тратить здесь на это время. Просто помните, что ваша ав-
тобиография и прочие «продающие» материалы — это все
сублитературные истории малой формы. Как сказал мне
один мой работодатель, «я позвал вас, потому что ваше
резюме захватило меня как хороший роман». Пишите свои
резюме так же.
7.	Продающие контакты. Одно из самых больших досто-
инств автора в глазах издателя — это готовая аудитория.
Если вы бизнес-тренер или консультант и можете пореко-
мендовать ваши книги клиентам, это вдохновляет. Если вы
поэт, читающий на вечеринках, где купят ваш сборник, —
дивно. Если вы можете разместить новость о своей пуб-
ликации в журнале, газете, в радиопередаче или на сайте,
окучивающем целевую аудиторию текста, — очень хорошо.
Если вы способны напечатать новеллу из серии, отрывок
из поэмы, фрагмент из повести, заманивая читателей ку-
пить полный текст, — классно. У вас есть журналисты,
готовые взять интервью в связи с планируемой публи-
кацией, — великолепно. Знакомый критик или эксперт
планирует написать статью с упоминанием или разбором —
замечательно. А если вы публичная персона, выступающая
по ТВ, и сами расскажете миллионам о том, что написали
шедевр, — просто прекрасно.
Карта вашего путешествия к успешной
публикации
Сейчас прочел «Вечера близ Диканьки». Они изумили
меня. Вот настоящая веселость, искренняя, непринужден-
ная, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэ-
зия! какая чувствительность! Все это так необыкновенно
в нашей нынешней литературе, что я доселе не образумил-
ея. Мне сказывали, что когда издатель вошел в типографию,
где печатались «Вечера», то наборщики начали прыскать
и фыркать, зажимая рот рукою. Фактор объяснил их весе-
лость, признавшись ему, что наборщики помирали со смеху,
набирая его книгу. Мольер и Фильдинг, вероятно, были бы
рады рассмешить своих наборщиков. Поздравляю публику
с истинно веселою книгою, а автору сердечно желаю даль-
нейших успехов. Ради бога, возьмите его сторону, если жур-
налисты, по своему обыкновению, нападут на неприличие его
выражений, на дурной тон и проч. Пора, пора нам осмеять
les precieuses ridicules нашей словесности, людей, толкующих
382 ♦ Как писать в XXI веке
оооо<><х>оо<>оос<>ос<><х><х<>о<х>о<ж>о<><>ж><>с<к>о<>си>х>ооо<^^
вечно о прекрасных читательницах, которых у них не быва-
ло, о высшем обществе, куда их не просят, и все это слогом
камердинера профессора Тредьяковского.
А. С. Пушкин, из письма 1831 года к из-
дателю «Литературных прибавлений
к Русскому инвалиду» А.Ф. Воейкову,
опубликовавшему «Вечера на хуторе
близ Диканьки»; напечатано в «Ли-
тературных прибавлениях к Русско-
му инвалиду»
Главные вопросы для составления литературного письма
просты:
I.	Что вы сообщаете? О чем письмо, его главные сооб-
щения, тезисы.
2.	Кому? Кто получатель, и каковы ваши взаимные ин-
тересы.
3.	Зачем? Цель письма, что же вы предлагаете и какого
отклика ждете.
4.	Как? Стиль и тон обращения, позволяющие вам до-
стучаться до собеседника.
Структура письма включает шапку (дата, логотип уч-
реждения, реквизиты отправителя), если документ офици-
альный — например, рекомендация. Затем идет обращение
к адресату, собственно текст письма, с четким разбиением
на абзацы по числу тезисов послания, — и любезное завер-
шающее обращение с вашей подписью. Тело письма пишется
единым шрифтом, в идеале отформатированным по левому
краю или по ширине страницы. Это тоже важно — страшно
неудобно читать плохо отформатированный текст.
Для облегчения восприятия рекомендуется сохранять
общую структуру письма в каждом пункте. При этом избе-
гайте повторения слов в начале каждого пункта. Перечис-
ления, требующие пояснений или длинных фраз, выделяйте
отточиями или номерами и выносите в отдельные абзацы.
Нумерованным перечислением пользоваться в случае, когда
пункты проранжированы и их последовательность прин-
ципиальна. Пункты, помеченные отточиями или цифрами
со скобками, надо начинать со строчной буквы, нумерован-
ные пункты с точкой после номера начинаются с пропис-
ной (заглавной) буквы.
В длинных письмах и перечислениях рекомендовано
введение заголовков, выделенных толстым шрифтом,
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 383
как это сделано в этой книге, являющейся, в своем роде,
письмом к вам, уважаемый читатель.
Конечно, когда отношения становятся менее формаль-
ными, письма также приобретают более художественный
и неформальный вид. В 1831 году Плетнев познакомил
Гоголя с Пушкиным, те подружились, встречались, вели
переписку, и в дальнейшем Пушкин с живейшим интересом
следил за творческими успехами Гоголя. История про на-
борщиков в эпиграфе данного параграфа — это пересказ
только что полученного Пушкиным в тот момент письма
от Гоголя.
Само письмо — это рекомендация личная, включающая
отзывы широкой публики, достойные Мольера, предупре-
дительный выпад в сторону критики со стороны журнали-
стов или писателей, могущих повредить автору. Кстати,
предположение Пушкина оправдалось. В общем хоре вос-
торженных отзывов о «Вечерах на хуторе близ Диканьки»
прозвучали резким диссонансом выступления некоторых
критиков, например Н. Полевого, напечатавшего в «Мос-
ковском телеграфе» статью, обвиняющую Гоголя в «жела-
нии. подделаться под малоруссизм» и «скудости изобрете-
ния», в «отступлении от устава вкуса и законов изящного»
и «ошибках против правописания». Пушкин, будучи опыт-
ным дуэлянтом, отразил это нападение до его начала, от-
позиционировав критика как смешную жеманницу («Les
Precieuses ridicules») из одноименной комедии Мольера.
Чтобы не уподобиться г-ну Полевому, в литератур-
ных письмах, куда бы вы их ни посылали — в журнал
или на сайт, редактору или другу, вам нужно следовать кар-
те литературного письма, а именно:
1.	Обозначить задачи письма, в числе которых могут быть
поддержание или развитие отношений (поздравление, вы-
ражение поддержки — «в связи с юбилеем Вашего издатель-
ства...»), информирование о ходе событий или запрос о та-
ковой информации («хотел бы узнать о сроках обещанной
публикации...»), просьба или отказ («при всем уважении
к Вам перенос моей статьи в следующий номер считаю не-
допустимым, ибо...»), ответ на вопросы или отчет («по Ва-
шему запросу сообщаю...»), побуждение к действию или его
остановке («в связи с интересом читателей к предстоящей
книжной ярмарке прошу...»), мотивация к изменению по-
ведения, с предложением вариантов решений («убедитель-
но прошу принять во внимание... и рассмотреть...»), и пр.
384 ♦ Как писать в XXI веке
<ххю<х>о<><>скх><х>оо<х>о<><ххх>ооо<>хх>о<х><>оооооосх>о<>ос<><х>осо<х>^^
2.	Сквозная тема и идея письма: четко сформулируйте
ваше основное предложение по решению задачи письма.
Оно должно вписываться в ваш бренд, разработанный в за-
дании к главе 9. И помните — если в коммуникации вас
уже обозвали смешной жеманницей, не интересной дамам
и не допущенной в высшее общество, укол надо париро-
вать в самом начале вашего ответа. Иначе вы так и будете
зазря топтаться на остроумно предложенном вам клоунском
ковре.
3.	Тезисы: обозначьте главные утверждения, которые вы
хотите донести до читателя в сюжетной последовательности,
эффектно убеждающей его принять вашу сторону, принять
ваше предложение и совместно с вами, обоюдовыгодно,
решать предложенную задачу — например, публикации
и поддержки вашего шедевра. Вспомните главу 3 о построе-
нии сюжета, — и будьте кратки и неотразимы. Краткость —
вообще признак победителей. Обмен самыми лаконичными
письмами произошел между Виктором Мари Гюго и его
издателями Херстом и Блакеттом в 1862 году. Писатель был
на отдыхе, но ему не терпелось узнать, как продается его
роман «Отверженные». Он написал: «?». Ответ был: «!».
4.	Центральные события и аргументы: приведите клю-
чевые факты, логические (рациональные) и ценностные
(эмоциональные) аргументы письма, позволяющие выра-
зить сквозную идею и решить задачу письма. Избегайте
многозаходности: выдавайте каждый аргумент единожды,
группируя вокруг него подчиненные соображения. И будьте
логичны.
5.	Стиль: все перечисленное выше может быть выражено
преимущественно рационально, в виде системы аргументов
и шагов, или иррационально, в виде эмоционально цепляю-
щей «героический» истории в духе главы 4. Но в любом слу-
чае стиль должен заставить читателя обоими полушариями
мозга склониться в вашу сторону, как героя предложенной
истории. И принять предлагаемые вами решения ко все-
общей радости и пользе. Ключевые правила стильного
литературного письма просты. Избегайте подобострастия,
двусмысленности и повторов. Используйте активный залог,
простые предложения, прямой порядок слов, разнообразие
приемов письма и прочие рекомендации главы 5. Балан-
сируйте официальную четкость обращения к собеседнику
эмоциональным пониманием его интересов и сдержанным
чувством юмора в отношении себя.
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 385
оо<х>оо<х><х><х>о<х><>о<х><><х>о<х><>о<х>о<х><хх><>^
И что бы вам ни ответили, приватно или публично,
на страницах печати или в кулуарах, помните: критики
способны заставить мир обратить внимание на очень по-
средственного писателя; мир может сходить с ума по писа-
телю вовсе недостойному, но в обоих случаях это не может
продолжаться долго. Это сказал Сомерсет Моэм, а он знал,
что говорит. Поэтому делайте что должно, и будь что будет.
Эссе для печати. Комментарий писателя
к самому себе
Содержание моей книги — я сам. Это искренняя кни-
га, читатель. Она с самого начала предуведомляет тебя,
что я не ставил себе никаких иных целей, кроме семейных
и частных. Я нисколько не помышлял ни о твоей пользе,
ни о своей славе. Силы мои недостаточны для подобной за-
дачи. Назначение этой книги — доставить своеобразное
удовольствие моей родне и друзьям: потеряв меня (а это
произойдет в близком будущем), они смогут разыскать
в ней кое-какие следы моего характера и мыслей, и благода-
ря этому, восполнить и оживить то представление, которое
создалось обо мне.
Мишель Монтень, сборник эссе «Опы-
ты», 1580 год
Взгляд художника на явления внешней и внутренней жиз-
ни отличается от обыкновенного: он более холоден и более
страстен... Поэта рождает не дар творческого вымысла,
а дар одухотворения... Искусство — самый прекрасный, самый
строгий, самый радостный и благой символ извечного, не под-
властного рассудку стремления человека к добру, к истине
и совершенству... Совершенство приносит большую радость...
Томас Манн, мастер интеллектуаль-
ной прозы, лауреат Нобелевской пре-
мии по литературе (1929)
Цитата не есть выписка. Цитата есть цикада. Не-
умолкаемость ей свойственна. Вцепившись в воздух, она его
не отпускает.
Осип Мандельштам, поэтологическое
эссе «Разговор о Данте», 1933 год
Делая, что должно, и продавая свои шедевры редакто-
рам и публике, вы так или иначе окажетесь в поле публич-
ной дискуссии. А значит, кроме литературных писем всех
13. Зак. 181
386 ♦ Как писать в XXI веке
сортов начнете писать эссе, ибо орудие писателя — это
текст, как бы вы ни любили ТВ или радио. Слово «эссе»
в дословном переводе означает «попытка, проба, очерк».
Форматы его включают философское и публицистиче-
ское эссе «о природе вещей», упоминавшийся в главе 6
литературный очерк. В эссеистический жанр вписывается
открытое письмо, подобное тому, что написал Пушкин
о «Вечерах на хуторе...», и частное литературное послание
вашему редактору, а также открытое или тайное завещание
и наконец, современные авторские формы постмодернист-
ских текстов нашего времени, включая блоги.
Эссеистический стиль восходит к античным временам.
В его истории — декламации Лукиана, диалоги Платона,
трактаты об ораторском искусстве Марка Тулия Цице-
рона. Эссе зиждется на личностном отношении человека
к миру. «Человек — мера всех вещей», — утверждал Пифа-
гор еще в V веке до н. э. И с тех пор ощущение своего «я»
в мире, внимание к своим мыслям и желание самовыра-
зиться неистребимо.
Ввиду разнообразия этого самовыражения эссе при-
надлежит к слабо структурированным жанрам, которые
не предполагают четких контуров. Его самые общие харак-
теристики — космополитический, всеобщий, универсаль-
ный текст... Авторское «я» эссеиста соединяет жизненное
и философское осмысление проблемы «я и мир» в особом
ракурсе. Композиция эссе — свободная. Оно соединяет
эпохи, культуры, весь человеческий опыт и знания. И сам
жанр — это модель «заимствований у других» того, что «по-
вышает ценность... изложения» (М. Монтень). Сегодня все
это называется «интертекстуальность» и обозначает постмо-
дернистское «заимствование у других», неизбежное в мире,
где так много уже написано, сказано и сделано.
Общая возвышенная тональность — главная примета
эссеистического стиля. Она поднимает эссеистические
произведения над всеми остальными жанрами, придавая
ему патетику и элемент горней загадочности. Эссе как жанр
обозначило себя четко в 1580 году, когда Мишель Монтень
опубликовал во Франции книгу «Опыты», цитата из кото-
рой стоит эпиграфом к этому параграфу.
Создавая эссе, нужно учесть три главные его компоненты:
•	Смысл и послание. В эссе могут соединяться эпохи
и судьбы отдельных людей, философские концеп-
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 387
оооо<ххх>с>оо<х>о<>оо<><><х>оосих>оо<>ооо<>си>офо<х*>ооо<х>оос*х>о<><х>о<^^
ции и повседневные дела, факты и мнения. В идеале
ваше эссе должно нести читателю сквозную мысль,
имеющую не просто прикладной смысл, как в пись-
ме, но смысл широкий, философский и жизненный.
Факты, комментарии, стилевая подача — все должно
выстроиться вокруг одной центральной идеи эссе. Это
верно для открытого письма в прессу и пресс-рели-
за, литературного завещания и философского труда.
Чем ближе вы к последнему, тем более высокое и об-
общающее послание должно проявиться для читателя
сквозь текст.
•	Композиция и речь. Жанровая свобода позволяет вам
все: от исторической эпики до интимной лирики,
от сложных абстракций до простейшей конкретики.
Но обязывает к внятной композиции и единому сти-
лю, которые и объединяют использованное разнооб-
разие литературных техник в единый гармонический
текст.
•	Стилистическая модель. Автор пропускает через себя
весь мир на глазах у читателя. Для этого годятся все
приемы речи: рассказывание реальных и вымыш-
ленных историй, описание внешности и сути вещей,
рассуждение и комментирование, смешение жанров.
Писатель может затеять длинный монолог или прове-
сти самоанализ, ввязаться в диалог с реальным или во-
ображаемым оппонентом, пуститься в воспоминания
или ассоциативные игры, использовать афоризмы
или философскую логику. Главное, чтобы в итоге воз-
никло эссе — жанровое объединение авторской мысли
и образа.
В написании эссе важны самоирония и понимание своего
небольшого — при любом уровне авторского величия — ме-
ста в жизни, о которых мы говорили в параграфах о литера-
турном письме. Но если в письмах самоирония и отсутствие
мании величия нужны для контакта с отдельным адресатом,
то в эссеистике — для того, чтобы ваш публицистический
голос не портил небесных звуков, проводником коих вы
являетесь как писатель. Опасность сорваться в дурное
проповедничество и перепутать себя с Богом для писателя
всегда велика.
13’
388 ♦ Как писать в XXI веке
Лучшая прививка от этой опасности — пример гениев,
у которых философская глубина и самоирония сочетаются
лучше всех, посему далее я приведу из Александра Сергее-
вича Пушкина. А вы по предложенным выше схемам уже
сами разберетесь, что там к чему.
Секреты продающего текста:
как донести, не расплескав?
Мне нечего декларировать, кроме моего гения.
Оскар Уайльд, ответ на вопрос нью-
йоркских таможенников
Плох тот писатель, которому не верят на слово.
Эмиль Кроткий, советский поэт, са-
тирик и фельетонист первой полови-
ны XX века
Автор сам себе царь и Бог до тех пор, пока не получит
первый гонорар.
Борис Кригер, писатель, поэт, эссе-
ист; родом из Екатеринбурга, живет
и работает православным священни-
ком в Канаде; публикуется в Америке,
Европе, Израиле и Китае
Ну, хорошо, вы написали письмо с предложением о пуб-
ликации вашего текста. Дополнили его автобиографией
и отзывами прессы, рекомендациями экспертов и прочими
мотивирующими материалами. Теперь главный вопрос —
сработает ли все это? Купят ли ваш текст, примут ли его
к публикации, т. е. — зацепит ли он ваших опытных чита-
телей — редакторов, издателей, критиков? Воспримут ли
его они его «мозжечком», как говорит Алексей Варламов?
Воспримут, если ваши тексты будут продающими.
Вся эта книга посвящена тому, как написать хороший
художественный текст и прожить хорошую писательскую
жизнь. Этот параграф мы посвятим продающим текстам,
перекидывающим мостик от написания хорошей лите-
ратуры к ее не менее блестящему продвижению в печать.
А потом я покажу вам, что хороший художественный
текст — также продающий. Только «продает» он не товар,
продукт или услугу, а новую картину мира и новое пове-
дение читателя, принявшего эту картину умом и сердцем.
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 389
Прозу и поэзию написать гораздо сложнее, чем эффек-
тивное продающее письмо, ибо задачи ее намного выше,
чем мотивация к покупке. Однако научившись делать текст
продающим, вы сможете использовать этот ингредиент пи-
сательской кухни везде, где будет необходимо.
В первую очередь умение продавать понадобится в пись-
мах и эссе, призывающих редакторов и издателей прочесть
и напечатать ваши тексты, чтобы их купили и прочли ваши
потенциальные читатели. Итак, давайте научимся убеждать
людей технологично. Общая схема такова: «определить
целевую аудиторию и ее главные потребности, которые
ваш «продукт» удовлетворяет; привлечь внимание людей;
заинтересовать их; нарисовать образ цели; рассказать увле-
кательную историю; указать причины и привести доказа-
тельства в пользу вашего предложения; отмести возражения
и дать гарантии; призвать к немедленному действию и дать
напоминание, что будет, если «нет», и что — если «да» пря-
мо сейчас».
Теперь эту схему я дам в подробностях. А вы возьмите
свой шедевр (текст, который хотите опубликовать в жур-
нале или ИД, писательскую карьеру, идею литературного
проекта и пр.) — и создайте для него продающий текст,
ответив на следующие вопросы:
1.	Кто ваш клиент и как его мотивировать? У вас два типа
клиентов — дистрибуторы (редактор, издатель, эксперт
конкурса, руководитель сайта или проекта, критик и пр.)
и собственно читатели. Первых надо заинтересовать при-
быльной продаваемостью вашего шедевра, вторых — соб-
ственно текстом. Прибыль дистрибутора зависит от того,
кто вас будет читать. Поэтому первое, что следует описать
в продающем письме, — кому нужен ваш текст? Соци-
ально-демографический портрет и сегментацию целевой
аудитории малой прозы и поэзии я привела в главе 10.
Если вы пишете для менее трепетной и более широкой
аудитории, прибавьте еще ту ее часть общей читательской
массы, которую я описала в главе 9. Когда портретная га-
лерея читателей устроится в вашем сознании, подумайте
о том, как они устроены, т. е. чего они хотят и чего боятся?
Страх и желание — это два основных мотиватора, и вам
надо понять, чем «пугать» и к чему привлекать ваших чита-
телей. Сделать это надо так же, как в главе 4 вы заставляли
героев совершать подвиги. То есть по пирамиде Маслоу.
390 ♦ Как писать в XXI веке
ооо<х<><>оооо<>оо<х><><ххх><><>ооо<>ооо<х><>оооооосих><><х><х>оо<><х><>о<х><х><х*^^
Перечтите четвертую главу и постройте мотивационную
схему для ваших читателей так, чтобы она двигала их вверх
по пирамиде к значимым для них (!) целям и ценностям.
2.	Главное позитивное желание вашего клиента, его
«хочу» — основа для вашего продающего текста. Чтобы
понять суть желаний, забудьте о себе и на время «сядьте
в кресло» своих читателей. Представьте себе их жизнь, вы
ж писатель как-никак. Ощутите их волнения, потребности,
страсти и мечты. Полюбите их не меньше, чем себя и своих
героев. И тогда выделите самое главное их желание, которое
тянет за собой все остальные. То, как ваш текст отвечает
на это желание и удовлетворяет его, и будет главной темой
вашего продающего письма. Теперь вам просто надо опи-
сать тому, кто может вас опубликовать, каков ваш читатель
и почему он вопьется в ваш текст, как пчела в цветок. Ваша
сверхцель — завоевание всех целевых клиентов. Покажите
в письме издателю или редактору, как вы с ним сделаете это
вместе, — и публикация у вас в кармане. Покажите в эссе
читателю, как его желание исполнится от прочтения вашего
текста, и он кинется его покупать. Вот и все.
3.	Искусство превращения вашего «продукта» в объект
желаний клиентов: как представить то, что у вас есть, как то,
чего они хотят? Когда вы напишете первую версию продажи
своего шедевра, то обнаружите, что описали его свойства,
возможно указали преимущества — и наверняка забыли
о выгодах ваших читателей-редакторов. Теперь давайте
исправим эту распространеннейшую ошибку. Переведите
всю историю на тему «свойства—преимущества—выгоды»
в историю выгод читателя и издателя. Написали? Дивно.
Теперь суммируйте все даваемые вами выгоды в новую
историю жизни читателя и редактора, т. е. создайте соблаз-
нительный прецедент исполнения их главной мечты. Вы
писатель, так что сможете. В случае затруднений вернитесь
к предыдущим главам этой книги.
4.	Как захватить внимание? Искусство кратких обраще-
ний. Теперь, когда у вас есть продающий текст, ему нужны
еще более продающие призывы. Обычно к этому моменту
в тексте много наворотов и сложностей, меж тем в идеале
продающий текст должен быть понятен семилетнему ребен-
ку. Потому что все более сложное продает хуже. Поэтому
давайте сделаем текст доступным для масс, в пределах ва-
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 391
шего вкуса и высокого IQ. «Сборка» надежных продающих
заголовков для масс проста:
•	Используйте какое-нибудь продающее слово: вы/
ты, скидка/специальное предложение/бесплатно/вы-
годно, легко и быстро, новинка/новый/наконец-то,
впервые/внимание/представляем, срочный/только
сейчас/спешите/последний шанс, эксклюзивный,
гарантированный, как сделать, уникальный/револю-
ционный/сенсационный/чудо/волшебный/правда о.
•	Примените какой-нибудь из надежных шаблонов
фраз: Внимание, ЦА! (Домохозяйки, сюда! Преду-
преждаем владельцев автомобилей!), Преимущество/
польза/гарантии, вы сможете быстро и легко (до-
стичь мечты с моим текстом)! Новый прорыв/найден
древний секрет! Скидка/бонус/бесплатно! Как (вам)
сделать/достичь... (своей мечты)? Вы (еще) не... (ис-
полнили свою мечту)?
•	Укажите, почему наше предложение лучше всех
или прочих (классный текст от специалиста; тема,
волнующая всех; такие-то ВИПы уже прочли и счаст-
ливы)? Отзыв и рекомендация эксперта: о!/я потря-
сен/только в этом шедевре.
•	Используйте заглавные буквы («Это ГЛАВНОЕ собы-
тие года!») и цифры — 10 ведущих критиков, 100 почи-
тателей, 10000 читателей. Визуализируйте результаты,
которые получит издательство и читатель, покажите,
как они изменятся благодаря вашему тексту и сотруд-
ничеству с вами.
•	Когда решите, что из перечисленного допустимо ис-
пользовать в вашем случае, сделайте свой заголовок
многослойным, как сказка, в которой каждый чита-
тель находит свой уровень желанного смысла.
5. Как завоевать доверие? Мясо доказательств. Вы
призвали, предложили, заинтересовали собой. Редактор
или читатель вдохновился правым полушарием мозга, от-
вечающим за образы и эмоции, и тут... сработало левое по-
лушарие, требуя доказательств и логики. Посему возьмите
все тезисы вашего послания или эссе и проверьте надеж-
ность аргументов и обоснованность заявок, придайте силу
гарантиям и вес обещаниям, докажите реальность фактов
и значимость рекомендаций. Тут вам пригодятся списки
предыдущих успехов и эффектное резюме, отзывы экс-
392 ♦ Как писать в XXI веке
пертов и истории успеха первых читателей. Изложите все
это на языке своих редакторов и читателей, — и проверьте
на семилетием ребенке.
Проверили? А теперь перейдем к главным секретам про-
дающего текста.
Не полюбишь — не продашь
Тогда я стал производить репетиции по ночам. Я брал
маленькое зеркало, садился перед ним, отражался в нем и на-
чинал говорить: «Иван Васильевич! Видите ли, в чем дело:
кинжал, по моему мнению, применен быть не может...»
И все шло как нельзя лучше. Порхала на губах пристойная
и скромная улыбка, глаза глядели из зеркала и прямо и умно,
лоб был разглажен, пробор лежал как белая нить на черной
голове. Все это не могло не дать результата, и, однако, вы-
ходило все хуже и хуже. Я выбивался из сил, худел и немного
запустил наряд. Позволял себе надевать один и тот же во-
ротничок дважды.
Однажды ночью я решил произвести проверку и, не глядя
в зеркало, произнес свой монолог, а затем воровским движе-
нием скосил глаза и взглянул в зеркало для проверки и ужас-
нулся. Из зеркала глядело на меня лицо со сморщенным лбом,
оскаленными зубами и глазами, в которых читалось не толь-
ко беспокойство, но и задняя мысль. Я схватился за голову,
понял, что зеркало меня подвело и обмануло, и бросил его
на пол. И из него выскочил треугольный кусок. Скверная при-
мета, говорят, если разобьется зеркало. Что же сказать
о безумце, который сам разбивает свое зеркало?
— Дурак, дурак, — вскричал я, а так как я картавил,
то показалось мне, что в тишине ночи каркнула ворона, —
значит, я был хорош, только пока смотрелся в зеркало,
но стоило мне убрать его, как исчез контроль и лицо мое ока-
залось во власти моей мысли и... а, черт меня возьми!
Я не сомневаюсь в том, что записки мои, если только они
попадут кому-нибудь в руки, произведут не очень приятное
впечатление на читателя. Он подумает, что перед ним лу-
кавый, двоедушный человек, который из какой-то корысти
стремился произвести на Ивана Васильевича хорошее впе-
чатление.
Не спешите осуждать. Я сейчас скажу, в чем была ко-
рысть. Иван Васильевич упорно и настойчиво стремился из-
гнать из пьесы ту самую сцену, где застрелился Бахтин, где
светила луна, где играли на гармонике. А между тем я знал,
я видел, что тогда пьеса перестанет существовать. А ей
нужно было существовать, потому что я зш, что в ней
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 393
истина. Характеристики, данные Ивану Васильевичу, были
слишком ясны. Да, признаться, они были излишни. Я изучил
и понял его в первые же дни нашего знакомства и знал, что ни-
какая борьба с Иваном Васильевичем невозможна. У меня
оставался единственный путь: добиться, чтобы он выслушал
меня. Естественно, что для этого нужно было, чтобы он
видел перед собою приятного человека. Вот почему я и си-
дел с зеркалом. Я старался спасти выстрел, я хотел, что-
бы услыгиали, как страшно поет гармоника на мосту, когда
на снегу под луной расплывается кровавое пятно. Мне хоте-
лось, чтобы увидели черный снег. Больше я ничего не хотел.
И опять закаркала ворона.
— Дурак! Надо было понять основное! Как можно понра-
виться человеку, если он тебе не нравится сам! Что же ты
думаешь? Что ты проведешь какого-нибудь человека? Сам
против него будешь что-то иметь, а ему постараешься вну-
шить симпатию к себе? Да никогда это не удастся, сколь-
ко бы ты ни ломался перед зеркалом.
А Иван Васильевич мне не нравился. Не понравилась
и тетушка Настасья Ивановна, крайне не понравилась
и Людмила Сильвестровна. А ведь это чувствуется!
Михаил Булгаков, «Театральныйроман»
Положим, интерес и доверие читателя вашего письма
или эссе вы получили. Теперь надо закрепить успех и за-
ставить ваш текст вызывать любовь. Как? — Излучать ее:
1.	Как соблазнить клиента? Ваш текст или литературный
проект станет жгуче интересен издателям и читателям, если
они почувствуют вашу страсть к ним самим. Чтобы ввести
клиентов в покупательский транс, войдите в него сами
и расскажите, как изменится их жизнь с вашим текстом.
Проведите их по пути к счастью, используя «фразы-нави-
гаторы»: представьте себе; только подумайте, что было бы;
ощутите, как; мысленно перенеситесь на 5 лет вперед;
разве не замечательно было бы; вспомните, как в детстве;
как вам известно; вы достаточно умны/неординарны, что-
бы... Начните точно там, где читатель сейчас находится
мыслями и сердцем, согласитесь с тем, что у вас с ним есть
на пересечении интересов, и направьте человека в нужное
вам русло. Ведите читателя от него теперешнего к нему
желанному, продавайте ему мечтаемые перемены в нем са-
мом: вы уже видите, как; шаг за шагом; когда вы осознаете
эту информацию; это вызовет у вас интерес; вы будете все
лучше и лучше; по мере чтения вы станете... Если вы ведете
читателя письма или эссе туда, куда действительно хотите
394 ♦ Как писать в XXI веке
вместе с ним попасть, в этих техниках нет ловушек. Если вы
заманиваете его в его личную яму, то упадете туда вместе.
Поэтому если эта часть не выходит, вернитесь к пункту 2
и полюбите своих читателей и редакторов. Если это невоз-
можно — ищите другую целевую аудиторию.
2.	Как удержать интерес? Заинтересованный читатель
вашего послания соблазнен, доказательно убежден и влюб-
ленно движется к обещанным вами перспективам. Теперь
надо, чтобы у него хватило сил дойти до них. Для этого
нужно то же, что для хорошей истории: неотразимое пред-
ложение (проверьте его еще раз), потрясающая история
с интересным конфликтом (ловушка внимания читателя) —
и гипнотический заголовок. В письме или эссе читателя
держат в напряжении так же, как в новелле, только стиль
текста более деловой. Используйте открытые (требующие
подробного размышления) и закрытые (требующие ответа
да или нет) вопросы, в том числе риторические. Играйте
на любопытстве и интриге сюжета (не забудьте активный
залог для динамизма!). Похвалите читателя за то, в чем он,
по-вашему, хорош. Предложите ему выбор между двумя
нужными вам вариантами, не обременяя всеми осталь-
ными. Дайте редактору или издателю дополнительные
стимулы, скидки и бонусы. Если эссе или письмо длинное,
в нем нужны повторы и напоминания — как спусковые
механизмы вовлечения. Когда доредактируете текст с уче-
том этих подходов, прочтите его глазами занятого человека
и поправьте так, чтобы, читая начало и конец или просто
пробежав глазами по заголовкам, читатель понял и вдохно-
вился вашим предложением.
3.	Как снять потенциальные возражения? Ваш адресат
обычно не глупее вас, но взгляды и опыт у него иные, посе-
му у него обычно есть возражения и контраргументы. Пись-
мо или эссе он читает в одиночестве, и у вас нет возмож-
ности вступить в диалог в тот момент. Так что надо сразу
встроить ответы на потенциальные возражения в продаю-
щий текст и снять возражения еще до их появления в уме
читателя. Вот типичные ответы на стандартные возражения:
нет возможности — покажите, как изыскать; не нужно —
приведите выгоды адресата при осуществлении ваших пред-
ложений; не верю — приведите доказательства в системе его
ценностей. Не интересно — покажите, как ваше предложе-
ние осуществит его мечты. Не понимаю — дайте знакомый
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 395
ооос«ооо<>ооо<>о<>оооооос<<>оо<х><>оооо<х>ооо<>оо<хх>о<>х>ооо<х>оооооо<><хх>о<х>оооо<х>ооооо<х>оооск>о<к<>ф<х>о<х><х><х>оо<х>оо<х>с<><>х>о
читателю прецедент или сравнение по аналогии. «Мне надо
подумать, давайте подождем» — проясните причины тормо-
жения и покажите, как убрать «тормоза», а заодно покажите
другие возможности, которые дает ваше предложение. Ко-
гда создадите текст, шаг за шагом снимающий потенциаль-
ные возражения клиента вплоть до переломного момента
и принятия решения об издании или покупке вашей книги,
отложите текст ненадолго, а потом «сядьте в кресло клиен-
та» и почтите его снова. Ну как, отбились?
4.	Как добиться, чтобы клиенты страстно захотели то,
что у вас есть? В общем, ваш продающий текст сейчас уже
почти совершенен. Главный дефект, которым он может
обладать на данный момент, — это недостаток модально-
стей в описании. Модальности дают читателю впечатление
по пяти каналам чувств — зрение, слух, вкус, осязание
и обоняние. Есть еще интеллектуальный образ — алгеб-
ра чувственной гармонии. Пройдитесь по своему тексту
и расширьте все описания так, чтобы читатель мог увидеть,
услышать, почувствовать вкус, осязать, обонять и осознать
ваше ключевое предложение. Сделайте свое предложение
таким полимодальным, чтобы слепоглухонемой кататоник
почувствовал и понял, как ваша соблазнительная история
приведет от конфликта его мечты с реальностью через пе-
реломный момент к исполнению главного желания. Добей-
тесь риторическими вопросами, чтобы, читая текст, клиент
сказал «да, да, да» на ваше предложение и сам пришел
к нужным вам выводам. Последнее — это как раз талант
писателя. Не выходит — перечтите главы 3—5 этой книги.
5.	Как побудить читателя вашего письма или эссе к «по-
купке»? В общем, мы почти закончили ваш продающий
шедевр. Осталась лакировка: перечтите текст, проверяя,
вызываете ли вы последовательно внимание, интерес, жела-
ние и действие предполагаемого читателя письма или эссе.
Ясны ли проблема, ваше обещание, доказательства и цена
решения. Складно ли сочетаются заголовок, ваше предло-
жение, причины/гарантии/ выгоды/уникальность, описа-
ние, что будет в случае отказа или немедленного согласия.
Есть ли в тексте кризис, переломный момент, вызывает ли
он катарсис, является ли решение развязкой, а заключе-
ние — призывом. Есть? Поначалу все это кажется сложным,
но поверьте, когда вы набьете руку, то будете легко писать
эффектные продающие тексты пачками. И получать желае-
мое от симпатичных вам людей.
396 ♦ Как писать в XXI веке
ос<><>ооооооооос>ооо<>ффооооо<><>фооооо<>оооооофооооооооо<>ооооофо<>оффоооф<>фооооо<>оооо<><><>ооофооо<х>о<>оофофо<>оооооо<>о<><>>о
Как видите, схема написания продающего шедевра проста:
нужно намерение (хочу продать — почему, зачем, что, кому),
затем исследование (что за клиенты, каков продукт, в чем вы-
годы предложения и пр.) и созидание. Затем следует пере-
писывание (короче, ярче, точнее, для всех) и тестирование
на эффективность, которых со временем будет все меньше,
ибо вы научитесь сразу писать для нужных людей нужные
слова в нужном порядке. В Школе малой прозы и поэзии мы
каждому автору делаем его «личный чемоданчик продающих
инструментов». Приходите — подберем его и вам.
А если ваш адресат нравится вам настолько же, насколь-
ко Иван Васильевич был омерзителен Максудову, и любви
к нему нет, а текст публиковать надо? Ну, тогда показываю,
как решает эту проблему гений прозы и поэзии, солнце
русской поэзии Александр Сергеевич Пушкин. И, кстати,
оцените эпиграф Марины Цветаевой — даже когда адре-
сат вам нравится, этот протест будет подниматься в вашей
творческой душе каждый раз, когда вам надо будет про-
давать плоды своего писательского труда, бунтовщически
шепча про себя «не продается вдохновенье, но можно ру-
копись продать».
Посему просто будьте честны с собой, и с собеседником
делайте так: «садитесь в его кресло», как я вам предложила,
и... пишите как Пушкин о том, что из этого выйдет.
Воображаемый разговор Пушкина
с Александром I как «продающее эссе»
Поэта, не принимающего какой бы то ни было стихии —
следовательно и бунта — нет. Пушкин Николая опасался,
Петра боготворил, а Пугачева — любил... Найдите мне поэ-
та без Пугачева! без Самозванца! без Корсиканца! — внут-
ри. У поэта на Пугачева может только не хватить сил
(средств). Но намерение есть всегда.
Не принимает (отвергает и даже — извергает) человек:
воля, разум, совесть.
В этой области у поэта может быть только одна мо-
литва: о непонимании неприемлемого: не пойму, да не обо-
льщусь, единственная молитва поэта — о неслышании
голосов: не услышу — да не отвечу. Ибо услышать, для поэ-
та — уже ответить, а ответить — уже утвердить —
хотя бы страстностью своего отрицания. Единственная
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 397
молитва поэта — молитва о глухости. Или уж — трудней-
ший выбор по качеству слышимого, то есть насильственное
затыкание себе ушей — наряд зовов, неизменно-сильнейших.
Выбор отродясь, то есть слышанье только важного — бла-
годать, почти никому не данная.
Марина Цветаева, из статьи «Искус-
ство в свете совести»
Будь любезным, и будешь любимым.
Публий Овидий Назон, римский поэт
I века до н. э., из поэмы «Искусство
любви», в переводе российского лите-
ратуроведа и эссеиста Михаила Гас-
парова
Гений, как известно, что ни напишет, все становится
блестящим примером. Посему прочтите нижестоящую
новеллу Пушкина — это «продающее эссе на высочайшее
имя».
Проанализируйте текст как литературное письмо: опре-
делите его задачу, тему и идею, центральные тезисы и ар-
гументы, ключевые события и стиль. Теперь взгляните
на текст как на эссе, обозначив его смысл и послание, ком-
позиционное построение и речевые особенности, а также
стилистическую модель, выбранную Пушкиным.
А теперь поглядите на текст как на продающее письмо:
пройдитесь по нему с помощью пяти пунктов о продаже
и пяти пунктов «о любви» к клиенту — и разберитесь,
как Пушкин делает продающим письмом-эссе свою новел-
лу. И что он нам с таким блеском, столь очевидно и неве-
роятно, на самом-то деле продает?
Текст новеллы сопровождают примечания — на случай,
если вы запамятовали какие-то понятия или персоны тех
времен и нуждаетесь в восстановлении исторической ло-
гики и канвы реальных событий. Также далее приведена
история редактуры новеллы, по которой можно наблю-
дать логику создания этого исторического текста. Исходя
из целей шедевра, ответьте себе на вопрос: почему Пушкин
вымарал отрывки, выделенные курсивом, из окончательной
версии сочинения?
Итак, вот полный текст шедевра.
398 ♦ Как писать в XXI веке
ООООО<Х>О<><КиХ*>О<>ОО<>ОО<><><><>>ОО<>О<><Х><>ОС<><>О<><>О<><>ООС>ОО<К><><^^
ВООБРАЖАЕМЫЙ РАЗГОВОР
С АЛЕКСАНДРОМ I
Пушкин А. С., 1825 год
Когда б я был царь, то позвал бы Александра Пушкина
и сказал ему: «Александр Сергеевич, вы прекрасно сочи-
няете стихи».
Александр Пушкин поклонился бы мне с некоторым
скромным замешательством, а я бы продолжал: «Я читал
вашу оду «Свобода». Она вся писана немного сбивчиво,
слегка обдуманно, но тут есть три строфы очень хорошие.
Поступив очень неблагоразумно, вы однако ж не старались
очернить меня в глазах народа распространением неле-
пой клеветы. Вы можете иметь мнения неосновательные,
но вижу, что вы уважили правду и личную честь даже
в царе».
— «Ах, ваше величество, зачем упоминать об этой дет-
ской оде? Лучше бы вы прочли хоть 3 и 6 песнь «Руслана
и Людмилы», ежели не всю поэму, или I часть «Кавказского
пленника», или «Бахчисарайский фонтан». «Онегин» пе-
чатается: буду иметь честь отправить два экз. в библиотеку
вашего величества к Ив. Андр. Крылову, и если ваше вели-
чество найдете время...»
— «Помилуйте, Александр Сергеевич. Наше царское
правило: дела не делай, отдела не бегай. Скажите, как это
вы могли ужиться с Инзовым, а не ужились с графом Во-
ронцовым?»
— «Ваше величество, генерал Инзов добрый и почтен-
ный старик, он русский в душе; он не предпочитает первого
английского шалопая всем известным и неизвестным своим
соотечественникам. Он уже не волочится, ему не 18 лет
от роду; страсти, если и были в нем, то уж давно погасли. Он
доверяет благородству чувств, потому что сам имеет чувства
благородные, не боится насмешек, потому что выше их,
и никогда не подвергнется заслуженной колкости, потому
что он со всеми вежлив, не опрометчив, не верит вражеским
пасквилям. Ваше величество, вспомните, что всякое слово
вольное, всякое сочинение противузаконное приписывают
мне так, как всякие остроумные вымыслы князю Цициа-
нову. От дурных стихов не отказываюсь, надеясь на добрую
славу своего имени, а от хороших, признаюсь, и силы нет
отказываться. Слабость непозволительная».
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 399
С^000000<>0ф000ф0<>>х>00с<><>>0<><>0<>000000<>500с<<м»0<>00<>0000<><>0с><><>00<х>0<>0000<х>0<>х>00ф00<><х>000<х>0ф000ф<>0000ф<х><х>0<><х>0
— «Но вы же и афей? вот что уж никуда не годится».
— «Ваше величество, как можно судить человека
по письму, писанному товарищу, можно ли школьническую
шутку взвешивать как преступление, а две пустые фразы
судить как бы всенародную проповедь? Я всегда почитал
и почитаю вас, как лучшего из европейских нынешних
властителей (увидим однако, что будет из Карла X), но ваш
последний поступок со мною — и смело ссылаюсь на соб-
ственное ваше сердце — противоречит вашим правилам
и просвещенному образу мыслей...»
— «Признайтесь, вы всегда надеялись на мое великодушие?»
— «Это не было бы оскорбительно вашему величеству:
вы видите, что я бы ошибся в моих расчетах...»
Но тут бы Пушкин разгорячился и наговорил мне много
лишнего, я бы рассердился и сослал его в Сибирь, где бы он
написал поэму «Ермак» или «Кочум», разными размерами
с рифмами.
Примечания
1.	Свобода — ода «Вольность».
2.	Нелепая клевета — т. е. распространение слухов о соучастии
Александра I в убийстве своего отца Павла I, на которую указы-
вает 11-я строфа оды «Вольность».
3.	Ив. Андр. Крылов — служил тогда библиотекарем в Публичной
библиотеке.
4.	...не ужились с графом Воронцовым... — Это место совпадает
с письмом Пушкина к А. И. Тургеневу от 14 июля 1824 г. из Одес-
сы: «Не странно ли, что я поладил с Инзовым, а не мог ужиться
с Воронцовым»
5.	...судить человека по письму, писанному товарищу... — Это свиде-
тельствует о том, что Пушкин знал о перлюстрации своего письма
из Одессы (от первой половины марта 1824 г.), в котором он пи-
сал, что «берет уроки чистого афеизма» и что «Святый дух иногда
ему по сердцу, но предпочитает Гёте и Шекспира». Именно это
письмо и послужило поводом для высылки Пушкина из Одессы.
6.	Две пустые фразы — фразы о «чистом афеизме» и «святом духе».
7.	Карл X— французский король, вступивший на престол 16 сентяб-
ря 1824 г.
8.	Последний поступок — ссылка Пушкина в с. Михайловское.
9.	Ермак — Ермак Тимофеевич, завоеватель Сибири в XVI в.
10.	Кочум — Кучум, сибирский хан.
11.	Франкфуртский журнал (Journal de Francfort) — либеральная
газета на французском языке, издававшаяся во Франкфурте-на -
Майне.
400 ♦ Как писать в XXI веке
Дополнительное разъяснение об истории и вариантах
данного послания
В рукописи Пушкина эта запись не озаглавлена; она сохранилась
в черновом виде и относится к концу 1824 — началу 1825 г., когда
была отослана в печать первая глава «Евгения Онегина». Текст записи
сложный, испещренный многочисленными, иногда противоречивыми
переделками. В тексте выше дано окончательное чтение, получаемое
в результате изучения всего процесса написания сочинения.
А вот как выглядит правка Пушкиным этого произведения.
После слов «Я читал вашу оду «Свобода»» следует такой исходный,
позднее исправленный автором текст: «Прекрасно, хоть она писана
немного сбивчиво, мало обдуманно (вам ведь было 17 лет, когда вы
написали эту оду. — В. В., я писал ее в 1817 году). — Тут есть 3 строфы
очень хорошие... Конечно, вы поступили неблагоразумно... Я заметил,
вы старались очернить меня в глазах народа распространением нелепой
клеветы; вижу, что вы можете иметь мнения неосновательные, но вижу,
что вы не уважили правду, личную честь даже в царе». В скобках приве-
дено зачеркнутое Пушкиным дополнение.
Перед фразой «Скажите, как это вы могли ужиться с Инзовым,
а не ужились с графом Воронцовым?» в черновой рукописи также сохра-
нился зачеркнутый Пушкиным следующий фрагмент текста: «Скажите,
неужто вы все не перестаете писать на меня пасквили? Вы не должны
на меня жаловаться, это нехорошо, если я вас и не отличал, еще дожидая
случая, то вам все же жаловаться не на что. Признайтесь: любезней-
ший наш товарищ король гишпанский или император австрийский с вами
не так бы поступили. За все ваши проказы вы жили в теплом климате;
что вы делали у Инзова и у Воронцова ?» — «Ваше величество, Инзов меня
очень любил и за всякую ссору с молдаванами объявлял мне комнатный арест
и присылал мне, скуки ради, «Франкфуртский журнал». А его сиятельство
граф Воронцов не сажал меня под арест, не присылал мне газет, но, зная
русскую литературу, как герцог Веллингтон, был ко мне чрезвычайно...»
(Не дописано. — Ред.)
Заключительное примечание к этому тексту таково: Артур Веллинг-
тон — английский полководец и государственный деятель, победитель
битвы при Ватерлоо. По возвращении Наполеона с острова Эльба
Веллингтон принял начальство над союзной англо-голландской армией
и вместе с Блюхером в 1815 году одержал известную победу над напо-
леоновской армией. В истории за этой битвой сохранилось название
«при Ватерлоо», которое ей дал Веллингтон по названию деревни, где
не случилось никакого сражения, но зато была расположена последняя
главная квартира самого Веллингтона. Герцог также был главным на-
чальником союзных войск во Франции после заключения 2-го Париж-
ского мира антинаполеоновской коалицией (Россия, Великобритания,
Австрия, Пруссия).
К 1825 году, когда писался опус Пушкина о разговоре с Алексан-
дром I, Веллингтон уже принял участие в Аахенском и Веронском
общеевропейских конгрессах, нацеленных на восстановление феодаль-
но-абсолютистских монархий, разрушенных французской революцией
1789 года и наполеоновскими войнами. В 1826 году герцог будет послан
в Россию для поздравления императора Николая с восшествием на пре-
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 401
стол, а после 1828-го дважды станет премьер-министром Великобри-
тании. Но в 1825 году Пушкин еще об этом не знал. Зато был уверен,
что тщеславный английский генерал-фельдмаршал, когда-то выгнан-
ный из Итонского колледжа за неуспеваемость, русской литературой
не интересуется вовсе.
К чему все это? К тому, что рассказы и стихи, повести и поэмы пи-
шутся по наущению Муз безотносительно к мнениям царей и герцогов,
при любых заслугах последних. Посему последний параграф этой главы
посвящен смыслу писательского философствования. И для этого мне
хочется дать слово великим писателям, знающих о смерти несколько
более других.
О том, что философствовать —
значит учиться умирать. Без комментариев
...Погоня за всеми известными нам удовольствиями сама
по себе вызывает в нас приятное чувство. Само стремление
порождает в нас желанный образ, а ведь в нем содержится
добрая доля того, к чему должны привести наши действия,
и представление о вещи едино с ее образом по своей сущно-
сти. Блаженство и счастье, которыми светится доброде-
тель, заливают ярким сиянием все имеющее к ней отноше-
ние, начиная с преддверия и кончая последним ее пределом.
И одно из главнейших благодеяний ее — презрение к смерти;
оно придает нашей жизни спокойствие и безмятежность,
оно позволяет вкушать ее чистые и мирные радости; ко-
гда же этого нет — отравлены и все прочие наслаждения.
...Неизвестно, где поджидает нас смерть; так будем же
ожидать ее всюду. Размышлять о смерти — значит раз-
мышлять о свободе. Кто научился умирать, тот разучился
быть рабом. Готовность умереть избавляет нас от всякого
подчинения и принуждения... К чему страшиться тебе по-
следнего дня? Он лишь в такой же мере способствует твоей
смерти, как и все прочие. Последний шаг не есть причина ус-
талости, он лишь дает ее ощутить. Все дни твоей жизни ве-
дут тебя к смерти; последний лишь только подводит к ней.
...Жизнь сама по себе — ни благо, ни зло: она вместилище
и блага и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили
ее. И если вы прожили один-единственный день, вы видели
уже все. Каждый день таков же, как все прочие дни. Нет
пи другого света, ни другой тьмы. Это солнце, эта луна, эти
звезды, это устройство вселенной — все это то же, от чего
вкусили пращуры ваши и что взрастит ваших потомков...
Если вы присматривались к хороводу четырех времен года,
вы не могли не заметить, что они обнимают собою все воз-
расты мира: детство, юность, зрелость и старость. По ис-
402 ♦ Как писать в XXI веке
течении года делать ему больше нечего. И ему остается
только начать все сначала.
Мишель Монтень, французский писа-
тель и философ эпохи Возрождения,
эссе «О том, что философствовать —
значит учиться умирать»
Сегодня под утро мне приснилась черная книга. Дело было
в книжном магазине... Я подхожу к букинистическому отделу
и вижу какой-то странный корешок. Я его снимаю: очень кра-
сивый, хорошо сохранившийся бювар, а внутри только черные
страницы. Я решил эту книгу приобрести, но мне ее даром
отдали. И я сел писать белым фломастером какие-то тек-
сты на черной бумаге. Вот так: белым по черному.
Русский классик XX века Андрей Би-
тов, «Мои правила жизни» в интер-
вью журналу «Esquire»
Бледнеет мир С незримых гор
Меня Пронизывает Светом
Который Свет И тот Сапгир
Со мной Беседует Об этом
Генрих Сапгир, поэт и прозаик. В сти-
хотворении «Странная граница» на-
писал «Рейс троллейбуса — на небо»,
и в тот же год умер от сердечного
приступа в московском троллейбусе
по дороге на презентацию антологии
«Поэзия безмолвия», где собирался
выступать
Сомерсет Моэм, эссе,
написанное в 90-летний юбилей
Память у меня теперь хуже некуда, до могилы осталось
брести считанные метры, а мои воспоминания о прожитых
девяти десятках лет столь туманны, что даже обидно за соб-
ственное прошлое.
Яснее всего, пожалуй, я помню смерть матери — она му-
чает меня уже больше восьмидесяти лет. Мне было восемь,
когда мать умерла в нашем доме в Париже, но горечь утраты
до сих пор больно терзает сердце.
Есть у меня и другие воспоминания, но слишком уж они
смутные — их проще вообще не трогать, чем пытаться вос-
становить. Не могу я думать и про будущее: когда человеку
девяносто, его ждет впереди одна пустота.
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 403
ooooooo<>o<>oo<x>c><x><>oo<x><xx>ooc>oo<x>ck>x><x><><><x>oooo<><>>o<>x>ooo<xx>o<><>o<x*^^
Я бреду сейчас рука об руку со смертью, и ее ладонь
теплее моей. Каждый вечер, желая спокойной ночи Алану
Серлу, сопровождающему меня по жизни почти сорок лет,
я прошу его помолиться, чтобы я не проснулся. Мне не хо-
чется больше коптить небо.
Жизнь у меня была полная, интересная, но конца я до-
жидаюсь спокойно. Смерть меня все еще не страшит. А не
боюсь я ее потому, что не верю в загробное существова-
ние — если я грешил по людскому счету и не был наказан,
то кто меня покарает, когда я уйду с этой земли?
Я не знаю, есть ли Бог на свете или нет. Ни одно из до-
казательств его существования не кажется мне убедитель-
ным, да и вера, как давным-давно заметил Эпикур, должна
строиться на непосредственном откровении. Такого откро-
вения мне не было дано.
От смерти все равно никуда не уйдешь, и едва ли суще-
ственно, как она вас настигнет. Я думаю, не стоит упрекать
человека, если он надеется, что ему повезет и он уйдет
из жизни незаметно, без мучений.
Недавно я серьезно болел — в последнее время мне ча-
сто нездоровится, и в одно прекрасное утро я почувствовал
такую слабость, что, казалось, еще немножко — и все. Если
смерть так легка, сказал я себе, то я за нее всей душой.
Меня, правда, взяла досада, что я не успел окончить новую
книгу, но в конечном итоге это пустяки, решил я, — все
равно через год-другой о ней никто и не вспомнит.
Я всегда жил грядущим, и сейчас, когда его осталось так
мало, все еще не могу избавиться от этой привычки; я даже
с явным предвкушением жду логического конца того образа
жизни, который пытался сотворить.
Бывают минуты, когда я просто сгораю от желания умереть
и готов броситься в объятия смерти, словно в объятия любви.
Смерть волнует меня, волнует не меньше, чем когда-то волно-
вала жизнь. При одной мысли о ней начинает кружиться голо-
ва. Она, я думаю, даст мне наконец полную неограниченную
свободу. Конечно, будет жаль расставаться с друзьями. Не без-
различна мне и судьба тех, кого я долго опекал, но с другой
стороны, после стольких лет зависимости они обрадуются
освобождению, куда бы оно их потом ни завело.
Если в прошлом я всегда думал о жизни, то сейчас меня
заботит лишь смерть. Это одно из проявлений старческой
немощи, но я ведь действительно очень стар.
404 ♦ Как писать в XXI веке
После полудня я все еще неизменно гуляю по саду с Ала-
ном и собаками — таксой и двумя самыми старыми китай-
скими мопсами во всей Европе, пятнадцатилетним Чингом
и четырнадцатилетним Ли.
Ну и картину мы собой представляем, собаки и я! Со-
всем дряхлые, мы тихо бредем посмотреть, с чем возится
садовник, хотя результаты его трудов нам скорее всего
не придется уже увидеть.
Мне много чего удалось испытать и совершить за девя-
носто лет — любому человеку хватило бы с лихвой. Но стар-
ческое существование мне приелось. Слабость и тоска
делают его просто невыносимым. Я всегда был гедонистом,
а теперь на мою долю почти не выпадает удовольствий.
Я лишен даже радости работать, чтобы как-то скоротать
дни. Правда, я все еще наслаждаюсь хорошим обедом
и каждое утро в одиннадцать пью неразбавленное виски.
Но зато меня одолевает глухота, и я запинаюсь, когда надо
что-то сказать. Сильнее же всего мне, пожалуй, досаждает
зрение. Стало невмоготу читать. С большим трудом я пе-
речитываю сейчас «Моби Дика». Третьего дня я нашел
на полке «Госпожу Бовари», которая столько лет была моей
любимой книгой, и мне захотелось снова ее перелистать.
Свою библиотеку я уже отдал, что очень не понрави-
лось покойному брату, когда он последний раз был у меня.
Но ведь другим мои книги теперь нужнее, чем мне.
Кое-что я, конечно, оставил — хотелось окончить дни
за приятным чтением. Поэтому чертовски обидно, что зре-
ние меня подвело.
Как-то меня спросили, не согласился бы я прожить свою
жизнь заново. Что ж, в целом у меня была хорошая жизнь,
пожалуй, лучше, чем у многих. Но смысла повторять ее
я не вижу. Это было бы так же скучно, как перечитывать
уже читанный детектив. Однако давайте предположим,
что на самом деле существует такая вещь, как перевопло-
щение, в которое верит три четверти мира, и у человека есть
возможность выбрать себе другую жизнь. Раньше я думал,
что готов на эксперимент; мне казалось интересным испро-
бовать кое-что из того опыта, который был мне недоступен
из-за нехватки времени и возможностей или из-за личных
и общественных предубеждений.
Сейчас от подобного эксперимента я бы отказался. С меня
довольно. Временами я чувствую, что жил чересчур насы-
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 405
оооо<х><>о<х><х><х>оо<х><хх><>оос><>ос><х><х>с>с>с>ооос>с>о<>о<><><х>о<х><х>ос><><><><х><><х^
щенно: знал слишком много людей, читал слишком много
книг, видел слишком много картин, скульптур, церквей,
домов и слышал слишком много музыки. Я не верю в бес-
смертие и не стремлюсь к нему. Мне хочется лишь тихо,
без боли умереть, и пусть с последним вздохом моя душа
со всеми ее желаниями, достоинствами и недостатками
растворится в небытии.
Десять лет назад я задумал попутешествовать, когда
брошу работать. Моя мечта осуществилась. Я снова по-
бывал в тех местах, которые знал тридцать, пятьдесят лет
тому назад. И конечно же посетил Гейдельберг, где учился
в юности.
В те далекие годы я познакомился и подружился там с од-
ним англичанином, который снабдил меня кучей сведений
о литературе. Благодаря ему я начал и путешествовать,
объездив с целью познания Жизни разные стороны света,
что несомненно помогло мне как писателю, рассказчику
историй. А недавно у вашего покорного слуги была ра-
дость — его избрали почетным доктором Гейдельбергского
университета. Потешили стариковское тщеславие.
Путешествия мне теперь не по силам, но я их не брошу.
Я собираюсь, например, съездить в Марракеш — городок
в той части земного шара, которая была так по сердцу мо-
ему отцу. Именно там он увидел мавританский знак, пре-
дохраняющий от невзгод. Этот знак украшает теперь ворота
при въезде в мой дом и красуется на обложках моих книг.
Иногда, оглядывая купленный сорок лет назад дом, я ду-
маю, не пора ли заколотить его и отправиться странствовать
по свету. Собственный дом по нынешним временам — это
анахронизм, к тому же он съедает много денег. В странстви-
ях же я провел всю свою жизнь: было бы совсем неплохо
умереть во время сентиментального путешествия к тому
единственному месту в мире, где я до сих пор ощущаю
красоту и покой.
Я говорю сейчас об Ангкоре Вате в Камбодже. У меня
осталось в жизни всего одно желание — как-нибудь, но вер-
нуться в эту деревушку, затерянную среди джунглей Юго-
Восточной Азии. Около года назад я уже ездил туда, наме-
реваясь пробыть всего пару дней, а застрял на три недели.
Новая поездка скорее всего убьет меня, но умирать в та-
кой бесподобной красоте — одно удовольствие.
406 ♦ Как писать в XXI веке
о<х>ооооо<>х>оо<>оо<><х><><><хк>о<><х>о<>оо<>х>оо<><х><>ооо<х><>оо<><>о<^^
Мой дом, как, впрочем, и я сам, принадлежит те-
перь прошлому. Во мне нет никакой особой нежности
ни к нему, ни к другим материальным атрибутам благо-
состояния. Не столь уж сильно я привязан к имуществу,
чтобы долго горевать об его утере. В мире распродано более
800 миллионов моих книг, но деньги можно сравнить раз-
ве что с шестым чувством, которое помогает пользоваться
остальными пятью. Приятно, конечно, что я не кончу свои
дни бедняком. Быть старым и бедным очень тяжко. Лучше
вообще не родиться на свет, чем не иметь в старости хлеба
и крыши над головой и зависеть от подаяний.
Долгие годы я покупал нравившиеся мне картины им-
прессионистов и модернистов. Но теперь, когда картин
у меня больше нет, я даже не скучаю по ним. Знакомые
говорят, что мой дом стал какой-то голый. Я этого не заме-
чаю. Я избавился даже от разрисованной Гогеном стеклян-
ной дверной панели, которую купил на Таити. Теперь она
находится в частной коллекции в Америке.
У меня остались дома только театральные эскизы,
но и они уже принадлежат не мне. Я их отдал музею Викто-
рии и Альберта, попечители которого любезно согласились
не забирать их до моей смерти.
Меня никогда не волновало и до сих пор не волнует,
если кто-то расходится со мной во взглядах. Конечно же,
я считаю, что прав я, а не оппонент, иначе бы пересмотрел
свои взгляды, но чужая неправота меня не раздражает.
Для самого себя я был всегда самым важным существом
во всем мироздании... но если взглянуть на дело трезво,
то я — всего лишь какая-то незначительная пылинка.
Что изменилось бы на свете, не существуй меня совсем?
В давние годы — в каком точно возрасте, не помню —
я решил, что раз жизнь у нас одна, надо взять от нее
как можно больше. Я замыслил тогда прожить такую жизнь,
в которой писательство, не исключая других форм дея-
тельности, играло бы самую существенную роль и которую
гармонично завершала бы смерть.
Гармония в моем случае уже достигнута. Я долго зани-
мал в мире определенное место и рад, что скоро освобожу
его для других. В конце концов, цель любого образа жизни,
как и любого творения, состоит в том, чтобы все было за-
вершено. Когда к картине трудно что-то добавить, не нару-
шая рисунка, художник должен устраниться.
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 407
Недавно мне предложили поехать в Швейцарию, в кли-
нику доктора Ниханса, где я когда-то лечился. Но, посколь-
ку воля к жизни во мне угасла, я не вижу смысла продлевать
существование.
Писать мне больше не хочется. В голове нет ни замыс-
лов, ни сюжетов, ни слов. Я давно уже перенес на бумагу
все, что у меня было, и отложил перо в сторону.
И теперь, когда в «Тайме» появится мой некролог и кое-
кто воскликнет: «Что? А я-то думал, он давно в могиле!» —-
мой дух эдак тихонечко хихикнет.
Задание. Подводя итоги
Осенью 2012 года Наталья Гарбер дала полуторачасовой ма-
стер-класс «10 секретов малой прозы и поэзии» в моей Мастерской
«Ведущий телевизионных и радиопрограмм» Высшей Школы Кино
и Телевидения. По итогам встречи могу сказать, что Наталья отлично
держит журналистскую аудиторию, предлагая «свойский разговор»
на короткой дистанции. Она быстро и ярко дает концентрированный
поток информации, наполненный конкретными советами, примерами
и техниками создания и написания историй. Владея разнообразным
опытом в области журналистики, писательства и психологии, Наталья
глубоко, широко и непредсказуемо демонстрирует процесс создания
сюжетов, порой из минимальной стартовой информации, «из ничего».
На наше.м семинаре Наталья вместе со студентами придумала и вывела
к красивому финалу зажигательную историю, отталкиваясь всего лишь
от имени и краткого описания героя, данного ей из зала. Студенты
отметили, что теперь они не боятся начать делать свой проект, потому
что понимают, как находить интересные идеи «из воздуха» для своей пе-
редачи и как выстраивать ее сюжет. Они нашли решения для ситуаций,
когда вопросы кончились посреди прямого эфира, или когда не уда-
ется раскрыть в передаче заданную тему. Они поняли, как удерживать
главную тему в рамках своей программы. Они разобрались, как строить
историю, чтобы зрители ушли с передачи с чувством удовлетворения
и радости. Порой Наталья работает с вопросами аудитории как фо-
кусник-импровизатор, так что не сразу понятны секреты ее искусства,
но интерес к созданию историй безусловно возникает: у моих студентов
загорелись глаза. Работа Натальи при всей ее артистичности дает ощу-
щение, что в деле создателя историй, будь он ведущим телепрограмм,
пишущи.м журналистом или романистом, есть технологии. Эти техноло-
гии требуют, конечно, времени для их практического освоения. Кроме
того, Наталья, говоря о технологии создания и написания историй, под-
нимает беседу до уровня высоких смыслов жизни, поэтому на семинарах
Школы малой прозы и поэзии не только новички, но и профессионалы
масс-медиа могут обрести новые решения и идеи для своей профессио-
нальной работы.
408 ♦ Как писать в XXI веке
Фекла Толстая, ведущая телепрограмм «Вре-
мечко», «Ночной полет» (телеканал «Культу-
ра»), «Все сразу» («НТВ»), «Стань звездой!»,
«Народный артист», «Ты то, что ты ешь» (те-
леканал «Россия 1»), «Большой обед» («Первый
канал»), ведущая радиопрограмм на станци-
ях «Серебряный дождь», «Маяк» и др., автор
фильмов из документального цикла «Великие
династии»
1.	Составьте карту для фрагмента письма Николая
Гоголя из «Выбранных мест из переписки
с друзьями»:
•	Какова задача этого письма?
•	В чем его сквозная тема?
•	Каковы главные тезисы и насколько они работают
на задачу письма?
•	В чем состоят центральные события и аргументы по-
вествования?
•	Как его стиль, структура и оформление работают
на задачу письма?
•	Достигается ли задача письма использованными авто-
ром средствами?
«Обо мне много толковали, разбирая кое-какие мои
стороны, но главного существа моего не определили. Его
слышал один только Пушкин. Он мне говорил всегда,
что еще ни у одного писателя не было этого дара выстав-
лять так ярко пошлость жизни, уметь очертить в такой силе
пошлость пошлого человека, чтобы вся та мелочь, которая
ускользает от глаз, мелькнула бы крупно в глаза всем. Вот
мое главное свойство, одному мне принадлежащее и кото-
рого, точно, нет у других писателей. Оно впоследствии углу-
билось во мне еще сильней от соединенья с ним некоторого
душевного обстоятельства. Но этого я не в состоянии был
открыть тогда даже и Пушкину.
Это свойство выступило с большей силою в «Мертвых
душах». «Мертвые души» не потому так испугали Россию
и произвели такой шум внутри ее, чтобы они раскрыли ка-
кие-нибудь ее раны или внутренние болезни, и не потому
также, чтобы представили потрясающие картины торжест-
вующего зла и страждущей невинности. Ничуть не бывало.
Герои мои вовсе не злодеи; прибавь я только одну добрую
Глава 13. Переписка и публицистика писателя ♦ 409
ООООС»Х>ООО<><Х>О<><Х><Х>ООО<>>Х><Х><Ж>О<Х><><>ОО<Х><>ООО<>Х>О<Х>ОО<Х>->Х>ОО<Ж>О0<>^^
черту любому из них, читатель помирился бы с ними всеми.
Но пошлость всего вместе испугала читателей. Испугало
их то, что один за другим следуют у меня герои один пош-
лее другого, что нет ни одного утешительного явления,
что негде даже и приотдохнуть или перевести дух бедному
читателю и что по прочтенье всей книги кажется, как бы
точно вышел из какого-то душного погреба на Божий свет.
Мне бы скорей простили, если был выставил картинных
извергов; но пошлости не простили мне. Русского чело-
века испугала его ничтожность более, чем все его пороки
и недостатки. Явленье замечательное! Испуг прекрасный!
В ком такое сильное отвращенье от ничтожного, в том,
верно, заключено все то, что противуположно ничтожному.
Итак, вот в чем мое главное достоинство; но достоинство
это, говорю вновь, не развилось бы во мне в такой силе,
если бы с ним не соединилось мое собственное душевное
обстоятельство и моя собственная душевная история. Ни-
кто из читателей моих не знал того, что, смеясь над моими
героями, он смеялся надо мной.
Во мне не было какого-нибудь одного слишком силь-
ного порока, который бы высунулся, видней всех моих
прочих пороков, все равно как не было также никакой
картинной добродетели, которая могла бы придать мне
какую-нибудь картинную наружность; но зато, вместо
того, во мне заключилось собрание всех возможных га-
достей, каждой понемногу, и притом в таком множестве,
в каком я еще не встречал доселе ни в одном человеке. Бог
дал мне многостороннюю природу. Он поселил мне также
в душу, уже от рожденья моего, несколько хороших свойств;
но лучшее из них, за которое не умею, как возблагодарить
Его, было желанье быть лучшим. Я не любил никогда моих
дурных качеств, и если бы небесная любовь Божья не рас-
порядила так, чтобы они открывались передо мною посте-
пенно и понемногу, наместо того чтобы открыться вдруг
и разом перед моими глазами, в то время как я не имел
еще никакого понятия о всей неизмеримости Его бесконеч-
ного милосердия, — я бы повесился.
По мере того как они стали открываться, чудным выс-
шим внушеньем усиливалось во мне желанье избавляться
от них; необыкновенным душевным событием я был наве-
ден на то, чтобы передавать их моим героям. Какого рода
было это событие, знать тебе не следует: если бы я видел
в этом пользу для кого-нибудь, я бы это уже объявил.
410 ♦ Как писать в XXI веке
С этих пор я стал наделять своих героев сверх их собствен-
ных гадостей моей собственной дрянью.
Вот как это делалось: взявши дурное свойство мое,
я преследовал его в другом званье и на другом поприще,
старался себе изобразить его в виде смертельного врага, на-
несшего мне самое чувствительное оскорбление, преследо-
вал его злобой, насмешкой и всем чем ни попало. Если бы
кто увидал те чудовища, которые выходили из-под пера
моего вначале идя меня самого, он бы, точно, содрогнулся.
Довольно сказать тебе только то, что когда я начал читать
Пушкину первые главы из «Мертвых душ», в том виде,
как они были прежде, то Пушкин, который всегда смеялся
при моем чтении (он же был охотник до смеха), начал поне-
многу становиться все сумрачней, сумрачней, а наконец сде-
лался совершенно мрачен. Когда же чтенье кончилось, он
произнес голосом тоски: «Боже, как грустна наша Россия!»
Меня это изумило. Пушкин, который так знал Россию,
не заметил, что все это карикатура и моя собственная вы-
думка! Тут-то я увидел, что значит дело, взятое из души,
и вообще душевная правда, и в каком ужасающем для че-
ловека виде может быть ему представлена тьма и пугающее
отсутствие света. С этих пор я уже стал думать только
о том, как бы смягчить то тягостное впечатление, которое
могли произвести «Мертвые души». Я увидел, что многие
из гадостей не стоят злобы; лучше показать всю ничтож-
ность их, которая должна быть навеки их уделом».
2.	Напишите «продающий» текст для своего шедевра.
Если Вам это угодно, продающие аннотации моих книг
можно почитать на моем сайте в разделе «Книги». Анонсы
проектов находятся в разделе «Новые программы». Про-
дающие деловые тексты размещены в рубриках «Бизнес
и карьера» и «Инновации и инвестиции» раздела «Проза,
поэзия и статьи автора». Резюме — в рубрике «Об авторе».
3.	Письмо-эссе об опыте, приобретенном
при прочтении этой книги.
Напишите открытое литературное письмо-эссе о своем
опыте совершенствования Вашего писательского мастерства
по этой книге. Если выйдет интересно, пришлите мне свой
шедевр на info@nataliagarber.ru — и чем черт не шутит, воз-
можно, это будет Ваша звездная публикация. Для того, чтоб
Глава 13. Переписка и публицистика писателя <411
офоооооооооооофоооооооооооооооооооофоооооооооооооооооооо^ооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооофоооооо
задать Вам планку текста (но, надеюсь, нисколько не испу-
гать), привожу здесь повторно цитату из «Нобелевской речи»
Иосифа Бродского, включенную в начало этой книги:
«Я далек от идеи поголовного обучения стихосложению
и композиции; тем не менее, подразделение людей на ин-
теллигенцию и всех остальных представляется мне непри-
емлемым. В. нравственном отношении подразделение это
подобно подразделению общества на богатых и нищих; но,
если для существования социального неравенства еще мыс-
лимы какие-то чисто физические, материальные обоснова-
ния, для неравенства интеллектуального они немыслимы.
В чем-чем, а в этом смысле равенство нам гарантировано
от природы. Речь идет не об образовании, а об образо-
вании речи, малейшая приближенность которой чревата
вторжением в жизнь человека ложного выбора. Существо-
вание литературы подразумевает существование на уровне
литературы — и не только нравственно, но и лексически.
Если музыкальное произведение еще оставляет человеку
возможность выбора между пассивной ролью слушателя
и активной исполнителя, произведение литературы — ис-
кусства, по выражению Монтале, безнадежно семантиче-
ского — обрекает его на роль только исполнителя.
В этой роли человеку выступать, мне кажется, следо-
вало бы чаще, чем в какой-либо иной. Более того, мне
кажется, что роль эта в результате популяционного взрыва
и связанной с ним все возрастающей атомизацией обще-
ства, т. е. со все возрастающей изоляцией индивидуума,
становится все более неизбежной. Я не думаю, что я знаю
о жизни больше, чем любой человек моего возраста, но мне
кажется, что в качестве собеседника книга более надежна,
чем приятель или возлюбленная. Роман или стихотворе-
ние — не монолог, но разговор писателя с читателем —
разговор, повторяю, крайне частный, исключающий всех
остальных, если угодно — обоюдно мизантропический.
И в момент этого разговора писатель равен читателю, как,
впрочем, и наоборот, независимо от того, великий он пи-
сатель или нет. Равенство это — равенство сознания, и оно
остается с человеком на всю жизнь в виде памяти, смутной
или отчетливой, и рано или поздно, кстати или некстати,
определяет поведение индивидуума. Именно это я имею
в виду, говоря о роли исполнителя, тем более естественной,
что роман или стихотворение есть продукт взаимного оди-
ночества писателя и читателя».
Заключение
О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ АВТОРА
МАЛОЙ ПРОЗЫ И ПОЭЗИИ
XXI ВЕКА
Лишь кончая задуманное сочинение, мы уясняем себе,
с чего нам следовало бы начать.
Блез Паскаль (1623-1662), француз-
ский математик, физик, литератор
и философ
Наш мир — комедия для тех, кто мыслит, и трагедия
для тех, кто чувствует.
Гораций Уолпол, английский писатель,
из письма к графине Анне Оссори,
1776 год
Заключение. О смысле жизни автора малой прозы ♦ 413
Я знаю, что лучшее место — мое, и лучшее время — мое,
Еще никто не измерил меня и никогда не измерит.
Уолт Уитмен, американский поэт,
из стихотворения «Песня о себе»,
1855 год
Все вижу и слышу: страданья твои велики. С такою
нежною душою терпеть такие грубые обвиненья; с такими
возвышенными чувствами жить посреди таких грубых, не-
уклюжих людей, каковы жители пошлого городка, в котором
ты поселился, которых уже одно бесчувственное, топорное
прикосновение в силах разбить, даже без их ведома, лучшую
драгоценность сердечную... но встретятся тебе бесчислен-
ные новые поражения, неожиданные вовсе. На твоем почти
беззащитном поприще и незаметной должности все может
случиться. Твои нервические припадки и недуги будут так-
же еще сильнее, тоска будет убийственней и печали будут
сокрушительней.
Но вспомни: призваны в мир мы вовсе не для праздников
и пирований. На битву мы сюда призваны; праздновать же
победу будем там. А потому ни на миг мы не должны поза-
бывать, что вышли на битву, и нечего тут выбирать, где
поменьше опасностей: как добрый воин, должен бросаться
из нас всяк туда, где пожарче битва. Всех нас озирает свы-
ше небесный Полководец, и ни малейшее наше дело не усколь-
зает от Его взора. Не уклоняйся же от поля сраженья,
а выступивши на сражение, не ищи неприятеля бессильного,
но сильного...
Вперед же, прекрасный мой воин! С Богом, добрый това-
рищ! С Богом, прекрасный друг мой!
Николай Гоголь, из публицистическо-
го сборника «Выбранные места из пе-
реписки с друзьями», 1846
Разумный человек приспособляется к миру; неразумный
пытается приспособить мир к себе. Поэтому прогресс все-
гда зависит от неразумных.
...Я стал литератором потому, что автор редко встреча-
ется со своими клиентами и не должен прилично одеваться.
Джордж Бернард Шоу (1856-1950),
из афоризмов
Судья: А вообще какая ваша специальность?
Бродский: Поэт, поэт-переводчик.
Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил
вас к поэтам?
Бродский: Никто. (Без вызова.) А' кто причислил меня
к роду человеческому?
Судья: А вы учились этому?
414 ♦ Как писать в XXI веке
Бродский: Чему?
Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз,
где готовят... где учат...
Бродский: Я не думал... я не думал, что это дается об-
разованием.
Судья: А чем же?
Бродский: Я думаю, это... (растерянно) от Бога...
Из стенограммы советского суда за ту-
неядство над поэтом Иосифом Брод-
ским, 1964 год
Когда-то все было иначе. Я был поэтом в величайшем
городе мира. Жизнь была прекрасна и беззаботна. Пока од-
нажды я не полюбил прекрасную женщину, которая принад-
лежала другому. Ее ревнивый муж пожаловался халифу, ко-
торый сделал меня послом в далекой северной стране. Меня
изгнали из моего родного дома.
Завязка фильма «13 воин» (1999),
снятого по книге М. Крайтона «По-
жиратели мертвых», которая — в
свою очередь — основана на древней
английской поэме «Беовульф»
Сегодня стать писателем не проще и не сложнее, так же
как и всегда — надо писать.
Яков Гордин, главный редактор жур-
нала «Звезда», из выступления на
круглом столе 2008 года «Как стать
писателем в XXI веке»
Успешность — ничего не значит. Поэтому я не верю,
честно говоря, и в профессию в литературе. Русская лите-
ратура до сих пор была непрофессиональной. Ей достаточ-
но было быть гениальной. Сейчас возникает профессиональ-
ная литература, она есть уже. И есть успешные авторы.
Но это другая область. Я не знаю, как сравнивать хлеб
и вино, которое употребляли ученики Иисуса на Тайной Ве-
чере, с тем хлебом и вином, которое мы покупаем в соседнем
магазине. Но когда действительно настоящий литератур-
ный текст переломишь, как хлеб, из него потечет кровь. По-
чему-то такое бывает. И что-то делается с душой челове-
ка, который этот хлеб вкушает.
Андрей Битов, живой классик, из ин-
тервью 2012 года для «Российской га-
зеты»
Вот что я скажу вам напоследок от всей души. Родной
дом писателя и поэта, из которого его постоянно изгоняют
Заключение. О смысле жизни автора малой прозы ♦ 415
обстоятельства жизни, — это воображение и творческий
контакт с высшими силами, как их ни назови. Поэтому вся
наша писательская жизнь в этом мире — это битва 13-м
воином за благополучие, которым нам некогда владеть,
в странах, которые лишь временное пристанище на крат-
ком и неуютном пути человеческой жизни.
Так что будьте внимательны, как охотники в диком лесу,
пишите только настоящее о стоящем — и узрите истину.
Это сделает вас свободней, хотя, возможно, и не счастли-
вей. Об этом — вся эта книга. И сейчас, на подходе к ее
завершению, мне немного смешно, что книга о малых
жанрах прозы и поэзии вылилась в «кирпич» на 800000 зна-
ков. Впору писать друзьям, как Толстой когда-то — Фету:
«Как я счастлив, что писать дребедени многословной вроде
«Войны и мира» я больше никогда не стану». Но, знаете ли,
хотелось от души рассказать вам в одном тексте — сразу обо
всем, что нужно, чтобы пройти свой писательский путь до-
стойно, услышав и записав то, что действительно стоит того.
Всю жизнь занимаясь возвышенными темами и творче-
ством, я постоянно говорю себе: вот допишу это и дальше
буду гнать книжки типа «Как продать что угодно кому
угодно». Буду выдавать на гора коммерческую литературу
для тех, кто надеется стать голым королем, купив краткий
курс гениальности для чайников. Когда эта книжка выйдет
в свет, говорю я себе, я наконец приспособлюсь к миру
и буду писать вредные дорогостоящие советы для жажду-
щих славы неучей и жадин. А пока — все-таки закончу до-
читываемый вами сейчас талмуд для желающих разобрать-
ся, как же сделать хороший текст, который стоит читать
не только автору. Как быть собой — и писать рукописи,
которые не горят.
А если и горят, то это не пугает их автора, как Го-
голь осознанно сжег второй том «Мертвых душ», потому
что поэт в России больше, чем поэт, и получившееся боль-
шее Гоголь достойным своей жизненной миссии не счел.
Потому что у искусства свои законы, и заставить Чичикова
быть Христом нам не под силу. Поэтому каждый раз, решив
писать востребованную коммерческую ерунду, я жгу ее
в камине сознания до создания, чтобы не тратить время зря.
Чего и вам желаю. Пишите как дышите, и будь что будет.
А чтобы вы почувствовали, насколько вы не одиноки
в жизни, ниже приведены отзывы экспертов и участников
416 ♦ Как писать в XXI веке
сих>о<ж>о<х>о<х><х>о<><><х>оо<>смх>о<>о<><><хх><х>о<х><х<>с><х>сих><>о<х><х><><^^
Школы малой прозы и поэзии, вместе с которыми я веду
свою веселую битву за богоданное право быть автором ма-
лой прозы и поэзии в XXI веке.
Отзывы экспертов и участников
Школы малой прозы и поэзии
«Когда мы овладеем всеми этими мирами вселенной,
и всеми их усладами, и всеми их знаниями, будет ли с нас до-
вольно?»
И моя душа ответила: «Нет, этого мало для нас, мы пой-
дем мимо — и дальше».
Уолт Уитмен, «Песня о себе»
Если страна хочет получить хороший имидж, она должна сделать
что-то для человечества в целом. Вопрос «Что нам сделать, чтоб стать
знаменитыми?» неверен в принципе. Надо спрашивать: «Что нам сде-
лать, чтобы стать уместными? Как мы можем приложить себя к делу
в этом мире, что важное мы можем совершить?» Мы живем во времена
огромных всемирных вызовов: глобальное потепление, терроризм, про-
блемы с правами человека, экономическая нестабильность, эпидемии.
Так устроен наш век. Каждый человек, ложась спать, волнуется о том,
на что он будет жить завтра, как защитит детей от опасностей, что будет
с его работой и экономикой его страны, и так далее... Страны, которые
смогли выстроить себе наилучшие репутации, занялись решением своих
проблем и потому нашли себя на международном уровне...
Основная проблема России состоит в том, что большинство людей
считают ее обузой. Спросите обычного человека в любой точке земли,
рад ли он тому, что Россия существует, и он ответит: «Нет». Страну вос-
принимают как негативную силу из-за коммунистического наследства...
И раз Россия воспринимается миром как место наибольших проблем
с демократией, значит, здесь должна возникнуть лаборатория новой,
современной демократии всемирного значения. Причем если это слу-
чится, то так или иначе работа будет вестись со всех сторон общества.
...Помимо этой глобальной задачи, перед Россией также стоит вопрос
культурной активности. Ведь это один из главных ключей к улучшению
бренда страны. Для меня самым большим преступлением коммунизма
стало уничтожение культурной идентичности вашей страны в советское
время и лишение нескольких поколений людей их культурной истории
и памяти. Вы лишились этих мошных конкурентных преимуществ
на мировом рынке городов и стран, и теперь самое время вернуть себе
этот ресурс. Культура очень важна в национальном брендинге: люди ува-
жают только те страны, которые уважают себя сами. И это самоуважение
зиждется на национальной культуре. Поэтому в России кто-то должен
подхватить и поднять это упавшее знамя, разжечь этот огонь русской
культуры, когда-то бывшей одной из сильнейших в мире.
Заключение. О смысле жизни автора малой прозы ♦ 417
Для России важно, чтобы какой-то крупный город взял на себя зада-
чу поддержания, ревизии и «переизобретения» культурного образа Рос-
сии для мира. Санкт-Петербург для этого лучшая кандидатура из всех.
Этот город позволяет представить Россию как часть мировой культурной
души человечества. Изучая музыку, я восхищался Чайковским, Рим-
ским-Корсаковым и особенно Бородиным: нет ничего лучше, чем его
струнный квартет. Кроме того, несмотря на всю пропаганду времен
холодной войны, я был воспитан с абсолютным почтением к Толсто-
му, Достоевскому, Пушкину и Чехову. А первое упоминание Москвы
в моей жизни — это возглас из «Трех сестер»: «В Москву, в Москву!»
Благодаря Чехову этот город стал для меня прекрасным далеким местом
мечты, куда стоит стремиться, несмотря на всю силу антисоветской
пропаганды.
Саймон Анхольт, World Writer,
бывший копирайтер и креа-
тивный директор междуна-
родного рекламного агентства
McCann Erikson, автор бест-
селлера «Another One Bites The
Grass» и книги «Places: Identity,
Image and Reputation», разра-
ботчик концепции националь-
ных брендов, владелец ведущих
всемирных рейтингов городов
и стран, лауреат Nobels Colloquia Prize for Economics Leadership
2009, редактор ежеквартального журнала Place Branding and
Public Diplomacy («Брендинг мест и общественная диплома-
тия»), независимый британский политический консультант
с опытом работы с более чем 50 главами государств и прави-
тельств по всему миру, из интервью Наталье Гарбер для сай-
та Global Russians «Сноб», 29.12.2012
Книжная сеть «Буквоед» приветствует появление Школы малой про-
зы и поэзии Натальи Гарбер и желает ей всяческих успехов. Мы вместе
отвечаем на главный вызов книжного бизнеса — снижение интереса
к чтению. Сегодня, благодаря Интернету и новым технологиям, между
«писать» и «читать» давно уже нет четкой границы. Начнешь писать —
начнешь и читать. Будешь читать — захочешь и написать: не роман,
так комментарий, не рассказ, так блог, не поэму, так статью — и т. д.
Хороший писатель много читает и побуждает читать других. Хороший
читатель умеет писать, потому что в мире электронной связи это необ-
ходимо для общения, сотрудничества и развития.
Жизнь без чтения ведет к слабости и несамостоятельности образного
мышления, к деградации способности видеть возможности и риски,
к неумению принимать правильные решения и к неудачной судьбе. Из-
вестно: большинство людей, которые добились успехов в жизни, много
читали. Чтение повышает скорость восприятия и обработки инфор-
мации, поэтому читающий человек быстрее адаптируется к внешнему
миру, успешней движется по социальной лестнице, лучше самореализу-
ется в творчестве — и в итоге оказывается счастливей невежды.
14. Зак. 181
418 ♦ Как писать в XXI веке
ооооо<х><х>о<><>о<х>о<>о<><х>оо<х><х><х><х>>х><>о<х>оо<х>о<><><><><><^^
Именно поэтому в «Буквоеде» мы ставим во главу угла все раз-
нообразие интересов своего читателя и строим книжный магазин
как интеллектуальный гипермаркет в стиле funk. «Буквоед» формирует
особое пространство для интеллектуально активных людей, становясь
«интерактивным телевизионным каналом» для пришедших в магазины
читателей. Мы предлагаем дополнить те 30% времени, что человек тра-
тит на выбор книг, 70% развития и общения в нашем Парке культуры
и чтения, где можно поучаствовать в многочисленных культурных меро-
приятиях и приобрести настоящих друзей в единой «Культурной среде»,
которую поддерживает теперь и Школа малой прозы и поэзии.
Вместе со Школой мы содействуем Национальной программе разви-
тия чтения, на деле развивая современный образ «жизни с книгой». Мы
считаем необходимым вовлекать молодых и зрелых людей в культуру
современного чтения, создавать и доносить до людей книги, способные
перевернуть их представления о себе, запустить механизмы познания
и развития, радости и вдохновения, творчества и сотрудничества.
Я уверен, что сегодня как никогда стоит тратить силы и энергию
на такую работу, потому что наш читатель, чита-
тель «Буквоеда» и писателей Школы малой прозы
и поэзии, — это совершенно особенная категория
удивительных людей, которые испытывают по-
требность встречи с хорошей книгой. Я счастлив
работать для таких людей и буду рад сотрудниче-
ству со Школой в общем деле созидания совре-
менной культурной среды для читающей России.
Денис Котов, основатель и генеральный дирек-
тор Петербургской книжной сети «Буквоед», за-
меститель председателя Санкт-Петербургского
филиала Российского книжного союза
Наталья дает очень сильный, эмоционально насыщенный курс.
Впечатляет диапазон речи — от философских категорий до уличного
сленга. Спасибо за чуткость к аудитории. С удовольствием познаком-
люсь с творчеством писателя Натальи Гарбер.
Татьяна Галактионова, доктор педагогических
наук, профессор СПб РГПУ им. А.И. Герцена, ди-
ректор магистерской программы «Социально -
педагогические технологии развития культуры
чтения», координатор образовательного содру-
жества школ проекта «Успешное чтение», руко-
водитель Санкт-Петербургского отделения RRA
IRA (Russian Reading Association of International
Reading Association), участник и эксперт проекта
«4 сезона Школы малой прозы и поэзии в Санкт-
Петербурге» 2012/2013, при поддержке СПб фи-
лиала Российского книжного союза
У меня уже вышло 10 non-fiction книжек, но только на Вашем семи-
наре я поняла, что, оказывается, уже являюсь писательницей. Еще по-
Заключение. О смысле жизни автора малой прозы ♦ 419
знакомилась с Вами, Наталья, что стало
для меня большим личностным открытием
уже на первой встрече.
Наталья Будилова, психолог, жур-
налист, участник проекта «4 сезо-
на Школы малой прозы и поэзии в
Санкт-Петербурге» 2012/2013
Школа малой прозы и поэзии дала мне, прежде всего, радость
пребывания в кругу единомышленников. Занятия состояли из теорети-
ческой и практической частей. Но уютная обстановка и дружественная
атмосфера быстро превратили их в литературные посиделки с чаем
и диванными подушками.
Теоретический экскурс по той или иной литературной тематике
всегда заканчивался конкретным заданием по обсуждаемому вопросу.
Таким образом, у нас была возможность попробовать свои силы с раз-
ных сторон и попрактиковаться даже в незнакомых на первый взгляд
литературных жанрах. Малочисленность группы позволяла совместно
обсудить работу каждого участника.
Наталья умеет разбирать тексты конструктивно и с юмором, и мы
потихоньку все этому научились. Так что занятия проходили доброже-
лательно и очень весело.
Анастасия Остапенко, поэтесса, прозаик (малая проза),
старший консультант международного кадрового агентства,
выпускница двухгодичного курса Школы малой прозы и поэзии
Натальи Гарбер, 2010-2012
На Международном писательском форуме-2012 в Санкт-Петербурге
в потоке мероприятий я выбрала для себя мастер-класс Натальи Гарбер
«10 секретов малой прозы и поэзии». Интерес мой был практическим —
я хотела впервые предложить издательствам готовую рукопись своей
научно-популярной книги, и нуждалась в гиде, который помог бы мне
выбрать, кому и как ее продвигать. Мастер-класс оказался очень кстати,
потому что на нем я поняла, насколько и как в наше время необходимо
сделать рукопись продающейся, причем не вообще кому-то, а своей
истинной целевой аудитории. Мы разби-
рались, какие читатели и издатели будут
наиболее заинтересованы в той или иной
книге, и как вести «разговор поэта с кни-
гопродавцем», чтобы значительно ускорить
продвижение своего шедевра на рынке.
Для меня было в новинку и то, что сегодня
не обязательно заниматься поиском изда-
теля самому. Можно поручить эту работу
литературному агенту, который сделает ее
профессиональней и быстрее, чем ты сам.
В общем, мастер-класс Школы малой прозы
и поэзии для меня все мои писательские
14’
420 ♦ Как писать в XXI веке
<><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><><>^^
задачи по полочкам разложил. Наталья — профессиональный и вдум-
чивый тренер, она основательно прорабатывает с участниками своих
семинаров все вопросы, связанные с их писательским творчеством,
карьерой и судьбой. Так что думаю, любому человеку, который идет
сегодня по пути литературного творчества, такая помощь мастера будет
очень полезна.
Лариса Лементуева, журналист с 30-летним стажем рабо-
ты, менеджер проектов культурного туризма, Усть-Илимск
(Иркутская область)
Семинар Натальи Гарбер указал мне на-
правление, в котором следует двигаться, чтобы
вырасти как писатель. Я поняла, как надо
писать то, что всегда писалось интуитивно,
и зачастую поэтому не выходило. Появилось
желание творить, но теперь делать это так,
чтобы желание не угасало. С другой стороны,
голова абсолютно опустела. Но эта пустота
приятная, та, которая готова наполниться но-
выми идеями.
Мария Тойгузина, молодая мама двойняшек
(СПб), участник проекта Натальи Гарбер «4
сезона Школы малой прозы и поэзии в Санкт-
Петербурге» 2012/2013, при поддержке СПб
филиала Российского книжного союза
Меня интересовал прежде всего вопрос:
как редактировать текст и что делать, если
не пишется. Особенно понравились способы
для выхода из творческого ступора. Чрезвычай-
но интересно было узнать, как «продавать» свое
произведение. Могу сказать, что полностью удо-
влетворена обсуждением этих проблем.
Екатерина Карпова, учитель русско-
го языка и литературы (СПб), участ-
ник проекта Натальи Гарбер «4 сезона
Школы малой прозы и поэзии в Санкт-
Петербурге» 2012/2013, при поддерж-
ке СПб филиала Российского книжного
союза
На семинарах Натальи я научилась преодолевать собственные со-
мнения, редактировать, оставляя только основное и важное. Начальный
запрос был о том, как преодолевать ступор. Мы достаточно подробно
разобрали тему, я уверена, что ко мне вернется вдохновение, которое
часто исчезает. Темы, затронутые на семинаре, рассмотрены очень четко,
разложены по полочкам, я получила истинное удовольствие. Я поняла,
что малая проза — жанр настолько разнообразный, что загонять себя
в рамки фэнтези не обязательно, и я уверена, что смогу вырваться из этих
Заключение. О смысле жизни автора малой прозы ♦ 421
0000<>0000<><Х>0<>00<Х>0<><Х><><ХХ>0<Х>0000<><Х<>0000<><Х>00<Х>С>СЮ<>00^
рамок. Мы подробно изучили, как сделать из тек-
ста проект. Причем рассматривали реальные
тексты, что очень помогло в глубоком изучении
и понимании поставленного вопроса. А после
разбора текстов домашних заданий я благодарна
Наталье за то, что она показала мне новый взгляд
на мое творчество.
Валентина Бовченкова, студентка
факультета социальной работы (СПб),
участник проекта «4 сезона Школы ма-
лой прозы и поэзии в Санкт-Петербур-
ге» 2012/2013, при поддержке СПб фи-
лиала Российского книжного союза
Мне наконец удалось понять, какие точки доступа использовать
для достижения писательского результата, как понять, какая форма
больше подходит для выражения конкретных идей, мыслей. Очень инте-
ресен опыт постановки текстов, в том числе и моих, детской театральной
студией, сотрудничающей с нашей литературной Школой. А четкое опи-
сание модели работы над книжными проектами, которое дала Наталья,
позволяет мне больше не улетать в необозримые дали грез и приземляет.
Очень помогла в жизни книга Натальи Гарбер «Секреты Царевны-
Лягушки». Это опыт человека, побывавшего на «темной стороне» жизни
и вернувшегося оттуда обновленным и счастливым. Книга неприну-
жденно и весело повествует о том, как можно и нужно жить в гармонии
с собой и с миром. Это — не панацея и не догма, а метод человека,
который прошел все этапы, описанные в книге, и в итоге стал «дышать
свободно» в этом несвободном мире.
Книга не поучает, но напоминает нам о том, что жизнь по типу
«а после нас хоть потоп» к этому потопу и приведет, дисгармония
с окружающим миром ведет к дисгармонии с са-
мим собой, неудовлетворенности, болезням.
Особо запомнились главы о биосфере и нашей
роли в ней; после прочтения остается стойкое
убеждение, что в этой биосфере необходимо найти
свое место, свой путь, и, по нахождении его, сде-
лать все возможное для облагораживания своего
«приюта».
Александр Семячко, социолог, участник
проекта Натальи Гарбер «4 сезона Школы
малой прозы и поэзии в Санкт-Петербур-
ге» 2012/2013, при поддержке СПб филиа-
ла Российского книжного союза
Самым интересным для меня стал рассказ о ведении записных кни-
жек, искусстве борьбы с внутренним редактором и техниках преодоле-
ния творческого ступора. Полезно узнать систему оценки и редактиро-
вания текста от А до Я, как придумать сюжет и «сформировать» героя.
422 ♦ Как писать в XXI веке
<ХХ><Х>С><Х><Х>С>О<Х>О<><Х>ОО<Х><>ОО<Х>О<Х><Х><><Х>О<>О<><><><Х><><Х>О<>ОС><>Х>ОО^^
Кроме того, стало ясно, как сделать из текста
проект, а еще — как писать для детей и о чем.
Ирина Сюник, менеджер по рекламе Книжной яр-
марки ДК Крупской (СПб), участник проекта На-
тальи Гарбер «4 сезона Школы малой прозы и поэзии
в Санкт-Петербурге» 2012/2013, при поддержке
СПб филиала Российского книжного союза
Я научилась профессионально оценивать текст
любого уровня. Разобралась в построении истории,
включая базовые навыки структурирования и опи-
сания. Было интересно общаться с участниками
и ведущим, увидеть разноплановость мнений.
Гриднева Ольга, пресс-секретарь электро-
технической компании, блогер (Новгород),
участник проекта Натальи Гарбер «4 сезо-
на Школы малой прозы и поэзии в Санкт-
Петербурге» 2012/2013, при поддержке
СПб филиала Российского книжного союза
Год учебы в проекте «4 сезона Школы малой
прозы и поэзии в Санкт-Петербурге» был очень
плодотворным. Я поняла, как найти своего читате-
ля и проработать весь цикл работы над текстом от замысла до продажи
целевой аудитории. Было полезно разобраться, как с помощью простых
приемов достигается художественное качество текста. Мне помогло
и решение психологических проблем автора с помощью конкретных
текстов. Личный запрос удовлетворен полностью,
только стало обидно за главного героя. Разбор
моих опусов — жесткий, но правильный — дал
направление работы. Есть, куда расти, и понятно,
как и чем именно мне зацепить читателя.
Мария Зайко, библиотекарь ЦГДБ им. А. С. Пушки-
на (Санкт-Петербург), участник проекта Ната-
льи Гарбер «4 сезона Школы малой прозы и поэзии
в Санкт-Петербурге» 2012/2013, при поддержке
СПб филиала Российского книжного союза
Я увидела, как поэзия существует внутри
прозы, как оттачивает текст редактирование.
Поняла, как строится ядро писательского
бренда. И к своему удивлению, узнала о новых
формах подачи художественного произведения.
Светлана Смирнова, художествен-
ный руководитель фольклорного ан-
самбля «Тридевятое царство», участ-
ник проекта «4 сезона Школы малой
прозы и поэзии в Санкт-Петербурге»
2012/2013
Заключение. О смысле жизни автора малой прозы ♦ 423
OOOO<X><XX><X><>O<X><>O<>O<X><X><X><X><X>OO<><>OO<><><X>OO<><><><X><X^
Меня больше всего порадовало, что Наталью Гарбер можно отнести
к людям, которые, получив определенные знания, искренне делятся ими
с другими. Таких людей не слишком много, но постепенно становится
все больше и больше! Также понравилось, что знания, которые дает
Школа, можно применять не только при написа-
нии литературных текстов, но и в других сферах
жизни.
Екатерина Сумарова, старший препо-
даватель кафедры иностранных языков,
СПб университет МВД, поэт, публико-
валась в журнале «Невский альманах»
и поэтических сборниках; участник про-
екта «4 сезона Школы малой прозы и поэ-
зии в Санкт-Петербурге» 2012/2013
Очень интересен опыт театральной постанов-
ки детской творческой студией наших текстов
(в том числе и моих), который я увидела в рамках
занятий Школы. Наталья, огромное спасибо.
А еще хочу на летний спецкурс в Пушкинские
горы!
Юлия Юхно, программист, участник проекта
«4 сезона Школы малой прозы и поэзии в Санкт-
Петербурге» 2012/2013
Я думаю, очень важно помочь ребенку сформулировать свои впечат-
ления о том, какую роль в его жизни играет Пушкин. Обычно от боль-
шого количества экскурсий, встречи и впечатлений у детей сумбур
в голове. А после мастер-класса Натальи Гарбер наступила ясность. Дети
смогли выразить свои мысли и чувства через Пушкина, «применить»
себя к нему. У них возникло личное, «не экс-
курсионное» отношение к поэту, будто они
наконец увидели его своими глазами.
Ольга Крайнова, преподаватель ис-
тории, руководитель группы добро-
хотов «ИМКА Импульс» (Выборг),
участник и эксперт «Школы малой
прозы и поэзии» Натальи Гарбер
в Пушкинских горах, лето 2012 года
Приехав на этюды в Пушкинские горы, я с самого начала понимала,
что буду изображать современную, естественную жизнь, а не просто му-
зеи. В итоге на литературном занятии я начала работать с того, что при-
несла хаотичный набор рисунков без единой смысловой линии. Потому
что обычно какой-то образ западает в сердце, нравится на эмоциональ-
ном уровне, и я его просто рисую, а осмысление приходит потом.
Когда мы стали выстраивать работы в некую историю, я увиде-
ла во многих из них смысл, которого раньше не замечала и который
424 ♦ Как писать в XXI веке
ООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООО
не вкладывала. Например, набросок «А помнишь...?» я делала ради
композиции пятен. И не подозревала, что в нем есть какая-то глубина.
А сейчас могу услышать, о чем говорят две приезжие женщины, сидя
у часовни на Савкиной горке. Рисуя усадьбы Михайловское и Тригор-
ское, я просто фиксировала то, как они выглядят сейчас. После создания
истории на занятии я увидела в них место жизни литературных героев
и самого Александра Сергеевича.
Казалось бы, автор должен знать о своей работе больше зрителя,
который не всегда увидит смысл, тем более — с первого раза. Поэтому
меня удивило, что другие участники группы могли лучше сформули-
ровать суть моих картин. В результате создания подписей к работам
я смогла увидеть в них больше, чем при создании.
Оказалось, я не только отразила современность,
но и дала образ цикличности жизни Пушкинских
гор, их одухотворенности и длящейся здесь исто-
рии. Поэтому моя книга художника называется
«От мира сего».
Ирина Гумарова, студентка графиче-
ского факультета Санкт-Петербургского
государственного института живописи,
скульптуры и архитектуры им. И.Е. Ре-
пина, участник «Школы малой прозы
и поэзии» Натальи Гарбер для художни-
ков, Пушкинские горы, лето 2012 года
Так получилось, что начало занятий с Натальей Гарбер совпало с не-
простой полосой в моей жизни и творчестве. Мне казалось, что занима-
ясь дистанционно, по Скайпу, нельзя понять и почувствовать до конца
все проблемы человека, зашедшего в тупик? Но энергетика Натальи
и ее желание помочь удивили меня. Прежде всего, она постаралась
вернуть меня в адекватное состояние, как отличный психолог, а потом
постепенно, я даже не поняла — когда, мы перешли к творчеству. Когда
пишешь больше пяти лет и вдруг понимаешь, что не знаешь, для чего все
это, так нужен человек, который с улыбкой, но настойчиво попытается
вытащить тебя из болота. Книга «Секреты царевны лягушки», написан-
ная Натальей Гарбер, помогла мне понять при-
роду моих сомнений и даже болезней. Занятие
литературой, как лечением, как снятие с себя
«старой шкурки», для меня оказались очень
своевременными. А когда мы уже перешли
к редактированию моего текста, я начала пони-
мать, что недостаточно писать то, что хочешь,
надо слышать музыку каждого произведения,
соблюдать законы повествования. И это надо
не только автору, но и читателю. Особенно мне
понравилось, что Наталья заставляет мыслить
не горизонтально, а выше, наблюдать процессы
как бы с высоты, увидеть в земном — небесное.
Заключение. О смысле жизни автора малой прозы ♦ 425
oooooo<x><><>x>oo<>o<x>oo<>o<>wx>c><><x>ooc><><><x><><x><x><><x><x><><x><x><>o<x><x><><^^
Уроки еще не закончены, курс «Школы малой прозы и поэзии»
не пройден, а значит впереди много интересного. Спасибо Наталье
за радость открытий!
Антонина Романова (Железногорск Красноярской облас-
ти ), прозаик, поэт, архитектор и мать троих детей, клиент
программы персонального дистанционного литературного
консультирования Школы малой прозы и поэзии Натальи Гар-
бер, 2013
Задание. Далее везде
1. Напишите себе напутствие «от великих»,
«вместе с великими», «сквозь великих».
Кроме приведенных выше отзывов, на сайте
www.nataliagarber.ru можно прочесть «дуэты»:
Я и Чехов — Литература XXI века: современные решения
«сквозь» записные книжки Чехова
Я, Пушкин и Английская королева — Лондон ему по-
нравился
Я, Монтень и Пушкин — О личном нравственном выбо-
ре Антонио Сальери
Я и экуменист Сандр Рига — Сандр. Всегда открытая
дверь
Я и пианист Андрей Гаврилов — Этюд
Я и преподаватель Марио из Лондонской школы эконо-
мики — Марио социализейшен
Я, бизнесмен Стив Джобс, актер Дастин Хоффман и фу-
туролог Рольф Йенсен — Карьера в кризис
Я и космонавт Юрий Усачев — Космонавт
Я и мой отец, ученый и культурист Михаэль Гарбер —
Уплыл причал
Я и медсестра Ирина Васильевна Вейс — После вось-
мидесяти
Я и внутренняя музыка Пушкинских гор — Кантата мира
2. Приходите учиться и сотрудничать в Школу малой
прозы и поэзии.
Если Вы хотите дальнейшего развития и общения,
загляните на страницу Школы малой прозы и поэзии
на www.nataliagarber.ru. Почитайте в рубрике Школа ма-
лой прозы и поэзии о том, что мы делаем, — и решите,
426 ♦ Как писать в XXI веке
по пути ли Вам с нами? И если по пути, напишете мне,
как Вы хотите сотрудничать. Вариантов много:
•	как начинающий писатель, желающий прийти на мо-
сковскую еженедельную субботнюю Школу в Мо-
скве — или на Питерские однодневные интенсивы
Школы;
•	как автор с интересными публикабельными текстами,
которому нужна литагентская и консультационная
помощь в издании сочинений и раскрутке имени;
•	как растущий писатель, ощущающий себя частью
русской литературной традиции и посему желающий
приезжать на летние творческие ритриты в Пушкин-
ских горах;
•	как активист писательского фронта, желающий участ-
вовать в литературных событиях;
•	как издатель или редактор с выгодными условиями
для авторов и литературных агентов;
•	как заказчик создания деловых, научно-популярных
и художественных книг или других общественно по-
лезных текстовых шедевров;
•	как организатор культурных и иных событий, в кото-
рых нужно участие писателей;
•	или Вы придумали нечто особенное? — тогда пишите,
это особенно интересно!
Приложение
ОБ АВТОРЕ
Писательская биография
Наталья Гарбер, кандидат педагогических наук, автор более
200 статей и 10 книг, Программный директор Международного
писательского форума (СПб), руководитель «Школы малой прозы
и поэзии» и ежегодного конкурсного сборника «Россия глазами поэ-
тов» при поддержке Санкт-Петербургского филиала Российского
книжного союза. Ведущая авторской колонки «Литературный бренд
“Россия”» в журнале «Книжная индустрия».
428 ♦ Как писать в XXI веке
оо<>х><><х><><><>оо<хх>э<х>оооо<х>оо<хх>о<х><х>оо<х>о<>оо<х>оо<>оо<х>ооо<х>о<х>оо<х>^^
Закончила МГУ, много лет занималась журналистикой, была ре-
дактором печатных и интернет-журналов, вела авторские курсы твор-
ческого развития. Посещала Высшие литературные курсы: творческий
семинар прозы Е. Сидорова (бывший Министр культуры РФ) (2005—
2007) и творческий семинар беллетристики Т. Сотниковой (ведущий
автор ИД «ЭКСМО») в 2007—2008. Изучала современную литературу
в международном проекте Summer Literary Workshop (СПб, 2007), ис-
кусство создания киносценариев в Школе Голливуда в Украине (Киев,
2004), театральную драматургию в драматургических мастерских «На-
чало» (Москва, 2005, 2008). Спектакль по пьесе Натальи Гарбер «Точка
Меркурия» поставлен театром «ДрамАнтрэ» (Москва, 2009).
Публиковалась в отечественных и зарубежных литературных
журналах — «День и ночь», «Кольцо А», «ЛитЭра», «Урал-Транзит»,
«Литературная учеба», «Чайка» (Бостон, США), «Зарубежные за-
писки» (Дортмунд, ФРГ), в альманахе Чеховского общества «Авось»
(Дюссельдорф, Германия) и др. Вошла в антологию «Современная
русская поэзия» Союза писателей Москвы (2006) и антологию со-
временной прозы «Созвучье муз» (Германия, 2011). Автор 10 книг,
включая публицистическую книгу «Виртуальная реальность для
начинающих» (1998, премия Европейской академии наук за работы
в гуманитарной сфере), серии деловых книг («Самоменеджмент
эпохи Интернет» (2002), «Творческие решения в бизнесе» (2004),
«Искусство работать с людьми» (2004), «Дао творческого карьери-
ста» (2005)), а также книги-поэмы «Джаз для нас» (2005), романа-
калейдоскопа «Джем» (2010), терапевтической книги «Секреты
Царевны-Лягушки» (2012) и других.
Лауреат литературных конкурсов «Заветному звуку внимая»
Союза писателей РФ и Большого симфонического оркестра им.
П.И. Чайковского (поэма «Кантата мира», 2005), «Рождественская
звезда» Министерства культуры Мордовии (стихотворение «Воссо-
единение», 2007), «Звезды ВнеЗемелья» Отряда космонавтов РКК
«Энергия» (рассказы «Кружок», 2008, «Космонавт», 2009), Между-
народного юмористического конкурса «Жизнь прекрасна!» Чехов-
ского общества (новелла «Лондон ему понравился», Дюссельдорф,
Германия, 2011) и др.
Спикер международных конференций, включая «Писатель как тео-
ретик литературы» (ИМЛИ, 2010), 13-й Фулбрайтовской гумани-
тарной летней школы «История книги и будущее читателей» (МГУ,
2010), Международного писательского форума (РКС, СПб, 2012),
XIX Фестиваля свободного стиха (СПб, 2012), международных кон-
ференций «Первые Анциферовские чтения» (ИМЛИ, 2012) и «Ко-
мическое в XX—XXI веке» (ИМЛИ, 2012), «Толстовских чтений»
(Музей Толстого, 2012) и др.
А еще — бизнес-тренер, психолог-консультант, продюсер успеш-
ных перемен.
Персональный сайт www.nataliagarber.ru.
Приложение. Об авторе ♦ 429
Визитная карточка Натальи Гарбер
АРЕС
Тревога ритма, ритм тревоги
Влечет по внутренней дороге,
Трясутся, разъезжаясь, дроги,
О, Боги, — я шепчу, — о, Боги...
И он мне грудь рассек мечом,
Борясь за сердце с палачом,
И вышиб дверь в миры плечом,
А я все говорю: «О чем?»
О чем этот странный, мучительный запах,
И вечный, никак не стихающий зов,
На Север, на Юг, на Восток и на Запад,
И ввысь в поднебесье, и в толщи веков.
Что сделать? Куда воспарить? Что воздвигнуть?
Во что претвориться, чтоб преодолеть?
Скажи, чтоб услышать и звездами выстлать
Мой путь от начал в невозможную смерть.
Громами греми и дождями пролейся,
И молнией на небе путь напиши.
И бейся, и бейся, и бейся, и бейся
Во славу своей неподкупной души.
По вОлнам тревоги в горниле молитвы,
Сквозь вечный, бесстрашный и сладостный бой,
Открытое сердце несу я оливам,
i Гармонию ритмов рождая с тобой.
12.07.2012
АФРОДИТА
В строке не выстроен ни лад, ни тон, ни звук.
Любовники молЯт, горя от мук.
Над ними Зевс, как в молниях паук,
И злая Гера, и ее каблук.
И в этом их кровосмесительном мире,
Не дважды, не два, и уже не четыре,
Не рифмой, не строчкой, не квартой, не квинтой
Я не поступлюсь, ибо мы не повинны
Ни в страсти, ни в силе, ни в боли, ни в гневе,
Ни в сказке о Зевсе, ни в песне о Еве.
Я силою чувств, словно пеною моря,
Планету людей отмываю от горя.
И слышится сладкая, терпкая песня:
Ты где, мой бесценный, не здесь ли, не здесь ли?
430 ♦ Как писать в XXI веке
И в рощах олив, где трепещет истома,
Мы знаем, что вместе, мы знаем, что дома.
О, Боги, не трожьте, позвольте, не надо —
Не стоит шептать нам. Ведь наша награда —
В творении мира гармоний услада.
Мы сами здесь Боги. Поэтому — рядом.
И больше — над самой вершиной Олимпа,
Когда успокоится злобная Гера,
Танцует в поэмах небесного ритма
Бог — наша с тобою свободная вера.
13.07.2012
Из пресс-кита автора...
О проекте «Школа малой прозы и поэзии»
для сайта Натальи Гарбер www.nataliagarber.ru
Проект «Школа малой
прозы и поэзии» и создан-
ная на его базе книга «Как
писать в XXI веке?» — это,
на мой взгляд, очень акту-
альная культурная инициа-
тива, занимающая нишу
литературной мастерской
в сфере малых форм, кото-
рым в России практически
не учат. Методика и про-
грамма Натальи Гарбер от-
личаются системностью,
креативностью, универсальностью, современным подходом к обучению
и доступностью для широкого круга желающих совершенствовать свои
навыки писательства и продвижения на литературном рынке.
Я знаю Наталью с 1998 года, когда она пришла в Институт культу-
рологии заниматься исследованиями творчества. За прошедшие годы
Наталья сформировала авторскую систему развития творческого потен-
циала, вела ряд авторских программ творческого развития для широко-
го круга частных лиц и организаций, получила массу положительных
отзывов. Ее ученики и клиенты отмечают высокий уровень поддержки
и внимания, точность предлагаемых решений и умение управлять пере-
менами в сложных условиях, заразительное вдохновение и системность
достигнутых ими результатов.
Успеху образовательных и просветительских проектов Натальи спо-
собствует и то, что она сама постоянно учится. За то время, что ее знаю,
она отстажировалась на ВВС в Лондоне как журналист, в Aharon Inter-
national Center в Иерусалиме как педагог и в Центрально-Европейском
университете в Будапеште как специалист по интернет-коммуникации,
была слушателем мастерской прозы и поэзии Е. Сидорова на Высших
Приложение. Об авторе ♦ 431
ООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООООФООООООООООООООООООООООС^ХЮОООООООООООООООООООООООООООООООО
литературных курсах, международного литературного проекта Summer
Literary Workshop и ряда других российских и международных протрамм.
Сейчас Наталья работает над докторской диссертацией и выводит
на новый виток свою «Школу малой прозы и поэзии». Зная страсть
Натальи к литературе и творческому развитию людей, я уверенно желаю
удачи этой Школе!
Кирилл Разлогов, директор Российского института куль-
турологии, доктор искусствоведения, профессор ВГИК,
заслуженный деятель искусств РФ, директор программ
Московского международного кинофестиваля. Академик
Российской академии Интернета и Академии художествен-
ной критики, руководитель и ведущий издательских, кино-
и телепроектов, автор 14 книг и около 600 научных работ
по истории искусства и проблемам культуры, Кавалер Ор-
дена Франции «За заслуги в искусстве и литературе»
«Школа гениев... малой прозы и поэзии»
Два года я вела небольшую литературную
студию по малой прозе и поэзии по авторской
программе. Затем курс обучения сформировал-
ся достаточно, чтоб я затеялась писать книжку,
потому что повторять одно и то же не хочется.
Хочется углубиться, сформулировать, издать —
и отмасштабировать проект на страну и мир.
Хочу я сделать «Школу гениев», чтоб учить
потенциальных литературных гениев писать
и дать им помощь в творчестве и карьере. При-
ходят многие, идут единицы, это я знаю. Но тем ценнее эти единицы
как единомышленники. И для них, для тех, кто пройдет и курс по малой
прозе и поэзии, и курс по творческой карьере, мы сделаем клуб, куда
будем звать гениев со всего мира — кого проездом, кого нарочно. Ге-
нии не из литературы расскажут нам, как жизнь, а гении от литературы
будут писать, писать, писать... И вместе мы создадим прекрасный мир,
ради которого и существуют писатели, читатели и издатели, в какую бы
современную форму все они ни выливались.
Наталья Гарбер, из статьи «Школа гениев... малой
прозы и поэзии» в журнале «Литературная учеба», № 4
(июль-август) 2012.
432 ♦ Как писать в XXI веке
Отзыв на книгу Натальи Гарбер «Секреты Царевны-
Лягушки» (Ростов н/Д: ИД «Феникс», 2012)
Отличная книга для руководителей и топ-
менеджмента компаний, которые хотят успеш-
но и счастливо дожить до старости, с гордо-
стью глядя на плоды своих трудов. Здесь есть
полная система инструментов управления рис-
ками — от личной борьбы со стрессом до гло-
бальных стратегий развития бизнеса и корпо-
ративной социальной ответственности.
Сергей Кашурников, кандидат
политических наук, полковник, Ди-
ректор по безопасности Аптечной whw
сети «36,6»
Трепетная вещь в себе
Если бы меня попросили, как можно
более наглядно объяснить, что такое жен-
ская проза, я указала бы на рассказы На-
тальи Гарбер «Вещь в себе» и «Stein Way».
Мне кажется, они написаны в абсолютно
женской манере...
Поясню, что я имею в виду.
Мир в этих рассказах предстает не про-
сто полным подробностей, очень тонко и метко подмеченных и изобра-
женных, но сплошь состоящим именно из подробностей. Такое не изо-
бражение только, но само по себе виденье мира — совершенно женская
особенность, и особенность даже не творчества, а всего эмоционального
склада. Глупо отрицать, что в таковом складе мужчин и женщин есть
разница. Другое дело, что не всегда эта разница заметно проявляется
в творчестве. Но у Натальи Гарбер проявляется, и очень.
Говоря о мире, сплошь состоящем из подробностей, я имею в виду
вовсе не примитивную «бытовуху», в которую согласно представле-
ниям малоразвитых граждан женщина якобы должна быть погружена.
Подробности, которые интересуют Наталью, непросты, относятся
они не к тому, что можно потрогать рукой, и не только характеризуют
материальную сторону мира, но, бывает, затрагивают тонкие струны
мироустройства.
Вот неожиданность, странность, именно что «особость» ощущения,
возникшего у героини рассказа «Stein Way» Елены, когда она впервые
и мельком увидела своего первого мужа, ... описана автором с большой
художественной достоверностью: «И вспоминая угловатую походку
и полуоборот щеки случайного знакомого, почувствовала знакомый
сладкий привкус чего-то настоящего, на что откликается сердце, щемит
и цепляет изнутри самое важное, не давая остыть и остановиться».
...В этом трепетном, тонко организованном женском мире Нагалье
нисколько не тесно... ей не хочется выходить за пределы внутреннего
мира своих героинь, она предпочитает расцвечивать этот мир, делая его
Приложение. Об авторе ♦ 433
сложным и утонченным. Вот это и есть качество абсолютно женское...
Мир рассказов Натальи Гарбер полон очень содержательного трепета
и в этом смысле художественно убедителен. И читателю в нем так же
не тесно и не скучно, как и автору.
Татьяна Сотникова (Анна Берсе-
нева), прозаик, автор серии женских
бестселлеров ИД «ЭКСМО» (общий
тираж, более 2 млн), литературный
критик, кандидат филологических наук,
доцент кафедры художественного пе-
ревода Литературного института,
фрагмент критического разбора
под названием «Трепетная вещь в
себе» дилогии рассказов Натальи
Гарбер в журнале «Литературная
учеба», №2 (март-апрель) 2012.
Отзыв на роман-калейдоскоп Натальи Гарбер «Джем»
(2010)
Это очень современная книга и по тематике,
и по тому, как она написана. Пестрая смесь дра-
матического и смешного, лирических стихотво-
рений и почти научных заметок. За всем этим —
сегодняшняя жизнь и, конечно, автор, отважно
бросающийся в ее волны. Наталья Гарбер внима-
тельна к людям. Она любит своих героев и хорошо
понимает, как наши дни сотканы из воздушных
надежд и преодоления естественной печали.
Евгений Сидоров, ведущий
российский литературный
критик, профессор Лите-
ратурного института им.
А.М. Горького, министр куль-
туры РФ (1992-1997), по-
стоянный представитель РФ при ЮНЕСКО в
Париже (1998-2002), председатель жюри пре-
мии «Русский Букер-2008» и международной
премии «Москва-Пенне» (1996- по настоящее
время), первый секретарь Союза Писателей
Москвы (по сей день), заслуженный деятель ис-
кусств Российской Федерации (2008)
434 ♦ Как писать в XXI веке
<хихк>с<><><х><х><х><><х><х><х><<><><><>оо<><х>оф<х>ооо<>о<><х>ооо<х><х><>^^
О представлении на конкурс малой прозы журнала
«Октябрь» рассказов Натальи Гарбер «Перевал»,
«Космонавт» и «Этюд»
НГЕХЩШ8
Январский мастер-класс по прозе журнала
«Октябрь» открыла главный редактор Ирина
Барметова... Сам мастер-класс провели зав.
отделом прозы журнала Павел Белицкий и зав.
отделом критики Валерия Пустовал. На главный вопрос — в чем за-
ключается художественная концепция издания — все ведущие давали
один и тот же ответ: мы публикуем талантливых авторов. Свои произ-
ведения на мастер-класс прислали
авторы из самых разных городов
и даже стран: кроме Москвы, это
и Петербург, и Вологда, и Петро-
заводск, и Калининград, и Калуга,
и Липецк, и Омск, и Обнинск, и Ве-
ликие Луки, и Кишинев, и Киев,
и даже Сахалин! Ведущие выделили
из присланных работ 22 авторов...
по большей части беллетристиче-
ских произведений: были отмечены
как интересные., рассказы Натальи
Гарбер...
Владимир Шемякин, «Все-таки главное — талант»,
Независимая газета, 04.02.2010
Новелла «Слово, к которому сбегаются чувства»
Натальи Гарбер
...очень понравилась, весьма пози-
тивное описание состояние Поэта, даже
можно сказать, наполненное настоящей
радостью.
Ольдемирра (Крым, Украина), блогер социального
проекта «Планета Позитива. 1-я Социальная сеть пози-
тивных людей», 05.12.2011
Об авторской позиции лауреатов конкурса
Министерства культуры Мордовии «Рождественская
звезда», в числе которых в 2007 году была Наталья
Гарбер с серией стихотворений «Воссоединение»
Настоящая книга не совсем обычна, она дает нам возможность
познакомиться с христианскими произведениями писателей и литера-
торов... Все авторы имеют активную жизненную позицию и ищут воз-
можные формы выражения веры... Христианским отношением к жизни
Приложение. Об авторе ♦ 435
может быть проникнуто и произведение, в ко-
тором ни слова не сказано о Христе, но оно учит
любви, смирению, взаимопомощи... Представ-
ленные здесь труды будут интересны широкому
кругу читателей, всем любителям литературы.
Варсонофий, Архиепископ Саранский и Мор-
довский, управляющий делами Московской
Патриархии, Постоянный член Священного
Синода Русской Православной Церкви; из пре-
дисловия к Сборнику победителей конкурса
Министерства культуры Мордовии «Рожде-
ственская звезда 1996-2008»
В жизни каждого человека бывают моменты, когда он серьезно
задумывается о смысле жизни, о своем предназначении. Разобраться
в этом ему помогают советы друзей и хорошие книги. Республиканский
творческий конкурс «Рождественская звезда» решает для принимаю-
щих в нем участие литераторов и деятелей искусства именно проблемы
нравственного совершенства. Вифлеемская звезда указала путь всему
человечеству. «Рождественская звезда» указывает путь творческих по-
исков, исканий поколению наших современников
в Мордовии и за ее пределами. Уверен, выход
в свет данного сборника станет настоящим собы-
тием в жизни республики.
Валерий Маресьев, министр печати и инфор-
мации Республики Мордовия, из предисловия к
Сборнику победителей конкурса Министерства
культуры Мордовии «Рождественская звезда
1996-2008» (Саранск, 2008), в который вошла
серия Натальи Гарбер «Воссоединение», получив-
шая Диплом в номинации «Поэзия» в 2007 году
О критериях отбора конкурса «Заветному звуку
внимая», дипломантом которого стала поэма «Кантата
мира» Натальи Гарбер (2005)
...В юбилейный сезон 75-летия БСО Владимир
Федосеев и оркестр изыскали средства и провели
конкурсы произведений — музыкальных и лите-
ратурных, обращенных к музыке или связанных
с нею. Музыкальный конкурс проходил под деви-
зом «Музыка — следствие жизни», литературный —
«Заветному звуку внимая». Внимание к творчеству
современников, готовность открыть слушателю
новое, «озвучить» идеи, которыми живет молодое
поколение сегодня и, вместе с тем, острое чувство
ответственности за него, необходимость приобщать
молодых к серьезным жанрам и темам искусства —
436 ♦ Как писать в XXI веке
на такой двусторонней задаче был основан конкурс. Победителями стали
молодые композиторы из центральных музыкальных вузов, поэты
и писатели из Москвы, Санкт-Петербурга, Тольятти, Уссурийска, Сочи,
Ижевска, Витебска... Сочинения, победившие на конкурсе, были ис-
полнены в концерте юбилейного фестиваля Большого симфонического
оркестра «Вера, Надежда, Любовь.......
Валерий Ганичев, академик, доктор исто-
рических наук, сопредседатель конкурса
«Заветному звуку внимая», председатель
Союза писателей России, член Обществен-
ной палаты России, Председатель Прези-
диума Международного Благотворитель-
ного Движения «Добрые Люди Мира»; из
Отчетного доклада на II Съезде Добрых
Людей Мира, 28.02.2006
На церемонии награждения в Большом зале московской Консерватории
в декабре 2005 года фрагменты поэмы Натальи Гарбер «Кантата мира»,
дипломанта конкурса «Заветному звуку внимая», исполнила актриса театра
и кино Марина Александрова.
ЛИТЕРАТУРА
12-16-45. Сборник юмора ЛГ / составители С. Евстратьев, А. Хорт.
М, Elan Poligraf, 2012
Айзенберг М. Переход на летнее время. — М.: Новое литературное
обозрение, 2008.
Альбала А. Искусство писателя. — Петроград: Книгоиздательство
Сеятель, 1924.
Антология «Журнала Поэтов». — М.: Академия Натальи Нестеровой,
2007.
Антология прозы двадцатилетних. — М.: Современная интеллекту-
альная книга, 2011.
Ахматова А. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-Ат-
тикус, 2012.
Бавилъский Д. Сад камней. Художественный дневник: 2007—2010. —
М.: Новое литературное обозрение, 2011.
Балл Г. Вверх за тишиной. — М.: Новое литературное обозрение,
1999.
Барякина Э. Справочник писателя: как написать и издать успешную
книгу. — М.: Университетская книга (серия «Азбука писательства и ма-
стерства»), 2009.
Берг М. Литературократия. Проблема присвоения и перераспреде-
ления власти в литературе. — М.: Новое литературное обозрение, 2000.
438 ♦ Как писать в XXI веке
Библиотека античной литературы (комплект из 10 книг). — М.:
Книжный Клуб Книговек, 2012.
Библиотека всемирной литературы (комплект из 200 книг). — М.:
Художественная литература, 1979.
Богомолов Н.А. От Пушкина до Кибирова. Статьи о русской поэ-
зии. — М.: Новое литературное обозрение, 2004.
Бодлер Ш. Стихотворения в прозе (Парижский сплин). Фанфарло.
Дневники. — М.: Наука, 2011.
Бредбери Р. Радость писательства. — http://danshorin.com/liter/brad-
beryl.html.
Бродский И. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-Ат-
тикус, 2012.
Брускин Г. Прошедшее время несовершенного вида. — М.: Новое
литературное обозрение, 2007.
Брускин Г. Прямые и косвенные дополнения. — М.: Новое литера-
турное обозрение, 2008.
Брюкнер П. Вечная эйфория. Эссе о принудительном счастье. —
СПб.: Издательство Ивана Димбаха, 2011.
Букватория. — М.: Скифия, 2011. (Серия «Антология короткого
рассказа»).
Булгаков М. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-Ат-
тикус, 2010.
Бунин И. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-Аттикус,
2010.
В сторону Брускина: сборник статей и материалов. — М.: Новое
литературное обозрение, 2011.
В сторону Твена. «Неповторимый летописец» Америки в зеркале
русской литературы и критики / сост. Ю. Рознатовская. — М.: Все-
российская государственная библиотека иностранной литературы им.
М.И. Рудомино, 2008.
Ваксберг А., Герра Р. Семь дней в марте. Беседы об эмиграции. — М.:
Международная Ассоциация «Русская культура», 2011.
Вараксин Л.А. Современный русский язык. Синтаксис простого
предложения. — М.: Флинта: Наука, 2010.
Вараксин Л.А. Современный русский язык. Синтаксис сложного
предложения. — М.: Флинта: Наука, 2010.
Великанов А. Симулякр ли я дрожащий или право имею. — М.: Новое
литературное обозрение, 2007.
Веллер М. Технология рассказа. — М.: ACT, 2006.
Вентцель А.Д. Комментарии к комментариям, комментарии, приме-
чания к комментариям, примечания к комментариям к комментариям
и комментарии к примечаниям. — М.: Новое литературное обозрение,
2005.
Вернадский В.И. Биосфера и ноосфера. — М.: Айрис-Пресс, 2009.
да Винчи, Леонардо. 1020 фрагментов. — М.: Центр книги Рудомино,
2012.
Вольф Ю. Школа литературного мастерства от концепции до публи-
кации. — М.: Альпина, 2010.
Воттс Н. Как написать повесть.
Ганиев Ж.В. Современный русский язык: фонетика, графика, орфо-
графия, орфоэпия (+CD). — М.: Флинта: Наука, 2012.
Приложение ♦ 439
Гаспаров М.Л. Записи и выписки. 3-е изд. — М.: Новое литературное
обозрение, 2012.
Гаспаров М. Русский стих начала 20 века в комментариях. — М.: КД
«Университет», 2004.
Гачев ГД. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика.
Театр. — М.: Флинта: Московский гуманитарный университет, 2008.
Генис А. Странник. Путевая проза. — М.: Новое литературное обо-
зрение, 2011.
Гимпелевич 3. Василь Быков: Книги и судьба. — М.: Новое литера-
турное обозрение, 2011.
Глушаков Е.Б. Великие судьбы русской поэзии: XIX век. — М.:
Флинта: Наука, 2000.
Гоголь Н.В. Вечера на хуторе близ Диканьки (аудиокнига MP3). —
Студия АРДИС, 2003.
Гоголь Н.В. Воспоминания. Письма. Дневники... / автор-сост.
В. Гиппиус. — М.: Аграф, 1999.
Голицына Н., Шарый А. Знак 007: На секретной службе Ее Величест-
ва. — М.: Новое литературное обозрение, 2007.
Гордин Я.А. В сторону Стикса: большой некролог. — М.: Новое ли-
тературное обозрение, 2005.
Гроссман Л.П. Цех пера. Эссеистика (Серия «Литературная мастер-
ская»). — М.: Аграф, 2000.
Гроссман Л.П. Литературные портреты. — М.: Рипол Классик, 2010.
Демидова К.И., Зуева Т.А. Современный русский литературный
язык. — М.: Флинта: Наука, 2007.
Дескола Ф. По ту сторону природы и культуры: пер. с франц. /
под общей ред. С. Рындина. — М.: Новое литературное обозрение, 2012.
Десятка. Антология современной русской прозы / сост. Захар При-
лепин. — М.: Ад Маргинем Пресс, 2011.
Детский садик. Сборник стихов. — М.: Самовар, 2009.
Для тебя. — М.: ИД «ПоРог», 2010.
Для тебя. Вып. 2. — М.: ИД «ПоРог», 2012.
Добренко Е. Политэкономия соцреализма. — М.: Новое литературное
обозрение, 2007.
Дождь у меня в голове / Rain in Му Head: сб. международного фести-
валя русской поэзии и культуры «Пушкин в Британии» / сост. В. Севри-
новский. — М.: Центр книги Рудомино, 2012.
Долин А. Герман: Интервью. Эссе. Сценарий. — М.: Новое литера-
турное обозрение, 2011.
Драгомощенко А. Тавтология: стихотворения, эссе. — М.: Новое ли-
тературное обозрение, 2011.
Дубровина К. Н. Энциклопедический словарь библейских фразеоло-
гизмов. — М.: Флинта: Наука, 2010.
Душенко К. Цитаты из всемирной литературы. — М.: ЭКСМО, 2007.
Европейская поэзия / сост. А. Кузнецова. — М.: Дрофа, 2007.
Егоров О. Русский литературный дневник XIX века. — М.: Флинта:
Наука, 2003.
Есин С. Писатель в теории литературы: проблема самоидентифика-
ции. — М.: ИД Литературного института, 2005.
Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведе-
ния. — М.: Флинта: Наука, 2010.
440 ♦ Как писать в XXI веке
Жемчужины русской поэзии / сост. А. Филиппов. — М.: Рипол
Классик, 2010.
Живопись в русской поэзии / сост. В. Писаренко. — М.: Радость,
2001.
Замятин Е. Лекции по технике художественной прозы // Вестник
РХД. — № 141. — М.—Нью-Йорк, 1984.
Зарва М.В. Слово в эфире. О языке и стиле радиопередач: произ-
ношение в радио- и телевизионной речи. — М.: Флинта: Наука, 2011.
Зарубежная литература XX века. — М.: Флинта: Наука, 2011.
Зиник 3. Эмиграция как литературный прием. — М.: Новое литера-
турное обозрение, 2011.
Зощенко М. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-Ат-
тикус, 2010.
Иванов В., Зиновьева-Аннибал Л. Переписка: 1894-1903. Т. 1—2. — М.:
Новое литературное обозрение, 2009.
Иванова Н. Русский крест. Литература и читатель нового века. — М.:
Время, 2011.
Иванюк Б.П. Поэтическая речь: сб. упражнений. — М.: Флинта:
Наука, 2009.
Интернет-коммуникация как новая речевая формация: колл, моно-
графия / науч. ред. Т.Н. Колокольцева, О.В. Лутовинова. — М.: Флинта:
Наука, 2012.
Иоанн Павел II. Постижение любви. — М.: Всероссийская государ-
ственная библиотека иностранной литературы им. М.И. Рудомино, 2011.
Иссерс О С., Кузьмина Н.А. Интенсивный курс русского языка. Поче-
му так не говорят по-русски: пособие по культуре речи. — М.: Флинта:
Наука, 2009.
История и повествование / под ред. Г. В. Обатнина и П. Песонена. —
М.: Новое литературное обозрение, 2006.
История понятий, история дискурса, история метафор: сб. статей /
под ред. Ханса Эриха Бедекера. Перевод с немецкого. — М.: Новое ли-
тературное обозрение, 2010.
История русской литературной критики: советская и постсоветская
эпохи / под ред. Е. Добренко, Г. Тиханова. — М.: Новое литературное
обозрение, 2011.
Кабаков И. 60—70-е... Записки о неофициальной жизни в Москве. —
М.: Новое литературное обозрение, 2008.
Каида Л.Г. Композиционная поэтика текста: монография. — М.:
Флинта: Наука, 2011.
Кайда Л.Г. Эссе. Стилистический портрет. — М.: Флинта: Наука,
2008.
Калашникова Е. По-русски с любовью: Беседы с переводчиками. —
М.: Новое литературное обозрение, 2008.
Каспэ И. Искусство отсутствовать: незамеченное поколение русской
литературы. — М.: Новое литературное обозрение, 2005.
Кинг С. Как писать книги. Мемуары о ремесле. — М.: ACT, 2004.
Киричук Е.В. История зарубежной литературы XX века. — М.: Флин-
та: Наука, 2012.
Классика зарубежного рассказа (аудиокнига MP3). — М.: Союз,
2011.
Приложение <441
Классика русского детективного рассказа (аудиокнига MP3). — М.:
Подкидышев и сыновья, Союз, 2011.
Классика русского рассказа. Выпуск 4 (аудиокнига на 6 CD). — М.:
Союз, 2006.
Классика русского юмористического рассказа. Сатирикон (аудио-
книга MP3). — М.: Покидышевъ и сыновья, Изд. дом «Союз», 2012.
Клуб фантазий / сост. Банг Мин Хо (Серия «Современная корейская
литература»). — М.: Гиперион, 2011.
Кобрин К. Мир приключений. — М.: Новое литературное обозрение,
2007.
Кобрин К Письма в Кейптаун о русской поэзии и другие эссе. — М.:
Новое литературное обозрение, 2002.
Коваленко Ю. Парижские встречи. Беседы с Василием Аксеновым. —
М.: Новое литературное обозрение, 2011.
Кожинов В. Как пишут стихи. — М.: Алгоритм, 2001.
Козовой В. Тайная ось. — М.: Новое литературное обозрение, 2003.
Колядич Т.М., Капица Ф.С. Русская проза XXI века в критике: реф-
лексия, оценки, методика описания. — М.: Флинта: Наука, 2010.
Крайний Антон (Зинаида Гиппиус). Литературный дневник. — М.:
Аграф, 2000.
Кулаков В. Постфактум. Книга о стихах. — М.: Новое литературное
обозрение, 2007.
Куприн А. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-Атти-
кус, 2011.
Лонда Е. Мелодия книги: Александр Блок — редактор. — М.: Книга,
1982.
Левидов А.М. Автор—образ—читатель. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1983.
Левине Ю. Воспитание оптикой. Книжная графика, анимация,
текст. — М.: Новое литературное обозрение, 2010.
Лесков Н. Святочные рассказы (аудиокнига MP3). — М.: Студия
АРДИС, 2006.
Литература русского зарубежья (1920—1990) / ред. А.И. Смирнова. —
М.: Флинта: Наука, 2006.
Литературная матрица (комплект из 2 книг) / под ред. В. Левен-
таль, С. Друговейко-Должанская, П. Крусанов. — СПб.: Лимбус Пресс,
Изд-во К. Тублина, 2011.
Литературные манифесты. — М.: Аграф, 2001.
Литературный словарь. — М.: ИД «Литературная учеба», 2007.
Литинститут в творческих семинарах мастеров. — М.: ИД Литера-
турного института, 2000.
Лишаев С.А. Метаморфозы слова. Судьба печатного слова в эпоху
цифровых технологий. — М.: Алетейя, 2011.
Лотман Ю. Анализ поэтического текста. Структура стиха. — М., 1972.
Лоуренс Д. Г. Меня никто не любит. — М.: Всероссийская государ-
ственная библиотека иностранной литературы им. М.И. Рудомино, 2011.
Лучшие стихи 2010. Поэтическая антология / сост. М. Амелин. — М.:
ОГИ, 2012.
Лучшие стихи мира о любви. — М.: ACT, Астрель, 2011.
Лучшие пьесы 2011. — М.: Гаятри/Livebook, Всероссийский драма-
тургический конкурс «Действующие лица», 2012.
Макки Р. История на миллион. Альпина-нон-фикшен, 2011.
442 ♦ Как писать в XXI веке
Мандельштам О. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-
Аттикус, 2011.
Мандельштам О. Слово и культура. О поэзии. — М.: Советский
писатель, 1987.
Маршак С. Лучшие переводы английской поэзии. — М.: Астрель,
2012.
Мастерство писателя. Антология журнала «Литературная учеба». —
М.: ИД «Литературная учеба», 2005.
Мельникова-Григорьева Е. Безделушка, или Жертвоприношение про-
стых вещей. (Философически-семиотические заметки по пустякам). —
М.: Новое литературное обозрение, 2008.
Мильчин А. Методика редактирования текста. — М.: Логос, 2005.
Мистические произведения русских писателей. — Белгород—Харь-
ков: Книжный клуб «Клуб семейного досуга», 2011.
Много ли человеку надо. Повести и рассказы русских писателей /
сост. А. Блинский. — М.: Сатисъ, 2011.
Мои грехи, забавы юных дней. Запрещенная поэзия и проза русских
классиков/сост. В. Гитин. — Белгород—Харьков: Книжный клуб «Клуб
семейного досуга», 2012.
Монтень М. Опыты. — М.: ACT, Астрель, 2012.
Московский счет. 2003—2011 год / сост. Д. Дмитриев. — М.: ОГИ,
2011.
Моэм С. Искусство рассказа // из книги «Точки зрения». 1958.
Накорякова К.М. Справочник по литературному редактированию
для работников средств массовой информации. — М.: Флинта: Наука,
2012.
Нестоличная литература. Поэзия и проза регионов России. — М.:
Новое литературное обозрение, 2001.
Никитин Ю. Как стать писателем. — М.: ЭКСМО, 2004.
Николина Н.А. Поэтика русской автобиографической прозы. — М.:
Флинта: Наука, 2002.
Новеллы Серебряного века (аудиокнига MP3). — М.: Студия АР-
ДИС, 2010.
Новые имена в поэзии / сост. Е. Лапшина. — М.: Фонд социально-
экономических и интеллектуальных программ, 2011.
Новые писатели / сост. Й. Абузяров. — М.: Фонд социально-эконо-
мических и интеллектуальных программ, 2011.
Новые писатели. Проза, поэзия, драматургия, критика / сост.
И. Богатырева. — М.: Всероссийская государственная библиотека ино-
странной литературы им. М.И. Рудомино (Серия «Молодая литература
России»), 2009.
Новый сборник малой прозы и поэзии. Прорыв 2010 / ред. О. Нови-
кова, Н. Я макова. — М.: Факультет, 2010.
Молодая литература России. — М.: Всероссийская государственная
библиотека иностранной литературы им. М.И. Рудомино, 2009.
Норман Б.Ю. Йгра на гранях языка. — М.: Флинта: Наука, 2012.
Огонек — 110 лет: Избранное (комплект из 3 книг). — М.: Терра-
Книжный клуб, 2009.
Одиннадцать бесед о современной русской прозе. Интервью Кри-
стины Роткирх / под ред. Анны Юнггрен и Кристины Роткирх. — М.:
Новое литературное обозрение, 2008.
Приложение ♦ 443
О. Генри. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-Аттикус,
2010.
Орлицкий Ю. Стих и проза в русской литературе. — М.: ИД РГГУ,
2002.
Освобожденный Улисс. Современная русская поэзия за пределами
России. — М.: Новое литературное обозрение, 2004.
Островский А.Г. Тургенев в записях современников. Воспоминания,
письма, дневники... (Серия «Литературная мастерская»). — М.: Аграф,
1999.
О редактировании и редакторах / сост. А.Э. Мильчин. — М.: Новое
литературное обозрение, 2011.
Паперный В. Культура Два. — М.: Новое литературное обозрение,
2011.
Пастернак Б. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-
Аттикус, 2011.
Петербургская поэзия в лицах: очерки / сост. Б. Иванов. — М.: Но-
вое литературное обозрение, 2011.
Пивоваров В. О любви слова и изображения. — М.: Новое литератур-
ное обозрение, 2004.
Пильняк Б. Роман. Повести. Рассказы. — Челябинск: Южно-Ураль-
ское книжное издательство, 1991.
Пильняк Б. Мне выпала горькая слава... Письма 1915—1937 гг. / сост.
Б. Андроникашвили-Пильняк. — М.: Аграф, 2002 г.
По Э.А. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-Аттикус,
2010.
Померанцев И. КГБ и другие стихи. — М.: Новое литературное обо-
зрение, 2010.
Поэзия — делоседых/сост. Л. Фарберова. — М.: АртХаус медиа, 2011.
Поэзия испанского барокко / сост. В. Андреев, А. Миролюбова. —
М.: Наука, 2006.
Поэтессы Серебряного века / сост. Н. Щербак. — М.: Астрель, 2012.
Поэты Квебека / сост. М. Яснов. — М.: Наука, 2011.
Премия Андрея Белого. 1978—2004. — М.: НЛО, 2005.
Пригов Д., Шаповал С. Портретная галерея Д.А. П. — М.: Новое ли-
тературное обозрение, 2003.
Пушкин А. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-Атти-
кус, 2011.
Пушкин А. С. Проза (аудиокнига MP3). — Студия АРДИС, 2004.
Райнкинг Дж. и др. Композиция. 16 уроков для начинающих авто-
ров. — М.: Флинта: Наука, 2009.
Райх-Раницкий М. Моя жизнь. — М.: Новое литературное обозрение,
2002.
Режиссерский вагон / сост. В. Лонский. — М.: Бослен, 2012.
Рейтблат А. И. От Бовы к Бальмонту и другие работы по истори-
ческой социологии русской литературы. — М.: Новое литературное
обозрение, 2009.
Романова Г.И. Русские писатели XX века: словарь-справочник. — М.:
Флинта: Наука, 2006.
Русская лирика XIX века / сост. П. Басинский. — М.: ЭКСМО, 2009.
444 ♦ Как писать в XXI веке
Русская литература XVIII века: хрестоматия мемуаров, эпистоляр-
ных материалов и литературно-критических статей / ред. О.М. Бура-
нок. — М.: Флинта: Наука, 2008.
Русская литература в оценках, суждениях, спорах: хрестоматия ли-
тературно-критических текстов / сост. А.Б. Есин. — М.: Флинта: Наука,
2006.
Русская проза XX века. — М.: ACT, Харвест, Астрель, 2010.
Русская проза рубежа XX—XXI веков / ред. Т. Колядич. — М.: Флин-
та: Наука, 2011.
Русские писатели. Мир энциклопедий. — М.: Аванта+, Астрель, 2009.
Русские писатели XX века от Бунина до Шукшина / под ред.
Н.Н. Беляковой, М.М. Глушковой. — М.: Флинта: Наука, 2008.
Русские поэты XIX века: хрестоматия / сост. Л.П. Кременцов. — М.:
Флинта: Наука, 2004.
Русские поэты XX века / сост. Л.П. Кременцов, В.В. Лосев. — М.:
Флинта: Наука, 2009.
Русский м!ръ. Пространство и время русской культуры: альманах. —
№ 6. 2011 / ред. Д. Ивашинцов. — М.: Международная Ассоциация
«Русская культура», 2011.
Сбитнева А.А. Литературное редактирование: история, теория, прак-
тика. — М.: Флинта: Наука, 2011.
Сборники Мани / сост. Андрей Монастырский. — М.: Герман Титов,
2011. (Серия: Библиотека московского концептуализма).
Сесил М.Б. Героическая поэзия. — М.: Новое литературное обозре-
ние, 2002.
Сергеева А. В. Русские: стереотипы поведения, традиции, менталь-
ность. — М.: Флинта: Наука, 2012.
Светликова И.Ю. Истоки русского формализма: традиция психоло-
гизма и формальная школа. — М.: Новое литерутурное обозрение, 2005.
Сироткина И. Классики и психиатры: психиатрия в российской
культуре конца XIX — начала XX века // пер. с англ, автора. — М.: Новое
литературное обозрение, 2008.
Скабичевский А.М. Литературные воспоминания. — М.: Аграф, 2001.
(Серия «Литературная мастерская»).
Сказки тысяча и одной ночи. — М.: Эксмо, 2012.
Смит А. 52 способа написать бестселлер. Как стать известным писа-
телем. — М.: Центрполиграф, 2009.
Советский художественный авангард. Инскрипты книжного собра-
ния РГАЛИ. Вып. 1 / сост. Л. Дворникова. — М.: Центр книги Рудоми-
но, 2012.
Современное русское зарубежье: в 7 т. — М.: Серебряные нити, 2008.
Современная сетевая поэзия. Т. 1—4. — М.: Спецкнига, 2010.
Современная сетевая проза. Т. 1—2. — М.: Спецкнига, 2010.
«Современные записки» (Париж, 1920-1940): из архива редакции.
Т. 1—2. — М.: Новое литературное обозрение, 2011-2012.
Стихи года. 100 х 1 / сост. Дмитрий Бак. — М.: РГГУ, 2011.
Теремок сказок. 77 лучших сказок (комплект из 10 аудиокниг MP3
+ CD). — М.: Студия АРДИС, 2010.
Терц А. Прогулки с Пушкиным. 1993.
Толстой Л. Кавказский пленник. Набег. Рубка леса (аудиокнига
MP3). — Студия АРДИС, 2006.
Приложение ♦ 445
оооо
Толстой Л.Н. О литературе. — М.: ИД художественной литературы,
1955.
Толстой Л.Н. Севастопольские рассказы (аудиокнига MP3). — Сту-
дия АРДИС, 2006.
Транстремер Т. Стихи и проза. — М.: ОГИ, 2012.
Тургенев И.С. Стихотворения в прозе. — М.: Детская литература,
2011.
Тынянов Ю.Н. Литературная эволюция: избранные труды (Серия
«Литературная мастерская»). — М.: Аграф, 2001.
Уайльд О. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-Атти-
кус, 2010.
Уильямс Дж. Стиль. 10 уроков для начинающих авторов. — М.:
Флинта: Наука, 2003.
Уэбстер Р. Как написать бестселлер. — М.: ACT-Астрель, 2004.
Федосюк Ю.А. Что непонятно у классиков, или Энциклопедия рус-
ского быта. — М.: Флинта: Наука, 2012.
Федотов О.И. Основы русского стихосложения. Теория и история
русского стиха: в 2 кн. — М.: Флинта: Наука, 2002.
Федотов О. И. Основы теории литературы. Литературное творчество
и произведение. — М.: Владос, 2003.
Фрейденберг О. Поэтика сюжета и жанра. — М.: Лабиринт, 1997.
Фото как хокку / сост. Борис Акунин. — М.: Захаров, 2011.
«Фрам». Проект ИД «Амфора» и Макса Фрая: сборники малой прозы
современных авторов из России, Израиля, США, Казахстана, Украины,
Португалии и других стран:
•	Секреты и сокровища: 37 лучших рассказов 2005 года. — М.: Ам-
фора, 2006.
•	Уксус и крокодилы. 38 лучших рассказов 2006 года. — М.: Амфо-
ра, 2007.
•	Беглецы и чародеи. 39 лучших рассказов 2007 года. — М.: Амфора,
2008.
•	Шкафы и скелеты. 40 лучших рассказов 2008 года. — М.: Амфора,
2009.
•	Живые и прочие. 41 лучший рассказ 2009 года. — М.: Амфора,
2010.
•	Жили-были. Русские инородные сказки — 7. — М.: Амфора, 2009.
• Тут и там. Русские инородные сказки — 8. — М.: Амфора, 2010.
ФрэйДж. Как написать гениальный роман. — СПб.: Амфора, 2005.
Харитонов М. Стенография начала века. 2000-2009. — М.: Новое
литературное обозрение, 2011.
Хемингуэй Э. Старый газетчик пишет... — М.: Прогресс, 1983.
Холин И. Избранное. — М.: Новое литературное обозрение, 1999.
Цветаева М. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-
Аттикус, 2011.
Черняк М.А. Массовая литература XX века. — М.: Флинта: Наука, 2009.
Чехов А. П. Дочь Альбиона (аудиокнига MP3). — Студия АРДИС, 2011.
Чехов А. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-Аттикус,
2011.
Чуковская Л. В лаборатории редактора. — М.: ГИ «Искусство», 1960.
Чупринин С. Жизнь по понятиям. Русская литература сегодня. — М.:
Время, 2007.
446 ♦ Как писать в XXI веке
оо<>оооо<х><>ооооо<>оооо<>о<>оофо<><>оос><>оо<>х>о<>с><х>о<><><>ооо<хх>о<х><х>с>о<>х>ооо<х>ооо<><>ооо^
Шекспир У. Малое собрание сочинений. — М.: Азбука, Азбука-Ат-
тикус, 2010.
Шергин Б. Слово устное и слово письменное // Звезда. 1963. № 12.
Шеффер Ж.-М. Конец человеческой исключительности // пер. с фр.
С.Н. Зенкина. — М.: Новое литературное обозрение, 2010.
Шишкин О. Ч/Б. — М.: Новое литературное обозрение, 2005.
Шкловский В. О теории прозы. — М.: Советский писатель, 1983.
Шмидель Ф. Воля к радости. — М.: Новое литературное обозрение, 2012.
Эко У Заметки на полях «Имени розы». — СПб.: Симпозиум, 2003.
Эко У Пять эссе на темы этики. — М.: Симпозиум, 2007.
Эко У Шесть прогулок в литературных лесах. — СПб.: Симпозиум, 2003.
Энциклопедия книжного дела. — М.: Юристь, 2004.
Эткинд А. Нонфикшн по-русски правда: книга отзывов. — М.: Но-
вое литературное обозрение, 2007.
Эткинд Е. Проза о стихах. — СПб.: Знание, 2001.
Японская классическая поэзия. Пятистишия. Трехстишия. — М.:
ACT, 2003.
Японские волшебные сказки (комплект из 2 книг). — М.: Издатель-
ский Дом Мещерякова, 2012.
Control+Shift: сб. статей. — М.: Новое литературное обозрение, 2009.
(Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»).
Научно-популярное издание
1б+>
Наталья Михаэлевна Гарбер
КАК ПИСАТЬ В XXI ВЕКЕ?
УЧЕБНИК ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ.
ЭНЦИКЛОПЕДИЯ ДЛЯ ПРОФЕССИОНАЛОВ.
ВЫЗОВ ДЛЯ ВСЕХ
Ответственный редактор С. Осташов
Технический редактор Л. Багрянцева
Сдано в набор 25.12.2012. Подписано в печать 12.03.2013.
Формат 84 х Ю8 1/32. Бумага тип №2.
Гарнитура NewtonC. Печать офсетная.
Усл. печ. л. 23,52. Тираж 2500 экз.
Заказ № 181.
ООО «Феникс»
344082, г. Ростов-на-Дону, пер. Халтуринский, 80.
Сайт издательства: www.phoenixrostov.ru
Интернет-магазин: www.phoenixbooks.ru
Отпечатано с готовых диапозитивов в ЗАО «Книга»
344019, г. Ростов-на-Дону, ул. Советская, 57.
Качество печати соответствует предоставленным диапозитивам.
Издательство
Членике
Приглашает к сотрудничеству
АВТОРОВ для издания:
/ учебников для ПТУ, ссузов и вузов
/ научной и научно-популярной литературы по
МЕДИЦИНЕ и ВЕТЕРИНАРИИ, ЮРИСПРУДЕНЦИИ
и ЭКОНОМИКЕ, СОЦИАЛЬНЫМ и ЕСТЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
/ литературы по
ПРОГРАММИРОВАНИЮ и ВЫЧИСЛИТЕЛЬНОЙ ТЕХНИКЕ
/ ПРИКЛАДНОЙ и ТЕХНИЧЕСКОЙ литературы
/ литературы по СПОРТУ и БОЕВЫМ ИСКУССТВАМ
/ ДЕТСКОЙ и ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ литературы
/ литературы по КУЛИНАРИИ и РУКОДЕЛИЮ
Высокие гонорары!!!
Все финансовые затраты берем на себя!!!
При принятии рукописи в производство
выплачиваем гонорар на 10 % выше
любого российского издательства!!!
Рукописи не рецензируются и не возвращаются!
По вопросам издания книг:
Тел. 8 (863) 2618950 E-mail: office@phoenixrostov.ru
Наш адрес:
344082, г. Ростов-на-Дону, пер. Халтуринский, 80
Факс: (863) 261-89-50
http://www.Phoenixrostov.ru E-mail: reclamabook@jeo.ru
Редакционно-издательский отдел
Осташов Сергей Александрович (руководитель отдела)
Тел.: (863) 261-89-75 e-mail: ostashov@aaanet.ru
Багрянцева Людмила Андреевна
(технический редактор)
Тел.: (863) 261-89-75
Сайт издательства Феникс: http://www.Phoenixrostov.ru
Вы можете ознакомиться с содержанием наших книг, прочитать
отдельные главы и выдержки из них и купить понравившуюся
книгу по самым низким ценам в интернет-магазине
www.phoenixbooks.ru.
Оплата — денежный перевод или электронный платеж,
доставка — почтой России.