Р. ПАЛЬМ ДАФФ
ФАШ И 3 М
н
011И АЛ ИСТ И Ч ЬС КАЯ

революция
ОГИЗ-СОЦЭКГИЗ
4.9-35

К. РАШЕ ЭШТ
РАЗС15М
апс!
50С1АЬ КЕУОШТЮЫ
ТНЕ 8ТАТЕ

30С1А1. АШ ЕСОЫОМ1С РЦЕ55

М05С0МУ —1935

Р, ПАЛЬМ ДАТТ
ФАШИЗМ
и
СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ

РЕВОЛЮЦИЯ
АВТОРИЗОВАННЫЙ ПЕРЕВОД С АНГЛИЙСКОГО
ГОСУДАРСТВЕННОЕ

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО

МОСКВА- -1935

Книга «Фашизм и социалистическая революция» принадлежит перу тов.

Р. /7. Датта, одного из руководителей английской компартии, и вышла в

Англии и в Америке в нескольких изданиях под названием „Газшт апй Зо-

с(а1 ЯеуоШНоп*.
Предлагаемый труд, являющийся ценным вкладом в литературу о фа¬

шизме, представляет собой широкое исследование, в котором автор, используя

большой исторический материал, дает анализ фашизма на фоне растущего

загнивания капитализма и борьбы пролетарского авангарда за единство ра¬

бочего класса, расколотого социал-демократической политикой сотрудничества

с буржуазией.
Русский перевод книги тов. Датта просмотрен автором и несколько до¬

полнен и изменен по сравнению с английским изданием.

ОГЛАВЛЕНИЕ.
Стр.
Предисловие автора к русскому изданию	VII
Предисловие к первому английскому изданию	IX
Глава
ТЕХНИКА И РЕВОЛЮЦИЯ		1
1.	Рост производительных сил		2
2.	Конфликт между производительными силами и нынешним обществом . .	8
3.	Производительность труда и безработица		13
4.	Альтернатива—социалистическая революция или разрушение	20
Глава II
КОНЕЦ СТАБИЛИЗАЦИИ		22
1.	Последняя попытка восстановления довоенного капитализма		23
2* Крах иллюзий периода стабилизации •		27
3.	После краха	• .... •		31
Глава III
НОВАЯ ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА		36
1.	Разрушение производительных сил		37
2.	Бунт против машины		41
3.	Бунт против науки		46
4.	Бунт против «демократии» и парламента		50
5.	«Национальное самоудовлетворение»		53
Г лава IV
ЧТО ТАКОЕ ФАШИЗМ		63
1.	Классовое содержание фашизма		64
2.	Революция мелкой буржуазии или диктатура финансового капитала . .	67
3.	Средний класс и пролетариат	‘		72
4.	Определение фашизма		76
Глава V
КАК ФАШИЗМ ПРИШЕЛ К ВЛАСТИ В ИТАЛИИ ....	80
1.	Первенство итальянского фашизма		80
2.	Социализм в Италии			81
3.	Была ли возможна революция в Италии		84
4.	Рост и победа фашизма		87

Глава VI
КАК ПРИШЕЛ ФАШИЗМ К ВЛАСТИ В ГЕРМАНИИ .... 94
1.	Удушение революции 1918 года			95
2.	Рост национал-социализма	101
3.	Решающая проблема единого фронта	104
4.	Причины победы фашизма			107
Глава VII
КАК ФАШИЗМ ПРИШЕЛ К ВЛАСТИ В АВСТРИИ .... 116
1.	Значение австрийского опыта	116
2.	Предательство революции в Центральной Европе	119
3.	Фашистская диктатура и февральские бои	124
Глава VIII
СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ И ФАШИЗМ	130
1.	Как капиталисты оценивают социал-демократию и фашизм	131
2.	Зародыши фашизма в социал-демократии	136
3.	Как социал-демократия помогает фашизму притти к власш	142
4.	Вопрос о расколе рабочего класса			145
5.	Приспособление социал-демократии к фашизму 		148
Г лава IX
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ФАШИЗМА	154
1.	Существует ли «теория» фашизма	154
2.	Демагогия как наука	160
3.	Капитализм, социализм и корпоративное государство .	167
4.	Результаты фашизма в экономической области 		179
5.	Фашизм и война	185
6.	Фашизм и, женский вопрос	190
Глава X
СУЩЕСТВО ФАШИЗМА —ОРГАНИЗОВАННОЕ ВЫРАЖЕНИЕ
СОЦИАЛЬНОГО УПАДКА 		195
Глава XI
ТЕНДЕНЦИИ К ФАШИЗМУ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ И АМЕРИКЕ 201
1.	Почва для фашизма в Британии, США и Франции	202
2.	Значение национального правительства в Англии	203
3.	Исключительный режим Рузвельта	213
4.	Февральские дни и правительство национальной концентрации во

Франции	218
5.	Зачатки фашистского движения	223
Глава XII
ФАШИЗМ И СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ .... 234
1.	Диалектика фашизма и революции		235
2.	Борьба против фашизма	239
Дополнение
ФАШИЗМ И АНТИФАШИЗМ: ИЮНЬ 1934 г.-МАРТ 1935 г, , . , 251

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ
VII конгресс Коммунистического интернационала открыл новый этап в

борьбе с фашизмом. Период раскола сил рабочего класса, когда большин¬

ство рабочего класса вследствие политики реформизма стояло в стороне

от революционной борьбы, в результате чего только и оказалась возмож¬

ной временная победа фашизма в ряде^, стран, приближается к концу.

Начинается период единого пролетарского фронта, период сплачивания

всех трудящихся масс в широком антифашистском народном фронте. Ди¬

рективы VII конгресса на основе исторического доклада т. Димитрова о

фашизме и едином фронте сыграют решающую роль в развитии этой но¬

вой стадии, которая открывает путь к победе над фашизмом.
Настоящее исследование о фашизме было написано в конце 1933 и в

начале 1934 г. и вышло в Англии и в Америке летом 1934 г. Книга таким

образом представляет собой исследование фашизма в момент высшей точки

второго фашистского наступления и основана на всем развитии фашизма в

Италии, Германии и Австрии и начале фашистского наступления во Фран¬

ции, Англии и США, а также начале единого фронта сопротивления фа¬

шизму во Франции в 1934 г. В конце книги приложено дополнение, кото¬

рое доводит события до начала 1935 г.
Общего теоретического исследования фашизма в международном мас¬

штабе как явления послевоенного капитализма до сих пор нет. Данная

книга представляет собой первую попытку в этой области, основанную на

работах товарища Сталина и решениях Коминтерна. Книга преследует в

основном четыре задачи.
Во-первых, дать анализ существа и роли фашизма в истории капита¬

лизма как выражение крайней степени упадка капитализма и усилив¬

шегося общего кризиса капитализма, причем этот анализ связан с общими

экономическими и политическими тенденциями послевоенного капитализма

в самый последний период.
Во-вторых, показать причину временной победы фашизма в ряде стран

на основе исторического исследования перехода к фашизму в Италии, Гер¬

мании и Австрии со специальным анализом той решающей роли, которую

сыграла социал-демократия в победе фашизма.
В-третьих, разоблачить подлинный характер идеологии, программу и

практику фашизме как открытой террористической диктатуры наиболее реак¬

ционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических эле¬

ментов финансового капитала, стремящихся замаскировать свои подлинные

цели бесстыдной социальной и национальной демагогией. Этим путем в ин¬

тересах монополистического капитала они пытаются создать массовую базу,

особенно среди мелкой буржуазии и отсталых слоев рабочих, проводя на

деле свирепое угнетение и усиленную эксплоатацию всех трудящихся масс,

лихорадочно готовя новую империалистическую бойню.
В-четвертых, показать условия борьбы против фашизма и в особенно¬

сти решающее значение единого пролетарского фронта и широкого народ¬

ного антифашистского фронта трудящихся масс против фашизма и войны.

В этой связи рассмотреть отношение между буржуазной демократией и фа¬
VII

шизмом, вопрос о защите буржуазно-демократических прав и свобод про¬

тив фашистского наступления и в то же время показать необходимость

диктатуры пролетариата и социалистической революции как единственной

гарантии окончательной победы над фашизмом.
После того как книга вышла в свет, произошло много новых собы¬

тий, важнейшими из которых являются процессы, происходящие в социал-

демократических партиях, процессы, которые дают надежду на ликвидацию

раскола рабочего класса и переход большинства рабочих в революцион¬

ный лагерь. Разделы книги о социал-демократии, анализирующие ее роль

в период 1918—1933 гг., должны поэтому приниматься исторически.
Близятся решающие бои пролетариата против фашизма, наиболее вар¬

варского выражения современного капитализма в стадии упадка. Оба лагеря

собирают свои силы со все более отчетливым размежеванием в между¬

народном масштабе. Идея штурма все быстрее зреет в сознании народных

масс.
«Зреет и будет назревать революционный кризис. И революционный кри¬

зис будет нарастать тем скорее, чем больше будет запутыватьсл буржуа¬

зия в своих военных комбинациях, чем чаще будет она прибегать к терро¬

ристическим методам борьбы против рабочего класса и трудящихся кре¬

стьян»1.
Окончательная и бесповоротная победа социализма в СССР, одержан¬

ная под гениальным руководством вождя всемирного пролетариата товари¬

ща Сталина, открывает новую полосу в развитии мировой пролетарской

революции, еще более ослабляя капитализм и укрепляя фронт революции,

меняя соотношение сил на международной арене в ущерб капитализму, в

пользу социализма.
Угроза фашизма и угроза войны, выражающие на нынешней стадии

капитализма период нового обострения общего кризиса капитализма и уси¬

ления всех его противоречий, и растущие новые социальные силы, опира¬

ющиеся ня победу социализма в СССР,— вот решающие факты боев, ко¬

торые разыграются в наступающем периоде.
Август 1935 г.	>	Р. Я. Датт
1 Сталин, Вопросы ленинизма, изд. 10-е, стр. 648.

ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ АНГЛИЙСКОМУ ИЗДАНИЮ
Чрезвычайно серьезная проблема стоит перед современным обще¬

ством.
События развиваются с большой быстротой. Между тем традиционные

формы мышления еще цепляются за пережитки прошлого.
Победа и наступление фашизма во все новых местах явились жестоким

ударом для миллионов. Однако фашизм вырос ^*не внезапно. В течение

полутора десятка лет его порождало послевоенное социальное развитие.
Для всех тех, кто воспринимал как незыблемые существующие соци¬

альные формы и их преемственность, и в особенности для тех, кто верил

в возможность мирного прогрессивного развития в рамках существующих

социальных форм и отметал революционное мировоззрение как фантазию

меньшинства, — фашизм, и в особенности победа фашизма в такой передо¬

вой промышленной стране, как Германия, явился жестоким ударом. Этот

удар еще может оказаться целительным, если он им откроет глаза на под¬

линные проблемы нашего времени.
С каждым годом и с каждым месяцем мировое положение становится

все более отчаянным, и вся судьба общества оказывается под угрозой,

поскольку замедляется, оттягивается и отрицается давно назревшая социа¬

листическая революция в Западной Европе и Америке, сигнал к которой

дала уже мировая война 1914 г. и которая означает конец частной соб¬

ственности на средства производства, неизбежно вызывающей все более

усиливающиеся противоречия, анархию, разрушение и варварство нынеш¬

него дня.
Мировая война 1914 г., начавшаяся в 1917 г. мировая социалистическая

революция, частичные революции и социальные битвы, последовавшие за

войной, послевоенная разруха, мировой экономический кризис, начавшийся

в 1929 г., и теперь победа и наступление фашизма и приближение второй

мировой войны — все эти следовавшие друг за другом события служили

предвестниками назревших в настоящее время проблем.
Фашизм в течение 12 с лишним лет, и в особенности в последние два

года, является объектом широчайших дискуссий и породил целую литера¬

туру, и все же значение фашизма вряд ли освещено во всей его полноте.
С одной сторонь^ фашизм часто рассматривается просто как проявле¬

ние жестокости и насилия, милитаризма и гнета, национального и расового

эгоизма, бунта против культуры, против старых лозунгов свободы, равен¬

ства и братства.
С другой стороны, фашизм толкуют как якобы выражение национального

возрождения, восстания молодости, конца упадочного либерализма и интел¬

лектуализма, как движение вперед к уравновешенному и организованному со¬

циальному порядку.
Если мы хотим ближе понять истинный характер фашизма, нужен более

глубокий подход: нужно рассматривать фашизм в связи со всем характером

современного социального развития, проявлением и отражением которого он

является, и в первую очередь надо рассмотреть основные сдвиги и дви-
IX

жущие силы экономики и техники, отражением которых являются все

социальные и политические формы, включая фашизм.
Подобный анализ покажет вне всяких сомнений, что современное раз¬

витие техники и производственной мощности достигло такого уровня, на

котором существующие капиталистические формы оказываются все более

и более несовместимыми с дальнейшим развитием производства и исполь¬

зованием техники. Между ними идет борьба, которая, начиная с 1914 г.,

становится все более откровенной и жестокой. Мировой экономический

кризис и его последствия привели эту борьбу в новую, крайнюю фазу.
Этот основной конфликт определяет все социальные и политические про¬

блемы нынешнего периода и в особенности развития капитализма к фашист¬

ским формам.
На деле перед нынешним обществом на данной стадии есть только

два пути.
Один путь — это попытка сохранить любой ценой существующее клас¬

совое господство за счет развития производительных сил, а также за счет

всех человеческих и культурных ценностей. Это означает на практике уду¬

шение всех производительных сил, задержку технического развития, разру¬

шение материальных и человеческих сил, подавление развития идей и мысли

и сосредоточение сил всего общества на организации войны, ведущей в свою

очередь к еще большему разрушению и упадку. Таков путь фашизма, путь,

к которому со все большей силой поворачивает буржуазия во всех передовых

странах, где она господствует, путь упадка человечества.
Другой путь — это организация новых производительных сил как сил

социальных, как общей собственности всего существующего общества с

целью быстрого и гигантского подъема его материальной основы, с целью

уничтожения нищеты, невежества, болезней, классовых и национальных

перегородок, с целью беспредельного движения вперед науки и культуры

и организации мирового коммунистического общества, в котором все люди

впервые смогут выпрямиться во весь рост и сыграть свою роль в коллек¬

тивном развитии будущего человечества. Это — путь коммунизма, на кото¬

рый все больше вступают рабочие массы, являющиеся живыми предста¬

вителями производительных сил, и их победа над господством капитали¬

стического класса только одна может его обеспечить. Современная наука

и развитие производства сделали этот путь возможным и необходимым, и

он открывает невиданные возможности для будущего развития челове¬

чества.
Конкретное осуществление этого пути уже демонстрируется ежедневными

все более гигантскими победами нового строительства и новой культуры в

Советском союзе, на одной шестой земного шара, показывая остальному

миру путь вперед.
Какой из этих двух путей победит? Вот та острая проблема, которая

стоит перед современным обществом.
Революционный марксизм убежден, что коммунизм победит, так как

производительные силы на его стороне; победа коммунизма, выраженная

в победе пролетариата, является в конечном счете неизбежной как един¬

ственно возможный, окончательный выход из существующих противоречий;

кошмар другого пути, пути «мрачных веков», надвигающаяся тень которых

уже пугает воображение современных мыслителей, будет прогнан и рассеян

организованными силами международного коммунизма.
Но эта неизбежность не является независимой от человеческого фак¬

тора. Наоборот, эта победа может быть реализована только этим фактором.

Отсюда необходимость борьбы с фашизмом и за победу пролетариата, от

которой зависит все будущее человеческого общества. Время не ждет, сро¬

ки истекают.
Многим неприятна эта необходимость выбора между фашизмом и ком¬

мунизмом. Они склонны ее отрицать и рассматривать фашизм и коммунизм

как соперничающие и на их взгляд даже параллельные формы экстремизма.

Они мечтают о третьем выходе, который обеспечил бы мирный, гармониче¬

ский прогресс без классовой борьбы, при помощи капиталистической «де¬

мократии», «планируемого капитализма» и т. п.
Эта мечта о третьем выходе является на деле иллюзией. С одной
X

стороны она является отражением концепций минувшего периода, периода

либерального капитализма, который уже погибал с приходом империализма

и который не может быть оживлен, когда условия, породившие его, унич¬

тожены нынешней стадией крайнего упадка капитализма и сильнейшего

обострения классовой борьбы. Даже карикатура на демократические формы,

которая с трудом поддерживается в империалистических государствах За¬

падной Европы и Америки, все в большей мере дополняется и заменяется

все более откровенными диктаторскими и репрессивными методами (уси¬

ление исполнительной власти, уменьшение роли парламента, рост чрезвы¬

чайных полномочий, расширение сферы деятельности полиции, большее

применение насилия, ограничение свободы слова и собраний, ограничение

права стачек, насильственное подавление демонстраций и стачек в сочета¬

нии с типичными методами социальной демагогии печати, находящейся в

рукзх миллионеров, избирательный террор и т. п.). Тенденция капитализма

во всех странах к фашистским формам несомненна, и она шире проблемы

Муссолини или Гитлера.
С другой стороны, мечта о «планируемом капитализме» представляет

собой бессознательное нащупывание путей к фашизму, без учёта логиче¬

ских последствий этого. Ибо на практике стремление к осуществлению

внутренне противоречивых целей «планируемого капитализма» может осу¬

ществляться лишь на путях фашизма и подавления производительных сил

и рабочего класса.
Таким образом миф о третьем пути означает на деле не иной исход,

а лишь элемент развития в сторону фашизма.
Фашизм не неизбежен. Фашизм не является необходимой стадией капи¬

талистического развития, через которую должны пройти все страны. Со¬

циалистическая революция может предотвратить фашизм, как это было в

России. Но если социалистическая революция замедляется, тогда угроза

фашизма становится актуальной.
С фашизмом можно бороться. Его можно побороть и победить. Но фа¬

шизм можно победить только в том случае, если бороться против него без

всяких иллюзий, с ясным пониманием возникающих проблем. Причины фа¬

шизма лежат глубоко в современном обществе. Загнивающий капитализм

порождает фашизм. Загнивающая капиталистическая демократия порождает

фашизм. Единственная окончательная гарантия против фашизма, единствен¬

ное средство для окончательного искоренения всех причин фашизма — это

победа пролетарской диктатуры.
Фашизм не разрешает вопроса о возможности создания устойчивой со¬

циальной организации, которая заменила бы современное общество, нахо¬

дящееся в состоянии развала. Напротив, фашизм несет дальше все про¬

тиворечия нынешнего классового общества, ибо фашизм является лишь

формой, орудием капиталистического классового господства в условиях

крайнего его упадка. Больше того, фашизм доводит противоречия сущест¬

вующего классового общества до крайней степени, когда эти противоречия

совершенно обнажаются в открытой гражданской войне и когда все капи¬

талистические государства организуются на основе перманентной граждан¬

ской войны. Следовательно фашизм не только не означает разрешения суще¬

ствующих социальных проблем, но представляет собой их крайнее обострение,

ведущее к окончательному развалу. Единственным окончательным выходом

может быть лишь победа коммунизма, ибо только коммунизм несет в себе

разрешение противоречив.
Но если этот промежуточный, переходный период борьбы затягивается,

если фашизму временно удается организовать свою основу классовой борь¬

бы и насильственной реакционной диктатуры, то это грозит колоссальным

уничтожением материальных ценностей, человеческих жизней и культуры.

Отсюда вытекает необходимость отчаянной борьбы не только за неизбеж¬

ную в конечном счете победу коммунизма, но и за его быструю победу.
Не приходится доказывать срочность нынешних проблем. Все ощущают

приближение бури. Перед нами ряд проблем — опасность войны, вооруже¬

ний, фашизма, экономического хаоса. Однако ни одну из этих проблем

нельзя рассматривать абстрактно. Необходимо рассматривать их в связи

со всем социальным развитием, с основной проблемой, от которой зависят
XI

все эти формы, — проблемой господства буржуазии или пролетариата, ка¬

питализма или социализма, с проблемой, от которой зависит все будущее

человечества.
Современное общество уже давно созрело, созрело до крайней степени

для социалистической революции. Замедление ее не означает мирного ожи¬

дания. Диалектика действительности не знает пребывания на одном месте.

Замедление означает все большее разрушение, упадок, варварство. Слова,

сказанные Лениным накануне Октября, со все большей силой относятся к

нынешнему мировому положению: «Промедление смерти подобно».
Май 1934 г.
Р. Пальм Датт.

ГЛАВА I
ТЕХНИКА И РЕВОЛЮЦИЯ
В журнале «Отомобил Энджин:ир» за март 1931 г. появилась

статья под заголовком «Станок. Анализ факторов, определяющих

изношенность».
Эта статья была написана не с целью критики существующего

общества. Она приводила обильный и подробный статистический

материал, чтобы помочь предпринимателям и их руководящему

техническому персоналу в определении условий рентабельности

при установке нового, высокопроизводительного оборудования.

И вот выводы, к которым приходит эта статья, являются в выс¬

шей степени революционными.
Первый вывод, цитируя слова мистера X. Г. Эрмитейджа в его

записке Институту автомобильных инженеров, тот, что «машины

с высокой производительностью, которые теперь изготовляются

в Америке, в Англии не могут быть рентабельно использованы».

Объясняется это тем, что «существующие британские предприя¬

тия уже сейчас производят товары быстрее, чем их можно сбыть.

Уж не раз констатировалось, что американские фабрики в основ¬

ных отраслях промышленности могли бы с излишком покрыть

потребности всего мира, даже если закрыть все другие источники

снабжения». На основе этого автор возражает против обычных

жалоб «плохо осведомленных критиков британской индустрии»

на то, что британские предприниматели отстали, так как они со¬

храняют «безнадежно устарелое фабричное оборудование».
Наоборот, на деле британские капиталисты совершенно созна¬

тельно позволяли своим германским и американским конкурентам

в первое десятилетие после войны создавать дорогостоящее

гигантское современное оборудование для массового производ¬

ства, требующее огромных расходов на содержание и огромных

рынков; сами они в это время предпочитали сосредоточиться

на усилении потогонной системы и ускорении темпов работы на

относительно более старых машинах, требующих меньших рас¬

ходов и менее крупных рынков. Благодаря этому они смогли

продержаться во время кризиса лучше своих германских и аме¬

риканских конкурентов.
1

Второй вывод идет еще дальше и утверждает, что этот прин¬

цип применяется сейчас и в американской промышленности:
«Теперь пришло время, когда замечания мистера Эрмитейджа

могут быть расширены до утверждения, что новейшие станки,

изготовляемые сейчас в Америке, не могут быть рентабельно

использованы даже в США».
Это значит, что последние достижения техники уже не могут

быть использованы даже в самых передовых странах капитала.
Третий вывод является дополнением к первым двум. Указы¬

вается, что для наиболее совершенных машин все еще имеется

один рынок — это Советский союз:
«Американские станкозаводы, мощность оборудования кото¬

рых достаточна для удовлетворения потребности американской

промышленности, поставляют России станки огромной мощности,

специально спроектированные для еще более быстрого темпа

производства. Фабриканты назначали чрезвычайно высокие цены

за эти специальные машины на том основании, что они дают

ббльшую скорость, чем стандартные типы; поэтому нет близких

перспектив найти для них других покупателей, ибо вне России

никто и не нуждается в более быстрых темпах производства, чем

те, которые могут быть получены на существующих моделях».
Таким образом согласно свидетельству этого технического

журнала самые последние достижения техники, дающие возмож¬

ность максимально широкого и быстрого производства при ми¬

нимуме труда, не могут быть больше использованы в странах

капитала, где они родились, и они находят ныне применение

лишь в стране социалистического строительства — в Советском

союзе.
Нет нужды подчеркивать значение этих моментов для нынеш¬

ней стадии техники и общества, между тем это только одий из

десятков тысяч примеров, возникающих сейчас повсюду. В этом

примере, как в капле воды, нашла свое отражение вся нынешняя

стадия всеобщего кризиса капитализма, с присущими этой стадии

исчерпанием возможностей производственного прогресса в оковах

частной собственности и необходимостью обобществления произ¬

водства как единственным условием для дальнейшего развития.
Положение, вскрытое этой картиной, заключает в себе дейст¬

вительные корни проблемы — капитализм в состоянии упадка,

ищущий спасения в фашизме, или коммунизм. Здесь — основная

причина того, что именно на нынешней стадии социального раз¬

вития перед обществом неминуемо встает проблема выбора между

фашизмом и коммунизмом.
1.	Рост производительных сил
Столетие назад Роберт Оуэн, основываясь на своем опыте

преуспевающего фабриканта, указал на противоречия между но¬

вым общественным производительным трудом и частным при¬

своением плодов этого труда:
«Трудящаяся часть 2500 человек населения (Нью-Ланарка)
2

ежедневно производит для общества такое количество реальных

ценностей, для производства которого едва полвека назад по¬

требовалась бы трудящаяся часть 600-тысячного населения. Я

спросил себя, куда делась разница между ценностями, потребляе¬

мыми 2500 человек, и ценностями, которые потребили бы эти 600

тыс. человек»
Таким образом Оуэн ясно видел противоречия капитализма

уже на осноре своего управления образцовой фабрикой в Ныо-

Ланарке с 1800 по 1829 г. Но эта критика осталась идеалистиче¬

ской критикой. Ибо в тот период капитализм, несмотря .на всю

жестокость и нищету, порождаемые его развитием, все еще на¬

ходился на подъеме, он еще был в состоянии организовывать и

развивать производительные силы. Капитализм был еще прогрес¬

сивным фактором, превращавшим расточительное, неэкономное

мелкое производство в современное массовое производство, под¬

готовляя таким образом материальную основу для будущего об¬

щества. Критика капитализма того периода ,Оуэном и другими

оставалась утопической.
Ответ на такого рода критику капитализма дал Маркс, раз¬

бирая подобную же аргументацию Прудона:
«В 1770 г. население Соединенного королевства Великобрита¬

нии достигало 15 млн., производительная же часть населения

составляла 3 млн. Производительная сила технических усовершен¬

ствований соответствовала приблизительно 12 млн. рабочих, сле¬

довательно общая сумма производительных сил равнялась 15 млн.

Таким образом, производительные силы относились к населению

как 1 к 1, производительность же технических усовершенствова¬

ний относилась к производительности ручного труда как 4 к 1.
В 1840 г. население не превосходило 30 млн., его производи¬

тельная часть равнялась 6 млн., тогда как производительность

технических усовершенствований достигла 650 млн., т. е. отно¬

силась к общей сумме населения как 21 к 1, к производительно¬

сти же ручного труда — как 108 к 1.
Производительность рабочего дня в английском обществе

увеличилась следовательно в течение 70 лет на 2700%, т. е. в

1840 г. было произведено в двадцать семь раз больше, чем в

1770. Г-н Прудон должен был бы спросить: почему английский

рабочий 1840 г. не сделался в двадцать семь раз богаче рабочего

1770 г.? Такой вопрос заранее конечно предполагает, что англи¬

чане могли бы произвести все это богатство помимо тех истори¬

ческих условий, при которых оно было' произведено, т. е. без

накопления частных капиталов, без современного разделения

труда, без употребления машин, без анархической конкуренции,

без наемных рабочих рук, словом, — без всего того, что основы¬

вается на антагонизме классов. Но именно эти-то условия и были

существенно необходимы для развития производительных сил и

возрастания излишка продуктов. Следовательно, чтобы достичь
1	К оЬе г 1 О V еп, ТЬе КеусЛиЫоп ап 1Ъе Мшж! ап.с] РгасОве о? 1Ье Ни-

тап Касе (Революция в сознании и практической деятельности людей).
3

такого развития производительных сил и получить такой изли¬

шек продуктов, необходимо было существование классов, из ко¬

торых одни богатели, другие же погибали от нищеты»
Эта основная концепция о качестве развития производи¬

тельных сил как мерила прогрессивности или реакционности со¬

циального строя выражена с неменьшей силой и в похвале Марк¬

са по адресу Рикардо:
«Наиболее значительно в Рикардо именно то, в чем его упре¬

кали: что он при исследовании капиталистического производст¬

ва, не заботясь о судьбе «людей», обращает внимание только на

развитие производительных сил, какими бы жертвами людьми и

капитальными стоимостями оно ни покупалось. Развитие

производительных сил общественного труда, это — историческая

задача и оправдание капитала. Именно так он бессознательно со¬

здает материальные условия более высокой формы производ¬

ства» 2.
Таким образом марксистская критика капитализма принци¬

пиально отличается от утопической школы, которая еще сохра¬

нилась в так называемом «английском социализме». Марксистская

критика признает историческую роль капитализма в развитии

производительных сил. Но эта критика показала уже почти 100

лет назад, когда ни у одного экономиста или мыслителя не было

и проблеска представления о дальнейшем ходе развития, что

внутренние законы капиталистического развития неизбежно при¬

ведут к такому состоянию, когда капитализм не сможет больше

организовывать производительные силы, а сможет лишь поро¬

ждать все более глубокие кризисы, застой и упадок и когда толь¬

ко новый социальный класс — пролетариат, — освобожденный от

уз частной собственности, сможет организовать общественные

производительные силы, подняв их на высшую ступень. Такова

сущность марксизма, политическим выражением которого яв¬

ляется диктатура пролетариата как необходимое условие разре¬

шения проблем современной эпохи.
Сейчас мы проходим через этот кульминационный период ка¬

питализма— период империализма или загнивающего капитализ¬

ма, а начиная с 1914 г. — через период всеобщего кризиса капита¬

лизма, т. е. последнюю фазу империализ!ма, когда производитель¬

ные силы приходят во все большее противоречие с тесными

оковами существующих отношений собственности, когда капита¬

лизм, загнивание которого становится все более очевидным, ока¬

зывается лицом к лицу с приближением победы пролетарской

социальной революции и когда он прибегает ко всем средствам и

способам, чтобы сохранить свою власть.
Рассмотрим вначале гигантский рост производительных сил с

момента первых критических оценок, сделанных сто лет назад.

Следующая таблица показывает рост мощности двигателей в

промышленности в течение столетия, томимо транспорта,
1	Маркс и Энгельс, Собр. соч., т. У, стр. 355—356.
2	Маркс, Капитал, т. III ч. 1, стр. 179. Партиздат, 1935 г.
4

в млн. л. с. (одна лошадиная сила считается равной мускульной

силе 6 чел.).
Рост мощности двигателей в промышленности!
Годы
Соед. коро¬

левство
Франция
Германия
США
Внеевропейские

страны (кроме

ОНА)
Во всем

мире
1835
0,3
0,02
0,01
0,3
0,01
0,65
1875
6,0
3,0
4
7,3
V
2 ,5
1ЛЗ
28,5
12,5
21
86
31
211
1928
37,0
18,5
32
162
93
ЗуО
Мы видели, что уже столетие назад раздавались жалобы на

то, что производственная мощность выросла в Англии за преды¬

дущие 70 лет в 27 раз без сколько-нибудь соответствующего

улучшения уровня жизни рабочих. Но в последующее столетие,

с 1835 г., мощность двигателей в промышленности выросла в

Англии еще в сто раз, а во всем мире — в 600 раз, и это привело

к массовому голоду и беспримерной безработице.
В течение 15 лет, с 1913 по 1928 г., мощность двигателей в евро¬

пейской промышленности выросла на 50%, в США — на 100%, во

внеевропейских странах кроме Америки — на 200%.
Если прибавить все другие виды энергии, то мировой итог со¬

ставит около 1500 млн. л. с.
Основываясь на этом, Стюарт Чэйз высчитал в своей книге

«Машины и люди» («МасЫпез апс! теп», изд. 1929 г.), что мощ¬

ность машин во всем мире равна мускульной энергии 9 млрд. лю¬

дей, другими словами, на каждого человека — мужчину, женщину

и ребенка — приходится 5 механических рабов.
За период с 1913 по 1927 г. производство электрической энер¬

гии, по данным отчета «О мировых источниках энергии», пред¬

ставленного Мировой энергетической конференции в 1930 г., вы¬

росло с 47 000 млн. единиц до 200 000 млн. единиц. За время меж¬

ду Первой !и Второй мировыми энергетическими конференциями,

с 1924 по 1930 г., производство электроэнергии удвоилось с 150 000

млн. единиц до 300 000 млн. единиц2.
Наибольшее влияние этот рост производственной мощности

оказал на обрабатывающую промышленность, но отразился так¬

же и на сельском хозяйстве и добыче сырья, правда, не в такой

степени, но все же значительно обогнав прирост населения.
Уже в 1890 г., по данным Гаузлейтера Сем. выше), стоимость

сельскохозяйственного производства в великой зерновой зоне

(США, Канаде, Аргентине, Австралии) упала благодаря механиза¬

ции до 7* того, что стоило прежнее производство при помощи

млн. единиц до 300 000 млн. единиц 2
1	Наи$1е1(ег, КекйиЫоп ш 'Йег ^еИгаайвсЬаП, 1932 (Революция в

мировом хозяйстве).
2	«Есошхш&Ь, 21/VI 1930.
5

По данным доклада старшего торгового комиссара Канады за

май 1930 г., в результате механизации сельского хозяйства и уве¬

личения посевной площади сбор пшеницы ва одного сельского

рабочего вырос с 1890 по 1921 г. в 5 раз:
«Мистер Фильд подчеркивает ту быстроту, с которой машина

вытесняет ручной труд в канадском сельском хозяйстве. В то вре¬

мя как в 1890 г. на каждого сельского жителя приходился урожай

в 1372 бушелей пшеницы, в 1921 г. приходилось 70; а так как са¬

мая революционная машина — комбайн — появилась только в

1924 г., то теперь сбор на одного рабочего должен быть намного

больше. Между тем возможности механизации сельского хозяй¬

ства отнюдь не использованы полностью» *.
С 1920 до 1929 г. число тракторов в США выросло с 240 тыс.

до 843 тыс.2.
За период времени между 1900 и 1924—1928 гг. сбор всех

зерновых злаков вырос в Австралии на 104%, в Аргентине — на

172, в Канаде — на 300%. С 1913 по 1928 г. мировой экспорт зерна

вырос на 147%. За тот же период населения всего мира увеличи¬

лось на 11,6%.
Факты таким образом сокрушили старые невежественные

мальтузианские представления об абсолютном «перенаселении» и

современные мрачные причитания о регулировании рождаемости

как единственном пути к разрешению проблемы нищеты. Следует

отметить, что эта реакционная пропаганда все еще продолжается

и не только в клерикальных и консервативных кругах, но и в яко¬

бы «прогрессивной» лейбористской партии (которая, как мы по¬

кажем ниже, является одним из оплотов консерватизма в-

Англии). Официальный орган лейбористов пишет:
«Цифры, опубликованные Лигой наций, показывают, что на¬

селение всего мира, уже составляющее 2012 млн., увеличивается

ежегодно на 20 млн. человек.
Это означает, что если только процент прироста не умень¬

шится, то население удвоится задолго до истечения столетия, ибо

прирост будет происходить в сложной прогрессии.
Нет никаких оснований полагать, что «развитие прогресса»

автоматически обеспечит пути и средства для питания и содер¬

жания этого возросшего вдвое населения.
Имеется слишком много доказательств, например в Индии и

Китае, что чрезмерная скученность человеческих масс приводит

к ужасающей нищете.
Либо невыносимые страдания и «естественные задержки» в ви¬

де голода, чумы и высокой омертности. Либо, с другой стороны,

намеренное и сознательное, снижение и регулирование рождае¬

мости.
Такова альтернатива, стоящая перед человечеством» 3.
К счастью не эта альтернатива стоит сейчас перед человече¬
1	«ЕсопогшзЬ, 8/1Х 1930.
8 «II. 8. УеагЬоок оГ АЁГПэиШиге», 1930.
5	Передовая «ОаПу НегакЬ, 8/У111 1932.
6

ством. Альтернатива, которая стоит сейчас перед человечеством,

достаточно серьезна: оно должно выбирать между разрушениями

и анархией капитализма, еще больше усиливающего нужду и

нищету среди изобилия и роста производственной мощности, и

общественной организацией производства, несущей изобилие для

всех. «Перенаселение» (равно как и сопутствующее ему «перепро¬

изводство») порождено лишь капиталистическими условиями

производства. Этой реакционной и вредной пропаганде, скрыва¬

ющей под покровом устаревших клерикальных предрассудков

подлинные социальные причины нищеты и нужды (скрывающей

например, что весьма характерно, и роль империализма в созда¬

нии нищеты в Индии), можно противопоставить мнение видного

международного авторитета в области статистики сэра Джорджа

Ниббса. Он подсчитал, что даже при современных ресурсах и тех¬

нике можно вполне обеспечить высокий уровень жизни вчетверо

большему количеству людей, чем нынешнее население земли.
«Покойный сэр Джордж Ниббс... подсчитал на основании тща¬

тельных исследований, что земля могла бы вполне прокормить

вчетверо большее население, чем сейчас, т. е. около 8 миллиар¬

дов»
Факты кризиса говорят о совершенно «ной картине, чем ли¬

цемерные указания на «перенаселение», якобы обгоняющее рост

естественных ресурсов. Согласно отчетам на Международной эко¬

номической конференции в Женеве в 1927 г. мировое производ¬

ство предметов питания и сырья выросло уже в 1925 г., несмотря

на разрушительное действие мировой войны, на 16—18% по срав¬

нению с довоенным, в то время как население выросло приблизи¬

тельно на 5%. По данным экономической секции Лиги наций,

мировое производство предметов питания и оырья выросло с 1913

по 1928 г. на 25%, в том числе предметов питания ,на 16%, сырья

на 40% (производство промышленных изделий выросло несрав¬

ненно больше) при росте населения земли на 10%.
Если принять мировые запасы сырья в 1923—1925 гг. равными

100, то к концу 1926 г. они выросли до 134, в 1928 г. — до 161, в

1929 г. — до 192, в 1930 г. — до 235, в 1931 г.—до 264 и в конце

1932 г., несмотря на уничтожение запасов, сини все еще стояли на

уровне 263, т. е. превышали больше чем в 2*/г раза мировые запа*

сы сырья за 8 лет до этого 2. Мировые запасы фабрикатов вы¬

росли не в такой поразительной степени только потому, что

«наличие огром юго количества элементов производства, не

используемых, но могущих немедленно быть использованными в

производстве», оказывает в области производства фабрикатов

•«такое же воздействие, как огромные запасы сырья» 3.
Общий рост производства в области предметов питания и

сырья и готовых фабрикатов значительно превзошел таким об¬

разом рост населения. Рост производственной мощности, который
1	Д-р Р. А. Фишер из статистического отдела Ротемстедской опытной

станции, «ЗресШог», 7/111 1931.
2	«ЕсополшЬ, 6/У 1933.
3	Там же, 13/У 1933.

в капиталистических условиях был использован лишь частично и

неполно, со многими искусственными ограничениями, был в дей¬

ствительности несравненно выше, чем фактический рост произ¬

водства.
Но этот гигантский рост производственной мощности перегнал

способность капитализма организовать его.
Результатом этого гигантского роста производственной мощ¬

ности был мировой кризис, застой и сокращение производства,

массовая безработица и обнищание, снижение жизненного уровня

в размерах, небывалых со времени возникновения капитализма,

все это сопровождалось растущими социальными и политически¬

ми волнениями и непрерывными войнами.
Такова основная проблема, стоящая перед современным об¬

ществом.
2.	Конфликт между производительными силами

и нынешним обществом
Таково современное положение в мире, доказывающее, что

система капиталистических отношений, капиталистическая собст¬

венность на средства производства уже исчерпали свою прогрес¬

сивную роль и превратились в цепи, сковывающие организацию

производства.
Мировая война явилась началом бурного взрыва этого проти¬

воречия — противоречия между растущими производительными

силами и рамками частнособственнического общества. С 1914 г.

мы вступили в новую эру — эру всеобщего кризиса капитализма

и созревания мировой социалистической революции.
Мировой экономический кризис, вспыхнувший в 1929 г., вы¬

двинул с большей остротой, чем когда-либо раньше, эти проблемы

нынешней стадии развития общества и лежащих в их основе эко¬

номических противоречий. Но обычно значение нынешнего ми¬

рового экономического кризиса рассматривают слишком узко.

В нем видят лишь временную дезорганизацию хозяйственного ме¬

ханизма, вообще работающего гладко и гармонично. Как при

пессимистических, так и при оптимистических оценках его зна¬

чения утрачивались всякие пропорции. Если низшие точки паде¬

ния вызывали почти у всех руководителей и идеологов капитализ¬

ма заявления, полные пессимизма и апокалиптической мрачности,

то, наоборот, при первых признаках подъема все вздохнули с

облегчением, как если бы худшее осталось позади и отныне все

вновь пойдет на лад.
Действительное значение мирового экономического кризиса,

который так резко превзошел по своим размерам все предыду¬

щие экономические кризисы, можно правильно понять лишь в

связи со всем развитием капитализма и в особенности с развитием

капитализма за последние два десятилетия, т. е. в связи со всеоб¬

щим кризисом капитализма, начавшимся в 1914 г.
Всеобщий кризис капитализма не следует смешивать с преж¬

ними циклическими кризисами, которые хотя и свидетельствовали

8

о	внутренних противоречиях капиталистических отношений, но

тем не менее составляли неразрывную часть и прямой фактор

подъема капитализма. Циклические кризисы, как это показали

1920/21 и 1922 гг., продолжаются, но в период всеобщего кризиса

они принимают новый и более острый характер.
Прежние циклические кризисы представляли согласно Марксу

«только временное насильственное разрешение существующих

противоречий, насильственные взрывы, которые на мгновение

восстановляют нарушенное равновесие» *.
Их характерной чертой было разрешение противоречий хотя

бы анархически насильственными и разрушительными средства¬

ми, восстановление равновесия и создание возможности возобно¬

вить производство на более высоком уровне. Они уничто¬

жали менее крупные и жизнеспособные предприятия; они уни¬

чтожали часть капиталистических ценностей, чтобы спасти

остальные; они вызывали концентрацию капитала; они толкали,

к открытию новых рынков. На этой основе они давали возмож¬

ность после относительно короткого периода возобновить капи¬

талистическое производство на более высоком уровне.
Элементы этого характера можно найти и в послевоенном

мировом экономическом кризисе. Но эти «прогрессивные» эле¬

менты оттесняются более важными негативными результатами

всего процесса развития циклического кризиса на основе всеоб¬

щего кризиса капитализма, выразившимися в разрушении стаби¬

лизации и ускорении процессов революционизирования.
Ибо всеобщий кризис капитализма не допускает возможности

подобного разрешения. Господство империалистических держав

достигло максимального распространения по всему миру. Моно¬

полистический капитализм, который уже в начале XX столетия

поделил мир, а в 1914 г. повел войну за его передел, стоит перед

лицом еще более острых противоречий не только между отдель¬

ными империалистическими странами, но и между империализ¬

мом и социализмом. Не только нет более новых областей для

завоевания, но одна шестая мира совершенно вышла из сферы

капитализма и перешла в сферу социалистической революции.

Колониальные народы поднимаются на восстание, и мир, доступ¬

ный для капиталистической эксплоатации, стал сужаться.

Одновременно производительные силы растут быстрее, чем когда-

либо, потому что исключительный кризис, конкуренция и война

толкают технику вперед и ускоряют капиталистическую рациона¬

лизацию. В этих условиях нет места для гармонического разреше¬

ния противоречий, и возможны лишь все более ожесточенные кон¬

фликты. Периоды подъема в рамках всеобщего кризиса стано¬

вятся все более короткими, нормальным состоянием оказывается

депрессия, прерываемая непродолжительными подъемами и бур¬

ными социальными и политическими взрывами. В рамках всеоб¬

щего кризиса прежний циклический кризис повторяется с новой

силой.
1 Маркс, Капитал, т. III, ч. I, стр. 171, Партиздат, 1935 г.
9

Всеобщий кризис капитализма продолжается вот уже 20 лет

без перерыва, изменяя лишь свои формы. Буриый взрыв мировой

войны сменился еще более глубокой борьбой во всем мире меж¬

ду революцией и контрреволюцией. Поражение революции в

странах за пределами Советского союза «е разрешило положения

и не обеспечило мирного развития, а лишь обнажило послевоен¬

ный хаос капитализма. Временная стабилизация и подъем в се¬

редине 20-х годов оказались на деле ложной, иллюзорной стаби¬

лизацией. «Процветание периода 1923—1929 гг. было в значи¬

тельной мере иллюзорным, и уже были посеяны семена будущих

бедствий» 1. Единственным, результатом этой стабилизации яви¬

лась новая форма основного противоречия, выразившегося в не¬

бывалом мировом экономическом кризисе, который начался в

1929 г. и продолжается до сих пор. Это в свою очередь вызывает

щовые сильные взрывы, находящие свое отражение в распростра¬

нении фашизма и в явном приближении второй мировой войны.
Уже Энгельс в последние годы своей жизни отмечал прибли¬

жение новой эры: «Уже нет никакого сомнения в том, что поло¬

жение существенно изменилось по сравнению с прежним... Мы

вступили в период, гораздо более опасный для старого общества,

чем период десятилетних циклов... Кризисы из острых становятся

хроническими и при этом нисколько не теряйт в интенсивно¬

сти...»2. В 1916 г. Ленин в своей книге «Империализм» вскрыл

сущность нового периода как периода монополистического ка¬

питализма, в котором все противоречия обостряются до крайно¬

сти. Он показал, что это период загнивания капитализма, период

кануна социалистической революции, начавшийся взрывом 1914 г.
До 1913 г. капиталистическое производство, несмотря на то,

что уже были заметны растущие тенденции упадка в империа¬

лизме, все еще сохраняло способность к почти непрерывному

подъему:
«В течение многих десятилетий перед войной мировое про¬

изводство, судя по всем имеющимся данным, отличалось порази¬

тельной равномерностью развития, лишь в незначительной мере

нарушавшейся периодическими кризисами. Это движение роста

происходило и в период падения цен с 1873 до 1895 г. и в период

подъема цен с 1895 .г. и дальше» 3.
Согласно таблицам, приведенным в этом издании, мировое

производство основных товаров росло почти непрерывно и с

1860 по 1913 г. увеличилось в 4—5 раз. Мировое промышленное

производство росло почти непрерывно и увеличилось в 6 с лиш¬

ним раз.
Другая картина наблюдается однако в последние 20 лет, на¬

чиная с 1914 г.:
«Если эту кривую развития с 1860 по 1913 г. продолжить до
1 Нота британского правительства Соединенным штатам 1 декабря 1932 г.
*	«Архив Маркса и Энгельса», т. 1 (VI), стр. 330, Энгельс—А. Бебелю,

Лондон 20 (23) января 1886 г.
*	«XVогИ Есошмшс Зипгеу», 1932—1933, «зд. Лиги наций, стр. 68.
10

1932 г., мы придем к поразительному выводу, что если бы не

-случилось ничего, что могло бы нарушить равномерное движение

кривой вверх за 50 последних лет, то индекс мировой продукции

был бы теперь в два с лишним раза выше, чем в действитель¬

ности» г.
Теперешний мировой экономический кризис (не имеет себе рав¬

ного в истории:
«Никогда еще ве было такого резкого упадка. Статистические

ряды, доходящие до 1860 ,г., не обнаруживают ни одного такого

периода в прошлом, когда падение производства сырья и готовых

фабрикатов было бы столь стремительно и глубоко. Независимые

друг от друга данные сходятся в том, что в 1932 г. уровень про¬

мышленного производства во всем мире упал ниже уровня
1913	г.» 2.
Таким образом война и послевоенные периоды взятые вместе

выявили первое абсолютное падение капиталистического произ¬

водства в широком масштабе.
Часто пытаются на основе этих фактов и данных утверждать,

что раз 1914 год является великим поворотным пунктом, то зна¬

чит война служит причиной всех теперешних бед. Проводят

иногда параллель с посленаполеоновским периодом смуты, рево¬

люционных волнений и промышленной революции. Из этого де¬

лают вывод, что беды нынешнего периода — это тоже беды по¬

слевоенной неустойчивости и «второй промышленной революции»,

лредвещающей яе менее великий подъем в рамках капитализма.
Этот чрезвычайно поверхностный подход к реальному исто¬

рическому развитию двух совершенно различных периодов и к

существу современных мировых проблем вопиюще неправилен и

фактически и логически.
Во-первых, нельзя сравнивать посленаполеоновский период

молодого, восходящего капитализма с периодом старого, загни¬

вающего капитализма XX столетия. 15 лет спустя после наполео¬

новских войн производство, торговля и количество занятых ра¬

бочих были неизмеримо выше довоенного уровня. Капиталисти¬

ческое общество бурно шло вперед. А 15 лет спустя после войны

1914—1918 гг. производство, торговля и количество занятых

рабочих оказались ниже довоенного уровня. Никогда еще, даже

и в период непосредственно после войны, капиталистическое об¬

щество не стояло перед такой трудной дилеммой, как сейчас.

Развал не только не уменьшается, по мере того как отходит в

прошлое война, напротив, он все усиливается, и через 15 лет по¬

сле войны он стал больше, чем через 10 лет после войны. Ясно,

что причиной этому являются более глубокие факторы, чем раз¬

руха, порожденная войной. В то же время принципиально отлич¬

ны и социальные ,и политические проблемы обоих периодов.

Основной проблемой первой половины XIX века все еще была

проблема буржуазной революции, продолжавшей быстро разви¬
1 «\*/огМ ЕсстогШс Бигуеу», 1932—1933, изд. Лиги наций, стр. 82.
*	Там же.
11

ваться во время наполеоновских войн и после них, несмотря на

кажущиеся победы реакции. Над первой половиной XX столетия

доминирует проблема пролетарской социалистической револю¬

ции, которая начала свое наступление еще в условиях войны

1914—1918 гг. и продолжает расти в своей силе вопреки капита¬

листической реакции.
Во-вторых, неправильно считать, что периоды до 1914 г. и после
1914	г. просто и абсолютно отличаются между собой как периоды

подъема и снижения уровня производства. Наоборот, фактиче¬

ский уровень производства в 1927—1929 гг. был в течение корот¬

кого периода «бума» выше довоенного уровня. Действительный

рост противоречий, нашедший потом свое отражение в последу¬

ющем падении производства, опустившемся ниже довоенного

уровня, вызван другими причинами. Подлинным мерилом упадка

и банкротства существующего капиталистического строя явля¬

ются не простые арифметические данные об уровне производства,

а рост противоречий в современном обществе до крайних преде¬

лов,— рост противоречий между производственной мощностью и

фактическим производством, между условиями жизни буржуазии

и пролетариата, между конкурирующими империалистическим**

странами, — являющиеся выражением всех этих противоречий со¬

циальные и политические взрывы. Именно в этом смысле начало

всеобщего кризиса капитализма относится к 1914 г., но его при¬

чины заложены в общих условиях империалистической эпохи.
Наконец, и в результате вышеуказанных факторов, мировая

война 1914—1918 гг., отнюдь не являясь причиной кризиса ка¬

питализма, сама была лишь выражением и взрывом этого кри¬

зиса, звеном в цепи империалистического развития. Война не

была произвольной, случайной, непредвиденной первопричиной,

внезапно откуда-то вторгнувшейся, чтобы изменить весь ход

развития. Она явилась прямым следствием условий империализма,

который в свою очередь был порожден предшествовавшей капи¬

талистической эпохой XIX в. Эту войну полностью предвидели и

даже точно предсказывали задолго до ее начала, рассматривая

ее как выход из растущих противоречий империализма. Война

совпала с уси швавшимся промышленным кризисом, начавшимся

в Америке уже в 1913 г. и грозившим оттуда переброситься в

Европу. Являясь одним из руководителей войны, Ллойд Джордж

признал 20 лет спустя, что войну в свое время рассматривали как

выход из нараставшего кризиса, который, как он сейчас убежден,

все равно возник бы, даже если бы в этот момент не началась

война:
«Если бы не было великой войны, если бы все продолжалось

попрежнему, мы все же раньше или позже — в этом я убежден —

столкнулись бы с чем-то вроде нынешнего хаоса. Наша экономи¬

ческая система страдает от 'какого-то органического порока, по¬

тому что изобилие порождает нужду» х.
1 Ллойд Джордж, Речь в Кембридже, «МапсНе$1ег СиагкМап Меек-

1у», 7/1У 1933.
12

Тот факт, что динамика капиталистического развития даже

после восстановления непосредственных разрушений первой ми¬

ровой войны возвращается лишь к повторению экономических

кризисов, еще более гигантских, и явно ведет к приближению

второй мировой войны, ясно показывает, как (мало имелось

«случайного» в основной линии развития капитализма через (им¬

периализм к мировой войне, какой бы крупной ни казалась роль

«случая» в отдельных исторических проявлениях этого про¬

цесса.
Для того чтобы понять проблемы современной эпохи всеоб¬

щего кризиса капитализма, необходимо проникнуть глубже по¬

верхности проявлений и событий мировой войны 1914 г. или

мирового экономического кризиса 1929 г. и понять их в связи

с общей линией развития, выражением которой они являются.

Всеобщий кризис капитализма и противоречия между производи¬

тельными силами и существующими производственными отноше¬

ниями находят свое выражение в целом ряде последовательно

нарастающих конфликтов и взрывов вплоть до окончательной

победы пролетарской социалистической революции.
3.	Производительность труда и безработица
Производительные силы в своем развитии переросли старое

классовое общество.
Еще до окончания войны видный трестовский магнат лорд

Леверэльм подсчитал, что, если бы производственная мощность

того времени была правильно организована и использована, доста¬

точно было бы всем гражданам работать лишь один час в неделю,

чтобы обеспечить все население всем необходимым:
«При тех средствах, которые нам уже дала наука, мы могли

бы, работая один час в неделю, обеспечить все население, начи¬

ная с детей и кончая стариками, питанием, жилищем и одеждой» *.
Это было 15 лет назад. За это время «наша средняя потен¬

циальная производительность приблизительно удвоилась», заявил

Дж. Л. Ходжсон 20 июня 1932 г. в своем докладе «О промышлен¬

ном и коммунальном расточительстве» в Королевском обществе

ремесл, цитируя и подтверждая при этом слова лорда Леве-

рэльма. Достаточно было бы работать полчаса в неделю, чтобы

обеспечить всем минимальный уровень жизни, и. час в неделю,

чтобы обеспечить всеобщее изобилие.
Почему же этот почти непомерный рост производственной

мощи, способный обеспечить всеобщее изобилие, приводит ко

всеобщему обнищанию и снижению уровня жизни?
Вот вопрос, стоящий перед всем человечеством. Он стано¬

вится жизненной проблемой для 1 900 млн. человек, живущих в

капиталистическом мире, за пределами СССР. Они должны найти

ответ на этот вопрос или погибнуть.
1 Лорд Леверэльм (ЬеуегЬи1ше), предисловие к книге проф. Спу¬

нера, Х^еаНЬ Ггош 'МааЬе (Богатство от расточительства), КомНасЗ&е 1918.
13

Ясно, что здесь стоит вопрос не о естественных или техни¬

ческих причинах, а исключительно о социальных: вопрос об от¬

сутствии общественной организации производства. Этот вопрос

обостряется контрастом между ростом производства в СССР и

одновременным упадком капиталистического производства. Меж¬

ду 1925 и 1932 гг. промышленное производство в СССР (при

1925—1929 гг. = 100) выросло с 59 до 240. В США производство

снизилось за это же время с 95 до 58, в Британии—с 99 до 86,

в Германии — с 89 до 66 *. С 1929 до 1932 г. промышленная

продукция в СССР выросла на 65%, а во всем капиталистическом

мире она снизилась на 37% 2.
Наиболее вопиющим и непосредственно жизненным проявле¬

нием противоречий между ростом производительных сил и су¬

ществующим общественным строем на данной стадии является

распространение массовой безработицы во всем капиталистиче¬

ском мире. Появившаяся еще до мирового экономического кри¬

зиса безработица достигла своего апогея в 1932 г., когда число

•безработных, согласно официальным данным, дошло до 30 млн.,

а по неофициальными данным —до 50 млн.
В старейшей капиталистической стране — Англии, достигшей

наибольшей степени загнивания, раньше других появилась по¬

стоянная массовая безработица. Это обнаружилось уже зимой

1920/21 г. и продолжается до сих пор. В начале 1933 г. министр

финансов привел в сильное смущение палату общие, заявив, что,

по его расчетам, массовая безработица будет продолжаться еще
10	лет. В последующие годы подобное и еще более острое поло¬

жение создалось и в других странах, причем число безработных

достигло в Германии 8 млн. и в США—14 млн.
Безработица в известных размерах всегда имела место при ка¬

питализме. Развитие производства в капиталистических страна1Х

всегда вытесняло рабочих и самостоятельных производителей,

создавая таким образом промышленную резервную армию, необ¬

ходимую для того, чтобы справляться с колебаниями в произ¬

водстве при капитализме и держать пролетариат в подчинении.

Но эта промышленная резервная армия была частью механизма

расширяющегося капиталистического производства. Абсолютное

число рабочих, занятых на производстве, неуклонно росло.

Только после войны обнаружилось новое явление: постоянная

армия безработных, которых буржуазия неохотно поддерживает

на уровне самого жалкого прозябания, при определенном умень¬

шении абсолютного числа занятых промышленных рабочих. О

возможности наступления подобной стадии хронической безра¬

ботицы и абсолютного снижения числа производительных рабо¬

чих Маркс писал:
«Если бы развитие производительных сил уменьшало абсо¬

лютное число рабочих, т. е. в действительности давало бы воз¬

можность всей нации совершать все свое производство в более
1 «\УогИ Ргойисйоп атк! ргасез 1925—1932», изд. Лиги наций, стр. 49.
8 «\Уогк) Е со полис Зашуеу, 1932—1933», изд. Лиги наций, стр. 71 и 85.
14

короткое время, то это вызвало бы революцию, потому что боль¬

шинство населения оказалось бы вышедшим в тираж» 1.
Энгельс писал в 1886 г:
«Америка, правда, уничтожает промышленную монополию

Англии, поскольку она еще существует, но Америка не сумеет

сделаться ее единственной наследницей. А если нет такого госу¬

дарства, которое бы одно держало в своих руках монополию на

мировом рынке, по крайней мере в главных отраслях торговли,

то и нигде не смогут быть вызванными относительно благо¬

приятные условия, существовавшие в Англии с 1848 г. по 1870 г.,

я следовательно и в самой Америке положение рабочего класса

должно прогрессивно все более и более ухудшаться. А если три

государства (скажем, Англия, Америка и Германия), при всех

прочих равных условиях, будут конкурировать между собою

из-за обладания мировым рынком, то из этого нет другого

выхода,, как только хроническое перепроизводство, ибо всякое

из этих трех государств по отдельности сумеет покрыть весь

спрос» 2.
Сейчас мы стоим' лицом к лицу с этим положением. Положе¬

ние в Америке изображается следующим образом:
«Американский комиссар по вопросам статистики труда не¬

давно заявил, что если бы из 1 357 обувных фабрик страны пол¬

ностью работали лишь 200, то они могли бы удовлетворить всю

существующую потребность, а остальные 1 157 фабрик можно

было бы закрыть. Точно так же 1487 из 6 057 битуминозных

угольных шахт могли бы дать все необходимое количество угля» 8.

За время с 1919 до 1927 г. фабричное производство в США вы¬

росло с 147 до 170 (считая производство 1914 г. за 100), в то

время как индекс занятости упал с 120 до 1154. С 1919 по 1929 г.

индекс промышленного производства Федерального резервного

управления вырос с 84 до 119 (при 1923—1925 гг. = 100).

Одновременно число промышленных рабочих уменьшилось с

9 039 тыс. до 8 742 тыс.5. Это абсолютное падение занятости на¬

блюдалось уже до краха, во время большого «бума».
Аналогичная картина наблюдается и в Англии. За время между

1913 и 1928 гг. рост производства на одного рабочего составлял

в 30 основных отраслях промышленности 33%. Одновременно с

этим рост числа занятых рабочих составил всего лишь 2,2%,

отстав от роста населения 6. Этот процесс проявляется еще резче,

если взять только послевоенный период. С 1923 до 1928 г. число

занятых застрахованных рабочих упало с 8 368 тыс. до 7 898 тыс.

Одновременно с этим индекс производства поднялся с 88,7 до
1 Маркс, Капитал, том III ч. 1 стр. 182, Партиздат, 1935 г.
8 Письма И. Ф. Беккера, И. Дицгена, Ф. Энгельса, К. Маркса и др. к

Ф. А. Зорге и др. Перевод с немецкого с предисловием Н. Ленина, С-Пе¬

тербург 1907, стр. 241, изд. П. Г. Дауге.
3	Г. Б. Батлер в «ГгъЬагпа/1:о,па1 ЬаЬоит Кешт'», III, 1931.
4	«Т1те*», 8/Ш 1930.
5	«Шйей §1а1ез 01а(М1юа'1 АЪ$1гасЬ, 1932.
•	«Тштаез», «Тгайе 8црр1етепЬ, 23/VII 1932.
15

96,31 (1913 г. = 100). Итак, производство выросло на 7,6%, а

число занятых рабочих упало на 5,6%. И все это еще до того,

как в связи с мировым экономическим кризисом стали про¬

являться наиболее тяжелые последствия этого процесса.
Как же быть с «излишними» рабочими? Долгое время пыта¬

лись выдвигать старую теорию о «перемене профессии»; счита¬

лось, что она применима и в создавшемся положении. Умень¬

шение числа промышленных рабочих, занятых непосредственно

на производстве, думали «компенсировать» увеличением числа

занятых во второстепенных, «обслуживающих» отраслях и в про¬

изводстве предметов роскоши (конторские, складские, реклам¬

ные, торговые предприятия и предприятия, изготовляющие пред¬

меты роскоши). Действительно, за послевоенный период в США,

в Англии и в других странах происходит весьма значительное

развитие этих вспомогательных и в основном непроизводитель¬

ных занятий. Это явилось основой быстрого роста так назырае-

мого «нового среднего класса», ставшего одним из источников

фашизма, так же как растущая армия постоянных безработных

явилась другим его источником. Увеличение класса рантье, с

одной стороны, и производство предметов роскоши и бесконечно

размножающиеся рекламные предприятия — с другой, являются

показателями вырождения капитализма.
Маркс указывал, что капиталистический способ производства,

побуждая, с одной стороны, к экономии в каждом отдельном пред¬

приятии, порождает, с другой стороны, благодаря своей анархи¬

ческой систехме конкуренции чудовищное расточительство рабочей

силы и общественных средств производства, не говоря уже о соз¬

дании большого числа предприятий, необходимых в настоящее

время, но излишних по существу.
Скоро однако обнаружилось, что эта «компенсация» является

иллюзорной. Во-первых, это явно не могло разрешить положения

миллионов горняков и рабочих тяжелой промышленности, вы¬

брошенных с работы. Во-вторых, эта «компенсация» имеет опре¬

деленные пределы, которые были скоро достигнуты, ибо и в

этих видах занятий рационализация начинает делать свое дело

и процесс выбрасывания лишних рабочих повторяется и здесь.

Механизация преобразует конторскую работу, и клерки все

больше вытесняются усовершенствованными счетными и бухгал¬

терскими машинами. Централизация сокращает число конкури¬

рующих предприятий, происходит сокращение штатов. Растет

число безработных «рабочих в белых воротничках», которые вы¬

брасываются на биржи труда вместе со своими братьями — про¬

мышленными рабочими.
Этот процесс и его последствия, так же как и традиционные

объяснения и рецепты, порождают все больше сомнений, что на¬

шло отражение в передовой лондонской «Т1те8» 1930 г. «Об

американской безработице». (Характерно, что «Т1тез» претен-
1 «Ьопйоп апс! СатЬгкЗ&е Есопштс Зегасе».
16

дует рассматривать эту проблему как «американскую», хотя на

,деле газета описывает подобную же безработицу в Англии.)
«Трудно избежать вывода о том, что отныне придется рас¬

сматривать безработицу как постоянную проблему для Аме¬

рики (!). Приписывать постоянно повторяющееся обострение без¬

работицы какой-либо специальной причине не менее обманчиво,

чем рассматривать его как явление чисто «сезонного» характера...

Опыт последних лет показал, что восстановление, наступающее

после кризиса, становится все менее полным ,и что здесь играют

роль другие силы несезонного и случайного характера. Нет ос¬

нований сомневаться в том, что хроническая безработица стано¬

вится сейчас уделом все большего количества американцев» (!).
Это порождает сомнение во всей системе «массового произ¬

водства», т. е. капиталистического массового производства:
«Преимущества, заложенные в системе, основанной на массо¬

вом производстве стандартизированных товаров, должны быть

подвергнуты более критическому анализу, чем это было до сих

пор».
Обычные ответы «апологетов системы», согласно которым

снижение издержек производства, а следовательно и цен озна¬

чает увеличение спроса и вытекающее отсюда возвращение без¬

работных на работу, «уже не являются больше вполне убеди¬

тельными».
«Все еще сомнительно, может ли выросшая продукция всегда

быть потреблена. Весьма спорно, возникают ли новые отрасли

промышленности с достаточной быстротой, для того чтобы дать

работу вытесняемым рабочим. Другими словами, необходимо

отдать себе отчет в том, как опасно, что машина обогнала чело¬

века, и призадуматься над тем, не придется ли в конце концов

перестроить социальные условия. Эта проблема проникает, по¬

добно ливню, до сам.ых корней американской (!) жизни» *.
Прозрачная «американская» ширма не сможет скрыть, что «эта

проблема проникает, подобно ливню, до самых корней» капита¬

лизма во всех странах, и не в последнюю очередь в Англии,

где хроническая массовая безработица появилась раньше, чем

в других странах.
Что мешает капитализму использовать другой выход, реко¬

мендуемый бесчисленными школами реформаторов капитализма

(социал-реформистов, теоретиков общественного кредита, рефор¬

маторов денежного обращения и пр.), т. е. провести общее по¬

вышение уровня жизни рабочих до такой степени, чтобы по¬

требление соответствовало возросшему производству при одно¬

временном росте прибылей капиталистов? Тот "факт, что капи¬

тализм не в состоянии осуществить это как будто простое реше¬

ние и на деле энергично проводит обратное, объясняется самым

характером капитализма. Мечты реформистов о том, чтобы

придать капиталистическому способу производства совершенно

отличную и несовместимую с ним систему распределения (при
1	Передовая «Тшпез», 8/Ш 1930.
2—624
17

помощи ли законодательных мер, путем ли повышения зар¬

платы, социальных услуг, установления «национального диви¬

денда» или другими методами), показывают лишь, что сторон¬

ники этой идеи не понимают элементарного существа капита¬

лизма и необходимых условий капиталистического способа про¬

изводства. Реформисты в своих фантазиях вносят идею

организованного общества прямо в джунгли капитализма,

который в силу самого характера частной собственности и про¬

изводства для прибыли не может следовать принципам органи¬

зованной экономики и подчиняется совершенно иным законам.

В действительности даже те куцые социальные реформы, кото¬

рые удалось провести под давлением рабочего класса в условиях

подъема капитализма, все больше ограничиваются или урезы¬

ваются и вовсе отменяются в условиях упадка и кризиса капита¬

лизма.
Реальная действительность капитализма и фактически и в

силу железлой необходимости совершенно иная. Чем глубже кри¬

зис, тем более необходимо конкурирующим капиталистиче¬

ским концернам снижать издержки производства,

усиливать эксплоатацию, ускорять темпы работы все уменьшаю¬

щегося количества рабочих, подвергать атаке уровень жизни

рабочих и социальное законодательство, чтобы успешнее бо¬

роться за сокращающийся рынок. Вместе с тем рост безрабо¬

тицы облегчает это наступление. Развитие кризиса сопровож¬

дается во всех странах новым усиленным наступлением на уровень

жизни рабочих. Американский капиталистический магнат, автор

плана Юнга, Оуэн Юнг лучше всего выразил цели капитализма,

когда он сказал: «Пусть никто не думает, что в Америке можно

вечно сохранять условия жизни на уровне более высоком, чем

в других цивилизованных странах» *.
«Эксперимент» Рузвельта, искусно использовавшего' рефор¬

мистскую пропаганду о более высоком уровне жизни как выходе

из капиталистического кризиса, причем он это сделал с прямо

противоположными целями, чтобы усилить эксплоатацию и, сни¬

зить жизненный уровень (подобно тому как президент Вильсон

использовал пацифистскую пропаганду в целях войны), ока¬

зывается на деле, как мы это покажем ниже, лишь более полной

иллюстрацией этой действительности.
Рост производительности труда сопровождается не увеличе¬

нием, а уменьшением доли рабочего в общем националь¬

ном доходе. С 1913 до 1928 г. процент национального дохода,

приходящийся йа зарплату, упал в .США с 36,4 до 36, а в

Англии—с 42,7 до 40,92. В США ценность промышленной про¬

дукции выросла с 18 300 млн. долл. в 1921 г. до 27500 млн. в

1927 г.3. Но за тот же период доля всей стоимости промышлен¬

ной продукции, идущая на зарплату и жалованье, упала с 58,7%
1	«ЕсопопМ», 12/1У 1930.
2	<Л\Лэг1с1 Есопоипшс 8‘и-гу-еу>, 1932—1933, стр. 101.
*	Американское министерство торговли «Сетвш оГ Мепийас^игев».
18

в 1921 г. до 51% в 1927 г. (54,2% в 1914 г.)х. В Англии, по дан¬

ным Колин Кларка2, продукция на одного занятого рабочего

выросла со 100 в 1924 г. до 113 в 1930 г., в то время как доля

зарплаты в доходах отечественного происхождения упала с 41,5

до 38% (42,5% в 1911 г.).
Мировой экономический кризис не только не задержал, а,

напротив, в огромной степени ускорил это развитие. В условиях

кризиса еще более усилилось стремление капиталистов рациона¬

лизировать, ускорять темпы, выжимать еще большую продукцию

из рабочего за меньшую зарплату. С 1929 до 1932 г. в США уда¬

лось поднять производительность в человеко-час на 12% при

наличии 12-миллионной армии безработных.
«Повышение производительности значительно снизило издерж¬

ки производства на единицу продукции. С 1929 по 1932 г.

производительность в человеко-час выросла в США на 12%» 3.
Ясно, что это еще больше обостряет противоречия, которые

уже привели к экономическому кризису. Перед лицом этих

фактов капиталистами начинают овладевать сомнения, удастся ли

когда-нибудь снова дать всем работу, даже если бы до крайности

обострившийся кризис 1929—1933 гг. уступил место значитель¬

ному подъему. Так, из Америки сообщают:
«Процент занятости в Америке дошел до высшей точки в

1918 г., а продукция — в 1929 г. Если бы даже каким-либо маги¬

ческим образом можно было восстановить максимальные раз¬

меры производства, которые наблюдались 3 года назад, то все

же считают на основании тщательно проверенных данных, что

45% нынешних 12 млн. безработных все же не имели бы работы» *.
Подобные же сведения поступают и из Англии:
«Если бы 2,5 млн. безработных были заняты работой на

фабриках, то производство фабричных товаров приняло бы та¬

кие размеры, что имеющиеся рынки... не смогли бы всего этого

поглотить. Таким образом если бы даже можно было приме¬

нить этот метод предоставления работы, то это лишь вызвало

бы новый кризис» 5.
Такова альтернатива—и это начинают понимать капиталисты

даже и в том случае, если бы нынешний кризис уступил место

сильному движению вверх.
Либо постоянные миллионные массы безработных, которые

останутся безработными даже в том случае, если «каким-либо

магическим образом» будет вновь достигнут рекордный уровень

производства времен «бума».
Либо, если все безработные будут вовлечены в производи¬

тельный труд, неизбежно наступит новый кризис.
По мере того как это новое положение начинает осознаваться,

манящий призрак новой мировой войны как единственного
1	Р. Н. О о и & '1а з, Кеа1 Ша^ез т 1Ье Шиек!1 81а4е$.
2	С о 11 п С 1 а г к, ТЬе ЫаЫопа! 1пооте, 1924—1931.
*	«Есопот&Ь, 5/У 1933.
4	Вашингтонский корреспондент лондонского «Тйгоез», 2/Х1 1932.
6	«Тмпез», «ТпаЛе 5идо1ешеп4», 23/УИ 1932.
2*	19

«выхода», для того чтобы использовать производительные силы

и уничтожить «излишнее» население, все более явно привлекает

капиталистическую м.ысль и политику как последняя ставка.
Около 100 лет назад Энгельс писал о неизбежных последст¬

виях неотвратимо предстоящей утраты Англией ее монопольного

положения: «Раз английская промышленность окажется таким

образом побежденной... большинство пролетариата раз навсегда

сделается «излишним» и ему останется одна альтернатива: уме¬

реть с голода или — устроить революцию»1.
В 1932 г., 87 лет после того, как были написаны эти строки,

британский премьер говорил в палате общин, что есл;и даже

торговля восстановится и вернется процветание, то все же «в

нашем обществе огромное количество мужчин и женщин, воз¬

можно даже около 2 млн. человек, окажется во всех отношениях

лишним баластом» 2.
Вождь британских консерваторов вынужден был в 1933 г.

сделать подобное же меланхолическое признание:
«Велика язва безработицы. Мы не знаем ее размеров: может

быть она равна миллиону, может быть — полутора миллионам,

а может быть она и меньше миллиона. Но во всяком случае

имеется большое количество людей, у которых мало надежды

найти какое-либо занятие в нашей стране. Двери миграции за¬

крыты для нас. Что мы можем сделатьО Вот проблема, которая

смущает страну по сей день» 3.
«Что мы можем сделать?» — вот окончательный от¬

вет, который дает некогда самый мощный в мире капитализм,

оказавшийся перед лицом проблемы миллионов, которые доби¬

ваются лишь возможности работать и существовать.
Трудно найти более яркое выражение банкротства капита¬

лизма, когда среди богатств и беспримерной производственной

мощности капитализм уже не может даже найти средства для

использования растущего количества своих же рабов и выну¬

жден объявить миллионы живых, сильных, способных -и желаю¬

щих работать людей «лишним баластом». Приближаются сроки

для другого выхода — «восстать», являющегося единственным

разрешением вопроса для растущих миллионов производителей,

отрезанных от процесса производства, равно как и для миллионов

занятых людей, рост производительности которых сопровожда¬

ется для них ростом нищеты.
4.	Альтернатива — социалистическая революция или разрушение
Таким образом альтернатива, стоящая перед обществом на

данной стадии, совершенно ясна!
Капитал не может больше использовать производительные

силы. Он не может использовать всю рабочую силу работоспо¬
1	Энгельс, Положение рабочего класса в Англии, гл. XI; Маркс и

Энгельс, Собр. соч., т. III, стр. 570—571.
2	Речь Макдональда в палате общин 22/Х1 1932 г.
3	Речь Болдуина в палате общин 27/Х1 1933 г.
20

собного населения. Монополистический капитализм все более

явно тормозит всю организацию производства и обмена.
Рабочие массы в условиях капитализма не могут рассчиты¬

вать даже на прежние условия ограниченного существования. Все

новые миллионы трудящихся выбрасываются на улицу как

«лишние». Постепенно все оказываются под ударом атаки на

уровень жизни. Интенсификация труда уменьшающегося коли¬

чества занятых людей сопровождается снижением их жизненного

уровня.
Классовая борьба становится более острой. Развиваются но¬

вые формы все расширяющейся борьбы. Правящий класс пускает

а ход новые, более острые методы репрессий и угнетения.
В этих условиях растущее сознание и понимание научных и

технических возможностей неограниченного производства и все¬

общего изобилия становится для современного общества изде¬

вательством и мучением. С одной стороны, среди растущего

числа обездоленных оно порождает революционное возмущение

и решимость, а с другой стороны, среди обреченных имущих

классов — растущее отчаяние и безнадежность, восстание против

науки, восстание против машинной техники и готовность всту¬

пить на путь безумного насилия и разрушения.
Два и только два пути перед современным обществом на ны¬

нешней стадии развития производительных сил и общественной-

организации.
Один — это удушение развития производительных сил в це¬

лях спасения классового общества, уничтожение материального

богатства и миллионов «излишних» людей путем обречения их

на медленную голодную смерть или на убийственную войну,,

разгром рабочего движения безграничным насилием, приоста¬

новка развития науки, культуры, образования и обращение ко все

более разрушительным войнам как высшая цель любого импе¬

риалистического блока, стремящегося найти для себя выход за

счет своих соперников и таким образом попытаться на время спа¬

сти господство имущих классов ценой возвращения к варварству

и упадку. Это путь, который находит наиболее полное выражение

в фашизме.
Другой путь — это организация производительных сил в ин¬

тересах всего общества путем отмены частной собственности-

на средства производства и построения бесклассового коммуни¬

стического общества, которое только одно может использовать

и организовать современные производительные силы. Это путь

коммунизма, путь революционного рабочего класса.
Борьба между этими двумя путями является основной про¬

блемой современной эпохи.
Капиталистический мир стремится сейчас во все большей

степени к первому из этих двух путей, и он будет все дальше'

итти по этому пути, до тех пор пока революционному рабочему

классу не удастся отвратить это развитие и спасти судьбы дивили-

зации и .человеческой культуры.
21

ГЛАВА и
КОНЕЦ СТАБИЛИЗАЦИИ
Положение с точки зрения техники и экономики, описанное

в предыдущей главе, находит свое социальное и политическое

выражение в бурных конфликтах нынешней эпохи, в мировой

войне, в революционных боях, в мировом экономическом кри¬

зисе, в приближении новой мировой войны и в фашизме.
Объективные условия для социальной революции созрели

уже с начала периода империализма и в особенности с начала

всеобщего кризиса капитализма в 1914 г.
Но живой человеческий фактор еще не был готов. Над со¬

знание я людей все еще господствовали концепции пройденной

эпохи. Взрыв противоречий во время мировой войны и после нее

был воспринят большинством людей как стихийная катастрофа.

Повсюду твердили, что первая цель — это восстановить разор¬

ванную нить довоенной преемственности.
Пролетариат в руководящих капиталистических странах, хотя

я стремился к социалистической революции, был еще недоста¬

точно силен, сознателен и организован!, чтобы свергнуть господ¬

ство капиталистического класса. Послевоенные восстания про¬

летариата, хотя и были близки к успеху и глубоко изменили

политическое положение, все же окончились поражением во всех

странах кроме России.
Капиталистический класс, преодолев опасность, непосредст¬

венно угрожавшую его господству, поставил себе цель восста¬

новить потрясенный механизм капиталистического производства

и обмена, вернуться к довоенным, «нормальным» условиям.
Пролетариат, следуя руководству социал-демократии, стре¬

мился после поражения революции добиться лучших условий в

рамках капиталистического восстановления.
На этой основе было достигнуто капиталистическое восста¬

новление, «ли временная «стабилизация» 1923—1929 гг. Вначале

никто кроме марксистов не видел иллюзорного характера этой

основы, на которой пытались воскресить исчезнувшие условия

старого, довоенного капитализма.
Только когда новый капиталистический цикл на этой базе
22

привел с чрезвычайной быстротой к небывалому по силе кризису,

поколебавшему одну за другой все основы «стабилизации», по¬

всюду стало создаваться убеждение, что прежние условия без¬

возвратно канули в прошлое и что дело идет о принципиальных

проблемах социальной, экономической и политической органи¬

зации общества.
Стабилизация таким образом приходит к концу, и одновре¬

менно начинает изменяться вся капиталистическая политика, а

также и сознание пролетариата. Социал-демократия, принимав¬

шая участие в этом «буме» капиталистического восстановления,

проходит через ряд внутренних кризисов, и ее позиции слабеют

по сравнению с коммунизмом. Фашизм, который до этого раз¬

вивался только как эксперимент во второстепенной капитали¬

стической стране, выходьт теперь на сцену в качестве мирового

фактора, непосредственно господствующего в одной из крупных

капиталистических стран и в большей или меньшей степени —

в целом ряде других стран, и становится наиболее типичным вы¬

ражением современной политики капитализма.
1.	Последняя попытка восстановления довоенного капитализма
В основе попытки восстановления капитализма после войны

лежало поражение пролетарской революции вне России.
Именно к этой цели были направлены основные силы между¬

народной политики капитализма в период, непосредственно сле¬

довавший за войной. Это было основной заботой не только

правительств стран Центральной Европы, где революция была

ближе всего к победе, но в первую очередь правительств, в ру¬

ках которых было сосредоточено руководство капиталистиче¬

ским миром, т. е. правительств Англии, Франции и США. Так,

Гукер заявил в 1921 г.:
«Вся американская политика в период ликвидации перемирия

сводилась к тому, чтобы сделать все возможное, дабы не дать

Европе стать большевистской или оказаться захлестнутой собст¬

венными армиями» *.
Подобным же образом британский директор организации по

оказанию помощи в странах Центральной Европы сэр Вильям

Гуд писал в Англии в 1925 г. о «европейской реконструкции»,

цитируя свой официальный отчет 1920 г.:
«Продукты питания были фактически единственной осно¬

вой, на которой можно было удержать у власти правительства

поспешно созданных государств... Половина Европы находилась

на грани большевизма. Если бы в 1919—1921 гг. Центральной и

Восточной Европе не была предоставлена помощь кредитами на

137 млн. фунтов, то не было бы возможности снабдить их про¬

довольствием и углем и организовать их доставку туда. Лишен¬

ные продовольствия, угля и транспорта, Австрия и вероятно ряд
1 Письмо Гувера О. Гаррисону Вилларду 1921 г., опубликовано в нью-

йоркском журнале «Ыайоп» 28 декабря 1932 г.
23:

других стран пошли бы путем России... Два с половиной года

спустя после перемирия хребет большевизма в Центральной

Европе был сломлен главным образом благодаря этим креди¬

там... Предоставление этих 137 млн. было пожалуй с финансовой

и политической точки зрения одним из лучших капиталовложе¬

ний, какие когда-либо знала история» К
В дальнейшем план Дауэса, Локарно и приток американских

кредитов и займов в Европу подняли этот процесс капиталисти¬

ческого восстановления на более высокую ступень.
Что лежало в основе поражения пролетарской революции и

восстановления капитализма в первые годы после войны? В то

время фашизм нигде кроме Италии еще не играл роли. Капита¬

лизм поль?оьался тремя орудиями.
Во-первых, непосредственная война и контрреволюция: воен¬

ные интервенции против СССР, белый террор в Финляндии, Вен¬

грии, Полыиел других местах, военная помощь Польше в 1920 г.,

разрешение контрреволюционных военных организаций, офицер¬

ских корпусов, Оргеша и т. д. в Германии (что помогло создать

основу для германского фашизма) и т. п. Эти средства имели

решающее значение в критический момент борьбы, но не могли

служить основной базой, так как они не имели массовой под¬

держки и мсгли опираться исключительно на узкую среду быв¬

ших офицеров и откровенно реакционные слои. Поражение кап-

повского путча показало эту слабость. Лишь позже наступило

время, когда фашизм смог найти путь к временному разреше¬

нию проблемы сочетания контрреволюции с завоеванием под¬

держки со стороны значительных масс.
Вторым орудием капитализма явилась социал-демократия и

политика временных уступок рабочим. Благодаря своей массо¬

вой базе социал-демократия являлась в первые годы после

войны основным орудием капитализма в его борьбе за восста¬

новление. Наступление рабочих в их борьбе за власть, натиск

которых после войны был слишком силен, чтобы успешно спра¬

виться с ним в открытой борьбе, было отражено с помощью

сфатегической хитрости. У власти были поставлены социал-

демократичес сие правительства, президенты и министры. Таким

•образом по внешности органы власти были переданы рабочим,

в то время как действительная власть оставалась в руках капи¬

талистов. Только таким путем, благодаря союзу с социал-демо-

кратией, укрывая капитализм за социал-демократической ширмой,

удалось после войны спасти капиталистическое государство. Со¬

циал-демократия объединилась с капитализмом, чтобы разгро¬

мить революцию рабочего класса. Рабочие по видимости получи¬

ли большие уступки: не жалели щедрых обещаний, создавались

комиссии социализации и национализации, наконец заработная

плата была повышена и рабочий день сокращен.
В результате, как только власть капитализма была успешно

восстановлена, началось попятное движение. Уступки были взяты
1 Сэр Вильям Гуд. «ТАтез», 14/Х 1925.
24

обратно; в странах Европы их ликвидировала инфляция; наступ¬

ление капитала отбросило рабочих назад, к уровню даже еще

более низкому, чем довоенный; социал-демократы все больше

низводились к роли «оппозиции», хотя иногда их еще исполь¬

зовали для образования правительств. Одновременно с этим рост

разочарования рабочих всем процессом развития и особенно

социал-демократией заставил капитализм создать новую основу

для своей власти и развивать фашизм как свое параллельное

орудие наряду с социал-демократией. Но это развитие приняло

широкие размеры лишь тогда, когда стабилизация стала распа¬

даться в мировом экономическом кризисе.
Третьим орудием капитализма в борьбе за восстановление

своего господства и своей экономической системы было исполь¬

зование колоссальных ресурсов еще непоколебленного центра

мирового капитализма — США. Американские займы и кредиты

текли в Европу, укрепляя и восстанавливая поколебленные по¬

зиции европейского капитализма. На этой основе произошло

восстановление золотого стандарта. Мировые банкиры праздно¬

вали триумф стабилизации. Марксисты уже тогда предсказывали,

что основа этой стабилизации иллюзорна и что она приведет к

обратным результатам 1.
На этой основе строилось восстановление капитализма после

войны и последовавший затем подъем и «бум» 1927—1929 гг.
Ныне всем ясно, что эта основа стабилизации была беспочвен¬

ной и гнилой.
Во-первых, непосредственная боевая организация контррево¬

люции все еще опиралась на узкий круг привилегированных

слоев и их непосредственную сферу влияния и не имела более

широкой массовой основы. Массы были связаны лишь с социал-

демократией или с коммунистами.
Во-вторых, орудие социал-демократии по мере его примене¬

ния все больше притуплялось. В массах росло разочарование,

поскольку социал-демократия оказывалась не в состоянии не

только руководить борьбой за социализм, но не боролась даже

за сохранение существующих условий, за повседневные интересы

рабочих. Роста этого недовольства не могли приостановить все

более суровые дисциплинарные и репрессивные меры, к кото¬

рым в отчаянии прибегало социал-демократическое руководство,

чтобы удержать свою власть. Во всех европейских странах в этот
1 См. например «ЬаЬоиг МопШу» в феврале 1925 г. статью «Восстанов¬

ление Европы» и в марте 1925 г. статью «Золотой стандарт», где пред¬

сказывалось, что, как только начнет иссякать приток новых займов и кре¬

дитов и его будет перекрывать неизбежное обратное движение процентов

и амортизационных платежей, для чего потребуется огромное расширение

европейского экспорта на перенасыщенный мировой рынок, — это неизбежно

вызовет новый кризис, который поколеблет золотой стандарт. Этот анализ,

сделанный в 1925 г. и полностью подтвердившийся через шесть лет, позво¬

ляет поучительно сопоставить эффективность марксистской линии с само¬

довольными заявлениями всех руководителей и профессорски ученых «зна¬

токов» капитализма об успехе стабилизации и возвращении к золотому стан¬

дарту.
25

период социал-демократы теряли голоса, а число коммунисти¬

ческих голосов росло.
В-третьих, американский колосс, поддержка и субсидии ко¬

торого1 способствовали восстановлению капитализма, оказался

колоссом на глиняных ногах. Насколько быстро совершался во

время войны и после нее процесс экспансии и кажущиеся про¬

цветание и рост мощи Америки, настолько же быстро произошел

и взрыв противоречий ее капиталистической структуры, привед¬

ший к гигантскому экономическому кризису, какого до сих пор

никогда не переживала ни одна капиталистическая страна. И так

же как американский капитализм способствовал восстановлению

капитализма во всем мире, так американский крах имел своим

результатом крах всего здания стабилизации во всем мире.
В-четвертых, временный успех стабилизации, рационализа¬

ции и гигантского расширения производственной структуры уже

сам по себе привел к обострению всех проблем и конфликтов

капитализма, лишь ускорив более глубокую катастрофу. Гигант¬

ский производственный механизм требовал не менее гигантского

расширения рынка. Если этот механизм не мог обеспечить беспе¬

ребойной работы с полной нагрузкой, то значительно возрос¬

шие издержки по содержанию аппарата делали его менее рен¬

табельным по сравнению с более примитивными техническими

формами производства.
Предпосылкой попытки восстановления и стабилизации ка¬

питализма после войны было возвращение к условиям довоен¬

ного капитализма (который на деле уже до войны подвергся

далеко идущим изменениям и преобразованиям), к свободному

рыночному регулированию предложения и спроса, к автоматиче¬

скому золотому стандарту и т. д. Однако монополистический

капитализм уже до войны преобразовал до неузнаваемости эти

условия классического капитализма и привел к той возрастав¬

шей неустойчивости, которая нашла свое выражение в войне.

После войны монополистический капитализм пошел значительно

дальше в своем развитии не только в смысле размеров трестов

ад концентрации финансовых олигархических групп, но и в отно¬

шении более тесного объединения этих финансовых клик с госу¬

дарственным аппаратом, усиления экономического вмешательства

и контроля государства, непосредственного использования поли¬

тических средств для экономических целей (репарации, долги,

политика займов, колониальная политика), создания целой си¬

стемы тарифов, субсидий, квот, лицензий и всякого рода огра¬

ничений для сохранения закрытых монополистических террито¬

рий. Образовалась надстройка, которая легла тяжелым бреме¬

нем. Крах стал неминуем. Все яснее становилось,- что в этих усло¬

виях капитализм является уже не «работоспособной системой»,

а цепью, сковывающей производство- и обмен, системой, в стра¬

тегических пунктах которой сосредоточены антагонистические и

безответственные силы, могущие подорвать всю систему.
Когда наступил крах в форме мирового' экономического кри¬

зиса, условия монополистического капитала снова помешали

26

«нормальному» выходу из кризиса, еще больше усилив и затя¬

нув его. Крупные монополистические предприятия оказались

в состоянии, несмотря иа депрессию, сохранить сравнительно вы¬

сокие прибыли посредством искусственных ограничений, удер¬

живая монопольные цены выше общего уровня и перекладывая

бремя депрессии на рабочие массы, на мелкую буржуазию и ко¬

лониальные народы. Цены картелированных товаров упали в

Германии в начале 1933 г. всего лишь на 20% по сравнению с

первой половиной 1929 г., в то время как цены некартелиро-

ванных товаров упали на 55% 1. Цены на промышленные товары

в империалистических странах поддерживались на уровне выше

довоенного, в то время как цены на сырье из колоний были

снижены по сравнению с довоенными приблизительно на 50%.

Это означало лишь усиление противоречий, лежащих в основе

кризиса. Монополистический капитализм таким образом пре¬

пятствовал «нормальному» разрешению кризиса при помощи

методов «здорового» капитализма.
Итак условия, вызвавшие кризис и дальнейшее развитие по¬

следнего, все яснее показывали невозможность «восстановления

капитализма» довоенного типа; они показывали, что его крах

не был вызван какими-либо частными, изолированными, случай¬

ными причинами (репарациями, долгами, распределением золота

и пр.), как это вначале утверждали, а лежал в самой природе

этой попытки ввиду современных условий производства и эко¬

номической организации. В осведомленных капиталистических

кругах стали постепенно признавать, что все эти попытки «вос¬

становления» в 20-х годах были всего' лишь погоней за иллю¬

зиями.
По мере распространения этого убеждения в капиталистиче¬

ском мире руководители капиталистической политики начинают

все более откровенно менять свой курс; решающим моментом в

этом повороте от старого к новому можно считать 1933 год, когда

в США пришел к власти Рузвельт, а в Германии — Гитлер и

когда потерпела крах мировая экономическая конференция. Ка¬

питализм в соответствии с изменившимися условиями переходит

к политике нового типа и к новым типам экономической и поли¬

тической организации.
2.	Крах иллюзий периода стабилизации
Недолговечная «стабилизация» и подъем капитализма в 20-х

годах породили ряд иллюзий о возможности постоянного капи¬

талистического процветания, о новой эре гармонического капи¬

талистического прогресса, об «организованном» капитализме, о

«сверхкапитализме», о повышении жизненного уровня для всех

без необходимости классовой борьбы или революции.
Эти иллюзии были в то время нужны как средство, при по¬

мощи которого капитализм пытался сохранить свое господство
1 «\№огк1 РгойисМоп я.п<1 Ргасез», изд. Лиги наций, стр. 109.
27

<над массами и опровергнуть идею социалистической революции,

конкретно ставшей перед миром с 1917 г.
Крушение этих иллюзий в результате мирового экономиче¬

ского кризиса имело решающее значение в развитии капитали¬

стической идеологии к фашизму.
Иллюзии эти принимали в основном две формы, тесно свя¬

занные между собой.
Первой формой являлся миф об американском капитализме

как новом типе, якобы преодолевшем противоречия и кризисы

старого капитализма, «устранившем промышленные циклы», на¬

шедшем ключ к постоянному процветанию и ликвидации нищеты

путем постоянного повышения уровня жизни рабочих наряду с

постоянным повышением прибылей. Американский капитализм

выставляли как торжествующее опровержение коммунизма.

«Форд против Маркса» — под таким лозунгом популяризирова¬

лась эта теория.
Второй иллюзией, тесно связанной с первой, являлась кон¬

цепция «организованного капитализма» как нового типа капи¬

тализма, развивающегося во всем мире и создающего под капи¬

талистическим' руководством рациональный, производительный ми¬

ровой строй, который положит конец всем бедам, нищете и не¬

урядицам капитализма XIX века, заменив их небывалым всеоб¬

щим процветанием. Эта концепция нашла свое окончательное

выражение в «ультраимпериализме», т. е. в представлении, что

капиталистическое развитие приведет к созданию единого миро¬

вого капиталистического строя, преодолевшего войны и пере¬

городки между отдельными империалистическими странами под

благодетельной и миролюбивой властью международных финан¬

совых кругов.
Нет сомнения, что эти иллюзии отчасти разделяли в то время

и некоторые лидеры капитализма, ослепленные кажущимся

быстрым восстановлением после войны и неслыханным ростом

производства, торговли и прибылей, и ожидали наступления пе¬

риода непрерывно растущего процветания. Так, президент Гувер

заявил 27 июля 1928 г.:
«Мир стоит перед перспективой величайшей в истории челове¬

чества экономической экспансии».
И снова 11 августа 1928 г. в речи в связи с вторичным вы¬

ставлением республиканской партией его кандидатуры в прези¬

денты Гувер заявил:
«Безработица как катастрофическое явлеше в значительной

мере исчезает. Мы в Америке теперь ближе к окончательной по¬

беде над нищетой, чем была когда-либо любая страна. Исчезают

жилища бедняков. Мы еще не достигли цели, но если у нас бу¬

дет возможность продолжать дальше политику последних 8 лет,

то с божьей по лощью мы скоро доживем до того дня, когда

из нашей страны будет окончательно изпнана нищета» 1.
Подобным же образом Кейнс, выступая в 1925 г. в летней
1	«Ы.аЫоп», Уол1к, 15/У1 1932,
:28

школе либеральной партии с докладом на тему «Являюсь ли я

либералом», различал три периода экономического развития:

первый период — недостатка — продолжался, по его мне¬

нию, до XV—XVI столетия; XIX век был периодом изобилия,

а теперь открывается третий период — «стабилизации».
«Сейчас мы вступаем в третий период, который профессор

Коммо'ис называет периодом стабилизации и правильно харак¬

теризует как «альтернативу коммунизму Маркса» *.
Основным проводником этих иллюзий в Западной Европе и

Америке была социал-демократия. Через социал-демократов эти

иллюзии передавались массам. «Американский пример» и «Форд

против Маркса» стали боевым кличем социал-демократии и
II	Интернационала в борьбе с коммунизмом. Оплаченные прави¬

тельствами делегации рабочих вождей посылались из Англии,

Германии и других стран в США, чтобы вывезти новое евангелие

из обетованной страны капитализма. Сейчас нет нужды повто¬

рять (хотя было бы полезно для тех, кто впервые подходит к

этим вопросам, изучить этот образчик капиталистических и со¬

циал-демократических иллюзий и безграмотности в основных

вопросах нашей эпохи) фантастические утверждения всех вид¬

нейших лейбористских, тред-юнионистских и социал-демократи-

ческих лидеров и теоретиков об «американском чуде» и «тор¬

жестве капитализма над марксизмом»2.
Важно то, что капитализму в этот период удалось через по¬

средство социал-демократии развернуть сильную пропаганду в

рядах рабочего класса, вызывая ожидания иовой капиталисти¬

ческой эры ,и растущего процветания, пропаганду непоколеби¬

мой силы капитализма и несостоятельности революционного

марксизма. Весь аппарат социал-реформизма, контролирующий

организации рабочего класса, распространял эту пропаганду.

Так, Сноуден от имени лейбористской партии заявлял:
«Я не согласен с утверждением некоторых социалистических

друзей, что капиталистическая система явно разваливается. Я

считаю, что в настоящее время мы находимся в положении,

весьма напоминающем условия промышленной революции, про¬

исходившей около 120 лет назад. Тогда начался век пара. Теперь,

по моему мнению, мы вступаем в новый век — электричества и

химии. Прозорливые капиталисты это видят и предпринимают
1	К еу п е з, Ат I а *ЬьЬега1? 1925, напечатано в «Езэауз т регз^азюп», 1931.
2	Напомним о нашей книге «5осьа1ьзт апс! 1Ье	^а^е» (см. русский

авторизованный перевод Р. П а л ь м Д а т т, Социализм и зарплата-минимум,

изд. «Московский рабочий»), вышедшей в 1927 г., в которой приведен ряд ти¬

пичных заявлений британских лейбористов, тред-юнионистов и независим-

цев, превозносивших американскую мамону, фордизм, новую капиталистиче¬

скую эру, рационализацию и т. п. Следует отметить, что лейбористская прес¬

са, критикуя эту книгу (которая уже в 1927 г. говорила, что американский

капитализм — это колосс на глиняных ногах и предсказывала его немину¬

емый крах), отвергала ее положения на том основании, что они построены

на «устаревших» теориях марксизма, которые якобы относились лишь к

капитализму XIX столетия и опровергнуты современным капитализмом, что

доказано опытом Америки.
29

шаги, чтобы использовать зксплоатацию этих великих сил для

частной прибыли и частной собственности. Если им удастся это

сделать, то капиталистическая система получит новый длительный

и еще более могучий запас жизненной энергии» К
Выступая от имени конгресса тред-юнионов в защиту поли¬

тики «мондизма», т. е. союза с капитализмом, Ситрин доказы¬

вал, что политика сотрудничества с предпринимателями «ставит

своей целью использовать организованные силы рабочих для

развития эффективного сотрудничества, создания более эффек¬

тивных и менее расточительных методов производства, устране¬

ния излишних трений и неизбежных конфликтов, с тем чтобы

увеличить создаваемое богатство и обеспечить постоянный рост

уровня жизни и непрерывное улучшение условий труда для

рабочих» 2.
Таким образом социал-демократия проповедовала ожидание

«нового длительного и еще более могучего запаса жизненной

энергии» капитализма, «постоянного роста уровня жизни и не¬

прерывного улучшения условий труда для рабочих» при капита¬

лизме.
Теоретик германского тред-юнионизма Тарьов подобным же

образом писал, что марксизм опровергнут современным капита¬

лизмом: «Мы должны различать две эпохи в развитии капита¬

лизма — эпоху британского капитализма, который был ограничен

в своих возможностях экспансии, и эпоху американского капи¬

тализма, который может на основе последних технических успе¬

хов безгранично расширяться и развиваться.
Для первой эпохи были типичны Маркс и Энгельс. Они утвер¬

ждали, что уровень зарплаты зависит от определенных экономи¬

ческих законов, от стоимости рабочей силы и пр.
Для второй эпохи типичен Форд. Он показал, что капитализм

может процветать и рабочий не должен при этом оставаться

нищим».
Другой руководящий теоретик германского' тред-юнионизма

Нафтали писал в таком же духе: «Циклическое развитие, при

котором происходила регулярная смена периодов процветания и

кризисов, о чем писали Маркс и Энгельс, относится к эпохе ран¬

него капитализма».
Молодой теоретик лейбористской партии писал в книге, вы¬

шедшей в 1931 г.:
«Есть основания думать, что положение изменяется к луч¬

шему. Волна мировой революции, от которой зависит наступле¬

ние коммунизма, спала. Капитализму удалось стабилизоваться,

хотя он этого достиг ценой допущения в свою структуру социа¬

листических элементов, которые в конечном счете преодолеют

его... Многое уже устарело в классическом изображении комму¬

нистами мира, находящегося в когтях неумолимого кризиса»8.
1	Сноуден, «БаПу НегаМ», 17/1V 1926.
2	Ситрин, «ЬаЬоиг Маеаате», X, 1927.
3	А. I,. К о б е, РоЛкюз апк} Ше Уоипеег Оепепа1кт, 1931 р. 294.
30

Этот автор далее указывает, что наиболее современные капи¬

талистические монополии проявляют просвещенную и благоже¬

лательную тенденцию к созданию научной мировой организации,

открывающей конечную перспективу «синтеза общих целей» с

социализмом. К несчастью для автора в качестве примера этой

прогрессивной тенденции современного монополистического ка¬

питализма « потенциального союзника социализма он выбрал

Крейгера.
«Нужно отметить, что одна из крупнейших и наиболее про¬

грессивных современных финансовых корпораций, шведская

компания Крейгер и Толль, в своей блестящей оценке междуна¬

родного положения приходит почти к таким же выводам (далее

следует цитата из отчета компании). Когда крупный капиталисти¬

ческий концерн говорит таким языком, то в этом видишь про¬

блеск будущего, в котором существующий конфликт между со¬

циализмом и концерном разрешается в синтезе общих целей»г.
Предисловие к этой книге было написано 29 июля 1931 г. Че¬

рез 8 месяцев произошел крах и разоблачение Крейгера и его

мошеннической деятельности. Этот писатель для «молодого по¬

коления» несколько запоздал со своими повторениями социал-

демократической пропаганды из предшествующего периода,

которая уже прошла через свой апогей и завершила свое разви¬

тие в 1927—1929 гг.
Каковы были результаты этой господствующей линии пропа¬

ганды и политики социал-демократии во время недолговечного

«бума» послевоенного капитализма?
Во-первых, социал-демократия своей пропагандой скрывала

подлинный характер послевоенного капитализма, действительные

проблемы периода и предстоящую рабочим борьбу. Рабочие были

таким образом введены в заблуждение и оказались неподготов¬

ленными к вставшим перед ними гигантским проблемам, которые

обнажил кризис.
Во-вторых, крушение всех этих теорий и всей линии с.-д.

руководства, последовавшее в связи с наступлением мирового

экономического кризиса, вызвало сильнейшее разочарование

среди мелкой буржуазии и той части рабочего класса, которая

верила обещаниям социал-демократии. Все посеянные надежды

рухнули.
Таким образом был расчищен путь фашизму в рядах мелкой

буржуазии и некоторых слоев рабочего класса.
3.	После краха
Вначале лидеры капитализма не осознали полностью размеров

катастрофы, которую означал мировой экономический кризис.

Осенний крах 1929 г. пытались объяснить спекуляциями на аме¬

риканской бирже, вне всякой связи с общим экономическим по¬

ложением.
29 октября 1929 г. президент Гувер утверждал, что «экоио-
1 1Ьк1ет, р. 46—47.
31

мика страны покоится на прочной и цветущей базе». Товарищ

министра торговли Клейн заявил, что «падение курсов ценных

бумаг не оказывает серьезного влияния на покупательную спо¬

собность населения... Промышленная и торговая структура стра¬

ны здорова». 24 ноября Клейн говорил, что американская эконо¬

мика «здорова и мощна и обещает такой остаться». 3 декабря

Гувер объявил: «Мы восстановили доверие... Мы предотвратили

значительное расширение безработицы, которое наступило бы в

противном случае». Министр финансов Меллон предсказывал
1	января 1930 г.: «Я совершенно убежден, что весной вновь на¬

ступит оживление деятельности». 10 января д-р Клейн изрекал:

«Я считаю, что поворот произойдет в марте—апреле». 8 марта

Гувер пророчил окончание кризиса через 60 дней. 19 мая министр

Ламонт предсказывал, что «нормальные условия восстановятся

через 2—3 месяца». 1 мая 1930 г. Гувер заявил: «Самое худшее

мы оставили позади».
И так продолжалось до 1932 г. Аналогичный список можно

составить для лейбористского и национального правительства в

Англии.
В 1930 г. появился известный доклад гуверовского комитета

о «последних изменениях в экономике», все еще превозносивший

«американское чудо» и достигнутое «экономическое равновесие».

Доклад заканчивался следующими словами: «Мы находимся в

счастливом положении, наше движение вперед поразительно». И

действительно, разве все профессора не доказали, что «процве¬

тание» должно быть постоянным. Так например профессор

Гарвардского университета Карвер в ответ на вопрос «как долго

будет продолжаться действие процветания?» заявил: «Нет абсо¬

лютно никаких оснований, чтобы широко распространенное про¬

цветание, свидетелями которого мы сейчас являемся, не росло

постоянно» *.
Другой профессор политической экономии подобным же

образом заявил:
«В организации промышленной системы нет коренных дефек¬

тов, которые мешали бы предприятиям работать с постоянной

прибылью. В условиях современной промышленной системы не

только желательно иметь и сохранять постоянную прибыль, про¬

мышленный процесс и процветание, но эта цель вполне дости¬

жима» 2.
Однако совсем иным тоном заговорил следующий комитет,

созданный президентом Гувером «для исследования современных

тенденций». Его отчет, опубликованный в конце 1932 г., конста¬

тировал:
«В самые лучшие годы миллионы семейств обречены на жал¬

кое существование. Если не будет ускорен темп развития в обла¬

сти социальных достижений или не замедлится темп механиче¬

ских изобретений, то несомненны опасные разрывы.
1 РгоГеавог N. С а г V е г, ТЫв Есопоггпс ШоНй, 1928, р. 396.
*	РгоГеазог А. В. Анализ, Рподгезз, РгоШз аш! Рго&регНу, 1927.
32

Американский уровень жизни должен в ближайшем будущем

снизиться ввиду вызванного безработицей снижения зарплаты».
Когда стали отдавать себе отчет в глубине и длительности

кризиса, появились попытки объяснить его какой-либо специ¬

фической причиной — репарациями, долгами, мировым распре¬

делением золота, тарифами и т. п. Эти вопросы выдвинулись на

первое место, когда интенсивность кризиса перенеслась в 1931 г.

в Европу: потерпел крах австрийский банк Кредитанштальт,

Германия прекратила платежи по долгам. Летом 1931 г. Гувер

объявил мораторий, отсрочивший платежи по репарациям и дол¬

гам на один год. Это не помешало последовавшему осенью па¬

дению фунта стерлингов. Соглашение, заключенное летом сле¬

дующего года в Лозанне, покончило с репарациями.
С падением планов Дауэса и Юнга и крушением золотого

стандарта в Англии и других странах рухнули два основных

устоя периода стабилизации.
Но прекращение платежей по репарациям и долгам не смяг¬

чило кризиса. Наоборот, он еще более усилился в 1932 г. И это

показало, что в его основе лежат более глубокие факторы. В вы¬

сказываниях капиталистов в 1932 г. появляются панические нот¬

ки. Уже в конце 1931 г. экономист сэр Джордж Пэйш предсказы¬

вал, что «ничто не может предотвратить полный крах в течение

ближайших двух месяцев» *. В мае 1932 г. консервативный поли¬

тик Л. С. Эмери заявил: «В ближайшие месяцы в Европе вероятно

наступит полный крах» 2. В том же месяце Ллойд Джордж гово¬

рил в Лландудно: «Если не будут предприняты какие-либо меры,

произойдет крах международной торговли, и начнется голод

среди изобилия»3. В октябре 1932 г. председатель Английского

банка Монтегю Норман выступил со своим знаменитым заявле¬

нием о том, что «трудности так велики, силы настолько безгра¬

ничны и так мало прецедентов, что я чувствую свое невежество

и ничтожность при рассмотрении всей этой проблемы. Она слиш¬

ком велика для меня... Сознаюсь, что в настоящий момент путь

для меня не ясен»4. И в прессе широко распространялось его

возможно апокрифическое заявление, которое он якобы сделал

председателю Французского банка, предсказывая крах капитали¬

стической системы через 12 месяцев.
Опасения охваченной паникой буржуазии, что капитализм

внезапно автоматически рухнет, были так же мало обоснованы,

как и ее прежние надежды на быстрый автоматический подъем.

К каким бы неограниченным разрушениям ни вел капитализм в

состоянии упадка и кризиса, его окончательное падение может

произойти лишь в результате свержения его пролетариатом. Но

в этих высказываниях буржуазии можно увидеть идеологическое

отражение конца стабилизации и подготовку почвы для перехода

к отчаянным мероприятиям фашизма.
1 «МапсЬез1ег СиатсНап», 10/ХН 1931.
*	«Тшез», 28/V 1932.
3	«Ма.псЬе$4ег ОиагШап \Уеек1у», 27/У 1932.
4	«Тштаз», 21/Х 1932,
2—624

Последовавшее хотя и ограниченное движение вверх в 1933

и 1934 гг. воскресило новые надежды на «восстановление». На

деле же в силу особого характера этого ограниченного движе¬

ния вверх лишь еще разительнее обнажились более глубокие пе¬

ремены и проблемы. Со. своей низшей точки в 1932 г. кризис пе¬

решел в фазу депрессии, в обычных условиях ведущей к новому

подъему. Фактически однако развитие этого движения вверх на

базе всеобщего кризиса капитализма в огромной мере усложнило

процесс и создало положение, небывалое в условиях старого,

«нормального» капитализма. Ограниченное движение вверх про¬

изводства при более быстром росте прибыли все же оставило не¬

использованной весьма значительную долю средств производства,

сохранило массовую безработицу во всех ведущих странах и не

сопровождалось сколько-нибудь соответствующим движением

вверх мировой торговли; нарушение хода международной

торговли, денежного обращения и кредитных отношений про¬

должалось во все более интенсивных формах, сопровождалось

усилением государственных мер регулирования, политикой пред¬

почтения и торговой войны; экономика каждой из империалисти¬

ческих держав все более приобретала черты экономики военного

времени. В подобном положении вожди и глашатаи буржуазии

также осознали «пределы восстановления»; все противоречия ка¬

питализма как внутри каждой отдельной страны, так и в между¬

народном масштабе оказались не ослабленными, а, наоборот, обо¬

стрившимися на новом этапе, все более и более обнаруживающем¬

ся не как переход к экономическому восстановлению, но как пе¬

реход к новому напряжению отношений и к войне.
Уже на третьем и четвертом .году кризиса, т. е. тогда, когда

он достиг своей низшей точки, когда все средства и надежды на

восстановление оказались тщетными, внимание стало все более

сосредоточиваться на более глубоких проблемах прогресса тех¬

ники в целом, на той очевидности, с которой последняя обгоняла

все существующие формы общественной организации. В этот пе¬

риод выражение «технологическая безработица» получило чрез¬

вычайно широкое обращение в качестве квази научного объясне¬

ния, к которому можно прибегнуть во всех случаях, не поднимая

больного вопроса об отношениях собственности. Типичным для

этого периода был недолговечный эпизод с «технократией», ко¬

торый раздувался во всей мировой капиталистической печати в

последней четверти 1932 и начале 1933 ,г. Сторонники «тех¬

нократии» (лидеры этого' движения были раньше попутчиками

лейбористского движения, и их багаж заключался в плохо пере¬

варенных крохах, подобранных с марксистского стола) приводили

массу доказательств роста производственной мощности и его

конфликта с существующими общественными формами. Но из

этого они делали неправильный вывод, будто проблема является

технической ,и что ее нужно разрешать под руководством

техников с помощью новых утопических форм определения

цены товаров (на манер Прудона) в рамках существующего

частнособственнического общества. Таким образом, хотя они

34

основывались на известных и в общем бесспорных фактах в

своем доказательстве конфликта между развитием техники и

существующим строем, в экономическом и политическом отноше¬

нии они были совершенно беспомощны. Они не смогли понять,

что общественная организация техники несовместима с монопо¬

лией капиталистического класса на средства производства и что

таким образом основная проблема нынешнего периода является

не технической, а «политической» — проблемой уничтожения ра¬

бочим классом монополии капиталистического класса. Только

при создании политических предпосылок можно разрешить тех¬

ническую проблему. В течение короткого периода капиталисти¬

ческая пресса давала широчайшее место пропаганде технократов,

противопоставляя ее марксизму. Но как только выяснилось, что

даже и в этом случае приводимые ими факты и критика вредят

капиталистическим интересам, их быстро привели к молчанию, и

финансовая поддержка прекратилась.
Когда развитие кризиса стало все яснее вскрывать основные

противоречия и конфликт между подъемом техники и классовым

обществом, настроения и мысли руководителей капитализма стали

направляться в иную сторону. Со все большей отчетливостью и

последовательностью они делали необходимые выводы о задер¬

жке развития техники в целях сохранения классового общества.

Они все более откровенно и сознательно отказывались от старых

идей о «восстановлении» капитализма довоенного образца, об

«интернациональном капитализме», от всех традиционных теорий

старых школ капиталистических экономистов, ломавших в от¬

чаянии руки при виде новых процессов. Вместо этого выдвину¬

лись идеи так называемого «национального планирования», го¬

сударственного экономического контроля, регулируемой и во мно¬

гих случаях ограничиваемой продукции, причем все общество

становится все более организованным для войны как необходи¬

мого пути вперед.
Между старыми и новыми концепциями нет абсолютного раз¬

личия. Новые концепции представляют собой лишь дальнейшее

развитие основных принципов империализма на более поздней

стадии, на стадии крайнего загнивания капитализма.
В 1933 г. эти новые течения возобладали. Симптомами нового

периода явились: приход к власти Рузвельта в США и Гитлера

в Германии и крах мировой экономической конференции и кон¬

ференции по разоружению. Конец стабилизации сменился новой

фазой, наиболее полным и последовательным выражением кото¬

рой является фашизм.

ГЛАВА III
НОВАЯ ЭКОНОМИКА И ПОЛИТИКА
Известные слова Ленина в 1920 г. о послевоенном кризисе

предупреждали против иллюзии, будто кризис капитализма

«абсолютно безвыходный». «Это ошибка. Абсолютно безвыходных

положений не бывает» *.
Смысл этих слов часто неправильно понимается потому, что

их обычно цитируют вне контекста. Ленин на деле предостерегал

против «двух распространенных ошибок»: во-первых, против

ошибки «буржуазных экономистов», не понимающих принципи¬

ального существа кризиса и рассматривающих его как временное

«беспокойство», по изящному выражению англичан» 2, и, во-вто¬

рых, против ошибки пассивных революционеров, ожидающих

автоматического краха капитализма. Выступая против последних,

Ленин указывал, что «доказательством» краха капитализма может

служить не какое-нибудь отвлеченное логическое построение, а

только успешное выступление пролетариата, свергающего капи¬

тализм. Пока этого не случится, капитализм будет оставаться у

власти, кое-как перебиваясь и находя свой «выход», через какие

бы потрясения ему при этом ни пришлось проходить. Иными

словами, капитализм не может выйти из всеобщего кризиса, в

который он впал с 1914 г. и который является неизбежным на

нынешней стадии противоречий между производительными си¬

лами и существующими условиями частной капиталистической

собственности; он будет лишь переходить из одной стадии кри¬

зиса в другую. Это конечно не временное «беспокойство». Но

капитализм не падет окончательно, пока пролетариат его не

свергнет. Эту диалектику всеобщего кризиса капитализма и хо¬

тел показать Ленин.
Последовавшие 14 лет полностью подтвердили верность этого

анализа. С одной стороны, капитализм остается у власти, по¬

скольку пролетариат еще не готов и недостаточно силен. С дру¬

гой стороны, капитализм не в состоянии преодолеть свою смер¬
1 Ленин, Собр. соч., т. XXV, стр. 340, изд. 2-е.
*	Там же.
36

тельную болезнь. Он выходит из одной стадии кризиса, для того

чтобы попасть в другую. На каждой стадии, если пролетариат

еще не готов нанести смертельный удар, остается капиталисти¬

ческий «выход», который и одерживает верх. Но капиталистиче¬

ский «выход» — это не гармоничное решение, не простое восста¬

новление порядка после временного «беспокойства». Капиталисти¬

ческий «выход» на каждой стадии ведет к новым разрушениям,

к нужде масс, к насилиям, войне и упадку. Таков урок двух деся¬

тилетий, истекших с начала войны. И таков характер и нынешней

стадии экономики и политики капитализма, являющейся резуль¬

татом мирового экономического кризиса и доводящей до край¬

ней степени весь процесс загнивания империализма.
Разрушение вместо созидания, ограничение производства

вместо его роста, замкнутые «национальные» (т. е. империалисти¬

ческие) экономические блоки вместо формальной цели междуна¬

родной взаимозависимости, социальное и политическое угнетение

вместо либерализма — таковы характерные лозунги капитализма

в настоящий период.
1.	Разрушение производительных сил
Самым непосредственным, элементарным и типичным прояв¬

лением нынешней стадии капиталистической политики является

организованное коллективное уничтожение богатств и произво¬

дительных сил.
Намеренное уничтожение товаров из экономических сообра¬

жений само по себе не означает чего-то нового для капитализма

и является составной частью этой системы с самого начала ее

развития. Уже в 1799 г. Фурье убедился в необходимости новой

формы общественной организации, когда ему было поручено

проконтролировать в Марсели уничтожение запасов риса. Когда

ощущался недостаток продовольствия, эти запасы придерживали

в ожидании повышения цен, до тех пор пока рис не оказался

негодным к.употреблению. Тем не менее этот рис все еще сохра¬

няли в надежде его продать, и он был уничтожен только потому,

что испортился. Тогда еще не дошли до современного принципа

массового уничтожения хорошего риса, хорошей пшеницы, хо¬

рошего хлопка, хорошего кофе и хорошего мяса.
Точно так же и стремление сочетать лимитирование запасов и

ограничение производства с сохранением или повышением цен

было свойственно не только капитализму, но и товарному хозяй¬

ству с самого начала его развития. Адам Смит писал в своей

книге «Богатство' народов»:
«Представители одного и того же вида торговли или ремесла

редко собираются вместе даже для развлечений, веселья без

того, чтобы их разговор не кончился заговором против публики

или каким-либо соглашением о повышении цен» х. Адаму Смиту
1 Адам Смит, Исследование о природе и причинах богатства народов,

т. I, стр. 116, Соцэкгиз, 1935 г.
37

как выразителю классического капитализма эта политика каза¬

лась нарушением принципов капиталистического производства, и

он ее рассматривал как «заговор против общества». Однако в на¬

ше время мы дожили до того, что капиталистические правитель¬

ства всего мира собрались на мировую экономическую конферен¬

цию и заявили устами своих наиболее просвещенных прогрес¬

сивных государственных деятелей и экономистов, что главная

цель — это ограничение продукции и повышение

цен. Такова мера крайней степени упадка капитализма.
Для нынешней стадии капиталистической политики, разруша¬

ющей богатства и производительные силы, характерны следую¬

щие три момента:
Во-первых, гигантские размеры разрушения во всех основных

мировых центрах производства, производимого с учетом миро¬

вых запасов.
Во-вторых, непосредственная государственная организация и

финансирование этого разрушения, равно как и ограничение

производства всеми основными империалистическими правитель¬

ствами.
В-третьих, уничтожение не только существующих товарных

запасов, но и производительных сил, уничтожение урожая и за¬

сеянных полей, искусственное ограничение производства, слом

машин и наконец неиспользование рабочей силы миллионов лю¬

дей. Примеры этого процеоса уничтожения, происходящего .во

всем капиталистическом мире, слишком известны, чтобы их

повторять.
Сожжение миллионов мешков кофе и тонн хлеба в условиях

нищеты и голода масс ужаснуло мир. Но все это не носило слу¬

чайного или исключительного характера и не было действием

отдельных лиц, наоборот, все это было непосредственно

организовано всеми капиталистическими пра¬

вительствами и в первую очередь наиболее «прогрессив¬

ными» правительствами — правительством Рузвельта в США, со¬

циал-демократическими кабинетами и т. п.
«Трагическая ирония заключается в том, что в Нью-Йорке

мужчины и женщины терпят муки голода, в то время как в Айове

уничтожают по распоряжению правительства десятки тысяч по¬

росят, а в Канзасе или Небраске фермеры сжигают свой хлеб» *.
Опубликованные недавно статьи расходов созданной Руз¬

вельтом Администрации по регулированию сельского хозяйства

дают яркую картину современного капитализма2.
Следует вспомнить, что это вдохновляющее сочетание мамоны

и Джаггернаута является обожествляемым идолом лейбористской

партии и конгресса тред-юнионов, как это было провозглашено

на их конгрессах в Гэстингсе и Брайтоне в 1933 г.
В ноябре 1933 г. из Дании сообщали, что на государственных

бойнях происходит регулярный убой 500 голов скота в неделю,
1	«Ые^з-СНгошск», 17/Х 1933.
2	«Есопош1эЬ, 30/ХИ 1933.
38

причем туши потом сжигаются. Правительство ассигновало спе¬

циальные -суммы для этой цел:и. Но этот убой стоил таких денег,

что правительство вынуждено было просить дополнительных

кредитов для строительства новых боен. Это- происходило при

социал-демократическом правительстве.
Расходы администрации по регулированию сельского хозяйства
Назначение
Перепашка хлопковых полей .....
Сокращение посевов хлопка в 1934 г. .
Чрезвычайный убой свиней
Контролирование посевов ржи
Сокращение посевов пшеницы ....
Сокращение посевов табака
Британское лейбористское правительство подобным же обра¬

зом провело «угольный закон» для ограничения добычи угля с

таким успехом, что в начале 1934 г. одна лондонская фирма вы*

нуждена была купить уголь за границей, так как, ПО' ее словам,

ввиду планов ограничения добычи нельзя было в нужный срок

получить уголь из британских источников.
В 1930 г. в Британии была создана Национальная компания по

обеспечению судостроителей с правом делать долги до 3 млн. ф. ст.

с целью (согласно меморандуму ассоциации) «оказывать по¬

мощь судостроительной промышленности путем покупки излиш¬

них и устаревших верфей, сноса и сбыта оборудования и затем

перепродажи участков, но с запрещением использования их б

дальнейшем для судостроения». Через несколько месяцев газеты

сообщали об успешной деятельности общества:
«Национальная компания по обеспечению судостроителей ку¬

пила у общества Вильям Бердмор и К0 судостроительную верфь

Дальмуир, в конце года она будет закрыта. Это- была одна из

крупнейших верфей на Клайде, и во время войны на ней работало

6000 чел. Идут переговоры о покупке и закрытии других верфей».
К концу 1933 г. эта капиталистическая компания нового типа

скупила и закрыла около 100 судостроительных верфей. В течение

года, истекшего в июне 1933 г., мировой тоннаж торговых судов

уменьшился на 1814 тыс. г, причем больше половины этого сни¬

жения приходится на британские суда.
Точно- так же и в текстильной промышленности была создана

в начале 1933 г. так называемая Ассоциация взаимопомощи пред¬

принимателей шерсточесальной промышленности с целью «по¬

мочь шерсточесальной промышленности посредством скупки и

сноса излишних и устаревших фабрик, машин и оборудования

для перепродажи с запрещением их использования в дальнейшем

для чесания шерсти».
Владельцы крупнейших мировых медных рудников заключили

в Брюсселе в декабре 1931 г. соглашение о сокращении в течение

1932 г. добычи на своих рудниках до 26% их производственной

мощности.
Приблизительная сум¬

ма (в млн. долл.)

110

150

33

350

102

21
39

Национальный совет по вопросам кофейной промышленности

6 Бразилии, дающей 2/з мирового производства, решил в декабре

1931 г. уничтожить 12 млн. мешков кофе. В течение 1932—1933 гг.

было уничтожено 9600 тыс. квинталов (960 тыс. тонн), причем

ввели пошлину на экспорт кофе для финансирования скупки и

уничтожения излишних запасов1. К концу 1933 г. было сожжено

или брошено в море не меньше 22 млн. мешков кофе.
Губернаторы Техаса и Оклагомы приказали национальной

.гвардии занять территорию нефтяных источников и не допускать

добычи нефти.
Американское министерство земледелия летом 1933 г. обеща¬

ло фермерам премию от 7 до 20 долл. за акр уничтоженного

урожая хлопка. Таким образом удалось уничтожить 11 млн. ак¬

ров посевов хлопка из общего количества в 40 млн. акров.
«Правительство надеялось изъять из обработки 10 млн. акров,

уплачивая производителям от 7 до 20 долл. за акр (в соответст¬

вии с урожайностью земли) за перепахивание посевов или уни¬

чтожение уже взошедшего хлопка... Эта система немедленно дала

положительные результаты: посевная площадь сократилась с 40,8

до 29,7 млн. акров. Перепахали или уничтожили посевы на 11

млн. акров» 2.
Для современного буржуазного сознания этот процесс мас¬

сового разрушения и ограничения производства среди всеобщей

нищеты является естественной и очевидной необходимостью. Не

видя в этом (никакого противоречия, буржуазия проповедует

сокращение производства и одновременно доказывает массам не¬

обходимость «экономии» и «снижения зарплаты». И она совер¬

шенно права, не усматривая здесь противоречия, так как и то и

другое на данной стадии необходимо для сохранения капитали¬

стического строя. Капиталисты проповедуют сейчас политику ог¬

раничения производства с тем же сознанием очевидной правоты и

здравого смысла, с каким после войны они проповедовали «уве¬

личение производства» как путь к процветанию. Так например,

отвечая летом 1933 г. «теоретикам», считавшим,* что сокращение

производства является «плохим делом», британский министр фи¬

нансов говорил:
«Было абсолютным безумием допускать, чтобы продукция ;в

современных условиях развивалась без ограничений и контроля,
1 Лига наций, «\Уог1й Ргайисйоп аш! Ргасез 1925—1932», р. 28.
8 Лига наций, «Шог1й Есопопмс 5'игуеу 1932—1933», стр. 313—314.
Практическое выполнение этого плана прошло однако не без трудностей,

как это видно из следующего сообщения американской прессы от 9 августа

1933 г.:
«Мулы в Южных штатах отказываются топтать посевы

хлопка. Пауль Портер — представитель Администрации по регулированию

сельского хозяйства, только что вернувшись с юга, сообщает, что многие

фермеры жаловались, что им с трудом удавалось заставлять своих мулов

«действовать, как надо» при уничтожении посевов. Мулы тут не виноваты.

Обычно их колотили, если они наступали на посевы. Теперь положение об¬

ратное, и их заставляют топтать стебли, которые их приучали тщательно об¬

ходить. Правота на стороне мулов, а не президента Рузвельта».
40

когда она способна мгновенно расшириться до размеров, почти

не знающих пределов» 1.
Таким же образом «ЕсопоппзЬ с удовлетворением констати¬

ровал:
«В то время как до 1929 г. 'происходило колоссальное, непо¬

мерное увеличение производственной мощности, с этого года

капиталовложения сильно сократились, и значительная часть су¬

ществующих станков « машин устарела или пошла на слом. Не

приходится сомневаться в том, что достигнут значительный успех

в приспособлении производственной мощности к упавшему

спросу на потребительские товары» 2.
«Производственная мощность» должна быть «приспособлена»

к «упавшему уровню» потребления обнищавших масс. Вот то

прокрустово ложе (Прокруст был тоже бандитом, но менее искус¬

ным и не такого масштаба), в которое современный капитализм,

находящийся в последней стадии упадка, хочет втиснуть истер¬

занное тело человечества.
Наиболее яркое проявление этого процесса — сожжение пред¬

метов питания, слом машин, находящихся в хорошем состоя¬

нии,— конечно поражает умы. Однако не все оценивают пол¬

ностью значение этих симптомов: во-первых, проявление через

эти симптомы крайней степени загнивания всего капиталистиче¬

ского строя, во-вторых, неразрывная связь этого процесса за¬

гнивания с социальными и политическими явлениями загнивания,

находящими свое наиболее полное выражение в фашизме, и,

в-третьих, необходимое завершение и окончательное выражение

этого процесса в войне. Ибо война является наиболее полным

систематическим выражением процесса разрушения. Сейчас капи¬

тализм сжигает пшеницу и зерно, необходимые для человеческой

жизни. Завтра он будет сжигать живьем людей.
2.	Бунт против машины
Но этот бунт современного капитализма против производи¬

тельных сил и развития техники за искусственное ограничение

производства идет еще дальше. Он начинает превращаться идео¬

логически и даже в некоторых конкретных предложениях и экс¬

периментальных попытках в прямой бунт против машин.
Сто лет назад, в 1831 г., Общество по распространению полез¬

ных знаний опубликовало брошюру «Результаты машинного

производства» («КеэиИя о>Г МасЫпегу»), обращенную к трудящим¬

ся Англии: «Эта книжка рисует яркую картину великих изобре¬

тений, благодеяний, приносимых машиной, триумфального шест¬

вия человека к комфорту и цивилизации, каждый раз как он пе¬

рекладывает какую-нибудь часть грязной повседневной работы с

человеческой спины на колеса и поршни. Автор выдвигает с эн¬

тузиазмом и силой свои аргументы в борьбе с предрассудками
“Невиль Чемберлен, Речь в палате общин 2/У1 1933 г., «Ишез»,

3/У1 1933.
*	сЕсопотвЬ, 13/У 1933.
41

рабочих, переходя от одной отрасли промышленности и от одной

страны к другой» *.
Ныне роли переменились. Теперь уже не буржуазия поучает

насчет абстрактного блага и преимущества машин невежествен¬

ных рабочих, миллионы которых потеряли работу и голодают в

результате развития машинного производства в условиях капи¬

тализма. Напротив, видя, что развитие машинного производства

уже не приводит к дальнейшему повышению прибылей и создает

все более очевидную опасность всему ее существованию и вла¬

сти, буржуазия поет другую песню. Она жалуется на бедствия,

вызываемые слишком быстрым развитием машинного производ¬

ства, и в ее тоне все больше чувствуется враждебность, страх и

ненависть к машине. И теперь рабочий класс, несмотря на то,

что он еще сильнейшим образом страдает от развития машин¬

ного производства при капиталистическом режиме, стал созна¬

тельным защитником машины, видя в ней мощного союзника в

своей борьбе за новый строй, нот сознавая ту колоссальную

благодетельную роль, которую будет играть машина, как только

она будет освобождена для ее общественного использования под

руководством рабочего класса и в коммунистическом об¬

ществе.
Даже ученые и техники, изобретатели новых машин и техно¬

логических процессов, служащие капитализму, начинают, за

исключением небольшого мужественного' меньшинства, выступать

против своего собственного детища и обсуждают на технических

и научных конференциях и в печати необходимость задержки

темпов изобретательства, искусственного сокращения выпуска

новых изобретений.
Рабочий класс оказывается таким образом единственной по¬

следовательной прогрессивной силой современного общества.

Капиталисты превратились в современных луддитов.
Эта тенденция в капиталистической реакции против машины

не ограничивается только философами и мыслителями: Бертра¬

ном Рэсселем с его идеализацией упадочной китайской докапи¬

талистической цивилизации в момент ее разложения перед при¬

ближающейся революцией масс; Шпенглером, излюбленным и

наиболее цитируемым философом фашизма, с е.го нескрываемой

ненавистью к машинной цивилизации и обожествлением мифи¬

ческого «примитивного человека, одиноко ютящегося, подобно

коршуну... лишенного всякого чувства общественности, живу¬

щего в полнейшей свободе, не знающего родового стадного

«мы»... сильного, одинокого человека» (см. его знаменательную

книгу «Бег МепзаЬ иишй кМе ТеоНшк»); или хотя бы Ганди с его

ткацким станком, Ганди — любимцем западноевропейской интел¬

лигенции, подлинным прототипом не молодой буржуазии, а бур¬

жуазии, состарившейся смолоду, никогда не знавшей юности;

Ганди, являющимся наиболее ярким выражением одной стороны

загнивающего капитализма (реакционной пассивности), в то вре¬
1 X Ь. а гай В. Наш топ Л, Т1ге Тои’п ЬаЬоигег, р. 17.
42

мя как Шпенглер выражает другой его аспект (развращенно-кро¬

вожадный и воинственно-реакционный).
Эта же тенденция наблюдается во все большей мере и у го¬

сударственных и политических деятелей, у журналистов и публи¬

цистов, ученых и техников. Мы уже видели, как передовая

«Т1тез» в 1930 г. говорила о том, «как опасно машина обогнала

человека», и подвергала сомнению «преимущества, заложенные в

системе, основанной на массовом производстве стандартизирован¬

ных товаров» (8 марта 1930 г.), или как гуверовский И^лед^ва*

тельский комитет писал в 1932 г., что возможно необходимо

будет «замедлить темпы механического изобретательства» А.
Председатель Британской ассоциации сэр Альфред Юинг

(АМтей Ешп§) заявил в 1932 г. на ежегодном съезде представите¬

лей признанной буржуазной науки:
«В отношении современных мыслителей к тому, что назы¬

вается механическим прогрессом, мы наблюдаем критический

дух. Восторг умеряется критицизмом, удовлетворение сменилось

сомнениями, сомнения переходят в тревогу.
Да простят старому представителю прикладной механики, если

он выразит долю того разочарования, которое он испытывает,

стоя сейчас в стороне и наблюдая быстро сменяющуюся картину

изобретений и открытий, которыми он обычно так безгранично

восхищался. Нельзя не спросить, куда ведет этот грозный про¬

цесс? В чем в конце концов заключается его цель? Как он отра¬

зится на будущем человечества?
Человек этически не был подготовлен к таким великим ще¬

дротам... Механическое производство все в большей мере заме¬

няет человеческий труд. Таким образом оказывается, что обога¬

щенный огромными владениями и возможностями, превосходя¬

щими все мечты, человек в значительной мере лишается

неоценимого блага, а именно: необходимости трудиться... Он

утратил радость мастерства... Часто его уделом становится безра¬

ботица, которая хуже любой самой грязной работы. И мир ока¬

зывается наводненным конкурирующими товарами, произведен-
1 О том, какие фантастические формы принимает популяризация финан¬

совым капиталом этой реакционной пропаганды, можно судить хотя бы по

статье, опубликованной в принадлежащей миллионеру газете «5ипс1ау Ех-

ргезз» под заглавием «Дайте дорогу маленькому человеку». Статья говорила
об	иллюзорности «прогресса», банкротстве «*массового производства» и вы¬

двигала как идеал «мелкого собственника»:
«Ячейкой государства является самодовлеющая ферма, заботящаяся в

первую очередь об удовлетворении своих потребностей и лишь во вторую

очередь о рынке. Этим рынком может быть главным образом соседнее хозяй¬

ство, состоящее из ремесленников, которые обслуживают потребности окру¬

жающих ферм. Эта простая связь между фермой и ремеслом необходима

для здоровья и богатства любой цивилизации... Мы должны попытаться вос¬

становить ее» («Бипйау Ехргеэз», 15/1 1933).
Само собой разумеется, что представители финансового капитала были

бы весьма возмущены, если бы эту детскую пропаганду, распространяемую

высоко развитым аппаратом «массовой продукции» для одурманивания чита¬

телей, предложили серьезно применить к их гигантским предприятиям, вклю¬

чая и прессу. Пропаганда монополистического капитала против монополии —

это старая история.
43

НЫми в слишком большом количестве,, чтобы их можно было

потребить... Где выход из положения? Я не могу на это от¬

ветить» *.
Это есть признание банкротства официальной буржуазной

науки перед лицом современного положения. Основную проблему

видят не в общественных условиях, приведших к злоупотребле¬

нию достижениями науки и изобретений; этому современному

монаху плоды науки и техники представляются дарами дьявола,

к которым человек «этически» не подготовлен, как будто «этика»

не зависит от общественных условий, на деле определяющих ее

характер. Этот лидер современной буржуазной науки признает

свое бессилие и в поисках выхода характерно заканчивает свою

речь молитвой к «богу».
Не только вожди буржуазной науки, но и финансовые и по¬

литические руководители капиталистической системы движутся

в том же направлении. Характерна в этом отношении речь одного

из наиболее «прогрессивных» и «передовых» финансистов и по¬

литических деятелей Франции Жозефа Кайо по поводу миро¬

вого кризиса, произнесенная весной 1932 г. на собрании Ассоциа¬

ции печати в Париже и повторенная с некоторыми сокращениями

в Кобден-клубе в Лондоне2. Его темой было «Машина пожирает

человека»:
«Необходимо поставить технику под контроль. Необходимо

предупредить, чтобы изобретения не опрокинули внезапно про¬

изводства». Как это сделать? Он делает два конкретных предло¬

жения. Во-первых, создать «во всех государствах департаменты

техники, которые должны дисциплинировать изобретения, упла¬

чивая компенсацию за них и разрешая их использовать лишь по

мере амортизации существующего оборудования».
Другое предложение Кайо — это «обложение»: «Надо ввести

высокие налоги на все изобретения в области техники». «Науке

необходимо подрезать крылья». И это говорит не сбежавший из

больницы лунатик, а хладнокровный, дальновидный политик и

опытный финансист3.
Но эта тенденция не ограничивается теоретическими выска¬

зываниями; есть уже сколько угодно признаков ее испытания на

практике. Так например, в Филадельфии была сделана попытка

ликвидировать безработицу путем замены машин ручным трудом

в некоторых отраслях коммунального хозяйства:
‘Альфред Юинг, Президентская речь на заседании Британской
ассоциации, «ОаМу Те1е§г(арЬ») 1/1Х 1932.
*	Цитаты взяты из отчета о его парижской речи в «БёрёсЬе Есопопйчие

е1 Ршапаёге»
8 В качестве другого примера этой тенденции укажем на новую книгу

лидера «молодых консерваторов» лорда Юстаса Перси (Еи»1асе Регсу) «Со-

уегпшеп! т ТгапаШоп». В этой книге, программа которой находится под

сильным фашистским влиянием, «лорд Юстас заканчивает свое исследова¬

ние чисто утопической картиной: он рисует нам общество, избавившееся от

пороков машинного века и готовое вернуться к безыскусственным ремеслам

домашинного периода» («Тмпез», 19/1 1934). Здесь упадочный консерва¬

тизм с тоской обращается назад к традициям докапиталистической феодаль¬

ной реакции.
44

«Муниципалитет Филадельфии решил отказаться от примене¬

ния большого количества машин в некоторых областях комму¬

нальной работы и использовать вместо этого ручной труд» *.
Таким образом самый передовой центр капиталистического

машинного производства ищет последнего выхода в ручном

труде. Пример Филадельфии, этого третьего по величине про¬

мышленного города величайшей в мире промышленной страны,

показывает, до чего в конце концов дошел бы загнивающий ка¬

питализм, если бы он был в силах приостановить развитие.
Особенно сильна эти тенденция в фашистской Германии, где

она пользуется официальным поощрением правительства. Так

например, тюриигенское правительство запретило в июле 1933 г.

применять стеклодувные машины. Одобрительно комментируя

это решение, газета «АсМ 13Нг АЪеп^ЫаИ» писала:
«Это первый пример в наше время, когда государство останав¬

ливает металлические руки машины. Ее стальные члены, выпол¬

нявшие работу, которая раньше кормила сотни людей, сделали

машину источником нужды рабочего класса».
15 июля 1933 г. германское правительство запретило установ¬

ку новых машин для фабрикации оигар, а также пуск вновь ма¬

шин, работа которых была приостановлена.
«В введении к этому закону говорится, что прогрессирующая

механизация сигарной промышленности подрывала существова¬

ние населения в ряде районов... Машины сделали излишними 80

тыс. рабочих, т. е. около 5/в всей рабочей силы. Установлено, что

машина дает от 1000 до 1200 сигар в час, а рабочий при ручном

труде только 70... Ожидают, что права, которые закон предостав¬

ляет министрам для ограничения производства на механизирован¬

ных предприятиях, обеспечат постепенное возвращение к руч¬

ному труду» 2.
В начале 1934 г. из Германии сообщали:
«Официальная политика в области использования машин

весьма путаная; в прошлом году освободили от обложения нало¬

гом предпринимателей, устанавливающих новые машины. Однако

партийная идеология отвергает машины, и правительство все в

большей мере против их использования. На этой неделе была

запрещена установка автоматов в стеклодувной промышленности

и ограничена продукция. В цементной промышленности... запре¬

щено открытие новых заводов и расширение старых... Запрещение

пользоваться машинами, преследующее определенную цель по¬

вышения издержек производства в интересах ремесленников,

подрывает экспорт.. Более предприимчивые промышленники не¬

дружелюбно относятся к этой политике ограничений» 3.
Назад к ручному труду! Назад к каменному веку! Таково сей¬

час высшее учение, а в некоторых случаях и практический резуль¬

тат яаиболее развитого капитализма и фашизма.
1 Нью-йоркский корреспондент лондонского «Татез», 12/ХН 1930.
1 «МапсНе81ег СиаггНап \Уеек1у», 15/1Х 1933.
*	«Есопопш!», 24/И 1934.
45

На деле капиталистическая конкуренция «е допускает осу¬

ществления этого. Даже германский закон, запрещающий уста¬

новку новых машин на фабриках, делает исключение для пред¬

приятий, работающих на экспорт. Противоречия, лежащие в

основе всей этой политики, ясно показаны в приведенной выше

цитате.
Но там, где капитализму удается создать совершенно замкну¬

тые монополии, являющиеся основной тенденцией и целью со¬

временного капитализма (хотя она никогда не может быть

полностью достигнута) и составляющие все существо фашистской

экономики, там сразу ясно сказывается неизбежная тенденция к

регрессу в области техники и к упадку (вспомним о скупке мощ¬

ными трестами новых изобретений и запрещении их использо¬

вания). Если бы могла осуществиться абстрактная теоретическая

гипотеза о консолидации капитализма в единой мировой монопо¬

лии, то это неизбежно повело бы ко всеобщему упадку, который

собственно' был бы условием самого ее существования (фактиче¬

ское запрещение расширенного воспроизводства капитала). Толь¬

ко в условиях социалистической монополии остается стимул к

усовершенствованию техники, ибо' при ней всякое техническое

усовершенствование означает общий подъем жизненного уровня

и уменьшение количества затрачиваемого труда.
Бунт современной капиталистической идеологии против ма¬

шины никогда не сможет осуществиться на практике. Наоборот,

капиталисты вынуждены в своей взаимной борьбе прибегать ко

все более острому оружию. Но это все усиливающееся, хотя и

неосуществимое стремление современного монополистического

капитализма задержать развитие техники свидетельствует о за¬

гнивании экономического строя. Фашизм, проповедующий воз¬

вращение к примитиву и к мелкому производству и одновремен¬

но с этим обслуживающий все потребности наиболее концентри¬

рованного финансового капитала, является самым полным и точ¬

ным выражением этого глубоко реакционного характера совре¬

менного монополистического капитализма и глубоких противо¬

речий, лежащих в его основе.
3.	Бунт против науки
Все более сознательно реакционная роль современного капи¬

тализма и растущий идеологический бунт против машины и

чувство антагонизма к развитию техники естественно находят

свое широкое отражение в идеологической области. Метаморфо¬

за основных тенденций капиталистической идеологии становится

все более очевидной. Эта метаморфоза проявляется в растущем

бунте против науки, разума, культурного' развития и всех тради¬

ционных философских либеральных концепций, характерных для

восходящего капитализма, и, с другой стороны, в «походе» за ре¬

лигию, идеалистические иллюзии, отрицание истинности науки, за

мистицизм, спиритуализм, всевозможные виды предрассудков,

46

культ примитива, культ насилия, расовое шарлатанство (бессмыс¬

ленные теории «крови» и «арийского происхождения») и обску¬

рантизм во всех его формах.
Эта тенденция наблюдалась уже в начале империалистиче¬

ской эпохи, в особенности перед войной. Она особенно усилилась

в послевоенный период.
Собственно говоря отношения между наукой и буржуазией

никогда не были добрыми. С подлинным энтузиазмом буржуазия

относилась к науке лишь в свой первый, революционный период

(в XVII веке в Англии, в .конце XVIII века во Франции). В XIX веке,

когда буржуазия стояла у власти, огромные прибыли, которые

она получала от плодов науки, принесли последней общее офи¬

циальное признание, похвалы и финансовую поддержку (правда,

довольно скудную), но вместе с тем всегда существовало опасе¬

ние, что’ развитие научного мировоззрения может подорвать со¬

циальные устои. Отсюда гигантские бои, происходившие в XIX ве¬

ке вокруг каждого научного завоевания. Руководители буржуаз¬

ной науки в XIX столетии все еще были воинами в окружении

весьма враждебного социального лагеря. Буржуазия все еще рев¬

ниво сохраняла просвещение на донаучной основе под контролем

церкви.
Для нынешнего же периода знаменательно то, что наступле¬

ние на науку ведется теперь уже не только профессиональными

реакционерами-клерикалами, но прежде всего большинством

наиболее выдающихся, официально признанных и высокопостав¬

ленных представителей буржуазной науки. Основная масса за¬

служивших официальные почести, возведенных в дворянство и

награжденных орденами ученых буржуазии открыто перешла в

клерикальный лагерь. С утомительным однообразием провозгла¬

шают они примирение науки с религией, в тысячный раз опро¬

вергают материализм с его «заблуждениями», провозглашают ог¬

раниченность научного познания и первенствующую роль более

высоких аспектов жизни, познания которых нельзя достичь

на путях науки. В нескончаемом потоке лекций, исследований,

трактатов и книг, упрощенческий, вульгарный и зачастую грубо

ненаучный характер которых выдает их пропагандистскую цель,

они стремятся использовать каждый новый шаг вперед в научных

исследованиях и открытиях не для того, чтобы на их основе

притти к более научному пониманию действительности, а для

того, чтобы посеять сомнения в самых основах науки и, исходя

из этого, провозгласить правоту того> или иного из местных

племенных божков.
Эти откровения в еще более вульгаризированном виде широ¬

ко распространяются всем аппаратом капиталистической рекламы

как «последнее слово науки». Таким образом, в то время как в

технических и стратегических целях приходится все более ши¬

роко применять науку на, практике, стремятся вместе с тем

внедрить реакционные и даже антинаучные взгляды во все фор¬

мы «общедоступной культуры», находящиеся под контролем ка¬

питала.
47

Иллюстрацией этой перемены в мировоззрении ответствен¬

ных руководителей буржуазной науки (за почетным исключением

небольшого и мужественного меньшинства) может послужить

отношение к 50-й годовщине смерти Дарвина в 1932 ,г. Эта го¬

довщина дала повод всем носителям капиталистической «куль¬

туры» провозгласить, либо что теории ненавистного Дарвина

полностью устарели, либо что дарвинизм полностью примирен

с религиозными концепциями, против которых Дарвин боролся,

и что атеизм, тайным приверженцем которого он был (см. письмо

Дарвина к Марксу1), окончательно опровергнут. Заслуженный

ученый и виднейший авторитет в Англии по дарвинизму сэр

Дж. А. Томсон писал для широкого потребления в «БаНу Те1е-

&гарЬ», 19/1У 1932, в статье под единственным в своем роде за-

головк м: «Дарвин 50 лет спустя. Мы теперь признаем эволюцию

и все же верим в творца»:
«Наши представления несколько изменились со времени тех

горячих споров, которые последовали за опубликованием в 1859 г.

«Происхождения видов».
Так, многим из нас ясно, что нет ничего непоследовательного

в том, чтобы принять идею эволюции и все же верить в творца,

установившего начальный порядок вещей в некоей простейшей

форме.
Теория эволюции не пытается объяснять вещи в более глу¬

боком смысле. Эволюционисты... оставляют философии и рели^

гии заниматься всеми вопросами назначения и смысла вещей.

Это — перемена к лучшему».
Стыдливый «агностицизм» ученых XIX века уступил в XX

веке место провозглашению «творца». Это — прекрасный при¬

мер «попятного прогресса» загнивающего капитализма.
Другим примером этой перемены может послужить анкета о

«религии ученых», проведенная Обществом доказательства хри¬

стианства и опубликованная в книге под тем же названием в
1932	г. Вопросник был разослан всем членам Королевского об¬

щества. 200 чел. прислали свои ответы. Ответы на некоторые из

основных вопросов дали следующие результаты:
1.	«Верите ли вы в существование области духа?» Утверди¬

тельных ответов — 121, выражающих промежуточную позицию—

66, отрицательных—13.
2.	«Совместима ли вера в эволюцию с верой в творца?» Утвер¬

дительных ответов —142, выражающих промежуточную пози¬

цию — 52, отрицательных — 6.
3.	«Отрицает ли наука идею личного бога, которой учил

Иисус христос?» Утвердительных ответов (за христианское уче¬

ние)— 103, выражающих промежуточную позицию — 71, отрица¬

тельных — 26.
Таким образом, если не учитывать ответов, занимающих
1 Письмо написано 1/Х 1873 г. после получения Дарвином от К. Маркса

2-го издания первого тома «Капиталам
48

промежуточную позицию, оказывается, что за «область духа» (в

книге поясняется, что это выражение должно означать отрицание

материализма) соотношение голосов равно 9 : 1, за бога (как

«творца»)—23 : 1, за христианство—4 : 1. Таковы ответы весьма

представительной группы выдающихся буржуазных ученых

в 1932 г.	Ч
Нас здесь не интересует философское и теоретическое зна¬

чение этой трансформации. В данном случае важно социаль¬

ное значекие и роль этого процесса.
Общеизвестен факт этой откровенной метаморфозы в миро¬

воззрении большинства виднейших официальных представителей

буржуазной науки, этого широковещательного движения против

«материализма» и «ограниченности науки» к «идеализму» и рели¬

гии. Вопрос о том, являются ли носителями этого якобы идейного

движения лучшие буржуазные ученые или рядовые ученые мо¬

лодого поколения, имеет меньшее значение, чем тот факт, что

господствующие официальные влияния как в буржуазном науч¬

ном мире, так и в буржуазном общественном мнении вообще ак¬

тивно поддерживают, развивают, поощряют и всячески реклами¬

руют и выпячивают эту тенденцию.
Не всем однако в такой же мере ясна прямая связь между

этой идеологической тенденцией и всем процессом загнивания

капитализма. Являясь отражением загнивания, капитализма, эта

тенденция одновременно способствует его развитию. Бунт против

науки, который буржуазное общество теперь поощряет в области

идеологии, вместе с тем используя науку в области практики,

является не только выражением умирания и обреченности клас¬

са; это также существенная черта той кампании, которую ведет

реакция. Этим путем подготовляется почва для знахарствую-

щего и шарлатанствующего шовинизма, для расовых теорий,

антисемитизма, арийских бабушек, мистических свастик, божест¬

венных миссий, сильных людей — «спасителей» — и всей прочей

бессмыслицы, с помощью которой современный капитализм толь¬

ко и может пытаться ненадолго продлить свою власть.
Когда слышишь особенно дикие разглагольствования какого-

нибудь Гитлера или Геббельса о крови, радости кинжала, герман¬

ском человеке и девственном лесе, то вся эта бессмыслица может

трезвому человеку показаться лишенной всякой логики или про¬

сто безумной. Но в действительности все это так же рационально

и рассчитано с точки зрения нынешних интересов капитализма,

как пулеметы или выборы на основе «красного письма». В этом

безумии есть свой метод, ибо капитализм уже не может рассчи¬

тывать на какую-либо разумную защиту, на какую-либо прогоес.

сивную роль, на какой бы то ни было идеал, чтобы привлечь

массы. Поэтому он может пытаться спастись только на волне

обскурантизма, выставляя в качестве идеалов фантастические

символы и размалеванные суррогаты, чтобы прикрыть реальность

ненавистного всем денежного мешка. Фашизм представляет со¬

бой этот процесс, доведенный до высшей степени технического

совершенства.
4—624	49

С этим бунтом против науки тесно связана всеобщая куль¬

турная реакция, бунт против культуры, бунт против просвещения,

урезывание народного образования во всех капиталистических

странах, усиление реакционной дисциплины и милитаризация в

университетах и школах. Окончательным и совершенным симво¬

лом кульминационной точки, который создает фашизм, является

сожжение книг1.
4.	Бунт против «демократии» и парламента
Экономические, социальные и идеологические процессы на¬

ходят свое отражение и в политической области.
Уже с самого начала империалистической эры начался закат

либерализма и парламентаризма.
Парламентская борьба была той формой, в которой растущая

буржуазия вела свою борьбу против феодализма и старых при¬

вилегий, вовлекая в эту борьбу и пробуждавшийся рабочий

класс. На этой основе создавался расцвет либерализма в XIX ве¬

ке. Рабочие шли на буксире у буржуазной либеральной политики.

Лишь марксизму удалось порвать эти узы.
В Англии, где монопольное международное положение обе¬

спечивало буржуазии огромные ресурсы и возможность создать

среди рабочих привилегированное меньшинство, марксизм раз¬

вивался .медленнее всего, и здесь либерально-рабочая политика

сохранилась дольше, чем где-либо.
Когда классовая борьба пролетариата против буржуазии стала

сменять прежнюю борьбу против добуржуазных форм, это выз¬

вало политические сдвиги. Старые либеральные партии начали

отступать перед социал-демократией. Буржуазия все в большей

мере стала сращиваться с остатками старых сил (монархистов,

милитаристов, землевладельцев). Тем не менее парламентская

демократия попрежнему служила самым действительным ору¬

жием буржуазии для обмана .масс и приглушения классовой

борьбы, поскольку это средство сдерживания рабочих оказыва¬

лось достаточным.
Ньгне, когда уже нельзя больше сдержать растущую клаосо-
1 Приводим выдержку из технического журнала «Иллюстрированный

плотник и строитель» («ШийЬпаЬей ОагрепФег ашй виМег»), освещающую с

другой точки зрения это движение загнивающего капитализма, направленное

против разума:
«В наше время, чтобы попасть на фабрику, надо пройти «испытания

умственных способностей»... Эти испытания не всегда рассчитаны на то,

чтобы отобрать наиболее способных кандидатов... На одной фабрике на кон¬

тиненте администрация признается, что она устраивает эти испытания для

того, чтобы устранить наиболее восприимчивых и способных кандидатов,

ибо работа настолько разделена и механизирована, что ее монотонность

обычно превращает мыслящих рабочих в коммунистов».
Это является ярким доказательством социального и культурного упадка,

свойственного капитализму в его последней стадии, когда высокие научные

методы начинают применяться не для того, чтобы поощрять, а для того

чтобы подавлять мысль у рабочих, потому что мыслящие рабочие ста¬

новятся коммунистами.
50

вую борьбу в этих рамках, буржуазия поворачивается спиной к

парламентской демократии в сторону более прямых и откровен¬

ных методов принуждения и «авторитарного» государства. Это

является показателем ослабления буржуазии.
Эпоха империализма, централизованного монополистического

капитализма все в большей степени превращала парламентские

демократические формы в карикатуру. Хотя по внешности каза¬

лось, что расширение избирательного права усиливает «демо¬

кратию», на деле реальная власть была изъята у парламента и

она сосредоточилась в исполнительном органе, в кабинете, а из

кабинета переходила в так называемый внутренний кабинет и да¬

же во внепарламентские организации (Комитет имперской оборо¬

ны и т. д.), никак не связанные с «демократией». (Вспомним, как

подготовлялась война 1914 г.: консерватор лорд Сесиль говорил,

что вопрос о войне был решен «не палатой общин или избира¬

телями, а в результате сговора министров и бывших министров».

(См. письмо в «Тшев» от 29 апреля 1916 г.) В соответствии с дей¬

ствительностью монополистического капитализма правительст¬

венная власть находится фактически в руках все более усилива¬

ющейся централизованной бюрократии. Реальная власть и

руководство политикой принадлежат кучке вождей финансового

капитала. Марионеточный парламент, ответственные министры,

выборы, ПО' внешности враждующие партии — все более явно

становятся декоративным придатком к конституции, призванным

играть роль ширмы. Это в равной мере относится к «демократиям»

США, Франции и Англии.
Однако либерализм вновь и в последний раз пережил состоя¬

ние расцвета в начальный или довоенный период империализма;

но это была новая форма) либерального империализма с его

фальшивой программой «социальных реформ». Империалистиче¬

ская сверхприбыль сделала возможной попытку буржуазии в

империалистических странах откупиться от восстания наступаю¬

щих рабочих жалкими уступками меньшинству пролетариата.

Бисмарк уже показал пример того, как можно использовать «со¬

циальное законодательство» параллельно с репрессиями в стрем¬

лении задержать наступление социализма. На основе империали¬

стической эксплоатации в XX веке ненадолго возродился социал-

реформаторский либерализм эры Ллойд Джорджа, пытавшийся

остановить нараставшее восстание рабочих масс при помощи

шумихи, поднятой вокруг уступок и забот об «условиях жизни

народа», и крикливой кампании разоблачения помещиков и ари¬

стократии. На деле же империализм осуществлял свои подлинные

цели и деятельно готовился к войне, и все силы государственного

аппарата были брошены на борьбу с боевыми выступлениями ра¬

бочего класса.
После войны социал-демократические и лейбористская партии

пытались продолжать роль социал-реформаторского либераль¬

ного империализма. Положение однако радикально изменилось:

классовая борьба была на гораздо более высоком уровне в

условиях кризиса и упадка капитализма. Их усилия не могли
4*	51

поэтому принести значительных успехов, и их призыв к массам

во имя парламентского реформизма уже не вызывал энтузиазма;

реформы, которых они могли добиться, были ограничены эконо¬

мическим кризисом, ухудшением финансового положения госу¬

дарства и бременем военных долгов. Им приходилось применять

значительно более суровые меры репрессий и принуждения

против роста классовой борьбы.
Но даже и ограниченные социальные реформы и уступки ста¬

ли рушиться и сходить на-нет под давлением экономического

кризиса. Рост восстаний в колониях расшатывал основы империа¬

лизма. Уменьшился приток сверхприбылей. Обострилась борьба

между соперничающими монополиями. В результате началось

обратное движение не в сторону расширения социальных усту¬

пок, а, .напротив, в сторону сокращения и уничтожения уже да¬

рованных уступок. Этот процесс ярко проявился в истории и

падении второго лейбористского правительства и в кризисе 1931 г.
С этого момента классовая борьба пробивается наружу со все

большей силой, взрывая тонкий покров либеральных и парла¬

ментских демократических иллюзий. Даже социал-демократия вы¬

нуждена заговорить о «кра?<е реформизма», «конце’ социальных

реформ» и вытекающей отсюда неизбежности «лобовой» атаки

на капитал (такова была общая пропагандистская линия конфе¬

ренции лейбористской партии в Лейстере в 1932 г.). Одновременно

с этим социал-демократия на практике все больше сращивается

с монополистическим капитализмом и приобщается к репрессиям

против рабочих (политика «общественных корпораций» и пр.).

Конфликт между рабочим классом и капитализмом уже нельзя

больше замаскировать либерально-реформистскими разговорами

об улучшении условий жизни в рамках капитализма.
Представители капитализма начинают все более настойчиво

требовать устранения или преобразования старых парламентских

демократических форм, которые уже не удовлетворяют своему

назначению, и установления открытых и усиленных форм репрес¬

сий. Бунт против «демократии» и «парламента», который начи¬

нался в рядах буржуазии еще до войны, но охватывал в непосред¬

ственных проявлениях лишь узкие реакционные круги, становится

теперь общим явлением. Антипарламентские выступления весьма

часты сейчас в устах нынешних представителей финансового ка¬

питала. Им вторят скептические заявления самих парламентариев

■и откровенный антипарламентский тон прессы или некогда «про¬

грессивной» литературной интеллигенции (Шоу, Уэльс) совершен¬

но в такой же мере, как прямые атаки Черчиля, Ллойда или

Тардье.
Взгляды социал-демократических и лейбористской партий,

идущих в ногу с капитализмом, подвергаются подобной же транс¬

формации, и они все чаще начинают говорить об «ограниченных

возможностях парламента» и о' необходимости усилить «дисци¬

плину» и «авторитет» государства («неосоциализм» во Франции,

пропаганда Социалистической лиги в Англии; см. также

«Е)ешосгасу т спз1з» Ласки, 1933 г., и «Ь’аКегпаЫуе» Ванде,р-

52

вельде, 1933 г., которые служат иллюстрацией краха старых

абстрактно-демократических положений).
Современный капитализм в своей практике все больше пере¬

ходит от парламентски-демократических форм к усиленному и

открытому насилию и классовой диктатуре. Это относится не

только к откровенно фашистским странам, но и к империалисти¬

ческим государствам, номинально все еще остающимся «демо¬

кратическими», число которых впрочем уменьшается. Чрезвычай¬

ные полномочия Рузвельта и национального правительства в

Англии представляют собой стадии и фазы процесса преобразо¬

вания, соответствующего в некоторых отношениях брюнинговской

стадии в Германии. Современное законодательство усиливает

власть исполнительных органов бюрократии и полиции, все боль¬

ше ограничивая рамки легального рабочего движения, права со¬

браний, ассоциаций 'и стачек. Этот процесс «преобразования

демократии» в западных империалистических странах и подго¬

товки почвы для фашизма мы рассмотрим в последующих главах.
Течение против парламентской демократии нарастает со всех

сторон, хотя это не означает, что капитализм окончательно исчер¬

пал ее возможности. Но подлинное существо проблемы обычно

затемняется вульгарным демагогическим утверждением о том,

что наступление на «демократию» ведется параллельно комму¬

низмом и фашизмом. На деле же правильно обратное: коммунизм,

или марксизм, критикует капиталистическую демократию не по¬

тому, что она «слишком демократична», а потому, что она «недо¬

статочно демократична», потому что на деле она является лишь

прикрытием капиталистической диктатуры; подлинная демокра¬

тия для рабочих может быть достигнута только тогда, когда

пролетарская диктатура сломит власть капиталистического клас¬

са. Движение же современного капитализма против парламент¬

ской демократии — это движение за усиление репрессий против

рабочего класса и установление открытой насильственной дикта¬

туры монополистического капитала. Через обветшалую мишуру

парламентской демократии проступает реальность этой борьбы

между диктатурой олигархии и свободой рабочего класса.
5.	«Национальное самоудовлетворение»
;
Не менее яркое проявление современных тенденций капита¬

лизма представляет собой движение за так называемое «нацио¬

нальное самоудовлетворение», «автаркию», «национальное пла¬

нирование», «изоляционизм» и пр.
Эта тенденция особенно ярко выступила с момента мирового

экономического кризиса, и провал мировой экономической кон¬

ференции обнаружил ее силу. Это развитие является логическим

результатом загнивающего империализма. Об этой тенденции

как о господствующей в новейшей стадии развития мировой по¬

литики сэр Артур Солтер, экономический эксперт Лиги наций,

писал в своей классической книге «Кесоуегу», опубликованной

в 1931 г.:
53

«Мировая торговля окажется доведенной до ничтожиЫх раз¬

меров, если каждая страна будет отказываться от импорта то¬

варов, которые она может производить сама (чего бы это ей ни

стоило). Проводя эту политику, Америка могла бы замкнуться

в себе, прекратив или вовсе отказавшись от вложений капитала

за границей, пожертвовав своей экспортной торговлей и куль¬

тивируя изолированное самоудовлетворение на основе более

низкого уровня процветания, который явился бы неизбежным

следствием этого. Если бы мир закрылся для Великобритании,

последняя вынуждена была бы дополнить свою преференциаль¬

ную торговлю с доминионами и Индией политикой эксплоатации

и отгораживания от остального мира несамоуправляющихся ча*

стей своей империи вопреки всем своим историческим традициям

и принципам. Такая линия развития причинила бы ущерб всем

странам, вызвала бы обнищание государств вроде Швейцарии,

не обладающих подобными ресурсами, и привела бы к органи¬

зации в мире отдельных единиц и групп, что вскоре оказалось

бы опасным и в конце концов роковым для международного

мира. Мир идет сейчас именно по этому пути» *.
Хотя это описание точно изображает одну сторону тенденции

и в известной степени определяет возможные последствия, тем

не менее о,н-о не дает правильной картины развивающегося сей¬

час процесса в целом. Ибо хотя капиталистическая пропаганда

говорит о внутреннем самоудовлетворении, реальной политикой

попрежнему остается борьба между империалистическими стра¬

нами за мировой рынок на основе этого усиления внутрен¬

ней организации.
Движение к закрытым монополистическим областям собст¬

венно не является само по себе новым: оно присуще всему раз¬

витию империализма, существенной чертой которого является

отрицание и ликвидация свободной торговли. Новым является

лишь та крайняя интенсивность, с которой проводится сейчас мо¬

нополистическая политика, а также многообразие средств, ис¬

пользуемых для ее осуществления.
Не только старое средство — таможенные пошлины, подня¬

тые сейчас до небывалых размеров,— но и множество новых

средств — сверхпошлины, изменяемые в любой момент, квоты,

эмбарго, валютные ограничения, контроль над денежным обра¬

щением, сложные торговые союзы, государственные субсидии и

непосредственный экономический контроль государства — все это

империалистические гиганты пускают в ход в своей все более

отчаянной борьбе за закрытые рынки, за районы привилегиро¬

ванной эксплоатации, за овладение источниками сырья. Обост¬

ряющаяся борьба империалистических держав за сокращаю¬

щийся мировой рынок заставляет искать все новых, еще более

суровых средств экономической войны; реакционное по суще¬

ству закрытие каналов свободной мировой торговли не следует

рассматривать как неразумную и ошибочную политику того или
1	Зк А -г 1 Ь и г 5 я 1 * е т, Кесоуегу, р. 192—193.
54

иного государственного деятеля, — это неизбежный резуль¬

тат и последствие внутренних законов империализма. Тщетно

экономические теоретики — эксперты Лиги наций—в отчаянии

вздымают руки и сокрушаются по поводу всеобщих «потерь» и

«обнищания», вызываемых подобной политикой; напрасно меж¬

дународные конференции экономических экспертов, как напри¬

мер в Женеве в 1927 г., выносят единодушные резолюции, осуж¬

дающие разрушительный, варварский характер подобной обост¬

ренной экономической войны и требуют ее прекращения. Дейст¬

вительность развивается в направлении, противоположном их

резолюции. Ибо нет единого .мирового капитализма, который

мог бы проводить «просвещенную» политику, неустанно пропо¬

ведуемую экономическими теоретиками — «реформаторами» ка¬

питализма, — ив этом основная ошибка Солтеров и всей этой

компании1.	!
Реальная действительность — это борьба между конкурирую¬

щими империалистическими державами. В условиях этой борьбы

государственные деятели и вожди финансового капитала, как

бы они ни сокрушались об ущербе и потерях, вызываемых их

политикой, не могут проводить другой, если они не хотят по¬

гибнуть. Британский министр финансов в речи, произнесенной

накануне мировой экономической конференции, так объяснял

необходимость экономической войны:
«Как бы мы все ни сожалели о- том, что между нами и дру¬

гими странами идет экономическая война, мы должны ее про¬

должать, поскольку наступление начали другие страны» 2.
«Мы должны продолжать эту войну», вина лежит на «других

странах». Вот лейтмотив политики всех империалистических го¬

сударств.
Наиболее важным проявлением этой перемены политики в

настоящем периоде явился переход британского империализма
1	Характерно для всей этой школы, что, упомянув о сотне прежних

разочарований, сэр Артур Солтер заканчивает свое предисловие к седьмому

изданию «Кесоуегу» 1 января 1933 г. полным надежды заявлением: «Мировая

экономическая конференция открывает новую возможность для больших

конструктивных усилий».
История 1933 г. дала достаточный комментарий к этому заявлению. Да¬

же профессиональные оптимисты капитализма начинают терять мужество.

Солтер пишет дальше в том же предисловии: «На ставку поставлена вся

система, на основе которой выросло все богатое наследие нашей западной

цивилизации. Ее судьба зависит не только от сознательных, согласованных

правительственных мероприятий, но и от конструктивной реформы, которую

должны провести люди, организующие и направляющие политику во всех

основных областях экономической деятельности. Приближаются последние

сроки; но еще не слишком поздно».
Это было сказано в начале 1933 г. перед дальнейшим обострением по¬

ложения на протяжении 1933 г. На деле уже с самого начала было «слиш¬

ком поздно» для воображаемой «конструктивной реформы, которую должны

провести люди, организующие и направляющие политику во всех основ¬

ных областях экономической деятельности», потому что в условиях после¬

военного империализма подобная «конструктивная реформа» никогда не

была и не могла быть не чем иным, как мифом либеральных чиновников.
2	Невиль Чемберлен в палате общин 2/У1 1933 г.
55

в 1932 г. от своих старых фритредерских основ к политике та¬

моженных пошлин и замкнутой империи. Принцип свободной

торговли, который так долго сохранялся в Англии, являлся пе¬

режитком былого торгового и финансового господства Англии

во всем мире. Пропаганда, которую вел Чемберлен в начале импе¬

риалистической эры, и весьма усилившаяся после войны пропа¬

ганда «имперского экономического единства» говорили о на¬

растании новых сил. Манифест банкиров, изданный в 1926 г.,

еще призывал к снижению пошлин и к свободной торговле.

Однако манифест банкиров 1930 г., подписанный всеми видней¬

шими финансистами, означал решительный поворот, и следу¬

ющая его декларация кладет конец последним пережиткам

прежней эры:
«Для обесп-чения и расширения рынка сбыта британских то¬

варов нужно немедленно заключить торговые соглашения меж¬

ду народами, образующими Британскую империю. Условием

этих соглашений дол::<но быть сохранение Великобританией

открытых рынков для всех имперских продуктов и готовность

установить пошлины на весь импорт из всех других стран».
Оттавская конференция 1932 г. означала попытку провести в

жизнь эту политику. Хотя большие уступки Англии доминионам

принесли ей лишь незначительные и сомнительные выгоды, в

отношении Индии и колоний эта политика проводится весьма

энергично. Последовавшие торговые переговоры о заключении

исключающих соглашений, введение сельскохозяйственных квот

и использование валютного оружия для организации «стерлин¬

гового блока» — все это свидетельствует о дальнейшем разви¬

тии этой новой системы.
Часто делаются попытки представить новую фазу обострив¬

шейся монополистической борьбы в идеалистической форме под

прикрытием лозунгов «национального планирования», «нацио¬

нальной автаркии» и т. п. или сравнить весь этот процесс с со¬

вершенно противоположным процессом социалистического стро¬

ительства в СССР, с советским пятилетним планом. Явный эко¬

номический крах капиталистической анархии, которому проти¬

востоят одновременные гигантские успехи советской пятилетки,

заставили капиталистический мир внезапно заговорить о «пла¬

нировании». В 1931 г. был созван в Амстердаме мировой кон¬

гресс по планированию. Во всех капиталистических странах по¬

явились тысячи беспомощных схем пятилетних, десятилетних и

двадцатилетних планов. Верный своей линии соглашения с ка¬

питализмом и преклонения перед «организованным капитализ¬

мом» конгресс тред-юнионов в 1931 г. принял резолюцию, ко¬

торая заявляла:
«Конгресс приветствует нынешнюю тенденцию к плановому

и регулируемому хозяйству в нашей национальной жизни» *.
Нечего говорить, что такое изображение происходящих ныне
1 Резолюция конгресса тред-юнионов в 1931 г. в Бельфасте.
66

процессов является сплошным обманом. Условия частной собст¬

венности на средства производства и производства для прибыли

исключают всякую возможность какого бы то ни было научного

экономического планирования, которое возможно лишь там, где

средства производства сосредоточены в одних руках и произ¬

водство организовано для общей пользы. «Плановое и регули¬

руемое хозяйство в нашей национальной жизни», — это ,не что

иное, как усиление монополистической организации, функцио¬

нирующей на территории данного империализма (не на нацио¬

нальной территории) что приводит к обострению мировых импе¬

риалистических конфликтов и усилению эксплоатации рабочих.
В качестве примера полного перехода прежних прогрессив¬

ных элементов капитализма на сторону новой реакционной по¬

литики укажем на обращение в новую веру бывшего руководя¬

щего либерального экономиста-теоретика Кейнса. В своих

статьях о «национальной автаркии» в «Ые^ 34а1езшап апй №-

Поп» 8 « 15 июля 1933 г. он писал:
«Подобно большинству англичан, я был воспитан в уважении

к принципу свободной торговли не только как экономической

доктрине, в которой не может усомниться ни один разумный и

образованный человек, но это чуть ли не было составной частью

морального закона. Отход от этого принципа я’ рассматривал

одновременно как глупость и святотатство. Я считал, что непо¬

колебимые фритредер:кие убеждения Англии, поддерживав¬

шиеся почти 100 лет, служили объяснением перед человеком и

оправданием перед небом ее экономического господства. Еще в

1923 г. я писал, что свободная торговля покоится на основных

истинах, «которых в их правильном изложении не может опро¬

вергнуть человек, способный понять значение слов».
Возвращаясь сейчас снова к этим изложенным мною тогда

основным истинам, я не нахожу нужным их оспаривать. Однако

мои мысли получили другое направление; и эту перемену во

взглядах я разделяю со многими другими».
Далее он описывает осознанные им недостатки в системе

международного капитализма на практике и приходит к следую¬

щему выводу:
«Поэтому я отношусь с сочувствием к тем, которые хотели

бы ослабить, а не усилить экономические переплетения между

народами... Я склоняюсь к мысли, что когда переходный период

будет завершен, то ббльшая степень национальной автаркии и

экономической изоляции между странами, чем это было в 1914 .г.,

пожалуй скорей послужила бы делу мира, чем наоборот».
Развивая эту мысль, Кейнс продолжает:
«Мы хотим быть максимально свободными от вмешательства

внешнего мира... Идеи, знания, искусство, гостеприимство, путе¬

шествия— все это по самой своей природе должно носить меж¬

дународный характер. Но товары должны быть отечественного

происхождения, когда это разумно и возможно, и финансы

прежде всего должны носить национальный характер».
Мы видим, что взгляды Кейнса начинают приближаться к
57

гитлеровским. Это — показательный признак загнивания капита¬

лизма.
Не следует заблуждаться относительна подлинного смысла

фразеологии Кейнса и других чемпионов капиталистического

«национального планирования». Запоздалое открытие Кейнсом

наивности, субъективности и некритичное™ предпосылок, на ко¬

торых основывалась -старая, традиционная «экономическая наука»

буржуазии, в особенности в ее центре — Англии, здесь нас мало

интересует. Маркс уже давно, в середине XIX столетия — не

после, а до развития событий, — вскрыл провинциальный, прехо¬

дящий и национально-ограниченный характер экономической

теории свободной торговли, представлявшей собой лишь отра¬

жение исторически обусловленного превосходства британского

капитализма. Маркс показал также, что эта фаза неизбежно

пройдет, что превосходство британского капитализма исчезнет,

а вместе с ним и сопутствовавшая ему теория свободной торговли

и что либеральный фритредерский капитализм превратится в

монополистический капитализм и наступит период загнивания.

Эмпирики однако могут познавать только задним числом.

Только под ударами событий буржуазные профессора эконо¬

мики начинают ощупью искать причины своих ошибок. Кейнс,

до 1923 г. свято веривший в божественное назначение свободной

торговли и британского экономического господства, в 1933 г.

с гордостью пионера объявляет о своем разочаровании.
Важно то, что это разочарование, эта «перемена в его взгля¬

дах», которую он «разделяет со многими другими», является

лишь отражением изменения самого капитализма; это иизменение

он формулирует в своих общих выводах совершенно таким же

субъективным, некритическим образом, как это было со старой

теорией свободной торговли, которую он теперь осуждает. Ибо

на деле борьба идет уже не между фритредерским .капитализмом

и монополистическим капитализмом в его современной форме.

Эта борьба уже давно на практике разрешена. Ныне история по¬

ставила в порядок дня другую проблему, которой Кейнс не заме¬

чает. Смелый «шаг вперед», который он, как ему кажется, совер¬

шил, обратившись от старых либеральных фетишей к «нацио¬

нальной автаркии», в действительности оставил его как верного

слугу правящего класса далеко в хвосте событий. Раньше он был

слугой капитализма в одной его фазе, а теперь он начинает об¬

служивать капитализм в его следующей фазе.
Национальная автаркия является по -существу лишь идейным

прикрытием современных форм монополистического капита¬

лизма, крайнего обострения противоречий 'и развития в напра¬

влении фашизма и войны.
Подобно тому как империалистические блоки прикрывают

свои грабительские войны за передел мира лозунгом «националь¬

ной обороны», так теперь они все больше пытаются прикрыть

свою монополистическую экономическую организацию и войну

лозунгом «национальной автаркии».
58

Подготовка войны — вот то основное, что скрывается за ло¬

зунгом «национальной автаркии».
Результаты мирового капиталистического кризиса в гигант¬

ской степени усилили все существующие международные проти¬

воречия. Пацифистский, интернационалистский язык периода

стабилизации (Локарно, Бриан — Штреземан, пакт Келлога) усту¬

пает место все более открытому национал-шовинистическому язы¬

ку и политике. Проваливается одна международная конференция

за другой. Даже тот ограниченный успех, которого достигают ме¬

роприятия по внутренней реорганизации, укреплению и консо¬

лидации монополистической экономики и агрессивной власти

внутри каждой империалистической страны, ведет лишь к усиле¬

нию мировых антагонизмов. Повсюду идет все более лихора¬

дочное форсирование вооружений и отраслей промышленности,

связанных с вооружениями. Всемирная конференция по разору¬

жению терпит крах. Япония и Германия выходят из Лиги наций.

Проблема «разоружения» превращается в проблему «довоору¬

жений». .Повсюду активно строятся союзы и контрсоюзы. До¬

говор об ограничении морских флотов выбрасывается за

борт.
Наряду с ограниченным «оживлением» мирового производ¬

ства в 1933 и 1934 гг. — и в качестве важнейшего элемента этого

«оживления»—скакнули вперед отрасли промышленности, свя¬

занные с вооружением; их акции и прибыли быстро поднялись.

По данным германского Института экономических исследований,

■индекс мировых расходов на вооружения и индекс производства

обнаружили в своем движении следующую знаменательную кар¬

тину (1928 г. = 100):
Голы	Расходы на	Мировое
вооружения производство
1913	64	54
192Э	104	104
1930	106	87
1932	107	56
Военные бюджеты важнейших стран в 1934 г. показали рез¬

кое увеличение: в Германии на 17 млн. ф. ст., в США на 16 млн.

ф. ст., во Франции на 10 млн. ф. ст. (включая специальный внут¬

ренний заем ,на вооружение в 40 млн. ф. ст.), в Японии на 9 млн.

ф. ст., в Англии на 5 млн. ф. ст. (вместе с дополнительной програм¬

мой строительства воздушного флота в 20 млн. ф. ст. на

5 лет).
Ожидания близкого взрыва войны находят все более частое

выражение в речах государственных деятелей всех стран. Ти¬

пичной была декларация Муссолини «Война сегодня» в его речи

перед офицерами на военных маневрах в августе 1934 г.: «Война

висит в воздухе и она может вспыхнуть в любой момент. Мы

должны готовиться не к войне завтра, а к войне сегодня».
В июле 1934 г. маршал Петэн заявил в своей речи на конфе¬

ренции офицеров резервов в Сен-Мало, что следующая война
59

вспыхнет, «как молния». Болдуин, защищая в палате общин в

июне 1934 г. новую программу строительства воздушного флота,

говорил «о более сильном чувстве тревоги и беспокойства в

Европе, чем мы когда-либо испытывали».
Черчиль в тех же прениях заявил:
«Положение серьезное и тяжелое. Европа все быстрее

устремляется в туго натянутую сеть. Почти все народы воору¬

жаются и все чувствуют, что опасность, которой боятся больше

всего, становится все ближе».
В капиталистических кругах начинают сейчас откровенно го¬

ворить о том, что единственный окончательный «выход» из кри¬

зиса— это война. В книге «ТНе Меапз 1о Ргозрегйу», изданной

в 1933 г., Кейнс отмечает эту тенденцию:
«Циники... приходят к выводу, что ничто кроме войны не

может привести великий кризис к концу».
Нью-йоркский финансовый орган «АппаИзЬ писал весной

1933 г.:
«Вряд ли кто будет отрицать возможность европейской войны

в'самом близком будущем... Из экономической депрессии 1914 г.

нас вывела великая война. Было бы любопытным повторением,

если бы спасение нашей промышленности снова пришло от

другой войны *.
Для волков и шакалов финансового капитала война представ¬

ляет «спасение промышленности».
Пропаганда войны расширяется. Войну начинают изображать

как героический выход, как последнюю надежду, как «спасение»

от нескончаемого кошмара экономического кризиса, нищеты и

безработицы. Фашизм, являющийся наиболее законченным вы¬

ражением современного капитализма, прославляет войну. Агенты

империализма ведут отравленную пропаганду, распространяя

гнусный лозунг: «война дает работу», и этот лозунг просачи¬

вается в массы. Об этом писал еще Карлейль, у которого можно

найти много зачатков фашизма. В его книге «5аг1ог Кезайиз»

сказано: «Повсюду простой народ хочет войны. Это не так уже

глупо. Ведь тогда появится спрос на простой народ — чтобы

убивать его». Тот факт, что уже сейчас, до того как руково¬

дящие капиталистические страны за исключением Японии втя¬

нуты непосредственно в войну и когда номинально еще господ¬

ствует мир, все же представляется возможным серьезно заявлять,

что убийство — это единственный способ обеспечить людей ра¬

ботой и средствами к существованию,—этот факт является по¬

казателем того состояния, до которого дошла капиталистическая

цивилизация.
Приближение войны очевидно для всех. Растет тревога во

многих кругах буржуазного общественного мнения, которые ви¬

дят в новой .мировой войне угрозу гибели и разрушения всего

существующего строя. Но эти настроенные против войны круги

видят только взятый изолированно вопрос о войне и сосредото-
1 «Ап-паИзЪ, 17/Ш 1933.
60

чивают все свои усилия на предупреждении ее с помощью ка¬

питалистического «аппарата». Они не понимают, что этот аппа¬

рат империализма способен функционировать только как аппа¬

рат организации будущей войны во имя «идеальных» символов.

Буржуазный пацифизм, который во имя этих символов пропове¬

дует поддержку подготовки войны и военных мероприятий ряда

империалистических государств, становится неотъемлемой частью

империалистической подготовки войны, и в качестве такового

его официально признают и поощряют все государственные дея¬

тели империализма, подготовляющие войну. Все государственные

■мужи империализма — Рузвельт и Макдональд, Гендерсон и Поль

Бонкур, Муссолини и Гитлер, — публично выступая как «пацифи¬

сты», усиленно готовят империалистическую войну.
Война является лишь продолжением и результатом кризиса

капитализма и его нынешней политики. Война неразрывно свя¬

зана с ними, и ее нельзя рассматривать изолированно. Вся поли¬

тика капиталистической реорганизации, вся политика фашизма

способна лишь ускорить войну. Это в одинаковой мере отно¬

сится к политике Рузвельта, Макдональда или Гитлера. Война —

это не внезапное вторжение нового фактора, появившегося из¬

вне, это ие туманная грядущая угроза, которую можно предот¬

вратить специальным аппаратом: она лежит в природе сущест¬

вующих факторов, в природе движущих сил и политики капи¬

тализма.
Вся политика современного капитализма — это политика на¬

растающей войны: империалистических блоков, принимающих

все более грозную форму — таможенной, золотой, валютной вой¬

ны; войны, пускающей в ход все средства экономики, диплома¬

тии и политики. От этого уже недалеко до войны оружием.
Вся политика капитализма становится во все большей степе¬

ни политикой разрушения. В нынешнем человеческом обществе

капиталисты представляют собой силу разрушения. Вся наиболее

типичная для них современная политика — от сверхпошлин и

долгового порабощения целых государств до сжигания продо¬

вольствия и уничтожения хлопковых плантаций, от разрушения

заводов и машин до обречения миллионов квалифицированных

рабочих на голод—представляет собой политику разрушения

человеческих усилий и труда, удушения производства, уничтоже¬

ния человеческих жизней. Война является лишь продолжением

этой политики. От расходования миллионов стерлингов на скупку

машин для уничтожения один шаг до расходования миллионов

на производство орудий, военных судов и снарядов, назначение

которых взлететь на воздух. От обречения миллионов «лишних»

людей на умирание от безработицы недалеко до окончательного

уничтожения их жизней с помощью бомб, газов и химии во

имя больших прибылей той группы капиталистов, которая извле¬

чет наибольшую выгоду из нового передела мира путем массо¬

вой бойни.
Но из этого не следует, что война в большей мере, чем фа¬

шизм, может принести «окончательное разрешение» кризиса ка-
61

питалиэма. Наоборот. Подобно фашизму, война является сейчас

результатом обострившихся противоречий загнивающего капи¬

талистического строя, но ни война, ни фашизм 'не способны раз¬

решить эти противоречия. Они доводят эти противоречия до

крайней степени обострения, на их 'основе развивают и обнажают

глубокий внутренний и внешний распад существующего строя

вплоть до разрушения. В результате кризис углубляется и рас¬

ширяется с еще большей остротой, еще бол;ее резко обнаружи¬

вая, что единственный окончательный выход — это социалисти¬

ческая революция.

ГЛАВА IV
ЧТО ТАКОЕ ФАШИЗМ
В первых трех главах этой книги мы намеренно сосредото¬

чили все внимание на тенденциях послевоенного развития совре¬

менного капиталистического общества в целом, не ограничи¬

ваясь определенно «фашистскими» странами — Италией, Герма¬

нией и др.
Этот обзор показал, как близки между собой .господствую¬

щие тенденции в теории и практике современного капитализма

после войны во всех областях экономики, политики и идеологии

и якобы специфическая теория и практика фашизма.
В самом деле, фашизм вовсе не представляет собой независи¬

мой доктрины и системы, возникающей в противовес существую¬

щему капиталистическому обществу. Наоборот, фашизм является

самым полным и последовательным выражением наиболее ти¬

пичных тенденций и политики современного капитализма в усло¬

виях его крайнего упадка.
Каковы эти характерные черты, которые с известными раз¬

личиями в степени свойственны всему современному капитализму

и фашизму? Важнейшие из этих черт можно' определить сле¬

дующим образом:
1.	Основная цель—спасение капитализма перед лицом рево¬

люции, угроза которой вызывается прогрессом производствен¬

ной техники и классовыми противоречиями.
2.	Последовательное усиление диктатуры капитализма.
3.	Преследование и подавление независимого рабочего дви¬

жения и создание организованной системы классового сотрудни¬

чества.
4.	Бунт против парламентской демократии и постепенная ее

ликвидация.
5.	Расширение государственной монополистической организа¬

ции промышленности и финансов.
6.	Постепенное превращение каждого империалистического

блока в единое хозяйственно-политическое целое.
7.	Подготовка войны, неизбежно сопровождающая рост импе¬

риалистических противоречий.
63

Все эти характерные черты в большей или меньшей степени

типичны для всех современных капиталистических государств, а

не только для чисто фашистских.
В этом более широком смысле можно говорить о развитии к

фашизму всех, современных капиталистических государств. При¬

меры режимов Рузвельта и Брюнинга служат особо яркой иллю¬

страцией развития предфашистских или близких к фашизму

стадий к полному фашизму в оболочке старых форм. При этом

отнюдь не обязательно, чтобы развитие к фашизму принимало

одни и те же формы в каждой отдельной стране.
Итог политики современного капитализма уже заключает в

себе по существу и в зародыше итог политики фашизма. Но это

еще не полный фашизм. Законченная фашистская диктатура

пока осуществлена на ограниченной территории. В чем заклю¬

чается специфический характер законченного фашизма? В

средствах, применяемых для осуществления этой политики,

и в новом социальном и политическом меха¬

низме, построенном для этой цели.
Такова специфика, или более узкое значение, фашизма, т. е.

фашистского движения или законченной фашистской диктатуры,

как она осуществлена в Италии, Германии и других странах. Фа¬

шизм в этом специфическом, узком смысле имеет особые обще¬

известные свойства: поскольку идет речь о фашистском движе¬

нии— это терроризм, нелегальные боевые организации, антипар¬

ламентаризм, национальная и социальная демагогия и пр.;

поскольку идет речь о законченной фашистской диктатуре— это

подавление всех других партий и организаций и в особенности

беспощадное подавление всех независимых рабочих организа¬

ций, режим террора, «тоталитарное» государство и т. д.
Займемся этим специфическим смыслом фашизма, т. е. фа¬

шизмом в его полностью завершенном виде.
1.	Классовое содержание фашизма
Итак, что представляет собой фашизм в этом более узком,-

или специфическом, смысле?
Имеется много определений фашизма, и они отличаются

большим разнообразием и даже противоречивостью, несмотря

на тождество конкретной реальности, которую хотят описать.
По мнению самих фашистов, фашизм является духовной ре¬

альностью. Они определяют его в разрезе идеологии. Фашизм

является, по их словам, олицетворением принципов «долга»,

«порядка», «авторитета», «государства», «нации», «истории»

и пр.!
Муссолини усматривает сущность фашизма в идее «госу¬

дарства».
«В основе фашизма лежит концепция государства, его харак¬

тера, обязанностей и целей. Фашизм понимает государство как

абсолют, по сравнению с которым все отдельные лица или груп-

64

пы имеют относительное значение... Тот, кто говорит ф а-

ш и з м, тот имеет в виду государство»1.
Мы узнаем далее, что «фашизм верит в святость и героизм»;

«фашист понимает жизнь как долг, борьбу и победу; жизнь

должна быть возвышенной и полной; каждый должен прожить

для себя, но прежде всего для других», «фашизм борется со

всей системой демократической идеологии»; «фашизм не верит

ни в возможность, ни в пользу вечного мира»; «фашистское го¬

сударство является воплощенной волей к власти»; «фашистское

государство не относится с безразличием к факту религии»;

«для фашизма рост империи является основным проявлением му¬

жественности»; «фашизм отрицает материалистическую концеп¬

цию счастья как возможности» и другие столь же глубокие и

оригинальные философствования, представляющие обычный

товар консерваторов всех мастей.
Полуофициальный идеолог фашизма Луиджи Виллари пи¬

шет в «Британской энциклопедии»:
«Программа фашистов отличается от программ других пар¬

тий, так как она означает для членов фашистской партии не

только правила политического поведения, но и моральный ко¬

декс».
Мосли говорит в своей книге «СгеаЪег Вгкагп», официаль¬

ном справочнике по британскому фашизму:
«Движение является фашистским, так как оно 1) основы¬

вается на высоком понимании гражданства — на идеалах, столь

же возвышенных, как те идеалы, которые вдохновляли реформа¬

торов сто лет назад, и 2) признает необходимость авторитар¬

ного государства, стоящего выше партий и фракционных инте¬

ресов».
Орган имперской фашистской лиги «Фашист» дает следующее

определение фашизма (август 1933 г.):
«Фашизм — это патриотический бунт против демократии и

возвращение к государственности. Фашистский режим обязывает

к сотрудничеству. Фашизм — это не столько политика, сколько

образ мыслей. Фашизм — это национальное выполнение долга

по отношению к другим».
Ясно, что вся эта фразеология мало может помочь уяснению

действительного существа фашизма.
Прежде всего все эти абстрактные общие положения, кото¬

рые выставляются как специфически фашистские, отнюдь не от¬

личаются оригинальностью и свойственны сотне школ буржуаз¬

ной политической философии, еще не являющихся фашист-

скими, и в особенности всем национально консервативным шко¬

лам. Общие фразы о «долге сотрудничества», «обязанности по

отношению к другим», «жизни как долге и борьбе», «высокой

концепции гражданства», «государстве, стоящем над классами»,
1 Статья Муссолини о фашизме в «Итальянской энциклопедии» 1932 г.

Издана на английском языке под названием «ВоШса1 апс1 5осша1 ОосМпе

о! Разс1йш», 1933.
5-624
66

«примате общих интересов над частными» (лозунг германских

национал-социалистов)—все это затасканные пошлости, кото¬

рые используются всеми буржуазными политиками и мелкими

моралистами для того, чтобы замаскировать действительность

классового господства и классовой эксплоатации. Якобы исклю¬

чительно фашистская философия идеализации государства как

«абсолютной цели», стоящей выше отдельных индивидуумов и

групп, является лишь вульгаризацией учения Гегеля и его по¬

следователей, заложивших основы господствующей школы бур¬

жуазной политической философии. Во всех »тих концепциях

нельзя найти и следа оригинальной мысли.
Во-вторых, было бы ошибочно искать объяснения фашизма

в плане какой-либо теории, в плане идеологии. Фашизм, как ча¬

сто любят говорить его вожди, развивался как практическое дви¬

жение без всякой теории,у (Муссолини йишет в своей статье:

«Фашистская революционная партия была основана в январе

1915 г., но и в далекие дни марта 1919 .г; у меня не было ника¬

кой специальной доктрины».) Только вспоследствии. фашизм по*

гдатдося изобрести теорию, которая должна была Оправдать его

существование. Фашизм развился как практическое движение в

условиях угрожающей пролетарской революции, как контррево¬

люционное массовое движение, поддерживаемое буржуазией и

прибегающее к смешанному оружию социальной демагогии и.

террора, для того чтобы разбить революцию и укрепить дикта¬

туру капиталистического государства. Лишь позднее фашизм

попытался приукрасить и рационализировать этот процесс с

помощью «теории». Только в этом конкретном историческом

процессе и следует искать реальной сущности фашизма, а вовсе

не во второстепенных, производных попытках задним числом

приукрасить его теорией.
Столь же несостоятельны и попытки антифашистского тол¬

кования фашизма в плане идеологии и абстрактных политиче¬

ских концепций. Обычное антифашистское идеологическое тол¬

кование фашизма видит в нем только принцип «диктатуры» или

«насилия». Такой подход, типичный для либеральной и социал-

демократической школы, рассматривает фашизм как парал¬

лельную коммунизму крайность: оба противостоят буржу¬

азной «демократии». Фашизм определяют как «диктатуру справа»

в противоположность коммунизму «как диктатуре слева». (Эта ли¬

ния ярко выражена в манифесте лейбористской партии в марте

1933 г., озаглавленном «Демократия против диктатуры», при

объяснении отказа лейбористов от единого фронта рабочего

класса против фашизма). Ясно, что это определение также не¬

пригодно для раскрытия подлинного существа фашизма.
«Диктатура справа» существовала и может существовать в

сотнях форм, отнюдь не являясь фашизмом. Так например ца¬

ризм был- «диктатурой справа». Но царизм не был фашизмом.

Такими же «диктатурами справа» были белогвардейские дикта¬

туры, возникшие непосредственно после войны для сокрушения

революции. Однако эти белогвардейские диктатуры еще не пред-

66

ставляли собой фашизма и лишь впоследствии они стали при¬

обретать фашистские черты, когда они стали пытаться создать

себе более прочную основу ("развитие в Венгрии и в Финляндии).

Фашизм является на практике реакционной диктатурой, но не

всякая реакционная диктатура является фашизмом. Необходимо

таким образом определить специфический характер фашизма. В

чем же он заключается?
Этот специфический характер фашизма нельзя выразить в

плане абстрактной идеологии или политических принципов.
Специфический характер фашизма можно определить, лишь

обнаружив его классовую основу, систему классовых

отношений, в рамках которых он развивается и функцио¬

нирует, и классовую роль, которую он выполняет. Только

таким образом можно понять фашизм в его конкретной реаль¬

ности, соответствующей данной исторической стадии развития

и упадка капитализма.
Однако как только мы пытаемся дать классовый анализ фа¬

шизма, мы сталкиваемся с двумя диаметрально противополож¬

ными точками зрения.
Одна из них выставляет фашизм как независимое движение

среднего класса или мелкой буржуазии, направленное как против

пролетариата, так и против крупного капитала.
Другая изображает фашизм как средство финансового капи¬

тала для использования поддержки средних классов, люмпен-

пролетариата и деморализованных элементов рабочего класса

против организованного рабочего класса; фашизм изображается

как орудие в руках финансового капитала и энергичный пред¬

ставитель его интересов.
Только разъяснив это противоречие в оценке фашизма и

того, что за ним кроется, сможем мы притти к точному опреде¬

лению фашизма.
2.	Революция мелкой буржуазии или диктатура финансового

капитала
Фашизм обычно определяют как движение «средних классов»

(т. е. мелкой буржуазии).	ч
Несомненно здесь есть доля правды в том смысле, что фа¬

шизм обычно возникает в рядах мелкой буржуазии, что он апел¬

лирует главным образом к промежуточным классам, мелким хо¬

зяйчикам, служащим и лицам свободных профессий, призывая

их бороться против организованного рабочего класса и против

трестов и крупного финансового капитала, что он вербует свои

кадры и в особенности свое руководство по преимуществу из

среды мелкой буржуазии и насквозь пропитан идеологией мел¬

кой буржуазии, находящейся под давлением кризиса. Все это

очевидные, общепризнанные факты.
Часто однако фашизм изображают как самостоятельное дви¬

жение мелкой буржуазии, как «третью партию», независимую ни

от буржуазии, ни от рабочих и противостоящую как организо-
5*	67

ванному пролетариату, так и крупному капиталу. В соответст¬

вии с этим фашистскую диктатуру изображают как «захват

власти» мелкой буржуазией в противовес организованному ра¬

бочему классу и господствовавшему до сих пор финансовому

капиталу.
Такая оценка фашизма присуща либералам и социал-демо-

кратам.
Так например либерально-лейбористский орган «Ые\у 81а1-ез-

шап ап<1 №1юп» писал 28 октября 1933 г.:
«Падение капитализма вовсе не должно привести к захвату

власти пролетариями; более вероятно, что оно приведет к дик¬

татуре средних классов. В этом несомненно заключается ахилле¬

сова пята коммунистической теории».
Руководящий теоретик английской социал-демократии

Брэйльсфорд пишет:
«Если бы марксистская концепция истории была правильной,

то где-нибудь на поверхности нашей несчастной планеты расту¬

щая нищета рабочих должна была бы вызвать агрессивное дви¬

жение. Но мы этого нигде не видим.
Однако налицо оказался один агрессивный класс, который в

одной крупнейшей промышленной стране осуществил револю¬

ционный переворот. Германские национал-социалисты являются

ярко выраженной партией мелкой буржуазии... Этот класс под¬

нялся и захватил государственный аппарат, потому что он впал

в «нищету» и отчаяние. Он в ужасе отшатнулся от угрозы со

стороны крупной торговли» г.
И далее:
«Воинствующая мелкая буржуазия с ее осатаневшей моло¬

дежью во главе стоит лицом к лицу с организованными рабо¬

чими. Поскольку обе стороны воспитали у себя недоверие к пар¬

ламентской процедуре и презрение к его медлительным и нере¬

шительным методам, спор между ними может быть разрешен

только силой.
Тот класс, который решится первым организоваться для этой

новой фазы, вступит в борьбу с подавляющим преимуществом

на своей стороне» 2.
В «ЗосхаНа! Кеу1е\у» в январе 1929 г. была напечатана статья

«Третья нация», доказывающая, что «лежащая в основе всей

коммунистической теории предпосылка об основном противо¬

речии между капиталистами и рабочими как коренной пробле¬

мы современного общества является ложной.
Помимо капиталистов и пролетариата — и между ними —

существует третий класс. И вот в чем состоит основной вопрос

для марксистов: обладает ли этот класс свойствами угнетенного

класса, готового вступить в борьбу за господство?
На это можно ответить, что в одной стране, а именно в Ита¬

лии, этот класс уже проявил себя как революционный класс.
1	Брэйльсфорд, Рабочие руки не нужны, «Ые\у С1апо<п», 8/УП 1933.
5 Брэйльсфорд, Станет ли Англия фашистской? <«Межз-ОЬгошс1е»,

28/Х1 1933.
68

Фашистская революция была по существу революцией третьего

класса».
Американский якобы марксистский журнал «Мойегп МопШ-

1у» пишет в передовой статье, озаглавленной «Что такое фа¬

шизм»:
«Первая задача фашистской диктатуры заключалась в том,

чтобы вырвать государственную власть из рук частных банкиров,

промышленников и землевладельцев, которым она принадле¬

жала...
Ясно, что фашистская диктатура стала возможной только бла¬

годаря двум вышеупомянутым факторам, т. е. в результате кри¬

зиса в империалистических странах и последовавшего упадка

власти и политики правящих классов и, во-вторых, в результате

подъема воинственной мелкой буржуазии *, которая дала массо¬

вую основу, необходимую для захвата ею власти» 2.
Даже работа Скотта Ниринга «Фашизм», представляющая

вообще плодотворный и ценный труд, испорчена тем, что о,на

тоже придерживается этой оценки фашизма как революции мел¬

кой буржуазии:
«В центре фашистского движения стоит средний класс, пы¬

тающийся спастись от уничтожения и гибели путем захвата

власти и установления своих собственных политических и со¬

циальных органов. Фашистскому движению свойственны поэтому

основные черты социального революционного движения, ибо

его успех означает переход власти от одного класса к другому...

Фашизм вырастает на основе бунта среднего класса против не¬

выносимого гнета капиталистического империализма» 3.
Это отделение фашизма от буржуазной диктатуры находит

свое наиболее крайнее выражение в официальном органе лейбо¬

ристской партии и конгресса тред-юнионов «БаПу Нега1с1», ко^

торый даже 2 мая 1933 г., после того как гитлеризм полностью

показал себя на практике, продолжал на него смотреть с надеж¬

дой, ожидая, что национал-социалисты осуществят в той или

иной форме «социалистическую» программу против крупного ка¬

питала.
«Необходимо помнить, что «национал-социалисты» называют

себя «социалистами», так же как и «националистами». Их «социа¬

лизм» не является социализмом лейбористской партии или какой-

либо признанной социалистической партии в других странах.
Однако во многих отношениях — это учение, которое является

анафемой для крупных помещиков, промышленников и финан¬

систов.
И национал-социалистские лидеры, вынуждены итти дальше

«социалистической» стороной своей программы» 4.
Таким образом, по мнению лейбористской партии, фашизм

является чуть ли не крылом социализма, не совсем ортодок¬
1	Автор употребляет термин «низшие слои средних классов». — Ред.
2	V. Р. Са1уег4оп, «Мойегп МоШЫу», VII, 1933.
*	8 с о й N е а г ьп Равазт, Уащгиагг! Ргезз, №\у Уогк, р. 42.
4 «БаМу НегакЬ, «Гитлеровское первое мая», 2/У 1933.
69

сальной разновидностью социализма, «анафемой для крупных

помещиков, промышленников и финансистов» (которые почему-

то финансировали его и в конце концов поставили у власти).

В тот самый день, когда в органе британской лейбористской пар¬

тии и конгресса тред-юнионов появилась эта статья, партия,

учение которой было «анафемой для крупных помещиков, про¬

мышленников и финансистов», захватила !и закрыла все рабочие

профсоюзы в Германии.
Ясно, что эта оценка фашизма как мелкобуржуазной револю¬

ции против крупной буржуазии, ложна по существу и крайне

опасна для всякого серьезного понимания ‘истинного характера

фашизма и для борьбы против него.
Что эта оценка ложна по существу, явствует из самого про¬

стого обзора развития фашизма, его основ и практики. Во всех

странах фашизм откровенно поддерживали и поддерживают

представители крупного капитала — Тиссены, Круппы, Монды,

Детердинги и Юнги.
Хотя фашизм на первоначальной стадии своего развития ведет

путаную, заведомо лицемерную антикапиталистическую про¬

паганду, чтобы заручиться поддержкой масс, его с самого на¬

чала поддерживают, финансируют и субсидируют представители

крупной буржуазии, крупные помещики, финансисты и промыш¬

ленники
1	См. книгу Мо^гег, С-егшапу р-и& ГСге СТоск Ъа'ск, 1933, стр. 117,

содержащую характерное сообщение о частной беседе с одним видным ев¬

рейским банкиром в Берлине который, «не смущаясь, сообщил несколько

озадаченному обществу, собравшемуся в гостиной представителя плуто¬

кратического Берлина, что он в течение ряда лет поддерживал крупными

суммами национал-социалистов». Уже процесс Гитлера — Людендорфа в
1924	г. и следственная комиссия баварского парламента обнаружили факты

финансовой поддержки Гитлера со стороны крупной буржуазии. «В после¬

дующие годы этот список финансовых покровителей национал-социалист¬

ского движения чрезвычайно вырос. Имена фабрикантов, директоров, со¬

ветников встречались так же часто, как если-бы это был подписной лист

«республиканского национального комитета» в США (М о у р е р, стр. 144).

Среди иностранных покровителей движения фигурировали имена Детердин-

га, Крейгера и Форда. Поль Фор заявил 11 февраля 1932 г. во французской

палате ^путатов. что национал-социалистов поддерживали директора ору¬

жейной фирмы Шкода, контролируемой компанией Шнейдер-Крезо. В книге

Эрнста Генри «Гитлер над Европой» (1934 г.) читатель найдет под¬

робные данные о финансовой поддержке и контроле над национал-социа¬

лизмом с 1927 г. со стороны рурского Стального треста, возглавляемого

Тиссеном: «Тиссен убедил руководителей двух политических центров гер¬

манского рурского капитала — Бергбауферейн Эссен и Северо-западная

группа железоделательной и сталелитейной промышленности — согласиться

на то, чтобы все угольные и стальные концерны в виде обязательного на¬

лога вносили определенную сумму в избирательный фонд национал-социа¬

листов. Чтобы получить эти деньги, в Германии были подняты цены на

уголь. Во время выборов президента в 1932 г. Тиссен передал национал-

социалистам в течение нескольких дней свыше 3 млн. марок. Без этой по¬

мощи гитлеровская агитация никогда бы не могла принять таких фантасти¬

ческих размеров в 1930—1933 гг.» (Генри, стр. 11—12). Относительно во¬

просов общлй политики смотри также «Оеи^зсНе РйЬгегЬпеГе» или секрет¬

ный бюллетень Федерации германской промышленности, который цити¬

руется в следующей главе.
70

Далее, фашизм в состояний расти и не быть уничтоженным

рабочим движением на начальной стадии своего развития только

благодаря прямому покровительству буржуазной диктатуры.

Фашизм может рассчитывать на поддержку значительной части

государственного аппарата, высших военных органов, полицей¬

ских и судебных властей, пускающих в ход все свои силы, чтобы

разгромить сопротивление рабочего класса, и открыто потворст¬

вующих подпольной работе фашистов (запрещение союза крас¬

ных фронтовиков наряду с разрешением штурмовых отрядов)1.
Наконец разве фашизм «завоевал власть» в борьбе с госу¬

дарственной диктатурой буржуазии? Ни в одной стране фашизм

не «завоевал власти». Во всех случаях фашизм получал власть

сверху, из рук буржуазной диктатуры. В Италии фашизм был

поставлен у власти королем, который отказался подписать де¬

крет о военном положении для борьбы с фашизмом и призвал

Муссолини к власти. Легендарный «поход на Рим» Муссолини

совершил в спальном вагоне. В Германии фашизм был призван

к власти президентом в момент, когда его влияние в стране стало

сильно падать, как это ясно показали выборы.
Фактически буржуазия передала власть из рук в руки и на¬

звала это «революцией», на деле это означало еще более беспо¬

щадное угнетение рабочего класса.
После установления законченной фашистской диктатуры по¬

следняя вопреки показным жестам помощи мелким капитали¬

стам стала проводить еще более открыто и полно ничем неогра¬

ниченную, беспощадную политику монополистического капита¬
1 О покровительстве, которое оказывали фашизму суды и полиция, и
о	диких мерах против всякой обороны рабочего класса смотри книгу М о у-

р е р а, гл. XVIII. Об аналогичном процессе в Италии смотри книгу
2	а I V е ш 1 п 1, ТНе Раза®* ^сШог&Нф, т. I. Сальвемини рассказывает

(стр. 71), что в 1920 г. либеральный кабинет Джиолитти, в состав которого

входил в качестве военного министра социал-реформист Бономи, «считал,

что следует использовать фашистское наступление, для того чтобы сломить

социалистов и коммунистов», и «поэтому разрешил руководителям армии

снабдить фашистов ружьями и грузовиками и назначил отставных офице¬

ров и офицеров в отпуску командовать ими». «Походом на Рим» командо¬

вали шесть армейских генералов (гтр. 153). Профашистский орган «Зигуеу

оГ Разазт» признает в 1928 г., что фашизм вырос в Италии «не без некото¬

рой терпимости и даже некоторой поддержки со стороны высших сфер»

(стр. 38). Моурер признается, что он не может понять, почему дофашистские

правительства в Германии допустили рост фашизма. «Непонятно, как мог

любой германский канцлер и даже клерикальный милитарист, вроде Брк>

нинга, допустить создание и обучение подобной вооруженной или невоору¬

женной силы. Почему он это сделал, до сих пор не удалось удовлетвори¬

тельно объяснить и может быть никогда и не удастся» (стр. 277). Однако

нет ничего непонятного в поведении и Брюнинга и Джиолитти, если только

ясно понять классовую сущность буржуазной политики и фашизма. В Гер¬

мании не наказали ни одного офицера, командовавшего капповскими пут¬

чистами, но рабочий, застреливший Каппа, был приговорен к 15 годам ка¬

торжных работ. Гитлер, организовавший в 1923 г. вооруженное восстание

против государственной власти, был приговорен к краткосрочному заклю¬

чению и через несколько месяцев был выпущен на свободу. Сейчас уже и

в Англии начинается такой же процесс дискриминации в судах, мягко от¬

носящихся к хулиганским выходкам зарождающегося фашизма и выносящих

дикие приговоры против попыток рабочей самообороны.
71

лизма; весь аппарат фашизма был обращен против его прежних

сторонников, которые были настолько наивны, что ожидали от

него антикапиталистических действий и требовали «второй ре¬

волюции» *.
Короче говоря, фашизм — это движение смешанных элемен¬

тов, преимущественно, мелкобуржуазных, а также люмпен-проле¬

тариев и деморализованных рабочих, финансируемое и руково¬

димое финансовым капиталом, крупными промышленниками,

землевладельцами и финансистами в целях сокрушения револю¬

ции рабочего класса и разгрома его организаций.
3.	Средний класс и пролетариат
Вопрос о роли среднего класса, мелкой буржуазии и его от¬

ношений к рабочему классу и крупной буржуазии имеет такое

огромное значение для всей динамики современного капитали¬
1	Иногда утверждают, что устранение Гугенберга из национал-социали¬

стского гитлеровского правительства означало разрыв между наци и крупным

капиталом и поражение последнего. Это лишь детски поверхностная попытка

поставить на место решающих социальных сил судьбу отдельной личности.

Гутенберг был удален из национал-социалистского правительства не потому,

что он был крупным капиталистом, а потому что он был вождем германской

национальной партии; законченная же фашистская система не может допу¬

стить существования двух партий. Несомненно это говорит о явных и ост¬

рых разногласиях внутри буржуазии по поводу методов сохранения бур¬

жуазного господства, о разногласиях между старым, традиционным меха¬

низмом национальной партии и новым механизмом национал-социалистов, с

необходимостью которого большая часть буржуазии лишь примирилась со

многими возражениями и опасениями за будущее. Национал-социалистский

метод при всей своей рискованности все же остается методом сохранения

господства финансового капитала. Финансовый капитал сохраняет свое гос¬

подствующее положение, как это ясно было видно из состава временного

верховного экономического совета, назначенного под эгидой национал-со¬

циалистского правительства. В числе его руководящих членов были:
Крупп фон Болен — король военной промышленности. Личное со¬

стояние б млн. ф. ст.; представляет капитал в 15 млн. ф. ст.
Фриц Тиссен — стальной король. Личный капитал 6 млн. ф. ст.; ка¬

питалы германского Стального треста 540 млн. ф. ст.
Фон-Сименс — электрический король. Личный капитал 6,5 млн. ф. ст.;

представляет капитал в 12,5 млн. ф. ст.
Профессор Карл Бош — миллионер из химического треста. Личный

капитал 2 млн.; представляет капитал химического треста в 55 млн. ф. ст.
Д-р Ф е г л е р — германский стальной трест. Личный капитал 6 млн.;

представляет капитал в 40 млн. ф. ст.
Дин — директор поташного синдиката, представляет капитал в 10 млн.

ф. ст.
Бохрингер — директор сталелитейных заводов «Максимилиан»; ка¬

питал — 1,5 млн. ф. ст.
Фон Гредер, фон Финк и Рейнгарт — банкиры.
Эта блестящая плеяда вождей германского финансового капитала до¬

статочно ясно говорит об отношениях между национал-социалистами и фи¬

нансовым капиталом. Последовавшая реорганизация германской промыш¬

ленности, разделенной на 12 промышленных групп, руководимых круп¬

ными капиталистами во главе с Круппом фон Боленом, еще ярче иллю¬

стрирует этот процесс систематизации национал-социалистского режима как

наиболее полного и даже узаконенного господства монополистического ка¬

питала.
72

стического общества и социалистической революции, что его

нужно осветить более полно.
Спор о роли среднего класса, т. е. целого ряда промежуточ¬

ных слоев, находящихся между буржуазией и пролетариатом

(мелких торговцев, мелкого и среднего крестьянства, ремеслен¬

ников, мелких рантье, лиц свободных профессий, технических

и торговых служащих) не нов. Уже в XIX веке Маркс подробно

освещал экономическое и политическое положение и тенденции

этих элементов. Он показал, как эти промежуточные элементы

все больше перемалываются между наступающим крупным ка¬

питалом и пролетариатом, он показал усиливающийся процесс

их пролетаризации или полупролетаризации. Он показал их ко¬

леблющуюся, неустойчивую политическую роль, которую играют

эти элементы, переходящие то на сторону буржуазии, то на сто¬

рону пролетариата, мятущиеся между своими -буржуазными

предрассудками, традициями и стремлениями и процессом обни¬

щания и пролетаризации. Маркс показал, как пролетариат дол¬

жен для захвата власти обеспечить союз с крестьянской бедно¬

той и городской мелкой буржуазией под своим руководством.
В начале империалистической эры вопрос о средних классах

был вновь выдвинут Бернштейном и ревизионистами. Это было

в конце XIX и в первые годы XX века. Ревизионисты выступили

против учения Маркса об усиливающейся пролетаризации про¬

межуточных слоев населения и вытекающего отсюда обострения

борьбы между капитализмом и пролетариатом. Они, напротив,

утверждали, что средний класс растет, и в доказательство ссы¬

лались на рост его доходов и имущества и увеличение коли¬

чества ценных бумаг, находящихся в его руках. Основываясь на

этом, они отвергали революционное учение Маркса и предсказы¬

вали усиление классовой гармонии и демократизацию капитала,

обещая постепенное мирное движение к социализму на путях

капиталистической реорганизации, социальных реформ и госу¬

дарственного вмешательства.
Теперь уже всем ясно, что ревизионисты имели в виду рост

«нового среднего класса», т. е. наемных служащих капитала. На

протяжении XIX в. процессы, предсказанные Марксом, полу¬

чили широкое развитие. Концентрация капитала развивалась

усиленными темпами. Крупный капитал прижал мелких капита¬

листов к стенке. Бывшие мелкие собственники и самостоятель¬

ные работники превратились, по выражению Маркса, в «над¬

смотрщиков и прислужников». Таким образом постепенно все

больше выступал на сцену «новый средний класс» в результате

прогрессирующего исчезновения старых независимых мелких

собственников. Новый средний класс напоминал старый своей

двойственной позицией между буржуазией и пролетариатом,

своим мировоззрением и мечтами о завоевании «независимой»

позиции в борьбе классов. Но существование этих элемен¬

тов зависело уже от их. службы у крупного капитала, а не от их

собственности, как это было раньше. Таким образом развитие

этого нового среднего класса означало на деле лишь этап в про¬
73

мессе пр@летарнзации, в растущем отрыве широких масс насе¬

ления от базы независимой собственности. Низшие слои этого

класса стали все в большей мере тяготеть к пролетариату и про¬

летарскому движению (развитие тред-юнионизма среди «среднего

класса», участие в социал-демократическом движении). В Англии

типичными выразителями этого мировоззрения нового среднего

класса были фабианцы и верхушка Независимой рабочей

партии.
Марксистам нетрудно было опровергнуть учение ревизиони¬

стов, показав, что замена старого среднего класса новым явля¬

ется на деле не только новой фазой в процессе пролетаризации

этих элементов, но что дальнейшее экономическое развитие в

свою очередь должно ухудшить положение этого класса, вы¬

звать кризис в его рядах и привести к новому этапу его проле¬

таризации. Перенасыщение рынка умственного труда, все мень¬

шие возможности для людей с университетским и техническим

образованием найти работу по окончании учебного заведения,

сокращение штатов в результате дальнейшей концентрации

предприятий — все это уже до войны обостряло критическое по¬

ложение нового среднего класса.
В послевоенный период этот кризис среднего к л а с-

с а (старого и нового) гигантски усилился. Операции финансо¬

вого капитала — инфляция, валютные манипуляции, биржевая

спекуляция, монопольные цены и высокие пошлины и налоги —

катастрофически отразились на мелких сбережениях и вкладах

и подорвали прежьюю устойчивость доходов среднего класса.

Одновременно с этим безработица и перепроизводство во всех

профессиях умственного труда достигли чудовищных размеров.
«На всем европейском континенте, — писал Кейнс в своем

«Трактате о денежной реформе» («ТгеаНве оп Мопе1агу КеГогт»,

стр. 16), — в значительной мере или полностью уничтожены до¬

военные сбережения среднего класса, вложенные в бумаги, за¬

кладные или депозиты». Данные германской статистики показы¬

вают, что число людей, владеющих имуществом стоимостью от

30 до 50 тыс. марок, снизилось с 500 с лишним тысяч в 1913 г.

до 216 тыс. в 1925 г.; от 50 до 100 тыс. марок — с почти 400 тыс.

в 1913 г. до 136 тыс. в 1925 г. Хотя таким образом его сбережения

были уничтожены инфляцией, средний класс с новой надеждой

стал накоплять после стабилизации; все же общая сумма накоп¬

лений начала быстро таять во время экономического кризиса, и

теперь ему угрожает новая волна мировой инфляции. ,В Англии

наблюдалось заметное падение количества мелких сбережений в

послевоенный период даже еще до мирового экономического

кризиса. Так например, в то время как в период 1909—1913 гг.

государственные сберегательные кассы показали увеличение сбе¬

режений на 12 млн. ф. ст., в 1923—1927 гг. произошло падение

сбережений на 17 млн., а также уменьшение количества государ¬

ственных бумаг, принадлежавших вкладчикам, на 18 млн. ф. ст.

Общее падение сбережений составило таким образом 35 млн. В

сберегательных кассах взаимного кредита сбережения снизились

74

на 12 млн. ф. ст. Если учесть увеличение суммы национальных

сберегательных сертификатов за тот же период на 14 млн., то

общая сумма сбережений в их наиболее распространенных фор¬

мах снизилась с 1923 до 1927 г. всего на 33 млн. фунтов1.
Если для послевоенного периода характерным является обни¬

щание мелкой буржуазии параллельно с обогащением монопо¬

листических капиталистов, то еще более характерно для него

отчаянное положение лиц умственного труда и их избыток.

Мировой экономический кризис обострил это положение до

крайности.
В Германии из 8 тыс. чел., окончивших в 1931/32 г. универси¬

теты и технические школы, нашли занятие по своей специаль¬

ности только 1 тыс. чел. По данным прусского министерства

просвещения, из 22 тыс. учителей выпуска 1931/32 г. получили

службу лишь 990. «Инженеры стали простыми рабочими. Что

касается молодых инженеров-выпускников, то среди них только
1	из 5 получил работу» 2. Р. Шайрер пишет в .книге «Безработица

среди лиц с высшим образованием», 1932 г. («Бье акайегшзсЬе

ВегиГзпоЬ), что 45 тыс. чел., окончивших высшие учебные заве¬

дения, не имеют работы и что если не будут приняты меры, то

в 1935 г. эта цифра поднимется до 105 тыс... Они и составляют

значительную часть социальной основы отчаявшейся армии фа¬

шизма.
Доведенный до отчаяния, обнищавший средний класс вытал¬

кивается из своего прежнего состояния мещанской пассивности

и становится политически активным. Но эта политическая актив¬

ность принимает новый характер. В то время как Бернштейн

предназначал среднему классу роль стабилизирующего и гармо¬

низирующего фактора в обществе на основе идеи либерализма

и социальной реформы, что сгладило бы классовые противоре¬

чия, новые экспроприированные и разоренные элементы среднего

класса врываются в действительность как неуравновешенная буй¬

ная сила, потенциально революционная или, наоборот, ультра¬

реакционная, социально неопределенная и лишенная четкого клас¬

сового сознания. Вместе с тем эти новые элементы любой ценой

добиваются какого угодно немедленного действия, лишь бы оно

подало им надежду на немедленное .облегчение (освобождение от

задолженности, государственная помощь мелким предприятиям,

уничтожение универсальных магазинов и т. д.) или на получение

работы (новая бюрократия, наемные войска, вытеснение евреев,

война).
В какую сторону однако могут эти элементы направить свою

политическую активность? На практике они могут стать на

службу либо финансового капитала, либо пролетариата. Перед

ними все еще выставляют миф об их «независимой» роли, о

«третьей партии». Характерно, что «Желтая книга», изданная ли¬

бералами, стремилась изобразить «третью партию в промышлен¬
1	«ЕссгюШ1я1», 23/П 1929.
2	Н. Н. Т1 Н т а п, 51'Шпр, 1932, р. 75.
75

ности» как «силу будущего». Но действительность быстро раз¬

веяла эти мечты. Ибо решает тот, кто владеет средствами

производства, а на это средний,класс никогда не может претен¬

довать. Либо финансовый капитал, владеющий этими средствами

производства, попытается превратить средний класс в свое вспо¬

могательное орудие, предоставляя ему некоторую, все уменьшаю¬

щуюся, правда, возможность работы на производстве, но зато

все большее участие в деле насильственного подавления ра¬

бочего класса (фашистская милиция, командный состав в по¬

лиции, фашистская бюрократия); либо пролетариат, обобщест¬

вляя средства производства, даст наконец полную возможность

среднему классу применить свои технические « специальные зна¬

ния и способности при выполнении гигантских задач социальной

реконструкции. Только эти два пути открыты перед средним

классом — либо путь фашизма, либо путь коммунизма.
Подлинные интересы большинства среднего класса, всех его

низших слоев, связаны с интересами пролетариата, с линией

коммунизма. Финансовый капитал — враг и эксплоататор и того

и другого. Фашистский путь служения финансовому капиталу

против рабочего класса не спасет средний класс от экономиче¬

ского кризиса. Давая некоторые привилегии небольшой кучке,

фашизм еще больше усиливает угнетение, разорение и порабо¬

щение большинства среднего класса крупными трестами и

банками.
Там, где движение рабочего класса сильно, где оно идет по

революционному пути, где рабочий класс способен выступить как

политический руководитель всех угнетенных слоев населения в

борьбе с крупным капиталом, — там масса мелкой буржуазии

втягивается в русло движения рабочего класса. Таково' было

общее положение в 1919—1920 гг., когда поднялась послевоенная

революционная волна. Фашизм тогда не мог утвердиться.
Но там, где рабочему классу не удается осуществить своей

революционной роли, там, где он следует за реформистским

руководством, капитулируя тем самым перед крупным капиталом,
и.	даже как бы вступает в сотрудничество с последним, — там не¬

довольные мелкобуржуазные и деклассированные пролетарские

элементы начинают искать руководства в другом месте. На

этой почве фашизм может утвердиться. Прибегая к демагоги¬

ческим лозунгам борьбы с крупным капиталом к используя

бедственное положение этих элементов, фашизм на деле застав¬

ляет их служить интересам крупного капитала.
4.	Определение фашизма
Фашизм часто рассматривают как следствие коммунизма.

Реакция «слева», — заявлял в 1933 г. манифест лейбористской

партии о «демократии и диктатуре», — сменилась торжествующей

реакцией «справа». Вождь консерваторов Болдуин, обнаруживая

поразительное совпадение во взглядах с лейбористами, говорил:

«Фашизм порожден коммунизмом из гражданской смуты. Там,

76

где появляется коммунизм и гражданская смута, там рождается

фашизм» х.
\ Это — совершенно извращенная картина. Параллельное раз¬

витие сил революции и контрреволюции представляет на деле

дйе стороны единого процесса развала капитализма; длительное

взаимодействие противоположных сил революции и контррево¬

люции давно было описано Марксом. Однако попытки сделать из

этого вывод, что если рабочий класс следует линии коммунизма,

то фашизм одерживает победу, прямо противоречат истори¬

ческому опыту. Действительность говорит как раз об обратном.
Там, где большинство рабочего класса вступило на путь

коммунизма (СССР), фашизм не мог появиться.
Там, где большинство рабочих шло за реформистским руко¬

водством (Германия, Италия и др.), там на определенной стадии

вырастал и побеждал фашизм.
Каков характер этой стадии? Она наступает, когда загнивание

старой капиталистической системы и развитие рабочего движения

достигают положения, при котором рабочий класс должен под¬

няться на борьбу за захват власти, но от этого его удерживает

реформистское руководство. В результате, так как руководство

рабочего класса оказывается не в состоянии сплотить вокруг себя

все недовольные слои населения, то дискредитированный старый

режим получает возможность привлечь к себе с помощью мни¬

мо революционных лозунгов все колеблющиеся элементы: мел¬

кую буржуазию, отсталых рабочих и т. д., и, используя кризис и

общее недовольство, которые должны были бы породить союз¬

ников революции, сколачивает реакционные силы в форме фа¬

шизма. Непрерывные колебания и отступление реформистского

руководства рабочего класса по всем вопросам (политика «мень¬

шего зла») стимулируют рост фашизма. Фашизм таким образом

получает возможность выступить на сцену и взять власть в свои

руки не благодаря своей собственной силе, а ввиду банкротства

руководства рабочего класса. После обанкротившейся буржуаз¬

ной демократии начинается не движение вперед — к пролетарской

демократии, а попятное движение — к фашистской диктатуре2.
Мы теперь имеем возможность подойти к общему определе¬

нию характера фашизма, условий его развития и его классовой

власти. Это определение нашло свое наиболее полное научное

отражение в программе Коминтерна в 1928 г.:
«Этот процесс наступления буржуазной империалистской реак¬

ции приобретает при особых исторических условиях форму

фашизма. Такими условиями являются: неустойчивость капита¬

листических отношений, наличие значительных деклассированных
1	Речь в палате общин 23/Х1 1933.
2	Автор этой книги выдвигал в 1925 г. следующее определение условий

прихода фашизма: «Фашизм появляется, когда мощное движение рабочего

класса достигает той стадии, на которой неизбежно встает вопрос о рево¬

люционном выходе, но реформистское руководство удерживает рабочих от

решающих действий... Фашизм—это детище реформизма» («ЬаЬоиг МопШу»,

июль 1925). Последующие события в Германии полностью подтвердили пра¬

вильность этого анализа.
77

социальных элементов, обнищание широких слоев городской

мелкой буржуазии и интеллигенции, недовольство деревенской

мелкой буржуазии, наконец постоянная угроза массовых высту¬

плений пролетариата. Чтобы обеспечить себе большую устойчи¬

вость власти, ее твердость и постоянство, буржуазия все более

вынуждается переходить от парламентской системы к независи¬

мому от .межпартийных отношений и комбинаций фашистскому

методу. Этот метод есть метод непосредственной диктатуры,

идеологически прикрываемой «общенациональной идеей» и

представительством «профессий» (а по существу разнообразных

групп господствующих классов), метод использования недоволь¬

ства мелкобуржуазных, интеллигентских и прочих масс путем

своеобразной социальной демагогии (антисемитизм, частичные

вылазки против ростовщического капитала, возмущение парла¬

ментской «говорильней») и коррупции в виде создания сплочен¬

ной и оплачиваемой иерархии фашистских дружин, партийного

аппарата и чиновничества; при этом фашизм стремится проник¬

нуть и в рабочую среду, вербуя наиболее отсталые слои рабочих,

используя их недовольство, пассивность социал-демократии и т. д.

Главной задачей фашизма является разгром революционного

рабочего авангарда, т. е. коммунистических слоев пролетариата

и их кадрового состава. Комбинация социальной демагогии,

коррупции и активного белого террора наряду с крайней импе¬

риалистской агрессивностью в сфере внешней политики являются

характерными чертами фашизма. Используя в особо критические

для буржуазии периоды антикапиталистическую фразеологию,

фашизм, упрочившись у руля государственной власти, все более

обнаруживает себя как террористическая диктатура крупного ка¬

питала, теряя по дороге свои антикапиталистические побря¬

кушки» Ч
Приведем также параллельный анализ фашизма, содержащий¬

ся в резолюции о международном положении, принятой тем же

VI конгрессом Коминтерна в 1928 г.:
«Характерная черта фашизма заключается в том, что в связи

с потрясением капиталистического хозяйственного порядка и

вследствие особых объективных и субъективных обстоятельств

буржуазия использует, — дабы преградить путь развитию револю¬

ции, недовольство мелкой и средней городской и сельской бур¬

жуазии и даже некоторых слоев деклассированного пролетари¬

ата с целью создания реакционного массового движения. Фашизм

прибегает к методам прямого насилия, чтобы сломить силу

рабочих организаций и организаций крестьянской бедноты и

приступить к захвату власти. Очутившись у власти, фашизм

стремится установить политическое и организационное единство

всех господствующих классов капиталистического общества

(банки, крупная промышленность, аграрии) и осуществляет их

безраздельно открытую и последовательную диктатуру. Он пре¬

доставляет в распоряжение господствующих классов вооружен-
1 «Коминтерн в документах 1919—1932 гг.», Партиздат, 1933, стр. 11—12.
78

\ные силы, специально вымуштрованные на предмет гражданской

Ьойны, и осуществляет новый тип государства, открыто опи¬

рающегося на насилие, принуждение и коррумпирование не толь¬

ко мелкобуржуазных слоев, но и некоторых элементов рабочего

ю^сса (служащие, бывшие реформистские вожди, превратив¬

шееся в государственных чиновников, профсоюзные функционе¬

ры \ или должностные лица фашистской партии, затем бедняцкое

•крестьянство и деклассированные пролетарии, вербуемые в «фа¬

шистскую милицию»)» *.
Наконец можно привести краткое определение, данное XIII пле¬

нумом Исполкома Коминтерна в 1933 .г. и повторенное в резо¬

люции VII конгресса в 1935 г.: «Фашизм есть открытая террори¬

стическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовини¬

стических и наиболее империалистических элементов финансового

капитала» 2.
Рассмотрим теперь дальнейшие характерные черты фашизма,

указанные в вышеприведенном анализе и относящиеся и к его

приходу к власти, и к его программе и деятельности после при¬

хода к власти.
1 «Коминтерн в документах 1919—1932 гг.», Партиздат, 1933, стр. 777.

а «XIII пленум ИККИ», Стенографический отчет, Партиздат, 1934 г.,

стр. 689,

ГЛАВА V
КАК ФАШИЗМ ПРИШЕЛ К ВЛАСТИ В ИТАЛИИ
В свете этого общего представления о характере и роли фа¬

шизма и условиях его развития мы можем теперь подойти к

анализу его конкретных исторических проявлений и в частности

его развития в Италии и Германии.
Для этого нужно, во-первых, рассмотреть условия, в которых

произошел в этих странах переход к фашизму. Затем нужно

рассмотреть программу и практику фашизма, особенно на при¬

мере этих двух руководящих стран.
1.	Первенство итальянского фашизма
Почему фашизм, представляющий собой крайнее развитие

современной капиталистической политики, приобрел впервые

определенную, законченную форму в Италии, во второстепенной

капиталистической стране?
Собственно говоря, зачаточные формы фашизма развились в

ряде других стран -прежде, чем в Италии, например в Финлян¬

дии, Венгрии, Польше <и Германии. Но только в Италии фашизм

был впервые превращен в законченную систему и в последую¬

щее десятилетие стал признанным образцом. Чем это объяснить?

Мы видели, что фашизм растет там, где явно приближается про-

летар'ская революция, но где ее тормозит реформистское руко¬

водство. Такое положение несомненно было в Италии после вой¬

ны. Но разве в первые послевоенные годы угроза пролетарской

революции не была в Германии гораздо ближе, чем в Италии?

В чем же разница, и почему в Германии фашизм развился гораздо

позже?
Объясняется это не только гораздо большей мощью и дли¬

тельным сопротивлением германского пролетариата, но и основ¬

ными различиями в условиях революционного движения в обеих

странах. В Германии произошла массовая революция, но со¬

циал-демократии удалось удержать контроль над основной мас¬

сой рабочего движения и лишить революцию ее плодов. В Ита¬

лии, с другой стороны, была только угроза революции, но старое

8 л

социал-демократическое руководство утратило контроль над

массовым движением. В результате методы буржуазии в этих

квух странах неизбежно отличались друг от друга.
\ В Германии пролетарская революция свергла старый режим

в 11918 ,г. Но социал-демократическое руководство отняло у ра¬

бочих плоды их победы. Задачей буржуазии на первой стадии

было ограничить успешную революцию, победу которой

неАьзя было в тот момент предотвратить. Для этой цели прямое

правительственное руководство социал-демократии было необ¬

ходимо для буржуазии как единственное спасение. Лишь позже,

когда влияние социал-демократии ослабело и выросла угроза

пролетарской революции, несмотря на социал-демократию и во¬

преки ей, германской буржуазии пришлось ввести в игру допол¬

нительное оружие — фашизм — против рабочего класса.
В Италии же после войны не было революции и поднялась

лишь массовая революционная волна большой силы — наиболее

мощная массовая революционная волна из тех стран (странах-

победительницах), где за войной не последовала революция. Там

шла речь не об удушении уже победившей массовой революции

путем привлечения к власти социал-демократии, якобы предста¬

влявшей руководство и голос победившей революции. Пра¬

вительство оставалось непосредственно в руках буржуазии. Но

старое социал-демократическое руководство утратило контроль

над массовым движением, которое быстро двигалось к револю¬

ции. Задачей■ буржуазии было предупредить угрожавшую

пролетарскую революцию. Для этой цели социал-демократия мо¬

гла служить в качестве орудия дезорганизации рабочих сил. Но

для того чтобы разгромить силы рабочих, необходим был

фашизм.
В противоположность Англии и Франции массовая революци¬

онная волна после войны поднялась в Италии так высоко, что

буржуазно-демократические формы оказались несостоятельными.

Нужны были экстраординарные меры. С другой стороны, волна

все же не была настолько высока, чтобы привести к открытому

■восстанию и свержению правительства и заставить буржуазию

пойти на мнимую сдачу власти. Последней достаточно было

лишь изменить формы и методы своего господства. Таким об¬

разом, несмотря на то, что революционное движение в Италии

не дошло до уровня, достигнутого в Германии, Италия первая

показала пример создания новой фашистской диктатуры, к ко¬

торой Германия подошла позже. В Италии фашизм выявил себя

как разновидность превентивной контрреволюции.
2.	Социализм в Италии
В результате экономической отсталости Италии промышлен¬

ный пролетариат, в особенности в крупных отраслях промыш¬

ленности, был относительно гораздо слабее, чем в руководящих

промышленных странах — Германии, Англии и США. По перепи¬

си 1911 г., из 16,8 млн. самодеятельного населения 9 млн., т. е.

<5—624	81

54%, были заняты в сельском хозяйстве и рыболовстве. На 243 тыс.

промышленных предприятий работало 2,3 млн. рабочих. По,

промышленной переписи 1927 г., число промышленных рабочи^

составляло 2,9 млн., но из них 1,5 млн. были заняты на предпри¬

ятиях с числом рабочих менее 10. Число фабрик, где работало

больше 500 рабочих, не превышало 695. Общее количество ра¬

бочих на этих фабриках равнялось 692 тыс.	/
Тем не менее не следует недооценивать численное преобла¬

дание промышленного и сельскохозяйственного пролетариата

вместе взятых, в особенности если к ним присоединить и кресть¬

янскую бедноту. По переписи 1911 г., из 16,8 млн. занятых са¬

мостоятельным трудом на долю с.-х. пролетариата и пролетари¬

ата в промышленности и транспорте приходилось свыше 60%,

или более 10 млн.; с.-х. пролетариат составлял 4 млн., пролетариат

в промышленности и на транспорте — 6,2 млн.
Выступая с революционной программой, итальянские социа¬

листы после войны опирались на поддержку подавляющего

большинства. До 1910 г. итальянская социалистическая партия

была слаба и находилась под влиянием реформизма и соглаша¬

тельской политики. В 1911 г. партия стала развиваться влево в

борьбе против Триполитаяской войны. Она усилилась в 1912 г.,

исключив на своем съезде в Реджио Эмилиа шовинистических

реформистов, возглавлявшихся Бо.номи и Биссолати. После этого

число членов партии, упавшее с 36 тыс. в 1906 г. до'24 тыс. в

1910 г., выросло с 27 тыс. в 1912 г. до 48 тыс. в 1914 г. Уси¬

лившись таким образом и находясь в выгодном положении

ввиду позднего вступления Италии в войну лишь после длитель¬

ной борьбы, расколовшей также и итальянскую буржуазию,

итальянская социалистическая партия не поддалась влиянию

войны и выступила за циммервальдскую линию. После войны

численность партии выросла до 70 тыс., и ее популярность и

престиж достигли большой высоты.
Послевоенная революционная волна в Италии поднялась

чрезвычайно высоко, охватив все слои населения — промышлен¬

ных рабочих, демобилизованных солдат, с.-х. пролетариат и

крестьянскую бедноту. Началось широкое забастовочное движе¬

ние экономического и политического характера, захват поме¬

щичьих земель крестьянами и т. п. Социалистическая партия

вступила в марте 1919 г. в Коммунистический интернационал.

Это решение было вынесено Исполкомом партии и одобрено

подавляющим большинством голосов на октябрьском съезде

партии в Болонье. На выборах в ноябре 1919 г. партия высту¬

пила с коммунистической программой диктатуры пролетариата

и советов. За эту программу была 'подана треть всех голосов. Она

оказалась сильнейшей партией, получив 156 мандатов из 508, в

то время как Муссолини со своими фашистами не получил ни

одного мандата. Число членов партии дошло до 200 тыс., а чи¬

сло членов связанной с партией Конфедерации труда — до 2 млн.

В результате муниципальных выборов в 1920 г. партия завоевала
2	тыс. с лишним муниципалитетов, т. е. одну треть общего их

82

числа. В момент высшего подъема революционной волны прави¬

тельство оказалось бессильным. Это проявилось в его пассив¬

ности во время захвата фабрик рабочими в 1920 г., ибо оно не

^югло рассчитывать на поддержку армии. Все ждали социали¬

стической революции.
' И все же революция не наступала, ибо отсутствовало реши¬

тельное революционное руководство. В октябре 1920 ,г. ИККИ

писал: «Итальянская социалистическая партия действует слишком

нерешительно. Не партия руководит .массами, а массы толкают

партию... В Италии имеются все необходимые условия для побе¬

доносной революции, за исключением одного — хорошей орга¬

низации рабочего класса».
События 1919/20 г. полностью подтвердили правильность

этих слов. В Италии не было компартии до 1921 г., когда глав¬

ная революционная волна уже спала. Путаные анархистские и

синдикалистские тенденции, с одной стороны, и господство ре¬

формистов в основных массовых организациях — с другой, и

стоящее между ними пассивное, колеблющееся, центристское

руководство — вот какую картину представляло руководство

итальянского рабочего класса в период подъема революционной

волны. Несмотря на то, что итальянская социалистическая партия

примкнула в 1919 г. к Коминтерну, в центральном руководстве

партии, на важнейших стратегических постах она оставила убе¬

жденных врагов коммунизма, старых реформистских лидеров во

главе с Турати и Д’Арагона, господствовавших в партии до

1910 г.; за ними шло ничтожное количество рабочих, как это

показало голосование на съезде, но они были сильны в центре,

господствовали в парламентской фракции партии и держали в

своих руках официальный аппарат Конфедерации труда. Они

оставались в рядах партии, несмотря на принятие ею коммуни¬

стической программы, явно для того, чтобы сорвать революци¬

онную линию. Один из этих лидеров, Прамполини, заявил на

конференции реформистского крыла в сентябре 1922 г.:
«Оставаясь в партии, мы имели возможность выполнить свой

долг социалистов. Находясь вне партии, мы совершенно не могли

бы выполнить задачу, которую мы выполнили, оставаясь в ее

рядах».
Было совершенно ясно, что, если партия хочет выполнить

свою задачу руководства революционным движением, она дол¬

жна в первую очередь удалить врагов революции с руководящих

стратегических постов и заменить их революционерами. Ввиду

этого Исполнительный комитет Коминтерна, под руководством

Ленина, отдавая себе отчет в опасности, которая грозила Италии,

если бы это требование не было выполнено, использовал весь

свой вес и авторитет. ИККИ долго настаивал и наконец летом

1920 г., когда положение стало слишком серьезным, для того

чтобы продолжать вести переговоры, Исполком Коминтерна по¬

требовал от имени всего международного движения исключения

Турати и всего реформистского руководства. Но центристское

руководство во главе с Серрати отказалось от этого, и судьба
6* 83

итальянской революции была решена на многие годы вперед.

Вопрос был поставлен в августе 1920 г. на II конгрессе Комин¬

терна. Серрати выступил против Ленина и всего международного

руководства, предпочитая союз с Турати и реформистами союзу

с международным коммунизмом. Основная членская масса во

главе с ним вышла из рядов Коминтерна. Разрыв произошел в

январе 1921 г. на съезде партии в Ливорно. За Серрати и цен¬

тристами пошли 98 тыс. членов партии, за Турати и реформи¬

стами—14 тыс., за коммунистами — 58 тыс., которые после

этого создали Итальянскую коммунистическую партию. Комму¬

нисты предложили Серрати и его крылу, назвавшемуся «комму¬

нистическим единством», соединиться с ними и образовать еди¬

ную коммунистическую партию, которая имела бы 90% всех ста¬

рых членов партии и была бы очищена от реформистов. Серра¬

ти однако предпочел союз с 14 тыс. реформистов союзу с 58 тыс.

коммунистов. Таким образом ряды рабочего класса были ра¬

сколоты.
Двумя годами позже, накануне прихода Муссолини к власти,

Серрати вынужден был признать свою роковую ошибку. На съез¬

де ослабевшей и уменьшившейся социалистической партии, про¬

исходившем в Риме в октябре 1922 г., руководство, возглавляв¬

шееся Серрати, наконец постановило исключить Турати и

реформистов, составлявших уже почти половину всех членов

партии, и обратилось к Коминтерну с просьбой вновь принять

партию в свои ряды. «Наша ошибка, — заявил Серрати на съез¬

де, — заключалась в том, что мы никогда не готовились должным

образом к событиям, которые нас застали врасплох. Сейчас мы

считаем необходимым отказаться от демократических иллюзий

и создать боевую, активную, мужественную партию». Но было уже

слишком поздно, непоправимый вред уже был причинен, и четы¬

ре недели спустя пришел к власти Муссолини. В обращении

Коминтерна к римскому съезду говорится:
«Руководителем пролетарских масс является не тот, кто с

большими усилиями после ряда лет приходит к правильному

выводу, а тот, кто во-время может заметить возникновение опре¬

деленной тенденции и предостеречь рабочих об опасности, кото¬

рая им угрожает».
3.	Была ли возможна революция в Италии
Ознакомление с внутренним положением итальянской социа¬

листической партии в критические годы— 1919—1922 — необ¬

ходимо для понимания причин поражения итальянской револю¬

ции, несмотря на благоприятные условия и готовность масс на

все жертвы, и обусловленных этим поражением наступления и

победы фашизма.
Революционная волна 1919—1920 гг. исчерпала себя в неорга¬

низован! ых частичных боях и демонстрациях, лишенных общей

цели и решительного руководства. Руководство социалистиче¬

ской партии бросило лозунг: «Революция не делается, она при-

84

ходит!» Под прикрытием этой пагубной, немарксистской концеп¬

ции руководители рабочего класса сложили с себя фактически

всякую ответственность. Энергия и самоотверженность масс

растрачивались без всякой пользы в бесплодных, некоординиро¬

ванных выступлениях.
Революционная волна достигла своего апогея в сентябре

1920 г., когда рабочие захватили в Северной Италии фабрики в

ответ на локаут, которому предприниматели грозили придать

всеобщий характер. Захват фабрик начался в конце августа в

Милане, где рабочие заняли целый ряд металлургических пред¬

приятий; оттуда это движение перебросилось на все отрасли

промышленности, и 3 сентября около полумиллиона рабочих

полностью держали в своих руках почти все фабрики Италии.

На фабриках были созданы рабочие комитеты и вооруженная

охрана. Правительство и предприниматели были бессильны. Они

не могли рассчитывать на войска и пытаться двинуть их против

рабочих. Налицо имелись классические условия для революции.

Премьер-министр Джиолитти выжидал. Нелегальные фашистские

организации представляли собой тогда бессильную кучку лю¬

дей, считавших наиболее благоразумным приветствовать рабочее

движение, стоя в стороне и кричать о своем «сочувственном» от¬

ношении к захвату фабрик, в чем сами фашисты однако не при¬

нимали участия. Муссолини писал в своей газете, что это движе¬

ние занятия фабрик является «великой революцией» 1.
В этих условиях буржуазия могла ожидать спасения лишь от

реформистского руководства, и она в своих ожиданиях не об¬

манулась. Было совершенно очевидно, что если занятие фабрик

останется пассивным экономическим движением и политическая

власть будет в руках буржуазии, то оно может закончиться

только развалом и крахом. Движение могло победить только

в том случае, если бы, начав с захвата фабрик, оно пошло даль¬

ше, к захвату политической власти, чему буржуазия была тогда

бессильна противиться. Но именно против этого выступили ре¬

формисты, настаивая на том, чтобы движение оставалось исклю¬

чительно в экономических рамках (эту же тактику проводили

реформисты в Англии во время всеобщей забастовки в 1926 г.),

и ведя переговоры с правительством об урегулировании кон¬

фликта. Роковое решение было вынесено 11 сентября на объ¬

единенной конференции социалистической партии и Конфедера¬

ции труда. Большинством 591 245 голосов против 409 569 решено

было передать руководство движением в руки Конфедерации

труда, т. е. в руки реформистов. Реформистское руководство

немедленно начало переговоры с Джиолитти, и 19 сентября был

заключен компромисс, согласно которому рабочие должны были

очистить фабрики, получив за это компенсацию в виде увеличе¬

ния зарплаты на 20% и обещания установить некоторый рабочий

«контроль» в промышленности (это обещание разделило судьбу

всех подобных обещаний). Объединенная комиссия, выбранная
1	«Роро1о сГКаИа», 28/1Х 1920.
85

для выработки соответствующего проекта, распалась; наконец

в 1921 г. правительство издало жалкий закон о рабочем контроле,

напоминающий германский закон о заводских советах доверия.

Сущность компромисса заключалась в том, что рабочие должны

были очистить заводы. Реформистские лидеры предложили ра¬

бочим оставить предприятия. То, чего не могли добиться ни

предприниматели, ни правительство, ни полиция, ни вооружен¬

ные силы, было проведено реформистским руководством,— ра¬

бочие были удалены с фабрик, и капиталисты получили обратно

свои предприятия.
Возможна ли была победа пролетарской революции в Италии

в сентябре 1920 г.? По единодушному свидетельству всех партий,

в этом не может быть сомнения. Либеральный антифашистский

историк Сальвемини *, пытающийся преуменьшить революцион¬

ный кризис в Италии перед приходом фашистов к власти, чтобы

таким образом опровергнуть этот аргумент буржуазии, «оправ¬

дывающий» приход фашистов, вынужден однако писать:
«Если бы руководители Всеобщей конфедерации труда и со¬

циалистической партии хотели нанести решительный удар, то

они имели для этого все возможности... Банкиры, крупные про¬

мышленники и землевладельцы ожидали социалистической рево¬

люции, подобно овцам, ожидающим своего заклания. Если

коммунистическая революция может явиться результатом расте¬

рянности и трусости правящих классов, то в сентябре 1920 г.

итальянский народ мог совершить сколько угодно коммунисти¬

ческих революций».
Руководящая итальянская газета «Согпеге «кйа $ега» писала

29 сентября 1920 г.:
«Италии грозила катастрофа. Революция не произошла не

потому, что ей кто-либо преградил путь, а потому, что Всеоб¬

щая конфедерация труда ее не хотела».
Сами реформистские лидеры похвалялись, что они своими

действиями предотвратили революцию, а затем, совершенно так

же, как впоследствии германские реформисты, горько жалова¬

лись на неблагодарность буржуазии, отплатившей им ударами

фашизма.
«Но после того, — заявил секретарь Всеобщей конфедерации

в речи, произнесенной два года спустя после захвата фабрик,—

как нам выпала честь предотвратить революционную катастрофу,

пришел фашизм» 2.
Таким образом, по единогласному свидетельству буржуазии

и реформистов, пролетарская революция была вполне воз¬

можна в Италии в сентябре 1920 г., и только реформистское

руководство помешало ее осуществлению. Фашизм здесь не

играл никакой роли.
Только после того как движение было разбито, после того
Английское издание книги Сальвемини! С. 5-а 1 V е ш 1 п 1 ТЬе Ра5с1з1

БкШогзЫр, 1928, V. 1, р. 41.
2	«ОаИу НегаЫ», 12/1V 1928.
86

как рабочие ряды были дезорганизованы предательством ре¬

формистов и это стало проявляться в быстром падении числен¬

ности рабочих организаций, только тогда на сцену выступил

фашизм, показавший свою храбрость в разгроме уже разбитых

рабочих организаций.
Рабочие очистили фабрики в сентябре 1920 г., и с этого

момента движение рабочего класса в Италии стало спадать.

«После захвата фабрик в сентябре 1920 г. среди масс распростра¬

нилось убеждение в том, что революция не удалась, и разочаро¬

вание становилось все глубже» 1. Число членов партии и проф¬

союзов начало быстро снижаться (число членов партии упало с

216 тыс. в 1920 г. до 170 тыс. в январе 1921 г.).
В ноябре 1920 г. в Болонье произошла первая кровавая

расправа' фашистов с рабочими. Последовательность событий

совершенно очевидна. Фашистский шакал осмеливается нападать

лишь на раненого пролетарского льва. Фашизм явился не орудием

защиты буржуазии от наступления пролетариата, а орудием

мести буржуазии отступающему пролетариату, после того как

реформизм сломил рабочие ряды, с тем чтобы после победы

разгромить организации рабочего класса.
4.	Рост и победа фашизма
Фашизм существовал в Италии в зачаточном состоянии уже

с начала 1919 г. и даже с 1915 ,г., когда продажные элементы

начали в Италии кампанию за участие в войне. Бывший агитатор

социалистической партии Муссолини, игравший в свое время

сомнительную роль защитника террористических актов, сума¬

сбродных теорий Эрве и т. п., изменил своим взглядам со свой¬

ственной социал-шовинистам быстротой и в течение нескольких

недель перешел от редактирования антивоенного социалистиче¬

ского органа «Ауап4Ь, в котором он в августе и сентябре громил

«буржуазную войну», к редактированию интервенционистской

«Роро1о сГИаНа», которую он основал в ноябре на французские

деньги. В 1915 г. он организовал в Милане первую фашистскую

ячейку «Фаши ди Ационе Интервентиста» («Раза сН Агюпе 1п{ег-

уепИс^а»). Когда война кончилась и первоначальная основа его

кампании исчезла, Муссолини со своими приверженцами стал

искать новую платформу и создал в Милане в марте 1919 г. первую

«Фашио ди Комбатименто» («Равсю СотЬаШтеп^о») на основе

путаной шовинистической республиканской программы с револю¬

ционной фразеологией. Это было официальным началом фашизма

в Италии. В декабре 1920 г. «Фаши» превратились в политическую

партию.
В 1919 г. и до осени 1920 г., т. е. пока в Италии держалась

революционная волна, фашизм не пользовался поддержкой в

массах и не имел никакой силы. Правительственные органы его

поддерживали. Военные власти в 1919 и 1920 гг. бесплатно рас-
1	Сальвемини, там же, стр. 48.
т

пространяли «Роро1о сП1аПа» среди войск, но фашизм не имел

сторонников в массах. На выборах в ноябре 1919 г. фашисты не

получили «и одного мандата. Муссолини собрал в Милане 4795

голосов, а кандидат социалистической партии—180 тыс. Число

членов фашистской партии было весьма незначительно. Фаши¬

сты должны были плыть по революционному течению. Программа

фашистов требовала отмены монархии и дворянских привилегий,

конфискации военных прибылей, международного разоружения,

закрытия бирж, раздачи земли крестьянам, рабочего контроля

в промышленности и т. п. Фашистская пропаганда восхваляла

забастовки, продовольственные бунты, призывала вешать спе¬

кулянтов, захватывать землю у помещиков, занимать фабрики,

она называла государство врагом народа. «Долой государство

во всех его формах!» *.
В этот период фашизм был еще в стадии подготовки и не

играл большой роли в борьбе буржуазии против наступления

пролетариата. Революционная волна была высока, и буржуазия

должна была прибегать к другим методам. Когда появилась идея

создания новой партии, которую можно было бы противопоста¬

вить социалистической партии, то усилия сосредоточились на

католической «народной партии», которая была создана в 1919 ,г.

и выступила с демагогической программой; она была использо¬

вана, чтобы расколоть сельский пролетариат и крестьянство.

Партия получила в 1919 г. 100 мандатов против 156, полученных

социалистами. Поскольку силы буржуазии не были еще подго¬

товлены, она действовала главным образом либеральными мето¬

дами и уступками, вводя сокращение рабочего дня и увеличение

зарплаты, закон о рабочем контроле и т. п. Эту политику про¬

водили сменявшие друг друга правительства Нитти, Джиолитти,

Бономи и Факта. Эти правительства надеялись, что реформист¬

ское социалистическое руководство сломит революционное

наступление масс. Вместе с тем под прикрытием этой политики

кажущейся «слабости» и отступления буржуазия подготовляла

вооруженную контрреволюцию. Число жандармов, или караби¬

неров, было доведено к лету 1920 г. до 60 тыс. против 28 тыс. в

конце войны. Была создана новая специальная сила — королев¬

ская гвардия в 25 тыс. человек. В то же время власти вооружали

банды фашистских хулиганов.
Таким образом переход от политики Джиолитти к политике

Муссолини не представлял собой неожиданного поворота со

стороны буржуазии. Это были две стороны одной и той же по¬

литики. Муссолини был детищем Джиолитти, точно так же, как

Гитлер был детищем Брюнинга. Задача правительства Джиолитти

и «либеральных», «демократических» кабинетов заключалась в

том, чтобы обманывать пролетариат мнимыми уступками, пока

пролетарские массы были еще слишком сильны, чтобы их можно

было разбить; они должны были помогать реформистскому ру¬

ководству дезорганизовать их изнутри. Тем временем эти «ли-
1 «Роро1о <Г11а1Ма», 6/1У 1920.

беральные», «демократические» правительства втайне снаряжали

и вооружали фашистов. Когда эта первая стадия была пройдена

и пролетарские силы были дезорганизованы реформистским ру¬

ководством, тогда были развязаны силы контрреволюции.

Фашисты перешли в наступление при благосклонной поддержке

Джиолитти и его преемников. Эта вторая стадия продолжалась

с осени 1920 г. до осени 1922 г. Реформисты продолжали отсту¬

пать, возлагая надежды на защиту парламента. Когда вторая

стадия была закончена и пролетарские силы были разгромлены,

совершился окончательный переход к открытому фашизму.

Джиолитти и его преемники покорно уступили место Муссоли¬

ни. Круг был завершен. Преемственность политики буржуазии

сохранялась на протяжении всего процесса.
Эта механика перехода к фашизму, точно повторенная в

Германии, является ключом к пониманию действительных отно¬

шений между буржуазной демократией и фашизмом.
Фашизм начал крепнуть после осени 1920 г. и получил воз¬

можность полностью развернуть свой террор только благодаря

прямой защите и поддержке со стороны буржуазно-демократи-

ческих правительств, военных властей, полиции, суда и крупной

буржуазии. Начиная с осени 1920 г., крупные землевладельцы и

промышленники оказывают широкую помощь фашистским бан¬

дам, терроризирующим крестьянство и пролетариат. По словам

Муссолини, число членов партии внезапно выросло с 20 тыс. в

1920 г. до 248 тыс. в 1921 г. Военные власти давали оружие.

Профессиональные офицеры обучали банды и руководили их

операциями. Генеральный штаб издал 20 октября 1920 г. цирку¬

ляр, предлагавший дивизионным командирам поддерживать

фашистские организации. Рабочих и крестьян тщательно разору¬

жили; фашисты носили оружие безнаказанно. Полиция и жан¬

дармерия либо прямо поддерживали фашистов, либо оставались

пассивными. Суды обычно выносили суровые приговоры против

рабочих, пытавшихся защищаться, и оправдывали фашистов.
Мы уже говорили о том, что Джиолитти и Бономи созна¬

тельно поддерживали фашистский террор. Полуофициальный

идеолог фашизма Луиджи Виллари пишет в своей книге («Про¬

буждение Италии», стр. 123), что Джиолитти «отказывался вме¬

шиваться- в репрессивную деятельность фашистов, хотя она и

носила незаконный характер». Профашист А. Церболио писал в

своей книге «1.1 Газсшто» в 1922 г.:
«Правительство более или менее открыто использовало фа¬

шизм. Социалистические органы полны примеров, доказывающих

терпимое отношение правительства к фашистам, и нельзя отри¬

цать, что некоторые доказательства кажутся убедительными».
Видный американский журналист Моурер писал:
«Полиция оставалась «нейтральной» перед лицом убийств, на¬

силий и поджогов... Чиновники лишь пожимали плечами, когда

вооруженные банды заставляли социалистов под угрозой смерти

или суда отказываться от своих постов или устраивали формен¬

ные суды и приговаривали своих врагов к телесному наказанию,
89

ссылке или казни... Иногда карабинеры и королевские гвардейцы

открыто выступали вместе с фашистами, парализуя сопротивле¬

ние крестьян. С одними фашистами крестьяне справились бы, но

они были беспомощны в борьбе с объединившимися фашистами

и полицией; а если они жаловались, власти их арестовывали за

то, что они пытались обороняться. Социалистов осуждали за

мнимые преступления, совершенные несколько месяцев или лет

назад. Фашистов, захваченных на месте преступления, отпускали

за недостатком улик»
И дальше:
«Армия сочувствовала и помогала фашистам, снабжая их

оружием. Офицеры в военной форме принимали участие в кара¬

тельных экспедициях. Фашистам разрешали превращать нацио¬

нальные казармы в свои арсеналы»2.
Известный апологет фашизма Одой Пор пишет в свой книге

сРавс1эш> (стр. 111), что «регулярная армия втихомолку широко

снабжала фашистов всем необходимым». Другой американский

журналист Картер, бывший в Италии в 1921 г., пишет: «Фашистам

предоставили полную возможность громить своих противников

по всей Италии, а правительство заявляло, что оно нейтрально» 3.
Один из стандартных авторов о фашизме — Преццолини, пи¬

шущий в сочувственном тоне, заявляет в своей книге «Ье Газа»-

те», 1925 г. (стр. 97):
«Они имели возможность организоваться в вооруженные от¬

ряды и убивать направо и налево совершенно, безнаказанно при

соучастии полиции. Не будет преувеличением сказать, что в

столкновениях фашисты всегда имели 99% шансов на успех».
Кампания фашистского террора, сопровождавшаяся убийст¬

вами и погромами, началась в ноябре 1920 г. в Болонье с разгона

вновь избранного социалистического муниципалитета и палаты

труда. Она стала затем систематически развиваться и расши¬

ряться, напоминая военные операции, в промышленных районах

и в деревне, где проводились массовые избиения. Были сожжены

и разграблены дома социалистической партии, профсоюзных и

кооперативных организаций, построенные на пожертвования

целого поколения рабочих; были разгромлены рабочие газеты и

типографии, муниципальные советники — социалисты были про¬

гнаны со своих должностей, революционные рабочие и кре¬

стьяне подвергались избиениям, и многие из них были убиты.

Все это происходило при благосклонном отношении гражданских

властей, которые' обычно назначали специального комиссара

вместо разогнанного фашистами выборного социалистического

муниципалитета. Когда фашисты собирались разгромить какое-

либо рабочее здание, власти присылали полицейских или коро¬

левских гвардейцев для «защиты». Эти «защитники» обыскива¬

ли и забирали все оружие, разоружали рабочих и не позволяли
1	Е. А. М о ту г е г, 1ттогЬа1 11а1у, р. 361.
2	1сП<1ет. р. 144.
3	Картер, «Ые\у Уогк Тйпез», 12/У1 1927.
90

рабочим подойти к зданию. После этого появлялись фашисты

с пулеметами. Полицейские заявляли, что сопротивление не¬

возможно, и удалялись, ,и фашисты получали возможность де¬

лать все что угодно со зданием и обезоруженными рабочими.
С января по май 1921 г. фашисты, по данным, опубликован¬

ным итальянской социалистической партией, уничтожили 120

домов и совершили нападение на 243 дома, принадлежавшие ра¬

бочим организациям, убили 202 рабочих (кроме 44 убитых по¬

лицией и жандармерией) и ранили 1144 человека. За это время

полиция арестовала 2240 рабочих и 162 фашиста. В течение

1921—1922 гг., до прихода фашистов к власти, было сожжено

500 рабочих домов и кооперативных магазинов и распущено 900

социалистических муниципалитетов.
Как боролись с этим наступлением буржуазии реформисты и

центристы, руководившие большинством рабочего класса? Они

призывали рабочих пользоваться только законными и мирными

методами и все надежды возлагать на парламентские выборы.

В мае 1921 г. Джиолитти провел парламентские выборы, надеясь,

что режим насилия уже сломил силы рабочих. Однако социалисты

и коммунисты получили вместе больше голосов, чем в 1919 г.,

собрав 1 861 000 голосов против 1 840 000 голосов в 1919 г. Со¬

циалисты получили 122 мандата, коммунисты — 16, а фашисты —

всего 35. Рабочие надеялись, что парламент их защитит. Социа¬

листический орган «АуэпН» торжествуя писал: «Итальянский

пролетариат потопил фашистскую реакцию под лавиной красных

голосов». Действительность оказалась иной: «лавина красных

голосов» не изменила состояния гражданской войны. Насилия не

только не уменьшились, но еще усилились.
Дальнейшим шагом реформистского руководства было рас¬

пространение еще более пагубных иллюзий на счет подлинного

характера борьбы. Оно пыталось заключить формальный дого¬

вор о мире с фашизмом, и 3 августа 1921 г. между фашистами и

социалистами был подписан договор о прекращении всех актов

насилия. Договор был подписан со стороны фашистов Муссоли¬

ни и несколькими его коллегами, а со стороны социалистов —

представителями исполкома социалистической партии, парла¬

ментской фракции социалистов и Всеобщей конфедерации труда.

Коммунистическая партия отказалась участвовать в этой пре¬

ступной комедии. Соглашение не стоило бумаги, на которой оно

было написано. Фашистские насилия продолжались, и Муссоли¬

ни объяснял это тем, что он «не может справиться» со своими

сторонниками.
Последним шагом реформистского руководства была попыт¬

ка принять участие в парламентской министерской комбинации.

После отставки Факта в июле 1922 г. король принял Турати, ру¬

ководившего парламентской фракцией социалистической партии.

Когда попытка договориться о коалиционном правительстве

провалилась, реформистское руководство задумало объявить

всеобщую забастовку. Оно хотело в этот момент, когда сроки

уже были упущены, использовать стачку как орудие внепарла¬
91

ментского давления, чтобы добиться образования коалиционного

кабинета. Без всякой подготовки была назначена на 1 августа

всеобщая забастовка. По словам Турати, это должна была быть

стачка «в защиту государства». При этих условиях стачка должна

была потерпеть неудачу. Можно было рассчитывать только на

часть членов Конфедерации труда, без широкого отклика в мас¬

сах, так как не было никакой серьезной подготовки и отсутство¬

вало боевое руководство. Это лишь сыграло на-руку фашистам,

которые усилили свое наступление.
Таким образом были подготовлены все условия для открытой

передачи буржуазией власти в руки фашистов. Это произошло

в октябре, передача была осуществлена совместными действиями

короля, вождей армии и кабинетом Факта. 28 октября состоялся

опереточный фашистский «поход на Рим». Поход был факти¬

чески организован шестью армейскими генералами. Накануне

похода, 27 октября, главнокомандующий армией выступил с

речью на фашистском, собрании. Кабинет Факта объявил военное

положение; результатом этого была передача гражданскими вла¬

стями во всей стране власти военным органам, которые немедлен¬

но разрешили фашистам занять все общественные учреждения,

вокзалы, почту, телеграф и пр. Когда это было сделано, король

28 октября утром заявил, что он отказался подписать декрет о

введении военного положения. Военное положение было таким

образом отменено, и вследствие этого власти объявили, что не¬

возможно «защитить» Рим от фашистов. Кабинет Факта, который

уже вел переговоры с фашистами, подал в отставку. Муссолини

получил предложение сформировать кабинет и 30 октября при¬

ехал в Рим в спальном вагоне. Так совершилась так называемая

фашистская «революция», которая на деле с начала до конца

была проведена сверху буржуазной диктатурой.
Фашистская диктатура не приобрела сразу окончательных

форм, как это произошло 11 лет спустя в Германии; ее методы

вырабатывались на основе опыта. В начале фашисты сохраняли

видимость парламентских форм и разрешали существование

оппозиционных партий и прессы. Одновременно с этим прово¬

дился поддерживаемый правительством массовый террор. Лишь

в 1926 г. была установлена законченная фашистская диктатура,

все партии, организации и оппозиционные органы печати были

закрыты, рабочие профсоюзы были официально включены в фа¬

шистские синдикаты, и руководящие лидеры реформистских

профсоюзов, включая Д’Арагона, перешли в лагерь фа¬

шизма.
Италия показала классический пример перехода к фашизму.

Линия развития, роль различных элементов, последовательные

этапы этой трагедии рабочего класса совершенно ясны и должны

послужить уроком для всех. Какие основные выводы следуют из

этого?
Во-первых, революционная волна в Италии была разбита не

буржуазией, не фашизмом, а реформизмом в результате ее собст¬
92

венной внутренней слабости и отсутствия революционного руко¬

водства.	,
Во-вторых, фашизм выступил на сцену лишь после того, как

наступление пролетарских масс было' сломлено изнутри и ими

овладело разочарование. Фашисты выступили на сцену уже по¬

сле боя, чтобы под защитой полиции и солдат разыгрывать роль

героев, преследуя и убивая бойцов уже отступающей армии.
В-третьих, переход к открытой фашистской диктатуре вовсе

не являлся внезапным поворотом и переменой в политике бур¬

жуазии: это было продолжение той же политики лишь в новой

форме. Фашизм был подготовлен и взращен в условиях буржу¬

азной демократии (что шло параллельно с показным либерализ¬

мом и уступками, пока силы буржуазии не были готовы), с тем

чтобы призвать ег0‘ к власти в момент, когда созреют условия.
Все эти уроки вытекают из классического примера итальян¬

ского фашизма. Тем не менее международный рабочий класс не

воспользовался ими. 10 лет спустя в иных условиях эти уроки были

вновь продемонстрированы в Германии в еще более широком

масштабе.

ГЛАВА VI
КАК ПРИШЕЛ ФАШИЗМ К ВЛАСТИ В ГЕРМАНИИ
Победа фашизма в Германии открыла новую страницу во

всем развитии фашизма.
До этого времени в либерально-демократических и социал-

демократических кругах существовало мнение, что фашизм и

«диктатура» вообще характерны лишь для отсталых стран, ин¬

дустриально мало развитых, не имеющих сильного промышлен¬

ного пролетариата, ^ля стран южной и восточной Европы.
Однако Германия “является самой передовой и индустриально

развитой страной в Европе, и нигде во всем капиталистическом

мире нет такого высоко организованного и политически созна¬

тельного промышленного пролетариата. И все же в Германии в

1933 г. восторжествовала самая жестокая и варварская фашист¬

ская диктатура, оставляющая в тени фашистскую диктатуру в

Италии.
Как это оказалось возможным? Как это произошло? Этот

вопрос представляет жизненный интерес для стран Западной

Европы и Америки, где общие условия весьма сходны.
Ответа на этот вопрос .ледует искать не только в событиях
1933	г., но во всем пятнадцатилетием развитии германской рево¬

люции. Установление фашистской диктатуры было лишь куль¬

минационным пунктом длительного процесса, который начался в

1918 г., когда Эберт и Гинденбург выработали условия своего

союза против пролетарской революции.
Поверхностные критики, устремляющие свой взор лишь на

события 1933 г., часто говорят о «внезапном крахе», о бесславном

«поражении без борьбы» мощного и высоко организованного

германского рабочего класса. Они говорят о «легкости», с кото¬

рой фашизм добился своей победы, и о «неспособности» гер¬

манского рабочего класса бороться.
Это — ломаная картина, что уже показала вся история герман¬

ской революции и что еще шире покажет ее будущее. 15 лет

продолжалась борьба германского рабочего класса с наступаю¬

щей контрреволюцией, прежде чем удалось установить фашист¬

скую диктатуру. В этой борьбе десятки тысяч германских рабо-

94

чих отдали свою жизнь, пав под пулями врага. Если рабочий

класс не смог помешать установлению фашистской диктатуры,

то это объясняется не превосходством боевых сил фашизма, а

исключительно тем, что борьба рабочих была парализована их

собственным руководством, руководством их большинства, ди¬

сциплиной и лойяльностью, которую они ошибочно проявляли

по отношению к этому руководству. Однако та быстрота, с ко¬

торой авангард рабочего класса приспособился к новым условиям

и повел с новыми силами борьбу под руководством компартии,

невзирая на террор и беспощадные репрессии, является лучшей

порукой тому, что гитлеровская диктатура будет лишь эпизодом

в длительной борьбе германского рабочего класса и в его дви¬

жении вперед к окончательной победе пролетарской революции.
1. Удушение революции 1918 года
Германские рабочие и солдаты опрокинули старый режим и

могли захватить всю власть. Советы рабочих и солдатских депу¬

татов в течение короткого периода были самой сильной властью

во всей стране. Буржуазия и старая военщина не были в состоянии

оказать никакого сопротивления. Имелись все условия для соз¬

дания несокрушимой советской республики за исключением лишь

одного: в Германии не было революционной партии, которая'

могла бы руководить рабочим классом (германская компартия

была основана лишь в декабре 1918 г.). О силе пролетариата в

начале революции до того, как социал-демократы выхолостили и

подорвали ее, свидетельствуют сами социал-демократы:
«Военная катастрофа сразу отдала всю государственную

власть в руки пролетариата» *.
«В ноябре 1918 г. революция была делом только самого

пролетариата. Пролетариат завоевал настолько сильные позиции,

что буржуазные элементы вначале не осмеливались оказать ка¬

кое-либо сопротивлеьие» 2.
Каким образом эта власть пролетариата превратилась через

15 лег в свою противоположность — во власть буржуазии и воен¬

щины, в подчинение рабочего класса? Ответ на этот вопрос,

разъясняющий всю трагедию германской революции 1918 г., за¬

ключается в одном слове — «социал-демократия».
Германская социал-демократическая партия имеет большое и.

славное революционное прошлое. Она развивалась в свои пер¬

вые годы на глазах у Маркса и Энгельса, ею руководили Бебель'

и старший Либкнехт. Она отказалась голосовать за военные

кредиты во время войты 1870 г. и в 80-е годы боролась и в кон¬

це концов вышла победительницей из двенадцатилетней борьбы

с усилиями Бисмарка запретить ее. Она создала массовые рабо¬

чие организации. Однако в эпоху империализма оппортунизм и
1	Н. 51 г б Ь е 1, ТЬе Сегтап Кеуо1и4юп, р. 1.	.
2	Каутский, Предисловие к 3-му английскому изд. «Пролетарской ре¬

волюции», 1931.
95

коррупция все глубже проникали в руководстбо партии И в осо¬

бенности в реформистское руководство профсоюзов. Уже Маркс

и Энгельс в последние годы своей жизни предостерегали против

этой опасности и призывали к расколу. Но их предостережениями

пренебрегли. Их обращения и критика программы скрывались от

членов партии. Партийный и профсоюзный аппарат все теснее

сращивался на практике с капиталистическим государством.

1914 год завершил этот процесс: руководство социал-демократиче¬

ской партии открыто объединилось в поддержке империалисти¬

ческой войны с кайзером, милитаристами и буржуазией против

рабочего класса. Разрозненные оппозиционные элементы в тя¬

желых условиях двойного гнета военной и партийной цензуры

сплотили свои ряды для борьбы в нелегальном революционном

Спартаковском союзе, основанном в 1916 г., и в Независимой

социал-демократической партии, основанной в 1917 г. С по¬

мощью этих сил была организована революция 1918 г.
Социал-демократическая партия не только не принимала ни¬

какого участия в победе революции 1918 г., но, напротив, с са¬

мого начала выступала против нее. Шейдеман заявил в 1922 г.

на процессе в берлинском суде: «Обвинение, будто социал-де¬

мократия хотела или подготовляла, ноябрьскую революцию,

является смехотворной, глупой ложью наших противников».
• Когда вспыхнула революция, социал-демократические лидеры

занимали посты министров в коалиционном кабинете принца

Макса; в критические дни исполком социал-демократической

партии выпускал одно обращение за другим, призывая населе¬

ние против революции. Когда социал-демократические лидеры

были вынуждены настаивать на отречении кайзера, они это сде¬

лали, по словам Шейдемана г, в надежде спасти монархию. Проф¬

союзные лидеры вели переговоры о союзе с предпринимателями,

и соответствующий договор был действительно подписан 15

ноября 1918 ,г.
Несмотря на это, основная масса рабочих, солдат и матросов,

которая осуществляла революцию вопреки социал-демократиче¬

ским лидерам, была в то же время организована в социал-демо¬

кратической партии и находилась под ее руководством. В этом

заключалось роковое противоречие ноябрьской революции, ко¬

торое привело к ее падению.
Как только революция восторжествовала 9 ноября, социал-

демократические лидеры поспешили к революционным вождям,

Либкнехту и независимцам^ предлагая свое участие в руковод¬

стве победившей революцией на основе создания коалиционного

правительства. Именно в этот момент, утром 9 ноября, центризм

в лице независимцев, или левых социал-демократов, совершил

роковой шаг, решивший судьбу революции. Либкнехт справед¬

ливо выступил против коалиции с явными агентами буржуазии,

так как это лишь восстановило бы их престиж и дало бы им

возможность удушить революцию. Если бы независимцы по-
1 «Уагшаг1з», 6/ХП 1922.
96

следовали указанию Либкнехта 'и твердо держались в револю¬

ционном блоке во главе победоносной революции, устранив из

своих рядов социал-империалистов (спартаковцы и независимцы

имели большинство в берлинском совете рабочих и солдатских

депутатов), то дискредитированное социал-демократическое ру¬

ководство, полностью отождествлявшееся со старым режимом,

вряд ли могло бы помешать победе революции.
Но независимцы решили во имя «единства» пойти другим пу¬

тем. Они соединились с социал-демократическими врагами рево¬

люции, образовав на равных началах с ними коалиционное пра¬

вительство. Этим путем, когда все другие возможности были

уничтожены, буржуазии удалось обеспечить свое влияние в са¬

мом сердце нового строя. (Меньше чем через два месяца неза-

висимцы были вынуждены уйти из коалиционного правительства.

Но было уже поздно: буржуазно-милитаристский режим был

восстановлен под защитной оболочкой социал-демократии.)
Был создан Совет народных комиссаров, ответственный перед

советами рабочих и солдатских депутатов, в составе трех чле¬

нов социал-демократического большинства и трех независкмцев.

Уже самые формы, которые пришлось принять, говорили о мощ¬

ном напоре масс и их тяготении в момент революции к Советской

республике. Однако руководители нового, по форме советского,

строя были его заклятыми врагами, и все их помыслы были на¬

правлены к его уничтожению.
Для сохранения достижений ноябрьской революции необхо¬

димо было в первую очередь уничтожить основы господства

старого режима, который хотя и потерпел в тот момент пора¬

жение, но еще владел своими позициями. Нужно было устранить

со всех стратегических постов старых реакционных бюрократов,

военщину и судей, нужно было ликвидировать поместья, ото¬

брать банки и крупные предприятия, создать вооруженную ра¬

бочую гвардию для защиты революции. Если бы все это было

сделано, когда к тому имелись все возможности, фашизм никогда

не мог бы поднять голову в Германии.
Но социал-демократическое правительство поступило как

раз наоборот. Во всех областях оно утверждало и защищало

•старый режим; оно оставило всю старую бюрократию и не тро¬

нуло ни одного реакционного учреждения; оно назначило пред¬

ставителей буржуазии на посты военного и морского министров

и министров финансов, иностранных и внутренних дел; оно от¬

дало приказ о разоружении рабочих и вооружило специальные

контрреволюционные отряды, которыми командовали самые ре¬

акционные, монархистские офицеры. Эти белогвардейские отря¬

ды, утвержденные, финансируемые и вооруженные социал-демо¬

кратическим правительством, потопили в крови рабочую рево¬

люцию. Либкнехт и Роза Люксембург были убиты, убившие их

офицеры остались безнаказанными при с.-д. правительстве и от¬

крыто хвастали своим преступлением. Сопротивление рабочих

систематически подавлялось при помощи террора в конце 1918 г.

и в течение 1919 г.
7—624
67

Таким образом революция 1918 г. была разгромлена социал-

демократией. Это и заложило основу для последующего роста

фашизма.
Что заставило социал-демократическое руководство посту¬

пать таким образом, что это должно было в конце концов при¬

вести к подрыву и ее позиций? Уже в 1920 г. социал-демокра¬

тические министры бежали из Берлина, спасаясь от тех самых

офицеров, которых они вооружили. Их спасло только выступле¬

ние рабочих. В 1933 г., когда сопротивление рабочих было слом¬

лено в еще большей мере и контрреволюционные силы окон¬

чательно сложились, социал-демократические организации были

формально распущены, и вожди оказались в изгнании.
Слепота, безумие, глупость — вот общие слова тех, кто пы¬

тается оправдать социал-демократов перед лицом ужасных по¬

следствий их действий.
На деле однако социал-демократические лидеры действовали

вполне сознательно, и, следуя своей линии, они не могли посту-

.пать иначе. Ибо все их помыслы в 1918/19 г., как это показали в

дальнейшем их мемуары, были направлены лишь на то, чтобы

«спасти Германию от большевизма», т. е. спасти капиталистиче¬

ский режим, — все это во имя «демократии». Но они .могли это

сделать лишь в союзе с наиболее реакционными и милитарист¬

скими элементами как с единственной силой, которая могла со¬

крушить рабочий класс. Они поэтому вступили в союз с милита¬

ристами, со старым генеральным штабом и белогвардейцами —

все это во имя «демократии». В период революции классовая

борьба не знает полумер: либо победа революции рабочего

.класса, либо победа контрреволюции; либо Корнилов, либо

большевизм; либо Гинденбург, либо коммунизм. Действитель¬

ность классовой борьбы разбила «демократические» претензии.

Послевоенная Германия имела только два пути: либо победа

пролетарской революции, либо победа реакции. Будучи врагом

первой, социал-демократическое руководство выбрало вторую.

Социал-демократы заключили формальный союз с представите¬

лями старого режима.
Прямой союз Гинденбурга с вождем социал-демократии пре¬

зидентом Эбертом был формально закреплен обменом писем. Гин¬

денбург писал президенту Эберту в декабре 1918 г. (это письмо

приводилось сыном Эберта в феврале 1933 г. в опубликованном

обращении к Гинденбургу, взывавшем о терпимом отношении к

социал-демократии при фашистском режиме ввиду ее прошлых

заслуг):
«Я обращаюсь к вам потому, что мне говорили, что вы как

настоящий немец тоже любите свое отечество больше всего на

свете, отодвигая на задний план свои личные мнения и желания,

подобно тому как и мне пришлось это делать в дни бедственного

положения отечества. Одушевленный этими чувствами, я заклю¬

чил с вами союз для спасения нашего народа от угрожающей

катастрофы».
Генерал Тренер, бывший во время ноябрьской революции на¬
У8

чальником германского генерального штаба, тоже сообщил на

суде в Мюнхене в ноябре 1925 г., что старый монархистский ге¬

неральный штаб заключил с социал-демократией союз в целях

разгрома большевизма. Он заявил:
«10 ноября 1918 г. я говорил по телефону с Эбертом, и мы

заключили союз для борьбы с большевизмом и советизмом, за

восстановление законности и порядка...
Ежедневно между 11 часами вечера и 1 часом .ночи штаб вер¬

ховного командования разговаривал с Эбертом по специальному

секретному телефонному проводу. С 10 ноября мы поставили

своей ближайшей целью вырвать власть в Берлине из рук со¬

ветов рабочих и солдатских депутатов».
Таким образом семена фашизма и победы контрреволюции

были посеяны, социал-демократией. С самого начала революции

рабочих разоружали и подвергали суровым карам, если находили

у них оружие, с другой стороны, социал-демократия и Антанта

поддерживали нелегальные вооруженные контрреволюционные

организации и отряды, которые представляли собой первые

формы фашизма. «Разоружение» к ним не относилось. Банды

фашистских убийц безнаказанно хозяйничали на всей террито¬

рии «демократической республики», как это показывают убийства

Эрцбергера и Ратенау. О терпимости Антанты к этим организа¬

циям ввиду настойчивых заявлений германских государственных

деятелей, что они нужны для разгрома революции, свидетельст¬

вует дневник британского посла в Берлине лорда Д’Абернона,

который осенью 1920 г., т.е. через два года после 'перемирия,

лисал о своих безуспешных «длительных беседах», которые ему

.приходилось вести по этому поводу:
«Берлин, 22 октября 1920 г. Продолжительная беседа с д-ром

Саймоном в министерстве иностранных дел. Касаясь разоруже¬

ния, д-р Саймон заявил, что требование Антанты о роспуске раз¬

личных отрядов обороны и организаций Оргеш (фашистской) и

так называемой гражданской обороны равносильно выдаче сто¬

ронников порядка в руки их злейших врагов. Не имея органи¬

зации, буржуазные элементы не смогут оказать отпора красным,

йредставляющим подлинную опасность».
На деле подлинное разоружение никогда не было проведено.

Принимая различные формы гражданской обороны, Оргеш, бри¬

гады Эрхардта и сменившей ее организации «Консул», черного

рейхсвера, так называмых рабочих корпусов и наконец Сталь¬

ного шлема и штурмовых отрядов, контрреволюционные орга¬

низации продолжали существовать и действовать под эгидой

социал-демократии и «демократической республики» вплоть до

момента торжества фашизма. Зато социал-демократия беспо¬

щадно подавляла все попытки рабочих организовать самообо¬

рону— Рот фронт. Союз красных фронтовиков был запрещен

в 1929 .г. социал-демократическим министром внутренних дел

Зеверингом.
На этой основе была создана Веймарская республика. Эта рес¬

публика существовала с 1918 до 1932 г., опираясь на коалицию

7*	99

буржуазии с социал-демократией. В течение всех этих лет со¬

циал-демократы занимали посты в правительстве: в общегер¬

манском правительстве (с 1918 до 1925 г. при президенте Эберте

и с 1928 до 1930 г. в кабинете Мюллера) и непрерывно в прус¬

ском правительстве в кабинетах Брауна — Зеверинга, управляя

таким образом большинством населения Германии. Социал-де¬

мократы занимали должности полицейпрезидентов в крупней¬

ших городах Германии. Таким образом фашизм пришел к власти

под защитой .социал-демократии.
Веймарская республика была на бумаге «самой свободной в

мире демократией». В действительности эта республика прикры¬

вала все реакционные учреждения старого режима, соединяя это

с. беспощадным преследованием рабочих путем объявления воен¬

ного положения и чрезвычайных указов (кровавое подавление

рабочих в 1918—1919 гг.; террор в Руре после капповского

путча в 1920 г., когда военные суды, состоявшие из офицеров,

принимавших участие в путче, выносили приговоры рабочим,

защищавшим республику; террор Горзинга в Саксонии в 1921 г.;

свержение имперским правительством с помощью вооруженной

силы избранного в Саксонии в 1923 г. правительства Цейгнера;

диктатура фон Секта и объявление военного положения во всей

Германии; расстрел первомайских рабочих демонстраций в 1929г.

при министре Зеверинге; диктатура чрезвычайных указов с 1930

по 1933 г.).
Об	этой «демократической республике» видный американский

буржуазный журналист Моурер, которого нельзя заподозрить

в революционных симпатиях, писал:
«Юная республика, призывающая старорежимных монархи¬

стов и генералов защитить ее от коммунистов! Такая респуб¬

лика должна была неминуемо оказаться во власти своих врагов...
Что следует сказать о республике, позволяющей монархист¬

ским судьям толковать ее законы по своему усмотрению и оста¬

вившей на правительственных постах старых чиновников, воспи¬

танных в верности старому режиму, о республике, разрешающей

реакционным учителям и профессорам воспитывать детей в пре¬

зрении к существующей ' свободе и превозносить перед ними

феодальное прошлое, которая разрешает и даже поощряет воз¬

рождение милитаристского духа, по вине которого главным

образом страна и подверглась в прошлом унижению?»1.
Моурер далее отмечает, что в 1914 г. 30% офицеров принад¬

лежали к аристократии; в 1932 г. этот процент составлял 21. Это

показывает, как мало *на деле изменился режим при так назы¬

ваемой «демократической республике».
Таковы были условия, в которых фашизм пришел в Герма¬

нии к власти на основе буржуазной демократии. Ему удалось

использовать растущее недовольство населения, экономическую

разруху и враждебное отношение масс к версальскому рабству

и дани. Но фашизм оказался в состоянии использовать все эти
1 А. Е, Мо^гег, Сегтялу ри*$ Ше С1оск Ыаск, р. 17—19.
100

факторы и создать на этой основе массовое движение только

потому, что социал-демократия, руководившая большинством

рабочего класса, не только отказалась от борьбы, но и отождест¬

вляла себя с интересами капитализма, Версаля, репарационной

дани и всего режима угнетения масс. Фашизму удалось создать

свою мЬщь, используя все эти моменты, -и построить свои во¬

оруженные организации только потому, что его все время под¬

держивали сверху государственный аппарат, полиция, суд, круп¬

ные капиталисты, вплоть до его прихода к власти.
2.	Рост национал-социализма
Фашизм вырос в Германии еще в большей мере, чем в Ита¬

лии, под руководством и заботливой опекой старого режима и в

особенности военных властей. Старый генеральный штаб по-

прежнему оставался действительным руководящим центром го¬

сударства за кулисами внесших демократических форм. Первые

контрреволюционные организации, бывшие предшественниками

фашизма, состояли главным образом из офицеров и бывших

офицеров. Теоретик национал-социализма Федер был инструк¬

тором рейхсвера. Вожди армии пропустили Гитлера через серьез¬

ную политическую -муштру, прежде чем выпустить его в качестве

массового агитатора. Гитлер рассказывает в своей автобиогра¬

фии, что он впервые вступил в контакт с национал-социалистской

партией (называвшейся в 1919 г. Германской рабочей партией)

по распоряжению армейских властей. Полупрофессиональная

военная организация штурмовых отрядов была создана на

основе, сильно ‘напоминающей рейхсвер.
Но для того чтобы фашизм мог победить, он должен создать

массовое движение. Первые попытки контрреволюции, выразив¬

шиеся в капповском путче, опирались исключительно на офице¬

ров, юнкеров и бюрократию и могли кончиться только пораже¬

нием. Путч Людендорфа — Гитлера в 1923 г. быстро закончился

жалким поражением, хотя ему и предшествовала длительная аги¬

тация. Мягкость, с которой относились к участникам этих воору¬

женных восстаний против государства, свидетельствует о том,

что контрреволюция подготовлялась при полуофициальной под¬

держке властей. Капповские бунтовщики остались безнаказан¬

ными, в то время как рабочих, оказавших им сопротивление,

подвергли суровым наказаниям. Людендорф не понес никакого

наказания, а иностранец Гитлер, поднявший оружие против го¬

сударства, посидел несколько месяцев под арестом, а затем ему

вновь было позволено продолжать свою агитацию. Однако не¬

удача этих путчей показала, что наряду с военной террористи¬

ческой организацией необходима массовая партия с более глу¬

бокими корнями. В последующие годы фашизм сконцентрировал

свое внимание на этой задаче.
Массовая агитация германского национал-социализма была

построена на основе его программы из 25 пунктов, принятой в

1920 г. (см. гл. IX). Она была разработана Гитлером и впослед¬
101

ствии Геббельсом и Грегором Штрассером в целях привлечения

не только крестьян и городской мелкой буржуазии, но и рабо¬

чих масс промышленных районов. В то время как итальянский

фашизм уже в самом начале оставил' всякие претензии на связь

с «сопиапизмом», германский фашизм мог создать себе массо¬

вую базу, только заявляя о своей приверженности «социализму».

Национал-социалистская пропаганда отличалась своим диким,

исступленным характером, совмещая антисемитизм, антикапитали-

стическую пропаганду и шовинистическую агитацию против

Версальского договора и угнетения Германии. Противоречивость

национал-социалистской пропаганды, ее беззастенчивость и де¬

магогия были еще более вопиющи, чем в Италии. В своей книге

«Моя борьба» Гитлер заявил (эти слова выброшены в 12-м издании

книги в 1932 г.): «Немец не имеет ни малейшего представления

о том, как надо обманывать народ, если хочешь добиться под¬

держки масс». Гитлер взял за образец британскую пропаганду

времен войны, которой он восхищался как блестящим образцам

демагогической лжи.
Однако итальянский пример показал, что фашизм может со¬

здать себе массовую базу лишь после того, как социал-демо¬

кратия себя полностью разоблачила и вызвала глубокое разоча¬

рование в массах в обстановке растущего экономического кри¬

зиса и назревания революции. Это создает общие условия для

роста фашизма. Первые успехи в создании такой базы были до¬

стигнуты национал-социалистами в конце 1923 и начале 1924 г.

после разорения мелкой буржуазии в результате инфляции и

поражения пролетариата в революционной ситуации 1923 г.; на

выборах в мае 1924 г. национал-социалисты получили 1,9 млн. го¬

лосов (против 6 млн., полученных социал-демократами, и 3.6 млн.,

полученных компартией). Но последующий период стабилиза¬

ции, широкие обещания социал-демократов о наступлении новой

эры «организованного капитализма» и «экономической демокра¬

тии» посеяли в массах новые надежды на социал-демократию и

мечты о мирном, реформистском «демократическом» пути к со¬

циализму. В декабре 1924 г. число голосов, полученных нацио¬

нал-социалистами, упало до 900 тыс., а через четыре года, в

1928 г. — до 800 тыс. (против 9,1 млн. — за социал-демократов,

и 3,2 млн. — за коммунистов). Только тогда, когда мировой эко¬

номический кризис и голодный режим Брюнинга разобтачили

окончательное банкротство всех обещаний социал-демократии,

фашизм сделал скачок вперед в своем наступлении, получив на

выборах в сентябре 1930 г. 6,4 млн. голосов (против 8,5 млн.—

за социал-демократов и 4,5 млн. — за коммунистов). Этот рост

продолжался и на президентских выборах в апреле 1932 г., когда

национал-социалисты собрали 13,4 млн. голосов, и на июльских

выборах в 1932 г. (высшая точка) —13,5 млн. голосов.
Чем объяснить этот внезапный рост фашизма в Германии в

1930—1932 г.г.? Мировой экономический кризис, подорвавший

устои стабилизации и Веймарской республики, подорвал также

и позиции социал-демократии, тесно связанной с ^тими устоями,

102

Перед лицом кризиса капитализм в Германии вынужден был

искать новых методов. Ему нужно было ликвидировать последние

остатки социальных завоеваний революции в области социаль¬

ного законодательства, рабочего времени и зарплаты, которые

составляли основной источник влияния социал:демократии;

она постоянно указывала, что это плоды ее политики. Вместо

уступок, на которые капитализм шел в первые годы революции,

ему необходимо было прибегнуть к драконовским экономическим

мерам. Для этого необходимы были новые формы усиленной

диктатуры. Социал-демократы были выброшены из общегерман¬

ского правительства, и летом 1930 г. была установлена диктатура

Брюнинга, правившего без парлгмента на основе чрезвычайных

указов, но при поддержке социал-демократии. На этой основе

были изданы пресловутые голодные декреты. За время с 1929 до
1932	г. средняя недельная зарплата германского рабочего, по

официальным данным, была снижена с 42,20 до 21,06 марки.

Общая сумма зарплаты и жалования, выплаченная предпринима¬

телями, упала с 44,5 млрд. до 25,7 млрд. марок. Число безработ¬

ных выросло до 8 млн. Пособие по безработице было снижено

в среднем до 9 марок с небольшим. Все это наступление на ра¬

бочих и режим диктатуры'проводились при поддержке социал-

демократии. Таковы были условия, сделавшие возможным быст-,

рый рост фашизма.
Если бы социал-демократия была готова объединить силы с

коммунистам против диктатуры Брюнинга и его наступления,

то нет никакого сомнения, что капиталистам не удалось бы

ослабить рабочий фронт и обеспечить успех фашизма. Напротив,

это обострило бы классовую борьбу и усилило фронт рабочего

класса и широчайшую мобилизацию масс на этой основе, и фа¬

шизм не имел бы возможности укрепиться. Но социал-демокра¬

тия предпочитала поддерживать диктатуру Брюнинга и голод¬

ные декреты, но не объединять силы с коммунистами. Во имя по¬

литики «меньшего зла» она помогала проведению атаки на ра¬

бочих. В этом была основная слабость в лагере пролетариата в

решающие годы подготовки фашизма. Эта поддержка диктатуры

Брюнинга со стороны организаций большинства рабочего класса

и профсоюзов дезорганизовала и поколебала пролетарские ряды.

Только в результате этой дезорганизации прол.етарских рядов

инициатива в критические 1930—1932 гг. перешла в руки фаши¬

стов, использовавших в своих интересах всеобщую нужду, кото¬

рая должна была усилить пролетарский фронт.
Руководители германского капитализма отлично понимали

(как. это видно из цитируемых в следующей главе секретных

бюллетеней Федерации германской промышленности «РйЬгег-

ЪпеГе», относящихся к тому периоду), что политика, которую

они вынуждены были проводить в условиях экономического

кризиса, ведя наступление на все слои рабочих, в том числе и

те, которые пользовались преимуществами при прежнем соци¬

альном законодательстве, неизбежно означала ослабление базы

социал-демократии, главной опоры буржуазии в рядах рабочего
1 >4

класса, и усиление коммунизма. Ослабленная и дискредитиро¬

ванная социал-демократия не могла больше сдерживать рост

коммунизма. Основа веймарской коалиции обанкротилась. Гер¬

манские капиталисты убедились, что необходимо перейти к но¬

вой политической системе и создать наряду с социал-демокра¬

тией параллельную новую систему массовой организации, чтобы

разбить коммунистическое наступление, с которым социал-де-

мократы уже не могли справиться, и разгромить рабочий класс.
Таким образом, начиная со времени дйктатуры Брюнинга, ре¬

шающие слои германских капиталистов и землевладельцев стали

всемерно поддерживать национал-социалистов, которым они до

сих пор оказывали лишь частичную поддержку. В них они на¬

шли готовое орудие. В кассы национал-социалистов потекли

огромные суммы не только от германской буржуазии, но и из

иностранных буржуазных источников. Национал-социалисты

развернули в эти годы гигантскую всестороннюю агитацию, бес¬

примерную в политической истории. В то время как банды тер¬

рористов пользовались широким покровительством полиции и

суда, чтобы сломить агитацию рабочего класса, диктаторское

правительство сурово расправлялось со всеми боевыми органи¬

зациями рабочих. Гигантский искусственный рост национал-со¬

циализма в этот период (национал-социализм так же быстро

стал спадать уже осенью 1932 г.) представлял высоко организо¬

ванный продукт всего механизма капиталистической диктатуры.

Все политически отсталые, недовольные элементы населения,

мелкая буржуазия, деклассированные и отсталые рабочие были

захвачены в сети национал-социализма.
Классово сознательные рабочие, разочаровавшиеся в социал-

демократии, перешли в лагерь коммунизма, а политически от¬

сталые элементы примкнули к фашизму. Об этом процессе можно

судить по результатам выборов. Между 1930 и 1932 гг. социал-

демократия потеряла 1 338 тыс. голосов, а коммунисты выиграли

1384 тыс. голосов. Таким образом коммунисты выиграли то,

что потеряли социал-демократы (с некоторым превышением).

Благодаря существованию сильной коммунистической партии

голоса, потерянные социал-демократами, не перешли, как это

было в Англии на выборах национального правительства в
1931	г., к классовому врагу и не распылились, а присоединились к

боевому рабочему фронту. Гигантский выигрыш национал-социа¬

листов произошел главным образом за счет голосов прежних

буржуазных партий, которые потеряли много миллионов голо¬

сов, и за счет тех, которые раньше не голосовали вовсе.
3.	Решающая проблема единого фронта
Несмотря на то, что национал-социалисты получали щедрые

субсидии и энергичную поддержку в своей агитации, силы всего

рабочего класса, будь он един, были бы неизмеримо больше сил

фашистов. Даже в отношении чисто количественного показателя

итогов выборов рабочие голоса всегда оказывались впереди на-

104

ционал-социалистских за одним исключением. Если сложить го¬

лоса, полученные социал-демократами и коммунистами, для опре¬

деления потенциальных размеров объединенного числа рабочих

голосов (число это немедленно гигантски возросло бы при на¬

личии сильнейшего стимула борьбы — единого фронта против

капйталистической диктатуры), то итог окажется выше, чем

общая сумма голосов, поданных за фашистов во всех случаях

кроме июля 1932 г. Тогда этот итог составлял 13 229 тыс. против

13 732 тыс. голосов, полученных наци. Однако уже через 4 месяца,

в ноябре 1932 г., он равнялся 13 241 тыс. против 11 729 тыс., по¬

лученных наци. Это однако относится лишь к количеству голосов

на выборах. Во всех действительных социальных и политических

испытаниях по своей организованности, социальной роли, одно¬

родности, политической сознательности и боеспособности силы

рабочего класса, если бы они были объединены, неизмеримо пре-

врсходили бы разношерстную избирательную массу наци.
Таким образом вопрос о едином фронте рабочего класса

имел решающее значение. На этом компартия сосредоточила все

свои усилия. По мере обострения положения компартия обраща¬

лась к рабочим массам и особенно к социал-демократической

.партии и Всегерманскому объединению профсоюзов все с новыми

призывами создать единый фронт против фашизма и наступле¬

ния капитала.
Первое обращение о едином фронте было сделано компартией

и революционной профсоюзной оппозицией в апреле-1932 г.; они

призывали к совместному выступлению всех рабочих организа¬

ций против грозившего тогда общего наступления на зарплату.

На этот призыв откликнулась часть низовых профсоюзных орга¬

нов и рядовых членов социал-демократической партии, но руко¬

водство социал-демократической партии и профсоюзов отвергло

его, объявив единый фронт под запретом.
Второй призыв к созданию единого фронта был сделан 20

июля 1932 г., после того как диктаторское правительство фон

Папена прогнало прусское социал-демократическое правитель¬

ство. Компартия обратилась непосредственно к исполкомам со¬

циал-демократической партии и Всегерманского объединения

профсоюзов, предлагая совместно организовать всеобщую заба¬

стовку с требованием отмены чрезвычайных указов и роспуска

штурмовых отрядов. Социал-демократическое руководство от¬

клонило это предложение единого фронта, объявив всякий при¬

зыв ко всеобщей забастовке провокацией; оно заявило, что

единственный метод борьбы с фашизмом — это избирательный

бюллетень.
Третье обращение о создании единого фронта было сделано

30 января 1933 г., в момент, когда Гитлер стал рейхсканцлером.

Этот призыв встретил такой широкий отклик, что, хотя социал-

демократическое руководство не дало на него официального

ответа, оно вынуждено было объяснить свой отказ в печати и

выдвинуло условно альтернативное предложение «пакта о нена¬

падении» (т. е. воздержание от словесной критики), но при этом
105

подчеркнуло недопустимость каких-либо действий против Гит¬

лера ввиду того, что он законно пришел к власти и против

него выступать не следует.
Четвертый призыв к единому фронту последовал 1 марта
1933	г. после поджога рейхстага, когда национал-социалистский

террор развернулся во-всю. Этот призыв был оставлен без ответа

руководством социал-демократической партии и профсоюзов,

которое добивалось у фашистов терпимого отношения к социал-

демократии.
Наряду с этими прямыми призывами к созданию единого

фронта компартия напрягала все свои силы, чтобы создать еди¬

ный фронт снизу с социал-демократическими организованными

в профсоюзы и неорганизованными рабочими. Это встретило

широкий отклик, увеличилось число массовых демонстраций,

частичных забастовок и выступлений. Однако официальный запрет

со стороны социал-демократического и профсоюзного руководства,

исключавшего всех активных членов и все организации, примкнув¬

шие к единому фронту, создавал серьезные препятствия росту

этого движения.
Перед лицом этих фактов ни один беспристрастный судья не

может не притти к заключению, что единый фронт рабочего

.класса, который единственно мог разбить Гитлера, оказался

невозможным ввиду того, что социал-демократическое и проф¬

союзное руководство официально запретило своим членам прим¬

кнуть к нему. Тем самым было создано решающее условие,

сделавшее возможным победу фашизма в Германии.
Социал-демократия отвергала единый рабочий фронт, потому

что она следовала другой линии, объявляя ее единственно пра¬

вильной линией для борьбы с фашизмом, — линии единства с бур¬

жуазией и поддержки буржуазного государства даже в условиях

диктатуры. Это была так называемая политика «меньшего зла».

В чем заключалась сущность этой политики? Существующая

буржуазная диктатура, даже после того как демократические

формы были отброшены, даже при Гинденбурге, Брюнинге, фон

Папене или Шлейхере объявлялась «меньшим злом», чем победа

фашизма. Поэтому, мол, следует эту буржуазную диктатуру под¬

держивать и принимать все удары, направленные против рабочих,

пассивно, без борьбы (эту же линию проводила впоследствии

австрийская социал-демократия, поддерживая Дольфуса). Но все

эти формы диктатуры лишь подготовляли почву для законченного

фашизма, подрывая шаг за шагом сопротивление рабочих, и до¬

бившись в этом успеха, они передали власть в руки Гитлера. Та¬

ким образом эта линия «меньшего зла» означала пассивное при¬

мирение со всеми стадиями развитая к полному фашизму. И даже

когда Гитлер пришел к власти, социал-демократы объявили, что

так как он пришел к власти законным путем, то его режим является

«меньшим злом» по сравнению с «нелегальным» национал-социа¬

листским террором и поэтому не следует против него выступать.

Так, эта линия последовательно вела к законченному национал-

социалистскому террору и разгрому всех рабочих организаций.

106

Этим путем линия социал-демократии обеспечила фашистам

возможность победы без борьбы.
Первым шагом в этой политике была политика «терпимости»

в отношении диктатуры Брюнинга со времени 1930 г.
Вторым решающим шагом была поддержка, оказанная Гин-

денбургу на президентских выборах 1932 г. Социал-демократия

доказывала, что победа реакционера Гинденбурга необходима,

чтобы разбить Гитлера (в то время как коммунисты предостере¬

гали рабочих, говоря, что «голос за Гинденбурга — это голос.за

Гитлера»). Однако не прошло и года, как Гинденбург, выбран¬

ный в президенты с помощью социал-демократии, поставил у

власти Гитлера.
Третьим решающим шагом было пассивное принятие в июле
1932	г. изгнания фон Папеном конституционного прусского со¬

циал-демократического правительства.
«Все германские социал-демократы, читая сообщение о по¬

зорном смещении Брауна и Зеверинга, ожидали неминуемого

ответа — всеобщей забастовки, но их ожидания оказались тщет¬

ными» *.
Вместо всеобщей забастовки социал-демократические ми¬

нистры обратились в верховный суд в Лейпциге, который занялся

казуистическим обсуждением положения, в котором оказались

уволенные министры по отношению к назначенному на их место

комиссару; это обсуждение продолжалось до тех пор, пока уста¬

новление окончательной фашистской диктатуры не сделало из¬

лишним дальнейшие дискуссии.
Кульминационный пункт был фактически достигнут уже в

июле 1932 г. С этого момента буржуазия уже ясно видела, что

окончательную фашистскую диктатуру можно будет осущест¬

вить, не встречая никакого сопротивления со стороны социал-

демократии, которая использует свое влияние лишь для того,

чтобы удержать рабочих от борьбы.
4.	Причины победы фашизма
Хотя официальный запрет со стороны социал-демократии и

ее активное противодействие не дали возможности создать эф¬

фективный единый фронт рабочего класса, но благодаря инициа¬

тиве и руководству компартии удалось развернуть растущее

частичное движение за единый фронт снизу. В течение 1932 ,г.

сопротивление рабочих стало усиливаться. Это нашло свое отра¬

жение в 1932 г. в нарастании забастовочного движения, руково¬

димого коммунистами, и в мощных массовых демонстрациях

протеста против режима фон Папена. Движение достигло своего

апогея в забастовке берлинских транспортников в ноябре 1932 г.

Во главе стачки встала революционная профоппозиция, после

того как профчиновники отвергли решение подавляющего боль¬

шинства транспортников, голосовавших за стачку (при 21 тыс.
‘А. Е. Мода пег, Сегтапу риЬа 1Ье С1ос1с Ьаск, р. 7.
107

имевших право голоса и 18 тыс. голосовавших 14 тыс. высказа¬

лись за стачку); удалось полностью приостановить все движение,

и стачка была сломлена лишь в результате массовых насилий со

стороны правительства, арестов и убийств. Ноябрьские выборы

отразили нарастание волны: национал-социалисты потеряли

свыше 2 млн. голосов, социал-демократы — 700 тыс., а число

голосов за коммунистов выросло на 700 тыс., достигнув 6 млн.^
Забастовка берлинских транспортников и результаты выбо¬

ров открыли близкую перспективу перехода руководства^ рабо¬

чим классом в руки компартии и вместе с тем очевидный спад

фашистской волны. Буржуазии нужно было принять срочные

меры. Фон Папен вынужден был 17 ноября уйти в отставку. На¬

чались длительные переговоры между Гинденбургом и Гитле¬

ром. Однако было ясно, что ввиду роста сопротивления рабочих

масс необходимо было некоторое время выждать и маневриро¬

вать. На пост рейхсканцлера был назначен на несколько месяцев

«социальный генерал» фон Шлейхер, смягчивший некоторые

чрезвычайные указы, особенно в отношении свободы печати и

собраний. Шлейхер заявил, что его главной заботой является

«социальный вопрос». Он вступил в переговоры о союзе с Лей-

партом и другими профсоюзными лидерами, которые превозно¬

сили его за это в своих газетах и вообще старались усыпить ра¬

бочих. (Одновременно с этим национал-социалистам оказыва¬

лась сильнейшая полицейская поддержка, как например на их

провокационной демонстрации на площади Бюлова 25 января
1933	г.) Затем, когда буржуазия убедилась, что почва в доста¬

точной мере подготовлена, Гитлер 30 января был назначен рейхс¬

канцлером.
Спад фашистской волны на выборах в ноябре 1932 г. про¬

возглашался социал-демократией как конец фашистской опасно¬

сти. Социал-демократическая печать говорила «об окончательном

разгроме Гитлера». Руководящий орган II Интернационала вен¬

ская «АгЬекеггеиипё» писала: «Одно сейчас ясно: Германия не

будет фашистской». Английский лейбористский публицист Ласки

писал в «БаПу Н-егаШ»:
«Я считаю, что можно с уверенностью сказать, что гитлеров¬

ское движение уже лрошло свой кульминационный пункт и вряд

ли оно долго сможет сохранять видимость той мощи, которой

оно обладало несколько месяцев назад. Гитлер или кто-либо из

его сторонников могут войти в кабинет Папена, но в этом

случае их быстро оттеснят силы правых... Прошли те дни, когда

они представляли собой серьезную угрозу... От всего его дви¬

жения остались лишь угрозы, которые он не осмеливается осу¬

ществить... Он оказался мифом, лишенным прочной основы» *.
Такова была мудрость социал-демократии накануне установ¬

ления гитлеровской диктатуры. В то же время коммунисты предо¬

стерегали по поводу поражения национал-социалистов на вы¬

борах. XII пленум ИККИ предостерегал против иллюзии, «будто
1 Статья Ласки, Гитлер только игрушка, «Оайу НегакЬ, 19/Х1 1932.
108

достигнутыми успехами коммунистических партий в борьбе с

фашизмом и социал-демократией (несомненно большими успе¬

хами!) коммунистическому авангарду уже удалось отбросить со¬

циал-фашистов к обороне, уничтожить фашистскую опасность или

ликвидировать шовинистическую волну. Для коммунистических

партий не может быть ничего вреднее такого самообмана» 1.
Коммунисты вновь оказались правы в своем. анализе, как и

во время выборов Гинденбурга и на всех последующих стадиях

развития фашизма, в то время как анализ социал-демократов ока¬

зался безнадежно ошибочным. Отступление национал-социали¬

стов на ноябрьских выборах не только не означало разгрома

фашизма, но привело к обратному. Именно признаки ослабления

позиций фашистов в массах заставили буржуазию поспешить с

передачей власти фашистам,—прежде чем их престиж совершенно

падет и влияние коммунистов достигнет полной силы в рядах

рабочего класса, — чтобы дать фашизму возможность на основе

государственной власти восстановить свои силы и разгромить

всякую оппозицию *.
Если уже в Италии приход фашизма к власти был противо¬

положностью «революционному перевороту» и совершился под

руководством и защитой высших властей, то в еще более гнусной

форме то же самое произошло в Германии. Здесь не было ника¬

ких ширм в виде «похода на Рим». Здесь не было никаких разго¬

воров о парламентском большинстве и каких-либо комбинациях.

Не было конфликта с существующими властями. Фашизм не толь¬

ко не пришел 'к власти на волне поддержки масс (этот миф

пытались создать задним числом), но, напротив, он быстро те-
1 «Коммунистический интернационал» № 33, 30/Х1 1932, стр. 9.
*	Интересное подтверждение этого анализа положения накануне при¬

хода Гитлера к власти можно найти в книге американского наблюдателя

К. Г. Гувера, Сегшапу еп1егз 1Ье ТЫтс! Ке1сЬ (1933). Приехав в Германию

во второй половине 1932 г., он следующим образом описывал положение в

Германии после ноябрьских выборов:
«В этот период автор разговаривал о политическом положении с про¬

мышленниками, редакторами, банкирами, политическими деятелями, универ¬

ситетскими профессорами, лидерами рабочего движения, экономистами и др.

Почти все без исключения утверждали, что Гитлер упустил момент...

Несмотря на то, что автор приехал в Германию в сентябре 1932 г. с твердой

уверенностью, что приход Гитлера к власти несомненен, его уверенность

поколебал тот факт, что вне рядов национал-социалистского движения он

не мог найти ни одного человека, который считал бы это возможным»

(стр. 64).
Он признает, что только коммунисты правильно оценивали положение:

«За исключением может быть коммунистов, оппозиционные партии и

классы были во власти наивных иллюзий... «Авторитетные люди» были еди¬

нодушны в том, что процесс развала в рядах национал-социалистской пар¬

тии идет вперед быстрыми темпами» (стр. 88).
Автор далее заявляет, что именно этот развал национал-социалистского

движения убедил крупную буржуазию в необходимости,принять немедлен¬

ные меры для противодействия этому процессу. «После того как национал-

социалисты потеряли голоса на ноябрьских выборах в рейхстаг, германский

«крупный капитал» пришел к заключению, что непосредственная опасность

заключается в том, что национал-социалистская партия может слишком бы¬

стро распасться» (стр. 83).
103

рял поддержку в массах, и фашистские вожди уже говорили об

опасности быстрого развала движения (об этом писал исключен¬

ный из партии Отто Штрассер в своем «Черном фронте»).

Именно ввиду этой угрозы развала своих последних резервов ,

в защите власти капитала буржуазная диктатура решила риск¬

нуть, пойдя на крайнюю меру, и поставить фашистов у власти.

Фашизм получил власть милостью президента, избранного при

поддержке социал-демократов.
Значение прихода Гитлера к власти заключалось прежде всего

в слиянии уже существовавшего диктаторского государственного

аппарата, созданного Брюнингом и фон Папеном, с нелегаль¬

ными вооруженными силами фашизма в единое небывалое ору¬

дие террора для борьбы против рабочего класса. В то время как

в Италии террористическая и погромная деятельность фаши¬

стов была проведена в значительной части до завоевания ими

власти, в Германии это было немыслимо в сколько-нибудь схожих

с итальянскими размерах ввиду превосходства сил рабочего клас¬

са. Таким образом сокрушительный террор и разгром, неслыхан¬

ный произвол и беззаконие начались лишь после того, как наци¬

онал-социалисты оказались прочно в седле государственной

власти. Американский буржуазный наблюдатель Кальвин Гувер

писал:	1
«Следует подчеркнуть, что революции в смысле захвата го¬

сударственной власти в борьбе с вооруженными силами госу¬

дарства или какими-либо другими силами вовсе не было. Фон

Папен без всякого сопротивления осуществил взятие государст¬

венной власти в июле 1932 г. и передал ее фон Шлейхеру, кото¬

рый в свою очередь передал ее Гитлеру. Таким образом все на¬

падения совершались на безоружных людей, не оказывавших

никакого сопротивления... Поразительное уменье Гитлера пара¬

лизовать у своих противников волю к сопротивлению сделало,

собственно говоря, все эти акты насилия излишними. Они слу¬

жили только средством удовлетворения жажды крови у штур-

(Мовых и защитных отрядов» 1.
Никакого «поразительного уменья» здесь не требовалось;

воля к сопротивлению была «парализована» не фашистами, а

социал-демократией.
Часто задают вопрос, почему приход Гитлера к власти и

развязывание национал-социалистского террора не вызвали не¬

медленно всеобщего движения сопротивления со сторокы мощ¬

ного рабочего класса Германии? Такой вопрос свидетельствует

о неумении понять положение. Руководство большинством ра¬

бочего класса и в особенности подавляющим большинством (поч¬

ти 0,9, если судить по результатам выборов в фабзавкомы) про¬

мышленных рабочих и всего профсоюзного аппарата находилось

в руках социал-демократов. Германское рабочее движение вы¬

росло в большей мере, чем в других странах, в традициях стро¬

гой дисциплины. Решение вопроса, выступать ли германскому
1 С а 1V1 п В. Н о а V е г, С шпалу еп1ег* Иге ТЬтй Касй, р. 111—112.
110

рабочему классу против Гитлера или нет, зависело прежде всего

от социал-демократического и профсоюзного руководства.
Между тем политика социал-демократии заключалась в «тер¬

пимом» отношении к Гитлеру и даже (особенно это относится

к профсоюзному руководству) в стремлении договориться с ним.

Уже в 1932 г. социал-демократическое руководство высказыва¬

лось в благоприятном смысле о перспективе прихода к власти

гитлеровского правительства. Так например Зеверинг заявил в

апреле 1932 г.: «Социал-демократическая партия не меньше ка¬

толической хотела бы, чтобы гитлеровские национал-социалисты

взяли ,на себя долю ответственности в правительстве». Централь¬

ный орган партии «Уолуйг^з» писал: «Помимо конституционных

соображений было бы мерой политической мудрости дать воз¬

можность национал-социалистам притти к власти, до того как

они получат большинство». Дайте Гитлеру притти к власти; при¬

ход Гитлера к власти неизбежен; став у власти, он скорее всего

себя разоблачит—такова была роковая линия социал-демокра¬

тии. Лишь коммунисты выступали против этой линии и в тот же

период писали *: «Мы должны сделать все для того, чтобы пре¬

градить Гитлеру путь к власти». Но коммунисты были в мень¬

шинстве.
Когда Гитлер пришел 30 января к власти, социал-демократи-

ческое руководство отвергло призыв коммунистов к единой

' борьбе. Социал-демократы заявили, что Гитлер пришел к власти

«конституционным, законным образом» (т. е. будучи назначен

сверху Гинденбургом), поэтому против него нельзя выступать.

Единственный путь — это ждать выборов 5 марта. Тем време¬

нем Гитлер вооружил штурмовые отряды, превратив их в госу¬

дарственную «вспомогательную» полицию, которая должна была

специально следить за «порядком на выборах»; он подавил всю

социал-демократическую и коммунистическую печать, запретил

всякие рабочие собрания и пропаганду, арестовал всех активи¬

стов, развязал террор и в этой обстановке провел свои «вы¬

боры».
Даже консервативный «Тмпез» еще за две недели до под¬

жога рейхстага и полного развертывания террора вынужден был

заявить, что подобные условия «делают невозможным проведе¬

ние нормальных выборов»2. Накануне выборов «ОаМу НегаШ»

писал (4 марта 1933 г.): «Германский народ идет на выборы, ско¬

ванный гнусным террором... Результаты выборов не отразят на¬

строения страны». Опубликованные после этого итоги выбо¬

ров, которые в некоторых округах превышали число избирате¬

лей, обнаружили наряду с террором простую фальсификацию.
Но даже после этих террористических выборов вся социал-

демократия ухватилась за аргумент, что Гитлер получил «демо¬

кратический мандат» и что поэтому недопустимо бороться про¬

тив него иначе, как путем «лойяльной парламентской оппози¬
1 «Ко4е РаЬпе», 26/1У 1926.
*	«Тяте», 16/11 1933.
111

ции». Бывший редактор «Уоп^аг1я» Штампфер писал в партийном

бюллетене после выборов: «Победа правительственных партий

дает им возможность править в строгом соответствии с консти¬

туцией... они должны только вести себя как законное правитель¬

ство, и отсюда естественно будет вытекать, что мы тогда будем

законной оппозицией. Если правительство использует евое боль¬

шинство для мер, не выходящих из рамок конституции, то мы

ограничимся ролью добросовестных критиков».
Каутский писал: «Диктатура имеет за собой массы насе¬

ления» *.
Дипломатический корреспондент «БаМу НегаИ» В. Н. Юур пи¬

сал:	•'
«Все говорят, что триумф Гитлера означает тяжелое поражение

для демократии. Ничего подобного. Это — победа демократии

или во всяком случае победа демагогии. Он пришел к власти на

основе строго конституционных средств. Он — канцлер Германии

на основе Веймарской конституции и в силу Веймарской консти¬

туции. Выборы сопровождались конечно некоторой долей запу¬

гивания, но так бывает всегда, и в данных условиях запугивания

было удивительно мало... Цифры показывают, что выборы были

фактически свободными» 2.
Председатель Независимой рабочей партии Мэкстон писал:
«Все жестокости не опровергают все же моего заявления,

что Гитлеру сначала удалось добиться от народа мандата на

установление своего режима» *.
Таким образом социал-демократия пыталась оправдать свое

низкопоклонство и пресмыкательство перед фашизмом, отрицая

террор, предшествовавший выборам, и утверждая, что

эти фальшивые «выборы» в условиях террора дали Гит¬

леру «демократический мандат». По мнению лейбористов .и со¬

циал-демократов, победа фашизма была «победой демокра¬

тии». «Выборы сопровождались некоторой долей запугивания, но

удивительно малой». Полное запрещение коммунистической и

социал-демократической прессы, арест коммунистических депу¬

татов, налети на коммунистические и социал-демократические

помещения, вооруженный захват центральных помещений ком¬

партии, подавление свободы слова и собраний, избиение и аресты

тысяч наиболее активных коммунистических и социал-демокра¬

тических рабочих — все это было «удивительно слабой долей

запугивания на выборах», «выборы были фактически свободны».

Такова лейбористская концепция «демократии», бросающая яр¬

кий свет на позицию защитников «демократии» и на их претен¬

зию с помощью демократии преградить путь фашизму.
После выборов, перед лицом безграничной фашистской ди¬

ктатуры и террора, социал-демократия продолжала эту политику

деградации и пресмыкательства, доводя ее до крайности в по-
1 Каутский, Что же дальше? Размышления по поводу 5 марта.
*	XV. N. Е \у е г, ШНу Нй1ег ТгймпрЬей, «Р1еЬз», апрель 1933.
*	Мэкстон, «Ые^у Ьеайег», 29/ХП 1933.
112

пытках завоевать благосклонность фашистов. Речь вождя соци¬

ал-демократической партии Вельса, произнесенная 23 марта при

открытии рейхстага, была ярким выражением этого стремления

социал-демократов снискать благосклонность фашистов. Вельс в

качестве вождя партии публично заявил о своем уходе из испол¬

кома II Интернационала в знак протеста против того, что послед¬

ний распространяет «басни о зверствах» национал-социалистов.

Профсоюзныё лидеры заявили о своей готовности сотрудничать

с фашизмом; в своей печати они превозносили фашистскую

«революцию» как победоносное «продолжение» революции 1918

года, указывая, что общий враг — это коммунизм и что их

«социализм» это только «германское дело» *. На этом основании

профсоюзное руководство официально призвало рабочих при¬

нять участие в гитлеровском праздновании 1 мая. «Лидеры проф¬

союзов,— писала лейбористская «ЭаПу НегаЫ» 24/1У 1933,—

поставили печать под своим примирением с новыми правителями

Германии».	,
Однако это пресмыкательство не завоевало реформистским

лидерам положения признанного и терпимого придатка фашизма.

Значительная часть рабочих на крупных предприятиях отказа¬

лась подчиниться директивам своих лидеров и не участвовала в

первомайской демонстрации национал-социалистов. Когда обна¬

ружилось, что влияние реформистского руководства среди

рабочих недостаточно, чтобы служить задачам фашистов, нацио¬

нал-социалисты на следующий же день, 2 мая, захватили все

профсоюзы, влив их в «рабочий фронт», а профсоюзных лиде¬

ров бросили в тюрьму, заменив их национал-социалистскими чи¬

новниками. «Лейпарты и Грасманы, — заявил вождь нацио¬

нал-социалистского «рабочего фронта» д-р Лей, — могут заяв¬

лять о своей преданности Гитлеру, но им лучше быть

в тюрьме».
Социал-демократия шла тем же путем позорной капитуляции,

сопровождавшейся роспуском с.-д. партии. 17 мая все социал-

демократические депутаты рейхстага голосовали за резолюцию

фашистского правительства и вместе с остальными депутатами

приветствовали Гитлера. Но и это не помогло им. Все имущество

социал-демократической партии было конфисковано, а 22 июня

партия была официально объявлена распущенной.
Если таким образом попытка социал-демократии стать офи¬

циально признанным, терпимым придатком фашизма окончилась

неудачей (впрочем многие партработники, государственные и

муниципальные чиновники, полицейпрезиденты, профсоюзные

организаторы и т. п. открыто перешли к национал-социалистам

и остались на своих постах, подобно тому как председатель

рейхстага Лебе и бывший министр внутренних дел Зеверинг

впоследствии заявили о своей поддержке национал-социалистов),

то это, разумеется, объяснялось не тем, что руководство партии

не добивалось этого, а исключительно тем, что фашизм не питал
1 ЬсшакОетокгаЫзсЬег РгезвекМевзЬ, 9/УН 1933.

8—624
ИЗ

доверия к способности социал-демократов руководить рабочими

и не хотел никаких независимых организаций рабочего класса,

как бы ни пресмыкалось перед ним руководство этих органи¬

заций. Буржуазия таким образом вынудила социал-демократию,

несмотря на все ее мольбы, проводить работу по дезорганизации

рабочего класса в условиях нелегальности. В этих условиях со¬

циал-демократия могла принести буржуазии в случае подъема

революционной волны больше пользы, чем если бы она открыто

отождествила себя с фашизмом.
Таким образом оппозиция против фашизма осуществлялась

только компартией, которая была единственной в Германии по¬

литической силой, не прекращавшей борьбы с фашизмом, не¬

взирая на весь террор. Но в момент фашистского переворота

компартия еще не была достаточно сильна, для того чтобы по¬

вести рабочий класс при сопротивлении всего социал-демократи¬

ческого и профсоюзного аппарата. Цифра в 6 млн. коммунисти¬

ческих избирателей не дает верного представления о действитель¬

ной боевой силе, ибо эта сила зависит от рабочих, занятых на

крупных предприятиях. А именно здесь коммунисты были слабы.

В 1930 г. на предприятиях с общим числом рабочих в 5900 тыс.

135 689 членов фабзавкомов, т. е. 89,9%, принадлежали к рефор¬

мистским союзам. Коммунистическое влияние было таким обра¬

зом недостаточно, чтобы вовлечь рабочий класс в борьбу.

Призыв коммунистов ко всеобщей забастовке против Гитлера

яе вызвал широкого отклика; большинство рабочих осталось

верными с.-д. дисциплине, в чем они потом горько раскаивались:

Это им дорого стоило. Но если бы компартия, будучи в мень¬

шинстве, изолированная от большинства рабочих, попыталась

поднять восстание, то это было бы ничем не оправдываемым

путчем, который окончился бы разгромом авангарда рабочего

класса. Власть Гитлера была бы тогда обеспечена на поколение.

Компартия вынуждена была в результате стать на трудный путь

откладывания решающей борьбы, сохранения своей организации,

расширения своей агитационной и организационной сети в ус¬

ловиях неслыханного террора, чтобы этим путем создать неле¬

гальное революционное движение и руководство рабочим клас¬

сом и готовиться к окончательной, решающей борьбе за сверже¬

ние Гитлера и за победу революции рабочего класса. Быстрота,

упорство, героизм и самопожертвование, проявляемые компар¬

тией при выполнении этой задачи в небывалом в истории рабо¬

чего класса масштабе, в условиях невиданного террора, что кон¬

статируют даже буржуазные наблюдатели, являются залогом

будущей победы.
Таким образом основные причины временной победы фашиз¬

ма в Германии ясны и определенны:
Во-первых, удушение революции 1918 г., разгром власти

рабочего класса во имя «демократии», восстановление капитали¬

стической диктатуры и защита реакционных учреждений старого

режима под покровом веймарской «демократии».
Во-вторых, поддержка социал-демократией и профсоюзами
114

диктатуры Брюнинга и всех последующих диктатур, расчищав¬

ших путь фашизму.
В-третьих, отклонение социал-демократией и профсоюзами

единого фронта рабочего класса и прямое запрещение примы¬

кать к нему.
В-четвертых, отказ социал-демократического и профсоюзного

руководства организовать отпор Гитлеру, когда он пришел к

власти и когда развернулся национал-социалистский террор.
Опыт Германии в 1918—1933 гг. является для международ¬

ного рабочего класса классическим примером того, как можно

уничтожить все достижения революции рабочего класса и приве¬

сти рабочих к состоянию глубочайшего угнетения. Это классиче¬

ская демонстрация того, куда неизбежно шаг за шагом ведет

путь буржуазной «демократии».
История показала на двух великих послевоенных революциях,

русской и германской, два основных пути, открывающиеся перед

йашей эпохой. Ноябрьская революция в Германии произошла

1всего через год после Октябрьской революции в России, но они

пошли разными путями. Одна пошла по пути пролетарской дик¬

татуры, по пути Коминтерна, другая пошла по пути буржуазной

«демократии», по пути И Интернационала. Это расхождение путей

нашло свое теоретическое отражение в дискуссии, происходив¬

шей в свое время между Каутским и Лениным. Сейчас, через

полтора десятка лет, мы видим, куда привели эти два пути.
Путь пролетарской диктатуры, путь Ленина и Коминтерна,

привел ко все растущему усилению рабочих и победоносному

строительству социализма.
Путь буржуазной «демократии», путь Каутского и II Интер¬

национала, привел к победе фашизма.

ГЛАВА VII
КАК ФАШИЗМ ПРИШЕЛ К ВЛАСТИ В АВСТРИИ
Вскоре после победы фашизма в Германии, в 1933—1934 гг.

была установлена фашистская диктатура Дольфуса в Австрии.
Вооруженная борьба австрийских рабочих в феврале 1934 г.

против этой фашистской диктатуры открыла новую стадию в борь¬

бе международного рабочего класса с фашизмом и в то же время

дополнила германский опыт в разоблачении иллюзии «демократи¬

ческого социализма».
Во многих отношениях австрийский урок является еще бо¬

лее ярким и резким, чем германский урок.
1.	Значение австрийского опыта
В первую очередь австрийские события выявили перед всем

миром конфликт между двумя соперничающими фашистскими

силами — между хеймверами и национал-социалистами. Этот

коьфликт ясно отражает борьбу между империалистическими и

фашистскими державами за господство над австрийским народом.

Нельзя было яснее показать подлинную роль фашизма как

шовинистической хищнической политики определенных групп фи¬

нансового капитала, совершенно чуждой каких-либо «нацио¬

нальных», «народных» и «пацифистских» претензий. Борьба меж¬

ду фашистской Германией' и фашистской Италией за добычу,

которую представляет собой фашистская Австрия, позволяет

предвкусить «величественный мир мирового фашизма». Высту¬

пая фактически единым фронтом против рабочего класса, обе

эти силы вели острую борьбу между собой за господствующее

положение в Австрии. Вначале победил клерикальный фашизм

Дольфуса, подчиненный итальянскому фашизму. В дальнейшем

развитии событий возможно однако изменение комбинаций и

установление господства национал-социалистов и пангерман¬

ского фашизма. Роковая политика организаций рабочего класса,

возглавлявшихся социал-демократами, заключалась в этих усло¬

виях в том, что они пытались поддерживать одну фашистскую

группировку против другой — Дольфуса как «меньшее зло» про-

116

тив национал-социалистов; этим они на всех стадиях подготов¬

ляли наступление и победу фашизма.
Во-вторых, фашистская диктатура Дольфуса выросла непо¬

средственно на основе режима буржуазной демократии того же

Дольфуса, и это было еще яснее видно в Австрии, чем в подоб¬

ном же процессе Гинденбург — Гитлер в Германии. Во всей За¬

падной Европе Дольфуса превозносили как «защитника демо¬

кратии от фашизма» (т. е. от угрозы германских национал-со¬

циалистов). На этой основе его поддерживала и поощряла

социал-демократия, в то время как на деле он подготовлял пе¬

реход к фашизму. До самого последнего момента, уже накануне

восстания рабочих, социал-демократия выражала готовность

принять и поддержать диктатуру Дольфуса, ликвидацию парла¬

ментского режима и создание некоторой формы корпоративного

государства при условии, что ей разрешат существовать в этой

обстановке. Это было самым ярким, самым сознательным выраже¬

нием линии социал-фашизма. Политика социал-демократии, по¬

литика «меньшего зла» разоблачает себя здесь не в меньшей

степени, чем в Германии.
В-третьих, австрийский рабочий класс был самым организо¬

ванным во всем капиталистическом мире. При населении в 6 млн.

число членов социал-демократической партии, плативших член¬

ские взносы, составляло 600 тыс. Число избирателей, голосовав¬

ших за социал-демократов, равнялось Р/г млн., что составляло

70% всех избирателей в Вене и 40% общего числа избирателей

во всей стране. Вопроса о «расколе» в организации не было.

Хотя компартия играла большую роль в борьбе (только она

призвала 10 февраля ко всеобщей забастовке, которую рефор¬

мистское руководство вынуждено было под давлением рабочих

объявить 11 февраля), хотя коммунистическая партия фактиче¬

ски начала эту борьбу (в Линце, где был создан единый фронт

коммунистических и социал-демократических рабочих вопреки

реформистскому руководству и где борьба началась, несмотря на

прямой приказ реформистского руководства), она была в чис¬

ленном отношении чрезвычайно слаба. Австрийский пример та¬

ким образом окончательно разбивает утверждение, будто фашиз¬

му удалось победить благодаря «расколу» в рабочем классе,

вызванному коммунистами. Социал-демократия хвастала, что в ее

руках находится руководство всем рабочим классом; тем самым

она признает свою полную ответственность за исход событий.

«В австрийском рабочем движении не было раскола; коммунисты

представляли собой ничтожное меньшинство. Тот факт, что такая

мощная партия была совершенно разгромлена, естественно при¬

влекает внимание социалистов всех стран» 1. В действительности

австрийские рабочие были расколоты и поэтому они были по¬

беждены. Но раскол был внутри социал-демократии, между ра¬

бочими массами и их вождями, и вызван он был действиями

руководства. Теперь уже нельзя скрыть, что этот раскол в рабо
1 Отто Бауэр, Тактические уроки австрийской катастрофы.
117

чем классе был вызван самим существованием социал-фашист¬

ского руководства.
В-четвертых, австрийская социал-демократия, несмотря на не¬

значительные размеры страны, была по своей теоретической

роли, по своей организованности и якобы достигнутым ею

«практическим результатам» руководящей и образцовой «пар¬

тией международной социал-демократии», в особенности левой

социал-демократии. Если германские социал-демократы или бри¬

танские лейбористы проявляли гораздо больше бесстыдства и

цинизма в своем фактическом или специфическом отречении

от марксизма и защите капитализма, то разложение руковод¬

ства австрийской социал-демократической партии было при¬

крыто утонченными софизмами «австро-марксизма». Далее, мно¬

гие лидеры австрийской социал-демократии проявляли даже

«искренность» в своем демократически-пацифистском преда¬

тельстве борьбы рабочих масс. Хотя своей политикой они делали

все возможное, чтобы помочь усилению капитализма и насту¬

плению фашизма, хотя их политика обеспечила поражение

рабочих, хотя они не позаботились о подготовке, организации

и руководстве борьбой рабочих и делали все, чтобы этой борьбы

не допустить, тем не менее когда рабочие вопреки им начали

борьбу, некоторые из них сами приняли в ней участие и были

ранены. Этот факт часто приводят в оправдание социал-демо¬

кратических лидеров и для опровержения обвинения их в соци¬

ал-фашизме. Наоборот, именно этот факт еще яснее и безоши¬

бочнее разоблачает подлинную роль политического пре¬

дательства всей линии социал-демократии. Вопрос политики—

это не просто вопрос субъективной «искренности». Уже давно,

на II конгрессе Коминтерна, когда Серрати пытался защищать

Турати, указывая на его «искренность», и выступил против 21 ус¬

ловия, доказывая, что нельзя создать «синсерометр» (инстру¬

мент для измерения искренности), Ленин ответил: «Нам и слова

такого не нужно, зато инструментом для определения направле¬

ний мы уже обладаем»1. В этом смысле роль австрийской

социал-демократии разоблачена с беспримерной ясностью, с не¬

бывалой полнотой и относительным отсутствием осложняющих

факторов как роль прямой пособницы победы фашизма.
В-пятых, вооруженная борьба австрийских рабочих осве¬

тила и своими сильными и слабыми сторонами будущую линию

развития борьбы международного рабочего класса против фа¬

шизма. В дальнейшем развитии борьбы с фашизмом в любой

стране нужно будет постоянно учитывать политические, страте¬

гические и тактические уроки, вытекающие из опыта австрийской

борьбы.
И Интернационал пытается извлечь два урока из австрийских

событий. С одной стороны, он хочет использовать борьбу авст¬

рийских рабочих, начатую, несмотря на прямое предостережение

и запрещение социал-демократического руководства, для того
1 Ленин, Собр. соч., т. XXV, стр. 356.
118

чтобы восстановить «честь» социал-демократии после германского

позора и показать, что социал-демократия может бороться и

действительно борется. С другой стороны, II Интернационал

одновременно хочет доказать, что исход австрийских событий

показал, что политика вооруженной борьбы невозможна и зара¬

нее обречена на неудачу что против современной артиллерии

ничего не поделаешь и что австрийское восстание было лишь

«героическим жестом» и ничем больше. («Никто не сомневался в

том, что вооруженные силы правительства значительно прево¬

сходили силы рабочих и что рабочие не могли добиться успеха

в борьбе с правительством». —Б а у э р.)
Таким образом социал-демократия старается доказать два

противоположных тезиса. Она хочет покрыть свою политику

капитулянтства краденой славой восстания, которое она сама

запретила, и одновременно с этим доказать правильность своей

политики капитулянтства, тем что борьба невозможна и что

поэтому победа фашизма неизбежна.
Оба вывода неправильны. Австрийские рабочие боролись не

по инициативе и не под руководством социал-демократии, а

вопреки определенным инструкциям руководства социал-де¬

мократической партии.
Победа рабочих не невозможна. Уроки Австрии показывают

как раз обратное. Они показывают, как близка была бы победа

рабочих, если бы у них было руководство и соответствующая

организация, если бы в борьбу были брошены все силы рабочего

класса, если бы не было раскола и хаоса во всех стратегических

руководящих пунктах, если бы борьба была начата во-время,

если бы она имела ясные политические цели и носила наступа¬

тельный характер. Победа стала невозможной лишь в результате

политики социал-демократии. Победа может быть достигнута и

будет достигнута при революционном руководстве.
2.	Предательство революции в Центральной Европе
Как в Германии, так и в Австрии о борьбе рабочих нельзя

судить только на основании окончательной стадии фашистского

переворота, только по февральским дням 1934 г. Ее нужно рас¬

сматривать в связи со всей линией развития в 1918—1934 гг.

Подобно тому как удушение ’ революции 1918 г. социал-демо¬

кратами заложило основу для побед фашизма в Германии, так

это было и в Австрии.
Победа пролетарской революции в Австрии в 1918—1919 гг.

была в руках рабочих, и ей помешала только социал-демократия.

Это — общеизвестная истина, которую признают сами социал-

демократические лидеры. Отто Бауэр следующим образом опи¬

сывает положение в конце войны в своей книге «Австрийская

революция 1918 г.»:
«Глубокое брожение царило в казармах народной армии. Она

чувствовала, что является носительницей революции, авангардом

пролетариата... Вооруженные солдаты надеялись на победу про¬
119

летариата... «Диктатура пролетариата!» «Вся власть советам!»

только это и было слышно на улицах».
Он продолжает: «Ни одно буржуазное государство не спра¬

вилось бы с подобной задачей. Оно было бы обезоружено недове¬

рием и презрением масс; оно было бы в течение одной недели

свергнуто уличным восстанием и разоружено собственными

солдатами.
Только социал-демократы могли справиться с этим небывало

трудным положением, ибо они пользовались доверием рабочих

масс... Только социал-демократы могли мирным образом поло¬

жить конец бурным демонстрациям с помощью переговоров и

увещаний. Только социал-демократы могли руководить народ¬

ной армией и приостановить революционные выступления ра¬

бочих .масс... Глубокое потрясение буржуазного социального

строя выражалось в том, что буржуазное правительство, пра¬

вительство без участия социал-демократов, стало просто немы¬

слимым».
Таким образом австрийская социал-демократия играла такую

же роль, как и германская. Социал-демократия сознательно раз¬

громила силы рабочей революции во имя буржуазной «демо¬

кратии». Буржуазный строй был спасен в 1918—1920 гг. коали¬

ционным правительством, в которое входили австрийские со¬

циал-демократы и представители буржуазных партий с Бауэ¬

ром в качестве министра иностранных дел и Дейчем в качестве

военного министра. Такова основа, на которой была подготов¬

лена победа фашизма» *.
Австрийская социал-демократия, защищая свою политику,

указывала, что хотя пролетарская революция была вполне воз¬

можна в Австрии в 1918—1919 гг., но она не могла бы удер¬
1 Английский лейборист Ласки пишет о роли Отто Бауэра в своем «При¬

ветствии венским мученикам» («ВаПу Нега1сЬ, 17/11 1934):
«Сами австрийцы признают, что если бы не влияние Бауэра, то в Вене

вспыхнула бы гражданская война в 1919 г., когда был заключен мир. Ему

больше, чем кому бы то ни было, Австрия обязана тем, что в ней царил мир

в течение десятка лет.
Привилегированный класс вознаградил его за это не только разгромом

всех его достижений, но и тем, что сделал неизбежной в предстоящие годы

ту кровавую революцию, которую он всемерно старался предотвратить».
«Неблагодарность» буржуазии по отношению к спасшей ее социал-де¬

мократии— вот единственный урок, который способен извлечь лейборист¬

ский журналист даже после этой демонстрации железной логики классовой

борьбы. Он неспособен понять, что первое событие, т. е. отклонение и ак¬

тивное сопротивление пути пролетарской революции и гражданской войны,

когда им можно было добиться величайших успехов при минимуме жертв,

является причиной второго события, т. е. последовавшего кровавого разгро¬

ма рабочих, после того как капитализм восстановил свои силы и подготовил

вооруженные кадры. Ласки признает, что путь «кровавой революции» ста¬

новится теперь неизбежным— после 15 лет страданий, после максимального

усиления классового врага, и поэтому он требует сейчас еще более тяжких

жертв и кровопролитий, и что так называемый «мирный» путь, как доказано,

влечет за собой в конце концов не избежание кровопролития, но макс и-

мум кровопролития.
Но он отказывается принять очевидный вывод о том, что тем самым

взорвана вся теория лейбористов и социал-демократов.
120

жаться в такой небольшой, зависимой, изолированной стране,

окруженной империалистскими государствами. Однако в Вен¬

грии и Баварии были созданы советские республики; сильное

движение шло в Германии и в Италии. Если бы советская Авст¬

рия присоединилась к советской Венгрии и Баварии, то можно

было бы создать в Центральной Европе непоколебимую силу.

Вся история послевоенной Европы была бы иной. Австрийская

социал-демократия однако предоставила советскую Венгрию

своей судьбе, и затем, когда в Венгрии начал свирепствовать

белый террор, она ссылалась на него, доказывая, что она якобы

спасла австрийских рабочих от этой участи. Ныне события по¬

казали, что австрийские рабочие не спаслись от белого террора.

Их только лишили возможности победы, когда эта возможность

была в их руках.
6	то время однако австрийские социал-демократы выдвига¬

ли перед рабочими не действительную альтернативу, продикто¬

ванную событиями, а выдуманную золотую перспективу мирного

пути к социализму через «демократию». Бауэр писал в 1921 г. в

своей книге «Большевизм или социал-демократия»:
«В современном высоко цивилизованном обществе, где все

классы принимают участие в общественной жизни, классовый

режим возможен лишь в том случае, если подчиненные классы

имеют возможность воздействовать на «общественное мнение»,

участвовать в выработке коллективной воли государства и кон¬

тролировать его работу. Таким образом возможно лишь такое

классовое господство, которое основано на социальных факто¬

рах воздействия со стороны правящего класса, а не на исполь¬

зовании механических орудий насилия» (стр. 116).
Такова была буржуазно-либеральная мудрость «австро-марк-

сизма», ныне безжалостно разоблаченная событиями, когда Бауэр

и Дейч сами получили возможность непосредственно познако¬

миться с «механическими орудиями насилия» правящего

класса.
Таким образом, в то время как австрийские рабочие страдали

и переживали нужду при «демократической республике», вели¬

колепные жилые дома, построенные в Вене для части рабочих,

должны были служить «символами» реформистских «достиже¬

ний», предполагаемой «альтернативы» большевизму, а на деле

были временным откупом буржуазии от рабочего восстания, пока

она не считала себя достаточно сильной, чтобы разгромить

пролетариат. II Интернационал заявляет в своем манифесте об

■австрийских событиях:
«Судьба великолепных муниципальных зданий Вены является

символической. Их создала конструктивная работа социал-демо-

кратов, а фашистские пушки превратили их в дымящиеся раз¬

валины».
II Интернационал повидимому не замечает всей глубины

этого «символа». Орудия фашистов разгромили не только здания,

они рассеяли и все иллюзии реформизма насчет пути, «альтерна¬

тивного» большевизму.
121

Советский писатель Илья Эренбург вспоминает в своих

статьях об Австрии, как он в 1928 г. осматривал эти муници¬

пальные здания во всей их красе. Его сопровождал при этом

гордый представитель австрийской социал-демократии. Эренбург

восторгался зданиями, их планировкой, конструкцией, красотой,

организацией, хотя одновременно с этим он не мог не заметить

в прекрасном саду, возле журчащего фонтана безработного,

истощенного голодом. Он спросил своего проводника: «Вы по¬

строили действительно прекрасные дома... Но не кажется ли вам,

что эти дома построены на чужой земле? По опыту нашей стра¬

ны мы знаем, что кровью оплачивает рабочий каждую пядь

отвоеванной им земли. Нам пришлось сначала немало разрушить.

Разрушить, чтобы, победив, строить. Вы начали не с винтовок,

а с циркуля и линейки. Чем-то вы кончите?» Спутник Эренбурга

улыбнулся и сказал: «Мы кончим мирной победой социализма.

Не забудьте, что на последних выборах за нас голосовало 70%

населения Вены...» *. Это было в 1928 г. В феврале 1934 г. Илья

Эренбург вновь осматривал эти здания. 0;н увидел разрушенные

стены, зияющие дыры, развалины, под которыми, по словам

жителей, еще лежали трупы, рыдавших женщин и детей, голод

и нужду и развевавшиеся на башнях хеймверовские флаги. Такова

была «мирная победа» социализма.
В Австрии, как и в других странах, условия буржуазной де¬

мократии породили фашизм. Буржуазия под эгидой социал-де¬

мократии, под прикрытием великолепных зданий восстановила

свою мощь и подготовила вооруженные силы.
Но фашизм родился не за одну ночь. Ему понадобилось
15	лет, чтобы достигнуть полной силы. Рабочие ввиду опасности

настаивали на организации отрядов обороны. Вожди обещали,

что если только демократия окажется под угрозой, они немед¬

ленно начнут действовать. Они развили свою пресловутую «обо¬

ронительную теорию насилия», согласно которой рабочие дол¬

жны пускать в ход силу лишь в защиту демократии. Пока же

социал-демократические лидеры сидели сложа руки. Фашизм

невозбранно рос.
В 1927 г. возмущение рабочих ростом фашизма и открытым

пособничеством ему со стороны государственных властей выр¬

валось наружу. Когда суд оправдал фашиста, убившего рабочего,

рабочие поднялись и взяли штурмом судебные учреждения Вены.

Вена оказалась бы в их руках, если бы социал-демократические

лидеры были готовы встать во главе движения. Но социал-демо¬

кратические руководители рабочих, управлявшие венским му¬

ниципалитетом, встали на сторону буржуазии, полиции и госу¬

дарственных властей, т. е. на деле на сторону фашизма, против

рабочих. Восстание рабочих было потоплено в крови при попу¬

стительстве социал-демократии.
«Командующий республиканским шуцбундом д-р Дейч напо-
1	И. Эренбург, Гражданская война в Австрии, «Советская литература»,

1934, стр. б.
122

шшает миру, что в 1927 г. во время венских беспорядков, когда

возбужденная чернь сожгла Дворец правосудия, руководство

шуцбунда, имевшее в своем распоряжении много оружия, не

выдало шуцбундовцам ни одной винтовки. Имеются фотографии,

показывающие, как бургомистр Зейц и другие социалистические

лидеры в самой гуще разъяренной черни успокаивают ее, рискуя

своей жизнью. 95 мужчин и женщин были убиты полицейскими

пулями, а на стороне полиции погибли лишь 5 человек — эти

цифры говорят за себя. Почему эти кровожадные революционеры

не воспользовались своими возможностями, когда хеймверовское

движение было еще в зародыше, когда армия состояла в своем

большинстве из социал-демократов, демократия была сильна в

Европе, а клерикальная партия сравнительно слаба?.. Дело в том,

что в4ся история австрийской социал-демократической партии

дает ей право называться демократической и миролюбивой» х.
Таковы похвалы буржуазно-либерального журнала. Рабочий

Класс по-иному оценивает события 1927 г., когда можно было

уничтожить австрийский фашизм, находившийся тогда еще в за¬

чаточном состоянии. Эти буржуазно-либеральные похвалы по

адресу «демократизма» и «пацифизма» социал-демократического

руководства куплены ценой жизни лучших австрийских рабочих,

ценой подавления организованного рабочего движения и победы

фашизма.
Австрийская социал-демократия выдвигала перед рабочими

иллюзию победы над фашизмом «демократическим» путем. Когда

после выборов 1930 г. социал-демократическая партия оказалась

на первом месте, получив 72 мандата против 8 мандатов хейм¬

вера, партийное руководство торжествующе заявило:
«Демократия нанесла сокрушительный удар хеймверу и его

покровителям... Хеймверовское движение, которое еще недавно

считало, что оно близко к окончательной победе, быстро спа¬

дает... Чисто политические проблемы разрешены полной побе¬

дой рабочего класса» 2.
Такова была прозорливость социал-демократического руко¬

водства, безмятежно полагавшегося на бумажные бюллетени и

парализовавшего подлинную борьбу рабочих. В Австрии таким

образом полностью повторились иллюзии итальянского рефор¬

мистского руководства после успехов на выборах в мае 1921 г.,

которые якобы «потопили фашистскую реакцию под лавиной

•красных голосов», или германского реформистского руководства

после выборов в ноябре 1932 г., которые якобы означали «окон¬

чательный разгром Гитлера». На деле фашизм готовился к

последнему удару, результаты которого зависели не от бумаж¬

ных бюллетеней, а от массовой борьбы и организации клас¬

совых сил.
1	ЗЫеэтап апс! №Йоп», 24/П 1934.
2	Доклад австрийской социал-демократической партии на венском кон¬

грессе II Интернационала, июль 1931 г.
123

3. Фашистская диктатура и февральские баи
Решающая стадия, когда Дольфус 7 марта 1933 г. оконча¬

тельно сбросил маску, объявил откр.ытую диктатуру и роспуск

парламента, явилась лишь следствием всей этой цепи событий.
Казалось бы, что именно теперь пришло время, когда «де¬

мократы» должны были выступить. Теперь должна была себя

показать на практике их пресловутая «оборонительная теория

насилия». Однако социал-демократическое руководство попреж-

нему находило причины, чтобы откладывать выступление. Со¬

циал-демократия проводила политику «терпимости» в отношении

Дольфуса, рассматривая его как «меньшее зло» по сравнению с

германским национал-социализмом, и пыталась притти к согла¬

шению с Дольфусом.
«Социал-демократическая партия не ответила насильственным

сопротивлением. Напротив, до самого конца она всячески пы¬

талась вступить в переговоры с правительством Дольфуса... Эта

миролюбивая выжидательная позиция социал-демократической

партии лишь подстрекала правительство Дольфуса — Фея к при¬

менению все более враждебных мер против рабочего класса и

социал-демократической партии» х.
Почему же, после того как социал-демократы в течение мно¬

гих лет громко провозглашали, что они будут действовать, «если»

демократия окажется под угрозой, они ничего не предприняли
7	марта 1933 г., когда Дольфус совершил свой государственный

переворот и ликвидировал демократические учреждения?
В основном потому, что все эти типичные социал-демократи¬

ческие клятвенные обещания действовать в будущем, — «если»

демократия подвергнется нападению, «если» буржуазия попы¬

тается и т. д., — ничего не стоят и даже вредны, раз их н ы н е ш-

няя политика — это политика классового сотрудничества. Ны¬

нешняя политика определяет будущиедействи я.

Даже при желании (а этого желания в действительности не

было) нельзя в 24 часа превратить скованный рутиной аппарат

и широкую организацию, основанную на классовом сотрудниче¬

стве, пацифизме и легализме, в орган классовой борьбы и рево¬

люции. Только при условии, если заранее создан единый фронт

борьбы, только при наличии руководства и практической орга¬

низационной основы для борьбы по всей линии можно обеспе¬

чить боевую готовность, когда фашизм наносит свой удар.

В противном случае, несмотря на все прежние обещания, угрозы

и хвастовство, когда наступает решительный момент, неизбежны

сильнейшие колебания, страх перед непреодолимыми «трудно¬

стями», стремление к «мирному» разрешению, благоразумные

советы отложить борьбу, спасти из организации все, что еще

можно спасти, не подвергать риску все в зависимости от исхода

одного сражения, отчаянные попытки найти какой-нибудь «вы-
1 «1п1егпа1юпа1 Шогтаиоп», бюллетень II Интернационала, 15 фе¬

враля 1934 г.
124

ход» без борьбы, все новые надежды на то, что решающий

момент еще не наступил.
Так именно и было с австрийской социал-демократией. Еауэр

пишет о событиях, последовавших в течение 11 месяцев после
7	марта 1933 г.:
«Что оставалось делать? Социал-демократы отлично знали,

что всеобщая забастовка имела очень мало шансов на успех в

период небывало суровой и длительной безработицы. Социал-

демократы прилагали всяческие усилия к тому, чтобы предотвра¬

тить насильственное разрешение конфликта. В течение 11 с лиш¬

ним месяцев мы снова и снова пытались вступить в переговоры

с Дольфусом... Мы не раз заявляли, что готовы дать свое согла¬

сие на широкие конституционные реформы и предоставление

правительству чрезвычайных полномочий на двухлетний срок;

взамен этого м.ы просили только, чтобы партии и профсоюзам

была предоставлена самая элементарная свобода действий в ле¬

гальных рамках...
Мы переоценивали возможность добиться мирного разре¬

шения» *.
Таким образом «демократия» была выброшена за борт. По¬

добно тому как германская социал-демократия поддерживала

чрезвычайную диктатуру Брюнинга и пыталась договориться с

гитлеровской диктатурой, австрийская социал-демократия была

вполне готова поддерживать чрезвычайную диктатуру Дольфуса

в обмен за разрешение существования ее организации при дик¬

татуре (в то время как компартия была запрещена). Таково было

унижение «австро-марксизма»— унижение, которое к тому же

и не привело к цели.
На конференции партии в октябре 1933 г. социал-демократи¬

ческое руководство указывало, что в случае наступления любого

из следующих четырех условий оно вступит в борьбу против

фашистской диктатуры: 1) если будет провозглашена фашист¬

ская конституция без согласия парламента; 2) если будет сме¬

щено венское муниципальное управление; 3) если будет запре¬

щена партия и 4) если будут закрыты профсоюзы. Эта широко

рекламировавшаяся стратегия четырех условий на деле никогда

не была применена для ведения борьбы. Фашистская диктатура

систематически укрепляла свои позиции, разоружая рабочих,

арестовывая местных руководителей рабочих организаций, воо¬

ружая свои силы и подрывая повсюду позиции рабочих, пока

наконец рабочие не оказались вынужденными начать сопротив¬

ление, чтобы не быть окончательно разгромленными, до того как

наступят эти четыре условия. Таким образом эта стратегия четы¬

рех условий представляла собой не метод подготовки борьбы, а

механизм для ее парализования.
Чем кончилась вся эта политика непрерывной капитуляции и

длительных попыток договориться? Удалось ли таким образом
1 Бауэр, Тактические уроки австрийской катастрофы, «Международная

информация», 8 марта 1934 г.
125

хотя бы «предупредить насильственный выход»? Напротив, эта

политика привела лишь к тому, что насильственное разрешение

произошло в условиях, наиболее благоприятных для фашизма и

наиболее неблагоприятных для пролетариата. Фашизм получил

возможность накоплять и подготовлять свои силы, в то время

как силы рабочих уменьшались. Бауэр заявляет:
«Но в течение 11 месяцев, когда м.ы старались добиться

мирной развязки, военная мощь правительства значительно вы¬

росла, хеймвер получил оружие, а, с другой стороны, широкие

слои рабочего класса, в особенности железнодорожники, были

обескуражены, подавлены и пали духом в результате репрессив¬

ной тактики правительства».
Бауэр вынужден был сделать следующее знаменательное при¬

знание (разрядка наша):
«Если бы мы начали свою атаку раньше, наше

выступление носило бы более широкий и общий

.характер и шансы на победу были бы больше.
Таким образом, если мы сделали ошибку, то эта ошибка

заключалась в том, что мы слишком долго пыта¬

лись добиться мирного разрешения вопроса и

слишком долго откладывали решающую борьбу.

Но мы не должны стыдиться этой ошибки! Мы ее совершили

только потому, что хотели избавить страну и рабочий класс от

ужасов кровавой гражданской войны».
В своей брошюре «Восстание австрийских рабочих», вышед¬

шей на английском языке под названием «АизЫап (Зетосгасу

шкЗег Пге» («Австрийская демократия под огнем»), Бауэр пишет

,о- критических мартовских днях 1933 г.:
«Рабочие массы ждали сигнала к борьбе. Железнодорожники

еще не были так подавлены, как И месяцев спустя. Военная ор¬

ганизация правительства была гораздо слабее, чем в феврале
1934	г. Вто время мы могли победить. Но мы в стра¬

хе уклонились отбоя. Мы все еще верили, что сможем

путем переговоров добиться мирного соглашения. Дольфус обе¬

щал в ближайшее время вступить с нами в переговоры — в конце

марта или начале апреля — относительно реформы конституции

и повестки парламента, и мы были еще настолько глупы, что вери¬

ли Дольфусу. Мы отложили борьбу, потому что хотели избавить

страну от ужасов кровавой гражданской войны. Несмотря на

это гражданская война вспыхнула через 11 ме¬

сяцев, но в условиях, гораздо менее благопри¬

ятных для нас. Это была ошибка — самая роковая

из в с е х н а ш и х ошибок».
Избавили ли социал-демократы рабочий класс «от кровавой

гражданской войны»? Нет, они лишь обеспечили его поражение.

Бауэр признает, что «шансы на победу были бы больше», «мы

могли бы победить», если бы только выступили, в марте 1933 г.,

и эти перспективы были еще более благоприятны в 1927 г., чем

в 1933 г., и в 1918—1919 гг. благоприятнее, чем в 1927 г. «Паци¬

фистская» политика в конце концов не предотвратила граждан-

126

ской войны: она лишь поставила рабочий класс в наиболее не¬

благоприятные условия и вместо победы привела к самому тяже¬

лому поражению. «Австро-марксизм» осужден устами своего

собственного вождя.
В результате выжидательной политики социал-демократии

фашизм получил возможность шаг за шагом подготовлять свои

позиции. Шуцбунд был объявлен незаконным. Коммунистическая

партия была запрещена. Правительство усиливало хеймвер и

снабжало его оружием. Власти искали оружия у рабочих и отби¬

рали все, что находили. Руководители местных рабочих органи¬

заций подвергались аресту. В стратегических пунктах, особенно

у железнодорожников, революционные элементы заменялись

«патриотическими» агентами. Все эти мероприятия, имевшие

решающее значение для будущей борьбы, проходили без всякого

сопротивления. Рабочие все больше настаивали на необходимо¬

сти оказать сопротивление, но социал-демократическое руко¬

водство удерживало их от борьбы, оказывая этим неоценимую

(услугу фашизму. В «первом докладе» «лидера австрийской соци¬

ал-демократической партии», опубликованном в бюллетене II Ин¬

тернационала 18 февраля 1934 г., говорится:
«Возмущение рабочего класса политикой правительства не¬

прерывно росло... Возмущение рабочих все больше направлялось

против политики исполкома партии, которая заключалась в вы¬

жидании с расчетом на соглашение. Все большее количество

членов партии требовало с возрастающей энергией перехода в

наступление... Все труднее становилось исполкому в эти месяцы

убеждать возмущенных рабочих в необходимости этой выжида¬

тельной политики».
Мы видим, в чем заключался подлинный раскол в рядах

австрийского рабочего класса — раскол между рабочими (на ме¬

стах усиливался единый фронт социал-демократических и ком¬

мунистических рабочих) и социал-фашистским руководством.
Когда наконец И февраля 1934 г. вспыхнула борьба, она

вспыхнула, несмотря на распоряжения социал-демократиче¬

ского руководства <и вопреки им. В официальном «докладе»

говорится:
«В течение последней недели усиливались признаки того, что

правительство готовит решающий удар... Эти события заставили

рабочих рассуждать следующим образом:
«В этом положении мы не можем допускать, чтобы нас даль-

ше дезорганизовывали арестами вождей шуцбунда и конфискацией

нашего оружия; иначе через несколько дней мы окажемся не в

состоянии бороться и будем беззащитны в случае фашистского

переворота».
Несмотря на это, исполком продолжал свою линию. Он счи¬

тал, что рабочие должны ожидать результатов переговоров

между канцлером и провинциальными правительствами по поводу

требования хеймвера и не должны переходить в наступление,

пока не наступит одно из четырех условий, когда, согласно ре¬

шению партии, станет неизбежной оборонительная борьба в
127

защиту конституционного строя. В воскресенье, 10 февра¬

ля, работники исполкома партии дали в этом

смысле инструкции товарищам, докладывавшим

о возбуждении среди рабочих, и настойчиво

предостерегали против выступления по собст¬

венной инициативе,
Однако возбуждение масс достигло такой

остроты,что эти предостережения исполкома

были оставлены без внимания».
Таким образом честь австрийских боев принадлежит всецело

рабочим, а не социал-демократическому руководству. Роль ру¬

ководства заключалась лишь в дезорганизации борьбы на всех

ее этапах.	'
Австрийские рабочие были побеждены не потому, что у про¬

тивника было превосходство сил. Они потерпели поражение из-

’ за дезорганизующей роли социал-демократического руководства.
Это ясно показали события, которые привели к борьбе. Это

было не менее ясно и во время самой борьбы.
Вместо того чтобы вступить в борьбу со всей мощью своих

организованных сил, на основе стратегического плана, при

максимальной мобилизации масс, с четким политическим руко¬

водством, рабочим пришлось начать борьбу на основе местной

инициативы снизу, стихийно и разрозненно, при парализующем

противодействии сверху, лишившись возможности взять инициа¬

тиву в свои руки, утратив возможность наступления, уступив

таким образом все стратегические преимущества врагу.
«Многие полагали, что социал-демократы завоевали бы

власть над страной, если бы их поддержали все слои рабочего

класса.
Во многих местах рабочие были расколоты и договаривались

между собой слишком поздно.
Некоторые руководящие профсоюзы отказались призвать к

забастовке рабочих тех фабрик, которые находились под их

руководством»
Вначале всеобщая забастовка была запрещена, и даже потом,

когда рабочие заставили провозгласить забастовку, после того

как борьба уже началась, этот призыв к забастовке не дошел до

большинства рабочих, и значительная часть профсоюзного ап¬

парата даже не пыталась провести его в жизнь. Железнодорож¬

ники продолжали перевозить правительственные войска, давая им

полную возможность передвижения и концентрации. Борющиеся

шуцбундовцы оказались оторванными от масс, и их борьба та¬

ким образом не приняла массового характера. Большинство

самих шуцбундовцев не было мобилизовано и вовлечено в борь¬

бу. Не было политического руководства с положительными

целями борьбы, были лишь расхолаживающие апологетические

разъяснения насчет «защиты конституции». Вследствие того что

инициатива была потеряна из-за дезорганизации и отсутствия
1 «БаНу НегаШ», 16/П 1934.
128

центрального руководства, которое начало бы и организовало

борьбу, возможность наступления и захвата важнейших общест¬

венных зданий была утрачена с самого начала. Правительству

удалось оцепить центр города и подготовить артиллерию до то¬

го, как началась борьба. Борьба рабочих с самого начала при¬

няла оборонительный характер.
Однако при всех этих серьезнейших слабостях рабочие на

второй день борьбы добились того, что положение правитель¬

ственных сил ухудшилось, исход борьбы стал для них сомни¬

тельным.
«Сообщают, что правительственные войска истощены и обес¬

куражены. По сообщению венского корреспондента «ВегИпег

Та^еЫаИ», части 5-го пехотного полка дезертировали на сторону

социалистов. Фашистские хеймверовцы, обманутые в своих на¬

деждах на легкую победу, проявляют мало склонности к насто¬

ящей борьбе. Многие из них бросили оружие, остальные по всей

вероятности возвращены в казармы»1.
Сам Бауэр вынужден признать, что несмотря на все прави¬

тельственные пушки, рабочие могли победить, если бы их борьба

приняла массовый характер:
«Рабочие Вены были побеждены после 4 дней борьбы. Был ли

этот результат неизбежным? Могли ли они победить? После

опыта этих 4 дней мы можем сказать, что если бы железнодо¬

рожное движение было приостановлено, если бы всеобщая за¬

бастовка охватила всю страну, если бы шуцбунд увлек за собой

широкие массы рабочих во всей стране, то правительству вряд

ли удалось бы подавить восстание»2.
Чем внимательнее присматриваешься к тактическим условиям

И организации борьбы, а также к условиям, которые привели к

этой борьбе, тем яснее становится, что бои австрийских рабочих

не показали невозможности победы рабочих в вооруженной борь¬

бе в современных условиях, как это пытаются утверждать

социал-демократические лидеры всех стран. Напротив, они дока¬

зали неизбежность победы в будущем, когда будет создан еди¬

ный фронт, когда социал-демократическое предательское руко¬

водство будет заменено революционным руководством, когда

пагубный пацифистски-демократический реформизм уступит

место эволюционной программе, тактике и организации проле¬

тарской борьбы
‘ «БаПу НегаИ», 14/И 1934.
•ОИо Вайе г, Аиэ1пап Оетосгасу ипйег Р1ге, р. 34.

ГЛАВА VIII
СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ И ФАШИЗМ
Из сделанного нами обзора исторического развития фашизма

в Италии, Германии и Австрии видна та решающая роль, кото¬

рую играла в этом развитии социал-демократия. Понимание этих

двух, тесно связанных друг с другом явлений послевоенного

периода — современной социал-демократии и фашизма — имеет

решающее значение для понимания всей послевоенной политики

капитализма. Эта проблема однако пронизана противоречиями, и

нужен самый тщательный анализ, чтобы понять подлинное су¬

щество фашизма и условия его развития.
Следует сказать, что под термином «социал-демократия» мы

тут разумеем явление послевоенного времени — социал-демо¬

кратические партии после 1914 г., объединившиеся затем в

1923 г. для создания послевоенного II Интернационала, называе¬

мого Рабочим социалистическим интернационалом. Далее следует

отметить, что политика социал-демократии разбирается здесь

для характеристики политики сотрудничества с буржуазией, кото¬

рую проповедовал и осуществлял послевоенный Второй Интерна¬

ционал. Тенденции оппортунистической парламентской корруп¬

ции и врастания в капиталистическое государство окрепли и уси¬

ливались уже до войны на протяжении всей империалистической

эпохи, хотя номинально программа интернационального револю¬

ционного марксизма еще сохранялась. Революционное крыло

вело все более резкую борьбу против этих тенденций уже с начала

XX столетия, однако лишь решающее испытание империалисти¬

ческой войны 1914 г. привело эти тенденции к их полному вы¬

ражению и показало, что с.-д. партии открыто перешли в лагерь

капитализма. Прямой переход больших организаций рабочего

Движения ‘во всех империалистических странах, в особенности

парламентского и профсоюзного руководства, к открытому един¬

ству с капитализмом и капиталистическим государством является

'важнейшим историческим фактом. Дальнейшая эволюция этих

партий сыграла в первые годы после войны важнейшую роль в

'поражении пролетарской революции, а в последующие годы —

в росте фашизма.	'	^
130

Эта роль социал-демократйн стала проявляться уже в первые

послевоенные годы в весьма определенных формах во второ¬

степенных государствах, где была установлена белая диктатура:

в Венгрии, Финляндии, Болгарии и т. д. В период реконструкции

й частичной стабилизации капитализма, установившейся при по¬

мощи социал-демократии, и в особенности с тех пор как начался

мировой экономический кризи: и устои капиталистической ре¬

конструкции были поколеблены, эта роль социал-демократии

стала выступать все более четко. Можно проследить как про¬

цесс «фашизации» во всех его многообразных формах и этапах,

так и прямое пособничество фашизму.
Многие разочаровавшиеся социал-демократы начинают пони¬

мать— в особенности после разительного германского примера

и последовавшего за этим кризиса II Интернационала — ту роль,

которук? социал-демократия сыграла в развитии фашизма; тем

те менее коммунистический анализ «социал-фашизма» как все

более характерного существа социал-демократии в процессе, при¬

ведшем к победе фашизма в Германии!, часто вызьквал большие

недоразумения, возмущение и недоумение.
Необходимо поэтому более полно изучить характер социал-

демократии и фашизма, составляющих основной оплот капита¬

лизма в послевоенный период.
1.	Как капиталисты оценивают социал-демократию и фашизм
Очень полезно начать рассмотрение этого вопроса с той

оценки, которую дает современный финансовый капитал роли

социал-демократии и фашизма.
Точка зрения финансового капитала выражена с исчерпываю¬

щей ясностью в уже упоминавшемся секретном бюллетене Феде¬

рации германских промышленников «Оеи(;зсЬе РиЬгегЬпеГе» — в

его статьях в критическом 1932 г. Эти «Письма к вождям» пред¬

ставляют собой «политико-экономическую частную корреспон¬

денцию», вначале предназначавшуюся лишь для вождей финан¬

сового капитала, входивших в эту федерацию. В № 72 и 75 от
16	и 20 сентября 1932 г. были помещены статьи «о социальной

реконсолидации капитализма», ярко отражавшие взгляды гос¬

подствующих финансовых групп.
Автор исходит в основном из той точки зрения, что сохране¬

ние капиталистического господства зависит от раскола рабочего

класса:
«Необходимым условием всякой социальной реконсолидации

'•буржуазного режима, возможной в Германии после войны,

является раскол рабочего движения. Единое рабочее движение,

развивающееся снизу, должно быть революционным, и буржу¬

азный режим не может устоять против него хотя бы даже с по¬

мощью военной силы»,
Итак, основной опасностью является единый фронт рабо¬

чего класса, против него не может устоять даже военная сила.

Капитализму таким образом нужна социальная основа вне его

9*	131

рядов, раскалывающая рабочий класс. Этой' основой стала в

послевоенные годы социал-демократия:
«Проблема консолидации буржуазного режима в послевоен¬

ной Германии сводится в общем к тому, что руководящая бур¬

жуазия, контролирующая национальную экономику, стала слиш¬

ком малочисленной, чтобы собственными силами удержать свою

власть. Если она не хочет полагаться на чрезвычайно опасное

орудие, каковым является военная сила, то она должна для этой

цели вступить в союз со слоями, не принадлежащими к ней в

социальном отношении, но которые оказывают ей незаменимую

услугу, укрепляя ее господство в народе и являясь таким обра¬

зом фактическим и последним оплотом режима. Этим последним

и «крайним хранителем» буржуазного режима в первый период

послевоенной консолидации являлась социал-демократия».
Пока анализ весьма прост. Социал-демократия дала основу

для сохранения капиталистического режима и раскола рабочего

класса. Но почему социал-демократия оказалась в состоянии

расколоть рабочий класс? Какова социальная основа социал-

демократии? Здесь анализ представителя финансового капитала

весьма приближается к ленинскому анализу причин раскола ра¬

бочего класса в империалистических странах. Автор видит базу

социал-демократии и ее раскольнической деятельности в приви¬

легированных условиях, основанных на социальном законода¬

тельстве и уступках находившейся в преимущественном положе¬

нии организованной части рабочего класса:
«В первый период реконструкции послевоенного буржуаз¬

ного режима, с 1923—1924 по 1929—1930 гг., раскол рабочего

класса основывался на завоеваниях в области зарплаты и соци¬

альной политики, которых добилась социал-демократия, исполь¬

зовав революционный подъем.
Благодаря своему' социальному характеру, будучи с самого

начала рабочей партией, социал-демократия привлекла к делу

реконструкции в этот период, помимо своей политической силы,

нечто более ценное и устойчивое, а именно организованный

рабочий класс. Парализовав его революционную энергию, она

приковала его к буржуазному государству.
Правда, ноябрьский социализм представлял собой также и

идеологическое массовое движение, но его сила была не только

в этом, — за ним стояла мощь организованного рабочего класса,

социальная мощь профсоюзов. Это движение могло пойти на

убыль, но профсоюзы оставались, и вместе с ними или, вернее»

благодаря им осталась и социал-демократическая партия».
На этой базе основные массы организованного рабочего

класса были благодаря социал-демократии и профсоюзам «при¬

кованы к буржуазному государству», в то время как коммуни¬

стов держали во-вне с помощью «шлюзового механизма»:
«Эти завоевания (в области зарплаты и социальной политики)

были своего рода шлюзовым механизмом, с помощью которого

в условиях сокращающегося рынка труда заняные, прочно орга¬

низованные слои рабочего класса пользовались неравномерными»

132

но довольно значительными преимуществами по сравнению с

безработными и текучими массами низших категорий рабочих;

они были в известной степени зрщшцены от последствий безра¬

ботицы и от влияния общего кризисного положения на их уро¬

вень жизни.
Политическая граница между социал-демократией и комму¬

низмом почти полностью совпадает с социальной и экономиче¬

ской линией этой шлюзовой плотины, и все усилия коммунизма,

которые пока что были тщетны, направлены к тому, чтобы про¬

рваться в эту защищенную сферу профсоюзов».
Эта система работала достаточно хорошо, пока мировой эко¬

номический кризис не стал подрывать устои стабилизации. Эко¬

номический кризис заставил капитализм ликвидировать «завое¬

вания» в области зарплаты и социальной политики и тем самым

подорвать базу социал-демократии. Но это создало опасность

перехода рабочих масс в лагерь коммунизма. Поэтому нужно

было найти новое орудие раскола рабочих—национал-социализм:
«Переходный период, который мы сейчас переживаем вслед¬

ствие того, что экономический кризис неизбежным образом унич¬

тожает эти завоевания, вызывает острую опасность того, что с

исчезновением этих завоеваний перестанет работать основанный

на них механизм раскола рабочего класса, в результате чего ра¬

бочий класс повернется в сторону коммунизма, и буржуазный

режим окажется перед необходимостью установить военную дик¬

татуру. Это положило бы начало фазе неизлечимой болезни бур¬

жуазного режима. Так как уже нет возможности восстановить

прежний шлюзовой механизм, то единственно возможное сред¬

ство спасения буржуазного режима от этой пропасти — это рас¬

колоть рабочий класс и привязать его к государственному ап¬

парату при помощи других, более прямых способов. В этом за¬

ключаются позитивные возможности и задачи национал-социа¬

лизма».
Новые условия вызывают однако необходимость изменения

государственных форм. Чтобы привязать организованный рабо¬

чий класс к государству с помощью социал-демократии, нужен

парламентский механизм. Отсюда вытекает, что либеральная пар¬

ламентская конституция приемлема для монополистического ка¬

питализма лишь при условии, что социал-демократия успешно

раскалывает рабочий класс и держит его в своей власти. Если

капитализм вынужден подорвать базу социал-демократии, то он

равным образом вынужден превратить парламентскую консти¬

туцию в непарламентскую, «ограниченную» (т. е. фашистскую)

конституцию:
«Связь профсоюзной бюрократии с социал-демократией воз¬

никает и исчезает вместе с парламентской системой. Возможность

либерально-социальной конституции монополистического капи¬

тализма определяется наличием автоматического механизма,

раскалывающего рабочий класс. Буржуазный режим, основанный

на либерально-буржуазной конституции, должен быть не только

парламентским: он должен опираться на поддержку социал-де-
133

йиократю* и предоставлять ей возможность добиваться соответст¬

вующих завоеваний. Буржуазный режим, ликвидирующий эти

■завоевания, должен пожертвовать социал-демократией и парла¬

ментаризмом, должен создать замену социал-демократии и пе¬

рейти к ограниченной социальной конституции».
Разрешение проблем*! спасения капитализма во время кри¬

зиса автор видит в национал-социализме и в установлении «огра¬

ниченного», т. е. фашистского, режима. В нынешней роли на¬

ционал-социализма автор находит разительный параллелизм

с ролью социал-демократии в предыдущем периоде:
«Этот параллелизм поистине разительный. Тогдашняя соци¬

ал-демократия (с 1918 по 1930 г.) и нынешний национал-социа¬

лизм выполняют сходные функции в том отношении, что они оба

были могильщиками предшествовавшей системы, и, вместо того

чтобы повести массы к провозглашенной ими революции, они их

повели к новой форме буржуазного господства. Сравнение, кото¬

рое часто проводили между Эбертом и Гитлером, является пра¬

вильным и в этом отношении».
Оба движения апеллируют к антикапиталистическому стрем¬

лению к освобождению, оба обещают новый «социальный» или

«национальный» строй.
Отсюда окончательный вывод:
«Этот параллелизм показывает, что национал-социализм пе¬

ренял от социал-демократии задачу создания массовой опоры

для власти буржуазии в Германии».
Так оценивает для себя финансово-капиталистическая оли¬

гархия роль своих двух орудий — социал-демократии ,м фашиз¬

ма. Мы привели это изложение, пока что не подвергая его кри¬

тике, так как оно имеет самостоятельное значение как автори¬

тетное изложение подлинных взглядов финансового капитала,

тем более ясное, что оно не предназначалось для широкой пуб¬

лики. Это — ценный политический документ, который можно

рекомендовать для изучения сторонникам как социал-демокра¬

тии, так и фашизма. Следует отметить, что это поразительно

откровенное, четкое изложение подлинной сущности фашизма,

как ее понимают действительные хозяева фашистов, совершенно

свободно от той мистической, национальной, расовой, «корпора¬

тивной», шовинистической бессмыслицы, которая преподносится

фашизмом -для широкого потребления; оно вполне разумно и

трезво. Мы еще к нему вернемся при рассмотрении так называе¬

мой «теории» фашизма.
Самый же анализ, хотя является полезным исходным пунктом

для обсуждения проблемы социал-демократии и фцшизма, дол¬

жен быть в некоторых отношениях подвергнут критике. Автор

прав, рассматривая социал-демократию как основу послевоенного

капиталистического господства. Но он пишет, что фашизм «пе¬

ренял от социал-демократии задачу создания массовой опоры

для власти буржуазии». Вчера эту роль выполняла социал-демо¬

кратия, сегодня — фашизм; у каждого свой период. Таким обра¬

зом социал-демократия и фашизм изображаются выполняющими

134

по существу одну и ту же роль, но в разные периоды и в раз¬

ных условиях, а поэтому различными методами и формами

государственной конституции. Это однако слишком упрощенное,

неправильное толкование. Социал-демократия и фашизм сущест¬

вуют вместе, выполняя свою определенную задачу и дополняя

друг друга. Фашизм в социальном отношении опирается в пер¬

вую очередь на различные мелкобуржуазные слои населения, на

крестьянство, деклассированные элементы и отсталых рабочих.

Социал-демократия опирается на верхушечные слои промыш¬

ленных рабочих. Буржуазия строит свое господство на под¬

держке и тех и других, по очереди выдвигая их на первый план

и используя в своих интересах. Фашизм никогда не может стать

главной опорой буржуазии в таком же смысле как социал-

демократия (хотя он может превратиться в основное и единст¬

венное орудие управления, когда кризис требует подавления всех

рабочих, а влияние социал-демократии начинает ослабевать),

потому что фашизм не может завоевать основные массы про¬

мышленных рабочих с их организационными традициями, т. е. ту

единственную силу, которая в состоянии свергнуть капитализм.

В этом отношении социал-демократия попрежнему сохраняет

свое решающее значение даже и после установления фашистской,

диктатуры. Это совершенно ясно видно в таких странах, как.

Польша, Болгария, Венгрия, Испания (при де Ривера) и другие,

где социал-демократию терпят при фашистской диктатуре. Но

это в другом смысле верно также и в отношении тех стран, где

фашистская диктатура полностью установлена — в Германии и,

Италии, где социал-демократия как организация формально

запрещена и профсоюзы поглощены «фашистским фронтом».

Также и в этих странах реакционное крыло социал-демократии

или старое реакционное социал-демократическое руководство

готово, если фашистская диктатура ослабнет, притти на выручку

капитализму, и оно пытается всеми возможными путями посред¬

ством перестройки сил в буржуазном лагере восстановить свое

положение главной социальной опоры и прямого орудия капита¬

листической диктатуры.
Понять различие между социал-демократией и фашизмом

■не менее важно, чем существующий между ними параллелизм.
Оба являются орудиями монополистического капитала, оба

борются против революции рабочего класса, оба ослабляют и

разлагают классовые организации рабочих, однако их методы

■различны.
Фашизм подрывает классовые организации рабочих извне,

выступая против всей их основы и выдвигая свою «националь¬

ную» идеологию.
Социал-демократия подрывает классовые организации рабо¬

чих изнутри, исходя из основ прежнего независимого движения

>и «марксистской» идеологии, которой все еще определяются

традиции и дисциплина рабочих, для того чтобы с большей эф¬

фективностью проводить политику капитала и срывать всякую

боевую борьбу.
135

Фашизм нуждается для своего полного осуществления в «то¬

талитарном» террористическом классовом государстве.
Социал-демократия с наибольшим успехом держит рабочих

в своей власти в условиях либерально-парламентского классового

государства, используя свои собственные «внутренние» методы

дисциплины, а при случае—методы государственного насилия в

целях подавления всякой революционной борьбы.
Фашизм действует в первую очередь насилием наряду с об¬

маном.
Социал-демократия действует в первую очередь обманом на¬

ряду с насилием.
2.	Зародыши фашизма в социал-демократии
Фашизм в значительной мере берет свое начало от социал-

демократии и не только исторически, айв том смысле, что многие

из его крупнейших вождей были раньше социал-демократами,

как например Муссолини, бывший редактор центрального органа

итальянских социалистов «АуапИ»; Пилсудский, бывший вождь

польской социалистической партии; Мосли, бывший министр во

втором лейбористском кабинете Макдональда.
Фашизм заимствует и свою идеологию главным образом из

основ, уже выработанных социал-демократией. Уже в довоен¬

ных, немарксистских формах социализма можно найти черты и

тенденции, напоминающие аспекты, которые впоследствии раз¬

вились в фашизм. Таков лассалевский «национальный» тип со¬

циализма (депутаты, принадлежавшие к партии Лассаля, голосо¬

вали в 1870 г. за военные кредиты, в то время как марксисты

воздержались), прусские тенденции и заигрывания с Бисмарком;

кредитные фантазии Прудона и его оппозиция классовой борь¬

бе; сорелевский культ насилия, «социальные» мифы для обмана

масс и осуждение абстрактной демократии; синдикалистский

культ разделения по профессиональному признаку; фабианские

увлечения надклассовым государством; довоенный социальный

шовинизм Гайндмана и его агитация за большой флот. Фашист¬

ские авторы пытаются вывести свое духовное происхождение

из трех главных источников: Мадзини (старый либеральный де¬

мократ перевернулся бы в гробу), Прудон и Сорель. Но это су¬

щая мифология. Фашизм является по существу продуктом после-

(военного всеобщего кризиса капитализма и не имеет никаких

духовных предков.
Начиная с 1914 г., когда социал-демократия открыто отвер¬

нулась от марксизма и интернационализма, в ней стали разви¬

ваться характерные черты идеологии, близкие фашизму. Изуче¬

ние крайних взглядов «военных социалистов», в особенности

Ленша, Парвуса и Кунова в Германии, Эрве во Франции или

Блечфорда в Англии, покажет наличие поразительного сходства

с будущим фашизмом. «В этой мировой войне, — писал Ленш в

1916 г., — Германия завершает свою революцию» (типичное ис¬

пользование слова «революция» для прикрытия наиболее край-

136

ней монополистической диктатуры и шовинизма). «Во главе

германской революции стоит Бетман Гольвег». Кунов заявил, что

социал-демократия должна приспособиться к и?лпер;иализму и

выбросить за борт все остатки либерально-демократических идей
о	«праве народов на политическую независимость». «Англия,—

писал «военный социалист» Гениш, — является на войне пред¬

ставительницей реакционного принципа, а Германия — револю¬

ционного». Все это показывает, как используются «революцион¬

ные» фразы и разоблачение устаревших «либералмю-демократи-

ческих» предрассудков длй прикрытия полного подчинения на

практике монополистическому капитализму и шовинизму. Отри¬

цание интернационализма, проповедь классового единства или

«священного мира» и служение капиталистическому государству

под прикрытием «социалистических» или «революционных»

фраз — вот общий отправной пункт, от которого развивалась с

1914 г. современная социал-демократия, а в бсгяее законченной

форме — фашизм.
В послевоенный же период идеология социал-демократии

становится настоящей питательной средой для фашизма. Социал-

демократия вышла из войны с двумя ясно выраженными чер¬

тами: это, во-первых, тесная связь каждой социал-демократиче¬

ской партии со своим «национальным», т. е. империалистиче¬

ским, государством и отрицание всякого интернационализма

кроме чисто формального интернационализма «почтового ящи¬

ка» и, во-вторых, классовое сотрудничество в форме коалицион¬

ных кабинетов и тред-юнионистского соглашательства с ц лью

способствовать процветанию капитализма как необходимого

условия благосостояния рабочего класса. Мы видим, что эти ос¬

новные принципы уже близки к основным принципам «национал-

социализма».
После войны перед социал-демократией встали две задачи:

во-перв.ых, разгромить пролетарскую революцию, во-вторых, по¬

мочь восстановлению потрясенных основ капитализма. Первая

задача привела социал-демократическое руководство к тесному

союзу с реакционными милитаристскими и белогвардейскими

кругами, что сопровождалось принятием правительственной от¬

ветственности за расстрел революционных рабочих. Вторая за¬

дача— капиталистической реконструкции, после того как кон¬

чился период гражданской войны, требовала все более тесного

сотрудничества с монополистическим капитализмом. Для этого

сотрудничества социал-демократии с капитализмом в период ре¬

конструкции и стабилизации необходимо было создать соответ¬

ствующую новую идеологию. Идеология «национальной опас¬

ности» времен войны и необходимости единства против «общего

врага» была не пригодна для мирного времени. В период ре¬

конструкции и стабилизации нужно было создать новую теоре¬

тическую основу. Стали доказывать, что крушение капитализма

не в интересах рабоче! о класса, рабочему классу «ужен процве¬

тающий капитализм как основа для движения к социализму. «Нет

смысла социализировать нищету»,—говорил Каутский, указывая
137

на «экономическое разорение» России, которое должно служить

предостережением против всякого иного пути. Капитализм еще

не исчерпал возможностей своего развития, ему еще предстоит

новая эра процветания «организованного капитализма» — таков

путь к социализму. Задача рабочих — помогать восстановлению

капитализма, увеличивать продукцию и содействовать развитию

нового рационализированного, «организованного капитализма»,

•усиливая свое участие экономически через посредство профсою¬

зов («экономическая демократия», мондизм) и политически пу¬

тем вхождения социал-демократов в правительства. Таков «вер¬

ный путь вперед» в противоположность «катастрофической» по¬

литике коммунистов. Эта новая идеология социал-демократии

достигла своего максимального развития в период стабилизации,

рационализации и кратковременного «бума» 1927—1929 гг.
Марксизм стали более или менее открыто выбрасывать за

борт; особенно это относится к профсоюзному руководству, хотя

формально оно придерживалось прежней программы. Руководя¬

щий теоретик германского профсоюзного движения Тарное от¬

крыто заявил на бреславльском съезде Всегерманского объеди¬

нения профсоюзов:
«Марксизм уже изжил себя в качестве руководящей идеоло¬

гии рабочего движения. Но так как подлинно великое массовое

движение не может обойтись без соответствующей идеологии, то

мы, руководители профсоюзов, должны создать новую идео¬

логию».
Сущность «новой идеологии» заключалась на деле в весьма

старой домарксистской (вначале либеральной, затем фабианской

•и в конце концов фашистской) теории тождественности интере¬

сов рабочего класса и капитализма. Другой видный теоретик

германского профсоюзного движения заявлял:
«Не следует упускать из виду тот факт, что рабочий класс

составляет часть капиталистической системы, падение которой

означало бы и его падение. Великий исторический долг рабочего

класса поэтому заключается в том, чтобы, установив свое место

в этой системе, добиться улучшения всей социальной структуры,

так как это улучшение в свою очередь означает улучшение его

собственного социального положения».
Эти же мысли были выражены генсоветом конгресса британ¬

ских тред-юнионов в его докладе на конгрессе тред-юнионов в
1928	г. в Сва-гси. Анализируя три возможных пути перед проф¬

союзами, генсовет защищал третий путь, т. е. мондистскую по¬

литику сотрудничества с капитализмом, как лучший путь:
«Третий путь для тред-юнионистского движения заключается в

том, чтобы смело заявить, что оно не только заинтересовано в

процветании промышленности, но и хочет иметь голос в руко¬

водстве промышленностью, с тем чтобы иметь возможность

влиять на совершающееся сейчас развитие. Профсоюзное дви¬

жение больше заинтересовано в работающей промышленности,

чем в разоренной, и профсоюзы могут использовать свои силы,

для того чтобы содействовать и руководить научной реоргани-

138

зацией промышленности, извлекая из этой реорганизации мате¬

риальные выгоды».
Таким образом социал-демократия и находящиеся под ее

руководством профсоюзы становятся согласно социал-демокра¬

тической теории составной частью современной капиталистиче¬

ской организации и капиталистического государства (Веббы

полностью разработали эту теорию еще задолго до войны, и она

лежит в основе их «Истории тред-юнионизма», как и вообще

всех их трудов). «Современная социал-демократия, — заявил

Гильфердинг на кильском съезде германской социал-демократи-

ческой партии в 1927 г., — является неотъемлемым элементом го¬

сударства». «Без профсоюзов, — писал Ситрин,—про'мышленность

в современных условиях не могла бы нормально работать» 1.
Таким образом всякий успех в организации и усилении мо¬

нополистического капитализма и его диктатуры прославляется

как движение к «социализму». Характерно в этом отношении

выступление лейбористской партии за «общественные корпора¬

ции» (т. е. капиталистические тресты, находящиеся под покро¬

вительством государства и выплачивающие своим акционерам

гарантированные дивиденды) как форму современного социа¬

лизма. Примером этого явился закон о пассажирском транспорте

в Лондоне, предложенный лейбористским правительством и про¬

веденный в жизнь консервативным правительством; он превоз¬

носился лейбористской партией как торжество «социализма».

По поводу этого закона консервативный «Т1тез» писал:
«Выдвигавшиеся против него основные возражения могут

быть разделены на три категории. Говорят, что билль представ¬

ляет собою «социалистическую» меру, что он создает опасную

монополию !и наконец что он поднимает стоимость проезда.

Однако ни одно из этих возражений не выдерживает критики.

Правда, в своей первоначальной форме законопроект был вне¬

сен социалистическим правительством, и министр путей сообще¬

ния Моррисон чуть его не провалил, превознося его как тор¬

жество социализма. Но где здрсь социализм? В каком отноше¬

нии новое транспортное предприятие будет принципиально от¬

личаться от Центрального электроуправления или от Имперской

компании связи, созданных консервативным правительством?

Подобно им—это уставная монополия, подлежащая поэтому изве¬

стному общественному контролю. Но это предприятие является

частной, а не общественной собственностью» 2.
Совершенно ясно, что «общественная корпорация», с которой

носятся лейбористская партия и социал-демократия, принципи¬

ально в известной мере напоминает фашистские «корпорации» как

систему организации промышленности.
На этой основе социал-демократия рассматривает современ¬

ное развитие монополистического капитализма как наступление
1 М. Сиргп-е, Тпакк 11шоп118т—'Ше Ви1^агк едатз* сЬао.5» (Тред-

юнионизм— -оплот против хаоса), «КеупоМв	4/1Х 1932.
8 Передовая «Тше*», 1/ХН 1932.
139

«социализма». Лидер германской социал-демократий Диттман

заявил на магдебургском съезде партии:
«Мы живем уже не в условиях капитализма, мы живем з пе¬

риод, который и с экономическом, и в политическом, и в соци¬

альном отношении является переходным к социализму... В Гер¬

мании у нас есть что защищать, у нас в десять раз больше, чем

в России, социалистических достижений».
Мировой экономический кризис нанес тяжкий удар этой идео¬

логии. Однако социал-демократия приспособилась к кризису,

соответствующим образом расширив свои теории. Она заявляла,

что теперь необходимо «спасать» капитализм от угрозы хаоса и

пролетарской революции. Лейпцигский съезд германской со¬

циал-демократии в 1931 г. выдвинул следующий лозунг: «Мы

должны быть лекарем больного капитализма». Председатель
II	Интернационала Вандервельде заявил в 1932 г. в бельгийской

палате депутатов:
«Капиталистическая система трещит по всем швам. Ее можно

спасти лишь при помощи серьезных и срочных мероприятий.

Наступают последние сроки. Смотрите, чтобы пролетариат, по¬

добно Самсону, не разрушил колонн храма» *.
Французский социалист Монтель заявил еще до кризиса2:

«Социалистическая партия покажет себя единственной пар¬

тией, способной спасти буржуазное общество».
Вся эта линия и пропаганда ясно показывают, что социал-де-

мократия подготовляла и расчищала путь фашизму и фашист¬

ским идеям. И даже после победы фашизма руководитель гер¬

манского профсоюзного движения Лейпарт прибег к тем же аргу¬

ментам, чтобы доказать, что фашизм может использовать проф¬

союзы в качестве послушного орудия фашистской диктатуры:

«Профсоюзы возникли в качестве организаций самопомощи

рабочего класса. В процессе своего исторического развития они

естественно все в большей мере сливались с самим государством.
Профсоюзы должны выполнять свои социальные задачи неза¬

висимо от формы государственного режима...
Профсоюзы вполне готовы вступить в постоянное сотрудни¬

чество с организациями предпринимателей даже и не в области

зарплаты и условий труда.
Государственный контроль над подобным сотрудничеством

мог бы в известных условиях способствовать повышению его

ценности и облегчить его проведение в жизнь.
Профсоюзы не претендуют на непосредственное влияние на

государственную политику. Их задача в этом отношении может

заключаться лишь в привлечении внимания правительства к

справедливым требованиям рабочих при выработке правительст¬

венных мер социальной и экономической политики и законода¬

тельства, а также быть полезными правительству и парламенту

своими знаниями и опытом в этой области».
1 Э. Вандервельде, «Ье Реи'р1е». 7/У 1932.
*	«КёршЬНдие 8ос1а1е», 15/Х1 1928.
140

Так гласило Официальное заявление германских профсоюзов

в марте 1933 г., когда они предлагали союз фашистской дикта¬

туре. Оно было встречено выражениями возмущения в социал-

демократической прессе других стран, рассматривавшей его как

«позорную капитуляцию». Однако линия, выраженная в этом

заявлении, полностью совпадает с аргументами, выдвигаемыми

по вопросу о взаимоотношениях между профсоюзами и государ¬

ством, Ситрином 'В Британии, Грином в США и. Жуо во Франции.
С этим можно сравнить также предложение, сделанное в 1921 г.

Муссолини о союзе реформистской социал-демократии с фашиз¬

мом:
«В области социального законодательства и улучшения усло¬

вий жизни рабочих масс социалисты могут найти неожиданных

союзников в рядах фашизма. Спасение страны может быть обес¬

печено не путем подавления противоположности между фашиз¬

мом и социализмом, а путем их примирения внутри парламента.

Сотрудничество с социалистами вполне возможно, в особенности

в последующей стадии, после того как будут окончательно вы¬

яснены идеи и тенденции, на основе которых работает сейчас

социалистическая партия. Ясно, что с течением времени станет

немыслимым сосуществование непримиримых и реформистских

социалистов в одной и той же партии. Либо революция, либо

реформа, являющаяся результатом готовности взять на себя

долю ответственности в управлении государством» 1.
Развитие событий сделало этот непосредственный союз из¬

лишним. Впоследствии однако Муссолини взял к себе на службу

реформистских лидеров профсоюзов — д’Арагона и его коллег.
Социал-демократия таким образом расчистила в идеологиче¬

ском отношении путь фашизму: во-первых, отрекшись от марк¬

сизма или извратив его, во-вторых, отрицая интернационализм

и заставляя рабочих служить «своему собственному» империа¬

листическому государству, в-третьих, своей борьбой против ком¬

мунизма и пролетарской революции, в-четвертых, искажением

«социализма» или применением туманных «социалистических»

фраз («НОВ1ЫЙ общественный строй», «общее благосостояние»,

«промышленность как служение обществу» и пр.), для того что¬

бы замаскировать монополистический капитализм, в-пятых, про¬

поведью классового сотрудничества и слияния организаций ра¬

бочего класса с капиталистическим государством. Все это дает

идеологическую основу и базу для работы фашизма, представ¬

ляющего собой последнюю стадию развития политики полного

поглощения связанного по рукам и ногам рабочего класса капи¬

тализмом и капиталистическим государством. Вся эта линия и

пропаганда социал-демократии препятствовала развитию классо¬

во сознательных социалистических взглядов у тех рабочих,

которые находились под ее влиянием, мешала распростране¬

нию революционного марксистского мировоззрения, способст¬

вовала развитию полуфашистских представлений о национа-
1 Муссолини, «Роро1а 4'КаШа», 22/У 1921.
141

лизме, империализме и классовом сотрудничестве, лишая тем са¬

мым широкие массы идеологической олоры в сопротивлений

фашизму.
3.	Как социал-демократия помогает фашизму притти к властИ|
В предыдущих главах в историческом обзоре итальянского,

германского и австрийского примеров мы видели, как на практике

социал-демократия помогает фашизму притти к власти. Нам те¬

перь остается 'лишь резюмировать в кратких чертах все то, что

нам показал этот исторический опыт.	,
Во-первых, социал-демократия дезорганизует пролетариат и

пролетарскую борьбу. Социал-демократическое и профсоюзное

руководство действует в качестве агентуры предпринимателей и

правящего класса в рядах рабочих, проповедуя пораженчество

и отказ от борьбы, а там, где борьба рабочих становится неми¬

нуемой, прямо срывая эту борьбу изнутри.
Это ярче всего проявляется в той роли, которую социал-де¬

мократия играет в забастовках. Знаменательным примером этого

процесса в связи с последовавшими затем разоблачениями была

большая забастовка рабочих военной промышленности в январе

1918 г. в Германии. Эта забастовка чуть не заставила Германию

прекратить войну. Социал-демократические лидеры Эберт, Браун

и Шейдеман по решению своего исполкома взяли на себя руко¬

водство забастовкой и даже призвали рабочих не подчиняться

мобилизационным приказам. Но, как объяснили они много лет

спустя, они вступили в состав забастовочного комитета лишь для

того, чтобы удушить забастовку. В 1924 г. Эберт привлек к суду

тех, кто его обвинял в государственной измене, ибо он руководил

январской стачкой 1918 г. На суде Эберт показал, что исполком

вынес секретную резолюцию, поручавшую ему взять в свои руки

руководство стачкой, чтобы ее ликвидировать. Эберт заявил на

суде
«Социал-демократов просили взять на себя контроль над

забастовкой, для того чтобы предупредить худшее. Г-н Ледебур

заявил бастующим, что стачка будет проиграна, если социали¬

сты большинства войдут в стачечный комитет. После этого он

(,г-н Эберт) вступил в комитет, для того чтобы восстановить рав¬

новесие... Он заявил, что вступил в стачком для того, чтобы

возможно скорее положить конец забастовке».
Шейдеман заявил на том же процессе 2:
«Забастовка вспыхнула без нашего ведома. Мы вошли в за¬

бастовочный комитет с твердым намерением быстро покончить

с забастовкой путем переговоров с правительством. Против нас

была сильная оппозиция в стачкомах, нас называли «душителя¬

ми стачки».
Точно таким же было руководство лейбористской партии и
1 «Тшез», 11/ХИ 1924.

е «Типез», 13/ХН 1924,
142

У-енсозета тред-юнионов во время всеобщей забастовки в Англии

1926 .г., которая, по словам Макдональдах, была объявлена

Только потому, что «если бы она не была объявлена,

тЬ промышленность оказалась бы почти в такой же степени па¬

рализованной отдельными незаконными забастовками». Позже

Томас заявил в капиталистическом органе «Апз\уегз», что хотя

он был против забастовки, но он «не подал в отставку, будучи

уверен в том, что мог бы принести гораздо больше поль¬

зы оставаясь, чем уйдя». Цель руководства, по его словам

в палате общин 13 мая 1926 г., заключалась в том, чтобы

не дать борьбе «выйти из-под влияния тех, кто мог обеспечить

некоторый контроль над ней». Анализируя причины поражения

всеобщей забастовки, консервативный министр внутренних дел

Джойнсон Хикс выдвинул в качестве главной причины то обсто¬

ятельство, что «ответственные профсоюзные лидеры сохранили

свой контроль над профсоюзами и пошли конституционным пу¬

тем, признав всеобщую забастовку незаконной, и прекратили ее» 2.
Такой же процесс имел .место и в Италии в связи с движе¬

нием захвата фабрик, когда реформистское руководство доби¬

лось того, чего, по собственному его признанию, не могли до¬

биться все правительственные органы, а именно возвращения

фабрик капиталистам.
Но это прямое штрейкбрехерство (примеры которого в боль¬

шем или меньшем масштабе встречаются из года в год и чуть

ли не .из месяца в месяц во всех странах) является про¬

стейшим выражением общего процесса дезорганизации и раско¬

ла рабочего фронта, проповеди доверия к капитализму, тесного

союза с классовым врагом и войны с революционными рабо¬

чими.
Лишь после явных и систематических усилий

с о ц и а л-д емскратии развалить таким образом

изнутри фронт рабочего класса, что ослабляло

и обескураживало рабочие массы, фашизм по¬

лучил возможность развития.
За предательством всеобщей забастовки последовала пропо¬

ведь мондизма, являющегося первым шагом на пути к фашиз¬

му; в этом смысле его и приветствовала итальянская фашистская

печать (следует отметить, что Модд открыто заявил о своих

симпатиях к фашизму).
Вслед за сдачей фабрик в Италии немедленно развернулось

наступление фашистов. Начавшись в Болонье, оно непрерывно

развивалось и привело в 1922 г. к созданию фашистского госу¬

дарства.
Вслед за поддержкой вторым лейбористским правительством

наступления «а рабочие массы произошел огромный сдвиг голо¬

сов на выборах 1931 г. в пользу «национального» правительства,

и в Англии появились зачатки серьезного фашистского движения.
1 «5осшаН®1. КеуАеи'», июнь 1926.
1 Джойнсон Хикс, Письмо Твикенхэмской консервативной ассоциа¬

ции. 14/УШ 1926.
143

Вслед за поддержкой социал-демократией диктатуры Брюнинга

с его голодными чрезвычайными указами в Германии немедленно

начался бурный рост фашизма.
Таков главный путь, которым социал-демократия помогает

приходу фашизма к власти: дезорганизация рабочего класса,

срыв стачек, осуждение классовой борьбы, проповедь легализма

и доверия к капитализму, исключение всех революционных эле¬

ментов и раскол профсоюзов и других рабочих организаций.
Социал-демократия выдвигает на первое место войну против

коммунизма. Германский пример показал, как далеко способна

пойти социал-демократия в своем союзе с милитаристами и бело¬

гвардейцами, чтобы разгромить революционных рабочих*. Но

лозунг войны против коммунизма является лозунгом фашизма.

Таким образом социал-демократия и фашизм по существу со¬

стязаются в услугах перед буржуазией, пытаясь уничтожить

коммунистов.
На следующем этапе послевоенного пери¬

ода социа л-д емократия все более активно спо¬

собствует развитию фашизма, помогая усиле¬

нию капиталистического аппарата и капитали¬

стической диктатуры. Социал-демократия помогает про¬

водить все экономические мероприятия, усиливающие капитали¬

стическую монополию (рационализацию и пр.). Она поддержи¬

вает все формы усиленной капиталистической диктатуры — Брю¬

нинга, Рузвельта и т. д., и сама помогает устанавливать и прово¬

дить в жизнь диктаторские мероприятия. Это ярко показало

второе лейбористское правительство 1929—1931 гг. с его уголь¬

ным актом и биллем о лондонском транспорте, арбитражными

решениями о снижении зарплаты текстильщикам, арестами и

приговорами сотням рабочих на основании «акта о профсоюзах»,

палочным режимом и заключением в тюрьму 60 тыс. человек в

Индии. Таким же образом министр внутренних дел Зеверинг

расстрелял первомайские рабочие демонстрации в Берлине в
1929	г. Аналогично этому прусское социал-демократическое пра¬

вительство, когда оно было смещено фон Папеном, с гордостью

выдвигало в свою защиту тот факт, что оно «было причиной

большего количества смертей слева, чем справа»:
«Прусское правительство может доказать на основании по¬

лицейских статистических данных, что вмешательство полиции

вызвало больше смертей на стороне левых, чем на стороне

правых, и что эти полицейские мероприятия больнее ударили по

левым, чем по правым» (меморандум Брауна — Зеверинга Гин-

денбургу с протестом против смещения, «ВегНпег 2екипе аш

МШа&», 19/УН 1932).
В конечной стадии, когда фашистское движение приближается

к захвату власти, социал-демократия оказывает ему последнюю
1 Сравните заявление первого английского премьера-лейбориста Макдо-
нальда по поводу «красного письма» в 1924 г.: «Кто боролся с большевиз¬

мом? Либералы не внесли сюда ничего, так же как и тори... Вся работа была

проделана лейбористскими лидерами».
144

и решающую помощь, срывая и запрещая единый рабочий

фронт против фашизма — это единственное средство помешать

фашизму притти к власти—и сосредоточивая надежды на мни¬

мой защите закона — на избирательном бюллетене, на «демокра¬

тии», на умеренных буржуазных правительствах и в конце кон¬

цов даже на поддержке дофашистских и почти фашистских

диктатур (Брюнинга, Дольфуса) как «меньшего зла».
Именно социал-демократический министр Зеверинг запретил

и распустил Союз красных фронтовиков, разрешая в то же время

штурмовые отряды.
Именно социал-демократия отвергла неоднократные настой¬

чивые призывы коммунистов к созданию единого фронта в кри¬

тический 1932 год и первую четверть 1933 г.
Эта политика привела к временной победе фашизма.
4.	Вопрос о расколе рабочего класса
Решающее значение единого фронта рабочего класса в борьбе

с фашизмом ясно сейчас для всех, в особенности после герман¬

ского примера катастрофических последствий раскола.
Однако, несмотря на этот пример, реакционное крыло социал-

демократии, все еще господствующее в ряде стран, продолжает

выступать против единого фронта. Вместе с тем, отвечая пря¬

мым отказом на предложение о едином фронте, многие социал-

демократические вожди часто пытаются извратить причины

раскола пролетариата и приписывают их коммунистам и Комин¬

терну, обвиняя их в том, что они распыляют силы рабочего

класса. Необходимо поэтому подробнее остановиться на этом

важнейшем вопросе о расколе рабочего класса и его причинах.
Утверждение о расколе пролетариата по вине коммунизма и

Коминтерна неверно как исторически, так и в свете нынешнего

:опыта.
Причины раскола в рабочем классе развились задолго до воз¬

никновения Коммунистического интернационала. Эти причины

•коренятся в росте оппортунизма руководства социал-демократи¬

ческих партий, который в свою очередь являлся отражением

•процесса империалистического' разложения верхушки рабочего

класса и вытекавшего отсюда расслоения рабочих в империали¬

стических странах. Это обусловило необходимость обостренной

борьбы революционного крыла прот’ив политики оппортунизма,

направленной на соглашательство с капитализмом. Маркс и Эн¬

гельс в свои последние годы уже указывали на необходимость

этой обостренной борьбы и предстоящего раскола. Линия Маркса

и Энгельса была развита дальше Лениным. Первым ясным и по¬

следовательным организационным выражением раскола с оппорту¬

низмом явилось отделение большевизма от меньшевизма в начале

XX столетия. Только благодаря этому четкому отмежеванию и

созданию независимой организации большевизма оказалась воз¬

можной победа социалистической революции в России и окон¬

чательное полное объединение русского рабочего класса з отли-

10—624	145

чие от еще продолжавшегося разделения его во всех других

странах. В других руководящих странах борьба революционного

крыла против оппортунистического разложения не приняла опре¬

деленных организованных форм до войны 1914—1918 гг. 1914 год

выдвинул эту проблему со всей резкостью. Господствующее офи¬

циальное руководство социал-демократических партий порвало

свои, обещания и обязательства перед Интернационалом, прямо

нарушило принципы, .на которых были построены их партии, и

перешло к открытому единению с капитализмом. После великого

предательства 1914 г. этот раскол получил организованную фор¬

му, когда руководство исключило депутатов, которые голосовали

против военных кредитов в соответствии с международными

обязательствами, и вместе с ними исключило и поддерживавшие

их секции. Эю произошло тогда, когда Коминтерн еще не суще¬

ствовал.
Раскол углубился, когда проблема империалистической войны

сменилась проблемой пролетарской революции и нужно было

выбирать между ней и поддержкой белогвардейцев, расстрели¬

вавших эту революцию. Меньшевики объединились со сторон¬

никами царизма и иностранными империалистами в войне против

рабочей власти; германские социал-демократические лидеры

вооружали отряды контрреволюционных офицеров, чтобы они

расстреливали революционных рабочих. Брешь, сделанная 1914 го¬

дом, превратилась в гражданскую войну, во время которой социал-

демократия оказалась по ту сторону баррикад — в лагере капита¬

лизма. Весь этот процесс 1914—1919 гг. развился, полностью

раскрыв факт раскола рабочего класса, вызванного существова¬

нием империалистического крыла в лагере рабочего класса еще

до того, как революционные секции в конце концов организовали

в 1919 г. Коммунистический интернационал. Считать Коммунисти¬

ческий интернационал причиной раскола — это значит принимать

следствие за причину.
Ленин, ведя с самого начала борьбу против оппортунистиче¬

ского руководства II Интернационала, выступал с призывом пор¬

вать с ним осенью 1914 г. лишь после того, как социал-демо¬

кратическое руководство большиинства растоптало международ¬

ный социализм и открыто объединилось с капитализмом. Другого

пути для продолжения борьбы за международный социализм

не было.
Ясно, что ответственность за раскол лежит всецело на тех

секциях, которые отреклись от партийной программы и объеди¬

нились с капитализмом, а не на секциях, сохранивших верность

программе и продолжавших бороться против капитализма.

Единство социа л-д емократического руковод¬

ства с капитализмом неизбежно раскалывает

рабочий класс и является причиной раскола.

В этом корень всей проблемы раскола.
Но даже учитывая существование этого раскола в рядах ра¬

бочих организаций, раскола, который может быть ликвидирован

лишь путем воссоединения рабочих масс (на основе опыта
146

•борьбы и идеологической дискуссии и убеждения путем собст¬

венного опьп а) на основе классовой борьбы против капитализма,

т. е. в конечном счете на основе коммунизма, ближайшей задачей

является сейчас совместная борьба против капиталистического

и фашистского наступления. Ясно, что в настоящем положении

все рабочие и их организации независимо от своих политических

убеждений должны выступить единым фронтом для немедленной

борьбы на максимально широкой согласованной основе. В этом

смысл единого фронта, которого Коммунистический интерна¬

ционал последовательно добивается с 1921 г.
Но социал-демократия, вызвавшая этот раскол, продолжает

его углублять, выступая против единого фронта, исключая все

секции, поддерживающие его, и даже разрушая рабочие орга¬

низации в целях сохранения своего господства.
Это ясно видно в решающем вопросе о профсоюзах. Комму¬

нисты выступают за единую профсоюзную организацию, охва¬

тывающую всех рабочих независимо от их политических взгля¬

дов, в рядах которой революционные рабочие могли бы вести

пропаганду своих взглядов в соответствии с принципами проф¬

союзной демократии. Социал-демократия отвергает эту точку

зрения и стремится поставить принадлежность к профсоюзу и

занятие профсоюзных должностей в зависимость от реформист¬

ских убеждений, от принятия программы лейбористской партии

и пр. Для осуществления этой цели социал-демократическое

профсоюзное руководство, чтобы сохранить свое господство,

.обычно исключает не только отдельных профсоюзников (часто

видных активистов с долголетним стажем борьбы, избранных по¬

давляющим большинством членов), но и целые секции и органи¬

зации, даже составляющие большинство, если они выражают

.революционные взгляды.
Ясно, что эта система означает разгром профсоюзов как

единых организаций рабочих. Социал-демократы часто указы¬

вают на «красные союзы» в доказательство того, что коммунисты

раскалывают профсоюзное движение. Но многие из тех, кто

принимает эти обвинения за чистую монету, не отдают себе от¬

чета в том, что в странах с раздельными профсоюзами красные

союзы исторически развились вследствие социал-демократи¬

ческой политики исключений и отрицания профсоюзной демо¬

кратии. История шотландского союза горняков является класси¬

ческим примером этого развития в Англии, где большинство чле¬

нов союза в соответствии с уставом избрало новый исполком и

должностных лиц с подавляющим революционным большинст¬

вом. Однако старые реформистские чиновники отказались уйти

с постов и исключили одну из двух крупнейших окружных проф¬

союзных организаций в Файфе. Исчерпав все законные средства

для сохранения единства, революционное большинство вынуж¬

дено было создать самостоятельный Союз объединенных горня¬

ков Шотландии; точно так же и во Франции Унитарная (револю¬

ционная) конфедерация труда была создана лишь в конце 1921 г.,

досле того ,как революционные профсоюзы получили большин-

10*	147

ство в старой конфедерации труда и старое реформистское

руководство ответило на это рядом исключений с целью пре¬

вратить это большинство в меньшинство. На учредительный съезд

Унитарной конфедерации труда явилось большинство союзов

(1564), принадлежавших к старой Всеобщей конфедерации труда.

Вина за раскол лежит на реформистах. Особенно в Германии, где

революционное движение отличалось наибольшей силой, социал-

демократическая политика разгрома союзов путем массовых

исключений в целях сохранения своего контроля была доведена

до крайней степени и оыграла большую роль в расколе рабочего

класса и подготовке победы фашизма. Эта политика проводилась

параллельно с общей политикой отказа от единого фронта.
Некоторые критики утверждают, что германские коммунисты

■слишком подчеркивали «единый фронт снизу», т. е. апеллировали

к низовым организациям социал-демократии и профсоюзов, к

организованным и неорганизованным рабочим вообще, призывая

их к единому фронту против фашизма, и лишь в последние два

года, с апреля 1932 г. и в особенности после изгнания правитель¬

ства Брауна — Зеверинга в июле 1932 г., стали одновременно про¬

водить политику «единого фронта сверху», т. е. обращаясь

непосредственно к партии. Коминтерн никогда принципиально не

отрицал политики единого фронта сверху наряду с политикой

единого фронта снизу и не раз проводил эту политику, когда

имелись соответствующие условия. Когда Зеверинг в качестве со¬

циал-демократического министра внутренних дел расстреливал

майские рабочие демонстрации в 1929 г., то было бы хуже чем

бессмысленно обращаться к руководству социал-демократической

партии с призывом о едином фронте борьбы против наступления

на рабочих. Но когда изгнаниие правительства Брауна — Зеверинга

фон Папеном создало для этого обстановку, компартия немедленно

обратилась непосредственно к исполкомам социал-демократической

партии и Всегерманского объединения профсоюзов с предложе¬

нием о едином фронте. Отказ этих организаций от единого фронта

обеспечил победу фашизма.
5.	Приспособление социал-демократии к фашизму
I	По мере того как формы государственной власти буржуазии

все больше развивались в сторону фашизма, социал-демократия в

духе теории и практики классового сотрудничества с буржуазией

проделывала соответствующий процесс приспособления. Этот

процесс «фашизации» социал-демократии проявлялся в усиленной

поддержке открытых форм диктатуры (Брюнинг, режим исключи¬

тельных полномочий, чрезвычайный режим в Индии), в при¬

менении вооруженной силы против рабочих не только в условиях

гражданской войны, как это было в первые годы после империа¬

листической войны, но и против безоружных рабочих в условиях

мира (Берлин в 1929 г., Индия при втором лейбористском прави¬

тельстве) и в усиливающемся подавлении демократии внутри ра-

)бочих организаций.
148

Уже после войны можно было наблюдать во многих странах

ряд примеров прямого союза социал-демократии с белыми пра¬

вительствами, применявшими контрреволюционный террор про¬

тив рабочего класса, и это продолжается и сейчас в фашистских

формах.
В Венгрии при белом терроре социал-демократия заключила

письменный договор о союзе с белым правительством. Этот до¬

говор был подписан 22 декабря 1921 г. премьером Бетленом и

представителями венгерской социал-демократической партии, яв¬

ляющейся одной из секций II Интернационала. Договор устанав¬

ливал, что «социал-демократическая партия будет считать об¬

щие интересы нации не менее важными, чем интересы рабочего

класса».
В области внешней политики венгерская социал-демократиче¬

ская партия обязывалась «вести активную пропаганду в интересах

Венгрии среди вождей иностранных социал-демократических

партий и среди иностранных правительств и пр. и будет с этой

целью сотрудничать с венгерским министерством иностранных

дел... Она будет защищать... прежде всего венгерскую точку зре¬

ния, будет занимать в своем органе «Ыерзгауа» беспристрастную

позицию, лойяльно проводя в этой газете сотрудничество с бур¬

жуазным обществом».
' Что касается внутренней политики, то социал-демократическая

партия обязывалась «сотрудничать с буржуазными классами в эко¬

номической области», не допускать забастовок, обязывалась не

вести «республиканской пропаганды» и «не агитировать среди

сельскохозяйственных рабочих». Договор заканчивается следую¬

щим обязательством:
«Представители венгерской социал-демократической партии

заявляют, что они солидаризируются с пожеланиями, выраженны¬

ми премьером в области внешней и внутренней политики, и дают

заверения в их выполнении. Они выбирают из своей среды пред¬

ставителя, который будет поддерживать контакт с министерством

иностранных дел».
Со своей стороны белое правительство Венгрии обязалось

официально покровительствовать социал-демократии, в то время

как коммунисты подвергались жесточайшим преследованиям.

Когда три года спустя стали известны условия, этого договора,

поднялся шум, и II Интернационал был вынужден назначить

следственную комиссию. (Эта комиссия, возглавлявшаяся Каут¬

ским, в 1925 г. кончила свою работу полным оправданием вен¬

герских социал-демократов, признав, что они имели «лучшие

намерения», и приняв их заверения, что этот договор не будет

продлен.)
Комментируя это, полуофициальный венгерский орган «.№иез

Рез(;ег ЛоигпаЬ писал 1 января 1925 г.:
«Договор не содержит ничего такого, с чем не согласилась

бы любая социалистическая партия в мире (если не считать
III	Интернационала) или по крайней мере чего она не осущест¬

вляла бы в своей практической деятельности... Договор полностью
149

соблюдался, и обе сторойы честно выполнили свои обяза¬

тельства».
Этот орган буржуазии прав. Вся особенность договора между

Бетленом и социал-демократией заключается только в том, что

он устанавливает в письменной форме то, что осуществляют на

практике все лейбористские и социал-демократические партии

независимо от формального содержания своих программ. Со¬

циал-демократия таким образом во многих отношениях предвос¬

хитила основные принципы фашизма и его «рабочего фронта».
Болгария дала еще один пример этого же процесса. Выборы

1923 г. дали 437 тыс. голосов за крестьянскую партию, возглав¬

лявшуюся Стамболийским, 252 тыс. .голосов за компартию, 219

тыс. голосов за буржуазный блок и 40 тыс. за социал-демократию.

Правительство Стамболийского проводило программу аграрных

реформ, привлекло к суду министров военного времени и осуще¬

ствляло ряд других мероприятий, вызвавших недовольство

реакции. В июне 1923 г. реакционные партии осуществили воен¬

ный переворот, организованный армейскими офицерами, свергли

правительство крестьянской партии и убили премьера Стамбо¬

лийского. В стране воцарился режим белого террора во главе

с палачом Цанковым. По заявлению председателя II Интернацио¬

нала Вандервельде, в течение 18 .месяцев было убито 16 тыс.

болгарских рабочих и крестьянх. В этом правительстве белого

террора была официально представлена болгарская социал-демо¬

кратическая партия, секция II Интернационала. Министр социал-

демократ Касасов заседал за одним столом с представителями

фашистской «офицерской лиги» и буржуазных партий.
В Польше переворот Пилсудского в 1926 г., свергнувший

парламентскую демократию и установивший тип фашистской

диктатуры, был проведен при поддержке польской социалисти¬

ческой партии, секции II Интернационала. Ее представитель Мо-

рашевский вошел в состав правительства Пилсудского.
В Испании диктатура Примо де Ривера покровительствовала

испанской социалистической партии и реформистской конфеде¬

рации труда, одновременно подавляя революционное рабочее

движение.
В Италии д’Арагона и реформистские лидеры Генеральной

конфедерации труда пошли на службу к Муссолини и в 1926 г.

объявили конфедерацию распущенной.
В Австрии диктатура Дольфуса создавалась шаг за шагом

при пассивной поддержке социал-демократии, рассматривавшей

ее как «меньшее зло» по сравнению с национал-социалистами. В

начале 1934 г. социал-демократическая партия обратилась к

Дольфусу с прямым предложением союза в тот момент, когда

наступление правительства обрушилось на ее организации и пе¬

чать. И когда рабочие наконец поднялись на свою героическую

борьбу, они это сделали вопреки запрещению партии, которая

накануне борьбы призывала к покорности и выражала готовность
1 «Ниталйё», 18/У 1925.
150

примириться с чрезвычайной диктатурой и с формой корпора¬

тивного государства.
В Чехословакии социал-демократическая партия входила в

коалиционное правительство, составленное из представителей

всех буржуазных партий, которое в 1933 г. преследовало комму¬

нистическую печать и подготовляло условия для жесткого дик¬

таторского режима.
О	положении в Японии с удовлетворением писал в связи с

выборами британский лейбористский орган «Ропуагд» 20 марта
1930	г. в статье «Рабочие в Японии»:
«Создается впечатление, что и пролетарские партии имеют

значительно больше свободы действия, чем раньше. Правда, со

времени последних выборов было две больших массовых поли¬

цейских облавы на людей, обвиняемых в так называемых опасных

мыслях. Можно было думать, что это ослабит рабочих, но по¬

жалуй скорее имело место обратное. Те, кто остались, пользу¬

ются, так сказа1Ь, официальным признанием; считается, что они

свободны от коммунистических идей. Уже нет больше этого

пугала, которое отталкивало возможных сторонников».
Британский лейбористский орган приветствует как отрадный

факт это «официальное признание» социал-демократии со сто¬

роны реакционнейшего милитаристского правительства, под¬

вергающего диким преследованиям коммунистов, десятки тысяч

которых арестованы. Вскоре после этого, весной 1932 г. руко¬

водство японской социал-демократической партии во главе с

секретарем Акамацу и половина членов ЦК открыто перешли к

фашизму и создали фашистскую «национал-социалистическую

партию».
Таким образом социал-демократия во всем мире показала

свою готовность приспособиться и вступить в союз с любым

контрреволюционным правительством белого террора, с любым

фашистским правительством, не останавливаясь даже перед пря¬

мым участием в нем. Там, где социал-демократию не принимали

в качестве прямого союзника и где она оказалась вынужденной

принимать форму оппозиции для своей работы по расколу ра¬

бочего класса, это происходило не потому, что социал-демокра¬

тическое руководство не хлопотало об этом: оно не останавлива¬

лось ни перед какими маневрами, чтобы быть допущенным в

привилегированный круг, находящийся под покровительством

фашистов.
Ярким примером этого является Германия. О значении .гер¬

манских событий мы уже говорили выше.
Если германский фашизм отверг все предложения и мольбы

социал-демократии об открытом союзе с ней, то это объясняется

тем, что он не мог терпеть существования рабочих организаций,

сколь бы лакейским ни было их руководство, кроме как под

своим непосредственным фашистским контролем, потому что

фашисты не верили в способность легализованной социал-демо¬

кратии сохранить контроль над рабочими, потому что фашисты

решили занять сами все командные посты, не допуская существо¬
151

вания других форм организации. Таким образом при уста¬

новлении фашистской диктатуры роль правого крыла социал-демо¬

кратии заключается на практике в том, чтобы продолжать свой

раскол фронта рабочего класса новыми методами, пр^лол-

жать свою борьбу против единого фронта и коммунизма, срывать

революционную борьбу обманчивым призраком веймарской де¬

мократии, способствовавшим победе фашизма, и быть готовыми

к тому, чтобы в случае ослабления фашистской диктатуры и

перехода рабочего класса в наступление притти «а помощь ка¬

питализму и, как в 1918 г., спасти капиталистическое государство

от пролетарской революции. В этом смысле социал-демократия

остается даже и при фашистской диктатуре основной базой бур¬

жуазии в рядах рабочего класса.
Крах германской социал-демократии создал кризис во II Ин¬

тернационале. Многие рабочие, продолжавшие итти за II Интер¬

националом, стали отдавать себе отчет в действительном поло¬

жении, росло сочувствие коммунистическому движению и единому

фронту. С другой стороны, среди руководящих слоев социал-

демократии кризис усилил процесс «фашизации». Был дан ло¬

зунг сплочения на основе «демократии», т. е. на основе

существующего капиталистического государства. Была провоз¬

глашена линия еще более ожесточенной борьбы с единым рабо¬

чим фронтом, линия на усиление авторитета государства, если

нужно, в его «чрезвычайных» формах, объединения с «умерен¬

ными» элементами буржуазии путем создания левых блоков и

коалиционных правительств в целях спасения государства и лаже

поддержки военной пропаганды буржуазии во имя «демократии».

Эту линию иллюстрирует политика левого картеля во Франции,

поддержка Дольфуса в Австрии, коалиционная политика в Чехо¬

словакии, поддержка Рузвельта реформистскими лидерами Бри¬

тании и Америки. Возникла влиятельная школа, которая из «уро¬

ке в» фашизма делала вывод о необходимости сосредоточиться

больше на «национальной», в противовес международной, базе,

необходимости отказаться от концепции о завоевании власти

пролетариатом и в большей мере апеллировать к мелкой бур¬

жуазии и стремиться создать в условиях кризиса «сильное авто¬

ритарное государство». Эти концепции нашли открытое выраже¬

ние во французском «неосоциализме». Другой вариант этой же

тенденции обнаружила социалистическая лига (крыло лейборист¬

ского руководства), тоже выступающая за установление сильной

диктатуры в условиях капиталистического государства. Совер¬

шенно ясно, что на практике вся эта линия пропаганды способ¬

ствует дальнейшему развитию всех передовых капиталистических

стран к фашистским формам.
С другой стороны, в социал-демократических рядах развилось

сильное движение за единый фронт с коммунистами. В некоторых

странах, как во Франции и Испании, где фашистская опасность

обострилась, давление масс оказалось достаточно сильным, чтобы

преодолеть сопротивление руководства социалистических партий

и заставить его пойти на единый фронт социалистических и

152

коммунистических партий. Во всех социал-демократических пар¬

тиях выросла роль левого крыла, стремящегося к единому фронту

и к активной борьбе против фашизма. Таким образом в резуль¬

тате фашистского наступления внутри социал-демократии раз¬

вернулся процесс резкой дифференциации; этот процесс имеет

решающее значение для будущего всего международного ра¬

бочего движения. Социал-демократия послевоенного времени ис¬

ходила из концепции сотрудничества с капитализмом и капи¬

талистическим государством. Эта линия изображалась как линия

спокойного, мирного, гармонического «демократического» раз¬

вития к социализму в противовес опасному и разрушительному

пути насильственной революции. Весь опыт 1914—1933 гг. с не¬

пререкаемой ясностью показал, что эта линия ведет не к социа¬

лизму, не к мирному прогрессу и даже не к сохранению демо¬

кратических форм в самом ограниченном смысле, а к режиму

беспримерного насилия против рабочего класса, к усилению ка¬

питалистической диктатуры и в конечном счете к победе фашизма

и империалистической войне, к победе всех разрушительных сил,

от которых может спасти мир лишь пролетарская революция.

Таков урок эпизода послевоенной «социал-демократии» в исто¬

рии рабочего класса — эпизода, который уже начинает прибли¬

жаться к концу.

ГЛАВА IX
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ФАШИЗМА
На первый взгляд может показаться, что теория и практика

фашизма весьма близки к известному определению Гиббоном

теории и практики средневековой католической церкви как «за¬

щиты бессмыслицы при помощи насилия». Однако, как мы уже

имели случай подчеркнуть, в этой бессмыслице, как и в насилии,

имеется своя глубоко осмысленная система. За спиной страда¬

ющих манией величия крикунов, скандалистов, морфинистов и

опустившихся представителей богемы, образующих внешний

фасад фашизма, находятся дельцы финансового капитала, кото¬

рые несут расходы и держат все нити в руках — и их головы

хладнокровны, ясны и разумны. Нас интересует здесь именно

реальная 'система фашизма в этом смысле, а не надуманная идео¬

логия, созданная для обмана простаков. Фантастическая идеоло¬

гия фашизма имеет значение постольку, поскольку она связана с

действительной системой, созданной для спасения капитализма в

условиях жестокого кризиса.
1.	Существует ли «теория» фашизма
Прежде всего следует разоблачить иллюзию, будто имеется

какая-то «теория» фашизма, подобно тому как существует тео¬

рия либерализма, консерватизма, коммунизма и пр.
Многие интеллигенты, выражая «сожаление» по поводу фа¬

шистских «эксцессов», вместе с тем прельщаются «философией»

фашизма и ударяются в длинные спекулятивные дискуссии о

ней. Они немедленно попадают в болото сменяющих друг друга

жупелов «социализма», капитализма, корпоративизма, культа

сильного человека, высоко моральных заклинаний и пошлостей,

агитации против иностранцев, призывов к «единству», прославле¬

ния войны, восхищения мученичеством, обожествления примитив¬

ного человека, разоблачения крупного капитала, преклонения перед

«капитанами промышленности», издевательств над мертвым те¬

лом XIX века и «либерально-демократическими гуманитарными

предрассудками», попыток оживить разложившиеся трупы мер-

154

кайтилизма и абсолютизма, инквизиторских методов и кастовых

понятий, расовых теорий о неполноценности всех людей кроме

тех, которые принадлежат к тому же племени, что и данный

•оратор, антисемитизма «северного» типа и т. п.
Наивные люди могут торжественно и глубокомысленно спо¬

рить по поводу ценности этих «теорий», приготовленных на

любой вкус, принимая их за то, чем они кажутся. На деле же

это не источник и смысл, а симптомы и побочные продукты под¬

линной системы и основы фашизма. Реальная сущность фашизма

заключается в насильственной попытке загнивающего капита¬

лизма разгромить пролетарскую революцию и насильственно за¬

держать растущие противоречия всего его развития. Все осталь¬

ное— это лишь декорации и бутафория, которая должна созна¬

тельно или бессознательно замаскировать и сделать более при¬

влекательной основную реакционную цель, в которой нельзя

открыто признаться, не рискуя ее провалить.
Поэтому «теорию», лежащую в основе фашизма, лучше изу¬

чать по такому документу, как «РиЬгегЬпеГе» — внутренний бюл¬

летень Союза германских промышленников, который мы уже

цитировали в предыдущей главе (стр. 131), чем на основании про¬

пагандистских заявлений самих фашистских вождей, рассчитан¬

ных на публичное потребление. Эти конфиденциальные высказы¬

вания руководителей финансового капитала 'ясно и неприкрыто

определяют объективную сущность и цели фашизма, как их

понимают хозяева фашистов, и поэтому они имеют первостепен¬

ное значение для действительного понимания фашизма. В них

ясно говорится, что фашизм — это лишь тактический

мето,д финансового капитала, подобно тому как тактическим

методом была поддержка демократических форм и социал-демо¬

кратических правительств, причем и тот и другой применяются

с одинаковой готовностью в зависимости от обстоятельств для

разгрома пролетарской революции, внесения раскола в ряды

эксплоатируемых масс и сохранения таким путем капиталистиче¬

ского режима. Все пропагандистские «теории», мифологические

побрякушки, якобы «новая школа политического мышления»

представляют лишь дымовую завесу, которая должна .скрыть

эту цель.
Мы уже видели в разделе «Что такое фашизм» (глава IV),

насколько пусты и бессмысленны вес бесконечные определения

фашизма его вождями. Чем больше изучаешь и анализируешь

эти определения, тем больше убеждаешься, что это лишь цепь

общих мест и пошлостей, не относящихся специально к фашизму.

«Общие интересы выше частных» (основа программы германских

национал-социалистов); «долг», «героизм», «концепция государ¬

ства как абсолюта» (Муссолини); «органическая и историческая

концепция общества»; «концепция, не склоняющаяся ни вправо,

ни влево», «сотрудничество всех классов», «координированное

развитие всех национальных ресурсов для общего блага» (один

из фашистских авторов — Виллари); «возвышенная концепция

гражданства», «современное движение», «вера тех, кто после
155

войны понял, что старая система мертва и должна быть создана

новая система», «система следующей стадии цивилизации», «вера

и мораль британского мужества» (Мосли); «упорядоченное прав¬

ление, национальная дисциплина», «координированный прогресс»,

«религия справедливости и солидарности», «социальное христи¬

анство» (еженедельник Мосли «В1аскзЫгЪ>); «возвращение к го¬

сударственности», «национальное соблюдение долга по отноше¬

нию к другим», «не столько политика, сколько направление ума»

(орган одной из британских фашистских групп «ТНе РазазЬ)

и т. д. Эти и 'подобные им пустые фразы повторяются без

конца в ■пропагандистских толкованиях фашизма. Есть, правда,

одно определенное специфическое утверждение, а именно ши¬

роко, рекламируемое «корпоративное государство». Однако в

дальнейшем анализе мы покажем, что и эта концепция столь же

пуста, как и остальные.
Эта туманность и двусмысленность общих мест при описании

основных целей фашизма не случайна, она внутренне присуща

фашизму и неизбежна. Туманная и обманчивая терминология

обычна для всех капиталистических партий, старающихся скрыть

действительность классового господства и эксплоатации с по¬

мощью пустых фраз об «общих интересах», «национальном бла¬

ге», «надклассовом государстве» и т. п. Это — обычная термино¬

логия Макдональдов, Гендерсонов и фабианцев в рядах лейбо¬

ристского движения, цель которой исказить цели социализма и

прикрыть свое прислуживание капитализму. Это обычная терми¬

нология Болдуинов, Ллойд Джорджей, Тардье, Лавалей, Гинден-

бургов и Уэльсов. Прибегая к этим затасканным штампам капита¬

листической политики для описания своих целей, фашизм ни на

йоту не отличается от других капиталистических партий, от кон¬

серваторов, либералов и лейбористов, которые охотно примут все

приведенные выше формулы. Но в этом тождестве формул фа¬

шизм обнаруживает не только свою нищету и пустоту в области

теории, но и тождественность своих целей с целями других капи¬

талистических партий. Фашизм отличается от других капитали¬

стических партий лишь своими особыми методами, своей

практикой при осуществлении тех же целей.
Короче говоря, несмотря на все попытки доказать обратное,

фашизм не имеет никакой определенной «теории» в смысле от¬

личной, научной системы доктрин и мировоззрения. Фашизм

имеет лишь свою практику и для прикрытия этой практики он

выдергивает перья из любых теорий, принципов и положений,

которые могут служить интересам данного момента, причем

еачастую это приводит к самым резким противоречиям меж¬

ду «теориями» различных фашизмов (например в расовых

теориях).
Судить о фашизме по его оперению, которое он заимствует то

тут, то там, значит не понять существа фашизма. Если при¬

менить другую метафору, людям, которые в простоте своей

серьезно пытаются изучать возвышенные «идеальные» и «духов¬

ные» толкования «теоретической основы» фашизма, следует на-

156

помнить, что, принимая волка в овечьей шкуре за овцу, они,

подобно овце, становятся легкой добычей волка.
Фашизм как движение вырос фактически без всякой теории.

Он вырос как негативное движение (прибегая к смешению на-

ционал-шовннистских и пеевдореволюционных лозунгов) в про¬

тивовес пролетарской революции, отличаясь главным образом

своими насильственными, нелегальными методами в борьбе с

пролетарским движением. Лишь по истечении двух лет, когда

выяснилось, что нужно иметь какую-либо «философию», чтобы

выступать как настоящая партия и движение, фашистское руко¬

водство приказало в 1921 ,г. сфабриковать подходящую «фило¬

софию». Готовясь к съезду 1921 г., Муссолини писал в августе

1921 г.:
«Итальянский фашизм должен теперь обзавестись «комплексом

доктрин», если он не хочет погибнуть или, что еще хуже, по-

кон1 ить самоубийством...
Это сильно сказано, но 'я хотел бы, чтобы в течение двух

месяцев, до созыва национального съезда, была создана филосо¬

фия фашизма»
«В течение двух месяцев должна быть создана философия

фашизма». Новая «философия» заказывается так же просто, как

заказывают вагон черных дубинок. Совсем в стиле универсальных

магазинов, готовых в любой момент доставить все что угодно,

вплоть до новой с иголочки «философии». Но это не стиль серь¬

езного движения, имеющего корни.
Подобным же образом мы можем указать на слова Гитлера о

том, что нужна новая «мировая теория» как единственное сред¬

ство борьбы с мировой теорией марксизма:
«Всякая попытка бороться с мировой теорией с помощью

силы оканчивается неудачей, поскольку борьба не принимает

формы агрессии за новую интеллектуальную концепцию. Только

когда две мировые теории сталкиваются друг с другом на рав¬

ных условиях, грубая, упорная и беспощадная сила способна

решить дело оружием в пользу той стороны, которую она под¬

держивает.
Именно с этой стороны борьба с марксизмом терпела до сих

пор неудачу. Именно по этой причине законодательство Би¬

смарка против социалистов вопреки всему провалилось, и так

оно и должно было быть. Ему нехватало новой мировой теории,

на основе которой можно было вести борьбу.
Лишь в силу своей пресловутой мудрости высшие чиновники

могли воображать, что болтовня о так называемом «государст¬

венном авторитете» или «порядке и спокойствии» может служить

достаточным стимулом, чтобы заставить людей бороться ,не на

жизнь, а на смерть.
В 1914 г. можно было противостоять социал-демократии, но

так как практически заменить ее было нечем, то сомнительно,
1 Муссолини, Письмо к Бьянки 27 августа 1921 опубликовано в

«Меааа&е е.1 Ргос1агш», Милан 1929, стр. 30*
157

можно ли было бы ей противостоять долго. В этом отггоигениги

имелся серьезный пробел» х.
Гитлер или тот, кто это писал, 'совершенно правильно ука¬

зывает здесь на слабое место в борьбе с .марксизмом. Но это пра¬

вота хитрого тактика, а не мыслителя или исторического вождя.

Марксизм силен и непобедим в силу своей мировой теории;

поэтому, рассуждает Гитлер, мы тоже должны -создать свою ми¬

ровую теорию, чтобы разгромить его.
Здесь мы снова видим, что только негативный подход к марк¬

сизму диктует необходимость в идеологии. Марксизм остается

единственной позитивной доминирующей силой. Совершенно

очевидно, что таким образом создается не мировая, теория, а

только суррогат ее.
Это ощущение «новой идеологии», отравляющее наиболее

фанатичных и эмоциональных сторонников фашизма, давая им

иллюзию освобождения от старых предрассудков и наличия но¬

вой динамической силы, представляет на деле не новую идеоло¬

гию, отличную от общей идеологии капитализма, а лишь типич¬

ную идеологию современной фазы капитализма, т. е. обострен¬

ное выражение всех тенденций империализма, или загнивающего

капитализма, в период всеобщего кризиса. Презрительное отно¬

шение к конституционным и легальным формам, восхваление

насилия, отрицание всех либеральных и гуманитарных идей и

идей равенства, требование сильного и мощного государства,

превознесение войны как высшей формы человеческой деятель¬

ности— все это типичное выражение современного монополисти¬

ческого капитализма. Оно не характерно для фашизма; в фашиз¬

ме оно проявляется лишь с большей- грубостью. В поэмах

Киплинга, в агитации газеты «БаПу МаП» во время англо-бурской

войны, в военной диктатуре Ллойд Джорджа, попиравшего кон¬

ституционные формы, чтобы нанести смертельный удар, уже имел¬

ся дух фашизма в зачаточных формах. Фашизм выро-с исторически

из военной агитации и под вдохновляющим руководством воен¬

ных властей и в Италии и в Германии.
В фашизме нет ничего оригинального или творческого. В нем

не найти ни одной творческой идеи или достижения. Его критика

либерализма и либеральной капиталистической демократии с их

голым противоречием между формальной суверенностью «граж¬

данства» и реальностью рабства наемного труда заимствована у

Маркса. Но фашизм отбрасывает выводы Маркса, которые един¬

ственно оправдывают критику, указывая путь к той стадии, когда

ликвидация классов сделает формальное гражданство реальным.

Ибо при фашизме голое противоречие между формальным

«гражданством» и реальностью рабства наемного труда остается,

,как при либерализме, с тем отличием, что для поддержания

этого рабства применяется больше насилия и гнета.
Псевдореволюционная мишура, лживая «революционная» фра¬

зеология, претензии представлять движение масс против сущест¬
1 Г и т л е р, Моя борьба, англ. перэв., стр. 7&-^79.
158

вующей социальной системы, а не интересы правящего класса, как

это происходит в действительности, и инсценировка «захвата вла¬

сти» — все это представляет собой рабское извращенное подра¬

жание концепциям пролетарской революции, перевернутым на го¬

лову. Но даже каррикатурное подражание идеям народоправства

немедленно после .прихода фашистов к власти разоблачается не¬

слыханно автократическим режимом произвола. Фашисты уничто¬

жают даже выборные в прошлом муниципальные органы управле¬

ния, заменяя их в Италии властью назначенных префектов й

подеста, а в Германии — властью назначенных государственных:

комиссаров, не считающихся даже с номинальными избиратель¬

ными формами.
Теория контроля над частной промышленностью и классового

сотрудничества в «корпоративном государстве», т. е. синдициро¬

ванного государственно-контролируемого капитализма с жалким

подобием «рабочего представительства», заимствована из совре¬

менного развития монополистического капитализма во всех стра¬

нах. Эти теории особенно характерны для современного либера¬

лизма и социал-демократии с их «организованным капитализ¬

мом», «бюро национального планирования», «национальными

экономическими советами», «объединенными промышленными

советами» и всеми остальными теориями и институтами, которые

усиленно развивались в период империализма, особенно со вре¬

мени войны, когда фашизм еще и не существовал.
Наконец национал-шовинистская идеология, антисемитизм и

расовое теории — все это без единой новой черты заимствовано

из багажа старых консервативных и реакционных партий, кото¬

рым пользовались и Бисмарк и царь Николай и который изве¬

стен из пропаганды пангерманцев и панславистов 1.
1 Современный антисемитизм развился в Германии и Австрии в 70-х го¬

дах прошлого века, когда начался переход капитализма от эпохи либерализ¬

ма к эпохе империализма. В 1873 г. вышла книга Марра «Победа еврейства

над германизмом». «Не приходится сомневаться,—пишет Люсьен Вольф, быв¬

ший председатель еврейского исторического общества в Англии, — в том,

что секретные нити новой агитации идут более или менее непосредственно

от самого князя Бисмарка». Следует отметить, что придворный священник

Штекер, проповедовавший программу так называемого «христианского со¬

циализма», а фактически антисемитизма, приукрашенную разоблачениями фи¬

нансовой коррупции, и организовавший уличные бои и погромы, создал в

этот период «Христианский социальный союз рабочих людей» (это был до¬

стойный предшественник национал-социалистской партии). Старик Либкнехт,

говоря об антисемитизме как о «социализме дураков», имел в виду именно

это движение. Антисемитская агитация перешла в начале 80-х годов из Гер¬

мании в Россию, где она также непосредственно вдохновлялась и стимули¬

ровалась сверху. «Современный антисемитизм, — пишет Люсьен Вольф,—

пришел сверху. Русское правительство обвиняли в том, что оно вызвало в

1881 г. погромы, чтобы отвлечь внимание от пропаганды нигилистов. Это

повидимому верно, если говорить о деятельности генерала Игнатьева, быв¬

шего тогда министром внутренних дел, и о тайной полиции». Сознательно

антиреволюционный, антисоциалистический, официально инспирируемый ха¬

рактер движения ясен таким образом во всех случаях. Во Франции в 1886 г.

вышла книга Дрюмона «Еврейская Франция», а скандальное дело Дрейфуса,

инсценированное высшими военными и гражданскими властями, которые ши¬

роко пользовались фальшивками, тянулось с 1894 до 1906 г. Только бри¬
159

Одним словом, все мировоззрение и идеология фашизма —

это смесь нахватанных отовсюду, затасканных идей, которые

должны замаскировать подлинную сущность и практику совре¬

менного монополистического капитализма в период кризиса и

обостренной классовой борьбы. В нем нет ни одной творческой

идеи.<чВ свое время, в свой ранний прогрессивный период капи¬

тализм проделал большую созидательную работу, двинув далеко

зперед человеческую культуру во всех областях жизни. Француз¬

ская революция внесла новую жизнь, создала новые понятия во

всем мире, наследием которых мы в праве гордиться, хотя сей¬

час нам ясно, что буржуазная основа этой революции неизбеж¬

ным образом ограничила ее достижения. Русская революция

открыла новую эпоху, которая внесла изменения в масштабах,

небывалых до сих пор в истории человечества, и только сейчас

начинают лонимать все ее значение. Фашизм же ничего не дал и

не может дать, ибо фашизм — это проявление гниения и смерти.
2.	Демагогия как наука
«Большевизм стучится в наши двери. М(Ы не должны его впу¬

скать. Мы должны сорганизоваться для борьбы с ним, мы дол¬

жны стать плечом к плечу и стойко держаться. Мы должны

сохранить Америку неприкосновенной, здоровой, незапятнанной.

Мы должны предохранить рабочего от красной литературы и кра¬

сных интриг. Мы должны позаботиться о том, чтобы его созна¬

ние осталось здоровым» (Аль Капоне).
Это заявление Аль Капоне является подходящим введением к

антикоммунистической идеологии фашизма. Призыв вора и бан¬

дита сохранить существующее общество «незапятнанным» перед

лицом коммунистической угрозы может на первый взгляд пока¬

заться анекдотом, но он собственно вполне разумен. Никто так

искренне не заинтересован в сохранении института частной соб¬

ственности, как воры, ибо без него их профессия пришла бы

к концу. Они оказались бы перед неприятной перспективой необ¬

ходимости работать, чтобы жить. С другой стороны, они не могут

публично провозглашать принципы воровства и бандитизма как

основу своего существования. Им приходится поэтому из пу¬

бличных соображений провозглашать сам!ые высокие принципы
танский капитализм, который в период своей стабильности мог назначить

еврея-консерватора на пост премьера и возвести в дворянское достоинство

многих еврейских миллионеров, долгое время не нуждался в примитивных

махинациях антисемитской демагогии, но сейчас признаки антисемитизма

появляются и в Британии в тесной связи с ростом фашизма. Так например

журнал «В1аск$Ыг1> (№ 23, 1933) на первой странице под заголовком «Бри¬

тания для британцев: угроза иностранцев» пишет:
«Низкий тип иностранного еврея вместе с другими чужеземцами, позо¬

рящими жизнь нашей нации, будет вдвое быстрее вытеснен из нашей страны

при фашизме».
Антисемитизм, типичное позорное выражение гибнущей системы, выдви¬

гается капитализмом в эпоху его упадка по мере обострения классовой

борьбы.
160

морали, необходимость сохранить существующее общество «не¬

запятнанным» и «сознание» рабочих «здоровым».
Этот тон высокой морали характерен для всей фашистской

пропагады, он сопровождает все их бандитские подвиги. Но не

следует думать, что здесь есть противоречие. Обе эти черты неиз¬

менно сопутствуют друг другу в периоды упадка. Плеханов пи¬

сал в свое время:
«Маркс весьма справедливо сказал, что чем более развивается

противоречие между растущими производительными силами и

существующим общественным строем, тем более пропитывается

лицемерием идеология господствующего класса. И чем более

обнаруживает жизнь лживость этой идеологии, тем возвышеннее

и нравственне становится язык этого класса («5ап-к1 Мах»),

Вокит«еп!е йез 5021аН$1т1$, Аи^из! 1904, 5. 370—371). Справедли¬

вость этой мысли особенно ярко бросается в глаза теперь, когда

например в Германии распространение разврата, разоблаченного

процессом Гардеш — Мольтке, идет рука об руку с «возрожде¬

нием идеализма» в общественной науке» К
Процесс, указанный Плехановым, зашел теперь в Германии и

во всем капиталистическом обществе значительно дальше. Тот

факт, что многие виднейшие вожди германского фашизма не

только предаются противоестественным порокам, но со смако¬

ванием хвастают в своих письмах издевательством над женщина¬

ми и особо гнусными убийствами (см. например книгу «Серьезное

и веселое из жизни путчистов» фон Киллингера, назначенного

Гитлером на пост комиссара Саксонии и министра-президента),

одновременно призывая в своей программе защищать «мораль и

чувство порядочности германской раоы», отнюдь не является

противоречием, а лишь подтверждает общее правило2.
Мистический и явно иррациональный характер фашистской

идеологии и пропаганды является лишь неизбежным выражением

его классовой роли, заключающейся в сохранении господства

обреченного, загнивающего класса. Нынешнее состояние мирово¬

го капитализма является в высшей степени иррациональным. Не¬

рационально то, что, приходится уничтожать продовольствие, в
1	Г. Плеханов, Основные вопросы марксизма, Соцэкгиз, 1931, стр. 68.
*	Фон Киллингер был назначен комиссаром Саксонии и позже мини-

стром-президентом, и на него таким образом была возложена задача «уни¬

фицировать» Саксонию. До этого он написал небольшую книжку «Серьезное

и веселое из жизни путчистов», в которой он рассказывает между прочим,

как в Мюнхене во время кампании против советского правительства

он заставил одного солдата сечь молодую «шлюху» кнутом, «пока на ее

заду не осталось ни одного живого места». Смакуя кровавые подробности,

он рассказывает также, как он расправился с уличным коммунистическим

агитатором, который дерзко ответил на угрозу. Он приказал солдату бро¬

сить в этого агитатора ручную гранату (Са1у/1п В. Нооуег, Сегшапу

еп1ег$ ЬЬе ТЫгс1 Ке1сЬ, 1933, р. 113).
Вожди этого типа неизменно получают особенно высокие посты в фа¬

шистской Германии. Можно было бы рассказать о многих подобных под¬

вигах во время погромов Муссолини, финских, венгерских и других фаши¬

стов. Это характерно для фашизма и неизбежно вытекает из характера ра¬

боты, которую он должен выполнить.
11—624
161

то время как миллионы людей голодают, что строительные рабо¬

чие не имеют работы, в то время как люди живут скученно в

негодных домах, что широкие массы нуждаются среди изобилия,

что ученые экономисты обсуждают с тревогой «угрозу» хороше¬

го урожая или «надежды» на плохой урожай. Все это однако

присуще нынешней стадии капитализма. Капитализм поэтому уже

не может защищаться на рациональной основе, как это было в

его раннюю эпоху, когда он ссылался на то, что хотя его система

жестока, но она означает .максимальное развитие естественных

ресурсов и максимальное материальное благополучие. Теперь все

подобные аргументы отвергаются как низменные, материалисти¬

ческие, утилитарные, чисто рациональные, недостойные высокой

человеческой природы, характерные для отжившего мировоззре¬

ния XIX столетия, уже давно уступившего место «спиритуализму»

и «возрождению идеализма» XX столетия. Капитализм защи¬

щается теперь, исходя из мистических основ. «Раса», «нация»,

«христианство», «таинство патриотизма», «вера» — таков язык

современных защитников капитализма, в особенности фашизма.
Определяя фашизм, Муссолини с презрением говорит о «док¬

трине», превознося «веру»:
«Можно обойтись без тщательно разъясненной доктрины с

красивыми определениями, заголовками и параграфами. Ее место

должно занять нечто более решающее, а именно вера» х.
Философ фашизма Джентиле определяет фашистское госу¬

дарство как «чисто духовное творение». Гитлер определяет госу¬

дарство как нечто, «не имеющее ничего общего с какой-либо

определенной экономической концепцией или экономическим раз¬

витием», как «организацию общества, однородного по своему

характеру и чувству, для лучшего развития и сохранения своего

типа и выполнения миссии, возложенной на него провидением» 2.
Британский союз фашистов заявляет в своем кратком опре¬

делении фашизма:
«Мы верим в сотрудничество всех классов, в солидарность

всех ячеек нации, в справедливость и таинство патриотизма»3.
Этот «идеальный», «духовный» язык обычен для всех него¬

дяев, мошенников, людей, нажившихся на войне, бандитов, Крей-

геров, Аль Капоне, Морганов, Макдональдов, Муссолини, Гитле¬

ров, Романовых и всех тех, кто живет грабежом других людей и

боится ясного, трезвого, материалистического анализа роли как

их собственной, так и организации общества.
Гегель писал в своей «Феноменологии» с острым презрением об

этом превознесении мистических «чувств» — национальных, ре¬

лигиозных, расовых — над разумом как конечной основой. «Ссы¬

лаясь на свои чувства, его внутреннее святая святых, он думает,

что может удовлетворительно ответить тем, кто не соглашается

с ним, он должен заявить, что он не имеет ничего более сказать
1	М и з з о И п 1, ТЬе Ро1Шса1 аос! ЕосЫ Иос^гше о? Разазгл, р. 10.
2	Г и т л е р, Моя борьба, англ. изд., стр. 69.
•	«Т.Ье В1аскз.ЫгЬ № 34, 1933.
162

тем, кто не разделяет тех же самых чувств, — другими словами,

он растаптывает корни человечества. В духе последнего искать

согласия с другими, и оно существует только в общности сло¬

жившегося сознания. Нечеловеческое, неразумное (животное) есть

то, что руководится только чувством и способно передаваться

только чувствам».
«Он растаптывает корни человечества»—эти знаменательные

слова Гегеля применимы ко всей расовой, мистической, иррацио¬

нальной, антигуманистической и антиинтернациональной идеоло¬

гии фашизма. И во всех случаях один результат — все это

приводит лишь к «бесчеловечному, животному».
Пропаганда фашизма — это демагогия, доведенная до край¬

ней степени своего развития. Можно сказать, что если марксизм

представляет собой развитие социализма от утопии к науке, то

фашизм представляет собой развитие капиталистической дема¬

гогии от любительской к научной. Уже предтечи фашизма—Норт-

клифы, Ллойд Джорджи, Боттомлэи, Херсты и другие — сделали

многое, чтобы указать путь и заложить основы общих линий и

методов. Но это были случайные и индивидуальные попытки,

которые не могли полностью разрешить сложную и противоре¬

чивую проблему создания реакционного массового движения,

которое было бы одновременно «народным» по форме и антина¬

родным по содержанию. Гитлер великодушно выражает благодар¬

ность своим предтечам, в особенности Нортклифу, Ллойд Джорд¬

жу и другим организаторам британской пропаганды военного

времени; он считает ее образцом, на котором он учился, восхи¬

щаясь ее «психологическим превосходством». Ему особенно

нравится идея о том, что борьба якобы велась «за свободу

малых наций», ибо это гораздо более превосходный мотив,

для того чтобы «повести людей на смерть», чем сказать им о

действительных целях войны; он превозносит Ллойд Джорджа

как «великого демагога», «примитивность» которого является

«доказательством его колоссальных политических способностей».

Однако фашизм оставил далеко позади все эти образцы пропа¬

ганды в своем систематическом использовании всех отсталых

настроений, инстинктов и невежества населения, в беззастенчиво¬

сти своих программ, рассчитанных на вкусы всех слоев населения,

без всякой претензии на последовательность, в той бесцеремон¬

ности, с которой он внезапно меняет свой фронт и отказывается

от своих программ.
Что такое демагогия? Правящие классы называют «демаго¬

гом» всякого революционного вождя, поднимающего массы на

борьбу за свержение своих угнетателей; величайшими образцами

таких вождей являются Ленин или Либкнехт. Называть таких

вождей демагогами значит грубейшим образом извращать смысл

слов. Отношение революционного вождя к массам основывается

на строжайшем соблюдении объективной правды независимо от

того, является ли она популярной или непопулярной, на наибо¬

лее последовательной и непоколебимой защите интересов борьбы

масс за освобождение против всех врагов, как бы они ни были

11*	163

сильны. С другой стороны, демагогия является искусством игры

на надеждах и опасениях, на настроениях и невежестве нужда¬

ющихся масс и на их страданиях в интересах бога¬

тых и сильных. Это самое подлое из всех видов искусств.

Это искусство фашизма.
Программа итальянского и германского фашизма является ре¬

зультатом систематизации этого метода, который сейчас тща¬

тельно копируют британские фашисты.
Нет нужды напоминать о том, что писал раньше сам Муссо¬

лини, когда в 1910 г. он заявлял, что «пролетариат не имеет

отечества, а по правде говоря, его не имеет и буржуазия; в случае

войны мы, социалисты, не пойдем на фронт и поднимем восста¬

ние внутри страны», или когда он в 1912 г. обвинял Биссолати в

измене за то, что тот приветствовал короля, прислужником кото¬

рого Муссолини сам стал впоследствии. Так поступали все про¬

дажные западноевропейские социал-демократические политиче¬

ские деятели — Мильераны и Брианы, Макдональды и Сноудены.

Важнее разобрать раннюю программу итальянского фашизма в

годы 1919—1922, до его прихода к власти.
Ранняя программа итальянского фашизма представляла собой,

по словам официального идеолога фашизма профессора Вольпи

(профессор новой истории в Миланском университете) в «Еже¬

годнике международного центра по изучению фашизма» за

1928 г. *, «в начале туманную программу... несколько демагоги¬

ческую и революционную». Она содержала следующие

момемты:
«Ликвидация монархии, сената и дворянства.
Республика и всеобщее избирательное право; выборы учре¬

дительного собрания, итальянской секции международного учре¬

дительного собрания народов.
Международное разоружение и отмена воинской повинности.
Конфискация церковной собственности.
Конфискация военных сверхприбылей и обложение капитала,

закрытие биржи и роспуск акционерных обществ с ограниченной

ответственностью и банков.
Землю — крестьянам.
Передача контроля над промышленностью в руки синдикатов»

техников и рабочих».
Итальянские фашисты систематически приветствовали захват

фабрик рабочими, продовольственные бунты, забастовки, захват

земель крестьянами, призывали вешать спекулянтов на фона¬

рях и т. п.
Достаточно лишь сравнить эту программу с деятельностью

фашистов, когда они стали у власти, чтобы оценить по достоин¬

ству их демагогию. По сравнению с фашизмом кажется детской

игрой нарушение «старыми политиканами» своих предвыборных

обещаний. Рядом с фашистами — это почти честные люди. По¬

литическая история человечества от Макиавелли до мошенничеств,
1 «УеаФрок оГ 1Ье 1п1егпаЬюпа1 Сеп1ге о?	З'Ьийез* {о? 1928.
164

Тамани Холл (нью-йоркский муниципалитет) «не видала ничего, что

могло бы сравниться по своему бесстыдству с фашизмом
Программа германского национал-социализма превзошла даже

итальянский фашизм своей бесстыдной демагогией. Так как Гер¬

мания более развитая страна, то здесь фашизму пришлось объ¬

явить своей целью «социализм». Круппы и Тиссены, Детердинги

и Гогенцоллерны давали деньги для пропаганды «социализма».

Программа из 25 пунктов, принятая в 1920 г. и признанная «не

подлежащей изменению» на фашистском съезде в 1926 г., выдви¬

гала среди мешанины различных пунктов следующие цели:
Упразднение нетрудовых доходов (11).
Уничтожение процентного рабства (11).
Конфискация всех военных прибылей (12).
Национализация всех трестов (13).
Участие в прибылях крупных концернов (14).
Конфискация земли для коммунальных целей без всякого воз¬

мещения (17).
Смертная казнь для ростовщиков и спекулянтов (17).
Значение этих громких «революционных» и «социалистиче¬

ских» целей оставалось нарочито туманным. Рассказывают, что

два искренних сторонника национал-социализма, обратившись к

Геббельсу за разъяснением, как будет осуществляться знамени¬

тый 11 пункт об «отмене процентного рабства», получили ответ,

что единственное, что будет «сломлено», это головы тех, кто ста¬

рается понять эгот пункт.
1 Всевозможных примеров этого рода так много, что не стоит их при¬

водить, тем более что они общеизвестны. Так, 24 мая 1921 г. Муссолини

писал в «Роро1о сГНаНа» о республике:
«Я не допущу, чтобы фашизм изменился и стал неузнаваем вследствие от¬

каза от республиканства как тенденции, каким я его создал и каким он

должен оставаться, не превращаясь в монархическое или династическое дви¬

жение. Нашим символом не является герб Савойского дома... Недопустимо

проповедовать одно... проводить другое».
На следующий же день, когда капиталистические и помещичьи элементы

фашистского движения, которым принадлежала фактическая власть, потре¬

бовали отказа от этой республиканской декларации, Муссолини немедленно

послушно написал («Роро1о сТЦаМа», 25/У) его:
«Фашизм стоит над монархией и республикой... Будущее неопределенно

и нет ничего абсолютного... Жалкое отсутствие понимания проявят люди, ко¬

торые сделают вывод, что фашизм взял под свое покровительство дело рес¬

публики и считает установление республики первой необходимостью».
По вопросу о религии Муссолини писал 3 апреля 1921 г.:
«Фашизм — сильнейшая из ересей, стучащихся в двери церкви... Долой

все эти храмы, обреченные на гибель. Ибо наша торжествующая ересь дол¬

жна просветить все сердца и умы».
В своей статье о фашизме в фашистской энциклопедии Муссолини писал

в 1932 г.:
«Фашистское государство рассматривает религию как одно из глубо¬

чайших проявлений человеческого духа. Религия поэтому не только почи*

тается, но и пользуется защитой и покровительством».
Можно было бы привести сколько угодно таких примеров, и они важны

лишь как показатель того, что о фашизме следует судить не по его миимым

политическим «теориям»; э по его службе финансовому капиталу,
165

Впоследствии впрочем была дано «толкование» одного пунк¬

та, а именно 17-го, о конфискации земли без возмещения. Это

требование повидимому вызвало тревогу среди крупных земле¬

владельцев поглупее, которые потребовали письменного завере¬

ния, в то время как более сообразительные крупные дельцы и

финансисты не обнаружили ни малейшего беспокойства по по¬

воду того, что над их головами висит дамоклов меч в виде тре¬

бования «национализации всех трестов», «упразднения нетрудо¬

вых доходов» и «смертной казни для спекулянтов». В ре¬

зультате следующее разъяснительное дополнение было в 1928 г.

официально включено в «не подлежащую изменению» про¬

грамму:
«Необходимо ответить на неправильное толкование, которое

дают наши .противники пункту 17-му программы.
Поскольку национал-социалистская германская рабочая пар¬

тия признает принцип частной собственности, то очевидно, что

выражение «конфискация без возмещения» относится лишь к

разрешающемуся по закону праву конфисковать в случае необ¬

ходимости землю, незаконно приобретенную или управляемую не

в соответствии с национальными интересами. Оно в первую оче¬

редь направлено против еврейских компаний, занимающихся

земельной спекуляцией».
Этот образчик официального «толкования» говорит больше,

чем целые томы, о подлинном характере всей программы.
Одновременно с этим приходилось иногда давать заверения

некоторым колеблющимся капиталистам. Окружное руководство

фашистской партии в Дрездене вынуждено было написать офи¬

циальное письмо подобного рода одному веймарскому капитали¬

сту, который сомневался, оказывать ли ему фашистам финансо¬

вую поддержку ввиду их «антикапиталистических лозунгов». Ему

было официально разъяснено, что он не должен тревожиться по

поводу антикапиталистических лозунгов, так как к ним прибегают

лишь по «дипломатическим соображениям». Это нескромное

письмо попало в 1930 г. в руки противников национал-социали¬

стов и было опубликовано в печати. Оно гласило:
«Не смущайтесь текстом наших плакатов... Там конечно име¬

ются лозунги вроде «долой капитализм» и т. д. Но они несомненно

необходимы, ибо вы должны знать, что только под «германским

национальным» или «национальным» флагом мы никогда не до¬

стигнем своей цели, у нас не будет будущего. Мы должны гово¬

рить языком недовольных социалистических рабочих... так как

иначе они не будут считать нас своими. Мы не выступаем

с откровенной программой по дипломатическим соображе¬

ниям»	*	•-!
Это поучительное письмо делает излишним дальнейшие ком¬

ментарии об истинном характере фашистской «демагогии» и ее

целей.
1 Письмо дрезденского руководителя наци промышленнику Фриче в Вей¬

маре, Воспроизведено в книге Мотгет, Сегшапу ри!з 1Ье С!оск Ьаск, р. 150
166

3.	Капитализм, социализм и корпоративное государство
«Фашизм отличается от социализма главным образом тем,

что в корпоративном государстве вы останетесь собственником

своего предприятия> К
Фашизм пытается изобразить себя как третий путь, отлич¬

ный от капитализма и социализма. Рабочим фашисты заявляют,

что они не стоят за капитализм. Предпринимателям фашисты

говорят, что они не стоят за социализм. В отношении собствен¬

ной позитивной концепции фашизм остается чрезвычайно туман¬

ным. Лишь после многих лет существования итальянский фашизм

выработал для прикрытия своих целей формулу «корпоративного

государства». Германский фашизм выработал формулу «нацио-

нал-социализма». Обе эти формулы должны представлять собой

мнимый «третий путь», отличный от капитализма и социализма.
Этот «третий путь» — вечная мечта мелкой буржуазии с мо¬

мента возникновения капитализма и классовой борьбы — попреж-

нему остается мифом и ничем иным быть не может. Это лишь

повторение старой мечты мелкой буржуазии о классовом обще¬

стве без классовых противоречий и классовой борьбы, но на

этот раз она используется для прикрытия наиболее насильниче¬

ского .классового государства и угнетения. «Корпоративное госу¬

дарство» является не чем иным, как прозрачным маскарадным

одеянием современного капитализма с высоко развитой государ¬

ственной организацией промышленности и полным подавлением

всех независимых рабочих организаций и прав.
В условиях современного общества, основанного на крупной

промышленности, в экономическом отношении возможно суще¬

ствование либо капитализма, либо социализма. Что такое капита¬

лизм? Капитализм характеризуется: 1) производством в целях

прибыли; 2) классовой собственностью на средства производства;

3) использованием лишенных собственности рабочих или проле¬

тариата для наемного труда.
Что такое социализм? Социализм характеризуется: 1) общей

собственностью на средства производства рабочих, составляющих

все общество; 2) производством для потребления. Среди всех

буржуазных журналистов и политиков модны теперь вульгарные

разговоры об «исчезновении различия между капитализмом и

социализмом». Они основаны на той путанице, что капитализм

отождествляется со старым либеральным капитализмом, отличав¬

шимся сравнительно небольшими масштабами, с его политикой

невмешательства государства, или индивидуализмом XIX века, в

то время как социализм отождествляют с государственным вмеша¬

тельством. Отсюда наиболее типичные черты современного капи¬

тализма или империализма с растущей организационной ролью

государства называют «социализмом», хотя наемный труд, при¬

быль и классовые деления остаются неизменными и принимают

даже еще более острую форму. Этот сумбур понятий, свойствен¬
1 «Пркзып фашизма... к промышленникам и деловым людям», «Разск!

№еек», 19—25/1 1934.
167

ный всей капиталистической, лейбористской и фашистской

идеологии, служит почвой для демагогических попыток фашизма

скрыть свой капиталистический характер. Он немедленно исче¬

зает, если усвоить классовый анализ капитализма.
Все это показывает, что фашизм никак не выходит из рамок

капитализма, являясь лишь особым методом сохранения его

господства и подавления рабочих масс. Фашизм — это общество,

основанное на частной прибыли, это классовое общество, это

общество, основанное на эксплоатации. И в Италии и в Германии

производство осуществляется исключительно ради прибыли.

Средства производства являются собственностью небольшого

меньшинства, верхушечные слои которого получают огромные

доходы в силу владения своей собственностью. Рабочие массы

лишены собственности и работают за зарплату, производя приба¬

вочную стоимость для собственников, или же остаются б'ез работы,

если использование их рабочей силы невыгодно. Все это — черты,

присущие капитализму во всех странах, равно как и кризис, депрес¬

сия, падение производства, массовая безработица. Фашистские

страны ничем не отличаются в этом отношении от других капи¬

талистических стран. Фашистская Италия или Германия не в

лучшем положении, чем нефашистская Франция или Англия (а на

деле в худшем, но по причинам, не связанным непосредственно

с фашизмом). В экономическом отношении все они в одном ко¬

рыте: в капиталистическом корыте. Единственный контраст

представляет страна социалистического строительства — Совет¬

ский союз, где безработица ликвидирована, где продукция вы¬

росла до гигантских размеров, в то время как во всех фашист¬

ских и других капиталистических странах она упала.
Необходимо с самого начала подчеркнуть все эти элементар¬

ные факты, прежде чем рассмотреть специфические экономиче¬

ские институты, созданные фашизмом, ибо фашистская про¬

паганда, для которой больше характерны безответственные

утверждения, чем какая-либо попытка к объективности или науч¬

ности, упорно отрицает капиталистическую основу фашизма, и эта

может легко обмануть тех, кто принимает слова за факты. Так

как это утверждение лежит в основе оправдания экономической

линии фашизма, то нужно более тщательно разобрать, как

фашизм определяет капитализм и «социализм», нашедший свое

отражение в «национал-социализме», и положительные экономи¬

ческие принципы и практику фашизма, нашедшие свое выражение

в «корпоративном государстве» и германском кодексе труда.
Фашистские высказывания о капитализме отличаются крайней

противоречивостью. По мнению Гитлера, такая вещь, как «капи¬

талистическая система», вообще не существует. Он пишет:
«Не существует никакой капиталистической системы. Пред¬

приниматели пробили себе дорогу благодаря своему прилежанию

и умению. В силу этого качества, показывающего, что они при¬

надлежат к высшему типу, они имеют право на руководство.

Всякий руководитель промышленности запретит какое бы то ни

было вмешательство со стороны фабзавкома».
168

Муссолини однако заявил в своей речи на заседании совета

корпорации 14 ноября 1933 г., что нынешний кризис является

«всеобщим кризисом капитализма». Он определяет капитализм

следующим образом:
«Капитализм в его наиболее высоко развитой форме — это

массовое производство для массового потребления, финансируе¬

мое в национальном и международном масштабе анонимным

капиталом».
Блестяще «определив» таким образом капитализм при помо¬

щи понятия «капитал» (он вынужден так связывать себя, ибо

если бы он попытался дать анализ капитала, ему пришлось бы

разоблачить капиталистическую основу фашизма), Муссолини в

дальнейшем изложении различает три периода капитализма: пе¬

риод свободной конкуренции от 1830 до 1870 г., «статический»,

или «застойный», период больших трестов от 1870 до 1913 г. и

период «упадка» со времени войны (весьма путаное и извращен¬

ное заимствование из книги Ленина «Империализм как высшая

стадия капитализма»). Затем Муссолини задает такой вопрос:
«Кризис, который держит нас в своих тисках вот уже четыре

года, — является ли он кризисом в рамках капиталистической

системы или кризисом самой этой системы?»
И он отвечает, что кризис, который держит «нас» (фашист¬

скую Италию) в своих тисках в течение четырех лет, является

«кризисом капиталистической системы» (которая, по мнению

Гитлера, вовсе не существует). Но придя к этому важному при¬

знанию, Муссолини пытается далее доказать, что Италия «не

капиталистическая страна». На чем он основывает этот аргумент?

На том, что в Италии преобладающую роль играет сельское хо¬

зяйство и мелкая промышленность (как будто это что-либо ме¬

няет в господстве капиталистического класса, который прекрасно

умеет высасывать соки не только из промышленных рабочих, но

и из крестьян и мелких производителей). Но если подобная

структура превращает Италию в «некапиталистическую» страну,

то ведь эта структура существовала в Италии и до фашизма, и

следовательно Италия не была капиталистической и до прихода

фашистов к власти. Но если Италия была «некапиталистической»

страной до фашизма, то что же она собой представляла? Муссо¬

лини и на это не может дать ответа, так как любой ответ подо¬

рвал бы его попытку доказать, что теперешняя фашистская Ита¬

лия отличается в своей капиталистической основе от дофашист-

ской. В конце концов он заявляет, что так как корпоративная си¬

стема, как он сам признает, не смогла спасти Италию от капитали¬

стического кризиса, «который держал нас в своих тисках в течение

4 лет», то поэтому ее следует рекомендовать другим капитали¬

стическим странам для их спасения подобным же образом:
«Мы приходим к последнему вопросу: может ли быть приме¬

нен корпоративный принцип в других странах? В этом нет со¬

мнения. Так как кризис капитализма носит всеобщий характер,

то разрешение путем корпоративного государства представ¬

ляется необходимым и в других странах».
169

Но в таком случае он должен был бы показать, что эго «раз¬

решение путем корпоративного государства» было применено в

Италии, которая страдает от капиталистического кризиса так же

тяжко, как и другие капиталистические страны. Однако какую

политику он проводил, когда в Италии разразился кризис в

1929—1930 гг.? Утверждал ли он, что «разрешение путем корпо¬

ративного государства» спасет Италию? Наоборот, он утверждал,

что фашистская Италия бессильна сделать что-либо, большее, чем

другие капиталистические страны в борьбе с кризисом. В своей

речи 1 октября 1930 г. он заявил-
«Положение значительно ухудшилось во всем мире, включая

и Италию... Государство не может совершать чудес. Даже Гувер,

самый сильный человек в самой богатой в мире стране, не смог

привести свой дом в порядок».
«Государство» (т. е. фашистское государство) «не может со¬

вершать чудес». Оно не может сделать больше, чем другие ка¬

питалистические страны. Совершенно верно, и на этот раз сказано

даже честно. Но в чем же в таком случае заключается хваленое

превосходство фашизма и мнимое освобождение фашизма от

капитализма и его противоречий?
Ясно, что мы имеем дело с нагромождением путаницы и про¬

тиворечий (которое мы могли бы продолжать без конца, цитируя

заявления всех видных фашистских лидеров в различных стра¬

нах) без всякой попытки серьезной мысли.
Посмотрим теперь, что фашисты понимают под «социализ¬

мом». По словам Муссолини в его речи от 13 января 1934 г.,

«социализм» окончательно осужден, так как он представляет со¬

бой «бюрократизацию экономики». По словам же германских

фашистов, «социализм» — идеал, если только это «национал-

социализм». Но что германские фашисты понимают под словом

«социализм»? Определения, которые дают лидеры германского

фашизма, отличаются поучительным разнообразием выбора.
13-й пункт официальной программы партии содержит требо¬

вание «национализации всех трестов». Однако официальный тео¬

ретик партии по экономическим вопросам Федер объясняет в

своем манифесте об отмене процентного рабства:
«Каждый честный политик знает, что всеобщая социализация

означает экономический крах и абсолютное банкротство госу¬

дарства. Наш лозунг должеи заключаться не в «социализации»,

а в десоциализации».
Геббельс в своей «Маленькой азбуке национал-социалистов»

заявляет:
«Социализация всех средств производства абсолютно недости¬

жима».
Выступая на собрании предпринимателей в Гамбурге 15 де¬

кабря 1933 г., Федер заслужил аплодисменты, заявив, что «госу¬

дарство не должно вмешиваться в дела в качестве конкурента»,

и добавил к этому: «не бойтесь, ваши предприятия не будут на¬

ционализованы».
Где же тогда «социализм»? Насчет этого есть сколько угодно
170

разъяснений. Грегор Штрассер, выступавший с речью по радио

от имени партии 14 июня 1932 г., дал следующее подробное опре¬

деление:
«Под социализмом мы понимаем правительственные меро¬

приятия для защиты отдельного лица или группы от эксплоа-

тации. Переход железных дорог к государству, трамваев, силовых

станций и газовых заводов в руки муниципалитетов; освобожде¬

ние крестьян бароном фон Штейном и включение гильдейской

системы в государственный аппарат; система отбора на основе

достижений, как это было у прусских офицеров; неподкупность

германского чиновника; старые стены, ратуша, собор вольного

имперского города — таковы выражения германского социа¬

лизма, как мы его понимаем и требуем».
Итак, «социализм», пройдя через газово-водопроводную ста¬

дию фабианства и примесь «гильдий», оказывается в конце кон¬

цов на прочном фундаменте «старых стен», «собора» и «системы

прусского офицерства».
Геббельс еще более откровенен в своей брошюре «Пруссия

вновь должна стать прусской»:
«Социализм — это пруссачество. Понятие «пруссачества» сов¬

падает с тем, что мы'понимаем под словом социализм».
В своей речи, произнесенной в Восточной Пруссии, он гово¬

рил:
«Наш социализм — это то, что воодушевляло королей Прус¬

сии и чтофвыражалось в поступи прусских гренадерских полков,

это социализм долга».	, .,
Нельзя при этом не вспомнить комментарии Маркса о «гер¬

манском социализме» около столетия назад (несмотря на все

различия):
«Немецкую нацию он провозгласил нормальной нацией, а не¬

мецкого филистера нормальным человеком. В каждую его ни¬

зость он вкладывал скрытый, высший социалистический смысл,

обращавший ее в прямую ее противоположность. Он сделал

лишь последний вывод, когда он выступил непосредственно

против «грубо разрушительного» направления коммунизма и

провозгласил, что в своем партийном беспристрастии он витает

выше всякой борьбы классов» *.
Но этот старый «германский социализм», который Маркс так

бичевал, представляет собой благороднейший идеализм по

сравнению с сознательной и откровенной гнусностью его «гер¬

манских социалистических» потомков в XX столетии, лижущих

сапоги реакции, убивающих рабочих и выставляющих труп не¬

навистного милитаристского, абсолютистского пруссачества как

«социализм».
Совершенно очевидно, что фашистские концепции «социа¬

лизма» еще меньше заслуживают серьезного обсуждения, чем их

концепции «капитализма». Остается еще рассмотреть их якобы
‘Маркс и Энгельс, Коммунистический манифест, Собр. соч., т. V,

стр. 508.
171

«новую», «особую» программу: корпоративное государство, «ве¬

личайшую конструктивную концепцию, которая когда-либо была

придумана человеческим умом» (Мосли).
Что такое корпоративное государство? Основной официаль¬

ный документ, излагающий его принципы, итальянская хартия

труда, опубликованная в 1927 ,г., устанавливает следующее (§ 7):

Корпоративное государство .смотрит на частную инициативу в

области производства как на наиболее действительное и наиболее

полезное для интересов нации орудие.
Так как частная организация производства является функцией

национального значения, то организатор предприятия отвечает

перед государством за ход пр изводства. Из сотрудничества про¬

изводительных сил вытекает взаимность их прав и обязанностей.

Всякий техник, служащий или рабочий являются активными со¬

трудниками предприятия, управление которым находится в руках

работодателя, несущего за него ответственность
Эти принципы в общем таковы же, что и во всех капитали¬

стических странах.
В 1933 г. вышла по этому вопросу полуофициальная книга

Фауст о. Пит и лиан и, «Итальянское корпоративное государ¬

ство», написанная «в тесном контакте с министерством корпора¬

ции». В ней говорилось:
«Идея суверенности государства и национального единства

является основным мотивом, лежащим в основе фашистской тео¬

рии управления...	ф
Параллельно с этим унифицирующим принципом... следует

отметить еще один элемент, присущий государственной системе,

которую фашизм хочет создать, а именно экономическое сотруд¬

ничество различных категорий, участвующих в производстве.
Эта новая экономическая концепция занимает как бы про¬

межуточное место между либерализмом... и коммунизмом...
Различные категории производителей официально представ¬

лены в различных профессиональных ассоциациях... Эти профес¬

сиональные ассоциации, состоящие исключительно из предпри¬

нимателей или рабочих, или лиц, принадлежащих к той или

иной свободной профессии, группируются в корпорации для за¬

щиты и развития какой-либо определенной отрасли производ¬

ства. Эти совещательные органы являются органами государства,

и они включают все элементы, связанные с данной отраслью про¬

изводства, т. е. капитал, труд и техническое руководство. Из ха¬

рактера этих учреждений, составляющих столь специфическую

особенность нового политического и экономического строя в

Италии, и берет свое происхождение эпитет «корпоративный»,

который отличает фашистское государство с его особыми чер¬

тами от других типов государства».
Пауль Эйнциг в своей профашистской книге «Экономические

основы фашизма» (1933 г.) описывает корпоративное государ¬
1 Сб. «Конституции буржуазных стран», т. I, Соцэкгиз, 1935 г., стр. 161—

162. Прим. пер.
172

ство как «новую экономическую систему, принципиально отли¬

чающуюся от либерального капитализма и коммунизма»:
«В корпоративном государстве частная собственность ува¬

жается, так же как и в любой капиталистической стране. Здесь

нет экспроприации без возмещения. Государство однако остав¬

ляет за собою право ограничивать и руководить использованием

средств производства и вмешиваться в процесс распределения

в соответствии с общественными интересами. Оно не стремится

владеть средствами производства в большей мере, чем это имеет

место в любой капиталистической стране. Частная собственность

является общим правилом, а государственная — исключением.

Индивидуальная инициатива не вытесняется государственным

вмешательством. Но правительство сохраняет за собой право

дополнять индивидуальную инициативу, когда оно это считает

необходимым, не допускать ее развития в направлении, способ¬

ном причинить вред общественным интересам, и руководить ею

так, чтобы получить максимальную пользу для общества

в целом».
В своей книге «Фашизм в Британии» Мосли следующим обра¬

зом описывает корпоративное государство:
«Наша политика — это установление корпоративного госу¬

дарства. Как видно из названия, это означает государство, орга¬

низованное подобно человеческому телу. Каждый член этой ор¬

ганизации действует в гармоническом соответствии с общей

целью под руководством и направляющим мозгом фашистского

правительства. Это не значит, что промышленностью будут ру¬

ководить или вмешиваться в нее из Уайтхолла как в социали¬

стической организации. Но это значит, что рамки, в которых

могут оперировать ее интересы, будут установлены правительст¬

вом и что этими рамками будет благополучие всей нации в це¬

лом. Этим интересам нации в целом подчинены все второсте¬

пенные интересы как правых, так и левых, как предпринимате¬

лей, профсоюзов, банков, так и отдельных профессий. Все эти

интересы сплетены в непрерывно функционирующий аппарат

корпоративного правительства. Внутри корпоративной структуры

интересы федерации профсоюзов и предпринимателей уже не

будут представлять собой генеральные штабы враждующих

армий, а совместное управление национальным предприятием.

Классовая война уступит место национальному сотрудничеству.

Мощь организованного государства обратится против всех, про¬

водящих сепаратную антинациональную политику. Прибыль до¬

пустима, при условии если деятельность обогащает как нацию,

так и отдельного человека.
Прибыль недопустима за счет нации и рабочего класса. Кор¬

поративное государство обеспечит, чтобы нация и рабочие, со¬

ставляющие часть последней, полностью участвовали в благах

и плодах промышленности»
1 Уайтхолл — улица, на которой находятся центральные органы англий¬

ского правительства. — Прим. пер.
173

Отметим, что корпорации являются «совещательными» орга¬

нами (Питилиани). Контроль на предприятии остается в руках

частного предпринимателя и в известной мере государства, как во

всех капиталистических странах. Корпорация представляет собой

объединенные комитеты из представителей предпринимателей и

так называемых «рабочих представителей» (после того как раз¬

громлены все независимые рабочие организации). Допускается

существование лишь тех «рабочих организаций», которые при¬

знаны фашистским государством, но не избраны самими рабочими,

причем требуется только, чтобы они представляли 0,1 рабочих

данной отрасли промышленности, и этого достаточно, чтобы они

считались законными представителями всех рабочих соответст¬

вующей отрасли. Функции корпораций (статья 44 декрета от
1	июля 1926 г.) следующие: 1) примирительный арбитраж; 2) по¬

ощрение мероприятий, «координирующих производство и улуч¬

шающих его организацию»; 3) создание бирж труда; 4) регули¬

рование квалификации и ученичества.
Чисто номинальный, бутафорский характер корпораций до¬

казывается тем фактом, что до 1933 г., за одиннадцать лет су¬

ществования фашистского режима, не было создано ни одной

корпорации, за исключением корпорации, ведающей промышлен¬

ностью «развлечений» (в 1930 г.).
«Работа будет проводиться непосредственно министром кор¬

пораций, и следовательно эти в значительной мере номинальные

организации будут не только «органами государства», как этого

требует теория, а просто дополнительным орудием в руках по¬

литических деятелей. В результате формально не была создана

ни одна корпорация» *.
Питилиани в свогй уже упоминавшейся полуофициальной

книге «Итальянское корпоративное государство», в главе IV «О

корпоративной организации», в ее третьем разделе, носящем

громкий заголозок «Корпорации в их практической работе», вы¬

нужден в 1933 ,г. писать под этим заголовком:
«Нельзя судить в свете каких-либо практических результатов
о	том, как фактически работает эта система в так называемой

собственно корпоративной области. Уже упоминалось о том, что

до сих пор в Италии создана лишь одна корпорация, а именно

театральная».
28 ноября 1933 г. миланский корреспондент «Ттез» писал:

«Много говорят о корпоративном государстве. Было создано

министерство корпораций, имеется Национальный совет корпо¬

раций, Корпоративный центральный комитет и т. д. Однако кор¬

порации, т. е. органы, которые должны проводить в жизнь

принцип, лежащий в основе всей реформы, до сих пор не по¬

явились».
Когда эта критика фактического отсутствия корпораций при¬

няла слишком широкие размеры, правительство на заседании

центрального корпоративного комитета, созванном Муссолини
1 Н. V/. 8 ей п е Ы е г, Макше 1Ье Ра$ск1 ЗГа1е, 1928.
174

9 мая 1934 г., поспешно объявило о решении одним махом «соз¬

дать 22 корпорации».
Что же фактически представляет собой корпоративное госу¬

дарство? Его принципы, судя по описанию его сторонников,

сводятся фактически к следующему:
1.	Сохранение классовой структуры общества -и классовой

эксплоатации под покровом фраз об «органическом единстве»

и т. п.*.
2.	Сохранение капиталистического господства, «частного пред¬

приятия», «прибылей» и т. п.
Умеренное вмешательство или регулирующая роль госу¬

дарства, когда это необходимо.
4. Комитеты принудительного арбитража или объединенные

промышленные советы капитала и труда.
Но эти принципы идентичны принципам всех современных ка¬

питалистических государств. Наглая попытка представить это

как нечто «новое» основывается на наивной хитрости привлечь

для сравнения давно отжившую доимпериалистическую эпоху

капитализма «Ыззег Га1ге». Со времени империалистической эпо¬

хи современный капитализм в-се больше развивает государст¬

венное регулирование (и контроль, координацию и картелизацию

под руководством государства, и тысячи экспериментов и выду¬
1 Прозрачный обман, лежащий в основе «корпоративного государства»,

сохраняющего на деле классовые деления и отрицающего их на словах,

нашел свое яркое выражение у Россони, который в качестве председателя

Национальной конфедерации фашистских синдикатов писал в 1928 г. в «Еже¬

годнике фашистских исследований» («УеагЬоок оГ Рабсгэ! 31исПе$») «О значе¬

нии фашистского синдикализма»:
«Концепция фашистского синдикализма изменяет взгляды людей, заня¬

тых в промышленности, и берет от социализма все, что в нем есть ценного.

Даже старая терминология—«хозяева» и «люди» — меняется. Слово «хозяин»

имеет в себе нечто обидное и говорит о рабстве труда, о порабощении, что

прямо противоречит современному прогрессу. Итальянская корпоративная

система осуществляет это столь необходимое сотрудничество между руко¬

водителями и исполнителями на предприятии и является единственной со¬

временной концепцией, способной обеспечить равновесие и экономическую

справедливость.
Следует подчеркнуть, что именно фашистские организаторы первые начали

требовать уничтожения старых терминов «хозяева» и «люди», ибо раз есть

хозяин, то есть и слуга. В наше время мы уже не можем поддерживать ста¬

рую абсурдную идею классовых различий и не согласны с тем, что мораль¬

ная неполноценность людей существует от природы. Напротив, вполне при¬

знано, что все люди имеют равные права на гражданство в национальной

жизци».
Мы видим таким образом, что «абсурдная идея классовых различий»

рассматривается исключительно как вопрос терминологии. В то время

как социализм, как уже доказывает пример СССР, преодолевает классовое

деление общества путем ликвидации классов и создает таким образом впер¬

вые подлинное социальное единство, фашизм предлагает словесную ликви¬

дацию классов, ничего не меняя в действительности. Предприниматели и

наемные рабочие остаются, остается вся система прибыли и эксплоатации

но она маскируется новыми терминами: «руководители» и «исполнители» на

предприятии или, по германскому кодексу труда, «вожди» и «дружина», и на

этом основании предполагается, что классовая борьба должна кончиться. Это

типично для «идеалистического» мировоззрения фашистов или, говоря более

откровенно, для той чепухи* которую они преподносят.
175

мок в области объединенных промышленных советов и всяких

других аппаратов для обеспечения сотрудничества капитала и

труда. Что касается определения промышленности как «служения

обществу» и одобрения прибыли лишь поскольку это совме¬

стимо «с национальным благом», то поистине нет нужды в фа¬

шистской «революции», чтобы повторять эту мудрость Каллис-

фена. Практическое значение фашистской «революции» и ее

«корпоративного государства» заключается в другом, как мы это

покажем ниже.
Возьмем например дофашистскую Германию, где государ¬

ство уже сосредоточило в своих руках Ум промышленного про¬

изводства, имело решающую часть акций крупных банков, паро¬

ходных обществ и Стального треста и где промышленность и

взаимоотношения между капиталом и трудом находились под

контролем сети регулирующих советов. Кальвин Гувер пишет в

уже цитировавшейся нами книге:
«Процесс картелизации зашел дальше, чем в какой-либо дру

гой стране, и в 1932 г. в Германии было около 3 тыс. картелей.

В угольной и поташной промышленности синдицирование носило

принудительный характер, и были созданы сложные регулирую¬

щие советы — федеральный угольный совет и федеральный по¬

ташный совет. В этих советах были представлены шахтовла¬

дельцы, рабочие, потребители, торговцы углем. Имелся также

федеральный экономический совет, но он не успел развить своей

регулирующей деятельности».
Федеральный угольный совет, основанный на принудительном

синдицировании, представлявший предпринимателей, рабочих,

потребителей и торговцев углем и имевший широкие регулиру¬

ющие права, являлся гораздо более развитой «корпорацией»,

чем все, что создали фашисты. Но это был лишь выдающийся

пример общей тенденции современного капиталистического раз¬

вития во всем мире, фашизм не принес здесь ничего нового.
«Идея национального совета, — пишет с самодовольством мо¬

лодого павлина Мосли *, — была, как мне кажется, впервые выдви¬

нута в моей речи, которую я произнес в мае 1930 г., когда ушел

из лейбористского правительства. Потом эта идея была раз¬

вита сэром Артуром Солтером и др.». Со времени войны вся исто¬

рия капитализма насыщена этой «идеей .национального совета»

(национальный экономический совет, или национальный про¬

мышленный совет) во всех странах. Клемансо предложил в 1918 г.

создать национальный экономический совет, и это предложение

не прошло исключительно благодаря сопротивлению Конфедера¬

ции труда. Ратенау в своих новых предложениях о государст¬

венной организации поставил в центре образование представи¬

тельного государственного экономического совета. Мильеран

высказался в 1920 г. за включение в государственный аппарат

национального экономического совета, в котором были бы пред¬

ставлены и профсоюзы. Кайо сделал то же предложение в своей
1	М о 81 е у, Сгеа1ег ВгИаш.
176

книге «Куда идет Франция, куда идет Европа» *. Национальная

промышленная конференция в Англии в 1919 г. выдвинула ана¬

логичные предложения о создании постоянного представитель¬

ного национального промышленного совета.
Вся послевоенная тенденция либералов, лейбористов и в осо¬

бенности социал-демократов развивается параллельно фашист¬

ской линии и пропаганде корпоративного государства — это

общая линия комбинации государственного контроля и частной

инициативы, координации при помощи сети регулирующих со¬

ветов классового сотрудничества и так называемого рабочего

представительства, короче говоря, весь миф «организованного

капитализма». Значительная часть либеральной желтой книги

«Труд и нация» и фашистской Хартии труда могут заменить друг

друга без заметных различий.
Все же в фашистском корпоративном государстве есть «но¬

вая» и отличительная черта. Все либерально-лейбористские пред¬

ложения основаны на включении существующих рабочих орга¬

низаций в аппарат капиталистического государства с сохране¬

нием формально независимых прав организации и стачек. Фа¬

шистская же политика корпоративного государства основана на

насильственном разгроме независимых организа¬

ций рабочих и полной отмене права стачек. Это —

единственная новая черта фашистского корпоратив¬

ного государства, на что до сих пор не решался современный

капитализм в других странах, хотя и шел в этом направлении с

той быстротой, на которую он был способен.
Итальянский закон о синдикатах от 3/1У 1926 г., лежа¬

щий в основе корпоративного государства, устанавливает в ст. 18:
«Служащие и рабочие, которые группами в 3 человека или

больше бросают по соглашению работу или работают так, чтобы

нарушить непрерывность или регулярность производства, для

того чтобы заставить предпринимателей изменить существующие

договоры, приговариваются к штрафу от 100 до 1 ООО лир.
Главные виновники, пособники и организаторы упомянутых

выше преступлений приговариваются к заключению от 1 до. 2 лет

помимо указанных выше штрафов».
Вот в чем сущность фашистского корпоративного государ¬

ства, все остальное — лишь мишура. Это с восторгом подчерки¬

вает буржуазный публицист Эйнциг в своей книге «Экономиче¬

ские основы фашизма»:
«Фашистский режим с самого начала запретил забастовки и

локауты (стр. 11).
Нигде не было так легко, как в Италии, добиться согласия

персонала на снижение зарплаты (стр. 31).
Благодаря установлению промышленного мира, зарплата в

Италии отличается большей эластичностью, чем в любой другой

стране» 2 (стр. 73).
1	С а 111 а и х, Ой ч'а 1а Ргапое ой уа ГЕигоре?
*	Раи1 Е,1 п2 1 е, Есопадшс Рогшйа'Цопз о? Раэомп.
12—624
177

«Нигде не было так легко добиться снижения

зарплаты» — в этом сущность корпоративного государства.

Генеральный секретарь фашистской партии Августо Турати пи¬

сал подобным же образом в 1928 г.:
«1927 год был годом широкой экономической депрессии...

Правительство фашистской партии должно было предпринять

шаги, для того чтобы добиться общего снижения зарплаты на

10—20%. Тогда-то в последовавших переговорах Хартия труда

показала себя надежной базой.
Ни один из принципов, торжественно провозглашенных в

Хартии труда, не был нарушен при выполнении этой неблагодар¬

ной задачи снижения зарплаты»
Видный фашистский профсоюзный чиновник Оливетти заявил

в 1928 г. на фашистском профсоюзном съезде:
«Было бы иллюзией считать, будто классовая борьба оконча¬

тельно уничтожена. Она уничтожена... для рабочих. На другой

стороне она однако продолжается».
Германский кодекс труда, вступивший в силу 1 мая 1934 г.,

обнаруживает ту же картину. Сущность его заключается в от¬

мене всех коллективных договоров, регулировавших до сих пор

германскую промышленность, и предоставлении предпринимателю,

называемому отныне «вождем предприятия», абсолютной власти

над рабочими, которые именуются «дружиной».
«На фабрике предприниматель в качестве вождя и рабочие и

служащие в качестве его дружины работают совместно для до¬

стижения целей фабрики в интересах народа и государства. Ре¬

шение вождя обязательно для его дружины во всех вопросах,

касающихся фабрики».
Вместо прежних выборных фабзавкомов назначаются пред¬

принимателем новые фабричные советы по согласованию с ру¬

ководителем национал-социалистской фабричной организации.

Созываются они лишь по требованию предпринимателя. Аннули¬

руются все коллективные договоры, относящиеся ко всей

отрасли промышленности или профессии или даже округов.

Зарплата устанавливается каждой фирмой в отдельности в соот¬

ветствии с условиями «рентабельности». Последнее слово остается

за «доверенными труда», являющимися своего рода окружными

диктаторами во всех вопросах, касающихся зарплаты и условий

труда; назначаются они национал-социалистским правительст¬

вом. О характере этих «доверенных лиц» можно судить по тому,

что «доверенным труда» для Рурской области был назначен круп¬

ный промышленник Крупп.
Разгром всех независимых рабочих органи¬

заций, полное рабское подчинение рабочих

предпринимателям, отмена права стачек и уси¬

ленная эксплоатация — вот единственное, что
1 А. Турати, Генеральный секретарь фашистской партии о Хартии

труда в «МегпаЫопЫ ^агЬсюк Ы РазсАз!: 5*шйез*, 1928.
178

на деле приносит корпоративное государство

рабочему классу.
4.	Результаты фашизма в экономической области
«К счастью итальянский народ еще не привык есть несколько

раз в день. Его уровень жизни настолько низок, что он мегьше

ощущает нужду и лишения» *.
В редких случаях, когда фашизм переходит от эмоциональ¬

ной шовинистической и духовной фразеологии к попыткам вы¬

двинуть более или менее разумные аргументы, он претендует

прежде всего на то, чтобы доказать, что фашизм способен раз¬

решить экономический кризис современного капиталистического

общества и обеспечить экономическую гармонию, процветание и

прогресс. Фашизм в своей пропаганде обещает ликвидировать

безработицу, повысить производство и потребление, поднять

зарплату, увеличить прибыли: в общем уничтожить все проти¬

воречия капитализма, не уничтожая капитализма.
Посмотрим, оправдывается ли это утверждение фактами —

фактами экономического положения в странах, где господствует

фашизм, и в особенности в Италии, в стране «корпоративного

государства», где фашистский режим имел 12 лет, для того

чтобы показать свои результаты.
Даже официальные апологеты фашизма вынуждены при¬

знать, что мировой кризис капитализма ударил по Италии не

меньше, чем по другим капиталистическим странам, вызвав ко¬

лоссальную безработицу, падение производства и торговли и

снижение зарплаты, и что фашизм таким образом не избавил

страну от общих бед капитализма. В действительности однако

экономический кризис разразился в Италии еще до мирового

кризиса, когда в остальных странах капитала царил «бум», и этот

кризис был еще больше обострен мировым экономическим кри¬

зисом. Профашист Эйнциг пишет в своей книге «Экономические

основы фашизма»:
«Между 1926 и 1930 гг. депрессия, царившая в Италии, пред¬

ставляла собой печальный контраст по сравнению с процвета¬

нием большинства других стран. Это процветание однако оказа¬

лось фиктивным, так что сейчас мы можем сказать, что Италия

мало потеряла от того, что не участвовала в нем. Больше того,

во время периода депрессии Италия закалилась и смогла с боль¬

шей готовностью встретить наступивший кризис».
Плохая реклама для фашизма, если это все, что может ска¬

зать сторон? ик фашизма об экономических достижениях по¬

следнего. Единственное «утешение» по поводу того, что Италия

не смогла при фашистском режиме участвовать хотя бы и в огра¬

ниченном подъеме, наблюдавшемся в других капиталистических

странах между 1926 и 1930 г., заключается таким образом в том,
1 Речь Муссолини в итальянском сенате 18 декабря 1030 г., «Согпега

<4е11а вега», 19/ХИ 1930.
12*	179

что даже мировой кризис уже йе мог сильно ухудшить положе¬

ние в Италии.
Согласно данным «Мирового экономического обозрения» за

1932—1933 гг., издаваемого Лигой наций, национальный доход в

Италии упал с 94 млрд. лир в 1928 г. до 60—70 млрд. в 1931 г.,

т. е. на одну треть. За этот же период, согласно тому же источ¬

нику, общий доход в Советском союзе вырос с 18,6 млрд. до

31,2 млрд. зол. рублей, т. е. на две трети. Внешняя торговля

Италии упала в 1932 г. больше чем наполовину по сравнению с
1930	г. Тоннаж товаров, прошедших через итальянские порты в
1932	г., упал по сравнению с 1913 г., когда население Италии было

на 6 млн. меньше. В Италии нет статистики общего индекса про¬

изводства, но выплавка чугуна упала с 603 тыс. г в 1913 г. до

461 тыс. т в 1932 г. Производство стали, поднявшееся до 2,1

млн. т в 1929 г., упало до 1,4 млн. в 1932 г. В 1933 г. замечалось

небольшое улучшение положения, как и в других странах, но

внешняя торговля продолжала падать, снизившись с 15,1 млн.

лир в 1930 г. до 13,3 млн. в 1933 г. Бюджетный дефицит вырос с

504 млн. лир в 1930—1931 гг. до 3 687 млн. в 1932—1933 гг. Госу¬

дарственный долг вырос с 1 618 млн. лир в июне 1928 г. до 8 912

млн. в июне 1933 г. Число банкротств в 1931 г. дошло до рекорд¬

ной цифры в Европе, превысив 21 тыс. (в 5 раз больше, чем в

Англии).
Цифры безработицы являются еще более красноречивыми.

По данным 1933 г., число лиц, живущих заработной платой в

промышленности и торговле, составляло 4 283 тыс., т. е. в 4 раза

меньше, чем в Англии. Число полностью безработных равнялось

в 1933 г., согласно официальным данным, в среднем 1 018 тыс.,

а в январе 1934 ,г. (последние имеющиеся данные) 1 158 тыс., по¬

мимо четверти миллиона частично безработных и сезонных без¬

работных. Что касается страхования от безработицы, то «раз¬

меры страхового пособия невелики, даже если учитывать низкий

уровень жизни, и оно выплачивается лишь в течение короткого

периода» *. Если рабочий уплачивал страховые взносы в течение

40 недель, он получает пособие в течение 3 месяцев, не больше

3,75 лиры, т. е. 11 пенсов в день. Переходного пособия не суще¬

ствует. В декабре 1931 г. из 982 321 зарегистрированных безра¬

ботных получали пособие лишь 195 454. Между 1919 и 1929 гг.

в фонд безработных поступило 1 275 .млн. лир из взносов пред¬

принимателей и рабочих (государство ничего не внесло). Однако

всего было выдано лишь 413 млн. на пособие безработным, и

государство постоянно забирает деньги из этого фонда для своих

целей. Воистину счастливое положение с точки зрения капита¬

листов, и даже зубры из английского национального правительства

наверно с завистью смотрят на подобные порядки. Нужно отме¬

тить, что на социальные нужды Италия тратит меньше, чем любая

другая крупная страна в Европе, а именно 3% всего бюджета

против 7% в Бельгии и 9% в Англии.
1	Е 1 п г 112, Есопотк РошмЫюш о? Разашп.
180

Достижения в области снижения зарплаты дополняют кар¬

тину фашистского хозяйствования. Между 1929 и 1932 гг. общая

сумма зарплаты и жалованья снизилась с 6 040 млн. лир до

4 100 млн.!. За этот же самый период, согласно докладу директора

Международного бюро труда в июне 1933 г., «покупательная

способность лиц, живущих на зарплату и жалованье, упала на

19%». Уже до мирового кризиса было произведено сильнейшее

снижение зарплаты:
«За время с июня 1927 г. до декабря 1928 г. зарплата снизилась

на 20% в результате соглашений, заключенных между предпри¬

нимателями и рабочими в связи со стабилизацией лиры. Даль¬

нейшее снижение на 10% произошло в 1929 г., а в ноябре 1930 г.

произошло общее снижение, не превысившее в некоторых слу¬

чаях 18%, но доходившее и до 25%. Нельзя также забывать того

факта, что в 1931 г. были проведены многие другие мероприя¬

тия» 2.
Итак, зарплата была снижена на 20%, затем — на 10, потом —

на 18—25%, помимо «многих других мероприятий». В отчете де¬

партамента внешней торговли об «экономических условиях в

Италии» говорится (1933 г.):
«В то время как стоимость жизни снизилась с 93,78 в 1927 г.

до 78,05 в 1932 г., т. е. на 15,73%, зарплата промышленных ра¬

бочих была снижена гораздо значительнее...
В защищенной типографской и деревообделочной промыш¬

ленности зарплата была снижена на 16—18%, в металлургической

и химической — на 25%, в хлопчатобумажной — на 40%...
К этому следует добавить произвольные снижения, совершен¬

ные различными способами без всяких переговоров, как напри¬

мер перевод рабочих в низший разряд и систематическое сни¬

жение сдельных ставок».
Вот еще пример снижения зарплаты в различных отраслях

промышленности (в %):
в химической	20 — 25
в производстве искусствен¬

ного шелка	 20
в производстве искусствен¬

ного шелка (в Турине) . . 38
в стекольной	30—-40
в хлопчатобумажной .... 40
Этот процесс продолжался дальше, и в апреле 1934 г. был

издан правительственный указ об общем сокращении зарплаты

и жалованья. Значение фашистской «корпоративной» системы,

рассматривающей забастовку как уголовное преступление, оче¬

видно.
Если мы перейдем к Германии, то нужно учесть, что опыта

одного года мало, чтобы добиться внушительной полноты игаль-
1	«\Уог1с1 Есопошк Зигуеу» 1932—1933.
2	Бьяджи, секретарь Национальной конфедерации фашистских синдика¬

тов, «Согиеге ёе11а аегя», 26/111 1932.
181
в шерстяной		27
в шелкопрядильной		38
в джутовой		30
в металлургической		23
в строительной		39
в угольной		30

янских результатов в области ухудшения условий жизни рабочих

и общего обнищания. Но уже и теперь имеется достаточно при¬

знаков, свидетельствующих о том, в каком направлении идет

развитие.
Внешняя торговля упала в 1933 г. на 13% по сравнению с
1932	г., экспорт — на 16%, а превышение экспорта над импор¬

том— на 40%. Объем продукции вырос на 12%, но это относится

главным образом к отраслям промышленности (металлургиче¬

ской, красильной, химической, электротехнической, моторов и

искусственного шелка), работающим на нужды войны, причем

этот подъем, как мы увидим ниже, сопровождался снижением

общего уровня жизни. Повышение производства не сопровож¬

далось увеличением общей суммы зарплаты до III квартала. «Это

значит, что люди получили работу исключительно за счет уже

занятых прежде людей, которым соответственно сократили ра¬

бочее время и заработок»
Розничная торговля, являющаяся лучшим барометром внут¬

ренней торговли и уровня жизни, сильно упала даже по сравне¬

нию с низким уровнем 1932 г.
«Розничная продажа за первые 10 месяцев 1933 г. снизилась

на 8% по сравнению с соответствующим периодом 1932 г., когда

уже царила сильная депрессия. Обороты универсальных магази¬

нов снизились за этот же период на 20%, и дальнейшие отчеты

говорят о дальнейшем значительном снижении» 2.
Это говорит о снижении уровня жизни. Германский институт

экономических исследований говорит о падении на 10% потреб¬

ления основных предметов питания в течение первых двух квар¬

талов 1933 г., а в отношении некоторых продуктов даже на 30%,

и о «стабилизации» этого низкого уровня в III квартале. За весь
1933	г. падение розничной торговли составило 7% по сравне¬

нию с 1932 г. Цены все время росли, в особенности на продо¬

вольствие, в результате издания специальных законов — введе¬

ния государственной монополии на жиры, поднятия цен на мар¬

гарин на 175%, цен на пшеницу до 182 марок за тонну, т. е. в

четыре раза дороже мировых цен, и т. д.
Национал-социалистская пропаганда кричит о подъеме произ¬

водства на 12% в течение 1933 г. и уменьшении числа офици¬

ально зарегистрированных безработных, равнявшегося 6 млн.,

на 2 млн. (вернее на 1,7 млн.: с 5 773 тыс. в декабре 1932 г. до

4 058 тыс. в декабре 1933 г.). Но и то и другое неверно. Повы¬

шение производства, как указывалось, в значительной степени

относится к военным отраслям. Этот подъем наблюдался не

только в Германии, но во всем мире. С января до декабря 1933 г.

индекс промышленного производства (принимая 1928 г. за 100)

поднялся в Германии с 62,9 до 72,8, в США с 58,6 до 67,6, во

Франции с 78,7 до 83,5, в Японии с 117,2 до 139,4 ("ноябрь), в

Канаде с 52,8 до 72,2, в Швеции с 83,7 до 97,13.
1	«ЕсопопнзЬ, 30, XII 1933.
2	«Ап-па1.кЧ», 1\ге\у Уо-гк. 19.1 1934.
3	«Ьейдоне оГ МаЦюпз МапЬЫу ВчлНеИп схГ ЗНЬщэЫ-са», МагсЬ 1934.

Еще более обманчивы цифры о мнимом падении безрабо¬

тицы. Официальные данные говорят о снижении числа зарегист¬

рированных безработных с 6 014 тыс. в январе 1933 г. до 3 715 тыс.

в ноябре 1933 г. и до 2 798 тыс. в марте 1934 г. Но общее число

занятых рабочих, согласно данным страхкасс, равнялось в ноябре
1933	г. 14 020 тыс. Вместе с 3 715 тыс. зарегистрированных без¬

работных это составляет 17 735 Т1ыс. рабочих. В августе 1929 г.,

т. е. перед кризисом, общее число занятых и безработных рабо¬

чих составляло 20 400 тыс. Таким образом с 1929 г. из герман¬

ской официальной статистики выпали 2,3 млн. рабочих, которые

не числятся ни в списках занятых, ни в списках безработных,

п-ри этом еще не учитывается прирост населения! «Признают,

что подлинное количество безработных значительно превышает

число зарегистрированных. Считают, что «невидимая безработи¬

ца» охватывает сейчас около 1 500 тыс. чел.» 1. «Большинство при¬

знаков показывает, что количество незарегистрированных безра¬

ботных выросло» 2.
Это противоречие особенно ярко проявилось в марте 1934 г.,

когда официальная цифра количества безработных равнялась
2	798 тыс., а Гитлер 21-го того же месяца, забыв об этой цифре,

заявил в своей речи в Мюнхене, что в предстоящем году при¬

дается озаботиться о. том, чтобы дать работу 5 млн. из общего

количества имеющихся безработных.
Уменьшение, по официальным данным, количества зарегист¬

рированных безработных объясняется рядом факторов. Замуж¬

ние женщины, выброшенные из процесса производства, не вне¬

сены в списки безработных, так как национал-социалистский за¬

кон запрещает давать работу женщине, муж которой работает.

Не фигурируют в списках безработных и заключенные, находя¬

щиеся в концентрационных лагерях, а также евпейские и поли¬

тические беженцы. Несколько сот тысяч рабочих Г680 тыс., со¬

гласно «Ва1§е1 КипйяЬаи» от 18 ноября 1933 г.), вынужденные ра¬

ботать в милитаризованных трудовых лагерях, батрачить в сель¬

ском хозяйстве и других формах общественных работ, счита¬

ются «занятыми», хотя они не получают нормальной зарплаты,

а лишь питание и несколько марок в неделю — приблизительно

такое же скудное содержание, которое получает безработный в

виде пособия. Наконец во всей промышленности при помощи

всевозможных способов удалось побудить предпринимателей

ввести сокращенную рабочую неделю путем увеличения количе¬

ства рабочих мест с неполным рабочим днем и уменьшенной зар¬

платой за счет других рабочих и общего снижения уровня жиз¬

ни. Английский экономический орган «З^аНз!» пишет по этому

поводу в связи с речью, произнесенной Гитлером в рейхстаге в

годовщину прихода к власти:
«Что касается экономического положения, то он не мог ска¬

зать ничего особенного, ибо пожалуй мало что можно было со-
1	«МапсИез^ег СиагсМал Шеек1у», 12/1 1934.
2	«ЕсопапшЬ 3/1II 1934.
183

общитъ. Он утверждал, что число безработных снизилось на

2у2 млн., дойдя до 3,7 млн. Но это не дает достоверного пред¬

ставления о сдвигах в положении промышленности, так как по¬

мимо иммобилизации рабочей силы в трудовых и концентраци¬

онных лагерях введение системы налоговых сертификатов при¬

вело к тому, что та же работа распределяется среди большего

количества рабочих, что отнюдь не означает создания новой

работы. Замечается, правда, некоторое улучшение в 1933 г., в

особенности в металлургической промышленности, по сравнению

с 1932 г., и это без сомнения действительно несколько снизило

безработицу. Таким образом увеличение занятости лишь ча¬

стично вызвано увеличением спроса на рабочие руки и объяс¬

няется главным образом распределением того же количества ра¬

боты среди большего количества людей. Это может быть хорошо

в психологическом отношении, но. в экономическом это лишь

приводит к снижению зарплаты и даже реальной зарплаты. По¬

мимо этого снижения уровня жизни надо еще учитывать много¬

численные «добровольные» взносы, которые вычитаются из зар¬

платы. • Возможно, что положительный политический эффект

распределения работы среди большего количества людей будет

сведен на-нет ввиду снижения уровня жизни, и может быть по¬

этому Гитлер не уделил большого места в своей речи экономи¬

ческим вопросам» *.
Этот' процесс фактического снижения зарплаты и уровня

жизни, о котором ясно говорят статистические данные о падении

потребления в 1933 г., подтверждается и имеющимися статисти¬

ческими данными о движении зарплаты. Официальная статистика

утверждает, что общая сумма зарплаты и жалованья в третьем

квартале 1933 г. поднялась на 4% по сравнению с 1932 г. при

одновременном увеличении числа занятых рабочих и служащих

на 7%. Уже из этих цифр видно снижение зарплаты на одного

рабочего, не говоря уже о том, что в них не приняты в расчет

резко выросшие вычеты из зарплаты. Следует отметить, что на¬

лог на зарплату, дававший в 1932 г. в среднем 65 млн. марок в

месяц, упал в июле 1933 г. до 61,3 млн. и в августе — до 59.6 млн.,

т. е. как раз в период мнимого «повышения» общей суммы зар¬

платы 2.
Корреспондент «МапсЬе5(:ег Сиагййап» сообщает:
«Зарплата сильно упала в Германии в 1932 г., ,и в прошлом

году произошло дальнейшее ее падение. Сейчас рабочий зара¬

батывает в час в среднем на 20% меньше, чем в 1931 г.
Падение зарплаты сопровождается большим увеличением вы¬

четов: на подоходный налог, страхование от безработицы, бо¬

лезни и пр. Эти вычеты выросли больше чем вдвое. В 1932 г.

они составляли 12—13% зарплаты, сейчас они составляют около

27%, включая «добровольные» взносы... которые являются доб¬

ровольными лишь по названию.
1	З/Н 1934.
8 «^аЬгЬйсЬег ■Гиг Ыа{лопа1бкопотпе ипс! 51аЫвйк», ОесетЬег 1933.
184

Согласно подсчетам, сделанным одним весьма компетентным

статистиком, средняя зарплата рабочего в германской промыш¬

ленности составляла в сентябре 21,65 марки в неделю... Если вклю¬

чить и сельскохозяйственных рабочих, то эта цифра будет го¬

раздо ниже.
«Реальная зарплата» (покупательная способность) герман¬

ских промышленных рабочих упала с апреля пожалуй больше,

чем номинальная, так как общие цены, которые в первые четыре

месяца прошлого года были ниже цен 1932 г., поднялись с апреля

на 3%, а цены предметов первой необходимости приблизительно

на 10%. Средняя реальная зарплата в сентябре 1933 г. упала при¬

близительно на 31% по сравнению с 1900 г.»1.
«9 апреля вождь «Рабочего фронта» д-р Лей заявил в своей

речи в Кельне, что германский рабочий «получает до известной

степени голодную ставку в интересах реконструкции нации», но

что он должен «отказаться от повышения зарплаты и других

подобных вещей, так как государство ищет хлеба и работы для

7 млн. безработных» 2.
Это было еще до 1 мая 1934 г., когда вступил в силу кодекс

труда, отменивший все существовавшие коллективные договоры.
Достаточно ясно, что экономическое развитие в фашистской

Германии идет по тому же пути, что и в Италии, — по пути край¬

него снижения уровня жизни рабочих и усиления эксплоатации.

Уроки Италии и Германии должны заставить всех насторожиться

против пустых экономических обещаний и программ фашизма,

до того как он пришел к власти в Англии и других странах.
5.	Фашизм и война
«Фашизм не верит ни в возможность, ни в пользу вечного

мира... Только война доводит человеческую энергию до ее выс¬

шего напряжения и кладет печать благородства на народы, обла¬

дающие мужеством итти на войну» 3.
«В вечной войне человечество стало великим — в условиях

вечного мира человечество погибло бы»4.
Шовинистический воинственный характер фашизма является

его наиболее яркой внешней чертой. Однако роль фашизма в

качестве поджигателя войны можно полностью понять лишь в

связи с его общей социальной ролью как выражением крайней

степени упадка капитализма. О фашизме и войне было написано

много чепухи.
С одной стороны, буржуазные критики фашизма в Западной

Европе и Америке выражают свое возмущение фашистской Гер¬

манией и Италией, как если бы это были первые и единствен¬

ные страны, проповедующие шовинизм, войну и вооружения, в

то время как Англия, Франция и США—это чуть ли не ангелы мира.
1	«Мапс11е$1:ег ОийгШап ХУееМу», 12/1 1934.
2	«Тйтез», 10/1У 1934.
5 МиззоПП'1, ТЬе Ро!Шса1 апй Еосм1 Оос1гте о? РазЫзш.
4	Г ит л ер, Моя борьба, англ. изд., стр. 149.
185

С другой стороны, сторонники фашизма в этих странах пы¬

таются принимать за чистую монету явно лицемерные «миролю¬

бивые» речи, произносимые иногда фашистскими лидерами для

внешнего потребления, в открытом и резком противоречии с их

основными выступлениями, и стараются успокоить встревожен¬

ное общественное мнение фантастическими заверениями в том,

что фашизм якобы действительно является доктриной всеобщ

щего мира.
Оба эти толкования фашизма не выдерживают никакой кри¬

тики перед лицом фактов.
Так как фашизм является основным выражением современ¬

ного 'империализма — загнивающего капитализма, выражением

наиболее насильственной политики капитализма, . охваченного

кризисом, то он неизбежно означает войну. Фашизм, насилием

подавляющий всякую социалистическую, пацифистскую и интер¬

националистскую агитацию, с его милитаризацией труда и цен¬

трализованной диктатурой, с его бряцанием оружием является

составной частью капиталистической подготовки войны. Его ме¬

тоды и политика возрождают уже в предвоенный период обста¬

новку страны, участвующей в войне, подобную той, которая была

в прошлую войну. Таким образом конечным результатом всей

политики фашизма, всей его шовинистической, национально

исключительной, агрессивной >и властолюбивой политики может

быть только война, как это открыто заявляют его руководители

во всех своих принципиальных и наиболее авторитетных вы¬

ступлениях перед своими последователями.
Но эти тенденции не являются специфическими только для

фашизма. Они в большей или меньшей степени свойственны всем

империалистическим государствам. В фашизме они находят лишь

наиболее крайнее проявление.
В Англии, где нет такой почв!Ы для агитации за войну, как в

Германии, а также и в Италии благодаря Версальскому договору,

и где сильны антивоенные настроения масс, фашисты стараются

на время скрыть роль фашизма как поджигателя войны и пыта¬

ются даже представить фашизм как доктрину всеобщего мира.

Так, Мосли пишет:
«Фашистская организация — это метод установления всеоб¬

щего мира между народами, связанными друг € другом универ¬

сальным фашизмом XX века» *.
Однако эта наглая попытка обмануть наивных людей разоб¬

лачается всей пропагандой фашизма. Мосли, который якобь

провозглашает цель «всеобщего мира», должен будет опровер¬

гнуть своих хозяев — Муссолини и Гитлера, которые открыто

отвергают концепцию всеобщего мира как несовместимую с фа¬

шизмом. «Фашизм, — заявляет Муссолини, — не верит ни в воз¬

можность, ни в пользу вечного мира». «В условиях вечного

мира, — заявляет Гитлер, — человечество погибло бы». «Фашизм

порожден войной,— пишет Карли, — и в войне он должен найти
1 Мо*1еу, Ра5С15>ш т ВпШп, р. 7.
186

себе выход». Такова господствующая точка зрения фашизма.
Если британские фашисты сейчас облачают себя в одеяния миро¬

творцев, то это лишь типичный пример фашистской демагогии.
Понятие международного фашизма противоречиво в основе.

Внешняя политика фашистских государств может быть лишь по¬

литикой крайней агрессии со всеми вытекающими отсюда про¬

тиворечиями, обостренными до крайности. Тождественность

контрреволюционной политики вовсе не означает тождественности

внешней политики отдельных стран. Это было ярко продемонст¬

рировано, как только возникли три полностью фашизированных

государства — Германия, Италия и Австрия, чрезвычайным на¬

пряжением отношений, немедленно создавшимся между ними,

вплоть до прикрытых угроз войны между фашистской Герма¬

нией и фашистской Италией из-за фашистской Австрии. Идея

блока фашистских государств на основе общей фашистской по¬

литики — миф. Союз подобных государств может быть создан

лишь в том случае, если тождественность непосредственных целей

внешней политики данных империалистических группировок

делает вообще возможным подобный союз независимо от поли¬

тических форм того или иного государства. Но если бы фашист¬

ский тип стал общим для всех руководящих империалистических

государств, то это означало бы немедленное обострение проти¬

воречий и ускорило бы наступление войны.
Все наблюдатели независимо от своих политических убежде¬

ний отмечают чрезвычайное напряжение подготовки войны и

внедрение военного духа в фашистской Германии и фашистской

Италии. Описание этого процесса в Германии можно найти в

книге Уикхема Стида, «Гитлер: откуда и куда?» *, американ¬

ского журналиста Леланда Стоу, «Национал-социалистска'я

Германия означает войну» 2 и Эрнста Генри, «Гитлер над Ев¬

ропой» 3.
Это не значит, что фашистская Германия в большей мере,

чем фашистская Италия, стремится начать войну немедленно. В

этой степени, и не больше, произносимые фашистами миролюби¬

вые речи искренни, поскольку фашисты хотят выиграть время

и прикрыть необходимый процесс довооружений. Если только

развитие не будет ускорено непредвиденными событиями, пред¬

варительно должен пройти подготовительный период для необ¬

ходимых вооружений и дипломатической подготовки благопри¬

ятного положения. Нынешнее соотношение сил неблагоприятно

для Германии, и позиция Италии также слаба. Но нет сомнения

в целях, к которым направлена их политика. «Моя борьба» Гит¬

лера и речи Муссолини достаточно ясно показывают, что окон¬

чательные цели фашистской программы территориальной и ко¬

лониальной экспансии могут быть осуществлены лишь при по¬

мощи войны.
1'\\ПскЬат 8 1 е е с1, НШег: МЬепсе апс! ’МЬИЬег?
2	Ь е I а п с! 5? * о ^ е, Ыаг.1 Сегтату Меапз Маг.
3	Русское издание: Эрнст Ге.нрм, Гитлер над Европой, Соцэжгиз,

1935 г. — Прим. пер.
187

Англия, Франция и США, государственные деятели и журна¬

листы которых выражают свое изумление и возмущение милита¬

ризмом фашистской Германии и Японии, в действительности

гораздо сильнее вооружены, чем Германия, Италия и Япония,

тратят больше на вооружения и гораздо больше грабили и на¬

сильничали во всем мире. Однако разница в нынешнем положе¬

нии этих двух групп держав (которая частично объясняет также

более быстрое развитие фашистских форм во второй группе)

заключается в том, что Англия и Франция (по своим географи¬

ческим условиям США занимают особое положение и имеют об¬

щие черты с обеими группами) представляют собой относительно

«насыщенные» империалистические державы, вдоволь награбив¬

шие и стремящиеся в первую очередь удержать награбленное и

поэтому заинтересованные в «безопасности», в то время как Гер¬

мания, Италия и Япония принадлежат к группе «голодных»

империалистических стран, не получивших при разделе мира до¬

бычи, соответствующей их силе или потенциальной силе, и по¬

этому усвоивших агрессивную политику экспансий. В этом ска¬

зывается действие закона неравномерного развития капитализма,

лежавшего в основе прошлой войны и толкающего к новой.
Характерным однако для нынешнего международного поло¬

жения является относительное равнодушие и даже примиритель¬

ное отношение, которое проявили другие империалистические

державы и в особенности Англия, к вопросу о вооружениях Гер¬

мании. Англия прямо поддерживала и способствовала германским

вооружениям как материально и финансово, так и дипломатиче¬

ски, что особо резко проявилось в ее линии в отношении закона

о введении воинской повинности в Германии в марте 1935 г. и в

англо-германском морском соглашении.
Что лежит в основе этого отношения британского империа¬

лизма к открытой подготовке войны германским фашизмом? По,-

мимо общих целей британской политики — создать противовес и

ослабить прежнюю французскую гегемонию в Европе — можно

установить два следующих господствующих фактора.
Во-первых, фашизм рассматривают как оплот против социа¬

листической революции и поэтому не хотят никоим образом

ослабления позиций фашизма, что могло бы открыть путь к па¬

дению гитлеровского правительства и к пролетарской революции

в Германии. Этот страх, как показывает полуофициальная фран¬

цузская печать, парализует желание Франции осуществить свои

угрозы санкций и начать «превентивную войну» для предупреж¬

дения восстановления военной мощи Германии. Об этом откро¬

венно говорил и Ллойд Джордж в одной из своих речей 22 сен¬

тября 1933 г.:
«Что было бы, если бы державам удалось свергнуть нацио¬

нал-социалистский режим в Германии? Этот режим был бы сме¬

нен не консервативным, не социал-демократическим и не либе¬

ральным, а крайним коммунистическим режимом. Ясно, что это

не может быть их целью. Коммунистическая Германия была бы

бесконечно более грозной, чем коммунистическая Россия. Немцц

188

сумели бы эффективно осуществлять свой коммунизм. Вот по¬

чему все коммунисты в мире, от России до Америки, молили бога,

чтобы западные страны довели Германию до коммунистической

революции. Он, Ллойд Джордж, рекомендовал бы правительству

действовать осторожно»1.
Но национальное правительство в Англии не нуждалось в по¬

добных предостережениях и действовало все время в качестве

маклера фашистской Германии.
Вторым фактором является широко распространенная надеж¬

да определенных империалистических кругов, в особенности в

Англии, использовать вооруженную фашистскую Германию вме¬

сте с Японией для войны против СССР. Цель завоевательной

войны на востоке против СССР, по возможности при поддержке

Англии, Франции и Польши, систематически высказываете во

всех официальных изложениях национал-социалистской внешней

политики, особенно в книге Гитлера, «Моя борьба», в писаниях

Розенберга, официального руководителя внешнеполитического

отдела национал-социалистской партии, линия которого полно и

откровенно изложена в его книге «Будущий путь германской вне¬

шней политики», а также в меморандуме Гугенберга, от которого

национал-социалистское правительство формально отмежевалось.
Гитлер пишет:
«Для. Германии единственная возможность проведения здоро¬

вой территориальной политики лежит в завоевании новых земель

в самой Европе... Если желать получить территории в Европе, то

это вообще возможно только за счет России» 2.
«Мы останавливаем вечное движение на юг и запад Европы и

обращаем свои взоры на территории на Востоке... Если мы го¬

ворим о территории в Европе, то мы можем думать в первую

очередь только о России и о пограничных с ней государствах»3.
Американский журналист Кальвин Гувер говорит о тех тен¬

денциях, которые, по его мнению, будут господствовать в случае

возможного соглашения между Европой и фашистской Гер¬

манией:
«В этом случае западноевропейские державы были бы рады

предоставить Германии свободу действий на славянском Востоке и

юге для удовлетворения ее дальнейших экспансионистских стрем¬

лений... Ясно, что теперь вновь стала в ценр внимания идея

«реорганизации и восстановления России» под опекой Германии» 4.
Британский империализм поддерживает морально и матери¬

ально Германию и Японию, и определенные влиятельные круги

надеются на то, что обе эти державы нападут совместно на СССР.

В то же время стали весьма тесными связи между Германией и

Японией.
Здесь не приходится говорить о том мощном отпоре, который

встретила бы подобная попытка не только со стороны Совет¬
1	«Т1тез», 23/1Х 1933.
2	Г и т л е р, Моя борьба, англ. изд., стр. 153—154.
*	Там же, стр. 743.
4	Нооуег, Сегща/пу еп*егз Ше ТЫгс! Ке1сН, р. 226—227.
189

ского союза, но и со стороны всего международного рабочего

класса, приводя к развязыванию революционной борьбы и граж¬

данской войны в первую очередь в самой Германии. Именно эта

перспектива и заставляет пока колебаться империалистические и

фашистские силы.
Окончательное направление фашистской войны зависит от

развития событий. Но уже сейчас ясно, что приход фашизма

гигантски ускорил наступление войны со всех сторон.
6.	Фашизм и женский вопрос
Ни в одной области контраст между двумя мирами — фа¬

шистским 'или капиталистическим, находящимся в состоянии

крайнего, упадка, с одной стороны, и социалистическим, с дру¬

гой— не проявляется так ярко и остро, как в положении жен¬

щины. О положении женщины часто говорят как о вернейшем

показателе уровня цивилизации. Коммунизм в этом смысле пред¬

ставляет собой первую в истории полностью развитую цивили¬

зацию, в которой мужчины и женщины впервые вполне равны,

в то время как фашизм разоблачает свой неприкрытый реакци¬

онный характер.
Подчиненное положение женщины всегда 61ЫЛО неразрывно

связано с классовым характером общества и является одной из

основ, без которых не могло бы существовать частнособствен¬

ническое общество. Капитализм перенял от предыдущего перио¬

да и приспособил к своим целям все социальные институты,

основанные на подчинении женщины. Революционизировав и

организовав производство и торговлю во всем мире в гигантских

масштабах, капитализм удержал, сохранил и даже еще усилил

узкую примитивную анархическую основу мелкого индивидуаль¬

ного домашнего хозяйства ‘и семьи и ее уз, стремясь превратить

этот докапиталистический институт в свой наиболее мощный

консервативный оплот. Только на этой основе капитализм с его

индивидуалистическим корыстным отрицанием каких бы то ни

было социальных обязательств и связей смог успешно держать¬

ся и, пользуясь институтом семьи, сбросить с своих плеч всякую

социальную ответственность, связанную с охраной материнства,

воспитанием детей, поддержкой больных и престарелых, равно

как и огромную тяготу так называемого «домашнего труда». Все

это — социально необходимый труд, без которого общество не

может существовать, но капитализм не получает прибыли от

его организации и поэтому он возложил его (как неоплачиваемый

труд) на плечи жен и матерей рабочих, которые должны его

выполнять в самых тяжелых, грязных, примитивных и нерацио¬

нальных условиях при одновременном развитии высоко органи¬

зованной машинной промышленности вне семьи. Соответству¬

ющие экономические и социальные институты, обрекающие жен¬

щину на подчиненное положение, и обречение большинства

женщин на экономическую зависимость от замужества как един¬

ственного средства к существованию связаны с существованием

190

общества, основанного на частной собственности, и могут быть

ликвидированы лишь в условиях коммунистической организации

общества.
Тем не менее на прогрессивной стадии своего развития ка¬

питализм сыграл и прогрессивную роль в отношении положения

женщин, создавая впервые возможность и условия новой эко¬

номической формы организации. В поисках все более дешевой

рабочей силы капитализм вовлекает все более широкие миллион¬

ные массы женщин и молодежи в промышленность, в результате

чего сейчас около х/з всей рабочей силы в современных капита¬

листических странах состоит из женщин. Женщины подвергаются

более жестокой эксплоатации, чем мужчины (это неравенство

защищается во имя святости «семьи» на основе теории, что

обычно женщина-работница якобы не :имеет иждивенцев); тем не

менее это означает, что впервые миллионы женщин подошли к

возможности независимого экономического существования и об¬

щественной активности вместо вынужденной зависимости от му-

жа-работника как единственной возможности существования.
«Но каким бы ужасным и отвратительным ни представлялось

разложение старой семьи при капиталистической системе, тем не

•менее крупная промышленность, отводя женщинам, подросткам

и детям обоего пола решающую роль в общественно-организо¬

ванном процессе производства, за пределами домашней сферы,

создает новый экономический базис для более высокой формы

семьи и отношений между обоими полами»
Осуществле! ие этой возможности эмансипации женщины,

предварительная основа которой создается капитализмом, зави¬

сит от победы коммунистического строя, ибо пока существуют

старые условия собственности, пока социальная организация не

освободила женщину от бремени, связанного с индивидуальным

домашним хозяйством, вовлечение женщин в процесс произ¬

водства не только не освобождает, а напротив еще увеличивает

бремя, лежащее на женщине. Только при установлении полного

равноправия женщины в общественном производстве с необхо¬

димо вытекающим отсюда равенством в области образования и

уничтожения старого, расточительного, неорганизованного до¬

машнего хозяйства, неразрывно связанного с системой частной

собственности, может быть положен конец экономической зави¬

симости женщин, и они станут равноправными и свободными не

только по форме, но и на деле. Это выразил Энгельс в «Проис¬

хождении семьи»:
«...Освобождение женщины, ее уравнение с мужчиной является

и остается немыслимым, пока женщина отстранена от общест¬

венного производительного труда и ограничивается домашним

частным трудом. Освобождение женщины становится возможным

только тогда, когда она может в крупном общественном мас¬

штабе участвовать в производстве» 2.
1 Мар к с, Капитал, т. I, 1934 г., стр. 547.
2Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и госу¬

дарства, Партиздат, 1934 г„ стр. 141.
191

Ленин не раз указывал, что разрешение женского вопроса

возможно только в коммунистическом обществе:
«...Для полного освобождения женщины и для действитель¬

ного равенства ее с мужчиной нужно, чтобы было общественное

хозяйство, и было участие женщин в общем производительном

труде. Тогда женщина будет занимать такое же положение, как

и мужчина»
Это положение иллюстрируется развитием в Советском союзе,

где впервые в истории человечества осуществляется подлинное

равноправие женщин среди всех народов, живущих на его тер¬

ритории.
Но вступив в период всеобщего кризиса, капитализм дает

задний ход и начинает пятиться назад. Он уже не охотится за

новыми резервами рабочей силы для эксплоатации. Наоборот, он

уже не в состоянии найти работу для существующей рабочей

силы. В связи с этим вое чаще раздаются требования, выдвигав¬

шиеся клерикально-реакционными силами и раньше, а теперь все

больше поддерживающиеся современным капитализмом в целом,—

о вытеснении женщины из процесса производства, чтобы помочь

этим «разрешению» проблемы безработицы путем увеличения

числа иждивенцев, зависящих от единственного зарабатывающего

члена семьи. (Этот процесс мы наблюдаем в Англии в связи с

введением так называемого «закона об аномалиях» и варварского

закона о «проверке нуждаемости» членов семьи.)
Это требование подхватывается в самой резкой неприкрытой

форме фашизмом, который вообще во всех областях выражает

наиболее реакционные тенденции капитализма, пришедшего в со¬

стояние крайнего упадка. Назад, к домашнему очагу! Обратно

к экономической зависимости от 'Мужа как единственному уделу

женщины! Сократить женское образование! Прогнать женщин с

работы и давать работу только мужчинам! Назад к горшкам и

сковородам! Пусть женщины производят больше пушечного

мяса для войны! Назад к кухонному рабству! Такова линия фа¬

шизма в женском вопросе.
Гитлер пишет:
«В воспитании женщин нужно обратить главное внимание на

физическую закалку, а затем уже на развитие характера и в по¬

следнем счете на интеллект. Но. одной абсолютной целью женского

воспитания должно быть воспитание будущей матери» 2.
Следует отметить, что новые правила германского правитель¬

ства о сокращении университетского образования и установлении

строгой квоты для всех форм высшего образования (причем это

зависит еще от политической и «национальной» благонадежности)

устанавливают 10-процентную норму для женщин. Это значит,

что из 15 тыс. человек, которые имеют право в Германии посту¬

пить во все высшие учебные заведения, университеты, техниче¬
‘Ленин, О задачах женского рабочего движения в Советской респуб¬

лике, т. XXIV, стр. 469.
*	НШег, Мет КатрГ, 8. 163.

ские и другие институты, число женщин не должно превышать

1500. В 1931 г. в Германиии было 19 700 студентов. Считая, что

курс продолжается в среднем 3 года, это означает, что до фа¬

шистского режима в Германии поступало ежегодно в высшие

учебные заведения от 6 до 7 тыс. женщин. Таким образом число

женщин, имеющих возможность получить высшее образование,

сокращается фашизмом на 75—80% *.
Шпенглер пишет в своей книге «Решающие годы»:
«Пусть германские женщины рожают воинов и находят ра¬

дость в кормлении их. Женщина не должна быть ни товарищем,

ни возлюбленной, а только матерью».
Американский наблюдатель Кальвин Гувер пишет об отноше¬

нии национал-социалистов к женскому вопросу:
«Отношение национал-социалистов к женщине тесно связано

с их взглядами на желательность возвращения к системе жизни

и нравов, характерной не столько для промышленного., сколько

для сельскохозяйственного общества. По мнению партии, место

женщины снова должно быть у домашнего очага... Короче гово¬

ря, по мнению национал-социалистов, женщины должны рожать

побольше сильных мужчин, которые служили бы государству в

условиях мира и войны»2.
Ошибочно было бы думать, что это реакционное отношение

к женщине объясняется лишь религиозно-реакционными воз¬

зрениями и мечтой о допромышленном типе цивилизации. Уже

тот факт, что политика брачных пособий (не наличными, а орде¬

рами в крупные магазины, с последующей уплатой) при усло¬

вии, чтобы выходящая замуж женщина ушла с производства, и

усиленная пропаганда увеличения рождаемости сопровождаются

политикой массовой кастрации всех якобы непригодных или

умственно слабых (т. е. могущих дать потомство, непригодное

для военных целей или же политически неблагонадежных), что

резко оскорбляет традиционные религиозные чувства, ясно го¬

ворит о том, что вся эта политика в целом — это не просто по¬

литика религиозно-реакционной романтики, а сознательно реак¬

ционная политика современного капитализма, находящегося в

состоянии крайнего загнивания. Современный капитализм, под¬
1 Резкое сокращение высшего образования, составлявшего раньше гор¬

дость и величайшую силу германской цивилизации, является характерным

выражением общей культурной реакции фашизма, о которой говорит также

сожжение книг и т. п. Берлинский корреспондент «МапсЬе$1ег Си'агсИап»

писал в начале 1934 г.: «Из всех окончивших в Германии средние учебные

заведения только 15 тыс. человек имеют право в этом году поступить в

университеты, высшие технические и другие учебные заведения... Около

23 тыс. человек лишены возможности получить высшее образование вслед¬

ствие новых правил».
Одновременно с этим общее количество студентов высших учебных

заведений и технических институтов в СССР выросло в 1933 г. до 415 тыс.

против 203 тыс. в 1926/27 г. и 130 тыс. при царском режиме. Перед лицом этих

фактов даже самые тупоголовые люди должны понять, что коммунизм, ос¬

новывающийся на науке, должен завоевать мир, а фашизм, отрицающий

науку, обречен на гниение и смерть.
*	Са1у1п В, Нооузг, Сегталу еп!егз 1Ье ТЫгс! Кек±, р. 165.
13—624	193

вергающий бешеной эксплоатации женщин в промышленности,

поскольку они ему нужны, выбрасывает всех тех, кто ему не ну¬

жен, заставляя их становиться в зависимость от своих отцов и

мужей. Сэкономив* таким образом на зарплате или пособии по

безработице, он требует, чтобы они выполняли свой долг, давая

побольше рекрутов для растущих потребностей империалистиче¬

ской бойни. Так понимает роль женщин современный капитализм

в состоянии упадка, т. е. фашизм. В этом основном вопросе о

роли женщины, как и в своем отношении к культуре, в приме¬

нении пыток, в восстановлении варварского способа казни путем

обезглавливания фашизм проявляет свой до крайности низкий

социальный, политический и культурный уровень.

ГЛАВА X
СУЩЕСТВО ФАШИЗМА — ОРГАНИЗОВАННОЕ ВЫРАЖЕНИЕ

СОЦИАЛЬНОГО УПАДКА
Фашизм, развившийся в течение десятилетия с небольшим, не

имеет большого прошлого и по всей вероятности — в силу самого

характера своей реакционной роли, резких внутренних противоре¬

чий и всего своего характера отчаянной попытки воздвигнуть пре¬

грады против приближающейся социалистической революции —

вряд ли просуществует долго. Фашизм будет вспоминаться лишь

как эпизод в длительной классовой борьбе, ведущей к оконча¬

тельной победе социалистической революции.
Весь предыдущий анализ с очевидностью показывает, какова

была бы историческая роль фашизма и какого рода общество он

бы создал, если бы фашизм смог существовать в течение долгого

периода, если бы он был в состоянии удержать свою власть и

господствовать, как он мечтает, в течение целой фазы социаль¬

ной истории.
Фашизм претендует на «обновление» нынешнего загнивающего

общества, претендует представлять принцип «нового рождения»

и «новой жизни», наступающей вместо нынешнего упадка, претен¬

дует представлять принцип организованности и порядка вместо

существующей капиталистической анархии.
Правильно как раз обратное. Поскольку нынешние упадок и

анархия коренятся в капиталистической собственности на средства

производства, новая жизнь и рождение нового общества могут

притти только от победы пролетариата и социалистической реор¬

ганизации общества. Это было показано во всемирнсисториче-

ском масштабе Советским союзом, единственной страной, где по¬

бедоносный прогресс во всех областях человеческой деятельности

и культуры противостоит растущему упадку и варварству в капи¬

талистическом мире — как в фашистских, так и нефашистских

странах.
То, что фашизм организует и продолжает, является в действи¬

тельности не чем иным, как процессом растущего упадка и вар¬

варства капиталистического мира на последней стадии открытой

13*	193

террористической диктатуры наиболее реакционных и шовинисти¬

ческих элементов финансового капитала.
Фашизм пытается насильственно подавить и преодолеть расту¬

щие противоречия капиталистического общества. Как говорил Ге¬

ринг в своей речи померанскому ландбунду 17 марта 1933 г.:
«Режим национальной концентрации железным кулаком при¬

ведет противоположные интересы различных слоев общества в

состояние гармонии, .столь необходимое для процветания герман¬

ского народа».
Насильственное («железным кулаком») приведение противо¬

положных интересов различных слоев общества в «состояние гар¬

монии», т. е., короче говоря, «.гармония железного кулака» — та¬

ково существо фашизма.
Но что это влечет за собой? Ведь именно противоречия и вы¬

текающие из них конфликты являются основной пружиной и дви¬

жущей силой социального развития классового общества до тех

пор, пока общество не становится подлинным коллективом в ре¬

зультате ликвидации классов; до этого, путь классовых конфлик¬

тов является путем социального развития. Пытаться, с одной

стороны, оставлять противоречия неразрешенными, а с другой

стороны, насильственно подавлять их проявления означало бы, —

даже если бы это можно было себе представить, — что общество

перестало бы развиваться и при наиболее благоприятной гипотезе,

пришло бы в состояние окостенения наподобие Византии или

древнего жреческого Китая. Но такое общество требует экономики,

совершенно отличной от капитализма. В действительности дви¬

жущие силы законов финансового капитала, управляющего фа¬

шизмом, с необходимостью ведут к совершенно иному выходу, к

усилению всех противоречий как внутренних, так и внешних, до¬

водя их до взрыва.
Именно в результате своей попытки насильственного подавле¬

ния противоречий современного общества вместо их разрешения

фашизм вскрыва-ет с наибольшей глубиной свою реакционную

роль.
Во-первых, фашизм пытается подавить классовую борьбу не

путем уничтожения классов, а посредством-.насильственного посто¬

янного подчинения эксплоатируемого класса эксплоататорам и по¬

давления всякого сопротивления. Это означает, даже если бы это

могло увенчаться успехом на определенный период, состояние

перманентной внутренней войны в обществе с вытекающей отсюда

чрезвычайной растратой социальных сил и все большим уничто¬

жением всякой возможности коллективных достижений. Стаби¬

лизация этого режима означала бы замену либерального капита¬

лизма кастовой или установленной законом рабской системой.

Либеральная капиталистическая система формального «свободно¬

го договора» XIX века все больше исчезает, уступая место совре¬

менным условиям крупной промышленности. Крушение этой си¬

стемы все более резко выдвигает немедленную альтернативу: либо

социализм, т. е. общая собственность на средства производства и

общий долг всех граждан трудиться и разделять цлоды труда;

196

либо рабское государство (государственный капитализм), т. е. за¬

стывшие формы принуждения и регулирования труда класса на¬

емных рабов ради прибыли владеющих собственностью классов

в общих рамках государственного контроля, при уничтожении

права стачек. Фашистское государство представляет собой вторую

часть альтернативы, т. е. рабское государство.
Во-вторых, фашизм пытается подавить и преодолеть противо¬

речия капиталистического хозяйства, вызванные прогрессом тех¬

ники, ростом производительных сил и развитием массового про,-

изводства. Как и в первом случае, он пытается не разрешить про¬

тиворечия, социализовав в высшей форме производство, уже при¬

нявшее общественный характер, но преодолеть эти противоречия

в рамках сковывающих капиталистических отношений. На прак¬

тике однако это может лишь означать либо попытку искусствен¬

но ограничить производительные силы, снижая производство до

твердых пределов, приемлемых для монополистического капита¬

лизма, задерживая новое развитие и подчиняя его узам государ¬

ственного бюрократического контроля, дабы до-биться этого огра¬

ничения; либо в конечном счете, поскольку такое ограничение

в конце концов окажется несовместимом с -потребностями расши¬

рения капитала, — попытку воспользоваться единственно остав¬

шимся средством и насильственно проложить выход из тупика,

т. е. попытаться войной осуществить новый передел мира и соз¬

дать расширенный рынок для одного из финансово-капиталисти¬

ческих блоков за счет его соперников.
В-третьих, и в результате вышеуказанного фашизм все с боль¬

шей неизбежностью ведет к войне. Фашизм уже сейчас в чрезвы¬

чайной степени ускорил процесс потрясения основ международной

экономики и международного разделения труда, созданного в

предыдущий период, и ведет вместо этого линию организации

замкнутых, «изоляционистских» экономических блоков, линию так

называемой «автаркии», или «национального самоудовлетворения»,

что на деле означает лишь подготовку к войне за мировые рынки.

Эта открыто ретроградная программа означает сокращение

международной торговли и связей, повышение издержек произ¬

водства, снижение уровня жизни и растущую «балканизацию»

капиталистического мира. В своем окончательном результате

обостренная экономическая война неизбежно ведет к открытой

вооруженной борьбе. Война становится открытой, признанной и

прославляемой целью всякого фашистского государства.
Фашизм все в большей степени обнаруживает себя во всех

аспектах своей политики как организация и мобилизация всего

хозяйства, политической структуры и населения в целом для це¬

лей войны. Это резко выражает глубоко реакционную роль фа¬

шизма, целеустремленность которого приводит к разрушению,

даже тогда, когда он осуществляет будто бы высшую организа¬

цию и техническое развитие, объективно ускоряя упадок и загни¬

вание капитализма. Это демонстрирует роль фашизма как типич¬

ной систем/ы организации капитализма в состоянии крайнего

упадка, стремящегося преодолеть упадок и противоречия посред-
197

етвом усиленного укрепления капиталистической диктатуры, что

на деле может только привести к обостренным противоречиям, к

войне и к ускорению капиталистического упадка.
Таким образом фашизм не только не предста¬

вляет собой контрсилу, противодействующую

процессу упадка современного капиталистиче¬

ского общества, но является в действительно¬

сти наиболее резким .выражением и фактором

ускорения всего процесса капиталистического

упадка, растущего разрушения и варварства.

Такова в действительности фашистская аль¬

тернатива социализму.
Ощущение упадка цивилизации, господствующая атмосфера

пессимизма, хотя и сопровождаемого формальными выражениями

надежды на возрождение через фашизм, проникает все проявле¬

ния фашизма и выдает-его глубочайшее существо.
Сознание упадка цивилизации, подавляющая атмо¬

сфера пессимизма, хотя и сопровождаются формальными вы¬

ражениями надежды ла обновление через фашизм, господствуют

над всей фашистской деятельностью и- выдают его внутреннее

существо.
«Мы не верим ни в программы, ни в планы, ни в святых, ни

в апостолов. И в первую очередь мы не верим в счастье, в спасе¬

ние, в обетованную землю» *.
«Фашизм отрицает материалистическую концепцию счастья

как возможности»2.
«В сумраке сегодняшнего и в мраке завтрашнего дня единст¬

венная вера, которая остается у нас, индивидуалистов, обречен¬

ных на смерть,—это ныне абсурдная, но вечно утешающая религия

анархии»8.	!	;
«Хотя мы и в отчаянии, у нас все же осталась надежда обре¬

ченных людей» 4.
«Хотя мы вполне отдаем себе отчет в упадке культуры и ци¬

вилизации, ожидающем нас, мы требуем права, принадлежащего

каждому гордому бойцу, бороться за дело, хотя оно и кажется

потерянным» 5.
«Но это не потерянное дело», — спешат добавить фашисты, не

пытаясь обосновать этого в стремлении соблюсти внешность и

оправдать свою борьбу чем-либо другим кроме мистической

веры. Но это добавление скорее подтверждает, чем изменяет гос¬

подствующие взгляды. Основной тон и мировоззрение те же:

умирающей цивилизации, тщетно борющейся, несмотря на то, что

история произнесла свой окончательный приговор.
Характерным для этого мировоззрения является сильнейшее

вл'ияние Шпенглера. Излюбленным, наиболее цитируемым и руко¬
1 Муссолини, «Роро1о «ПСаНа», 1/1 1922.
*	М и 8 з о П п 1, ТЬе Ро1Шса1 агк! 5осш1 Бос^гше Разазт.
*	«Роро1о (ГНаНя», 6/1У 1920.
*	«В!аск8ЫгЬ, 16—22/1Х 1933.
8 «Рввйз* \Уеек», 12— 18/Х1 1934.
198

водящим философом и учителем фашистских «теоретиков»

остается этот поверхностный философ журналистского пошиба,

доказывающий неминуемость упадка и гибели цивилизации. Но

его выводы настолько мрачны и безнадежны в своем пессимизме,

что, принимая все его предпосылки, они вынуждены формально

отрицать их. Официальная книга британского фашизма 1 пестрит

цитатами из сочинений Шпенглера. В этой книге говорится:

«Шпенглеровское толкование мировой истории является ко¬

лоссальным монументом европейской мысли... Его толкование

минувшей истории остается в силе и представляет собой базу,

на которой современный человек может начать толкование

своего настоящего и изменение своего будущего».
В чем состоит учение этого «колоссального» пророка? Он

пишет:
«Только мечтатели верят в существование выхода. Опти¬

мизм— это трусость. Мы рождены в эту эпоху и должны муже¬

ственно итти по своему пути до предназначенного нам конца. Нет

другого пути. Мы должны держаться на последней позиции, без

надежды, без спасения... Почетная гибель — единственная вещь,

которую нельзя отнять у человека».
«ТЬе Ра»аз1 \Уеек» так комментирует эти пошлые слащавые от¬

кровения представителя умирающей цивилизации:
«Его слова являются великолепным образцом неустрашимого

благородства, стоящего лицом к лицу с неизбежной гибелью»*.
Впрочем тут же фашистский орган пытается доказать, что

человек может «каким-либо образом освободиться от действия

естественных законов» и таким путем избежать гибели. Но даже

и здесь окончательный вывод органа фашистов гласит:
«Для тех, которые делают выбор, уделом будет по меньшей

мере почетный конец».
Упоминавшаяся нами выше книга «Мосли и британский фа¬

шизм» превозносит гибель цивилизации и возврат к примитиву:

«Силы крови, несломленные физические силы вновь обретают

свое старое господство» (стр. 198).
«Старые призраки выходят из мрака истории, смущая их са¬

модовольство... Сэр Герберт Самюэль, либерал, отличающийся

особой прозорливостью, считает, что Европа возвращается к ус¬

ловиям XII века. Профессор Ласки причитает по поводу этих но¬

вых людей, у которых нет «никаких задерживающих центров».
В свете дня появляется фигура вождя — Муссолини с его су¬

ровой ясностью, Гитлера с его грубой силой. А за ними высту¬

пают извечные кондотьеры — рыцарский, живой Бальбо и безжа¬

лостный Геринг» (стр. 42—43).
После этого характерного превознесения «кондотьеров», появ¬

ления бандита Бальбо, гориллы Геринга и возрождения законов

джунглей мы можем оставить фашистов с их нероновскими

утехами, пока крепкая рука пролетарской диктатуры не положит
1 О г е п п а п, В. II. р., $Иг 0$\уа1с1 Моз1еу ап<3 ВгШзЬ Раказт.
8 «ТЬе Разок1 Шеек», ,1апиагу 12—18 1934.
199

конца их кровавым оргиям и не установит цивилизованный по¬

рядок и прогресс во всем мире. Здесь устами фашистов говорит

типичное декадентское паразитическое восхваление культа крови

й нравов пещерных людей (первые признаки этих тенденций уже

видны в произведениях инвалидов Ницше, Карлейля и других

типов с больной психикой, а позже в упадочнических литератур¬

ных произведениях Этель Дельса и Хемингуэя). Фашизм в своей

идеологии является не чем иным, как декадентством конца XIX

века, дошедшим до логического конца в своей кровожадности и

варварстве. Все это лишь предсмертные судороги умирающей бур¬

жуазной цивилизации.
В противоположность всему этому пессимизму, упадку, загни¬

ванию и грязи, трагическим позам, самовозвеличению, превозне¬

сению смерти и возвращения к примитивным условиям, мистициз¬

му, спиритуализму и коррупции — революционное пролетарское

движение коммунизма и марксизма, которому принадлежит бу¬

дущее, провозглашает свою непоколебимую уверенность в жизни,

в силе науки, в возможности счастья, провозглашает свой непо¬

бедимый оптимизм в отношении всего будущего человечества и

под этим знаком, вооруженное оружием научного понимания,

диалектического материализма, марксизма, оно победит и сметет

с лица земли все подонки человечества, которые находят теперь

свое выражение в фашизме.

ГЛАВА XI
ТЕНДЕНЦИИ К ФАШИЗМУ В ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЕ

И АМЕРИКЕ
До последних лет либералы и социал-демократия отрицали

возможность фашизма в «цивилизованных» странах Западной

Европы и Америки.
Уже в 1922 г., сразу после победы фашизма в Италии, когда

все чаще считали, что фашизм — это чисто «итальянское» явление,

Коминтерн выступил на своем IV конгрессе со следующим предо¬

стережением:
«Опасность фашизма имеется сейчас во многих странах:

в Чехословакии, Венгрии, почти во всех балканских странах, в

Польше, Германии, Венгрии, Америке и даже в таких странах,

как Норвегия. В той или иной форме возможность фашизма

не исключена и в таких странах, как Франция и Англия» 1.
Но еще и в 1928 г. II Интернационал держался своей теории

«двух Европ», доказывая, что «диктатура» возможна лишь в

«отсталых» странах. Председатель II Интернационала Вандервель-

де заявил в 1928 г. на Брюссельском конгрессе Интернационала:
«Видный капитан промышленности... заявил нам недавно:

«Если вы, не считаясь с политическими границами, проведете

воображаемую линию от Ковно до Бильбао через Краков и

Флоренцию, вы увидите перед собой две Европы — одну, в ко¬

торой господствуют механические лошадиные силы, и другую,

где работают живые лошади, одну, где имеются парламенты, и

другую, где господствуют диктаторы». Действительно, только в

отсталой в экономическом и политическом отношении части

Европы царят более или менее жестокие лицемерные диктатуры,

замаскированные или незамаскированные призрачным народным

представительством».
Через три года, в 1931 г., II Интернационал вынужден был

признать свою ошибку. В отчете исполкома на Венском конгрессе
1931	г. говорилось:
1	«Коммунистический интернационал в документах 1919—1932 гг.», стр. 297,

Партиздат, 1933.
201

«Фашизм переступил границы, которые, как это казалось не¬

сколько лет назад, должны были остановить его дальнейшее

развитие там, где развита современная техника. Если тогда ду¬

мали, что фашизм возможен лишь в тех странах, где «вместо

механической лошадиной силы господствует живая лошадь», то

теперь фашистская опасность проникла и .в страны с высоко

развитой промышленностью».
За три года после 1931 г. установилась фашистская дикта¬

тура в Германии и Австрии, выросло при поддержке влиятель¬

ных кругов фашистское движение во Франции и Англии; в свя¬

зи с развитием испанской революции чрезвычайно усилилась

опасность фашизма 1 в Испании, и появились первые признаки по¬

луфашистского движения в США.
Теперь ясна для всех ошибочность теории, рассматривавшей

фашизм как явление, свойственное лишь «отсталым» «аграрным»

странам. Факты полностью подтвердили правильность коммуни¬

стического анализа фашизма как орудия финансового капитала,

которое может быть пущено в ход и в самых высоко развитых

промышленных странах, если этого потребуют условия кризиса

и классовой борьбы. Все развитие событий показывает, что ра¬

бочему классу всего мира приходится бороться с угрозой фа¬

шизма 2.
1. Почва для фашизма в Британии, США и Франции
В 1890 г. Вильям Моррис в своем творческом предвосхище¬

нии процесса социалистической революции в Англии в книге

«Вести ниоткуда» 3 (гл. XVII «Как произошла перемена») писал:
«Каковы бы ни были решения правительства, большая часть

высших и средних классов решила поднять контрреволюцию,

так как коммунизм казался им чем-то невыносимым. Шайки
1	Мы не будем больше касаться в этой главе вопроса об Испании, ко¬

торая глубоко отличается от руководящих западных империалистических

стран. Нам пришлось бы дать подробный анализ всего развития испанской

революции с 1931 г., удушения революции ленодемократическим либераль¬

но-социалистическим блоком во время наивысшего подъема массовой рево¬

люционной волны и последовавшего за этим перехода власти к правым,

быстрого роста фашизма и приближающейся перспективы обостренной

борьбы между фашизмом и движением масс.
2	Изменение фашистских взглядов с того времени, когда Муссолини

заявил, что «фашизм не является предметом экспорта», до того времени,

когда он провозгласил в 1930 г., что фашизм «универсален» и стремится к

созданию «фашистской Европы», сопровождало это развитие, но не было

его причиной.
Если не говорить о связи, существующей между фашистскими движе¬

ниями в различных странах, то попытки фашизма вести даже самую при¬

митивную международную пропаганду все еще весьма слабы, что впрочем

неизбежно вытекает из самого характера фашизма. В Риме издается журнал

«АпНеигора» с подзаголовком «Обзор фашистской экспансии во всем миро.

Хотя это по преимуществу итальянский орган, в нем печатаются статьи

Гитлера, Мосли и др. Есть также подобного же рода журнал «ОЦоЬге»

(«Октябрь»).
3	\\/11 М<а т М о га з, N0^3 1гот Ыо^Ьеге.
т

молодых людей, наподобие мародеров, как я вам уже рассказы¬

вал, с оружием в руках пользовались всяким случаем, чтобы

начать свалку на улице с рабочими. Правительство не поддер¬

живало их, но и не останавливало, а держалось в стороне, на¬

деясь, что может быть что-нибудь и выйдет из этого.
«Друзья порядка», как они себя называли, имели успех

вначале и стали смелее; многие офицеры из регулярной армии

помогали им и доставляли всевозможное военное снаряжение...

Началась своеобразная беспорядочная война по всей стране с

переменным успехом то той, то другой стороны; наконец пра¬

вительство, которое сначала делало -вид, что не замечает борьбы

или относилось к ней как к простому бунту, открыто стало на

сторону «друзей порядка».
Этот английский поэт конца XIX века, который был про¬

зорливее своих литературных собратьев благодаря тому, что

принял точку зрения революционного марксизма и непосредст¬

венно участвовал в массовой борьбе, подходит здесь замечатель¬

но близко к предсказанию фашизма. Приведенные .нами слова Мор¬

риса интересны не только как одно из самых ранних предсказа¬

ний специфического характера фашизма (а не просто контррево¬

люции вообще) в революционной социалистической литературе,

но и потому, что они основаны на наблюдении английских усло¬

вий и опыта борьбы в Англии. В то время как слепые либералы

и реформисты даже 30 лет спустя, несмотря на кричащие факты,

продолжали утверждать, что фашизм «чужд», «немыслим» в Ан¬

глии, наблюдение английской действительности породило одно

из первых прямых предвидений фашизма у вдумчивого поэта,

черпавшего из источника марксизма. Иллюзии насчет того, что

фашизм «чужд» демократическим странам Западной Европы и

Америки, обычно обосновывают мнимыми особенностями и раз¬

личием «национального характера» и «институтов» этих стран.

«Англия (или соответственно США и Франция, в зависимости от

национальности оратора) никогда не потерпит фашизма. Он чужд

всем нашим традициям и воззрениям». Тот же миф был распро¬

странен и в Германии, где до последнего времени неустанно по¬

вторялась формула «Германия — это не Италия».
Что лежит в основе этой идеи об «особом» характере Запад¬

ной Европы и Америки и того несомненного факта, что в этих

странах парламентские демократические формы пустили более

глубокие корни? Эти условия и сопровождающая их идеология

являются лишь выражением более богатого, мощного и приви¬

легированного положения западного империализма с его ог¬

ромными колониальными владениями и мировом господством.

Так как буржуазия этих стран раньше пришла к власти, то

парламентские учреждения, которые буржуазия использовала в

борьбе с феодализмом, выступили там на сцену раньше, чем в

других странах. Эти парламентские учреждения сохранялись и

после того, как борьба с феодализмом была завершена и они

утратили свой серьезный смысл, играя только роль орудия для

обмана рабочего класса и маскировки фактического господства
203

все более узкого круга плутократии. Благодаря своей силе и

мощным ресурсам капитализм этих метрополий был в состоянии

проводить либеральную политику уступок рабочим и таким обра¬

зом привлечь верхушку рабочего класса к служению своим интере¬

сам и помешать росту классовой сознательности масс. Этим объ¬

ясняется долгое господство либералов и социал-реформистов'над

рабочим классом Англии, Франции и США, продолжавшееся и в

XX веке, и 'медленный рост классово сознательного социализма в

противоположность Центральной и Восточной Европе. Это созда¬

ло прочную базу для более длительного сохранения парламент¬

ских институтов обмана масс, в то время как в других странах эти

институты пустили лишь слабые корни. «Демократические сво¬

боды» в западных империалистических странах были созданы

на основе колониального рабства. Мы имели яркую иллюстра¬

цию этого, когда лейбористское правительство — чемпион «демо¬

кратии»— создало режим террора для сохранения деспотического

господства в Индии и бросило 60 тыс. человек в тюрьму за то,

что они просили о демократических правах.
Однако кризис капитализма все больше подрывает эту ос¬

нову парламентски-демократических учреждений в западных им¬

периалистических странах. Рушится монополистическое положе¬

ние этих стран на мировом рынке, колонии бунтуют, умень¬

шается международная дань, буржуазия метрополий вынуждена

отбирать предоставленные уступки и реформы и все более уси¬

ливать наступление на рабочих. Но это неизбежно ведет к

усилению классовой борьбы в этих странах, к пробуждению ре¬

волюционного сознания рабочих масс. В течение некоторого

времени лейбористский аппарат еще в состоянии направлять

недовольство рабочих масс в безопасное русло и держать их на

цепи у капитализма. Но под давлением кризиса лейборизм

вынужден все больше себя разоблачать и помогать наступлению

капитализма на рабочих. Разочарование рабочих растет, и бур¬

жуазия вынуждена искать новые средства для сохранения своего

господства. Она начинает отворачиваться от изжившего себя

и дискредитированного парламентаризма, переходя, к открытой

диктатуре, к фашизму. Это движение, развившееся вначале в

более отсталых, обнищавших странах, первой из крупных импе¬

риалистических государств охватывает Германию, страну, кото¬

рую лишили колоний и ослабили ее международное положение

как империалистической державы. И только в последнее время

это движение начинает развиваться я в господствующих импе¬

риалистических странах — в Англии, Франции, США и в их

спутниках (Скандинавии, Бельгии, Голландии, Швейцарии).
По мере развития этого положения становится все более

ясным, что фашизм не только не чужд западным империали¬

стическим странам, но имеет чрезвычайно сильную потенциаль¬

ную основу во всей их социальной, экономической и политиче¬

ской структуре.
Каков<ы общие условия, благоприятствующие росту фашизма?

Они вкратце сводятся к следующему: 1) усиление экономиче-

204

ского кризиса и классовой борьбы; 2) усиливающееся разочаро¬

вание масс в парламентаризме; 3) наличие широких мелкобур¬

жуазных промежуточных слоев населения, люмпен-пролетариата

и слоев рабочего класса, находящихся под капиталистическим

влиянием; 4) отсутствие независимого классово сознательного

руководства у основной массы рабочего класса.
Существуют ли эти условия в Англии, Франции и США?

Ответ должен быть таков, что эти условия существуют в весьма

сильной степени.
Если мы возьмем сначала Англию и спросим, есть ли в ней

основа для фашизма, то рассмотрение социальных сил и струк¬

туры страны покажет, что все условия налицо.
Во-первых, там имеются значительные массы промежуточных

слоев населения, мелкобуржуазных элементов с весьма ограни¬

ченными политическими интересами, легко поддающихся воз¬

действию, и значительный слой паразитического пролетариата,

тесно связанного с хозяевами и не поддающегося вовлечению

в организованное рабочее движение. Удельный вес этих слоев

в Англии больше, чем в других странах. По данным переписи

1921 г., 10 млн. населения было занято в производительных от¬

раслях промышленности и на транспорте, а 7 млн. выполняли

всякого рода «услуги» различной степени производственной цен¬

ности, но паразитические по своему характеру и непосредствен¬

но связанные с процессом эксплоатации. Из этих 7 млн. свыше
4	млн. были заняты в торговле, финансах и «личном услужении».

Эта классификация впрочем может ввести в некоторое заблуж¬

дение без дальнейшего анализа. Большее значение имеют данные
о	соотношении между рабочими и служащими. В 1924 г. число

служащих составляло 2,8 млн. против 15,4 млн. рабочих, т. е.

15% всего занятого населения х.
Далее, около двух третей рабочих не организованы, и эти

две трети распределены не по всем профессиям: это главным

образом рабочие вне крупных производительных отраслей британ¬

ской промышленности.
Вместе с тем руководство лейбористской партии и проф¬

союзов своим отрицанием классовой борьбы и проповедью «над¬

классового сотрудничества», своим союзом с предпринимателями

(мондизм) и запретом единого фронта дезорганизует классо¬

вую борьбу рабочих и прокладывает путь фашизму.
0	наличии потенциальных фашистских сил можно судить по

колоссальным тиражам (до 2 млн.) газет вроде «БаПу МаП»,

которую читают главным образом мелкобуржуазные элементы.

По своему характеру эта газета являлась уже больше 20 лет
1	По данным В о ту 1 е у апс! 5 1 а ш р, «ЫаНопа! 1псоте», 1924, изд. 1927 г.
Следует отметить, что в период империалистического упадка сильно
вырос процент служащих. Промышленная перепись 1907 г. определяла

процент служащих в 7, а рабочих в 93. В 1911 г. Боулей и Стамп определяли

количество служащих в 1,6 млн., а рабочих — в 15,6 млн., т. е. нроцент служа¬

щих вырос до 9. В 1924 г. этот процент превышал 15. За период с 1911 до

1924 г. число служащих выросло больше чем на 1,1 млн., т. е. на 68°/о. За

тот же период число рабочих уменьшилось на 250 тыс. чел.
20§

назад предвестником фашизма, еще до того как появилось это

название (с 1934 г. она стала откровенно фашистской).
Если мы обратимся к политике и тактике британской бур¬

жуазии, то увидим, что она не только не исключает фашизма,

но, наоборот, вполне подготовлена и приспособлена к фашизму

воем развитием империалистического периода. С одной стороны,

государственный аппарат с его пресловутой «неписаной кон¬

ституцией», которую можно в любой момент повернуть в любом

направлении в соответствии с потребностями буржуазной дик¬

татуры, гораздо больше приспособлен к усиленной диктатуре

и фашизму, чем в любой демократической республике. С дру¬

гой стороны, британская буржуазия в течение поколений обу¬

чалась на основе своего господства над Индией, Ирландией и

колониальной империей методам насилия и деспотической вла¬

сти и в то же время на основе парламентского и избиратель¬

ного надувательства — технике массового обмана; то и другое

вместе создает прекрасную комбинацию для фашизма. Тут стоит

вспомнить о словах умного и восторженного наблюдателя Пей¬

джа, бывшего во время войны американским послом в Лондоне,

по поводу методов твердолобых:
«Этих старых ториев называют твердолобыми. Это хорошее

(название. Они используют военную, социальную и финансовую

власть, красноречие, учебу, беспредельное бесстыдство, черносо¬

тенство, все что угодно, чтобы удержать в руках то, что они

имеют. И они дерутся, как тигры, нисколько не уставая».
Или как заявил Ллойд Джордж («либерал», основавший ор¬

ганизацию «черных и коричневых» — прославившиеся своей же¬

стокостью наемные и регулярные войска, созданные британским

империализмом для подавления восстания в Ирландии в 1922 г.) в

1925 г. в своей речи: «Поскребите консерватора и вы обнаружите

фашиста». Тем, кто еще усыплен усердно распространяемым ми¬

фом о законности и порядке, полезно было бы познакомиться

немножко с историей британской буржуазии за последние три

века. Вряд ли какой-либо правящий класс со времен Римской им¬

перии мо.г бы сравниться с ней в кровавых насилиях, а также в ее

нынешних действиях в качестве господствующего класса в импе¬

рии. Они быстро увидели бы тот бронированный кулак, который

скрывается за елейными речами Болдуина или Макдональда. Чтобы

обнаружить всю базу фашизма, достаточно вспомнить о технике

джингоистской агитации во время бурской войны, об ульстерском

восстании, о резне, устроенной в Амритсаре, о «черных и коричне¬

вых» в Ирландии, об организации срыва всеобщей забастовки.
Особый интерес в качестве зародыша фашизма представляет

ульстерское движение с его открытым вызовом парламенту, ор¬

ганизацией частных армий и непосредственной поддержкой со

стороны командования армии, двора и высшего света и позор¬

ная капитуляция либерального правительства. Ленин писал в свое

(время об ульстерском движении:
«Значение этого бунта помещиков против «всемогущего»

(как думали и говорили миллионы раз либеральные туш.'цы,

206

но едва ли гд

кой утонченно
особенно либеральные учевые) парламента Англии необыкновен¬

но велико:^ 21 марта (8 марта старого стиля) 1914 года будет

днем всемирно-исторического поворота, когда благородные

лорды-помеЬшки Англии, сломав вдребезги английскую консти¬

туцию и английскую законность, дали великолепный Урок клас¬

совой борьбы...	:
...Эти аристократы поступили как революционеры справа

и тем разоргфли все « всякие условности, все покровы, мешав¬

шие народу видеть неприятную, но несомненную действитель¬

ность классовой борьбы. Все увидали то, что лицемерно скры¬

валось буржуазией и либералами (везде и всюду они лицемерны,

доходит лицемерие до таких размеров и до та-

:ти, как в Англии). Все увидали, что заговор сло¬

мать волю парламента готовился давно. Действительное классо¬

вое господство лежало и лежит вне парламента...
...А мелкобуржуазные либералы Англии, с их усыпляющими

рабочих речам^ о реформах >и о мощи парламента, оказались

на деле пустышкой, подставными фигурами, которые пускаются

в ход для одурачивания народа, но сразу были «оборваны»

аристократией, имевшей в руках власть»1.
Британские фашисты рассматривают сейчас ульстерское дви¬

жение как своего предшественника:
«Как раз накануне войны широкое движение солидарности с

ульстерскими легитимистами, направленное против парламента,

приняло в течение двух лет грандиозные размеры. Это движение,

хотя и ограниченное в психологическом отношении и стремив¬

шееся к достижению определенных ограниченных целей, превра¬

тилось бы, если бы не войра, в грандиозное восстание против

всей теории и системы демократии в Англии. Ульстерское дви¬

жение было фактически первым фашистским движением в Европе»*.
Если мы перейдем к США, то и здесь социальный состав на¬

селения говорит о наличии основы для фашизма. Из 49 млн.

занятых лиц (перепись 1930 г.) 19 млн. работало в обрабаты¬

вающей и горной промышленности и на транспорте, 10 млн. — в

сельском хозяйстве, 6 млн. — в торговле, 3 млн. — в свободных

профессиях, 4 млн. — в конторском труде и 5 млн. — в домашнем

и личном услужении. Вместе с городской мелкой буржуазией и

широкими слоями служащих и торговцев сельское население с
б	млн. отдельных ферм составляет около У* всего населения

страны. Невыносимый экономический гнет сильно радикализиро¬

вал беднейшие фермерские массы. Но пока сильному пролетар¬

скому руководству не удастся создать союз между промышлен¬

ными рабочими и мелкими фермерами (а этот союз был бы все¬

могущим), можно опасаться, что эти слои населения подпадут

под влияние демагогического фашистского движения. Наряду с

этим организованность промышленных рабочих весьма не вы¬

сока. Профсоюзные организации даже после увеличения коли¬
1 Ленин, Конституционный кризис в Англии, Собр. соч., т. XVII. стр. 311.
8 Е. Б. А11 е п. Рахозт кп КекЫоп 4о ВгШаЬ Изжогу я»с1 СЬагас1ег,

В. и Р., 1933.	' !
207

чества их членов в результате кризиса и издания Рузвельтом

кодексов труда (которые фактически способствовали, созданию

компанейских союзов, составляющих начальную основу фашист¬

ской организации в промышленности) охватывают ^ишь 1!ь ра¬

бочих. Они включают главным образом привилегированных ква¬

лифицированных рабочих на цеховой основе, оставляя в сто¬

роне неквалифицированных рабочих. Если не считать железно¬

дорожников и отчасти горняков, то профсоюзы имеют весьма

слабые позиции в основных отраслях промышленности. Поли¬

тика классового сотрудничества руководства Американской фе¬

дерации труда еще более откровенно реакционна, (чем в Европе,

и оно все еще выступает против какой бы то ни было форм.ы

политической рабочей партии, хотя развитие кризиса возможно

заставит его изменить эту политику. Реформистские лидеры взя¬

ли на себя роль прямых союзников и прислужников исключи¬

тельного режима Рузвельта. Таким образом и в; США имеется

сильная социальная база для развития фашизма, ёсли это станет

необходимым для буржуазии.	(
Традиционная тактика и методы господства американской

буржуазии также вполне могут соответствовать фашизму в слу¬

чае нужды. Если американская буржуазия не имеет такого опыта,

как британская, в господстве над колониальными народами

(если не считать колониального господства последнего времени

и меньшего масштаба), то в собственной стране она имеет до¬

статочный опыт подавления 12 млн. негров и беспощадной экс-

плоатации эмигрантского населения. Сочетание насилия, безза¬

кония и коррупции в целях сохранения капиталистического

господства достигло своего апог.ея в США. Достаточно напом¬

нить о чикагских виселицах, о Сакко — Ванцетти и Скоттсборо, о

подвигах пинкертоновских банд, о методах, применяемых в уголь¬

ных и сталелитейных районах, о частных армиях предпринимате¬

лей, о судебных убийствах, о линчеваниях и гангстерах, об анти-

красной кампании, которую развернуло после войны министерство

юстиции, о внезапном росте ку-клукс-клана и подобных органи¬

заций, чтобы убедиться в том, что традиции американской бур¬

жуазии представляют собой достаточно благоприятную почву для

фашизма.
Если Англия и США являлись уже до фашизма странами где

нередко применялись полуфашистские методы господства, то

Францию обычно считали классической страной «чистой демо¬

кратии». Однако преобладание мелкобуржуазной социальной

основы (большая роль мелкой промышленности и крестьянства

с тонким верхушечным слоем финансового капитала и сравни¬

тельно слабо развитая крупная промышленность и внешняя тор¬

говля), на которой зиждется «чистая демократия» формального

социально-радикального республиканства, и безграничная кор¬

рупция и господство финансовых клик ныне, по мере развития

новой стадии, тоже становятся базой для фашизма.
Не только большинство населения Франции все еще живет в

сельских местностях (городское население во Франции состав-

208

ляло в 1928 г. 44% всего населения против 54 в Германии, 58 в

США и 79% в Британии), но и в промышленности преобладают

мелкие предприятия. По данным исследования де Виль-Шаб-

роля, основанного на официальной статистике *, из общего коли¬

чества 6 167 647 предприятий в 1926 г. на 5 983 075 работало до
5	человек (н^ 2 981521—лишь 1 человек). Из 17,8 млн. человек
11,8	млн. работали на предприятиях с 5 рабочими и меньше и

лишь \]/2 млн. рабочих были заняты в крупной промышленности,

т. е. на предприятиях с 500 рабочих и выше. Профсоюзные ор¬

ганизации (по нескольку сот тысяч членов в каждой из двух

конкурирующих конфедераций) чрезвычайно слабы, несмотря на

то, что в крупных промышленных центрах сильны боевые тра¬

диции и классовая сознательность.
Парламентарная республика кое-как продержалась в течение

двух поколений; но крепнут открыто реакционные силы, кото¬

рые стремятся изменить существующий режим. Буланжизм, анти-

дрейфусовская агитация и движение «АсИоп Ргапда1зе» пока¬

зали, что во Франции имеется почва для фашистской агитации.

Фашистские демонстрации в начале 1934 г., в результате кото¬

рых «левое» правительство поспешно уступило место прави¬

тельству национальной концентрации, показали, с какой быст¬

ротой фашизм может развиться во Франции.
Все это не значит, что фашизм обязательно должен развить¬

ся и победить в этих западных странах. Его успехи или пора¬

жение, как и во всякой другой стране, зависят от степени под¬

готовленности и способности пролетариата к боевому отпору.

Но было бы безумием закрывать глаза на существующую опас¬

ность и многочисленные факторы, благоприятствующие фашизму

именно в этих странах. И прежде всего более чем безумно

слепо доверять, как это проповедуют либеральные и реформист¬

ские лидеры, «демократическим учреждениям» этих стран. В

случае необходимости буржуазия использует в своих интересах

любое средство борьбы. Рабочий класс должен вместе со своимм

союзниками быть готовым к борьбе.
2.	Значение национального правительства в Англии
Развитие мирового экономического кризиса вызвало резкий

поворот в политическом развитии стран западного империализ¬

ма, и в результате вопрос о фашизме выдвинулся на первое

место и в этих странах.
В Англии этот поворот произошел осенью 1931 г., с момента

финансового кризиса и создания национального правительства.
В США перелом произошел веоной 1933 г., когда в условиях

глубокого финансового кризиса и управления на основе чрезвы¬

чайных полномочий установился режим Рузвельта.
Во Франции, где действие экономического кризиса сказыва¬

лось гораздо медленнее, поворот наступил после парижских ре¬
1 «Бсополш!», 30/1Х 1933.

14—624
209

волюционных и контрреволюционных демонстраций в феврале

1934 г. и образования правительства национальной концентра¬

ции во главе с Думергом.
Все это говорит об общем процессе концентрации буржуаз¬

ных сил в условиях кризиса, об установлении усиленных форм

диктатуры и режима чрезвычайных полномочий, об уменьшении

роли парламентаризма и вообще о развитии предфашистского

этапа, типом которого был режим Брюнинга в Германии.
В чем было значение создания национального правительства

в Англии и той стадии кризиса, которая привела к нему?
В первую очередь оно означало сильнейшую дискредитацию

лейбористской партии. Лейбористское правительство, поставлен¬

ное у власти 8 млн. голосов на основе программы, обещавшей

социализм и ликвидацию безработицы, оказалось банкротом,

когда число безработных выросло с 1,1 млн. до 2,7; оно пока¬

зало себя союзником капиталистов в проведении капиталисти¬

ческой рационализации против рабочих. Проповедовавшиеся в

течение всего послевоенного периода надежды на мирный демо¬

кратический лейбористский путь к социализму, в противовес ре¬

волюции, надежды, которые обусловили систематический рост

лейбористских голосов с 2 млн. в 1918 до 8 млн. в 1929 г., по¬

лучили тяжкий удар. Разочарование масс росло.
По существу лейбористская партия играла в послевоенные

годы роль предохранительного. клапана для буржуазного режи¬

ма подобно социал-демократии в Германии. Это была та со*

циал-консервативная сила, которая, якобы выражая

социальные стремления масс, приковывала их при помощи пар¬

ламентаризма к буржуазному режиму, хотя для вида и играла

роль защитнищы социальных требований трудящихся. Ко этой

силе грозил крах, и она стала сдавать перед растущим процес¬

сом революционизирования. Буржуазия быстро осознала эту

опасность. Уже весной 1930 г. Ллойд Джордж указывал на опас¬

ность, угрожающую традиционным буржуазным институтам

вследствие дискредитации лейбористской партии. Остановив¬

шись на том, как рабочие в свое время возлагали надежды на ли¬

беральную партию и затем потеряли веру в нее, он продолжал:
«В результате миллионы связали свою судьбу с новой пар¬

тией. Для них эта партия стала партией последней надежды.

Теперь она быстро становится партией погибшей надежды.

Ораторы и агенты всех партий, возвращающиеся с последних

дополнительных выборов в одном из крупных промышленных

округов, рассказывают одно и то же. Отчаяние царило в этом

рабочем округе ввиду банкротства правительства, которому они

помогли на последних всеобщих выборах притти к власти, чтобы

оно принесло хоть какие-нибудь улучшения в положении рабочих.

Если лейбористы на этот раз обанкротятся, в сердцах миллионов

лойяльных британцев исчезнет на определенное время вера в пар¬

ламентские учреждения» 1.
1 Л л о й д Джордж, статья в «БаПу Ехргеэз», 18/Ш 1930.
210

Буржуазия стала маневрировать, чтобы выйти й& этого кри¬

тического положения. Был сделан шаг, который предпринимался

только однажды в военное время. Было создано коалиционное

правительство, в которое вошли все партии, — национальное

правительство, номинально возглавлявшееся Макдональдом и

Сноуденом, но находившееся под фактическим контролем кон¬

серваторов, — чтобы под этой новой оболочкой вновь завоевать

доверие масс. Маневр временно удался, так как он был рассчитан

йа глубокое разочарование масс лейбористским правительством.

Впервые после войны произошло сильное падение голосов, по¬

данных за лейбористов. Они уменьшились на 2 млн. Однако это

разочарование не пошло на пользу революционным кандидатам,

которые выиграли весьма небольшое количество голосов. Мно¬

гие избиратели, отдававшие раньше свои голоса лейбористам,

на этот раз не голосовали. Разочарование масс было полностью

использовано «национальными» кандидатами, получившими 14х/з

млн. голосов.
Ясно, что здесь в особой форме происходил тот же процесс,

что и в Германии. Предательство социал-демократии толкнуло

миллионы рабочих и ее прежних мелкобуржуазных сторонников

в лагерь реакции, которая умело выбросила новый флаг, чтобы

завоевать их. В этом существо процесса фашизации. Фашизм

уже сказался в зародышевой форме в «национальном» маневре.

«Национальное» голосование 1931 г. было сигна¬

лом, предупреждавшим об опасности фашизма.
Во-вторых, национальное правительство выражает процесс

концентрации буржуазных сил и установления усиленной дик¬

татуры в целях проведения мер все более фашистского харак¬

тера. Эту роль национального правительства, совершенно ана¬

логичную роли национал-социализма, или фашизма, открыто под¬

черкнул премьер Макдональд 6 ноября 1933 г. в своей речи в

комитете национал-лейбористской партии:
«Секрет успеха диктатуры заключается в том, что ей удается

тем или другим способом пробудить душу народа. Нас могут

шокировать действия диктатуры, но она без сомнения что-то

пробуждает в сердцах народа, и это даст новые перспективы и

энергию, необходимую для защиты национальных интересов.
В нашей стране это осуществляют сотрудничающие друг с

другом три партии, и наша задача заключается в том, чтобы

увлечь за собой молодежь с ее воображением, надеждами и пла¬

нами на будущее».
Национальное правительство таким образом открыто ставит

себе ту же задачу, что и гитлеризм в Германии, диктатуру ко¬

торого оно публично превозносит как олицетворение «новой пер¬

спективы» и «новой энергии», способное «пробудить душу наро¬

да». Это прямое восхваление фашизма исходит из уст человека,

который был до 1931 г. признанным вождем лейбористской пар¬

тии; впрочем он таким же образом превозносил итальянский фа¬

шизм, еще будучи вождем лейбористской партии.
Еще более полное и сознательное изложение новой политика

14*	211

дал в своих недавних заявлениях министр земледелия Эллиот,

бывший раньше фабианцем. Эллиот, выдвинувшийся как наибо¬

лее активный проводник новой экономической политики со всей

ее системой лицензий, субсидий, контроля, ограничения продук¬

ции и т. п., неоднократно подчеркивал политическое значение

этого процесса. В своей радиоречи на тему «Куда идет Брита¬

ния?» 27 марта 1934 г. он говорил о переходе к «новому госу¬

дарству», о необходимости «предоставить определенную степень

свободы», о необходимости «экономической самодисциплины»,

«психологической самодисциплины» и т. д. и прямо сравнивал

роль национального правительства с ролью германского прави¬

тельства Гитлера. Сейчас Эллиот является главным представите

лем новой фашистской тенденции в рядах правительства.
Развитие к фашизму не должно обязательно принимать оди¬

наковые формы во всех странах. Общие тенденции в экономике

и политике, находящие свое наиболее полное выражение в фа¬

шизме, свойственны, как мы уже указывали, в большей или мень¬

шей мере всем современным капиталистическим странам. Но

первые шаги на пути к фашизму обыкновенно развиваются в

рамках и через посредство загнивающих форм старой буржуаз¬

ной демократии. В этом в первую очередь заключается значе¬

ние национального правительства, являющегося носителем тех

тенденций, которые проявляются во всем послевоенном развитии

капитализма.
С одной стороны, национальное правительство проводит но¬

вую линию экономической политики (усиление государственного

регулирования производства, тарифы, квоты, импортные управ¬

ления, стремление к имперскому экономическому единству) и

энергично усиливает подготовку к войне.
С другой стороны, национальное правительство ускоряет про¬

цесс преобразования буржуазной демократии

изнутри—развитие новых форм усиленной капиталистической

диктатуры и усиленное ограничение демократических свобод.
Этот процесс наблюдается в течение всего послевоенного

периода; он проявлялся в таких мероприятиях, как закон о

чрезвычайных полномочиях и закон о профсоюзах 1927 г. На¬

циональное правительство еще более ускорило развитие этого

процесса, что видно из следующих мероприятий:
1.	Правительственная деятельность становится все более не¬

зависимой от парламентских форм и все чаще осуществляется

путем административных приказов (снижение пособий и «про¬

верка нуждаемости» были проведены на основании особых

правительственных указов, попавших в парламент уже после

того, как они вступили в силу).
2.	Реорганизация полиции на основе централизации и воени¬

зации и быстрое увеличение полицейских расходов.
3.	Ограничение свободы слова и собраний, запрещение ми-

тингов^ (запрещение собраний безработных на биржах труда),

заключение в тюрьму без предъявления обвинения (дело Тома

Манна) и т. п.
212

4.	Политические репрессии против рабочих (в течение 2И лет

до весны 1934 г. национальное правительство произвело свыше

1900 арестов за политические правонарушения, 600 чел. приго¬

ворены к 1613 месяцам тюремного заключения, 850 чел. оштра¬

фованы на 2540 ф. ст.), вмешательство полиции в забастовки и пр.
5.	Рост полицейского насилия против- рабочих, избиение ду¬

бинками и т. п.
6.	«Закон о безработных», который отдает безработного

после короткого периода, в течение которого ему выдается

регулярное пособие, под контроль централизованного автокра¬

тического бюро, не ответственного перед парламентом. Эти бюро

уполномочены создавать лагери и «тренировочные центры»

(«концентрационные лагери», как выразился министр внутренних

дел), где безработные подчинены полувоенному режиму на осно¬

ве принудительного труда без всякой оплаты либо за ничтожную

зарплату. Если безработный выступит против этого порабоще¬

ния и нарушения профсоюзных ставок и условий труда, он мо¬

жет быть подвергнут тюремному заключению.
7.	«Закон о подстрекательстве к неповиновению», направлен¬

ный якобы лишь против антимилитаристской пропаганды, но на

деле гораздо более широкий и так сформулированный в своей

первоначальной форме, что простое хранение революционной,

социалистической или антивоенной литературы является престу¬

плением, которое карается двумя годами тюрьмы. Этот же за¬

кон предоставляет полиции неограниченное право обысков и

конфискаций.
Все это можно охарактеризовать как «вползание фашиз-

м а» при наличии старых форм, предшествующих и подготовля¬

ющих развернутую атаку фашизма. Достаточно вспомнить о ре¬

жиме Брюнинга в Германии и первых шагах Дольфуса в Австрии

(когда все либеральные и социал-демократические элементы в

Западной Европе громко превозносили его, как «поборника де¬

мократии»), чтобы понять значение этого процесса, который в

Англии проходит сейчас через свои первые стадии.
3.	Исключительный режим Рузвельта
Исключительный режим Рузвельта в США является также

яркой иллюстрацией этого процесса.
Новый президент с момента прихода к власти потребовал и

получил чрезвычайные полномочия, «как в военное время».
«Я должен потребовать от конгресса, чтобы он предоставил

единственное оставшееся средство для борьбы с кризисом, а

именно широкие полномочия, которые дали бы возможность

начать борьбу с кризисом, и эти полномочия должны быть так

широки, как если бы мы подверглись нападению вторгнувшегося

неприятеля» *. «Мы не думаем, что нам придется прибегнуть к

радикальным мерам, принятым во время войны. Но сейчас у нас
1	Речь Рузвельта при вступлении в должность, март 1932 г.
213

подобного рода Положение»*. В чем заключается сущность

«новой эры», если отбросить поднятую вокруг нее шумиху с

потоком сентиментальных филантропических фраз?
«Новая эра», т. е. политика рузвельтовского режима, нашед¬

шая свое выражение в НИРА, т. е. в «законе о восстановлении

промышленности», и в других, связанных с ним, мерах, пред¬

ставляет собой самую последовательную беспощадную попытку

финансового капитала консолидировать свою власть, используя

всю мощь государственного аппарата во всех областях про¬

мышленности, удержать рабочих в подчинении, подвергая их

крайней эксплоатации при общем снижении их жизненного уров¬

ня, развернуть на этой основе и на основе обесценения доллара

борьбу за мировые рынки и непосредственно готовить неизбеж¬

но вытекающую из этого войну. Характерные черты политики

Рузвельта сводятся к следующему:
1.	Государственный капитализм. Процесс трести-

фикации в США в прошлом задерживался в известной степени

пережитками старого антитрестовского законодательства довоен¬

ного времени. Нью-йоркский корреспондент лондонской «Итез»

следующим образом изложил (6 июня 1933 г.) первую и главную

причину поддержки крупными американскими дельцами «закона
о	восстановлении»: «Крупные дельцы хотят в первую очередь

освободиться от устаревших антитрестовских законов». Одним

ударом были снесены все антитрестовские законы. В предисло¬

вии к закону о восстановлении открыто говорится, что закон

должен «устранить все препятствия, мешающие свободному раз¬

витию торговли между отдельными штатами, и содействовать

организации промышленности в целях развития сотрудничества

между отдельными группами». Грандиозный процесс консолида¬

ции крупных монополистических предприятий, уничтожения

1мелких производителей и независимых фирм в ведущих отраслях

промышлености («10 млн. розничных продавцов протестуют

против «Синего орла», утверждая, что они не могут вести дела

при сокращении рабочего времени, повышении зарплаты и со¬

хранении цен фактически на прежнем уровне»)2, уже начавший¬

ся в результате кризиса, подрыва кредита и операций рекон¬

структивной финансовой корпорации, доводится теперь до

своего логического конца. Все руководящие отрасли промышлен¬

ности поставлены под контроль государственной организации,

регулирующей условия труда, устанавливающей цены, ограничи¬

вающей продукцию и гарантирующей прибыль. Это — идеал за¬

гнивающего капиталистического общества, которое стремится

сковать производительные силы, переросшие рамки капитализма.
2.	Инфляция. Инфляция должна якобы стимулировать

процесс восстановления (искусственный характер этого стимула

был быстро разоблачен, когда осенью 1933 г. наступил крах

после кратковременного летнего «бума»), облегчить и уменьшить
1	Речь генерала Джотюна в Чикаго.
2	«Байу Те1еёгарЬ, 25/VIII 1933.
214

бремя задолженности сельского хозяйства и промышленности

которое грозило поколебать всю систему. На деле инфляция

является одним из обычных орудий, которое бандиты финан¬

сового капитала пускают в ход в периоды кризиса. Инфляция

означает в первую очередь прямое ограбление всех мелких соб¬

ственников и мелких сбережений, частичную экспроприацию мел¬

кой буржуазии. Во-вторых, инфляция является основой для ко¬

лоссальных биржевых спекуляций, а также взвинчивания цен в

интересах финансового капитала. В-третьих, инфляция приводит

к всеобщему снижению реальной зарплаты всех рабочих. При

этом гарантированный минимум зарплаты, и без того устано¬

вленный на чрезвычайно низком уровне, должен на практике

замаскировать общее снижение зарплаты, на что стала жало¬

ваться даже Американская федерация труда. В-четвертых, инфля¬

ция открывает путь в международном масштабе к снижению цен

на основе обесцененного доллара, к вытеснению конкурентов с

мировых рынков и наводнению и без того уже охваченных де-
1	прессией мировых рынков дешевыми товарами.
3.	Порабощение и усиленная эксплоатация

рабочих. Новые промышленные кодексы создают режим по¬

рабощения рабочих предпринимателями на основе непосредст¬

венного союза последних с государством. Правительство уста¬

навливает размеры зарплаты, продолжительность рабочего дня и

условия труда, вводит принудительный арбитраж, все более от¬

крыто урезывает право стачек и права независимых рабочих

организаций. Социал-фашистские органы включаются непосред¬

ственно в государственный аппарат, и на независимые революци¬

онные союзы обрушиваются преследования. Установление нового

режима в области промышленности сопровождается расстрелом

бастующих горняков в западной Пенсильвании и объявлением

военного положения против стачечников в штатах Ута и Новая

Мексика. «Американская федерация труда имеет в своем распо¬

ряжении,— заявил председатель федерации Вильям Грин 15 ян¬

варя 1934 г. при обсуждении кодекса деревообделочников,—

множество доказательств того, что, с тех пор как' был принят

кодекс, произведено сильнейшее снижение зарплаты квалифи¬

цированных рабочих и минимальная зарплата оказывается мак¬

симальной». Предприниматели хотят именем Администрации вос¬

становления объявить все стачки и пикетирование незаконными.

Одновременно с этим 350 тыс. молодых рабочих помещены в

трудовые лагери с полувоенным режимом.
4.	Подготовка войны. Закон о промышленном восста¬

новлении предусматривает строительство «морских судов, само¬

летов и механизацию или -моторизацию армейских тактических

единиц». 235 млн. долларов ассигнуются на строительство флота

из сумм, предназначенных для организации общественных работ.

Морской министр Свенсон заявил:
«Я не знаю более действительного и достойного способа дать

нашей промышленной жизни толчок в масштабе всей страны,

чем использование части денег и энергии, которые предпола¬
215

гается отдать делу общественного строительства, для усиления

этого жизненно важного орудия нашей национальной оборо¬

ны» 1. Воениый характер всей системы государственной органи¬

зации, мобилизации промышленности и полупринудительного

труда вполне очевиден.	,
К чему ведет новая американская система? Она не может

оказаться более успешной в борьбе с кризисом, чем подобные

же фашистские методы в других странах. Уже доказана пустота

всех обещаний нового процветания, ликвидации безработицы и

всеобщего повышения уровня жизни. Спекулятивный промыш¬

ленный «бум» летом 1933 г. дал лишь незначительное увеличе¬

ние занятости, и тем не менее за ним быстро последовал крах,

что показало невозможность использования производственной

мощности в настоящих условиях, если только не прибегнуть к

окончательному «разрешению» кризиса путем войны. Индекс

промышленной продукции Федерального резервного бюро (1928=

100), поднявшийся с 54,1 в марте 1933 г. до 90,1 в июле, упал до
65,8	в ноябре и поднялся только до 68,5 в января 1934 г.

Уменьшение номинальной цифры безработных путем распреде¬

ления прежнего количества работы среди большего количества

людей, как это делается в Германии, не означает действитель¬

ного роста занятости.
Программа общественных работ, поглощающая колоссальные

суммы, для того чтобы дать безработным временное занятие,

и способствующая таким образом процессу инфляции, лишь

обостряет положение, когда в результате огромного роста за¬

долженности приходится эти работы сокращать или вовсе пре¬

кращать, вследствие чего миллионы людей вновь становятся без¬

работными, а постоянные источники работы так и не появля¬

ются.
Реальная зарплата снизилась в результате быстрого повыше¬

ния цен. Американская федерация труда вынуждена была зая¬

вить в своем официальном органе в январе 1934 г:
«Со времени банковского кризиса средний недельный доход

рабочего вырос (к октябрю) на 7,4%, в то время как цены,

которые должен платить рабочий за необходимые товары, вы¬

росли гораздо больше. Цены на продовольствие поднялись (к

21 ноября) на 18%, цены на одежду и домашнюю обстановку

на 26,3% (к ноябрю).
Таким образом рабочему, который весь год имел работу,

живется теперь труднее, чем в начале года. Он, может быть,

получает больше денег, но покупает он меньше. Его реальная

зарплата упала» 2.
В январе 1934 г. председатель Американской федерации труда

Вильям Грин жаловался, что еще около 12 млн. рабочих не

вовлечены в нормальную работу и что «рабочие непрерывно

теряют ввиду повышения цен».
1	Уогк Т1тез», 16/У1 1933.
*	«ТЬе Атепсап Рейегаиош»!», январь 1934.
216

«Наши подсчеты показывают, что 11 690 тыс. человек нуж¬

даются в работе и не могут найти занятия в наших нормальных

отраслях промышленного производства... Число безработных все

еще превышает уровень 1932 г. на 1 500 тыс... Рабочие все время

теряют ввиду повышения цен, и следует считать, что их

уровень жизни еще больше снизится по мере повыше¬

ния цен».
Но в то время как быстро блекнут социал-реформистские

«прогрессивные» декорации рузвельтовской «новой эры», реаль¬

ность нового фашистского типа системы концентрированного

государственного капитализма и промышленного порабощения

остается. Рузвельт заявил в январе 1934 г. в своем послании

конгрессу:
«Мы создали постоянный тип модернизованной промышлен¬

ной структуры, и он будет существовать и дальше под наблю¬

дением правительства, но отнюдь не на основе его произвольных

указов».
Министр замледелия Уоллэс развивает значение этого про¬

цесса в своем памфлете «Америка должна сделать выбор» *, из¬

данном весной 1934 г. Указывая, что Америка должна «ежегодно

оставлять незасеянными 25 млн. акров хорошей земли», он

говорит:
«Новые типы социального контроля, которые у нас находятся

в действии сейчас, должны остаться и развиваться в мировом

или национальном масштабе...
Пока мы сделали в стране лишь самые скромные шаги в об¬

ласти создания социальной дисциплины, в которой нуждается на¬

ционализм, исполненный решимости... Мы должны быть готовы

к жертвам, необходимым для достижения известной нам

цели».
Значение рузвельтовского режима заключается в первую оче¬

редь в переходе к фашистским формам в особенности в эконо¬

мической и промышленной области.
Заместитель редактора «Сиггеп! Н1з1огу Ма^агте» Браун пишет

следующее:
«Новая Америка не будет капиталистической в старом смысле

этого слова, но она не будет и социалистической. Если сейчас

наблюдается тенденция к фашизму, то это будет американский

фашизм, воплощающий в себе опыт, традиции и надежды вели¬

кой нации, состоящей из среднего класса»2.
Нынешний период является переходным. Когда крах планов

экономического восстановления станет для всех очевидным,

когда кризис получит новые формы и недовольство масс при¬

мет широкие размеры и в первую очередь когда приблизится

война, на которую ориентируется вся политика Рузвельта, в

США неизбежно станет в порядок дня вопрос о создании соот¬

ветствующих политических форм фашизма.
1 \У а 11 а с е, Атепса ти»1 сЬоозе.
*	«Зсиггеп* Налогу Магаате», июль 1333.
217

4.	Февральские дни и правительство национальной концентрации
во Франции
Вначале казалось, что во Франции последствия экономиче¬

ского кризиса развиваются медленными темпами. Однако в пос¬

леднее время события начали быстро сменять друг друга, и проб¬

лема фашизма стала и во Франции жгучим вопросом дня.
События 6—12 февраля 1934 г. и падение правительства

Даладье, которое привело к образованию думерговского пра¬

вительства национальной концентрации, выдвинули проблему

фашизма во всем ее объеме и усилили развитие в сторону не¬

посредственной вооруженной борьбы.
Эти события имеют жизненное значение для западных «де¬

мократических» стран, так как они ясно показали два пути, а

именно путь «левого блока», т. е. путь буржуазно-либеральной

демократии, ведущий на деле к фашизму, и путь единого рабо¬

чего фронта, который один только может победить фашизм.
Каково было положение накануне февральских событий?

Национал-шовинистские, фашистские и роялистские силы во

Франции, всегда проявлявшие активность под демократически-

республиканским покровом, развернули энергичную лихорадоч¬

ную деятельность в связи с назреванием кризиса, в особенности

после прихода Гитлера к власти. При этом они пользовались от¬

крытой поддержкой со стороны парижских полицейских вла¬

стей и крупных органов печати, т. е. со стороны .государства

и финансового капитала. Одновременно в государственном аппа¬

рате увеличивалось значение органов исполнительной власти и

усиливались репрессии против рабочих, т. е. происходил процесс,

общий для всех капиталистических правительств в нынешний

период. Даже «"Птез» вынужден был отметить 5 февраля, т. е.

накануне решительных событий:
«Подчеркивают контраст между суровым подавлением комму¬

нистических демонстраций и сравнительной безнаказанностью

роялистских демонстрантов и роялистской газеты, открыто под¬

стрекающей к уличным беспорядкам».
Это было при «левом» буржуазном правительстве, которое

оставалось у власти фактически благодаря поддержке социали¬

стической партии. Парламентское большинство было большин¬

ством «левого картеля» и состояло из представителей социали¬

стической партии и «левых» буржуазных групп.
Это «левое» буржуазное правительство (возглавлявшееся

раньше Шотаном, а затем Даладье) было силы-о дискредитиро¬

вано одним из очередных типичных финансовых и полицейских

скандалов — делом Ставиского, которое было использовано

реакционными силами для агитации против парламентского ре¬

жима и для' подготовки кабинета национальной концентрации,

точно так же как в 1926 г. для этого был использован кризис

франка. После увольнения начальника парижской полиции

Кьяппа, который, как известно, был тесно связан с роялистскими

и фашистскими элементами, началась — без всяких помех—©т-
*18

^срытая подготовка (об этом писала вся большая печать) к

джингоистским беспорядкам 6 февраля: они должны были явить¬

ся пробой сил и началом фашистского наступления.
.Какова была линия правительства Даладье и «левой» демо¬

кратии в ответ на этот вызов? Социалистическая партия выра¬

зила свое доверие «левому» буржуазному правительству Да¬

ладье как защитнику «демократии» против фашизма. Опираясь

на поддержку социалистов, правительство Даладье получило в

критический вечер, накануне событий 6 февраля, крупное пар¬

ламентское большинство в 360 голосов против 220. В противо¬

вес этой линии компартия, которая предлагала социалистиче¬

ской партии в марте 1933 г. создать единый фронт против фа¬

шизма и встретила отказ, призвала к единому фронту снизу,

предложила рабочим выйти на улицу, чтобы отразить атаку фа¬

шистов, и развернула через профсоюзы агитацию за всеобщую

забастовку против фашистской угрозы. Обе линии должны были

получить практическое выражение в предстоявших событиях.
Правительство Даладье накануне 6 февраля стянуло в Париж

крупные военные силы. Но выступило ли оно против фашистов?

Вожди фашистов и роялистов свободно продолжали готовиться

к своему выступлению. Незадолго до этого, накануне первомай¬

ской коммунистической демонстрации, власти арестовали в Па¬

риже 3 тыс. руководящих коммунистов, чтобы сорвать демон¬

страцию. Однако накануне реакционной февральской демонстра¬

ции не был тронут ни один фашистский или роялистский лидер

Организаторам реакционной демонстрации была предоставлена

полная свобода громить и поджигать правительственные учре¬

ждения и двигаться к палате депутатов. Против них не были

двинуты вооруженные силы в достаточном количестве. Полиция

была пассивна. «Республиканской гвардии» и жандармам было

приказано отступать и давать дорогу буржуазной черни. Только

в последний момент, когда буржуазные демонстранты уже почти

дошли до палаты депутатов и открыли огонь из револьверов,

жандармы не по приказу своих офицеров, а из чувства само¬

сохранения стали отстреливаться, убив десяток людей из числа

обманутых реакционерами и посторонних зрителей. Созданная

потом следственная комиссия установила, что стрельба была на¬

чата фашистскими демонстрантами, которые стреляли в течение

получаса, и только после этого правительственные войска стали

им отвечать; причем ни один офицер не отдал приказа стре¬

лять, а рядовые, обороняясь, сами открыли огонь, и офицеры

немедленно приказали им прекратить стрельбу.
Последствия этого инцидента весьма поучительны для в-сего

будущего парламентской демократий. На следующий же день,
7	февраля, правительство Даладье подало в отставку, хотя лишь

непосредственно перед этим парламент подавляющим большин¬

ством выразил ему свое доверие. При бурном одобрении прессы

миллионеров был сформирован кабинет национальной концен¬

трации во главе с Думергом и с полуфашигстом Тардье, зани¬

мавшим в нем важнейшее положение.
219

Как это случилось? Чем объяснить эту неожиданную капи¬

туляцию законного правительства, опиравшегося на парламент¬

ское большинство, перед первым же фашистским выступлением

на улице? Этот вопрос имеет решающее значение для всех за¬

падных «демократических» стран, где все еще продолжают про¬

поведовать доверие к «демократическим учреждениям» как за¬

щите против фашизма.
Почему «поборник демократии» Даладье, избранник фран¬

цузских социалистов, немедленно подал в отставку в результате

внепарламентского выступления фашистов? Куда девались «су¬

веренитет парламента», «законность и порядок», «воля избира¬

телей» и вся прочая бутафория буржуазной демократии? Все

это рухнуло, как карточный домик, как только финансовый

капитал издал приказ в другом направлении. Парламентское

большинство могло голосовать за одно, но финансовый капитал

приказал другое, и ему подчинились, в том числе и представи¬

тели этого большинства.
Правительство Даладье опубликовало сообщение, в котором

объясняло свою отставку желанием «избежать дальнейшего

кровопролития»:
«Правительство, на котором лежит ответственность за сохра¬

нение порядка, отказалось прибегнуть для обеспечения его к

исключительным мерам, которые могли привести к более суро¬

вым репрессивным действиям и дальнейшему кровопролитию.

Правительство не желало использовать солдат против демон¬

странтов и по этой причине сложило свои обязанности».
Прозрачное лицемерие этого «объяснения» очевидно. Как

будто какое-либо французское буржуазное правительство когда-

либо колебалось применять самые крайние меры насилия против

рабочих-демонстрантов, используя не только солдат, но органи¬

зуя настоящие военные экспедиции, как это было сделано с

одобрения всей буржуазной печати при более серьезном столк¬

новении 9 февраля.
Даладье подал в отставку не потому, что он пацифист, а

потому, что он был марионеткой в руках финансового капитала

и не мог поступить иначе, Даладье подал в отставку под давле¬

нием тех сил, которые в действительности управляют государ¬

ством и по сравнению с которыми парламентское большинство

является лишь бутафорией. Что ему оставалось делать? Если бы

он даже хотел бороться, у него для этого не было сил. Полиция

подчинена силам реакции; генеральный штаб был на стороне

реакции. Говорили, что старый маршал Лиотэй грозил двинуть

армию на Париж в случае малейшей попытки сопротивления со

стороны парламентского большинства. Даладье был такой же

беспомощной марионеткой, как Асквит во время ульстерского

движения.
Если бы он хотел бороться, он мог бы сделать только одну

вещь — разоблачить весь заговор и призвать пролетарские массы

и рядовых солдат к сопротивлению. Но это значило бы развязать

силы пролетарской революции, а этого он боялся «е меньше,

220

чем любой сторонних национального, блока или фашистов. В глу¬

бине души он был заодно с ними, и все его либерально-демокра¬

тические фразы были не больше, как избирательным обманом.

Он знал свой долг. Он спокойно ушел в отставку.
Таким образом рухнул весь карточный домик

буржуазной демократии, «демократической» за¬

щиты от фашизма, «демократии против фашиз¬

ма», всей социа л-д емократической линии. Еще раз

было показано, что линия «левого» картеля, французской со¬

циалистической партии, парламентски-демократической «защи¬

ты» от фашизма лишь расчищала путь фашизму, правому пра¬

вительству и усиленной диктатуре против рабочих. Это стало

настолько ясно, что социалистическая партия после клеймящего

разоблачения 6 февраля вынуждена была выступить на словах

за единый фронт и поддержать всеобщую забастовку против

фашизма, когда уже нельзя было удержать рабочих «демокра¬

тическим» обманом.
Оправдываясь перед своими избирателями 8 апреля, Даладье

признал, что он был осведомлен о подготовке контрреволюци¬

онного путча на 6 февраля:
«Фашистские организации были мобилизованы, чтобы во¬

рваться в палату депутатов, провозгласить ликвидацию паола-

мента и установить диктатуру. Следственная комиссия получила

подлинные документы, доказывающие наличие прямых призы¬

вов к восстанию».
Почему же леводемократическое правительство, имея эту

информацию, не приняло никаких мер? Почему эти «демокра¬

ты», столь беспощадные и суровые в отношении малейших при¬

знаков коммунистической активности, проводившие аресты и

репрессии направо и налево, не тронули и пальцем фашистскую

печать, открыто призывавшую к восстанию? Даладье не дает на

это ответа. Напротив, он стремится доказать, что правительство

не приняло никаких серьезных мер защиты:
«Установлено, что правительство ни в одном случае не да¬

вало приказа стрелять. Жандармы и полиция не имели в своем

распоряжении ни одного пулемета, ни одной скорострельной

винтовки».
Почему правительство, избранное парламентским большин¬

ством, не приняло никаких мер против фашизма и предпочло,

несмотря на это большинство, немедленно подать в отставку?

Даладье признает, что этот вопрос смущает «республиканское

общественкое мнение»:
«Республиканское общественное мнение поражено тем, что

правительство подало в отставку 7 февраля, вместо того чтобы

остаться у власти, поскольку оно имело парламентское боль¬

шинство».
На это он не может дать ответа и бормочет что-то невразу¬

мительное. Он обвиняет президента в том, что тот настаивал на

его уходе. Даладье указывает на законодательные трудности,

связанные с принятием решительных мер, с производством аре¬

стов и провозглашением военного положения. Подписал бы пре¬

зидент эти декреты, поддержал бы его парламент? Как будто

правительство колебалось бы хотя одну минуту в проведении ка¬

ких угодно мер, если бы не фашисты, а рабочие двинулись воору¬

женными отрядами с целью поджечь правительственные здания,

вторгнуться в палату депутатов и провозгласить диктатуру! Да¬

ладье заканчивает свою роль знакомым жалким оправданием:
«Мы считали, что лучше уйти в отставку, чем рисковать но¬

вым кровопролитием».
Это лебединая песня парламентской демократии — кровавого

режима, направленного против рабочих, режима, организовав¬

шего мировую бойню, но беззубого и беспомощного перед ли¬

цом фашизма и реакции.
Фашистски-роялистские демонстрации 6 февраля были на

деле лишь предварительным наступлением реакции, хотевшей

замаскировать и сорвать рост подлинного недовольства масс и

подъем рабочего движения, для борьбы с которым нужно было

сильное диктаторское правительство. Этим объясняется особый

характер маневра буржуазии, который привел к созданию пра¬

вительства национальной концентрации.
Значение этого процесса—вначале предварительная подготов¬

ка под прикрытием «левого» правительства Даладье и концентра¬

ция войск и артиллерии этим правительством с помощью соци¬

алистов и затем замена его в .критический момент правым прави¬

тельством национальной концентрации — было вскрыто в после¬

дующие дни после б февраля, когда стала быстро возрастать

активность рабочего класса.
Бои, происходившие 9 февраля, когда правительство запре¬

тило коммунистическую демонстрацию и рабочие дрались за

господство на улицах, значительно превзошли по своим раз¬

мерам события 6 февраля и были превращены правительством

в настоящую военную операцию. Против рабочих были брошены

23 тыс. солдат и 14 тыс. полицейских.
«В противоположность вторнику (6 февраля), когда полиция

оказывала нерешительное сопротивление фашистским и рояли¬

стским бунтовщикам, город был превращен в вооруженный

лагерь» \
Капиталистическая диктатура на этот раз не остановилась

перед «исключительными мерами» и «использованием солдат

против демонстрантов». Однако сила сопротивления рабочих

была такова, что она остановила первую волну фашистской атаки.
Это стало еще яснее во время всеобщей забастовки 12 фев¬

раля. Коммунистический лозунг о 24-часовой всеобщей забастов¬

ке получил такой широкий отклик в массах, что реформистские

профсоюзы вынуждены были его формально поддержать, хотя

на деле они и пытались саботировать его проведение, доходя

до того, что в своих инструкциях (железнодорожникам) они

превращали ее в «15-минутную» или даже «минутную» стачку.
1 «ОаПу Нега1сЬ, 10/Н 1934.
222

Но стачка и сопровождавшие ее демонстрации единого

фронта встретили широчайшую поддержку во всей стране.

Таким образом был показан действительный путь борьбы с

фашизмом. Растущая мощь единого рабочего фронта борьбы во

Франции показала себя единственной силой в борьбе против

растущего фашистского наступления финансового капитала.
Правительство национальной концентрации оказывается та¬

ким образом типичным «переходны м» правительством, под¬

готовляющим фашизм. Его задачи можно резюмировать следу¬

ющим образом: 1) сосредоточить все силы для отражения и

разгрома нарастающей волны недовольства рабочего класса;

2) ввиду силы сопротивления рабочих прикрыть слишком явные

планы фашистов разговорами об «успокоении» и о «защите»

парламентских демократических учреждений; 3) провести ши¬

рокое наступление на рабочий класс, как этого требует финан¬

совый капитал, что уже выразилось в снижении зарплаты;

4) прикрыть подготовку фашистскими силами нового насту¬

пления. Тем не менее правительство Думерга пало под давлением

единого пролетарского фронта и в ноябре 1934 г. было сменено

правительством Фландена.
Фашистские и роялистские силы активно продолжают свою во¬

оруженную подготовку. Все признаки предвещают в ближайшем

будущем во Франции критические конфликты.
5.	Зачатки фашистского движения
В 1905 году Мильнер, один из наиболее дальновидных руко¬

водителей старого британского империализма, указал в частном

письме, в чем он видит единственное спасение буржуазного

господства:
«Может быть, в один прекрасный день появится какой-ни-

будь великий шарлатан — политический мошенник, фигляр, лгун,

краснобай, а в остальном народный фаворит, который при этом

был бы и государственным человеком (такая ком¬

бинация не является невозможной), который, получив благодаря

своим популярным действиям власть, использовал бы ее в на¬

циональных интересах. Это — крайний шанс, но я другого

не вижу» 1.
Мы видим таким образом, что буржуазия сознательно на¬

щупывала фашистские формы задолго до того, как появился

фашизм. Тот факт, что подобное жизненно верное описание

Гитлера или Муссолини было возможно за 10 лет до того, как

они стали играть свою роль, является поразительным подтвер¬

ждением того, как мало личность творит историю и как история

вызывает на сцену личность, которая нужна на данной стадии.

Фашизм появляется не потому, что появляется «вождь», наобо¬

рот, потому что буржуазия нуждается в фашизме, она создает

«вождя» из того материала, который оказывается под рукой.
1 Письмо Мильнера леди Эдвард Сесиль, «ТЬе МПпсг Рарегг», V. II,

1899—1905.
223

Это особенно важно в отношении развития фашистского дви¬

жения в Британии, Франции и США, где еще имеются некоторые

трудности с выбором подходящего «вождя», который был бы

в достаточной мере популярен (в Британии имеется определен¬

ный кандидат, но он вышел из рядов плутократии). Развитие

специфического фашистского движения является сложным про¬

цессом, связанным со значительными «испытаниями и ошибками»

конкурирующих движений, пока наконец не вырабатываются

успешные методы! Только глупцы могут смеяться над неудачами

фашистского движения в его первичных стадиях развития и не

понимать истинного характера змеи, которая находится в заро¬

дышевом состоянии. Кристаллизация фашизма в Британии в

единое движение заняла свыше 10 лет и возможно еще до сих

пор не достигла окончательных форм. Этот процесс еще не

определился и во Франции, где положение особо сложно ввиду

существования старой роялистской организации «АсИоп Ргап-

?а1зе», которая пока еще сильнее чисто фашистского движения.

Что касается США, то там движение находится еще в начальной

стадии.
На этой начальной стадии важны не столько специфические

фашистские движения, сколько прямые тенденции руководящих

кругов буржуазии к открытому фашизму и поэтому к созданию

такого движения или к поддержке «наиболее эффективного из

уже существующих фашистских движений. Подобные тенденции

наблюдаются среди многих лидеров буржуазии в Англии, Фран¬

ции и США.
Достаточно известна тесная связь руководящих кругов бри¬

танской буржуазии с итальянским фашизмом и гитлеризмом. Не

успел Муссолини совершить свой государственный переворот,

как британский король демонстративно пожаловал ему в 1923 г.

орден Бани в благодарность за услуги, оказанные им контррево¬

люции (такой же орден, но низшей степени получил неудачли¬

вый Деникин). Интимная дружба Чемберлена с Муссолини не

раз подчеркивалась не только по соображениям внешней поли¬

тики. О связи послов Гитлера с центром британских консерва¬

торов сообщали еще до его прихода к власти. Черчиль открыто

выразил свои симпатии фашизму в 1927 г. в бытность свою в

Риме, который он считает своей Меккой: «Если бы я был

итальянцем, то уверен, что я был бы всецело с вами с качала

до конца вашей победоносной борьбы с животными аппетитами

и страстями ленинизма» *.
Монд, святой патрон конгресса тред-юнионов, составивший

вместе с Тернером доклад о классовом сотрудничестве, не менее

открыто высказался за фашизм и прямо заявил, что в перего¬

ворах о мире в промышленности, которые он вел с конгрессом

тред-юнионов, он преследовал те же цели, что и фашизм. Его

признания, сделанные также в Риме (храм, где ныне раскрыва¬
1	Черчиль, Обращение к римским фашистам, январь 1927 г., при¬

ведено в книге 5 а 1V е пп П1, ТЬе Ра$хаз1 ЕИсйЮгзЫр, р. 20.
-‘24

ются сердца британских консервативных государственных деяте¬

лей) в 1928 г., носили в передаче британских газет такой откро¬

венный характер, что он пытался потом от них отречься, ссы¬

лаясь на «сокращенное» и «неправильное толкование» его заме¬

чаний: «Мои высказывания о фашизме относились исключительно

к его применению в Италии». В «БаНу НегаИ» отчет о его речи

гласил:
«Я восторгаюсь фашизмом, потому что он успешно добился

социального мира, сказал вчера в Риме сэр Альфред Монд в

интервью, переданном агентством «Ехсйап&е». В течение ряда

лет я добиваюсь такого же мира в промышленности в Англии...

Фашизм идет к реализации моих политических идеалов, а имен¬

но к тому, чтобы заставить все классы лойяльно сотрудничать

друг с другом» 1.
Известно, что пресса Ротермира и Бивербрука поддерживает

Гитлера и Муссолини и мечтает о «британском Гитлере»; это

завершилось тем, что пресса Ротермира стала прямо поддержи¬

вать фашистское движение в Англии.
Особое значение имеет бунт твердолобых правого крыла в

рядах консервативной партии, возглавляемый Черчилем, Ллой¬

дом и другими и в иных формах — Ротермиром и Бивербруком.

Под прикрытием борьбы против Болдуина, в особенности по

вопросу об Индии, идет все более откровенная борьба против

парламентских демократических учреждений. Руководство кон¬

сервативной партии с трудом сохраняет свой контроль внутри

партии, борясь за нынешний, более осторожный курс официаль¬

ной политики буржуазии (следует отметить, что в 1933—1934 гг.

твердолобая оппозиция в Центральном совете консервативных

ассоциаций выросла с */з до свыше 3/б по вопросу об Индии).

Выступая в парламентской комиссии по вопросу индийской кон¬

ституционной реформы в октябре 1933 г. даже против тех фар¬

совых «демократических» учреждений, которые предлагались

для Индии, Черчиль воспользовался этой возможностью, чтобы

выступить против демократических учреждений, ибо «сейчас они

вообще теряют всякий кредит в западном мире». «Итез», говоря

о бунте против Болдуина в консервативной партии, отмечает

одновременно его антидемократическую линию и возможность

его победы:	*
«Вряд ли можно сомневаться в том, что «болдуиниэм» будет

сменен какой-либо формой «дайхардизма» — диктаторского, бю¬

рократического или чисто делового, — если эти недовольные

элементы добьются своего. А это возможно» 2.
1	«БаПу НегакЬ, 12/У 1928, см. доклад конгресса тред-юнионов 1928 г.,

стр. 215, где приведено частичное опровержение Монда, и стр. 412, где

Ситрин изумительно защищает право Монда быть фашистом и настаивает

на том, что профсоюзы могут заключать союз с Мондом, даже если он

фашист: «Если даже допустить, что это сообщение верно и что он (Монд)

поддерживает фашизм, разве это логичное основание для того, чтобы

прервать переговоры?»
2	«Тшез», 17/Х 1930.
15—624	225

Это движение имеет большое значение, ибо если оно пойдет

вперед, то какой-нибудь Черчиль или Ллойд вряд ли допустит,

чтобы руководство перешло к какому-нибудь Мосли *.
Подобные же тенденции и более или менее открытые выска¬

зывания в пользу фашизма можно наблюдать и среди государ¬

ственных деятелей и промышленников США и Франции. Так

например, американский стальной король Гэри заявил в 1923 г.

на международном конгрессе торговых палат2:
«Нам было бы лучше, если бы у нас тоже был человек вроде

Муссолини».
Бывший американский посол в Берлине Джерард заявил, вос¬

хваляя Гитлера:
«Гитлер много делает для Германии: его унификация немцев

его разгром коммунизма, его воспитание молодежи, создание

спартанского государства, одушевленного патриотизмом, обуз¬

дание парламентского режима, столь несвойственного германско¬

му характеру, его защита права частной собственности — все

это хорошо. И в конце концов все, что немцы делают на своей

собственной территории, — это их дело за исключением одного,

а именно — преследования и фактического изгнания евреев» 8.
Мы могли бы также привести много примеров восхищенной

зависти правой французской печати перед гитлеризмом.
Если мы обратимся от этих растущих тенденций к определен¬

ным организованным фашистским движениям, то следует отме¬

тить, что в последнее время фашистские движения быстро выро¬

сли в Англии и Франции, а также в малых странах — Бельгии,

Голландии, Швеции, Швейцарии. В США процессы, начавшиеся

в период режима Рузвельта, все еще подготовляют почву для фа¬

шизма. В данный момент фашистское движение в США все . еще

представляет собой неопределившиеся тенденции и зачатки вро¬

де организации «серебряных рубашек», рубашек хаки», ожив¬

ления ку-клукс-клана, фашистского движения Денниса и др., а в

последнее время, с усилением дискредитации Рузвельта, — более

широкие полуфашистские движения, представленные Коглином и

Хью Лонгом. Из этих движений может быстро выкристаллизо¬

ваться определенная фашистская организация. В Англии и Фран¬

ции развитие пошло значительно дальше. И на данной стадии по¬

ложение в них имеет решающее значение для развития фашизма в

западных империалистических странах.
Во Франции мы уже видели, что февральские события, при¬

ведшие к падению правительства Даладье и созданию прави¬
1	В другом, «прогрессивном» крыле буржуазии нужно отметить выступ¬

ление Уэльса в защиту либерального фашизма и активную агита¬

цию Бернарда Шоу за фашизм, в результате чего британские фашисты про¬

возгласили его своим патроном (см. «Разс1з1 Шеек», 23 февраля — 1 марта

1934 г.: «Бернард Шоу на пороге — будет ли он когда-либо носить черную

рубашку?» и цитату из Шоу, восхваляющую Мосли и приведенную в ка¬

честве эпиграфа в официальной книге британских фашистов «ОзжаМ Моз-

1еу апс1 ВгШаЬ Разазт»),
2	«ОЬаегуег», 1/1V 1923.
•	«№^ Уогк Т1тез», 15/Х 1933.
226

тельства национальной концентрации, резко выдвинули фашист¬

ский вопрос и вызвали быстрый рост фашистских организаций.

Положение во Франции осложняется параллельным существова¬

нием роялистской «Асйоп Рг.апда1$е» и новых, чисто фашистских

организаций.
Более старая «АсЫоп Ргапдаюе» с ее субсидируемыми хули¬

ганскими бандами «королевских молодчиков» была создана в

1898 г. как националистская и антисемитская организация, и

лишь позже она стала роялистской. Будучи тесно связана с пра¬

выми консервативными элементами и пользуясь полуофициаль¬

ной поддержкой правящих кругов в своей насильственной и без¬

удержной агитации, эта организация имеет большое влияние

среди правых кругов. Но это строго доктринерская реакцион¬

ная роялистская организация, отмежевывающаяся от фашистских

принципов. Хотя она близка фашизму по своим общим взгля¬

дам и практике, она не приемлет его типичных социал-демаго-

гических приемов.
Многочисленные фашистские организации еще не слились в

одну партию. Первоначальные попытки основать подобную

партию — «Рагзсеаи» («Фэсо,»), созданную Жоржем Валуа в

1925 г., кончилась неудачей. Сейчас к основным фашистским

организациям принадлежат: «^ипезэе Ра1по(:е» («Патриотиче¬

ская молодежь»), основанная Тетенже в 1924 г., и полувоенная

организация «Сго1х «Зе Реи» («Боевых крестов») (номинально

организация бывших фронтовиков, в действительности она вер¬

бует членов отовсюду), возглавляемая столковникем де ла Рок.

Эта организация была основана в 1927 г. на деньги Коти. В на¬

чале она насчитывала несколько тысяч членов, а после февраль¬

ских событий их число дошло якобы до 150 тыс. Есть также

ряд мелких организаций, как например «национальное народное

движение», группирующееся вокруг «АсМоп 1^оцуе11е» («Аксион

Нувель»). О боевой силе этих организаций парижский коррес¬

пондент «МапсЬе$1ег СиагсНап» пишет:
«Боевые кресты», «Патриотическая молодежь», «Аксион фран-

сез» и другие реакционные организации насчитывают в Париже

не больше 25—30 тыс. «боевых членов». Однако, если бы эти бое¬

вые члены были вооружены, они представляли бы собой импо¬

нирующую силу; правда, они и в этом случае ничего не могли

бы сделать, если бы полиция и армия были против них. Но мож¬

но опасаться, что в критический момент и полиция и армия

будут на их стороне или во всяком случае займут нейтральную

позицию»
Одновременно с этим среди «социалистов» возникла органи¬

зация «неосоциалистов», или, как они назвали себя, «социали¬

стическая партия Франции», вождем которой стал Марке. До

осени 1933 г. группа Марке представляла собой правое крыло в

социалистической партии. Под влиянием победы Гитлера она

выступила с новой программой, нападая на старые концепции
1 «МапсЬе$1ег С-ийгсИап \Уеек1у>, 23/Ш 1934.
15*
227

интернационализма и пролетарской основы социализма, настаи¬

вая на необходимости исходить из принципа «нации» и обра¬

титься с призывом к промежуточным классам населения и «мо¬

лодежи», одновременно подчеркивая необходимость «авторитет¬

ного сильного государства», «порядка», «дисциплины», «дейст¬

вия» и пр. Таким образом ее взгляды, по существу лишь

развивающие основные с.-д. взгляды, находились под сильным

фашистским влиянием. Осенью 1933 г. она откололась от фран¬

цузской социалистической партии и основала «социалистическую

партию Франции». Ее лидер Марке вошел в правительство на¬

циональной концентрации.
В Англии это развитие еще не достигло такой степени, как

во Франции. Однако, начиная с 1932 г., в Англии существует

вполне оформившаяся, хотя еще слабая фашистская партия, а

именно Британский союз фашистов (ВгШ&Ь 11шоп оГ Разсгз^з —

В. II. Р.), возглавляемый Мосли. Другие конкурирующие орга¬

низации имеют меньшее значение. Отметим антисемитскую

Имперскую фашистскую лигу и организацию «зеленорубашеч-

ников» более или менее фашистского характера, хотя и отри¬

цающую фашизм.
Британский союз фашистов может быть и не представляет

собой окончательную форму фашистской организации в Англии,

но он имеет прочные позиции благодаря двум причинам: во-

первых,— и .главным образом — в виду значительной финансо¬

вой поддержки влиятельных кругов и прессы Ротермира с ее

огромным тиражом и, во-вторых, ввиду того, что эта органи¬

зация вышла из лона лейбористской и независимой рабочей

партии, в то время как предыдущие попытки приводили к созда¬

нию организаций, охватывавших только отставных генералов

и провинциальных реакционеров.
Первое движение «британских фашистов» началось уже в

1923 г. Оно было создано группой вокруг редакции издавав¬

шейся герцогом Нортумберландским газеты «ТЬе РаЫоЬ и по¬

лучило легальное признание первого лейбористского прави¬

тельства:	|	1 '
«Легальность этой организации была официально признана

бывшим лейбористским правительством, которое утвердило ее

название: «Британские фашисты, общество с ограниченной от¬

ветственностью» *.
Председатель общества бригадный генерал Блэкни был глав¬

ным директором египетских железных дорог. Во главе лондон¬

ской организации общества стоял бригадный генерал Ормонд

Винтер, а вицепредседателем был контрадмирал Армстронг

(объединенная имперская партия, которую пытались создать

в 1930 ,г. при поддержке прессы Ротермира и Бивербрука, воз¬

главлялась также преимущественно, генералами:. «Совет партии

состоит почти исключительно из офицеров, имеющих за исклю¬
1	Генерал Блэкми, председатель Британского союза фашистов, «Мте-

{ееп!Ь Сеп1игу>, январь 1925.
228

чением двух весьма незначительный опыт в политических и

организационных вопросах») *. Эти ранние фашистские органи¬

зации не понимали необходимости связаться с лейбористами и

были незнакомы с социальной демагогией фашизма. «Британ¬

ские фашисты» наивно заявляли, что их цель заключается в том,

чтобы «оказать практическую и, если необходимо, боевую за¬

щиту его величеству королю и империи». В циркуляре, излага¬

ющем роль двух отделов общества — мужских и женских

отрядов, — говорилось:
«В мирное время и те и другие ведут пропаганду, вербовку

и строят контрреволюционную организацию. В случае угрозы

революции или всеобщей забастовки мужские отряды будут

представлять собой активную силу, а женские формации — вспо¬

могательную».
Совершенно очевидно, что1 на основе этой наивной «контр¬

революционной» искренности нельзя было создать массовое фа¬

шистское движение. Это движение привлекло к себе известное

внимание перед всеобщей забастовкой благодаря тому, что оно

получило полуофициальное полицейское признание и его члены

в некоторых районах принимались целыми организациями под

командой собственных офицеров в состав специальных кон-

стэблей. Эта организация не приобрела политического влияния

и после всеобщей забастовки была предана забвению.
Движение Мосли приобрело значение прежде всего потому,

что оно вышло из лона лейбористской партии. Мосли, бывший

раньше консервативным членом парламента, вступил в 1924 г.

в лейбористскую партию. Благодаря своему огромному богатству

и большим связям он с быстротой, не доступной для рядовых

рабочих членов, выдвинулся на командные посты в партии, все¬

гда открытой для власти денег и буржуазных связей и где

посты часто предлагаются, как на аукционе, тому, кто дороже

заплатит (когда Мосли вступил в партию, ему на протяжении

года предложили не меньше 50 постов). Через три года, в 1927 г.,

Мосли был выбран в члены исполкома лейбористской партии,

получив больше голосов, чем Герберт Моррисон. Он был пе¬

реизбран в 1928 г., получив 2153 тыс. голосов. В 1929 г. он по¬

лучил министерский портфель в лейбористском кабинете, а в

-1930 г. он подал в отставку, мотивируя это тем, что кабинет был

неактивен в борьбе с безработицей. Будучи министром, он со¬

ставил свой меморандум, явившийся первой наметкой фашист¬

ской политики — активной, откровенно антисоциалистической,

далеко идущей политики капиталистической реконструкции. Эта

политика вызвала недовольство лейбористского кабинета не в

силу своего антисоциалистического характера, а в силу своей

активности, которая шла вразрез с консервативной пассивной

линией лейбористского правительства. Оно задержало меморан¬

дум и пыталось его похоронить. Мосли апеллировал к конфе¬

ренции лейбористской партии в 1930 г. и получил 1046 тыс.
1 «Магпшпд РозЬ, 13/1Х 1930.
223

голосов против 1251 тыс. голосов за исполком. Он был переиз¬

бран в исполком лейбористской партии и прямо оттуда перешел

во вновь созданную им в 1931 г. «новую партию», т. е. фашист¬

скую партию.
Если Мосли опирается на более широкую политическую ос¬

нову и пользуется большим влиянием (в отличие от неудачли¬

вых .генералов с их первыми фашистскими попытками) и если

он вообще политически выдвинулся, то он должен быть за это

благодарен лейбористской и независимой рабочей партиям, ко¬

торые таким образом выполнили свою социал-фашистскую роль.

В то время как одна лишь компартия с самого начала предо¬

стерегала против фашистских тенденций в движении Мосли (ко¬

торые он вначале пытался отрицать), левые лейбористские поли¬

тики оказывали ему помощь и поддерживали его кампанию.

Орган независимой рабочей партии «Ме^ Ьеайег» писал о ме¬

морандуме Мосли:
«В общем, как известно, его схема следует линии независи¬

мой рабочей партии»
Броквей писал:
«Имеется много общего между идеями независимой рабочей

партии и небольшой группы Мосли... Пройдет немного времени,

и мы увидим, как молодые члены всех трех партий взбунтуются

против методов и духа старшего поколения» 2.
Манифест Мосли от декабря 1930 г., который формально уже

отвергал социализм («ближайший вопрос это не вопрос о соб¬

ственности, а вопрос существования британской промышленно¬

сти») и требовал установления диктатуры пяти для проведения

'агрессивной капиталистической программы, был подписан 17

лейбористскими членами парламента, в том числе 5 членами не¬

зависимой рабочей партии вместе с • Куком8. Когда весной
1931	г. была создана «новая партия», явившаяся первым реши¬

тельным шагом на пути к созданию фашистской партии, ее

основателями были б лейбористских членов парламента и один

консерватор. «Новая партия» обратилась с призывом к «массам

патриотических мужчин и женщин, исполненных решимости дей¬

ствовать».
Окончательный переход от социал-фашизма к открытому

фашизму произошел в 1931 г. После неудачных для «новой

партии» дополнительных выборов в Эштоне в апреле 1931 г.

«Мосли стал в частном кругу все чаще употреблять слово фа¬

шизм»4. В мае 1931 г. Мосли, как сообщает «БаПу Ехргезз»

(18 мая), на заседании исполкома новой партии говорил «о не¬

обходимости дисциплины: все признали, что «новая партия»
1	«Ые^ Ьеайег», 10/Х 1930.
2	Броквей, Фермент идей, «Ыечу Ьеайет», 7/Х1 1930.
3	Помимо Мосли и его жены под его манифестом, ставшим отправным

пунктом британского фашизма, подписались следующие лейбористские члены

парламента: Оливер Болдуин, Анэрин Беван, Браун, Форган, Дж. Ф. Хорра-

бин, Филиппе Прайс, Стрэчи, Бэтей, Ков, Ловат Фрэзер, Меркхэм, МакГоверн,

Мак Шэйн, Меггеридж и Симмонс.
4	ЗЧгасЬеу, Мепаое О!? Разсшзт, р. 161.	1
230

должна многому научиться у Гитлера». Политический секретарь

Мосли майор Бекер заявил представителю «БаПу Ехргезз»:
«Верно, что молодые люди, группирующиеся вокруг нас, это

оксфордские студенты и выпускники. Это в большинстве случаев

атлеты... Многие из них имеют свои автомобили. Они образуют

летучие отряды, которые могут внезапно появиться в любом

месте».
По словам «БаМу НегаМ» (6/У1 1931) в Германию были от¬

правлены майор Томпсон и Кэмминг (бывший секретарь пропа¬

ганды в Федерации независимой рабочей партии, в западной ча¬

сти Лондона) для изучения национал-социалистских методов.

«Тнпез» сообщал 2/Ш 1931, что Мосли, «как передают, собрал зна¬

чительные суммы конечно не среди социалистов».
Подробности этого развития важны постольку, поскольку

они необычайно ясно показывают тесную связь социал-фашизма

с фашизмом. Последний шаг в этом процессе был сделан в
1932	г., когда «новая партия» (как это коммунисты с самого

начала предсказывали) была официально переименована в Бри¬

танский союз фашистов. Была издана книга Мосли «Великая

Британия», которая в общей форме повторяет обычные эконо¬

мические и политические идеи фашизма, описанные в предыдущих

главах. Этот программный документ особенно подчеркивал эко¬

номическую политику («корпоративное государство», «принуди¬

тельный арбитраж», «научное покровительство», «регулирование

производства, торговли, зарплаты, цен и капиталовложений» —

старые иллюзии «планового капитализма»). Непопулярный мо¬

мент репрессий прикрывался всевозможными туманными фраза¬

ми либо вовсе замалчивался *.
Осенью 1932 г. были созданы фашистские отряды обороны,

а в 1933 г. начали возникать фашистские штабы-казармы типа

германских коричневых домов. Министр внутренних дел высту¬

пил 20 февраля 1934 г. в парламенте со следующим заявлением
об	увеличении числа случаев насилия в 1933 г. в связи с «ноше¬

нием политической формы» (т. е. фашистской, так как до сих

пор в Британии нет рабочих отрядов обороны):
«Усиление опасности общественных беспорядков, которые

полиция приписывает ношению так называемой политической

формы, видно из того, что, по сообщению лондонского поли¬

цейского комиссара, за первые б месяцев 1933 г. в лондонском

полицейском округе было 11 случаев политических беспорядков
1 Не упоминается о наказуемости забастовок в корпоративном государ¬

стве; не говорится о насильственном подавлении и роспуске всех социали¬

стических рабочих организаций. Об избирательном праве мягко говорится

(стр. 34), что «эти избирательные принципы (в корпоративном государстве)

должны не ограничивать права избирателей, а, напротив, увеличить их под¬

линную власть, давая им возможность голосовать на основе полной осведом¬

ленности». При этом не упоминается, что в фашистской Италии и Германии

избирателю предъявляют один готовый список, который он должен при¬

нять, не имея права выдвинуть других кандидатов. Вся книга проникнута

фальшью, столь характерной для фашистской пропаганды до прихода к

власти.
231

подобного происхождения, а в последние 6 месяцев того же

года было не менее 22 таких же случаев».
В начале 1934 ,г. фашизм получил в свое распоряжение ши¬

роко разветвленную газетную организацию миллионера Ротер-

мира, предоставившего свою печать к услугам Британского сою¬

за фашистов, для того чтобы он «превратился в хорошо

организованную партию правых, готовую взять на себя ответст¬

венность за руководство национальной жизнью с такой же це¬

леустремленностью и энергичными методами, как Гитлер и

Муссолини»
Лорд Февершем, отвечая от имени правительства на запросы

в палате лордов 28 февраля 1934 г., следующим образом обри¬

совал положение к весне 1934 г.:
«Попасть в ряды Британского союза фашистов трудно, но

тем не менее движение растет... Появившаяся в «ОаПу Ма1Ь

статья, написанная ее владельцем, несомненно дала этому зна¬

чительный толчок. Источник финансироваия этого движения

точно неизвестен, но совершенно очевидно, что крупная финан¬

совая помощь поступает из различных источников помимо лич¬

ных средств вождя и взносов или пожертвований членов».
По его словам, политика правительства заключалась в том,

чтобы не мешать росту фашизма:
«Пока большинство способно при содействии или без содей¬

ствия правительства поддерживать в нашей стране мир и поря¬

док, нет необходимости принимать какие-либо серьезные меро¬

приятия для ограничения подобных партий».
Во второй половине 1934 г. вопрос о фашизме со все боль¬

шей силой выдвигался вперед, но в то же время значительно росла

мощь и антифашистских сил. Фашистская демонстрация в Олим¬

пии 7 июня 1934 года, где имели место при сочувствии полиции

зверские избиения антифашистов и даже посторонних зрителей,

протестовавших против избиений, вызвала широкую тревогу пе¬

ред ростом фашистской угрозы. Это с еще большей силой про¬

явилось в результате фашистской демонстрации в Гайдпарке

9 сентября 1934 ,г., в которой участвовало 2у2 тыс. человек и кото¬

рая охранялась 7 тысячами полицейских, в то время как в анти¬

фашистской демонстрации участвовало, по данным враждебной

печати, от 100 до 150 тыс. человек. После этого резкого провала

стала развиваться иллюзия, что фашизм уже достиг своего

апогея и пойдет сейчас на убыль. Более опасной иллюзии не мо¬

жет быть. Немедленно после этого проявилась прямая поддержка

фашизма властями в ряде знаменательных процессов, на одном из

■которых лорд — главный судья — высказал официальное призна¬

ние Мосли, как «общественному деятелю с незаурядным мужест¬

вом, большой искренностью и немалыми способностями». Расту¬

щая сила и активное наступление правых консерваторов во главе с

Ллойдом и Черчилем и их тесное сотрудничество с явными фа¬

шистами также являются определенным признаком развивающих¬
* Ротермир, «Оа'Пу МаЛ», 15/1 1934.
232

ся тенденций в правящем классе Британии; в то же время, с другой

стороны, кампания Ллойд Джоржа за «новую политику» с ее

призывом к «национальному единству для действия», «к сильной

линии» и к «военному кабинету» из 5 человек иллюстрирует

развитие новых тенденций. По мере развития классовой борьбы в

Англии, по мере того как положение буржуазии требует более

сильных мер, вопрос о фашизме в прикрытых и явных фор¬

мах неизбежно будет все больше выдвигаться на первое место, и

сила сопротивления будет зависеть от готовности рабочего дви¬

жения достигнуть единства действий.

ГЛАВА XII
ФАШИЗМ И СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Каково будущее фашизма и антифашистской борьбы?
Фашизм — историческое явление, возникающее в конкретной

исторической обстановке. Бесполезно отвлеченно дискутировать

относительно различных форм «фашизма», «демократии», «ди¬

ктатуры» и т. п., не учитывая фактического положения и общей

линии капитализма в нынешний период.
Фашизм — это выход, которого ищет в условиях кризиса

современный капитализм в период пролетарской революции,

когда он уже неспособен удерживать свою власть при помощи

старых методов и вынужден прибегать ко все более насильствен¬

ным методам для подавления всех рабочих организаций, а так¬

же к попыткам авторитарной экономической унификации и

организации своей анархии в последнем отчаянном усилии со¬

хранить свое существование и преодолеть свои противоречия.
Точнее говоря, фашизм является результатом задержки про¬

летарской революции в Западной и Центральной Европе в по¬

слевоенный период, когда все объективное положение требует

пролетарской революции как единственного окончательного вы¬

хода из кризиса, когда борьба за власть становится все более

актуальной, но когда рабочее движение еще недостаточно силь¬

но и подготовлено ввиду дезорганизующего и парализующего

влияниия реформистов и в результате оно уступает инициативу

капитализму. «Фашизм, — заявила Клара Цеткин в 1923 г.,—

являете я^наказанием пролетариата за то, что

он не смог продолжить революцию, начатую в

России». Фашизм — ублюдок, появившийся вследствие неуда¬

чи пролетарской революции. Но он не может разрешить проти¬

воречий или предотвратить гибель капитализма. Наоборот, фа¬

шизм обостряет до крайней степени противоречия внутри капи¬

талистического мира и между капиталистическим и социалисти¬

ческим миром. Фашизм обостряет до крайней степени классовую

борьбу и процесс революционизирования масс.
Фашистские тенденции присущи не только странам с закон¬

ченной фашистской диктатурой, т. е. Германии, Австрии, Италии

234

Или Польше, Венгрии и 1\ Д. Фашистские тенденции общи в

большей или меньшей степени всему современному капитализму,

включая Западную Европу и Америку, где процесс загнивания

и рост классовой борьбы достигли определенного уровня, и эти

тенденции растут, поскольку сопротивление рабочего класса па¬

рализовано или ослаблено реформизмом.
1.	Диалектика фашизма и революции
Победа фашизма в Центральной Европе и рост фашистских

тенденций в Западной Европе и Америке в 1933—1934 гг. пред¬

ставляют собой кульминационный пункт, достигнутый контр¬

революцией со времени войны. Но эта победа контрреволюции

не означает усиления капитализма. Наоборот; это прямой ре¬

зультат крайнего обострения мирового кризиса и неустойчивости

капитализма, расшатывания Версаля и всех других мирных до¬

говоров, роста социальных противоречий и массового недоволь¬

ства, взрыва всех мирных и легальных форм; иными словами,

это результат развития всех тех сил, которые в конечном счете

приведут к победе пролетарской революции, так как только она

способна разрешить эти противоречия, которые фашизм может

лишь обострить.
Капитализм уже не может сохранять свою власть старыми

методами. Кризис обостряет ускоренными темпами все полити¬

ческое положение. Дальнейшее развитие кризиса капитализма

вносит новое обострение во все социальные и международные

противоречия. Кризис затрагивает все слои населения. Буржуаз¬

ный режим вынужден прибегать ко все более отчаянным сред¬

ствам, чтобы хоть немного продлить свою жизнь.
В течение полутора десятка лет после войны буржуазия со¬

храняла свою власть главным образом благодаря социал-демо¬

кратии как главному орудию, которое удерживало рабочих и

мешало пролетарской революции. В благодарность за то, что

социал-демократия «дисциплинировала» рабочих и проповедо¬

вала миф о «демократии» и «мирном пути к социализму»,

буржуазия не жалела подачек: ей предоставляли министерские

порты, покровительство и теплые местечки. Этот процесс вовле¬

чения в капиталистический аппарат социал-демократия выстав¬

ляла перед рабочими массами как доказательство постепенного

мирного завоевания «власти» рабочим классом. Чего стоила эта

«власть» или, вернее, в чьих руках была подлинная власть,

можно было судить, когда дело дошло до проверки во Еремя

событий в Германии, Австрии и других странах.
Но эта система, являющаяся специальным механизмом капи¬

талистической власти во время послевоенного кризиса, не веч¬

на, как надеялись лейбористские лидеры, рассчитывая на волну

мондизма и лейбористские правительства. Кризис толкает к обо¬

стрению политических проблем, усилению классовой борьбы, соз¬

дает необходимость в новых формах капиталистической власти,

в быстрых и чрезвычайных отчаянных мероприятиях. Под давле-
235

йием экономического кризиса рушится система социальных реформ

и уступок, спешно предоставленных в послевоенный период в це¬

лях недопущения революции и лежащих в основе социал-демо¬

кратического влияния на рабочий класс в западных империали¬

стических странах. Буржуазия ликвидирует социальные реформы

и усиливает свое наступление на рабочих. Этот процесс создает

новое соотношение политических сил.
С одной стороны, слабеет влияние социал-демократии на ра¬

бочих, как показывает падение ее численности, усиленное при¬

менение дисциплинарных мероприятий насилия против коммуни¬

стов и рост коммунистического влияния. Перед лицом этого

революционизирования рабочих масс буржуазия спешит дейст¬

вовать пока еще не поздно, пока еще коммунизм не завоевал

большинства в рабочем классе, что явно приближается, пока

дезорганизация социал-демократией еще может помешать -ус¬

пешному сопротивлению, и она вводит в игру опасное оружие

фашизма, чтобы сокрушить наступление рабочих.
С другой стороны, рабочий класс, прикованный к капитализ¬

му реформистским руководством, унаследованным от предыду¬

щего периода, не в состоянии сыграть решающую роль в каче¬

стве политического вождя в условиях развивающегося кризиса

и повести за собой все недовольные слои населения на борьбу

за свержение капитализма. Наоборот, так как застоя быть не

может, то на первых стадиях происходит как раз обратный

процесс. По мере развития кризиса рабочий класс под рефор¬

мистским руководством как будто не усиливается, а слабеет.

Политика сотрудничества с капитализмом все время деморали¬

зовала и расшатывала силы старых рабочих организаций, сни¬

жая из года в год их численность, сводя ее до низшего уровня

со времени войны, и подрывала доверие рабочих к своим орга¬

низациям и руководству. Классовая борьба продолжается, но в

неорганизованных формах, так как новое боевое руководство

еще не завоевало большинства рабочего класса и ему прихо¬

дится одновременно бороться с силами капитала и с парализу¬

ющим влиянием реформистского аппарата. В результате силы

рабочего класса оказываются подорванными и расколотыми в

самый момент тягчайшего наступления капитала не по вине ак¬

тивных рабочих, которые остаются верными классовой борьбе,

а в результате союза реформистского аппарата с капитализмом.

Эта слабость перед лицом фашистского наступления является

той ценой, которую им приходится платить за путь буржуазной

«демократии», за путь социал-демократии.
В то время как силы организованного рабочего класса ока¬

зываются временно ослабленными, открыт путь другим силам,

которые в противном случае играли бы подчиненную роль. Вы¬

ступают на сцену по мере ослабления активной роли рабочих и

промежуточные слои населения, так называемые средние классы,

не способные играть самостоятельную политическую роль и мо¬

гущие на практике быть союзниками либо рабочего класса, либо

капитала. Они сильно страдают от кризиса и всех махинаций

236

финансового капитала. Низшие слои этого среднего класса яв¬

ляются естественными союзниками рабочего класса в борьбе

против финансового капитала. Но со своей точки зрения они

видят в современном парламентском государстве коалицию

крупного капитала («международных финансистов») и лейбори¬

стских лидеров, в которой для них не остается места. Они счи¬

тают себя обделенными постоянным повышением налогов в ин¬

тересах крупного капитала и системы социального обеспечения

верхушки рабочих, т. е. в интересах социал-реформистской си¬

стемы. Реформистская лейбористская пропаганда, не осмелива¬

ющаяся затронуть основные устои финансового капитала, не

может вскрыть перед ними причины их бедственного положе¬

ния, дать им революционное руководство, которого они ищут,

и мобилизовать их на борьбу против их действительного врага.

Таким образом эти элементы становятся легкой добычей дема¬

гогической пропаганды финансового капитала, который дает

им «революционное» руководство, широко используя слабость
и.	коррупцию лейборизма и социал-демократии и организуя из

них контрсилу против рабочего класса вопреки их собственным

интерасам.
Капитализм получает впервые возможность организовать для

своей защиты не армию наемников, а основанное на враждебном

отношении к реформизму массовое движение этих промежуточ¬

ных слоев и неустойчивых, недовольных, разочаровавшихся эле¬

ментов рабочего класса против организованного рабочего класса.

На развалинах дискредитированного реформизма вырастает

фашизм.
Старые либеральные парламентски-демократические методы

сохранения буржуазного господства на основе социальных ре¬

форм рушатся под ударами кризиса и обостряющейся классовой

борьбы. Для всех становится ясно банкротство старой социаль¬

ной, экономической и политической системы, и прежнее требо¬

вание реформ сменяется требованием полного преобразования

социальной системы. Капитализм должен найти выход из этого

/нового положения, когда уже не меньшинство, а подавляющее

большинство населения начинает подвергать сомнению и разо¬

блачать самый режим и когда со всех сторон раздаются голоса,

требующие «социализма» и «революции». Наиболее ярким при¬

мером этого процесса являются германские выборы накануне

прихода фашистов к власти, когда летом 1932 г. 74% избира¬

телей голосовали за партии, выставлявшие цель «социализма».

Партии, объявившие о своей поддержке капитализма, не могли

собрать вместе больше четверти голосов. В этих условиях ка¬

питализм может отсрочить свою гибель лишь с помощью по¬

следнего отчаянного средства: организацией мнимой «револю¬

ции», целью которой является якобы «социализм», но которая

в действительности должна лишь обеспечить господство капита¬

лизма. Это—«национал-социалистская революция», или фашизм.

«Яд» — с точки зрения капитализма — «революционной» и «со¬

циалистической» пропаганды, которая только одна может сегодня
237

привлечь массы, искусно обезвреживается противоядием в виде

«национальной» идеи.
Таким образом последний маскарад капитализма, устраива¬

ющего «социалистическую революцию», в целях сохранения

своего господства проходит в «национальном» облачении. Что

это значит? Означает ли это, что «национальная» идея отли¬

чается большей притягательной силой, чем социалистическая?

Отнюдь нет. Германская национальная партия, основывавшаяся

на чисто «национальном» лозунге, смогла получить лишь 2 млн.

голосов, в то время как «национал-социалистическая партия», ис¬

кусно прибавив слово «социализм», получила 13 млн. голосов. Но

«национальная» наклейка должна окончательно извратить и иска¬

зить сущность социализма, когда нельзя больше открыто

выступать в защиту капитала. Все вынуждены все больше при¬

знавать, что общество должно вступить на путь коллективной

социальной организации, т. е. социализма. С другой стороны,

«национальный принцип» означает на деле господство одной

капиталистической группировки в противовес другой. При

этом ложно выставляют «национальный» прии-

ЦИ'П как коллективный и социальный в противо¬

вес личному эгоизму, индивидуализму, капита¬

лизму. Таким образом, когда историческое движение к коллек¬

тивной социальной организации становится слишком сильным,

чтобы оказывать ему прямое сопротивление, его пытаются

извратить, превратив общечеловеческую основу этого движения

в групповую основу, служащую прикрытием для сохранения

господства капиталистического класса. В этом сущность «нацио¬

нал-социализма», или фашизма.
Но каков исторический исход этого процесса? Переход к

фашизму как к последнему средству означает уничтожение «за¬

конности» не революционерами, а буржуазией и обнажение клас¬

совой борьбы как открытого столкновения классовых сил. Для

того чтобы предотвратить революцию, буржуазия сама вынуждена

играть в революцию и пытаться «перещеголять революцию». Бур¬

жуазия вынуждена проповедовать массам презрение к миру и за¬

конности, которые раньше были лучшей ее защитой. Для того

чтобы не допустить рабочей революции, буржуазия вынуждена ин¬

сценировать свою маскарадную революцию и даже называть ее

«социалистической». Юнкеры, бароны и промышленные магнаты

вынуждены в целях сохранения своей власти стать во главе

разбойничьих банд и кричать вместе с ними: «Долой ростовщи¬

ческий капитал! Долой нетрудовые доходы! Да здравствует на¬

ционализация трестов и банков! За социализацию всех пред¬

приятий, созревших для социализации!» и т. п. Современные

черносотенц/ы вынуждены объявлять себя «социалистами» и

«врагами капитализма», чтобы найти отклик в массах и спасти

капитализм. Такова мера силы капитализма, проявляющаяся во

временной победе фашистской контрреволюции.
Очевидно, что это не усиление, а в действительности и в ко¬

нечном счете крайнее ослабление капитализма. Дальнейшее

238

рассмотрение развития борьбы с фашизмом покажет нам, куда

неизбежно приводит диалектическое развитие этого процесса.
2.	Борьба против фашизма
Каково же будущее борьбы против фашизма?
Из вышеприведенного анализа видно, что фашизм развился

в условиях капиталистического кризиса на основе упадка бур¬

жуазной демократии и реформизма. Фашизм развивается в пер¬

вую очередь в рамках буржуазной демократии и через нее,

постепенно усиливая государственный аппарат репрессий и чрез¬

вычайные меры и ограничивая права рабочих по мере ослаб¬

ления их сопротивления, парализованного реформизмом и верой

в конституционализм. Только после того как в рамках «демо¬

кратии» подготовлена почва и силы рабочих дезорганизованы в

максимальной степени, только тогда буржуазия наносит послед¬

ний удар и устанавливает полную и открытую фашистскую ди¬

ктатуру. Яркими примерами этого процесса являются Германия

и Австрия, где все подготовительные стадии победы фашизма

были проведены Брюнингом и Дольфусом во имя защипы «кон¬

ституции» и при поддержке социал-демократического руковод¬

ства на этой основе.
Таким образом борьбу против фашизма нель¬

зя вести на основе веры в буржуазную «демокра¬

тию», якобы являющейся защитой от фашизма.

Поступить так — значит подготовить и обеспечить победу фашиз¬

ма. Бороться с фашизмом можно лишь на основе единой клас¬

совой борьбы рабочих (ведущих за собой все эксплоатируемые

слои населения) против всех атак финансового капитала незави¬

симо от того, носят ли эти атаки «демократические» формы

или открыто фашистские. Чем энергичнее борьба рабочих на

ранних стадиях, когда еще номинально сохраняются «демокра¬

тические» формы, тем труднее буржуазии перейти к последу¬

ющим стадиям, к откровенно .фашистским формам. Этим объ¬

ясняется огромное значение единого фронта рабочего класса.

Сила пролетарской борь&ы имеет также решающее значение для

завоевания колеблющихся слоев мелкой буржуазии.
Буржуазные демократы и реформисты утверждают, что фа¬

шизм является результатом коммунизма. «Страх перед диктату¬

рой рабочего класса привел к созданию железной диктатуры

капитализма и национализма. Реакция «справа» вызвала реак¬

цию «слева». Реакция «слева» сменилась торжествующей реак¬

цией «справа» *. Отсюда вывод, выраженный во многих речах

лейбористов: «Для борьбы с фашизмом искореняйте комму¬

низм». Эта линия выражена в абстрактном лозунге «Демократия

против диктатуры», который выдвигают вне зависимости от

классовых отношений; на практике этот лозунг означает защиту
1	Манифест лейбористской партии, «Демократия против диктатуры»,

март 1933-
839

существующего капиталистического государства (с его усили¬

вающимися фашистскими тенденциями) от революции рабочего

класса под прикрытием разговоров о защите от фашистской

опасности.
Эта линия лейбористской партии является вместе с тем и ли-

нией пропаганды крупной буржуазии. Так, лидер консерваторов

Болдуин заявил 24 июня 1932 г. в своей речи в Глазго:
«В Европе эти коммунистические методы были испытаны в'

Италии. Какой получился результат? Нечто весьма похожее на

гражданскую войну, к гда правые разбили левых и получилась

диктатура не левых, а правых...
Я утверждаю, что в нашей стране никогда не будет диктату¬

ры ни справа, ни слева».
Здесь важно не то, что факты вопиюще искажены: ведь в

Италии коммунисты были в меньшинстве, и реформистские

социалисты были разбиты не потому, что они усвоили комчу-'

нистические методы, а потому, что они от этих методов отка¬

зались, потому, что они отказались взять власть в 1920 г., хотя,

по общему мнению, она шла к ним в руки, и предпочли про¬

водить пассивную парламентскую тактику и тактику экономиче¬

ских стачек, в результате чего победил фашизм. Наконец

единственная страна, где рабочий класс усвоил коммунистиче¬

ские методы, т. е. Советский союз, является единственной

страной в мире, где фашизм оказался не в состоянии проявиться.

Все это давно установлено историей, и консервативные и лейбо¬

ристские пропагандисты надеются лишь на невежество своих

слушателей, когда они подобным образом пытаются скрыть от

них действительные факты. Но здесь важно установить единство

линии лейбористской партии с линией консерваторов, т. е. с

линией правящей партии буржуазии, доходящее до букваль¬

ного тождества. Это тождество должно заставить всех рабочих,

сторонников лейбористской партии, насторожиться и понять, что

эта линия отнюдь не означает защиты интересов рабочего клас¬

са и действительной борьбы с фашизмом.
Эта линия совершенно замазывает и искажает всю диалек¬

тику развития революции и контрреволюции, столь необходи¬

мую для понимания нынешнего положения. Рассматривать ком¬

мунизм как причину фашизма значит обнаруживать столь же

поверхностное, сколь и иллюзорное понимание реального дей¬

ствия социальных сил. Нарастание революции рабочего класса

(коммунизм) и усиление капиталистических репрессий в равной

мере представляют собой результат растущего кризиса и развала

капитализма. Они развиваются как параллельные моменты еди¬

ного процесса нарастания революционного кризиса. Только по¬

верхностный шарлатан может видеть в одном из этих симпто¬

мов причину другого. Пример Австрии, где компартия была еще

весьма слаба, а социал-демократия хвастала своим исключитель¬

ным контролем над рабочим классом, показывает, как мало

буржуазия нуждается в ссылках на коммунистическую опасность

для перехода к фашистской диктатуре.
240

«Англия до войны, — заявил Ленин (на Всероссийской кон¬

ференции большевиков в мае 1917 г.), — была страной макси¬

мальной свободы... свобода была там потому, что там не было

революционного движения»х. Означает ли это, что массы до¬

военной Англин были счастливы, потому что там не было

революционного движения? Напротив, формальная «свобода»

была лишь оборотной стороной полного подчинения масс. «Сво¬

бода» носила условный характер, поскольку массы пассивно

выносили свое рабство, удовлетворяясь жалкими реформами. Но

как только массы начинают восставать против своего рабства и

сознательно бороться за освобождение, «свобода» быстро исче¬

зает, уступая место кнуту. В этом сущность фашизма. Фашизм

означает крайнее усиление капиталистической диктатуры и на¬

ступления на рабочий класс. Но одновременно с этим он сви¬

детельствует о росте капиталистических противоречий, равно

как и о росте революционизирования рабочего класса.
Если в Англии и других западных странах традиционные

«свободы» сейчас систематически урезываются, если расходы

на полицию утроились со времени войны и полиция централизу¬

ется и военизируется, если все больше ограничивается свобода

агитации, собраний и демонстраций, если верхушка профсоюзного

аппарата срослась с капитализмом и государством и капитали¬

стические суды приговаривают к штрафу в 7 тыс. ф. ст. за

критику лейбористских лидеров, то все это лишь говорит о

пробуждении рабочего класса. Пробуждение рабочего класса

опрокидывает легенду о «свободе» и заставляет деспотию от¬

крыто показать свой кнут. Степень насилия, принуждения и

ограничения прав, различие в методах между открытым, закон¬

ченным фашизмом и частичными формами фашизма, которые

прикрыты загнивающими «демократическими» формами, — все

это зависит от степени развития рабочего класса и классовой

борьбы.
Значит ли это, что, пока существуют формы буржуазной де¬

мократии, эта демократия представляет собой лучшую защиту

рабочих от фашизма? Здесь необходимо с величайшей ясностью

понять действительные условия борьбы против фашизма. Рабочие

борются и должны упорно бороться за все демократические права

организации и агитации в рамках существующего режима. Против

атак фашизма на буржуазную демократию рабочие будут защи¬

щать все демократические свободы. Но они не должны ни на ми¬

нуту закрывать глаза на то, что буржуазная демократия яв¬

ляется лишь прикрытием для капиталистической диктатуры и что

фашизм продолжает непрерывно расти в рамках этой демократии.
Буржуазная демократия порождает фашизм.

Фашизм органически вырастает из буржуазной демократии.

В какой момент Дольфус, «чемпион демократии в Европе», пре¬

вратился в чемпиона фашизма? Этот процесс проходил через ряд

стадий, и до последней минуты социал-демократия предлагала
1 Ленин, Собр. соч., т. XX, стр. 249,
16—624
241

ему союз для спасения конституции в то самое время, когда

Дольфус провозглашал принципы фашизма и готовился повер¬

нуть свои орудия против рабочих. Чем больше рабочие дове¬

ряют легализму, конституционализму и буржуазной демократии,

чем больше жертв о,ни приносят для спасения существующего

режима, рассматривая его как «меньшее зло» по сравнению с

угрозой фашизма, тем беспощаднее становится наступление ка¬

питала, тем быстрее растет фашизм. Проповедывать веру в ле¬

гализм, конституционализм и буржуазную демократию, т. е. в

капиталистическое государство, значит готовить и обеспечить

победу фашизма. Таков урок германских и австрийских собы¬

тий. Это — та действительность, которая разбивает вдребезги

обманчивый и пагубный лозунг «Демократия против диктатуры».
И все же, несмотря на страшные уроки Германии и Австрии,

руководство британской лейбористской партии и социал-демо¬

кратии Западной Европы повторяет сейчас во всех деталях

роковую политику германской социал-демократии. Британская

лейбористская партия и британские профсоюзы проповедуют и

проводят сейчас ту самую политику, которую 'проповедывали и

проводили германская социал-демократия и германские профсо¬

юзы. Как могут они ожидать, что та же самая

политика приведет к другим результатам? Они

превозносят демократию, конституционализм и легальность. Так

поступала и германская социал-демократия. Они обрушиваются

на коммунизм, отвергают единый фронт, исключают революци¬

онных рабочих, вводят суровую дисциплину, чтобы сохранить

в безопасности свои организации для капитализма. Так посту¬

пала и германская социал-демократия. Они являются верным

оплотом империализма. Так было и с германской социал-демо¬

кратией. Они идут по тому же пути. Только дейст¬

вия рабочих, своевременно усвоивших уроки,

отказывающихся следовать за реакционными

лидерами, прорывающих их запреты и создаю¬

щих общий фронт против капитализма, могут

предотвратить такой исход, как в Германии.
Что могут реформистские лидерьг предложить рабочим, если

их политика ведет к тем результатам, к которым привела поли¬

тика германских социал-демократов? Ничего. Что они могут

ответить на этот вопрос? Ничего. Лидер британских тред-юнио¬

нов Ситрин, выступая в сентябре 1933 г. на конгрессе с речью

о положении германской социал-демократии, мог лишь сказать:

«Я уповаю на бога, что мы никогда не окажемся в таком же

положении. Надеюсь, что нам никогда не придется иметь дело

с такой ситуацией». Касаясь роста массовой безработицы как

черты, общей для Англии и Германии, он заявил: «Если поло¬

жение ухудшится, я не смогу отвечать за последствия».
«Уповаю на бога», «не смогу отвечать за последствия» — вот

все, что могут сказать британские лейбористы перед лицом фа¬

шистской опасности. В одном только Ситрин уверен — бороться

невозможно. Если дойдет до борьбы, то рабочие будут разбить?.

242

«Если мы прибегнем к насильственным Методам, мы будем

жестоко разбиты», и далее: «Если мы пойдем на применение

оружия, мы будем разбиты».
«Мы будем разбиты», «мы будем жестоко разбиты» — такова

молитва о поражении перед битвой, с помощью которой ре¬

формистские лидеры хотят внушить рабочим сознание их бес¬

силия. Это — открытый призыв к капиталистам начать насту¬

пление на рабочие организации. Ведь рабочие беззащитны и не

могут сопротивляться. Как заявлял председатель конгресса тред-

юнионов, социал-демократия «миролюбива, законопослушна и не

признает братоубийственной борьбы», и таким образом она, по его

мнению, всецело зависит от милости своих кровожадных врагов,
«Одним из трагических уроков .германских событий является

то, что враги демократии были готовы пролить кровь для

уничтожения свободы и не остановились перед убийствами,

поджогами и беззаконными действиями; социал-демократия же

проявляла миролюбие и законопослушание и не хотела брато¬

убийственной борьбы».
Здесь обнажено самое существо реформизма. Капитализм

всемогущ, и рабочие бессильны против него. Рабочие могут на¬

деяться получить лишь то, что им позволит капитализм через

легальные, дозволенные формы. Будем держаться за то, что нам

дарует капитализм в рамках «демократии» (что в действитель¬

ности было завоевано лишь в жестокой борьбе), будем «уповать,

на бога», что если мы будем послушны, то капитализм нас не

будет бить. Это слова побитого, дрожащего от страха раба, и

такова философия реформизма.
Не означает ли наступление фашизма конец всего, конец всех

надежд рабочего движения, конец надежд на победу социализ¬

ма? Наоборот. Поэт Вильям Моррис в своем творческом опи¬

сании пути социальной революции в Англии («Вести ниоткуда»)

в главе «Как произошла перемена» рассказывает, как прави¬

тельство объявило военное положение и назначило генерала,

который расстрелял из пушек тысячи безоружных рабочих.

Приводим диалог между автором книги и его информатором

старым Гаммондом:
«Но все же меня удивляло, что он с такой гордостью рас¬

сказывает об этой резне; и я сказал:
—	Какой ужас! Я думаю, что эта резня положила конец

всей революции?
—	Нет, нет! — воскликнул старый Гаммонд, — она начала ее...

Эта резня положила начало .гражданской войне».
«Положила начало гражданской войне». Эта бойня рассеяла

все иллюзии легализма и пассивного рабства и развязала граж¬

данскую войну, которая, раз начавшись, может закончиться

лишь 'победой масс. И в этом прежде всего значение фашизма.

Тысячу раз прав старый поэт, и не 'правы нынешние трусливые

реформисты, которые торжественно заявляют, что современная

артиллерия и техника сделали революцию невозможной. Когда

рассеются иллюзии легализма и пацифизма, когда глаза рабо-

16* 243

чих откроются и они вступят в борьбу единым фронтом, тогда

не придется сомневаться в исходе борьбы. Эксплоататоры это

отлично понимают и поэтому хотят создать себе последний

оплот в виде национал-фашистской идеологии обмана масс на¬

ряду с прямым насилием и принуждением. Поэтому рабочие

должны со своей стороны вести идеологически-поли-

тическую борьбу, разоблачающую фашизм, од¬

новременно готовясь к окончательной вооруженной борьбе.
Пример Австрии показал, что даже мужественное меньшин¬

ство рабочих смогло поставить фашистский режим в критиче¬

ское положение и пробудить дух борьбы во всем мире, несмотря

на то, что реформистские лидеры сковывали и удерживали это

меньшинство на каждом шагу, несмотря на то, что благоприят¬

ные возможности были упущены и враг смог укрепиться по

всему фронту еще до начала борьбы, несмотря на то, что вожди

прмешали большей части рабочих принять участие в борьбе.

Как передают, сотни шуцбундовцев, с боем пробившихся к гра¬

нице, воскликнули, как только оказались по ту сторону: «Да

здравствует Советский союз!», а некоторые из них кричали: «Да

здравствует Коммунистический интернационал!» Уроки борьбы

были ими усвоены.
Насколько больше можно быть уверенным в исходе борьбы,

когда весь рабочий класс будет бороться единым фронтом под

революционным руководством, когда фашизм будет ослаблен и

дезорганизован в результате своих внутренних противоречий,

банкротства своего режима и своих обещаний и когда чувств®

разочарования и недовольства и симпатии к своим борющимся

рабочим братьям усилится среди рядовых последователей фа¬

шизма. Царизм пал, несмотря на свой грозный аппарат репрес¬

сий. Когда наступит время, рухнут и карточные домики совре¬

менных фашистских диктатур.
Обнажение гражданской войны в классовом

обществе, уничтожение всех иллюзий насчет

мира и законности — вот в чем прежде всего

историческая роль фашизма. Фашизм пытается орга¬

низовать общество на основе перманентной граждан¬

ской войны, используя при этом не только старые силы

государственного аппарата, полидию и войска, но постоянные

вооруженные легионы, которые должны держать рабочих в

подчинении. Этот факт является наиболее ярким выражением

окончательного банкротства капитализма и неизбежности его

падения. У всех открылись глаза на подлинную сущность клас¬

сового общества, на действительный характер войны, предстоя¬

щей рабочему классу. Растет понимание необходимости дикта¬

туры рабочего класса как единственного средства сокрушить

контрреволюцию. Кризис в рядах послевоенного II Интернацио¬

нала после прихода фашизма в Германии является лишь

выражением этого процесса. По мере того как мы все более

непосредственно вступаем в революционный период, когда дви¬

жение рабочего класса может или погибнуть или развиваться

244

только при помощи революционных методов и в условиях неле¬

гальности, меркнут блуждающие огоньки «демократического

социализма», т. е. «социализма с разрешения буржуазии», и

оставляют рабочих в болоте. Только яркий свет революционного

социализма горит ярче, чем когда-либо, и указывает путь впе¬

ред. Проблема 'становится все более ясной, и не может быть

даже по внешности спора о двух тенденциях или двух путях

пролетарской борьбы. На глазах у всех только Коминтерн ру¬

ководит борьбой рабочего класса.
В этих условиях даже II Интернационал был вынужден лице¬

мерно признать необходимость «революционных» методов и «оши¬

бочность» своей прежней политики. Германская социал-демокра¬

тия признает в последнем манифесте своего исполкома в январе

1934 г. «ошибку» своего пути в 1918 г.:
«Политический переворот в 1918 г. закончился контрреволю¬

ционным развитием... Социал-демократическая партия... без

оппозиции взяла в свои руки контроль над государством, раз¬

деляя его как самое естественное дело с буржуазными партиями

старой бюрократии и даже с реорганизованными военными си¬

лами. Большой исторической ошибкой было то,

что германское рабочее движение, утратившее

свое чувство направления во время войны, пере¬

няло старый правительственный аппарат, оста¬

вив его фактически нетронутым»1.
«Великая историческая ошибка». .15 лет назад спор между
II	и III Интернационалами, выразившийся з дискуссии между

Каутским и Лениным, вращался вокруг этого же вопроса, когда

Ленин, следуя Марксу, заявил, что рабочая революция должна

не перенять, а разрушить существующий аппарат капиталисти¬

ческого государства и .вместо него создать свою собственную

диктатуру. II Интернационал отрицал это. Теперь, 15 лет спустя,

после того как германский рабочий класс оказался в результате

методов реформистов в состоянии самой крайней степени под¬

чинения, II Интернационал скромно заявляет, что его политика

была «ошибочной», и затем вновь рекомендует вступить на путь

буржуазной демократии, «новой организации государства на

основе свободы путем созыва национального собрания, избран¬

ного всеобщим, равным, прямым, тайным голосованием». Не¬

смотря на все попытки доказать свой окончательный «поворот»,

реформисты вновь вступают на старый путь Веймара. Но гер¬

манские рабочие знают по собственному опыту, что означает

этот путь, они знают, к чему он привел, и не испытывают ни¬

какого желания повторять его.
Точно так же в своей парижской резолюции, принятой в

августе 1933 г. по поводу «стратегии и тактики международного

рабочего движения в период фашистской реакции», II Интерна-
1 «Борьба революционного социализма и его цели». Манифест исполкома

германской социал-демократической партии, опубликованный 2§ января
1934 г. в карлсбадской «Ыеиег Уог\уаг1з».
245

Цйбнал признает необходимость «революционной борьбы» й б*

еле победы фашизма:
«Там, где буржуазия уничтожила демократию, чтобы бро¬

ситься в объятия фашизма, и лишила рабочий класс демокра¬

тических средств борьбы, единственное средство освобождения—

это революционная борьба...
В странах, где одержал верх фашизм, диктатура может быть

свергнута лишь народной революцией. Победив фашизм, рево¬

люционные силы не ограничатся свержением фашистской власти.

Они уничтожат силы крупного капитала и аграриев, являющиеся

экономической основой фашизма».
Это заявление определенно осуждает всю линию революции

1918 г. и веймарскую демократию. В споре между Каутским и

Лениным, какова должна быть линия революционного рабочего

класса, должен ли он, свергнув старый режим, ограничиться уста¬

новлением «чистой» демократии и ожидать получения боль¬

шинства в учредительном собрании или парламенте, прежде чем

итти дальше, или он должен после победы немедленно исполь¬

зовать свою власть, не ожидая получения парламентского боль¬

шинства, чтобы свергнуть капитализм, — II Интернационал вы¬

нужден теперь, 15 лет спустя, признать в полузамаскированной

форме правоту Ленина. Он признает, что революционный рабо¬

чий класс должен после свержения старого режима приступить

«к уничтожению сил крупного капитала и аграриев», не ожидая

получения большинства в учредительном собрании или парла¬

менте. Прекрасно. Если бы это не было фразой, то это означало

бы признание диктатуры пролетариата. Но на деле эта фраза,

которую пускают в ход, потому что в нынешних условиях в

Германии невозможно проповедовать возвращение к окончатель¬

но разоблаченной веймарской демократии, остается фразой без

всякой попытки сделать из нее практические выводы, и осталь¬

ная часть резолюции лишает ее всякого смысла. Далее —

важная предосторожность — она должна быть отнесена лишь к

тем странам, где фашизм уже победил.
Что же означает эта линия на практике? Во-первых, рабочий

класс должен попрежнему оставаться усыпленным демократией,

парализованным и расколотым реформизмом под кровавыми

ударами фашизма, и когда силы рабочего класса будут слом¬

лены и разбиты, когда фашизм, не встречая сопротивления,

создаст свой аппарат и организует вооруженные преторианские

отряды для борьбы с безоружными рабочими, тогда II Интер¬

национал милостиво разрешит рабочим провести социалисти¬

ческую революцию (хотя при малейшей надежде на успех эти

господа, что ясно видно из карлсбадского манифеста германской

социал-демократии, поспешили бы поднять знамя «чистой» де¬

мократии и попытались бы вновь спасти буржуазию, как в

1918 г.). Но там, где «демократия» еще существует, рабочие

должны шествовать по роковому пути «чистой демократии»,

отказываясь от революционной инициативы до тех пор, лока

не победит фашизм.
246

Коммунизм противопоставляет этой линии линию революцион¬

ного рабочего класса: диктатура рабочих — вот единственное,

что может окончательно уничтожить капиталистическую диктату¬

ру, во все большей мере заменяющую старые «демократические»

формы фашистскими. Диктатура рабочего класса является един¬

ственной гарантией против победы фашизма, против

победы капиталистической контрреволюции и безграничного угне¬

тения рабочего класса. Путь буржуазной демократии приводит к

фашизму. Борьбу за рабочую диктатуру нужно вести не только

после фашизма, а до фашизма как единственное средство

предупредить фашизм. Социал-демократия заявляет: «Сначала

фашизм, затем революция». Коммунисты заявляют: «Револю¬

ция до фашизма, предупреждающая фашизм.

Фашизм не неизбежен». Фашизм становится неизбежным

лишь в том случае, если рабочий класс следует линии рефор¬

мизма, веры в капиталистическое государство, отказа от еди¬

ного фронта и ставит себя таким образом под удар классового

врага. Но если рабочий класс последует линии единого фронта,

усиления массовой борьбы, создания своей компартии и массо¬

вой боевой организации для окончательной победы революции

и установления рабочей диктатуры, тогда он разгромит фашизм

и перейдет прямо к социалистическому строю, не проходя через

позорную, дорогостоящую фашистскую стадию. Таков путь,

ведущий к победе над фашизмом.
В странах, где фашистская диктатура временно победила,

единственным путем и целью борьбы рабочих должно быть не

восстановление старой, иллюзорной «демократии», которая лишь

расчистила путь фашизму, а установление диктатуры рабочего

класса и советского режима. Революция германского рабочего

класса не разбита, несмотря на временное отступление 1933 г.,

ставшее неизбежным ввиду роли социал-демократии. Напротив,

Германия ближе всех других капиталистических стран к оконча¬

тельной победе пролетарской революции. Если германские рабо¬

чие переживают ужасы фашистского ада, то это говорит не о том,

что их движение более отсталое, а, наоборот, что оно относи¬

тельно более развито и близко к революции.
Либералы и реформисты видят лишь внешнюю полноту фа¬

шистской победы. Они не могут понять диалектики процесса.

Они видят непосредственную победу фашизма, но не видят ее

отрицательной стороны, они »е видят, что эта победа отражает

распад всей устойчивости капитализма. Они не понимают, что

свирепость капиталистических атак свидетельствует о нарастании

революционного движения. Они не понимают значения сокру¬

шительного разоблачения всей линии реформизма и обнажения

истинного характера борьбы. Они не видят, что компартия Герма¬

нии, организация и ряды которой не сломлены и деятельность

который расширяется, разбивая попытки подавления террором,

в действительности теперь сильнее, чем когда-либо, ближе, чем

когда-либо, к завоеванию большинства рабочего класса, к победе

пролетарской революции.
Ш

Жалкие и слабодушные пессимисты, считающие, что фашист¬

ская диктатура и непоколебимая реакция утвердились на долгое

время, не пончмают всего характера нынешнего периода развала

капитализма, когда предстоят быстрые изменения в мировом

масштабе и гигантские революционные бои.
Буржуазия мечтает уничтожить марксизм при помощи фа¬

шизма, ликвидировать независимое движение рабочего класса и

борьбу за социализм. Буржуазия уже не раз пыталась добиться

этого. «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма». Сто

лет назад «все силы старой Европы объединились для священной

травли этого призрака: папа и царь, Меттерних и Гизо, фран¬

цузские радикалы и немецкие полицейские» *. Поражение револю¬

ции 1848 г. объявили крахом социализма. В первые 10 лет пос¬

ле поражения Коммуны с ее 30 тысячами жертв Тьер хвастал,

что «мы больше ,не услышим о социализме». В последующее де¬

сятилетие Бисмарк взялся за искоренение в Германии марксизма,

пустив в ход весь высокоорганизованный аппарат прусской по¬

лиции и бюрократии. Но через 12 лет он вынужден был при¬

знать себя побежденным. Тени прошлого — Кавеньяк, и Галифе,

Тьер и Бисмарк, Победоносцев и Столыпин, Корнилов и Колчак,

палачи, мясники и тюремщики буржуазного режима — могут

приветствовать новое пополнение своих рядов в лице Гитлера,

Геринга и Геббельса, занявших свое место наряду с Хорти, Цан-

ковым, Дайэром 2 и Чан Кай-ши.
Но эти прежние попытки буржуазии были направлены про¬

тив движения, находившегося в начальной стадии своего разви¬

тия. Сейчас буржуазии приходится бороться с мощным, разви¬

тым движением, подошедшим вплотную к захвату власти. Нет

нужды доказывать, что эта новая попытка окончится подобно

прежним позорным поражением.
«Где бы ни проявлялась классовая борьба, какие бы формы

она ни принимала, при каких бы условиях она ни происходила,

каково бы ни было ее содержание, — везде на первом месте сто¬

ят, само собой разумеется, члены нашего Товарищества. Та

почва, из которой вырастает это Товарищество, есть само со¬

временное общество. Это Товарищество не может быть искоре¬

нено, сколько бы крови ни было пролито. Чтобы искоренить его,

правительства должны были бы искоренить прежде всего прину¬

дительное господство капитала над трудом, т. е. искоренить

основу своего собственного паразитического существования»3.
Вопрос стоит не о неизбежности краха фашизма. Важна сте¬

пень быстрот ы, с которой международный рабочий класс смо¬

жет собрать свои силы и дать отпор наступлению фашизма, пре¬

жде чем это наступление превратится в мировую войну и прямое

наступление на СССР; сможет предотвратить огромнейшие жерт¬

вы, с которыми связано затягивание этой борьбы; сможет

превратить нынешнюю ситуацию в революционное наступление.
‘ Маркс и Энгельс, Собр. соч., т. V, стр. 483.
*	«Герой» расстрела беззащитной толпы из пулеметов в Амритсаре в 1919 г.
*	Маркс, Гражданская война во Франции, Партиздат, 1913, стр. 91.
248

Проблемы огромнейшей важности стойт сейчас перед миром.

Германский фашизм показал, куда ведет капиталистическая ци¬

вилизация, если задерживается революция рабочего класса.

Германия — не отсталая страна, и эта наиболее передовая, са¬

мая организованная в мире капиталистическая страна показы¬

вает всем другим странам картину их будущего развития.
Какова же эта картина будущего капитализма? Варварство

и возврат к векам мрачного средневековья, систематический раз¬

гром науки и культуры, воцарение католически-христианского

и даже дохристианского обскурантизма, расовых преследований

и пыток, тенденция к системе изолированных общин, постоянно

воюющих друг с другом, — такова та линия развития капитализма,

которую папа благословляет, награждая убийцу — Геринга.
Маркс и Энгельс уже давно предсказали, что капитализм

приведет к варварству и упадку, если революция своевременно

не победит. Шаг за шагом через империализм и его мировые

оргии зверств и разрушений, через бойню мировой войны, а

ныне через фашизм мы убеждаемся в верности этого предсказания.
Пора покончить с этой главой в истории человечества, чтобы

нам не пришлось еще дальше итти по этому пути, пора всту¬

пить во всем мире на новый путь, на который уже вступила

одна шестая часть всего мира. Только революция рабочего класса

может спасти человечество, может повести его вперед и орга¬

низовать ту огромную производственную мощь, которая нахо¬

дится в распоряжении людей.
В первый период после войны рабочее движение вне Рос¬

сии не было подготовлено к выполнению своей всемирноисто¬

рической задачи. Организованное рабочее движение еще было

пропитано реформистскими и пацифистскими иллюзиями, а на

верхах царили оппортунизм и коррупция. Фашизм является не

только наказанием истории за эту слабость. Фашизм явля¬

ется орудием истории, которое 'искоренит и

выжжет э^у слабость. Под огнем фашистского террора,

в борьбе с фашизмом революционный рабочий класс смыкает

теснее свои ряды и получает закалку, твердость и целеустрем¬

ленность, необходимые для окончательной борьбы. Закаленный

таким образом рабочий класс поднимется на уровень своих за¬

дач и завоюет и спасет мир.
Каковы бы ни были страдания и разрушения, через которые

придется пройти, мы презираем отвратительные гримасы обре¬

ченного, загнивающего, паразитического класса и его ублюдка—

фашизма, и, убежденные в приближении нашей власти, с ликую¬

щими сердцами и сверкающей уверенностью смотрим в будущее.

«Это есть наш последний и решительный бой. С Интернациона¬

лом воспрянет род людской».

ДОПОЛНЕНИЕ
ФАШИЗМ И АНТИФАШИЗМ: ИЮНЬ 1934 г. — МАРТ 1935 г.
Важнейшими моментами развития в фашистском мире за этот период

были первые признаки назревающего кризиса фашизма и как неизбежное

сопровождение этого — быстрое усиление подготовки войны.
Важнейшим процессом в лагере оппозиции фашизму было развитие еди¬

ного пролетарского фронта.
Зачатки кризиса фашизма нашли свое первое яркое выражение в собы¬

тиях 30 июня 1934 г. в Германии, когда были расстреляны виднейшие

боевые фашистские вожди и ликвидировано большинство штурмовых отря¬

дов. Открытая концентрация власти в руках генерального штаба и непосред¬

ственных вождей финансового капитала во главе с Гитлером в качестве шир¬

мы становилась для всех все более очевидной. Это однако не означало ста¬

билизации фашизма. Наоборот, это происходило параллельно с систематиче¬

ским ухудшением экономического положения и усиливающимся движением

за подготовку войны и агрессивной внешней политикой. Этот вопрос нашел

дальнейшее выражение в провале отчаянной попытки переворота и убийстве

Дольфуса 25 июля, в крайнем напряжении отношений между Германией и

Италией вплоть до мобилизации войск, в убийстве Барту и короля Александра

в Марсел& в октябре, в наступлении итальянского фашизма против Абиссинии

и в объявлении в Германии закона о воинской повинности в марте 1935 г.
Военная угроза фашизма, растущая по мере ухудшения внутреннего по¬

ложения, все более явно определяет европейскую ситуацию. Гонка вооруже¬

ний всех империалистических держав развивается ускоренным темпом. Дип¬

ломатические переговоры и подготовка союзов в будущей войне идут полным

ходом. Все это отражает все более угрожающее положение капитализма,

идущего к войне как к единственному выходу из нынешнего тупика. Фашизм

все больше разоблачается как важнейший элемент подготовки к войне.
Растущая оппозиция масс фашизму и угрозе войны, развивающаяся в

фашистских странах, проявилась в последнее время в более сильной степени

в странах, не завоеванных фашизмом. Она проявилась в спаде фашистского

наступления во Франции после февральского наступления и усилении единого

фронта и в падении правительства Думерга в ноябре, а также в отступлении

Мосли в Британии в результате демонстрации в Олимпии в июне и в Гайд-

парке 9 сентября 1934 г.
Важнейшее значение в этот период имела революционная вооруженная

борьба испанских рабочих против фашистского наступления. Все эти собы¬

тия показывают, что хотя было бы ошибкой преувеличивать значение от¬

дельных событий и колебаний в длительном и глубоком мировом конфликте,

но несомненно, что за этот период усилились внутренние противоречия и

трудности фашизма и пробудились и нарастали силы массового сопротивле¬

ния фашизму. В то же время развились формы прямого фашизма в ряде

малых государств и процесс фашизации в различной степени продвинулся

вперед во всех крупных империалистических государствах. По мере прибли¬

жения военной ситуации борьба приобретает новую интенсивность.
Решающим поворотным пунктом, который положил начало этой новой
251

фазе нарастания внутренних противоречий фашизма, были события 30 июня

1934 г. в Германии, означавшие сдвиг большого международного значения.
Вожди боевых отрядов германского фашизма, руководители штурмовых

отрядов, через 15 месяцев после прихода фашизма к власти были расстре¬

ляны вождем германского фашизма Гитлером, действовавшим в качестве

представителя и агента германского финансового капитала и его непосред¬

ственного оружия — рейхсвера. Большую часть штурмовых отрядов при¬

шлось распустить. Мы видим здесь классическую демонстрацию процессов,

происходящих в фашизме после его прихода к власти, отход и разочарова¬

ние мелкой буржуазии и полупролетарских элементов, которые стали ору¬

дием и жертвой обмана финансового капитала и которые видят сейчас, что

все их надежды растоптаны; мы видим вытекающее отсюда сужение со¬

циальной базы фашистского режима и все большее разоблачение его под¬

линного характера как террористической диктатуры финансового капитала.

Следует снова предостеречь против преувеличений темпа развития и степени

роста массовой оппозиции, но совершенно очевидно, что одна цепь соеди¬

няет фабрично-заводские выборы весной 1934 г., закончившиеся столь не¬

удачно для национал-социалистов, интенсивную кампанию против «критиков

и нытиков», мнимый «бунт», его кровавое подавление 30 июня и результаты

плебисцита в августе, когда, несмотря на декларацию Геббельса о том, что

потеря хотя бы одного голоса по сравнению с голосованием в ноябре 1933 г.

означала бы катастрофу, количество прямых голосов, высказавшихся против,

выросло с 2,1 млн. в ноябре 1933 г. до 4,3 млн. в августе 1934 г., достигнув

таким образом в среднем 20% в главных промышленных городах. Парал¬

лельно с этим процессом шло постоянное ухудшение экономического поло¬

жения, рост пассивного торгового баланса вместо прежнего излишка экс¬

порта, резкое сокращение импорта важнейшего сырья и организация про¬

мышленности на военной основе нормирования лишений. Это отразилось

в тоне речи Гитлера в Бюкеберге 30 сентября 1934 г., когда он сказал:

«никогда они не поставят нас на колени», «если дело дойдет до самого худ¬

шего, тем хуже» и т. д. Все направление политики национал-социалистов

открыто ориентируется на интенсивнейшую подготовку войны как единст¬

венного возможного пути.
С другой стороны примеры Германии и Австрии привели к широкому

пробуждению рабочего класса и росту общей оппозиции фашизму во всех

странах; это в свою очередь сопровождалось быстрыми успехами единого

рабочего фронта и в особенности единого фронта социалистических и ком¬

мунистических партий против угрозы фашизма и войны в ряде крупнейших

стран. Это развитие единого фронта является наиболее важным и обна¬

деживающим моментом в 1934 г. В этом наступлении французский рабочий

класс играл ведущую роль. Соглашение о едином фронте между француз¬

ской социалистической партией и французской коммунистической партией

было окончательно подписано 27 июля 1934 г.; и мощное воздействие этого

общего фронта, стимулировавшего и мобилизовавшего весь рабочий класс

и усилившего уверенность и боевой дух, оказалось решающим фактором в

задержке предполагавшегося быстрого наступления фашизма во Франции на

протяжении 1934 г. Это нашло свое выражение в ноябре в падении кабинета

национальной концентрации Думерга — Тардье. В настоящий момент требо¬

вания всех буржуазных сил об осуществлении антидемократических консти¬

туционных изменений, возобновление подготовки наступления фашистских

группировок ставят боеспособность объединившегося рабочего класса Фран¬

ции перед лицом серьезных испытаний.
В то же время в Австрии уроки февральских боев вызвали глубокие

изменения в рабочем классе. Нелегальная компартия превратилась в мас¬

совую партию, поглотив левые социал-демократические и шуцбундовские эле¬

менты, причем многие организации в руководящих рабочих районах пере¬

шли полностью к коммунистам. Комитеты революционных социалистов, воз¬

никшие из прежних с.-д. элементов и создавшие впоследствии единую со¬

циалистическую партию, сохранили старые формы и контакт с эмигрантским

руководством и со II Интернационалом, но провозгласили своей целью дик¬

татуру пролетариата и осудили старые «демократические реформистские ил¬

люзии». («Фашистская диктатура в Австрии развеяла все демократические
252

реформистские иллюзии среди рабочих». — говорилось в письме венского ЦК

революционных социалистов Бауэру и II Интернационалу 20 мая 1934 г.) В

июле был создан единый фронт между компартией, ЦК революционных

социалистов и Комитетом действия шуцбунда, на основе которого был со¬

ставлен совместный манифест за «революционную диктатуру рабочего клас¬

са» и «единую революционную классовую партию австрийского пролета¬

риата».
Единый фронт социалистической и коммунистической партий был соз¬

дан также в Италии, Сааре и (в сентябре 1934 г.) в Испании. Среди орга¬

низаций рабочей молодежи во всех странах развитие единого фронта было

еще более значительным.
С другой стороны, британская рабочая партия и ряд других с.-д. пар¬

тий, а именно скандинавские, голландская, бельгийская, швейцарская и чехо¬

словацкая. оказали активное сопротивление единому фронту и даже приняли

широкие дисциплинарные меры, чтобы помешать его осуществлению. В ок¬

тябре 1934 г. Коммунистический интернационал обратился ко II Интернаци¬

оналу с предложением о совместных действиях с целью поддержки испан¬

ских рабочих.
В октябре между представителями обоих Интернационалов состоялось

свидание. Однако в ноябре исполком II Интернационала в Париже после

4-дневного обсуждения отверг незначительным большинством предложение
о	едином фронте и прервал переговоры. Тем не менее сила движения еди¬

ного фронта в ряде руководящих стран была такова, что запрет II Интер¬

националом единого фронта в отношении отдельных секций пришлось

снять; в защиту единого фронта была выпущена декларация меньшинства,

подписанная семью партиями.
Таким образом наряду с нарастающим кризисом фашизма и капиталисти¬

ческой политики нарастал кризис социал-демократии и II Интернационала.

В то время как английская рабочая партия, сильнейшая секция II Интернаци¬

онала, на своей конференции в Саузпорте в октябре 1934 г. вынесла дра¬

коновские решения против всякой Формы единого фронта или даже «не¬

оформленного общения» с коммунистами и выразила сильнейшее неодобре¬

ние международным переговорам о едином фронте, французская социалисти¬

ческая партия уже участвовала в едином фронте коммунистической партии,

а испанская социалистическая партия, также являющаяся секцией II Интер¬

национала, не только вступила в единый фронт с коммунистической партией,

но принимала непосредственное участие в вооруженной борьбе под лозун¬

гом диктатуры пролетариата.
Крайнее и все растущее расхождение и разрыв в политике различных

партий II Интернационала являются симптомом глубокого процесса преобра¬

зования, происходящего среди масс социал-демократических рабочих под

влиянием уроков фашизма. Дальнейшее развитие этого, положения в между¬

народном рабочем движении имеет решающее значение.
Революционная массовая борьба в Испании, достигшая в октябре 1934 г.

уровня открытой вооруженной борьбы против фашистского наступления

объединенных реакционных сил клерикализма, военщины, помещиков и бур¬

жуазии и приведшая в провинции Астурии к образованию советов, чрез¬

вычайно усилила все международное рабочее движение, сыграв даже боль¬

шую роль, чем февральские бои в Вене. Она показала значительно более

высокую степень участия и единства масс и сознания революционных целей,

хотя она и не достигла еще того уровня организации и руководства, ко¬

торый необходим для окончательной победы. Образование советов в Астурии

в самом начале борьбы и длительное упорное сопротивление против всех

сил испанского правительства означают уровень революционной борьбы,

которого не знала Западная Европа со времени Венгерской и Баварской

советских республик в 1919 г. Урок, который пытались из этого извлечь

реформисты относительно неизбежности провала вооруженной борьбы про¬

тив военных ресурсов современных правительств, прямо противоположен

действительности; ибо длительное сопротивление рабочих Астурии, которые

одни противостояли всем силам испанского правительства и его наемным

африканским войскам, решительно показало, что если бы рабочие других

главных районов, и в особенности Каталонии, Андалузии и Мадрида, всту¬
253.

пили в борьбу в то же время, с таким же упорством и при наличии такого

же руководства, то правительство оказалось бы бессильным справиться с

положением и советская Испания была бы уже завоевана. Революционная

бооьба в Испании в конце 1934 г. вслед за Веной является сигналом буду¬

щего Европы.
Но более серьезные бои еще впереди. В условиях нынешнего междуна¬

родного положения с растущими трудностями, отчаянием и дискредита¬

цией фашизма, ослаблением всей его массовой базы в странах, где он за¬

владел властью, и нарастанием сил массового сопротивления в странах, где

власть не в его руках, в либеральных и социал-демократических кругах стала

широко распространяться новая иллюзия — иллюзия отступления фашизма.

Говорят, что фашизм прошел свой зенит и находится в стадии нисхождения,

что самая большая опасность фашизма проходит. Крайне пессимистическое

пораженчество, получившее распространение полтора года назад, уступило

место столь же необоснованному и иллюзорному оптимизму и успокоению.

Год назад все пророчествовали об эпохе фашизма, которая продлится деся¬

тилетия. Сегодня какой-нибудь Ситрин может заявить, что «диктатура во

всех странах прошла свою высшую точку; режим в Германии как будто

становится стабильным, и он удовлетворен, что даже там постепенно, но верно

наступает перемена, и в конечном счете демократические права народа будут

восстановлены» 1.
Подоплекой этого взгляда части социал-демократического руководства

является несомненно убеждение, что фашизм перед лицом растущих вну¬

тренних трудностей и массового недовольства может еще оказаться выну¬

жденным обратиться к социал-демократии за помощью и что перед социал-

демократическим и профсоюзным руководством вновь может открыться

сфера дозволенной деятельности при фашизме (на что уже надеялась и чего

добивалась германская социал-демократия в начальный период гитлеровского

режима, когда она 17 мая 1933 г. голосовала за Гитлера; это проявлялось

и со стороны профсоюзной бюрократии, любезничавшей с национал-сс циа-

листами). Признаки этой возможности имеются в изобилии. Хорошо инфор¬

мированный корреспондент «МапсЬезЬег СиагсМэп» (имеющий тесную связь

с с.-д. кругами) сообщал в августе 1934 г., что Гитлер ввиду неспособности

«Рабочего фронта» и фабричных организаций национал-социалистов завое¬

вать поддержку рабочих обратился к бывшим с.-д. вождям с предложением

образовать «неполитические профсоюзы»; это предложение было передано

Центральному комитету в Прагу, по поводу чего «Вельс ответил, что он —

за дальнейшие переговоры» (последовавшее формальное опровержение со

стороны Вельса относительно того, что он не встречался ни с каким пред¬

ставителем Гитлера — посредником был действительно социал-демократ,—

оставило существо сообщения «М^пс/Ье^ег Сивгсйам» не опровергнутым). Сле¬

дует также отметить предположение Бауэра в августовской книжке «КатрЬ

1934 г. о том, что клерикально-фашистское правительство Шушнига в Австрии

может расширить свою базу влево посредством «соглашения с рабочим клас¬

сом». В Италии в тот же период Муссолини обратился к бывшим социалисти¬

ческим вождям Кальдара и Скияви с предложением о сотрудничестве и даже

выпуске легального «социалистического» журнала в Милане. Пока что это

только признаки, но не исключена возможность, что фашизм, оказавшись

в трудных условиях, может обратиться к сотрудничеству с частью социал-

демократического и старого тред-юнионистского руководства (как это было

сделано де Ривера в Испании, Пилсудским в Польше и болгарским фа¬

шизмом).
Эти надежды части социал-демократического руководства резко проти¬

воречат глубоким процессам преобразования, происходящим в основных мас¬

сах социал-демократических рабочих, и быстрому развитию активной борьбы

и рабочего единства.
Не может быть более опасной иллюзии, чем иллюзия о том, что фашизм

может перейти к отступлению без решающей борьбы или что угроза фашизма

может быть окончательно преодолена чем-либо кроме пролетарской револю-
1	Речь на международной конференции швейников в августе 1934 г.
254

Ций и создания Диктатуры пролетариата. Необходимо бороться как против ил¬

люзий неизбежности фашизма или неизбежности длительной власти фашизма

в странах, где он завоевал власть, так и против иллюзий, что временные

колебания могут означать отступление и окончательное исчезновение фашиз¬

ма или исчезновение угрозы фашизма, где он еще не победил, без ре¬

шающих революционных боев. Наоборот, чем больше затруднения фашизма,

тем более беспощадна и отчаянна будет его борьба за существование. Уси¬

ление единого рабочего фронта еще не означает поражения фашизма; оно

означает только накопление массовых сил для борьбы против фашизма и

для окончательной революционной борьбы.
В особенности подготовка войны, тесно связанная с осуществлением фа¬

шистских форм организации во всех странах, становится доминирующей

чертой нынешней стадии.
Важнейшая задача сейчас — это построение широчайшего единого фронта

против фашизма и войны. Нельзя позволить, чтобы этому помешали какие-

либо сепаратные и частные интересы. Во всех странах должен быть создан

всеобъемлющий единый пролетарский фронт, поднимающий в своем развитии

массы мелкой буржуазии и неорганизованные элементы; на этой основе

должен быть создан широкий антифашистский народный фронт. Фашизм

может быть побежден только широчайшим единым фронтом. И для победы

в этой борьбе весьма важно понять подлинный характер проблем, оконча¬

тельную необходимость революционного пути, который только один может

сокрушить фашизм и войну посредством победы социалистической рево¬

люции.
С каждым днем настоятельность этих проблем становится все более

серьезной.
Р. Пальм Датт

Редактор А. Т и в е л ь.
Техред О. Прохорова.
Сдано в набор 28/\^1 1935 г. Подписано в печать 19/Х1 1935 г. Тираж 15 000 экз.

Формат 62Х94/1б 163/4 п. л. 47 200 зн в п. л. ОГИЗ ЛГ? 1513. Заказ № 624.

Уп. Главлита № Б-?2798. Цена книги—\ руб., переплет № 7—1 р.
17-я фабр. нац. книги Огиза РСФСР тгеса „Полиграфкнига*
Москва, Шлюзовая наб., 10.

ПОПРАВКА
По техническому недосмотру на стр. 5,1-я стро¬

ка снизу ошибочно напечатано: млн. единиц до

300.000 млн. единиц2

Должно быть: ручного труда в 1830 г.
624