/
Author: Солнцев С.И.
Tags: социальная структура общество как социальная система социология общественные науки социальные науки
ISBN: 978-5-271-18827-5
Year: 2008
Text
СОЦИАЛЬНАЯ
МЫСЛЬ РОССИИ
Сергей Иванович
СОЛНЦЕВ
ОБЩЕСТВЕННЫЕ
КЛАССЫ
Астрель
МОСКВА
о
1-
1-
г-
у-
и.
ЭД
й-
о-
<в
>го
ой
1ет
пу-
)96,
УДК 316.3
ББК 60.5
С60
Серия «СОЦИАЛЬНАЯ МЫСЛЬ РОССИИ» издается по решению
Ученого Совета социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова
Редакционный совет:
В. И. Добреньков (председатель),
Г.В. Осипов (зам, председателя), В.В. Сапов (зам. председателя),
|Ю.Н. Давыдов!, А.И. Кравченко, К.А. Радовицкий
Отв. секретарь серии — Б.Л. Рубанов
Солнцев, С.И.
С60 Общественные классы / Сергей Иванович Солнцев; вступ.
статья, сост. и комментарии В.С. Сычевой. — М.: Астрель, 2008. —
635, [5] с.
ISBN 978-5-271-18827-5 (Социальная мысль России)
ISBN 978-5-271-18828-2
Сергей Иванович Солнцев (1872-1936), выдающимся жопимист и социолог,
академик АН УССР (1929) и АН ССР (1929), относится к числу ученых, чьи имена,
идеи и труды практически забыты на родине, а значит, и во «сем мире Между тем,
книга «Общественные классы», изданная в Томске в 1917 i , н« мснри на социаль-
ные потрясения, которые переживала Россия в тот год, привлек на к себе внимание
многих ученых (в частности, П.А. Сорокина), давших ей очень высокую оценку.
Книга и по сей день не утратила своего научного значения и Oy.ui полезна всем,
кто интересуется историей происхождения классов и ► тесовой борьбы. В
настоящий том, помимо «Общественных классов», вошел еще один труд
С.И. Солнцева — «Введение в политическую экономию (1922) После смерти
ученого обе эти книги не переиздавались.
Издание адресовано экономистам и социоло1ам, всем, кю интересуется
историей социальной мысли России.
УДК 316.3
ББК 60.5
Фотография С.И. Солнцева предоставлена Институтом проблем
передачи информации РАН
© В.С. Сычева, вступительная статья, составление,
комментарии, 2007
© ООО «Издательство Астрель», 2007
© МГУ им. М.В. Ломоносова,
социологический факультет, 2007
ЭТАПЫ ТВОРЧЕСКОГО ПУТИ АКАДЕМИКА
С.И. СОЛНЦЕВА ______________________________________
Настоящее издание включает в себя две монографии академика Сер-
гея Ивановича Солнцева (1872-1936), выдающегося русского ученого
начала XX в., юриста по образованию, специалиста в области общеэко-
номической теории и методологии, который с марксистских позиций
проанализировал историю и теорию рабочих бюджетов, теорию обед-
нения населения, социологические теории классов, определил предмет
и метод политической экономии с социологической точки зрения. Его
научные работы доказывают, что русская социологическая мысль вовсе
не являлась периферийной, развивавшейся в отрыве от основных тео-
ретических традиций мировой социологии, и многие ученые в до- и пос-
леоктябрьский период были основательно знакомы с европейской со-
циологией.
Сергей Иванович Солнцев родился в селе Терешок Рославльского
уезда Смоленской губернии 1 октября 1872 г. в семье священника. За-
кончив гимназию в городе Вязьма в 1895 г., он поступил на медицин-
ский факультет Московского университета, но в марте 1897 г. был от-
числен из университета за участие в Союзном совете объединенного сту-
денчества, организовавшего в ноябре 1896 г. студенческие беспорядки.
На два года С.И. Солнцев был выслан из Москвы в родные места под
негласный надзор полиции и лишен права поступления в вузы россий-
ского Министерства народного просвещения «впредь до особого распо-
ряжения»1. По-видимому, такое распоряжение было получено, так как в
1900 г. он поступает на юридический факультет Санкт-Петербургского
университета. Прослушав специальный курс «История политической
экономии» приват-доцента В.В. Святловского, С.И. Солнцев принимает
активное участие в организации кружка по политэкономии среди слу-
1 Профессора Томского университета. Биографический словарь. Томск, 1996,
вып. 1, с. 242.
4
В. С. Сычева
шателей этого спецкурса. Идеи и взгляды руководителя кружка В.В. Свят-
ловского, который был специалистом по вопросам статистики земле-
владения, определили крут научных интересов студента. Солнцев пред-
ставляет для обсуждения среди участников кружка доклады-рефераты
(«К вопросу о теории обеднения», «Об оскудении центра» и «О связи
движения народонаселения с движением землевладения»)1, которые
впоследствии были использованы им в первых его монографиях. С под-
готовки этих докладов начинается научная деятельность будущего уче-
ного.
Во время учебы С.И. Солнцев под влиянием В.В. Святловского на-
писал статью «Естественное движение населения Европейской России в
связи с изменением крестьянской поземельной собственности» (1904).
Эта работу юридический факультет Санкт-Петербургского университе-
та удостоил премии, учрежденной в память известного русского статис-
тика Ю.Э. Янсона2, и она была опубликована под названием «Очерки из
истории естественного движения населения и крестьянского землевла-
дения в Европейской России». С.И. Солнцев связывает негативные тен-
денции в динамике населения Европейской России с невыносимым эко-
номическим положением крепостных к концу существования крепост-
ного права. «Нет сомнения, — пишет он, — что тяжелое экономическое
и социальное положение населения крепостных, которое не было скрыто
даже перед глазами современников, не могло не отразиться на всех сторо-
нах естественного движения его»3. Он критически оценивал процесс осу-
ществления крестьянской реформы 1861 г., считая, что «разработка глав-
нейших оснований ее была сосредоточена в руках исключительно дворян».
Уже в этой работе С.И. Солнцев проявил характерные особенности своего
подхода к анализу изучаемого материала, хорошее знание статистичес-
ких методов, осторожность выводов и ориентацию на марксистскую
методологию, с позиций которой были написаны все его последующие
работы.
Закончив в 1904 г. Санкт-Петербургский университет, С.И. Солнцев
получил диплом первой степени и был оставлен при университете для
подготовки к профессорскому званию по кафедре политической эконо-
мии и статистики, а с 1907 г. был зачислен хранителем Экономического
кабинета.
В 1907 г. в Смоленске вышла первая книга С. Солнцева «Рабочие
бюджеты в связи с теорией “обеднения”. Социально-экономический
1 См.: Бразолъ Б. «Кружок политической экономии», его история и задачи //
Студенческий «Кружок политической экономии», с. 403-406.
2 См.: Пашуканис Е.Б. Записки об ученых трудах проф. С.И. Солнцева И За-
писки об ученых трудах действительных членов Академии наук по Отделению
гуманитарных наук, избранных 12.01.1929 г. и 13.02.1929 г. Л., 1930.
3 Солнцев С.И. Очерки из истории естественного движения населения и кре-
стьянского землевладения в Европейской России. Б. м., 6. г., с. 14.
Этапы творческого пути академика С.И. Солнцева 5
очерк (по данным берлинской статистики)». Он обращает внимание на
неразработанность проблемы рабочих бюджетов, несмотря на ее теоре-
тическую и политическую значимость для решения вопроса о том, как
меняется положение рабочих с развитием капитализма. Через пятнад-
цать лет автор вернется к этой работе, решив проанализировать те из-
менения, которые произошли за истекшее время в области изучения ра-
бочих бюджетов. В предисловии ко второму изданию «Рабочих бюдже-
тов» профессор М. Смит подчеркивал, что современная литература по
бюджетной статистике достаточно богата. Тем не менее появление оче-
редной серьезной работы вносит какие-то новые штрихи в наше пони-
мание этой проблемы. Работа С. Солнцева приобретает особую ценность
потому, что в ней соединены точки зрения экономиста и социолога1.
Автор построил свое исследование на данных вторичного анализа, срав-
нил российские бюджетные исследования с немецкими, бельгийски-
ми, французскими, английскими и дал их квалифицированный ана-
лиз. А.И. Кравченко пишет, что «книга выдающегося теоретика XIX -
начала XX века С. Солнцева “Рабочие бюджеты в связи с теорией обед-
нения” на первый взгляд не представляет интереса для тех, кто под стро-
гой наукой понимает лишь обобщение данных, полученных в собствен-
ном эмпирическом исследовании. Работа С. Солнцева построена на дан-
ных вторичного анализа. Но какого!»2
Изучение бюджета, т. е. доходов и расходов рабочего, позволяет го-
ворить о развитии его материального существования. Анализ бюджет-
ных исследований показывает изменения в направлении развития по-
требностей и привычек рабочих, показывает характер развития потреб-
ностей, степень напряженности и степень удовлетворенности или не-
удовлетворенности, благополучия и достатка, лишений и страданий.
Рабочие бюджеты дают в руки исследователя материал, вполне годный
для того, чтобы раскрыть истинное положение существования рабоче-
го, «мертвые цифры, выражающие расходы и доходы рабочих, в извест-
ных комбинациях и модификациях могут раскрыть нам самые затаен-
ные стороны рабочего существования, в этом не может быть сомнения,
если принять во внимание, как иногда социологи по данным социаль-
ной статистики, по мертвым цифрам решают самые глубокие, самые
сокровенные и, казалось бы, не поддающиеся никакому вскрытию пси-
хологические проблемы и тайны социальных отношений»3.
1 Солнцев С. Рабочие бюджеты в связи с теорией обеднения. Социально-
жономический очерк (по данным берлинской статистики). М.: Госиздат, 1923,
с. III.
2 Антология социально-экономической мысли в России. Дореволюционный
период. Под ред. А.И. Кравченко. СПб.: Изд-во РХГИ, 2000, с. 4.
3 Солнцев С. Рабочие бюджеты, с. 16.
6
В. С. Сычева
Характеризуя общее состояние бюджетной статистики того време-
ни, С. Солнцев делает одно важное замечание. В первый период своего
развития (конец XVIII — вторая половина XIX вв.) бюджетная статис-
тика обращала внимание на учет только физических потребностей ра-
бочих: пища, одежда, обувь, жилье, отопление, освещение, здоровье и
гигиена. А духовные потребности оставались в стороне. Причину одно-
стороннего подхода статистиков С. Солнцев совершенно корректно на-
ходит в социально-экономической обстановке той эпохи. Ее характер-
ная черта — низкий материальный уровень рабочего класса. На физи-
ческое поддержание своего существования у рабочего уходили все день-
ги. Он буквально боролся за выживание. Так, в бюджете английского
сельского пролетариата в 1797 г. на питание тратилось 73,3% годового бюд-
жета семьи, на одежду— 11,2, на квартиру, отопление и освещение— 12,2,
на гигиену и поддержание здоровья — 1,2%. На «прочие» расходы, куда
могли входить духовные потребности, оставалось 2%. Физическое со-
держание рабочей семьи (данные по Германии) поглощало почти весь
бюджет и в 1848 г. (98,2%). А вот в 1879 г. на нефизические потребности
средняя рабочая семья в Германии выделяет уже 5,23% дохода. Еще боль-
ше эта доля возрастает в 1896 г. (11,24%) и в 1903 г. (18-25%). Вполне
логично, что в ранний период в статистики была хорошо разработана
классификация физических статей расхода и плохо — духовных1. К тому
времени, когда С. Солнцев приступил к работе со статистическими дан-
ными, статистика как наука уже прошла полувековой этап развития (эру
бюджетных исследования, по мнению С. Солнцева, открыла Прусская
королевская сельскохозяйственная коллегия в 1848 г.2, но еще только
разворачивала научное изучение социально-культурных статей расхода
рабочей семьи).
В частности, подтвердилась одна из главных тенденций — тенден-
ция социального обнищания рабочего класса при капитализме. Кон-
кретным проявлением этой общеисторической тенденции выступает
опережающее развитие общекультурных (в терминологии автора — со-
циальных) потребностей, по сравнению с ростом средних доходов про-
летариата3. Пытаясь вывести логические следствия из данного положения,
С. Солнцев считал, что растущие культурные потребности, когда рабочей
семье не хватает денег на элементарные нужды, начнут поглощать сред-
ства, выделяемые на удовлетворение физических потребностей. Эмпири-
ческие исследования, проведенные, правда, во второй половине XX в.,
свидетельствуют об иной тенденции: когда рабочим не хватает денег,
они сокращают не физические, а культурные потребности. А вот интел-
лигенция ведет себя иначе: когда сокращаются ее доходы, она готова
1 См.: там же, с. 26-27.
2 См.: там же, с. 31.
3 См.: там же, с. VI.
Этапы творческого пути академика С.И. Солнцева 7
поголодать, но купить нужные ей книги, посетить симфонический кон-
церт или посмотреть театральную премьеру.
С. Солнцев не стремился охватить весь круг проблем. Его задача —
выяснить только основные и наиболее характерные тенденции в разви-
тии рабочих бюджетов. Самое интересное заключается в том, что отсле-
живать тенденции он собирался даже не на российском материале, а на
статистических данных берлинского городского статистического бюро
о 908 бюджетах немецких рабочих, относящихся к 1903 г. (исследование
выполнено под руководством профессора Гиршберга)1.
В области бюджетной статистики С. Солнцев присоединяется к тра-
диции, заложенной Ле Пле и Е. Энгелем. Вслед за ними он предлагает
различать два основных метода сбора данных: анкетный («метод пись-
менного опроса») и статистический. Кроме того, ученый вслед за Энге-
лем указывает на дополнительный метод — метод словесного опроса.
Нетрудно разглядеть за ним традиционный социологический опрос,
которым сегодня пользуется большинство социологов. В оценке его пер-
спектив автор присоединяется к ведущему отечественному статистику
Щербине, который считал словесный опрос, проводимый при помощи
хорошо подготовленных специалистов-агентов, предпочтительным, по
сравнению со всеми другими. Он действительно наиболее адекватен,
уверен С. Солнцев, если соблюдается главное условие — репрезентатив-
ность данных. В Германии опубликовано немало прекрасных моногра-
фий о рабочих бюджетах, описывающих, к сожалению, единичные бюд-
жеты. Необходимо, считает ученый, охватывать значительное число
объектов и получать представительную информацию2.
С. Солнцев достаточно подробно характеризует методику и методо-
логию выдающегося немецкого статистика, которым не уставали восхи-
щаться русские ученые (ссылки на него мы постоянно обнаруживаем у
М. Давидовича и С. Прокоповича), в частности, описывает систему по-
строения знаменитых кэтов Энгеля, о которых автор говорит: они не
нашли широкого применения в современной статистике, хотя их право-
мерность еще никем не опровергнута3. В отношении к объекту статис-
тического исследования (а любимым методом сбора данных у него, ока-
зывается, был метод анализа данных приходно-расходных домашних
книг) Энгель применяет такое правило: доход рабочих семей должен оп-
ределяться по его источникам, а расход — по целям. Чем подробнее вы-
ясняются цели расходов, тем лучше. Правило момента времени гласило,
что собираемые данные должны охватывать как можно более длитель-
ный и как можно более непрерывный отрезок времени, по крайней мере,
1 См.: там же, с. X.
2 См.: там же, с. 21.
3 См.: там же, с. 25.
8
В.С. Сычева
не меньше года1. С. Солнцев добавляет к ним еще одно правило, упу-
щенное Э. Энгелем, а именно момент места, или пространства: при срав-
нении бюджетов необходимо считаться с местом сбора данных; нельзя
сопоставлять либо идентифицировать, например, городские и сельские
бюджеты, бюджеты населения Берлина и Москвы, России и Америки и
т. д.2 С. Солнцев упрекает Э. Энгеля в нарушении этого правила.
Анализируя и пытаясь по-новому интерпретировать данные Гирш-
берга, С. Солнцев обнаруживает ряд тенденций, которые, по его мне-
нию, подтверждают выдвинутую им концепцию. Рассматривая статис-
тические таблицы, он обнаружил, что с течением времени расходы на
удовлетворение физических потребностей относительно сокращаются,
а абсолютно растут. Напротив, расходы на нефизические потребности
возрастают, причем очень быстро, и относительно, и абсолютно. Уско-
ренный рост последних, согласно концепции ученого, должен давить на
весь бюджет семьи и через него сокращать расходы на удовлетворение
первых. С 1879 по 1900 гг. доля физических потребностей сокращалась
относительно с 95 до 81%, а нефизических расширялась с 10,6 до 18,27%.
Однако, сокращаясь относительно, расходы на физические потребнос-
ти в то же время росли абсолютно. «Это значит, что физические нужды
были все время еще не удовлетворены и с каждым годом старались от-
воевать себе большую долю из общего прироста семейных доходов»3.
Понятно, что проф. Гиршберг те же самые данные, видимо, объяснял
совсем иначе (об этом в тексте ничего не говорится, но можно догадать-
ся), приблизительно так, как сегодня могли бы их интерпретировать и
мы. Данные подтверждают только то, что они реально могут подтвердить:
со временем пищевой рацион берлинских рабочих становился все более
рациональным, разнообразным и калорийным; дешевые и низкокалорий-
ные продукты вытеснялись дорогими и высококалорийными. Именно
поэтому расходы на питание и удовлетворение физических потребностей
росли абсолютно. Вместе с тем росла и заработная плата рабочих, причем
быстрее, чем происходил рост цен в XIX в. Стало быть, доля расходов на
эти нужды в семейном бюджете относительно сокращалась.
Вот так, по всей видимости, должен был интерпретировать данные
современный социолог. Сходным образом их объясняли С. Прокопо-
вич и М. Давидович, ни о какой теории обеднения не писавшие. Ника-
кого давления неудовлетворенных физических потребностей благодаря
только эмпирическим данным обнаружить нельзя, как нельзя через ста-
тистику доказать и обратное давление, оказываемое растущими нефи-
зическими потребностями на физические. Такое давление — плод тео-
ретического воображения С. Солнцева. Он убеждает читателя в том, что
1 См.: там же, с. 25.
2 См.: там же.
3 См.: там же, с. 50.
Этапы творческого пути академика С.И. Солнцева 9
давление духовных потребностей на физические должно проявляться в
относительном, а не абсолютном сокращении вторых. Но почему же
относительном? Обоснования не дано.
С. Солнцев рискует сделать даже более общий вывод: относительно
любой бюджетной статьи можно сказать, что если по мере роста семей-
ного бюджета она сокращается относительно, а абсолютно растет, то это
может означать только то, что данная потребность или расходная статья
находится под давлением других развивающихся потребностей1. Отно-
сительное уменьшение при абсолютном росте служит признаком того,
что данная потребность еще не удовлетворена и сама находится в про-
цессе развития, что ее интенсивность ниже интенсивности тех потреб-
ностей, которые давят на нее2.
Никто не собирается спорить с теми фактами, что физические по-
требности в жилье, пище, одежде, обуви, отоплении, освещении и т. п.
нельзя удовлетворить раз и навсегда, что, как бы много мы ни покупали
книг, платить за еду и хлеб все равно придется. Физические потребности
функционируют циклически. Непонятно только, как все это укладыва-
ется в теорию обеднения К. Маркса и С. Солнцева. Почему растет, а не
остается стационарной квартирная нужда, С. Солнцев не объясняет. Но
ответ можно найти у А. Маслоу (возвышение потребностей) и у С. Про-
коповича (с ростом бюджета семья рабочего начинает менять худ-
шее и дешевое жилье на лучшее и более дорогое). С. Солнцев убеждает
нас в том, что квартирная нужда растет из года в год. А как ведет себя
квартирная плата? Она тоже может расти, а может оставаться стацио-
нарной, и, тем не менее, расходы рабочего на жилье будут увеличиваться,
если он переезжает из плохой квартиры в хорошую. О том, что данная
потребность находится в развитии, можно догадаться, не анализируя сте-
пень давления на нее соседних потребностей и не считая бюджетные рас-
ходы. Иначе говоря, теоретические построения С. Солнцева можно было
бы упростить, не уменьшая их доказательной силы.
Не располагая достаточными эмпирическими данными, не проведя
(насколько нам известно) ни одного собственного полевого исследова-
ния, но пользуясь исключительно вторичными данными, С. Солнцев был
существенно ограничен в возможностях проверять свои гипотезы, умо-
заключения, выводы. Он был ограничен теоретическим полем и пытал-
ся именно в нем обнаружить способы проверки всех вариантов того или
иного теоретического хода мысли. Прием, использованный русским уче-
ным, правильнее было бы квалифицировать как мысленный экспери-
мент. С. Солнцев задает вопрос: как будет складываться экономическое
поведение семьи по мере роста ее бюджета? Теоретически возможны са-
мые разные варианты. Автор пытается аналитически разобраться в них.
1 См.: там же, с. 50.
2 См.: там же, с. 51.
1 о
В. С. Сычева
Никогда еще в истории отечественной социологии труда в столь чет-
ком и научно рафинированном виде не представлялась частная социо-
логическая теория потребностей рабочего класса. С. Прокопович и
М. Давидович сильны своими эмпирическими исследованиями, кото-
рые проведены практически безупречно и представляют собой выдаю-
щиеся памятники методолого-методической культуры и эмпирической
социологии. Однако они даже не приблизились к построению частносо-
циологической теории потребностей и рабочего бюджета, хотя обнару-
жили, в особенности С. Прокопович, немало интересных закономерно-
стей и тенденций. Что особенно важно, частносоциологическая теория
потребностей С. Солнцева во многих аспектах совпадает с иерархичес-
кой теорией потребностей А. Маслоу, который создал ее независимо от
Солнцева, но намного лет позднее. Факт совпадения этих двух теорий,
правда, нуждающийся в более обстоятельном историческом анализе, на
наш взгляд, косвенно доказывает научную состоятельность теории С.
Солнцева, за исключением некоторых ее положений.
В концепции С. Солнцева четко прослеживается современная трак-
товка социального феномена бедности: он разграничивает абсолютную
бедность, количественной мерой которой выступает прожиточный ми-
нимум, называемый им вслед за К. Марксом «физически необходимым
средством существования», и относительную бедность, которая соответ-
ствует средним социальным стандартам приличествующей жизни, или,
выражаясь его словами, «обычным, существующим сообразно культур-
ному состоянию страны, жизненным запросам и потребностям рабоче-
го»1. Абсолютную бедность С. Солнцев сводит к «физическому миниму-
му», а относительную — к «социальному уровню»2.
Плеханов подчеркивал, что нельзя смешивать абсолютное и отно-
сительное улучшение положения пролетариата, так как абсолютное улуч-
шение часто идет нога в ногу с относительным ухудшением. «...Солн-
цев сумел использовать данные берлинской бюджетной статистики с
точки зрения динамики потребностей пролетариата»3. Благодаря чему
он «увидел обеднение и рост неудовлетворенности там, где цифры дава-
ли арифметический рост заработной платы. Оказалось, что рост куль-
турных и политических потребностей рабочего класса... далеко опере-
жает увеличение заработной платы. Оказалось, что этого увеличения
хватает только на увеличение физических потребностей...»4, рост куль-
турных и политических потребностей рабочих не покрывается их зара-
ботной платой.
1 Там же, с. 81.
2 Там же.
3 Там же, с. IV.
4 Там же.
Этапы творческого пути академика С.И. Солнцева 1 1
Попытка отечественного ученого внести вклад в мировую науку, не-
сомненно, заслуживает одобрения. Дать расширенную трактовку какого-
либо закона или теоремы методологически трудно. Для этого необходимо
иметь более глубокие теоретические познания в сравнении с теми, кто
предложил исходную формулировку. С. Солнцев, на наш взгляд, обладал
необходимыми данными, и его претензии вполне обоснованны.
В период с 1907 по 1909 гг. С.И. Солнцев читал лекции по политэконо-
мии на Стебутовских высших женских сельскохозяйственных курсах, на
Высших курсах торгово-промышленных знаний, сотрудничал с журналом
«Народное хозяйство», принимал участие в издании сборников «Новые
идеи в экономике» под редакцией М.И. Туган-Барановского. Были опуб-
ликованы несколько его экономических рецензий в сборнике «Вопросы
обществоведения». В 1909 г. он опубликовал статьи «К некоторым ито-
гам последней профессионально-промышленной переписи в Германии
12 июня 1907 г.»1 и «Этический элемент в русской экономической лите-
ратуре»2, в которой он выступил против неокантианской методологии
М.И. Туган-Барановского. С.И. Солнцев считал недопустимым субъек-
। ивизм в политэкономических исследованиях, имея в виду не выбор той
или иной точки зрения, с которой исследователь проводит анализ, а от-
рыв такого анализа от действительных, реальных фактов, привнесение в
пего этических или политических мотивов3.
В 1907 г. юридический факультет Санкт-Петербургского универси-
।era направил С.И. Солнцева в заграничную научную командировку в
I вропу на два года. Здесь он работал в библиотеках Лондона, Берлина,
(рсздена, слушал лекции лондонского профессора Э. Кеннана, участво-
вал в семинаре профессора берлинского университета Г. Шмоллера, со-
брад огромный материал для будущей своей монографии «Заработная
плата как проблема распределения». Этот фундаментальный труд, вы-
шедший небольшим тиражом в 600 экземпляров, принес его автору из-
вес гность. В этой работе С.И. Солнцев выступает как уже вполне зрелый
ученый, обладающий блестящей эрудицией и тонким анализом матери-
ала. Эта книга, свидетельствующая о колоссальной предварительной
। ы у мной работе автора, сразу выдвинула его в первые ряды среди эконо-
мистов4.
1 Солнцев С.И. К некоторым итогам последней профессионально-промыш-
л< иной переписи в Германии 12 июня 1907 г. И Записки Императорского Рус-
ин о технического общества. 1909, № 3.
Солнцев С.И. Этический элемент в русской экономической литературе
( К вопросу о методологии в политической экономии) И Познание России. 1909,
mi 11.
' См.: там же, с. 106-107.
4 См.: Пашуканис Е.Б. Записки об ученых трудах проф. С.И. Солнцева.
1 2
В.С. Сычева
Идея распределения занимала автора еще со студенческой скамьи,
ей посвящена и его магистерская диссертация. В предисловии к ней Сол-
нцев пишет, что он хотел дать общую схему проблемы заработной пла-
ты. По замыслу автора, нужно было свести учение о заработной плате в
нечто целостное, дать общую схему проблемы в новой постановке и по-
казать, какое влияние оказали социалистические учения на развитие эко-
номической мысли. Но пришлось заняться «разработкой самостоя-
тельного учения о заработной плате как распределительной категории»
совершено в другом ключе, чем в трудах политэкономистов, начиная с
А. Смита. Для этого Солнцев критически пересматривает все важней-
шие течения в сфере проблемы распределения в обществе, а заодно и
представляет историческое развитие проблемы социального распреде-
ления в политической экономии, выделяя три группы теорий распреде-
ления: теории «вменения» (Ж.Б. Сей, теория предельной полезности,
К. Кларк); «органические» теории (О. Аммон); социальная теория рас-
пределения (Э. Бернштейн, П.Б. Струве, Р. Штольцман, М.И. Туган-Ба-
рановский и др.). Особое место в этой работе автор уделяет характерис-
тике социалистических учений о доле рабочих в общественном доходе,
начиная с ранних английских социалистов и кончая К. Марксом.
Автор пишет, что «нельзя изучать положение одного класса изоли-
рованно от положения других классов и без учета изменений, происхо-
дящих в общей картине общественного развития. Вот почему учение о
социальных долях, или теория социального распределения как пробле-
ма отношений, в состоянии дать действительное, более близкое к ис-
тинному положению вещей, разрешение социального вопроса в смыс-
ле установления действительных тенденций в развитии общественных
классов с ростом прогресса в капиталистическом обществе. В этом за-
ключается высокое социальное значение проблемы распределения как
экономической проблемы»1.
В своей работе «Заработная плата как проблема распределения»
С. Солнцев проанализировал данные зарубежных статистических иссле-
дований и доказал, что: 1) культурный уровень рабочих в США и Запад-
ной Европе растет быстрее, чем повышается средняя зарплата; 2) по мере
развития капитализма доля доходов рабочего класса в национальном до-
ходе падает; 3) средний уровень жизни населения развитых капиталисти-
ческих стран растет быстрее, чем заработная плата среднего рабочего.
В 1912 г. С.И. Солнцев блестяще защищает магистерскую диссер-
тацию на юридическом факультете Санкт-Петербургского универси-
тета и становится магистром политической экономии и статистики2,
зачисляется с 1 января 1913 г. в штат приват-доцентов Санкт-Петер-
1 Солнцев С. Заработная плата как проблема распределения. СПб., 1911, с. 30.
2 См.: Отчет о состоянии и деятельности Императорского Санкт-Петербург-
ского университета за 1912 г. СПб., 1913, с. 78
Этапы творческого пути академика С.И. Солнцева 1 3
бургского университета и допускается к чтению лекций по кафедре по-
литэкономии. Совет Томского университета избирает его на должность
ординарного профессора по кафедре финансового права, хотя это было
нарушением закона, так как С.И. Солнцев не был не только доктором,
но и даже магистром финансового права. Министр народного просве-
щение Л.А. Кассо поддержал решение Совета Томского университета,
«принимая во внимание его [С.И. Солнцева] преподавательские способ-
ности и служебную деятельность в качестве приват-доцента»1. Санкт-
11етербургский университет снова направляет его в заграничную науч-
ную командировку.
С 1913 г. С. Солнцев находился на преподавательской и научной ра-
боте в Томском университете, а также выполнял обязанности секретаря
юридического факультета, был членом Совета юридического факульте-
та, членом Юридической испытательной комиссии университета. В марте
1914 г. он был избран членом Совета Томского общества изучении Си-
оири, по заданию которого работал над темой «Государственные финан-
сы в Сибири». Собранные им данные о государственных расходах на душу
населения в Сибири с 60-х г. XIX в. по 1912 г. были использованы в книге
М.А. Альтшуллера «Земство в Сибири» (Томск, 1916). В этот же период
С.И. Солнцев был награжден орденом Анны 3-й степени и утвержден в
чине статского советника.
26 марта 1916 г. С.И. Солнцев присутствует на похоронах «отца рус-
ской социологии» М.М. Ковалевского и принимает участие в первом
собрании учредителей Русского социологического общества имени
М.М. Ковалевского. На собрании присутствовали: П.А. Сорокин, Н.Д. Кон-
дратьев, К.М. Тахтарев, Я.М. Магазинер, П.И. Люблинский и др.2
Работая во время своей заграничной научной командировки в биб-
лиотеке Британского музея, С.И. Солнцев собрал материал для своей
повой книги, которая вышла в 1917 г, в Петрограде («Общественные
классы. Важнейшие моменты в развитии проблем классов и основные
учения») и послужила основанием для защиты докторской диссертации.
()бразование общественных классов автор рассматривает в связи с про-
блемой распределения, так что эту его новую книгу можно считать как
бы продолжением предыдущей. Учения об общественных классах С. Солн-
цев рассматривает с марксистской точки зрения, подвергая критическо-
му анализу взгляды Л. Гумпловича, А. Боэра, Э. Дюркгейма, Э. Тарда,
А. Смита, Дж. Милля, Л. Уорда и Г. Спенсера. Основательное знание ис-
точников, которые он проштудировал в течение 1915-1916 гг. в библио-
теке Британского музея в Лондоне, привело автора к необходимости со-
здания собственной концепции классов. Заслуга С.И. Солнцева состоит
в том, что в этой работе он впервые предпринял попытку систематизи-
1 ЦГИА, ф. 440, оп. 8, ед. хр. 441, лл. 52, 57-58.
2 См.: Социо-библиографический вестник. 1919, № 4-6, с. 16.
1 4 В.С. Сычева
ровать все появившиеся к тому времени социологические и экономи-
ческие концепции общественных классов.
Первое издание «Общественных классов» увидело свет в революци-
онные дни 1917 г., когда русской общественной мысли было не до тео-
ретических проблем; поэтому книга прошла почти незамеченной и не
привлекла к себе внимания критики в той мере, в какой она того заслу-
живала. Тем не менее среди специалистов (экономистов и социологов)
она вскоре стала чуть ли не классическим произведением, которое ни
один автор, серьезно занимающийся проблемой классов, не мог обойти
молчанием. Так, например, ее неоднократно цитирует П.А. Сорокин в
своем труде «Система социологии», вышедшем в 1920 г. Назвав «Обще-
ственные классы» «ценной работой»1, он вместе с тем отмечает ряд ее
недостатков, в частности, «большую неустойчивость и неопределен-
ность» той классификации учений о классах, которую дает С.И. Солн-
цев. Теории Г. Шмоллера, Оверберга, д’Эта и другие «кумулятивные» тео-
рии он ошибочно относит к типу «монистических», а «теория О. Аммона
может быть вполне причислена к расовой теории». П. Сорокин считает,
что «различие той и другой не в принципе причисления, а в способе воз-
никновения классов»2.
Кроме того, по его мнению, признаки, которые С.И. Солнцев и вооб-
ще все марксисты вслед за К. Марксом выделяют для определения поня-
тия «класс» (производственные отношения, классовая борьба отношения
господства и подчинения и др.), слишком «общие и неясные». «Комбини-
руя эти признаки, мы никак не можем узнать, какая же группа людей мо-
жет называться классом»3. «Я думаю, да, и подтверждением мне служит
тот факт, что ни Маркс и Энгельс, ни марксисты, ни сам Солнцев ответа
на эти вопросы не дали и не дают. Вот почему при всем моем желании я
не могу согласиться с тем, что у Маркса и марксистов есть ясное понятие
класса»4.
В самом начале своей книге «Общественные классы» С. Солнцев
пишет, что интерес к проблеме классов в области общественных наук
возрастает по мере развития «социального метода», приходящего «на
смену индивидуалистической точке зрения, индивидуалистического ме-
тода»5. П.А. Сорокин указывает на «бесплодность споров между сторон-
никами так называемого «социального и индивидуалистического» ме-
тодов изучения социального явлений»6. Он считает, что само противо-
поставление личности и общества научно недопустимо. Такая постановка
1 Сорокин П.А. Система социологии. М.: Наука, 1993, т. 2, с. 362.
2 Там же, с. 362.
3 Там же, с. 369.
4 Там же, с. 370.
5 Наст, изд., с. 33.
6 Сорокин П.А. Система социологии, т. 2, с. 579.
Этапы творческого пути академика С.И. Солнцева 1 5
вопроса «ошибочна, во-первых, потому, что предполагает возможность
существования абсолютно изолированного индивида, во-вторых, пото-
му, что противопоставляет две персонифицированные фикции, реаль-
но не существующие, в-третьих, потому, что допускает совершенно не-
вероятную социальную группировку»1.
Достаточно высоко оценил книгу С.И. Солнцева Н.И. Бухарин, на-
звав ее «наиболее солидной работой о классах»2, но сделав при этом не-
сколько критических замечаний по поводу решения некоторых теоре-
1 ических вопросов. С.И. Солнцев и Н.И. Бухарин по-разному трактова-
ли понятия «класса» и «сословия», категорию «профессия».
С.И. Солнцев противопоставлял понятия «класс» и «сословие», счи-
। ая, что «социально-неравные группы сословного расслоения» возника-
ют «на почве, главным образом, отношений права и государства... В от-
личие от сословного, классовое расслоение возникает на основе эконо-
мических отношений»3. Бухарин же считал, что «под сословной скорлу-
пой обязательно таится, в общем и целом, классовая сущность», что
сословие является классом, обличенным в костюм правно-политичес-
кой категории, «...для периода устойчивых докапиталистических сис-
тем сословия были юридическим выражением классов»4. Профессию
Н.И. Бухарин считает «исторической» категорией, полагая, что «профес-
сия есть в то же время общественное отношение»5 Солнцев же в своей
книге «Общественные классы», наоборот, считает профессию категори-
ей технической и потому отнюдь не исторической, полагая, что основа
образования профессий — техническое разделение труда, специализа-
ция по определенным видам трудовой деятельности — присуща всяко-
му человеческому обществу любой формации.
Первая половина книги посвящена историческому изложению важ-
нейших моментов в развитии идей общественных классов во Франции
и Англии. С. Солнцев проанализировал французскую литературу XVIII в.
и и выделил в ней три направления, по которым идея общественных
классов развивалась во Франции. Первое направление, связанное с идеей
потребительных классов, усматривает классовые различия в неравенстве
потребления. Представителями этого течения были Ж. Мелье, Ф. Фоль-
гер, Г. Рейналь. Представители второго направления (Ж.-Ж. Руссо, Д. Дид-
ро, К. Гельвеций, Ф. Кенэ, Мабли и его школа) сделали шаг вперед от
потребления к распределению. По их мнению, в основе образования клас-
сов лежит процесс распределения прибавочного продукта, т. е. доли из
оОщественного дохода. Это направление, ставившее во главу угла идею
1 Там же, с. 580-581.
2 Бухарин Н.И. Теория исторического материализма. М., 1921, с. 329.
' Наст, изд., с. 50.
4 Бухарин Н.И. Теория исторического материализма, с. 330.
5 Там же, с. 332.
1 6
В. С. Сычева
распределительных классов, в свое время было самым распространенным
и популярным. Третье направление, опиравшееся на идею производ-
ственных классов, сформировалось под влиянием работ Р. Кантильона,
Ж. Неккера, А. Тюрго и А. Ленге и уже вплотную подошло к самой осно-
ве идеи классов; «оно ищет антагонизма в производстве и делит обще-
ство на группы по их роли в производстве»1. На примере этих трех на-
правлений видно, как развивалась общественная мысль во Франции: от
потребительского неравенства к производственной основе.
Следующий этап в развитии учения об общественных классах связан с
деятельностью французских социалистов-утопистов во главе с А. Сен-Си-
моном, «заложившим научный фундамент для социологической доктрины
исторического материализма»2. Наряду с трудами Сен-Симона С. Солнцев
анализирует работы Сисмонди, Анфантена, Консидерана, Бюре, Рейно, Леру
и др., уделявших основное внимание истории классовой борьбы.
Завершается этот раздел анализом материалов обсуждения пробле-
мы социальных классов на заседаниях Парижского социологического
общества в 1903 г. Этот период деятельности социологического обще-
ства можно считать поворотным пунктом в развитии идеи социальных
классов. Солнцев пишет, что «значение Парижского общества и его об-
суждений вопроса о социальных классах лежит не в каких-либо теорети-
чески ценных результатах», а «в том толчке, какой был дан Парижским
социологическим обществом проблеме социальных классов, сделавшейся
предметом изучения и общественного внимании»3.
В Англии теорию общественных классов развивали А. Смит, Т. Пэн,
Т. Сиене, В. Годвин, Д. Рикардо, Томпсон, Дж. Милль и др. Проанализи-
ровав учение теоретиков школы ранних английских социалистов, Солн-
цев приходит к выводу, что «когда Энгельс и Маркс в сороковых годах
создавали теорию научного социализма, они нашли в Англии уже в зна-
чительно разработанном виде все основные предпосылки для более
широкого учения об общественных классах»4.
Во второй части автор классифицирует учения об общественных
классах по признаку, на основе которого производится расчленение об-
щества на классы. В первую очередь он выделяет те учения, которые опи-
раются на экономическую основу — распределительные и производ-
ственные теории. «Главным недостатком всех распределительных уче-
ний об общественных классах, — считает Солнцев, — является их не-
полнота, незаконченность; даже анализ различных источников дохода
не доводится ими до конца...»5. Наиболее правильной и полной по сво-
1 Наст, изд., с. 64-65.
2 Наст, изд., с. 100.
3 Наст, изд., с. 126.
4 Наст, изд., с. 158-159.
5 Наст, изд., с. 340.
Этапы творческого пути академика С.И. Солнцева 1 7
им идеям об общественных классах автор считает производственную
теорию, которая «ищет основы классового расчленения общества и об-
разования классов, в последнем счете, в производстве и отношениях про-
изводства»1. Основоположниками этого учения являются К. Маркс и
Ф. Энгельс, «но еще многое здесь остается... неясным и неразработан-
ным». Хотя «прочное начало науки о классах и классовом строении об-
щества положено»2.
Монография С.И Солнцева в русской дореволюционной литературе
была первой серьезной попыткой систематизации социально-экономи-
ческих учений о классах и общественном разделении труда с марксистс-
ких позиций. «Фундаментальная работа С.И. Солнцева “Общественные
классы” считается самым основательным исследованием вопросов со-
циальной стратификации не только в дореволюционной, но и после до-
революционной России. Теория стратификации П. Сорокина, ставшая
мировой классикой, относится к более позднему периоду и создана ав-
тором после эмиграции из России в 1922 г.»3.
В Томском университете С.И. Солнцев читал лекции по финансово-
му праву, но по-прежнему считал себя политэкономом и статистиком.
Когда представилась возможность в 1917 г. занять соответствующую
кафедру в Новороссийском университете, он ею воспользовался. Его ут-
верждают исполняющим обязанности ординарного профессора по ка-
федре политэкономии и статистики. Но это были первые послереволю-
ционные годы, самые сложные в истории Новороссийского универси-
тета. В эти годы здесь побывали немцы, союзный десант, деникинцы и
большевики. Большая группа профессорско-преподавательского соста-
ва университета во главе с ректором уехала с деникинцами за границу.
В 1920 г. профессора С.И. Солнцева назначают ректором Новороссий-
ского университета, но работать на этом посту ему не пришлось, так как
к началу 1920/1921 учебного года университет был ликвидирован4.
После закрытия Новороссийского университета Солнцев возвраща-
ется в Петроградский университет, где читает лекции и ведет семинары
но политэкономии на только что образованном факультете обществен-
ных наук (в рамках экономического отделения). Такой же курс полит-
экономии он читает в Петроградском институте народного хозяйства,
который открылся в январе 1920 г. на основе Петроградского коммер-
ческого института, Торгово-промышленного института, Практической
восточной академии и некоторых других высших учебных заведений.
В 1922 г. при факультете общественных наук Петроградского универ-
1 Наст, изд., с. 341.
2 Наст, изд., с. 368.
3 Кравченко А.И. История отечественной социологии. М., 2005, с. 289.
4 См.: Гладковская А.И. Одесский университет в 1917-1940 годах // Одесский
университет за 75 лет (1865-1940). Одесса, 1940, с. 155-158.
1 8
В. С. Сычева
ситета был открыт Экономический научно-исследовательский инсти-
тут, сотрудниками которого стали С.И. Солнцев, А.К. Митропольский,
В.В. Леонтьев, К.А. Пажитнов и многие другие.
В 1922 г. в Петрограде выходит новая книга С.И. Солнцева «Введе-
ние в политическую экономию. Предмет и метод». «Последнему из...
трудов Солнцев придал не только вообще методологический характер,
но и сильно социологическую окраску, рассмотрев в нем ряд чисто со-
циологических воззрений, между прочим, и новейших русских социо-
логов, каковы Сорокин и Тахтарев»1. Это была одна из наиболее серьез-
ных работ по методологии политэкономии, опубликованных в послере-
волюционные годы. А.А. Вознесенский пишет, что это первая работа по
вопросам предмета и метода политэкономии и уже одним этим «про-
фессор Солнцев внес значительный вклад в русскую марксистскую ли-
тературу по политической экономии»2. В 1928 г. в журнале «Наука и
техника» отмечалось, что «С.И. Солнцев рассматривает важнейшие со-
временные направления в области методологии экономического иссле-
дования, выдвигая на первый план те учения, которые настаивают на
социальной природе рассматриваемых соотношений»3.
В своей новой книге С.И. Солнцев обращает внимание на то, что
прогресс теории познания порождает необходимость систематически
пересматривать, обогащать методологические основы политэкономии,
так как «экономическая методология в вопросах об образовании поня-
тий и построении системы науки неизбежно следует в своем развитии за
общей теорией познания и от времени до времени должна приспособ-
ляться к научным завоеваниям последней»4.
Для того чтобы разобраться в правильности современных научно-
экономических течений, пишет Солнцев в первой части своего труда,
необходимо проанализировать основные элементы, из которых постро-
ен фундамент экономического здания. Для этого нужно определить пред-
мет, метод, сосредоточить внимание на вопросах методологии и особен-
но на проблеме объекта политической экономии, поскольку именно с
ними связана вся система экономических понятий. Далее он задается
вопросом, что такое «социальное явление» с точки зрения разных на-
правлений социологии. Выступая с критикой идей психологического
направления, Солнцев приходит к выводу: «в системе экономических
категорий нет места психологическим категориям»; психология может
служить лишь как вспомогательная дисциплина; «психологическое на-
1 Кареев Н.И. Основы русской социологии. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха,
1996, с. 311.
2 Вознесенский А. Краткий обзор русской литературы по политической эко-
номии за 1923 г. И Записки Научного общества марксистов. 1924, № 6 (2).
3 Деятели мировой науки. С.И. Солнцев // Наука и техника. 1928, № 44, с. 18.
4 Наст, изд., с. 397.
ьиаиы творческого пути академика С.И. Солнцева 1 9
правление в экономике не может установить правильной методологи-
ческой грани», и это может привезти «к ряду ложных теорий и методо-
логических заблуждений»1. Субъективно-психологический метод подвер-
гается с его стороны самой резкой критике. Сводить социальную жизнь
(экономическую в частности) к явлениям психики — значит просто не
понимать сущности социального и раз навсегда лишить себя возможно-
। и такого понимания. «Психологизм в экономике — это самоустране-
н не экономики»2.
Вторую часть этой работы Солнцев посвящает методу и методоло-
। ии в политической экономии. По его мнению, разработка вопросов
методологии для любой науки имеет огромное значение. «Как самостоя-
тельная наука методология, однако, еще не сложилась к нашему времени
и... в большинстве случаев является составной частью той или иной спе-
циальной науки (социологическая методология, экономическая методо-
логия, методология права и т. д.)3. Далее автор пишет, что любая «соци-
альная наука... располагает огромнейшим опытом по наблюдению и ис-
следованию явлений социальной жизни в соответствующей области».
11оэтому метод — «это использование всего накопленного в истории науч-
ною мышления и познания человеческого опыта...»4. При этом С. Солн-
цев ссылается на слова Кювье о том, что «метод науки имеет гораздо боль-
шее значение, чем любое открытие, как бы велико оно ни было»5.
Большое внимание автор уделил марксистскому методу, который он
называет «объективно-социальным методом». Одной из характерней-
ших черт этого метода, считает он, «является объективизм при исследо-
вании и изложении», который выражается в том, что «экономические
явления рассматриваются не как субъективно-индивидуальные психи-
ческие переживания того или иного хозяйствующего субъекта, а как
объективированные отношения, сложившиеся в итоге столкновения
индивидуальных воль, общезначимые, общеобязательные, закономер-
но-стихийно развивающиеся. Экономический анализ совершается в дан-
ном случае вне всякой связи с явлениями психического порядка»6.
Далее С.И. Солнцев указывает еще на один важный элемент «объек-
тивно-социального метода» — на диалектический подход к изучению
явлений действительности. «Нельзя понять явления без применения
диалектического принципа развития. Этот принцип, являясь методоло-
। ическим принципом при исследовании социальных явлений, помогает
правильно намечать ход развития явлений, охватывать данное явление
1 Наст, изд., с. 479.
2 Наст, изд., с. 544.
3 Наст, изд., с. 484.
4 Наст, изд., с. 487.
5 Наст, изд., с. 505.
6 Наст, изд., с. 552-553.
2 О
В.С. Сычева
во всем его жизненном цикле, т. е. во всех фазах его развития, и тем лег-
че приходить к установлению законов социального развития»1. Правда,
при этом он отмечает, что сторонники этого метода нередко им злоупот-
ребляют. «В научном отношении особенно плохо было с идей диалекти-
ческого развития в тех случаях, когда в каждом социальном явлении, в
каждом социальном институте, в каждом социальном факте непремен-
но хотели найти, вскрыть гегелевскую триаду.. .»2. В целом автор высоко
оценивает марксистскую методологию, сетуя на то, что она «в течение
многих последних лет привлекает к себе мало внимания среди марксис-
тов-теоретиков»3.
Третье издание работы С.И. Солнцева «Общественные классы» выш-
ло в 1923 г. Марксист В.А. Быстрянский в рецензии на это издание пи-
шет, что автор «не дает систематического учения о классе, ограничива-
ясь сводкой высказанных “в литературе” взглядов», мало внимания уде-
ляет идее классовой борьбы, «не приняты во внимание краткие, но не-
обычайно глубокие замечания о классах, рассеянные в публицистических
работах т. Ленина». В заключение он все же отметил, что, «несмотря на
указанные недостатки, книга Солнцева остается единственной сводной
работой о классах»4.
В 1924 г. С.И. Солнцев в серии «Политическая экономия. Основные
проблемы в избранных отрывках» издал хрестоматию «Предмет и ме-
тод». Хрестоматия включала фрагменты не только опубликованных на
русском языке работ К. Маркса, Ф. Энгельса, Дж. Ст. Милля, В. Рошера,
К. Менгера, но и не переводившиеся ранее разделы из важнейших работ
К. Книса, А. Вагнера, А. Маршалла и А. Амонна. «Введение в политичес-
кую экономию» и хрестоматия «Предмет и метод» прекрасно дополняли
друг друга и широко использовались в учебном процессе. По идеологи-
ческим соображения в 30-х г. их заменили другими учебниками.
В 1925 г. вышло очередное издание книги «Заработная плата как про-
блема распределения». С.И. Солнцев не включил в него главы IV и V,
в которых излагалось и анализировалось учения австрийской (психоло-
гической) школы по вопросам распределения, тем не менее, начиная с
30-х гг., его работы считались небезупречными с идеологической и ме-
тодологической точек зрения.
В 1920-е гг. ЦСУ провело обширное исследование крестьянских бюд-
жетов. По рекомендации Отдела сельскохозяйственной экономии и ста-
тистики Государственного института опытной агрономии С.И. Солнце-
ву предложили произвести анализ этого богатейшего материала. Ученый
1 Наст, изд., с. 557.
2 Наст, изд., с. 557.
3 Наст, изд., с. 562.
4 Быстрянский В. Рецензия на книгу: С.И. Солнцев. Общественные классы.
Пг., 1923 И Книга и революция. 1923. № 3 (27); см. наст, изд., с. 568-569.
Этапы творческого пути академика С.И. Солнцева 2 1
оговорился, что при анализе не будет делать никаких социальных выво-
дов. Его интересовало советское крестьянство, которое находилось в пе-
реходном периоде, когда новые производственные отношения продол-
жали существовать в старых формах, одной из которых была земельная
рента, т. е. избыток сверхсредней прибыли.
В 1929 г. Солнцев опубликовал свою последнюю большую работу
«Земельная рента в крестьянском хозяйстве», в которой избежать неко-
торых социальных выводов он не смог. На основе проведенного анали-
за крестьянских бюджетов он пришел к выводу, что крестьянское хозяй-
ство в 1922-1925 гг. было дефицитно. «Факт замечающегося отсутствия
земельных рент в подавляющем большинстве крестьянских хозяйств сви-
детельствует об отмирании условий для образования земельной ренты в
крестьянском хозяйстве советского периода... Если земельная рента и
вообще трудовой доход в сельском крестьянском хозяйстве у нас дей-
ствительно отмирают, то есть основания думать, что советское хозяй-
ство деревни переходит к типу товарного хозяйства»1.
В 1927 г. Совнарком утвердил новый Устав Академии наук, по кото-
рому вместо всех Отделений должно быть только два — Отделение ма-
тематических и естественных наук и Отделение гуманитарных наук.
В связи с этим увеличивалось количество действительных членов Ака-
демии наук СССР. По социально-экономическим наукам в Академии
было решено иметь четырех действительных членов. Ленинградский Ин-
ститут народного хозяйства и Государственный институт опытной аг-
рономии выдвинули кандидатуру профессора С.И. Солнцева. Е.Б. Па-
шуканис в «Записке об ученых трудах профессора С.И. Солнцева»,
представленной Особой академической комиссии, писал: «В лице С.И. Сол-
нцева мы имеем крупного ученого, глубокого и тонкого научного иссле-
дователя, живо откликающегося на выдвигаемые жизнью вопросы эко-
номики, автора ценных трудов, мыслителя, полного энергии и творчес-
кой деятельности»2. С.И. Солнцев был избран действительным членом
Академии наук СССР в начале 1929 г. по Отделению гуманитарных наук,
одновременно с этим его избирают заместителем академика-секретаря.
С 1929 г. С.И Солнцев работал в Совете по изучению производитель-
ных сил (СОПС), созданном при АН СССР и занимался комплексными
экспедиционными исследованиями для экономической оценки природ-
ных ресурсов, развития и размещения производительных сил союзных
республик и регионов страны. С 1930 по 1936 гг. С.И. Солнцев входил в
состав оргкомитетов, организовывал и проводил многие конференции
по изучению производительных сил отдельных союзных и автономных
1 Солнцев С.И. Земельная рента в крестьянском хозяйстве // Государствен-
ный институт опытной агрономии. Известия отдела сельскохозяйственной эко-
номии и статистики. Л., 1929, вып. VIII, с. 235.
2 Пашуканис Е.Б. Записка об ученых трудах проф. С.И. Солнцева, с. 123.
22
республик, участвовал в составлении планов исследований на будущее.
В этот период он выступает на сессиях в Отделении общественных наук
АН СССР с докладами «Универсализм Отмара Шпанна в учении о соци-
альных классах» (1931) и «Приглашение на русскую службу французско-
го физиократа Мерсье де ла Ривьера при Екатерине И» (1933)1.
Умер С.И. Солнцев в возрасте 54 лет (13 марта 1936). В некрологе
говорилось, что «в лице Сергея Ивановича Солнцева наука потеряла круп-
ного ученого-экономиста и талантливого преподавателя»2. Последние
годы жизни академика отмечены резким спадом его творческой актив-
ности, что связано, возможно, с ухудшением его здоровья и шквалом
тех репрессий, которые обрушились на советскую интеллигенцию, на-
чиная с 1929 г. Отношение академика С.И. Солнцева к этим репрессиям
неизвестно, хотя в статье Л.Д. Широкорада, есть ссылка на некое пись-
мо, которое хранится в одном из петербургских архивов. «Мы не знаем,
кому было адресовано это письмо, было ли оно открытым. Скорее всего,
оно вообще и не было послано, ибо в противном случае судьба С.И. Солн-
цева, вероятнее всего, сложилась бы более драматично. Но независимо от
ответа на эти вопросы данный документ свидетельствует о неприятии
Сергеем Ивановичем тех преступлений, которые творились в стране»3.
В настоящем издании представлены две монографии С.И. Солнце-
ва: «Общественные классы» и «Введение в политическую экономию».
В серии «Социальная мысль России» планируется издание еще одного
тома сочинений выдающегося ученого, в который войдут две другие его
монографии, а также статьи и рецензии (в частности статьи из Энцик-
лопедического словарй Гранат, по сей день не утратившие своего науч-
ного значения), что, безусловно, восполнит досадный «пробел» в исто-
рии социологической и экономической научной мысли послереволюци-
онной и послевоенной поры, не содержащей не только сколько-нибудь
серьезного анализа, но и простого упоминания идей С. Солнцева и це-
лого ряда других российских ученых, достижения которых в сфере об-
ществознания определили ход мировой науки.
В.С. Сычева
1 См.: Широкорад Л.Д. Академик С.И. Солнцев: основные этапы жизненно-
го и творческого пути // Петербургская академия наук в истории академий мира.
СПб., 1999, с. 189, 191.
2 Известия. 1936, 16 марта, с. 4.
3 Широкорад Л.Д. Академик С.И. Солнцев, с. 190.
ОБЩЕСТВЕННЫЕ КЛАССЫ
Важнейшие моменты
в развитии
Проблемы классов
и основные учения
С. И. СОЛНЦЕВЪ
общественные клссь
ВАЖЯБЙШ1Е МОМЕНТЫ В1 Рмга
вршеш кмссовъ II ОСНОВНЫЙ УЖ.
т о м с к ъ
Снбирскаго Т-ва Иечатнаго дш> ,г. Дворя„ уд „
1917.
ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ
С момента выхода «Общественных классов» в их первом изда-
нии (1917) до настоящего времени прошло ровно шесть лет. За эти
годы (1917-1923) европейское общество в смысле выявления клас-
совой борьбы и классовых столкновений пережило едва ли не са-
мый бурный период за все время существования капитализма. В эти
бурные и тяжелые дни в истории человечества, особенно в дни граж-
данских войн, сопровождавшихся страшным ослаблением и разру-
шением производительных сил, всем, кто интересовался теорией
классов и классовых соотношений в современных государствах, при-
шлось над многим призадуматься, многое пересмотреть из того те-
оретического багажа, который сложился до мировой войны в евро-
пейской экономической и социологической литературе. Не могли
не подвергнуться изменению и многие из теоретических позиций
автора в вопросе об общественных классах, в связи с чем многое в
книге требовало пересмотра, в некоторых случаях иной постановки
и иного подхода, иного расположения материала и даже несколько
иного общего тона.
Но в силу ряда обстоятельств автор оставляет книгу во втором ее
издании без особо резкой переработки. Так, с одной стороны, книга
в первом своем издании вышла как раз в дни революции 1917 года,
когда русской общественной мысли было не до теоретических проб-
лем; книга прошла поэтому почти незамеченной и не могла в доста-
. очной степени привлечь к себе внимания критики. Отсюда — каза-
юсь бы, целесообразнее выждать сначала голоса всесторонней кри-
тики и затем уже приступать к коренному пересмотру предлагаемого
материала. С другой стороны, для серьезного пересмотра проблемы
общественных классов понадобилось бы знакомство с важнейшей
штературой по этому вопросу, появившейся за последние годы на
Ьпаде, чего сделать автору не было до сих пор возможности; выпус-
2 6 Общественные классы
кать же книгу в радикальной переработке без знакомства с этой но-
вой литературой, являлось бы делом малоцелесообразным.
В настоящем издании автор поэтому ограничился лишь незна-
чительными изменениями как в смысле устранения ненужных по-
вторений, так и кое-где в расположении материала.
Более всего заслуживала бы обработки первая половина книги -
историческая часть. Эта часть, как автор сам сознает, наиболее сла-
бая; но она и имеет характер лишь общего и беглого введения. Вооб-
ще, нужно сказать, вопрос о том, что из себя представляло в смысле
классового строения докапиталистическое общество, - вопрос чрез-
вычайно сложный. Несомненно, социальный класс как экономичес-
кая категория представляет собою продукт очень длительного обра-
зования, результат длительного и очень сложного исторического
процесса. В своем первичном зародышевом состоянии класс как эко-
номическая категория зарождается еще в самом раннем периоде
образования человеческого общества, в самый ранний момент за-
рождения «социальности», социальных отношений в человеческом
общении. В развитом же виде «классы» выявляются лишь в капита-
листическом обществе. Лишь в этом последнем их и следует изучать.
Докапиталистическая же «классовая» жизнь и «классовая» структу-
ра будет понята лишь после того, как будет достаточно выяснена
проблема классов капиталистического общества. В данном случае
категория социального класса как экономическая категория ничем
не отличается от любых других экономических категорий: катего-
рии ценности, капитала и пр. И нет ничего удивительного, если Бу-
харин в своей книге «Теория исторического материализма» (1922)
находит в книге автора «крайне туманную постановку вопроса», по-
скольку в книге идет речь о классах в докапиталистическом обще-
стве (см. у Бухарина с. 330). Сам критик этого тумана, однако, не рас-
сеивает, когда пытается в своей книге раскрыть различие между по-
нятием «класс» и «сословие» (с. 330-332).
В докапиталистическом обществе Бухарин видит множество «клас-
сов». В одном «третьем сословии» периода великой французской
революции он находит «кашу из разных классов» (с. 330): у Бухари-
на «классы» здесь и мелкие торговцы, и ремесленники, и т. д. Такое
понимание «класса» как экономической категории отнюдь не спо-
собствует выходу из сферы тумана, и после разъяснений Бухарина
вопрос о классовом строении и «классовых» отношениях в период
средневековья так и остался в тумане.
Кстати сказать, автор не может согласиться с Бухариным и по
вопросу о «профессиях» в отличие их от «классов». Профессию Бу-
харин считает «исторической» категорией, полагая, что «профессия
Предисловие ко второму изданию 2 7
есть в то же время общественное отношение» (ibid., с. 332). Наобо-
рот, в своей книге «Общественные классы» автор считает профес-
сию категорией технической и поэтому отнюдь не исторической,
полагая, что основа образования профессией - техническое разде-
ление труда, специализация по определенным видам трудовой дея-
тельности - присуща всякому человеческому общению любой фор-
мации. Для существования «профессий» вовсе не требуется особой
закрепленности определенных специальных занятий за теми или
другими лицами как членами общения, сообщества, как думает Бу-
харин. Закрепленность занятий связана лишь с кастовым строем. Уже
в капиталистическом обществе профессиональная закрепленность
может иметь характер относительной закрепленности. Сравнитель-
но с феодальным, капиталистический строй гораздо меньше за-
крепляет занятия по определенным видам труда, по определенным
специальностям, и, тем не менее, профессиональное расчленение
также приложимо к капиталистическому обществу как и к кастово-
му строю. Нечего сомневаться в том, что будущее общество (иде-
альный коммунистический строй) точно так же потребует специа-
лизации знаний. Вполне возможно, что там будут некоторые виды
деятельности, которые не потребуют длительной выучки и могут вы-
полняться всеми и каждым. Но нельзя думать, что каждый сочлен
будущей коммуны может быть одновременно и врачом, и сапожни-
ком, и ученым (например, естествоиспытателем). Есть специально-
сти, которые требуют не только длительной выучки, но и длитель-
ных занятий после выучки: иначе длительность выучки не будет про-
изводительно оправдана. Есть специальные занятия, которые без
вреда для общества или коммуны не допускают длительного пере-
рыва для одного и того же специалиста или группы специалистов.
Это настолько ясно, что не требуется примеров. А отсюда приходит-
ся с неизбежностью признать, что и для идеального коммунисти-
ческого строя специализация и расчленение по специальностям в той
или иной степени, но, во всяком случае, будут иметь себе место. А это
и значит, что при коммунистическом общении будут «профессии»,
под которыми в собственном смысле слова и разумеется основное,
главное занятие, к которому специально «призвано» данное лицо по
своим силам, по своему складу, склонностям и дарованиям. И, в конце
концов, профессия все же есть техническая категория, отнюдь не
особого рода «социальное отношение», отнюдь не историческая ка-
тегория. Сущность понятия, конечно, не в слове. Содержание же
понятия «профессия» таково, что профессиональный раздел насе-
ления предполагает всегда и всюду раздел только технический, раз-
дел по различным специальностям, не больше. Правда, различие
2 8 Общественные классы
специальности в общем трудовом процессе (производственном про-
цессе) ведет к некоторому различию и в отношениях между лицами
или группой, занятыми в этих специальностях, но не всякое отно-
шение между людьми будет непременно «социальным» отношени-
ем. Отношения между людьми всегда есть и будут во всяком обще-
нии человека с человеком, социальное же отношение — историчес-
кая категория. Наконец, еще одно последнее замечание к настояще-
му изданию. Автор считал необходимым дополнить книгу краткой
вставкой заключительной главы, содержащей схему классового стро-
ения современных капиталистических обществ. Делается это в це-
лях большей законченности.
Январь, 1923
Петроград.
Автор.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
До сих пор проблема общественных классов останавливала вни-
мание больше социологов» чем экономистов, и привлекала к себе ин-
терес больше социально-политических мыслителей, чем представи-
телей социальной теории. Лишь в самое последнее время стал опре-
деленно выясняться чисто экономический характер категории со-
циального класса и исключительно хозяйственная основа классового
расслоения в обществе. Экономическая мысль стала вместе с тем все
более и более обращать внимание на теоретический анализ явлений
классового порядка и вводить идею общественных классов в круг
своих экономических теорий. Но, собственно говоря, научная эко-
номическая разработка явлений классового образования находится
все же еще в зачаточном состоянии.
Для экономиста проблема общественных классов является, та-
ким образом, в настоящее время чрезвычайно сложной и, во всяком
случае, настолько сложной, что исчерпать ее во всей ее полноте в
одной книге не было никакой возможности. В самом же начале раз-
работки этой проблемы автору пришлось поэтому ограничить свою
задачу некоторыми рамками.
Задача автора свелась к тому, чтобы, во-первых, раскрыть содер-
жание важнейших моментов в развитии идеи социальных классов,
поскольку последняя выявлялась в общественном сознании двух ста-
рейших стран мировой культуры — Англии и Франции с конца
XVIII-го века и, во-вторых, установить и проанализировать основ-
ные учения об общественных классах, со второй половины Х1Х-го
столетия начинавшие уже определенно складываться.
Остановиться на вопросе об общественных классах, хотя бы и
в указанных скромных пределах, автора побуждало то обстоятель-
ство, что проблема классов, за последнее время, особенно начиная
с ХХ-го века, слишком настоятельно требовала своего освящения,
3 0 Общественные классы
вставая перед научным сознанием настоящего во всей своей значи-
тельности, важности и неотложности. В теоретическом познании
проблема классов выдвигалась на первую очередь уже одним рос-
том и развитием социальной методологии, грозящей за последнее
время не оставить камня на камне от господствующего индивидуа-
листического метода. Под влиянием развития нового «обществен-
ного» (классового) метода, идущего на смену индивидуалистичес-
кого, в экономике выдвигался ряд важнейших вопросов, которые
не могли найти в себе разрешения без предварительного выяснения
процессов классового расчленения; в последнем автору пришлось
осязательно убедиться еще в первой своей большой работе, посвя-
щенной заработной плате как проблеме распределения.
В намеченных выше рамках книга может носить характер не
больше лишь как введение в бесконечно сложный, но вполне назрев-
ший вопрос о социальных классах. Но на большее автор и не претен-
дует. Одного он хотел бы — это привлечь к данной проблеме внима-
ние самых различных представителей социальной науки в нашей
стране, чтобы последние могли совместными дружными усилиями,
подходя к вопросу с самых различных сторон и направлений, дать,
наконец, этой проблеме должное и всестороннее освещение.
Автор не может не отметить также и того печального обстоятель-
ства, что условия военного времени, в каких ему пришлось собирать
и разрабатывать материалы по избранной теме, далеко не благопри-
ятствовали правильному течению работы. Библиотека Британско-
го музея в Лондоне, где автор занимался в течение зимы и весны
1915/1916 года, для притока новейшей научной литературы в это
время была уже собственно закрыта; многого в ней или не поступа-
ло вовсе, или уже не регистрировалось, вследствие сокращения шта-
та служащих и экономии. Доставать же книги извне, например, из
Бельгии, не было уже никакой возможности. Все это не могло не от-
разиться на работе, особенно при составлении текста, который фор-
мировался окончательно уже вдали от гостеприимного Британско-
го Музея, в холодной Сибири.
Томск
Январь 1917 г.
I. ВВЕДЕНИЕ
1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ
ПРОБЛЕМЫ ОБЩЕСТВЕННЫХ КЛАССОВ
В СОЦИАЛЬНОЙ НАУКЕ_________________________________
Каждая социальная проблема, занимающая и волнующая обще-
ственную мысль, имеет свою судьбу, тесно связанную с историей раз-
вития социального знания вообще. Существуют социальные про-
блемы, которые обычно появляются сначала в виде смутной, едва
оформленной идеи, но впоследствии вырастают до самостоятельной
социально-научной дисциплины широкого социального значения.
Можно думать, что такая именно судьба ожидает проблему обще-
ственных классов. Возникши в конце XVIII-ro века в форме неопре-
деленной идеи классового расчленения общества, получивши себе
затем ко второй половине XIX-го столетия богатое и глубокое идей-
ное содержание под влиянием, главным образом, развития социа-
листической мысли, проблема классов постепенно начинает привле-
кать к себе внимание со стороны всех отдельных отраслей социаль-
ной науки, превращаясь постепенно скорее в отдельную самостоя-
тельную социальную дисциплину вроде «социальной гистологии»1”,
или «социальной морфологии»2*, или иной социальной науки с не
установившимся еще названием, — науки, поставившей предметом
своего исследования классовое расчленение и классовое строение че-
ловеческого общества в прошлом, настоящем и будущем1.
Нельзя не заметить, что в области общественных наук интерес к
проблеме классов возрастал по мере развития в этой области соци-
ального метода, выступавшего на смену индивидуалистической точ-
ки зрения, индивидуалистического метода с индивидуалистическим
характером исследования социальных явлений. Если индивидуали-
стический метод исходил из индивида, его интересов, мотивов его
1 См.: Rene Worms. Philosophic des sciences sociales. Vol. III. Conclusions des
sciences sociales. 1907, стр. 64 и 65.
2 Общественные классы
3 4 Общественные классы. I. Введение
поведения, то социальный метод, наоборот, исходит при исследова-
нии и объяснении социальных явлений из общества и составляю-
щих его социальных групп. Представители индивидуалистического
метода пытаются извлечь руководящие принципы для построения
социальных законов общественной жизни из индивидуальной пси-
хологии человеческой личности, ставя ее исходным пунктом соци-
ального исследования, как единицу человеческого общества. Пред-
ставители же социального метода все свои построения основывают
на анализе общественной структуры в ее целом и, главным образом,
на анализе общественных групп, их сталкивающихся интересов, их
антагонизма, их борьбы.
Современная общественная наука во всех своих подразделениях
полна борьбы между сторонниками индивидуалистической и соци-
альной точки зрения. Эта борьба особенно заметна в области эконо-
мической науки, где и до сих пор еще преобладает индивидуалисти-
ческое течение с австрийско-психологической школой во главе3*. Но
и социальный метод исследования, главнейшей выразительницей ко-
торого является школа исторического материализма (марксизм), не
только не сдается, но и постепенно завоевывает себе все большее и
большее распространение, захватывая в сферу своего влияния одну
за другой различные дисциплины социального знания. Жизнь и на-
ука идут в данном случае плечо в плечо. С одной стороны, борьба
социальных групп, на которой основывает марксизм свои социаль-
но-теоретические построения, все более и более разгорается и обостря-
ется, выходя далеко за пределы национальных территорий, приводя к
мировому конфликту крупнейшие из существующих государств и уг-
рожая современному капитализму общей мировой катаклизмой. С дру-
гой стороны, представители самых различных течений современной
социальной науки все более и более начинают проникаться созна-
нием важности социальной борьбы классов и необходимости изу-
чения этой социальной проблемы. «Весь мир полон шума классо-
вой борьбы, — говорит один из экономистов, весьма далекий от марк-
сизма по своим социальным воззрениям, проф. Пеш, — теория же
последней до сих пор не закончена в своих самых основных положе-
ниях и определениях; здесь идут еще споры о понятии социальных
классов, о их происхождении, о законах их развития.. .»Ч
Внимание и интерес к проблеме общественных классов, как мы
заметили, неразрывно связаны с развитием социальной точки зре-
ния в общественных дисциплинах. Указать на необходимость клас-
сового анализа при изучении социальных явлений было первым и
1 Н. Pesch. Lehrbuch der Nationaldkonomie. 1909. Freiberg in Breisgau. Zweiter
Band, стр. 733.
L Методологическое значение проблемы общественных классов 3 5
основным этапом в развитии социального метода. Обычно родона-
чальниками и основоположниками его считаются Родбертус, Маркс
и Энгельс, видевшие в классовом антагонизме и борьбе социальных
классов важнейшие элементы при изучении социальных явлений.
«Если мы желаем правильно понять феодальное хозяйство, — гово-
рит Маркс в “Нищете философии”, — мы должны рассматривать
его как способ производства, основанный на антагонизме. Мы дол-
жны показать, каким образом внутри этого антагонизма произво-
дилось богатство, каким образом развивались производительные
силы параллельно антагонизму (Widerstreit) классов, каким образом
один из этих классов, олицетворяющий дурную сторону, являвшийся
носителем отрицательных черт общественного строя, непрерывно
рос вплоть до того момента, пока не созрели материальные условия
его освобождения»174*.
Эти слова Маркса указывают на то, что классовый антагонизм и
борьба классов для Маркса являются, прежде всего, методом исследо-
вания, при помощи которого только и возможно понять ту или иную
систему общественного хозяйства. С точки зрения этого «классового»
метода, объектом социального исследования являются не мотивы по-
ведения отдельных лиц, но побуждения широких масс, или, точнее,
различных антагонистических социальных групп, составляющих об-
щество. Последними причинами исторических событий являются,
ио словам Энгельса, не идеи и не побуждения отдельных лиц, но по-
буждения широких народных масс; эти же последние выступают в
лице отдельных групп или классов, возникших на основе хозяйствен-
ной организации данного исторического общества2. «Если дело сво-
дится к тому, — говорит Энгельс в другом месте, — чтобы узнать
деятельные силы, влияющие сознательно или бессознательно — чаще
бессознательно—на стимулы исторически действующих людей и слу-
жащие в последнем счете действительными движущими силами в ис-
тории, то не так важно знать основные побуждения отдельных лиц,
хотя бы и самых выдающихся, как важно знать стимулы, приводя-
щие в движение большие массы, целые народы или целые классы
народа и вызывающие не мимолетные, скоропотухающие вспыш-
ки, а настойчивые движения, приводящие к великим историческим
переворотам»375*. 1 2 3 *
1 Karl Marx. Das Elend der Philosophic. Antwort auf Prudhons «Philosophic des
E lends». Deutsch von E. Bernstein und Kautsky, mit Vorwort und Noten von Fridrich
Engels. Stuttgart, 1885. Druck und Verlag von I. Dietz, стр. 117.
2 См.: Sozialistische Akademiker. 1895, стр. 373.
3 Fr. Engels. Ludwig Feuerbach und der Ausgang der klassischen deutschen Philosophic.
Stuttgart, 1910. Verlag von I. Dietz. Ftinfte Auflage (первое в 1888), стр. 46.
3 6 Общественные классы. I. Введение
Такую же общественную точку зрения на экономические явле-
ния развивал и Родбертус. Современная экономическая наука, по его
мнению, подчинилась преувеличенному индивидуалистическому на-
правлению времени; она разорвала на клочки то, что в силу разделе-
ния труда составляет неразрывное целое и социальное единство, то,
что может получить существование только при предположении этого
целого, и хотела перейти от этих клочков, от индивидуального уча-
стия единичных лиц к понятию целого1. Для Родбертуса осветить
правильно социальную жизнь может только социальная точка зрения,
только социальный метод. «Все политико-экономические понятия, —
говорит он в письме к Вагнеру от 31 мая 1875 года, — пропитаны
идеей общения, ибо все они исходят от единства социального орга-
низма, а не от атомов его, не от индивидуального организма... На-
циональные потребности имели бы совершенно иное содержание,
если бы эти индивидуумы не были связаны в социальный организм...
Даже ценность есть такое же общественное понятие, в котором душа
социального характера... Если социальная экономия этого долго не
замечала, то единственно потому лишь, что она до понятия обще-
ства доходит от понятия индивидуума, лишь шаг за шагом, от част-
ного к общему... Мы до настоящего времени не могли избавиться
от индивидуалистических воззрений, и в этом именно и заключает-
ся причина нашей сдержанности и робости, нашего отвращения к
правильному общественному пониманию социальной жизни чело-
вечества. Не подлежит сомнению, что этот индивидуалистический
фокус-покус в конце концов превратится в ничто и что только тогда
общественная наука сделает самые стремительные успехи»2.
Такого рода социальная точка зрения необходимо вела исследо-
вателя к идее общественных классов. Если при исследовании соци-
альной жизни нельзя было исходить от индивида, то нельзя было
исходить и от общества как от какого-либо органически целого орга-
низма. Приходилось общество разлагать на сплоченные общением
и взаимоотношением типические общественные группы (классы),
различные по своим интересам.
Требовались, однако, большие усилия в области социально-ме-
тодологической мысли, чтобы идеи классового расчленения обще-
ства, антагонизма и классовой борьбы как важнейшие элементы со-
циального метода могли получить себе развитие и укрепиться в со-
1 См.: Dr. Karl Rodbertus-Jagetzow. Zur Beleuchtung der sozialen Frage. Theil I.
Unveranderter Abdruck meines zweiten und dritten sozialen Brifes an von Kirchmann.
Zweite Auflage, herausg. von Moritz Wirth. Berlin, 1890, стр. 40-41.
2 Ad. Wagner. Einiges von und fiber Rodbertus. Tiibinger Zeitschrift. 1878,
Heft I.
1. Методологическое значение проблемы общественных классов 3 7
циально-научном познании. Чтобы эти идеи могли приобрести себе
методологическое значение, необходимо было, прежде всего, обра-
тить внимание на роль и значение социальных групп в обществен-
ном строении и затем признать в этих социально-групповых обра-
зованиях (общественных классах) простейшие и основные элемен-
ты общества, являющиеся исходными при изучении социальных
явлений.
В разработке этого последнего пункта, важного для развития со-
циальной методологии и классового метода, приняли участие соци-
альные исследователи-теоретики самых различных научных школ и
направлений в различных странах. Среди них укажем на австрийс-
кого социолога Людвига Гумпловича, на американского социолога
Смолла и, особенно на французского философа-методолога Артура
Боэра, посвятившего данному предмету основательное исследование,
под названием «Les classes sociales» (Paris, 1902).
Важнейшая заслуга Гумпловича в том, что он во всех своих ис-
следованиях восстает против индивидуалистического метода, исхо-
дящего в своем анализе социальных фактов из поведения отдельных
индивидов; Гумплович считает такой метод ненаучным и не соответ-
ствующим характеру социальных явлений. «Было бы невозможно, —
говорит он в “Der Rassenkampf ”, — при современном состоянии че-
ловеческого познания вывести закономерность процесса истории из
необходимого способа действий и поведения отдельных индивидов;
это сведение к отдельным индивидам и их свободной или несвобод-
ной воле, этот атомистический способ исследования даже и не необ-
ходим для установления основы естественной истории человечества;
в данном случае необходимо иметь дело и опираться на такие эле-
менты, которые бы подчинялись “вечным железным” законам»1.
Такие элементы, находит Гумплович, в истории человечества
имеются, именно элементы, с которыми действительно можно счи-
таться и которые неизменно и неотвратимо следуют «вечным же-
лезным законам». В области истории человечества только такие на-
дежные элементы и могут служить научным субстратом и субъек-
том объективного и точного наблюдения и исследования, и развитие
и движение их подлежат таким же постоянным законам, как движе-
ние планет или развитие организмов. Эти элементы, по Гумпловичу,
суть различные этнические и социальные группы, из которых со-
стоит человеческое общество. Тот, кто хоть немного доверится по-
литической истории дня, должен знать, думает Гумплович, что вся-
кая политическая жизнь и ее учет (Calciil) всегда базируются на по-
1 Dr. Ludwig Gumplowicz. Der Rassenkampf. Soziologische Untersuchungen.
Innsbruck, 1883. Verlag der Wagner’schen Univer.—Buchhandlung, стр. 36, 37.
3 8 Общественные классы. I. Введение
ведении социальных групп, (а равным образом также и этнических).
А почему? Да потому уже, что поведение отдельных индивидов уче-
ту не подлежит, поведение же групп легко учесть, безразлично, бу-
дут ли таковыми группами весь народ, или нации, или классы, или
сословия; закономерность поведения таких групп учесть нетрудно.
«И если мы пожелали бы, — говорит Гумплович, — подойти к исто-
рической науке, к естественной истории человечества, мы должны
принять во внимание эти социальные группы, должны наблюдать и
исследовать их происхождение и развитие, их различные виды и об-
разование, их движение и эволюцию; лишь при этих условиях мы
можем достигнуть успешных результатов»1.
Мысль о том, что предметом социального исследования явля-
ются не индивиды, а «социальные группы», проходит красною нитью
через всю социологическую мысль Гумпловича. «Мы считаем, — го-
ворит он, — отдельными реальными элементами в социальном про-
цессе природы не отдельных лиц, а социальные группы; в истории
мы будем исследовать, таким образом, не закономерное поведение
индивидов, отдельных лиц, но, если так можно выразиться, законо-
мерное движение групп»2. Предметом социального исследования мо-
гут быть, по мнению Гумпловича, только социальные образования,
социальные группы (Gemeinschaften6*), — безразлично, будут ли они
покоиться на организации господства и подчинения или на общно-
сти определенных материальных интересов или даже духовных ин-
тересов; эти социальные группы возникают в ходе исторического ес-
тественного процесса в различных комбинациях, строятся одна на
другой, взаимно перекрещиваются и перепутываются в зависимос-
ти от тех или иных компликаций, лежащих в основе их интересов и
в отношениях зависимости3.
В «социальной группе» Гумплович видит «первичный элемент
(Urelement) социальной эволюции и простейший фактор естествен-
ного процесса истории»; эти группы создаются, по его представле-
нию, и обуславливаются общими главнейшими жизненными инте-
ресами (Machtinteressen); сколько таких главных интересов, столько
же и соответственных социальных групп; и так же, как одной лично-
сти может принадлежать несколько стремлений, так и личность мо-
жет принадлежать к нескольким группам, периферии которых по-
этому взаимно пересекаются или же включены одна в другую. «Ис-
следование этих отношений различных социальных групп, если оно
сделано достаточно беспристрастно и серьезно, должно привести, —
1 Dr. Ludwig Gumplowicz, ibid., стр. 38.
2 Ibid., стр. 39-40.
3 См.: ibid., стр. 172.
1. Методологическое значение проблемы общественных классов 3 9
говорит Гумплович, — к поразительному выводу, что эти социальные
группы, как сложные целые, образуют единицы, участвующие в ходе
событий, как род высших индивидуальностей (собирательных), и что
гораздо легче понять поведение этих групп и их действия, чем пове-
дение отдельных индивидов... И, если мы последуем за этой мыс-
лью, все человеческие события и действия, составляющие содержа-
ние человеческой истории, развернутся перед нами в совершенно
новой перспективе. Перед нами раскроется новый кругозор, и вмес-
то неправильной, непонятной путаницы индивидуальных стремле-
ний и действий мы будем иметь перед глазами социальные группы,
движения и действия которых управляются удобопонятными, до оче-
видности ясными, простыми мотивами. Таким образом, мы полу-
чаем возможность подвести их поведение под известные высшие
законы и найти в нем известную закономерность. Эта закономер-
ность так резко обнаруживается в этих исследованиях, что мы можем с
большой вероятностью, даже с уверенностью определить действие
каждой социальной группы при любых данных обстоятельствах, сле-
довательно, достигнем цели всякой точной естественной науки: пред-
видения будущих событий. Но чтобы достигнуть этой цели, — ду-
мает Гумплович, — необходимо должна быть принесена жертва; —
тяжелая жертва, по крайней мере, в глазах всех историков, истори-
ков культуры и философов права. На алтарь своего познания социо-
логия приносит в жертву человеческую личность. Этот венец творе-
ния, главный фактор исторических событий, как думают историки,
управляющий подобно монарху или министру судьбами народов по
своей воле, несущий перед судом истории полную ответственность за
свои поступки и получающий со стороны историков то одобрение,
то порицание, спускается в социологии до ничего не значащего нуля!
В полнейшую противоположность представлениям историка, с точ-
ки зрения социологического метода исследования, даже самый мо-
гущественный государственный деятель есть лишь слепое орудие в
невидимых, но сильных руках своей социальной группы, к которой
он принадлежит и которая, в свою очередь, следует непреодолимым
социальным законам природы... Итак, не личность, творящая соци-
альные условия себе на радость и пользу, по своей свободной воле и
хорошо обдуманному плану, — предмет социологии; напротив, пред-
метом социологии является скорее система движение социальных
групп, повинующихся столь же вечным, неизменным законам, как сол-
нце и планеты; движение этих социальных групп, их взаимные от-
ношения, обоюдная борьба их и единение, столкновение и разоб-
щение могут быть объяснены и даже заранее определены путем по-
4 0 Общественные классы. I. Введение
знания этого высшего закона, господствующего над социальной си-
стемой мира»1.
Гумплович, как мы видим, выступает горячим и решительным
сторонником социальной точки зрения при исследовании соци-
альных фактов. Исходным пунктом социального исследования и со-
циального познания является, по его мнению, не личность, а соци-
альная группа. Он думает, что только анализ социальных групп в
любом обществе может привести к истинному познанию законов
социальной жизни.
Эта роль социальных групп в процессе социального бытия по-
лучает себе признание и среди новейших социологов. Социальный
процесс, являющейся в своем целом предметом социологии, по
словам Смолла, есть «беспрерывное образование групп вокруг оп-
ределенных интересов и беспрерывное проявление взаимодей-
ствия между этими группами»2. В образовании социальных групп
Смолл видит первичный, начальный момент социального про-
цесса в собственном смысле, в отличие от процесса биологического,
причем в этом процессе, подобно растению, тянущемуся по направ-
лению к солнечным лучам, одни лица и группы тянутся друг к другу,
находя общие интересы; другие, наоборот, отталкиваются друг от дру-
га, встречая интересы противоположные; отсюда одни группы и лица
стараются жить в ассоциации, в тесном взаимном общении, сохраняя
в то же время к другим ассоциациям отношения антагонизма3. По-
добно Гумпловичу, и Смолл всю социальную науку сводит к исследо-
ванию процессов образования и формирования социальных групп и
их соотношений, становясь, таким образом, в защиту социального
метода при изучении социальных фактов.
Но наиболее серьезную попытку обоснования «классового» ме-
тода в социальном исследовании, т. е. сведения изучения социальных
фактов к анализу социальных классов как простейших основных эле-
ментов общественного целого мы находим у Артура Боэра, в его книге
«Les classes sociales»4.
Характерно, что Боэр является отнюдь не сторонником истори-
ческого материализма; наоборот, по характеру и складу своего со-
циального мировоззрения он близок к психологической школе. Это
показывает, что сами «психологисты» в лице наиболее беспристрас-
1 Dr. Ludwig Gumplowicz. Soziologie u. Politik. Leipzig, 1892, стр. 53, 54, 72-73.
2 Albion W. Small. General Sociology. An exposition of the main development in
sociological theory from Spencer to Ratzenhofer. Chicago-London, 1905, стр. 209.
3 См.: ibid., стр. 209.
4 Arthur Bauer. Professeur de philosophic. «Les classes sociales» Analyse de la vie
sociale. Paris, 1902.
1. Методологическое значение проблемы общественных классов 4 1
гных своих представителей ищут выхода из тесных рамок своего
индивидуалистического метода, в основе которого лежит личность
с ее поведением, а не социальные группы.
Книга Боэра — исключительно методологическое исследование.
Основная мысль ее в том, что развитие отдельных индивидов и го-
сударств слишком сложно, чтобы быть доступным научному пред-
сказанию, т. е. установлению точных законов их развития, но что
таковое возможно относительно социальных классов; общественная
наука возможна лишь постольку, поскольку она опирается на соци-
альные факты, открытые для наблюдения; последние же приводят к
раскрытию истины только тогда, если они являются результатом де-
ятельности общественных классов, вытекающей из присущей каж-
дому классу «природы» и из отношений каждого класса к другим
классам и к внешнему миру. Только изучая такие социальные фак-
ты, мы приобретаем общие понятия, ибо в них особенности инди-
видов нейтрализуются и исчезают. И если удается точно формули-
ровать такие общие понятия, мы можем раскрыть социальные за-
коны, т.е. остающиеся постоянными отношения, лежащие в основе
действий и соотношений социальных классов. Только оставаясь на
пути исследования классов, социальный исследователь может уйти
от бесплодной метафизики и наивной эмпирики.
Прежде чем искать более всего приложимых к социальной науке
методов напрашивается, говорит Боэр, вопрос, поддаются ли со-
циальные факты научному изучению. Боэр не сомневается в поло-
жительном решении этого вопроса, но находит, что социальная
жизнь, сама по себе непосредственно воспринимаемая, дает для
нашего познания весьма грубую материю, крайне грубый, сырой
материал, который должен подвергнуться предварительной перера-
ботке и после этого уже делается доступным познаванию1. В данном
случае Боэр придает большое значение тому важному обстоятельству,
что социальные факты обладают тенденцией к постоянным, неизмен-
ным соотношениям, что они доступны сведению их в определенные
ряды, к определенному порядку. Правда, нет никакой возможности
при современных данных нашего познания свести к закономернос-
ти поведение отдельных индивидов со всеми их особенностями и
своеобразием. Но это, по мнению Боэра, и не нужно для социальной
науки: если ни человечество вообще, ни отдельные индивиды не под-
даются научным требованиям, необходимым для установления из
социальных фактов социальных законов, то все же имеется такой
объект для социальной науки, который открыт для научного изуче-
ния; этот объект — социальные классы2.
1 См.: Arthur Bauer, ibid., стр. 48.
2 См.: ibid., стр. 56.
4 2 Общественные классы. I. Введение
Знать — замечать сходства. Группируя индивидов по сходным
чертам и получая, таким образом, социальные группы, или соци-
альные классы, мы этим самым приходим, говорит Боэр, к пред-
ставлению о типе, который является общим представлением и, так
сказать, схемой для данной социальной группы. Установлением же
такого рода типов мы получаем те необходимые условия, которые
требуются для научного исследования: это, прежде всего, тип общий;
он очищен от всех частичных особенностей, которыми отличаются
между собой отдельные индивиды; он содержит в себе лишь общие
черты; а благодаря всему этому такой тип, упрощенный и очищен-
ный от всех ненужных особенностей, получает привилегию научных
понятий, открытых для научного исследования. «Только социальные
группы дают прочную основу для обобщений». Поэтому, думает
Боэр, социальный исследователь должен считаться со всеми значи-
тельными группами, входящими в состав общества.
Могут сделать упрек, что при таком методе исследования будут
изучаться не социальные факты, а социальные классы. Но, отвечает
на этот возможный упрек Боэр, последнее могло бы быть лишь тог-
да, если бы классы рассматривались как нечто инертное, лишенное
деятельности и жизни; но мы видим обратное: самый факт и про-
цесс образования и формирования социальных классов указывают на
их особенную активность и на то, что они являются непрерывным
источником социальных явлений; больше того, самые эти социальные
явления точно определены способом деятельности, свойственным
каждому социальному классу, который остается постоянным при не-
изменяющихся условиях самой деятельности класса; изучая соци-
альные классы, мы, таким образом, изучаем и социальные факты,
явившиеся результатом деятельности самих классов. На примере бо-
гатства или собственности Боэр проясняет свою мысль: богатства,
собственность, его виды, его изменения — вот те экономические яв-
ления, которые играли в обществах во все времена весьма важную
роль; но вместо того, чтобы изучать богатство (собственность) само
по себе, можно изучать обладателей этого богатства, их различные
классы, изменения, которым подвергается каждый тип собственни-
ка богатства в зависимости от воздействия и влияния на него каж-
дого другого типа или класса; в результате и в том и в другом случае
вопрос изучения по существу остается одним и тем же; в последнем
случае, однако, где изучение ведется с точки зрения социальных
классов, является то громадное преимущество, что наблюдатель-
исследователь схватывает явления в их причинности и находится
поэтому в самых выгодных условиях для установления научных от-
ношений. «Изучение классов, — заключает Боэр, — представляет
1. Методологическое значение проблемы общественных классов 4 3
для научных изысканий очень обширное поле и в то же время и очень
надежное»1.
Для каждой науки говорит Боэр, метод исследования сводится к
тому, чтобы открыть наиболее всего приложимые средства для об-
разования общих понятий и установления законов. Для достижения
а того необходимы, по мнению Боэра, следующие условия: 1) разло-
жить общество на его различные классы, 2) изучить характерные тен-
денции каждого класса и 3) изучить изменения, происходящие меж-
ду классами. Когда изучены эти взаимодействия и взаимные влияния
классов, можно придти к установлению определенных постоянных
соотношений между классами, которые являются действительными
социальными законами. Когда изучены, говорит Боэр, простейшие
элементы общества — социальные классы, нетрудно уже изучить и
более сложные группы, т. е. сами общества.
Можно не соглашаться с разработкой поставленной Боэром про-
блемы, можно не разделять его учения о социальных кассах как та-
ковых и его анализа этих классов (об этом будет речь ниже), но
сама постановка проблемы, сделанная Боэром, заслуживает внима-
ния. К признанию важности изучения общественных классов Боэр
приходит как методолог-философ. Он делает шаг вперед после Гум-
пловича. Если Гумплович только указывает на значение изучения
социальных групп и их образования, то Боэр пытается дать теоре-
тическое обоснование проблемы социальных классов как метода
социального исследования. Если у Маркса и Энгельса проблема клас-
сов была на первом плане социологической проблемой, а потом уже
методологической, сводясь к идеи борьбы классов, заполняющей всю
историю человеческих обществ, то у Боэра эта проблема классов яв-
ляется, прежде всего и главным образом, методологической пробле-
мой. В последнем весь интерес и значения исследования Боэра.
То ценное, что дал в данном отношении Боэр, может быть сведе-
но к следующим положениям:
1) вне изучения социальных классов не может быть мыслимо ни-
какого сколько-нибудь научно обоснованного исследования
социальной жизни во всех его проявлениях;
2) общество как таковое не может быть научно изучено, прежде
чем не изучены общественные классы в их соотношениях и
взаимодействии;
3) научному наблюдению и исследованию могут подлежать лишь
такие социальные факты, которые являются в результате дей-
ствия и взаимодействия социальных классов;
1 Arthur Bauer, ibid, стр. 67,68.
4 4 Общественные классы. I. Введение
4) единственно научным методом социального исследования мо-
жет быть только метод, исходным пунктом и основой которо-
го является изучение социальных классов как простейших эле-
ментов, составляющих общество.
Мы видим, таким образом, какое значение может иметь изучение
общественных классов для социальной науки. Мы видим, как тесно и
неразрывно связан социальный метод исследования или социальная
точка зрения в противоположность индивидуалистической с пробле-
мой общественных классов, с изучением социальных явлений, с точ-
ки зрения жизни, действий и взаимодействий классов.
И Гумплович, и Смолл, и Боэр видят высокое методологическое
значение проблемы социальных классов собственно лишь в приме-
нении ее к социологии. Но то, что имеет силу по отношению к соци-
ологии и социальным фактам в их общем соотношении, имеет ту
же силу и одно и то же методологическое значение и по отношению
к отдельным социологическим дисциплинам, изучающим отдель-
ные проявления социальных фактов в области экономической, пра-
вовой, государственной и проч. Если методологически невозможно
понять общественную жизнь в ее целом без изучения социальных
классов, то необходимо заключить, что методологически невозмож-
но понять и общественно-хозяйственную жизнь вне анализа обще-
ственных классов. Такой же вывод одинаково приложим и к облас-
ти права, государства, этики и т. д.
Для политической экономии проблема общественных классов и
ее изучение имеет, однако, особенное значение как в области тео-
рии, так и в области политики. Важнейший и основной отдел эконо-
мической науки, отдел о производственном процессе и производ-
ственных отношениях общественного хозяйства может быть понят в
надлежащем значении и выяснен в истинном свете только на основе
социального метода, т. е. с точки зрения общества как общественного
целого и основных элементов его — общественных классов. Основ-
ные категории производства: категории ценности, прибавочной цен-
ности, капитала — могут быть выяснены только тогда, когда ясны
взаимоотношения между теми основными общественными группа-
ми или классами, которые так или иначе участвуют в общественном
производстве. Если для исследователя не ясны категории хозяина и
работника и их взаимоотношений, ему никогда не понять сущности
ни прибавочной ценности, ни капитала. Процессы накопления ка-
питала и образования его точно так же не могут быть выяснены,
прежде чем не изучен процесс образования общественных классов
и их взаимоотношений. Частнохозяйственная же точка зрения при
изучении производственных отношений может привести к совершен-
I. Методологическое значение проблемы общественных классов 4 5
но превратному представлению о характере процесса общественного
производства, может привести к категориям, не имеющим никакого
отношения к процессу общественного хозяйства.
Еще очевиднее значение проблемы общественных классов в об-
ласти явлений распределения и вообще в учении об общественном
доходе и его различных видах. Самое понятие распределения в обще-
ственно-хозяйственном смысле предполагает распределения между
общественными классами; чтобы понять и выяснить процесс рас-
пределения и его сущность, необходимо поэтому иметь ясное
представление об общественных классах, между которыми рас-
пределяется общественный продукт или доход. Правда, индиви-
дуалистическая школа в политической экономии пытается понять
явления распределения в смысле распределения между отдельными
индивидами общественного хозяйства, в смысле распределения per
capita7*, или на единицу площади, или на единицу капитала; но пред-
ставителям этой школы не удается ни на волос подвинуть вперед изу-
чение распределительных процессов хозяйственной жизни, с точки
зрения своего индивидуалистического метода, неприложимого к
социально-экономическим явлениям и потому ненаучного1. Бес-
конечное разнообразие, неустойчивость и пестрота взаимно пе-
репутывающихся хозяйственных настроений и индивидуальных
интересов, наблюдаемых в мире хозяйственных явлений среди от-
дельных хозяйственных субъектов, в силу уже самых элементарных
требований научной методологии, должно вести экономического ис-
следователя к необходимости отвлечения от этой бесконечной пе-
строты и неустойчивости и к перенесению поля исследования от
наблюдения над индивидами к изучению движения социальных групп
или классов; только в этом случае может исчезнуть все случайное ин-
дивидуальное, нетипическое.
Важное значение изучения общественных классов еще более ярко
всплывает далее, в области социальной и экономической политики,
где приходится оценивать и вырабатывать те или иные экономи-
ческие и социальные мероприятия, чтобы способствовать тому или
иному направлению в различных областях хозяйственной жизни и
быта. Индивидуалистическая точка зрения здесь уже совершенно не-
пригодна, так как, оставаясь на почве частно-индивидуальных ин-
тересов, невозможно оценивать и направлять хозяйственную жизнь
по течению, наиболее рациональному и целесообразному, наиболее
соответствующему интересам общественного целого. Последние же
никогда не будут точно понятны и уяснены, если не сделан предва-
рительный анализ того, в каком отношении находятся предприни-
1 См. посвященную выяснению этого вопроса нашу книгу «Заработная плата
как проблема распределения». СПб., 1911 г.
46
Общественные классы. I. Введение
маемые меры и устанавливаемая оценка к заинтересованным клас-
сам. Этого, однако, мало: необходимо еще ясное представление о жиз-
ненных тенденциях развития каждого из общественных классов, о
их поднимающемся или падающем значении и роли в обществен-
ном хозяйстве, о их положительной или отрицательной работе в об-
щественном прогрессе.
Чтобы, например, в области аграрной политики обладать надле-
жащим народно-хозяйственным критерием, еще недостаточно знать
о том, каково экономическое значение мелкого землевладения в об-
щем народно-хозяйственном развитии; для этого необходимо еще
ясное представление о том, какое место занимают мелкоземлевла-
дельческие общественные группы (крестьянство) в социальной борь-
бе, происходящей между основными социальными классами совре-
менного общества: буржуазией и пролетариатом. Лишь при таких
условиях аграрный политик в состоянии дать истинную оценку тем
или иным сельскохозяйственным мероприятиям в области кресть-
янской жизни.
В мире же социальной политики изучение общественных клас-
сов необходимо особенно в нашу эпоху быстро нарастающих обо-
стрений и столкновений между классами. «Мы живем, — говорит
шведский профессор Фальбек, — под режимом классовой борьбы
больше, чем в какую-либо предшествующую эпоху. Чтобы счастли-
во миновать этот кризис, мне кажется, знакомство с классами как
таковыми, их составными элементами в их взаимодействиях и соот-
ношениях абсолютно необходимо»1.
Мир социальных отношений сложен чрезвычайно. Эта пестрота
отношений увеличивается еще более тем обстоятельством, что чело-
веческое общество разбито на множество отдельных территориально
разграниченных государственных ячеек, своеобразных и различных
во многих отношениях; народно-хозяйственная область отношений
благодаря этому осложняется еще новыми отношениями междуна-
родных сношений и борьбы за мировой рынок. И в данном случае
так же, как и в предыдущих, в руках социального исследователя дол-
жен находится надежный критерий, который направлял бы иссле-
дование и служил бы прочной основой для анализа. Такой основой
и являются социальные классы с их антагонистическими интереса-
ми и различными соотношениями.
Таким образом, проблема общественной классов имеет важное
методологическое значение в области социального знания, являясь
той основной, на которой социальные отношения получают себе на-
учное освещение.
1 FahlbeckPontus. Les classes sociales. Bulletin del’Institut international de Statistique
t. XVIII. I-re livraison. Paris, 1909, стр. 190.
2. ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ ЗАРОЖДЕНИЯ
ИДЕИ ОБЩЕСТВЕННЫХ КЛАССОВ
Прежде чем учение об общественных классах могло получить себе
сколько-нибудь заметное развитие и вырасти в ту или иную теорию,
необходимо было, чтобы в общественном сознании предваритель-
но выросла, хотя бы сначала и в неопределенной форме, сама идея
об общественных классах, идея о том, что общество не однородно
по своему составу, но что оно раскалывается на то или иное число
разнородных составных частей или социальных групп, стоящих в
известном между собою соотношении. Для возникновения такой
идеи социального, расчленения, т.е. идеи социальных групп или об-
щественных классов, само собой разумеется, необходимы были из-
вестные исторические предпосылки.
Когда, как и где зародилась идея общественных классов и како-
вы исторические предпосылки ее возникновения?
Как известно, всякие группировки предметов, явлений или от-
ношений происходят на основе той общей формулы, что сходство
соединяет, а различие расчленяет. Возникновение классового расчле-
нения предполагает поэтому появление в обществе каких-то таких
социальных различий между общественными слоями, которые рез-
ко отделяют эти слои одни от других, причем каждый такой обособ-
ленный и расчлененный социальный слой, в свою очередь, внутри
себя спаивается уже на основе сходства, объединяющего всех чле-
нов данного слоя в обособленное целое. И чем быстрее идет процесс
внутри группового соединения и уплотнения, тем яснее налицо вы-
ступает факт общего социального расчленения и обострения разли-
чий между социальными группами. И наоборот: чем быстрее и острее
идет процесс расчленения между слоями, тем сильнее сплачивается
каждый слой внутри себя. Мы имеем дело здесь, таким образом, с со-
циальными процессами различного характера: с одной стороны, с про-
4 8 Общественные классы. I. Введение
цессом дифференциации или распадением всего общества на раз-
личные составляющие его части; с другой стороны, с процессом ин-
теграции, с соединением и уплотнением, происходящим внутри
каждой из распавшихся частей общества. Мало того, по мере роста
социальной дифференциации происходит нарастание связи и вза-
имной обусловленности и между дифференцированными частями
общества в смысле роста той «органической солидарности», в отли-
чие от «механической»8*, о которой говорит в «De la division du travail
social» Дюркгейм. «Социальный прогресс, — говорит Дюркгейм, —
не состоит в непрерывном разложении; наоборот, чем дальше, тем
сильнее у обществ глубокое сознание себя самих и своего единства»1
Рост такого единства и такого рода интеграции еще не означает, од-
нако, что в обществе сглаживаются различия между различными
слоями. Растущее единство приходится понимать лишь как расту-
щую связанность и взаимность, но не как рост социальной солидар-
ности. Нас здесь интересует, однако, не самый процесс дифферен-
циации общества, а лишь момент ее возникновения.
Начало процесса социальной дифференциации относится к глу-
бокому историческому прошлому. Если историки человеческой куль-
туры и отмечают на заре человечества существования первобытных
«обществ» с коммунистическим, социально недифференцирован-
ным строем жизни и хозяйства, то существование таких «обществ»
относится собственно к доисторическому периоду общественной
жизни. Вся же действительная история человеческого общества мо-
жет рассматриваться как процесс беспрерывного социального диф-
ференцирования, образования социальных групп, их взаимного
обособления и внутреннего уплотнения и объединения. Самый пе-
реход от простого общения между человеческими индивидами, или
состояния стадности, к обществу, к социальности, должен был ха-
рактеризоваться и обусловливаться именно процессом образова-
ния социальных различий и появлением социального неравенства.
Нередко это обстоятельство и служит соблазном для социологов по-
нимать социальные (общественные) отношения просто как отно-
шения неравенства.
Во всяком случае, можно сказать, что с момента возникновения
общества и общественных отношений уже начинается и процесс об-
щественной дифференциации. В истории человечества этот процесс
совпадает обыкновенно с разложением первобытной общины, вы-
зываемым развитием производственной техники в первобытном хо-
зяйстве. К этому моменту первобытная община достигает такой сте-
1 Em. Durkheim. De la division du travail social. Paris, 1893, стр. 187, 188.
Исторические предпосылки зарождения идеи общественных классов 4 9
пени производительности труда, при которой образуется «избыточ-
ный продукт», т.е. производство дает больше продукта, чем нужно
для простого восстановления вложенного в производство и прошло-
। о живого труда1.
Образование избыточного продукта является поворотным пун-
к 1 ом в жизни первобытной общины. С этого момента является воз-
можность для части общины не вкладывать своих сил в трудовой
11 роцесс для создания материальных ценностей, необходимых общи-
не. С этого момента часть общины, освобождаясь от трудового уча-
стия в общинном производстве, может сохранить за собой лишь
общее руководство социально-трудовым процессом и, обладая,
таким образом, досугом, заняться делами управления общиной,
организацией обороны и нападения, наукой, искусством и проч.;
। ехнически все это приводит к разделению труда и образованию
профессий, социально — к образованию классов.
Итак, можно сказать, что образование избыточного продукта,
появившегося благодаря изменению производственной техники в
первобытном хозяйстве, явилось важнейшей исторической предпо-
сылкой образования социальных классов.
Возникает вопрос, свойственно ли классовое расслоение и обще-
ству докапиталистическому или же социальные классы — категория
только капиталистического строя. И далее. Если социальные классы
находят себе место уже в докапиталистическом хозяйственном строе,
го рождается ли идея общественных классов уже в этом последнем
или же идея классов возникает в общественном сознании лишь при
капиталистическом производстве?
Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо остановится не-
сколько на характере классового расчленения. Обычно смешивают
или профессию и сословие, или сословие и класс, или то и другое, и
третье. Шеффле, Визе, Овербергу, Баумгартнеру, проф. Филипповичу
и многим другим сословное расчленение представляется ничем иным,
как расчленением, возникшим на основе различия профессий2. Между
1 Ср.: F. Stuart Chapin. An Introduction to the study of social evolution. The
prehistoric period. New-York, 1913, гл. IV, стр. 294 и дальше.
2 Dr. A. Schaffle. Bau und Leben des socialen Korpers. Erster Band. Tubingen,
1875, стр. 288-289 — Ср. его же: Dritter Band: Spezielle Sozialwissenschaft, erste
Halfte. Tubingen, 1878, стр. 90. («Сословный строй мы понимаем как расслое-
ние по различию профессий, классовый — как расслоение по владению».) —
Dr. Leopold von Wiese. Einfuhrung in die Sozialpolitik. Leipzig, 1910, стр. 36-39. —
Baumgartner. Staatslexicon, 3 и 4 издание, т. V, 1912, статья «Stande». («Под
„Stand” мы понимаем группу лиц внутри какого-либо народа, которая связа-
на общей профессией») — Van Overbergh. La classe sociale. Bruxelles, 1905, стр. 190.
Dr. Eugen von Philippovich. Grundriss der Politischen Oekonomie. Erster Band. 8 Aufl.,
Tubingen, 1909, стр. 95-96.
5 0 Общественные классы. I. Введение
тем сущность явлений профессионального расчленения общества и
сословного отнюдь не тождественны. Тот и другой ряд явлений ле-
жат в совершенно различных плоскостях. Расчленение по професси-
ям— это расчленение чисто технического характера; профессиональ-
ное расслоение имеет дело с образованием различных в обществе
групп, которые разделяет не различие взаимных отношений их друг
к другу, а различие отношений их к объекту деятельности (сельское
хозяйство, индустрия, транспорт и проч.).
Такого рода техническое расслоение может доходить до огром-
ного количества видов, подвидов, различных мелких подразделений;
но среди бесконечного числа этих подразделений не образуется еще
лестницы неравенства. Отсюда: профессия — категория техничес-
кая; это — категория естественно-технического порядка. Она при-
суща человеческому общению и доисторического периода и всех пос-
ледующих стадий. Это — категория неисторическая, не социального
порядка. Расслоение по профессиям как чисто техническое расслое-
ние входит одинаково во все виды и типы социальной организации.
С сословным расслоением оно отнюдь не должно быть смешиваемо.
Сложнее разграничить сословное от классового расслоения. Но как
в первом, так и в последнем, во всяком случае, речь идет уже о раз-
личиях во взаимных отношениях, о различиях социального харак-
тера. То и другое расслоение, однако, существенно различны, имея
различные базы, на которых они покоятся. Сословное расслоение —
это область явлений и отношений правно-политического порядка;
это расслоение на основе правно-политических разграничений,
правно-политических различий; последние образуют лестницу со-
циального неравенства в области правно-политических отношений
с различными ступеньками, начиная с самой верхней, содержащей
всю полноту прав и всяческих привилегий, и кончая самой ниж-
ней, где отсутствуют права и где нередко одни только обязанности.
Социально неравные группы сословного расслоения выявляются та-
ковыми и возникают не на почве отношений социально-трудового
процесса, не на почве отношений хозяйства, а на почве, главным
образом, отношений права и государства. Сословие — правно-по-
литическая, юридическая категория и как таковая историческая
категория, она может иметь различные формы проявления в за-
висимости от исторических условий, в которых развиваются отно-
шения права и государства.
В отличие от сословного, классовое расслоение возникает на ос-
нове экономических отношений; область классового расслоения —
область общественно-хозяйственных отношений; это расслоение на
основе различий социально-хозяйственного свойства. Класс в дан-
Исторические предпосылки зарождения идеи общественных классов
5 1
пом случае — уже не техническая и не юридическая категория, а эко-
номическая и, следовательно, также историческая категория. Здесь
мы также имеем лестницу социального неравенства отношений, ко-
। орая в общем, в абстракции, сводится к двум основным различным
оощественным группам-ступеням: одной — вкладывающих в обще-
11 венное производство свою рабочую силу и труд, другой — не ра-
но тающих, но лишь распоряжающихся рабочей силой и продуктом
11 роизводства. В конкретной действительности между этими двумя сту-
п сними расположено множество самых разнообразных социальных
। рупп-ступеней, тяготеющих к двум основным. В распределительном
процессе их выявляется столько, сколько имеется вообще различ-
ных видов общественного дохода. В потребительно-меновом про-
цессе этих социально различных групп еще больше.
Все три перечисленных вида общественной дифференциации ис-
। прически далеко не совпадают, не развиваются одновременно. Лишь
। схническое расслоение по профессиям проходит через все стадии
социальной эволюции; оно всегда будет иметь место, где соверша-
с । ся процесс воздействия человека на природу на почве разделения
। руда. Наоборот, сословное расслоение обнимает собою период толь-
ко простого товарного производства, т. е. — в общих чертах—строй
ап гичного и феодального хозяйств. Сословный строй этого перио-
да покоится всецело на общественно разрозненном, мало обществен-
но связанном строе отношений простого товарного хозяйства, где
производство организуется больше ради потребления, а не ради
производства; где связь между хозяйственными ячейками крайне не-
шачительна; где производители разъединены стенками частных хо-
зяйств; где обмен ограничен узким кругом и тесными рамками; и где
вся почти сфера хозяйственных отношений носит характер частно-
хозяйственных отношений, а не социально-производственных. При
। аких условиях общественно-хозяйственной жизни докапиталисти-
ческого общества вся социальная связь, которой скрепляется целост-
ность и сила любого народа, любого общества, переходит в область
сословной организации и сословных взаимоотношений. Но по мере
роста народно-хозяйственной связи развития общественных отно-
шений сословный строй теряет значение, и когда сословная органи-
зация стала на дороге развивающегося капитализма, она была сме-
тена последним и разрушена, и, таким образом, сословное расслое-
ние в новом общественном строе отпало.
Период капиталистического производства (товарного производ-
ства в расширенных размерах) уже не знает ни сословий, ни сослов-
ной организации. «Сословный дух» в нем остается лишь в виде пос-
ледних остатков старого общества и то лишь в наиболее отсталых
5 2 Общественные классы. I. Введение
странах. В капиталистическом обществе сословия отмирают, прав-
но-политические ограничения отпадают. В современном бессослов-
ном обществе государство достигает правно-политической свобо-
ды, хотя и не достигает вполне политического равенства; здесь все
уравнены в гражданских правах и личных обязанностях; неравен-
ство здесь есть уже неравенство лиц, а не сословий1. На место со-
словного расслоения в капиталистическом обществе выступает уже
в чистом своем виде классовое расслоение, классовый строй. «Всю-
ду, где цивилизация достигла более или менее высокой ступени раз-
вития, мы можем заметить,— говорит Фалъбек,— две различные
фазы в истории развития классов. В первом периоде социальные
различия накапливаются и, так сказать, выкристаллизовываются без
посредствующих переходных стадий и с очень ясными легальными
различиями. Во втором периоде стены различий падают и легаль-
ные различия исчезают... Первый период рождает касты и сосло-
вия, санкционируемые религией и правом; второй — классы в соб-
ственном смысле, свободно конституируемые»2.
Итак, классовый строй становится на смену сословного. Но это
еще не значит, что классовое расслоение общества рождается лишь
с капиталистическим строем хозяйств. Класс как экономическая ка-
тегория существует уже с того момента, как только возникает соци-
ально-трудовой процесс с обособленными в нем экономическими
различными общественными группами, т. е. с момента образования
избыточного продукта и обособления между группой непосредствен-
ных производителей и группой командующих руководителей, т. е.
обособления между хозяином и работником. И таким образом обще-
ственные классы и классовое расслоение присущи одинаково, как до-
капиталистическому обществу с простым товарным производством,
так и новому обществу, с капиталистическим хозяйственным строем.
Разница лишь в том, что в простом товарном хозяйстве с его слабо
выраженными и малоразвитыми общественно-хозяйственными от-
ношениями классовые категории хозяина и работника как социальные
категории не получали ясного социального проявления; эти катего-
рии здесь проявлялись в таких формах, социально-производственная
сущность которых затемнялась различного рода нехозяйственными
наслоениями, главным образом, правно-политического характера.
В античном хозяйстве, например, отношения хозяина и работника вы-
ступали в форме отношений господина и раба так же, как в феодаль-
ном хозяйстве — в форме отношений феодала и крепостного. Но
1 См.: В. Ключевский. История сословий в России. М., 1913, стр. 14 и 15.
2 Pontus Fahlbeck. Les classes sociales. Bulletin de 1’Institut intemationale de statistique,
t. XVIII, 1-re livraison, Paris, 1909, стр. 192.
Исторические предпосылки зарождения идеи общественных классов 5 3
। оциально эти категории почти ничем не были связаны. Отношения
между господами и рабами так же, как и между феодалами и крепо-
гными, не выходили за пределы частно-хозяйственных отношений.
( оциально связанных отношений между ними в сущности не было,
। а к как общественная связь между отдельными хозяйствами того вре-
мени была вообще довольно слаба. Но все же сословный строй ан-
гинного мира, который зиждился именно всецело на неразвитости
юциально-производственных отношений античного общества, не
мог не отражать на себе классовых различий двух общественных от-
ношений: хозяина и работника, господина и раба, работающих про-
изводителей и неработающих распорядителей.
Последнего рода отношения нашли свое выражение в борьбе
между сословиями. Сословие обездоленных (плебс, мелкое кресть-
янство) обычно воплощало в себе настроения и отношения неиму-
11 iero класса производителей; оно вело «освободительную» борьбу как
бы за всех угнетенных; в то время как отношения господствующего
класса имущих целиком воплощались в высшем сословии крупных
земельных собственников (знати, патрициев). Это еще не говорит,
однако, и за то, что класс как социально-хозяйственная категория в
античном обществе сливался с сословием, т. е. что каждое борющееся
сословие являлось по своим хозяйственным отношениям в сущнос-
। и вполне определенным социальным классом, лишь облеченным в
костюм правно-политической категории сословия. Отнюдь нет. Со-
словная борьба древнего мира показывает нам, что класс производи-
телей (рабы) оставался, например, почти вне общественной жизни,
что борьба сословная происходила только между «непроизводитель-
ными» группами античного общества. «В древнем Риме, — говорит
Маркс, — классовая борьба происходила исключительно внутри при-
вилегированного меньшинства, между свободными богачами и сво-
бодными бедняками, тогда как вся производительная масса насе-
ления, рабы, представляла собою лишь пассивный пьедестал для
борющихся сторон»179*. Сословная борьба, повторяем, в своих конф-
ликтах отражала борьбу классов, вскрывая социальные антагонизмы
общественного хозяйства, основанного на отчуждении общественного
продукта от его производителей. Как ни слабо, но в борьбе сословий
все же выступало социальное неравенство производительных отно-
шений, выражавших в неравенстве распределения и неравенстве по-
требления, а также и в факте постоянного вытеснения одной частью
населения, частью имущих крупных собственников, другой части
малоимущего населения, постепенно падавшего в ряды пролетари-
1 К. Marx Der Achtzehnte Brumaire des Louis Bonaparte. Dritte Aufl. Hamburg,
1885. (Первое в 1869). Vorwort, стр. VI.
5 4 Общественные классы. I. Введение
ев, — свободных, но с полуголодным существованием и одной но-
гой стоявших на пороге к потере свободы и к полной зависимости.
Можно сказать поэтому, что в борьбе сословий античного общества
звучит уже социальная борьба классов, хотя эта борьба и принимает
своеобразную форму сословной борьбы, единственно возможную по
тому времени форму, которая, хотя бы и косвенно, могла отразить
на себе социально-хозяйственные отношения.
То же самое приложимо и к сословной борьбе средневековья.
И в ней отраженно просвечивалась социальная борьба классов. И здесь
борьба шла под флагом «освободительного движения» от ига и гос-
подства сильных. И здесь, как и в античной борьбе, во главе «осво-
бодительного» движения стояли наиболее бесправные сословия (го-
рожане и крестьяне). Третье сословия выступало, как известно, в
борьбе с феодалами под знаменем борьбы за свободу, равенство и
братство, принимая на себя защиту слабого против сильного, бес-
правного и обездоленного против привилегированной и имущей
части населения. И здесь, следовательно, отражалась борьба классов,
неравенство социальных отношений. «Выросшее на развалинах фе-
одализма, — говорят авторы, “Коммунистического манифеста”, —
современное буржуазное общество не уничтожило различия клас-
сов. Оно только поставило новые классы на место старых, вырабо-
тало новые способы угнетения и новые виды борьбы»10*.
Итак, отвечая на поставленный выше вопрос, мы приходим к
тому, что социальные классы, являясь экономической категорией,
вырастающей на основе социально-производительных различий,
находят себе место как в докапиталистическом (античном и фео-
дальном), так и в капиталистическом обществах. Само собой разу-
меется, что и те характерные черты социальной дифференциации,
которые вырастают на основе социально-производственных разли-
чий, именно — социальный антагонизм и социальная борьба между
классами, свойственны одинаково как докапиталистическому обще-
ству, так и капиталистическому. Но, как мы видели, в период просто-
го товарного производства классовая борьба выступает в форме
борьбы сословий; в капиталистическом же обществе, где сословия
исчезают, она выступает уже в своем чистом виде, не затемненном
правно-политическими отношениями. Основные отношения в про-
изводственно-трудовом процессе — руководство и трудовое испол-
нение, господство и подчинение, поступление общественного про-
дукта в руки нетрудовой части общества, присвоение избыточного
продукта непроизводителями, богатство немногих и полуголодное
существование трудящихся масс — имеют место, хотя бы и в раз-
личных формах, на протяжении всей человеческой истории. В исто-
J 1сторические предпосылки зарождения идеи общественных классов 5 5
pi песком процессе развития менялись способы производства, меня-
на ь формы социальной борьбы, менялась социальная организация,
но общий характер отношений между двумя основными слоями об-
11 цч । ва оставался неизменным от первичной ступени социальной диф-
ференциации и до новейшей крупнокапиталистической; менялись
формы, сущность отношений сохранялась, так как сохранялись сущ-
ие к гь и характер производственных отношений, построенных на ан-
। агонизме. «Повсюду, — читаем мы в “Капитале”, — где средства про-
и ню детва находятся в монопольном владении одной части общества,
работник — свободный или не свободный — должен прибавлять
V)()авочное рабочее время к тому рабочему времени, которое необхо-
ш мо для поддержания его жизни, чтобы произвести средства суще-
। кования для владельцев средств производства, будет ли таким вла-
дельцем афинский каХод кауабос;11* этрусский TeoKpaT,civis romanus12*,
нормандский барон, американский рабовладелец, валахский боярин,
овременный лендлорд или капиталист»1713*.
Эта историческая беспрерывность и лишь внешний трансфор-
мизм указанных социальных отношений покоится не в чем ином,
как лишь в общем характере развития производительных сил, ос-
। ающемся до известной степени одинаковым для различных исто-
рических стадий социальной эволюции. Недостаточная развитость
производства, производственной техники, надо полагать, обуслов-
ливало и обусловливает и до сих пор факт социального неравен-
i гва, наличность в обществе отношений господства и подчинения.
11ока будет иметь место эта недостаточная развитость, сохранятся
неизменными и отношения между социальными группами и суще-
11 вование их обособленности.
Если классы и классовое расслоение присущи одинаково и дока-
питалистическому обществу и капиталистическому, то не возника-
ет ли идея общественных классов уже в античной общественной мыс-
ли, так как в античном обществе имелись уже и социальное нера-
венство, и антагонизм, и классовая борьба?
Действительно, мы находим, что античная общественная мысль
в лице своих отдельных выдающихся представителей: философов,
общественных деятелей того времени, народных вождей и борцов
за угнетенные массы обездоленного населения — уже отдавала себе
некоторый отчет в социальном расчленении античного общества,
устанавливая в нем и наличность социального антагонизма и соци-
альную борьбу между антагонистическими элементами общества.
Даже в еще более ранние эпохи, еще на заре человеческой культуры, * I
1 К. Marx. Das Kapital. Kritik der politischen Oekonomie. Erster Band. 5-te Aufl.
I lamburg, 1903. Buch 1, стр. 196.
5 6
Общественные классы. I. Введение
вопросы социального неравенства тревожат человеческую мысль.
Уже в легендах и мифах древних народов, среди религиозной мисти-
ки того времени, отразились искания человеческой мысли, мучив-
шейся над разрешением великой тайны социального неравенства1.
«Хотя деление на классы, — говорит уже цитированный нами проф.
Фалъбек, — принадлежит к наименее исследованным еще областям
в жизни народов, оно, однако, всегда было предметом человеческо-
го размышления. Красноречивым свидетельством подобного рода
исканий являются мифические объяснения происхождения различ-
ных классов и смысла их существования»2 3.
В античном сознании идея социального неравенства находит себе
уже несколько более определенное выражение. Уже Платон говорит
о современном ему государстве, что «такое государство необходимо
представляет из себя как бы два государства: одно составляют бедные,
другое — богатые, и все они живут вместе, строя друг другу всяческие
козни»3/14*. Известный Менений Агриппа точно так же находил, что «не
только у нас и не в первый раз беднота восстает против богачей, низ-
шие против высших, но, можно сказать, во всех государствах, как в
мелких, так и в больших, существует враждебная противоположность
между большинством и меныпиством»4. Такую же идею борьбы меж-
ду богачами и неимущими мы находим и у римского историка Сал-
люстия, который по поводу антипатий низших масс народа к рево-
люционным замыслам Катилины замечает, что «это направление
вообще свойственно самой природе всего этого класса (т. е. низшим
слоям народных масс). Ведь всюду неимущий относится к соб-
ственнику с завистью и недоброжелательством; он увлекается за-
чинщиками смут, ненавидит существующее и стремится к новым
порядкам. Будучи проникнут недовольством своим положением,
1 В своем небольшом исследовании «The primary causes of social inequality»
(Helsingfors, 1909) Ландман передает одну из таких легенд, существующую у на-
родов Тенерифа, следующего содержания: «В начале мира Бог создал несколь-
ких мужчин и нескольких женщин и дал им столько стад, сколько было нужно
для их существования. Но по истечении некоторого времени были созданы еще
несколько мужчин и женщин, которым, однако, Бог ничего уже не дал. Когда
последние стали просить о своей доле, Бог им сказал: “Служите другим и они
дадут вам все, в чем вы нуждаетесь”». Отсюда, прибавляет это предание, и про-
изошли господа и рабы, или знатные и простой народ (стр. 77, Gunnar Landmann).
Известны также придания об образовании индийских каст.
2 Р. Fahlbeck. Les classes sociales. Bulletin de ITnstitut international de Statistique,
t. XVIII, 1-re livr., Paris, 1909, стр. 190.
3 Платон. HoXvreia, 8-ая книга. См.: Пёлъман. История античного комму-
низма и социализма, ч.1-ая, стр. 83, СПб., 1910. (Общая история европейской
культуры, т. П-ой).
4 См.: Пёлъман, ibid., ч. II, стр. 560.
Исторические предпосылки зарождения идеи общественных классов 5 7
он каждет всеобщего переворота; мятеж и возмущение питает его;
. му нечего опасаться потерь при этом перевороте, так как ведь бед-
но ге нечего терять»1.
Но все приведенные проявления античной общественной мыс-
1И оставались лишь не больше, как отдельными проблесками идеи
классов, которая в докапиталистическом обществе не могла вылиться
и определенную форму, укрепиться в общественном сознании и по-
чить дальнейшее движение и развитие. Для последнего еще недо-
. га точно созрели в докапиталистическом хозяйстве общественные
о । ношения. Хотя и в античном обществе существовал «социальный
вопрос», хотя и было здесь сознание о «двух государствах в государ-
11 ве», хотя и были социальные конфликты между имущими и не-
имущими, но, тем не менее, во всем этом еще недостаточно было
данных для того, чтобы идея классов могла найти себе прочное место
в общественном сознании. Хотя борьба сословий античного обще-
i гва косвенно и была отражением антагонизма производственных
о । ношений, но непосредственно в ней не слышно было жизненных
и 11 гересов действительных производителей, действительных предста-
ли гелей трудового элемента общества, которые бы противостояли
воим антагонистам, собственникам средств производства; эти произ-
ве >дительно-трудовые элементы римского общества—рабы—остава-
лись здесь вне сферы социальных отношений и социальной борьбы.
11дея общественных классов могла выявиться лишь тогда, когда про-
изводители-работники как класс выступили на социальную арену.
11оследнее могло произойти после того только, когда производи-
тели могли быть объединены самим характером производствен-
ной техники новой эпохи; когда пала замкнутость частных хозяйств;
когда производственные отношения в своих общественных прояв-
лениях потеряли закрывавшую их правно-политическую оболочку;
когда сословная группировка отпала и классовое строение общества
пришло на смену сословного строя в своем чистом виде, уже ничем
не затемненном. Все это могло произойти только с падением фео-
дального общества, когда на развалинах старого феодализма на-
чинали уже вырисовываться контуры мощного и грандиозного
здания капитализма. Впервые это произошло в наиболее развитых
пранах той эпохи — в Англии и Франции, где в конце XVIII-ro
века идея общественных классов впервые нашла себе зарождение
н толчки для дальнейшего развития.
Итак, историческими предпосылками зарождения идеи обществен-
ных классов служили, как мы находим, следующие обстоятельства:
1 Sallustius. Catilina, гл. 37; в русск[ом] перев[оде] Врублевского (СПб., 1891);
см.: Pohlmann, ibid., стр. 556.
5 6
Общественные классы. I. Введение
вопросы социального неравенства тревожат человеческую мысль.
Уже в легендах и мифах древних народов, среди религиозной мисти-
ки того времени, отразились искания человеческой мысли, мучив-
шейся над разрешением великой тайны социального неравенства1.
«Хотя деление на классы, — говорит уже цитированный нами проф.
Фальбек, — принадлежит к наименее исследованным еще областям
в жизни народов, оно, однако, всегда было предметом человеческо-
го размышления. Красноречивым свидетельством подобного рода
исканий являются мифические объяснения происхождения различ-
ных классов и смысла их существования»2 3.
В античном сознании идея социального неравенства находит себе
уже несколько более определенное выражение. Уже Платон говорит
о современном ему государстве, что «такое государство необходимо
представляет из себя как бы два государства: одно составляют бедные,
другое — богатые, и все они живут вместе, строя друг другу всяческие
козни»3/14*. Известный Менений Агриппа точно также находил, что «не
только у нас и не в первый раз беднота восстает против богачей, низ-
шие против высших, но, можно сказать, во всех государствах, как в
мелких, так и в больших, существует враждебная противоположность
между большинством и меньшиством»4. Такую же идею борьбы меж-
ду богачами и неимущими мы находим и у римского историка Сал-
люстия, который по поводу антипатий низших масс народа к рево-
люционным замыслам Катилины замечает, что «это направление
вообще свойственно самой природе всего этого класса (т. е. низшим
слоям народных масс). Ведь всюду неимущий относится к соб-
ственнику с завистью и недоброжелательством; он увлекается за-
чинщиками смут, ненавидит существующее и стремится к новым
порядкам. Будучи проникнут недовольством своим положением,
1 В своем небольшом исследовании «The primary causes of social inequality»
(Helsingfors, 1909) Ландман передает одну из таких легенд, существующую у на-
родов Тенерифа, следующего содержания: «В начале мира Бог создал несколь-
ких мужчин и нескольких женщин и дал им столько стад, сколько было нужно
для их существования. Но по истечении некоторого времени были созданы еще
несколько мужчин и женщин, которым, однако, Бог ничего уже не дал. Когда
последние стали просить о своей доле, Бог им сказал: “Служите другим и они
дадут вам все, в чем вы нуждаетесь”». Отсюда, прибавляет это предание, и про-
изошли господа и рабы, или знатные и простой народ (стр. 77, Gunnar Landmann).
Известны также придания об образовании индийских каст.
2 Р. Fahlbeck. Les classes sociales. Bulletin de Flnstitut international de Statistique,
t. XVIII, 1-re livr., Paris, 1909, стр. 190.
3 Платон. IIoXiTEia, 8-ая книга. См.: Пёлъман. История античного комму-
низма и социализма, ч.1-ая, стр. 83, СПб., 1910. (Общая история европейской
культуры, т. П-ой).
4 См.: Пёлъман, ibid., ч. II, стр. 560.
Исторические предпосылки зарождения идеи общественных классов 5 7
он жаждет всеобщего переворота; мятеж и возмущение питает его;
му нечего опасаться потерь при этом перевороте, так как ведь бед-
ноте нечего терять»1.
Но все приведенные проявления античной общественной мыс-
ли оставались лишь не больше, как отдельными проблесками идеи
классов, которая в докапиталистическом обществе не могла вылиться
в определенную форму, укрепиться в общественном сознании и по-
j учить дальнейшее движение и развитие. Для последнего еще недо-
с гаточно созрели в докапиталистическом хозяйстве общественные
о гношения. Хотя и в античном обществе существовал «социальный
вопрос», хотя и было здесь сознание о «двух государствах в государ-
стве», хотя и были социальные конфликты между имущими и не-
имущими, но, тем не менее, во всем этом еще недостаточно было
данных для того, чтобы идея классов могла найти себе прочное место
в общественном сознании. Хотя борьба сословий античного обще-
сгва косвенно и была отражением антагонизма производственных
отношений, но непосредственно в ней не слышно было жизненных
и нтересов действительных производителей, действительных предста-
вителей трудового элемента общества, которые бы противостояли
аюим антагонистам, собственникам средств производства; эти произ-
водительно-трудовые элементы римского общества—рабы—остава-
лись здесь вне сферы социальных отношений и социальной борьбы.
Идея общественных классов могла выявиться лишь тогда, когда про-
изводители-работники как класс выступили на социальную арену.
11оследнее могло произойти после того только, когда производи-
тели могли быть объединены самим характером производствен-
ной техники новой эпохи; когда пала замкнутость частных хозяйств;
когда производственные отношения в своих общественных прояв-
лениях потеряли закрывавшую их правно-политическую оболочку;
когда сословная группировка отпала и классовое строение общества
пришло на смену сословного строя в своем чистом виде, уже ничем
не затемненном. Все это могло произойти только с падением фео-
дального общества, когда на развалинах старого феодализма на-
чинали уже вырисовываться контуры мощного и грандиозного
здания капитализма. Впервые это произошло в наиболее развитых
странах той эпохи — в Англии и Франции, где в конце XVIIl-ro
века идея общественных классов впервые нашла себе зарождение
и толчки для дальнейшего развития.
Итак, историческими предпосылками зарождения идеи обществен-
ных классов служили, как мы находим, следующие обстоятельства:
1 Sallustius. Catilina, гл. 37; в русск[ом] перев[оде] Врублевского (СПб., 1891);
см.: Pohlmann, ibid., стр. 556.
5 8 Общественные классы. I. Введение
1) образование избыточного продукта вследствие развития пер-
вобытной техники и последовавший за этим рост социально-
го неравенства по всем линиям общественных отношений;
2) переход от простого товарного хозяйства к капиталистичес-
кому и отмирание сословной организации;
3) выступление на арену социальной борьбы объединенного новой
производственной техникой класса непосредственных произво-
дителей, что впервые произошло лишь в конце XVIII-го века
(во Франции и Англии).
Мы видим, что первые контуры проблемы социальных классов
могли стать выявляться лишь с конца XVIII-ro века и то лишь в наи-
более передовых для того времени странах, каковыми были Англия
и Франция. Вот почему важнее всего было бы проследить судьбы в
развитии проблемы классов именно на этих странах. В нашу задачу,
однако, не входит представить полностью историю развития этой про-
блемы. Мы ограничимся лишь некоторыми важнейшими момента-
ми, сыгравшими более или менее видную роль в образовании теории
общественных классов. Такими важнейшими моментами в истории
развития идеи и учения о классах мы находим: для Англии — эпоху,
во-первых, промышленной революции, с ее ближайшими результа-
тами, вызвавшими в общественной мысли Англии первые зароды-
ши социалистического учения; во-вторых, эпоху выступления ран-
них английских социалистов15* и демократов 30-х годов XIX-го сто-
летия; для Франции — эпоху великой революции16*, учение фран-
цузских социалистов-утопистов17* и французских историков эпохи
реставрации18*, а также труды парижского социологического об-
щества (в 1903 г.), специально посвященные проблеме обществен-
ных классов. К раскрытию этих моментов в развитии проблемы клас-
сов мы и переходим.
II. ВАЖНЕЙШИЕ МОМЕНТЫ
В РАЗВИТИИ ИДЕИ
ОБЩЕСТВЕННЫХ КЛАССОВ
1. Зарождение и развитие идеи общественных
классов во Франции
I. ИДЕЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ КЛАССОВ В ЭПОХУ
ВЕЛИКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Для истории зарождения идеи общественных классов Франция яв-
ляется наиболее интересной страной, так как здесь, в конце XVIII-ro
столетия, те исторические предпосылки, о которых мы говорили
выше, вошли в жизнь страны особенно бурно, всколыхнув и побу-
див к деятельности все социальные силы народа. Ни в одной стране
не проявилось так ярко, как здесь, столкновение старых и новых на-
чал, разрешившееся великой французской революцией. Последняя
же сопровождалась таким высоким напряжением мысли французс-
кого общества, что в ней не могли не отразиться идеи всех тех начал,
которые вырастали и строились на развалинах феодализма и сослов-
ного строя.
Прежде всего, во Франции разложение простого товарного хо-
зяйства, воплотившееся в феодализме, и внедрение в хозяйственную
жизнь страны нового строя — капитализма как системы товарного
производства в расширенных размерах достигли к концу XVIII-ro
века уже значительной степени. К моменту великой французской
революции мы находим во Франции и зачатки крупной промыш-
ленности, и довольно солидный по размерам банковый капитал с
крупными операциями, и раньше незнакомую простому товарно-
му производству, определенно выступившую в шелковой, например,
индустрии капиталистическую фигуру предпринимателя, и довольно
солидные массы промышленного пролетариата со всеми его особен-
ностями: низкой заработной платой, безработицей, необеспеченнос-
тью существования, стачками, стремлением к самоорганизации, стол-
кновениями с предпринимателями и т.д. Правда, особенно развитого
производства Франция XVIII века еще не имела, но во многих наибо-
лее промышленных центрах, в таких городах, как Париж, Лион, Нант,
Бордо, Марсель, уже десятки тысяч рабочих имели возможность
6 2 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
входить в соприкосновение и общение друг с другом и вырабаты-
вать общие формы борьбы, проникаясь растущим сознанием свое-
го сплоченного целого. Париж насчитывал к моменту великой рево-
люции от 100 000 до 150 000 рабочих; в одних только «благотвори-
тельных мастерских» на Монмарте скопилось их к концу 1789 года
около 22 тысяч1.
Что прежняя разобщенность производителей к этому времени
рухнула и что промышленные рабочие, помимо самой технической
структуры нового типа производства, уже имели множество различ-
ных возможностей и толчков для взаимного общения и объедине-
ния, на это указывают находившие в широких размерах место, на-
кануне и во время революции, рабочие стачки и рабочие союзы. Об-
щее беззащитное и тяжелое положение рабочего и общие интересы
рабочих одной и той же промышленной ветви, одного и того же пред-
местья, района, города толкают быстро их друг к другу, пробуждая и
развивая создание их общности. Стачечное движение 1791 года ох-
ватывало плотников, кузнецов, слесарей, башмачников, столяров, ти-
пографских рабочих, каменщиков, кровельщиков; в Париже к нему
примкнуло до 80 000 человек; стачка, по свидетельству парижского
муниципалитета, охватила рабочих разнообразных профессий; ра-
бочие ежедневно собираются в очень большом количестве, столко-
вываются, выносят постановления; эти постановления разносятся
рабочими по мастерским, сообщаются там и увлекают рабочих, не
примкнувших еще к забастовке, к прекращению работать2.
Стачки XVIII-ro столетия носили во Франции точно такой же ха-
рактер, как и теперь: те же были у них, главным образом, экономи-
ческие основы (низкая заработная плата), те же поводы, те же фор-
мы — с бойкотом, со сниманием с работы, с уличными движения-
ми, нередко с бурными проявлениями, с взаимопомощью на случай
прекращения работ и т. д.; те же, как и теперь, были у правительства
и предпринимателей и приемы борьбы со стачками; наказание было
лишь несколько суровее, доходя до виселицы для участников и вож-
дей3. «Рабочие, — говорит по этому поводу Пикару — приходили к
чувству классовой принадлежности уже одним тем, что многие про-
изводства объединялись в крупные предприятия, отчасти же тем, что
1 См.: Махипе Kowalewcki. La France dconomique et sociale A la veille de la
Evolution. Les Campagnes. Paris. Giar et Впёге. 1909,1.1, стр. 42 и др. — E.B. Тарле.
Рабочий класс во Франции в эпоху революции. Исторические очерки. Часть
первая. СПб., 1909, стр. 4, 64.
2 Е.В. Тарле, ibid., стр. 151-153.
3 См.: Picard Roger. La thdorie de la lutte des classes A le veille de la гё volution franigaise.
(Rdvue d’dconomie politique. Septembre-Octobre 1911, № 5), стр. 625,626. — E.B. Тар-
ле. Рабочий класс во Франции. Часть первая. 1909, стр. 137 и др.
1. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 6 3
им приходилось вместе бороться против притеснений, жертвами ко-
торых они были»1.
Наконец, значительную роль для пробуждения идей пролетари-
ата как социального целого и обособленного играли во Франции рас-
сматриваемой эпохи и рабочие союзы, которые, по словам Пикара,
«несмотря на запрещение властей и преследования, были всегда мно-
гочисленны и деятельны». Наиболее красноречивым подтверждени-
ем тому, какую силу, значение и рост имели в конце XVIII-ro столе-
тия рабочие организации во Франции, указывает суровое законода-
тельство того времени, направленное против рабочих союзов и ста-
чек. Можно отметить в данном случае, наприм [ер], les lettres patents1*
от 2 января 1749 года, которыми запрещалось рабочим своевольно
оставлять фабрику и переходить на другую фабрику, а также пре-
пятствовать работодателям какими бы то ни было способами и где
бы то ни было, дома или заграницей, безразлично, набирать себе ра-
бочих2. Но еще более характерными в данном отношении является
закон Ле Шанель#* 14 июня 1791 года; первая же статья этого закона
провозглашает уничтожение всякого рода корпораций для граждан
одной и той же профессии. Анализируя этот закон, Тарле находит,
что он «проведен был с сознательной вполне определенной целью
уничтожить для рабочих возможность каких бы то ни было органи-
заций не только в будущем, но и в настоящем, нанести стачкам, длив-
шимся с апреля и в июне (1791) еще не прекратившимся, — оконча-
тельный удар»3.
Такого рода законодательство не могло не способствовать еще
большему расхождению и расслоению между рабочими и капитали-
стами-предпринимателями, раскрывая резкую противоположность и
вызывая непримиримую враждебность между этими классами. Зако-
нодательство только обостряло классовый антагонизм. «Промышлен-
ное законодательство старого режима, — говорит по этому поводу
Пикар, — диктовалось стремлением обеспечить хозяйственные ин-
тересы богатых и общественное спокойствие; оно не могло поэтому
допустить ни каких бы то ни было тормозов для производства, ни
нарушения со стороны рабочих порядка. Соответственно с этим у
рабочего отнято было чуть ли не всякое право свободного распоря-
жения своей рабочей силой; отношение его к предпринимателю за-
креплено было полицейскими нормами; в глазах же государствен-
1 Picard Roger. La theorie de la lutte des classes й le veille de la revolution fran^aise,
ibid., стр. 626.
2 Cm.: ibid., стр. 626.
3 E.B. Тарле. Рабочий класс во Франции в эпоху революции. Часть первая.
СПб., 1909, стр. 179.
6 4 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
ной власти, поскольку она считается с ним, он имеет только обязан-
ности. Этим духом полны все законодательные и административ-
ные нормы, относящиеся к промышленной деятельности накануне
революции. При конфликтах, возникавших между предпринимате-
лями и рабочими, правительство всегда принимает сторону первых
против последних»1.
Мы видим, таким образом, что во Франции конца XVIII-ro века
было достаточно исторических предпосылок, чтобы могло вырасти
представление о двух основных и важнейших в общественной жиз-
ни страны того времени социальных классах, друг к другу враждеб-
ных и со взаимно антагонистическими интересами. Правда, идея
этих общественных классов не сразу приобрела себе определенность
выражения; она высказывалась и развивалась в различных формах,
лишь постепенно выясняясь и выявляясь по мере развития самих
социальных отношений.
Выражение идеи общественных классов с ее основными элемента-
ми —противоположностью интересов и классовой борьбой,—мы на-
ходим в дореволюционной и революционной французской литературе
XVIII-ro века как у энциклопедистов3* и философов, так и у эконо-
мистов и публицистов, авторов всевозможного рода народных брошюр,
вылившихся, главным образом, в форме наказов (cahiers)4*, состав-
ленных во время выборов депутатов в Генеральные Штаты5*.
Всю относящуюся сюда литературу можно охарактеризовать,
в общих чертах по трем направлениям, по которым развивалась
во Франции, как и всюду вообще, идея общественных классов.
Каждое из этих трех различных направлений подходит к идее клас-
сов с различных точек зрения: одно находит классовые различия
в неравенстве потребления; другое приходит к идее классового
расчленения из факта неравного распределения; третье, наконец,
наиболее глубокое, имеет дело с классами, как они проявляются в
производстве.
Первое направление, с идеей потребительных классов, в обще-
стве видит лишь богатых и бедных, т. е. одних — утопающих в пред-
метах потребления, и других — с крайне недостаточным потребле-
нием. Писатели этого направления находятся под непосредственным
впечатлениям окружающей их нищеты широких народных масс, с
одной стороны, и богатства немногих — с другой; содержание в та-
ком представлении было неглубокое, но сильная сторона выступле-
ний в этом направлении лежала в резкой критике общества, задер-
живающего переход к капитализму, и резком противопоставлении
1 Picard Roger, ibid., стр. 626.
1. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 6 5
двух крайних полюсов, которые намечались в новом обществе, выра-
стающем из развалин феодализма; здесь важно было уже одно то, что
идея антагонистических, враждебных и социально различных во мно-
гих отношениях общественных групп определенно ставилась на вид
и, таким образом, входила постепенно в общественное сознание.
Второе направление, с идеей распределительных классов, наибо-
лее характерное и самое распространённое для рассматриваемой
эпохи; здесь сделан уже дальнейший шаг от потребления к распре-
делению; здесь идея общественных классов принимает уже несколь-
ко более содержательную форму представления о тех, кто живет толь-
ко на наемную плату (salaries)6”, и тех, кто живет на нетрудовые до-
ходы; здесь приходится уже делать более глубокий, чем раньше, эко-
номический анализ и касаться тех оснований, по которым каждая
из общественных групп претендует на получение доли из обществен-
ного дохода.
Третье, наконец, направление, с идеей производственных клас-
сов, хотя пока ещё и глухо, но все же подходит здесь к самой основе
идеи классов; оно ищет антагонизма в производстве и делит обще-
ство на группы по их роли в производстве: на тех, с одной стороны,
которые направляют работу, и на тех, которые выполняют ее, явля-
ясь производителями в собственном смысле слова. Это последнее
направление ввиду еще недостаточно развитых в эту эпоху произ-
водственных отношений, характерных для капиталистического хо-
зяйства, могло лишь не больше, как более или менее близко подхо-
дить к производственной идее классов, могло касаться ее в самых об-
щих чертах, которые оно подмечало в развивающихся отношениях;
его заслугой было то, что оно ставило идею классов на основу новых,
более глубоких явлений производства, на основу отношений труда и
капитала, на основу прибавочной ценности, и указывало впервые на
новые явления и отношения капиталистического хозяйства1.
Все эти различные направления у французских писателей кану-
на великой революции, конечно, были не резко выражены и отнюдь
не являлись у самих авторов центром внимания их мысли. В отдель-
ных проявлениях, однако, проследить их до некоторой степени мож-
но. Так, например, представителем первого направления, развивав-
шего идеи потребительных классов, можно считать аббата Жана Ме-
лъеу писавшего до появления физиократов7*, в начале XVIII-ro века;
близко к той же позиции, хотя и в другой социальной плоскости,
стояли из философов и энциклопедистов Вольтер и Рейналь. Среди
представителей второго направления, мы находим из энциклопеди-
1 См.: Picard Roger, ibid., стр. 624.
3 Общественные классы
6 6 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
стов Дидро и Гельвеция, далее Мабли и физиократов школы Кенэ. На-
конец, среди выразителей третьего направления можно считать Кан-
тилъона, Тюрго, Неккера, Денге и многочисленных, большей частью
анонимных авторов народных брошюр времени самой революции,
интересных тем, что в них впервые резко проводится идея о том,
что «третье сословие»8* далеко не покрывает собой рабочий класс
и что интересы последнего не только обособлены от интересов тре-
тьего сословия, но и прямо противоположны последним1.
Знакомство с представителями всех этих направлений нам по-
казывает, как постепенно развивалась и углублялась во французс-
кой общественной мысли идея общественных классов, вырастая сна-
чала из потребительного неравенства и затем дошедши до произ-
водственной основы.
Начнем с первого течения, представителем которого является
Жан Мелье, причем как здесь, так и при изложении других фран-
цузских писателей будем останавливаться только на наиболее ха-
рактерных для нас моментах, так как течения общественной мысли
Франции накануне революции хорошо изучены и достаточно из-
вестны.
Жан Мелье — писатель, вышедший из крестьянской рабочей
среды, хорошо знакомый с ужасами деревенской нищеты и гнетом
французского крестьянства XVIII-ro века. В своем «Завещании»,
написанном еще в первой трети XVIII-ro века и много лет ходившем
по рукам в рукописных экземплярах, Мелье говорит о двух неравных
частях, на которые раскололось французское общество его времени, —
частях борющихся и взаимно ненавидящих; это, с одной стороны,
небольшая кучка богатых и знатных, с другой стороны, массы бед-
ных, попавших под ярмо первых. Существует громадная несораз-
мерность, говорит Мелье, между различными сословиями и жизнен-
ными условиями людей, из которых одни родились как будто лишь
для того, чтобы тиранствовать над другими и иметь все удовольствия
в жизни и удобства; другие, наоборот, чтобы быть несчастными, пре-
зренными рабами и проводить всю свою жизнь в труде и нищете2.
Мелье восстает не только против тиранов, но и, главным образом,
против церкви и христианства. Религия, говорит он, которая назы-
вает тиранию хорошей, в то время как она существует во вред наро-
1 Большинство указаний в этом отношении мы находим у того же Roger’a
Picard’a, ibid., стр. 627 и дальше.
2 См.: Le testament de Jean Meslier, Сигё d’Etrdpigny et de But en Champagne
ddc6de en 1733. Amsterdam, 1864, в 3 томах; т. II, стр. 169. — Более раннее изда-
ние — под названием «Testament de Jean Meslier». Novelle edition — датировано
15 марта 1742 года. Третье издание в 1789 г. Затем в 1838 и 1864.
1. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 6 7
ду, не может быть истинной, идущей от Бога1. Религию и веру в
Бога Мелье считает изобретением сильных, придуманным ради
того, чтобы держать народ и личность на узде, в зависимости и не-
вежестве. С этой точки зрения Мелье на церковь смотрит как на одно
из важнейших препятствий в развитии человека к свободе. Описы-
вая тяжелую картину старого режима во Франции — тяжести и гнет
абсолютизма, его бесчисленного чиновничества, дворянства, духо-
венства, Мелье восстает против частной собственности, на прин-
ципе которой построен хозяйственный и правовой строй. Ничего
нет более низкого, более презренного, чем французский крестья-
нин, пишет Мелье. Крестьяне — рабы сильных и дворянства, меж-
ду тем только они создают последним все не только необходимое
для них, но и то, что идет для их прихотей и капризов2. В современ-
ном ему обществе Мелье видит два класса: к одному классу богатых
принадлежат: короли и принцы, дворянство и духовенство, а также
банкиры, откупщики и все вообще богатые бездельники, существу-
ющие со своей дворней и лакеями на труды другого класса. Этот вто-
рой класс — французские крестьяне3. Историю возникновения пер-
вого класса Мелье сводит к истории насилия, ограбления, беззастен-
чивого угнетения, эксплуатации4.
Между тем, думает Мелье, все люди по природе равны. Все име-
ют равное право на жизнь5. Каждому дана естественная свобода на-
слаждаться благами земли и иметь в них долю, но это естественное
право всех людей на земле не находит осуществления; напротив, бо-
гатые живут на годовую ренту, которая не что иное, как труд других.
Лишь в устранении частной собственности Мелье видит возможность
восстановления естественного права, естественной свободы и наступ-
ления «золотого века»9*.
В учении Мелье мы видим, таким образом, довольно резкое про-
тивопоставление богатого и бедного классов; мы находим у него и
идею антагонизма и идею борьбы между этими двумя неравными
частями общества, расколовшегося благодаря частной собственно-
сти и эксплуатации сильными слабых. Из разделения людей на иму-
щих и неимущих по необходимости, вытекают, с точки зрения Ме-
лье, царящая среди них ненависть и зависть, войны и восстания, со
всею чудовищной их свитой страданий и пороков. Вся жизнь пре-
вращается в непрерывную борьбу из-за собственности6.
1 См.: Jean Meslier, ibid., t. II, стр. 287.
2 См.: ibid., стр. 223-224, 178-179.
3 См.: ibid., стр. 223.
4 См.: ibid., стр. 175.
5 См.: ibid., стр. 170.
6 См.: ibid., стр. 215.
6 8 Общественные классы, IL Развитие идеи общественных классов
У Мелье мы находим зародыши идей и сен-симонизма10*, и поздней-
шего социализма11*, и идею естественных прав12*, развиваемую позднее
Руссо и энциклопедистами, и идею богатства13* как продукта земледе-
лия, каковую идею развивали впоследствии физиократы. Сама идея
общественных классов у Мелье, однако, не отличается содержательнос-
тью, но толчки для дальнейшего ее развития у него уже даны1.
Такими же критиками потребительного неравенства во француз-
ском обществе XVIII века являются и писатели-энциклопедисты, осо-
бенно Вольтер и Рейналь, которые прекрасно видели факт классового
раздела общества, но смотрели лишь на него как на факт неизбеж-
ный, примиряясь с ним. «На нашей несчастной земле,—говорит Воль-
тер, — невозможно без того, чтобы, живя в обществе, люди не были
разделены на два класса: один класс богатых, которые командуют (qui
commandent), и другой класс бедных, которые служат (mi servant). Эти
два подразделяются на тысячи других, эти тысячи имеют еще различ-
ные оттенки»2. Замечает эти социальные последствия института ча-
стной собственности и Рейналь, считающий, однако, собственность по-
лезной и необходимой для экономического прогресса. «Все нации, —
говорит Рейналь,—кажутся разделенными на две непримиримые час-
ти. Богатые и бедные, собственники и наемники, т. е. господа и рабы
составляют два класса граждан, к несчастью, противоположных. На-
прасно некоторые современные писатели хотели установить посред-
ством разного рода софизмов существование мирного соглашения
между этими двумя состояниями. Всюду богатые стремятся полу-
чить с бедного как можно больше, а издержать как можно меньше;
бедные же всюду стремятся продать свой труд как можно подоро-
же. На этом слишком неравном рынке богатый всегда будет уста-
навливать цену»3.
Французские писатели второй группы, ставившие в основу сво-
ей мысли о расчленении общества идею распределительных клас-
сов, более решительны в своей критике современного им общества.
Пессимизм, однако, замечается далеко не у всех среди этих писате-
лей. Группа физиократов школы Кенэ, например, является скорее
вполне оптимистической, проводя в своих учениях идею гармонии,
естественного порядка; она находит гармонию и в разделе общества
1 Грюнберг находит, между прочим, у Мелье родство с позднейшим русским
нигилизмом и социал-революционизмом. («Die Neue Zeit», 1888, стр. 337-350.)
Также Е. Petitfils. Un socialiste-revolutionnaire au commencement du XVIII si£cle.
1908, Paris, стр. 1.
2 Статья «Egalitd» в Dictionnaire philosophique portatif. Nouvelle £dition revue
corrigde et augment£e de divers Articles par 1’Amer. A Londres. MDCCLXV, стр. 158.
3 Raynal. «Histoire philosophique et politique des Etablissements et du Commerce
des Europ£ens dans les deux Indes». Tome sixi£me Amsterdam. 1772,1. XVIII, стр. 400.
/. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 6 9
на социальные классы и верит, что при условии следования естествен-
ным законам возможно согласованное развитие всех классов и од-
новременное их процветание. Но у энциклопедистов преобладают,
наоборот, скорее мрачные краски, когда они описывают современ-
ное им хозяйство. Неравномерность распределения они отмечают
как типичнейшую черту общественного строя, видя в ней основу
социального зла. Так>Дидро в своей «Энциклопедии» говорит: «Чи-
стый продукт, равномерно распределенный, можно предпочесть
большей его массе, но распределенной неравномерно, когда народ
распадается на два класса, один из которых будет утопать в изоби-
лии, а другой задыхаться в бедности»1.
Равным образом, и Гельвеций находит, что народ всякой страны
делится на два различных класса, причем «счастье и несчастье наро-
дов, — говорит он, — зависит не от большего или меньшего количе-
ства национальных богатств, но от более или менее неравномерного
распределения... В действительности, почти повсюду народ разде-
лен на два класса, из которых один не имеет необходимого и страда-
ет, другой живет в изобилии, в излишках... Чрезмерная роскошь,
которая почти повсюду там, где существует деспотизм, предполага-
ет уже нацию, разделенную на угнетателей и угнетаемых, на тех, кто
грабит, и тех, у кого грабят (en voleurs et en vol6s)»2. *
Здесь, как мы видим, определенно вырисовывается идея двух
классов и подчеркивается распределительный момент как основа
классового раздела, хотя в этом подчеркивании отмечается скорее
этическая сторона, чем распределительно-экономическая. Во всяком
случае, названные писатели определенно указывают на антагонизм
между двумя различными классами общества, на их непримиримые
интересы и на растущее неравенство, ненависть и вражду, которая
не исчезнет, по их мнению, пока не исчезнет частная собственность.
Ряд указаний подобного рода мы также находим у Мабли, резко
нападавшего на физиократов школы Кенэ, которые в нарастании
прибавочной ценности14* (produit net или revenu disponible) и богат-
стве земельных собственников не видели ничего такого, что бы на-
рушало интересы других классов общества, что бы вносило диссо-
нанс в социальную гармонию классовых отношений. Мабли, наобо-
рот, подчеркивает рост неравенства, рост социальной розни, антаго-
низма, объясняя все это существующими условиями распределения,
при котором класс земельных собственников обогащается, в то время
1 Encyclopedic, ou Dictionaire Raisonne des sciences, des Arts et des Metiers
MDCCLVII, tome huiti£me, стр. 278.
2 Helvetius. Oeuvres completes. Nouvelle edition. Londres, 1781, IV t., стр. 229,
127 и 190.
7 0 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
как массы народа остаются в растущей нищете и недовольстве1. На-
зывая два класса, на которые распадается общество, Мабли держится,
однако, еще старой терминологии, хотя основа его деления — не по-
требление, а распределение. «Собственность делит нас, — говорит
Мабли, — на два класса — богатых и бедных, первые всегда пред-
почтут свое собственное богатство богатству государства; а вторые
никогда не будут питать любви к управлению и законам, которые
допускают, что они остаются несчастными».
На такой же распределительной основе классового раздела об-
щества стоял и другой писатель времени энциклопедистов, аббат
Кондильяк, который видел в современном обществе также два клас-
са: класс собственников и класс салариата, т. е. класс наемников, жи-
вущий единственно лишь на заработанный доход. Вообще, говорит
Кондиллъяк, существуют два класса граждан: класс собственников,
которым принадлежат все земли и все производства, и класс наем-
ных работников (salaries), которые, не владея ни землей, ни сред-
ствами производства, существуют на заработную плату, получаемую
ими за свой труд2.
Мы видим, что идея классов с логически неизбежной идеей со-
циальной борьбы, нашла себе выражение у французских писателей
XVIII-ro века уже помимо учения физиократов. Казалось бы, что
физиократы как философы-экономисты своего времени дадут эко-
номическое содержание идее общественных классов и углубят ее или,
по крайней мере, дадут ей экономическое обоснование и дальней-
шее развитие. На самом деле, у физиократов идея классов ставится
на такую почву и на такую основу, которая в дальнейшем неизбеж-
но должна была привести к отрицанию самих классов. Такой предпо-
сылкой, на которой идея классов не только не могла развиваться, но
неизбежно должна была заглохнуть, являлась у физиократов (школы
Кенэ) идея гармонии интересов15*, идея естественного порядка16*, —
что стояло в логическом противоречии с идеей классов. Неудиви-
тельно, если мы встречаем в экономической литературе взгляд, со-
гласно которому учение французских энциклопедистов и антифи-
зиократов17* стояло гораздо выше учения физиократов школы Кенэ
в вопросе об общественных классах. «Кенэ и Гольбах показывают
нам, — говорит Пикар, — как из разделения труда возникают клас-
сы; но настоящее свое выражение теория классов и классовой борь-
1 См.: Doutes propos£s aux philosophies 6conomistes, sur Fordre naturel et essentie
des socidtds politiques. Par Monsieur l’Abbe de Mably. MDCCLXIII, стр. 22, 23, 24,
34, 35 и др.
2 De Condillac l’Abbe. Le commerce et le gouvernement, considdr^s rdlativement
Fun a Fautre. Ouvrage dkmentaire. Amsterdam, MDCCLXXVI, стр. 313, 314.
I. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 7 1
(>ы в XVIII веке находит не у них, а в писаниях философов и энцик-
лопедистов»1. С этим мнением нельзя не согласиться, при анализе
учения физиократов о классах.
Характерной чертой физиократического учения, проходящей
красной нитью у всех физиократов, следовавших за Кенэ, является
их вера в естественный порядок и его разумность, вера в возмож-
ность согласованности интересов при системе частной собственно-
с 1 и. Рост богатства физиократам представляется одинаково благо-
детельным для всех классов общества, раз не нарушен естественный
порядок. Расчленяя общество на классы, физиократы не находили
между последними антагонизма.
Распределение было у физиократов, как известно, на первом пла-
не. Следовательно, классы могли их интересовать, главным образом,
с точки зрения только распределительного процесса. Благодаря же
последнего рода обстоятельству классовое расчленение общества
могло представляться физиократам только в форме трехчленного
деления. На распределительной основе легко было вырасти идеи трех
классов, которая впоследствии занимала весьма видное место в уче-
нии об общественных классах и которая, как мы увидим, еще не со-
шла со сцены и в новейших теориях общественных классов. Впро-
чем, идея трех классов и у физиократов не была вполне выдержива-
ема всеми представителями физиократии: у Мерсъе-де-ла-Ривьера она
суживалась до идеи двух классов. В основу деления общества Мер-
съе-де-ла-Ривьер кладет раздел на два класса: класс собственников
земли и класс наемных работников (salaries). По его учению, все клас-
сы общества живут исключительно на доход от земледелия, один
класс является первым собственником продуктов земли; другой же
может лишь получать часть этих продуктов от земельных собствен-
ников, в форме оплаты своего труда или других оказанных земель-
ным собственникам услуг2. По учению физиократов школы Кенэ,
класс собственников — это класс «disponible»18*, т. е. такой, который
в производстве общественного продукта не несет никакого труда,
но в силу права собственности и вложенных в землю затрат своих
забирает себе весь чистый доход и поэтому свободен для функций
управления. Для физиократов земельные собственники — это глав-
ный в обществе класс, который распоряжается всем вновь создан-
ным и полученным от земли продуктом; они распорядители произ-
веденных богатств. Второй большой класс, по учению Кенэ и его
1 Picard Roger. La theorie de la lutte classes a la veille de la revolution fran^aise.
(Revue d’dconomie politique. 1911, № 5, стр. 637).
2 См.: Mercier de la Riviere. L’ordre naturel et essential des soci£t£s politiques.
Eug. Daire. Physiocrates. Paris, 1846, t. Il, стр. 479.
7 2 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
школы, класс земледельческий, класс, производящий чистый про-
дукт (прибавочную ценность); это класс поэтому производительный.
Третий класс, наконец, класс салариата, который ничего не создает,
ничего не производит нового в общественном хозяйстве, это класс
в этом смысле бесплодный; это класс непроизводительных наем-
ников.
Выделить в классе салариата рабочего от хозяина физиократы
школы Кенэ не смогли. Для них все неземледельцы являются общей
категорией, состоящей из тех, которые выменивают на продукты
земли своей труд и, таким образом, «оплачиваются» за счет земледе-
лия. Даже в земледелии Кенэ считал истинными производителями,
главным образом, богатых землевладельцев, т. е. преимущественно
крупных, отнюдь не мелких фермеров1; это, однако, вовсе не сельс-
кие батраки, не сельскохозяйственные рабочие, не земледельческие
работники в собственном смысле; последних Кенэ относит к классу
салариата вместе с ремесленниками ц торговцами2. Таким образом,
у Кенэ получалось три класса, но крайне неопределенных: 1) класс
собственников; 2) класс производительный, который в то же время
и класс организаторов в сельском хозяйстве, т. е., главным образом,
класс капиталистических фермеров; и 3) класс бесплодный или не-
производительный, т. е. торговцы, промышленники, рабочие, ремес-
ленники и прочие оплачиваемые (salaries).
Нельзя, однако, сказать, чтобы учение Кенэ не имело никаких за-
родышей научной теории в вопросе об общественных классах. Прав-
да, оно далеко было от того, чтобы ясно уловить происходящее рас-
членение нового общественного строя на его социальные слои; оно
не замечало ни капиталистического предпринимателя в промыш-
ленности, ни новый, только что формировавшийся класс промыш-
ленного пролетариата.
В учении об общественных классах Кенэ мы встречаем, тем не
менее, и некоторые научные элементы. Так, прежде всего, Кенэ про-
водит различие между классовым строем и сословной организаци-
ей. Он всячески осуждает сословное разделение общества; в этом
расчленении он видит благоприятную почву для нарушения обще-
го национального интереса и основу для возбуждения социальных
трений, сословной борьбы, интриг, тормозящих стройное и согла-
сованное развитие общественной жизни3; преобладание третьего
1 См.: F. Quesnay. Oeuvres. Aug. Oncken’a. Paris, 1882. Maximes gdnd rales, XV,
стр. 334; также Maxime XXVI, стр. 336.
2 См.: F. Quesnay. Oeuvres economique et philosophiques. Publides par Aug. Oncken.
Francfurt-Paris 1888. Despotisme de la Chine (1767), стр. 653.
3 См.: F. Quesnay. Maxime I, стр. 331 (Oeuvres, изд. Aug. Oncken’a 1888).
I. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 7 3
сословия (фабрикантов, ремесленников, торговцев) совратило бы
нацию с ее истинного и правильного развития; сословный строй, по
мнению Кенэ, с его сословными привилегиями и властью для одних
и бесправием для других разорил бы страну1. Социальный же строй,
покоящийся на классовом расчленении, т. е. на политическом равен-
стве каждого и полнейшей свободе хозяйственного поведения, вполне
примиряет, по мнению Кенэ, интересы различных слоев и уничто-
жает рознь между ними2. Таким образом, Кенэ смутно, но все же
отдавал себе отчет в том, как задерживал и тормозил сословный строй
феодализма зарождавшееся капиталистическое общество.
Кроме того, далее, у Кенэ мы находим едва ли не впервые в раз-
витии идеи общественных классов попытку методологического
обоснования классового расчленения. Все в природе, говорит Кенэ,
находится во взаимном соприкосновении; все тесно переплетает-
ся; расчленять и рассматривать явления нельзя поэтому, не прибе-
гая к помощи отвлеченных понятий и без установления причин и
следствий для различного рода отношений; различные причины и
следствия дают и различные отношения; но, сопоставляя эти разли-
чия, мы можем приходить к типическим отношениям и только с ними
иметь дело. «Лишь с помощью такого отвлечения, — говорит Кенэ, —
можно изучить и оценить взаимные отношения различных обще-
ственных классов в социальном строе и дать им наиболее подходя-
щие названия»3. Основанием для различия классов Кенэ считает идею
производства, которая приводит его к двум классам: производитель-
ному (создающему в производстве новые ценности, или «чистый про-
дукт»19*) и непроизводительному (не создающему последнего). Кро-
ме этих двух классов, Кенэ находит и третий, как мы видели, — класс
собственников; выделение последних, по его мнению, неизбежно
лишь в методологических целях для того, «чтобы проследить ясно
процесс сношений между различными общественными группами»4,
оно нужно ему лишь для общей связи.
Во всех этих рассуждениях Кенэ не много содержания; но, во вся-
ком случае, как первая попытка они не лишены значения и ценности.
Основа классового расслоения у Кенэ, по его собственному представ-
лению, производственная; но, как мы видели, класс собственников у
Кенэ выступает в качестве, главным образом, распределителей бо-
гатства и, следовательно, на основе распределения; класс салариата
1 См.: F. Quesnay. Maxime I, ibid, стр.330.
2 См.: F. Quesnay. Le droit naturel (1765), гл. IV, стр. 372 (Oeuvres. Oncken, 1888).
3 F. Quesnay. Sur les travaux des artisans (1766), Oeuvres. Aug. Onken, 1888,
стр. 528 (Seconde dialogue).
4 Ibid., стр. 528, 529.
7 4 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
(бесплодный) точно так же характеризуется у Кенэ не ролью или отно-
шением в производстве, а источником своего дохода (оплатой труда и
услуг); класс производительный, наконец, или класс капиталистичес-
ких фермеров — единственная у Кенэ производственная категория, но
и та неопределенна и неясна. И таким образом, его категории классов
больше распределительная категория, чем производственная.
Что же дало, в конце концов, учение Кенэ для развития идеи об-
щественных классов? Отвечая на этот вопрос, мы должны придти к
следующему: 1) идею двухчленного раздела общества на два боль-
ших класса физиократы пытались заменить идеей трех классов,
путем введения в этот раздел некоторых более частичных подраз-
делений, благодаря которым, однако, идея трех классов теряла у
физиократов стройность и ясность; 2) поставивши идею классов
под принцип социальной гармонии интересов, физиократы школы
Кенэ лишили идею классов ее глубокого содержания, обесцветивши
самое понятие общественного класса; 3) понятию класса физиокра-
ты школы Кенэ пытались дать впервые методологически-научную
основу; но от идеи производства они всякий раз вовлекались в об-
ласть распределения; 4) физиократам школы Кенэ оставалось неза-
метным появление в жизни современной им Франции новых отно-
шений, которые нес с собою промышленный капитализм и которые
должны были совершенно смести сословно-абсолютический строй
общества; они не придавали никакого значения развивающейся ма-
нуфактуре и тем классовым образованиям, которые намечались в
промышленном капитализме и капиталистическом хозяйстве.
Все это, однако, относится к физиократам школы Кенэ. Но уже у
Кантилъона, Неккера, Тюрго и Ленге мы замечаем ряд разногласий с
основными положениями физиократии, установленными школой
Кенэ, и находим попытки подметить новые отношения. Эта группа
французских писателей конца XVIII-ro века отмечает уже идею про-
изводственныхклассов. На новое деление впервые указывает Канти-
льон, книга которого написанная еще между 1730 и 1734 годами, самим
автором была переведена на французский язык для французских дру-
зей и имела большое влияние на Гурнэ, Кенэ, Тюрго, Кондильяка, Маб-
ли. Эта книга — «Essai sur la nature du Commerce en General» — могла
опираться на несколько более уже развитые, чем во Франции, эконо-
мические отношения Англии; в ней мы находим деление общества уже
на собственников (proprietaries), предпринимателей (entrepr£neurs)
и рабочих (ouvriers)1. Последнему делению Франция XVIII-ro века
далеко не была чужда, так как в фабричном законодательстве этого
1 См.: Cantillon. Essai sur le commerce. Reprinted for Harward University. London,
1892. VII гл., стр. 233 и др.
1. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 7 5
времени, как мы говорили, было проведено резкое разграничение
между хозяевами и рабочими, причем законодательство это, как и
следовало ожидать, было, конечно на стороне хозяев, а не рабочих1.
Но здесь уже начинали проглядывать новые социальные деления, уже
более отвечавшие назревшим новым хозяйственным отношениям.
Яснее всего эти новые отношения находят себе выражения у Тюрго.
В своих «Reflections sur la formation et la distribution des richesses»
Тюрго делит общество вообще на два класса; формулировка этого
деления и анализ его носит более глубокое, чем у Кенэ, содержание;
правда, в конце концов, эта формулировка и анализ Тюрго также не
отличаются строгой выдержанностью и логической стройностью.
Тюрго находит в современном ему обществе два класса; один класс —
людей праздных, свободных от физического труда, располагающих
досугом (это класс — disponible); другой большой класс — трудя-
щихся, работающих, не располагающих досугом (non disponible)2.
Последний большой класс Тюрго разлагает в свою очередь также
на два «класса» : производительный, или класс земледельцев, и класс
непроизводительный, индустриальный или класс, как его называет
Тюрго, — stipendi£20*, это класс занятых в ремесле, мануфактуре и
торговле. Первый же класс (disponible) — класс собственников и
именно земельных собственников3. Все это деление напоминает в
общем классификацию Кенэ и его школы, за исключением разве
лишь основного деления общества на неработающих (собственников)
и работающих (неимущих). Но уже при первом анализе своих груп-
пировок Тюрго далеко уходит вперед от кругозора школы Кенэ. Как
«класс» земледельцев, так и «класс» занятых в индустрии (stipendi£e
industrieuse), Тюрго делит на две различные группы, на два различ-
ных порядка (ordres), с одной стороны, предпринимателей, или ка-
питалистов, которые вкладывают капитал в предприятие; с другой
стороны — простых наемных рабочих, не имеющих ничего, кроме
своих рабочих рук, и авансирующих лишь свой труд (т. е. рабочую
силу). Тюрго отмечает при этом, что первые группы в том и другом
классе сходны между собою одним уже тем, что они не владеют ни-
каким доходом и одинаково живут только на свою заработную пла-
ту, которая выплачивается ими из продуктов земли и которая огра-
ничивается самым необходимым для обеспечения существования.
Такое же объединяющее сходство видит Тюрго и между предприни-
мателями-капиталистами, хотя бы и занятыми в разных родах хо-
1 См.: Picard Roger. La theorie de la lutte des classes й la veille de la revolution
fran^aise. Revue d’^conomie politique. 1911, № 5, стр. 662.
2 См.: Oeuvres de Turgot. Par Eugene Daire. Pans, 1844,1.1, стр. 15.
3 См.: ibid., стр. 15, § XVI.
7 6 Общественные классы. IL Развитие идеи общественных классов
зяйственной деятельности, т. е. в земледелии и индустрии. Равным
образом Тюрго причисляет к классу собственников тех капиталис-
тов, которые отдают свои капиталы взаймы, ибо, замечает он, капи-
талист, отдавая деньги взаймы собственнику или предпринимате-
лю, «становится соучастником в их собственности»1.
Можно думать, что Тюрго уже понимает, что на смену феодаль-
но-сословного строя шел новый хозяйственный строй; он опреде-
ленно подметил в последнем две резко различных одна от другой
основных группы, или два класса, наступающего капиталистичес-
кого общества: капиталистов-предпринимателей (хозяев) и рабочих.
Неудивительно поэтому, что уже в его сочинениях не замечается идеи
и той гармонии интересов, которую выставила на первый план школа
Кенэ. Напротив, Тюрго замечает тот неизбежный и глубоко прохо-
дящий антагонизм, который существует между хозяином и работ-
ником2. В общем итоге, однако, мы находим у Тюрго туже расплыв-
чатость мысли в формулировке по вопросу о классах, какую мы ви-
дели и у Кенэ. Идея двухчленного раздела общества у него, как и у
Кенэ, колебалась между идеей трехчленного раздела. Если у Кенэ фи-
гурировали собственники, производительный класс и бесплодный,
то у Тюрго мы видим похожие категории: 1) класс, располагающий
досугом; 2) класс производительный; 3) класс, занятых в промыш-
ленности и торговле. Но, в общем, Тюрго был гораздо ближе к по-
ниманию французской экономической действительности второй по-
ловины XVIII-ro века, чем Кенэ и его школа: он уже отмечал опреде-
ленно, как мы видели, категории хозяина, предпринимателя, и ра-
ботника, исполнителя.
Определеннее и ярче, чем Тюрго, развивал идею классового раз-
дела общества и классового антагонизма Жак Неккер в своем иссле-
довании «Essai sur la legislation et le commerce des grains», вышедшем
в 1775 году. Здесь он отмечает все ухищрения капиталистов, упот-
ребляемые последними по отношению к рабочим в целях увеличе-
ния прибыли, и при этом он прекрасно видит, как при современ-
ном общественном строе все совершается в интересах господству-
ющего класса собственников. «Останавливая мысль на обществе и
на его отношениях, — говорит он, — поражаешься одной общей
идеи, которая заслуживает дальнейшего развития и обоснования, —
это именно тем, что все гражданские учреждения основаны для соб-
ственников»3.
1 Ibid., стр. 62.
2 См.: Picard Roger. La theorie de la lutte des classes... etc, стр. 629.
3 J. Necker. Essai sur la legislation et le commerce des grains (1775). Изд.
Guillaumin’a, 1848, Paris, t. II, стр. 357.
1. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 7 7
Неккер рисует далеко не равные условия борьбы рабочих против
собственников капитала. Богатые, — говорит он, — законодатели
заработной платы, так как капитал позволяет им выждать и дикто-
вать условия, а конкуренция и нужда принуждают рабочего прини-
мать эти условия1. Даже когда повышаются цены на жизненные про-
дукты, собственники продолжают настаивать на прежнем уровне за-
работной платы; в этом случае, говорит Неккер, «между двумя клас-
сами общества поднимается глухая, ужасная война, где нельзя
сосчитать числа жертв, где под защитой закона сильный уничтожа-
ет слабого, где собственность, силой своих прерогатив, давит чело-
века, живущего трудом своих рук»2. Отношения между рабочими и
хозяевами изображаются Неккером в виде отношений львов и безза-
щитных животных, вместе живущих; долю одних нельзя увеличи-
вать, не обманывая бдительности других и не давая им времени на
них броситься3. У Неккера, таким образом, мы уже встречаем идею
двух классов, поставленную на основу производственных отноше-
ний хозяина и работника.
Суровым критиком физиократов школы Кенэ является и аббат
Ленге, который также говорит о двух классах, на которые он расчле-
няет общество. У него также находим противопоставление рабов и
господ, рабочего и предпринимателя4. Его внимание останавливает
положение наемного рабочего. Он видит в нем не только все ужасы
прошлого рабства; он готов ставить положение рабов даже выше по-
ложения современных ему рабочих. Угнетение рабочих так же, как и
рабство, Ленге считает одинаково противным естественным законам
природы и особенно горячо обрушивается против учения физиок-
ратов, которых он едко вышучивает за их идею гармонии интере-
сов, за их одностороннее покровительство земельным собственни-
кам, за их игнорирование условий наемного труда, особенно индус-
триальных рабочих.
Особенно мрачными чертами рисует Ленге положение рабочего
класса, стонущего под игом собственников. «Они стонут, говорит
Ленге, под отвратительным рубищем, которое является ливреей ни-
щеты. Они никогда не обладают достаточной долей в том доходе,
источником которого является их труд... Это слуги, которые заме-
нили собой рабов. Между тем, без преувеличения можно сказать, что
это самая многочисленная часть в каждой стране»5. Вместо старого
1 См.: J. Necker, ibid., стр. 227, 270.
2 См.: ibid., стр. 241.
3 См.: ibid., стр. 349.
4 См.: Linguet. Thdorie des loix civiles ou principes fondamentaux de la socidtd.
Londres, 1767, II, стр. 463.
5 Ibid., t. II, стр. 463, 464.
7 8 Общественные классы. IL Развитие идеи общественных классов
рабства рабочие получили, по мнению Ленге, лишь опасение уме-
реть каждую минуту с голоду, чего раньше рабы, по крайней мере,
не знали. «После освобождения крепостных общество разделилось
на две части: на одной стороне стоят богатые, владельцы денежного
капитала, собственники жизненных средств; они захватили себе ис-
ключительное право определять высоту заработной платы для тех,
кто производит; на другой стороне стоят изолированные работни-
ки, которые остаются беззащитными перед эксплуатацией и алчно-
стью богатых собственников, так как они уже никому более не при-
надлежат и ни господ, ни других защитников не имеют, которые бы
заинтересованы были в их защите»1.
Из всего приведенного мы видим, что уже в это тяжелое время во
Франции идея классов находила себе отражение в умах современни-
ков и что энциклопедисты и критики физиократов выражали эту идею
в форме, более близкой к действительным отношениям французско-
го общества того времени, чем она была представлена у физиократов.
Так или иначе, первый шаг в учении о классовом расчленении
общества был сделан. По меньшей мере, факт существования обще-
ственных классов с различными антагонистическими интересами
и борьбой за эти интересы был признан. «Авторы XVIII века, —
говорит Пикар, — которые заметили, при старой политической
классификации общества, деления экономического характера на
противоположные классы, довольно многочисленны и их рассуж-
дения достаточно определенны, чтобы говорить, что в них зало-
жен уже зародыш будущей теории классов и борьбы классов»2.
Необходимо, однако, признать, что из французских писателей
XVIII века лишь очень немногие, говоря о классовом расчленении
общества, близки к признанию производственно-экономической ос-
новы, на которой зиждется классовое расчленение. Мы видели, что
у одних идет речь о классах богатых и бедных (потребительно-эко-
номическая основа), у других — о распределительной основе клас-
сового строения. Лишь немногие, главным образом противники
физиократов, указывают на новые производственные отношения,
возникавшие вместе с капитализмом на развалинах феодально-со-
словного строя; лишь немногие говорят о промышленном пролета-
риате, применяющем в общественном производстве свою рабочую
силу, с одной стороны, и об его антагонисте, классе капиталистов-
предпринимателей, с другой.
1 Linguet. Annales politiques, civiles et litteraires du 18-e si£cle, 1.1, стр. 94.
2 Picard Roger. La theorie de la lutte classes A la veille de la revolution fran^aise
(Revue d’Sconomie politique. Septembre-Octobre, 1911, № 5, стр. 632).
/ Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 7 9
Между тем отношения Франции второй половины XVIII века
давали определенные указания на классовый раздел нового вырас-
тающего общества. «Третье сословие» к этому времени уже опреде-
ленно раскалывалось на антагонистические составные части, резко
расходящиеся по своим интересам. Из него определенно вырисовы-
валось уже «четвертое сословие», как оно уже само начинает себя на-
зывать, чтобы обозначить свое обособление от собственно «третье-
го сословия», или формирующейся буржуазии. Классовое чувство и
сознание «четвертого сословия», которые еще и до великой револю-
ции проявлялись в рабочих коалициях, в стачках, в борьбе за зара-
ботную плату и т. п., это классовое чувство и сознание особенно оп-
ределенным образом сказались в то время, когда нация была при-
звана для избрания депутатов в Генеральные Штаты, когда рабочие
были обойдены, их интересы были забыты, о них не хотели знать;
когда «четвертое сословие» оказалось лишенным возможности по-
дать свой голос и заставить выслушать себя; когда предполагалось,
что рабочие составляют неразрывное целое с «третьим сословием»
и что последнее само постарается отстоять их интересы. Протест
против этого не замедлил последовать.
Протест рабочего класса и его собственный голос о том, что инте-
ресы пролетариата противоположны интересам «третьего сословия»
вылились в ряде жалоб и требований, нашедших место в специаль-
ных наказах (cahiers), петициях, брошюрах, рабочей прессе, летучих
листках — литературе, вышедшей во время собрания Генеральных
Штатов. Во всех этих весьма интересных и характерных для великой
французской революции документах, к настоящему моменту уже до-
статочно изученных, мы находим как рельефно выраженную идею
классовой борьбы, так и определенно обозначившееся к тому вре-
мени сознание рабочего класса как обособленного класса, — созна-
ние им собственных интересов, диаметрально противоположных ин-
тересам буржуазии, или «третьему сословию». Идея общественных
классов находит себе здесь новый толчок.
Во многих народных брошюрах этого времени представители
или идеологи «четвертого сословия» определенно именуют его «клас-
сом», а уже не «сословием»; при этом — классом, отличным от клас-
са собственников. В любопытной брошюре «Бедного дьявола» гово-
рится, например, что в собрании Генеральных Штатов найдутся
люди для защиты интересов городов, права собственности, земле-
делия, искусств и ремесел, фабрик и т. п., так как все эти важные
вещи затрагивают интересы многих членов собрания; «но кто сре-
ди этих членов возьмет на себя защиту интересов самого низшего
класса народа (de la derni£re classe du people)? Кто возьмет на себя
8 0 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
защиту интересов тех, кто не имеет ни собственности, ни какого бы
то ни было богатства, ни состояния, ни прав, кроме разве естествен-
ных, связанных, однако, государственными установлениями, или
позитивным правом, или различными регламентами, которые толь-
ко мешают или стесняют действия их? Кто возьмет защиту тех, кто
не имеет никакого другого источника существования, кроме лишь
применения своих рабочих рук, и кто живет лишь случайным зара-
ботком или заработной платой, получаемой изо дня в день». Эти не-
счастные покорились своим условиям существования и просят толь-
ко работы, хотя они, эти рабочие, и не защищены законом и платят
налоги, непомерно высокие, сравнительно с их доходами. Для «Бедно-
го дьявола» кажутся необходимыми и справедливыми три следующих
пожелания: 1) чтобы всегда была работа; 2) чтобы работа обеспечивала
существование и 3) чтобы налог не уменьшал доходы рабочих. В целях
разрешения этих требований, автор брошюры предлагает государству
позаботиться об учреждении заводов и фабрик, о регулировании зара-
ботной платы и строгом соответствии налогов с размерами заработной
платы, чтобы за вычетом этих налогов рабочему было чем жить1.
Приблизительно в том же духе составлена не менее характерная
«Петиция 150 000 рабочих и ремесленников Парижа» (Petitions des
cent cinquante mille ouvriers et artisans de Paris), представляющая со-
бой брошюру из восьми страниц2. «Почему в тот момент, когда оте-
чество, — читаем мы в этой петиции, — открывает объятия детям
своим, 150 000 полезных для всех сограждан членов отталкиваются?
Почему забыты мы, бедные ремесленники, без которых наши бра-
тья не могли бы удовлетворить свои необходимые нужды, ради ко-
торых мы неутомимо должны трудиться изо дня в день? Разве мы не
люди, не французы, не граждане?... Почему же наши жалобы не мо-
гут быть ни выслушаны, ни обсуждены»3. Далее в «Наказах четвер-
того сословия» (Cahiers du quatrieme ordre) мы находим следующие
весьма характерные строчки: «Сила старых обычаев не позволила
сделать для этого созыва (Генеральных Штатов) всего того, что, быть
может, будет сделано для одного из ближайших созывов: еще необ-
ходимым оказалось делить нацию по сословиям и число этих сосло-
вий по-старому, ограничивать тремя. Но необходимо ли такое рас-
пределение по сословиям? И действительно ли эти три сословия зак-
1 См.: La vie et les dokances d’un pauvre diable pour servir de ce qu’on voudra
aux prochains Etats Сёпёгаих, par Deverite (1789) in 8. Взято у Lichtenberger Andre.
Le socialisme au XVIII-e si£cle. Etudes sur les idees socialistes dans les dcrivains fran$ais
du XVIII si£cle avant la revolution. Paris, 1895, стр. 430-432.
2 См.: Chassin Ch. L. Les elections et les cahiers de Paris eu 1789. Documents
recuellis. t. II, Paris, 1888.
3 Chassin, ibid., t. II, стр. 592.
I. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 8 1
лючают в себе целиком всю нацию? Может быть, этот раздел на со-
словия будет, наконец, оставлен; хотелось бы на это надеяться. Если
же этого не будет сделано, необходимо установить четвертое сосло-
вие; необходимо, наконец, во всяком случае, чтобы так или иначе
часть нации, которая вопреки ее естественным правам не была
созвана, была представлена... Почему выброшен, — читаем мы
дальше, — этот огромный класс наемных рабочих, класс салари-
ата, безработных, на спинах которых проходят все революции и
политическая и физическая, класс, которому нужно внести так
много запросов (repr£sentations). Почему удалено это сословие,
которое в глазах сильных и богатых является последним, четвертым
сословием, но в глазах морали и религии оно первое священное со-
словие обездоленных (infortunes)?»1/21*
Ту же мысль мы находим в другой брошюре, в «Наказе бедных»,
где также обращается внимание на то, что сословный раздел потерял
уже свой смысл... Под этим делением общества, говорится здесь, кото-
рое может быть тройным, как во Франции, или четверным, как, на-
пример, в Швеции, всегда подразумевались лишь два действительно
различных класса граждан: класс собственников и класс несобственни-
ков, из которых первым принадлежало все, вторым — ничего1 2. Равным
образом в уже упомянутых «Doleances», представленных от имени ма-
нуфактурных рабочих, чернорабочих, ремесленников и других, лишен-
ных всякой собственности, где раздаются сетования и высказыва-
ется недовольство против того, что выборы предоставлены лишь
собственникам, говорится: «Мы отнесены, собственно, к третьему
сословию, получившему возможность быть представленным в рав-
ном числе с духовенством и дворянством, но между представите-
лями, избранными от этого третьего сословия, нет ни одного из
нашего класса; и, по-видимому, все сделано в пользу богатых и
собственников»3.
В вопросе о пробуждении в французском обществе конца XVIII
века идеи двух противоположных классов — пролетариата и буржуа-
зии — весьма показательным является также письмо некоего de Moret
к Неккеру, в котором де Море пишет, что самый многочисленный,
1 См.: Cahiers du quantrieme ordre celui des pauvres journaliers, des infirmes, des
indigeans, etc. I’ordre sacrd des infortun£s; ou Correspondance Philantropique entre
les infortun£s, les hommes sensibles et les Etats gdndraux... и пр. Par Dufourny de
Villiers № 1, 25 Avril 1789. Etats G6n£raux, janv.-avril 1789, vol. 1 (в библиотеке
Британского Музея). — См. также: Chassin. II, 582, 584.
2 См.: Chassin, ibid., II, стр. 581.
3 Doleances du pauvre diable adress£es aux Etats g£n£raux. Брошюра в 16 стр.,
25 avril 1789, стр. 4.
8 2 Общественные классы. IL Развитие идеи общественных классов
самый полезный и самый драгоценный для государства класс лишен
представительства в Генеральных Штатах; что рабочий класс под-
держивает и обогащает «другой класс третьего сословия», (т. е. бур-
жуазию), а между тем он будет представлен такими людьми, «инте-
ресы которых совершенно различны и даже противоположны инте-
ресам рабочих, ибо они прямо заинтересованы в том, чтобы удер-
жать других в рабстве и зависимости»1.
Все это говорит нам, что ко времени французской революции
было достаточно данных для резкого разграничения двух основных
классов капиталистического общества как в классовом сознании, так
и в экономической действительности того времени. Многие фран-
цузские писатели как из философов и энциклопедистов, так и из эко-
номистов и народных публицистов и особенно из предшественни-
ков социализма уже к концу XVIII-ro века определенно развивали
идею классового раздела современного им французского общества
сообразно новым социальным отношениям развивающегося капи-
тализма. Чувствовалось уже тогда, ко времени революции, что со-
словный строй с сословным делением общества теряет почву под
ногами; что вырастает новое классовое общество; что складываются
социальные классы, независимо от каких бы то ни было правно-по-
литических форм старого феодально-сословного и сословно-абсо-
лютического стоя. И уже к концу XVIII века, во Франции, мы имеем, в
сущности, определенно выявившуюся идею двух основных классов
капиталистического общества: класса собственников-капиталистов и
класса наемных рабочих, собственников только своих рабочих рук.
Вместе с этой идеей двух основных социальных классов, тогда же
развивалась идея антагонизма и борьбы классов, идея, неизбежно,
внутренним логическим единством связанная с первой. Оставалось
ожидать лишь, что эти идеи, как первые зародыши учения об обще-
ственных классах, станут находить себе по мере развития социальных
отношений более глубокое содержание, а само учение о классах встре-
чает дальнейшее развитие и обоснование, складываясь в научную
теорию. Последнее и происходило на протяжении всего почти XIX
века, хотя значение и важность проблемы социальных классов и к
XX веку едва только начинают встречать себе признание и привле-
кать широкое внимание.
Характерно, что классовое обособление пролетариата от «третье-
го сословия», от буржуазии, проходит через сознание рабочего уже в
те бурные дни жизни французского общества, когда последнее только
что начинало очищаться от пут феодализма и старого режима. Прав-
1 Lettre de M-r de Chevalier de Moret A M-r le Directeur g£ndral des finanses. Cm.:
E.B. Тарле. Рабочий класс во Франции в эпоху революции. СПб., 1909, ч. I, стр. II.
I. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 8 3
i д, авторы народных брошюр, рабочих петиций, наказов, жалоб бед-
ных ит. д. не всегда известны; они могли быть и не рабочими, и,
i корее всего, принадлежали к представителям демократической ин-
теллигенции Франции того времени; но несомненно одно, что бро-
II! юры эти и наказы не могли не быть подлинным выражением мыс-
лей и чувств французского пролетариата. Великая французская ре-
волюция, давшая толчки в самых различных областях народной са-
модеятельности и творчества мысли, впервые зажгла и в рабочем
сознании идею рабочего самоопределения, дала толчок французс-
кому пролетариату для осознания себя как социального класса, от-
личного от класса буржуазии. Для развития идеи общественных клас-
сов это было весьма важным этапом.
II. ИДЕЯ КЛАССОВ У ФРАНЦУЗСКИХ ИСТОРИКОВ
ЭПОХИ РЕСТАВРАЦИИ
В истории развития идеи общественных классов во Франции до-
вольно значительную роль сыграли историки, с 20-х годов XIX-го сто-
летия выступившие с социальной оценкой событий великой фран-
цузской революции. Наибольшее значение среди них имели в данном
отношении особенно Гизо, Минъе, Тьерри, Луи Блан. Идея обществен-
ных классов так же, как и идея борьбы классов, кладется у них всюду
в основу исторических событий или, по крайней мере, всегда всплы-
вает при описании и оценке исторических фактов.
Подробный и детальный анализ взглядов всех этих французс-
ких историков эпохи реставрации по вопросу об общественных клас-
сах мог бы явиться благодарной задачей для историка. Мы, однако,
ограничимся здесь лишь наиболее характерными штрихами.
Уже Минъев своей «Histoire de la revolution frangaise», вышедшей
первоначально в 1824 году, отмечает факт борьбы общественных клас-
сов, особенно ярко проявившейся в эпоху великой революции, при-
чем Минъеуказывает на огромное социальное влияние революции на
общественный строй французского народа. Французская революция,
по его мнению, изменила весь внутренний быт народа и разрушила
существовавшие еще формы средневекового общества с его сослов-
ным расслоением, сословным неравенством и сословными распря-
ми. «Французская нация, — говорит Минъе, — разделенная на три
сословия (духовенство, дворянство и среднее сословие, под кото-
рым Минъе разумеет буржуазию), подразделялась еще на несколько
классов, подвергаясь всем бедствиям неравенства и деспотизма»1.
Между этими отдельными подразделениями в среде дворянства Ми-
нъе указывает на класс «живущих на счет народа» придворных и за-
1 F.A. Mignet. Histoire de la revolution frangaise. Dupuis 1789 jusqu’en 1814.
Nouvelle edition, Leipsic, 1.1, 1827, стр. 7.
1. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 8 5
нимающих высокие должности в управлении и в армии; на «класс»
дворян, занимающих судебные должности; наконец, на дворян-зем-
левладельцев. Духовенство Минъе также разделяет на два «класса»:
высшее духовенство (епископы и аббаты), живущие на крупные до-
ходы, и низшее, на долю которого, по его словам, «доставались лишь
апостольские труды и бедность». Среднее сословие, в свою очередь,
Минъе представляет расщепленным ко времени революции на раз-
личные, между собой враждующие корпорации. Правда, «сила, богат-
ство, просвещение и самостоятельность среднего сословия, — говорит
Минъе, — росли изо дня в день», оно постепенно готовилось к ре-
шительной борьбе с аристократией и короной. 17 июня 1789 года
Минъе называет днем, когда исчезли государственные сословия1 и
когда в социальном строе Франции открылась новая эра.
Очевидно, Минъе отличает сословное расслоение общества от клас-
сового, но классовые подразделения он представляет себе не совсем
ясно; они рисуются ему в виде различных рангов, расположенных на
различных ступенях социальной лестницы. Интересы всех этих раз-
личных по рангу слоев Минъе представляет взаимно противополож-
ными: интересы слоев дворянства, например, были, по его мнению,
противоположны интересам народа2. Общая формула общественно-
го движения в развитии каждого народа Минъе представляет при этом
в таком виде: «Реформы затрагивают личные интересы; интересы об-
разуют партии; партии вступают в борьбу; и чем шире победа, тем
сильнее жажда мести; так было,—говорит Минъе, — и во Франции»3.
Делая общий обзор революции во Франции, Минъе различает
среди классов, составлявших, по его мнению, французскую нацию,
во-первых, привилегированные классы, старавшиеся сохранить
сословный строй и свои сословные привилегии; во-вторых, класс
буржуазии, которая вела борьбу одновременно и против приви-
легированных классов, и против «народной массы»; в-третьих,
наконец, «народную массу» (по-видимому, под этим следует разу-
меть низший класс), которая хотела водворить в жизнь свою сис-
тему, вопреки всем остальным сословиям, при помощи консти-
туции 1793 года. Каждый класс, таким образом, выставлял свою
особую систему, и каждая система, по мнению Минъе, не могла быть
прочна, так как исключала все остальные. Но в борьбе каждый класс
уничтожал в другом классе то, что было нетерпимо и мешало раз-
витию прогресса4.
1 См.: F.A. Mignet, ibid., 1.1, стр. 66.
2 См.: ibid., стр. 68.
3 Ibid., стр. 136.
4 См.: ibid., t. II, стр. 119-120.
8 6 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
Итак, на месте трех сословий старого порядка (дворянство, ду-
ховенство, среднее сословие) Минъе в новом обществе видит столько
же «классов», а именно: аристократию (класс привилегированных),
буржуазию (средний класс) и простонародье (низший класс). Это де-
ление нового, зарождавшегося со времени революции социального
строя у Менъе представляется, однако, довольно туманным. Он не
дает анализа ни буржуазии как класса, ни тем более — простонаро-
дью, или «народной массе». Миньене отдает себе строгого отчета ни
в той основе, на которой совершается это новое классовое расчлене-
ние общества, ни в характере взаимоотношений между классами, ни
в самом понятии класса как социальной категории. Он лишь отме-
чает самый факт новых социальных подразделений в общественной
жизни и подчеркивает идею борьбы классов, ясно вскрывшейся осо-
бенно во время революции. В последнем — все то значение Минъе,
какое он имел в развитии идеи общественных классов.
Ту же идею общественных классов, классового расчленения об-
щества и борьбы классов мы встречаем у Огюстэна Тьерри, бывшего
ученика и ревностного последователя Сен-Симона. Историю Франции
Тьерри представляет в виде истории долгой и упорной борьбы, про-
исходившей между низшими и угнетенными классами, с одной
стороны, и привилегированными — с другой. «Перед нами> — гово-
рит Тьерри, —развертывается на протяжении веков долгая и упорная
борьба, в которой низшие и угнетенные классы галло-римского, галло-
французского и, наконец, французского и средневекового общества
поднимались с одной ступени на другую до обладания гражданскими и
политическими правами во всей их полноте»1. Эта борьба, по мнению
Тьерри, сопровождалась постепенным исчезновением жестокости и
несправедливости неравенства, противоположности раба и господи-
на, победителя и побежденного, сеньора и крепостного и привела в
конце концов к единому народу, единому и равному для всех закону,
к единой свободной нации. Несмотря на это единство, Тьерри ви-
дит, однако, в новом обществе социальный антагонизм, народив-
шийся с новым общественным строем и считает его при этом
крайне вредным, угрожающим общественной безопасности2.
Впрочем, антагонизм и борьбу классов Тьерри находит не толь-
ко в новом обществе, но и в старом. Но корни антагонизма и борь-
бы классов, лежавшие в прошлом, Тьерри считает существенно
отличными от антагонизма и борьбы настоящего. Борьба между
1 Augustin Thierry. Essai sur Fhistoire de la formation et de progr£s du tiers &tat.
Suivi de fragments du recueil des monuments inedits de cette histoire. Troisi^me
Edition. Oeuvres, t. IX, 1856, Paris, стр. 10.
2 См.: ibid., t. IX, стр. 1-2 (Pr£face).
I ^рождение и развитие идеи общественных классов во Франции 8 7
p.i личными классами старого общества ему рисуется благодетель-
ной, приводившей постепенно к смягчению социального неравен-
i । на; борьбу же нового времени он представляет себе разрушитель-
ной. Основу антагонизма и социального расслоения старого обще-
11 на Тьерри склонен искать в расовых различиях, в насильственном
политическом сцеплении различных народностей, как это было с гал-
ло-римским обществом. Из различных слоев побежденного народа
и различных расслоений народа-победителя складывались, по его
мнению, первоначальные «классы» старого французского общества.
Среди тех и других Тьерри находит в общем три различных соци-
альных образований: две ступени (высшую и низшую) свободы и
рабства. Делая в «Истории третьего сословия» исторический анализ
постепенного развития этих трех социальных расслоений-образо-
ваний, Тьерри не различает строго сословного деления от классово-
го. Его классы отделены один от другого и различием ранга и об-
щественного положения, и различием законов, нравов и даже разли-
чием языка. В феодальном строе, который сложился для Франции с
Х-го века и в котором, по мнению Тьерри, уже исчезают расовые раз-
личия победителей и побежденных, Тьерри различает два больших
класса или «разряда лиц»: «один класс — свободный, праздный и
военный, в руках которого армия, администрация и суд; другой —
класс подчиненных и трудящихся»1. Этот двухчленный раздел фео-
дального общества выражается, в представлении Тьерри, в форме
расслоения на дворянство и крепостных. Но скоро же вырастает, по
мнению Тьерри, новый класс, расположившийся между дворянством
и классом крепостных, который уже с ХИ-го века, как думает Тьерри,
начинает вести гражданскую борьбу против феодалов; это — класс
буржуазии, или «средний класс нации и высший класс третьего со-
словия»2.
Таким образом, феодальное общество, вплоть до революции,
Тьерри сводит к трехчленному разделу: дворянство с духовенством —
высший класс, буржуазия — средний класс и класс крепостных —
низший класс. Все симпатии Тьерри, при этом на стороне средне-
го класса или буржуазии, причем Тьерри определяет этот класс
теми же чертами, какими Сен-Симон характеризовал класс про-
мышленный: стремление к гражданскому равенству, к независи-
мому труду, стремление к новаторству и деятельности, стремление
к накоплению капитала — таковы основные черты буржуазии, в
представлении Тьерри3.
1 Ibid., стр. 20.
2 Ibid., стр. 60.
3 Ibid., стр. 32.
8 8 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
Идея о том, что борьба классов наполняет собою историю новых
времен, повторяется у Тьерри всюду. В «Dix ans d’etudes histoiques»,
например, в очерке из истории Англии, Тьерри говорит о «борьбе клас-
сов людей и противоположных интересов» (lutte des classes d’ hommes
et des interets opposes), — борьбе, имевшей место во время великой
гражданской войны в Англии, т. е. в 40-х годах XVII-ro столетия1.
Эту борьбу Тьерри представляет как результат двух сталкивающихся
противоположных интересов: лозунгом одной стороны были «праз-
дность и власть», лозунгом другой — «труд и свобода»2 3.
Идею расового происхождения социальных различий в совре-
менной Франции Тьерри развивает особенно картинно на истории
Жака Бонома3122'. Жак — это французское простонародье, низший
класс французской нации, народная масса, которая некогда представ-
ляла из себя галльскую нацию, но потом подверглась завоеванию со
стороны чужеземных пришельцев с севера (голубоглазых герман-
цев). Жак подчинился игу завоевателей и терпеливо сносил его, пред-
принимая лишь по временам неудачные попытки к возмущению.
Но когда однажды правительство очутилось без денег и обратилось
к Жаку за советом, Жак потребовал, наконец, себе свободы. С этого
момента начинается бурная эпоха в истории Жака Бонома, которую
Тьерри доводит до времени реставрации.
Более глубокое содержание, чем уМинье и Тьерри, идея обществен-
ных классов приобретает у Гизо. У него мы встречаем попытку серьез-
ного методологического обоснования идеи общественных классов,
исходящую из идеи о необходимости классового анализа при изуче-
нии общественной жизни. Для Гизо, социальные отношения — ос-
нова политических отношений. Большая часть писателей, ученых,
историков или публицистов, говорит Гизо, ищут познания сущнос-
ти общества, определение степени или характера цивилизации пу-
тем изучения политических учреждений; но, по его мнению, было
бы целесообразнее изучать сначала общество, как таковое, для по-
знания и понимания его политических институтов так как прежде
чем стать причиной, политические учреждения сами являются след-
ствием. Общество сначала их производит, а потом уже испытывает
на себе их влияние и модифицируется. И вместо того, говорит Гизо,
чтобы в формах или в системе управления искать, каково было в
данный исторический момент состояние народа, нужно сначала изу-
1 См.: Aug. Thierry. Dix ans d’dtudes historiques. Bruxelles et Leipzig. Allgemeine
Niederlandische Buchhandlung. 1835. Histoire d’Angleterre, I, стр. 59 и далее.
2 Ibid., стр. 91.
3 См.: Ibid., Seconde Partie, IX: Histoire veritable de Jacques Bonhomme, d’apr£s
les documents authentiques, стр. 308-317 (написано в 1820 г.).
/. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 8 9
чить состояние народа, чтобы знать, каким могло и должно было
оыть управление1. «Общество, его составные части, характер суще-
ст вования в нем отдельных индивидуумов сообразно с обгцествен-
ным положением каждого, взаимные отношения между различны-
ми классами, к которым принадлежат эти индивиды, положение
личности — вот первый вопрос для внимания историка, который
хочет вникнуть в историю народа, и для публициста, который хо-
чет знать, как этот народ управлялся»2. При всем этом, думает Гизо,
историк должен считаться, главным образом, с состоянием земель-
ных отношений прежде всего: «Чтобы понять различия социальных
условий, необходимо знать, — говорит Гизо, — природу и отно-
шения земельной собственности».
Всю историю Франции Гизо считает, подобно Минье и Тьерри,
историей борьбы классов, при этом так же, как и Тьерри, Гизо близок
к идее расового фактора в образовании социального неравенства, от-
мечая столкновения и слияния, путем завоевания двух различных
рас как важнейшую основу возникновения социальных разли-
чий. В течение тринадцати столетий, говорит Гизо, побежденный
народ вел борьбу, чтобы свергнуть иго народа-победителя3. В борь-
бе классов далекого прошлого Гизо придает, таким образом, значе-
ние и расовым различиям, оказавшимся, по его мнению, небезраз-
личными для процесса социального расслоения. В новом реформи-
рованном после революции обществе Гизо видит, однако, борьбу
классов совершенно иного характера, чем в старом обществе.
Во всех странах и во все времена Гизо находит три общих типа
социальных состояний или положений, которые в основе своей, по
его мнению, всегда одни и те же, хотя и различны по своим взаимо-
отношениям: это, во-первых, люди, живущие от доходов с собствен-
ности, земельной или иного вида, не вкладывая при этом своего
труда; во-вторых, люди, эксплуатирующие и увеличивающие соб-
ственность (движимую и земельную) посредством вкладывания в
нее собственного труда; в-третьих, наконец, люди без собственно-
сти, живущие только собственным трудом4. Эти три различные со-
циальные состояния или неравенства в социальном положении Гизо
представляет себе далеко не случайными в жизни человеческого обще-
ства; напротив, они возникают «естественно» и в силу определенных
1 См.: М. Guizot. Essais sur Ehistoire de France. Paris-Leipzig, 1824. Seconde
ddition, стр. 87.
2 Ibid., стр. 90.
3 См.: M. Guizot. Du gouveruement de la France depuis la Restauration et du
ministere actuel. 1820, стр. 1-2.
4 См.: M. Guizot. De la Ddmocratie en France. Leipzig, Brockhaus-Avenarius,
1849, стр. 34.
9 0 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
законов1. Существование этих трех классов (аристократия, буржуа-
зия и народ) Гизо считает фактом, который сами классы не в силах
отменить. В силу последнего Гизо настаивает на необходимости для
социальных классов мириться с неизбежным фактом классового
расслоения и жить в мире; только социальный мир, по его мнению,
может привести Францию к свободе и величию2. С этой точки зре-
ния, классовую борьбу и домогательство классов уничтожить друг
друга Гизо считает величайшим злом, существующим в жизни Фран-
ции, главным образом, с 1789 г.3. Идея компромисса — вот во что
должен вылиться, по Гизо, социальный мир.
Значительное место в своих исторических сочинениях отводит
идее общественных классов и Луи Блан. Классовые интересы и борь-
бу классов Луи Блан кладет в основу истории. «Надо понять, — гово-
рит он, — что если революция 1789 года пустила в событиях корень,
то это случилось потому, что она не неожиданно овладела обществом,
что, наоборот, она служила интересу класса, получившего господ-
ство, именно буржуазии»4. Истории развития класса буржуазии во
Франции Луи Блан уделяет много внимания, причем под буржуази-
ей он разумеет «совокупность граждан, которые, обладая орудиями
труда или капиталом, работают на счет своих собственных ресурсов
и лишь до известной степени зависят от других»5. Буржуазии Луи Блан
противопоставляет «народ», под которым он понимает «совокупность
граждан, которые, не обладая никаким капиталом, зависят от других
вполне, даже и в том, что касается первых потребностей жизни».
Луи Блан разделяет, таким образом, общество на буржуазию и
народ, или, иначе говоря, на буржуазию и пролетариев, разумея под
«народом» наемных работников (пролетариев)6. Между буржуазией
и народом, или пролетариями, Луи Блан видит глубокую пропасть.
«Мы видели, — говорит он, — как глубоко, хотя всегда замаскиро-
вано общими интересами и общею ненавистью, было всегда разли-
чие между народом и буржуазией»7. Это различие Луи Блан видит не
только в области фактов, не только в области реально-материальных
отношений. Это различие, говорит он, было воспроизведено в XVIII в.
и в области мысли. Две основные доктрины XVIII-ro века, пропиты-
вавшие общественную мысль Франции того времени, — индивидуа-
1 См.: ibid., стр .35.
2 См.: ibid., стр. 48.
3 См.: ibid., стр. 50.
4 L.Blanc. Histoire de la revolution fran^aise. Paris, 1847,1.1, стр. 11.
5 Ibid., I, стр. 121.—Также: Histoire de dix ans 1830-1840. Paris, huiti£me edition,
1849,1.1, стр. 6 (в примечании).
6 См.: Ibid., 1.1, стр. 123.
7 Ibid., 1.1, стр. 349.
I. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 9 1
лизм23*, с одной стороны, и социализм — с другой, (или, как он вы-
ражается, доктрину, имевшую целью ассоциацию равных и отправ-
лявшуюся от принципа братства), — Луи Блан считает продуктом
двух различных классов общества: буржуазии и пролетариев. Буржуа-
зия, по мнению Луи Блана, могла довольствоваться индивидуализмом:
«она обладала богатством и силой; имея в своем распоряжении ору-
дия труда, которых не было у пролетариев, обладая деятельностью и
। юзнаниями, которых обыкновенно не имели дворяне, буржуазия рас-
полагала средствами к развитию, которые устраняют необходимость
ассоциации и заставляют страшиться стеснительных сторон иерар-
хии». Но, обещая свободу духа и политическую свободу, буржуазия,
оставаясь на своем принципе индивидуализма, не могла, по мнению
Луи Блана, выполнить своих обещаний. «Без равенства, — говорит
он, — составляющего связь интересов, и без братства, служащего
связью сердец, свобода есть не что иное, как лицемерный деспотизм.
Вот почему буржуазия должна была рано или поздно дать нам: вме-
сто свободы духа — полную нравственную анархию, вместо поли-
тической свободы — олигархию людей, обладающих цензом, вмес-
то свободы промышленной деятельности — конкуренцию богача и
бедняка к выгоде богача»1.
Приведенные положения и мысли, высказываемые Луи Бланом,
говорят нам о том, как резко он разграничивал друг от друга два боль-
ших класса, которые он находил в современном ему обществе: бур-
жуазию и пролетариев («народ»). Эту идею двух классов Луи Блан,
правда, не везде выдерживает. Нередко он говорит о буржуазии как
о «среднем классе», предполагая этим, следовательно, существова-
ние высшего класса (аристократии, дворянства) и низшего (народа,
или пролетариев). Но все же идея двух противоположных классов у
Луи Блана является преобладающей в его исторической философии.
Эту идею он считает одной из основных идей, тревожащих, по его
представлению, общественную мысль XVIII-ro века: «Зачем,—спра-
шивает он, — классы, рождающиеся счастливыми, а внизу — бесчис-
ленные толпы существ стонущих, голодных, доведенных до отчаяния?»2
Ответ и разрешение подобных вопросов Луи Блан находит только в
борьбе; этот ответ может быть найден, говорит он, только ценою бурь.
Так или иначе, у Луи Блана как историка мы находим идею клас-
сов, классовых интересов, классового антагонизма и идею борьбы
классов. Эти идеи не имели у него особенно глубокого и развитого
содержания и теоретической разработки. Так, например, определяя
буржуазию, Луи Блан не смог строго ограничить труда от капитала;
1 Ibid., 1.1, стр. 350.
2 Ibid., стр. 347.
9 2 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
он соединяет с буржуазией еще представление о труде и трудовой
деятельности («совокупность граждан, которые... работают» и т. д.).
Во всяком случае, однако, идеи Луи Блана так же, как и Гизо, Минъе,
Тьерри, не могли оставаться без влияния на развитие общественной
мысли и сыграли видную роль в истории возникновения и роста про-
блемы классов.
Подводя общий итог влиянию французских историков на раз-
витие идеи классов, мы должны прийти к заключению, что распрост-
раненное, особенно в немецкой экономической науке, представление
о степени этого влияния (Шмоллер, Зомбарт), слишком преувеличе-
но. Если в «Die deutsche Volkswirtschaft im neunzehnten Jahrhundert»
(Berlin, 1909, гл. 17-ая) Вернер Зомбарт говорит, что в сочинениях Гизо,
Минъе и Луи Блана содержится все, что можно сказать о сущности и
процессе образования социальных классов, то это совершенно не со-
ответствует действительности. Все упомянутые французские исто-
рики, несомненно, толкнули вперед идею общественных классов; они
выставили борьбу классов как действительно важный фактор в ис-
тории народов и особенно великой французской революции; они
считались с классовым расчленением, по крайней мере, нового об-
щества как с непреложным фактом; они затронули вопрос о проис-
хождении социальных классов, еще ранее поднимаемый, однако, на-
пример, Сен-Симоном-, они пробовали представить полную историю
возникновения и роста буржуазии; они искали социологических ос-
нов образования классов и классового расчленения; они подходили
к определению и самого понятия социального класса. Но, как мы
могли убедиться, все это носило характер довольно смутный, имело
вид неразработанности, неясности, отсутствия выдержанности: наи-
лучшее определение класса (у Луи Блана) обнаруживало, например,
недостаточно ясное представление о соотношениях между трудом и
капиталом в новом классовом обществе; основа образования клас-
сов, сводившаяся у них к расовому фактору и к завоеванию одного
народа другим, выставлялась у них без достаточных доказательств и
оставляла широкое место для ударов научной критики (см. ниже о
расовой теории общественных классов); идея двух классов у них не-
редко пересекалась с идеей трехчленного классового деления; самую
борьбу классов они считали большим социальным злом и старались
всячески найти компромиссный путь социального развития, про-
поведуя вместо классовой борьбы социальный мир (Гизо, Луи Блан).
В конце концов, «сущность и процесс классового образования» ос-
тавались у них именно далеко не раскрытыми. В этом отношении
более плодотворным явилось во Франции движение социалистичес-
/. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 9 3
кой мысли, под непосредственным влиянием которой находились
сами французские историки реставрационной эпохи. К рассмотре-
нию важнейших моментов в движении социалистической мысли
Франции, поскольку в ней находила себе место идея общественных
классов, мы и переходим.
III. ИДЕЯ КЛАССОВ У ФРАНЦУЗСКИХ
СОЦИАЛИСТОВ-УТОПИСТОВ___________________________
К концу XVIII-ro столетия, великая французская революция по-
родила в общественном сознании Франции уже с достаточной опре-
деленностью, как мы видели, идею общественных классов. С разви-
тием капитализма и усложнением общественных отношений идея
социальных классов постепенно вырастала в сложную проблему, при
чем первыми проводниками и провозвестниками идеи обществен-
ных классов во Франции явились, главным образом, представители
социалистического учения.
Как известно, во Франции социализм отличался большою долей
утопизма и романтизма, особенно в первой половине XIX-го века.
Благодаря этому утопизму, социалистическая мысль Франции ни-
когда не смогла поставить проблему общественных классов на проч-
ный, строго научный теоретический фундамент. Зато во французской
социалистической мысли постепенно развивался и складывался тот
общий социологический базис, на почве которого учение о соци-
альных классах приобретало себе широкий социологический фун-
дамент и находило правильный метод для своей разработки.
Наиболее плодотворными и содержательными, хотя и изложен-
ными в чрезвычайно неясной и нередко противоречивой форме, яви-
лись в развитии идеи общественных классов взгляды, прежде всего,
знаменитого Сен-Симона.
Мы уже отмечали, как важно было для развития проблемы клас-
сов появление социальной точки зрения при исследовании обществен-
ной жизни и возникновение той социологической концепции, кото-
рая кладет в основу социального развития принцип борьбы классов в
качестве важнейшей двигательной социальной силы. Первые шаги в
направлении к этому «социальному методу» и историческому мате-
риализму как социологической концепции и делает Сен-Симон.
1. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 9 5
В своих «Lettres d’ un habitant de Geneve a ses contemporains» (1802)
('ен-Симон еще близок к органической основе социального исследо-
вания. Во втором письме он пишет: «Друзья мои, все мы представ-
ляем собою органические тела; и план, который я вам предложил, я
составил, рассматривая наши общественные отношения как явле-
ния физиологические; и я докажу вам его пригодность при помощи
соображений, почерпнутых в той системе, которой я пользуюсь для
установления связи между физиологическими явлениями»1.
Позднее, в «Phisiologie sociale», Сен-Симон точно так же пишет,
что «общество не есть простая совокупность живых существ, .. .на-
оборот, соединение людей образует самостоятельное существо,
развивающееся подобно индивиду»2. Но такое органическое по-
нимание общества у Сен-Симона стояло вне всякой связи с общим
и основным направлением его мысли, которая довольно заметно про-
питана идеями, легшими впоследствии в основу исторического мате-
риализма: Сен-Симон — враг метафизики; он всячески старается
«объявить ей войну и поставить факты на место рассуждений мета-
физиков»3; он старается освещать общественные факты историчес-
ки, каждому «социальному строю» приписывая свой определенный
характер, отвечающий данной исторической эпохе;4 он находит, что
научные предсказания возможны только на основании того, что уже
произошло; в истории народов он видит постоянно происходившую
борьбу классов и с точки зрения классовой борьбы он ищет объяс-
нения французской революции и истории Франции вообще.
Вне всякого сомнения, идеи классов и классовой борьбы дала Сен-
Симону великая французская революция. Вместе с «социальной
точкой зрения», или, вернее, с зачатками «социального метода» как
основы будущей социологической концепции исторического мате-
риализма эти идеи дали возможность Сен-Симону высказать ряд цен-
ных, глубоких, хотя иногда смутно сознанных и не всегда поэтому
стройных своею внутреннею логическою связью, положений по воп-
росу об общественных классах. Эти положения у Сен-Симона сво-
дятся к следующему.
Человечество, по Сен-Симону, распадается на три класса: первый
класс— это ученые, артисты и все вообще, разделяющие либеральные
идеи; в руках ученых и артистов — «скипетр общественного мнения»;
1 Saint-Simon. Oeuvres. Lettres d’un habitant de Geneve й ses contemporains.
Capelle, Libraire-Editeur, Paris, 1841, стр. 39.
2 Oeuvres de Saint-Simon et d’Enfantin. Paris, 1865-1878, v. X, стр. 178, 179.
3 Saint-Simon. Oeuvres. Cathechisme politique des industriels. Paris, 1841,
стр. 39-40.
4 Cm.: ibid., стр. 45.
9 6 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
этот класс может быть носителем новых идей; он может повести об-
щество к новому строю, пересоздать его путем просвещения и зна-
ния и взять на себя руководительство и организацию нового об-
щества; это класс, идущий под флагом прогресса человеческого
разума; второй класс — это класс собственников; на знамени его
написано: никаких нововведений! Это класс консервативный и срав-
нительно малочисленный; третий класс— не имеющих собствен-
ности, обнимающий все остальное человечество; основной принцип,
объединяющий этот класс, — идея равенства. Первый класс идет в
союзе с неимущими; поэтому первый и третий классы могут быть
противопоставлены второму, или классу собственников. Между теми
и другими, т. е. классом имущих и классом неимущих, «всегда и не-
избежно, в силу самой природы вещей, происходит борьба». Отно-
шения между классом имущих и классом неимущих являются отно-
шениями господства и подчинения; первые командуют, управляют,
принуждают работать на себя последних. Хотя неимущих и во мно-
го раз больше, чем богатых, тем не менее богатые повелевают бед-
ными; это происходит потому, что собственники, хотя их и гораздо
меньше числом, обладают большей степенью просвещения; «в ин-
тересах же общего блага господство должно распределяться пропор-
ционально просвещению»1. Причины возникновения господства в
обществе коренятся в человеческой психике: длинным рядом наблю-
дений удостоверен тот факт, что каждый человек испытывает в боль-
шей или меньшей степени желание господствовать над всеми осталь-
ными людьми. Но как бы то ни было, факт господства не может не
вызывать раздражения со стороны управляемых; последние борют-
ся, оказывают противодействие. Эта борьба приводит к тому, что в
настоящий момент (1802) все передовые народы (Франция, Италия,
Англия, Германия) испытывают на себе кризисы, которых не может
предотвратить никакая сила в мире, и идут по пути к тому всеобще-
му брожению, которое испытывало уже французское население и при
котором «все отношения между членами одной и той же страны ста-
новятся ненадежными, а величайший из всех бичей, анархия, сво-
бодно производит свои опустошения до тех пор, пока обусловлива-
емая ею нищета не порождает в душе даже самых невежественных
членов общества желания восстановить порядок»2. Выход из такого
состояния анархии и кризисов имеется. Для этого нужно лишь су-
щественно перереформировать существующий срой общества в та-
ком направлении, чтобы люди непросвещенные работали физичес-
1 Ibid., стр. 40.
2 Ibid., стр. 29-30.
/. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 9 7
ким трудом, а люди науки и знания управляли, но чтобы право вы-
пора власти принадлежало всему народу. «Я думаю, — говорит Сен-
(имон, — что всем классам общества будет хорошо при таком уст-
ройстве: духовная власть — в руках ученых, светская власть — в
руках собственников; власть же выбирать людей, призванных вы-
полнять обязанности великих вождей человечества, — в руках всего
народа»1. •
Все эти идеи, высказанные еще в 1802 г., Сен-Симон продолжает
развивать и позднее: в «Sisteme industriel», в «L’Organisateur» и осо-
бенно в «Catechisme des industriels» идеи Сен-Симона находят себе
большее развитие и более закрепляются. Но здесь Сен-Симон видит
в современном обществе не три класса, а два. Социальная организа-
ция прошлого и настоящего обнаруживает, говорит Сен-Симон, су-
ществование в обществе двух классов: класса командующего и класса
подчиненного, или управляющего и управляемого. Большая ошибка
думать, что «командующие классы» находятся в согласии с народом;
этого согласия, по мнению Сен-Симона, быть не может, так как оно
противоречит природе вещей; всякое же общество, построенное на
учреждениях различной природы, где одновременно существуют два
взаимно враждующих принципа, находится в состоянии расстрой-
ства, беспорядка2. Таковым рисует Сен-Симон общество в новое вре-
мя. Но таково оно было, по его представлению, и в древнее время; в
древнем Риме оно разделялось на два больших класса: на господ и
рабов; в свою очередь класс господ распадался на две касты — на пат-
рициев и бесправных плебеев; последние подчинялись законам, в со-
ставлении которых не участвовали. Ко времени средневековья — ко
времени Лютера — социальная организация покоилась уже на но-
вых основах: рабство было почти совершенно устранено; патриции
уже не владели исключительным правом законодательства; из клас-
са плебеев образовалась уже аристократия таланта, а также и богат-
ства, которая стояло на одном ранге с родовой аристократией; ещё
позднее, к нашему времени, рабство окончательно исчезло; классы
же стали отделятся между собой лишь незначительными граня-
ми3. Это происхождение двух различных классов — управляемых
и командующих — теряется, в представлении Сен-Симона, в далеком
прошлом; оно лежит в завоевании одного народа другим; так, после
переселения франков в Галлию образовалось два различных класса:
1 Saint-Simon. Lettres d’un habitant de Geneve £ ses contemporains. Oeuvres.
Paris, 1841, стр. 47-48.
2 Saint-Simon. Oeuvres. Cathechisme politique des industriels. Paris, 1841,
стр. 37-39.
3 Cm.: Saint-Simon. Oeuvres. Nouveau Christianisme. Paris, 1841, стр. 136-137.
4 Общественные классы
9 8 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
франки, господа, и галлы, рабы; завоеватели стали господами, заво-
еванные — рабами; но позднее, с развитием обмена и денежной
потребности, особенно со времени крестовых походов, в среде под-
чиненного класса начинает вырастать денежный капитал, развиваться
ремесла и торговля, образовываться «буржуазия», активно выступив-
шая в революции 1789 года.
Итак, по мнению Сен-Симона, как общество прошлого, так и со-
временная система покоятся на подчинении и господстве. Благодаря
этому современная социальная организация представляется Сен-Си-
мону весьма несовершенной: люди в ней до сих пор еще позволяют
себя эксплуатировать посредствам насилия и обмана; в политическом
отношении род человеческий еще погружен в безнравственность, так
как ученые, артисты и промышленники, работа которых действитель-
но полезна обществу, подчинены правительственным властям, явля-
ющимся лишь неспособными рутенерами, а великие преступники и
всеобщие воры («les plus grands coupables, les voleurs g£n£raux»), уг-
нетающие граждан и отнимающие у них производимый ими про-
дукт, облечены властью; — иначе говоря, во всех родах занятий не-
способные люди руководят способными, самые безнравственные
призваны блюсти в людях добродетель и т. д.1. Господство и подчи-
нение — это, по мнению Сен-Симона, как бы общий принцип со-
циальной организации прошлого и настоящего. В частности же
каждая историческая эпоха, думает Сен-Симон, имеет свой обще-
ственный строй со своим определенным классовым расчленением.
До великой революции было три больших социальных класса: дво-
ряне, буржуазия (городское сословие) и промышленники, причем
дворяне были правящим классом, а буржуазия и промышленники —
подчиненными классами. Непосредственно же после революции Фран-
ция разделилась всего на два класса: класс буржуазии, которая являлась
главным активным деятелем революции и вошла в класс правящих, и
класс «промышленников», которые одни остались подчиненными
буржуазии. Что же это за буржуазия и кто такие промышленники?
Буржуазия, говорит Сен-Симон, это «военные недворянского проис-
хождения, юристы, разночинцы и рантьеры, не пользовавшиеся
привилегиями»; в политическом отношении это — либералы; «про-
мышленники» же, составляющие24/^нации, представляют класс уп-
равляемых; они производят все богатства в стране; в их руках вся
денежная сила; но в силу того, что они не объединены, они порабо-
щены дворянами, военными, юристами, рантьерами и бюрократи-
ей; они состоят из хлебопашцев, фабрикантов, купцов и рабочих;
1 См.: Saint-Simon. Oeuvres. Parabole de Saint-Simon (1819). Из «Organisateur».
Paris, 1841, стр. 79-80.
1. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 9 9
«промышленник—это человек, работающий с целью производства
материальных благ для удовлетворения общественных потребнос-
тей»; это класс наиболее способный и наиболее полезный для обще-
ства; он является носителем новых идей; в нем уже нет стремления
командовать, хотя равным образом он не склонен и подчиняться;
это класс, несущий с собой идеи равенства и социального мира; ему
дано перереформировать общество, сделавшись первым классом по
знанию своему и роли в обществе; а это будет тогда, когда промыш-
ленный класс будет обладать своим собственным политическим мне-
нием, которое будет в то же время тогда и общественным мнением,
благодаря численному преобладанию этого класса; «общественное
же мнение, по пословице, владыка мира; выразителем этого обще-
ственного мнения должен явиться король, так как “вполне соответствует
природе вещей, чтобы король носил титул первого члена первенству-
ющего класса французов”». Итак, промышленному классу дано ус-
тановить совершенное равенство, благоденствие и социальный мир,
устранив дворян, военных, юристов и рантьеров от власти и пере-
давши функции управления наиболее достойным из своей среды.
Но это должно быть сделано, предостерегает Сен-Симон, «единствен-
но мирными средствами, т. е. обсуждением, доказательствами и убеж-
дением»1.
Оценивая и сводя к общему итогу взгляды Сен-Симона по воп-
росу о социальных классах, мы находим: 1) Сен-Симон впитал в сво-
ем мировоззрении и учении все новые идеи, порожденные великой
революцией, но не смог воплотить их в стройную систему и дать им
ясную форму; 2) в своем учении об обществе и его составных эле-
ментах Сен-Симон ближе к идее двух классов, чем к идее трехчлен-
ного расслоения; 3) Сен-Симон правильно формулирует общую со-
циологическую сторону идеи классов, устанавливая существование
классов правящего и управляемого, но разработка этой общей идеи
так же, как и применение ее к фактам переживаемой эпохи, ему не
давалась; 4) социальная категория «промышленников» как особого
класса складывалось у Сен-Симона из совершенно гетерогенных, ан-
тагонистических элементов, обнимая собою одинаково и собствен-
ников средств производства и пролетариев; этого антагонизма Сен-
Симон не видел; 5) устанавливая отношения господства и подчине-
ния, Сен-Симон не уяснил себе экономической сущности отношений
труда и капитала; 6) благодаря последнему обстоятельству, Сен-Симон
в своем учении затушевывает ясно обозначившееся в момент фран-
цузской революции разложение «третьего сословия» на буржуазию и
1 См.: Saint-Simon. Oeuvres. Cath6chisme politique des industriels. Paris, 1841,
стр. 75, 76 и др.
10 0 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
пролетариат как расхождение двух полюсов, вокруг которых обра-
зовывалась социальная организация капиталистического общества;
7) устанавливая в истории человеческого общества идею борьбы
классов, Сен-Симон видит, однако, в борьбе классов причину «соци-
ального расстройства»; он склонен к признанию факта сглаживания
этой борьбы и смягчения ее по мере развития общественного про-
гресса, он больше верит в благодетельное действие силы нравствен-
ного чувства и устной и печатной проповеди, чем в благодетельную
силу борьбы классов; 8) несмотря на высказывание взглядов, близ-
ких к органическому пониманию общества, и на развиваемую им
идею расовой основы возникновения социальных классов путем за-
воеваний, Сен-Симон впервые закладывает научный фундамент для
социологической доктрины исторического материализма, имевшей
огромное влияние на развитие учения об общественных классах; 9)
общая основа социальных классов у Сен-Симона экономическая, как
это вытекает из общей совокупности взглядов и воззрений Сен-Си-
мона:. эта экономическая основа класса не всюду, однако, выдержана
у него, благодаря сильно выраженным в учении Сен-Симона утопи-
ческим элементам.
Уже ближайшие ученики Сен-Симона стали освобождать его уче-
ние от содержащихся в нем неясностей и противоречий в вопросе
об общественных классах. В данном случае последователи Сен-Си-
мона находились под влиянием, помимо своего учителя, также идей
женевца Сисмондщ развитых последним, главным образом, в его,
«Nouveaux principes d’ economic politique»1. Сисмонди развивает здесь
идею двух социальных классов, лежащих в основе общества; эти клас-
сы являются у него под различными наименованиями: то класса бо-
гатых и класса бедных, то класса праздных и класса трудового, то
класса капиталистов и класса рабочих. Последние две категории Сис-
монди, во всяком случае, уже хорошо знакомы. Вместе с тем Сисмон-
ди определенно говорит и о противоположных интересах между ка-
питалистом и рабочим и о постоянно происходящих столкновени-
ях и борьбе между ними, борьбе, по его мнению, далеко не равной2.
Классовое расслоение в современном обществе Сисмонди строит при
этом всецело на распределительной основе; в неравномерном рас-
пределении он видит основной источник социального зла. Исходя
1 Simonde de Sismondi. Nouveaux Principes d’dconomie politique, ou de la
richesse dans les rapports avec la population. Tome I-IL Paris, 1819 (второе измен,
издание — 1827).
2 См.: ibid., (1827), I, стр. 103, 408; II, стр. 347, 348.
I. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 10 1
из распределения, он приходит к установлению собственно четырех
социальных классов соответственно четырем видам национального
дохода (ренты, процента, прибыли и заработной платы): землевла-
дельцев, капиталистов, промышленников и наемных рабочих. «На-
циональный доход, — говорит Сисмонди, — рождается благодаря
совместной деятельности четырех классов лиц: землевладельцев, ка-
питалистов, всех тех, кто применяет капиталы в той или иной
отрасли промышленности, и поделыциков (les journaliers)»1. Но ради
простоты и удобства исследования социальной борьбы между клас-
сами, которую Сисмонди считает чрезвычайно важной, он допуска-
ет методологическую абстракцию (научно вполне правильную), со-
единяя в одну категорию доходы с земли и с капитала, в какой бы
форме последний ни был вложен в дело, и противополагая этой кате-
гории антагонистическую ей категорию заработной платы2. Отсюда
Сисмонди получает свою двучленную формулу социальной борьбы
и социальных классов: одного класса труда (рабочих) и другого класса
богатства (капиталистов), «класс владельцев накопленного труда, об-
ладающего досугом, и класс лиц, владеющих лишь физической
силой и продающих свой труд»3. Разобщение, противоположность
интересов и борьбу между этими двумя социальными классами Сис-
монди считает, однако, результатом искусственной организации
общества. Он хочет направить общественную жизнь по «естествен-
ному ходу общественного прогресса», признавая возможным устра-
нить антагонизм и борьбу классов. Сисмонди верит, подобно Сен-
Симону, что при известных условиях возможна солидарность между
трудом и капиталом. По его мнению, социальной гармонии, союза
труда и капитала, можно достигнуть «властью законодателя»; он
предлагает в данном случае ряд социальных реформ: насаждение за-
конодательным порядком мелкого землевладения и земледелия,
борьбу с ростом крупной промышленности, развитие и поощрение
средней и мелкой промышленности, участия рабочих в прибыли
предпринимателя, обязанность предпринимателей содержать рабо-
чих в случае их болезни, инвалидности, старости, безработицы и т. д.;4
разобщение между хозяином и рабочим Сисмонди не считает неиз-
бежной необходимостью. Путем «медленных косвенных мер со сто-
роны законодательства» Сисмонди думает побороть и уничтожить
классовое расчленение со всеми его ужасными социальными послед-
ствиями. В последнем — вылился весь утопизм Сисмонди, который
1 Ibid., II, стр. 165.
2 См.: ibid., стр. 105 (изд. 1819 г.).
3 Ibid., II, стр. 347.
4 См.: ibid., II, стр. 365-366.
10 2 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
заметен и у Сен-Симона и который так присущ французским социа-
листам первой половины XIX века. Характерна двойственность Сис-
монди в установлении категории рабочего в отношении последнего
к капиталу: с одной стороны, по Сисмонди, рабочий как представи-
тель труда противостоит капиталисту как представителю капитала,
являясь перед последним лишенным какой бы то ни было собствен-
ности; с другой стороны, отделение работника от хозяина, т. е. труда
от капитала, Сисмонди не считает неизбежным. Эта двойственность,
мешавшая определенности и ясности воззрений французских уто-
пистов на классовые отношения в капиталистическом обществе, по-
вторяется, как мы увидим, у большинства из них, является основ-
ной чертой утопизма.
Идеи Сисмонди не оставались без влияния на учеников и после-
дователей Сен-Симона, способствуя развитию тех глубоких и плодо-
творных положений, которые так туманно и так противоречиво были
изложены у Сен-Симона. Так, уже у Анфантена мы находим более
ясные и более отвечающие действительности того времени представ-
ления о правящем и управляемом классах, чем оно было у его учите-
ля. В то же время Анфантен не оставляет и тех прочных основ сен-
симонизма, развитие которых обеспечивало более правильный путь
установления и разрешения проблемы классов. В «Economic politique
et politique» Анфантен говорит о великой политической проблеме,
обнимающей в одно и то же время существование и отношения вла-
деющих и невладеющих, т. е. людей, живущих на свои доходы, и тех,
кто живет на свой собственный труд, иначе говоря — праздных и
людей труда. Речь идет у него, таким образом, о двух социальных
классах: рабочем и нерабочем, производительном и праздном, низ-
шем и высшем. Класс праздных, к счастью, замечает Анфантен, класс
весьма немногочисленный. Это класс тех, кто «все хотел бы потреб-
лять, ничего не производя». Это класс владеющих орудиями труда, в
то время как другой класс, класс рабочих, отдает труд внаем. Пер-
вый класс живет на прибыль, последний — только на собственный
труд. Согласно законам развития человеческого общества («по
политическому человеческому закону»), праздность обрекает
представителей первого класса—землевладельцев, капиталистов, бан-
киров — на прогрессирующее вырождение; в то время как труд по-
степенно завоевывает себе уважение. Труд и праздность, класс тру-
дящихся и тунеядцев — это две враждующие силы. Одна сила —
мира, другая — меча. Их разделяет не только различные интересы,
но и прямо противоположные, в силу чего между ними происходит
постоянная борьба. Сама же противоположность интересов между
этими двумя классами происходит, по мнению Анфантена, отто-
1. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 10 3
го, что в то время как один класс, класс тунеядцев, проводит или
может проводить время в праздности, другой класс, класс труда, ра-
ботает и ни на год, ни на месяц, ни даже на один хотя бы день не
может отказаться от работы без того, чтобы не голодать. Но эта вой-
на между двумя противоположными классами дает толчок разви-
тию общества, она служит лучшим доказательством способности
человечества к совершенствованию. Эта война исчезнет тогда лишь,
когда людей объединит общий интерес, когда они сорганизуются
не на началах «общества», а на началах «товарищества», при кото-
ром уже не будет места эксплуатации одного класса другим.
Современную ему социальную организацию Анфантен рисует
как век буржуазии. «Буржуа же, — говорит он, — это человек, кото-
рый ничего не делает и который поэтому боится тех, кто что-нибудь
делает; он живет на труд другого; вследствие этого он в постоянной
заботе о том, как бы его кормилец не сократил ему жизненного со-
держания»1.
Проблему классов Анфантен представляет собственно в форме
«социального вопроса», который в настоящее время, говорит он,
поставлен ясно и становится яснее с каждым днем, благодаря стара-
нию тех, кто делает все возможное, чтобы его затормозить и затем-
нить. Этот «социальный вопрос» выражается в том, по мнению Ан-
фантена, что на одной стороне мы видим многочисленный и бед-
нейший класс тех, у кого отсутствуют и образование, и воспитание,
и хлеб; на другой же — мы находим немногочисленный класс ниче-
го не делающих собственников. Отмечая этот «социальный вопрос»,
Анфантен указывает и на социологическую основу его разрешения,
следуя в данном случае пути, проложенному Сен-Симоном, Эта ос-
нова — в понимании общества с точки зрения социально-классо-
вых отношений. «Наука о производстве, распределении и потребле-
нии, — говорит Анфантен, — прежде всего и всегда зависит от вида
и способа, каким рассматриваются отношения, существующие между
теми, кто только владеет, и теми, кто только работает, т. е. между
тунеядцами и трудящимися»2.
Указывая на необходимость исследования этих отношений меж-
ду общественными классами, Анфантэн отводит место необходимо-
сти и исторического исследования. «Мы знаем историю королей, —
говорит он, — но не знаем истории народа; мы знаем историю нашей
армии, но не знаем историю индустрии». Зарождение современной
1 Enfanten. Economic politique et politique. Articles et traits du Globe. Paris, 1832,
стр. 73.
2 Ibid., в нем. перев. (Leipzig, 1907, изд. под ред. Georg’a Adler’a), стр. 67.
104 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
индустрии он находит, следуя за своим учителем в образовании и
развитии полусвободного сословия, стоявшего некогда между дво-
рянством и третьим сословием, т. е. между господами и крепостны-
ми; вышедший из класса рабов, полусвободный, работающий и при-
лежный, понемногу накопляющий и занятый сначала в торговле, этот
класс все же бременем ложился на народные массы, так как ставил в
образец для своего поведения в жизни своих прежних господ; пред-
ставители этого класса явились первыми отцами современной индус-
трии; несмотря на свои отрицательные стороны, они были людьми,
которые в течение по крайней мере трех столетий, внесли более всего
положительного в эволюцию материальных условий человеческого
общества»1. Очевидно, речь идет о промышленной буржуазии.
У Анфантэна, как мы видим, идея двух социальных классов с
диаметрально противоположными интересами — класса имущих и
класса неимущих — проведена более резко, чем у его учителя (Сен-
Симона); но так же, как и Сен-Симон, Анфантэн рассматривает об-
щество с точки зрения социально-классовых отношений; при этом
понятие «буржуазии» у Анфантэнауже более правильно и более точ-
но, чем у Сен-Симона; в общем, однако, в развитии идеи обществен-
ных классов Анфантэн не прибавил, собственно, ничего нового и
существенного к содержанию учения Сен-Симона, подчеркнув лишь
более определенно, чем его учитель, производственные отношения
как основу социальных классов.
Такую же позицию в отношении к идее общественных классов,
как и школа сен-симонизма, занимала в общих чертах и школа Фу-
рье, особенно в лице ее наиболее талантливых представителей. Ос-
новным фоном учения фурьеристов являлась та же идея «войны бед-
ного против богатого», как и у сен-симонистов. Не бьет ли в глаза
тот факт, спрашивает, например, Консидэран в «Destinde sociale», что
индивиды или класс ничем не владеющих, не имеющих в своих ру-
ках ни капитала, ни орудий производства, ни кредита для своего су-
ществования находится в положении зависимости и социального
илотства24*, которое носит разное имя: рабства, крепостничества, про-
летариата? Не бесспорно ли, что при любом политическом строе,
существует класс, все сочлены которого под угрозой наказания го-
лодной смерти для себя и семьи принуждены каждый день чувство-
вать на себе господство другого класса? В нашем обществе «все яснее
и яснее, — говорит Консидэран, — выявляются две социальные кате-
гории: категория тех, кто имеет, и категория неимущих»2. Он разли-
чает низший слой или «париев цивилизации» — пролетариев и «про-
1 Ibid., стр. 65.
2 Victor Considerant. Destinde sociale. Paris, 1835, tome I, стр. 192.
1. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 10 5
мышленные» низы (les bas-industriels) — и высший слой — облада-
телей богатств, которым подчинены первые1 и которые находятся в
особо благоприятных условиях для увеличения своих богатств, срав-
нительно с положением неимущих. В эксплуатации современных ему
пролетариев Консидэран видит «новое коллективное рабство, отда-
ющее низшие классы в распоряжение владельцев богатств, феода-
лов промышленности и собственников, — рабство, ставшее на мес-
то старого индивидуального рабства»2.
Еще яснее и определеннее Консидэран развивает идею обществен-
ных классов в «Principes du socialisme», в известном «Манифесте де-
мократии XIX-го столетия»3. Здесь мы встречаем уже вполне опре-
деленное противопоставление «пролетариата» «буржуазии», причем
эти «категории» Консидэран ставит на определенную экономичес-
кую основу и дает им вполне определенное историческое освеще-
ние. Свободные — плебей или патриций — вели войны, читаем
мы в «Principes du socialisme», а производителем был раб. Новый
общественный строй вырос из феодализма путем развития промыш-
ленности, науки и труда. В наши дни развивается чрезвычайно важное
явление —- это могущественный и быстрый рост нового феодализ-
ма, феодализма индустриального и финансового, заступающего по-
степенно место аристократии старого порядка. Он породил общее
порабощение, подчинение масс, лишенных капиталов, орудий тру-
да и образования. Индустриальный феодализм, как и военный,
создается победой и господством сильных над слабыми. «Пролета-
риат — это новейшее крепостное право»4. Теперь самым рождением
людей в высших или низших слоях увековечиваются классы. Только
теперь уже не закон, не право и не политический принцип служат
перегородкой, разделяющей две крупных категории (categories) фран-
цузского народа, а экономическая организация, сама социальная
организация. Цивилизация, начатая дворянским феодализмом, раз-
витие которого освободило промышленные классы от личного по-
рабощения, в наши дни завершается феодализмом индустриальным,
создающим общее порабощение рабочих.
Мы видим, что Консидэран классовое расчленение современно-
го ему общества ставит на экономический базис, выводя его из эко-
номической организации общества. Классовый строй общества он рез-
ко отличает от предшествующего этому строю расслоения общества,
1 См.: ibid., стр. 191.
2 Ibid., стр. 204.
3 Victor Considerant. Principes du socialisme. Manifeste de la democratic au
XIX-е si£cle. Deuxieme £dition. Paris, 1847.
4 Ibid., стр. 11.
10 6 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
которое раньше строилось на правно-политической базе В данном
случае Консидэран близок к тому, чтобы понятие социального клас-
са определенно отграничивать от понятия сословия.
Консидэран устанавливает два социальных класса, разделяющих
общество: меньшинство, обладающее всем, и громадное большин-
ство, лишенное всего; одни вооружены с ног до головы, обучены,
образованны, богаты; захватили все лучшие позиции; другие — не-
вежественны, раздеты, изголодались, будучи принуждены жить на
скудную заработную плату, чтобы кормить и себя и своих антагонис-
тов. Это, по мысли Консидэрана, представители труда и капитала,
причем труд и капитал — в постоянной вражде между собою. Про-
изводственные мастерские — не что иное, по словам Консидэрана,
как поле вечной битвы между трудом и капиталом, этим хозяином
орудий труда1. «Городские и сельские пролетарии, — говорит Кон-
сидэран в другом месте, — взятые коллективно, находятся в полней-
шей зависимости от класса, владеющего орудиями труда; этот вели-
кий экономический и политический факт выражается в следующей
практической формуле: чтобы иметь кусок хлеба, каждый пролета-
рий должен найти себе господина; вместо “господин”, правда, теперь
принято говорить “патрон”, но наш язык в своей наивности упорно
повторяет “господин” и он прав будет до тех пор, пока не установится
новый порядок, пока экономические отношения индустриального,
финансового и торгового феодализма, при которых мы живем, не
заменятся новыми экономическими отношениями нового порядка»2.
Как верный выразитель идей фурьеризма Консидэран, однако, не
свободен от элементов утопизма. В новом грядущем порядке он не
видит исчезновения социальных классов; новый порядок представ-
ляется ему таким, где «индивидуализм добровольно комбинируется
с коллективизмом, где свобода уживается с иерархическим строем,
где капитал, т. е. доведенный до совершенного состояния труд, со-
четается с трудом, т. е. капиталом, находящимся еще в зачаточном
состоянии; где все интересы, все права, все элементы общества, все
классы найдут, наконец, себе закон для братского слияния и гармо-
нического равновесия»3. Основной формулой консидэрановского
социализма является именно «установление братских и гармоничес-
ких отношений между всеми классами», «свободной и доброволь-
ной ассоциации капитала, труда и таланта»4.
1 См.: ibid. стр. 2-13.
2 Vctor Considerant. Le socialisme devant le vieux monde on le vivant devant les
morts. Paris, 1850, четв. изд. (первое в 1848), стр. 14.
3 Ibid., стр 19.
4 Ibid., стр. 19.
I. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 10 7
У Консидэрана мы видим, таким образом, уже знакомую нам идею
двух классов, причем у него понятие об общественных классах и ха-
рактер классового расчленения в современном (капиталистическом)
обществе уже значительно более очищены от тех наслоений прошло-
го и тех противоречий, которые встречались в учении социалистов
первых десятилетий XIX-го века. В учении Консидэрана перед нами
стоят уже в более чистом виде отношения хозяина и работника, тру-
да и капитала, буржуа и пролетария, капиталиста и рабочего, эксп-
луатирующего и эксплуатируемого. В то же время, правда, в идеях
Консидэрана мы находим также и хорошо знакомые нам черты уто-
пизма, характерные как для фурьеризма, так одинаково и для сен-
симонизма, как мы на это уже выше указывали: это именно вера в
социальную гармонию, возможность и желательность мирной ассо-
циации и дружного сожительства труда и капитала.
Но еще раньше Консидэран с еще большей ясностью и с боль-
шей теоретической обоснованностью развивает идею классов Бюрэ
в своей увенчанной премией французской академии книге «De la
misere des classes laborieuses en Angleterre et en France» (О нищете
трудящихся классов в Англии и Франции)1. У Бюрэ мы находим уже
указания на производственную основу классового расчленения и ана-
лиз понятия классов с точки зрения отношений в производстве. Все
увеличивающееся взаимное отчуждение в производстве двух его эле-
ментов — труда и капитала — вызывает, говорит Бюрэу все обостря-
ющийся антагонизм и войну между трудом и капиталом, между ору-
диями труда и человеком, их применяющим; можно признать за
аксиому, что физические и нравственные условия рабочих с точнос-
тью измеряются положением их относительно орудий труда и капи-
тала, употребляемых в прозводстве2. Идея двух классов и отноше-
ний между трудом и капиталом развиваются у Бюрэ с ясностью и
определенностью. «Капитал, — говорит он, — сила. Он командует
трудом. Та система промышленного режима, которую мы изучаем,
очевидно, имеет тенденцию к тому, чтобы капиталы переходили в
руки немногих, угрожая разделению общества на два класса ин-
дивидов с противоположными интересами, с тенденцией к еще
большему расхождению и разобщению между ними: один класс —
владельцев орудий труда, капиталов и машин; другой — класс тех,
кто ничем не владеет, кроме собственной жизни, и кто принужден
ради существования отдавать свой труд в распоряжение других или
занимать у других орудия, необходимые для производства»3.
1 Eugene Buret. De la misere des classes laborieuses en Angleterre et en France: de
le nature de la misere ets. t. I-II, Paris, 1810.
2 Cm.: ibid., II, стр. 337 и 126.
3 Ibid., II, стр. 205.
10 8 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
Социальные классы, в представлении Бюрэ, — производствен-
ные категории: указывая на вытеснение мелкой промышленности
крупною при машинном производстве, Бюрэ замечает, что послед-
нее делит участвующее в производстве население на два различных
класса, каждый с противоположными интересами: на класс капита-
листов как собственников орудий производства и на класс наемных
рабочих (travailleurs salaries)1. Подобно своим предшественникам,
Бюрэ также пытается установить связь между переживаемым клас-
совым расчленением общества и социальным строением античного
мира и средневековья. Древние рабы, говорит он, бывшие собствен-
ностью их господ, превратились в крепостных и вассалов в эпоху
варварства и сделались рабами земли, а не человека; после же ряда
изменений в наши дни они стали свободными по отношению к лю-
дям, но остались подчиненными вещам, стали рабами потребнос-
тей собственного организма, насильно обреченными на еще боль-
шее изнурение и страдания, чем рабы, и при меньшей уверенности в
завтрашнем дне. Пролетарии, живущие только на заработную пла-
ту, — прямые потомки крепостных, как последние были потомками
древних рабов. Крепостная цепь была разбита, но кольцо, приковы-
вавшее к рабству, оставалось, и не один из освобожденных тащит на
себе обрывки этой цепи2. Здесь мы находим у Бюрэ характерную для
французской социалистической мысли черту широкого исторического
кругозора, не ограничивающегося эпохой индустриализма, а захва-
тывающего в цепь социального анализа всю историю человеческого
развития с момента образования и появления рабства и сводящего
весь прогресс социальной организации в одно неразрывное целое.
Развивая идею социальных классов, Бюрэ определенно различа-
ет понятие класса от понятия касты, сословия. «В те времена,—
говорит он между прочим,— когда нации были разделены на две
касты, между которыми абсолютно не могло быть никакого сбли-
жения, именно — на дворянство и крепостное крестьянство, было
много больше равенства между классами, участвующими в произ-
водстве, чем в настоящее время, когда, тем не менее, равенство явля-
ется первой статьей основных законов страны»3. Но Бюрэ все же не
чужд того утопизма, которым полна школа фурьеризма и сен-симо-
низма. Для реконструирования общества он возлагает надежды на
реформы; он ожидает, что появятся законодатели, которые сумеют
спасти народы от разложения;4 он мало полагается на планы фурье-
1 См.: ibid., II, стр. 165.
2 См.: ibid., И, стр. 68, 69, 75.
3 Ibid., II, стр. 46.
4 См.: ibid., стр. 334, 335.
1. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 10 9
ризма о социальной гармонии между трудом, капиталом и талан-
том; но думает, что спасение общества — в принципах правды и
справедливости, в евангельской жизни, в религиозно-христианском
союзе, сплоченном общностью веры, милосердия и надежды1. Оче-
видно, для Бюрэ, классовая борьба, классовый антагонизм, сами клас-
сы и классовое расчленение — все это может исчезнуть постепенно,
благодаря смягчению интересов, не на почве экономического пре-
образования общества, а на почве этического и религиозного.
Приблизительно на одинаковой позиции в понимании и изло-
жении вопроса о социальных классах стоит и ряд многих других
французских социалистов, каковы Луи Блан, Рейно, Пьер Леру, Пру-
дон, Пекэр, Видаль и др.2. Все они развивают более или менее опреде-
ленно идею двух классов, идею антагонизма и борьбы классов, у всех
у них более или менее выражены отношения труда и капитала, бур-
жуазии и пролетариата, хозяев и работников, капиталистов-предпри-
нимателей и рабочих; и в то же время все они одинаково верят в
возможность гармонического сожительства, мирного альянса меж-
ду трудом и капиталом, если не на почве этической, то, по крайней
мере, на почве законодательных реформ, могущих перестроить об-
щество. Все эти утопические социалисты в содержание и развитие
идеи классов не вносят ничего особенно нового, сравнительно с сво-
ими предшественниками, за исключением разве лишь Рейно и Пье-
ра Леру, у которых звучат некоторые новые мотивы, выросшие впос-
ледствии в сложные и спорные вопросы в проблеме классов.
Так, у Рейно мы находим попытку более точного и более строгого
анализа понятий «буржуа» и «пролетарий», а также обоснования идеи
двухчленного классового расслоения при многосложности соци-
альных слоев и различий между ними. Население состоит, говорит
Рейно, из двух различных по своему положению и своим интересам
классов: пролетариев и буржуазии. Пролетарии — это производите-
ли всех богатств нации, не имеющих ничего, за исключением поден-
ной платы за труд: работа их зависит от причин, не находящихся в
их власти; от плода своего труда имеют они лишь небольшую часть,
1 См.: ibid., II, стр. 492.
2 См.: P.J. Proudhon. O6uvres completes. Systeme des contradictions 6conoiques
ou philosophic de la Misere. Nouvelle Edition, I-II t. Paris, Ern. Flammarion (первое
изд. в 1846), t. II, стр. 330,331 и др., 1.1, стр. 236 и др.; С. Pecqueur. Des ameliorations
matdrielles dans leurs rapports avec la libretd. Seconde edit. Paris, 1841, стр. 166,185-
188 и др.; E.Vidal. De la repartition de la richesses, ou de la justice, distributive en
economic sociale. Paris, 1846, стр. 10,218 и др.; Pierre Leroux. De la plutocratic, 1848;
также Oeuvres, t. I, Paris, 1850; Jean Reynaud, ibid., стр. 346—364. (См. о Леру и
Рейно обстоятельную статью Плеханова «Французский утопический социализм
XIX-го века» в Соврем, мире, июнь и июль 1913 г.)
110 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
уменьшающуюся конкуренцией; в старости их ждет место в больни-
це, или же они не доживают до старости, умирая преждевременно.
Буржуа же, в представлении Рейно, — люди, обладающие капиталом
и живущие доходами с капитала; от них зависит развитие промыш-
ленности и т. д. На возражение против деления общества всего на
два класса, несмотря на существование промежуточных слоев, Рей-
но отвечает, что и между самыми резкими оттенками есть всегда от-
тенки промежуточные и что существование белых и черных никому
не придет в голову отрицать на том основании, что между ними по-
падаются мулаты и метисы.
Но то новое, что собственно вносят Рейно и Леру в проблему об-
щественных классов, — это вопрос о крестьянстве: входит ли крес-
тьянство в категорию пролетариата или это слои непролетарские по
своей сущности? Подробнее на этом останавливается Пьер Леру в «De
la plutocratic» (1848, гл. 34). Его занимает вопрос: пролетарий или
непролетарий крестьянин, имеющий один гектар земли? Отыски-
вая разрешение этого вопроса, Леру обращает внимание на трудо-
вую основу деятельности мелкого крестьянства, при которой земля
едва оплачивает затраченный на нее труд крестьянина и не прино-
сит ренты; в этом смысле крестьянство (мелкое и трудовое) Леру от-
носит к категории пролетариев, так как, по его представлению, кате-
гория собственников начинается только там, где появляется нетрудо-
вой доход (рента). Таким образом, согласно Леру, мелкий крестьянин-
собственник, работающий собственными средствами производства и
не оторванный еще от последних, является пролетарием. Отсюда по-
нятие пролетария как абстрактной социальной категории у него яв-
ляется двойственным: пролетарий — это оторванный от собствен-
ных орудий труда непосредственный производитель, живущий на-
емным трудом; но в то же время пролетарий — и не оторванный от
средств производства трудовой крестьянин1. Поставленный Рейно и
Леру вопрос о трудовом крестьянстве как социальной категории
позднее занял в проблеме социальных классов довольно почтенное
место; этим вопросом заинтересовываются особенно социалисти-
ческие и полусоциалистические писатели земледельческих стран,
озабоченные сохранением мелкого крестьянства, вытесняемого и ра-
зоряемого с развитием капитализма.
Определяя в общих чертах значение французских социалистов-
утопистов в развитии идеи общественных классов, мы должны при-
1 Подробнее см. вышеуказанную статью Плеханова «Французский утопи-
ческий социализм и проч.» («Соврем, мир». 1913, кн. 7, стр. 164-167).
1 Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 111
знать, что заслуга их в данном отношении довольно значительна.
Ярко вспыхнувшие идеи великой французской революции, потонув-
шие затем в буднях французской действительности, французские
утописты-социалисты деятельно развивали, отмечая и идею двух
классов, и идеи классовой борьбы, и идею социальных антагониз-
мов. Следуя за развитием отношений вырастающего капитализма,
французские социалисты-утописты подошли довольно близко к дей-
ствительности в своем анализе классового расчленения современного
общества. Идея труда и капитала, хозяина и работника, буржуа и
пролетария проходит красной нитью через всю социалистическую
мысль Франции. Идеи же исторического материализма, развивае-
мые социалистами-утопистами, начиная с Сен-Симона, развиваемые,
правда, пока еще лишь в самых неопределенных очертаниях, ставят
их анализ капиталистических отношений на прочный социологи-
ческий фундамент, указывая надежный и верный путь (метод) для
развития идеи общественных классов. Но своеобразный характер
развития Франции XIX-го века налагал на французскую социалис-
тическую мысль особый отпечаток, выразившийся в присущих
ей элементах утопизма. Этот утопизм французских социалистов
сказался, главным образом, в их вере в возможность мирного сожи-
тельства труда и капитала, вере в «социальный мир» при сохранении
классового строя, на почве этики, религии или законодательных ре-
форм, что лишало в идее социальных классов и классовой борьбы ее
важнейшего, существенного содержания.
IV. ПАРИЖСКОЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО
О СОЦИАЛЬНЫХ КЛАССАХ (1903)_________________
Социалистическое направление, о котором мы только что гово-
рили, своим влиянием и значением в развитии учения об обществен-
ных классах, обязано было в значительной степени социологической
концепции исторического материализма, вышедшей из недр соци-
алистического мировоззрения. Родоначальниками социологической
концепции исторического материализма идея общественных клас-
сов, вылившаяся первоначально в форму идеи борьбы классов, была
провозглашена в качестве основного базиса общественного прогрес-
са социальной эволюции. Вполне понятно поэтому, что вместе с воз-
растанием интереса к концепции исторического материализма вы-
растал интерес и к идее общественных классов. Внимание же к
историческому материализму как социологической системе рос-
ло вообще по мере развития социологии, а равным образом и по
мере развития и роста самой социологической школы историчес-
кого материализма.
Развитие социологии тесно связано с судьбой проблемы обще-
ственных классов уже по одному тому, что проблема обществен-
ных классов является столько же экономической, сколько и социо-
логической. «Если нельзя сказать, — говорит бельгийский социо-
лог ван Оверберг, — что социальные классы являются единствен-
ным предметом социологии, то, бесспорно, эта проблема составляет
одну из наиболее важных частей социологии»1. Являясь экономи-
ческой категорией, социальные классы, однако, тесно переплетают-
ся отношениями и со всеми другими сторонами социальной жизни
(права, государства и т. д.). Следовательно, учение об обществен-
ных классах, естественно, должно было развиваться в руках социо-
1 Cyr. van Overbergh. La classe sociale. Bruxelles, 1905, стр. 5.
I. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 113
логов, с одной стороны, и экономистов, с другой. Но благодаря пре-
обладанию индивидуалистического метода исследования в господ-
ствующих течениях экономической науки, экономика как наука
немногое дала, в смысле разработки проблемы общественных клас-
сов. Что же касается социологии, то и ее внимание к проблеме клас-
сов как к самостоятельной проблеме пробудилось лишь в самое пос-
леднее время. Замечательное для своего времени исследование Лорен-
ца фон Штейна «Die Gesselschaftslehre. Der Begriff der Gesselschaft und
die Lehre von den Gesselschaftsklassen», появившееся еще в 1856 году,
оставалось без особого влияния на современников в силу крайне
слабого в то время состояния социологической мысли и не вызвало
к себе интереса, как того заслуживало по своей теме и по затраги-
ваемым в ней вопросам. Социологические же исследования позд-
нейшего времени, начиная с появления «Принципов социоло-
гии» Герберта Спенсера и трудов Шеффле, Гумпловича, Уорда и
Ратценгофера и кончая менее значительными работами Аммона,
Волътмана и других, если и касались общественных классов, то
лишь вскользь, во всяком случае, не ставили проблему классов в
центре внимания, не трактовали ее в качестве самостоятельно-цен-
ной проблемы. К тому же все означенные социологические иссле-
дования не видели в понятии социального класса экономической
основы, отчего проблема классов получала в них неправильное ос-
вещение и в своей теоретической сущности оставалась без разра-
ботки.
Поворотным пунктом' в отношениях социологической мысли к
проблеме социальных классов можно считать 1903 год, когда Париж-
ское Социологическое общество впервые занялось проблемой со-
циальных классов, чем дало толчок для привлечения внимания к
этому вопросу со стороны самых широких кругов общественной
мысли. Так, вслед за парижским социологическим обществом туже
проблему социальных классов ставит предметом своих научных за-
нятий бельгийское социологическое общество в Брюсселе (Societe
beige de sociologie) в 1905 году1. Еще через год, на Лондонском конг-
рессе социологического международного института, «социальная
борьба» уже ставится на обсуждение международного конгресса,
порождая ряд докладов, речей, вызывая горячие споры2. Вместе с
1 См.: Annales de la Socidtd beige de sociologie. 2-e serie. Bruxelles, 1905.
2 Cm.: Annales de Г Institut international de sociologie, publides sous la direction
de Rend Worms, t. XI. В данном случае обращают на себя доклады Лестера Уорда
(Les luttes sociales et les luttes biologiques), Людвига Штейна (Herbert Spencer et la
theorie de la lutte sociale), Л. Гумпловича (Le role des luttes sociales dans 1’evolution
de Fhumanite), Рауля де ля Грассери (Les luttes sociales) и др.
114 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
тем оживляется интерес к проблеме социальных классов и в моно-
графической, и в журнальной социологической прессе всех стран1.
Таким образом, заседания парижского социологического обще-
ства, посвященные выяснению понятия социальных классов, явля-
ются как бы видным этапом в развитии проблемы классов. Поэтому
представляется нелишним остановить на работах этого общества
несколько внимания2. Мы увидим, что результаты обсуждений па-
рижского социологического общества в научном отношении неве-
лики. Но значение их не в том, что они могли внести в теоретичес-
кую разработку проблемы классов, а в том, что они привлекли к этой
важной для развития социальной науки проблеме внимание широ-
ких кругов.
Обсуждение проблемы социальных классов началось с доклада
Артура Боэра, развивавшего перед членами Общества основные по-
ложения своего незадолго перед тем вышедшего в свет методологи-
ческого исследования «Les classes sociales. Analyse de la vie sociale» (Paris,
1902). В своем докладе Боэр предлагает на обсуждение развитую в
его книге идею о роли «социальных классов» в социологии. Содер-
жание этой идеи он сводит вкратце к следующему: наука состоит в
познании сходств, существующих между различными индивидами
и фактами; эти сходства можно раскрыть путем тщательного анали-
за, причем наблюдение должно сопровождаться спекулятивными де-
дукциями, которые станут определенными, когда выдержат контроль
опыта; самый анализ должен в своем исходном пункте быть доведен
до элементов, которых более уже нельзя разложить; такими нераз-
ложимыми элементами в обществах являются социальные классы;
познание этих социальных классов для социального знания необхо-
димо, так как только оно ведет к познанию общественных законов.
1 Из журнальных статей можно отметить статьи Уорда в «American Journal
of Sociology» (VIII, стр. 721-745; V, стр. 617-627); Буглэ в «L’annde sociologique»
(t. X, 1905-06); Д’Эта в «The sociological Review» (v. Ill, octobre 1910, стр. 267-
276); Декампа в «La science sociale» (Paris, octobre 1911, стр. 782-832).
2 Упомянутые заседания парижского социологического общества, посвя-
щенные вопросу о социальных классах, происходили в 1903 году ежемесячно в
течении первой половины года (январь-июнь), причем в обсуждении прини-
мали участие не только известные французские социологи, но и ученые-социо-
логи разных стран. Вот список лиц, принимавших участие в заседаниях обще-
ства по вопросу о социальных классах: Артур Боэр, Г. Тард, Ренэ Вормс, Блон-
дэлъ, Дельбэ, Ж. Лафарг, Р. деля Грассери, Лимузэн, Монэн, Масильон Куаку, Леон
Филипп, Леви-Улъман, Пинэ, Флёримон, Вавен, Кламадиё, Шейсон, Марсель Пурнен,
Гайяши, Густав Шаво, Д. Драгическо, де Роберти, М.М. Ковалевский, И.В. Лучиц-
кии, Костылев, Семенов, г-жа Муровцева (См. Socidtd de Sociologie de Paris. Revue
internationale de Sociologie. Publide tous les mois, sous la direction de Rend Vorms,
1903, 2-7, Fevr.-Juillet).
/ Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 115
В общественной жизни, говорит Боэр, царит бесконечное разнооб-
разие, беспрестанное движение и изменение; но наш разум не может
мириться с этим разнообразием; всю множественность и разнообра-
1ие форм он старается свести к какой-либо общей идее, создавая об-
щие категории для индивидов или фактов, обладающих наибольши-
ми и наиважнейшими сходствами между собою. Идеей, которая мо-
кнет стать руководящей в образовании таких общих категорий, таких
социальных групп, является, по представлению Боэра, то доминиру-
ющее влияние, которое оказывает на человека его профессия. Одина-
ковая профессия служит главным признаком, характеризующим по-
нятие социального класса. Социальные классы — это, по мнению Бо-
ра, различные группы, составляющие общество; это группы, образо-
ванные из всех индивидов, получивших одинаковое образование,
развившихся в аналогичной среде и, в особенности, занятых в оди-
наковой профессии. Профессия накладывает свой определенный от-
печаток на всех, кто ею занимается. Отсюда вытекает возможность
начертить физиономию социальных классов, определить характер-
ные черты каждого из социальных типов. Правда, социальные типы
не остаются неподвижными в ходе времени и в различных обще-
ствах; они подвержены изменениям. Поэтому необходимо считать-
ся и учитывать все эти изменения, чтобы полностью познать тот или
иной социальный тип. Познание же социальных классов, способ-
ность познать различные виды характеризующих социальные типы
социальных черт и особенностей имеет результатом своим получе-
ние полного анализа общества. В общем, социальные типы характе-
ризуются, по мнению Боэра, той специальной функцией, которую,
каждый из них выполняет в обществе. Отсюда — сколько в обще-
стве специальных функций, столько в нем и социальных классов. Со-
циальные классы Боэр делит на 4 основные группы, по числу четы-
рех основных функций в обществе: 1) представителей моральных сил
(светской и духовной); 2) представителей экономических сил (крес-
тьяне, рабочие, предприниматели, торговцы и занятые в транспор-
те); 3) класс бедных и 4) преступные элементы. Последние два клас-
са образуют собою социальную патологию. В первой группе Боэр
находит 7 классов (законодателей, судей, представителей или глав
государства, представителей исполнительной власти, армию; духо-
венство и руководящую интеллигенцию, т. е. ученых, литераторов,
артистов, поэтов, публицистов, философов, учителей, журналистов).
Всего у него, таким образом, 14 классов, причем женщины в эту клас-
сификацию не входят. Но ввиду специальной роли женщины, кото-
рую выполняет последняя в обществе и выполняла в течение всей
исторической жизни человечества, Боэр не прочь отвести особый,
116 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
15 класс и женщинам, причем для полного познания социальных
законов Боэр считает необходимым последовательное и методическое
изучение следующего рода отношений: 1) отношений внутренних, про-
исходящих между индивидами одного и того же класса, внутри класса;
2) отношений между классами в одном и том же обществе; 3) отно-
шений между обществами, составляющих область отношений меж-
дународного характера, которые точно так же могли бы быть
объяснены отношениями классов; 4) отношений к внешнему миру,
к природе; и 5) отношений к прошлому, которое как мертвое и инер-
тное само по себе не могло бы оказывать ни какого действия, если бы
живущие поколения не давали этому прошлому жизни и влияния1.
Центральным вопросом, который поднимал Боэр в своей книге
«Les classes sociales» и на докладе парижского социологического об-
щества, был, в сущности, вопрос о роли «социальных классов» в со-
циологии. Сам он именно так и формулировал свою основную идею
доклада. Этот центральный, затронутый Боэром вопрос прошел, к
сожалению, мимо внимания участников заседания; главный же центр
тяжести был перенесен ими на вопрос об определении понятия «об-
щественный класс». В выяснении этого пункта, составляющего сла-
бое место в теории общественных классов, приняли участие многие
из виднейших социологов Франции. Так, например, Тард, возражая
Боэру, указывал, что Боэр, по-видимому, смешивает две совершенно
различные вещи: класс и профессию. А это, по мнению Тарда, далеко
не одно и то же. Класс — например, класс крестьян — может охваты-
вать одну профессию (земледелие), но нет ни одной такой профес-
сии, для выполнения которой не требовалось бы участия индивидов,
принадлежащих к самым различным классам; земледельческая про-
фессия обнимает собой и собственников, и фермеров, и рабочих-кре-
стьян; в любой индустриальной профессии имеется управляющий-
буржуа наряду с работающим под его управлением рабочим. По мере
роста общественного прогресса, по мере того, как общество демок-
ратизируется и цивилизуется, число классов, думает Тард, уменьша-
ется; число же профессий беспрерывно увеличивается.
Тард пытается, вместе с тем, дать и свое определение «социаль-
ного класса». Понятие класса, по его мнению, покоится на существо-
вании социальной иерархии, целого ряда восходящих и нисходящих
социальных рангов. Понятие класса, говорит Тард, отвечает нашей
потребности инстинктивно верить в социальную иерархию; мы про-
никнуты верой в неравенство и в течение всей жизни ставим своей
1 См.: Revue Internationale de Sociologie. Publide tous les mois, sous la direction
de Rene Vorms. 1903, 2-7 (Fevr.-Juillet); № 2, стр. 119-125 (заседание 14-го января
1903 года).
/. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 117
задачей карабкаться по воображаемой социальной лестнице этого
неравенства со ступеньки на ступеньку. Между тем, по мнению Тар-
да, источник идеи профессии совершенно иной; идея профессии вы-
текает из разделения труда; в основе ее лежит потребность социаль-
ного сотрудничества, а не социального восхождения. В обществе, ду-
мает Тард, существуют, по крайней мере, три или четыре социальных
класса. Какие именно эти социальные классы, Тард не указывает, но
находит, что существуют классы вовсе не для того, чтобы бороться
между собою, но чтобы находить точки соприкосновения на почве
общего социального сотрудничества. «Правило нормальной жизни
каждой нации — мирное сотрудничество, мирное соглашение меж-
ду классами; борьба классов — это уже отступление от правила, не-
нормальность и скрывает опасность для общественной жизни, ве-
дет к кризису». Итак, по мнению Тарда, социальный класс — это
группа индивидов, занимающих одинаковую ступень на социаль-
ной лестнице. Та потребность веры в эту социальную лестницу, ко-
торая живет в человеке и которая ведет к образованию социального
класса, не является у нас врожденной потребностью, а, как думает Тард,
скорее всего, представляет собою результат медленной вековой эволю-
ции нашей психики, выросшей по мере роста цивилизации. На протя-
жении истории классовые различия скорее сглаживаются, чем наобо-
рот; по крайней мере, как указывает Тард, connubium и convivium25*, эти
внешние признаки классового обособления, хотя и остаются еще в силе
с ростом общественного процесса, но мало помалу сглаживаются1.
Тард, таким образом, отличает понятие социального класса от
понятия профессии; но собственное определение понятия класса у
него весьма туманное. Что это за ступеньки на социальной лестни-
це, которых, по Тарду, всего 3 или 4 и которые разделяют общество
и характеризуют тот или иной общественный класс, остается у Тар-
да неясным; та психологическая основа, на которой хочет Тард по-
строить понятие класса и которая апеллирует к инстинктам и по-
требностям человека, оказывает плохую услугу в деле выяснения
понятия общественных классов. Тард не смог конкретнее и яснее
представить себе и то, какие же именно классы он видит в современ-
ном, по крайней мере, обществе. Нечего и говорить, что центральный
вопрос и центральную идею, которую Боэр поставил на обсуждение
и на которую он ждал ответа, Тард проходит полным молчанием.
Идея о роли «общественных классов» в социологии еще настолько
оказалась чуждой и новой для французских социологов, что она
прошла совершенно мимо их внимания. Почти все оппоненты Боэ-
1 См.: Revue internationale de Sociologie, ibid., стр. 125,126 и дальше. (Заседа-
ние 14 января 1903 года).
118 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
ра останавливались только на выяснении понятия социального
класса.
Лимузен подошел к определению класса с другой несколько точ-
ки зрения, чем Тард. Отличительной чертой класса является, по мне-
нию Лимузена, постоянное общение и близкое соприкосновение,
происходящие между индивидами; социальный класс конституиру-
ет способность или стремление индивидов к постоянному общению,
к тесным сношениям, вырабатывающим одинаковую манеру гово-
рить и мыслить, одинаковый образ жизни. Эта близость и постоян-
ство сношений (frequentation) составляет, по Лимузену, внутреннюю
сущность класса. Чтобы был материал для образования социально-
го класса нужно, чтобы индивиды имели в себе способность встре-
чаться, входить в близкое и частое общение. Эту способность Лиму-
зен поэтому и подчеркивает на первом плане при установлении по-
нятия класса. Как и Тард, он также стоит в данном случае на психо-
логической основе. Но так же, как и у Тарда, его определение страдает
неясностью и туманностью.
Более содержательными являются взгляды по вопросу о соци-
альных классах Рэне Вормса. Для него социальный класс — это груп-
па лиц, принадлежащих к одному и тому же социальному уровню
(niveau social), соответствующему определенному социальному ран-
гу. В обществе Вормс находит двоякого рода расслоения: одни рас-
положены рядом, одно возле другого; другие представляют ряд
слоев, лежащих один над другим. Последнего рода расслоения
проходят через все профессии, разделяя их на ряд различных ран-
гов. В каждом таком ранге существует определенный социальный уро-
вень. Этот уровень и определяет социальный класс. В основе же уров-
ня, определяющего социальный класс, лежит больгйей частью богат-
ство или все, что приводит к богатству, или же что исходит от богат-
ства (слава, талант, власть и прочее). Таких социальных различных
уровней, различных социальных рангов и классов Вормс насчитывает
несколько, но каковы именно эти классы или уровни, он не указывает1.
Подробнее останавливается на вопросе о понятии социального
класса Делъбэ (Delbet). Он напоминает, что когда покойный Кост
предлагал для дискуссии вопрос о социальных классах, он имел соб-
ственно в виду объективное и историческое исследование вопроса.
Имея в виду до некоторой степени это обстоятельство, Делъбэ делает
попытку филологического изыскания в прошлом слова класс (classe).
Это слово латинского происхождения и обозначает, по его мнению,
1 Подробнее свои взгляды по вопросу об общественных классах Вормс раз-
вивает в вышедшем позднее труде «Philosophic des sciences sociales». I-III, 1907;
главным образом в Ш-м томе. (Об этом см. ниже).
/. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 119
идею переклички, переписи, имея смысл, аналогичный понятию
.ilendes26*. Классы Сервия Туллия и книга «Чисел» в Библии пришли
одинаково к одним и тем же результатам: они распределили населе-
ние по группам на соответствующей основе, и после этого устано-
вилась между образовавшимися группами известная иерархия. Эти
(ве идеи — идея распределения на группы на той или иной основе и
идея иерархии — всегда входят в понятие класса, рассматриваемого
с социальной точки зрения, как думает Делъбэ. В установлении этой
иерархии большую роль сыграла в истории общества, по мнению
[елъбэ, религия. Всюду, говорит Делъбэ, существует тесное соотно-
шение между социальной организацией и религиозной системой;
если социальная организация и не является функцией религии, то
последняя своим высоким авторитетом санкционирует ее. Режим
каст неотделим, по мнению Делъбэ, от теократии; а этот режим каст
он считает самым чистым типом классовой социальной организа-
ции. Если происхождение каст Делъбэ представляется темным, то
цель и основной характер их образования он считает ясными и всю-
ду одинаковыми: это именно — обеспечение обществу организации
и сохранение путем наследственной передачи профессиональной
выучки, специальных знаний и способностей, что обеспечивает бес-
прерывность развития последних. Отсюда — режим каст обеспечи-
вает обществу, по мнению Делъбэ, и солидарность, и беспрерывность
развития.
Критерий и основу классовой организации Делъбэ видит, таким
образом, в развитии социальных функций, которые несут в обще-
стве различные социальные группы. Социальное неравенство и раз-
личные ранги, существующие в обществе, Делъбэ объясняет именно
«относительной важностью функций» социальных групп. Между
этими функциями он различает главные и второстепенные. Останав-
ливаясь, однако, над анализом социального неравенства в совре-
менном обществе, Делъбэ принужден отметить новый фактор со-
циальной дифференциации, выступающий в новом обществе в каче-
стве превалирующего фактора. В данном случае Делъбэ имеет в виду
богатство и различные степени его. «Ни в одну историческую эпоху, —
говорит он,—богатство не создавало между людьми больших разли-
чий, чем в настоящем обществе». Американское общество, несмотря
на его претензии к равенству, в этом отношений для Делъбэ всего ха-
рактерней. Из этой основы Делъбэ выводит и современную борьбу
между богатыми и бедными, которую, замечает Делъбэ, называют борь-
бой классов и которая играет столь видную роль в нашей социальной
жизни. Границу между этими двумя «категориями граждан», богаты-
ми и бедными, Делъбэ считает, однако, весьма неопределенной.
12 0 Общественные классы. IL Развитие идеи общественных классов
В общем, основные черты современной социальной организа-
ции Делъбэ сводит к следующему: 1) социальная масса разделяется
на две большие группы: на одной стороне стоят владельцы капитала в
его различных видах — капиталисты, рентьеры, предприниматели;
на другой стороне — рабочие, занятые в различных отраслях дея-
тельности, не имея никаких капиталов, с крайне непрочным и неус-
тойчивым социальным положением как в настоящем так и в будущем;
2) эти две социально различные массы стремятся соорганизоваться
в целях образования более устойчивых коллективов, на почве, глав-
ным образом, профессиональной солидарности; последняя обнару-
живает тенденцию распространяться за пределы территориальных
границ, приводя к международным ассоциациям (тресты); 3) про-
фессиональные ассоциации, вырастая, приводят к новому хозяй-
ственному строю на принципе подчинения индивида коллективу; и
государственной жизни, и экономической приходится считаться с
развитием этих ассоциаций; 4) наряду с подобного рода социальны-
ми образованиями в обществе вырастают и «искусственные» обра-
зования, сохраняющиеся в виде пережитков (дворянство)1.
Как можно видеть, взгляды Делъбэ по вопросу о социальных клас-
сах не отличаются большой определенностью. Основа социальных
классов остается у него совершенно неясной. Невыясненным явля-
ется и понятие о «социальных функциях», различие которых вместе
с различиями богатства вызывает, по мнению Делъбэ, различие клас-
сов. По-видимому, Делъбэ близок к идее двух классов, поскольку клас-
совую борьбу он представляет в виде борьбы между богатыми и бед-
ными.
В противоположность Делъбэ Леви-Улъман находит, что деление
общества на класс бедных и класс богатых не является основным, но
что основными классами общества являются класс управляемых
(diriges) и класс правящих (dirigeantes). Различия собственности и
богатства лежат, по мнению Леви-Улъмана, уже на втором плане,
они выступают лишь позднее как следствие, а не как первопричина.
В стремлении к командованию, к господству над другими Леви-Улъ-
ман видит основу классового расчленения общества. Если поместить,
думает Леви-Улъман, на уединенном острове несколько лиц, непре-
менно произойдет так, что одни из них станут стремиться к коман-
дованию над другими, причем это будет, по мнению Леви-Улъмана,
или самые сильные, или самые умные, или же самые хитрые. Если
наблюдать играющих детей, говорит Леви-Улъман, можно заметить,
что одна часть будет командовать над другой. Такое расслоение на
1 См.: Заседание 11 февраля, Revue international de Sociologie, 1903, март,
стр. 247-250.
/. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 12 1
правящих и подчиненных Леви-Улъман видит во всех обществен-
ных образованиях, каковы бы они ни были: политических, эконо-
мических и других. Это расслоение он видит во всех странах, при
всякой стадии цивилизации, при всяких способах правления и во
все времена.
Леви-Улъман останавливает, таким образом, свое внимание в про-
блеме о социальных классах, главным образом, на вопросе об осно-
вах, на которых строится и вырастает классовое расслоение в обще-
стве. Тот же вопрос занимает внимание и Блондэля, Подобно Делъбэ,
Блондэлъ также различает искусственные классы и «естественные»,
останавливаясь лишь на последних. В «естественном» расслоении об-
щества Блондэлъ находит два больших класса: класс победителей и
класс побежденных, отсюда — класс господ и класс рабов, а в насто-
ящее время и всегда — богатых и бедных, т. е. владеющих и неиму-
щих, пролетариев. Это два основных класса, наряду с которыми су-
ществуют, по мнению Блондэля, многие другие, покоящиеся или на
основе духовных различий, или на принципе разделения труда. Вме-
сте с тем Блондэлъ разделяет классы на патологические и нормаль-
ные. Классовое расчленение, построенное на антагонизме, Блондэлъ
считает патологическим расчленением и борьбу между богатыми и
бедными считает явлением патологическим, ненормальным. Отсю-
да — класс богатых и бедных, согласно Блондэлю, — классы патоло-
гические. Среди нормальных классов Блондэлъ не допускает борь-
бы. Подобно Тарду, Блондэлъ также обосновывает классовую иерар-
хию на врожденных инстинктах, оставляя в конце концов без опре-
деленного выяснения как понятие социального класса, так и основы
классового расчленения1.
Своеобразное толкование по вопросу о причинах образования
общественных классов находим мы у Грассери. Так же, как Тард и
Блондэлъ, Грассери придает большое значение психологической ос-
нове происхождения классов. В образовании классов он видит сле-
дующие два «глубоких» инстинкта: 1) потребность в ассоциации и
2) потребность в иерархическом неравенстве между людьми, т.е. по-
требность иметь людей ниже себя. Но этим инстинктам Грассери
отводит все же лишь второстепенное место в образовании классов.
На первом месте он ставит в данном случае антропологический, прин-
цип как наиболее важный и наиболее «первичный» фактор. На ос-
нове этого принципа Грассери устанавливает следующего рода со-
циальные группировки в обществе: 1) группировку, исходящую из
таких глубоких антропологических различий, что низшие группы рас-
сматриваются как бы отличными биологически от высших по своему
1 См.: Заседание Ц марта, ibid., стр. 311-313.
12 2 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
происхождению; это — кастовая группировка; 2) группировку, ос-
нованную не столько на антропологических различиях, сколько на
различиях, появившихся позднее в виде вторичного образования,
именно на различиях в личных способностях и духовных качествах,
передающихся также наследственно; это в собственном смысле клас-
совая группировка; класс отличается от касты тем, что наследствен-
ность и физическое происхождение являются уже не непосредствен-
ной базой для различных групп, а средством для сохранения приоб-
ретенных качеств; таких классов два: аристократия и демократия;
аристократия — высший класс, так как состоит из людей, обладаю-
щих высшими социальными качествами и «наиболее полезными в
данную эпоху»; демократия же такими качествами не обладает или,
если и обладает, то в гораздо низшей степени; 3) группировку, где
антропологический признак исчез совершенно и где групповые раз-
личия сводятся к различию в занятиях и образе жизни; это — про-
фессиональная группировка; 4) наконец, группировку на основе чи-
сто идейной связи, где лица объединены сходством убеждений и на-
строений; это — партийная группировка. Каста может существовать,
говорит при этом Грассери, и наряду с классом, так же, как класс, —
с профессией и партией.
Устанавливая различие качеств и способностей как основу классов
Грассери признает, как мы видели, что для одной исторической эпохи
могут быть социально полезны одни качества, для другой — другие. В
более ранние эпохи он отмечает военную аристократию как наибо-
лее социально полезную; в современную эпоху наиболее социально
полезной является, по его мнению, денежная аристократия; вслед за
последней выдвигается новый вид такой аристократии — аристокра-
тия интеллекта, аристократия знаний.
Итак, для переживаемой эпохи Грассери основу деления обще-
ства на классы (собственно — на два класса) сводит на деньги. Но
почему деньги в нашу эпоху более социально полезны, чем, напри-
мер, труд, ответа и разъяснения у него мы не находим. Кроме того,
сводя основу классового расчленения к деньгам, Грассери собствен-
но порывает связь с тем антропологическим принципом, который
он считает решающим и основным при объяснении классовой груп-
пировки общества1.
Приведенными социологами почти исчерпывается все то теоре-
тически ценное, что было сказано о социальных классах в парижс-
1 См.: Заседание 10 июня, ibid., стр. 577-581.
1. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 12 3
ком социологическом обществе. Мы видим, что теоретическая цен-
ность обсуждений по вопросу о классах и классовом расслоении в
обществе, в общем, не высока. Все почти обсуждения сводились к
установлению основы, на которой происходит и развивается клас-
совое расчленение, чтобы отыскать такую основу, определить поня-
тие класса. Одни видели такую основу в разделении труда и в про-
фессиях (Боэр), другие — в инстинктивной потребности и стремле-
нии к иерархии, к неравенству (Тард, Блондэль), третьи — в частном
общении (Лимузэн), иные—в богатстве и в различии рангов (Вормс)
или в различии социальных функций (Дельбэ), или, наконец, в
инстинктивном стремлении к господству (Леви-Ульман) и в антропо-
логических различиях (Грассери), Все такого рода попытки не отлича-
лись при этом ясностью и последовательностью, производя впечат-
ление лишь предварительных исканий, а не разрешения вопроса. Лю-
бопытно, что ни один из французских социологов, выступавший при
обсуждении проблемы социальных классов, не предполагал, что уче-
ние о социальных классах имеет свою длинную историю и что до
него уже кое-что сделано в этом направлении его предшественника-
ми. На заседаниях парижского социологического общества никем
не были даже упомянуты ни английские ранние социалисты, ни
французские историки, ни французские социалисты-утописты, ни
Маркс и Энгельс, так много сделавшие в смысле разработки вопроса
о социальных классах, как это мы увидим ниже, ни Лоренц Штейн,
Настолько социологическая мысль начала XX-го века оказалась мало
подготовленной и малознакомой с вопросом о социальных классах! В
отношении исторического освещения вопроса лишь русские ученые
(М.М.Ковалевский и И.В.Лучицкий) оказались исключением, давши
богатый исторический материал по вопросу о развитии обществен-
ных классов в связи с сословным строем в России (Великороссии и
Малороссии)1.
К сожалению, Россия отнюдь не могла быть такой страной, ис-
тория которой отразила бы с ясностью и определенностью эволю-
цию образования социальных классов. Последнего не могло быть
уже по одному тому, что социальные классы, как находит М.М. Ко-
валевский, различным образом складывались в Великороссии и Ма-
лороссии, в Литве и Прибалтийском крае, подвергшемся влиянию
немецкого права. В этом отношении говорить об истории социальных
классов в России значило бы, по мнению М.М. Ковалевского, предста-
вить не столько эволюцию русского народа, сколько ряд параллельных
1 См.: Заседание 13 мая, ibid., № 6, стр. 476-484 (Ковалевский) и стр. 485-492
(Лучицкий).
124 Общественные классы. IL Развитие идеи общественных классов
эволюций1. Для России вопрос осложняется еще существованием раз-
личных по своему историческому развитию отдельных государств,
некогда аннексированных Россией, каковы Польша, Финляндия,
Кавказ и Крым, которые сами по себе составляют отдельные миры,
проходившие самые различные фазы экономической революции, а
равным образом правовой и политической. Даже для одного и того
же края М.М. Ковалевский находит весьма различные социальные
структуры: на Кавказе, например, рядом с демократической обще-
ственной структурой у осетин и армян, можно встретить сильно
иерархизованную социальную среду у кабардинцев так же, как по-
луфеодальный строй у грузин или татар. Ввиду такого разнообразия
социальных структур, из которых складывается Россия, М.М.Кова-
левский останавливает свое внимание на истории образования клас-
сов только для Великороссии как доминирующей в стране народ-
ности.
Оставаясь в намеченных границах, Ковалевский представляет
структуру русского общества весьма сложной и до крайней степени
смешанной. Реформа 1861 года не изменила, по его мнению, духа
феодализма, которым пропитана русская общественная жизнь. Со-
словная организация с сословной иерархией остается в ней в силе,
несмотря на то, что экономическое развитие уже далеко зашло по
пути к капитализму. Благодаря этому, как находит Ковалевский, в
России сословный строй своеобразно уживается с социально-клас-
совой организацией. «Наши указы при Александре III и Николае II
всячески поддерживают, — говорит Ковалевский, — дворянские при-
вилегии; хотя они и не идут так далеко, чтобы вернуться к крепост-
ному праву, но все же не останавливаются перед тем, чтобы обога-
щать дворянство за счет других классов»2. И тем не менее, указывает
Ковалевский, эта тенденция находит себе место в обществе, которое
с каждым днем все более и более демократизируется, благодаря
быстрому развитию промышленности, обязанной протекционной
системе и всяческим поощрениям со стороны правительства (сахар-
ные премии, высокие тарифы на иностранную мануфактуру, иност-
ранные займы для постройки железнодорожной сети и проч.). В этом
противоречии русской общественной жизни Ковалевский видит глав-
ную причину того факта, что наше дворянство исчезает и гибнет как
экономический класс, увеличивая в то же время число своих приви-
легированных как социальное сословие3. Сословная иерархия суще-
ствует, таким образом, наряду с подвижной лестницей социальных
1 См.: ibid., стр. 476-477.
2 Ibid., стр. 478.
3 См.: ibid., стр. 479.
1. Зарождение и развитие идеи общественных классов во Франции 12 5
классов. Мы имеем в России, говорит Ковалевский, как сословия:
I) два вида дворянства — потомственное и личное; 2) торговый
класс, состоящий из почетных граждан, купцов 1-ой и 2-ой гиль-
дий; 3) мещанство; 4) крестьянство и 5) духовенство, являющееся
i акже отдельным сословием. Среди же социальных классов в русском
обществе Ковалевский находит: 1) городской и сельский пролетари-
ат, занимающий самую низшую ступень социальной лестницы;
2) следующую ступень занимают крестьяне — общинники, члены
«мира»; 3) ступенькой выше стоит сельское духовенство, пользую-
щееся некоторым количеством земли, прикрепленной к приходу;
4) поднимаясь выше, мы приходим к мелким городским и сельс-
ким частным собственникам, набирающимся как из крестьянского
сословия и мелкой буржуазии, так и из мелкого дворянства и бюрок-
ратии; 5) наверху социальной лестнице стоят разбогатевший купец и
промышленник. Эти две иерархии — сословная и классовая — вза-
имно проникают одна в другую; ежедневно мы наблюдаем, говорит
Ковалевский, что дворянство спускается в класс пролетариата или,
наоборот, восходит до купцов и промышленников; род Меншико-
вых ведет свою аристократическую линию от булочника; в то же вре-
мя старинные родовитые фамилии, происходящие из рода Рюрика,
нередко встречаются среди мелких чиновников или даже стоят во
главе рабочего интернационального движения (князь Петр Кропот-
кин)1.
Выдающейся чертой в развитии сословий в России Ковалевский
считает запоздалость появления третьего сословия, которое в течение
долгого времени совсем не выделялось из крестьянства. Эту запозда-
лость Ковалевский ставит в связи с земледельческим характером произ-
водственной деятельности страны и медленной дифференциацией
русских городов, которые еще и в XVI веке смешивались с деревня-
ми. Развитие третьего сословия в России запаздывает, по мнению
Ковалевского, на несколько столетий, зато теперь совершается с боль-
шою стремительностью в связи с быстрым развитием нашей про-
мышленности, вызвавшей, соответственно, и быстрый рост соци-
альной дифференциации. Различие богатства, говорит Ковалевский,
все более и более стремится стать основой социальных различий;
классовый режим постепенно приходит на смену исторических со-
словий, и русская социальная эволюция все ближе становится к эво-
люции европейских обществ2.
Как мы видим, представляя историю социальных классов в Рос-
сии, Ковалевский ограничивается лишь самыми общими штрихами.
1 См.: ibid., стр. 482.
2 См.: ibid., стр. 483-484.
12 6 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
При этом историю классов Ковалевский не отделяет от истории со-
словий, отличая, однако, сословный строй от классовой структуры
общества. Это разграничение, весьма важное в рассматриваемой про-
блеме, он не везде выдерживает строго. Так, например, на второй и
третьей ступеньках социальной лестницы классов в России, которую
дает Ковалевский, мы находим крестьянство как социальный класс и
сельское духовенство как такой же социальный класс. Но те же со-
циальные категории мы находим у него и среди сословной иерар-
хии, в сословной структуре русского общества. Очевидно, различие
понятий класса и сословия как социальных категорий Ковалевский
представляет себе не совсем ясно. Как попытка исторического осве-
щения сословно-классовой структуры русского общества доклад Ко-
валевского в парижском социологическом обществе представляет,
однако, значительный интерес, если не теоретический, то, во всяком
случае, исторический, поскольку он дает широкий исторический
фон, на котором развивалась классовая дифференциация в России.
Значение парижского социологического общества и его обсужде-
ний вопроса о социальных классах лежат не в каких-либо теоретически
ценных результатах, а, как мы уже указывали на это, в том толчке,
какой был дан парижским социологическим обществом проблеме
социальных классов, сделавшейся предметом изучения и общего вни-
мания. От социалистических кругов вопрос о социальных классах
переносится в круги официальной социальной науки, привлекая к
себе внимание представителей самых различных отраслей социаль-
ного знания.
От великой французской революции, через французских исто-
риков эпохи реставрации и социалистов-утопистов к французским
социологам — таков путь развития идеи общественных классов во
Франции, этой классической стране учения о классах.
Посмотрим теперь, как развивалась идея общественных классов
в Англии.
2. Зарождение и развитие идеи
общественных классов в Англии
I. ИДЕЯ КЛАССОВОГО РАСЧЛЕНЕНИЯ
У ПРЕДШЕСТВЕННИКОВ АНГЛИЙСКОГО
СОЦИАЛИЗМА ___________________________________
На примере Франции мы видели, что впервые идея об обществен-
ных классах и классовом расчленении общества является с развитием
капитализма и обособлением буржуазии и промышленного проле-
тариата. С этого момента экономические отношения, затемнявшиеся
при феодальной системе хозяйства покрывалом правно-политичес-
ких отношений, открываются в своем более чистом виде. Учение об
общественных классах развивается, таким образом, по мере разви-
тия борьбы классов, наиболее ярко характеризующей собою капи-
талистическое общество. Франция конца XVIII-ro века и складыва-
ющиеся в ней в это время экономические отношения с достаточной
убедительностью нам это доказывают.
Экономический антагонизм классовых интересов не всегда, од-
нако, выражался в такой бурной форме, как во время великой фран-
цузской революции. В Англии процесс капиталистического разви-
тия не носил бурного характера, тем не менее экономические отно-
шения нового классового общества складывались здесь еще более
характерно для капиталистического хозяйства, чем где бы то ни было.
И так как в Англии капитализм раньше французского очистил себе
пути развития, свергнув феодальные отношения старого режима еще
задолго до французской революции, то нужно было ожидать, что
идея общественных классов и учение о классовом расчленении най-
дет себе в Англии место гораздо раньше, чем это было во Франции.
Мы увидим, однако, что, в общем, развитие идеи классов шло в
той и другой стране приблизительно одновременно и не без взаим-
ного влияния. Было, однако, и существенное различие в том и дру-
гом развитии, в французском и английском. Это различие в том, что
английский тип развития идеи классов был менее ярок по своей
12 8 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
внешней красочности, но более глубок и последователен в своем со-
держании. И в результате, когда шум революции стих и когда в по-
ловине XIX-го века можно было уже приступить спокойно к созда-
нию или опытам создания первых научных теорий общественных
классов, оказалось, что в основу последних могло лечь учение анг-
лийских мыслителей больше, чем французских.
К началу 60-х годов XVIII-ro столетия Англия наслаждалась срав-
нительным спокойствием. Это было время высокого экономическо-
го подъема, быстрого роста колоний; никакого сколько-нибудь глу-
бокого демократического движения в стране заметно не было. Не было
и резко выраженных классовых интересов, классовой борьбы, резко
обнаруживавшихся классовых различий и классового сознания вплоть
до промышленной революции, разразившейся в начале 60-х годов
XVIII-ro столетия. Значение и влияние этой промышленной револю-
ции были громадны и чувствовались не в одной только Англии. «Все
человечество, — говорит по поводу этого влияния историк английс-
кого социализма Беер, — вовлекалось на путь индустриальной рево-
люции: ее действия были несравненно глубже и шире, чем влияние
античной культуры, крестовых походов, ренессанса, реформации, ве-
ликой французской революции, наполеоновских войн, национальной
борьбы и новейшего империализма. Она создавала основу нового со-
циального порядка; она создавала средства для устранения бедности,
угнетения человека и классов: она создавала современный социализм»1.
Английская промышленная революция выразилась, прежде все-
го в обострении социальной борьбы, благодаря введению машин и
быстрой пролетаризации английского населения, с одной стороны, и
концентрации капиталов и образования крупных богатств — с другой.
Среднее крестьянство и все трудовое население, работавшее собствен-
ными средствами производства, оказалось оторванным от собствен-
ных орудий труда. В деревнях и в разрастающихся городах быстро
нарастала армия пролетариата, которая увеличивалась к тому же ча-
стью освобождавшихся рабочих рук на мануфактурах, с введением
машин. Быстро шло социальное расслоение населения. Социальное
неравенство, избыток богатств и нищета масс народа резко высту-
пали наружу. Начинало свое выступление и социально-политичес-
кое брожение.
Антагонизм между трудом и капиталом сказался и здесь, разу-
меется, еще задолго до промышленной революции. «Конфликты, —
1М. Beer. Geschichte des Sozialismus in England. Stuttgart, 1913. Verlag von Dietz,
стр. 24.
Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 12 9
। о норит по этому поводу Манту, — не ждали появления машиниз-
ма и даже мануфактур, чтобы часто проявляться и принимать зна-
ч игольные размеры. Как только средства производства перестали
принадлежать производителю, как только образовался класс людей,
продающих свою рабочую силу, и другой класс — покупающих эту
илу, тотчас же мы начинаем замечать неизбежно проявляющийся
111 гагонизм. Главная причина последнего — это разобщение средств
производства от производителя... История коалиций и стачек так
ке стара, каки развитие самой промышленности»1. Годы 1750,1761,
I 63-1773 — это годы постоянных, упорных стачек в Англии, иног-
да длившихся многие недели2. Но после промышленной революции,
конфликты труда и капитала, антагонизмы двух образовавшихся со-
циальных классов окончательно определились, раскрывши свою со-
циальную сущность.
При таких условиях, складывавшихся в Англии в последней тре-
। и XVIII-ro века, нашло себе место в это время и первое проявление
у англичан идеи общественных классов. Путь, по которому шло раз-
витие учения об общественных классах в Англии, был тот же, что и
во Франции. Сначала на почве новых отношений вырабатывался фи-
лософский, политический и религиозный радикализм27*; затем, на
фактах разительного социального неравенства в стране, складыва-
лось учение об естественных правах человека, которое ищет объяс-
нения причин социального неравенства; далее появляются попытки
коммунистических построений с более или менее резким протестом
против существующего порядка вещей, политических и экономи-
ческих укладов; причем нередко эти построения и протесты носили
определенно консервативный характер; наконец, внимание обраща-
ется на новое, классовое расчленение общества, особенно со сторо-
ны экономистов и вырастающего социализма, в теоретических уче-
ниях, а также и в практических выступлениях и движениях которого
идея классов находит себе наиболее богатое содержание, становясь
здесь на базис идеи социальной борьбы.
В Англии мысль о классовом расчленении общества, освобожден-
ного от старосословных рамок, рождается довольно рано3. Но сначала
здесь, как и всюду, обращают внимание на потребительную сторону
1 Paul Mantoux. La revolution industrielle au XVIII-e siecle. Essai sur les commen-
cements de la grande Industrie moderne en Angleterre. Paris, 1906, стр. 55.
2 См.: ibid., стр. 55.
3 Еще в 1656 году, в толковом словаре «новых» слов, составленным Блаун-
том, мы встречаем уже объяснение слова класс в смысле «порядка или распре-
деления населения по различным рангам» (Th. Blount). Glossographia: or a
Dictionary, interpreting all such hard Words of what soerver Language, non used in
our refined Englisch Tongue etc. London, 1661. (Первое изд. 1656), стр. CL.
5 Общественные классы
13 0 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
классового расслоения, на раздел общества на богатых и бедных.
Резкий контраст нищеты и богатства бросается в глаза прежде все-
го. И долгое время, начиная с XVII-ro столетия, в Англии понятие
«бедняк» (poor), «промышленный бедняк» («industrious poor»), «ра-
бочий бедняк» («labouring poor») и просто «рабочий» сливаются; при
этом рабочая масса населения называются то классом бедных, то
низшим классом, то рабочим классом; во всех почти случаях, одна-
ко, понятием «класса» пользуются как установившимся понятием в
течение всего XVIII-ro века1.
Резкий социальный контраст между общественными классами
нового общественного порядка и, главным образом, между богатством
и бедностью вскрывает появившийся в 175 году снонимный памф-
лет под названием «В защиту естественного общества» («А vindication
of Natural society»)2. Автор его находит на протяжении истории чело-
веческих обществ два последовательно развивавшихся типа общества:
одно естественное общество, где люди живут в полном равенстве, и
другое — политическое общество, которое можно характеризовать
с двух сторон: во-первых, в смысле внешних отношений, существу-
ющих между обществами; во-вторых, со стороны внутренней, т. е. в
смысле отношений, существующих в каждом политическом об-
ществе внутри, между разными составляющими общество частями.
В первом случае автор находит, ссылаясь на Гоббса и Макиавелли, что
внешняя история государства — это история войн: «Все империи, —
говорит он, —цементированы на крови»3. Что же касается второй,
внутренней стороны, то автор находит в каждом политическом об-
ществе расчленение на две части: одну часть правящих (the governing),
другую управляемых (the governed), господ и подчиненных. Иначе
говоря, внутри каждого государства царит, по мнению автора, дес-
потизм, сплетенный с аристократией, и рабство. Тирания и раб-
ство — необходимые условия, на которых зиждется политическое
общество, хотя политики и стараются уверить, что законы существу-
ют якобы для защиты слабых и бедных от притеснения со стороны
богатых и сильных. Это деление общества на богатых и бедных пред-
ставляется автору наиболее очевидным. Но не менее очевидным он
считает и тот факт, что число богатых — в резком несоответствии с
1 Ср.: Hanway. Observations on the dissoluteness of the lower classes. London,
1772. — Sir Fr. Morton Eden. The state of the Poor: or an History of the labouring
classes in England... etc., in three volumes. London, 1797, стр. 2. — Young Arthur.
Enquire into the state of the Public Mind amongst the lower classes. 1798.
2 A late noble Writer. A vindication of'Natural society: or, a view of the Miseries
and Evils arising to Mankind from every Species of artifical Society. In a letter to
Lord****. London, printed for V. Coopen ... 1756.
3 Ibid., стр. 13.
2. Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 13 1
числом бедных. И все занятие последних направлено лишь к тому,
чтобы потворствовать праздности, прихоти и роскоши богатых. За-
дача же богатых, напротив, в том, чтобы изобретать всевозможные
способы для укрепления рабства и увеличения бремени бедных1. Это
постоянный, вечный закон всякого искусственного (политического)
общества, что те, кто работают больше всего, меньше всего наслаж-
даются, и что те, кто совсем не работают, обладают наибольшим
числом средств для наслаждения. «Я полагаю, — говорит автор пам-
флета, — что в Великобритании найдется до 100 000 лиц, занятых в
свинцовых, цинковых, железных, медных и угольных копях. Они по-
гребены в земле, едва видят солнечный свет. Да кроме того, по край-
ней мере, еще таких же 100 000, если не больше, ежедневно изныва-
ют в удушливом чаду, у раскаленного огня, в постоянной грязной
работе, которая требуется для очистки и обработки продуктов этих
копей... Но это ничто, в сравнении со страданиями, которыми по-
лон остальной мир... Ежедневно миллионы заняты в отравляющих
здоровье, сырых, разрушающих испарениях свинца, серебра, меди,
серы»2. Автор знает, что государственные политики ему могут воз-
разить, что неравенство необходимо, что без него не могли бы про-
цветать искусства, облагораживающие человеческую жизнь. Но в
ответ на эти возражения он спрашивает: да необходимы ли эти ис-
кусства? А между тем, во всем мире, говорит автор, всюду, где суще-
ствует политическое общество в какой бы ни было форме, многие
делаются собственностью в руках немногих3.
Анонимный автор не идет в своем памфлете дальше деления об-
щества на богатых и бедных, правящих и управляемых, но в смысле
резкой критики отношений, создавшихся новым капиталистичес-
ким строем, памфлет имел большое влияние на развитие социалис-
тической критики в конце XVIII-ro века, давая дальнейшие толчки
для развития идеи социального расчленения формирующегося но-
вого общества.
Таким социалистическим критиком XVIII-ro века, нападавшим
вслед за анонимным автором упомянутого памфлета на существующий
1 См.: ibid., стр. 89, 90.
2 Ibid., стр. 91, 92.
3 См.: ibid., стр. 97-99. — Автором этого социалистического по форме и
по содержанию памфлета, напоминающего местами Морелли и Руссо, был
Эдмунд Борк (Edmund Burke), впоследствии консервативнейший писатель и
реакционнейший государственный деятель Англии, выступивший в самом
конце XVIII-ro столетия с резкими и решительными нападками против ве-
ликой французской революции и ее освободительных идей. — Об отноше-
нии Борка к французской революции, между прочим, см.: Friedrich Meusel.
Edmund Burke und die franzdsische Revolution. Berlin, 1913, где дана соответ-
ствующая литература.
13 2 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
строй явился в 1761 году Роберт Уоллэс, высокообразованный шот-
ландец, со своей выпущенной анонимно книгой «Various prospects of
Mankind. Nature and Providence», где мы находим опять-таки ряд
противопоставлений крайности богатства и бедности1. В главе «Об-
щий взгляд на несовершенства человеческого общества и на источ-
ники, из которых оно вытекает» автор отмечает, как далеки суще-
ствующие всюду системы от совершенства; во всех государствах идет
борьба за богатство и власть, происходят кровавые войны, гибнут
миллионы людей, в то время как бедность растет, создавая препят-
ствия для развития человечества2. Уоллэс описывает систему ком-
мунистического общества, ссылаясь на «Государство» Платона,
«Утопию» Томаса Мора и «Океанию» Гаррингтона и понимая всю
трудность проведения коммунизма в жизнь, так как «богатая и силь-
ная часть населения обладает слишком большими преимуществами,
сравнительно с другой частью — бедных и слабых, чтобы поделиться
с последними, а самим спуститься до уровня со стоящими ниже себя»3.
По мнению автора, для возможности проведения коммунизма ну-
жен слишком высокий душевный подъем, энтузиазм, какой может
прийти лишь в моменты великой революции4.
И Борк, и Уоллэс сходятся во взглядах на несовершенство обще-
ственного строя и, как мы могли видеть, резко нападают на расчлене-
ние общества на богатых и бедных. Такое же расслоение общества на
потребительной основе отмечают и многие другие писатели XVIII-ro
столетия в Англии, принадлежащие к самым различным политичес-
ким лагерям. Так, в 1785 году консервативнейший Пэли (Paley) в сво-
ей популярной в то время в Англии «Моральной и политической
философии» пишет, что в современном обществе 99 из 100 трудятся
лишь над тем, чтобы на результаты их труда один жил в избытке, в
то время как они сами довольствуются самыми примитивными сред-
ствами к жизни. И они все производят и отдают своему счастливому
сочлену, хотя бы последний был наислабейший или наискверней-
ший между ними: ребенок, женщина, идиот, развратник, причем
спокойно смотрят, как тот истребляет и пожирает плоды их труда.
Но если бы кто-нибудь из них дотронулся хотя бы до ничтожного
кусочка этих избытков, ими же созданных, его бы тотчас же схвати-
ли и судили за воровство как преступника5.
1 (Robert Wallace.) Various Prospects of Mankind, Nature and Providence. London,
printed for A. Millar, MDCCLXII.
2 Cm.: ibid., стр. 25, 26.
3 Ibid., стр. 57, 58.
4 См.: ibid., стр. 67.
5 См.: W. Paley. The Principles of Moral and political Philosophy (1785). 26-th
edition, vol.l, Edinburgh, 1817, стр. 108.
2. Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 13 3
Все приведенные английские писатели сходятся в одном: в уста-
новлении факта расчленения общества на богатых и бедных, а также
в признании факта противоположности между теми и другими. От
этих фактов был непосредственный переход к тому, чтобы подме-
тить и обосновать факт антагонизма между социально различными
частями общества и отсюда придти к идее классовой борьбы. Пос-
леднюю, однако, трудно было ожидать в Англии до конца XVIII-ro
столетия. Лишь после того, как к концу последних десятилетий ска-
зались результаты промышленной революции, стали появляться бо-
лее определенные указания на классовый антагонизм и сами классы
обозначаться в более определенном и более близком к действитель-
ному расслоению виде, чем это делалось английскими писателями
более раннего времени. К этому времени, переживаемому Англией,
идея социальных классов не могла не отразиться и на английских
экономистах, которые, однако, не толкнули вперед развитие этой
идеи. В 1776 г. появившееся знаменитое исследование А дама Смита
«The Wealth of Nations» оставило мало следа на движении и раз-
витии идеи классов. А. Смит находит в каждом цивилизованном
обществе три основных класса: землевладельцев, капиталистов и ра-
бочих. «Весь годовой продукт земли и труда любой страны естествен-
но разделяется, — говорит А. Смит, — на три части: земельную рен-
ту, заработную плату и прибыль с капитала, что составляет доход
трех различных классов (orders) населения, — тех, кто живет на за-
работную плату, тех, кто живет на земельную ренту, и тех, кто живет
на прибыль. Таковы три основные, первоначальные (original) час-
ти, из которых составляется любое цивилизованное общество»1. Идея
классов выражается здесь у А. Смита в форме идеи распределитель-
ных классов. Но не этот распределительный характер классового рас-
членения мешал тому, что учение А. Смита не внесло в развитие идеи
общественных классов ничего положительного и оставалось совер-
шенно без всякого влияния на ее движение. Главной причиной этому
было то обстоятельство, что все учение А. Смита проникнуто насквозь
самым решительным индивидуализмом. Личность, личный интерес,
свобода хозяйствующего индивида, свобода конкуренции, — все это
было центральным пунктом смитовской системы. А. Смит был да-
лек от социальной точки зрения на общественно-хозяйственный
строй и в своих трех общественных классах не видел тех основных
социальных причин, вокруг которых шла бы общественная борь-
ба, происходило бы движение общественной жизни, складывался
бы хозяйственный строй. Вот почему об общественных классах он
1 Adam Smith. An inquiry into the Nature and causes of the Wealth of Nations.
London, George Routledge and Sons, стр. 201. (Book I)
13 4 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
говорит как бы вскользь. Самый анализ интересов этих классов, ко-
торый мог бы характеризовать природу классов, у него проникнут
чисто индивидуалистической основой. На заработную плату, земель-
ную ренту и прибыль А. Смит смотрит не как на три составных части
всего общественного (национального) дохода страны. Отнюдь нет.
Прибыль для него — это то, что выпадает в среднем капиталисту на
100 единиц его капитала, вложенного в производство; рента — это
доход с единицы земельной площади; заработная плата — это плата
лишь на голову среднего рабочего. При таком анализе идея обще-
ственных классов остается совершенно пустым звуком, теряя всякое
содержание. Если же принять во внимание то обстоятельство, что у
А.Смита довольно заметно просвечивает идея социальной гармонии
и естественных законов^ находящих себе место при наличности ус-
ловий свободы конкуренции и свободной игры личных интересов,
то будет понятно, что идея общественных классов, которая логичес-
ки связана с идеей антагонизма общественных групп, по существу
даже чужда смитовской системе.
Напротив, не без влияния на английскую общественную мысль
в вопросе о социальных классах проходили события французской
революции 1789 года с ее богатейшими по глубине и содержанию
идеями. С этого момента, т. е. со времени последнего десятилетия
XVIII-ro столетия, идее классов дает новый толчок возникшее поли-
тическое движение рабочей демократии Англии.
Среди политических писателей и деятелей этого времени, повли-
явших на развитие идеи и учения об общественных классах, можно
отметить Томаса Пэна, Джона Тэлюола и Томаса Спенса.
Среди многочисленных сочинений и памфлетов Пэна, из имев-
ших наибольшее влияние на его современников в интересующем нас
направлении, можно указать на его «Права человека» и «Аграрную
справедливость»1, где автор развивает уже знакомые нам идеи о ес-
тественном и политическом состоянии общества, о равенстве и сво-
боде, с одной стороны, угнетении и неравенстве — с другой. «Права
человека» написаны Пэном против Эдмунда Борка в защиту фран-
цузской революции, а «Аграрная справедливость» — против одного
английского епископа — Уэтсона (Watson), доказывавшего, что
бедного и богатого «так создал Бог». Пэн возражает последнему, ука-
зывая, что богатство и бедность — продукт современной цивилиза-
1 Paine. Rights of Man: being an answer to Mr. Burke’s attack on the French
Revolution. London, 1791 (Part 1). London, 1792. (Part the second). Paine Thomas.
Agrarian Justice, opposed to Agrarian Law, and Agrarian Monopoly. Being a plan for
ameliorating the condition of man, by creating in every nation a National Fund. Paris-
London, 1797.
2. Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 13 5
ции, и отмечает, что контрасты между богатством и бедностью и про-
пасть между богатыми и бедными постоянно растут1.
Нельзя не отметить, что выступление Борка против признания
благодетельности социальных результатов великой французской ре-
волюции сыграло чрезвычайно большую роль в смысле толчка к
развитию идеи классов в Англии. Вокруг критики против выпадов
Борка соединилась почти вся демократически мыслящая Англия;
появилась обширная литература в форме большей частью аноним-
ных памфлетов, которая значительно содействовала английской
общественной мысли того времени свести в одно более или менее
стройное целое существовавшие тогда взгляды по вопросу классо-
вого расслоения и социальных антагонизмов.
У Джона Тэлюола мы встречаем уже более строгое расчленение
общества и более детальное раскрытие смысла и содержания поня-
тия «богатые». В своих «Естественных и конституционных правах
Британцев» Тэлюол возмущается отсутствием парламентского пред-
ставительства от рабочего класса. Нормально ли это? Почему, спра-
шивает он, промышленники (factors), купцы, крупные оптовики и
богатые фабриканты безнаказанно организуются в союзы, все моно-
полизируют, устанавливая, как им хочется, товарные цены, в то вре-
мя как промышленные и сельские рабочие (mechanics and labourers)
третируются как преступники, если они организуются в коалиции с
целью защиты своих интересов? Почему промышленность и торгов-
ля, увеличив богатство, роскошь и комфорт немногих, еще глубже
погрузили в нищету рабочих (industrious poor)? Почему работник
оторван от своего плуга, мануфактурный рабочий (manufacturer) от
своего станка, чтобы в чужих странах поливать своею кровью ино-
земные поля, в то время как богачи наслаждаются дома покоем?
Почему все это? Потому, отвечает автор, что в парламенте представ-
лены только богатые и сильные и что поэтому только их интересы и
защищены; а между тем, что иное представляет из себя собствен-
ность, как не человеческий труд, как не пот с лица рабочих (бедных),
на котором зиждется вся собственность в руках других2. Тэлюол ду-
мает, что такое положение ненормально и что сами богатые должны
нести вину за последствия этой ненормальности: он приводит слова
Макиавелли, что «мятежи и беспорядки» чаще создаются богатством
и сильными, чем бедными классами3.
1 См.: Thomas Paine. Agrarian justice. «The writings of Thomas Paine collected and
edited by Moncure Daniel Conway». Vol. III. 1791-1804. London, 1895, стр. 337, 339.
2 См.: John Thelwall. The natural and constitutional right of Britons. To annual
Parliaments universal Suffrage, and the freedom of popular Association... etc. London,
1795, стр. 42-44.
3 См.: John Thelwall, ibid., стр. 57.
13 6 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
Вслед за Тэлюолом большое влияние на развитие идеи классов
имел Томас Спенс, известный как аграрный коммунист, который вы-
ступает в ряде памфлетов («Действительные права человека» —1793;
«Высший пункт свободы» — 1796) и в рабочей прессе, особенно в
«Pig’s Meat».
«Pig’s Meat» — еженедельный орган, издававшийся Спенсом в
Лондоне в течение 1793, 1794 и 1795 годов и распространявшийся,
главным образом, среди масс рабочего населения. В этом отноше-
нии, мысли, развиваемые в «Pig’s Meat», весьма показательны. Здесь
не только определенно звучит идея противоположности и резкого
антагонизма между общественными классами, но и слышится с тру-
дом сдерживаемое чувство ненависти, обиды, протеста против не-
равномерности распределения, против порабощения сильным и бо-
гатым бедняка-рабочего. «Богатые должны знать, — читаем мы в
первых же номерах журнала, — что в то время как они живут в рос-
коши, а бедные (рабочие) довольствуются лишь скудными крохами,
падающими со стола богатых, они делают совершенно противопо-
ложное евангелию, в которое, как они говорят, они верят. Это не
соответствует природе вещей или не имеет вообще под собой доста-
точно разумного основания, что одни должны от избытка разрушать
свое здоровье, в то время как другие должны оставаться без самого
необходимого в жизни. Нет, каждое существо, которое природа на-
делила ртом и пищеварительными органами, имеет равные права
на участие в благах природы ... Богатство и собственность должны
быть, наконец, изъяты из рук грабежа и праздности и разделены
между всеми людьми, пропорционально заслугам каждого»1. Бедные
(рабочие), читаем мы в другом месте, проливают незаметные для дру-
гих слезы, будучи преследуемы великолепно организованной против
них тиранией; и каждый закон, который благоприятен другим, враж-
дебен им и направлен против них2. Не нужно особой проницатель-
ности, чтобы видеть, что законы об охоте, закон против стачек (riot
act), законы против бродяжничества и пр. и пр., направлены глав-
ным образом в сторону, благоприятную богатым, и против бедных,
способствуя их разорению. Что же бедным благоприятствует, чтобы
давить и причинять насилие богатым? Конечно, ничего. Всякий жиз-
ненный комфорт извлекается из земли; а так как богатые являют-
ся собственниками земли, то уже в силу этого в их руках концы от
1 Pigs Meaty or lessons for the Swinisch multitude (лекции для стада свиней;
так называл рабочих Эдмунд Борк). Published in weeckly penny numbers Collected
by the Poor Man’s advocate (an old veteran in the cause of freedom) и проч. The
second edition. London, (1793-1795), стр. 64, vol.l.
2 Cm.: ibid., v. II, стр. 23.
2. Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 13 7
жизни и смерти; и в то время как они увеличивают свои ренты бес-
прерывно, безгранично и беспрепятственно, увеличивается и их
сила не только над счастьем, но даже и над жизнью широких масс
народа1.
В том же духе написаны главы о «причинах английской нищеты»2
и о «балансе сил между богатыми и бедными». «Я полагаю, — с грус-
тью констатирует здесь автор, — что половина жителей королевства
умирает с голоду и ввержена в нищету, в то время как другая полови-
на, благодаря тому, что утопает в изобилии, умирает от перепол-
нения желудка»3. «Нельзя отрицать, — продолжает автор, — что
большая часть общества, и именно наиболее всего работающая
(industrious), более всего угнетена... Крестьянин, рабочий, черно-
рабочий (или как назвал бы их закоренелый враг человечества —
Борк — стадо свиней) находится в постоянном порабощении в ру-
ках корпорации собственников, аристократии собственности.. .»4.
В рабочем журнале Спенса мы находим много ссылок на Годвина,
на «Океанию» Гаррингтона, а также и много переводных статей из
Руссо и других французских писателей, конца XVIII-ro столетия. Сре-
ди последних представляет интерес перевод из «Руин» графа де Воль-
ней, показывающий, как быстро шло усвоение идей французской ре-
волюции в Англии и какую благоприятную почву находили они сре-
ди широких масс английского рабочего класса того времени5.
Несомненно, идеи Вольней отвечали настроению демократичес-
кой Англии конца XVIII-ro века. Чтобы видеть, каково было это на-
строение, приведем из помещенной в «Pig’s Meat» 15-й главы «Руин»,
озаглавленной «Новый век», несколько характерных мест как для
Франции, где написан источник, так и для Англии рассматриваемой
эпохи, где эта глава из книги Вольней находила широкий круг демок-
ратических читателей; характерных, наконец, и для взглядов самого
Спенса. «Я направил туда свой взор — читаем мы в “Pig’s Meat” — и за
Средиземном морем, в области одной из европейских наций, заметил
необычайное движение... Из общего шума и криков мой слух улав-
ливал по временам следующие фразы: “Откуда это новое чудовище?
Откуда эти ужасные удары бича? Мы представляем собою огром-
ную нацию, а у нас недостает рук! Мы владеем великолепной поч-
вой, а имеем недостаток в жизненных продуктах! Мы трудолюбивы,
1 См.: ibid., стр. 99, vol. II.
2 См.: ibid., стр. 110-112, vol. II.
3 Ibid., vol. II, стр. 110.
4 Ibid., vol. II, стр. 166.
5 S.Fr. Volney. Voyage en Syrie et en Egypte. Tome troisi^me, 1792; Les Ruines, ou
Мё dilation sur les revolutions des Empires.
13 8 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
энергичны, а живем в недостатке! Мы платим колоссальные подати,
а нам говорят, что их недостаточно! Мы имеем по соседству со своей
страной друзей, а наша личность и наши блага внутри собственной
страны не в безопасности! Кто же это за таинственный враг, кото-
рый нас пожирает?” И послышались голоса, исходившие из недр
толпы: “Разверните высокое знамя, вокруг которого должны собрать-
ся все, кто кормит общество своим полезным трудом; тогда вы уви-
дите врага, который вас истребляет”. Было развернуто знамя, и
нация внезапно распалась на две неравные части, одна от другой со-
вершенно отличные. Одна часть, громадная по своему количеству и
охватывающая едва не всю нацию, представляла, в общем, судя по
бедной одежде, по худому и жалкому виду, все признаки нищеты и
труда; у другой части, численно совершенно незначительной, так что ее
легко было пересчитать, были заметны, наоборот, признаки безделья и
избытка, судя по полноте и округленности их лиц, по богатству пла-
тья, отделанного серебром и золотом. Рассматривая внимательнее
эти две разные группы людей, я узнал, что первая многочисленная
часть состояла из рабочих, ремесленников, мелких торговцев, — сло-
вом — из всех сословий, полезных обществу; в меньшей же части
находились монахи и священники высшего ранга, банкиры, дворя-
не, придворные, военные, гражданские и другие правительственные
чиновники. Та и другая группа стояли друг против друга, с удивле-
нием оглядывая одна другую. У первых я заметил гнев и негодова-
ние; среди второй группы — возрастающий страх. Наконец, первая
многочисленная группа обратилась ко второй с вопросом: “Почему
же это вы отделились от нас? Разве вы к нам не принадлежите? Разве
мы не вместе составляем один народ?” — “Нет, — отвечала вторая
группа, — вы — народ, а мы — нечто совершенно иное; мы — класс
избранных (distinguished class, фр. текст — classe distinguee); мы име-
ем особые законы, свои обычаи, свои особые права”. —Народ: А что
за труд несете вы в нашем отечестве? Класс избранных: Никакого; мы
не для того созданы, чтобы работать. Народ: Как же вы приобрели
такие богатства? Класс избранных: Эти богатства мы приобрели по-
тому, что мы берем на себя беспокойство (trouble) вами управлять.
Народ: Ах, вот как! Вы это называете управлять? Мы трудимся, а вы
наслаждаетесь; мы создаем, а вы уничтожаете. От нас идут богатства,
а вы их истребляете. Особенные, избранные люди! Класс, который,
однако, не составляет народа: образуйте в таком случае свою отдель-
ную нацию и управляйте сами собою! — Небольшая, вторая группа
отделившихся стала обсуждать это предложение; одни, очень немно-
гие из них, говорили: “Мы должны снова соединиться с народом и
разделить его тяжести, его труд, так как они такие же люди, как и
2. Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 13 9
мы”; другие возражали: “Было бы стыдно и недостойно, если 6 мы
смешались с чернью; последняя существует для того, чтобы служить
нам. Мы же происходим из благородной чистой расы — завоевате-
лей этой страны. Мы взываем к нашим правам и нашему происхож-
дению.. . Мы люди разной расы”. Наконец, последние обратились к
народу с такими словами: “Народ! ты забываешь, что наши предки
завоевали эту страну и что они дали вашему поколению жизнь толь-
ко под тем условием, чтобы вы служили нам. Это наш союзный до-
говор. Это вошедший в общежитие и освященный временем способ
управления”. Народ: Чистое поколение завоевателей, покажи же нам,
однако, твою родословную, чтобы мы могли посмотреть, может ли
быть добродетелью в глазах нации то, что в глазах отдельных лиц
является воровством и обманом. — В ту же минуту с разных сторон
послышались голоса; многие из знати старались раскрыть происхож-
дение и родство; рассказывали, кто был их дед, прадед или отец,
купивший за деньги дворянство; и оказались лишь очень немногие
из них лица древнего рода и старинного происхождения».
Этот разговор между народом и праздными классами (classes
oisives), говорит, в примечании автор, содержит объяснение всего
общества. Все политические неурядицы и анархия сводятся к следу-
ющему: люди, ничего не делающие и уничтожающие то, что состав-
ляет содержание других; люди, обладающие особыми правами и ис-
ключительными привилегиями на богатство и праздность, — вот
основа всех неустройств, существующих у всех наций. Сравните ма-
мелюков в Египте, дворян в Европе, патрициев в Риме, наиров в Ин-
дии, имамов, эмиров в Аравии, браминов, бонз, лам и т. д., и вы най-
дете одно и то же: все это праздные люди, живущие за счет тех, кто
работает1.
Приведенные вдержки из «Pig’s Meat» показывают нам, что идея
двух основных классов, на которые распадается общество, глубоко
уже вкоренилась в сознании демократической части английского об-
щества конца XVIII-ro века. Очевидно, смитовское учение о трех об-
щественных классах здесь не находило себе отголоска. В представле-
нии трудовых масс населения труду могла быть противопоставлена
лишь одна сила, сила капитала, безразлично, во что бы ни вопло-
щался этот капитал: в виде ли земельного лэндлорда, фабриканта-
предпринимателя или банкира.
Изложенные взгляды предшественников английского социализ-
ма по вопросу о социальном расчленении по общему своему тону,
аналогичны учению французских предшественников социализма. Мы
видим, что английская и французская идеи общественных классов
1 См.: Pig's Meat, ibid., стр. 69-73.
140 Общественные классы. IL Развитие идеи общественных классов
возникают почти одновременно и в своем развитии оказывают одни
на другие непосредственное взаимное влияние. Мы видим далее, что
идея классового расслоения в Англии возникает под непосредствен-
ным действием промышленной революции, раскалывающей обще-
ство на две большие социально антагонистические части, и что она
к концу XVIII-ro века, находит свое выражение поэтому в формуле
двучленного раздела. Развивают эту идею двух классов, как мы виде-
ли, главным образом, предшественники социализма; в этом отно-
шении на них не оказала никакого влияния трехчленная формула
смитовского учения, заимствованная у французских физиократов
школы Кенэ. Во всяком случае, к концу XVIII-ro века в Англии был
раскрыт идее общественных классов широкий и торный путь.
II. РАННИЕ АНГЛИЙСКИЕ СОЦИАЛИСТЫ
И ДЕМОКРАТЫ ПЕРВОЙ ТРЕТИ XIX-ГО СТОЛЕТИЯ
О СОЦИАЛЬНЫХ КЛАССАХ____________________________
В учении английских социалистов идея общественных классов
нашла себе выражение на первых же шагах развития социалисти-
ческой мысли. Среди ранних английских социалистов, выдвигав-
ших уже определенно идею классов, можно назвать Годвина, Холла,
Равенстона, Томпсона, Грея, Ходжскина, Брея. Эти социалистические
писатели, появившись с конца XVIII-ro и в начале XIX-го века, зало-
жили своими идеями тот теоретический фундамент, на основе которо-
го был построен впоследствии научный социализм Маркса-Энгельса.
В этом отношении английский ранний социализм стоял неизмеримо
выше теоретического багажа французских социалистическихутопис-
тов первой половины XIX-го столетия. Уже к первой четверти Х1Х-го
века у ранних английских социалистов мы находим весьма определен-
ные указания на идею двухчленного раздела современного общества,
на борьбу классов, противоположность классовых интересов, т. е. на
все те главнейшие элементы, из которых впоследствии сложилось
учение об общественных классах.
Когда в рабочем движении 30-х годов идеи этой школы раннего
английского социализма нашли себе практическое приложение и жиз-
ненное выражение, они еще более окрепли, очистились от лежавших
на них утопических элементов и с тем большей силой проявили свое
влияние на социалистические учения о социальных классах.
Социалистическая школа ранних английских писателей, немно-
гочисленная по количеству, имела, бесспорно, громадное влияние
на позднейшее движение социалистической мысли и, в частности,
на развитие проблемы классов. Большинство представителей этой
школы, которую Фоксуэл ставит так высоко за «оригинальность,
14 2 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
самостоятельность, радикализм и смелость мысли»1, находилось под
заметным влиянием попытки Колъкюна дать учет распределению на-
ционального дохода между различными классами современного ему
общества (1814 г.)2. Книгу Колъкюна читали в Англии все, кто только
интересовался экономическими, государственными и социально-
политическими вопросами; ее штудировало большинство социалистов
того времени; она служила «статистической основой социально-
экономического мышления той эпохи»3; она была «статистической
основой социалистического движения»4. Сам Колъкюн называет
приводимую им в книге свою табличку распределения английского
дохода «картой гражданского общества». «Каждая нация, — говорит
между прочим Колъкюн, — живет на счет армии бедных (т. е. рабо-
чих), которые численно преобладают в обществе. Без существования
огромного класса бедных (т. е. рабочих) ни в одной стране не могло
бы быть богатства, так как богатство — дитя труда, а труд существует
лишь в силу бедности. Бедность же—это такое состояние общества,
при котором имеются индивиды, не владеющие прибавочным тру-
дом (surplus labour), или, иначе говоря, не владеющие никакой соб-
ственностью или средствами существования, кроме заработной платы,
которую они получают в различных отраслях деятельности за приме-
нение своей рабочей силы. Поэтому бедность — необходима и являет-
ся абсолютно неизбежной составной частью общества; без нее страны
и народы не были бы в состоянии пользоваться благами цивилизации»5.
Под влиянием таблицы Колъкюна ранние английские социалис-
ты все свое внимание направляли на различие, существовавшее уже
в их время раннего капитализма, между производительными и не-
производительными слоями населения. На этой почве и вырастала
перед их умственным взором идея общественных классов, которой
они дали глубокое содержание. Правда, в учении этой школы анг-
лийского социализма идея классов не служила предметом самостоя-
тельного анализа; но даже в трудах позднейшего научного социа-
лизма, в трудах Маркса-Энгельса, мы не найдем такого анализа в ка-
честве самостоятельного объекта исследования.
Представителей раннего английского социализма занимала, глав-
ным образом, идея борьбы классов. Общественные классы, классо-
1 H.S. Foxwell, prof, in Cambridge. Geschichte der sozialistischen Ideen in England,
Berlin, 1903, стр. XI. (См. вступительное предисловие к немецкому переводу кни-
ги IV. Thompson. An Inquiry into the principles of the Distribution of Wealth... etc.).
2 См.: P. Colquhoun. A treatise of the Wealth, Power and Resources of the British
Empire. London, 1815 (первое изд. 1814).
3 M. Beer. Geschichte des sozialismus in England. Stuttgart, 1913, стр. 160.
4 H.S. Foxwell, ibid., стр. XXVIII.
5 P. Colquhoun, ibid., стр. 110 (London, 1815).
2. Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 14 3
вое расчленение общества, принимались как факт. Все же внимание
было посвящено анализу борьбы классов, поскольку последняя от-
ражалась на положении рабочих классов и поскольку вообще вся си-
стема капиталистического производства вела к бедности и нищете
большинство населения страны, с одной стороны, и обогащению соб-
ственников капитала — с другой. Но и в такой своей форме идея
классов явилась в трудах ранних английских социалистов весьма пло-
дотворной. Она расчищала путь дальнейшему развитию учения о
классах, указывала на те основы, на которых должны быть построе-
ны изучение и анализ классов.
В числе первых представителей школы раннего английского со-
циализма наиболее резко и решительно критикует общественную
систему развивающегося капитализма, вскрывая все отрицательные
стороны социального расслоения и констатируя последнее, Вильям
Годвин, известное исследование которого о «политической справед-
ливости» («Enquire concerning political justice») относится к 1793 году1.
Годвин в этом исследовании находится под влиянием идей французс-
ких энциклопедистов и философов (Гольбаха, Гельвеция, Руссо), с од-
ной стороны, французской революции — с другой. Под влиянием идей
рационализма, он верит в силу идей, в силу разума, в перерождающую
силу просвещения и убеждения. Под влиянием событий французс-
кой революции он не довольствуется одной критикой буржуазного
общества; он ищет решительных изменений и переустройств, строит
планы нового общественного строя, где нет ненавистного ему нера-
венства. Годвин — социалист, но он социалист-индивидуалист. Он
стремится к одному: чтобы личность человека была свободна, что-
бы даже кооперативный труд, социальное сотрудничество не дави-
ло ее, не говоря уже о политической организации.
Подобно предшественникам своим в критике современной ему
системы общества (Уоллес, Телюол), Годвин развивает идею двух со-
циальных классов — класса богатых и класса бедных. Эти классы,
находит он, продукт социального неравенства, вытекающего из ин-
ститута частной собственности. Неравенство — коренной источник
социального зла. Оно ведет к честолюбию, тщеславию, к господству
человека над человеком. Оно ведет к войнам, к кровопролитию, к ни-
щете. Оно зажигает в народах взаимную ненависть, вызывает пламя
войны. Вся общественная система, покоящееся на частной собствен-
ности, ведет к тому, что в основу человеческого поведения, в конце
концов, ложится самый низменный эгоизм. «Каждый, — говорит
Годвин, —имеет право не только на необходимые средства к жизни,
1 William Godwin. An Inquiry concerning Political Justice and its influence on
general virtue and happiness. London, MDCCXCIII (1793).
14 4 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
но и на удовольствия и вообще на досуг, который позволил бы ему
развивать духовные дарования. А что же мы видим в настоящее вре-
мя? Что рабочий класс, который создает все благосостояние госу-
дарства и производит своим трудом национальный доход, обладает,
однако, меньше всего досугом и наименьшей долей в национальном
доходе, в то время как богатые утопают в роскоши»1. Для описания
тяжелого положения рабочего класса, который Годвин называет то
«низшим» классом, то «бедными», то «рабочими», он не жалеет кра-
сок. Он сравнивает их положение с положением вьючных животных,
находя, что в таком положении находится при господствующей си-
стеме, по меньшей мере, девяносто восемь сотых всего населения
страны. Противопоставляя класс богатых классу бедных (рабочих),
Годвин первый изображает как кучку немногих, утопающих в изо-
билии и роскоши, последний же как народную массу, погруженную
в нищету, постоянный труд, невежество, обреченную на вырожде-
ние. Первый в его представлении — это «господствующие и правя-
щие», вторые — угнетенные и рабы. Быть богатым, говорит Годвин,
значит иметь патент, позволяющий одному лицу распоряжаться
продуктом труда другого. Господствующая и правящая часть общества
похожа на льва, отправляющегося на охоту вместе с более слабыми
животными. Сначала берет себе долю землевладелец, несоразмерно
большую при этом; за ним следует капиталист, который оказывает-
ся таким же ненасытным, как и первый. Между тем, как при ином
устройстве общества, по мнению Годвина, можно было бы прекрас-
но обойтись без этих двух классов общества. Для этого нужно лишь
уничтожение неравенства. Только скопление собственности в руках
немногих руководителей делает из всего человечества грубую массу,
которой можно управлять и распоряжаться, как простой машиной.
Рисуя такими мрачными красками отношения меду двумя глав-
ными классами общества и сливая землевладельцев и капиталистов
в один класс — богатых, Годвин изображает всю арену человеческой
деятельности и сношений между людьми, в обществе, с системой ча-
стной собственности как арену действия взаимной вражды, ненави-
сти, насилия, борьбы всех против всех, зависти, вызывающей в кон-
це концов столкновения наций между собою и войны; когда люди
гибнут, говорит он, от землетрясений, оставшимся в живых можно
только оплакивать погибших; но совершенно иное, когда человек
гибнет от ударов другого человека; здесь делаются люди жестоки-
ми, неумолимыми, бесчеловечными; кто теряет здесь друга, ис-
полняется негодованием и злобой; распространяется недоверие че-
1 W. Godwin, ibid., vol. II, стр. 789-823.
2. Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 14 5
ловека к человеку, расторгаются самые драгоценные узы человечес-
кого общения1.
Мы видим, таким образом, у Годвина идею антагонизмов и со-
циальной борьбы, но она носит в себе все черты годвиновского ин-
дивидуализма. Проявления сознания классового антагонизма мы у
него еще не находим. От идеи борьбы классов Годвин далек или к ней
равнодушен, так как не в социальной борьбе видит он возможность
изменить общественную систему частной собственности и неравен-
ства, а во внутреннем перерождении индивидуальной психики, ин-
дивидуального сознания, — перерождении, которое может наступить
в результате мирного убеждения, путем просвещения. Годвин видит
социальное расслоение общества, видит в нем два основных класса
(класс богатых и «класс тех, которые всегда голодны и живут в нуж-
де, не имея времени для каких-нибудь менее грубых и менее матери-
альных потребностей»), но социальных выводов отсюда он не дела-
ет: он враг частной собственности, но он индивидуалист; он стоит за
полное равенство, но в то же время он враг даже общественной орга-
низации на принципах социального сотрудничества; в последнем он
видит опасность для свободы личности.
В развитии идеи классов заслуга Годвина, таким образом, лишь в
установлении факта классового расчленения общества и в опреде-
лении отношений между классами как отношений господства и под-
чинения, командования и исполнения, как отношений, построен-
ных на эксплуатации слабого сильным. Идея социального антаго-
низма, проявляющегося в форме борьбы между классами, Годвину
еще не ясна, хотя он смутно и подходит к ней, говоря о борьбе всех
против всех, о столкновениях, о войнах между народами.
Более ясно выраженную идею классов вместе с идеей классового
антагонизма и борьбы между классами мы находим у Холла, кото-
рый после Годвина уже делает значительный шаг вперед по пути к
социальной точке зрения в исследовании фактов социального нера-
венства и социального расслоения.
Холл выступает с чрезвычайно интересной для исторического
освещения многих теоретических вопросов социализма книгой,
носившей название «Влияние цивилизации на народы европейских
государств»(1805)2. В своей книге он развивает ряд положений, лег-
ших в основу социализма, которые нередко приписываются Рикардо.
В книге Холла мы находим специальную главу, носящую название
«Раздел населения страны на два порядка» (глава II, section II). В этой
1 См.: IV. Godwin, ibid.
2 The Effects of civilization on the People in European States. By Charles Hall
M.D. London, MDCCCL, The Phoenix Library (Первое изд. в 1805).
14 6 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
главе Холл устанавливает существование двух основных классов,
на которые разделяется, по его мнению, общество цивилизован-
ных государств. Но такой раздел имеет значение для Холла лишь
методологическое. «Народонаселение в каждом цивилизованном
государстве, — говорит он, — может быть разделено на множество
различных порядков (orders); но в целях исследования того, каким
образом одни наслаждаются, а другие лишены самого необходимо-
го для поддержания жизни, необходимо разделять население только
на два класса, т. е. на богатых и бедных»1. В этом положении, уста-
навливаемом Холлом, уже ясно проглядывают зачатки того основ-
ного метода социального исследования, который лег в основу всех
теоретических построений позднее развившегося исторического ма-
териализма и который сыграл главнейшую роль в развитии пробле-
мы общественных классов.
В особой главе о различных интересах богатых и бедных2 Холл
говорит о постоянном столкновении, борьбе и антагонизме между
двумя классами и ищет основы этого антагонизма. «Каждый из класса
богатых, — говорит Холл, — может рассматриваться как покупатель;
каждый бедняк как продавец и именно продавец труда. В интересах
первого получить как можно больше труда от бедного, а дать после-
днему за этот труд лишь ничтожную часть продукта его труда. От-
сюда в классе бедных — дух противодействия, дух сопротивления;
отсюда борьба классов». Силы борьбы и условия этой борьбы Холл
считает, однако, далеко не благоприятными для бедного класса, так
как в руках богатого класса и земли, и сырье для производства, и
машины, и все создаваемые блага3, — словом, все предметы, облада-
ние и совокупность которых составляет богатство.
Холл считается и с машинным производством, уже проявившим
свое действие на факте социального расслоения и на классовых от-
ношениях со времени промышленной революции. Тот машинизм,
говорит он в предисловии к своей книге, который в правильно орга-
низованном обществе являлся бы общественным благом, при суще-
ствующей хозяйственной системе лишь увеличивает борьбу и ин-
тенсивность конкуренции и тяжело отражается на трудовом рынке,
вызывая, в конце концов, таким образом, две крайности: избытка и
лишения4. Рисуя положение рабочих, класса трудового населения,
ухудшающегося по мере роста цивилизации и обогащения немно-
гих, Холл предвидит, что дух противодействия со стороны обделен-
1 Ch. Hall, ibid., стр. 3.
2 Ibid., стр. 90-94.
3 См.: ibid., стр. 35, 36.
4 См.: ibid., стр. VII (Preface).
Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 14 7
пых может вылиться, в конце концов, в открытое восстание; «при-
водится принимать, поэтому, — говорит он, — ряд принудитель-
ных мер, издавать ряд новых, более суровых законов, которые бы
могли защитить собственность; приходится содержать большую
поенную силу, — короче говоря, приходится учреждать военное уп-
равление страной; а чтобы солдат принудить к выступлению против
собственных отцов, матерей, братьев и сестер и к нарушению ими
1ч гественных и моральных связей и отношений, приходится значи-
। ‘льно увеличивать им плату и содержать их отдельно от родных и
шакомых, в особых казармах, гарнизонах и т. д.»1
От анализа Холла не ускользает и то обстоятельство, что при
противоположности между классами в классовой борьбе выгоды
далеко не всегда на стороне трудового класса. Работодатели или
хозяева, говорит он, стараются уменьшить долю трудового дохода, по-
с гупающую рабочим; рабочие, наоборот, стараются эту долю увеличить;
но так как стороны не равные, то рабочие редко достигают успеха:
рабочим обычно приходится скоро же сдаваться, как гарнизону крепо-
с ги, который ненадолго обеспечен запасом2. Холл в данном случае боль-
11 юй пессимист, так как он не видит еще среди рабочих своего времени
таких организаций борьбы и защиты рабочих интересов, чтобы поло-
жение рабочих могло представиться ему в более радужном свете.
Идея общественных классов у Холла, как мы видим, идет много
дальше, чем у Годвина. Он не ограничивается простым лишь при-
знанием двух классов, на которые, по его мнению, методологически
следовало бы расчленять капиталистическое («цивилизованное»)
общество. Он определенно устанавливает и существование социаль-
ного антагонизма между этими двумя классами, причину которого
он видит не в политических правах и преимуществах, которыми мог
быть наделен один класс в ущерб другому, но в экономических
условиях, в хозяйственных отношениях, вытекающих из системы
производства; Холл поэтому не придает особого значения тому об-
стоятельству, что, например, Соединенные Штаты отменили ти-
тул дворянства: они зато сохранили основной корень социального
зла — постоянный прирост аристократии богатства. На той же эко-
номической базе строит Холл и идею борьбы между классами как
неизбежный результат противоположности классовых интересов —
борьбы, все возрастающей и непримиримой3.
Книга Холла, издавать которую автору приходилось с большим
трудом, благодаря отсутствию денежных средств, не имела распрос-
1 См.: ibid., стр. 80, 81.
2 См.: ibid., стр. 90-91.
3 См.: ibid., стр. 93.
14 8 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
гранения в широких кругах английского населения, но она заботли-
во и ревностно штудировалась в тесном кругу современного Холлу
критического социализма Англии первой четверти XIX-го века. Она
являлась первым шагом к научному социализму и в развитии про-
блемы классов сыграла очень видную роль. Заслуга Холла лежала,
главным образом, в том, что он, во-первых, резко подчеркнул анта-
гонизм между классами, что, во-вторых, природу этого классового
антагонизма он выводил не из потребления, а из социально-хозяй-
ственных процессов производства и распределения; (производствен-
ный момент звучал, правда, еще слабо, но, хоть и смутно, он созна-
вался Холлом); что, в-третьих, он определенно развил идею борьбы
классов как неизбежное следствие противоположности классовых
интересов и поставил эту идею борьбы между классами под углом
социального метода, социальной точки зрения: во всем анализе со-
циального вопроса у Холла мы не встречаем указаний на мотивы лич-
ных интересов, на индивидуалистические моменты, как у Годвина;
напротив, Холл свой анализ ведет с точки зрения социальных отно-
шений (противоположение доли труда и доли капитала в обществен-
ном продукте, закон обратной зависимости, идея пропорций, или
отношений, раздел национального дохода между классами и т. д.)1.
Характеризуя Холла и оценивая его «Effects of Civilization on the
People in European States», Беер говорит, что «он (Холл) был первый
английский критик-социалист, предпринявший попытку раскрыть
влияние промышленной революции на рабочих, которых он — по
терминологии своего времени —> называет “бедными”; он уже ви-
дел то классовое расчленение, которое вызвала капиталистическая
система хозяйства; с неумолимой логикой и выразительностью он
раскрывал классовые противоположности; в этом пункте он стоял
даже много выше Риккардо, устанавливавшего три класса; Холл уже
видел, что класс землевладельцев подпадал под власть промышлен-
ного и торгового капитала; в основе сдоей критики он еще находил-
ся под влиянием идей естественного права> а кое-где и под влиянием
идей утилитарной философии; у него, правда, еще отсутствовало со-
вершенно историческое понимание, или понятие исторического раз-
вития, которое дало бы ему возможность смотреть на цивилизацию
не как на таковую только, но как на необходимую ступень в истори-
ческом движении человечества»2.
Анализ социальных классов и классового расчленения общества,
сделанный Холлом в 1805 году, продолжает в 1821 году Равенстон,
1 См. об этом нашу книгу «Заработная плата как проблема распределения».
СПб., 1911, стр. 247 и далее.
2 М. Beer. Geschichte des Sozialismus in England. Stuttgart, 1913, стр. 124-125.
2. Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 14 9
последователь школы Годвина. В своей книге «А few doubts as to the
correctness of some opinions generally entertained on the subjects of Political
Economy» («Несколько сомнений относительно некоторых ходячих
мнений в области политической экономии») Равенстон говорит так-
же о двух классах общества—производительном и непроизводитель-
ном —ис вопросов распределения переводит свое внимание на произ-
водство. Основными силами в обществе он считает «человеческоеи хо-
зяйственное производство» и останавливается на анализе капитала;
последний, по его мнению, есть не что иное, как сбереженный труд,
«между тем он делается фетишем, становится метафизическою сущ-
ностью; ему приписывают весь прогресс социальной жизни, в то вре-
мя как труд, создающий действительный капитал, рассматривается как
нищий, живущий и кормящийся по милости метафизической сущ-
ности». Каким же образом непроизводительный класс забирает в
свои руки и удерживает за собой этот накопленный труд? Только
силой — отвечает на это Равенстон^ причем он пытается дать исто-
рическую картину процесса присвоения общественного продукта
непроизводительным классом: нынешние узурпаторы и присваива-
тели накопленного и сбереженного труда первоначально были лишь
избранные народом начальники и должностные лица: люди, по-ви-
димому, слишком слабы, чтобы могли жить без начальства; но с
течением времени они узурпировали жизненные источники страны
и приобрели политическую силу; экономическая и политическая сила
всегда идут рука в руку; завладев же политической силой, властите-
ли начали больше и больше давить на труд. Отсюда Равенстон
выводит противоположность между трудом и капиталом, которая
стала теперь непроходимой пропастью. Отсюда борьба труда и ка-
питала, производительного и непроизводительного классов. Но эту
борьбу он считает безнадежной для рабочего класса; это, говорит он,
борьба между оседланной лошадью и снабженной шпорами всад-
ником, борьба между слабыми и сильными. Только путем револю-
ции может освободиться стана от ига капитала1.
У Равенстона мы находим, таким образом, такой же пессимизм,
какой мы видели и у Холла.
В 1822 году заканчивает и через два года после этого выпускает в
свет свое известное исследование «О принципах распределения бо-
гатства применительно к человеческому счастью» Вильям Томпсон («Ап
Inquiry into the principles of the Distribution of Wealth most conductive
to hapiness»). У Томпсона мы находим уже более определенное указа-
ние, чем это было сделано до него, на класс капиталистов и класс
1 См.: Piercy Ravenstone. A feu doubts as the correctness of some opinions generally
entertained on the subjects of Political Economy. 1821, стр. 434 и др.
15 0 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
рабочих. Подобно Холлу, Томпсон равным образом стоит на призна-
нии резко противоположных интересов между этими двумя класса-
ми, которые ему представляются как собственники капитала, с од-
ной стороны, и собственники рабочей силы («труда», по выражению
Томпсона) — с другой; та и другая масса интересов, по его мнению,
не только взаимно противоположны, но и враждебны. Томпсон точ-
но так же, как и Холл, обосновывает эту противоположность и враж-
дебность классовых интересов экономическими отношениями; он
видит основу ее в факте обратной зависимости, существующей в
образовании доходов от труда и капитала. Самый размер этих дохо-
дов Томпсон сводит к классовой борьбе, к взаимоотношению соци-
альных сил между двумя классами. Он говорит о двух тенденциях,
капиталистической и рабочей, которые действуют при установлении
долей труда и капитала в противоположных направлениях. И весь
свой социальный анализ современного ему общества и классов, на
которые последнее распадается, Томпсон производит исключитель-
но на основе распределения; распределение и система распределения
для него составляет тот важный базис, от которого зависит все счастье
и благосостояние человечества1. Последним обстоятельствам объяс-
няются и некоторые противоречия, которые попадаются в «Иссле-
довании» Томпсона. Так, например, отмечая существование двух
социальных классов, собственников капитала и собственников ра-
бочей силы, которых он нередко также соответственно называет
классом «праздным», или «непроизводительным», и классом «про-
изводительным», а первый класс также и классом «правящих» (the
governing classes), Томпсон говорит вместе с тем и о «средних клас-
сах», вводя, таким образом, наряду с формулой двухчленного разде-
ла, идею трех классов, которую развивали физиократы и за ними
А. Смит, а позднее Смита-Рикардо. «Относительно богатства, — го-
ворит Томпсон, — существует такая тенденция в действующей соци-
альной системе, что немногие обогащаются на счет массы произво-
дителей; что бедность бедных становится еще более безнадежной;
что средние классы вовлекаются в ряды бедных; что эти немногие
являются в состоянии не только накоплять до опасных и гибельных
размеров массу капитала нации, представляющего сумму капиталов
отдельных индивидов, но и, кроме того, распоряжаться, благодаря
этому накопленному капиталу, результатом годового труда обще-
ства»2.
1 См.: William Thompson. An Inquiry into the Principles of the Distribution of
Wealth, most conductive to human Happeness; applied to the newly proposed System
of Voluntary Equality of Wealth. London, 1824, стр. IX.
2 Ibid., стр. XIV (в примечании).
2, Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 151
Томпсон в данном случае категорию «средних классов» проти-
вопоставляет «высшим» классам (капиталистам) и низшим (рабо-
чий класс). Этот раздел общества на три класса у Томпсона стоит в
противоречии с его же двухчленным разделом на капиталистов и
рабочих. Очевидно, идея трех классов уже ко времени Томпсона на-
чинает прочищать себе путь, хотя она и преломляется в другой не-
сколько форме, чем она была установлена А. Смитом и Риккардо.
Эти экономисты, как известно, учили о трех классах — класс капи-
талистов, класс землевладельцев и класс рабочих. У Томпсона эта трех-
членная формула принимает несколько иную форму: класс высший,
средний и массы народа (низший).
Последняя формула идеи трех классов, по-видимому, была бо-
лее распространенной, чем смитовская, во всяком случае, в первой
половине XIX-го столетия. По крайней мере, в предисловии к ново-
му (сокращ.) изданию (1850) книги Томпсона, его издатель Вильям Пэр
(William Раге) говорит о влиянии существующей капиталистической
системы хозяйства на три большие класса (масс, средних и высших)
как о предмете исследования Томпсона и замечает при этом, что эти
три класса представляют самое распространенное (usually) деление
общества1.
Со времени Томпсона идея трех классов начинает все больше и
больше занимать социалистическую мысль и выставляться наряду с
идеей двух классов. Основа возникновения ее лежит в различного
рода обстоятельствах. Во-первых, от старой системы феодализма в
Англии оставалась старая категория лэндлордов как аристократи-
ческого слоя населения страны, обладавшего благодаря сильному
росту земельной ренты большими богатствами. Эта категория могла
составлять собою высший «класс» и противопоставляться промыш-
ленной и торговой буржуазии как уже среднему классу, в отличие от
низшего, или рабочего, класса. Во-вторых, в 20-х годах XIX-го столетия
политическая жизнь Англии выдвинула необходимость для рабоче-
го класса борьбы за парламентскую реформу в сторону расширения
избирательных прав для рабочего представительства в парламенте.
К этому времени избирательное право в Англии было весьма огра-
ниченно, простираясь лишь на земельную аристократию и на более
состоятельную часть английского общества и оставляя без прав не
только рабочих, но и многие категории средних слоев населения и,
главным образом, слоев средней буржуазии. У рабочих поэтому
легко выдвигалась идея, хотя и не всеми рабочими разделяемая, —
добиваться применения парламентской реформы в союзе со средними
1 См.: An Inquiry into the principles of the Distribution of Wealth и т. д. by William
Thompson. A new edition by William Pare. London, MDCCCL (1850), стр. X.
15 2 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
слоями; отсюда идея о среднем слое превращается в идею средних
классов.
В-третьих, наконец, идея трех классов могла вырасти на основе
идей распределения, лежавшего в центре социалистического миро-
воззрения того времени. Томпсон передвигал, как мы видели, центр
своего внимания с производственного момента на распределитель-
ный, видя в распределении основу социального развития и суще-
ствующих в обществе отношений. Это логически неизбежно и при-
водило его к идее трех классов. Если идея двухчленного общества
базировалась на производственной основе, то идея трех классов вы-
текала всецело из распределительной основы. Это обстоятельство так
же, как и причина его, не ускользали из внимания некоторых наиболее
вдумчивых писателей-экономистов уже рассматриваемой эпохи. Так
Джеймс Милль в «Elements of Political Economy» (1821) говорит, что
«в производстве участвуют собственно два класса лиц, именно класс
рабочих и класс капиталистов»; один класс — тех, кто вкладывает
в производство свой труд; другой — тех, кто распоряжается про-
изведенным продуктом, в котором нуждается общество. В дележе этого
продукта, в распределении долей его участвуют уже три класса —
землевладельцы, капиталисты и рабочие. Землевладельцы — соб-
ственники, по мысли Джеймса Милля, в производстве продукта
страны не участвуют; но «земля является одним из орудий произ-
водства»; поэтому, когда дело доходит до распределения, некоторая
доля создаваемых в стране благ идет и земельным собственникам; в
процессе раздела этот класс земельных собственников, таким обра-
зом, и выявляется1. Книгу Джеймса Милля социалисты штудирова-
ли в Англии весьма тщательно; поэтому она и не могла остаться без
влияния и на Томпсона. Но последний трехчленную формулу классо-
вого раздела в распределительном процессе перевел в формулу чисто
количественного порядка: высший класс, средний и низший — под
влиянием складывавшихся политических отношений и выдвигавших-
ся практических задач борьбы за парламентскую реформу. Во вся-
ком случае, идея средних классов начинает уже с этого времени за-
нимать социалистическую мысль, и позднее она вырастает в слож-
ную проблему средних классов уже с иным содержанием. Пока же
под средним классом обычно разумелась буржуазия, в отличие от
земельной аристократии (высший класс) и рабочих (низший класс).
Идея трех классов, в какой бы форме она ни входила в обще-
ственную мысль, мало способствовала уяснению проблемы соци-
альных классов и вела к постоянному колебанию между нею и идеей
1 См.: James Mill, esq. Elements of Political Economy. London, 1821, стр. 8 и 11.
2. Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 15 3
двухчленного раздела, которое заметно у многих представителей
раннего английского социализма. Самое понятие социального класса
у них при этом расплывалось, теряло свой смысл и употреблялось
для обозначения вообще любой группы населения, безразлично
о г того, на какой основе эта группа объединялась и различалась.
К такого рода писателям-социалистам принадлежал Джон Грей, сле-
довавший непосредственно за Томпсоном.
В своей книге «А Lecture on human happiness», которую Г. Адлер
считает «блестящим социалистическим манифестом своего време-
ни»1, Грей продолжает социалистическую критику господствующей
общественной системы, начатую еще Годвином и другими. Он отме-
чает существование собственно двух социальных классов, из кото-
рых один живет на счет другого: это класс богатых, или непроизво-
дительный, и класс бедных, или класс производителей, т. е. рабочий
класс. Если в обществе царит нищета и вырождение, если «все живут
в рабстве и каждый видит в своем брате такого же раба, как и он
сам», то причина лежит, по мнению Грея, в неравенстве распределе-
ния и в том, что продукт труда не принадлежит производителю, а
вырывается у последнего собственниками. Отношения между про-
изводительным классом и непроизводительным Грей характери-
зует как отношения между работополучателями и работодателями.
Положение первых он рисует весьма мрачными красками: это зако-
ванные в цепи рабы, которые могут завидовать зверям и птицам;
которые живут в бедности, обреченные на вырождение. Грей рису-
ет себе тот светлый день, «когда солнце правды бросит свои лучи
на те многочисленные массы, которые терпеливо несут теперь свои
цепи», и думает, что этот день настанет, когда исчезнет «конкурен-
ция капиталов» и «противоположность интересов»2. Но наряду с
этим Грей говорит и о торговом классе3, и о делении общества на
высший, средний и низший классы4; классы производительный и
непроизводительный он в свою очередь разбивает на ряд более мелких
1 G. Adler. Der englische Sozialsmus im ersten Viertel des 19. Jahrhunderts. Hauptwerke
des Sozialismus und der Sozialpolitik, Heft 8. Leipzig, 1907, стр. 35.
2 См.: J. Gray. A Lecture on human happiness, being the first of a series of lectures
on that subject in which will be comprehended a general review of the causes of the
existing evils of society... London, 1825. Английский текст этой книги — большая
редкость, его нет и в библиотеке Британского музея. Мы пользовались немец-
ким переводным текстом в издании Г. Адлера: Vom menschlichen Gluck. Aus dem
Englischen iibersetzt von Adolph M. Freund. Leipzig, 1907, см. стр. 69, 79, 82, 95, 98,
102,104.
3 Ibid., стр. 98.
4 Ibid., стр. 105.
15 4 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
делений, называя эти деления также «классами». Словом, для разви-
тия учения о классах у Грея мы не находим ничего сколько-нибудь
ценного для развития учения о классах.
В развитии идеи общественных классов более плодотворно было
учение следовавшего за Греем представителя школы раннего англий-
ского социализма — Ходжскина.
Ходжскин примыкает по своим взглядам к Равенстону. Но в то
время Равенстон, как мы видели, глубокий пессимист, Ходжскин
смотрит на борьбу труда и капитала, наоборот, более оптимистически.
В своей анонимно выпущенной книге «Labour defended against the
claims of capital» (1825) он находится под влиянием незадолго лишь
прошедшего в парламенте закона о праве рабочих союзов (1824)1. На
борьбе между капиталом и трудом этот закон, конечно, не мог не от-
разиться. Он поднимал в рабочем классе классовое самосознание, что
давало еще более благоприятную почву для развития идеи классов и
классового самоанализа для представителей социализма. Анализом
именно этой борьбы между трудом и капиталом, которая «происхо-
дит в настоящее время по всей стране», и занят Ходжскин в своей
книге. Этот анализ несомненно способствовал выяснению понятий
класса капиталистов и класса трудового, т. е. тех основных двух клас-
сов, между каковыми идет борьба. Ходжскин устанавливает истори-
ческую преемственность категории современного рабочего и катего-
рий раба и крепостного в прошлом2. В современном обществе он на-
ходит две основные категории, между которыми ничего третьего, по
его мнению, не стоит; это капиталисты и рабочие, борьба между кото-
рыми должна решаться поэтому их собственными силами. Труд и ка-
питал для Ходжскина — это две главные и диаметрально противопо-
ложные силы. Подобно Холлу, Ходжскин ищет основы антагонизма
интересов капиталиста и рабочего в экономических отношениях; он
видит основу этого непримиримого антагонизма между ними в эко-
номическом законе, по которому «прибыль на капитал или доля капи-
талистов в национальном продукте стоит в обратном отношении к за-
работной плате или доле рабочих»; если возрастает прибыль, падает
заработная плата, и обратно3. Это положение Ходжскин рекомендует
рабочим твердо запомнить, не допуская возможности для какой бы
то ни было гармонии интересов между рабочими и капиталистами.
Впоследствии, когда среди рабочих шла агитация за парламент-
скую реформу и за союз со средними классами, противники послед-
1 См.: Hodgskin Thomas. Labour defended against the claims of capital и т. д.
London, 1825.
2 См.: ibid., стр. 4.
3 См.: ibid., стр. 5.
2. Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 15 5
него всегда обращались к только что упомянутому положению Ход-
жскина. Оно твердо вошло в экономику научного социализма и не-
редко цитировалось в рабочей прессе, когда речь шла о возможнос-
ти слияния с теми или иными буржуазными группами.
Далеко, однако, не все представители ранней английской социа-
листической мысли развивали идею трех классового расчленения
общества. У Брея мы находим уже более последовательное проведе-
ние идеи двух классов и более строгое расчленение современного об-
щества на капиталистов и рабочих. В «Labour’s wrongs and labour’s
remedy» Брей различает два основных положения в обществе: выс-
шее и низшее; первое — положение хозяина, второе — положение
рабочего. Образование того и другого Брей видит в институте част-
ной собственности1. При сохранении существующего неравенства в
области обмена ценностями капиталисты, думает Брей, вечно будут
капиталистами, а рабочие — рабочими, одни — классом тиранов, а
другие — классом рабов. Равенство в обмене, по мнению Брея, не
может существовать, пока общество разделено на капиталистов и
производителей, из которых последние живут на свой труд, тогда
как первые жиреют от барышей, получаемых с этого труда. Проти-
воречие это и антагонизм между капиталистом и богачом, с одной
стороны, и бедняком (т. е. рабочим) — с другой, Брей считает не-
избежным результатом господствующего социального строя, при
котором, по мнению Брея, производители всегда будут столь же не-
вежественны, столь же обременены работой, как и теперь2. Брей ви-
дит, таким образом, в современном ему обществе два основных
социальных слоя, перед которым все остальное затушевывалось, рас-
плывалось: капиталистов и рабочих, класс хозяев и работников, ти-
ранов и рабов, распределителей и производителей, эксплуататоров
и угнетенных.
Выше мы говорили, что идеи социального антагонизма, классо-
вого расчленения и классовой борьбы, которая развивалась теоре-
тиками раннего английского социализма первой четверти Х1Х-го
столетия, должны были столкнуться с реальной действительностью
во время демократического движения в Англии конца 20-х и начала
30-х годов, движения, происходившего на почве, главным образом,
парламентской реформы, сводившейся к борьбе за право рабо-
чих на представительство в парламенте. Эта борьба должна была
1 См.: J. Bray. Labour’s wrongs and labour’s remedy or the age of might and the
age of Right. Leeds, 1839, стр. 36.
2 См.: ibid., стр. 54, 55, 76.
15 6 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
провести еще более резкую грань между буржуазией и пролетариа-
том и закрепить в общественном сознании идею двух резко проти-
воположных общественных классов. Борьба рабочих за равное из-
бирательное право, закончившаяся в 1832 году полным поражени-
ем рабочей демократии, рассчитывавшей на «средние классы» и их
поддержку, сыграла в Англии видную роль в смысле выяснения идеи
классового обособления и классовой противоположности, раскрыв-
ши рознь между буржуазией и пролетариатом.
Борьба за парламентскую реформу в Англии выдвинула ряд вож-
дей-демократов, которые в рабочей прессе, в речах на митингах, в
клубах и других разного рода рабочих собраниях, развивали идеи
борьбы классов, давая социалистам-теоретикам богатейший мате-
риал для анализа существовавших в то время общественных отно-
шений, толкая таким образом вперед учение о социальных классах.
Среди представителей демократического движения этого време-
ни, движения, в котором идея классов получила в той или иной фор-
ме свое выражение и развитие, останавливают на себе внимание
имена двух вождей рабочего движения в Англии первой трети Х1Х-го
века: это Томас Эттвуд и Джемс Бронтерр (УБриэн. Первый стоял
за союз рабочего класса со «средними классами» (буржуазией), в
борьбе за парламентскую реформу. Второй отстаивал необходимость
для пролетариата, не рассчитывая на поддержку «средних классов»,
полагаться на свои собственные силы. На стороне Эттвуда стояли
овенисты28*. Под влиянием последних идея борьбы классов здесь за-
метно смягчалась, сглаживалась. На стороне О’Бриэна стояли вожди
чартизма29*. Идейное разногласие по поводу отношений к «средним
классам», несомненно, способствовало более строгому выяснению
сущности классов, выдвигая уже одной практической стороной воп-
роса проблему классов на первый план.
Рабочая пресса Англии этого времени, являясь в достаточной
степени отражением рабочего самосознания, указывает нам, на-
сколько подготовлено было предшествующим развитием сознание
английских рабочих, по крайней мере, в крупных промышленных цен-
трах к тому, чтобы отдавать себе отчет о совершавшихся процессах
социального расчленения в английском обществе. В данном случае
наиболее характерным являлся орган О’Бриэна, «Poor Man’s Guardian»
и особенно в нем ряд анонимных корреспонденций, авторами ко-
торых одни считают самого О’Бриэна, другие, наоборот, простых
рабочих. В этих корреспонденциях мы находим идею не только
противопоставления интересов рабочего класса капиталистическим
интересам, но и попытки теоретического обоснования классового
антагонизма. «Те, кто сейчас законодательствуют в парламенте, —
2. Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 15 7
говорится в одной из корреспонденций от 29 апреля 1831 года, —
равным образом как и те, кто будет законодательствовать после при-
нятия билля, живут на прибыль. Поэтому они будут издавать такие
законы, чтобы прибыль росла, а заработная плата падала. Если пар-
ламентские представители и те, кого они представляют, принадлежат
к различным классам или, если эти представители живут на источни-
ки, противоположные интересам тех, кого они собой представляют,
го такое представительство — жалкая комедия, а кто предлагает на-
роду такое представительство, тот или идиот, или обманщик»1.
Другой автор в корреспонденции «бедного человека» в «Poor
Man’s Guardian» от 29 июня 1831 г. развивает идею права рабочего
на полный продукт труда, — идею, весьма популярную в то время в
английской социалистической литературе. «В каждом обществе, —
говорится в корреспонденции, — земля, продукты земли так же, как
продукт человеческой промышленности, принадлежат по непрелож-
ному праву рабочему народу. Тому, кто ничего не делает, или кто
ничего не сделал, за то, что он имеет, ничего и не может принадле-
жать. Все богатство такого человека или его доход приобретены тем
или иным путем посредством обмана других»2. В корреспонденции
от 4 ноября 1831 года из Манчестера, подписанной «один из ничего
не знающих», автор полемизирует с Карпентером, утверждавшим,
что нет противоположности между интересами «среднего» или
торгово-промышленного класса и интересами рабочих. Автор
корреспонденции доказывает обратное, причем свое доказательство
строит на экономическом анализе источников дохода, получаемых раз-
ными классами. «В той самой мере, — говорит автор, — как земельная
рента, десятины и другие виды прибыли увеличиваются, заработная
плата рабочего люда всегда должна падать... Следовательно, всякое
увеличение какого бы то ни было вида прибыли равно уменьшению
заработной платы в той же самой пропорции, в какой увеличивает-
ся прибыль. Я думаю поэтому, я ясно доказал, — прибавляет автор, —
что не только интересы промышленников, торговцев, или людей
среднего класса, но что интересы каждого, кто живет на ренту, деся-
тины и другие виды прибыли,... прямо противоположны интересам
тех, кто работает... Теперь спрашивается, — говорит автор коррес-
понденции, — будут ли те, кто живет на прибыль, стоять за удержа-
ние привилегий, ...или же они будут индивидуально или коллектив-
но отстаивать уменьшение своих прибылей? Будут ли владельцы
заводов и торговцы, избираемые от крупных городов, настаивать
1 The Poor Man’s Guardian. A Weekly Newspaper for the people. 1831. См. кор-
респонденцию от 29 апреля.
2 The Poor Man’s Guardian. № 4. Saturdey, July, 30, 1831.
15 8 Общественные классы. II. Развитие идеи общественных классов
на уменьшении своей прибыли? Или же наоборот?.. Я указывал, что
всякое увеличение прибыли отзывается уменьшением заработной
платы на рабочих»1. «Между интересами рабочих и интересами жи-
вущих на прибыль — говорит тот же автор в другой корреспонден-
ции — нет никакой гармонии. Ясно, как день, что в той самой мере,
в какой увеличиваются капиталы, увеличивается и бедность... И если
Вы, хотите знать, кто Ваш наизлейший враг, посмотрите на тех, кто
получает наибольший доход»2.
Во всех этих корреспонденциях рабочей прессы мы видим у ра-
бочих тенденцию отмежеваться от буржуазии. Авторы их опреде-
ленным образом проводят грань между категорией лиц, получаю-
щих заработную плату, и категорией тех, кто живет на прибыль. Ко-
личественным различиям в данном случае они не придают значе-
ния: средние ли это слои тех, кто получает прибыль, или верхние, от
этого сущность дела не меняется в их представлении. Мы видим
здесь, таким образом, факт признания рабочими расчленения об-
щества на две классовые категории: буржуазии и пролетариата, ра-
бочих и капиталистов. Мы видим здесь точно так же и попытки тео-
ретического объяснения идеи противоположности и непримиримо-
сти интересов труда и капитала, — объяснения, которое мы нахо-
дим у социалистических теоретиков этой эпохи: Холла, Томпсона,
Ходжскина.
В 1832 г. с принятием билля30* парламентской реформы пали пос-
ледние иллюзии у тех из идеологов рабочего класса, кто еще верил в
возможность согласования интересов рабочих и буржуазии. Беер
пишет по этому поводу в своей «Истории социализма в Англии»,
что «рабочие уже в течение десятилетий чувствовали экономичес-
кую противоположность интересов между трудом и капиталом, но
так как до 1832 года буржуазия в парламентском отношении была
так же бесправна, как и пролетариат, то классовая противополож-
ность до некоторой степени еще закрывалась пеленой, и оба класса
выступали как союзники в борьбе за реформы. С 1832 года никакой
альянс между ними уже не был возможен. Разделение классов от-
крывалось теперь во всех областях»3.
Таким образом, и учение теоретиков школы ранних английских
социалистов, и сама жизнь, и непосредственные вожди и представи-
тели рабочего класса, к концу первой половины XIX-го века дали уже
солидный материал для учения об общественных классах. И когда
Энгельс и Маркс в 40-х годах создавали теоретические начала совре-
1 The Poor Man's Guardian, № 23,1831.
2 Ibid., № 44, от 14 апреля 1832 г.
3 М. Beer. Geschichte des Sozialismus in England. Stuttgart, 1913, стр. 252.
2. Зарождение и развитие идеи общественных классов в Англии 15 9
мснного научного социализма, они нашли в Англии уже в значи-
тельно разработанном виде все основные предпосылки для более ши-
рокого учения об общественных классах.
К нашему времени учение об общественных классах нашло себе
выражение у авторов самых различных направлений и течений об-
щественной мысли. Ввиду пестроты и разнообразия основ, прин-
ципов и исходных точек зрения, на которых строится у различных
авторов это учение, оно нуждается поэтому в некоторой системати-
зации в целях его научного освещения и критической оценки. К этой
последней задаче мы и переходим.
III. ОСНОВНЫЕ
НАПРАВЛЕНИЯ В УЧЕНИИ
ОБ ОБЩЕСТВЕННЫХ
КЛАССАХ
Все разнообразие существующих учений по вопросу об обще-
ственных классах правильнее всего, как нам кажется, представить в
порядке тех различных основ, из которых исходят авторы их в сво-
ем представлении о социальном расчленении общества. Всякие по-
пытки расчленения общества на социально различные составляющие
его части должны опираться на тот или иной признак, на основе ко-
торого происходит расчленение. Такой основной признак и состав-
ляет основу расчленения, основу всякой классификации (principium
divisionis). В различных учениях об общественных классах таких раз-
личных основ социального разделения общества, из которых в сво-
их теоретических построениях исходят авторы, хотя бы иногда и не
отдавая себе в этом ясного отчета, можно установить несколько и
притом самой различной природы: то считают основой классового
расчленения в качестве principium divisionis естественный отбор; то
расу; то различие хозяйственных систем; то разделение труда и об-
разование профессий; то социальный ранг; то просто уровень жиз-
ни (standard of life); то факт богатства; то отношения распределе-
ния; то, наконец, отношения в производстве.
Такого рода систематизация учений по вопросу об обществен-
ных классах, т. е. систематизация на основе классового расчленения,
нередко затруднительна лишь по отношению к тем учениям, которые
в своем представлении о классах и классовом расчленения общества
исходят не из одной какой-либо основы, а сразу из ряда различных
основ. Таковы, например, учения всех эклектиков, которым вообще
несвойственно сводить теории к одному началу. Из этого затрудне-
ния представляется, однако, возможность выхода. Дело в том, что,
как бы ни старались эклектики такого рода исходить из различных
основ, в конце концов, все-таки, хотя бы и бессознательно, они обыч-
но отдают какой-либо одной из своих основ предпочтение, выдвигая
164 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
ее на первое место. Этим последним можно определять в таких слу-
чаях и место автора в общей системе.
Классифицируя указанным образом различные существующие
учения об общественных классах, мы получаем следующего рода уче-
ния и теории:
1) естественно-органические учения об общественных классах (на
основе естественно-органического отбора);
2) расовую теорию общественных классов (на основе различия рас);
3) теорию общественных классов на основе разделения труда и
образования профессий;
4) теорию исторических наслоений и воплощений (на основе раз-
личных хозяйственных систем, последовательно сменявшихся
в ходе исторического развития общества и воплощавшихся в
какой-либо из социальных групп, входящих в состав общества
в каждый данный момент);
5) теорию общественных классов на основе различия социального
ранга;
6) теорию standard of life (на основе различных уровней жизни);
7) теории общественных классов на основе имущественных раз-
личий (теории богатства);
8) распределительные теории общественных классов (на основе
отношений распределения);
9) производственные теории общественных классов (на основе
отношений в производстве).
1- ЕСТЕСТВЕННО-ОРГАНИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ
ОБ ОБЩЕСТВЕННЫХ КЛАССАХ
Естественно-органические теории классов исходят из естествен-
но-антропологической, или естественно-органической основы. Они
ищут объяснения явлений классового расчленения или в принци-
пах борьбы за существование, в принципе естественного отбора и
выживания сильнейших, или же обращаются к аналогиям с образо-
ваниями различных слоев у живых существ животного мира и по
этим аналогиям приходят к установлению законов образования клас-
сов в обществе. К представителям учений, имеющих дело с аналоги-
ями из жизни животных организмов, можно отнести Спенсера. Наи-
более же типичным представителем естественно-антропологической
теории классов, базирующейся на основе «естественного отбора»,
можно считать Отто Аммона.
Учение о классах, которое развивают представители естествен-
но-антропологической школы, является наиболее слабым в науч-
ном отношении. Свои взгляды по вопросу об общественных клас-
сах Аммон развивает в «Der Geselschaftsordnung und ihre naturliche
Grundlagen», где он сам указывает писателей, к которым он близок
по своим основным положениям; это Шеффлеи Гартман в Герма-
нии, Лапуж во Франции, Дарвин, ФранцисГалътон, Спенсер и Кидд—
в Англии1. Свою книгу Аммон предназначает главным образом для
широких кругов образованной буржуазии и вообще «среднего клас-
са» (Mittelstand), думая, что в ней он прокладывает новые пути ис-
следования основ общественной жизни (Предисловие к третьему из-
данию, lena, 1900, стр. III и IV). Человек как член общества пред-
1 Otto Ammon. Die Geselschaftsordnung und ihre naturliche Grundlagen. Eutwurf
einer Sozial-Anthropologie zum Gerbauch fur alle Gebildeten, die sich mit sozialen
Fragen befassen. Zweite, verbesserte und vermehrte Auflage. Mit 6 Figuren im Text.
Jena, Fischer, 1896, стр. 8.
16 6 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
ставляется Аммону не только производителем хозяйственных благ и
не только их потребителем, но и прежде всего «естественным суще-
ством», одаренным определенными врожденными способностями,
без которых были бы немыслимы ни его собственное существова-
ние, ни общественная жизнь, по его мнению.
Исходным пунктом, от которого отправляются все социологи-
ческо-органические искания Аммона, является «социальный вопрос»,
проблема социального неравенства, современный «общественный
порядок». Его задача — дать такое обоснование этого «обществен-
ного порядка», на почве которого можно было бы объяснить, поче-
му в современном обществе «одни живут в полном благоденствии, в
то время как другие в крайнем лишении и нищете». В своем разре-
шении «социального вопроса» Аммон и сталкивается с вопросами о
классах и классовом расчленении общества. В социальной проблеме
его не удовлетворяет ни та основа, на которой стоит «катедер-соци-
ализм»1*, ни та, на котором строит свое учение социализм. Он ближе
к закону свободной конкуренции, который выдвинут был класси-
ками во главе с А. Смитом. Но Аммон предлагает заменить поня-
тие конкуренции тем, что она есть, по его мнению, на самом деле, а
именно — понятием «борьбы за существование». Этот дарвиновс-
кий принцип Аммон и считает необходимым перенести в социальную
жизнь вместе с принципом естественного подбора, выживанием
более приспособленных, — перенести в качестве той естественно-
научной основы, на которой происходят все социальные образова-
ния, вся государственная и политическая жизнь народов.
С точки зрения своей основы, этого закона естественного подбора,
Аммон считает наиболее совершенным такой общественный по-
рядок, при котором каждый индивид в обществе и каждая обще-
ственная группа, каждый «класс или сословие» (Аммон предпочитает
последнее понятие, в особенности по отношению к рабочим) могли
быть на своем месте соответственно своим способностям и функци-
ям в обществе. Промышленными предпринимателями, по мнению Ам-
мона, должны быть в современном обществе такие люди, которые об-
ладают в достаточной степени требуемыми техническими и органи-
заторскими талантами. А рабочий класс (по терминологии Аммона —
рабочее сословие, der Arbeiterstand) должны в этом современном об-
ществе обладать достаточной ловкостью, чтобы все более и более
совершенствоваться в выполнении всех технических требований ин-
дустрии, причем рабочий класс должен посвящать себя этой задаче
охотно, от души1. Равным образом и крестьянство («крестьянское
сословие») должно строго выполнять свою функцию: производить
1 Ibid., стр. 29.
1. Естественно-органические учения об общественных классах 16 7
не только хлеб для всех остальных сословий и профессий, но и че-
ловеческий материал. «Высшие и низшие классы, — говорит Аммон, —
необходимо должны быть взаимно связаны, ибо они представля-
ют собою только приспособление (Anpassungen) к определенным
задачам служащей общему благосостоянию общественной жизни...
Нет никакого смысла разрывать границу, разделяющую классы,
так как ни одна часть не может выполнять свои задачи без другой;
равным образом нет смысла насильственно смешивать классы, так как
всегда должна быть налицо известная социальная обособленность,
имеющая гораздо более серьезное значение, чем думал Ницше»1.
Аммон не различает, как мы видели, сословных образований от
классовых. Для него это однозначные категории. Но он придает им
большое значение. «Сословные (классовые) образования, — гово-
рит он, — продолжают работу естественного отбора и дают основу
для возможности естественно-полового подбора (Ziichtung), в смысле
Дарвина» (стр. 61). В общем Аммон сводит все социальное значение
факта социального расслоения общества на классы или сословия к
четырем следующим пунктам:
1) сословные (классовые) образования ограничивают возмож-
ность смешивания индивидов высшего и низшего порядка,
т[ак] называемую] панмиксию2", или спаривание индивидов без
предварительного выбора, и, благодаря этому ограничению,
способствуют возможности более частого появления высоко-
одаренных индивидов; в этом отношении социальное расслое-
ние общества представляет, по Аммону, важнейшее условие для
естественного отбора среди людей, живущих в обществе;
2) сословные (классовые) образования сопровождаются обособ-
лением детей привилегированных сословий от детей широких
масс простого народа, а это обстоятельство делает возможным
более заботливое воспитание их;
3) сословные (классовые) образования ведут к лучшему питанию и
не обремененному заботами образу жизни для тех индивидов,
которые принадлежат к более привилегированным сословиям, а
это способствует развитию высших духовных дарований;
4) и, наконец, социальное расслоение создает более благоприят-
ные жизненные условия для высших сословий и этим вызывает
у членов низших сословий соревнование, толкая вперед их силы
и дарования2.
1 Ibid., стр. 33.
2 См.: ibid., стр. 61.
16 8 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
Большинство нашей образованной части общества, говорит
Аммон, а также большинство социальных политиков смотрят на
взаимное обособление и замкнутость сословий как на печальный и
вредный пережиток времен варварства, с которым следовало бы, как
думает большинство, скорее покончить, если бы только это было воз-
можно. Но, замечает на это Аммон, общественный инстинкт инди-
видов бесконечно сильнее, чем умозрительные абстракции о равен-
стве всех людей1. По мнению Аммона, для роста социально полезных
качеств в обществе необходим «методический или естественный от-
бор». Случайное смешение, без предварительного подбора, Аммон
считает фактором, действующим во вред явлениям отбора, так как
индивиды («виды») не могут, по его мнению, стоять на высоте своего
развития без предварительного выбора. Классовое строение и клас-
совое («сословное») расчленение и должно служить, по мнению
Аммона, устранению возможности такого вредного смешения, та-
кой панмиксии. Оно ограничивает панмиксию. Наличность в об-
ществе некоторого числа гениев и таланта объяснятся, как думает
Аммон, именно и главным образом наличностью в обществе классо-
вого («сословного») строя; при панмиксии число гениев и талантов
в обществе, по мнению Аммона, сократилось бы. Самый «сословный»
(классовый) строй представляется Аммону строем, который всецело
покоится на порядке дарований и способностей индивидов; это —
строй, соответствующий порядку дарований, разве лишь за немно-
гими исключениями2.
Особенно большую роль и значение придает Аммон «сословному»
(классовому) образованию и обособлению и в том отношении, что
последнее предохраняет от вредного влияния детей пролетариата на
детей богатых классов, — влияния, которое может иметь место осо-
бенно в школе. Аммон считает поэтому в социальном отношении
крайне вредной идею «единой народной школы», где сын богатых
родителей принужден был бы сидеть на одной скамье с сыном
бедняка. Инстинкт родителей, однако, достаточно предохраняет, по
мнению Аммона, общество от такого единения. «Дети, предназна-
ченные для высокого положения в жизни, не должны, — говорит по
этому поводу Аммон, — посещать школу, которые посещают дети
пролетариев; их необходимо избавить от влияния последних»3.
Социальные выгоды «сословного» (классового) строя и благоде-
тельное влияние последнего на общественное развитие особенно
велики и ощутительны благодаря еще тому, думает Аммон, что гений
1 См.: ibid., стр. 65, 66 (изд. 1900 г.)
2 См.: ibid., стр. 67 (1900).
3 Ibid., стр. 81 (1900).
1. Естественно-органические учения об общественных классах 169
и талант передаются по наследству. В этом последнем пункте у Аммона
точка соприкосновения с Гальтоном («Hereditary Genius»), Кандоллем
(«Histoire des sciences et des savants deux siecles», 1885), Лапужем («Les
selections sociales», 1896) и вообще школой, стоящей за наследствен-
ность передачи таланта, гения, научных склонностей и т. п.
Аммон дает и собственную классификацию социальных слоев со-
временного общества, с точки зрения своей «естественно-научной»
основы. Эта классификация довольно характерна для органической
теории общественных классов. Свою классификацию Аммон строит
не на расе, не на богатстве, не на деньгах, как он выражается, а на об-
разовательном цензе1.
Прежде всего, Аммон пытается провести некоторые границы меж-
ду старыми «сословными образованиями» и «сословиями» нового
общества. Он находит, что лица, принадлежащие к старым привиле-
гированным сословиям, если и обладают влиянием, то уже не как
сословия старого порядка, но как сочлены вновь образовавшихся
«сословий». В новом обществе Аммон находит три сословия: 1) выс-
шее сословие, обнимающее в настоящее время всех образованных, а
именно: ученых, чиновников высших рангов и других лиц, выдаю-
щихся по своему значению, безразлично, будут ли они крупными
помещиками, крупными промышленниками, купцами, капиталис-
тами или рантье, будут ли они носить перед своей фамилией «фон»
или нет; браки ученых с дочерьми промышленников при этом, по
мнению Аммона, крайне полезны, так как потомству передаются в
счастливом сочетании не только высшая интеллектуальность одной сто-
роны, но и высшая деловитость другой; характерной, отличительной
чертой, отличительным признаком лиц высшего сословия Аммон
считает академическое образование; 2) второе или среднее сословие об-
нимает собою всех промышленников, купцов, чиновников среднего
ранга, словом, всех тех, кого мы называем «в собственном смысле
слова буржуазией», или «образованным средним сословием»; здесь,
по утверждению Аммона, браки заключаются также предпочтительно
между лицами собственного сословия, причем принимается во вни-
мание —и вполне правильно, добавляет Аммон,—с обеих сторон иму-
щественное состояние, ибо степени этого имущественного состояния
соответствует, как думает Аммон, и степень духовных дарований2; от-
личительным признаком здесь является образование, соответствую-
щее тому, которое дает право на одногодичную военную службу; кто
не обладает необходимой для этого степенью знаний, не может быть
причислен к этому социальному классу, даже если бы он владел
1 Ibid., стр. 92 (изд. 1896).
2 См.: ibid., стр. 92-92 (изд. 1896).
17 0 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
сравнительно высоким доходом; исключение автор допускает лишь
для народных учителей, относя последних также к среднему «сосло-
вию»; 3) к низшему сословию (классу), наконец, Аммон причисляет
рабочих всех видов, как на фабриках и заводах, так и в ремесленных
мастерских, низшего ранга чиновников, получивших образование
лишь в народной школе и не обладающих правом на одногодичную
службу; здесь, в этом классе, пролетариат образует, согласно Аммону,
два разветвления, между которыми, однако, в образовании нет ни-
какого различия: одно, стоящее выше предельной границы соци-
альной годности, другое, состоящее из лиц социально негодных или
даже социально вредных, к которым относятся преступные отбросы
общества, алкоголики, калеки, неспособные и т. п.; к этомуже низше-
му классу примыкают, по Аммону, и крестьяне; последних, однако, не
следует, по мнению Аммона, смешивать с городскими или промыш-
ленными рабочими, так как они образуют собою особое сословие fur
sich3*, отличное от рабочего сословия (класса).
Учение об исчезновении среднего класса (Mittelstand) и расту-
щем обострении между богатыми и бедными Аммон считает совер-
шенно неверным в своей основе. В подтверждение своих аргумен-
тов о неправильности этого учения он ссылается на цифры подо-
ходной статистики, которые, однако, не являются убедительными1.
Аммон не ограничивается своей основой различий в образова-
нии, на которой он строит свою трехчленную лестницу социального
неравенства в обществе. К различиям в образовании и образован-
ности он присоединяет еще антропологическое различие, которым
резко обособлены, по его мнению, высшие и низшие классы в его
схеме. Указывая, с одной стороны, на сообщение Юлиуса Вольфа о
шляпных магазинах Парижа, где в отделениях для рабочих шляпы
меньшего размера, чем для голов буржуазии, с другой стороны, на соб-
ственные антропологические исследования в Бадене (1888-1894 гг.),
Аммон находит, что среди членов высшего класса его социальной
лестницы современного общества большинство длинноголовых, но
чаще шатенов, однако, чем блондинов. Наоборот, в среднем классе—
преимущественно круглоголовые, но с более светлой окраской во-
лос, чем это обычно наблюдается у расы круглоголовых. Наконец, в
низшем классе Аммон находит полнейшую смесь разнообразных ви-
дов и различных степеней. Все же, по данным Аммона, низшие классы
городов богаче длинноголовыми, чем крестьяне в деревнях2. С точки
зрения Аммона, таким образом, низшие классы — представйтели и
потомки низшей расы, отличающейся круглоголовостью и темным
1 См. об этом нашу книгу «Заработная плата как проблема распределения».
СПб.,1911, стр. 386 389, 466, 468 и далее.
2 См.: Otto Ammon, ibid., стр. 113 (1900 г.).
I. Естественно-органические учения об общественных классах 17 1
цветом волос, в то время как высший и средний классы представая-
io г собою высшую расу длинноголовых и светловолосых. В этом пун-
к ге учение Аммона соприкасается с учением расовой теории, сводя-
щей борьбу классов к борьбе рас.
Таковы взгляды Аммона по вопросу о социальном расчленении
современного общества. Процесс этого расслоения и вместе с тем
процесс возникновения и образования общественных классов, по
Аммону, подчинен, как мы видим, всецело естественно-органичес-
кому закону отбора и выживания более приспособленных и биоло-
гическому закону борьбы за существование. Наиболее приспособ-
ленным, с точки зрения Аммона, в современном общественном строе,
является наиболее образованный, почему признак образованности
Аммон и кладет в основу классового расчленения общества. Но уже
здесь начинается целый ряд противоречий, которыми полно учение
Аммона.
Согласно Аммону, закон естественного отбора и вытеснение сла-
бейшего более сильным и более приспособленным простирается на
все народы, на все расы и на все времена. «Сильный появляется, сла-
бый уступает; энергичный и деятельный побеждает, слабовольный
падает побежденным». В свое время, говорит Аммон, Рим завоевал
большую часть старого мира, так как был более других жизнедеяте-
лен и энергичен; но позднее, когда стал ленивым и дряхлым (morsch),
он был завоеван в свою очередь более молодым и более свежим на-
родом. То же было в 1870 году с Францией и Германией и т. д. Но
разве варварские, полудикие народы, завоевавшие Римскую Империю,
превосходили Римлян своей образованностью? Как раз исторические
примеры Аммона показывают, что дело не в образовании и что не
образование само по себе является решающим фактором в столкно-
вениях между народами. Кроме того, можно найти противоречие у
Аммона и в его утверждении о подчинении закону естественного
отбора также и явлений распределения: пирамида богатств у Аммона
должна возвышаться параллельно пирамиде талантов, способностей
и образования, т. е. «пирамиде умов». Это значит, что, по мнению
Аммона, богатства отдельных лиц или социальных групп — продукт
таланта и ума их. Классовое расчленение общества, по его мнению,
всецело покоится на биологической почве, на дифференциации лю-
дей по их способностям. «Что может быть, — говорит по этому по-
воду Лориа, — более ложным, чем эта претензия богатых классов
на физическое и умственное превосходство? Конечно, мы не будем
приводить в опровержение Аммона положения Гелъвецияп А. Смита,
согласно которым богатые не потому богаты, что они интеллиген-
ты, а наоборот: интеллигентны потому, что они богаты. Но в этом
17 2 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
положении, во всяком случае, гораздо больше истины, чем в только
что указанном учении Аммона. Чтобы доказать это, достаточно ука-
зать на тот факт, на котором настаивает сам же Аммон; именно тот
факт, что благородные и богатые фамилии дали, относительно и
абсолютно, большее число ученых и художников: причина этого
факта в том, что одни лишь достаточно обеспеченные семьи могут
дать детям необходимое для либеральной профессии образование.
Следовательно, талант, а если и не талант, то хотя возможность
его проявления в жизни, предполагает предварительное обладание
доходом, а это значит, что эта возможность коренится в факте соб-
ственности»1. Лориа ссылается при этом на некоторые отдельные
примеры, указывающие, что во многих случаях не талант, а нечто
совершенно иное может лежать в основе создания богатств (Лавуазье
во Франции, Лазаревы в России)2. Но, предположим, говорит Лорна,
что имеется такая аналогичная кривая между талантом и доходами;
что же доказывает такая кривая по отношению к нашему вопросу?
Для того, чтобы аналогия эта могла что-нибудь доказать, нужно
еще предварительно доказать, что индивиды, стоящие на различ-
ных ступенях кривой доходов, как раз те же, что и на соответству-
ющих ступенях кривой талантов; иначе говоря, нужно еще дока-
зать, что последовательно возвышающие группы, например, богатых
рантье, состоят из тех же самых индивидов, из которых состоят
соответствующие группы талантов. Этого доказательства, одна-
ко, кривые Аммона не дают, а без него кривые Аммона остаются
совершенно неубедительными3. Лориа называет теорию Аммона
«возмутительнейшей теорией, которая хотела бы навеки прико-
вать сына пролетария к его труду, а сына собственника к его бла-
годенствию; даже в те несчастные времена, когда закон прикреп-
лял сына к ремеслу или социальному положению его отца, даже в
эти годы теория Аммона не находила себе абсолютного примене-
ния, и Giotto — сын пастуха, и Кант — сын шорника, и Лютер —
сын рудокопа протестуют против мрачной теории роковой на-
следственности»4.
Вместе с Лориа нельзя не протестовать против «аристократической
теории фатальной наследственности», какой является органическое
учение о социальных классах Аммона. Научные основы этой теории
1 A. Loria. La Morphologic Sociale. Conference tenue A Puniversit6 Nouvelle de
Bruxelles au moi de Mars, 1905, стр. 101, 102.
2 См.: ibid., стр. 102.
3 См.: ibid., стр. 103. — Ср. также: de-Greef. La structure generate des societes.
V. Ill, Paris, 1908, стр. 352.
4 Ibid., стр. 103.
1. Естественно-органические учения об общественных классах 17 3
крайне шатки. Как и всякая естественно-органическая теория, она
покоится на вере в «естественный порядок» общества, на гипотезе
об естественных законах, которым якобы подлежит социальная жизнь,
и на представлении об обществе как живом существе, которое обла-
дает органами с предопределенными функциями. Такого рода тео-
рия никоим образом не может рассчитывать на научное признание.
В вопросе об общественных классах она не далеко ушла от тех вре-
мен далекого прошлого, когда на деление на классы смотрели как на
продукт божественной воли, когда классам приписывали божествен-
ное происхождение и освящали существование их премудрым пре-
допределением божества, направляющего социальный порядок в об-
ществе по пути своих предначертаний1 *.
Аммон, как мы видели, в объяснении явлений классового расчле-
нения в обществе исходит как из идеи естественного отбора и «разве-
дения» (Ziichtung), которые он находит действующими в обществе,
так и из устанавливаемой им наследственной передачи расовых осо-
бенностей и духовных способностей. На несколько иной почве стоит
отец органической школы в социологии Герберт Спенсер.
Взгляды Герберта Спенсера по вопросу об общественных клас-
сах занимают среднее место между учением Аммона, с одной сторо-
ны, и учением Гумпловича — с другой. Согласно основным принци-
пам своего метода Спенсер пытается понять и объяснить классовое
строение общества по аналогии с животным организмом, обладаю-
щим определенными органами с определенными функциями. Как
последние в животном организме, так и общественные классы в об-
щественном организме, по Спенсеру, являются общественными орга-
нами, имеющими каждый определенные общественные функции.
Деление на классы, говорит Спенсер, зарождается при самом начале
социальной жизни. С его точки зрения, общественные классы — это
тесно связанные части одного социального целого и являются ре-
зультатом одновременного действия двух различных процессов в
социальной жизни: интеграции и дифференциации.
Общая схема классового строения в обществе, по представлению
Спенсера, аналогична строению животного организма. У простей-
ших организмов, например, у Coelenterata4* можно найти два слоя:
внутренний и наружный, или внешний; внешний слой находится в
1 Ср.: Fahlbeck Р. Les classes sociales. Bulletin de F Institut international de Sta-
tistique, t. XVIII, 1-re livraison. Paris, 1909, стр. 191.
17 4 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
соприкосновении с окружающей средой; из составляющих его еди-
ниц образуются щупальцы, которыми полипы пользуются как для
ловли пищи, так и для борьбы с врагами; пойманную пищу они пе-
редают внутреннему слою; этот последний ограничивает собою пи-
щеварительную полость и находится в соприкосновении только с
пищей; он выделяет из себя особый растворитель, чтобы сделать
пищу годной для всасывания, и этой пищей и сам питается, и пита-
ет внешний слой. Эти два слоя в дальнейшем развитии организма
усложняются: в каждом из них появляются особые расслоения; во
внешнем слое образуется скелет, нервно-мышечная система, предох-
ранительные аппараты и пр.; во внутреннем — образуется пищева-
рительный канал с многочисленными органами внутренней полос-
ти1. По мере усложнения жизни организма, с того момента, когда
внешняя и внутренняя системы достаточно резко обозначились и
ограничились одна от другой, появляется третья система, лежащая
между двумя предыдущими и облегчающая их сотрудничество. Эта
третья посредническая система развивается постепенно и пропор-
ционально все большему и большему развитию первых двух систем;
так, у простейшего представителя Coelenterata между внутренним и
внешним слоями имеется промежуточная протоплазма, передающая
поглощенную пищу из внутреннего слоя внешнему; у более высо-
кого типа, у полипа, третий слой представляет собой уже особый
резервуар для пищи, представляющий зародыш будущей распреде-
лительной системы; у еще более высокихтипов из третьего слоя раз-
вивается сложный аппарат с системой кровеносных сосудов, регу-
лирующей правильное распределение пищевых веществ, между
внешними и внутренними органами пропорционально их нуждам2.
Подобное, говорит Спенсер, мы видим и в обществах. Когда от
самых низших, совершенно не дифференцированных племен мы
переходим к племенам более развитым, мы находим у них класс гос-
под и класс рабов; класс господ в качестве воинов, выполняя оборо-
нительную и наступательную деятельность в жизни племени, нахо-
дится в особенно тесном соприкосновении с окружающей средой;
класс рабов, наоборот, занят деятельностью внутри племени; их внут-
ренняя деятельность направлена на поддерживание жизни всего пле-
мени: сначала господ, а затем и их самих. Вначале, однако, замечает
здесь Спенсер, это несходство между двумя первичными классами
общества очень неопределенно; пока племя живет охотой, члены его
господствующего класса, будучи не только воинами, но и охотниками,
принимают участие и в добывании пищи; а их немногочисленные
1 См.: Н. Spencer. The Principles of sociology. Edinburgh, 1893, vol. 1, стр. 482-483.
2 См.: ibid., 1, стр. 483-485.
1. Естественно-органические учения об общественных классах 17 5
пленники, захваченные на войне, образуют подчиненный класс и вы-
полняют более тяжелые и менее искусные процессы труда. Но диф-
ференциация между классами становится более резкою уже с наступ-
лением земледельческого состояния; здесь подчиненный класс —
единственный класс, находящийся в соприкосновении с пищей; гос-
подствующий же класс только управляет внутреннею деятельностью
общества и надзирает за работой рабов; ему принадлежит управле-
ние и исполнение в области внешней деятельности (оборонитель-
ной и наступательной).
Процесс на этом, однако, не останавливается. По Спенсеру, эти
два первичных общественных слоя по мере роста племени и образо-
вания крупных агрегатов племен начинают усложняться вследствие
возникновения в каждом из них иерархических степеней и разли-
чий. Как в высшем слое, так и в низшем начинает совершаться внут-
ренняя дифференциация, особенно в обществах с более развитыми
промышленными аппаратами: высший класс, помимо различных
мелких появляющихся в нем расслоений, всюду порождает допол-
нительный класс личных приспешников, которые по большей час-
ти бывают также воинами; а низший класс распадается на крепост-
ных и свободных... Примером таких усложненных обществ с пер-
вичным классовым делением у Спенсера служит большинство ма-
лайо-полинезийских обществ, подразделяющихся на короля и класс
вождей, с одной стороны, простонародье и рабов — с другой; пер-
вые управляют и ведут войны, вторые доставляют обществу все не-
обходимое для поддерживания жизни1.
На низшей стадии развития общества низший и высший обще-
ственные слои, хотя бы и несколько дифференцировавшиеся внутри
себя, находятся друг с другом в непосредственном соприкосновении.
Здесь нет еще следов распределительной системы: рабы, находящи-
еся во владении известного числа лиц господствующего класса, сто-
ят в прямом отношении к этим лицам, и передача произведенных в
низшем классе пищевых продуктов в высший класс совершается без
посредников. Отсутствие распределительной системы продолжает-
ся до тех лишь пор, пока существует только класс господ да класс
рабов. С развитием и усложнением общественной жизни, когда пле-
мена начинают тем или иным путем интегрироваться, сливаться и
сплачиваться, — начинают появляться сначала случайные сборища для
менового торга, затем происходит локализация промыслов, после чего
появляется сначала одиночный торговец — разносчик, потом стран-
ствующие торговые товарищества и, наконец, целая организованная
1 См.: ibid., I, стр. 481-482.
17 6 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
«распределительная система»1. Итак, согласно Спенсеру, в обществен-
ной жизни мы замечаем по аналогии с жизнью и развитием живот-
ных организмов две стадии развития: низшую, первичную, с двумя
социальными слоями, или классами, непосредственно соприкасаю-
щимися (класс господ и рабов); и высшую — где между господами и
рабами возникает новый слой, третья система, с особыми «распре-
делительными» и посредническими функциями.
В развитом более или менее обществе Спенсер находит, таким об-
разом, три крупных системы органов, три крупных общественных
класса. Низший класс имеет своей функцией поддержание жизни об-
щества путем добывания материалов для пищи и изготовления ее;
это класс ручного труда; он распадается на два слоя: один слой тех,
которые извлекают из почвы необходимые для пищи вещества; дру-
гой, более высший слой тех, которые делают эти вещества годными
для потребления, перерабатывая их в мастерских и на фабриках.
Средний класс— это слой людей, занятых доставкой произведенных
предметов потребителям путем покупки и продажи их; их функция
аналогична функции сосудистой системы в животном организме, ко-
торая приносит каждому органу и каждой единице организма запас
пищевых веществ в количестве, пропорциональном деятельности
каждого из них. Наконец, третий класс — класс контролирующий,
регулирующий, направляющий.
Итак, по аналогии с тремя системами органов в животном орга-
низме (органы питания, распределительная система и регулятивная)
Спенсер находит в общественном строе три класса: нижний — питаю-
щий себя и других с оперативными функциями; средний—играющий
роль посредника между двумя крайними, с функциями «распреде-
лительными» (меновыми); и высший класс с функциями регулятив-
ными, или господствующий, правящий класс.
Такова общая схема классового строения общества по Спенсеру.
Можно было бы ожидать, что в основу классового образования в об-
ществе Спенсер положит биологический принцип вроде, например,
естественного приспособления к окружающей среде, аналогично
процессам развития в строении животных организмов. Но те истори-
ческие детали по вопросу о происхождении общественных классов,
которые мы находим в пятой части «The Principles of Sociology» («По-
литические учреждения»), указывают на другое. Здесь мы находим,
что основу развития и образования классов Спенсер видит в борьбе
и столкновениях между расами, в покорении и подчинении одной
расы или племени другой расой или другим племенем, в завоевании.
1 Ibid., I, стр. 483.
1. Естественно-органические учения об общественных классах 17 7
Активной причиной дифференциации на классы Спенсер считает вой-
ну, которая ведет к неравенству положений, к появлению господ —
завоевателей и рабов — покоренных. Самое слово господин и раб
означало, собственно, говорит Спенсер, победителя и пленника1. Это
разделение на классы, возникшее из войны, поддерживается затем,
по мнению Спенсера, и усиливается различными путями. Во всяком
случае, говорит Спенсер, с образованием класса рабов начинается та
дифференциация общества на правящие структуры и структуры под-
властные, которая продолжает идти через все более высокие формы
социальной эволюции. Появление отношений господства и подчине-
ния, образование класса правящих и управляемых — это первичный,
элементарный результат социальной дифференциации, с точки зре-
ния Спенсера, простейшая форма этой классовой дифференциации —
господа и рабы. Приобретение рабов, которое вначале является слу-
чайным результатом войны, становится впоследствии целью войны.
С дальнейшим развитием общества растет и его дифференциация.
Совершенно отсутствующие вначале классовые деления, а затем еще
весьма неопределенные, приобретают, в конце концов, очень крупные
различия; начинает совершаться процесс внутренней дифференци-
ации и расслоения; как в высшем слое правящих, так и в низшем —
управляемых начинают происходить новые образования, ведущие
к появлению новых классов. В низшем классе с оперативно-рабочи-
ми функциями, возникает новая категория — крепостные. Обык-
новенно полагают, что крепостное состояние происходит из ослаб-
ления рабства, но исследование фактов показывает, говорит Спенсер,
что оно возникает другим путем. «Образование класса крепостных
людей, класса, значительно высшего и имеющего определенное
социальное положение, сопровождает те, более поздние и более ши-
рокие процессы роста, при которых одно общество присоединяет к
себе другое в целом его составе; крепостное состояние возникает
вместе с завоеванием и присоединением целых областей; при этом, —
добавляет Спенсер, — если рабство первобытного типа может суще-
ствовать и существует на самом деле среди диких и кочевых племен,
рабство крепостной зависимости становится возможным только на
земледельческой ступени развития, потому что на этой ступени мож-
но наблюдать случаи покорения одного общества в целом его составе
другим обществом, и только эта земледельческая ступень развития
дает какую-либо возможность прикрепления к земле. Рабство и кре-
постничество не исчерпывает, — по мнению Спенсера, — эволюции
1 См.: ibid., II, стр. 194.
17 8 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
низшего “рабочего” класса, т. е. класса с оперативными, рабочими
функциями; рабочие классы, — говорит он, — могут подразделять-
ся: на рабов, на крепостных, прикрепленных к земле, и на рабочих,
нанятых за известную плату, т. е. свободных наемных рабочих».
Высший, правящий класс господ, в свою очередь, проходит ряд
изменений в сторону дифференциации и образования новых насло-
ений. Вначале, находит Спенсер, в классе господ воины тождествен-
ны с землевладельцами; в тех группах, которые живут охотой, и в
тех, которые занимаются скотоводством, рабы одинаково исключены
из пользования землей, а свободные люди, которые в то же время и
воины, само собой разумеется, становятся владетелями территории.
В дальнейшем этот класс воинов-землевладельцев начинает диффе-
ренцироваться на класс дворян и класс просто свободных; этому
способствует, с одной стороны, образование имущественного не-
равенства среди класса господ и появление малоимущих и неиму-
щих групп среди них, которые, в конце концов, вместе с богатством
теряют свое независимое и господствующее положение и превраща-
ются в класс просто свободных; эти группы свободных, но утративших
свое господство, в дальнейшем снова переживают ряд дифференциа-
ций, вплоть до перехода некоторых из них в зависимое положение, до
положения слуг при господах. На все такие деления влияют, однако, по
мнению Спенсера, отношения победителей и побежденных, значитель-
но усложняющие классовые расчленения, образовавшиеся вышеука-
занным способом. Так, в Англии, благодаря завоеванию, из потомков
норманнов-завоевателей возникли два класса высших и низших
баронов, получавших свои земли непосредственно от короля, в то
время как древние английские кланы были низведены на степень суб-
феодалов175*.
Как видно из вышеизложенного, в образовании и развитии со-
циальных классов Спенсер склоняется больше к фактору политичес-
кому (завоевание и подчинение) и расовому, чем к е?гественно-
биологическому. В этом отношении Спенсер близок к Гумпловичу,
Ратценгоферу и Уорду. Но в объяснении тех различий, которые воз-
никают между различными классами, благодаря неравенству соци-
ального положения классов, Спенсер прибегает до некоторой степе-
ни к естественно-биологической основе и в данном случае близок к
учению Аммона и Галътона. Неравенство между классами Спенсер
видит зашедшим так глубоко, что он доводит его вплоть до нера-
венства в физическом телосложении. Неравенство социальных фун-
кций ведет, по его мнению, к неравенству социального положения,
1 См.: ibid., vol. II, стр. 303.
I. Естественно-органические учения об общественных классах 17 9
которое сопровождается неравенством достатка; образуется иму-
щественное неравенство, которое, раз установившись, усиливается
само собой, давая более богатым новые и новые средства к под-
держанию своего могущества, сосредотачивая в их руках удобства
нападения и обороны. Неравенство же в достатке ведет к различию
в пище; всюду наблюдается постоянная склонность сильнейших пи-
i аться в ущерб слабейших; всюду замечается лучшее питание высших
классов сравнительно с низшими. Вместе с этим имущественное и со-
циальное неравенство ведет к различию в одежде, в жилище, в укладе
жизни. А в связи со всеми этими различиями возникают различия,
но мнению Спенсера, и в телесной природе людей, принадлежащих
к различным социальным классам. Ссылаясь на «Transactions of the
Antropological Institute», а также на труды Кука, Эллиса и Рида, Спенсер
находит, что люди высшего, правящего класса выше ростом, плот-
нее и стройнее физически, чем рабочие; среди африканских рас, го-
ворит Спенсер со слов Рида, «придворные дамы высоки и элегантны;
их кожа гладка и прозрачна; их красота жизненна и долговечна; де-
вушки средних классов часто также красивы, но в большинстве слу-
чаев малы ростом, грубы и скоро отцветают; если же мы спустимся в
низшие классы, то там редко можем встретить красивую наружность;
мы встретим там фигуры согнутые, малорослые, иногда почти урод-
ливые». Вместе с тем, говорит Спенсер, между правящими и подданны-
ми классами возникает различие и в физической ловкости. Высшие
классы, отличаясь большей долговечностью, передают из рода в род
сложившееся физическое превосходство, в то время как низшие клас-
сы, занятые земледелием, переноской тяжестей и другими черными
работами, мало-помалу теряют ту ловкость и стройность, которые
им были даны природой. За физическими различиями идут, про-
должает Спенсер, вследствие соответственных житейских привычек
и различия духовные, эмоциональные и интеллектуальные, укреп-
ляющие общее природное различие. Этим Спенсер устанавливает на-
следственность передачи как физических различий классов, так и
психических и интеллектуальных обособленностей, отличающих
одни классы от других.
Как мы видели, согласно Спенсеру, процесс социальной диффе-
ренциации совершается по мере роста социальной интеграции. При
этом, однако, как находит Спенсер, классовые деления малых соци-
альных агрегатов при слиянии их с другими более обширными
агрегатами, стираются и затемняются, заменяясь делениями на клас-
сы, имеющимися в общей организации. Особенно же действитель-
ным средством к уничтожению первоначальных «политических»
делений, возникших в обществе вследствие войн, служит вырастание
18 0 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
индустриализма. Последний, по мнению Спенсера, создает, во-пер-
вых, класс, могущество которого имеет иное основание, чем владе-
ние землей или политическое положение; во-вторых, дает начало
идеям и чувствам, идущим вразрез со старым пониманием классо-
вого превосходства, в сторону выравнивания политических прав
каждого члена общества перед законом. Это, однако, не означает еще
того, по мысли Спенсера, что классовые различия стушевываются по
мере роста индустриальной жизни и исчезают; напротив, уничто-
жаются одни классовые деления, возникшие на основе завоевания и
политического Господства, но зато устанавливаются другие классо-
вые деления, базирующиеся на различиях в пригодности к исполне-
нию тех или других функций, необходимых в промышленном об-
ществе.
Последнее положение Спенсера в значительной степени ослаб-
ляет то значение, которое придает Спенсер завоеванию как классо-
образующему фактору; по-видимому, этот политический фактор, в
представлении Спенсера, начинает терять свою силу для промыш-
ленного общества; по-видимому, для индустриального периода
общественной жизни Спенсер находит другую основу образования
классов, не столько политическую, сколько естественно-биологичес-
кую (пригодность к исполнению необходимых функций).
Сводя в одно целое учение Спенсера об общественных классах и
характеризуя его в общих чертах, мы должны заметить, что это уче-
ние о социальных классах у Спенсера не отличается большой опре-
деленностью и ясностью; оно слишком схематично; хотя некоторые
положения общей схемы и развиты на исторических примерах, но
в общем схема Спенсера осталась до конца не раскрытой. По схе-
ме Спенсера, нужно было ожидать для развитого общества, каким
является оно в период индустриализма, три основных социальных
класса: высший — правящий, низший — рабочий и средний — тор-
говый. Но этой идеи трехчленного раздела индустриального обще-
ства Спенсер нигде не развивает. Неудивительно, что Спенсер не дает
ясного указания и на саму основу образования классов. Его учение
одинаково могло влиять и на расовую теорию классов Гумпловича и
на естественно-биологические учения в духе Аммона. Аналогия с жи-
вотным организмом, правда, помогла Спенсеру подойти к пробле-
ме классов и поставить некоторые из важнейших вопросов этой
проблемы; но она не дала ему ни правильной и ясной постановки
проблемы, ни определенного разрешения ее.
Близко к учению Спенсера стоит и немецкий социолог и эконо-
мист Шеффле, который в своем известном исследовании «Баи und
Leben sozialen Korpers» уделяет значительное внимание вопросу о со-
1. Естественно-органические учения об общественных классах 181
словном и классовом расчленения общества. Являясь, однако, выра-
зителем органического понимания общества в более тесном смыс-
ле, чем оно развивалось и применялось Спенсером, Шеффле, тем не
менее, в образовании классового строя и возникновении классов ви-
дит исключительно социально-хозяйственную основу. В данном слу-
чае у Шеффле на первом плане был поставлен экономический ана-
лиз общественных отношений. Как экономист Шеффле не мог не
видеть, что сведение процесса классового образования на основу
органического или биологического процесса зоологической борьбы
за существование и естественного подбора мало способствовало по-
ниманию и разрешению проблемы общественных классов. Но, да-
вая экономическое толкование образованию классового строя, соци-
ологически Шеффле все-таки остановился на почве применения в
общественно-классовой жизни принципа естественного подбора,
хотя он и старался заменить последнее понятие понятием «социаль-
ного» подбора. Его отношение к учению об общественных классах
колеблется, таким образом, между двумя позициями: с точки зре-
ния общих социологических принципов, на почве которых он трак-
тует вопрос о расчленении общества на классы, Шеффле должен быть
отнесен к представителям органических учений6*; с точки же зрения
той основы, на которую он ставит процесс классового образования
и классового формирования общества, он должен собственно занять
место среди представителей экономических учений7*, и именно той
из этих теорий, которую можно назвать теорией богатства8*. Удобнее
поэтому рассмотреть взгляды Шеффле по вопросу об общественных
классах вместе с изложением теорий богатства. (См. ниже.)
2. РАСОВАЯ ТЕОРИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ КЛАССОВ
Блестящим и наиболее типичным выразителем расовой теории
общественных классов является австрийский социолог Людвиг
Гумплович, развивавший учение о социальных классах, главным
образом, в своем известном исследовании «Der Rassenkampf»1 и на-
ходившийся до некоторой степени под влиянием «Essai sur I’inegalite
des Races» графа Гобино; последнего Гумплович называет «высоко-
одаренным французом, книгу которого можно рекомендовать, не-
смотря на ее огромные заблуждения»2.
К вопросу о социальных классах Гумплович подходит благодаря
своему «социальному» или «групповому» методу исследования. По
мнению Гумпловича, если ставить задачей социального исследова-
ния познание закономерности общественной жизни человечества,
то необходимо класть в основу изучения общественных процессов
не индивида, не личность, а социальную группу. Гумплович, как мы
уже имели случай указывать (см. введение), исследует «не законо-
мерное поведение индивидов, отдельных лиц, а, так сказать, законо-
мерные движения групп»3.
С точки зрения Гумпловича, социальная группа, или социальное
сообщество, является первичным и основным элементом общества,
а само общество — совокупностью отношений, возникающих меж-
ду различными социальными группами, рангами, классами, сосло-
виями. Все эти социальные сообщества, различно развиваясь и стро-
ясь в ходе исторического процесса, в своей структуре находятся в
зависимости от сложных и разнообразных интересов, а также и от-
ношений господства, лежащих в основе социальных общений4.
1 Dr. Ludwig Gumplowicz. Der Rassenkampf. Soziologische Untersuchungen.
Innsbruck, 1883. Verlag der Wagner’schen Univ. — Buchhandlung.
2 Ibid., стр. 38.
3 Ibid., стр. 39/40.
4 См.: ibid., стр. 172.
2. Расовая теория общественных классов 18 3
В природе всех общений, или социальных образований, как «эт-
нических», так и «социальных» в широком смысле слова, Гумплович
находит следующие два основные момента, характерные не только
для процессов общественного порядка, но и для всех процессов
мировой жизни как растительного царства, так и животного: это,
во-первых, момент гетерогенности9* социальных и этнических эле-
ментов, во-вторых, момент взаимодействия этих элементов между
собою. Первый момент вытекает из факта полигенизма10*, который,
как думает Гумплович, имеел место в истории человечества и прояв-
ляется в противоположности интересов, существующей между со-
циальными группами. Второй же момент, момент взаимодействия,
всюду и всегда приводит к тому, что всякий более сильный этничес-
кий или социальный элемент стремится подчинить своим целям сла-
бейший элемент. Такова, по мнению Гумпловича, общая формула,
по которой происходит взаимодействие между элементами. Таков
общий закон их взаимоотношений: всюду и всегда более силь-
ный старается сделаться господином слабейшего, чтобы заставить
его работать на себя; если последнее удается, то между гетерогенны-
ми элементами возникает отношение господства, возникает рабство
и крепостничество1. Подтверждение этого положения Гумплович ви-
дит в истории: что такое, спрашивает он, представляют из себя войны
между государством и народами как не организованный поход гра-
бителей с целью эксплуатации гетерогенных этнических и социальных
элементов? Войны — лишь «высшие формы» примитивного грабежа
и разбоя, хотя бы они и велись под прикрытием фраз о «цивилиза-
торских» и политических «идеях» за «свободу», за «человечество» или
за «европейское равновесие»2. Цель таких войн — заставить врага слу-
жить средством удовлетворения потребностей победителей.
Итак, отношения господства и подчинения — результат взаи-
модействия гетерогенных социальных и этнических элементов. «Но
в то же самое время, эти отношения господства и подчинения, — по
мнению Гумпловича, — всегда представляют собою и отношенияраз-
деления народно-хозяйственного труда между отдельными элементами,
составляющими общество»3. Такое социальное расслоение общества,
сопровождаемое одновременно и разделением социально-хозяйствен-
ного труда, Гумплович находит всюду, это социальное расслоениеи есть,
по его представлению, классовое расслоение, т. е. расслоение обще-
ства, с одной стороны, на класс господствующий или класс господ, с
другой — класс зависимых и подчиненных. Впрочем, для Гумпловича,
1 См.: ibid., стр. 163-164.
2 См.: ibid., стр. 166.
3 Ibid., стр. 206.
18 4 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
безразлично — называть ли такого рода социальные образования в
обществе классовым расчленением общества или сословным: для него
все эти понятия — одни и те же понятия; все это различные формы
одной и той же сущности1.
Классовое расчленение, в смысле расчленения по принципу гос-
подства и подчинения, по мнению Гумпловича, особенно резко
выступает там, где сохранились и еще не окончательно затушева-
лись этнические различия между составными частями общества.
Но такое же классовое или сословное расчленение видит Гумплович
и в национально единых государствах, причем он находит «ясное
различие» трех социальных классов: дворянства, буржуазии (торго-
во-промышленного бюргерства) и крестьянства2. Эти три обще-
ственных слоя, класса или сословия Гумплович характеризует как слои
до некоторой степени замкнутые, в смысле их взаимных соотно-
шений, причем замкнутость эта поддерживается, по его мнению,
наследственной передачей имущества, профессии и общественного
положения; и никакой параграф конституции, как бы торжественно
ни провозглашал он равенство гражданских прав, не в силах, по мне-
нию Гумпловича, устранить факт расчленения современного евро-
пейского общества на три сословия (класса): дворян, буржуазию и
крестьян; весьма резкие различия между ними все равно остаются и
представляют собою важный социологический факт3 4.
Между всеми этими тремя классовыми образованиями Гумпло-
вич находит глубокие противоположности, корень которых лежит,
по его мнению, в этнической гетерогенности социальных элементов
общества, что особенно ясно видно, по его мнению, в странах с бо-
лее молодой культурой, например, в Восточной Европе, где все три
большие социально-классовые образования бесспорно представля-
ют из себя особые родственно-племенные слои: высший и низший
классы, т. е. класс дворян и крестьян здесь этнически чужды между
собою и противостоят один другому, как два различных по проис-
хождению этнических слоя; средний же класс, т. е. стоящее между
этими двумя классами торгово-промышленное «сословие» городов,
здесь всюду по большей части немцы; это можно встретить и в Вен-
грии, и в Польше, и в России, и даже в Богемии4/11**
Между двумя крайними социальными классами, т. е. высшим и
низшим, существуют, как мы видели, отношения господства и под-
чинения. Гумплович не может себе представить, чтобы такого рода
1 См.: ibid., стр. 216-217.
2 См.: ibid., стр. 208-209.
3 См.: ibid., стр. 209.
4 См.: ibid., стр. 210.
2. Расовая теория общественных классов 18 5
отношения могли создаться добровольно, по взаимному соглаше-
нию, между членами какого-либо единого, «сингенетического»12* пле-
мени; добровольно никто не согласился бы быть рабом; такого рода
отношения — продукт войн, продукт завоевания, продукт борьбы;
«расовая борьба за господство» во всех своих формах, открытых и
насильственных, скрытых и свободных, — такова, по мнению Гумп-
ловича, двигающая сила истории1. Но образование среднего, торго-
во-промышленного класса Гумплович рисует, наоборот, как результат
мирного экономического процесса развития. Он, правда, рекрути-
ровался первоначально из элементов, которые этнически не были
родственны ни «сословию» господ, ни «сословию» крестьян; он рек-
рутировался из чужеродных элементов. С развитием потребностей
господ, как думает Гумплович, между господами и рабами появляет-
ся иностранный купец, который является впервые в качестве гостя,
выставляя на продажу свои товары. Он не принадлежит ни к госпо-
дам, ни к рабам; мало-помалу гостя начинают ценить и терпеть; гость
переселяется, устраивает колонию и, оставаясь лично свободным, он
ограничивается сверху и снизу, создавая себе правовые гарантии.
Появляется третье сословие2. Последнее начинает постепенно рас-
ти, сосредотачивая в своих руках все больше материальных благ и
вместе с тем все настойчивее и настойчивее претендуя на участие в
господстве. Таким образом, все три крупные и основные социальные
классы, на которые расчленяет Гумплович современное общество, на-
ходятся в состоянии постоянной борьбы. «Один общественный слой
(класс) всегда выступает против другого с той же неумолимой пос-
ледовательностью, как и орда против орды, как государство против
государства. Исходным предметом этой борьбы является интерес
собственного класса»3. Эта борьба между различными социальны-
ми группами (классами) является душой внутренней и внешней
государственной жизни, важнейшей двигательной силой всей внеш-
ней и внутренней политики; она является борьбой за самосохране-
ние класса, за увеличение благосостояния, принимая всюду форму борь-
бы за господство4. Эта борьба всюду одна и та же, вытекает всегда из
одних и тех же мотивов, с одними и теми же целями. И результат этой
борьбы всюду один и тот же: развитие культуры, ассимилирование
гетерогенных элементов, рост разделения труда, толкающий по
пути к прогрессу5. Эта борьба идет и развивается между всеми тре-
1 См.: ibid., стр. 218.
2 См.:£. Gumplowicz, ibid., стр. 212-213; Grundriss der Soziologie. Wien, 1885,
стр. 129.
3 L. Gumplowicz. Grundriss der Soziologie. Wien, 1885, стр. 150.
4 L. Gumplowicz. Soziologie und Politik. Leipzig, 1892, стр. 83.
5 См.: L. Gumplowicz. Der Rassenkampf, стр. 347.
18 6 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
мя социальными классами. «Мы знаем, — говорит Гумплович, —
что история европейских государств вертится главным образом вок-
руг этой борьбы низших классов за достижение участия в законода-
тельстве; мы знаем, что эта борьба частью была успешна, частью же
все еще продолжается. История этой бррьбы далеко еще не законче-
на. После третьего сословия теперь выступает четвертое. Но из-за
чего здесь борьба? За возможность вести социальную борьбу с оди-
наковым оружием в руках»1. Эту борьбу всяких социальных групп,
не одних только этнических, Гумплович и называет расовой борьбой
в широком смысле слова, видя в этой борьбе самых различных гете-
рогенных этнических и социальных единиц, групп и общений сущ-
ность исторического процесса2.
Как мы видели, говоря о социальном расчленении, Гумплович
придерживается идеи трех классов. Особенно подробно о «среднем
сословии» говорит он в «Der Staat und die sozialen Gruppen»3. Здесь
Гумплович развивает вообще уже знакомые нам взгляды на сущность
и характер развития социальных классов, но на вопросе о происхож-
дении и возникновении среднего слоя он останавливается подроб-
нее. Чтобы правильно понять государство, говорит Гумплович, нуж-
но на него смотреть как на комплекс социальных групп. В самый
момент возникновения государства Гумплович находит уже в нем две
различные социальные группы: победителей и подчиненное населе-
ние; но во всех государствах без исключения вскоре же после их воз-
никновения можно констатировать, говорит он, существование и
третьего слоя, который вклиняется между господами и зависимыми
в виде особого буферного слоя. О происхождении и развитии этого
среднего слоя существуют, по мнению Гумпловича, два различные
взгляда, из которых каждый, как думает Гумплович, правилен лишь
отчасти, а оба, вместе взятые, содержат в себе, вероятно, всю истину.
Один взгляд — это взгляд Лестера Уорда. Согласно последнему, сред-
ний слой населения рекрутируется под влиянием экономических
законов, из сочленов столько же господствующего класса, сколько и
зависимого в каждом примитивном государстве, развиваясь до об-
разования «первичной буржуазии» («urtypischen Bourgeosie»)4. Этот
взгляд Уорда находит себе подтверждение, по мнению Гумпловича, и в
учении о третьем сословии, которое развивал Огюстэн Тьерри. По
1 L. Gumplowicz. Grundriss der Soziologie, стр. 150.
2 См.: L. Gumplowicz. Der Rassenkampf, стр. 194, 215.
3 L. Gumplowicz (Graz). Der Staat und die sozialen Gruppen. (Archiv fur Rechts-
und Wirtschaftsphilosophie mit Beriicksichtigung der Gesetzgebungsfragen. 1907.
H. 1. стр. 57-65.
4 См.: ibid., стр. 57.
2. Расовая теория общественных классов 18 7
другому же взгляду в большинстве государств прошлого, равно как
и настоящего средний слой состоит преимущественно из иност-
ранцев, не принадлежащих ни к господствующему классу, ни к
закрепощенному. В пользу этого взгляда, думает Гумплович, гово-
рит не только значительное количество исторических фактов, но и
го еще обстоятельство, что государственные теоретики, разрабаты-
вая планы государственного строительства, всегда предлагали в дан-
ном случае образовать среднее сословие из иностранцев (например,
Фома Аквинский). Во всяком случае, говорит Гумплович, всюду оди-
наковое появление такого среднего слоя уже само по себе предпола-
гает некоторую общую естественную причину. Эта причина в том,
что средний слой соответствует потребности класса господ, так как
он заботится об удовлетворении таких жизненных потребностей,
которые не могут быть удовлетворены одной только работой рабов:
труд зависимого населения направлен был, прежде всего, на произ-
водство сырья (земледелие, скотоводство, работа на плантациях, гор-
ное дело и т. д.); между тем как средний класс частью занимался
обработкой этого сырья (в ремесле), частью доставкой различных
продуктов индустрии заграничного производства (в торговле). Фун-
кции среднего класса не ограничиваются, однако, по мнению Гумп-
ловича, хозяйственной только стороной; он имеет и политическое
значение, уменьшая плоскость трения между слоями господ и зави-
симого населения; отсюда вытекает и значение среднего класса как
буферного слоя; он нередко отвлекает на себя то чувство ненависти,
которое накапливается обыкновенно в слое зависимого населения
против класса господ, играя роль часто козла отпущения, на спине
которого разряжается чувство мести и ненависти1. В виде иллюстра-
ции к этому положению Гумплович вспоминает ту роль, которую не
так давно занимали арендаторы-евреи в Румынии, на которых раз-
ряжалась ненависть крестьян против давивших их аграриев2.
Существованию в обществе буферных слоев Гумплович придает
огромное социальное значение; такой слой он считает необходимым
для сохранения общественной организации; при восстании рабов
или крестьян он обычно всегда являлся объектом для непосредствен-
ного нападения, что лежало в интересах общественной организации,
которая была бы обречена на гибель при отсутствии таких буфер-
ных слоев.
Говоря вообще об образовании различных социальных групп с
ростом государства, Гумплович различает между ними примарные
группы и секундарные. К первым он относит зависимое несвободное
1 См.: ibid., стр. 58.
2 См.: ibid., стр. 58.
18 8 'Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
население, класс господ и средний класс. Ко вторым — все различ-
ные социальные группы, дифференцирующиеся из примарных13*
трех слоев. К такой секундарной14* группе в современном обществе
принадлежит, например, по мнению Гумпловича, класс рабочих, об-
разовавшийся из сельского крепостного населения; таковы в сред-
нем слое группы духовенства, военных, чиновников, крупных про-
мышленников, каковые группы вербуются точно так же и насчет раз-
ложения господствующего класса. Происхождение каждой из вновь
образовавшихся социальных групп совершается при этом, по мне-
нию Гумпловича, всегда в интересах господствующего класса, если и
не непосредственно по инициативе последнего, то, во всяком слу-
чае, с содействия его1. Из трех примарных групп среднему классу Гум-
плович отводит второе место, непосредственно следующее после
класса господствующих: средний класс пользуется и личной свобо-
дой, и различными привилегиями; лишь в управлении страной он
не имеет сначала участия. Но впоследствии, по мере возрастания де-
нежной мощи среднего класса, его капитала и интеллектуальных сил
его членов, средний класс прибегает к помощи «народа» и, обещая
ему богатую добычу, низлагает господ; обещания свои средний класс,
говорит Гумплович, однако, не исполняет; напротив, он входит в союз
с побежденным классом господ, чтобы вместе господствовать и уг-
нетать массы; то обстоятельство, что эти массы своею кровью добы-
вали для среднего класса его настоящее положение, последний, ко-
нечно, мало смущает2.
Гумплович, как мы видели, выводит существующие в обществе
классовые и сословные различия из различий расовых и племенных;
корень же последних он находит в полигенизме. Гипотезу происхож-
дения человечества из одного общего генеалогического корня Гумп-
лович считает глубоким заблуждением. Напротив, человечество
происходит, согласно Гумпловичу, от бесчисленных примитивных
орд, которых было много во всех частях света, и социальная рево-
люция шла и идет, по его мнению, не по пути к дифференциации и
разветвлениям, а наоборот — к все большей и большей агломера-
ции и интеграции. В защиту полигенизма Гумплович ссылается на
исследования Росмеслера, Карла Фогта, Бурмейстера, Агассица, Пуше,
Топинара и многих других. Эти исследования приводят Гумпловича
к выводу, что человечество происходит не от одной пары, а от
огромного числа прародительских пар или человеческих орд, кото-
рые в самых различных пунктах и частях земли и при этом не одно-
временно, а в разные эпохи доисторического человека, развивались
1 См.: ibid., стр. 59.
2 См.: ibid., стр. 60.
. Расовая теория общественных классов 18 9
из существ низшего порядка вплоть до человека1. Отсюда Гумплович
и выводит различия племен, составляющих государство, в котором
различия племен переходят постепенно в различия сословий и клас-
i ов. Это превращение племен в классы и сословия возникает, по мне-
н ию Гумпловича, под воздействием общего закона развития челове-
чества, именно под влиянием борьбы и конфликтов между разно-
родными социальными элементами, — борьбы, приводящей, в кон-
це концов, к сближению и слиянию2.
Резюмируя взгляды и положения Гумпловича по вопросу об об-
щественных классах, мы приходим к следующему:
1) классовое расчленение общества начинается, по мнению Гумп-
ловича, с момента возникновения отношений господства и под-
чинения, т. е. с момента возникновения рабства; к этомуже мо-
менту относит Гумплович и образование государства вообще;
2) основу классового расчленения Гумплович видит в этнической
гетерогенности социальных элементов, исторически сложив-
шихся в общество, нацию, государство; эта этническая, или ра-
совая и племенная, гетерогенность привела, по мнению Г у мл о -
вича, к войне между первобытными ордами и различными об-
разованиями; результат войн и выразился в появлении господ
и рабов, господствующего класса и подчиненного;
3) этническую гетерогенность Гумплович строит на основе поли-
генизма, т. е. на признании множественности различных пер-
вичных пар, из которых произошло человечество, и на отрица-
нии гипотезы об едином общем генеалогическом корне, еди-
ной паре, из которой якобы развивалось общество;
4) в социальном строении современных обществ-государств так
же, как и в структуре обществ далекого исторического прошло-
го, Гумплович всюду находит наличность трех социальных клас-
сов: высший и низший, т. е. дворянство и крестьянство, и меж-
ду ними средний класс — торгово-промышленную буржуазию;
при этом высший и низший классы он выводит из борьбы и
завоеваний, средний же класс считает результатом мирного
образования;
5) между социальными классами происходит, по мнению Гумпло-
вича, постоянная борьба на экономической почве, направленная
к защите экономических интересов класса; эта борьба классов
1 См.: L. Gumplowicz. Allgemeines Staatsrecht. Graz, 1897 (2-е изд.). Русский
перев. СПб., 1910, стр. 127.
2 См.: ibid., стр. 130-131.
19 0 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
выражается в форме борьбы за господство и за освобождение и
может быть названа в широком смысле слова борьбой рас.
Гумплович, как мы видим, не различает классового расчленения
от сословного. Нигде не дает он и определения понятию социального
класса. Социальный класс для Гумпловича—просто социальная груп-
па, связанная, по крайней мере, в прошлом единством происхожде-
ния, единством расовой крови и племенного родства и имеющая об-
щие интересы, противоположные интересам других социальных
групп, составляющих общество. Такое определение класса не дает
Гумпловичу надежного критерия для ясного анализа социальных
классов в новом капиталистическом обществе, в отличие от классов
старого сословного общества. Чтобы распутать неясность, Гумплович
прибегает к установлению двоякого рода социальных групп: первич-
ных и вторичных, примарных и секундарных. Но сколько-нибудь
полного и подробного анализа этих двух групп Гумплович нигде
не дает.
Центр всего учения Гумпловича о социальных классах лежит, од-
нако, как мы видели, в расовой основе возникновения и образова-
ния классов. Сведением всего процесса исторического образования
и развития общества и государств к расовому фактору, к этни-
ческой гетерогенности и племенной борьбе Гумплович и повел за
собой, главным образом, ряд социологов и историков, считаясь, та-
ким образом, основателем расовой теории как в социологии вооб-
ще, так и в учении о классах в частности. В этом отношении влияние
Гумпловича отразилось особенно заметно на учении Ратценгофера
в Германии и Лестера Уорда в Америке. Посмотрим, как преломи-
лись идеи Гумпловича по вопросу о социальных классах на учении
этих двух последних социологов.
Расовый принцип в объяснении социального неравенства и
социального расслоения общества имел в социологии вообще гро-
мадный успех. В этом отношении Гумплович имел многочисленных
последователей, среди которых Ратценгофер наиболее близок к
Гумпловичу. Но, строго говоря, в вопросе об общественных классах
Ратценгофер внес мало нового после Гумпловича. Он даже затуше-
вал ту острую по форме и яркую по идеям постановку вопроса о клас-
сах, какую мы видели у автора «Борьбы рас». Правда, принцип «со-
циальной борьбы», принимавший у Гумпловича старую форму
«расовой борьбы», звучит у Ратценгофера более определенно. Но
зато социологической стороной проблемы классовых «образований»
Ратценгофер мало интересуется и нигде не делает попытки подойти
к экономической и социальной структуре этих «образований». В сущ-
Расовая теория общественных классов 191
пости, для него нет классов, сословий, профессий как таковых. Все
>го для него—просто «социальные образования» в государстве-обще-
стве, ведущие «социальную борьбу» за свои «врожденные» интересы.
Этих врожденных интересов, которые преследуются различными
«социальными образованиями», у Ратценгофера имеется целая слож-
ная иерархия: тут и расовые интересы, и физиологические, и инди-
видуальные, и социальные, и даже «трансцендентальные», и, тем не
менее, все это весьма мало выясняет суть дела1.
Подобно Гумпловичу, Ратценгофер отрицает возможность по-
явления социальной дифференциации и образования социально-
дифференцированных различных групп внутри одной и той же од-
нородной орды или племени. В его представлении примитивные об-
щения, примитивные орды и племена не могли в себе иметь никаких
элементов, которые бы могли привести к социальной дифференциа-
ции. Последняя могла наступить, по мнению Ратценгофера, лишь
после того, когда орда раскалывается и когда некоторые части ее,
отделившись одна от другой, в течение продолжительного периода
времени ведут свое существование вдали от других родственных ча-
стей при различных условиях2. Когда затем орда начинает передви-
гаться в поисках пищи и корма, она рано или поздно сталкивается с
другой ордой. Это столкновение ведет к борьбе, которая приводит
или к истреблению, или к подчинению одной из них другой. Побеж-
денные делаются рабами и принуждаются к работе, победители за-
нимают привилегированное положение и образуют слой господ в
происшедшем соединении. Такой характер имеют, по Ратценгофе-
ру, все первоначальные социальные образования, и в них уже зало-
жены все основные явления, которые возникают позднее в наиболее
высоко развитых обществах: и социальное неравенство, ведущее к
определенным социальным образованиям, соединениям, организа-
циям, и политическое неравенство, и индивидуальное неравенство, и
т. д.3. Мы знаем, говорит Ратценгофер, что органический мир пред-
ставляет вариацию и высшее развитие примитивных элементов пу-
тем соединения двух зародышевых клеточек или двух монопластид15*;
аналогичное же происходит и в социальном мире4.
К отожествлению законов социальной дифференциации с зако-
нами естественными Ратценгофер прибегает вообще весьма охотно.
1 См.: G. Ratzenhofer. Die Soziologische Erkenntniss. Positive Philosophic des
sozialen Lebens. Leipzig, Brockhaus, 1898, стр. 56, 57.
2 См.: ibid., стр. 130.
3 См.: G. Ratzenhofer. Wesen und Zweck der Politik als Theil der Soziologie und
Grundlage der Staatswissen schaften. 1-3 Bande. Leipzig, Brockhaus, 1893, В. I, стр. 2, 3.
4 См.: G. Ratzenhofer. Die Soziologische Erkenntniss, стр. 1-7.
192 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
«Группирование индивидов, — говорит, например, он в другом ме-
сте, совершается по таким же законам, как и группирование атомов
и молекул при действии химических сил»1.
Итак, столкновение двух различных орд ведет к социальному не-
равенству. На этом факте Ратценгофер строит один из своих социо-
логических законов, который он формулирует так: «соприкоснове-
ние в общественном отношении чужеродных общественных обра-
зований является причиной социальной борьбы»2. Этому принципу
«социальной борьбы» (у Гумпловича— «расовой борьбы») Ратцен-
гофер придает громадное значение как фактору социальной жизни.
«Общественная борьба, — говорит он, — дает ростки для развития
моральной жизни и толкает вперед культуру»3. Но вместе с этим
Ратценгофер отводит место и труду как фактору социальной жиз-
ни. Социальное действие начинающейся культуры, говорит он, есть
труд; для планомерной же хозяйственной деятельности необходи-
ма организация общения, подчиняющего каждого хозяйственным
целям; «общение требует известных отношений господства, так как
хозяйственная цель обеспечивается органами порядка»4. Итак, с од-
ной стороны, отношения господства и поддерживающая их органи-
зация являются как результат завоевания и обеспечения со стороны
привилегированных их привилегированного положения. С другой
стороны, отношения господства — результат требований хозяй-
ственного порядка. Строгого согласования того и другого фактора
Ратценгофер не дает, несмотря на свой «позитивный монизм»16*.
Так или иначе возникает, однако, организация общества и го-
сударство. Какие же расслоения видит Ратценгофер в этом орга-
низованном в государство обществе? «С появлением государства, —
говорит он, — начинается внутренняя дифференциация обществ,
на основе отношений государства, владения и форм промышлен-
ной деятельности, обогащения. Появляются социальные соединения
(Sozalverbande), которые образуют в государственном организме со-
словные индивидуальности; эти сословные соединения, с точки зре-
ния борьбы за существование, суть политические партии». «Сослов-
ное расчленение на различные слои по их влиянию в государстве об-
нимает: династию, дворянство, или, коротко говоря, привилегиро-
ванных; затем духовенство, военное сословие, среднее сословие,
рабочих и, наконец, лиц, не пользующихся в государстве никаким
влиянием (Einflusslosen). Сословное расчленение на слои по их вла-
1 Ibid., стр. 169.
2 G. Ratzenhofer. Wesen und Zweck der Politik, стр. 7.
3 Ibid., стр. 2-3.
4 G. Ratzenhofer. Die Soziologische Erkenntniss, стр. 139-140.
2. Расовая теория общественных классов 19 3
дению определяется хозяйственными условиями общества, но во-
обще распадается: на владеющих источниками производства, вла-
деющих меновыми ценностями (очевидно торгово-промышленный
класс) и невладеющих»1. Сословное же расчленение по форме про-
мышленной деятельности или обогащения разделяет общество, как
находит Ратценгофер, на интеллектуальных работников и физичес-
ких, а каждая из этих двух больших групп в свою очередь распадает-
ся на работающих для собственного обогащения и работающих на
других. Имеется, наконец, по Ратценгоферу, и еще одна группиров-
ка: на лиц, презирающих труд, и лиц трудолюбивых2.
Ратценгофер останавливает свое особое внимание на «сослов-
ном» расчленении, говоря подробно о «сословных интересах»3. Со-
словные интересы он определяет как интересы тех слоев, которые
являются соучастниками борьбы, образованной хозяйственной и по-
литической организацией государственного общества, т. е. общества,
организованного в государство. Каждый из этих общественных сло-
ев борется за свое место в общественной жизни, чтобы не потерять
его и не опуститься в те слои, где, кроме забот о хлебе насущном, нет
других интересов. Что же касается того, какие именно эти слои, то
каждое государство, говорит Ратценгофер, если не по форме, то по
существу расслаивается одинаково. В каждом государстве общество
расчленяется, по его мнению, на три главные группы: на группу при-
вилегированных, среднее сословие и невладеющих (ни имуществом,
ни правами, ни политическим влиянием), причем это расслоение
происходит первоначально не в политической жизни, а благодаря
хозяйственной борьбе4.
Таково в общих чертах учение Ратценгофера, поскольку после-
дний касается проблемы социальных классов. Резюмируя взгляды
Ратценгофера в интересующей нас проблеме, мы должны придти к
следующим выводам:
1) основой социального расчленения Ратценгофер считает столк-
новение разнородных рас;
2) все разнообразие социальных слоев в развитом обществе Рат-
ценгофер сводит к разнообразию сословного расчленения; при
этом под последним он разумеет не только расслоение на основе
правно-политических различий, но и «социальное» расслоение
на основе отношений господства и зависимости;
1 Ibid., стр. 231, 232.
2 См.: ibid., стр. 232.
3 G. Ratzenhofer. Wesen und Zweck, стр. 173.
4 См.: ibid., стр. 173.
7 Общественные классы
194 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
3) различий сословного расчленения от классового для Ратценго-
фера не существует;
4) сословное расчленение в развитом обществе Ратценгофер клас-
сифицирует по четырем различным основам: а) по политичес-
кой силе; Ь) по факту владения или невладения; с) по форме
обогащения (промышленной деятельности); d) по психологи-
ческому отношению к труду;
5) типической формой сословно-социально-политического рас-
членения общества Ратценгофер считает трехчленное деление
на привилегированных, бесправных и среднее «сословие», за-
нимающее среднее место между первыми и вторыми как по сво-
ему незначительному политическому влиянию, так и по своему
незначительному имущественному владению;
6) в своем «позитивном монизме» Ратценгофер близок к естествен-
но-органическим учениям, сводя законы социальной дифферен-
циации к естественным (физическим и химическим) законам.
Как можно видеть, все это мало выясняет сущность классового
расчленения и процесс образования социальных классов. «Ратценго-
фер, — так характеризует его Бентли, — к несчастью, не хочет брать
факты так, как они открыты для их наблюдения... Вместо этого он
старается втиснуть их в удивительно скучную и тягучую метафизику,
которую он называет позитивным монизмом, но которая не является
ни позитивной, ни монистической... С этой метафизикой он думает,
что он далеко ушел вперед от Гумпловича, между тем как на самом-то
деле он остается позади последнего, не продвинувшись ни на шаг»1.
Подобно Ратценгоферу, под значительным влиянием «Борьбы
рас» находится и Лестер Уорд в вопросах о социальных классах и
социальной дифференциации вообще. Проблемы социальных клас-
сов Уорд касается главным образом в своей статье, помещенной в
«American Journal of Sociology», под названием «Социальные классы
при свете социологической теории»2, а также в различных своих ис-
следованиях, посвященных вопросу о дифференциации и интегра-
ции общества3.
1 A. Bently. The process of government Study of social pressures. Chicago-London,
1908, стр. 476.
2 L.F. Ward. Social classes in the light of modern sociological theory. Amer. Journal
of Sociology. Vol. XIII, стр. 617-627.
3 См.: L.F. Ward. Pure sociology. A treatise on the origine and spontaneous
development of Society. New York, 1903, гл. X; L.F. Ward. Social Differentiation and
Social Integration. Amer J. of S., vol. VIII, 1903, May, стр. 726-745.
2. Расовая теория общественных классов 19 5
Основные положения «Борьбы рас» Уорд разделяет целиком.
«Гумплович и Ратценгофер, — говорит он в “Pure Sociology”, — до-
казали убедительно, что генезис общества, насколько мы можем
знать, покоится всецело на борьбе рас. Я ничего не надеюсь приба-
вить к их мастерскому изложению этой истины, которая бесспорно
внесла весьма ценное приобретение в социологическую науку. В этом
учении их мы имеем, наконец, верный ключ к решению вопроса о
происхождении общества. Это не все, но это основа всего... Это сто-
ит в полной гармонии со всеми фактами этнологии и антрополо-
гии»1.
Первый шаг в борьбе рас, говорит Уорд, это покорение одной
расы другой. Более сильная раса подчиняет себе слабую. На низшей
стадии этого процесса покорение сопровождалось истреблением
покоренной расы; низшие дикари по большей части — каннибалы;
большинство примитивных войн было не чем иным, как охотой,
где человек для обеих сторон являлся взаимной добычей. На более
поздней, высшей стадии, охота, каннибализм и истребление поко-
ренной расы было вытеснено различными формами рабства. Истреб-
ление покоренной расы представлялось непрактичным. С этого
момента, после покорения, две различные расы, победившая и по-
коренная, приходят в тесное соприкосновение одна с другой. Пол-
ная ассимиляция между ними, однако, невозможна, так как расы эти
слишком различны. Победившая раса смотрит с презрением на по-
бежденную и заставляет ее служить себе. Побежденная раса, в свою оче-
редь, подчиняясь злой неизбежности, ничего другого не может питать
к расе-победительнице, кроме глубокой ненависти, и во всем подчиня-
ется только грубой силе. Таково происхождение касты, по мнению Уор-
да, и он не удивляется, если кастовый дух так глубоко внедряется в жизнь
всякого общества, что его трудно совершенно искоренить2.
Объяснить враждебность и гетерогенность рас полигенизмом,
как это делает Гумплович, Уорд считает, однако, недостаточным. Те-
ория полигенизма для объяснения этого, по его мнению, непригод-
на потому уже, что она не имеет никакого отношения к социологи-
ческим фактам: «социолог как таковой не имеет никакого дела с про-
исхождением человека». Причину гетерогенности рас Уорд видит в
процессе дифференциации их, которая началась с того момента,
когда орды и классы по мере своего разрастания стали распростра-
няться по обширной территории земной поверхности в поисках
пищи и постепенно теряли всякое воспоминание друг о друге и о
своих сородичах, развивая в себе особый язык, вырабатывая особые
1 L.F. Ward. Pure Sociology, стр. 203, 204.
2 См.: ibid., стр. 204, 205, 206.
19 6 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
привычки, нравы, обычаи, религиозные обряды, создавая свой
особый культ богов, тотемов. Неудивительно, поэтому, если перво-
бытные человеческие группы смотрели одна на другую с крайней не-
навистью и не видели ничего общего между собою, всегда готовые
напасть друг на друга, борясь за собственное существование1.
Истории расовой дифференциации и образования рас путем ра-
совой борьбы и особенно открытию принципа естественного про-
исхождения политических обществ и правового государства, связан-
ному с именем Гумпловича и теорией борьбы рас, Уорд придает гро-
мадное научное значение для социальных проблем, аналогичное
тому, какое имело в области биологических знаний открытие прин-
ципа естественного подбора2. Расовая теория дает возможность Уорду
подойти к проблеме происхождения и природы социальных клас-
сов с новой точки зрения. Происхождение социальных классов, по
мнению Уорда, составляет интегральную часть общего социального
процесса, освещенного расовой борьбой.
Классы должны были развиться, как находит Уорд, вместе со всеми
другими социальными образованиями из родовой общины, кото-
рая классов не знала. Зарождение социальных классов Уорд ищет в
образовании и развитии каст. Как хорошо известно, говорит он,
одним из первых результатов завоевания является появление в об-
ществе различных расслоений, называемых кастами. Раса завоевателей
становится при этом высшей кастой, завоеванная — низшей. Меж-
ду ними рано развивается промежуточная каста, существование
которой вызывается требованием самой жизни общества. Высшая
каста дифференцируется, распадаясь на жреческую касту и касту во-
инов, а промежуточная развивается из наиболее образованных эле-
ментов как расы победителей, так и расы побежденных и заведует
материальным производством нового общества. Низшая же раса
исполняет за всех труд или в качестве рабов, или в качестве касты
ремесленников, которая, в свою очередь, распадается нередко на мно-
жество подкаст и гильдий с наследственным характером. Из этих ка-
стовых образований и выросли, по мнению Уорда, те социальные
классы, которые мы находим в настоящее время во всех развитых
странах. Современные классы — это модифицированные касты, и
те четыре так называемых «сословия» (estates) европейской истории,
которые так определенно вырисовывались уже в XVIII-м столетии, точ-
но соответствуют четырем большим кастам Индии: каста брахманов —
1 См.: L.F. Ward., ibid., стр. 201; также в статье «Social Differentiation and Social
Integration» (Amer. Journal of Sociology. Vol. XIII, 1903, May) стр. 725, 726.
2 См.: L.F. Ward. Social classes in the light of modern sociological theory. (Amer.
Journal of Sociology. Vol. XIII, стр. 617).
Расовая теория общественных классов 19 7
но позднейшее первое сословие, духовенство; кшатрии получили
i гбе теперь имя второго сословия, светской аристократии, господ-
< гвующего, правящего класса; вайшья — это современная буржуа-
IIIя, торгово-промышленники; наконец, шудры — это современное
четвертое сословие, промышленный пролетариат. И так как касты
представляют собою продукт завоевания и борьбы рас, то и классы,
следовательно, покоятся на расовом принципе. Но этот великий
> гнический принцип, лежащий в основе социальных классов, как ду-
мает Уорд, в течение долгого времени был скрыт от внимания иссле-
дователей. С течением времени забывалось, что касты выросли из
завоеваний. Господствующие касты старались уверить и себя, и дру-
гих, что касты имеют божественное происхождение или, во всяком
случае, опираются на естественный порядок. Развивалось представ-
ление, что высшая и низшая касты стали таковыми в силу есте-
ственного порядка, согласно действительной природе вещей. Греки,
например, говорит Уорд, были расой-победительницей, которая еще
в догомеровское время напала на Грецию и Малую Азию и подчини-
ла себе народы, которые она там нашла, превратив их в рабов. Но
гак как писаная история началась еще много позднее этого времени,
го было забыто, кем были рабы в Греции, и на них смотрели как на
низшие существа; в таком смысле смотрели на существование рабов
Платон и Аристотель. Этот же взгляд остался до некоторой степени
и до сих пор в вопросе о социальных классах1. Тот факт, что побеж-
денные расы заняли свои социальные позиции, как выражается Уорд,
задолго до писаной истории (в тех странах, где они жили), скрывал их
истинное происхождение и затемнял этнический принцип, лежащий
в основе социальных классов. В раскрытии последнего Уорд и видит
главную заслугу расовой теории, указывая наГрассери, Топинара, Ве-
стермарка, не говоря уже о Гумпловиче.
Итак, согласно Уорду, расовая борьба имела универсальный ха-
рактер и всюду приводила к одним и тем же результатам. Касты —
это один из первых институтов, выросших из этой борьбы рас. Со-
временные же классы, как они развивались в культурных современ-
ных странах, являются лишь модифицированными формами и пе-
режитками кастовой системы. Их этнический характер нигде не ис-
чезал вполне и отразился в различии современных социальных клас-
сов. И с этой точки зрения, низшие классы, по мнению Уорда, являются
«низшими» лишь по отношению к высшим; раз они представляли
собой побежденные расы, то, конечно, они становились низшими
по отношению к своим победителям в момент завоевания и покоре-
ния. Но это «низшее» состояние носит искусственный характер, оно
1 См.: ibid., стр. 620.
19 8 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
имеет условное значение; оно не имеет значения естественного со-
стояния, раз навсегда данного и наследственно передаваемого.
Признавая этнический принцип как основу образования каст и
классов позднейшего времени, Уорд не отрекается при этом от той
биологическо-органической идеи, которой проникнуто до некото-
рой степени, как мы указывали, социологическое построение Гумп-
ловича. что еще более сближает этих социологов. Описывая в «Риге
Sociology» процессы дифференциации первобытных человеческих
групп, Уорд замечает: «Эти процессы во всех своих точках идентич-
ны с теми, какими образовывались звездная система, химические си-
стемы и органические формы»1. Для Уорда «органический и надор-
ганический процессы — одни и те же процессы в принципе, хотя и
различные в методе; социальная эволюция подчиняется одним и тем
же общим законам, как и органическая эволюция»2.
Это дает нам новое подтверждение тому, что органическая тео-
рия классов Аммона и расовая теория Гумпловича. Ратценгофера и
Уорда, покоятся на родственных основаниях, на некоторых общих
социологических предпосылках и, таким образом, довольно тесно
между собою связаны. Правда, расовое объяснение классового рас-
членения общества и исторического возникновения социальных
классов не грешит такой наивностью своих построений, как органи-
ческая теория, но оно далеко не свободно от серьезных заблужде-
ний, лишающих ее научности.
Расовая теория, во всяком случае, много выше стоит, чем орга-
ническое учение о классах, как оно выразилось, например у Аммона.
В данном случае, важно уже то, что этнический принцип происхож-
дения классов срывал печать аристократичности с теорий органи-
ческих социологов, которые оправдывали существующее неравен-
ство, ставя вопрос о происхождении этого неравенства на базис
естественного отбора, и приковывали низшие классы к вечной ог-
раниченности, к вечной и безнадежной осужденное™ на состояние
низших. Расовая теория со своим этническим принципом разруша-
ла легенду о высоком происхождении высших классов, указывая на
простой факт силы и насилия, благодаря которому высшие расы
делались низшими, а низшие — высшими. Правда, вместо принци-
па наследственного, исконного, чуть не божественного аристокра-
тизма высшего класса расовая теория выдвинула принцип превос-
ходства сильного; право наследственного аристократа здесь заменя-
ется правом сильного. Один принцип стоил другого. Но все же это
было шагом вперед.
1 L.F. Ward. Pure Sociology, стр. 203.
2 L.F. Ward. Social Differentiation, стр. 721.
2, Расовая теория общественных классов
199
Выставляя основой классового расчленения в обществе расовую
и племенную гетерогенность, расовые теории не в силах были, как
мы видели, выяснить ни сущности социальных классов, ни про-
цесса исторического образования классов. Этого не могли сделать
расовые теории уже по одному тому, что в основу выяснения эконо-
мической категории, каковой является понятие социального класса,
они клали не экономический момент, как следовало бы ожидать, а
этнический. Благодаря этому эти теории не могли провести разли-
чия и между сословным расчленением и классовым. Без последнего
же различения проблема социальных классов не могла быть раскрыта
даже в самых общих своих элементах. Несомненно, момент завоева-
ния, покорения одного племени другим, не мог не отражаться на
процессе разложения общества на неравные группы. Но причины
этого разложения и дифференциации лежали не вне общества, а
внутри его. Теория же завоеваний совершенно не касается внутрен-
них процессов в эволюции общественных отношений, принимая
привходящие моменты за причинно-образующие и нередко след-
ствие за первопричину. Лишь один момент являлся жизненным в
расовых теориях — это момент борьбы которую авторы этих тео-
рий клали в основу социальной эволюции и образования социальных
групп. Но этот момент социальной борьбы в более чистой форме и
не на этническом, а на экономическом фундаменте был провозгла-
шен еще ранними социалистами и французскими утопистами и ис-
ториками, как мы видели выше.
3. ТЕОРИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ КЛАССОВ
НА ОСНОВЕ РАЗДЕЛЕНИЯ ТРУДА
И ОБРАЗОВАНИЯ ПРОФЕССИЙ
Существуют попытки построения учения о классовом расслое-
нии и о сущности образования классов на основе разделения труда и
профессий. Представителями такого рода учения о социальных клас-
сах являются Шмоллер, с одной стороны, и Артур Боэр — с другой.
Что касается Шмоллера, то вопросу об общественных классах и
классовой борьбе он уделяет большое внимание. Но подходит к этой
проблеме Шмоллер не как экономист-теоретик; в разрешении этой
проблемы он не думает найти положения, которые бы могли стоять
в теснейшей связи с экономической теорией и которые бы могли
пролить свет на некоторые проблемы последней. Шмоллер подхо-
дит к проблеме классов как политик, заинтересованный разрешени-
ем «социального вопроса».
Как вдумчивый исследователь Шмоллер не может разрешать про-
блему классов и классовой борьбы простым отрицанием классов или
их игнорированием, как делала, по его же словам, старая естествен-
ная теория народного хозяйства, исходившая из идеи социальной
гармонии1. Правда, Шмоллер сам не далек от этой идеи социальной
гармонии, но последняя для него является не фактором повседнев-
ной жизни в истории человеческого общества, а одним из идеалов, к
которому приближается общество. «Интересы социальных классов, —
говорит Шмоллер в своих “Ueber eineige Grundfragen”, — должны по-
степенно оздоровляться (sich lantern), но, кроме того, они должны в
силу прогресса народно-хозяйственной организации приходить к
такому состоянию, при котором переносились бы легче конфликты
и делались бы менее значительными. Гармония интересов является
1 См.: G. Schmoller. Grundriss der Volkswirtschaftslehre. II. Leipzig, 1904, 1-6
Aufl. Viertes Buch, стр. 498.
3. Теория общественных классов на основе разделения труда 2 01
одним из идеалов, к которому мы приближаемся с каждым новым
прогрессом истории»1.
Но так или иначе, подойдя к проблеме классов, Шмоллер прини-
мается за исследование последней со всей добросовестностью свое-
го исторического метода. Полагая, что образование общественных
классов теснейшим образом связано с историей разделения труда и
развития профессий, вытекая из последних, Шмоллер принимается
за кропотливое исследование по истории разделения труда, ставя
своей задачей сначала фактическую историю образования разделе-
ния труда чисто описательного характера, а затем обработку этого
сырого материала и выяснения сущности как самого разделения тру-
да, так и образования классов2.
Всю сложную проблему классов Шмоллер разделяет на две части:
в первой части он разбирает вопрос об образовании социальных
классов, останавливаясь, главным образом, на выяснении основ этого
образования; во второй части проблемы он рассматривает вопрос о
борьбе классов и классовом господстве. Решение этих вопросов в
более законченном и разработанном виде Шмоллер дает в «Grundriss
der Volkswirtschaftslehre»3.
Обширный исторический материал, которым располагает Шмол-
лер в своем разрешении той и другой части проблемы классов, одна-
ко, не привел Шмоллера к богатым и ценным теоретическим выво-
дам и стройной теории классов, как это видно из его учения о соци-
альных классах. Последнее сводится в общем к следующему.
Прежде всего под образованием социальных классов Шмол-
лер понимает «разложение общества на известное число более или
менее значительных групп, сословий или классов, в которые соеди-
няются равные или близкие по своему сходству индивиды и семьи,
образуя более или менее открытые или совершенно замкнутые еди-
ницы не на основе сродства и соседства, а на основе общей профес-
сии, трудовой деятельности, владения, образования, нередко поли-
тических прав и не в целях ведения общих хозяйственных дел, но
чтобы укрепиться в сознании своей общности для преследования об-
щих интересов»4. Здесь мы видим попытку дать определение понятия
1 G. Schmoller. Ueber eineige Grundfragen der Sozialpolitik und der Volkswirt-
schaftslehre. Zweite, verm. Auflage, стр. 127.
2 См.: G. Schmoller. Die Thatsachen der Arbeitsteilung. Jahrbuch fur Gesetzgebuch,
Verwaltung und Volks wirtschaft im Deuschen Reich. XIII. Jahrgang. III. Heft, Leipzig,
1889, стр. 57-128; G. Schmoller. Das Wesen der Arbeitsteilung und der socialen
Klassenbildung; ibid., XIV Jahrgang, Erstes Heft, 1890, стр. 45 и след.
3 См.: G. Schmoller. Grundriss der Volkswirtschaftslehre, I. «Die gesselschaftliche
Klassenbildung», стр. 391-411 (Leipzig, 1901), и II, стр. 496-557 (Leipzig, 1904).
4 Ibid., etc., I, стр. 392 (Leipzig, 1901).
2 0 2 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
социального класса, — попытку, однако, малоудачную. Определе-
ние Шмоллера неудачно уже тем, что неясно само определяемое,
самый объект определения («группы, сословия или классы»); поня-
тие класса Шмоллер, по существу, не отличает от понятия сословия;
различие между тем и другим лежит, по его мнению, лишь в право-
вых разграничениях и наследственности. Все более или менее значи-
тельные из ставших оседлыми народов, которые, говорит Шмоллер,
пережили уже строй кровного родства и систему родового быта и
подверглись разделению труда и образованию профессий, состоят
из различных общественных классов, построенных на началах иерар-
хии; их или всего два, например, дворянство и народ, или три —
дворянство, народ и несвободные, или аристократия, средний класс,
низший класс; нередко каждый из этих классов образует множество
подклассов; эти общественные классы являются групповыми обра-
зованиями из лиц или семей, которые раньше обозначились словом
«сословия», когда они разделялись между собой в правовом отно-
шении и были наследственны; в настоящий же момент они обозна-
чаются больше именем «классов»1. Несомненно одно, думает при
этом Шмоллер, что, раз возникши, эти группы уже не исчезают,
какой бы модификации они не подвергались в ходе истории, из сто-
летия в столетие. С точки зрения Шмоллера, таким образом, классы —
это то же, что и сословные образования, но освободившиеся уже от
правно-политических различий между собою и потерявшие харак-
тер наследственного перехода из поколения в поколение. В чем же
видит Шмоллер основу этих групповых образовании «классов или
сословий»?
Уже в своем определении понятия общественного класса Шмол-
лер говорит об основах (но не об основе) образования социальных
классов; среди этих основ он указывает на различия в профессии,
трудовой деятельности, владении, образовании, политических пра-
вах. Нагромоздивши в одну кучу столько основ самого различного
характера и порядка, Шмоллер в дальнейшем анализе своем отбра-
сывает, однако, некоторые из перечисленных основ, но зато при-
бавляет еще и новые. Так, например, образование как классообра-
зующаяя основа у Шмоллера скоро же отпадает. Равным образом
он отнимает характер такой же основы и у права, и господства, ос-
тавляя за ними лишь значение сил, влияющих в том или ином на-
правлении и лишь модифицирующих образование классов. «Об-
разование общественных классов, — говорит Шмоллер, — имеет
естественно-психологические и хозяйственно-технические причи-
ны, которые действуют независимо от права и государства; но прак-
1 См.: ibid., стр. 392.
3. Теория общественных классов на основе разделения труда 2 0 3
тически они действуют только в государстве и внутри права и его
ограничений, а также внутри больших моральных общественных
процессов, которые образуются в человеческом общении и кото-
рые могут усиливать, ослаблять, или модифицировать образова-
ние классов»1.
Методологически элиминировавшись от правно-политической ос-
новы и основы образования как причин, непосредственно не действу-
ющих на возникновение классов, Шмоллер спешит выдвинуть новые
факторы: психологический и расовый. С точки зрения Шмоллера,
психологический фактор начинает действовать в смысле образова-
ния социальных классов уже с того самого момента, когда в обще-
стве начинают появляться существенные различия между индиви-
дами или семьями; психологические причины действуют в данном
случае в том направлении, что среди индивидов с более или менее
одинаковым положением начинают вырабатываться «равные или
близко друг к другу стоящие интересы, чувства, представления и
идеи»; развивается потребность среди определенных индивидов к
самопризнанию (Anerkennung); в каждой данной группе индивидов
появляется чувство сословной и профессиональной чести, а затем
уже классовый дух, классовое самосознание, образующее среди ин-
дивидов с общими интересами более или менее крепкую социаль-
но-психологическую связь; этот классный дух вырастает сначала в
форме полубессознательного, неоформленного, темного чувства к об-
щению, которое затем крепнет, развивается по мере роста культуры,
роста самосознания группы, враждебных, антагонистических тече-
ний со стороны групп с иными интересами и противоположными
настроениями; этот классовый дух и классовое чувство, составляю-
щее свой особый мир психологических настроений группы и спо-
собствует тому, что данная группа вырастает, оформляется и образу-
ется в социальный класс2. Таково действие и сила при образовании
общественных классов психологического фактора, с точки зрения
Шмоллера. Но, в конце концов, и психологический фактор как одну
из причин, вызывающих образование классов, являющуюся, по мне-
нию Шмоллера, даже «важнейшим корнем всякого классообразова-
ния», он также оставляет в стороне, не считая его, по-видимому,
первичным фактором, но, тем не менее, ничем не обосновывая
такое жонглирование факторами как классообразующими при-
чинами.
Итак, какие же основы образования классов находит Шмол-
лер? «Отвлекаясь от ... модифицирующих элементов, — говорит
1 Ibid., стр. 395.
2 См.: ibid., стр. 393.
2 04 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
Шмоллер, — мы получаем расу, разделение труда и образование про-
фессий, а также и распределение дохода»1.
Разделение труда, согласно Шмоллеру, происходит одновремен-
но с образованием профессий, и, таким образом, Шмоллер приходит
к признанию собственно трех причин, непосредственно вызываю-
щих образование социальных классов; эти три причины Шмоллер
располагает в следующем порядке: а) раса, Ь) разделение труда и с)
распределение (предполагается, конечно, неравномерное распреде-
ление) дохода. Никто, по мнению Шмоллера, не отрицает, что все
эти три причины определяюще действуют на образование классов,
но спор идет лишь о степени влияния этих трех рядов причин, и спор
вполне понятный, как думает Шмоллер, так как речь идет о беско-
нечно сложных явлениях и взаимодействиях. Гобино и его школа17*
сводят все классовые противоположности к расе, признавая, что ари-
стократы всего мира имеют индо-германскую кровь, а что у низших
классов течет кровь негров. Такой взгляд Шмоллер считает, однако,
сильно преувеличенным. Таким же сильным преувеличением явля-
ется, по его мнению, и представление социалистов, которые сводят
причину образования классов исключительно или преимуществен-
но к неравенству имущества и дохода; таково, по мнению Шмоллера
(ошибочному, как мы увидим ниже), учение Маркса, таков же взгляд
на этот предмет и Бюхера, которые «стоят не далеко от этого пони-
мания». «Я пытался, — прибавляет в данном случае Шмоллер, — под-
черкнуть, главным образом, влияние профессий и разделения тру-
да, но к окончательным результатам наука еще не может придти в
настоящий момент нашего познания»2 3.
Разделению труда как классообразующему фактору Шмоллер при-
дает, таким образом, преобладающее значение, почему его учение
об общественных классах и можно характеризовать, главным образом,
именно по этой основе, хотя в своем анализе Шмоллер не оставляет и
другие факторы, кроме разделения труда; особенно неохотно он рас-
стается с расой. «Я хотел бы особенно отметить, — говорит Шмоллер
в своей рецензии на книгу ван Оверберга, — что исторически впере-
ди других стоит раса и разделение труда»?. Между тем то, что сам
Шмоллер говорит о расовом факторе, логически должно было бы
Шмоллера заставить элиминироваться от этого фактора при анализе об-
разования общественных классов. «Расхождение (между классами), —
говорит Шмоллер, — острее всего было там, где государственная
1 Ibid., стр. 395.
2 Ibid., стр. 395, 396.
3 G. Schmoller. Bespechungen. Jahrbuch fur Gesetzgebung, Verwaltung und Volkswirt-
schaft im D. R. 32. Jahrgang, 1908,1 Heft, стр. 321-322.
3. Теория общественных классов на основе разделения труда 2 0 5
жизнь сложилась под влиянием господства более сильной расы над
слабейшей и где, несмотря на столетия долгого взаимного сопри-
косновения, возникшие из различных рас классы чувствуют себя еще
чуждыми друг другу. Но, — прибавляет при этом Шмоллер, — обра-
зование классов не отсутствует и там, где государство однородно по
своему расовому составу»1.
Если признать, что образование классов совершается и находит
себе место и вне расовых элементов, то необходимо заключить отсю-
да, что расовый фактор является лишь случайным при образовании
общественных классов, что раса не составляет необходимого эле-
мента классов и не входит в сущность классообразования. Если Шмоллер
признает существование социальных классов и там, где не было стол-
кновения рас, он мог смело элиминироваться в своем исследовании
сущности и «внутренних причин»2 образования классов от фактора
расы, так как в данном случае раса является уже внешним привходя-
щим элементом, во всяком случае, элементом несущественным, нео-
пределяющим. Но отрешиться от множественности факторов, от
плюрализма, Шмоллер не может уже в силу методологической осо-
бенности своей школы, которая боится отвлечений, абстракций,
обобщений, которая, накопляя и нагромождая факты и причины
одни на другие, думает, что еще не пришло время для обобщений и
чистой абстракции в экономической науке.
Равным образом и по отношению к фактору неравномерного
распределения богатства (имущества и доходов) логическая и мето-
дологическая необходимость должна была бы привести Шмоллера к
элиминированию его при исследовании о классообразовании. Дос-
таточно в данном случае указать, прежде всего, уже на то, что для
Шмоллера различия в социальном положении, имуществе и доходе
являются лишь вторичными последствиями социальной дифферен-
циации. «Первое образование собственности, — говорит Шмоллер, —
и начавшееся неравномерное распределение ее есть лишь результат
разделения труда и образования классов... Уже на основе существу-
ющего образования классов являются различия в распределении и
земельной собственности, которые затем закрепляются путем права
наследственной передачи и в культурных странах продолжают раз-
виваться в течение многих столетий... .Но всякое распределение зе-
мельной собственности... не первопричинно, а является следствием
уже существующих ранее разделения труда и профессий, а также уже
появившихся ранее различий в личных свойствах и характерных
1 G. Schmoller. Grundriss I, стр 392; ср. также: G.Schmoller’$ Jahrbuch, В. XIV,
1890, стр. 72-74: «Das Wesen der Arbeitsteilung und der socialen Klassenbildung».
2 G. Schmoller. Besprechungen. G. Schmoller’s Jahrbuch, 1908,1 Heft, стр. 322.
2 0 6 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
особенностях различных социальных групп»1. Главную противопо-
ложность между наемными рабочими и предпринимателями Шмоллер
видит точно так же не во владении, не в различии размеров имуще-
ства и дохода, а в наследственных свойствах тех и других, образова-
ние которых, по мнению Шмоллера, много важнее для социальных
реформ, чем исправление неравенства в распределении богатства2.
Шмоллер, таким образом, считает распределение богатства не пер-
вопричиной, а следствием «вторичного» ряда, вытекающим из фак-
та разделения труда. Это положение Шмоллера и было тем главней-
шим пунктом, который вызвал больше всего нападок со стороны
критиков Шмоллераи в особенности со стороны Бюхера, который счи-
тал данное положение Шмоллера перевернутым и которому Шмоллер,
несмотря на уничтожающую критику Бюхера, оставался, тем не
менее, верен3. Но в таком случае странным казалось бы ставить
распределение имущества и дохода в один ряд с разделением труда,
придавая причине и вытекающему из нее следствию одинаковое
причинообразующее значение. Шмоллер, тем не менее, это делает и
упорно настаивает на своем, несмотря на все указания критики. Меж-
ду тем, уже из собственного представления Шмоллера о распределе-
нии богатства как явлении производном и вытекающем из факта
разделения труда, следует необходимость элиминирования в обра-
зовании классов этого фактора.
Мы находим, таким образом, что центральный пункт учения
Шмоллера об основах образования социальных классов лежит все-
таки в разделении труда, хотя сам Шмоллер, исходя из принципа мно-
жественности факторов при исследовании социальных явлений, в
своем анализе образования и сущности социальных классов базиру-
ется на основе трех факторов как причинно-действующих: расы, раз-
деления труда и распределения дохода (и имущества). Последуем
поэтому в том же порядке за дальнейшем развитием взглядов Шмол-
лера по вопросу об общественных классах.
Выставляя расовый фактор в качестве одной из классообразую-
щих причин, Шмоллер находит силу его прежде всего в том, что тип
расы удерживается в течение многих столетий, благодаря наслед-
ственности. Этому фактору Шмоллер, во всяком случае, придает боль-
шое значение. Там, говорит он, где расы и племена жили в тесном
общении между собою и где они еще не очень отшлифовались в сво-
1 G. Schmoller. Das Wesen der Arbeitsteilung und der socialen Klassenbildung,
Jahrbuch fur Gesetzgebung, Verwaltung und Volkswirtschaft im D. R., XIV В., стр.
86-87.
2 См.: ibid., стр. 89.
3 См.: K. Biicher. Entstehung der Volkswirtschaft («Arbeitsgliederung und sociale
Klassenbildung»). Leipzig, 1897, 2 Auflage.
3. Теория общественных классов на основе разделения труда 2 0 7
их расовых особенностях благодаря кровосмешению, там история
всех времен показывает нам, что высшие и низшие классы представ-
ляют собой соответственно высший и низший расовый тип. Вместе
с этим, конечно, имело место, по мнению Шмоллера, действие и дру-
। их причин, особенно образования профессий и неравномерности
собственности; и не всегда легко, думает Шмоллер, определить, ка-
кая степень влияния приходится на разделение профессий и какая
на расовое различие. «Но, что расы и принадлежность к определен-
ному племени являются одной из причин образования классов, что
классовые противоречия ярче всего возникают и развиваются на
расовой основе, что влияние расы продолжается в течение бесконеч-
ного крличества поколений, ни один самый наивный человек, —
говорит Шмоллер, — не станет отрицать»1.
Собственно наивысшую степень действия расы на образование
социальных классов Шмоллер видит лишь по отношению к более или
менее отдаленному прошлому. В новейшее время сила этого факто-
ра, по его мнению, притупляется уже. Но в происхождении рабства
и крепостничества Шмоллер придает расовым столкновениям пре-
обладающую роль2.
Мы уже говорили выше о том, как невелико научное значение
расовой основы в теоретическом анализе образования и сущности
общественных классов. Перейдем поэтому ко второй основе, на ко-
торой строит Шмоллер свое учение об образовании социальных клас-
сов, — разделению труда и возникновению профессий.
Основе разделения труда и профессий Шмоллер склонен прида-
вать решающее значение для образования классов, насколько толь-
ко позволяет ему выделять тот или иной фактор из ряда других его
теорий множественности факторов. Защите и аргументации этого
фактора Шмоллер уделяет наибольшее внимание. Он не прочь даже
в целях брлыпей аргументации опираться на мнение социалисти-
ческих писателей, хотя в других случаях он награждает представите-
лей социализма и вождей низших классов общества самыми нелест-
ными эпитетами3. В данном случае Шмоллер думает опереться на ав-
торитет Энгельса, приводя его слова, что «деление общества на клас-
сы покоится на законе разделения труда»4. Энгельс, действительно,
процесс образования классов ставит в близкую связь с процессом
разделения труда; но, как мы увидим ниже, для Энгельса разделение
1 G. Schmoller. Grundriss, I, стр. 396.
2 См.: G. Schmoller. Das Wesen der Arbietsteilung und der sozialen Klassenbildung
Schmoller’s Jahrbuch, XIV B., 1890,1. H., стр. 72.
3 См.: G. Schmoller. Grundriss, II, стр. 549.
4 Ibid, I, стр. 409.
2 0 8 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
труда является лишь необходимым естественно-техническим усло-
вием образования социальных классов, а не причиной его; причин-
ную же основу образования классов Энгельс видел не в разделении
труда, а в отношениях производства и распределения, т. е. в процес-
сах чисто экономического характера. Но посмотрим, чем и как аргу-
ментирует Шмоллер свое положение о том, что основа образования
общественных классов покоится на разделении труда.
Можно думать, говорит Шмоллер, что появление профессий и
разделения труда внутри народов создает при известных условиях
особые разновидности в народном характере, которые путем наслед-
ственной передачи переходят из поколения в поколение. Благодаря
этому образуются резкие расхождения и противоположности в спо-
собе жизни и в условиях труда, которые хотя и испытывают на себе
нивелирующее влияние духовного и физического характера в силу
постоянного соприкосновения и взаимного общения, но влияние это
обычно невелико и непостоянно. Вместе с тем с прогрессирующим
разделением труда и профессий духовная и физическая приспособ-
ленность к определенного рода деятельности настолько развивают-
ся, что обыкновенно дети продолжают профессию отцов, что они
выбирают себе жен большей частью из одного и того же круга род-
ственных профессий, что остающийся неизменным способ жизни и
род труда настолько входят в тело и дух индивидов и классов, что
нервы и мышцы, мозг и кости каждого приспособляются к специ-
альной определенной деятельности. Такого рода приспособляемость
ведет, по мнению Шмоллера, к тому, что в соответствующих кругах
вырабатывается обыкновенно определенный вид воспитания, обра-
зования, нравственности и привычек, что во всей совокупности своей
способствует закреплению типа. Специфические особенности и раз-
личия, созданные частью благодаря естественному отбору, частью
благодаря долгому приспособлению и наследственности, частью,
наконец, благодаря однородному образованию и среде, вырастают
в соответствующие типические классовые характерные черты. Эти
типические классовые черты не везде, конечно, одинаковы, подвер-
гаясь колебанию как в степени ясности своего проявления, так и в
степени своей определенности и постоянства: все зависит в данном
случае от характера профессий и труда, от продолжительности на-
следственных влияний и от различного рода других условий. Но едва
ли кто будет отрицать, думает Шмоллер, что пастушеский посох и
плуг, меч и молот, веретено и ткацкий станок, игла и рубанок нала-
гают на определенные группы общества специфическую печать и не
только временно, но передаваясь из поколения в поколение. Пока
господин и раб делали одну и ту же работу, вели одинаковый образ
3. Теория общественных классов на основе разделения труда
209
жизни, до тех пор между ними не существовало никаких классо-
вых противоположностей: социальные противоположности вы-
званы были различием профессий и труда1. Шмоллер, однако, не
хочет сказать, что всякое разделение труда вызывает образование
классов. Такое действие Шмоллер приписывает лишь таким фазам
разделения труда, которые имеют крупный масштаб, проникают
глубоко в жизнь народа, захватывая широкие части его и произво-
дят значительные технические, духовные, моральные и организатор-
ские улучшения2.
В своем положении о причиннодействующей при образовании клас-
сов роли разделения труда Шмоллер, таким образом, опирается на пси-
хологическую и биологическую базу (наследственность и приспособ-
ляемость), думая, что разделение труда и профессии вырабатывают
различия и противоположности в психологии соответствующих групп
и что эти различия, передаваясь наследственным путем в конце кон-
цов создают типы, т. е. классы с определенно выраженным типом.
Является, однако, вопрос, действительно ли профессиональные свой-
ства, особенности и различия передаются по наследству. Шмоллер
решает этот вопрос утвердительно, ссылаясь на работы де Кандоля,
Рибо, Гальтона и утверждая, что чувство, характер, интеллигентность
(Intelligenz), а также инстинкты и способность к сообразительности
(Sinneswahrnehmungen) способны к наследственной передаче. Специ-
ального исследования у Шмоллера мы, однако, не находим по данному
вопросу; он ограничивается лишь незначительными ссылками из вы-
шеупомянутых авторов и общими голословными утверждениями.
Это положение Шмоллера о наследственности дифференцирован-
ных индивидуальных качеств, приобретенных под влиянием разделения
труда, является чрезвычайно слабым в учении Шмоллера и вызвало
справедливую критику особенно со стороны Бюхера и ван Оверберга.
Ссылаясь на Бугле, Деляжа и на мнения ряда биологов, Оверберг
приходит к заключению, противоположному утверждению Шмоллера,
именно, что «наследственность профессиональных качеств не уста-
новлена ни биологической наукой, ни результатами специальных
наблюдений»3. Но даже независимо от правильности или неправиль-
ности положения о наследственности профессиональных качеств,
основное положение Шмоллера о том, что разделение труда и про-
фессий являются основой, вызвавшей образование общественных
классов, остается весьма слабо аргументированным. Бюхер считает
1 См.: ibid., I, стр. 396-397.
2 Ibid., I, стр. 397.
3 Cyr. van Overbergh. La classe sociale. Extrait des Annales de la Soci£td beige de
Sociologie (2-e Serie). Bruxelles, 1905, стр. 132.
210 Общественные классы. IIL Основные направления в учении о классах
это положение, как мы уже говорили, перевернутым, так как, по его
мнению, само разделение труда есть следствие различия в имуществе
и доходах; самый выбор профессии, по мнению Бюхера, обусловлива-
ется имущественным состоянием; если сын рабочего, говорит Бюхер,
не может стать не чем иным, как только рабочим, то это обусловли-
вается не его наследственной профессиональной приспособленнос-
тью, а его бедностью; с точки зрения Бюхера, еслй говорить об основе
образования классов, то таковую можно видеть только в различии
имущества и доходов, а разделение труда и профессий суть лишь
следствие различий в богатстве1. Ближе к Шмоллеру стоит ван Оверберг,
но и последний находит, что разделение труда — только одна из
причин образования классов, но при этом отнюдь не главная2. Не
разделяет положения Шмоллера и Бугле, хотя это положение он по
недоразумению приписывает не столько Шмоллеру, сколько соци-
алистам3.
Наиболее слабым пунктом в учении Шмоллера о разделении тру-
да и профессий как классообразующей основе является невыяснен-
ность и неопределенность понятия разделения труда. Так как вместе
с понятием о разделении труда Шмоллер всегда нераздельно связы-
вает и понятие о профессии, то можно думать, что он имеет в виду
техническое разделение труда, приводящее к образованию различных
профессий: сельского хозяйства, торговли, транспорта, добывающей
и обрабатывающей промышленности, государственной службы и
т. д. В этом смысле образование профессий еще отнюдь не должно со-
провождаться образованием неравенства между профессиями; неравен-
ство предполагает общественное отношение; профессия же — кате-
гория техническая; в понятии профессии содержится идея специали-
зации, а не неравенства отношений. При таком понимании строить
на разделении труда образование социальных классов, являющихся
определенными общественными отношениями, методологически
немыслимо. Но в некоторых случаях Шмоллер под разделением тру-
fl а понимал как будто нечто большее, чем простое техническое разделе-
ние деятельности между различными группами общества, независимое
от их взаимоотношений. «Я говорил, — пишет Шмоллер, например, в
ответ на критику своей теории со стороны Оверберга, — что новый
класс появляется лишь там, где новые виды деятельности и новый
способ жизни начинают связывать людей, дают им одинаковое
1 См.: Dr. Karl Bucher. Die Entstehung der Volkswirtschaft. Vortrage und Versuche.
Vierte Auflage. Tubingen, 1904, стр. 390.
2 См.: Cyr. van Overbergh. La classe sociale. Bruxelles, 1905, стр. 143.
3 Bougie. Revue g^ndrale des theories r£centes sur la division du travail. L’Annde
sociologique. Paris, 1903, стр. 97.
I. Теория общественных классов на основе разделения труда 2 11
положение, благодаря одинаковой профессии и где из этого одина-
кового положения вытекают психические классовые связи, равное
юсловное чувство, одинаковая сословная честь, общий сословный
дух»1. Здесь Шмоллер, говоря об одинаковом «положении» и об оди-
наковом «способе жизни», имеет в виду не столько уже общность
профессии, сколько общность положения в этой профессии и спо-
соба жизни, т. е. не столько вертикальный раздел по профессиям,
с колько горизонтальный, по положению в профессии, так как занятый,
например, в сельском хозяйстве или транспорте может находиться в
различных социальных плоскостях: вверху или внизу социальной ле-
i гницы, и одинаковое положение может быть мыслимо только при
общности социального положения. В таком случае идет речь уже о
социальном моменте, а не о техническом, не о профессиональном.
11о-видимому, понятию профессии Шмоллер дает слишком широ-
кое толкование, разумея в этом понятии и моменты социальные. На
такое смешивание Шмоллером профессиональных групп с группами
социальными и недостаточное разграничение между теми и други-
ми указывает и Оверберг2.
Несмотря на всю шаткость фактора профессий и разделения тру-
да, Шмоллер, тем не менее, его ставит в первую линию при объясне-
нии образования социальных классов, оставляя расу и неравенство
распределения на втором месте. Вполне понятно, что и вся аргумен-
тация его обращена, главным образом, на разделение труда; но, как
мы видели, аргументация эта слабая и в методологическом отноше-
нии, и по существу.
Учением об основах происхождения и образования обществен-
ных классов Шмоллер, однако, не ограничивается. Помимо указания
о трех основах классового расслоения общества, он останавливается
и на дальнейшей характеристике этого классового расслоения, а так-
же и на некоторых его социологических предпосылках; кроме того,
мы находим у него и конкретное изображение картины социальных
классов современной Германии.
Важнейшей характерной чертой общественных классов Шмол-
лер считает их иерархизацию, иерархичность. С образованием клас-
сов, говорит он, необходимо образуется и классовая иерархия. При-
чина такой иерархии лежит, по мнению Шмоллера, не только в том,
что в большинстве случаев при образовании классов одни группы
вырастают, развиваются, крепнут, в то время как другие остаются в
прежнем положении или даже опускаются ниже; и не только в том,
что образование общественных классов есть всегда в то же время и
1 G. Schmoller. Besprechungen. Schmoller’s Jahrbuch. 1908,1. Heft, стр. 320.
2 См.: Cyr. van Overbergh. La classe sociale. Bruxelles, 1905, стр. 155-157.
2 12 Общественные классы. Ш. Основные направления в учении о классах
распределение власти и политической силы, что выражается обык-
новенно в образовании классов господствующих и управляемых.
Все это играет роль, по мнению Шмоллера, но не является главной
причиной классовой иерархии. Главная же причина, как он думает,
лежит в более общем психологическом факте, а именно — в прису-
щем человеку чувстве и такого рода способе мышления, чтобы все
приводить к определенному порядку, все подвергать должной оцен-
ке, все сложные явления одного вида сводить в один общий ряд.
Такая оценка каждого члена существует в любой семье, в любом тес-
ном кругу, причем каждый индивид этой семьи или круга оцени-
вается, по мнению Шмоллера, смотря по тому, что он для данной
семьи, для данного круга делает, в зависимости от своего личного
влияния, от размеров своих доходов и имущества, от качества ока-
зываемых услуг не чисто материального порядка и прочее. Такая же
оценка и такой же масштаб существуют, как думает Шмоллер, и в
обществе по отношению к социальным группам. Каждая професси-
ональная группа и каждый общественный класс в общественном
мнении получают себе, по мнению Шмоллера, оценку, смотря по
тому, что дает обществу в глазах общественного мнения эта группа
или класс; в общественном мнении общественные классы всегда рас-
полагаются в данном случае по известному рода рангам; такова уж
психологическая потребность самого общества, как думает Шмол-
лер. Масштаб такой оценки, по мнению Шмоллера, может быть весь-
ма различный и варьирует в зависимости от исторической эпохи,
уклада общественной жизни и пр. В одни эпохи, говорит Шмоллер, в
первом ранге стоит духовенство; в другие — военное сословие; то
дворяне и землевладельцы, то купцы и промышленники. Высшая
оценка и ранг нарастают медленно, завоевываются в течение ряда
поколений; нередко случается поэтому, что в первом ранге находит-
ся класс, который уже не соответствует в действительности такой
оценке; последняя может оставаться еще в общественном мнении и
после того, когда жизнь выдвинула на первое место уже новый класс1.
В качестве исторической иллюстрации последнего положения Шмол-
лер указывает на то, что раньше некогда простой физический труд в
глазах некоторых общественных групп долгое время недооценивался;
в настоящее же время, наоборот, некоторые теории и классы пере-
оценивают его. Во всяком случае, говорит Шмоллер, «определенная
иерархия сословий (и классов?) — психологическая необходимость
всех времен» (Grundriss, I, стр. 394).
Факту классовой иерархии Шмоллер придает громадное социаль-
ное значение. Эту иерархию он считает важнейшим орудием, при-
1 См.: G. Schmoller. Grundriss, I, стр. 394.
Л. Теория общественных классов на основе разделения труда 2 13
водящим в движение общественный прогресс. Шмоллер думает, что
в обществе каждый класс, каждая социальная группа, каждый ин-
дивид в любой группе и в любом классе ставит себе целью подняться
на высшую социальную ступеньку, в высший ранг. И если бы, го-
ворит Шмоллер, для единиц в обществе не было цели стремлений,
не было высшей точки достижения, хромала бы всякая энергия.
«Полное социальное равенство было бы смертью для общества»;
было бы плохо, если бы человек не имел надежды улучшить свое
положение1.
В связи с этим стоит и развиваемая Шмоллером идея необходи-
мости общественных классов, необходимости социального нера-
венства. Без классов, думает Шмоллер, и без их взаимодействия не
может быть никакой сколько-нибудь высокой культуры. Классовый
порядок Шмоллер считает нормальным для общественного строя. Он
допускает, что иногда бывают злоупотребления со стороны господ-
ствующей аристократии, но, по его мнению, еще большой вопрос, что
больше вредит обществу: эти ли злоупотребления, возможные со сто-
роны аристократии, или идущая к господству и добивающаяся его
демократии2. Господство аристократии Шмоллер вообще ставит очень
высоко в социальном отношении. Мы не знали бы, говорит он, ника-
кой культуры, если бы аристократии всегда не принадлежала руководя-
щая роль, и прав был Шеффле, говоря, что аристократия, какая бы она
ни была, лучше, чем отсутствие всякой аристократии. Из примеров Гре-
ции Шмоллер глубоко убежден в том, что средние и низшие классы не
способны к здоровым реформам и социальным преобразованиям и
после неудачных экспериментов быстро теряют власть3.
Шмоллер не скрывает той социологической основы, из которой
он в данном случае исходит. Являясь защитником существующего
классового строя в обществе и сторонником господства аристокра-
тии, какова бы она ни была, Шмоллер развивает идею социального
подбора, выживания сильнейших и вытеснения слабейших. Всякое
образование классового строя, говорит он, стоит в связи с возвыше-
нием более деятельных, более жизнеспособных. «Без этого процесса
отбора, — говорит Шмоллер, — нет прогресса ни в какой области.
Только таким путем происходило развитие всех племен и народов;
дееспособный, активные, сильные элементы забирали в свои руки
руководительство; причем дело сводилось преимущественно к по
беде более сильных в физическом и в духовном отношении... I 1од
чинение слабейшей расы более сильной и более способной расой
1 См.: ibid., стр. 410.
2 См.: ibid., стр. 411.
3 См.: ibid., стр. 410, 411.
214 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
всегда служило прогрессу1. Шмоллер ссылается в данном случае на
учение Гобино, Ляпужа, Аммона, признавая закон социального отбо-
ра, превосходящего на биологической основе животного приспособ-
ления и выживания сильнейшего. Этим Шмоллер расписывается в
своей идейной близости к естественно-биологической теории обще-
ственных классов, о которой мы говорили выше. Социологические
корни шмоллеровского учения о социальных классах и безнадежно
аристократической теории Аммона одни и те же. Отсюда одинакова
их и научная оценка.
Чтобы дать более полное представление о той части учения
Шмоллера о социальных классах, где он разбирает вопрос об образо-
вании классов и выясняет сущность социальных классов, рассмот-
рим также попытку Шмоллера дать конкретное описание обществен-
ных классов, существующих в современную эпоху в Германии.
Современное общество, говорит Шмоллер, в больших государ-
ствах никогда не распадалось только на два класса — господствую-
щий и подчиненный, но на целый ряд классов с весьма различными
интересами2. Общество, по его мнению, не распадается только на бур-
жуазию и пролетариат. Против такого двухчленного раздела говорит
уже то обстоятельство, думает Шмоллер, что высшие государственные
чиновники и служащие в общественных учреждениях и союзах, а так-
же низшие чиновники и быстро вырастающие в своем числе частно-
служащие и все вообще представители либеральных профессий по
своему социальному общему положению представляют весьма отлич-
ный класс как от предпринимателей, так и от рабочих. Чиновничество
Шмоллер считает особым, отдельным классом, который в Германии,
во время абсолютизма, а нередко также и в другие различные момен-
ты, был даже господствующим классом. Для многих государств и в
настоящее время оно является, по мнению Шмоллера, важнейшим
классом, особенно там, где оно не попало в зависимость от феодаль-
ной и денежной аристократии. Этот класс чиновников вместе с част-
но-служащими и лицами либеральных профессии Шмоллер ставит
между буржуазией и пролетариатом; с первой у этого класса общность
более высокого образования, с последним — общая жизнь на жало-
вание и на трудовые услуги; вербуется он из всех классов, его же ду-
ховный горизонт и его нравственные традиции те же, какими ха-
рактеризуется вообще среднее сословие (Mittelstand). В классовой
борьбе этот класс может образовать противовес верхним и низшим
классам и служить мостом и посредствующим элементом между той
и другой сторонами3. Частно-служащих Шмоллер точно так же не на-
1 См.: ibid., стр. 409.
2 См.: G. Schmoller. Grundriss, II, стр. 547.
3 См.: ibid., стр. 541.
I Теория общественных классов на основе разделения труда 215
ходит возможным идентифицировать с классом рабочих, хотя они и
Оорются, подобно последним, за большую прочность своего положе-
ния, за улучшение своего дохода, за лучшее к себе отношение.
Все такого рода замечания и указания Шмоллер считает необхо-
димым принимать во внимание, если хотеть правильно учесть клас-
совое расслоение германского народа. У самого Шмоллера мы нахо-
дим две попытки установления картины классового расслоения для
Германии; одну, сделанную в 1897 году, вместе с попыткой решения
вопроса о том, уменьшается или растет средний класс в Германии
(с XIX-го века)1, другую позднее — в «Grundriss», во 2-ой части2.
В своей первой попытке Шмоллер классовое расслоение германско-
го населения производит на нескольких основах сразу, верный своему
методу множественности факторов и совокупности причин, а именно:
на основе характера хозяйственной деятельности (Betriebsmerkmalen),
размеров имущества и доходов и социального положения. С точки
зрения этих основ, Шмоллер различает 4 класса: высший класс, выс-
ший средний, низший средний и низший классы. К высшему перво-
му классу он относит аристократию и всех лиц с вполне обеспе-
ненным существованием и именитым социальным положением;
за таковых он принимает всех с доходом в 8000-9000 марок, или с
имуществом выше 100000 марок; сюда Шмоллер относит всех более
крупных земельных собственников и предпринимателей, высших чи-
новников, врачей, художников, рантьеров; их Шмоллер насчитывает
в Германии (для 1895 г.) 74 милл. семей. Ко второй своей группе выс-
шему среднему классу Шмоллер относит лиц (семьи) с доходом в 2700-
8000 марок, или с имуществом от 60000-100000 марок; сюда при-
надлежат средние землевладельцы и предприниматели, большая
часть высших чиновников, не попавшая в первый класс, многие из
либеральных профессий; в 1895 году этот класс насчитывал до 23/4
миллионов семей. К низшему среднему, третьему классу Шмоллер при-
числяет лиц с доходом в 1800-2700 марок, которые большей частью
обладают еще и собственным имуществом, ведут собственное дело
или имеют более или менее прочное место; сюда принадлежат мел-
кие крестьяне, ремесленники, мелкие торговцы, низшие чинов-
ники, заводские мастера, лучше оплаченные рабочие; число их
Шмоллер определяет для 1895 года в 33/4 миллиона. Наконец, к чет-
вертому, низшему классу Шмоллер относит лиц с доходом не свыше
1800 марок; сюда принадлежат, главным образом, наемные рабочие,
1 См.: G. Schmoller. Was verstehen wir unter dem Mittelstande? Hat er im 19.
Jahrhundert zu oder abgenommen? Vortrag auf dem 8. Evang.-Sozial. Kongress in Leipzig
am 11. Juni 1897 gehalten. Gottingen, 1897.
2 G. Schmoller. Grundriss, I, стр. 427 и далее.
216 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
но точно так же и многие из низших чиновников, беднейших ре-
месленников и наибеднейших мелких крестьян; число их Шмоллер
определяет в 51/4милл., семей1.
В следующей своей попытке классового расчленения германско-
го населения (1904 г.) Шмоллер лишь отчасти видоизменяет свою пер-
вую схему. Вместо четырех классов он усматривает пять, и, кроме
того, расчленяет не средние классы на отдельные категории (клас-
сы), а класс предпринимателей. Если располагать в порядке сверху
вниз, то вторая классификация Шмоллера представится в таком виде:
1) класс крупных предпринимателей; 2) класс средних предприни-
мателей и промышленников; 3) класс мелких предпринимателей,
куда автор относит мелкое крестьянство, ремесленников, мелких
торговцев; 4) класс крупных чиновников, представителей либераль-
ных профессий, низших чиновников, частно-служащих; 5) класс
рабочих, живущих наемным трудом2.
Что касается первой и второй схемы классового расчленения
германского населения, которые мы находим у Шмоллера, то они
страдают всеми недостатками метода множественности исходных
точек и основ. Первая схема представляет собою собственно распро-
страненное трехчленное деление общества на классы: высший, сред-
ний и низший, причем средний класс у Шмоллера разбит, в свою
очередь, еще на два класса. Основа такого деления — потребитель-
но-меновая, т. е. размер годового бюджета. Такое расслоение насе-
ления в любой стране и за тот или иной год, а также точный учет его,
несомненно, могут представлять громадный интерес во многих от-
ношениях. Но если такое расслоение населения делается в целях ха-
рактеристики социально-классового строения общества в данный
момент и выяснения взаимоотношения классов, то такое расслое-
ние по размерам доходного или расходного бюджета совершенно не
достигает цели. Мы из схемы Шмоллера видим группы германского
населения, расположенные по размерам получения доходов, за ис-
ключением разве лишь аристократии, которая отнесена к первому
классу, независимо от размеров своих доходов. Но что говорят нам
те группы, которые мы имеем перед собой, о классовом расчленении?
Имеем ли мы, действительно, перед собой социальные классы, как
их понимает сам Шмоллер7. Мы видим, что чиновничество Шмоллер
объединяет в особый социальный класс. Но в своей схеме (первой)
он отдельные группы чиновничества разбивает по трем классам. Сле-
довательно, как социальная группа чиновничество представляется
1 См.: G. Schmoller. Was verstehen wir unter dem Mittelstande? Gottingen, 1897,
стр. 28,31.
2 См.: G. Schmoller. Grundriss, И, стр. 427-430.
J. Теория общественных классов на основе разделения труда 217
Шмоллером лишенным единства и цельности, но в таком случае оно
не может быть названо киассом.
Мы должны признать, что в первой схеме Шмоллера мы видим
различные поимущественные и подоходные группы населения, рас-
положенные по размерам получаемого каждой семьей дохода; мы
видим, что в эти группы вставлены также некоторые профессиональ-
ные групповые образования (чиновники, лица либеральных профес-
сий), которые разнесены по разным категориям, смотря по размеру
дохода их членов. Но социальных классов перед нами нет в собствен-
ном смысле. Схема Шмоллера четырехчленного раздела ничего нам
не выясняет в этом отношении и может быть признана в смысле
выяснения социального строя общества неудачной.
Малоудовлетворительна и вторая попытка Шмоллера — дать
описание социальных классов Германии в пятичленной схеме. Пос-
ледняя, по существу, может легко быть вложена в трехчленный ряд:
1) класс предпринимателей и самостоятельных хозяев-собственни-
ков (крупных, средних и мелких: мелких крестьян, ремесленников и
мелких торговцев); этот класс является тем, что обычно разумеют
под именем «буржуазии»; 2) класс, состоящий из чиновников, част-
но-служащих и представителей либеральных профессий, — то, что
обычно называют «средним сословием» (Mittelstand); и 3) класс на-
емных рабочих («пролетариат»). Таким образом, схема Шмоллера
сводится к делению на буржуазию, т[ак] называемый] «средний
класс» и пролетариат. Но спрашивается, почему буржуазию Шмол-
лер представляет в целых трех классах и какое существенное со-
циальное различие между, например, крупным и средним пред-
принимательством? У Шмоллера это остается невыясненным. Далее,
почему чиновничество слито у него на этот раз с лицами либераль-
ных профессий и с частно-служащими, раз, согласно взглядам Шмол-
лера, чиновничество составляет самостоятельный социальный класс?
Наконец, куда же помещена излюбленная Шмоллером аристократия?
Ведь к предпринимательству она может быть и непричастной! Сло-
вом, на схемах шмоллеровских классов мы должны заключить, что
самого понятия «социальный класс» Шмоллеруне удалось выяснить
и поэтому его попытки разложить германское современное насе-
ление на социальные классы неудачны и не приводят к чему-либо
определенному.
До сих пор мы имели дело с той частью учения Шмоллера о соци-
альных классах, где он трактует вопрос об образовании классов и о
сущности классового расслоения общества. Посмотрим теперь, что
218 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
говорит Шмоллер в своей второй части учения о классах — о классо-
вой борьбе и классовом господстве.
Исследовать вопрос о сущности классовой борьбы и классовом
господстве Шмоллер считает весьма трудной задачей. Старая ес-
тественная теория народного хозяйства к этому вопросу совсем не
подходила; исходя из своей гармонической точки зрения, она, по
справедливому замечанию Шмоллера, не знала классов или же их иг-
норировала. И хотя социализм стал заниматься, говорит Шмоллер,
анализом классовых противоречий и классовой борьбы, но он дал, по
мнению Шмоллера, слишком обостренную и сенсационно преувели-
ченную картину этой борьбы и противоречий; научной теории соци-
ализм, как думает Шмоллер, не дал. Первый камень такой научной
теории классовой борьбы заложила, по мнению Шмоллера, новая ис-
торическая наука в лице Нибура, Тьерри и Гизо, а также громадная
социально-описательная литература по этому вопросу. Сложность
рассматриваемой проблемы увеличивается еще, говорит Шмоллер, тем
обстоятельством, что все, что говорится о классовой борьбе, о классо-
вом господстве, о социальном развитии или социальной реформе,
лежит на границе, где сходятся, соприкасаются и переплетаются, с
одной стороны, хозяйственные и социальные процессы образова-
ния классов, с другой стороны, государственная система и государ-
ственное управление, право и правовые учреждения1. .
К чему же, однако, приходит, говоря о классовой борьбе и клас-
совом господстве, сам Шмоллер?
Рассматривая явления антагонизма, борьбы и господства клас-
сов в их общей совокупности и неразрывности, Шмоллер ставит их в
зависимость, по своему обыкновению, от множества одновременно
действующих причин и факторов: состава населения, наличности ра-
совых различий, различия профессий, распределения имущества и
дохода, интеллектуальной и религиозной культуры, организации
самих классов и, наконец, силы и организации правительства. В ча-
стности, антагонизм социальных классов, степень его Шмоллер ста-
вит в связь со степенью социального развития народа. Чем меньше,
примитивней и грубее общественный организм, тем слабее и незна-
чительней, говорит Шмоллер, классовые противоположности. Более ци-
вилизованные народы обыкновенно полны классового антагонизма.
Последний особенно обостряется при высокой степени социально-
го развития, по мере народно-хозяйственного прогресса. Но более
всего способствовало обострению классовой борьбы, по мнению
Шмоллера, денежное и предпринимательское хозяйство. Постепен-
ный рост экономической противоположности интересов, говорит
1 См.: ibid., II, стр. 498.
J. Теория общественных классов на основе разделения труда 219
Шмоллер, разлагал единство старого народного строя, способствуя воз-
вышению и усилению господствующих классов и регрессированию и
упадку низших классов; последние, прибавляет при этом Шмоллер, «те-
ряли даже свои старые положительные качества (верность, послуша-
ние, способность довольствоваться немногим), не приобретая взамен
этого никаких других более высоких качеств»1.
Останавливаясь на «природе» классовой борьбы, Шмоллер заме-
чает, что столкновения интересов различных классов всегда будут
иметь себе место в больших государствах с резко выраженным клас-
совым строением, да они и неизбежны уже потому, что всякий
прогресс, победа лучших начал всегда исходят из трений и стол-
кновений сил. Историю всякого народа Шмоллер разлагает на две
различные эпохи, взаимно чередующиеся между собою: эпоху со-
циального мира и эпоху социальной борьбы. Конечно, и в эпоху
социального мира классовый антагонизм не исчезает, но, говорит
Шмоллер, он или не проявляется, находясь в скрытом состоянии, или
отступает на задний план перед доминирующими общественными
интересами в каждый данный момент. Эпоха социальной борьбы
наступает в моменты особенного обострения классового антагониз-
ма, когда или выступает на сцену новый социальный класс, или су-
ществующим среднему или низшему классам грозит порабощение
или уничтожение; в этом случае начинается ожесточенная борьба
между классами, которая приводит или к социальным реформам,
или к революции, после чего снова начинается эпоха социального
мира, период равновесия.
В чем же выражается борьба классов? По существу своему она
есть, в представлении Шмоллера, борьба за власть и господство
вообще и происходит — как в области государственного права и
гражданских прав, так и в области экономической — из-за распреде-
ления доходов, причем Шмоллер находит два метода этой борьбы, по-
скольку она раскрывалась в истории народов: один метод — в форме
мирного преобразовательного течения, метод медленных, постепен-
ных социальных преобразований, направленных на усовершенство-
вание социального организма; другой — в форме разрушительного
течения, метод насильственного ниспровержения. Вообще же вся
классовая борьба представляется Шмоллеру лишь следствием того, что
известно под именем классового господства. Под последним можно ра-
зуметь, по мнению Шмоллера, или отношения социальной зависимос-
ти, возникающие на почве экономических сношений между высшими
и низшими классами (господами и рабами, предпринимателями и
1 Ibid., И, стр. 542.
2 2 0 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
рабочими, кредиторами и должниками, сильными продавцами и сла-
быми покупателями); или же зависимости слабого класса от сильно-
го, возникающей благодаря тому, что сильный класс захватывает в
свои руки политическую власть и пользуется ею в интересах своего
класса. Из этих двух возможных толкований термина классового
господства — в смысле экономической зависимости и политичес-
кой — Шмоллер предпочитает последнее.
Рассматривая классовое господство с точки зрения захвата госу-
дарственной власти одним из существующих классов, становящим-
ся благодаря этому господствующим классом, Шмоллер считает по-
добное явление ненормальным, продуктом вырождения, явлением,
с которым нужно бороться всеми средствами, так как государствен-
ная власть, по мнению Шмоллера, такова, что она должна служить
общественным интересам, а не интересам класса1. Особенно путает
в данном случае Шмоллера не то, что государственною властью мо-
жет завладеть в своих интересах аристократия, а то что на место ари-
стократических классов может выдвинуться класс демократии, гос-
подство которого Шмоллеру представляется много более худшим и
опасным для правильной государственной жизни, чем господство
аристоркратии2.
Признавая классовое господство ненормальным явлением, Шмол-
лер, однако, находит, что, собственно говоря, нет ни одного народа,
достигшего высокой степени культуры, который не проявлял бы на-
клонностей к классовому господству. Но в то же время Шмоллер
думает, что народ, обладающий высокой культурой в области госу-
дарственно-правовых отношений, обладает рядом мер для проти-
вовеса классовому господству. Среди этих мер Шмоллер указывает
на развитие правового чувства; на создание таких правовых и госу-
дарственных институтов, которые бы препятствовали классовым зло-
употреблениям; на развитие общественного мнения; на проведение
великих социальных реформ; на создание сильной монархической вла-
сти. На последнюю Шмоллер возлагает особенно сильные надежды.
«Наиболее надежную гарантию, — говорит он, — против слишком
больших классовых злоупотреблений представляют те из европейс-
ких государств, которые соединяют свободное конституционное
устройство с прочной наследственной монархией»3. Главное осно-
вание для таких надежд, возлагаемых на монархию, притом еще на-
следственную, Шмоллер видит в том, что единственно только она
может создать сильное правительство, могущее справиться с демок-
1 См.: ibid., стр. 544.
2 См.: ibid., стр. 545.
3 Ibid., стр. 546.
3. Теория общественных классов на основе разделения труда 2 21
ратизмом, крайности которого, по мнению Шмоллера, могут всегда
привести к тирании и цезаризму1.
Подводя итоги как учению Шмоллера, так и его оценке, мы при-
ходим к следующим выводам:
1) Шмоллер признает классовое строение общества на протяжении
всей человеческой истории, но приходит к этому признанию
социальных классов не из основ своего теоретического миро-
воззрения, а как социальный политик;
2) благодаря последнему обстоятельству, теоретическая сторона
учения Шмоллера о социальных классах страдает нестройнос-
тью, неопределенностью, расплывчатостью и недостаточной
обоснованностью;
3) в частности: а) Шмоллер не проводит строго определенного
разграничения между сословиями, классами и профессиями,
нередко смешивая в одну категорию сословное расчленение,
классовое и профессиональное; Ь) основа образования класса
остается у него неустановленной, так как он исходит из мето-
дологически неправильной идеи множественности факторов;
с) отсюда же неудачно и делаемое Шмоллером определение по-
нятия социального класса;
4) основные предпосылки, из которых исходит Шмоллер в своем
учении о классах, в научном отношении весьма слабы и шатки;
это — биологический закон «социального» подбора и выжи-
вания сильнейшего, а также идея неустранимости (вечности)
социального неравенства и классового строя;
5) в качестве важнейшего корректива классовой борьбы и классо-
вого господства Шмоллер рекомендует проведение социальных
реформ в сторону постепенного смягчения классового антаго-
низма и достижения социального мира при помощи сильной
монархической власти;
6) борясь путем реформ с классовым господством, Шмоллер
думает теми же средствами вести борьбу и с социализмом и
демократией; отсюда ясно выплывает его защита господства
аристократии, свои симпатии к которой Шмоллер всячески
подчеркивает;
7) учение Шмоллера об общественных классах показывает лишний
раз, что множественность факторов и эклектизм в теории не
могут привести к научно ценным результатам, несмотря на
самую высокую научную эрудицию применяющих этот эклек-
тизм исследователей.
1 См.: ibid., стр. 549.
2 2 2 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
Шмоллер, как мы видели, образование социальных классов сво-
дил предпочтительно к образованию профессий, причем последнее
он соединял с разделением труда вообще. Там, где профессиональное
расчленение как основа образования классов оказывалось бессиль-
ным в объяснении тех или иных явлений или соотношений, Шмоллер,
как мы видели, оставлял эту основу и по методу множественности
факторов обращался или к расовым различиям, или, если последние
также ничего не могли объяснить, к различию в распределении и т. д.
Благодаря этому обстоятельству, неудовлетворительность теории раз-
деления профессий и труда как основы образования общественных
классов не могла быть вскрыта и обнаружена с такой рельефностью,
как она этого заслуживала бы.
У Шмоллера есть, однако, последователь в учении об обществен-
ных классах, который, не разделяя шмоллеровского метода множе-
ственности факторов, строит теорию классов исключительно на ос-
нове образования профессий. Это — французский философ и соци-
олог Артур Боэр, о котором мы говорили вначале (см. Введение).
На изучение социальных классов Боэр смотрит как на необходи-
мую предпосылку всякого социального знания. И вопрос о соци-
альных классах его интересует, главным образом, в смысле методоло-
гической проблемы социологии. Но вместе с тем у Боэра мы находим
попытку попутно с методологическим исследованием определить и
понятие общественного класса, установить основу образования клас-
сов и, наконец, с точки зрения найденной основы, дать соответству-
ющую классификацию общества, а также выяснить и «законы» вза-
имоотношений общественных классов1.
Подобно Шмоллеру, Боэр подходит к выяснению основы соци-
ального класса путем психологическим. Человек, живущий в обще-
стве, является в глазах Боэра не только гражданином, не только чле-
ном известной государственно-правовой организации и не только
сочленом той или иной религиозной общины: он в то же время не-
обходимо является некоторого рода единицей хозяйственной орга-
низации, выполняя в обществе какое-нибудь занятие, профессию,
ту или иную функцию. На психологическом анализе всякого такого
рода выполнения занятия, профессии или функции Боэр и останав-
ливает главным образом свое внимание. Природа занятия, говорит
он, вырабатывает определенный образ жизни, и этот определенный
образ жизни, проникая с каждым днем все глубже и глубже суще-
1 Arthur Bauer. Les classes sociales. Analyse de la via sociale. Ouvrage rdcompensd
par I’Institut de France. Paris, Giard et Bridre, 1902.
। Теория общественных классов на основе разделения труда 2 2 3
с । во человека, в конце концов, приспосабливает тело к привычному
положению, налагает определенный отпечаток на физиономию, вы-
рабатывает определенные манеры и жесты; с другой стороны, тот же
специфический строго определенный образ жизни, или природа
занятий, дает уму человека особого рода привычный образ мысли и
направление мышления и создает преобладающую систему опреде-
ленного рода идей, верований и чувствований. Отсюда — у всех,
имеющих одни и те же занятия, принадлежащих к одной и той же
профессии, вырабатывается одинаковый круг поведения, одинаковая,
гак сказать, роль1. В силу этой общности, продолжает Боэр, и создаются
определенные группы индивидов, аналогичные группам клеточек,
соединенных в органы и оперирующих совместно для образования
жизненных процессов; так печень выделяет желчь; легкие поглощают
кислород и выделяют углекислоту; таковы же и все органы тела, имею-
щие каждый определенную функцию2. Таковы, по мнению Боэра, и
группы индивидов, существующие в обществе и складывающиеся
на основе единства своей природы и своих функций.
Итак, профессия, по мнению Боэра, налагает на каждого индиви-
да определенный отпечаток, при этом весьма глубокий и заметный; в
силу действий, ежедневно повторяемых в продолжении многих лет,
она внедряет привычки, изменяющие в одном и том же направлении
первоначально различные натуры и приводящие к образованию
однородного общего типа как физического так и морального; такой
тип собирает и объединяет в себе все общие черты каждой группы,
выработанные вследствие одинакового влияния одной и той же про-
фессии на физическую сторону человеческого организма, на чело-
веческую психику, вкусы, характер, ум, желания, идеи, верования3.
Такой тип именно Боэр и считает удовлетворяющим всем требо-
ваниям, предъявляемым в научных исследованиях: он, прежде
всего, общий тип; он очищен от всяких случайных индивидуальных
особенностей; он объединяет в себе только общие черты. Когда типы
каждого класса точно определены, социальному исследователю
можно будет с достаточной определенностью узнать, каковы вза-
имные отношения между классами. Но, чтобы получить серьезные
результаты, исследователь должен, по мнению Боэра, считаться со
всеми значительными группами, входящими в состав общества,
и расположить их по степени важности каждой группы для жиз-
ни общества, отдавая предпочтение группам, имеющим большое
значение.
1 См.: ibid., стр. 32-33.
2 См.: ibid., стр. 33.
3 См.: ibid., стр. 57, 61.
2 2 4 Общественные классы. III. Основные направления в учении о классах
Таким образом, основу образования социального класса Боэр ви-
дит в профессиональной деятельности, которая объединяет в себе
лиц, принадлежащих к одному общему типу, благодаря одинаково-
му влиянию одной и той же профессии. Отсюда вытекает у него и
определение понятия социального класса. Социальные классы, го-
ворит Боэр, — это различные группы, составляющие общество и
включающие в себя всех индивидов, которые «получили одинако-
вое образование, развились в одинаковой среде, ведут одинаковый
образ жизни, имеют одинаковые привычки, одинаково чувствуют и
мыслят и, наконец, одинаково поступают при сходных обстоятель-
ствах1. Проще, классы, из которых состоит общество, это группы лиц,
принадлежащих к одной и той же профессии2.
Согласно своему определению понятия общественного класса и
основе, на которой построено последнее, Боэр дает «примерную»
(provisoire) таблицу общественных классов в современном обществе.
Общество делит он на 14 больших групп, которые он называет «клас-
сами», причем первую половину этих классов, т. е. первых 7 групп,
он считает правящими классами, а вторую половину, или последние
7 групп — подчиненными классами3. К «правящим» Боэр относит:
1) законодателей, 2) судей, 3) представителей государства или глав
государства, 4) представителей исполнительной власти, 5) армию,
6) представители духовной власти и 7) представителей руководящей
интеллигенции: учителей светских и духовных школ, историков, жур-
налистов, проповедников, публицистов, политических деятелей, уче-
ных и философов, поэтов и артистов. К классам управляемых, под-
чиненных (les sujets) Боэр относит: 8) класс крестьян, 9) рабочих (са-
мостоятельных или же подчиненных предпринимателю, их деятель-
ность — в переработке сырья в полезные и годные для употребления
предметы), 10) предпринимателей (patrons), куда принадлежат так-
же инженеры, архитекторы, директора, управляющие (эта катего-
рия по своей профессиональной сфере та же, что и предыдущий класс
рабочих, но отличается от последнего вкусами, привычками, инте-
ресами и идеями, а потому составляет, согласно Боэру, особый класс),
11) торговцев и финансовых дельцов, 12) занятых на транспорте,
13) бедняков, вообще класс лиц, не имеющих средств к существова-
нию и 14) преступные элементы. Женщины, с точки зрения Боэра,
не образуют отдельного класса; они распространяются по всем
предыдущим делениям, входя одинаково во все классы; но в то
же время по своим физическим и моральным отношениям они пред-
1 См.: ibid., стр. ПО.
2 См.: ibid., стр. 234.
3 См.: ibid., стр. 142, 146.
3. Теория общественных классов на основе разделения труда 22 5
с гавляют, по мнению Боэра, особый подкласс, которым не следует
пренебрегать1.
Как мы видим, Боэр не находит возможным соединять в один
класс рабочих и предпринимателей, несмотря на одну и ту же сферу
их деятельности. Разобщение между этими двумя категориями начи-
нается, по мнению Брэра, с момента введения машин, когда труд пе-
рестал быть изолированным и стал организовываться под управле-
нием предпринимателей-капиталистов. Боэр считает интересы этих
двух ка