Edgar Morin
La Methode
La Mature de la Mature
Editions du Seuil

Эдгар Морен
М ето д
Природа Природы
Перевод с французского Е.Н. Князевой
Прогресс-Традиция

УДК 1.14
ББК 87
М 79
Pro
осуществлено в рамках
программы "Пушкин" при
поддержке Министерства
иностранных дел Франции
и посольства Франции в России.
Ouvrage realise dans le cadre du
programme ctaide a la publication
Pouchkifie avec le soutien du Ministere
desAffairesEtrang&res Francois et de
[Ambassade de France en Russie.
Морен Э.
M 79 Метод. Природа Природы. - M.: Прогресс-Традиция, 2005. - 464 с.
ISBN 5-89826-165-6
Автор книги - выдающийся французский философ и социолог,
отстаивающий необходимость реформы мышления, радикального
изменения метода познания, чтобы постигнуть сложность реального мира,
приблизиться к раскрытию глубинной тайны вещей. В настоящем
издании с позиции общей теории систем и современной теории
самоорганизации излагаются оригинальные воззрения автора на природу
сложных формообразований и человека, процессы жизни'и
познания, развитие человечества.
На русском языке публикуется впервые.
ББК 87
В оформлении переплета использована литография
Маурица Эшера «Рисующие руки» A948)
© Editions duSeuil,'1977
© Морен Э., 1977
©Князева Е.Н., перевод,
вступительная статья, 2005
© Орешина А.Б., оформление, 2005
ISBN 5-89826-165-6 © Прогресс-Традиция, 2005

Эдгар Морен
в поисках метода
познания сложного
Классик теории систем
Эдгар Морен (р. 1921) — признанный международный авторитет в
разработке общей теории систем и принципов познания сложного. В
энциклопедии, изданной Международным обществом по исследованию
сложных систем в 1997 г.1, его имя названо в числе 30 наиболее
выдающихся ученых в этой области, наряду с Грегори Бейтсоном, Людвигом
фон Берталанфи, Стаффордом Биром, Франсиско Варелой, Норбертом
Чинером, Эрвином Ласло, Магоро Маруямой, Умберто Матураной, Уор-
оеном МакКаллохом, Гордоном Паском, Ильей Пригожиным, Гербертом
Саймоном, Хайнцем фон Фёрстером, Клодом Шенноном, У. Росс Эшби.
В 1972 г. организационные и научно-теоретические усилия
Эдгара Морена при поддержке известного ученого, лауреата Нобелевской
премии по биологии Жака Моно A910-1978) был создан Королевский
центр по изучению науки о человеке. В 1978 г. он был преобразован в
Центр трансдисциплинарных исследований (социология, антропология,
история) (Centre d'Etudes Transdisciplinaires (Sociologie, Anthropologie,
Histoire), CETSAH) при Национальном центре научных исследований
iCNRS) в Париже, и Эдгар Морен был его бессменным директором
до 1993 г. CETSAH существует до сих пор, а Морен остается его
почетным директором.
Кроме того, Э. Морен — президент Ассоциации сложного
мышления (Association pour la pensee complexe), созданной во Франции, но
развертывающей ныне свою деятельность в широкой международной
сети ученых. Начав свою научную карьеру как социолог, изучающий
первоначально феномен кино в социологическом плане, Эдгар Морен
естественным образом перешел к рассмотрению самых общих
философских вопросов перестройки мышления и языка, что, по его
убеждению, должно позволить человеку лучше понять тот сложный и
неопределенный мир, в котором мы живем. При этом он раскрыл себя как
оригинальный мыслитель и плодовитый писатель, выработавший свой
особый, сочный и метафорический язык.
Почетный профессор многих университетов мира, он главным
образом известен как родоначальник, разработчик и активный приверженец
^ International Encyclopedia of Systems and Cybernetics. / Hrsg. von Charles
Francois. Munchen: K.G. Saur Veriag, 1997.

6 Эдгар Морен в поисках метода познания сложного
«сложного мышления». Решительно отказываясь от разделения знания
на обособленные дисциплинарные области, он призывает навести
мосты и воссоздать связи между различными областями дисциплинарного
знания, понимать знания в их контексте и в совокупности, когда,
собственно, они и обретают свой подлинный смысл. Его имя широко
известно в международном научном сообществе, в особенности в Италии,
Португалии, Испании, Латинской Америке, в странах Азии.
Эдгар Морен — автор около 50 книг2, среди которых сочинения как
философского характера, так и труды, в которых рассматриваются
фундаментальные проблемы антропологии и социологии, основные
направления реформы образования, вопросы политики и истории XX века,
а также сочинения автобиографического и мемуарного характера. Но
главный труд его жизни — это, безусловно, «Метод» A977-2001),
который включает в себя на сегодняшний день пять томов. Сочинения
Морена переведены на многие языки мира и изданы в странах
Европы, Азии и Латинской Америки. Первый том «Метода», который
читатель держит в руках, — это первая изданная в России книга этого
выдающегося мыслителя.
Семейная история
Эдгар Нахум (Морен) /Edgar Nahoum (Morin)/ родился 8 июля 1921 г.
в Париже. Его родословное древо как со стороны отца, так и со
стороны матери имеет сложное переплетение испанских, итальянских,
французских и еврейских корней. Поразительно, но его многомерная,
многонациональная родословная как будто непосредственно повлияла на
становление его личности, формирование его многомерного и
диалогичного, сложного мышления. В своей автобиографической книге «Мои
демоны» он пишет: «Я был воспитан в открытости ко всей
европейской культуре, где греческая составляющая постоянно подпитывалась
светским мышлением. Но я отнюдь не лишен корней, а скорее
многомерно укоренен в Средиземноморье (имея иберическое, итальянское,
салониковское, балканское наследство) и пустил свои корни в самые
сокровенные глубины Франции»3.
Его отец Видаль Нахум (Vidal Nahum) A894-1984) родом из
города Салоники, относившегося в XIX веке не к Греции, а к Оттоманской
империи (Салоники отошли к Греции лишь в 1911 г. по окончании греко-
турецкой войны). Многие поколения семьи Нахумов на протяжении XIX
века и первого десятилетия XX века жили в Салониках, они происходили
2 Полная библиография сочинений Э. Морена помещена в данной книге на
с. 453-454.
3 Morin E. Mes Demons. Paris: Stock, 1994. P. 183. Далее в предисловии
ссылки на эту книгу даются как «Мои демоны». Иберы — древние племена Испании.

Эдгар Морен в поисках метода познания сложного 7
от маранов4, которые примерно в середине XVII века эмигрировали из
Португалии в Амстердам. В семье Видаля Нахума царило особое,
восторженное отношение к франции и французской культуре. Видаль
получил образование во франко-германской школе в Салониках, поступил
на службу в филиал банка, руководимого одним из его дядей, и бредил
Францией. В период потрясений и турбулентностей Первой мировой
войны семье Нахумов удалось переселиться во Францию; отец Видаля
Поль Нахум, хирург-дантист, социалист, был мобилизован в 1916 г. как
офицер-врач в парижский госпиталь.
Обосновавшись во Франции, семья Нахумов возобновила связи с
Саломоном Бересси, давним знакомым из Салоников, который
перебрался во Францию со своей семьей еще в 1914 г. В соответствии
с французскими фонетическими правилами Видаль стал писать свою
фамилию в своем удостоверении личности как Nahoum. В 1920 г. он
женился на дочери Саломона — Луне Бересси (Luna Beressi) A897-
1931), которая стала матерью Эдгара. Луна Бересси-Нахум едва не
умерла при родах, ибо страдала сильной сердечной недостаточностью.
Внезапная смерть от сердечного приступа постигла ее в вагоне
поезда через 10 лет, 28 июня 1931 г.
Потеряв мать в 10-летнем возрасте, Эдгар был глубоко потрясен.
Это трагическое событие наложило печать на всю его жизнь и
особенно на период его духовного становления. Он психологически замкнулся
в себе и уже в подростковом возрасте стал размышлять о феномене
смерти и диалогической, взаимодополнительной связи жизнь — смерть
в духе Гераклита. «Эта смерть, — вспоминает он, — всецело захватила
меня, и я стал чрезвычайно скрытным. В то же время моя мать целиком
и полностью оставалась во мне на протяжении всей моей жизни. Эта
смерть беспрерывно строила мою жизнь: Я должен был умереть,
чтобы она жила, она должна была умереть, чтобы жил я» [«Мои демоны»,
с. 60]. Совершенно неслучайно, что чуть ли не первой его книгой стала
книга «Человек и смерть»5, которую он написал в 1949-1950 гг.
«Жить, умирая, и умирать, живя» — эта формулировка Гераклита
повторяется рефреном в «Методе» как образец сложного мышления. В
русских переводах Гераклита данная формулировка звучит так:
«Бессмертные — смертны, смертные — бессмертны; смертью друг друга они
живут, жизнью друг друга они умирают»6. В ней выражается
внутренняя трагедия всякого процесса генезиса. Эдгар был рожден матерью,
подвергнувшей тем самым свою жизнь смертельной опасности, он был
вырван из рук смерти и поставлен на дорогу жизни. Он обожал свою
4 Мараны — евреи, жившие в средневековой Испании и Португалии,
официально принявшие христианство, но их преследовала инквизиция, подозревая
в тайной приверженности иудаизму.
5 Morin E. L'Homme et la Mort. Paris: Correa, 1951.
6 Материалисты Древней Греции. М.: Политическая литература, 1955. С, 46.

8 Эдгар Морен в поисках метода познания сложного
мать, но все же он был беспощадно покинут ею. «Зыбкий образ
исчезнувшей матери потерял свою плоть, ее контуры полностью стерлись.
Теперь я даже не знаю, как звучал ее голос. Моя мать стала для меня
чистым мифом: рассеявшись, она стала безграничной; ее субстанция
распространилась на весь мир, оставив черную дыру в глубине моей
души. А по ночам Луна, которая носит ее имя, Луна, концентрирует в
себе ее смерть и ее жизнь» [«Мои демоны», с. 332].
Эдгар Морен вспоминает, что в его семье очень любили музыку. Его
отец передал ему культуру шансона, оперетты, музыки, исполняемой в
маленьких уличных кафе. Особенно он обожал испанские песни. Он
пел и насвистывал с утра до вечера, повсюду, а когда у него было
хорошее настроение, даже за столом. Его мать, имея в том числе и
итальянские корни, любила атмосферу итальянских опер, итальянское
бельканто, она прививала в семье вкус к операм Джузеппе Верди
«Риголетто» и «Травиата» и к итальянским исполнителям. Именно музыка,
гастрономия (традиционные вкусные домашние блюда) и язык (в
семье говорили на французском или испанском) играли двойную роль:
объединяли семью в единое целое и служили утверждению семейной
идентичности. А у Эдгара тем временем с самых первых классов
лицея пробудилась особая, безмерная любовь к книгам, к чтению, в чем
прочитывалась его будущая писательская судьба.
Симпатия к коммунизму и критика СССР
Личная, политическая и идейная позиция Эдгара Морена, которой
он последовательно придерживается на протяжении всей его жизни, —
это позиция сопротивления. Сначала это было сопротивление нацизму,
потом — сопротивление сталинизму и, наконец, сопротивление любым
формам жестокости, безжалостности и нетерпимости в политических,
национальных и чисто человеческих отношениях в мире. Сопротивление
нацизму и привело его к активному участию во фронте национального
освобождения (La Liberation) от нацизма и вступлению в 1943 г. в
Коммунистическую партию. Сопротивление сталинизму и критика советского
режима, укрепившегося на кровавых репрессиях против собственного
народа, привело его к выходу из Коммунистической партии в 1951 г.
Сопротивление жестокости и насилию в мире привело его к разработке
в теоретическом плане принципов толерантности, развитию основ этики
братства, солидарности, кооперации, коммуникации, взаимопонимания.
Катастрофа 1940 г., гигантский кризис, в который погрузилась
Франция, а затем и весь мир, заставили Э. Морена размышлять о смысле
истории, о направлениях течения исторических событий. Именно на
стороне СССР были в то время симпатии Морена, ибо в СССР он увидел
ту силу, которая первой оказала подлинное сопротивление, решительно
и бесстрашно выступила против захватнических устремлений
фашистской Германии. Он стал деятельным участником движения
национального освобождения во Франции. Вряд ли случайно то, что именно в

Эдгар Морен в поисках метода познания сложного И
именно — милосердие, — далее Морен прямо сравнивает себя с
Паскалем: — ...И я тоже рационален, но я — не отношусь к рационалистам;
я — мистичен, но я — не среди мистиков; у меня есть вера, но я не в
числе верующих в религию... С моей точки зрения, рациональность —
это диалог с нерационализируемым» [«Мои демоны», с. 329].
Лейбниц в «Монадологии» сформулировал принцип сложного
единства множественных единиц бытия — монад. Всякая монада есть
целостная единица, воспроизводящее в себе, как в живом зеркале,
тотальные свойства универсума. Спиноза ввел идею самопроизводства
мира посредством его самого — идею causa sui. Кант, изучая характер
трансцендентного опыта, сформулировал антиномии чистого разума. У
Гегеля процесс самоконструирования и саморазвертывания становится
эпическим романом, в котором дух свободно отпускает себя в
природу (которая представляет собой инобытие духа), чтобы завершить цикл
своего собственного развития. Диалектика Гегеля, развитая в
дальнейшем Марксом, становится у Морена основой его диалогики. Ницше
заявил о кризисе оснований определенности и показал, что хаос имеет
и креативное лицо. В метамарксизме, у представителей
франкфуртской школы, в негативной диалектике Адорно, в диалектике
просвещения Хоркхаймера, а также в конструктивистской эстетике позднего
Лукача можно обнаружить не только многочисленные пассажи с
критикой классического разума, но также и наброски, отвечающие духу
современной теории сложности.
Для Э. Морена как мыслителя, пришедшего к философскому
осмыслению сложности из социологии, немаловажное значение имели также
литературные источники. В то время как наука и абстрактная
философия, как правило, игнорируют индивидуальное, единичное, конкретное,
историческое, литература, особенно в наилучших образцах
классического русского и французского романов — в романах Достоевского и
Толстого, Бальзака и Пруста, раскрывала человеческую сложность в ее
живой плоти и во всей глубине раздирающего ее духа противоречия.
«В современную эпоху, в XX веке, — отмечает Э. Морен, — сложное
мышление развивалось как бы в промежутках между дисциплинарными
областями, начиная с мыслителей математиков и кибернетиков (Винер,
фон Нейман, фон Фёрстер), физико-химиков (Пригожий), биофизиков
(Атлан), философов (Касториадис)»10. Заполняя эти промежутки,
сложное мышление становилось подлинно междисциплинарным, а выходя
на метанаучный уровень и осуществляя перенос моделей сложного
поведения из одной дисциплинарной области в другую, оно становилось
трансдисциплинарным. Трансдисциплинарность — излюбленное
понятие и тема для обсуждения у \з. морена.
""^ Morin E. La Besoin d'une pertsee complexe // Representation et Complexi-
te. Paris: Educam/Unesco/ISSC, 1997. P. 94. Далее ссылки на эту работу как
«Сложное мышление».

12 Эдгар Морен в поисках метода познания сложного
Американский математик Джон фон Нейман поставил и обсуждал
вопрос о различии между искусственными машинами, которые
изнашиваются, и живыми машинами, которые способны
самовоспроизводиться. Парадоксально, что детали искусственных машин,
сконструированные высокотехнологичным образом и высоко совершенные, портятся,
изнашиваются, деградируют, как только машины начинают
функционировать, а живые машины, состоящие из очень слабых элементов,
таких, как протеины, не деградируют при своем функционировании, а,
напротив, демонстрируют удивительное свойство развиваться,
регенерироваться, замещая разрушенные молекулы новыми, а умершие
клетки — новыми клетками. В 3-й и 4-й главах второй части первого
тома «Метода» Э. Морен всесторонне развивает это представление фон
Неймана. Он показывает, что живые существа-машины способны
самоподдерживаться и развиваться не вопреки, а благодаря хаосу,
используя процессы деградации на молекулярном и клеточном уровне,
чтобы воспроизводить самих себя.
Британский нейрофизиолог и кибернетик Уильям Росс Эшби изучал
вопрос о степени разнообразия элементов внутри сложной системы.
Речь шла о типично сложном представлении: когда наблюдается
единство в системе, естественно поставить вопрос, какая степень
разнообразия элементов необходима для поддержания целостности этой
системы, а когда налицо большое разнообразие элементов, то стоит
изучить, в чем же их единство, единообразие, каковы динамические
характеристики поведения системы. Когда Морен только приступал к работе
над «Методом», он переосмыслил эту идею Эшби и уяснил для себя,
что это будет не метод познания сложного, а, скорее, метод, который
подведет нас к полному осознанию того вызова сложности, который:
бросает нам хаотичный и неопределенный мир.
Французский биофизик Анри Атлан, изучая принципы сложной
организации живых систем, выдвинул гипотезу об организующей
случайности и предложил рассматривать диалог «порядок — беспорядок —
организация» в ходе эволюции наблюдаемой Вселенной, начиная с ее
рождения, с Большого взрыва.
Именно Атлаи обратил внимание Морена на интересные
исследования, проводимые американским математиком, кибернетиком и
создателем оригинальной конструктивистской теории познания Хайнцем фон
Фёрстером. Читая фон Фёрстера, Морен осознал глубокий смысл
понятия «самоорганизация», а также смысл введенного фон Фёрстером
принципа «порядок через шум». Некоторый беспорядок, хаотические,
неорганизованные процессы могут — при определенных условиях —
продуцировать организацию.
Увлеченное освоение этих нетрадиционных идей и представлений
утвердило Морена в необходимости внимательного чтения и изучения
статей бельгийского физико-химика Ильи Пригожина об образовании
«диссипативных структур» в условиях, далеких от термодинамического

Эдгар Морен в поисках метода познания сложного 13
равновесия. Это была, по сути, иная формулировка идеи
возникновения организации из беспорядка, или порядка из хаоса. Стало ясно, что
симметрия — это смерть. Для развития плодотворно то, что лишено
симметрии, что разупорядоченно, что находится в состоянии, далеком
от равновесия. Проникнув во внутреннее существо этих идей, Э. Морен
получил основания для того, чтобы ввергнуть себя в авантюру
осмысления жизни как авто-эко-организации.
Как родился «Метод»?
В 1950 г. Эдгар Морен решает всецело посвятить себя научно-
исследовательской работе, и, заручившись рекомендациями от Мориса
Мерло-Понти и Владимира Янкелевича, он вступает во французскую
академию CNRS (Национальный центр научных исследований) по
отделению социологии.
В 1960-х годах он проводит исследования, в фокусе которых — три
связанные друг с другом теории: кибернетика, теория систем и
теория информации. В 1972 г. при поддержке Жака Моно и Франсуа
Жакоба он совместно с Массимо Пьятелли-Пальмарини организует и
проводит международный коллоквиум «Единство человека» («L'Unite de
i'homme»I1, обращая особое внимание на «унидуальность человека»,
его двойственную природу — биологическую и культурную,
церебральную и психическую. За этим симпозиумом последовали иные
многочисленные интер- и трансдисциплинарные встречи и обсуждения.
И хотя общий замысел основного сочинения возник у Морена
задолго до его активной деятельности по реализации проекта «Единство
человека», именно в ходе совместных обсуждений, разнообразных
контактов, его научной стажировки в США в Институте Салка в этот период
и углубленного изучения различных научных источников он приходит к
мысли о том, что его книга должна называться «Метод». Речь шла о
необходимости реформы самих принципов нашего познания, реформы,
которая затрагивает естественные и гуманитарные науки, политику и
даже нашу повседневную умственную жизнь.
Как поясняет Морен [«Мои демоны», с. 321], «Метод» интегрировал
в себе четыре основные интеллектуальные течения, которые влились в
него как бы со всех сторон горизонта:
- философская традиция диалогического соединения
противоположностей, которая родилась на Западе вместе с идеями Гераклита Эфес-
ского, была продолжена Николаем Кузанским, Паскалем, Гегелем,
Марксом, Адорно, Юнгом и развивалась в научном плане Бором,
Гёделем, Люпаско;
1^ Материалы этого коллоквиума были изданы: Morin E., Piattelli-Palmarini M.
(Ed.) L'Unite de I'homme. Paris: Seuil, 1974.

14 Эдгар Морен в поисках метода познания сложного
- «три теории» (теория информации, кибернетика, теория систем)
наряду с теориями самоорганизации и самопроизводства (фон Фёр-
стер, Матурана, Атлан);
- философские размышления о природе науки (Гуссерль, Хайдеггер);
- эпистемологическая рефлексия над первой научной революцией XX
века, вызванной вторжением неопределенности (беспорядка, инде-
терминации, случайности, хаоса); к ней была добавлена рефлексия
над второй, продолжающейся и ныне научной революцией, в ходе
которой изучение раздробленных по разным дисциплинам объектов
и явлений было заменено исследованием единой природы
системных реальностей (в космологии, экологии, науках о Земле, науках
о человеке).
Два фундаментальных аспекта сложности
В «Методе» Э. Морен суммировал то, к чему он пришел в ходе
своих размышлений на протяжении своей жизни. Проблемы понимания
сложности того мира, в котором мы живем, являются многомерными по
своему характеру, ибо сама сложность многоаспектна, но из всех ее
аспектов фундаментальными являются два.
Первый фундаментальный аспект сложности — это холизм,
соединение частей или элементов с образованием единого целого,
обретающего новые свойства. Сложное, на латинском complexus,
буквально означает то, что соткано, сплетено вместе^2 [«Сложное...», с. 20],
что создана единая ткань.
Второй аспект сложности состоит в том, что всякое сложное
познание, сложное явление или структурообразование в природе и обществе
раздираемо глубокими, нередуцируемыми противоречиями, которые не
столько разрушают сложное, сколько, как это ни парадоксально,
строят его. Сложное образование потому и сохраняется, что оно
постоянно, ежеминутно разрушается, «испытывает» разрушение, беспорядочно
«примеряет» случайно попадающиеся ему лоскутные «одежды», готовит
себя к кризисам и атакам хаоса, как говорят сегодня теоретики
самоорганизованной критичности, балансирует на краю хаоса.
Еще Нильс Бор говорил, чем отличаются глубокие истины от плоских
истин. Тем, что противоположное глубокой истине — это тоже истина.
Истина заключается в объединении антагонистических, но вместе с тем
и дополняющих друг друга понятий. Морен называет это диалогикой,
в отличие от диалектики. Примеры у всех на слуху: волна-частица в
квантовой физике или индивид-общество в гуманитарных и
социальных науках. Как в том, так и в другом случае мы имеем дело с
двумя несовместимыми, но вместе с тем необходимыми друг для друга,
12 Лат.: complexus = com (cum) — с, вместе + pleco, plexi, plexum, ere -
плести, свивать.

Эдгар Морен в поисках метода познания сложного 15
взаимодополнительными сущностями. Принцип диалогики
пронизывает самодвижение образований в неживой природе, жизнь в природе,
мышление человека.
Рассмотрим хотя бы пару индивид-общество. Когда психолог
интересуется индивидом, общество исчезает, оно предстает только как
оболочка для жизни человека. А когда социолог изучает общество,
индивид является только инструментом, которым манипулирует
общество. Это кажущее противоречие легко преодолеть, поставив акцент
на обоих понятиях: индивиды продуцируют общество, которое
продуцирует индивидов.
Значительное место Морен отводит рассмотрению другой
понятийной пары порядок — беспорядок. С точки зрения классического
детерминизма вселенная упорядочена, а беспорядок и случайность являются
показателем нашего незнания или недостаточности нашего знания
Вселенной. Согласно же принципам сложного мышления — и это
согласуется с той картиной, которая открывается перед нами в повседневном
опыте, — в мире происходит игра, одновременно и конкурентная,
противоречивая, и дополнительная, взаимно согласованная между
порядком и беспорядком, между^егулярностями и неооходимостямй~Гс~~од-
ной стороны, и неопределенностями и случайностями — с другой. Как
пишет Морен в «Методе», «беспорядок и порядок смешиваются,
взывают друг к другу, нуждаются друг в друге, состязаются друг с другом,
противоречат друг другу. Этот диалог осуществляется в
необыкновенной великой игре взаимодействий, превращений, организаций, где
каждый работает за себя, каждый за всех, все против одного, все против
всего...» (см. с. 108 этой книги).
В плане построения человеческой личности принцип диалогики
означает неразрывное соединение в ней противоположных установок. Вера
у Морена — это, прежде всего, вера в солидарность и братство, несет в
себе зародыш скептицизма и колебания. Морен очень часто ссылается
на те или иные мысли Паскаля. «Паскаль — архетип того, кем я считаю
самого себя — человек-носитель рациональности, научности, но в то
же время человек-носитель сомнения, веры, мистицизма и религии. Я
всегда остаюсь очень рациональным, но в то же время я борюсь против
рационализации, поскольку я полагаю, что существуют пределы логики
и разума; я верю в науку, полностью отдавая себе отчет в
существовании пределов того, что доступно науке» [«Сложное...», с. 20-21].
Когда Э. Морена спрашивают, является ли он оптимистом или
пессимистом, он обычно отвечает, что является «опти-пессимистом», ибо
сложное мышление отвергает альтернативное противопоставление
между оптимистом и пессимистом [«Сложное...», с. 24]. Лишь тот может
быть оптимистом, кто испытал на своем собственном жизненном опыте
всю глубину личностной и социальной трагедии, отчаяния, понимания
безысходности. И напротив, пессимистично настроен тот, чей
взвешенный анализ даже относительно благоприятной социальной или личност-

Эдгар Морен в поисках метода познания сложного 9
1943 г. — в год великого перелома в войне, в год Сталинградской битвы,
он сделал решающий шаг и влился в ряды Коммунистической партии.
Именно в эти годы, 1942-1943, Эдгар Нахум (Nahoum) стал Мореном
(Morin). Он скрывался от гестапо под разными псевдонимами. Сначала
он заменил в своем удостоверении некоторые буквы в своей фамилии,
а именно: л на b и т на два s, и стал в своей корреспонденции
подписываться Nabousset, затем нередко использовал фамилию своей матери
Бересси. Используя псевдоним Edmond, он стал слишком вычисляем
для гестапо. И, наконец, он стал Мореном.
В годы войны он принялся за чтение трудов Ленина, Троцкого,
Маркса, размышлений об СССР Андре Жида и других французских авторов,
пытаясь разгадать для себя тайну загадочного советского сфинкса: что
это, ужасный регресс к варварству или надежда для человечества? «И
всё, что я читал, было с моей точки зрения или слишком левым, или
слишком правым, и то, и другое я критиковал»7, — вспоминает Эдгар
Морен. Но, сравнивая коммунизм и нацизм, он понимал, что_комму^
низм, в отличие от нацизма, является носителем элементов будущего.
Явно симпатизируя коммунизму, он занимал в целом взвешенную
позицию. «Даже когда я был коммунистом, — поясняет он, — я не верил
в то, что коммунизм приведет к установлению счастья на земле, но я
верил только в то, что коммунизм позволит покончить с эксплуатацией
человека человеком. Я не думал, что коммунизм заставит исчезнуть
моральные причины всякого страдания» [«Сложное...», с. 22-23].
В 1983 г. Э. Морен опубликовал книгу «О природе СССР». На
страницах этой книги СССР изображается как продукт диалектического
отношения между внешними детерминантами (наследие отсталой царской
России, окружение капиталистическими державами) и внутренними
детерминантами (преобразовательной деятельностью большевиков).
Показывается, что «вся сила СССР зиждется на его слабости: однобокое
развитие тяжелой промышленности, централизованная система,
полицейский контроль, повсеместные репрессии, и всякий новый виток в
развитии военно-промышленного комплекса приводит к необходимости
наращивания силы, чтобы противостоять радикальной слабости всей
системы (крах идеи мировой революции, неудачи в развитии
социалистической культуры, международная изоляция страны Сталиным, а
затем и провал хрущевских реформ)» [«Мои демоны», с. 77]. Причем, как
писал Морен в 1980 г., исторический исход предсказать невозможно:
или в очередной раз восторжествует сила, или система будет
подорвана по причине своей собственной внутренней слабости.
Критическое отношение к СССР не помешало, а, напротив,
способствовало заинтересованному, последовательному и весьма тщательно-
' Morin E. Le complexus, се qui est tisse ensemble // Reda Benkirane. La
Complexite, vertiges et promesses. Paris: Le Pommier, 2002. P. 19. Далее ссылки
на это интервью с Эдгаром Мореном даются как «Сложное...».

10 Эдгар Морен в поисках метода познания сложного
му изучению Э. Мореном русской культуры — литературы, музыки,
кино. В своих автобиографических сочинениях он признает, что русскаг
культура оказала значительное влияние на формирование его
личности. Знакомство с ней он начал в лицейские годы, в 1930-х гг. «F
находился под большим впечатлением от «Воскресения» Толстого,
«Отцов и детей» Тургенева, грустных и ностальгических рассказов «Степь»
и «Дядя Ваня» Чехова. Но больше всего затронул мою душу и ближе
всего мне оказался Достоевский. Дмитрий, Иван и Алёша
Карамазовы, Мышкин, Раскольников и другие герои его романов никогда меня
не покидали»8. Достоевский, как никто другой, показывает всю
глубину человеческого страдания, личной трагедии, внутренней насмешки
чисто человеческого помешательства. Не без влияния Достоевскоп.
Морен выдвигает впоследствии идею homo sapiens/demens, человек;,
разумного/безумного, в своей книге «Забытая парадигма»9,
акцентируя при этом внимание на неразделимости разума и безумия в
человеческом существе.
Идейные предшественники
В истории философии Востока и Запада можно найти целый ряд идеС
и представлений, которые послужили в качестве предпосылок для
развития Э. Мореном принципов сложного мышления. Он сам называв"
ряд мыслителей, которые оказали на него наибольшее влияние.
С древних времен китайское мышление основывалось на диалекть
ческом (дополнительном и антагонистическом) отношении между Инь ь
Ян. Согласно Лао-Цзы, основоположнику даосизма, объединение эти:
противоположных начал характеризует реальность. На Западе, в
Древней Греции прежде всего Гераклит был тем мыслителем, который з<г
острил внимание на необходимости соединения воедино противореча
вых понятий, таких, как движение и покой, жизнь и смерть и т.п.
В эпоху Нового времени Блез Паскаль был, пожалуй, ключевым мь-
слителем в развитии подходов к пониманию сложности. Когнитивный
императив Паскаля состоял в том, что нельзя понять части, не знаг
целого, а целое, не зная частей. Не только части входят в целое, hi
и целое существует в каждой части. По всему умонастроению и ми
ровоззренческой ориентации Паскаль чрезвычайно близок Э. Моренч
«Паскаль осознавал невозможность веры, основанной на разуме. Он
осознавал существование пределов разума. Он знал, что все може"
быть подвергнуто сомнению. Паскаль имел личный мистический опыт
Он занимался чисто рациональными размышлениями, в том числе в
научной основанной на опыте форме. Но вместе с тем он знал, что суше
ствует нечто за пределами упорядоченной рассудочной деятельности, -
8 Bianchi F. Le Fil des idees. line ёсо-biographie intellectuelle d'Edgar Morir.
Paris: Seuil, 2001. P. 62.
9 Morin E. La Paradigme perdu: la nature humaine. Paris: Seuil, 1973.

16 Эдгар Морен в поисках метода познания сложного
ной ситуации позволяет увидеть нереализованные возможности боле
благополучного исторического развития событий или множество волну
ющих возможностей на личном жизненном пути, кто живет не только t
реальном, но и богатом виртуальном мире, в котором явственно пред
ставляется и как будто проживается (по крайней мере, в сновидениях
грезах) целый спектр неосуществленных, до сей поры не реализован
ных или уже нереализуемых, безвозвратно утраченных возможностей
Кроме того, оптимизм, как и пессимизм, будучи выраженными в и*
крайней форме, имеют негативные моменты. Оптимисты видят толь
ко решения, а не новые проблемы, которые они создают; а пессимисть
видят только проблемы, а не новые их решения. В этом смысле лози
ция опти-пессимиста является выигрышной.
Сложное мышление отнюдь не ставит своей задачей заменить опре-.
деленное неопределенным, отделимое неотделимым, дедуктивную
идентифицирующую логику победным наступлением своих принципов,,
но «способствует развертыванию когнитивной диалогики между
определенным и неопределенным, отделимым и неотделимым, логикой и
металогикой. Сложное мышление — это не замена простоты
сложностью, а осуществление непрерывного диалогического движения между
простым и сложным» [«Мои демоны», с. 249].
Семь принципов сложного мышления
Принципы сложного мышления, формулируемые Мореном,
дополняют друг друга, пересекаются, являются взаимнозависимыми. И тем не
менее можно выделить в его ментальных построениях семь принципов
перечисляемых в одной из его работ [«Сложное мышление», с. 89-931
1. Системный или организационный принцип привязывает познание
частей к познанию целого. При этом осуществляется челночное
движение от частей к целому и от целого к частям. Идея системы означает.
что «целое больше суммы частей». От атома до звезды, от бактерии щ.
человека и общества, организация целого приводит к возникновению *
него новых качеств или свойств по отношению к частям, рассмотренныл
в их обособленности. Новые качества — это эмерджентности. Так,
организация живого существа ведет к появлению новых качеств, которые
не наблюдались на уровне его физико-химических составляющих. Вме
сте с тем Морен неоднократно подчеркивает, что целое меньше суммь.
частей, ибо организация целого затормаживает проявление собствен
ных свойств частей, как сказал бы здесь Г. Хакен, поведение частей
оказывается подчиненным целому.
2. Голографический принцип показывает, что во всяком сложнок
явлении не только часть входит в целое, но и целое встроено в каждук.
отдельную часть. Типичный пример — клетка и живой организм.
Всякая клетка является частью целого — живого организма, но само этс
целое присутствует в части: вся полнота генетической наследствек-
ности представлена в каждой отдельной клетке этого организма. Гк-

Эдгар Морен в поисках метода познания сложного 17
добным образом общество в его целостности встроено в каждый
индивид, общество присутствует в нем через язык, через культуру,
через социальные нормы.
3. Принцип обратной связи, введенный Норбертом Винером,
позволяет познавать саморегулирующиеся процессы. Он порывает с
принципом линейной причинности. Причина и следствие замыкаются в
рекурсивную петлю: причина воздействует на следствие, а следствие —
на причину, как в системе отопления, в которой термостат регулирует
работу нагревательного элемента. Этот механизм нагревания делает
систему автономной, в данном случае автономной в тепловом плане:
независимо от усиления или ослабления холода вовне в помещении
поддерживается определенная температура. Гораздо сложнее устроен
живой организм. Его «гомеостаз» — это совокупность процессов
регуляции, основанных на множественных обратных связях. Тогда как
отрицательная обратная связь гасит возможные случайные отклонения и тем
самым стабилизирует систему, положительная обратная связь
является механизмом усиления отклонений и флуктуации. Примером здесь
может служить социальная ситуация эскалации насилия: насилие
некоторого социального актора влечет за собой ответную насильственную
реакцию, которая, в свою очередь, вызывает еще большее насилие.
4. Принцип рекурсивной петли развивает понятие регуляции в
понятие самопроизводства и самоорганизации. Это — генерирующая петля,
в которой продукты сами становятся производителями и причинами
того, что их производит. Так, индивиды продуцируют общество в ходе
их взаимодействий друг с другом и посредством них, а общество как
целое, обладающее эмерджентными свойствами, продуцирует
человеческое в этих индивидах, оснащая их языком и прививая им культуру.
5. Принцип авто-эко-организации (автономии/зависимости)
заключается в том, что живые существа являются самоорганизующимися
существами и поэтому расходуют энергию, чтобы поддержать свою
автономию. Поскольку им необходимо черпать энергию и информацию
из окружающей их среды, их автономия неотделима от их
зависимости от окружения. Стало быть, нам нужно их понимать как авто-эко-
организующие существа.
Принцип авто-эко-организации имеет силу в отношении отдельных
человеческих существ и человеческих обществ. Человеческие существа
строят свою автономию в зависимости от их культуры, определяемой
социальной средой. А общества зависят от своего гео-экологического
окружения. Невозможно понять деятельность человека как
самоопределяющегося и суверенного существа, если абстрагироваться от субъекта
Деятельности как живого организма, который включен в определенную
ситуацию, имеющую своеобразную конфигурацию, т.е. действующего в
экологически определенных условиях.
Э. Морен развивает в этой связи представление об экологии
действия. Неопределенность имманентно вписана в само представление о

18 Эдгар Морен в поисках метода познания сложного
сложности мира. Неопределенность означает незавершенность всякого
процесса познавательной и практической деятельности, непредзадан
ность, открытость и нелинейность исхода этой деятельности. Всякое
предпринимаемое нами действие определяется условиями окружающей,
природной и/или социальной среды, и может оказаться, что оно
отклонится от того направления, которое было ему первоначально задано.
«Мы не можем быть уверены в том, что результат действия будет
соответствовать нашим намерениям, напротив, мы вправе серьезно
сомневаться в этом» [«Сложное...», с. 23].
Мы вынуждены поэтому отойти от привычной линейной схемы
предпринятое действие —>■ полученный результат и признать нелинейность
всякого действия, точнее, нелинейность связи этого действия и егс
результата (последствий). «Как только индивид предпринимает
действие, каким бы оно ни было, оно начинает ускользать от его
намерений, — поясняет Морен. — Это действие вливается во вселенную
взаимодействий и, в конечном счете, поглощается окружением, так чтс
в результате может получиться даже нечто противоположное по
отношению в первоначальному намерению. Часто действие возвращается
бумерангом к нам самим»13.
6. Диалогический принцип заключается в установлении
дополнительной, конкурентной, антагонистической связи между двумя
противоположностями; он проходит красной нитью через сочинения Гераклитв
Эфесского, Блеза Паскаля, диалектику Гегеля. Лучше всего его
иллюстрирует формула Гераклита «жить, умирая, и умирать, живя».
7. Принцип повторного введения познающего во всякий процесс по
знания восстанавливает субъекта и отводит ему подобающее место е
процессе познания. Не существует «зеркального» познания объектив
ного мира. Познание есть всегда перевод и конструкция. Всякое на
блюдение и всякое понятийное представление включают в' се~бя~ знание
наблюдателя, воспринимающего и мыслящего существа^Нет Познани?
без самопознания, наблюдения без самонаблюдения.
Эпистемология сложного, т.е. эпистемологические принципы,
надлежащие для познания сложного мира, обретает свою форму в ходе
познания познания, которое включает в себя и познание пределов
познания. Обнаружение противоречий и антиномий является для нас
сигналом того, что мы сталкиваемся с глубинами реального. Познание позна
ния свидетельствует о том, что мы познали всего лишь тончайшую плеи
ку реальности. Единственная реальность, которая доступна нашему по
знанию, со-производится человеческим сознанием, силой его вообре
жения. Реальное и воображаемое сотканы, сплетены воедино, образую"
сложный комплекс нашего бытия, нашей жизни. Мы всегда «пробужде
ны» лишь частично, ибо обитаем в воображаемой, созданной нами са-
13 Morin E. Les Sept Savoirs necessaires a i'education du futur. Paris: UNESCC
1999. P. 47.

Эдгар Морен в поисках метода познания сложного 19
мими реальности. Но мы не можем и полностью заснуть, ибо
погрузиться в глубокий сон — значит растворить свое Я во вселенной, полностью
отдаться реальности, что невыносимо для человеческой личности.
Дело в том, что, как справедливо говорил англо-американский
поэт Т.С. Элиот, «человеческий ум не может выдержать слишком много
реального». Человеческая реальность сама по себе является
полувоображаемой. Эта реальность строится человеком, и она является лишь
частично реальной. Дайна мира — в нас самих, мы не придаем_этому
значения, и поэтому она остается для нас непостижимой.
Метод — не программа,
а стратегия исследования
Э. Морен раскрывает не только содержание метода познания
сложного (содержание выше рассмотренных фундаментальных принципов
сложного мышления), но и его форму, как именно он может
применяться в познании и действии? Он показывает, что нет универсального
метода. Нет алгоритма или программы познания. Метод — отнюдь не
конкретная программа, а общая стратегия исследования и действия.
Это означает, что метод определяет лишь общие направления поиска,
сооружает некие маяки для познавательной и практической
деятельности, которая развертывается всякий раз в соответствии с личностными
мировоззренческими и исследовательскими установками и конкретным
опытом того, кто его применяет. «Принципы сложного мышления не
могут вам продиктовать программу познания, они могут до определенной
степени продиктовать стратегию, — разъясняет Морен способ
применения метода в одном из своих интервью. — Я говорю: "Помоги себе
сам, и сложное мышление тебе поможет!"» [«Сложное...», с. 27].
Нет и не может быть строгих и раз и навсегда данных рецептов для
выбора пути познания и оптимального действия. Нужно прежде
всего интериоризировать принципы познания сложного и быть способным
их творчески применять. Метод познания сложного должен
когерентно встраиваться в собственные знания и методологические
предпочтения субъекта познания и действия. «Речь идет о том, чтобы
адаптировать стратегию к вашему предмету познания, а не об универсальном
методе. Идея стратегии, стало быть, является чрезвычайно важной,
поскольку стратегия всякий раз видоизменяется в зависимости от
наблюдений, накопленной информации и тех случайностей, с которыми
вы сталкиваетесь» [«Сложное...», с. 27]. Морен надеется, что
применяемый таким образом метод позволит построить наименее
искаженную картину реальности.
Метод — не заданный a priori путь, а прокладывание этого пути. У
Нас нет ключей, которые бы открывали дверцы сокровенных шкатулок,
в которых хранятся научные истины. Метод формируется в процессе
научного исследования, по мере накопления опыта, он формируется а

20 Эдгар Морен в поисках метода познания сложного
posteriori. Развивая эту мысль, Эдгар Морен нередко цитирует слова
испанского поэта Антонио Мачадо, который в 1917 г. писал: «Путник,
твои следы и есть не что иное, как твоя дорога. Путник, у тебя нет
дороги. Дорога строится по мере продвижения по ней». Эти слова
используются как эпиграф к информационным бюллетеням, издаваемым
ежеквартально Ассоциацией сложного мышления.
Метафоричность
как показатель нелинейности мышления
Игра слов, метафоричность языка, наполнение текстов своих
сочинений сложными и многозначными ментальными образами — все это
служит, по мысли Э.Морена, лучшему отражению диалогики понятий.
«Я люблю метафоры и образы; достаточно их использовать именно как
метафоры и образы, а не смешивать их с самой реальностью. Я всегда
полагал, что метафоры позволяют порвать с линейным и расчленяющим
мышлением (выделено мною — Е.К.)» [«Сложное...», с. 30].
Метафоры выполняют синтетическую фущщкуони позволяют соеди-
нитъ_несоеди.ни.м.ое и ли. пока не-соедиметгое, и тем самым они часто
выступают в качестве исходного пункта для прироста нового знания.
Ведь известно, что новое в науке не'рёдко"первоначально возникает в
форме "метафоры или в виде некоего "мысленного образа и лишь затем,
в случае успешной разработки нёши теоретической области,
встраиваясь в систему знания, обретает научно-теоретическую форму.
Э. Морен изобретает в «Методе» новые^слова"," такиеТкак" «хаосмос»
(хаос + космос), «плюриверс» (здесь игра слов «уни-верс» и «плюри-
верс», т.е. единая и однообразная вселенная или множественная,
имеющая много путей эволюции вселенная), «множественное единство»
(unitas multiplex), «сибернетика» (которая в отличие от кибернетики
как науки/искусства управления является наукой/искусством
построения коммуникативной организации). Эти словесные и понятийные
нововведения несомненно имеют метафорические оттенки и расширяют
поле смысла, как бы приглашают читателя как со-творца к возможным
толкованиям и перетолкованиям излагаемого автором и совместном»*
размышлению над существом рассматриваемых в книге проблем.
Активное использование Э. Мореном метафор свидетельствует, на
мой взгляд, о нелинейности его мышления и о его приверженности и
нелинейному письму. Нелинейность письма, которая в высшей степень
характерна лишь для языка поэзии, связана с креативной
активизацией холистических, целостных свойств языка, с желанием акцентировать
внимание на многозначности и многоуровневое™ вложенных творцок
текста смыслов и их возможных истолкований читателем, со
стремлением отразить в своеобразной ритмике текста смену направленное™
и темпов развития процессов во вселенной, а также с подчеркивание!*,
сложности и нелинейности создания текста и его последующего npi-
чтения, с инициированием нелинейных обратных связей между

Эдгар Морен в поисках метода познания сложного 21
нителем и читателем, между чтением и перечитыванием текста, между
"Поиском смысла и переосмысливанием проблем.
Морен часто невольно переходит от чисто научного стиля изложения
к литературному, как бы вспоминает, что он не только мыслитель, но и
писатель. И вот вся драма рождения Вселенной из сингулярного
состояния и последующей ее эволюции через диалогическую борьбу хаоса
и порядка предстает перед нами как эпический роман, который
изобилует метафорическими образами и изощренными словесными
связками. И это отнюдь не случайно, ибо он убежден, что язык литературы
служит выражению очень тонких и изощренных вещей и мельчайших
оттенков смысла гораздо лучше, чем это позволил бы
формализованный и абстрактный научный язык.
Играя словами, Морен соединяет понятия, которые, кажется,
абсолютно противоположны и отталкиваются друг от друга: «Жить, умирая,
и умирать, живя»; «Субъект и объект со-рождаются и рождают
познание». Это вполне соответствует развиваемому им типу мышления —
сложному мышлению. Согласно Э. Морену, космос является хаосмо-
сом, физический мир является продуктом организующей
дезинтеграции. А последнюю можно понять только посредством не подлежащей
сокращению тетраграммы «порядок — беспорядок — взаимодействия —
организация», причем все четыре используемые в ней понятия
являются дополнительными, конкурентными и антагонистическими по
отношению друг к другу [«Мои демоны», с. 78-79]. Отношение между
индивидом, человеческим родом, обществом равным образом
является диалогическим. И здесь опять начинается сложная словесная игра:
«Мы обладаем генами, которые обладают нами и устанавливают над
нами власть; мы обладаем идеями и мифами, под власть которых мы
сами подпадаем; мы порождены обществом, которое мы сами и
порождаем» [«Мои демоны», с. 79].
На пути к воссозданию
единства научного знания
Необходимо покончить с раздроблением знания по отдельным
научным дисциплинам, воссоздать единство фрагментированного знания,
навести мосты между естествознанием и гуманитарными науками, а
также внутри самого гуманитарного и социального знания — это
лейтмотив почти всех сочинений Э. Морена и его «Метода» в том числе.
Возьмите хотя бы человека. Он оказывается «фрагментированным»,
«растащенным» между различными научными дисциплинами. Мозг
человека изучается биологией, его телесная организация — физиологией,
Душа человека— психологией, его сознание и познание — философией,
его поведение в обществе — социологией. Биология и науки о человеке
и обществе оказываются раздробленными, разгороженными
непреодолимыми перегородками. Если же вы захотите понять, что такое человек
и что такое человеческое условие, это просто невозможно.

22 Эдгар Морен в поисках метода познания сложного
И каков же выходТ^Выход — в развитии 1^>анс^лси)лш]та£иш^стрз^е-
гий научного_исследования, в изучении трансциплинарных комплексов
научного знания, в реформировании образования и обучения_в_школах
и университетах на базе трансдисциплинарности. Как утверждается в
документе ЮНЕСКО, суммирующем итоги Международного
симпозиума «Интегративный процесс и интегрированное знание»,
состоявшегося в мае 1998 г., трансдисциплинарность — это теоретическая попытка
«трансцендировать дисциплины», т.е. переступить их пределы, и тем
самым отреагировать на сверхспециализацию как на процесс, ведущий
к драматическому росту фрагментации знания, но в то же время это —
попытка поддержать творческие усилия и инициативы, свойственные
каждой конкретной области научного знания. В наши дни мы с все
большей ясностью осознаем, что сама природа реальности, с
имманентно присущими ей сложностью и многообразием, но в то же
время и с ее глубоким единством, требует выхода за пределы отдельных
научных дисциплин. Стоит вопрос о необходимости создания
«трансдисциплинарного языка», или «метаязыка». Начинающаяся, ныне кросс-
фертилизация, т.е. взаимное оплодотворение, научных дисциплин
создает новое "интеллектуальное пространство. ~
Итак, «трансдисциплинарность» становится ключевым словом при
стимулировании интегративных процессов в науке и при определении
направлений современной реформы образования. Но наряду с эти
термином часто используются также термины «междисциплинарность» и
«полидисциплинарность». Так, «междисциплинарность» используется
для характеристики таких научных направлений, как нелинейная
динамика, синергетика, теория сложных адаптивных систем. Эти три
понятия близки друг к другу, хотя и имеют некоторые отличия.
«Междисциплинарность» означает, прежде всего, кооперацию
различных научных областей, циркуляцию общих понятий для понимания
некоторого явления. «Полидисциплинарность» является
характеристикой такого исследования, когда какой-либо феномен или объект
(планета Земля, человек и т.д.) изучается одновременно и с разных
сторон несколькими научными дисциплинами. «Трансдисциплинарность»
характеризует такие исследования, которые идут «через», «сквозь»
дисциплинарные границы, выходят «за пределы» конкретных дисциплин.
Трансдисциплинарные исследования характеризуются переносом
когнитивных схем из одной дисциплинарной области в другую,
разработкой совместных проектов исследования. Последний термин широко
используется ЮНЕСКО и французскими научными центрами по
исследованию сложных самоорганизующихся систем, в первую очередь Центров
трансдисциплинарных исследований (социология, антропология,
история), CETSAH. Разводя эти понятия, целесообразнее говорить о поли
дисциплинарных исследовательских полях, междисциплинарных иссле
дованиях и трансдисциплинарных стратегиях исследования.

Эдгар Морен в поисках метода познания сложного 23
Любопытно рассуждение по этому поводу Э.Морена, который
несколько заостряет различие между близкими понятиями «междисципли-
нарность» и «трансдисциплинарность»: «Междисциплинарность может
означать только и просто то, что различные дисциплины садятся за
общий стол, подобно тому как различные нации собираются в ООН
исключительно для того, чтобы заявить о своих собственных национальных
правах и своем суверенитете по отношению к посягательствам
соседа. Но междисциплинарность может стремиться также к обмену и
кооперации, в результате чего междисциплинарность может становиться
чем-то органическим. Что касается трансдисциплинарности, здесь
часто идет речь о когнитивных схемах, которые могут переходить из одних
дисциплин в другие, иногда настолько резко, что дисциплины
погружаются в состояние транса. Фактически, именно интер-, поли- и
трансдисциплинарные комплексы работают и играют плодотворную роль в
истории науки; стоит запомнить те ключевые понятия, которые здесь
привлекаются, а именно кооперацию, точнее говоря, соединение или
взаимосвязь или, выражаясь еще более точно, совместный проект»14.
Необходимо, чтобы каждая научная дисциплина, входящая в поли- и
трансдисциплинарный комплекс, была одновременно и открыта, и за-
мкнута. Открыта по отношению к новым когнитивным схемам,
переносимым из смежных и более отдаленных научных дисциплин и
имеющим для нее эвристическую значимость; готова к кооперации с
другими научными дисциплинами, к реализации совместных
исследовательских проектов. Замкнута, ибо она должна стремиться сохранить
своей специфический предмет и ракурс исследования, развивать свои
прогрессивные и наиболее продвинутые исследовательские методы и
стратегии.
Э. Морен призывает экологизировать «дисциплины», т.е.
рассматривать их в широком контексте, включая культурные и социальные
условия, всегда учитывать среду, в которой они возникают, ставят новые
проблемы для исследования и строят системы теоретических
представлений и понятий, теряя при этом свою гибкость и затвердевая или,
напротив, быстро прогрессируя и постоянно самообновляясь.
Томас С. Элиот, поэтические сложения которого пронизаны
философскими размышлениями, вопрошал: «Где то знание, которое мы по-/
теряли в океане информации, где та мудрость, которую мы потеряли
в процессе познания?» Научиться учиться, творить и жить — это
сегодня не просто иметь доступ к базам данных и черпать новую
информацию, но и получить глубокие, фундаментальные знания, более
того, трансформировать приобретенные знания в мудрость и мудро
строить свою жизнь.
14 Morin E. Latfite bien faite. Repenser la reforme «-► Reformer la pensee. Paris:
Editions du Seuil, 1999. P. 136.

24 Эдгар Морен в поисках метода познания сложного
Эдгар Морен в своей недавней книге, названной «Хорошо устроенная
голова. Переосмыслить реформу <-> реформировать мышление» A999),
разбирает важнейшие направления современной реформы
образования, основанной на внедрении в систему образования всех уровней
принципов сложного мышления. Он показывает, что лучше иметь
«хорошо устроенную голову», чем «голову, наполненную многочисленными
знаниями». В «голове, наполненной знаниями» аккумулирован большой
объем знаний, но эти знания лишь сложены в штабеля, а не подвергнуты
надлежащей обработке, тщательному отбору, они еще должным
образом не организованы. В «хорошо устроенной голове» знания не просто
собраны и накоплены, но и связаны в целостную систему. Такого рода
голова имеет двоякое преимущество: 1) обладает «общей
способностью ставить и решать проблемы» и 2) оперирует «принципами
организации, позволяющими связывать знания и придавать им смысл»15.
Искусство познания, или когнитивное искусство, имеет жизненно
важную ценность. Когнитивное искусство становится витальным
искусством, искусством жизни. Когнитивное искусство — не только пра-
вильное использование логикиГправил дедукции и индукции в~мысли-
тельных построениях, но и искусство аргументации^^едения дискус-
сии, открытого и констр^ктщцогп дияппга, в котором рождаются новые
смыслы, открываются новые горизонты знания. Когнитивное искусство
сегодня^-^это искусство думать глобально, чтобы успешно~рёшать
локальные проблемы,.
Одна из семи неотложных задач в реформировании системы
образования связывается Э. Мореном с необходимостью развития
холистического мышления. Свою программу он изложил в документе
ЮНЕСКО, переведенном на ряд языков и широко распространяемом в мире.
«Познание мира как мира целостного становится одновременно
интеллектуальной и жизненной необходимостью. Универсальная проблема,
затрагивающая каждого гражданина нового тысячелетия, такова: как
получить доступ к информационным сведениям о мире и как
сформировать умение последовательно излагать и организовывать эти сведения?
Как воспринимать и понимать Контекст, Глобальное (отношение целого
и частей), Многомерное и Сложное? Чтобы выражать и организовывать
^нания и тем самым осознавать и познавать проблемы мира, необход и -
ма_рефо£Ма^мышления. Это фундаментальный вопрос для образования,
поскольку он касается нашей способности организовывать знания.
Эта универсальная проблема встает перед образовательными
системами в будущем, ибо наши разъединенные, раздробленные,
распределенные по дисциплинарным областям знания глубоко и чудовищно
неадекватны для постижения реальностей и проблем, которые
становятся все более глобальными, трансдисциплинарными, полидисципли-
15 Morin E. La tete bien faite. P. 23.

Эдгар Морен в поисках метода познания сложного 25
парными, многомерными и планетарными. Из-за этой
неадекватности становятся невидимыми Контекст, Глобальное, Многомерное,
Сложное»16.
Метр сложного мышления
Сложное мышление стало своего рода логотипом, фирменным
знаком Эдгара Морена.
Хотя Э.Морен относится к наиболее известным за рубежом
французским мыслителям, он определил себя как вечного студента17. Он
чутко воспринимает и осмысливает новые научные веяния, он быстро,
заинтересованно и критически реагирует на крупные мировые события
эпохи миллениума, рубежа тысячелетий. У него вспыхивают прежние
чувства сопротивления по отношению ко всякому проявлению
жестокости, нетерпимости и насилия, и он не устает бесконечно оттачивать свои
принципы сложного мышления и вытекающие из них этические
принципы солидаризма перед лицом единой планетарной судьбы. «Я знаю, что
время сопротивления будет продолжаться. Я знаю, что нужно всякий
раз все начинать с нуля, что все забывается, что за одним проявлением
конформизма следует другое, что ни одно приобретение цивилизации
не является окончательным, что мир очень болен, что исход авантюры
не предопределен, что если земля и может быть спасена, то это не
будет покоренная и обетованная земля» [«Мои демоны», с. 334-335].
Сложное мышление, которое безбоязненно встречает
неопределенности и случайности, может служить в качестве маяка для определения
стратегических направлений в нашем неопределенном, открытом и
подверженном кризисам мире. Будь то, ученый-исследователь, менеджер
или политик, все они должны научиться осуществлять плавание в океане
неопределенностей через острова и архипелаги определенностей.
«Сложное мышление является, по своей сути, таким мышлением,
посредством которого явления и события трактуются с точки зрения их
неопределенности, которое способно постигнуть природу организации.
Это — мышление, которое способно связывать, контекстуализировать,
глобализировать, но в то же время признавать индивидуальное,
конкретное, единичное как уникальное и неповторимое в своих свойствах.
Сложное мышление не сводится ни к науке, ни к философии, но
позволяет им коммуницировать друг с другом, играя роль некоего челнока
между тем и другим» [«Сложное мышление», с. 95].
Соединять, устанавливать связь — становится ныне главенствующей
идеей, которая пускает свои корни и в научное творчество, и
философские размышления, и в этику отношений между людьми. Эдгар Морен
^ Morin E. Les sept savoirs necessaires a I'education du futur. Paris: UNESCO,
1999. P. 15.
1^ Spire A. La Pensee-Prigogine, suivi de trois entretiens avec Gilles Cohen-
Tanoudji, Daniel BensaTch et Edgar Morin. Paris: Desclee de Brouwer, 1999. P. 169.

26 Эдгар Морен в поисках метода познания сложного
солидаризируется со всеми теми в мире, кто выбирает в качестве свое
религии — религию любви, религию связи и соединения частей в еди,
ное и взаимосогласованное целое. Целое, обретающее новые, эмер
джентные, отсутствующие в его составных частях свойства и обратнг
воздействующее на части, их преобразуя.
Познание, которое связывает, является способом познания сложного
Мышление, которое связывает, становится основой для этики связи, со
причастности и солидарности. Политика, которая связывает, являете?
политикой, которая знает, что солидарность является жизненно необхо
димой для развития сложных социальных целостностей [«Мои демоны»
с. 323]. Сложное мышление имеет, таким образом, экзистенциальны
следствия и приложения, способствуя налаживанию взаимного
понимания между индивидами, социальными организациями,
государственными системами, обучая толерантности. И нельзя не согласиться с
Эдгаром Мореном, что единственными способами сопротивления
жестокости в современном мире являются силы кооперации, коммуникации
взаимопонимания, дружбы, общности, любви, что улыбаться, смеяться,
шутить, играть, ласкать, обнимать тоже означает сопротивляться.
В заключение выражаю свою благодарность французскому фонду,
Maison des Sciences de ГНотте (Дом наук о человеке) за поддержку
моей научной работы в Париже в октябре 2002 г., что дало мне
возможность уточнить с Эдгаром Мореном наиболее трудные для
перевода места его сочинения и составить комментарии к тексту. Кроме
того, мне хотелось бы выразить свою глубокую благодарность доктору
философских наук Владимиру Ивановичу Аршинову за полезные
замечания на завершающем этапе подготовки этой книги к печати, а также
коллективу издательства «Прогресс-Традиция» и его руководителю Бс
рису Васильевичу Орешину, взявших на себя труд по изданию главногг
сочинения Эдгара Морена в России.
Е.Н. Князеве
Январь 200Г

Предисловие к русскому
изданию
Дорогие российские читатели,
я счастлив, что первый том «Метода» выходит в свет в России.
«Метод» включает в себя на сегодняшний день уже пять томов, но каждый
из них в своей единичности несет в себе целостность всех пяти томов.
Разумеется, не аддитивным образом, не как простое дополнение, а
подобно тому, как каждая точка голограммы содержит в себе практически
полную информацию о целом, или как клетка нашего организма несет
в себе целостность генетической наследственности. Впрочем, общее
Введение к «Методу», помещенное в его первый том, уже доносит до
читателя конечную цель и глубинную мысль всего произведения.
Метод, согласно первоначальному смыслу этого греческого слова,
означает здесь отнюдь не программу и не инструкцию, а прокладывание
пути. Это — прокладывание пути, по которому продвигается познание,
которое сможет ответить на тот вызов, который нам бросает сложность.
Сложность, в своем исходном значении в латинском языке — complexus,
означает «то, что соткано или сплетено воедино». Мы -живем в такую
эпоху, когда познания, даже познания одного и того же объекта,
отделены друг от друга, когда знание стало фрагментированным, когда
невозможно постигнуть глобальные проблемы и фундаментальные
проблемы. Разрабатываемый здесь метод таков, что он позволяет связать
части с целым, а целое с частями. Он таков, что позволяет
реализовать замысел Паскаля: «Поскольку все вещи, причинно обусловленные
и причинно обуславливающие, которым оказывается помощь и которые
помогают, опосредованные и непосредственные, взаимосвязаны и
поскольку все связано друг с другом естественной и неощутимой связью,
которая соединяет самые отдаленные и самые непохожие явления, я
считаю невозможным познать части, не познав целое, а равным
образом и познать целое, не познав досконально части». Именно в процессе
прокладывания этого пути возникает метод сложности, необходимый
для познания сложных реальностей, метод познания, который сам по
себе необходим для выработки сложного мышления, то есть такого
мышления, которое связывает части внутри целого, которое показывает
дополнительность и антагонизмы, которое избегает опасности
искажений, возникающих при редукции и разъединении.

28 Предисловие к русскому изданию
Я считаю, что в XX веке началась двоякая революция. Первая
произвела революционный переворот в физике, и она еще не завершилась.
Она разрушила миф о полностью детерминистической вселенной,
подчиненной простым законам. Вторая происходит путем воссоединения
дисциплин и появления наук, намного более обширных, чем
космология, науки о Земле, экология. Но и эта вторая революция далека от
своего завершения, и реформа парадигм, управляющих нашим
познанием, едва только началась. В ходе развертывания этой работы идея
о необходимости реформы мышления, которая, в свою очередь,
требует глубокой реформы нашей системы образования, возникла в моем
сознании и предстала как настоятельная и неотложная, и — самое
главное — сложное мышление в нашу планетарную эру, на мой взгляд,
становится все более и более жизненно необходимым для человечества.
Вклад России в европейскую культуру я считаю первостепенным по
своей важности. Российская культура оставила во мне неизгладимую
печать в процессе моего образования. Восхитительный русский дух,
который предстает перед нами в великолепных литературных
произведениях, начиная с Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского,
Чехова, который раскрывается,в ее музыкальных произведениях и в
особенности в незабываемом «Борисе Годунове» Мусоргского, этот дух,
изведавший глубины человеческого существа, знает и пределы
рациональности, и необходимость рациональности. Позвольте мне
посвятить эту книгу русскому гению.
Эдгар Морен
Ноябрь 2002. Париж

Мне было бы приятно, если бы те, кто хочет мне
возразить, не торопились бы это делать, а постарались
бы понять все, что я написал, до вынесения суждений
со своей стороны: ибо все связано воедино и конец
служит тому, чтобы обосновать начало.
Декарт. Письмо к Мерсенну
Поскольку все вещи, причинно обусловленные и
причинно обуславливающие, которым оказывается
помощь и которые помогают, опосредованные и
непосредственные и поскольку все связано друг с другом
естественной и неощутимой связью, которая
соединяет самые отдаленные и самые непохожие явления,
я считаю невозможным познать части, не познав
целое, а равным образом и познать целое, не познав
досконально части.
Паскаль (ed. Brunschvicg, II, 72)
Соединяйте то, что является полным и что еще
неполно, что согласуется друг с другом и что
рассогласовано, что находится в гармонии и что дисгармонично.
Гераклит
Изолированное знание, которое получено группой
специалистов в узкой области, не имеет само по себе
никакого рода ценности. Оно приобретает ценность
только в теоретической системе, которая соединяет
его со всем остальным знанием, и только в той мере,
в какой оно вносит реальный вклад, в рамках этого
синтеза, в поиски ответа на вопрос «Кто мы?».
Э. Шрёдингер
Может быть, существуют другие знания, которые
предстоит усвоить, другие вопросы, которые
надлежит поставить сегодня, начиная не с того, что другие
уже знают, а с того, что они пока не ведают.
С. Московичи
Отправляясь от потребностей людей, я вынужден был
побудить себя к занятию наукой, и идеал моей юности
должен был превратиться в некую форму рефлексии.
Гегель. Письмо к Шеллингу
Метод более не может быть отделен от своего
объекта.
В. Гейэенберг

Общее введение.
Дух долины
Проснись, они спят.
Гераклит.
Чтобы добраться до места, которое ты совсем не зна
ешь, ты должен пойти по дороге, которую ты совер
шенно не знаешь.
Сан Жуан де ла Кру
Понятие науки не является ни абсолютным, ни вечным
Якоб Броновскм
Я лично считаю, что существует, по крайней мере, од
на проблема, которая интересует всех, кто мыслит, —
проблема понимания мира, нас самих и нашего зна
ния, поскольку оно является составной частью мира.
Карл
Бегство от парадигмы
Я все более и более убеждаюсь в том, что мы должны вырваться и.
плена проблем, неотложность которых приводит нас к пониманию и.-
актуальности, и постигнуть эти проблемы во всей их глубине.
Я все более и более убеждаюсь в том, что наши принципы Познани
скрывают то, что является отныне жизненно важным в познании.
Я все более и более убеждаюсь в том, что все еще крайне недоста
точно обсуждается отношение наука к у политика из-за поглощени
идеология
двух первых терминов третьим, ставшим господствующим нам ними
если вообще на это отношение обращают внимание.
Я все более и более убеждаюсь и том, что понятия, гптпрыр мы ис
ПРльзуемГчтобыДостигнутьГнаше пг>щрг.тнп — пг.р. пбщрггтп, — изуро
дованы и поэтому неизбежно ведут к порочным действиям.
Я все более и более убеждаюсь в том, что антропосоциальная нау
ка нуждается в установлении в ней внутренних сочленений на основ?
науки о природе и что сами эти сочленения требуют реорганизаци!
самой структуры знания.
Но энциклопедический размах и непомерная радикальность этих про
блем тормозят и обескураживают нас, и поэтому само признание И"
важности может нас от них отвратить. Мне же потребовались особы-
обстоятельства и условия1, чтобы перейти от убеждения к действию
т.е. приступить к работе.
Первая кристаллизация моих напряженных умственных исканий пре£
ставлена в «Потерянной парадигме» A973). Эта предварительная ветв
1 Я уже описал их [Morin, 1973, р. 11-14].

Общее введение. Дух долины 31
«Метода», находившегося тогда еще на стадии зарождения,
представляет собой попытку переформулировать понятие человека, т.е.
переосмыслить науку о человеке, или антропологию.
Сапир уже давно заметил, что «было бы абсурдно говорить, что
человек то выступает как индивид, то является социальным» (и я добавлю:
то является биологическим существом), «это все равно что говорить,
что материя подчиняется то законам химии, то законам атомной
физики» [Сапир, 1927, в книге: Sapir, 1971, p. 36]2. Разъединение трех
понятий индивида/общества/вида приводит к разрыву их постоянного и
одновременного отношения. Фундаментальная проблема состоит,
стало быть, в том, чтобы вновь установить и поставить под вопрос то,
что исчезло при этом разрыве, — само это отношение. Поэтому
первостепенная необходимость заключается в том, чтобы не только
воссоздать отношение между индивидом и обществом (то, что некогда
намечали осуществить, но ценой пренебрежения одним из двух
терминов в пользу другого), но и установить считающееся невозможным
(наихудшим, «устаревшим») сочленение между биологической сферой
и антропосоциальной сферой.
Именно это я и пытался осуществить в «Потерянной парадигме».
Конечно, я не стремился ни свести антропологическое к биологическому,
ни произвести «синтез» накопленного к настоящему времени знания.
Я хотел показать, что эмпирическая смычка между Животным и
Человеком, Природой и Культурой, которая смогла установиться с 1960
года благодаря достижениям в области этологии высших приматов и
изучения предыстории человекоподобных существ, требовала
постижения человека как тринитарного понятия индивид \гу общество,
вид
в котором нельзя сводить или подчинять один термин другому._Для
этого необходимы, на мой взгляд^ринцип сложного объяснения и те-
ория самоорганизации.
Такая перспектива приводит к постановке новых проблем, еще
более фундаментальных и еще более радикальных, избежать которых
невозможно:
- что означает радикальное само в самоорганизации?
- что такое организация?
- что такое сложность?
Первый вопрос вновь открывает проблематику организации живого.
Второй и третий вопросы инициируют целую цепь вопросов. Они
увлекли меня следовать неведомыми мне путями.
2 Все указаннные в скобках имена авторов, за которыми следуют года
издания, отсылают к работам, перечисленным в алфавитном порядке в
библиографии в конце книги, с указанием пода издания сочинения, на которое
осуществляется ссылка. Оригинальное издание указывается только в том случае,
если необходимо подчеркнуть инновационный или исторический характер идей,
Развертываемых в цитируемой работе.

32 Общее введение. Дух долины
Организация — первичное понятие, если начать размышлять о ее фи
зической природе. Это понятие вводит коренное физическое измере
ние в организацию живого и антропосоциальную организацию, которые
могут и должны рассматриваться как ступени развития, на которых фи
зическая организация подвергается трансформации. В таком случа*
связь между физикой и биологией больше не может, быть ограничена н*
химией;_ни даже термодинамикой. Она должна быть организационной
Поэтому надо не только присоединить антропосоциальную сферу к био
логической, но и соединить как ту, так и другую с физической сферой:
физика —»- биология —*- антропосоциология.
Но чтобы осуществить такого рода двойное соединение, требовалос"-
бы объединить знания и сферы компетентности, выходящие за предель
наших возможностей. А это уже, пожалуй, чрезмерное требование.
И тем не менее этого было бы недостаточно, поскольку это не былс
бы постижением физической реальности как первичного слоя,
объективной основы для всякого объяснения.
Мы знаем уже в течение более чем полувека, что ни микрофизиче
ское, ни космофизическое наблюдения не могут быть отделены от
осуществляющего их наблюдателя. Самые большие прогрессивные сдвип
в современных науках были достигнуты в результате реинтеграции на
блюдателя в наблюдение. Логически необходимо следующее: всякое
понятие отсылает не только к постигаемому объекту, но и к постигаю
щему субъекту. Мы вновь открываем истину, которая была установленг
два века тому назад философом-епископом: не существует никаких «не
осмысленных нами тел»3. Итак, наблюдатель, который наблюдает, ум
который мыслит и постигает, сами неотделимы от культуры, а следова
тельно, от общества hie et nunc*. Всякое познание, даже самое физи
ческое, подвержено социологической детерминации. Во всякой науке
даже самой физической, имеется антропосоциальное измерение. Teh
самым антропосоциальная реальность проектируется и вписывается t
самую сердцевину физической науки.
Все это очевидно. Но это — очевидность, которая остается изоли
рованной, окруженной санитарным кордоном. Ни одна наука не за
хотела гюзнать_сам^ю объективную категорию познания — категорию
познающегосубъекта. Ни одна естественная наука не захотела познать
свое культурное происхождение. Ни одна физическая наука не захо
тела признать своей человеческой природы. Великий разлом межд1
наукой о природе и наукой о человеке скрывает одновременно и фи
зическую реальность последней, и социальную реальность первой. Мь
сталкиваемся со всемогуществом принципа разъединения: он обрекав
. 3 «Ум, не остерегающийся самого себя, заблуждается, думая, что он може"
постигнуть и что он действительно постигает тела, существующие вне мышление
или вне духа, хотя в то же время они схватываются и существуют в нем самом»
[Berkeley. Principes de la connaissance humaine, раздел 23].
4 Лат.: здесь и теперь. — Прим. перев.

Общее введение. Дух долины 33
гуманитарные науки на экстрафизическую неоснователыность^а есте-
ственные науки — на неосознанность их социальной реальности. Как
совершенно справедливо заметил фон Фёрстер, «существование
наук, называемых социальными, означает непризнание права других наук
быть социальными» (я добавлю к этому: права социальных наук быть
физическими)... [von Foerster, 1974, p. 28].
Итак, вся антропосоциальная реальность определенным образом
(каким?) находится в ведении физической науки, но вся физическая
наука зависит определенным образом (каким?) от антропосоциаль-
ной реальности.
В таком случае мы обнаруживаем, что отношение взаимного
следования между этими тремя терминами замыкается в виде циклического
отношения, которое можно пояснить следующим образом:
физика —>■ биология —>- антропосоциология
\
Но в то же время мы видим, что разъяснение такого отношения
сталкивается с тройственной невозможностью:
1. Круг «физика-биология-антропосоциология» охватывает все поле
познания и требует энциклопедического знания, которое
достигнуть.
2. Установление отношения там, где существовало разъединение,
приводит к постановке колоссальной в двояком смысле проблемы:
проблемы начала и природы принципа, который предписывает нам
изолировать и разделять, чтобы познавать, и проблемы возможности иного
принципа, способного связывать изолированное и разделенное.
3. Будучи циклическим, отношение физика —*- антропосоциология
принимает форму порочного круга, т.е. превращается в логический
абсурд, так как физическое познание зависит от антропосоциологического
познания, которое зависит от физического познания, и т.д. до
бесконечности. Мы имеем здесь не пусковую установку, а адский круг.
Поэтому уже после первого оборота по этому циклу мы
наталкиваемся на тройную стену: энциклопедическую, эпистемологическую и
логическую. В таком случае миссия, на выполнение которой я по
своему убеждению определил себя, становится невыполнимой. И надо
от нее отречься.
Школа Скорби
Именно такому отречению учит нас Вселенная. Школа
Исследования является школой Скорби.
Всякий новообращенный, вступая в Исследование, чувствует, что он
пРинужден к исключительно важному отречению от познания. Его убе-
*Аают в том, что эпоха таких, как Пико де Мирандола, завершилась
тРи века назад и что отныне невозможно построить единое видение
и человека, и общества.

34 Общее введение. Дух долинь
Ему доказывают, что рост информации и увеличение разнообрази
знания превосходят все возможности восприятия и обработки, прису
щие человеческому мозгу. Его уверяют в том, что не надо сожалеть с
этом, что это, напротив, надо приветствовать. Поэтому перед ним сток
задача посвятить все свои интеллектуальные усилия тому, чтобы npw
умножать именно такое здесь-знание. Его интегрируют в «специал.изь
рованную команду»,'и в этом выражении именно «специализированная»
а не «команда» является словом, на которое падает ударение.
Отныне специалист-исследователь видит, что ему предлагается экг
клюзивное обладание одним фрагментом загадки-головоломки, глс
бальное видение которой с необходимостью ускользает от всех и с
каждого. И вот возник подлинный научный исследователь, который тр*
дится во имя этой движущей идеи; знание продуцируется не для той
чтобы быть соединенным и осмысленным, но чтобы быть накопленны
и использованным анонимным образом.
Фундаментальные вопросы возвращены как общие вопросы, а имен
но смутные, абстрактные, неоперациональные. Исходный вопрос, коте
рый наука вырвала из религии и философии, чтобы взвалить его реше
ние на себя, вопрос, который оправдывал ее амбиции как науки, такое
«Что такое человек, что такое мир, что такое человек в мире?» Наук
сегодня вновь отсылает этот вопрос к ведомству философии, всегд
некомпетентной в ее глазах по причине спекулятивного алкоголизм
она опять отсылает этот вопрос и к религии, всегда обманчивой в е
глазах из-за закоренелой мифомании. Она оставляет этот фундамен
тальный вопрос неученым — людям, a priori лишенным квалификацт
Она терпит только то, что в пенсионном возрасте ее высшие дол;*
ностные лица принимают некие позы созерцательной надменности, на
которыми насмехаются, остроумно и резко им возражая, молодые ее
трудники в белых лаборантских одеждах. Невозможно соединить наук,
о человеке и науки о природе. Невозможно принудить научные зн^
ния вступить в коммуникацию с жизнью. Таков главный урок, которь
спускается из Коллеж де Франс к коллежам Франции.
Скорбь, необходима ли она? Наука в ее институализированных фор
мах утверждает и провозглашает Скорбь. Именно благодаря метод*
который изолирует, отделяет, разъединяет, сводит к определенной еду
нице, мере, наука открыла клетку, молекулу, атом, частицу, галактик»
квазары, пульсары, гравитацию, электромагнетизм, квант энергии и Hi
училась истолковывать камни, осадки, ископаемые, кости, непознанны
записи, включая генетическую запись, встроенную в ДНК. Но тем н
менее структуры этого знания раздроблены, разъединены друг от flpv
га. Физика и биология коммуницируют сегодня только посредством Ht
скольких перешейков. Физике не удается более коммуницировать даж
с самой собой; царица наук раздроблена между микрофизикой, kol
мофизикой и находящейся между ними, но пока еще очевидно подчк
ненной им, классической физикой. Антропологический континент дреС
фовал, став Австралией. В своем внутреннем существе триада, onpt

Общее введение. Дух долины 35
деляющая понятие человека: индивид \у общество, сама по себе
вид
полностью разъединена, как это мы уже рассматривали [Morin, 1973] и
еще будем обсуждать в дальнейшем. Человек распадается: здесь
остается рука-как-орудие, там — язык-который-говорит, кроме того, где-
то половые органы, несколько подавляющие своей активностью мозг.
Идея человека тем более устраняема, поскольку она ничтожна; человек
в гуманитарных науках — сверхфизический и сверхбиологический
призрак. Как и человек, мир расчленен между науками, раздроблен между
дисциплинами, распылен в битах информации.
Сегодня мы не можем уклониться от вопросов: необходимо ли
аналитическое разложение, необходимо ли за это расплачиваться
расчленением существ и вещей в общем процессе атомизации?
Необходима ли изоляция объекта, ведет ли она с неизбежностью к
разъединению и невозможности связи между тем, что разделено?
Функциональна ли специализация, надо ли за нее расплачиваться абсурдным
дроблением? Должно ли знание распадаться на тысячу
невежественных умений и фактов?
Итак, означают ли эти вопросы, что наука должна потерять уважение
к науке и что наука должна задавать вопросы науке? И есть еще одна
проблема, которая, очевидно, распадается на чудовищное множество
проблем и заставляет нас отказаться от дальнейших изысканий. Но
это — именно та проблема, которая не позволяет нам отступиться от
решения нашей основной проблемы.
Как, в самом деле, подчинить указам науку, где мы только что
обнаружили гигантское белое пятно? Не должны ли мы, в самом деле,
думать, что сама наука страдает от недостаточности и искажения?
Но тогда что такое наука? Здесь мы должны осознать, что на этот
вопрос нет научного ответа; наука не осмысливает себя с научной
точки зрения и не имеет г.редств_для познания себя научно. Существует
научный метод рассмотрения и контроля предметов научного
исследования. Но нет научного метода рассмотрения науки как объекта науки и,
еще в меньшей степени, как субъекта для рассмотрения этого объекта.
Существует эпистемологический трибунал, который a posteriori и извне
пытается выносить суждения и оценивать научные теории; существует
философский трибунал, где наука осуждена заочно. JHe существует нау-
J<n науки. Можно даже сказать, что вся научная методология, полностью
обреченная на избавление от субъекта и рефлексивности, культивирует
это затемнение самой себя. «Наука без осознания себя есть просто
разрушение души», — говорил Рабле. Сознание, которое здесь
упущено, — это не моральное сознание, а просто сознание, т.е. способность
постигать себя. Откуда проистекают эти невероятные недостатки; как
получилось, что наука остается неспособной постигать себя как
социальную практику? Почему она стала неспособна не только
контролировать, но и постигать свою силу манипуляции и свою манипуляцию
й? Как сложилось, что ученые неспособны понять связь между

36 Общее введение. Дух долины
«незаинтересованным», беспристрастным исследованием и
исследованием, проводимым с интересом? Почему они совершенно неспособны
изучить с научной точки зрения отношение между знанием и силой?
Следовательно, если мы хотим быть последовательными в
осуществлении нашего замысла, нам непременно нужно заняться изучени-
ем проблемы науки науки, т.е. исследования науки с точки зрения
этой_ науки.
Невозможное невозможное
Эта миссия становится все более и более невозможной. Но отказ от
ее осуществления стал еще более невозможным.
Разве можно быть удовлетворенным, когда, познавая индивида,
исключаешь из рассмотрения общество; познавая общество, исключаешь
вид; постигая человека, не принимаешь во внимание его жизнь; изуча»
жизнь, не исследуешь природу (physis); проводя физическое
исследование, оставляешь вне фокуса своего рассмотрения жизнь? Разве можно
принять, что локальные прогрессивные сдвиги в точности сопровожда
ются неточностью и неопределенностью по отношению к глобальнык
формам и связям? Разве можно согласиться с тем, что измерение,
предсказание, сложные приемы исследования приводят в регрессу об
щей способности мышления? Разве можно принять, что информация
превращается в шум, что обилие микроразъяснений превращается е
общее состояние неясности? Разве можно спокойно наблюдать, ка»
ключевые вопросы отсылаются обратно в подземное заточение? Разве
можно принять, что познание основывается на исключении познающе
го, что мышление основывается на исключении мыслящего, что субъею
исключается из процесса конструирования объекта и что у науки
полностью отсутствует осознание ее включенности в общество и ее социаль
ной детерминации? Разве можно считать нормальным и очевидным, чт*.
научное познание не имеет субъекта и что его предмет полностью раз
дроблен между различными науками, распылен по дисциплинам? Разве
можно принять такую ночь, опустившуюся над знанием?5
Можно ли продолжать выбрасывать все эти вопросы в мусорную
корзину? Я знаю, что ставить их, пытаться на них ответить немыслимо
смехотворно, безрассудно. Но еще более немыслимо, смехотворно
безрассудно их отбрасывать.
5 Я пойду дальше. Можно ли так легко отделить чью-либо науку от чьей-ли&-
жизни? Можно ли представлять себя то как детерминированного (с научно*
точки зрения) объекта, то как суверенного (экзистенциально, этически) субъеК
та? Можно ли перескакивать несколько раз в день с объективистской религи1.
основанной на детерминизме, на гуманистическую религию Себя, сознания, от
вественности, а потом, возможно, на официальную Религию, где Мир имев
создателя и человека, отца и спасителя? Можно ли довольствоваться перехо1
дом от «серьезного» научного знания к убогим философским рационализация*
а далее к политической истерии и отсюда к импульсивной частной жизни?

Общее введение. Дух долины 37
Не-метод
Давайте придем к взаимному пониманию: я не веду здесь поиск ни
универсального знания, ни унитарной теории. Напротив, надо
принципиально отказаться от универсального знания, такое знание всегда
скрывает трудности познания, т.е. сопротивление, заключающееся в
том, что реальное противостоит идее; она всегда абстрактная, бедная,
«идеологическая», она всегда является упрощающей. Подобным
образом, унитарная теория, чтобы избежать раздробления между
отдельными областями знания, строится на редуцирующем сверхупрощении,
когда вся Вселенная охватывается одной логической формулой.
Фактически скудость всяких попыток создать унитарную теорию, всякого рода
глобальных ответов утверждает научную дисциплину в ее смирении со
скорбью. Выбор, стало быть, не между частным, точным, ограниченным
знанием и общей абстрактной идеей. Выбор происходит между
Скорбью и изысканием метода, который может соединить то, что отделено
друг от друга, связать то, что раздроблено.
Речь идет здесь о методе в картезианском смысле, который
позволяет «хорошо проводить рассуждения и вести поиск истины в науках». Но
Декарт смог, в своем первом размышлении, подвергнуть сомнению,
изгнать сомнение, установить предварительные определенности и
заставить Метод внезапно появиться, подобно тому как возникла Минерва6,
вооруженная с ног до головы. Картезианское сомнение было,
конечно, сомнением в отношении самого себя. Наше сомнение сомневается
в самом себе; оно открывает невозможность начинать с tabula rasa7,
поскольку логические, лингвистические, культурные условия мышления
неизбежно являются предубеждающими. И это сомнение, которое не
может быть абсолютным, тем более не может быть абсолютно
очищающим от сомнения.
Этот «французский кавальер» отправился в путь слишком быстрым
шагом. Сегодня можно отправляться в путь только в неопределенности,
включая неопределенность из-за сомнения. Сегодня должен быть
методологически подвергнут сомнению сам принцип картезианского метода,
разъединение объектов друг от друга, разделение понятий друг от
друга (ясные и отчетливые идеи), абсолютное отделение объекта от
субъекта. Сегодня наша историческая потребность — нахождение метода,
который обнаруживает, а не скрывает связи, соединения, импликации,
наслоения, взаимозависимости, сложности.
Нам надо начать с избавления от ложной ясности. Не с ясного и
отчетливого, а с неясного и неопределенного; и тем более не с
надежного знания, а с критики надежности.
" Минерва, богиня римской мифологии (соответствующая Афине — в
греческой мифологии), была рождена из головы своего отца Юпитера (Зевса),
явившись в полном боевом вооружении и с воинственным кличем. — Прим. перев.
? Лат.: с чистой доски. — Прим. перев.

38 Общее введение. Дух долины
Мы можем отправляться в путь только в неведении,
неопределенности, смятении. Речь идет о новом осознании неведения,
неопределенности, смятения. То, что мы осознали, — это не человеческое
незнание вообще, а незнание притаившееся, глубоко скрытое,
квазиядерное, в сердцевине нашего считающегося самым надежным и
определенным научного знания. Отныне мы знаем, что это знание малоиз
вестно, плохо осознаваемо, раздроблено на части, не ведает о свое»
собственном незнании, как и о своем знании. Неопределенность ста
новится поддерживающей саму себя: сомнение о сомнении придав"
сомнению новое измерение, рефлексивность; состояние сомнения,
котором субъект вопрошает об условиях внезапного появления и су*
ществования своего собственного мышления, порождает в таком слу
чае мышление потенциально релятивистское, реляционное (соотноси
тельное) и самопознающее. Наконец, принятие смятения может стаг
средством сопротивления разного рода упрощениям. Разумеется,
начале у нас отсутствует метод; по меньшей мере, в нашем распоря
жении может быть антиметод, в котором незнание, неопределенность
смятение становятся добродетелью.
Обновление научных ресурсов
Мы должны оказывать доверие этим исключениям классической нау
ки, тем более что они стали пионерами новой науки. Появление неупро<
щаемого, неопределенного, беспорядочного, что является показателе*
кризиса науки XX века, в то же время неотделимо от новейших достк
жений этой науки. То, что кажется регрессом сточки зрения аналитиче
ского разложения, упрощения, редукции, определенности (термодина
мический беспорядок, микрофизическая неопределенность, случайны
характер генетических мутаций), напротив, неразрывно связано с про
грессом в неизведанных землях. Более существенно то, что разделени
и упрощение уже мертвы в самой основе физической реальности. Cyf
атомная частица возникла, причем бесповоротно, в неясности, неопре
деленности, беспорядке. Какими бы ни были будущие достижения мм
крофизики, мы больше не вернемся к элементу одновременно проста
му, изолируемому и неделимому. Разумеется, беспорядок и неопреде
ленность не рассматриваются и не будут рассматриваться как предель
ные слова в познании: они являются предзнаменованием сложности.
Наука эволюционирует. Уайтхед заметил уже пятьдесят лет ток
назад8, что наука «даже более изменчива, чем теология» [Whiteheai
1926, в книге: Whitehead, 1932, р. 233]. Вспоминая формулу Брг
новского, можно сказать, что понятие науки не является ни абсолю"
ным, ни вечным. И все же в недрах научных учреждений царят самь
антинаучные иллюзии — в качестве абсолютных и вечных рассматръ
" Работа над текстом первого тома «Метода» была начата в 1973 году.
Прим. перев.

Общее введение. Дух долины 39
вают те характеристики науки, которые наиболее зависимы от техно-
бюрократической организации общества.
Таким образом, насколько маргинальной ни выглядела бы моя
попытка, она не появляется внезапно как метеорит, падающий с ночного
неба. Она вырастает на нашей научной почве, подверженной
конвульсиям. Она порождена кризисом науки и питается ее революционными
прогрессивными сдвигами. Впрочем, поскольку официальная
определенность стала неопределенностью, официальное запугивание может, в
свою очередь, позволить себе запугивать. Конечно, мои усилия
создадут, прежде всего, непонимание: слово «наука» возвращает себе
устаревший, но общепринятый смысл, а его новый смысл еще не выявлен.
Эти усилия будут казаться ничтожными и безумными, так как
дисциплинарное раздробление еще в принципе не стало предметом дискуссии.
Но они могут стать понятными, разумными и необходимыми в свете
нового принципа, благодаря которому, быть может, произойдут
позитивные сдвиги в установлении нового порядка, как раз потому, что он
не побоится показаться смешным и безрассудным.
От порочного круга к действенному циклу
Мною уже были указаны главные элементы невозможного, которые
с самого начала обрекают мое предприятие:
- логическая невозможность (порочный круг),
- невозможность энциклопедического знания,
- всемогущее присутствие принципа разделения и отсутствие
нового принципа организации знания.
Эти элементы невозможного наслаиваются друг на друга, и их
соединение приводит к этой огромной абсурдности — порочный круг
энциклопедического размаха, который не имеет ни принципа, ни
метода, чтобы организовать себя.
Рассмотрим циклическое отношение:
физика —»- биология —>- антропосоциология,
t c i t I
которое означает, прежде всего, что наука о человеке постулирует науку
о природе, которая, в свою очередь, постулирует науку о человеке;
таким образом, логически это отношение взаимной зависимости отсылает
каждое из этих предположений одно на другое до бесконечности, в
инфернальном круге, где ни одно из них не может принять определенную
форму. Это циклическое отношение означает также, что в то время как
антропосоциальная реальность зависит от физической реальности,
физическая зависит от антропосоциальной. Понятые в буквальном смысле,
эти два предположения антиномичны и взаимно устраняют друг друга.
Наконец, если рассмотреть под другим углом это двойное
циклическое предположение (антропосоциальная реальность зависит от
физической реальности, которая зависит от антропосоциальной реальности),
обнаруживается, что неопределенность будет сохраняться независимо

40 Общее введение. Дух долины
от того, что происходит с самой природой реальности, которая теряе
всю свою первичную онтологическую основу, и эта неопределенность
ведет к невозможности подлинно объективного знания.
Понятно, стало быть, что связи между этими антиномичными, взаи
мозависимыми предположениями предстают как порочные не только
их основе, но и в их следствиях (утрата основания для объективности^
Поэтому всегда необходимо разрывать порочный круг, либо разделя:
противоречивые предположения, либо выбирая одно из них как простей
принцип, к которому должны быть сведены другие. Итак, что касаетс
отношения физика/биология/антропология, то каждая из этих наук бы*
изолирована, и единственной мыслимой связью была редукция биоль
гии к физике, антропологии к биологии. Поэтому познание, которо
связывает ум и объект, сводится или к физическому объекту (эмп*
ризм), или к человеческому сознанию (идеализм), или к социально
реальности (социологизм). Поэтому отношение субъект/объект paens
дается, наука захватывает объект, а философия — субъект.
Это все равно что разрывать циклическую зависимость, уничте
жать антиномии, т.е. вновь попадать под власть принципа разделе
ния/упрощения, которого мы хотим избежать. Напротив, сохранит
циклическую зависимость — значит отказаться от сведения сложно
основной мысли к порочному принципу; значит отказаться от преуве
личения главенствующего понятия (Материя, Сознание, Энергия, Ш
формация, Классовая борьба) и т.д. Это значит отказаться от лине'
ного размышления, имеющего свои исходный и конечный пункты. Э:
значит отказаться от абстрактного упрощения. Кажется, что, разрыв;,
циклическую зависимость, мы восстанавливаем возможность абсолю
ного объективного познания. Но это как раз и является иллюзорны!*
сохранить циклическую зависимость, напротив, означает уважать об.
ективные условия человеческого познания, которое всегда включает
себя, где-либо, логический парадокс и неопределенность.
Сохранить циклическую зависимость, поддерживая связь двух пре/
положений, оба из которых независимо друг от друга признаны истик
ными, но которые опровергают друг друга, как только они вступают
контакт, — значит открыть возможность постижения этих двух истин ic
двух сторон одной сложной истины, снять таинственную завесу с корег
ной реальности, которая заключается в отношении взаимозависимое!,
между понятиями, которые принцип разделения изолирует или против
поставляет, наконец, открыть дверь к исследованию этого отношения
Сохраняя циклическую зависимость, кругообразное движение, к
тем самым, вероятно, открываем возможность познания, рефлексирук
щего о самом себе; фактически циклическая зависимое"
физика —*- антропосоциология и циклическая зависимое
{|
объект—»- субъект должны привести физика к размышлению о кул
{ 1
турных и социальных характеристиках науки, собственного сознания

Общее введение. Дух долины 41
подвести к постановке вопросов о самом себе. Как указывает нам
картезианское cogito9, субъект возникает посредством
рефлексивного движения мысли о мысли10.
Постигнуть цикличность — это, следовательно, открыть возможность
метода, который, заставляя взаимодействовать отсылающие друг на
друга термины, стал бы продуцировать в ходе этих процессов и обменов
сложное знание, несущее в себе свою собственную рефлексивность.
Таким образом, мы видим, что наша надежда появляется из того, что
породило отчаяние в случае упрощающего мышления, — из
парадокса, антиномии, порочного круга. Мы смутно предвидим возможность
превращения порочного круга в действенный цикл, становящийся
рефлексивным и генерирующим сложное мышление. Отсюда вытекает
идея, которая будет путеводной с самого начала: не надо разрывать
наши циклические зависимости, напротив, необходимо следить за тем,
чтобы не отрываться от них. Круг будет нашим кппасом, няш^туг^
будет спиралью.
Эн-цикло-педия
В таком случае непреодолимая проблема энциклопедизма
изменяет свое лицо, поскольку изменились те термины, в которых она
выражается. Термин «энциклопедия» не должен более пониматься в
накопительном и алфавитном смысле, где он вырождается. Он должен
пониматься в своем первоначальном смысле agkuklios paidea —
обучение, в ходе которого знание укладывается в круг, или цикл; фактически
речь идет об эн-цикло-педии, т.е. об овладении умением устанавли-
вать связь_м^*ЛУ разрозненными точками зрения" орй~~усвоении знаний,
превращая их в активный ци*п.
Этот эн-цикло-педизм тем не менее не претендует на то, чтобы
соединить в одно целое все знание. Это опять-таки было бы
подпадением под власть идеи накопления знания и впадением в тотальную манию
создания единых больших систем, которые заключают реальное в
большой корсет порядка и когерентности (они, очевидно, упускают его). Я
9 Лат.: я мыслю. Начало известного положения Декарта Cogito ergo sum —
«Я мыслю, следовательно существую». — Прим. перев.
Насколько метод Декарта является разделительным, настолько
неопровержимая очевидность cog/to способствует превращению, казалось бы, порочного
круга к продуктивную цикличность. «Порочный» круг — это «я думаю что», где
t |
мысль вращается по кругу, размышляя о самой себе до бесконечности. И все
Же фактически замыкание этого круга заново, а не запирание мысли в
пустоте, очевидно, ведет к появлению само-референтности, Т.е\ бытия-субъекта, или
Это: Я —1 . И тем самым cogito превращается в неопровержимое утвержде-
ние существования:
Тесть

42 Общее введение. Дух долинь
знаю, что хотел сказать Адорно11 в своей формуле «тотальность ест
не-истина»: всякая система», которая имеет своей целью охватить ceoei
логикой весь мир, является безумной рационализацией.
Требующийся здесь эн-цикло-педизм нацелен на соединение того
что в принципе разъединено и что должно в принципе стать объеди
ненным. Наши усилия будут направлены, следовательно, не на целост
ность знаний в каждой отдельной сфере, а на решающее знание, стра
тегические пункты, узлы коммуникации, организационные соединени.
между разъединенными сферами знания. В этом смысле идея орга
низации, развиваясь, создаст нечто вроде горного отрога Зальцбур
га, вокруг которого смогут кристаллизовываться и возникать созвезди
ключевых научных понятий.
Теоретическое пари, которое я держу в своей работе, заключаете
в следующем: познание того, что такое организация, вероятно, мс
жет превратиться в организующий принцип знания, который соедини
обособленное и восстановит сложность упрощенного. Научные риски
которым я подвергаюсь при этом, очевидны. Это не столько информа
ционные ошибки, так как я уже в течение семи лет обращался к крити
ческому сотрудничеству с исследователями, компетентными в тех обла
стях, которые были мне незнакомы, сколько фундаментальные ошибки
обнаружении и постановке решающих и стратегических проблем. Зон
тик научности, который меня прикрывает, не дает мне иммунитета. Мо
путь, как и всякий путь, подвержен угрозе ошибки, и, более того, мн>
предстоит проходить через ущелья и теснины, где я буду без прикры
тия, совершенно незащищен. Но самое главное, моя дорога без дорог
будет беспрерывно подвергаться риску потеряться между эзотеризмо*
и популяризацией, философизмом и сциентизмом.
Итак, я не уклоняюсь от энциклопедической трудности, но последня
больше не формулируется в терминах накопления, в терминах системь-
в терминах тотальности; она возникает в аспекте организации и сочле
нения в самой сердцевине активного циклического процесса или цикл г
Вновь научиться учиться
Всё взаимосвязано: превращение порочного круга в продуктивны
цикл, превращение невозможной энциклопедии в циклическое двихо-
ние неотделимы от установления организующего принципа Познани*
который связывает описание объекта с описанием описания (и с деки
дированием описывающего) и который придает такую же силу соедине
нию и интеграции, как и разъединению и противопоставлению. (Ибо нг
до стремиться не отменять разделенности и противопоставления, а ниг
провергать диктатуру разделительного и редуцирующего упрощения.,
^ Выдающийся немецкий философ Теодор В. Адорно A903-1969) — один :
главных представителей Франкфуртской школы. — Прим. перев.

Общее введение. Дух долины 43
Тем самым мы сможем подойти к проблеме первых принципов
оппозиции, разъединения, отношения, ассоциации в рассуждениях,
теориях, мышлении, т.е. в парадигмах.
Революции в мышлении — всегда продукты общего потрясения,
турбулентного движения, которое проистекает из феноменального опыта
и доходит до парадигм, которые организуют опыт. Так, чтобы
перейти от птолемеевской парадигмы к коперниканской, которая, совершив
перестановку Земли и Солнца, изменила мир и отодвинула нас из
центра к периферии, вывела нас из состояния суверенности и превратила
в сателлит, надо было совершить бесчисленные колебательные
движения между наблюдениями, нарушающими древнюю систему
объяснения, теоретическими усилиями, чтобы внести поправки к эту систему
объяснения, и идеей о необходимости изменения самого принципа
объяснения. В завершение этого процесса первоначально скандальная и
безумная идея стала нормальной и очевидной, поскольку ее решение
невозможно найти согласно новому принципу и в новой системе
организации феноменологических данных. Связка physis —»- антропо-
социология и связка объект —*- субъект, которые затрагивают
парадигму гораздо глубже, чем коперниканский принцип, имеют значение
и в плане событийных данных, и для теоретических идей, и для
первых принципов рассуждения. Битва будет вестись на всех фронтах, но
ведущая позиция — та, которая управляет логикой рассуждения. В
науке и, прежде всего, в политике идеи, будучи часто более упрямыми,
чем факты, оказывают сопротивление обрушивающимся на них данным
и эмпирическим проверкам. И в самом деле, факты разбиваются об
идеи, поскольку не существует ничего, что могло бы иначе
реорганизовать опытные данные. Таким образом, мы экспериментируем в каждый
отдельный момент своей жизни, когда мы едим, идем, любим,
думаем, и все, что мы делаем, является одновременно и биологическим, и
психологическим, и социальным. Однако антропология смогла в
течение полувека трусливо провозглашать абсолютное разделение между
человеком (биологическим) и человеком (социальным). На еще более
глубоком уровне классическая наука смогла, вплоть до сегодняшнего
дня и в противоречие всем свидетельствам, уверять, что никакого
последствия и никакого когнитивного значения не имеет то, что всякое
тело или физический объект познаваемы человеческим разумом. И дело
здесь не в том, чтобы оспорить «объективное» знание. Его благодеяния
были и остаются бесценными, поскольку абсолютное первенство,
которое досталось соответствию наблюдений и опытных данных, остается
решающим средством для устранения произвола и аргументов от
авторитета. Речь идет не об абсолютном сохранении этой объективности, а
о ее интеграции в более широкое и рефлексивное знание, наделяя его
третьим глазом, открытым к тому, к чему оно до сих пор слепо.
Наше мышление должно наделить властью немыслимое, которое им
Управляет и его контролирует. Мы пользуемся нашей структурой мы-

44 Общее введение. Дух долины,
шления, чтобы мыслить. Нам надо использовать нашу способность i
мышлению, чтобы переосмыслить нашу структуру мышления. Наше
мышление должно возвращаться к своему источнику посредством замыка
ния вопрошающей и критической петли. В противном случае мертва;
структура будет продолжать секретировать окаменелые мысли.
Я обнаружил, насколько бесполезно вступать в полемику с заблужд&
нием, поскольку последнее беспрестанно рождается вновь и вновь и-
тех принципов мышления, которые сами находятся вне полемической-
сознания. Я понял, насколько было бесполезно проводить
доказательства только на уровне феномена, поскольку содержание этого дока
зательства тут же растворяется из-за механизмов забывания, которьь
относятся к системе самозащиты идей, подвергаемых угрозе. Я понял1
что безнадежно только опровергать, поскольку только новое основа
ние может разрушить старое. Именно поэтому я полагаю, что реша
ющая проблема — это проблема организующего принципа познания »
что сегодня жизненно необходимо не только учиться, не только пере
учиваться, не только разучиваться, но и перестроить нашу ментальнук
систему, чтобы вновь научиться учиться.
«Caminante no hay camino»*2
То, что нас учит учиться, — это метод.
Я не снабжаю вас методом, а отправляюсь на поиски метода. Г
не начинаю с метода, я совершенно осознанно начинаю с отказа о
упрощения. Упрощение — это разьединение обособленных и
замкнутых сущностей, сведение к простому элементу, отбрасывание того, чг
не вписывается в линейную схему. Я начинаю с волевой установко.
не уступить и не подчиниться фундаментальным способам
упрощающего мышления, а именно:
- идеализировать (верить, что реальность может рассосаться в идее
что только мыслимое реально),
- рационализировать (хотеть подчинить реальность порядку, заклю
чить ее в когерентную систему, запретить ей выступать за пределы си
стемы, нуждаться в обосновании существования мира, даруя ему сви
детельство о рациональности),
- нормализовать (т.е. элиминировать странное, нередуцируемое, та
инственное).
Я начинаю свой труд также с осознанием потребности в принцип
познания, который не только уважает, но и признает существовани
неидеализируемого, нерационализируемого, вне-нормального (выходя
щего за пределы нормы), громадного. Нам необходим принцип позна
ния, который не только признает, но и раскрывает тайну вещей.
Первоначально слово «метод» означало «прокладывание пути
Здесь мы понимаем метод как продвижение вперед без дороги, прокл;
дывание дороги в процессе продвижения по ней. Именно так выразило
' Исп.: продвигаться без дороги. — Прим. перев.

■'■'■ nice введение. Дух долины 45
'вчадо13: «Caminante no hay camino, се hace camino al andar». Me-
тод может формироваться только в процессе исследования; он может
высвободиться и получить формулировку только после, в тот момент,
когда конец вновь становится отправной точкой, будучи на этот раз
вооруженной методом. Ницше уже знал это: «Методы приходят в
конце» («Антихрист»). Возвращение к началу не есть порочный круг, если
путешествие, как о нем говорят сегодня, употребляя слово trip,
означает опыт, из которого возвращаются измененными. Таким образом,
быть может, мы сможем научиться учиться, обучаясь в самом
процессе обучения. Таким образом, круг сможет превратиться в спираль, где
возвращение к началу представляет собой именно то, что удаляет от
начала. Это именно то, о чем повествуют нам воспитательные романы
от Вильгельма Мейстера14 до Сидцхартхи15.
Вдохновение по спирали
Читатель, я надеюсь, уже начинает, наверное, это чувствовать:
настоящая работа, хотя и не ставит никаких пределов перспективам своего
развития, хотя не исключает из рассмотрения никаких измерений
реальности, хотя имеет самые серьезные намерения, не может
рассматриваться только по причине этого своего устремления как энциклопедия в
том смысле, что она означает итог познания; но она может пониматься
как энциклопедия в том смысле, в котором этот термин, возвращаясь
к своему оригинальному смыслу^ означает придание знанию цикличе-
ской организации. Она ни в коем случае не может рассматриваться как
единая обобщенная теория, различные аспекты которой, относящиеся
к различным областям, логически выводятся из некоторого
главенствующего принципа. Неприятие упрощенчества заставляет меня отвергать
именно из-за такого его принципа всякую единую теорию, всякий
всеохватывающий синтез, всякую рационализирующую/упорядочивающую
систему. Это уже было сказано, но, к сожалению, должно
подчеркиваться неоднократно, ибо рассудок, который живет под властью
принципа упрощения, видит только альтернативу между фрагментированным
исследованием, с одной стороны, и общей идеей, с другой.
Именно от этого типа альтернативы необходимо избавиться, но это не так
просто, иначе уже давно было бы найдено решение этой проблемы в
рамках принципа упрощения. Речь-не идет, наконец, об
импровизированном создании некой новой науки, выпущенной на научный рынок
ready made*6 и призванной заменить вышедшую из употребления науку.
'* Антонио Мачадо-и-Руис A875-1939) — испанский поэт. — Прим. перев.
14 «Годы учения Вильгельма Мейстера» (Wilhelm Meisters Lehrjahre) —
классический образец «романа воспитания», написанный Гёте в период с 1777 по
1785 гг. — Прим. перев.
15 Сиддхартха Гаутама F23-544 гг. до н.э.) — основатель буддизма. —
Прим. перев.
16 Англ.: уже готовой. — Прим. перев.

46 Общее введение. Дух долины.
Если я и говорил в другой своей работе [Morin, 1973] о scienza nuova,
то это — лишь перспектива, горизонт, а не исходный пункт
исследования. Если и существует новая наука, антагонистическая к старой науке^
то она связана с ней посредством общего ствола. Она не возникает из
какого-то иного источника и сможет развиваться и расчленяться дальше
только путем метаморфоз и революций. Эта книга представляет собоР
проложение пути в виде спирали; она начинается с постановки
вопросов и высказывания сомнений; она развивается через концептуальную v
теоретическую реорганизацию, осуществляющуюся по цепи, которая, б
конце концов, достигает эпистемологического и парадигмального уров
ня, выходит на идею метода, который должен открыть возможность дл?
приложения такого пути для мышления и действия, когда может
воссоединиться то, что было изуродовано и искажено, может соединиться то
что было разъединено, может быть осмыслено то, что было скрыто.
Метод здесь противостоит концепции, называемой
«методологической», где он сводится к техническим рецептам. Как и картезиански?
метод, он должен строиться на неком фундаментальном принципе, ил&
парадигме. Но отличие здесь — это как раз отличие в парадигме!
Речь более не идет о подчинении принципу порядка (исключая
беспорядок), ясности (исключая непонятное), разделения (исключая
сцепления и связи, элементы участия и коммуникации), разъединения
(исключая субъект, антиномию, сложность), т.е. о подчинении принципам,
которые связывают науку с логическим упрощением. Речь, напротив
идет о том, чтобы, исходя из принципа сложности, связывать то, чтс
было разделено.
«Совершить революцию повсюду», —так говорил Сент-Бёф17 о кар
тезианском методе. Это потому, что Декарт сформулировал великук
парадигму, которая стала господствовать на Западе, парадигму раз
деления субъекта и объекта, сознания и материи, противопоставлена
человека и природы. Если, исходя из парадигмы сложности, сможе.
родиться, сформироваться, проложить себе дорогу, прогрессивно раз
виваться новый метод, то он, вероятно, сможет «совершить революция1
повсюду», в том числе и в самом понятии революции, ставшем плос
ким, конформистским, реакционным.
Дух долины
Эта книга порождена необходимостью осмыслить кризис нашего ве
ка, и именно к нему она возвращается. Радикальность кризиса
общества, радикальность кризиса человечества заставили меня проводить
исследования на коренном уровне теории. Я знаю, что человечеству
нужна политика. Что политике нужна антропосоциология. Что антропо
социология нуждается в том, чтобы установить связи с наукой о приро
17 Шарль А. Сент-Бёф A804-1869) — французский писатель, поддерживав
ший тесные дружеские отношения с Виктором Гюго. Он опубликовал
произведения, в которых сочетались поэзия и игра мысли. — Прим. перев.

Общее введение. Дух долины 47
де, и что для этого сочленения требуется целая цепь реорганизаций в
структуре знания. Мне надо было погрузиться в эту фундаментальную
проблему, чтобы отвлечься от забот сегодняшнего дня. Но настоящее —
это тот самый кризис, который задевает меня, рассеивает мое
внимание, пронзает меня насквозь. Собственный объект-субъект моей книги
беспрестанно возвращает меня к своей работе, придавая ей новые
импульсы. Шумы мира, вооружения, конфликты, эфемерные, мимолетные
и потрясающие, разрушающие либеральные изменения,
продолжительные и жестокие формы угнетения проникают сквозь стены моего дома,
ранят меня в самое сердце. Я работаю под сенью оливковых деревьев,
среди виноградников на холмах, недалеко от моря, в то время как
новая полночь нависает над современным миром, ее порядок сокрушает,
ее дерзость внушает уважение, страх и восхищение тем, кто окружает
меня и кто считает, из-за моего молчания, что я — один из них. Я
отворачиваюсь от призыва тех, для которых я должен выступать свидетелем,
и в то же время я принимаю приглашения на бутылочку вина, радуясь
возможности вновь увидеть дружескую улыбку или любимое лицо.
Зачем говорить о себе? Разве это прилично, нормально,
серьезно, ведь в том случае, когда речь идет о науке, познании, мышлении,
автор, казалось бы, стирается за своим сочинением и испаряется в
рассуждении, становящемся безличностным? Напротив, мы должны знать,
что именно там и разыгрывается комедия. Субъект, который исчезает
из своего размышления, устраивается на Смотровой Вышке.
Притворяясь, что освобождает дорогу для движения коперниканского солнца,
он перестраивает систему Коперника, центром которой становится его
собственное сознание.
Итак, мои усилия изложить метод направлены как раз на то, чтобы
вырваться из этого абсолютного авто-центризма, с позиции которого
субъект, проходя на цыпочках и полностью исчезая, отождествляет
себя с суверенной Объективностью. Это — не анонимная Наука, которая
говорит моими устами. А я не вещаю свысока, восседая на троне
Уверенности. Напротив, мое убеждение таит в себе бесконечную
неопределенность. Я знаю, что считать себя обладателем Истины или
находящимся во власти Истины, — значит уже одурманивать себя, скрывать от
самого себя свои слабости и недостатки. В царстве интеллекта именно
бессознательное считает себя полностью осознанным.
Я знаю, что ни один неоспоримый признак не даст мне ни
подтверждения, ни опровержения. Моя маргинальность не доказывает ничего,
даже мне самому. Предшественник, как говорит Кангильем18, — это
тот, кого знают только после того, как он пришел до нас. В случае
нарушения порядка и отклонения от принятого авангард смешан со всеми
примитивными формами безумия и психоза... Суждение других больше
18 Жорж Кангильем — французский философ XX века. Будучи по образованию
медиком и философом, он внес свежую струю в эпистемологию во Франции. Он
посвятил себя изучению истории и философии науки о жизни. — Прим. перев.

48 Общее введение. Дух долины
не будет решающим. Если моя концепция плодотворна, то к ней вполне
могут относиться с пренебрежением или неправильно ее понимать, или
же, напротив, ее могут приветствовать или признавать. Одиночество,
на которое я себя обрек, — удел пионера, но также и
заблудившегося. Я потерял контакт с теми, кто не предпринял такого путешествия,
но я пока и не вижу своих компаньонов, которые, несомненно,
существуют и которые тем более не видят меня... Наконец, я работаю как
бы над абсолютом, над относительным и неопределенным
сочинением... Но я все лучше и лучше понимаю, что единственное стоящее
знание — то, которое питается неопределенностью, и что
единственное мышление, которое живет, — то, которое поддерживает себя при
температуре собственного разрушения.
Не определенность и не уверенность, а именно потребность
заставляла меня продолжать свою работу день за днем, в течение ряда лет.
Я чувствовал себя одержимым той же очевидной необходимостью
перевоплощения, как и та потребность, следуя которой паук производит
нити и ткет свою паутину. Я чувствовал себя включенным в
планетарное достояние, воодушевленным религией того, что связывает,
неприятием того, что отвергает, беспредельной солидарностью; это — то,
что в даосизме называют Духом долины, которая «принимает все
воды, которые вливаются в нее».

Том I
Природа Природы

Предисловие к первому тому
Физика — это, прежде всего, формулировка
вопроса: «Откуда происходят вещи? Как они рождаются
и растут?»
П. Обенк
Начиная работу над «Методом», я думал, что смогу обсудить
проблему организации в рамках системных идей {общая теория систем) и
кибернетики. Но в ходе продвижения моей работы эти идеи и подходы к
решению стали исходными пунктами, а затем, наконец, строительными
лесами, безусловно необходимыми, но предназначенными для
демонтажа после того, как мы поднялись к понятию организации.
Начиная с определенной стадии, эти освободительные идеи охватили
меня. Я смог развивать их содержание, только видоизменяя их. Таким
образом, первые направляющие силы эволюции, как это всегда
бывает, становятся принципиальными препятствиями для революции. Они
не поддавались видоизменению, зародышем которого они уже все-таки
были. Для меня было чрезвычайно трудно критиковать те понятия,
которые служили оружием критики, чтобы выйти за пределы прежних
способов мышления. Легко выходить за пределы прошлого, но нелегко
выходить за пределы того, что заставляет выходить за пределы прошлого.
Теперь мне кажется, что системные и кибернетические (включая
теорию информации) идеи интегрированы в этот текст, т.е. сохранены во
всей их силе и их истинности, но в то же время провинциализированы,
подвержены критике, видоизменены, усложнены.
Вместо того чтобы включить идею организации в систему или в
(кибернетическую) машину, у меня, напротив, идея организации
вынуждена тянуть за собой на буксире идею системы и машины. Это понятие,
природа которого, по идее, может быть только физической, заставило
меня возродить идею природы как фюзиса (physis); эта идея
означает, что физическая вселенная должна пониматься именно как место
творения и организации.
Первым предметом обсуждения в этом первом томе является physis.
Но physis не является ни основанием, ни слоем, ни поддержкой. Physis
является общим и для физической вселенной, и для жизни, и для
человека. Идея — по сути, тривиальная, — что мы представляем собой
Физические существа, должна превратиться в многозначащую идею.

52 Предисловие к первому тому
Итак, в этом томе я выбираю для обсуждения биологическую и ан
тропосоциальную организации, но я всегда рассматриваю их под углоь
зрения физической организации. При каждом шаге в развитии понятие
физической организации будут приводиться биологические или антро
посоциальные примеры/ссылки. Это будет казаться совершенно
беспорядочным и неясным для тех умов, для которых физика, биология,
антропология, социология являются отделенными друг от друга и не
коммуницирующими друг с другом дисциплинами. Но это здесь не
обходимо не только потому, что все, что является организацией, ка
сается биологии и антропосоциологии, но также и потому, что орга
низационные проблемы и феномены, будь они потенциальными \лт
атрофированными на уровне чисто физических организационных форм
проявляются и развертываются в биологических и антропосоциапьны,
процессах их развития. Иначе говоря, для постижения и понимание
биологических и антропосоциальных феноменов и проблем требуете;
рассмотрение потрясающей организационной инфраструктуры, т.е.
инфраструктуры физической.
Первый том потребовал от меня невероятных усилий (т.е. заставит
меня много работать). И я должен рассматривать его и как совершен
но самостоятельный, стоящий особняком труд, и как полностью ели
тый, соединенный с другими томами. Самостоятельный, так как я вы
нужден был полностью посвятить себя этой работе и вложить в не
свою личность. Соединенный, поскольку при работе над ним я по
лучал импульсы от других томов и с их позиции корректировал себя
осуществлял над собой контроль.
У истоков идей, которые я здесь развиваю, стоит прежде всего Аир*
Атлан, который пробудил меня от эмпирического сна, приобщив меня
идее творческого беспорядка, а затем к ее различным вариантам (ор
ганизующей случайности, дезорганизации/реорганизации). Атлан пред
ставил меня фон Фёрстеру, нашему Сократу в век электроники, кому
обязан большинством моих идейных источников; фон Фёрстер побу
дил меня открыть для себя Гюнтера, Матурану и Варелу. Каждый из ни:
по-своему позволил мне, наконец, обратить внимание на невидимое, нг
понятие авто и по-новому ввести понятие субъекта. Это не освобождав
меня от необходимости признать влияния других авторов, мыслителей
исследователей, труды которых цитируются в этот тексте.
Я сотрудничал с Джоном Стюартом, или, скорее, он был для мен
важным собеседником. Это — биолог, который к тому времени поев»
тил себя главным образом популяционной генетике. Стюарт критичеекк
прочитал мой труд в его первом варианте (т.е. первоначальную редак.
цию всех трех томов) и высказал свои критические замечания к четыре»
последующим версиям этого первого тома. Его рукописные замечани*
касались более чем пятисот страниц моего текста. Я уже не знаю точно
на какие именно идеи он навел меня, я теперь все идеи
эгоцентрически считаю моими (ибо мы имеем тенденцию забывать своих вдохно
вителей), но я знаю, что его фундаментальным вкладом была критика

Предисловие к первому тому 53
даже тогда, когда она была жестокой и приводила меня в бешенство
и ярость по отношению к нему. Таким образом, имела место
странная и непредвиденная конфликтная кооперация, или антагонистическое
сотрудничество, между ним и мною. Он, испытывающий отвращение
к социологии биолог, продвигался к социологии и к
политико-социальным схемам, которые неправомерно отождествляются с марксизмом;
я, испытывающий отвращение к биологии социолог, шел не только к
биологии, но и к physis; он склонялся к социоцентризму, а я — к фи-
зикоцентризму. И все же этот антагонизм был абсолютно необходим,
и я бы сказал, что дружеская неприязнь Стюарта была ниспослана на
меня провидением, так как я был вынужден с самого начала установить
тесную связь между двояким движением
природа —>- общество природа —>■ общество,
тогда как в первоначальной версии моего труда это движение
замыкалось в петлю только в третьем томе. И поэтому я вынужден был
усложнить тему своего исследования в самой ее основе (в то время как
я считал «дидактическим» постепенно продвигаться к гордиеву узлу).
Не меньшим провидением было для меня вступление в контакт с Бер-
наром Викторри (ассистентом математики в Университете Лилля), что
произошло в период предпоследней редакторской отделки моей
рукописи. Он не только сделал «пунктуальные» критические замечания,
которые были для меня абсолютно необходимыми, но и подвел меня к
переосмыслению и коренной переделке некоторых вещей. Тогда как я
полагал, что близок к завершению своей работы, он показал мне, что
я нахожусь только на стадии куколки. Эта маевтика или, лучше
сказать, маевтическая критика позволила мне совершенно самостоятельно
родить то, что я не мог довести до завершения.
Эта рукопись была существенно улучшена в результате того, что ее
критически прочитал еще в ее первой версии человек, ставший
энциклопедией, Клод Грегори, а затем в ее последующих версиях прочитали
Анри Атлан, Массимо Пиателли, Андре Бежен и Моника Казн,
конструктивная критика со стороны которой меня постоянно сопровождала.
Анни Ковакс была ответственна за библиографию к этой работе. Ни-
коль Филуза помогла мне найти сочинения, которые невозможно было
найти, и перечитала огромное количество страниц. Мари-Франс Ла-
валь выполнила самые неблагодарные задачи, касающиеся этой
рукописи и благоприятствующие ее подготовке, а Мари-Мадлен Дюсза ей в
этом помогала. Все это осуществлялось, конечно, в Центре
трансдисциплинарных исследований (Centre a"etudes transdisciplinaires, CETSAS)
при Школе фундаментальных исследований в области социальных наук
(I'Ecole des hautes etudes en sciences sociales).
Сотрудничество с Джоном Стюартом и Анни Ковакс смогло
развиваться только при поддержке Генерального управления научных и
технических исследований (Direction generale de la recherche scientifique et

54 Предисловие к первому тому
technique, DGRST), в рамках согласованных Социо-Экологических дей
ствий. Именно благодаря Люсьену Брамсу, в первую и последнюю оче
редь, все это было реализовано, и Люсьен еще не раз в дальнейше
примет деятельное участие в моей судьбе.
Эта целенаправленная работа, которую я считаю исследованием
исходном и полном смысле этого слова, происходила в рамках моег
руководства исследовательской работой в Национальном Центре науч
ных исследований (CNRS) (это руководство означает не то, что я рукси
вожу исследователями, а то, что я осуществляю руководство над сами!
собой, —сказочная привилегия, которую я осознаю). Во мне живет вну
тренний протест против институализации науки, но, с моей стороны,
нашел в нем еще раз и как никогда высшее благо — свободу.
Некоторые считают, что я злоупотребляю неологизмами. Но, по прав
де говоря, я не изобретаю новых слов; я добавляю глаголы и при.
лагательные к тем словам, которые были только существительными
и наоборот.
Другие (те же самые) сочтут, что я злоупотребляю образами или ме
тафорами. Я нисколько не стесняюсь использовать те образы, кото1
рые пришли ко мне в голову. Можете быть спокойны: я знаю, чт»
это — образные сравнения.
В этом тексте я перехожу от я к мы, от мы к я. Я —не претен
зия, а^осознание ответственности за свои размышления. Мы — это~н~
величественныТГтитул, а воображаемое товарищество с читателем.
Первый набросок работы был разработан в Институте Салка (Сан
Диего). Работа над рукописью в первом варианте была начата в Ньк>
Йорке в 1973 году. Я продолжил ее в Париже, Лиссабоне, Синтра
Арджентарио, Орбетелло, Фильне-Вальдарно, Болгери, Карниоле, Фур
невиле, Круй-сюр-Урке, Сент-Антонине. Я вспоминаю особенно те м&
ста моего длительного пребывания, где я испытывал вдохновение
радость от работы: Кампо-Фиоретти, Кастильенкелло-де-Больери, Ле-
Паладжио, Ла-Кабан-де-Карниол, Ле-Юньэр, Ле-Мулен. Я благодари
Лодовико Антинори, Анатоля Домана, Клода и Мириам Грегори, Mapni
Инчиса, Матильду Мартино-Депла, Шарля и Жозелин Нюгу, Симону i
Флоранс Сан-Клемент.
Дополнительные заметки ко второму изданию
1. В этом томе мне необходимо было уточнить отношение и различи
между «классической наукой» и «современной наукой».
2. Первая часть, глава 1 «Порядок и беспорядок»:
a) В настоящем издании я ввожу понятия «Хаосмос* и «Плюриверс».
b) Что касается смысла понятия энтропии, я считаю себя находящим
ся вне полемики, начатой Тоннела и направленной на отождествление
энтропии с беспорядком. По моему мнению, идея энтропии не являет
ся в этом тексте физической идеей, к которой я свожу или с которо*

Предисловие к первому тому 55
соотношу идею беспорядка. Это — термодинамическая идея, которая
ведет нас к общей физической идее о том, что в период существования
нашей Вселенной имеется тенденция к деградации и рассеянию, а что
касается организованных вещей и сущностей — к дезорганизации.
3. Третья часть, глава 9 «Физика информации»:
Я оставил вне сферы своего рассмотрения идею «информационного
мотора» (Рыбак), касающуюся «живых машин». В той же самой главе
я переношу акцент с информации на исчисление (это то, что я
осуществляю во втором томе «Метода»),
4. Я сожалею о существенных пробелах в библиографии. Как
только я буду иметь досуг, чтобы серьезно вернуться к этому тому, я
попытаюсь исправить бессознательно допущенные мной несправедливые
упущения.
5. Иными словами, я не принимался за глубоко критическое
перечитывание этого тома. Я ограничился внесением исправлений различных
типографских, грамматических или синтаксических ошибок,
обнаруженных со времени появления его в свет.
Э.М., сентябрь 1980

ЧАСТЬ первая
Порядок, беспорядок
и организация
ГЛАВА 1
Порядок и беспорядок
(от Законов Природы
к природе законов)
Наилучшее приведение а порядок — это куча
отбросов, расположенных случайным образом.
Гераклит.
Порядок возник из Упадка и Беспорядка.
Хе Кал
Пусть нам больше не говорят о Законах Природы.
Леон Bpnnnmat
I. Вторжение беспорядка
Я признаюсь самому себе, насколько удивительно
поразить твой ум заявлением о фатальном разрушении
небес и земли.
Лукреций «О природе вещей», книга I
Порядок-Король*
Порядок, Слово-Властелин классической науки, царствовал всюду -
от Атома до Млечного пути. Он предстал перед нами еще более величе
ственно, когда Земля стала маленькой планетой (Галилей, 1610) и
Солнце вернулось в лоно Галактики (Томас Райт, 1750). Со времен Кеплер
и вплоть до Ньютона и Лапласа было установлено, что бесчисленны!
скопления звезд подчиняются неумолимой механике. Некоторые коме
ты, кажется, вынуждают космос отступать от своих законов, но на само»
1 Здесь под эгидой и контролем понятия порядка сосредоточены понята
детерминизма, закона и необходимости, которые являются производными е
понятия порядка или его приложениями. Все последующее изложение позволь
обосновать это первоначальное утверждение.

Глава 1. Порядок и беспорядок 57
деле и они следуют по заранее проложенному пути. Сила тяготения
между телами, приливы и отливы, вращение Луны вокруг Земли, вращение
Земли вокруг Солнца, все земные и небесные явления подчиняются
одному и тому же Закону. Вечный Закон, который управляет падением
яблок, вытеснил тот Закон Вечного, который, из-за яблока, обрек
Адама на грехопадение. Слово «революция», когда речь идет о звездах и
планетах, означает безукоризненное повторение, а не потрясение, а с
идеей Вселенной воскрешается в памяти представление о наивысшем
совершенстве настенных часов. Вплоть до эксперимента Майкельсо-
на A881) эта великолепная машина купалась в масле, т.е. в эфире...
Эта Вселенная, устроенная подобно часовому механизму,
показывает время и проходит через все время, оставаясь неизменной. Ее ткань
всюду одна и та же — вечно существующая субстанция (материя) и
неразрушимая сущность (энергия). Законы физики, вплоть до странного
исключения — второго начала термодинамики, игнорируют рассеяние,
истощение и деградацию. Самодостаточная Вселенная вечно
самоподдерживает себя. Суверенный порядок Законов Природы абсолютен и
незыблем. Беспорядок в ней исключен навеки, навсегда. Только
слабость нашего понимания препятствует нашему постижению
универсального, безупречного, нерушимого, неотменяемого детерминизма во всей
его полноте. Но демон, как его представлял Лаплас, способный
наблюдать всю вселенную в данный момент и знающий законы, вероятно,
способен реконструировать в ней все прошлые события и предсказать
в ней все будущие события.
Конечно, в земных масштабах этот взгляд может быть неприятно
поколеблен какими-то беспорядочными и случайными событиями, шумами
и страхами. Но они составляют всего лишь почти призрачную пену
реальности. «Только на поверхности царит игра иррациональных
случайностей», — говорил Гегель. Подлинная Реальность — это физический
Порядок, где всякая вещь подчиняется Законам Природы,
биологический Порядок, где каждый индивид подчиняется Закону Вида,
социальный Порядок, где каждый человек подчиняется Закону Государства.
И вот, однако, человеческое общество размораживается,
трансформируется. Начиная с 1789 года слово «Революция» означает не
возобновление одного и того же в одном и том же, но перелом и
изменение. И вдруг обнаруживают, что Жизнь, далекая от того, чтобы
быть установленной раз и навсегда, подвержена эволюции. Сама
Вселенная — и сам Лаплас уже это предполагал, — кажется, происходит
из «первичной туманности». Но идея Порядка появляется здесь уже
в развитом, созревшем виде: разве это не знак того, что Вселенная
безвозвратно перешла из состояния туманного лимба к полноте
Порядка? Что жизнь, подчиняясь природным законам адаптации и отбора,
развилась, чтобы завершиться тем рациональным порядком, который
символизирует имя homo sapiens! Что человеческие общества
подчиняются Закону прогресса, который заставляет их достигнуть высшего
Порядка? Законы Эволюции и Истории иллюстрируют и утверждают

58 Часть I. Порядок, беспорядок и организация
неминуемое наступление эры рационального Порядка. Последний де.
лает свои черновые наброски как артист перед созданием своего шеде
вра. Последние беспорядочные элементы на маленькой планете Земл
вскоре устранятся и рассеются.
От деградации энергии к деградации порядка:
возникновение дезорганизации
Итак, внезапно в течение XIX века маленькая полость беспорядк,
образуется в самых недрах физического порядка. Сначала герметиче
ски отгороженная от всего и питаемая исключительно только газом, он;
становится всеядной, постепенно здесь и там завоевывает территории
и, в конце концов, угрожает всей Вселенной.
Она разъедает то, что стало непременным мотором физического i
ключевым словом индустриальной эры — энергию. Первое начало тер
модинамики признает в энергии неразрушимую сущность, наделенную
полиморфной силой видоизменений (механическая, электрическая, хи
мическая энергия и т.д.). Этот принцип предоставляет, стало быть
физической вселенной гарантию самодостаточности и вечности во все
ее движениях и совершаемых ею работах.
Второе начало, первый набросок которого был сделан Карно и кото
рое было сформулировано Клаузиусом, вводит идею не потери энер
гии — это противоречило бы первому началу, — а деградации энергии
В то время как все иные формы энергии могут полностью
трансформироваться одна в другую, энергия, которая принимает тепловую форм>
не может полностью обратно превратиться в другую форму и, следова
тельно, теряет часть своей способности совершать работу. Это необра
тимое ослабление способности видоизменяться и совершать работу
свойственное теплоте, было названо Клаузиусом энтропией.
Поэтому если мы рассматриваем систему, которая не подпитывает
ся энергией извне, т.е. «закрытую» систему, всякое изменение в не(
с необходимостью сопровождается ростом энтропии, и, согласно вто
рому началу, эта необратимая деградации может только увеличивать^
до максимума, который представляет собой состояние однородное™
и термического равновесия, в котором исчезают способность к работ*,
и возможности трансформации2.
Удивительно, что принцип деградации энергии Карно, Кельвина, Кла
узиуса превратился в течение второй половины XIX века в принцип
деградации порядка благодаря работам Больцмана, Гиббса и Планка.
Больцман A877) разъясняет энергетическое происхождение теплоты
проведя анализ на неизвестном до сих пор уровне — на уровне микро
единиц, или молекул, составляющих данную систему. Теплота — эте
2 Карно показал, что для того, чтобы получить работу из теплоты, необходим*
два различных по температуре источника тепла, так что доля тепла, исходящая о
горячего источника, может превратиться в работу. Но как только исчезают теп
ловая гетерогенность и термическая неравновесность, нет больше и указанны:
процессов обмена тепла и трансформаций.

Глава 1. Порядок и беспорядок 59
энергия, свойственная беспорядочному движению молекул внутри этой
системы, и всякое увеличение теплоты соответствует увеличению
брожения молекул, ускорению их движения. Это происходит, стало быть,
потому, что тепловая форма энергии предполагает беспорядок в
движениях на микроуровне, так что происходит неизбежное ослабление
способности к работе.
Таким образом, всякий рост энтропии есть возрастание внутреннего
беспорядка, а максимум энтропии соответствует полному
молекулярному беспорядку внутри системы, что проявляется на глобальном уровне
в виде гомогенизации, достижения однородности и равновесия.
Второе начало более не формулируется только в терминах
работы. Оно формулируется в терминах порядка и беспорядка, а именно
в терминах организации и дезорганизации, поскольку порядок в
системе устанавливается посредством организации, которая упорядочивает
гетерогенные элементы в единое целое.
Значит, энтропия — это понятие, которое означает одновременно:
деградацию энергии Г молекулярный беспорядок, гомогенизацию
деградацию порядка < макроскопическое, термическое равновесие
деградацию организации у невозможность трансформации.
В то же время она означает, что эта тройственная деградация
находится в зависимости от необратимого процесса внутри закрытых
физических систем.
Здесь Больцман также развивает совершенно новый подход —
подход с точки зрения статистической вероятности. Количество молекул и
конфигурации, которые они могут принимать внутри системы,
неисчислимы и могут подлежать только вероятностной оценке. С этой точки
зрения беспорядочные конфигурации являются наиболее вероятными,
а упорядоченные конфигурации — наименее вероятными.
Следовательно, рост энтропии становится переходом от наименее вероятных
конфигураций к наиболее вероятным3. Иначе говоря, беспорядок и
дезорганизация отождествляются с наибольшей физической вероятностью
Для закрытой системы.
Клаузиус не сомневался в возможности обобщения сферы
применимости второго начала для всей вселенной, которая, будучи понятой как
Целое, обладающее конечной энергией, может быть рассмотрена как
некая закрытая мегасистема. Следовательно, согласно его
формулировке, «энтропия вселенной стремится к максимуму», т.е. к
неотвратимой «тепловой смерти», что означало, согласно открытому Больцманом
перспективному видению, к дезорганизации и беспорядку.
■* Больцман определяет энтропию системы (макроскопическая переменная)
посредством количества микроскопических усложнений, или конфигураций,
которые могут принимать атомы или молекулы внутри этой системы, что
определяется формулой S = A'logP, где S — полная энтропия системы, К — константа
Больцмана, log P — термодинамическая вероятность.

60 Часть I. Порядок, беспорядок и организация
Второе начало, по-видимому, подстрекало к посягательству на кос
мический порядок. Но пророчество Клаузиуса оспаривалось в само!
его первой посылке: законность переноса понятия закрытой системы н
космические масштабы. Можно ли рассматривать вселенную не толь
ко как закрытую или открытую систему, но и просто как некую систе
му? Неадекватность этой экстраполяции стала очевидной в одном су
щественном пункте: в закрытых системах, изучаемых термодинамикой
состояния порядка/организации являются одновременно начальными i
маловероятными. Если бы порядок и организация были маловероятнь
разве можно было бы сосчитать до бесконечности атомы, молекулы
звезды? Как необратимый рост беспорядка можно было бы совместит
с организующим развитием материальной вселенной, а затем жизни
которая ведет к homo sapiens?
Кроме того, в масштабе человека и общества едкая критика второ
го начала вполне была компенсирована научными и техническими пре
имуществами и выгодами, которые вытекали из его использования, те
ми выгодами, которые определили победу научного порядка (в аспек
те статистической механики) и победу техно-индустриальной организс
ции над тепловым беспорядком. Принцип Карно позволил вычислит
условия для максимальной продуктивности (максимального полезног
действия) в работе машины. Формула Больцмана дала нам отнын
возможность измерять и предвидеть эволюцию беспорядка, а значит
в определенном смысле контролировать его. Химия, которая развива
лась в то время, включила энтропию в определение свободной энергии
свободной энтальпии и химического сродства. Понятие энтропии ока
зывается существенным для развития теории тепловых машин и термо
химии. Энтропия предстает, таким образом, не как регресс порядка
а как прогресс науки.
И наконец, Максвелл открыл ахиллесову пяту второго начала: мы
сленный эксперимент с «демоном Максвелла»4 показал, что предаст
зание достижения состояния однородности и равновесия может быт
опровергнуто для процессов, протекающих внутри самой закрытой см
стемы, т.е. без притока энергии извне к системе.
^ Максвелл вводит маленького демона, наделенного чрезвычайно утонченны
чувством, в резервуар с газом, разделенный на две части, Aw В, которые мо
гут сообщаться друг с другом в случае открытия заслонки; в этом резервуар
имеется термическое равновесие, т.е. энтропия максимальна. Демон следит э
движением молекул, подверженных случайному брожению. Как только быстра
молекула из А направляется к В, демон открывает заслонку и молекула перехо
дит в В. Как только медленная молекула из В направляется в А, демон снов
открывает заслонку. Таким образом, со временем часть В, заполненная наибе
лее быстрыми молекулами, становится горячей, а часть А становится холодной
Имеется неравновесность и неоднородность; становится возможной работа. Тг
удается обойти второе начало, так как система не получает или не расходует эне
гию, ее физическая природа не изменяется. Очевидно, что от вероятности вторе
го начала можно ускользнуть только с очень невероятным существом — демоном

Глава 1. Порядок и беспорядок 61
Таким образом, тлетворность беспорядка, будучи далекой от того,
чтобы охватить все, была подорвана логически (демоном Максвелла),
подвержена научному контролю (посредством теории Болыдмана),
продуктивно использована (в тепловых машинах); она растворилась в
существенном моменте космического вопроса, как только ее начали
рассматривать в масштабе вселенной. Она столкнулась с противоречащей
ей очевидностью физической, биологической, антропологической
эволюции. Казалось, что порядок восстановлен.
Во всяком случае, как и в любом процессе восстановления, оплот
прежнего порядка рухнул, и сама идея порядка была проблематизиро-
вана. Начиная с того момента, когда было установлено, что
состояния порядка и организации не только подвержены разрушению, но и
маловероятны, была ниспровергнута онтологическая очевидность
порядка и организации. Проблема состоит больше не в том, почему во
вселенной имеется беспорядок, хотя в ней царит универсальный
порядок, а в том, почему во вселенной имеется порядок и организация.
Порядок и организация, не являясь больше онтологически очевидны:
VIи, стали теперь проблемой и тайной: они должны быть объяснены,
оправданы, узаконены.
Касается ли этот вопрос только «закрытых систем»? Ни в коей
мере, поскольку «открытые системы» совершают работу, а всякая работа
ставит проблему увеличения энтропии. Поэтому вопрос расширяется
к развивается: Каковы эти открытые системы? Как они
организованы? Как они избегают дезорганизации? Удается ли им избежать ее
полностью, на протяжении всего процесса? Как объясняется
возникновение, существование и эволюция биологической организации?
Социальной организации? Существует ли, как предположил в таком
случае Бергсон5, который сумел разрешить эту проблему (но поставил ее
при этом не в манихейской альтернативе), «живая материя», отличная
от физической материи, которая ускользает от посягательств
деградации? В чем собственно преимущество живой организации? Надо было
долго ждать, чтобы эти вопросы были выведены из их состояния
летаргии. А тем временем порядок подавил дерзость этих вопросов
своим неимоверно тяжелым весом. Удивительно, что эти проблемы были
подавлены, как это бывает всегда, когда противостояние двух
противоположных принципов приводит к взрывному напряжению или к полному
отсутствию связи. В таком случае культурно более сильный принцип
отменяет тот вопрос, который ставит другой. Так обстояло дело в течение
десятилетий с колоссальными вопросами, которые были поставлены в
рамках больцмановской проблематики.
Конечно, новый партнер внезапно появился из закрытого ящика
термодинамики: принцип необратимой деградации действует всегда и
повсюду во вселенной, где совершается работа и происходит
видоизменение. Прорыв беспорядка был и ограничен (в физической сфере «за-
5 См. «Творческую эволюцию» [L1 Evolution creatrice, 1907].

62 Часть I. Порядок, беспорядок и организаци:
крытых систем»), и неограничен (в том смысле, когда он сопровождает
любую работу, даже в «открытой» системе).
Но этот беспорядок, хлынувший струей вслед за вторым началом, —
всего лишь паразит, субпродукт, отброс, возникший в результате
работы и продуктивных видоизменений. В нем нет никакой пользы,
плодотворности. Он приносит только деградацию и дезорганизацию. Его
место поэтому в отхожих местах природы (physis) и космоса. Порядок
может продолжать царствовать в мире.
Микрофизический беспорядок
В 1900 году внезапно обнаружился чудовищный прорыв в понимании
микрофизических основ порядка. Тем не менее атом ни в коей мере
не предал физический порядок, не перестал быть первым, нередуци-
руемым, неделимым, существенным объектом. Резерфорд превратил
его в маленькую солнечную систему, образованную из частиц,
вращающихся вокруг ядра, так же превосходно упорядоченную, как и большаг
звездная система. Микрофизический порядок, казалось, стал
симметричным макрокосмическому порядку, когда произошло одно
происшествие. Вирус беспорядка, питаемый Больцманом и Гиббсом,
внезапно внедрился в микрофизику и стал в ней культурой-штаммом вместе
с представлением о прерывности квантовой энергии (Макс Планк), »
он хлынул в подвалы материи.
Обнаруживаемые частицы не могут более рассматриваться как эле
ментарные, ясно определяемые, уловимые, измеримые объекты. Ча
стица утратила самые несомненные атрибуты порядка вещей и веще?
порядка. Она запутывается, распадается, ведет себя как
недетерминированная, полидетерминированная, становясь объектом наблюдения
Ее идентичность размыта, разделена между статусом частицы и
статусом волны. Ее вещество растворено, причем стабильный элемент ста
новится случайным событием. Она больше не имеет фиксированного
и недвусмысленного положения во времени и пространстве. Неистов
ствующая субатомная каша фотонов, электронов, нейтронов, протоно!
вносит разлад во все, что мы понимаем под порядком, организацией
эволюцией. Разумеется, на статистическом уровне все возвращается i
порядку. Конечно, атом остается организованной сущностью, системой
которую описывает развитый математический формализм. Значит, бес
порядок остается в микрокосмических глубинах. По-видимому, он нг
обнаруживается в масштабах, доступных нашему сознанию, на наше*
уровне восприятия реальности. Является ли это микроскопической ре
альностью, которая ускользает от нашего понятия порядка, поскольку
она ускользает от порядка понятий, или же это наш ум, которому н
удается постигнуть этот иной порядок, который не может обходитьс.
без того, что мы называем беспорядком?
И все же этот беспорядок присутствует в микроткани всех вещей
солнц и планет, открытых или закрытых систем, неодушевленных
вещей или живых существ. В данном случае он совершенно другой ni

Глава 1. Порядок и беспорядок 63
сравнению с тем беспорядком, о котором говорит второе начало
термодинамики. Это — не беспорядок деградации и дезорганизации. Это —
конституциональный беспорядок, который является неотъемлемой
частью природы (phys/s), всякого физического бытия. Он представляет
собой часть — но все же как? — порядка и организации, не являясь
при этом ни порядком, ни организацией.
Итак, беспорядок заявил о себе во второй раз. Во второй раз со
всей очевидностью физический порядок проявил себя как основа всех
вещей. Во второй раз порядок и организация составляют проблему,
ставшую загадкой. На этот раз беспорядок является таким
беспорядком, который вместо того, чтобы вести к деградации, заставляет
существовать. Но, становясь непонятным и непостижимым, он
сохраняется и запирается в подвалах микрофизики, и вокруг этого очага наших
беспокойств устанавливается санитарный кордон, чтобы он не смог
заразить остальную вселенную.
Беспорядок процесса генезиса
В течение одного века беспорядок постепенно просачивался в physis.
Начиная с термодинамики, он прошел через статистическую механику
и проложил себе дорогу к парадоксам микрофизики. По мере
прохождения этого пути, он видоизменялся. Будучи первоначально отбросом
реального, он стал отныне частью ткани реального. Но подобно тому,
как первый беспорядок был выброшен в мусорный бак, этот беспорядок
был брошен в подземельное заточение. Это потому, что
величественный, абсолютный, вечный космический порядок продолжал править в
отрегулированной, сферической, устроенной как часы вселенной.
Но начиная с 1920-х годов эта вселенная расширяется, затем
рассеивается, после этого в 1960-х годах она дает трещины, раздробляется
и вдруг рассыпается в крошки.
В результате поднятия занавеса в 1923 году обнаруживается
существование других галактик, которые вскоре будут исчисляться
миллионами, и каждая из них изобилует звездами, содержит от одной до сотен
миллиардов звезд. А затем беспрестанно бесконечность отодвигается
в бесконечность, и видимое уступает место доселе невиданному
(квазары, открытые в 1963 году, пульсары, открытые в 1968 году, а затем
«черные дыры»). Но великая революция состояла не в том, что
вселенная простирается на невероятные расстояния и что она содержит самые
странные звездные тела, а в том, что ее расширение соответствует ее
экспансии, эта экспансия есть ее рассеяние, а это рассеяние имеет,
вероятно, взрывное происхождение.
Опубликованное в 1930 году Хабблом доказательство красного
смещения света, излучаемого далекими галактиками, позволяет нам
рассчитать скорость их отдаления от нас и создает первую эмпирическую
основу для теории расширяющейся вселенной. Последующие
наблюдения интегрированы в эту теорию, которая полностью разрушила
космический порядок. Галактики удаляются друг от друга в универсапь-

64 Часть I. Порядок, беспорядок и организация
ном дрейфе, который, кажется, достигает иногда ужасающих
скоростей. В 1965 году было уловлено изотропное излучение, которое до
ходит до нас со всех горизонтов вселенной. Этот тепловой «глубинны?
шум» может быть логически истолкован как реликтовый остаток
первоначального взрыва. Это невнятно говорящее послание, исходящее
от края мира, переправлялось в течение от десяти до двадцати мил
лиардов лет, чтобы объявить нам в конце концов экстраординарную
новость — вселенная раскрошена. Астрономические открытия,
совершенные с тех пор, с 1923 года до сегодняшнего дня, взятые в их со»
вокупности, представляют нам вселенную, расширение которой являет
ся продуктом первоначальной катастрофы и которая стремится к не
ограниченному рассеянию.
Грандиозное предписание к большому звездному балету превраща
ется в общее беспорядочное бегство. По ту сторону временного поряд
ка нашего маленького галактического пригорода, который мы принял»
за универсальный и вечный порядок, происходят неслыханные разно
образные события, которые начинают давать о себе знать в наших те
лескопах, — сверкающие вспышки звезд, столкновения небесных тел
толчки галактик. Мы открыли, что звезда — это вовсе не совершенное
сферическое тело, маркирующее небо наподобие маяка, а медленнг
горящая кислородная бомба, пламенный мотор; будучи рожденной
результате катастрофы, она рано или поздно разорвется в катастрг
фе. Космос пылает, вращается, расчленяется. Галактики рождаются
галактики умирают. У нас больше нет разумного, упорядоченного, зре
лого космоса, у нас есть что-то, кажется, еще находящееся в спазма
Генезиса и уже в конвульсиях агонии.
Физический столп Порядка был подточен, подорван вторым началом.
Микрофизический столп Порядка рухнул. Последний и верховный столп,
столп космологического Порядка, тоже, в свою очередь, обрушился. Е
каждом из этих трех масштабов, в которых мы рассматриваем Все
ленную: макрокосмический, микрофизический, масштаб нашей физи
ческой «средней полосы», — внезапно появляется беспорядок, чтоб»
дерзновенно отстоять свое право на трон, который занимал Порядок.
Но с тех пор возникает неожиданная, невероятная проблема. Есл
Вселенная является взрывным рассеянием, если ее микроскопическа
ткань является неописуемым беспорядком, если второе начало призна
ет только вероятность, беспорядок, как тогда могло получиться, чг
Млечный путь насчитывает миллиарды звезд, как могло случиться, что
бы мы обнаружили 500 миллионов галактик, как могло случиться, чт
мы насчитали до 1073 атомов в видимой части вселенной? Как мот
случиться, что мы открыли Законы, которые управляют поведением не
бесных тел, атомов и всех существующих вещей? Как могло сложитьс
так, что в космосе произошло развитие организации атомов в молек*
лах, макромолекул, живых клеток, многоклеточных существ, общест.
вплоть до человеческого разума, который ставит все эти проблемы?
Поставим проблему, теперь уже не альтернативного взаимного ис
ключения беспорядка, с одной стороны, и порядка и организации

Глава 1. Порядок и беспорядок
65
с другой, но связи между ними. В таком случае генезис
материальных частиц, ядер, атомов, молекул, галактик, звезд, планет неразрывно
связан с рассеянием и катастрофой; в таком случае имеется
коренная взаимосвязь между нашествием беспорядка, образованием
порядка, развитием организации.
Таким образом, обнаруживается третье величественное лицо
беспорядка, неотделимое от двух других его лиц, которые явились здесь нам:
это беспорядок, содержащий в себе беспорядок теплового движения,
беспорядок в микротканях природы (physis), а также беспорядок
генезиса и творения.
Организующий беспорядок?
Итак, сегодня мы можем поставить вопрос о возможности генезиса,
возникновения чего-то в беспорядке и посредством беспорядка,
снова принимаясь за рассмотрение термодинамического источника, откуда
возникло представление о дезорганизующем беспорядке и откуда
возникает сегодня идея организующего беспорядка. Ибо новые результаты
развития термодинамики, инициатором которых является Пригожий,
показывают нам, что не обязательно существует взаимоисключение, но,
возможно, и отношение дополнительности между беспорядочными и
организующими явлениями.
Пример образования конвективных ячеек Бенара также
экспериментально демонстрирует нам, что тепловые потоки в условиях флуктуации
и нестабильности, т.е. беспорядка, могут спонтанно превращаться в
«структуру», или организованную форму.
Конвективные ячейки Бенара
Позвольте мне привести выдержку из описания возникновения
конвективных ячеек Бенара, которое сделано Пригожиным: «Мы нагреваем
Слой жидкости снизу. В результате этого принудительного возмущения

66 Часть I. Порядок, беспорядок и организации.
система выходит из состояния равновесия, при котором в этом слг
поддерживалась равномерная температура. В случае небольших град,
ентов температуры тепло переносится посредством теплопроводност
но, начиная с некоторого критического значения градиента, мы им<
ем дополнительно и передачу энергии посредством конвекции. Пр
веденное изображение представляет собой фотографию конвективнь
ячеек, полученную при вертикальном срезе. Надо отметить регулярну
организацию ячеек, которые имеют правильную шестигранную форь
Мы здесь имеем дело с типичным явлением струюурализации, соотве
ствующим высокой степени кооперативности на молекулярном урови
[Prigogine, 1972, р. 552-553].
Этот, казалось бы, детский пример имеет общую физическую и ко
мическую значимость. Он показывает нам, что отклонение, возмущен»
и диссипация могут служить стимулом для возникновения «структуры
т.е. и организации, и порядка.
И, стало быть, можно исследовать идею вселенной, которая созда
свой порядок и свою организацию в состоянии турбулентности, нест
бильности в результате отклонения, совершения невероятного собып
в процессе диссипации энергии.
Более того, пытаясь понять организацию живого с точки зрения
внутреннего механизма, фон Нейман в 1950-е годы в ходе своих разм'
шлений о самовоспроизводящихся автоматах устанавливает, что сво
образие «естественного» (т.е. живого) автомата состоит в его функц
онировании с беспорядком. В 1959 г. фон Фёрстер предполагает, ч
собственный порядок самоорганизации (здесь подразумевается жив
организация) образуется с беспорядком: это — принцип порядка чер
шум [von Foester, 1959]. Наконец, Атлан главным образом подчеркива
идею организующей случайности [Atlan, 1970a, 1972b].
Таким образом, первое (термодинамическое) появление беспоряд
нам принесло смерть. Второе (микрофизическое) принесло нам быти
Третье (генетическое) приносит нам творение. Четвертое (теоретич
ское) связывает смерть, бытие, творение, организацию. Попытаем>
теперь это понять.
II. От генезиса к тетралогии
А. Проблема начала
Ответы, полученные на космологические проблемы, подвержены кр
тике в двух отношениях. Во-первых, чем дальше удаляемся мы — ста
быть, восходим к корням — в пространстве-времени, тем более неопр
деленными, неоднозначными становятся данные наблюдений, тем 6oj
ше обнаруживается «черных дыр и океанов», тем сильнее увеличивает
тень неведомого и непостижимого, тем больше возникающих гипот
требует активного участия воображения. Здесь проявляется шаткое
ответов во втором отношении: призывы к воображению являются в

Глава 1. Порядок и беспорядок 67
же время призывами к воображаемому; проблемы вселенной
мобилизуют, чаще всего бессознательно, даже у астронома, оккультные силы
мифологизации и рационализации (что здесь одно и то же). Со времен
своего возрождения в первой половине XX века [J. Merleau-Ponty, 1965]
космология имела склонность к «рационализации» порядка, т.е. к
созданию картины несотворенной, самодостаточной вселенной,
поддерживающей саму себя до бесконечности. Такое видение не только таило
в себе классическую апорию6, где отсутствие начала и абсолютное
начало — и то, и другое непостижимы, но и, исключая из поля внимания
проблематику происхождения, отрицало фундаментальную и
перспективную идею становления и эволюции, которая настоятельно заявляла
о себе во всех науках. Это видение обрушилось на нас под напором
хаббловских наблюдений, которые стали опорой для нового видения.
Это новое видение может быть развернуто по меньшей мере в двух
аспектах: как взгляд на расширение Вселенной и как взгляд на
происхождение Вселенной. Теория расширения, если она означает, что космос
был прежде менее рассеян, чем он есть сегодня, больше вообще не
ставится под вопрос. Оспаривается, прежде всего, сведение космического
становления к жесткому и абсолютному расширению, которое,
вероятно, началось с нулевой точки и продолжается в бесконечном рассеянии.
Во всяком случае, проблемы, которые возникли вследствие некоторых
парадоксальных наблюдений (таких, как фотографии галактики, которая,
по-видимому, связана материальным мостом с квазаром, который
должен быть гораздо более удален, чем она), или контргипотезы (такие, как
интерпретация красного смещения в спектре излучения, испущенного
удаленными звездами, как возможной фотонной «усталости»), далеки от
того, чтобы стремиться восстановить прежний порядок, и вносят, в
известных случаях, беспорядок или сложность в понимание расширения.
Теория большого взрыва (big bang) явилась в определенном
смысле логическим следствием теории расширения, которая получила
новый импульс, объясняя ход развития Вселенной вплоть до ее начала,
опираясь на открытие изотропного излучения с температурой 3 К,
рассматриваемого как ископаемое свидетельство исходного взрыва. Но
эта теория является еще более шаткой и непрочной, чем теория
расширения, не только потому, что она венчает воображаемый карточный
домик нашего познания, но главным образом потому, что она основана
на одном эпистемологическом недостатке.
В теории большого взрыва предполагается, что точечное состояние
с бесконечной плотностью, вероятно, служило первоисточником
Вселенной, которая, по-видимому, родилась в результате случайного
события и посредством него.
Идея первоначальной точки, которая концентрирует в
пространственной области с нулевой протяженностью бесконечную плотность, не вну-
6 Объяснение некоторых специально-научных и философских терминов см. в
глоссарии в конце книги. — Прим. перев.

68 Часть I. Порядок, беспорядок и организацги
шает большего доверия, чем идея бесконечной отрицательной энтра
пии, которая отступает в бесконечность во времени. Как и теория сто
ционарного состояния Вселенной, но в противоположном смысле, эт
идея ловко избегает разрешения апории начала. Как логическое реше
ние проблемы начала она содержит внутри себя противоречие, которо
вынуждает нас исходить из совпадения точечного и бесконечного,
прежней Вселенной порядок был простой и очевидной опорой; теорт
большого взрыва ведет поиск элементарного и точечного начала, м
приходит только к апории. Именно поэтому поиск начала выродила
в поиск отправной точки, а поиск рационалистического объяснения
необходимостью привел к иррациональности.
Вновь подчеркну, что проблема начала несет в себе, в своих терми
нологических рамках непреодолимое противоречие. И дело не в тоь
чтобы выдержать испытание апорией, веря, что ты ее избежал, а в то*
чтобы понять ее, столкнувшись с ней лицом к лицу.
Отсюда вытекает предварительное условие ко всякой теории нач?
ла: можно развертывать теоретические построения только в том слу
чае, если мы понимаем, что постановка этой проблемы фундаментам)
но связана с нашими собственными ментальными структурами и зг
труднена ими. Прежде всего, стало быть, надо выбирать не теорию,
способ построения теории. Речь идет не только о том, чтобы искат
ответы в наших знаниях, но и о том, что необходимо спросить сам*
себя о нашем понимании.
Это заведет нас слишком далеко в нашей исследовательской рабе
те, как мы увидим (если будем терпеливы). На данный момент эт
означает, что противоречие, содержащееся в апории, должно стать рг
зоблачающим, оно должно выявить не только сложность поставленно
проблемы, но и логическую сложность основ самой Вселенной. Он
побуждает нас видеть в немыслимом пока неизвестное, которое пре/
шествует и выступает в качестве спускового механизма для рождени
нашей Вселенной, не пустоту и не отсутствие реальности, а реальное!
иного мира, до-физическую реальность7, источник нашего мира и н"
шей природы (physis). В таком случае бесполезно искать какую бы то и
было пространственно-временную или логоморфную форму, присушу
состоянию или бытию, которое предшествует нашей Вселенной8.
Рассмотрим теперь сам большой взрыв (big bang). Большой взрыв -
это фактически недоразвитое понятие, которое ловко скрывает за зву
коподражанием сильному грохоту проблематику потрясающего преврг
щания. Конечно, интерес к большому взрыву связан с тем, что он boi
крешает в нашей памяти тепловой взрыв. Его недостаток состоит
7 Как пишет мне Викторри (рукописные заметки), «представление о невечнь
физических законах позволяет вернуться к проблеме исходных состояний Вс
ленной; вероятно, мы не можем объяснить ее начало, поскольку всякое нынеь
нее объяснение вынуждено апеллировать к имеющимся сегодня законам физик
которые тогда еще не были рождены».
" Было бы антропоморфным и логократичным назвать эту форму Богом.

Глава 1. Порядок и беспорядок 69
сведении космологического начала только к свойству теплового
взрыва. Нам необходимо поэтому выйти за рамки представления о
большом взрыве и подойти к подлинно теоретическому понятию —
понятию катастрофы.
Термин «катастрофа» должен пониматься не только в своем
традиционном геофизическом и геоклиматическом смысле, но прежде всего
в том смысле, который придал ему Рене Том [Rene Thom, 1972]. Этот
смысл, связанный с особым новым топологическим представлением,
в котором термин «форма» приобретает значительный смысл,
заключается в следующем: изменение/ломка формы в условиях ни к чему
не сводимой особенности. Фундаментально сложная и богатая идея,
которую выдвигает Том, состоит в том, чтобы связать всякий процесс
морфогенеза, или создания формы, с процессом ломки формы, или
катастрофой. Она позволяет нам увидеть в одних и тех же процессах и
дезинтеграцию — распад, и возникновение — генезис.
Метаморфическая идея, катастрофа нетождественна абсолютному началу и оставляет
открытой тайну не-космического или прото-космического неизвестного.
Она содержит в себе идею События и каскада событий. Далекая от
того, чтобы исключать идею беспорядка, она включает ее в себя, причем
генетическим образом, поскольку ломка и распад прежней формы
представляет собой процесс образования новой формы. Она с
необходимостью приводит нас к пониманию, что организация и порядок создаются
в состоянии неравновесности и нестабильности и посредством них.
Я добавлю, наконец, что в отличие от большого взрыва, который
происходит в ограниченный по времени момент и становится
причиной, обособленной от процессов, которые служили для него
спусковым механизмом и которые он сам запустил в действие, идея
катастрофы, всецело принимая и включая в себя идею взрывного события,
отождествляется с целостным метаморфическим процессом
разрушительных и созидательных видоизменений. И этот процесс продолжается
еще и сегодня. Поэтому мы не будем ограничивать катастрофу чисто
ее началом. Именно начало нашей Вселенной, будь оно взрывным или
нет, является составной частью катастрофы, и последняя
продолжается еще сегодня. Идея катастрофы неотъемлемо присуща пониманию,
всей нашей Вселенной.
Первоначальная сложность
Нерушимое достижение хаббловской революции состоит не только в
том, что она безвозвратно разрушила прежнее представление о
порядке, вечной машине, устойчивом состоянии, тривиальном и заурядном
космосе, а прежде всего в том, что она показала необходимость
сложного принципа объяснения. Простая идея о вечном порядке не может
быть заменена другой простой идеей, будь она даже и идеей
беспорядка. Подлинное послание, которое доставлено нам беспорядком в
Результате его путешествия от термодинамики к микрофизике и от
микрофизики к космосу, заключается в предписании для нас исходить из

70 Часть I. Порядок, беспорядок и организаци
поиска сложности. Эволюция больше не может быть простой идее
восходящий прогресс! Она должна быть одновременно деградацией
созиданием, рассеянием и концентрацией. Впредь для нас будет нево
можным, как мы это увидим, обособлять главенствующее слово, уст
навливать иерархию с первого понятия, первой истины. Объяснен»,
не может больше быть рационализирующей схемой. Порядок, бесп
рядок, организующая возможность должны осмысливаться все вмест
как в их хорошо известном антагонистическом отношении, так и в и
неизвестном дополнительном отношении друг к другу. Эти термин
отсылаются один на другой и образуют некую петлю, находящуюся
движении. Чтобы это осмыслить, необходимо нечто гораздо больше
чем теоретическая революция. Речь идет о революционном изменен»
принципа и метода. Вопрос о космогенезе является, стало быть, в
же время и ключевым вопросом о генезисе метода.
В. Организующая дезинтеграция
Нельзя уклониться от рассмотрения невероятной идеи: именно в пр
цессе дезинтеграции космос организует себя.
И все же единственно эта невероятная идея может служить основ'
для допустимой теории формирования физического мира. Фактичес!
именно исходя из хлынувшего термического потока могут стать поня
ными — благодаря астрофизике и для нее, на основе ядерной физ
ки и наблюдательной астрономии — появление микрочастиц, проце-
сы ядерного синтеза, формирование и воспламенение звезд, стро
ние тяжелых атомов,
Принятый в настоящее время сценарий [R. Omnes, 1973; D.W. Scian
1970; J. Merleau-Ponty, 1970; H. Reeves, 1968; E. Schatzmann, 19f
J. Heidmann, 1968], очевидно, не имеет силы достоверности. Hai
знание о Вселенной содержит слишком много неизвестного и непону
ного, подвергается постоянным изменениям и даже ниспровергаете
Но для меня здесь важен не столько предложенный сценарий, сколь
необходимость сценария, который принимает во внимание как рассе.
ние, так и организацию, как беспорядок, так и порядок. То, что ме
будет интересовать, — это не «роман» о Вселенной (хотя Вселенна
становясь историей о случайных событиях с продолжением, обрета
отныне неоспоримое романтическое качество), это концептуальные, т
оретические, даже логические и парадигматические акты выбора, кот
рые после крушения прежнего мира откроют возможность постижен
Вселенной по-новому.
Сценарий космогенеза
Облако фотонов возникает, расширяется. Трансформируясь, о
начинает, как замечает на этот счет Мишель Серр, «создавать ми
[Serres, 1974, р. 61]. Первоначальная температура этого пылающе

Глава 1. Порядок и беспорядок 71
облака, которое будет охлаждаться, оценивается в 1011 К. Здесь
материализуются первые частицы: электроны, нейтрино, нейтроны,
протоны. Когда температура начинает уменьшаться, но все еще в
условиях очень сильной раскаленности и плотности облака, т.е. при
чудовищном тепловом беспорядочном движении, совершаются —
посредством случайных столкновений — первые акты ядерного синтеза, в
которых соединяются протоны и нейтроны, создавая ядра дейтерия,
гелия и водорода9. Космогенез начинается, следовательно, в виде мик-
рогенеза.
Этот первый микрогенез (который будет продолжаться в недрах
будущих звезд) позволяет запустить процессы галактического и звездного
макрогенеза. В самом деле, турбулентные движения вызывают
появление неоднородностей внутри облака, которое увеличивается в объеме,
и первые акты распада его расщепляют. И тогда в каждом из этих
фрагментов гравитационные взаимодействия притягивают частицы, и в
результате появляются их скопления; локальное увеличение плотности
приводит к усилению гравитации, которая, в свою очередь,
увеличивает плотность в этих областях, — этот процесс раскола является в
то же время процессом морфогенеза, — облако лопается со всех
сторон, распадается на протогалактики; протогалактики в результате тех
же самых процессов также раздробляются. Протозвезды образуются
посредством нарастания сосредоточений вещества вследствие
гравитации; рост плотности увеличивает рост плотности; эта плотность
становится в недрах звездных ядер такой, что количество столкновений
между частицами увеличивается нарастающим образом до тех пор,
пока не будут запущены цепные термоядерные реакции, и тогда
зажигается звезда. Она должна была бы взорваться как водородная бомба,
но стремительное движение в центре звезды имеет квазиимплозивный
характер, т.е. характер направленного внутрь взрыва, и эти два
антагонистических процесса взаимно уничтожают друг друга и
объединяются в некоторого рода взаимной регуляции, которая дает возможность
звезде начать свою жизнь, может быть, и долгую, вплоть до
конечного взрыва или сжатия.
Отныне именно в недрах звезд и начиная со звезд развертываются
космический порядок и организация. Звезды управляют своей
гравитационной империей в безграничных пространственных пределах.
Вместе со своими планетами они образуют почти совершенные системы,
работающие подобно часовым механизмам. Они являются машинами,
где завершается производство физической материи; в самом деле, они
продуцируют тяжелые атомы, включая и те, которые будут образовывать
планеты, среди которых и третья планета находящегося на периферии
Солнца, которая однажды станет свидетелем рождения живых существ,
9 Ядерная физика может объяснить синтез первых ядер и легких химических
элементов (гелия, водорода) только в очень горячих и плотных состояниях их
Формирования, стало быть, на первых стадиях существования облака.

72 Часть I. Порядок, беспорядок и организм
а составляющие атмосферы которой — углерод, кислород и азот —
ли выкованы в пылающем жерле звезды.
Трансформации беспорядка
и беспорядок трансформаций
Этот полиморфный космогенетический процесс может быть по
только том случае, если обратиться к понятиям, которые включают
себя, каждое по-своему, идею беспорядка.
Процессы материализации посредством формирования частиц мо
быть поняты как «первые шаги к качеству и организации» [Ullmo, 196
Но в тоже время они могут быть поняты и как дезинтеграция первичн»1
излучения; акт первый — это также космическое измельчение, и с
распыление в беспорядке становится условием появления скоплен»
началом процессов синтеза, установления связей, а затем, поздн<-
возникновения связи между крупицами распыленной материи.
Процессы ядерного синтеза внутри облака, как и в недрах раскалв
ных звезд, неразрывно связаны со случайными столкновениями и noTji
сениями. Процессы формирования галактик неотделимы от разрывос
разломов внутри протооблака, а процессы формирования звезд не
делимы от разрывов и разломов в недрах протогалактики. Зажигай
звезд происходит на грани взрыва, с риском взрыва. Поэтому совг
шенно понятно, что переломная идея катастроф существенна для not
мания рождения космической организации и космического порядка. *
В то же время идея раскола становится неотъемлемой идеей д
понимания всякого процесса морфогенеза. Ключевая идея, что вс
кий морфогенез связан с процессом раскола (иле schismogenese),
необходимостью основывается на теории катастроф; таким образо
материализация проявляется как распад и отклонение по отношению
излучению, затем скопления образуются как продукты распада по отн
шению к протооблаку, по отношению к движению рассеяния, поотнош
нию к другим скоплениям. Отклонения превращают локальным образа
процесс рассеяния в процесс концентрации. Уплотнение звезд пре
ставляет собой отклонение, которое прерывает и меняет направлен»
движения общего рассеяния, тем не менее не уклоняясь от него (tit
галактика и формирующаяся звезда вовлечены в общее течение расш»
рения вселенной); уплотнение работает с нарастающей силой и увел»
чивающейся скоростью в направлении сбора частиц, которым предст.
ит стать звездой. Уже здесь мы можем ввести понятие положительно
обратной связи, которая означает усиление/увеличение/ускорение о
клонения им самим же. Образование звезды является процесом рост
плотности, которая увеличивается сама собой вплоть до возгорани.
которое запускает контрпроцесс.
Таким образом, генезис звезды может рассматриваться как ката
строфический процесс, который представляет собой разрыв облак
что запускает — в направлении, противоположном общему процесс

Глава 1. Порядок и беспорядок 73
рассеяния, — механизм положительной обратной связи
(самоускоряющееся уплотнение), процесс, стимулирующий новую катастрофу
(загорание), которая запускает новую положительную обратную связь во
взрывном смысле; тогда антагонизм этих двух противоположно
направленных обратных связей приводит к возникновению пылающей
стабильности солнца.
Теплота
Космогенез является термогенезом. Теплота, которая является здесь
идеей энергии как матрицы и мотора, связана в самом своем понятии
с энергией и беспорядком, видоизменением и рассеянием.
Вселенная рождается в состоянии экстремальной теплоты, и эта
теплота несет в себе различные формы беспорядка: брожение,
турбулентность, неравномерность процессов, случайный характер
взаимодействий, рассеяние.
Идея неравномерности является здесь главенствующей. Общее
охлаждение не является гомогенным: оно включает зоны неравномерного
распределения тепла и локальные области повторного нагрева. Таким
образом, исходная неравномерность в охлаждении детерминирует
разнообразную грануляцию, которая представляет собой частицы
(электроны, протоны, нейтроны); значения температуры, которая еще очень
высока в этом первоначальном состоянии облака, подходят для
синтеза первых ядер и легких элементов, существование которых
усиливает неравномерность, т.е. разнообразие отныне материальной ткани
Вселенной. Затем необходимо относительное охлаждение, связанное с
расширением облака, с тем чтобы гравитационные взаимодействия
стали преобладающими и привели к образованию галактических и
звездных скоплений. Затем необходимо очень сильное нагревание в недрах
звезд, с тем чтобы они зажглись. После этого требуется поддержание
очень сильной внутренней теплоты в недрах этих звезд, чтобы
выковались химические элементы, которым предстоит стать
преобладающими, по крайней мере в нашей Солнечной системе. Затем снова
необходимо охлаждение, чтобы на поверхности такой планеты, как Земля,
газообразные молекулы смогли соединиться и образовать жидкости и
кристаллические образования; и, наконец, необходимы адекватные
термические условия, чтобы образовались молекулы и макромолекулы,
короче говоря, составные части живых существ, которые устроены как
тепловые машины.
Таким образом, понятно, что очень высокие температуры
соответствуют тому, что является взрывным, а также тому, что является
созидательным (процессы ядерного синтеза в облаке, образование
атомов в звездах); относительному охлаждению соответствуют процессы
превращения в жидкость и в твердое тело, процессы кристаллизации,
установления молекулярных связей. Следовательно, космогенез,
который развивается вплоть до биогенеза, неотделим от переменчивой,
сложной и неравномерной диалектики теплого и холодного.

74 Часть I. Порядок, беспорядок и организация
Неравномерность распределения тепла является выражением нерав
номерности в движениях. Процессы брожения и турбулентности со
здают условия для столкновения (частиц, атомов), диссоциации (внутр1
облака), морфогенеза (звезд), и турбулентные движения вновь
возникают в недрах звезд, огонь которых дает жизнь атомам. Турбулентност
является энергетической по своему характеру и может стать мотороь
звезда является в некотором смысле огромной областью турбулентно
сти, которая концентрируется, усиливается и становится после воспла
менения необузданным мотором, который питает спонтанные внутрен
ние механизмы, продуцирующие атомы и орошающие окружение фа
тонной энергией. Мы начинаем смутно понимать возможность того
что раньше казалось непостижимым, — возможность перехода от тур
булентности к организации. То, что происходит в процессе космоге
неза при рождении звезд, соответствует идее, которая была выдвинут
в рамках пригожинской термодинамики [Prigogine, 1968], состоящей
том, что организованные феномены могут возникать сами собой, начи1
ная с состояния термодинамической неравновесности (примером здес
служат уже рассмотренные выше конвективные ячейки Бенара).
Исходная неустойчивость движения связана с тепловым характере!
первоначальной катастрофы. С самого начала, и как бы минимальн
ни была катастрофа, существует неравномерность в самом излучени
облака. И все же именно это подрывает в самой своей основе преж
нее детерминистическое видение мира, которое было, по сути, виде
нием льда, а не огня; всякое отклонение, даже самое незначительное
которое превращается в источник излучения, стремится чрезвычайн
усилиться и распространиться по пространству в ходе процесса диф
фузии. Ничтожные вариации, которые имеются при любых первона
чальных условиях рассеяния, вскоре приведут к экстремальному и не
обычайному последующему разнообразию. Здесь разворачивается пг
рождающим образом целая цепь тепловых неустойчивостей, неравнс
мерностей, вызванных турбулентными движениями, неравномерносте
столкновений, неравномерностей превращений, неравномерностей, вь
званных разрывами, распадами, коллизиями, взрывами. Эти неравно
мерности и неустойчивости вскоре будут чрезмерно усилены, чрезмер
но развиты благодаря многочисленным положительным обратным сву
зям, которые сами неотделимы от двуликого процесса рождения фор
и их распада (schismo-morphogenese). И эта поразительная практик1
смешанного беспорядка (ибо неравномерности, турбулентности, брс
жения, случайные столкновения и т.д. являются формами беспорядк:
является космической кузницей порядка и организации, неотделимы."
как теперь стало понятно, от чудовищного общего рассеяния, неотде
лимого от баснословных напрасных трат.
Эта многоликая неравномерность является в то же время матрице
разнообразия: незначительное разнообразие трех типов первичных ма
териальных частиц приводит к большому разнообразию ядерных, а за
тем атомных комбинаций между этими частицами, а в дальнейшем

Глава 1. Порядок и беспорядок 75
неограниченному разнообразию молекулярных комбинаций между 92
типами природных атомов. Итак, разнообразие, которое не может
возникнуть вне неравномерности условий и процессов, т.е. вне элементов
беспорядка, абсолютно необходимо для рождения организации,
которая может быть только организацией разнообразия (как мы это видели в
случае ядра, атома, молекулы), и для развития порядка, неотделимого,
как мы увидим, от таких организаций.
Таким образом, беспорядок предстает перед нами как партнер и
составная часть всех процессов космогенеза. Следовательно, он
предстает как чрезвычайно богатое понятие. Не существует одного
беспорядка (как и не было одного порядка), но всегда существует
множество типов беспорядка: неравномерность, случайные волнения,
турбулентность, нестабильность, неравновесность, диффузия, дисперсия,
положительная обратная связь, неуправляемое возрастание мощности
процесса {runaway), взрыв.
Что касается порождающего источника космогенеза, существует
беспорядок в его эпохальной форме перелома — катастрофы — и в его
энергетической форме — теплоте. Следовательно, видов беспорядка
стало намного больше в беспорядке трансформаций и посредством них,
в процессах трансформации беспорядка и посредством них, в
неравномерности развития и посредством него: беспорядок в беспорядках
стал космогенетическим.
Рождение Порядка
Откуда возникает Порядок? Он рождается, одновременно и как
беспорядок в тепловой катастрофе, и при своеобразных первоначальных
условиях, которые определяют процесс образования Вселенной.
Эти своеобразные условия в качестве детерминантов и
ограничений исключают отныне hie et nunc другие формы вселенной,
направляют и лимитируют возможности внутренней игры в протекании
процессов. Итак, эти необычные детерминанты, будучи одновременно и
ограничениями, и «правилами игры», определяют первичное лицо
общего порядка. У меня еще будет возможность проиллюстрировать этот
невыносимый парадокс в прежнем видении мира: именно
сингулярность и событийность космоса являются источниками его
универсальных законов! Они являются универсальными именно в этом
необычном смысле, поскольку имеют силу исключительно для нашей
Вселенной. Другая вселенная, рожденная в других условиях, подчинялась бы
другим «законам».
Эти первые и фундаментальные ограничения вытекают из факта
образования частиц — при чрезвычайно точных и, быть может, очень
ограниченных по времени термических условиях, — которые
направляют вселенную на вполне определенный путь материальности
(действительно, материя получит превосходство по отношению к излучению в
космическом облаке, и сегодня это излучение продолжает
существовать только в виде реликтового эха, приходящего к нам с горизонтов

76 Часть I. Порядок, беспорядок и организации
вселенной в форме слабого теплового шума). Каждый тип частиц ими
ет необычные свойства с точки зрения массы и электрического заряде
Три из этих типов частиц имеют способность к длительному существовь
нию и выживанию: протоны, нейтроны, электроны. Своеобразие, сво*
ственное этим частицам, является результатом ограничений, которы
лимитируют типы возможных взаимодействий в атомном ядре (сильны
и слабые взаимодействия) или в любом материальном теле (гравии
ционные и электромагнитные взаимодействия). Следовательно, как м
увидим, правила взаимодействий будут определять ключевой свод кос.
мического порядка, его «природные законы».
Итак, генетические условия — это детерминанты или ограничена
которые приводят к возникновению Порядка одновременно с возникнс
вением самой Вселенной. Эти детерминанты/ограничения будут станг
виться все более точными и более многочисленными с развертывание
процессов материализации, в которых закрепляются возможности вз*
имодействия между частицами; эти частицы станут основой физичео»
процессов, включая и процессы организации. Таким образом разверть
вается — через эти взаимодействия — игра: порядок•^т беспорядог
организация
С. Игра взаимодействий
Взаимодействия — это взаимные действия, приводящие к измененш
поведения или природы элементов, тел, объектов, феноменов при к
присутствии или под их влиянием. Взаимодействия:
1) предполагают наличие элементов, существ или материальных o6i
ектов, способных к столкновению или встрече друг с другом;
2) предполагают наличие условий для столкновения, т.е. брожени
турбулентности, противоположно направленных потоков и т.д.;
3) подчиняются детерминантам/ограничениям, которые определяю"
ся природой сталкивающихся элементов, объектов или существ;
4) становятся при определенных условиях взаимоотношениями (обЛ
единениями, связями, комбинациями, коммуникацией и т.д.), т.е. npi
водят к возникновению феноменов организации.
Таким образом, чтобы существовала организация, необходимы вза!
модействия, чтобы имелись взаимодействия, нужны столкновения, чт«
бы имели место столкновения, необходим беспорядок (брожение, ел1
чайное движение, турбулентность).
Количество и богатство взаимодействий возрастают при переход
на уровень взаимодействий не просто между частицами, а между о[
ганизованными системами, атомами, звездами, молекулами и в ос
бенности между живыми существами, обществами; чем больше ра
нообразие и сложность взаимодействующих феноменов, тем болы
разнообразие и сложность последствий и видоизменений, порожда
мых этими взаимодействиями.

Глава 1. Порядок и беспорядок 77
Взаимодействия образуют нечто вроде гордиева узла, в который
завязаны порядок и беспорядок. Столкновения случайны, но
результаты этих столкновений для строго определенных элементов и в
определенных условиях становятся необходимыми и устанавливают
порядок «законов».
Соотносительные взаимодействия являются порождающими для
форм и организаций. Они вызывают к жизни и обеспечивают
длительное существование таких фундаментальных систем, как ядра,
атомы, звезды:
- сильные взаимодействия связывают протоны и нейтроны, их сила
связи, превосходя электрическое отталкивание между протонами,
придает ядру огромное сцепление;
- гравитационные взаимодействия детерминируют, действуют,
ускоряют концентрацию галактик, сжатие и воспламенение звезд;
- электромагнитные взаимодействия связывают электроны с
ядрами, связывают атомы в молекулы, играют сложную роль во всех
звездных процессах.
Как только образованы такие организованные целостности, как
атомы и звезды, правила игры взаимодействий могут проявляться как
Законы Природы. Таким образом, гравитационные взаимодействия,
открытые Ньютоном, были интерпретированы как необходимости,
которые накладываются на все физические тела, следовательно, как
верховные, абсолютные, вечные, внешние для взаимодействующих
объектов законы. В самом деле, звезды, эти краеугольные камни
космической организации, устанавливают свое царствование и распространяют
свой порядок на практически неограниченных пространствах. Со
времен Ньютона можно было, конечно, предсказать, что взаимодействия
зависят от масс, которые, в свою очередь, зависят от взаимодействий.
Но нельзя было предсказать, откуда эти законы происходят. И прежде
всего невозможно было понять, что эти законы содействуют столь же
беспорядку, как и порядку. Так, гравитационные «законы» участвовали
в космическом рассеянии (внеся вклад к процесс распада
первоначального облака) и противостояли этому процессу распада (детерминируя
процесс формирования звезд). Итак, этот закон одной ногой стоит на
организации, а другой — на рассеянии. Законы природы предстают в
образе исключительно многоликого феномена, который имеет как свое
лицо беспорядка, так и свое лицо порядка. Законы, которые управляют
миром, имеют только провинциальный характер в сложной и
наполненной взаимодействиями реальности.
Взаимодействие становится, таким образом, понятием,
выступающим в роли контрольного пункта в отношениях между понятиями
беспорядка, порядка и организации. В то же время это означает, что эти же
понятия отныне связаны через взаимодействия в согласованную петлю,
где ни одно из них не может быть понято вне его отношения к другим
понятиям и где они находятся в сложных, т.е. дополнительных,
конкурентных и антагонистических, отношениях друг к другу. Два примера
Помогут мне пояснить свою мысль.

78
Часть I. Порядок, беспорядок и организаци
До сотрясения
После сотрясения
Первый иллюстрирует принцип порядок через шум, введенный фс
Фёрстером [von Foerster, 1960]; я бы назвал его, скорее, принципо
«организации через беспорядок».
Возьмем некоторое количество легких кубиков, покрытых магнитны
материалом и три стороны которых, примыкающие друг к другу в дву
противоположных углах, характеризуются противоположной полярнь
стью. Поместим эти кубики в коробку, которую закроем, а потом потр.
сем. В результате возмущения кубики собираются, образуя случайну
(невероятную) и стабильную архитектуру. При каждом новом сотрясе
нии кубики возвращаются в систему и достраивают ее до тех пор, по*,
вся совокупность кубиков не образует исходное упорядоченное и орп.
низованное единство, которое первоначально нельзя было предвиден
Условия для образования такой конструкции таковы:
а) детерминанты и ограничения, свойственные имеющимся матери
альным элементам (кубическая форма, металлическое строение, раз
личная намагниченность) и определяющие принципы порядка;
б) возможность избирательных взаимодействий, когда связь межд.
этими элементами может устанавливаться при определенных условия
и обстоятельствах (магнитные взаимодействия);
в) снабжение ненаправленной энергией (беспорядочное возмуще
ние);
г) инициирование — благодаря этой энергии — многочисленных стол
кновений, среди которых лишь заведомо меньшинство составляет избит
рательно стабильные взаимодействия, которые становятся, стало бьт
организующими.
Таким образом, порядок, беспорядок, организация одновременно I
взаимно со-произвели, породили друг друга. В результате случайны
столкновений исходные ограничения породили организованный поря*
док, взаимодействия вызвали организованные взаимоотношения. Н

Глава 1. Порядок и беспорядок 79
можно также сказать, что вследствие исходных ограничений и
организационных возможностей беспорядочные движения, открывая
возможность для случайных столкновений, породили порядок и организацию.
Существует, следовательно, петля взаимного со-производства:
порядок —»■ беспорядок —*■ взаимодействия —»■ организация
\ I
Созданная таким образом организация остается относительно
стабильной, даже когда коробку продолжают сотрясать теми же толчками,
которые ее породили. Отсюда вытекает замечательное свойство:
будучи созданными, организация и присущий ей порядок способны
оказывать сопротивление многочисленным беспорядочным возмущениям.
Порядок и организация, рожденные при участии беспорядка,
способны отвоевать свою территорию на беспорядке при его сохранении.
Это свойство имеет основополагающую космологическую и физическую
значимость. Организация и новый порядок, связанный с ней, хотя они и
произошли из немногочисленных взаимодействий в неисчислимой игре
беспорядочных взаимодействий, обладают силой сцепления,
стабильностью, сопротивляемостью, которые ставят их в привилегированное
положение во вселенной с ее мимолетными, отталкивающими или
деструктивными взаимодействиями (см. главу 2, с. 171-172); в итоге они
извлекают пользу из принципа физического естественного отбора. (Мы
увидим далее, что даже принцип естественного отбора является
физическим, а не биологическим.)
Второй пример вводит нас в самое существо морфогенеза: речь идет
о единственной правдоподобной ныне гипотезе, объясняющей
формирование углерода в недрах звезд. Для образования ядра углерода
требуется установление связи между тремя ядрами гелия при чрезвычайно
маловероятных условиях температуры и столкновений. Два ядра гелия,
столкнувшись, разлетаются друг от друга за одну миллион
миллионную часть секунды. Только в том случае, если за такое короткое время
третье ядро гелия подлетает к этой паре ядер и связывает их
воедино, присоединяясь к ним, образуется стабильная триада ядра
углерода. In abstractor0 рождение атома углерода может происходить
только вследствие невероятной случайности. Но если находиться в центре
огненных кузниц, каковыми являются звезды (образованные
преимущественно из гелия), где температура, требующаяся для этой реакции,
поддерживается в течение достаточно долгого времени, тогда понятно,
что там происходит неслыханное число случайных столкновений ядер
гелия, и среди этих столкновений лишь меньшинство приводит к
образованию углерода. Таким образом, имеется локальная и временная
вероятность того, что в недрах звезды образовалось чрезвычайно
маловероятное ядро углерода. Образовавшись, эти очень сильно сцепленные
ядра начинают оказывать сопротивление бесчисленным столкновениям
Лат.: абстрактно. — Прим. перев.

80 Часть I. Порядок, беспорядок и организаць
и силам распада, и они способны выживать и сохранять целостное
в несметных случайных событиях. Таким образом, используя физи1-
ский естественный отбор, этот невероятный/необходимый углерод, к.
торый обладает очень мощными способностями к ассоциации, открыв
ет возможность — при строго определенных локальных условиях — pf
образования молекул аминокислот, которым, в свою очередь, предст'
ит оказаться в живых клетках в условиях одновременно невероятных
необходимых для их производства. И поэтому игра в форме петли:
беспорядок —»- взаимодействия —>- порядок —*- организация
{I
порождает, трансформируясь и развиваясь, цепь:
водород —>■ гелий —*- углерод —>■ аминокислоты —>■ протеины —>- клетка —.
4 I
Большая игра
Имеет место большая космогенетическая игра беспорядка, поряд»
и организации. Можно говорить об игре, поскольку имеются участии»
игры (материальные элементы), правила игры (исходные ограничения
принципы взаимодействия) и случайность распределений и столкнов.
ний. Эта игра с самого начала ограничена несколькими типами действ*
ющих, жизнеспособных, своеобразных частиц и, возможно, только ч<
тырьмя типами взаимодействия. Но, подобно тому как вначале из вес
ма незначительного количества букв возникает возможность составлс
ния слов, затем фраз, а после этого рассуждений, начиная с несколько
«базовых» частиц появляются — через взаимодействия/столкновения -
возможности комбинирования и построения, которые дают девянос.
два атома (элементы таблицы Менделеева), на основе которых може
посредством комбинирования/конструкции, образоваться почти неогр.
ничейное количество молекул, входящих в состав макромолекул, кот
рые сделают возможной практически неограниченную игру возможне
стей жизни. Игра становится, стало быть, все более и более разнс
образной, все более и более случайной, все более и более богато*
все более и более сложной, все более и более организующей. Принщ
разнообразия, определяющий расположение электронов вокруг яд.
атома (принцип исключения Паули), проявляет свою силу все в бол.
шей и большей степени на уровне химических элементов, молекул
конечно, живых существ. В звездном масштабе имеется разнообр
зие звезд, и более того, мы открыли, что существуют не только солн1
из водорода/гелия, но и нейтронные звезды, невероятные скопления
сосредоточения, быть может, даже антиматерия. И здесь опять ип
порождает разнообразие.
Так продолжается игра мира. Как мы увидим, она открывает возмо*
ность для локальных, островных процессов развития порядка и органа
зации, неотделимых от развития разнообразия.

Глава 1. Порядок и беспорядок 81
D. Тетралогическая петля
Мы можем, следовательно, выделить в процессе космогенеза те-
тралогическую петлю
беспорядок,
,' I
взаимодействия4
столкновения
организация порядок
Тетралогическая петля означает, что взаимодействия немыслимы без
беспорядка, т.е. без неравномерностей, турбулентных движений,
случайных брожений и т.п., которые приводят к столкновениям.
Эта петля означает, что порядок и организация немыслимы без
взаимодействий. Ни одно тело, ни один объект не может быть понят вне
взаимодействий, которые его образуют, и взаимодействий, в которых
оно/он с необходимостью участвует. Частица, как только она
становится обособленной, запутывается в своем движении, кажется,
взаимодействует сама с собой как объект11 и, во всяком случае, может быть
определена только во взаимодействии со своим наблюдателем.
Эта петля означает, что понятия «порядок» и «организация»
развертываются, только функционируя один для другого. Порядок
развертывается только тогда, когда организация создает свой собственный
детерминизм и вынуждает его царить в своем окружении (и тогда
гравитационный порядок больших звезд может предстать перед
ослепленными глазами ньютоновского сообщества как суверенный порядок
вселенной). Организация нуждается в принципах упорядочивания, которые
проявляют себя через образующие ее взаимодействия.
Тетралогическая петля означает также (и это мы увидим в
дальнейшем все более отчетливо), что чем больше развивается организация
и порядок, тем более сложными, тем более толерантными они
становятся к беспорядку, больше используют его и даже нуждаются в его
наличии. Иначе говоря, понятия порядка/организации/беспорядка и,
конечно, взаимодействия взаимно раскрывают друг друга.
Тетралогическая петля, следовательно, означает, что мы не можем
отделять или преувеличивать значение ни одного из этих понятий.
Каждое играет свою роль в его отношении к другим. Надо постигать их
вместе, т.е. как понятия одновременно дополнительные,
конкурирующие и антагонистические.
Наконец, это тетралогическое отношение, которое, как мне
представляется, я смог выявить в космогенезе, должно занять центральное
место в проблематике природы {physis). Physis возникает,
развертывается, складывается, организуется через игры космогенеза, которые
Представление физиков о собственном поле (self-field) и ренормализации.

82 Часть I. Порядок, беспорядок и организаць
представляют собой сами эти игры тетралогической петли12. Следов
тельно, мы постепенно приходим к пониманию, что эта природа (эт
physis) намного более обширна и богата, чем была прежняя матери
physis располагает отныне имманентным принципом трансформаций
организации — тетралогической петлей, действие которой мы толы
что видели.
III. Новый мир: Хаосмос.
Хаос, Космос, Physis
Возвращение хаоса
В греческих мифах перворожденный хаос, некий чудовищный обр
пред-вселенной, в которой неиствующий Уран вступает в связь со ев
ей матерью Геей и уничтожает своих детей, хронологически отделяет
от космоса, организованной вселенной, в которой правят закон и г*
рядок. За исключением Гераклита классическое греческое мышлен
логически противопоставляло Убрис — неистовое излишество — и Д
ке — закон и равновесие.
Мы — наследники этого разделительного мышления. Более того, h
отправили Убрис и Хаос в забытье. Классическая наука, по-видимоь
не смогла справиться с первородным хаосом в вечной и строго упор
доченной вселенной. В начале XX века она даже растворила идею к'
моса, т.е. вселенной, образующей своеобразную целостность, замек
ее идеей неуничтожимой и несотворимой физической материи/энерп
простирающейся в бесконечность. В этой физике, как я уже отк
чал, идея греков о богатой природе (physis)*3, которой имманент
присущ принцип организации, исчезла, а понятие организации вое
ще отсутствовало.
Но теперь постхаббловская астрономия явным образом восстаноЕ
ла идею космоса, показав, что Вселенная является своеобразной и с
мобытной. Я намереваюсь здесь показать, что она неявно реабит
тировала и идею хаоса.
Что такое идея хаоса? Мы совсем забыли, что это была идея генег
са. В ней — нечто большее, чем просто разрушение и дезорганизацк
Но все же идея хаоса — прежде всего энергетическая идея; она нес
**■ Рукописная заметка Викторри: «...в сущности, это не важно, началась
История с гипотетического огненного шара или с уже сформировавшихся гал
тик; важно показать репликативный (копирующий) характер тетралогии: пер
ограничения, связанные с первыми элементами беспорядка, создают пер
формы организации посредством первых взаимодействий, что, в свою очере*
вновь создает беспорядочные процессы и новые органичения, которые, в ев
очередь, и т.д. Этот процесс репликации (копирования) в тетралогии нуждае
для своего развертывания, подобно процессу (репликации) копирования ЖИ1.
существ, в смерти так же, как и в жизни...»
Греч, ipvcris — природа, естество; создание, творение, рождение.
Прим. перев.

Глава 1. Порядок и беспорядок 83
в своем лоне кипение, полыхание, турбулентность. Хаос — это идея
перед актом различения, отделения и противопоставления, стало быть,
это идея неразличимости, смешения между разрушительной
способностью и созидательной способностью, между порядком и беспорядком,
между дезинтеграцией и организацией, между Убрис и Дике.
И в таком случае нам становится ясно, что космогенез
осуществляется в хаосе и посредством хаоса. А хаос — это как раз то, что
неотъемлемо присуще двуликому феномену, посредством которого
Вселенная одновременно распадается и организуется, рассеивается и создает
внутри себя множество сосредоточений, ядер...
То, что представляет собой хаос, — это организующая
дезинтеграция. Это — антагонистическое единство раскалывания, рассеяния,
раздробления космоса и формирования ядерных образований, различных
форм его организации и упорядочивания. Генезис частиц, атомов,
звезд осуществляется в процессе и посредством волнений, турбулент-
ностей, завихрений, распадов, столкновений, взрывов. Процессы
упорядочивания и организации не прокладывали свой путь как мышь
через дырки космического швейцарского сыра, порядок и организация
образовались в хаосе и посредством хаоса, т.е. в результате
вращения тетралогической петли:
беспорядок—=>- взаимодействия ?r -ч порядок
* организация
Гераклит в одном из своих кратких афоризмов отождествил
«нижний путь» (переведем: рассеивающая дезинтеграция) и «верхний путь»
(переведем: прогрессивная эволюция к организации и сложности).
Космос образовался в генетическом Огне; все, что сформировалось,
является метаморфозой огня. Именно в раскаленном Облаке
появились частицы, которые плотно соединились в ядра. Именно в яростном
пылании зажглись звезды, и именно здесь выковались атомы. Идея
и образ гераклитового огня, отрыгивающего, раскатистого,
разрушающего, творящего, — это как раз образ первородного хаоса, откуда
возникает логос.
Нас изумляет именно эта генетическая трансформация хаоса в логос.
Это — как раз то, чтб первоначальный огонь в его взрывном
неистовстве может построить без инженера и без плана, через свою
дезинтеграцию и свои собственные превращения, благодаря работе
миллиардов огненных машин, каковыми являются солнца. Это — то, что
неорганизованные и необратимые термодинамические потоки приводят к
квазикибернетическим регуляциям. Это —то, что случайные
турбулентные движения, которые ведут к раздроблению первоначального облака,
становятся, формируясь и превращаясь в звезды, суверенными центра-
Ми космического детерминизма, который, устанавливая связь планет с
солнцами, принял облик универсального и нерушимого порядка.
Словом, это — то, что кипение является собственным источником
всякой организации (organ: кипеть, пылать жаром).

84 Часть I. Порядок, беспорядок и организации*
Хаос, в самом деле, изначален; я хочу сказать, что все то, что иг
начально имеет отношение к этой неразличенности, к этому антаг'
низму, к этому противоречию, к этому согласию/разногласию, где н«
возможно разъединить «то, что гармонично, и то, что рассогласов-
но». Из этого хаоса возникает порядок и организация, но всегда с дг
полнительным/антагонистическим соприсутствием {фр. — copresenct
беспорядка.
Но недостаточно признать первоначальный хаос. Надо сломать меь
тальную, эпистемическую границу. Мы готовы допустить, что вселенн
действительно сформировалась в хаосе, поскольку мы вспоминаем пр.
этом все глубинные архаические мифы человечества. Но тогда все ж
мы прекрасно понимаем, что времена хаоса прошли и пережиты бе;
возвратно. Сегодня вселенная стала взрослой. Отныне в ней uapi
порядок. Организация стала физической реальностью с ее 1073 атом,
ми и миллиардами миллиардов солнц.
А теперь нам надо признать новый очевидный факт. Процесс г
незиса не прекратился. Мы все время находимся в облаке, которс.
расширяется. Мы обитаем во вселенной, где все еще формируютг
галактики и звезды. Мы находимся во вселенной, которая дезинтегрк
руется и организуется в ходе одного и того же процесса движени1.
Мы — все еще на начальных стадиях вселенной, которая умирает
момента своего рождения.
Именно это постоянное и актуальное присутствие хаоса предсто!
нам понять, прежде всего, рассматривая опорные пункты того, что ее
порядок и организация, — атомы и солнца.
Солнца и атомы
Рассмотрим очаги, столпы, основы порядка и организации во вс
ленной, Атом, который господствует в микрокосме, и Солнце, котор1
правит в макрокосме. Оба они распространяют свой порядок на оче.
большие расстояния (соотносительно со своим размером), атом —
своей сфере электрического притяжения, солнце — в своей сфере пл;
нетарного притяжения. Это — два твердых ядра того, что мы называе
реальным. Впрочем, они генетически связаны: звезды образовались t
основе легких атомов, а другие атомы образовались в звездах...
Атом — это кирпич, посредством которого построена организованна
вселенная, связи атомов образуют жидкости, твердые тела, кристалл!
сооружения из разнообразных атомов представляют собой молекул
на основе которых образуются макромолекулы, а затем — на нашей 3
мле — живые клетки, организмы, сообщества, человеческие существ;.
И тем не менее, на уровне частиц, образующих атом, все неразлич
мо, спутано, смешано; частица не имеет логической тождествен ноет
она осциллирует между элементом и событием, порядком и беспоря
ком. Если мы рассмотрим вселенную в микрофизическом масштабе,
«вселенная предстанет просто кашей из электронов, протонов, фот

Глава 1. Порядок и беспорядок 85
нов, всех сущностей с плохо определенными свойствами, находящихся
в непрерывном взаимодействии» [Thorn, 1974, р. 205].
Эта невероятная вездесущая субатомная «каша» указывает нам, что
хаос постоянно присутствует в нижележащем слое как внутренняя ткань
нашей природы (physis). Атом есть превращение этого хаоса в
организацию. Действительно, развитый математический формализм дает
представление об этой организации. Но только об этой организации,
а не об элементах, которые ее образуют; последние продолжают
мерцать на фоне нестабильности, индетерминизма, беспорядка.
Организация системы может быть описана как совокупность взаимодействий,
но каждое взаимодействие в его обособленности не может быть
описано. Более того, кажется даже, что атом не есть просто хаос,
превращенный раз и навсегда в организацию и порядок, но что он
постоянно находится в процессе становления, как если бы он беспрерывно
самопроизводился и самоорганизовывался в непрекращающейся игре
внутренних взаимодействий14.
Таким образом, атом не уничтожает, а несет в себе и
трансформирует в результате своей внутренней непрерывной активности инфрафи-
зический хаос. В результате этой трансформации возникают порядок,
организация, эволюция, но это тем не менее не приводит к
уничтожению беспорядка.
Солнца потрясающим образом иллюстрируют нам неразделимость
идей хаоса и космоса... Мы видели, в результате какого
поразительного процесса генезиса вихри частиц превращаются в звезды, как
бесформенные нагромождения становятся часовыми механизмами солнц и
планет, как огонь превращается в огненные машины, и это происходит
не один раз, а миллиарды миллиардов раз.
Солнца являются чудовищными машинами15, внутреннее устройство
которых подобно и часам, и моторам, и фабрикам. Они производят
тяжелые атомы, т.е. сложную организацию, и излучение, т.е. ту манну,
которой питается жизнь. Короче говоря, все то, что является порядком
'^ Заметим, наконец, что физики [d'Espagnat, 1972] предполагали
существование частицы как черенкового, полуостровного аспекта (или, более того,
островного в том смысле, что остров соединяется подводным образом с
континентальной платформой) неделимой реальности. Согласно этой гипотезе,
вселенная остается единственной в своем роде целостностью, все части которой
непосредственно связаны друг с другом, т.е. «сигналы распространяются в ней
с бесконечной скоростью и по интенсивности не уменьшаются с расстоянием»
[d'Espagnat, 1972, р. 118]. Эта гипотеза, по-видимому, показывает нам новый
облик отношения xaoc/phys/s/космос: с одной стороны, мы, судя по всему, имеем
физическое инфра-темпоральное и инфра-пространственное стержневое
единство, а с другой — космос, все элементы которого расколоты на отдельные
частицы и рассеяны в пространстве и времени, и эти две противоречащие друг
Другу вселенные являются, вероятно, одной и той же вселенной.
Определение понятия машины дано во второй части этого тома, там же
0Ь|о и обсуждается.

86 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
и организацией в космосе, а также все то, что всегда производите*
дополнение к порядку и организации, имеет своим источником солм
И все же стоит непременно заметить, что эта машина, сделань
из огня, существует в огне. Солнце охвачено пламенем. Солнце ет
тит не как лампа. Оно изрыгает огонь, оно лопается, испуская ого
в процессе безумной растраты, безрассудного самопотребления, i
торое не предусмотрело никакого соглашения об экономии в kocmOv
Его сердцевина — чистый хаос. Это — непрерывная гигантская водорс
ная бомба, это — яростно работающий атомный реактор. СозданнО'
результате катастрофы, зажженное при собственной температуре р.
рушения, оно живет в процессе катастрофы, поскольку его регуляи
проистекает из коренного противостояния между взрывным обратн1
действием и обратным действием, когда взрыв направлен во внут
Раньше или позже оно придет к тому или иному разрушению, к гип«
концентрации или к последнему пучку огня, испускаемому новой v
суперновой звездой. Итак, миллиарды миллиардов солнц являются \.
новременно и высшим порядком, и восхитительной физической форм
организации, и вулканическим хаосом нашего космоса.
Хаос, Physis, Космос
Порядок классической физики не является более внутренней ткан
вселенной. Он суживается, в него просачивается беспорядок, он пс
вергается порче из-за беспорядка, он закладывается в сандвич меж
двух хаосов. Более того, будучи сыном генетического хаоса, он рг
ветвляется на микрофизический хаос и макрофизический хаос. Эти д
вида хаоса определенно присутствуют во всяком физическом форк
образовании: один из них — во всяком атоме, а другой — в недр
всякого солнца; ткань нашего маленького земного, биологического-
человеческого мира определяется не в кабине для тайного голосое
ния; структура мира построена из атомов, рожденных в недрах наше
солнца и питаемых его излучением.
Прежняя физическая материя, стало быть, засохла и распалась, ~
гда как возникает новая природа (physis), дочь хаоса. Этот новый ph\
появляется в результате генетического кипения, из субатомной каи
из кипящего солнечного жара. Он представляет собой кишение вз;.
модействий. Хаос не является больше просто генетическим принципе
это постоянный родовой принцип, который выражается — в physis и ki
мосе — посредством тетралогии беспорядок/взаимодействия (стол»
вения)/порядок/беспорядок. Эта тетралогия определяет имманент»
принцип превращений и тем самым принцип организации и дезор
низации, которого не хватало физике.
Итак, physis, космос, хаос не могут более быть разъединены. С
всегда со-присутствуют по отношению друг к другу...
Мы едва только начинаем понимать хаос, мы никогда не перестан
задаваться вопросом о природе хаоса, о таком понятии, которое мен*
чем какое-либо другое, должно быть понято как ясное и существен

Глава 1. Порядок и беспорядок 87
понятие, поскольку оно несет в себе неотчетливость, смешение,
противоречие. Хаос находится за пределами нашей логической способности
понимания, он заставляет наши антагонистические понятия виться одно
вокруг другого и завязываться одно за другое. Именно в этом
смысле Гераклит смог уподобить хаос Полемосу — Конфликту — «отцу всех
вещей», что находит отклик у Рене Тома: «В наших моделях
атрибутом всякого процесса морфогенеза является конфликт, борьба между
двумя или многими аттракторами» [Thom, 1972, р. 324].
Конфликт является только некоторым внешним проявлением среди
других возможных; никакое единство противоположностей, никакая
диалектика не сможет до конца раскрыть тайну хаоса, а тем самым и тайну
генетического/родового отношения Хаоса к Логосу (дискурсивного
развития порядка и организации), Убриса (сумасшествия) к Дике (мере),
Элохим6 (генезиса) к JHVHU (закону). Хаос возвращает нас к тому,
что является одновременно и под-измерением и сверх-измерением
нашей вселенной, и к тому, что, как выразился Франсуа Мейер, «говорит
на языке бреда». Он дает нам грандиозную, глубокую,
восхитительную вселенную, на которую я предлагаю вам без колебаний обменять
ваш маленький, наподобие часового механизма, порядок,
установленный Птолемеем и вокруг которого Галилей, Коперник, Ньютон
совершили столько революций, но не произвели здесь Революцию.
Новый неопределенный мир
Нам надо изменить мир. Вселенная, унаследованная от Кеплера,
Галилея, Коперника, Лапласа была холодной, ледяной вселенной
небесных сфер, вечных движений, безупречного порядка, меры,
равновесия. Нам нужно заменить ее на горячую вселенную раскаленного
облака, огненных шаров, необратимых движений, порядка,
смешанного с беспорядком, тратой, расточительством, нарушением равновесия.
Вселенная, унаследованная от классической науки, была центрирована.
Новая вселенная ацентрична, полицентрична. Она является в большей
степени одной, какой дотоле не была никогда, в том смысле, что это —
единственный в своем роде и самобытный космос, но он в то же время
расчленен и распылен. То, что составляло остов и архитектуру
вселенной, стало архипелагами, возникшими в процессе дисперсии, по
сути бесструктурном. Старая вселенная была совершенным образом
отрегулированными часами. Новая вселенная — это неопределенное
облако. Старая вселенная контролировала и дистиллировала,
перегоняла времена. Новая вселенная унесена временем, галактики являются
" Элохим (Elohim) — иудейское слово, употребляемое во множественном
числе и обозначающее всякое божество, в особенности уникального Бога Израиля
до снисхождения откровения о его собственном имени (V. lahve). — Прим. перев.
JHVH (Jehovah) — имя Бога в Библии, полученное посредством
вокализации божественной тетраграммы YHWH (Yahweh, V. lahve) с тем, чтобы избегать
Произносить святое имя. — Прим. перев.

88 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
продуктами, моментами в противоречивом процессе становления. О)
формируются, спотыкаются, разбегаются, наталкиваются друг на дру|
рассеиваются. Прежняя вселенная была овеществлена. Все, что <■
ществовало, было причастно вечной сущности или субстанции; все
порядок, материя — было вечно существующим и неизменным. И
вая вселенная лишена вещественности. Это означает не только то, ■
все здесь находится в процессе становления или трансформации. Э
означает также, что вселенная ежеминутно лежит в родах, претерпев
ет процесс генезиса, находится в процессе распада. Старая вселенн:
обосновалась в ясных и четких понятиях Детерминизма, Закона, Б
тия. Новая вселенная приводит понятия в беспорядок, переворачиве
их вверх дном, выступает за их пределы, заставляет их раскалывать^
требует, чтобы резко противоречащие друг другу понятия сближали»"
образуя мистическое единство, но тем не менее не утрачивали сво
го противоречивого характера.
Действительно ли старая вселенная является рациональной, а у
вая вселенная иррациональной? Я займусь проблемой рациональное
в третьем томе. Новая вселенная не является рациональной, но ст
рая была рациональной даже в меньшей мере: механистическая, £
терминистическая, без событий, без инновации, она была невероятна
вселенной; она была нами «понята», но все, что в ней происходи/
оставалось совершенно непонятным... Как мы не понимали, что ч:
стый порядок является наихудшим безумием, какое только возможн
безумием абстракции и наихудшей смертью, какая только возможь
смертью, которая никогда не знала жизни?
Две различные вселенные
Имеем ли мы теперь в самом деле одну вселенную? По правде г
воря, мы колеблемся между двумя вселенными, между этими антип1
дами, имеющими все же один и тот же стержень, причем одна вс
ленная, главным образом, тяготеет к беспорядку, а другая — к п
рядку и организации.
Первая мыслимая вселенная является с самого начала, по существ
облаком, находящимся в процессе рассеяния.
Организованная вселенная родилась случайно, в несметном колич'
стве взаимодействий между небывалым количеством частиц, при нал
чии ограничений, которые сами порождены случайностью первых собь
тий во вселенной, рожденной случайно.
Если во вселенной существует, как считается, 1073 атомов, то э
число ничтожно по сравнению с рассеянной или спрессованной пыль
частиц. Если существуют миллиарды миллиардов звезд, то надо такт
понимать их безграничное одиночество, надо думать о тех, которые вэ
рвались до рождения, надо думать, что все должно взорваться во-вк
или вовнутрь, что они определяют только некий момент безумной пра
тики, приступ лихорадки, вызванный этой странной болезнью — грав
тацией. Гравитация-Сизиф с упорным безумством собирает и упло

Глава 1. Порядок и беспорядок 89
няет рассеянное, но раньше и позже сжатое, становясь слишком
горячим, взрывается, и все начинается сначала, но рассеяние все время
нарастает. Солнца — случайные образования, плоты Медузы, которым
временно удается уклоняться от неотвратимого кораблекрушения...
Почти вся вселенная, размеры которой непрерывно увеличиваются,
существует, если можно так сказать, в состоянии неорганизованности
и рассеяния. Никогда нельзя забывать о том, что феномены
организации, от которых зависит порядок в мире — атомы, молекулы,
звезды, — составляют меньшинство в мире, они маргинальны, локальны,
временны, невероятны, представляют собой отклонения. Это —
маленькие сгустки, отступления, архипелаги в необъятном вероятностном
океане беспорядка. Конечно, мы видим, что начиная с
незначительного количества этих островков вырисовывается эволюция в
направлении к все более организационной сложности (образование
макромолекул, аминокислот), но какое меньшинство эволюция затрагивает в этом
меньшинстве меньшинств! Известно также, что на маленькой планете
маленького солнца, находящегося на периферии, возникла
организованная форма неслыханной сложности. Но она родилась благодаря
почти чудесной случайности; в самом деле, ничто не внушает мысль о том,
что в космосе существует иная жизнь, но все свидетельствует в пользу
того, что рождение жизни было уникальным событием (ибо все живые
существа имеют одно и то же молекулярное строение и организуются в
точности согласно одному и тому же генетическому коду). Жизнь
распространилась, так как случайность оснастила ее силой размножения
кристаллических форм. Жизнь прогрессировала благодаря случайности
генетических мутаций. Во всяком случае, жизнь характерна для
меньшинства созданий земной природы {physis); наиболее сложных форм
жизни меньшинство по сравнению с менее сложными формами
организации; и это происходит наряду с тем, что космическое рассеяние
продолжается и общий беспорядок возрастает. Все происходит, как
обычно, в результате флуктуации: чем сильнее отклонение, тем
меньше образований оно затрагивает, тем более переходным, временным
оно является. Вероятностное становление в направлении к беспорядку
может сопровождаться невероятными отклонениями. Стало быть,
великое рассеяние может терпеть эти отклонения в своем статистическом
добродушии, принимая их за небольшие развлечения. Организация
физически маловероятна, поскольку она маловероятна космически. Рано
или поздно все диссипирует, рассеется. Последняя звезда угаснет и
еще до истощения солнечного излучения жизнь, рожденная из тины
планеты Земля, превратится в пыль, в безграничную пыль, которая утратит
форму и потеряет свое название вселенной.
Противоположная концепция вселенной не менее правдоподобна.
Она также исходит из тех же самых катастрофических данных. Но это
только для того, чтобы отметить, что организация, которая вначале
находилась в нулевом состоянии, не прекращала своего развития.
Конечно, порядок и организация неотделимы от беспорядка, но разве это

90 Часть I. Порядок, беспорядок и организация
не означает, что беспорядок поставил себя на службу порядка и of
ганизации? Космогенез создает порядок и организацию как феноме
ны, которые являются не девиантными, а центральными, сущностнь."
ми для вселенной; рассеивающий беспорядок становится нарушающи
порядок ореолом, все более и более чуждым практике превращений
формообразований. В этой перспективе, когда порядок и беспорядс
размещаются перед сценой и становятся актерами мира, облако пре*
стает перед нами в роли плаценты для последующих процессов par
вития. Океан, который омывает этот организующий архипелаг, пита»
его. Вселенная — не тепловое безрассудство, а наковальня кузнеца. Ъ
что выковывается, оплачивается, как и все, что создается, огромным
напрасными тратами, неслыханными издержками, неудачами. Орган»
зующий/созидающий космос является Бернаром Палисси18.
Организация, конечно, затрагивает лишь меньшинство созданий кс
моса. Но все, что суверенно, находится в меньшинстве и одиноко. Of
ганизация располагает подлинной космической силой — физически
принципом естественного отбора. В самом деле, она самоподдержи
вается, оказывает сопротивление случайностям, саморазвивается. Ot
располагает Законом в беззаконном мире, и этот закон множится на н
сколько законов, среди которых закон гравитации распространяет свг
действие на огромные расстояния и превращает эту организацию, к.
это прекрасно понимал Ньютон, в верховного управляющего вселеннс
Рассеяние оказывается вне закона (outlaw).
Конечно, при современном состоянии наших знаний о становленк
статистический прогноз склоняется в пользу того, что рассеяние око
чательно должно одержать триумф. Но и современное состояние наш*
знаний, и современное состояние становящейся вселенной неопред
ленны. Статистика не имеет определенного смысла для уникально
единственной в своем роде вселенной, каковой она и является с сам.,
го начала и в которой все развивается уникальным образом. Статист
ческий прогноз до рождения вселенной рассматривал бы ее почти к
невозможную. Но она все же существует, и ее существование уничтож
ло другие возможные, мысленно даже менее невероятные, вселенньи
Сегодня порядок и организация имеют намного более благоприятнь
надежды на жизнь, чем они были в космосе до рождения вселенно
общая макровероятность превратилась в мириады локальных вероу
ностей; порядок и организация остаются, разумеется, статистически*
'° Бернар Палисси A510-1589 или 1590) — французский мастер-керамис
ученый. Проводя многолетние исследования и эксперименты, он дошел до
го, что практически сжег всю мебель и пол в своем доме, чтобы поддержив
надлежащую работу своей печи. Он открыл секрет композиции узоров эл
ли. Истинный художник, он был также ученым — химиком и геологом — пр*1
шественником современной палеонтологии, поскольку старательно наблюда.
изучал окаменелости. Он написал несколько трактатов, среди которых «Вое
тительные рассуждения об искусстве земли, ее использовании, эмали и огне<
«Восхитительные рассуждения о природе воды и фонтанов». — Прим. перев.

Глава 1. Порядок и беспорядок 91
меньшинствами, но статистика умалчивает о том, что они
концентрированы, имеют ядерную природу. И прошлое, отстоящее от нас более
чем на десять миллиардов лет, было, несомненно, тому свидетелем:
все, что было образовано в результате организующих и созидательных
процессов, находилось вне всякой статистической вероятности.
Статистическая вероятность теряет свою основу перед лицом всего того, что
представляет собой инновацию, изобретение, эволюцию. Именно
поэтому статистическая вероятность, касающаяся того, что ожидает нас в
будущем, может быть только ошибочной, ибо это будущее должно быть
эволюционным; оно и может быть только эволюционным, поскольку
организация едва только начала свой процесс развития19.
Итак, мы имеем две концепции, которые основываются на одних и
тех же данных и на одних и тех же принципах объяснения, но различны
в представлении о том, что является побочным, а что центральным во
вселенной. Согласно одной концепции, организация и порядок
представляют собой отклонения и преходящие флуктуации в великом процессе
рассеяния, согласно другой концепции, беспорядок является
питательной окружающей средой, в которой развиваются порядок и
организация. Чтобы разрешить это противоречие, предполагая, конечно, что
гипотеза космогенеза, общая для обеих этих интерпретаций, остается
действенной, следовало бы иметь наблюдательный пункт, с которого
можно было бы контролировать становление мира. Ибо это есть
продолжение космической истории, которое в дальнейшем покажет нам,
были ли организация и порядок лишь эпизодом в этой истории, даже
потрясением в великом беспорядке, или же, напротив, порядок и
организация, эти искатели приключений в космосе, стали его завоевателями.
Но неопределенность не может рассеяться, так как никто, даже демон
Лапласа, не может иметь объективной точки зрения, откуда можно было
бы увидеть будущее вселенной и тем самым определить ее прошлое.
Не приведет ли это нас, в соответствии с нашей метафизической или
желчной склонностью, к желанию держать пари в пользу одной из двух
версий эволюции вселенной? Но тогда мы отвернулись бы от
единственного великого интеллектуального завоевания, которое мы могли
бы совершить. В самом деле, уменьшение ошибочной
определенности должно позволить нам связать эти две резко противоречащие друг
другу точки зрения о природе вселенной и развить некий тип
бинокулярного обогащенного ее видения.
19 Идея космической смерти неожиданно порождает отказ от смерти,
который, как можно мысленно себе представить, ведет к ее преодолению
различными способами. Люпаско предполагает, что наша вселенная с возрастающей
энтропией должна быть спарена с некой антивселенной с убывающей энтропией
ILupasco, 1962]; Шарон [Sharon, 1974] предполагает существование принципа
сохранения энтропии; вероятно, можно мысленно предположить, что метабио-
тическая эволюция должна вызвать к жизни архангелов Максвелла, которые бы
сразили демона энтропии посредством своего искусства сортировки молекул.

92 Часть I. Порядок, беспорядок и организаци
Наша неопределенность и колебания позволят нам с этих пор ра.
сматривать два различных лица единого Януса в их совокупности. Пр
стота требует от нас выбрать одну из этих двух соотносительных с
стем: порядок/организацию или беспорядок. Но разве сложность ►
убедительно показывает нам, что более всего нам не следовало бы &
вершать выбор? Не должны ли мы, не можем ли мы постигнуть орган»
зацию и порядок одновременно и как отклонение, и как норму вселе»
ной, одновременно и как невероятность, и как вероятность, т.е. ког/.
отклонение превращается в норму, оставаясь все же отклонением, н
вероятность превращается в локальную вероятность, оставаясь тем t
менее невероятностью? Мы видели, что раскологенез (schismogenest
т.е. отклонение, и морфогенез, т.е. возникновение центров организ
ции, связаны друг с другом. Необходимо, стало быть, рассматрива"
этот феномен с этих двух углов зрения, не только как отклонение <■
преобладающего процесса, но и как формирование нового процесс
который стремится стать преобладающим. Всякий морфогенез долж»
поэтому рассматриваться как феномен образования средоточия, яд{,
и как феномен отклонения. Это означает, что все еще двусмыслени
неоднозначно, богато возможностями в том или ином смысле, неопр
деленно. И эта неопределенность, которая неизбежно является наше
данной для нас, периферийных наблюдателей, ограниченных в возмо.
ностях наших органов чувств, деформированных в нашем интеллекте,
значительной степени не ведающих о том, что происходит в простра
стве и что будет развертываться во времени, является, быть може
также и сверх того неопределенностью самой вселенной, которая •■
знает еще, что ожидает ее в будущем...
Другой мир:
необратимость и неопределенность
Эти два возможных антагонистических мира проистекают из одно
стержневого мира. Но является ли определенным этот мир? Он t
может быть определенным, но сегодня он правдоподобен, посколь
вся совокупность физических наук, в первую очередь микрофизика
термодинамика, сходится в том, чтобы подтвердить или развить гип
тезы, порожденные астрономическими наблюдениями. Он еще в бол«
значительной мере правдоподобен, на мой взгляд, по другой прич
не: раз выявлено наличие беспорядка в природе (physis), и серьезь
заявила о себе идея эволюции, это привело к пониманию сложно!
принципа вселенной.
Но поскольку мы знаем, что мир раздроблен, мы имеем все ей
весьма шаткий образ нового мира. Мы стоим у истоков этого ново
мира. Последний делает свои первые шаги в неведомое. Он несет
себе не только апорию начала, но и мистерию пред-мира, где притаи,
ся матричный компонент нашего мира, который ускользает от наше
познания. Он являет нам возможность существования множества д
полнительных, антагонистических миров, среди которых в антивселе

Глава 1. Порядок и беспорядок 93
ной преобладает антиматерия, как это предполагает Люпаско [Lupasco,
1962], следуя гипотезе Дирака. Перед нами открывается еще огромное
поле для размышлений о Случайности, которая встроена в
неразрешимую сложность мира [Chaitin, 1975], о Времени, необратимость
которого, возможно, допускает исключения или обращения направленности
течения в побочных ветвях даже в нашей вселенной, о Пространстве,
которое греки прочистили пустотой и которое может обрести бытие с
новой топологией [Thorn, 1972].
Таким образом, я не только не исключаю, но даже предчувствую,
что наше видение мира должно еще трансформироваться и релятиви-
зироваться. Как и всегда, теоретическое изменение произойдет вслед-
ствие диалектического отношения между ошеломляющими открытиями
и новым способом понимания очевидных фактов. Новый мир, как и
прежний, будет поставлен под вопрос. Но, как это было и с
прежним, только в смысле сложности. Он сможет, стало быть, при случае
провинциализироваться и измениться (ведь кто знает, что произойдет
в результате цепи метаморфоз) или/и стать небольшим фрагментом в
поросшем полипами мире. Отныне и впредь наша вселенная является
в то же время плюриверсом {un pluhvers).
Регресс к простой физике, к простому космосу, к простому
порядку невозможен. Приобретенное знание о необратимости необратимо.
Приобретенное понимание сложности нельзя снова упростить.
Поэтому одна из вселенных умерла. Это — та вселенная, которая со
времен Птолемея и в течение эпохальных периодов, отмеченных именами
Коперника, Ньютона, Эйнштейна, продолжала вращаться вокруг
порядка. Вселенная, которая рождается у нас на глазах, прекращает свое
вращение вокруг порядка. Конечно, она будет сохранять на правах
побочного, провинциального то знание, которое приобретено под эгидой
парадигмы порядка, подобно тому как мы до сих пор сохраняем
знание, приобретенное в рамках ньютоновского, коперниканского и даже
птолемеевского видения. Но она может основываться и обогащаться
только через разъяснение сложности.
Подлинным завоеванием новой вселенной является следующее: это
не хаббловская вселенная, а вселенная, которая оказывается возмож-~
ной при хаббловском переломе. Причем это не взгляд астронома-
любителя, а принципиальная концепция. Истинным приобретением
здесь является понимание необходимости принципа сложности.
Последнее означает, что здесь происходит не просто замена одного
простого понятия — понятия порядка, другим простым понятием —
понятием беспорядка. Это означает, что происходит поиск способа
понимания мира не в плане альтернативы и исключения, а во
взаимоотношении, взаимодействии, взаимозависимости идей порядка, беспорядка,
организации, посредством заключения их в тетралогическую петлю; не
в разделении понятий хаоса, космоса, physis, но в их сопоставлении.
Именно в таком виде вырисовывается первая сложная вселенная...
Я пытался также определить первый открытый мир: Уни-Плюриверс
[Uni-Pluhvers). Новый космос приносит наблюдателю непреодолимую

94
Часть I. Порядок, беспорядок и организацц
Стационарная вселенная
вечное движение
порочный круг
Рассеянная вселенная
с небольшими временными сгустками
организации
Источник/начало
Неопределенная вселенная
Организационная петля
Рассеяние
неопределенность. Став ацентричным, он не имеет никакой приви/*
тированной точки наблюдения. Став двояким процессом организац
и дезинтеграции, он не снабжен никакой определенной направляющ
осью, чтобы вписать туда процесс его становления, откуда неизбеж
возникают, начинаясь с общего космогенетического стержня, две с
вселенной. Наконец, это новое видение мира приводит к обнару*
нию тайны в самой его сердцевине20. Оно открыто к неведомому,
20 Найдем ли мы хитроумные средства, чтобы прозондировать пред-начаг
Существует ли одна антивселенная или их несколько? Наша вселенная, не яа
ется ли она всего лишь крупицей в грозди вселенных? Существует ли обрат*
действие целого как такового на раздробленные части, возникшие в процЯ
се рассеяния?. Существует ли непосредственная связь в Одном вне времен!
пространства? Существуют ли неизвестные взаимодействия и коммуникации
ные связи? Является ли энергия простейшей материальной реальностью »
предельным субстанциональным понятием?

Глава 1. Порядок и беспорядок 95
непостижимому, а не подавляет и отбрасывает его. Впервые видение
мира не замыкается на самом себе в его экспликативной
самодостаточности. Это изменение мира будет иметь для нас гораздо большие
последствия, чем изменение «образа» мира. Оно должно повлечь за
собой изменения в мире наших понятий и вновь поставить под вопрос
важнейшие понятия, посредством которых мы осмысливали и заточали
мир в тюрьму. Это будет здесь предметом трех томов...
IV. Соединение второго начала
термодинамики и идеи энтропии
в принципе физической сложности
Со времен Болыдмана второе начало термодинамики не касалось не
только энергии, но и порядка и особенно организации. Его место
оставалось неопределенным и дискуссионным в физике того времени, в
которой не могло быть установлено никакой связи между идеей порядка и
идеей беспорядка (за исключением наложения статистического
порядка популяций на беспорядочное поведение индивидов), а для понятия
организации вообще не отводилось никакого места. Поэтому второе
начало не могло быть последовательно выражено ни через понятие
порядка — все еще отталкивающего, — ни через понятие организации —
все еще отсутствующего. Оно могло только колебаться между
ничтожностью минимальной версии и чрезмерностью максимальной версии.
В своей минимальной версии энтропия является всего лишь
бескрылой мерой, лишенной всякой возможности вмешательства в природу
(physis) и космос в их совокупности. В своей максимальной версии
второе начало развертывается как великий закон Универсума, который
применим не только ко всем отдельным физическим объектам, но и
к универсальному становлению, вплоть до возможного конца
Универсума. Но при этом мы не способны понять, почему все не является
более беспорядком и космической пылью, т.е. почему образовались и
получили развитие порядок и организация.
Я намереваюсь показать, что мы можем и должны выйти за пределы
этой альтернативы при условии, что мы обогатим наше понимание
природы [physis) и обновим наше представление о космосе. И после этого
появятся возможность и необходимость понимания второго начала как
частичного и урезанного выражения сложного космологического
принципа и как необходимого и недостаточного выражения
фундаментального физического принципа, который связывает порядок/беспорядок и
организацию и их диалектизирует.
Первый космологический принцип
и второе начало термодинамики
Поставим проблему, прежде всего, в ее космическом величии. Мы
можем теперь устранить не столько идею о том, что вселенная
является «закрытой» системой (ибо, по-видимому, можно утверждать, что

96 Часть I. Порядок, беспорядок и организащ
она обладает конечной энергией, и на этом основании ее можно с*
тать «закрытой»), сколько саму идею системы. Отныне нам кажет*
что вселенная, хотя она в определенных аспектах и предстает то <■
ним, то всем, в аспекте становления, в котором мы ее узнали, де
ствительно не является системой; это — система-ученица, которая рг
падается на отдельные куски и крошки в самом процессе движения
ходе которого она образуется; это — процесс, который, претерпеЕ
все его превращения, быстро развивается, приводя к рождению по*
систем и архипелагов-систем (галактик, солнечных систем), но кот
рый тем самым оказывается лишенным какой бы то ни было систа
ной организации как целого.
А раз так, то система отсчета, устанавливаемая вторым началом, .
подходит для вселенной, и тем самым всякая универсализация втора
начала была бы противоестественной. В самом деле, взаимосвязанн
процессы развития беспорядка, порядка, организации были бы зд*
непонятными. Более того, всякое обобщение второго начала скрыва
ключевую идею генезиса — фундаментальную связь между необра
мым космическим процессом рассеяния и развитием островов и ар,
пелагов порядка и организации.
И тем не менее сформулированная во втором начале идея необ^
тимого роста энтропии кажется отраженным эхом — внутри «закрыт
систем» — необратимой космической тенденции к деградации и р-
сеянию. Тогда можно задаться вопросом, не является ли второе у
чало — в строго очерченных физических рамках и в ограниченных
недостаточных эпистемических рамках — выражением одного из Д1
лиц космологического принципа, того, которое ответственно за д
интеграцию и рассеяние.
Второй принцип организации без принципа:
интеграция в обобщенной природе (physis)
Возвратимся теперь к исходной для второго начала области, к фи;,
ческой системе, где он определяется как статистический принцип ;
градации (энергии), беспорядка (составных частей) и тем самым д*.
организации. Рост энтропии в системе означает, что беспорядок, ста
быть, и дезорганизация могут только возрастать.
Как только мы приходим к пониманию энтропии не только как /.
градации или беспорядка, но и как дезорганизации, мы вводим здь
ссылку на организацию. Тогда понятие энтропии, полностью coxpa^
права гражданства, выходит за пределы собственно термодинамим
затрагивает теорию организации. Но так как ему не хватало и пс
еще не хватает опоры на эту теорию, идея энтропии оставалась nt
вешенной в воздухе. Или, скорее, энтропия была в ходу, выступая t
нечто промежуточное между конкретной термодинамической Mepov
призрачным понятием организации.
А теперь надо вдохнуть в энтропию жизнь организации. Быть мож
после этого, как предполагает Франсуа Мейер, нам даже станет яснь

Глава 1. Порядок и беспорядок 97
что «термодинамическое выражение идеи энтропии является только
менее понятным и менее общим случаем» [Meyer, 1954, р. 231].
Будучи осмысленным в терминах организации, понятие энтропии
обозначает необратимую тенденцию к дезорганизации, свойственную
всем системам и организованным образованиям. Это понятие
характеризует универсальную тенденцию, т.е. не ограничивающуюся чересчур
абстрактными «закрытыми системами», но такую тенденцию, которая
характерна также для «открытых систем», включая и живые существа.
Но чтобы понять это, нужно усложнить рамки наблюдения энтропийных
процессов и рамки рассмотрения самого понятия энтропии.
Прежде всего, не следует больше рассматривать систему в ее
обособленности, а следует ее рассматривать в ее окружении. Тогда мы
видим, что формирование организованных образований, например звезд,
соответствует локальному уменьшению энтропии — неорганизованное
скопление превращается в организованное целое, — но это
уменьшение влечет за собой, именно вследствие организующих превращений,
рост энтропии в окружающей среде. Кроме того, термодинамика
необратимых процессов показывает нам, что организованные состояния,
устойчивые по своему характеру, к примеру конвективные ячейки Бена-
ра, могут образовываться и самоподдерживаться только ценой сильной
диссипации энергии (увеличения энтропии в окружающей среде).
В более общем плане, когда в рассмотрение включается и
организация живого, можно сказать, что всякое уменьшение энтропии (всякое
развитие организации) или всякое поддержание (посредством работы
и трансформаций) стационарной энтропии (т.е. всякая
организационная активность) оплачивается в росте и посредством роста энтропии
в той среде, которая окружает систему. Это в ограниченном смысле
означает, что всякое локальное уменьшение энтропии (или локальное
увеличение негэнтропии) приводит к увеличению энтропии во вселен-
Hoij^-Mbi сталкиваемся здесь, стало быть, именно с обратной стороной
м6рф~огенетического принципа, когда космическое рассеяниедабохаг
ет'Гтгекотором смысле на организацию. Здесь мы видимГчтсГвсякая-
организяция_Г1ап7Т1я^1 \л и ином няпрянпрнмЩ.на рассеяние.
Теневая и видимая стороны вещей
Итак, второе начало есть нечто большее, чем статистический
инструмент, а энтропия есть нечто большее, чем измеряемая величина. Но тем
не менее второе начало не является ключом к пониманию вселенной, а
энтропия не является единственным законом, которому обречена
подчиняться организация. Второе начало и идея энтропии всегда должны
быть связаны, причем всегда сложным образом, с новым пониманием
природы (physis) и космоса. А ведь мы всегда понимали второе начало
в его обособленности, а энтропия была нами или запущена в работу
в топках локомотивов, или заключена в тюрьму закрытых систем, или
возвеличена в закон-владыку всей Вселенной.
Теперь мы вправе сформулировать второе начало:

98 Часть I. Порядок, беспорядок и организацу
организация/порядок —•- беспорядок
на основе космо-физического принципа, который получил у нас ел
дующее выражение:
беспорядок —»- взаимодействия —>• порядок/организация.
(связывающие)
Они были отделены друг от друга, изолированы, лишены комму>
кативных связей:
Космо-фиэический принцип:
беспорядок —э- взаимодействия
—>■ порядок/организация
Второе начало термодинамики:
порядок/организация —*-
беспорядок
Речь идет о том, чтобы разрушить перегородки между ними, осво*
дить один посредством другого. Тогда внезапно обнаруживается од
нелепость: можно заметить, что второе начало рассматривало поря*
и организацию как начальные состояния, поскольку оно не приникк.
во внимание последовательность предшествующих состояний:
беспорядок —*- взаимодействия —»■ порядок/организация —»- беспорядс
Но равным образом абсурдно присоединить одну последоватв!
ность состояний к другой, образовав одну большую последовать
ность, которая начиналась бы с полного беспорядка и заканчивал,
бы полным беспорядком. Если существует начало (катастрофа), то с
несет в себе неразличимым образом наряду с беспорядком упорядоч"
ное начало и организующую потенциальность, и космическая wcrot
начинается с вращения тетралогической петли. Таким образом, кос*
физический принцип представляет собой саму эту петлю, и последо
тельность, определяемая вторым началом, в сущности, вписываете
тетралогическую петлю, обогащая и дополняя ее:
Эта петля не является порочным кругом, через который осущеста
ются необратимые превращения, процессы генезиса и производи
Эта петля не является вечным движением, поскольку она питается
первоначального энергетического источника — катастрофы, — котор
делится, после превращений и перемен, которые мы рассмотрели
ше, на мириады активных источников — солнц.

Глава 1. Порядок и беспорядок 99
Наконец, и это — специфическое следствие второго начала, которое
еще более радикальным образом отдаляет нас от вечного движения и
порочного круга: всегда имеются потери (энергии, тепла и т.п.), т.е. не-
восстанавливаемая часть беспорядка, которая становится рассеянием:
порядок
ИСТОЧНИК
X
«ч
^•^v организация
беспорядок
ДИСПЕРСИЯ
Речь идет, следовательно, о необратимо спиралеобразном цикле,
явившемся результатом исходной тепловой катастрофы, который не
прекращает процесс своего формирования через отношение
беспорядок/порядок/организация21 .
Последнее оказывается обогащенным и усложненным посредством
интеграции второго начала. Теперь мы видим, в самом деле, что:
а) беспорядок создает порядок и организацию (начиная с начальных
ограничений и взаимодействий);
б) порядок и организация создают беспорядок (начиная с
превращений);
в) все то, что создает порядок и организацию, столь же
необратимо порождает беспорядок.
Можно теперь резюмировать недостатки, достоинства и внутреннее
содержание второго начала.
Недостатки
Лишенное организационной поддержки, второе начало либо
ограничено областью термодинамики закрытых систем (предпригожинской),
либо универсализировано и превращено в абстрактный статистический
принцип, сеть которого улавливает только океан, ибо оно знает лишь
вероятность и не ведает о том, что все, что существует и создается,
является невероятным, ставшим необходимым hie et nunc.
^ Таким образом, формы с течением времени теряют свои контуры,
становятся источенными, губчатыми, они распадаются, раздробляются, но вместе с
тем рождаются, развиваются, раскрываются и новые формы. Живые существа в
конце концов вновь превращаются в прах, но жизнь продолжает свой восходящий
путь. ДухЖ испаряются и не возвращаются к своему первоначальному состоянию
(закон рассеяния и девиации), но парфюмеры производят новые духи, которые...
и т.д. Взбитые яйца более не превращаются в невзбитые яйца, но курицы снесут
новые яйца, которые... и т.д. Так продолжается рассеяние, и одновременно с
Ним перестраивается, концентрируется, организуется колесо жизни.

100 Часть I. Порядок, беспорядок и организаци.
Достоинства
- Оно внесло беспорядок в закрытую систему классической физи»
и было инициатором цепного распада упрощающего порядка.
- Его универсальность является только трусливой и абстрактной, ot
является также радикальной, но в негативном плане. Как говорит Mi
шель Серр, «второе начало универсально в том, что оно запрещает,
вечное движение» [Serres, 1973, р. 596].
- Оно несет печать временной необратимости, что до сих пор игн'
рировалось в физических законах.
- Оно приводит к возникновению проблемы организации и порядкг
И вот его внутреннее содержание:
- Существует и всегда будет существовать с течением времени к
мерение деградации и рассеяния.
- Ни одна организованная вещь, ни одна организованная сущнос
не может избежать деградации, дезорганизации, рассеяния. Ни од
но живое существо не может избежать смерти. Духи испаряются, вй
выдыхаются, горы выравниваются, цветы вянут, живые существа и сол
ца обращаются в пыль...
- Всякое созидание, всякое порождение, всякое развитие и да.
всякая передача информации (см. с. 346) должны оплачиваться э
тропией.
Ни одна система и ни одно существо, взятые в их обособленное!
не могут регенерироваться.
V. Диалог порядка и беспорядка
Невозможная пара
Теперь можно попытаться исследовать отношение порядок/беспор
док. Это — ключевая проблема. Термины «порядок» и «беспорядок»,
самом деле, контролируют понятия, являющиеся производными и в
текающими, с одной стороны, из детерминизма (связи между просп
порядком и простой причинностью), а с другой — из индетерминиз
(понятия, выражающего чистое отрицание), случайности (понятия, ко!
рое подчеркивает непредсказуемость) и свободы (возможности прм
тия решения и выбора). Как мы увидим, проблема порядка/беспоряд
относится к корневому или парадигмальному уровню; определение .
кого отношения является контрольным для всех теорий, для всех рг
мышлений, для всякой практики и, конечно, для всякой политики.
Однако отношение порядок/беспорядок было отталкивающим
только в классической физике, но и в западном мышлении вооби.
Идея порядка и идея беспорядка противостоят друг другу, отрица
друг друга, убегают друг от друга, и всякое их столкновение влечет
собой распад одного посредством другого.

102 Часть I. Порядок, беспорядок и организации.
этих неравномерностей в процессах, которые управляли всякой мате,
риализацией, всяким ростом разнообразия, всяким взаимодействием
становлением всякой организации.
Беспорядок повсюду находится в действии. Он делает возможны
(посредством флуктуации), питает (посредством столкновений) обр-
зование и развитие организованных образований. Он со-организу*
и дезорганизует попеременно и одновременно. На всяком становле
нии лежит печать беспорядка: переломы, распады, отклонения — во.
это условия для процессов созидания, рождения, морфогенеза. ВсП'
мним, что Солнце, рожденное в катастрофе, умрет в результате ка
тастрофы. Вспомним, что Земля, послушно и регулярно вращаясь вс
круг Солнца, имеет свою историю, полную катаклизмов, крушений, прг
цессов образования горных складок, извержений, наводнений, сдв|
гов пород, эрозий...
Беспорядок не есть сущность в себе, он всегда относителен, зав|
сим от энергетических процессов, процессов взаимодействия, транс
формирующих или рассеивающих. Его свойства изменяются в соотве
ствии с этими процессами. Как мы видели выше, не существует одног
беспорядка. Существует множество сплетенных друг с другом и нг
кладывающихся друг на друга беспорядков. Существует беспорядок
беспорядке. Существуют элементы порядка в беспорядке.
Нельзя провести классификацию и выделить, с одной стороны, «поз»
тивные», порождающие, конструктивные виды беспорядка, а с другой-
деструктивные, рассеивающие виды беспорядка. Если изъять бесгн
рядок из пыли, из нее не возникнет никакого рисунка, никакого плат
никакого намерения, все другие виды беспорядка, даже броуновскс
движение, амбивалентны. Беспорядок огня является носителем кр«
ативности, синтеза, но также и быстрого прогорания, возникновем
пепла и его рассеяния. Беспорядок переломов, распадов, нестабил!:
ностей и расколов является также беспорядком, присущим процесса
морфогенеза. Конечно, во многих случаях можно провести различи
согласно имеющимся условиям и процессам, между генерирующими
дегенерирующими элементами беспорядка и установить их противоп»
ложность, но в самом источнике этих процессов, в ходе которых космс
одновременно и распадается, и организуется, беспорядок является дв
ликим, одновременнно и порождающим, и вырождающим.
Вслед за беспорядком появляется целое созвездие понятий, ср
ди которых случайность (I'hasard), событие (I'evenement), акциденц»
(I'accident). Случайность означает неспособность наблюдателя дела
предсказания перед лицом множественных форм беспорядка. Событ»
означает нерегулярный, неповторимый, единственный в своем роде, и
ожиданныи для наблюдателя характер физического факта. Акциденц1
означает возмущение, которое приводит к столкновению организова.
ных образований и к свершению события, или событийное столкнов
ние между двумя организованными феноменами.

Глава 1. Порядок и беспорядок 103
Итак, имеются богатство и разнообразие, полиморфизм,
многомерность беспорядка/беспорядков. Беспорядок вездесущ, проявляет свою
постоянную, мефистофелевскую активность. Беспорядок отныне
заявляет права на свое место, поскольку всякая теория должна отныне
нести печать беспорядка, отводить (как можно более широкое) место
для беспорядка, ставшего в полной мере космическим принципом и
имманентным физическим принципом. Но после того как мы заключили
его в самые глубины реального, нельзя снова его изолировать, чтобы не
превратить его в новый абсолютный Принцип Вселенной. Беспорядок
существует только в отношении и в относительности.
Беспорядок порядка
Порядок больше не является королем.
Порядок умер: порядок—принцип сверхвременной и
сверхпространственной инвариантности, т.е. порядок Законов Природы. Эти
верховные законы были в действительности «упрощенными законами,
изобретенными учеными» [Brillouin, 1959, р. 190], абстракциями, принятыми
для понимания конкретного [Whitehead, 1926].
Порядок сузился: универсальный порядок, безгранично
простирающийся в пространстве и времени, родился, как нам теперь стало ясно,
во времени, взят в сандвич в пространстве между микрофизическим
хаосом и космическим рассеянием. Он больше не является общим,
он стал провинциальным. Он больше не является неизменным, теперь
он может деградировать. Однако, если он и потерял в абсолюте, он
выиграл в становлении: он способен к саморазвитию.
Потерпевший неудачу как очевидность, порядок выдвинут как
проблема. Каким образом он родился? Как, начиная с нуля, он
развивался? Как его понять вопреки беспорядку, с беспорядком и в
беспорядке? Как он смог предстать перед нами как единственный верховный
управляющий вселенной, в то время как теперь нам так трудно
доказать его существование?
Чтобы понять порядок, надо проследить его генеалогию. Его
рождение неотличимо от рождения вселенной: порядок рождается
одновременно с единственными в своем роде начальными условиями и при
единственных в своем роде начальных условиях, таких граничных
условиях, которые устанавливают пределы и ограничивают поле
возможного, уничтожают вероятные отклоняющиеся (digressifs) или нарушающие
ход эволюции (transgressifs) вселенные и складываются, таким образом,
в процессе негативных детерминаций и ограничений. Иначе говоря,
порядок несет на себе неизгладимую печать первоначальных событий
сингулярной вселенной! Порядок, который, стало быть, возникает в
виде начальных детерминаций/ограничений, будет вскоре развиваться
через материализации, затем через взаимодействия и образование
организаций. Первоначальные детерминации уточняются и умножаются в
Условных необходимостях в ходе процесса образования материальных
частиц. В самом деле, среди всех возможных или создавшихся частиц

104 Часть I. Порядок, беспорядок и организацги
лишь ограниченное число, наделенное своеобразными, сингулярные
свойствами, являются одновременно и жизнеспособными (способнь
ми выживать в случайном окружении), и оперативными (способными
взаимодействиям, порождающим эффекты трансформации). Следов
тельно, материальность и конечное разнообразие отдельных элемент»'
определят различные типы взаимодействий, из которых проистекав
великие законы Универсума. Итак, мы проникаем в суть происхождет
законов — в сингулярное, событийное, условное, случайное.
В самом деле, с точки зрения старого представления о порядке пар-
доксально, что общие законы вселенной существуют только потому, ч
вселенная сингулярна, единственна в своем роде, т.е. потому, что t
начало и ее своеобразие определяют детерминанты. Эти законы явл!
ются условными, т.е. зависящими не только от своеобразных свойсг
вселенной, но и от природы этих взаимодействий и условий, при к
торых они осуществляются. Эта идея была уже у Ньютона, для кг
торого природа подчиняется всегда одним и тем же законам в однг
и тех же условиях. Но Ньютон фокусировал внимание на идее зак.
на, тогда как мы должны отныне сконцентрировать внимание на ид»
условий, которые, будучи случайными, не подчиняются законам, а пр1
мо обусловливают их. Всякий закон зависит в некотором смысле '
случайности: столкновение случайно, а его результат, следствие, нес*
ходимо. Необходимость следствия или закона одной своей ногой стс.
^на случайности, или беспорядке...
Порядок, как уже отмечалось выше, по-настоящему расцветает i
стадии и на уровне организации. Порядок, как говорит Лейзер, являет
«свойством систем, построенных из многих частиц» [Layzer, 1975]. Де
ствительно, обнаруживается его, так сказать, пол, нижележащая основ
после того как «сильные» взаимодействия плотно соединили протоны
нейтроны в стабильное ядро; и он сможет укрепиться и расширитьс
после того как электромагнитные взаимодействия свяжут электроны
ядрами, образуя атомы, а затем они свяжут атомы между собой, обр.
зуя молекулы. Развиваясь в виде «химического» порядка, он становитс
все более и более гибким, многообразным, вплоть до того момент
когда возникнет самый сложный порядок, какой мы только знаем,
биологический порядок.
Но уже с давних пор порядок основал свое космическое царство
ходе и посредством гравитационных взаимодействий, которые наход
свои очаги в звездах. С тех пор он простирается на необычайно бол!
шие расстояния, становится учителем планетарного балета, пастухе-
солнц... Как можно изумляться тому, что мы считали его верховнь
повелителем вселенной!
Между звездами, атомами, планетами, молекулами и т.д. ткутся
множатся взаимодействия, посредством которых развиваются орган
зованные феномены. Элементы порядка становятся все более разн
образными, усложняются, как мы это увидим далее.

Глава 1. Порядок и беспорядок 105
Уже здесь, пока предварительно, но уже достаточно определенно
можно заметить, что реальные и многообразные процессы развития
порядка происходят в непосредственной связи с развитием
организации: порядок сборки (структура); порядок внутренних и внешних
ограничений; порядок симметрии; порядок устойчивости; порядок
регулярности; порядок повторения; порядок раздвоения (кристаллы); порядок
процессов обмена; порядок регулирования; порядок гомеостаза;
порядок контроля; порядок управления; порядок программирования;
порядок исправления и восстановления; порядок тождественного
воспроизведения; порядок размножения, которое является размножением все
того же порядка.
Таким образом, порядок открывает перед нами свой интересный,
богатый, двусмысленный, странный облик, полностью отсутствующий в
прежнем простом, ясном, очевидном, слабом представлении о нем.
Порядок перестал быть одним. Существует порядок во вселенной, но
в ней нет одного порядка. Эйнштейн постоянно и безуспешно
стремился объединить гравитационные и электромагнитные взаимодействия.
Он мечтал об уникальном ключе к пониманию вселенского свода
порядка. Но единство вселенной надо искать не в порядке, а в чем-то
ином. Разве порядок взорвавшегося космоса не является с
необходимостью множественным, раздробленным? Существуют различные
элементы порядка, т.е. беспорядок в порядке...
Порядок перестал быть вечным. Он построен, порожден,
развиваясь из состояния генетического хаоса, и он действительно неразрывно
связан с этим хаосом, как я уже это отмечал, мы все еще не
оторвались от него.
Порядок перестал быть внешним по отношению к вещам: он отныне
контекстуален, неотделим от специфической материальности
взаимодействующих элементов и самих этих взаимодействий; он управляем
феноменами, которыми он управляет; каждый атом нашего тела
зависит от гравитационного порядка, который зависит от взаимодействий
каждого атома нашего тела с его окружением. Порядок не является
больше королем, но он не является больше и рабом, он есть нечто
взаимозависимое.
Порядок перестал быть абсолютным; он стал относительным и
касающимся отношений между вещами. Порядок стал провинциальным, но
его зона влияния, особенно гравитационная, простирается очень
далеко. Он умеет, в ходе и посредством организации, оказывать
сопротивление беспорядку, извлекать выгоду из беспорядка.
Он способен к прогрессу, и этот прогресс приводит к его
видоизменению. Чем богаче организация, тем богаче она элементами
беспорядка, тем в большей степени порядок несет в себе беспорядок,
который становится неотъемлемой частью организационного порядка,
который, в свою очередь, становится все более изощренным, но вместе
с тем региональным и хрупким... Живой порядок является столь
изощренным и утонченным,- что он становится чрезвычайно хрупким, так

106 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
что его изысканность не позволяет ему манипулировать беспорядкг
извлекая из него пользу, и в особенности постоянно восстанавлива
себя и перестраиваться.
Таким образом, чем пристальнее мы рассматриваем его происхожу
ние, тем отчетливее выявляем его развитие по направлению к слож*
сти, тем в большей степени порядок обнаруживает свою таинствени
зависимость и свое внебрачное рождение от беспорядка, с котор
и против которого, как Яков с Ангелом22, он находится одновреме.
но и в копуляционном слиянии, и в рукопашной смертельной схват
Но также чем внимательнее мы рассматриваем его происхождение
чем детальнее мы изучаем его развитие, тем более поражаемся то»
что в нем и посредством него неслыханная невероятность превраща
ся в необходимость и вероятности, разумеется условные, местные,
реальные (те, которые вскоре потребуют от нас усложнить негибку
несгибаемую как жесткая шея идею невероятности).
Итак, порядок, теряя свой абсолютный характер, обязывает нас р
крыть самую глубокую тайну, которая, как и все великие мистер*
скрывается за самой плоской очевидностью: исчезновение Закоь
Природы ставит, наконец, вопрос о природе законов. И снова
возвратились к тетралогии:
,беспорядокч
взаимодействия
организация порядок
Co-производство порядка и беспорядка
Порядок, который развивается и видоизменяется, вездесущна
беспорядка, возникновение организации порождают фундаментальн
требования: отныне всякая теория должна нести печать беспорядк"
дезинтеграции, всякая теория должна релятивизировать беспоряд
всякая теория должна сформировать внутри себя ядро представлен
об организации.
Беспорядок и порядок во вселенной, подчиненной двум противо!
ложным принципам, можно, конечно, понимать манихейским o6pa3i
Как говорит Л.Л. Уайт, «две большие, противоположно направленнь
тенденции проявляются в процессах природы, одна из них направл'
к локальному порядку, а вторая — к однообразию общего беспоря*
Первая тенденция проявляется во всех процессах, в результате ко
рых область порядка стремится стать отличной от менее упорядочен!
го окружения. Это — то, что наблюдается в процессе кристаллизащ
22 речь идет о борьбе Якова (Иакова) ночью с Ангелом, который нарек
новое имя — Израэль (Быт. 32:24-28). — Прим. перев.

Глава 1. Порядок и беспорядок 107
при возникновении химических соединений и в большинстве
органических процессов. Вторая тенденция проявляется в процессе излучения
и диффузии, она ведет к однообразию, присущему тепловому
беспорядку. Эти две тенденции обычно действуют в противоположных
направлениях, одна создает области дифференцированного, выделенного
порядка, а вторая рассеивает их» [Whythe, 1949].
Надо, разумеется, не только противопоставлять, но и связывать эти
«две тенденции». Это означает, прежде всего, что порядок и
беспорядок не являются абсолютными, субстанциальными понятиями. Оба они
рождаются вместе и, несомненно, укоренены непостижимым образом
в Пред-Начале. Они беспрерывно рождаются вновь и вновь из
генетической неразличимости, называемой здесь хаосом. Они являются
относительными и соотносительными друг к другу.
Они являются относительными и родственными друг для друга, а это
ведет к появлению логической сложности в самой сердцевине этих
понятий, надо вложить беспорядок в понятие порядка; надо вложить
порядок в понятие беспорядка. В пределе чрезвычайно сложный
беспорядок, по-видимому, содержит порядок, а чрезвычайно сложный порядок
содержит беспорядок. Отношение между порядком и беспорядком
требует наличия опосредующих понятий; мы уже видели, что появились и
добиваются своего признания три необходимых понятия,
устанавливающих отношение порядок/беспорядок:
- основополагающая идея взаимодействия, подлинный гордиев узел
случайности и необходимости, поскольку случайное взаимодействие —
при определенных условиях — играет роль спускового механизма для
порождения необходимых результатов (подобно тому, как встреча за
одну триллионную часть секунды трех ядер гелия приводит к
образованию ядра углерода);
- идея трансформации, а именно превращения рассеянных
элементов в организованное целое и, обратно, превращение организованного
целого в рассеянные элементы;
- ключевая идея организации (которой посвящен этот первый том).
Нам необходима, следовательно, фундаментальная связь понятий
порядка и беспорядка в рамках тетралогии «беспорядок/взаимодействия/
порядок/организация».
Эта фундаментальная связь должна быть диалогической по своей
природе. Только в дальнейшем я смогу дать настоящее определение
этому термину (том II, глава VII), а в данный момент отмечу только, что
Диалогическая связь означает симбиотическое единство двух логик,
которые одновременно питают друг друга, конкурируют друг с другом,
взаимно паразитируют друг на друге, противостоят друг другу и ведут
Друг с другом борьбу не на жизнь, а на смерть.
Я говорю о диалогической связи не для того, чтобы устранить идею
Диалектики, а для того, чтобы вывести ее отсюда. Диалектика
порядка и беспсоядка имеет место на уровне явлений; идея диалогической
связи относится к уровню принципа, и я осмелюсь уже продвинуть ее (я

Глава 1. Порядок и беспорядок 101
Статистика может только накладывать макропорядок (на уровне
популяций) на микробеспорядок (на уровне индивидов), никогда не
устанавливая даже малейшей логической связи между двумя этими
масштабами:
макропорядок (большие числа, популяции)
микробеспорядок (индивиды, частицы, микросостояния)
Второе начало термодинамики смогло только выразить однозначный
переход вероятностного характера:
порядок (организация) —>- беспорядок,
в то время как биологический эволюционизм и теория социального
прогресса определяли обратную, противоположную и противостоящую,
враждебную ей {inverse et adverse) направленность:
беспорядок —»- порядок (организация),
мы не пытались даже логически понять, как могли бы, я не говорю даже
коммуницировать, но хотя бы только сосуществовать эти две
направленности течения процессов.
А теперь перед нами предстали, причем повсюду в ходе нашего
анализа, интересные, многообразные, несущие двойной смысл, смутные,
неоднозначные, богатые отношения между порядком и беспорядком.
Чтобы попытаться понять сложность этих отношений, нам необходимо
раскрыть новую сложность каждого из этих двух понятий.
Порядок беспорядка
Мишель Серр восклицает: «Да, беспорядок предшествует порядку,
но единственно реальным является первое; да, облако, т.е. большие
числа, предшествуют детерминации, но только первые являются
реальными» [Serres, 1974b, p. 225]. Да, беспорядок выдвигается на
передний план, происходит развенчание порядка, но я бы не переворачивал
иерархию, как это делает Мишель Серр, а скорее, деиерархизировал
это отношение. Если и существует нечто первичное, то это —
невыразимое, неописуемое в терминах порядка или беспорядка состояние
до катастрофы. После катастрофы беспорядок и порядок рождаются
практически одновременно; начиная с первых моментов существования
вселенной, с облака, появляются и первые ограничения. То, что
«единственно реально», — это соединение порядка и беспорядка.
Действительно, космогенез показывает нам, что беспорядок не
является только рассеянием, пеной, слюной и пылью мира в момент его
возникновения, он является также плотником этого мира.
Вселенная создается не только вопреки беспорядку, она также
строится в беспорядке и посредством его, т.е. в ходе и посредством
первоначальной катастрофы и переломов, которые происходили в ходе и
посредством беспорядочного распространения теплоты, в ходе и
посредством турбулентных движений, в неравномерностях и посредством

108 Часть I. Порядок, беспорядок и организацг
смогу, однако, подробно показать это лишь позже, в томе III) на урове
парадигмы. В самом деле, чтобы понять диалогическую связь поряд
и беспорядка, нам надо подвергнуть сомнению ту логическую парада
му, в которой порядок исключает беспорядок и, напротив, беспорядл
исключает порядок. Нам надо осмыслить сложное в своей основе с
ношение между этими понятиями, т.е. отношение одновременно допс
нительное, конкурентное, антагонистическое и неопределенное. Те
порядок и беспорядок под определенным углом зрения не только ра
личны, но и абсолютно противоположны друг другу; а под другим углг
зрения, несмотря на различия и противоположные свойства, эти Д|
понятия представляют собой нечто единое.
Надо, стало быть, понять, что отношение порядок/беспорядок яв/
ется одновременно:
- одним (т.е. неразличимым в своем генетическом источнике и
своем формирующем хаосе);
- дополнительным: все физическое, атомы в звездах, бактерию
человеческих организмах, нуждается в беспорядке, чтобы себя opt
низовывать; все организованное и организующее работает, в сво
превращениях и посредством их, также и на беспорядок (на уве/
чение энтропии);
- конкурентным: с другой точки зрения, беспорядок— с одной стор
ны, порядок/организация — с другой, являются двумя конкурирующи
друг с другом процессами, т.е. они протекают одновременно, один к
общее рассеяние, а другой как развитие в архипелаге организации;
- антагонистическим: беспорядок разрушает организованный г
рядок (дезорганизация, дезинтеграция, дисперсия, смерть живых с
ществ, термическое равновесие), а организация сдерживает, рассе
вает, уничтожает беспорядок.
Таким образом, беспорядок и порядок смешиваются, взывают друг
другу, нуждаются друг в друге, состязаются друг с другом, противоре1
друг другу. Этот диалог осуществляется в необыкновенной велик
игре взаимодействий, превращений, организаций, где каждый работа
за себя, каждый за всех, все против одного, все против всего...
А теперь можно наметить контуры теории. Она начинается, г
видимому, не с нуля и не с исходной «точки», а с генетического,
хаоса, т.е. с тетралогической петли. Судя по всему, она не дол*
основываться на порядке или беспорядке как на некой онтологичеос
или трансцендентальной опоре, но она должна создать, соответстве
но, понятия порядка, беспорядка и организации.
Невероятное и вероятное
А начать надо с того, чтобы не устранить, а, напротив, раскрыть та
ну совместного рождения порядка и беспорядка. И поставить, не им
возможности ее решить, еще одну проблему — раскрытие тайны с
новления порядка и беспорядка.

Глава 1. Порядок и беспорядок 109
Ибо полилогичная игра «порядок/беспорядок/организация» не может
рассматриваться как вечная игра. Это — игра, параметры которой
изменяются, и мы должны рассматривать два противоположных
направления, в которых происходят изменения: одно направление представляет
собой «прогресс» организации и порядка, становящихся все более и
более сложными и поэтому впитывающих и охватывающих в своих сферах
всякий раз все больше беспорядка, а второе направление, указанное
в фатальном предсказании второго начала, является триумфом
рассеяния, тепловой смертью вселенной.
Как мы уже видели, порядок и организация невероятны в
грандиозном процессе космического рассеяния, т.е. составляют меньшинство
процессов. Но это понятие невероятности должно быть в значительной
степени смягчено и релятивизировано.
Действительно, если всякое рождение организации невероятно, то
само образование организации определяет изменение локальных
условий, в которых протекает этот процесс. Организация —феномен,
характеризующийся относительной закрытостью [Varela, 1975], которая
обеспечивает защиту от случайных влияний окружающей среды; организация
создает свои собственные ограничения, поддерживает свою
собственную устойчивость, которая может быть очень сильной (как для
определенных атомных ядер) или очень гибкой и мягкой, дающей возможность
в таком случае для разнообразных соединений (электронные связи
между атомами, образующие молекулы) или процессов обмена
(метаболизм живых организмов). Иначе говоря, организация и свойственный ей
порядок определяют принцип отбора, который уменьшает спектр
возможных беспорядочных случайных событий, увеличивает в
пространстве и времени их возможности выживания и/или развития и позволяет
построить на основе общей рассеянной и абстрактной невероятности
сконцентрированную локальную, временную и конкретную вероятность.
На основе такой локальной и временной вероятности создается
новая невероятная организация, свойственная лишь незначительному
количеству вещей в мире. Эта организация, используя свой стабильный
организационный фон, сможет сама определить свою собственную
вероятность и т.д. Представим себе, хотя бы совершенно бегло, живую
организацию. Она чрезвычайно невероятна по своему
происхождению (быть может, существовала всего лишь одна-единственная клетка-
прародитель всего живогоJ3 и невероятна как физико-химическая
организация. Эта невероятность относится также к внутренней
организации молекул, образующих всякую клетку, и, конечно, ко всякому
многоклеточному организму; физико-химическая вероятность, т.е. дисперсия
молекулярных компонентов, проявляется в конце концов как смерть. И
все же, несмотря на смерть и в недрах смерти, т.е. будучи
непосильной, изнуряющей ношей и всегда подверженной финальному
победному давлению со стороны физико-химической вероятности, живая орга-
Эта гипотеза будет рассмотрена в дальнейшем (том II).

110 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
низация развертывала свои собственные вероятности выживания,
очевидно, в чрезвычайно узких границах вариации не только усло(
существования, вращения и орошения Солнцем нашей маленькой р
неты, но и атмосферных, геоклиматических и экологических услов
которые были необходимы для развития живого.
Итак, мы видим, что в невероятности существуют некие бреши,
обустраиваются области необходимости, островки вероятности. Не
ходимо поэтому устранить неподвижную, жесткую, абсолютную про
воположность понятий вероятности и невероятности. Эти антитети=
ские понятия (также и они) находятся в диалектической коммуникат
ной связи и способны к диалектическому взаимному переключению
хотя мы знаем, на примере нашего Солнца, неизбежно обреченного
смерть, что эта диалектика носит всего лишь преходящий характер,
не знаем, какое космическое будущее ожидает организованный мир
Мы возвратились к фундаментальной неопределенности, с котос
мы уже встречались: является ли беспорядок мира частью его поря^
или же порядок мира является частью его беспорядка? В первом с
чае создание порядка и организации представляет собой единствен
и подлинный процесс, погруженный в океан беспорядка, нуждающи
в огромном количестве напрасных трат для своего продолжения и с
собный продолжаться до бесконечности. Во втором случае все,
организовано, должно погибнуть, поскольку оно родилось, и всел
ная как порядок и организация обречена на смерть во имя оправда.
всей собственной невероятности.
Оставаясь в неопределенности, мы можем только отстаивать два п
тивоположных ортодоксальных взгляда, каждый из которых отклону
ся от истины с позиции другого взгляда, и рассматривать феном*
организации и как центры упорядочивания ядра, и как отклонения
вновь возникает проблема наблюдателя, его точки зрения, его ло
ки, его желания, его опасений, пределов его понимания, неопредея
ного из-за его собственной неопределенности, поскольку он не зне.
является ли это его собственной неопределенностью, которую он п
ецирует на мир, или же это является неопределенностью того ми
который доступен его сознанию...
Итак, новый мир, который открывается нам, является неопредел'
ным, таинственным24. Он является скорее шекспировским, чем ныс
новским. В нем развертывается эпопея, разыгрывается трагедия
буффонада, и мы не знаем, каков общий сценарий этого представ
ния, если и существует какой-то общий его сценарий, и существует
вообще какой-либо его сценарий...
24 во втором издании я ввел два понятия-неологизма — «Хаосмос» и «П
риверс», — посредством которых кристаллизуется и доводится до заверим
идея сложности в природе (physis) и космосе [Olsson, 1977, в библиогрэ
ко второму тому «Метода», и Т. Schneider, 1976, «Univers et Plurivers», Ark
II, 2, p. 57-61].

Глава 1. Порядок и беспорядок 111
VI. К галактике «Сложность»
Теоретический генезис
Понятие порядка в классической физике было птолемеевским. Ибо в
системе Птолемея, в которой Солнце и планеты вращались вокруг
Земли, все вращалось вокруг порядка. А теперь мы подошли к тому, чтобы
совершить в понятии порядка двойную революцию, коперниканскую и
эйнштейновскую. Коперниканская революция заключается в том, чтобы
провинциализировать и превратить в сателлит порядок во вселенной.
Эйнштейновская революция заключается в том, чтобы соотнести друг с
другом и релятивизировать порядок и беспорядок.
Эти революции в понятии порядка являются революциями во
вселенной. Вселенная не только утратила свой суверенный, высший порядок,
но больше не имеет и центра. Эйнштейн лишил ее всякого центра,
обладающего привилегированным местоположением. Хаббл изъял из
нее всякий звездный или галактический центр. И вот произошла мета-
коперниканская, метаньютоновская революция, которая прокладывала
свой путь под землей от Карно и Больцмана к Планку, Бору, Эйнштейну
и Хабблу. Больше не существует центра мира, будь то Земля,
Солнце, галактика, скопление галактик. Больше не существует однозначной
оси времени, а происходит двоякий антагонистический процесс,
проистекающий из одного и того же единственного процесса. Вселенная
является поэтому и полицентричной, и ацентричной, и лишенной
центра, и рассеянной, и рассеивающей...
И это представление имеет теперь первостепенное значение для
всякой теории, описывающей природу [physis). В ней больше не может
быть никакого верховного понятия-повелителя, из которого вытекают,
образуются, кормятся все остальные понятия. Но теория не в
состоянии терпеть разбрасывание понятий в беспорядке. Нельзя свести все к
беспорядку. И тем не менее все подвержено погружению в беспорядок.
В первой главе было показано, что та основа, на которой
формируется мышление, неотчетлива и непредставима, т.е. первые понятия не
являются изолированными, содержательными, самодостаточными. Они
связаны друг с другом и соотносительны друг другу. Мы даже
наблюдали, как происходит их сближение, их изгибы по направлению друг
к другу и, наконец, соединение основных понятий, которые в
принципе были как раз не только разъединенными, но и разделительными,
а именно: порядок/беспорядок/организация и хаос/'космос/'physis. Мы
видели, как сложным образом ставится и решается проблема их
объединения и их сочленения, которое не может быть просто их наслоением
Друг на друга или сборкой, монтажом. Мы даже видели, что оно
осуществлялось в виде некого концептуального круга, образующего петлю
Между следующими понятиями:

112 Часть I. Порядок, беспорядок и организац\
беспорядок порядок организация
взаимодействия
Наконец, мы пришли к пониманию, что идею катастрофы Henpai
мерно рассматривать как чистое начало не только потому, что она i
гружается в бездонное «до», но также и потому, что она нуждается, ч'
бы обрести свой смысл, в понятиях, соответствующих процессам, i
торые она породила; поэтому генетическая идея катастрофы обретг
свой смысл через тетралогическую петлю и идею «xaoc/physis/космо
Нам надлежит, стало быть, поставить вопрос о сложном и сплоч(
ном единении этих понятий, объяснить характер их соединения и иск*
пути к его осуществлению, т.е. создать основу неупрощаемой, Hepej
цируемой сложности во всякой теории, касающейся нашей физическ
вселенной, а следовательно, и нашей биологической и антропосоц»
логической вселенной.
Мы видим, что здесь возникает нечто вроде туманной генетическ
спирали «концепции мира» в том смысле, в котором этот термин оэна1
ет одновременно и принципы организации мыслительной деятельное
(парадигма, эпистема — episteme), и саму организацию теории. И пр<
принимаемая мною работа на протяжении всех трех этих томов бу/
состоять в том, чтобы прослеживать и развивать идею этого генезк
во всей его порождающей силе и производительности — т.е. метод.
Мы наблюдали, как в этой туманной спирали возникают ключев
понятия, мигающие, оторопевшие, выходящие из преисподни и ге"
теории, понятия, которые в царстве порядка были изгнаны за пpe^
лы науки. Эти понятия будут необходимы для нашего исследовам
поскольку они будут поставлены под вопрос посредством самого п|
цесса вопрошания. И то же самое произойдет с представлениям!»
событии, игре, издержках, сингулярности...
Рождающаяся вселенная
Прежняя вселенная не имела качества сингулярности, неповторил
го своеобразия в своем подчинении общим законам, событийносп
своих повторяющихся, подобных часовому механизму движениях, а
мента игры в своем непреклонном, жестком детерминизме... Всел!
ная, которая рождается сейчас, является сингулярной по самому а
ему общему характеру; парадигма классической науки, которая «бй
исключительно наукой об общем», требовала от нас опустошить I
вещи, лишить их сингулярности, начиная со вселенной. А теперь н
кажется абсурдным отнюдь не соединение идеи сингулярности с иде
общего, а, напротив, альтернативное представление, которое исклю"
ет одну идею посредством утверждения другой. Ранее было показа!
что именно сингулярность вселенной является основой для общнст
принципов и законов, которые применяются к своей природе (рЛЙ
и к своей глобальной сфере (космосу). А это означает, что мы с
жем надеяться на обнаружение во всякой вещи, во всяком сущее

Глава 1. Порядок и беспорядок 113
во всяком элементе жизни, наряду с ее/его конкретной
индивидуальностью (сингулярностью), и ее/его порождающих и общих свойств (ее/его
общности с другими вещами).
Эта рождающаяся вселенная рождается в Событии и порождается в
каскаде событий. Это Событие, трижды устраненное классической
наукой (поскольку оно было одновременно и сингулярным, и случайным, и
конкретным), возвращается через космическую входную дверь, так как
мир рождается в Событии. Это — не рождение, которое является
событием, а Событие, которое представляет собой рождение в том смысле,
что оно понимается в своем исходном, корневом значении, а именно:
оно представляет собой нечто случайное, перелом, т.е. катастрофу...
Тогда становится понятно, что космическое становление является
каскадом событий, случайностей, переломов, процессов морфогенеза. И
эта характерная особенность отражается на всякой организованной
вещи, звезде, атоме, живом существе, которое несет в себе, в своем
исходном состоянии и в своем конце нечто событийное. Более того,
начиная с подвалов микрофизики вплоть до безграничных космических
просторов, каждый элемент может теперь предстать перед нами
также как событие. Отсюда вытекает необходимость принципа сложности,
который вместо того, чтобы исключать событие, включает его [Morin,
1972] и заставляет нас посмотреть на события нашего земного,
жизненного и человеческого масштаба, к которым наша прежняя
антисобытийная наука оставляла нас слепыми.
Эта рождающаяся вселенная представляет собой игру. Идея игры
уже была философски брошена в мир (от Гераклита25 до Финка [Finck,
1960] и Акселоса [Axelos, 1969]). Она вошла в науку с именем фон
Неймана [von Neumann and Morgenstern, 1947] в ограниченной
области и поначалу в весьма ограниченном плане, а затем расширила свои
границы (распространение теории игр на биологическую эволюцию), а
недавно была впервые осмыслена внутренне присущая этой идее
природная основа (physis) [Sallantin, 1973]. Я не собираюсь вступать здесь
в игру игры. Я просто хочу подчеркнуть, что мы не можем избежать
идеи игры в природе {physis) в том смысле, что эта идея включает
в себя, с одной стороны, идею случайного процесса приобретений и
потерь, подчиненного ограничениям и правилам и обретающего некие
конфигурации, а с другой — идею ослабления в сцеплении
организованных образований, неплотного и непрочного их примыкания друг к другу,
через которое проникает и начинает действовать беспорядок
столкновений, взаимодействий, загрязнений и т.д.
Эта вселенная игры является в то же время и вселенной огня. Огонь
стал генетическим (тепловая катастрофа) и генеративным,
порождающим порядок и организацию (звезды, огненные машины в огне), а это
привело к тому, что теплота управляет всем как хозяйка во вселенной,
тем более что она сопровождает всякую работу, всякое видоизменение,
«Вселенная является игрой ребенка, который играет в кубики...»

114 Часть I. Порядок, беспорядок и организаци
следовательно, неотъемлемо присуща малейшей активности, будь ot
организационной или нет. Эта вселенная огня, придя на смену прежм
вселенной льда, раздувает ветер безумия в классической рационал
ности, которая соединяет в себе идеи простоты, функциональности
экономии. Теплота всегда несет в себе волнение, случайное движени
рассеяние, т.е. потерю, издержки, расточение, кровотечение.
Издержки не принимались во внимание там, где царил верховнь
порядок. Последний означал, напротив, экономию. Космическая, ф
зическая и политическая экономия основывается на общем законе нг.
меньшего действия, кратчайшего расстояния от одной точки до друге
наименьших издержек при превращении одного в другое. Даже об и
тинности теории всегда судят по характеру ее экономности по сравн
нию с соперничающими с ней теориями, являющимися более расточ
тельными в понятиях, постулатах, теоремах.
Вселенная, созданная и создающаяся теплом, претерпевшая видо|
менения и изменяющаяся вместе с теплом, заставляет нас отвергну
как неправомерную идеализацию и абстракцию всякую концепцию, *
торая утаивает затраты не только как издержки, цену, расходы, паев
взнос, но также и как диссипацию, потери, дефицит. Поэтому даже с
гласно оптимистичной гипотезе Тейяра де Шардена, в рамках котор
предполагается, что вселенная развертывает свое собственное бот
ство восходящим образом, существуют кровотечения, напрасные тра!
грязное месиво, которые должны быть нами осознаны. Столкновен
порождают больше разрушений и процессов рассеяния, чем орга»
заций. Чтобы построить организацию, создать порядок, поддержив
жизнь в жизни, необходимо так много «бесполезных» волнений и а
чайных движений, так много «напрасных» трат, так много растрачен»!
энергии, так много рассеивающих излияний! Сколько миллиардов в*
буждений необходимо, чтобы сформировалось одно-единственное я/|
углерода; потеря скольких миллиардов сперматозоидов A80 милл!
,нов за одну эякуляцию для homo sapiens) необходима, чтобы родит
одно-единственное смертное существо; сколько сизифовых усилий t
обходимо предпринять, чтобы не дать себя разрушить! Какую поте,
какую пустую растрату надо допустить, какую грязь надо вытерпеть,
кую непомерную цену надо заплатить за один атом, за одну звезду,
одну жизнь, за мельчайшую капельку существования, за один поцел\
Рационалистическое мышление содержит в себе аспект безумной
ционализации в своем утаивании абсурдных трат. Религиозное мыш.
ние всегда объясняло, что «свобода» нуждается в риске, и поэтому
пускает утраты и потери. Рационалистическое мышление оста вал
слепым к потерям. Надо было дождаться Жоржа Батая, чтобы откр*
наконец эту «проклятую часть» [Bataille, 1949]. И вот эта душераэдШ
ющая, мучительная, «абсурдная» идея появилась, настоятельно эаяв*
о себе, и она больше уже нас не отпустит.

Глава 1. Порядок и беспорядок 115
Сложное время
Физический порядок игнорировал необратимость времени вплоть до
второго начала термодинамики. Космический порядок игнорировал
необратимость времени до 1965 года, когда вселенная вступила в
становление. Вечность Законов Природы была, следовательно,
ликвидирована. Нет больше замороженной природы (physis). Все родилось, все
появилось, все внезапно возникло, однажды. Материя имеет историю.
Но недостаточно реабилитировать только время; новая вселенная,
находящаяся в процессе рождения, заставляет нас открыть сложность.
Время одно и множественно. Оно является одновременно и
непрерывным, и дискретным, т.е. оно, как мы это уже видели, наполнено
событиями, сотрясаемо переломами, подвержено резким скачкам,
которые разрывают его нить и, возможно, вновь создают в других местах
иные его нити. Это время является, в ходе одного и того же процесса
своего движения, временем отклонения и рассеяния, временем
морфогенеза и развития.
А ведь каждое из этих двух времен появилось в один и тот же
исторический момент, в середине XIX века.
Первое, представление о котором вытекало из второго начала,
влекло природу (physis) к деградации, это был первый шум, возвещающий
о великом космическом рассеянии. Второе время было, напротив,
временем восходящей эволюции, или прогресса. Оно проникло в общество
с 1789 года и совершило вторжение в биологию (Дарвин «Эволюция
видов», 1859 [Darwin, 1859]). Но биологическое время шло в
противоположном направлении по отношению к энтропийному времени, и,
поскольку представление о каждом из них возникло в области,
герметически отгороженной от другой, люди оставались слепы (с
некоторыми исключениями, среди которых Бергсон) к экстраординарной
проблеме, которая возникла из-за их противостояния [Grinevald, 1975], и были
разъединены в соответствии с классической альтернативой исключения.
А теперь мы можем, наконец, покончить с шизофреническим
разделением этих двух времен, которые не принимают друг друга во
внимание и убегают друг от друга. Они представляют собой одновременно и
нечто одно, и являются дополнительными друг к другу,
состязающимися друг с другом и антагонистическими друг к другу; они имеют общий
стержень, они находятся в симбиозе, взаимно паразитируют друг на
друге и борются друг с другом не на жизнь, а на смерть...
В этом уже очень сложном времени нам надо будет интегрировать,
когда мы будем исследовать проблему организации, время
неоднократных итераций, повторений, петель, циклов, возобновлений, и мы
увидим, что это повторяющееся время питается и заражается необратимым
временем (см.: часть II, глава 4, с. 218). К тому же оно
испытывает потрясения от событийного времени; его движение является всегда
спиралеобразным и постоянно подвержено риску перелома...
Великое время Становления является синкретическим (а это как раз
и оставалось без внимания в фундаментальных философских системах,

116 Часть I. Порядок, беспорядок и организации
в которых присутствовала проблема становления, начиная с самой зк
чительной из них, с системы Гегеля). Оно смешивает в себе по-разно1
в своих потоках, в своих сплетениях эти разные времена с временным
островками неподвижности (кристаллизации, стабилизации), вихрями
циклами, повторяющимися во времени. Сложность реального времен
заключается в этом богатом синкретизме. Все эти различные време»
присутствуют, действуют и взаимодействуют, интерферируют в живс
существе и, разумеется, в человеке: все живое, все человеческое »
сет в себе время события/случайности/катастрофы (рождение, смерть
время дезинтеграции (старения, которое, через смерть, ведет к расп;
ду), время развития организации (онтогенез индивида), время повтор
ния (ежедневное, сезонное повторение, циклы, ритмы активности), вр
мя стабилизации (гомеостаз). Изощренным, хитрым образом катастр*
фическое время и время дезинтеграции вписываются в повторяющиис
упорядоченный/организующий цикл (события рождения и смерти явл
ются составными частями цикла возобновления, репродукции). И а
эти времена вписываются в необратимое кровотечение космоса...
Итак, с самого начала новая вселенная являет не только необрат
мое время, но и сложное время.
Сложная природа природы
Таким образом, вокруг тетралогической петли располагается по/
центричное созвездие взаимозависимых понятий. Это концептуальн'
созвездие имеет исключительно общее значение. Его присутствие (■
кладывает отпечаток на всякий феномен, на всякую реальность, котор
предстоит изучать. Оно создает первое основание сложности приро,
природы. Но этот принцип сложности был бы чреват серьезным нед
статком, если бы был оставлен без внимания тот, кто возник вмег
с космической неопределенностью, — наблюдатель/воспринимают
существо.
VII. Наблюдатель мира
и мир наблюдателя
Всякое познание, каким бы оно ни было, предполагает наличие П
знающего разума, возможности и пределы которого определяются вс
можностями и пределами человеческого мозга и логическая, лингвист
ческая, информационная поддержка которого проистекает из культур
следовательно, из общества, рассматриваемого hie et nunc.
Классической науке удалось нейтрализовать эту проблему: «у1
ный» — наблюдатель/воспринимающий и познающий субъект/экспер
ментатор — был всегда, как и фотограф, вне поля зрения. О предел
сознания умалчивалось, поскольку умалчивалось и о самом сознанй
Наблюдения представляли собой, следовательно, отражение реалы*
вещей, и всякая субъективность (отождествляемая с ошибкой) мое
быть элиминирована посредством согласованности наблюдений и
рификации опытных данных.

Глава 1. Порядок и беспорядок 117
Потеря определенности
Космологическая проблема была, однако, первой, которая
столкнулась с пределами для человеческого наблюдателя, неспособного
сделать заключение о прошлом и будущем вселенной, все еще абсолютно
детерминистической. Эта проблема была разрешена, вернее, ловко
подменена посредством введения постулата об идеальном
наблюдателе, или демоне, располагающемся в идеальном для наблюдения месте
и имеющем в своем распоряжении главную формулу (под которой
понималась в то время обширная система дифференциальных уравнений),
которая «охватывала движение самых крупных тел вселенной наряду с
движением ее самых легких атомов; не оставалось бы ничего
неопределенного (для такого интеллекта), и будущее, как и прошлое, предстало
бы перед его взглядом» [Laplace, 1812].
Космическому порядку удалось изобрести только абстрактного
наблюдателя. Только беспорядок смог своими собственными глазами
обнаружить конкретного наблюдателя. В самом деле, тогда как порядок
является именно тем, что уничтожает неопределенность,
следовательно, стирает следы человеческого духа (ибо всякая субъективная
определенность считается объективной реальностью), беспорядок является как
раз тем, что, в руках наблюдателя, открывает возможность для
возникновения неопределенности, а неопределенность стремится заставить
неопределенное обернуться на самого себя и усомнится в себе, тем
более что там, где порядок является объективным, беспорядок
принимается сначала за субъективный недостаток. Таким образом, при
обнаружении беспорядка всякий раз неизбежно встает вопрос: является ли
он видимостью или реальностью? Не является ли он временной формой
(нашего) незнания? Не является ли он иррационализируемой формой
сложности за пределами возможностей нашего понимания? Поэтому
проблема не только недостаточности нашего познания, но также и
пределов нашего понимания имеет тенденцию к тому, чтобы вписаться во
всякое видение мира, которое допускает наличие беспорядка.
Неопределенность, т.е. проблема пределов понимания
наблюдателя/воспринимающего субъекта и, быть может, самого человеческого
понимания, расширяется здесь до масштабов универсальности
беспорядка. Она обрушивается даже на основания логики, когда появляются
апории, которые касаются первых мистерий происхождения мира и его
Конечности. Наконец, неопределенность решительно внедряется в сам
Ход рассуждения, который следует по пути сложности, в результате
чего сплетаются друг с другом те понятия, которые должны логически
исключать друг друга, и среди них в первую очередь понятия порядка
и беспорядка. И тем самым под проявляющим влиянием
неопределенности, когда проявление понимается почти в фотографическом его
смысле, вырисовывается лицо наблюдателя/воспринимающего
субъекта, наложенное как бы при повторной съемке на уже снятый кадр — на
бесконечный образ космоса, который он созерцает.

118 Часть I. Порядок, беспорядок и организацг
Утрата Сириуса
Неопределенность усиливается с утратой Сириуса, т.е. с безвозвр;
ной утратой идеи о том, что, возможно, существует некая главенсп
ющая позиция для наблюдения, заняв которую по меньшей мере од
демон смог бы созерцать вселенную в ее природе и становлении. С
сутствие объективной точки зрения ведет, стало быть, к появлеш
субъективной точки зрения во всяком видении мира. И мы вынужу
ны исследовать субъекта, вернуться к скрытому наблюдателю и к то*
что скрыто за ним. И мы неминуемо должны поставить перед соб
вопрос: кто мы в этом мире? Откуда мы наблюдаем? Как мы воспр
нимаем этот мир, как описываем его? Эти вопросы не могут быть orf
ничены строго физическими рамками. Недостаточно будет сказать, «■
мы находимся на третьей от Солнца планете, находящегося на пери<1
рийной окраине Галактики, называемой Млечным путем, которая са
занимает периферийное положение в космосе, что мы — существа, с
зданные из атомов, выкованных в недрах нашего Солнца или одного
его предшественников. Надо также сказать, что мы являемся биоло!
чески организованными существами, имеющими в своем распоряжен
чрезвычайно полезный мозговой аппарат для того, чтобы изучать нш
локальное окружение, но этот аппарат испытывает огромные трудно!;
в восприятии бесконечно малого, субатомного и бесконечно большо
макрокосмического. Мы являемся культурными и социальными суц
ствами, которые развили активность познания, называемую наукой;
именно результаты развития (как прогрессивные сдвиги, так и элем*
ты кризиса) этой науки подводят нас сегодня к тому, чтобы измен*
вселенную, а также, может быть, и произвести изменения в науке.
Обязательная для нас проблема субъекта становится впредь проб!
мой «субъективности» в смягченном смысле, когда этот термин о»
чает случайность и эмоциональность, т.е. глубокое вопрошание се
о самом себе, фундаментальное изучение реальности и поиск исти>
Этот процесс вопрошания и исследования ведет к постановке не тол*
проблемы биоантропологической детерминации познания, но также
проблемы социокультурной его детерминации.
Небесный Роршах26
Небо — это большой проективный тест человечества. Благодаря (J
номену смерти оно является верховным катализатором и кристаллик
тором мифологий и религий. Освобождение от мифов и богов не вп<
не очистило небо от всяких антропосоциальных проекций, и я гово|
26 Герман Роршах A884-1922) — швейцарский психолог и психиатр.,
1921 г. создал психодиагностический тест для исследования личное™, наэ»
ный впоследствии тестом Роршаха. Испытуемому предлагалось сказать, чтй
увидит в неорганизованном скоплении пятен, на первый взгляд совершенно б|
смысленном и хаотичном. — Прим. перев.

Глава 1. Порядок и беспорядок 119
здесь не о продолжающемся существовании и воскрешении
астрологии [Morin, 1975, р. 149-150], а, скорее, о научных теориях, которые
при этом строились. Само игнорирование космоса в начале XX века в
пользу физического пространства с бесконечной протяженностью
соответствовало все же негативной мифологии, свойственной классической
науке, которая пренебрегает глобальными формами и единицами,
чтобы онтологизировать только элементарные единицы. Это явное
отсутствие концептуального представления о мире представляло собой не
что иное, как триумф атомизированной концепции мира. Полемика, в
ходе которой впоследствии теория устойчивого состояния (steady state)
противопоставлялась теории большого взрыва (big bang), была
обусловлена многовековым конфликтом между светской рационализацией,
которая стремилась утвердить самодостаточную и никем не сотворенную
вселенную, и религиозным верованием, которое нашло удобный
случай для завоевания космоса, вводя божественный толчок в механизм,
запускающий большой взрыв, и обнаруживая в непостижимом и
невероятном бесконечном само имя Deus absconditus27 («светскую» точку
зрения см. [Alven, 1976]).
На еще более глубоком уровне несомненно показательным является
отчаянное космологическое сопротивление, оказываемое статической
парадигмой порядка, несмотря на то что повсюду все претерпевало
уже в течение столетия эволюцию и было подвержено беспорядку.
Разве это не потому, что классическая наука стала свидетелем крушения
основных опор ньютоновского небесного свода, под которым она
процветала? Не следует ли нам искать за ее пределами более скрытое
и непонятное отношение — отношение между космическим порядком
и социальным порядком?
В античных обществах существовала не только игра зеркал, но и
рекурсивное отношение между космическим порядком и социальным
порядком:
космический порядок —>- социальный порядок
{|
Так, чтобы обновляться, социальная организация должна была
подчиняться миметическим образом посредством церемоний, обрядов и
жертвоприношений космической организации, от которой она зависе-'
ла, но сами эти церемонии, обряды и жертвоприношения были
необходимы для воспроизводства космического порядка. В наших
обществах продолжают существовать только остаточные формы этого
отношения. Больше не существует непосредственного отношения космос-
общество, но сохраняется их непрямое, косвенное отношение,
опосредованное главным образом наукой, парадигма порядка которой,
спрятавшаяся в тени, держит, быть может, свою нить влияния... Сейчас
Лат.: Тайного Бога. — Прим. перев.

120 Часть I. Порядок, беспорядок и организацъ
мы можем только потоптаться перед этой проблемой, но если чи-
тель будет терпелив, то он увидит в третьем томе, что эта пробле
далеко не забыта...
Заразительный жар
Во всяком случае, крушение космического порядка невозможно от;
лить от крушения принципа абсолютного порядка классической науки
последнее — от крушения старого социального порядка. Начиная с X
века развитие физических наук, техники и промышленности составля
неотъемлемую часть чудовищного многомерного преобразования с
щества. В течение XIX века западные общества становятся все боле*
более «горячими» (согласно собственно термодинамическому вырах
нию, используемому Леви-Строссом). Теплота Карно A824), поначг.
периферическая, второстепенная форма энергии, подпитываемая в «г
ненных машинах», будет распространяться в трюмах общества, соз;
вая котельные в их постоянной и все возрастающей работе. Социаг
ный нагрев соответствует, по существу, не только индустриализац»
т.е. возрастанию и ускорению производства, но и росту и ускорен!
всякого рода процессов обмена, видоизменения, горения, внутренк
движений в социальном теле, включая и усиление броуновского вг
нения в движениях индивидов, увеличение количества их встреч, кг
фликтов, событий в их дружественных и любовных отношениях, сг
тий, циркулирующих движений, перемещений... Содрогания, брожен»
клокотание, кипение, вспышки активности пронизывают всю ткань э
номической, социальной, политической жизни... Именно в этом ж.
и посредством него происходит в обществе «катастрофа Тома», ког
распад прежних форм и вынашивание новых форм образуют один и
же негармоничный, неравномерный, антагонистический и неопределе
ный процесс. И именно в ходе подобного движения наука вступает
свою собственную, преобразующую ее саму катастрофу, как раз в свг
с введением в теорию — в теплоте и посредством теплоты — случай»
го движения, волнения и беспорядка. Именно этот путь движения б
пройден Клаузиусом, Больцманом, Планком, именно это движение i
ет беспорядок в микрофизике и, наконец, потрясает космос. Огнь
именно эта теплота, которая вызвала взрыв старого космоса, устаг
вилась в своей наиболее горячей и лучистой форме при возникнове*
природного мира и в недрах миллиардов миллиардов звезд!
А это закономерно должно было привести к тому, что все общее",
погрузилось в теплоту, т.е. одновременно и в хаос, и в становлен!
и что оно стало все более и более горячим. Возникла необходимо
того, чтобы все основные несущие концептуальные балки разрушил*
до основания, обратились в прах, чтобы сама наука была революц»
низирована посредством теплоты с тем, чтобы мир, наконец, потяк
ся, зевнул, вышел из своего состояния онемения, пришел в движе*
и, наконец, погрузился в становление, возник в хаосе, напился бес
рядком, лег в родовых схватках.

Глава 1. Порядок и беспорядок 121
И теперь как нам не поразиться гомологическим подобием катастроф
в науке, обществе, космосе? Удивительным совпадением кризиса
социального порядка и кризиса космического порядка? И даже
совпадением кризиса космоса в целом с кризисом человечества в целом?
И то, и другое становление страдает одной и той же коренной
двойственностью. Неизвестно, затопит ли космическое рассеяние все
организованные архипелаги, или эти архипелаги получат превосходящее
развитие, которое позволит им побороть охватившее все рассеяние.
Мы не знаем, обречено ли человечество на рассеяние, или же оно
найдет способ установления организующей коммуникации; мы не знаем,
будут ли сметены и разобщены все более и более глубокие и
многообразные устремления к совершенно новому и иному обществу... Как
в том, так и в другом случае кризис прежнего порядка очень глубок, но
новая организация неопределенна. Как в том, так и в другом случае
то, что убивает, убивает, а то, что рождается, не рождается. Как в том,
так и в другом случае наихудшее статистически возможно, но как в том,
так и в другом случае все то, что было созидателем и основателем,
всегда было статистически невероятно...
Но я остаюсь в неопределенности относительно природы этой
неопределенности: неопределенность ли это нашего социального
становления, которая проецируется на космос? Определяется ли она
быстрым ходом космического становления, которое ускоряется и сегодня
локально мечется в процессе антропосоциального становления
благодаря этому процессу? Не является ли она скорее неопределенностью
моего ума, который, будучи неопределенным по природе и благодаря
культуре, переносит таким образом свою собственную
неопределенность и на общество, и на космос? И, самое главное, не является
ли она всем этим одновременно?
Здесь соединяются, по-видимому, взаимосвязанным и запутанным
образом космическое измерение, антропосоциальное измерение и
измерение сознания, свойственное субъекту.
Субъект возникает полностью в самом этом соединении: субъект со
всем тем, что означает это понятие, — с его недостаточностью,
ограниченностью, эгоцентризмом, этноцентризмом, а также с его волей,
сознанием, вопрошанием и направленностью на исследование —
возникает не только с беспорядком, неопределенностью, противоречием,
его смятением перед космосом, потерей привилегированной точки
наблюдения, но также и одновременно с осознанием его культурной и
социальной укорененности hie et nunc, здесь и теперь.
И его первый акт осознания таков: не только человечество
является побочным продуктом космического становления, но также и космос
является побочным продуктом антропосоциального становления.
Знание неба не падает на нас с неба. Само понимание вселенной
Находится в отношении зависимости от развития средств производства
знания — сегодня это наука, которая сама находится в отношении
взаимозависимости с развитием производства в обществе. Отсюда выте-

122 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
кает социо-солипсистская тенденция, которая заключается в обрати
переключении на старую парадигму «объективной науки», т.е. в coxf
нении ее в своем одностороннем характере — в превращении ее v
ключительно в инструмент социального производства идеологичес!
го характера. А такое видение, которое в точности сохраняет то, »'
имела старая парадигма как редуцирующая и упрощающая, устран$
весь интерес к проблеме познания не только вселенной, но и вс*
того, что не является социальным; в то же время она лишает со'
альное познание всякого основания, изолируя и абсолютизируя антр
посоциальную сферу, она сама замыкается в абсолютном солипсиз
поскольку она перестает располагать малейшим внешним референте
чтобы подкрепить себя.
Итак, чтобы понять науку, нельзя отстраниться от проблемы наб/
дений, которые фиксируют как тайное послание то, что получает
внешней вселенной сознание, которое замкнуто в самом себе ива
ем обществе здесь и теперь, сознание, которое может найти в cah
себе и в своей культуре не только идеологию иллюзии, но и идеи ,
толкования наблюдения.
Тогда обнаруживается ключевая проблема, которая является наь
проблемой: это — проблема парадокса, загадки, сложности горди
узла с его двойным переплетением:
1) переплетение объекта-космоса и познающего субъекта, где н
мое охватывает и порождает познающего субъекта, который появляе
как крошечный и мимолетный элемент/событие в космическом ста
влении, но где в то же время познающий субъект охватывает и пс
ждает космос в своем собственном видении;
2) переплетение космофизической вселенной и антропосоциаль
вселенной, где каждая по-своему порождает другую, будучи ecet.
зависимой от другой.
Понятно, стало быть, какова моя первая цель: исследование «пр»
ды Природы» невозможно осуществить без поиска метода, с тем чт
понять ключевые связи Объект/Субъект, Природа/Культура, Physis/
щество, которые скрыты и оборваны в простых элементах знания.
ведомое, неопределенное, сложное находится как раз в этих cm
и переплетениях.
Сумеем ли мы сделать из неопределенности фермент сложного
знания? Узнаем ли мы, как включить познающего в познание и nof
познание в его многомерном укоренении? Сумеем ли мы разрабо
метод для постижения сложности? Я знаю: риск неудачи в такого р
предприятии в высшей степени вероятен...

ГЛАВА 2
Организация
(от объекта к системе)
Во всей физической науке нет ни одной вещи, которая
была бы вещью.
Джеймс Кей
Объект обозначает нас больше, чем мы его
обозначаем.
Башляр
Вся реальность представляет собой сложное
единство.
АН. Уайтхед
Если я найду кого-то другого, способного видеть вещи
в их единстве и их множественности, то это — тот
человек, за которым я последую как за Богом.
Платон «Федр»
Загадка организации
Организация — чудо физического мира. Как из пламенной вспышки,
из каши фотонов, электронов, протонов могли образоваться по
меньшей мере 1073 атомов? Как получилось, что миллионы миллиардов
солнц кишат в 500 миллионах обнаруженных нами галактиках (а о том,
что происходит на расстояниях свыше двух-трех миллиардов световых
лет, мы ничего не знаем)? Как из огня смогли возникнуть миллиарды
огненных машин? И конечно, как возникла жизнь?
Сегодня мы знаем, что все то, что прежняя физика рассматривала
как простой элемент, представляет собой организацию. Атом есть
организация; молекула есть организация; звезда есть организация; жизнь
есть организация; общество есть организация. Однако мы совершенно
не понимаем смысла этого термина — организация.
Баснословная проблема. Всегда отклоняющаяся от своего начала
(катастрофического, случайного, несущего в себе раскол),
организация является для нас тем, что образует центральное ядро природы
(physis), тем, что наделено бытием и существованием (для нас
неорганизованные частицы вряд ли обладают бытием, вряд ли проявляют
мерцания существования).

124 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
Именно потому, что существует организация, мы говорим о приро,
(physis). И тем не менее это понятие отсутствует в физике. Поряд
был тем понятием, которое, подавляя все другие, уничтожило также
идею организации. После возникновения беспорядка и первых отст
плений от порядка мы, наконец, поняли, что взаимодействие стало цб
тральной идеей в современной физике. Взаимодействие действител
но является необходимым, решающим понятием; оно выполняет рс
как бы контрольного пункта, где встречаются идея беспорядка, иг
порядка, идея трансформации и, наконец, идея организации. Физ^
обратилась к идее взаимодействия. Но идее организации еще толь
предстоит родиться, и нам необходимо содействовать этому.
Но идея организации не может сформироваться на основе принциг
который является противоположным и дополнительным ко второму f
чалу термодинамики. Порождающий источник для организации — э-
как мы уже видели, сложность космического распада, сложность ид
хаоса, сложность отношения беспорядок/взаимодействие/столкно
ния/организация.
Достаточно повысить температуру окружения, чтобы расплавился i
бик льда, размешать яйца, чтобы их взбить, но недостаточно охлади
окружающую среду, чтобы лед вновь принял свою форму, размеш'
в обратном направлении, чтобы яйца снова стали невзбитыми; opraf
зация не является дезорганизацией наоборот. И именно по прич*
всех этих трудностей вопрос об организации — этот фундаментальн!
вопрос, к которому ведут все дороги классической науки, — не мог i
суждаться в классической науке1: это был сложный вопрос. Свести .
к простому вопросу — значит дезорганизовать организацию.
Наука о порядке отбрасывала проблему организации. Наука о б
порядке, второе начало, обнаруживает только ее отсутствие, поник»1
ее негативно. Наука о взаимодействиях ведет нас только в свою
тикомнату. Организация отсутствует в физике, является парадокс
термодинамики, загадкой звезд, тайной микрофизики, проблемой ж
ни. Но все же, что такое организация?
Что это за загадка в нашей вселенной, подверженной катастроф
турбулентностям, рассеянию, и что появляется в результате катает,
фы, турбулентности, рассеяния: Организация? Именно этим вого,
сом я постараюсь заняться, не впадая при этом в иллюзию, что моя
определить «организующую силу» наподобие «усыпляющего свойс
опия», что было бы ложным решением, только нагнетающим таинств
ность, но намереваясь признать ее собственный способ существовав
и развития. Это потребует постановки предварительного вопроса от
сительно понятия объекта, который загородил своей непроницаемо
однородной массой доступ ко всякой идее системы или организаци
Я понимаю под классической наукой ту науку, которая, базируя свой пр
цип объяснения на порядке и упрощении, царила вплоть до начала XX век
сегодня находится в состоянии кризиса.

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 125
I. От объекта к системе;
от взаимодействия к организации
А. От объекта к системе
Господство субстанциального объекта
и элементарной единицы
В физической вселенной, которую мы, исходя из возможностей
своих восприятий и представлений, познаем в виде жидкой или твердой
материи, в постоянных или изменчивых формах на нашей планете, где
вещи по своему внешнему виду бесконечно разнообразны и
запутанны, мы постигаем объекты, которые кажутся нам автономными в своем
окружении, внешними по отношению к нашему рассудку,
наделенными собственной реальностью.
Классическая наука получила развитие под знаменем объективности,
т.е. в ней предполагалось, что вселенная образована из
изолированных объектов (в нейтральном пространстве), подчиненных объективно
универсальным законам.
Согласно этому видению, объект существует позитивным образом,
а наблюдатель/восприниматель не участвует в его построении
посредством структур своего понимания и категорий своей культуры. Он
вещественен; образован из вещества, обладающего онтологической
полнотой, он самодостаточен в своем бытии. Объект является поэтому
замкнутой и хорошо различимой сущностью, которая определяется
обособленно в своем существовании, в своих характеристиках и
свойствах независимо от своего окружения. Его «объективную» реальность
можно определить еще лучше, если изолировать этот объект
экспериментально. Таким образом, объективность вселенной, построенной из
объектов, поддерживается благодаря их двойной независимости по
отношению к человеку как наблюдателю и к природной среде.
Познание объекта является познанием его расположения в
пространстве (координаты, скорость), его физических качеств (массы, энергии),
его химических свойств, общих законов, которые управляют им.
То, что характеризует объект, может и должно быть сведено к
измеряемым величинам; сама его материальная природа может и должна
быть проанализирована и разложена на простые вещества или
элементы, атомы которых становятся фундаментальными единицами,
неделимыми и несводимыми, как считалось вплоть до открытий Резерфор-
Да. В этом смысле являющиеся нам объекты понимаются как
соединения или смеси первичных элементов, носителей своих
фундаментальных свойств.
А тогда принимается объяснение, называемое научным его
инициаторами и редукционистским его противниками. Описание всякого
наблюдаемого нами составного или гетерогенного объекта, включая и
описание его качеств и свойств, должно осуществляться посредством

126 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
разложения этого объекта на простые элементы. Объяснить — знаг
обнаружить простые элементы и простые правила, согласно котор-
осуществляются разнообразные комбинации и сложные построения.
Поскольку всякий объект может быть определен в соответствие
общими законами, которым он подчиняется, и элементарными едм
цами, из которых он образован, всякие ссылки на наблюдателя или
окружение исключены, а ссылка на организацию объекта может б*
только побочной и дополнительной.
В течение XIX века «редукционистское» исследование торжествова
победу на всех фронтах изучения природы {physis). Оно выделяло и у
тывало химические элементы, входящие в состав всех объектов, отк|!
вало самые мельчайшие единицы материи, в качестве которых снам;
рассматривались молекулы, а потом атомы, признавало и количеств
но измеряло фундаментальные характеристики всякого материалы*
образования, массу и энергию. Атом блистал, стало быть, как о
ект объектов, чистый, полный, неделимый, несводимый, универсалы-
компонент газов, жидкостей и твердых тел. Всякое движение, сое
яние, всякое свойство могло быть постигнуто как измеримая велич
посредством его соотнесения с надлежащей первичной единицей,
ким образом, физическая наука к концу XIX века располагала набор
величин, которые позволяли ей характеризовать, описать, опредея
объект, каким бы он ни был. Она осуществляла и рациональное
знание вещей, и доскональный просмотр вещей. Метод разложень
измерения позволял экспериментировать, манипулировать, трансф
мировать мир объектов — объективный мир!..
Успехи классической физики подталкивали другие науки noflo6f
образом определять и их собственный объект, в изоляции от вег
го его окружения и от всякого его наблюдателя, объяснять его исхг
из общих законов, которым он подчиняется, и самых простых элек
тов, которые его образуют. Так, биология постигала в oбocoблe^
сти свой собственный объект, сначала организм, затем клетку, ю.
она нашла ее элементарную единицу — молекулу. Генетика выдё.
ла свой объект — геном; она признавала существование в нем i
ментарных единиц, сначала генов, а затем четырех базовых хим»
ских элементов, комбинация которых обеспечивала «программы»'
продукции, способные варьироваться до бесконечности. По-видимС
и здесь редукционистское объяснение торжествовало свою победу,
скольку можно было свести все процессы в живых организмах к й
нескольких простых элементов.
Раздробление в основании
Итак, в начале XX века именно в основании физики происходит cTf
ный переворот. Атом не является более первичной, несводимс
неделимой единицей — это система, состоящая из элементарных
стиц, находящихся во взаимодействиях друг с другом. Не следуе-

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 12?
элементарной частице занять то место, которое скоропалительно было
отведено атому? Она действительно кажется неразложимой,
неделимой, субстанциальной. Между тем ее качество как элементарной
единицы и ее качество как объекта в скором времени перестанут быть
столь очевидными.
Элементарная частица не только находится в состоянии кризиса
порядка2 и кризиса единичности (сегодня насчитывают более двухсот
элементарных частиц), но и претерпевает, в особенности, кризис
идентичности. Невозможно точно выделить ее в пространстве и времени.
Ее нельзя полностью отделить от взаимодействий, связанных с
наблюдением. Она совершает колебания внутри своей двойственной и
противоречивой идентичности волны и частицы3. Иногда она полностью
теряет свою вещественность (фотон не имеет массы покоя).
Представляется все менее и менее вероятным, что она является
первичным элементом; то ее понимают как систему, состоящую из кварков (и
кварк, по-видимому, еще в меньшей степени, чем частица, может быть
сведен к классическому понятию объекта), то ее считают «полем»
специфических взаимодействий. Наконец, сама идея существования
элементарной единицы стала проблематичной. Возможно, не существует
конечной или первичной реальности, которой можно было бы придать
индивидуальный, неповторимый характер и понять ее в
обособленности, но существует континуум (теория будстрапа*), даже единое начало
вне времени и вне пространства [d'Espagnat, 1972].
Итак, элементарная частица не является более ни подлинным
объектом, ни подлинной элементарной единицей, поэтому возникает
возможность впадения в двоякого рода кризис: кризис идеи объекта и
кризис идеи элемента.
Как объект элементарная частица потеряла всякую вещественность,
всякую возможность различения, всякую ясность, иногда даже всякую
реальность; она превратилась в гордиев узел процессов
взаимодействия и обмена. Чтобы ее определить, мы должны принять во
внимание взаимодействия, в которых она участвует, а когда она является
составной частью атома, то взаимодействия, которые создают ткань
организации этого атома.
^ Как мы это уже обсудили в предыдущей главе, с. 62.
3 И если она представляет собой нечто иное, чем волна и частица, как
заявляет об этом Бунге [Bunge, 1975], ее все же нельзя свести к
классическому понятию объекта.
Физики ввели понятие «будстрап» (англ.: bootstrap — «шнурок») для силы,
которая удерживает порядок в мире элементарных частиц. Математически это
понятие еще не сформулировано, не определено. Цель понятия будстрапа —
объяснить «взаимную поддержку» и «самосогласованность» в мире элементарных
частиц. Все они как будто связаны одним шнурком, упакованы, зашнурованы.
Понятие будстрапа — это понятие «ядерной демократии», в отличие от понятия
«ядерной аристократии», главную роль в котором играют кварки. —Прим. перев.

128 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
В этих условиях редукционистское объяснение не является 6oJ
подходящим для атома, ни одно из свойств или качеств которого!
может быть выведено из свойств входящих в его состав элементари
частиц. Более того, сами особенности и свойства элементарных
стиц в этом атоме могут быть поняты только в их связи с организац»
этой системы. Частицы обладают свойствами системы, хотя сисп.
не имеет свойств частиц. Невозможно понять, например, сцепле*
ядра, состоящего из связанных протонов и стабильных нейтронов,
ходя из специфических свойств протонов, которые в свободном г
странстве взаимно отталкиваются, и нейтронов, которые в свобод»
пространстве очень нестабильны, настолько, что каждый из них crt
танно распадается на протон и электрон.
Подобным образом, поведение электронов, вращающихся во*
ядра, не может быть понято исходя из их индивидуальных механи*
ских свойств. Каждый электрон, сам по себе, по-видимому, стреь
ся занять положение на самом низком энергетическом уровне, а тс
следовало бы ожидать, что все электроны расположатся одновреме
на этом фундаментальном уровне. Но, как показывает принцип иск.
чения Паули, «именно здесь действует ограничение на построение
лостности, которое ограничивает двумя электронами с противопол.
но направленными спинами максимальное число электронов, кото
могут занять свое положение на одном и том же уровне, и из эт
требования следует возможность заполнения большого числа уров
в атоме, независимо от того, являются ли они более или менее ниЗ
ми энергетически. Поэтому построенный атом качественно соверше
отличен от того, каким он был бы, если бы каждому электрону удаг
расположиться на самом низком уровне» [N. Dallaporta, 1975].
Тогда атом предстает как новый объект, организованный объект
система, который более не может быть объяснен только исходя из г
роды его элементарных компонентов, необходимо учитывать также
организационную и системную природу, которая сама по себе пр*
дит к видоизменению составляющих его частей. Итак, поскольку-
система, атом, составляет подлинную ткань того, что представляет
бой вселенная, — газы, жидкости, твердые тела, молекулы, звезды,
вые существа, — понятно, что основой вселенной является не прос
и неделимая единица, а сложная система!
Универсум систем
Универсум систем возникает не только на днище природы {physis%
атомах, но и в пространствах космической сферы. Старая астроно*
рассматривала только солнечную систему, т.е. подобное часовому
ханизму вращение спутников вокруг звезды. Новая астрофизика от*
вает мириады солнечных систем, организующих целостностей, кото
самоподдерживаются посредством спонтанной регуляции.
Современная биология, со своей стороны, дарует жизнь идее
стем, разрушая одновременно и идею живой материи, и идею вит

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 129
ного принципа, которые обычно использовались для анестезии
системной идеи, включенной в понимание клетки и организма. С тех пор идея
живой системы получает в наследство одновременно и одушевление
витального экс-принципа, и субстанциальность живой экс-материи.
Наконец, социология со времен своего основания рассматривала общество
как систему в сильном смысле этого слова, как организующее целое,
несводимое к его составным частям, индивидам.
Таким образом, будучи рассмотренной со всех возможных
перспектив — физической, биологической, антропосоциальной, — система
становится впредь феноменом, настоятельно заявляющим о себе.
Архипелаг Система
Все ключевые объекты физики, биологии, социологии, астрономии,
т.е. атомы, молекулы, клетки, организмы, общества, звезды, галактики,
представляют собой системы. Вне систем существует только
рассеяние частиц. Наш организованный мир — это архипелаг систем в
океане беспорядка. Все то, что было объектом, стало системой. Все то,
что было даже элементарной единицей, включая атом и в
особенности атом, стало системой.
Мы обнаруживаем в природе нагромождения, скопления систем,
неорганизованные потоки организованных объектов. Но примечательным
здесь является прежде всего полисистемный характер организованной
вселенной. Последняя представляет собой удивительную архитектуру
систем, сооруженных одни на других, одни между других, одни против
других, включающихся друг в друга и переплетающихся друг с другом
в большой игре скоплений, плазматических образований, флюидов
микросистем, циркулирующих, плавающих, окутывающих архитектуры
систем. Так, человеческое существо является частью социальной
системы, находящейся в лоне природной экосистемы, которая расположена
внутри Солнечной системы, которая размещается в недрах
галактической системы; человеческий организм образован из клеточных систем,
которые состоят из молекулярных систем, которые построены из
атомных систем. В этой цепочке имеет место перекрытие, переплетение,
суперпозиция систем, и ключевой феномен и ключевая проблема
заключаются в определении необходимой зависимости одних от других,
например зависимости, которая привязывает живой организм на
планете Земля к Солнцу, орошающему ее фотонами, к внешней по
отношению к нему жизни (экосистеме) и его внутренней жизни (клеткам и,
возможно, микроорганизмам), к молекулярной и атомной организации.
Этот феномен представляет собой то, что мы называем Природой,
которая есть не что иное, как экстраординарная взаимосвязанность
сплетенных друг с другом систем, которые строятся одни на других,
посредством других, совместно с другими и в противостоянии другим.
Природа — это системы систем в вереницах, гроздях, полипах, кустах,
Пирамидах, архипелагах.

130 Часть I. Порядок, беспорядок и организа*
Таким образом, жизнь есть система систем систем не только пот»
что организм представляет собой систему органов, которые являк
системой молекул, которые являются системой атомов, но также и
тому, что живое существо является индивидуальной системой, котг
участвует в системе репродукции, и обе они участвуют в функциом
вании экосистемы, которая является частью биосферы...
Мы настолько были под влиянием разделительного и изолирук.
го мышления, что этот очевидный факт, с некоторыми исключени:
не был замечен: «Реально существуют только системы систем, тс
как простая система является всего лишь дидактической абстракцц
[Lupasco, 1962, р. 186]. Природа представляет собой полисистем
целое. Теперь нам необходимо вывести все следствия из этой иде«
Эта проблема, подчеркнутая Кёстлером посредством идеи хоп
(holon) [Koestler, 1968], является проблемой того, что системам,
можно, присуща способность взаимно сооружать себя, строиться
ним на других и посредством других, каждая из которых может '
одновременно и частью, и целым.
Давайте привяжем этот феномен к указанной проблеме: нам еле;
поставить вопрос о природе системы и о Системе Природы. Мы мс
начать с таких исходных замечаний: система пришла на смену прос
материальному объекту, и она бунтует против ее сведения к злемен
цепочка систем систем сокрушает идею замкнутого и самодостаточ!
объекта. Системы всегда рассматривались как объекты; отныне f,
идет о том, чтобы рассматривать их впредь в качестве систем. А тер
надо понять, что же представляет собой система.
Наличие систем, отсутствие системы
Феномен системы сегодня очевиден всюду. Но идея системы
едва возникает в науках, которые изучают системные феномены,
нечно, химия понимает молекулу de facto5 как систему, ядерная фм
понимает атом de facto как систему, астрофизика понимает звезд
facto как систему, но нигде не дано объяснения идее системы, и Hi
эта идея не является объясняющей. Термодинамика фундамента
обращалась к идее системы, но только для того, чтобы отличить за
тое от открытого, а не для того, чтобы признать в системе ее собст
ную реальность. Идея живой системы влачит жалкое существова
и не развивается. Идея социальной системы стала тривиальной;
циология, которая использует и злоупотребляет термином «систе
никогда не проясняет его; она объясняет общество как систему, но
этом не знает, как объяснить, что такое система6.
5 Лат.: а силу факта, фактически. — Прим. перев.
^ «Системная» традиция в социологии, от Конта и Парето до Парсонса,
ствительно пытается объяснить, что представляет собой социальная систе*
не то, на каком основании она принадлежит к семейству систем.

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 131
Таким образом, практически везде либо избегают употреблять
термин «система», либо его опустошают. Система предстает как понятие-
фундамент, но как таковое оно не было изучено и осмыслено начиная
с Галилея7 и вплоть до середины XX века. И можно понять почему: то
двоякое и исключительное внимание к элементам, составляющим
объекты, и к общим законам, которые управляют ими, препятствует всякому
появлению идеи системы; то эта идея возникает вяло, как
подчиненная своеобразному (sui generis) характеру объектов, рассматриваемых
в разных дисциплинах. Так, в своем общем смысле термин «система»
является словом-оболочкой; в своем частном смысле он, по сути,
неотрывным образом привязан к тому веществу, которое образует систему;
ни одно из этих отношений не является, стало быть, понятным при
различных употреблениях слова «система»: солнечная система, атомная
система, социальная система; разнородность и компонентов, и
принципов организации звездных и социальных систем настольно очевидна
и поразительна, что она уничтожает всякую возможность связать в
единое целое два значения, вкладываемые в термин «система».
Итак, системы встречаются повсюду в науках, но система — нигде.
Это понятие рассеяно, лишено своего принципа единства.
Имплицитное или эксплицитное, отмирающее или внезапно возникающее, оно
досих пор не смогло,гюдняться на теоретический уровень, по
крайней мере_до фон Берталанфи. Обусловлено ли это промахами
научного исследования или недостаточностью понятия системы? Нуждается»
ли наука в развитии теории систем, или понятие системы невозможно
развивать теоретически? Иначе говоря, стоит ли предпринимать
усилия в разработке понятия системы и в придании ему самостоятельного
статуса? Не является ли оно слишком общим в своей универсальности,
слишком частным в своем разнообразии? Не является ли оно
тривиальным и только тривиальным?
Нам следует досконально изучить понятие системы. Существуют ли
системные принципы, которые являются одновременно и
фундаментальными, и оригинальными, и нетривиальными? Иными словами,
представляют ли эти принципы какой-либо интерес для изучения конкретных
систем и для общего осмысления природы (physis)?
В 50-е годы XX века фон Берталанфи разрабатывает Общую теорию
систем, которая, в итоге, закладывает основы системной
проблематики. В 1960-е годы эта теория [von Bertalanffy, 1968] с переменным
успехом распространялась по всем сторонам горизонта. Хотя она
содержит радикально новаторские аспекты, общая теория систем никогда
не стремилась стать общей теорией системы; она забыла
углубиться в свое собственное основание, поразмышлять о понятии системы.
Поэтому остается поле для необходимой предварительной работы —
изучить саму идею системы.
7 Галилей в своем труде Dialogo dei massimi systemi ни единым словом не
поясняет, что он понимает под системой.

132 Часть I. Порядок, беспорядок и организац,
Первое определение системы
Мы находимся на пути, который сразу дает нам определение »
стемы: взаимоотношение элементов, составляющих некое образова!*
или целостную единицу. Такое определение включает в себя два пр
ципиальных характерных указания: первое — это взаимоотношение а
ментов, второе — это целостная единица, образованная посредств
элементов, находящихся во взаимодействии друг с другом. В суЩ|
сти, большинство определений понятия системы, начиная с XVII век,
вплоть до теоретиков систем и создателей общей теории систем, п'
знают эти две существенные характерные черты, делая акцент то
свойстве целостности или глобальности, то на реляционном свойсг
системы. Эти два свойства дополняют и перекрывают друг друга, «
вершенно даже не вступая в противоречие друг с другом. Систе
есть «совокупность частей» [Leibniz, 1966], «всякая определимая со
купность компонентов» [Maturana, 1972]. Наиболее интересные опре
ления связывают свойство целостности с реляционным свойством
стемы: «Система есть совокупность элементов, находящихся во взак
ных отношениях» [von Bertalanffy, 1956]; это «целостность, возникакн
в результате взаимодействия частей» [Ackoff, 1960]; это — «целое,
торое функционирует как целое благодаря элементам (частям), котор.
его составляют» [Rapoport, 1968]. Другие определения указывают ь
на то, что система необязательно и непринципиально состоит из част
в некоторых из них система рассматривается как «ансамбль состоян,.
[Mesarovic, 1962], даже набор событий (что имеет силу для всякой
стемы, организация которой активна) или совокупность реакций (
имеет силу для живых организмов). Наконец, Фердинанд де Сосс
(который был скорее теоретиком систем, чем структуралистом) дал
вершенно четкое определение системы, поскольку он при этом прив.
понятие организации, связав его с целостностью и взаимоотношений
элементов; система — это «организованная целостность, построен
из взаимосвязанных элементов, которые можно определить только
; отношению друг к другу в зависимости от того места, которое они
i нимают в этой целостности» [Saussure, 1931].
Действительно, недостаточно соединить взаимоотношение (взаин
связь) и целостность, надо связать целостность с взаимоотношени
(взаимосвязью) через идею организации. Иначе говоря, как только в.
имоотношения между элементами, событиями или индивидами8 об^
Термин «элемент» не возвращает нас здесь к идее простого и веществ
ного элемента, но соотнесен с целым, частью которого он является. Tai
образом, «элементы» систем, о которых вскоре пойдет речь (молекулы, клет»
т.д.), сами являются системами (которые становятся в таком случае подсчете»
ми), или/и событиями, или/и индивидами (сложными сущностями, наделении
сильной организующей автономией). Сложное целое, такое, как человечес
существо, может выступать в качестве элемента/события социальной систь
или системы биологической репродукции.

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 133
тает регулярный или устойчивый характер, эти взаимоотношения
становятся организационными9 и образуют некую «печь».
Организация — понятие, отсутствующее в большинстве определений
системы, была до настоящего времени практически подавлена и
зажата между идеей целостности и идеей взаимоотношений, в то время как
она, напротив, соединяет идею целостности с идеей взаимоотношений
так, что эти три понятия становятся неотделимыми друг от друга. Итак,
впредь мы можем понимать под системой общую целостность,
организованную посредством взаимоотношений между элементами,
действиями или индивидами.
/От взаимодействия к организации
Способность организовывать себя является фундаментальным,
удивительным и очевидным свойством природы {physis). И все же она
совершенно выпадает из сферы исследования физики.
Проблема организации отбрасывалась и утаивалась таким же
образом, как это происходило и с проблемой системы (очевидно по той
причине, что это — две стороны одной и той же проблемы). Науки
сталкивались с этой проблемой, отчасти обсуждали ее, но всегда со
своей частной, дисциплинарной точки зрения. В некоторых
дисциплинах ее обсуждение было скудным, организация трактовалась в
терминах структуры. Современная физика продвигается по направлению к
проблеме организации, когда она превращает законы природы во
взаимодействия (гравитационные, электромагнитные, сильные и слабые
ядерные), но она пока еще не осмыслила переход, превращение
некоторых взаимодействий, относительных по своему характеру, в
организацию. Как это часто бывает, вещь возникает до своего понятия,
которое ожидает, когда оформится ниша, в которой оно сможет
обитать. Но отныне идея о том, что существует общая проблема
организации, «витает в воздухе». «Какими бы ни были уровни
рассмотрения, объектами анализа (науки) всегда являются организации, системы»
[Jacob, 1970, p. 344]10. В этом плане высказывается и Хамский:
«Научный метод: интересоваться не самими по себе данными, но этими
данными как свидетельством принципов организации» [Chomsky, 1967].
53 Множество обладает нереляционным разнообразием и поэтому не
образует систему. Возможно, внешние условия приводят к определенной целостности
системы. Так, например, о герметично закрытом сосуде с газом говорят как о
закрытой системе. Но этот газ, популяция молекул, двигающихся и случайно
сталкивающихся друг с другом, не приводя к установлению взаимоотношений
"*ежду ними, не образует систему; он находится в системе — в сосуде. В
системе взаимоотношения между элементами/событиями или индивидами являются
°Пределяющими для целостности и тем самым создают организацию системы.
" Наложение, одновременно синонимичное и дополнительное, понятий ор-
Ганизации и системы у Франсуа Жакоба указывает на то, эти два понятия высту-
^ как две стороны одного и того же феномена, перекрывают друг друга,
не являются избыточными.

134 Часть I. Порядок, беспорядок и организа
Идея собственно организационной сущности или целостности выда
ется и раскрывается посредством понятий холона (le holon) [Кое
1968], орга (I'org) [Gerard, 1958], интегрона (I'integron) [Jacob, 1С
Но только Анри Атлан, наконец, по-настоящему разработал это пом
как таковое [Atlan, 1968, 1974].
В. От взаимодействия к организации
Я напомню то, что было сказано в заключении предыдущей гя
в природе не существует sui делел/s11 принципа организации ил»
ганотропии, который как deux ex machina^2 вызывал бы объедии
элементов, которые должны образовать систему. Не существует^
стемного принципа как предшествующего или внешнего по отноше
к взаимодействиям между элементами. Напротив, существуют ф
ческие условия формирования, когда некоторые феномены взаимоц
ствия, принимающие форму взаимосвязей, становятся организац|
ными. Если и существует организующий принцип, он рождается из*
чайных столкновений, в копуляции беспорядка и порядка, в катастр
и посредством катастрофы [Thorn, 1972], т.е. с помощью измен
формы. Именно в этом заключается морфогенетическое чудо, г
возникновение взаимосвязи, организации, системы предстает Т|
сторонами одного и того же феномена:
взаимодействия
т
взаимосвязи
организация система
Что такое организация? Как первое определение: организация
распорядок отношений между компонентами или индивидами, кот
порождает сложное единство или систему, наделенную неизвес
ми качествами на уровне компонентов или индивидов. Организ
связывает13 путем взаимоотношений различные элементы, событи*
^ Лат.: особого. — Прим. перев.
^ Лат.: Бог из машины. В античном театре появление с помощью к
ны на сцене бога, который своим вмешательством приводит пьесу к ра
ке. — Прим. перев.
13 Взаимоотношения или связи могут переходить из соединения (связи
ментов или индивидов, при которой в значительной степени сохраняется •
дивидуапьность) к комбинации (которая предполагает более тесное и боле
образующее отношение между элементами и обусловливает появление
единой совокупности). Связи могут быть обеспечены:
твердо установленными и жесткими зависимостями;
активными взаимоотношениями или организационными взаимодействие
регулирующими обратными связями;
информационными коммуникациями.

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 135
индивидов, которые в таком случае становятся составными частями
целого. Организация обеспечивает этим связям относительную
согласованность и прочность и поэтому гарантирует системе определенную
возможность продолжительного существования, несмотря на ее
случайные возмущения. Организация, стало быть, трансформирует,
продуцирует, связывает, поддерживает.
Тринитарное понятие:
организация ^у система
взаимосвязь
Идея организации и идея системы пока еще не только находятся в
эмбриональном состоянии, но и разъединены. Я попытаюсь здесь их
соединить, поскольку система есть феноменальный и глобальный
характер, который принимают взаимодействия, внутренняя организация
которых создает организацию системы. Эти два понятия связаны
посредством понятия взаимосвязей: всякая взаимосвязь, обладающая
некоторой стабильностью и регулярностью, принимает организационный
характер и создает систему14. Существует, следовательно,
циклическое взаимное влияние между этими тремя понятиями — понятиями
взаимосвязи, организации, системы.
Хотя эти три понятия неотделимы друг от друга, достаточно трудно
провести различия между ними. Идея взаимосвязи отсылает нас к
типам и формам связи между элементами или индивидами, между этими
элементами/индивидами и Целым. Идея системы отсылает к сложному
единству взаимосвязанного целого, к проявляющимся у него
характеристикам и свойствам. Идея организации отсылает к внутренней
организации частей в Целом, посредством Целого и как Целого.
Относительная независимость идеи организации подтверждается
самым простым образом в случае изомеров, имеющих одну и ту же
химическую формулу, одну и ту же молекулярную массу, но свойства
которых различны, потому что и только по той причине, что имеются
определенные различия во внутренней организации атомов в молекуле.
Мы сразу предчувствуем существенную роль организации, если она
может видоизменять качества или характеристики систем, образованных
из похожих элементов, но по-другому расположенных, т.е.
организованных. Кроме того, мы знаем, что разнообразие атомов проистекает
из вариаций в количестве и взаимном расположении трех типов
частиц; что разнообразие видов в живой природе зависит от вариаций
в количестве и внутренней организации четырех основных элементов,
формирующих «код»15.
14 Эшби обратил наше внимание на то, что, как только отношение между,
например, двумя сущностями Аи В становится обусловливающим для величины
или состояния сущности С, возникает организационный компонент [Ashby, 1962].
Кажется, установлено, что цепочки ДНК шимпанзе отличаются от цепочек

136 Часть I. Порядок, беспорядок и организа
Таким образом, нам необходимо одно понятие в трех и три пот
в одном, каждое из которых определяет узнаваемое нами лицо оц
и той же, общей реальности.
Образование тринитарного понятия может представлять изнач^
ный интерес, поскольку оно, по-видимому, затрагивает организовав
природу (physis), которую мы познаем, от атома до звезды, от ба
рии до человеческого общества.
Изначальный интерес или элементарная банальность? Невозмс
понять, что общего может обнаружиться при эмпирическом сопосте
нии молекулы, общества, звезды. Но не в этом направлении еле,
прилагать свои усилия, а в отношении нашего способа восприятия,
нимания и размышления — организационным образом — о том, что
окружает, и того, что мы называем реальностью.
II. Организованное сложное Единство.
Целое и части.
Эмерджентности и ограничения
Множественное единство (unitas multiplex)
Невозможно придать системе ясную и простую вещественную v
тичность. Система предстает, прежде всего, как множественное е
ство (unitas multiplex) [Angyal, 1941], т.е. налицо парадокс: будучи
смотренной с точки зрения Целого, она есть нечто единое и одно
ное; будучи рассмотренной с точки зрения составных частей, она
нечто разнообразное и разнородное. Атлан хорошо выявил орган
ционный характер этого парадокса: организация есть комплекс
нообразия и повторяющегося порядка (избыточности); ее можно /
рассматривать как компромисс, или соединение максимума разнос
зия и максимума избыточности [Atlan, 1974].
Первая и фундаментальная сложность понятия системы состоит I
единении в нем идеи единства, с одной стороны, и идеи разнообр
и множественности — с другой, которые в принципе взаимно отта
вают и исключают друг друга. И нам нужно понять характерные
бенности сложного единства: система представляет собой mo6ani
а не элементарное единство, поскольку она состоит из разнообра!
взаимосвязанных частей. Это — оригинальное, своеобразное, а не'
воначальное, исходное единство, поскольку система обладает cbi
собственными несводимыми качествами, но должна быть создана',
строена, организована. Это — неповторимое в единичности, а не
делимое единство, поскольку систему можно разложить на отдел!
элементы, но тогда распадется ее существование. Это — гегемок
ДНК человека гораздо в большей степени по расположению крупных еду
чем по порядку следования мелких деталей.

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 137
а не гомогенное единство, поскольку система образована из
разнородных элементов, обладающих их собственными характерными
свойствами, которые поддерживают систему в ее мощи.
Идея сложного единства станет более насыщенной, если мы будем
готовы к тому, что мы не можем сводить ни целое к частям, ни части
к целому, ни единое к множественному, ни множественное к единому.
Нам следует попытаться осмыслить понятия части и целого, единого и
разнообразного в их совокупности, одновременно и как
дополнительные, и как резко противостоящие друг другу.
Мы начинаем понимать, что эта сложность проявляла аллергическую
реакцию на науку, которая искала свои основания как раз в
сводимом, простом, элементарном. Мы начинаем осознавать, что понятие
системы обходили стороной, им пренебрегали, его игнорировали.
Даже среди теоретиков систем лишь редчайшие ввели сложность в
определение системы. Я обнаружил это только в работах Жана Ладрие-
ра: «Система — это сложный объект, сформированный из различных
компонентов, связанных между собой посредством некоторого
количества отношений» [Ladriere, 1973, р. 686]. Но если мы хотим испытать
на прочность теорию систем, мы должны лицом к лицу столкнуться с
проблемой сложного единства, начиная со сложного единства в
отношениях между целым и частями.
А. Эмерджентности
Целое больше суммы частей
Система обладает нечто большим, чем своими составными
частями, рассмотренными в их обособленности или в их расположении
рядом друг с другом:
- своей организацией,
- общим единством («целым») как таковым,
- новыми качествами и свойствами, возникающими благодаря
организации и общему единству.
Сразу отметим, что я слишком абстрактно разделяю эти три части,
так как организацию и общее единство можно рассматривать как новые
качества и свойства, возникающие вследствие взаимосвязей между
частями; организацию и новые качества можно рассматривать как
характерные особенности, свойственные общему единству; общее единство
и его эмерджентные качества можно рассматривать как собственные
результаты организации.
И самое главное, понятие эмерджентности можно спутать с понятием
Целостности, ведь целое является эмерджентным, а эмерджентность
является отличительным свойством целого.
Идея целостности является поэтому здесь решающей. Эта идея,
которая часто всплывала в истории философии, в полной мере
расцвела в романтической философии и, в особенности, у Гегеля. Иногда
Она появлялась в современных науках, таких, как теория формы, или

138 Часть I. Порядок, беспорядок и организм
гештальта16. Изучая принципы построения самого понятия систе
фон Фёрстер обратил внимание на то, что правило композициош
соединения взаимодействующих составных частей в коалицию являе
сверхаддитивным {сверхаддитивное правило композиции) [von Foer
1962, p. 866-867]. Теперь надлежит выявить новые качества и свойс?
которые возникают вместе с появлением целостности.
Эмерджентности на уровне целого
Эмерджентными можно назвать те качества_и_свойства_системы,
торые отражают характер ее новизны по отношению к качествам i
свойствам ее составных частей, взятых в их обособленности или и
ющих иную внутреннюю организацию в системе другого типа.
Всякое целостное состояние проявляет эмерджентные качесг'
Атом, как мы видели, представляет"собой систему, обладающую^
образными свойствами, в частности стабильностью по отношению к
стицам, которые входят в его состав, и он с обратной силой при/
это качество стабильности неустойчивым частицам, которые в себе с
единяет. Что касается молекул, «появляющийся новый их тип не иь
никакого отношения к исходным составным частям, его свойства ь
коей мере не являются суммой их свойств, и этот тип молекул ве
себя иначе при любых обстоятельствах. Если масса, количество t
го вещества, остается одной и той же, то его качество, его сущнь
становятся совершенно новыми» [Auger, 1966, р. 130-131]. Так, ел
двух газов, аммиака и хлористоводородной (соляной) кислоты, при
дит к образованию на молекулярном уровне крепкого хлористого
мония (нашатыря). Кажущийся банальным, но, по сути, очень слож1
пример воды показывает нам, что ее жидкий характер (при обы1
температурных параметрах) обусловлен свойствами не атомов, a Mi
кул НгО соединяться друг с другом весьма податливым образом17:
Эти качества возникают благодаря связям, комбинациям; соедк
ние атомов углерода в молекулярную цепь ведет к появлению стаб*
ности, качества, необходимого для жизни. Что касается жизни,
но, что свойства организма превосходят сумму свойств составляю
'" В понятии гештальта {Gestalt) утверждается действие поля, которое ^
вляет формированием неаддитивных целостностей: целое отлично от cyl
частей, принимает свою собственную форму, которая становится настоята
необходимой для каждого состояния или видоизменения частей. Посредс
гештальта, особенно у Кёстлера, был ясно выражен физический характер гл
янтарного феномена, тогда как многие теоретики систем превращают систе
чисто формальное понятие, но в этом понятии не был развернут организац
ный/системный характер глобальной, всеохватывающей формы, или гешта.
'' Свойства водорода и кислорода (атомный вес, положение в таблице V
делеева), казалось, должны превратить воду Н20 в газообразное образован»
сероводороде H2S, который остается газообразным при обычных температ;
атом серы S тяжелее атома водорода Н).

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 139
его частей. Природа делает нечто большее, чем добавление и
суммирование, — она интегрирует» [Jacob, 1965]; ясно, что живая клетка
обладает эмерджентными свойствами [Monod, 1971], поскольку она
питается, превращает одно вещество в другое в процессе обмена
веществ, воспроизводится.
Эти эмерджентные свойства, совокупность которых^ как раз и назы-
вается жизнью, пропитывают целое как целое и оказывают обратное
действйе^на части как части. От клетки до организма, от генома до
генофонда образуются системные целостности, обладающие
эмерджентными свойствами.
Наконец, неявный или явный постулат всякой социологической
теории состоит в том, что общество неправомерно рассматривать как
сумму индивидов, которые его составляют, оно представляет собой
образование, наделенное специфическими свойствами.
Примечательно, что кажущиеся элементарными понятия, такие, как
материя, жизнь, смысл, человечество, соответствуют, в сущности,
эмерджентным свойствам систем [Serres, 1976, р. 276]. Материя
имеет консистенцию только на уровне атомной системы. Жизнь, как мы
только что это видели, представляет собой эманацию живой
организации, но отнюдь не наоборот, поскольку живая организация не является
эманацией витального принципа. Смысл, который лингвисты на ощупь
ищут в глубинах или закоулках языка, представляет собой не что иное,
как саму эмерджентность дискурса, которая проявляется в процессе
развертывания глобальных единиц и оказывает обратное воздействие
на базовые единицы, которые вызвали ее возникновение. Наконец, и
человек является эмерджентным образованием, свойственным
сверхсложным церебральным системам развитого примата. Таким образом,
определить человека в противоположность природе — значит
определить его исходя исключительно из его эмерджентных свойств.
Микроэмерджентности (часть больше части)
Эмерджентность является продуктом организации, которая, хотя она
и неотделима от системы как целого, проявляется не только на уровне
Целого, но при случае и на уровне его составляющих.
Таким образом, качества, неотъемлемо пр_и_су_шц1е_ частям внутри не-
которойлз,анной системы, отсугствуют_или имеются лишь потенциальна.
когда эти части находятся в обособленном другот друга состоянии; они
могут быть~приобретены и развиты только_пос]р_едствдм целого и^ в
целом. Как мы виделйТТГёйтроТГобретает свойство стабильности внутри
ядра; электроны приобретают индивидуальность в соответствии с
организационным принципом исключения Паули. Клетка создает условия
Для полного использования молекулярных свойств, которые
неполностью использованы в изолированном состоянии (катализ). В
человеческом обществе, когда в нем складывается культура, индивиды
развивают свои способности к языку, ремеслу, искусству, т.е. наиболее богатые
Их индивидуальные качества возникают внутри социальной системы.

140 Часть I. Порядок, беспорядок и организащ
Итак, мы видим системы, в которых макроэмерджентные свойства с.
зывают обратное воздействие в форме микроэмерджентности на naij
В таком случае не только целое больше, чем сумма частей, но и sat
находясь в целом и существуя посредством целого, больше, чем чаь
Реальность эмерджентности
Феномены эмерджентности становятся совершенно очевидными,
только они замечены. Но эти очевидные феномены рассеяны, вь
лены в своем своеобразии, они еще не осмыслены, и еще не создд
их теоретическое представление.
В идее эмерджентности тесно взаимосвязаны идеи:
- качества, свойства,
- продукта, поскольку эмерджентность является продуктом орг*
зации системы,
- глобальности, поскольку она неотделима от глобальной цел*1
ности,
- новизны, поскольку эмерджентность является новым качество»!
отношению к прежним качествам элементов.
Качество, продукт, глобальность, новизна являются, следовател*
теми понятиями, между которыми нужно установить связь, чтобы
нять эмерджентность.
Эмерджентность несет в себе нечто относительное (по отношен»
системе, которая ее создала и, стало быть, от которой она завис»
абсолютное (в ее новизне); и именно под этими двумя, по-видимк.
противоположными углами зрения нам надлежит ее рассматривать.
а) Новое качество
Эмерджентность является новым качеством по отношению к кои
нентам системы. Она обладает силой события, поскольку она во.
кает прерывным образом, дискретно, как только образована систв
она имеет характер нередуцируемости, несводимости; это качес
которое невозможно разложить на составные части и которое не.
вывести из предшествующих ему элементов.
Мы только что сказали, что эмерджентность нередуцируема — ее
тийно — и невыводима — логически. Что это означает? Прежде
го, эмерджентность заставляет себя признать как факт, как собы
ная данность, которую в первую очередь должен констатировать
рассудок. Новые свойства, которые появляются на уровне клетки
выводимы из молекул, взятых сами по себе. И даже когда можно п>
сказать эмерджентность, исходя из знания условий ее возникнове||
эмерджентность представляет собой логический скачок и обнаружу
ет брешь в нашем понимании, через которую в него проникает и-
дуцируемость реального...

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 141
Ь) Между эпифеноменом и феноменом
Как определить место эмерджентности? Она кажется нам то
эпифеноменом, продуктом, т.е. тем, что получается в результате, то самим
феноменом, который определяет своеобразие системы...
Рассмотрим, к примеру, наше сознание. Сознание является общим
продуктом церебральных взаимодействий и интерференции,
неотделимых от взаимодействий и взаимных влияний культуры и индивида.
Действительно, его можно рассматривать в качестве эпифеномена,
внезапно появляющейся и тут же угасающей вспышки, блуждающего
огонька, неспособного изменить управляемое или «запрограммированное»
по другому каналу поведение (генетический аппарат, общество,
неосознаваемые побуждения и т.д.). Сознание может также представать как
сверхструктура, возникающая из глубин организации, которая
проявляется поверхностным и хрупким образом как и все то, что является
вторичным и зависимым. Но при таком описании, по-видимому, упускается
из виду то, что этот хрупкий феномен представляет собой в то же время
общее и наиболее экстраординарное свойство мозга, саморефлексию,
посредством которой существует «Я», моя личность. При этом описании
также, по-видимому, не принимается во внимание обратное действие
сознания на идеи, поведение и потрясения, которые оно может
привнести (сознание смерти). И наконец, при этом описании, вероятно,
игнорируется совершенно новое и порой решающее измерение,
которое может привнести в саму личность способность сознания к
самокритике. Обратное воздействие сознания может быть более или менее
неопределенным, более или менее модифицирующим. И в
зависимости от моментальных ситуаций и от конкретных условий, в зависимости
от индивидов и проблем, с которыми они сталкиваются, в соответствии
с пробудившимися в них побуждениями, сознание будет проявляться то
как чистый эпифеномен, то как сверхструктура, то как общее качество,
то способное, то неспособное к обратному действию...
Таким образом, понятие эмерджентности не поддается сведению ни
к понятию сверхструктуры, ни к понятию эпифеномена, ни к понятию
целостности; но оно поддерживает необходимые и неопределенные
отношения с этими понятиями, совершает колебания между ними. И именно
вследствие его нередуцируемости и этого неточного отношения,
которое можно диапектизировать, мы вынуждены принять эмерджентность
как сложное понятие. Следовательно, характеристика эмерджентности
единственно как сверхструктуры становится ничтожной.
Эмерджентность слишком тесно связана с целостностью, а последняя слишком
тесно связана с организацией, чтобы она могла быть ограничена этой
поверхностной характеристикой.
Мы только что поняли, что сознание является качеством, наделенным
организующими возможностями, способным обратно воздействовать на
само бытие, видоизменять его и приводить к его развитию. В этом
смысле мы должны отказаться от простой иерархии между ниже — intra
(текстура, структура) — и выше — supra (текстура, структура) — в поль-

142 Часть I. Порядок, беспорядок и организа
зу организационной ретроактивной взаимосвязи, где конечный про*
обратно воздействует, трансформируя то, что он производит:
infra —>- supra
текстура текстура
структура структура
Итак, эмерджентность заставляет нас усложнить наши системы "
яснения систем. Будучи плодом организационной/системной целое
сти, змерджентность, конечно, может быть разложена на составляю!
ее элементы. Но поскольку это — плод, это разложение разлагав!
на части. Как плод, она всегда конечна (хронологически) и всегда г
воначальна (по своему качеству). Она является всегда одноврем"
и продуктом синтеза, и показателем эффективности синтеза. И
добно тому, как плод, будучи конечным продуктом, является в т^
время и завязью, несущей в себе репродуктивные силы, так же и э
джентность может обратным образом способствовать производег
воспроизведению того, что ее производит.
Эмерджентность реальности
a) Феноменальная реальность
Эмерджентности, новые качества, являются в то же время собьп
ными качествами системы. Как я уже отмечал, они логически невь
димы и физически нередуцируемы (они теряются, если система t
падается). Но тем самым они представляют собой знак и показа*
реальности, внешней по отношению к нашему рассудку. Мы с*
встретимся с этой идеей на нашем пути: реальное — это не то,:
можно завладеть в логическом рассуждении, но то, что ему оказь
ет сопротивление. Поэтому нам здесь представляется, что реагц-
оказывается не просто скрытым в глубинах «бытия» (I'etre); оно ,
же выбрасывается струей на поверхность активного бытия (I'etan
феноменальности эмерджентностей.
b) Материальная архитектура
Как мы уже отмечали ранее, природа полисистемна. От ядр."
атома, от атома до молекулы, от молекулы до клетки, от клетта.
организма, от организма до общества сооружается баснословная
хитектура систем. Речь здесь идет не о том, чтобы осознать эту
хитектуру, но чтобы указать, что она постижима только посредег:
введения понятия эмерджентности.
В самом деле, общие эмерджентности базисной системы, an
становятся материалами и элементами для системного уровня, охв
вающего молекулу, эмерджентные свойства которой, в свою очер
станут первичным материалом для клеточной организации и т.д. Эк
джентные свойства возвышают одни образования над другими, так

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 143
голова одних становится ногами для других, и системы систем систем
являются эмерджентностями эмерджентностей эмерджентностей.
Эмерджентность эмврджентности
Понятие эмерджентности едва только возникает. А мы уже
ощущаем его полифункциональную необходимость. Оно позволяет нам лучше
понять суждение о том, что целое больше, чем сумма его частей. Хотя
организация и целостность тоже могут рассматриваться как
эмерджентности, теперь понятно, что это есть нечто большее, это — не только
организация, которая создает целостность, но это также и
эмерджентность, которая заставляет целостность расцвести.
Эмерджентность открывает нам новое понимание мира явлений; она
служит нам путеводной нитью через древовидные разветвления
организованной материи. В то же время она ставит перед нами проблемы; нам
нужно ее сложным образом расположить в отношениях между целым и
частями, между структурностью (сверхструктурой и инфраструктурой)
и феноменальностью, а это заставляет нас продвигаться все дальше
в разработке теории систем.
Кроме того, она выводит нас к пониманию наиболее удивительных
аспектов природы (physis), а это скачок к новизне, синтезу, творению...
Эмерджентность, причем именно в своем логическом и физическом
скачке от свойств элементов к свойствам целого, несет в себе свою
тайну, как и все понятия, делающие мир доступным нашему
пониманию. Эта тайна эмерджентности, сама тайна жизни и сознания,
обнаруживает себя уже в «физической мистерии атома, молекулы и даже
резонансного круга» [Stewart].
Мы можем, наконец, лучше ощутить то, что создает ткань нашей
собственной жизни и что распарывает эту ткань. Если истинно, что
эмерджентности определяют не только первоначальные свойства, но и
свойства синтеза, если истинно, что они, будучи всегда хронологически
вторичными, являются всегда первичными по своему качеству, если,
стало быть, истинно, что самые вычурные свойства нашей вселенной
могут быть только эмерджентностями, тогда нам надлежит перевернуть
видение наших ценностей. Мы хотим видеть в этих превосходных
свойствах неизменные сущности, онтологические основания, тогда как они
представляют собой конечные продукты. В самом деле, в основе лежат
только составные части, перегной, компост, химические элементы,
работа бактерий. Сознание, свобода, истина, любовь — это плоды, цветы.
Наиболее тонкие проявления шарма, изысканные запахи духов,
красота лиц и искусств, возвышенные цели, которым мы посвящаем себя,
— это расцвет систем систем систем, эмерджентностей
эмерджентностей эмерджентностей... Они представляют то, что наиболее хрупко и
наиболее изменчиво: ничтожные мелочи растлевают их, деградация и
смерть ударят по ним в первую очередь, несмотря на то что мы считаем
Их бессмертными и хотим, чтобы они оставались таковыми.

144 Часть I. Порядок, беспорядок и организации
В. Ограничения:
целое меньше суммы частей
Как только мы начинаем постигать систему, идея общего единсп
становится настоятельно необходимой в такой степени, что она осл
пляет нас. Это означает, что на смену редукционистскому ослеплен»
(которое видит только составляющие элементы) приходит «холистич
ское» ослепление (которое видит только целое). В то время как оче
часто подчеркивается, что целое больше суммы частей, очень ред
формулируется противоположное предположение, что целое мены
суммы частей. И насколько мне известно, никто не призадумался
том, чтобы установить связь между этими двумя предположениями:
S > Si +S2 + S3 + S4 + ... > S;
S < Si +S2 + S3 + s4 + ... < S.
Это — формулировка Жака Совена, который подвел меня к пон
манию второго предположения; я связал его с первым, казалось б
абсурдным образом, т.е. S ф S или S > < S, и я искал организац
онное основание этого парадокса.
Ограничения
Целое меньше суммы частей: это означает, что качества, свойств
присущие изолированно рассматриваемым частям, исчезают внутри в
стемыТ~1акая идея редко признается. Но тем не менее она вывода
из идеи организации и гораздо логичнее и более понятна, чем иД
эмерджентности. j
Эшби отметил, что присутствие организации между переменны!
эквивалентно существованию ограничений на производство возможн
стей [Ashby, 1962]. Можно обобщить это предположение и считать, Ч
всякое организационное отношение накладывает ограничения или_п|3
^нуждения на элементы или части, которые ей (организации) — и э
1~лово" является точным — подчинены. :
И в самом деле, это имеет место тогда, когда компоненты не мо1
принять все возможные их состояния, которые существуют в систему
Внутренний детерминизм, правила, регулярности,, подчинение с
ставных частей целому, подгонка друг к другу дополнительных элемв
тов, специализация, обратное действие целого, стабильность целч
и механизмы регуляции и контроля в живых системах, одним слово
системный порядок, переводятся в весьма большое количество orpad
чений. Всякое соединение подразумевает ограничения: ограничен*
накладываемые взаимозависимыми частями друг на друга, ограни^
ния частей на целое, ограничения целого на части. Но в то время
ограничения, накладываемые частями на целое, обусловлены преЖ
всего материальными свойствами частей, ограничения, накладывав*!
целым на части, зависят прежде всего от организации.

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 145
Целое меньше суммы частей
Всякая организация предполагает различные степени подчинения на
уровне ее компонентов (мы увидим, что развитие организации не
обязательно означает увеличение ограничений; мы увидим даже, что
прогресс организационной сложности основывается на «свободных
действиях» индивидов, образующих систему).
Всегда и во всякой системе, даже в тех, которые порождают эмер-
джентности, имеются ограничения на части, которые предписывают
принуждения и зависимости. Эти ограничения, принуждения,
зависимости приводят к тому, что части теряют свои качества или свойства
или их проявление затормаживается. Следовательно, в этом смысле
целое меньше суммы частей.
Примеры, приведенные выше, могут быть истолкованы
противоположным образом. Химическая связь обусловливает наложение
ограничений на каждый связанный элемент, и, к примеру, обретение
твердого состояния посредством связи двух молекул газа, очевидно,
оплачивается потерей газообразного качества состояния. Но эти физико-
химические примеры не серьезны и очень малоубедительны.
Действительно, именно там, где организация создает и развивает механизмы
активной регуляции, контроля и внутренней специализации, а именно
начиная с первых форм организации живого — клеток — вплоть до ан-
тропосоциальных организаций, заявляет о себе во весь голос принцип
эмерджентности наряду с принципом ограничений.
Таким образом, регуляция ферментативной активности внутри клетки
включает в себя принуждение к торможению, когда конечный продукт
цепи ферментативных реакций останавливается на том месте
(называемом аллостерическим), где располагается фермент другого конца цепи,
и, следовательно, блокирует все реакции, которые должны были за этим
последовать. Подобным образом генетическая регуляция
осуществляется посредством специфической молекулы — многозначительно
называемой «репрессором», — которая прикрепляется к гену и препятствует
его самовыражению. Действительно, как мы увидим далее,
происходит сложная игра циклического блокирования/разблокирования,
которая тормозит в определенные моменты взаимную игру относительно
автономных процессов.
В дальнейшем нам станет ясно, что всякая организация, которая
определяет и раз*вив!ет элементы специализации и иерархической
организации, определяет и развивает ограничения, элементы
порабощения и подавления. Сегодня мы знаем, что всякая клетка организма
несет в себе_ генетическую ^информацию о всем организме. Но огром-
ная часть этой информации подавлена, а выражена, может быть, только
самая незначительная ее часть, соответствующая специализированной
активности клетки.
Ограничения, которые тормозят действие ферментов, генов, даже
клеток, не уменьшают не существующую на этом уровне свободу,
свобода появляется только на уровне индивидуальной сложности, на ко-

146
Часть I. Порядок, беспорядок и организац
тором существуют возможности выбора; они препятствуют проявлен*
качеств, сокращают возможности действия или выражения. Только
уровне индивидов, располагающих возможностями выбора, принят
решения и сложного развития, ограничения могут быть деструктивн
ми для свободы, т.е. стать угнетающими. Таким образом, эта пробле
ограничений возникает двойственным и трагическим образом на уров
сообществ и, в особенности, человеческих обществ.
Разумеется, именно культура открывает возможности для развит
потенциальных качеств человеческого духа. Разумеется, именно оби
ство образует взаимосвязанное целое, защищающее индивидов, кот
рые соблюдают его правила. Но вместе с тем именно общество Ц
кладывает на всякие формы активности, начиная с сексуальных и кг
чая интеллектуальными, свои принуждения и вырабатывает способы
подавления. Наконец и главным образом, в исторических общест»
иерархическое господство и разделение труда, различные формы уг>
тения и рабства тормозят и запрещают проявление креативных вг
можностей тех, которые подвергаются угнетению.
Итак, развитие некоторых систем может происходить за счет чу*
вищного недоразвития возможностей, которые в них заключены:
ЦЕЛОЕ БОЛЬШЕ
+
->■ эмерджентности-»-
\
. целостность
t
организации
взаимосвязи
т
■ ограничения
т
ВОЗМОЖНОСТИ
И МЕНЬШЕ СУММЫ ЧАСТЕЙ
В более общем плане мы подходим к видению сложности, амби/
лентности и системного разнообразия. Отныне мы должны видеть
всякой системе не только выигрыш за счет эмерджентностей, но и A
терю из-за ограничений, из-за элементов порабощения и подавлен!
Система не влечет за собой только обогащение, она приносит такж
обеднение, причем обеднение может быть большим, чем обогащен
Это показывает нам также, что системы отличаются друг от друга
только по своим физическим компонентам и своему классу органи
ции, но также и по типу создаваемых ограничений и эмерджентност
Внутри одного и того же класса систем может существовать фундам
тальное противоречие между системами, где преобладает произв^
ство микро- и макроэмерджентностей, и системами, где преоблад
подавление и порабощение.

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 147
С. Формирование целого
и трансформация частей
Система представляет собой одновременно и нечто большее, чем
сумма частей, и нечто меньшее, чем их сумма, и нечто иное по
сравнению с суммой частей. Сами части меньше, а возможно, и больше
системы, во всяком случае, они иные по сравнению с тем, какими они
были или были бы вне системы.
Эта парадоксальная формулировка показывает нам прежде всего
абсурдность, которая содержалась бы в попытке свести описание системы
к ее описанию в количественных терминах. Она указывает нам не
только на то, что описание должно быть также качественным, но также и,
главным образом, на то, что оно должно быть сложным.
Эта формулировка показывает нам в то же время, что система есть
нечто целое, которое обретает свою форму по мере того, как
видоизменяются его элементы.
Идея эмерджентности неотделима от системного морфогенеза, т.е.
от создания новой формы, которая определяет целое, — формы
сложного организованного единства. Речь действительно идет о морфогенезе,
поскольку система представляет собой топологически, структурно,
качественно новую реальность в пространстве и времени. Организация
преобразует дискретное разнообразие элементов в целостную форму.
Эмерджентности — это общие и частные свойства, возникающие в
результате этого процесса формирования, неразрывно связанного с
видоизменением элементов.
Качественные приобретения и потери указывают нам на то, что
элементы, которые принимают участие в образовании системы,
трансформированы, и прежде всего в части целого.
Мы выходим здесь на ключевой системный принцип — принцип
связи между формированием и трансформацией. Все то, что формирует,
трансформирует. Этот принцип станет активным и диалектичным на
уровне организации живого, на котором трансформация и
формирование образуют неразрывный рекурсивный круг.
III. Организация различия. Отношения
дополнительности и антагонизмы
А. Различие и разнообразие
Всякая система представляет собой нечто одно и множественное.
Множественность может касаться только подобных, но различных
компонентов, таких, как атомы в кристаллической решетке. Но достаточно
этого различия, чтобы между атомами сложилась организация, которая
накладывает свои ограничения (на расположение каждого атома) и
порождает свои эмерджентности (кристаллические свойства). Во всяком
случае, такие системы «бедны» по сравнению с системами, которые,
начиная с атомов и вплоть до звезд, начиная с клеток и вплоть до обществ,

148 Часть I. Порядок, беспорядок и организаци
являются организующими для разнообразия своих составных частей,
этом разнообразии и посредством него.
Эти системы не являются только одним/множественным, они являк
ся также одним/разнообразным. Их разнообразие необходимо для
целостности, а их целостность необходима для их разнообразия.
Одной из фундаментальных характерных черт организации явл»
ся ее способность превращать разнообразие в единство, не унич
жая это разнообразие (соединение протонов, нейтронов, электроь
в атом, соединение различных атомов в молекулу, различных мо/
кул в макромолекулу), а также создавать разнообразие в единстве
посредством единства. Так, принцип исключения Паули предписы
ет существование, внутри атома, квантовой индивидуализации, котор
делает своеобразным, единственным в своем роде каждый из тож/
ственных электронов. Клеточная организация производит и подд«
живает разнообразие своих молекулярных компонентов. Формиро!
ние взрослого организма, начиная с яйцеклетки, представляет соб
процесс внутриорганизационного создания миллионов или миллиард
клеток, которые остаются одновременно дифференцированными, i
верифицированными и индивидуализированными (обладающими '
ганизующей автономией). Все то, что является живой организаци
т.е. не только отдельный организм, но и циклы репродукции, экосисг'
мы, биосфера, иллюстрирует циклическую последовательность та:
двойного предположения: разнообразие организует единство, котор
организует разнообрдзие^__-
разнообразное *■ единое
4 организация
Таким образом, разнообразие является обязательным, сохраняв!
/поддерживается, даже создается и развивается в системном едино
и посредством него, которое само создает и развивает это единств
Существует, разумеется, проблема сложной взаимосвязи, т.е. дот
нительного, конкурентного, антагонистического отношения между р
нообразием и единством, между повторяющимся, однообразным
рядком и развертыванием разнообразия, что, как замечает Атлан [Att
1974], обеспечивает надежность организации, а именно ее способно
выживать. Преобладание однообразного порядка подавляет вся»
возможность внутреннего разнообразия и выражается в скудно ор
низованных и недостаточно эмерджентных системах, как в вышегЧ
веденном примере кристаллических решеток. В другом пределы*
случае чрезмерное разнообразие грозит привести организацию к р
колу, трансформироваться в процесс рассеяния. Не существует
страстного оптимума, «золотой середины» между однообразным пор
ком и разнообразием. На мой взгляд, всякое возрастание сложно
выражается в увеличении разнообразия внутри системы; всякий г_
цесс роста, который имеет тенденцию к диссипации и рассеянию в

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 149
типе организации, где он возникает, требует в таком случае
видоизменения организации в плане увеличения ее пластичности и сложности.
Развитие сложности требует, стало быть, одновременно и наибольшего
богатства, изобилия в разнообразии, и наибольшего богатства,
великолепия в единстве (которое, к примеру, будет основываться на
взаимных коммуникативных связях, а не на принуждении). Таким образом, в
принципе совместно, рука об руку протекают процессы, с одной
стороны, увеличения внутренних различий и развертывания разнообразия,
индивидуальности внутри системы, роста богатства эмерджентных,
внутренних (свойственных отдельным составным частям) и общих качеств,
а с другой — формирования качества общего единства.
В. Двойственная идентичность
и дополнительность
В этих условиях одно имеет сложную идентичность (оно есть
множественное и единое одновременно). Части, которые оставались
почти не замеченными, имеют двойственную идентичность. Они имеют
свою собственную идентичность и участвуют в определении
идентичности целого. Составляющие систему элементы или индивиды,
какими различными они бы ни были, тождественны, по меньшей мере, в
одном: они принадлежат общей целостности и подчинены ее органи-
зационным правилам.
В человеческих обществах индивид с момента своего рождения
имеет двойственную идентичность — личную и семейную (он индивидуально
отделяет себя от остальных как «сын того-то»); ему предстоит развить, в
культуре и благодаря культуре, свою собственную индивидуальную
самобытность и обрести, соответственно, свою социальную идентичность.
Всякая система предполагает, следовательно, взаимное отношение,
весьма изменчивое в зависимости от классов и типов систем, между
различием и идентичностью. Можно, пожалуй, экстраполировать за
пределы языка сказанное Фердинандом де Соссюром:
«Лингвистический механизм запускается в ход целиком и полностью на основе иден-
тичностей и различий, причем последние представляют собой всего
лишь дубликат первых» [Saussure, 1931].
Организация различия
Организация системы есть организация различия. Она
устанавливает дополнительные отношения между различными и разнообразными
частями, а также между частями и целым.
Элементы и части являются дополнительными внутри целого. Эта
идея является тривиальной, заурядной, вспомогательной. Нетривиаль-
ная идея состоит в следующем: части организованы как дополнитель-
ные по отношению друг к другу в построении целого. Ибо эта идея
ведет нас к постановке вопроса об условиях, модальностях, пределах и
Проблемах, которые возникают из-за этой дополнительности.

150 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
Организационная дополнительность может быть установлена разл»
ными способами, например, посредством:
- взаимодействий (гравитационных взаимодействий между звезда
и планетами, образующими солнечную систему, электрических взаю
действий между ядром и электронами, образующими атомную систеи.
- связей, определяющих общую, совместную часть; так, один или у
сколько электронов являются общими для атомов, формирующих i
лекулу;
- соединений и комбинаций взаимно дополнительных форм актив;
сти (элементы функциональной специализации);
- информационных коммуникаций; в этом случае общая идентично
различных частей, существ, индивидов может ограничиваться их П[
частностью к одному и тому же коду.
_^W^MejJHo на^_биологической стадии ^организация различия получг
свое подлинное развитие. Последнее происходит по двум направ!
- развитие специализации,—т.е. организационная, анатомическ
функциональная дифференциация элементов, индивидов или под
стем; такая организация связана с сильными ограничениями и с р
витием аппарата контроля и управления;
- pa3BHTHe_CRO^nr.TR кпмпртентности и автономии птлдпьных чяси
или индивидуальных особей, составляющих систему, что про исход
наряду с формированием организации, развивающей взаимные ком
никативные связи и внутренние каналы кооперации [Changeux, Dae.
1976]. у
Нам еще предстоит затронуть эти проблемы в свое время и в евс?1
месте (т. II). Но уже теперь мы догадываемся, что мы столкнемся^
только с удачными комбинациями, но и с коренными противоречив
между этими двумя типами организации. Из своего антропосоциаль
го опыта мы знаем, что наложение форм специализации на индиви
альности, обладающие широкой компетентностью в построении орга
зации, сокращает и подавляет то разнообразие, которое было созд
в результате самого организационного развития.
Что касается наиболее общих системных принципов, то впредь
увидим, что организация различия, устанавливая отношения допоЛ)
тельности, создает, хотя, может быть, только и потенциально, анта
низмы, что возникновение дополнительности (I'apposition) чревато в
можностью противостояния {а"opposition).
С. Организационный антагонизм
Взаимосвязь и антагонизм
Всякая организационная взаимосвязь предполагает существовав,
взаимную игру притяжений, сходств, возможностей связей или кок
никаций между элементами или индивидами. Но сохранение par
чий предполагает равным образом и существование сил исключе>

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 151
отталкивания, распада, без которых_все смешалось бы и невозможно
было^бьГпостйгнуть ни одну систему18. Поэтому необходимо, чтобы в
системной организации пидьцритяжения, Сходства, с1я¥ей,
коммуникаций и т.п. превосходили силы отталкивания, исключения, распада,
чтобы они их тормозили, сдерживали, 1сонтрол провал и, одним словом,
виртуализировали.
Наиболее устойчивые взаимосвязи предполагают, что силы, которые
противостоят им, одновременно сохранены, нейтрализованы и
преодолены. Так, силы электрического отталкивания между протонами
нейтрализованы и преодолены посредством так называемых сильных
взаимодействий, допускающих присутствие нейтронов, а в более широком
плане — целостность ядерного организационного комплекса.
Стабилизация связей между атомами внутри молекулы предполагает
установление некоторого рода равновесия между силами притяжения и
отталкивания. В отличие от явлений термодинамического равновесия,
связанных с возникновением однородности и беспорядка, jявления
организационного равновесия определяются установлением равновесия
антагонистических сил. ~
Таким образом, всякое организационное отношение, или связь,
стало быть, всякая система, допускает и порождает антагонизм наряду с
дополнительностью. Всякая организационная связь требует и
актуализирует принцип дополнительности, требует и в большей или меньшей
степени виртуализирует принцип антагонизма.
Антагонизм в дополнительности
К антагонизмам, которые предполагают и виртуализируют всякую
связь или всякую интеграцию, присоединяются антагонизмы, которые
создают организацию отношений дополнительности.
Как мы уже видели, организация отношений дополнительности
неотделима от ограничений и сдерживаний; последние подавляют или
сдерживают свойства, которые, в случае их проявления, становятся
антиорганизационными и угрожают целостности системы.
Итак, отношения дополнительности, которые устанавливаются между
частями, таят в себе антагонизмы, будь то потенциальные или
актуальные; двойственная и дополнительная идентичность, которая
сосуществует во всякой части, сама по себе потенциально является
антагонистической. Значит, сам принцип дополнительности питает в своем
внутреннем существе принцип антагонизма:
18 Отличную формулировку дал Люпаско: «Для того чтобы система могла
сформироваться и существовать, необходимо, чтобы составные части всякой
Целостности, по своей природе или согласно законам, которые управляют их^
поведением, допускали бы как взаимное сближение, так и взаимное исключение,
как взаимное притяжение, так и отталкивание, как соединение, так и разрушение
связей, как интеграцию, так и дезинтеграцию» [S. Lupasco, 1962, р. 332].

152
Часть I. Порядок, беспорядок и организации
между частями
между частями
и целым
отношения Дополнительности
ОРГАНИЗАЦИЯ
ограничения
сдерживания
подавления
\
антагонизмы
потенциальные
или актуальные
между частями
между частями
и целым
Всякая система обнаруживает, стало быть, свое проявленное,
ное лицо, которое является ассоциативным, направленным на уста*
вление связей, организационным, функциональным, и свое теневое i
цо, подводное, виртуальное, которое показывает ее негативную стор
ну. Существует скрытый антагонизм между тем, что актуализиров!11
и тем, что представляет лишь возможности, существует пока толе
виртуально. Внутри системы проявляет себя прочная взаимосвязь,
функциональность ее организации одновременно и создает, и скрыв""
этот антагонизм как носитель возможности дезорганизации и дезин;
грации. Можно сформулировать, следовательно, принцип системн»
антагонизма: сложноеединство системы одновременно и создает»
подавляет антагонизм.
Организация антагонизмов
Звезды и живые существа представляют собой системы, органи.
ция которых включает в себя и использует антагонистическую акт|
ность. Звезда представляет собой самопроизвольно функционир»
щую машину, огненный, объятый пламенем мотор, который, как мы«
уже видели, существует и длительно работает только в ходе и поср
ством организационного соединения двух антагонистических проЩ
сов, один из которых имеет характер взрыва, направленного BHyv
а другой — взрыва, направленного вовне, которые одновременно гр
стегивают друг друга, взаимно поддерживают друг друга, сдерживА
друг друга, взаимно уравновешивают друг друга и соединение кс
рых, будучи одновременно дополнительным, конкурентным и ант»,
нистическим, становится регуляцией и организацией. При таких ус*
виях антагонизмы отнюдь не являются виртуальными, потенциаль
ми, они действенны, активны, причем они не только действенны, *

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 153
представляют собой то, что создает фундаментальную
организационную дополнительность звезды.
Всякая система, организация которой является активной,
представляет собой, по сути дела, систему, в которой проявляют свою
активность антагонизмы. Механизмы регуляции предполагают минимум
антагонизмов, всегда находящихся настороже. Обратное действие,
которое поддерживает постоянство системы или регулирует ее
функционирование, называется отрицательным (отрицательная обратная связь);
это — проливающий свет термин: запускаемая посредством изменения
элементов обратная связь стремится устранить это изменение.
Организация, следовательно, в определенных пределах допускает флуктуации,
которые в том случл£__если бы они_не сдерживались определенным
порогом, разрослись бы в положительную обратную связь и стали бы
разрушительными. Значит, отрицательная обратная связь является
реакцией противостояния (антагонистической реакцией) на то действие,
которое само актуализирует антиорганизационные силы.
Отрицательную обратную связь можно рассматривать как антагонизм антагониз-
ма, анти-дезорганизацию или анти-анти-организацию. Регуляция в
целом может быть понята как сочетание антагонистических процессов,
когда приведение в действие антиорганизационного потенциала
запускает противоположно направленные силы, которые сходят на нет, когда
исчезает антиорганизационное действие.
Таким образом, активная организация соединяет в себе — сложным
и амбивалентным образом — дополнительность и антагонизм.
Дополнительность антагонистическим образом воздействует на антагонизм,
а антагонизм дополнительным образом воздействует на
дополнительность.
Всякому увеличению сложности в организации соответствуют новые
возможности дезорганизации. Сложность живой организации (ее мы
рассмотрим Ъо втором томе) основывается на дополнительном,
конкурентном и антагонистическом единстве беспрерывно действующих
дезорганизации и реорганизации. Живая организация порождает
(благодаря потреблению энергии, превращениям) деградацию и
дезорганизацию (элементы беспорядка, которые пробуждают антагонизмы, и
антагонизмы, которые вызывают появление элементов беспорядка), но
деградация и дезорганизация неотделимы от различных форм
реорганизующей активности; она соединяет в себе эти реорганизующие
процессы, которые тем не менее не теряют своего дезинтегрирующего
характера. Мы увидим далее, что такого рода дополнительные,
конкурентные и антагонистические отношения являются определяющими для
экосистем (том II, глава 1). Мы увидим также, каким образом орга-
низационный/антиорганиэационный антагонизм составляет сердцевину
проблематики человеческих обществ, где дополнительные отношения
"| антагонизмы неустойчивы, беспрерывно осциллируют между
актуализацией и виртуализацией, между реальным воплощением и нераз-
вернутой потенциальностью.

154 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
Принцип системного антагонизма
Теория систем, хотя она и рассматривала само понятие систе
упрощенным («холистическим») образом, все же часто сталкивалась
идеей антагонизма. «Теория открытых систем не испытывала фун,
ментальных трудностей во включении гармонии и конфликта в са
систему» [Trtst, 1970]. Л. фон Берталанфи провозглашает даже г
добно Гераклиту^^то_«всякая^ целостность основывается на сорев*
"вании между элементами и предполагает борьбу между составляюи
ми ее 4acTflMH»JBertajanffy, 1968, р. 661. Однако теория систем
"отразила в своих формулировках по сути организационного xapaic
pa принципа антагонизма.
Резюмируем различные уровни антагонистических отношений, ко
рые были нами выявлены:
- уровень связей и интегративных отношений, который предполага
виртуализирует и нейтрализует антагонистические силы;
- уровень организации различия и разнообразия, на котором opi
низационные ограничения создают и подавляют антагонизмы; ,
- наконец, уровень сложности активных, следовательно, pe-oprat
зующих организаций; антагонистические действия и процессы вмеи
ваются в динамику внутренних и внешних взаимодействий и обрат>
связей и в этом смысле вносят вклад в становление организации.
Таким образом, идея системы подразумевает не только гармок
функциональность, высший синтез; она обязательно несет в себе
диссонанс, противодействие, антагонизм.
Сформулируем теперь сам принцип: не существует организации v
антиорганизации. Можно сформулировать и обратное утвержден!
антиорганизация одновременно и необходима, и антагонистична щ
организации. Для стабильной организации антиорганизация виртуа
на, латентна. Для активной организации антиорганизация станов
ся активной.
Антиорганизация и организационная энтропия
Идея антагонизма несет в себе идею дезорганизующего потенциа!
Как только что было отмечено, дезорганизация спарена с реорга,
зацией в звездных системах и в живых системах.
В то же время такие системы подвержены кризисам. Всякий ц
зис, каким бы он ни был, по своему происхождению выражается
внезапном ослаблении механизма регулирования, т.е. в установлен
контроля со стороны антагонизмов. Антагонизмы внезапно вторгают
когда разражается кризис; они вызывают кризис, когда они извер.
ются. Кризис проявляется в превращении различий в противостоят
отношений дополнительности в антагонизмы, и беспорядок разли
ется по системе, находящейся в состоянии кризиса19. Чем выик.
Относительно понятия «кризис» см. работы [Bejin, 1976], [Morin, 1976].

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 155
богаче организационная сложность, тем больше вероятность, а
следовательно, и опасность кризиса, в то же время система становится
более способной преодолеть эти кризисы и даже извлечь из них выгоду
для своего собственного развития.
Поэтому невозможно понять организацию без антагонизма, т.е. без
потенциальной антиорганизации, включенной в ее собственное
существование и функционирование.
В таком случае возрастание энтропии с организационной точки
зрения является результатом перехода от виртуальности к актуализации
антиорганизационных возможностей, перехода, который за
определенными порогами допустимости, пределами возможностей контроля и
использования становится необратимым. Второй принцип науки
сегодня гласит, что рано или поздно антиорганизация разрушит
организацию и приведет к рассеянию ее элементов. Те системы,
организация которых является неактивной, нереорганизующей, сковывают
энергетические элементы связи, которые позволяют уравновесить силы
разрушения и распада. Возрастание энтропии соответствует
энергетической/организационной деградации: либо антагонизмы
разблокируют энергетические процессы связи, либо элементы деградации
энергии высвобождают антагонизмы. Неактивные системы не могут под-
питываться извне ни энергией, ни восстанавливающей их
организацией. Именно поэтому они могут эволюционировать только в
направлении к дезорганизации.
Сама возможность бороться против дезинтегрирующего влияния
антагонизмов уже действенно представлена, например, в следующих
формах:
- интегрировать и использовать антагонизмы в организационном
отношении максимально возможным способом;
- восстанавливать энергию, извлекая ее из окружения, и
регенерировать организацию;
- защищать себя эффективным образом против внешних
агрессивных воздействий и исправлять элементы внутреннего беспорядка;
- размножаться и стимулировать свой собственный рост таким
образом, чтобы темп воспроизведения превосходил темп дезинтеграции.
Это — именно то, что делают живые системы. И жизнь настолько ис-
кусно интегрировала в себе своего собственного антагониста — смерть,
— что она постоянно и обязательно несет его в себе.
Стало быть, всякая система, какой бы она ни была, несет в себе
внутренний фермент своей собственной деградации. Всякая система
несет в себе весть о своей собственной гибели, когда в определенный
момент сливаются течение внешней агрессии и внутренней регрессии.
Деградация, крах, дезинтеграция не просто приходят извне, они
наступают также и изнутри. Случайная смерть, наступающая в результате
влияний извне, приходит, чтобы пожать руку смерти, скрытой внутри
самой организации.- Таким образом, всякая система с момента своего'
Рождения обречена на смерть. Системы, не допускающие
компромиссов, влачат свое существование, не живя, распадаются, не умирая. К

156 Часть I. Порядок, беспорядок и организацц
их полужизни добавляется только их полусмерть. Только трагическ
сложность живой организации соответствует существам, которые it
пытывают на себе всю полноту смерти. Для них антагонизм означ^
дополнительным, конкурентным, антагонистическим и неопределенна
образом жизнь, кризис, развитие, смерть.
IV. Понятие системы «
Объекты уступают дорогу системам. Вместо сущностей и субСТЕ,
ций — организация; вместо простых и элементарных единиц — сложи'
единицы; вместо скоплений элементов, формирующих тела, — сист
мы систем систем.
Объект не является больше формой-сущностью и/или материь
веществом. Не существует больше образцовой формы, по котор
посредством внешнего воздействия высекается идентичность объек
Идея формы сохраняется, но видоизменяется: форма — это цело*
ность сложноорганизованного образования, которое проявляет себя t
целое в пространстве и времени; форма как гештальт является пр
дуктом катастроф, взаимосвязей/взаимодействий между элемента!
внутренней организации, условий, давлений, ограничений со сторс
окружающей среды. Форма перестает быть идеей сущности, станов»
идеей существования и организации. Подобным образом материя
ность перестает быть субстанциальной идеей; неясная и полная он
логия уже заключена в форме. Но все же материальность не испаряв
ся, она обогащается, лишаясь своей овеществленности; всякая систе
образуется из физических элементов и процессов (в том числе, ка
это покажу далее, и идеологические системы); идея организован!-
материи обретает свой смысл в идее организующей природы (physi*
Итак, аристотелевская модель (форма/вещество) и картезианс*
модель (объекты, которые можно упростить и разложить на части),
торые лежат в основе нашего концептуального представления об об>
тах, не приближают нас к надлежащему пониманию системы. Поели
няя не может быть постигнута ни как чистое единство или абсолют»
тождественность, ни как разложимое соединение. Нам необходимо
стемное понятие, которое выражает одновременно единство, мно:
ственность, целостность, разнообразие, организацию и сложность.
«.
А. За пределами «холизма» и
редукционизма: реляционный круг
Как уже говорилось и неоднократно повторялось выше, ни опи.
ние, ни объяснение системы не может быть дано на уровне част
понимаемых как изолированные сущности, связь между которыми ус
навливается только посредством действий и реакций. Аналитичес
разложение на элементы разлагает также и систему, правила постр
ния которой являются не аддитивными, а преобразующими.

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 157
Таким образом, редукционистское объяснение сложного целого
посредством свойств простых элементов и согласно общим законам,
которые управляют этими элементами, расчленяет, дезорганизует,
растворяет и упрощает то, что составляет саму реальность системы:
сочленение, организацию, сложное единство. Оно игнорирует
превращения, которые совершаются над частями, игнорирует целое как целое,
эмерджентные качества (понятые как простые следствия сопряженных,
взаимосвязанных действий), скрытые или потенциальные антагонизмы.
Замечание Атлана, сделанное им относительно живых организмов,
применимо ко всем системам: «Простой факт анализа организма исходя
из составляющих его частей влечет за собой потерю информации об
этом организме» [Allan, 1972, р. 262].
И дело здесь не в недооценке оглушительного успеха, который имела
«редукционистская» направленность исследований. Поиск первичного
элемента привел к открытию молекулы, затем атома, затем
элементарной частицы; изучение поддающихся воздействиям единиц и
проверяемых результатов этих воздействий позволило манипулировать, по
сути дела, всей системой, производя манипуляции с ее элементами.
Противоположное мнение состоит в том, что над организацией
распростерлась тень, что мрак накрыл представления о сложности, что за
разъяснения редукционистской науки приходилось расплачиваться
обскурантизмом. Теория систем отреагировала на редукционизм в форме
развития «холизма» и посредством «холизма», или идеи «целого»20. Но,
веря в свое превосходство над редукционизмом, «холизм», в сущности,
осуществлял редукцию к целому. Отсюда не только его слепота к
частям как таковым, но и его близорукость к организации как таковой, его
пренебрежение сложностью внутри общего единства.
Начиная с этого времени целое становится эйфорическим
понятием (поскольку не придается значения внутренним ограничениям,
утрате качеств на уровне частей), функциональным, хорошо отлаженным
(поскольку потенциальные внутренние антагонизмы не принимаются во
внимание), упрощенным понятием.
2С) Мы обязаны фон Берталанфи, в частности, и общей теории систем, в
целом, тем, что понятию системы была придана релевантность и универсальность,
что система стала рассматриваться как нечто целое, не сводимое к частям, что
приступили к обсуждению определенных организационным проблем, по
существу, через представления об иерархии, что было сформулировано понятие
открытой системы. Я подойду вскоре к обсуждению чрезвычайно плодотворной,
на мой взгляд, идеи открытости (при условии, что эта идея не затенит идею
закрытости), а во втором томе проведу исследование организационной
проблемы иерархии. И тем не менее общая теория систем не исследовала понятие
системы с теоретической точки зрения, не вышла за рамки нескольких
«холистических» истин, схематически противостоящих редукционизму; она забуксовала
на недостаточно эвристичной таксономии. Идея сложного единства и идея
организации остаются в ней в эмбриональном состоянии. Интересная идея холона
{holon) возникла за пределами этой теории [Koestler, 1968].

158 Часть I. Порядок, беспорядок и организащ
Будь то редукционистское или «холистическое» (целостное), обы
нение в обоих случаях стремится упростить проблему сложного ед*
ства. В одном случае объяснение целого сводится к свойствам «
стей, рассматриваемых в их обособленности, а в другом — свойст
частей сводятся к свойствам целого, которое также рассматривает
в его обособленности. Эти два объяснения, которые отвергают Д|
друга, проистекают из одной и той же парадигмы.
Развиваемая здесь концепция определяет нашу позицию за npej!
лами редукционизма и «холизма», непосредственно апеллируя к тО
принципу понимания, который интегрирует части истины, заключенн
как в том, так и в другом способе объяснения: здесь не должно бь
ни уничтожения целого посредством частей, ни частей посредством i
лого. Поэтому важно прояснить отношения между частями и цель
где каждый термин отсылает к другому: «Я считаю, что невозможно I
знать части без знания целого, так же как невозможно познать цел
без знания, в особенности, частей», — говорил Паскаль21. В XX i
■ ке редукционистские и «холистические» идеи еще не поднимаются
уровень такой формулировки.
По правде говоря, в большей степени, чем взаимная отсылка друг
друга, именно взаимоотношение, которое связывает объяснение част
с объяснением целого и наоборот, является, в сущности, приглашени
к рекурсивному описанию и объяснению: описание (объяснение) част
зависит от описания (объяснения) целого, которое зависит от описав
(объяснения) частей, и этот процесс замыкается в цикл:
части —=►• целое
что и образует описание или объяснение.
Это означает, что ни один из этих двух терминов не редуцируек
другому. Так, если части должны быть поняты в зависимости от цело
то они должны быть также поняты и в их обособленности: часть o6j
дает своей собственной нередуцируемостью по отношению к систе!
Более того, надо изучать качества или свойства частей, которые по;
влены, виртуализированы, стало быть, невидимы внутри системы,
только для того, чтобы правильно познать части, но также и для то
чтобы лучше понять ограничения, торможения и превращения, котор
производит организация целого.
Важно также выйти за пределы чисто глобализирующей и охваты!
ющей идеи целого. Целое не есть просто эмерджентность, оно им©
как мы это вскоре увидим, сложное лицо, и здесь становится наст<
тельно необходимой идея макроскопа [de Rosnay, 1975], или конц«
туального взгляда, который позволяет нам воспринимать, постига
описывать целостные формы.
Паскаль. Мысли [Pascal, Pensee, ed. Brunschvicg, II, 72].

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 159
Как было показано выше, объяснительный цикл целое/части не
может уйти от идеи организации. Поэтому он должен быть обогащен
следующим образом:
элементы —*- взаимосвязи —*■ организация —»- целое
t t t t f c I
Элементы должны быть определены одновременно в своих исходных
свойствах и посредством них, во взаимодействиях, в которых они
участвуют, и с помощью них, в перспективе и посредством становления
организации, в которой они упорядочиваются, в перспективе и с
помощью формирования целого, в которое они интегрируются. И наоборот,
организация должна быть определена в отношении к элементам,
взаимосвязям, целому и т.д. Этот цикл является полиреляционным. В
этом цикле организация играет роль создателя ядер, что нам
надлежит постараться осознать.
Этот цикл в некотором смысле является замкнутым. Он с
необходимостью замыкается, поскольку система представляет собой
относительно автономную сущность. Но его в то же время следует открыть,
так как эта автономия в полной мере является относительной. Нам
надо будет понять систему в ее отношении к своему окружению, в ее
отношении к времени, наконец, в ее отношении к наблюдателю —
воспринимающему существу.
Таким образом, система должна быть понята в соответствии с
концептуальной констелляцией, в которой она и должна в итоге обрести
свою сложную форму. Поэтому нам предстоит теперь рассмотреть:
- проблематику целого (целое не есть целое),
- проблематику организации,
- физическое наличное бытие (Dasein) системы (ее местоположение
в окружающей среде и ее временную определенность),
- отношение системы к наблюдателю/воспринимающему существу.
В. Целое не есть целое
Целое больше целого. Целое меньше целого
Целое есть нечто большее, чем общая форма. К тому же оно
включает в себя, как мы уже видели, эмерджентные качества. Оно есть
нечто большее: целое обратно воздействует как целое
(организованная целостность) на части. Как организованные целостности атом или
клетка обратно воздействуют на формирующие их компоненты, и
всякое рассуждение обратно воздействует на элементы, которые его
образуют. Так, например, чтобы слова обрели свой определенный смысл
во фразе, которую они образуют, недостаточно, чтобы были учтены
их значения, выбранные среди других значений из словаря,
недостаточно, чтобы они были организованы согласно правилам грамматики и
синтаксиса, требуется также, чтобы существовало обратное действие
фразы на слово по мере того, как она формируется, до тех пор пока

160 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
не произойдет определенная кристаллизация слов посредством ф(
зы и фразы посредством слов. ,,
Дело обстоит таким образом, потому что целое господствует *■
частями, потому что его организующее обратное влияние может р-
сматриваться именно как сверхдетерминация, потому что целое еь
больше, чем целое.
Но целое неправомерно гипостазировать. Целое само по себе ее
просто дыра {the whole is a hole). Целое не функционирует как целг
если части не функционируют как части. Целое должно быть соотнес
но с организацией. Наконец и главным образом, целое несет в се;
расколы, тени и конфликты.
Раскол в целом (иммерсионное и
эмерджентное, подавленное и выраженное)
Тогда как эмерджентности расцветают в феноменальных качеств
систем, организационные ограничения погружают в мир тишины бло|
рованных, подавленных, сжатых характеристик на уровне частей. Ц
кая система включает в себя, таким образом, иммерсионную, скрыт,
темную и непонятную зону, где кишат заглушённые возможности. Дв<
ственность между иммерсионным, погруженным, теневым (I'immergi
эмерджентным, внезапно появившимся (I'emergent), виртуальным,
тенциальным и реализованным, действительным, подавленным и
раженным является источником расколов и распадов — в больших»
лисистемах живой природы и общества — между вселенной чаете'
вселенной целого, даже между многочисленными внутренними сфе
ми и сферой самого целого. Итак, хотя и существует взаимоотноше*
и взаимозависимость, отсутствует коммуникация между тем, что npoi
ходит на уровне внешнего поведения животного, и тем, что происхо.
в каждой клетке его организма. Ни одна из тридцати миллиардов к
ток Антония не знает, что Антоний признается в любви к Клеопатр!
а Антоний не ведает о том, что он состоит из тридцати миллиард
клеток. Великая империя является социальным образованием, кото(
пренебрегает нуждами, любовными порывами, страданиями, голод
сознанием миллионов индивидов, которые ее населяют, а для этих
дивидов степень существования и присутствия этого образования
жется внешней и отдаленной от них фатальностью. Фрейдовская и,
психического бессознательного, марксистская идея социального бес
знательного обнаруживают перед нами бездонную бездну, которая
крылась в своей идентичности и тотальности. Проблема бессознате
нота находит свой источник — и только свой источник, потому что,
мы увидим, данная книга не ограничивается сведением всего к систь
ным терминам, — в этом глубинном расколе между частями и цел*1
между внутренним миром и внешним миром...
22 Антоний и Клеопатра — персонажи драмы Шекспира (около 1606), в М-
рой он поэтически трактует известный эпизод из римской истории. — Пр
перев.

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 161
Двойственность между внутренним и внешним содержит в зародыше
не только раскол между вселенной целого и вселенной частей, но
также и раскол между феноменальной, событийной вселенной, в которой
система со своими эмерджентными качествами существует экстравер-
тированным образом, и интровертированной вселенной организации, а
именно организационными правилами, которые называют структурами.
Таким образом, событийное целое может оставаться на поверхности,
не ведая об организации и ее частях, хотя оно способно их глобально
контролировать и обратно воздействовать на их действия или движения.
Мы по-своему отдаем себе отчет о существовании этой дуальности,
когда мы, рассматривая некоторую систему, проводим различия между
ее структурой и ее формой, и наша редукционистская логика стремится,
впрочем, упрощенно свести событийные признаки к структурным.
Что касается не только социальных, но и биологических систем,
вполне обоснованно понимать их с точки зрения двустороннего отношения
инфраструктура/сверхструктура, где вторая сторона не придает
значения первой или забывает о ней. Более того, следует отметить, что
первая сторона равным образом не придает значения второй и забывает о
ней, и в особенности следует понять, что это взаимное неведение лежит
в самой сердцевине неразрывной взаимозависимости, где
сверхструктура является всего лишь неуловимым эпифеноменом, возвращающим
на инфраструктуру посредством слабого обратного действия, но она
также рекурсивно участвует в процессе структурализации
инфраструктуры. Нам надлежит, стало быть, постигнуть биологическую и
социологическую сложность того, что, являясь в своей основе одним, включает в
себя несколько уровней организации, бытия, существования,
становится множественным, разъединенным и, в предельном случае, вступает
в коренное противоречие с самим собой.
Недостаточное целое
Я только что указал на проблемы, которые обретают жизнь только в
самой жизни, поскольку они возникают, как таковые, только у живых и
социальных существ. В то же время эти же существа позволяют нам,
хотя их и невозможно запереть в понятие системы, поистине
обнаружить все богатство и всю скрытую сложность, которые содержатся в
недрах этого понятия.
Здесь я хочу подчеркнуть сложность слишком часто унифицируемой
идеи тотальности, целостности. До сих пор мы видели у
целостности только ее освещенное лицо, т.е. половину ее реальности и ее
нереальности. Целостность — и я знаю, что указывал на это слишком
бегло, — есть нечто гораздо большее и гораздо меньшее, чем мы
думаем, В целостности существуют черные дыры, слепые пятна,
теневые зоны, разломы. Целостность несет в себе свои внутренние
деления, которые не есть просто подразделения между различными
частями. Это — расколы, потенциальные источники конфликтов, даже
отделений. Чрезвычайно трудно понять идею целостности во вселенной,

162 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
в которой господствует редукционистское упрощение. И, как тoл^
она понята, было бы смешно понимать целостность упрощенно и i
сторженно, с эйфорией. Подлинная целостность всегда надтресну
щелеобразна, неполна. Подлинное концептуальное представление
целостности признает недостаточность целостности. Адорно, верн
продолжатель Гегеля, сделал значительный прогрессивный шаг, nf
взойдя Гегеля, однако этот шаг еще не воспринят и не понят во Фрге
ции: «Целостность есть не-истина».
Неопределенное целое
Наконец, — и я возвращусь к этой идее под другим углом зрен'
— целое является неопределенным. Оно неопределенно, поскольку»
стему можно изолировать с огромными трудностями, и никогда нел
действительно закрыть, изолировать систему по отношению к систем
систем систем, с которыми она связана и где она может проявиться, I
справедливо выразился Кёстлер, одновременно и как целое, и как чщ
большего целого. Оно неопределенно для систем высокой биолоп*
ской сложности, в отношении индивид/вид и в особенности для так!
трисистемного монстра, каким является homo sapiens, образован*
посредством взаимоотношений и взаимодействий между видом, ин|
видом, обществом. Где находится целое? Ответ на этот вопрос мо;
быть только двусмысленным, множественным и неопределенным,
нечно, можно рассматривать общество как целое, а индивида как ча
вид как целое, а общество, так же как и индивида, как части. Но Moi
также понимать индивида как центральную систему, а общество как."
экосистему или его организующую плаценту, тем более что эмерджс
ное появление сознания происходит в масштабе индивида, а не в к
штабе социального целого. К тому же мы можем перевернуть иерар*
вид/индивид и рассматривать индивида как конкретное целое, а вид
всего лишь как машинный цикл воспроизведения индивидов. По пра
говоря, по этой проблеме невозможно вынести окончательное реше*
То есть следует не только с осторожностью, но и с учетом всей ел
ности взаимоотношений понять, что эти термины завершаются одм
другом, придают друг другу окончательную форму, отсылают дру
друга по циклу, который сам является «подлинной» системой:
вид —»- индивид —>- общество
t : ♦ , I
Но такая система является множественной целостностью, пол»
лостностью, три неразрывно связанных термина которой являются
же время конкурирующими и антагонистическими...
Из вышесказанного вытекает, что в определенных моментах,
определенными углами зрения, в определенных случаях часть мс
быть более богатой, чем целое. Тогда как упрощающий «холизм» ста
всякую целостность в привилегированное положение по отношению I
элементам и самые обширные целостности — по отношению к дру*

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 163
мы знаем уже сейчас, что мы не обязательно должны ставить всякую
целостность в привилегированное положение по отношению к ее
составным частям. Мы всегда должны принимать во внимание, какой
ценой были оплачены глобальные эмерджентности, и мы должны задавать
себе вопрос, не уничтожают ли эти системные ограничения еще более
богатые возможности проявления эмерджентных свойств на уровне со-
ставных частей. «Самая выгодная для частей система контроля не
должна исключать возможности банкротства целостности» [Stafford Beer,
i960, p. 16]. Банкротство империальных мегасистем может открыть
возможности для образования полицентричных федеральных систем...
Наконец, нам не следует наделять привилегиями целостность
целостности целостности. Что есть космос, как не целостность в процессе
полицентрического рассеяния, элементы изобилия и великолепия
которой рассеяны по мелким архипелагам? Действительно, кажется, что
«малые и незначительные части вселенной обладают большей
рефлексивной силой, чем целостность» [Gunther, 1962, р. 383]. Кажется даже,
как это дерзко подмечает Спенсер Браун [Spencer Brown, 1969], что
рефлексивная способность может проявляться только в малой части,
полуоторванной от целого, из-за преимуществ и недостатков ее удалений,
дистанцирования, явной конечности по отношению к целостности...
Тогда мы вновь обнаруживаем, что рассмотрение с позиции одной только
целостности является частичным и искажающим. Оказывается, не
только «целостность есть не-истина», но и истинность целостности заклкэ^_
чается в разделенной на части индивидуальности (или прпхпдит че>р&я
•ВёЁГГ~Идеяцелостности. тотальности становий" тр» finnpp грягияпй и.
богатой, когда она перестает быть тоталитарной, когда она становится
неспособной замыкаться на саму себя, когда она становитсяслохнои.
Она сияетгораздо больще_в_ полицентризме относительно автономных
частей^ чем в глобализме целого.
С. Организация организации
Организация — это коренное понятие, узел, который связывает идею
взаимосвязей с идеей системы. Совершать прыжок непосредственно от •
взаимосвязей к системе, непосредственно переуступать систему
взаимосвязям, как это делают те теоретики систем, которые пренебрегают
идеей организации, — значит искажать само понятие системы, удалять
из него его внутренний стержень.
Идея самоорганизации является в этой работе тем понятием, к
которому я неоднократно буду возвращаться, которое я буду развивать,
видоизменять, переходя от системы к машине, от машины к
автомату, от автомата к живому существу, от живого существа к обществу, к
человеку, к теории, которая представляет собой организацию идей.
Организация связывает, трансформирует, производит,
поддерживает. Она связывает элементы в систему, производит и поддерживает
Систему.

164 Часть I. Порядок, беспорядок и организацъ
Отношение отношений
Организация, которая может по-разному комбинировать разные ти;
связи23, соединяет элементы друг с другом, элементы в целостное
элементы с целостностью, целостность с элементами, т.е. связывг"
друг с другом все связи и образует связь связей.
Трансформирующее формирование и
формирующая трансформация
Организация представляет собой одновременно и трансформацЦ
и формирование (морфогенез). Речь идет именно о трансформации
элементы, превращенные в части целого, теряют некоторые свойст
и приобретают новые свойства; организация трансформирует внутри
не разъединенное разнообразие в целостную форму (гештальт). О
создает континуум — взаимосвязанное целое, — там, где прежде б
дисконтинуум; она производит фактически изменение формы: она фа
мирует (целое), начиная с трансформации (элементов).
Речь идет, в самом деле, о морфогенезе. Организация придает фс
му — в пространстве и во времени — новой реальности: сложно
единству, или системе.
Таким образом, организация есть то, что трансформирует трансфь
мацию в форму; иначе говоря, она формирует форму, формируясь са»'
она производит себя из себя, производя систему, а это с необхо*
мостью ведет нас к обнаружению ее фундаментально генеративно
производительного характера.
Поддержание того, что поддерживает
Организация представляет собой в то же время упорядочиваюи
принцип, который обеспечивает постоянство.
Постоянство в существовании атомов, молекул, звезд говорит t
нюдь не об инерции, а об активной организации. Организация являе
морфостатической, поскольку поддерживает постоянство системы в
форме (гештальте), ее бытии, ее идентичности.
Это постоянство проявляется на двух уровнях, которые мы доля
одновременно и различать, и соединять:
- структурный (организационные правила) и генерирующий (npoi
водящий форму и феноменальное, событийное бытие) уровень;
- феноменальный, событийный уровень, на котором целое подд
живает неизменность своих форм и своих свойств, несмотря на случ.
ности, агрессивные воздействия и возмущения, возможно подверга,
флуктуациям (исправляемым различными способами регулирования!
" Напомним, что связи могут быть обеспечены посредством:
- жестко установленных и твердых зависимостей,
- образования элементов, общих для двух соединенных друг с другом сие
(становящихся подсистемами образованной системы),
- регулирующих обратных связей,
- информационных коммуникаций.

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 165
Повторю еще раз: постоянство не является следствием инерции,
неповоротливости, «силы вещей». Мы видели, что всякая система
подвержена угрозе со стороны внешних и внутренних беспорядочных
влияний, т.е. всякая система является также и организацией против
антиорганизации или анти-анти-организацией. Более того, когда система
беспрерывно работает, подобно живой системе, она производит тем
самым деградацию и дезорганизацию, следовательно,.она должна
посвящать огромную часть своей организации тому, чтобы исправлять
порует ееорганизация, иными словами, регенерировать свою
организацию/ Таким образом, потрясающая организация живого предполагает
издержки, утомительную работу, неслыханную изощренность,
предназначенные исключительно для того, чтобы поддержать ее поддержа-_
ние, т.е.^аправленные на эту тавтологическую финальность постоян-
ства — выживание.
Порядок организации и организация порядка
Трансформация беспорядочного разнообразия в организованное
разнообразие является в то же время трансформацией беспорядка в
порядок.
Инвариантности, постоянства, ограничения, необходимости,
повторения, регулярности, симметрии, раздвоения, воспроизведения и т.д.
соединяются в детерминизм, который устанавливает автономный
порядок системы. Этот порядок может потенциально распространяться
на обширную область, иногда даже на очень большие расстояния (так,
наша планета живет под властью солнечного порядка).
Отношение порядок/организация является циклическим:
организация производит порядок, который поддерживает организацию, которая
его произвела, т.е. со-производит организацию. Этот организационный
порядок является порядком, построенным на беспорядке, завоеванным
у беспорядка, защищающим против элементов беспорядка; в одном и
том же процессе движения порядок превращает «невероятность»
организации в локальную вероятность, сохраняет своеобразие системы и
создает островок сопротивления против беспорядочных влияний извне
(случайности, агрессивные воздействия) и изнутри (элементы
деградации, высвобождение антагонизмов).
Организационный порядок представляет собой, стало быть, такую
структурную [Thorn, 1972], стратифицированную [Bronovski, 1969] «ин-
вариантность» или «стабильность», которая не просто подобна арма-
type или скелету каждой системы, но и позволяет построить на этом
каркасе joBhie организации^ которые сами построят также и свой соб-
ственный_порядок, на котором, в свою очередь, будут ппдовржиияти-
ся иные организации и тчд^ что откроет возможность для появления,
Раз8ертыващд7_Р_а_звития систем систем систем, организаций
организаций организаций.

166 Часть I. Порядок, беспорядок и организащ
Организация, порядок и беспорядок
Беспорядок не изгоняется организацией; он трансформирован в и
сохраняется в ней в виртуальном состоянии, может в ней актуализи|
ваться, проявиться, тайно готовит свою победу.
Невозможно понять рождение организации вне случайных столп
вений. Атлан выразил это в поразительно удачной форме: сущест|
ет «организационная случайность». Но внебрачным сыном случай)
сти или беспорядка является анти-случайность, анти-беспорядок, и
образует островок, изолированную область, в которой его детермини
защищает его от внешних и внутренних элементов беспорядка.
Мы вновь встречаемся с системной рамкой в ее оригинальной ф|
ме — с тринитарным отношением: '•
организация ^^^* порядок
беспорядок
У внутреннего беспорядка есть два лица: первое, усиленное скрыл
ми антагонизмами, сдерживаемое в ограничениях и посредством н
мы назвали здесь антиорганизацией. Второе лицо — энтропия. Од
из этих лиц является организационным выражением, а другое — т!
модинамическим выражением одной и той же реальности, реально!
принципа дезорганизации, внутренне присущего всякой организац
т.е. всякой системе. Этот принцип означает, что всякая система яй
ется бренной, что ее организация способна к дезорганизации, что-
порядок является хрупким, относительным, смертным.
Мы видим, стало быть, что организационный порядок осаждаем
подрываем беспорядком. В неактивных системах, где фрагменты Н
энтропии созданы столкновениями, этот порядок является забытьи
потерянным часовым, караульным в стремительном потоке времй
В активных системах порядок, этот неутомимый Сизиф, беспрерьИ
сдерживает постоянную дезорганизацию посредством постоянной
организации.
Именно в системах, базирующихся на постоянной реорганизаЦ
беспорядок является «окольным», пойманным (дезорганизация ста
вится составной частью реорганизации), но тем не менее он не ян
ется ни поглощенным, ни исключенным, он не перестает нести в а|
фатальность рассеяния и смерти.
Чем сложнее становится организация, тем в большей степени, I
1Б1[Ь элементами беспоряд
^д[2_ р
тем_больше_а^нтагон^1змов, растормаживаний, случайностей играют pj
в существовании системы и ее организации.
Таким образом, триада «беспорядок/порядок/организация» прини|
ет свой подлинный характер внутри систем. Организационный по
док — это порядок относительный, хрупкий, преходящий, и к тому <
как мы увидим далее, эволюционный и конструктивный. Беспорядо^

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 167
только предшествует организации (взаимодействия, вызванные
случайностями) и является последующим, проявляется после ее развития
(дезинтеграция), но и присутствует в ней все время потенциальным и/или
активным образом. Исключение беспорядка было характерно для
классического видения физического объекта; сложное организационистское
йипйний_включает в себя беспорядок.
Организация может самоорганизовываться и организовывать,
только включая" в серя отношение порядок/беспорядок, не только посред-
ством^иртуалйзации/сдерживания беспорядка. ноТмсак это обна"ружи^-
вается в звездах и феноменах жизни, посредством его актуализации,
реального воплощения.
Структура организации
и организация структуры
Понятие структуры, весьма полезное и интегрируемое в идею
организации, не может суммировать в себе эту идею. Структура тем более
интегрируема, что под ее оболочкой, или, точнее, в ее пустой
породе, организационные реальности начали всплывать на уровень
теоретического сознания [Piaget, 1970].
Вообще говоря, под структурой мы пониманием именно совокупность
правил сборки, связи, взаимозависимости, трансформации, и струк-,
тура, в пределе, стремится отождествиться с формальным инвариан-
том системы.
Сведение системы к организации повлекло бы за собой потерю
феноменальности, событийности и сложности. Однако понятие организации
является более сложным и богатым понятием, чем понятие структуры.
Следовательно, ни система в ее событийной данности (целое как
таковое, его эмерджентные свойства), ни организация в ее сложности не
могут быть дедуктивно выведены из структурных правил. Всякое чисто
структуралистское представление, т.е. стремящееся лишь к тому,
чтобы редуцировать системные феномены и организационные проблемы к
их пониманию в структурных терминах, повлекло бы за собой огромное
снижение возможности понимания этого представления, грубую
потерю феноменальности, разрушение сложности24. В самом деле, идея
структуры выражает только соединение необходимых правил
манипулирования и комбинирования базисных единиц. Поэтому идея струк-
туры остается зависимой отгтарадигмы порядка (вГданном случае вну-
трисист^м7ТоТо)~й~простых объектов. Она слепа к сложномуобъекту,
к системе; она слепа к сложным, но тем не_меыее__фундаментальным
отношениям между организацией и
Идея организации, напротив, обязательно должна ссылаться на
сложное единство и, как нам будет становиться все яснее и яснее в
ходе дальнейшего изложения, на парадигму сложности; она обязатель-
^4 Вопросы структуры и структурализма будут непосредственно обсуждаться
на их теоретическом и эпистемологическом уровне в третьем томе.

168 Часть I. Порядок, беспорядок и организаци
но должна быть понята в зависимости от тринитарного макропонят
«система/взаимоотношение/организация», в которое она встроена; 6
должна быть осмыслена не редукционистски, а посредством установ*
ния сочленений и связей, не упрощенно, а с учетом ее многочислен»
разветвлений; она несет в себе, в своей сердцевине, идеи взаимное
действия и обратного действия; последнее, которое замыкает систе,
на саму себя, превращая ее в целое, отсылающее на его части, в то 1
время замыкает петлей на саму себя и организацию; тогда организ
ция предстает как квазирекурсивная реальность, т.е. такая реальное
конечные продукты которой циклически замыкаются на первоначальн
элементы; гюэтому идея организации всегда является также органиа
цией организации: организация
Это — циклическое понятие, которое, отсылая к системе, отсылает
и к самому себе; в самом деле, оно образуется из отношений, инь
риантностей, процессов формирования и морфостазиса и т.д., котор!
циклически его образуют. Организация должна быть понята, следоь
тельно, как организация своей собственной организации, а это означг
Т1]р~15я, замыкая систему посредств
ее соотнесения со своим окружением.
Организационная закрытость и открытость:
необходимо, чтобы система была открытой и
закрытой
Теория систем, вслед за термодинамикой, противопоставляет *
крытые системы (которые осуществляют вещественный, энергетическ
и/или информационный обмен с окружающей средой) закрытым сисг
мам (в которых не происходят процессы обмена с окружающей среде
Теория систем вполне убедительно подчеркнула идею, что открыто!
необходима для поддержания, обновления, одним словом, для вы
вания живых систем, но она, правда, не выявила организационный ,
рактер открытости и поставила идею открытости в положение альт
нативного исключения к идее замкнутости.
Теперь же мы увидим, что открытость и закрытость, при условии р.
смотрения этих терминов с точки зрения организации, а не проси
термодинамической точки зрения, не являются абсолютно противо*
ложными друг другу.
Прежде всего, так называемая «закрытая» система (не осущеста
ющая процессов обмена веществом/энергией) не является герме,
ческим образованием в нейтральном пространстве. Она не являе
ни изолированной, ни изолирующей. Характерные свойства, внутр
не присущие вещам, такие, как масса, могут быть определены тол
в зависимости от гравитационных взаимодействий, связывающих и:
телами, составляющими их окружение. Это означает, что ткань сие
мы, даже закрытой, базируется на ее внешних отношениях; если i
'"не является по-настоящему «открытой», то она не является и пол
^стью «закрытой».

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 169
Если всякая закрытая система не является всецело закрытой, то и
всякая открытая система предполагает свою замкнутость. Можно
даже сказать, что именно там, где действительно существует
организационная открытость, действительно существует и организационная
закрытость.
Всякая организация являет нам некий феномен закрытости в том
смысле, что она препятствует как кровоизлиянию системы в
окружающую среду, так и вторжению окружающей среды в систему. А
организационная закрытость тем более необходима, поскольку, как это
всегда случается, всякая внутренняя угроза открывает дверь для
внешней угрозы.
Идея закрытости проявляется в ключевой идее обратного действия.
которое замыкает систему на саму себя, обрисовыяярт рр фпрму и
пространстве; она обнаруживается в идее рекурсивной организации
организации, которая замыкает организацию на саму себя. Как
обратное действие, так и рекурсивная организация совместно служат
поддержанию автономии сложной целостности в процессе замыкания
петли/закрытости, которая не только совместима с открытостью открытых
систем, но и становится активной петлей только в этих системах.
Замыкание петли в системах, которые неактивны в организационном
плане (называемых закрытыми), не есть подлинное замыкание петли,
это — торможение. Это, если так можно выразиться, заблокированная
петля, или замкнутый блок. Эта блокировка способствует сохранению —
посредством уменьшения подвижности — исходной негэнтропии,
которая будет оказывать сопротивление в течение более или менее
длительного периода внутренним и внешним силам дезинтеграции.
Организация зафиксирована, она не работает. Такого рода закрытость
является поэтому пассивной.
Напротив, активные организационные построения так называемых
открытых систем обеспечивают процессы обмена, трансформации,
которые питают силы собственного выживания и содействуют им:
открытость способствует их беспрерывному перестраиванию,
ре-формированию; они перестраиваются, вновь и вновь замыкая себя посредством
множественных петель, отрицательных обратных связей, непрерывных
рекурсивных циклов (см. четвертую главу во II части этой книги). Итак,
обращает на себя внимание парадокс: открытая система открыта,
чтобы закрыться, но она закрыта, чтобы открыться, и она вновь и вновь
закрывает себя, чтобы себя открывать. Закрытость «открытой
системы» —_ это замыкание петли на саму себя. Я попытаюсь в дальнейшем
наглядно объяснить это предположение (с. 235). Таким образом,
замкнутая петлей организация коренным образом отличается от
заблокированной организации; она представляет собой активное
повторяющееся закрывание, которое обеспечивает активное открывание, которое
обеспечивает ее собственную замкнутость:
открывание -—»- закрывание,
I . I

170 Часть 1. Порядок, беспорядок и организац
и_этот процесс является, в своей основе, организационным. Так, жи
организация открывается, чтобы закрывать себя [об"еспечив1ть свою
тономию, сохранять свою сложность), и закрывается, чтобы открыв
себя (обмениваться, коммуницировать, наслаждаться, существовать^,
" Следовательно, нам необходимо выйти за пределы простой идеи
крытости, которая исключает открытость, и простой идеи открытое^
которая исключает закрытость. Эти два понятия могут и должны ба"
соединены; они оба необходимы и становятся соотносительными щ
с другом, так же как и идея границы, поскольку граница есть то, что
новременно и запрещает переход, и признает его законным, разреш
его; это — то, что закрывает и открывает. Но эта связь может быть ус
новлена только в рамках сложного организационного принципа. Кро
того, мы увидим, что с возрастанием сложности системы более ши
кой становится ее открытость, более сильной становится ее закрыто'
Орган
Организация — полифоническое, полископическое понятие. Орга
зация связывает, формирует, трансформирует, поддерживает, струг
рирует, упорядочивает, закрывает, открывает систему.
Это означает, что она органически соединяет то, что связывает, ф*
мирует, трансформирует, поддерживает, структурирует, упорядочива
закрывает, открывает систему. ;
Это привело нас к рассмотрению организации как понятия втор'
порядка, или рекурсивного понятия. Продукты или следствия орга
зации необходимы для ее собственного построения; организация пр
ставляет собой отношение отношений, она формирует то, что тра
формирует, трансформирует то, что формирует, поддерживает то,
поддерживает, структурирует то, что структурирует, закрывает свою
крытость и открывает свою закрытость; она организуется, органи?
и организует, организуясь. Это — понятие, которое замыкается на"
мо себя и в этом смысле является закрытым, но оно открыто в '
смысле, что, будучи рожденной из предшествующих взаимодейста
организация поддерживает отношения, даже осуществляет проце
обмена, с окружающей средой.
Я полагаю, что эти черты характерны для всех систем, и на э1
основании они являются организационными универсалиями. В пос
дующих главах и томах будут показаны способы их развития, дищ
сификации и усложнения.
D. Физическое наличное бытие {Dasein):
отношение к времени
Прежний физический объект существовал, прежде всего, вне вре
ни. Согласно увековеченному нами постулату, бренность физичеси
объекта обнаруживается только из-за случайности. Второе начало
казало, что он мог, должен был деградировать, что он преходящ

Глава Ё. Организация (от объекта к системе) 171
природе и по вероятности, но только его деградация стала
временной; его формирование оставалось вневременным, как если бы эта
система была дана с незапамятных времен или была привнесена от
deus ex machina.
Отныне мы можем постигать рождение системы во
взаимодействиях, становящихся взаимосвязях и посредством их, а ее
существование в данных внешних условиях. Следовательно, всякая физическая
система есть Dasein (честь конечности, которой, как считается,
удостоен человек) — бытие-здесь (I'etre-la), зависящее от ее окружения
и подверженное времени.
Всякая физическая система всецело является бытием времени,
бытием во времени, которое подвержено разрушению с течением
времени. Она рождается (из взаимодействий), она имеет историю (внешние
и внутренние события, которые нарушают ее порядок и/или ее
видоизменяют), она умирает в результате распада. Это станет очевидным,
когда сформируется жизнь, так что рождение и смерть обретут свой
подлинный смысл.
Системное время — не просто то, которое протекает от рождения
до разложения, это также и время эволюции. То, что является
эволюционным во вселенной, то, что размножается, усложняется в ней, —
это организация.
Система является эволюционной в своем существовании,
поскольку она, по отношению к составляющим ее частям, представляет
собой новую форму, новую организацию, новый порядок, новое бытие,
обладающее новыми свойствами. Она образует основу для новых
процессов морфогенеза, которые будут использовать ее эмерджентности
как исходные элементы.
Изменение в расположении ее компонентов может заставить ее
эволюционировать. Наконец и главным образом, именно
взаимоотношения и взаимные комбинации между системами будут эволюционными.
В самом деле, существует эволюция материи, что отныне
общепризнано. Она протекает от образования первых ядер в первичном
облаке к формированию звезд и к формированию атомов в недрах звезд;
затем в более локальном масштабе возникают молекулы и
макромолекулы; наконец, в некоторый момент, быть может, единственная или,
быть может, одна среди других во вселенной образуется живая клетка.
Эта эволюция материи является, по сути дела, эволюцией
организации, которая будет продолжаться после возникновения живой клетки
как процесс формирования организмов, обществ и, в конечном счете,
рождения идей, ноологических форм организации...
Принцип физического отбора
Идея столкновений является необходимой, но недостаточной, чтобы
понять эволюцию организованной природы (physis), начиная с атомных
ядер и звездных скоплений, к более сложным системам систем.
Принимая во внимание невероятность и все возрастающую хрупкость того,

172 Часть I. Порядок, беспорядок и организац»
что становится сложным, необходимо понять также эволюцию, _начиц
с усиления хрупкости и невероятности в организационном порядке и п
средством него, в приобретении эмерджентных качеств и посредства
них (среди которых самые изощренные и неуловимые организационш
качества, все более и более подходящие для разрешения феномена^
ных проблем), в ходе и посредством способности устанавливать орган
зационные отношения с другими системами. Таким образом, вселенм
организации, рожденная в случайности столкновений, поддерживает
посредством порядка, необходимости, а также качеств, которые с у
обходимостью обеспечивают выживание и продолжительное существ
вание того, что иначе должно было бы распасться и рассеяться.
Все то, что стабилизируется, становится одновременно организа1
онной цитаделью, защищающей систему от случайностей, и отправн1
пунктом для новых авантюр.
Организационная закрытость, структурная стабильность, внутренн
порядок, феноменальное постоянство составляют неразрывную концг
туальную констелляцию, которая делает понятным сопротивление с
стемы деструктивным факторам давления изнутри и извне.
Отбор не работает лишь на то, что пассивно, с трудом, но невозь
тимо оказывает сопротивление внешним воздействиям и агрессивт
влияниям. Он работает также на то, что является сложным, так i
преимущества сложности уравновешивают хрупкость системы. Сопр
тивление случайностям может осуществляться не только посредств
нечувствительности к случайностям, но и посредством ответа на и
Таким образом, приспособление к случайности и интеграция случ|
"ности в" организацию оудут означать также награду за отбор. То,
урбанизация, усложняясь, теряет в силе сцепления и устойчивости,
выигрывает в пластичности, способности "^регенерации, игре на
"бытйи~ случайности^возмущениях,
В то же время отбор работает не только на то, что является yej
ненным, обособленным (частицы и атомы, разбросанные во вселф
ной), он работает также и на то,, что яв/)я^с^взаимосвязанным,
на объединения, ассоциации, системы систем систем. Иными слова!
физический отбор работает не на__форму организации, а на чрез
чайно разнообразные формы организации, шработает^на саму ор
низацию1_То, что все не распадается случайным образом, — это
просто случайность.
Е. За пределами формализма и реализма:
от природы (physis) к пониманию,
от понимания к природе (physis);
субъект/система и объект/система
Понятие системы подвергается двоякому давлению, с одной сторо!
убежденного реализма, согласно которому понятие системы отрази
реальные свойства эмпирических объектов, а с другой — формал
ма, для которого система является эвристической идеальной модел

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 173
которая применяется к феноменам без вынесения предрешающего
суждения об их реальности.
Читатель сталкивается здесь с глубинной проблемой, которая
возникает для всех физических феноменов и объектов, воспринимаемых или
осмысливаемых человеческим рассудком. В известном смысле
всякое описание, с которым согласны различные наблюдатели, отсылает
к некой внешней объективной реальности. Но, рассуждая иначе,
одно и то же описание отсылает к ментальным и логическим
категориям, к структурам восприятия, без которых не было бы описания. Эта
проблема, которая является проблемой познания познания, будет
непосредственно обсуждаться в свое время (том III). И тем не менее мы
уже теперь можем вписать понятие системы не в альтернативу
реализм/формализм, а в перспективу, в которой эти два термина
предстают и в их дополнительных, и в их конкурентных, и в их
антагонистических отношениях друг с другом.
Укорененность в природе
Все системы, даже те, которые мы абстрактно и произвольно
изолируем от целостностей, частями которых они являются (как атом,
который, кроме того, отчасти является идеальным объектом, или как
молекула), обязательно укоренены в природе (physis).
Условия формирования и существования являются физическими:
гравитационные, электромагнитные взаимодействия; топологические
свойства форм; экологические соединения; энергетические
иммобилизации и/или мобилизации. «Система может быть только
энергетической», — говорил Люпаско; это — один из способов выражения того,
что_£истема обязательно является физической. Концептуальная систе-.
jug, гюдоо'ная теории, которую я пытаюсь здесь разработать,
оплачивается энергетически, вызывает хими^"-дпР1ггрМЧо^1плр ичирирНия в
моем мозгу, соотносится со стабилизирующими и морфогенетическими
двойсаами нейронных сетей...
Наконец, встраивание понятия эмерджентности в самую сердцевину
теории систем является здесь встраиванием не-редуцируемого и не-
дедуцируемого, того, что, стало быть, в физическом восприятии не
поддается нашему пониманию и нашей рационализации, т.е. того аспекта
реального, который является антиподом идеального.
В теории систем, созданием наброска которой я здесь занимаюсь,
существует, следовательно, нечто нередуцируемо связанное с
физической феноменальностью через нижележащий уровень (первоначальные
взаимодействия и взаимосвязи, которые поддерживают систему),
через боковые стороны (физические пороги существования, за
пределами которых она распадается и видоизменяется), через вышележащий
Уровень (эмерджентности).
Система есть абстракция ума
Так же как всякая система, будучи частью природы (physis), в некото-
Ром отношении ускользает от сознания наблюдателя, всякая система,

174 Часть I. Порядок, беспорядок и организация
даже та, которая кажется наиболее очевидной в феноменальном плат
такая, как машина или организм, зависит также отумгизтом смысле, чт
изоляция системы и изоляция понятия системы представляют собой аб.
стракции, которыми оперирует наблюдатель/воспринимающий субъект
Эшби привлек внимание к тому факту, что «объекты могут репрезеи
тировать бесконечность одинаково правдоподобных систем, которы!
отличаются друг от друга своими свойствами» [Ashby, 1958, р. 274
Кто я? Я могу размышлять о себе как о физической системе, ей
стоящей из миллиардов миллиардов атомов; о биологической систв
ме из тридцати миллиардов клеток; о системе организма, включающе
в себя сотни органов; об элементе своей семейной системы, или го
родской, или профессиональной, или социальной, или национально{
или этнической системы...
Конечно, были установлены различия, которые позволяют относит
системы к определенной категории. Так, говорят:
- система для всякой системы, которая проявляет автономию и эмер
джентность по отношению к тому, что является для нее внешним;
- подсистема для всякой системы, в которой проявляется суборд*
нация, подчинение той системе, в которую она интегрирована как част
- сверхсистема для всякой системы, контролирующей другие систе
мы, но не интегрирующей их в себя;
- экосистема для системной целостности, взаимоотношения и е
имодействия которой составляют окружение системы, которая зд&.
ими охвачена;
- метасистема для системы, образующейся в результате взаимоа
ношений, взаимно трансформирующих и охватывающих две ранее rt
зависимые системы.
Границы между этими терминами, на самом деле, не являются четм
ми, и сами эти термины являются взаимно изменяемыми в зависимое
от рамок рассмотрения, способов расчленения, принятого угла зрещ
под которым наблюдатель изучает системную реальность. Определен!
системного, подсистемного, экосистемного и т.п. харакгера завис
от способов отбора, интересов, выбора, принятия решений, котор*
сами зависят от культурных и социальных условий, в которые впиг
наблюдатель/воспринимающий субъект. \Л_алсуем^пре1арта&т как
^гго видит наблюдатель сточки зрения своейавтономной позиций
"своихэмерджентйых^свбйств (скрывая тем самым те зависимости, .
торые под другим углом зрения определили бы ее как подсистему),
подсистема — то, что наблюдатель рассматривает с точки зрения с
ей интеграции и своих зависимостей. И так далее. Таким образй
один и тот же «холон» может быть рассмотрен как экосистема, систем!
"подсистема в соответствии с тем, каким образом сфокусирован взгл
наблюдателя. Если наблюдатель изучает бактерию Eschehchia coli »■
шего кишечника как живой системы, то кишечник человека становит
экосистемой, питающей эту бактерию; если же он изучает кишечИ!
как систему, эта бактерия становится в большей или меньшей creril

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 175
ни паразитическим элементом, интегрированным в процесс
функционирования вышеупомянутой системы; кишечник становится
подсистемой, очевидно, тогда, когда рассматривают организм в его
целостности. Итак, между этими понятиями (в реальности) не только не
существует четкой границы, но они, кроме того, взаимозаменяемы (из-за
изменения позиции наблюдателя).
Они изменчивы также и в зависимости от наблюдателей: атомная
бомба, с точки зрения специалиста по механике, представляет собой
объединение твердых элементов, включающее два блока урана; для
ученого-атомщика — система ядер и нейтронов; для химика — система
атомов урана; для министра — элемент системы Национальной
обороны; а для всех нас — потенциальное уничтожение живых систем.
Наконец, и это самое важное, существуют случаи, когда
неопределенность преобладает над всякой категоризацией: скажем, общество,
является ли оно экосистемой индивида, или последний является
преходящей и возобновляемой составной частью социальной системы?
Человеческий вид, является ли он сверхсистемой, или же он есть эта
определенная система? Мы не можем выйти из неопределенности, но мы
можем ее осмысливать и понимать понятие человека как тринитарную
полисистему, термины которой:
индивид -^^^ вид
общество
являются одновременно дополнительными, конкурентными и
антагонистическими. Это требует теоретического построения и сложного
концептуального представления о системе, т.е. опять-таки активного
участия наблюдателя/воспринимающего существа.
Поэтому в извлечении, изоляции, определении гиптемы всегда
пыряется нечто неопределенное или произвольное: всегда принимается
реше^Тй^г5тГд^а^тся~выбо"р-,-а am ввоДйТвПЭТТределениетдтстемм-кате-
горию^£у5Ее<д-аТ~Субъект вмешивается в определение системы в своих
интересах и посредством их, посредством своих актов отбора и своих
качеств как конечного существа, т.е. он привносит в понятие системы —
через свою субъективную сверхдетерминацию — культурную,
социальную и антропологическую сверхдетерминацию.
Таким образом, система нуждается в субъекте, который изолирует ее
в полисистемном кишении, вырезает ее, относит ее к определенному
разряду, устанавливает ее место в иерархии систем. Система отсылает
нас не только к физической реальности в том плане, что она имеет
нечто несводимое к человеческому уму, но также и к структурам этого
человеческого ума, к избирательным интересам наблюдателя/субъекта
и к социальному и культурному контексту научного познания.
25 «Является ли системой то, в отношении чего человеком-системой и
инженером-системой принято решение, что это есть система» [Barel, 1976].

176 Часть I. Порядок, беспорядок и организаць
Из субъективного характера системности вытекают два чрезвычь
но важных следствия.
Первое следствие —это принцип неопределенности, касающийся f.
терминации системы в ее контексте и ее полисистемном комплексе
Второе следствие — это принцип искусства. В самом деле, pt
резание систем может быть или кромсанием феноменальной всел*
ной, которая будет раскроена на произвольные системы, или, напротк
искусством умелого мясника, который разделывает тушу быка, еле/-
очертаниям ее сочленений. Чувствительность специалиста по систем-
будет похожей на чувствительность уха музыканта, который восприк
мает конкуренции, симбиозы, наложения, вторжения тем в том же си
фоническом потоке, в котором грубое ухо музыкально необразованнг
человека распознает всего лишь одну тему, сопровождаемую шумг
Идеалом специалиста по системам не могут быть изоляция системь
построение иерархии систем. Он заключается в искусстве —случайнс
неопределенном, но богатом, как и всякое искусство, — постижеь
полисистемных взаимодействий, наложений и переплетений. Поня|
искусства и науки, которые противопоставляются в рамках доминир)
щей техно-бюрократической идеологии, должны здесь, как и повею
где действительно имеется наука, соединиться.
Итак, понятие системы требует полного использования личность
качеств субъекта в его коммуникативной связи с объектом. Оно кор«
ным образом отличается от классического понятия объекта. Послед|г
отсылало либо только к «реальному», либо только к идеальному. Сисг
ма радикальным образом отсылает нас к реальному, она более реалы
поскольку она в большей степени укоренена в природе (physis) и с
зана с ней, чем прежний объект, квазиискусственный в своем псев,
реализме; в то же время она радикальным образом отсылает к чело
ческому уму, т.е. к субъекту, который сам погружен в культуру, соци
историю. Она нуждается в физической науке, которая является в
же время и гуманитарной наукой.
Понятие-фантом, понятие-лоцман
Итак, система является понятием с двойным входом: один из .
является физическим, феноменальным, эмпирическим; другой — ф*
мальным, идеальным. Фон Берталанфи начал с конкретной феной
нальной целостности, с живого организма; он закончил общей теор!
систем. Эшби начал, напротив, с идеальных систем, типологию кото(
он создал. Эти два аспекта являются разными ликами нового понг
системы. Последнее имеет отношение и к локализуемым феномена,,
ным объектам, и к идеальным объектам, но его нельзя в полной mJ
отождествлять ни с теми, ни с другими. В его организующем це*
можно обнаружить физическую взаимосвязь и отношение, свойстс,
ное математической формализации.
Система является физической, судя по ее ногам, ментальной, «-
по ее голове. Она должна быть понята логически, но эта логика дол"

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 177
исходить из физической основы ее частей, и она может только стоятьд
разинув рот, перед эмерджентностью.
В своей двойственной природе система является
понятием-фантомом. Как фантом, она принимает форму материальных образований,
она выступает при этом как их призрак; но как фантом она
нематериальна. Она связывает идеализм с реализмом, не позволяя себе замкнуться
ни в том, ни в другом. По сути дела, она не касается ни «формы», ни
«содержания», ни элементов, взятых в их обособленности, ни
исключительно целого, но всего этого, связанного в организации, которая
их видоизменяет, и посредством нее. Система — это модель,
которая позволяет себя моделировать посредством качеств, свойственных
феноменальности. Идея организации представляет собой логическую
имитацию, но поскольку она включает в себя алогичные элементы
(антагонизм, эмерджентности), она является также отражением того, что
она имитирует, что ее стимулирует.
Таким образом, система колеблется между идеальной моделью и
дескриптивным отражением эмпирических объектов, но она на самом
деле не является ни тем, ни другим. Эти два противоположные понимания
являются здесь дополнительными, оставаясь все же
противоположными. Если читатель продолжит чтение этой работы, то ему будет
становиться все более и более понятным, что в высшей степени физическая
система является в некотором аспекте ментальной, а в высшей степени
ментальная система — в некотором аспекте физической.
Иначе говоря, понятие системы не является для нас рецептом, тем
вагоном, который автоматически привезет нас к знанию. Оно
ничего не гарантирует. Его надо оседлать, его надо подправлять, им
надо управлять. Этот — понятие-лоцман, но только в том случае, если
ему указывают дорогу.
Соглашение субъект/объект
Понятие системы может быть построено только в случае и
посредством соглашения субъект/объект, а не устранения одного посредством
другого.
Наивный реализм, который видит в системе реальный объект,
исключает из рассмотрения проблему субъекта; наивный номинализм,
который принимает систему за идеальную схему, устраняет из сферы
внимания объект. Но фактически он устраняет также и проблему субъекта,
поскольку он рассматривает в идеальной модели не его субъективную
и даже не его культурную структуру, а его способность эффективного
манипулирования объектом и предвидения.
В сущности, объект, будь он «реальный» или идеальный, является
также объектом, зависящим от субъекта.
Встав на этот системный путь, наблюдатель, исключенный из
классической науки, субъект, вылущенный и выброшенный в мусорное ве-
Аро метафизики, возвращается в самые недра природы (physis).
Отсюда вытекает идея, по следам которой мы следуем: больше не су-

178 Часть I. Порядок, беспорядок и организац%
ществует природы (p/iys/s), обособленной от человека, т.е. такой, kotj
рая может быть изолирована от его понимания, его логики, его куг
туры, его общества. Больше не существует объекта, совершенно
зависящего от субъекта.
' Понятие системы, осмысленное таким образом, приводит субъец,
не только к верификации наблюдения, но и к включению в этот пр
цесс самонаблюдения.
Наблюдающая система
и наблюдаемая система
Здесь возникает любопытная инновация. Отношение между нао/
дателем и наблюдаемой системой, между субъектом и объектом, к
жет быть вложено в системные завертки, переведено на язык систе
ных терминов.
В самом деле, всякая наблюдаемая в природе система связана с с
стемой систем, которая связана с другими системами систем, и т
последовательно она соединяется с организованным фюзисом (physii
или Природой, которая представляет собой полисистему полисист*
В то же время эта наблюдаемая система воспринимается и постигает
посредством мозговой системы, которая является частью живой сист
мы типа Лото, которая вписана в социокультурную полисистему, и т.,
шаг за шагом, она соединяется со всей антропосоциальной системой
Таким образом, наблюдение и изучение системы увязывают друг
другом в системных рамках физическую организацию и организащ
'^дёйГ~Наблюдаемая_система ^следовательно, организованный phy-
или Природа, частью которого она является, и система-наблюдате
и, следовательно, аГнтроггосоциальная организация, частью кото
она является, становятся_ко£енным образом связанными друг с /ц
гом: наблюдатель_является также частью определения_сис1@мы-, а ь.
блюдаемая система — также частью интеллекта и культуры систем
ТГаЬлюдате7гсгг~Ь ходе и посредством такой взаимосвязй^создается у
вая системная целостность, которая охватывает как то, так и другое.
Эта новая системная целостность, которая образуется в результг
объединения системы-наблюдаемой с налюдателем-системой, впре
может стать метасистемой по отношению к тому и другому, если все
окажется возможным найти метаточку зрения, которая позволит набг
дать совокупность, образованную наблюдателем и его наблюдением
Можно предложить упрощающее видение этого отношения и доЕ
сти до крайности или значение наблюдателя, или значение приро,
(physis). В первом случае наблюдатель будет просто сверхсистемс
теория которого дает возможность понять автономные феномена^
ные системы.
Во втором случае акцент будет сделан на идеологическом, культ»
ном и социальном характере теоретической системы (теории систе
куда вписывается представление о физической системе.

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 179
Системное отношение между наблюдателем и наблюдением может
быть понято и более сложным образом, когда сознание
наблюдателя/воспринимающего существа, его теория, а в более широком
плане — его культура и его общество, рассматриваются как своего
рода экосистемные оболочки изучаемой физической системы;
ментальная/культурная экосистема необходима, чтобы возникла система как
понятие; она не создает рассматриваемую систему, но ее со-производит
и подпитывает ее относительную автономию. Именно этой точки зрения
я в предварительном порядке здесь придерживаюсь.
Можно и нужно идти намного дальше в разв^р2ыв^щии_метасисте_м-
ной точки зрения: нельзя большемуклоняться от исследования
ключевой эпистемологической проблемы — проблемы отношения между, с
одной стороны, полисистемной группой, включающей в себя
воспринимающего субъекта и его антропосоциальное укоренение, и, с другой
стороны, полисистемной группой, состоящей из объекта-системы и его
физического укоренения. Речь идет о том, чтобы впредьвыработать
метасистему референции, с позиции которой можно было бы охватить
одновременно обе эти группы, которые бы коммуницировали и взаимно
организовывали друг друга BHyjpj/i этой системы. Именно в этой
перспективе, одновременно и невозможной в классической науке, и
запрещенной в ней, открывается новый путь теоретического и
эпистемологического развития; это развитие неизбежно влечет за собой не только то,
чтобы наблюдатель наблюдал за самим собой, наблюдая систему, но
также и то, чтобы он прилагал все усилия к познанию своего познания.
Наконец, системное сочленение, которое образуется между антропо-
социальной вселенной и физической вселенной — через понятие
системы, — наводит нас на мысль о том, что характер организации в своей
основе является общим для всех систем. Возможность установить и
выразить в системных терминах как организацию природы (physis), так
и организацию познания предполагает предварительно наличие
организационной гомологии. Эта гомология, вероятно, открывает
возможность для организующего обратного действия нашего антропосоциаль-
ного понимания на физический мир, понимание которого явилось
результатом эволюции. В этом смысле организация природы (physis) и
ментальная организация, по-видимому, не являются абсолютно
чуждыми друг другу (каждая играет со-производящую роль по отношению к
другой), но тем не менее неслыханное богатство природы (physis)
невозможно втиснуть в системные рамки, определяемые человеческим
сознанием, а равным образом невозможно и свести богатство и
самобытность человеческого сознания к первым системным принципам,
рассматриваемым в этой главе. Я хочу только уже сейчас обратить
внимание на то, что теории организации, в ходе ее развития и в самой
ее глубине, предстоит все в большей и большей степени затрагивать
вопросы организации моей теории. Мы вскоре увидим, что понятие.
системы пригодно для таких теоретических разработок, которые
позволяют его превзойти. Мы вскоре поймем, что теория сложных систем
преобразует теоретическую систему, которая ее формирует.

180 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
Я надеюсь, что теперь стало понятно следующее: суть дела здесь^
не в гегелевском поползновении установить господство над миром г
стем посредством Системы Идей, а в поиске сцепляющего звена, скр,
того и экстраординарного, между организацией знания и знанием г
ганизации.
V. Сложность основы
А. Сложность сложного единства
Упрощение изолирует, т.е. скрывает реляционизм, реально сущест
ющий в системе (отношение не только к своему окружению, но •
другим системам, к времени, к наблюдателю/воспринимающему сущ
ству). Упрощение овеществляет, т.е. скрывает относительность по
тий системы, подсистемы, сверхсистемы и т.д. Упрощение раствор,
организацию и систему.
Конечно, необходимо знать простые принципы взаимодействий,
которых проистекают бесчисленные, богатые и сложные coeflHHet
Так, мы отныне и с немалой пользой для себя знаем, что болы:
разнообразие атомов, бесконечное разнообразие молекул складыва
ся, начиная с комбинаций между протонами, нейтронами, электроне
подчиняющихся некоторым законам взаимодействий. Мы знаем, .
некоторые простые правила делают возможным неограниченное р
нообразие генетических комбинаций в живых существах. Мы зна
что принципы организации языка позволяют до бесконечности ва|
ровать соединение фонем в речи. Но довольствоваться этим ти|
объяснения — значит незаметно скрывать, утаивать сложность исход
го состояния (игры порядка/беспорядка/взаимодействий) и сложно
конечного результата — сложную организацию таких соединений с о
зованием систем и систем систем. Знать жизнь — значит знать не та
ко алфавит генетического кода, но и организационные и эмерджент|
качества живых существ. Литература — это не только грамматик
синтаксис, это — Монтень и Достоевский.
Нам надлежит, следовательно, стать способными к восприятий
постижению сложных организованных целостностей. К сожаленю
к счастью, понимание сложности требует реформы понимания.
Unitas multiplex: макропонятие
Прежде всего, нам нужно обрести способности понимать мно
ственность в одном. Мы легко понимаем, что атомьГобъединяются,'
бы сформировать молекулу, что соединенные молекулы образуют
кромолекулу, но мы еще не поднялись на молекулярный уровень и*,
где понятия соединяются в макропонятие.
ИтакГ мы можем моншь сложное организованное единство толь*
виде тринитарного макропонятия, вокруг которого располагается
сателлитное созвездие. Это макропонятие:

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 181
система ^v. ^^ взаимосвязь,
организация
повторю это в последний раз, является нерасчленимым. Организация
системы и сама система создаются взаимодействиями. Понятие
системы дополняет понятие организации, так же как и понятие сложной
организации дополняет понятие системы. Организация выражает понятие
системы, которое феноменализирует понятие организации, привязывая
его к элементам-веществам и к феноменальному целому.
Организация — интериоризированное лицо системы (взаимосвязи, соединения,
структура), система — экстериоризированное лицо организации
(форма, целостность, эмерджентность).
Unrtas multiplex: единство разнообразия и
единство в разнообразии
Еще более сложно осмыслить в совокупности и одно, единое, и
различное, разнообразное: тот, кто ставит в привилегированное
положение Единое (как фундаментальный принцип), обесценивает
разнообразное (как феноменальную видимость), а тот, кто отдает приоритет
разнообразному (как конкретной реальности), обесценивает единое (как
абстрактный принцип). Классическая наука базировалась на
редукционистском и империалистическом, безусловно превалирующем
понимании Единого, считая, что Единое отвергает разнообразное как
эпифеномен или шлак, отход. Но все же без принципа понимания, который
схватывает единое в разнообразии и разнообразие в едином, мы
неспособны постигнуть своеобразие системы. Система является комплекцией
(une complexion) (ансамблем разнообразных взаимосвязанных частей);
идея комплекции ведет нас к идее сложности, когда единое
связывают с разнообразным. Система представляет собой единое, которое
происходит от разнообразия, соединяет элементы в их разнообразии,
несет в себе разнообразие, организует разнообразие, создает
разнообразие. От принципа исключения Паули до биологического принципа
дифференциации и размножения системная организация создает,
производит, поддерживает, развивает внутреннее разнообразие, и в то же
время она создает, поддерживает, развивает единство. Нам
необходимо, стало быть, понять единое и разнообразное как два понятия,
которые не просто противоположны или конкурируют друг с другом; но
также и дополнительны друг другу.
Одно является сложным
Здесь мы подходим к вопросу о сложной идентичности. Уже в раз-
Мышлениях о космогенезе мы обратили внимание на то, что Одно было
Раскрошено на мелкие части (оставаясь все же одним), а теперь раз-
Мышление о системах сталкивает нас с логическим парадоксом
множественного единства (unitas multiplex). Единство системы заключается не
в том, что единство Одного есть Одно. Одно есть одновременно одно

182 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
и не-одно. В логике идентичности имеется брешь, и она отбрасыв^
тень. Мы уже это видели: существует не только разнообразие в =
ном, но и относительность одного, иное в одном, неопределенное
двусмысленности, двойственности, расколы, антагонизмы.
Одно стало относительным по отношению к другому. Оно не к
жет быть определено только в плане его внутренней сущности. Чтс
возникнуть, оно нуждается в своем окружении и в своем наблюда
ле. Если принять, что оно является частью полисистемной целостное
то его определение как системы или подсистемы, сверхсистемы \>
экосистемы меняется в зависимости от того, каким образом нами ус-
навливается его положение среди других систем. В самом деле,
ществует относительность одного, или единого, по отношению к дру
му. Существует также различие, несхожесть в недрах одного. Форм*
S у^ S показывает нам, что одно есть нечто иное, чем совокупность
стей, рассмотренных в их суммировании или наложении друг на др"
К тому же всякое изменение во взаимном расположении одних и тех
составных частей, как мы это видели, приводит к созданию иной сие
мы, наделенной иными свойствами, хотя состав элементов не прет,
пел никаких изменений. Одно двойственно, причем двойственно м
жественным образом. Каждая часть имеет двойственную идентичное
и само целое имеет двойственную идентичность: оно не есть цело
оно есть целое. Оно несет в себе единство, но также и раскол.
Антагонизм в Едином
Включение антагонизма в сердцевину сложного единства являв!
несомненно, самым серьезным посягательством на парадигму прог
ты и самым откровенным призывом к разработке принципа и мет
постижения сложности.
Антиорганизация — часть организации, поскольку не существует
ганизации, которая не детерминировала бы появление внутренних а»
гонизмов, хотя бы в виртуальном плане; наиболее сложные организ?
включают в свой принцип существования и в свою активность ант
нистические взаимодействия. Но в то же время антагонизм оста«
смертельной угрозой. Антагонизм, следовательно, не может быть уг
щен, т.е. не может быть ни обезврежен и полностью интегрирова
организацию, ни использован только как носитель дезорганизации.
Именно Гераклит наиболее глубоко выразил сложность дополнит,
ной/антагонистической связи между «тем, что является полным и
не является таковым, тем, что согласуется и что рассогласовано, *
что находится в гармонии и что находится в дисгармонии». С тех
идея, которая привязывает дополнительность к антагонизму, сохр
их противоположность, беспрестанно возвращалась и неотступно
следовала западную мысль, от Гераклита к Гегелю через Николая)
занского (coincidentia oppositorum), и западная традиция беспрер*
избавлялась от идеи внутреннего антагонизма, присущего единств

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 183
Стержневая идея, общая для Гераклита, Гегеля, Маркса, состоит в
том, что антагонизм, скрытый или работающий в сердцевине единства,
играет не только деструктивную, но и конструктивную роль. В самом
деле, конструктивность негативности предстала перед нами в
предыдущей главе (где беспорядок, который представляет собой
противоположность порядку, необходим для создания порядка, оставаясь все же
деструктивным). Негативность конструктивности предстала перед
нами в этой главе, это представление заняло свое место в самом
центре теории организации.
Идея антагонизма, обесцененная в своих философских истоках и
своем диалектическом распутстве, была лишена права войти в научное
мышление. Но тем не менее микрофизика отныне поместила в тени каждой
элементарной частицы ее античастицу, одновременно, стало быть, и
дополнительную, и в корне противоположную ей, и тем самым она
вступила на путь постижения антиматерии. Но соединение этих
противоположных терминов всегда оставалось привязанным к их специфическому
контексту. Только Стефан Люпаско отважился и попытался развить
теорию природы (physis), основанную на идее антагонизма [Lupasco, 1951,
1962]; к сожалению, антагонизм стал у него важнейшим словом, и это
представление, беспрестанно повторяемое и переливаемое из пустого
в порожнее, не было развито как таковое, не было соотнесено с
другими понятиями и должным образом релятивизировано.
Кибернетика, как мы увидим далее, несла в себе внутренний
принцип антагонизма (положительная обратная связь), но она его истощила,
подвергла анестезии, интегрировала в квазимеханическую теорию
регулирования; все то, что порождает отклонения и антагонизмы, —это шум,
который система должна устранить, тогда как здесь также идет речь о
ее необходимой негативной стороне. Биология также обошла
стороной принцип антагонизма как на ее стадии изучения организма в его
гармонии и дополнительных отношениях, так и на новой кибернетико-
молекулярной стадии ее развития.
Итак, некогда эмпирически признаваемая идея антагонизма не
укоренилась нигде в науке.
Теперь проблема становится понятной: интегрировать в научную
теорию идею, которая первоначально возникла в философии; это должно
повлечь за собой не только превращение философской идеи в научную,
но и видоизменение самой идеи науки. Это означает отказ от
главенствующей идеи упрощения (которая могла только устранять всякий
антагонизм в Едином) в пользу матричной идеи сложности.
Сложность возникает, следовательно, в самой сердцевине Единого
одновременно как относительность, соотнесенность, разнообразие,
несхожесть, двойственность, двусмысленность, неопределенность,
антагонизм, и в объединении этих понятий, которые являются по отношению
Фуг к другу дополнительными, конкурирующими и антагонистическими.
Система — сложное образование, которое есть нечто большее,
меньшее, иное по сравнению с ней самой. Она является одновременно и

184 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
открытой, и закрытой. Не существует организации без антиоргащ'
ции. Не существует функционирования без дисфункции...
Вещи являются не только вещами
Отныне невозможно заключить все богатство систем в прость
закрытые понятия. Новый тип понимания должен быть способен;
единять противоположные понятия и включать двусмысленность, с
тывать реальную сложность объектов и их отношений мыслью, \г
рая их постигает.
Вселенная реальных сущностей распадается: это — вселенная г
стых единиц, объектов-вещей, ясно различимых в среде-театре и %
чиненных законам вселенной.
Больше не существует однородной и единообразной вселеннс
объектами, облаченными только в черное. Имеется внутренняя и вк
няя диверсификация. Больше не существует субстанциального обг
та, существует организованная система. Больше не существует про*
единицы, существует сложное единство. Замкнутый объект заменен1
стемой, которая одновременно и открыта, и закрыта. Там, где она'
замкнутой, она становится открытой по отношению к окружающей f
де, времени, эволюции, наблюдателю. Там, где она была пустой*
становится организационно закрытой. Будучи закрытой, она сохра
свою автономию, будучи открытой, она предоставляет себе воз»'
ность для коммуникации и собственной трансформации.
Объекты и понятия теряют свои аристотелевские и картезиан».
достоинства — субстанциальность, ясность, различие... Эти дост"
ства были пороками их упрощения и лишения естественных своГ
их денатурализации.
Мы наконец перестали игнорировать то, что объекты лишь в ве^
незначительной мере являются объектами. Идея объекта является е
лишь срезом, звеном, видимостью, лицом, упрощенным и одномер
ликом сложной реальности, которая укоренена одновременно и в ф
ческой организации, и в организации наших антропо-социо-культу
репрезентаций. Вещи не есть только вещи, как сказал однажды
много лет назад Робер Паже, и эта фраза, которая оставила ел
моем сознании, должна была ждать пятнадцать лет, до тех пор
наконец не раскрылся для меня здесь ее подлинный смысл.
В. Сложность основы
Теперь можно попытаться сформулировать новое определений
стемы. Первое определение «взаимоотношение различных элeмe^
образующих некую сущность или целостность» несло в себе богать
сложности и трудности, которые не позволяла предвидеть его тривив
ная очевидность и которые обнаружились только по мере нашего
движения по пути. Отныне система, или сложно организованная цел
ность, предстает перед нами как понятие-лоцман, являющееся рее
татом взаимодействий между наблюдателем/воспринимающим су
ством и феноменальной вселенной; это понятие позволяет предста

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 185
и понять сложные целостности, образованные организационными
взаимосвязями между элементами, действиями или другими сложными це-
лостностями; организация, которая связывает, поддерживает,
формирует, трансформирует систему, предполагает наличие своих
собственных принципов, правил, ограничений и следствий; одним из наиболее
поразительных следствий является образование общей формы, обратно
воздействующей на части, и порождение эмерджентных свойств как на
уровне целостности, так и на уровне частей; понятие системы не
является ни простым, ни абсолютным, оно допускает, свертывает в своей
целостности относительность, дуализм, множественность, раскол,
антагонизм; проблема того, насколько доступно нашему пониманию это
понятие, открывает развитие проблематики сложности.
Речь больше не идет об определении собственно системы, но об
анализе совместных и соединимых свойств, необходимых для того,
чтобы понятие системы могло быть пилотом, т.е. путеводителем для всех
феноменов физической, биологической, антропологической,
идеологической организации, включая ту теоретическую систему, которую я
начинаю здесь разрабатывать. Это определение-лоцман, выступая в
качестве общего знаменателя для всего того, что организовано, имеет,
следовательно, универсальное значение. Следовательно, система
понимается здесь как сложное в своей основе понятие, касающееся
организации. Это, если можно так выразиться, — самое простое сложное
понятие. В сущности, больше нет и не может быть простых в
своей основе понятий для какого бы то ни было физического объекта,
ergo^ для вселенной.
Система является сложным в своей основе понятием, поскольку оно
не сводимо к элементарным единицам, простым понятиям, общим
законам. Система есть единство сложности. Это — базисное понятие,
ибо оно может развиться в системы систем систем, где появятся
природные машины и живые существа. Эти машины, эти живые
существа также являются системами, но они представляют собой уже нечто
иное. Наша цель не состоит в том, чтобы развертывать
редукционистские системные представления. Нам предстоит универсально
использовать наше представление о системе не в качестве
главенствующего слова для обозначения целостности, а как способ проникновения
в сам корень сложности.
Сложность, как мы видели в первой главе, наводнила вселенную. На
протяжении второй главы она разместилась в сердцевине организации,
в центре системы. Вопреки чересчур простой идее, которая превратила
человека в единственно сложное существо (и эта идея была настолько
наивной, что она сделала нас неспособными понять сложность
человека), вопреки самой либеральной идее, которая даровала сложность
Живому в противоположность простоте физической природы, сложность
Находится повсюду. В начале была сложность: генезис — иная сторона
Лат.: следовательно. — Прим. перев.

186 Часть I. Порядок, беспорядок и организа
дезинтеграции. На линиях горизонта находится сложность, поско"
все наши понятия искривляются и сгибаются в космологической о|
сительности, все наши понятия разбиваются, как только они пер
сятся за пределы скорости света. В самой основе торжествует с*
ность: простая материя классической физики была сложной оргат
цией\ Более того, там, где, как считалось, мы имели в своей вл
самые упрощенные элементарные единицы, мы наблюдаем возни!
вение самых невероятных из всех возможных сложностей. Мы увид»
что элементарная частица не является только частицей и, быть мо|
не является даже частицей. На этом уровне проблемы сложности
ослабли, а обострились: неопределенность в знании, лишение now
объекта и материи их овеществленности, вторжение логического прр
воречия в описание, взаимодействие между объектом и наблюдате
Элементарная частица является, может быть, всего лишь локальны*
бытийным воплощением неведомой нам сложности, которая отсь"
нас к проблеме бытия природы (physis). Это означает, наконец и г
ным образом, то, что в основе природы [physis) лежит не просто"
сама сложность. Но тем не менее мы продолжаем оставаться кр
ми, совершенно не ведающими о том, что простота нашего коси/
уподобляемого нами большой фарфоровой вазе, и нашей фалыш
природы {physis) только что разрушилась. Мы все еще полагаем
стоим на твердой скале простоты. Но наш остров построен из cm
систем систем. Там также царствует сложность. Система создает с
ность, поддерживает сложность, развивает сложность. Она рождае!
умирает, потому что она является сложной. Следовательно, больш
где не существует простой эмпирической основы, простой логиче
основы для рассмотрения физического субстрата. Простое явля
только произвольным моментом абстракции, средством манипулир
ния, оторванным от сложностей.
С. Сложность у руля:
всевозрастающая полезность
и всевозрастающая недостаточность
теории систем
Система — сложность основы. Исходя из этого представления'
попытаемся проследить развитие сложности в организованных ф"
менах, т.е. развитие разнообразия в единстве, автономии индивй
все более гибких форм взаимосвязи, все более богатых и обладак.
все большим числом эмерджентных качеств полисистем.
Не существует линейного развития сложности; сложность явл«*
сложной, т.е. неравномерной и неопределенной. Макросистема не
ет превосходства в сложности над микросистемой, которую она в
включает; так, атом является гораздо более сложной организацией,
молекула; организация одноклеточных является гораздо более с4
ной, чем первичная организация многоклеточных; человеческие t
виды, благодаря их способности к рефлексии и их сознанию, яв.;.

Глава 2. Организация (от объекта к системе) 187
ся с этой точки зрения более сложными, чем общества, составными
частями которых они являются. Идеи, рожденные в обществах homo
sapiens, являются пока еще гораздо менее сложными, в плане их
организации в теоретические системы, чем организация самого
ничтожного живого существа. Они являются, как мы это увидим, еще весьма
варварскими в их непреклонности, глупости, грубости. То, что я пыта-
юс^ осуществить в этой работе, — это, раскрывая сложность природы
(physis) и жизни, немного усложнить систему идей, т.е. цивилизовать
теорию и способ мышления...
Результаты развития сложности вскоре выйдут за пределы
понятия системы. Так, когда мы приступим к рассмотрению организации
существ-машин и реально существующих сущностей, мы увидим, что
эти существа и сущности, не переставая быть системами, являются все
же нечто большим, нежели просто системами. Мы увидим, что бытие,
существование, жизнь во всех отношениях выходят за пределы понятия
системы; они охватывают его, но не являются охваченными им. Мы уже
догадываемся о том, что сводить жизнь к понятию системы — значит
превратить жизнь в понятие-скелет, необходимое как и всякий скелет,
но без плоти, без мозга, без жизни. Следует говорить не просто о живой
полисистеме, а о живых существах, этот термин очевиден, но
системный и даже биологический словарь его еще не знает. Хотя живое
существо является системой, мы не можем сводить живое к системному.
Сводить к системе — значит изгонять существование и бытие. Термин
«живые системы» представляет собой безумную абстракцию, если он
приводит к исчезновению всякого ощущения жизни. Я буду
использовать здесь термин «живая система» только исключительно для того,
чтобы напоминать о системном аспекте живого, но ни в коем случае не для
того, чтобы видеть в живом только систему. Какое ужасающее
убожество воспринимать живое существо только как систему! Но какая
нелепость не видеть в нем также и систему! Я знаю, что моя позиция, какой
бы очевидной она мне ни казалась, не будет понята, поскольку
большинство тех, кто будет читать мой труд, подчиняются парадигме упрощения,
которая предписывает альтернативу там, где следовало бы ее
преодолеть посредством объединения противоположных точек зрения. Моя
борьба будет трудной, ибо ее предстоит вести на двух фронтах. Я буду
выполнять мою кажущуюся претенциозной, но, в сущности,
диалектическую задачу защиты системы и, в случае необходимости, борьбы с ней.
Теория систем, которую я предлагаю, является также антисистемной.
Я выскажусь даже более сильно: чем больше мы выходим за пределы
системы, тем больше мы в ней нуждаемся. Именно там, где теория
системы является все менее и менее достаточной, она становится все
более и более необходимой. В самом деле, теория систем активизируется
там, где существует активная игра взаимодействий, обратных действий,
эмерджентностей, ограничений, там, где вступают в действие
антагонизмы между частями, между частями и целым, между эмерджентным,
внезапно появившимся и иммерсионным, погруженным, теневым, ме-
*ду структурным и феноменальным. Теория систем оживает там, где

188 Часть I. Порядок, беспорядок и организац
есть жизнь, и наибольший теоретический интерес к ней проявляется:
уровне человеческих обществ, на котором редукция к понятию систс
была бы, более того, грубой и искажающей.
Таким образом, следует хорошо уяснить себе, что моя цель, хотя
и является целиком и полностью системной, противостоит большинг
позиций системных теоретиков, которые, полагая, что они преодог
парадигму упрощения, отказавшись от сведения системы к состар
ющим ее частям, на самом деле уступают ей, сводя все вещи и
существа к понятию системы,
Идея системы — это идея, имеющая две стороны: с одной стс
ны происходит унификация и редукция сущностей под видом их
мещения в общий и абстрактный концептуальный мешок; с другой
универсальность системы побуждает нас к тому, чтобы изменить н«
видение и реструктурировать наше мышление. Это заметил и оч
удачно выразил Ив Барель: «Идея системы —это Проблематика в ст
гом и буквальном смысле этого слова, т.е. способ открытия пробя
которые в противном случае могли бы вовсе остаться незамеченные
Она не является сама по себе механизмом нахождения решений с
проблем» [Barel, 1976, р. 7]. Надо идти по направлению к систе
проблеме, а не к системе-решению. Моя цель состоит не в том, чт'
предпринять системное прочтение вселенной, и не в том, чтобы par
зать, классифицировать, устанавливать иерархию различных типов^
стем, начиная с физических систем и вплоть до системы homo,
цель заключается в том, чтобы изменить взгляд на все вещи, от </>»
ки до homo. He растворить бытие, существование, жизнь в систем!
понять бытие, существование, жизнь с помощью в том числе и пр
ставления о системе. То есть поставить над всеми вещами Гас
circomplexe27, нечто подобное диакрическому знаку применитель*
сложности! Именно на это я пытался обратить здесь внимание: с*
ность в основе, сложность у руля.
27 Здесь игра слов: I'accent circonflexe — это диакритический знак «*»,
требляемый во французском языке. Э. Морен призывает ставить подобной*"
да надстрочный знак — /'accent circomplexe — для более адекватного опис
сложных вещей в мире. — Прим. перев.

ЧАСТЬ вторая
Организакция
(активная организация)
ГЛАВА 3
Существа-машины
Карно говорит о своей машине, он говорит о мире,
метеорах, морях и звездах, он говорит о человеческих
группах, об обращении знаков.
Мишель Серр
В начале было действие
Как далеко мы бы ни проникали в космическое прошлое, оно
предстает перед нами как постоянные движения и взаимодействия. Как
глубоко мы бы ни постигали бездны природы (physis), мы обнаруживаем
в ней колебания и взаимодействия частиц. Неподвижность,
неизменность, покой — лишь локальные и временные видимости
определенных состояний (твердых тел) в масштабе продолжительности
человеческих жизней и наших человеческих возможностей восприятия. Природа
[physis) активна. Космос активен.
Что означает действие? Это не просто движение, имеющее
приложение и результат. Действие {action) означает, как мы это уже
видели, взаимодействие (interactions) как ключевое и центральное понятие1,
которое предполагает в зависимости от различных обстоятельств
наличие реакций (reactions) (механических, химических), сделок, или
соглашений (transactions) (действий как обменов), обратных действий
(retroactions) (действий, которые обратным образом воздействуют на
процессы, которые их породили, а в отдельных случаях — на их
источник и/или их причину).
Эти взаимодействия, реакции, соглашения, обратные действия
породили фундаментальные организации, которые населяют нашу
вселенную, атомы и звезды. Эти миллиарды миллиардов образований
вовсе не являются скоплениями неизменных элементов,
покоящимися организациями. Все они находятся в состоянии постоянной
активности. Они сами состоят их взаимодействий, реакций, соглашений,
Я напомню его определение: взаимные действия, изменяющие поведение
или природу действующих элементов.

190 Часть II. Организакция (активная организация
обратных действий, и, как мы увидим далее, обратные действия играк
здесь фундаментальную роль, детерминируя одновременно ряд факт
ров, усиливая, затормаживая, видоизменяя, трансформируя действ*
и взаимодействия.
Атом является квазивихрем частиц. На солнце всё в турбулентт
движениях, течениях, столкновениях, всё в процессе горения. Под соя»
цем всё в действии. Земля вращается, сотрясается, трескается, тве
деет, размягчается, увлажняется, сохнет, дно морей становится гор
ми, сглаженные горы становятся дном морей; поверхность орошаете
поливается текущими по ней водами, она опоясана восходящими, ни'
ходящими вихревыми ветрами, и вся жизнь, которая останавливает'
на этой Земле, превращается в труп.
Итак, основная и фундаментальная реальность природы (physis) о"
ражается не только в идее организации, но и в идее активной орт
низации. Покоящиеся и неподвижные системы являются второстепе
ными и вторичными.
Это означает, что действие создает организацию, которая создэ
действие. Это означает, что взаимодействия, видоизменения, пор
ждения совершаются в организации, посредством организации и обд
зуют эту организацию. Это означает, что самопроизвольный проце
генезиса преобразуется в организационный процесс производства.
\. Организация, производство, практика:
понятие существа-машины
Говорить, что организация активна, — значит говорить, что она nof
ждает действия и/или она порождена действиями. В то же время •
значит говорить нечто большее. Понятие «действие», ставшее oprai
зационным, тянет за собой первую констелляцию понятий: практи
работа, трансформация, производство.
Всякое физическое образование, активность которого включает в,
бя работу, трансформацию, производство, может быть понято как
шина; я покажу, что всякая активная организация, по сути, представ»
собой организацию машины. Когда в первой главе первой части я *
минал звезды, я называл их «огненными машинами/моторами». Это
не просто образ, с помощью которого я проецировал на небо пля|
неющие отблески наших котельных, тиглей и кузниц. Это я сделал
того, чтобы навести на мысль, что изумительная организация зве
превратила ее в машину-мать, а наши земные промышленные маШ1
являются ее последними недоразвитыми отпрысками.
А. Организующее физическое бытие
Что такое машина? Мы можем и должны рассматривать свои
кусственные машины как инструменты, изготовленные (человеком,
ществом) и совершающие механические операции. Обычно мы t

Глава 3. Существа-машины 191
деляем эти два свойства, связывая инструмент-машину с homo faber2
и с индустриальным обществом, а механизм-машину с деятельностью
инженера.
Тем не менее прогрессивные сдвиги, произошедшие благодаря
машинам, в частности вследствие развития кибернетики, в направлении
увеличения организационной автономии, позволили нам поставить
вопрос не только о том, что производит машина, но и о том, что она собой
представляет. Конечно, было очевидно, что машина является
феноменальным объектом. Но именно Винер развил новый взгляд, он стал
понимать машину не только как социальный продукт или
материальный инструмент, но и как организующее физическое бытие. Выделяя
и подчеркивая физическое бытие машины, он, разумеется, затенял ее
социологическое бытие; разрабатывая понятие физической автономии,
он затенял общую зависимость машины от общества, которое ее
создало. Но в этих пределах и с этими недостатками, на наше благо или во
вред, родилась первая физическая наука, имеющая в качестве своего
предмета исследования организацию.
В. Практика, трансформация,
производство
От действия к практике
В отличие от спонтанных действий, которые осуществляются
случайно, посредством столкновений отдельных, обособленных друг от
друга процессов, действия существа-машины даже тогда, когда они
носят случайный характер3, являются результатами проявления
организационных свойств. Чтобы провести различие между
действиями/трансформациями/производством, которые совершаются в
результате, посредством и для организации, и
действиями/трансформациями/производством, которые совершаются только в ходе случайных
столкновений (что, я повторю это еще раз, ни в коей мере в
принципе не исключает случайного характера действий в недрах
организации), я называю компетентностью организационную способность
обуславливать или детерминировать определенное разнообразие
действий/трансформаций/процессов производства и называю практикой
совокупность действий, которые производят превращения, ведут к
появлению продуктов производства, выполняют различные задачи,
начиная с реализации компетентности. Практика касается действий,
которые всегда имеют организационный характер; именно поэтому я
отношу к разряду практических те системы, организация которых активна.
^ Лат.: человек как создатель орудий труда. — Прим. перев.
3 Так, производство атомов углерода в недрах звезды чрезвычайно
маловероятно, и его, по-видимому, можно рассматривать только как результат
случайных столкновений, как если бы в звезде не существовало организации, кото-
Рая беспрерывно вызывает столкновения между ядрами гелия, как я показал в
первой главе первой части (с. 79).

192 Часть II. Организакция (активная организаци:
Я добавлю, что я вовсе не по своей наивности рассматриваю в кач
стве первых понятий, касающихся существ-машин, и компетентност
и практику, такие термины, которые, казалось бы, должны состояв
ведении антропосоциальной сферы. Я надеюсь показать, что этим г*
нятиям можно и нужно придать весьма архаическую физическую осное.
Во всяком случае, они получают здесь свое обоснование в определена
которое я им даю. Машина представляет собой, стало быть, практич
ское физическое существо, т.е. нечто, осуществляющее свои превр
щения, производящее свои продукты или выполняющее свои задачи
силу своей организационной компетентности.
Обновление понятия производства
Производить означает, в соответствии с первоначальным смысла
этого слова, который и принимается здесь нами, приводить к бып
и/или к существованию. Вселенная самопроизвольных действий явл
ется также вселенной самопроизвольного производства, когда взаим
действия при столкновениях, создавая организацию, создают бытие
существование.
Но понятие производства значительно ослаблено в том, что касает
наших искусственных машин, хотя последние предназначены, в сущн
сти, для того, чтобы производить и регулировать производительное"
Так, эти машины продуцируют движение, превращая химическую, эле
трическую, атомную и другие формы энергии в механическую, это
моторы. Они выполняют задачи, т.е. совершают действия, имея точк
и целесообразную форму, сложившуюся в силу их компетентности4; О'
производят вещи. Но все эти процессы производства ограничивают
или рутинным производством материальных благ, или генерацией дь
жения, или выполнением задач. Идея производства, попав в плен евс
техноэкономической коннотации, стала антиномичной по отношений
идее созидания. Но все же понятию производства необходимо bl
вратить его полный и многоплановый смысл. Производить, что в су
ности означает, как мы только что это вспомнили, приводить к бып
или существованию, может означать в ином плане или одновремен
с этим: причинно вызывать, детерминировать, быть источником че£
либо, плодить, порождать, создавать.
Понятие производства в этом смысле сохраняет в себе генетическ.
характер созидательных взаимодействий. Так, звезды и живые cyii
ства являются поэтическими существами (я буду использовать Tepik
поэзис (po'i'esis) всякий раз, когда я буду придавать понятию произв1
ства оттенок созидательности): они производят бытие и cyiMecTBOBat
из сырого материала. Порождение существа другим существом яа.
ется совершенной биологической формой поэзиса.
4 Мы увидим далее, что я небезосновательно переношу пару компень
ность/исполнение, о которой писал Хомский, из сферы лингвистики в Teof
продуктивной организации, или машины (см. с. 202).

Глава 3. Существа-машины 193
Итак, идею производства неправомерно просто отождествлять с
промышленной идеей стандартного изготовления. Создавать и
копировать (воспроизводить образец, программу) — два противоположных и
в отдельных случаях взаимосвязанных полюса понятия производства.
Идея производства должна укорениться в идеях генезиса и
генеративной способности. Она вырождается только в своих производных,
вторичных формах, т.е. она, в буквальном смысле слова, перестает быть
генеративной, чтобы стать только фабрикующей, изготавливающей по
шаблону или образцу.
Трансформации и метаморфозы
Идея трансформаций, понятых вне организации, является
ограниченной и фрагментированной. В таком случае говорят о химических
превращениях, изменениях физических состояний, механических
изменениях (производящих движение). Природные и даже искусственные
машины, разумеется, включают в себя трансформации одновременно
и stricto sensu5 физические, и химические, и энергетические. Но при
этом мы забываем, что идея трансформации означает изменение
формы, т.е. де-формацию, формирование (морфогенез), мета-морфозу, и
что понятие формы надо рассматривать в его сильном смысле, т.е. как
гештальт, целостность системы или существа. Таким образом, машина
есть организация деятельности, когда формы образуются, теряют свои
формы, переформируются, а в живых машинах, так же как и в
солнечной архэ-машине, работа по трансформации является одновременно и
разрушительной, и конструктивной, и метаморфической.
Машина может, следовательно, посредством процессов разложения,
крекирования, раздробления, разрезания, сведения к элементам,
производить сырой материал из сложных соединений, менее
организованное из организованного. Такая дезинтеграция, или разложение, может
вызывать движение, приводить к образованию чистых, несоставных тел,
сырых материалов, которые, возможно, будут использованы для
созидательных процессов производства6.
Иначе говоря — и это является наиболее важным, —
трансформации ведут к рождению новых форм организации. Так, машина может
производить организованное или организующее из неорганизованного,
более организованное из менее организованного. Тогда
трансформация предстает как изготовление [fabrication) (понятие, в котором акцент
падает на идею организующей работы и размножение одного и того же)
Лат.: в строгом смысле. — Прим. перев.
Единственными машинами, которые производят исключительно только раз-
Рушение, являются машины войны, которые сами являются продуктами наших
Исторических обществ и произведены в них. Тогда как в природе смерть и
разрушение происходят беспорядочно и нерегулярно, машины войны производят
Уничтожение организованно, по приказу и систематически.

194 Часть П. Организакция (активная организация.
или как созидание (creation) (понятие, в котором внимание фокусируе
ся на производительности системы и новизне продукта). Здесь следу1
обратить внимание также и на то, что идея созидания, или творчестж
далека от того, чтобы вступать в неразрешимое противоречие с иде?
производства, — не всякое производство обязательно является созцр■"
нием, но всякое созидание с необходимостью является производство
Идея деятельной организации, или машины, таким образом, прив
дит к пониманию не только рутинного изготовления одного и того ж
но и создания огромного разнообразия действий, процессов, феном
нов, вещей, существ. Она приводит к развертыванию многообразия
новизны во вселенной. Мы увидим даже, что продуктивные организ
ции, или машины, производят не только другие организации, но и тай
организации, которые сами являются продуктивными. Новым этапе
в развитии производства являются живые существа, которые сочета!
в себе творческое порождение с размножающим копированием opt
го и того же в ходе так называемого процесса воспроизводства, т;
производящая организация может воспроизводить свою собственна
производящую организацию.
Итак, существа-машины участвуют в процессах роста, размножени
усложнения организации в мире. Проходя через эти процессы, в пр
изводстве и посредством производства, продолжается, совершаете
претерпевает свои метаморфозы процесс генезиса.
Цикл практики: практика работа
превращение — производство
Идеи производства, работы, трансформации, когда они вступают
поле организации, становятся неразделимыми. Идея работы долж
пониматься не только как продукт силы, точка приложения которой cuf
щается, но и как практическая активность, которая трансформируе
производит. Она больше не может быть отделена ни от энергетичеекг
обеспечения, которое делает возможной эту работу, ни от организа1
онной деградации, которую вызывает всякая работа. Она приведет н;
таким образом, к идее открытости и идее организации, которые я б*
рассматривать в следующей главе.
Идея трансформации становится сопряженной с идеей произв1
ства. Трансформация не есть просто результат реакций или мо^
фикаций, она также производит или движение (моторы), или фор
и действия. Понятия практики, работы, трансформации, производс
не являются просто независимо существующими в той организации,
торая их допускает; они также трансформируются друг в друга и в
имно производят друг друга, поскольку практика производит трансфг
мации, которые производят действия, физические образования, двиг,
ние. Это взаимное обращение терминов продукции и трансформаЦ
хорошо выражается в дукции продукции и транс трансформации... Д
ция (циркуляция и движение) становится трансформацией, а транс
храняет и продолжает идею циркуляции и движения. И тем самым

Глава 3. Существа-машины 195
вновь обнаруживаем первый отличительный признак действия —
движение. Сама логика активной организации предполагает
трансформацию и производство7.
Взлет понятия машины
Чтобы сформулировать для себя первое определение машины как
понятия, нам нужно было совершить винеровскую революцию — начать
рассматривать машину как физическое существо. Но, как мы уже
видели, чтобы придать этому понятию автономию, нам надо совершить
другую революцию, которая высвобождает нас из пут власти
кибернетической модели искусственной машины.
Подобно тому как сегодня механизировано и индустриализировано
понятие производства, понятие машины сегодня перегружено своими
техническими и экономическими ограничениями и отличается своей
неповоротливостью. Согласно общепринятому ныне смыслу этого
слова, оно означает искусственную машину, а его побочным значением
является промышленное окружение. Поэтому чтобы лучше раскрыть
смысл понятия машины как базисного, нам нужно разгипнотизировать
машины, населяющие цивилизацию, в которую мы погружены. Нам не
следует попадать в плен тех визуальных образов, которые у нас при
этом возникают: оси, весы, бруски, рычаги, кнопки, упоры, кулаки,
карданные шарниры, картеры, цепи, тележки, клапаны, приводные ремни,
зубчатые рейки, затворы, валы, шестерни, винты, рукоятки,
кривошипы, зубчатые колеса, поршни, пружины, краны, системы колес, вентили,
цапфы, штанги, сопла, заслонки, штурвалы... Давайте не будем
пленниками идеи механического повторения, идеи стандартного изготовления!
Что касается слова «машина», его нужно «чувствовать» также и в пред-
индустриальном или экстра-индустриальном смысле, когда оно
означало сложные целостности или приспособления, функционирование
которых является регулярным или регулируемым, — «круговая машина»
Лафонтена, политическая, административная машина... Прежде всего,
его нужно воспринимать в его поэтическом измерении, термин «поэзис»
отражает сочетание в машине созидания и производства, практики и
поэзии. В идее производства не следует стирать возможность созидания
и творчества. Давайте помнить о том, что идея производства
выходит далеко за пределы своего доминирующего технико-экономического
значения, что она, как я уже отметил с самого начала, может иметь
также следующее значение: вызывать к бытию, быть источником чего-
либо, составлять, формировать, порождать, творить. В машине
имеется не только машинное (повторяющееся), но и нечто машинирующее,
т.е. замышляющее (изобретательное). Идея активной организации и
идея машины (которая ее воплощает и придает ей подобающую
форму) не должны представляться в грубом образе наших искусственных
^ Поэтому было бы ошибочным определять машину (согласно модели
артефактов) как механическую организацию, предназначенную для производства.
Это — активная организация, сложность которой продуктивна.

196 Часть П. Организакция (активная организацх/
машин (хотя именно благодаря искусственной машине, как я намер
ваюсь показать, они и появились в нашем сознании). Нужно мечтатв
производстве разнообразия, инаковости, самого себя... Осмыслен*
таким образом, в соответствии со строгим смыслом термина «про»
водство», машина становится фантастическим понятием. Она ведет i-
в недра звезд, в лоно живых существ, в самую сердцевину органи;-
ции человеческих обществ. Это — солнечное понятие; это — понят"
жизни. Ключевые идеи работы, практики, производства, трансфер»
ции проходят через природу (physis) и биологию и начинают бродя
внутри наших современных обществ. ;
II. Семейства Машины
Теперь я намереваюсь показать, что наше первое понятие маши|.
понятое как практическое/трансформирующее/производящее физи1.
ское сущзство, имеет универсальное значение, т.е. применимо (за »щ
ключением, быть может, атомов) ко всем известным во вселенной
тивным организациям (которые, однако, сами все состоят из атомов
Мы увидим, что оно применимо к звездам, к живым существам-
обществам.
Архэ-машина: Солнце
Мы, которые так часто предавались мечтаниям, рассматривая зве?
ное небо, никогда не представляли себе, что огонь звезд был до та.
степени мастером своего дела и настоящим ремесленником. Мы .
когда даже не помышляли о том, что эти огненные шары были так
организующими существами, включенными во всеобъемлющую и '.
стоянную активность. ',■
Мы никогда не представляли себе, что они могли быть матеряи
машинами нашей Вселенной.
А теперь мы знаем, что звезды представляют собой существа-1
шины, и процесс космогенеза привел к цветению миллиардов зве
Это — горящие машины-моторы, работающие на огне. Будучи ядер
ми моторами, они преобразуют гравитационный потенциал в тепло*
энергию. Будучи машинами-кузницами, они производят из менее of
низованного (легких атомов или ядер) более организованное, а име*
тяжелые атомы, среди которых углерод, кислород, металлы.
Звезды, эти стихийные машины, родились без deux ex machine, из„
гантских турбулентностей вследствие гравитационных, электромаги
ных, а затем ядерных взаимодействий. Они стали машинами, ко!
гравитационная обратная связь запустила зажигание, которое, в с
очередь, послужило спусковым механизмом для установления прот»
действующей — центробежной — обратной связи.
Они существуют и обладают автономией благодаря сопряжению f"
двух противоречивых действий, результаты которых, взаимно уничто."
друг друга, осуществляют регуляцию de facto.

Глава 3. Существа-машины 197
Звезды являются, следовательно, в полной мере организующими
физическими образованиями. Они наделены свойствами одновременно и
упорядочивающими, и продуцирующими, и создающими, и творящими.
Они представляют нечто большее., чем центры работающих как часовые
механизмы машин, образованных из планет. Они являются и
самыми архаичными моторами, и самыми архаичными машинами, и самыми
архаичными регулирующими системами. Они остаются самыми
огромными из известных нам распределителей энергии, самыми развитыми и
отлаженными из всех известных нам ядерных реакторов, самыми
мощными из известных нам преобразующих печей, самыми грандиозными
из всех известных нам машин, всегда превосходящими (в глобальной
организации) искусственные машины, хотя — и поскольку — всегда
уступающими им (в детальной организации). Они предстают перед нами как
самый восхитительный пример спонтанной организации. Эта
поразительная машина, которая создалась сама собой, в огне и посредством
огня, причем это произошло не один-единственный раз благодаря
невероятной случайности, а повторялось миллиарды и миллиарды раз,
работает как центрифуга, сооружает, функционирует, регулирует себя
без всякого конструктора, инженера, без специализированных частей,
без программы или термостата.
Таким образом, наше Солнце заслуживает гораздо большего,
гораздо более громкого воспевания, чем гимны Ра и знаки почитания
Зевсу, посвященные поддержанию их энергетической мощи и
суверенного порядка. Мы должны обратить свои похвалы на матричную
истину, которая была сокрыта от нас Зевсом, проглотившим свою
супругу, великую Метис8.
Протомашины и стихийные моторы
Солнечное излучение и вращение Земли вызывают ветровые
потоки, которые, будучи зависимыми от перепада температур и от нерав-
номерностей рельефа, принимают различные, иногда даже
противоположные направления, и подобно тому, как солнечная петля образуется
в результате столкновения двух цепей противоположно направленных
действий и посредством этого столкновения, вихревые формы
циклонов образуются в результате взаимных встреч, столкновений,
противоборств, отклонений. К потокам ветров присоединяются водные течения,
8 По прочтении работы «Русские по складу ума» Детьенн и Вернан [М. Detienne
et J.-P. Vemant, 1974], посвященной исследованию метиса у греков, становится
ясно, что метис, способность к системному и комбинирующему мышлению,
которая проявляется в соединении и смешении разнородного и противоположного,
Рассматривалась в Теогонии Гесиода и в орфической традиции как «великое
изначальное Божество, которое, родившись из космического яйца, несет в себе
семя всех богов, зародыш всей вещей, и... заставляет появиться на свет, как
первая генерирующая сила, весь универсум в его поступательном движении и
Разнообразии его форм» [ibidem, p. 128]. А здесь мы видели, что в результате
союза и комбинации двух враждебных обратных связей рождается изначальный
Метис, действенная организация звезды.

198 Часть II. Организакция (активная организация^
испарения, низвержения воды, и так образуется круговорот воды, кота
рый может рассматриваться как стихийный, самопроизвольный проце
термо-гидро-ветрового характера:
облако
Солнце
источник
Цикл «море —э-облако -—->■ дождь —»-ключ —*-река» образует
{ ' I
в результате соединения в петлю различных процессов, каждый из г
торых связан со своим собственным окружением, но составляет все ^
некое звено в этом круговом процессе. Это — машинный, автомату!'
ский процесс, который является и тепловым (испарение морской bq?
и образование облака), и ветровым (движение облаков), и гидравли'
ским (водопад от источника к морю), и река в этом процессе, прок,
дывая свое русло и образуя равнину в результате переноса и прев^
щения веществ, выступает как самое продукгивное звено. Этот ци
который неотличим от процессов, которые его образуют, и не облада
автономией по отношению к ним, действительно не имеет физическг
бытия, своего собственного существования, и именно поэтому я говс
о «циклах или автоматических процессах», а не о существе-машине.
Воздушные вихри (циклоны, торнадо, тайфуны) обладают интенс
ным, но эфемерным, мимолетным существованием. Водовороты,
добные тем, которые формируются на довольно продолжительный й
риод времени над камнем или вокруг камня, расположенного в pyi
реки, могут существовать продолжительное время.
Водоворот может рассматриваться не только как система, но и
активная организация или даже как стихийный мотор. Это — систе|
состоящая из очень большого числа соединенных вместе и перемеш
ных элементов (молекул воды) и образующая целостную сложноор
низованную единицу. Спиралеобразная форма водоворота постоя!'
хотя и невероятна по отношению к потоку, который ниспадает в
ном направлении; организация водоворота заменяет случайное, не
ганизованное взаимодействие молекул внутри недифференцирован
го, однородного потока на их разнородное спиральное распредели
и дифференцированную скорость, очень быстрое движение в центр
более медленное на периферии. Речь идет, следовательно, и мет
системе, если судить по ее целостной эмерджентной форме, ее орга
зации, создающей различие, ее относительной стабильности, несмг
на то что она пересечена движущимся потоком.
Эта открытая система (она питается потоком) в полной мере актю
Не только все ее элементы находятся в движении, но даже и ее ctbl
нарное состояние обеспечивается посредством организующей актив
сти турбулентного движения, которое беспрестанно заставляет мол

Глава 3. Существа-машины 199
лы циркулировать от входа к выходу из вихревого потока; без действия
потока и действия, совершаемого над потоком, она сразу бы распалась.
Разумеется, форма, организация, практическая деятельность в
водовороте едва различимы для нас. Но речь идет все же о продуцирующем
бытии, о стихийном моторе. И не только потому, что он «работает»,
чтобы немного углублять русло реки, частью которой он является (и
которая сама является частью этого стихийного процесса), но и потому,
что он продуцирует то самое движение, которое характерно для
основного типа моторов, а именно ротационное, вращательное движение. И
движение этого спонтанно работающего мотора не только и не
просто обречено на дисперсию, рассеяние; оно является частью общего
процесса производства, который является производством водоворота
посредством этого движения мотора и производством движения
мотора посредством водоворота. Водоворот представляет собой, с этой
точки зрения, не только продукт столкновения потока и препятствия, но
и феномен производства-самого-себя (в дальнейшем я объясню,
почему я говорю здесь о производстве-самого-себя, а не о
самопроизводстве). Воздушные вихри, которые настолько эфемерны, что вообще
сомнительно причислять их к разряду систем, поскольку одним их
характерных свойств систем является их относительное постоянство,
напротив, в полной мере, в период их кратковременного существования,
обладают свойствами стихийного мотора. Его стихия проявляет свое
неистовство в перевертываниях, искоренениях, поднятиях,
измельчениях, дроблениях, что порождает по мере развертывания этих процессов
торнадо, ураганы и другие циклоны.
Речь здесь идет именно о тех стихийных моторах — вихрях и
водоворотах, — домашний вид которых был культивирован человеком,
создавшим мельницу, воздушный или гребной винт, турбину. Первыми
антропосоциальными моторными машинами были мельницы: ветряная
мельница (которая превращает воздушный поток в вихрь), затем
водяная мельница (которая преобразует водный поток в водоворот);
намного позднее, продолжая тот же самый энергетический путь
развития, но располагая отныне огромными технологическими мощностями,
пришли устройства, справедливо называемые турбинами, которые
передают движение посредством вала. Прирученный и покоренный таким
образом вихрь/водоворот полностью стал мотором.
Обратимся теперь к самому архаичному и самому волнующему нас
стихийному мотору — к огню. Если для того, чтобы образовать машину-
солнце, гравитационные, электромагнитные и термоядерные
взаимодействия создали себе Метиса, то огонь сделался мотором этого
Метиса. Этот мотор регулируется посредством механизмов регуляции самой
звезды, и это предохраняет мотор от взрыва. Огненное пламя, которое
возникает на земле в случае пожара, является своенравным и
неустойчивым; если оно хорошо подпитывается, то начинает неистовствовать
и разрастается в обширный и сильный пожар, приводит к взрыву, но, в
Конце концов, конечно, затухает; если же оно лишено подпитки, то тот-
Час угасает. Но мы можем рассмотреть в качестве примера то пламя,

200 Часть II. Организакция (активная организаць
которым мы овладели, — пламя свечи. Если мы сфокусируем вни!
ние на пламени, рассматривая воск в качестве энергетического за
са, а фитиль — в качестве упорядочивающего начала, то пламя пр»
станет перед нами как активная система и организация; эта систе
имеет в различной степени горячие и по-разному окрашенные об
сти; как и в водовороте, энергетический поток трансформируется»
эта трансформация становится организационной; как и в водовор^
активный процесс горения не приводит только к диссипации энерг
в дым, этот процесс обеспечивает и стационарное состояние, и свг
образную форму пламени. Итак, это пламя, как и водоворот, являв
явным, стихийным мотором, который сразу же может быть использоф[
чтобы жарить, варить, кипятить. Еще даже до покорения воды и вет
до появления исторического общества, до возникновения homo sapi
человекообразные существа научились сначала делать огонь более
слушным, а затем и овладевать им, контролируя своим наблюдем
горение топлива для нагревания и жарения. Затем появился челоь
кузнец, где пара человек/огонь стала машиной, которая преобразую
производит. С появлением общества, ведущего оседлый образ жис
homo sapiens действительно покорил огонь, разводя его в очагах;-
он также использовал и его способность к безумному насилию, под;,
гая и разрушая другие очаги. Но только в XIX веке ему удалось Hajr
на огонь смирительную рубашку — соорудить огненную машину, -;,
с тех пор он начал с чудовищной эффективностью порабощать и i
плуатировать рабочую силу огня.
Итак, мы видим, как проявляются турбулентные движения и ста
новения, воздушные вихри, водовороты, турбулентные потоки плам^
чаще всего пока плацентарные, незавершенные, относящиеся к царе»
Урана, фантазматические, большинство которых эфемерные и неоп
деленные, причем все они являются лабильными и хрупкими. Они мо
стабилизироваться только вокруг твердого тела или от него, выпо*
ющего функцию «инвариантного» ядра. Но как только они начин
существовать, пусть лишь в весьма незначительной степени обла
бытием, они становятся, без всякого сомнения, не только система
но и явными стихийными моторами. Мы так привыкли рассматрив
в качестве мотора корпус и цилиндр, а не то, что работает внутри
го, что мы забываем, что мотор — это то, что «центрифугирует» в
три. И то, что внутри, как существовало прежде в диком, стихийи
состоянии, так и поныне продолжает существовать в этом стихийн!
ничем не сдерживаемом состоянии...
Живые полимашины
Идея живой машины не нова. Теория животных-машин была сф1
мулирована Декартом, а материализм Ламетри обобщил ее на че.
века. Но эта идея машины была механической, машина мыслил
подобно часовому механизму. Сегодня мы должны понимать мат*
не как механизм, а как практику, производство и поэзис. В этом ск
еле живые существа являются автопоэтическими существами [Matura

Глава 3. Существа-машины 201
Varela, 1972]. В этой формулировке жизнь не сводится к идее
машины, но содержит в себе идею машины в ее самом сильном и самом
богатом смысле — как организацию, которая является одновременно и
продуктивной, и репродуктивной, и саморепродуктивной.
Таким образом, мы можем рассматривать живое существо,
начиная с одноклеточного организма вплоть до животного и человека, и
как тепловой мотор, и как химическую машину, которые производят
все вещества, все системы, все органы, все устройства, выполняют
все задачи, создают все эмерджентности этого многогранного
качества, называемого жизнью.
Идея кибернетической машины проникла в струю молекулярной
биологии, чтобы стать, в сущности, каркасом для новой концепции жизни.
Молекулярная биология завладела организационной моделью
кибернетической машины, чтобы вписать в нее химические процессы,
изучением которых она занималась. Разумеется, она работала с
кибернетическими понятиями как с орудиями для рассмотрения молекул, а не с
молекулами как с материалом для понимания организации. Идея машины
была в ее глазах не чем иным, как подкладкой для нового молекулярного
платья жизни. В самом деле, эта идея стала в молекулярной биологии
паттерном, образцом. Интеграция кибернетики в биологию
происходила одновременно с интеграцией биологии в кибернетику. Живые
существа впредь могли пониматься — они действительно понимались — как
самые совершенные кибернетические машины и как самые
совершенные автоматы [von Neumann, 1966], причем даже малейшие бактерии
превосходили в сложности, безупречности и эффективности самые
современные автоматизированные фабрики.
Более того, надо понимать жизнь как систему, автоматическую во
многих отношениях. Это обстоятельство остается, вообще говоря,
незамеченным, так как представление о жизни организма отделяется от
генетико-репродуктивного представления о жизни. Или крупным
планом показывается организм, и при этом затеняется цикл
воспроизводства; или, напротив, давая обратный ход, наше внимание охватывает
лишь цикл воспроизводства, тогда организм уменьшается и исчезает
из поля зрения. Итак, жизнь — это сложное сочетание циклических
автоматических процессов (генетический цикл процессов
воспроизводства), начиная с которых производятся машины-существа,
индивидуальные организмы, которые сами необходимы для продолжения
автоматического цикла, без которого не существовало бы индивидов. Жизнь
является, стало быть, полиавтоматическим процессом, в ходе
которого производятся существа-машины, поддерживающие этот процесс
посредством самовоспроизведения:
автоматический процесс —>■ существа-машины
репродуктивный цикл индивиды/организмы
\ I
Нам сразу же становится понятным, что живое завершает и
полностью раскрывает идею машины (выходя за ее границы в экзистенциаль-

202 Часть II. Организакция (активная организации
ном плане и превосходя ее в биологическом). Артефакт отныне боль
не предстает перед нами как модель живой машины, это — деградир
ванная и недостаточно развитая разновидность машины.
Социальная мегамашина
Сообщества животных могут рассматриваться не только как му
тимашины (образованные из индивидов-машин), но и как стихий!'
макромашины. Спонтанные взаимодействия между индивидами зг
зываются в регулирующие обратные связи, и на этой основе ее
щество образует гомеостатическую целостность, которая обеспечщ
ет свое собственное выживание. Некоторые сообщества насекоь
(термиты, муравьи, пчелы) достигают неслыханной степени автомг
ческой организации и предстают перед нами как чудовищные авте
ты [Chauvin, 1974].
Но именно в ходе эволюции от приматов к homo sapiens nponcxoj
две ключевые мутации в самопроизвольном развитии обществ. Пер|
из них служит отличительным признаком архаических обществ. Появц
ется культура. Генеративная память, получившая на хранение npaet
социальной организации, является источником воспроизведения з*
ний, методов (savoir-faire), программ деятельности, а язык, наполн
ный понятиями, делает возможным в принципе неограниченную ком
никацию между индивидуальными членами одного и того же общее-
Язык — и это оставалось незамеченным, поскольку он невидик
без сомнения, нематериален, — настоящая машина, которая, очевид!
функционирует только тогда, когда есть говорящий. И неслучайно,)
я обратился к понятийной паре компетентность/исполнение в линг
стике Хомского, чтобы характеризовать автоматическую практичес»
организацию. В самом деле, языковая машина производит слова, I
оказывания, смыслы, которые сами вовлекаются с антропосоциапы-
практику, порождая, возможно, некие действия и выполнение некс
рых задач. Языковая машина соединяет в себе два продуктивных се
ства: почти ничем не ограниченное творение (po'fesis) высказыва
и почти ничем не ограниченная передача/воспроизведение сообщеь
Она является машиной одновременно и повторяющей, рутинной, и
этической, творческой. Вот почему можно утверждать, что великая
волюция в процессе антропогенеза состояла не только в возникни
нии культуры, но и в создании этой машины-языка, с ее чрезвыча
сложной организацией («двойной связью» — фонетика/семантика),.
торая, находясь внутри антропосоциальной машины и будучи полное
и многообразными способами встроенной во все процессы коммун*
ции/организации, является необходимой как для существования, тг
для развития этой антропосоциальной машины. Таким образом, о
зуется антропосоциальная архэ-машина, которая поначалу включая
себя несколько сот индивидов; затем она распространяется на всю
млю, на которой она будет господствовать в течение десятков ть
лет, и не умрет, пока не будет уничтожена историческими общества

Глава 3. Существа-машины 203
Рождение этих исторических обществ, состоящих из тысяч, сотен
тысяч, миллионов индивидов, представляет собой организационную
метаморфозу, настолько значительную по своему уровню, насколько
было таковым возникновение многоклеточных организмов по отношению
к одноклеточным. Известно, что трансформация, связанная с
развитием сельского хозяйства и войнами, проявляется в развитии языковой
машины, которая становится не только говорящей, но и пишущей, в
возникновении аппарата Государства, города, разделения труда,
иерархической структуры социальных классов, на вершине которой
размещается элита власти (короли) и элита знания (священники), а в
основании — масса рабов, доведенная до состояния одушевленных орудий,
т.е. закабаленных машин. Потребовалась гениальная интуиция Льюиса
Мамфорда9, чтобы усмотреть в самых совершенных исторических
обществах чудовищную мегашшину. «Социальная организация фараонов
является первой широкомасштабной двигательной машиной» [Mumford,
I, 1973, р. 261]. Мамфорд даже подсчитал, что совокупная
производительность этой машины составляла от 25 000 до 100 000
«человеческих сил», что эквивалентно производительности 2500 лошадиных сил.
«Единственным действием королевской власти было собирать рабочую
силу и упорядочивать организацию, которая позволяла осуществлять
работы в невиданных до этого временных масштабах» (Там же). С
точки зрения Мамфорда, изобретение этой машины определяет не
только архетип всех социальных мегамашин, которые создаются вплоть до
сегодняшнего дня, но также и «самую древнюю модель
функционирования всех сложных машин, которые появились впоследствии, хотя
акцент постепенно переходил с людей как рабочих на механические
части» [Mumford, I, 1973, р. 251].
Мегамашина под строгим надзором (администрации Государства,
религии, армии) манипулирует огромной массой людей, служащих в
качестве рабочей силы, выполняет грандиозные городские или
гидравлические работы, воздвигает высокие стены и сильные крепости. Но
все это не является утилитарным и оборонительным в бушующем
потоке ее производительной деятельности. Будь то необузданные мечты
монарха об имуществе, славе и бессмертии, будь то uton's10
Левиафана, мегамашина превращает свои воображаемые образы в
гигантские колонны и статуи, воплощает свои неистовые намерения,
воздвигает баснословные памятники, подавляющие своим величием храмы,
великие пирамиды!..
^ Льюис Мамфорд (Lewis Mumford) A895-1990) — американский писатель и
социолог. Он пытался показать движущую роль мечтаний и утопических
образов, конструируемых человеком, для социальных инноваций и улучшения условий
Жизни («История об утопиях», 1922; «Превращения человека», 1956). Он
наиболее известен по своим исследованиям истории технологии, которую он перио-
Аизировал и связал с определенными типами социальной организации («Техника
и Цивилизация», 1934; «Миф машины», 1967-1970). — Прим. перев.
Греч. и/Зрк; — бесчинство, насилие. — Прим. перев.

204 Часть II. Организакция (активная организация
В XIX веке на Западе происходит любопытная метаморфоза в недр
социальных мегамашин: они становятся индустриальными, созида!
щими и развивающими искусственными машинами для создания иску
ственных вещей, нечто подобного протезам, сначала лишь в нескольк!
областях, а затем и во всей социальной ткани [Qiedion, 1948]. Иску
ственная машина оказывается на взлете. Она является поэтому пог
ним продуктом развития, составной и дополнительной частью социал
ной мегамашины; она больше не может рассматриваться как матри
машин, как идеальная модель для всех машин.
Искусственные машины
Теперь мы можем определить место искусственной машины: это,
рожденная последней земная машина; она родилась в ходе развит
антропосоциальной мегамашины и представляет собой один из асп<=
тов ее развития.
И тем не менее именно благодаря организационной автономии и сг
собности производить энергию и в их автономии и генеративности i
кусственные машины являются собственно машинами, т.е. отличаю!
от орудий и инструментов, которые сами являются их чистыми прид,
ками. Развитие способности производить энергию связано с развить*
моторов. А развитие организационной автономии заключается в раза
тии автоматизма. Эти два направления развития тесно взаимосвязан
моторы становятся автоматическими, а автоматы имеют моторы.
На первой стадии своего развития исторические общества эксплу
тировали рабочую силу и производительные способности живых мое
ров-машин (укрощение животных для перевозки и тяги) и людей (i
рабощение, а затем подчинение рабочих). В мое намерение здесь
входит пытаться понять, как и почему физические (в буквальном сь
еле этого слова) машины понимались, изобретались, использовали!
развивались в истории Запада начиная с XIII века и до сегодняшм
дня [Needham, 1969]. Я хочу просто определить место искусствен
машин по отношению к иным машинам.
Прежде всего, это — моторы. Главным здесь является изобретек
мельницы: ветряные и водяные мельницы производят и воспроизво;
вихревой поток, энергия которого перехватывается колесом и перед
ется на вал. В дальнейшем, как известно, моторы подключались
всем источникам физической генеративности, играя не только на в
рях, но и на турбулентности и взрыве. Так создается совершенно нов
связующее звено между человечеством и физической природой.
Действительно, прикрываясь тем, что ей необходимо улавлив
и использовать энергетические импульсы, антропосоциальная мащ!
подключалась к генетическим и поэтическим силам природы {phyi
т.е. к первичным моторным силам. Она их улавливала, использов;
обуздывала, покоряла, порабощала, воспроизводила, производила
своему желанию и чудовищно развернула свой контроль и манипув
рование их мощностью.

Глава 3. Существа-машины 205
С одной стороны, искусственный мотор играл роль посредника
между социальной мегамашинои и машинными силами природы (physis).
С другой стороны, речь идет об экстраординарной цивилизации,
необычайном окультуривании моторных сил, которые, находясь в
«стихийном» состоянии, являются изменчивыми, своенравными,
неустойчивыми, опустошительными. Но оборотной стороной этой
цивилизации является варварство и порабощение. Варварство, ибо безумное
насилие, свойственное человеческой истории [Morin, 1973], которое
уже проявлялось в манипулировании природной взрывной мощью с
целью террора и истребления, отныне способно разжечь и
использовать безрассудные неистовые силы солнечных протуберанцев и
звездных вспышек.
Моторы играют с огнем, а автоматизированные машины играют с
жизнью. Начиная с механизмов и часовых устройств (XIII век), были
разработаны автоматические механизмы для выполнения все более и
более точных, деликатных и разнообразных операций,
выстраивающихся в цепи, неоднократно замыкающихся на самих себя; таким образом
в XVIII веке дошли до производства автоматов, которые изумительно
имитируют движения в поведении животного и человека. Эта
работающая как по часам автоматика развивалась на уровне промышленных
устройств, пока не наступила новая стадия в развитии сложности в
хорошо отлаженной автоматике — кибернетическая. Управление,
осуществлявшееся до сих пор как внешнее, становится отныне внутренним
(программой) и организующим (упорядочивающим), и кибернетический
автомат начинает напоминать живое, не просто внешне, выступая как
часовой автомат, но и по организации поведения.
Таким образом, наряду с развитием продуктивных функций
искусственных машин были развиты и их организационные функции, и,
конечно, их автономия. Хотя они наименее автономны среди всех
разновидностей машин, но располагают минимальной феноменальной
автономией, необходимой для обеспечения точности операций и
выполнения задач, для оказания двойного сопротивления внешним случайным
воздействиям и детерминациям, с одной стороны, и внутренним
процессам деградации и изнашивания — с другой.
Однако, какой бы развитой ни была искусственная машина, она
является по отношению к живым машинам одновременно и грубым
наброском, и грубой копией. Хотя предметы, созданные человеком —
артефакты, — сегодня превосходят живые машины по возможностям
выполнения задач и проведения вычислений, хотя уже существуют
компьютеры, совершающие сверхчеловеческие интеллектуальные
операции, самая совершенная и самая прогрессивная из искусственных ма-
Uihh не способна регенерироваться, восстанавливаться,
воспроизводиться, самоорганизовать себя, не обладает теми элементарными
качествами, которые присущи мельчайшей бактерии. Ее части
доставлены ей извне; ее конструкция была привнесена извне; ее программа
была ей дана извне; ее управление производится извне. Таким обра-

206 Часть II. Организакция (активная организац
зом, сконструированная, снабжаемая, исправляемая, пересматрив
мая, запрограммированная, контролируемая человеком, она не рас
лагает никакой собственной генеративностью. Она не располагает
каким собственным поэзисом, никакой собственной созидательност
Именно поэтому вплоть до настоящего времени термин «машинн*
или «автоматический», понимаемый как противоположный термину «
вой», означает грубость и ригидность организации и поведения,
кусственно созданная машина остается, в сущности, бедной маши*,
неполноценной по отношению к живым машинам и социальным ми
машинам, от которых она прямо и непосредственно зависит.
Таким образом, будучи рассмотренными сами по себе, искусст«
ные машины, конечно, смогли развить свою энергетическую генерат
ность (способность порождать энергию), свои информационные
можности, свою организационную автономию. Но они не смогли
вить организационную генеративность, способность порождения сб
организации. В самом деле, они смогли развить только феномене
ную организацию, которая производит продукты, но не генеративь
порождающую организацию, которая производит свои средства пр
водства и производит саму себя. ^
Разумеется, это означает, что наш интеллект, такой способный ВТ
ганизации власти, обращении с вещами, покорении и порабощений
способен создать то, что создает, породить то, что порождает, not
нуть то, что постигает. И вот она, вся проблема второго тома м'
труда, которая возникает вокруг этой фразы! Это означает также —'
станет теперь темой моего обсуждения, — что наши искусственны^
шины, действительно, не должны рассматриваться как машины, Hot
ко как фрагменты протезов в социальной мегамашине. Их способ*,
порождать, конечно, коренится в обществе как изобретателе маш*
Было вполне правомерно, конечно, рассматривать отдельно и*
ственную машину как организующее физическое бытие. С этой 1
зрения искусственная машина уже является машиной. Но ей недсс
порождающей инфраструктуры, которой располагают все другие,
шины. В том, что касается генеративности, искусственная машин
является больше машиной, т.е. активной, производящей, деятел!
организацией. Она предстает только как инструмент и придаток аи
посоциального бытия. Итак, кибернетика, раскрывая суть физичес
бытия машин, полностью оставила в тени не только вопрос о соц»
ной мегамашине, выступая сама всего лишь как момент и элемент"
мегамашины, но и ключевую проблему организационной генерап
сти, свойственную всем физическим, биологическим и социальный!
шинам, за исключением искусственных машин.
Отсутствие генеративных возможностей у искусственной машины
зумеется, не является проблемой, если мы рассматриваем eonf
ее внедрении в антропосоциальную среду. Итак, она не может
производить себя, порождать себя, исправлять себя, репродуцир»*
себя, но она является воспроизведенной, исправленной, обновлен

Глава 3. Существа-машины 207
измененной, репродуцированной на фабриках, на заводах, в
мастерских... Как только она рождена, она может только увеличивать свою
энтропию, и она увеличивает ее всякий раз, когда она функционирует,
но антропосоциальная негэнтропия ее ремонтирует, обновляет,
восстанавливает ее стационарную энтропию. Сверх того, производя более
сложные и организованные предметы, чем то сырье, которое она
получает, искусственная машина вносит свой вклад в производство
социальной негэнтропии, и, хотя она является только изготавливающим
устройством, когда она производит предметы по новому образцу,
поэтические жизненные соки, которые орошают общество, пропитывают
ее бытие и выражаются в ее продуктах.
Итак, искусственную машину следует понимать как
незаконнорожденную и как результат скрещивания пород. Это, в некотором смысле, —
поздний ребенок, самая бедная и — в организационной плане — самая
болезненная и немощная из всех машин. Но, выступая в качестве
фрагмента мегамашины, которая ее производит, воспроизводит, заставляет
ее эволюционировать, она наращивает объем своих функций,
продуктивную и исполнительную мощь, она способствует развитию практики
антропосоциальной мегамашины. Но давайте видеть не только богатые
и сложные аспекты этого развития; нам следует также иметь в виду, что,
отражая, выражая и продолжая социальную креативность,
искусственные машины в их бедноте и ригидности отражают, выражают и
продолжают бедноту и ригидность организации обществ, которые их
произвели, тех, которые управляют их промышленной организацией с помощью
разделения/специализации/закабаления труда. Именно эта
порабощающая организация первых исторических мегамашин продолжает свое
существование и развивается на основе, в ходе и посредством
организации физического существа, которое является искусственной
машиной. Это выводит нас еще раз на проблему порабощения; подождите
всего лишь две главы, и мы начнем ее рассматривать более подробно.
Теперь мы можем, следовательно, рассматривать искусственную
машину в ее многомерности, в ее отношении не только к социальной ме-
гамашине, взятой в целом, не входя в ее подробности, но и в ее
отношении к крупным социальным аппаратам, движущим формам и силам
природы {physis), организующим формам и силам жизни.
Значит, именно из-за возмущающей аберрации эта принципиально
зависимая, порабощенная и порабощающая машина, полностью
лишенная способностей порождения и своего собственного поэзиса, была
выдвинута кибернетикой в качестве Архетипа всякой машины.
Но давайте не забывать следующее: искусственная машина
позволила нам сформулировать понятие машины. Понимаемая нами впредь
как стартовая площадка, а не как упрощенная модель, она заставила
нас открыть беспредельную и изумительную вселенную машин-звезд,
стихийных моторов, живых моторов и даже антропосоциальной мегама-
Шины, которая ее породила. В ходе этого путешествия понятие машины
видоизменялось, развивалось, усложнялось, обогащалось, и,
возвращаясь к своему исходному пункту, оно оказывает обратное воздействие на

208 Часть II. Организакция (активная организация^
само понятие искусственной машины. В самом деле, физические, биг
логические, антропосоциальные машины стали для нас необходимы*!
в осмыслении искусственной машины, причем и в ее скудности, и в
многомерности. Искусственная машина не только укоренена в общ
стве, но и производит подключение социальной практики к физическс
моторике и физической организации.
III. Родовое понятие машины
Физическое понятие и родовая модель
Существуют физические, биологические, социальные машины, но г|
нятие машины является в своей основе физическим. Доказательств'
служит то, что с обоих концов цепи машин, в начале (архэ-машины, сТ
хийные моторы) и в конце (искусственные машины), машины являют
чисто физическими. Существует, конечно, несводимое своеобраз»
присущее биологическим и социальным машинам, но это своеобр
зие — плод биологического и социального развития физического пр^
ципа активной организации, который сам по себе базируется на ш
манентных скрытых возможностях организации, свойственных прирс
(physis). Моя настойчивость на включении понятия машины в физи'
ский план бытия ни в коей мере не означает — и читатель уже долж
начать это понимать — попытку редуцировать то, что является биолог
ческим и антропологическим, к физическому: мои усилия направлеь
напротив, на то, чтобы реабилитировать приниженное понятие физи>
ского; я пытаюсь разобраться в том, каким образом то, что являет
биологическим, человеческим, социальным, может и в то же врем>
необходимостью должно быть физическим. И это не просто потол
что все, что является биологическим, человеческим, социальным, с
стоит из физической «материи». А главным образом, потому, что в*.
что является биологическим, человеческим, социальным, предстает"
собой активную организацию, т.е. машину.
Понятие машины, одно из самых физических среди тех, котор
постигаются нами, является в то же время сложной интеллектуалы-
конструкцией. Недостаточно сказать, что машина, как и всякое поня"
вообще, как и всякое организационное понятие в частности, явля
ся понятием с двумя входами — физическим и интеллектуальным. ..
было показано выше, чтобы образовать это родовое понятие, ncxi
из более непосредственной и эмпирической идеи активной органи,
ции, нужно было произвести усложнение концептуальной структу
приступить к рассуждениям по аналогии, по гомологии, к археоло
ческим рассуждениям. Требовалось осуществить рассуждения по
теллектуальному кругу:
архэ-машина-^стихийный-*. живая -»- общество -*- артефакт.
/l мотор/цикл машина
1

Глава 3. Существа-машины 209
Родовое понятие машины является, стало быть, идеальным типом,
сконструированным посредством общей мобилизации отрядов,
пришедших со всех фронтов знания. Наблюдатель/воспринимающий
субъект должен, осуществляя построение этой конструкции, столкнуться с
решающими проблемами. Он обязательно должен поставить под
вопрос свое представление об обществе и свое представление о науке.
Он должен, наконец и в особенности, подвергнуть глубокому сомнению
и задать вопрос, хочет ли он образовать богатое и сложное понятие,
которое может применяться к непохожим сущностям и существам, не
устраняя при этом их различий, которое может учесть и охватить
экстраординарное разнообразие вселенной, населенной машинами, хочет
ли он, чтобы не было путаницы между солнцем, автоматическим
дыропробивным прессом и живым организмом, хочет ли он, короче говоря,
избежать физического редукционизма, формалистической
гомогенизации, искажающей экстраполяции.
Коперниканский переворот
Понятие машины является для нас теперь родовым и позволяет
понять различные типы или классы активной организации, чрезвычайное
разнообразие которой мы наблюдали, начиная с чисто физических
машин (архэ-машины, стихийные машины, машины, созданные человеком)
вплоть до биологических и социальных машин, от спонтанных машин до
запрограммированных, от поэтических машин к копирующим, от
экзистенциальных существ-машин к чисто функциональным.
Тогда понятие созданной человеком машины, артефакта,
предстает перед нами как бедное понятие не только по отношению к живым
машинам, но и по отношению к архэ-машинам. Это понятие было
необходимо в период вызревания понятия машины, но недостаточно для его
создания. Это — не матричная, а придаточная версия машины. Это —
всего лишь жалкое подобие машины в том смысле, что это — некая
протезная часть социальной мегамашины.
Отсюда вытекает необходимость коперниканской революции в
понятии машины. Сегодня кибернетическая вселенная все еще
вращается вокруг искусственной машины. Подобно тому как геоцентрическая
система Птолемея позволяла нам понять вращение планет, хотя и на
ложной основе, превращающей спутник Землю в королевскую звезду,
позиция кибернетики, которая возводит артефакт в звездное понятие,
Дает нам возможность понять определенные характерные черты,
свойственные машинам, но в то же время внушает нам суженное,
ограниченное видение, инверсию перспективы и затеняет богатство исследуемой
Вселенной. Действительно, применение модели искусственной
кибернетической машины для понимания живого существа привносит скорее
Искажение и обеднение, чем эвристическую силу. Такая модель мо-
Жет быть только временной. Технократическое упрощение и лишение
вещей их естественных свойств создают условия для длительного
влияния такого рода редукционистской экстраполяции.

210
Часть II. Организакция (активная организацщ
Поэтому необходимо произвести гравитационный переворот пон|
машины. Понятие, которое считалось солнцем, должно стать спу*
ком. Место солнца должна занять архэ-машина: надо поставить сш
це на его собственное место Солнца. В таком случае мы не смоя
более представлять себе живое существо в роботизированном обд;
кибернетической машины, которая выполняет свою «программу». I
следует переосмыслить идею живой машины.
Генеалогия машин
Теперь можно попытаться выработать родовое понятие машины.;.
довое означает, что это понятие позволяет: ,j
a) установить генеалогию, т.е. эволюционную логику во вселен*
машин; ,
b) определить общий род, процессы трансформации и развитие кс
рого и ответвления от которого дают в результате разнообразие тиг
Давайте суммируем эту генеалогию:
часовой механизм
Земля
\
круговорот вод(
стихийные моте
вихри
СОЛНЦЕ
архэ-машина
космическая
ракета
Г
искусственные
машины
экосистемы/живы
организации
живые полимашин
У
антропосоциальная
.мегамашина
Итак, вместо абстрактной и редукционистской генеалогии:
кибернетический артефакт —>■ живая машина —>■ общество..„~
которая, более того, имела склонность пренебрегать архэ-маш»
стихийным мотором, автоматическим циклом, я предлагаю логи*
эволюционную генеалогию:
стихийный живая человеческое
мотор машина *" общество
архэ-машина
арте
Большое семейство Машин
Наша Солнечная система содержит в себе, наряду с архэ-машин
чрезвычайно разнообразное множество автоматических циклов, стм
ных моторов, а на планете Земля — живых полимашин, антропос
альных мегамашин, искусственных машин. Итак, это разнород№

Глава 3. Существа-машины 211
повсюду рассеянное население машин представляет собой фактически
большое семейство не только из-за генеалогической связи,
существующей между ними, но и благодаря взаимодействиям, взаимоотношениям
и сцеплениям между всеми машинами вокруг Pater familias^.
Солнце строит нас самих. Именно в его огромной печи образовались
водород, углерод, азот, кислород, минералы, из которых мы слеплены
и которыми мы питаемся. Оно не действует как конечная причина, но
вместе с тем не прекращает производить для нас световое излучение,
источник всей жизни. Эта конечная причина, созданная в результате
обратного воздействия жизнью, которую она породила, становится тем
самым побочным продуктом солнечной активности.
Наша Земля, отрыгнутая, изверженная в ходе одного из приступов
икоты, представляет собой периферическую часть огромного
часового механизма, центром которого является Солнце. Термодинамическая
связь между источником «тепло-солнце» и источником «холод-земля»
открывает возможность работы, трансформаций, производства. Его
излучение и вращение, происходящее как по часам, которыми оно
управляет, привели к рождению автоматических циклов и стихийных
моторов и поддерживают их функционирование. Именно в этих открытых
автоматических циклах, которые сами вписаны в цикл «шарообразной
машины»12, вращающейся вокруг Солнца, сформировались, скрутились
спиралью, свернулись в замкнутые круги живые существа, влажные и
тепловатые машины, которые продуцируют сами себя,
воспроизводятся, размножаются, принимают различные формы по всем сторонам
горизонта в виде растений и животных, взаимодействия которых создают
ткань экосистемных полимашин, которые сами, в своей совокупности,
представляют мегамашину жизни, или биосферу. В то же время и во
взаимосвязи появляются коллективные автоматические процессы,
которые вскоре превратятся в социальные машины в среде, населенной
многочисленными животными видами. Наконец, несколько тысяч лет
тому назад чудовищные антропосоциальные машины стали
доминирующими. В ходе недавних процессов развития этих мегамашин и в их
недрах рождаются искусственные машины, причем каждая из них
содержит в себе некую малость, которая делает ее похожей на предков
ее семейства: мельницы и турбины (строятся по образцу стихийных мо-
Лат.: отца семейства. — Прим. перев.
Сама Земля может быть рассмотрена как сложная машина/сложный
мотор, которая(ый) видоизменяется, видоизменяя свои составные части, трудится,
совершая работу на нескольких концентрических уровнях, начиная с
горящего ядра вплоть до поверхности, где соединение движений недр, водных масс,
воздушных потоков, изменения температуры и т.д. детерминируют
трансформирующую/продуцирующую активность всяких видов порядка, и в этом смысле
образование макромолекул нуклеиновых кислот и белков, затем возникновение
*изни и, наконец, ее бурный поток, рост разнообразия и экоорганизации этой
*изни представляют собой своего рода побочные продукты практической
деятельности шарообразной машины.

212 Часть II. Организакцум (активная организацщ
торов), часы (собираются по модели звездного часового механизм
автоматы (конструируются по образцам поведения животных).
СОЛНЦЕ
моторы, часы, производитель атомов
преобразователь, распределитель энергии
излучение
„ t
Земля
автоматические циклы
водовороты, вихри воздуха, огня
I
живые полимашины
\
антропосоциальные мегамашины
искусственные машины
часы, моторы,
кибернетические устройства, автоматы
Вот она перед нами — картина материнства/отцовства Метиса/Зев
Наш прародитель-гермафродит породил и беспрестанно порождает в
физические, химические, термодинамические, организационные ycl
вия, все вещества, все виды энергии, все процессы, необходил
для формирования, увековечивания, возобновления, развития зоо
гической, антропологической, социологической жизни. Значит, имек
начиная с него, под его верховенством и как ниспосланная им маМ
небесная рождаются и начинают работать все формы активной орга*
зации планеты Земля, включая людей. Мы все принадлежим к сем!
ству Машин, будучи вплетенными, привязанными, взаимно соединенн
ми, спутанными, взаимно трансформирующими, симбиотическими, ,.
разитическими, антагонистическими в процессе, который одноврем
но производит сам себя, пожирает сам себя, вновь дает себе нача
Мы — дети Солнца, и, если использовать выражение Поля Саломей
мы являемся отчасти и иногда детьми-солнцами!
Таким образом, идея семейства становится настоятельно необхо/!
мой не только благодаря своему генеалогическому характеру, но и I
за переплетений и смешений между членами семейства при общей
зависимости от Солнца. И это отношение зависимости распредели'
ся каскадом, цепью: искусственные машины онтологически и фунй.
онально зависят от антропосоциальной мегамашины, которая, будд
сотканной и постоянно воспроизводящейся в результате взаимод!
ствий между человеческими машинами, зависит от последних, кото|1
находятся в зависимости от животных и растений, которыми они п»
ются, от кислорода, производимого растениями; растения и животт-
зависят от экомашин, составными частями которых они являются, а
экомашины зависят от гео-атмосферных циклов, от светового излу
ния, т.е. опять-таки и все время от Солнца. Перед нами открыв»

тва 3. Существа-машины
21:
;я едва ли не такая картина: все взаимосвязанные машины образую*
1яснословную полимашину, центром которой является Солнце, а псеь
1пподии простираются до Земли и через отлаженные до автоматизме
тицессы в атмосфере и продуктивную организацию биосферы про
т.лжаются в обществе и самом артефакте, который, в свою очереди
является незаконнорожденным сыном Метиса.
Население машин
Насколько необходимо понимать единство семейства Машин, a pa-
ным образом и всего полимашинного, настолько необходимо понимав
несводимое разнообразие различных типов машин и автономию, раз»-
веется, всегда относительную, но также всегда и реальную,
/ЯШИНЫ.
С одной стороны
спонтанность (в сборке,
регулировании, организации)
существуют и функционируют с
элементами беспорядка и в
беспорядке
производство внешних продуктов
является субпродуктом
производство-себя
(генеративность)
спонтанная реорганизация
поэзис (ро Yesis)
создавать
С другой стороны
предзаданность элементов, строения,
организации машины
не может ни существовать, ни
функционировать с беспорядком
производство внешних продуктов
является первичной целесообразностью
нет производства-себя
нет спонтанной реорганизации
изготовление
копировать
Иашина является относительно автономной. Машины также являются
^/ществами и реально существующими сущностями. Поэтому давайть
jce же не утопим эти существа в их огромной совокупности, давайте
лтьединим их сложным образом с учетом их автономии и их взаимс
зависимости. Существует, стало быть, некое народонаселение машик
юдобно тому, как существует население живых существ, ведущее евсе
юоисхождение из одного и того же первоначального ствола; подобие
"ому, как существует население людей, происшедшее из одного и топ
"р начала, homo sapiens. Но более того, это население разнородно, к
-Динство понятия машины, безусловно, должно уважать это разнообрг-
■*ие. а еще лучше, если оно обогатит это разнообразие.
Это разнообразие развертывается между двух предельных полярно-
;т<эй. обе из которых образованы чисто физическими машинами, №
"«жду которыми существуют жизнь, человек, общество: полюс apxt-
и стихийных моторов, с одной стороны, полюс искусственны:
— с другой.

214 Часть II. Организакция (активная организации
Полицентрическое понятие
Можно было бы закрепить понятие машины только на одном из эг
полюсов, т.е. или на изготовлении, или на поэзисе, или на артеф
те, или на архэ-машине, и отсюда вытекали бы решающие следст*
для нашего теоретического представления не только о машине как
ковой, но и о жизни и обществе. у
Если артефакт принимается за точку отсчета или образец, то i
шина будет определяться посредством максимальной специализа»
ее компонентов, регуляции, функциональности, строгой целесообр
ности, экономии, жесткого контроля, внешней или внутренней прогр;
мы, производства копий или воспроизведения предметов или выпол
ния задач согласно предустановленной модели. Эти аспекты отсып?
нас к тому, что в биологической или социальной организации основ
на разделении и специализации труда, регулировании, функциональ
сти и т.д., исключая и оставляя в тени все то, что является «шума
элементами беспорядка, проявлениями «свободы», афункционапьн*
исключая, наконец и в особенности, всякий аспект креативности. *
Если, напротив, архэ-машина, т.е. население миллиардов и мил
ардов звезд, становится точкой отсчета или образцом, то мы ма
понять машины без специализации, без программ, со спонтанным р
лированием, являющимся результатом противоречивых процессов,,
сущих в себе чудовищные случайности и риски для своего существ*-
ния, небывалый беспорядок и затраты на их производство (как мы
видели в случае атома углерода), по-видимому, полное отсутствие
лесообразности и в то же время их поэтическую и порождающую мр
В таком случае эта модель отсылает к тому, что может здесь дать
порядок, могут дать непредвиденные случайности, траты, созидан»
творчество в живых и социальных машинах.
Понятие машины может только колебаться между этими двумя г
дельными полюсами. Организация живой машины и организация ант
посоциальной машины определяют иные необходимые эталонные
люса. Это означает, что проблема живой организации, разумеется
может быть разрешена ни с помощью солнечной модели, ни с по
щью модели искусственной машины, хотя как одна, так и другая
дель могут способствовать прояснению этой проблемы. Следовате
но, мы должны пролить свет на уникальные и своеобразные хара
ристики живой организации, в которой созидание и копирование—,
два антипода понятия производства — тесно взаимосвязаны в проце
биологического воспроизводства, в котором беспорядок тесно св(
с организационным порядком, в котором существует одновремен*
предустановленность, и спонтанность. Наконец, существует подли>
и ни к чему не сводимая проблема антропосоциальной машины,;
которой требуется предварительная теория машины. Сегодня это
нас — коренная, решающая проблема. Но чтобы ее осмыслить, mi
должны скупиться на великое кругосветное путешествие и не можеь
избежать. И наоборот, путешествие по физической и биологиче*

Глава 3. Существ а-машины 215
вселенной машин не может экономить на антропосоциальной
проблематике и не может ее опускать. Именно так, посредством челночного
движения, в процессах обмена и развития создается неизбежно
полицентрическое понятие машины.
Изолировать и связывать.
Машины и Машины машин (полимашины).
Проблема проектировщика
Проблема наблюдателя-проектировщика — следует ли нам уже
говорить о субъекте? — предстает перед нами теперь как основная,
критическая, решающая. Мы должны научиться не только понимать существа-
машины в их обособленности, но и связывать их с одной или с
набором (полимашин), с одной целостностью или с рядом целостностей
(таких, как целостность солнечной системы, членами семьи которой
выступают все разнообразные машины, которые проявляют в ней свою
активность). Мы должны изолировать, рассматривать в
обособленности своеобразное, частное, индивидуальное бытие, существование, не
затопляя его в общем супе машин. Мы должны связывать, чтобы не
затенять ретроактивность целостностей и предельную сложность
полимашин. Нужно развивать представления об их автономности, но не об
атомизме, представления об их сложной целостности, но не о
тоталитаризме. Это касается всех уровней, даже самого низкого. Возьмем,
к примеру, водоворот: нужно понимать его существование и его
собственную организацию в его обособленности, но вместе с тем
понимать и его место в реке, частью которой он является, которая сама, в
свою очередь, является частью стихийного автоматически
функционирующего цикла. Можно изолировать пламя свечи, этого очень красивого
маленького мотора, стихийного в своем обнаженном естестве,
цивилизованного в своей регулярности. Значит, этот стихийный мотор
существует только в функции цивилизованной свечи, а совокупность
пламени/свечи образует маленькую полисистему; тогда как изолированно
пламя образует энергетически открытую систему, а свеча — закрытую
систему, они вместе образуют нечто иное, множественное и
двойственное, где свеча может представать как энергетический запас для горения
системы, а пламя может быть понято как процесс распада системы
свечи, в которой свеча может рассматриваться как маленькая машина для
производства света, являющаяся частью антропосоциальной мегама-
шины. Подобным образом искусственная машина может и должна быть
изолирована как автономное физическое существо, но в то же время
связана и интегрирована как момент и элемент антропосоциальной
организации. Итак, в каждом из этих рассмотренных нами случаев мы
видим, что описание машины изменяется, и иногда коренным образом,
в зависимости от того, как изменяется угол зрения.
Отсюда проблема наблюдателя/описывающего/проектирующего су-
Цества: нужно располагать методом, который позволит ему понимать
Множество точек зрения, а затем переходить с одной точки зрения на

216 Часть П. Организакция (активная организация
другую; он должен иметь в своем распоряжении теоретические
которые вместо того, чтобы замыкать и изолировать (физические,
логические, социальные) сущности, позволят им циркулировать
тивным образом. В то же время он должен понимать индивидуально^
существ-машин, Машин машин, в которые они включены, и комплекс*
взаимозависимых машин или полимашин, которые связывают их. Pal
витие практической сложности является, в сущности, полимашиннь
полиавтоматическим. К примеру, полимашинное отношение, котор
образует понятие человека: индивид (существо-машина); вид (автом|
тический цикл); экосистема (макро-полимашина); общество (мегамайа
на). Поэтому идея полимашины является необходимой, она считав^
со сложностью реального и развивает сложность мышления. .
Наблюдатель не должен просто использовать метод, который позв|
ляет ему переходить с одной точки зрения на другую и постигать п
лимашину; ему нужен также и метод для того, чтобы принять метато*"
зрения над различными точками зрения, включая и свою собствен!*
точку зрения субъекта, вписанного и укорененного в общество. П£.
ектировщик оказывается в парадоксальной ситуации: он связан с i
шинным обществом, в котором понятие машины, во власти которого
находится, является тем не менее необходимым для расцвета сложно
понятия машины. Но для такого расцвета наблюдатель/проектирови
должен быть вовлечен в проблематику, в рамках которой его виден
мира машин ставит под вопрос одновременно и его видение мира!{
имеющееся у него видение общества, и видение, которое приход
к нему от общества.
Уже здесь мы смутно предполагаем, что богатство, сложности
релевантность нашего представления о машине находятся в отнои
нии взаимозависимости от богатства, сложности, релевантности l
шего представления о жизни и об обществе и что эти взаимосвяз
ные представления зависят также от представлений, которые напраа,
ют наши познания и доминируют в обществе. Вот почему наблю*
тель/проектировщик должен размышлять о самом себе и пред пол ага
что рано или поздно ему придется рассматривать эпистемологичес»
круг от солнца до общества, составной частью которого является
сам и которое его пронизывает и четвертует, раздирает на части.
А тем временем мы можем сформулировать полицентрическое
нятие машины, которое является одновременно и физическим, и cot
ализированным, и открытым. Оно не требует никакой редукции к (
кусственно созданной машине, какой бы ни была эта редукция, и о
вероятно, сможет заставить вступить в коммуникацию, на своем ур.
не, физику, биологию, антропосоциологию. Это понятие не являв
более плодом механистического мышления XVII-XVIII веков, а равН1
образом не является и понятием винеровской кибернетики. Это —
нятие, подвергнутое процедуре переоценки, а не принижающее быти
существование, при осмыслении которых оно применяется. Оно ре
люционизирует прежнее представление о машине. Это новое поняп

Глава 3. Существа-машины 217
вместо того, чтобы затенять большие проблемы и тайны, формулирует
их с необходимостью и ясностью:
- как существа-машины могут рождаться из беспорядка
взаимодействий и столкновений?
- как могут существовать существа-машины, организующие сами
себя, производящие сами себя, воспроизводящие сами себя?
- что такое бытие машины и машина бытия?
Изнанка машин: производство-себя
(поэзис и генеративность)
Искусственные машины, рассмотренные сами по себе, в их
обособленности, заслоняют ключевую проблему: проблему поэзиса (po'iesis)
(они являются просто изготавливающими), проблему генеративности
(они не способны генерировать, производить самих себя и
регенерироваться, воспроизводиться). И тем не менее, как я уже об этом
говорил, они не лишены ни поэзиса, ни генеративности,
порождающей силы, но последние приходят к ним извне, из антропосоциаль-
ной организации. Итак, все (физические, биологические,
социальные) машины, которые мы рассматривали, за исключением
искусственных машин, наделены внутренними генеративными и регенеративными
способностями: они являются производителями-себя, организаторами-
себя, реорганизаторами-себя, их поэзис (po'iesis) отождествляется, в
первую очередь, с непрерывным производством их собственного
бытия. Даже водоворот, этот голый и стихийный мотор, постоянно
производит, постоянно реорганизует свое собственное бытие. Или,
скажем, звезда, наряду с тем, что она продуцирует атомы и излучение,
она постоянно производит и реорганизует свое собственное бытие
через непрерывное противодействие целого тем обратным действиям,
которые создают это целое. Живое существо как в процессе
разложения (органических веществ, которыми оно питается), так и в процессе
производства молекул (посредством химических соединений и синтеза)
продуцирует свои движения, выполняет свои задачи, производит свои
собственные компоненты, осуществляет их организацию, и все эти
процессы производства сопряжены с непрерывным производством своего
собственного бытия, включая и организацию, которая производит эти
Процессы производства.
Именно поэтому нам надлежит теперь поставить вопрос об этом
Уровне генеративности и поэзиса, скрытом в искусственном понятии
Машины. Это — вся проблема организационной инфраструктуры,
теневой и неясной части во всякой теории активной организации, во всякой
теории машины. И тем самым мы подведены к тому, чтобы создать
понятие, доселе неизвестное в наших представлениях об искусственной
Машине: она обладает бытием, но она не обладает Я. Я рождается
в непрерывном производстве и организации ее собственного бытия.
Мы видим, стало быть, как из глубин появляется новая концептуальная
Констелляция с понятиями поэзиса, генеративности, петли обратного
Действия, производства-себя, Я.

ГЛАВА 4
Производство-себя
(петля и открытость)
Существо-машина имеет теневую активность, невидимую, поскс
она является несуществующей, в искусственной машине. Именно э*
осуществляется производство-себя и реорганизация-себя.
Чтобы проникнуть во внутреннее содержание этой глубинной при
ки, свойственной всякой активной естественной организации, нес»
димы фундаментальные и неразрывно связанные друг с другом у
петли и открытости.
Идея петли обратной связи возникла в винеровской кибернети!
благодаря ей (корригирующая обратная связь). Это понятие ро;
ется в ходе и для организации выполнения сложных задач (напри
соединения возможностей компьютера и радара для управления з«
ной установкой в зависимости от изменения расстояния до миик
Эта идея получила широкое распространение с развитием автомат
ских регулирующих устройств, в которых наличие отрицательной об
ной связи нейтрализует отклонения от нормы, определенной для
устройств. Но развитие идеи регулирования и идеи коррекции в сг
отклонения почти заглушили саму идею петли.
Поскольку искусственная машина не порождает саму себя, ri
обратной связи не рассматривалась в рамках кибернетического мьп
ния как фундаментальная порождающая идея: стало быть, это — I
необходимости регенерировать, обобщать, фундаментализировать
Идея открытости возникает на организационном уровне нар%
представлением фон Берталанфи об открытой системе. Она ев
вает друг с другом термодинамическую и организационную пробя
тики. Но эта теория, настолько необходимая для понимания экол
всякого практического феномена, не была ни достаточно открыто»
достаточно организационистской и оставляла в тени ключевую пра
му возобновляемой закрытости.
Наконец, понятия петли (обратной связи) и открытости (органик
онной) не были связаны друг с другом, тогда как они составляю
стороны одного и того же явления.
Следовательно, здесь необходимо выделить, внедрить, развить
понятия и соединить их в пару в сердцевине активной организацк

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 219
I. Петля: от генетической формы
к форме генерирующей.
Рекурсивная организация
и непрерывная реорганизация
В моем конце заключается мое начало.
Т.С. Элиот
А. Петля: от обратной связи к рекурсии
От вихря к петле
Мы видели, что вращательная форма является образующей для
стихийных моторов (вихрей, водоворотов).
Эта форма рождается из столкновения двух противоположно
направленных потоков, которые, взаимно и обратно действуя друг на друга,
соединяются в петлю, обратно воздействующую теперь уже как целое
на каждый фрагмент или элемент процесса. Эта петля создает, таким
образом, генетическую форму водоворота или вихря1.
Эта генетическая форма является в то же время типичной и
постоянной, т.е. родовой формой вихрей и водоворотов.
Эта родовая форма является организационной: она организует
центробежное и центростремительное движение потока; она организует
его вход, циркуляцию, трансформацию, выход. Вращательное
движение беспрерывно улавливает поток, его отсасывает, отклоняет,
заставляет вертеться, дифференцирует, делает разнородным, придает ему
спиральную форму, а затем изгоняет его. Эта форма, которая
порождает (генетический) водоворот, определяет его род (родовую
принадлежность), порождает в каждый момент организацию, которая регенерирует
вихрь. Эта форма является, стало быть, не только генетической,
родовой, но также и генерирующей, порождающей. И более того, поскольку
речь идет о стихийных моторах, она является генератором кинетической
энергии (которую человек научился покорять и использовать).
Вихрь представляет собой петлю не только потому, что его форма
замкнута на него самого, но и потому, что эта замкнутая форма
является ретроактивной, т.е. определяет обратное действие целого как
такового на отдельные фрагменты и элементы, из которых оно
образуется. Круг оказывает обратное воздействие на круг, восстанавливает его
силу и форму, действуя на элементы/события, которые иначе тотчас
стали бы отдельными и расходящимися. Целое обратно
воздействует на целое и на части, которые в свою очередь оказывают обратное
действие, усиливая целое. Если поток и внешние условия
формирования водоворота, изменяясь, не выходят за пределы неких порогов
1 Водовороты образуются в речных течениях, начиная с твердого и
устойчивого элемента, который, играя роль выключателя, вызывает посредством
торможения появление контрпотока в противоположном направлении, который
соединяется с основным потоком таким образом, что образуется и поддержива-
ется ротационная петля.

220 Часть II. Организакция (активная организации.
допустимости, водоворот может существовать долго, практически н
ограниченно долгое время. *
Генетическая форма галактик и звезд образуется в результате трац
формации турбулентных потоков в вихри. Вихревая форма, котор
образуется под влиянием гравитационных взаимодействий, возбуж,
ется в результате центростремительного движения и концентрируе*
во все более плотное и горячее ядро, вплоть до зажигания. С этого i
мента центростремительное движение генетического вихря и центр
бежное движение, вызванное термоядерным горением, взаимно ун
чтожают друг друга и соединяются в ретроактивную петлю, кото|?
отождествляется со сферической формой звезды. Безусловно, что^
остается от вихревых форм — во всяком случае, внутри нашего Сол»
а именно: это дифференцированное вращение поверхностных ело
которые скользят друг на друге относительно центрального ядра, а
риферия первоначального вихря продолжает существовать, трансф„
мируется и упорядочивается в процесс вращения планет вокруг U
трального небесного светила.
Петля обратного действия звезды, подобная петле обратного f.
ствия в водовороте, является одновременно и генетической, и родоь
и генеративной, т.е. обеспечивает рождение, своеобразие, сущест
вание, автономию звезды. И так же, как и в водовороте, но нам№
более поразительным образом, ибо звезда-солнце представляет со*
организованное образование необычайной сложности2, местополг^;
ние бесчисленных взаимодействий всех форм порядка и многочи&
ных форм продуктивной и двигательной активности, петля, спонта
возникшая в результате объединения двух антагонистических формд
жения, становящихся дополнительными друг к другу, обеспечивает
рицательную обратную связь и регулирование без какого бы то ни бь
информационного устройства. Эта петля не рождается из отрицата
ной обратной связи или регулирования. Она является отрицатель!
обратной связью и способом регулирования. В самих истоках и в ос
ве существования Солнца лежит петля, т.е. ретроактивное целое, г
изводитель и организатор-самого-себя.
Эту петлю, особенно в ее стихийных и архаических формах, мо.
спутать с вихревой, круговой, сферической формой. Но идея пе
не является морфической идеей, идеей формы, это — идея циркуля!,
движения по кругу, вращения, процессов с обратными связями, кота
обеспечивают существование и постоянство формы.
Ключ-к-петле: обратная связь и рекурсия
Петля обратной связи не есть форма, но остается связанной с^
тационными формами, т.е. всегда содержит в себе круговые двь
^ и/или циклы.
2 В центре Солнца — ядро, где происходят термоядерные реакции, вс
которого расположена фотосфера, состоящая из раскаленных вихрей, экв
лентных тысячам водородных бомб, затем хромосфера и, наконец, корона..

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 221
Это — ключевой процесс активной организации, одновременно и
генетический, и родовой, и порождающий (существование, организацию,
автономию, двигательную активность). Замыкание петли обратной
связи в рассмотренных выше примерах представляет собой процесс
физический (водоворот, вихрь), физико-химический (звезды), но не
информационный. У живых существ организация физико-химических циклов
осуществляется посредством циркуляции информации. Впрочем, петля
обратной связи возникла в нашем сознании именно в
коммуникационной форме вместе с созданием первого кибернетического устройства.
Но это возникновение, вместо того чтобы вывести из тени идею
порождающей петли, напротив, привело к еще более глубокому ее
погружению и сокрытию.
В самом деле, идея петли оказалась тем самым сведенной к
информационной идее: это — устройство для устранения отклонения
посредством исправления ошибки; действительно, в созданных человеком
кибернетических устройствах петля является исключительно
информационной. Однако такое видение затеняет изначальное свойство петли и
игнорирует то, что она несет в себе обобщающую и интегративную
активность. Оно является поэтому поверхностным и распыленным.
Следовательно, необходимо углубить идею петли и покончить с ее
распыленностью, а это требует опять-таки переворота всего нашего
ракурса видения: петля не ведет свое происхождение из некой сущности,
называемой «информацией»; петля предшествует информации
генеалогически. Следует ввести информацию в петлю, а не сужать петлю,
ограничивая ее информацией.
Давайте теперь суммируем организационные свойства петли
обратного действия. Говорить, что она является генетической, —значит
говорить, что она превращает турбулентные, неорганизованные, рассеянные
или противоречивые процессы в активную организацию. Посредством
этой петли осуществляется переход от термодинамики беспорядка к
термодинамике организации. Взаимодействия становятся
ретроактивными, дивергентные или антагонистические последовательности
событий вызывают к жизни новое, активное бытие, которое продолжит свое
существование в замыкании петли и посредством этого замыкания.
Петля обратной связи делает циклическими те необратимые процессы,
которые тем не менее не перестают быть необратимыми, а
принимают организованную форму; тем самым она превращает несопоставимое
и разрозненное в концентрическое. Так петля становится непрерывно
Порождающей, связывая и соединяя в организацию то, что иначе было
бы дивергентным и рассеянным.
На этом уровне идею петли обратной связи можно спутать с идеей
активной целостности, поскольку она соединяет в единое целое
(примем она делает это беспрерывно) элементы/события, которые,
будучи предоставлены самим себе, привели бы к распаду этого целого на
составные части. Таким образом, активная целостность означает им-
Манентность и сверхдетерминацию общего процесса, проявляющиеся в

222 Часть II. Организакция (активная организа
каждом отдельном процессе и направленные на этот процесс. П"
му замыкание петли представляет собой, по сути, создание посте
возобновляемой системной целостности, двоякое и взаимно сог/
ванное" эмерджентное качество которой состоит в производстве t
го посредством целого (генеративность) и укреплении целого пос
Jctbom целого (регулирование)^ В самом деле, в результате^замьц
целого на целое осуществляется саморегулирование целого, устр
ющее отклонения в виде осцилляции и флуктуации, которые вьц.
возмущениями и случайными событиями. Так, вся целостность в
ствующей, практической системе, отличной от искусственной маг
(которая является практической только в организации ее функц*
рования, а не в генерации ее собственного бытия), с необходимо
принимает форму петли обратной связи.
Такая целостность может нести в себе, в своем лоне иные г.
обратной связи, которые она генерирует и регенерирует, так же
они генерируют и регенерируют ее. Так, подлинной формой Жк
существа является не столько форма структурного упорядочивай!*
компонентов, рассматриваемая в архитектурном плане, сколько,
ма ретроактивного мультипроцесса, замыкающегося на самого
начиная с множественных и разнообразных циклов (циркуляции к*
воздуха, гормонов, питания, нервных импульсов и т.д.). Каждый иг>
циклов, или петель, генерирует и регенерирует другой. Общая *
является продуктом, а равным образом и производителем этих cf
альных петель. Здесь становится необходимой идея рекурсии.
Рекурсия
Идея петли не означает только ретроактивное усиление процес
самим. Она означает, что конец процесса питает его начало, благе
возврату конечного состояния цикла на его начальное состояние и
начальное состояние; конечное состояние становится в некотором;,
исходным состоянием, не переставая быть конечным, а исходное с
яние становится конечным, оставаясь вместе с тем исходным. К
того, это означает, что петля является процессом, в котором про
и окончательные результаты становятся исходными элементами и
ствами. Это действительно рекурсивный процесс, т.е. такой про
конечные состояния или результаты которого продуцируют исхе
состояния или причины.
Поэтому я определяю здесь как рекурсивный всякий процесс,'
де которого активная организация производит элементы или эфф
которые необходимы для ее собственной генерации или сущест
ния, циклический процесс, в котором продукт или конечный рез*
становится исходным элементом и первопричиной. Оказывается,
тие петли является чем-то гораздо большим, чем просто ретроа
ным, — оно является рекурсивным. Идея рекурсии не вытесняет
обратного действия. Она дает ей нечто большее, чем организации
основание. Она вносит в активную организацию логическое измер

Глава 1,. Производство-себя (петля и открытость) 223
которое является в высшей степени фундаментальным. Действительно,
идея рекурсии в плане организационной практики логически означает
производство-себя и ре-генерацию. Это — логическое основание для
генеративное™, порождаемости. Иначе говоря, рекурсивность, генера-
тивность, производство-себя, ре-генерация и (следовательно)
реорганизация являются аспектами одного и того же центрального феномена.
Идея рекурсии усиливает и проясняет идею активной целостности.
Она означает, что изолированно ничто не является порождающим (и
даже не является «программой»); только процесс, взятый в его
целостности, является порождающим при том условии, что он замыкается на
самого себя. В то же время общее действие зависит от действия
каждого фрагмента или каждого отдельного элемента, что развеивает
туманную и мистическую идею тотальности.
Идея рекурсивной организации получит совсем поразительное
развитие в гено-феноменальной организации, свойственной жизни, как мы
увидим это во втором томе. Здесь же стоит отметить только, что
понятие рекурсии будет центральным понятием, по отношению к
которому понятие обратного действия станет производным и сателлитным.
Это означает, что винеровская планета, которая оказывается Солнцем,
должна быть представлена в фёрстеровском освещении. Именно фон
Фёрстеру мы обязаны тем, что рекурсивная идея заняла свое место в
центре процессов самоорганизации (живого). Я хочу показать, что эту
идею можно найти уже на уровне организации-себя, постоянной
реорганизации, производства-себя, т.е. не только на уровне биологической
организации, но и уже на уровне организации физических существ-
машин, не созданных искусственно человеком.
Производство-себя: этот термин означает, что именно
ретроактивный/рекурсивный процесс производит систему и что он ее производит
беспрерывно, в безостановочном возобновлении, которое
сплавляется с ее существованием.
Регенерация: этот термин означает, что система, как и всякая
работающая система, продуцирует возрастание энтропии, значит,
имеет тенденцию к вырождению, а стало быть, нуждается в
генеративное™, порождающей силе, чтобы регенерироваться. Непрерывное
производство-себя представляет собой, с этой точки зрения,
непрерывную регенерацию.
Непрерывная регенерация: тогда как термин «регенерация»
обретает смысл применительно к генеративности, термин «реорганизация»
обретает смысл по отношению к дезорганизации, которая непрерывно
Работает в системе. А если так, то феноменальная организация
самого бытия требует его постоянной реорганизации. Именно на этом
Уровне постоянной реорганизации нам предстоит рассмотреть сейчас
то, что определяет постоянство и устойчивость бытия, наделенного
активной организацией.

224 Часть П. Организакция (активная организацщ
В. Морфостаз
и постоянная реорганизация
Там, где имеется рекурсивная петля, нет ничего, что было бы В
потока, деградации, обновления. Сама организация состоит из а£|
ментов, которые движутся транзитом, претерпевают изменения; £
пронизана потоком, процессами деградации и обновления. Чудо, naj)
доке, проблема заключается в том, что эта постоянная и общая акя
ность производит стационарные состояния, что беспрерывное turnav
производит неизменные формы, что становление непрерывно созщ
ет бытие. Мы вскоре увидим, что рекурсивные организации явля*
ся такими организациями, которые в неравновесном состоянии и
средством него, в нестабильности и посредством нее, при возрас*
нии энтропии и посредством ее возрастания производят стационар*,
состояния, гомеостаз разного рода, т.е. определенную форму равно
сия, определенную форму стабильности, определенную форму пос
янства, подлинный морфостаз.
Стационарное состояние
Устойчивость пламени свечи, формы водоворота, морфологии зв
ды, гомеостаз клетки или живого организма^неотделимы оттермс
намической неравновестности, т.е. от потока' энергии, который rt
ходит через них. Этот поток вместо того, чтобы разрушать сист..
"питает ее, вносжГнеобходимый вклад в ее существование и ее ор
низацию. Более того, остановка__пол:ока влечет за собой деграда!
и гибель системы. ':
Следовательно, суть дела состоит_в_рассмотрении таких состоят
которые уравновешиваются в неравновесности, которые, будучи сое
вленными из нестабильных элементов, в целом являются стабильно
и_которые, будучи пересеченными потоками. являются—Устойчивым
ихформе^Понятие steady state, или стабильное состояние неравно
сия, определяет эти ключевые моменты. Тогда проблема организа
ставится следующим образом: как стационарные формы и состоя!
связаны с изменением и с движением?
Поразительно уже то, что существует стационарное состояние,
смотря на наличие неравновесности, неустойчивости, движения,
менения, и совсем уж поразительно то, что существует стационар,
состояние, поскольку имеются неравновесность, неустойчивости, Д
жение, изменение.
Относительная неизменность форм системы зависит от эффекта*
говорота составляющих ее элементов. Поэтому нам надлежит
нять, что постоянство движения поддерживает организацию посте
ства форм и что эта организация поддерживает движение. А то
обнаруживается рекурсивное отношение между организацией и оби
лением компонентов, включая и компоненты самой этой организаи
Англ.: перевертывание, круговорот. — Прим. перев.

Глава 4- Производстпво-себя (петля и открытость) 225
Отсюда рождается и поддерживается первоначальное состояние
всякой активной организации — стационарное состояние.
Активная система может стабилизироваться только посредством
действия. Изменение обеспечивает постоянство. Постоянство
обеспечивает изменение. Всякая организация постоянства обречена на то,
чтобы гарантировать обновление, которое обеспечивает постоянство. Два
противоположных свойства активизм/динамизм, с одной стороны,
стационарность/постоянство — с другой, не просто конкурируют друг с
другом, но и взаимно со-производят друг друга:
активизм/динамизм —>■ стационарность/постоянство.
т. I
Эта идея становится совершенно очевидной при рассмотрении
водоворота, в котором феноменальная форма и порождающая петля
совмещены друг с другом: именно то, что является постоянным и
устойчивым, находится в то же время в движении. Рекурсивное движение —
это такое движение, которое превращает динамическое течение потока
в круг неизменной формы, и тогда каждый из этих двух терминов —
динамизм и постоянство — со-производит другой. Поток является
условием работы, которая превращает поток в продуктивную организацию, не
столько в производство некого объекта, сколько в производство-себя,
не столько в организацию некой определенной активности, сколько в
организацию-себя. Поток питает рекурсивный цикл, который является
циклом организующего-себя целого.
Стационарное состояние должно быть понято как ключевой аспект
производства-себя, который выступает в двух смыслах — в смысле
производства и в смысле себя.
Прежде всего, стационарное состояние является частью
рекурсивной организации, которая его производит. Оно не только постоянно
обновляется, но и необходимо для обновления самого рекурсивного
процесса. Необходимо, чтобы существовали неизменность,
постоянство, одним словом, бытие, чтобы существовала организация, которая
питает это бытие. Бытие по-своему поддерживает организацию,
которая поддерживает его.
И здесь следует подчеркнуть онтологический аспект стационарного
состояния, тем более что он обычно игнорируется. Подобно майонезу
Под винтом вращающегося миксера, бытие и существование
принимают первичную устойчивость вследствие рекурсии, повторения, в
стационарном состоянии и посредством него. Действительно, из беспорядка
Порождающее движение продуцирует порядок и внутренний
детерминизм; из общей статистической невероятности оно создает локальную
И временную вероятность существования. В результате одного и того
*й процесса движения создаются, сохраняются и взаимно
поддерживаются организация, бытие, существование. Быть, в сущности,
означает оставаться постоянным в своих формах, своей организации, своей
Vнивepcaльнocти, т.е. в своей идентичности. Стационарное состояние

226 Часть II. Организакция (активная организац
определяет, таким образом, первичное состояние бытия, наделен!1"
активной организацией. И для живого существа гомеостаз — сове
ность стационарных состояний, посредством которых организм под?
живает свое постоянство, — тождественен бытию этого организма!*
В рамках раздробленной физики, лишенной как понятия орган!
ции, так и понятия бытия, стационарное состояние является ocd*
физическим состоянием. С точки зрения рекурсивной, ergo порожу
щей, организации, мы видим, напротив, что именно бытие, обладаю
обращенностью-на-себя, формируется и укрепляется в стационар
состоянии и посредством него.
Стабильная динамика:
мета-неравновесность, мета-нестабильность
В этих условиях нельзя противопоставлять понятия равновеси,
равновесие, устойчивость/неустойчивость как просто исключаг
друг друга: надо одновременно и объединить их в одно целое, и м
за пределы этих ставших дополнительными, но не переставших
противоположными понятий. .:
В сущности, ни термодинамическое понятие равновесия (отсут^,
потока), ни механическое понятие равновесия (состояние равнов|
являющееся результатом равенства противоположно направлен
сил), ни понятие неравновесия, ни одно из них, взятое в его обе
ленности, не подходит для понимания устойчивого состояния ff
state), и все же каждое из них может нести только часть истинь
условии, что речь идет о мета-неравновесности. В этом понятие
новесие и неравновесие соединяются друг с другом дополнитег
образом (поскольку неравновесие необходимо для постоянного,
становления равновесия устойчивого состояния), но остаются в
не противоположными друг другу. Идея неравновесности являете
тивной; это — неравновесность/восстановление равновесия, ко*
сированное или исправленное неравновесие, динамика возобне
мого равновесия. *
К усложнению отношения равновесие/неравновесие следует
вить усложнение отношения устойчивость/неустойчивость. Идея >
чивости уже содержит в себе не только поддержание определе
состояния, но и свойство восстановления этого состояния поел
лых возмущений. В этом смысле можно рассматривать steady sta
состояние стабильности, которое выдерживает изменения и оси
ции. Но это значит забыть, что возвращение к стабильному ее
нию, имеющее место в случае устойчивости, представляет соб£
нюдь не возвращение к покою, а результат активности. А гЩ
образом, это значит забыть, что устойчивое состояние (steady?
несет в себе нестабильность как исходное позитивное свойство,
уже это видели: неравновесность и нестабильность являются ге
ческими, активная организация несет на себе неизгладимым o6f
печать своего происхождения; она родилась в турбулентных по,

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 227
столкновениях, разрывах, антагонизмах. Эта генетическая черта стала
родовой: звезды, водовороты, вихри содержат в себе конфронтацию,
из которой они родились.
В своих истоках, в своем существовании, в своем постоянстве
стационарные состояния существ-машин несут в себе, в качестве базисного
фактора их упорядоченности и организации, базисный фактор
беспорядка и дезорганизации.
Таким образом, устойчивое состояние рождается из нестабильности,
поддерживается через нестабильности, беспрерывно воссоздает
общую стабильность за пределами нестабильности. Здесь можно было бы
говорить о метастабильности, если бы этот термин не имел уже
определенного употребления в физике. Идея сверхстабильности [Ashby, 1956],
предложенная для того, чтобы выразить свойство системы
поддерживать свою устойчивость в условиях давления извне, которое, по идее,
должно ее подавлять, была бы здесь обобщающей, но недостаточной.
Необходимо понятие, указывающее на то, что новая стабильность
больше не является ни подлинной нестабильностью, ни подлинной
стабильностью. Отсюда вытекает предлагаемая мною идея
мета-нестабильности, которая интегрируется в идею стабильного динамизма4.
Сказанное a fortiriorfi относится к живому существу, для которого
выход за пределы равновесия и неравновесия, стабильности и
нестабильности, единство бытия и движения осуществляются в том
гарантированном и хрупком, постоянном и флуктуирующем состоянии, которое
называется жизнью.
Итак, чтобы понять всякую активную организацию, всякую
природную машину, нужно попарно соединить в фокусе нашего внимания идеи
равновесности и неравновесности, стабильности и нестабильности,
динамизма и постоянства; но это попарное соединение должно быть
понято как замыкание петли, т.е. как рекурсивное отношение между этими
терминами, образующее замкнутый круг, в котором то, что порождено,
порождает, в свою очередь, то, что его порождает.
Идея регуляции
Идея регуляции появляется во вселенной искусственных машин
вместе с возникновением кибернетики; это — появление информационных
устройств, включающих механизмы отрицательной обратной связи при
обнаружении ошибки для ее ликвидации. С этого времени регуляция
^ Так, организация, постоянно восстанавливающая свое равновесие,
беспрерывно стабилизирующаяся, реагирует на возмущения, поступающие извне
(изменения в потоках, силах, оказываемых давлениях) и изнутри (тенденция к
Рассеянию и дезинтеграции), и эта ее реакция проявляется в незначительных
флуктуациях, которые одновременно и выражают (отклонение), и исправляют
(возвращение к норме) последствия испытываемых ею возмущений.
5 Лат.: еще в большей степени. — Прим. перев.

228 Часть II. Организакция (активная организацп
предстает перед нами как одно из свойств собственно информациг
ной организации. Но все же мы уже отмечали, что устройства с
рицательной обратной связью уже существовали в докибернетичес»
машинах (таких, как клапанное устройство в паровой машине). И тем
менее мы не будет отсюда делать теоретическое заключение, что J
гуляция предшествует информации. Регуляцию следует базировать
на информации, а на рекурсивной петле; последняя не есть устройст.
выполняющее автоматические операции, повышающее производите
ность, обеспечивающее надежность машин, она является порождаюц
для самого существования природного или искусственного сущест
Следовательно, необходимо подчеркнуть следующее:
- природные существа-машины не могут существовать без регу
ции, а регуляция является одним из характерных свойств, npncyi
рекурсивному обратному действию целого на целое;
- архэ-машины и стихийные машины не включают в себя специфия
ское устройство корректирования отклонения и исправления ошибки
Поэтому петля обратной связи не является, по своему существу,
/зультатом или следствием наличия информационного устройства j
/ исправления ошибки; петля обратного действия сама по себе ф^
^ментальна, а корректирующее информационное устройство — резу
/тат развития феномена живого, результат, который появляется вн'
\в плане чистой регуляции, на кибернетической стадии развития ,
'кусственных машин.
Как мы уже видели, спонтанная регуляция звезды, которая явлл
ся результатом двух антагонистических процессов, совпадает с net
обратной связи чудовищно сложного целого. Эта регуляция вкл*
ет в себя, если речь идет о нашем Солнце, гигантские пульсаци
очень большими амплитудами, внезапные всплески, пароксизмы,
допускает ужасающие турбулентности в фотосфере. Она включа»
себя чудовищные элементы беспорядка. Примечателен не столько i
бый характер такой регуляции, которой угрожают чудовищные элеме
беспорядка, способные привести к взрыву звезды в процессе ее ^
жения, ведь мы наблюдаем крошки солнца, усеивающие здесь и
небесный свод, сколько то, что такая чисто спонтанная регуляция
держивает и преодолевает такие элементы беспорядка. Более т
мы пока упустили из виду спонтанную силу организации-себя, коте
достойна восхищения в нашем не только биологическом и антрот
циальном, но и физическом мире. t
Мы слишком привыкли искать и находить регуляцию в устрой»,
для исправления ошибок, а не в поэзисе (poiesis), где взаимная »
взаимозависимостей и антагонизмов образует петлю. Ибо активная
лостность, и это стоит еще раз повторить, не есть трансцендентно
вкладывающая свои силы в части, но совокупность взаимных обрат
действий между частями и целым, целым и частями.
Итак, всякая активная организация обязательно предполагает р
ляцию в том смысле, что обратное действие петли (или общего-
курсивного цикла) стремится ликвидировать отклонения и возмуще

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 229
которые появляются по отношению к общему течению процесса и его
организации; следовательно, это обратное действие целого может быть
названо негативным.
Понятно, что существует неимоверная дистанция между процессами
спонтанной регуляции в огромном солнечном котле, неразрывно
связанными с производством и реорганизацией-себя, в которых
обогреватель, нагревающее и нагреваемое представляют собой одно и то же, и
термостатической регуляцией котлов центрального отопления, которое
касается только функционирования машины.
И тем не менее, даже в том случае, если регуляция является
весьма ограниченной и, по-видимому, очень простой, она представляет
собой нечто гораздо большее, чем корректирование отклонения,
присущее прибору sui generis6, поскольку введение этого прибора влечет за
собой образование петли не только между «выходами» и «входами»
котлов, но и между котлами и сущностями окружающей среды.
Рассмотрим, прежде всего, котел без термостата. Очевидно, что ему
свойственна поэтапно расчлененная организация нагревания, в которую
включены три отдельных компонента:
подача топлива —>■ котельная —»- помещение, которое должно
быть отоплено.
Фактически между этими тремя сущностями имеется не только поток и
превращение энергии, но и системы настройки и регулирования,
причем последние осуществляются человеческими существами.
Установка термостата, скажем в помещении, которое будет
отапливаться7, означает введение регулирующего устройства между подачей
топлива/котельной/помещением. Термостат устанавливает меру и
фиксирует норму. Он измеряет продуцированное в помещении тепло по
температуре в нем, и, когда эта температура опускается ниже некой
требуемой величины, записанная таким образом информация
становится сигналом, который запускает процесс горения и увеличивает его
интенсивность до тех пор, пока не восстановится норма.
Введение этого устройства обратной связи создает фактически
метасистему нового типа по отношению к прежним взаимосвязям между
тремя сущностями: расход топлива, горение в котле, температура в
помещении автоматически становятся взаимозависимыми внутри
некой новой целостности, наделенной собственными качествами.
Устанавливается петля не только между «информацией на выходе» {output),
которая ответно питает (feed-back — буквально означает «питать в
ответ») «информацию на входе» {input). С этого времени
устанавливается петля между подачей топлива, котельной, помещением через пе-
6 Лат.: особого рода. — Прим. перев.
7 Я мог бы ограничиться термостатом, установленным на самом котле,
который регулирует отопление по температуре вытекающей из котла воды, но
включение помещения в эту систему, без всякого изменения природы образца,
делает этот пример более иллюстративным.

230 Часть II. Организакция (активная организации
редачу информации. Теперь существует не просто котельная маши|
но происходит установление более широкого автоматического цию
включающего в себя подачу топлива и обогрев помещения. Эта II
тля образует в итоге рекурсивную организацию, которая генериру'
ся посредством самой себя и исчезает, как только останавливает
Тогда ретроактивная петля
подача топлива —*■ котельная —*- помещение
t
■ термостат
предполагает и привносит следующие организационные свойства:
- организация и поддержание стационарного состояния;
- продолжительная организация невероятного состояния посре/
вом видоизменения вероятной игры причин и следствий (причем в«=
ятность в кратковременной перспективе определяется несдерживае*
горением, а в долгосрочной — гомогенизацией, усреднением внеия
и внутренней температуры);
- организация противостоящей работы, направленной на подде^
ние равномерной температуры, но вместе с тем создающей и оргг
зующей тепловую разнородность, гетерогенность;
- установление внутреннего детерминизма, противостоящего слу\
ностям и возмущениям извне и изнутри, а именно соединению оп?'
стей (зажигательных, взрывных) перегрева и опасностей (замерз*
и т.п.) недогрева; -
- подчинение норме, цели (см. далее главу 6).
Таким образом, отрицательная обратная связь — не только добг
которая ведет к завершению корректировки, а регуляция — не пр*
вклад регулирования. Это — не просто организация эффективное1
автоматической точности при функционировании. Это — создание
роактивной целостности, которая оказывается наделенной собстве*
ми организационными свойствами. Речь идет здесь даже о поре,
ющей петле! Но эта порождающая петля порождает только эту\
роактивную целостность. Она не является порождающей ни для с*
ствования котельной, ни для устройства помещения, ни для сие"
подачи топлива, ни для изготовления термостата. Следовательно,
петля является феноменальной по отношению к объектам, которь
рождены антропосоциальной мегамашиной.
Здесь проявляется отличие в регулировании, свойственном ж»
организму, или в гомеостазе. Как и в случае с Солнцем, но пр)>
отличии, что отныне имеются функциональные органы и информа*
ные устройства, нагревающее, нагреватель, нагреваемое пред ста.
собой одно и то же. Для живого существа, так же как и для бытия €
ца, существование и функционирование неотделимы друг от др*
регулирование касается существования. Искусственная машина к
перестать функционировать, но при этом тут же не распасться. А
гие машины — нет. Регулирование является здесь, стало быть, I*

Глава 4- Произеодство-себя (петля и открытость) 231
аспектом производства-себя. Регулирование обнаруживает при этом
свою негативную сторону, т.е. устраняет возмущения и отклонения.
Гомеостаз
Гомеостаз справедливо признавался Кэнноном [Cannon, 1932] и
рассматривался им как совокупность органических процессов, которые
служат тому, чтобы поддерживать устойчивое состояние (steady state)
организма в его морфологии и согласно его внутренним условиям
вопреки внешним возмущениям. В пятидесятые годы кибернетическая
идея отрицательной обратной связи, по-видимому, придала гомеоста-
зу организационную инфраструктуру. Но в сущности, она придала ему
только поверхностную структуру.
Ведь нам следует понять гомеостаз в его полноте. Гомеостаз не
ограничивается и не подчинен процессу поддержания постоянной
температуры (это касается только гомеотермических животных). Он
соответствует поддержанию всех внутренних констант организма, таких, как
давление, кислотность, содержание различных веществ; гомеостатиче-
скими являются также иммунологические процессы, благодаря которым
организм отвергает все то, что обнаруживает в себе как чужеродное.
Итак, мы видим, что гомеостаз, и тем самым весь комплекс
отрицательных обратных связей, которые он обеспечивает, касается не только
поддержания неизменности внутренней среды, но и всего
существования живого существа. Клод Бернар по-своему пришел к осознанию
того, что «единство условий жизни во внутренней среде» можно
соотнести с самой жизнью, поскольку именно в этом заключается
единственная цель «жизненных механизмов организма, какими разнообразными
они бы нам ни казались» [Claude Bernard, 1985].
Здесь вновь обнаруживается линия перелома, которая коренным
образом разграничивает искусственную машину и живую машину. В
самом деле, искусственная машина, вероятно, может продолжать
существовать, даже если она больше не может функционировать, тогда
как живое существо без гомеостаза, т.е. лишенное присущего ему
комплекса отрицательных обратных связей, распадается и как машина, и
как существо. Различие между процессами гомеостаза в живом
организме и регулированием искусственной машины проявляется на двух
Уровнях организации. На первом уровне искусственная машина
оказывает сопротивление факторам ухудшения ее организации
благодаря физическому качеству материалов, из которых она сконструирована;
ее элементы выбраны и обработаны таким образом, чтобы обладать
Максимальной надежностью, прочностью, длительным существованием.
Напротив, «организм образован из исключительно малопрочных
материалов», характеризующихся их чрезвычайным непостоянством и не-
VcTo?i4MBocTbK>, «поддерживает свое постоянство в условиях, которые,
По идее, должны были бы достаточно сильно его сотрясать, приводить в
беспорядок» [Cannon, 1932]. Более того, мы знаем, что организм
постоянно подвержен кровотечениям; его молекулы постоянно разрушаются,

232 Часть II. Организакция (активная организация
его клетки вырождаются и вновь изготовляются, замещаются. Отсю|
вытекает первое коренное различие. Основное сопротивление иску»
ственной машины процессам ее порчи и разрушения осуществляете
благодаря качеству ее неизменных компонентов; сопротивление жив*
машины осуществляется посредством организационного переворота,;,
результате которого происходит изменение и замещение всех ее ко*
понентов. Регулирование искусственной машины касается только фу*
ционирования машины. Гомеостаз живой машины связан с базисные
процессами ее экзистенциальной реорганизации. -
Винер говорил, что гомеостаз является «соединением процессов, f
средством которых мы как живые существа сопротивляемся обще,
течению порчи, распада и вырождения» [N. Wiener, 1950, в кн.: Wiei|
1962, р. 260]. Развивая эту мысль, надо сказать, что это сопротивле».
имеет иную сторону — производство нашего существования.
Здесь перед нами вырисовывается второй уровень различия ме;
искусственными и живыми машинами. Продукты и результаты рабе
искусственной машины являются внешними для нее. Искусственная i
шина не производит свои собственные компоненты, она не произвол
саму себя. А живая машина осуждена на изготовление своих собстя
ных компонентов и на свою реорганизацию. Это самопроизводяц
и реорганизующее действие является непрерывным и всеохватыва
щим (оно касается всего живого существа и почти всех его состав!
частей). Поэтому становится понятным, что жить — значит быть г»
верженным одновременно и процессам разложения/дезорганизаци!
процессам производства/реорганизации. Или, точнее: эти два про>
са неразделимы. Гомеостаз — это их активная связь. Он вклю1
в себя совокупность корректирующих, регулирующих обратных свж
посредством которых деградация запускает производство, дезорга)
зация запускает реорганизацию. ч-
Гомеостаз становится, таким образом, неотделимым от постоям»
самопроизводства, постоянной самореорганизации живого сущее
Как будет подробно показано во втором томе, организация жизни (
гено-феноменальная организация) является, по сути, рекурсивным*
единением порождающей организации и феноменальной органиэаь
организации индивидуального существования hie et nunc. Гомеов
свойственен феноменальной организации, она определенным обр,
зависит от порождающей организации/реорганизации, вследствие
го она беспрерывно создает и воссоздает себя. А гомеостаз, в dj
очередь, становится необходимым для генеративного действия, й
рое конституирует эту организацию. Мы обнаруживаем здесь еще
причем в усложненном, но по-прежнему фундаментальном виде,
рекурсии: организация регулирования сама должна быть управляв
посредством регулирования, которое она создает. Регулирование
вого существа включает в себя, стало быть, рекурсивное регулиров
регулирующего посредством регулируемого. Иначе говоря, гомео*
эта петля в петле, регенерирует петлю, которая его генерирует.

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 233
гены производят и вызывают к жизни организмы, которые их
производят и вызывают их к жизни8.
От регулирования
к операциональной регулярности
Всякая петля имеет характерное свойство повторяющегося начала,
неоднократной итерации, повторения. Всякое регулирование имеет
характер регулярности. Тривиальное понятие «машинного», или
«автоматического», которое пришло к нам от искусственных машин,
соответствует этим вторичным признакам — повторению и регулярности.
Искусственные машины основываются на этой машинности для
обеспечения своих автоматизмов повторения, сообразных самой природе
индустриального производства. Но они утратили поэзис (poesis). Именно
в живых машинах получили развитие регулярные внутренние циклы и
круговые движения, которые приводят к появлению невероятных
автоматизированных фабрик, но не изменяют и ухудшают стратегические,
изобретательные, творческие способности целого как такового.
Постоянная реорганизация
Парадигма искусственной машины, на которую косвенно влияет
также и парадигма упрощения, разделяет идею регулирования и идею
существования, идею петли и идею генеративности, идею обратного
действия и идею целостности.
Действительно, искусственная машина — это сущность, полностью
раздвоенная между ее функционированием и ее построением. То, что
активно в этом артефакте, — это функционирование; то, что замкнуто
в петлю и регулируется, — это функционирование. Напротив, бывает,
что бытие машины поддерживается без петли, без регулирования, без
функционирования. Но если больше невозможно функционирование,
это бытие перестает быть машиной и становится вещью.
Экстраполяция кибернетической искусственной машины на живую
машину позволила понять гомеостаз как информационное
регулирование посредством отрицательной обратной связи, но гомеостаз при этом
был понят поверхностно, как свойство или финальность. А его нужно
понимать с точки зрения генеративности, когда он предстает как базисная
феноменальная характеристика продуктивной, воспроизводящей себя,
реорганизующей-себя организации.
8 Во втором томе мы подробно увидим, насколько сложным является
отношение между генеративным, порождающим и феноменальным, событийным,
ибо, само собой разумеется, что то, что является феноменальным, участвует
в механизмах порождения, а то, что является генеративным, участвует в
феноменальности. Эти свойства полностью смешаны, например, в водовороте:
согласно этому взгляду, мы можем видеть в спиральном круге или саму
порождающую петлю, или феноменальную форму, или организующую форму, и все
*Ри точки зрения справедливы, поскольку они соответствуют трем различным
аспектам видения одной и той же формы.

234 Часть II. Организакция (активная организаи
Таким образом, для живых сущностей, таких, как солнца, вихри, в?
вороты или языки пламени, то, что стационарно, постоянно, регули.
мо, гомеостатично, неотделимо от того, что представляет собой бы
существование, производство, регенерацию, реорганизацию-себя.
Как только мы хотим определить специфический характер орган»
ции всякого существа-машины, за исключением искусственной мг~
ны, кажется, что эта организация является не только полностью ак
ной, всецело ретроактивной и фундаментально рекурсивной, но п
всегда и ре-организацией. Реорганизация является собственно о
низационным лицом рекурсивной петли. Удивительно, что идея
стоянной реорганизации была выделена только недавно и, наскс.
я знаю, только Атланом [Atlan, 1972b], исходя из открытия oprat
ционной роли «шума».
И все же к этой идее можно прийти многими путями. Самый про
путь — пока следующий: всякая активная организация работает,
довательно, производит тепло, следовательно, производит беспор»
который с необходимостью рано или поздно изменяет к худшему ко1
ненты машины, следовательно, производите качестве побочныхпрс
тов износ, деградацию, дезорганизацию. Отсюда для организукм
себя машины вытекает необходимость реорганизации. Но эта проб|
могла быть только скрыта в искусственной машине, которая подвь
ется регенерации извне, посредством ее обновления, ремонта, за|
ее частей. Для нее, стало быть, не существует регенерации-себя.
довательно, не существует внутренне присущей ей реорганизации^
Реорганизация является фундаментальной необходимостью акти
организации, вплоть до того, что эту организацию можно спутать *
организацией. Эта реорганизация является постоянной, посколыя
стоянна сама дезорганизация.
Таким образом, мы предполагаем, что существует необходимая
тивная связь между мета (мета-неравновесностью, мета-нестаби/
стью), ретро (организующими ретроактивными воздействиями и pt
активностью, обратным действием целого на части), ре (постоянна
курсия и постоянная реорганизация).
Постоянная реорганизация несет в себе рекурсивность до беек1
ности. Организация, как мы это видели в показательных пример
вихрем, солнцем, живым существом, сама подвержена дезорганиз
организация должна, следовательно, реорганизовывать себя; пос
ку организация сама по себе является уже реорганизацией, пост
реорганизация является также реорганизацией реорганизации.
Неотделимая от постоянной рекурсии, постоянная реорганиза
то же время неотделима от постоянного производства-себя, т.е. с
время возобновляемого производства процесса посредством е
мого и, таким образом, существа-машины посредством ее собЧ.
ного процесса.
Здесь постоянная реорганизация проявляется как идея noeopi
круга, переключателя между тем, что является генеративным (реку

Глава 4- Производстпво-себя (петля и открытость) 235
ная петля), и тем, что является феноменальным (отдельное,
индивидуальное существо или образование).
Итак, существа-машины продуцируют их собственное
существование в постоянной реорганизации и посредством нее. Сформулируем
это иначе: во всякой активной организации, во всякой действующей
системе процессы организационной активности являются также
реорганизационными, а процессы реорганизационной активности — также
формами активности по производству себя, которые, очевидно,
являются выражением регенерации. Сами эти понятия находятся в
рекурсивном отношении по отношению друг к другу, они взаимно генерируют
друг друга по кругу, прерываемому только разрушением и смертью.
Поэтому краеугольная или, точнее, ключевая-для-образования-петли
идея, которая имеет феноменальное лицо обратного действия и
генеративное лицо рекурсии, является коренной по своей значимости. Она
увязывает воедино морфогенез и морфостаз; она связывает рождение,
существование, автономию всех существ-машин. Искусственные
машины не имеют своей собственной порождающей петли, но они
интегрированы и вовлечены в постоянную реорганизацию, производство-
себя, рекурсивное движение антропосоциальных мегамашин
индустриальной эры...
II. Открытость
Только недостаточное продуктивно.
Г. Кейзерлинг
А. От термодинамической открытости
к организационной открытости,
от организационной открытости
к экзистенциальной открытости
От открытой системы
к организационной открытости
Термодинамика противопоставляет открытую систему, в которой
происходят процессы материального/энергетического обмена с внешней
средой, изолированной системе (в которой не происходят процессы
материального/энергетического обмена с внешней средой) и
закрытой системе (в которой может существовать обмен энергией, но не
веществом, с внешней средой, как в случае с Землей, которая
получает солнечную энергию в форме излучения). Проведение
различия между изолированной и закрытой системами, на мой взгляд
(который состоит в рассмотрении термодинамики с точки зрения
теории организации, а не организации с точки зрения
термодинамики), бесполезно; я ограничусь противопоставлением понятия
открытости (энергетической/материальной) и понятия закрытости
(энергетической/материальной).

236 Часть II. Организакция (активная организаций
Идея системы оставалась мягкой оберткой вплоть до фон Бертал;
фи; идея открытой системы оставалась замкнутой в рамках термодин
мики вплоть до Кэннона. Кэннон, выдвинув понятие гомеостаза, опр
делил «высшие живые существа» (бесполезное ограничение) как «с
крытые системы, демонстрирующие многочисленные связи с окруж&|
щей их средой» [Cannon, 1932]. Но ему нужен был фон Берталанф
чтобы определить живые организмы принципиально как открытые с
стемы, именно потому что живые организмы испытывают жизнен№
потребность черпать вещество/энергию из окружающей их среды,
этого момента термодинамика и организация живого оказываются ?
лее чем просто связанными, но и, очевидно, примиренными друг с Д{
гом: если живая организация, вместо того чтобы увеличивать свою i
тропию, т.е. распадаться, поддерживает себя и даже развивается, щ
происходит из-за того, что она беспрерывно черпает вещество и эн*
гию из окружающей ее среды9. Тогда сложилось вульгаризированк
направление в струе развития теории систем, где определение жиг
существ как открытых систем, казалось, решало проблему, поставлю
ную вторым началом, и, казалось, гармонично связывало термоди*
мику с представлением об организме.
Но при этом забывалось, что утверждение понятия открытой систе
требовало решения некоторых предварительных проблем.
Открытость и активная организация
Открытая система обычно определяется внешним образом с то."
зрения ее поведения. Она определяется как система, которая включ
в себя вход/импорт (input) и выход/экспорт (output) вещества/энерг
Такое определение заключает в скобки то, что происходит между в
дом и выходом: остается затемнение (black-out) над организацией
активностью системы, которая к тому же открыто рассматривается
черный ящик (black box).
Следовательно, нужно рассмотреть организационный характер
крытости. Входы и выходы связаны с организационной активное!
стало быть, с активной организацией, т.е. тем самым странсформир
щей и продуцирующей организацией. Поэтому открытость — это то,*
делает возможными процессы обмена энергией, которые необход!
для производства и преобразований. Более того, всякая порождаю
петля, всякое производство стационарных состояний, или гомеоС
требует потока энергии, следовательно, открытости.
Открытость предстает, таким образом, как необходимая черта ср
взаимосвязанных и взаимозависимых черт, констелляция которых'
зволяет определить существа-машины. Поэтому кажется, что мь
9 Ключевой пример конвективных ячеек Бенара показывает, что формы с
танной организации, которые возникают в неравновесных условиях, «созда
и поддерживаются благодаря процессам обмена энергией с внешним ми
[Prigogine, 1972, р. 553]. То, что Пригожим называет «диссипативными стр
рами», может быть названо, следовательно, также открытой системой.

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 237
можем определить «открытые системы» только посредством
открытости. Мы бы даже исказили дело, если бы поглотили множественные
и разнообразные характерные черты существа-машины в одном-един-
ственном понятии открытости и в туманном, и абстрактном понятии
системы. Открытость все же не является вторичным свойством: это
— фундаментальное и жизненно важное свойство, поскольку оно
необходимо не только для функционирования, но и для существования всех
существ-машин, за исключением искусственных машин.
Итак, решающее различие здесь — не открытое/закрытое, а
активное/неактивное. Действительно, целостность неактивной системы
связана с отсутствием процессов обмена с внешней средой;
организация защищает свое физическое бытие и сберегает свой
энергетический капитал в неподвижности, что препятствует кровотечению, а
также и снабжению.
Открытость и закрытость: сложная связь
Принципиально противоположными являются неподвижное,
стационарное, и активное, а не открытое и закрытое, тем более что
понятия открытости и закрытости, если они противостоят друг другу, не
отталкивают друг друга, а всегда должны быть определенным образом
связаны друг с другом.
Не существует полностью закрытой системы, и не существует
полностью открытой системы. Системы, даже термодинамически закрытые,
являются «открытыми» с точки зрения гравитационных и
электромагнитных взаимодействий; в пределе совершенно закрытая система, т.е.
такая система, которая никак не взаимодействует с внешним миром,
была бы тем самым системой, о которой нельзя было бы получить
никакой информации (см. с. 405). И, напротив, термодинамически
открытые системы обладают исходной закрытостью и постоянно
возобновляют свою закрытость. Понять открытость — значит, стало быть, понять
закрытость, которая ей соответствует.
Достоинство открытости
Рассуждая таким образом, не стоит забывать или недооценивать
реальность и важность идеи открытости. Хотя всякая закрытая система
имеет что-то открытое, а всякая открытая система имеет что-то
закрытое, хотя система не может быть определена только посредством
открытости, эта открытость, прежде всего энергетическая/материальная, а
затем уже информационная/коммуникационная, свойственная активным
организациям, является чем-то иным и ббльшим, чем
соотносительная/интерактивная открытость, которой обладает всякая система, какой
бы она ни была. И именно потому, что открытость связана с идеей
активной организации, т.е. производства, т.е. машины, т.е. производства-
себя, открытость является понятием главенствующего значения. Она

238 Часть II. Организакция (активная организащ
придает необходимое измерение идее активной организации и мая
ны, идее рекурсивной петли. Мы вскоре увидим, что идея открь
сти является очень важной и очень глубокой идеей, которая пред
ходит идею системы. .;
Поэтому мы будем говорить здесь не об открытой системе, а <ь
стемной, организационной, а также онтологической, бытийной отй
тости. Мы начнем с энергетической/материальной открытости, щ
перейдем к информационной открытости, но чтобы связать ее с.
ганизацией, бытием, существованием. Идея открытости, если он
обособлена или не гипостазирована, не сводится к идее организЦ
Мы увидим, что она станет более радикальной и мощной, о чем ^
и не подозревали в теориях «открытой системы».
Признание открытости
Различие между открытой и закрытой системами не является ct
простым; оно затеняет то, что несет в себе реальность систем и *
бенно полисистем, здесь — открытость, там — замкнутость, и хотя it
открытой системы ipso facto™ отражает связь системы с ее окружа
ем, она рискует изолировать открытую систему в замкнутой вселен!
Мы должны устранить эти двусмысленности, чтобы достигнуть П
мания сложности систем. Мы увидим, что системы могут предстя|
перед нами как частично закрытые и открытые. Что в зависимост;
угла зрения и рамок рассмотрения, в зависимости от опорной си
мы наблюдателя одна и та же система может представать перед ti
или как закрытая, или как открытая. .*
Таким образом, если определить открытость только в соответств
поведением системы в зависимости от ее материальных/энергети)
ких входов и выходов, то искусственные машины окажутся гораздо
лее «открытыми», чем природные существа-машины. В зависимое^
конкретных условий они могут иметь тройной вход (input) (энергия"
работы, материалы для преобразования, программа, которую надл
выполнить) и двойной или тройной выход (output) (побочные прод»
и отбросы процессов преобразований, конечные продукты, nocni.
или сигналы, касающиеся их функционирования). В противоположна
этому, живое существо, скажем такое, как бактерия, не выдает ка
ных продуктов и не получает внешней программы и на этом основа!
по-видимому, является гораздо менее «открытым». Но такое вид!
скрывает всецело открытый характер бактерии, которая нуждается ($
тании, чтобы не распасться, тогда как искусственная машина по yd
чивости ее сборки может рассматриваться как закрытая система,
может продолжать существовать изо дня в день, не получая ника
питания, по причине сопротивления составляющих ее частей и ста^
ности ее неизменных сочленений. Это означает, что открытость и^
ственной машины только функциональна. Если мы рассматриваем
10
Лат.: в силу самого факта. — Прим. перев.

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 239
состоянии покоя, лишенную всякой активности, искусственная машина
теряет не только свое преимущество открытости, но и свое качество
машины, и становится просто вещью. Теперь проясняется главное
различие между тем, что онтологически и бытийно открыто, и тем, что открыто
только функционально. Живое существо питается веществом/энергией
не только для того, чтобы «работать», но и для того, чтобы существовать.
Оно работает, чтобы существовать, т.е. воспроизводить свои
молекулы, клетки, ergo свое бытие и свою организацию, которая беспрерывно
ухудшается, деградирует. Живое существо никогда не может перестать
быть открытым, ни в коей мере не может вырваться из потока.
Искусственная машина отныне предстает перед нами или как
отчасти закрытая система (по своей структуре) и отчасти открытая
система (по своему функционированию), или как потенциально открываемое
замкнутое бытие (в состоянии покоя) и потенциально закрываемое
открытое бытие (в ее активности).
Все вновь меняется, если мы расширяем рамки нашего взгляда и
рассматриваем искусственную машину внутри социальной мегамашины,
которая ее изготавливает, использует, ремонтирует. В таком случае
искусственно созданное человеком предстает перед нами как всецело,
но пассивно открытое в недрах антропосоциальной организации.
Итак, давайте еще раз избежим простой альтернативы между
закрытым и открытым. Жесткое противопоставление здесь не только
недостаточно, но и вносит путаницу (между живой машиной и искусственной
машиной). Кроме того, сведение понятия открытости к импорту/экспорту
затеняет коренное различие между системой производителем-себя и
системой порожденной извне.
Напротив, нам следует:
- всегда определять открытость посредством ее организационного
характера (а не посредством только импорта/экспорта);
- различать типы открытости: функциональная, онтологическая,
экзистенциальная;
- видеть место этой проблемы в совокупности других проблем,
рассматривать ее в контексте, в котором открытость и закрытость
предстают как аспекты и моменты одновременно и открытой, и
неоткрытой реальности.
Мы увидим, что открытое опирается на закрытое, объединяется с
закрытым. Незажженная свеча — замкнутая система, представляющая
собой агломерат воска и фитиля. После зажигания воск становится
резервуаром, питающим открытую систему пламени, а фитиль
становится относительным инвариантом, необходимым для постоянства
пламени. Водовороты обретают постоянство и определенную длительность
существования, когда они упорядочивают свое движение вокруг
некого неподвижного и стабильного, т.е. материально закрытого, элемента,
такого, как камень или изгиб русла. Таким образом, мы имеем
неактивный относительный «инвариант», который информирует действие; не-
практический «инвариант», но который делает возможной практику;
непродуктивный «инвариант», но вокруг которого водоворот осуществляет

240 Часть П. Организакция (активная организация)'.
производство-самого-себя; он не реорганизует себя, но делает воа»
можной реорганизацию, он не трансформируется, но делает возмож^
ной трансформацию. Он подобен стержню, вокруг которого вращается!
генеративная петля. Он герметичен, не восприимчив по отношению;*
волнению, которое его окружает. //
Рассматривая совокупность элементов, которая составляет Солнеч
ную систему, включающую в себя, разумеется, спутник Землю и фенси
мен жизни, мы видим, что открытость и закрытость соединяются друг
другом и охватывают друг друга. Солнечная система является с терма
динамической точки зрения закрытой системой, но она не изолирован
по отношению к Галактике и космосу, от которого она получает иэщ
чение, неопределенный «шум», возможно, сигналы. Жизнь вписана'
замкнутый цикл, во вращение Земли вокруг Солнца, но также и в <Щ
крытые циклы, находящиеся в зависимости от этого замкнутого цикЛ!
например в круговорот воды от моря к источнику и от источника к моров
Как биосфера или совокупность живых систем, составляющая систем}
она создает и развивает открытые циклы химических превращений (Kpj
говорот кислорода и углерода), открытые циклы поставки питания (rjj
от растения к животному и от животного к растению посредством 0
требления, хищничества, паразитизма, дефекации, разложения жиз|
питается жизнью); всякий вид представляет собой открытый перйг
дический цикл воспроизводства индивидуальных особей; всякая ocd*
включает в себя открытые организационные циклы (а именно: кро#
обращение, дыхательные циклы, циклы нервных импульсов у наиболй
эволюционно продвинутых организмов). "
Следовательно, надо ввести открытость в полиморфные комплекс?
взаимосвязанных машин и потоков. Более того, надо признать откр()
тость, т.е. относительно обособить это понятие. А водоворот и план*
которые позволили нам почти экспериментально выявить идею пет*
и идею постоянной реорганизации, также позволят нам подчеркну,
значение понятия открытости.
Открытость входа
и экологическая зависимость
С термодинамической точки зрения звезда, вихрь, живое сущест
являются в равной степени открытыми системами. С экологичерг
точки зрения они открыты далеко не в равной степени.
Звезда является существом-машиной, всецело активной, открытой
онтологически, и бытийно, и функционально. И тем не менее она иц!
ет характерное свойство, которое отличает ее от стихийных мотор)
таких, как живые существа: она не получает питания из окружают
среды, а ее материальный/энергетический вход находится внутри н«
Точнее говоря, она прежде всего совершила процесс «само-изъят*
самой себя из окружающей среды; ее питание — субстанция ее был
Ее вход (input) предшествует ей и находится внутри нее; это — гига!
ский запас материи/энергии, аккумулированный в ходе гравитацион»

Глава 4- Производстпво-себя (петля и открытость) 241
концентрации. Таким образом, поток, который ее пересекает, а
затем истекает из нее, исходит изнутри. Звезда проедает, стало быть,
свой онтологический капитал, пока он полностью не исчерпается. Не
надо недооценивать открытость звезды из-за того, что она
экологически закрыта на своем входе, но не надо недооценивать и ее закрытость
из-за того, что она в ином аспекте онтологически/функционально
открыта. Звезда, поскольку она питает сама себя, обладает тем самым
поразительной автономией: она не зависит в каждый момент своего
существования от случайного и изменчивого окружения. Однажды
замкнувшись в петлю, она более не зависит, за исключением редчайших
случаев, от внешних возмущений.
Напротив, все земные машины, от вихря и до живого существа, от
живого существа до социального существа, от социального существа до
искусственной машины функционально и экологически зависимы, все
они (за исключением артефактов) бытийно эко-зависимы.
Вихри представляют собой не что иное, как петлю и открытость;
потоки, которые превращаются в петли, остаются потоками и постоянно
угрожают петле, рожденной в результате их возмущений и помех. Эти
вихри не защищены от их окружения никакой мембраной, они
открыты со всех сторон; но эта открытость со всех сторон является в то же
время их возобновляемой закрытостью со всех сторон, это — петля,
которая является постоянным и повсеместным открыванием и
закрыванием. По-видимому, нет ничего более слабого и немощного, чем вихри.
Они находятся в абсолютной зависимости от потоков, они не способны
ни на малейшую химическую трансформацию, ни на какое
производство объекта. Но тем не менее они способны на производство-себя
и постоянную реорганизацию. В своей предельной обнаженности они
являются обладателями способности порождать в ее чистом виде.
Таким образом, бытие ткется в предельной экологической зависимости,
в обобщенной открытости при условии, что эта открытость по своей
форме и по своему движению, замыкающемуся в петлю, полностью
совпадает с возобновляемой замкнутостью.
Живые существа обладают, по сравнению с водоворотами и
вихрями, необычайной автономией организации и поведения, которая
позволяет им адаптироваться к окружающей среде и даже адаптировать
окружающую среду к ним самим и подчинять ее своим нуждам. Но
они находятся в такой же тотальной экологической зависимости, что и
вихри, поскольку постоянно необходимое им питание поступает
исключительно из окружающей их среды.
Поэтому я теперь сосредоточу внимание на этой экологической
открытости, общей всем земным существам, водоворотам, вихрям и нам
самим. Именно наше бытие, наша организация, наше существование,
Наша экзистенция полностью эко-зависимы.
А это позволяет нам нащупать двойственный и богатый характер,
который имеет живая организация, особенно с развитием поведения
животных: организация внутренних взаимодействий и организация
внешних взаимодействий образуют две стороны само-эко-организации.

242 Часть П. Организакция (активная организация
В. Экологическое отношение
Зависимая автономия
Открытость-входа является определяющей одновременно и для сво
образия, и для жизнеспособности, и как условие существования. О»
обеспечивает энергетическое, материальное, организационное и б
тийное отношение к окружающей среде.
Эко-зависимые образования имеют двоякую идентичность: соб"
венную идентичность, которая их отличает, и идентичность эколог
ческой принадлежности, которая привязывает их к своему окружени
Вихрь является частью движения потоков ветра, обладая все же свс
собственной идентичностью; водоворот является составной частью р
ки, в которой он есть лишь некий фрагмент, и тем не менее облада
собственной индивидуальностью, по отношению к которой река стаг
вится окружающей средой; но, став окружающей средой, река стан
вится также частью водоворота. Всякий раз, в каком-то аспекте, отщ
тая система, имеющая вход, является частью своей окружающей ере/
которая является частью вышеупомянутой системы, поскольку она п|
никает в нее, пересекает ее, со-производит ее.
До сих пор мы были склонны рассматривать границы, по сути де
как линии исключения, в данном случае в слове «граница» подчерки
ется единство двойственной идентичности, которая является однов|
менно и различием, и принадлежностью. Граница — это одновремек
и открытость, и закрытость. Именно на границе проводится и отли*
от окружения, и осуществляется связь с ним. Всякая граница, в том *
еле мембрана в живых существах или граница между нациями, являе
не только барьером и заслоном, но и местом коммуникации и обме
Она является местом разъединения и объединения, отделения и ев*
Она есть фильтр, который одновременно и не пропускает, и позвог
пройти. Она является тем, посредством чего устанавливаются осме
ческие течения, и тем, что препятствует гомогенизации.
Окружающая среда не только со-присутствует; она является m
со-организатором. Рассмотрим водоворот: является ли он потоком *
ки, который организует водоворот вокруг ее изгиба или лежащего
ее дне камня? Является ли он камнем или изгибом, который ор
низует поток, становящийся завихренным? Является ли он систе
водоворота, образованной в результате столкновения потока с камй
системой, которая организует себя вокруг самой себя? Все это Щ
сте: поток, изгиб, турбулентный процесс являются со-производител.
и со-организаторами генеративное™, или порождающей силы, кото|;
замыкаясь в петлю на саму себя, становится вихрем.
Окружающая среда, отнюдь не теряя своего характера как со-орга
затора, увеличивает свою со-организующую роль для живого сущее
Как мы увидим, окружающая среда, став экосистемой, т.е. спонтаН
машиной, рожденной в результате взаимодействий между живыми,
ществами в одной и той же «нише», представляет собой нечто гора"

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 243
большее, чем запас питания, и, кроме того, гораздо большее, чем
источник негэнтропии, из которого существо черпает организацию,
сложность, информацию; это — одно из измерений жизни, такое же
фундаментальное, как и индивидуальность, общество, цикл воспроизводства.
Таким образом, становится явной ключевая идея: окружающая среда
постоянно является определяющей для всех существ, которые питаются
из нее; она постоянно содействует их организации. Следовательно,
существа и организации постоянно являются эко-зависимыми.
Но парадокс, свойственный экологической взаимосвязи, состоит в
том, что именно в этой зависимости создается и определяется
автономия этих существ.
Такие существа могут строить и поддерживать свое существование,
свою автономию, свою индивидуальность, свою самобытность только в
экологическом отношении, т.е. в зависимости от окружающей их среды
и посредством зависимости от нее; отсюда вытекает альфа-идея для
всякого экологизированного мышления: независимость живого
существа требует его зависимости от окружающей среды.
Преобразование окружающей среды
Всякое открытое образование действует и/или обратно
воздействует на окружающую среду. Всякая продуктивная активность
оказывает многожественные, разнообразные, сложные воздействия на
окружающую среду. Практика преобразует: продукты экспорта не
являются возмещением импортируемых продуктов, возвращенное не
тождественно предварительно изъятому. То, что находится вовне,
преобразуется в результате действий, реакций, образования продуктов и
побочных продуктов.
Самым необыкновенным из всех преобразований окружающей
среды, которые можно себе представить, по-видимому, является
преобразование, произошедшее в результате возникновения звезд, каждая из
которых, начиная с состояния газообразного облака, создает и
продолжает создавать вселенную с неслыханным богатством,
разнообразием и сложностью.
Это преобразование двойственно. Существо-машина может
создавать более организованное, организующее, т.е. вносить сложность и
организацию в окружающую среду. Но, осуществляя это, она
обязательно выбрасывает деградированные формы энергии, побочные
продукты, отходы, и самая развитая организационная практика стремится
некоторым образом, который может быть одновременно и
дополнительным, и конкурентным, и антагонистическим, реорганизовать и
дезорганизовать свою окружающую среду.
Таким образом, живые существа преобразуют окружающую их сре-
Ду; в процессе самопроизводства они питают и со-производят свою
экосистему, но вместе с тем и наносят ей вред своими поллюциями,

244 Часть II. Организакция (активная организация
экскрементами11, актами хищничества (в мире животных) и истребл||
ния (в мире людей).
Итак, мы видим, что экологическая открытость не является окном
окружающую среду, организация, открытая таким образом, не вклад»
вается в окружающую среду, подобно тому как простая часть вставлю
ется в целое. Активная организация и окружающая среда, оставаяс
отличными друг от друга, находятся одна в другой, каждая своим ov
собом, и их неразрывные взаимодействия и взаимные отношения явп
ются дополнительными, конкурентными и антагонистическими. Окруж.
ющая среда и питает, и угрожает, заставляет и существовать, и разрг
шаться. А организация сама трансформирует, загрязняет, обогащав
Как мы увидим далее (том II, глава 1), феноменальная ретроактивна
петля объединит живое существо с его экосистемой, так что одно буд1
производить другое, и наоборот. Это выводит нас на глубокую пр
блему, касающуюся идентичности и понимания всего того, что пре£
полагает экологическую открытость.
С, Открытость открытости
Повторное открывание
Отныне мы можем признать открытость как существенную черту во
кой практической организации, всякого существа-машины, и эта чер
получает распространение и становится коренной для существ и обр
зований, погруженных в богатую и включающую элементы случайной
окружающую среду, от которой они зависят для непрерывного и тотаЙ
нога обновления своих компонентов. Тогда феноменальная петля, кот
рая образуется между индивидом и окружающей его средой, становий)
неотделимой от порождающей петли, которая питается от феномена
ного бытия, которое она производит. Для деятельных земных суща,
открытость — это двоякая открытость входа и выхода на полную случи
ностей и непредвиденностей, плацентарную, питающую, враждебн>"
угрожающую окружающую среду, это — непрерывный и многоруслоМ
обмен с окружающей средой, это — внутренняя/внешняя, генерап
ная и феноменальная, связанная с этим обменом организация, это,
экологическая зависимость, это — автономия индивидуального был
это — существование. Каждое образование, будь то водоворот И|
11 Поллюции и экскременты компенсируются посредством манны небес»!
даруемой Солнцем, в результате чего бесконечно обновляется необходимая'!
жизни энергия, и посредством необычайной сложности экосистем, которые
тегрируют процессы деградации в циклы регенерации, где отбросы снова s>
новятся продуктами питания, где загрязняющее преобразуется в питатель»
И только когда фомадные антропосоциальные машины переступят жизнен*
пороги в эксплуатации и массовом истреблении живых существ, в выбросе
дустриапьных отходов и не разлагаемых в биосфере ядовитых веществ, разр
тельное обратное действие антропосоциальной практики на окружающую сь
будет доминировать над природными реорганизующими обратными действий

Глава 4- Производстпво-себя (петля и открытость) 245
живое существо, по-своему несут на себе, причем в высшей степени,
бытийную печать открытости.
Живая натура объекта:
внезапное появление бытия
Открытость — это бытие. Бытие — это и. погружение в окружающую
среду, и относительная отстраненность от нее. В этой связи
примечательно высказывание Уайтхеда: «Не существует никакой возможности
для отстраненного и автономного существования». И в самом деле,
все, что существует, является зависимым. Существующим является
существо, которое находится в постоянной зависимости от того, что его
окружает, и/или от того, что его питает. Но в то же время необходимы
определенная отстраненность и определенная автономия, т.е.
необходим минимум индивидуальности для того, чтобы существовать. Живые
существа будут развивать с необходимостью дополнительным (хотя и
конкурентным и антагонистическим) образом свою автономию и свою
зависимость от своей экосистемы; чем более сложными они будут, тем
более хрупкими они будут (поскольку они умножают отношения
своей экологической зависимости), тем в большей степени разовьется их
способность бороться против этой хрупкости посредством выработки
стратегии поведения, которая станет интеллектом...
Бытие — это хрупкость: открытое существо или реально
существующее образование близко к разрушению с самого момента своего
рождения, оно может избегать этого разрушения или его откладывать
только посредством безостановочного динамического процесса
постоянной реорганизации и снабжения питанием извне. Это —
переходное, неопределенное бытие (ил etant), которое всегда нуждается в
возобновлении существования и которое исчезнет, как только оно
перестанет подпитываться, поддерживаться, реорганизовываться и быть
реорганизующим... Его существование может только осциллировать
между равновесием и неравновесием, которые оба в отдельности ведут
к его распаду.
Таким образом, открытая система, такая, как вихрь или пламя, несет
в себе источник жизни — феноменального существования,
обеспеченного посредством преобразующих и реорганизующих процессов обмена
с окружающей средой, — и источник смерти — естественного распада
и разложения составных частей. Как и для живого существа, смерть
Приходит извне (возмущение, случайное событие, иссякание
материальных/энергетических ресурсов, обеспеченных окружающей средой) и
Изнутри (перебой в процессе реорганизации).
Давайте пойдем немного дальше: там, где есть открытость,
дезорганизация является противоборствующим дополнением к реорганизации.
See, что является открытым, живет под угрозой смерти и из-за угрозы
смерти. Иными словами, всякое существование питается от того, что
его разъедает и истачивает. Это приведет нас к главной гераклитов-
ской идее «жить от смерти, умирать от жизни».

246 Часть II. Организакция (активная организация)9
«Жить от смерти, умирать от жизни» — это не привилегия одни.
только живых существ, Звезды, также и они, живут от своей смерти
и умирают от своей жизни, поскольку каждый момент их существо*
вания вносит вклад в исчерпание резерва бытия, который их питает.
Они живут из-за агонии. Это — небесные пеликаны, которые едят ceoij
внутренности вместо того, чтобы черпать питание из окружающей и
среды. Но бытийная хрупкость звезды отличается от хрупкости жии
вого существа, поскольку она проистекает главным образом изнутр»
из беспорядочных элементов пламени и случайных поворотов огненньй
потоков, из ярости фотонных ураганов, которые разыгрываются в в
недрах; снаружи звезда располагает достаточно большой безопасно
стью и определенной независимостью по отношению к своему окружи
нию. Бытийная зависимость живого существа является главным обр'
зом внешней: его жизненные потребности и его смертельные рисг
проистекают из окружающей среды. i
Экологическая/экзистенциальная открытость — это и рог, через кг
торый живое существо питает свое собственное существование, и крг
воточащая брешь его зависимости и его незавершенности. Рот яаге.
ется брешью, а брешь — ртом. Все богатство основывается, след|
вательно, на недостаточности, псе удовлетворение — на нехватке, or
присутствие — на отсутствии, все присутствующее — на несовершер
ном (I'imparfait), я имею в виду — на не-совершенном (te non-parfaft
неполном, незаконченном. Потребление, как это восхитительно зам1
тил Батай [Bataille, 1949], выражает одновременно и полноту жизни,
активацию смерти. Истинные моменты преходящего бытия всегда Hl
полны, искажены, неопределенны, поскольку они зависят от того, f
лежит за пределами его границ. Чем более автономным становит
это бытие, тем в большей степени оно обнаруживает свою недостатс
ность, тем больше оно смотрит за горизонты, тем больше оно ищ
за их пределами. Вот что является источником потребности, 6ecrt
койства, поиска, желания (которое не является первичной реальность
возникшей неизвестно откуда, но следствием открытости), любви! В
что будет расцветать, обостряться, бродить, усиливаться в субъект*
ности человека, и тайна экзистенции возникнет во всей ее полноту:
рамках одного из крайних направлений в философии под точным н
званием «экзистенциализм».
Понятие открытой системы затрагивает, стало быть, живую натур
саму суть объекта (и выводит на суть субъекта). Оно всегда кае?
ется здесь-бытия (Dasein), феноменального преходящего «бытия» (
«etant»), сущности, существование которой предполагает свое ее
ственное «по ту сторону» (и противостоит ему), предполагает свою ее
ственную смертность (и противостоит ей).
Таким образом, понятие открытости — не только термодинами**
ское/организационное, но также феноменальное/бытийное. Оно отню
не растворяет существование, а его обнаруживает; оно отнюдь не ?
крывает существование, а открывает его, выводит на него. %

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 247
Заключение: открытость открытости
Примечательно, что мы, открытые существа, открывающие себя в
мир посредством нашей науки, развили, именно в рамках науки,
знание, которое разъединяет, изолирует, отдаляет и, наконец, замыкает
объекты в них самих. Иными словами, то, что получается в
результате научной открытости, посредством которой мы стараемся понять мир,
представляет собой в то же время железную руку экспериментирования,
которая хирургически вырывает объект из его окружения и его связей и
тем самым манипулирует им и порабощает его. Это означает, что
дисциплины замкнулись на искаженных объектах. Таким образом, закрытое
знание повсюду разрушало или скрывало взаимозависимости,
соединения, экологию существ и их действий, существование! Так мы стали
слепы к фактам открытости, ведь, в самом деле, труднее всего
воспринять тот очевидный факт, который затеняет господствующая парадигма.
Теперь мы открыли универсальное понятие системы. Мы также
видели, что даже в системах грубо (т.е. вещественно, а не организационно)
понимаемых как «закрытые» всегда имеются взаимодействия и
взаимосвязи с другими системами и с окружающей средой: всякая закрытая
система некоторым образом открыта.
Термодинамическая открытость гораздо более радикальна. Она
гораздо глубже, чем мыслилась теми учеными, которые открыли
«открытую систему». Последние добрались только до внешних характеристик
феномена [вход/выход, стационарное состояние). Они, конечно,
раскрыли главенствующее значение экологического отношения, но не
вывели отсюда все следствия. Они не поняли, что нельзя отделять
открытость от активной организации, причем не только на уровне работы,
преобразований, производства, но и на порождающем уровне
рекурсивной петли, производства-себя, целостной и постоянной
реорганизации. И главным образом, они не уяснили себе, что для того, чтобы
открытость стала полностью доступной нашему пониманию,
требуется парадигма сложности.
Открытость, как мы это уже видели, является понятием
одновременно и организационным, и экологическим, и онтологическим, и
экзистенциальным. Это понятие многомерной значимости требует цепной
интеллектуальной реорганизации.
Открытость — понятие, обладающее эмпирической значимостью: оно
Позволяет охарактеризовать феноменальные черты экологического
отношения, раскрыть фундаментальное характерное свойство, присущее
всякой активной организации или машине, признать особый статус эко-
эависимых образований.
Это понятие имеет методологическое значение: оно побуждает нас
Вести поиск как связи с окружающей средой, так и отделенности от
Нее, исследовать скорее сложное объединение зависимости и
автономии, открытости и закрытости, чем альтернативное
противопоставление этих терминов; скорее реорганизацию, чем организацию, скорее
Практику, чем структуру; более того, всякое представление об открытой

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 255
Тайна бытия и существования не разрешена, т.е. мы увильнули от
решения этого вопроса. Тайна природы (physis) остается нераскрытой,
и наше познание было бы порочным, а наш. метод был бы лживым, если
бы они внедряли в нас яд непознаваемости. Но мы можем понять, что
в процессе того же самого движения бытие порождается практикой,
существование — открытостью, автономия — организацией, Я —
рекурсией. Бытие, существование, Я — это эмерджентные проявления
целостности, рекурсивно обратно воздействующей на саму себя как
целостность; в то же время это — продукты-производители производства-себя.
Таким образом, онтологический сфинкс понятия машины выходит из
глубин. Так мы можем выковать и заложить основы теории бытия,
начиная с самого ее базисного уровня, с генеративности. Системные
и кибернетические теории опустошали бытие, существование, Я,
отбрасывали их как побочные продукты, субъективные отбросы. Но ведь
всецело машинное бытие — то, которое не сводится к искусственной
машине, — рекурсивно производит свое экзистенциальное бытие,
которое его производит; оно продуцирует плотность бытия и хрупкость
существования. Отсюда вытекают два важнейших следствия.
Первое состоит в том, что повторное заселение космоса и природы
(physis), которые были опустошены атомизирующей и овеществляющей
физикой, — это не просто заселение их организацией и системой, а
повторное заселение их экзистенциальными существами, наделенными
сдержанностью, озабоченностью самими собой (ил quant-a-soi).
Второе следствие состоит в том, что понятия бытия, существования,
самости, которые, как нам представляется, зарезервированы только за
биологическими существами, являются физическими понятиями.
Но конечно, в наших земных масштабах будет развиваться именно
жизнь, причем главным образом в ходе развития индивида,
экзистенциальное™ и бытия и посредством их развертывания; самость [le soi)
станет autos и, наконец, Я (/е moi-je).
IV. Открытое и закрытое время
Всякая система, всякая организация подвержены временном
изменениям. Только неподвижная, неактивная система, до тех пор пока она
сохраняет свои формы, избавляется от времени на некоторое время.
Она рождена во времени, время ее разъедает и, в конце концов, ее
разрушит, но в своем состоянии покоя и передышки она находится в
ожидании, вне времени, поскольку время не вносит вклада ни в ее
существование, ни в ее организацию.
В противоположность этому, время — часть внутреннего
определения всякой активной организации. Активность является, очевидно,
феноменом во времени. Но время, как только оно вводится в активную
организацию, становится раздвоенным, разлагается на входе на два
Бремени, не переставая быть тем же самым временем и
обнаруживаясь как единое на выходе. Это — последовательное время, которое

256 Часть II. Организакция (активная организация)
действительно пронизывает и пробегает сквозь систему, и это —
время петли, которая замыкается на саму себя. Это означает, что
время двояким образом является составной частью определения активной
организации, поскольку оно одновременно и необратимо, и цикличнг
[de Rosnay, 1975, p. 212].
Давайте вновь рассмотрим водоворот и вихрь, где время отождест^
ляется как с необратимым потоком, так и с завихренной формой. В то|
же самом движении, в процессе которого поток стремительно разви*
вается, закручивается и выливается в водоворот, время не перестает
его пронизывать, обматываться вокруг него, ускользать от него. Времв
работает на генерацию и регенерацию (водоворота), но оно работай
ет также и на беспорядок: он будет увлекать за собой воды и нест*
их в огромное океаническое смешение, рассеивать ветры и испарв
ния. Еще раз повторим, что два противоречивых лика времени сут£
его один лик: необратимое время и циклическое время охватывают of
но другое, переплетаются и преломляются друг в друге, паразитирую
друг на друге; они представляют собой одно и го же. Необратимое
разрушающее время, оставаясь необратимым и разрушающим, тран'
формируется в петле и посредством петли во время возобновлен^
регенерации, реорганизации, реинтеграции.
И все же они различны: одно является последовательным, а др
гое — повторяющимся; они противоположны. Петля существует именц
потому, что существует двойное и то же самое, единообразное врем
в противном случае имел бы место или порочный круг вечного дв*
жения в абсолютном вакууме, или рассеяние. Рекурсия, еще раз &
подчеркнем, — это не уничтожение, а производство.
Двойное и то же самое время — время изменения и время пост*
янства, время течения и время стационарности, время гомеостаза
время гомеорезиса19 (ибо не существует гомеостаза без гомеорезис
как и не существует гомеорезиса без гомеостаза). Это — время, в £
тором возобновление является также и повторением, в котором каждь
момент имеет двоякую идентичность:
тринадцатое возвращается, это — опять первое
и это всегда одно и то же...
— справедливо говорил Нерваль, но он упустил из виду, что тринади
тый час, оставаясь все время одним и тем же, никогда не являет,
тем же, что и первый.
Единство этого времени, единого и все же двойственного, обьед
ненного и все же разъединенного, предстает в образе спирального дв
жения, одновременно необратимого и циклического, возвращающего
к самому себе, кусающего свой хвост, беспрестанно замыкающего
в своем повторном открывании, безостановочно возобновляющего
в своем потоке.
19 Фр.: I'homeorrhese — от греч. ofio<; — один и тот же, одинаковы»
— поток. — Прим. перев.

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 257
Это спиральное время хрупко, поскольку оно связано с физической
невероятностью и поскольку оно находится во власти экологической
зависимости. Это — не время строгого часового механизма, каким
является вращение Земли вокруг Солнца, в результате чего очерчивается
гравитационный эллипс, и не замыкание организационной петли.
Разумеется, время вращения Земли подвержено бесчисленным
незначительным вариациям, оно подвержено возмущениям в результате комет-
ного столкновения, однажды оно будет оборвано солнечным взрывом,
но оно не нуждается в беспрерывной саморегенерации и практически
не боится своего окружения. Время регенерирующей петли испытывает
влияние случайных событий, потрясений, неожиданных сбоев, которые
постоянно угрожают бытию и существованию. Это значит, что
спиральное время несет в себе событийное время. Оно раскрашивается на
тысячи мелких возмущающих событий, последствия которых оно
исправляет, порождая ответные события. Оно включает в себя, стало быть,
случайное событие, которое, за пределами некоторого порога
агрессивности вторжения, его разрушает.
Архаичная форма водоворота уже несет в себе в зародыше
разветвленное и разнообразное, множественное и одно-единственное
богатство различных дополнительных, конкурентных и противоречивых
времен, которые образуют в совокупности Время жизни. Время жизни
представляет собой, в сущности, и время рождений, и время развития,
и время упадка и смерти, и время циклов (начиная с экологического
цикла смены дня и ночи, который управляет циклом превращений
углерода и водорода, вплоть до циклической смены времен года, которая
управляет циклами воспроизводства, проходящих через беспрерывный
цикл метаболизма и гомеостатическую петлю организма). И события,
неожиданные происшествия случайным образом безостановочно
разрубают нити циклического времени, обрывают становление времени
развития. Одни события, невосстановимые и полностью утраченные,
влекут за собой смертельное разрушение, другие, напротив,
стимулируют ход эволюции, что открывает нам то измерение времени, которое
мы будем рассматривать в свое время (том II).
V. Активный беспорядок:
постоянная дезорганизация
Беспорядок и антагонизмы в действии
Беспорядок заторможен и виртуализован в неактивных системах; он
актуализирован только для их порчи и разрушения. Напротив,
беспорядок присутствует и вирулентен в активных организмах: он является
Потенциально деструктивным, но в то же время он терпим до
определенной степени, необходим до определенной степени...
Все активно в активных организациях, включая и беспорядок. Этот
беспорядок многолик: нестабильность, неравновесность, случайность,

258 Часть II. Организакция (активная организаци.
разрыв, возрастание энтропии, дезорганизация. А ведь мы уже виц:
ли, что эти характерные черты являются одновременно и исходны*
и формирующими. Возникнув как генетические, они стали родовыщ
турбулентные вихри Бенара рождаются из нестабильности, они moi
стабилизироваться только в этой нестабильности, создают свою фор
посредством диссипации энергии. Ветряные вихри возникают в f
зультате встречи двух противоположно направленных потоков и мь
продолжительно существовать только в том случае, если сохраняв!
их антагонизм. Звезды рождаются из двух противоположно направл
ных процессов, комбинация которых производит генерирующую и р$
лирующую их петлю. Водоворот рождается из-за присутствия npeg
вающего элемента в вихре, и этот элемент становится ядром, bokj
которого поляризуется и организуется водоворот. Можно предпо|
жить, что жизнь родилась, как подает нам мысль Том, в резульц
«борьбы подсистем с противоположными действиями, которые нейт
лизируются в оптимальной зоне гомеостаза» [Thorn, 1974, р. 147];'
поддерживает себя, как мы это увидим, через элементы беспоря/
конфликты, антагонизмы.
Все эти образования, все эти существа обладают продолжителы|
существованием в неравновесности и нестабильности и посредст
них, последние питают метаравновесность и метастабильность, т.е.
стояния устойчивости и гомеостаза.
Точнее говоря, всякий предел, всякое действие, всякий процесс, Я
тый в обособленности, представляет собой беспорядок или ведет к б
порядку. Взятые в совокупности, они заставляют организацию жк
т.е. создают петлю, сила которой состоит в соединении и превраще
элементов беспорядка в генеративность. Петля образуется с помок
беспорядка, преодолевает, побеждает, устраняет, терпит его. Ант
низм остается генетическим, родовым, порождающим принципом
всех ретроактивных и рекурсивных петель. Механизмы регуляции
дились в противоречивой игре в звездах и вихрях, и антагонизм о«
ется в них мотором и краеугольным камнем. И тем более антагок
не элиминируется информационными механизмами регуляции. Ov
цательные обратные связи производят антагонистические действия1
отношению к антагонизмам, которые им угрожают. Антагонизм в »
тором смысле неотделим от регуляции, которая его исправляет и ус
няет. Ив Барель совершенно справедливо замечает, что недостатс
говорить о том, что регуляция предполагает антагонистические i
цессы; нужно также говорить о том, что антагонистические проце
предполагают свою регуляцию [Barel, 1976]. Если регуляция исчез
машина сотрясается, существующие в недрах системы антагонист!
ские силы становятся рассеивающими и рассеянными за пределы
стемы. Таким образом, активный антагонизм обязательно вписа!
всякую активную организацию.
Присутствие беспорядка и антагонизма в активной организации я
ется сложным, т.е. дополнительным, конкурирующим, антагонист

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 259
ским и случайным по отношению к этой организации. Присутствие
беспорядка является конкурирующим в том смысле, что организация
допускает определенную долю случайности и беспорядка. Оно является
дополнительным в том смысле, что побочным продуктом организации
является беспорядок, и она питается беспорядком. Оно является
антагонистическим в том смысле, что всякое развитие этого беспорядка
приводит к распаду организации, разрушает ее.
Подведем итоги.
1. Имеет место толерантность организации по отношению к
случайности и беспорядку. Беспрерывно извне и/или изнутри
возникают возмущения, иногда гигантской амплитуды, такие, как ураганы или
солнечные вспышки, которые стираются через флуктуации,
осцилляции, вариации.
2. Организация обязательно производит элементы беспорядка как
свой побочный продукт; всякая работа, всякая трансформация, т.е.
всякая активность в организации, в которой все активно, производит
как побочный продукт изнашивание, деградацию, которые изменяют ее
компоненты, взаимосвязи между компонентами, экономию системы, и
тем самым организационная активность производит по цепочке как свой
побочный продукт цепную дезорганизацию.
3. Беспорядок назревает под регуляцией. Регуляция постоянно
устраняет отклонение, которое постоянно появляется снова. Это означает,
что под отклонением, которое всегда возникает вновь, назревает
беспорядок; здесь, по-видимому, достаточно торможения, случайного
события, временного застоя в отрицательной обратной связи, чтобы процесс
пошел в противоположную сторону посредством разгула антагонизмов,
развязывания процессов, ведущих к увеличению неравновесности и
нестабильности, вплоть до дезинтеграции.
4. Реорганизация питается от дезорганизации. Постоянная
реорганизация, сражаясь против постоянной дезорганизации, обязательно
предполагает эту дезорганизацию как условие существования и объект
для упражнения. Следовательно, постоянная дезорганизация должна
быть понята как противоречивое дополнение активной организации, а
постоянство возрождающегося беспорядка — как элемент все время
возрождающегося построения этого организационного порядка.
Следовательно, центральная идея постоянной реорганизации неотвратимо
отводит центральное место постоянной дезорганизации, т.е.
активности беспорядка.
Таким образом, в своих истоках, своем существовании, своем
постоянстве практическое бытие несет в себе сложным образом (т.е.
становящиеся кооперативными, но остающиеся все же антагонистическими)
активные формы анти-организации, т.е. включает в себя как
фундаментальный фактор организации то, что является одновременно и
фундаментальным фактором дезорганизации.

260 Часть II. Организащия (активная организация}
Интеграция дезинтеграции:
двойная игра отрицательных и положительных
обратных связей
Положительная обратная связь представляет собой усиление, рай1
ширение, ускорение процесса посредством его самого на него самого*
Положительная обратная связь внутри системы, регулируемой посре/
ством отрицательной обратной связи, не означает просто обрыва эта
обратной связи, усиление отклонения, она означает, что силы дезоргУ!
низации, которые приводятся в движение, будут набирать ход, усили
ваться, расширяться посредством их самих. Она означает, что дезор
ганизация развертывает и высвобождает дезорганизацию. Таким обр-
зом, подпитывая отклонение посредством отклонения, положительна
обратная связь, прежде всего, превращает отклонение в тенденций
усиление которой становится настоящим нашествием, превышающи"
всякую меру и нарушающим всякое правило {ubris), неиствует (runawat
и, наконец, разрушает и рассеивает. Примеры: разрушение споь
ной регуляции звезды запускает положительную обратную связь, ко
рая приводит к взрыву новой (nova) или сверхновой (supernova); цепнг.
реакция в водородной бомбе; разложение трупа после смерти, снй
чала медленное, а затем ускоряющееся вплоть до полного распад
паника в толпе и т.д.
Теперь становится понятно, что положительная обратная связь оз'р
чает не только дезинтеграцию, но и запускание процесса дезинтегвд
ции. Теперь мы видим, что всякая организация не только держит-»
плену в своих недрах неистовые и опустошающие силы, которые о»
питает, но и питает неистовые и опустошающие силы, которые о
заключает в себе.
В соответствии с парадигмой классической науки, которая отказь..
ет беспорядку и отклонению в возможности играть хоть какую-то ро
хв становлении и построении организации мира.^сибернетика посыла
к черту положительную обратную связь, которая не только приводит
развитию, но и запускает разрушительные_цепи отклонений.
И тем не менее мы пришли к пониманию, что великие процес
космогенеза, происходили^под знаком_положит&пьных обратных связс
Гравитационные сосредоточения являются_атклсшёнищи7^затём с
новятся тeндёTГцйяJv1И^в^pgojлaдaюu^eмJ^goцecce_дисперсии, расе
ния.^ГЭти сосредоточения являются энергетическими, и, как это спр
ведливо заметил и подчеркнул_П_ьер_де Латиль, положительные обр
ньш_саязи_«являк5тся великими творцами разлиний_в_пол:енциях»_13|
предсщ/шют_аыеесию__миеа»_ [de Latil, 1953, p. 187]. ':
Более того, положительные обратные связи являются морфогене.
ческими, поскольку положительная гравитационная связь лежит в оси
ве процесса генезиса звезды, и две противоположно действующие
ложительные обратные связи дают ей жизнь. Но все же понятно, *
необходимы две противоположно направленные положительные обр
ные связи для того, чтобы был ликвидирован деструктивный резуль

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 261
действия каждой из них и эта ликвидация приняла форму отрицательной
обратной связи. Ясно, что всякая петля представляет собой
аннулирование положительной обратной связи. Итак, на этом изумительном и
базисном примере мы можем видеть, с одной стороны, как
актуализируются и развертываются, от создания энергетических и морфоло- •
гических неоднородностей до морфогенеза организованного бытия, а
затем вплоть до морфостаза организующего бытия, все созидательные
возможности положительной обратной связи; но, с другой стороны, мы
можем видеть, что существо-машина может выжить, только устраняя
положительные обратные связи. "
Поэтому можно было бы счесть, что, как только процесс
морфогенеза завершен, положительные обратные связи могут быть только
разрушительными. Это кажется очевидным для звезд, водоворотов,
искусственных машин.
И все же, что касается систем, искусственно созданных человеком,
положительные обратные связи умышленно продуцируются в моторных
процессах, которые должны достигать как можно быстрее очень
большой мощности; так, тяга реактивных двигателей запускается в
непомерном рычании и гуле, но искусство пилотажа позволяет в каждый из
моментов тормозить положительную обратную связь, которую он сам
приводит в действие. Положительная^обратоа^^вязь" являетсяГстало
бытьГсоставной ч^сТЫо~организацйи, которая ею овладевает. Наконец
и главным образом, она касается только энергетической мощности, а
не феномена организации.
Здесь исключение утверждает правило. Всякое организационное
постоянство может поддерживаться только посредством отрицательной
обратной связи, или регулирования. Всякая положительная обратная
связь, какая бы она ни возникла спонтанно в недрах организации, как
считается, может быть только разрушительной. Но то, что
справедливо для звезды, не является ли также справедливым и для живого
существа? И действительно, мы увидим, что в биологической сфере
и, в особенности, в антропосоциальной сфере положительная
обратная связь, оставаясь всецело дезорганизующей,L но^ ^
уL ^ ^^^
что она является дезорганизующей! может играть генетическую роль,
т.е. создавать разнообразие, новизну, сложность. Именно Маруяме мы
обязаны тем, что он реабилитировал эту проклятую часть
кибернетического мышления [Maruyama, 1963].
Гомеостаз и бурные процессы
Если жизнь отождествить с организмом, то она протекает под знаком
отрицательной обратной связи, регулирования, гомеостаза.
Но если мы рассматриваем жизнь как воспроизведение, то живая
организация представляетчюбои процесс размножения, множится до бес-
конечности, т.е. представляет собой подлинную пплпжи-гепьную
обратную связь (feed-back). Начиная с возникновения первой клетки, жизнь

262 Часть II. Организакция (активная организации.
взяла старт в бесконечность. Она распространилась по всей повер
ности Земли, погрузилась в морские глубины, взлетела в небеснь
просторы...
Недостаточно раскрыть тайну фундаментального свойства феном!
на жизни. Надо объединить в одном и том же понятии свойства с
морегулирования и бурные потоки жизнл_надо связать и дереплес
игры двух обратных связей. Безудержная само-экспансия жизни пр
исходит, начиная с изумительно саморегулируемых организмов, а з
саморегулирование осуществляется на основе беспорядочного размв
жения и распространения. Отсюда вытекает проблема, к которой и
постоянно будем возвращаться: работает ли положительная обрати
связь (растущее воспроизведение) на пользу отрицательной обратш
связи (отдельных организмов) или наоборот? Эту проблему действ
тельно надо рассматривать не с позиции альтернативы, а с позищ
двойственности: отрицательная обратная связь работает на пользу г*
ложительной обратной связи, которая работает на пользу отрицате*
ной обратной связи:
отрицательная обратная связь —»- положительная обратная связь
т. I
Гомеостаз ускоряет, подстегивает быстрый рост, который ускоря
подстегивает гомеостаз.
Разумеется, рост не является неограниченным. Он имеет квази^
гулирование и подчинен квазирегулированию. Всякий биологичесг
процесс роста непременно принимает форму S:
Но репродуктивный бурный поток жизни вносит поправки не сам
себе, а посредством внешних ограничений20, т.е., по сути дела, исхс
из ограниченности имеющихся средств к существованию и антаго»
стических отношений всех против всех. Таким образом, «поправки-
«результаты регулирования» проистекают также из антагонистичес
отношений между поедателями и поедаемыми, хищниками и жертва!
конкуренцией между видами и индивидами за одно и то же nponi
ние, короче говоря, возникают в ходе процесса, каждый из учас.
ков которого не контролируется, но вся совокупность его участии!
становится контролирующей. (Мы рассмотрим эту проблему в пер
20 Как показывает кривая 5, всякий процесс роста, a fortiori всякий прои
роста с положительной обратной связью, рано или поздно вступает в ста
замедления и/или исправления из-за исчерпания энергии (своей собстве!-
и/или энергии окружения). Вот почему все, что стремится к бесконечности,1
ряет свой конец, и Убрис (от греч.: v0pi<; — бесчинство, насилие. — Прт
рев.) узнает свой лик смерти в самый пик своего триумфа.

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 263
главе второго тома «Экологический принцип и понятие экосистемы».)
Иными словами, глобальное регулирование появляется вновь на уровне
экосистемы, но это регулирование осуществляется не просто на
основе отношений дополнительности, но и отношений конкуренции,
антагонистических противоречий при нехватке ресурсов... Мы
чрезвычайно далеки здесь от рационализации и искусственных схем инженерной
кибернетики, но мы очень близки к генетической тетралогии
беспорядок/взаимодействия/порядок/организация.
Итак, суля по RraMy, ьйМ. можем постигнуть жизнь только как удиви-
телнную^комбинацию отрицательных и положительных обратных пвядей,
имеющую место на всех уровнях ее организации.
О СЛОЖНОСТИ
антропосоцмальных обратных связей
Давайте только мельком взглянем на проблематику антропосоциаль-
ных отношений регулирования и обратных связей, но пока здесь не
будем подробно в нее вникать. Эти отношения и связи приводят к
взаимному наложению и переплетению проблем функционирования
изумительной церебральной машины, присущей homo sap/ens-demens21,
способов регулирования в культуре, ограничений и антагонизмов,
свойственных человеческим обществам. Они ставят перед нами проблему
насилия и проблему свободы или, точнее говоря, позволяют нам внести
сложную организационную ясность в эти проблемы, которые
решаются пропагандистами и популяризаторами политических и
социологических теорий с привычной им грубостью. Очевидно, именно в
процессе становления исторических обществ эти гомеостатические и
неуправляемые, строптивые {ubriques) мегамашины (города, нации, империи),
управляемые Аппаратом, порабощающим в полном смысле этого
слова, производящие огромный объем различных работ, пронизанные
беспорядком, подверженные сбоям и насильственным действиям,
обреченные на взаимное разрушение, приводят к смешиванию, наложению
друг на друга, взаимному диалектизированию отношений
регулирования (которые сами часто устанавливаются, исходя из противоречивых
исходных толчков, каждый их которых стремится к неконтролируемому
развитию) и деструктивных и/или созидательных элементов беспорядка
и возможностей сбоя процессов. Наши социоавгуры22, предсказатели
хода социальных процессов, полагали, что мы наконец в середине XX
века достигли великого регулирования Индустриального общества. И в
самом деле, мы жили тогда, мы живем ныне в эру экспоненциальных
21 Лат.: человеку разумному-безумному. — Прим. перев.
" Авгуры (лат.: augur /одного корня с avis — птица/ — жрец-пггицегадатель) —
жрец, толковавший волю богов по крику и полету птиц, по сверканию молнии и
Другим небесным явлениям, прорицатель. Здесь: социоавгуры —те специалисты
в области социальных наук, которые делают вид, что посвящены в особые тайны
и способны увидеть, куда идет история. — Прим. перев.

264 Часть II. Организакция (активная организация'
и сверхэкспоненциальных демографических, технических, экономиче-"
ских мегапроцессов роста. Даже хуже: то, что казалось нам великие
регулятором процессов, — индустриальный рост (который частично.«
на определенное время был таковым) — разрушил и продолжает раз
рушать цивилизации и культуры, вызывает глубокие кризисы в самом
фундаменте культуры нашего общества и нашего существования, при*
нося в жертву и подчиняя все иные процессы развития исключительк
только техноэкономическому прогрессу, приводя к деградации живы
экосистемы и ставя их под угрозу смерти и, в результате обратного дей
^ствия, подвергая угрозе существование само человечество... Но тем й
менее здесь, как и всегда, мы не вправе в нашем понимании противй
поставлять как альтернативы идею гомеостаза (поддержания стабиль)
ного состояния) идее роста, идею «мудрого» регулирования — идее «су
масшедшего» становления. Даже наивное и наводящее ужас безум!»
веры, что индустриальный рост является, в сущности, регулирующим
упорядочивающим, несло в себе, в искаженном и фальсифицирование"
виде, великую идею, которую предстояло развить, — идею становлени!
одновременно и открытого, и созидательного, и саморегулирующегося
Сегодня нам следовало бы мечтать о гомеоретическом, а не гомеост
тическом видении23 современных обществ; сегодня надо думать о тон
что понятия безумия/мудрости исключают друг друга только на опр'
деленных уровнях и отнюдь не на всех и тем более не на наиболе.
фундаментальных; надо использовать, наконец, сложную терминологи
в наших размышлениях о неотложных проблемах, которые нависают н„
нами. Но слишком рано обсуждать их здесь, и я надеюсь, что не будг
слишком поздно обсудить их в дальнейшем изложении. Мне следу
сдержать свое нетерпение, поскольку я смог проводить такую длител|
ную работу только после того, как я, в конце концов, понял, что, им1
дело с фундаментальными идеями, можно торопиться только медлен»'
И вот мы отходим все дальше и дальше от вопросов смазки механ^
мов и контроля функционирования технических устройств. Мы толь
что увидели, что регулирование несет 8 себе, изначально и с необ:\
димостью или скрытую, или явную развернутую взаимную игру антаг,
низмов. Мы видели, что связанная с этой игрой взаимная игра пол
жительных и отрицательных обратных связей является дополнительно
конкурентной, противоборствующей и неопределенной.
Двойная игра
положительного и отрицательного
Давайте теперь подведем итог и представим обобщенно против
положные черты двух типов обратной связи, положительной и отр.
цательной.
23 Устойчиво текучем, развивающемся, а не возвращающемся к одному
тому же состоянию. — Прим. перев.

■>ляа Jf. Производство-себя (петля и открытость)
Отрицательная обратная связь
Устранение отклонения
Постоянство
Петля
Стационарная энтропия
Сохранение форм (морфостаз)
Dike (веление закона)
Повторение, возобновление
Подавление возмущений
Положительная обратная связь
Усиление отклонения
Тенденция
Последовательность
Возрастание или уменьшение энтропии
Разрушение или сотворение форм (морфоге
незис)
Ubris (дерзость)
Становление, рассеяние
Кризис, сбой, случайные происшествия
Согласно классическому пониманию, эти две обратные связи мо
олько взаимно исключать друг друга; они могут быть поняты толь,
эаздельно. А теперь, в соответствии с тем представлением, к кoтopo^
лы пришли, становится яоцр. что они сложным образом взаимосвязаны.
-.е. они одновременно и являются дополнительными^ друг другу, и кон
?/рируют друг с другом, и находятся Т антагонистических'отношения:
зо вселенной живых существ_и_в_антропоспциапь»"й системе.
Положительная обратная связь:
импульс смерти, генетический импульс
Мое слишком стремительное вторжение в биосферу и антропосфер*
:онечно, преждевременно и схематично, но оно уже выявляет
немаловажный парадокс: каким образом получается, что деструктивный про
лесс, который начинается с отклонения, проходит через Убрис, чере;.
чооявление строптивости, и превращается в быстрый и неконтролируе
иый рост, выступает также и как процесс, необходимый для развития'
Это происходит потому, что положительная обратная связь проб*-
щает генетические силы там, где они дремлют в монотонном урчание
Регулирования. Мы уже видели, что представляет собой процесс, иг
второго рождается организация:
турбулентность
• вихрь •
->- петля
Положительная обратная связь обращает ход процесса на противс-
юложный, т.е. размыкает петлю, оживляет турбулентные потоки, не
^иданно развертывается в бурлящих завихренных течениях. В эток
агрессивном движении к беспорядку положительная обратная связг
:вляется в то же время регрессией к генетическим потенциям. Вот по
она не всегда, не обязательно, не только деструктивна. Вот почем»
преобразования всегда связаны с деструктивными процесс
"и. происходящими вследствие положительной обратной связи. Такик
J6oa3OM, положительная обратная связь пробуждает двигательную а--
чвность турбулентных вихрей, приводит в действие чудовищную энес-
ию, пробуждает факторы неравновесности и нестабильности, которые

266 Часть II. Организакция (активная организаций
повторим это еще раз, являются генетическими и поэтому открываю
возможность для возникновения новых организующих форм за пред<$
лами неравновесности и нестабильности. Она создает тенденцию, ИЩ
чиная с небольших отклонений, т.е. из потенциального разнообразий
потенциальной сложности. Создается, складывается, стало быть, пщ
цесс отклонения/тенденции/сотворения нового/разнообразия, т.е. рая
коло/морфогенез (ил schismo/morphogenese). Но все это становит
поистине морфогенетическим, только если создается новая петля, Щ
тасистема, новая порождающая сила. А это приведет к рождению нов(
го гомеостаза, нового регулирования, нового организованного поряд
и снова, как и всегда, Дике24 [Dike) будет дочерью Убрис {Ubris). т
Отрицательная обратная связь сама по себе является организации
без эволюции. Положительная обратная связь сама по себе явля*
ся дрейфом и дисперсией, рассеянием. Там, где имеет место эв
люция, т.е. становление, имеется дополнительный, противоречивый
дивергентный диалог между отрицательной обратной связью и поло*
тельной обратной связью, а поэтому подлинными героями являются
сами по себе отрицательные и положительные обратные связи, а г
нетические, генеративные, метаморфические силы. Нр^гем_не. менч
во всяком дрощссе становления приводится в действие положите/
ная обратная связь^ Наиболее примечально то, что_космогенез, бй
логйческая"эволюция, история~ человеческих обществ протекают чер
мощное разв^ртывани^отхлон^ обра
нымТГсвязями.^вместе со всем тем, что они могут нести, а именнсПтрГ
цессами дисперсии, рассеяния, разрушения, а иногда в то же врец
созидания и рождения новаций.
Эволюция живых организмов, антропосоциальная история — это н
вый брак, одновременно деструктивный и креативный, между беспоря|
ком и организацией. Наиболее ужасающая форма беспорядка в недр
организации, положитё~льная^об"ратная связь, становится необходим*
ферментомдля эволюционных ^двигов и шоковой волной
VI. Генетическая и генеративная форма
Генезис и генеративность
В первой главе этой работы мы выявили генетический процесс: !
элементы беспорядка —»- взаимодействия -*- порядок —*- организацир
Этот процесс принял теперь следующую форму:
турбулентность
или
богиня правосудия и возмездия в греческой мифологии. — Пр*
перев.

Глава J. Производство-себя (петля и открытость) 267
турбулентные взаимодействия *- петля
т
Итак, продуктивная-для-себя петля является в то же время
продуктивной для организации, бытия, существования. Это означает,
что бытие, существование, организация рождаются из не-бытия,
несуществования, не-организации, а не ex nihilo: они рождаются из того,
что следует опять-таки назвать хаосом, т.е. из турбулентных потоков,
проявлений активности в беспорядке, волнений, противостояний,
противоположных течений, столкновений, потрясений.,.
Таким образом, в (завихренной, ретроактивной, рекурсивной) петле
и посредством этой петли хаос превращается одновременно в бытие,
существование, организацию.
Но хаос не исчезает полностью.
Присутствие хаоса в петле, как мы это видели, — это активное
постоянное, необходимое, угрожающее присутствие Беспорядка и
Антагонизма. Именно этот лик обнаружил Гераклит под видимым
порядком и видимой гармонией сфер, указывая на отцовство для всего и
вездесущность Polemos25, а вслед за Гераклитом Николай Кузанский,
Гегель, а сегодня Люпаско, Том и многие другие, причем каждый пот
своему, признают существование досадной противоположности и
конфликта под единством существ и форм.
Этот хаос уже преобразован, видоизменен в процессе генезиса,
который представляет собой превращение турбулентности в вихрь,
превращение противоположных действий в ретроактивную петлю,
превращение рассеивающегося в концентрическое, превращение волнения в
двигательную активность. И по завершении процесса генезиса хаос
оказывается интегрированным, поставленным под контроль,
заторможенным, вовлеченным в петлю. Хаос и петля находятся во взаимном
отношении сверхдетерминации и доминирования. Поэтому Polemos
больше не один, его нельзя изолировать от другого лица,
матричного в генезисе, матриархального в петле, лица, которое представляет
собой сосредоточение того, что, казалось бы, предвещало дисперсию,
рассеяние, овуляцию, интеграцию, и которое вписывает борьбу
противоположностей в единство и для единства.
С одной стороны, в петле остается, следовательно, присутствующим,
трансформированным и трансформирующим хаос, а с другой — в ней
остается присутствующим генезис. Генеративность, на самом деле,
представляет собой неопределенно долго возобновляемый,
организованный и регулируемый генезис. Генеративная, порождающая петля
беспрерывно превращает взаимодействия в обратные действия,
турбулентные потоки в потоки вращательные, она безостановочно
продуцирует — в одном и том же процессе движения — бытие, существование,
продуктивную организацию.
25 Греч. -.roXefios — сражение, битва; война; спор, вражда. — Прим. перев.

268 Часть II. Организакция (активная организация)"
И процессы генезиса продолжаются, но как превращенные в поэзи*
(poYesis) и как производство в организациях-машинах и посредство»!
этих машин. Генезис усыпляется, теряет всякий поэзис (poYesis), ка«
только генеративное становится чисто повторяющимся, как только npof
цессы регулирования превращаются в контроль и уничтожение отклр*.
нений, как только производство становится только изготавливающим;:
Но как мы это уже видели, генезис может пробудиться, скажем, в Ы*
нетической мутации, как и в социальном преобразовании, посредством
сбоя в регулировании, разрыва петли, момента дезорганизации, и этот
регресс к турбулентности и хаосу попутно оживляет поэтические сий
лы, которые, если они не задавлены иными силами, порождают новы
процесс генезиса, который становится источником новой порождающе»
петли. Созидание — это всегда вторжение генезиса в генеративность
случае прорыва, когда внезапно вспыхивает вулканический и неистовый
разрушительный и очистительный как у Вулкана26 лик хаоса... Звезд1
являются глубоко поэтическими сущностями, поскольку они несут в сво*
их недрах едва обузданные раскаты хаоса и генетической спонтанности!
Таким образом, в процессе своего существования они не только старе
ют, но и трансформируются, эволюционируют...
Большое колесо
Теперь нам становится понятным, почему вихревая форма подает н'
знак повсюду, в галактических небесах, в воздушных турбулентных пон
ках и водяных водоворотах, в огненных языках пламени. Это — форма,
которой и посредством которой турбулентность превращается в петли
Она несет в себе почти неразличимое присутствие хаоса и генезис
оставаясь тем временем первой Формой бытия, существования, прои-
водящей организации. Она вертится в волнении и движении противопс
ложно направленных течений, будучи тем временем уже возвращение'
на саму себя и мотором-для-самой-себя.
Это мы уже рассматривали: вихревая форма является архэ-формо
посредством которой термодинамический поток превращается в орг.
низующее бытие, начиная с протогалактических мегавихрей и вплоц
до микровихрей Бенара, которые определяют генетическую форму в е
чистом виде. Если и есть форма, которая могла бы служить подсказке»
для современных представлений об атоме, то это — не упорядочение
солнечная система, а вихревое движение, вихрь. Вихрь является Д.
же формой процессов происхождения звезд. Эта генетическая фор*
остается таковой для большого числа спиральных галактик. Она рожд;
ется вновь всякий раз, когда жидкость принимает форму вследствй
борьбы противоположно направленных течений. Она беспрерывно р*
ждается вновь в воздушных и водных потоках, и все эти циклоны и/
26 Бог огня в римской мифологии. Он появляется среди самых первых бог*1
на римском пантеоне. Соответствует греческому Гефесту, у которого он переи
большинство атрибутов. — Прим. перев.

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 269
водовороты являются мимолетными и яростными пробами
развертывания процесса генезиса...
Даже когда вихревая форма в собственном смысле этого слова
поглощается, чтобы уступить место вращательной/рекурсивной форме,
она оставляет за собой последействие, инерционность, воспоминание
о себе, как это имеет место в спиральных движениях вокруг
солнечного ядра после воспламенения солнца. Можно предположить, что жизнь
родилась в турбулентных движениях и вихревых потоках «лредбиотиче-
ского супа». Поразительно, как это часто отмечается, что первые
движения эмбриона напоминают по своей форме водоворот. Более того,
аналогии по форме, причем не только феноменальные, но и
организационные, между водоворотом и феноменом живого уже стали
предметом фантазии и даже рефлексивного анализа в биологии: «Шеррингтон
сравнивает организмы с водоворотами в движении. Мы можем развить
эту аналогию и сказать, что водовороты — это фенотипы,
порожденные генотипами, состоящими из камней или песчаных берегов, которые
контролируют форму водоворотов... Чтобы эта аналогия была более
полной, нам необходимо нечто вроде камня, обладающего свойством
репликации, и т.д.» [Cauns Smith, 1969, p. 58].
Вихревая форма обнаруживает свою сущностную природу —
рекурсивное вращение. И какими бы ни были продуцирующие-себя существа
и формообразования, то, что сохраняется через все формы и что
сохраняется через все движения, — это рекурсивное вращение,
называемое здесь петлей и предполагающее открытость/замкнутость,
возобновление/повторение, необратимость/возвращение,
подвижность/стационарность, генеративность/машинность (автоматизм). То, что всегда
будет обнаруживаться во всех рекурсивных процессах, — это круги,
циклы, повторения, возобновления, т.е. колесо. Короче говоря, все то,
что обладает существованием, все то, что является активной
организацией, ходит колесом, подвержено вращательному движению. Звезды
ходят колесом, планеты ходят колесом, циклоны ходят колесом,
водовороты ходят колесом, жизнь в своих множественных и сплетенных циклах
ходит колесом: гомеостатические петли, циклы репродукции,
экологические циклы смены дня и ночи, времен года, кислорода, углерода...
Человек считает, что он изобрел колесо, в то время как колесо
родилось от всех этих колес. Но ловкость человека в самом деле привела
к изобретению твердого колеса, которое не нуждается в том, чтобы
Постоянно регенерироваться, и которое позволило ему покорить живые
машины (тягловые животные) и соорудить моторы (мельницы, турбины).
Матрицы
Наша наука устранила всякую постановку вопроса об особых,
привилегированных матричных формах. Сегодня нам необходимо
поразмышлять об этих формах в том смысле, в каком ставил этот вопрос
Спенсер Браун [Spencer Brown, 1972], а также в том смысле, в каком
этот вопрос рассматривался Томом [Thorn, 1972]. Сегодня хотелось

270 Часть II. Организакция (активная организация
бы поразмышлять о вихре, круге, колесе, рекурсивной петле... Межл
тем материал для размышлений можно найти в крупных архаически
космогонических учениях, таких, как китайские, семитские, гречесю»
космогонические учения... :
Архаическая идея Бога-Творца, Элохима27 (Elohim) ни в коей мер
не выражается ни в идее Adonaiza, Бога-Повелителя, ни в идее JHVhfc
Бога-Законодателя. Слово Элохим, имеющее форму множественней-
числа, но употребляемое в единственном числе, осознается как мнояа
ственное единство (unitas multiplex) гениев, завихренный ансамбль иг
торых конституирует Породителя. Этих гениев можно осмыслить в мат
риалистических рамках как формы двигательной энергии, т.е. как им»
ющие турбулентную, завихренную форму, или в представлениях одн
временно магических и спиритуалистических, таких, как духи, ансамбл
которых образует творящий Дух, Дуновение, стало быть, опять-таки ви
рь. Таким образом, идея Элохима объединяет и передает, неявны!
образом, идею порождающего вихря, идею творящей силы, идею орщ
низующего процесса. Так же как протозвездный вихрь превращаете
как только завершается процесс генезиса, в организованный поряди
откуда проистекают, по-видимому, универсальные Законы Природы, т|
же и Элохим — термодинамический Вихрь (не переставая выступать
качестве подземного Элохима) —уступает место богу-Упорядочивате*
Закона JHVH. JHVH не является солнечным богом, это — кибернетик
ский бог. JHVH устанавливает Закон, т.е. учреждает информационн"
аппарат, чтобы управлять-контролировать антропосоциальную маши*
Он становится Богом-Программой.
Ицзин, или Книга Перемен, в которой излагается архаическая ките
екая магия, дает нам наиболее показательный пример тождествен!-
сти Генетического и Родового. Круговая петля есть космогоничесю
символически завихренный круг посредством внутреннего S, котор
одновременно и разъединяет, и объединяет инь и ян.
Это изображение образовано, начинай не с центра, а с периферии^
рождается из столкновения противоположно направленных движем*
Инь и ян интимно прилегают друг к другу, но остаются различными, е"
2' Элохим — одно из обозначений Бога в ветхозаветной мифологии.!
Прим. перев.
28 Adonai, «мой господин» — одни из иудейских способов обращения к 60J
указанных в Библии, наряду с иными (V. lahve, Jehovah). — Прим. перев.
29 См. прим. 17 на с. 87.

Глава 4- ЛроизводствО'Себя (петля и открытость) 271
являются по отношению друг к другу одновременно и
дополнительными, и конкурентными, и антагонистическими. Первоначальное
изображение, представленное в Ицзин, является, стало быть, изображением
порядка, гармонии, но тем не менее несет в себе идею завихрения и
принцип антагонизма. Это — образное представление сложности:
вихрь —»- петля
i I
Можно представить себе также змею-которая-кусает-свой-хвост,
символ космического творения. Но этот символ вырождается в том
случае, когда идея завихрения и идея антагонизма теряются и круг
становится образом совершенства Одного как одного и Целого как целого.
Чистый и замкнутый круг становится иссушенным остатком
вращающегося колеса, истощенным призраком петли. Рекурсия оказывается
изуродованной в порочном круге, круге невозможного вечного
движения. Видно, как потеря некоторого измерения в символе (здесь потеря
открытости, беспорядка) как упрощение сложной формы ведет к
искажению естественных свойств. Способ, каким мы понимаем
вращающийся круг, выражает или генетическую и родовую сложность природы
(physis), или экстрафизическую тривиальность30.
В секуляризированных космогонических учениях досократиков через
тематику огня, воздуха, воды вихревая турбулентность понималась как
генезис и поэзис (po'iesis). Прежде всего нужно понять, что огонь,
воздух, вода не рассматривались философами-магами с греческих
островов как простые элементы или элементарные принципы, как это обычно
считается, если мы смотрим на эти формы архэ-физики
ретроспективно, через наши упрощающие очки. Это были первые динамические
разновидности существования и организации вселенной.
Но все же современная химия хотела видеть в огне, воде и воздухе
только их состав и их состояние, а не разновидности их организации.
Воздух стал газообразной жидкостью. Вода стала составной
жидкостью, и тайны жидкого состояния отсылались к механике жидкостей.
Огонь, этот грандиозный принцип гераклитовской космологии,
источник трансформаций в кузнечном деле и алхимических превращений,
зачах: «С течением времени в книгах по химии главы об огне
становились все короче и короче» [Bachelard, 1938b]. Пламя является не
более чем газообразной смесью, которая содержит твердые частицы
во взвешенном состоянии.
Но тем не менее одновременно с этим упадком в химии огонь и
поток впервые были реабилитированы в физике; термодинамика вернула к
30 Можно вообразить себе также замену правого угла круглой формой, как
это имеет место в различных формах креста, в том числе и в нацистской
свастике. Такое изображение отказывается от идеи рекурсивной петли или
игнорирует эту идею, чтобы поставить в привилегированное положение центр, пункт
Управления, контроля, могущества, который излучает по осям на все четыре
стороны горизонта.

272 Часть II. Организакция (активная организация;
жизни и объединила под своим знаменем огненное пламя, поток жидкс
сти, дуновение ветра. Но она интересовалась только энергетическим
силами, а не организационными формами.
Надо идти дальше, поскольку наконец обнаружилась генетическа
связь между термодинамикой и представлениями об организации, п<
скольку порождающая сила регенерации и постоянная реорганизац*
зацеплены на генетический процесс, вовлечены в него, поскольку орп
низующая динамика круговых потоков жидкости и горения присутств]
ет в наших собственных формах бытия. Таким образом, нужно поня\
огонь Гераклита, возрожденный Карно, вихрь Элохима, рассмотрение
Пригожиным, предбиотический вихрь в растворе Опарина как генеп
ческие разновидности существования и организации.
Мы живем под властью и во власти организационной термодинам!
ки огней и водоворотов. Живое существо представляет собой терм*
гидравлическую машину в медленном процессе горения между нуле
и шестьюдесятью градусами, состоящую на восемьдесят процентов t
циркулирующей в нем и пропитывающей его воды, беспрерывно сам!
истребляющую и самопотребляющую. Разумеется, это — весьма ум!
ренная машина, пол'ирегулируемая, располагающая изумительным и|
формационным аппаратом. Но все же эту гиперрегулируемую маши!
пронизывает Убрис (т.е. своеволие и дерзость). Жизнь, и в особа
ности жизнь человека, антропосоциальная жизнь, осциллирует мещ
турбулентностью и порядком. Мы слишком часто забываем, что rt
ше регулируемое и регулирующее общество в первую половину XX вй1
было подвержено чудовищным потрясениям двух мировых войн и погр
жено во вторую половину этого века в глубокий исторический хаос. М
забываем, что безукоризненный порядок наших искусственных маши
полностью рационализированных, функционализированных, принявши
окончательную форму, работает на Убрис и Танатос31.
Деградированные и
генерирующие энергию машинные механизмы
Теперь мы можем лучше понять природу наших искусственных щ
шин.
Эти машины, очевидно, являются деградированными и вырожд^
ными по отношению к естественным машинам. Они утратили лоэз*
{po'fesis), генеративность. Им осталось лишь машинное (механич!
ски повторяемое), а не машинизирующее (заводящее машину). О*
производят, но не производят самих себя. Они не умеют ни суи^
ствовать, ни функционировать с внутренним беспорядком. Все, ч1
они утратили в плане созидания и творчества, они приобрели в пл|
не порядка, повторения, точности в изготовлении — т.е. в умножен!
стандартных объектов.
З1 Танатос (ва^аго?) — бог смерти, брат Сна, в греческой мифологии
(Bavaroc, — смерть, умерщвление, труп). — Прим. перев.

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 273
Это означает, что для этих машин порядок безжалостно главенствует
над организационной сложностью.
И тем не менее в том, что касается моторов, человечество
научилось покорять и вновь изобретать вихрь. Творческий гений homo faber
основывался на эксплуатации или порождающей силы жизни (на
порабощении живых существ), или моторной порождающей силы природы
(physis). Современное человечество способно воскрешать творящий
хаос генетических сил, но только для того, чтобы заставить их стать
генераторами продуктивных или деструктивных форм энергии.
Огненная машина Карно открыла эру потрясающего укрощения хаоса,
турбулентности, энергии дезинтеграции.
Несомненно, что развитие искусственных машин и моторов в
некотором смысле вносит вклад в развитие антропосоциальной сложности.
Но не менее очевидно и то, что оно происходит также в
направлении развертывания беспощадного порядка и варварской мощи. Ибо
укрощение хаоса производится силами, работающими посредством
хаоса. Укрощение турбулентности происходит посредством турбулентных
сил. Укрощение укрощения представляет собой работу укрощенных сил.
Контролеры процесса укрощения неконтролируемы...
И отныне противоречивые силы немилосердного порядка и убриче-
ского бушующего потока завязаны узлом, и в тот же самый узел
оказываются сплетенными друг с другом силы освобождения и развития. И
все это формирует теперь вихрь... И мы находимся в глазу циклона...
Мы находимся в состоянии нерешительности, смятения, смертельной
борьбы между великой дезинтегрирующей турбулентностью и новым
генезисом антропосоциального бытия.
Странным, неожиданным, но, несомненно, разъясняющим шагом
является тот, когда мы вновь обнаруживаем — в самой их
фундаментальности и в их экстремальной вирулентности — ключевые физические
проблемы хаоса, генезиса, генеративности, связанные в гордиев узел,
опутывающий и заключающий в себе сегодня наше время, наше
общество, наше человечество, наши жизни.
VII. В скобках
Читатель, вне всякого сомнения, заметит, что в двух последних
главах я ничего не сказал об атоме, об активной организации, если в
самом деле существует таковая, матричная форма которой — генезис,
начинающийся еще до процесса активной организации звезд
(формирование легких ядер), вносит вклад в активную организацию звезд и
продолжается в недрах звезд.
Атом представляет собой в полной мере активную организацию, он
существует только посредством взаимодействий и посредством
обратного действия целого как целого на части. Постоянная активность его
составных частей производит и поддерживает его стационарное
состояние. Все происходит так, как если бы атом беспрерывно продуцировал

274 Часть II. Организакция (активная организация}
самого себя, следовательно, как если бы он был наделен своей со&
ственной порождающей силой. Действительно, атом кажется образовав
нием, все еще претерпевающим процесс генезиса. Его форма напоми/
нает нам отнюдь не упорядоченную солнечную систему, но квазитурб¥|
лентное волнение, включающее в себя важный для наблюдателя компот
нент индетерминации, т.е. беспорядка. В самом деле, кажется, что о
всякий раз порождается из своеобразного хаоса, где все наши понял
идентичности, формы, материи угасают, и действительно в своем hi
прерывном процессе производства-себя он является производителе
первичной устойчивости бытия, которая принимает микрофизическу
форму. Бытие природы (physis) — это, прежде всего, атом.
Важной проблемой, которую ставит перед нами атом в связи с тор
еретическим описанием в общих чертах существа-машины, которое
пытался осуществить, является проблема открытости. Атом не явлщ
ется экозависимым, и на этом основании, вероятно, мы можем cpat
нить его с солнцем, вход (input) которого является внутренним, t
солнце потребляет энергию и приводит к ее деградации в своем со/*
ственном машинном, автоматическом процессе, в то время как ато
по-видимому, является энергетически автономным. Конечно, он открь
в том смысле, что он вступает во множественные взаимодействия *■
своим окружением, и он в значительной мере открыт к внешним во:
действиям и процессам обмена. Он реагирует посредством эмисс*
на потоки радиации; его электронный пояс является весьма компр*
миссным, и молекулы состоят из атомов, связанных посредством эле!
тронов, принадлежащих им совместно. ■
Чем более разнообразными, диверсифицироваными являются ядро»
охватывающий его электронный пояс, тем более открытым становитс
атом к обменам, трансакциям, комбинациям. Но эти процессы внеи
него обмена видоизменяют атом. Атом не нуждается в таких обмен;
для своего существования. Напротив, он осуществляет интенсивные
разнообразные процессы внутреннего обмена. Связи между нуклон!
ми (протонами и нейтронами), вероятно, основываются на процесс"
обмена — между соседними нуклонами — одной или несколькими эф
мерными частицами, пионами, или еще более эфемерными частица*.
называемыми мезонными резонансами. Все это происходит, как ее
бы в определенных случаях частицы взаимодействовали друг с другой
Тогда атом предстает перед нами как эндомашина, внутренне актив*
машина, постоянно осуществляющая внутренние обмены, а при случ!
и внешние обмены. Идет ли здесь речь исключительно о замкнутой п
тле? Неуместность здесь всех наших понятий, применяемых с цеп
понять микрофизический уровень реальности, требует от нас не зам)
кать нашу логику на этом парадоксе чистой замкнутости. Может бы.
атомы, если они не «открыты» на свое окружение, открыты «снизу», 4
непонятное и неведомое нам в природе (phys/'s)?
Примечательно, во всяком случае, то, что большая совокупность а..
мов, формирующих ретроактивное целое на основе их обоюдных взгй
модействий, может образовать открытую по отношению к окружаюи

Глава 4- Производство-ссбя (петля и открытость) 275
среде машину — живой организм. Последний может рассматриваться
как полиатомная машина с электронной цепью, причем стационарное
состояние, трансформации и процессы метаболического обмена в этой
машине основываются на свойствах стационарности, трансформациях
и обменах отдельного атома и используют эти свойства. Более того,
пожалуй, можно сказать, что живая организация порабощает атом и,
машинизируя его в своих интересах, открывает его систематически к
внешним процессам обмена. Живой организм предстает, стало быть,
как макромашина, которая машинизирует атом, регулируя и делая
более продуктивными его превращения. Но живой организм является
открытой электронной макромашиной только потому, что атом уже был
электронной микромашиной, которую можно было открыть.
Итак, атом, подтверждая нам ключевое генетическое и
онтологическое значение активной организации во вселенной, обладая
существенными чертами существа-машины и генеративности, ставит перед нами
проблему открытости, остающуюся и сегодня загадочной и
неразрешимой. Во всяком случае, он показывает нам, что первичные
микрообразования были своего рода машинами, удивительным образом
наделенными автономией, эндомашинами... Аэндомашина, если она появилась
первой в нашем космосе, является, быть может, протомашиной?
VIII. Заключение:
машина бытия и бытие машины
Мы начали с рассмотрения идеи активной организации. Мы
видели, что активность в природе является общим организационным
феноменом. В активной системе активно всё, тем более что она должна
поддерживать и сохранять свои стационарные состояния.
Представления об активности были обобщены: поток, неравновесность,
нестабильность, круговорот (turnover), реорганизация, регенерация, беспорядок,
антагонизмы, процессы дезорганизации, замыкание петли, вариации,
флуктуации. Все это — взаимодействия, согласования, обратные
действия, организакция.
А эта активность идет гораздо дальше, чем идея активности. Она
включает в себя целое многообразие аспектов и следствий, которые
теперь можно свести в таблицу.
Все эти черты, которые в совокупности определяют активную
организацию, должны образовать констелляцию, упорядочиться и
организоваться согласно дважды двойному описанию, которое, разумеется,
всегда касается одной и той же реальности.
Первое двойное описание осуществляется посредством проведения
Различия и объединения феноменального описания и генеративного
описания. Феноменальное описание способствует появлению богатого
понятия машины, образованного посредством взаимозависимой
констелляции идей практики/работы/трансформации/производства. Я
говорю о богатом понятии, поскольку понятие «производство» не
ограничивается идеей изготовления, но может означать также поэзис (poTes/s)

276
Часть II. Организакция (активная организация^
Активная организация
Стационарное состояние
Мета-неравновесность
Мота-нестабильность
Круговорот (turnover), реорганизация
компонентов
Безостановочные превращения
Производство
Практика
Петля (обратная связь, рекурсия,
регулирование)
Циклы и флуктуации
Стационарная энтропия, негэнтропия
Постоянная реорганизация
Материальный/энергетический обмен
с окружающей средой
Бытийная открытость/повторное
закрывание
Взаимодействия с окружающей средой
Экзистенциальное бытие
Я (сдержанность)
Связь с другими системами
Рождение, эволюция, окончание,
выражающееся в:
Необратимом, циклическом, круговом,
событийном времени
и созидание. Генеративное описание также нуждается в идеях раб
ты, практики, трансформации, производства, но на этом уровне р&$
идет о работе над собой, о производстве себя, реорганизации с
бя. Здесь на первое место выдвигается уже, собственно говоря, ;.
понятие машины, но понятие рекурсивной петли, включающей в се
открытость/замкнутость. На этом уровне появляются ключевые ид1
производства не только бытия и существования, но и своего бытия-
своего существования.
Во втором двойном описании проводится различие и устанавли!
ется абсолютная связь между понятиями машины, с одной стороны
бытия, существования, Я — с другой.
Связь заключается в идее производства (понятие-машина)-себя (ri
нятие онтологическое/экзистенциальное). Термин «производство-себ
устанавливает центральное рекурсивное отношение, где каждый из те
минов генерирует другой.
машина
производство
существо
->■ себя
Это то же самое, что:
существо машина
Я —*- производитель (себя)
Отношение существо-машина является отношением взаимной за
симости, без которого один термин стал бы первым по отношен.,
к другому:

Глава 4- Производство-себя (петля и открытость) 277
.— существо —.
— машина 1
Или, более того, нужно сказать:
существо *-. ^ существование
машина
Существо и существование представляют собой «эмерджентности»
производства-себя, но эти эмерджентности конституируют тем самым
фундаментальные глобальные свойства и рекурсивно вновь и вновь
становятся первыми.
Можно сказать иначе: идея машины — это организационный аспект,
касающийся экзистенциальных существ, которые анимированы
сдержанностью, само-отнесенностью.
Не существует в одном отношении экзистенциальных существ, а в
другом отношении — машин, существуют экзистенциальные существа,
потому что они — машины, и существуют машины, потому что они —
экзистенциальные существа.
Это очевидное замечание диаметрально противоположно западной
метафизике и физике. Наша господствующая метафизика32
признавала экзистенциальное качество только у человека и задавалась вопросом
о бытии в отношении сущностей, субстанций, идеи Бога. Физика, и не
только классическая, но даже и современная, и не только физика, но
также и теория систем и кибернетика, отбрасывают экзистенциальное
бытие как продукт отхода и остаток при фильтрации, которой они
подвергают реальность. И эта фильтрация, которая, очевидно, является
очищением, т.е. разложением сложности на части, сохраняет только
рационализируемую, идеализируемую часть реального; бытие и
существование опустошаются. Что касается Я, оно остается совершенно
неведомым и неправильно нами понятым.
Теперь мы видим, что речь идет о радикальной концептуальной
реформе, чтобы связать понятия Я, бытия, существования, машины в
самой их основе. Что касается искусственной машины, мы можем
доказать это a contrario33: последняя является не в полной мере машиной (в
самом деле, она является фрагментом мегамашины, которая ее
генерирует), частично завершенная, непорождающая, она обладает
чрезвычайно незначительным существованием, незначительным бытием,
почти не имеет своей самости... В то же время мы, наконец, пришли
к пониманию основного методологического изъяна кибернетики,
которая, сводя понятие машины к артефакту, упускала из рассмотрения ге-
неративность и сложность существа-машины и поэтому могла только
затенять существование и самость.
32 Ибо все время существовало также иное течение, натуралистическое,
пантеистическое, романтическое.
33 Лат.: от противного. — Прим. перев.

ГЛАВА 5
От кибернетики к
коммуникативной организации
(сибернетике)
I. Управление и коммуникация
Кибернетика возникла в середине XX века, ознаменовав появлени
нового типа искусственных машин и сформулировав теорию, котора|
соответствует коммуникационной по своей природе организации, свой>
ственной этим машинам.
Коммуникация
Своеобразие кибернетики в первую очередь состояло в том, что он
стала понимать коммуникацию в организационных терминах. В дал*
нейшем я рассмотрю, что привносит такая инновация в собственк,
шенноновскую теорию коммуникации. Здесь же я хочу отметить ту ия
новацию, которая произведена в плане организации. Коммуникаций
создает организационную связь, которая осуществляется посредство»
передачи сигналов и обмена сигналами. Таким образом, регулир^
ющие, продуцирующие, производящие что-либо процессы могут быт
запущенными, контролируемыми, проверяемыми посредством испуси!
ния/приема, обмена сигналами или информацией.
Коммуникация экономна в энергии и расточительна в функциях; обеС
печивая взаимоотношения, взаимодействия, обратные связи посрз
ством передачи сигналов и знаков, она использует только очень сл$
бые энергетические потоки; развивая разнообразие и точность сигнв
лов, умножая случаи их вмешательства ad hoc, она позволяет создавав
чрезвычайно гибкую, податливую, способную к адаптации, исполнителе
ную, оппортунистическую организацию. Коммуникация, стало быть, И
только расширяет поле проявлений бытия и различных функций орган»
зации, но и открывает возможность для множественных путей развил*
Кроме того, своеобразие кибернетики состоит в том, что она связь
вает коммуникацию и информационное управление. Слово «кибернет»
ка», истоки которого восходят к идее управления судном, руля, контр*
ля, в принципе обозначает теорию управления (пилотажа и контрол
системами, организация которых включает в себя коммуникацию. '
этой точки зрения сообщаемая информация становится программе

Глава 5. От кибернетики к коммуникативной организации 279
она определяет «инструкции» или «приказы», которые запускают в
действие, тормозят, координируют операции. С самого начала (связка
компьютер и радар, чтобы управлять полетом противовоздушной ракеты)
проблема управления формулировалась во внутримашинных терминах.
Автоматическое управление определяется компьютерами, особыми
машинами, обрабатывающими информацию. Этот новый вид машин
сохраняет и «запоминает» информацию, производит вычисления и
совершает логические операции. И без всякой опаски смешать
французский с английским, поскольку это слово происходит из латинского, я
буду обозначать термином вычисление (computation) те операции,
которые выходят за пределы вычислений в собственном смысле этого
слова. Компьютер получает развитие, становясь способным
вырабатывать стратегии, подгоняя их к изменяющимся обстоятельствам,
контролировать применение программ, принимать решения в проблемных
ситуациях, воспринимать {распознавание образов /pattern recognition/),
обучаться (learning). В то время как моторы развивались, развивая
свою энергетическую мощь, компьютеры развиваются, развивая свою
организационную компетентность. Компьютеры обладают отныне
значительной способностью организовывать операции и выполнять точные,
изощренные и сложные задачи в изменчивых условиях и
обстоятельствах, осуществлять контроль и управлять не только процессами
материального производства, но также и поведением.
Таким образом, компьютеры управляют машинами исходя из своей
информационной компетентности, и в результате включения
компьютера в машину, имеющую мотор, образуется автомат — самодвижущееся
и, очевидно, посылающее самому себе команды, управляющее самим
собой и контролирующее само себя существо-машина. i
Теперь нам становится понятной сущность той революции,
которая принципиально отделила кибернетический автомат от автомата
Вокансона1. Старый автомат приводился в движение устройством,
работающим подобно часовому механизму; новый автомат приводится в
действие с помощью информационного аппарата; первый запускался
раз и навсегда; второй регулируется посредством операций,
производимых в зависимости от обстоятельств.
Именно эта совершенная модель кибернетической машины или
автоматом (automaton) успешно применяется, как известно, в живом
существе. Последнее рассматривалось как машина, выполняющая команды,
контролируемая, управляемая посредством «программы», записанной
в ДНК. Механизм работы генов в ядрах клеток, нейроцеребральный
аппарат развитых организмов можно было рассматривать в качестве
1 Жак де Вокансон A709-1782) — французский инженер-механик. Он
изобрел многочисленные машины, среди которых насос для поднятия воды,
первый полностью автоматический ткацкий станок, токарный обтачивающий станок,
ДРель, устройство которой определило существенные детали современных
инструментов этого типа. — Прим. перев.

280 Часть П. Организакция (активная организация
компьютеров, обрабатывающих информацию. Отныне кибернетическ*
искусственные устройства и живые существа могли быть причислен1
к одному и тому же высшему классу машин. Молекулярная биолог*
нашла в кибернетике тот каркас, в который удалось встроить биохим*
ческие процессы, а кибернетика нашла в молекулярной биологии живг
и яркое доказательство своей организационной действенности. Эйфг
рия от этого бракосочетания кибернетики с молекулярной биологии
заглушила некоторые фундаментальные проблемы, которые при это
возникли: а) на уровне самих кибернетических представлений, б) t
уровне применения их к феномену живого.
Гордиев узел
Первая проблема возникает в самой сердцевине кибернетически'
концептуального каркаса. Кибернетика связывает воедино основанну
на коммуникации идею организации и основанную на управлении иде
организации. Эта связь кажется очевидной при рассмотрении всех н=-
ших искусственных машин, но в принципе она была далеко не очевиднг
и вызвала, уже после того, как она была сформулирована, ретроспе
тивное удивление своего породителя: «Я вступил в коммуникацию
одновременно взял на себя управление, как это может быть?»
По правде говоря, Винер не только установил связь между управл
нием и коммуникацией, которая является настоятельно необходимг
для всякой теории коммуникативной организации. Он подчинил комм
никацию управлению, установил отношение субординации между hhMi
и тем самым термин «кибернетика» стал определять новую науку, к
самом деле, кибернетика стала не только наукой о коммуникативно
организации, но и наукой об управлении посредством коммуникации
Вполне оправданное удивление Винера относительно связи управл
ние/коммуникация привело к постановке проблемы организации в хед
и посредством коммуникации. Однако его не удивило доминирован»
управления. Это свидетельствует о том, что для него было соверше
но очевидно, что организация управляема нормативным и императи
ным образом некой высшей сущностью. Таким образом, принцип Р
ха, управляющего Материей, Человека, управляющего Природой, 3j
кона, управляющего Гражданами, Государства, управляющего Общ
ством, стал принципом Информации, царящей над Организацией.
И подобно тому, как в мифологии социальной власти именно Бог вс
гда говорит устами Монарха, именно общий Интерес вдохновляет Cysi
рена, именно историческая Правда является руководством для ПартИ!
Информация стала суверенной, универсальной, подлинной сущность
аутентичность которой гарантирована компьютером, ее верным слуга
Кибернетическая теория затеняет проблему властной силы, скрыта
под управляющими действиями:
а) на уровне собственно существа-машины — власть аппарата, опр
деляемая компьютером и его методами действия, аппарата, котор

Глава 5. От кибернетики к коммуникативной организации 281
не только обрабатывает информацию, но и превращает информацию
в принуждение (программу);
б) на уровне антропосоциальной матрицы кибернетических
искусственных устройств — власть, которая проектирует машину,
упорядочивает работу компьютера (ordonne I'ordinateur), программирует
программу, управляет управлением.
Рассмотрим сначала первый уровень, уровень работы компьютера
и его составляющих. Здесь французский термин ordonateur,
означающий компьютер как устройство, которое дает распоряжения (I'injonction
d'ordres) и приводит порядок (la mise en ordre), дополняет
англосаксонский термин computer, означающий компьютер как устройство
для обработки информации. Речь идет об аппарате управления.
II. Понятие Аппарата.
Порабощение и освобождение
Искусственный автомат приводит к постановке — разумеется,
опосредованным, искаженным и недостаточным образом, но вполне
понятным в терминах бытия и организации — проблемы того, что я назову
Аппаратом. Я определяю термин «аппарат» как своеобразное
устройство, которое в коммуникативной организации связывает обработку
информации с совершением действий и операций. На этом основании
аппарат располагает силой превращать информацию в программу, т.е.
в организационное ограничение.
Аппарат является, стало быть, вычислительным (обрабатывающим
информацию) и упорядочивающим (дающим распоряжения,
организующим порядок). Аппарат капитализирует (я хочу сказать, что вторжение
здесь этого термина, я имею в виду «капитал», имеет первостепенную
важность, ибо капитализировать означает капитализировать символы),
монополизирует (если он является единственным обладателем
информации) и программирует информацию. Концентрируя в себе
организационные данные, он играет ключевую роль организатора практики.
И чем более развитым он становится, тем в большей степени он
будет способен выполнять те функции, выполнение которых до сих пор,
Казалось бы, является привилегией мозга: воспринимать
(распознавать образы /pattern recognition/), обучаться (learning), решать
проблемы {solving problems). Чем более многообразными станут сферы его
компетентности, функции контроля и управления и т.д., тем в большей
степени он будет развивать практику, причем не только внутреннюю,
Но и внешнюю, в окружающей среде.
Как можно предвидеть, поскольку я только что упомянул нейро-
Церебральный аппарат, поистине богатая и двойственная
проблематика аппарата развертывается во всем ее цвете только на уровне живых
сУЩеств, и в особенности антропосоциальных существ. Но
искусственное устройство уже позволяет нам выявить две идеи, связанные
сложным (дополнительным, конкурентным, антагонистическим) образом с

282 Часть II. Организакция (активная организации
понятием организующего аппарата: идею освобождения и идею г
рабощения. ,1
Идея аппарата, в том смысле, в котором я ее указал, Henocpej
ственно означает освобождение бытия в его целостности от внешю
случайных событий и ограничений. Отныне аппарат может «осмысд
вать» ситуацию, находить решения, вырабатывать стратегии действ*
адаптированные к обстоятельствам, понимать возможности выбор^
принимать решения, исходя из возможных альтернатив, наконец, запу
кать действия и обратные действия. Аппарат открывает, следователь»
первую дверь для свободы, которая представляет собой возможно*
выбирать (вторая дверь — выбирать из возможностей выбора).
А. Искусственное порабощение
Но то, что несет в себе освобождение, несет в себе также и noj
бощение. Чтобы понять идею порабощения, нужно начать с идеи с|
вомеханизма. Сервомеханизм — это устройство, которое исправл
исправления и ре-регулирует регуляцию в зависимости от возму
ний, которые заставляют видоизменить действие (т.е. видоизмене
ситуации, вариации, влияющие на достижение намеченной цели и т.,
Итак, одновременно с тем, что он позволяет машине эффективно г
страивать свое действие и освобождает ее от ограничений, сервомв
низм всецело порабощает ее к выполнению этого действия, а зна"'
к исполнению команд аппарата. Здесь не может существовать н»
кой автономии составляющих его элементов. Отсюда вытекает wf
которую со всей решительностью выразил Альберт Дюкрок: «Постав
систему под контроль — значит управлять ею, не подвергаясь ее
ветной реакции» [Ducrocq, 1963, р. 110]. Эту формулировку надлег
основательно осмыслить. Она означает следующее: нужно не от
нять реакцию системы, а напротив, ее использовать и интегрирова
целью исправления. Но эта реакция не должна нарушать соблюде|
уже существующего порядка, а равным образом и не должна стай
под сомнение компетентность поработителя и организации систе
Между порабощенным и поработителем устанавливаются коммуни
тивные связи, но поработитель навязывает свои цели в процесс
посредством этой коммуникации.
Порабощение на уровне искусственной машины, по-видимому, г
ществляется непосредственно в двух отношениях:
1. Аппарат (компьютер и его действующее устройство) порабо
ет продуцирующую систему или машину, которой он управляет; в d
очередь, он получает все информационные данные от частей, не иг
тывая никакой противодействующей реакции. Он осуществляет Mi
пуляции, но сам не является манипулируемым.
2. Поведение контролируемой машины контролирует ее сферу f
ствия; эта машина устанавливает свое господство (организующее И/
деструктивное) над тем, что в ее окружении было или аморфным,
случайным, или подчиненным иному организационному порядку.

Глава 5. От кибернетики к коммуникативной организации 283
здесь мы видим, что существует связь между двумя способами
порабощения и контроля: тотальное господство, устанавливаемое аппаратом
машинной организации, которой он располагает, позволяет ему
осуществлять контроль над окружающей средой. (В этом смысле
регулируемая организация — это та, которая регулирует, иными словами,
порабощенная система — это та, которая порабощает. Мы увидим это
со всей ясностью на уровне человеческой истории.)
Не стоит забывать о двух других уровнях порабощения:
3. Искусственно созданный аппарат сам полностью подчинен ан-
тропосоциальным существам и регулируется теми, кто его
спроектировал, оснастил его программой и задал ему цели, осуществляет
контроль и управление им.
4. Регулирование, осуществляемое искусственно созданным
устройством и направленное на его окружение (социальную среду или
природную экосистему), оказывает обратное воздействие на людей, которые
создали это устройство. Такое воздействие на первый взгляд является
освобождающим, ибо огромные энергетические резервы,
контролируемые кибернетически, используются для продуктивных видов
деятельности. Это приводит к освобождению работающего человека от
выполнения самой тяжелой, рутинной и нудной для него работы, отсюда
«социальный прогресс», возвышение «человеческого достоинства» и, в
цепи хорошо известных следствий, «повышение уровня жизни». Но эта
точка зрения не должна затенять порабощающие ограничения, которые
«машинизированная цивилизация» накладывает на повседневную жизнь
и наблюдаемое сегодня ухудшение качества жизни. Отсюда
возникает отнюдь не иллюзорная тема «человека, порабощенного машиной»,
с тем чтобы мы ее рассматривали в контексте потенциальной
сложности и потенциальной двусмысленности освобождения/порабощения и
диалектики, которая позволяет понять энергетическое освобождение в
сопряжении с информационным порабощением.
Мы видим, что проблема аппарата начинает проявляться во всей ее
сложности. Аппарат представляет собой одновременно и то, что
служит организованному целому, т.е. служит его функционированию, его
практике, его защите, его существованию, и то, что управляет этим
организованным целым. Аппарат является одновременно и церебральным
механизмом (le cerveau-mecanisme) для решения проблем, откуда
вытекает освобождение, и необходимым сервомеханизмом (le servo-me
canisme), откуда вытекает порабощение.
Если рассматривать искусственно созданную человеком машину
саму по себе, в ее обособленности, то аппарат является не чем иным, как
компьютером, обрабатывающим информацию, оснащенным
действующим устройством, а порабощение, по-видимому, имеет только
технический смысл. Но если рассматривать искусственно созданную человеком
Машину в антропосоциальной системе, частью которой она является,
аппарат становится инструментом управления, При этом сам термин
«управление» (la commande) отражает характер аппарата, зависимый

284 Часть II. Организакция (активная организация]^
(по отношению к человеку) и повелительный (по отношению к машине'
отсюда вытекает необходимость поставить вопрос об управлении такж
и в антропосоциальном измерении. «
Наконец, если верно, что всякая коммуникативная организация npejr
полагает наличие аппарата в указанном здесь смысле, то проблема о
ношения между вычислением и действием, между освобождением
порабощением, ставится в фундаментальных терминологических paf
ках организации и существования для живых существ и драматически
образом для человеческих обществ.
В. Жизнь аппаратов
Сервомеханизмы и церебральные механизмы
Чтобы раскрыть содержание физического и организационного пои
тия аппарата, я считаю себя обязанным еще раз вторгнуться, хотя щ
избежно схематически и не оправдывая надежд (как моих собственны
так и надежд читателя), в те области, которые будут рассматривать^
во втором томе моей работы, — живая организация и социальная с
ганизация. Более того, то, что является для меня вступлением в нео
ходимую концептуальную коммуникацию, может показаться всего лиц
намерением запутать читателей. (Но зачем заранее раздражаться на
раздражения, которые я создам сам. Давайте все же продолжим.) .
Можно полагать, что фундаментальная форма всякой жизни — кщ
ка — располагает в своем внутреннем ядре чем-то вроде протоаппад
та, который группирует в себе элементы памяти, представляет со<^
центр вычислений и коммуникаций и, в некотором смысле, издает и
струкции (схема ДНК-РНК-протеины является схемой регулирован!*
Но тем не менее, в отличие от аппаратов/компьютеров в искусственн|
машинах, здесь существует глубокое, внутреннее, всецело симбиоз
ческое и всецело рекурсивное отношение между ядерным и метаб'
лическим, между генами и другими составляющими клетки, активно^1
которых необходима не только для репродукции, но и для существоа
ния генов. Итак, отношение между ядерным протоаппаратом и клетку
частью которого она является, представляет собой сложное отношец
порабощения/порабощенности в лоне глубинного единства, образов,
ного взаимной принадлежностью к рекурсивной петле, продуцирую!!!
бытие, в котором каждый компонент этой петли определяет один
аспектов ее функционирования.
I Именно через отношение мозг/организм, по-видимому, естеству
ным образом заявляет о себе кибернетическое отношение komiU
тер/машина. Раз компьютер уподоблялся мозгу, мозг мог уподобляв
компьютеру, и можно было бы подумать, что многоклеточные орган*
мы обязательно располагают центральным аппаратом или мозгом. \
все же растения не имеют мозга, а равным образом он отсутствует I
большого числа видов животных. Все происходит так, как будто вы1
сления, производимые растительным существом, являются результату

Глава 5. От кибернетики к коммуникативной организации 285
взаимных коммуникаций между клетками, т.е. между ядерными прото-
аппаратами; иными словами, растения обладают полицентрической се-
тевой аппаратурой, а не центральным аппаратом. В более общем плане
мы должньГосознать, что живая организация множественными и
разнообразными способами испробовала ацентричный и полицентричный
путь развития, который не привел к появлению центрального нервного
аппарата. Так, иглокожие, морские ежи, морские звезды имеют
нервные сети, а у насекомых — полицентрическая лимфатическая система.
Рыбы, а вслед за ними пресмыкающиеся, птицы, млекопитающие
имеют развитый аппарат центральной нервной системы и аппарат
аппаратов — мозг. Но и здесь опять-таки чем сильнее развивается мозг у
млекопитающих, приматов, обезьяноподобных, трм R йппмпрй маря он
становится полицентрическим: чем в большей степени отношения ме-
жду частями являются дополнительными и ямтягпмиггтичрг-.ги^и, тем с
большим «шумом», т.е. беспорядком, функционирует мозг, и птпичир пт
всех искусственных компьютеров [Morin, 1973].
Добавим, что было бы полным заблуждением рассматривать нейро-
церебральный аппарат в качестве единственного информационного
аппарата позвоночных. С одной стороны, эти позвоночные обладают
половым репродуктивным аппаратом. А с другой стороны, клетки, которые
образуют организм, имеют большую автономию, и большая часть жизни
организма определяется взаимодействиями между его протоаппарата-
ми. Нейроцеребральный аппарат является эпи-аппаратом по
отношению к репродуктивному аппарату; как тот, так и другой находятся в
отношении относительной автономии и взаимной зависимости и
вписываются в общее рекурсивное отношение. Подобным образом между нейро-
церебральным аппаратом и взаимосвязанной сетью клеточных протоап-
паратов существует относительная автономия (а это сразу же означает,
что управление клетками, осуществляемое «мозгом», является
частичным и относительно императивным) и взаимная зависимость, и то и
другое вписывается в общее рекурсивное отношение целого. Поэтому
представление об организме, управляемом независимым центральным
аппаратом, подобно тому, как компьютер производит контроль над
искусственной машиной, должно быть превзойдено и заменено гораздо
более богатым и сложным представлением, одновременно биполяри-
зованным (нейроцеребральный аппарат/репродуктивный аппарат),
размноженным (в связях между миллиардами клеточных протоаппаратов),
Рекурсивным и, наконец, интегрированным в активную целостность,
каковой является индивид.
Действительно, насколько мозг зависит от организма, настолько и
организм зависит от него, и он находится в лорабощающем/порабо-
Щаемом отношении к организму, который его орошает и его питает.
Церебральный аппарат принадлежит целому, и на уровне целого мозг
неотличим не только от самого организма, но и от индивида, который
Представляет собой «целостность» отношения мозг/организм.

286 Часть II. Организакция (активная организацщ
"?
Следовательно, рекурсивное отношение церебральный аппарат/*1
ганизм не только является порабощенным/порабощающим, оно на|
дится
на службе у порабощающего —^
и \
порабощающим его .<--'
и эта петля образует эмерджентное целое, такое, как индивидуалы-
существо, превосходящее и интегрирующее эти характеристики в св<Л
единстве как целого. Итак, церебральный механизм не просто являе
самым сложным из сервомеханизмов, как говорит Викторри, он ветре
в сложную целостность индивидуального существования.
Двойственность. Аппарат, часть, целое
Понятие аппарата является ведущим. Оно отсутствует в наших
бернетических, биологических и, что является сегодня трагическим.,
циальных и политических теориях, причем его отсутствие делает эти.
ории слепыми и раболепскими. Я убежден, что всякая теория комму!
кативной организации (охватывающая, стало быть, организацию жиг
и антропосоциальную организацию) должна строиться путем развит
в ее рамках теории Аппаратов. Такая теория должна с самого к.
ла понимать коренное различие, которое разделяет упорядочиваю!
аппарат искусственно созданного устройства и генетические и ней!
церебральные аппараты живых существ. И не только потому, что
следние являются намного более сложными по своей организации
своем отношении к существу-машине, но также и потому, что они n|J
ставляют собой часть сложного целого, тогда как аппарат искусственц
машины является инструментом управления в обществе, которое
нипулирует машинами. Мы намереваемся нащупать здесь третий
проблематики, в рамках которой отношение часть/целое разорвано,,
чуждено из-за гипертрофии аппарата. Эта гипертрофия имеет мес
наших исторических обществах. Чтобы осмыслить этот тип проблем'
ки, нам нужно обратиться к системному отношению часть/целое или,
лее того, рассмотреть сложную проблематику отношения части/це<|
в том виде, как она видоизменилась и обострилась вследствие 4
даментальных проблем, которые ставятся для всех коммуникатиВД
организаций вследствие существования аппарата.
Как я уже отмечал выше (с. 158), отношение целое/часть являете*
определенным, двойственным и может принимать весьма разнооб^
ные формы, поскольку в принципе у целого имеются одновремеи*
тенденция эксплуатировать, использовать части, и тенденция слуз|
им, защищать их, даже развивать их. Аппарат привносит новую
смысленность. Это — всегда часть целого, но такая часть, которая
вивает свою сложность, свои сферы компетентности, свои силы _.

Глава 5. От кибернетики к коммуникативной организации 287
тем самым формы своей свободы, — которые будут настолько
большими по отношению к другим частям, что последние окажутся
вынужденными специализироваться и подчиняться, субординироваться, т.е.
ограничить свою компетентность и свою автономию. Аппарат
является, стало быть, частью, которая предстает одновременно или
поочередно в различных образах:
- как слуга целого перед лицом тех опасностей, которые ему
угрожают;
- как исполнитель целого по отношению к частям;
- как часть, которая осуществляет контроль над целым, и тем самым
стремится паразитировать и на частях, и на целом, эксплуатировать их,
порабощать как части, так и целое.
Человеческая история развертывает эти возможности
дополнительным, конкурентным или антагонистическим образом в действии антро-
посоциального аппарата и посредством действия этого аппарата,
выступающего в двух образах: в образе сверхъестественного Государства
(хотя оно образовано в результате взаимодействий между
человеческими существами, т.е. нейроцеребральными аппаратами) и в образе
Принца, который сам, в свою очередь, предстает перед нами в
разных лицах (абсолютного, обожествленного, сакрализованного суверена,
светского президента, клана, господствующей касты...). Это сложное
Государство-Принц, потенциально или реально, поочередно или
одновременно, является кормчим, принимающим решения и
вырабатывающим стратегии, организатором практики социального Целого,
защитником Целого от внешних и внутренних угроз, поработителем частей
со стороны Целого, поработителем Целого во имя достижения частных
целей, эксплуататором других частей и Целого.
Такая двойственность должна рассматриваться также и с
эволюционной точки зрения. Образование части в центральном аппарате
представляет собой в то же время освобождение этой части, которая может
развернуть свои креативные и высшие организационные возможности,
в частности, в выработке стратегий и, соответственно, способности
использовать беспорядок и случайность. Это развитие позволяет аппарату
передавать целому преимущества, связанные со сферами его
компетентности, и тогда целое как таковое становится наделенным
свойствами аппарата. Эти преимущества могут оказывать обратное воздействие
на части, которые могут в таком случае расцвести во всех своих эмер-
джентных качествах. И напротив, когда развитие общих сфер
компетентности аппарата осуществляется ценой непоправимой узкой
специализации и строгой субординации частей, тогда имеет место не только
Усугубление состояния их порабощения, но и проявление дуальности и
глубокого раскола в единстве целого. Эти сами по себе абстрактные
и формальные проблемы становятся экзистенциальными и
вирулентными для нас, ибо они являются нашими ключевыми антропосоциальными
Проблемами (которые я затрону во втором томе).

288 Часть II. Организакция (активная организация
С. Покорение природы
и «производство человеком человека»
Экопорабощение
Рассмотрим теперь проблему покорения окружающей среды. Вс
кое живое существо стремится покорить ту зону, в которой оно га
тается; в растительном царстве растения контролируют пространств
своего пропитания, выделяя некое вещество, затормаживающее ре.
других растений в своем ближайшем окружении; очевидно, порабоа'
ние получило развитие, главным образом, именно в животном царст
и именно у тех видов, у которых был развит аппарат центральной нер
ной системы и одновременно были выработаны богатые стратегии и
кусного, точного, быстрого, умного поведения. В экосистемах cyim
ствуют формы порабощения, но экосистемы сами по себе не являют*
поработителями. Они не обладают аппаратом центральной системы
организуются через взаимные обратные действия живых существ, К<
торые их образуют. Среди этих живых существ имеются одновремеш
проявления цепного паразитизма, взаимозависимости, взаимного пс
чинения, и все это на фоне различных форм кооперации, борьбы, с
ревнования, покорения.
Таким образом, отношение управление/коммуникация
управление —>- коммуникация
предстает перед нами здесь всегда как сложное, демонстрирующее f
полнительные, конкурентные, антагонистические, неопределенные, Щ
тационные, случайные свойства...
Регулирование физической моторики
История человечества вводит в действие новый тип порабощени
природе и над природой.
Все начинается с приручения, одомашнивания диких растений и Л
вотных и первичного подчинения. Человекообразное существо учи'
поддерживать, т.е. регулировать, огонь, а затем и создавать его. Огч
служит для того, чтобы защищаться, освещать, жарить, варить, а
тем и ковать, — он покорен. Но великое порабощение будет про!
ведено только позднее, когда огонь будет находиться во власти, бу^
заключен в жесткие рамки, будет эксплуатироваться как мотор инД
стриальной эры.
Между первыми способами покорения огня и его общим и повеем©
ным порабощением в трюмах западной антропосоциальной машины *
века осуществляется производство и покорение водоворотов и Bwcf
(водяные и ветряные мельницы) в антропосоциальных целях. Стих!
ные моторы отныне посажены в клетку, канализированы, запущен!
действие, заторможены человеком. Затем был покорен и начал испа
зоваться человеком, как я только что сказал, огненный мотор. ЗаТ

Глава 5. От кибернетики к коммуникативной организации 289
антропосоциальная машина создает моторы из все более и более
турбулентных энергетических форм, укрощает процесс взрыва,
высвобождает — в пламенеющих состояниях, подобных началу и концу мира, —
энергию атома, а после этого начинает подчинять себе ядерный мотор.
Итак, в конце этого процесса «генезиса наоборот», человек
раскалывает ядро атома, т.е. первой организованной физической реальности,
первого физического образования, и оживляет термоядерное горение,
которое приводит к рождению звезд и поддерживает их. Таким
образом, история производства человека человеком неотделима от
сотворения заново и переоткрытия генетических потенциальных возможностей
природы (pnys/s) для овладения ими и посредством их порабощения.
Контроль над растением
и покорение животного
Превращение природных потоков и турбулентностей в укрощенную
двигательную активность — это только один аспект покорения природы.
За пределами паразитирования (частичного и локализированного
подчинения) и симбиоза (взаимного подчинения, становящегося
кооперацией и соорганизацией) начинается многомерное порабощение живой
вселенной, которое идет от чистой и простой эксплуатации телесных
энергетических состояний вплоть до покорения. Порабощение жизни
происходит главным образом посредством порабощения не только
процесса воспроизводства, но и аппаратов воспроизводства
(манипулирование семенами и селекция семян, способы селекции и кастрации в
скотоводстве). Иначе говоря, фундамент жизни — феномен
репродукции — одновременно и поставлен под контроль, и трансформирован,
и подвержен манипулированию извне, всецело подчинен человеческим
целям в отношении всех домашних видов.
Покорение — это подчинение существа-животного контролю/команде
его самости (autos), т.е. его церебральная автономия. Тогда нейро-
церебральный аппарат человека подчиняет другие нейроцеребральные
аппараты, которые сохраняют сферы своей компетентности и свою
организационную автономию, но все формы активности которых отныне
подчинены целям их поработителя. Здесь философски неясный термин
«отчуждение» обретает конкретный смысл: самость покоренного
оказывается отчужденной в Я хозяина. Это отношение хозяин/покоренный
является намного более фундаментальным, сложным и драматическим,
чем отношение хозяин/раб у Гегеля. Самость остается наделенной
субъективностью, но последняя становится спутником другого
покоряющего субъекта; способность понимания и склонность к подчинению
могут и должны найти полное применение, но в соответствии с
целями хозяина. Повиновение может быть продиктовано ограничением
(порабощением), но оно может быть также превращено в энграмму и
принять силу закона, программы, «естественного» порядка у
покоренного, таким образом всецело отчуждено на пользу закона, программы,
главенствующего порядка.

290 Часть II. Организакция (активная организация
Тогда вырисовывается в готовом виде формула социального пор»
бощения. Она предстает в таком виде: рядоположенность и/или cq
единение покорения и порабощения, отчуждения и эксплуатации. Саь
рабство является соединением абсолютного покорения (раб становите
собственностью своего хозяина) и энергетического подчинения (npntf
дительная эксплуатация рабочей силы2).
Впрочем, массовое покорение растений (сельское хозяйство) и ж
вотных (скотоводство), подчинение огромных масс человечества и ас
никновение социальной мегамашины с его центральным аппаратом
Государством — являются сопутствующими и соотносительными дрш
для друга.
С самого начала покорение природы оказывало обратное возде(
ствие, причем сложным образом, на становление человечества. Пр»
ручение огня приручило человека, создавая для него очаг, оно пр-
вратило его в варвара, приглашая его разрушать посредством огни
Покорение турбулентностей и взрывов позволило цивилизовать огро»
ные силы стихийных моторов, оно усилило взрывную турбулентное
человеческой истории и создало условия для общего саморазрушенищ
Развитие культуры растениеводства окультурило человека, создав сел(
скую и городскую жизнь, оно заставило его забыть богатую архаическу
культуру кочевых охотников-собирателей. Покорение животного мир
создало модели порабощения человека человеком.
И сегодня овладение кибернетическими артефактами служит нач^
лом, быть может, некого нового типа порабощения, информационно!
порабощения человека человеком.
D. Государство-аппарат
и социальная мегамашина:
игра порабощений и освобождений
Антропосоциальная мегамашина сформировалась и развивалась
процессе общего закабаления человеческих существ и посредстве
этого закабаления. Закабаление людей возникает в этот критичеоа
момент. Вступление человечества в историю — это внедрение пораб
щающего Государства в сердцевину обществ, и в то же время вступЛ|
ние турбулентности и беспорядка в ход развития обществ. Войны и 3
воевания порождают закабаление и становление Империй. Побежда
ные враги поставляют огромные контингенты для античного рабств
Покоренные этнические группы становятся порабощенными народам!
Чудовищное порабощение живых существ и человеческих сущеб
неотделимо от формирования аппарата Государства — исчисляющей
2 Капиталистическое предприятие индустриальной эры, порабощая тот-
рабочую силу и не заботясь больше о присвоении существа рабочего, соа*
ет пролетариат. Но многочисленные проявления мощи современного АппарЯ
открывают формулы неопорабощения.

Глава 5. От кибернетики к коммуникативной организации 291
упорядочивающего, принимающего решения устройства, которое
регулирует общество и организует его в мегамашину.
Государство является Аппаратом аппаратов, который концентрирует
в себе административный, военный, религиозный аппараты, а затем и
полицейский аппарат. Административный аппарат навязывает всякому
обществу «машиноподобную» организацию в том смысле, в каком этот
термин означает унифицированное правило, навязывает ему не
допускающую никаких вариаций «механику»; религия и армия, причем каждая
по-своему, навязывают свой собственный машиноподобный порядок,
поддерживаемый в этих двух случаях ритуалом (преобладающим в
религии) и дисциплиной (преобладающей в армии).
Возникновение аппарата Государства означает поразительную
организационную метаморфозу по отношению ко всем иным обществам
животных, человекообразных существ и древних людей. Социальные
мегамашины существуют уже у термитов, муравьев, пчел, но это
были сообщества без Государства и правительства, поскольку их
организационная практика осуществляется на основе взаимодействий между
нервными аппаратами индивидуальных особей, и именно эта нейро-
активная совокупность образует нечто вроде гигантского мозга,
наделенного подвижностью и мандибулами. И, напротив, для человеческого
рода социальная мегамашина смогла конституироваться только с
возникновением Государства.
Аппарат государства одновременно и освобождает, и порабощает.
Это — не только освобождение человека, но и порабощение человека,
которое происходит в результате «господства над природой» и
посредством него. Это — порабощение общества, которое позволяет покорить
свое окружение (соседние общества, природную среду), но которое
вместе с тем развивает — в процессе этого хищнического варварства и
посредством него — очаги цивилизации в элите покорителей. В древних
обществах и системах «восточного деспотизма» существует
иерархическая пирамида порабощения от верхушки до ее основы. На вершине —
Суверен, Субъект в эгоцентрическом смысле этого слова, правит
субъектами в том смысле, что они ему повинуются. На верхних уровнях этой
пирамиды субъекты обладают определенным субъективным
признанием и имеют в своем распоряжении подчиненных; подчиненные имеют
слуг. У основания царят общее повиновение и порабощение. В
некоторых микрообществах, называемых городами-государствами, появиля-
ются поработители нового типа — свободные люди. И само подчинение
приобретает новый вид: оно стало определяться сыновним отношением
к законам и богам, почитаемым в городах-государствах. Свобода
граждан гарантируется его Аппаратом во взаимном отчуждении, в котором
город-государство зависит от граждан избирателей/деятелей, которые
зависят от своего города-государства. Именно на подневольной
работе основывается первоначальное освобождение «свободных людей».
Именно эта модель свободы будет вдохновлять движение порабощен-
Ных за их освобождение.

292 Часть II. Организакция (активная организация)*
■г-
Наконец, великие исторические общества, от Античности до наши)
дней, всегда функционируют между двумя полюсами организации: пер>
вый полюс — строгий порядок, который исходит из аппарата Государ-!
ства, а в более широком смысле из всего того, что обладает властью
другой полюс — инфраструктурная анархия, т.е. спонтанные и спонтан|
но организующиеся взаимодействя. Даже (и в особенности) там, гщ"
царит наиболее всеохватывающий и наиболее разветвленный деспо
тизм аппарата, имеется подспудная, скрытая, почти подпольная анщ
хия, когда общество задушено аппаратом, но эта анархия заставляв
общество функционировать и тем самым питает аппарат, который 6.
подчиняет, но одновременно и уклоняется от него. Даже там, где царя1,
самые развитые формы либерализма, господствует сфера строгого i
принудительного порядка. Всякая полярность несет в себе свою двоВ
ственность (порядок может быть более или менее угнетающим или/
защищающим, он может гарантировать свободы или/и их запрещат
он может предписывать неравенство или равенство; беспорядок можя
быть свободой или/и преступностью, общностью или/и безжалостно
конкуренцией, спонтанностью или/и грубостью).
Таким образом, мы начинаем смутно понимать в терминах мегам;
шины и аппаратов, хотя пока и схематично и сбивчиво, сложные, дв
смысленные, неопределенные и драматические условия для проявлен*
диалектики порабощения/эмансипации, подчинения/освобождения, :
торые характерны для человеческой истории. И дело здесь не в ев
дении наших самых неотложных и злободневных проблем к термин;
организации, машины и аппаратов. Дело здесь, напротив, в том, ч+
бы прояснить эти проблемы, вводя именно то, что отсутствовало,
аппарат. Я имею в виду, что эти проблемы, чтобы встречать их бё
боязненно, не только определенно, но и обязательно нуждаются в t
ории коммуникативной организации, в рамках которой осмысливает
проблема аппарата. Следовательно, такое теоретическое укоренеК;,
отнюдь не удаляет нас от конкретной истории, а ведет нас к ней.
Если аппарат остается невидимым для тех, кто ему подчинен, то f
обусловлено в том числе тем, что теория коммуникативной органиЗ
ции еще не заняла свое место ни в физических, ни в биологических,
антропосоциологических науках. Это потому, что кибернетика, котор.
смогла стать предвестником этой теории, напротив, ее ловко подмен
ла. Это потому, что теория аппарата требует тотальной реформы noHl
мания мира — понимания его на основе организационной сложности-
Пусть поймет меня читатель: идея аппарата имеет здесь свой v
правной пункт, но речь здесь не идет о размахивании дубиной,
манипулировании ключом, дающим доступ всюду. Понятие аппара
требует от нас, чтобы мы начали мыслить немного по-другому, И
начинаю мыслить я сам, чтобы лучше понять диалектику порабоШ
ния/освобождения, а не переносить ее в смирении, не игнорировЧ*
ее высокомерно, не отрицать ее по своей глупости, или опять-та

Глава 5. От кибернетики к коммуникативной организации 293
не верить в то, что мы способствуем освобождению, способствуя
тому, что порабощает.
III. Апология и осуждение кибернетики
В ходе написания моего трактата я одновременно и опирался на
кибернетическую теорию, и противостоял ей. Моя точка зрения на
кибернетику с необходимостью является двойственной. Я подразумеваю
здесь то, что кибернетика даже в своем принципе понимания
допускает серьезное сокрытие. Это одновременно и к лучшему, и к
худшему, что Винер отделил физическое существо от машины. Это
одновременно и к лучшему, и к худшему, что он выделил понятие
физической автономии, хотя искусственная машина полностью зависима
от общества, которое ее создало. Вот почему я постараюсь
подвергнуть критике кибернетику, которая сохраняет и позволяет развить свои
первоначальные преимущества, но при том условии, что она не только
выявляет и критикует свои недостатки, но и ниспровергает свое
понятие машины и осуществляет взлом защитного пояса своей парадигмы
управления/коммуникации.
Достоинства кибернетики заключаются не только в том, что она
привнесла пучок обогащающих науку понятий, таких, как обратное действие
по отношению к взаимодействию, петля по отношению к процессу,
регулирование по отношению к стабилизации, финальность по отношению
к каузальности (сравни дальше с. 304-305), — все эти идеи становятся
отныне безусловно необходимыми для постижения физических,
биологических, антропосоциальных феноменов. Суть дела заключается не
только в том, что она завязала в пучок идеи управления и коммуникации
и создала пучок посредством этих идей, но и в том, что она связала все
эти термины организационным образом и тем самым произвела на свет
первую общую науку (т.е. науку физическую), имеющую в качестве
своего предмета организацию. Кибернетика—это первая наука, которая —
со времен подъема западной науки XVII века — основала свой метод,
добилась настоящего успеха и признания со стороны других наук,
рассматривая физическую систему, машину, не в зависимости от
составляющих ее элементов, а в зависимости от~ёе организационных свойств. "
Понимание машины как организованного физического образования
было результатом основополагающего способа мышления, который
выходил далеко за пределы представления о машине; оно состояло в
том, чтобы ввести идею организации, все еще подавленную,
затененную, описанную в науках в ее особенных и частных свойствах, в са-
wom сердце природы (physis). В рамках этого закладывающего
фундамент движения предполагалось укоренить всякую организацию-машину
(организацию-машину живого существа, человеческого существа,
социального бытия) в природе (physis), освобождая в то же время эту
природу (physis) от парадигмы атомизации/разложения на простые элементы.

294 Часть II. Организакция (активная организация^
Эта революция, глубокая, хотя и не объясненная, оставалась практич!
ски незамеченной, за исключением некоторых проницательных умов,,
первую очередь Готтара Гунтера [Gunther, 1962]. Наконец, в ходе тс
го же самого интеллектуального движения само понятие машины стаг
рамочным понятием, в которое появилась возможность вписать, как
пытался здесь показать, описание активной организации.
разумеется, Вин§р, посвящая себя изучению кибернетических М
шин, упустил возможность разработать теорию машины. Но, хотя -
с самого начала исказил эту теорию, он все же совершил экстрао*
динарное открытие коммуникативной организации, без которой отньи
нельзя было предпринимать попытки осмысления того, что представж
ет собой живое, человеческое, социальное. ,"
Наконец, винеровская кибернетика принесла на своих флангах noTeJ
циал ^oxHocTj^jsapo^Kfljimiejffliopofi должно было (должно будет) р
но или поздно открыть_и вынудить кибернетические рамки разорвать^
"Так, обратная связь уже обрела двойственное лицо, негативное и под
jrHBHoe^ Была развита «вторая кибернетика» [Maruyama, 1963], котор
реабилитировала положительную обратную связь и_открыла диалектЦ
обратных связей. Идея финальности и идея петли, привнося в п(,
чинность первое усложнение, открыла путь к «соотносительной взаи|
ной причинности» [Maruyama, 1974] и, главным образом, к рекурсивж
причинности [von Foerster, 1974a].
Таким образом, существует фундаментальная и закладывающая ф\
даменг, богатая и эвристичная кибернетика, обоснование которой бц
развернуто в размышлениях Винера, Эшби, в изысканиях незаслуже
но забытых сегодня мастеров на все руки Грея Вальтера (Grey Waltf
Дкжрока (Ducrocq) (до того времени, пока он не посвятил себя, П
видимому, исключительно популяризации), в пробудивших меня раф
мьях Сована (Sauvan), в разработках Стаффорда Вира (Stafford Bee
Боулдинга (Boulding), Бейтсона (Bateson), Моля (Moles), в уже мел
кибернетических прорывах и продвижениях мысли Паска, Гунтера, ф
Фёрстера. *
Такая кибернетика сама по себе вынуждает до основания разрушь
дисциплинарные барьеры. Ее формализм не отменяет «реализм», h
скольку она применяется к физическим существам, машинам. Она вс
станавливает в правах и позволяет развертывать представления по аМ
логии, которые схватывают узами родства звезды, облака, вихри, живьа
существа, людей. Она может интегрировать разнообразие в его ед1
cfio7~He~ разрушаяэто разнообразна >
"А раз так, то кибернетика," как и всякая теория вообще, развив
лась на двух противоположных склонах, каждый из которых вывод
на равнину, чуждую другому, хотя как тот, так и другой склон ноС
одно и то же имя. Первый склон — это тенденция развития нов*
взгляда, нового измерения, который вносит новые элементы сложное
во все вещи; второй склон — это стремление заменить метод уп*
щения неким другим, под властью главенствующей формулы, котор

Глава 5. От кибернетики к коммуникативной организации 295
разрешает все проблемы. В двояком достоинстве своего винеровского
принципа (понятие физического существа-машины и отношение
коммуникации/управления) кибернетика несла в себе также и двоякий изъян
метода, который придавал ей «нехорошую наклонность». В этих
условиях ее парадигмальный, технократический, социологический вес
вовлекал основную часть кибернетики в движение по склону упрощения,
редукции и манипулирования.
Кибернетика обрела свою форму, таким образом, в контексте
господствующих в то время способов мышления и действия, а не просто
доминировала над ними. После того как в своем понятии машины
кибернетика вышла за пределы редукционизма, который разлагал целое
на его элементы, она развернула такой редукционизм, который сводит
все живые или природные существа-машины к модели искусственной
машины. Вместо того чтобы вписать искусственную машину в ее
генеалогию (семейство Приспособлений) и ее генеративность
(индустриальную матрицу антропосоциальной мегамашины), она сделала из
искусственного автомата универсальную модель. После того как она с
пользой поставила общество в скобки, чтобы понять автономию
машины, она стерла не только скобки, но и само общество, создавая теорию,
казалось бы, чисто физическую, но на деле чисто идеологическую.
У кибернетики отсутствует фундамент. Ей не хватает принципа
сложности. Ей не хватает субстрата организации. Ей не хватает даже
родового понятия машины. Винер показывает нам необходимость тео-
рии машины, но он упустил разработку этой теории, будучи всецело
занятым управляемыми^машинами. В кибернетике есть место для
понятия машины, но это понятие является в ней пустым. Следовательно.
кибернетика — из-за невозможности сойти с инженерной орбиты ис-
кусственной машины — не смогла развить идеи обратной связи,
причин н о стйТ^рШальнс^^
ности,~которые заслуживают быть объединенными вовзаимосвязанное
целое*. Она, напротив, исключила из рассмотрения их двойственность,
вытесняя положительную обратную связь, игнорируя диалектику обрат- i
ных связей, сложную причинность, неопределенности целенапра~влен-
ности; в ее рамках информация означает чисто и просто программу;
коммуникация означает здесь передачу информации.
В кибернетике принципиально отсутствуеТИринцип" сложности,
который мог бы позволить ей включить идею беспорядка. Вот почему
она не способна понять постоянную реорганизацию, антагонизм,
конфликт, и тем самым она не способна понять своеобразие природных
существ-машин.
Заслугой кибернетического формализма является объединение под
одними и теми же категориями организационных свойств, присущих
Различным, обособленным друг от друга сферам физических машин,
Живых машин, социальных машин, но этот формализм, который в
значительной мере десубстанциализирует, лишает вещественности то, чего
он затрагивает, не способен постигнуть бытие и существование. Идее

296 Часть II. Организакция (активная организация
открытости недостает здесь экзистенциального, экологического и ос
ганизационного смысла, а идее закрытости («Я») — онтологическог
смысла. Нет ни сущности (то, что является преимуществом), ни суще
ствования (то, что является недостатком) в кибернетическом постиж»
нии живого существа, что становится очень серьезным недостатком, ке
только кибернетизм начинает претендовать на то, что он может интед
претировать и трактовать жизнь, человека, общество. Таким образо»
кибернетика придает живому существу скелет организации, но она и:
влекает из него жизнь. Неспособная вдохнуть жизнь в искусственну
машину, такая кибернетика в высшей мере не способна ввести евь
отсутствие жизни в наши индивидуальные жизни и нашу социальну
жизнь, отсюда вытекают следствия одновременно и расслабляющие,
теоретическом плане и, возможно, ужасающие в практическом плане
В самом деле, и здесь мы присоединимся к пониманию другого гт
радигмального недостатка, подчинение коммуникации управлению г
только мешает кибернетике понять отношение коммуникация/управл
ние в его родовой сложности, но и вынуждает ее понимать биологич
скую организацию и социальную организацию только как порабощени
То, что недостатки кибернетики сходятся в одно большое ослеп/,
ние, — это действительно проблема для общества. Слишком абстрак
ная модель искусственной машины является продуктом чрезмерно ко»
кретной практики — инженерии. Но кибернетика не обладает взпв
дом, который позволил бы ей рассмотреть свое инженерно-социальнс
укоренение. Тем самым она становится теоретической псевдоподиш
для порабощающей организации труда и для техноцентрической, те
номорфной и технократической практики.
Даже самая богатая кибернетика обнаруживает свою вопиющую №
достаточность, как только она становится достаточной, т.е. претенд
ет на объяснение всего того, что представляет собой организацм
машину. Итак, кибернетика, которая претендует на универсальное!
является не трансдисциплинарной, а автократически сверхдисципл
нарной. Она верит в то, что обладает монополией на знание opraf
зации и организацию знания. Именно кибернетика переходит от orjr
ничейной практики инженера к безграничному империализму (толь|
ограниченное обладает безграничным высокомерием...). И тогда сн
ва в истории Запада Искажающее начинает считать себя ОптимиаЦ
рующим, Абстракция именует себя Рационализацией, а МанипуляиЛ
называет себя Информацией.
И еще хуже, из кибернетики родился вульгарный кибернетоид, г
понятия «обратная связь» и «информация», ставшие главенствуюи
ми, вместо того чтобы выражать глубинную сложность, превраща
таинства природы и проблемы культуры в банальности. Это вульП
ное порождение соединяет в себе инженерный редукционизм и rut
кибернетический империализм. Оно понимает жизнь согласно i
формационным функциональным механизмам искусственной маши*

Глава 5. От кибернетики к коммуникативной организации 297
Следовательно, предпринятые этим вульгарным порождением
попытки взять штурмом живое существо и социальное существо могли быть
просто поняты как один из аспектов чудовищной экспансии по всем
направлениям технократического мышления, как новая
индустриализированная форма редукционизма, которая всегда сводит сложное к
простому (здесь: редукция живой организации к организационным
принципам искусственной машины), как повторное наступление
картезианского механицизма, который на этот раз, не довольствуясь, по сути,
перевернутым пониманием животного, стремится распространить это
понимание также и на человека, и общество.
Таким образом, хотя официальная защита антропосоциальной
сложности часто совпадает с неосознанным сопротивлением упрощающему
изоляционизму в понимании «гуманизма», в результате чего антропо-
социо-био-физическая сложность остается непонятой, Жорж Фридман
[Friedmann, 1970] и Анри Лефевр [Lefebvre, 1967] с полным правом
заявили о кибернетизации и «кибернантропии».
Здесь мы это уже видели: модель кибернетического артефакта,
спроецированная на общество, представляет собой модель общего
подчинения, поскольку оно встроено в общество. Эта модель, являясь
освободителем по отношению к энергии, становится поработителем по
отношению к информации:
подчинение
_ подчиненная
социальной >-
деятельности машина
I энергетическое
информационное^ освобождение
подчинение рабочего
В самом деле, такая кибернетика, распространяя присущее
инженеру видение машин на обширную антропосоциальную сферу, стремится
к тому и претендует на то, чтобы естественным образом свести всё к
своей модели так называемой рациональности — к автоматизированной,
функционализированной, очищенной от всех элементов беспорядка (так
называемой оптимизированной), целенаправленной для
промышленного производства машине. Поскольку она слепа к управлению
управлением и к реальности аппаратов, она может только обслуживать
доминирующие социальные аппараты, которые всегда претендуют на то, что
являются Надежными Носителями Информации/Истины, Служителями
общественного Блага и общего Интереса. Таким образом, благодаря
этим своим соединенным воедино характерным свойствам она сразу
же может стать инструментом и оправданием абсолютного подчинения.
Нужно произвести двойной отрыв, двойное изменение орбиты как
Физической, так и социологической, для развития науки о
коммуникативной организации. Необходимо революционизировать кибернетику,
т-е. выйти за ее пределы к си-кибернетике (sy-cybernetique), с тем чтобы

298 Часть II. Организакция (активная организация,
последняя донесла до нас, наконец, свое революционное послание
открытие коммуникативной организации.
IV. В защиту науки
о коммуникативной организации:
Си-кибернетика или Сибернетика
Кибернетическая парадигма — это решительное объединение дв1
понятий, понятий коммуникации и управления. Речь идет именно о г'
радигме, т.е. о соединении во всех дальнейших рассуждениях этих ДВ'
понятий, которые до сих пор были чуждыми и индифферентными по с
ношению друг к другу. Но это объединение не прояснило, а, напрот|
скрыло реальность, свойственную аппарату, следовательно, и npo6jf
матику управления. Винеровская парадигма была сверхдетерминир|
вана одновременно и парадигмой простоты, характерной для класси^
ской науки, и техноиндустриальной формой порабощающей органи,
ции труда, свойственной историческим обществам. Отсюда подчинен
коммуникации управлению; а это означает, что коммуникативная орг
низация с необходимостью устанавливается посредством подчинен
(порабощения или покорения):
управление -*-v
\ )
коммуникация _-'
Идея коммуникации, становящейся организующей и создающей i
токи информации, т.е. организации, в которой управляет коммуникац!
остается, если принять эту схему, непонятной.
Одним словом, управление скрывает богатство коммуникативной
ганизации, а информация скрывает проблематику аппаратов. Вла
скрыта, а коммуникация оказывается в подчиненном положении.
«Выход за пределы» кибернетики (одновременно и критика, и ик
грация, и отвержение) требует выполнения следующих предварите
ных условий:
1) понимание основы физической сложности (принцип беспоряд
полное использование идеи беспорядка не только как феномена дег
ганизации, но также и как организующего феномена);
2) развитие идеи «петли обратной связи» в идею рекурсивной
ганизации;
3) хаббловское обращение родового понятия машины, которое
новится полицентрическим;
4) принципиальное усложнение отношения управление/коммуня
ция, т.е. постижение сложности отношений между ними:
- управление/коммуникация;
- порабощение/освобождение;
- аппарат/организация/окружающая среда.

Глава 5. От кибернетики к коммуникативной организации 299
А тогда можно рассматривать отношение управление/коммуникация
в его рекурсивном и сложном соотносительном характере,
свойственном биологической организации:
управление коммуникация
Разнообразие опыта, накопленного в социологии, может навести нас
на мысль об альтернативных или осциллирующих схемах:
управление -«-ч. управление
\ I [
коммуникация _-' f
процессы коммуникации
обратные связи, способные
видоизменить управление
коммуникация
управление коммуникация j
управление,
кооперативная или общинная
организация
В ходе развертывания этих представлений у нас могут возникнуть
мысли, которые поставят нас перед вопросом, безумно или разумно (или,
быть может, лежит за пределами разумности и безумия) предлагать для
понимания человеческого общества вышеуказанную модель
коммуникации. Во всяком случае, нам нужно будет интегрировать во всякую
коммуникативную организацию проблему аппарата, которая будет
поставлена согласно модальностям либо ацентрическим/полицентрическим,
либо центрическим, либо
центрическим/ацентрическим/полицентрическим:
аппарат
организация
Нам станет понятно, что выход за пределы кибернетики в любом
случае требует не только развития новых понятий во всей их сложности и
Посредством этой сложности, которую она вводит, но и
ниспровержение суверенности управления в пользу коммуникации.
Идея кибернетики — искусства/науки управления — может быть
интегрирована и преобразована в си-кибернетику {sy-cybemetique) —
искусство/науку совместного пилотирования, когда коммуникация не
является просто средством управления, но становится сложной симбиоти-
Ческой формой организации.

300 Часть II. Организащия (активная организация^
Идея коммуникации должна быть рассмотрена во всех своих орга
низационных и экзистенциальных измерениях, необходимо поставить |
разрешить массу вопросов. Коммуникация — новое измерение, коте*
рое привносит жизнь. Это — главная идея как для организма, так t
для экосистемы. Она проливает значительный свет на проблему биоло*
гической невероятности, поскольку коммуникация представляет собо
объединение в организованное целое того, что иначе бы распалось
Существуют ли иные живые коммуникации вне пределов нашей план*
ты? Существуют ли иные формы коммуникации, чем у живых существ,'
том числе даже и на нашей планете? Существуют ли еще непознас
ные формы коммуникации?
А тем временем нам следовало бы осознать наши собственные ф%
мы коммуникации. И вот мы опять-таки оказываемся в самом net.
тре наших антропосоциальных проблем. Ибо именно на этом ypoet
коммуникация принимает свой широкий размах и разрастается в свс
ей экзистенциальной, индивидуальной, социальной, политической, at
ческой интенсивности! Именно в недрах проблематики коммуникац»
возникает тень некоммуникабельности. И наконец, именно в плане сг
циальной организации возникает фундаментальная проблема: мож
ли представить себе, помыслить, надеяться на организацию, в кот
рой управляет коммуникация, общность коммуникации? Мы ведь у|
знаем, что всякая надежда глупа, если не принимать во внимание т
что за социальной коммуникацией стоит управление со стороны апл
ратов, т.е. существует смутная и мало изученная связь между ком^
никацией и порабощением. „
Стоит также здесь иметь в виду и то, что во все более и более экц
стенциальном и субъективном развитии коммуникации появляется эт,
антропосоциальный эмерджентный феномен — любовь. Наш совреме
ный опыт обнаруживает ее для нас: любовницы, любовники, друз
Любовь заставляет коммуницировать и объединяет тех, кто иначе ни
гда бы не встретился; коммуникация заставляет любить тех, кто ин|
никогда бы не узнал друг друга... Эти предельные формы развит
коммуникации формируют реку Любви...
Нам нужно, стало быть, поставить множество вопросов о комму»"
кации и, следовательно, рассмотреть то понятие, которое она с .
обходимостью подразумевает, которое оставлено мною в тени в э",
главе, но только для того, чтобы обратиться к нему в следующей г
ее, — понятие информации.

ГЛАВА 6
Возникновение
сложной причинности
I. От эндо-причинности
к порождающей причинности
В то время как принцип каузального детерминизма, который правил в
классической науке, не переставал смягчаться в форме вероятностной
причинности статистического характера, сама идея причинности
оставалась строгой, линейной, стабильной, замкнутой, императивной:
повсюду, всегда, при одних и тех же условиях одни и те же причины
производят одни и те же следствия. Не может быть и речи о том, чтобы
следствие не повиновалось причине; не может быть и речи о том, чтобы
следствие, оказывая обратное воздействие на причину и не переставая
быть следствием, стало причинным и начало действовать на свою
причину, которая стала бы его следствием, оставаясь все же причиной.
Итак, одна только идея обратной связи воздействует, и гораздо
глубже, чем это кажется на первый взгляд, на простую внешнюю,
предшествующую ей, величественную классическую идею причинности.
Обратная связь отсылает к идее петли, т.е. организационной
автономии существа-машины. Организационная автономия детерминирует
причинную автономию, т.е. создает эндо-причинность, не
редуцируемую к «нормальной» взаимной игре причин/следствий. В этих
условиях нам нужно рассмотреть:
- существование причинности, которая порождается в процессе,
производящем-себя, и посредством этого процесса, которая может
быть названа генеративной причинностью;
- одновременно разобщенный и соединенный, дополнительный и
антагонистический характер экзо-причинности и эндо-причинности в
комплексе взаимной соотносительной причинности;
- введение в причинность внутренней неопределенности.
Разделение
между внешней причиной и следствием
Всякая система, продуцируя внутренний детерминизм, накладывает
ограничения на свою территориальную область и, возможно, также и на
свое окружение; эти ограничения препятствуют определенным внешним
Причинам вызывать их обычные следствия. В то время как статически

302 Часть П. Организакция (активная организация
организованные системы оказывают пассивное сопротивление случа»
ностям и детерминистическим воздействиям со стороны окружающе.
среды, динамическая организация сопротивляется им активно; new
обратной связи, которая обеспечивает и поддерживает ее внутренне
детерминизм, поглощает или исправляет случайные возмущения, кот*
рые угрожают существованию или/и функционированию системы; ot
реагирует и дает «ответ», который нейтрализует действие внешней пр*
чины. И повсюду, где вступает в игру ретроактивная причинность, начк
ная со стихийных моторов до живых существ, следствия внешних пр*
чин оказываются нейтрализованными, остановленными, отклоненными
деформированными, трансформированными. Внешняя причинность и
может вступать в игру непосредственно и механически, за исключ
нием того случая, когда ее агрессивное воздействие превосходит пг
рог допустимого воздействия на эту организацию, которую оно в т«
ком случае разрушает.
Ликвидация отклонения (отрицательная обратная связь) является т
самым процессом уничтожения следствий, явившихся результата
внешних причин. Отсюда сформулированная Бейтсоном [Bateson, 19&
идея отрицательной причинности, которая логически следует из ИД1
отрицательной обратной связи и развивается всюду, где имеется per
ляция. Так, понижение внешней температуры должно было бы повль
за собой понижение внутренней температуры в доме или в живом opdj
низме. Но эта внутренняя температура остается постоянной, несмотр
на внешние флуктуации. Причина не влечет за собой своего следств
и, главное, становится с точки зрения внешней причинности тем, Чй
не имело место. Обратная связь не уничтожает причину, она уничт
жает ее обычное следствие. "
Идея отрицательной причинности имеет не только смысл уничто
ния (нормального следствия), она имеет также смысл обратной или пр
тиводействующей причинности. Действительно, поддержание темпер
туры в комнате или организме соответствует не изоляции от вариаь
внешних условий, обеспечивающей их нечувствительное к окружен;
состояние, а активности, продуцирующей тепло. Охлаждение окружа
щей среды запускает ускорение горения в топке, стимулирует у го»
термического животного теплотворные центры в таламусе, которые -
пускают процесс производства тепла. Это означает, что внешнее охЯ
ждение фактически провоцирует внутреннее нагревание. Мы имев
стало быть, причинность, которая вызывает следствие, противополй
ное тому, которое она должна была бы вызвать.
Таким образом, отрицательная обратная связь способна уничтожь
отклонить, трансформировать действия внешней причинности, преп:
ствовать им, даже изменить результаты их действия на противо!
ложные.

Глава 6. Возникновение сложной причинности 303
Циклическая причинность;
причина —»- следствие
т. I
самопорожденная/порождающая причинность
Такой характер действия обратной связи, очевидно, обусловлен тем,
что создается замкнутый каузальный цикл, в котором имеется
относительное разъединение между внешней причиной и возникающим
следствием. Имеет место не уничтожение внешней причины, а
производство — в сложном (дополнительном, антагонистическом, конкурентном)
отношении с внешней причинностью — внутренней причинности, или
эндо-причинности. Поэтому Бейтсон смог настоять на идее позитивной
причинности наряду с идеей отрицательной причинности (с внешней
точки зрения), причем идея позитивной причинности выражала
активный, производительный характер эндо-причинности.
Эндо-причинность и экзо-причинность отличаются по своей
природе. Эндо-причинность локальна, а экзо-причинность носит общий
характер. Экзо-причинность проистекает из разнообразной игры сил,
которые не обязательно и не принципиально являются
организованными; эндо-причинность связана с единственной в своем роде
активной организацией. Экзо-причинность статистически вероятна. Эндо-
причинность маргинальна, маловероятна по отношению к внешним
физическим воздействиям и случайным влияниям и, вероятно,
оказывает сопротивление этой вероятности посредством собственной рекур-
сивности. Циклическая причинность, т.е. ретроактивная и рекурсивная
причинность, осуществляет постоянное превращение в общем случае
невероятных (или маловероятных) состояний в локально и временно
вероятные состояния.
Внешняя причинность (которая, еще раз подчеркнем, совпадает с
классической причинностью) может быть ответственной только за
состояния равновесия или неравновесия. А стационарные состояния и
процессы гомеостаза образуются исключительно благодаря
циклической причинности; процессы гомеостаза вытесняют внешнюю
причинность за пределы зоны замыкания петли.
Наконец, петля обратной связи может продуцировать обратные
связи, противодействия, которые, уничтожая внешнюю причинность,
защищают и поддерживают эндо-причинность. Эндо-причинность также
способна производить своеобразные следствия.
Теперь становится понятным, что основной недостаток
бихевиоризма состоял в том, что в понимании реакции как механического
продолжения стимула не принимался во внимание исходный причинный
источник поведения.
Эндо-причинность предполагает производство-себя. В том же
самом процессе движения, в котором «Я» рождается из петли,
рождается и внутренняя причинность, которая порождает себя из самой
себя, т.е. рождается причинность-самой-себя, производящая первичные,

304 Часть II. Организакция (активная организация)
своеобразные следствия. «Я» — центральная фигура в этой внутренней
причинности, которая генерирует и регенерирует себя из самой себя. ,
Однако эта центральная идея причинности-самой-себя, порождаю';
щей собственные следствия, была в двояком отношении задушена, взя^
та в качестве начинки сандвича между классической внешней причин-;
ностью и возрожденной благодаря Винеру идеей финальности. Как мц
это увидим, она не только более обширна и более глубока, чем ид«Г
финальности, но и лежит в ее основе.
II. Финальность и порождаемое™
Возврат к финальности
(от телеологии часовщика
к телеономии часов)
Западная наука основывалась и развивалась, вырывая с корнем иГ
своего нутра принцип финальности. *
Финальность была весьма легко изгнана из физики. Она с труда
и неполностью была удалена из биологии. И это понятно: идеи целе
и намерений со всей очевидностью применяются в понимании ohtopJ
неза, физиологии, поведения. Эксперимент, проведенный Дришем.
1908 г., доказывающий, что каждой половинке эмбриона морского
разрезанного надвое, удавалось полностью восстановить взрослый ^
ганизм, показал главенство цели (формирования взрослого организм,
по отношению к внешним причинам. Но как понять эту финальное^
избегая провиденциализма? Идея финальности, даже выхолощены^
и дезинфицированная, все еще источала мистико-религиозный зап?
Поэтому эта проблема была отброшена, как всякая надоедливая нера.
решенная проблема. Существовало убеждение, что действие/реакци
стимул/ответ, в рамках которых первенство отдавалось внешней ф
зической причинности, достаточны для «объективного» изучения of
ганизма. I
В то время как финальность, казалось, была совершенно предар
забвению, в том числе и в биологии, она появилась вновь с больше?
теоретической помпой [Rosenblueth & Wiener, 1950] в совершенно фй
зической науке — в науке о кибернетических устройствах.
Основатели кибернетики никоим образом не стремились обрати]
наше внимание на то, что каждая часть искусственной машины и call
эта машина понимались, строились, использовались в точных, подд
ющихся определению и учету целях. Эти цели являются антропософ
альными по своему характеру и непосредственно не касаются природ
{physis). Открытие Винера/Розенблюта состояло в том, что теория АН
шин нуждалась в понятии финальности, чтобы объяснить физичеоЛ
процессы, которые не могли быть описаны согласно классической ф1
зической причинности. Необходимо было обратиться в финалисте^
идеям норм и целей, чтобы составить представление об управляем^

Глава 6. Возникновение сложной причинности 305
машиной состояниях, необъяснимых в рамках обычной причинности.
Все то, что можно понять в машине исходя из представлений о
программе, коммуникации, контроле, непостижимо в рамках классических
форм детерминизма, которые не включают в себя понятия обратной
связи и информации; и, напротив, установленная Винером
органическая связь между информацией и обратным действием влечет за собой
обращение к идеям нормы, цели, финальное™.
Именно при посредничестве кибернетики финальность была вновь
введена в сердцевину фундаментальной теории жизни. Действительно,
кибернетика предложила молекулярной биологии, которая
испытывала потребность в организационном каркасе, понятия кода, программы,
коммуникации, перевода, контроля, управления, торможения и,
разумеется, обратной связи. Клетка представала отныне как баснословная
автоматизированная фабрика, каждая операция, каждая выполняемая
ею функция имеют свою строго определенную, поддающуюся контролю
цель, а совокупность этих целей соединяется в большую финальность:
производить, организовывать, чтобы жить. Эта живая машина
представала, следовательно, вполне естественным образом как
целенаправленная машина {goal seeking machine), которой свойственно
целенаправленное поведение (purpose behavior).
Итак, финальность была реабилитирована. Но это была не та
финальность, которая была лишена всех научных прав. «Виталистическая»
финальность внушала ужас: она нисходила с неба; кибернетическая
финальность была принята с открытыми объятиями: она пришла из
техники, под знаком информационных программ, с полной гарантией, как
и для машин. Финальность не была больше телеологической идеей,
порожденной общими замыслами Провидения; это была телеономическая
идея, приложимая локально, только к машинам, в том числе к живой
машине. Она не была порождением высшего духа, руководящего миром.
Она появилась в результате изучения клеточных механизмов.
Финальная причинность
С тех пор финальность становится не только объяснимой, но и
объясняющей, т.е. причинной, финальность — это внутренняя причинность,
которая проявляет себя все^более точно, активно, определенно там,
где имеется информация/программа, чтобы осуществлять контроль над
ходом выполнения задач и управлять процессами производства.
Понятие выполнения задачи обретает свой смысл строго в зависимости
от идеи цели. Выполнение задачи заключается в достижении строго
определенной цели, несмотря на возмущения и случайные отклонения,
возникающие в ходе действия. ■■,.■■
Таким.образом, процессы производства, выполнения задач,
регулирования в искусственной машине,1 так же как и в живом- организме,
очевидно целенаправлены, финапизированы. ■ г ■>

306 Часть II. Организакция (активная организация
Финальная, или конечная, причинность представляет собой нек
аспект эндо-причинности. Ее особый характер по сравнению с кле.
сическим детерминизмом заключается в том, что она обретает фор*
только тогда, когда цель достигнута (результат получен). Поэтому Q~
может оставаться виртуальной и невидимой до тех пор, пока образов
ние или организм находится в покое или латентном состоянии, под об»
тому как зерно пшеницы, спрятанное в великой пирамиде, хотя оно
пребывает в состоянии сна в течение нескольких тысячелетий, прор*
стает, как только оно вновь попадает в благоприятные условия. t
Финальная причинность, в отличие от классического детерминизм!
который является только ограничивающим, действенно и практичес
выражает преимущество эндо-причинности — производить автономц
и, кроме того, предоставлять возможности для свободного действ»
Она представляет собой как раз то, что позволяет нам понять р
витие стратегий и принятие решений, которые имеют смысл толькс
отношении цели/целей. В таком случае живое существо вынуждг
окружающую среду переносить последствия его собственных целе»
правленных действий; порабощение может быть понято в том смыс,
что порождаемость и финальность выходят за пределы в территорий»,
ные сферы экзо-причинности. Короче говоря, финальная причинное
которая противостоит внешней причинности, может при определен
условиях подчинить эту причинность. Именно так обстоит дело с
ловеком, который покоряет сами «Законы Природы», накладывая
внешние физические детерминирующие факторы сверхдетерминаи
своих собственных целей.
Возвращение финальности в обозе кибернетики было триумфа^
ным. Встроенная в прагматическую констелляцию понятий прогр*
ма/информация/обратная связь, ограниченная и превращенная в бо|
надежную в понятии телеономии, она заполнила зияющие дыры,
тавленные классической причинностью. И тогда кибернетическая
нальность стала новым кремовым тортом из легких объяснений, с
мощью которых, как считалось, удалось, наконец, разгадать зага^.
жизни, чересчур легких, поскольку они просто оттесняли нас в тень~
ходной проблемы, на которую новая идея финальности должна 6t
напротив, пролить свет. В отличие от искусственной машины, восЯ
нимаемой неким верховным существом, которое распространяет н*
свое покровительство и дает ей заранее свою программу и свои Ив
живая машина происходит из внутреннего состояния физической-
ганизации, без deus pro machine, без «информации», без програ*
Но откуда возникает «программа»? Откуда проистекает «информацИ
Откуда происходит финальность?
Финальность искусственных машин, несомненно, проясняет мне
аспекты функционирования живой сверх-машины, но она скрывает 4
даментальную проблему — проблему финальности без целесообр
ного происхождения и без постижимого предназначения. Мы вс*

Глава 6. Возникновение сложной причинности 307
увидим, что идея финальное™ бесспорно необходима, но она
крайне недостаточна.
Неопределенность снизу:
финальность как эмерджентность
Искусственные машины целенаправлены до своего существования.
Но архэ-машины и стихийные моторы существуют без первоначальной
целенаправленности и функциональной направленности. Это —
нецеленаправленные взаимодействия, которые замкнуты в петли обратной
связи в процессах генезиса. Звезда функционирует без заранее
установленного плана, без информационного регулирования, без
программы, в противодействии центростремительных и центробежных
процессов и посредством этого противодействия, ставшего их взаимным
дополнением. У звездной машины нет целей. Имеется только
генеративная/регенеративная петля в обратном действии Целого на целое и
благодаря этому действию. Тем не менее всё происходит так, как если
бы это рекурсивное замыкание петли имело в качестве цели
поддержание самой себя. Стоит даже подчеркнуть, что имманентная финальность
возникает во всякой петле, во всяком возобновлении, во всяком
регулировании; каждый момент/элемент процесса кажется одновременно и
концом предыдущего, и средством для последующего, и все эти
моменты, кажется, движимы имманентной финальностью, которая
ответственна как бы за вечное возобновление этой петли.
Мы находимся, стало быть, в предыстории финальности. Всякая
генеративность генерирует потенциальность или эмбрион
финальности: всякое «Я» уже становится почти «для-Себя». Но еще нет
финальности. Последняя возникает действительно только на уровне
коммуникативной организации, предполагающей наличие аппаратов вычи-
сления/контроля/управлёния. Таким образом, живая машина поистине
образована в ходе целенаправленных процессов и элементов.
Молекулы в клетках, клетки в органах, органы в организме квазиспециализйро-
ваны в зависимости от квазизапрограммированных задач, нацеленных
на достижение целей, и все эти цели соединяются в одну глобальную
цель — Жить. Можно даже сказать, что живое существо, которое
имеет в качестве цели само себя, является целенаправленном продуктом
репродуктивного акта, результатом которого' оно является: Так можно
проследить ретроспективно вверх процесс произведения потомства -в
результате спаривания вплоть до происхождения жизни. Но там мы не
только обнаружим опять то же самое отсутствие заранее заданной фи-
нальности, как это имеет место для природных физических машин, но и
столкнемся, прежде всего, со специфической проблемой: как
финальность рождается из нефинальности? Каким образом случайный
процесс столкновений й взаимодействий между макромолекулами прибо-
Дит в итоге к появлению целесообразной «кибернетической»
организации? Как молекулы РНК и ДНК, исходно'лишенные «кодов», получили

308 Часть П. Организакция (активная организация}
возможность обладать информацией, способной воспроизводить и кой
тролировать протеины, с которыми они еще не были связаны? Идея ин1
формации, следовательно, идея программы и, следовательно, идея фи»
нальности не могут предшествовать образованию первого протоклето*
ного замыкания в петлю. Поэтому надо отбросить всякую идею целена
правленного процесса, якобы происходившего до возникновения жизну
Живое существо, как и солнце, как всякая стихийная машина, ро°
ждается в результате взаимодействий, которые все, будь они случаГ
ными и детерминированными, лишены финальное™. Нам следует пй
этому представить себе, что между первой ядерной/протеиновой п*
тлей и первой клеткой-носителем «информационного» послания пр£
шла целая эволюция, в ходе которой процессы развития организац*
порождают финальное™. В процессе такого рода эволюции орган?
зационные свойства, которые способствовали выживанию протожив<;
машины, становятся все более и более комбинированными, адаптирС
ванными одни к другим в целях этого выживания и, превращаясь таки
образом в функциональные свойства, они становятся квазицеленапр
вленными. Следовательно, именно развитию производящей-саму-cet
практики предстоит, в итоге, продуцировать финальность. Двойнок
и совмещенному производству (молекул и своего собственного были
предстоит все в большей степени оказывать обратное воздействие, чт
бы «финализировать», придать цели продуктивной системе и тем опе~
циям, компоновкам, элементам, механизмам, действиям, которые
умствуют в этом производстве. Этот процесс неотделим от создания пр
тоаппарата, который, по-видимому, «программирует» операции в зав|
симости от метаболических и репродуктивных целей.
Таким образом, всякая продуцирующая-себя организация несет в с
бе зерно производства финальности, которая может возникнуть тол^
в ходе развития организаций, предполагающих создание протоаппа^
та, контролирующего и связывающего порождающие петли и событи
ные формы активности. Финальность есть продукт самопродуктивЧ!
го производства.
Итак, биологическая, а также, разумеется, и антропосоциальная ф
нальность погружена в рекурсивный процесс генерации-себя, час$
которого она является, Она представляет собой внезапно Bcrujfr
ший информационный лик этого процесса генерации себя. В та$
случае финальность есть нечто внезапно появившееся, эмерджв*
ность, рожденная из сложности живой организации в ее коммун^
тивных/информационных свойствах. Это не есть свойство, предд!
ное этой организации. Финальность является «телеономической*!
не «телеологической». Тогда как телеология исходит из четко най
ченной интенции, телеономия купается в смутной и непонятной 30
имманентной финальности, и сама рекурсивная петля погружена в-U
ле физико-химических взаимодействий, где вступает в игру диалектц
беспорядка/порядка/организации.

Глава 6. Возникновение сложной причинности 309
Неопределенность сверху:
неопределенные цели жизни
Искусственные машины и живые машины сходны в том, что
имеют легко определимые практические и утилитарные цели. Но тем не
менее нефинальность процесса возникновения жизни сказывается на
общих целях живых машин, и даже искусственных машин, и
отражается на этих целях.
Так, крыло предназначено для полета, и это ясно; полет имеет своей
целью перемещение, это не менее ясно; перемещение служит
достижению весьма многочисленных и разнообразных целей (искать
пропитание, улетать, мигрировать, играть и т.д.), а все эти цели имеют одну
общую цель — жить. Но если практические цели живого существа
поддаются учету и проверке, то цель целей является неопределенной. В
чем она заключается, целесообразность жизни? Еще можно выделить
две большие тесно увязанные друг с другом цели, цель метаболической
активности, которая касается жизни индивидуальной особи, цель
репродуктивной активности, которая устанавливается для выживания вида, но
не представляется возможным ни определить, которая из них
управляет другой, ни разгадать смысл одной или другой...
Искусственная машина ускользает от этой проблемы, но только до
определенного момента. Поль Валери сказал: «Искусственное
означает то, что стремится к определенной цели и тем самым противостоит
живому». Действительно, для искусственной машины цель задана до ее
рождения, все ее существование понято, спроектировано,
изготовлено в соответствии с достижением вполне определенных антропосоци-
апьных целей. Так, например, завод имеет своей целью производство
автомобилей, которые имеют своей целью перемещение, которое
служит тем сферам деятельности, которые являются конструктивными для
жизни индивида в обществе и жизни общества в индивиде. В таком
случае конечные цели автомобиля — и всякой искусственной машины —
не являются более ясными, чем цели общества и индивида. Какова
цель жизни человеческого существа? Социального существа? Здесь
мы опять-таки сталкиваемся с двоякой и неясной целью жизни
индивида, человеческого рода и общества.
Эволюция к все возрастающей сложности, вплоть до антропосоци-
альных организаций, привела к многократному увеличению
практических целей, но она сделала гораздо более неопределенными,
неоднозначными, даже конкурирующими друг с другом, противоречащими
ДРУГ другу, две основополагающие цели: с одной стороны, жизнь,
сфокусированная на доставлении удовольствия индивиду, а с другой —- ре-
пРодуктивная работа общества и человеческого рода. Разумеется, эти
Две цели поразительным образом выступают как дополнительные друг
Другу, но можно ли отчетливо соподчинить одну из них другой?
Только путем рационалистического обоснования a posteriori можно отдать
Первенство процессу воспроизведения, выживания человеческого рода
И истолковать в этом смысле все виды индивидуальной деятельности.

310 Часть II. Организакция (активная организация^
Но это предположение можно обернуть иной стороной. В этой свяа>
Люпаско высказал интересную мысль о том, что мы не только едщ
чтобы жить, но и живем, чтобы есть, т.е. получать удовольствие,
чем больше индивидуализации, тем в меньшей степени имеет мест
совпадение и гармония между жизнью и выживанием, а у человека пс
иск наслаждения доходит даже до того, что он намеренно препятству
зачатию в ходе совокуплений.
По правде говоря, мы предчувствуем то, что эти две биологичес»
цели отсылают одна на другую, но тем не менее «функционально» i
исчерпываются одна в другой:
получать удовольствие -=С^
выживать >■ воспроизводить себя
I
Они вовлечены в большую вращающуюся и ретроактивную петлю жю
ни, в которой они становятся поочередно или одновременно и цель!
и средством одна для другой (жить чтобы есть, есть чтобы жить, ж/
чтобы выживать, выживать чтобы жить, жить чтобы воспроизводить с
бе подобных, воспроизводиться чтобы жить). Но в то же время кажД;
из этих двух целей имеет свою собственную логику. Эти две лог
ки, неотделимые друг от друга и взаимно дополнительные друг др,
гу, обладают противоречивым потенциалом, присутствующим во вс
ком феномене жизни. И каждая из них недостаточна для того, что^
определить цель жизни. "
Здесь возникает парадокс: живое существо, самое функционально"
наиболее изощренно специализированное, превосходно устроенное
оснащенное наибольшим количеством программ из всех машин, пре
ставляет собой тем самым машину, в наибольшей степени направле
ную на достижение точных и ясных целей в процессах производстг
выполнения задач, поведенческих актах. Но как форма бытия и суш/
ствования оно не финализируемо ни в первоначальных процессах ев
его происхождения, ни в своих глобальных целях; двоякая цель индиш
дуальной жизни и репродуктивного цикла несет печать зияющей нер*
шенности и неопределенности... И наконец, лучше всего цель живс
существа выражает тавтология — жить чтобы жить; она означает, н
цель жизни имманентна ей самой, так что она не может быть опре?
лена вне сферы жизни. Эта тавтология означает, что Желание-Жить
потрясающая, упрямая, иступленная цель, не имеющая ни основы, *
предела. Она означает в то же время, что финальность недостатб
на, чтобы определить жизнь.
Неопределенности в круге:
относительность целей и средств
В большой петле обратного действия всякий процесс предстает а
новременно и как цель предшествующего процесса, и как средство п

Глава 6. Возникновение сложной причинности 311
следующего процесса, и две большие цели — жить чтобы выживать,
выживать чтобы жить — могут рассматриваться одновременно и как
средство, и как цель одна для другой.
Отсюда парадокс, который был со всей ясностью выражен Кантом
в «Критике чистого разума»: «Организованный продукт природы — это
тот, в котором все является и целью, и средством».
Конечно, в ротации (биологической или социологической) целей/
средств существуют иерархии, субординации, в которых частные или
локальные цели на уровне мелких единиц или органов подчинены целям
целого. Иначе говоря, целое подчиняет себе как средства частные цели,
предписанные частям. Но, как мы увидим это во втором томе данной
работы, в отличие от искусственной машины, не существует идеальной
интеграции локальных целей по отношению к общим целям, частных
целей по отношению к глобальным целям. Существует «игра», и таковая
происходит начиная с клеточного уровня и уровня организма и вплоть до
антропосоциального уровня, в которой сами события игры становятся в
таком случае активными, выступают как актеры в процессе эволюции.
Подведем итоги.
- Дополняющие друг друга цепи могут стать конкурирующими и ан-
тагонистическими, как это происходит в отношении целей
индивидуального существования и целей репродукции; в самом акте сексуального
совокупления репродукция и наслаждение, которые могут быть поняты
как средства друг для друга (в зависимости от принятой точки зрения —
точки зрения индивида или его потомства), могут предстать также как
две дополняющие друг друга цели, которые в один момент
становятся антагонистическими (конфликт между стремлением к наслаждению и
последствиями этого наслаждения) и их конфликт возможно
завершается исключением одной цели посредством другой (контрацепция).
- Цели превращаются в средства. Так, образование многоклеточных
существ на основе ставшего органическим соединения одноклеточных
использует цели клеток, которые были до этого автономными, в
качестве инструментов и превращает их в средства достижения целей,
возникающих для нового многоклеточного организма.
- Средства превращаются в цели. Так, у homo sapiens
гастрономические удовольствия и эротические наслаждения становятся целями
в ущерб целям пропитания и репродуктивным целям; знание,
средство выживания в окружающей среде, становится у мыслящего
человека, ставшего мыслителем, целью, которой он подчиняет свое
существование.
- Цели смещаются. Нервная клетка — это сенсорная клетка,
которая мигрировала в глубину и цель которой полностью изменилась;
парламент, возникший в Англии как аристократическое учреждение для
осуществления контроля над монархией, превращается в буржуазное
Учреждение, которое ликвидирует власть аристократии.
- Цели вырождаются как следствие трансформаций, смещений, пре-
вРащений, о которых я напомнил выше.

312 Часть II. Организакция (активная организации
- И разумеется, цели беспрерывно создаются — в результате вс
кого нового замыкания петли или всякой интеграции нового элемек
или процесса в петлю1 — и беспрерывно умирают (во всяком превр
щении или всяком распаде петли).
Таким образом, даже на том уровне, на котором финальность каже
ся наиболее ясной, точной и очевидной, существуют двусмысленност
неопределенность, возможность метаморфозы финальности.
Неопределенная финальность
Осуществленная Винером реабилитация финальности могла бы
рассмотрена как эпистемологическая революция по отношению в 6
хевиоризму (Пиаже). Более того, она подводит нас к пониманию tof
что гуманитарные и социальные науки вцепились в идею финальное
(Конт, Маркс, Теннис2 и т.д.) не потому, что они были «отсталыми» г
^ Живые экосистемы предоставляют нам бесчисленные примеры произве
ства квазицелесообразностей на основе замыкания петель обратной связи, се
зывающих независимые процессы. Так, взаимные целесообразности обрета*
очертания через явления симбиоза и паразитизма, которые все более теснь
образом связывают виды, становящиеся взаимозависимыми. Например, гг
лы, которых привлекают душистые сахара в углублениях венчиков и доступно»1
пыльников, питаются нектаром и пыльцой. Пчела не ставит себе целью рассе
вать пыльцу, равно как и пыльца не предназначана для того, чтобы питать пчв!
Кроме того, бесчисленные насекомые оплодотворяют цветы, не проводя пой
пыльцы, а просто потому, что перемещаются по венчикам. Но в ходе эволкм.
репродуктивный аппарат некоторых видов цветов с энтемофилическим опло,
творением, как оказалось, становится все более привлекательным для пчеИ
все более пригодным для сбора меда. С большим количеством элементов б
порядка и потерь, поскольку рассеивание пыльцы является побочным прод;
том активности пчелы по ее сбору и собранная пыльца является потерей в ■
лях рассеивания, возникает взаимная целесообразность: пчелы являются част!
репродуктивного процесса цветочных видов, которые являются частью проце^
питания пчел. Пчела создана для пчелы, цветок — для цветка, цветок и пч£
отныне созданы друг для друга. Каждый является средством для р,осп\же*
цели другого, добиваясь тем не менее своей собственной цели.
Таким образом, замыкание в петлю, которое связывает попарно два отдег
ных живых процесса, сразу же создает свою имманентную целесообразность, й
торая является продолжением, воспроизведением, умножением каждого сост
вляющего петлю элемента и самой петли. Каждый момент или последовате*
ность — полет пчелы, сбор, превращение в мед и т.д. — становится од нов реме
но и целью, и средством единого процесса. Но эта целесообразность являе:
неопределенной, хрупкой, и в ней соединяются неопределенности повторяел
ста этого процесса, неопределенности «снизу» и неопределенности «сверху».
2 Фердинард Теннис (Tonnies) A855-1936) — немецкий философ и социолС
Общности, основанной на органических, аффективных и духовных связях, он п£
тивопоставил общество урбанистической и индустриальной цивилизации, ба.
рующееся на рациональных договорах (законах, зафиксированных в письменк
форме), которое он считал формой упадка. Его основные труды: «Сообществе
общество» A887), «Введение в социологию» A931). — Прим. перев.

Глава 6. Возникновение сложной причинности 313
отношению к естественным наукам, но потому, что искоренение всякой
финальности оставила бы непостижимым их собственный объект. Идеи
«проекта» должны рассматриваться не как идеалистические пережитки,
а как стремление признать неприступное измерение индивидуального
существования (Сартр) и социального существования (Турен3).
Прогрессивное развитие наук о жизни и о человеке не может и не должно
осуществляться за счет сведения бытия к поведению (behavior) и далее
сведения поведения к внешней причинности.
Таким образом, идея финальное™ настоятельно заявляет о себе. Но
надо не только умерить пиажетовский энтузиазм: надо сделать идею
финальности относительной и соотносительной.
Даже для искусственных машин, которые имеют цели не только на
уровне их физической организации, но также и на уровне практических
целей, преследуемых обществом, которое их производит и использует,
идея финальности становится смутной и неопределенной, как только
мы начинаем глубоко анализировать их антропосоциологическое
укоренение. Идея финальности является очевидной, ясной, безупречной
для живых, человеческих, социальных существ, как и для
искусственных машин, только в срединной зоне функциональных специализаций,
составления программ, действий и выполнения утилитарных задач.
Ошибка заключается не только в сведении вселенной жизни,
человека, общества к вселенной искусственных машин, но также и в сведении
вселенной искусственных машин к искусственным машинам. Ошибка
заключается в кибернетической рационализации, которая хочет и может
видеть в живом существе и социальном существе только отлаженную и
функциональную машину, от которой всегда требуется быть все более
и более отлаженной и функциональной. Эта рационализация
финальности становится симметричной прежней элементарной причинности, ибо,
как и последняя, она изгоняет неопределенность и сложность. Речь
идет о той самой ошибке технократического мышления, которое
превратило произвольно изолированную искусственную машину в eidolon*
всей жизни, в новый идол, в царицу роботизированного мира! Финаль-
ность есть, разумеется, кибернетическая эмерджентность жизни, но она
появляется в сложности. Будь то на уровне организма, индивида,
репродуктивных процессов, вида, экосистемы, общества, идея
финальности должна быть одновременно и интегрирована, и релятивизирована,
т.е. усложнена. Это понятие не является ни ясным, ни отчетливым,
оно является мерцающим. Сложность усиливает это понятие, но также
и затемняет его. Практические цели, функциональные операции ясны
и очевидны, но они втягиваются во все менее и менее ясные, во все
менее и менее очевидные финальности...
3 Алан Турен (Touraine) (p. 1925) — французский социолог. Он
сформулировал основы индустриальной социологии, в центре которой стоит понятие
"Практики». — Прим. перев.
Греч. ei8u)\ov — видение, призрак. — Прим. перев.

314 Часть II. Организакция (активная организация
Повсюду, где есть финальность, в искусственной машине, а равм
образом и в живом существе, финальность растворяется и исчезает
корнях, окутывается туманом в вершинах. Она всегда отсылает к инфр|
финальности, т.е. к генетическим процессам, в результате которых рои
даются формы производства-себя и существа-машины. Она отсыла
к экстрафинальности, существованию, к этому нерационализируемой
качеству, которое расцветает в жизни, которую финальность не мож
ни охватить, ни выразить. Она отсылает к метафинальности, в рам»
которой главенствующие цели являются конкурирующими, антагонист»
ческими, неопределенными, неразличимыми, даже несуществующим»
Финальность — это идея, открытая на свою противоположность, с||>
занная со своей противоположностью. Она исчезает при избытке сла$
ности. Ей не хватает трансцендентальной поддержки. Неопределеин
в своей основе, неопределенная на вершине, она нестабильна, подв*
жена видоизменениям. Финальность есть поистине эмерджентнос!
она рождается, умирает, претерпевает метаморфозы. Она рождаете»
помощью петли, которая в то же время конституирует конечность вся#
го машиноподобного бытия, и, будучи ограниченной этой конечность
она открыта к тому, что не имеет конца.
III. Эндо-эко-причинность
Пиаже полагал, что введение финальности в общество приведет
революционному изменению парадигмы и разрешит старый спор t
жду детерминизмом и финальностью. На самом деле, как мы это у
видели, введение финальности должно быть подчинено генеративное
(остающейся незамеченной), релятивизировано и усложнено.
Не будет никакого прогресса, если мы просто заменим прежн|
анти-финалистскую простоту новой финалистской простотой, но тец,
менее заслуга анти-финализма в науке состояла как раз в том, что_
сдерживал и исключал целенаправленное упрощенчество. Вытесне
финальности за пределы научного метода было не только искажающ!
Оно с пользой остановило на время это кровотечение финальности,,
печаток которой на всех вещах наивно выделяло человеческое соз
ние, чтобы придать им смысл.
Прогресс заключается в интеграции финальности во внутреннюю п*
чинность, которая проистекает из генерации-себя, и в постижении э
внутренней генеративной причинности — эндо-причинности, — в.-'
СЛОЖНОМ ОТНОШеНИИ К ЭКЗО-ПрИЧИННОСТИ. И ПОЭТОМУ ПРОИСХОДИТ OTHfc
не «разрешение конфликта» между финальностью и классическим
терминизмом, а установление необходимой поддержки этого конфли
в рамках сложного, т.е. взаимно дополнительного, конкурентного и
тагонистического, отношения между эндо- и экзо-причинностью.
видели это на примере механизма гомотермии или функционирО!
ния нагревателя в термостате; внутренняя причинность (подогрева!1

Глава 6. Возникновение сложной причинности 315
является дополнительной по отношению к внешней причинности
(охлаждению) и в то же время ей противодействующей. Отношения
дополнительности и взаимного противодействия (антагонизма) проявляются
как две стороны одного и того же феномена.
И в самом деле, эндо-экзо-причинность является «взаимной
соотносительной причинностью» [Maruyama, 1974]. Эта взаимная причинность
образует по отношению к той и другой причинности некий тип мета-
причинности, возникший к результате их абсолютно дополнительного
соединения (принцип открытости говорит о том, что никакая активная
организация не может быть понята без активного и сокровенного
соприсутствия внешней причинности).
На уровне живой организации эндо-экзо-каузальная связь становится
авто-эко-каузальной связью. Это означает, что организация-себя,
ставшая самоорганизацией, обретает ббльшую автономию, но в то же время
и новую зависимость от окружающей среды, образуя экосистему,
которая сама подчиняется формам sui generis генеративной причинности.
Значит, отношения между внутренней и внешней причинностью
достигают здесь очень высокой степени симбиотической сложности и
взаимного проникновения, поскольку экосистема образуется из тех живых
существ, которые сами формируются в их экологических
взаимодействиях и посредством этих взаимодействий. Наконец, уже здесь стоит
отметить, что внутренняя причинность выходит за пределы и
врывается в окружающую среду в своих продуктах, побочных продуктах, актах
поведения и порабощения, но и экосистема, в свою очередь,
оказывает обратное воздействие на поработителя/загрязнителя, вынуждая его
подчиниться новым зависимостям и испытывать контрудары от своих
опустошительных воздействий.
Таким образом, революционные изменения парадигмы состоят не
в повторном продвижении финальности, а в выдвижении метапонятия
эндо-экзопричинности, которая соответствует эндо-экзо-организации,
которая вместе с жизнью становится авто-эко-организацией.
Поэтому сложная причинность включает в себя:
экзо-причинность »- эндо-причинность
отношения детерминизма причина —*■ следствие
случайности, риски А + или — \
t I
Она оказывается на взлете и развертывается в бесконечной
комбинаторной диалектике:
а) Одни и те же причины могут вести к различным и/или
расходящимся следствиям. Действительно, имеется различие, или
расходимость, когда одна и та же причина здесь запускает регуляцию или
Реакцию, которая уничтожает прогнозируемое следствие, а там
положительную обратную связь, которая ее усиливает. Более того, сама
положительная обратная связь может повлечь за собой или
разрушение системы, в которой она развивается, или ее трансформацию, или

316 Часть II. Организакция (активная организация^
s»
даже новые акты морфогенеза (morphogeneses) посредством актов рас
лада jschismogeneses). *
б) Различные причины могут вызывать одни и те же следствия. Рай
личные внешние причины, которые могли бы заставить несколько похо
жих систем эволюционировать различным образом, оказываются прак
тически уничтоженными из-за контрэффекта от отрицательных обра$
ных связей при информационном контроле, и эти системы, хотя он»-
претерпевают отклонения или сбиваются с пути в ходе развертыват|
в них процессов, подчиняются эквифинальности5, которая приводит!
одним и тем же следствиям. •'■*
в) Малые причины могут повлечь за собой очень большие слёц
ствия. Достаточно случайного совпадения между малым возмущен!
ем и мгновенным, но критическим сбоем в механизме корректиров
ния для того, чтобы из локального отклонения развился цепной пр
цесс деструктурализации или трансформации, который влечет за <г
бой огромные следствия.
г) Большие причины могут вызывать очень незначительные слЩ
ствия. Напротив, следствие огромного возмущения может быть пр«
тически полностью уничтожено как итоговый результат регулирующей
ре-организующей работы всей системы.
д) За некоторыми причинами следуют противоположные следствий
Так, причина запускает направленное в противоположном напраапе
нии контрдействие, подобное охлаждению, вызываемому нагреваний
гомотермического организма. В некоторых случаях противоположи*
следствие, явившееся результатом контрдействия, становится еди|
ственным и подлинным следствием исходной причины; так, например
основным результатом преодоленной болезни является повышение 81.
носливости и придание иммунитета. Конечным результатом революци
может быть контрреволюция, которую она запустила, подобно тому, и1
конечным результатом реакционных процессов может быть революци
которую они запускают как ответное действие. j
е) Следствия противоборствующих причин являются неопределенЖ
ми (неизвестно, будут ли обратные действия, которые возьмут вещ
негативными или позитивными). Г
Таким образом, рождается и обнаруживается целый веер форм слоя
ной причинности, который получит полный расцвет только в жизм!
(понятой в ее полном смысле слова, который включает в себя 9«i
системные взаимодействия и биологическую эволюцию) и, в особе»
ности, в истории индивидов и человеческих обществ.
И беспрестанно возникают парадоксы причинности, которые не nft_
даются разрешению в рамках прежнего упрощенческого подхода ^
5 Эквифинальность означает, что система может из-за случайностей, три
ностей, сопротивлений, с которыми она сталкивается, использовать различи!
стратегии для достижения одной и той же цели и что несколько похожих сисг-
могут достигать одних и тех же конечных состояний различными способами.

Глава 6. Возникновение сложной причинности 317
иического детерминизма. Причины взаимодействуют и пересекаются,
накладываются друг на друга случайным образом. Большие причины
производят большие и/или незначительные следствия, малые
причины производят незначительные и/или большие следствия, а
комбинация ожидаемых следствий, неожиданных следствий, противоположных
следствий дает жизнь, прежде всего, историко-социальную жизнь, и
определяет ее собственную «физиономию».
Сложная причинность не является линейной. Она циклична и
соотносительна; причина и следствие потеряли свою субстанциональность;
причина утратила свое всемогущество, а следствие — свою полную
зависимость. Они релятивизированы посредством друг друга и одно в
другом, они трансформируются друг в друга. Сложная причинность
не является просто детерминистической или вероятностной; она
создает невероятное и в этом смысле не касается более только
изолированных тел или их совокупностей, а имеет отношение к отдельным
образованиям и индивидуальным существам, взаимодействующим со
своим окружением.
Сложная причинность охватывает целый комплекс различных видов
причинности, отличающихся друг от друга по своему происхождению
и своему характеру (детерминизм, случайности, генеративность, фи-
иальность, ретроактивный круг и т.д.), и всегда несет в себе
фундаментальную эндо-экзо-каузальную дуальность. Чтобы понять что-либо
вообще в жизни, обществе, индивиде, мы должны обратиться к сложной
игре типов внутренней и внешней причинности. Внутренние события не
управляемы логикой извне, подобно тому как руководят ходом событий
телеведущие, но они не направляемы и логикой вакуума. За
исключением крайних случаев невозможно с уверенностью определить, что в
новом феномене выступает в качестве «решающего фактора»,
«детерминирующего элемента». И когда обрушивается беспорядок,
неистовство, можно задаться вопросом: был ли слишком силен толчок? Или
же было слишком слабым сопротивление?
Диалогическое в эндо-экзо-каузальном, их диалектика являются
случайными по своему характеру. Это означает, что сложная причинность
включает в себя принцип неопределенности, — ни прошлое, ни
будущее не могут быть непосредственно логически выведены из настоящего
[Maruyama, 1974]. Здесь больше не может быть ни уверенного
объяснения прошлого, ни самонадеянной футурологии: можно и должно строить
возможные и невероятные сценарии для прошлого и будущего.
Необходимо понять, что одна и та же причина может иметь ничтожное
следствие или, напротив, в результате усиливающихся, деструктивных,
морфогенетических обратных связей прокатиться лавиной и оставить
свой след во веки веков!

ГЛАВА 7
Первая эпистемологическая
петля:
физика ->-биология ->- антропосоциология
t 1
I. Соединения и коммуникации
Двойное соединение
Понятие машины могло быть выработано только на основе понят,
относящегося к области антропосоциальной практики, которое нух
было физически выделить, чтобы его интегрировать и заставить его %
вершить свое путешествие в природе {physis) и космосе, но в то
время его нужно было вновь социально интегрировать, чтобы не впаг
в непоправимое онтологическое заблуждение — превратить искусстве
ную машину в архетип для всех существ-машин. Необходимо бь
взять в качестве отправной точки наше общество, возвратиться к I
шему обществу, но необходимо было, в ходе этого тура «все включен
и в противоположность туристу, совершающему путешествие чарп
ным рейсом, который возвращается неизменившимся, целым и нещ
димым в точку своего отправления, чтобы понятие машины порабоШ
над самим собой, видоизменилось, принимая свою форму. Щедр
и расточительное, это понятие стало нести в себе, со своей cropot
жжение солнц, опьянение от вихрей; оно познало жизнь, сделало жиа!
Оно не возвращалось только для того, чтобы выйти на пенсию, оно Щ
вращалось, чтобы все начать заново. ■{
Винеровская машина совершила свое путешествие, но это был •
роткий круговой маршрут» от артефакта к организму и обратно, так"
не свершилась необходимая коперниканская революция, т.е. артеф,
не стал спутником живой машины, но и искусственная машина не
хранила свое место в центре солнечной системы.
В ходе нашего путешествия не только установились, как я полаг
коммуникативные связи машин с машинами, но также произошло п
вое двойное соединение между не коммуницировавшими, не связан!
ми до сих пор областями физики, биологии, антропосоциологии.
Первое соединение образовано благодаря родовому поня
существа-машины, которое, как мы это уже видели, охватывает фй!
ческие организации (звезды, стихийные моторы), биологические о

Глава 7. Первая эпистемологическая петля 319
низации (живые существа, экосистемы) и антропосоциальные
организации (а именно, мегамашины, которые создают исторические общества).
Второе соединение образовано посредством коммуникативной
организации (си-кибернетики), которая касается физических
организованных сущностей (компьютеров, искусственных автоматов), всех
биологических и всех антропосоциальных организаций.
Теория активной организации, или существ-машин, охватывает,
стало быть, три империи — империи физики, биологии,
антропосоциологии, — между которыми до сих пор остается запрещенным,
поскольку он просто немыслим, всякий общий способ теоретического
рассуждения, за исключением того случая, когда этот способ
представляет собой редукцию.
Итак, речь идет о сложной и полицентричной теории, которая не
сводит разнообразные существа-машины к самой «простой» модели. Речь
больше не идет о сведении к идее машины, даже сложной и
поэтической [po'fetique), всего того, что является живым и человеческим. Мы
знаем также, что, если бытие и существование лежат за пределами
возможностей рационализации, если они находятся за пределами
досягаемости всякого «объяснения», они могут и должны быть абсолютно
признанными категориями в сердцевине этой теории.
Таким образом, здесь идет речь о попытке установить сложное
соединение.
Речь здесь, конечно, идет о том, чтобы заложить фундамент для
биологии на основе физики и для антропосоциологии на основе биологии,
хотя и не только об этом:
антропосоциология
биология
физика.
Речь идет о постижении физической организации внутри
биологической организации и биологической организации внутри антропосоцио-
логической организации, хотя и не только об этом:
Речь идет о том, чтобы осмыслить физические понятия машины,
производства, работы и т.п. как понятия, проистекающие из нашей соб-

320 Часть Н. Организакция (активная организация
ственной культуры и зависящие не только от наблюдений за «прир
дой», но также и от организации наших умственных способностей, ч
отсылает нас не только к организации человеческого понимания, но v
социологии знания, хотя речь и не только об этом:
общество —*■ физические понятия.
Речь идет, главным образом, о том, чтобы провести поиск такой то
ки зрения, которая смогла бы признать и соединить обозначенные в*
ше точки зрения и установить, на основе этих сочленений, циркуг,
цию, образующую петлю:
антропосоциология биология физика
Скрытая циркуляция
и хорошо продуманная циркуляция
Такая циркуляция, по-видимому, заблокирована, поскольку физшг
биология, антропосоциология образуют три горных массива, гермеТ
чески разъединенных друг от друга. Но на самом деле всегда суш
ствовала скрытая циркуляция как между не-науками и науками, так
между науками, чьи таможенные службы всегда были бдительны по '
ношению к собранным опытным данным, но всегда проявляли хал'
ность в вопросах концептуальной верификации. Так, циркуляция меж
физикой и социальным опытом не прекращалась, как об этом сви/
тельствуют фундаментальные физические понятия работы и энерп»
которые пришли в классическую физику из социальной практики. И
лучший пример: понятия коммуникации, информации, кода, програ
мы, послания, целесообразности эмигрировали из антропосоциально!
опыта в кибернетику искусственных машин, а затем оттуда были пер
несены на биологическую организацию, и теперь они возвращаютсг
их новом кибернетизированном обличий, чтобы захватить силой и И
воднить антропосоциальную практику!
Но все же речь не идет о том, чтобы рассматривать эту цирку/
цию понятий как легитимную a priori. В предыдущих главах я показ
модальности этой циркуляции, подвергнув их серьезной критике. Ci
дела состоит в том, чтобы заменить скрытую циркуляцию хорошо пр
думанной циркуляцией, чтобы вместо хищнических налетов, присоеД
нений и порабощений сформировался новый способ циркуляции.
Здесь неизбежно возникают вопросы, которые отвергаются и раз»,
ваются в результате дисциплинарного раздробления, скрываются Ц1
игнорируются в трансдисциплинарных подходах системизма и кибер*
тизма, в рамках которых не ставятся проблемы их собственного ос*
вания. Можно поставить эту проблему в виде простой альтернатив

Глава 7. Первая эпистемологическая петля 321
Насколько законны физические понятия, проистекающие из антропо-
социального опыта? Не являются ли они наивно антропоморфными и
социоморфными? Насколько законны антропосоциальные понятия,
ведущие свое происхождение из физики? Не являются ли они наивно
физикоморфными, т.е. предлагающими редуцировать
антропосоциальные измерения исключительно к физическому измерению?
На самом деле, с самого начала эта проблема формулируется в
более сложных понятийных отношениях. Ибо с самого начала мы должны
осознавать, что всякое понятие, даже самое физическое, является
продуктом человеческого сознания, следовательно, оно всегда имеет
антропоморфную сторону; что все то, что является человеческим, всегда
обладает физической реальностью. Поэтому во всяком физическом
понятии всегда имеется скрытое со-присутствие антропосоциоморфизма;
во всяком антропосоциальном понятии — скрытое присутствие
физической реальности. Подлинная проблема в таком случае заключается
в том, чтобы попытаться преодолеть комбинацию этих двух типов
наивности и слепоты — наивности и слепоты редукционистского физи-
коморфизма и наивности и слепоты редукционистского
антропосоциоморфизма, которые правят сегодня совместно.
Здесь мы предвидим возможность оказаться в двух тупиках:
первый — это тупик физикализма классической науки, для которой мы,
антропосоциальные наблюдатели, не обладаем никаким существованием
и никакой реальностью в производстве физической вещи, которая
обнаруживается сама по себе в объективном опыте и объективной
проверке; второй тупик сначала принимал форму субъективного
идеализма (сознание субъекта произвело объект, который существует только
в нем и посредством него), а сегодня принимает форму также и
социологического редукционизма, с точки зрения которого единственной
реальностью является наше общество hie et nunc, которое порождает
физику и биологию среди прочих своих идеологий; это — тоже
идеализм, поскольку человеческое общество оказывается выброшенным
в воздух, в облака, лишенным субстрата, и становится
сверхфизическим и сверхбиологическим; подобно субъективному идеализму, такое
видение замыкает себя в порочный круг солипсизма из-за того, что
не открывает свою петлю на внешнюю реальность, которая его
питает и со-организует.
Поэтому проблема такова: как соединить те минимальные зерна
истины, которые содержат каждая из этих точек зрения, не скрывая того,
в чем они противоречат друг другу?
Два входа. Двойная система отсчета
Парадигма простоты предписывает нам необходимость
решительного выбора между двумя альтернативами — физикоморфной точкой зре-
Ния и антропосоциоморфной точкой зрения. Однако мы сможем здесь
Продвигаться вперед, только поддерживая обе эти точки зрения, т.е.

322 Часть П. Организакция (активная организации
рассматривая их одновременно и как дополнительные друг к другу!
как антагонистические. Стало быть, речь идет о том, чтобы дать пи|
для размышлений и теоретических разработок с двойным входом. С*
довательно, сохранение двойного входа в понятие существа-маший
необходимо не только для его разработки, но и для самой жизнь
ности этого понятия.
Физический вход: всякое существо-машина, в том числе и всяг
живое, человеческое, социальное существо, должно рассматривать
как физическое существо. Тем самым наши антропосоциальные f
нятия работы, производства, практики, коммуникации (и, я добав/
порабощения/освобождения) должны быть поняты в плане их физиЦ
ской укорененности.
Антропосоциальный вход: мы видели, что производящее поня!
машины действительно было произведено обществом индустриалы!
эпохи; мы видели, что оно впадало в заблуждение, обособляя иску
ственно созданную машину от ее антропосоциальной матрицы.
Таким образом, не только социальная идея машины должна б*
соотнесена с физической реальностью машины, но также и фиэш
екая идея машины должна быть соотнесена с реальностью социа$
ной машины.
Необходимость теоретической петли
Проблема установления связи между этими двумя входами пред<Л
вляет собой, следовательно, фундаментальную проблему. Как на
метаточку зрения, которая смогла бы рассмотреть как тот, так и jf
в их совокупности, т.е. как выраоотатьГметасистему, кото
смогла бы соединить воедино эти^Не~"необходимые^'системы
та. физическую и антропосоциальную? Итак, здесь мы можем поа
лить_подвергнуться управляющему воздействию со стороны того, ч»
мы уже^ научились ранее: метасистема может быть только ретроакг
ной/рекурсивной петлей,'которая не только не уничтожает, но и гаь
ется от противоположно направленных движений, ~бёз которых она
нй^У_Ш££д*Рвапа и которые она интегрируеТПГТТрШзводяшее це!
А тогда антагонистический характер физикоморфного и антропософ
мор>ного входЫГне только неЪреврашается в препятствие для coat
ния метасистемы, но даже становится необходимым для ее создан»
Значит, прЪблема здесь сосТоиТвТом, чтобы заменить круг редуй
одного Vi3_ терминов другим, не ~
физика —>■ антропосоциология
или
физика -<— антропосоциология,
а
физика —»- биология —»- антропосоциология.

Глава 7. Первая эпистемологическая петля 323
Это, следовательно, такой рекурсивный круг, в котором
социализация физики и физикализация общества, по идее, должны бы стать со-
производящими по отношению друг к другу и который должен был бы
определить принцип нового теоретического видения. Именно в этом
круге и посредством этого кругового движения могло бы
обнаружиться двоякое теоретическое укоренение: в «природе» и в «культуре», в
«объекте» и в «субъекте».
Эта петля не может образоваться ни с того ни с сего, по воле
воспринимающего и мыслящего существа/теоретика. Чтобы произошло
замыкание петли, будут необходимы зависящие от случая
прощупывания, пробы и ошибки, продвижения и возвраты, процессы обмена,
миграции, переноса, превращения, должна сопутствовать удача... Если
и произойдет замыкание петли, то она действительно сможет
обрести свою форму только к концу третьего тома этого исследования. Но
уже здесь я вовлечен в продуктивный круг, прослеживая пути,
пройденные понятием машины и понятием коммуникации. Я уже обязан
сопоставить антропосоциальное укоренение не только искусственной
машины, но И любого понятия машины, и физическое укоренение ан-
тропосоциальной машины.
II. Возрожденная природа
Устранив из природы сознание, дух, гений, душу, наука устранила из
нее сразу и все то, что ее оживляет, все то, что является порождающим,
все то, что является производящим, или, скорее, она сконцентрировала
все эти позитивные качества в одном понятии — энергия.
Энергия позволила нам заложить глубокий фундамент для безликого
и атомистического представления о мире, поскольку она определила
ту сущность, которая могла быть разложена на измеримые единицы,
поскольку она смогла вписаться в обезличенные законы природы; став
универсальным генератором, она дала нам возможность обходиться без
организации, бытия, существования.
Парадоксально, по-видимому, то, что XIX век инсталлирует
физическую машину в общество и исключает всякую идею машины в природе
{physis). Это обусловлено тем, что он извлекает из природы {physis),
посредством этих машин, для этих машин, единственную вещь,
которая его прагматически интересует, — порождающую способность, или
движущую силу.
Энергия — это самое значительное понятие, которое было
разработано в науке XIX века, единственное, которое не было затронуто в
результате крушения классической физики в XX веке и которое
нуждается в очень длительной и трудоемкой разработке, этим обусловлены
его свойства, и чрезвычайно сложные, и чрезвычайно упрощенные.
На самом деле это — сложное понятие. Энергия является
одновременно и неуничтожимой (первое начало), и подверженной
деградации (второе начало); полиморфной (кинетическая, тепловая, хими-

324 Часть II. Организакция (активная организация}'
ческая, электрическая и т.д.), превращаемой (в массу, т.е. материю)
Принцип ее тождественности сложен потому, что она сохраняет своЩ
тождественность через свои метаморфозы, свою незыблемость чере
деградацию.
В сущности, это понятие связано с экстраординарным упрощений
ем физической вселенной, в которой были уничтожены формы, су
щества, существующие вещи, организации и даже, в конечном счет!
материя, чтобы рассматривать только энергию как единственную ре
альную сущность. [.
Это сложное и упрощающее понятие является в то же время чрв
вычайно абстрактным: никто никогда не видел энергию. Вот почей
понятие энергии является результатом очень длительного процесса рЯ
работки. Чтобы его построить, нужно было разрушить, т.е. разложит
формы, организации, существа, реально существующие вещи.
И все же это чрезвычайно абстрактное понятие является также у*
сающе конкретным. Извлечение энергии и манипулирование энерги
происходит посредством конкретного разрушения или конкретного г
рабощения форм, существ, организаций, частью которых она являет
Локализация и мера энергии, т.е. рабочая сила, представляет соб
то, что открывает дверь для манипулирования, превращения, неогран!
ченного могущества! Таким образом, в то время как в обществе ь
шина и энергия идут в паре, энергия не придает значения организа!.
ям и природным существам, поскольку они являются искусственны!
машинами, которые извлекают и используют энергию для построе»
антропосоциальной организации. Тем самым энергия, завершая а
мизацию физического мира в полном смысле этого слова, заверил
процесс покорения природы человеком. Всякий прогресс в обраще!
с энергией соответствует, впрочем, регрессу в бытии и существован
лошадь-пар изгоняет лошадь-навоз.
Так энергия производит чудо величайшего физического редукц!
низма, какое только можно себе представить (ибо все формы, ор
низации, способы бытия сведены к энергетической сущности), и в ей
смысле энергия является, по-видимому, всецело физикоморфным *
нятием. Но это кажущееся физикоморфным понятие является, not
дела, полностью антропоцентричным и даже антроморфным, потому
энергия определяется как способность совершить работу.
Энергия являет собой типичный случай того, что Уайтхед назвал i
уместная конкретность. Конкретным в ней является следующее: \
соответствует двигательной функции, порождающей способности,"
торые скрыто или явно присутствуют во всякой организации, начине
ядра атома и вплоть до Солнца; конкретным является манипулировя
энергией и посредством энергии.
Но «подлинная» конкретность заключается в человеческих и соц/Щ
ных существах, в моторных машинах и вихрях, турбулентностях, BS.
вах, которые они производят. Природная конкретность заключав

[лава 7. Первая эпистемологическая петля 325
в организациях, существах, реально существующих образованиях... И
именно эта конкретность оказывается здесь затененной...
Теперь мы можем гораздо лучше понять трудность проблемы
отношения между наукой и идеологией. Понятие энергии не является
«ложным». Я даже обратил внимание на то, что это было, даже в самом
своем упрощении, необычно сложное понятие, следовательно,
обладающее своим собственным богатством, которое не было просто
прагматическим. Попытка гипостазировать понятие энергии, когда
утаивается все то, что составляет препятствия для манипулирования, чревата
серьезными последствиями. Страшно то, что манипулирование
понятием энергии ведет к обрезанию связей коммуникации, стиранию
организации, игнорированию реальных форм бытия. Идеология энергии
противоположна архаическому мифу. Архаический миф помещал душу
в вихрь. Атомизирующая идеология, в итоге, опустошила вселенную, в
отношении которой она смогла развернуть затем мифологию человека,
единственного существа, единственного налично существующего,
единственного организатора, единственного вдохновителя, единственного
творца. В этом смысле конкретное в понятии энергии соответствует
индустриальной организации порабощения. Идеология энергии — и это
не стоит даже пояснять — состоит в повторном отсечении, отрезании,
бессознательном устранении объекта из поля сознания, его утаивании.
Поразительный успех классической физики не должен заслонить от
нас ее основной недостаток. Такая физика могла охватывать
реальность природы {physis), только разлагая ее на части. Она не только
была лишена всякого принципа организации и генерации, но и сама
ее логика разрушала организацию и способность порождения.
Поэтому становится понятно, что биологические и социальные существа,
которые тем не менее являются физическими существами, совершенно
недоступны ее пониманию.
Теория обобщенной машины позволяет нам вновь заселить природу
{physis) и вновь вдохнуть в нее жизнь, воскрешая в ней существа, вновь
находя существование, вновь открывая в ней «Я», возвращая
организации ее истинную порождающую и продуцирующую силу1. Теория суще-
1 Во время коллоквиума о понятии информации [Concept, 1965] Фердинанд
Алькие (Ferdinand Alquie) сделал замечание в адрес Норберта Винера:
— Машина не испытывает боли!
А Винер ответил:
— Мы еще не уверены в этом...
Алькие полагает, что он выступает против чрезмерной претензии
механицизма. Но его спиритуализм выражает то же самое презрение, что и сциентизм,
По отношению к физической вселенной, которая построена только из мате-
Рии/энергии, а не из обладающих наличным бытием существ. Винер в его резком
возражении (которое можно было бы легко принять за остроумную шутку)
указывает на то, что если боль есть таинственное эмерджентное качество,
свойственное налично существующим образованиям, наделенным сдержанностью (quant-
a-soi), тогда нельзя быть уверенным в том, что машина, даже искусственная, в

326 Часть II. Организакция (активная организация)^
ства-машины с необходимостью включает в себя энергию, не позволяв*
нам больше понимать энергию сугубо атомистическим и изолирующий
образом. В том же самом процессе движения идея полимашины прс
тивостоит всякому изоляционистскому представлению о машине; иде|
открытой организации определяет место всякого существа-машины*!
органическом отношении к окружающей его среде. Вселенная не тоЩ
ко вновь стала населенной и оживленной, но и солидаризировалась, о
рела единение. Из этого отнюдь не следует приукрашивающая эйфор*
по отношению к природе (physis), представляющейся нам в таком erf
чае как рай, где царит гармония. Такого рода видение настолько npl
водит меня в отчаяние, насколько другое видение меня ужасает. Kaict
так и другое видение удаляют из природы {physis) и космоса безм*
ную трагедию разрушения и рассеяния, это шекспировское измерен»
которое присутствует не только в сочинениях Шекспира и не только
человеческой истории, но и присуще истории xaoca/phys/s/KocMoca^*
В таком случае мы можем понять природу {physis) с обобщен^
точки зрения, т.е. понять все то, что непосредственно связано с <|
ганизацией, бытием, стало быть, с феноменом живого и феномен
человеческого. Такой подход с самого начала должен быть елс
ным (чтобы не быть редукционистским) и включать в себя порожда
щий принцип. Ведь понятия активной организации, рекурсивной I
тли, организации-машины показывают, что вселенная, представлв
ная в существах-машинах, строится не только согласно порождаюц|
му принципу организующих столкновений, но и согласно принципу!
неративности, поэзиса (po'i'esis) и производства. Обобщенная физИ
становится возможной, как только приходит понимание генеративна
порождающей природы {physis).
С другой стороны, такая физика должна быть сложной не толыос
своем генетическом принципе, но и в самом своем представлени»
существе-машине. Если понятие машины является простым, как 3
имеет место в случае понятия кибернетического артефакта, то все $
общения становятся искажающими и лишающими природу ее естесн
И напротив, если оно является сложным, то, в принципе, оправда
осмысливать с его помощью такие антропосоциоморфные понятия, '
производство, работа, организация, машина, а также применять фи?
коморфные понятия для понимания антропосоциального бытия. Ина
говоря, антропофизическое сочленение и замыкание в петлю треб)
обобщенной сложности.
Такая физика сможет стать гораздо в меньшей степени господств
ющей или империалистической, ибо она неизгладимо будет нести4
своем бытии не может испытывать при потрясениях свою боль... Аристотв
казалось ясным, что раб — это только одушевленное орудие, Декарту каэа№
ясным, что животное не имеет души... Винер, быть может, уклонился от отйп
но смысл его замечания совершенно ясен: боль, так же как и душа, суть эМЯ
джентности, присущие существам-машинам; мы, живые существа, относимо!
эти существам; возможно, существуют иные, возможно, будут рождены иные*

Глава 7. Первая эпистемологическая петля 327
себе след от своей пуповины, которая связывает ее с
воспринимающим существом/субъектом, а через это воспринимающее существо —
и с человеческим сознанием, культурой, т.е. с глубинной организацией
общества. А это сразу же может предоставить нам возможность
постижения природы {physis), становящейся — через длинный путь эволюции
и его перекладные пункты — генерирующей антропосоциальную гене-
ративность, которая сама является генерирующей и порождает науку,
которая, в свою очередь, генерирует эту природу {physis).
111. Жизнь: поли-супер-мета-машина
Физическая укорененность всего того, что представляет собой жизнь,
заключается не только в химическом характере всех операций,
совершаемых организмом, и, разумеется, не в простом подчинении Законам
Природы, таким, как закон падения тел. Жизнь является
преимущественно организационной по своей природе, она принадлежит к
семейству Приспособлений. Живые существа могут быть определены как
физические существа, производители-самих-себя, наделенные
своеобразными качествами, называемыми биологическими, так что термин
«биология» отсылает нас к специфической сложности их организации и
к глобальным эмерджентным качествам, неотъемлемо присущим этим
образованиям как целостностям. Таким образом, идея живой машины
укореняет жизнь в этих фундаментальных категориях физической
организации: производящая организация и реорганизующая организация,
замкнутая в петлю организация и открытая организация. Поэтому идея
живой машины, понимаемой отнюдь не в старом смысле часового
механизма и автомата Воканеона2, но и не в искаженном кибернетикой
смысле, когда артефакт принимается за образец, приобретает
основополагающую теоретическую значимость для определения отношений
между физикой и биологией. Жизнь представляет собой организацию,
как мы это увидим, сверх- и метамашинную, сверх- и метакибернетиче-
кую, но не метафизическую. Она обладает на своих изумительных
уровнях сложности — которые охватываются словом «биология»,
обозначаются им и скрываются под ним — организационными преимуществами
постоянной реорганизации и постоянного производства,
демонстрирует результаты бытийного развития открытости и замыкания в петлю... Я
приношу извинения за то, что я твержу здесь одно и то же, но я должен
быть бдительным по отношению к царящим проявлениям тугодумия и
вынужден подчеркнуть, что дело здесь не в сведении биологии к физике.
Суть дела — в таком рассмотрении физического, когда ему возвращают
его позитивное свойство, не только организующее, но и
продуцирующее. Дело также в том, чтобы заложить одну из двух первичных основ
для единства наук — сложную природу (physis). Дело здесь далеко не в
понимании живого существа в роботизированном и буратиноподобном
См. примечание на с. 279. — Прим. перев.

328 Часть II. Организакция (активная организация) :
образе искусственного автомата. Суть дела, скорее, в понимании era
наподобие Петрушки, автомата, лишенного управляющих ниток преж*§
ней физики, который живет, страдает, любит, умирает и, оказавшись;
однажды мертвым, снова становится куклой, наполненной звуком, — ■*
имею в виду химическими веществами. Дело здесь в чем-то гораздб
большем, чем в рассмотрении живого существа как отдельной машины;
Дело в понимании полимашинной целостности (биосферы), образовав
ной в пространственно-временном отношении из экосистем, циклов рвг
продукции, индивидуальных существ, у которых возникнет^моционащ
ность и способность мышления.
Дело также в том, чтобы понять жизнь как супермашину. Жизнь — эт
супермашина, суперкибернетическое устройство, суперавтомат, так КС
она развивает не только атрофированные или эмбриональные свойств|
характерные для артефактов (способы регулирования, гомеостаза, «0$
бинированные взаимодействия положительных/отрицательных обре
ных связей, формы взаимного подчинения, неслыханные формы Щ
вития коммуникативной организации), но и неведомые иным машик
позитивные свойства, в том числе индивидуальное Я, или авто (I'aiM
самовоспроизведение и гено-феноменальную организацию (см. гл«
9 в части III этого тома и том II).
Поскольку это уже сказано и должно было быть сказано нами,
мы не можем замыкать понятие жизни ни на понятии машины, ни
понятии автомата. Понятие жизни содержит их в себе, выходит за
пределы, выступает за их границы, и это — именно то понятие, котор
их вновь замыкает в себе. Хотя мы смогли обнаружить в физичеог
организации не только базисные понятия для живой организации, но
некотором роде идеи бытия и существования, мы еще не попали в сф
ру жизни ни организационно, ни онтологически, ни экзистенциалы
Жизнь представляет собой метамашинный, метакибернетический 4
номен, и, как мы увидим во втором томе, я буду искать «жизнь жиз?
за пределами систем, машин, автоматов, но тем не менее обязател!
подключая физические идеи системы, машины и автомата. \
А теперь, поскольку это сказано и должно было быть сказано, i
должны рассмотреть, насколько жизнь, будучи сверх-мета-машинн!
все же ближе к организующей природе {physis), чем к строго фи;
ческой искусственной машине. Действительно, если искусственно С
зданные человеком устройства являются физическими существами,""
они все время нуждаются в антропосоциальном deus pro machina, KtifS
рый их воспринимает, их изготавливает, кормит их из бутылочки с сь
кой, меняет им пеленки, их поддерживает; без человеческого жизне*
го сока, как и без социальной пищи, они утратят свои качества май»'
окажутся сведенными к состоянию вещей, деградируют и разрушав
Жизнь же не нуждается ни в каком deus pro machina, ни в каком дой
нительном оборачивании, ни в каком сверхбиологическом повелит.
чтобы жить. Искусственная машина — это монгольская дочь чудови*

7. Первая эпистемологическая петля
Артефакт
Происхождение: deus pro rnachina;
не результат самовоспроизводства
Отрицательные обратные связи;
разрушительные, за малым исключением,
положительные обратные связи
Регулирующееся замыкание петли,
автономия; автоматизмы, но не
постоянная реорганизация
Функционально открытая машина;
разделение бытия, работы, выполнения
задач, целенаправленности
Цели — ясные, отчетливые, внешние, но
становятся смутными и непонятными, как
только смешиваются с антропосоциальными
целесообразностями
Беспорядок и «шум» приводят
к деградации машины
Существо-машина
Физический объект, с некоторыми
биологическими и психическими чертами
Зависимость от антропосоциальной
мегамашины
Коммуникация зависит от управления
Живое существо
Происхождение: физические
взаимодействия и столкновения, затем
циклы воспроизводства
Отрицательные обратные связи,
диалогически связанные с положительными
обратными связями; сложное отношение
положительного/отрицательного
Экзистенциальное замыкание петли.
автоматизм, с постоянной
самореорганизацией
Функционально и экзистенциально
открытая машина; отсутствие разделения
бытия, работы, выполнения задач,
целенаправленности
Цели — смутные, двусмысленные,
живая машина является и не является
своей собственной целью
Живая машина может существовать
только с беспорядком и шумом.
в дополнительном, конкурентном и
антагонистическом отношении к нему
Экзистенциальное существо,
супер-мета-машина
Объективный субъект (autos)
Неотделимое от полимашинного целого,
включающего в себя экосистемы, циклы
воспроизведения, индивидуальные и
социальные взаимоотношения
Принципиально сложное отношение
управление/коммуникация
чых социальных мегамашин, представляющих собой существа с круг-
ным мозгом. Живая машина — это сирота, рожденная в тине, в водов1-
.ютах, в результате случайных событий, в ходе генетической игры слу-
■■айных взаимодействий. Здесь мы выходим на удивительный парадокс:
ютефакт, строго физическая машина, является гораздо менее физиче-
жой, чем живое существо. Чтобы родиться, ей необходимы организу-
зщие опосредования жизни, человечества, индустриального общества.
Че плацента является био-антропо-социальной. В то время как живая
-упер- и метамашина рождена из физического процесса и из ничего,
:ооме него, жизнь, рожденная из не-жизни, нуждается в жизни, чтобы
годиться вновь. Так же и человек, рожденный из нечеловеческой приро-

330 Часть II. Организакция (активная организация)
ды, без какого бы то ни было демиурга-творца, в этом смысле намного
ближе природе (physis), чем физическая машина, которую он создал.',
Таким образом, теперь мы полностью выведены за пределы хорошо
известной альтернативы, которая требует от нас выбора между физй»
ческим редукционизмом и витализмом. Здесь, напротив, погружение
в природу (physis) более радикально, чем во всем физико-химическоъ
редукционизме, и признание ни к чему не сводимого своеобразия жиа?
ни настолько основательно, что жизнь больше не противопоставляете!)
природе (physis). Нужно понять, что источник того, что привязывае|
(жизнь к природе /physis/), является также источником того, что их род
деляет. Чтобы продвинуться в развертывании этой идеи, нам нужно 6jf.
дет проанализировать таинственное понятие, которое одновременноj
устанавливает связь, и разделяет, понятие, которое было уже упомяну!
то в этой главе, но еще не было подвергнуто подробному обсуждении^
которое нам предстоит, — понятие информации.
IV. Антропосоциологическое
соединение
Психофизическая связка: интеллект машины
Развитие компьютеров, по-видимому, протекало от физического
психическому, причем совершило прыжок и приземлилось на обе hi
ги поверх биологического. Машины, даже управляемые компьютерам!
обрели только некоторые вторичные черты живой организации. Тем 6t
лее удивительно в таком случае, что компьютеры приобрели некоторЫ
не-вторичные качества человеческого сознания:
- память (хотя память компьютера коренным образом отличается <
памяти, зафиксированной в мозге);
- вычисление (не только счет, но и логические операции при о»
работке информации);
- восприятие (распознавание образов);
- обучение;
- решение проблем;
- принятие решений.
Это имеет решающее теоретическое значение одновременно и д|
физической теории, и для теории жизни, и для антропосоциальнО
теории.
Прежде всего, мы отдаем себе отчет в том, что ключевые операц*
сознания, интеллектуальные качества, характерные черты мышления 3
висят не только от электронных операций, но и от чисто физических ф
номенов организации. Существует физика интеллекта [Auger, 1966], И
еще вернусь к ее рассмотрению. Но этот интеллект, часто сверхчелов<|
ческий по своим способностям вычисления, не обладает ни интеллекте
жизни, ни жизнью интеллекта. Компьютеры не выносят беспорядка, н

Глава 7. Первая эпистемологическая петля 331
умеют обрабатывать ни расплывчатое, ни безумное, не способны к
фантазированию, воображению, креативной деятельности. А это именно
те характерные черты — кажущиеся недостатки (присутствие
расплывчатого и беспорядочного) и блестящие качества, связанные с этими
недостатками (изобретательность, креативность), — которые являются
общими и для живой организации, и для человеческого интеллекта.
А раз так, то становится ясным, что физическую организацию
компьютера и организацию человеческого интеллекта отныне связывают
своего рода пешеходные мостики. Компьютер убедительно
демонстрирует нам, что по меньшей мере некоторые неоспоримые
духовные качества зависят от физических организационных преимуществ,
которые могут проявляться, не нуждаясь в биологической организации
(хотя они и родились только благодаря биологической эволюции,
продуктами которой являются разумные живые существа, создатели
искусственных машин).
Тот факт, что некоторые характерные свойства мышления могут
существовать у сугубо физического существа, не только
нечеловеческого, но и небиологического, обладает значительной эпистемологической
значимостью; не существует более этой тотальной
некоммуникабельности, этого абсолютного разобщения между миром физического
«объекта» и миром думающего субъекта [Gunther, 1962, р. 330]. Впервые в
современной истории Запада две навсегда разъединенные вселенные —
вселенные Духа и Материи, Субъекта и Объекта — нашли способ
коммуникации. Начиная с XVII века и вплоть до бихевиоризма включительно,
дух, как считалось в науке, недостоен науки, тогда как метафизика
считала науку недостойной духа. Дух, по-видимому, никогда не ставил себе
задачу вновь объединить науку, которая в самом своем фундаменте
отрицала существование духа и его действие. Он ворвался вновь через
окна и двери машин, через дверь обслуживания компьютеров и сразу
проник в самое сердце физики. Это физическое возвращение привело
к триумфу старого материализма, для которого не существовало
ничего, что могло было быть сверх природы (pftys/s), но в то же время
материализм его уничтожил, поскольку дух, с его точки зрения, не мог
соответствовать никакой организующей реальности.
Социальная физика
Понятие машины непосредственно нас затрагивает и наделяет нас
властью одновременно и посредством живой организации,
поскольку мы являемся живыми существами, обладающими нейроцеребраль-
ным аппаратом, и посредством самой организации этого аппарата, т.е.
организации сознания (сознание понимается здесь как эмерджентная
целостность организации-мозга), и, наконец, посредством социальной
организации. Мы уже выработали несколько элементов для социо-
физического соединения (или построения «социальной физики»,
существенно отличной от той, которую предполагал Огюст Конт) в третьей

332 Часть П. Организакция (активная организация)
главе, где возникла, благодаря Льюису Мамфорду3, тема социальной
мегамашины. Кроме того, в пятой главе возникла и тема
Государства в контексте теории аппаратов. В третьем томе я непосредственнс
подойду к рассмотрению собственно социологической проблемы
организации.
«Мы — машины»
Отныне тезис «мы есть машины» не является технократическим воз*
рождением, под покровительством компьютера, картезианской редук
ции животного к автоматическому (разумеется, в механистическом сущ
еле) и редукции — в смысле Ламетри — человека к машинизированной
животному. Родство между автоматическим и живым заключается.
прямо противоположном тому, как его видели Декарт и Ламетри: к*
тот, так и другой бессознательно устраняли из идеи машины все то, чт|
связано с интеллектом, разумом, субъективностью. Декарт хотел пр»
низить животное по отношению к человеку. Ламетри хотел принизщ
разум по отношению к материи. Однако мы здесь возвышаем машин
физическую организацию, но в то же время ни в коей мере не принижу
ем животное, разум, человека. Тезис «мы есть машины» представля
собой для человека не поиск редукции, а поиск начала, исследован»
нашего происхождения. Это происхождение связано не с искусстве
ной машиной, а с живой полимашиной, которая сама является часть
системы солнечной машины. Это происхождение таится в глубинах а(
ганизующей природы (physis). Оно отсылает нас не к механически
законам, а к сложной логике. Тезис «мы есть машины» учит нас виде
глубинное организационное, практическое, продуцирующее, коммун
кативное основание нашего индивидуального и социального бытия. 4
Кроме того, погружаясь в физическую археологию нашей маший|
подобное™, мы погружаемся сразу и в археологию ключевых понята
нашего обычного вокабуляра, который мы постоянно используем,
без всякой рефлексии и без понимания укоренения этих понятий. 9
нако такие понятия, как работа, трансформация, производство, при
тика, коммуникация, информация, аппарат, порабощение, освобожд
ние, всегда употребляются как всеохватывающие и коренные. БоЛЙ
того, как можно говорить о производстве человека человеком, не Л
нимая это существо-машину? :
Наконец, «мы есть машины» возвращает нас в лоно семьи Устройс
я имею в виду нашу Землю и наше Солнце, наши ветры и наши ре.
воссоединяет нас и связывает нас посредством генеалогии с молоку
нашей туманности, с процессами элохимово генезиса4...
3 См. примечание 9 на с. 203. — Прим. перев.
4 Процессы генезиса, определяемые Элохимом, божественной креатив!
стью. — Прим. перев.

Глава 7. Первая эпистемологическая петля 333
V. Колесо:
порочный круг и продуктивная петля
Мы являемся машинами — и в то же время именно мы создаем
понятие машины. Что касается понятия машины, именно мы встроили его
в сердцевину физики, именно мы определили его порождающую силу.
Таким образом, мы, прародители понятия машины, рассматриваем
себя как порожденные био-антропо-социальными машинами, которые
сами порождены исходя из продуцирующих/организующих преимуществ
природы {physis), т.е. ее машинизирующих и машиноподобных свойств.
И вновь мы сталкиваемся с важнейшим парадоксом, но на этот раз
он вписывается в присущую всякому процессу познания необходимость
порождать понятия, чтобы осмыслить их собственное порождение,
которое проистекает из практики, предшествующей понятию, которое ее
определит. Здесь я должен понимать себя в качестве субъекта,
который исторически и культурно встроен в некую, определенным образом
датированную ситуацию. Я проецирую понятие машины на реальность,
внешнюю и предшествующую не только мне и моей культуре, но и
человечеству и самой жизни. А этот вопрос должен быть рассмотрен так:
откуда происходит проецирующий, откуда проистекает его культура,
откуда происходит его общество, его человеческие качества, его жизнь, как
не из природы {physis), наделенной организующими свойствами, откуда
и появляются существа-машины? Формируется петля, в которой
машина становится побочным продуктом, со-продуцируется посредством
давления «объекта» (организующей природы, physis) на своего
наблюдателя/воспринимающего ее существа и посредством самовыражения
субъекта (который черпает возможности из своего научно-культурного
капитала). Петля может образоваться только при условии, что имеет
место критическая рефлексия по отношению к самому знанию и са-
др существу&Г¥озможность критического дистанцирования
по_отношению к обшеству^^сомпонентами которого мы являемся (об-
ществу, которое одновременно является и препятствием, и средством
осмысления сложного понятия машины). Впредь мы можем разместить
и закрепить понятие машины и на природе (physis), и на нашем
обществе, и на «объекте», и на субъекте. Впредь это понятие, с одной
стороны, ретроактивно дает нам основу для понимания нашего физического
происхождения и подтверждение этому пониманию, а с другой —
напоминает нам, что его разработка неотделима от нашего антропосоци-
ал эного опыта hie et nunc, который отнюдь не является строительными
лесами, которые можно демонтировать, коль скоро здание сооружено,
но продолжает входить в структуру самого этого здания.
Впредь артефакт, который перестал быть фальсифицирующей
моделью для понятия машины, становится средоточием путей познания,
ибо он непосредственным образом составляет часть и нашей самой
конкретной и самой реальной, обнаруживаемой сейчас Вселенной, и

334 Часть II. Органчзакция (активная организация)
природы (physis) в той мере, в какой она имеет что-то
небиологическое и неантропологическое. Артефакт является одновременно и
существенно физическим, будучи понятым как изолированное образование,
и существенно человеческим, будучи понятым в его антропосоциальной
матрице. Следовательно, это — средство концептуальной ротации, б
не идейный центр нашего размышления. Сама наша мысль, напротив,
представляет собой ротацию, круг, прокладку пути, по мере движения
по которому строится метод...
Эта ротация ведет нас к физикализации наших понятий, затем к их
социализации, затем к их повторной физикализации, затем к их
повторной социализации и так до бесконечности. Нам кажется, что это нщ,-
порочный круг, а продуктивная практика, как раз потому, что, как мы BMi
дели, рекурсивная петля производства-себя, при условии что она являг
ется открытой, т.е. подпитывается извне, противоположна порочном^,
кругу. В этой продуктивной практике понятия производства и машинм,
вращаются и должны вращаться. Так, понятие производства
человечка человеком является, по сути дела, рекурсивным, которое подраа№
мевает и требует наличия социальной мегамашины, которая требуетjjf
подразумевает обеспечивающую пропитание открытость на биологи^
скую и физическую природу, так как человек производит сам себя „
жизни и посредством своей жизни, в природе (physis) и посредствсц
природы {physis). Маркс выбрал в качестве ключевого понятие прои;
водства. Он понял, что оно находится в «диалектическом» отношена
к «природе», тем самым он выразил, но не сформулировал в строгс
виде идею о его рекурсивной ротационной природе5. Теперь же ц
можем сформулировать немного более явным образом идею, котор'
уже присутствовала в рукописи 1844 г., состоявшую в том, что мы н|
ходимся в процессах производства природы (physis), но в то же врей
и природа (physis) представляет собой антропосоциальное произвд»
ство. Теперь, благодаря рекурсивной идее, мы можем лучше поня"
что эти два противоположных типа процессов производства отнюдь"»
уничтожают друг друга, а взаимно дополняют друг друга, но только п|
том условии, что они интегрированы в теоретическую практику, орр
низующую/продуцирующую знания. :f
Теперь, я еще раз повторю это, мы оказываемся только в нач$
нашего предприятия. Нам еще предстоят путешествия, обмены, p^t
яснения, разработки, чтобы попытаться понять, как осуществить ф|
даментальное и рекурсивное физико-биологическое сочленение и, '
еще более трудно, установить соединение субъекта и объекта.
Нам еще недостает не только знания, но и знания о знании ($
условий, его характеристик, его био-антропо-социальных детерми*,
ций); нам недостает самого понятия субъекта, которое возникает зд*
Производство человека человеком: человек —*■ производство.
т I

Глава 7. Первая эпистемологическая петля 335
эктоплазмическим, эпифеноменальным образом. Нам недостает
социологического базиса, ибо социология далека от того, чтобы быть
утвердившейся наукой. Это — напротив, и я мог бы обосновать это
негативное утверждение, наука, которой еще не существует. Кроме того, чтобы
существовать, она, по идее, должна основываться на новой биологии,
тогда как последняя еще только подходит к своей теоретической
революции; кроме того, такая биология для совершения этой теоретической
революции нуждается в физике, которая сама по себе
революционизирована, тогда как физика находится пока в глубоком кризисе, который
ее расчленяет на части, но ее еще не воссоединяет. Поэтому понятия,
которые должны быть соединены рекурсивной петлей нового познания,
еще далеки от того, чтобы образоваться, и, более того, для своего
образования они нуждаются в том, чтобы начали осуществляться
первые движения и возвращения, первые круги, первые пробы замыкания
петли. Поэтому здесь не существует формулы «петли», которая
замещает иную формулу. Петля должна образоваться через конструкции,
реконструкции, соединения, где новая антропосоциальная наука, чтобы
организоваться, нуждается в новой биологии и новой физике, которые
нуждаются, чтобы организоваться, во включении в них точки зрения
ментальной, культурной и социальной организации научного.
Следовательно, нам нужно будет стремиться к тому, чтобы весь прогресс в
теории физической организации и в теории живой организации смог
создать фундамент для прогресса в теории антропосоциальной
организации, которая, в свою очередь, привела бы к прогрессивным сдвигам в
познании антропосоциальных детерминаций физического и
биологического познания и т.д... Широта этой задачи является пугающей, но она
пугает в меньшей степени, чем варварские пробелы в организации
нашего знания, которое считается самым передовым, — научного знания.

ЧАСТЬ третья
Возрожденная и
порождающая организация
Один из наиболее мощных инструментов науки,
чем единственный универсальный, — это искажение
смысла, которым умело пользуется талантливый ие%
следователь. р
Б. Мандельбров
Информация, самый порочный из концептуальных щ-
мелеонов. '■$
X. фон Фёрстя|
!*
Мы шли неправильной дорогой, рассматривая инфо^
мацию обособленно. Всегда необходимо изучать
совокупность — информация плюс негэнтропия. J
Л.
Информация — потенциальная негэнтропия.
К. деБорвп
То, что энтропия связана с информацией, — это сам?
большое историческое открытие в теории познания
в теории материи. ■
М. Ы
ГЛАВА 8
Негэнтропийная
организация
Введение
Негэнтропия. Информация. Два понятия-загадки. И то и друге
блуждали, мигрировали, то приветствовались как главные слова, то «.
метались как чистая мистификация, совершая робкие попытки вый*
на орбиту солнечного понятия, но таковое — организация — еще oof
валось неизвестным.
Я попытаюсь показать, что организация — это то, что охватывает
связывает друг с другом негэнтропию и информацию.

Глава 8. Негэнтропийная организация 337
Мы уже видели, что не существует энтропии без предварительной
организации; мы увидим, что не существует негэнтропии без
организации продуцирующей-саму-себя, т.е. без порождающей «петли»;
затем мы увидим, что не существует информации без «негэнтропийной»
организации.
Энтропия/негэнтропия;
одно и то же, противоположное, другое
С точки зрения измерения энтропия и негэнтропия — это два
прочтения одной и той же величины, одно — со знаком «+», а другое —
со знаком «—», подобно ускорению и замедлению для скорости,
утяжелению и облегчению для веса. Стало быть, всякая система может
быть «прочитана» согласно ее энтропии S или негэнтропии —S в
зависимости от того, рассматривается ли ее беспорядок или ее порядок.
В этом смысле (и в противоположность банковскому счету), знак «+»
обозначает организационный дебет (дезорганизацию), а знак «—» —
организационный кредит.
Всякая организация фактически может рассматриваться как островок
негэнтропии. Неактивные организации и системы, называемые
замкнутыми, могут эволюционировать только в направлении возрастания
энтропии. Поэтому для них имеет смысл только знак «+», который
является знаком их эволюции. Но все меняется, как только начинают
рассматривать организацию, продуцирующую-саму-себя; несмотря на
непрекращающуюся работу, совершаемую такой организацией, энтропия
не изменяется от минуса к плюсу. Она остается постоянной, пока
система продолжает существовать; но этот сохраняющийся баланс скрывает
производство организации, которое осуществляется через постоянную
реорганизацию. Он скрывает даже, если мы рассматриваем Солнце как
находящееся в состоянии с постоянной энтропией, что Солнце не
только беспрерывно производит свое собственное бытие, но производит
также и тяжелые атомы и излучение, которое питает на нашей планете
организацию, называемую жизнью.
Вообще говоря, все организации, производящие-самих-себя, в том
числе вихри и водовороты, ставят перед нами проблему обращения,
разумеется локального и временного, но реального, хода изменения
энтропии. Именно жизнь, и в особенности жизнь, направляется
поражающим нас образом по запрещенной дороге от плюса к минусу в своих
процессах онтогенеза и филогенеза, и организмы, «живущие при
температуре своего разрушения» [Trincher, 1964], в каждый момент
своего существования восстанавливают, изготавливают, замещают то, что
беспрерывно деградирует.
Но тем не менее в течение почти века к этому парадоксальному
характерному свойству была утрачена чувствительность. Действительно,
Организм не воспринимался как физическая система, более того,
постоянное нарушение термодинамического закона, которое, по-видимому,

338 Часть III. Возрожденная и порождающая организаций
совершает живое существо, служило в качестве «виталистического» да
казательства, что «законы» «живой материи» не хотят ничего знать (Ц
унизительных законах «физической материи». 3
Требовалась настойчивость физического взгляда Шрёдингера, что
бы, наконец, проблема живой организации была поставлена под угпщ
рассмотрения двух значений энтропии [Schrodinger, 1945]. Сразу ж<
происходит разделение отрицательной и положительной энтропии, ка
торая остается тем не менее, в своей основе, одной, и идея негэнтра
пии обретает свою форму. Но она обретает форму только для того, чт<
принадлежит к типу активной организации. Если оставаться в рамка)
неактивных организаций и закрытых систем, то негэнтропия продолжи
ет быть неотличимой от энтропии, кроме как посредством негативно^
прочтения одной и той же величины, прочтения, которое не предсЦ
вляет никакого интереса, поскольку не указывает на направление эво
люционного процесса. Напротив, в рамках активных и продуцирующих
самих-себя организаций негэнтропия выглядит исходным процессом
который, предполагая процесс возрастания энтропии, становится антй
гонистическим к этому процессу. Иначе говоря, негэнтропийный пр
цесс возвращает нас к совершенно иному Гештальту или организаций
онной конфигурации, нежели та, в которой правит исключительно той
ко энтропийный процесс, хотя эта конфигурация обязательно пройд
водит энтропию. .V.
Теперь мы можем определить негэнтропию в активных, продуктивны)
и организационных отношениях. В статических отношениях всякая ой
ганизация представляет собой островок негэнтропии, но этот острове!
если он не подпитывается порождающей организацией или не реген|
рируется посредством активной организации, может только размываЦ
ся во всяком процессе трансформации. Термин «негэнтропия» являете
в этом случае тавтологией, которая означает, что организация есть с
ганизация. В динамическом плане организация есть негэнтропия, есд
она наделена активными организационными преимуществами, кот
в конечном счете требуют наличия рекурсивной продуцирующей-с
петли. Таким образом осмысленное понятие негэнтропии преде
ет собой термодинамическое лицо всякой регенерации, реорганизаи
производства, воспроизводства организации. Оно проистекает из pg
курсивной, циклической, ротационной петли и обретает форму в такв
петле, которая беспрерывно возобновляется и беспрерывно реконсДО
ирует целостность или/и целость существа-машины. Следователь^
существует неразрывное отношение:
нег (энтропия) = ген (еративность)
NEG (entropie) = GEN (erativite)
Мы не можем определить активное измерение организационной А*
тропии, если мы остаемся в статических терминах больцмановской М<
ры; предположив, что можно измерять энтропию живой системы в Ш
чение периода времени Т, мы наблюдали бы только изменения, осцйй

Глава 8. Негэнтпропийная организация 339
лирующие вокруг состояния стационарной энтропии; баланс же
стационарной энтропии отнюдь не обнаруживает нулевого состояния, а
является в действительности нулевой суммой, получающейся в результате
борьбы двух противоположно направленных процессов —
дезорганизующего процесса (возрастающая энтропия) и реорганизующего
процесса (негэнтропия). Эта нулевая сумма маскирует, таким образом, эти два
процесса, развертывающиеся во взаимно противоположных
направлениях. Баланс стационарной энтропии скрывает здесь первоначальный
порождающий процесс, который производит и воспроизводит
стационарное состояние. Поэтому нам следует проводить различие между
негэнтропией-процессом, который относится к организации,
наделенной генеративностью, и негэнтропией-мерой, которая количественно
определяет состояния. Негэнтропия-процесс — понятие, которое
вовсе не противоречит негэнтропии-мере, которая происходит из
эволюционного понятия, названного Клаузиусом энтропией для обозначения
регресса. Негэнтропия-понятие располагается на том же самом
эволюционном уровне, что и у Клаузиуса, на котором негэнтропия
становится антагонистическим дополнительным компонентом {регресс регресса
через регресс). Различие состоит в том, что негэнтропия-процесс не
является универсальной, подобно энтропии; она не может быть вписана
в общие рамки «системы», она обладает существованием в
специфических и оригинальных рамках рассмотрения производящих-самих-себя
организаций. Таким образом, негэнтропия, о которой пойдет речь
далее, всегда является показателем сложности существ-машин1.
В природе существуют все же негэнтропийные состояния вне
организации, подобные неравновесному состоянию между горячим
источником и холодным источником; но эти состояния становятся негэнтропий-
ными процессами только в том случае, если существуют организации,
которые используют эти состояния для своих процессов производства.
Так, например, негэнтропийное состояние солнечного излучения на
поверхности Земли становится негэнтропийным процессом с
появлением растительной организации и посредством этой организации,
которая преобразует это излучение для производства-себя и для
постоянной регенерации себя. Подобным образом статическая энтропия угля
и нефти, которая измеряется в количественных величинах, становится
негэнтропийным процессом только благодаря антропосоциальной
деятельности по их извлечению, превращению, использованию и в
процессе такого рода деятельности.
Наконец, можно даже сказать, что разрешение парадокса Максвелла,
осуществленное Бриллюэном, стоит дополнить введением идеи негэн-
тропийной организации.
1 То, что было сказано нами ранее об искусственных машинах, имеет силу
и для проблемы негэнтропии. Эти машины являются негэнтропийными
только функционально, если они рассматриваются как изолированные физические
образования; они являются негэнтропийными в целом, если они
рассматриваются как моменты и элементы в антропосоциальном производстве-себя.

Часть III. Возрожденная и порождающая организация
ОРГАНИЗАЦИЯ.
ПРОДУЦИРУЮЩАЯ-САМУ-СЕБЯ
НЕГЭНТРОПИЙНЫЕ ПРОЦЕССЫ
Деградация и возобновление энергии
Превращения и работа, необходимые
для организации
Мета-неравновесность,
мета нестабильность
Организационный порядок
(распределение составляющих
элементов в соответствии
с организацией)
Внутренние гетерогенность и
гетерогенизация
Реорганизация, регенерация
Создание условий для локальной и
временной вероятности
НЕАКТИВНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ
ТОЛЬКО ЭНТРОПИЙНЫЕ ПРОЦЕССЫ
Деградация энергии
Превращение и работа, приводящие к
деградации организации, вплоть до того
момента, когда превращение и работа
становятся окончательно невозможными
Необратимая тенденция к сохранению
равновесия
Организационный беспорядок
(распределение составляющих
элементов случайным образом)
Внутренние гомогенизация и
гомогенность
Дезорганизация, дегенерация
Физическая вероятность
Известно, как Бриллюэн нашел решение парадокса демона,
посредством которого Максвелл ввел теоретическую возможность
уменьшения энтропии внутри системы, остающейся «замкнутой»2. Он заметил,
jto демон нуждается в свете, чтобы воспринимать молекулы, т.е. во
взаимодействии между фотонами и молекулами, следовательно, трат
~ит энергию. Отсюда возрастание энтропии, невидимое, если рассма*
тэивать только систему, содержащую газ, но которое проявляется при
рассмотрении совокупности система/окружающая среда. Следователь^
но, именно потому, что он платит необходимую дань энтропии, демсч|
иожет а) приобретать информацию о молекулах, б) превращать прй-^
лбретенную информацию в негэнтропию.
В дальнейшем я предприму более подробное обсуждение проблему
эквивалентности негэнтропии/информации, которая неразрывно
связана с этим доказательством. Здесь же я хочу обратить внимание на
следующий аспект рассуждения: парадокс Максвелла, неразрешимы^
при рассмотрении только системы-приемника, находит свое объяснен
ние в рамках метасистемы, охватывающей систему-приемник и окружай
ощую ее среду, поскольку вмешательство света прерывает изоляцию
принимающей системы. Но в этом объяснении недостает организац^
jHHoro измерения. Его отсутствие скрывает тот факт, что метасистем
иа не просто состоит из сосуда-приемника и окружающей его среды,
но и образует целостность приемник-демон-окружающая среда. А эта
иетасистема коренным образом отличается, по своей сложной органи*
:ационной природе, от примитивной системы-приемника. Последняя
2 См. с. 60.

Глава 8. Негэнтропийная организация 341
была не чем иным, как просто закрытой системой, находящейся в
неорганизованном состоянии; присутствие демона превращает приемник
в искусственную машину, в которую негэнтропийное существо-машина
вдохнуло жизнь, и это состояние длится до бесконечности, ибо демон
не способен вырождаться. Так совершается переход из царства
возрастающей энтропии (закрытых систем) в царство порождающей
организации существ-машин и даже идеального существа-машины. Впредь
решение парадокса Максвелла включает в себя не только введение
информации, но и превращение закрытой системы в порождающую
машину. Впредь негэнтропия возникает одновременно и как активный
процесс, и как организационное качество (см. таблицу на с. 340).
Вероятное невероятное
Можно задать себе вопрос, какой интерес может представлять идея
негэнтропии по отношении к идее организации продуцирующей-саму-
себя, генеративности, рекурсивной петле; в итоге можно вообще задать
себе вопрос о том, не является ли идея негэнтропии организационно
излишней. Я намереваюсь здесь показать, что она является
чрезвычайно полезной, чтобы лучше понять отношения между активной и
термодинамической организацией, чтобы лучше понять сложность активной
организации, чтобы осмыслить понятие информации и, наконец, чтобы
понять сложный и все еще скрытый смысл слова «прогресс».
Прежде всего, понятно, что идея негэнтропии вписывает всякую
продуцирующую-саму-себя (стало быть, негэнтропийную) организацию
в физическую невероятность. Она позволяет лучше подчеркнуть
невероятность «вообще» организационной активности и ее ответственность
за превращение этой общей невероятности во временную и локальную
вероятность именно в результате той же самой активности. Так,
каждый момент существования живого существа является невероятным с
физической точки зрения, в том смысле, что каждое метаболическое
или репродуктивное событие соответствует редчайшему случаю среди
бесчисленного количества возможностей взаимодействий между
молекулярными микросостояниями. Живая организация осуществляет свои
фундаментальные процессы с помощью, посредством и в ходе
маргинальных для физико-химической вселенной процессов —
полимеризации, катализа, редупликации. И тем самым она превращает общую
(физическую) невероятность в ограниченную (биологическую)
вероятность. Различие между мертвой собакой и живой собакой заключается
втом, что мертвая собака возвращается к физической вероятности; она
разлагается, а составляющие ее элементы рассеиваются. Но эта
мертвая собака была живой и, в определенных пределах обеспечения ее
безопасности, пропитания и т.п., для нее можно было указать
некоторую вероятность существования. Так, для живых существ, а именно
Для людей, вероятности их жизни исчисляют демографически в рамках
Такого-то общества, такого-то класса, такого-то места, такой-то
окружающей среды, такого-то исторического периода. И совершенно оче-

342 Часть III. Возрожденная и порождающая организацщ
видно, что за пределами определенного возраста, зависящего от зп
переменных, выживание становится все более и более невероятны*
вплоть до общего триумфа физической вероятности. Однако, если cjf
щество — индивид — всегда умирает, умножающийся цикл воспроиф
ведения — вида — продолжается, даже развивается, строится бола
долговременная и более широкая зона вероятности, но всегда в опр
деленных пределах и при определенных энергетических, геотермич
ских и экологических условиях. Таким образом, живая организации
которая являет собой невероятность невероятности, отклонение отклл
нения, маргинальность маргинальное™, благоприятна, как только ой
образовалась, для возникновения и закрепления своей невероятное*!
т.е. создает островки и сети вероятности в океане беспорядка и шум|
И именно идея негэнтропийной организации несет в себе идею подъем
как течения, противоположно направленного росту энтропии, но таюн
— и в этом состоит вся сложность понятия негэнтропии — следован^
и подпитывания самого этого течения.
Диалогическая сложность
негэнтропии/энтропии
Энтропия и негэнтропия, хотя они и составляют положительную и q
рицательную характеристики одной и той же величины, соответствуй
антагонистическим процессам с точки зрения организации: дезоргг:.
зации и дегенерации, с одной стороны, реорганизации и регенерат
даже развитию и усложнению — с другой.
Процессы, протекающие внутри замкнутых систем, или неактивм
организаций, соответствуют простому понятию энтропии, которое,!
учитывает всякий противоположно направленный негэнтропийный пр
цесс. Но негэнтропийные процессы не могут обойтись без процесс!
возрастания энтропии; это означает, что-идея негэнтропии являет
сложной (несущей в себе свою прямую противоположность) и сразу*
делает сложным общее понятие энтропии (которое включает в себя f
два процесса). Отныне мы знаем, что всякая организационная нега
тропия обязательно оплачивается возрастанием энтропии в метасисл
ме, которая вписывает систему в свое окружение и открывается, по
сторону, во вселенную; мы знаем также, что негэнтропия, в той мере*
какой она соответствует постоянно активной организации, т.е. рабой
может только со-производить энтропию в качестве своего побочна
продукта. Поэтому, как только мы занимаем точку зрения негэнтр!
пийной организации, простое терминологическое противопоставлен^
энтропии и негэнтропии становится недостаточным; нам следует с м
обходимостью включить его в сложное отношение, т.е. не только в в|
тагонистическое и конкурентное, но также и во взаимодополнителыЩ
и неопределенное. Нам следует, стало быть, найти метаточку зренй|
которая одновременно охватывает отношение негэнтропия/энтропи1Ц
отношение активная организация/окружающая среда (где организацр
черпает негэнтропию и вычищает выгребные ямы энтропии). В то Я

Глава 8. Негэнтропийная организация 343
время нам следует привязать отношение негэнтропия/энтропия (ведь
энтропия представляет собой термодинамический отклик на негэнтро-
пию) к отношению постоянная реорганизация/дезорганизация,
свойственному существам-машинам.
Живая организация производит негэнтропию, исходя, с одной
стороны, из «генотеки» (информации, записанной в ДНК), а с другой —
из действующих процессов обмена с экосистемой, которая
представляет собой «фенотеку»3. Протеины, которые играют активную роль
в процессах трансформации и обмена, являются нестабильными,
беспрерывно подвергаются деградации (энтропия) и беспрерывно
воссоздаются посредством производительного действия энзимов,
благодаря информационному действию генов, существование которых зависит
от процессов обмена и трансформации протеинов. Таким образом, в
этом рекурсивном круге протеины подвергаются, в особенности,
воздействию энтропии, гены исправляют, в особенности, результаты этих
воздействий, в соответствии со своей информационной ролью.
Достойно нашего восхищения то, что протеин является анаграммой энтропии
[de Rosnay, 1966] и что три буквы, входящие в корень слова «генера-
тивность» (la generativite), являются анаграммой первых трех букв,
входящих в слово «негэнтропия» (la neguentropie):
PROTEINE = ENTROPIE GEN = NEG,
так что совокупность ген-протеин является как раз нег-энтропийной
[neg-entropique) (включая и процесс возрастания энтропии):
[ \
GENE + PROTEINE = NEGUENTROPIE.
t I
Отношение негэнтропия/энтропия не может быть прояснено
посредством некоторого рода разделения на отдельные участки.
Негэнтропия царствует внутри системы и начисто выметает энтропию вовне, как
побочный продукт своей активности. На самом деле (и идея
постоянной дезорганизации/реорганизации заставила нас это почувствовать)
нег/энтропийное отношение является чрезвычайно тесным и глубоким.
Недостаточно говорить, что негэнтропийная организация соответствует
деградации, которая вызывается всякой работой, при этом организация
восстанавливает свою энергию и постоянно возобновляется. Нужно
понять, что нег/энтропийное отношение, также и оно, является
рекурсивным по своему характеру: процесс, который борется с
дезорганизацией, восстанавливает причины дезорганизации. В качестве постоянной
реорганизации выступают сама работа и трансформация, которые
работают также одновременно и на их собственную дезорганизацию,
которая, в свою очередь, работает с целью этой реорганизации и т.д., по
3 Эти термины заимствованы у Бориса Рыбака [Ryback, 1973], к ним я еще
вернусь в следующем томе.

344 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
адскому кругу, который является в то же время продуцирующей-саму-
себя петлей. Негэнтропийная организация порождает то, с чем она
сама борется. Она возобновляет зло, которое она сама подавляет, «
не может остановиться под страхом смерти.
И действительно, в конечном счете, под действием — или
кумулятивным, или мощным и внезапным — внешних случайностей \Л
возмущений регенерация дегенерирует, вырождается, реорганизация
дезорганизуется, поэтому стареют, проводя борьбу против старения. Живое
существо умирает не только случайно, оно умирает-не только в
соответствии со статистической фатальностью, но оно обречено на смерть
с самого момента своего рождения, поэтому оно должно трудиться,
чтобы не умереть.
Кратковременная работа — это свобода; долговременная работа ■—
это смерть. Всякое негэнтропийное образование или существо
несет на себе печать этой диалектической трагедии. Солнце, наш мега-
негэнтроп, живет в агонии, как мы это уже видели, прожигая свое
собственное вещество, свое собственное существование, вплоть до
своей насильственной смерти. Живое существо несет в себе несколько
иначе эту диалектическую трагедию. Оно питает свою смерть, раз^;
виваясь и расцветая. Эта чудовищная сложность, в которой энтро^
пия/негэнтропия, дезорганизация/реорганизация, дегенерация/регене?;
рация, жизнь/смерть так тесно, в такой гордиев узел взаимно увязанЫ
и спутаны друг с другом, причем, очевидно, дополнительным, конкур
рентным и антагонистическим образом, находит свое наиболее емкое
и наиболее полное выражение в формуле Гераклита: «Жить, умирая^
умирать, живя». \
Всякая негэнтропийная организация работает на свою смерть, рай
ботая на свою жизнь, но умеет превращать в процесс жизни процесс!
смерти. Понять негэнтропийную сложность — значит понять сложност»|
двойного охвата (подобно тому, как Инь охвачено в Ян, которое оно
охватывает), двойного развития, двойного свертывания, развертываний!
перевертывания отношения негэнтропия/энтропия. 1
Уже семантический анализ позволяет нам нащупать природу этой
сложности: если энтропия была названа так Клаузиусом, чтобы обозна**
чить регрессию, негэнтропия представляет собой рефессию рефессий
в этой регрессии и против нее. Это — не манихейская изнанка энтрсй
пии, это — ее инверсия, посредством перевертывания становящаяся
отклонением, но таким отклонением, которое продолжает вписыватьСЙ
в течение, нуждается в нем и питает его... Таким образом, в пропН
воположность настроению большинства физиков (и гораздо в меньше*
степени гегелевскому, как мы предполагаем), которые считают плохой
негативную коннотацию термина, касающегося «позитивного» феноме^
на, такого, как развитие и прогресс организации, термин «негэнтро*1
пия» является отличным, поскольку его негативность представляет
собой «отрицание отрицания», а это именно то, что раскрывает его по*
зитивность во всей ее полноте. Отрицание отрицания не уничтожает

Глава 8. Негэнтропийная организация 345
то, что оно отрицает, оно его трансформирует, формируется в нем и
также деформируется в нем. Так, позитивность жизни основывается
на отрицании того, что ее отрицает, но и при отсутствии возможности
обойтись без того, что ее отрицает. Это означает, что идея отрицания
отрицания образует, причем это еще не было прояснено в гегелевской
логике, рекурсивную петлю:
отрицание(я) —*- отрицание(я)
Эта петля заставляет нас сразу же совершить прыжок сложности по
отношению к прежней простой идее отрицательной энтропии. Однако
мы далеки здесь от тщедушных субстанциализмов, тупых онтологизмов,
упрощенческих организационизмов.
А равным образом мы далеки здесь и от линейной и тусклой идеи
прогресса, идеи, по сути, обскурантистской. Прогресс рождается из
регрессии регрессии и осуществляется через процессы регрессии.
Прогресс может быть только негэнтропийным, т.е. связывающим тело с
телом в совокуплении и борющимся насмерть со своей
противоположностью. Негэнтропийная организация вписывается в ход развития и
усложнения организации, будучи вписанной одновременно и в ход
изменения энтропии, и в процесс рассеяния. Но это течение организации,
еще раз повторю это, возвращается и отклоняет последнее,
превращаясь в обратное течение, как водоворот или вихрь, и я вновь нахожу
здесь генетический образ, матричную форму всего того, что является
организующим в природе {physis) и космосе.
Таким образом, всякая негэнтропийная организация вписывает свою
собственную сложность в генетическую тетралогическую петлю и в
отношение xaoc/pnys/s/космос.
Эта петля, в сущности, такова:
беспорядок —*- взаимодействие-*-»- порядок
■ t \ /
1 организация
Мы обнаруживаем ее снова в постоянной активности в самой
сердцевине негэнтропийной организации. Это — переход от хаоса к physis,
который рождается всякий раз в гордиевом узле, в котором одно
питается от другого и другое от этого одного:
реорганизация —*- дезорганизация
х I
Так, живая организация, хотя и сверхмаргинальная в эволюции
организованных феноменов (кто знает? она, быть может, появилась в
этой форме только один раз и только на одной планете?),
вписывается в то, что у природы (physis) и космоса имеется самого
фундаментального в их бытии и их становлении, как об этом свидетельствуют
миллиарды солнечных негэнтропов, которые излучают в безграничном
процессе рассеяния.

346 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
Первенство:
организация —*- негэнтропия —» информация
Чтобы быть воспринятой и осмысленной, негэнтропийная органы
ция жизни требует введения идеи информации. Живые существа мо
быть поняты как негэнтропийные машины, образованные посредс
коммуникативной организации химических реакций и содержащие '
версальный информационный аппарат, встроенный в ДНК генов.
Как мы это вскоре увидим, доминирующее информационистское те
чение стремится к тому, чтобы подчинить негэнтропию и организацю
информации, которая рассматривается как главенствующая сущносж
во всем том, что является организационным:
информация
\
негэнтропия
I
организация
Однако — и это будет в дальнейшем все более и более сильно бр*
саться нам в глаза — «информационная» организация живых существ »
должна быть понята как имеющая первенство по отношению к их 1
энтропийной организации. Напротив, негэнтропийный характер и....
первенство, предшествует, производит, включает в себя информащ
онный характер. Это было подчеркнуто еще Шрёдингером. Но ид"
негэнтропии, которая вызвала такую лихорадку и такой интерес в 5<!
60-х годах, теперь забыта и заброшена. Это произошло потому, что,*
одной стороны, ее место заняла атомистическая идея информации, j
с другой — у нее отсутствовал организационный контекст, который м£
бы дать возможность определить ее иначе, чем мера состояния.
Итак, стоит повторить это еще раз, имеет место первенство негё|
тропии над информацией. Мы не должны забывать то, чему мы зде?
научились, рассматривая вихри, водовороты, звезды: живые сущесгп)
не являются ни единственными, ни первыми негэнтропийно организв,
ванными существами. Жизнь представляет собой частную форму не.
энтропийной организации. ?
Что касается идеи негэнтропии, мы пытались здесь показать, что о»
должна быть подчинена идее организации:
организация ■*-
\ А
негэнтропия ■*■■*
\ i
информация ---!

ГЛАВА 9
Физика информации
Нужно открыть ошибку, а не истину.
С. Суарес
I. Шенноновская информация
7
Вход в мир . ,
Информация — это новое физическое понятие, которое возникает в
области технологии. Вслед за работами Хартли [Hartley, 1928]
Шеннон определяет информацию как наблюдаемую и измеряемую
величину A948), и последняя становится основной опорой для теории
коммуникации, которую он разрабатывает совместно с Уивером [Shannon
et Weaver, 1949].
Эта теория родилась из практических задач. Компания Белла
стремится передавать сообщения одновременно и наиболее экономичным,
и наиболее надежным образом. Поэтому исходные рамки изучения
явлений в этой теории состоят в рассмотрении системы
коммуникаций, где передатчик передает сообщение приемнику по данному
каналу. Предполагается, что передатчик и приемник имеют общий набор
знаков (код, который содержит категории используемых сигналов);
таким образом, закодированное сообщение передается от передатчика к
приемнику по каналу в форме знаков или сигналов, которые можно
разложить на единицы информации, называемые битами (binary digits —
двоичные цифры):
канал
передатчик приемник
\/ шум \у
код код
Бит может быть определен как событие, которое завершает
определенным результатом неопределенность приемника, поставленного
перед альтернативой, два разрешения которой для него равновероятны.
Чем более многочисленны возможности, которые может обрабатывать
этот приемник, тем более информативны события, содержащиеся в
сообщении, тем больше количество передаваемых битов.
Ясно, что ни один приемник не измеряет в битах информацию,
полученную им в сообщении. Поэтому в коммуникативную связь должно

348 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
вмешаться некое новое и необходимое действующее лицо —
наблюдатель, который имеет в своем распоряжении теорию и измеряет инфор-f
мацию на основе бинарных исчислений, исходя из вероятности
совершения события по отношению к общему числу возможностей. V
Информация не заключается ни в слове, ни в слоге, ни в букве. Име#
ются буквы и даже слова, которые бесполезны для передачи инфор-»
мации, которая содержится в слове; во фразе имеются слова, которые
бесполезны для передачи информации или информационных сведений/
содержащихся во этой фразе. Теория называет избыточностью все то,:
что в сообщении появляется как добавление. Поэтому экономичнее щ
передавать избыточность. В кратких объявлениях или телеграммах, гд*
дороги знаки, устраняют артикли, сокращают слова, и сообщение «jft
suis une jeune fille bien sous tous rapports de religion cathoiique qui de-i
sirerais rencontrer en vue d'un eventuel mariage un jeune homme de
preference cathoiique ayant une situation stable»1 легко может быть сокращен^
в виде «j. f. b. s. t. rap. des. con. j. h. cath. pref. sit. stab.». В
сообщении передают «s'il vous plait»2, сокращая, как излишние, остальнь*
буквы: s.v.p. Уничтожение избыточности позволяет, стало быть, сэю
номить на стоимости, пространстве и времени в передаче сообщений
Но отбрасывание избыточности имеет и обратную сторону, так как №
лает сообщение, сведенное к своему информационному скелету, оче»|
хрупким в его путешествии через «шум», который и есть коммуникации
Информация прокладывает свой путь по каналу (телефонному каб.
лю, радиоволне и т.д.). А при прокладывании своего пути информащ
сталкивается с «шумом». Шум создается в канале передачи и стр
мится заглушить сообщение. Так, например, при телефонном разго*
ре звуки превращаются в электрические колебания, которые при про
слушивании в принимающей трубке вновь превращаются в колебани
воздуха, соответствующие исходным голосам говорящих; однако в it
лефонных линиях и усилителях, которые подают сигналы на эти лини!
существуют случайные движения электронов, вызванные или внешня
ми электромагнитными явлениями, или самими усилителями; эти бе
порядочные движения интерферируют с колебаниями и, деформир^
их, стремятся исказить информацию; или, говоря в более общем rui.
не, все то, что создает помехи для коммуникации, — это и есть шу!
Так, наложение двух различных разговоров, передаваемых по ошиб!
по одной и той же линии, приводит к искажению информации, сол
щаемой как в одном, так и в другом разговоре, причем каждый из hi
является «шумом» для другого.
Хотя и можно выдвинуть гипотезу о существовании чисто идеальной
канала без шума, в действительности ни один физический канал ко!
муникации не может избежать шумовых помех, начиная с атмосфер!
^ «Я, молодая девушка, приятная во всех отношениях, католичка, хотела f
познакомиться с целью возможной женитьбы с молодым человеком, желательЯ
католиком, имеющим стабильное положение в обществе» (фр.).
2 Фр.: пожалуйста. — Прим. перев.

Глава 9. Физика информации 349
по которой передаются радиоволны и звуки речи. Проблема искажения
информации шумом является, следовательно, проблемой,
неотъемлемо присущей коммуникации.
Проблема избыточности оборачивается здесь нам своим новым
лицом. В то время как избыточное содержание проявляется как
бесполезный излишек с точки зрения экономии, оно становится с точки зрения
надежности передачи укрепляющим средством против шума,
преградой против риска двусмысленности и ошибок в сообщении при приеме.
Таким образом, избыточность, которую вносит плеоназм
«бесполезного излишка», только что использованный мною в предыдущей фразе,
не обязательно является бесполезной для выражения моей идеи, если
она ее усиливает. Часто повторяют цифры, номера телефонов или
цены товаров, которые сообщаются собеседнику; радиопередача будет
повторена, если она содержит очень важную информацию или
передается с шумом, а от получателя потребуют, в свою очередь, повторить
полученное сообщение, чтобы подтвердить правильность
услышанного. Следовательно, передача информации с максимальной экономией
и максимальной надежностью ставит проблему оптимального
использования избыточности.
Итак, понятие информации неразрывно связано с понятием
избыточности и понятием шума (в дальнейшем мы увидим, насколько
глубока эта связь).
Шенноновское представление об информации вращается вокруг
смысла сообщения. И в самом деле, использование кода или набора
символов, потребность коммуникации, предосторожности по
отношению к шуму предполагают и касаются смысла того, что передается. Но
все же бит не есть единица смысла. Шенноновская информация даже
совершенно глуха и слепа к значению, качеству, ценности, значимости
информации для ее получателя.
Изольда ждет возвращения Тристана; она знает, что белый парус
возвестит о возвращении ее возлюбленного, а черный парус — его
смерть; для нее два варианта этой альтернативы равновероятны. А что
произойдет в шенноновской информации, связанной с чередованиями
надежды и отчаяния Изольды, ее волнениями и ожиданиями,
безмерной любовью, дурным предчувствием смерти? Когда на бескрайнем
морском горизонте покажется парус, белый или черный, шенноновский
наблюдатель выпишет счет: бит\
А вот поэма «Река Кассис»3. Это — оригинальное и сложное, стало
быть, невероятное в своей последовательности соединение букв и слов,
но она может быть детализирована в виде общего количества п битов,
эквивалентным количеству решений, которые должен был бы принять
получатель, чтобы идентифицировать буквы или слова, составляющие
эту поэму. Но тем не менее такой учет не скажет нам ничего о смысле
3 La Riviere de Cassis — стихотворение французского поэта Артура Рембо
A854-1891). — Прим. перев.

350 Часть III. Возрожденная и порождающая организаций
поэмы: последняя несла бы в себе то же самое количество инфоф
мации, если буквы в ней были бы расставлены в случайном порядку
т.е. если бы она стала чистым шумом. Количество информации таюи!
не дает нам никаких указаний на оригинальность или красоту поэмы
увеличение количества битов говорит нам только об арифметическо*,
увеличении невероятности, что не связано напрямую с поэтическим щ
чеством. Поэма, которая при том же самом количестве букв содержу
ла бы меньшее или большее количество битов, не была бы насколы
же менее или более поэтичной. |
Рассмотренная под этим углом зрения, шенноновская информаци
предстает как бессмысленная. Слепая к смыслу, интересу, истиннос||
информации, она может рассматриваться как очень большое по объем
информации скопление букв или слов, собранное алогичным образом
но в высокой степени невероятное. Этот недостаток, конечно, был за
мечен и осужден. Я намереваюсь показать, что он не так страшен, a
кажется, но что он скрывает иной недостаток, намного более важны
на который обращали гораздо меньше внимания.
Этот недостаток шенноновской единицы измерения, в том, что кас
ется смысла, важности и т.п. качеств информации, никоим образом I
мешает использованию этой теории в коммуникации. Почему? Поти
что передающий, который платит за то, чтобы отправить сообщен»
знает, что у него есть что сказать кому-то, кто способен понять то, «f
он хочет сказать. Если знаки одной страницы журнала или книги расе
паны, а затем вновь собраны случайным образом, то ни один главна
редактор, ни один издатель даже не помыслит о том, чтобы разр*
шить напечатать то, что не изменилось по количеству информации. 9
означает, что смысл функционирует за пределами теории. Теория й
дет себя подобно бизнесмену, т.е. она интересуется только стоимости
информации, все остальное для нее не представляет интереса. Смь
изымается теорией, поскольку вопрос о смысле решается в антропои.
циальной практике. Кроме того, теория Шеннона твердо устанавливай
относительные рамки, в которых нужно вести поиск и находить емвй
информации. Это — отношение между отправителем сообщения и •'.
получателем, отношение, которое может быть психологическим, эмоЩ
ональным, профессиональным и т.п. Поэтому вопрос о смысле оте*
пает нас к контексту, т.е. к антропосоциальной метасистеме, в раищ
«эторой осуществляется не только коммуникация, но и произведет!
смысла. Значит, отсутствие смысла информации не было бы серь*
ным недостатком, если бы шенноновская теория, теория физическа
качества информации, была способной теоретически коммуницироваЯ"
с антропосоциальной реальностью. Именно здесь обнаруживается w
достаток, к которому я еще вернусь в дальнейшем изложении: шв!
ноновская теория скрывает антропосоциальную метасистему, которУ
она предполагает и в которой она обретает смысл. '
Но тем не менее она остается несущей на себе печать негэнтГ
пийного характера антропосоциальной организации, в которой кругов'
рот сообщений является одним из аспектов. Невероятность, присуи|

Глава 9. Физика информации 351
шенноновской информации, передает, без всякого объяснения, негэн-
тропийный характер дискурсивной организации, порождающей смысл,
которая фактически и создает сообщение. Поскольку учет информации
в битах отражает только невероятность этой организации, а не
организацию саму по себе, мы остаемся неспособными провести различие,
рассматривая одну и ту же невероятную совокупность элементов (букв,
слов), между организованным расположением элементов (дискурсом,
поэмой) и их случайным соединением. Хотя она с полной ясностью
различает внешнюю угрозу целостности информации и внешние шумы,
шенноновская информация слепа ко всякому внутреннему шуму,
который, в принципе, может разрушить смысл. Будучи слепой к смыслу,
она, разумеется, слепа и к бессмыслице.
Итак, информация приходит в мир в рамках теории, рожденной в
результате развития человеческой коммуникации в передовых
индустриальных обществах. Она развивается как физическая теория, отсюда
ее плодотворность, но скрывает свой антропосоциальный субстрат,
отсюда ее недостаток. В этих условиях информация возникает в
дискретной форме, в виде квазичастиц. Однако она проливает свет на
некоторые аспекты, касающиеся организации коммуникации, которые,
в свою очередь, бросают странные и двусмысленные слабые
отблески на новорожденную.
Вход в машину
Кибернетика родилась, схватывая нарождающуюся информацию,
чтобы интегрировать ее во вселенную машин. Так Винер основал
кибернетику, связав управление с передачей информации. Информация,
обрабатываемая в компьютере, стала принудительной и превратилась в
программу. Разумеется, в старых машинах существовали перфокарты
и устройства для их считывания, с помощью которых вводили
программы. Но теперь шенноновская информация самопрограммируется и тем
самым приобретает новый характер. Отныне информация
представляет собой не только сущность, торговлю которой организуют
партнеры между собой. Она становится организующей и упорядочивающей.
Послание-программа имеет принудительную силу.
Информация-программа теперь подчиняет, контролирует,
распределяет, сохраняет, запускает энергию. Кажется, что она стала
основным понятием. В самом деле, когда забывают контекст и
проблематику самой организации, когда принимают в качестве ключевых понятий
только материю и энергию, то информация приходит как властелин,
чтобы господствовать над этими понятиями и управлять ими как
рабами. Это — именно та информация, которая вскоре будет на взлете,
чтобы завоевать мир.
Вход в природу
Кажется, что информация должна распоряжаться материей и
энергией. Но это понятие кажется сверхфизическим: информация не
локализуема материально, как масса и энергия, она не имеет измерения.

Шеннон:
Больцман:
Н
количество
информации
S
энтропия
= -К
константа
* К
константа
352 Часть III. Возрожденная и порождающая организаций^
Тогда что же такое информация? Главная заслуга шенноновской теорий!1
.состоит в том, что она придала понятию информации физический ста-
,тус (тогда как ее главный порок заключается в ее неспособности понят»
антропосоциальные характеристики информации). ■■<;
Действительно, информация приобретает фундаментальные кар«#у-
теристики всякой организованной физической реальности: предаст*»
вленная самой себе, она может эволюционировать только в направлен,
нии дезорганизации, т.е. возрастания энтропии. В сущности,
мация претерпевает в ходе своих трансформаций (кодирования*!' р
личного рода передачи, декодирования и т.д.) необратимую
*1-возрастающую деградацию. Шеннон ясно определил меру Н как ЯНПХ&
пню информации.
Уравнение, посредством которого Шеннон определяет инфорчациС
поразительным образом совпадает, но с обратным знаком, с уравне*
ем Больцмана-Гиббса, определяющего энтропию:
Ln Р
натуральный eepotmr
логарифм состо»
Ln P
натуральный вероя
логарифм состо'
Некоторые ученые, например Куффиньяль (Couffignal), утвег.~^-,.
что это совпадение не имеет значения: «Применение функции Шенн
на к термодинамике и информации является случайной встречей одн
и той же математической формулы» [Concept, 1965, р. 351]. Коней
но, здесь может иметь место и случайное столкновение двух уравнен»
вероятности, приходящих из различных вселенных. Но уже Бриллю|
смог установить логическое отношение между Н Шеннона и S БольцМ
на [Brillouin, 1959]. Разрешая парадокс демона Максвелла, Бриллю.
показывает, что «можно превращать негэнтропию в информацию и Ц
формацию в негэнтропию» и что «уменьшение энтропии может бЫ|
принято как мера количества информации». 4
Напомним, что демон Максвелла нуждается в свете, чтобы вида
молекулы; эта трата энергии вызывает, как уже говорилось, возраст
ние энтропии в общей системе окружение-приемник. Отсюда перв
пункт доказательства: демон приобретает информацию, за которую I
расплачивается энтропией. Второй пункт: приобретенная информ
ция о скорости молекул позволяет ему впредь посредством прост*
бинарной операции (открыто/закрыто), нисколько не меняя движем
молекул, осуществлять отбор и выбор, который влечет за собой умен!
шение энтропии в приемнике. Так демон превращает информацию
негэнтропию.
Атлан [Atlan, 1972, р. 186] сформулировал это в более общем гий
не: демон ведет себя как преобразователь негэнтропии (негзнтрогн
целостной системы, которая образуется при включении в нее приемн
ка) в информацию (о скорости молекул), а затем как преобразовать

Глава 9. Физика информации 353
информации в негэнтропию (в приемнике). Атлан восстановил
естественный приоритет негэнтропийной организации над информацией, а
именно: негэнтропия должна, прежде всего, превращаться в
информацию, чтобы дать в дальнейшем возможность информации
превращаться, где-то в другом месте и иначе, в негэнтропию. Эквивалентность
информации/негэнтропии устанавливается внутри негэнтропийной
организации, но не означает ни тождественности, ни симметрии.
К тому же, чтобы понять информацию, необходимо перейти из си ■
стемы объяснения, где энтропия является просто однонаправленном
величиной, в метасистему, где энтропия становится сложным поняти -
ем, несущим в себе одновременно и положительный, и отрицательный
процессы (становящиеся дополнительными друг другу, конкурентными,
антагонистическими) в генеративных порождающих-самих-себя
организациях и посредством таких организаций.
Шеннон понимал систему передатчик/канал/приемник, по сути дела,
как закрытую, непорождающую систему и не как негэнтропийную
организацию. Он увидел принцип энтропии информации (вырождения), но
не ее негэнтропийный принцип (порождение), который фактически
может действовать только внутри негэнтропийной организации
передатчик/канал/приемник, которая, очевидно, является частью антропосоци-
альной организации. Бриллюэн обнаружил эти два лика информации.
Коста де Борегар настаивал на негэнтропийном характере информации
[Beauregard, 1959]. Наконец, Атлан попал в самую точку, говоря о
порождении информации, что требует введения беспорядка, т.е. шума,
внутрь системы. С этого времени мы можем полностью вписать
информацию в природу (physis), которая включает в себя свой имманентный
принцип организации и свой принцип негэнтропийного развития.
Физическое гражданство информации имеет огромное значение.
Отныне принципиальное отношение (я подчеркиваю, ибо принцип еще
не развернул своих возможностей и даже часто остается скрытым)
заставляет коммуницировать — в научном плане — то, что наука до
сих пор принудительно разъединяла, — царство физического и
царство сознания.
Информация укореняет в природе {physis) то, поиск чего до сих пор
велся в метафизике, под покровительством Идеи или Духа. Она
становится не только физической величиной, но и понятием,
непостижимым вне взаимодействий с энергией и энтропией. Информация всегда
должна переноситься, обмениваться и оплачиваться физически: «Ничто
нельзя иметь за ничто, даже информацию», — сказал Габор, а Бриллюэн
добавил: «Удивительно, что столь общий результат остался
незамеченным» [Brillouin, 1956; фр. перевод 1959, р. 162].
Информация укореняется в природе {physis), но все же мы не
можем ее сводить к важнейшим понятиям классической физики, к массе
и энергии. Как говорит Винер, «информация не является ни массой,
ни энергией, информация есть информация». А Боулдинг отмечает:
«(Информация представляет собой) третье основное измерение по ту
сторону массы и энергии».

354 Часть III. Возрожденная и порождающая организацщ
Но уже в формулировке Боулдинга слишком горделивое одиночесп
опьянило идею информации. И опять атомистическая и упрощают,
ментальная структура маскирует ту реальность, которую именно инфо|
мация должна раскрывать и которая придает ей смысл, — организации
Понятие организации — это фундаментальное понятие, которое деле
информацию доступной нашему пониманию, встраивает ее в сердцев*
ну природы (physis), порывает с ее изоляцией, признает ее относите^
ную автономию. Самые замечательные и самые странные характерны)
черты информации могут быть поняты физически, только проходя черв
идею организации. Если информация, в отличие от массы и энергйг
имеет нулевое измерение, это потому, что она обладает относитег
ной природой, и относительный характер является фундаментальны
характером организации, которая (также и она) имеет нулевое измерг
ние, поскольку является многомерной. Если информация измеряется,
зависимости от вероятности событий ее передачи или получения, эт
обусловлено ее событийным характером, что соответствует организв
ции, образованной из событий и продуцирующей события, т.е. нега*
тропийной организации. Поэтому информация участвует в сфере не!
энтропийной организации. И в самом деле, информация в том смысл*
котором ее понимал Шеннон, связана с антропосоциальными знаю
ми, т.е. событийным воплощением ее негэнтропийного характера, т..
человеческого размышления или речи, организация которых являете
продуцирующей для смысла. '
Таким образом, понимание информации вне негэнтропийной орган»
зации означает и недостаточное признание ее физической реалы-юст|1
и источник путаницы при материализации. Чтобы понять информации
в ее физической полноте, надо не только рассматривать ее взаимодей
ствия с энергией и энтропией, надо не только рассматривать негэнтр4
пию в совокупности с информацией, следует рассматривать информ
цию, негэнтропию и организацию в их совокупности, включая инфо,
мацию в негэнтропию и негэнтропию в информацию. В этих рамк-
информация становится частью негэнтропийной организации, которA
единственная продуцирует и читает информацию. Это обусловлено те!
что она участвует в организации, в которой информация подвергает*
влиянию беспорядка и претерпевает физическую деградацию; это о-
условлено тем, что она участвует в негэнтропийной организации, в к*,
торой она может оказывать сопротивление росту энтропии, использ*
избыточность, и, в особенности, тем, что она может превращаться в не
энтропию, о чем не знал Шеннон и что было установлено Бриллюэнок
Это, наконец, обусловлено тем, что информация является организ*
ционистской и негэнтропийной реальностью, и ее можно было ycneiuf
применять уже на протяжении двадцати пяти лет к пониманию фен*
мена жизни.
Вход в жизнь
В то время как идея негэнтропии готовилась к тому, чтобы быть вв«
денной в живой организм [Schrodinger, 1945], она была скомкана и ni
короблена идеей информации, которая сразу же заняла генетически

Глава 9. Физика информации 355
командный пост. Действительно, Уотсон и Крик A951) объединили в
одном крупном открытии расшифровку химической структуры и
информационной структуры сущности, названной геном.
Носителями генов являются макромолекулы ДНК, организованные в
двойную спираль, в которою встроены последовательности нуклеоти-
дов; нуклеотиды отличаются друг от друга по азотному основанию,
которое их образует: аденин, тимин, гуанин, цитозин. Эти основания
аналогичны буквам алфавита из четырех знаков, которые, объединяясь друг
с другом, образуют эквивалент слова; последовательность нескольких
квазислов формирует в таком случае квазифразу. Поэтому
организация химической молекулы, выступающая носителем гена, могла быть
идентифицирована с закодированным сообщением. В этом
«генетическом коде» обнаружили даже элементы избыточности или
квазисинонимы. Затем выяснилось, что генетическая организация образует,
подобно человеческому языку, систему с двойной артикуляцией, включающей
в себя, подобно фонемам или буквам алфавита, дискретные единицы,
лишенные значений (четыре основания), которые соединяются в
сложные единицы, аналогичные словам; в то время как слова являются
носителями смыслов в человеческом языке, эти квазислова в генетической
организации, по-видимому, являются носителями инструкций и
выступают в таким случае как программа. Таким образом, и генотип живого
существа, его принцип организации, и его принцип репродукции
являются информационным по своей природе.
Значит, нельзя недооценивать важность введения информации в
биологическую теорию. Она начисто вымела как чисто механистические
и энергистические представления, так и мистицизм «витального
принципа».
В то же время информация совершила чудовищный организационный
скачок, перейдя от искусственной машины к живой машине.
«Программа» не только управляет функционированием машины, но и генерирует
одновременно и репродукцию, и феноменальное существование
живого существа, т.е. определяет все организационные формы активности
индивида и вида. Информация имеет, стало быть, генеративный и анти-
дегенерирующий характер (препятствуя старению и смерти, отсрочивая
их), что было совершенно неизвестно и не принималось во внимание в
шенноновской теории. Мы вновь обнаруживаем здесь проблему
организационной связи негэнтропии/информации. И мы догадываемся, что
существует отношение ИНФ/ГЕН/НЕГ (INF/GEN/NEG).
Но чистая и простая экстраполяция шенноновского понятия
информации и кибернетического понятия программы вносит затемнение, по
меньшей мере равное разъяснению. Действительно, неодарвиновская
теория связывает возникновение новых характерных свойств внутри
вида с таинственным феноменом генетической мутации. А теория
информации так объясняет этот феномен: редупликация ДНК может быть
понята как появление копии сообщения, которое, несмотря на
предосторожности, не находится в абсолютной безопасности от всех случайных

356 Часть III. Возрожденная ц порождающая
возмущений, или шумов (случайность на квантовом уровне, кобмиче<
ский луч возмущают перенос электрона), тогда шум вызывает одаибЧ
в копии сообщения; в большинстве случаев ошибка выражается в Д*
градации организации живого существа, что согласуется с теоре»*
Шеннона, но иногда происходит так, и это как раз-таки случай s»Oj
люционной биологической мутации, что ошибка вызывает возрастая**
организационной сложности. Каким же образом шум, вместо топ? что
бы приводить к деградации организации, может здесь способстврват!
ее развитию? Здесь открывается, таким образом, зияющая неве|ЮЯТ<
ная проблема, которая может обсуждаться только посредством eeeJMfc
ния беспорядка и шума в самую сердцевину информационной
тивности, что требует усложнения идеи и обновления теории
мации. Именно в этом новаторском смысле, развивая и
фёрстреровскую идею «порядок через шум», Атлан ввел в центр
информации, а следовательно, и жизни, идею «организующего
[Atlan, 1970a, 1972a, 1972b].
Вход в мозг
Информация управляла компьютером. Поскольку компьютер 10
нял все более и более развитые интеллектуальные операции, то:-всТ#
ственно, что и человеческий мозг понимали как биологический!-1Н*1
пьютер.
Информация управляла жизнью. Считалось нормальным, что о«а 3
няла командный пост организма — мозг.
Идея информации, как предполагалось, вторглась в
мозг (откуда она и произошла...). Но информация потерялась Sr «Я*,
пях ментальной Азии. Мозг, конечно, «обрабатывает информациО», Щ
отнюдь не как компьютер. Бит не помог мозгу вычислить мозг,
мация не смогла дать нам ключ к пониманию сверхсложной органи^аи
человеческого мозга. Последний хранит свою тайну, и таинственная ;
веса над ним даже сгущается. Но все же информация водрузила с
знамя на мозге, и было признано, что она стала его собственником.
Вход в общество
Информация, проистекающая из антропосоциальной реальности
возвращается в нее и начинает просачиваться в социальные науки. W
это просачивание остается трудным и неопределенным. Потому ли, ЧТ
идеи с большим трудом пересекают огромную пустыню, которая отдели
ет естественные науки от наук о человеке? Или это, скорее, потому, Щ
понятие информации, хотя оно и ведет свое происхождение из челоВЗ
ческой коммуникации, с самого начала приняло замкнутую физическур
форму и обрело замкнутый физический статус? .;
Конечно, нами уже сформулирована идея о том, что информации
должна быть помещена в самом сердце антропологии [Katz, 1974].
социологии [Buckley, 1967; Laborit, 1973]. Но ничто не может nol

Глава 9. Физика информации 357
действительно прогрессировать в рамках и неудовлетворительного
понятия информации, и неудовлетворительного понятия общества.
Недостаток шенноновской информации в понимании антропосоциальной
реальности сливается с недостатком социологических теорий в
понимании реальности информации. В самом деле, организационным
понятиям социологии не удается подняться на уровень существа-машины,
производства-себя, негэнтропийной организации. Они могут только из-
рыгать биты, к тому же преимущественно как непереваренные, ибо бит
не способен измерить то, что имеется в социальной организации.
Социология открыла, стало быть, недостаточность бита. А информатизм
открыл недостаточность социологии и пыжится быть самодостаточным.
Информационная империя
Информация стала понятием, которое претендует на господство над
всеми физическими, биологическими, человеческими вещами. Отныне
она намеревается править от энтропии до антропологических
сущностей, от материи до духа. Она придает не большее значение
островкам, которые не позволяют себя захватить, чем Великий Царь — мелким
греческим поселениям, в которых к нему относились презрительно, как,
например, в Саламине4. Это — всего лишь локальные отсрочки для
установления универсальной верховной власти.
Безусловно законным является то, что информация, понятие по
своему происхождению не только физическое, но и ментальное и антропо-
социальное (коммуникация между людьми как отправителями и
получателями сообщений), связывает обширное поле, которое простирается
от природы (physis) к разуму, с основой биологической организации.
Но подлинная связь не может базироваться на поразительном расколе,
не только осуществленном, но и скрытом шенноновской теорией,
усугубленном кибернетизацией информации, превращением ее в программу,
расколе между, с одной стороны, физическими свойствами
информации, а с другой — ее антропосоциальными свойствами. Победившая
информация — это искаженная информация, информация,
превращенная в одномерную, это программа искусственных машин. В
предыдущей главе мы видели, что кибернетика извратила свою собственную
теорию, редуцировав живые машины к схематичной и недостаточной
Модели искусственных машин, тогда как искусственные машины
являются продуктами антропосоциальной мегамашины. Это — тот же
самый тип искажающей редукции, который был осуществлен под
прикрытием информации.
Информация, которая претендует на верховную власть, является
варварским завоевателем. (Всякое понятие, которое претендует на
верховную власть является варварским.) Информация утратила свои
соотносительные и событийные свойства, которые составляли ее достоинства.
4 Александр Великий, царь Македонии, в 479 г. был послом персов на
греческом о. Саламин с предложением мира и союза со Спартой, но жители
направили ему презрительное письмо с отказом. (Эсхил. Трагедии. «Персы»). —
Прим. перев.

35S Част.ь Ш Возрожденная и порождающая организация \
И вот она изолирована. Но именно это позволяет нам ее
овеществить, оассматривать ее как абсолютную реальность, превратить ее а
сущность способную командовать всем. Это овеществление уже бьи.
ло в зародыше у Винера. Формулировка «информация не является ни*
материей, ни энергией, она есть информация» была достойна внимания**
потому, что в ней утверждается своеобразие, нередуцируемость инфор**
мации. Но уже она несла в себе, в своей тавтологии риск превращении'"
информации в закрытое, самообосновывающее, оправдывающее само
себя понятие. Впоследствии было слишком просто все объяснять, вс#
сводить к изначальному преимуществу Информации deus ex machine;:
Так, Бакли писал: «Тот факт, что ... системы являются открытыми в ди-"
намических процессах обмена с окружающей средой, самоорганизую*
щимися и адаптивными, обучаются, имеют элементы памяти, осознают
самих себя и преследуют цели, зависит от уникального свойства, *к>^
торое представляет собой информацию (выделено мою. — Э.М.), и о¥
процесса коммуникации между системами, их компонентами, их окру-*
жением» [Backley, 1974].
Овеществленная информация является к тому же почти что сведей^
ной к идее программы, императивному понятию, авторитаризм
которого обусловливает рядом сопутствующих факторов информационнь
империализм.
Так информация становится главенствующим понятием, словрм?
властелином. Она является распорядительницей энергии, которой ом
манипулирует, которую она сажает на цепь и подчиняет, спускает с
пи и позволяет неиствовать (но кто манипулирует информацией?). П
грамма, которая управляет машиной, является королевой (где человек
общество, которые создали эту программу?). Генетический код являе
ся программой, которая управляет клеткой и, беря шире, организмов
жизнью (но откуда проистекает эта программа? кто ее сформулир»
вал? почему она нуждается в продуктах, которые она производит, чф
бы существовать?). Информация управляет обществом через норм*'
правила, запреты (при условии, если забыть об отношениях госпоц
ства, эксплуатации, солидарности между группами, которые настолый
детерминируют правила, нормы, запреты, насколько они сами детер
минированы ими). ■■*.
Итак, информация становится имперской именно благодаря тому, ч?
скрывает многомерные, рекурсивные, ретроактивные, конкретные сво!
ства, в которых и посредством которых следует осмысливать машин|
жизнь, общество. Теперь уже она отстаивает свое право на вселе*'
ную, в сопряжении двух царств, наследницей которых она себя npoeoJ
гласила. В первом царстве правит Материя, во втором — Сознанй
Информация претендует на первое на основании своего физическот
характера, на второе — на основании своего нематериального, духоч
ного характера, на то и другое — из-за своей универсальной способа
сти к управлению. Ее достоинство, ее эффективность гарантирован*
доказаны машиной и компьютером. Раз уж здесь функционирует б*

Глава 9. Физика информации 359
значит он имеет универсальную ценность. Все то, что хорошо для
(искусственной) машины, хорошо и для природы. Все то, что хорошо для
компьютера, хорошо и для человека.
И еще раз мы наблюдаем, как поначалу разъясняющее понятие
становится одуряющим, как только оно оказывается в таком ментальном
и культурном окружении, которое прекращает подпитывать его
сложностью. Так, из-за вызываемых ею последствий информация становится
закрытой, тогда как она представляет собой отношение и событие. Она
становится абстракцией, тогда как до сих пор была референционной
и контекстуальной. Она становится редукционистской, несмотря на то
что она есть сложное понятие, связанное со сложной реальностью -—
негэнтропийной организацией.
II. За более широкую информацию
То, что возникло благодаря Шеннону, — это не информация-ответ,
а информация-вопрос. То, что появляется здесь, после развертывания
первого панорамного взгляда, — это проблематика информации.
Это понятие стало подобным хамелеону, поскольку оно касается
самых разнообразных человеческих посланий, кибернетических
программ, биологической организации. Поскольку информация
способна, претерпевая метаморфозы, превращаться в негэнтропию, а затем
обратно превращаться в информацию. Поскольку это понятие может
быть понято как коренное понятие, т.е. генеративное, лежащее в основе
всех организационных процессов жизни, а также как эпифеноменальное
понятие, унесенное ветром, который рассеивает едва услышанные
радиопередачи, едва увиденные образы, едва прочитанные журналы,
забытые книги... Поскольку, наконец, информация предстает перед нами
то с цифровой точки зрения как мера, то как самостоятельное понятие,
которое несет в себе секреты жизни, мозга, общества...
Значит, нам надлежит безбоязненно встретить лицом к лицу
этого «порочного концептуального хамелеона», согласно выражению фон
Фёрстера, причем на трех уровнях, где зияет эта проблематика:
- на уровне бита;
- на уровне генеративности;
- на уровне физического/биологического/антропологического
сочленения.
А. Недостаточность бита
Бит —это элементарная единица измерения, подходящая для
информации, понимаемой как ее величина; количество информации,
содержащейся в сообщении или программе, может быть оценено как результат
Н в приведенном выше уравнении.
Бит не измеряет ничего вне передачи сигналов
Рассмотрим пределы этого инструмента измерения. Прежде всего,
«единственная измеримая информация строго связана с пересылкой

360 Часть Ш. Возрожденная и порождающая организация
сигналов» (Sauvan). Даже в этой области мера имеет ограниченное
значение. Она определяется статистически как вероятность появления
дискретных единиц. Тем самым она нейтрализует или, скорее,
расчищает при помощи бульдозера то специфическое, оригинальное,
несводимое, что содержится в этих разнообразных способах хранения и
передачи информации: память, знание, умение, правило, норма,
программа, фантазм и т.д. Информация, измеряемая таким
единообразным способом, не только лишена смысла, но и неопределенна.
Когда информация передается вне передачи сигналов, шенноновская
мера исчезает. Некоторые ученые полагали, что информация измеряет
организацию, исходя из того, что информация есть отклонение от
случайного распределения составляющих элементов, но даже
информационная организация не может быть выражена в терминах информации,
т.е. сведена к информации. Так, организация живого существа
является слишком сложной, чтобы несложная шенноновская мера обладала
точностью, была уместной, приносила пользу (но это отнюдь не
противоречит возможности выработать сложную меру, как это предполагает
Атлан). Таким образом, геном лото sapiens содержит меньше битов,
чем геном пшеницы или тритона. Также было бы бесполезно измерять
культурную информацию или информацию а мозге. Подсчет в битах
десяти заповедей, гражданского кодекса, мыслей Паскаля,
Коммунистического манифеста не несет в себе ни существенного, ни
сравнительного значения. Это — не количество информации, которая важна*
это — организация информации. Так, своеобразие родовой
организации, скажем, человеческого языка, которое заключается в двойной
артикуляции, совершенно игнорируется о шенноновосих вычислениях. Бит
не может, стало быть, измерять степень организации, степень негэн-
тропии, степень жизни, степень развития умственных способностей. Он
может только обнаруживать собьггийную/соотносительную/невероятную|
природу информации, измерение, которое до сих пор совершенно не
принималось во внимание.
Цифровая недостаточность
Шенноновская информация является цифровой (состоящей из дво
ичных цифр), т.е. определяется бинарными вычислениями, в результате
дающими все или ничего. Этот цифровой аспект является нередуцируе-
мым: перенос информации, как и всякий физический перенос, включа>
перенос света, имеет аспект прерывности. Но так же как свет не мо
жет сводиться к аспекту прерывности (корпускулярному его
рассмотрению), неправомерно сводить информацию к ее цифровому аспекту. .
думаю, что цифровой характер, будучи рассмотренным сам по себе, ве
дет к сведению информации к аспекту «частиц», ее дискретных единиц
но все же кажется, что существует также дополнительное и протива
положное «непрерывное» измерение информации, которое, вероятно
представляет собой нечто подобное «волновому» по отношению к кор
пускулярному аспекту. Цифровые компьютеры научили нас по меньше»

Глава 9. Физика информации 361
мере одной вещи, касающейся мозга: это то, что мозг не
функционирует как цифровой компьютер. Цифровому компьютеру можно доверить
копию Джоконды; эта копия, выраженная посредством дискретных
точек подобно телевизионному образу, возможно, будет безупречной. Но
Леонардо да Винчи не создал ее чисто цифровым образом, т.е.
осуществляя выбор точек. Он, конечно, пережил моменты выбора между
альтернативами и принятия решения, но эти моменты были соединены как
continue5. И вот мы опять отосланы к тайне церебрального аппарата,
функционирование которого подчиняется только цифровой логике, но
который включает ее в сложную полилогику. Общая имитация
Джоконды цифровым образом является недо-обработкой, побочным
продуктом, исходя из оригинального образца, который построен таким
образом, что он включает, но превосходит цифровой подход.
Здесь мы снова сталкиваемся с парадигмальной проблемой
редукции к элементарным исчислимым единицам — в данном случае к
единицам информации. Такого рода редукционизм игнорирует,
разрушает, бессознательно устраняет из поля внимания что-то иное,
непрерывное, гештальтное, аналоговое. Он не принимает во внимание те
свойства, которые зависят от действия целостности как таковой. Рене
Том очень точно отмечает, что всякая информация — это, прежде
всего, форма, которая не может быть сведена к скалярной мере [Thorn,
1972, р. 164]. Ведь не только биопсихические феномены имеют
миметическую, подражательную составляющую (миметизм отнюдь не
ограничивается подобием окраски и подобием телесной организации
некоторых животных видов), но в более общем плане все негэнтропий-
ные/информационные виды активности подчиняются диалогике между
цифровым и аналоговым, к этим проблемам я еще вернусь во втором и
третьем томах. Это означает, что бинарность — понятие, необходимое
для понимания информации, — сама по себе не способна объяснить
информацию и, будучи рассмотренной как единственное свойство
информации, становится искажающей.
В. Порождающий недостаток
1. Шенноновская информация всегда является дегенеративной,
вырожденной. Она может только уменьшаться с момента ее передачи до
приема. То, что было получено, никогда не может превосходить по
информации то, что было передано. Значит, шенноновская информация
подчиняется принципу возрастания энтропии, и она позволяет только,
при надлежащем использовании избыточности, при случае задерживать
неотвратимый результат действия шума.
Шенноновская информация всегда пред-генерирована, порождена
заранее. Она появляется как Афина, вооруженная с головы до ног.
Не представляется возможным понять ни ее рождение, ни ее рост. Но
тем не менее информация должна была родиться. Ее объем в мире
увеличивается, стало быть, она продолжает порождаться.
5 Лат.: непосредственно следующие друг за другом. — Прим. перев,

362 Часть III. Возрожденная и порождающая организаций
i
В этом заключается ключевая проблема, осмыслению которой меш&
ла не только теория, но и логика классического понимания: почему щ
формация, чтобы быть порожденной, нуждается в неинформации, tj«
обязательно нуждается в избыточности и шуме? .-
Поразительно, что столь гигантская проблема оставалась почти of
всем незамеченной. Только некоторые, среди которых фон Фёрстер
Бейтсон, поняли генетическую роль беспорядка, и только Атлан в поя
ном объеме сформулировал эту проблему в информационных термина*
2. Шенноновская информация становится порождающей негэнтрф
пию, становясь программой внутри кибернетической машины. Бриллю
эн даже показывает, что на базе шенноновских представлений можм
сформулировать принцип негэнтропии информации, в котором эквив*
лентность между информацией и негэнтропией позволяет превращен
одно в другое. Этот принцип ни в коей мере не отрицает теорем!
дегенеративности. Теперь читатель знает, что в понимании сложное*!
не существует альтернативного выбора между терминами «энтропии!
и «негэнтропия», они должны рассматриваться как дополнительные Ш
отношению друг к другу, конкурирующие друг с другом и находящие»,
в отношении антагонизма друг к другу. Это означает также, что над
разработать сложную теорию информации, которая, как мы это увидим
требует обновления и прояснения своего принципа генеративности, КС
торый встал перед нами во весь рост с того времени, как информацй
была идентифицирована с геном.
Шенноновская информация покрывается туманом, как только проиС|
ходит погружение в генеративность (негэнтропийную организацию), |
дезорганизуется, ее внутренние связи нарушаются, как только начина
ется поиск ее собственных начал (участие «шума» в генезисе инфор*
мации). Это — те темные малопонятные зоны, изучение которых уяй
в течение восьми лет предпринимает Анри Атлан, и, очевидно, именн|
он пробудил мое внимание к эти проблемам.
3. Принятие теорией жизни информационной тематики
способствовало значительному прогрессу в этой теории, но эти прогрессивные
сдвиги, чтобы продолжаться, должны были обогатить и усложнить
информационную проблематику.
Таким образом, начиная с того момента, когда ген и информация
были отождествлены, происхождение жизни, эволюция, творящая мм№
лионы растительных и животных видов, все более и более настойчив^
ставят проблему рождения, роста, развития информации.
Теория жизни, для которой идея кода и программы стали удобны?
ми костылями, должна была начать предпринимать попытки идти на
своих собственных ногах, порой ища ответа у этих понятий. Понятие
кода является очень странным, когда нет настоящего языка, настоя--
щего получателя и настоящего передатчика; оно имеет что-то незна-!
чительное в чрезмерном объеме, и, возможно, чего-то крупного емЦ
недостает. Понятие программы является полезным, но недостаточным:
откуда появится программа, если нет программиста? Что означает эта

Глава 9. Физика информации 363
программа, кто нуждается в продуктах, производство которых она
упорядочивает, чтобы функционировать и воспроизводиться? Какова эта
программа, которая может варьировать свои ответы в одной и той же
ситуации? Это понятно: введение информации в жизнь вместо того,
чтобы быть просто кибернетико-шенноновским применением, должно
было быть, должно быть, начинает быть (начиная с работы Атлана,
намного более «ревизионистской», чем он думал) поводом для
пересмотра и усложнения теории.
С. Теоретический недостаток
Информация, привитая в ДНК, сохранила идею кода от
человеческой коммуникации; с идеей программы она вводит модель
искусственной машины.
Таким образом, то, что введено в ген, — это а) антропоморфная идея
кода, б) техноморфная идея программы; первая, быть может,
чрезмерна, вторая, вне всякого сомнения, недостаточна. Эта прививка имела
эвристический аспект, но также и вдвойне искажающий: из
информации устраняют, после ее кибернетического замачивания, всю антро-
посоциальную сложность, сохраняя тем не менее формальную антро-
посоциальную схему (код, квази-передатчик, квази-получатель); из
кибернетической идеи программы убирают программиста и встраивание
искусственно созданной машины в социальную мегамашину, и эта
абстрактная машина становится моделью живой машины.
Наконец, эта искусственная модель возвращается к организации
мозга и организации общества, забывая, что отсюда она и вышла, забывая,
что она представляет собой маленькое частное производное, их
побочный продукт, растеряв в ходе движения все фундаментальные антро-
посоциологические составляющие, упростив и фальсифицировав
теорию жизни. Так же и потенциально цивилизующая идея информации,
которая дала возможность социологической теории усложниться,
дошла до варварства.
Здесь со всей очевидностью обнаруживается решающий
теоретический парадокс. Информация является тем понятием, которое преуспело
в установлении органической связи между физической, биологической
и антропосоциологической вселенными. С самого начала
существовала связь между физической теорией и антропосоциальными рамками
исследования. Вскоре после этого информация укоренилась в
сердцевине биологической теории, и поэтому тройная связь, казалось,
была гарантирована.
Но на самом деле, пока не сложилось подлинного соединения;
имеет место, как мы это видели, гегемония раздвоенного, упрощенного,
искажающего понятия.
Необходимо вернуться к рассмотрению ключевой проблемы
тройного соединения:
природа (physis) — жизнь — антропосоциология.

364 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
Физическая реальность информации не является конкретно
изолируемой. Я имею в виду, что в нашем знании и на нашей планете не суще"
ствует экстрабиологической информации. Информация всегда связана
с негэнтропийно организованными существами, каковыми являются
живые и метабиотические существа, которые питаются жизнью
(обществами, идеями). Более того, понятие информации имеет антропоморфный
характер, который, как мне представляется, неустраним. (Он даже
необходим, чтобы утвердить негэнтропийную полноту, маленького
антропоморфного демона Максвелла.)
Мы подходим к следующему клкмевому предположению: физическое
понятие информации н5^юлиМ0--без-биолотчёского понятия
информации и без антропосоциального понятия информации. Мы искажаем
реальность физическоТсГпонятия, если настаиваем на его полной изо-'
ляции, ибо оно существует только в физических образованиях, кото-
.рые имеют качество живого существа, и развивает свои скрытые
возможности только в процессе коммуникации между социальными
существами, имеющими мозговую способность обмениваться
информационными ДаННЫМИ. .':
Отсюда вытекает необходимость теоретической метасистемы, коточ
>рая, располагаясь на уровне тройного соединения, интегрирует, трано»
формирует и выступает за пределы понятия информации,
введенного Шенноном. |
Речь здесь не идет о чистом и простом отрицании. Шенноновска^
информация имеет ключевые преимущества (соотносительность, собыч
тийность, невероятность, оригинальность, а главным образом,
возможность соединения с негэнтропией). Но в своей (частичной/цифровой)
форме она недостаточна, имеет огромные недостатки, подвержена рис-^
ку быть овеществленной и упрощенной под видом программы или, на-j
конец, лишена естественности в своем вульгаризованном или идео-i
логическом виде. ;
Шенноновская информация — это только показавшаяся на
поверхности верхушка глубоко уходящего в воду айсберга. Важнейшая идея1
которая выявляется в ходе моего критического анализа, состоит в том?
что настоящая теория информации может быть только метаинформациА
онной, т.е. может развиваться, только будучи интегрированной в центр,
сложной теории организации, соединенной с этой теорией и выхо\
дящей за ее пределы. Именно в этом направлении, причем совер-*
шенно естественным образом, шел Атлан: от информации к органик
зации [Atlan, 1974]. Здесь же я вынужден ограничиться только крат-»
ким наброском проблематики информации в негэнтропийных органи*
зациях и процессах. i
III. Генеалогия и генеративность
информации
Информация предстает перед нами как сложное понятие, ставшее
необходимым с самого момента своего появления, но пока не
объясненное и не объясняющее. Поэтому речь рщет о том, причем, прежде всего,

Глава if. Физика информации 365
именно здесь, чтобы погрузиться в его происхождение для более
тщательного его исследования. Проблема происхождения непосредственно
выводит нас, и сейчас мы это увидим, на проблему генеративности.
А. Генезис генеративности:
рождение информации
Отношение эквивалентности негэнтропии/информации может скрыть
от нас предшествующий и охватывающий характер негэнтропийной
организации по отношению к информации (см. предыдущую главу, с. 299).
Тогда информационный комплекс (я говорю комплекс, так как
информация предполагает циркуляцию, коммуникацию, механизм знграмми-
рования, т.е. остаточной возбудимости, аппарат) должен быть осмыслен
не в своих истоках, а как итог очень длительного и сложного процесса,
в котором производящая-саму-себя негэнтропийная организация
превращается в живую клетку.
Имеется необычайно длинная организационная дистанция между
тем, что мы познаем в начале (производство нуклеотидов и
аминокислот в «реконструкциях» в лаборатории «примитивного супа»), и тем,
что мы познаем по завершении процесса (одноклеточный прокариот,
содержащий цитоплазму и гены, встроенные в РНК), и эта
организационная дистанция должна соответствовать очень большому временному
промежутку, может быть более миллиарда лет.
Этот период называется предбиотическим; он обычно понимается
как процесс химических взаимодействий и реакций между
элементами, сталкивающимися друг с другом случайно при благоприятных
условиях («примитивный суп» Опарина); этот процесс, как
представляется, был процессом комбинаторной ассоциации крупных и все более
и более сложных химических соединений, который в конечном счете
привел к появлению самовоспроизводящейся организации,
наделенной свойствами живого, — клетки. Такое представление игнорирует
или недооценивает возможность очень раннего появления в
достаточно развитом виде одной или нескольких организаций, производящих-
самих-себя, вихревой формы, развитие и взаимная протосимбиоз-
ная интеграция которых, по-видимому, привела в итоге к появлению
коммуникативно-информационной организации. В таком случае
становится очень важцрй идея протобиотического периодаТон" занимает
Промежутков местоммёжду предбиотическим (добиологическим) и, био-'
тическим, связывает и перекрывает их друг с другом. Начиная с того,
момента, когда мы начинаем осознавать, что жизнь не может
родиться в результате чудотворного появления информации, нам необходимо
думать о том, что информация рождается из усложнения протобиоти-
ческой организации, которая, благодаря этому усложнению, будет
организовывать себя в жизнь.
Подобно тому как недооценивался вплоть до открытий последних лет,
затрагивающих предысторию, очень длительный период
антропогенеза (протяженность которого оценивается сегодня в несколько миллио-

366 Часть III. Возрожденная и порождающая организации
нов лет), когда маленькое двуногое человекообразное существо
превращается в homo sapiens.^ поскольку не представлялось возможны»
понять парадигму, которая позволяет связывать, а не разъединять nnw-
мата и homo, также и доминирование атомизированной информации
и молекуляризованной жизни препятствует пониманию очень длите*-
ного протобиотического периода развития продуцирующей-саму-себ*
организации, становящейся в процессе создания ее информационной
организации самоорганизующейся.
Поэтому нам необходимо начинать не с атомизирующей
парадигмы, которая старается понять, как производит сборку великий хими-
. ческий механик, а с парадигмы активной организации,
базирующейся на рекурсивных, ретроактивных, негэнтропийных свойствах петли,
продуцирующей-саму-себя. Ч
Со времен пригожинской термодинамики мы знаем, что спонтанный
организации вихревого типа образуются и поддерживаются при некот&
рых условиях нестабильности. Исходя из того, что живая система, Ш
справедливо замечает Атлан, представляет собой систему, элементе
которой являются не химическими компонентами, а химическими щ,
акциями между компонентами [Atlan, 1975, р. 95], мы должны, стШ»
быть, представить себе, что игра начинается не просто посредствй
столкновений и реакций, а посредством формирования вихрей хиШ
ческих реакций. "'•
Давайте представим себе «тепловатый суп» Опарина не только с п$
цессами окисления, восстановления, подкисления, протореакциями,$
также и с потоками, сталкивающимися и комбинирующимися в вих$.
Действительно, именно в таком кишащем, суматошном, беспорядочна
супе мы можем вообразить, как происходит диалектическая генетик
екая игра беспорядка/взаимодействий/организации, такая игра, в ко1*
рой организация не является просто молекулярной структурой нукл&
тидов и аминокислот, но уже химическими петлями, перемешиваю!!*,
ми и закручивающими молекулярные превращения в облака. Имен»
в этот танец обменов, реакций, трансформаций вовлечены молеку/
' наделенные свойствами дублирования; так запускаются умножаюи
- процессы и умножаются запускающие процессы. %
Условия нестабильности приводят к разрушению и разложению вм
рей, но они также благоприятствуют столкновениям. Теперь, начина#
процессов, которые перекрываются, интерферируют, противодейсте
ют друг другу, мы можем рассмотреть процессы замыкания прс-Т»
симбиозных петель, образующих существо-машину, продуцирующуЙ
саму-себя, нуклео-протеиновую по своей природе. Давайте развлече^
ся, прослеживая этот сценарий, ибо наша цель — бит.
Протосимбиозное/паразитическое
замыкание петли
Активные соединения создаются, разрушаются, вновь создаются
этом кишении. Дубликаторы могут очень хорошо действовать как вир|

Глава 9. Физика информации 367
сы (которые представляют собой не что иное, как удваивающую
матрицу) в благоприятной среде; они черпают из нее элементы для своего
собственного быстрого размножения, приводя к ухудшению этой
среды, т.е. разлагая нестабильные молекулы, которые их «питают». Они
могут соединяться в «паразитической» связи с вступающими в
реакцию молекулами, но, чтобы последние могли воссоздаваться и
воссоединяться, необходимо присутствие каталитических молекул. И вот в
полупаразитическом и предпорабощающем симбиозе появляется
«домашнее хозяйство втроем»: удваивающие сущности соединяются с
каталитическими сущностями, которые пускают в ход восстановление
нестабильных реактивных сущностей.
Это протосимбиозное соединение объединяет в петлю
последовательные движения химических обменов (которые с этих пор служат
прообразом будущей метаболической активности) и квазикристаллические
формы дублирования (которые служат прообразом механизма
самовоспроизводства). Это замыкание петли, если оно активно реагирует
на процессы дислокации и рассеяния, представляет собой уже
образование, именуемое —
Нуклео-протеиновое
производящее-само-себя существо.
Формирующаяся рекурсивная петля мириад химических
взаимодействий и реакций по своей природе и, несомненно, по своей форме
уже далеко не водный вихрь. Постоянное производство, постоянная
реорганизация являются химическими по своей природе: это и
восстановление протеиновых молекул, которые деградируют, это и
энергетическое питание, которое осуществляется, возможно, посредством
фотореакций, т.е. прямого подключения к солнечному излучению. Эта
симбиозная петля является, конечно, хрупкой. Если предположить, что
петля разрывается, то симбиоз рушится, образования рассеиваются.
Дубликатор, который является наиболее стабильной сущностью (РНК
или ДНК), прекращает разделяться надвое и поддерживается до тех
пор, пока он не свяжется снова — в этом кишении и сверхактивизи-
рованном быстром размножении столкновений и взаимодействий — с
каталитическими и ретроактивными сущностями, с которыми он
возобновит ведение «домашнего хозяйства втроем».
С этих пор образуются новые петли, некоторые из которых
усиливаются больше, чем другие, и это усиление усиливается со
встраиванием, в случае столкновений, всякого элемента, реакция которого будет
обладать свойством стабилизации и усиления петли.
Усиление замыкания петли
С самого начала играет роль «естественный отбор» (молекул «внутри
городских стен», я имею в виду внутри-замыкания петли) [Eigen, 1971].

368 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
Действительно, наименее общительные, наименее одаренные
молекулы отбрасываются в сторону, отстраняются от участия в большом
приключении. Организационная логика петли играет роль с момента
своего формирования и через свои симбиозные формы развития:
непрекращающееся обратное действие целого как такового на части, чтобы
оставаться целым, защищает части, которые защищают целое. Вот по?
чему все то, что способствует выживанию целого, будет сохраняться
интегрироваться, развиваться в этом процессе, одновременно и селекч
тивном, и морфо-стабилицирующем.
Это усиление повторений обязательно включает в себя развитие про*
дуктивных форм активности; чем больше новых элементов объединяв*'
в себе система, т.е. чем шире их разнообразие, тем более разнообраз^
ными должны становиться — через катализ — ее способности что*Ш
производить; так петля может обогащаться самыми разнообразным^
элементами, некоторые из них становятся все более и более способу
ными к метаболическим процессам обмена, а другие — ферменты ni
становятся все более и более точными и оперативными в произвс
дительных операциях. Динамика повторения, реорганизации и прои&
водства усложняется.
Строение регулирующего комплекса
Мы уже видели, что самая сложная из известных нам организаци!
машин, а именно организация-машина солнц, является спонтанно
т.е. неинформационной. Она строится как постоянная результиру!
щая невероятного количества чудовищно сложных, разнообразных:
расходящихся взаимодействий, дополняющая себя в ходе уравновешу
вания многочисленных антагонизмов. Регуляция и регенерация нео
личимы от суммарного процесса. Вполне законно предположить, **
протобиотическое нуклео-протеиновое образование, организующее^
продуцирующее-само-себя, которое сформировалось, может достат
но хорошо функционировать, даже на высокой стадии сложности,
основе спонтанных процессов регулирования, т.е. согласно рекурс
ной/ретроактивной логике конкурирующих друг с другом, дополняк
щих друг друга, антагонистических взаимодействий. В своих исЦ
ках жизнь представляет собой микросолнце, питающееся макросы
нечным излучением. ,щ
Но в то время как солнечная судьба решается почти независимо с
его окружения, протобиотическая судьба ткется через взаимодействи,
с окружающей средой. Последняя обрекает жизнь на небезопасность
на зависимость. Но в то же время, если продолжать предполагать <Щ
ществование «супа», варящегося на медленном огне, кишащего стояк»
новениями и актами обмена, эта окружающая среда придает «супу»
разгульное и разрастающееся сверх меры разнообразие, что дает
возможность петле развиваться и усложняться, когда она объединяет споЦ
собные к функционированию элементы. Внутреннее разнообразие, т,«й

Глава 9. Физика информации 369
увеличение разнообразия компонентов и реакций, связано с
усложнением процессов обмена со средой. Петля включила в себя в
дальнейшем цитоплазму разнообразных и нестабильных протеинов, ферменты
с их чрезвычайно разнообразной активностью. Поэтому проблема
организации процессов обмена веществ встает все более и более остро.
Все более и более функционально разнообразная и искусная
машина становилась бы все более и более хрупкой, если бы эту хрупкость
не удавалось компенсировать с помощью организации, регулирующей
процессы обмена веществ.
Но такая организация все же действительно является хрупкой, и
нужно предположить возможность бесчисленных крахов, разрывов,
надломов, т.е. повторных возобновлений процессов с нуля. Тем не менее
необязательно все время повторно начинать с нуля. Дубликаторам
удается выпутаться из игры, и они возобновят процессы в ином месте и
немного позже. Чем больше компонентов, способных к обмену и
производству, они будут уносить с собой, тем это будет лучше для из
размножения. Таким образом, имеет место не просто массовое убийство
протоклеток, но и избирательные повторные начала процессов,
начиная с дубликаторов, которые знают, как «спасти свою шкуру», и
воссоздают затем новую протоклетку.
Следовательно, «неудачи» на уровне большой петли могут в то же
время играть селективную роль, способствовать отбору маленьких
петель паразитических/порабощающих дубликаторов, которые в новых
условиях интегрируются, образуя новые большие петли (может быть,
начиная с этой эпохи вирусы, чисто паразитические/эксплуатирующие
существа, дифференцируются от легко вступающих во взаимодействия
дубликаторов, которые принимают взаимное порабощение, без
которого невозможна жизнь).
Но все зависит в конечном счете от решения глобальной проблемы.
Чтобы произошел определенный скачок к живой организации, должна»
образоваться организованная генеративность. Нужно, чтобы порабо- -
щенные протеины, которые питают дублирование дубликаторов, сами
смогли поработить этих дубликаторов, чтобы они их воспроизводили
в ходе своих процессов дублирования, а это приносит явную пользу
и самим дубликаторам, поскольку, воспроизводя протеины, они
воспроизводят то, что подпитывает их дублирование. Итак, нужно, чтобы
ограниченное дублирование (дубликатора) превратилось в обобщенное
копирование (всего). Тогда порождается и регулируется генерирующий
и регулирующий протоаппарат, находящийся в самых стабильных
сущностях, в РНК-дубликаторах, способных отныне к
самовоспроизведению, запускающих в действие механизмы воспроизведения элементов,
подверженных деградации, которые с ними связаны.
Процесс информатизации
Процесс информатизации не следует за тем, о чем мы только что
говорили, он глубоко связан с ним. Он осуществляется через порази-

370 Часть III. Возрожденная и порождающая организация^
тельное наложение друг на друга различных факторов. Также какантрд'
погенез является совокупным процессом экологической, генетической^
организмической, мозговой, социологической трансформации,
изменения стиля жизни, вместе с созданием и развитием техники, трансфор
мации культуры, в которой формирование языка с двойной артик/ля\
цией представляет собой и общий, и частный аспект этого процесса]
и «биотизацию» нужно понимать как процесс развития с невиданными
наложениями, в ходе которого появляется информационный аппарат
с двойной артикуляцией.
Резюмируем: продуцирующая-сама-себя петля реорганизуется, и»
влекая из среды химические элементы, которые ей необходимы д/й
выживания, и воспроизводя те молекулы, которые деградируют. Можн4
предположить, что каждый недостаток или отклонение оказывает обраТ
ное воздействие на петлю, вызывая волну тревоги до тех пор, пока ода
молекула, особым образом реагирующая на такое отклонение или те
кой недостаток, не запустит процесс катализа. Мы предполагаем, что
первичном состоянии регулирующего/регенерирующего предынформк
ционного комплекса таким образом реагирующие молекулы находятся Й
стабильных позициях, укреплены подпорами на большой лестнице PHfC
Начиная с этих взаимодействий:
отклонение/недостаток —>■ стимул —>■ ответ
возмущение запуск катализа
формируется процесс/цикл стимул/ответ, в котором опосредованней
стимул оказывает действие как сигнал на молекулу или молекулярнуЙ
группу, которая отвечает иным сигналом, действуя на фермент, который
является спусковым механизмом для изготовления.
Так взаимные обратные действия становятся коммуникационными:
Но пока нет кода, пока нет информации. Наберитесь терпения! fli
вайте рассмотрим теперь ситуацию, когда такая-то тревога,
потребность или такой-то недостаток служит спусковым механизмом для де№
ствия такой-то молекулы, которая запускает действие такого-то фер
мента; имеет место взаимная грамматизация, как только одно (осноЯ
в РНК) становится сигналом для другого (фермента), и наоборот. Здес
нам стоит призадуматься не только о четырех основаниях ДНК, но",
о 20 радикалах аминокислот, которые составляют буквы другого «ei
кабуляра». Нужно поразмыслить и о том, что «кодирование» в РНК,]
затем в ДНК, имеет свой дубликат в специфическом «стереокодиров*
нии», свойственном ферменту. Следовательно, первая информацией
ная фаза складывается в диалектике взаимного и почленного процесс!
энграмматизации, создания энграмм.
Это первичное до-информационное двойное остаточное возбужден!*
защищает и укрепляет химическую машину. Но с развитием сложности
комбинации между основаниями ДНК становятся недостаточно много.1
численными, чтобы отвечать на спрос протеинов, и появляется феномен

Глава 9. Физика информации 371
насыщения. Чтобы его понять, вновь обратимся к гипотезе
формирования человеческого языка (с двойной артикуляцией) в ходе
антропогенеза, сформулированной Хокетом и Эшером [Hocket & Asher, 1964]. На
некотором уровне развития социальной сложности человекообразных
существ, учитывая возросшие нужды коммуникации, имелось, возможно,
звуковое насыщение системы вызовов. Поэтому именно под давлением
неудовлетворенного требования разнообразия смог образоваться язык
с двойной артикуляцией, наш язык, семиотическая метасистема,
позволяющая отныне бесконечно комбинировать слова и фразы, которые
обрели смысл, на основе фонем, ставших единицами, лишенными смысла.
Подобным образом можно представить себе давление разнообразия,
проистекающего из все более и более дифференцированных и сложных
феноменальных нужд, при посредничестве протеинов, комбинации
которых могут варьироваться до бесконечности, на ограниченное
количество «насыщенных» оснований, которые смогли ответить на возросшие
нужды, только образуя метасистему с двойной артикуляцией, внутри
которой эти основвания, становясь эквивалентами букв алфавита, смогут,
в свою очередь, комбинироваться до бесконечности в соответствии с
планом второй артикуляции.
Было достаточно, что, однажды образовавшись невообразимым
способом, как и всякий переход к метасистеме, эта двойная артикуляция,
расположенная, очевидно, в удваивающейся сущности, чтобы она
воспроизводила себя из самой себя, и что этот «генетический» код,
связанный с воспроизведением целого как такового, обеспечивает
размножение жизни до бесконечности, превращая свою первоначальную
невероятность в сильную земную вероятность.
Таким образом, «слово» было не в начале. Это — конец (прото-
биотического) начала.
С этих пор метаболическая целостность вошла в репродуктивный
цикл, а репродуцирующая целостность вошла в метаболический цикл.
И образовалась гено —*- феноменальная петля, одновременно проду-
\'|
цирующая и репродуцирующая авто-(гено-фено-)эко-ре-организующее
существо-машину, порождающая сложность которой ведет к созданию
информационного протоаппарата, а феноменальный комплекс — к
созданию коммуникативной организации. Значит, генезис информации
соответствует метаморфическому развитию негэнтропийной
организации, становящейся информационной/коммуникативной. Информация,
отныне необходимая для этой организации, так же как и эта
организация, является необходимой для нее, возникает в виде энграммы. Уже
в своем расплывчатом и потенциальном состоянии она несет в себе
все свои последующие модификации.
От не-информации к информации
Генеалогические условия информации имеют теоретическую
значимость во всех отношениях, среди них и то, которое мы уже выделили:
информация рождается из не-информации. Это означает:

372 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
— информация рождается в результате негэнтропийного
организационного процесса, который развивается вследствие случайных
событийных взаимодействий; "
— информация рождается одновременно с тем, как конституируете»
генеративный/регенеративный комплекс
НЕГ —»-ГЕН —»-ИНФ,
и с этого времени она может, в свою очередь, регенерировать та
что ее генерирует:
НЕГ —»-ГЕН —9-ИНФ.
{ I
Крайне невероятная по возможности своего появления, информации
вписываясь в порождающий комплекс, дублирующий по своей природе*
множится и быстро распространяется. Поэтому мы можем понять одно*
временно и невероятность ее появления, и вероятность ее рассеивани»,
А для развития информации снова вмешивается не-информация, к
этот раз в виде шума, т.е. потрясений и помех. Но новую информа?
цию создает отнюдь не шум, а соединение негэнтропийной организм*
ции/информации/ взаимодействий/шума.
В. Археология информации:
ре-генерация и генеративная информация
Машина и машина.
Информация и информация.
Программа и программа
Последовательности, вписанные в ДНК, можно было уподобить со
общению, или посланию, сформулированному согласно некой систе
ме кодирования, составляющей программу. И в самом деле, геноти
представляет собой квазипослание, которое передается из поколени
в поколение. Но идея послания является отчасти слишком ясной. .
данном случае передатчик и приемник являются одной и той же су1Ц
ностью, которая удваивается; послание является передающим и пере
данным одновременно. Это слишком ясное обстоятельство не явл.
ется таким уж ясным. г
Система кодирования? Действительно, квазикод возникает в резуль
тате образования системы с двойной артикуляцией.
Программа? Мы уже рассмотрели справедливые возражения, ко
торые могут быть сделаны относительно этого термина. Что это з
программа, которая проистекает не извне и не сверху, а изнутри и
снизу? Что это за программа, которая определяет не последовательност
строго стереотипного действия, а случайные вариации поведения?
Некоторые отвергают даже сам этот термин. Однако слово «про
грамма» не является совершенно неуместным. В статических услови»
и в ограниченных рамках рассмотрения все происходит, как если б»

Глава 9. Физика информации 373
из информации, закодированной в генах, исходили, через РНК,
чрезвычайно точные инструкции. Но мы можем сохранить эту идею
программы только при том условии, что она интегрирована, а не
интегрирует, подчинена, а не подчиняет, т.е. она понята как аспект и
момент информационной генеративности. Целостность генома предстает
скорее как организационная компетентность, откуда исходят стратегии
(множественность типов поведения, развертывающихся и
модифицирующихся в зависимости от случайных обстоятельств, чтобы достичь
целей), внутри которых выполнение точных операций принимает характер
программы в том смысле, что программа предопределяет ne varietur6
выполнения строго стереотипных задач.
Итак, «сообщение», «код», «программа», кажется, отражают и
передают что-то из информационной генеративности. Но то, что они
оставляют в тени, кажется более фундаментальным и чарующим, чем то,
на что они проливают свет.
Порождающий комплекс
и информационный аппарат
Чтобы изолировать «генеративную» информацию, нужно, прежде
всего, ее не изолировать. Информация возникает одновременно с
порождающим комплексом и коммуникативной организацией. Этот
порождающий комплекс организуется, начиная со стабильных дупликатив-
ных молекул, быть может, с РНК прежде, чем с ДНК. В самых древних
из известных нам клетка5С**(^ыв^емьПГг1рокариотами, еще нет
сконцентрированного ядра; порождающий комплекс рассеян, полицентри-
чен. А в клетках эукариотах порождающий комплекс сосредоточен в
ядре. Как уже было мною отмечено (глава 5), можно рассматривать
клеточное ядро как информационный протоаппарат, поскольку оно в
значительной мере отвечает уже данному нами определению аппарата:
оригинальная внутренняя организация, которая централизует
информацию, обрабатывает ее и связывает обработку информации с
действиями. Действительно, ядро является главным накопителем информации,
главным центром коммуникаций, главным производителем
«инструкций»; оно определяет организационную компетентность, о которой я
только что напомнил, способную вырабатывать стратегии и a fortiriori7
превращать информацию в «программу». Но в отношении между
информационным протоаппаратом и цитоплазмой существует взаимное
подчинение и, при более глубоком рассмотрении, рекурсивность.
Аппарат организует (генеративно, т.е. порождающим образом)
(феноменальную) организацию, которая, в свою очередь, является необходимой
для (порождающей) организации. Его организация организует
организацию, которая сама его организует..
Лат.: изменению не подлежит. — Прим. перев.
7 Лат.: тем более. — Прим. перев.

374 Часть III. Возрожденная и порождающая организации
, Итак, мы не вправе ни отделять информацию от аппарата, в которое
-она становится формой и действием, ни отделять аппарат от
всеобъемлющего рекурсивного процесса, который представляет собой жизнь,
клетки. Мы не вправе превращать аппарат в повелителя клетки, а
равным образом и превращать информацию в повелителя этого
повелителя. Но тайна природы генеративной информации становится от этогс
еще более глубокой и обостренной.
Лицо информации
Информация вписана в гены, сохранена и защищена в них. Но что
это? ДНК — это не информация, а молекулярная структура с двойной
спиралью, в которую вписана информация. Четыре основания — этс
не информация. Что касается информации, то она находится в
комбинаторных комбинациях четырех генов. >
Эти конфигурации, очевидно, не являются случайными и невероятч
ными. Отношение, которое каждое из них устанавливает между соста
вляющими их элементами (содержащие азот основания), представляв^'
собой отклонение или различие по отношению к вероятному распреде>
лению этих элементов в молекуле ДНК, лишенной информации.
Своеобразие и невероятность информационной/генетической мини?-
конфигурации соответствует, хотя здесь не больше сходства, чем межд»
словом «кот» и живым котом, сложной и конкретной максиконфигураци"
живого существа. В этом смысле все дело здесь в системе знаков, и
подобно тому, как слово «кот» вызывает образ кота, но только в Щ
шем воображении, эта система знаков необходима для производств
и воспроизводства реального процесса, причем не воображаемым,
практическим образом. ■,«.
Чудо состоит в том, что как знак информация может репродуциро
вать, воспроизводить; как отношение она может организовывать; ю
микроконфигурация она необходима для общей конфигурации; как
различие она может различать, дифференцировать. ii
Но мы бы упустили главное измерение, если бы забыли ключевой
свойство, присущее всякому производству-себя, — динамику возобтк
вления. Главным образом в этом смысле мы можем понимать энгращ
мированный знак, знак, оставивший след; последний представляет ей*
бой Архив, т.е. запись, несущую печать прежней, предшествующей нет,
энтропии, и таким образом, поднимаясь от предшествующей к предшв»
ствующей, запись архесобытий, служащих фундаментом для того ИЛ|
иного характерного свойства настоящей или будущей организации, с
Тогда знак предстает перед нами как хранитель (энграмма) и &
точник {программа) организационной негэнтропии. Стало быть,
но считывать информацию в динамике ВОЗ-обновления {RE-commenc#
ment), РЕ-продукции, РЕ-организации. Она присутствует в каждый мО"
мент, активна в любой операции, но тем не менее она не расходуется I
не растрачивается, поскольку остается энграммированной, удержание?

Глава 9. Физика информации 375
в памяти, и она может служить бесконечно, т.е. бесконечно
умноженным образом, даже умножающим (биологическая репродукция, затем
репродукция в типографиях, фото и т.д.).
Теперь мы можем начать одновременно и изолировать, и связывать
генеративную информацию. Это — невероятная и
стабилизировавшаяся конфигурация, по своему характеру энграмматическая (знак) и
архивная, которая, внутри генеративного протоаппарата, необходима для
повторения или точного воспроизведения до бесконечности процессов
регенерации и ре-генерации:
I ьн —>■ ин<
НЕГ ■* РЕ
Возобновление
Мы уже сталкивались с ключевой проблемой РЕ в беспрерывном
возобновлении рекурсивной петли, с постоянной реорганизацией активной
организации, с постоянным производством-себя. Мы сталкивались с
иным типом повторения при удвоении кристаллов. Генеративная
информация — это узел, в котором соединяются дублирование (которое
будет управлять увеличивающимся воспроизведением индивидов и
повлечет его за собой) и динамика возобновлений. Ее сохранение (эн-
грамма) всегда делает возможным возобновление (по меньшей мере
пока не изменилась энграмма), ее активирование (программа)
позволяет генеративному комплексу ориентировать и осуществлять контроль,
дает возможность действовать полному циклу надежным образом и
потенциально до бесконечности: постоянная РЕ-организация, постоянная
РЕ-генерация, РЕ-продукция компонентов, которые деградируют;
периодическая РЕ-продукция бытия в его целостности.
То, что возобновляется, — это отнюдь не неумолимый цикл
движения планеты вокруг солнца. Никакой физический закон не управляет
им. Это возобновление происходит даже вопреки физическим
«законам», оставаясь все же в лоне природы. ЭтСвозобновление повторяет,
возрождает, регенерирует цикл невероятных и единственных в своем
роде предшествующих событий. И так продолжается жизнь. Она вновь
рождается в каждый момент, т.е. беспрестанно возрождает прошедшие
события, но рекомбинируя и перегруппируя их в настоящий цикл.
Если рассмотреть организм в его феноменальной активности, все
происходит так, как если бы возникновение информационной энграм-
мы о прошлых производящих событиях составляло в некотором роде
«память», из которой информационный аппарат черпал бы нечто в
соответствии со своими нуждами, комбинируя синхронически воскрешения
событий, которые произошли диахронически в прошлом. Я обращусь
к рассмотрению этого в следующем разделе. Здесь же я хочу, прежде
всего, разъяснить логику возобновления, принимая в качестве основы
онто-филогенетическое отношение.

376 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
Уже давно отмечалось, что онтогенез индивида предстает как
краткое повторение филогенеза, в некотором роде аналогичное повторению
организующих событий филюма, и это тем более удивительно, что дли-:
тельный и сложный процесс онтогенеза соответствует очень богатому
эволюционному прошлому вида. Поскольку это повторение не является
ни полным, ни точным, некоторые ограничили его значимость
онтологическим параллелизмом. Эти слабости возобновления подтверждают,
что передача и воспроизведение информации совершают плавание по
океану шума; подобно сообщению, которое много бродило по свету,
этот процесс возобновления обеднялся и обогащался через
эволюционные мутации; отсюда путаница, беспорядок, помехи и поправки на
скорую руку; поэтому онтогенез, понимаемый как возобновление, несет
в себе упущения, слабости, элементы краткого повторения, неточности,
погрешности, деформации, перекрытия и рекомбинации. «Совершенно
точно, что развитие эмбриона кратко ловторяет для некоторых органов
родовые типы эмбриональной организации... или даже организации
взрослого организма... но для большинства органов это сокращенное
повторение, по-видимому, является только приблизительным,
неполным или никудышным» [A. Dollander, 1970, р. 31].
Это заставляет нас понять, что отношение вид/индивид, в противо^
положность тривиальному представлению, не является отношением це|
лого и частей, модели и ее копий, вневременного и общего образца, of
которой ведут происхождение единичные и временные индивидуальные
особи. Наблюдатель, созерцая непрерывный ряд и множество
похожих индивидуальных особей, постигает паттерн вида, но эта модел!
является одномерным, статическим и статистическим отображением, в
абстрактном понимании, динамики репродуктивных возобновлений. ?
Таким образом, новое существо формируется в ходе возобновлен
ния, онто-филогенетического повторного замыкания петли, и, будучи
однажды сформированным, оно является возрождением предка, от ко*)
торого он берет свою основу. Оно идентично предку, т.е., с нашей
точки зрения, обладает тождественностью со «своим» видом. Но, дИ
же будучи идентичным, оно — иное, поскольку его информационно^
наследство претерпело в ходе процессов репродукции случайные из^
менения и поскольку эта особь переживает единственный в своем popjS
феноменальный опыт согласно автореферентной логике; поэтому раЫ
сматриваемая особь отличается от своего родителя, как и ее родители
отличался от своего родителя. Значит, через репродукцию, порождений
информации создается несхожесть тождественности, тождественность
несхожести. Та же самая история — и в этом состоит идентичность ви^
да — воплощается через различные, даже расходящиеся друг от друга,
истории индивидуальных особей. Ни вид не дает существование особи,'
ни особь не дает существование виду, они дают себе существование?
взаимно посредством возобновления, повторения, воспроизведения. >
Это сразу же усложняет идею становления и будущего. Становление
живой организации происходит посредством рекуррентного движения,1
возвращения назад: Теле (Tele), финальность обращенная к будущему?

Глава 9. Физика информации 377
представляет собой возврат к Архэ, которое, оказывается,
катапультировано в настоящее. Но будущее не есть «вечное возвращение». Архэ
не является неизменным образцом, подобным платоновской Идее: все
возобновляется вновь, возможность рождается снова. Иногда новое
событие входит в цикл, который видоизменяет петлю (генетическая
мутация), и именно эти возмущающие события, вводя трансформацию в
повторяемость одного и того же, вызывают эволюцию.
Возобновление — это движение по спирали, которое ведет к удалению от
источника всякий раз, когда оно возвращается к нему.
Порождающий мнезис
Именно в зависимости от динамики возобновления
информационный знак обретает в значительной мере свой характер архива. С этого
момента все происходит так, как если бы химия возобновления
подчинялась алхимии воспоминания И опять-таки мы оказываемся отнюдь
не в «цифровых» рамках программных инструкций, мы обнаруживаем
себя вовлеченными в аналоговую или миметическую возобновляемую
игру с тем, что уже игралось8. Такая аналогия наводит нас на мысль
не о том, что информация является уже, собственно говоря, памятью,
а о том, что то, что мы называем памятью, и что предполагает наличие
мозгового аппарата, позволяет нам лучше понять организацию
генеративного информационного аппарата (который в нашем мозгу является
результатом эпигенетического развития) в его отношении к прошлому,
которое он сохраняет, переводит, воспроизводит, ре-презентирует.
Давайте вспомним. Онтогенетический процесс может быть понят
именно как повторение того, что уже было прожито, как ре-продукция
организма по образу генерирующего организма, который сам был
создан по образу и т.д. Иными словами, эта ре-продукция, это
воспроизводство является производством феноменального и материального
дубликата, реальной копии оригинала.
В этом смысле онтогенез может быть понят как организующее и
продуцирующее воспоминание. Какое сопоставление с умственной
памятью можно здесь произвести?
Информационные архивы живого существа, разумеется, химически
вписаны в ДНК ядерного аппарата клеток, а наши ментальные архивы
химически вписаны в нейроны мозгового аппарата. Здесь сразу же
бросаются в глаза два фундаментальных различия:
1) память нашего мозгового аппарата принципиально
предоставлена событиям, которые внезапно случаются в нашей феноменальной
" Вот почему можно попытаться понять информационную генеративностъ не
столько посредством ее уподобления выполнению некой программы, сколько
посредством аналоговых процессов, каковыми являются процессы воспоминания,
процессов, в которых, впрочем, создается онтогенетически некая
квазипрограмма, которая имеет цифровые аспекты.

378 Часть III. Возрожденная и порождающая организация.
жизни, тогда как генеративная память, будучи слепой к этим событие
ям, предоставлена организующим событиям прошлого, предшествую?-
щего индивиду; \
2) умственное воспоминание является воображаемым: оно воскре
шает образ, эйдос физического события или физической формы; прак;
тические функции ментального акта воспоминания являются доя нас9?
совершенно ничтожными. И напротив, генетическое «воспоминание»
является практическим и отнюдь не «воображаемым».
Но в этом предельном различии обнаруживается необычное сход-,
ство: как наше умственное, так и наше генеративное воспоминания
являются производителями дубликата, но эгот дубликат в первом
случае является воображаемым, а во втором — это реальный акт,
реальный продукт, реальное существо.
Напомним прежде всего о том, что аналогия между меморизирован-
ной информацией в нашем мозговом аппарате и информацией,
заархивированной в нашем генетическом аппарате, представляет собой нечто
гораздо большее, нежели просто создание химической энграммы. Как
в том, так и в другом случае то, что в них вписано, представляет
собой не «факт», не его репрезентацию, не его «образ», не его образец,
в них вписан знак, une steno, метка в воспоминании о событии. Нат
ша мозговая память не помещает «восприятия» в ящик, она создает
энграмму знаков, вступающую в связь с иными мнемоническими
записями, напоминающими об иных событиях. В обоих случаях образ здесь,
«образец» там существуют только виртуально. В обоих случаях
необходима активность всего аппарата, чтобы произошла ре-гененерация; мы
уже это видели применительно к генетической информации; что
касается умственного воспоминания, для него требуется активность всего
мозгового аппарата — не миллиардов нейронов, которые его
составляют, а активность всего мозга как такового. Ибо энграмма не содержит
образ-воспоминание. Образ преобразуется во время процесса
воспоминания, когда весь психоцеребральный ансамбль вспоминает
благодаря следу остаточного возбуждения. Это воспоминание представляет
собой воскрешение или воображаемое вос-производство
находящегося в памяти события в соответствии с еще неизвестными нам процес-1
сами, в которых, как мне представляется, комбинируются аналоговые
миметические процессы, с одной стороны, и цифровые процессы — с
другой. Речь здесь идет о настоящем воскрешении события не в его
реальной, а в воображаемой копии.
Как и в процессе генетической репродукции, память в мозге
воспроизводит то, что иначе выпало бы как забытое или же рассеялось,
т.е. она регенерирует невероятное, отклоняющееся, негэнтропию, но
только в виде образа.
Воспоминание представляет собой дублирование события в виде
образа. Этот находящийся в памяти образ имеет ту же природу, что
9 Для иных существ, иных форм жизни я не исключаю возможности мнемо-
практики, подобной изображенной в прекрасном фильме Тарковского «Солярис».

Глава 9. Физика информации 379
и воспринятый образ: мозг животного или человека всегда
воспринимает, начиная с раздражителей, передаваемых органами чувств, только
образ, только репрезентацию событий или вещей. Именно этот
воспринятый образ оставляет остаточное возбуждение, т.е. записывается
как энграмма, а затем вновь становится образом. Таким образом,
процесс запоминания выражает генеративный потенциал нашего мозга —
трансформировать феноменальное реальное в образ, а затем
воспроизводить, ре-генерировать этот образ.
Эти два процесса воспроизведения, воображаемый (умственный)
и практический (генетический), проясняют природу генеративной
информации. Последняя представляет собой одновременно и
сохранение/регистрацию (создание энграммы, архива), и
воскрешение/репродукцию. Отпечаток тогда становится матрицей, когда вступают в игру
аппарат и негэнтропийная целостность. С этого времени начинает
работать машина по производству дубликатов. Но тогда как генетическая
машина воспроизводит бытие и существование, мозговая машина
воспроизводит призрачного «двойника», призрак-фантом существ,
событий, вещей [Morin, 1970]. Процесс умственного запоминания является
всеобъемлющей, но всецело воображаемой регенерацией.
Наяву мы недооцениваем силу этого воображаемого копирования.
Оно как будто бы затушевано вследствие того, что наше сознание
трактует образ как нереальность, а не как копию реальности. Но на самом
деле образ-воспоминание имеет силу, равную представлению,
возникшему в результате восприятия, свидетельством чего являются
предельные случаи галлюцинаций, когда ментальный образ располагает таким
же реальным присутствием и существованием, как и в экспериментах
по стимуляции с помощью электродов определенных областей мозга,
в которых воспоминание вызывается принудительно со всей
вирулентностью, характерной для галлюцинаций, и с почти такой же точностью,
как и восприятие [Delgado, 1972].
Таким образом, в процессе психического воспоминания
действительно имеет место копирование. Но в то время как в биологическом
репродуктивном процессе дубликат является физическим и обретает
автономную жизнь вне своего родителя, копия умственного воспоминания
не может выжить вне воспоминающего. Поэтому запоминание мозгом
может рассматриваться как вырожденная форма воспроизведения или
как деградированная форма регенерации. Но именно с
возникновением человека метаморфическое развитие генеративной информации
внезапно расцветет в новой области и новом царстве — в царстве
воображаемого и идеального! И подобно тому как нейрон стал
вырожденной клеткой, которая утратила практическую способность
воспроизводить себя, но благодаря которой можно вычислять, думать, воображать,
мечтать, также и существование умственной памяти, которая создает
энграмму феноменального опыта, прожитого индивидом в окружающем
его мире, и восстанавливает его в воспоминании, открывает сказочные
негэнтропийные возможности. Ибо информация, воскрешаемая
сознанием в памяти, остается регенеративной; она остается репродуктивной;

380 Часть 111. Возрожденная и порождающая организация
она остается, стало быть, порождающей информацией, но на новом по^
ле порождения и производства — идеальное и воображаемое.
Размножение
Одна и та же энграмма служит для нескольких повторений.
Значит, она имеет способность к размножению. Копирование
продолжается: дубликаты, в свою очередь, дублируются и так до бесконечности;
дублирование является мультипликативным, размножающимся. Всякая
воспроизведенная копия является воспроизводящей, т.е. обладает
генеративной силой оригинала. Существует, стало быть, неограниченны^
потенциал размножения в самом фундаменте генеративной
информации; именно так распространилась на земле жизнь. Человеческая
история, обучение письму (которое, до книгопечатания, уже имело
мультипликативную значимость в зависимости от числа читателей), а затеку
главным образом переход от печатания к радио, кино, телевидению,
сумеет преумножить информационное размножение и одновременно с
этим сумеет сделать его более разнообразным.
Мнемотека
Теперь оставим на время генетическое воспроизведение и рассмо?
трим саму организацию феноменального существования клеточного су«
щества. Здесь также идеи архива и памяти являются проясняющими;
Информационные архивы образуют мнемотеку (библиотеку памяти), из
которой аппарат черпает разнообразные элементы в соответствии со
своими нуждами и проблемами, сигналы о которых им получены и
которые затрагивают процессы реорганизации, внутреннего производства,
поведенческие акты и т.д., т.е. все формы феноменальной активно^
сти. Аппарат вызывает частичные или точные воспоминания, которые,
вследствие своей практической природы, служат спусковым механиз*
мом для действий или процессов производства, отвечающих на эти
нужды или проблемы. В случае внутреннего изготовления новых молекул,
замещающих вырожденные, деградировавшие молекулы, все
происходит автоматически и обретает форму программы. Когда речь идет о
совокупности сложных типов активности, аппарат берет что-то из сво*
ей мнемотеки в зависимости от стратегий и комбинаций, которые он
вырабатывает, чтобы приспособиться к обстоятельствам, и мнемотека
становится мнемопрактикой, производя то, что подобает ее
стратегиям, которые она со-разрабатывает.
Таким образом, лицо генеративной информации проясняется
немного лучше, когда мы проливаем свет на ее архивный характер. Но сам
этот архивный характер нуждается в прояснении в ходе и посредством
практики ядерного протоаппарата (и наоборот), а практика этого
аппарата может быть прояснена только в связи с совокупной практикой
существа. Единичная информация, предостазленная самой себе, не
является более информацией, а предстает как временная деформация
или миф, порожденный человеком, обрабатывающим эту информацию.

Глава 9. Физика информации 381
Изначальное лицо, которое являет информация при своем
возникновении и которое вызывает рождение информации, справедливо
названо геном, —генеративность! Именно в активном взаимодействии между
информацией, аппаратом, существом, понятым как рекурсивная
целостность, информация становится генеративной, а организация — негэн-
тропийной. Тогда архив становится словом, а слово обретает плоть.
Событийная генеративность
Мы видели, что существует принципиальное различие между
повторяемостью общих физико-химических законов и повторяемостью
возобновления во всяком производстве-себя, т.е. всякой негэнтропийной
организации. Примечательно, что информационная организация
организует возобновление, которое подводит под нее основу посредством
организующих событий; она вызывает события именно для того, чтобы
уничтожить или оказать противодействие возмущающим событиям,
которые беспрерывно поступают извне или возникают внутри.
Парадоксально, таким образом, то, что неизменность анатомии, физиологии,
образцов поведения поддерживается исключительно посредством
реорганизующих, продуцирующих, регенерирующих событий.
Своеобразие информационной организации, по отношению к иным негэнтропий-
ным организациям, заключается в функциональном производстве
организующих и упорядочивающих событий. Коренное различие между
циклом вращения Земли вокруг Солнца и циклом биологического
воспроизводства состоит в том, что повторяемость первого, если это
вращение производит некие события на Земле, не является результатом
генерирующих событий, тогда как повторяемость второго является
продуктом регенерации событий.
Подобно тому как невероятное, в негэнтропийной организации и
посредством этой организации, превращается в локально и временно
вероятное, собственно событийный характер генеративного события (его
невероятность, неожиданность и отклонение, которое оно создает)
превращается в его стихийный и элементарный характер, т.е. в
необходимый и ортодоксальный для этой организации: событие становится
элементом, тем не менее не прекращая быть событием. Отсюда
двойственное лицо информационной генеративности: она сохраняет
событийный характер шенноновской информации, однако событие
временно и локально изменило свой характер, но все же не изменило свою
природу. Отныне оно имеет двойственное, т.е. сложное, лицо; оно
стало двуличным.
Как мы увидим (том II), жизнь и, по ту сторону, человек, общество
представляют собой чудовищные и невероятные конструкции событий,
это —дворцы и замки, сооруженные из завихрений событий.
Информационная организация воспроизводит прошлые архе-события,
беспрерывно служит спусковым механизмом для организующих,
продуцирующих событий, событий-представлений, и, более того, чем больше она
усложняется, тем более способной она становится, как мы это увидим,

382 Часть III. Возрожденная и порождающая организацгш
интегрировать в себя и использовать возмущающие ее события. Мы
уже видели, что все то, что представляет собой с физической точки
зрения порядок и организацию, является, под некоторым иным углом
зрения, событием по своему характеру. Отношение здесь является чрез*-
вычайно тесным, неразрывным. Живое существо, явившееся
результатом цепи единичных событий, представляет собой организм, соткант
ный из событий, индивида, обреченного прожить событийную жизнь,
и он событийно воспроизводит себя: из всего этого рождаются
порядок жизни, логика живого, биологические законы. И в самом деле,
можно говорить о генетических, демографических, экологических, ор-
ганизмических, поведенческих законах. И человеческие Общества,
равным образом событийные по характеру своей ткани, не только
подчиняются социологическим законам, но и продуцируют законы, которые
заставляют себя слушаться.
Итак, мы видим, что обнаруживается следующее примечательное
свойство: генеративная информация генерирует событие, генерирует
только событие, но превращает его в порядок и организацию, но тем
не менее оно не перестает быть событием.
Понятийный хамелеон
t.i.
Существуют не только слово «код», чтобы выразить природу инфор**,
мации, и не только слово «программа», чтобы выразить генеративность.;л
Дело не в том, чтобы отбросить эти понятия. Дело не в том, чтобы*
ограничиться ими. Одна только программа скрывает в себе стратегию^
способность осуществить какие-либо действия, аппарат, рекурсивнук^
целостность; она скрывает в себе динамику возобновления, регенерат,
ции, реорганизации. Если в генеративности была бы только идея про*
граммы, то не было бы жизни, и она никогда не существовала бы в
прошлом. Последняя представляет собой генодраму, т.е. репрезент»*
цию, всякий раз случайную, которая неоднократно проигрывается, прси|
живается вновь и вновь, не раз вспоминается в процессе развития, •*■
котором смешиваются и проникают друг в друга непоколебимый ритуала
commedia deH'arte*0, убедительное публичное чтение текста. Именно %
этом процессе необходимо найти роль, которую играет информация^
а вовсе не в процессах сборки искусственной машины и совершаемы*:
ею манипуляциях. Информацию, в ее генеративной природе, нам не та|£
легко раскусить. Она является полископичной; по своему коренному corf
держанию она — хвюгелет5нт-©на иьиаметнсГменяет цвет в зависимости»:
от того соединения, в котором оказывается, в зависимости от взгляя
да наблюдателя: знак, энграмма, программа, архив, память — это ее
аспекты, некоторые из них еще в зародышевом состоянии, а все он*
еще неотличимы друг от друга.
10 Распространенный в Италии с конца XVI до середины XVIII века жанр, хай
растеризующийся игрой актеров экспромтом и с преувеличенным комизмом. -*
Прим. перев.

Глава 9. Физика информации 383
Уже здесь мы видим, как вырисовываются ее иные лица: знание,
поскольку в мнемотеку оказывается занесенным то знание, которым
обладает родословная о самой себе и о мире; умение (savoir-faire),
поскольку ее практика содержит методы, технические приемы, стратегии,
которые позволяют живому существу конструировать себя и жить. Этим
разнообразным аспектам, а возможно, еще и иным, предстоит
дифференцироваться друг от друга и развертываться в самом, какой только
можно себе представить, удивительном эпигенетическом
информационном аппарате и начиная с этого аппарата — человеческого мозга.
IV. Циркулирующая информация
Живые существа организованы коммуникативным образом.
Феноменальную активность клетки нельзя отделять от процесса коммуникации,
где циркуляция химических элементов играет роль квазисигналов,
развязывающих или тормозящих ход процессов в соответствии с кругом
ДНК/РНК/протеины.
Нужно представить себе, что малейшая клетка содержит в себе
миллиарды молекулярных единиц и что коммуникация между этими
единицами, между генеративной сферой и феноменальной сферой
(которые перекрывают друг друга) смешивается с постоянной активностью
по реорганизации, производству, обмену, трансформациям в жуткой
химической микрокухне, которая безостановочно занята сооружением
своих зданий, производством своих машин и набором своего
персонала. Передача информации инициирует или затормаживает процессы
изготовления и превращения, которые поддерживают и создают
единство, разнородность, гомеостаз, своеобразие, невероятность, жизнь
клеточного образования.
Следовательно, информация в феноменальной организации является
«циркулирующей» tLabortt, 1975]. ОяггразвиваеТся"'Новыми способами
с "образованием многоклеточного организма, в котором в процессе его
усложнения накладываются друг на друга и взаимодействуют
различные сети коммуникации (кровеносная, нервная). Коммуникация
происходит не только внутри организма. Всякое живое существо, включая
и одноклеточное, истолковывает как сигналы события, происходящие в
окружающей среде. С самого начала существует:
\
гено фено экокоммуникация
у
Находящаяся сначала в эмбриональном состоянии, коммуникация с
окружением, экокоммуникация, будет развиваться. Все более и более
развитые организмы, существа, обладающие все более и более
развитым мозгом будут все в большей и большей степени различать все
более и более разнообразные события экосистемы и переводить все
большее число событий в информационные данные, касающиеся
питания, опасности и т.д. Так, феноменальное существо — особь — будет

384 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
черпать информацию из экотеки, находящейся в дополнительном,
конкурентном и антагонистическом отношении к своей гено-мнемотеке. С
появлением и развитием сексуальной коммуникации и социальной ком-;
муникации индивидуальные особи сами будут испускать сигналы, чтобы
заявлять о своем присутствии, вести поиск своего партнера или
представителя того же вида, предупреждать их об опасности или выпавшем
им удачном стечении обстоятельств.
Социальные коммуникативные связи развиваются понемногу во всех
эволюционных ветвях, но преимущественно у насекомых — муравьев,
термитов, пчел. Мозг, эпи-генеративный аппарат, настоящая
машина для улавливания, хранения, обработки информации, развивается
у позвоночных, рыб, птиц, млекопитающих. Экосистемы, а именно
сложные целостности, спонтанно организованные на основе
взаимодействий между живыми существами, населяющими экологическую
нишу (см. том II, главу 1), становятся необычайно сложными
коммуникационными вселенными.
Таким образом, многочисленные пересекающиеся друг с другом
процессы развития жизни (процессы развития биологических особей, их
мозгового аппарата, их форм поведения; развитие и усложнение
возможностей и средств коммуникации и обществ, развитие и
усложнение экосистем) создали обширный и многорусловый ход развития
коммуникации.
Материальные средства и системы коммуникации умножаются и
усложняются. Передаваемые и участвующие в процессах обмена сигналь*
являются уже не только химическими, но и звуковыми, визуальными?
цветовыми, жестикуляционными, мимическими, ритуальными. Комму|
никация имеет уже не только принудительное значение, она не ограни^
чивается функциями побуждения и торможения, но и служит для перв1^
дачи призывов, предложений, сигналов тревоги.
Поскольку информация все в большей степени ставится под
быть перехваченной врагом, становящимся все более и более умным?
поскольку враг извлекает информацию из оставленных нами следоё;
меток, запахов и т.п., чтобы отыскивать нас, то одновременно разви~
ваются и средства маскировки, камуфляжа, приманки, хитрости и ис-'
кусство обнаружения камуфляжа, приманок, хитростей. Информации
становится отныне двусмысленной и амбивалентной, поскольку она и
предупреждает, и выдает; она, возможно, ставит в известность и тогб;
кто не должен быть информирован, — враг, конкурент. Великий
«прогресс» в истории жизни; начало использования надувательства и обмана
в коммуникации. Отныне победа достается не только силе и сноровке,
но также и хитрости и уловке, а затем и лжи (homo sapiens).
Человеческая ложь, социологизируясь, идеологизируясь, расцветает, приносив
плоды, празднует свой триумф, так как она приукрашена достоинства^
ми истины. Чем более информатизированной становится вселенная*1
тем в большей мере она становится именно такой, вплоть до того, чтй
пресыщение ложью и лицемерием даст толчок противоположной тен«
денции, как я на это надеюсь. -и

Глава 9. Физика информации 385
Чем больше развивается коммуникация, тем сильнее размножается
информация, тем больше она тратится, рассеивается случайным
образом по всем направлениям в поисках ожидаемого, а иногда и
неизвестного, получателя.
Так распространяется, умножается, становится полиморфной
информация, циркулирующая в фено-эко-организационном круге,
превращающемся во все более и более обширный, во все более и более
разнообразный, во все более и более случайный, во все более и
более сложный.
Нужно хорошо уяснить себе, что генеративная информация и
циркулирующая информация связаны друг с другом. Я имею в виду здесь
то, что циркулирующая информация является генеративной
информацией, претерпевшей трансформации, имеющей форму сигналов,
находящейся в обращении grosso modo**, согласно шенноновской схеме, с
уточняющим дополнением, что часто вообще нет отправителя, а
получатель просто извлекает информационные данные из окружающей среды,
превращая события, которые предоставляет ему экосистема, в знаки
или сигналы, которые его мозговой аппарат начинает с этого
момента обрабатывать методом ad hoc.
Генеративная информация и циркулирующая информация могут
превращаться друг в друга, но превращение циркулирующей или
сигнальной информации в генеративную возможно только в том случае, если
она встречает аппарат, способный ее зарегистрировать и обработать.
Генеративная информация гораздо более защищена от шума, чем
циркулирующая информация. Генетическая информация накоплена в
очень устойчивых ядерных цепочках ДНК; информация в мозге
сохраняется с помощью устойчивого химического следа; антропосоциальная
информация хранится в книгах, магнитофонных записях, которые
сами защищены против случайных изменений и опасностей искажения.
Циркулирующая информация, напротив, должна путешествовать через
облака, через шум. Поэтому классические проблемы передачи
информации, совершающей свои путешествия в шуме, т.е. ее непоступление
(незнание) и плохое поступление (ошибка), являются жизненно
важными проблемами.
Шумовые помехи, которые вмешиваются в межклеточную и межор-
ганизмическую циркуляцию информации, являются источником ошибок,
которые, накапливаясь, приводят к старению и смерти. Экосистемы
содержат вереницы настоящих и мнимых помех, ложных информационных
данных, которые вводят в заблуждение сильнее, чем шумовые факторы.
Жизненные проблемы ошибки являются, конечно, смертельными.
Уязвимость к ошибке, ахиллесова пята всякой живой организации, была бы
фатальной для этой организации, если бы жизнь не имела в своем
распоряжении уловку Одиссея, т.е. способность по-своему обрабатывать
ошибку, играть с ней, впадать в заблуждение.
Ит.: грубым образом. — Прим. перев.

386 Часть III. Возрожденная и порождающая организаци.
Генеративность и циркуляция — два момента информации. В прс
цессе циркуляции информация может быть операциональной, т.е. npi
вращаться в негэнтропию, но только в том случае, если порождающу
аппарат обеспечивает условия для этого превращения: только чеЩ
полученная информация или желанная ошибка может превращаться
негэнтропию.
j Генеративность и циркуляция — два момента информации. Ина>|
j говоря, это означает, что проблема информации, причем всякой Ш
[формации, должна быть рассмотрена в контексте гено-феноменально
! целостности негэнтропийных/информационных существ, где организм
\ция — всегда феномен коммуникации, а коммуникация — всегда фв
номен организации. >
Необходимо найти место проблемы информации не только в гено
феноменальном круге, но и в круге гено-фено-экологическом. ИнфоЦ
мация и коммуникация развертываются от репродуктивного цикла к ин
дивиду, от клетки к организму, от индивида к обществу внутри кишащи
экосистем, где всё и все встречаются друг с другом. Развиваясь, далей
от своего первоначального двойного масштаба, информация проявл^
ет тенденцию освободиться, т.е. потерять свою принудительную олЩ
она имеет склонность усложниться — стратегически поиграть с двусмы
елейностью, ошибкой, использовать хитрости и уловки; она стремится
стать более разнообразной (знания, умения, нормы, правила, запреты]
она проявляет тенденцию множиться, распространяться, рассеиватв
ся... Вплоть до появления грандиозного мозга homo sapiens, ново»]!
типа общества, наделенного своим собственным генеративным инфоЙ
мационным комплексом (культурой), и, наконец, громадного Государ
ственного аппарата социальных Мегамашин в историческую эру.
V. Антропо-социо-информационное
развертывание
Если и существует область, которая ознаменована одновременно
очевидной непрерывностью, и поразительной переменой при переход^
от биологической вселенной к антропосоциальной вселенной, то Щ
конечно же, — область коммуникации и информации.
Действительно, при рассмотрении антропосоциального поля нас
ражают следующие инновационные характерные свойства:
1) Мозговой аппарат неслыханной сверхсложности, состоящий
чем из двадцати миллиардов нейронов, располагающий огромной naf
мятью, наделенный необычайными логическими, конструктивными во#"
можностями, способностями воображения и порождения галлюцинаций
Это — не просто сверхкомпьютер, обрабатывающий информацию £
шинство из выполняемых им вычислительных операций ничтожны
сравнению с операциями, производимыми компьютером). Это —
рат, генеративные возможности которого воображать, конструировать;
представления и идеи являются потенциально универсальными. Это ■—■

Глава 9. Физика информации 387
нечто подобное машине Тьюринга12, способной все производить и
воспроизводить не биологически, а ноологически (идеи, мечты, фантазмы,
мифы), а с помощью рук и технологически (инструменты, машины,
объекты, жилища, памятники).
2) Язык с двойной артикуляцией — единственная система с двойной
артикуляцией, которая была создана в истории и развитии жизни за
пределами генетического кода. Способности человеческого сознания и
возможности, предоставляемые нам языком, позволяют до
бесконечности варьировать и конструировать очень сложные ноологические
сооружения, рассказы, размышления, мифологии, теории, идеологии и т.д.
3) Гено-феноменальная социальная структура, первая и единственная
среди всех сообществ живых существ, которая была предназначена для
того, чтобы создать генерирующий/регенерирующий комплекс из своей
собственной сложности — культуру.
В наиболее архаичных человеческих обществах (о всех этих
проблемах см. [Morin, 1973, р. 87-91, 98-100, 181-189]) культура
создает генеративный информационный квазипрокариотный комплекс, т.е.
такой, который еще не имеет никакого институционального ядра; она
рассыпана по всем мозговым аппаратам членов общества и проявляет
себя в них, но ее тайны, накопленные в большей или меньшей
степени, сконцентрированы у некоторых (старейшин, короля/главы,
священника/колдуна).
Культура — это действительно матричный генеративный комплекс,
который увековечивает негэнтропию, сложность, оригинальность,
идентичность всякого общества, ибо передается из поколения в поколение,
т.е. воспроизводится почти неизменным образом, проходя через мозг
людей. Культурной антропологии не удалось придать единство
генеративной организации тому, что она представляла как старье знаний,
правил, запретов и т.д. Но, учитывая то, что мы уже сказали о ха-
мелионизме информации, одновременно единой и разнообразной, мы
можем подойти к пониманию, что культура является для архаического
общества его мнемотекой и его генотекой, его источником негэнтро-
пии, которые вооружают его членов информационными данными для
совершения всех технических, практических, социальных, мифических
операций. Таким образом, архаическая культура является коллективной
памятью, включающей знания (касающиеся окружающей среды,
климата, фауны, флоры, мира, человека), умения (технические приемы охоты,
изготовления орудий, построения домов, приготовления пищи,
совершения магических и религиозных действий), правила, нормы и запреты,
которые управляют организацией общества и исполняют роль гидов в
кодировании и составлении программ для индивидуального и
коллективного поведения.
12 Алан Тьюринг A912-1954) — английский математик. Ввел в 1936-1937 г.
математическое понятие абстрактного эквивалента алгоритма, или
вычислительной функции, получившей впоследствии название машины Тьюринга. —
Прим. перев.

388 Часть III. Возрожденная и порождающая организации
4) Поразительное возникновение аппарата Государства, свойстве!*
ного историческому мегаобществу. Эта метаморфоза по отношению
архаическим обществам является для антропосоциальнои организациг
эквивалентной двум ключевым биологическим метаморфозам:
переходу от прокариота к эукариоту и переходу от одноклеточного к много
клеточному организму.
Аппарат Государства и зависящие от него аппараты (армия, религил"
взаимосвязанным образом создают себе свои центры. Провинциала
ные и местные аппараты располагаются вокруг них как их спутник*
Затем будут возникать и быстро размножаться аппараты в экономичен
ской жизни (банки, штат служащих на предприятиях, тресты, холдингу
и в политической жизни (партийные аппараты), вплоть до недавно т
явившихся симбиозов аппарата Партии и аппарата Государства. *
Относительно независимым от Аппарата остается культурное обл
ко (нравы и обычаи, знания, верования, взгляды на мир), и образую!
ся культурные сферы с их специализированными профессиональным
аспектами. Но аппарат Государства концентрирует в себе порождав
щую мощь социальных правил. (Все эти проблемы, упомянутые здесь!
пассаже о понятии информации, будут подробно рассматриваться
за другой во втором томе.)
5) Развитие городских скоплений, где взаимная игра средств ин
мационной коммуникации осуществляется все более и более стоха
ческим образом; давление со стороны возрастающих процессов
мена и взаимодействий влечет за собой возникновение письменност)
методов вычислений, рукописного копирования, почты, а затем кн|
гопечатания, книги, журнала, ротапринтной печати, офсетной печа!|
телеграфа, телефона, кино, радио, магнитофонных записей, диска
телевидения и т.д. ;)
Современная эволюция включает в себя настоящую информацией
ную волну, с силой обрушивающуюся на нас: она создает все боле
и более разнообразные средства передачи информации и средств'
передвижения, умножает информацию практически беспредельным'}
мгновенным образом при все более и более ограниченных
энергетических издержках13. ,
В этих предельных превращениях информация рассеивается и де
градирует. В самом деле, имеет место, с одной стороны, размножен**
«последних известий» (informations) в журналистском смысле этого слО*
ва, ни одно из которых в принципе не несет на себе явного отпечатЦ
предписания или запрещения, т.е. служит, по-видимому, не чему иному^
как только «информировать» (разумеется, на статистическом и глобаль
ном уровне такие последние известия «встраиваются» в организации
общества, точнее говоря, а свою культурную систему норм, ценностей
интересов и т.п.); с другой стороны, существует умножение игровой
' 3 «Вся современная жизнь основывается на возможности умножения и
мациии с минимальными затратами» [Brillouin, 1959, р. 154].

Глава 9. Физика информации 389
романтической, неправдоподобной негэнтропии через средства
массовой информации. Быстро размножающиеся информационные
сообщения распространяются, не обязательно даже оказывая воздействия, не
обязательно даже предполагая получателей, они могут чисто и просто
распыляться, рассеиваться и, даже будучи полученными, могут сразу же
забываться после ознакомления с ними... Сколько слов, речей, песен,
поэм, басен рассеяно таким образом в эфирных просторах планеты
Земля? Конечно, повторим это еще раз, эта система коммуникации
является составной частью социальной организации и соответствует
стратегиям распространения информации, которые, как и всякие процессы
распространения и рассеяния, протекают под воздействием
случайности и предполагают огромные потери при своем развертывании.
Мы можем задать себе вопрос, не вызывает ли невероятное
размножение информационных данных, превышая некоторый предел,
возрастание внутренней негэнтропии, которое прерывает рост
информационной негэнтропии. Это размножение информационных данных должно
было бы, по идее, способствовать росту разнообразия, следовательно,
сложности, организации, основанной на коммуникации. Но только при
том условии, что может существовать коммуникация, устанавливаться
соединение между мириадами информационных данных, которые
обрушиваются на нас как смерч. Но предположим, что имеется избыток их
разнородности и количества, что больше не существует ни
согласованности, ни соединений в огромном облаке битов, воздействующих друг
на друга подобно молекулам газа, тогда разнообразие превращается в
рассеяние, беспорядок, бессвязность, абсурд. Что-то подобное, может
быть, происходит в нашем обществе с его квантами информации,
более многочисленными, чем песчинки на пляже и капли в океане, которые
рассыпаются и разбрызгиваются в мириады книг, журналов,
иллюстрированных журналов, радио- и телевизионных передач, которые
пересекаются друг с другом и опрокидываются, сбивают друг друга наподобие
броуновского движения, выпадают в виде дождя, испаряются и
рассеиваются. Самая большая часть этой туманности не только растворяется
и превращается в шум, но и, будучи включенной в огромную массу
«последних новостей» в журналистском смысле этого слова, производит
шум, т.е. топит, разрушает, спутывает всякую возможность понимания
мира и общества. Тогда мы вполне можем задать себе вопрос, не
является ли этот шум нашим шумом, имеющим социологическую основу,
или, выражаясь еще более резко, не является ли это тем шумом,
который берет начало в нашей культуре, причем последняя уже разложилась
на части, омертвела в крупных фрагментах ее генеративной тхани1*.
14 В то время как информация превращается в «шум» в том, что мы
называем «последними известиями», в пропагандистских многословных речах
информация, напротив, устраняется как шум. По сути дела, в них исключается как
паразитический шум все то, что является событием, имеет новизну, вызывает
Удивление. В них не присутствует ничего иного, кроме использования
заранее предусмотренных схем, соответствующих доктрине и подтверждающих ее
собственную истинность.

390 Часть III. Возрожденная и порождающая организаци.
И отсюда становится понятным, что Шеннон обнаружил информаци*
в той области современной коммуникации, которая неумолимо подвей
жена росту энтропии. Шенноновская теория испытала на себя тяжесг
своего собственного контекста: она уловила информацию в ее точкь.
наиболее удаленной от генеративности.
Но тем не менее, самая рассеянная информация, самая свободная г
ограничений, указаний и намеков, самая униженная, еще может регене
рироваться, если она попадает в ad hoc негэнтропийный контекст. Гк
добно тому, как фотоны внезапно наталкиваются на электрон и, транс,
формируя его, трансформируются сами, так и рассеянная информацм
может внезапно поражать идеологию в ее точке разрыва и радиоак
тивировать интеллектуальный процесс. Часто именно последняя капл
информации разбивает вазы! Вспомните хотя бы все фильмы, прс
смотренные, потребленные нами как развлечение; они продуцировал
негэнтропию нашего воображения, они подпитывали наши фантазмь
они позволяли нам жить по доверенности, а затем от них сохранилие
только некоторые отрывочные воспоминания. Но вспомним теперь те
фильм о маленьких бродячих бандитах-сиротах, который я смотрел, кг
гда мне было четырнадцать лет, в пустом зале кинотеатра «Белье»
луаз». Он изменил направление моих надежд и мечтаний и сорив»
тировал меня на революцию.
Ноологическая сфера
Ноологическая сфера, представляющая собой совокупность так н
зываемых духовных феноменов, — это весьма богатая вселенная, &
стоящая из идей, теорий, философий, мифов, фантазмов, мечтанм
Обособленная идея и крупная теоретическая система, фантазм и мй!
не являются «нереальными». Они — не «вещи» духа. Они —жизнь дузг
Они — сущности нового типа [P. Auger, 1966; J. Monod, 1970], реаль.
существующие информационные образования нулевого измерения, Щ
и информация, но вместе с тем они обладают фундаментальными Щ
информации физическими характеристиками и даже некоторыми бй
логическими характеристиками, поскольку они способны размножатъс
черпая негэнтропию в человеческих мозгах, а через них и в культур
которая их промывает; наши души, а в более широком плане и «!
ши культуры, являются экосистемами, в которых они находят не толь!
продукты питания, но и шансы, риски.
Крупные теоретические системы являются организациями идей, с*.
единенных друг с другом логическими связями, они иерархически в*
ганизованы, наделены их собственной порождающей силой и их со!
ственным регулированием, дающим им возможность поэтому регеи
рироваться и оказывать сопротивление внешним агрессивным вл*
ниям. Идеологии могут существовать в латентном виде или как t
клонения, скрытые внутри незначительных обособленных меньшинСЧ
но внезапный разрыв отрицательной обратной связи или любое д£А
гое благоприятное событие могут открыть путь для их эпидемическое
размножения и распространения.

Глава 9. Физика информации 391
Та или иная идея, при ее своевременной и уместной встрече с тем
или иным сознанием, неожиданно вызовет идеологическую мутацию.
Та или иная идея, вводится в культурное достояние, и ее внедрение
передается по цепочке и видоизменяет весь генерирующий идеи
прибор, который, по-новому реорганизуя себя (как ДНК после
генетической мутации), видоизменяет тем самым весь характер
феноменального бытия общества.
Подобно тому как жизнь являет нам чрезвычайно разнообразные
существа, от вирусов до слонов, от тысячелетних секвой до поденок,
существ, живущих от нескольких секунд до нескольких дней, существуют
и фантазмы, которые перемещаются, как только они сформированы,
и крупные религиозные мифологические системы, которые существуют
на протяжении тысячелетий, настолько сильно укоренены в антропосо-
циальной первооснове, что они размеренно черпают из нее негэнтро-
пию, несмотря на радикальные трансформации общества. В
противоположность этому мечты и иного рода фантазмы представляют собой
вихревое движение негэнтропии воображения, которые почти сразу же
рассеиваются, превращаясь в пар. Это происходит потому, что этот
вихрь обладает необычайным разнообразием, практически не несет в
себе никакой избыточности (отсюда таинственный, загадочный
характер всякой информации, которую он привносит), что мечта является
эфемерной, мимолетной, что ее разнообразие разваливается и
обращается в беспорядок в процессе того движения, в ходе которого она
создается, что она рассеивается в шум, и даже при пробуждении, когда
мы ее помним, она чаще всего предстает перед нами как просто шум,
случайное соединение бессвязных образов...
Однако именно при антагонистической/дополнительной встрече
воображаемого и идеи бьет ключом воображение. И именно воображение
в вихре фантазмов и посредством этого вихря изобретает и создает.
Бриллюэн справедливо отметил: «Мышление (воображающее и
фантазирующее) создает отрицательную энтропию» [Brillouin, 1962, р. 220].
Бульон культуры и творчества представляет собой связанное с
галлюцинациями клокотание, в котором сталкиваются импульсы, наваждения,
воспоминания, идеи, желания. Иногда именно в большом связанном с
галлюцинациями шуме и гаме рождается идея, которую напрасно
искали длительными бессонными ночами. Мышление всегда биполяризо-
вано между прочным ядром, в котором кристаллизованы парадигмы,
и вспышками воображения.
Безумный мир фантазмов постоянно растворяется, но он служил
питательной средой для великих мифов, богов, духовных начал
архаических и исторических религий, которые как воображаемые и
нереальные парадигмально кристаллизованы, которые беспрерывно
обновляются посредством обрядов и освящений. Эти мифы и религии
являются только «сверхструктурами», они — составная часть физической
и практической ткани обществ.
Наконец, со времен появления социальных мегамашин фантазмы и
мифы хлынули бурной волной, опьяняя дух, развязывая завоеватель-

392 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
ские устремления; боги были яростно побиты людьми, выступающим»
в качестве их посредников, — и Илиада гораздо более правдива, ка»
историческая книга, чем трактаты, которые рассказывали нам о
хозяйстве богов и которые представляли экономику как бога. Воображаемо*
или мечта беспрерывно претерпевают метаморфозы и превращаются f
негэнтропию золота, бриллианта, мрамора, бронзы, становятся
дворцом, мавзолеем, башней. Некоторые бредовые идеи выживают в пу
стыне Египта, так как чудовищная энергетическая мощь превратила и>
в каменные пирамиды. Огромная часть социальной практики принимай
форму обрядов, культов, церемоний, похорон. Буржуазная эра
является не только прозаической, исступление, вызванное галлюцинациями,
инвестируется в деньги, прибыль и присоединяется к тысячелетним
маниакальным стремлениям, к удовлетворению своих амбиций и к власти:
Сооружаются все более высокие обелиски и здания, сооружаются Э№
фелева башня и World Trade Center (Центр международной торговли).
-__^ечта спрограммировала социальную практику. Это выпадает ив
"сферы внимания наивных людей, для которых экономика есть тольк^
экономика, а мечта есть только мечта; они не осознают трансмутацйТ
негэнтропии, обращение воображаемого в «реальное», а «реального»?
в воображаемое и мнимое, фантазмов в практику (самолет), практик!
в фантазм (кино). Общество манипулирует этими мифами не меньше*
чем эти мифы манипулируют им. Воображаемое находится в
действующем и организующем сердце социальной и политической реальност*
И когда, в силу его информационных характеристик, оно становится
порождающим, тогда оно обретает способность программировать «ptf
альное» и, практически превращаясь в негэнтропию, оно становится
реальным [Castoriadis, 1975].
Вселенная информации
Ноологическая сфера, этот предельный результат трансформаций,
позволяет нам, наконец, постигнуть понятие информации в его ед""
стве, его множественности, его полноте.
Информация может быть разложена на биты, но она компонует иг.
формационные существа и реально существующие вещи — живые ojt
щества, генеративные аппараты, ноологические сущности. <
От термодинамики, где возникает отрицательная энтропия, к культу
ре, где процветает возвышенная поэзия, от азотосодержащих основа,
ний нуклеотидов в двойной дезоксирибонуклеиновой цепочке вплоть д
мечтаний и фантазмов человеческого духа мы наблюдаем, как проявлЯ'
ется единство, разнообразие, хамелионизм информации.
Но повсюду, у живого существа, в экосистемах, в сообществе живоТ"
ных и, наконец, в антропо-социо-ноологической вселенной, это — одш
и то же фундаментальное физическое понятие и это — один и тот ж
I фундаментальный характер: потенциальная эквивалентность негэнтро*.
пии и информации внутри или исходя из гено-феноменально органи
зованных образований и существ. (

Глава 9. Физика информации 393
Информация всегда может превратиться в негэнтропийную
организацию, но только в информационно организованной негэнтропийной
области негэнтропия может, в свою очередь, превратиться в информацию.
Информация, даже забытая и утраченная, может, при условии, что
она остается записанной, регенерироваться, если она находит ad hoc
генеративный аппарат. Если мы снова находим утраченное,
записанную информацию, если мы восстанавливаем информационный код,
подобно тому, как Шамполион15 расшифровал иероглифы на розеттском
камне, то послание, спавшее на протяжении тысячелетий,
просыпается. Рукописи Мертвого моря возрождаются; надписи Майи говорят.
И эти тексты, спасенные от смерти, даже обретают новую жизнь,
новую негэнтропию, входя в наши библиотеки, становясь
воспроизведенными, напечатанными, переведенными, ксерокопированными,
получившими комментарии. Новым путем, путем, определяемым историей
культуры (а не верой в мифы), продолжает развиваться тот же самый
процесс — процесс превращения информации в негэнтропию и нег-
энтропии в информацию.
VI. Малая
и большая соотнесенность
Давайте вспомним, что со времен Шеннона подчеркивается, что
информация не является ни вещью, ни чисто формализованным понятием.
Информация является физическим понятием, связанным с
представлением об отношении; именно в этом смысле оно имеет нулевое изме-
^ рение. Было бы онтологической ошибкой находить место информации
) в знаке, в который она вписана, или в сигнале, посредством которого
' она передается. Большая заслуга шенноновской теории заключался
, в том,_что_в ней ^жф~орма^я_была определена как событийное_ртно_-
*~ шение в ситуации. Она обретает существование в отношении
передатчик/приемник в момент акта приема. Она обретает существование
в регенерирующем событии, т.е. в активном отношении между геном,
генеративным комплексом, совокупной клеточной, активностью.
Следовательно, информация всегда является активно соотнесенной
и соотносящей. Она является самодостаточным и замкнутым понятием
только в информационистской идеологии. В действительности же это —
наименее замкнутое понятие из тех, с которыми мы здесь встречались.
Отсюда огромные трудности в попытках распознать ее форму. Нам
нужно было соотнести это понятие не только с понятиями организации р
1^ Жан Франсуа Шампольон A790-1832) — французский египтолог. Изучив
трехязычные знаковые изображения на камнях в егитетском г. Розетта (ныне
г. Рашид), он расшифровал их смысл, а впоследствии разработал целостную
систему дешифровки древнеегипетского иероглифического письма, написал
Египетскую грамматику и Египетский словарь. В 1826 г. был назначен хранителем
отделения египтологии в музее Лувр. В ознаменование его заслуг в 1831 г.
в Коллеж де Франс была создана кафедра египтологии, руководителем кота-
рой он стал. — Прим. перев.

394 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
,. негэнтропии, но и с понятием аппарата, и установить взаимное отно-
' шение этих понятий. Вне этой многомерной соотнесенности
информация представляет собой или меру пустой невероятности, или пустую,
бессодержательную сущность. Чтобы понять информацию, мы
должны заставить это понятие осциллировать между активной целостностью
негэнтропийной организации, иначе она покроется туманом и затонет,
и энграммой или битом, иначе она иссушится и утратит свою жизнь.
Отношение информация v^_^» негэнтропия
организация
Теперь можно подвести итог. Понятие информации находит свою
опору и обретает свой смысл только в его отношении к понятию
негэнтропийной организации. Недостаточно рассматривать вместе
информацию и негэнтропию, следует рассматривать вместе информа-
цию/негэнтропию и организацию, негэнтропию всегда по отношению
к организации, информацию всегда по отношению к негэнтропии.
Информация циркулирует не только в организованной коммуникации,
она циркулирует в коммуникации, которая всегда имеет организацион-i
ный характер; и, в особенности, информация является не только
коммуникационной, но и генеративной внутри генеративного комплекса. Зна»
чит, информация должна быть понята внутри организации с двоякий!
характером, генеративным и феноменальным. Ч
Итак, давайте вспомним: f
1. Негэнтропийная организация генеалогически предшествует ий§
формации. ':
2. Негэнтропийная организация становится информационной, когда
в ней образуется генеративный комплекс или аппарат, включающий В
себя энграмму/архив и стратегическую/программную осведомленность!
которая делает возможным повторение/реорганизацию, восстановлю
ние/репродукцию.
3. С этого момента образуется гено-феноменальная организаи
информационная/коммуникационная по своему характеру, поразителй
ные результаты развития которой мы наблюдали в биологической облв|
сти (развитие организмов, экологических систем, сообществ животньВД
и в области антропосоциальной. ;
Информационная организация дает возможность все более и болев
сложным, точным и экономным образом использовать энергию, MSP
нипулировать ей, превращать ее, устанавливать над ней контроль Я
т.д. Если коммуникационная организация расходует много энергии, по^
скольку является негэнтропийной (осуществляет постоянную
реорганизацию), то та же самая организация экономит много энергии, посколь^
ку является информационной, ибо информация не только фиксируй?
весьма незначительные порции энергии, чтобы поддерживать себя, Щ
и очень слабо потребляет энергию, чтобы циркулировать, ее контроле
позволяет дозировать вводимые в игру порции энергии. Экономия
коммуникации уравновешивает расход негэнтропии.

Глава 9. Физика информации 395
4. Информация может быть активной и репродуктивной только в
ходе работы генеративного аппарата. Этот генеративный аппарат может
быть активным и репродуктивным только в рамках общей активности
коммуникативной организации. Существует, стало быть, не только вза-
имозависимость, но и рекурсивное отношение между
информацией —>■ аппаратом —>■ организацией целого.
Информация — это то, что позволяет негэнтропии регенерировать
организацию, которая позволяет информации регенерировать негэнтропию.
Таким образом, в этом двойном гено-феноменальном круге
информация нуждается, чтобы регенерироваться и воспроизводиться в тех
продуктах, которые она сама производит.
5. Информация всегда нуждается в негэнтропийной организации,
чтобы обладать существованием и оказывать действие. Запись
существует как информация, только если она прочитана. Для чтения
дорожных знаков требуется минимальная активность сознания читающего
(затрата энергии, негэнтропийная активность) и минимальное освещение
(дневное освещение или освещение фарами ночью), т.е. источник
энергии. Говорить о том, что запись нуждается в том, чтобы быть
освещенной и прочитанной, не столь тривиально, как это кажется: текст,
который вы читаете, нуждается в лампе, ваших глазах, вашем сознании,
чтобы то, что является записью информации, стало информацией в записи.
6. Информация позволяет негэнтропийной организации создавать
негэнтропию или увеличивать ее информацию.
7. Всякая вырожденная информация может быть восстановлена, если
она находит голову, ее расшифровывающую, или генеративную
матрицу. Иначе говоря:
— «как бы то ни было, информация является потенциальной негэн-
тропией» [С. de Beauregard, 1963];
— информация всегда является потенциально генеративной.
8. Великая эквивалентность негэнтропии/информации является,
следовательно, не отношением тождественности, а отношением взаимной
превращаемости в данных энергетических/организационных/негэнтро-
пийных условиях.
Превращение информации в негэнтропию означает, что развитие
информации открывает возможность для все более сложного развития
негэнтропии, и наоборот.
Превращение негэнтропии в информацию сначала давало
возможность архивирования, затем открыло возможность для запоминания,
регистрирования всякого знания, всякого умения, вплоть до научного
опыта, который «репрезентирует превращение негэнтропии в
информацию» [Brillouin, 1959, р. 110].
9. Энграмма, код определяют аспекты прерывности, которые
позволяют нам рассматривать единицы информации и умело пользоваться
ими. Рассмотренная под этим углом зрения, информация имеет
единственный аспект: прерывная, дискретная, цифровая. Но, понятая в сво-

396 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
ей соотносительной активности, информация обретает непрерывный
характер и представляет аналоговые/миметические аспекты, совершенно
не поддающиеся цифровой атомизации. Сегодня с информацией дело
обстоит так же, как было со светом в ньютоновскую эпоху, когда
корпускулярное свойство, рассмотренное в обособленности, само по себе,
исключало его волновое свойство.
Отношение информация —*■ аппарат
\ I
Повторим это еще раз: нельзя понять информационную организацию,
не соотнося ее с генеративным аппаратом. Как только что было
сказано, «организация становится информационной, когда в ней создается
генеративный аппарат» и «информация может быть активной и
репродуктивной только в рамках активности генеративного аппарата».
Во второй раз возникает проблема аппарата, которая всегда является)
ключевой. Это в точности та же самая проблема, которая уже
вставала перед нами, когда мы анализировали коммуникационную
организацию. И именно чрезмерно преувеличивая роль информации,
кибернетика ОРГа1>лЗ}|^ трни^рпарат. Й пйрвый раз ата~прпйпрмя^ыпа ря^-
смотрена мною (часть II, глава 5) преимущественно под углом зрение
коммуникации. Теперь я обсуждаю ее под углом зрения информации.
Аппарат — это своеобразное устройство, которое концентрирует к
капитализирует в себе память, вычисления, составление программ,
выработку стратегий организации целого как такового; его способности
трансформировать информацию в программу, т.е. в действие,
сосредоточивает в себе силу организационного принуждения.
Мы видели, что аппарат возникает у клеточных существ. У про|ф
риотов имеется полицентризм и еще нет концентрации информацией'
ных операций. Относительная концентрация возникает с формиров*
нием ядра, и можно считать, как утверждалось мною выше, что ядр*
эукариотов образует протоаппарат. В этом клеточном протоаппарат|
организация феноменальной жизни (метаболизм, процессы обмена).1
организация репродукции еще не дифференцированы.
Большое количество многоклеточных организмов, таких, как расте
ния, самоорганизуются как без нейро-церебрального аппарата, так »
без нервной системы; эта самоорганизация является результатом вза
имодействий между бесчисленными протоаппаратами клеток, которые
составляют эти растительные существа. И только в царстве животных
точнее, в эволюционной линии, идущей от рыб к рептилиям, птицам
млекопитающим, образуются два дифференцированных аппарата, одм
из них — сексуальный аппарат, строго генеративный, предназначен:
ный для репродукции, а другой — нейро-церебральный аппарат, явл*
ющийся эпигенетическим или, в соответствии с предложенной здей
терминологией, гено-феноменальным. ^Феноменальным, поскольку О*
предназначендля решения ^
^^д^дд^Т
но организации его отношений сокрузкающей средой; гёно, посШПБЧ

Глава 9. Физика информации 397
он способен генерировать, регенерировать информацию, превращать
негэнтропию в информацию, информацию в негэнтропию, и,
очевидно, способен вырабатывать стратегии поведения. Мы знаем, что этот
нейро-церебральный аппарат необычайно расширит выполняемые им
функции у млекопитающих и приматов, вплоть до появления
сверхсложного аппарата — большого мозга homo sapiens, состоящего из более
чем двадцати миллиардов нейронов.
В архаических обществах, и в этом их основное своеобразие по
сравнению с сообществами животных, сформировался генеративный
комплекс, культура, которая существует и функционирует на основе
взаимодействий между мозговыми аппаратами индивидов,
составляющих данное общество. Главное событие, неотделимое от
формирования социальной мегамашины, — образование центрального гено-
феноменального аппарата — Государства, затем возникновение и
развитие, в социальной жизни, многочисленных гено-феноменальных
аппаратов в недрах военных и религиозных организаций, затем —
экономических организаций (банков, холдингов, трестов) и организаций
социальных. Ключевое событие мировой истории — появление
первого аппарата современной партии, произошедшее в связи с рождением
Социал-демократической партии Германии в конце XIX века.
Но если, и я не смог удержаться уже отметить это выше,
происходят развитие коммуникативной организации и формирование, а затем
развитие аппаратов от биологической сферы к сфере антропосоциаль-
ной, то эти отношения между аппаратом Государства и обществом по
своей природе совершенно отличны от тех, которые в
интегрированной рекурсивной целостности клетки привязывают ядерный протоаппа-
рат к протоплазме клетки. В мегаобществе (империя, нация) более не
существует Единого Целого, как в клетке или организме; существуют
человеческие существа, каждый из которых, даже порабощенный
выполнением механических и специализированных задач, обладает такой
же стратегической и специализированной компетентностью, что и
правители и руководители; существуют разнородные группировки,
этнические группы, классы, расположенные в соответствии с отношениями
иерархии, угнетения, субординации. С того времени
монополистический социальный аппарат, и в первую очередь аппарат государства,
ставит ключевую социальную и политическую проблему — проблему
силы, власти, господства, порабощения.
Всякая власть Государства располагает
программирующей/упорядочивающей властью над обществом (властью управлять, издавать
законы, постановлять), стратегической властью (вырабатывать и принимать
решения по той политике, которую предстоит проводить) и властью
командования/контроля. Государство, называемое «тоталитарным», идет
гораздо дальше: оно концентрирует в себе официальную память
(полномочия писать Историю прошлого и диктовать историю настоящего),
осуществляет контроль над всеми средствами выражения и передачи
информации; оно устанавливает монополию на истинное знание, по
крайней мере в том, что касается социологии и политики, а в известных

398 Часть III. Возрожденная и порождающая организаци.
случаях и по вопросам науки и искусства; оно непосредственно
контролирует все экономические и иные аппараты.
Таким образом, существует развертывающаяся в целую цепочку про
блематика, прежде всего, социальных аппаратов, а в особенности -
монополистических аппаратов, в единичных случаях — центрального
аппарата Государства и, наконец, — центрального аппарата гипермонопс,-
листического Государства, которое достигает высшего уровня в монг-
полистической капитализации Информации.
Эта проблематика двояким образом скрыта и в своей собственнс
социологической основе, и в своей кибернетической организационной
основе; социологическая теория игнорирует коммуникационную
информацию и информационную силу; кибернетика и теория информации
обнаружили, наконец, силу Информации (Информация «хозяин энергии»,
но оставили в тени аппараты, они скрыли мощь аппаратов и мощь, раз
вертываемую аппаратами16.
Ключевая идея о том, что власть — в производстве, должна быть про
читана и понята не только в ограниченном экономическом смысле тед
мина «производство», но и своем организационном/информационно»
смысле. Это — власть не над «средствами» производства, а над прои?
водством производства, т.е. над социальной генеративностью. Это »
не только свойство вещей, благ. Господство заключается в господств
средств господства, порабощении средств порабощения, контроле нг
средствами контроля. Это — информационная власть аппарата.
Теперь мы понимаем, в чем был прав и в чем ошибался Марш
Он искал то генерирующее, что есть в обществе, и с восхитительна
правильностью он выдвинул антропологически понятие генерирующее
существа, а социологически понятие производства. Но единственна
фундамент, который обеспечивала физика той эпохи, был энергетич
ским по своей природе — работа; подобным образом он видел в (Л
ществе власть класса, а не власть аппарата. 4
Итак, теория гено-феноменального Аппарата Общества, понимаем
го как информационная/коммуникационная организация, может тог
ко обновить и обогатить социологическую проблему господства и вгЛ
сти. Она ведет нас к ключевой проблеме монополизации информ
ции. Власть монополизирована, как только аппарат, и тем самым кас
или класс аппарата, устанавливает свою монополию на многочисле»
ные формы информации, напрямую связывает власть и знание (то
16 Как мы увидим во втором томе (социо-организация), нельзя разводи
как альтернативы анонимную власть аппаратов (Государства, партии, треста)'
конкретную власть индивидов или групп, занимающих посты власти (короли, р
ководители, директора). Они находятся во власти друг друга: собственники»
хозяева являются инструментами анонимной власти, которая является также *
собственным инструментом. Это рекурсивное отношение осциллирует меяф
двумя полюсами: на одном полюсе — «каприз» и «произвол» власть имущи
которые манипулируют своей властью; на другом полюсе — анонимная влаи
Аппарата, который «держит в своих руках» почти в чудотворном смысле это'1
слова Избирателя, несвободное поведение которого является его воплощение*

Глава 9. Физика информации 399
кто правит, владеет истиной), привязывает палку правления к скипетру,
сакральное — к политическому. Эксплуатация и господство
совпадают с передачей эксплуатируемым и угнетенным задач, требующих для
своего исполнения чисто энергетических затрат, с исключением их из
генеративной/программирующей сферы. Они имели право только полу
чать сигналы, сообщающие им, что они должны делать, как они должна
думать, на что они могут надеяться и о чем они могут мечтать.
VII. Малая и большая относительность
А. Малая относительность:
Информация/Избыточность/Шум
Абсолютное и относительное
в шенноновских рамках
Информация, избыточность, шум отличаются друг от друга и
противоречат друг другу в рамках шенноновской теории, в соответствии
с которой передача информации идет от получателя к передающему,
причем как тот, так и другой имеют в своем распоряжении общий
набор знаков и общий код.
Так, послание «нежные поцелуи» на тибетском языке является шумом
для моих ушей, хотя оно и несет в себе информацию для тибетцев.
Китайский язык, содержащий изобилие знаков для восьмисот миллионов
китайцев, для которых он является общим кодом, для меня
представляет собой всего лишь шум. Совершенно понятно, что информация и
изобилие знаков смешиваются и превращаются в шум, как только
исчезает общий код между получающим и передающим, поскольку ключ
к различению и пониманию заключается в коде.
Что касается шума, он затрагивает не только «объективные» виды
беспорядка, подобные тепловому шуму, но и феномены, которые,
возможно, организованны и являются возмущениями только по отношению
к данному сообщению. Два накладывающихся друг на друга
сообщения могут создавать друг для друга шум. Когда я слушаю радио,
потрескивание в нем является физическим шумом, но наложение многих
сообщений, передаваемых на одной и той же длине волны,
вызывает взаимные помехи, которые воздействуют друг на друга. Подобным
образом, когда два различных разговора сталкиваются на одной и той
же телефонной линии, они ухудшают слышимость друг друга.
Таким образом, вне соотносительных рамок, где quid, quod, hie et
лилс17 являются весьма разграниченными и детерминированными,
понятия информации, избыточности, шума теряют свою ясность и
различимость, спутываются, даже меняются друг с другом местами.
17 Лат.: что, чего, здесь и теперь. — Прим. перев.

400 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
Необходимо добавить и иную форму относительности, которая
проявляется даже между совместными обладателями такого кода,
который является обычным языком. Понаблюдаем за двумя активными и
воинствующими сторонниками А и В соперничающих партий, которые
смотрят по телевизору дискуссию между уважаемыми ими лидерами.
Каждый из этих в высшей степени воинствующих активистов знает, что
всякое честное наблюдение за политической реальностью подтверждает
анализ и действия его партии, опровергает все идущее от враждебной
партии, и что все то, что ставит под сомнение его партию, является
гнусной клеветой. Так, для А сообщение его лидера будет избыточным
в том смысле, что оно подтвердит превосходство его дела; сообщение
враждебного лидера будет представлять для него одновременно и
избыточность (оно не несет в себе ничего нового), и шумом (болтовней,
глупостью, чушью, заблуждениями), шумом, который в то же время
будет выполнять избыточную функцию подтверждения его враждебности
к партии В. В точности такой же будет и позиция В, но наоборот.
Разумеется, можно рассчитать в битах, в зависимости от встречающихся
в речи фонем, информацию, передаваемую как тем, так и другим
лидером, но полученная информация, по сути, практически равна нулр
в далеко не мнимой ситуации, которую я здесь изобразил. Все это
указывает нам на то, что реальные ситуации коммуникации фактически
зависят не только от того кода и того набора знаков, которые предста^
вляют собой язык. Они зависят также от другого типа кода, связанного
с идеологией, которая зависит от парадигматологии, всегда
имплицитной, всегда скрытой, всегда присутствующей и всегда господствуки.
щей. В реальных ситуациях сама логика получателя сообщения
жет претерпевать скачкообразные изменения; он может переходить
эмпирико-рациональной логики к логике магическо-аффективной; q
декодирование может варьироваться — от декодирования письма к
шифровке скрытого смысла и т.д. '*'
Конечно, информация, избыточность, шум остаются ясно определи*
мыми в сообщениях и простых информационных посланиях, типа «Пр
летаю рейсом 807 Эр Франс во вторник 12» или «мать скончалась»,
как только происходит подлинная коммуникация, в которой челове ._„
ские существа, сообщая что-то друг другу, одновременно и не сообща?
ют, в которую вторгаются посторонние для данного «канала» возмущвй
ния, которые исходят из культуры, от личности, из комплекса идеологии^
логики, магии и т.п., завязанных в сложный узел в каждом сознаний1,
как только забывают, что всякое человеческое послание несет в себ&
сложную множественность потенциальных сообщений, что всякое соо&>
щение содержит в себе много коннотаций, скрытых смыслов и может
быть расшифровано многими способами, наконец, что подтекст, а не
явно обозначенное, может быть подлинным сообщением, тогда инфор*1
мация, избыточность, шум покрываются туманом, теряют свою ясносИ»
и возможность их различения. Сложная коммуникация, для того чтобй,
она осуществлялась оптимальным образом, требует того, чтобы собв*
седники располагали одним и тем же знанием, разделяли одно и то Ж»

Глава 9- Физика информации 401
видение мира, подчинялись одной и той же логике и одной и той же па-
радигмальной структуре. Впрочем, именно это, по сути, и происходит в
живом организме: всякая клетка, даже специализированная, несет в
себе абсолютно то же самое генетическое сообщение, как и всякая другая
клетка. Именно поэтому сообщения передаются здесь оптимальным и
сложным образом. Но у человеческих существ такой оптимум стал бы
анти-оптимумом, ибо он уничтожил бы двусмысленность и
недопонимание в коммуникации, которые являются одними из первых источников
прогресса и изобретения, оставаясь, однако, источниками заблуждений
и регрессивных сдвигов. Именно эта общая плодотворность
недопонимания иллюстрирует, даже в плане научного развития, а точнее,
развития теории информации, высказывание Мандельброта, взятое как
эпиграф к этой главе «один из наиболее мощных инструментов науки,
причем единственный универсальный, — это искажение смысла, которым
умело пользуется талантливый исследователь». Сознание
«талантливого исследователя» является, судя по всему, генеративным аппаратом,
необходимым для того, чтобы «шум» превращался в его творения.
То, что мы только что сказали, не противоречит шенноновским
рамкам рассмотрения; оно находит свое место в них. Информация/избы-
тэчность/шум действительно имеют абсолютный смысл в
относительной ситуации. Но если принимать во внимание ограниченный и
бедный характер тех условий, которые позволяют недвусмысленно
определить эти три понятия, то мы придем к обратному видению, и самым
важным для сложной теории информации станет относительность
понятий информации/избыточности/шума. Эта относительность является
фундаментальной; четкое различие между ними может быть проведе- ■
но только локально и условно.
Относительность
организационной информации
Когда мы выделяем генетический код организационного круга и
временного становления, то информация/избыточность/шум обретает
ясный и определенный смысл: информация отталкивается от
«сообщения»; избыточность отталкивается от правил синонимии и пунктуации,
характерных для сообщения, а в более широком плане, от организации
сообщения, которая является одной и той же, пе var/efur18, для всех
клеток организма и для всех организмов вида, а в еще более широком
плане, от самого генетического «кода», который является общим для
всех живых существ от бактерии до слона.
В этом смысле организация, которую производит информационная
активность, становящаяся вероятной hie et nunc, проявляется для
наблюдателя hie et nunc, главным образом, посредством своих свойств
повторения, регулярности, воспроизведения, размножения и, кажется,
подчиняется неизменному паттерну, паттерну «вида». Таким образом,
Лат.: изменению не подлежит. — Прим. перев.

402 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
то, что с точки зрения негэнтропийного производства, постоянной рс
организации воспринимается, по существу, как информационная ос-
ганизация и остается как таковая событийной, единичной,
невероятной, с точки зрения внешнего наблюдателя в данных пространственнс*-
временных рамках воспринимается как существенно избыточная
организация. Отсюда относительность — в зависимости от избранной си
стемы отсчета — информации и избыточности.
Воспроизводство может рассматриваться, с одной стороны, как ф^
номен избыточности (размножения себе подобного), а с другой
стороны — как процесс передачи информации. Оно может и должно pat?
сматриваться также и с точки зрения шума: распространение неги*
средственно связано со случайностью, с ветрами, с силами
рассеяния, т.е. с «шумом», откуда вытекают, впрочем, чудовищные напрасные
траты. Таким образом, еще раз мы видим, что при изменении ущ
зрения наблюдателя понятия информации/шума/избыточности
размягчаются, окутываются туманом, проникают друг в друга, релятивизиру-
ются в одном и том же феномене. ,5
Проблема шума расширяется и обретает гораздо более парадокса^
ное звучание, когда мы задаем себе вопрос: откуда рождается инфо^*
мация? Как она растет? ,,
Вопрос о происхождении информации отсылает нас к универсальн(
му правилу соучастия беспорядка в событии рождения организации^
прогрессивных изменениях в ней. Как я стремился показать выше, W
формация рождается в полном случайностей процессе развития негщ
тропийной организации, образованной в ходе химических реакций Щ
что оставляет незатронутой тайну ее возникновения). Как только 0|
рождена и записана в виде энграммы внутри генеративного комплекс;
информация могла увеличиваться и развиваться только при соучасТ»
случайных событий и беспорядка, т.е. «шума». А это — как раз V
что раскрывает нам генетическая теория, но делает она это одновр!
менно и слепым (ибо она не может это объяснить), и ослепляюЩ|
нас (ибо она превращает это в центральный и очевидный феномй
образом. Мутация, посредством которой происходит наследствен!*
видоизменение, а значит, и эволюционное изменение, может быть if
нята как следствие «шума» (влияния космического излучения, случ!
ного квантового события, иной неизвестной причины), вызывающ*,
«ошибку» при копировании наследственного сообщения в момент 4
удвоения. Таким образом, информация может родиться только в Щ
зультате взаимодействия между генеративной организацией и случщ
ным возмущением или шумом. Ergo, информация может развивать*
только на основе шума. Разумеется, при рождении информации ed
гда необходимо наличие организационной способности негэнтропиЙН|
го характера, которая «превосходит» саму себя, превращая событий
новшество, «ошибку» в «истину».
Соответственно, следует предположить, что вследствие шума, как*л,
отмечает Атлан [Atlan, 1972J, избыточность превращается в разнообр*
зие. Этот факт может быть рассмотрен как информационное выраженй|

Глава 9. Физика информации 403
весьма общего принципа: всякое усложнение организации выражается
в увеличении разнообразия внутри системы; увеличение разнообразия
может быть понято как начало рассеяния, которое уравновешивается
формированием более гибкой и более сложной организации.
Всякий прогресс в генеративной информации выражается в
прогрессе в разнообразии и разнородности, в появлении и расцвете
новизны там, где прежде существовало только повторение одного и того
же. Так мы входим в новый релятивистский цикл: под влиянием
«шума» как спускового механизма информационное усложнение
превращает избыточность в разнообразие, а это разнообразие сразу же
оказывается вписанным и интегрированным в процесс повторения (и
становится, для внешнего наблюдателя, явной избыточностью). Мы
видим, следовательно, что нам надо диалектизировать все отношение
шум/информация/избыточность и представить себе процесс, в котором
шум является не только разрушающим, но, возможно, и кооперативным,
в котором избыточность под влиянием шума может или раствориться в
шум, или превратиться в разнообразие и информацию.
Итак, рассматривая становление информации, мы обнаруживаем, что
информация рождается в шуме, осуществляет свое плавание в шуме,
умирает из-за шума, в шуме, а с другой стороны, она возникает,
разрушая изобилие и избыточность, а затем стабилизируется в
относительную избыточность. Значит, не только существует относительность
между информацией/избыточностью/шумом, но эти понятия взаимно
порождают друг друга. Это легко понять, как только мы десубстанци-
ализируем эти понятия и погрузим их в негэнтропийную организацию,
где возникают и разрешаются парадоксы их взаимной относительности.
Релятивизированные избыточность и шум
Относительность информации по отношению к избыточности и шуму
означает в то же время релятивизацию последних.
Избыточность может показаться очень бедным понятием, если,
ограничиваясь обозначением всего того, что представляет собой
повторяющийся порядок, она смешивает в общих рамках повторяющуюся
регулярность физико-химических законов и повторяющуюся регулярность
биологических феноменов, которые не только несводимы к первым, но
и в некотором смысле в корне противоположны им. Но это понятие
становится более интересным, если оно обозначает, что организация
может прогрессировать только посредством попадания во временные
периоды устойчивости развития, выхода на уровни негэнтропийной
стабилизации, поддерживаемые в постоянных процессах реорганизации и
регенерации. Будучи понятой таким образом, избыточность означает
для нас то, что новое может записываться только на уже известное и
уже организованное, в противном случае новому не удается стать
новым, и оно возвращается к беспорядку. Избыточность означает также,
что прочное встраивание нового, его существование длительное время
открывает возможность для образования новой избыточности, которая,
в свою очередь, готова к принятию нового новшества.

404 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
Шум, со своей стороны, становится обогащенным понятием. Шум,
рассматриваемый в его бедном и запутанном виде, охватывает все
типы беспорядка, какими бы они ни были, вторгающиеся как помехи в
процесс передачи информации. Но этот неясный и неопределенный
аспект становится релятивистским, как только достигается понимание,
что полезно иметь понятие, которое включает в себя не только
«объективные» или абсолютные типы беспорядка (такие, как тепловой шум),
но и все то, что, даже будучи небеспорядочным, создает случайное возг
мущение по отношению к данной информационной организации.
Еще более интересно открыть, что шум, который разрушает
информацию, является также необходимой составной частью ее генерации.
Наконец, в дальнейшем (том II) мы все более и более будем
обнаруживать, что все то, что является живой организацией, функционирует
несмотря, вопреки и благодаря шуму.
В. Большая относительность:
наблюдение и наблюдатель
Малая относительность информация/избыточность/шум, которую мы
только что рассмотрели, завершает разрушение идеального
наблюдателя в картине лапласовского детерминизма не только в масштабе все^
ленной, но и в масштабе локальных наблюдений, поскольку информа$
ция, избыточность, шум являются нестабильными, подвержены превра^1
щениям и перестановкам в зависимости от угла зрения наблюдателе!
и его знаний.
Мы видели, что наблюдатель гораздо в большей мере физически!!
встроен в наблюдаемое, чем это до сих пор считалось:
- на уровне отношения между познанием организации и
организацией познания;
- на уровне преобразующей практики, которая составляет существо
всякого наблюдения.
Познание организации и организация познания
Беспорядок незнания и порядок знания
Энтропия, в которой обнаружился ряд удивительных свойств, прису|
щих физическим объектам, снимает покров (когда она оказывается свя-j
занной с информацией), как об этом и говорит Бриллюэн, с пределы,
ного свойства, которое, однако, затрагивает человеческого субъекта.
Энтропия становится показателем того, что наблюдатель испытывает
недостаток информации о системе, которую он изучает; максимальной
энтропии соответствует максимальное незнание. Иными словами, эн^
тропия, в самом классическом ее смысле этого слова, измеряет: ,
- не только беспорядок или отсутствие организации внутри физиче-j
ской системы, но в то же время и :
- увеличение возможностей получения информации наблюдателе!*
о своем наблюдении; энтропия становится, стало быть, мерой наше'
го незнания.

Глава 9. Физика информации 405
Энтропия означает незнание, а информация, напротив, заставляет
беспорядок регрессировать в нашем сознании. В самом деле, в
сознании наблюдателя/получателя бит превращает чистый беспорядок
(равновероятность свершения двух событий) в чистый порядок, и этот
порядок как раз и называется знанием. Эта привнесенная доля порядка
позволяет ему дополнить, обогатить, даже усложнить, его видение мира.
В то время как наблюдатель измеряет реальное, реальное
придает меру сознанию наблюдателя.
Тогда возникает эпистемологический вопрос: не являются ли эти два
аспекта энтропии/информации, один из которых — психический —
отсылает к наблюдателю, а другой — физический — отсылает к объекту,
взаимными? Является ли отсутствие всякой возможности получения
информации в сознании наблюдателя отражением реального беспорядка
в мире или только пределами нашего понимания мира? Этот вопрос
отныне будет вставать перед нами снова и снова.
Принцип эквивалентности
Чтобы понять соответствие между организацией познания и
познанием организации, нужно прежде всего вспомнить, что отношение негэн-
тропии/информации является не их тождественностью, но
эквивалентностью в рамках негэнтропийной организации ad hoc. С этих пор речь
не идет более ни о поиске «отражения» реального в сознании
наблюдателя, ни о поиске «отражения» сознания в реальном. Организация
познания является, может быть, переводом, но не «отражением»
физической организации. Речь идет о поиске природы возможного
соглашения, через принцип эквивалентности негэнтропии/информации,
между физическим и психическим.
А этот принцип эквивалентности может быть поистине понят
только в том случае, если мы понимаем природу (physis) в соответствии с
фундаментальным «тетралогическим» отношением
беспорядок/взаимодействия/порядок/ организация. С этих пор существует соответствие и
возможный перевод между физической игрой:
беспорядок/взаимодействия/порядок/организация (физическая)
и психической игрой:
шум/информация/избыточность/организация (психическая).
Таким образом, шум представляет собой для наблюдателя
психически незнание (и тем самым неведомое, тайну), физически —
беспорядок; избыточность представляет собой для наблюдателя психически
определенность, физически — порядок (инвариантность, закон,
повторение, паттерн, регулярность, стабильность); информация
представляет собой для наблюдателя психически знание, приобретенное на основе
изучения событий, знание, вырванное из шума, а физически —
событийную и наполненную различными случайностями игру взаимодействий.
И так же как физическая игра находит и производит свою
организацию в физических системах, психическая игра находит и производит

406 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
свою организацию в теоретических системах. Подобно тому как в
физической тетралогии беспрерывно происходят смещения и
превращения (организации в беспорядок, беспорядка в организацию и т.д.), а
понятийной тетралогии шум/избыточность/информация/системы сущег
ствуют смещения и превращения: информация рождается в результате
взаимодействий между организацией и шумом, вызывает к жизни
избыточность в недрах ad hoc организации, умирает в шуме, как и сама
эта организация. Знания, считающиеся определенными, — изобилие —
могут быть ниспровергнуты, разрушены, обращены в шум в
результате вторжения новых знаний, но начиная с этого момента формируется
новое изобилие; так разрушается теория, а другая теория возникает;
знание превращается в незнание в тот самый момент, когда незна*
ние превращается в знание... ;
Прогресс познания — это не только завоевание информации на по*-
ле шума, избыточности на информационном поле. Прогресс познания
производит, по сути дела, перераспределение избыточности,
информации, шума. Открытие великого «закона» природы, например, позволяет
увеличить избыточность, интегрируя большое количество
информационных данных в детерминизм и гарантированный паттерн; оно позволяв
ет извлекать новую информацию из неопределенности феноменов: оно
сокращает, следовательно, область шума и незнания; но в то же вре1-
мя великое открытие вызывает крах всех граней избыточности (распа|
системы Птолемея, осуществленный вследствие коперниканской ревда
люции, затем релятивизация системы Коперника, осуществленная rtii
средством эйнштейновской относительности и т.д.); оно вызывает рщ
ждение «новых проблем», т.е. новых зон незнания. Парадоксально, 1
я к этому еще вернусь, что самые значительные прогрессивные сдвиги
в современном познании состоят в открытиях непреодолимых
пределов познания! Поэтому можно легко догадаться, что прогресс познЙ;
ния может быть только диалектическим прогрессом определенного,
определенного и неизвестного, что прогресс познания является в то:
время прогрессом незнания. То, что справедливо для всякой орг
зации, справедливо также и для организации познания: чем сложней
эта организация, тем она более способна принимать и интегрироват|
беспорядок. Сложная теория позволяет охватывать и соединять, в сво?
ем видении мира, одновременно беспорядок, порядок и организаций
т.е. шум, избыточность и информацию. Мы далеки от совершенно И9*
лишнего идеала абсолютного детерминизма.
Ноологические переводчики
Мы только что увидели, что существует принцип эквивалентности Щ
только между информацией и негэнтропией, но и между психическщ!'
игрой категорий шум/информация/избыточность/организация (поэНМ
ния) и (физической) игрой категорий беспорядок/взаимодействия/ПО$
рядок/организация. Этот принцип позволяет нам, стало быть, рассМО"
треть психофизические соглашения и переводы.

Глава 9. Физика информации 407
Здесь нужно, чтобы вмешались ноологические посредники или идеи;
эти информационные образования осуществляют перевод
физико-термодинамического порядка в психо-информационный порядок, и
наоборот, т.е. перевод между познанием организации и организацией
познания. Так, природа (physis) может быть выражена в идеях; формы ее
физической организации и физические сцепления выражаются, пере-*
водятся в сцепления идей, которые, замыкаясь на самих себя,
образуют теоретические системы. Эти информационные системы являются
ipso facto негэнтропийными организациями. Они являются
физическими системами в том смысле, что они связаны с микросостояниями и с
физическими процессами нашего мозга, который является
генеративным аппаратом. Таким образом, наши идеи о реальном не являются
ни отражением реального в мозгу, ни чистым отражением схем нашего
мозга, это — информационные образования, играющие роль'
посредников, которые делают возможными коммуникацию и перевод physis в
psyche™ и обратно; как и все то, что является переводом, операции с
идеями подвержены ошибкам; некоторые из них являются не чем иным,
как ошибками... Но ноологические образования столь же необходимы
нашим умам, как и бактерии, существующие в наших кишечниках,
необходимы для переваривания пищи.
Физическое превращение
и практика наблюдения
Теперь мы можем оценить значение большого открытия Бриллюэна,
который включил наблюдателя в физическое превращение и
наблюдение в психическую практику: всякое отношение наблюдения является
практическим отношением, где негэнтропия может превращаться в
информацию, а информация — в негэнтропию.
Бриллюэн A956) выявил преобразующий характер не только всякого
эксперимента, но и всякого измерения. Действительно, из принципа
негэнтропии информации следует, что всякое наблюдение,
включающее в себя измерение, физически видоизменяет общую систему,
которая состоит из измеряемого феномена, измерительного прибора,
наблюдателя; информация должна оплачиваться, следовательно, уже эта
естественная ее стоимость видоизменяет физическую реальность.
Классическая физика, считая наблюдателя и наблюдение некоммуни-
цирующими сущностями, игнорировала роль опыта измерения в
определении феномена. Разумеется, этим последствием можно было бы
и пренебречь, учитывая ничтожную стоимость информации в опытах,
по крайней мере вплоть до появления микрофизики. Но недостаточно
рассматривать эту проблему только в мелких монетах энергии и
энтропии. Надо рассмотреть теоретические и практические следствия того
соглашения, которое при этом принимается.
Греч, фуXI} —дыхание, дух, душа, сознание. — Прим. перев.

408 Часть HI. Возрожденная и порождающая организация
Цена информации
Первое теоретическое и практическое следствие касается цены
информации. То, что мы выигрываем в информации (психической),
может выигрываться в организации (биологической, антропологической,
ноологической, социологической), но где-то оплачивается беспорядком
(физическим). Всякое увеличение информации увеличивает,
следовательно, и организацию, и беспорядок в мире.
Предположим, что мы хотели бы осуществить исчерпывающее
наблюдение за объектом. В таком случае мы были бы вовлечены в
бесконечную спираль взаимодействий, в которых участвует этот объект и из
которых он происходит; если речь идет о живом существе, но нам
нужно было бы уловить мириады взаимодействий между определяющими
его микросостояниями и мириады экологических взаимодействий,
связанных с ними; подобная сложность превосходит все возможности
понимания человеческого сознания (Эшби). В бриллюэновских терминах
исчерпывающее наблюдение требует бесконечной информации,
которая требует бесконечной энергии, которая стоила бы бесконечной негч
энтропии, что повлекло бы за собой растрату всей вселенной. Нильс
Бор не раз говорил, что от нас требуется, в пределе, убить собаку,:
чтобы узнать, как она живет [Bohr, 1958]. Бриллюэн мог бы по этому
поводу сказать, что нам нужно было бы мобилизовать такое количество
энергии, знаний и организации, чтобы узнать, как эта собака живет, что
вселенная, а с ней и собака, распалась бы.
Познание, доведенное до абсолюта, является саморазрушительным.
Это предположение имеет силу для всякого наблюдения, для всякой
науки, касающейся всякого объекта, всякого феномена, всякого были»
и, конечно, вселенной в целом20. ■#*
Мы сможем приступить к рассмотрению проблемы пределов нашей!
познания только после изучения био-антропо-социальных условий пой
знания (том III). В данный момент важно то, что Бриллюэн вносит
подлинную ясность в эту старую проблему, связывая в гордиев узел фи#
зическую укорененность познания и обогащение знания (которое стаи
новится и физическим, и психическим понятием), а также пределы пот
знания (которое утрачивает свою претензию быть исчерпывающим), fls-
ограничусь здесь лишь указанием на то, что физическая точка эре*-
ния должна быть дополнена симметричной психической точкой зрении»
Психическое укоренение познания приносит нам также свои
ограничения и свои неопределенности, которые, очевидно, проистекают ИЗ
20 И это подтверждает нам, если обратить внимание на следствия
го представления, что лучшая организация не является совершенной, проси!.
изобильной, если такая вообще существует; это — несовершенная организа*
ция, которая несет в себе свои тени, свои недостатки, свои фундаментальны*
элементы беспорядка, но которая знает, как жить с беспорядком, в качесЯ||1
своей ответной реакции паразитировать на нем, которая знает, короче говорЯ|
как организовать себя в неопределенном отношении и неопределенной отмв*"
сительности, далекой от абсолюта.

Глава 9. Физика информации 409
био-антропо-психо-социо-культурных пределов, свойственных всякому
познанию; среди этих пределов мы можем выделить теперь тот, ко-;
торый внутренне присущ информационному характеру познания. Он
проистекает из того факта, что реальное обретает свою плоть,
форму и смысл только в виде сообщений, которые интерпретируются
наблюдателем/воспринимающим существом. Мы имеем только переводы I
реальности, но мы никогда не становимся обладателями оригинальной/
версии. Значит, исходная, типично «информационная» печать
неопределенности лежит на реальности нашей реальности и на том, что в
Реальности не имеет ни формы, ни информации, т.е. не
передаваемо в виде сообщений...
Мы, по сути, обречены на то, чтобы познавать только вселенную
сообщений и ничего более вне их. Но в то же время у нас есть
привилегия читать Вселенную в виде сообщений. Именно мы изготавливаем
эти сообщения, поддаваясь внезапным импульсам, подлинная природа
которых нам не известна, хотя у нас и есть код, чтобы их называть.
Эти сообщения потрескивают на наших ментальных телетайпах; они
запутываются, накладываются друг на друга, с затуханием, с
образованием черных дыр; мы продвигаемся вперед, мы ошибаемся в лесу
символов, «которые наблюдают за нами, бросая на нас привычные и
дружеские взгляды».
Наблюдение-практика
Практический характер отношения, устанавливающегося в
наблюдении, влечет за собой важнейшие следствия.
Считалось и все еще считается, что научный эксперимент познает
объект, его изолируя, т.е. извлекая его из шума, проистекающего из
его окружения. Он производит, конечно, относительное изолирование,
препятствуя некоторым взаимодействиям, но тем самым он вызывает
появление новых типов взаимодействий. Таким образом, научный
эксперимент представляет собой не только операцию по абстрагированию,
т.е. обособлению феномена, его выделению из реального контекста (то,
что скрывают экологические взаимодействия, которые являются
составной частью этого феномена); это — запускание нового типа
взаимодействий между феноменом и на этот раз экспериментатором,
взаимодействий, которые он до сих пор не осознавал. Эксперимент, стало быть,
извлекает объект из его реального физического контекста, существо из
его реальной биологической экологии и вводит его в новый реальный
контекст, антропосоциологический по своему характеру, абстрактные
идеи которого являются его неотъемлемой составной частью.
Объекты, с которыми ставятся эксперименты, предстоит
принудительно интегрировать в категории экспериментатора. Живые существа,
мухи, морские свинки, крысы, собаки, шимпанзе будут подвергаться
ужасным пыткам и умирать в непредставимых страданиях (этим будут
полностью пренебрегать в наблюдении, и это останется совершенно

410 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
скрытым в теории). И главным образом, от эксперимента к
эксперименту экспериментальная наука производит трансформируемую
информацию, которая даст возможность развивать это универсальное
манипулирование, называемое техникой.
Бриллгаэн подвел нас к пониманию практических корней западной
науки, которая основывается на измерении и эксперименте и
осуществляет тем самым производство информации, далекой от того,
чтобы быть нейтральной.
Предположение Бриллюэна касается информации, приобретенной
посредством измерения и эксперимента. Нельзя ли обобщить его на
всякое наблюдение, на всякое познание, даже когда оно не содержит
ни эксперимента, ни измерения. Действительно, всякое наблюдение за
миром, которое сопровождается мышлением и размышлением,
соответствует видоизменениям в микросостояниях мозга, а в связи с этим
и изменениям в композиции и расположении идей, образующих
систему, которые, будучи информационными образованиями, являются также
физическими. Этим можно пренебречь энергетически, но не организЯ'
ционно: поскольку нейро-ноологические видоизменения являются в те
же время трансформациями в наших идеях и теориях, которые могут
выступать в культурной и социальной практике в качестве спускового
механизма для изменений в действии и поведении, открываются широд
кие возможности для цепных превращений информации в негэнтропию
и негэнтропии в информацию.
Итак, всякая информация, всякое знание, всякая идея, в
соответствии с принципом эквивалентности и порождаемое™ информации,
несет в себе не только физическую мини-модификацию, но и, как может
случиться, возможность для цепных практических процессов развити^
в ходе которых происходят превращения информации в негэнтропий*
негэнтропии в информацию и т.д. Метко вставленное слово, сказанное
в нужный момент, может вызвать рождение мира или его обрушить, ч*
Таким образом, не существует и никогда не будет существовать ч^
стый наблюдатель (он всегда связан с преобразующей практикой); не1*
абсолютного знания (оно должно было бы оплачиваться безмерной це*
ной, которая бы его разрушила). Но с потерей абсолютного мы вы*1
игрываем в коммуникации и сложности. Ибо то позитивное и новое, что
установил Бриллюэн, — это круг коммуникативной связи между
физическим и психическим, возможность перевода/трансформации
психического/информационного в физическое/термодинамическое/организа*
ционное. Эта коммуникация, следовательно, неотделима от
диалектического практического отношения между наблюдателем и
наблюдением. Конечно, устанавливая это отношение, Бриллюэн
устанавливает относительность, т.е. также неопределенное и противоречивое. HQi
и мы будем это часто наблюдать вновь и вновь, неопределенность Л
апория могут и должны определять прогресс в познании сложного, по*
следний может основываться, если мы поразмышляем о нем, только
на регрессе в познании простого. То, что мы уже ощущаем здесь,1

Глава 9. Физика информации 411
через это переводящее, преобразующее, трансформирующее, реляти-
визирующее отношение между психическим и физическим, между
наблюдателем и его наблюдением, — это первое эмерджентное
свойство отношения между субъектом и объектом, ибо всякое познание,
осуществляемое наблюдателем, является одновременно субъективным
(само-референтным, соотнесенным с самим собой), отсылающим к его
собственной внутренней организации (церебральной,
интеллектуальной, культурной) и объективным (гетеро-референтным), отсылающим
к внешнему миру. Значит, мы начинаем ощущать то, что, отнюдь не
исключая субъект, нужно искать объект, что отнюдь не вне практики,
а в метапрактике, заново начинается практика, что надо вести поиск
знания, которое содержится отнюдь не вне шума, но всегда внутри
него, что следует искать сложность.
С. Обобщенная относительность
и петля физического познания
Теория информации, а тем самым и вся теория познания, может
рассматриваться как приложение физической теории, поскольку
всякая информация может быть выражена в физических терминах эн-
тропии/негэнтропии. Но можно перевернуть это предположение и
рассматривать всякую физическую науку как приложение теории
информации, поскольку физическая вселенная читается, для
наблюдателя/воспринимающего существа, в терминах избыточности
(инвариантности, законы, регулярности), информации (различные
неопределенности и невероятности) и шума (случайности, совпадения, беспорядок).
Перевод, который отныне возможен между физическими
конфигурациями и символическими конфигурациями, открывает новую постановку
вопроса: заключается ли первичная реальность познания в
материальном характере физических конфигураций или в идеальном характере
символических конфигураций? Атлан поставил эту проблему во всей ее
апоретической напряженности: «Символы, называемые абстрактными,
быть может, являются всего лишь более общими символами, чем те,
которые определяют физические микросостояния системы... это
означает, что всякий абстрактный символ, по идее, мог бы быть сведен к
ансамблю физических микросостояний... Это похоже на кредо наиболее
экстремального материализма, но поскольку сами физические
микросостояния воспринимаются как символы, то мы, оказывается, вынуждены
двигаться к позициям одновременно и самого чистого материализма,
и самого чистого идеализма, что, впрочем, кажется нам состоянием,
наиболее совместимым с волевым устремлением принять во внимание
все аспекты нашего опытного освоения мира» [Н. Atlan, 1972, р. 185].
Мы попытаемся не столько рассматривать эту проблему в
альтернативных понятиях идеи/материи, сколько связать эти два в корне
противоположных предположения в петлю:
С- физические конфигурации ■
символические конфигурации -«-I

^12 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
Эту петлю можно понять намного лучше, чем всякую информацию, ка-
;ой бы она ни была, которая переводима в физические термины,
которые, какими бы они ни были, переводимы в информационные термины.
Следовательно, мы имеем ротационный комплекс, имеющий два воз-
ложных входа:
- физико-термодинамический вход феномена;
- психо-информационный вход наблюдателя/воспринимающего су-
дества.
Первый относится к объекту; второй — к субъекту. Значит, катего-
чии субъекта и объекта находятся в коммуникативной связи, оставаясь
антагонистическими по отношению друг к другу:
субъект(а)
■ ПОЗНАНИЕ ■
чете
PHYSIS •
объект(а)
Всякое познание физического отсылает нас, следовательно, к физике
познания; эта петля была бы подвержена риску обращаться до беско^
нечности, если бы это движение не привело к поиску метасистемы, гдв
наблюдатель наблюдает за самим собой, наблюдая за своим наблюдеЙ
нием, т.е. наблюдает в то же время организационное и практической1
отношение, которое складывается между ним и этим наблюдением. f
А раз так, то перед нами снова возникает настоятельная необходи-?
мость, причем гораздо более сильная, чем прежде, — фундаменталь»-
ная необходимость познания с двойным фокусом — объект и субъекй
познания, замкнутого в петлю, где физическое познание настолько нщ
ждается в антропосоциапьном познании, насколько последнее нужда-»
,этся в физическом познании. И так же как всякий объект должен бъШ
'интегрирован в свою физическую реальность, всякий субъект должен
5ыть интегрирован в свою антропосоциапьную, реальность; интеграция
наблюдателя в научное сообщество отнюдь не нейтрализует и не усред-'
няет субъекта, не уничтожает субъективность (как в классической науке,
де согласие ученых является показателем объективности), а, напро»
~ив, означает определение его места в культуре и обществе. И
разумеется, сама антропосоциальная реальность нуждается в том, чтобы
быть интегрированной в биологическую эволюцию, которая
нуждается в том, чтобы быть интегрированной в организационную эволюцию
природы (physis), которая снова отсылает нас к наблюдателю-субъекту,
л так далее...
Итак, первичное рекурсивное отношение, связывающее физику
познания с познанием физического, снова зовет нас совершить неверо-
нтное и сказочное путешествие по спирали, в котором мы подвержены
эиску вращаться по кругу и рассеяться, но в котором мы видим
единственный для себя шанс создать Метод...

Глава 9. Физика информации . 413
Заключение: Информация и Информация
Информация является очень спорным понятием и справедливо оспа
ривается, когда оно р^ссИа i риваытся" как означающее окончательнук
победу и завершение парадигмы упрощения.
Эта информация, с одной стороны, сведена к величине, которая вхо
дит в уравнение Шеннона, а с другой — возвышена до физической
Суверенности. Она претендует на то, чтобы заслонить огромную
зияющую дыру, оставшуюся в науке со времен изгнания из нее Духа и
Идеи, ставших метафизическими бродягами. С этого времени Царица-
Информация, восседающая в кибернетической карете, которой придана
обтекаемая форма, объясняет Природу, Жизнь, Общество, и, подобно
тому, как Дух и Идея господствовали над материей и придавали ей
форму в процессе лепки, она подчиняет себе энергию и
манипулирует различными ее формами.
Так образуется новая пара господин-раб — пара
информация-энергия. Она представляет собой абстрактное зеркало природы, жизни,
общества. Все формы, все реально существующие образования, все
существа исключены из нее, вся сложность отсутствует, вся
организация подчинена им. Пара информация/энергия является, по сути дела,
операциональным физическим выражением социального господства —
господства власти, которая монополизирует генеративную информацию
и программирует поведение исполнителей, сведенное к выполнению
ими энергетических задач.
Таков склон, по которому скатывается и распространяется инфор-
мационистская информация, которую я называю так, поскольку она
замыкает Информацию на саму себя, чтобы сделать из нее закрытое,
первичное, конечное понятие. Это — склон не только техно-научного,
но и социо-политического упрощения/манипулирования. А я как раз на
другом склоне стремился собирать и промывать информацию,
проистекающую из того же самого источника, но ставшую другой.
Происходит даже полное переворачивание перспективы при
переходе между этими двумя версиями информации. Там организация
является информационным понятием, здесь сама информация является
организационным понятием. Там информация соединяется с
термодинамикой, которая не принимает во внимание организацию, здесь
информация вписывается в диалектику термодинамика/организация. Там
информация вечно царствует и управляет природой (physis), здесь
информация возникает медленно и локально в истории организации.
Там информация укрепляет фрагментированное видение, в которое
она вписывается, здесь она вписывается не только в реляционизм и
релятивность, но и в принцип петли. Я вписываю информацию, по сути,
именно в рекурсивную продуцирующую-саму-себя организацию.
Отсюда вытекает ее исходное определение: информация — это то, что
исходя из энграммы или знака, позволяет генерировать или
регенерировать негэнтропию при контакте с ad hoc негэнтропийной
организацией, в ее рамках или в ее недрах.

414 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
Теперь информация неотделима от активности целого как целого.
Но тем не менее она не тонет в холистической путанице. Напротив,
она становится одним из целого созвездия понятий, связанных с
идеей гено-феноменальной негэнтропийной организации,
информационной/коммуникативной по своей природе. Теперь информация
становится неотделимой от генеративного комплекса, который принимает форму
аппарата. В следующем томе мы увидим, насколько информация
необходима не как главенствующее понятие, а как понятие, взаимосвязанное
с другими понятиями, чтобы понять гено-феноменальную организацию
жизни или само-(гено-фено)-эко-ре-организацию.
Информацию, которая не является ни мифом, ни битом, т.е. стала
сложной, очень трудно схватить, поскольку она действительно больше
не может быть ни изолирована, ни сделана неподвижной. Она
совершает колебания между чем-то несущественным (знаком, сигналом) и
поворотным кругом; ее очень трудно схватить, поскольку она участвует
одновременно и в цифровой прерывности, и continua, некоторые
компоненты которого являются аналоговыми по своему характеру. Ее очень
трудно уловить, как только она погружается в свою коренную основу,
поскольку ее нельзя отделить от аппарата, в который она вписана,
который нельзя отделить от гено-феноменальной целостности; ее очень
трудно уловить, поскольку она претерпевает метаморфозы. Скрытая в
виде энграммы, она реализуется в виде сигналов; она может быть
архивом или программой, знанием или умением; она может превращаться:
в негэнтропию (организацию, действие, выполнение некой задачи),
которая может превращаться в информацию; она может рассеиваться и
исчезать, она может храниться неопределенное время, она может
вырождаться и возрождаться в ad hoc условиях (генеративный annapat^
источник энергии, читающая голова и т.д.). Ее очень трудно схватить^'
поскольку она, будучи рожденной в шуме, может создавать изобилие,
через организацию, и умирать в шуме... Короче говоря, ее очень труднй>'
уловить, поскольку нам нужно бежать вслед за ее прыжками и ее
трансформациями. Но она трудна также и потому, что представляет собой
физическое понятие, которое не обладает существованием вне жизни vt
которое развертывается только в антропосоциальной сфере и
посредством этой сферы. И наконец, ее очень трудно схватить, поскольку она
неотделима от наблюдателя/воспринимающего существа...
Сложность информации и трудность ее обособления связаны между
собой. Неопределенности и смешения являются всегда первыми испьн
таниями, которым должна быть подвергнута сложность, которая ищет
саму себя; более того, сложность никогда полностью не освободится от
неопределенности, она никогда не достигнет вселенной ясных и
отчетливых идей, ибо она, напротив, покинула эту вселенную ради вселен*''
ной ясной в своей непонятности, темной и непонятной в своей ясности,*
многими способами соотнесенной, не полностью отделимой и изолирую
емой, всегда открытой... Итак, стремясь понять сложную информацию»1
мы оказываемся в критическом и нераспутываемом теоретическом гор»;
диевом узле. В хамелеонных, полископических, метаморфических ха-

Глава 9. Физика информации 415
рактерных свойствах, которые кишат под понятием информации,
скрываются несметные богатства, которые хотели бы обрести свою форму
и плоть. Это понятие, хотя оно и является пока мало проясненным и
мало проясняющим, является необходимым, а те пробелы и
неопределенности, которые еще содержатся в нем, ведут нас не к тому, чтобы
его отбросить, а к тому, чтобы по его поводу вопрошать.
Чтобы его понять, нужно избавиться от платоновских,
аристотелевских, картезианских теней, которые все еще вращаются вокруг
неосознанного в понятии информации. Идея информации близка, конечно, к
платоновской идее знания-припоминания, но платоновская Идея
представляет собой вечную форму, существующую вне времени, вне
случайностей, вне феноменов, тогда как генеративная информация, по сути
дела, связана со знанием-припониманием основополагающих событий,
рожденных из случайностей, с течением времени, в лоне феноменов:
первоначально существовала не неувядаемая Идея и ее совершенный
порядок, а беспорядочные взаимодействия в тетралогической петле.
Подобным образом, существует противостояние между
аристотелевской информацией, резервным образцом, накладываемым на
аморфную материю, и информацией, которая участвует в сложном процессе
порождения форм, протекающем, так же и здесь, в беспорядке и шуме.
Наконец, постбриллюэновская информация записана способом,
прямо противоположным картезианскому дуализму, который расчетверо-
вал западную мысль между, с одной стороны, физическим
сциентизмом, где все сводилось к так называемым материальным свойствам, а
с другой стороны, идеализмом или метафизическим спиритуализмом,
который взял на себя заботу над всем тем, что соответствовало
организации или информации, но сверхъестественным образом, над всем
тем, что соответствовало сложности, но упрощенным образом. А
само возникновение понятия информации в недрах природы {physis)
внезапно вызывает обращение того движения, которое разъединяло в
отталкивающей вселенной физический (материалистический) принцип и
психический (идеалистический) принцип; потребуется самая высокая
теоретическая энергия, чтобы при своем столкновении эти два
принципа разрушили друг друга и чтобы в ходе этого разрушения родилось
новое понятие природы (physis).
Тем временем мы должны положить информацию в основу как
понятие с двумя фокусами и с множественными входами.
Мы уже видели, что сложная информация обязательно имеет двойной
фокус, один из которых физический — фокус объекта, а другой
психический — фокус субъекта. Именно на основе процессов обмена между
этими фокусами может происходить перевод, превращение (негэнтро-
пии в информацию и обратно), может иметь место практика.
В то же время информация является понятием с множественными
входами: физическим (энтропия, негэнтропия, организация),
биологическим (коммуникативная гено-фено-эко-организация), антропосоцио-
логическим (мозговой аппарат homo sapiens, культура, идеи, язык, об-

416 Часть III. Возрожденная и порождающая организация
щество). Ее основа является физической, ее arche2* является
биологическим, ее развертывание и увеличение ее разнообразия
являются антропосоциологическими. Теперь мы можем вписать информацию
одновременно в малую петлю (генеративный аппарат,
информационная/коммуникационная гено-феноменальная организация) и в большую
петлю (физико-био-психо-антропо-социологическую). "~~' ~-
и только j;orfla понятие информации может развернуть свои
jifjj^^ от объекпПГ
субъекту, пересекать просторы вселенной, отнюдь не покоряя ее, а
гтризнавая ее тайну. " "
Тогда как информационистская идеология претендует на то, чтобы
все объяснять, сложная информация одновременно и раскрывает, и
привносит тайну. Она привносит тайну, как и всякое сложное
понятие, которое проясняет, а не маскирует то, что в реальности является
недоступным, непостижимым и невыразимым. Информация, которая
открывает нам вселенную коммуникации, закрывает ее от нас в том
смысле, что мы узнаем, что слепы к некоммуницируемому в ней.
В то же время информация подводит нас к порогу тайны, которая,--
быть может, поддается разгадыванию. Это — тайна отношения
между ин-формацией и формой. Существует чудовищная теневая зона
между, с одной стороны, энграммой/архивом, который является
произвольным знаком (химически локализованным в нуклеиновой ДНК и
нейроне мозга), а с другой стороны — целостным восстановлением
существующей формы или методом генетической репродукции, или
методом умственного воспоминания. Поскольку ни новое существо не
является преформированным, определенным заранее, ни воспоминать
ние не кладется в кюветку с проявителем как фотобумага, воскреше--
ние, восстановление и регенерация форм остаются для нас непостижи-'
мыми. Нам не хватает знания неизвестного измерения, неизвестного:
порядка реальности. Нам недостает этой «термодинамики форм»,
необходимой, согласно Тому, для настоящей теории информации [Thom, ■.
1974, р. 179]. А в более общем плане нам недостает этой науки о
формах, потребность в которой мы ощущаем снова, что уже было по-
разному отмечено Арси Томпсоном A917), гештальтизмом, Спенсером
Брауном A972), самим Томом A972).
Все же, несмотря на свои трудности и недостатки, сложная
информация позволяет нам осознать важность двух типов фундаментальных
проблем для всякой биологической организации, которые будут
усиливаться и расширяться в антропосоциальной сфере.
Первая проблема — это проблема ошибки. Все предынформацион-
ные представления о живой организации и антропосоциальной
организации недооценивают коренной характер ошибки, которая, по идее,
может казаться только простым эпифеноменом во вселенной, где все
Греч, архч — начало, первопричина. — Прим. перев.

Глава 9. Физика информации 417
самоорганизуется и действует только в зависимости от «потребностей»
и «интересов». Но потребности и интересы могут ошибаться, когда
организация основывается на передаче сигналов и архивации
информационных данных.
Ошибка является ключевой проблемой для всего того, что является
информационным/коммуникационным, т.е. для организации и действия,
первой пищей для которого является информация. Ошибка в стратегии
антител, как и в стратегии войн, является тем, что приводит к потере и
что убивает, за исключением того случая, когда ошибка, наложившаяся
на ошибку, становится спасительной. И уже здесь начинает
прорисовываться первый образ идеи истины, которая является контрошибкой (см.
том III). Понятая таким образом, идея истины, хотя она и подвержена
биодеградации и поскольку она подвержена ей, становится жизненной.
Вторая ключевая проблема — проблема Аппарата. Генеративный
аппарат непостижим, пока не понята информационная/коммуникационная
организация. Но мы предчувствуем, что теория аппаратов может нам
помочь прояснить ключевую политико-социальную проблему. Здесь
прорывается самое сильное противостояние с информационизмом:
последний не только оставляет в тени Аппарат, но и вносит свой вклад
во всякое проявление господства аппарата и может порождать в
качестве социологического идеала только «информационное» общество, в
котором информация, под видом рациональности и функциональности,
управляет коммуникацией. И напротив, сложное видение информации
ведет нас к надежде на появление общества, построенного на
коммуникации, в котором информация работает на коммуникацию22.
Мы приходим теперь к следующему выводу: подобно идеям
активной организации, существа-машины, производства-себя, рекурсивной
связи, негэнтропии, в которых информация, как только она
рождается, непременно участвует, метабриллюэновская информация
является составной частью нового поколения понятий — сложных понятий с
множественными входами, с двумя фокусами, которые позволяют нам,
быть может, соединить то, что иначе было бы разъединенным,
отталкивающимся друг от друга, отгороженным друг от друга
непроницаемыми перегородками. Я убежден, что борьба с применением
различного оружия, которая стремится ныне противопоставить тот тип
истины, который определяется сложным соединением, тому типу
заблуждения, который определяется упрощенным разъединением, происходит
на парадигмальном уровне, на котором разыгрывается также и
будущее человечества.
22 Именно в этом коммуникационном («само-управляющем») смысле
развивает свои идеи де Лабори, несмотря на то что они названы информационнее-
скими [Laborit, 1973].

аключение.
сложности Природы
к природе сложности
И вот, впервые перед нами — этот мир, наша
обширная и ужасная вселенная, частью которой являемся
мы сами.
Карл Саган
Простое всегда является упрощенным,
Башлф
I. Природа Природы
От чарующей вселенной
к атомизированной вселенной
Вселенная, названная «анимистической», была населена гениями и
духами, понимаемыми в антропо-зооморфном плане, причем человек
ческие существа в ней понимались в космоморфном плане, т.е. бы^
ли выкроены из самой ткани вселенной. Это «чарующее», волшебно*
видение признавало — мифологически — присутствие генеративности,
одушевленных и одушевляющих существ, налично существующих обра*
зований в лоне вселенной, и подразумевало наличие коммуникативной
связи между сферой природы (physis), сферой жизни и антропосоцИ*
альной сферой, связи, замыкающейся петлей:
антропоморфизм —>■ зооморфизм —>• космоморфизм
I i I
Физика Запада не только лишила вселенную ее очарования, но и опу?
стошила ее. Больше нет духов, больше нет сознаний, больше нет дуШ
больше нет души. Больше нет богов, в крайнем случае один Бог, нв
где-то в другом месте. Больше нет существ, больше нет ничего налиЧт
но существующего, за исключением живых существ, которые, конечно,
обитают в физической вселенной, но принадлежат к иной сфере. Физии
ческое, по сути дела, может быть определено частным образом: это -г
то, что не имеет жизни. Природа была возвращена поэтам. Physis, 8
вместе с ним и космос, был возвращен грекам.
Приключение классической физики может и должно рассматриваться
с точки зрения ее поразительного амбициозного желания —
изолировать явления, их причины, их следствия; извлечь из Природы ее тайны;
проводить эксперименты, чтобы заменить доказательство и
верификацию подтверждением и рационализацией. Но в ходе продвижения по
этому пути происходили соскальзывания и превращения целей: сред-;
ство — манипулирование — стало также и целью, и, вместо того, чтобы

Заключение. От сложности Природы к природе сложности 419
путем манипуляций экспериментировать, начали экспериментировать,
чтобы манипулировать; побочные продукты научного развития —
технические приемы — стали в социальном плане основными продуктами.
Извлекая из Природы ее тайны, физика денатурализовала вселенную,
лишила ее естественности. Редукция и упрощение, необходимые для
процедур анализа, стали главными двигателями исследования и
объяснения, скрывая все то, что не являлось упрощающим, т.е. все то, что
представляет собой беспорядок и организацию.
Во вселенной правил принцип упрощения. Вещи были полностью
и принципиально изолированы от окружающей их среды и от
наблюдателя, причем как среда, так и наблюдатель были лишены какого бы
то ни было существования, за исключением возмущающего их
воздействия. Согласованность наблюдений элиминировала наблюдателя, а
экспериментальное изолирование элиминировало окружение,
оказывающее возмущающие воздействия. Вещи стали объективными:
инертными, застывшими, неорганизованными объектами, телами, движимыми
всегда внешними законами. Такие объекты, лишенные форм,
организации, своеобразия, являются, на этом уровне абстракции, ужасающе
нереальными; но они схвачены посредством измерения и
эксперимента, и это действие является ужасающе реальным.
Упрощение прогрессировало посредством многочисленных и
последовательных шагов редукции; идея тела была сведена к идее материи,
которая стала физической субстанцией мира, в то время как речь здесь
должна была идти об овеществленном моменте природы (physis),
всегда связанном с организацией (изолированные частицы едва ли
являются материальными). Материя была, в итоге, сведена к единице,
считающейся элементарной, окончательной, неделимой, — к атому. В
конце XIX века физическая вселенная была гомогенизирована, атомизи-
рована, анонимизирована.
Эта вселенная утратила свою реальность, а эта физика является
реалистической в своих измерениях, операциях, манипуляциях. Поэзис
(poi'es/s) был возвращен поэзии, а физика могла обходиться без ге-
неративности, с тех пор как она, наконец, во всяком изолированном
материальном элементе выделила его генеративность и стала
манипулировать энергией. С этих пор новая генеративность физической
вселенной стала антропосоциальным манипулированием. Маука и техника
генерируют и управляют, как боги, миром объектов.
Понятия физики больше не описывают форм, существ, налично
существующих образований, но они стали всецело хватающими, клювами-
когтями (Begr/ffI, позволяющими именно всецело манипулировать
объектами. Они являются не антропоморфными, а антропоцентрическими,
1 Здесь автор использует тонкую игру слов: фр. becs-griffes означает
буквально клювы-когти, эти физические «инструменты» хватания в животном мире
соответствуют в понятийном плане умственному схватыванию, пониманию,
созданию понятия (нем. Begriff означает «понятие»). — Прим. перев.

420 Заключение. От сложности Природы к природе сложности
поскольку они позволяют устанавливать господство человека над
природой. Наука совершенно не осознает практического, метафизическ»1
го, антропоцентрического характера своего видения физической сферы.
Доктор Джекил не обращает внимание на то, что он есть мистер Хайд*.
Сегодня эта фрагментированная вселенная находится в состоянии
кризиса. Эта объективная вселенная потеряла свои первичные объекты,
которые оказались разжиженными в микрофизическом хаосе; эта гомо-
генизированная вселенная утратила свое единство, она распадается на
три относимых друг от друга течением континента, между которыми нет
никакой концептуальной коммуникации, — на метафизическую вселен?
ную, с одной стороны, микрофизическую вселенную — с другой, и между
ними, как ковер-самолет, лишенный отныне всяких основ, «средняя
полоса» в масштабе наших восприятий и наблюдений. Эта материальная
вселенная утратила свой фундамент. Таким образом, царица-наука не
только разложила на составные части и Природу, и physis, но и
раздробила свою собственную территорию, она знает только математические
формулы. Следовательно, обширный кризис в видении мира скрыт за
огромными успехами научной практики.
Но тем не менее именно вследствие кризиса этой науки возникав
ют новые данные и понятия, которые позволяют нам реконструировать
новую вселенную. Как мы увидим, понятия, которые ставят в
кризисное положение упрощенное видение вселенной, — это именно те по?
нятия, которые позволяют нам понять сложную вселенную. Понятий*
которые уничтожают уничтожающую физику, позволяют регенерировать
генеративный physis.
Возрожденная природа (physis) ,,
Именно исходя из кризиса классической физики, но, в итоге, в вое*
становленных концептуальных рамках (и я займусь объяснением этого
обстоятельства во второй части этого заключения), мы сможем
возродить вселенную, которая тем не менее не будет прежней «чарующей»
вселенной. Это — заново объединенная вселенная, единство которо§
является более глубоким, чем прежняя гомогенизация классической фй§
зики, ибо это — единство космоса, physis и хаоса, единство уникаль*
ного своеобразия, генезиса, генеративности, феноменальности. ЗА
вселенная остается Одной, хотя она и раздроблена, многообразна, ПО*
лицентрична и разнолика; она продуцирует из самой себя беспорядок*
порядок, организацию, рассеяние и разнообразие. Единство вселенной
является, стало быть, сложным единством. Эта вселенная не исклкь
чает единичное из-за общего, не исключает общее из-за единичного»
2 Доктор Джекил и доктор Хайд — персонажи фантастической повести
Р.Л. Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» A889К.
Доктор Джекил — воплощение добропорядочности, но в глубине своей натуры он
раздираем жестокими противоречиями. Созданный им в лаборатории двойний)
несущий в себе все его отрицательные качества, начинает жить своей собстве№
ной жизнью и совершает омерзительные поступки. — Прим. перев. '''

Заключение. От сложности Природы к природе сложности 421
одно, напротив, включает в себя другое; вселенная производит свои
общие законы, исходя из своей собственной сингулярности. Это —
обогащенная вселенная: материя не является предельной и
наивысшей сущностью в этой вселенной, это — ее аспект, который обретает
устойчивость с возникновением организации. Это — возвращенная к
жизни вселенная, находящаяся в движении, в действии, в
трансформации, в становлении. Во вселенной не существует ничего, что не было
бы временным, преходящим, ни одного элемента, начиная с частицы и
кончая самым стабильным элементом самой стабильной системы,
который не мог бы быть понят как событие, т.е. как то, что случается,
превращается, исчезает. Сам космос есть Событие, которое
продолжается в виде каскада событий, в которых возникли элементарные
частицы, сформировались атомы, в которых зажигаются солнца, умирают
звезды, рождается жизнь. Всякая активная организация
представляет собой переплетение дезорганизующих и реорганизующих событий.
Коммуникационная/информационная организация образована
исключительно из событий, которые она производит, фиксирует, использует,
воскрешает... Событие, как говорит Уайтхед, является единством
реальных вещей. Это — конкретное единство, которое дает природа, а
не абстрактное единство, которое дает измерение. Вселенная старой
физики не могла выдержать время, или, скорее, она не могла взять из
него ничего, кроме деградации. Новая вселенная единосущна
богатому и сложному времени. Последнее не является ни простым временем
деградации, ни простым временем прогресса, ни простым временем
следования, ни простым временем вечного круга. Оно представляет
собой, одновременно дополнительным, конкурентным и
антагонистическим образом, все эти различные времена, оставаясь тем не менее
Одним и тем же. Во вселенную возвращается История: вселенная
имеет одну историю и несколько историй, которые миллиардами творятся
и разрушают сотворенное ими самими в звездах и галактиках.
Эта вселенная, наконец, наделена генеративностью; это означает,
что столкновения и взаимодействия между
событиями/взаимодействиями, в нашем пространстве-времени, позволяют нам понять, наряду
с необходимым ингредиентом беспорядка, образование порядка,
организующие процессы морфогенеза существ и налично существующих
сущностей, увеличивающие разнообразие и повышающие сложность
процессы развития. Отсюда вытекает «тетралогия» или «тетраграмма»,
сформулированная в первой главе:
беспорядок —»- (столкновения) —>- взаимодействия
ц. {^^==- порядок
I организация
Эта тетралогия — не закон вселенной в четырех статьях; это — не
перевод непроизносимого имени, непостижимого хаоса; это —
соединение понятий, рекурсивно связанных между собой, без которых нельзя
обойтись, если мы хотим понять не только идеи бытия,
существования, материи, но и само возникновение реального. Это означает в то

422 Заключение. От сложности Природы к природе сложности
же время, что все нуждается в том, чтобы быть порожденным, даже
реальное, даже космос, даже порядок; что все то, что действует, т.е.
тратится, нуждается в восстановлении, в регенерации. Древние
создатели мифов знали, что вселенная нуждается в регенерации, и в своих
ритуалах пытались содействовать этой регенерации. Величественный
порядок Ньютона и Лапласа, как мы это теперь знаем, постоянно
генерируется и регенерируется в огромных солнечных топках. Наконец, это
означает так же, что все то, что является генетическим, порождающим,
творящим не может обойтись без беспорядка. Беспорядок является
неизбежным, несводимым. Подобно тому, как нельзя разделить у
человека его лицо homo demens и его лицо homo sapiens, также — и это не
случайно — нельзя разделить в космосе его «безумные» характеристики
(хаос, кровотечения, напрасные траты, потери, турбулентные движения,
катаклизмы) и его «мудрые» характеристики (порядок, закон,
организацию). Первые, может быть, не нуждаются во вторых, но вторые всегда
нуждаются в первых. Все то, что создается и организуется,
расходуется и рассеивается. Вселенная является, скорее, шекспировской, чем
ньютоновской; то, что в ней разыгрывается, является одновременно й
неописуемой буффонадой, и феерической небылицей, и
душераздирающей трагедией, и мы не знаем, каков ее основной сценарий...
Обобщенная природа (physis)
Мы располагаем отныне имманентным принципом организации, »
сущности физическим. Тем самым physis снова обретает свою
родовую полноту, которую признавали в нем досократики. Именно этот ре*
анимированный и регенерированный physis может быть обобщен, т.<Й
вновь введен во все то, что является живым, во все то, что являет*
ся человеческим. ■*'
Такое обобщение, как мы уже видели, осуществляется с эволюцм*
онным развитием организации. Мы проследили генетическую логику,
одна из нитей которой ведет к жизни:
В начале было Действие,
затем пришло взаимодействие,
затем пришло обратное действие,
затем пришла организация:
-ПЕТЛЯ , —»- с регул-акцией
производство-себя
бытие существование
с производством
Затем пришла информ-акция и
коммуник-акция,
т.е. гено-феноменальная организация,
в которой Само (/е So/) становится Авто (Autos)
или бытие и существование
становятся Жизнью

Заключение. От сложности Природы к природе сложности 423
С самого начала вырисовывается принцип кустящейся эволюции,
посредством схизмо-морфогенеза, где образуются разветвления,
приводящие к отклонениям от той ветви, из которой они происходят, которые
становятся новыми нормами и откуда возникнут новые отклонения. С
самого начала развертывается диалектика невероятного и вероятного,
и жизнь появится где-то в этом кустящемся образовании, станет
продуктом организационной цепи, образующей свои опорные площадки
вероятности из такого большого числа невероятностей, свои правила
нормальности из такого большого количества отклонений, свои
центральные очаги из такого большого количества маргинальных ветвей.
Как мы видели, активная организация питает физическую
невероятность, которую она превращает в локальную и временную вероятность.
Так создаются и упрочиваются региональные и временные квазизаконы.
Можно говорить, биологически, о генетических, демографических,
экологических, организмических, поведенческих «законах»; в своем
статистическом характере они не являются равновероятными по отношению
друг к другу, но позволяют нам в многочисленных областях предвидеть
и предсказывать. К тому же, как мы это еще увидим, человеческое
общество предполагает наличие своих законов, некоторые из них
имплицитны, проистекая из самой его организации, а другие исходят
эксплицитно от аппарата, вырабатывающего законы и санкционирующего
их, — от Государства. Но, как мы это уже рассматривали,
биологическое повторение и социологическая регулярность определяются не
одним и тем же универсальным физическим законом, таким, как
закон падения тел, но их собственной генеративностью и собственной
регенерацией, где повторение невероятного становится
правдоподобной регулярностью hie et nunc.
Жизнь представляет собой не только развитие физической
организации. Она представляет собой физически интегрированный
феномен. Физическое укоренение жизни, в рамках старой физики, было
тривиальным и незначительным. Это было ее подчинение законам,
касающимся процессов движения и состояния тел. Теперь же мы
видим, что речь идет о ее интеграции, подпитываемой тетралогией
беспорядок/взаимодействия/порядок/организация, в логику организации и
производства-себя. Жизнь, понимаемая прежде в биологических
терминах, должна быть понята теперь в физических и термодинамических
терминах [Prigogine, 1947; Trincher, 1965; Morowitz, 1968; Katchalsky,
1965] как полимашина. Сложная полимашина, называемая жизнью,
предстает под одним углом зрения как существо-машина (особь или
индивид), под другим углом зрения — как автоматический цикл во времени
(воспроизводство), а еще под другим — как полимашинный комплекс в
пространстве (сообщества, экосистемы, биосфера). Организация
жизни является экозависимой по своему характеру, отсюда вытекает
чрезвычайная хрупкость условий ее существования, предельное качество ее
организации, которое позволяет ей быть информированной и коммуни-
цировать, и ее необычайная взаимно согласованная соединенность со
всеми физическими феноменами, от которых она зависит.

424 Заключение. От сложности Природы к природе сложность
Биосфера — сказочная целостность феноменов и существ,
одновременно и дополнительных друг другу, и конкурирующих друг с другом,
и антагонистических друг к другу. Эта биосфера не только находится
в геоклиматической зависимости от земной коры. Она находится в
зависимости и состоит в гражданстве Великого-Бытия Мотора-Машины, и
она интегрирует в него мириады атомных организаций, машинизируя их.
Совершенно недостаточно рассматривать солнечную вселенную
только как экологическую матрицу, в которой жизнь питается от
фотонного излучения, которое питает растения, которые питают травоядных
животных, которые питают плотоядных животных, трупы которых
питают почву, которая питает растения, которых питает солнце... Жизнь в
гораздо более глубоком смысле является солнечной. Она является
солнечной, прежде всего, потому, что все составляющие ее части были
выкованы на солнце и были собраны на планете, забрызганной солнцем,
под влиянием ультрафиолетового излучения и электромагнитных гроз
солнечного происхождения. Она является солнечной главным образом
потому, что она представляет собой превращение фотонного стекани^,
порожденного чудовищными солнечными круженьями и завихрениями^
в электронный вихрь, замыкающий петлей в производящих-самих-себя
машинах миллиарды и миллиарды процессов обмена между атомами,
происшедшими от солнца. По этой причине жизнь в целом и живое^
существо, в частности, не просто потерялись в закоулках космических
пригородов, между микро- и мегафизическим; жизнь является
составной частью активного континуума, в котором соединяются в единый
вихрь мегафизическое солнечное Существо и бесчисленное микрофизичф
ское население, которое само состоит из сыновей солнца. Мы являем|
ся маленьким, подобным аппендиксу, кончиком Солнца, которое после
морского замачивания, химического выжаривания на медленном огнеь
электрического разряжения обрело жизнь.
Таким образом, жизнь может и должна предстать перед нами в дву£
физических аспектах, в соответствии с углом зрения, избранным на-i
блюдателем/воспринимающим существом. С одной стороны, она явля-;
ется продвинутой точкой в эволюции активной организации, становясь
информационной/коммуникационной, пересекает границу и становится
жизнью в форме самоорганизующихся существ-особей. С другой сто*
роны, она предстает перед нами как потенциально автономное
возникновение на поверхности земной коры поразительной солнечной
взаимосвязанное™, где мириады петель, начиная с солнечных петель и вплоть
до межатомных петель, сцепляются друг с другом, образуя чудовищный
микро-мезо-мега-физический машинный механизм. Эти два видения,
которые исключают друг друга, когда мы руководствуемся принципом
упрощения, нуждаются друг в друге, когда мы развертываем сложное
видение. Оба они свидетельствуют о физическом укоренении и
интеграции жизни. Поэтому даже прежде, чем приступить к рассмотрению
биологической сложности sui generis (том II), необходимо было забро-.
сить в корзинку рождающейся жизни то, что всегда похищали из ней

Заключение. От сложности Природы к природе сложности 425
виталисты и редукционисты, — необычайную физическую сложность,
причем не только сложность информационного/коммуникационного
существа-машины, но и сложность космического соединения и сложность
микрофизического соединения, где жизнь в таком случае, и только в
таком случае, обретает существование, одновременно и автономное,
и солнечное.
Мы можем, следовательно, установить связь между
организационной предысторией жизни, физическим измерением жизни, солнечным
укоренением жизни. Все это оставалось совершенно скрытым во
времена закрытой биологии (витализм) и продолжает быть таковым и
сегодня, когда жизнь рассматривают только под углом зрения классических
физических процессов и через ее единственную химико-молекулярную
пуповину. Настоящая пуповина закручивается от вихря к вихрю,
восходит к солнцу. Рожденная в морской плаценте, жизнь перестает быть
сиротой. Она имеет Гемафродита отца/мать, который питает ее
медом, истекающим из его чрева; она приходится кузиной бесчисленным
физическим образованиям, некоторые из них недолговечны, такие, как
эоловы вихри3, водовороты жидкостей, языки пламени, а другие
порождают длительно существующие веяния, такие, как звезды...
Мы проникли в физические внутренности и в физическую матрицу
жизни. Но подлинная жизнь еще отсутствует. Начиная с первого
живого существа, становление организации изменяет свою орбиту, качество
бытия изменяет свою природу. Речь здесь идет не просто об
обобщении выдвинутых физических понятий, необходимо создание новых
понятий. Жизнь не является возрастанием или умножением физических
качеств, она является переходом на новую площадку. Если мы снова
встретим наших актеров беспорядок/организацию/порядок, то
начнется новая игра, в которую вступят новые актеры. Значит, нам будет
нужна метатеория, метафизика, не в экстрафизическом смысле, в
котором нам известен этот термин, а в том смысле мета, которое означает
одновременно и выход за пределы, и интеграцию.
Физическая природа человека
Человеческое существо не является физическим по своему телу. Оно
является физическим по своему бытию. Его биологическое бытие
представляет собой физическую систему. Мы являемся сверхсистемами,
т.е. мы беспрерывно производим эмерджентности. Мы являемся
открытыми сверхсистемами, т.е. ни одно живое существо не имеет
больше потребностей, желаний, ожиданий, чем мы. Мы являемся
предельно замкнутыми на самих себя системами, ни одна система не является
столь замкнутой в своем, ни с кем не сообщающемся, своеобразии. Мы
являемся физическими машинами. Наше биологическое бытие
представляет собой тепловую машину. Само это существо-машина является
3 Эол (греч. АюХос;) — страж ветров, бог в греческой мифологии. — Прим.
перев.

426 Заключение. От сложности Природы к природе сложности
моментом мегамашины, называемой обществом, и мгновением в
машинном цикле, называемом человеческим родом. В нашем обществе
ставится человеческим способом, т.е. нечеловеческим способом,
решающая проблема всякого существа-машины, — организация труда. Мы
вовлечены в непрерывную продуктивную практику, производящую
наши жизни, наши орудия, наши города, наши памятники, наши мифы,
наши идеи, наши мечты... Мы — существа, организованные
коммуникативным/информационным образом, и именно в нашем обществе
ставится человеческим/нечеловеческим образом, центральным и
трагическим, проблема Аппарата и проблема порабощения. Как и все
живое, мы — немного солнечные по своему существованию, и с
того времени, как зажглось наше сознание, в своих культах мы обожали
солнце. Мы — дети солнца, этот хаос становится машиной, которая,
выбрасывая языки пламени, лопаясь и испуская огонь, обреченная на
быстрое прогорание, беспрерывно возобновляет регулирующий цикл,
устанавливает свой порядок, планетарный порядок, который окружает
ее своим мудрым и безукоризненным вращением. Солнце питает наш
порядок, питает машинальное повторение процессов нашего
воспроизводства и регенерации, питает порядок общества. В то же время оно
питает психозы, происходящие в нас перемены и наши
перевоплощения, элементы беспорядка в человеке sapiens/demens4, беспорядочные
процессы в обществе и истории. Необратимое кровотечение его из»
лучения питает наше становление.
Я уже говорил о том, что космос подобен человеку sapiens/demens.
Это означает, что человек sapiens/demens близок к тому, что является
генетическим и родовым в космосе. Человек sapiens является органй*
зующим существом, которое превращает случайность в организацию»'
беспорядок в порядок, шум в информацию. Человек является
безумным, demens, в том смысле, что он экзистенциально пронизан импуль^
сами, желаниями, исступлениями, экстазами, рвениями, поклонениями»
спазмами, амбициями, надеждами, имеющими тенденцию варьировать*
ся до бесконечности. Термин sapiens/demens означает не только
неустойчивое, дополнительное, конкурентное и антагонистическое
отношение между «мудростью» (регулированием) и «безумием»
(приведением в беспорядок, сбоем), он означает, что в безумии есть мудрость,
а в мудрости — безумие.
Более того, именно в тот момент, когда человечество явным
образом оторвалось от природы, т.е. начиная с исторических обществ,
которые, родившись несколько тысячелетий назад в Азии,
распространились по всему земному шару в виде наций и империй, именно в этом
отправном пункте в направлении того, что кажется самым человеческим
в человеческом, самым социальным в социальном, самым
интеллектуальным в интеллектуальном, внезапно накатилась термодинамическая
волна. Тетралогия
4 Лат.: разумный/безумный. — Прим. перев.

Заключение. От сложности Природы к природе сложности 427
беспорядок —»- взаимодействия ^-—у организация
1 порядок
полностью возобновила свою вулканическую активность.
После десятков тысяч лет регулирования (архаическое общество),
история предстает как вторжение физического беспорядка в
биологическое повторение. Человеческая история предстает как большая
космогоническая турбулентность, Ниагара событий, бурные и стремительные
потоки разрушения и производства, безрассудная практика,
неслыханные траты энергии, с невероятными превращениями, от воображаемой
негэнтропии к практической негэнтропии. Завоевания, вторжения,
построения, разграбления, поджоги, покорения, бойни, великие работы,
безумные желания, проявления ненависти и ярости, экзистенциальные
бесчинства, чумные излишества, и в этом безумии, пока всегда и
везде, жаждущие и безрассудные машины продолжают производить и
воспроизводить себя, и именно идеи, размножающиеся информационные
сущности, являются самыми безумными, самыми варварскими,
мифами, верованиями, идеологиями, религиями.
А это неистовство могло развертываться только в процессе
существования и действия, при существовании и действии и благодаря
существованию и действию того, что должно было быть регулятором и
стабилизатором, — аппарата Государства. Вторжение Разума
Государства заключалось не только во вторжении гегелевской или веберовской
рациональности, но и во вторжении убриса власти и порабощения.
Человеческая история несет в себе что-то варварское, ужасающее,
восхищающее, жесткое, что напоминает космогенез. Как и в отношении
космогенеза, можно размышлять до бесконечности о двусмысленности
процесса, в котором смерть, разрывы, распад, напрасные траты,
непоправимые разрушения имеют общий ствол, и в то же время находятся
в непримиримом отношении антагонизма, с рождениями, развитием,
метаморфозами. Ссылка на космогенез, несомненно, указывает нам
на то, что человеческая история является генетической. Хаос и убрис
пробудились в ней: все происходит так, как если бы со времени
возникновения исторических мегамашин начался новый чудовищный,
Урановый генезис... Мы все еще находимся в процессе антропогенеза,
мы находимся в неопределенном процессе социогенеза, это — всего
лишь железный век планеты, даже не канун ее золотого века. После
того как мы погрузились в физический организационизм, нам стало
ясно, что наша трагедия разыгрывается главным образом на
коммуникационном/информационном уровне организации общества, на уровне
организации труда и уровне порабощения, на уровне власти и гено-
феноменальных по своей природе аппаратов, в первую очередь
аппарата Государства. Кроме того, после изучения проблемы информации
мы знаем, что ошибка и незнание имеют и будут иметь больший вес
в судьбе человечества, чем сила.

428 Заключение. От сложности Природы к природе сложности
Итак, кажущееся бессмысленным путешествие к генезису процессов
генезиса, к горизонтам горизонтов, к организации организаций
возвращает нас, как при бросании бумеранга, к самому исходному пункту
нашего вопрошания и нашего страстного желания быть и стать
человечеством.
Значит, нам нужно понять антропосоциологическую сферу не
только в ее нередуцируемой специфичности, не только в ее биологическом
измерении, но и в ее физическом и космическом измерении. Тогда
Природа воссоединяется с жизнью и вновь ее обретает. Природа с
большой буквы — это не только physis, хаос и космос вместе.
Природа — это то, что связывает, соединяет, сочленяет, вынуждает
глубинным образом коммуницировать антропологическое с биологическим и
с физическим. Нам нужно, стало быть, переоткрыть Природу, чтобы
переоткрыть нашу Природу, как это чувствовали романтики, подлинные
хранители сложности в эпоху великого Упрощения. С этого времени мы
начинаем понимать, что природа того, что отдаляет нас от Природй/
определяет развитие Природы и приближает нас наиболее глубоким tf
интимным образом к Природе Природы. Природа Природы заключаеР
ся в нашей природе. Само наше отклонение по отношению к Природ1 &
воодушевлено Природой Природы.
Но Природа Природы не может замкнуться на нас и поглотить нас. '
Открытый physis
В тот момент, когда сложный реанимированный, регенерированный,
генеративный physis, становящийся тем самым обобщенным,
охватывает и соединяет в одно целое все вещи, в том числе и антропосоциальноф
становление, в том числе и человеческое сознание, и именно потому*
что physis является сложным, в нем открывается незакрываемая брешь.
В самом деле, с самого начала нашего путешествия в physis, с момент»;
возникновения беспорядка, появился наблюдатель, и он остается прит*
сутствующим. Этот наблюдатель, в своем видении, своем языке, своих,
понятиях, своем знании, своей культуре, своем обществе, охватывает,/
в свою очередь, physis, который охватывает его самого. ,■
Мы уже видели на многих уровнях, что ни одно физическое понятие
не может быть полностью изолировано от антропосоциальной сферы.
а) Фундаментальные понятия организации, системы, машины,
реализуют большое количество своих потенций на биологических и антро-
посоциальных уровнях; следовательно, ретроактивное объяснение от
био-антропо-социологического к физическому необходимо, чтобы
лучше выявить содержание физических понятий.
б) Физическое понятие, такое, как информация, не может быть
понято вне биологического бытия, где оно обретает свою форму, и вне
антропосоциального бытия, где оно раскрывает свои возможности.
в) Ни одно физическое понятие не может быть радикально
абстрагировано от воспринимающего и осмысливающего его существа, так

Заключение. От сложности Природы к природе сложности 429
же как и ни один физический феномен не может быть радикально
абстрагирован от своего наблюдателя.
Классическая и фундаментальная проблема, поставленная
благодаря тому факту, что не существует «непродуманных тел» (Беркли),
присутствует здесь. Пока еще слишком рано заниматься ее подробным
обсуждением. Но мы больше не можем уклоняться от ее повторного
внезапного появления в самом сердце современной науки.
Возвращение наблюдателя — это главное научное открытие XX века. Больше не
существует привилегированного наблюдателя во вселенных
Эйнштейна, Бора, Гейзенберга, Хаббла, но, кроме того, в теории систем, ор-
ганизационизме, при изучении природы (physis) мы видели, что
позиция наблюдателя, взятый им угол зрения, его кадрирование
определяют природу наблюдения и видоизменяют наблюдаемый феномен. Мы
видели, что остается неприступная неопределенность в отношении
реальной природы такого базисного понятия, как беспорядок. Мы видели,
что всякий наблюдатель ограничен ситуацией hie et nunc в
неопределенной и двусмысленной вселенной.
Этот мир, который не поддался описанию с помощью
детерминистической модели Лапласа, запрещает нам даже мечтать об идеальном
наблюдателе (демоне), идеальной точке наблюдения, идеальном коде
интерпретации. Наконец, Бриллюэн заставил нас отказаться не только
от идеи исчерпывающего наблюдения, но и от идеи такого
наблюдения, которое не включает в себя свою практику. Но наблюдатель
физиков, начиная с Гейзенберга и до Бриллюэна, оставался абстрактным
наблюдателем, это еще не человеческий субъект, наделенный
познающим разумом, погруженный в научную, интеллектуальную,
культурную, социальную практику.
г) С этих пор на внутренней территории наблюдателя, наряду с
идеей субъекта, возникает идея социальной практики. Всякое познание
является физической практикой, которая является в то же время
практикой антропосоциальной. Наши физические понятия не только
связаны с видением мира, но и вписываются в антропосоциальную практику,
связанную с этим видением мира. Следовательно, больше не
существует ни совершенно «беспристрастного» физического познания, ни
чисто физического познания.
Перевертывание
Поэтому именно в тот момент, когда все может возвратиться в
обобщенный physis, включая социальную науку и науку о духе, этот physis
опрокидывается в результате своего собственного движения на
социальную науку и науку о духе; он не только не может замкнуться на самого
себя и стать самодостаточным, но и знает, что он существует и
обретает форму только в человеческом сознании, которое его постигает, и
является частью антропосоциальной практики.
Иначе говоря, именно в тот момент, когда наука о человеке
становится физической наукой, физическая наука становится наукой о чело-

430 Заключение. От сложности Природы к природе сложности
веке. Упрощение может исключить одно из этих предположений только
за счет другого. Речь же идет, напротив, о возвышении на уровень
метасистемы такого мышления, где эти два предположения
становятся дополнительными друг к другу, оставаясь все же конкурирующими
и антагонистическими, где каждое из этих предположений релятиви-
зируется и критикуется иным в их непосредственном сопоставлений,
процессах обмена и, наконец, рекурсивной «петле», поскольку каждое
из этих предположений, если до конца следовать логике его
сложности, как я здесь досконально проследил физику, требует
противоположного предположения.
Мы видели, что термодинамика неотделима от индустриальной
революции, что кибернетика, рожденная в противовоздушных залпах Второй
мировой войны, соответствует новому поколению искусственных
машин, что информация рождается в телекоммуникациях компании
Балла, что ее исторические и социальные детерминации не являются
нейтральными. Мы видели, что не только идея социальной машины должна
быть соотнесена с физической идеей машины, но также и физическая
идея машины должна быть соотнесена с реальностью механизма в
социальной мегамашине. Говоря в более широком и более фундамен'
тальном плане, связь, которую мы смогли открыть между
концептуальным изъяном физики и ее триумфом как средства измерения и
манипулирования, раскрывая перед нами скрытое лицо манипулирования е
самой сердцевине таких понятий, как энергия, обязывает нас
соединить идею науки, по-видимому, самую беспристрастную, самую
универсальную, самую объективную из всех идей, с исторической прак»
тикой западного мира.
И это отнюдь не уничтожает наблюдателя/воспринимающего
существа, а обязывает его в еще большей мере рассматривать себя кш
субъекта, т.е. задавать самому себе вопросы: «В какую игру я играю?»
«Где мое место в обществе и по отношению к обществу?», «Какими
средствами я располагаю, чтобы понять общество и самого себя в
нем?». Разумеется, здесь не идет речь о том, чтобы превратить
старый физикализм в социологизм, чтобы заменить старую нелепую
вульгаризацию чистой науки, которая ослепляла научное социальной
практикой, действующей в нем, новой слабоумной вульгаризацией, которая
выметает доступные проверке идеи как идеологические продукты
капитализма. С моей точки зрения, более не представляется возможным
переходить от одного упрощения к другому. Мы принуждены
двигаться к сложности, т.е. вынуждены выполнять тяжелый труд по разработке
науки, имеющей отныне двойной или множественный вход (в том
числе физический вход и антропосоциологический вход), двойной фокус
(объект и субъект).
Первая спираль
Именно в этом смысле на протяжении этого первого тома я старался
осуществить продуктивный обмен между природой (physis) и антропосо-

Заключение. От сложности Природы к природе сложности 431
циологией, через первое замыкание петли, первое прокладывание пути
по спирали. В результате мы имеем, как мне представляется, двоякий
и взаимосвязанный вклад сложности.
1. Вклад сложности физической сферы в биологическую сферу и
антропосоциальную сферу. Прежде всего, мы открыли в нас самих,
живых, человеческих, социальных существах, неподозреваемые
физические измерения, глубину и широту, которые, отныне во вполне
современных терминологических рамках, возвратили природе (physis) то
место, которое ей отводилось в De natura rerum5. Мы открыли
нашу центральную (солнечную) физическую связь и нашу периферийную
физическую связь.
Более того, обогащенная природа {physis) вносит в
антропосоциальную науку базисные понятия, которые лучше обоснованы и более
сложны, чем те, которыми она располагала прежде, и этот physis позволяет
ей усложнить ее тривиальные понятия. Таким образом, идея
системы стала одновременно и основополагающей, и сложной. Неизвестное
(или только политиканское) понятие Аппарата возникает во всей его
чудовищной мощи. По правде говоря, центральным вкладом является
такой: мы открываем, что для того чтобы приступить к постижению идеи
живой организации и a fortiori идеи антропосоциальной организации,
нам необходима внушительная и неподозреваемая концептуальная
подоснова, очень сложная инфраструктура или теоретическая внутренняя
текстура, касающаяся идеи физической организации. Итак, это
путешествие, которое, казалось бы, перенесло нас в самые глубины природы
(physis), в сущности, привело нас к основам всякой антропосоциальной
теории; эта кажущаяся экскурсия к антиподам настоящего фактически
касается наших самых актуальных проблем. И, как и во всяком
движении петлей, то, что нас отдаляет от нашего отправного пункта, является
в то же время и тем, что нас к нему приближает.
2. Вклад антропосоциологической сложности в физическую теорию
осуществлен через:
- антропосоциальное прояснение физических понятий беспорядка,
системы, организации, машины, информации;
- возможность критического исследования этих понятий,
отличающегося от их сугубо эмпирических и логических верификаций;
- постоянное включение наблюдателя/воспринимающего существа и
тем самым, хотя все еще завуалированным и неопределенным образом,
субъекта во всякое наблюдение за объектом/представление объекта.
3. Взаимный вклад сложности. Какими странными и запутанными они
ни казались бы большинству читателей, какими поверхностными они ни
казались бы мне самому, биологические, антропологические и
социологические примеры, которые я привожу в ходе моего развертывания
содержания понятий организации, открытости, машины, информации и
5 Лукреций. О природе вещей.

432 Заключение. От сложности Природы к природе сложности
т.п., выполняли двоякую функцию: с одной стороны, они позволили прск
лить свет на те понятия, сложность которых полностью развертывается-
только на био-антропо-социальных уровнях, а с другой — они давали
мне возможность указать на то, что эти понятия касаются нас самих
и могут способствовать прояснению нашей антропосоциальной сферы.
В то же время это выражало мои усилия дать этим понятиям двойную
или множественную основу, двойной или множественный вход, который
был для них необходим, и наметить, через хождение назад и вперед,
круговые движения, которые должны были образовать петлю.
4. Производство сложности посредством сложности. Наконец и
главным образом, именно в этих круговых движениях обнаруживается вклад
сложности в сложность, т.е. многоликий процесс, в котором
воспринимаемая, признанная, эмпирически интегрированная сложность занята
тем, чтобы превратиться в принцип.
II. Сложность сложности
Сложность, прежде всего, заставляет себя признать как невозмож1-
ность упрощения; она возникает там, где сложная целостность
порождает свои эмерджентности; там, где теряются отличительные и ясные
признаки в тождественных сущностях и причинных связях; там, где
элементы беспорядка и неопределенности нарушают течение событий; там,
где субъект/наблюдатель улавливает свое собственное лицо в объекте
своего наблюдения; там, где антиномии приводят к тому, что в ходе
рассуждения мы отступаем от своего предмета...
Сложность не есть усложнение. То, что сложно и запутано, может
сводиться к простому принципу, как спутанный клубок или морской узелТ
Конечно, мир очень сложен, но если бы он был только сложен, т.е. за-*
путан, пронизан множественными зависимостями и т.д., то было бы<
достаточно провести хорошо известные редукции: игра между несколь-'
кими типами частиц в атомах, игра между 92 типами атомов в
молекулах, игра между четырьмя основаниями в «генетическом коде», игра
между несколькими фонемами в языке. Я полагаю, что я уже
продемонстрировал, что этот тип редукции, абсолютно необходимый, становится
отупляющим, как только он становится достаточным, т.е. претендует на
то, чтобы объяснить все. Настоящая проблема состоит, следовательно,
не в том, чтобы сводить сложность и запутанность процессов развития
к простым в своей основе правилам. Сложность лежит в самой основе.
Мы уже видели, что больше не существует нигде, ни в микрофизике,
ни в макрофизике, ни даже в нашем среднем мезокосмическом поясе,
простой эмпирической основы, простой логической основы. Простое —
это всего лишь произвольный момент абстракции, вырванный из
сложностей, эффективный инструмент манипулирования, пускающий
сложность под прокатный станок и, в итоге, ее расплющивающий.
Генезис является сложным. Элементарная частица является сверхсложной
(или, вернее, она больше не является простой). Организация
является сложной. Эволюция является сложной. Physis является неупроща-

Заключение. От сложности Природы к природе сложности 433
емым, и его сложность бросает настоящий вызов нашему пониманию
его происхождения, его инфраатомной текстуры, его космического
развертывания и становления.
Это означает, что всё является сложным: демонстрация физической
сложности имеет силу ipso facto для биологической сферы и антропо-
социальной сферы и освобождает нас от доказательства этого здесь.
Сложность возникает, как мы уже говорили, как затмение,
беспорядок, неопределенность, антиномия. Это означает, что именно то,
что вызвало разрушение классической физики, строит сложность
нового physis. В то же время это означает, что беспорядок, затемнение,
неопределенность, антиномия оплодотворяют новый тип понимания и
объяснения — сложное мышление.
Как мы уже это видели, новое мышление выковывается и развивается
в том самом движении, в процессе которого новое знание об
организации и новая организация знания питают друг друга:
знание организации —*- организация знания.
{I
Концептуальная реорганизация
Восстановление населения природы (physis) в организационном
плане влечет за собой восстановление населения в концептуальном
плане. Анемичные и тривиализированные понятия укрепили свои мускулы
и получили развитие: организация, система; изгнанные понятия были
реабилитированы и продвинуты: беспорядок, событие, бытие,
существование; другие, введенные кибернетикой, теорией систем,
теорией информации, были обследованы, вычесаны от вшей,
витаминизированы, были обогащены в результате детехнократизации, обрели свой
смысл, установив связь с центральными понятиями организации:
работой, энтропией, негэнтропией, информацией. Некоторые понятия
построили себя сами: понятие производства-себя, понятие
рекурсивной/генеративной петли, понятие существа-машины. Другие раскололи
кибернетическую куколку, которая держала их взаперти: идея
коммуникационной/информационной организации и идея генеративного
Аппарата. Эти понятия не были построены как закрытые сущности. Это —
не простые понятия, надстраивающиеся над другими простыми
понятиями. Это — понятия иного порядка. Они не являются
пространственными понятиями, охватывающими кольцом некую область, а изображают
линии силы; они не изолируют сущности, а делают активными
отношения; они взаимодействуют между собой. Атомизирующие понятия
были заменены макропонятиями, связывающими в себе понятия,
которые до сих пор были обособлены, даже были антагонистическими
(для выражения этих связей я использую знак «/»)• Были даже
построены неразрывные концептуальные цепи или констелляции: так, одно
только понятие организакция (organisation), или активная организация,
содержит в себе ipso facto следующие ключевые понятия:
производство/трансформация/практика, существо-машина, производство-себя,

434 Заключение. От сложности Природы к природе сложности
рекурсивная/генеративная петля, открытость/закрытость,
существование... В основе природы {physis) лежит не первое, суверенное понятие,
а продуцирующий концептуальный процесс, замыкающийся в петлю. -
Эти понятия имеют, по меньшей мере, двойную идентичность. Они
всегда открыты на Umwelt, окружающую их среду, которая является для
них ёсо и которая отдается им эхом. Они всегда открыты на то, что
существует по ту сторону, на meta, от которого они становятся все
менее и менее отделимыми, по мере того как они становятся все более
и более сложными. Мы будем все лучше и лучше понимать, что эиь
логическое измерение должно присутствовать во всяком наблюдении
и всяком мышлении, что все должно быть экологизировано и что все
должно рассматриваться в метасистеме и в метаперспективе.
Эти понятия с двойной идентичностью (экологической идентично-
стью и внутренней идентичностью) являются также понятиями с
двойным/тройным входом: физическим, биологическим, антропосоциоло-
гическим, как мы это видели в отношении всех ключевых
организационных понятий: система, машина, информация. Понятие информации
особенно примечательно: это — физическое понятие, которое
появляется (по крайней мере, в наличном состоянии научного знания) только
с живым существом и которое развертывается только на антропооо-
циальном уровне.
Все эти понятия с множественными входами являются также понй+
тиями с двойным очагами, или фокусами, поскольку все они
включают в себя очаг-объект и очаг-субъект (наблюдатель/воспринимающее
существо). .•*■
Отныне объекты больше не являются только объектами, вещи болк-
ше не являются только вещами; всякий объект наблюдения или изучений
отныне должен быть понят в зависимости от его организации, окружф
ющей его среды, его наблюдателя. !$i-
Такое соединение понятий, бывших прежде разъединенными, пр№
ближает нас к самому главному ядру сложности, которое представляет
собой не только связь отделенного/изолированного, но и соединение
того, что рассматривалось как антагонистическое. В этом смысле слоЖ*
ность соответствует вторжению антагонизмов в сердцевину организм
ванных феноменов, вторжению парадоксов и противоречий в сердцевин
ну теории. С этих пор проблема сложного мышления заключается в тоМ|-
чтобы, избегая алогичности и бессвязности, мысленно схватить воедино
две, остающиеся тем не менее противоположными, идеи. Это
возможно, если найти: а) метаточку зрения, которая релятивизирует
противоречие, б) вписывание в петлю, которая делает продуктивным
соединение антагонистических понятий, ставших теперь дополнительными.
Таким образом, мы можем видеть, как вырисовывается принцип
мышления в превращении разъединения или альтернативы, нередуцирув*
мых на почве упрощающего мышления, в связь или сложное единство.
На каждом этапе прокладываемого нами пути мы сталкивались с этой
проблемой. На каждом этапе мы должны были соединять отталкиваю*
щиеся друг от друга понятия, сочленять друг с другом разъединенные

Заключение. От сложности Природы к природе сложности 435
понятия. Эта не было игрой ума с декоративными понятиями. Это было
необходимостью сделать эти первичные и фундаментальные понятия
доступными нашему разумению. Итак:
• Беспорядок/Порядок, Беспорядок/Организация (и так беспрерывно
для всякой проблемы порядка и беспорядка с необходимым посре-
дующим звеном, образованным понятиями
взаимодействия/столкновения);
• Xaoc/Pftys/s, Хаос/Космос;
• Одно/Множественное, Одно/Разнообразное, Одно/Сложное (понятие
разнообразия всегда уничтожалось принципом порядка классической
науки; разнообразное всегда было эпифеноменом, который должен
был растворяться в интересах однообразного);
• Единичное/Общее, Индивидуальное/Родовое (мы видели, что
парадигма «единственная наука есть общая наука», которая исключала
всякую индивидуальность и всякую единичность, должна быть
радикально преодолена: первый объект всякой науки, мира, является
единичным по своему происхождению, в своей целостности, в своем
развитии, и именно это составляет основу общности Законов
Природы, универсальных законов нашей единичной Вселенной);
• Автономность/Зависимость, Изолирование/Отношения (таким
образом, мы должны одновременно делать упор на автономной и
изолируемой индивидуальности реально существующего образования или
существа, и в то же время на тот факт, что оно представляет
собой некий момент/событие/элемент в некой системе системы
системы, в полимашине, которая сама организационно связана со своим
окружением, которое само организационно связано со своим
окружением и т.д.; отсюда вытекает необходимость методически сразу
и связывать, и изолировать; я вернусь к этому вскоре в
дальнейшем изложении);
• Событие/Элемент;
• Организация/Анти-Органиэация -*-*- Организация/Дезорганизация
[через Реорганизацию);
• Постоянстно (или Инвариантность)/Изменение (стационарные
состояния, процессы гомеостаза) и т.д., в такой последовательности;
• Равновесность/Неравновесность (Мета-неравновесность),
Стабильность/Нестабильность (Мета-нестабильность);
• Причина/Следствие; Причинность/Финальность;
• Открытость/Закрытость;
• Информация/Шум, Информация/Избыточность;
• Нормальное/Девиантное (Отклоняющееся);
• Центральное/Маргинальное (Побочное);
• Невероятное/Вероятное (все то, что является организационным,
начиная с формирования звезд и вплоть до рождения жизни, от
рождения жизни до появления homo sapiens и т.д., может рассматриваться
одновременно и как отклонение, становящееся центральным, и как

436 Заключение. От сложности Природы к природе сложности
маргинальность, становящаяся нормальной, и общая невероятность,
превращающаяся в локальную и временную вероятность).
Чтобы понять принцип сложности, недостаточно соединить
противоположные понятия конкурентным и дополнительным образом. Нужно
рассматривать также и сам характер этого соединения. Это — не
только релятивизация этих понятий по отношению друг к другу; это — их
интеграция в лоно метасистемы, которая превращает каждое из этих
понятий в процесс ретроактивной и рекурсивной петли.
Петля здесь является, по сути дела, полипетлей, образованной
посредством замыкания петлей фундаментальных петель:
беспорядок —»- взаимодействие-*-»- порядок
организация
хаос -\J^" physis
космос
дополнительность ч у конкурентность идентичность—»-несхожесть
антагонизм
субъект ->- объект
t
Нам нужно будет рассмотреть природу замыкания этих петель в
петлю, и я попытаюсь осуществить это на собственно эпистемической
стадии моего исследования (том III).
В данный момент отмечу только, что идея петли несет в себе принцип
познания, который не является ни атомистическим, ни холистическим
(упрощающая целостность). Он означает, что мы можем мыслить,
только исходя из когнитивной практики (активной петли), которая
заставляет продуктивно взаимодействовать бесплодные понятия, являющиеся
таковыми тогда, когда они разъединены или только вступают в анта?
гонистическое противоречие друг с другом. Он означает, что всякое
объяснение вместо того, чтобы быть редукционистским/упрощающим,
должно проходить через ретроактивную/рекурсивную игру, которая
начинает регенерировать знания. Эта петля занимает место пустого,
независимого, первого, окончательного главенствующего кодового слова;
это — не основное кодовое слово (если мы воплощаем эту петлю только
в формуле, т.е. наполняем ее упрощением), а необходимое
размышление, это — приглашение к генеративному мышлению.
Петля порождает себя одновременно с тем, как она порождает; она
является продуцирующей-саму-себя одновременно с тем, как она
продуцирует. Это — не порочный круг, поскольку она черпает свое питание
(информационные данные) из наблюдения за феноменами, т.е. из
феноменальной экосистемы (своей экотеки), и поскольку она обретает жизнь
в когнитивной_активности думающегд_субъекта (его «генотеге»). Эта пе-
~т71Я^Штяетс^от1фБтгс)йгЗамь1кающейся вновь и вновь, и тем самым она
может развиваться по спирали, т.е. продуцировать знание...

Заключение. От сложности Природы к природе сложности 437
По эту сторону петли — ничего: не ничто, а непостижимое и
непознаваемое. По эту сторону петли — не сущность, не субстанция,
даже не реальное: реальное производится через петлю
взаимодействий, которые производят организацию, через петлю отношений
между объектом и субъектом.
Здесь происходит значительное изменение основы. Больше не
существует отправной сущности для познания реального, материи,
сознания, объекта, порядка и т.д. Имеет место циклическая игра, которая
генерирует эти сущности, которые появляются как множество
моментов этого производства. Кроме того, больше не существует
неумолимой альтернативы между антиномичными сущностями, которые ведут
борьбу за онтологический суверенитет. Великие классические
альтернативы — Сознание/Материя, Свобода/Детерминизм — успокаиваются,
выпадают в осадок, кажутся нам устаревшими. Мы даже обнаруживаем,
что материализм и детерминизм, которые оплачиваются ценой
исключения наблюдателя/субъекта и беспорядка, столь же метафизичны, как
и спиритуализм и идеализм. Подлинный спор, настоящая альтернатива
обнаруживается отныне между сложностью и упрощением.
Так же как упрощение представляет собой фундаментальный
принцип, который лежит в основе познания, исходящего из разделения и
противопоставления первичных понятий порядок/хаос, субъект/объект,
Я/окружающая среда, так же и сложность представляет собой
фундаментальный принцип, который связывает ядра этих первичных понятий
в петлю. А фундаментальные отношения исключения и/или соединения
между первичными понятиями, т.е. предварительные альтернативы и
соединения, как раз и определяют парадигмы, которые контролируют и
ориентируют все знание, все мышление и тем самым всякое действие
(поскольку знание является преобразующим и подвержено
преобразованиям, видоизменениям). Именно на уровне парадигмы изменяются
видение реальности, реальность видения, образ действия, которые
изменяют, в итоге, саму реальность. Мы открываем, следовательно, что
сложность располагается не только на уровне наблюдения за
феноменами и разработки теории, но и на уровне принципа или парадигмы.
Своеобразный характер парадигмы сложности состоит в том, что
ее отличает, по самой ее внутренней природе, от парадигмы упро-'
щения/разъединения, и в том, что это предельное различие позволяет
ей понять и интегрировать упрощение. Действительно, она абсолютно
противоположна абсолютному принципу упрощения, но она включает
в себя упрощение/разъединение, ставшее относительным принципом.
Она не требует от нас отбросить разграничение, анализ,
изолирование, а требует включить их не только в метасистему, но и в активный
и генерирующий процесс. В самом деле, установление связей и
осуществление изолирования должны быть вписаны в рекурсивный круг
познания, который никогда не останавливается и никогда не
сводится к одному из этих терминов:

438 Заключение. От сложности Природы к природе сложности
изолировать —»- связывать.
{ I ■;
Парадигма сложности не является анти-аналитической, не являет^
анти-разделительной: анализ — это момент, который постоянно возвра
щается, т.е. который не тонет и не безнадежно запутывается в целост^'
ности/синтезе, но который и не растворяет эту целостность. Анализ;
призывает к синтезу, который призывает к анализу, и так до
бесконечности в ходе развертывания процесса, продуцирующего знания. :.
Как видим, парадигма сложности отличается по своей структуре от
всех известных нам или мыслимых, физических или метафизических
парадигм упрощения. Она создает не только новые альтернативы и новые'
соединения. Она создает новый тип соединения, который представляет
собой петлю. Она создает новый тип единства, которое является не
единством редукции, а единством круга.
Трудно понять сложность, и не потому, что она является запутанной
(сложность не есть запутанность), а потому, что все то. что состоит
в ведении новой парадигмы, очень трудно понять. Это — отнюдь не
изощренности мышления, которые трудны для понимания, когда отпра-г
вляются от очевидного принципа, это — очевидная основа для
нового принципа. Всякая новая парадигма, a fortiori парадигма сложности,
всегда предстает как запутанная и нерасчлененная в глазах сторонника,
прежней парадигмы, поскольку она сближает то, что было явно оттаЛ'-
кивающимся, смешивает то, что было по своей сути разъединено, и
разрушает то, что было логически неоспоримо. Сложность сбивает нас
с пути и выбивает из седла, так как господствующая парадигма слепа
к очевидным фактам, которые она не в состоянии довести до
нашего понимания. Таким образом, тот очевидный факт, что мы являемся
одновременно и физическими, и биологическими, и человеческими суг
ществами, скрыт парадигмой упрощения, которая приказывает нам или
сводить человеческое к биологическому, а биологическое к
физическому, или разъединять эти три характерные свойства как не
сообщающиеся друг с другом сущности. А принцип сложности позволяет нам
воспринять этот вытесненный очевидный факт, восхититься им и искать
способ понимания этого несводимого ни к чему факта.
Сложность в этом смысле выкапывает и реанимирует невинные
вопросы, которые мы были вымуштрованы забывать и презирать. Это
говорит о том, что существует больше сходства между сложностью И
невинностью, чем между невинностью и упрощением. Упрощение — это
грубая рационализация, а не невинная идея (как далеко мы ни
углублялись бы в архаическую мифологию, мы никогда не находим в ней
простую идею, мы всегда находим сложный миф). Добродетель Сер-
мона в горах6, невинного руссоиста, идиота Достоевского, пушкинско-
6 «Сермон в горах» — проповеди Жака Б. Боссю A627-1704), французского
прелата, теолога и писателя, записанные им преимущественно в 1659-1662 гг.;
но опубликованные только в конце XVIII века. Тема, проходящая рефреном в

Заключение. От сложности Природы к природе сложности 439
го блаженного, плачущего в «Борисе Годунове» — это нечто, лежащее
за пределами царства абстрактной идеи, которая, как негэнтропийно
слабая, находится ниже ватерлинии Ничтожнейшей живой реальности:
эти невинные люди выражают самую богатую коммуникативную
сложность, какая только может быть порождена жизнью, — сложность любви.
В противоположность слабоумному абстрактному мышлению, которое
дисквалифицирует любовь, — любовь является эмерджентной
сложностью, сложностью реально пережитого жизненного опыта, и самое
головокружительное вычисление менее сложно, чем малейшее
проявление нежности...
Сложность делает нас чувствительными к дремлющим очевидностям:
невозможности удалить неопределенность из познания. Совместное
вторжение беспорядка и наблюдателя в самое сердце познания вносит
неопределенность не только в описание и предвидение, но и в то, что
касается самой природы беспорядка и самой природы наблюдателя.
Проблема сложности состоит не в том, чтобы заключить
неопределенность в скобки, и не в том, чтобы нам самим замкнуться на позиции
общего скептицизма: она состоит в том, чтобы глубоко интегрировать
неопределенность в познание и познание в неопределенность, чтобы
понять саму природу познания природы. И вот уже мы открываем
горизонты, т.е. ту безграничную тайну, откуда возникает то, что мы
называем реальным. Точно так же, как неполнота и несовершенство
необходимы для постижения самого существования нашего мира7, так и
незавершенность, неполнота, пробел, несовершенство, лежащие в
самой сердцевине нашего знания, делают постижимыми существование
знания и его прогресс. Только недостаточное является продуктивным,
если повторить здесь слова Кайзерлинга.
Сложность — это прогресс познания, который приносит нам
неведомое и таинственное. Тайна не открывается только избранным; она
освобождает нас от всякой бредовой рационализации, которая претендует
на то, чтобы свести реальное к идее, и она несет нам, в поэтической
форме, весть о непостижимом и невероятном.
Путь
Мы находимся только на начальном этапе познания сложности и
признания сложности. В конце этого первого тома мы рассмотрели, по сути
этих проповедях, — ничтожество и величие человека, сложность которого
может раскрыть только религия.
' Детерминистическая вселенная, судя по всему, представала перед нами
как совершенная машина, в которую вдохнуло жизнь вечное движение. Но
совершенная машина может быть только совершенно несовершенной; ее беднота
состоит в том, что она не может ни существовать, ни порождать, ибо для
того, чтобы быть порожденной и порождать, всегда необходима случайность; она
не может ни преобразовывать, ни производить, ибо преобразовывать — значит
деградировать, т.е. создавать несовершенство. Совершенство является
доказательством несуществования детерминистического мира, а несовершенство —
доказательством существования мира, наполненного случайностями.

440 Заключение. От сложности Природы к природе сложности
дела, физический вход знания об организации и организации знания;
мы смогли только сформулировать первое универсальное утверждение
сложности и впервые обнаружить принципиальное или «парадигмаль-
ное» ядро сложности. Мы только что произвели в точности двойное
замыкание петли:
p/iys/s-^антропологическое существо объект—субъект
t 1 1_ 1
Мы только что осуществили первое движение по спирали.
Отныне мы видим, как ставятся ключевые вопросы, которые здесь еще
даже не были затронуты. Таким образом, мы еще не вооружены,
чтобы проанализировать само понятие субъекта; нам нужно будет, прежде
всего, узнать, что означает для живого существа и в живом существе
само (autos); но мы уже догадываемся, что субъективность не
обязательно и не принципиально означает случайность (как совпадение, фр.;
cont/ngence), сентиментальность, ошибку и что понятие субъекта
содержит в себе логическое и организационное ядро. А равным образов
мы пока еще не вооружены, чтобы рассмотреть био-антропологическиё
структуры познания. Мы еще ничего не знаем о самой ноологическоЙ
организации. Мы еще ничего не знаем о парадигмальной
подоплеке, где принимают первую форму организация идей и организация
общества. Наконец и самое главное, антропосоциологическое познание,
роль которого становится здесь определяющей, поскольку оно
становится необходимой отсылкой для всякого физического познания,
вторым входом, необходимым для всякого научного понятия, является
пока несуществующим. Как обнаружить социальное бессознательное в
научном сознании? Как уловить и расшифровать проявления общества
в наблюдателе? Необходимое критическое по отношению к обществу
сознание может быть критическим только в том случае, если оно
само открыто для критики и допускает свою собственную критику. И мы
подходим к личной проблеме, рассмотрения которой никто не может
избежать, в том числе и автор этих строк, и в первую очередь он:
как проводить самоанализ?8
И вновь открывается много возможностей. Необъятность и
сложность проблем говорят мне, что я поставил перед собой невозможную
задачу. И я все яснее и яснее начинаю осознавать, что речь здесь
не может идти о разрешении этих проблем кумулятивным образом. Я
все лучше и лучше понимаю, что не нужно нацеливаться на то, чтобы
" Я могу отослать читателя, желающего ознакомиться с моим
отношением к субъективности, к моим предыдущим очеркам, посвященным
самоанализу [Autocritique, 1958; Le Vif du sujet, 1969], что отнюдь не освобождает меня
от новой попытки самоанализа в свете самого этого исследования. Я пока не
знаю, в какой форме я сделаю это, так как, с одной стороны, я не хочу
загромождать эту работу описанием моей личности, а с другой стороны, я придаю
большое значение тому, чтобы не уклоняться в личном плане от требований,
определяемых самой логикой этого исследования.

Заключение. От сложности Природы к природе сложности 441
соорудить Вавилонскую башню знания, но нужно определить принцип,
продуцирующий знание, или метод.
От анти-метода к методу
Где же мы находимся? Метод вначале был анти-методом: он был
нужен только для того, чтобы осмелиться начать, несмотря на насмешки,
не только внешние, но и, что намного хуже, внутренние. Это
означало, что в качестве просто подъемных средств необходимо было что-то,
что невозможно обосновать, даже для самого себя, — любопытство,
страсть, открытость и, по крайней мере, чувство сложности. Метод
обретал свое лицо в негативном контексте, в пустоте, в
сопротивлении главенствующим словам, замкнутому мышлению,
идеалистическому овеществлению, когда идея занимает место реального,
рационализации, всякого рода редукции, включая, конечно, и
спиритуалистическую редукцию «теории гностиков Принстона» [Buyer, 1974]. Метод
принимал свой облик, раскрывая и очерчивая парадигматический
облик и глубину своего врага — упрощения.
Существовали и иные обоснования, которые не представлены в этом
томе, переписанном мною три раза, в ходе этих переписываний я
вовлекал себя в решающую битву (сизифов труд?). В самом деле,
системные, кибернетические, информационные понятия, которые
позволили мне превзойти прежний способ мышления, были чреваты неким
новым упрощением, всю глубину которого вначале я даже не
осознавал. Суть дела состояла не просто в том, как я поначалу считал,
чтобы разделить два системизма, две кибернетики, два информациониз-
ма, первые — «открытые» и «плодотворные», вторые — «инженерные» и
«технократические». Нужно было не уступить течению и не дать себя
ограничить понятиями, которые, выступая как освобождающие на
первой деконструирующей стадии, стали сковывающими на
реконструирующей стадии. Нужно было понять, что угроза исходила именно из
того, что несло временное освобождение. Необходимо было понять, что
требовалось выйти за пределы самих понятий системы, кибернетики,
информации посредством того мысленного движения, которое
сложилось. Я не мог бы сделать это один: мне нужна была постоянная
критика Стюарта (Stewart), предельная маевтика Викторри (Victorri), и именно
эта маевтическая критика полностью подвела меня к
предположительной формулировке моего принципа сложности. В ходе продвижения по
этому спиральному пути, который еще не был методом, но откуда
выделился метод, я все сильнее и сильнее понимал, что все то, что не несет
на себе печать беспорядка и субъекта, является ничтожным и
искажающим, и это касается также кибернетики, системизма, информатизма
в их рационализирующем функционализме, их машинах, их программе,
их информации, во что шум всегда вносит беспорядок и что он
приводит к вырождению. Я полностью осознал то, что все то, что не несет на
себе печать беспорядка, уничтожает существование, бытие, созидание,

442 Заключение. От сложности Природы к природе сложности'
жизнь, свободу, и я понял, что всякое уничтожение бытия, существо*
вания, Я, созидания представляет собой рационализирующее безумие.
Я понял, что один только порядок является бульдозерализацией, что
организация без беспорядка является абсолютным порабощением. Я
понял, что нужно опасаться не беспорядка, а опасения по поводу
существования беспорядка, не субъекта, а тупой субъективности, которая
принимает себя за объективность. Я понял, что самые богатые и самы|
дерзкие теории, несущие в себе сложность в высшей степени, превр»*
тились в свою противоположность, поскольку они вновь скатились На
гравитационную орбиту парадигмы упрощения.
Первая положительная основа для метода заключается в первом
универсальном утверждении сложности. Проблема отныне заключается в
том, чтобы превратить открытие сложности в метод познания
сложности.
Итак, мы находимся всего лишь на этапе предварительных
мероприятий. Все, что мы приобрели, — это только несколько руководящих
идей. Идея о том, что всякое понятие, всякая теория, всякое познаг
ние, всякая наука, отныне должны включать в себя двойной или
множественный вход (физический, биологический, антропосоциологический),
двойной фокус (субъект/объект) и должны создавать петлю. Идея о
том, что замыкание петли — это не просто стыковка начала с концом,
а трансформация. Образование нового поля знания не происходит
посредством открытия границ, как полагают некоторые наивные люди, рно
образуется, преобразуя то, что порождает границы, т.е. принципы
организации знания. И именно на этом уровне исследования, осознания,
реконструкции, на этом парадигмальном уровне, уровне
первоисточника, по-настоящему и прилагаются мои усилия.
Уже сейчас мы смутно предвидим, что речь идет о применении такого
способа мышления, который предполагает свою собственную
рефлексивность, который постигает объекты, какими бы они ни были,
включаясь и сам в этот процесс. Классическая наука была не способна
понять объект науки, и именно потому, что ученый был не способен
понять самого себя как субъекта науки. Отныне мы не можем понять
науку, если наука не становится объектом науки, т.е. размышляет о
самой себе: наука , и тем самым размышляет о своих пределах, об
окружающей ее среде, о своей практике.
Отныне мы должны сформулировать в научных терминах принцип,
которой можно было бы счесть чисто «философским»: устраняя
самого познающего, никогда нельзя продвинуться в познании сложного.
Познание с необходимостью становится, таким образом,
коммуникацией, петлей, между познанием (феноменом, объектом) и познанием
этого познания. Именно исходя из идеи петли и метасистемы нам,'
по-видимому, следует понимать познание, которое порождает в то же?
время свое самопознание.
Этот способ познания, мышления, который, быть может, выделите»
из принципа, рождающего сложность, будет обязательно новым спо*

Заключение. От сложности Природы к природе сложности 443
собом действия. Как мы это уже видели, и никогда не будем это
забывать: знание преобразует, причем оно преобразует и нас самих.
Это всегда информационная/негэнтропийная практика, ergo антропо-
социальная практика. Отсюда вытекает принцип, который может быть
полностью развернут только в третьем томе: отнюдь не вне практики
создается новое знание, но в метапрактике, которой еще предстоит
стать практикой. j
Сложное познание не может оперировать так, как оперировала
классическая наука. Операциональность классической науки является, по
сути, операциональностью манипулирования. С XVII века до наших дней
формировалась практическая петля, в которой экспериментальная
верификация в той же мере служит манипулированию, как и
манипулирование служит этой верификации:
манипулирование —»- эксперимент
. верификация
{ истина
Манипулирование, став техническим, становится все более и более
автономным по отношению к науке, все более и более зависимым от
социальных Аппаратов. Таким образом, настоящее присасывание к
финал ьн ости идет на пользу манипулированию. А парадигма упрощения
открывает дверь для всякого рода манипулирования, и я хотел бы,
чтобы читатель начал это осознавать. Отныне я убежден в том, что всякое
упрощающее, стало быть, изуродованное познание является
искажающим и выражается в манипулировании, подавлении, опустошении
реального, с того момента, как оно превращено в действие, а в
особенности, в политическое действие. Упрощающее мышление стало
варварством науки. Это — особое варварство нашей цивилизации. Это
— варварство, которое сливается сегодня со всеми историческими и
мифологическими формами варварства.
Стоит сказать уже сейчас, что сложной науке никогда не придется
узаконивать себя посредством силы манипулирования, которую она все
же обеспечивает себе. Но если она не открывает путь для манипулятив-
ных действий, то она обязательно открывает путь для действия. Итак,
изменяя и обогащая смысл слова «познавать», сложность призывает нас
к изменению и обогащению смысла слова «действие», которое в
науке, как и в политике, и — трагически — именно тогда, когда оно хочет
быть освобождением, всегда становится манипулированием и
порабощением, причем в их крайних формах. Мы можем смутно предвидеть,
что наука, которая открывает возможности для самопознания, которая
открывается на космическую взаимосвязанность и солидарность,
которая не разрушает облик налично существующих образований и
существ, которая признает наличие тайны во всех вещах, по-видимому,
сможет предложить такой принцип действия, который не
упорядочивает,- -а-организует, не манипулирует, а устанавливает коммуникативную
связь, не управляет, а воодушевляет.

Библиография
Askoff R.L. Towards a System of Systems Concepts // Management Science, 19Я
vol. 17, № 11. *
Askoff R.L, Churman C.W., Arnoff E.L Introduction to Operations Research. Ne»
York: Wiley, 1957. Французский перевод: Elements de recherche operationnelle. Pai%
Dunois, 1960. ,-
Alfven H. La cosmologie, mythe ou science // La Recherche, 1969, juillet-aou.
p. 610-616. .*
Angyal A. Foundations for a Science of Personality. Cambridge (Mass.): Harvard Ur>
versity Press, 1941. '<"
Apostel L, Mandelbrot В., Morf A. Logique, Langage et Theorie de l'informatidt|f
Paris: PUF (Bibliotheque scientifique internationale: etudes d'epistemologie genetique).a.;
Apostel /.., Mandelbrot В., Morf A. Logique et cybernetique // Les Etudes philosophy
que, 1961, vol. 2, p. 191-214.
Arcy Thomson d'. On Growth and Form. London: Cambridge University Press, 1917,
Ashby W.R. Design for a Brain. London: Chapman and Hall, 1952. Русский перевод
Эшби У.Р. Конструкция мозга. М.: Иностранная литература, 1963.
Ashby W.R. An Introduction to Cybernetics. London: Chapman and Hall, 195f
Французский перевод: Ashby W.R. Introduction a la cybernetique. Paris: Dunod, 1958.
Ashby W.R. General Systems as a New Discipline // General Systems Yearbook, 195!
vol. 3, p. 3-6.
Ashby W.R. Principles of the Self-organizing System // Principles of Self-organizatiq
/ Ed. by H. von Foerster, G.W. Zopf. New York: Pergamon Press, 1962. ■
Ashby W.R., Grey-Walter W., Brazier M.A., Brain R. Perspectives cybernetique e
psychophysiologie (Перевод с английского). Paris: PUF, 1952. ■■
Atlan H. Role positif du bruit en theorie de I'information appliquee a une definitio
de ('organisation biologique // Annales de physiologie biologique et medicale, 197(*jg
vol. 1, p. 15—33. tj
Atlan H. Flux d'energie et organisation biologique. La biologie theoretique contre I*
dogmes de 1'evolution chimique // Science 68, 1970b, september-october.
Atlan H. L'Organisation biologique et la Theorie de I'information. Paris: Hermaniiii,
1972a.
Atlan H. Du bruit comme principe d'auto-organisation // Communications, 1972t
vol. 18, p. 21-35.
Atlan H. On a Formal Definition of Organization // Journal of Theoretical Biologjt
1974, vol. 45, p. 1-9.
Atlan H. Organisation en niveaux hierarchiques et information dans les systemes vivant
// Reflexions sur de nouvelles approaches dans I'etude des systemes. Paris: Centre d'editic
et de documentation de I'ecole nationale superieure des techniques avancees, 1975.
Attali J. L'Ordre par le bruit. Le Concept de crise en theorie economique //
Communications, 1976, vol. 25, p. 86-100.
Auger P. L'Homme microscopique. Paris: Flammarion, 1966.
Axelos K. Le Jeu du monde. Paris: Editions de Minuit, 1969.
Bachelard G. La Formation de I'esprit scientifique. Contribution a une psychanalys
de la connaissance objective. Paris: Win, 1938a.
Bachelard G. La Psychoanalyse du feu. Paris: Gallimard (Psychologie 7), 1938b
Русский перевод: Башляр Г. Психоанализ огня. М.: Прогресс, 1993.
Bachelard G. La Nouvel Esprit scientifique. Paris: PUF, 1966. Русский перевод:
Башляр Г. Новый рационализм. М.: Прогресс, 1987.
Barel Y. La Reproduction sociale. Paris: Anthropos, 1973.
Barel Y. L'idee de systeme dans les sciences sociales // Journee A.F. CET, 21 av»'
1976. Paris: A.F.CET, 1976a.

Библиография 445
Bare/ Y. Le Rapport human a la matiere. Grenoble, Paris: IPEPS-CNRS (ротапринт),
1976b.
Bataille G. La Part maudite. Essai d'economie generate. Paris: Editions de Minuit, 1949.
Bateson G. Cybernetic explanation // The American Behavioral Scientist, April, 1967,
p. 29-32.
Bateson G. Steps to an Ecology of Mind. New York: Ballantine, 1972. Русский перевод:
Бейтсон Г. Экология разума. М.: Смысл, 2000.
Beer S. Below the twilight arch // General Systems Yearbook, 1960, p. 16.
Beishon J., Peters G. Systems Behavior. London: Harper and Row, 1972.
Bejin A. Crises des valeurs, crises des mesures // Communications, 1976, vol. 25,
p. 39-71.
Benedic D. La Causalite dans les systemes complexes et sa moderation par les hy-
pergraphes. Paris: Thomson CSF (ротапринт), 1974.
Berkeley G. Principles of Human Knowledge. London, 1970. Французский перевод:
CEuvres choisies, t. II. Principes de la connaissance humaine. Paris: Aubier, 1969.
Bernard C. Introduction a I'etude de la medecine experimentale. Paris: J.B. Bail-
liere, 1865.
Berrien F.K. General and Social System. New Brunswick (New Jersey): Rutgers
University Press, 1968.
Bertalanffy L von. The Theory of Open Systems // General System Yearbook, 1956.
Bertalanffy L. von. General Systems Theory. Essays on its Foundation and Development.
New York: Braziller, 1968. Французский перевод: Theorie generale des systemes: physique,
biologie, psychologie, sociologie, philosophie. Paris: Dunod, 1973.
Bohr N. Atomic Physics and Human Knowledge. New York: Willey, 1958. Французский
перевод: Physique atomique et Connaissance humaine. Paris: Gonthier (Bibliotheque
Mediations 18), 1964.
Bonner J.T. Morphogenesis: an Essay on Development. Oxford: Princeton
University Press, 1952.
Bonsack F. Information, Thermodynamique, Vie et Pensee. Paris: Gauthier-Villars,
1961.
Boudon R. A quoi sert la notion de «structure»? Paris: Gallimard, 1968.
Boulding K.E. The Organizational Revolution. New York: Harper and Row, 1953.
Boulding K.E. General System Theory. The Skeleton of Science // Modern Systems
Research for the Behavioral Scientists / Ed. by W. Buckley. Chicago: Aldine, 1968, p. 3-
10. Русский перевод: Боулдинг К. Общая теория систем — скелет науки // В кн.:
Исследования по общей теории систем. М.: Прогресс, 1969. С. 106-124.
Brillouin L. Science and Information Theory. New York: Academic Press, 1956.
Французский перевод: La Science et la Theorie de I'information. Paris: Masson, 1959. Русский
перевод: Бриллюэн Л. Наука и теория информации. М.: Физматгиз, 1960.
Brillouin L. La Vie, Matiere et Observation. Paris: Albin Michel (Science d'aujourd'hui),
1959.
Brillouin L. Information and Imagination Theories // Self-organizing Systems / Ed. by
M.C. Yovits, G.T. Jacobi, G.D. Goldstein. Washington: Spartan Books, 1962. P. 220.
Bronowsky J. New Concepts in the Evolution of Complexity // American Association
for the Advancement of Science. Boston, 1969.
Buckley W. Sociology and Modern Systems Theory. Englewood Cliffs (N.J.):
Prentice Hall, 1967.
Buckley W. (ed.) Modern Systems Research for the Behavioral Scientist. Chicago:
Aldine, 1968.
Buckley W. Theorie des systems et anthropo-sociologie // L'Unite de I'homme.
Invariants biologiques et Universaux culturels / Ed. by Edgar Morin, Massimo Piattelli-Palmarini.
Paris: Le Seuil, 1974, p. 619-632.
Bunge M. Philosophy of Physics. Dordrecht: D. Reidel Publishing Company, 1973.
Франзузский перевод: Philosophie de la Physique. Paris: Le Seuil, 1975. Русский перевод:
Бунге М. Философия физики. М., 1975.

446 Библиографий
Cacopardo Й. La teoria generate dei sistemi nel pensiero di von BertalanfTy // Studi
Organizzativi, 1975, vol. VII, № 3-4, p. 51-90. fe
Cannon W.B. Wisdom of the Body. New York: Norton, 1932.
Castohadis C. Le Monde morcele // Encyclopaedia Universalis, vol. 17. Paris, 1971.
p. 43-73.
Castoriadis C. Institution imaginaire de la societe. Paris: Le Seuil, 1975.
Cauns S., Smith A.C. // Towards a Theoretical Biology, vol. 1. Chicago: Aldine, 1969b
Cellerier G., Papert S., Voyat G. Cybernetique et Epistemologie. Paris: PUF, 1968.
Chaitin G. Randomness and Mathematical Proof // Scientific American, May 1975i
vol. 232, № 5, p. 47-52.
Chambadal P. Evolution et Application du concept d'entropie. Paris: Dunod, 1963. '■'
Changeux J.P., Danchin A. Stabilisation of Developing Synapses as a Mechanism for
the Specification of Neuronat Networks // Nature, December 1976, vol. 264, p. 705-712;
Chapin N. Computers: A System Approach. New York: Van Nostrand, 1971.
Charon J.E. Theorie unitaire. Analyse numerique des equations. Paris: Albin Michel,'
1974.
Chauvin R. Les Societes les plus complexes chez les insectes // Comminicationi,'
1974, t. 22, p. 63-72.
Cherry J.C. (ed.) Fourth London Symposium on Information Theory. New York'.
Academic Press; London: Butterworth and Co., 1961.
Chomsky N. Language and Mind. Berkeley: University of California Press, 1967.
Французский перевод: Le Langage et la Pensee. Paris: Payot, 1969.
Churchman C. W. The Systems Approach. New York: Delta Books, 1968.
Churchman C.W. Le Concept d'information dans la science contemporaine. Paris:
Editions de Minuit (Les Cahiers de Royaumont, Philosophie 5), 1965.
Costa de Beauregard O. Le Seconde Principe de la Science du temps; entropie,
information, irreversibilite. Paris: Le Seuil, 1963. „
Couffignal L. La Cybernetique. Paris: PUV, 1963.
Cowan J.D. Some Remarks on Neurocybernetics // Theoretical Physics and Biology /
Ed. by M.Marois. Amsterdam: North Holland publ., 1969. p. 65-73.
Dallaporta N. Les Crises de la physique contemporaine // Diogene, 1975, t. 89,
p. 76-95.
Darwin Ch.R. On the Origin of the Species, by Means of Natural Selection or the
Preservation of Favoured Races in the Struggle for Life. London: Murray, 1859. Французский
перевод: L'Origine des especes. Paris: A. Costes, 1921. Русский перевод: Дарвин Ч.
Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение благоприятных
рас в борьбе за жизнь. СПб.: Наука, 2001.
Delgado J.M.R. Le Conditionnement du cerveau et la liberte de I'esprit. Bruxelles:
Dessart, 1972.
Detienne M., Vernant J.P. Les Ruses de Intelligence, la «metis» des Grecs. Paris:
Flammarion, 1974.
De Witt B.S. Quantum Mechanics and Reality // Physics Today, 1970, vol. 23, N» 9.'
p. 155-165.
Dode M. Le Deuxieme Principe de la thermodynamique. Paris: Societe d'editions de
I'enseignement superieur, 1965.
Dollander A. Elements d'embryologie. Paris: Flammarion, 1970.
Ducrocq A. Le Roman de la matiere. Cybernetique et Univers. Paris: Julliard, 1963.
Eigen M. Self-organization of the Matter and the Evolution of Biological Macro-
molecules // Naturwissenschaft, 1971, vol. 58, N* 465.
Einstein A., Born M. Correspondence 1916-1955. Paris: Le Seuil, 1972.
Elsasser W.B. Atom and Organism, a New Approach to Theoretical Biology. Princeton:
Princeton University Press, 1966. Французский перевод: Atome et Organisme, nouvelle
approche d'une biologie theorique. Paris: Gauthier-Villars. 1970. V
Emery F.E. (ed.) Systems Thinking. Harmondsworth: Penguin (Education Series), 19703

Библиография 447
Espagnat В- d'. Conceptions de la physique contemporaine. Les Interpretations de la
mecanique quantique et la mesure. Paris: Hermann, 1965.
Espagnat B. d'. Conceptual Foundations of Quantic Mechanisms. Menlo Park (CA):
Benjamin, 1971.
Espagnat B. d'. L'Evenement probleme: contingence et necessite. L'Evenement et la
physique // Communications, 1972, t. 18, p. 116-121.
Fast J.D. Entropie. La Signification de la notion d'entropie et ses Applications scien-
tifiques et techniques (перевод с голладского). Paris: Dunod (Bibliotheque scientifique
Philips), 1961.
Ferenczi S. Thalassa, Katasztrofak a nemi eler fejlodeseben. Budapest: Pantheon Ki-
adas, 1929. Французский перевод: Thalassa, Psychanalyse des origines de la vie sex-
uelle. Paris: Payot, 1962.
FinkE. Das Spiel als Weltsymbol. Stuttgart: Kohlhammer, I960. Французский перевод:
Le Jeu com me symbole du monde. Paris: Editions de Minuit, 1966.
Firsoff V.A. Life, Mind and Galaxies. London: Oliver and Boyd, 1967. Французский
перевод: Vie, Intelligence et Galaxies. Paris: Dunod, 1970.
Foerster H. von. Basic Concepts of Homeostasis // Homeostatic Mechanisms. Brook-
haven Symposia in Biology, 1957, M« 10, p. 216-242.
Foerster H. von. On Sel-organizing Systems and Their Environments // Self-organizing
Systems. New York: Pergamon, 1960. Русский перевод: Фёрстер X. фон. О
самоорганизующихся системах и их окружении // Самоорганизующиеся системы. М.: Мир,
1964. С. 113-139.
Foerster H. von. Communication amongst Automata // American Journal of
Psychiatry, 1962, vol. 118, p. 865-871.
Foerster H. von. On Constructing a Reality // Environmental Design Research, vol. 2.
/ Ed. by W.F.E. Preiser. Dowden: Hutchinson and Ross, 1973.
Foerster H. von. (ed.) Cybernetics of Cybernetics, or the Control of Control and
Communication of Communication. Urbana (IL): University of Illinois Press (Biological
Computer Laboratory), 1974a.
Foerster H. von. Notes pour une epistemologie des objets vivants // L'Unite de
I'homme. Invariants biologiques et Universaux culturels / Ed. by Edgar Morin, Massimo
Piattelli-Palmarini. Paris: Le Seuil, 1974b, p. 401-416.
Foerster H. von, Zopf G.W. (ed.) Principles of Self-organization. New York,
Pergamon Press, 1962.
Forrester J. Principles of Systems. Cambridge: Wright Allen Press, 1969.
Friedmann G. La Puissance et la Sagesse. Paris: Gallimard, 1970.
General Systems Yearbook, 1956-1976.
Georgescu-Roegen N. The Entropy Law and the Economic Process. Cambridge (MA):
Harvard University Press, 1971.
Gerard R. W. Concepts in Biology // Behavioral Science, April 1958, vol. 2, p. 95-103.
Gerardin L. La Theorie des systemes. Paris (ротапринт), 1975.
Giedion S. Mechanization Takes Command: A Contribution to Anonymous History.
London: Oxford University Press, 1948.
Glansdorff P., Prigogine I. Structure, Stabilite et Fluctuations. Paris: Masson, 1971.
Русский перевод: Гленсдорф П., Пригожий И. Термодинамическая теория структуры,
устойчивости и флуктуации. М., 1973.
Grinevald J. Le Progres de I'entropie // Colloque de I'Association internationale des
sociologues de langue franchise. Sociologie du progres. Menton, 12-17 mai 1975.
Grinevald J. La Revolution carnotienne, thermodynamique, economie et ideologie //
Revue europeenne des sciences socialles et Cahiers Vilfredo Pareto, 1976a, t. XIV, № 36,
p. 39-79.
Grinevald J. Reflexions sur la technologie de la puissance. Faculte de droit de I'Universite
de Geneve, Geneve (ротапринт), 1976b.
Grodin F.S. Control Theory and Biological Systems. New York: Columbia
University Press, 1963.

448 Библиографий^
■ _^
Guillaumaud J. Norbert Wiener et la Cybernetique. Paris: Seghers, 1971.
Gunter G. Cybernetical Ontology and Transjunctional Operations // Self-organizing
Systems / Ed. by Yovits, Jacobi, Goldstein. Washington: Spartan Books, 1962.
Hall A., Fagean R. The Definition of a System // General Systems Yearbook, 1956. %
Heisenberg W. Der Teil und das Ganze. Munchen: R. Piper Verlag, 1969. Французский
перевод: La Partie et le Tout. Paris: Albin Michel, 1972. Русский перевод: Гейзенберг В;
Физика и философия. Часть и целое. М.: Наука, 1989.
Hockett C.F., Asher Я. The Human Revolution // Current Anthropology, 1964, vol. 5,
p. 135-147.
Huant £ (.'Application de la cybernetique aux mecanismes economiques. Paris: EME,
1967.
Hutten E.H. Physique des symetries et theorie de I'information // Diogene, 1970;
t. 72, p. 3-26.
Jacob F. Lec,on inaugurale faite le vendredi 7 mai. 1965. College de France, Paris.
Jacob F. La Logique du vivant. Paris: Gallimard, 1970.
Jacquard A. Genetique des populations humaines. Paris: PUF, 1974.
Jakobson R. Relations entre la science du langage et les autres sciences // Tendances
principales de la recherche dans les sciences humaines et sociales. La Haye: Mouton,
1970. p. 504-544.
Jordan N. Some Thinking about System // Systems Analysis: Selected Readings. / Ed.
by S.L. Opner. Harmondsworth (Midd.): Pengiun Books, 1973.
Jordan P. Die Physik und das Geheimnis des organischen Lebens. Braunschweig: Frier,
Vieweg, 1948. Французский перевод: La Physique et le Secret de la vie organique. Paris:
Albin Michel, 1959.
KatchalskyA., Curran P.F. Non-equilibrium Thermodynamics in Biophysics. Cambridge
(MA): Harvard University Press, 1965.
Katz S. Anthropologie sociale culturelle et biologie // L'Unite de I'homme. Invariants
biologiques et Universaux culturels / Ed. by Edgar Morin, Massimo Piatteili-Palmarini.
Paris: Le Seuil, 1974. P. 515-552.
Keys J. Only Two Can Play This Game. Cambridge: Cat Book, 1971.
Klir G. (ed.) Trends in General System Theory. New York: Harper, 1973.
Koestler A. The Ghost in the Machine. London: Hutchinson, 1967. Французский
перевод: Le Cheval dans la locomotive. Paris: Calmann-Levy, 1968.
Kuhn T.S. The Structure of Scientific Revolution. Chicago (iL): University of
Chicago Press, 1962. Французский перевод: La Structure des revolutions scientifiques. Paris:
Flammarion, 1972. Русский перевод: Кун Т.С. Структура научных революций. М.:
Прогресс, 1977.
Laborit H. Societe informationnele. Idees pour I'autogestion. Paris: Editions du Cerf,
1973.
Laborit H. La Nouvelle Grille. Paris: Laffont, 1974.
Ladriere J. Systeme // Encyclopaedia Universalis, vol. 15. Paris, 1973. p. 686.
Laplace P.S. Theorie analytique des probabilites, t. V. Paris: Courcier, 1812-1825.
Laszlo £ The System's View of the World. New York: Braziller, 1972.
Laszlo E. Introduction to Systems Philosophy. New York: Harper, 1973.
Latil P. de. La Pensee artificielle. Introduction a la cybernetique. Paris: Gallimard, 1953.
Layser D. The Arrow of Time // Scientific American, December 1975, vol. 233,
№ 6, p. 56-69.
Lefebvre H. Position: contre les technocrates. Paris: Gonthier, 1967.
Leibniz G.W. von. Dissertatio de arte combinatoria. Leipzig: J.B. Fikium, 1666.
Lewin K. Dynamic Theory of Personality. New York: Macmillan, 1935. Русский перевод:
Левин К. Динамическая психология. М.: Смысл, 2001.
Luckmann Т., Berger P. The Social Construction of Reality. New York: Double-
day, 1967.

Библиография . 449
Lupasco S. Le Principe d'antagonisme et la Logique de I'energie. Prolegomenes a une
science de la contradiction. Paris: Hermann, 1951.
Lupasco S. L'Energie et la Matiere vivante. Antagonisme constructed et logique de
I heterogene. Paris: Julliard, 1962 (reed. 1974).
Lwoff A. L'Ordre biologique. Paris: Laffont, 1969.
Mackay D. Information, Mechanism and Meaning. Cambridge (MA): MIT Press, 1969.
Maruyama M. The Second-cybernetics: Deviation-amplying Mutual Causal Processes
// American Scientist, 1963, vol. 51, p. 164-179, 250-256.
Maruyama M. Paradigmatology and Its Application to Cross-disciplinary,
Cross-professional and Cross-cultural Communication // Cybernetica, 1974, vol. 17, p. 136-156,
237-281.
Marx K. Manuskripte aus dem Jahre 1844. 1844. Французский перевод Ж. Молитор
(J. Molitor): (Euvres philosophiques, t. VI, Economie et Philosophie, Ideologie allemande
(lre partie, Les manuscrits de 1844). Paris: Alfred Costes, 1937.
Maturana H., Varela F. Autopoietic Systems. Santiago du Chili: Universitad de
Santiago, Facultad de Ciencias (ротапринт), 1972.
Merleau-Ponty J. Cosmologie du XXе siecle. Etude epistemologique et historique de
la cosmologie contemporaine. Paris: Gallimard, 1965.
Merleau-Ponty J. Les bases de la cosmologie moderne // La Recherche, juin 1970,
t. 1-2, p. 143-148.
Merleau-Ponty J. Les Trois Etapes de la cosmologie moderne. Paris: Laffont, 1971.
Mesarovic M.D. On Self-organizing Systems // Self-organizing Systems / Ed. by Yovits,
Jacobi. Washington: Spartan Press, 1962.
Mesarovic M.D. Views on General Systems Theory // Systems Symposium 2nd, Case
institute of Technology, 1963. Proceedings, New-York: J. Wiley and sons, 1964.
Mesarovic M.D. (ed.) System Theory and Biology. New York: Springer Verlag, 1968.
Mesarovic M.D. (ed.) Theory of Hierarchical Multilevel Systems. New York:
Academic Press, 1970.
Meyer F. Problematique de evolution. Paris: PUF, 1954.
Meyer F. La SurchaufFe de la croissance, essai sur la dynamique de revolution. Paris:
Fayard, 1974.
Miller J.G. Toward a General Theory for the Behavioral Sciences // The American
Psychologist, 1955, 10 September, p. 513-531.
Miller J.G. Living Systems: Basic Concepts // Behavioral Science, 1965a, vol. 10,
№ 3, juillet, p. 193-237.
Miller J.G. Living Systems: Structure and Process// Behavioral Science, 1965b, vol. 10,
N» 4, octobre, p. 337-379.
Miller J.G. The Nature of Living Systems // Behavioral Science, 1971, vol. 16, № 4,
juillet, p. 277-301.
Milsum J.H. (ed.) Positive Feed-back, a General Systems Approach to Positive/Negative
Feedback and Mutual Causality. Oxford: Pergamon, 1968.
Moles A. Methodologie vers une science de I'action. Paris: Gauthier, 1964.
Monod J. Le Hasard et Necessite. Paris: Le Seuil, 1970.
Morin E. L'Esprit du temps. Essai sur la culture de masse, t. II, Necrose (ed. 1975).
Paris: Grasset, 1962.
Morin E. L'Homme et la Mort. Paris: Le Seuil, 1970.
Morin £ L'Evenement-sphinx // Communications, 1972a, t. 18, p. 173-192.
Morin E. Le Retour de I'evenement // Communications, 1972b, t. 18, p. 6-20.
Morin E. La Paradigme perdu: La Nature humaine. Paris: Le Seuil, 1973.
Morin E. Pour une crisologie // Communications, 1976, t. 25, p. 149-163.
Morowits H.J. Energy Flow in Biology. New York: Academic Press, 1968.
Moscovici S. Essai sur 1'histoire humaine de la nature. Paris: Flammarion, 1968.

450 Библиографий
Mumford L. The Myth of the Machine. The Pentagon of Power. London: Seeker and
Warburg, 1971. Французский перевод: Le Mythe de la machine. Paris: Fayard, 19741
Русский перевод: Мамфорд Л. Миф Машины. М.: Логос, 2001.
Nambu У. The Confinement of Quarks // Scientific American, November 1976;
p. 48-60.
Naville P. Vers I'automatisme social? Problemes du travail et de I'automation. Paris:
Gallimard, 1963.
Needham J. The Grand Titration, Science and Society in East and West. London:
G.Allen and Unwin, 1969. Французский перевод: La Science chinoise et I'Occident, le
grande titrage. Paris: Seuil, 1973.
Neumann J. von. Computer and the Brain. Yale University Hepsa Heliy Silliman
Memorial Lectures. New Haven: Yale University Press, 1958.
Neumann J. von. Theory of Self-reproducing Automata. Urbana (IL): University of
Illinois Press, 1966. Русский перевод: Нейман Дж. фон. Автоматы: Сборник. М.:
Иностранная литература, 1956.
Neumann J. von. The General and Logical Theory of Automata // Modern Systems
Research for the Behavioral Scientist / Ed. by W. Buckley. Chicago: Aldine, 1968.
Neumann J. von., Morgenstern O. Theory of Games and Economic Behavior.
Princeton: Princeton University Press, 1947. Русский перевод: Нейман Дж., Моргенштерн О,
Теория игр и экономическое поведение. М.: Наука, 1970.
Omnes Я. L'Univers et ses Metamorphoses. Paris: Hermann («Savoir»), 1973.
Optner S.L (ed.) Systems Analysis. Selected Readings. Hardmondsworth: Pengiun,
1973.
Papert S. Epistemologie de la cybernetique // J. Piaget. Logique et Connaissance
scientifique. Paris: Gallimard, 1967, p. 822-840.
Papert S. Remarques sur la finalite // J. Piaget. Logique et Connaissance scientifique.
Paris: Gallimard, 1967, p. 841-861.
Pask G. An Approach to Cybernetics. London: Hutchinson, 1961.
Pattee H.H. (ed.) Natural Automata and Useful Simulations: Proceedings //
Symposium on Fundamental Biological Models, Stanford University, 1965. London: Macmil-
lan, 1966.
Piget J., dir. de publ. Logique et Connaissance scientifique. Paris: Gallimard (Ency-
clopedie de la Pleiade), 1967.
Piaget J. Biologie et Connaissance. Paris: Gallimard, 1967.
Piaget J. Le Structuralisme. Paris: PUF, 1970.
Pizzorno A. L'lncompletezza dei sistemi // Razionalita siciale e tecnologie dell'infor-
mazione. Milano: Communita, 1973.
Prieto L.J. Messages et Signaux. Paris: PUF, 1966.
Prigogine I. Etude thermodynamique des phenomenes irreversibles. Paris: Dunod, 1947.
Prigogine I. Introduction a la thermodynamique des processus irreversibles. Paris:
Dunod, 1968. Русский перевод: Пригожин И. Введение в термодинамику необратимых
процессов. М., 1964.
Prigogine I. La thermodynamique de la vie // La Recherche, 1972 juin, vol. 3, Ms 4,
p. 547-562.
Pugh D.S. Organization Theory. Harmondsworth: Penguin, 1971.
Ouastler H. (ed.) Essays on the Use of Information Theory in biology. Urbana:
University of Illinois Press, 1953.
Rapoport A. General Systems Theory // International Encyclopedia of the Social
Sciences, vol. 15. New York: The Free Press, 1968a, p. 452-458.
Rapoport A. Introduction // Modern System Research for the Behavioral Scientist /
Ed. by W. Buckley. Chicago: Aldine, 1968b.G.
Rapoport A. La Theorie moderne des systemes: un guide pour faire face aux change-
ments // Revue francaise de sociologie, 1970, No. special, p. 23—46.
Reeves H. Cosmogonie // Encyclopaedia Universalis, vol. 5., Paris, p. 8-10.

Библиография 451
Robinet A. Le Defi cybernetique. L'Aumate et la Pensee. Paris: Gallimard, 1973.
Rosen R. On Analogous Systems // Bulletin of Mathematical Biophysics 30, p. 481-
492.
Rosenblueth A. Mind and Brain, a Philosophy of Sciences. Cambridge (MA): The
MIT Press, 1970.
Rosenblueth A., Wiener N. Purposeful and Non-purposeful Behavior // Philosophy
of Science, 1950, vol. 17, p. 318-326.
Rosnay J. de. Les Origines de la vie. Paris: Le Seuil, 1966.
Rosnay J. de. Systems sociaux en temps reel // Etudes et Documents du Comite
national beige de I'organisation scientifique, 1970, N> 355.
Rosnay J. de. Le Macroscope. Vers une vision globale. Paris: Le Seuil, 1975.
Rothstein J. Information and Organization as the Language of the Operational
Viewpoint // The Philosophy of Science, 1962, vol. 29, N« 29, p. 406-411.
Ruyer R. La Cybernetique et I'Origine de I'information. Paris: Flammarion, 1954.
Ruyer R. La Gnose de Princeton: des savants a la recherche d'une religion. Paris:
Fayard, 1974.
Rybak B. Logique des Systemes vivants // Encyclopaedia Universalis, vol. 15, Paris,
1973, p. 687-697.
Sagan C. The Cosmic Connection: An Extraterrestrial Perspective. New York: Dou-
bleday, 1973. Французский перевод: Cosmic connection ou I'Appel des etoiles. Paris:
Le Seuil, 1975.
Sallantin X. Introduction a la theorie du sens (texte presente le 22 fevrier 1973 de-
vant le groupe Quadrivium) // Internationales Futuribles, 52, rue des Saints-Peres, 75007
Paris (ротапринт), 1973.
Sapir E. Anthropologie. Paris: Ed. de Minuit («Points»), 1971; trad, de Edward Sapir.
Selected Writings of Edward Sapir in Language, Culture and Personality / Ed. by David
Mandelbaum. Berkeley: University of California Press, 1927.
Saussure F. de. Cours de linguistique generate. Geneve: Payot, 1931.
Sauvan J. Systeme metastable a etats stationnnaires multiples. Hypothese epigenetique
du comportement instinctif // 2e Congres international de Cybemetique, Namur, 3-10
septembre 1958, Association Internationale de Cybernetique, 13, rue Basse Marcelle,
Namur, 1958.
Sauvan J. Methode des modeles et connaissance anaiogique // Agressologie, 1966,
t. VII, № 1, p. 9-18.
Schatzman E. Astrophysique // Encyclopaedia Universalis, vol. 2, Paris, 1968a, p. 696-
699.
Schatzman E. La Structure de I'univers. Paris: Hachette, 1968b.
Schlanger J. Les Metaphores de I'organisme. Paris: Vrin, 1971.
Schrodinger £ What is Life? Cambridge: Cambridge University Press, 1945.
Schrodinger £ Mind and Matter. Cambridge: Cambridge University Press, 1959.
Sciama D.W. La Renaissance de la cosmologie d'observation // La Recherche, juin
1970, t. 1-2, p. 149-160.
Sebeok A. Comment un signal devient signe // L'Unite de I'homme. Invariants bi-
ologique et Universaux culturels./ Ed. par E. Morin et Piatelli-Palmarini. Paris: Le Seuil,
1968. p. 64-70.
Serrano M.M. Application de la teoria у el metodo sistematico en ciencias sociales //
Revista espanola de la opinion publica, 1975, octobre-decembre, vol. 42, p. 81-102.
Serres M. Hermes. La Communication. Paris: Ed. de Munuit, 1968.
Serres M. Ce qui est ecrit dans le code: I. Le metamorphoses de I'arbre; II. Vie,
information, deuxieme principe // Critique, 1971, t. 289, p. 483-507 et; t. 290, p. 579-606.
Serres M. Hermes II. L' Interference. Paris: Ed. de Munuit, 1972.
Serres M. Hermes III. La Traduction. Paris: Ed. de Munuit, 1974a.
Serres M. Les Sciences // Faire de I'histoire. 2e partie (Nouvelles Approaches) / Ed.
par J. Le Goff et P. Nora (dir. de publ.). Paris: Gallimard, 1974b.

452 Библиография
Serres M. Feux et tignaux. Zola. Paris: Gr asset, 1975.
Serres M. Le Point de vue de la bio-physique // Critique, 1976, t. 346, p. 265-277.
Serres M. Bolzmann et Bergson // Hermes IV. La Distribution. Paris: Ed. de Mu*
nuit, 1977, p. 127-142.
Shanin T. (ed.) The Rules of the Game. London : Travistock, 1972. :
Shannon C.E., Weaver W. The Mathematical Theory of Communication. Urbana:
University of Illinois Press, 1949. Русский перевод: Шеннон К.Э. Работы по теории
информации и кибернетике. М.: Иностранная литература, 1963.
Silverman D. The Theory of Organization. London: Heinemann, 1970.
Simon H.A. The Science of the Artificial. Cambridge (MA): The MIT Press, 1969.
Русский перевод: Саймон Г. Науки о искусственном. М.: Мир, 1972.
Simondon G. L'lndividu et sa Genese physico-biologique. L'lndividuation a la lumiere
des notions de forme et d'information. Paris: PUF, 1964.
Skyvington W. Machina sapiens. Paris: Le Seuil, 1976.
Spencer Brown G. Laws of Form. New York: Bantam Books, 1972.
Stanley Jones D. and K. The Kybernetics of Natural Systems. London: Pergamon
Press, 1960. Французский перевод: La Cybernetique des etres vivants. Paris: Gauthiers-
Villars, 1962.
Sternheimer J. Theorie des systemes hierarchiques, facs. I; Introduction, systemes
hierarchiques, la courbe de population // Activites des groupes experimentaux hierarchi-
ques, University Paris VII, без года издания (ротапринт).
Stroudze Y. Organisation, Anti-organisation. Tours: Mame, 1973.
Stroudze Y. Sur les Theories des systemes: apergus et tendances actuetles // Sys-
tema, Paris (ротапринт), 1974.
Thom R. Stabilite culturelle et Morphogenese. Essai d'une theorie genetique des
modeles. Paris: Ediscience, 1972.
Thom R. Modeles mathematiques de la morphogenese: recueil de textes sur la theorie
des catastrophes et ses applications. Paris: Union generale d'editions, 1974.
Touraine A. Sociologie de I'action. Paris: Le Seuil, 1965.
Trincher K.S. Biology and Information. Elements of Biological Thermodynamics. New
York: Consultant Bureau, 1965.
Trist E. Organisation et systeme. Queiques remarques theoriques se rapportant plus
particulierement aux recherches d'Andras Angyal // Revue franchise de sociologie, No.
special 1970, sur I'analyse de systemes en sciences social (I), p. 123-139.
Ullmo J. Les Concepts physiques // Jean Piaget. Logique et Connaissance scientifique.
Paris: Gallimard (Encyclopedie de la Pleiade), 1967.
Umpleby S.A. The Revolution that Fizzled: The Lack of Impact of Cybernetics on
Political Science. Urbana (IL): Computer-based Education Research Laboratory (ротапринт),
1973.
Varela F.J. The Grounds for a Closed Logic. Denver: Department of Anatomy, University
of Colorado Medical School, 4200 East 9Ш Avenue, Denver, Colorado, 80220.
Varela F.J. The Arithmetic of Closure, to be presented at the 3rd European Meeting
on Cybernetics and Systems Research, in Vienna, Austria, on April 24, 1976.
Verney D., Vallet C, Calvino В., Moulin T. Relateurs arithmetiques et systemes ou-
verts // VIIе Congres international de Cybernetique, 10—15 septembre, Association
international de Cybernetique, Namur, Belgique.
Waddington C.H. (ed.) Towards a Theoretical Biology. In 4 volumes. Chicago: Al-
dine, 1969-1971.
Whitehead A.N. Science and the Modern World. Cambridge (MA): Harvard University
Press, 1926. Французский перевод: La Science et le Monde moderne. Paris: Payot, 1930.
Whitehead A.N. The Function of Reason. Princeton: Princeton University Press, 1929a.
французский перевод: La Fonction de la raison et Autres Essais. Paris: Payot, 1969.
Whitehead A.N. Process and Reality: An Essay in Cosmology. New York: Macmil-
lan, 1929b.

Библиография 453
Whitehead A.N. Essays in Science and Philosophy. New York: Philosophical Library,
без года издания. Русский перевод: Уайтхед А. Избранные работы по философии.
М.: Прогресс, 1990.
Whyte LL. Unitary Principle in Physics and Biology. London: Holt, 1949
Wiener N. Cybernetics. Paris: Hermann, 1948. Русский перевод: Винер Н.
Кибернетика. М.: Наука, 1983.
Wiener N. The Human Use of Human Beings: Cybernetics and Society. New York:
Doubleday, 1950. Французский перевод: Cybernetique et Societe. Paris: Union generate
d'Editions, 1962. Русский перевод: Винер Н. Кибернетика и общество. М.: Иностранная
литература, 1958.
Wilden R. (ed.) System and Structure. Essays in Communication and Exchange.
London: Travistock, 1972.
Wilhelm R. (ed.) Yi-King ou le Livre des transformations. Paris: Medicis (Lib.), 1968.
Young О.Я. A Survey of General Systems Theory // General Systems Yearbook,
vol. 9, 1964, p. 61-80.
Yovits M.C., Cameron S. (ed.) Self-organizing System. New York: Pergamon, 1960.
Yovits M.C., Jacobi G.T., Goldstein G.D. Self-organizing Systems. Washington:
Spartan Books, 1962.
Zadeh L.A., PolakE. Systems Theory. New York: McGraw Hill (Electronic Series), 1969.
Библиография сочинений Э. Морена
Метод
La Methode. Т. 1. La Nature de la Nature. Paris: Seuil, 1977. (nouvelle edition coll.
«Points», 1981).
La Methode. T. 2. La Vie de la Vie. Paris: Seuil, 1980. (nouvelle edition coll. «Points»,
1985).
La Methode. T. 3. La Connaissance de la Connaissance. Paris: Seuil, 1986. (nouvelle
edition coll. «Points», 1992).
La Methode. T. 4. Les Idees. Leur habitat, leur vie, leur moeurs, leur organisation. Paris:
Seuil, 1991. (nouvelle edition coll. «Points», 1995).
La Methode. T. 5. L'Humanite de I'Humanite. Partie 1. L'ldentite humaine. Paris:
Seuil, 2001.
La Methode. T. 5. L'Humanite de I'Humanite. Partie 2. Ethique (в печати).
Сложность
Science avec conscience. Paris: Fayard, 1982 (nouvelle edition coll. «Points Sciences»,
1990, Seuil).
Sociologie. Paris: Fayard, 1984 (nouvelle edition coll. «Points», 1994, Seuil).
Arguments pour une Methode. Colloque de Cerisy (Autour d'Edgar Morin). Paris:
Seuil, 1990.
Introduction a la pensee complexe. Paris: ESF, 1990.
La Complexity humaine. Paris: Flammarion, 1994.
L'Intelligence de la complexite. Paris: L'Harmattan, 2000 (en collaboration avec Jean-
Louis Le Moigne).
Фундаментальная антропология
L'Homme et la Mort. Paris: Correa, 1951 (nouvelte edition «Seuil», 1970, coll. «Points»,
1976).
Le Cinema ou I'Homme imaginaire. Paris: Minuit, 1956.
La Paradigme perdu: la nature humaine. Paris: Seuil, 1973 (nouvelle edition coll.
«Points», 1979).
L'Unite de I'homme. Paris: Seuil, 1974 (en collaboration avec Massimo Piattefli-
Palmarini) (nouvelle edition coll. «Points», 3 vol., 1978).

454 Библиография
Реформа образования
La Tete bien faite. Paris: Seuil, 1999.
Relier les connaissances. Le defi du XXIе siecle, Journees thematiques congues et an-
imees par Edgar Morin. Paris: Seuil, 1999.
Les Sept Savoirs necessaires a Г education du futur. Paris: Seuil, 2000.
XX век
L'An zero de I'Allemagne. Paris: La Cite universelle, 1946.
Les Stars. Paris: Seuil, 1957 (nouvelle edition coll. «Points», 1972).
L'Esprit du temps. T. 1. Paris: Grasset, 1962.
L'Esprit du temps. T. 2. Paris: Grasset, 1976 (nouvelle edition coll. «Biblio-Essais»,
1983, LGF).
Commune en France: la metamorphose de Plozevet. Paris: Fayard, 1967 (nouvelle edition
coll. «Biblio-Essais», 1984, LGF).
Mai 63: la breche. Paris: Fayard, 1968 (en collaboration avec Claude Lefort et Cornelius
Castoriadis) (nouvelle edition suivie de 20 ans apres, Paris: Complexe, 1988).
La Rumeur d'Orleans. Paris: Seuil, 1969 (edition com pie tee avec La Rumeur d'Amiens,
1973) (nouvelle edition coll. «Points», 1982).
Pour sortir du XXе siecle. Paris: Nathan, 1981 (nouvelle edition coll. «Points», 1984).'
De la nature de I'URSS. Paris: Fayard, 1983.
Le Rose et le Noir. Paris: Galilee, 1984.
Penser Г Europe. Paris: Gallimard, 1987 (nouvelle edition coll. «Folio», 1990).
Un nouveau commencement. Paris: Seuil, 1991 (en collaboration avec Gianluca Boc-
chi et Mauro Ceruti).
Terre-Patrie. Paris: Seuil, 1993 (en collaboration avec Anne-Brigitte Kern), (nouvelle
edition coll. «Points», 1996).
Les Fratricides (Yougoslavie-Bosnie 1991-1995). Arlea, 1996.
Политика
Introduction a une politique de I'homme. Paris: Seuil, 1965. (nouvelle edition coll
«Points Politique», 1969, et coll. «Points», 1999).
Politique de civilization. Paris: Arlea, 1997 (en collaboration avec Sami Nair).
L'AfFaire Bellounis. Paris: Editions de I'Aube, 1998 (preface du temoignage de Cher»
Ed Din).
Этапы жизненного пути
Autocritique. Paris: Seuil, 1959 (rendition avec nouvelle preface coll. «Points», 1994).
Le Vif du sujet. Paris: Seuil, 1969 (nouvelle edition coll. «Points», 1982).
Journal de Californie. Paris: Seuil, 1970 (nouvelle edition coll. «Points», 1983).
Journal d'un livre. Paris: InterEditions, 1981.
Vidal et les siens. Paris: Seuil, 1989 (avec collaboration avec Veronique Nahoum-Grapp
et Haim Vidal Sephiha) (nouvelle edition coll. «Points», 1996).
Mes demons. Paris: Stock, 1994 (nouvelle edition coll. «Points», 1998).
Une annee Sisyphe (Journal de la fin du siecle). Paris: Seuil, 1995.
Pleurer, aimer, rire, comprendre (ler Janvier 1995— 31 Janvier 1996). Paris: Arlea, 1996.
Amour, poesie, sagesse. Paris: Seuil, 1997 (nouvelle edition coll. «Points», 1999).
Публикации выступлений и бесед
Planete, I'aventure inconnue. Paris: Mille et Une Nuits, 1997 (en collaboration avec
Christoph Wulf)
A propos des sept savoirs. Paris: Pleins Feux. 2000.
Reliances. Paris: L'Aube, 2000.
Itinerance. Paris: Arlea, 2000.
Nut ne connaft le jour qui naftra. Paris: Alice, 2000 (avec Edmond Blattchen).

Глоссарий
Аллостерическая регуляция (греч. аХоа — другой + отг)рьуцо<; — задержка,
остановка) — способ поддержания определенной скорости цепочки
ферментативных реакций путем воздействия конечных или промежуточных продуктов на
активность ферментов, контролирующих образование веществ на более
ранних стадиях.
Анаграмма (греч. аиа — пере ■*• ypafi/ла — буква) — перестановка букв в слове
для того, чтобы получить новое слово. Например: «колесо» - «оселок».
Антиномия (греч. ai/Ti — против + иоц.о<; — закон) — противоречие между
двумя суждениями, каждое из которых считается в равной степени обоснованным и,
как правило, логически выводимым в рамках некоторой концептуальной системы.
Антитетические понятия — понятия, находящиеся в отношении антитезиса.
Антитезис (в логике) (греч. ai/Ti-веспя — противоположение) — суждение,
противопоставляемое тезису.
Апория (от греч. oncopia — непроходимость, безвыходное положение) —
трудно разрешимая проблема, связанная с возникновением противоречия между
данными наблюдения и опыта и их мысленным анализом.
Аутентичный (греч. аьвеипко<, — на основании непосредственных данных; от
ав= avTos — сам + euros — внутри) — подлинный, исходящий из первоисточника.
Бихевиоризм (от англ. behavior — поведение) — направление в психологии,
в основе которого лежит понимание человека как совокупности двигательных
и сводимых к ним эмоциональных, вербальных и т.п. реакций на воздействия
окружающей среды.
Витальный (лат. vita — жизнь) — жизненный, имеющий отношение к
жизненным явлениям.
Виталистический — характерный для витализма (от лат. vitalis — жизненный,
живой) — учение о качественном отличии живой природы от неживой, о
принципиальной несводимости жизненных процессов к силам и законам
неорганического мира.
Вирулентный (лат. virulentus — ядовитый, пагубный) — болезнетворный,
способный вызвать заболевание.
Гештальт (от нем. Gestalt — образ, форма) — центральное понятие гештальт-
психологии, возникшей в 20-х гг. XX в., обозначающее наглядную устойчивую
пространственную форму воспринимаемых предметов. В более широком
смысле применяется к мыслительным и культурным образованиям как таким
целостности м, элементы которых связываются и определяются единой структурой.
Гомогенизация — (греч. оцоя — похожий, одинаковый + -/еио<; — рождение) —
процесс получения однородного состава или строения какого-либо
формообразования или среды (например, раствора, смеси, сплава и т.п.).
Гомология (от греч. оцо-Хоуоч — согласующийся, соответственный) —
биологический термин, означающий сходство органов, имеющих общий план строения,
развивающихся из сходных зачатков, но выполняющих у разных видов животных
или растений неодинаковые функции. Здесь: подобие структурной
организации сущностей бытия и их познания.
Имманентный (от лат. immanens — пребывающий в чем-либо,
свойственный чему-либо) — нечто внутренне присущее какому-нибудь предмету,
явлению, процессу.
Имплицитный (англ. implicit) — подразумеваемый, не выраженный явно, скры-

456 Глоссарий
Коннотация (от позднелат. connotatio, от con — вместе и noto — отмечаю,
обозначаю) — дополнительное, сопутствующее значение языковой единицы или
категории. |
Констелляция (лат. constellatio — взаимное положение небесных тел в
определенный момент времени; англ. costellation— созвездие). Здесь: объединение
понятий в некую единую структуру.
Маевтика (греч. fiaievrika) — буквально повивальное искусство, с которым*'
герой платоновских диалогов Сократ любил сравнивать свой метод философ-,
ствования, с основе которого лежало искусство постановки последовательных-
вопросов, ведущее к раскрытию смысла общих понятий, особого рода «испыта-*.
ние» ученика, побуждающие воздействия учителя на него.
Мандибула (ед. мандибул) = жвалы — первая пара челюстей у ракообраз-*
ных, многоножек и насекомых. *
Манихейство — религиозное учение, основано в III в. Мани, который, по
преданию, проповедовал в Персии, Средней Азии, Индии. В основе манихейства —
дуалистическое учение о борьбе добра и зла, света и тьмы как изначальны?
и равноправных принципов бытия.
Миметический (от греч. ц1цт)сп<; — подражание, воспроизведение) —
подражательный.
Обскурантизм (от лат. obscurus — темный) — крайне враждебное отношение
к науке, мракобесие.
Онтогенез (от греч. oi/Toq — сущее + -уеиеспя — возникновение,
происхождение) — индивидуальное развитие организма от зарождения до конца жизни.
Парадигма (греч. жара-бесуfia — образец, модель) — ключевое понятие в фи
лософии науки, обозначающее совокупность убеждений, ценностей, технически."
средств и образцов решения научных проблем, общепринятых научным
сообществом. Понятие было введено Т. Куном.
Паттерн (англ. pattern) — образец, модель.
Плеоназм (от греч. ■кХеоиаацос; — излишество) — употребление слов,
излишних для смысловой полноты высказывания, а иногда и для стилистическое
выразительности.
Провинденциализм (от лат. providentia — предвидение, провидение) — теолг-
гическое понимание человеческой истории как проявления воли бога,
осуществления заранее предусмотренного божественного замысла. Здесь: в боле?
широком плане — осуществление божественного замысла в процессе эволк-
ции живых организмов.
Прокариоты (от греч. хро — вперед и греч. каруои — ядро) — наиболее
просто устроенные организмы, клетки которых не имеют ядра, отграниченногс
мембраной от остального клеточного содержимого (например, бактерии, сине-
зеленые водоросли).
Псевдоподии (греч. iJ)£v8t)<; —ложный, обманчивый + жодос, — нога, ступня) —
ложноножки, временные выросты у одноклеточных организмов и у некоторые
клеток многоклеточных организмов.
Ригидность (от лат. rigitus — твердый, неподвижный) — недостаточная подвиж
ность, переключаемость, приспособляемость мышления, личностных установо!
и т.п. к меняющимся требованиям окружающей среды.
Сакральный (лат. sacer, sacrum — священный, святой) — святой, ритуаль
ный, магический.
секуляризация (от позднелат. saecularis — мирской, светский) — обозначение
всякой формы освобождения от религии и церковных институтов.

Глоссарий 457
Сервомеханизм (от англ. to serve — обслуживать) — автоматически
регулирующий механизм в различных устройствах.
Синкретический (от лат. syn + crescere — срастаться) — слитный, нерасчле-
ненный, характеризующий, как правило, первоначальное, неразвитое
состояние чего-либо.
Солипсизм (от лат. solus — единственный и ipse — сам) — крайняя форма
субъективного идеализма, в которой считается, что несомненной реальностью
обладает лишь мыслящий субъект, а всё остальное существует лишь в сознании
индивида. В последовательном виде встречается крайне редко.
Спиритуализм (лат. spiritualis — духовный, невещественный) — философское
воззрение, рассматривающее дух в качестве первоосновы действительности, как
особую бестелесную субстанцию, существующую независимо от материи.
Сциентизм (лат. scientia — наука) — абсолютизация роли науки в системе
культуры, некритическая уверенность в способности науки решить все духовные и
социальные проблемы в обществе. В качестве идеала ориентируется прежде
всего на результаты и методы естественных и технических наук.
Филогенез — (греч. ipvXoi/ — род, племя, происхождение + -уеиесгк, —
возникновение, происхождение) — историческое развитие отдельных систематических
групп организмов или всего органического мира.
Филюм — тип, единица систематики в ботанике или зоологии.
Эксплицитный (англ. explicit) — явный, высказанный до конца.
Эманация (от лат. emanatio — истечение) — философское понятие,
разработанное в неоплатонизме, где под эманацией понималась естественная
продуктивная сила первоначала, невольно производящего низшее от переизбытка
творческой энергии.
Эмерджентность (от англ. emergent — неожиданно появляющийся, внезапно
возникающий) — неожиданность, непредсказуемость возникновения новых
качеств у сложных структур и образований.
Энграмма (греч. ер — в, внутри + -ура/лца — черта, линия, очертания) —
запись следов памяти.
Энтомофилический — термин из ботаники. Энтомофилия (греч. evrofiou —
насекомое + ipiXia — любовь) — приспособленность растений к опылению
насекомыми.
Эпигенетический (греч. exi — затем, сверх того, далее + -yei/ecriq —
возникновение, происхождение) — образовавшийся в результате последующих, вторичных
процессов, путем последовательных и постепенных нововведений.
Эпистема — общее пространство знания, характеризующееся своеобразием
познавательных установок определенной культурно-исторической эпохи.
Понятие, близкое к понятию «парадигма». Введено М. Фуко.
Эпистемология (греч. fKiari\\ir\ ~ умение, опытность, знание) — синоним
теории познания. Современная эпистемология, в большей мере, чем теория
познания как классический раздел философии, опирается на конкретно-научные
результаты исследований человеческого мозга и сознания в когнитивных
науках (эволюционной биологии, нейрофизиологии, когнитивной психологии,
психотерапии, лингвистике, информатике).
Эукариоты (греч. ev — хорошо + rcapvov — орех, ядро ореха) — организмы,
состоящие из клеток с четко оформленным ядром (надцарство живых организмов,
объединяющее царство растений, грибов и животных).

Содержание
Е.Н. Князева. Эдгар Морен в поисках метода познания
сложного 5
Классик теории систем E). Семейная история F). Симпатия к
коммунизму и критика СССР (8). Идейные предшественники A0).
Как родился «Метод»? A3). Два фундаментальных аспекта
сложности A4). Семь принципов сложного мышления A6). Метод —
не программа, а стратегия исследования A9). Метафоричность как
показатель нелинейности мышления B0). На пути к воссозданию
единства научного знания B1). Метр сложного мышления B5)
Предисловие к русскому изданию 27
Общее введение. Дух долины 30
Бегство от парадигмы C0). Школа Скорби C3). Невозможное
невозможное C6). Не-метод C7). Обновление научных ресурсов
C8). От порочного круга к действенному циклу C9). Эн-цикло-
педия D1). Вновь научиться учиться D2). «Caminante no hay
camino» D4). Вдохновение по спирали D5). Дух долины D6).
Том 1. Природа Природы
Предисловие к первому тому 51
Часть первая. Порядок, беспорядок и организация 56
Глава 1. Порядок и беспорядок (от Законов Природы к
природе законов) 56
I. Вторжение беспорядка 56
Порядок-король E6). От деградации энергии к деградации
порядка: возникновение дезорганизации {58). Микрофизический
беспорядок F2). Беспорядок процесса генезиса F3). Организующий
беспорядок? F5)
II. От генезиса к тетралогии 66
A. Проблема начала 66
Первоначальная сложность F9)
B. Организующая дезинтеграция 70
Сценарий космогенеза G0). Трансформации беспорядка и
беспорядок трансформаций G2). Теплота G3). Рождение Порядка G5)
C. Игра взаимодействий 76
Большая игра (80)
D. Тетралогическая петля 81
III. Новый мир: Хаосмос. Хаос, Космос, Physis 82
Возвращение хаоса (82). Солнца и атомы (84). Хаос, Physis,
Космос (86). Новый неопределенный мир (87). Две различные
вселенные (88). Другой мир: необратимость и неопределенность (92)
IV. Соединение второго начала термодинамики и идеи
энтропии в принципе физической сложности 95

Содержание 459
Первый космологический принцип и второе начало термодинамики
(95). Второй принцип организации без принципа: интеграция в
обобщенной природе (physis) (96). Теневая и видимая стороны
вещей (97). Недостатки (99). Достоинства A00)
V. Диалог порядка и беспорядка 100
Невозможная пара A00). Порядок беспорядка A01). Беспорядок
порядка A03). Co-производство порядка и беспорядка A06).
Невероятное и вероятное A08)
VI. К галактике «Сложность» 111
Нереальный генезис A11). Рождающаяся вселенная A12).
Сложное время A15). Сложная природа природы A16)
VIII. Наблюдатель мира и мир наблюдателя 116
Потеря определенности A17). Утрата Сириуса A18). Небесный
Роршах A18). Заразительный жар A20)
Глава 2. Организация (от объекта к системе) 123
Загадка организации A23)
I. От объекта к системе; от взаимодействия к организации . 125
A. От объекта к системе 125
Господство субстанциального объекта и элементарной единицы
A25). Раздробление в основании A26). Универсум систем A28).
Архипелаг «Система» A29). Наличие систем, отсутствие системы
A30). Первое определение системы A32). От взаимодействия к
организации A33)
B. От взаимодействия к организации 134
Тринитарное понятие: организация v / система A35)
взаимосвязь
II. Организованное сложное Единство. Целое и части. Эмер-
джентности и ограничения 136
Множественное единство (unitas multiplex) A36)
А. Эмерджентности 137
Целое больше суммы частей A37). Эмерджентности на уровне
целого A38). Микроэмерджентности (часть больше части) A39).
Реальность эмерджентности A40). Новое качество A40). Между
эпифеноменом и феноменом A41). Эмерджентность реальности A42).
Феноменальная реальность A42). Материальная архитектура A42).
Эмерджентность эмерджентности A43)
Б. Ограничения: целое меньше суммы частей 144
Ограничения A44). Целое меньше суммы частей A45)
C. Формирование целого и трансформация частей 147
III. Организация различия. Отношения дополнительности и
антагонизмы 147
A. Различие и разнообразие 147
B. Двойственная идентичность и дополнительность 149
Организация различия A49)
C. Организационный антагонизм 150

460 Содержание
Взаимосвязь и антагонизм A50). Антагонизм в дополнительности
A51). Организация антагонизмов A52). Принцип системного
антагонизма A54). Антиорганизация и организационная энтропия
A54)
IV. Понятие системы 156
A. За пределами «холизма» и редукционизма:
реляционный круг 156
B. Целое не есть целое 159
Целое больше целого. Целое меньше целого A59). Раскол в целом
(иммерсионное и эмерджентное, подавленное и выраженное) A60).
Недостаточное целое A61). Неопределенное целое A62)
C. Организация организации 163
Отношение отношений A64). Трансформирующее формирование
и формирующая трансформация A64). Поддержание того, что
поддерживает A64). Порядок организации и организация порядка
A65). Организация, порядок и беспорядок A66). Структура
организации и организация структуры A67). Организационная
закрытость и открытость: необходимо, чтобы система была открытой и
закрытой A68). Орган A70)
D. Физическое наличное бытие (Dasein): отношение к
времени 170
Принцип физического отбора A71)
E. За пределами формализма и реализма: от природы
(physis) к пониманию, от понимания к природе (physis);
субъект/система и объект/система 172
Укорененность в природе A73). Система есть абстракция ума
A73). Понятие-фантом, понятие-лоцман A76). Соглашение
субъект/объект A77). Наблюдающая система и наблюдаемая
система A78)
V. Сложность основы 180
A. Сложность сложного единства 180
Unitas multiplex: макропонятие A80). Unitas multiplex: единство
разнообразия и единство в разнообразии A81). Одно является
сложным A81). Антагонизм в Едином A82). Вещи являются не
только вещами A84)
B. Сложность основы 184
C. Сложность у руля: всевозрастающая полезность и
всевозрастающая недостаточность теории систем 186
Часть вторая. Организакция (активная
организация) 189
Глава 3. Существа-машины 189
В начале было действие A89)
I. Организация, производство, практика: понятие существа-
машины 190
A. Организующее физическое бытие 190
B. Практика, трансформация, производство 191

Содержание 461
От действия к практике A91). Обновление понятия производства
A92). Трансформации и метаморфозы A93). Цикл практики:
практика работа A94). Взлет понятия машины A95)
I I
превращение — производство
II. Семейства Машин 196
Архэ-машина: Солнце A96). Протомашины и стихийные моторы
A97). Живые полимашины B00). Социальная мегамашина B02).
Искусственные машины B04)
III. Родовое понятие машины 208
Физическое понятие и родовая модель B08). Коперниканский
переворот B09). Генеалогия машин B10). Большое семейство
Машин B10). Население машин B13). Полицентрическое понятие
B13) Изолировать и связывать. Машины и Машины машин
(полимашины). Проблема проектировщика B15). Изнанка машин:
производство-себя (поэзис и генеративность) B17).
Глава 4. Производсгво-себя (петля и открытость) 218
I. Петля: от генетической формы к форме генерирующей.
Рекурсивная организация и непрерывная реорганизация ... 219
A. Петля: от обратной связи к рекурсии 219
От вихря к петле B19). Ключ-к-петле: обратная связь и рекурсия
B20). Рекурсия B22)
B. Морфостаз и постоянная реорганизация 224
Стационарноегостояние B24). Стабильная динамика:
мета-неравновесность, мета-нестабильность B26). Идея регуляции B27). Го-
меостаз B31). От регулирования к операциональной регулярности
B33). Постоянная реорганизация B33)
II. Открытость 235
А. От термодинамической открытости к организационной
открытости, от организационной открытости к
экзистенциальной открытости 235
От открытой системы к организационной открытости B35).
Открытость и активная организация B36). Открытость и закрытость:
сложная связь B37). Достоинство открытости B37). Признание
открытости B38). Открытость входа и экологическая зависимость
B40)
Б. Экологическое отношение 242
Зависимая автономия B42). Преобразование окружающей среды
B43)
C. Открытость открытости 244
Повторное открывание B44). Живая натура объекта: внезапное
появление бытия B45). Заключение: открытость открытости B47)
ITI. Я: бытие и автономное существование 249
A. Петля связывает открытость с закрытостью 249
B. Экзистенциальное бытие 250
Производство себя B51). Констелляция B53). Порождающий
принцип и онтологический принцип B54)

462 Содержание \
IV. Открытое и закрытое время 255
V. Активный беспорядок: постоянная дезорганизация 257
Беспорядок и антагонизмы в действии B57). Интеграция
дезинтеграции: двойная игра отрицательных и положительных обратных
связей B60). Гомеостаз и бурные процессы B61). О сложности
антропосоциальных обратных связей B63). Двойная игра
положительного и отрицательного B64). Положительная обратная связь:
импульс смерти, генетический импульс B65)
VI. Генетическая и генеративная форма 266
Генезис и генерэтивность B66). Большое колесо B68). Матрицы
B69). Деградированные машины и генерирующие энергию
машинные механизмы B72)
VII. В скобках 273
VIII. Заключение: машина бытия и бытие машины 275
Глава 5. От кибернетики к коммуникативной
организации (сибернетике) 278
I. Управление и коммуникация 278
Коммуникация B78). Гордиев узел B80)
II. Понятие Аппарата. Порабощение и освобождение 281
A. Искусственное порабощение 282
B. Жизнь аппаратов 284
Сервомеханизмы и церебральные механизмы B84).
Двойственность. Аппарат, часть, целое B86)
C. Покорение природы и «производство человеком
человека» 287
Экопорабощение B88). Регулирование физической моторики
B88). Контроль над растением и покорение животного B89)
D. Государство-аппарат и социальная мегамашина: игра
порабощений и освобождений 290
III. Апология и осуждение кибернетики 293
IV. В защиту науки о коммуникативной организации: си-
кибернетика, или сибернетика 298
Глава 6. Возникновение сложной причинности 301
I. От эндо-причинности к порождающей причинности 301
Разделение между внешней причиной и следствием C01).
Циклическая причинность: причина —>- следствие:
самопорожденная/порождающая причинность C03)
II. Финальность и порождаемость 304
Возврат к финальности (от телеологии часовщика к телеономии
часов) C04). Финальная причинность C05). Неопределенность
снизу: финальность как эмерджентность C07). Неопределенность

Содержание 463
сверху: неопределенные цели жизни C09). Неопределенности в
круге: относительность целей и средств C10). Неопределенная
финальность C12)
III. Эндо-эко-причинность 314
Глава 7. Первая эпистемологическая петля:
физика -=» биология -э- антропосоциология 318
I. Соединения и коммуникации 318
Двойное соединение C18). Скрытая циркуляция и хорошо
продуманная циркуляция C20). Два входа. Двойная система отсчета
C21). Необходимость теоретической петли C22)
II. Возрожденная природа 323
III. Жизнь: поли-супер-мета-машина 326
IV. Антропосоциологическое соединение 330
Психофизическая связка: интеллект машины C30). Социальная
физика C31). «Мы — машины» C32)
V. Колесо: порочный круг и продуктивная петля 333
Часть третья. Возрожденная и порождающая
организация 336
Глава 8. Негэнтропийная организация 336
Введение C36). Энтропия/негэнтропия: одно и то же,
противоположное, другое C37). Вероятное невероятное C41).
Диалогическая сложность негэнтропии/энтропии C42). Первенство:
организация —*- негэнтропия —*■ информация C46).
Глава 9. Физика информации 347
I. Шенноновская информация 347
Вход в мир C47). Вход в машину C51). Вход в природу C51).
Вход в жизнь C54). Вход в мозг C56). Вход в общество C56).
Информационная империя C57)
II. За более широкую информацию 359
A. Недостаточность бита 359
Бит не измеряет ничего вне передачи сигналов C59). Цифровая
недостаточность C60).
B. Порождающий недостаток 361
C. Теоретический недостаток 363
III. Генеалогия и генеративность информации 364
A. Генезис генеративности: рождение информации 365
Протосимбиозное/паразитическое замыкание петли C66).
Нуклео-протеиновое производящее-само-себя существо C67).
Усиление замыкания петли C67). Строение регулирующего
комплекса C68). Процесс информатизации C69). От не-информации к
информации C71)
B. Археология информации: ре-генерация и генеративная
информация ' 372

464 Содержание
Машина и машина. Информация и информация. Программа и
программа C72). Порождающий комплекс и информационный
аппарат C73). Лицо информации C74). Возобновление C75).
Порождающий мнезис C77). Размножение C80). Мнемотека C80).
Событийная генеративность C81). Понятийный хамелеон C82)
IV. Циркулирующая информация 383
V. Антропо-социо-информационное развертывание 386
Ноологическая сфера C90). Вселенная информации C92).
VI. Малая и большая соотнесенность 393
Отношение информация v у негэнтропия C94). Отношение
организация
информация—*-аппарат C95)
t I
VII. Малая и большая относительность 399
A. Малая относительность: Информация/Избыточность/
Шум 399
Абсолютное и относительное в шенноновских рамках C99).
Относительность организационной информации D01). Релятивизиро-
ванные избыточность и шум D03)
B. Большая относительность: наблюдение и наблюдатель 404
Познание организации и организация познания D04). Беспорядок
незнания и порядок знания DO4). Принцип эквивалентности D05). Ноо-
логические переводчики D06). Физическое превращение и практика
наблюдения D07). Цена информации D08). Наблюдение-практика
D09).
C. Обобщенная относительность и петля физического
познания 411
Заключение: Информация и Информация 413
Заключение. От сложности Природы к природе
сложности 418
I. Природа Природы '. 418
От чарующей вселенной к атомизированной вселенной D18).
Возрожденная природа (physis) D20). Обобщенная природа (pftys/s)
D22). Физическая природа человека D25). Открытый physis D28).
Перевертывание D29). Первая спираль D30)
II. Сложность сложности 432
Концептуальная реорганизация D33). Путь D39). От анти-метода
к методу D41)
Библиография 444
Библиография сочинений Э. Морена 453
Глоссарий 455

Эдгар Морен
Метод
Природа природы
Директор издательства Б.В. Орешин
Зам. директора Е.Д. Горжевская
Зав. производством Н.П. Романова
Подписано в печать 4.05.04. Формат 60x90/16
Бумага офсетная № 1. Мелованная. Печать офсетная.
Печ. л. 29,0. Тираж 1000 экз. Заказ №
Издательство «Прогресс-Традиция»
119048, Москва, ул. Усачева, д..29, корп.9
Телефон @95) 245-53-95, 245-49-03
Отпечатано с готовых диапозитивов
В типографии ООО «Компания МЕГА-АРТ»
Московская область, г. Электросталь, пр. Ленина, 25
Тел./факс B57) 4-61-45, 7-77-17
e-mail: mega_art@elsite.ru
ISBN 589826165-6