Author: Аксенов А.И.
Tags: период феодализма (iv в - 1861 г) история история россии история москвы генеалогия
ISBN: 5—02—008426—3
Year: 1988
Text
А.И. Аксенов
ГЕНЕАЛОГИЯ
МОСКОВСКОГО
КУПЕЧЕСТВА
XVIII в.
из истории
формирования
русской
буржуазии
•НАУКА-
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ СССР
А.И. Аксенов
ГЕНЕАЛОГИЯ
МОСКОВСКОГО
КУПЕЧЕСТВА
XVIII в.
из истории
формирования
русской
буржуазии
Ответственный редактор
доктор исторических наук
В. И. БУГАНОВ
8
Москва «Наука» 1988
ББК 63.3(2)46
А 42
Рецензенты:
доктор исторических наук А. И. Комиссаренко,
доктор исторических наук Б. Г. Литвак
Аксенов А. И.
А 42 Генеалогия московского купечества XVIII в. (Из истории
формирования русской буржуазии).— М.: Наука, 1988 г.—
189 с.
ISBN 5—02—008426—3
Монография посвящена историко-генеалогическому изучению двух сме-
няющих друг друга на протяжении XVHI в. групп московского купечества:
гостей и гостиной сотни, с одной стороны, 1-й гильдии и именитых граждан,
с другой стороны. Выясняются происхождение, судьбы, семейные связи
купеческих фамилий, их торгово-промышленная деятельность, степень устой-
чивости купеческого рода и ее зависимость от различных факторов.
А ° 30~88~‘ ББК 63 3(2)46
ISBN 5—02—008426—3 © Издательство «Наука», 1988 г.
ОТ ОТВЕТСТВЕННОГО РЕДАКТОРА
В контексте заметного усиления интереса к прошлому Отечества,
научным исследованиям по отечественной истории понятно обра-
щение специалистов к «забытым» или «полузабытым» научным
дисциплинам, направлениям. В последние десятилетия в печати
появилось немало книг и статей по дипломатике, геральдике,
генеалогии, палеографии, сфрагистике, филигранологии, и на
прилавках книжных магазинов они не залеживаются. В свое
время изучение, к примеру, фамильных связей старинных русских
родов — княжеских, боярских или дворянских — считалось «не-
актуальным», даже чем-то ненужным, архаичным, как и издание,
изучение летописей й других старинных памятников письмен-
ности, культуры. Сейчас исследования подобного профиля в обла-
сти источниковедения и родственных, или, как иногда говорят,
«дочерних» по отношению к нему, дисциплин ведутся довольно
широко. В учреждениях Академии наук СССР, союзных респуб-
лик существуют специальные подразделения (отделы, секторы),
в которых готовятся исследования по специальным историческим
дисциплинам. В Москве, Ленинграде, Киеве, Ростове-на-Дону и
других научных центрах читаются лекционные курсы, ведутся
семинарские занятия. В академиях, университетах и институтах
готовятся специалисты по этим направлениям. Институт истории
СССР АН СССР и истфак МГУ им. М. В. Ломоносова органи-
зуют всесоюзные конференции, на которых с докладами высту-
пают специалисты из многих городов всей страны. Центральные
и местные издательства, журналы и различные непереодические
сборники публикуют большое число научно-исследовательских
и научно-популярных трудов в этой области исторических знаний.
В частности, в последнее десятилетие появилось и немало работ
по генеалогии; это — труды С. Б. Веселовского, А. А. Зимина,
М. Е. Бычковой, В. Б. Кобрина, А. И. Аксенова и других исследова-
телей, разрабатывающих разные проблемы этой науки. Нужно
сказать, что в большинстве подобного рода научных исследований
рассматривались проблемы генеалогии применительно к отече-
ственной истории XIV—XVI вв., т. е. эпохи феодальной раздроб-
ленности и времени образования и развития единого Российского
централизованного государства. В меньшей степени они касались
последующих эпох. И это имеет свое объяснение — в традициях
генеалогической науки дооктябрьского периода.
Отечественная генеалогия имеет достаточно большой опыт/
Корни, истоки практической генеалогии, т. е. составление родо-
словных росписей, их включение в письменные памятники, уходят
3
в глубокую древность. Подобные росписи нередко можно встре-
тить в русских летописях и других источниках. Эпоха расцвета
местничества XVI—XVII вв. оставила большое количество родо-
словных, разрядных книг со сведениями о служилых людях по
отечеству — феодалах, родословных росписей и местнических дел.
Все эти материалы для дворянства российского — важнейшие сви-
детельства «благородного» происхождения, что обусловливало
их сословные права и привилегии — на землю, крестьян, занятие
соответствующих должностей в госаппарате, армии, при велико-
княжеском, царском или императорском дворе. Недаром сами
дворяне и центральная власть придавали им такое значение. По-
казательно, что, несмотря на отмену местничества (1682 г.) и об-
народование Табели о рангах (1722 г.), а оба эти акта выдвигали
принцип служебной годности, заслуги вместо принципа «породы»,
в том же 1722 г. Петр Великий создает специальное учрежде-
ние — Герольдмейстерскую контору (позднее ее называли Депар-
таментом герольдии). Она ведала родословными дворян.
В XVIII— начале XIX в. зарождается генеалогия, как научная
дисциплина. Тогда же и позднее издаются пособия, справочники
по генеалогии (П. В. Долгоруков, А. Б. Лобанов-Ростовский,
В. В. Руммель и В. В. Голубцов и др.), теоретические работы
(П. В. Хавский, М. С. Гастев, Л. М. Савелов), многочисленные
конкретно-генеалогические исследования (Д. Кобеко, Г. А. Вла-
сьев, А. В. Экземплярский, Л. М. Савелов, Н. В. Мятлев, А. П. Бар-
суков и др.). Во многих общеисторических, источниковедческих
трудах приемы генеалогии используются очень часто и плодо-
творно (Н. П. Лихачев, С. Б. Веселовскийй, Л. В. Черепнин,
В. Т. Пашуто, В. Л. Янин и др.). То же можно сказать о работах
историко-литературного профиля: о Радищеве, Пушкине, Гри-
боедове, Лермонтове и др.
Дооктябрьская генеалогия по преимуществу изучала про-
исхождение, историю родов российского дворянства. Лишь изред-
ка ее внимание привлекали выходцы из крестьян (напр., Строга-
новы — «именитые люди», потом — бароны Российской импе-
рии) или торгово-ремесленных слоев (основатели, владельцы
крупных мануфактур, фабрик и заводов, крупнейшие купеческие
фамилии).
В советское время, особенно в последние десятилетия, генеа-
логия все больше становится важной составной частью многих
научно-исторических исследований, входит во взаимосвязанный
комплекс специальных исторических дисциплин, данные и ме-
тоды которых обогащают друг друга. Значительно расширяется
«поле генеалогического обозрения» — все большее внимание ге-
неалогии в качестве объектов исследования привлекают, помимо
«традиционных» дворян, представители крестьянства, рабочего
класса, купечества, буржуазии, интеллигенции. И в этом плане
нельзя не приветствовать публикацию книги А. И. Аксенова о
генеалогии московского купечества XVIII столетия. Она имеет
характерный и важный подзаголовок: «Из истории формирования
4
русской буржуазии». В самом деле, формирование, различные
этапы развития класса феодалов стали в той или иной мере пред-
метом генеалогического рассмотрения, изучения в бесчисленных
работах по истории экономического и политического развития,
социально-классовой структуры и классовой борьбы в феодаль-
ной России. О русской буржуазии тоже писали, и немало, но —
в общеисторическом плане; генеалогией ее интересовались мало
или вовсе обходили ее вниманием. Теперь мы имеем специ-
ально-генеалогическое исследование о московском купечестве,
занимавшем в русской хозяйственной жизни от Петра I до
Екатерины II весьма заметные и прочные позиции.
Автор книги полтора десятилетия занимается изучением проб-
лем генеалогии. Его перу принадлежат обобщающие очерки об
этой научной дисциплине, ее развитии в XVIII — начале XX в. Он
же опубликовал несколько статей о московском купечестве
XVIII в., которые в расширенном, переработанном виде вошли в
публикуемую монографию. В ней А. И. Аксенов свою генеалоги-
ческую проблему рассматривает в тесной связи с социально-
экономической жизнью России, ролью в ней Москвы, как центра
развивающегося всероссийского рынка, легкой и обрабатывающей
промышленности. И это естественно, поскольку формирующаяся
московская буржуазия, как справедливо отмечает автор, контро-
лировала означительную долю торговли и промышленности стра-
ны. Со своей, генеалогической «стороны» монография А. И. Аксе-
нова, таким образом, выходит на большую общую проблему ис-
тории позднего русского феодализма.
В центре внимания автора — происхождение, последующие
исторические судьбы московских купеческих родов — гостей и
членов гостиной сотни, купцов первой гильдии, именитых граж-
дан. На примере этих купеческих «гнезд», «отрядов» прослежи-
вается процесс формирования и дальнейшего развития русской
буржуазии. В монографии рассмотрение проблемы ограничено
хронологически одним столетием, географически — Москвой,
и это убедительно обосновано во введении; здесь же отмечены оп-
ределенные особенности и трудности генеалогического изучения
материалов XVIII в. (становление фамильных прозваний, бес-
фамильные, однофамильные купеческие роды; все эти вопросы
связаны со сложной в данном случае проблемой идентификации
фамилий). Весьма ценен обзор источников — материалов реви-
зий, переписных, окладных, метрических, капитальных книг, ска-
зок торговых людей и др.
Читателю, безусловно, будет интересно и поучительно про-
читать главы, посвященные гостям Исаевым, Филатьевым и
Панкратьевым; членам гостиной сотни Турчениновым и Носовым,
Третьяковым и Еврейновым; первогильдейцам Ситниковым, Еме-
льяновым, Баташевым; именитым гражданам Гусятниковым и
Кирьяковым, Бабушкиным и Суровщиковым; многим и многим
другим. Проследить историю взлетов и падений этих фамилий,
ощутить их величие для своей среды и трагедию крахов, угасания
5
некогда славных во купечестве родов, драму личностей, харак-
теров, стремлений и расчетов. С этими героями книги А. И. Аксе-
нова читатель не раз встречался и встретится на страницах произ-
ведений отечественной словесности, на полотнах живописцев —
портретистов, жанристов — в центральных и местных галереях
и музеях.
Удалась автору последняя глава, повествующая о продолжи-
тельности и факторах устойчивости московских купеческих родов
и показывающая их общую генеалогическую краткость и неустой-
чивость; причина тому — не их физиологическая неспособность к
самовоспроизводству, а социально-экономические условия. Наи-
большей устойчивостью, приспособляемостью отличались, по
наблюдениям автора, представители довольно узкого круга купе-
ческих фамилий, сумевшие с наибольшей для себя отдачей исполь-
зовать возможности, предоставленные феодально-крепостни-
ческим, абсолютистским режимом. Но, несмотря на трудные и из-
вилистые пути развития верхушки российского третьего сосло-
вия, на все феодальные деформации, оно, это развитие, явилось,
как показывается в книге, одним из факторов расширения капи-
талистического производства в России, усиления предпринима-
тельской инициативы русских торговцев и промышленников, фор-
мирования из них русской буржуазии. Проходило все это труд-
но и противоречиво.
«Мечта о дворянстве — типичное явление для русского купе-
чества», — пишет автор. Идет оно от бесправности купцов, в срав-
нении с дворянами; деформирующего влияния господствующих
феодальных отношений, и, наоборот, сравнительной слаборазви-
тости капиталистических отношений; и, наконец, — как следст-
вие — от неустойчивого положения купцов-предпринимателей
при феодализме. В облике последних причудливо смешаны фео-
дальные и буржуазные черты. Это не могло не наложить на мо-
лодую русскую буржуазию характернейшую печать. Да и впо-
следствии, вплоть до рубежа XIX и XX столетий, современники не
раз говорили и писали о слабости и трусливости русской буржуа-
зии, что имело немаловажные последствия в эпоху российских
революций начала нынешнего века, когда она показала себя не-
способной к серьезному политическому, революционному дейст-
вию, оказалась в конце концов в лагере контрреволюции, против-
ников пролетариата и беднейшего крестьянства, совершивших
социалистическую революцию.
Доктор исторических наук
В. И. Буганов
ВВЕДЕНИЕ
Настоящая работа посвящена изучению истории московского
купечества XVIII в. В истории феодальной России, ее политичес-
кой и социально-экономической жизни определяющую роль
играла Москва. В XVIII в. она была центром складывавшегося
всероссийского рынка и основным центром легкой и обрабатыва-
ющей промышленности. Поэтому исследование истории москов-
ского купечества, контролировавшего существенную часть рус-
ской торговли и промышленности, представляет большой интерес
возможностью изучения ведущего отряда всего российского ку-
печеского сословия.
К разработке этой проблемы мы попытались подойти с генеа-
логической стороны, прослеживая происхождение, развитие и
судьбы купеческих фамилий. В историографии изучение генеа-
логии русского, в частности московского, купечества представ-
лено единичными работами1. Это определялось засильем дво-
рянской генеалогии в дореволюционной России и долгое время
невнимательным отношением к генеалогии вообще среди совет-
ских историков 2. Отрывочные известия об отдельных московских
купеческих родах или чаще о деятельности их представителей
имеются в работах, посвященных более общим, экономическим и
социально-политическим проблемам истории России XVIII в.
Эти обстоятельства ставили прежде всего задачу выработки
методических подходов, пользуясь которыми можно было бы не
просто дать изложение родословий какого-то ряда фамилий, но
представить комплексную генеалогию наиболее значительных
московских купеческих родов и решить различные исторические и
социологические проблемы, связанные с купечеством этого пери-
ода. Вопросы методики, а также обзор и анализ источников, на
которых базируется настоящая работа, даны в первой главе книги.
Главную исследовательскую цель можно сформулировать как
изучение на примере отдельных отрядов московского купечества
истоков и конкретного хода становления и развития российской
буржуазии в XVIII в. Во второй—четвертой главах книги пред-
ставлены положение и судьбы московских гостей и гостиной сотни
в конце XVII—XVIII в., характер происхождения, деятельности и
дальнейших судеб московской 1-й гильдии состава конца XVIII в.
и московских именитых граждан конца XVIII в. В заключитель-
ной главе рассмотрен вопрос об особенностях внутреннего разви-
тия купеческих родов, характере и степени их продолжительности
и устойчивости. Иными словами, предпринята попытка, сочетая
7
исторический и собственно генеалогический аспекты, выявить ос-
новные черты и закономерности эволюции московского купече-
ства в XVIII в.
В более широком смысле эти задачи примыкают к одной из
главных и давно дискутируемых проблем советской историо-
графии—проблеме формирования капиталистических отношений в
России. Вопрос о характере становления капитализма в России
решался главным образом в плане исследования общих социаль-
но-экономических, базисных явлений, функционирования капи-
талов, торговых и промышленных предприятий. Но именно в про-
цессе дискуссии о генезисе капитализма в России и возник вопрос
о необходимости изучения носителей указанных явлений. Поэ-
тому выяснение социального1 облика московских купцов, степени
влияния на их деятельность абсолютизма, крепостничества и ново-
го способа производства — другими словами, частично предпри-
нятое здесь изучение ресурсов (феодальных и капиталистиче-
ских), обеспечивавших устойчивость купеческого рода, позволит
яснее представить характер, социальную функцию московского
купечества XVIII в. и, следовательно, в какой-то мере и уровень
развития капитализма в России в это время.
1 Наибольшего внимания среди них
заслуживает работа Н. П. Чулкова
«Московское купечество XVIII и XIX ве-
ков (Генеалогические заметки)» (Рус-
ский арх. 1907. № 12. С. 489—502);
Аксенов А. И. Положение и судьбы го-
стей в конце XVII—XVIII вв. // Проб-
лемы отечественной истории. М., 1974;
Он же. Происхождение, судьбы и семей-
ные связи московских купцов — имени-
тых граждан // Источниковедение оте-
чественной истории, 1984. М., 1986.
2 В последние годы в советской лите-
ратуре наблюдается активный интерес
к генеалогии, а в числе генеалогических
сюжетов все чаще встречаются купече-
ские, крестьянские, рабочие фамилии.
В прессе обычным стало обращение к
истории рабочих династий, как средству
действенного воспитания молодежи
(особенно показательно широкое осве-
щение печатью слета рабочих династий
1971 г. в Донецке), что свидетельствует
уже о непосредственном вторжении ге-
неалогии в современную жизнь.
Глава первая
МЕТОДИКА И ИСТОЧНИКИ
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
Методика
Развитие генеалогии с точки зрения постановки и исследования
новых проблем вплоть до последнего времени не отличалось
большой интенсивностью. Ее задачи ограничивались преимущест-
венно функциями справочного характера и только с конца
XIX в. она утверждает за собой право на самостоятельный
вывод1. С одной стороны, это отвечало научному уровню гене-
алогии как вспомогательной исторической дисциплины, а с дру-
гой — соответствовало возможности ее пообъектного примене-
ния.
В период, когда объектом генеалогического исследования были
дворянские роды, число которых хотя и велико, но все же физиче-
ски обозримо, стремление к созданию справочных трудов
по генеалогии дворянства и заполнению неизбежных в таких
случаях лакун по отдельным родам было естественным. В источ-
никоведческом отношении это было связано с наличием сугубо
генеалогических источников, таких, как родословные книги и ро-
дословные росписи.
Первое вторжение в генеалогию нетрадиционных проблем
было связано с историческим исследованием отдельных родов.
В целом это вытекало из того же относительно ограниченного
количества генеалогических объектов, когда разработка каж-
дого отдельного из них имела то или иное историческое зна-
чение. Выявление же новых проблем зависело от уровня исто-
рической науки. В одних случаях, например у А. П. Барсукова
и А. А. Васильчикова, это были вопросы становления и развития
отдельных личностей как представителей рода в определенную
историческую эпоху; в других, например у С. Б. Веселовского,—
вопросы родового землевладения 2.
Дальнейшему расширению проблематики в генеалогии спо-
собствовало «открытие» громадного количества генеалогических
объектов за счет обращения к таким социальным слоям и клас-
сам, как купечество и буржуазия, крестьянство и рабочие и т. п.3
То обстоятельство, что исследование отдельного купеческого или
крестьянского рода не представляет того исторического значе-
9
ния, какое возможно при обращении к более или менее крупному
дворянскому роду, а также повсеместный переход в историче-
ской науке от исследования единичного к исследованию общего
выдвигают на первый план генеалогию нового типа, которую
условно можно было бы назвать комплексной. Под комплексной
генеалогией мы имеем в виду генеалогию, объектом разработки
которой является одновременно какое-то значительное количество
фамилий, представляющих определенный класс, социальную
группу, регион, исторически обусловленные и исторически обо-
снованные. Соответственно при таком ее характере невозможно
уже ограничиться последовательным изложением истории каж-
дого рода. Необходимы подходы, которые позволяли бы, с одной
стороны, обработать всю массу генеалогических данных, а с дру-
гой — обобщить характерные особенности родословных всех
фамилий.
Первая задача начала разрешаться с 50-х годов XX в., когда
французским ученым Луи Анри (Henry) был разработан метод
«восстановления истории семей» (ВИС), основанный на обра-
ботке^ материалов электронно-вычислительными машинами. По-
добный метод был применен эстонским исследователем X. Э. Пал-
ли при обработке записей церковных метрических книг прихода
Рыуге, что позволило судить о численности данного прихода,
составе и структуре крестьянских семей и т. п.4
Получающий все большее распространение и, безусловно,
весьма перспективный метод ВИС имеет с точки зрения соб-
ственно генеалогической один существенный недостаток. При его
применении объектом исследования являются не родословные
той или иной фамилии, а конкретные генеалогические данные
(рождения, смерти, браки), что приводит к неизбежному переводу
аспектов изучения преимущественно в область демографии.
Иные задачи стоят перед исследователем, обращающимся
к генеалогии как средству познания политической или социально-
экономической истории того или иного сословия или класса.
Главная цель состоит в том, чтобы путем сравнительного генеало-
гического анализа многих родов выявить условия и закономерно-
сти формирования и развития определенных социальных групп.
Основой изучения является род в целом. Их совокупность ставит
генеалога перед необходимостью выработки методических под-
ходов, позволяющих унифицировать истории родов.
В комплексной генеалогии принципиально возможны два пути
изучения. Первый состоит в том, чтобы исследовать всю совокуп-
ность фамилий определенного региона или класса, применяя сов-
ременные средства математики. Второй связан с предварительным
отбором, ограничением фамилий по каким-либо признакам (со-
циальному, географическому, административному и т. п.).
Метод сплошного исследования позволяет выяснить опреде-
ленную тенденцию развития в целом, и в этом его большое зна-
чение. Вместе с тем применение математических средств, требую-
щих предварительного программирования, связано с довольно
10
узким кругом исследовательских задач, вытекающих главным
образом изкколичественных показателей.
В данной работе применен второй метод, который условно
можно назвать методом отбора, социального расслаивания или
дифференциации. Смысл его состоит в том, чтобы, обращаясь
к генеалогии данного сословия в пределах данного региона,
выявить внутри него исторически ведущие для определенного вре-
мени социальные группы и на основе их изучения определить глав-
ные тенденции в развитии сословия в целом.
Первым этапом при таком подходе является выбор групп.
Объектом данной работы было избрано московское купечество
в XVIII в. (На первый взгляд хронологическое ограничение
в генеалогии выглядит парадоксально, поскольку каждый род
прослеживается вне зависимости от установленных хронологи-
ческих рамок. Но при всей своей условности такое ограничение
оправдано в том отношении, что оно нацеливает прежде всего
на фамилии, активно развивавшиеся в XVIII в., исключая из
исследования роды, угасшие в начале и зародившиеся в конце
столетия.) Совершенно очевидно, что на протяжении XVIII в.
оно не было однородным. В одних купеческих родах наблюдался
упадок, в других — подъем. Задача состояла в том, чтобы иссле-
довать группы, наиболее ярко характеризующие обе линии —
угасания, упадка и подъема — в развитии московского купечества.
С этой целью были избраны гости и гостиная сотня, с одной сторо-
ны, и 1-я гильдия — с другой. Выбор этот не случаен, он обу-
словлен исторически. Привилегированная и самая могуществен-
ная в XVII в. прослойка гостей и гостиной сотни в 1728 г.
лишается своих прав и уступает их новому гильдейскому купе-
честву, и прежде всего 1-й гильдии. Эта смена отразила глубокие
социально-экономические изменения, происшедшие в России в пер-
вой четверти XVIII в., и открыла новый этап в формировании
русской буржуазии 5. Поэтому изучение этих групп важно и с точки
зрения исследования характера этого процесса, и с точки зрения
познания внутренних особенностей двух ведущих для разных
периодов и сменяющих друг друга социальных групп.
Второй этап характеризуется внутригрупповым пофамильным
отбором или расслаиванием. Необходимость этого диктуется не-
постоянством состава 1-й гильдии (и в меньшей степени гостиной
сотни) и задачами исследования. Первое деление на гильдии
было проведено в 1720 г.6, но окончательное организационное
оформление было осуществлено «Жалованной грамотой городам»
1785 г.7 За этот период численный состав 1-й гильдии сократился
более чем в 3 раза. В 1748 г. в Москве среди первогильдейцев на-
считывалось 382 фамилии, а по 5-й ревизии 1782 г.— 105. Для
изучения той линии купечества, которая характеризуется
в XVIII в. подъемом, важно было проследить роды, достигшие
к концу XVIII в. своего могущества. Поэтому в качестве генеа-
логических объектов были взяты фамилии, состоявшие в 1-й
гильдии в период 4-й и 5-й ревизии. Обращение к ним оправдано
и потому, что с этого времени мы имеем дело с высшей социаль-
ной группой купечества, оформленной в правовом отношении
(подробнее об этом в главе о 1-й гильдии).
Иначе обстояло дело с гостиной сотней. Если 1-я гильдия
интересовала нас с точки зрения формирования и развития, то
гостиная сотня — с точки зрения ее судеб. Поэтому объектами
исследования здесь были избраны роды, чье прошлое еще свя-
зано с былым привилегированным положением, и не принима-
лись в расчет фамилии, прибывшие в гостиную сотню после
1728 г., поскольку они не могут характеризовать особенностей
в судьбах старинных родов.
С выбором групп тесно связано установление исходных хро-
нологических дат, необходимое для разработки материала на
предварительном этапе генеалогического исследования, т. е. при
составлении генеалогических «досье» на каждый род (или поиска
сведений о нем) и реконструкции родословных. Для гостиной
сотни это конец XVII — начало XVIII в., для 1-й гильдии, как
уже было сказано,— конец XVIII в. Восстановление родословий
купцов гостиной сотни и 1-й гильдии будет вестись соответст-
венно по методу нисходящей и восходящей линий родства, т. е.
в первом случае от предков к потомкам, а во втором — от по-
томков к предкам. При этом следует оговориться, что исходные
даты отнюдь не ограничивают исследование родов за их преде-
лами, но характер его уже будет диаметрально противополож-
ным сказанному. Т. е. в XVII в. поиск сведений по родам будет
осуществляться от потомков к предкам, а в XIX в.— от предков
к потомкам.
Некоторые сложности при пофамильном отборе возникли
в связи с генеалогическими понятиями рода и семьи. Для русской
дворянской генеалогии такой вопрос практически не стоял, ве-
роятно, в силу того, что термин «семья», адекватный «фами-
лии», подчас заменял термин «род». Для такого отождествления
можно найти две причины — лингвистическую и генеалогическую.
Исторически сложилось так, что род всегда начинался от лица,
давшего фамильное прозвание. Поэтому и семья в узком смысле
(как группа лиц, объединенных 1—2-й степенью родства) рас-
сматривалась вне отрыва от своих предков, ибо генетическая
связь, выраженная формально фамильным прозванием и под-
твержденная генеалогическими документами, предоставляла им
важное наследственно-социальное право на дворянское досто-
инство.
Иное дело купечество. В отличие от дворянства оно было го-
раздо менее устойчивым в генетическом отношении, не имея столь
сильного фактора преемственности, как земельная собственность.
Поэтому здесь нередки случаи, когда род обрывается на 2—3-м
поколении и фактически мы имеем дело с семьей в узком смысле,
а в исследовании профессиональной деятельности — лишь с дея-
тельностью главы этой семьи. Поэтому такие семьи не имеют
большого значения с точки зрения разработки проблем наслед-
12
ственности (не столько в биологическом, сколько в социальном
понимании). Но сведения о них важны в другом отношении.
Во-первых, для характеристики каких-то общих единовременных
ситуаций и состояний купечества, а во-вторых, для оценки семей-
ных связей по линии свойства, т. е. брачных отношений, состав-
ляющих одну из важнейших сторон генеалогии — генеалогии по
горизонтали (другая сторона — генеалогия по вертикали, уста-
навливающая родство потомков от одного предка). Поэтому при
составлении родословий мы имели в виду и семьи, обрывавшиеся
на втором поколении.
Все сказанное имеет значение общего принципа при подходе
к теме и дает основание для определения круга фамилий. Но вслед
за тем, как проведен выбор родов и составлены генеалогические
«досье» на каждый из них (о технике их составления будет ска-
зано ниже), встает проблема методики на уровне конкретного
исследования. Традиционная генеалогия решает эту задачу ме-
тодом последовательного прослеживания каждой фамилии.
О значимости этого подхода мы уже говорили. Отметим только, что
в комплексной генеалогии путь этот вряд ли даст значительный
эффект. Многоаспектность, наличие многих особенностей, при-
сущих каждому отдельному роду, не позволит провести сравни-
тельный анализ. Образно говоря, этот метод можно охаракте-
ризовать как ситуацию, когда за деревьями не видно леса. Поэтому
задача состоит в том, чтобы определить в генеалогии купечества
моменты, отталкиваясь от которых можно было бы выявить общие
черты в его развитии. Таких основополагающих моментов два:
происхождение и судьбы. Изучение происхождения важно, во-
первых, для выяснения характера формирования 1-й гильдии
(как складывающегося разряда купечества) и для изучения осо-
бенностей социальных перемещений. Кроме того, во-вторых, в ку-
печеских фамилиях, ограниченных, как правило, 3—4 поколения-
ми, фактор происхождения оказывал существенное влияние на
различные стороны жизни и на все последующее развитие. Судьбы
в некотором отношении есть явление обратное происхождению,
и их исследование позволяет выявить то общее, что было харак-
терно для купеческих родов в заключительной фазе их существо-
вания, а также особенности социальных перемещений, выражен-
ных в выходе из купечества в другие сословия.
Более конкретная цель связывается уже с конкретной пробле-
матикой. Это находит выражение в поиске зависимостей, связей,
характеризующих отдельные стороны в жизни купечества. Так,
выявив зависимость между социальным происхождением и со-
ставом 1-й гильдии, можно судить о характере ее формирования.
Зависимость между социальным происхождением и последующим
социальным положением, а также профессиональными занятиями
позволяет судить о характере социально-экономического развития.
Аналогичны связи между социальным происхождением и браками,
между браками и социальным положением. Одна из серьезных
проблем, связанных с причинами упадка состава 1-й гильдии
13
Москвы конца XVIII — первых полутора десятилетий XIX в.,
в значительной мере может быть разрешена путем выяснения
соотношения между промышленниками и торговцами или путем
сравнения состава промышленных предприятий (по отраслям),
принадлежавшим московским купцам, с составом фамилий,
пришедших к упадку, и т. д.
Средством практического разрешения всех подобных проблем,
поставленных в данной работе, было использование принципа со-
циального расслаивания на внутригрупповом уровне. Например,
все первогильдейцы разбивались на отдельные подгруппы по
происхождению (из крестьян, из «природных» тяглецов москов-
ских слобод, из иногородних купцов и т. д.), и это давало
возможность путем простого подсчета представить процесс со-
циального формирования 1-й гильдии в количественном выра-
жении. Фамилии гостиной сотни, пресекшиеся во второй четверти
и середине XVIII в., разбивались на подгруппы по причинам
пресечения рода (биологические, переход на чиновничью службу
и т. д.), и это показывало степень влияния физического исчезнове-
ния на общий процесс падения гостиной сотни. Существовавшие
до конца XVIII в. фамилии гостиной сотни были разделены на
подгруппы по профессиональным занятиям (торговцы, промыш-
ленники). Конкретное прослеживание их судеб и сопоставление их
экономического положения в 1713—1717 гг. раскрывало влия-
ние политики Петра I в отношении купечества на последующее
социальное падение гостиной сотни.
Все это дало возможность в полном объеме использовать круг
отобранных для исследования родов. Из 88 фамилий гостей
и гостиной сотни и 137 фамилий 1-й гильдии не осталось ни одной,
которая так или иначе не была бы затронута. Конечно, степень
полноты, с которой представлены здесь собственно родословные,
различна. Наиболее последовательно и подробно изложены ро-
дословные самых выдающихся из купеческих родов XVIII в.: гос-
тей Исаевых, гостиной соткни Еврейновых и Турчениновых, перво-
гильдейцев Журавлевых, Струговщиковых, Емельяновых, Шори-
ных, Москвиных и др., всех 14 именитых граждан (Гусятниковых,
Бабушкиных, Колосовых, Суровщиковых и др.). В большинстве
случаев, однако, в соответствии с поставленными задачами и рас-
сматриваемыми проблемами родословные представлены не по-
следовательно, а фрагментарно. Сгруппированные по определен-
ному признаку и статистически обработанные, эти фрагменты
и характеризовали ту или иную тенденцию в развитии москов-
ского купечества. В этом отношении был сделан отход от тради-
ционной генеалогии, которая играет роль исходного основания или
промежуточного звена на пути к историческим, социологическим
и т. п. выходам.
Специфические особенности генеалогического исследования,
состоящие в том, что исследователь сталкивается с большим
количеством одинаковых имен, прозвищ, фамильных прозваний,
вынуждают применять специфические методы при работе с источ-
14
никами. Работая с ними, расписывая их по родам, необходимо
постоянно иметь в виду принадлежность того или иного лица
к определенному роду или поколению. Другими словами, острое
значение приобретает проблема идентификации. Решение ее в каж-
дом конкретном случае зависит от ряда обстоятельств, прежде
всего от характера образования фамилии, точности написания
фамильного прозвания в источниках, объема известий о данном
лице, по которым можно его идентифицировать, и т. п.
Говоря о возникновении фамильных прозваний, мы имеем
в виду прежде всего не столько конечный результат, сколько
сам процесс. Разумеется, важно знать, что, скажем, в самом
конце XVIII в. всего лишь 12 купцов 1-й гильдии были бесфа-
мильными 8, т. е. писались по отчеству. Но из одного того факта,
что примерно 90% первогильдейских купцов являлись носителями
устоявшейся фамилии, еще не следует, что вопрос об идентифи-
кации, хотя бы по этому пункту, решается сам собой. Во-первых,
нужно установить все же «кто есть кто» относительно названных
10%, а во-вторых, из числа 90% отнюдь не все прослеживаются
с начала их появления в источниках уже с фамильными про-
званиями. Да и различия в их написании значительно ослож-
няют дело.
Еще большие трудности возникают при росписи купеческих
родов, представители которых состояли во 2-й, а также 3-й гильдии
(сюда относятся и выбывшие из 1-й гильдии к 4-й ревизии). Фор-
мально они не входят в число исследуемых в данной работе, но для
выяснения влияния семейных связей на становление первогильдей-
ских купцов нужно было проследить генеалогию и их менее
именитых свойственников. Число же бесфамильных купцов 2—3-й
гильдий в расчете примерно на то же количество первогильдейских
(около 110 человек без учета свойственников купцов гостиной сот-
ни) составляет 18 человек (при равенстве родов, у которых фами-
лия закрепилась в источниках не сразу).
Наиболее раннее становление фамилий наблюдается по гос-
тиной сотне. Советский историк Е. А. Звягинцев, например, изу-
чавший в 1930-х годах фамильные прозвища московского купече-
ства в XVIII в., подсчитал, что уже по 1-й ревизии 1725 г.— период,
по его мнению, возникновения фамилий — процент фамильных
по гостиной сотне был наиболее высоким — 79 9. Если же учиты-
вать динамику фамильных прозваний, то выясняется, что практи-
чески со 2-й ревизии среди гостиной сотни нет бесфамильных.
Само по себе фамильное прозвание может нести в исследо-
вании двоякую нагрузку — поисковую и социальную, т. е. отра-
жение в фамилии образа деятельности. Говоря о фамилиеобразо-
вании московского купечества, мы имели в виду прежде всего
первое. То обстоятельство, что закрепление фамилий у купцов
XVIII в. приобрело широкий размах и закончилось практически
к началу XIX в., создает условия для того, чтобы решать проблему
массовой идентификации, так сказать, в рабочем порядке, т. е.
без предварительного установления принадлежности данного
15
лица к данному роду, а одновременно с составлением родо-
словной картотеки.
Вопрос о бесфамильных в данном случае можно решать ме-
тодом исключения. И здесь большое значение приобретает струк-
тура ревизских материалов, как основных источников, их деление
по сотням и слободам. Хотя в целом число купцов, не получивших
(или получивших не сразу) фамилии, довольно значительно,
но, распределяясь по объектам административной приписки, они
действительно становятся исключениями. В этом случае само
отсутствие прозвания приобретает его значение. Однако это ка-
сается лишь источников массовых, т. е. материалов переписей
и капитальных книг, в работе с которыми возможна проверка по
данным о возрасте, составе семьи, месте жительства, иногда
характере торгово-промышленной деятельности и т. п.
Установление идентичности лиц по дополнительным известиям
требуется и в случаях искажения в написании фамилий. Правда,
многие из них не могут иметь существенного значения. Если, на-
пример, в 1-й ревизии написано Коломнетин (купец Кожевницкой
полусотни), во 2-й и 3-й — Коломнятин, а в 4-й и 5-й — Коломни-
тин, то при отсутствии однофамильцев совершенно очевидно, что
речь идет об одном и том же роде. Но встречаются изменения
смыслового порядка (Тупицыны вместо Птицыны, Волоковы
вместо Войлоковы) или с сильными фонетическими искажениями
(Малюшины—Малышины—Милютины, Грезины—Гроденковы—
Грезенковы, Цшох—Щах—Изах). Здесь уже, не прибегая к про-
верке по именам, возрасту, семейному составу, установить родо-
вую принадлежность нельзя.
Довольно сложен вопрос об однофамильцах. Его решение тес-
но связано с проблемой родственных связей. Необходимым усло-
вием является прослеживание всех генеалогических линий. Как
правило, определителем может служить только происхождение.
Если, например, отец Ивана Осиповича Евреинова, записавшегося
в 1722 г. в Конюшенную овчинную слободу (в 1795 г. 1-й гильдии
купцы), был «еврейской породы служитель дому Льва Кирилло-
вича Нарышкина», а родоначальники знаменитой фамилии Евреи-
новых «Матюшка и Федка Григорьевы» происходили из Мсти-
славских евреев 10, то о родстве этих фамилий не может быть
и речи. С еще большей определенностью можно говорить о выход-
цах из других городов. Прибытие 1-й гильдии купцов Котельной
слободы Угрюмовых из Юрьева-Польского, а под тем же про-
званием купцов Дмитровской сотни из Калуги 11 или купцов
Котельной слободы Некрасовых из Углича и Зубцова 12 прак-
тически исключает их происхождение от одного родоначальника.
В целом, имея в виду технику работы с массовыми источниками
при расписывании по родам, а значит, и проблему идентификации,
следует отметить две специфические особенности: неукоснительное
соблюдение хронологической последовательности (независимо от
того, в каком порядке она соблюдается — обычном или ретроспек-
тивном) при работе с ревизскими материалами и постоянное
16
сопоставление фактических данных. Только в этом случае гаранти-
руется установление верной генетической связи рода.
Важно при этом и то, какова форма записей. Думается, наибо-
лее правильно — это составлять на каждый род картотеку, где
отдельная карточка фиксирует сказку данной семьи по той или
иной переписи. Такая система сохраняет главное в источнике —
его структурную единицу, позволяет в любом порядке (снизу вверх
или сверху вниз) прослеживание родственных связей (или состав-
ление по необходимости родословных росписей) и удобна при обра-
ботке фактических данных, в том числе при составлении разного
рода таблиц.
Большие трудности возникают при идентификации лиц по
разнородным материалам. Дело осложняется тем, что в них чаще
всего указывается только имя и фамилия, а если учесть, что по
родам повторение имен отнюдь не редкость, то трудности увеличи-
ваются. Практически выработать здесь какие-то общие приемы
невозможно. В каждом конкретном случае все зависит от того,
какие фактические данные содержатся в том или ином источнике
и в какой степени они сравнимы с известиями ревизских материа-
лов, которые выступают в качестве эталона для идентификации.
Пожалуй, единственным общим моментом является датировка
источника. Зная дату его составления, можно сопоставлять ее с
возрастными возможностями отдельных поколений. Однако если
речь идет, допустим, о братьях, возрастные интервалы между
которыми незначительны, а имена одинаковы, то при отсутствии
дополнительных сведений о них идентифицировать их практичес-
ки нельзя.
В целом же, применяя те или иные приемы в работе с источни-
ками, вполне возможно привести материал к виду, удобному для
дальнейшего его исследования.
Источники
по истории московского купечества XVIII в.
Вопрос об источниках применительно к комплексной генеалогии,
в особенности к генеалогии купечества, крестьянства, рабочего
класса, сложен в том отношении, что он практически не разрабаты-
вался ранее. В русской историографии много внимания уделялось
источникам по генеалогии дворянства и почти вовсе игнорирова-
лись источники по генеалогии купечества, крестьянства. Сложи-
лась даже своеобразная концепция, объяснявшая слабое развитие
купеческой, крестьянской генеалогии отсутствием соответствую-
щих письменных источников 13. Такая точка зрения была след-
ствием взгляда на генеалогический источник как на материал
исключительно личного происхождения. В самом деле, в подавля-
ющем большинстве случаев генеалогические изыскания по дво-
рянским родам основывались на семейных архивах, наличие кото-
рых определялось прежде всего устойчивой родовой преемст-
венностью.
17
Иную картину мы наблюдаем при обращении к генеалогии
купечества. В государственных архивохранилищах насчитывается
не более четырех десятков фамильных купеческих фондов из числа
принятых на учет ,4. В большинстве своем они содержат докумен-
ты за XIX в. От исследуемых здесь московских родов архивов прак-
тически не осталось. Исключением могут служить Еврейновы,
фонд которых в ЦГАДА (Ф. 189) охватывает период 1723—
1848 гг. Но это материалы по дворянской линии Еврейновых,
о деятельности Якова Матвеевича, вице-президента, а затем и
президента Коммерц-коллегии.
Очевидно поэтому, что невозможно строить конкретное иссле-
дование комплексной купеческой генеалогии на материалах фон-
дов личного происхождения. Здесь необходим такой корпус источ-
ников, который позволял бы, с одной стороны, в нужном количестве
реконструировать купеческие родословные, а с другой — предо-
ставлял бы сведения для оценки социально-экономической дея-
тельности отдельных фамилий. Другими словами, вопрос стоит
так, что основным условием разработки комплексной генеалогии
является наличие массовых источников, т. е. такой совокупности
однородных документальных материалов, изучение которых дает
возможность восстановить родословные выбранных нами генеало-
гических объектов. Применительно к купечеству нас ожидает здесь
та сложность, что для исследования различных аспектов генеало-
гии купеческих родов источниковая база неодинакова. Это связано
с отсутствием в архивах сколько-нибудь компактного фонда,
на основе которого можно было бы изучать и родственные связи,
и в особенности социально-экономическую деятельность. Распы-
ленность по различным фондам и архивохранилищам сведений о
торговых и промышленных занятиях неизбежно ведет при изложе-
нии этого вопроса к известной фрагментарности, поскольку в дан-
ном случае мы имеем дело не с массовыми, а единичными
источниками.
Для генеалогии московского купечества массовыми источника-
ми являются ревизские материалы. Наибольшее значение для
данной работы представляют материалы семи первых ревизий.
Первые пять из них непосредственно приходятся на XVIII в.,
охватывая период с 1725 (и ранее) по 1795 г. Шестая и седьмая
ревизии, хотя и осуществлялись в 1811 —1816 гг., имеют не мень-
шее значение, являясь своеобразным завершением в освещении
семейной истории первогильдейского купечества конца XVIII в.
Что касается последующих ревизий, то степень использования их
материалов ограничивается лишь фамилиями, сохранившими к
30—50-м годам XIX в. свой социальный статус. Но число этих
фамилий весьма невелико.
Прежде чем перейти к конкретному анализу этих источников,
следует определить, какие из них и в каком виде легли в основу
исследования. Ревизские материалы по московскому купечеству
разбросаны в многочисленных делах разных хранилищ и фон-
дов . Поскольку в архивах нет их единого свода, мы пользова-
18
лись многотомной их публикацией Н. А. Найденова 16, объеди-
нившей как первичные (купеческие сказки), так и вторичные
документы — переписные и окладные книги, сказки выборных от
купечества 17, составлявшиеся сотскими и слободскими староста-
ми на основании сказок купцов для нужд московских купеческих
учреждений. Н. А. Найденов не дал к своему изданию археогра-
фического предисловия, по которому можно было бы судить о
принципах публикации. Однако характер издания указывает на то,
что он ставил своей задачей опубликовать все сохранившиеся
материалы ревизий, относящиеся к Москве. В первый том вошли
переписные книги 1-й и 2-й ревизий по московским сотням и слобо-
дам, во второй — сохранившиеся сказки выборных по 3-й ревизии
и сказки самих купцов и мещан в том случае, если не сохранились
первые. В последующие семь томов вошли соответственно купечес-
кие и мещанские сказки, поданные к 4—10-й ревизиям. Кроме
того, в отдельных приложениях к томам Н. А. Найденов опублико-
вал переписные книги 1676 и 1684 гг. Мещанской слободы 18 и
большую группу материалов окладов. В частности, он издал
окладные списки 1713 и 1717 гг. по гостиной сотне Москвы 19, ок-
ладные книги 1748 г. 20 и окладные сказки московских купцов и
мещан 1766 и 1767 гг. 21 Окладные сборы, как фискальная мера,
периодически осуществлялись в России и представляли собой фор-
му прямого денежного налога. В публикации Н. А. Найденова
представлены и первичные документы — окладные купеческие
сказки, и вторичные — окладные книги. По структуре они одина-
ковы и в круг своих данных включают имя, отчество, фамилию
купца, возраст, состав семьи (по мужской линии), сумму оклада,
место жительства.
Таким образом, данное издание объединяет громадный корпус
источников по истории московского купечества XVII—XIX вв.
Главная ценность его состоит в том, что обращение к нему позво-
ляет, не прерываясь, проследить любое количество фамилий за
все время их существования. Эта возможность обеспечивается и
довольно высокой степенью полноты опубликованных здесь источ-
ников. Н. А. Найденов не передавал полностью текст сказок —
это заняло бы объем в несколько раз больший,— но сохранил их
содержание: сведения о возрасте купца, составе семьи (и возрасте
членов семьи), месте жительства, характере деятельности, окладах
и проч., т. е. пользовался регестным методом передачи материала.
Имеющиеся в издании ошибки носят главным образом технический
характер и не могут сколько-нибудь существенно влиять на общие
выводы, вытекающие из источников.
Характеризуя издание ревизских материалов по московскому
купечеству, нельзя не сказать о двух публикационных сериях
Н. А. Найденова. Вслед за ревизиями под тем же общим названием
он издал общественные приговоры22, т. е. решения выборных
или уполномоченных Московского купеческого общества, касаю-
щиеся внутренней жизни общества и отдельных его членов по
торговым, уголовным, служебным делам, причислении к купечест-
19
ву и т. д. Первый том этой серии содержит приговоры за 1755 г.
и далее с 1771 по 1812 г. включительно.
Наконец, в начале XX в. Н. А. Найденов опубликовал книги
объявляемых московскими купцами капиталов за 1747 г., 1777—
1797 гг.23 К характеристике этих источников мы еще вернемся,
сейчас же отметим только, что они имеют большое значение в
качестве дополнения к ревизским материалам.
Обращаясь к материалам ревизий как к массовому генеалоги-
ческому источнику, т. е. рассматривая их в качестве базы для
данного исследования, необходимо прежде всего выяснить вопрос
об их содержании. Поскольку ревизские материалы как источник
по некоторым проблемам истории России рассматривались в
литературе 24, мы ограничимся разбором их с точки зрения значе-
ния для генеалогии.
Состав сведений ревизских материалов по отдельным фамили-
ям менялся в зависимости от целей ревизий, и в течение XVIII в.
наблюдается совершенно четкая тенденция его расширения. Пе-
реписные книги 1725 г. лаконичны. Кроме указаний по разделам
о принадлежности к старинным тяглецам или прибылым 25 (в этом
случае говорится о том, откуда и когда прибыл данный человек в
данную слободу или сотню), они сообщают имя, отчество, фами-
лию и возраст подателя сказки; имена братьев, сыновей и их
возраст; место жительства. Последнее, как правило, носит харак-
тер общей отсылки: «живет в приходе церкви Трех святителей,
что в Огородной слободе» и т. п. В ряде случаев переписные книги
отражают также наличие у некоторых наиболее крупных купцов
крепостных людей, называя их имена, возраст, национальность
(например, довольно часто фигурируют пленные шведы).
С источниковедческой точки зрения важно отметить наличие
двух вариантов переписных книг 1725 г. Второй вариант26 не
охватывает всех московских слобод, но зато целиком отражает
гостиную сотню, хотя и в сокращенных данных. Если учесть, что
именно для гостей и гостиных людей материалы первой ревизии
имеют первостепенное значение 27, понятной становится ценность
книги под делопроизводственным номером 595 (основная имеет
номер 4275). Ошибки или пропуски в первой книге чаще всего
корректируются данными второй. Например, сказки гостя Алексея
Филатьева и гостиных детей Василия и Алексея Гавриловичей
Чирьевых отсутствуют в книге № 4275 и имеются в книге № 595 28.
Такие сведения в генеалогии равносильны поколению, т. е. одному
из главных звеньев в родословной, и потому приобретают перво-
степенное значение.
Не менее важна и возможность проверки по ним отдельных
показателей — о возрасте, написании фамилий и т. п. Например,
в первой переписной книге возраст Ивана Федоровича Старцова
указывается в 13 лет 29, а во второй — 3 года 30. Поскольку во вре-
мя 2-й ревизии 1747 г. ему было 25 лет 31, ясно, что в первый вари-
ант переписной книги 1725 г. вкралась ошибка.
С точки зрения количественного состава сведений переписная
20
книга 1747 г. мало, чем отличается от предыдущих и даже
несколько уступает им, так как не содержит сообщений о место-
жительстве. Но вместе с тем со 2-й ревизии появляется и важное
нововведение, дающее возможность восполнять лакуны в ранних
переписях. Это указание для каждого лица об охвате его прежней
ревизией. Такие формулировки, как «написанный в прежнюю
перепись», «в прежнюю перепись прописной», «написанный в преж-
нюю перепись в таком-то городе или слободе», позволяют судить,
принадлежало ли данное лицо к московскому купечеству во время
предыдущей ревизии, если в ее материалах о нем нет сведений.
Существенным дополнением к переписной книге 1747 г. явля-
ются окладные книги, составленные во время очередной раскладки
посадского населения Москвы 1748 г. В них содержатся сведения
о месте жительства, причем указывается, живет ли тот или иной
купец со своей семьей в собственном доме, «в наемном покое»
или «снимает угол» и у кого.
Для анализа перемещения купцов, в частности прибытия в
московское купечество, большой интерес представляют сведения
о времени прибытия, месте, откуда прибыл и социальном проис-
хождении (купец, крестьянин и т. п.). Вместе с аналогичными
данными материалов других ревизий XVIII в.32 эта информация
дает богатейший материал для раскрытия характера, географии
и источников формирования московского купечества, в частности
первогильдейского. Сопоставив это с семейно-брачными отноше-
ниями, мы можем установить взаимозависимость и степень влия-
ния генеалогических связей на названный процесс.
Большой интерес представляют сведения окладных книг 1748 г.
о торгово-промышленной деятельности, из которых выясняется,
имеет ли купец торг и какой (откупа, вотчины, лавки в разных
рядах), содержит ли фабрики и какие и т. п. Конечно, в генеалогии
эти фиксированные на определенный момент данные важны не
столько сами по себе, сколько в динамике. К сожалению, в матери-
алах последующих ревизий XVIII в. сообщения о торгах и про-
мыслах имеются далеко не по каждой фамилии. Некоторое исклю-
чение составляют окладные сказки 1766 и 1767 гг.33, которые содер-
жат данные, аналогичные окладным книгам 1748 г. Однако сказки
эти имеются не по всем московским слободам. На конец XVIII в.
подобные известия имеются в сказках 5-й ревизии. Сведения об
этом можно обнаружить также в различных материалах архивных
фондов ЦГАДА, ЦГИА, о которых будет сказано ниже.
Самые значительные с точки зрения генеалогии изменения в
составе показателей ревизских материалов наблюдаются по 3-й,
5-й и, в особенности, 4-й ревизиям. В чем они выражаются?
По переписным книгам первых двух ревизий, как мы видели, можно
установить лишь филиации, т. е. развитие рода по прямой мужской
линии. В сказки 3, 4 и 5-й ревизий были включены известия о
женщинах, причем указывались не только имя и возраст, но и факт
выдачи йх замуж и за кого. Одновременно для мужских представи-
телей давались сведения об имени, отчестве и возрасте жены и от
21
кого взята замуж (т. е. чьей дочерью или вдовой является).
Важность этих известий для генеалогии купечества трудно пере-
оценить. Используя их, мы можем, во-первых, восстановить матри-
мониальные связи, а во-вторых, в какой-то мере изучить и перели-
вание купеческого капитала. Особо следует подчеркнуть то обстоя-
тельство, что эти данные приходятся на 60—90-е годы XVIII в.—
период окончательного формирования и возвышения первогиль-
дейского купечества, и, следовательно, мы имеем возможность
проследить одну из важнейших сторон в развитии этой группы.
Кстати сказать, уже с 6-й ревизии в сказках остаются только
сведения об имени и возрасте женщин, и, таким образом, вопрос об
отношениях по свойству снова выпадает из поля зрения исследова-
телей. С этой точки зрения известия о браках купцов 60—90-х го-
дов XVIII в. в таком массовом и систематизированном виде имеют
едва ли не уникальное значение.
Приведенный разбор материалов ревизий, осуществленных в
XVIII в., показывает прежде всего стабильность сведений по
мужским линиям (имена и возраст), а для второй половины
XVIII в.— и по женским. Это означает, что исследователь имеет
возможность восстановить все поколения купеческих родов, хотя
по полноте они будут не равнозначны.
Однако источниковедческая ценность этой группы документов
состоит не только в возможности использования их для рекон-
струкции родословных. В комплексной генеалогии эта задача, как
уже говорилось, является скорее средством в решении вопросов,
характеризующих развитие определенных групп купечества. Это
важно при изучении социальных Перемещений в купеческой среде
(например, степени пополнения за счет других сословий и степени
выбытия в другие сословия), некоторых демографических аспек-
тов и др.
Из всего этого мы должны сделать тот вывод, что ревизские
материалы, взятые в качестве массовых источников для комп-
лексной генеалогии, вполне могут составлять основу исследования.
То обстоятельство, что их информационное содержание неодина-
ково, заставляет обращаться к другим источникам.
Относительно мало обеспеченным фактическим материалом со
стороны ревизий является период первой четверти XVIII в. В пе-
реписных книгах 1725 г. сведения по раннему времени содержатся
лишь в сказках прибылых, в которых указывается о прибытии
в московское купечество до или после 1719 г. (в отдельных случаях
до 1700 г.). Поэтому большое значение приобретают уже назван-
ные окладные списки гостиной сотни 1713 и 1717 гг. При всей
ограниченности их данных (кроме имени и фамилии купца, назы-
вается только сумма оклада) они интересны тем, что содержат
списки оскудалых гостей и гостиной сотни, раскрывая состояние
высшего купечества в период Северной войны. Дополнительными
источниками для них может служить перепись московских дворов
1716 г.34, где обнаруживаются сведения о месте жительства купцов
и характере домовладения.
22
Аналогичное значение имеют сказки торговых людей 1704 г.,
находящиеся в фонде Монастырского приказа 35, на которые в свое
время уже обратила внимание Е. И. Заозерская 36. Однако их
использование в данной работе носит ограниченный характер.
Это объясняется тем, что в них очень мало сведений о торговых
людях гостиной сотни, для изучения которых они и могли бы иметь
решающее значение. Что касается купцов 1-й гильдии конца
XVIII в., то лишь немногие из них вели свой род с этого времени.
Но это не исключает значения сказок торговых людей 1704 г.
как источника по генеалогии московского купечества в целом.
Таким образом, рассмотренный круг источников позволяет про-
слеживать купеческие фамилии на длительном отрезке времени:
от переписных книг 1676 и 1684 гг. Мещанской слободы, из которой
вышли многие позднее крупные гости и гостиной сотни торговые
люди, до середины XIX в. При этом особо следует остановиться
на двух группах источников — метрических и капитальных книгах.
До сих пор все источники, указанные в качестве дополнитель-
ных, носили характер одиночных документов по отношению к мас-
совым (в данном случае ревизским) материалам. В этом смысле
приходские записи актов гражданского состояния и книги объяв-
ляемых капиталов являются исключениями. По своей природе их
можно отнести к разряду массовых дополнительных источников.
Действительно, метрические книги, например, в составе своих
сведений имеют следующие данные: даты рождения и крещения
какого-либо лица, имена и фамилии родителей и крестных отца и
матери; даты бракосочетания, имена и фамилии бракосочетавших-
ся, какой по счету брак; даты смерти и места погребения. Причем
по точности эти данные превосходят аналогичные известия ревиз-
ских сказок. Последние указывают на возраст вообще, не называя
года, а тем более месяца и числа рождений и смерти. К тому же
сказки не имеют сведений о датах бракосочетаний и совсем не
говорят о крещениях, представляющих одну из форм свойства.
Совершенно очевидно поэтому, что метрические записи как
генеалогический источник имеют большое значение для рекон-
струкции родословных. Тем не менее мы рассматриваем их лишь
в качестве дополнительных, а не основных источников. Для такой
постановки есть свои причины. Первая — объем. По ревизским
материалам, как мы видели, можно прослеживать купеческие
фамилии с начала XVIII в. Метрические книги по Москве сохра-
нились в фонде Московской духовной консистории начиная только
с 1777 г., причем далеко не в полном составе37. Таким образом,
возможность систематического прослеживания по ним купеческих
фамилий исключена. Вторая причина связана со структурой источ-
ника в целом. Ревизские материалы систематизированы по соци-
альному и административному признакам (Москва — слободы),
а внутренней, образно говоря, центростремительной ячейкой имеют
купеческую семью, вокруг которой и группируются исходные
генеалогические данные. Метрические записи, фиксирующие в
хронологической последовательности акты гражданского состоя-
23
ния самых различных лиц того или иного прихода, лишены той
пофамильной динамичности, какая присуща ревизским сказкам.
Поэтому их массовое применение уместнее при изучении всего на-
селения какого-либо прихода независимо от социальной принад-
лежности, а в данной работе может использоваться для проверки
и уточнения лишь та их часть, которая относится к отобранным
нами купеческим родам.
Несколько иначе обстоит дело с книгами объявленных капита-
лов, заведенными в связи с указом 25 мая 1775 г. об отмене подуш-
ной подати и утверждении однопроцентного сбора с объявленного
капитала 38. Это не означает, что подобные книги не были известны
раньше. Уже в указе от 20 октября 1705 г. «о учинении переписи
купцов» говорилось о заведении по слободам переписных книг,
в которых наряду с прочими данными (имена, возраст, состав
семьи и т. д.) должны были содержаться «показания достатка и
промыслов каждого» 39. Более четкое изложение это получило в
инструкции магистратам 1724 г., где уже конкретно определено
завести в гильдиях книги «для окладных податей» 40. «Инструкция
Московского купечества первой, второй и третьей гильдии старши-
нам и старостам» 1742 г. еще раз подтвердила прежние поло-
жения об окладных книгах41.
Результатом всех этих узаконений и явились упомянутые уже
окладные книги и книги 1713—1717, 1747—1748, 1766 и 1767 годов.
Однако ведение окладных книг, несмотря на стремление властей
ввести погодный принцип, осуществлялось от случая к случаю,
т. е., очевидно, от одной раскладки до другой. При этом нужно
учитывать, что многие из них, вероятно, просто не сохранились.
Поэтому книги эти не дают последовательной хронологической
картины состояний купцов.
Исходя их этого, вполне возможно рассматривать капитальные
книги 1775—1804 гг.42 как особую группу массовых источников по
генеалогии московского купечества, и прежде всего 1-й гильдии,
конца XVIII в. Каковы основания для такого выделения? Во-пер-
вых, при их составлении неукоснительно соблюдался погодный
принцип. Важно отметить при этом довольно высокую степень
полноты и сохранности капитальных книг 43. Во-вторых, их содер-
жание в отличие от прежних окладных материалов единообразно
в том отношении, что они фиксируют один процент сбора со
всего капитала, тогда как ранее в одних книгах указывалась
сумма сбора в расчете на душу, в других — в расчете на «Ю-ю
деньгу» и т. п. Это предоставляет прежде всего возможность для
сравнительной характеристики этих данных. Наконец, в-третьих,
по своей структуре капитальные книги в отличие от метрических
близки ревизским материалам, имея в основе систематизации
пофамильные сказки, расположенные по гильдиям, а внутри них —
по слободам и сотням. Такое построение источника в постановке
генеалогического исследования, как она видится в настоящей
работе, отвечает главному условию, обеспечивая массовость в
разработке купеческих родов.
24
Говоря о некоторых внешних отличиях капитальных книг как
массового источника по генеалогии купечества, нельзя забывать
о их содержании. И если об этом не было сказано вначале, то пото-
му только, что прежде всего формальные признаки определяют,
рассматривать ли данные источники в качестве массовых. И только
уже после этого можно подступить к вопросу об их содержании,
поскольку есть, как представляется, существенная разница между
оценками содержания массовых и единичных источников. То, что
в отдельно взятом документе не представляет интереса, может
«заработать» при достаточно большом количестве однотипных
материалов. С этой точки зрения мы постарались рассмотреть
ревизские материалы, с этой точки зрения нужно подходить и к
внутренней критике капитальных книг.
В конечном счете исходным является вопрос о достоверности:
в какой степени известия, в данном случае капитальных книг, соот-
ветствуют реальности, как они могут быть использованы в иссле-
довании?
Обратимся к самим источникам. Книги составлялись с фискаль-
ными целями. Купец объявлял (записывал) о наличии у него
определенной суммы капитала и платил с этой суммы в казну
один процент. Следовательно, чем больше объявленный капитал,
тем больше процентный сбор. Выгодно ли ему было увеличивать
сумму и до какой степени — от выяснения этого и зависит реше-
ние вопроса о достоверности купеческих известий о капиталах.
Для рассмотрения проблемы необходимо прежде всего изучить
саму процедуру процентного обложения и сбора.
До введения процентного оклада взаимоотношения податного
населения и государственного аппарата были довольно ясными:
первое стремилось скрыть, занизить свое имущественное положе-
ние, второй — раскрыть его и определить истинные размеры. Для
этой цели властями использовалась система общественной провер-
ки налогоплательщиков. Так, в уже упомянутом указе 1705 г.
о переписи купцов устанавливалось прочитывать составленные
переписные книги перед всеми купцами, «дабы всяк ведал, что в тех
книгах написаны без утаения», а «утайку и неправду» «ничего не
бояся старостам и бурмистрам обличая говорили» .
Указом от 25 мая 1775 г. для объявления капиталов купцам
было предоставлено «добровольное показание на совесть каждо-
му», и потому «доносам и следствиям об утайке» «места иметь не
должно» 45. Такой поворот был связан прежде всего с выработкой
более выгодных налоговых форм 46.
В первую очередь речь идет о новом разделении купечества
на гильдии. Устанавливая минимальные суммы в 500 руб. для
3-й, 1 тыс. руб.— для 2-й и 10 тыс. руб.— для 1-й гильдии , прави-
тельство вынуждено было обеспечивать столь высокий имущест-
венный ценз преимуществами одной гильдии перед другой и всего
купечества в целом, что нашло отражение в «Плане о выгодах и
должностях купечества и мещанства» и «Грамоте городам».
Конечно, решающими были привилегии в области торговли, где
25
купечество получало монополию. Записавшиеся в купечество осво-
бождались также от некоторых казенных служб и могли рекрут-
скую повинность возмещать деньгами в размере вначале 360 руб.,
а затем 500 руб.48 Купцам 1-й гильдии дозволялось вести внешнюю
торговлю, иметь фабрики и заводы; 2-й — внутренний оптовый и
розничный торг; 3-й — мелочную торговлю «по городу и уезду» 49.
Кроме того, утверждались некоторые внешние отличия. Перво-
гильдейским купцам разрешалось ездить по городу в карете
парою, 2-й гильдии — в коляске парою, и они освобождались от
телесных наказаний 50.
Как видим, выгоды были очевидными и стоило платить высокий
налог, чтобы пользоваться ими. Главное же состояло в том, что ре-
формы 1775—1785 гг. как бы привели в соответствие состояние
купцов и род их занятий. Только обладая определенным капиталом
и уплачивая с него налог, можно было наиболее выгодно использо-
вать его, например, в торговле с заграницей. И напротив, очевид-
ной должна была быть несостоятельность купца, числящегося в 1-й
гильдии и занимающегося мелочной торговлей.
Конечно, «добровольное показание» капитала открывало воз-
можность объявлять нужную сумму, не имея ее. Здесь важно
было только уплатить процентный сбор. Но «Грамота на права
и выгоды городам» твердо определяла необходимость предоставле-
ния доказательств о состоянии «городовых обывателей». Это,
прежде всего, свидетельства гильдейских старшин и двух человек
от гильдии «о подлинности капитала, который записал», «торгую-
щие и промышленные книги», счета, расчеты, таможенные книги
и т. п.51
Таким образом, «добровольное показание» было скорее свобо-
дой объявления не имущественного ценза как права для зачисле-
ния в гильдию, а суммы капитала в пределах данной гильдии.
Иными словами, купец 1-й гильдии обязан был доказать, что он
имеет не менее 10 тыс. руб., и волен записать любую сумму от 10 до
50 тыс.
Впрочем, правительство и здесь намеревалось стимулировать
объявление больших капиталов. В частности, в «Плане о выгодах
и должностях» предусматривалось приравнивание к восьмому и
седьмому классам по Табели о рангах купцов, объявивших капитал
свыше 80 тыс., и тех, кто в течение 50 лет торговал с заграницей
не менее чем на 50 тыс. руб. Однако в «Грамоте городам» оно
не пошло на это и там лишь в общей форме для каждой гильдии
было записано, что тот, «кто объявит более капитал, тому дается
место пред тем, кто менее объявил капитал». На практике это
относилось прежде всего к вопросу о замещении должностей в
городских учреждениях, в выборе которых могли принимать
участие только купцы 2-й и 1-й гильдий52.
Вероятно, однако, что право преимущественного «места» не
было сколько-нибудь значительной выгодой. Во всяком случае,
по объявленным после 1785 г. купцами 1-й гильдии капиталам
нельзя сказать, чтобы они стремились его занять. Например,
26
в 1795 г. лишь А. И. Сонцов и С. Д. Ситников с братьями записали
капитал 11 тыс. руб., В. Е. Емельянов, А. И. Сазонов с братьями
и Д. Г. Ямщиков с братьями — 12 тыс. руб. и один — А. И. Пав-
лов — 13 тыс. руб. Остальные объявили от 10 тыс. до 10 100 руб.
и заплатили соответственно минимальный налог—100 руб. с
копейками.
Такое единодушие может свидетельствовать только о том, что,
не имея достаточного стимула 53, купцы объявляли лишь сумму,
необходимую для сохранения гильдейского статуса, но которая
отнюдь не соответствовала их имущественному «весу».
Таким образом, говоря о достоверности купеческих показаний
относительно капиталов, можно в целом сделать отрицательный
вывод. С большей или меньшей долей вероятности можно утвер-
ждать только, что истинные размеры состояний были не меньше
объявленных сумм. Но было бы неверно на этом основании отрица-
тельно решать вопрос об использовании сведений о капиталах в
качестве источника. Даже в таком качестве они представляют
известный интерес.
Капитальные книги — источник динамичный, а их данные в
силу рассмотренной специфики тяготеют к определенной постоян-
ной, а именно к цензу. Поэтому даже незначительные изменения
в показаниях сумм, прослеживаемые за разные годы, могут свиде-
тельствовать о том, в каком состоянии дела того или иного купца.
Например, если упомянутый Д. Г. Ямщиков вслед за объявлением
в 1795 г. 12 тыс. руб. в 1796 и 1797 гг. записывает 16 010 руб.54
(в данном случае цифру 16 тыс. мы можем приравнять к 10 тыс.,
так как на этот период, как говорилось, приходится общее повы-
шение имущественного ценза на 6 тыс. руб., т. е. для нас важны
лишь суммы, объявляемые сверх ценза,— 2 тыс. и 10 руб.), то,
/вероятно, его имущественное положение не улучшилось. А если
учесть при этом, что в 1795 г. вместе с ним «состояли в капитале»
два брата, Петр и Александр, а с 1796 г. их уже нет, станет понят-
ной и причина изменений — раздел.
Чрезвычайно важны такие данные капитальных книг в другом
отношении. Ревизские сказки содержат сообщения своих подате-
лей о составе семьи в целом, включая сыновей и братьев, если те не
состоят «в особом капитале» и, следовательно, сами не^являются
подателями сказок. Поскольку ревизии проводились через доволь-
но длительные промежутки времени, то установить по ним время
и характер отделения сыновей и братьев (за исключением прямых
указаний в сказках) бывает очень трудно. Капитальные книги
предоставляют в этом отношении определенные возможности. От-
мечая погодные состояния капиталов купцов, они фиксируют и
изменения с капиталовладельцами. Причем сравнение сумм вновь
объявленных капиталов может свидетельствовать и об имущест-
венном положении членов семьи. Приведем один пример.
В сказке Гусятниковых, поданной к 4-й ревизии, содержатся
сведения о всей знаменитой фамилии, как если бы это была одна
семья55. Капитальная книга 1776 г. отмечает объявление обер-
27
директором Михаилом Петровичем Гусятниковым с сыновьями
40 000 руб.56 В этом же году он умер, как о том свидетельствует
ревизская сказка, и братья, не дожидаясь раздела, записали в
1777 г. каждый свой капитал. Старший Михайла с сыновьями
«с отцовского, кой теперь еще в чем оной состоит не рассмотрен»,
объявил 10 500 руб., да «своего капиталу приторговал» 10 500 руб.
Кроме того, он же за малолетних Семена и Федора записал по
10 500 руб. В такую же сумму определил свой капитал Сергей,
а второй сын Михаила Петровича Петр заявил, что «до обстоя-
тельной описи родительского имения платить имеют с 21 000 руб.»57
Последовавший раздел показал, видимо, несостоятельность
притязаний Петра Михайловича, потому что уже в 1778 г. его
капитал по книге составил всего 10 500 руб., как и всех других
братьев, кроме Михаила Михайловича, сумма капитала которого
осталась прежней — 21 000 руб.58
Но из этого можно сделать и другое наблюдение, касающееся
характера объявления капиталов в целом. Если Михаил Петро-
вич Гусятников записал в 1776 г. 40 000 руб., то сумма капиталов
его сыновей, даже если не считать того, что «приторговал» Ми-
хаил Михайлович, составит 52 500 руб. Нет нужды доказывать,
что в период раздела отцовского наследства братья не могли
сколько-нибудь значительно увеличить свои доходы. А это еще раз
показывает, что, объявляя свои капиталы, купцы не только не
раскрывали их истинные размеры, но и значительно занижали.
В целом же, характеризуя капитальные книги как массовый
генеалогический источник, можно сделать следующий вывод: не
раскрывая реальных состояний, книги дают возможность для
анализа динамики экономического положения купцов, а вкупе
с ревизскими материалами позволяют прослеживать филиации
купеческих капиталов.
До сих пор мы говорили главным образом о массовых ис-
точниках. Ценность их состоит прежде всего в том, что они по-
зволяют реконструировать родословные купеческих фамилий в уз-
когенеалогическом смысле, т. е. установить генетическую и свой-
ственную преемственность поколений 59. Их основной недостаток
связан с относительно небольшим количеством известий о со-
циально-экономической деятельности конкретных родов. Поэтому
большое значение для изучения генеалогии купечества приобрета-
ют материалы архивных фондов различных учреждений XVIII в.,
в которых нашли отражение эти вопросы.
Наибольший интерес в этом отношении представляют фонды
Центрального государственного архива древних актов. В фондах
Сената (Ф. 248) и разрядов архива находятся многочисленные
дела о торгово-промышленных занятиях купцов. Для нас они
особенно ценны тем, что содержат данные по началу XVIII в.
(с 1711 г., когда был учрежден Сенат), которых нет в фондах
других учреждений. Значительный материал о торговых операциях
купцов за 20—40-е годы XVIII в. сосредоточен в фонде Камер-
коллегии (Ф. 273), главным образом в таможенных книгах, под-
28
робно исследованных Б. Б. Кафенгаузом 60. Известия о внешней
торговле имеются в фонде Коммерц-коллегии (Ф. 276). Большое
количество дел о промышленности XVIII в. хранится в фондах
Мануфактур-коллегии (Ф. 277) и Комиссии о коммерции и о пош-
линах (Ф. 397). Имущественное положение купцов в основном
за первую половину XVIII в. прослеживается по делам Канцелярии
конфискации (Ф. 340). Для нас важны прежде всего известия об
описи лавок и дворов обанкротившихся гостей. Наиболее пестрый
конгломерат дел, касающихся самых различных групп российского
купечества, представлен в «специально» купеческом фонде —
Главного магистрата (Ф. 291), охватывающем период 20—90-х го-
дов XVIII в. Здесь нашел отражение широкий круг вопросов
внутренней жизни купечества: о службах купцов (выборах
и увольнении), зачислении в купечество, следствиях против куп-
цов, налоговых сборах, а также о торговле, промышленности
и т. д.
Вопросы социально-экономической деятельности отражены
также в фондах других архивохранилищ. Материалы о загранич-
ной торговле русских купцов через Петербургский порт (70-е го-
ды) и питейных откупах имеются в соответствующих ведомостях
фонда Воронцовых Ленинградского отделения Института исто-
рии61. Ведомости о питейных откупщиках 70-х годов хранятся
в Эрмитажном собрании Государственной публичной библиотеки
им. М. Е. Салтыкова-Щедрина . Источники о состоянии про-
мышленных предприятий в конце XVIII — начале XIX в. собраны
в фондах Отделения мануфактурной экспедиции государственного
хозяйства (Ф. 16), Главного управления мануфактур (Ф. 17)
и Департамента мануфактур и внутренней торговли Министер-
ства финансов (Ф. 18) Центрального государственного истори-
ческого архива СССР. Нельзя не отметить также материалы Отде-
ла письменных источников (ОПИ) Государственного Историчес-
кого музея, особенно фонд большого знатока истории Москвы
И. Е. Забелина (Ф. 440). Здесь, в основном среди копийного ма-
териала из дел Сената, имеется довольно много известий о торгов-
ле и промышленности Москвы за разные годы. Известный интерес
вызывают довольно большое собрание планов жилых, фабричных
и заводских помещений московских купцов за середину и вторую
половину XVIII в. (Д. 942, 943, 948, 949, 951, 954, 957, 961 и др.)
и «Ведомость торговым лавкам, палаткам и погребам Китая-
города» 1799 г. (Д. 590). Ведомость эта, опубликованная
И. Е. Забелиным 63, представляет собой сплошную роспись лавок,
палаток, верхов, погребов, их местоположения и количества за-
нимаемой земли, а также принадлежности тому или иному купцу
и имеет большое значение для изучения характера купеческой
торговли.
Наконец, большие комплексы материалов по истории купечест-
ва XVIII в. (прежде всего г. Москвы) заключены в фондах учреж-
дений в Центральном государственном историческом архиве
г. Москвы. В делах Московского губернского магистрата (Ф. 45)
29
содержатся многочисленные известия о зачислениях в московское
купечество, взыскании с купцов денег по векселям, продаже
и разделах имений и т. п. В фонде Московской купеческой гильдии
(Ф. 397. On. 1) сосредоточена основная масса ревизских мате-
риалов по московскому купечеству и книг объявляемых купцами
капиталов по однопроцентному налогу. Метрические книги церквей
по г. Москве хранятся в фонде Московской духовной консистории
(Ф. 203. Оп. 745).
Источники по социально-экономической деятельности купече-
ства, содержащиеся в перечисленных выше архивных фондах,
несмотря на большой объем, за немногим исключением разрознен-
ны, случайны и отрывочны. Одиночный их характер не может
удовлетворить требования комплексной генеалогии. Поэтому
наибольшее значение для нас имели те архивные материалы,
в которых хоть в какой-то мере были систематизированы известия
о профессиональных занятиях купеческих родов. Особо выделя-
ются в этом отношении ведомости о состоянии фабрик и заводов.
Основная их часть сосредоточена в двух фондах: Мануфактур-
коллегии 64 и Комиссии о коммерции 65. В первом хранятся полу-
годовые ведомости по каждой фабрике, поданные владельцами;
они охватывают период второй половины XVIII в. Во втором
представлены сводные (за несколько лет) ведомости по отраслям
промышленности; они характеризуют состояние фабрик за 40—
50-е и главным образом за 60-е годы (годы существования самой
Комиссии о коммерции). К ним близко примыкает ведомость
1769 г. (в XIX разряде Госархива) «о состоящих в ведомстве
Мануфактур-коллегии фабриках» с указанием количества
станов 66.
По составу сведений полугодовые ведомости шире сводных.
Они включают не только данные о количестве выработанных
и проданных товаров, сумме выработки и продажи (или цену
того или другого товара), но и о количестве заготовленных на
следующее полугодие материалов, содержат подробное описание
зданий, где размещается фабрика, дают перечень станов и масте-
ровых, людей (по специальностям). Подавляющее большинство
сводных ведомостей ограничено сообщениями о выработке то-
варов. Но некоторые из них имеют весьма ценные данные о вре-
мени заведения фабрик (и кем заведены), смене владельцев,
привилегиях («увольнениях») и т. п.
Другая, значительно меньшая по объему группа ведомостей
о фабриках и заводах хранится в фондах Отделения мануфактур-
ной экспедиции государственного хозяйства 67 и Главного управ-
ления мануфактур68 Министерства внутренних дел, а также
и Департамента мануфактур и внутренней торговли Министерства
финансов 69. По объему известий они стоят между полугодовыми
и сводными ведомостями. Ведомости этих учреждений важны
прежде всего с точки зрения выяснения судеб промышленных фа-
милий первогильдейского купечества, поскольку показывают
состояние фабрик в конце XVIII — начале XIX в. В этом отноше-
зо
нии они как бы непосредственно продолжают группу ведомостей
Мануфактур-коллегии и Комиссии о коммерции.
В целом рассмотренный комплекс ведомостей о фабриках
и заводах позволяет выяснить характер становления и общий
уровень развития той или иной промышленной фамилии, что
в конечном счете служит основанием для разрешения вопроса
о зависимости между профессиональной, в данном случае про-
мышленной, деятельностью и устойчивостью рода.
1 Подробнее см.: Аксенов А. И. Ге-
неалогия // Вопр. истории. 1972. № 10.
С. 206—212; Он же. Очерк истории
генеалогии в России // История и ге-
неалогия. М., 1977.
2 Барсуков А. Род Шереметевых.
СПб., 1881 —1904. Кн. 1—8; Васильчи-
ков А. А. Семейство Разумовских. СПб.,
1880—1894. Т. 1—5; Веселовский С. Б.
Исследования по истории класса слу-
жилых землевладельцев. М., 1969.
3 История и генеалогия.
4 См. доклад на XIII Международном
конгрессе исторических наук в Москве:
Деопик Д. В., Добров Г. М., Кахк Ю. Ю.,
Ковальченко И. Д., Палли X. Э., Усти-
нов В. А. Количественные и машин-
ные методы обработки исторической ин-
формации. М., 1979. С. 6; Палли X. Э.
К методике обработки демографических
материалов Эстонии XIII—XVIII вв.:
(До ревизии душ 1781 —1782 гг.) //
Ежегодник по аграрной истории Восточ-
ной Европы, 1966 г. Таллин, 1971.
С. 147—161.
5 Волков М. Я- Формирование город-
ской буржуазии России XVII—
XVIII вв. // Города феодальной России:
Сб. статей памяти Н. В. Устюгова. М.,
1966. С. 178 —206.
6 ПСЗ-1. Т. VI. № 3708.
7 ПСЗ-1. Т. XXII. № 16188.
8 Среди них встречаются случаи,
когда в сказках данной семьи фамиль-
ного прозвания нет, но оно указывается
в сказках других купцов. Например,
Петр Алексеев (купец 3-й гильдии Пан-
кратьевской слободы) и сын его, Алек-
сандр Петров (в 1797 г. объявил капи-
тал по 1-й гильдии), подписались по
отчеству, а в сказке 1-й гильдии купца
Садовой Большой слободы И. Г. Икон-
никова они названы Годовиковыми.
Причем сомнений в том, что речь идет
об одном и том же лице, быть не может,
поскольку это подтверждается пере-
крестными известиями о выдаче замуж
дочери Петра Алексеева, Елизаветы, за
сына Ивана Григорьевича Иконникова,
Дмитрия (Материалы для истории мос-
ковского купечества. М., 1885. Т. 3.
С. 62. (Далее: Материалы...); М., 1889.
Т. 3: Дополнения. С. 23). Здесь, вероят-
но, имело место бытование прозвища,
не закрепленного в качестве фамилии.
9 Арх. АН СССР. Ф. 537. On. 1. Д. 23.
С. 8. По нашим подсчетам, число бес-
фамильных или подписывавшихся отче-
ством по гостиной сотне в 1725 г. со-
ставляло всего 7—9%.
10 Материалы... М., 1883. Т. 1, ч. 1.
С. 208; М., 1886. Т. 1. Прил. 2. С. 11.
11 Там же. Т. 3. С. 219, 294.
12 Материалы... М., 1883. Т. I, ч. 2.
С. 109.
13 Савелов Л. М. Лекции по русской
генеалогии. М., 1909. Ч. 1. С. 13—16.
14 Личные архивные фонды в госу-
дарственных хранилищах СССР. М.,
1962—1980. Т. 1—3; Путеводитель по
фондам личного происхождения Отдела
письменных, источников Государствен-
ного Исторического музея. М., 1967.
15 Основные из них — фонд Москов-
ской купеческой гильдии (ЦГИА
г. Москвы. Ф. 397), где хранятся ревиз-
ские материалы по Москве, начиная
со 2-й ревизии, и фонд 350 «Ландрат-
ские книги и ревизские сказки»
в ЦГАДА.
16 Материалы... М., 1883—1891.
Т. 1—9.
17 Ср.: Волков М. Я. Материалы пер-
вой ревизии как источник по истории
торговли и промышленности России
первой четверти XVIII в. // Проблемы
источниковедения. М., 1963. Вып. 11.
С. 267.
18 Материалы... Т. 1. Прил. 2.
19 Там же. М., 1891. Т. 1. Прил. 3.
20 Там же. М., 1884. Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
21 Там же. М., 1885. Т. 2. Прил.
22 Материалы для истории москов-
ского купечества: Общественные при-
говоры. М., 1892—1911. Т. 1 — 11.
(Далее: Общественные приговоры...).
23 Книги капитальные и приходные
московского купеческого общества. М.,
31
1910—1913. Т. 1—6. (Далее: Книги ка-
питальные...).
24 Волков М. Я. Материалы первой
ревизии...; Кабузан В. М. Народона-
селение России в XVIII — первой поло-
вине XIX в. М., 1963; Подъяполь-
ская Е. П. Ревизские сказки как истори-
ческий источник // Академику Б. Д. Гре-
кову ко дню семидесятилетия. М., 1952.
С. 311—321; Анисимов Е. В. Податная
реформа Петра I. Введение подушной
подати в России 1719—1728 гг. Л., 1982.
25 Разделы эти сохранены и в пере-
писной книге 1747 г., но старинные тя-
глецы подведены под общую рубрику:
«Купцы, состоящие в 40-алтынном
окладе». В последующие переписи в ре-
естрах сказок в книгах по слободам
выделяются только «прибылые в преж-
нюю перепись» или «после прежней ре-
визии».
26 Материалы... М., 1884. Т. 1.
Прил. 1, ч. 1.
27 Для купцов 1-й гильдии конца
XVIII в. использование материалов пер-
вой ревизии ограничено тем, что лишь
немногие из них имели предков, про-
слеживающихся по этим источникам.
28 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 1. С. 2.
29 Там же. Т. 1, ч. 1. С. 1.
30 Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 1. С. 2.
31 Там же. Т. 1, ч. 2. С. 1.
32 Значительные материалы о при-
бытии в московское купечество содер-
жатся в фондах Московского губерн-
ского (ЦГИА г. Москвы. Ф. 45. On. 1)
и Главного (ЦГАДА. Ф. 291) магистра-
тов. Многочисленные дела о зачислении
отдельных купцов в Московское купе-
ческое общество в фонде Московского
губернского магистрата начинаются
с 1782 г., а Главного—с 20-х годов
XVIII в. По широте охвата они не пол-
нее сведений о прибытии, находящихся
в ревизских материалах, где поимен-
ный состав купечества представлен
целиком. Но будучи богаче по составу
данных, архивные источники, кроме
проверочной функции, могут в ряде слу-
чаев иметь значение при раскрытии
условий и характера зачислений.
33 Материалы... Т. 2. Прил.
34 Переписи Московских дворов
XVIII столетия. М., 1896. Кроме пе-
реписи 1716 г. (отдельно издана в «Чте-
ниях в ОИДР» (1864. Кн. 2. Отд. V.
С. 36—66)), сюда вошли материалы
за 1720—1725 гг.
35 ЦГАДА. Ф. 237. On. 1. Ч. 2. Д. 881,
922, 969, 981, 1054, 1059, 1064—1066,
1073, 1096 и др.
36 Заозерская Е. И. Сказки торговых
людей Московского государства
1704 г. // Ист. зап. 1945. Т. 17.
37 ЦГИА г. Москвы. Ф. 203. Оп. 745.
Д. 1—594 (из них только 125 книг при-
ходятся на 1777—1800 гг.).
38 ПСЗ-1. Т. XX. № 14327.
39 ПСЗ-1. Т. IV. № 2076. С. 323.
40 ПСЗ-1. Т. VII. № 4624. П. 20.
41 ПСЗ-1. Т. XI. № 8504. П. 5.
42 Названное уже 6-томное издание
капитальных книг, кроме трех окладных
книг по 1, 2 и 3-й гильдиям 1747 г.
(Книги капитальные... 1746—1777. М.>
1910. С. 1—205; ср.: ЦГИА г. Москвы.
Ф. 397. On. 1. Д. 228), охватывает
период 1775—1797 гг. Однако в фонде
Московской купеческой гильдии, где
в основном хранятся ныне эти мате-
риалы, имеются, кроме этого, книги
объявленных капиталов на 1798—
1804 гг. (ЦГИА г. Москвы. Ф. 397.
On. 1. Д. 144—149, 151 — 154, 157, 159—
162, 164—169, 171 — 175, 179—216,219—
222, 224).
43 Под полнотой здесь понимается
степень охвата капитальными книгами
наличного состава купцов. Фискальный
характер книг требовал, разумеется,
полного охвата, и невключение тех или
иных лиц могло произойти лишь из-за
их отсутствия. Что касается сохран-
ности, то только за 1784 г. не сохра-
нилось книг по 1-й гильдии. См.: Книги
капитальные... 1784—1787. М., 1911.
С. 1—124. Ср.: ЦГИА г. Москвы. Ф. 397.
On. 1. Д. 49—50.
44 ПСЗ-1. Т. IV. № 2076. С. 324.
45 ПСЗ-1. Т. XX. № 14327.
46 Однако, несмотря на узаконение
«добровольного показания» капиталов,
подтвержденного и «Грамотой на права
и выгоды городам» (ПСЗ-1. Т. XXII.
№ 16188. Ст. 97), вероятно, случаи
доносов «об утайке» продолжали прак-
тиковаться. Не случайно поэтому
в именном указе главнокомандующему
в Москве князю Прозоровскому от
15 мая 1790 г. специально предписы-
валось «при написании купцов в-гиль-
дии объявление от них капиталов предо-
ставлять им чинить по совести и никакой
донос в утайке таковых капиталов
места иметь не может» (ПСЗ-1. Т. XXIII.
№ 16868. П. 7).
47 Имущественный ценз не оставался
неизменным после 1775 г. «Грамотой
городам» он был вдвое повышен для
3-й гильдии (1 тыс. руб.) и в пять раз
для 2-й (5 тыс. руб.). Это имело целью
ограничить доступ, с одной стороны,
32
мещанства в купечество, а с другой —
малосостоятельных купцов в высшие
разряды (См.: Клокман Ю. Р. Социаль-
но-экономическая история русского
города; Вторая половина XVIII века.
М., 1967. С. 116). Еще одно повышение
произошло в 1794 г., когда в связи с ука-
зом о новой (пятой) переписи и для
приведения «в соразмерность с другими
податями» для 3-й гильдии ценз был
установлен от 2 до 8 тыс. руб., для
2-й — от 8 до 16 тыс., для 1-й — от 16
до 50 тыс. руб. ’ (ПСЗ-1. Т. XXIII.
№ 17223). Все эти изменения практи-
чески не коснулись 1-й гильдии. Увели-
чение в 1794 г. переходной суммы с 10
до 16 тыс. руб. было связано, очевидно,
с общим повышением цен и денежной
инфляцией и не могло существенно
отразиться на возможностях оплаты
процентного сбора.
48 ПСЗ-1. Т. XXI. № 15721 (указ
от 3 мая 1783 г.).
49 Клокман Ю. Р. Указ. соч. С. 117.
50 ПСЗ-1. Т. XXII. № 16188. Ст. 106,
107, 112, 113.
51 Там же. Ст. 78. П. 13, 17—18 и др.
52 Клокман Ю. Р. Указ. соч. С. 111,
118.
53 В качестве противопоставления
можно сослаться на то, что в 1776 г.,
когда было сильно влияние городских
наказов в Уложенную комиссию 1767 г.
и «Плана о выгодах», рассчитанных на
гораздо большие выгоды, те же самые
купцы объявили капитал в 11, 12, 15,
20 тыс. руб. (ЦГИА г. Москвы. Ф. 397.
On. 1. Д. 21).
54 Книги капитальные... 1795—1797.
М., 1913. С. 8, 98, 305.
55 Материалы... Т. 3. С. 3.
56 ЦГИА г. Москвы. Ф. 397. On. 1.
Д. 21. Л. 3.
57 Там же. Д. 25. Л. 2—2об.
58 Там же. Д. 29. Л. 2—2об.
59 В этом отношении большой интерес
представляет фонд Н. П. Чулкова в
Рукописном отделе Государственного
литературного музея. К сожалению,
фонд не описан и не систематизирован,
что существенно затрудняет его исполь-
зование. Находящиеся здесь материалы
по генеалогии московского купечества
XVIII—XIX вв. (они составляют при-
мерно пятую часть его объема, осталь-
ное — по дворянству) представляют
собой подробные родословные росписи
нескольких десятков купеческих фами-
лий, составленные Н. П. Чулковым.
Некоторые общие сведения о происхож-
дении родов и их виднейших представи-
телях были использованы им в статье
о московском купечестве (Чулков Н. П.
Московское купечество XVIII и XIX ве-
ков: (Генеалогические заметки) //
Русский арх. 1907. № 12. С. 485—502.),
а сами родословные опубликованы не
были. При их составлении Чулков поль-
зовался в основном разобранными выше
«Материалами для истории москов-
ского купечества», а также провел боль-
шую работу по уточнению и установле-
нию дат смерти и мест погребений. Но
для нас важен и сам факт наличия
родословных росписей, составление
которых требует значительного объема
времени.
60 Кафенгауз Б. Б. Очерки внутрен-
него рынка России первой половины
XVIII в. М., 1958.
61 Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1. Д. 450,
556. 560, 570 и др.
62 Гос. публичная библиотека
им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Руко-
писный отдел (Далее: ГПБ). Эрмитаж-
ное собрание. 1163.
63 Забелин И. Е. Материалы по исто-
рии, археологии и статистике города
Москвы. М., 1891. Ч. 2. С. 1463—1600.
64 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 1 — 1888;
Оп. 14. Д. 301, 1153; Оп. 16. Д. 4.
65 Там же. Ф. 397. On. 1. Д. 521,
5276/1 — 5276/30.
66 Там же. Ф. 19, д. 40. Ср.: Чул-
ков М. Д. Историческое описание рос-
сийской коммерции. М., 1786. Т. 6, кн. 2.
С. 547—667.
67 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 1, 3,
10, 13, 14, 15, И и др.
68 Там же. Ф. 17. On. 1. Д. 44.
69 Там же. Ф. 18. Оп. 2. Д. 3, 83,
84 и др.
2 А. И. Аксенов
Глава вторая
ГОСТИ И ГОСТИНАЯ сотня
В КОНЦЕ XVII — XVIII в.
Положение и судьбы гостей
в конце XVII — XVIII в.
Почти на всем протяжении истории России периода феодализма,
включая первую четверть XVIII в., гости вместе с торговыми
людьми гостиной сотни составляли наиболее могущественную,
в экономическом отношении наиболее сильную часть торгово-
промышленного населения. Уже в памятниках X в. (договорах
Олега и Игоря с греками) этот термин распространялся на рус-
ских купцов, торгующих в чужих землях В дальнейшем,
с XIV в., когда главным городом южной торговли Руси становится
Сурож (Судак), за гостями — вначале выходцами из Крыма,
а затем и русскими — закрепляется бытовой термин «сурожане».
С падением в конце XV — начале XVI в. крымской торговли
слово «сурожанин» исчезает из обихода 2, а название «гость»
получают представители зародившегося во второй половине XVI в.
и окончательно сформировавшегося во второй половине XVII в.
высшего купеческого корпоративного объединения.
Здесь преследуется цель изучения гостей в заключительный
период их существования и уяснения по мере возможности харак-
тера «угасания» этой социальной группы. Ввиду того что гости
представляли не только экономически господствующую, но и са-
мую привилегированную торговую прослойку, целесообразно про-
следить изменение правового их положения, а затем уже обра-
титься к динамике формирования состава гостей и их конкретным
судьбам.
Изучение истории гостиных родов имеет некоторые особен-
ности, о которых следует сказать. Состав гостей в XVII — начале
XVIII в., хотя и был довольно стабилен, не оставался неизменным.
Некоторые из них теряли звание «гостей», разоряясь или умирая,
другие приобретали его. В целом можно выделить две тенден-
ции. Вплоть до конца XVII в. шло некоторое увеличение коли-
чества гостей, а в первые полтора десятилетия XVIII в.— резкое
сокращение. Окладной список гостей и гостиной сотни 1713 г. очень
ярко показывает степень этих изменений. Если по окладу Военного
приказа 1705 г. (о котором говорится в списке 1713 г.) среди
гостей насчитывалось 27 фамилий (собственно гостей былр, ес-
тественно, больше, поскольку в ряде родов было несколько пред-
34
ставителей в этом звании), то в 1713 г. в качестве «наличных»
московских гостей числилось только 10. Из оставшихся 5 жили
«по другим губерниям» и «10-й деньги по Москве не платили»,
а члены прочих 12 фамилий либо умерли (11), либо «оскудали» 3.
Изменения, происходившие в составе гостей, особенно свя-
занные с фактором биологического разрушения родов, несколько
облегчают задачу прослеживания судеб их и их детей в XVIII в.
Из числа 10 родов «наличных» московских гостей только 5 дали
потомков, доживших до середины или даже конца XVIII в.
Это Исаевы, Филатьевы, Чирьевы, Шустовы и Нестеровы 4. Здесь
предпринята попытка раскрыть характер их деятельности и по-
ложение в XVIII в. Относительно других, и в силу характера
развития фамилий, и в силу скудости фактического материала,
мы вынуждены были ограничиваться чаще всего отрывочными
характеристиками. Но и эти сведения дают отчетливое представ-
ление о состоянии института гостей накануне его юридического
уничтожения в 1728 г. Что касается гостиных родов, которые
исчезли еще в XVII в., то хотя нами и не ставилась задача их
специального изучения, но данные о них были использованы при
исследовании динамики количественных изменений состава гостей
во второй половине XVII в.
О юридическом положении гостей в Древней Руси известно
немного. В. Е. Сыроечковский считал, что они занимались не
только торговлей, но выполняли также посольские, чиновничьи
(сбор пошлин) и даже военные функции 5. Для нас важно прежде
всего выяснить их правовой статус как представителей торгового
сословия. Очевидно, что важнейшей привилегией гостей как куп-
цов, если исходить из понятия «гость», была торговля с другими
странами. Другой привилегией, ставившей их над всем остальным
торгово-посадским населением, было право приобретать землю.
Уже с XIII в. в числе землевладельцев, кроме служилых людей,
встречаются и гости. С. М. Соловьев полагал, что только они
одни среди торговых людей, будучи богатейшими купцами, могли
приобретать земельную собственность. Это право гостей он объ-
яснял их возможностями заниматься одновременно торговлей
и сельским хозяйством, т. е. «совмещать в себе два характера:
человека служилого и человека данного» 6.
Другими словами, государство, награждая привилегиями
служилого сословия гостей, сознательно выделяло их в высшую
группу торгово-промышленного населения. Это способствовало
одновременно превращению «купца-гостя в феодала-вотчинника,
постоянно сохранявшего свою купеческую деятельность» 7.
Права гостей долгое время фиксировались исключительно
«жалованными» и «льготными» грамотами на «гостиное имя».
Только в XVII в. их привилегированное положение закрепляется
и законодательными актами. Суммы пени, назначенные за бес-
честье Соборным уложением 1649 г. и другими указами, показы-
вают, как велик был разрыв между гостями и остальным по-
садским населением. Если гостям полагалось за бесчестье от 50 8
2*
35
до 100 руб., то тяглецам черных слобод — от 5 до 7 руб., а гостиной
сотне — от 10 до 20 руб.9
По-прежнему важной привилегией гостей было то, что они
могли покупать вотчины. Но во второй половине XVII в. прави-
тельство вводит для них некоторые юридические ограничения,
связанные с оформлением вотчинных приобретений. Дважды,
в 1666 и 1679 гг., издаются указы, по которым покупка вотчин
могла осуществляться лишь после того, как соответствующие
челобитные гостей будут подписаны думными дьяками 10.
Наиболее полно права гостей представлены в жалованной
грамоте Михайле Гурьеву 1679 г., по которой одновременно с на-
граждением званием гостя давались разрешение на внешнюю
и внутреннюю торговлю (с освобождением от пошлинных сборов)
и освобождение от податей и служб, которые несло тяглое насе-
ление (мостовые, постойные, караульные и т. п.) и. Вероятно,
подобное освобождение было характерно для всех гостей, так
как в грамоте Гурьевым говорится, что тягла им не тянуть,
«опричь своей братьи гостей».
Важно отметить, что, награждаясь привилегиями, гости и го-
стиная сотня не освобождались вовсе от государственных служб,
а выполняли те из них, которые соответствовали их положению.
Основными казенными поручениями для гостей и гостиной сотни
были должности голов и целовальников при сборе таможенных
и кружечных пошлин, определенные Новоторговым уставом
1667 г.12 Головы обладали значительной властью, что позволило
некоторым гостям, «правившим» эту службу, ставить ее на один
уровень с деятельностью дьяков. Правительство, впрочем, не под-
держало эти претензии, отделяя тем самым казенные поручения,
налагаемые на торговых людей и носившие в основном фискально-
финансовый характер, от служб чиновничьего сословия 13.
Выраженное в законодательстве привилегированное положе-
ние гостей и гостиной сотни распространялось и на первую чет-
верть XVIII в. Изменение же его связано с попытками Петра I
собрать воедино «рассыпанную храмину» городов и купечества
принципиально новым разделением городского податного насе-
ления, в результате которого «регулярные» граждане были пред-
ставлены купцами 1-й и 2-й гильдий 14, принадлежность к которым
определялась податным цензом 15. Сам по себе факт такого раз-
деления свидетельствовал о падении значения гостей и гостиной
сотни, хотя они еще не были лишены всех своих привилегий.
По регламенту Главного магистрата 1721 г., узаконившему новое
деление посадского населения, гости, гостиные дети и гостиная
сотня еще продолжают выступать на первых ролях при избрании
членов и президентов магистратов 16, а по инструкции магистратам
1724 г. они еще не были включены в состав гильдий 17. Однако это
уже не могло остановить процесса «уравнения» их с остальной
массой купечества, и в 1728 г. Сенат приказал «гостям и гостиной
сотне быть во всех городах в подушном окладе и в службе с про-
чими посадскими наряду и верстаться между собой по богатству
36
обще, а не особо» l8. С этого времени звание гостей и гостиной
сотни сохраняет, по выражению А. А. Кизеветтера, исключительно
«титулярное значение», хотя в середине XVIII в. потомки их но-
сят это звание наследственно 19.
Таким образом, гости и гостиная сотня с 20-х годов XVIII в.
потеряли положение привилегированной верхушки торговых лю-
дей, какой они были в XVII в. Причина этого кроется в их
экономическом падении. Неадекватность привилегированного по-
ложения гостей их имущественному состоянию привела к пере-
оценке и перераспределению преимуществ среди торгово-промыш-
ленных слоев, в первую очередь среди первогильдейского купе-
чества, возникшего в XVIII в. И прежде всего это перераспреде-
ление коснулось прав на приобретение земель. Уже в последней
трети XVII в. покупка гостями или пожалование им земель были
определены наличием у них промышленных предприятий. Все из-
вестные случаи становления Панкратьевых, Грудцыных, Шусто-
вых, Филатьевых и других землевладельцами были связаны
с заведением ими соляных промыслов 20. С их потерей в начале
XVIII в. терялась и земля, а с разрушением гостиных родов право
на приобретение земельной собственности перешло к новым пер-
вогильдейским купцам-промышленникам.
Показанное изменение правового положения гостей в сторо-
ну падения их значения вызывает прежде всего вопрос о соот-
ветствии состава гостей периода их могущества и правовых
привилегий (т. е. XVII в.) периоду отсутствия соответствующих
преимуществ. Другими словами, важно выяснить зависимость
в изменении юридического положения и самого состава гостей.
Состав гостей и гостиной сотни в XVII в. не был постоян-
ным. Его количественные колебания определялись прежде всего
степенью деловой устойчивости. Гости, ворочавшие крупными
торговыми операциями и огромными суммами21, а также имев-
шие недвижимую собственность в виде покупаемых ими вотчин,
были подвержены этому в меньшей степени. Существенное влия-
ние на стабильность состава гостей и гостиной сотни оказывали
внешние факторы. В XVII в. такими факторами были период
смутного времени, война с Польшей. Результатом «московского
разорения» явилось то, что торговые люди в продолжение XVII в.
уже не могли «поправиться» 22. Это выражалось прежде всего
в резком сокращении количественного состава тяглоспособной
части торгово-промышленного населения.
Причины и степень этого явления четко выразили сами пред-
ставители гостиной и суконной сотен в челобитной 1649 г. о по-
полнении их «прибавочными» людьми. По их свидетельству, ана-
логичные челобитные гостиная сотня и гости подавали в 1643
и 1647 гг. В них челобитчики, жалуясь на оскудение тяглового
состава из-за разорений и смертей, просили пополнить их «лут-
чими» людьми Кадашевской и черной слобод. Проведенный в свя-
зи с этим Казенным приказом «сыск» выявил, что в гостиной
сотне до московского разорения было «с 350 человек», в сукон-
37
ной — 250. «А по окладным книгам, за руками сотенных людей,
ныне в гостиной сотне гостей 13 человек, гостиные сотни торговых
людей, лутчих и середних и худых, и с теми, которые служеб не
служат и в тяглые не положены, 158 человек», а в суконной
сотне — 116 человек23.
Названные источники не содержат сведений о поименном
составе гостей и гостиной сотни. Первое более или менее систе-
матизированное известие о гостях относится к 1675 г., когда в от-
вет на указ от 2 марта ими была составлена 4 марта оклад-
ная роспись служб на 1675 —1681 гг.24 Здесь гости также жалу-
ются на малочисленность 25, но по количеству их уже больше, чем
в 1649 г.
В общей сложности по росписи 1675 г. насчитывается 25 гос-
тей. Цифра эта свидетельствует о довольно большом росте чис-
ленного состава гостей. Важно, однако, выяснить качественную
сторону этого роста.
Среди упомянутых в росписи гостей названо двое Филатье-
вых (Евстафий и Василий), двое Сверчковых (Семен и Иван),
двое Кдимшиных (Кипр^ян и Иван), двое Юрьевых (Федор
и Алексей), двое Кириловых (Аверкий и Яков), двое Веневитино-
вых (Никифор и Афанасий). Таким образом, половину всего со-
става гостей 1675 г. (12 человек) дали шесть фамилий. А это
значит, что количественный рост осуществлялся в значительной
степени за счет внутреннего воспроизводства. Наглядно это видно
на примере торговых людей гостиной сотни, включенных в
роспись служб 1675 г. и ставших позднее гостями. Все они, за
исключением Семена Лузина, являлись сыновьями или родствен-
никами фигурирующих здесь же гостей — Ивана Гурьева, Ки-
преяна Климшина, Федора Юрьева.
Сказанное не означает, что пофамильный состав гостей оста-
вался неизменным. В конце концов звание гостя не было наслед-
ственным. Конечно, сыну или родственнику гостя было легче
его получить, однако лишь при условии, если имущественное
и служебное положение претендента оставалось на уровне его
предшественника. В противном случае семейная традиция нару-
шалась, и со смертью обедневшего гостя освобождалась и вакан-
сия на его место. Это и приводило к необходимости пополнения
гостей новыми людьми. Степень этих пополнений хорошо про-
слеживается при пофамильном сравнении гостей по росписи 1675 г.
и указу 17 января 1687 г. «по случаю вечного мира» с Польшей
1686 г., которым московские гости были пожалованы поместными
и денежными окладами «за многия их службы и за денежныя
подати» на военные нужды 26.
В указе назван 31 гость, кому были назначены оклады. Кон-
кретное сопоставление фамилий показывает, что из состава 1675 г.
в 1687 г. не фигурирует 9 человек, или 7 фамилий27, место
которых заняли другие люди. За 12 лет, таким образом, этот состав
обновился ровно на половину. Но по-прежнему значительную
часть всего количества гостей (19 человек) составляли родствен-
38
ники. Так, из новых фамилий встречаем троих Лабазновых
(Яков, Кирилл, Сергей), троих Чирьевых (Афанасий, Иван, Гав-
рила), двоих Нестеровых (Федор и Илья). Пополнились некото-
рые старые фамилии. Среди Панкратьевых в качестве гостей,
кроме Ивана, фигурируют Семен и Андрей, у Сверчковых, кроме
Семена и Ивана,— Панкрат, к Василию Шорину добавился Ми-
хаил. Наряду с Евстафием и Василием Филатьевыми назван
также гость Алексей Филатьев.
Сложившийся* к 80-м годам XVII в. состав гостей почти це-
ликом дошел до XVIII в. В первые полтора десятилетия XVIII в.
насчитывается 27 фамилий гостей. Из числа новых по сравнению
с 1687 г. можно назвать лишь Исаевых, Афанасия Олесова,
Якова Бабушкина, да двоих торговых иноземцев, причисленных
к гостям (Вестов, Фонкельдерман) 28. Все другие принадлежали
к старинным фамилиям, встречающимся в упомянутых уже ис-
точниках. Происхождение гостей, получивших это звание позже,
точно устанавливается только для Исаевых. По переписной кни-
ге Мещанской слободы 1676 г. значится Ивашко Исаев с сы-
новьями Ивашкой, Семкой и Илюшкой родом из города Дубровны.
В 1655 г. его «взял полоном» некто Матвей Васильев сын Жи-
довинов, после смерти которого он перешел к его брату Ивану.
С убийством последнего в Симбирске Иван Исаев в 1671 г. был
«освобожден на волю» и по указу 1673 г. перешел жить в Мещан-
скую слободу «без поручной записи». В это время он торговал
в шелковом ряду и имел собственный двор «по Большой улице от
Земляного города по правой стороне». В дальнейшем дела Ивана
Исаева еще более упрочились. В 1676 г. он служил на мещан-
ских кружечных дворах у питейной продажи и у денежного
сбора головою, а через два года взят в гостиную сотню «и от того
числа с мещаны служеб не служит и тягла в слободские расходы
не платит» 29.
Обратимся теперь непосредственно к судьбам гостей в XVIII в.
Картину разрушения старых московских гостиных родов уже в на-
чале столетия раскрывают окладные списки 1713 и 1717 гг. Только
среди умерших гостей насчитывается 10 человек (И. Сверчков
с племянниками, И. Климшин, И. Антонов, Г. Никитин, К. Климов,
К. Лабазной с братьями, Н. Сырейщиков, В. Шапошников, С. Бо-
ков) и две умершие «гостиные жены» (М. Ф. Суханова
и А. В. Шиловцова). Смерти эти либо прекращали род, либо
приводили к оскудению семьи, как это было, например, с вдовами
умерших гостей Семена и Василия Шиловцовых или с сыном
умершего Саввы Малыгина. Степан Саввич Малыгин при от-
делении от отца получил всего 100 руб. «на дело, а из пожитков
ему ничего не дано», из-за чего он не был записан после смерти
Саввы даже в гостиную сотню и лишь после долгих хлопот
обложен 5-рублевым окладом. Та же участь ожидала и тех
немногих из гостей, кто еще числился в «наличных людях» и платил
порой значительные оклады. Среди них: Матвей Семенников
с детьми (160-рублевый оклад за него оплатил сын Федор),
39
Иван Юрьев с сыном (50 руб.), Логин Добрынин с сыном (320 руб.),
вдова Михаила Шорина, Екатерина Семеновна (15 руб.) 30.
В ревизских сказках 1-й и последующих ревизий мы уже не
встречаем фамилий этих лиц среди московских купцов31. Редкие
известия, содержащиеся в архивных источниках, подтверждают
факт оскудения. Михайла Федорович Шорин, например, занял
в 1706 г. у Алексея Евстафьева сына Филатьева 5 тыс. руб.
в заклад своего дома и «по смерти своей не расплатился», в ре-
зультате чего жена Шорина едва не лишилась дома 32. На оску-
дение прямо указывает справка о долгах покойного гостя М. Шо-
рина, составленная позже в конторе конфискации33, а также
дело об отдаче принадлежавших ему вещей и бумаг ярославским
родственникам А. и И. Лузиным . В аналогичной ситуации
встречается имя «гостина внука» Петра Семянникова, у которого
за долги были конфискованы вещи и товары в 1740 г.35
Из пяти оставшихся гостиных родов, представители которых
продолжали занимать в XVIII в. более или менее видные места,
наиболее выдающимся был род Исаевых. Детей Ивана Исаева
следует отнести к числу немногих гостей и их потомков, которые
добились в XVIII в. значительных успехов, выйдя в дворяне. Дела
умершего до 1713 г. отца приняли его сыновья, Илья и Семен. Гла-
вой был, безусловно, Илья. Назначенный в 1712 г. обер-инспекто-
ром в Ригу, он сделал распоряжение, что по «отлучении в доме
своем он имел усмотрение своему брату Семену Исаеву в Москве
и других городах» 36.
В судьбе Ильи, как и в судьбе Никиты Демидова, решающую
роль сыграл Петр I, которому Илья стал известен в Архангельске
и понравился своей сметливостью. Именно с этим обстоятельством
и связывается его назначение в Ригу после занятия ее русскими
войсками 37. В должности обер-инспектора Илья Исаев был на-
делен довольно широкими правами, выступая в качестве и «пер-
вого надсмотрщика купецких дел», и «президента магистрата».Его
первые действия на этом посту, сообщенные английским послом
при русском дворе Ч. Витвортом, свидетельствуют одновременно
и о решительности и о полномочности. Сразу после прибытия
в Ригу он распорядился закрыть прежние учреждения, подве-
домственные магистрату, забрать их доходы, городскую артил-
лерию и обезоружить горожан 38. Не исключено, что в первое
время Илья Исаев осуществлял высшую власть в Риге не только
в отношении купечества, но и других сословий. Лишь указом
от 14 октября 1713 г. лифляндское шляхетство было отдано под
ведомство рижского губернатора, а купечество — обер-инспектора
Исаева, которому вменялось в обязанность доносить обо всех де-
лах губернатору 39.
Назначение обер-инспектором в Ригу предоставило Илье Исае-
ву с братом и привилегии, важные для их торговой деятельности:
освобождение от тяглых купеческих служб, постоев, а также
отсрочку платежей доимок до возвращения в Москву 40.Факты
эти показывают, что сами по себе преимущества для гостей
40
в это время уже не были чем-то данным вместе с гостиным
именем. Гостю, как и другим представителям купечества, их сле-
довало заслужить, что свидетельствует о падении правового
значения этого звания.
Указанные освобождения, впрочем, не являлись источником
процветания, а лишь сопутствовали ему. Основные доходы Исае-
вым приносили суконные заводы, которыми управлял Илья41,
и поставки сукна на нужды армии, осуществляемые им во время
Северной войны совместно с Матвеем Евреиновым 42. О величине
этих поставок имеются данные в фонде Сената. 25 апреля
1711 г. «гостиной сотни Матвей Евреинов да гостиной сын Илья
Исаев» просили мундирную канцелярию из числа невыданных
им денег за поставленные туда в 1710 г. товары (сукна) в раз-
мере 4152 руб. 16 алтын 4 денег зачесть в платеж таможенной
пошлины 43.
Именно операции по поставке сукна армии и принесли Исае-
вым необходимый капитал и положение, позволившее им в даль-
нейшем продвигаться по служебной линии. Последующая карьера
Ильи Исаева — неуклонное восхождение вверх. В 1720 г. он стал
первым президентом Петербургского44, а с 1723 г.— Главного
магистратов. В 1727—1729 гг. Илья Исаев состоял президентом
Рижского магистрата и за успешное взимание таможенных сбо-
ров был награжден 2 тыс. ефимков из рижских доходов и се-
ребряным кубком45. В 1731 г. он уже вице-президент Коммерц-
коллегии46. Уволенный от службы 2 января 1737 г., рн был
пожалован 8 июля 1741 г. званием действительного статского
советника и в соответствии с Табелью о рангах получил по-
томственное дворянство 47.
Судьбы детей Ильи Исаева связаны уже с дворянством. Дочь
Ирина была замужем за адмиралом Иваном Лукьяновичем Та-
лызиным, а Евдокия — за Владимиром Ивановичем Лопухиным 48.
Значительных успехов добились и потомки Семена Ивановича
Исаева. Его сын, Иван Семенович, именуемый по 2-й ревизии
«гостиным внуком», по окладной книге 1748 г. состоял в гостиной
сотке Москвы по 1-й гильдии и являлся президентом Главного
магистрата. В 1763 г. он был пожалован званием надворного
советника 49, т. е. получил личное дворянство. Сыновья Ивана
Семеновича вышли из купечества и успешно продвигались по
военной службе. Алексей Иванович, женатый, кстати, на вдове
Алексея Ивановича Лопухина, Анне Николаевне, дослужился до
звания подполковника Каргопольского карабинерского полка.
Еще успешней была военная карьера Якова Ивановича, который
в 1762 г. начал службу в Конной гвардии, а в 1764 г. был уже
поручиком Кавалергардского корпуса. 12 октября 1777 г. Яков
получил чин подполковника и в 1788 г. уволился от службы
отставным бригадиром 50.
Из других фамилий гостей, потомки которых в XVIII в.
продолжили род и занимали если не ведущее, то видное поло-
жение, следует назвать Филатьевых и Чирьевых.
41
В первой четверти XVIII в. Филатьевы были представлены
четырьмя братьями: Василием, Алексеем, Федором и Андреем —
детьми упомянутого в росписи 1675 г. Остафья Филатьева,
назначенного на 1677 г. в Сибирский приказ для соболиной оцен-
ки. С начала XVIII в. в делах братьев наблюдается сильнейший
упадок. Введение в 1697 г. казенной монополии на пушнину51
лишило Филатьевых традиционной для них торговли соболями.
«Многие убытки учинились» братьям от разорения принадлежав-
ших им еще с 1680-х годов в Соли Камской соляных промыслов 52,
которое произошло в результате потопов и пожара. Поэтому
уже в 1705 г. оклад Филатьевых составлял 860 руб. вместо преж-
них 1250 руб., а к 1713 г. он снизился до 100 руб., «для того
что они выплатились и торгов никаких у них нет». К этому времени
братья уже, вероятно, разделились, так как по окладному списку
1713 г. положенные на них 100 руб. они платили порознь — по
50 руб. с каждого 53.
В сказках, поданных к 1-й ревизии, значатся двое Филатье-
вых — Андрей Остафьев сын Филатьев 42 лет с сыном Максимом
11 лет и Алексей Филатьев 65 лет с внуком Петром Дмитриевым
8 лет 54, живущие в Китай-городе своим двором. Сказка Василия
Филатьева в 1-й ревизии не встречается, но он еще назван в Мос-
ковской книге сбора мостовых денег 1718—1723 гг. по Китай-
городу как уплативший с 8 саженей земли 3 руб. 27 алтын
5 денег55. Федор Остафьев сын Филатьев также не проходит
по 1-й ревизии, а в переписной книге выбывших после 1-й ревизии
его имя упоминается в связи с выбытием из оклада дворовых
его людей. По той же книге Андрей Остафьев сын Филатьев
назван умершим, а его сын Максим пропавшим без вести. Един-
ственным продолжателем рода Филатьевых оказался, таким об-
разом, «гостиный внук» Петр Дмитриев. По сказке, поданной ко
2-й ревизии, он числился в гостиной сотне среди купцов, плативших
40-алтынный оклад, и имел сына Алексея 3 лет . В это же время
он жил в родовом доме Филатьевых в Китай-городе в приходе
церкви Ипатия Чудотворца. Его оклад, по книге 1748 г., как купца
1-й гильдии составлял значительную сумму — 45 руб., которую он
платил с имеющихся у него вотчин, лавок и фабрики57.
Шелковая фабрика, которой владел П. Филатьев, была заве-
дена в 1742 г. в селе Новорождественском Ростовского уезда.
Вначале она работала на 26, а в 1753 г.— на 35 станах. В качестве
рабочей силы использовались доставшиеся ему по наследству
от деда Алексея Филатьева 936 душ в Ростовском уезде, в Нагор-
ном стане, и 20 душ в Московском уезде 58. Известий об объеме
производства и состоянии фабрики мы не имеем. По ведомостям
о состоянии фабрик и заводов, хранящимся в фондах Комиссии
о коммерции и о пошлинах и Мануфактур-коллегии, она не
проходит 59. Вероятно, ее существование прекратилось со смертью
владельца. П. Д. Филатьев был последним из фамилии в купечес-
ком звании. В 1757 г. он умер, а годом раньше «отбыл» в воен-
ную службу его сын Алексей .
42
Гораздо более представительным в количественном отношении
был род гостей Чирьевых, который доходит до конца XVIII в.
Он представлен двумя ветвями, которые вплоть до середины века
жили вместе в Огородной слободе за Мясницкими воротами в при-
ходе церкви Трех святителей, но состояли в разделе. Первая
линия идет от Гаврилы Афанасьевича, вторая — от Григория
Афанасьевича Чирьевых. По окладным спискам 1713 и 1717 гг.
сумма обложения Гаврилы Чирьева с сыном Василием состав-
ляла 50 руб., а Григория Чирьева с братом Василием — 25 руб.61
Гаврила умер, очевидно, вскоре после 1717 г., так как сказку
1-й ревизии подали его сыновья, «гостиные дети» Василий (42 лет)
и Алексей (30 лет). Гость Григорий Афанасьевич Чирьев был
еще жив в 1725 г. (ему было в это время 60 лет). По сказке,
поданной им к 1-й ревизии, он имел трех сыновей: Алексея 12 лет,
Алексея 7 лет, Василия 5 лет62. После смерти отца главенствую-
щее положение в семье занимал старший из сыновей. Так, место
Григория занял старший Алексей, а после его смерти в 1752 г. —
Василий 63.
Обе ветви Чирьевых и в середине XVIII в. считались состоя-
тельными купеческими семьями и входили в 1-ю гильдию еще
в 1766 г.64 Однако их имущественное положение изменилось.
В 1748 г. оклад Василия Гавриловича с сыном Иваном и внуками
Яковом и Константином составлял 15 руб., а Алексея Григорьевича
с братом Василием — 9 руб. Но уже в 1757 г. все было наоборот:
Василий Григорьевич платил 20 руб., а сын умершего в 1749 г.
Василия Гавриловича, Иван Васильевич— 10 руб.65
В дальнейшем положение в семье Ивана Васильевича не улуч-
шалось, что в значительной мере, вероятно, было связано со
смертью его самого в 1774 г. и его сына Константина в начале
1782 года. Оставшиеся после Константина сыновья: 14-летний
Алексей и 11-летний Иван (первый сын Иван умер вместе с ма-
терью Прасковьей Михайловной в «чумной» 1771 г.) —вместе с
мачехой Прасковьей Яковлевной, второй женой отца, и бабкой
Маврой Тихоновной числились по сказке 4-й ревизии в мещанах
и жили в доме московского купца Алексея Бирюкова, очевидно,
по найму66. О последующей судьбе Алексея и Ивана ничего
не известно, а их имена не фигурируют в сказке их мачехи-
мещанки, поданной к 5-й ревизии 10 декабря 1795 г. 67
Имущественное положение семьи Василия Григорьевича, умер-
шего в 1766 г., было, надо полагать, много лучше, так как его
сын Михайл а записался в 1771 г. в военную службу, дочь Ели-
завета была выдана замуж за поручика Александра Филипповича
Воронцова, а жена Татьяна Петровна, дочь московского l-й гиль-
дии купца П. Г. Ерофеева, еще и в 1782 г. имела собствен-
ный дом 68.
Кроме названных, среди потомков старинных гостей, живших
и в середине XVIII в., можно отметить гостиного внука Ивана
Матвеевича Шустова. Фамилия Шустовых, дяди и племянника,
Якова и Григория, еще в качестве торговых людей гостиной
43
сотни встречается в росписи служб гостей, назначенных на 1678 г.
к соляному промыслу в Соли Камской 69. С этого времени они
выступают здесь и как владельцы промыслов 70. В начале XVIII в.
их дела, видимо, шли на убыль, и в 1711 —1712 гг. один из них
встречается в материалах Сената в связи с описанием его двора
и находившихся в нем припасов Адмиралтейского приказа71.
Вероятнее всего, что речь в данном случае идет о госте Григории
Шустове, поскольку именно его двор значится в московской книге
по сбору мостовых денег в Китай-городе 72. Имя «гостиного внука»
Ивана Матвеевича зафиксировано лишь в его сказке во 2-ю реви-
зию, так как в 1-ю ревизию ок был «прописан», т. е. пропущен.
В это время ему уже был 41 год, ок числился купцом 1-й гильдии
и служил ратсгером в Главном магистрате. В 1759 г. он умер, не
оставив потомства, и род Шустовых пресекся 73.
Изучение судеб гостей неизбежно, таким образом, подводит нас
к выводу о том, что лишение их в первой трети XVIII в.
прежних привилегий вытекало из логики развития этой группы
торгово-промышленного населения. С одной стороны, в условиях
относительной социальной замкнутости существенное значение
имел биологический фактор. Отсутствие внутреннего воспроизвод-
ства, являвшегося одним из главных источников пополнения
гостей в XVII в., привело к физическому исчезновению части
гостиных родов в начале XVIII в. С другой стороны, безвозврат-
ная потеря гостями былой экономической мощи привела к уничто-
жению самого института гостей и замене его более предприимчи-
вым первогильдейским купечеством.
Причины «оскудения» в каждом конкретном случае, разу-
меется, были свои. Но вместе с тем можно обнаружить и неко-
торые общие черты. Одна из них состояла в том, что в результате
петровской торгово-финансовой политики конца XVII — начала
XVIII в. гости лишились некоторых традиционных для них видов
торговли и промыслов. Введение в 1697 г. государственной монопо-
лии на пушнину отняло у Филатьевых соболиную торговлю.
Объявленная в 1705 г. Петром I казенная монополия на про-
дажу соли 74 привела к тому, что Панкратьевы, занимавшиеся
вываркой соли, «против прежкяго торгами и пожитками ума-
лились». Соляной промысел «отшел» также и у Филатьевых 75.
В начале XVIII в бездействовали соляные варницы Грудцыных 76.
На отсутствие «торгов и промыслов и вотчин» жаловалась Та-
тьяна Захарьевна Чирьева, вдова гостя Максима Чирьева 77, ко-
торый еще в 1689 г. был назначен «в Кунецкой палате у приему
и у продажи на деньги и на мену на товары соболиные и у мяг-
кой рухляди» 78 и уже в силу этого своего положения не мог
не торговать пушниной.
Другой причиной, которая приводила к разорению купечества
и ослаблению гостей, была налоговая политика правительства
Петра I, изыскивавшего средства на ведение Северной войны,
новые таможенные пошлины, многочисленные «канцелярские
сборы» 79 и т. п. Тяжесть этих налогов отчетливо видка из чело-
44
битной 1713 г. Филатьевых и Панкратьевых, жаловавшихся
на то, что наряду с основным побором десятою деньгою, который
вплоть до введения подушной подати был постоянной податью 80,
на них положены «государевы подати драгуны и фураж и рекруты
провиант и на известь и в недостаточные Московской губернии
на расходы и всякие протчие случившиеся для военного случая
поборы» 81.
Эти обстоятельства сыграли существенную роль в положении
гостей как торговцев. По данным Р. И. Козинцевой, среди мно-
гочисленных московских купцов, имевших в 1710 г. на Архангело-
городской ярмарке внешнеторговые обороты свыше 5 тыс. руб.,
числилось только 7 московских гостей: Иван Панкратьев и Никита
Сырейщиков (оборот от 6 тыс. до 7 тыс. руб.), Степан Боков,
Федор Семенников и Алексей Филатьев (оборот от 10 тыс. до
15 тыс. руб.), а также Илья и Семен Исаевы (оборот свыше
40 тыс. руб.) 82. Со смертью первых четырех, как было показано,
эти гостиные роды исчезли совсем. Практически лишь для Исае-
вых первая четверть XVIII в. стала тем благоприятным време-
нем, которое в еще большей степени укрепило их. Это не было
случайным, поскольку именно они использовали войну как арену
торговых операций, именно они были освобождены от служебных
и налоговых повинностей, которые вынуждены были нести все
остальные.
По всем другим гостям в этот период был нанесен сокрушитель-
ный удар. Даже те немногие из них, потомки которых как будто за-
няли прочное положение, испытали это на себе. Поэтому, не-
смотря на внешнее благополучие, роды Филатьевых, Чирьевых
и других медленно, но неуклонно приходили в упадок в середине
XVIII в. Это выражалось прежде всего в том, что ни по одной
из рассмотренных фамилий в это время мы не находим данных
об их торговой деятельности. Зато и Чирьевы, и Филатьевы, и Не-
стеровы непременно имели в середине XVIII в. вотчины в рядах 83.
Это значит, что их предпринимательская деятельность из активной
сферы торгово-промышленных интересов переместилась в исполь-
зование ранее нажитого недвижимого имущества путем сдачи
его в наем. В экономической же жизни России XVIII в. ведущую
роль стали играть представители восходящей линии русского ку-
печества — первогильдейцы, вытеснившие некогда могучие торго-
вые фамилии гостей.
Гостиная сотня в XVIII в.
Вторым по значению разрядом торгово-промышленного населения
России XVII — качала XVIII в. были торговые люди гостиной
сотни. По своему экономическому и юридическому положению
они тесно примыкали к гостям, уступая им только монополию
внешней торговли и право покупки вотчин. Их правовые статусы
развивались в полном соответствии друг с другом, и итогом
этого развития было законодательной уничтожение в 1728 г.
45
гостей и гостиной сотни как особых привилегированных институ-
тов посадского общества. Для гостей этот исход, как мы видели,
был определен их экономическим падением, подстегнутым петров-
скими реформами и войнами. Очевидно, что события первой чет-
верти XVIII в. неизбежно отразились и на положении гостиной
сотни. Однако здесь имелись свои особенности, приведшие к тому,
что фамилии торговых людей гостиной сотни оказались несколько
более устойчивыми по времени. Одна из них была следствием
правового неравенства гостиной сотни и гостей в вопросе внешней
торговли: снижение внешнеторговых операций во время войны
мало отразилось на торговых людях гостиной сотни, занимав-
шихся большей частью внутренним торгом. Другая особенность
была связана с большим количественным представительством
гостиной сотни и, следовательно, большим разнообразием судеб
гостиных фамилий, среди которых, с одной стороны, встечаются
такие, которые, подобно гостям, рано обеднели или пресеклись,
а с другой — такие, которые существовали на протяжении всего
XVIII в.
В общей сложности в Москве в XVIII в., по данным мате-
риалов первых пяти ревизий (без учета сведений окладных списков
1713—171.7 гг., о которых будет сказано особо), числилось свыше
восьми десятков фамилий коренных торговых людей гостиной
сотки. Кроме них, в московской гостиной сотне находилась еще
21 фамилия «прибылых», т. е. переселившихся из других го-
родов и мест, которых удобнее рассматривать отдельно от основ-
ного состава. Названное количество родов гостиной сотки пред-
ставлено абсолютными цифрами. Оно менялось во времени, и это
изменение обнаруживает тенденцию резкого сокращения к концу
XVIII в. Если по 1-й ревизии среди основного состава насчитывает-
ся 77 фамилий 84, то в конце века — всего 31. Подобная картина
наблюдается и среди «прибылых», из 25 фамилий которых к концу
XVIII в. дошло только 10. Здесь предпринята попытка, проследив
судьбы представителей гостиной сотки, во-первых, выяснить при-
чины столь сильного изменения всего состава, а во-вторых, уста-
новить, что из себя представляли торговые люди гостиной сотни
на рубеже XVIII—XIX вв. Словом, общая задача состоит в том,
чтобы изучить характер процесса, внешним количественным выра-
жением которого является значительное сокращение числа фа-
милий гостиной сотни на протяжении XVIII в.
Первое поименное известие о торговых людях гостиной сотни
содержат окладные списки 1713—1717 гг. Важность этих источни-
ков состоит, прежде всего, в том, что они устанавливают преем-
ственность состава гостиной сотки конца XVII — самого начала
XVIII в. с последующим временем. Кроме того, они отражают по-
. ложекие и состояние гостиной сотни в период, определивший,
по существу, характер ее дальнейшего развития. Начало XVIII в.
для гостиной сотни проходит под знаком обеднения и физическо-
го исчезновения большей части родов. В 1713 г. среди тех, кто
«оскудали и 10-й деньги за того скудостного не платят», числи-
46
лось 29 человек и среди умерших — 73 85. В общей сложности
это привело к тому, что 69 фамилий выбыли из гостиной сотни.
Кроме того, во многих семьях пресеклись отдельные линии, что в
конце концов сказывалось позже и на положении всего рода.
77 других фамилий, числившихся в 1713—1717 гг. среди «налич-
ных московских жителей», в основном и представляли гостиную
сотню в XVIII в. К их судьбам мы и обратимся прежде всего.
Тот факт, что доминирующим для гостиной сотни в XVIII в.
был процесс «вымывания» ее представителей, заставляет выяснить
его причины. Для этого проследим те 46 родов, которые выбыли
из гостиной сотни в течение XVIII в. (см. табл. I)86.
Таблица 1
Роды, выбывшие из гостиной сотни в XVIII в.
Причины выбытия Время выбытия Кол-во родов
Пресечение рода в связи После 1725 г. 17
со смертью представите- В 1740-х годах 3
лей по мужской линии В 1750 —60-х годах 5
Пропавшие без вести После 1725 г. 2
В 1747 г. 3
В 1758 г. 1
Отданы в рекруты После 1725 г. 2
В 1759 г. 1
Нет сведений С 1760-х годов 8
Выбыли в другие города В 1748 — 1763 гг. 1
Перешли на государствен- В 1750-х годах 2
ную службу В 1779 г. 1
Итого: 46
Из табл. 1 следует, что больше половины всех выбывших
(54,4%) были представлены фамилиями, прекратившими свое су-
ществование по биологическим причинам. Если принять за основа-
ние каждой фамилии лиц, зачисленных в окладные списки
1713—1717 гг., то окажется, что из 25 фамилий в 17 случаях
это произошло уже в первом поколении и в 8 — во втором 87.
Т. е. и во второй четверти XVIII в. пресечение родов в значительной
мере шло за счет смерти представителей гостиной сотки состава
конца XVII — качала XVIII в., что, очевидно, было самым тесным
образом связано с экономическим падением гостиной сотки.
К пресекшимся родам близко примыкают фамилии, послед-
ние представители которых по мужской линии считались про-
павший без вести или были отданы в рекруты. По своему
существу пропавших без вести (т. е. самопроизвольно выбыв-
ших из посада ввиду несостоятельности) следует приравнивать
к умершим в первом поколении с более ярко выраженной социаль-
ной причинностью разрушения рода. Все они (С. А. Акикфиев,
В. Б. Кротов, И. Крылов, Н. Г. Овсяников, П. Д. Самоучкин,
Е. Черноусов) выбыли в преклонном возрасте, и естественным
47
окончанием могла быть только смерть. Отдача в рекруты харак-
терна для второго поколения, но ока была следствием смерти
отцов — представителей гостиной сотни состава 1713—1717 гг.
Сыновья умерших после 1725 г. Ф. Болотникова — Алексей, В. За-
мятина — Осип, П. И. Симонова — Егор были отданы в рекруты,
поскольку оказались несостоятельными.
Несколько отличаются от перечисленных 8 фамилий с неиз-
вестными судьбами последних членов 88. Разрушающее действие
пресечения по мужской линии здесь не было столь сильным на
первых порах, как в выше названных семьях. Это позволило
им просуществовать вплоть до 60-х годов XVIII в. Их положение
к середине века было невыдающимся, ко достаточно прочным,
пока живым оставалось старшее поколение. Все они в 1748 г.
состояли во 2—3-й гильдиях и имели торги в разных рядах.
Со смертью представителей первых двух поколений резко ухуд-
шилось положение оставшихся членов фамилии. Купец 2-й гиль-
дии П. И. Акишев умер в 1775 г., а его сын Василий «нахо-
дится в монетном дворе пробным мастером» 89. А. П. Гагин неко-
торое время после смерти отца еще продолжал иметь свой торг
в крашенинном ряду, ко затем потерял его и превратился в
«разкощика» в суровском ряду90. Н. М. Михайлов после смерти
отца вынужден был перейти на фабрику А. Милютина 91. Вслед за
тем как умер в 1757 г. 2-й гильдии купец В. В. Мыльников,
его сын Андрей был «положен по 3-й гильдии» и находился
«в работах» по серебряному мастерству92. Пока был жив
П. Т. Хайлов (2-я гильдия), его сын Василий вместе с ним
имел подряды в Адмиралтействе. После смерти отца в 1751 г.
его положение ухудшилось. В 1757 г. он уже платил оклад
1 руб. 20 коп. вместо 3 руб. 60 коп., а к 1767 г. имел «пропита-
ние работою своею»93. 2-й гильдии купец М. В. Шапошников
71 года в 1767 г. «в оклад за старостию не положен», а его
сын Козьма, который «торг имеет на площади походя», переведен
по окладу в 3-ю гильдию 94. Последним известием о Култыгиных
является окладная сказка 1766 г. 2-й гильдии купца Сергея Ива-
новича Култыгина с сыном Алексеем. Из нее следует, что дела
самого подателя сказки не улучшались: в 1748 г. он имел оклад
2 руб. 40 коп., в 1757 г.— 1 руб. 80 коп., в 1766 г.— 1 руб. 50 коп.95
По аналогии с предыдущими легко представить, что положение
Алексея Култыгина после смерти отца, которому в 1766 г. было
уже 66 лет, еще более ухудшилось, так как в дальнейшем мы
не встречаем его среди московского купечества.
«Печать неизвестности» в судьбе всех перечисленных лиц, или,
точнее говоря, отсутствие сведений о них после столь очевидного
социально-экономического падения, не была случайной. В 3-ю
и 4-ю ревизии это означало, что человек выбыл из купеческого
сословия из-за несостоятельности, не имея возможности уплатить
налоговую сумму, что свидетельствовало о полном крахе фамилии.
Среди всей группы выбывших из гостиной сотни родов выход
только трех — Тележниковых, Коробейниковых, Вихляевых —
48
был обусловлен причинами, характеризующими не падение,
а подъем. Уже в 20-х годах они были состоятельными людьми
и имели крепостных людей 96~", а к середине XVIII в. входили
в высшую прослойку московского купечества. И.. И. Тележников
являлся компанейщиком канительной фабрики и имел торг в се-
ребряном ряду. Ф. А. Коробейников сдавал свои торги в рядах
сидельцам. Оба они состояли в 1-й гильдии 10°. Позднее, в 1754 г.,
Ф. А. Коробейников «по желанию его» взят был в лейб-гвардии
Семеновский полк и дослужился к 1763 г. до чина поручика 101.
На военную службу перешел в 1779 г. и внук И. И. Тележни-
кова Андрей 102. Несколько сложнее обстояло дело у Вихляевых.
Сыновья числившегося в гостиной сотне в 1717 г. и умершего,
очевидно, до 1725 г. Ивана Вихляева, Никита и Иван, уже в
1-ю ревизию подали отдельные сказки (причем при Иваке-
болыпом был записан их младший брат Ивак-меньшой). Раздел
ослабил их возможности, и к середине века они подошли купцами
2-й гильдии. Однако смерть единственного сына Никиты, Алексея,
позволила Ивану Ивановичу Вихляеву соединить наследство
вместе с младшим братом Иваном. Дела поправились, что позво-
лило Вихляевым выйти в дворяне. Этого добился после смерти
Ивана-большого в 1753 г. Ивак-меньшой, который в 1763 г.
был пожалован званием коллежского асессора. Сыновья старшего
из братьев связали свою жизнь с чиновничьим сословием, перейдя
на штатскую службу: Иван с 1755 г. был переводчиком в Гам-
бурге, а Никита с 1759 г. «при Сенате у сочинения уложения ко-
пиистом». Двое сыновей Ивана-младшего, Илья и Петр, перешли
в 1756 г. на военную службу103.
Другая группа гостиной сотни представлена 31 родом, суще-
ствовавшим до конца XVIII в. В генетическом отношении это
были полнокровные фамилии с внутренним воспроизводством,
позволявшим поддерживать и продолжать род. В социально-эко-
номическом же аспекте шло их неуклонное угасание. Существен-
ное влияние на этот процесс оказала разорительная налоговая
политика правительства, которой прежде всего подверглись гости
и гостиная сотня. Если в 1713 г. с них брали только «10-ю деньгу»
(а с наиболее богатых и «полтинные» деньги), то в 1717 г.,
кроме этого, «наличные московские жители» платили еще «10-ю
деньгу» «по расположению за умерших и оскудалых». Причем
размеры налога «10-й деньги» «по расположению» в 2, а то и в
3 раза были выше обычной «10-й деньги». Оклад М. Г. Еврей-
нова, например, в 1713 г. составил 60 руб. «10-й деньги» и 30 руб.
«полтинных». В 1717 г. «10-й деньги» он платил 30 руб. да
«по расположению» 92 руб. 5 денег 104. Однако если те, кто
побогаче, как Еврейновы, смогли не только устоять, но и попра-
вить свои дела в дальнейшем, то многие фамилии тянули этот
«хвост» за собой в течение всего XVIII в. Сравнивая размеры
налоговых обложений 1713—1717 гг. с положением, которое зани-
мали представители гостиной сотни, скажем, в середине века,
можно проследить эту зависимость.
49
Как правило, в фамилиях, профессиональные занятия которых
в 40—60-х годах в лучшем случае ограничивались мелочной тор-
говлей или каким-либо «мастерством», суммы капиталов по окла-
дам 1713—1717 гг. были ничтожны. Так, в услужении у разных
купцов находились дети В. С. Алмазникова, капитал которого
в 1713 г. составил 15 руб. (оклад «10-й деньги» 3 руб.). «По найму
в работах» числился И. Г. Федосеев, внук Ф. Ермолина, пла-
тившего в 1713 г. с 15 руб. «10-й деньги» 3 руб. Гончарным
«оконишкым» и «раскрашиванием листов» мастерством промыш-
ляли Чуваевы, родоначальник которых, Сергей Дмитриевич,
«оскудал» в начале века. Мелочным торгом «походя» занимались
дети и внуки М. Кострикина и М. Хохликова (оклад с 5 руб.
в 1713 г.— 1 руб.). Потомки Г. и С. Павловых (оклад в 1713 г.
с 5 руб. капитала — 1 руб.) делали «сережные камушки»,
а К. Шестакова (с 15 руб.— 3 руб. «10-й деньги») —точали ку-
шаки. Сын Ивана Воротникова (в 1717 г. «10-й деньги» 2 руб.),
Василий, не имел торга, а внук завел «мастерство оловянное
мелочное». Занимались «шапошным мастерством», находились в
работниках или имели торг от других купцов потомки много-
численного и некогда сильного рода Боковых. Род этот утратил
свои позиции в начале XVIII в. и в 1713—1717 гг. оклады его
представителей не превышали 5—6 руб. (кроме Ефрема и Гри-
гория Боковых,— 40 руб., но эта линия пресеклась с их
смертью) 105.
Первые два десятилетия XVIII в. привели, таким образом,
не только к утрате прежних позиций фамилиями, больше всего
испытавшими на себе результаты налоговой политики, ко и к их
профессиональной деградации. Фактически они перестали само-
стоятельно выполнять основную, торговую функцию купечества и
вынуждены были перейти к занятиям, характерным для мещан-
ского сословия. Закономерным завершением этого процесса был
юридический переход из купцов в мещане. Кроме 9 перечислен-
ных, еще в 7 фамилиях 106 (Кореневы, Лепеховы, Лялины, Плот-
никовы, Сагайдашниковы, Стояновы, Усачевы) можно наблюдать
подобную картину: представители 2—3-го поколения, не имея
торгов, «пропитание имеют» тем, что нанимаются на работу
«по разному мастерству» к крестьянам-промышленникам, сидель-
цами в лавках и разносчиками в рядах у крупных купцов,
стоят «у рогаток» или в лучшем случае заводят свой собствен-
ный промысел (например, Я. А. Лепехов расписывал образцы),
а вслед за этим закрепляются как мещане и юридически.
Несколько иначе обстояло дело в тех родах, чье экономи-
ческое положение в начале века было более прочным. Среди су-
ществовавших в конце XVIII в. насчитывается 6 таких фамилий:
Еврейновы, Марковы, Мокеевы, Старцовы, Турчениновы, Цын-
бальниковы. Их оклады в 1713 г. были самыми высокими: 22—30,
60 руб. (только у Мокеевых средняя сумма — 10 руб.) 107. Все
они входили в середине века в 1-ю гильдию. Для них характерна
устойчивая торговая или промышленная деятельность. По торго-
50
вым делам «отлучался» в сибирские города П. А. Цынбальников,
торг в пушном и суконном рядах имели Мокеевы, пороховой за-
вод был в 1748 г. у Марковых 108. Особенной активностью вы-
делялись Старцовы, Турчениновы и Еврейновы. Наибольшего
размаха деятельность первых достигла в первой половике и се-
редине XVIII в. Ф. Старцов и М. Еврейнов являлись крупнейшими
поставщиками астраханских товаров (шелк, кумач шемаханский,
пестрядь, бязь, меха и т. д.) на Макарьевскую ярмарку в 20-х го-
дах XVIII в.109 Они же в 1721 г. вошли в компанию заведенной
в 1717 г. П. П. Шафировым и П. А. Толстым московской шел-
ковой мануфактуры. В 1725 г. компанейщики разделились «по пар-
тиям». На фабрике Ф. Старцова работало 29 станов и 2 пря-
дильные мельницы ио. Впоследствии, вплоть до 50-х годов, фаб-
рикой владел его старший сын, Иван 11 *. Вероятно, вследствие
болезни и раздела с младшим братом Михаилом фабрика отошла
от Старковых в 50-х годах и фамилия постепенно хиреет. Сын
Ивана Федоровича, Сергей, перешел на чиновничью службу, ра-
ботая в должности подканцеляриста в Петербургской таможне,
а Михаил Федорович с сыном Андреем стали мещанами 112
Подъем Турчениновых 113 начинается примерно с середины
XVIII в. Ему предшествовала деятельность Петра Ивановича
Турченинова в качестве откупщика «в Новегороде в компании»
и его младшего брата Семена, который имел крупные торги
в панском ряду и уже в середине века занимал ведущее положение
среди торгующего московского купечества 114. Если восхождение
Турчениновых по линии Петра затянулось в связи с ранней его
смертью в 1759 г. (та же участь постигла третьего из братьев,
Афанасия Ивановича, умершего в 1768 г.), то Семен Иванович
быстро шел в гору. В 1759 г. вместе с А. Антоновым ок завел
в Москве шелковую фабрику 115, а через 10 лет был ее един-
ственным владельцем Г16. К этому времени на ней работало уже
67 станов, уступая лишь фабрикам А. Бабушкина, П. Колосова
и М. Милютина 117. В 70-х годах С. И. Турченинов переводит свои
капиталы из шелковой в новую и перспективную, хлопчатобумаж-
ную отрасль текстильной промышленности. Вместе с П. С. Рыбин-
ским и гамбургским жителем X, Алценбургом в 1774 г.118 он завел
в подмосковном сельце Мишнево «на наемкой земле у генеральши
Анны Алексеевны Хитровой» ситцевую фабрику. В 1788 г.
Рыбинский уступил свою часть С. Турченинову, а в 1789 г.,
после смерти Алцекбурга, к нему перешла и вся фабрика. Со
смертью С. Турченинова в 1794 г. владельцем ее стал его сын
Владимир. Фабрика специализировалась главным образом на про-
изводстве белья из ситца и платков. В год вырабатывалось
товаров на 35—45 тыс. руб.119 — сумма по тем временам нема-
лая. Однако в связи с громадным ростом в начале XIX в. хлопчато-
бумажных предприятий недавних выходцев из крестьян, таких,
как Грачевы, Чориковы, Сивяковы, В. С. Турченинов уже не
смог успешно конкурировать с ними. Фабрика перешла в другие
руки, а сам он в 1805 г. вышел в мещанство 120
51
Наиболее выдающийся род среди гостиной сотни был пред-
ставлен Еврейковыми. Основателями его явились выходцы из Мсти-
славских евреев (отсюда и фамильное прозвание) «Матюшка
и Федка Григорьевы». В 1655 г. «взяли их служилые люди
и на Москве отдали гостиной сотни Кириллу Волосатому», от
которого они были «освобожены» в 1668 г. «по указу великого
государя», а в 1671 г. взяты в Новомещанскую слободу. Матвей
в это время торговал в овощном ряду. В дальнейшем он служил
«в мещанских старостах» и «на мещанских кружечных дворах
головою», что послужило основанием для зачисления его в 1678 г.
в гостиную сотню. Федор Григорьев Евреин еще и в 1684 г.
был тяглецом Мещанской слободы 121.
Наибольшего успеха добились Еврейновы по линии Матвея,
обладавшего исключительной предприимчивостью. Благодаря
ей он, подобно Илье Исаеву, сумел разбогатеть тогда, когда
другие разорялись,— во время петровских войн, поставляя сукна
в армию вместе с тем же И. Исаевым 122, с которым, кстати,
М. Евреинов состоял в тесном родстве, будучи женат на его
сестре, Акулине 123. Кроме того, в середине 10-х годов XVIII в.
на «присыльные деньги» М. Еврейнова его комиссионер, строитель
Вышневолоцкого канала новгородец М. И. Сердюков скупал
«врознь у крестьян» лен и отправлял его из Новгорода в Пе-
тербург. Круг и география его торговых интересов непрерывно
расширялись. В 1720 г. он скупает в Архангельске «писчую»
бумагу и через Курск отправляет ее в «малороссийские городы».
В Астрахани его приказчики скупают крупные партии шелка,
кумача шемаханского, пестряди и везут на Макарьевскую яр-
марку. В Москве М. Еврейнов скупает у купцов различные
«сибирские» товары: китайку, камку, чай и т. д.124 В это время
он уже выступает как крупный промышленник. В 1721 г. М. Ев-
рейнов и его сын Илья с Ф. Старцовым и др. вступили в ком-
панию московской шелковой мануфактуры, получив от правитель-
ства беспроцентную ссуду в 45 672 руб.125 Фабрика, которая до-
сталась Еврейновым после распадения компании в 1725 г., нахо-
дилась в общем владении сыновей Матвея почти до 40-х годов,
а затем была разделена. Большую часть получил Иван Матвеевич,
а другая часть перешла во владение Андрея Матвеевича, а затем
его сыновей (Михаила, Матвея, Василия, Ивана) 126. Получив,
видимо, при разделе свою долю деньгами, Василий Матвеевич
завел в 1737 г. полотняную фабрику с освобождением от уплаты
пошлин 127. В 1753 г. его дети продали ее Андрею Еврейнову,
а жена последнего после смерти мужа в 1758 г. продала фабрику
Ивану Матвеевичу 128. Яков Матвеевич Еврейнов, который после
раздела отошел от управления шелковой фабрикой, использовал
доставшееся ему наследство иначе, чем все другие братья, сделав
головокружительную карьеру от советника Мануфактур-коллегии
(1742 г.) до вице- (с 1745 г.), а затем и президента Коммерц-
коллегии (1753 г.) 129. Дворянского звания добился и Иван Матве-
евич Еврейнов, пожалованный в 1744 г. «для придания впредь
52
вящей ему и другим охоты» в развитии промышленности чином
коллежского асессора 130. Сыновья умерших в 1747 и 1755 гг.
Василия и Андрея Матвеевичей, не рассчитывая таким же путем
пробиться в дворянство, оставили купеческие занятия и перешли
на военную службу. Лишь Михаил Васильевич остался верен
торговому ремеслу и вел его довольно успешно, о чем свидетель-
ствует пожалование его в 1759 г. чином титулярного совет-
ника 131. Главным объектом торговли М. В. Еврейнова было
льняное семя, по которому он имел откуп на «выпуск в чужие
края». Однако отмена в начале 60-х годов монополий на казенные
товары лишила Михайлу Еврейнова заграничных кредитов, что
поставило его на грань банкротства, и только правительственная
поддержка помешала этому. Именным указом Екатерины II от
10 января 1763 г., «приняв во уважение, дабы -сей купеческий
Еврейнова дом не пришел во всеконечное падение», ему был
предоставлен беспроцентный кредит в 50 тыс. руб. на 10 л€т
с обязательством ежегодно выплачивать по 5 тыс. руб.132 Это поз-
волило М. В. Еврейнову продолжить заграничную торговлю, пре-
кращение которой было связано, вероятно, с его смертью. Послед-
нее известие о «привозе из-за моря иностранных товаров» на сум-
му 3200 руб. относится к 1772 г.133
Развитие Еврейновых по линии Федора Григорьевича задер-
жалось по той причине, что ее родоначальник не был столь
предприимчивым, как брат. Только его сыну, Авраму Федоровичу,
удалось записаться в гостиную сотню и на торговле овощным
товаром пробиться позже в 1-ю гильдию. Сыновья последнего
Иван, Яков, Николай, Михаил, Василий были солидными москов-
скими купцами, состояли в 1-й гильдии, имели значительные
торги «в гостине дворе» и различных торговых рядах. В чет-
вертом поколении наблюдается поголовный отход от купеческой
деятельности. Уже младший из сыновей Аврама, Петр, перешел на
военную службу. Вслед за ним выбывают в военную службу сы-
новья Ивана (Николай и Федор) и Якова (Дмитрий и Сергей).
Отход от купечества наблюдается и по женской линии, причем
здесь происходило активное одворянивание. Елизавета Ивановна
вышла замуж за коллежского асессора Т. С. Иванова, Елизавета
Яковлевна — за поручика Ф. Ф. Васильева, Наталья Яковлев-
на — за подполковника П. К. Бланка, Марья Николаевна —
за надворного советника В. И. Захарова 134.
В целом в 26 фамилиях из 31, функционировавших до конца
XVIII в., вполне отчетливо наблюдается зависимость судеб от
положения, в котором оказались гости и гостиная сотня вслед-
ствие петровской налоговой политики начала XVIII в. Боль-
шинство из них (18 фамилий) в результате этой политики отошли
от купеческих занятий и вышли из купечества в мещанство.
Правда, в некоторых родах благодаря усилиям отдельных пред-
ставителей можно наблюдать известные подъемы. Так, оклад
Ивана Лукьяновича Зиновьева в 1713 г. составлял всего полтину,
а его сын Иван имел торг в крашенинном ряду и состоял
53
в 1-й гильдии. Оклад Андрея Собинина в 1713 г. был 2 руб.,
что не помешало его сыну Егору к 1767 г. также войти в 1-ю
гильдию благодаря торгам в ветошном лоскутном ряду и, главное,
«отпуску в Сибирь товаров». В обоих случаях подъемы были
кратковременны и после смерти названных лиц происходил силь-
нейший упадок, заканчивавшийся выходом в мещанство 135.
Более устойчивым был успех А. И. Шмакова (оклад его деда
Дмитрия в 1713 г. составлял 5 руб.). Причиной стал удачный
брак с дочерью известного промышленника И. Бабаева. Послед-
ний еще в 1734 т. завел фабрику «зеленой меди» (для произ-
водства столовых медных посеребренных приборов), которая
после его смерти в 1762 г. досталась его единственной наслед-
нице, дочери Аграфене, поручившей ее «для лутшаго производ-
ства и смотрения» А. И. Шмакову 136. Это обстоятельство
хотя и не выдвинуло его в разряд первогильдейского купечества,
но определило твердое положение как купца 2-й гильдии.
Налоговая политика правительства Петра I в отношении
торгующего купечества была определяющей, но не единственной
причиной социального упадка гостиной сотни. Образование
нового гильдейского купечества с награждением его привиле-
гиями, ранее бывшими исключительным правом гостей и гостиной
сотни, выдвинуло перед последними сильных конкурентов. И тор-
говые люди гостиной сотни (а также и гости), оказавшиеся
в юридически равных условиях с купцами-гильдейцами, но
экономически ослабленными, оказались несостоятельными как
предприниматели. За немногим исключением представители
гостиной сотни ограничивали (чаще всего вынужденно — послед-
ствия первой четверти XVIII в.) круг своих предприниматель-
ских интересов областью торговли, где основу составляло уме-
ние «оборачиваться», складывавшееся из рыночной конъюнкту-
ры, личных способностей купца и его связей. С их смертью
детям оставались только долги, и нужно было обладать боль-
шими способностями, чтобы удержаться хотя бы на прежнем уров-
не. Вот почему из 31 рода, «дотянувшего» до конца XVIII в.,
18 фамилий, занимавшихся торговлей, вообще выбыли из тор-
гового сословия, перейдя в мещане, а еще 7 (Козьмины, Мо-
кеевы, Мялицыны, Посниковы, Собинины, Хацкие, Цынбальни-
ковы), хотя и числились в конце XVIII — начале XIX в. во
2—3-й гильдиях, были обречены на такой же конец.
В условиях, когда бурно развивалась промышленность, вес
и устойчивость купеческой фамилии могли покоиться не на
торговле, а на помещении капиталов в промышленные пред-
приятия (так же как для гостей в XVII в. устойчивость осно-
вывалась на приобретении земель). Прежде всего это было
понято гильдейским купечеством. Наиболее прочные роды в
XVIII в. из состава 1-й гильдии были представлены, как будет
показано ниже, владельцами фабрик и заводов. Знакомство
с судьбами конкретных фамилий гостиной сотни также показы-
вает, что самыми крепкими и устойчивыми из них оказались те,
54
представители которых сумели перевести свои капиталы из тор-
говли в промышленность: Еврейновы, Турчениновы, Старцовы,
Шмаковы, Тележниковы. Но одновременно истории этих семей
свидетельствуют, что наиболее прочным было положение тех
из них, кто использовал возможности для обогащения, предо-
ставляемые правительством. Особенно показательны Еврейновы,
успех которых обеспечивался подрядами, привилегиями и бес-
процентными ссудами, спасшими их в конце концов от разо-
рения. Громадные прибыли получала в 20—30-х годах компания
Еврейновых, взявшая на откуп беломорские рыбные промыслы
и имевшая монополию на отпуск товаров за границу, а с 1731 г.
и на сбыт в города России 1 . Турчениновы, прежде чем стать
промышленниками, имели от правительства «дозволение» на пи-
тейные сборы в Новгороде в компании откупщиков. В качестве
компанейщиков шелковой мануфактуры во главе с М. Еврей-
новым пользовались ее привилегиями и предоставляемыми пра-
вительством ссудами Старцовы. Все эти факты говорят о том,
что по существу своему это были предприниматели феодального
типа. Аналогичны им судьбы виднейших гостей, прежде всего
Исаевых, благополучие которых строилось на самом тесном
сотрудничестве с абсолютистским государством.
1 Срезневский И. И. Материалы для
словаря древнерусского языка. СПб.,
1893. T. 1. С. 570.
2 Сыроечковский В. Е. Гости — суро-
жане. М.; Л., 1935. С. 14, 24—26, 110.
3 ЦГАДА. Ф. 210. Книги Денежного
стола. № 50. Л. 32—55 об.
4 Кроме них, следовало бы еще наз-
вать и могущественный в XVIII в. род
Еврейновых. Однако здесь мы о нем
не говорим, так как Матвей Григорье-
вич Евреинов получил звание гостя уже
в 1717 —1725 гг., т. е. на грани юридиче-
ского уничтожения института гостей,
а все его дети и внуки числились исклю-
чительно как торговые люди гостиной
сотни.
5 Сыроечковский В. Е. Указ. соч.
С. 27—35.
6 Соловьев С. М. История России
с древнейших времен. М., 1960. Кн. 2.
С. 537.
7 Введенский А. А. Дом Строгановых
в XVI—XVII веках. М., 1962. С. 58.
8 ПСЗ-1. T. II. № 782. С. 224.
9 ПСЗ-1. Т. I. Соборное уложение
1649 г. Гл. 10. Ст. 94. С. 26.
10 ПСЗ-1. Т. I. № 390. С. 340; № 767.
С. 210—211.
11 ПСЗ-1. T. II. № 782. С. 222—223.
12 ПСЗ-1. Т. I. № 408. С. 678.
13 ПСЗ-1. Т. I. № 247. С. 483—485.
14 ПСЗ-1. Т. VI. № 3708. Гл. 7.
С. 295—296.
15 Клокман Ю. Р. Социально-поли-
тическая история русского города, Вто-
рая половина XVIII века. М., 1967.
С 55
16 ПСЗ-1. T. VI. № 3708. Гл. 6. С. 293.
17 ПСЗ-1. T. VII. № 4624. П. 15.
18 ПСЗ-1. Т. VIII. № 5300. С. 61—62.
19 Кизеветтер А. А. Посадская общи-
на в России XVIII столетия. М., 1903.
С. 131.
20 Гейман В. Г. Соляной промысел
гостя И. Д. Панкратьева в Яренском
уезде в XVII в. // Летопись занятий
Археографической комиссии за 1927—
1928 годы. Л., 1929. Вып. 35. С. 14;
Заозерская Е. И. У истоков производ-
ства в русской промышленности XVI—
XVII веков. М., 1970. С. 170, 173, 178
и др.; Устюгов И. В., Солеваренная
промышленность Соли Камской в XVII в.
М., 1957. С. 111, 112.
21 Годовые обороты гостей достигали
20, 40 и даже 100 тыс. руб. См.: Кото-
uiuxuh Г. К. О России в царствование
Алексея Михайловича. 4-е изд. СПб.,
1906. С. 139.
22 Соловьев С. М. Указ. соч. М., 1962.
Кн. 7. С. 85.
23 Дополнение к Актам историческим.
СПб., 1848. Т. 3. С. 154—159.
55
24 Богоявленский С. Распределение
между гостями царских служб в
1675 г. // Чтения в ОИДР. 1913. Кн. 3.
Отд. IV. С. 44—47.
25 Как уже было сказано, ввиду
«малолюдства» гости включили в
службы «лучших» торговых людей го-
стиной сотни. Интересно отметить, что
многие из них сами позднее стали гостя-
ми. Например, Михаил Иванович
Гурьев был пожалован званием гостя
в 1679 г. (ПСЗ-1. Т. II. № 782. С. 221 —
224); Иван Кипреянович Климшин,
Иван Федорович Юрьев, Фома Гри-
горьевич Гурьев и Семен Лузин знача-
тся гостями в 1687 г. (ПСЗ-1. Т. II.
№ 1233. С. 846).
2° ПСЗ-1. Т. II. № 1233. С. 846.
2 Кроме Степана Горбова, Афанасия
Федотова, Ивана Антонова, Семена По-
тапова и Аврама Черкасова, в 1687 г.
не значатся двое Кириловых (Аверкий
и Яков) и двое Веневитиновых (Ники-
фор и Афанасий). Ср.: Голикова Н. Б.
К вопросу о составе русского купече-
ства во второй половине XVII — первой
четверти XVIII в. // Русский город:
(Проблемы городообразования). М.,
1980. Вып. 3. С. 48 и др.
28 Материалы... М., 1891. Т. 1. Прил. 3.
С. 17—24.
29 Там же. М., 1886. Т. 1. Прил. 2.
С. 2, 72.
30 ЦГАДА. Ф. 210. Книги Денежного
стола. № 50. Л. 37 —50 об.; Материалы...
Т. 1. Прил. 3. С. 15—25. О физическом
пресечении родов гостей И. Гурьева и
А. Кириллова см.: Синодик 1705 г. Мос-
ковского Новодевичьего монастыря
(запись за упокой 1737 г.) // Источники
по социально-экономической истории
России XVI—XVIII вв. Их архива Мос-
ковского Новодевичьего монастыря /
Подготовка текста и вступительная
статья В. Б. Павлова-Сильванского. М.,
1985. С. 244..
31 Оговорку можно сделать только
для Нестеровых. В 1713 г. Илья с
братьями Иванами большим и мень-
шим, а также Алексей и Андрей Несте-
ровы имели оклад 145 руб. и полтин-
ных с них было положено 72 руб.
16 алтын 4 деньги (ЦГАДА. Ф. 210.
Книги Денежного стола, № 50. Л. 40).
В первой половине XVIII в. известен
гостиной сотни Алексей Иванов сын
Нестеров, умерший в 1747 г. 60 лет
от роду. Его дети, Иван и Сергей, также
вскоре умерли, в 1750 и 1752 гг., со-
ответственно в возрасте 14 и 15 лет
(Материалы... М., 1885. Т. 2. С. 3).
32 ЦГАДА. Ф. 248. Кн. 8. Л. 1 — 16, 19.
33 Там же. Ф. 340. On. 1. Ч. 5. Д. 14117.
34 Там же. Д. 14110; Ч. 1. Д. 739.
Ср.: Ермолаева Л. К. Крупное купе-
чество России в XVII — первой четверти
XVIII в.: (По материалам астраханской
таможни) //Ист. зап. 1986. Т. 114.
С. 310.
35 ЦГАДА. Ф. 340. On. 1. Ч. 4. Д. 13109.
36 Там же. Ф. 248. Кн. 10. Л. 97—98.
37 Русский биографический словарь.
СПб., 1897. Т. 8. С. 140.
38 Сборник РИО. СПб., 1881. Т. 61.
С. 237
39 ПСЗ-1. Т. V. № 2723. С. 62.
40 ЦГАДА. Ф. 248. Кн. 10. Л. 99—100;
Материалы... Т. 1. Прил. 3. С. 17.
41 ЦГАДА. Ф. 248. Кн. 10. Л. 98—
98 об.
42 Сотрудничество с Евреиновым не
было случайным. Оно было обусловлено
и семейно-родственными отношениями.
Достаточно сказать, что сестра Ильи
Ивановича, Акулина Ивановна, была
замужем за Матвеем Григорьевичем
Евреиновым. В укреплении торгово-
промышленной деятельности Исаевых
немаловажное значение имела и другая
связь — с известным родом гостей Пан-
кратьевых. Дочь гостя Семена Ивано-
вича Панкратьева, Авдотья, была же-
ной самого Ильи Исаева. См.: Гос. лит.
музей (ГЛМ). Ф. Н. П. Чулкова.
Папка 11. Тетрадь № 9. С. 59.
43 ЦГАДА. Ф. 248. Кн. 5. Л. 748—750;
Кн. 10. Л. 732—732 об.
44 Материалы... Т. 1. Прил. 2. С. 2.
45 ГЛМ. Ф. Н. П. Чулкова, Папка И.
Тетрадь № 9. С. 59; Москва: Актовые
книги XVIII столетия. М., 1895. Тл 3.
С. 256.
46 ПСЗ-1. Т. VIII. № 5860. С. 549—
550.
47 ГЛМ. Ф. Н. П. Чулкова. Папка 11.
Тетрадь № 9. С. 59.
48 Там же. С. 60.
49 Материалы... М., 1883. Т. 1, ч. 2.
С. 3; М., 1884. Т. ГПрил. 1,ч. 2. С. 2; М.,
1885. Т. 2, ч. 1. С. 7.
50 ГЛМ. Ф. Н. П. Чулкова. Папка 11.
Тетрадь № 9. С. 60.
5Г Романов Н. С. Ясак в Якутии в
XVIII в. Якутск, 1956. С. 26—27.
52 Устюгов Н. В. Указ. соч. С. 74—75,
92, 111.
53 Материалы... Т. 1. Прил. 3. С. 16—
17, 24.
54 Там же. М., 1883. Т. 1, ч. 1. С. 5;
М., 1884. Т. 1. Прил. 1, ч. 1. С. 2.
55 Переписи московских дворов
XVIII столетия. М., 1896. С..181.
56
56 Материалы... Т. 1, ч. 2. С. I, 155,
165.
57 Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 1.
58 Бабурин Дм. Очерки по • истории
Мануфактур-коллегии. М., 1939. С. 238.
59 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 521,
527 6/1—30; Ф. 227. Оп. 2.
60 Материалы... М., 1885. Т. 2, ч. 1.
С. 1.
61 Там же. Т. 1. Прил. 3. С. 24;
ЦГАДА. Ф. 210. Книги Денежного
стола. № 50. Л. 38 об. — 39.
62 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 2. Второй сын, Алексей, очевидно
умер после 1-й ревизии, так как по
2-й ревизии он не проходит.
63 Там же. Т. 1, ч. 2. С. 1; Т. 2, ч. 1.
С. 1.
64 Там же. М., 1885. Т. 2. Прил.
С 1___2.
65 Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 1;
Т. 2, ч. 1, С. 1; Т. 2. Прил. С. 1—2.
66 Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 1;
Т. 2, ч. 1. С. 1; Т. 2. Прил. С. 1—2.
67 Там же. М., 1885. Т. 3. С. 2; М.,
1886. Т. 4. С. 1—2.
68 Там же. Т. 3. С. 2.
69 Богоявленский С. Указ. соч. С. 46.
70 Устюгов Н. В. Указ. соч. С. 75, 111,
114.
71 ЦГАДА. Ф. 248. Кн. 81. Л. 12, 14—
18 об., 29—34.
72 Переписи московских дворов
XVIII столетия. С. 179.
73 Материалы... Т. 1, ч. 2. С. 3; Т. 1.
Прил. 1, ч. 2. С. 2; Т. 2, ч. 1. С. 7.
74 Троицкий С. М. Финансовая поли-
тика русского абсолютизма в XVIII веке.
М., 1966. С. 160.
75 Материалы... Т. 1. Прил. 3. С. 16,17.
76 Заозерская Е. И. Указ. соч. С. 171.
77 Материалы... Т. 1. Прил. 3. С. 24.
78 Оглоблин Н. Н. Обозрение столб-
цов и книг Сибирского приказа (1592—
1768 гг.). Часть четвертая. Документы
центрального управления//Чтения в
ОИДР. 1902. Кн. 1, ч. 3. С. 83.
9 Кафенгауз Б. Б. Очерки внутрен-
него рынка России первой половины
XVIII в. М., 1958. С. 23—25; Троиц-
кий С. М. Указ. соч. С. 115, 178, 191 —
193.
80 Кизеветтер А. А. Указ. соч. С. 388.
81 ЦГАДА. Ф. 210. Книги Денежного
стола. № 50. Л. 55 об.
82 Козинцева Р. И. Внешнеторговый
оборот Архангелогородской ярмарки
и ее роль в развитии всероссийского
рынка // Исследования по истории фео-
дально-крепостнической России: Сб.
статей. М.; Л., 1964. С. 135—136.
83 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 1, 18.
84 Мы не берем несколько однофа-
мильцев, родственные отношения кото-
рых нет возможности установить или
собственные известия о которых ограни-
чиваются лишь состоянием на один год:
Потап и Исай Собинины, Иван Соби-
нин, Герасим Собинин, А. П. Собинин,
Д. О. Томилин, гостиной сотни вдова
П. Ф. Богданова. Кроме того, здесь
не рассматриваются Гусятниковы,
о которых речь пойдет в четвертой главе.
85 Кроме того, 11 человек «вышли
в разные чины» (из них двое «у государя
царевича в денщиках» и «у государыни
царицы в рыбных промыслах», один —
в подьячих, пятеро—в солдатах,
один — в пушкарях и двое — на сукон-
ных дворах в работниках) и 6 постриг-
лись в монашество (ЦГАДА. Ф. 210.
Книги Денежного стола. № 50. С. 84—
114 об.; Материалы... Т. 1. Прил. 3.
С. 16—29).
86 В эту группу не включены пред-
ставители гостиной сотни, в конце
XVIII в. превратившиеся в мещан,
которых уместнее рассматривать при
характеристике положения родов гости-
ной сотни на рубеже XVIII—XIX вв.
87 Среди умерших торговых людей
. гостиной сотни первого поколения —
М. Билюстин, И. А. Бобровников,
Н. О. Бочаров, Гостеевы, Ефтифеевы-
Третьяковы, С. Т. Железняков, С. Золо-
той, Ипатовы, Б. К. Карамышев,
Т. И. Коньков, Крупениковы, С. Т. Лон-
цов, Носовы, А. С. Околелой, А. Славин-
ской, А. Т. Соколов, Шубниковы. Во вто-
ром поколении пресеклись фамилии
Аристовых, Гурьевых, Лапиных, Мед-
ведевых, Полуниных, Черных, Ядрен-
киных, Якушевых.
88 К ним относились: Акишевы, Га-
гины, Култыгины, Михайловы, Мыльни-
ковы, Хайловы, Шапошниковы, Щучен-
ковы.
89 Материалы... Т. 2. С. 2.
90 Там же. Т. 1, ч. 2. С. 155; Т. 1.
Прил. 1, ч. 2. С. 62; Т. 2. Прил. С. 7.
91 Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 61;
Т. 2, ч. 1. С. 4.
92 Там же. Т. 2, ч. 1. С. 6; Т. 2. Прил.
С. 5.
93 Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 19;
Т. 2, ч. 1. С. 4; Т. 2. Прил. С. 2.
94 Там же. Т. 2. Прил. С. 3.
95 Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 18;
Т. 2. Прил. 1. С. 3.
96 —99 уам же т | ч 2. С. 2—4.
100 Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 1.
57
101 Там же. Т. 2, ч. 1. С. 5.
102 Там же. Т. 3. С. 3.
103 Там же. Т. 1, ч. 1. С. 2; Т. 1.
Прил. 1, ч. 2. С. 18; Т. 2. С. 2.
104 ЦГАДА. Ф. 210. Книги денежного
стола. Д. 50. Л. 56 об.; Материалы...
Т. 1. Прил. 3. С. 25.
105 Материалы... Т. 1. Прил. 3. С. 18,
19, 25—27; Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 19, 61;
Т. 2. Прил. С. 3—7; Т. 4. С. 3.
106 В целом 22 фамилии гостиной
сотни в конце XVIII в. перешли в
мещане.
107 Материалы... Т. 1.Прил.З. С. 18—
19; ЦГАДА. Ф. 210. Книги Денежного
стола. Д. 50. Л. 56 об. — 58.
108 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 1, 18; Т. 2. Прил. С. 2.
109 Кафенгауз Б. Б. Указ. соч. С. 146.
1,0 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4.
С. 1—3; Д. 521. Л. 1об.~—2.
1,1 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 1; ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 625.
112 Материалы... Т. 2. Прил. С. 2;
Т. 3. С. 2; Т. 4. С. 2.
113 Родство рассматриваемых здесь
Турчениновых с известным владельцем
металлургических заводов Алексеем
Турчениновым не устанавливается.
*14 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 20; Т. 2. Прил. С. 2.
115 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4.
Л. 37.
116 Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 730.
1,7 Там же. Ф. 19. Д. 40. Л. 112.
У8 К этому же времени относится
заведение С. Турчениновым красильной
фабрики, тесно связанной с ситцевой
(Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 874, 876).
119 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 300 об.—301.
120 Материалы... М., 1887. Т. 5. С. 2.
121 Там же. Т. 1. Прил. 2. С. 11, 78—
79.
122 ЦГАДА. Ф. 248. Кн. 5. Л. 748—
750; Кн. 10. Л. 732—732об.
123 ГЛМ. Ф. Н. П. Чулкова. Папка 11.
Тетрадь № 9. С. 59.
124 Кафенгауз Б. Б. Указ. соч.
С. 104—105, 146, 200, 300—301.
125 Л anno-Данилевский А. Русские
промышленные и торговые компании
в первой половине XVIII столетия: Ист.
очерк. СПб., 1889. С. 31.
126 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4.
С. 1, 3.
127 Л anno-Данилевский А. Указ. соч.
С. 31.
128 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/30.
Л. 19 об.
129 В 1744 г. в качестве советника
Мануфактур-коллегии Я. М. Еврейнов
посылался в Амстердам для улучшения
торговли ревенем. См.: Троицкий С. М.
Указ. соч. С. 173; Материалы... Т. 2.
Прил. 2. С. 11.
130 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4.
Л. 3.
131 Материалы... Т. 2. С. 1.
132 Сборник РИО. СПб., 1871. Т. 7.
q _____228
133 Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1. Д. 570.
Л. 109 об.
134 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 2; Т. 2. Прил. С. 1—2; Т. 3. С. 6;
Т. 4. С. 4.
135 Там же. Т. 1. Прил. 3. С. 19; Т. 1.
Прил. 1, ч. 2, С. 2; Т. 2. Прил. С. 2, 3;
ТЧСЧ-Т4С9
’13 8 ЦГЙА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 21 об.
137 Фирсов Н. Н. Русские торгово-
промышленные компании в 1-й поло-
вине XVIII столетия. 2-е изд. Казань,
1922. С. 137—141.
Глава третья
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ
МОСКОВСКОГО
ПЕРВОГИЛЬДЕЙСКОГО КУПЕЧЕСТВА
КОНЦА XVIII В.
Правовое укрепление 1-й гильдии
и ее формирование в конце XVIII в.
Историю какого-либо класса или сословия можно представить
в виде конкретных историй отдельных сословных групп. Выбор
объекта (группы) для исследования в данном случае будет влиять
прежде всего на то, какая сторона истории класса или сословия
в целом будет раскрыта. Обращаясь к первогильдейскому ку-
печеству, исследователь имеет возможность проследить опреде-
ляющую линию в развитии всего купечества. Это вытекает из
высокого положения и ведущей роли купцов 1-й гильдии как
представителей высшей группы торгово-промышленного насе-
ления в XVIII в. В XVII — начале XVIII в. такую роль играли
гости и гостиная сотня. Перераспределение правовых привилегий
торговых людей, осуществленное в результате нового разделения
городского податного населения 1721 г. \ выдвинуло на первое
место первогильдейское купечество. Событие это одновременно
отразило несостоятельность старого феодального купечества и
было тем катализатором, который способствовал его разру-
шению. Имущественный подход в определении принадлежности
к высшей прослойке, т. е. к 1-й гильдии, вскрыл истинное
положение старой купеческой верхушки и вместе с тем открыл
возможность для низших купеческих слоев, укрепившихся эко-
номически, пользоваться ее привилегиями.
Разумеется, процесс фактической замены гостей и гостиной
сотни первогильдейским купечеством не был однозначным. Неко-
торая часть их уже в качестве купцов 1-й гильдии продолжала
играть заметную роль и в середине XVIII в. Однако налицо
было очевидное и окончательное разрушение и падение родов
гостей и торговых людей гостиной сотни к 70—80-м годам XVIII в.
Значительные изменения происходили и среди самого перво-
гильдейского купечества, связанные с процессом его становле-
ния. Если в первую четверть века своего существования коли-
чественное представительство московских купцов 1-й гильдии
59
было очень велико и достигало, по данным окладной книги
1748 г., 382 фамилий, то в последующем их число сокраща-
лось. По окладным сказкам 1766 и 1767 гг. оно составляло
235 семей, а начиная со второй половины 70-х годов, т. е. с вве-
дения вместо подушной подати однопроцентного сбора 2, и вплоть
до конца XVIII в. колебалось в пределах НО3. Внутри этой
группы еще происходили определенные передвижения, одни
вступали в 1-ю гильдию, другие выходили из нее, но в целом
именно эта часть московского купечества стала носителем основ-
ных правовых привилегий, которые получила верхушка купе-
ческого сословия по «Грамоте городам» 1785 г.
В основном привилегии эти касались торгово-промышленной
деятельности купечества. Вместе со 2-й гильдией первогильдей-
ские купцы разделили право на внутренний оптовый и рознич-
ный торг, на заведение фабрик и заводов, были освобождены
от казенных служб. Но первогильдейцы имели и важные пре-
имущества—им «дозволялось» производить торг не только
внутри, но и «вне империи», они могли «выписывать и отпускать
товары за море, продавать их, выменивать, покупать оптом
и подробно», им разрешалось поэтому иметь морские суда, тогда
как членам 2-й гильдии — только речные. Кроме того, купцы
1-й гильдии пользовались преимущественным правом и при
получении казенных подрядов и откупов. Правда, по «Грамо-
те городам» это разрешалось всем записавшимся в гильдейское
купечество, но 1-я гильдия здесь была вне конкуренции, поскольку
при раздаче казенных подрядов и откупов велено было «чинить
доверие по мере объявления капитала» 4.
С введением «Жалованной грамоты городам» 1785 г. высшее
купечество вынуждено было расстаться с мечтами о приобре-
тении чинов, ношении шпаги, которые предполагались «Планом
о выгодах и должностях купечества и мещанства» 1775 г.5. Един-
ственным внешним отличием первогильдейских купцов было
то, что им разрешалось ездить по городу в карете парою, тогда
как купцам 2-й гильдии — коляской парою 6. Значительный иму-
щественный ценз (не ниже 5 тыс. руб.) предоставлял право
на занятие выборных должностей в городских сословных учреж-
дениях купцам 1-й и 2-й гильдий. Но и здесь действовал принцип.
«Кто более объявит капитала, тому дается место пред тем,
кто менее объявит капитала». Не случайно должности город-
ских голов в Москве занимали исключительно богатейшие
московские купцы: Д. Д. Мещанинов (с 1782 по 1786 г.),
С. Д. Ситников (1786—1789 гг.), М. П. Губин (1789—1792 гг.),
А. И. Долгов (1792—1795 гг.), В. Я. Жигарев (1795—1798 гг.),
В. Е. Емельянов (1798—1799 гг.). Определенное предпочтение
«места» более капиталистам купцам принципиально отражало
сложившуюся уже в XVIII в. практику занятия служб в ма-
гистратских должностях. Слободские старосты, например, изби-
рались исключительно из 2-й гильдии, а магистратские бурго-
мистры и ратманы — из первогильдейских купцов 7.
60
Таким образом, «вместо прежнего покровительства замкну-
тым высшим разрядам купечества (гости и гостиная сотня)
правительство все более внедряет принцип разделения город-
ского населения по имущественному состоянию с предоставлением
привилегий его наиболее зажиточной верхушке»8. Обращение
к первогильдейскому купечеству поэтому позволяет исследовать
характер формирования и развития не только богатейшей, но и
привилегированной части купеческого сословия. Вопрос, однако,
в том, какой контингент купцов 1-й гильдии следует избрать
объектом изучения. Мы уже обращали внимание на значитель-
ную подвижность состава первогильдейского купечества. Важно
отметить, что изменения эти носили не только количественный
характер, приводя к общему сокращению числа купцов 1-й гиль-
дии к концу XVIII в., но имели и качественную сторону. Она
выражалась в резком обновлении состава первогильдейцев. Из
382 фамилий московских купцов, состоявших в 1748 г. в 1-й
гильдии, лишь 26 сохранили свое положение в последние два
десятилетия XVIII в., причем 11 из них перешли в низшие
разряды уже в 80-х годах. Из 235 родов, числившихся перво-
гильдейцами по окладным сказкам 1766—1767 гг., только 10
сумели сохранить свое звание к концу века (еще трое утра-
тили его в 80-х годах). Таким образом, на 137 купеческих
фамилий (а именно такое количество насчитывается среди москов-
ских первогильдейских купцов в период 1782—1801 гг.9) при-
ходилось 100 с лишним новых, т. е. таких, которые вступили
в 1-ю гильдию уже после введения «Жалованной грамоты горо-
дам» 1785 г. Поэтому можно смело говорить о том, что укреп-
лению правовых привилегий первогильдейского купечества,
выраженному законодательством о городах 80-х годов XVIII в.,
соответствовало последующее формирование этой высшей группы
торгово-промышленного населения с массовым вытеснением
прежних первогильдейских родов.
Это обстоятельство сыграло решающую роль при выборе
объектов для генеалогического исследования. Представляется
естественным и целесообразным изучение такой группы фами-
лий в разряде 1-й гильдии, которая связана единством форми-
рования по времени. Тот факт, что время это (80—90-е годы
XVIII в.) характеризуется действием законодательных актов,
так или иначе способствовавших процессу становления буржуа-
зии 10, делает наш выбор не только оправданным, но и зако-
номерным.
Указанные соображения заставили обратиться в первую
очередь к тем купеческим родам, которые были зачислены в
1-ю гильдию в 80—90-х годах. Наряду с ними прослеживались
судьбы представителей фамилий, которые стали первогильдей-
цами до 1782 г., но значились среди них и позже. Их изу-
чение важно с точки зрения выяснения одного из путей форми-
рования высшей группы московского купечества конца XVIII в.
Общее число тех и других, как уже было сказано, составляло
61
137 родов. Все они так или иначе были использованы при
исследовании чисто генеалогических аспектов11: происхождение,
судьбы, семейные связи и т. п. Сложнее обстояло дело с изучением
их торговой и промышленной деятельности, что связано с отсут-
ствием в распоряжении исследователя сколько-нибудь система-
тических сведений об этом. Поэтому чаще всего здесь приходит-
ся оперировать отрывочными данными. В немногих исключи-
тельных случаях мы пытались представить экономическую дея-
тельность как можно подробнее.
Источники формирования 1-й гильдии
конца XVIII в.
Выявленная выше зависимость между правовым укреплением
первогильдейского купечества в 80-х годах и последующим фор-
мированием его состава ставит прежде всего вопрос о характере
происхождения первогильдейских родов. Ранее исследователи
уже обращали внимание на тот факт, что географические пере-
мещения населения оказывали существенное влияние на состав
городских жителей. При этом особо подчеркивалась роль
крестьянской среды в обновлении кадров купеческого общества
Москвы 12. Для нас важно прежде всего выяснить источники
формирования московской 1-й гильдии конца XVIII в.
Таблица 2
Происхождение первогильдейского купечества Москвы конца XVIII в.
Из каких социальных слоев вышли в купцы Количество фамилий %
«Природные» посадские тяглецы московских слобод 23 16,8
Иногородние купцы 53 38,7
Крестьяне 29 21,2
Разночинцы 22 16,0
Происхождение неизвестно 10 7,3
Итого: 137 100
Табл. 2 показывает, с одной стороны, что решающее зна-
чение в формировании высшей группы московского купечества
конца XVIII в. принадлежало иногороднему купечеству. С дру-
гой стороны, из таблицы видно, что степень влияния на рас-
сматриваемый процесс со стороны крестьянства была гораздо
менее существенной, чем указывали некоторые исследователи 13.
Первогильдейцев, происходивших из крестьянских семей, было
почти в 2 раза меньше, чем происходивших из иногородних
купцов. Причины этого явления кроются, во-первых, в той
классово-охранительной политике, которую правительство прово-
дило в вопросе пополнения купечества, а во-вторых, в специфике
купеческой деятельности и обстоятельствах, с нею связанных.
62
Переход крестьян в купеческое сословие, который, по выра-
жению П. Г. Рындзюнского, представлял собой «путь личного
освобождения от крепостной зависимости» 14, всегда являлся
камнем преткновения для крепостнического государства. Поэто-
му, несмотря на данное еще Петром I формальное разрешение
крестьянам записываться в посад15, в течение XVIII в. наблю-
дается очевидная тенденция ограничения числа крестьянских
выходов в купцы. Она выражалась и в сложном бюрократи-
ческом характере оформления переходов, и в двойном окладе,
взимаемом с претендентов на купеческое звание, как с кре-
стьян, так и с купцов, и в высоком имущественном цензе, неуклон-
но повышавшемся к концу XVIII в. *6
Известная непоследовательность в этом вопросе довольно
ясно прослеживается на времени причисления крестьян в посад.
Периодам наименьшего ограничения соответствует наибольшее
количество переходов. Судя по фамилиям, давшим первогиль-
дейских представителей, таких периодов было два. Первый свя-
зан с петровскими разрешениями и приходится на 10—20-е годы.
Семь из 29 крестьянских выходцев перешли в московское купе-
чество во время проведения 1-й ревизии: Перегудовы прибыли
в Москву после 1719 г., Шорины, Булатниковы, Колокольни-
ковы — в 1723 г., Ратковы — в 1724 г., Птицыны и Грезенковы
записались в московские слободы соответственно в 1714 и пос-
ле 1725 г. 17 Второй, самый значительный по количеству выхо-
дов крестьян в купцы период падает на 60—80-е годы, что было
определено некоторыми послаблениями во время подготовки и
проведения Уложенной комиссии Екатерины II и законодатель-
ствами 70-х годов 18. За эти годы к московскому купечеству
было причислено 14 крестьянских фамилий из числа будущих
первогильдейцев: Годовиковы — в 1762 г., Бродниковы — в 1763,
С. Алексеев, Солодовщиковы и Шевалдышевы — в 1764, А. Анд-
реянов (Жирной) —в 1766, Никифоровы — в 1767, Павловы —
в 1767 и 1776, Просвирнины — в 1773, Красниковы — в 1775—
1778, Ардыновы — в 1777, Кузины — в 1778, Столбковы — в 1780
и Блохины — в 1781 г. 19
В промежутке между первым и вторым периодами (во время
проведения 2-й ревизии) в число московских купцов записались
только Забелины (впоследствии дворяне) — до 1747 г., в 1743 г.—
Калинины и после 1747 г.— В. Петров .
Резкое сокращение количества крестьянских выходов в купцы
наблюдается с 1782 г., когда после непродолжительной отмены
был окончательно восстановлен прежний порядок уплаты двой-
ного оклада21. Среди рассматриваемой группы только один
крестьянский сын, Г. Александров, записался в московское ку-
печество в 80-х годах и четверо — в 90-х годах: Музалевы —
в 1790 г., Богомоловы, Грачевы, Сунгуровы — в 1795 г.22
Примечательно, что в это время крестьяне перебирались в Москву
не только в надежде «выбиться в люди», но уже с твердым
положением в торгово-промышленном мире и солидными капи-
63
талами. Если подавляющее большинство крестьян, вышедших
в город ранее, начинали, как правило, с более чем скромной
деятельности купцов 2-й гильдии, в сложной борьбе пробивая
себе дорогу в купеческой среде, то для Богомоловых, Сунгу-
ровых, Грачевых, добившихся экономического могущества еще
в крестьянском звании, переход представлял собой скачок к вер-
хушке купеческой иерархии. Особенно яркой в этом отношении
представляется судьба Ефима Грачева и его сына Дмитрия,
крепостных крестьян графа Н. П. Шереметева из села Ива-
нова, предки которых уже в начале XVIII в. вели оживленную
торговлю в Новгороде23. В конце 60 — начале 70-х годов они
являлись крупнейшими ивановскими текстильными мануфакту-
ристами. На их предприятиях находилось в работе свыше 300
станов 24. Следовательно, для них сложность перехода в купе-
ческое сословие заключалась не в экономических, а юриди-
ческих возможностях. От крепостного состояния их мог осво-
бодить только помещик. И как только Грачевы были «отпущены
на волю» графом Н. П. Шереметевым, а попросту откупились25,
они немедленно были зачислены в высшее купеческое общество.
Формирование кадров первогильдейских купцов за счет
крестьянства имело и другие закономерности. В этом процессе
принимали участие различные категории крестьян (см. табл. 3).
Таблица 3
Соотношение категорий крестьян, представители которых сумели
войти в 1-ю гильдию Москвы в конце XVIII в.
Категории крестьян Количество фамилий о/ /О
Помещичьи 12 41,4
Дворцовые 7 24,2
Экономические 4 13,8
Синодальные 3 10,4
Монастырские 2 6,9
Категория неизвестна 1 3,3'
Итого: 29 100
Однако наибольшее количество первогильдейцев вышло из двор-
цовых и, главное, помещичьих крестьян. Примечательно, что
в числе последних встречаются люди, состоявшие во владении
одного и того же помещика. Грачевы и Солодовщиковы были
крепостными Шереметева, Бродниковы и Шевалдышевы — кре-
постными П. В. Мурзина и его детей. Одновременно среди
бывших владельцев рассматриваемых первогильдейцев встре-
чаются и купцы. Так, Иван Никифоров был крепостным чело-
веком известного петербургского купца Саввы Яковлева. Его
накопления были тесно связаны, вероятно, с делами хозяина,
в которых Иван Никифоров играл заметную роль. Этот факт
находит подтверждение в том, что, получив вольную и уже
64
числясь московским первогильдеиским купцом, он продолжал
оставаться поверенным в делах Саввы Яковлева 26.
Политика государства, таким образом, определила особен-
ности и основную линию в сдерживании крестьянского влияния
на процесс формирования первогильдейского купечества. Хотя
абсолютный процент выходцев из крестьян среди купцов 1-й
гильдии Москвы конца XVIII в. был довольно высок (21,2%),
он все же в большей мере явился результатом вынужденных
отступлений правительства от главного направления своей по-
литики. Вот почему переходы иногородних купцов в Москву,
сдерживаемые только покидавшимися посадскими обществами,
не заинтересованными в потере платежеспособных членов, и яви-
лись основным путем формирования высшего московского купе-
чества. Однако относительная свобода провинциальных купцов
от ограничений, свойственных крестьянам, была всего лишь
средством для реализации возможности переходов. Побудитель-
ным же мотивом, без сомнения, было стремление купцов по-
пасть в Москву. И это было оправданно. По описанию 1781 г.,
«Москва есть средоточие всей российской торговли и всеобщее
хранилище, в которое наибольшая часть всех входящих в Рос-
сию товаров стекается, и из онаго как во внутренние части
государства, так и за границы отпускается»27. Наряду с этим
она стала и крупнейшим промышленным центром. По выражению
А. А. Кизеветтера, «посадский человек переходил на новое место
по мере того, как расширялся горизонт его торговых операций» 28.
В этом отношении Москва предоставляла широчайшие возмож-
ности. В надежде выгодно использовать их и стекались сюда
многочисленные представители купеческих обществ провинциаль-
ных городов России.
Вывод этот находит подтверждение в следующих фактах.
Из 53 иногородних купцов только И человек сразу или вскоре
после прибытия были зачислены в 1-ю гильдию25. Остальные
выходили и зачислялись в 3-ю (9 фамилий) и главным образом
во 2-ю (33 фамилии) гильдию. Другими словами, подавляющее
большинство иногородцев находилось на подъеме в своей пред-
принимательской деятельности. Не с пустыми руками пересе-
лялись они в Москву, связывая с ней надежды на расширение
торговли. Характерно, что многие из них к моменту перехода
уже имели здесь свои торги. К сожалению, мы не располагаем
по этому вопросу более или менее полными данными, так как
по сказкам 4-й ревизии 1782 г. известий об этом не имеется.
Но и то, что известно, достаточно красноречиво. 13 семей торгова-
ли в Москве сразу после приезда . Кроме того, ряд вновь при-
бывших купцов вскоре после зачисления в московское купечество
вел так называемую отъездную торговлю. В Костроме жил
бывший романовский купец И. И. Дехтярев, в Калуге находился
«для своих надобностей» переселившийся из Воронежа в Москву
И. А. Якобзон, отъездной торг имел прибывший из Переяславля-
Залесского А. А. Куманин, вскоре после записи в московское
3 А. И. Аксенов
65
общество из Елатьмы взял откуп в Касимове А. Н. Самгин31.
Важно отметить, что процент этих купцов среди тех, перво-
начальные сообщения о которых приходятся на годы, когда
подавались известия об их занятиях, был довольно высок и пре-
вышал число купцов, не имевших торгов (последних насчиты-
валось всего 11 человек).
Переходы иногородцев в Москву зависели не только от воли
и возможностей купцов. Они определялись также причинами
географического порядка. Дальность расстояний, безусловно,
имела большое значение. Купцам городов Московской и близ-
лежащих губерний было легче установить с Москвой торговые
связи и отношения, необходимые для последующего причисления
к московскому купечеству. Изучение географии происхождений
московских первогильдейцев конца XVIII в. убеждает нас в этой
мысли. Круг городов, из которых вышли в Москву рассматри-
ваемые купцы, чрезвычайно широк и насчитывает 33 наименова-
ния. Среди них 6 собственно подмосковных городов (Верея,
Зарайск, Коломна, Малый Ярославец, Можайск, Серпухов),
4 города Калужской губернии (Боровск, Калуга, Мосальск,
Перемышль), 4 — Владимирской (Покров, Суздаль, Юрьев-
Польской, Переяславль-Залесский). Все остальные в большин-
стве составляли контингент среднерусских городов, группировав-
шихся вокруг Москвы (Тула, Белев, Касимов, Воронеж, Курск,
Мценск, Гжатск, Кашин, Торопец, а на севере Ярославль, Хлынов
и др.). Характерно, что большинство из них располагалось на
торговых путях, связывавших Москву с внутренними районами,
и это составляло одно из важнейших условий в становлении
центростремительных предпринимательских интересов местных
купцов. В хронике Крестовниковых прямо указывается, что тор-
говые связи с Москвой были причиной переселения этой фами-
лии в столицу32.
Существенный процент (16) в формировании первогиль-
дейского купечества Москвы конца XVIII в. составляли разно-
чинцы: представители посадского населения разных городов
(Москвины, Баташевы, Скребковы — из Тулы, Осиповы и Кан-
дыревы — из Владимира и Суздаля, Хилковы — из Вязников,
Новиковы — из местечка Мир, Пивоваровы — из Яблонца),
мастеровые (Рещиковы — из воротников Пушечного двора, Ко-
тельниковы — из Денежного стола 33 и Сельские — из каменщи-
ков Каменщицкой слободы), мещане (Шелагины — из Во-
логды, Курносовы — из Зарайска, Лухмановы — из Горохов-
ца34), выходцы из семей церковнослужителей (Борщевцовы —
из ефремовских подьячих, Грачевские — из церковников
г. Ополье, Дм. Федоров — из подмосковного села Старый Ям
«из дьяконовых детей») 35 и раскольников (Кольчугины, Ямщи-
ковы, Васильевы) 36. Отдельные первогильдейцы происходили
из солдат, будучи «причислены за расположением полков» (Анд-
роновы) , или из домовой прислуги (Еврейновы, тяглецы Ко-
нюшенной Овчинной слободы) 37.
66
С точки зрения возможностей переходов все эти лица стояли
между крестьянством и иногородними купцами. Но повышение
имущественного ценза для мещан (а следовательно, и для
всего разночинного населения) при вступлении в купечество
с 1 тыс. руб. в 1775 г. до 5 тыс. руб. в 1785 г.38 значительно
усложнило условия и сократило количество их переходов. Из
22 разночинцев, вступивших в 1-ю гильдию, только один
(Д. А. Лухманов) зачислен после 1785 г. (в 1790 г.), двое —
в период 1775—1785 гг. (Шелагины в 1781 г., Курносовы в
1782 г.), пятеро — в 60 — первой половине 70-х годов (Сель-
ские, Ямщиковы, Кольчугины, Васильевы, Дм. Федоров) и двое —
в 1747 г. (Грачевские, Андроновы). Все остальные 12 семей,
или больше половины, перешли в московское купечество в пер-
вой четверти XVIII в. (и главным образом в период проведения
1-й ревизии), т. е. тогда, кода еще не было четкой грани
между посадским населением вообще и вновь учрежденным
купеческим сословием.
Наконец, несколько слов следует сказать о группе «природ-
ных» тяглецов московских слобод в составе 1-й гильдии конца
XVIII в. Их общее количество (23 семьи, или 16,8%) почти
равно числу разночинцев, что в некотором отношении указывает
на одинаковость в развитии (а не в формировании) тех и дру-
гих. На характере превращения старинного купечества в перво-
гильдейцев более всего сказалась фамильная преемственность
профессиональных занятий. Показателен в этом смысле тот
факт, что слободы традиционно торговые выдвинули наиболь-
шее количество купцов 1-й гильдии: Басманная слобода — Ры-
бинских, Медветковых, Ситниковых, Сахаровых, Холщевниковых
и Шапошниковых39, Кадашевская — Докучаевых, Сырейщико-
вых, Лукутиных, Емельяновых40. Об этом же говорят редкие
известия о ранней торгово-промышленной деятельности «при-
родных» купеческих фамилий. Уже в 1720 г. Прохор Докучаев
торговал на Макарьевскбй ярмарке крупнейшими партиями
шелка-сырца и хлопчатой бумаги (соответственно 1400 фунтов
и 11 пудов на 2209 руб.) и в этом же году вошел в компанию
мануфактуры Московского суконного двора41. К 1727 г. «за
утеснением на суконном дворе» ткани производились в домах
компанейщиков, в том числе и Прохора Докучаева в Панкратьев-
ской слободе в приходе церкви Преображения42. Петр Стру-
говщиков (Мещанская слобода) в 1728 г. имел хлебный торг,
а позже, в 1737 г., его сын Борис продавал в своих лавках
сковороды. Откупщиком коломенского кружечного двора был
в 1726 г. И. Малюшин (Большие Лужники) 43. Через Петер-
бургский порт вел заграничную торговлю Дмитрий Ситников.
По записной книге Московской большой таможни 1737 г. он
«явил» 9 и 22 июля 50 половинок (5 кип) английского сукна и
3 бочки краски, 12 августа — 30 половинок сукна-кострожеи 44.
Внутри государства торговал сукном Гаврила Журавлев (Садо-
вая Большая слобода). В том же 1737 г. ему было отпущено
з*
67
с гостиного двора 53 половинки 45. В 40-х годах он занимался
также торговлей пушниной. 8 февраля 1744 г. его работник
Тимофей Иванов привез в Москву 4500 заячьих чисток и чалок
и 30 лисиц. 6 июля другой его работник, Василий Блазнов,
«явил» в Московской большой таможне по двум зачетным вы-
писям Тотемской таможни 8800 вешних белок по 12 руб. за
тысячу и 80 лисиц по 7 руб. за десяток 46.
Хотя по другим фамилиям за ранний период не встречается
известий об их торгово-промышленной деятельности, есть осно-
вания предполагать, что она была не менее активной, чем у
перечисленных выше. На это указывает то, что большинство
«природных» купцов к середине XVIII в. не только имели торги,
но и уже состояли в 1-й гильдии. По окладным книгам 1748 г.
даже из 10 фамилий, представители которых числились во 2-й
или 3-й гильдии47, четыре вели активную торговлю: Михайло
Матвеев Сырейщиков имел торг в суконном ряду (в дальнейшем
эстафету принял его сын Алексей) 48, братья Андрей, Илья и
Дмитрий Лукутины — в завязошном и крашенинном, Гаврила
и Илья Холщевиковы — в серебряном, П. И. Заборов — в иголь-
ном рядах !*9. Совершенно естественно, что для купцов, зачислен-
ных к середине XVIII в. в 1-ю гильдию (в количественном отно-
шении они составляли более половины «природных»: 13 семей,
или 56,5%), торговля носила еще более традиционный характер,
умножившись членами фамилий до первогильдейского состояния.
Дети и внуки бывших слободских тяглецов имеют уже сидель-
цев в лавках и вотчины в рядах (Докучаевы, Медветковы и
др.) 50, помещают большие капиталы в заграничную торговлю
(Журавлевы, Бабкины, Рыбинские, Ситниковы, Струговщиковы,
Семен Прокофьев) 51. В их деятельности появляются и новые
черты: многие заводят в середине XVIII в. фабрики и заводы,
превращаясь в предпринимателей торгово-промышленного типа.
В 1748 г. Сахаровы имели кожевенный завод, Бабкины и Жу-
равлевы— суконные фабрики, Емельяновы к 1767 г.— латунную
и шумишную фабрики52. Суконную мануфактуру завел в 1759 г.
Петр Струговщиков, а его брат Иван купил в 1760 г. у сим-
бирского купца И. Твердышева пуговичную фабрику. Еще раньше
завели промышленные предприятия Докучаевы. Уже в 1720 г.
П. Докучаев вступил в компанию Московской суконной мануфак-
туры, а в 1735 г. его сын Илья в компании с Матвеем и
Дмитрием Ситниковыми и другими купцами завели в Москве
фабрику плащеного золота и серебра 5 . В конце XVIII — начале
XIX в. двумя кожевенными «заводами» в Темникове владели
Рыбинские 54.
Подводя итоги, следует сказать, что в формировании 1-й
гильдии Москвы конца XVIII в. решающую роль сыграло ино-
городнее и коренное московское купечество, составив в общей
сложности 55,5%. Характерно при этом, что выходцы из «природ-
ных» московских слободских тяглых семей были и наиболее
«старыми» в составе 1-й гильдии. Это было определено, в свою
68
очередь, ранним началом их предпринимательских занятии.
Напротив, иногородцам, хотя они и прибывали в Москву не
только с желанием выдвинуться, но и с капиталами, еще пред-
стояло занять Свое место в высшей среде московского купечества.
Этим объясняется их сравнительно позднее зачисление в перво-
гильдейцы. В еще большей степени это было свойственно вы-
ходцам из разночинцев и крестьян. За немногим исключением
все они после причисления в московское купечество вынуждены
были на протяжении первого поколения бороться за то, чтобы
пробиться в верхушку купеческого общества.
Социально-экономическое развитие
купеческих родов 1-й гильдии конца XVIII в.
Становление торгово-промышленной группы
Изучение источников формирования 1-й гильдии Москвы конца
XVIII в. дает лишь приблизительное представление о том, ка-
ким образом торгово-промышленные занятия оказывали влия-
ние на переход в московское купеческое общество. Более подроб-
ное исследование этого вопроса поможет уяснить не только
характер данного процесса, но и характер экономического раз-
вития рассматриваемых фамилий.
Наиболее существенной чертой московского первогильдей-
ского купечества конца XVIII в. было сильнейшее стремление
поместить капиталы в промышленность. Тенденция эта, если
рассматривать ее по количественным показателям, приобретала
массовый характер. В общей сложности представители 51 фами-
лии из 137 (или 37,2%) являлись владельцами тех или иных
Таблица 4
Удельный вес промышленников среди первогильдейцев по группам происхождения
Социальное происхождение московских первогильдей- цев конца XVIII в. Количество фамилий Количество фамилий, пред- ставители которых стали промышленниками Удельный вес промышлен- ников, %
«Природные> посадские тяглецы московских слобод 23 13 56,4
Крестьяне 29 13 44,7
Разночинцы 22 10 45,5
Иногородние купцы 53 13 24,4
промышленных предприятий. Еще внушительнее число фабри-
кантов выглядит при сравнении его с количеством выходцев
в московскую 1-ю гильдию по группам происхождения (см.
табл. 4). Оно не только показывает раскладку сил первогильдей-
ских купцов в промышленности, констатируя зависимость заведе-
ния промышленных предприятий от происхождения купеческих фа-
69
милий, но одновременно характеризует условия формирования
и развития 1-й гильдий. Удельный вес промышленников из «при-
родных» тяглецов был наибольшим, и это отражало то, что
их возможности при заведении фабрик были гораздо более бла-
гоприятными, чем у всех других. Известно, что заведение про-
мышленных предприятий регламентировалось правительством.
В каждом отдельном случае требовалось специальное разреше-
ние Мануфактур-коллегии, которая руководствовалась при
рассмотрении этих вопросов способностью купца к «размноже-
нию мануфактур». Понятно, что большинство первогильдейцев
из «природных», фамильная деятельность которых в Москве
была хорошо известна, не могли испытывать каких-либо серьез-
ных затруднений с формальной стороны, в отличие, скажем,
от вновь прибывших. Но главным, безусловно, были реальные
возможности самих купцов, т. е. наличие капиталов, необходи-
мых для заведения фабрики. Именно с этим связано то, что
иногородние купцы переселение в Москву связывали, скорее,
с надеждами на деловой успех (подкрепленными, разумеется,
прежними накоплениями), чем на большое дело. Именно этим
объясняется сравнительно небольшой удельный вес промышлен-
ников среди иногородцев. Будучи в меньшей степени ограничены
в возможности самих переходов в московское купечество, они
больше, чем все другие слои населения, причислялись сюда.
Но лишь немногие из них имели капиталы для заведения фабрик
или уже заведенные предприятия до причисления в Москву.
Таких фамилий насчитывается всего пять. Лука Девятов владел
волочильной фабрикой с 1743 г.55, а перешел в Москву в 1745 г.56
Ерофей Дудышкин вместе с А. Пичюгиным имел шелковую фабри-
ку с 1759 г.57, а зачислен в московское купечество в 1763 г.58
Петр Иванович Коробов завел фабрику «галанского мыла» в
1759 г?9, а в Москву записался в 1774 г.60 В 1765 г. вместе
с И. Кашинцевым, а с 1766 г. единственным владельцем сит-
цевой и выбойчатой фабрики был Иван Иконников61, который
официально в Москву перебрался только в 1778 г.62 Прокофьевы
завели ситцевую фабрику в 1782 г.63, а зачислены в московское
купечество в 1785 г.64
Становление всех остальных иногородцев как промышленни-
ков произошло значительно позже их причисления в московское
купечество. Т. е. процесс этот был связан уже с их предпринима-
тельской деятельностью в качестве московских купцов. Сергей
Степанов сын Кропин прибыл в Москву из Ярославля еще до
1719 г.65 и только в 1735 г. вместе с И. Докучаевым, А. Ло-
гиновым, братьями Ситниковыми, Д. Тележниковым и А. Де-
мидовым вступил в компанию фабрики плащеного золота и
серебра66. Суздальский купец Григорий Лихонин был причислен
в московское купечество до 1747 г.67, а впервые его имя как
суконного промышленника в компании с И. Докучаевым, М. Гу-
сятниковым и В. Суровщиковым встречается в 1769 г.68 Я. Ф. Мо-
сягин и Ф. А. Бородин стали суконными, Л. А. Кознов — полот-
70
няным и А. Ю. Ваныкин — шелковым фабрикантами в середине
90-х годов XVIII в.69, тогда как в Москве числились с 70—80-х
годов. Только в конце первого десятилетия XIX в. упоминается
Алексей Колокольников в качестве владельца писчебумажной
и меднопуговичной, а Григорий Чориков (Чороков)—ситцевых
фабрик 70, хотя первый состоял в московском купечестве с 1762 г.,
а второй — с 1790 г.71
Аналогичная картина наблюдается среди выходцев из разно-
чинцев и крестьян. Все они становились промышленниками,
уже будучи московскими купцами. Исключение составляют лишь
четыре крестьянские фамилии. Среди них упомянутые уже Гра-
чевы, записавшиеся в Москву уже будучи крупнейшими ситце-
выми фабрикантами. Подмосковный дворцовый крестьянин
С. Ф. Блохин, выходец из экономических крестьян И. С. Муза-
лев прибыли в Москву в 1781 г. и 1790 г.72 уже владельцами
шелковых фабрик, которые были заведены соответственно в
1778 и 1788 гг.73 Крепостной дворянина В. А. Всеволодского
Григорий Александров завел шелковую фабрику вскоре после
причисления к московскому купечеству в 1786 г.74, т. е. имел
определенные накопления до переезда. Характерно, что именно
они и составили ту небольшую группу крестьян (кроме них,
еще Богомоловы и Сунгуровы, названные выше), которые смогли
записаться в московскую 1-ю гильдию в 80—90-х годах, когда
были крайне ограничены возможности для переходов в купе-
чество просто состоятельных крестьян.
Среди разночинцёв только Г. Ф. Ямщиков до переселения
в Москву стал промышленником. Хотя мы не имеем точных
данных о времени его прибытия, можно предположить, что это
произошло после 1748 г. (по окладной книге этого года Ямщи-
ковы не проходят) и до 1757 г., когда их фамилия впервые
встречается среди московских купцов75. Первое же известие
о красочной («яры веницейской») фабрике, которой владел
Г. Ф. Ямщиков «с товарищи», относится к 1747 г.76
Следует отметить, что выходцы из разночинцев наравне с «при-
родными» московскими купцами относятся к числу наиболее
ранних промышленников среди первогильдейцев конца XVIII в.:
они завели свои фабрики еще в первой половине или в середине
XVIII в. Из коренных москвичей уже упоминались Докучаевы,
являвшиеся компанейщиками Московской суконной мануфактуры
с 1720 г., и Ситниковы, которые вместе с первыми организовали
в 1735 г. компанию фабрики плащеного золота и серебра. Кроме
них, в 30-х годах «по привилегиям Анны Иоановны» завели свои
фабрики в будущем крупные суконные мануфактуристы Журавле-
вы и Бабкины 11. В 1724 г. завел фабрику труб заливных Е. Д., Ша-
пошников 78, а в 1748 г. кожевенные заводы имели Волоковы и
Сахаровы 79. На середину XVIII в. (1752 г.) приходится заведение
фабрики беления воска Манатейщиковых, латунно-шумишной и
проволочно-медной фабрик Емельяновых (1755, 1760 гг.) и пуго-
вичной фабрики Струговщиковых (1760 г.)80.
71
Из разночинцев, кроме Ямщиковых, еще трое превратились
в купцов-промышленников в первой половине XVIII в. С 1739 г.
содержал сургучную фабрику Михаил Хилков, а с 1750 г. —
его сын Иван 8 . В 60-х годах им принадлежал также солодовый
завод 82. В 1743 г. последовал указ на заведение суконной фабрики
Борису Еврейнову совместно с Алексеем Третьяковым 83. Наконец,
у Ивана Баташева с 1746 г. имелась парусно-полотняная фабрика
в Перемышльском уезде84.
Раннее превращение выходцев из разночинных семей в про-
мышленников определялось их ранними причислениями в москов-
ское купечество. Напротив, из крестьян, которых в первую четверть
XVIII в. прибыло шесть фамилий (из них Колокольниковы, Перегу-
довы,, Шорины стали «фабрикантами»), только, Шорины купили
у С. М. Нестерова суриковую и белильную фабрику в 1748 г.85,
да к этому же времени относятся первые известия о кожевенном
заводе Перегудовых 86. Шелковая же фабрика Колокольниковых
была заведена только в 1797 г.87
Конечно, было бы неверно рассматривать ранние причисления
к московскому купечеству в качестве не только необходимого, но
и обязательного условия раннего превращения купцов в промыш-
ленников. Существенное значение имели предпринимательские
способности того или иного члена семьи. Об этом говорит тот факт,
что половина (четверо) фабрикантов из фамилий разночинцев
(прибывших в Москву в первую четверть XVIII в.) стали таковыми
только в конце XVIII в. или даже в начале XIX в. Так, Василий
Прохоров, уроженец «польской нации местечка Яблонца», пере-
селившийся в Москву в 1729 г., до конца дней своих (а умер он
вместе с женой в «чумной» 1771 г.) не смог выбиться в люди, лишь
на склоне лет получив фамильное прозвание Пивоваров. Более
предприимчивым оказался его старший сын Иван, женившийся на
представительнице известного купеческого рода города Дмитрова
Дарье Степановне Толченовой 88. В 80-х годах он уже был владель-
цем крупнейшей перчаточной фабрики, находившейся в селе Ку-
нееве Алатырского уезда Э9. Примечательна судьба и его младшего
брата Семена. Взяв в жены дочь известного коренного московского
купца и фабриканта Егора Емельянова, он сам впоследствии стал
заметной фигурой в среде московского первогильдейского купе-
чества, исполняя должность аукциониста90. Подобно Василию
Пивоварову, Алексей Степанов Котельников за долгие годы пре-
бывания московским купцом (с 1722 по 1751 г.) не смог подняться
выше 2-й гильдии. Зато его старший сын Василий, женатый
вторым браком на дочери известного купца города Юрьева-
Польского П. Т. Карцева Прасковье и отдавший замуж свою
дочь за упомянутого уже нами московского первогильдейского
купца Н. И. Хилкова, сумел к концу века завести кожевенный
заво^91. Только во втором поколении имели красочную фабрику
Скребковы, хотя Иван Александрович, переселившийся в Москву
в 1723 г., уже в 1748 г. был купцом 1-й гильдии. Успех этот,
впрочем, был временным и связан, вероятно, с получением винного
72
откупа в Калуге92. Его сын Михаил в 1797 г. стал первогиль-
дейцем 93 и в 1810 г. выступает как фабрикант94.
Похожие судьбы мы наблюдаем в некоторых фамилиях корен-
ных москвичей. Ни Антип Осипов Веневцов, ни его сын Иван
никак не проявили себя. Более предприимчивым оказался Василий
Иванович, который с 90-х годов и до конца жизни (умер в 1826 г.)
состоял в 1-й гильдии. Он содержал в начале XIX в. шелковую
фабрику 95. Кроме того Василий Веневцов имел и ситцевую фаб-
рику, но к 1810 г. ее уже у него не было96. Безынициативным
человеком был кадашевец Василий Прокофьев Лукутин. Поставил
дело Лукутиных его сын Андрей, который, начав с торга, получен-
ного им в 1748 г. в завязошном ряду «от хозяина Колотова»,
к 1767 г. имел собственный торг в кружевном золотном ряду97.
Внук Василия Прокофьевича, Семен Андреевич, не ограничивался
уже торговлей золотыми вещами, а сам их производил на фабрике
плащеного золота, которой владел с конца 90-х годов 98.
Не во всех, однако, случаях позднего превращения купеческих
фамилий в промышленные причиной была предпринимательская
несостоятельность. Москвины, например, прибывшие в Москву
в начале XVIII в., стали владельцами шелковой фабрики в Звени-
городском уезде в 90-х годах", а коренные московские купцы
Рыбинские содержали 2 кожевенных завода и ситцевую фабрику
в начале XIX в. 100 Между тем обе эти фамилии на протяжении
по крайней мере второй половины XVIII в. отличались исключи-
тельной торговой предприимчивостью и были одними из старейших
представителей первогильдейского купечества. Рыбинские в 40—
70-х годах вели активную торговлю со странами Западной Европы
и Сибирью 101. Москвины имели во второй половине XVIII в.
обширный лавочный торг в Москве в кафтанном, овощном, желез-
ном, холщевом рядах . Несмотря на это, ни тем ни другим
долгое время не удавалось вложить капиталы в промышленность.
Причина заключалась в многочисленности родовых представи-
телей и их разобщенности. Род Рыбинских, например, распался
к середине века на три семьи по линии трех родных братьев —
Ивана, Андрея и Семена Ильичей. Их дети, двоюродные братья
Иван Иванович, Андрей Андреевич и Иван и Петр Семеновичи,
действовали каждый сам по себе. Характерно, что даже двое
последних, члены одной семьи, объявляли каждый свой капитал
отдельно. В результате, занимаясь даже таким выгодным делом,
как заграничная торговля, они имели сравнительно небольшие
обороты. Так, оборот Ивана Ивановича Рыбинского, имевшего
на Камчатке отпуск судов в море «для промыслу зверей, для
сыскания неведомых островов и народу» и для торговли «панским
товаром», составлял в 1761 г. 4500 руб., а Петра Семеновича,
выписывавшего через Петербургский и Рижский порты «панские
товары» из Голландии, Англии, Франции и Германии,— 9000 руб.103
Только после смерти братьев (Иван Семенович умер в 1771 г.
«в заразу», а Иван Иванович — в 1769 г. 104) Петр Семенович
Рыбинский, оставшись единственным продолжателем рода 105,
73
смог объединить состояние, что позволило уже его сыновьям
Андрею и Павлу стать промышленными предпринимателями.
Похожую картину мы наблюдаем и у Москвиных. Яков Иванович
уже к середине века был крупной фигурой среди московского
купечества и состоял в 1-й гильдии. Однако после его смерти,
последовавшей, вероятно, в конце 50 — начале 60-х годов, так как
по материалам 3-й ревизии он не проходит, его сыновья раз-
делились (собственнр, отделился лишь Василий, а Иван и Осип
продолжали жить вместе). В результате им приходилось больше
думать о том, чтобы удержаться на прежнем уровне, чем рас-
ширять дело. В конце концов сказалась совместная деятельность
Ивана и Осипа. Благодаря ей и удачным брачным связям с извест-
ным купеческим родом Баташевых (Осип был в родстве и с москов-
ской их линией, будучи женатым на дочери Ивана Кирилловича
Баташева Татьяне, и с тульскими «железными заводчиками»,
отдав за Ивана Родионовича Баташева свою дочь Елизавету)
дела Москвиных по этой линии быстро пошли в гору, что и поз-
волило им завести в 90-х годах шелковую фабрику .
В целом можно сказать, что из состава 1-й гильдии Москвы
конца XVIII в. вышел основной костяк московских купцов-про-
мышленников второй половины XVIII — начала XIX в. И на его
формировании отразились все характерные черты формирования
самой 1-й гильдии. Это сказалось прежде всего на времени
превращения купцов-торговцев в купцов-фабрикантов. Наиболее
ранними из них стали представители коренных московских родов
и тех «прибылых», которые переселились в Москву еще в первой
четверти XVIII в. Напротив, более поздние заведения промыш-
ленных предприятий были присущи выходцам из крестьянских
и иногородных купеческих фамилий, массовое причисление кото-
рых к московскому купечеству наблюдается во второй половине
XVIII в. При этом нужно отметить, что в большинстве случаев не
содержание фабрики было основанием для переселения, а вступ-
ление в московское купеческое общество стало благоприятным
условием для последующего заведения промышленных предприя-
тий. Среди крестьянских выходцев это оказалось решающим для
9 фамилий из 13 (Алексеевы, Бродниковы, Жирной, Калинины,
Колокольниковы, Перегудовы, Солодовщиковы, Столбковы,, Шо-
рины), среди иногородних купцов — для 8 из 13 (Бородины,
Баныкины, Козновы, Колокольниковы, Кропины, Лихонины, Мося-
гины, Чориковы), среди неизвестных по происхождению — для 2
из 2 (Гребенщиковы, Плотниковы), среди разночинцев — для 9 из
10 (Баташевы, Еврейновы, Котельниковы, Москвины, Пивоваро-
вы, Скребковы, Дм. Федоров, Хилковы,, Шелагины). И это вполне
соответствует характеру их происхождения. Приезжая в Москву
безвестными людьми, они за счет своей собственной предприим-
чивости пробивались в ряды виднейшего московского купечества.
Фактор «времени» оказал, таким образом, существенное
влияние на становление промышленной группы первогильдейского
купечества. 21 из 49 фабрик и заводов были заведены «природ-
74
ными» москвичами и наиболее ранними из «прибылых» еще
в первой половине или середине XVIII в., т. е. до начала сверты-
вания в 60-х годах привилегированной промышленности.
Ослабление с 60-х годов правительственного контроля над
заведением промышленных предприятий привело к значительному
увеличению количества непривилегированной промышленности,
пользовавшейся в основном вольнонаемным трудом. Если до
60-х годов насчитывается всего 7 таких предприятий, принад-
лежавших московским первогильдейцам, то к концу века их было
в три раза больше. В конечном счете это оказало едва ли не
решающее воздействие на дальнейшие судьбы первогильдейских
родов конца XVIII в., способствуя, как это будет показано ниже,
скорейшему их разрушению.
Семейные связи
московских купцов-первогильдейцев
В генеалогии изучение семейных связей составляет одну из важ-
нейших сторон исследования. Это вытекает из той роли, которую
играют эти связи в развитии конкретных человеческих родов. Брак
является не только физиологической основой биологического
существования той или иной фамилии, но выполняет также слож-
ную функцию ее (фамилии) экономического сохранения. Вместе
с тем, заключаясь в рамках определенной экономической системы
и в пределах данного социального слоя (группы), брачный союз
отражает их типичные черты, испытывая влияние конкретной
исторической обстановки. В экономическом плане, например, се-
мейные отношения буржуазии не только играют регулирующую
роль в воспроизводстве населения, но составляют еще и существен-
ную часть всей предпринимательской деятельности, что сказывает-
ся прежде всего на самом характере матримониальных связей.
Поэтому исследователь, изучая семейные связи какой-либо соци-
альной группы, может полнее представить процесс ее становления
и развития.
Здесь предпринята попытка проследить особенности семейно-
брачных отношений московских купеческих родов и выяснить
степень их влияния на формирование московского первогильдей-
ского купечества конца XVIII в. Следует отметить, что система-
тические известия о браках купцов содержат только материалы
3-й, 4-й и 5-й ревизий, т. е. возможность исследования по этому
вопросу хронологически ограничена второй половиной XVIII в.
Из поля зрения выпадает начальный этап для фамилий, при-
численных в Москву в первой половине XVIII в., и для коренных
московских родов. Несмотря на это, можно считать, что предла-
гаемая здесь картина семейных связей первогильдейских купцов
типична для всего изучаемого периода, поскольку вторая половина
XVIII в. являлась наиболее деятельным этапом в их развитии.
Характер и особенности семейно-брачных отношений перво-
гильдейцев определялись целым рядом обстоятельств: количест-
75
вом членов семьи, происхождением, социальным и материальным
положением. Даже простая на первый взгляд зависимость между
браками и демографическими показателями рода предстает на
практике довольно сложным явлением. Теоретически можно до-
пустить, что чем шире состав представителей фамилии, тем больше
число браков. Но это будет справедливо лишь с учетом целого
ряда обстоятельств. Ведь каждый член нового поколения только
потенциально имеет возможность в будущем вступить в брак. Для
реализации этой возможности необходимо, во-первых, чтобы он
дожил до брачного возраста, а во-вторых, чтобы имел или сохра-
нил способность быть супругом (супругой) по физиологическим,
психологическим или даже материальным причинам. Другая труд-
ность при определении соотношения количества браков и членов
семьи (поколения, рода) состоит в том, что один и тот же человек
мог вступать в брак несколько раз. Иными словами, рассматри-
ваемая зависимость не может быть прямой, поскольку обусловлена
рядом объективных и субъективных явлений. Сколь большое зна-
чение имели эти явления для образования брачных связей, хорошо
видно на примере «природных» москвичей и фамилий, причислен-
ных в Москву в первой половине XVIII в.107 Если в первом поко-
лении на 76 человек приходилось 69 браков, то во втором и третьем
соответственно на 171 и 164 их было 124 и 87. С учетом двойных
браков (во втором и третьем поколениях дважды женились 10
и 2 человека) получается, что число детей (по поколениям),
не вступивших в брак, составляло соответственно 57 и 79 человек,
или 33,3 и 48,2%. Из них в 50 случаях причиной безбрачия была
ранняя смерть (в том числе в 7 — от чумы 1771 г.).
Социальная природа семейных связей первогильдейского купе-
чества нагляднее всего выявляется при сопоставлении их с проис-
хождением конкретных фамилий и тем местом, которое занимал
тот или иной ее представитель в данной среде. В формировании
родственных отношений вновь причисленных в Москву купцов
наблюдаются две тенденции. С одной стороны, сохранение прош-
лых связей, а с другой — установление родства с москвичами.
Семейные связи с покинутой средой характерны в основном лишь
для первого поколения прибывших в московское купечество. Со-
хранение этих связей особенно заметно у выходцев из крестьян.
Если не считать 4 фамилий, в которых нельзя установить браки
представителей первого поколения, так как они причислены были
еще в первой четверти XVIII в., то из 25 оставшихся 14 вновь
прибывших состояли в свойстве с крестьянами. Тестем Григория
Алексадрова был помещичий крестьянин Ф. Васильев, Семен
Алексеев был женат на дочери конюха графа П. Б., Шереметева,
женой Андрея Андреянова (Жирного) была дочь дворцового
крестьянина Г. Малышева. В аналогичном родстве с крестьянами
состояли В. И. Богомолов, А. И. Бродников, Н. К. Кузин, И. С. Му-
залев, Никита Павлов, Е. С. Просвирнин, И. И. Солодовщиков,
Т. Ф. Столбков, Т. Д., Шевалдышев. На крестьянской вдове был
женат С. Ф. Блохин.
76
Менее ярко выражены семейные связи у иногородцев с купе-
чеством провинциальных городов, из которых они вышли. Из 53
фамилий всего в 9 родах основатели московских династий были
женаты на дочерях купцов из этих городов. Женой купца из Калуги
В. Б. Бородина была дочь калужского купца И. Т. Каширина,
выходец из Касимова С. И. Живов был женат на дочери касимов-
ского купца И. И. Седова. В подобном же родстве состояли:
А. А. Куманин с переяславль-залесским купцом П. Я. Столбовым,
Г. В. Лихонин с представителем известного купеческого рода Ряза-
ни С. Коломнитиным, И. А. Матюшин с верейским купцом В. Ива-
новым, С. П. Миляков с серпуховским купцом А. Г. Мазуриным,
Я. Ф. Мосягин с торопецким купцом Н. И. Красильниковым,
Д. Г. Угрюмое (Угримов) с купцом Юрьева-Польского и Иван-
большой, Шелапутин с покровским купцом В. Ф., Шишигиным.
Но матримониальные союзы выходцев из иногороднего купе-
чества более разнообразны по социальному и географическому
признакам, чем у крестьян., Шестеро из них состояли в родстве
с купцами других провинциальных городов 108: переселившийся из
Романова И. И. Дехтерев был женат на дочери малоярославец-
кого купца А. А. Зорина, второй женой бывшего калужанина
К. Е. Горбунова была вдова известного елатомского фабриканта
В. В. Каржавина, один из братьев Заикиных (купеческая фамилия
г. Боровска), Дементий, состоял в свойстве с зарайскими куп-
цами Авериными, бывший зарайский купец А. Г. Иконников взял
в жены дочь орловского купца И. М. Гатилина, а представитель
другой ветви Иконниковых, Иван Григорьевич, состоял в свойстве
с тульскими купцами Коняевыми. И наконец, женой елатомского
купца А. Н. Самгина была дочь П. И. Серикова, представителя
крупнейшего рода серпуховских мануфактуристов. Еще шестеро
иногородцев (В. И. Девятов из Ярославля, Л. А. Девятов из
Боровска, Г. А. Заплатин, А. К. Лепехин, А. И. Потепалов,
С. А. Шапошников) имели свойственниками крестьян, пятеро
(И. П. Кожевников, П. С. Ливонской, Г. И. Лужнов, П. И. На-
ходки н, Н. И. Прокофьев) — разночинцев (ямщика, прислуг
в доме, золотых дел мастера, церковнослужителя, сторожа Ору-
жейной палаты). Кроме ниху касимовский купец Д. А. Милованов
был женат даже на дочери обедневшего касимовского дворянина
С. Скорнякова, хлыновский купец П. И. Коробов взял в жены
вдову секунд-майора, а курский купец Д. С. Липенской — вдову-
поручицу.
Такой же пестротой отличаются семейные связи, заведенные
до переселения в Москву и не в московской среде разночинцами.
Мы имеем возможность установить браки в первом поколении
только для восьми фамилий, причисленных во второй половине
XVIII в. Среди них у шестерых (Васильевы, Кольчугины, Курно-
совы, Лухмановы, Сельские и Дм. Федоров) в качестве свой-
ственников были: обыватель раскольничьей слободы, крестьянин,
суздальский купец, «служитель» графа Ф. А. Остермана, боров-
ский и муромский купцы. И лишь один вологодский мещанин
77
И. Г.Шелагин был женат на дочери московского купца Андрея
Иванова.
Значительное место в семейных отношениях «прибылых» пер-
вогильдейцев занимали их браки с московскими купеческими
родами. Среди 114 не московских по происхождению фамилий
третья часть (36 фамилий, или 31,6%) в первом (переселявшемся)
поколении состояли в свойстве с москвичами. Раскладка этих
36 фамилий по социальным признакам подтверждает зависимость
браков от происхождения: в 21 случае это были выходцы из ино-
городнего купечества, только в 6 — из крестьян, в 8 — из раз-
ночинцев (в одном случае — Гребенщиковы — происхождение не
устанавливается). Цифры эти свидетельствуют, что, несмотря на
сильную социальную разобщенность, выражавшуюся в сословной
купеческой замкнутости, наиболее предприимчивым представителям
низших сословий удавалось ее преодолеть. Интересно, что сам
«прорыв» осуществлялся, как правило, в самых слабых местах,
почти на границе между купечеством, крестьянством, разночинной
массой. Не случайно среди коренных московских купцов, с кем
были заключены брачные союзы выходцами из крестьян, нет
ни одного, кто бы пробился в XVIII в. в 1-ю гильдию. А из москов-
ских фамилий, в родстве с которыми состояли разночинцы, толь-
ко две в середине XVIII в. входили в верхушку купеческого
общества Москвы: кадашевец С. М. Нестеров, на дочери которого
был женат «причисленный за расположением полков» П. А. Анд-
ронов, был первогильдейцем в 1748 г. и тяглец Алексеевской
слободы П. Земской, выдавший дочь замуж за выходца из посада
Суздаля И. А. Кондырева, проходит по 1-й гильдии в 1748—1764 гг.
Но их родство было результатом того, что сами «новомосковские»
жители к этому времени успели уже занять прочное положение
в высшей группе купечества. Все другие свойственники вновь
прибывших в Москву крестьян и разночинцев представляли наи-
более многочисленную часть, которая ничем не выделялась в среде
московских купцов.
Для родоначальников «прибылых» первогильдейских фамилий,
заключавших брачные союзы с московскими родами, семейные
отношения были фактом большой социальной значимости. Они
выполняли одновременно двойную функцию: с одной стороны,
являлись в целом ряде случаев мотивом для причисления в Моск-
ву, а с другой — служили средством для становления и развития
собственной предпринимательской деятельности. А. А. Кизеветтер
уже отмечал тот факт, что «родственные связи с освоившимися
на посаде жителями притягивали в посад уездных жителей». При
этом он особо подчеркивал, что наиболее «часто практиковался
путь вступления в посад посредством вступления в посадскую
семью через брак с дочерью посадского человека или с посадской
вдовой;» . Подобные явления имели место и среди «прибылых»
купцов 1-й гильдии конца XVIII в. Из 36 вновь прибывших
в Москву и заключивших с москвичами брачные союзы в 10 слу-
чаях семейные отношения стали основанием или, во всяком случае,
78
имели не последнее значение для зачисления в московское ку-
печеское общество. Не имея прямых известий об этом, мы можем
установить эту зависимость, сравнивая даты свадеб с датами
прибытия, исходя при этом из предположения, что время первых
должно предшествовать или совпадать с датой вторых. В качестве
иллюстрации этого приема приведем следующий пример. Выходец
из тульского купечества, впоследствии шелковый фабрикант, Ани-
сим Юдин Ваныкин женился на дочери московского купца
В. Н. Ерина. Бракосочетание состоялось, вероятно, не позднее
1788 г., так как его старший сын Гаврила родился в 1789 г. Но
именно в марте 1788 г. А. Ю. Ваныкин был зачислен в московское
купечество . Очевидно, что совпадение это не случайно, а пере-
селение А. Ю. Баныкина было определено его женитьбой на
москвичке. В некоторых случаях браки заключались за несколько
лет до зачисления. Например, кашинский купец И. И. Драгутин
женился на дочери московского купца Пимена Семенова не
позднее 1757 г., а указ о его зачислении последовал 23 октября
1762 г.111 Чаще всего это происходило оттого, что вновь прибыв-
ший фактически уже жил в Москве, но не имел еще своего дела
и средств, чтобы объявить свой капитал, необходимый для записи
в посад 112.
Примеров, подобных этим, насчитывается, как было сказа-
но, 10. Три из них относятся к выходцам из крестьян (из 6 фамилий,
установивших в первом поколении семейные отношения с москви-
чами): А. П. Годовиков переехал в Москву в 1762 г., женившись
до 1759 г. на дочери купца Мещанской слободы И., Шапошникова;
Василий Петров стал москвичом после 2-й ревизии, женившись
на дочери тяглеца Барашской слободы Льва Дмитриева; Степан
Калинин был причислен к московскому обществу в 1743 г., нахо-
дясь в браке с дочерью московского купца Ф. Г. Скобеникова. Семь
остальных относятся к иногородним купцам. Кроме Баныкина
и Драгутина, для причисления к московскому купечеству Е. Ду-
дышкин использовал брак с дочерью московского шелкового
фабриканта Е. С. Зайцева, А. В. Зубков — свойство с москов-
ским купцом И. Ф. Уткиным, А. И. Захаров — с С. И. Горским,
Д. Ф. Фалеев — с С. П. Васильевым, П. Ф. Драншев —
с С. В., Ширяевым нз.
В процентном отношении количество иногородцев, использо-
вавших семейные отношения при зачислении в московское купе-
чество, не столь велико, как, скажем, у крестьян. Среди выходцев
из провинциальных купцов их всего 33% (7 из 21), тогда как
у крестьянских выходцев — 50% (3 из 6). Это объясняется раз-
ницей в условиях перехода в Москву тех и других. Крестьяне,
которые в равной мере испытывали трудности причислиться к мос-
ковскому купечеству и жениться на купеческой дочке, представ-
ляли себе поэтому всякую возможность такого брака исключи-
тельно как средство самому стать московским купцом. Для про-
винциальных купцов путь перехода в московское купеческое об-
щество был более доступен по официальным каналам, и потому
79
установление семейных связей с московскими родами каждый из
них рассматривал еще и как «случай» подняться выше по сослов-
ной купеческой лестнице. Это находит подтверждение и в том
факте, что 14 из 21 фамилии иногородцев 114, заключивших брач-
ные союзы с москвичами, в первом поколении прибыли в Москву
холостыми, рассчитывая на удачный брак и хорошее приданое.
Однако если крестьяне испытывали сложности при установлении
семейных отношений ввиду межсословных различий, то иногород-
ние купцы сталкивались с проблемой социальной замкнутости
на разных уровнях одного сословия. Переселяясь в Москву без-
вестными провинциальными торговцами, нельзя было всерьез
рассчитывать на то, чтобы жениться на дочке какого-либо видного
и богатого московского купца. Не случайно из 21 фамилии ино-
городцев, в первом поколении установившей родственные отноше-
ния с москвичами, только у 6 свойственниками были купцы
1-й гильдии. У К. Е. Горбунова тестем был первогильдеец, пред-
ставитель одной из ветвей довольно крупной в середине XVIII в.
фамилии суконных фабрикантов Михаил Еремеев, у Ерофея Ду-
дышкина — содержатель шелковой фабрики Е. С. Зайцев,
у Д. Ф. Фалеева — шедший в гору С. П. Васильев, у М. А., Ша-
пошникова — московский 1-й гильдии купец А. И. Шошин. Еще
двое, П. П. Жегалкин и И. И. Ливенцов, женились на дочерях
таких же, как они, хотя и несколько ранее, «прибылых», но нахо-
дящихся на подъеме, купцов: И. М. Хилкова и А. И. Потепалова.
Среди аналогичной группы разночинцев только П. А. Андронов
взял в жены дочь 1-й гильдии купца С. М. Нестерова. Все другие,
и из иногородцев и из разночинцев, не говоря уже о крестьянах,
переселяясь в Москву, довольствовались браками с малозначи-
тельными купеческими семьями 3-й или в лучшем случае 2-й гиль-
дии. Это не значит, что семейные связи с ними ничего не давали
вновь прибывшим в московское купечество. Конечно, такие отно-
шения не могли поднять их сразу в высший разряд купеческого
общества. Заметим, кстати, что даже из тех, кто сразу по прибытии
вступил в родство с первогильдейцами, только Дудышкины и Анд-
роновы были зачислены в 1-ю гильдию. Однако для нйх не удач-
ный брак определил этот взлет, а само именитое родство было
обусловлено их предпринимательской деятельностью — братьев
Дудышкиных в качестве шелковых фабрикантов 115 и П. А. Андро-
нова как винного торговца в питейных погребах Н6. Вот почему
браки .«прибылых» с рядовыми московскими купцами не приводили
к головокружительной карьере, но являлись прочным основанием
для того, чтобы, развернув скромное вначале дело, подняться
в купеческую верхушку.
До сих пор мы говорили преимущественно о брачных связях
первого поколения «прибылых» первогильдейцев. Между тем род-
ственные отношения не только оказывали влияние на особенности
формирования, связанные с происхождением, но отражали также
характерные черты развития всех купеческих фамилий 1-й гиль-
дии конца XVIII в. Не ставя перед собой задачу подробно
80
и в полном объеме осветить становление семейных связей среди
них, мы обратимся к наиболее общим закономерностям, и прежде
всего к проблеме соответствия брачных союзов положению купе-
ческих родов, семей и отдельных их членов.
Первогильдейское купечество, хотя и занимало высшее поло-
жение в купеческом сословии, не было однородной массой.
Непрерывное развитие приводило к упадку одни фамилии и к воз-
вышению другие. Даже и среди этого разряда купечества были
выдающиеся члены, но были и рядовые. Семейные связи чутко
отражали процесс расслоения, в результате чего складывались
группы первогильдейцев определенного уровня. Характерно, что
самые значительные из них формировались вокруг не только
экономически наиболее сильных, но и наиболее «старых» среди
московских первогильдейцев конца XVIII в.— «природных» и тех,
что прибыли в Москву еще в первой четверти XVIII в. Особенно
примечателен тот факт, что связаны семейными узами оказыва-
лись прежде всего промышленные фамилии. В родственных от-
ношениях состояли такие виднейшие московские роды и владельцы
различных фабрик, как Журавлевы, Струговщиковы, Шорины,
Емельяновы, Рыбинские, Бабкины, Ситниковы, Шапошниковы
(см. схему 1). В кругу их свойственников находился целый ряд
московских первогильдейцев конца XVIII в.: Ратковы, Андроновы,
Драгутины, Забелины, Малюшины, Медветковы, Пивоваровы и др.
Не случайно также, что эта группа тесно примыкала по семейным
каналам к высшему разряду московского купечества конца
XVIII в.— именитым гражданам Бабушкиным, Долговым, Коло-
совым, Гусятниковым, Суровщиковым и т. д. (о них см. четвертую
главу). В родстве с ними через Колосовых состояли крупные
суконные и шелковые фабриканты Баташевы и Москвины (Осип
Яковлевич Москвин был женат на дочери Ивана Кирилловича
Баташева, Татьяне) И7.
Вторая крупная группировка, связанная родственными отно-
шениями, была представлена, пожалуй, самыми значительными
из «прибылых» московских промышленников. Сюда входили сит-
цевые фабриканты Грачевы и Солодовщиковы, шелковые — Бло-
хины, владельцы красочной фабрики и фабрики сусального золота
Ямщиковы, торговцы сальным и свечным товаром Шевалдышевы
(см. схему 2). Кроме них, можно еще отметить свойство сургучных
и кожевенных «заводчиков» Хилковых и Котельниковых (Екате-
рининская слобода), а также Жегалкиных (см. схему 3).
Во всех других случаях (их насчитывается восемь) семейные
отношения между первогильдейскими родами конца XVIII в.
ограничивались парными связями (исключением были Потепало-
вы, Ливенцовы, Лахтины) (см. схему 4). Характерно, что они были
образованы исключительно «прибылыми». При этом нужно от-
метить, что в отличие от браков первого поколения во втором и
третьем поколениях происхождение уже не имело существенного
значения. Выходец из разночинцев Б. Д. Еврейнов ценился на
дочери бывшего крестьянина В. Петрова, сын прибывшего из
81
Схема 1
ШАПОШНИКОВЫ
ШОШИНЫ
РАТКОВЫ:
СТРУГОВЩИКОВЫ
СИТНИКОВЫ-
БАБУШ КИНЫ:===ЗУБКОВЫ
АНДРОПОВЫ
МАЛЮШИНЫ
ЗАБЕЛИНЫ::—ДРАГУТИНЫ:г-:ЖУРАВЛЕВЫ ЕМЕЛЬЯНОВЫХ:
ШОРИНЫ
.ТАТАРИНОВЫ
МЕДВЕТКОВЫ
ПИВОВАРОВЫ
РЫБИНСКИЕ
ДОЛГОВЫ:
:БАБКИНЫ
—— "" — твердо установленные отношения свойства
----- — предпологаемое свойство
Схема 2
ГРАЧЕВЫ ШЕВАЛДЫШЕВЫ
Ефим Иванович Тимофей Даниловйч
1741-1816 1742,1815
Дмитрий ==.Прасковья Прасковья========= Леонтий
1766-1802 1767-? Ивановна 1775-1811
БЛОХИНЫ
Савва Тимофеевич
1775,1817
ЯМЩИКОВЫ
Григорий Федорович
1724-1794
Марк=г==гзЕлена Зинаида==
;=ДМИТРИЙ
1773,1815 1776-? 1772,1834 1777,1827
СОЛОДОВЩИКОВА
1777-?
Схема 3
КОТЕЛЬНИКОВЫ ХИЛКОВЫ ЖЕГАЛКИНЫ
Василий Алексеевич Иван Михайлович Петр
1730, 1811 1709-1784 ?
АлександразтНиколай Анна ==zxz Павел
1747,1795 1743,1814 1757-? 1740-1798
Схема 4
ПОТЕПАЛОВЫ
Алексей Иванович
1739-1807
Иван Ильич zzz Аграфена Анна z:
1773,1816 1776-?
ЛИВЕНЦОВ
1765,1816
“Василий Иванович
ЛАХТИН
1764,1808
зарайских купцов И. Г. Иконникова Дмитрий был женат на дочери
записавшегося в московское купечество «из крестьянских детей»
А. П. Годовикова Елизавете, дочь бывшего Торопецкого купца
Е. Д. Дудышкина Марья вышла замуж за сына бывшего
крестьянина Н. С. Калинина, природный кадашевец П. А. Сырей-
щиков был женат на Марье Дмитриевне Перегудовой, представи-
тельнице рода, вышедшего в Москву в начале XVIII в. из мо-
настырских крестьян |18. Для иногородних купцов перестало иметь
значение из какого города они переселились. Выходцы из суздаль-
ских купцов Лихонины породнились с коренными москвичами
Докучаевыми. Точно так же установилось свойство между бывши-
ми серпуховскими купцами Манатейщиковыми и калужанами Гор-
буновыми, между Торопецкими купцами Мосягиными и серпухов-
чанами Солодовниковыми li9. Зато важным фактором при заклю-
чении брачных союзов в перечисленных случаях стала предприни-
мательская деятельность. Вместе с Ильей Докучаевым в 1769 г.
в компании московской суконной мануфактуры состоял Григорий
Лихонин 12°, а их дети, Евграф Ильич Докучаев и Екатерина
Григорьевна Лихонина, поженились 121. Показательно родство
шелковых и суконных фабрикантов Дудышкиных и Калининых.
Торговцами серебряными вещами были Потепаловы и Лахтины 122.
Благодаря второму браку с дочерью владельца полотняной фабри-
ки Я. Ф. Мосягина Анной выбился в 1-ю гильдию С. И. Соло-
довников, и, напротив, благодаря браку с дочерью А. П. Годовико-
ва Елизаветой смог завести суконную и ситцевую фабрики
Д. И. Иконников.
83
В целом 41 первогильдейский род из 130 состоял в семейных
отношениях между собой (о 7 из 137 фамилий известий о свойст-
венниках не имеется).
Родственные связи 89 остальных фамилий тянутся либо к
купцам 2-й, реже 3-й гильдии, либо к первогильдейцам более
раннего времени. Не ставя задачу подробного их изучения, мы хо-
тели бы в общих чертах наметить проблему соотношения этих
связей и характера развития рассматриваемых родов. Разумеется,
более серьезное разрешение этой проблемы потребовало бы
конкретного исследования на фактическом материале степени
влияния брачных союзов на состояние и положение тех или иных
лиц. В нашем распоряжении такого материала нет, и некоторым
выходом из этого положения может служить лишь общий статисти-
ческий обзор семейных связей, если прибегнуть к определенным
логическим допущениям. Известно, что при заключении брака в
купеческих семьях за невестой полагалось приданое. Размеры его
не были строго фиксированными, но очевидно, что богатый купец
мог дать за дочерью больше, чем бедный. Причем многое, вероятно,
зависело от того, в каком деле могли быть использованы деньги
приданого. Так или иначе, но сам факт, что невеста приносила в
дом жениха какую-то сумму, имел для новой семьи, а часто и для
всей фамилии жениха громадное значение как одно из средств
первоначального накопления. Поэтому установив, что брак по
мужской линии предшествовал зачислению в 1-ю гильдию, внешне
отражавшему подъем предпринимательской деятельности, можно
сделать предположение, что именно «женитьба с приданым»
являлась для купца основанием либо для развертывания, либо
для расширения «дела». Если подойти таким образом к исследуе-
мым родам, то окажется, что из 89 фамилий в 84 могла присутство-
вать подобная зависимость. Конечно, было бы опрометчиво ду-
мать, что в каждом сходном случае есть взаимообусловленность
карьеры купца его браком. Существовал целый ряд причин,
способствовавших или препятствовавших успешному развитию
предпринимательской деятельности: личные способности, рыноч-
ная конъюнктура, политическая и экономическая атмосфера
внутри страны. Но тот факт, что в подавляющем большинстве
родов этому процессу предшествовал брак, свидетельствует об
исходности брачного союза в деле превращения купца в перво-
гильдейца.
Судьбы первогильдейского купечества Москвы
конца XVIII в.
Развитие первогильдейских родов, как мы видели, не было одина-
ковым. В каждом конкретном случае оно определялось присущими
данной фамилии субъективными, а также объективными обсто-
ятельствами. В силу этого в конце XVIII в. изучаемые роды нахо-
дились на разных стадиях развития: у одних оно шло по восхо-
дящей, у других — уже по нисходящей линиям. Исследование
84
судеб первогильдейских родов важно прежде всего для четкой
дифференциации их в этом отношении, а сравнение с процессом
происхождения может выявить, какие же из купеческих фамилий
оказались наиболее стойкими. Одной из характернейших черт
конкретной истории каждого сословия является периодическая
смена родов на разных уровнях. Так, на смену гостям и торговым
людям гостиной сотни пришло первогильдейское купечество второй
четверти и середины XVIII в., которое, в свою очередь, было заме-
нено первогильдейским купечеством конца XVIII в. В начале
XIX в. сходит с исторической арены и оно. Изучение судеб его
представителей позволит установить особенности этой смены: пути
и причины социальных перемещений первогильдейских фамилий.
Обобщенная картина того, что сталось с 1-й гильдией Москвы
конца XVIII в. в начале XIX в., представлена в табл. 5.
Таблица 5
Судьбы купеческих родов 1-й гильдии Москвы конца XVIII в. в начале XIX в.
Группы первогильдейцев по происхождению Итого
из иного- родних купцов из кре- стьян из разно- чинцев из сприрод- ных> посад- ских тяглецов московских слобод проис- хождение неиз- вестно
Фамилии, выбывшие из 1-й гильдии: в мещане 19 8 9 9 4 49
в 3-ю гильдию 6 3 5 4 1 19
во 2-ю гильдию 10 4 3 1 — 18
в военную службу 1 3 — — — 4
в дворяне 5 2 1 4 — 12
Род пресекся 1 1 2 2 2 8
Нет сведений 1 3 — 1 1 6
Остались в 1-й гильдии 10 5 2 2 2 21
Итого: 53 29 22 23 10 137
Состояние 1-й гильдии, изложенное в таблице, в подавляющем
большинстве случаев зафиксировано материалами 6-й и 7-й реви-
зий 1811, 1815—1817 гг.; перемещения первогильдейцев за редким
исключением осуществлялись уже после 1800 г. Таким образом,
решающими для первогильдейского купечества конца XVIII в.
были первые полтора десятилетия XIX в. Именно в этот период
происходит его окончательное разрушение. Лишь 21 фамилия
(или 15,2%) сумела удержаться в 1-й гильдии и только 12 (или
8,6%) удалось выбиться в дворянское сословие. Примечательно,
что почти все они представляли роды, прибывшие в Москву во
второй половине или даже в самом конце XVIII в. Из «природных»
только братья Лукутины, Василий и Семен Андреевичи, и Василий
Иванович Веневцов в 1815 г. числились первогильдейскими купца-
85
ми 123. Представители только четырех фамилий старинного москов-
ского купечества стали дворянами. Дети Ивана Романовича
Журавлева, Андрей и Роман, выбыли в военную службу в 1785 и
1793 гг., и последний получил чин армейского капитана. Дочь Ильи
Гавриловича Журавлева (двоюродного брата Ивана Романовича)
Елизавета вышла замуж за отставного премьер-майора И. П. Крив-
цова 124. Первый шаг на пути к дворянству среди Струговщико-
вых был сделан Степаном Борисовичем, который указом 1763 г.
«за беспорочную» службу ратсгера Главного магистрата был по-
жалован «вечным чином титулярного советника» и выключен
из подушного оклада 125. Следующие попытки выйти в дворяне
были сделаны уже детьми его дядьев, Ивана и Петра Петрови-
чей Струговщиковых. Их сыновья, Ассон, Евгений, Андрей Петро-
вичи, а также Александр Иванович перешли на военную службу.
Дочь Ивана Петровича Анна была выдана замуж за премьер-
майора И. В. Логинова, а дочь Ассона Марья — за камердинера
императрицы Екатерины II Федора Ермолаевича Секретарева 1 .
Чин надворного советника получил представитель крупнейшей
фамилии медных заводовладельцев Владимир Егорович Емелья-
нов 127. Кроме названных, в 1813 г. на вдове-дворянке Марье Ива-
новне Бокиной женился член старинного рода тяглецов Казенной
слободы Дмитрий Васильевич Ирошников 128. К этой же группе
одворянившихся купцов можно отнести Баташевых, которые хотя
и не были коренными москвичами, но прибыли в Москву еще
в самом начале XVIII в. В конце века Александр Иванович Бата-
шев, зять Саввы Яковлева, «железных заводов содержатель»
и владелец парусно-полотняной фабрики в Калужской губернии,
был возведен в дворянское достоинство 1?9.
Все другие роды, члены которых одворянились или сумели
сохранить свое первогильдейское положение, представляли «при-
былую» часть 1-й гильдии, поселившуюся в Москве уже во второй
половине или в конце XVIII в. Показательно, что из 7 фамилий,
пробившихся в дворяне, в трех это произошло уже в первом поко-
лении и в четырех — во втором и третьем. Прибывший в 1780 г.
из Калуги Дмитрий Федорович Фалеев с 1804 г. был градским
головою, а в 1816 г. выступает в чине надворного советника и
кавалера. Переселившийся в 1792 г. из покровских купцов вместе
с бабушкой и двоюродными братьями Прокофий Дмитриевич, Ше-
лапутин получил между 1811 и 1815 гг. звание коммерции советни-
ка 1So, приравнивавшееся к 8-му классу статской службы (кол-
лежский асессор) 131. Отпущенный «на свободу» вместе с матерью
и братьями крепостной крестьянин князя М. М. Голицына Петр
Родионович Сунгуров уже в 1801 г. имел чин коллежского асес-
сора 132. Сыновья прибывшего в 1763 г. из Торопецких купцов
Ерофея Дмитриевича Дудышкина Матвей и Николай вместе с
матерью, Натальей Еремеевной, урожденной Зайцевой, дочерью
дворянина и содержателя шелковой фабрики Е. С. Зайцева,
«по представленным от них доказательствам на дворянское досто-
инство» в 1802 г. были исключены из купечества. Внук числив-
86
шегося в Москве со 2-й ревизии Филиппа Ивановича Забелина
Михаила Петрович указом 1801 г. был пожалован за службу в
камеральном департаменте чином коллежского асессора и «избав-
лен» от подушного оклада, а в 1832 г. был возведен в дворянское
звание и его сын Михайла |33. Сын известного суконного компаней-
щика Г. В. Лихонина, Сергей, служил в армии и вышел в отставку
в чине капитана |34. Вышедший в военную службу сын А. В. Зубко-
ва, Петр, дослужился до звания секунд-майора, а его сестра Анна
вышла замуж за бригадира И. А. Булгакова 135.
Среди фамилий, устоявших в начале XIX в. в 1-й гильдии,
только три перебрались в Москву в первой половине XVIII в.:
Пищальниковы (происхождение неизвестно), Грёзенковы (из
крестьян), Самгины (из елатомских купцов). Все другие 136-137
стали москвичами уже во второй половине или в конце XVIII в.
Подавляющее большинство первогильдейцев конца XVIII в.
уже в первые полтора десятилетия XIX в. вынуждено было поки-
нуть 1-ю гильдию, опустившись несколькими ступеньками ниже
в купеческой иерархии. Социальному разрушению в общей слож-
ности подверглось 94 фамилии (68,5%), включая и шесть родов с
неизвестной судьбой, поскольку отсутствие известий о них опреде-
лено было скорее падением, чем возвышением семьи. Степень этого
разрушения наглядно видна из того, в какой разряд купечества
перешли бывшие первогильдейцы. Только 18 фамилий сумели за-
держаться во 2-й гильдии. 50 недавних членов 1-й гильдии
превратились в мещан и 20 опустились до 3-й гильдии. Другими
словами, падение было не только массовым, но и бесповоротным,
не менее глубоким по своему характеру и значению, чем исчезно-
вение гостей в начале XVIII в. Отличие состояло в том, что менее
существенное влияние на этот процесс оказали биологические фак-
торы. Пресечение рода у первогильдейцев наблюдается лишь в
восьми случаях, что объясняется, вероятно, большей широтой се-
мейных связей, чем в гостиных родах с их склонностью к кастовой
замкнутости.
Ввиду отсутствия материалов, которые позволяли бы, как спи-
ски гостей и гостиной сотни 1713—1717 гг., определить экономиче-
ские причины рассматриваемого явления, важно выяснить то, какие
первогильдейские роды по их предпринимательской сущности при-
шли к упадку, а какие устояли. Прежде всего обращает на себя
внимание следующий факт: сравнительно малое количество про-
мышленников среди тех, кто продолжал числиться в XIX в. в 1-й
гильдии, и подавляющее их большинство среди тех, кто ее поки-
нул. Фабрикантов, сохранивших свой первогильдейский статус,
насчитывается всего 7 фамилий: владельцы ситцевых и выбойча-
тых предприятий Грачевы, суконных фабрик — Бородины и Козно-
вы, парусной — Плотниковы, шелковой — Веневцовы, волочиль-
ной и плащильной золота и серебра — Лукутины и Алексеевы.
Кроме них, необходимо отметить четыре фамилии одворянивших-
ся промышленников — Баташевых, Дудышкиных, Журавлевых,
Струговщиковых.
87
Содержателей фабрик, перешедших в низшие разряды купече-
ства или мещанское сословие, насчитывается около 40 фамилий:
шелковых — Гр. Александров, Блохин, Баныкины, Жирнов, Коло-
кольниковы (Красносельская слобода), Москвины, Музалевы,
Дм. Федоров, Шелагины; суконных — Бабкины, Гребенщиковы,
Докучаевы-Лихонины, Калинины; ситцевых — Иконниковы, Про-
кофьевы, Солодовщиковы; полотняных — Мосягины, Ситниковы;
кожевенных — Волоковы, Котельниковы, Перегудовы, Пивоваро-
вы, Рыбинские, Сахаровы, Столбковы; плащильных и волочильных
золота и серебра — Девятовы, Докучаевы, Кропины, Ситниковы,
Шорины, Ямщиковы; красочных — Емельяновы, Скребковы, Шо-
рины, Ямщиковы; медно-проволочных и латунно-лужильных —
Емельяновы, Колокольниковы (Мещанская слобода); «беления
воску» — Манатейщиковы; труб заливных — Шапошниковы;
табакерочных и «галанского мыла» — Коробовы; кирпичных —
Заикины; «писчей бумаги» — Колокольниковы (Мещанская сло-
бода), сургучных и солодовых — Хилковы.
Таким образом, почти половину пришедших в упадок перво-
гильдейских родов конца XVIII в. составили купцы-промышлен-
ники, многие из которых вели к тому же не только внутреннюю,
но и заграничную торговлю: Ситниковы, Рыбинские, Мосягины,
Прокофьевы, Докучаевы, Шелагины, Коробовы, Котельнико-
вы и др.138
А это значит, что процесс падения старого торгового купечества
в результате подчинения торговли промышленности не был од-
нозначным 139. Разрушению подвергались роды, в деятельности
которых сочетались и торговые и промышленные занятия. По-
скольку содержание промышленных предприятий требовало го-
раздо более значительных капиталовложений, то неудачи именно
в этой области и вели к краху фамилии. Коль скоро неудачи
эти носили массовый характер, то и причины их были, вероятнее
всего, общими. Ровно половина промышленных фамилий, пришед-
ших в упадок, являлись содержателями мелких предприятий,
производивших товары широкого спроса (кожевенные, восковые,
красочные, кирпичные, табакерочные и т. п.). Усиление и прогресс
в конце XVIII — начале XIX в. обрабатывающей промышленности,
принадлежащей крестьянам, мещанам, купцам 3-й гильдии, уве-
личение массы мелких производителей, непосредственно связан-
ных с покупателями 14°, выбивало почву из-под ног владельцев
указанных заведений. Не случайным было падение фамилий,
вложивших капиталы в шелкоткацкую и суконную промышлен-
ность. Шелковые изделия уже в конце XVIII в. получили сильного
соперника в виде хлопчатобумажных товаров. В начале XIX в. кон-
куренция эта выросла настолько, что привела к общему застою и
упадку в шелковой промышленности . Суконным купеческим
предприятиям сильную конкуренцию составили дворянские ману-
фактуры, развернувшиеся с 70-х годов XVIII в. и получившие
значительную поддержку (в виде ссуд) со стороны правительства
в конце первого десятилетия XIX в., когда в связи с войнами
88
потребовались в большом количестве сукна для поставки в
армию 142.
Одна из основных причин состояла в том, что во второй поло-
вине XVIII в. правительство отходит от политики покровительства
купеческой промышленности. Отмена привилегий отразилась
прежде всего на основной части рассматриваемых первогильдей-
цев, которые заводили фабрики в последние три десятилетия
XVIII в. Большинство из них (21 против 8), как уже отмечалось,
владели непривилегированными предприятиями, основанными на
вольнонаемном труде. В этом отношении можно с большим основа-
нием утверждать, что это были предприниматели собственно
капиталистического типа. Парадокс, однако, состоял в том, что в
условиях укрепления абсолютизма и крепостничества в конце
XVIII в. можно было выстоять, лишь «присосавшись» к ним,
как это сделали представители вышеназванных фамилий, сохра-
нивших свое первогильдейское положение. Те же, кто этого не
сделал, в жестокой конкурентной борьбе теряли свои позиции.
Наличие привилегий, использование принудительного труда,
выжимание дополнительных средств из феодальных отношений
(подряды и откупа) имели решающее значение в том смысле,
что их отсутствие привело к упадку основную часть московского
первогильдейского купечества конца XVIII в. Но вместе с ней
разрушению подверглись и некоторые из родов, в деятельности
которых все эти факторы играли активную роль. И это показы-
вает, что на процесс разрушения московских первогильдейцев
влиял ряд факторов.
В первом десятилетии XIX в. для русских, в особенности
московских, купцов сложилась критическая ситуация, вызванная
континентальной блокадой и Отечественной войной 1812 г., уда-
рившая прежде всего по купцам, занятым внешней торговлей,
и промышленникам, чьи предприятия находились в Москве и
Московской губернии 143. Вот почему среди фамилий, выбывших во
втором десятилетии XIX в. из 1-й гильдии, мы встречаем очень
известные, прочные и привилегированные на протяжении всего
XVIII в. роды — Ситниковых, Рыбинских, Докучаевых, Коробо-
вых, Мосягиных, Котельниковых, Прокофьевых, Шелапутиных
и др., интересы и капиталы которых были связаны с заграничной
торговлей .
Пожар Москвы, грабежи и разорение отрицательно сказались
на положении купцов. Неудивительно, что менее всего подверглись
этому прежде всего те, чьи фабрики располагались вне Москвы:
у Бородиных — в Нижегородской губернии 145, у Козновых —
в Рязанской губернии 146, у Плотниковых — в Серпухове 147, у Гра-
чевых и Чориковых — во Владимирской губернии 148, у Баташе-
вых— в Перемышльском уезде 149.
Особенно губительно события 1812 г. сказались на первогиль-
дейцах-торговцах. Уничтожение их лавок и погребов вместе с то-
варами в большинстве случаев было таким ударом, после которого
они уже не смогли оправиться.
89
На падение первогильдейского купечества Москвы конца
XVIII в. оказали влияние и собственно генеалогические факторы.
Мы уже говорили, что при его формировании важное значение
имели брачные союзы представителей по мужской линии с другими
родами, в том числе первогильдейскими, приходившими затем в
упадок. Теперь в подобном положении оказались некоторые из
рассматриваемых фамилий. По крайней мере в 16 случаях мы
можем наблюдать, как выдача замуж дочерей или сестер приводи-
ла к тому, что хирела вся семья . Примечательно, что многие
из этих браков представляли собой восходящую линию, но уже
по другой фамилии. Так, вышел вместе с сыном в мещанство
К. Е. Горбунов, выдав дочерей Аграфену и Наталью за 1-й гильдии
купца А. М. Шапошникова и именитого гражданина А. А. Кирья-
кова 151. Дочь И. Г. Иконникова Татьяна вышла замуж за извест-
ного холмогорского купца Д. В. Сорокина, а ее младший брат
Александр стал мещанином 152. Василий Алексеевич Котельни-
ков, отдав в замужество дочерей Александру и Елизавету за
первогильдейца Н. И. Хилкова и коллежского асессора П. Ивано-
ва,*также вышел в мещане 153. В 3-ю гильдию (а затем и в мещанст-
во) перешел и И. Е. Шапошников (Басманная слобода), выдав
двух дочерей, Анну и Пелагею, за московского купца И. В. Аристо-
ва и известного тульского 1-й гильдии купца Ф. М. Коробкова 154.
Положение первогильдейских родов находилось также в зави-
симости от роста числа потомков. Наличие нескольких сыновей
в семье иногда приводило к распылению накопленных предыдущим
поколением капиталов. В большей мере это относится к фамилиям
коренных москвичей, как наиболее представительным в демогра-
фическом отношении. Начало упадка обычно было связано со
смертью главы семьи и последующим разделом имущества между
детьми. Разделившиеся после смерти И. П. Докучаева его сыновья
Евграф, Василий, Иван, Алексей либо вообще выходили из купе-
чества, либо числились вначале во 2-й гильдии, а затем перешли
в 3-ю гильдию или в мещане 155. Только на один год (1797) объявил
капитал по 1-й гильдии после смерти отца, А. И. Малюшина,
его старший сын, Иван, перейдя затем в 3-ю гильдию. Два его
брата, Сергей и Егор, числились все время в мещанах 156. В 3-й
гильдии состояли после смерти отца, С. О. Новикова, его сыновья
Василий, Андрей, Николай, Сергей 157.
Купцы юридически не были связаны единонаследием. Вместе
с тем часто состоятельным оказывался лишь один из братьев,
а другие переходили в низшие разряды. Из сыновей Д. Н. Сахарова
только старший, Иван, был первогильдейцем, а Алексей, Семен,
Николай состояли в 3-й гильдии 158. Третий сын П. С. Рыбинского,
Павел, сохранил за собой звание купца 1-й гильдии, тогда как
его братья Петр, Дмитрий, Андрей вышли в 3-ю гильдию 159.
Результатом успеха одного могла быть либо .большая доля по
наследству, либо большие предпринимательские способности, чем
у других. Но имело место и объединение капиталов братьев,
позволявшее удержать позиции, завоеванные их отцом. После
90
смерти Д. Д. Ситникова его старший сын, Семен, вместе с братьями
Прокофием, Алексеем, Федором, которые остались холостяками и
жили в семье Семена, объявил общий капитал, что позволяло
вести «торг разными иностранными товарами» и числиться в 1-й
гильдии 1 .
Изучение судеб, таким образом, показывает, что первогильдей-
ское купечество Москвы конца XVIII в. в первые два десятилетия
XIX в. переживало упадок. Самыми устойчивыми оказались вы-
ходцы из иногородних купцов (число фамилий, удержавшихся
в 1-й гильдии, составило 18,7%) и крестьян (17,3%), т. е. роды
наиболее молодые (большинство из них в начале XIX в. представ-
лены еще 1—2-м поколением) и наиболее деятельные. Еще в недав-
нем прошлом никому не известные люди, они с полной отдачей сил
боролись за то, чтобы удержать завоеванное место, в то время как
3—4-е поколение «природных» москвичей и разночинцев, ставших
таковыми, с детства привыкшее вкушать от достигнутого отцами,
психологически не было готово к этой борьбе. Этому еще больше
способствовал фактор разрастания рода с каждым новым поколе-
нием. В первых двух семьи еще довольно малочисленны по составу,
а с 3-го поколения число наследников и наследниц заметно увели-
чивалось, что часто приводило к распадению фамилии и обеднению
ее отдельных линий.
Разумеется, экономическое падение купеческих родов было бы
неверно сводить только к субъективным особенностям отдельных
представителей и фамилии в целом. Большую роль играли объек-
тивные явления, происходившие в сфере купеческого предприни-
мательства: рост числа мелких производителей и крестьянских
промыслов, перестановка акцентов в некоторых отраслях про-
мышленности, традиционных для московского купечества (прежде
всего усиление конкуренции, приведшей к застою шелковой про-
мышленности, со стороны хлопчатобумажной и увеличение дворян-
ского сектора в суконной) 161, а главное — уничтожение привиле-
гий, составлявших основу устойчивости купцов-промышленников
в XVIII в. И существование этих явлений не щадило ни деятель-
ных, ни бездеятельных представителей первогильдейских родов.
Наряду с угасанием купеческих фамилий 1-й гильдии Москвы
конца XVIII в. важно отметить на первый взгляд не очень замет-
ную, но чрезвычайно существенную тенденцию одворянивания
купцов. Н. И. Павленко уже отмечал аналогичную тенденцию
во второй половине XVIII в. для купцов — владельцев металлур-
гических заводов 162. Стремление это, на наш взгляд, не только
отражало стремление к заманчивой цели — проникнуть в дворян-
ское сословие, чтобы пользоваться его привилегиями (безусловно,
самый могучий стимул), но и непрочность купеческого положения
даже самых богатых купцов. Используя браки, штатскую и военную
службу, становятся дворянами не только и не столько представи-
тели известных и старейших фамилий купцов-промышленников,
но и недавние провинциальные торговцы или даже крестьяне
(заметим, кстати, что аналогичную картину мы наблюдали и среди
91
представителей гостиной сотни). Наряду с наличием тесных связей
крупнейших московских купеческих родов с абсолютизмом и фео-
дальным сектором это свидетельствовало о том, что сами капита-
листические отношения еще и в конце XVIII в. находились на
таком уровне развития, который, с одной стороны, не обеспечивал
устойчивости от одного предпринимательства, а с другой — мо-
ральной удовлетворенности от принадлежности к данному со-
словию.
1 ПСЗ-1. Т. VI. №3708. Гл. 6. С. 295-
296.
2 ПСЗ-1. Т. XX. № 14327.
3 Подразумевается количество перво-
гильдейских купцов, зафиксированное
нггчэдин~год в период 1780 —90-х годов.
4 ПСЗ-1. Т. XXII. № 16188. Ст. 100.
С. 386.
5 Клокман Ю. Р. Социально-экономи-
ческая история русского города; Вторая
половина XVIII века. М., 1967. С. 111,
118.
6 ПСЗ-1. Т. XXII. № 16188. Ст. 106,
112. С. 369.
7 Кизеветтер А. А. Посадская община
в России XVIII столетия. М., 1903.
С. 345.
8 Клокман Ю. Р. Указ. соч. С. 120.
9 В расчет в данном случае не прини-
мались московские купцы 1-й гиль-
дии — члены гостиной сотни, которым
посвящена отдельная глава.
10 Клокман Ю. Р. Указ. соч. С. 121.
11 При этом непременным условием
было составление карточного досье или,
другими словами, роспись ревизских
и окладных сказок по каждому роду
в отдельности.
12 Кизеветтер А. А. Указ*, соч. С. 46—
47 и др.; Рындзюнский П. Г. Городовое
гражданство дореформенной России.
М., 1958. С. 98, 105; Индова Е. И. Мос-
ковский посад и подмосковные двор-
цовые крестьяне в первой половине
XVIII в. // Города феодальной России:
Сб. статей памяти Н. В. Устюгова. М.,
1966. С. 479-485.
13 См., напр.: Чулков Н. П. Москов-
ское купечество XVIII—XIX вв. // Рус-
ский арх. 1907. Кн- 3. С. 489—502;
Исаев Г. С. Роль текстильной промыш-
ленности в генезисе и развитии капи-
тализма в России, 1760—1860. Л., 1970.
С. 96.
14 Рындзюнский П. Г. Указ. соч. С. 52.
15 ПСЗ-1. Т. III. № 1666; Т. IV.
№ 2433.
16 Клокман Ю. Р. Указ. соч. С. 93—
100.
17 Материалы... М., 1883. Т. 1, ч. 1.
С. 187, .34, 224, 17, 201, 206, 140; М.,
1884. Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 88; М., 1885.
Т. 2, ч. 2. С. 24.
18 Клокман Ю. Р. Указ. соч. С. 96.
19 . Материалы... Т. 2, ч. 2. С. 21, 42—
43, 50; М., 1885, Т. 2. Прил. С. 126; М.,
1885. Т. 3. С. 102, 104, 145, 156, 157, 188,
217, 219, 296, 439.
20 Там же. М., 1883. Т. 1, ч. 2. С. 97;
М., 1884. Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. И ; Т. 2,
ч. 2. С. 79, ИЗ.
21 Клокман Ю. Р. Указ. соч. С. 99—
100.
22 Материалы... М., 1886. Т. 4. С. 252,
394, 398, 411, 791.
23 Кафенгауз Б. Б. Очерки внутрен-
него рынка России первой половины
XVIII в. М., 1958. С. 52—53.
24 Исаев Г. С. Указ. соч. С. 102, 106.
25 Степанов А. А. Крестьяне-фабри-
канты Грачевы//Зап. ист.-бытового
отдела Гос. Рус. музея. Л., 1928. Т. 1.
С. 232; Павленко И. И. О некоторых
сторонах первоначального накопления
в России // Ист. зап. 1954. Т. 54. С. 387.
26 Материалы... Т. 2. Прил. С. 126.
27 Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1. Д. 513.
Л. 17.
28 Кизеветтер А. А. Указ. соч. С. 45,
62.
29 Среди них: Самгины, Заплатины,
Дудышкины, Зубковы, Жегалкины, Са-
зоновы, Дехтяревы, Живовы, Кума-
нины, Якобзон, Находкины.
30 В их число входили: Л. А. Девятов,
Г. И. Лужнов (Материалы... Т. 1.
Прил. 1,ч. 2. С. 23, 50), К. Е. Горбунов,
А. В. Зубков, А. и М. М. Колокольни-
ковы, Е. и К. Д. Дудышкины, С. С. Юдин
(Там же. Т. 2. Прил. С. 10, 80, 126, 150),
С. И. Живов, И. А. Митюшин, И. В. Про-
кофьев, Шелапутины, П. И. Находкин,
И. И. Ливенцов (Там же. М., 1886.
Т. 4. С. 58, 215, 340, 407—408, 612, 667).
31 Там же. Т. 4. С. 615, 486, 599—600;
Т. 1, ч. 2. С. 109.
32 Кафенгауз Б. Б. Указ. соч. С. 191 —
231: Крестовников И. В. Семейная хро-
92
ника Крестовниковых. М., 1903. Кн. 1.
С. 24.
33 Материалы... Т. 1, ч. 1. С. 13, 175,
204, 160, 158—159, 162, 143, 169; Т. 1,
ч. 2. С. 84.
34 Там же. Т. 3. С. 229, 339; М., 1889.
Т. 3. Дополнение. С. 25; Т. 4. С. 171.
35 Там же. Т. 1, ч. 1. С. 179; Т. 1.
Прил. 1, ч. 2. С. 47; Т. 3. С. 101.
36 Там же. Т. 3. С. 445, 452; Т. 3.
Дополнение. С. 28.
37 Там же. Т. 1, ч. 2. С. 69; Т. 1, ч. 1.
С. 208.
38 Клокман Ю. Р. Указ. соч. С. 116.
39 Материалы... Т. 1, ч. 1. С. 107, 109,
112, 116, 117.
40 Там же. С. 6, 7; т. 1, ч. 2. С. 10.
41 Кафенгауз Б. Б. Указ. соч. С. 125.
42 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 521. Л. 5.
43 Кафенгауз Б. Б. Указ. соч. С. 315.
44 ЦГАДА. Ф. 273. On. 1. Ч. 8.
Д. 32805. Л. 177, 214.
45 Кафенгауз Б. Б. Указ. соч. С. 230.
46 ЦГАДА. Ф. 273. On. 1. Ч. 8. Д. 32849.
Л. 97, 326.
47 Сырейщиковы и Лукутины из Ка-
дашевской слободы, Холщевниковы
(Басманная слобода), Баженовы
(Дмитровская слобода), Веневцовы
(Кожевницкая слобода), Гольские (Ба-
рашская слобода), Заборовы (Екатери-
нинская слобода), Ирошниковы (Ка-
зенная слобода), П. Васильев и С. Про-
кофьев (Котельная слобода), И. Тихо-
нов и А. Иванов (Алексеевская
слобода).
48 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 20; Т. 2. Прил. С. 11.
49 Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 21, 46,
51.
50 Там же. С. 2, 8.
51 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 445/28.
Л. 4-6.
52 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 8, 6; Т. 2. Прил. С. 8.
53 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 527/30.
Л.37об.—38, НЗоб.—114, 117 об.—118.
54 Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 1858.
55 Там же. Ф. 397. Ori. 1. Д. 5276/16.
Л. 4 об.
56 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 23.
57 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4.
Л. 39.
58 Материалы... Т. 2, ч. 2. С. 107.
59 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/30.
Л. 115 об.
60 Материалы... Т. 3. С. 297.
61 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 297, 298.
62 Материалы... Т. 3. Дополнение.
С. 23.
63 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 185.
64 Материалы... Т. 4. С. 340.
65 Там же. Т. 1, ч. 1. С. 101.
66 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/30.
Л. 113 об.
67 Материалы... Т. 1, ч. 2. С. 96.
68 ЦГАДА. Ф. 19 (19-й разряд Госар-
хива). Д. 40. Л. 1.
69 Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 119, 562,
594, 844; ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1.
Д. 1. Л. 1 об.
70 ЦГИА СССР. Ф. 17. On. 1. Д. 44.
Л. 73, 82, 116 об; Исаев Г. С. Указ. соч.
С. 106—107, 296.
71 Материалы... Т. 2, ч. 2. С. 99; Т. 4.
С. 686.
72 Там же. Т. 3. С. 145; Т. 4. С. 398.
73 ЦГИА CQCP. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 64 об., 74 об.
74 Материалы... Т. 4. С. 394—395;
ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 73—73 об.
75 Материалы... Т. 2. Прил. С. 15
76 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 1. о.
77 Там же. Ф. 397. On. 1. 527^/30.
Л. 27 об.
78 Там же. Д. 5276/25. Л. 5 о*.
79 Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 987;
Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. . С. 8.
80 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/15.
С. 2—3; ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1.
Д. 10. Л. 207 об.
81 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/17.
Л. 1 об.
82 Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 1807,
1821, 1830.
83 Там же. Ф. 291. On. 1. Ч. 1. Д. 607.
Л. 14.
84 Там же. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/30.
Л. 11 об.
85 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 204.
86 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 15.
87 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 1863.
Л. 6.
88 Материалы... Т. 3. С. 215.
89 Слесарчук Г. И. Ведомости к мос-
ковским атласам как источник по исто-
рии промышленности Москвы конца
XVIII в. // Города феодальной России.
С. 504.
90 Материалы... М., 1887. Т. 4. Прил. 1.
С. 4.
91 Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 52;
Т. 2, ч. 2. С. 59; Т. 3. С. 215; Т. 4. С. 477.
92 Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 16.
93 Книги капитальные... 1795—1797.
М., 1913. С. 305.
93
94 ЦГИА СССР. Ф. 18. Оп. 2. Д. 3.
Л. 18.
95 Там же. Ф. 17. On. 1. Д. 44. Л. 15.
96 Там же. Ф. 18. Оп. 2. Д. 3. Л. 26об.
97 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 21; Т. 2. Прил. С. 8—9.
98 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 1474.
99 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 1.
Л. 3.
100 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 1858;
ЦГИА СССР. Ф. 18. Оп. 2. Д. 3. Л. 26 об.
101 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 8; Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1. Д. 556.
Л. 405 об.; Д. 570. Л. 111, 125, 141;
Рубинштейн Н. Л. Внешняя торговля
России и русское купечество во второй
половине XVIII в. // Ист. зап. 1954.
Т. 54. С. 356.
102 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 3; Т. 2. Прил. С. 8; Т. 4. С. 14; За-
белин И. Е. Материалы для истории,
археологии и статистики города Москвы.
М., 1891. Ч. 2. С. 1471 — 1474, 1487—
1488.
103 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 445/28.
Л. 5об.—6.
104 Материалы... Т. 3. С. 196.
105 Иван Иванович Рыбинский умер
холостым, не оставив потомства. Един-
ственный из оставшихся в живых детей
Ивана Семеновича, Николай, умер в
1794 г., также не оставив потомства
(Материалы... Т. 4. С. 441). Что касает-
ся еще одного из двоюродных братьев
Петра Семеновича, Андрея Андреевича,
то сведения о нем как о московском
купце обрываются на 1748 г. (Там же.
Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 8).
106 Крестовников Н. В. Указ. соч.
С. 10—14.
107 Мы ограничились в данном случае
этой группой родов, поскольку они срав-
нимы во времени на протяжении 2—3-х
«околений. Все остальные, причислен-
ные в Москву позже, смещены относи-
тельно первых на 1-2 поколения и
потому в исследовании не могут рас-
сматриваться как сравнимые.
108 Для крестьянских выходцев из-
вестен лишь один случай, когда еще
до переселения в Москву был заключен
брачный союз с купеческой провин-
циальной фамилией. Примечательно,
что заключил его с дочерью суздаль-
ского купца И. П. Карнаухова крупней-
ший крестьянский фабрикант Е. И. Гра-
чев.
109 Кизёветтер А. А. Указ. соч.
С. 40, 41, 62.
110 Материалы... Т. 4. С. 170.
111 Там же. Т. 2, ч. 2. С. 52.
112 Ср.: Кизеветтер А. А. Указ. соч.
С. 41.
113 Материалы... Т. 2, ч. 2. С. 21, 77,
80, 101; Т. 2, ч. 1, С. 79; Т. 1. Прил. 1,
ч. 2. С. 11; Т. 3, С. 26, 155; Т. 3. Дополне-
ние. С. 24.
114 В их числе: Ф. А. Бородин и
К. Е. Горбунов из Калуги, И. С. Епа-
нишников из Галича, П. П. Жегалкин
из Мценска, А. Т. Заикин из Боровска,
Л. А. Конлов из Пензы, А. и И. М. Коло-
кольниковы из Чебоксар, С. Т. Кропин
из Ярославля, И. И. Ливенцов из Тулы,
Ф. А. Лузаков из Карачевска, И. Ф. По-
луехтов, С. И. Солодовников, М. А. Ша-
пошников, С. С. Юдин.
115 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4.
Л. 39.
116 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 8.
1,7 Там же. Т. 3. С. 16.
118 Там же. С. 162. 241. 396; Т. 3.
Дополнение. С. 23; Т. 4. С. 13, 710.
1,9 Там же. Т. 4. С. 20 , 96, 23, 289.
120 ЦГАДА. Ф. 19. Д. 40. Л. НО.
121 Материалы... Т. 3. С. 240.
122 Там же. Т. 4. С. 382, 657.
123 Там же. М., 1887. Т. 6. С. 4, 233.
124 Там же. Т. 4. С. 194; Т. 3. Дополне-
ние. С. 5—6.
125 Там же. Т. 2, ч. 2. С. 106.
126 Там же. Т. 3. С. 389; Т. 4. С. 758.
127 Там же. Т. 4. Прил. 1. С. 2.
128 Там же. Т. 6. С. 49.
129 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 244.
130 Материалы... Т. 6. С. 184, 128.
131 ПСЗ-1. Т. XXVI. № 1937.
132 Материалы... Т. 4. Прил. 1. С. 3.
133 Там же. М., 1887. Т. 5. С. 379, 386;
М., 1888. Т. 7. С. 27.
134 Там же. Т. 4. С. 512.
135 Там же. Т. 3. С. 512.
136-137 Среди Них: из иногородних
купцов — Бородины, Живовы, Кожев-
никовы, Козновы, Куманины, Лахтины,
Ливенцовы, Миляковы, Митюшины:
из крестьян — Алексеевы, Бродниковы,
Грачевы, Павловы; из разночинцев —
Васильевы, Лухмановы; Плотниковы,
происхождение которых неизвестно.
138 Рубинштейн Н. Л. Указ. соч. С. 35;
ЦГАДА. Ф. 397. On. I. Д. 445/28. Л. 2-
8; Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1. Д. 556.
Л. 402—406 об.; Д. 570, Л. 109—111,
123—125, 140—141.
139 Ср.: Яковцевский В. Н. Купе-
ческий капитал в феодально-крепостни-
ческой России. М., 1953; Рындзюн-
ский П. Г. Указ. соч. С. 23—24, 40.
140 Рындзюнский П. Г. Указ. соч.
С. 62.
94
141 Исаев Г. С. Указ. соч. С. 132—133.
142 Там же. С. 147.
143 Предтеченский А. В. К вопросу
о влиянии континентальной блокады на
состояние торговли и промышленности
России // Изв. АН СССР. Сер. 7.
Отд-ние обществ, наук. 1931. № 8; Ры-
баков Ю. Я. Отечественная война
1812 г. и текстильная промышленность
Московской и Владимирской губер-
ний //Труды Мос. гос. ист .-арх. ин-та.
1965. Т. 21. С. 224—240.
144 Рубинштейн Н. Л. Указ. соч. С. 35;
ЦГАДА. Ф. 397. Оп. 1.Д. 445/28. Л. 2—
8; Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1. Д. 556.
Л. 402—406 об.; Д. 570. Л. 109—111,
123—125, 140—141.
145 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 3.
Л. 244, 249—251.
146 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 594;
цгиа ссср. Ф. 18. Оп. 2. Д. 84;
Л. 320 об.—321.
147 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 229.
148 ЦГИА СССР. Ф. 17. On. 1. Д. 44.
Л. 82; Рыбаков Ю. Я- Указ. соч. С. 230—
231.
149 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 52766/
30. Л. 11 об.
150 В том числе Бабкины, Булатни-
ковы, Годовиковы, Гольские, Горбу-
новы, Иконниковы, Котельниковы,
Кропины, Лебедевы, Лужновы, Мед-
ветковы, Полуехтовы, С. Прокофьев,
Шапошниковы (Басманная слобода),
Шапошниковы (Семеновская слобода),
Хилковы.
151 Материалы... Т. 4. С. 20; Т. 2. С. 38.
152 Там же. Т. 4. С. 202; Т. 5. С. 127.
153 Там же. Т. 3. С. 215; Т. 5. С. 247.
154 Там же. Т. 4. С. 442; Т. 4. Прил. 1.
С. 63—64; Т. 5. С. 240.
155 Там же. Т. 3. С. 37; Т. 4. С. 13;
Т. 4. Прил. 1. С. 15; Т. 5. С. 7, 37.
156 Книги капитальные... 1795—
1797 гг. С. 300; Материалы... Т. 4. С. 129;
Т. 4. Прил. 1. С. 85.
157 Материалы... Т. 4. С. 511.
158 Там же. Т. 3. С. 196—197; Т. 4.
С. 441; Т. 4. Прил. 1. С. 4.
159 Там же. Т. 4. Прил. 1. С. 4.
160 Там же. Т. 3. С. 195; Т. 4. Прил. 1.
С. 4.
161 Мешалин И. В. Текстильная про-
мышленность крестьян Московской гу-
бернии в XVIII в. и первой половине
XIX века. М.; Л., 1950; Рындзюн-
ский П. Г. Указ. соч. С. 62; Исаев Г. С.
Указ. соч. С. 132—133, 147.
162 Павленко И. И. История ме-
таллургии в России XVIII в.: Заводы
и заводовладельцы. М., 1962. С. 495—
517.
Глава четвертая
ПРОИСХОЖДЕНИЕ,
СУДЬБЫ И СЕМЕЙНЫЕ СВЯЗИ
МОСКОВСКИХ КУПЦОВ — ИМЕНИТЫХ ГРАЖДАН
Л
Звание «именитых граждан» было введено «Грамотой городам»
1785 г. Его назначение состояло в том, чтобы выделить верхушку
всего городского населения. Поэтому «Грамота городам» опреде-
ляла семь групп обывателей, которые могли называться именитыми
гражданами: лица, дважды выбиравшиеся на высшие городские
сословные должности; ученые и художники; «капиталисты, кои
объявят более 50 000 руб.»; банкиры с капиталом от 100 до
200 тыс. руб.; оптовые торговцы и судовладельцы, «отправляющие
свои корабли за море»
Это деление, которое, по мысли авторов закона, должно было
отразить профессиональный принцип формирования именитого
гражданства, можно свести к двум категориям городских жителей.
1. Высшая группа торгово-промышленного населения города,
т. е. наиболее имущее купечество. Из его среды единственно
и могли быть выбраны заседатели совестных судов и губернских
магистратов, бургомистры и городовые головы 2. Только самые
богатые из купцов могли объявить капитал свыше 50 тыс. руб., тор-
говать оптом и иметь суда для морских перевозок.
2. Городская интеллигенция.
Объединение этих групп не имело под собой ни экономических,
ни социальных, ни политических предпосылок и оказалось несо-
стоятельным. В 1807 г. это было вынуждено признать и правитель-
ство. «Манифестом о выгодах, отличиях и преимуществах купече-
ству» оно отменило звание именитых граждан для торгово-про-
мышленного населения города, «как смешивающее разнородные
достоинства», оставив его только для ученых и художников3.
Однако сам факт введения института именитого гражданства
имел большое значение для представителей . богатейшей части
купечества. Получение этого звания не только ставило его над
всей остальной массой городского населения 4, но и, что особенно
важно, открывало путь в дворянство. Именитому гражданину,
достигшему 30-летнего возраста, дед и отец которого «безпорочнс
сохранили» это звание, дозволялось «просить» дворянства 5. Име
нитые граждане, таким образом, должны были стать своего рода
переходным звеном между купечеством и дворянством, получая
96
отличную от всех других слоев городского населения привилегию
перехода в дворянское сословие в 3-м поколении.
Изучение генеалогии именитых граждан поэтому может пред-
ставлять интерес прежде всего возможностью выяснения условий
и характера формирования наиболее могущественных в экономи-
ческом отношении купеческих фамилий конца XVIII в. Прослежи-
вание судеб детей и ближайших потомков этих лиц покажет не
только реальную ценность указанной законодательной привиле-
гии, но и должно раскрыть историческое место ее носителей в ис-
тории сословных групп.
Состав московских купцов — именитых граждан был довольно
стабилен, а изменения — незначительны. В так называемой
«Очередной книге» 1801 г., в которой фиксировались службы
московских купцов и их положение, нет лишь двоих из тех, кто
фигурирует как именитые граждане в 80—90-х годах XVIII в.
Интересно, что эти двое — женщины. Александра Петровна Ба-
бушкина, дочь известного 1-й гильдии купца Басманной слободы
П. А. Бабушкина, выбыла из почетного звания, выйдя замуж
в 1795 г. за князя Ю. Н. Волконского6. Сусанна Филипповна
Долгова, вдова получившего чин титулярного советника Луки
Ивановича Долгова, еще в 1800 г. числилась именитой граждан-
кой, объявив капитал в 50 тыс. руб.7
Минимальным было и пополнение среди именитых граждан
в эти годы. Из новых можно отметить только Ивана Осиповича
Бургареля, прибывшего «из иностранных временно»8, Ивана
Алексеевича Макарова и Ивана Дмитриевича Орлова.
Общее число московских купцов — именитых граждан, исклю-
чая Бургареля, составляло 15 фамилий. Кроме названных, име-
нитыми гражданами были: Гусятниковы, М. П. Губин, В. Я. Жига-
рев, Г. А. Кирьяков, Колосовы, Д. Д. Мещанинов, И. С. Насонов,
В. В. Суровщиков, А. Я. Уваров, П. И. Хрящев, А. И. Шапкин.
Выясняя их происхождение, мы сталкиваемся с тем фактом, что
лишь четыре рода ведут свое начало от старинных московских
тяглецов, а все остальные прибыли в Москву из разных мест
в подавляющем большинстве уже во второй половине XVIII в.
Старинные московские фамилии именитых граждан
Самое раннее известие из указанных выше фамилий связано
с Гусятниковыми. В 1689 г. Сергей Гусятников был назначен
казенным целовальником «Купецкой палаты» Соболиной казны
для приема соболей и «мягкой рухляди» из Сибирского приказа 9.
В 1713 г. он еще числился среди «наличных московских жи-
телей» 10, а с 1717 г. его место занял сын Петр Сергеевич Гусят-
ников и. С именем Петра связано начало подъема торгово-про-
мышленной деятельности этого рода, в особенности развернувшей-
ся при его сыне Михайле. Поскольку род Гусятниковых уже
исследовался Е. А. Звягинцевым 12, здесь нет необходимости
излагать все факты, относящиеся к его истории. Поэтому мы
4 А. И. Аксенов
97
остановимся только на некоторых оценочных, а также не освещен-
ных моментах.
Е. А. Звягинцев, раскрывая механику накопления Гусятнико-
выми богатства, справедливо ставит на первое место участие
в откупах. Однако основное внимание при этом он уделяет
откупам 50—60-х годов XVIII в., когда Гусятниковы уже владе-
ли шляпной и полотняной фабриками, и лишь вскользь упомина-
ет о том, что Петр Сергеевич являлся членом компании, ведавшей
в 30-х годах водочной торговлей в Москве 13. Между тем именно
этот вид предпринимательской деятельности был одним из основ-
ных источников первоначального накопления, что подтвержда-
ется материалами следственного дела «о злоупотреблениях мос-
ковских компанейщиков питейных сборов» 14.
Петр Гусятников состоял среди 13 компанейщиков, заклю-
чивших в 1729 г. контракт на сбор питейных денег 15. В его «ведом-
стве» находилось 17 кабаков и фартин в Малой Алексеевской
и Рогожской четвертях Москвы, за Яузскими воротами и «на
Ямах» 16, с которых, как выяснилось в ходе следствия, он получал
«прибыльных по 100, 150 рублей» в месяц 17. Активное участие
в откупной деятельности принял сын Петра, Михайла, который
привозил в дом отца «сборные» деньги и подтвердил, что «при
высыпке сверх настоящих грошевых денег поступало отцу по 100,
150 рублей в месяц» 18.
Мы не имеем, к сожалению, никаких прямых данных о том, чем
занимались Гусятниковы до того, как стали откупщиками. Лишь
некоторое представление дает ведомость о сборе оброчных денег
с лавок и торговых мест Москвы 1737 г., по которой у Михайлы
Гусятникова было 13 лавок и 15 станов в разных частях Москвы 19.
Конечно, нет оснований считать, что все они были во владении
у его отца, Петра Сергеевича, до 1729 г., поскольку многие из них
могли быть прикуплены уже с откупных доходов 20. Однако это
известие можно вполне истолковать в том смысле, что накопле-
ние собственно купеческого капитала, необходимого для вступле-
ния в компанию, осуществлялось с лавочной торговли.
Более бесспорен тот факт, что накопления с доходов от пи-
тейных сборов и продажи были вложены в промышленность.
В течение десятилетия после окончания откупного срока21
Михайла Гусятников, ставший к этому времени главой семьи22,
заводит две фабрики. В 1745 г. ему и четырем его товарищам (Ива-
ну Черникову, Ивану Обросимову, Пантелею Архипову и Ивану
Ножевщикову) был отдан «в их содержание» казенный шляпный
завод. По рапорту содержателей фабрики 1746 г. «на первый
случай», т. е. для постройки помещений и заготовки инструмента,
ими было употреблено 20 тыс. руб.23
Участие М. Гусятникова в шляпной компании было опреде-
ляющим, а уже с 1747 г. фабрикой владел он один 24. О величине
средств, которыми он располагал, можно заключить из следующих
фактов. 10 мая 1748 г. сгорела фабрика, располагавшаяся в зда-
нии старого казенного шляпного завода. В июле того же года
98
началось новое строительство в доме Гусятниковых в Замоскворе-
чье (в приходе церкви Живоначальные Троицы в Кожевниках),
а уже с августа по декабрь было изготовлено шляп в два раза
больше, чем в 1746 г.25 Через два года, в 1750 г., М. Гусятников
купил у вдовы Андрея Семенова первую свою полотняную фаб-
рику вместе с селом Клишино (Зарайского уезда Рязанской гу-
бернии), где она располагалась, и приписными крестьянами .
В 1764 г. на 97 ее станах было изготовлено 250 кусков фламки,
800 кусков ревендука, 500 кусков парусины и 800 аршин каламин-
ки27. Наконец, несколько позже, в 1769 г., он уже выступает
как содержатель еще одной, «запроданной» ему от И. И. Овош-
никова, полотняной фабрики 28. Важно отметить, что эта покупка
была использована для межфабричного разделения труда. Пряжа
для новой фабрики изготовлялась и белилась в Клишине 29.
Выясняя источники капиталов Гусятниковых, нельзя не отме-
тить внешнюю торговлю, которую обошел вниманием Е. А. Звя-
гинцев. А между тем она занимала в их деятельности важное
место. По ведомости о численности и занятиях купцов Москвы,
составленной в Московском магистрате в начале 60-х годов,
М. П. Гусятников с детьми Михайлою и Иваном числился среди
тех, кто ведет заграничную торговлю. Оборот их торгов, которые
они вели «к Петербургскому порту и в Сибирь», достигал громад-
ной цифры, 100 тыс. руб., и был одним из самых высоких30.
В числе товаров, которыми они торговали, были красная юфть,
полотна, пенька, пушнина 31.
Состав этот показывает, что торговля для Гусятниковых не
была лишь только средством реализации изготовленных на их
фабриках товаров. Ни кожа, ни пенька, ни пушнина не были
предметом их производства. Поэтому вернее будет рассматривать
эту деятельность в качестве источника накопления денежных
средств, которые затем вкладывались в промышленность, в сфере
обращения путем неэквивалентной, в частности сибирской, торгов-
ли. Важно отметить при этом, что еще в 30-х годах Гусятниковы
торговали с Украиной разными товарами. По записной книге
Московской большой таможни «всяким привозным иностранным
товарам» 1737 г. приказчик Михайлы Петровича 13 января
«явил», по зачетной выписи Севской пограничной таможни,
40 пудов (9 кип) красной пряденой бумаги («македонской»),
«покупной в малороссийском городе Пушске» 32 . 20 августа уже
сам М. П. Гусятников привез оттуда же 22 половинки шленского
сукна «указной меры» 3 .
Могущество, которого Гусятниковы достигли благодаря ак-
тивнейшей предпринимательской деятельности Михаила Петро-
вича, явилось тем основанием, на котором строилась жизнь
его сыновей и внуков.
В 1776 г., незадолго до своей смерти34, Михаил Петрович,
как глава семьи, в последний раз объявил сумму своего капитала,
с которого он должен был заплатить один процент налога. Она
равнялась 40 тыс. руб. и превышала все другие, объявленные
4*
99
московскими купцами 35. Есть основания считать, что цифра эта
была значительно ниже истинных размеров капитала. Не случайно
после раздела состояния Михайлы Петровича его наследники
в 1778 г. в общей сложности объявили 62 тыс. руб.36 Надо пола-
гать, значительными были и суммы приданого, данные за че-
тырьмя его дочерьми, вышедшими замуж (Татьяна вышла за туль-
ского купца И. И. Пастухова, Марья — за московского купца
М. И. Миняева, Александра — за И. П. Колосова, будущего име-
нитого гражданина, и Елизавета — за камердинера царского
двора («полковничья ранга») А. С. Попова) .
После смерти Михайлы Петровича значительная часть его
состояния была сосредоточена в руках старшего сына, Михаила,
который, кроме положенной ему доли наследства «своего капи-
талу, приторговал» столько же — 10 500 руб. Он же распоря-
жался наследством младших братьев, Семена и Федора, «не
пришедших еще в указной срок», т. е. не достигших совершенно-
летия 38. Если учесть, что Семен умер в 1782 г., а Федор —
в 1791 г.39, то станет ясно, что и их деньги в конце концов были
присоединены к капиталам Михаила. Нелишне заметить, что
Михаил Михайлович был женат вторым браком на дочери 1-й гиль-
дии купца В. В. Суровщикова Вере и, надо полагать, получил
за ней немалое приданое.
Однако Михаил Михайлович умер в 1792 г.40 в довольно мо-
лодом возрасте, всего 47 лет от роду (он родился в 1745 г.41), а его
сыновья Николай, Алексей и Александр 42 не поддержали начи-
наний отца и деда, совершенно не занимались предпринима-
тельской деятельностью и даже на первых порах после смерти
отца не содержали своего собственного дома, проживая у своего
дяди, Петра Михайловича 43. Но полученное наследство ставило их
не только в один ряд с богатейшими купцами своего времени,
но и позволило добиться высокого положения в обществе.
В 1795—1800 гг. они были включены в состав московских
именитых граждан, объявляя капитал от 50 100 до 51 000 руб.44
Николай Михайлович предпринял усилия к тому, чтобы воспользо-
ваться заслугами деда и отца и приобрести дворянское звание:
он стал первым из фамилии Гусятниковых, кто в конце концов
добился дворянства . Его брат Алексей состоял позднее име-
нитым гражданином «по ученой части» 46.
Наиболее крупным представителем рода Гусятниковых после
Михаила Петровича был его второй сын, Петр. Он не получил
такого большого наследства, как Михаил Михайлович, но воспри-
нял от отца предпринимательскую жилку, позволившую ему
стать «выдающимся по богатству москвичем» 47. В 90-х годах толь-
ко он один среди Гусятниковых занимался торговлей, имея торг
«разными выписными товарами»48. Кроме того, он содержал
в это время вместе с братом Сергеем Клишинскую полотняную
фабрику, единственную из промышленных заведений Гусятни-
ковых, оставшуюся в их владении.
Петр Михайлавич сразу после введения именитого граждан-
100
ства получил это звание 49. С 1797 г. он уже не объявлял капитал
как именитый гражданин 50 и в 1801 —1811 гг. числился 1-й гиль-
дии купцом 5l. Причину выхода из именитых граждан установить
трудно, но вряд ли это было связано с имущественным положе-
нием, поскольку он до конца жизни (умер в 1816 г.) был богатей-
шим человеком 52. Только на полотняной фабрике в 1797—1799 гг.
вырабатывалось в год по 1350—1400 кусков ревендука (около
70 тыс. аршин) и по 420—435 кусков парусины на сумму 19 635,
19 738 и 19 830 руб.53 Кроме того, в 1799 г. у Гусятниковых в Мос-
кве было 34 лавки, из которых 9 принадлежало Петру Михайло-
вичу 54. Возможно то, что он в 1797 г. не объявил капитала
и тем самым выбыл из состава именитых граждан, было обу-
словлено в какой-либо мере смертью 5 апреля 1797 г. его первой
жены, Анны Ларионовны, дочери тульского купца Лугина, и млад-
шей дочери, Елизаветы, умершей 30 июля 1797 г. Психологи-
чески вполне понятно состояние подавленности и бездеятельно-
сти, вызванное такими событиями.
Для судеб детей Петра Михайловича характерен отход от купе-
чества. Михаил, Петр и Владимир «уволены» из купечества в стат-
скую службу 56 и в университет 57, дочь Евгения вышла замуж
за академика художника Н. А. Майкова 58. Вместе с тем нужно
отметить тот факт, что самый видный из них, Петр, добившийся
дворянского звания, кроме имения в Волоколамском уезде, владел
также тремя полотняными фабриками в Зарайском уезде 59.
К числу именитых граждан, роды которых происходили из
старинных тяглецов московских слобод, принадлежали Бабушки-
ны, Колосовы и Суровщиковы. По 1-й ревизии в 1725 г. в Бас-
манной слободе жил своим двором Иван Гаврилов сын Бабуш-
кин, 53 лет, с сыном Андреем, 31 года 60, а за Москвой-рекой в доме
зятя, А. Скобеникова,— «природный» тяглец Мясницкой полусот-
ни Панкрат Васильев сын Колосов, 17 лет61. Имя Василия
Васильева сына Суровщикова, 26 лет, впервые встречается
в 1747 г.62 Однако он и в 1725 г. был, очевидно, московским
жителем, поскольку по ревизии 1747 г. числится среди основного
состава купцов Котельной слободы,, состоящих в 40-алтынном
окладе, а не в «прибылых». К тому же и в окладной книге 1748 г.,
строго фиксировавшей все случаи прибытия, об этом ничего не
говорится. Названные роды не были столь могущественны, как
Гусятниковы, но по характеру развития они во многом схожи,
а судьбы их представителей удивительнейшим образом перепле-
тались в течение XVIII в.
В компании московских питейных откупщиков состоял вместе
с П. Гусятниковым, правда «сверх контракта и кондиций», Андрей
Бабушкин63. В его «ведомстве» находилось 13 кабаков и фартин,
с которых он имел «прибыльных» по 100, 150, 200 руб. в месяц64.
Кроме того, с рядом компанейщиков (И. Веселовский, Г. Трофи-
мов, И. Рыбинский, М. Савин и А. Турчанинов) он торговал
«сибирскими товарами», в частности тканями: китайкой и
камкой 65.
101
В 1744 г. А. Бабушкин купил у вдовы известного фабри-
канта Алексея Спиридонова шелковую фабрику66, размещав-
шуюся на бывшем Посольском дворе67. Начало этой фабрики
восходит к 1717 г., когда она была заведена по указу Петра I
П. Шафировым и П. Толстым. В 1721 г. «вступили к ним в
кампанию» Матвей и Илья Еврейновы, Федор Старцов, Афа-
насий Павлов, Федор Мыльников, Матвей Короткой и Спиридон
Аникеев. В 1725 г., через год после того, как мануфактура была
отдана компанейщикам «в полную власть», они разделили ее
«по партиям». Часть взяли Еврейновы 68, часть — все остальные
с раздельным содержанием. Позднее Алексей Спиридонов, сын
Спиридона Аникеева, женившись на дочери Афанасия Павлова,
объединил в своих руках «нееврейновскую» часть 69, которая и
досталась А. Бабушкину.
В 1745 г. на фабрике имелось 37 станов для производства
бархата, цветных штофов, тафт, чулок и работали 76 человек
разных специальностей, «да для разматывания шелка баб и детей
150 человек»70. Вероятно, последние были представлены жите-
лями деревень, которых ему было позволено купить указом Ма-
нуфактур-коллегии «до 200 дворов»71.
Производство фабрики непрерывно расширялось, и с 50-х го-
дов на ней имелось уже 60 станов, которые обслуживали в
1762 г. 128 мастеровых, да для размотки шелка — 150 баб и де-
тей 72. Причем если в 1754 г. на фабрике было изготовлено всего
пять наименований шелковых тканей, то в 1759 г. их было 11 73,
а с 1761 г.—14 74. В это время фабрика уже не умещалась в семи
каменных палатах Посольского двора и под нее были отведены
два собственных дома Бабушкиных в Старой Басманной и один —
в Сыромятниках 75.
«Пика» своего развития шелковая фабрика А. Бабушкина
достигла к концу 60-х годов. В 1768—1769 гг. она была обо-
рудована 125 станками. На ней работали 211 мастеровых и ра-
ботных людей из числа 112—156 человек приписных (или куп-
ленных) по указу 1736 г., 26 человек крепостных и 80 человек
вольнонаемных крестьян 76. За первую половину 1769 г. было вы-
работано тканей на 30 915 руб/7 Для сравнения скажем, что
в год заведения, т. е. за 11 месяцев 1744 г., было изготовлено
бархатов, штофов, грезетов и тафт на 1548 руб., а в 1762 г.
(за 6 месяцев) — на 7863 руб.78
Значительный спад в производстве был, очевидно, связан с
событиями чумы и чумного бунта в Москве 1771 г. Еще в пер-
вую половину 1770 г. было сделано товаров на 32 991 руб. Но
в дальнейшем сведений о работе фабрики не имеется вплоть до
первой половины 1772 г., когда за полгода было произведено
тканей всего на 7220 руб. В действии в это время находилось
только 50 станов, что было связано, вероятно, с недостатком
рабочей силы. Из числа приписных у А. Бабушкина осталось
после чумы 54 человека, крепостных — 20 и «вольных» — 40 79.
Правда, он сумел в довольно короткий срок выйти из трудного
102
положения, заменив в значительной мере принудительный труд
вольнонаемным. Уже в первой половине 1773 г. число мастеровых
и работных достигло 197 человек, из которых 123 были «вольные»
крестьяне и «по пашпортам». Благодаря этому было введено
в действие 105 станов и сделано тканей на 25 328 руб.80
В последние годы существования фабрики, в 1776—1779 гг.,
ее производство достигло уровня конца 60-х — начала 70-х го-
дов. Несмотря на это, в 80-х годах она уже не встречается в
ведомостях Комиссии о коммерции и Мануфактур-коллегии о
состоянии фабрик и заводов. Возможно, причиной тому была
смерть в 1774 г. ее основателя 81 и значительный остаток не-
проданных товаров. В течение 70-х годов продукция фабрики
реализовывалась всего на 66,6—66,7% 82. Правда, и раньше эта
цифра не превышала 70% 83. Но пока был жив Андрей Бабушкин,
он умел, видимо, не только покрывать недостачу, но и извлекать
прибыль за счет торговли. Его товары шли на продажу «внутрь
России» и реализовывались им самим, поскольку он имел торг
и вотчины в московских рядах, в частности в суровском ряду .
Наследники, разделившись 85, уже не смогли выдержать конку-
ренции 86 и, очевидно, продали фабрику.
Кроме шелковой, в 1750 г. А. Бабушкин завел еще и по-
лотняную фабрику, располагавшуюся в его доме за Мясницкими
воротами в Новой Басманной слободе 87, а позднее в Сыромят-
никах 88 и в Михайловском уезде89. Можно предполагать, что
предприятие это не было удачным. Лишь в течение первого де-
сятилетия наблюдается незначительное расширение производства.
С 1751 по 1759 г. количество станов увеличилось с 46 до 65,
однако рост продукции был небольшим 90. Это объясняется, ви-
димо, тем, что фабрика с самого начала испытывала недостаток
в рабочей силе, так как владелец не имел разрешения на покупку
деревень и крестьян. В том же 1751 г. в работе было занято
всего 65 человек исключительно «по паспортам» 91. Этого количе-
ства недоставало даже до нормы 1753 г., когда к полотняным
станам было определено иметь по 12 мастеровых92.
Положение стало еще более острым в 60-х годах. В 1768 г.
на фабрике работало всего 10 «вольных» крестьян, а приписных
и купленных не было совсем 93. Отсутствие рабочей силы привело
к сокращению производственных мощностей. В 1764—1770 гг.
в действии было только 20 94, а в 1773 г.— 8 станов, которые
обслуживали 8 крестьян95. Наконец, во второй половине 1773 г.
работы на фабрике «за неимением людей не производились» 96,
и в дальнейшем известий об этой фабрике не встречается.
Таким образом, с конца 70-х годов Бабушкины отошли от про-
мышленной деятельности. Причину этого следует искать, видимо,
в предпринимательской несостоятельности сыновей Андрея Бабуш-
кина. Старший его сын, Иван, был безынициативным человеком
и не смог продолжить дело отца. До конца своих дней 97 он жил в
доме второго брата, Семена, не имея собственной семьи 98.
Судьбы младших братьев сложились более благополучно, глав-
103
ным образом за счет удачных браков. Еще при жизни отца Семен
женился на дочери Ивана Романовича Журавлева ", представи-
теля крупнейшей фамилии московских купцов, имевших суконную
фабрику и занимавшихся во второй половине XVIII в. загранич-
ной торговлей на Востоке и Западе 10°. Правда, в дальнейшем
род Бабушкиных по линии Семена довольно быстро захирел.
Сам он, несмотря на то, что добился звания коллежского асес-
сора 101, умер мещанином 102. Его сын, Николай, имевший торг
в серебряном ряду, вначале был купцом 2-й 103, а затем 3-й гиль-
дий . Внук Никанор с 1831 г., после смерти отца в 1830 г.,
перешел в мещанство 105, а внучка Надежда еще в 1850 г. чис-
лилась 3-й гильдии купчихой 1 .
Удачным был брак последнего сына Андрея Бабушкина, Петра.
Его женой стала единственная наследница гостиной сотни Дмит-
рия Ивановича Серебреникова, Елизавета 107. Петр женился в тот
момент, когда Серебрениковы, выходцы из Серпуховской гостиной
сотни, находились на вершине купеческой иерархии: состояли
в 1-й гильдии, имели вотчины в рядах и хлебный торг108. Не
исключено, что Дмитрий Иванович, умерший мещанином в кон-
це 80-х — начале 90-х годов 109, вложил в благополучие дочери
все свое состояние, доставшееся Петру Бабушкину. В конце кон-
цов вместе с частью наследства Андрея Бабушкина оно перешло
после смерти Петра в 1793 г.110 к его дочери 111.
Александра Петровна Бабушкина, объявив в 1795 г. капитал
в 50 тыс. руб., получила звание именитой гражданки 112. Скорее
всего, звание это было необходимо исключительно для смягче-
ния общественного мнения ввиду предстоящей свадьбы с князем
Ю. Н. Волконским. Выйдя в том же 1795 г. замуж, Александра
Петровна вышла и из купеческого сословия, получив дворянство.
В тесных отношениях с Гусятниковыми и Бабушкиными нахо-
дились и другие фамилии именитых граждан, выходцев их старин-
ных московских тяглецов,— Колосовы и Суровщиковы.
Колосовы принадлежали не только к старым московским ро-
дам, но и к старым московским фабрикантам. В этом'отношении
их можно сравнить только с Еврейновыми. Уже в 1735 г. Панкрат
Васильевич Колосов основал шелковую фабрику, имея «к заведе-
нию» в готовности мельницу с инструментами. По указу он должен
был производить только шелк сканой «против китайского манера»,
ленты, а также прясть под золото и серебро. При этом он не
получил разрешения на покупку крепостных, но товар мог прода-
вать в России или «где похочет» по вольной цене из. Только
по привилегии, данной ему от Мануфактур-коллегии в 1744 г.
одновременно с позволением делать различные шелковые ткани
(тафту, грезет и др.)114, Панкрат Колосов получил право купить
20 человек 115.
В 1750 г. ему «досталась» заведенная в 1726 г. Иваном Ду-
доровым шелковая фабрика вместе с приписанными к ней масте-
ровыми и работными людьми и «по прежней привилегии» этой фа-
брики он был «уволен» от купеческих служб и от постоя. А еще
104
через пять лет, в 1755 г., П. В. Колосов приобрел за 2 тыс. руб.
основанную еще в 1717 г. шелковую мануфактуру Мыльни-
ковых П6.
По дозволению 21 марта 1762 г. им было куплено у суздаль-
ского помещика П. И. Матюшкина село Батыево со 137 крестья-
нами 117. «Две части» из них было оставлено для хлебопашества,
«делания при машинных мельницах и развивки шелков», а «третья
часть взята для мастерства» на саму фабрику. В итоге к 1771 г.
П. В. Колосов имел купленных, приписных и перешедших к нему
от прежних фабрикантов 228 «мужеска» и 192 «женска» пола
души. Чума в Москве значительно опустошила этот состав.
В 1771 г. умерло 179 мужчин и 163 женщины. В результате
к 5-й ревизии из всего количества приписных и купленных у Ко-
лосова осталось только 69 мужчин и 74 женщины. Новый владелец
московских фабрик, сын Панкрата, Иван Панкратьевич Колосов-
большой, прикупивший в 1773 г. фабрику в селе Улитино Бого-
родской округи 118, жаловался в 1797 г., что работа в связи
с отсутствием людей «производится против прежнего со уменьше-
нием». Так, если до 1771 г. на 150 станах выделывалось в год
различных шелковых тканей на 70—80 тыс. руб., то за два года,
1795 и 1796 гг., на 70 станах было произведено продукции
на 89 тыс. руб.119
Спад в производстве с 1771 г. безусловно имел место, хотя
и был несколько преувеличен 12°. Подчеркивая его, И. П. Колосов-
болыиой стремился обратить внимание правительства на причины.
При этом наряду с нехваткой рабочей силы он указывал, что
остановка происходит из-за дороговизны материалов и шелков
и «от размножившихся кустарей по селам и деревням кре-
стьянами» 121.
Характерно, что в этот же период положение Ярославской шел-
ковой фабрики Колосовых, которой владел брат Иван Панкратье-
вича, Василий, а после него его сыновья Михаил и Панкрат,
было более устойчивым. Фабрика эта была заведена еще в
1723 г. Максимом Затрапезновым, а с 1741 г. была во владении
ярославского купца Афанасия Гурьева, женатого на дочери Ан-
дрея Максимовича Затрапезного. В 1754 г. она была продана Ива-
ном Афанасьевичем Гурьевым московскому купцу Илье Полуяро-
славцеву. Панкрат Васильевич Колосов со старшим сыном, Ва-
силием, купили ее в сентябре 1763 г.122
По данным 1797 г., число «покупных с фабрикою» людей,
т. е. приобретенных Колосовыми вместе с фабрикой в 1763 г.,
составляло 107 душ 123. К 1798 г. общее количество приписных
рабочих и мастеровых при Ярославской фабрике достигало 113 муж-
чин и 117 женщин |24. Шелковое производство Колосовых в Яро-
славле, не испытавшее на себе потрясений 1771 г., развивалось
довольно успешно вплоть до конца XVIII в. Этот вывод подтвер-
ждается сравнительными данными об объеме продукции 1763 и
1797 гг. (сведений за промежуточные годы не имеется). Если
за первые четыре месяца после покупки фабрики на 49 станах
105
было сделано платков, кружев, лент, поясков на 2450 руб.
98 коп.125, то за первое полугодие 1797 г. на 102 станах было
изготовлено на 20 726 руб. 6 самых различных шелковых тка-
ней: травчатых насыпей, коноваты, разноцветных тафт, платков,
кружев и т. п.127
Удачное развитие шелкового дела в Ярославле позволило
Василию Панкратьевичу первым из Колосовых и одним из пер-
вых московских купцов получить звание именитого гражданина.
Он умер с этим званием в 1786 г.128
Его дети Михаил и Панкрат также числились среди имени-
тых граждан. Первоначально, после смерти отца, они объявили
общий капитал с дядьями: Иваном-большим, Иваном-меньшим
и Гаврилой Панкратьевичами. Это продолжалось с 1788 по
1793 г?29, пока И. П. Колосову-большому удавалось обеспечивать
благополучное течение дел участием в питейном откупе. В 1787—
1791 гг. вместе со свояками Петром и Сергеем Гусятниковыми 13°,
а также с Борисом Еврейновым он владел частью московского
питейного откупа, значительно наживаясь на торговле вином и пи-
вом «неуказной мерою» ш.
В 1795—1796 гг. Михаил и Панкрат Васильевичи Колосовы
объявляли свой капитал (50 тыс. руб.) по разряду именитых граж-
дан 132, а Иван Панкратьевич-большой с братьями по капитальным
книгам с 1794 г. не проходит. Его сын Иван Иванович в 1801 г.,
уже после смерти отца 133, числился 3-й гильдии купцом, не
имеющим торга и проживающим у своих дядьев, Ивана-меньшого
и Гаврилы Панкратьевича, также третьегильдейских купцов, уп-
равлявших с 1800 г. Московской и Улиткинской шелковыми фаб-
риками l34. С 1810 г. И. П. Колосов-меньшой 135, а с 1814 г.
Иван Иванович Колосов «капитала не объявляли и к подаче ре-
визских сказок не явились» 136. Дети Гаврилы Панкратьевича,
Василий и Сергей, умерли соответственно в 1837 и 1839 гг.,
ничем не проявив себя 1 .
С конца XVIII в., после взлета 1795—1796 гг., начинает
хиреть род Колосовых и по линии сыновей Василия Панкратье-
вича. Панкрат Васильевич уже в 1799 г. вынужден был перейти в
мещанское сословие 138, а его брат, Михайла, по 6-й и 7-й реви-
зиям числившийся купцом 3-й гильдии 139, на склоне лет, в 1825 г.
вместе с сыном Владимиром также стал мещанином. В 1830 г.
та же участь постигла другого его сына, Михаила Михайловича 14°.
Правда, представители и той и другой ветви продолжали
содержать названные фабрики вплоть до 1810 г. 141 (в дальнейшем
известий о них не встречается). Иван-меныиой и Гаврила Ко-
лосов, получившие в начале 80-х годов казенную посессию, смогли
даже прикупить крестьян, разрешив таким образом проблему ра-
бочей силы. В это время за ними числилось 14 приписных и
153 купленных человека 142. Однако сколько-нибудь значительно
увеличить производство ни им, ни владельцам Ярославской фаб-
рики не удалось. Напротив, ведомости о состоянии мануфактур
в России за 1809 г. свидетельстуют о том, что на фабриках
106
Колосовых в это время было сделано товаров в 1,5—2 раза
меньше, чем их изготовлялось в конце XVIII — начале XIX в.143
Характерно при этом увеличение количества нереализованных
тканей. На московской фабрике, например, в 1801 г. было выра-
ботано товаров на 12 154 руб., а продано на 4412 руб. На Улит-
кинской фабрике этот разрыв был еще большим: из 16 143 руб.
товаров продано на 6902 руб.144
Причину сокращения производства у Колосовых следует ис-
кать, видимо, в резком увеличении кустарной крестьянской про-
мышленности, о которой писал Иван Панкратьевич, и вытеснении
наиболее крупными выходцами из нее старого московского купе-
чества 145, не сумевшего подняться до того, чтобы перейти в
дворянское сословие.
Особое место среди именитых граждан занимает фамилия
старинных московских купцов Суровщиковых. По числу предста-
вителей род этот, оборвавшийся по мужской линии на втором
поколении, невелик. У Василия Васильевича было всего две до-
чери, Наталья и Вера, и сын, Василий. Их положение и судьбы
определялись исключительно успехом предпринимательской дея-
тельности отца, обладавшего, судя по всему, незаурядными спо-
собностями. В 1748 г., когда ему было 27 лет, он состоял по 1-й гиль-
дии, имел торг в суровском ряду и суконную фабрику 146. Вероятно,
речь в данном случае идет о фабрике, которую содержал Василий
Суровщиков в компании с Прокофием Докучаевым, Григорием
Сериковым и Алексеем Болотиным в 50-х годах. Она была за-
ведена еще в 1720 г. отцами его компанейщиков 147 и получила
существенные привилегии. Содержатели и их дети не только были
уволены от служб и постоя, но на 15 лет получили право беспош-
линной торговли. Дважды, при заведении на три года и в 1744 г.
на 10 лет, им выдавалась из казны ссуда в размере 30 тыс. руб.
Кроме того, им было позволено купить «до 2000 душ с землями»,
и в 1759 г. на фабрике числилось 2106 человек мастеровых 148.
В дальнейшем состав компанейщиков изменился. По ведомости
Мануфактур-коллегии 1769 г., фабрику эту содержали «обще-
ством» вместе с В. В. Суровщиковым Илья Докучаев, Григорий
Лихонин и М. П. Гусятников 149. К этому времени В. В. Суровщи-
ков породнился с Гусятниковыми, выдав за Михаила свою первую
дочь, Веру 15°.
Размах производства новых хозяев был чрезвычайно широк, и в
60-х годах среди суконных предприятий их фабрике не было рав-
ных. На 120 суконных и 60 каразейных станах выделывалось
100 959 аршин армейских сукон, 31 336 аршин тонких сукон из
иностранной шерсти, 2551 аршин каразеи и переделывалось маре-
ны, покупаемой в Кизляре, 1175 пудов 15i.
Кроме суконной, В. В. Суровщиков некоторое время, в 1750—
1754 гг., содержал также мишурную фабрику . Однако наиболее
существенную часть его доходов составляла заграничная торгов-
ля. По ведомости Московского магистрата начала 60-х годов, он
производил торг «к Темерниковскому водою в Царь Град, к С.-Пе-
107
СИТНИКОВЫ
Дмитрий
Дмитрий
1706-1781
Матвей
1711-1795
БАБУШКИНЫ
Андрей Иванович
1696-1774
-Анна
1742-?
Семен
1747-
1804
ЖУРАВЛЕВЫ
Роман Ильич
1700,1748
Семен
1740,
1815
Петр г:
1740,
1781
2-й брак
Иван
1725-1779
от 1-го | брака
~~ Настасья
1746-?
Bepazzz
1766,1815
тербургскому портам, в Амстердам, во Гданьск». Можно без пре-
увеличения сказать, что по крайней мере среди московских купцов
В. В. Суровщиков был первым по коммерции с заграницей. В отли-
чие от многих других он не специализировался на торговле опре-
деленным видом товаров. В равной мере он скупал и продавал
коровье масло и рейнвейнские вина, паюсную икру и овощи с
сахаром, квасцы и краску, медную проволоку и суровской, нитяной
товар, шелковые и бумажные изделия, португальскую, русскую,
испанскую, турецкую и шленскую (польскую) шерсть и др. Его
торговый оборот был выше, чем у всех остальных купцов, и дости-
гал колоссальной цифры в 116 тыс. руб. 153
Сколь важное значение в деятельности В. В. Суровщикова
занимала заграничная торговля, показывает тот факт, что вторая
его дочь, Наталья, была выдана замуж за торговца с Китаем и
Сибирью Ивана Романовича Журавлева 154, состоявшего в свой-
стве с Андреем Бабушкиным.
Удачные начинания В. В. Суровщикова не нашли семейного
продолжения. Дочери здесь не могли помочь. Определенные на-
дежды он возлагал на сына Василия, родившегося в 1767 г. 155
Однако им не суждено было сбыться. В 1792 г., уже после смерти
отца 156, 25-летний Суровщиков выбыл в военную службу 157.
Правда, через пять лет он вновь вернулся в купеческое сословие
и, объявив в 1797—1801 гг. вместе с матерью 50 тыс. руб. капитала,
получил звание именитого гражданина 158. Возвращение это,
впрочем, носило, скорее, символический характер, так как ни среди
торгующего купечества, ни среди владельцев фабрик он не встре-
чается. Поэтому можно с уверенностью предполагать, что В. В. Су-
ровщиков-младший проживал нажитое. С его смертью в 18Г1 г.
пресекся и род .Суровщиковых 159.
Общей чертой для всех рассмотренных фамилий именитых
граждан, выходцев из старинных московских тяглецов, является
их тесвдя взаимосвязь между собой. В ряде случаев она была
результатом деловых контактов, но определяющими были брачные
108
Схема 5
Наталья
1748-?
СУРОВЩИКОВЫ
Василий Васильевич
1721-1780
ГУСЯТНИКОВЫ
Михайла Петрович
1713-1776
Василий
именитый
гражданин
1767,1801
Вера—^Михаил
1752,
1795
1745—
1782
Александра "1Иван-
1756—9
КОЛОСОВЫ
Панкрат Васильевич
1708-1775
БАТАШЕВЫ
Иван
Кириллов
1692-1759
большой
1747-
1799
Василий z—z Екатерина
1743 1745-1788
(1744) —
1786
:z Сергей
1759-1812
союзы, поставившие эти семьи в близкое свойство, центром которо-
го был обширный род Гусятниковых (см. схему 5)
Характерно, что в круг родственных отношений семей именитых
граждан вовлекались купеческие роды, представители которых к
моменту оформления брачных союзов, как правило, добились
определенного положения и состояли в 1-й гильдии. Мы уже упо-
минали Ситниковых, Журавлевых, Серебрениковых. Из других
наиболее известных можно отметить фамилию Баташевых, торгов-
цев железом и чугуном, содержателей железных и полотняных
заводов, состоявших в свойстве с Колосовыми и известным петер-
бургским купцом Саввою Яковлевым (см. схему 6).
Свойственные отношения московских старинных именитых ро-
дов устанавливались также с некоторыми из «прибылых» имени-
тых граждан. Бабушкины, например, были связаны через крупных
во второй половине XVIII в. суконных фабрикантов и первогиль-
дейских купцов Бабкиных с Долговыми, происходившими от
калужских купцов (см. схему 7).
В своеобразном родстве с Гусятниковыми и Суровщиковыми
находились выходцы из известного рода коломенских купцов —
Мещаниновы. Вдова М. М. Гусятникова, дочь В. В. Суровщикова
Вера Васильевна, после смерти мужа вышла замуж за сына име-
нитого гражданина и коллежского асессора Д. Д. Мещанинова,
Маркела, имевшего титул надворного советника 160.
В целом круг семейных связей московских старинных именитых
родов представляет весьма внушительную картину (см. схему 8)
и являет собой свидетельство социальной замкнутости купечества
на высшем уровне. Показательно в этом отношении то, что по мере
удаления от этих центральных фамилий все заметнее становятся
матримониальные связи с купцами 2-й и 3-й гильдии или пред-
ставителями низших сословий. Как правило, это касается неудач-
ливых отпрысков рода или связано с периодами упадка. Поэтому
в подавляющем большинстве случаев уже по характеру родства
можно судить о положении семьи или всего рода.
109
Схема 6
КОЛОСОВЫ БАТАШЕВЫ ЯКОВЛЕВЫ
Панкрат Васильевич Иван Кириллович Савва Яковлевич
1708-1775 1691-1759
Василий zzzzzzzE катерина Александр zzz: Анна
1743 (1744)-1786 1745-1778 1743-? 1752,1782
Схема 7
БАБУШКИНЫ
Андрей Иванович
1696-1774
БАБКИНЫ
Григорий Яковлевич
1687-1769
ДОЛГОВЫ
Лука Иванович
1717 (1719)-1783
Авдотья
Федор
Семен zzzzzzz. Наталья
1752,1782 1738(1740)- 1737(1739),
1743,1811
1773 1782
Схема 8
В рамку заключены фамилии именитых граждан
Другой общей чертой в развитии родов именитых граждан —
выходцев из старинных тяглецов — являлось то, что условием их
процветания непременно была деятельность одного из представи-
телей рода, обладавшего незаурядными способностями и необхо-
димыми деловыми качествами. Для Гусятниковых это Михаил
Петрович, для Бабушкиных — Андрей Иванович, для Колосо-
вых — Панкрат Васильевич, для Суровщиковых — Василий Ва-
сильевич. Именно их усилиями создавалась прочная фамильная
экономическая база.
Показательно, что создание ее приходится преимущественно
на третью четверть XVIII столетия. Даже в тех случаях, когда
подъем рода начинался несколько раньше, наибольшего размаха
предпринимательская деятельность достигала в 50—70-х годах.
Она характеризуется в этот период сочетанием промышленных и
торговых занятий, а иногда участием в откупах (Гусятниковы)
или других доходных предприятиях 161. Успех ее определялся для
предприимчивых людей поощрительной политикой правительства
в отношении «указных» фабрикантов. Ряд указов этого времени
о запрещении безуказного производства, о разрешении беспошлин-
ного ввоза шерсти из-за границы для суконных фабрик, пошлин-
ные льготы на вывозимые за границу русские товары для фабри-
кантов, связанных с внешним рынком, послабления (хотя и не
последовательные) в покупке деревень, земель и крепостных 162
оказались благоприятной почвой для деятельности названных лиц.
Различия в развитии рассматриваемых родов начинаются со
второго поколения основателей «дела». Собственно, они выража-
лись прежде всего в судьбах их детей и внуков. Одни из них доби-
лись звания дворянина, другие измельчали, опустившись до
третьегильдейских купцов или выйдя в мещане. Суть этого явле-
ния заключалась, однако, в одном — в отходе от промышленной
и торговой деятельности, благодаря которой отцы и деды дали
возможность своим детям и внукам стать на вершину иерархичес-
кой купеческой лестницы. В силу разных причин и различных спо-
собностей некоторые смогли подняться еще выше, прочие же не
смогли удержаться, не проявив должной активности в новых
условиях. Их место в экономической области заняли более деятель-
ные люди, в том числе ряд именитых граждан, не связанных
по происхождению со старинными московскими купеческими
родами.
Новые купеческие фамилии
среди именитых граждан Москвы
По своему происхождению подавляющее большинство «прибы-
лых» именитых граждан в Москве являлось выходцами из провин-
циальных купеческих фамилий. Котельниковы и Жигаревы ведут
свой род от кадомских купцов, Шапкины — от вологодских, Мака-
ровы — от дмитровских, Орловы — от ржевских, Губины — от ор-
ловских, Кирьяковы — от серпуховских, Долговы — от калуж-
111
ских, Насоновы — от переяславль-залесских, Мещаниновы — от
коломенских. Только в двух семьях предки были крестьянами.
Александр Яковлевич Уваров записался в 1756 г. из Конюшенной
дворцовой слободы Серпуховского уезда в Котельную слободу 163.
Иван Григорьевич Хрящев был причислен до 1747 г. в ту же слобо-
ду «по торговому промыслу» из крестьян подмосковного дворцово-
го села Дединова f64.
По времени вступления в московское купечество, кроме Ува-
рова и Хрящева, еще троих можно отнести к московским старожи-
лам. По сказкам 1747 г. переведены после 1-й ревизии в Кадашев-
скую слободу Степан и Григорий Михайловичи Насоновы165,
а в Котельную слободу — Тимофей Иванов 166, получивший в 3-ю
ревизию прозвание Котельников 167. В 1744 г. был переведен в
Панкратьевскую слободу Лука Иванович Долгов с братом
Афанасием 168.
Все остальные приписались к московскому купечеству значи-
тельно позже: Гаврила Яковлевич Жигарев с братом Василием —
в 1763 г.169, Михаил Павлович Губин и Андрей Аврамович Кирья-
ков с братом Григорием — в 1770 г.170, Иван Алексеевич Шап-
кин — в 1780 г.1'1, Иван Алексеевич Макаров — в 1789 г.172 и Иван
Дмитриевич Орлов — не позже 1788 г.173
Разные сроки прибытия в Москву отразились прежде всего на
состоянии семейных связей. Естественно, что те из купцов, кто
записался в московское купеческое общество раньше, имели боль-
ше возможностей для установления родственных отношений меж-
ду собой. Не случайно поэтому в тесном свойстве через Плотнико-
вых находились Котельниковы, Хрящевы и Уваровы (см. схему 9).
Близкие взаимоотношения сложились также у Котельниковых со
своими земляками Жигаревыми, прибывшими несколько позже.
Степень родства здесь установить не удается. Глухое указание на
свойство 174 может свидетельствовать лишь о том, что оно уходит
корнями в Кадом. Не потому ли Котельниковы приняли столь
заинтересованное участие в судьбе вновь прибывших Василия и
Гаврилы Жигаревых? Последние сразу после переезда в Москву
жили в доме Тимофея Котельникова «в сидельцах» 175, а позднее
имели от него торг в суровском ряду 176.
Конечно, не для всех, ставших уже старожилами в Москве,
это было правилом. Например, среди свойственников Насоновых
мы уже не встречаем ни одного будущего именитого гражданина.
Это объясняется, видимо, тем, что Степан и Григорий прибыли
в Москву с уже сложившимися семьями, тогда как для названных
выше купцов их приезд совпал со временем заключения брачных
союзов.
Эти соображения по характеру формирования матримониаль-
ных связей можно отнести и к именитым гражданам, вступившим
в московское купечество в 70—80-х годах. Не у всех из них сложи-
лись родственные отношения друг с другом. И дело здесь не только
в том, что они не успели этого сделать по времени. Макаровы,
Орловы, Шапкины прибыли в Москву с уже устоявшимися семей-
112
Схема 9
УВАРОВЫ КОТЕЛЬНИКОВЫ ПЛОТНИКОВЫ ХРЯЩЕВЫ
Александр Тимофей Иван Иван
Яковлевич Иванович Петрович Григорьевич
1736-1808 1713-1774 1732-1791 1717-1787
HeaHZZZZ Елизавета Алексей zzz Пелагея Марья zzzzz Петр
1776,1816 1764-1787 1766-1801 1770,1811 1766,1795 1762,1809
Схема 10
ШЕМАХАНОВЫ
Михаил Герасимович
1721-1757
КИРЬЯКОВ I I ГУБИН
Григорий Аврамович zzz: Марья Наталья zzzrMnxaiui Павлович
1741-1812 1753,1815 1757,1795 1744-1818
ными отношениями. Напротив, Михаил Губин и Григорий Кирья-
ков, которые создавали свои семьи уже после переезда в Москву,
состояли в близком свойстве (см. схему 10).
Важно отметить при этом, что связи эти не создают впечатления
случайных. Выбор родственников здесь выглядит настолько безо-
шибочным, что не оставляет места подобному представлению.
Это подтверждается и деловым характером родственных отноше-
ний. Мы уже приводили пример с Жигаревым и Котельниковым.
Совместную торговлю с заграницей вели также Григорий Кирья-
ков и Михаил Губин. В 1772 г. они имели в привозе в Петербург-
ском порту иностранных товаров на довольно большую сумму,
в 27 367 руб.177
То обстоятельство, что большинство приписавшихся к москов-
скому купечеству лиц, будущих именитых граждан, прибыли в
Москву не ранее середины XVIII в., определило не только условия
формирования семейно-родственных связей, но и особенности ста-
новления и развития этих фамилий.
Мы уже видели, что в старых московских родах восхождение
к высшей ступеньке купеческого сословия шло через деятель-
ность предшествующих поколений. В не московских по происхож-
дению семьях, с того момента, когда представляется возможность
их исследовать, т. е. после причисления, наблюдается иная карти-
на. В большинстве случаев сами же прибывшие и становились
из
именитыми гражданами. Совершенно естественно поэтому возни-
кают вопросы: на каком основании или каким путем шло продви-
жение этих лиц к вершине купеческой карьеры? вытекало ли это
продвижение из торгово-промышленных занятий «новомосков-
ских» купцов или их родителей в тех провинциальных городах,
откуда они переселились, или оно было исключительно результатом
операций, которые эти люди развернули в Москве?
По опыту прежних исследователей известно, что переход
крестьян в посад был делом обычным в XVIII в. Они переходили
в разные социальные слои, от мещан до первостатейных купцов,
при этом мотивы для причисления крестьян в данное общество
были самыми различными 178. В этом отношении рассматриваемые
здесь купцы были лишь частичкой в огромной массе перемещаю-
щихся людей. Но именно эта частичка в конце XVIII в. заняла
господствующее положение среди московского купечества. Поэто-
му так важно выяснить, что послужило причиной их успеха.
Обратимся вначале к выходцам из крестьян. А. Я. Уваров через
год после причисления к московским купцам по окладу 1757 г.
платил 2 руб. 40 коп.— обычная сумма для купцов 2-й гильдии.
Только в 1766 г. он был «положен» по 1-й гильдии с окладом в
12 руб. Примечательно, что к этому времени он уже имел торг в
питейных погребах 179.
И. Г. Хрящев был причислен из крестьян «по торговому про-
мыслу» во 2-ю ревизию и вплоть до 3-й ревизии состоял еще в
7-гривенном окладе на «прежнем жилище». Мы не имеем данных о
его окладе и положении в это время, но, вероятно, к 1764 г., когда
он подал сказку к 3-й ревизии, оно было уже достаточно прочным,
так как семья Хрящевых жила в собственном доме 18°. А с 1782 г.
И. Г. Хрящев выступает уже как купец 1-й гильдии 181.
Из купцов лишь только трое сразу после прибытия были зачис-
лены в 1-ю гильдию. Лука и Афанасий Долговы перебрались в
Москву после смерти своего отца, известного калужского купца,
видимо получив от него солидное наследство. По окладной книге
1748 г. они платили налог 15 руб. и имели торг на Гостином дво-
ре 182. Их возвышение связано с заграничной торговлей. Уже в
1748—1749 гг. они вели торговые дела с иностранными купцами 183.
В 70-х годах Долговы вывозят «за море» пеньку 184. Одновременно
в России они торгуют иностранными товарами. В течение 1772—
1775 гг. в Петербургском порту Лукою Долговым было закуплено
привозных товаров на 285 652 руб. и Афанасием — на
282 474 руб.185 Их оборот среди московских купцов был одним из
самых высоких, а в отдельные годы его не превосходил никто.
Демид Демидович Мещанинов прибыл в Москву уже перво-
гильдейским купцом и сразу же был избран градским головой
на срок с 1782 по 1786 г.186 Племянник известного коломенского
купца и фабриканта Ивана Мещанинова, он принимал самое ак-
тивное участие в делах дяди, являясь его главным помощником.
Своим богатством они обязаны винокурению. В 40 — начале
50-х годов Иван Мещанинов вместе с Козьмой Матвеевым содер-
114
жал партикулярный винокуренный завод в Коломенском уезде,
на котором производилось весьма значительное количество вина.
Только в 1748 г. они поставили по подряду 2000 ведер на Москов-
ский питейный двор, 1000 ведер — в село Бронницкое, 1500 ве-
дер — в село Новоспасское 187.
После указа 1754 г. об уничтожении купеческих винокуренных
заводов 188 Иван Мещанинов принял участие в компании по содер-
жанию питейных сборов в Петербурге. В 1757 г. он послал для
этого дела вместо себя своего племянника, которого «уполномочил
доверенностью» 189. Это вызвало безуспешное противодействие
компанейщика М. Гусятникова, который попытался передать ме-
щаниновскую часть сборов Ивану Чиркину 19°. Уже значительно
позже, когда Демид Мещанинов был московским купцом, его сын
Маркел содержал часть московского питейного откупа в 1787—
1791 гг.191
В 1777 г. Демид Мещанинов выступает как содержатель сукон-
ных фабрик своего покойного дяди, заведенных еще в 1754 г.
в Коломне, в Коломенском и Зарайском уездах 192. «При отправле-
нии мастерств» на них находилось 490 человек купленных и
приписных крестьян. Изготовленные ими сукна почти целиком
поставлялись для нужд армии в Кригс-комиссариат.
Владение этими фабриками было, вероятно, некоторое время
условным, поскольку по наследству они принадлежали дочери
Ивана Тимофеевича Мещанинова, коллежской советнице Татьяне
Тетюшевой, у которой они были окончательно куплены Демидом
в 1787 г. за крупную сумму в 60 973 руб. Кроме того, в 1780 г.
с аукционного торга он купил за 2904 руб. суконную фабрику
московского купца Алексея Еремеева, располагавшуюся в Када-
шевской слободе.
К 1797 г. крепостных крестьян в селах при фабриках Д. Меща-
нинова состояло 608 мужчин и 624 женщины 19 . Из них лишь
11 приписных, остальные — купленные. Ежегодно на поставку в
армию по указу 1791 г. с каждой души требовалось от 52,5 до 105
аршин сукна. Часть вырабатываемых крестьянами тканей достав-
лялась в Москву на Кадашевскую фабрику, где их стригли, ворси-
ли и красили. Большая часть сукон отделывалась самими крестья-
нами, и все они шли в Кригс-комиссариат, так как «вольной про-
дажи» с фабрик Мещаниновых не имелось 194.
После Демида владельцем фабрик был его сын Маркел.
В 1809—1810 гг. его фабрики были самыми крупными в числе
«обязанных» шелковых предприятий и одними из крупных среди
«вольных». На них вырабатывалось от 30 до 40 тыс. аршин сукна
на поставку в Кригс-комиссариат. По-прежнему за Маркелом
Мещаниновым числилось «мужеска полу» 608 купленных и при-
писных. Кроме того, у него имелись две небольшие «вольных»
фабрики в Рязанской и Комстромской губерниях, на которых
работало 69 «помещичьих крепостных» крестьян 195.
Третьим из иногородных купцов, сразу после прибытия в
Москву состоявшим по 1-й гильдии, был Иван Дмитриевич Ор-
115
лов 196. Он не занимался ни торговой, ни промышленной деятель-
ностью. Но судьба его примечательна. Указом от 4 августа 1797 г.
он был возведен в дворянство «во уважение заслуг» деда и отца,
которые были бургомистрами в Ржеве. Дед Ивана Дмитриевича в
1703 г. получил от Петра I «знак отличия» за «приращение тамо-
женных доходов» 197.
Все остальные «прибылые» именитые граждане после зачисле-
ния их в московское купечество более или менее длительный
промежуток времени (в основном в пределах 10 лет) значились
купцами 2-й гильдии, ничем не выделяясь среди прочих. А это
значит, что, хотя они приехали в Москву не с пустыми руками,
им предстояло приложить немало усилий, чтобы занять достигну-
тое впоследствии место.
Каждый из них в этом движении вперед шел своим путем,
но пути эти в чем-то были схожи. Большинство из них начинало
с мелочной торговли в рядах или лавках. И. А. Макаров имел при
своем доме «торг кожевенной» 198, Насоновы торговали в моска-
тельном и игольном рядах 199, Т. И. Котельников и Г. Я. Жига-
рев — в суровском 20 , А. А. Кирьяков — в шелковом 201. Многие
прошли через казенные службы, причем через такие должности,
которые могли приносить доход. М. П. Губин, например, был в
1780 г. в Казенной палате на Каменном мосту ларечным 202,
И. Г. Хрящев в 1770 г.— бургомистром Московского магистра-
та 203, А. А. Кирьяков с 1779 г., а И. С. Насонов с 1781 г.— ларечны-
ми у Московской соляной продажи 204, В. Я. Жигарев — купчиною
в Сибирском приказе с 1778 г.205 и т. д.
Дальнейший их подъем был связан в основном с двумя областя-
ми предпринимательской деятельности — внешней торговлей и
промышленностью. С заграницей торговали В. Я. Жигарев,
Г. А. Кирьяков, М. П. Губин, Долговы. Фабрики завели Насоновы,
Г. А. Кирьяков, М. П. Губин.
Показательно, что промышленные капиталовложения были
сделаны в самую перспективную отрасль текстильной промышлен-
ности конца XVIII — начала XIX в.— хлопчатобумажную —
и совпали по времени с бурным ее подъемом в 1803—1809 гг.206
Насоновы купили 5 ситцевых и миткалевых фабрик в 1796—
1799 гг. Одна ситцевая фабрика была приобретена ими совместно с
Г. А. Кирьяковым. При этом владельцам в 1800 г. было разрешено
купить к ней 300 крестьян, в счет которых они сторговали у
князей Гагариных 80 душ 207. М. П. Губин завел в 1796 г. в селе
Успенском Московской губернии при пороховом заводе и бумаж-
ной фабрике, «доставшихся» ему по купчей в 1793 г. от «майорши»
Е. Е. Неддергоф, ситцевую фабрику 2 . В том же селе он содержал
производство миткаля, который использовал для набивки ситцев
и выбоек 209.
Все эти предприятия пользовались правительственной под-
держкой и получили казенные посессии 2 . Поэтому уже вскоре
после заведения они стояли в одном ряду с крупнейшими хлопчато-
бумажными фабриками Грачевых, Корноуховых и др. В 1799 г.
116
у Насоновых имелось 74 миткалевых, 59 чулочных и 45 ситцевых
станов, на которых было изготовлено 70 500 аршин миткаля,
3000 штук платков, 1350 пар чулок, 2750 пар перчаток, 47 000 ар-
шин ситцев и полуситцев, а также шалей и готового платья на
общую сумму 152 875 руб. На фабриках работало в это время
268 вольнонаемных мастеровых .
У М. П. Губина производство ситца и ситцевых изделий дости-
гало в конце XVIII — начале XIX в. 200 тыс. аршин на сумму до
150 тыс. руб.212 Неуклонно увеличивалось и число мастеровых:
если в 1796 г. их было 45 покупных и 75 вольнонаемных213, то в
1812 г. в общей сложности — 517 человек214.
Рассмотренные фамилии встречаются среди фабрикантов и в
1810 г. Однако их положение существенно изменилось. Губин по-
прежнему был крупнейшим ситцевым производителем. Только на
вновь приобретенной фабрике в Калужской губернии находилось
640 станов, при которых числилось 1078 приписных и купленных и
501 вольнонаемный мастеровой, изготовлявшие 449 406 аршин
тканей215. Производство Насоновых заметно сократилось, что
было связано, вероятно, с разделом братьев. Иван Степанович,
объявивший в 1800 г. по разряду именитых граждан капитал в
51 тыс. руб.216 и числившийся до самой смерти (в 1813 г.) перво-
статейным купцом 217, отошел от промышленной деятельности.
Его младший брат Дмитрий Степанович уже не смог вести дело
с прежним размахом, хотя его положение еще было довольно
прочным. В 1810 г. у него на фабрике имелось 45 станов,
24 приписных и купленных и 94 вольнонаемных, трудом которых
было сделано 113 900 аршин тканей218.
Если обратиться к судьбам «прибылых» московских именитых
граждан и их детей, то можно выделить среди исследуемых родов
две группы. К первой относятся те фамилии, представители кото-
рых смогли либо удержать завоеванное положение, либо добиться
еще большего успеха. Их число сравнительно невелико. О выходе
в дворяне с определенностью можно говорить только в одном
случае, имея в виду И. Д. Орлова, получившего диплом на дворян-
ское достоинство. Еще трое получили чины, дававшие право на
получение дворянства. Л. И. Долгов «за труды» во время чумы
1771 г. указом 1775 г. был пожалован титулярным советником
в ранге сухопутного капитана 219. Д. Д. Мещанинов и его сын
Маркел имели чины 8-го и 7-го классов соответственно коллежско-
го асессора и надворного советника.
Мы не имеем данных о том, последовало ли за награжде-
нием названных лиц чинами официальное утверждение их в дво-
рянском звании. Однако совершенно очевидно, что сам факт пожа-
лования чином имел большое значение для судеб их детей, и преж-
де всего дочерей. На них охотно женились представители мелких
или даже древних, но обедневших дворянских родов. Из десяти
дочерей Луки Долгова шесть вышли замуж за дворян. Характерна
связь с кругом творческой интеллигенции. Аграфена, например,
была замужем за выдающимся русским архитектором Василием
117
Ивановичем Баженовым, Мария — за архитектором Э. С. Назаро-
вым, Прасковья — за профессором С. Г. Забелиным 220. Одна из
дочерей, Ирина, была женой князя Ивана Павловича Гор-
чакова 221.
Дочери Д. Д. Мещанинова вышли замуж также за дворян,
хотя их браки были скромнее. Елизавета была выдана за секунд-
майора И. В. Хотяинцева, Анна — за капитана I ранга П. Н. Хо-
мутова 222.
Кроме названных фамилий, следует отметить Губиных, кото-
рые удерживали твердые позиции в среде купеческой верхушки и
к середине XIX в. вышли в дворяне. Сыновья Михаила Павловича,
умершего в звании коммерции советника и первостатейного купца
в 1818 г., Павел и Константин, уже после смерти отца были возве-
дены в потомственное почетное гражданство, а в 1854 г. за благо-
творительную деятельность в пользу Елизаветинского училища
Павел получил чин тайного советника, дававший потомственное
дворянство 223.
Вторую, наиболее многочисленную группу именитых граж-
дан — выходцев из провинциальных купеческих и крестьянских
семей — составляют представители обедневших или угасших фа-
милий. В свою очередь, их можно разбить на две части. Одни из
них вышли из первогильдейского купечества до, а другие — после
1812 г. Такое деление ставит прежде всего вопрос о влиянии
событий этого времени на состояние купечества, в данном слу-
чае — его верхушки. Известно, что война оказала разрушающее
действие на купечество феодального типа 224. Разорение Москвы
было особенно губительным для московских купцов. И здесь
важно выяснить степень его воздействия в общем процессе разру-
шения старого купечества, хотя бы на примере московских имени-
тых граждан.
По крайней мере двое из них деградировали в деловом и эконо-
мическом отношении уже в первом десятилетии XIX в. В 1804 г.
выбыл в мещане коммерции советник Андрей Иванович Шап-
кин 225. В 1809 г. та же участь постигла 1-й гильдии купца, бывшего
именитого гражданина Петра Ивановича Хрящева с сыновьями
Иваном и Александром 226.
Начало падения именитых граждан в первом десятилетии
XIX в. наблюдается на примере Котельниковых и Макаровых. Цос-
ле смерти Алексея Тимофеевича Котельникова в 1801 г. двое ^го
сыновей, Василий и Николай, были уволены в 1806 г. «в другой род
жизни», а младший, Тимофей, с матерью состоял в 1811 г.
в 3-й гильдии 227. Его дела окончательно ухудшились к 1814 г.,
когда он вынужден был перейти в мещанское сословие 228. Иван
Алексеевич Макаров, объявивший капитал как именитый гражда-
нин в 1800 г., к 1811 г. состоял в 2-й гильдии 229. В этом же положе-
нии мы застаем его и в 1815 г.230, но его сын Алексей вскоре после
смерти отца в 1818 г. выбывает в мещане231.
Совершенно определенно об угасании рода после 1812 г. можно
говорить относительно Жигаревых и Насоновых. Василий Гаври-
не
лович Жигарев, единственный наследник именитого гражданина
и надворного советника Василия Яковлевича, умершего в 1802 г.,
в 1811 г. числился первогильдейским купцом2 , а в 1814 г.
вынужден был стать мещанином 233. Положение семьи Ивана Сте-
пановича Насонова вскоре после Отечественной войны не выгляде-
ло столь безнадежным. Правда, сам он умер в 1813 г., но его
малолетний сын, которому было 13 лет в 1815 г., числился еще
некоторое время среди первогильдейских купцов вместе с матерью
и сестрами . Однако удержаться на этом уровне он не смог,
и в 1834 г. мы застаем его состоящим по 3-й гильдии 235. Более
быстрым после 1812 г. было падение Насоновых по линии Дмитрия
Степановича, последнего владельца ситцевой фабрики. В 1815 г.
он купец 2-й гильдии 236, а в 1832 г. вышел в мещане 237.
Таким образом, большая часть именитых граждан, судьбы ко-
торых отмечены неизбежным угасанием, начинают или окончатель-
но хиреют в первое десятилетие XIX в. Поднявшись в конце
XVIII в. за счет собственной предприимчивости или удачного
стечения обстоятельств на верхнюю ступеньку купеческой сослов-
ной лестницы, они не обеспечили в дальнейшем этот успех прочной
базой. Характерно, что ни один из них не завел фабрики.
Напротив, те из именитых граждан, кто в конце XVIII в. вложил
капиталы в промышленные предприятия, были в числе ведущих
московских купцов. Их падение было обусловлено в большей сте-
пени причинами внешнего порядка. Не случайно по ведомостям
о состоянии фабрик и заводов за 1815 г.238 не встречается ни
одного московского именитого гражданина. Исключением были
только те, чьи фабрики находились на территориях, не подвергав-
шихся военным действиям. Такова, например, Клишинская фабри-
ка Гусятниковых.
Подводя итоги, следует прежде всего отметить тот факт,
что среди московских именитых граждан не нашлось ни одной
фамилии, представители которой смогли бы использовать законо-
дательную привилегию на право перехода в дворянство в 3-м по-
колении. Немногие из тех, кто получили дворянство, добились
этого другими путями: используя богатство и общественную дея-
тельность (Гусятниковы), заключая брачные союзы с дворянами,
используя заслуги отцов и дедов. Все другие, не реализовав
собственного положения, расплачивались падением своих потом-
ков вниз по сословной лестнице.
В этой связи правомерно, во-первых, говорить о том, что
одна из главных законодательных привилегий, данных именитому
гражданству в 1785 г., была лишь фикцией. Другая сторона
медали определялась отходом второго поколения именитых граж-
дан от купеческих занятий. Разница между представителями
старинных и «прибылых» фамилий заключалась только в том,
что в старомосковских родах сами именитые граждане заканчива-
ли профессиональную деятельность, а в новомосковских —
их дети.
Но их объединяло одно — предпринимательская несостоятель-
но
ность. По этой причине одни предпочитали дворянский образ
жизни, а другие вынужденно превращались в мещан. Психологи-
чески вполне понятно, что взращиваясь в условиях благополучия,
нажитого трудами отцов, сыновья могли терять присущую их
родителям хватку. Однако определяющими, конечно, были пере-
мены в экономической атмосфере страны^ ставившие их перед
проблемами, к разрешению которых они не были готовы.
1 ПСЗ-1. Т. XXII. № 16188. Ст. 132.
2 Клокман Ю. Р. Социально-экономи-
ческая история русского города, Вторая
половина XVIII века. М., 1967. С. 118—
119.
3 ПСЗ-1. Т. XXIX. № 22 418. С. 978.
4 Именитые граждане могли заводить
фабрики, заводы, морские и речные
суда, они освобождались от телесных
наказаний, им разрешалось ездить в
городе в карете четвернею. См.: ПСЗ-1.
Т. XXII. № 16 188. Ст. 133—135.
5 Там же. Ст. 137.
6 Материалы... М., 1886. Т. 4. С. 439.
7 ЦГИА г. Москвы. Ф. 397. On. 1.
Д. 162. Л. 3.
8 Материалы... М., 1887. Т. 4. Прил. 1.
С. 1.
9 Оглоблин Н. Н. Обозрение столбцов
и книг Сибирского приказа (1592—
1768 гг.). Часть четвертая. Документы
центрального управления // Чтения
в ОИДР. 1902. Кн. 1, ч. 3. С. 83.
10 Материалы... М., 1891. Т. 1. Прил. 3.
С. 18.
11 Там же. С. 26.
12 Звягинцев Е. А. Московский купец-
компанейщик Михайла Гусятников и
его род // Московский край в его
прошлом: Очерки по социальной и эко-
номической истории XVI—XIX вв. /
Под. ред. С. В. Бахрушина. М., 1928.
С. 61—74.
13 Там же. С. 62.
14 Павленко Н. И. О некоторых сторо-
нах первоначального накопления в Рос-
сии // Ист. зап. 1954. Т. 54. С. 407.
15 ЦГАДА. Ф. 19. Д. 212. Л. 2об.—3.
16 Там же. Л. 31 об., 36.
17 Там же. Л. 12 об.
18 Там же. Л. 13.
19 Звягинцев Е. А. Указ. соч. С. 66.
20 Гусятниковы покупали лавки и
позже. Только в 1752—1756 гг. Михайла
приобрел 15 лавок на*сумму 5980 руб.
(Звягинцев’ Е. А. Указ. соч. С. 67.).
21 Откуп в Москве был дан компаней -
щикам на 10 лет, а дело об их «зло-
употреблениях» тянулось до 1741 г.
22 Петр Сергеевич Гусятников в зва-
нии «компанейщика» был еще жив
в 1740 г. (ЦГАДА. Ф. 273. On. 1. Ч. 7.
Д. 29508), но в дальнейшем его имя
не встречается.
23 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 1760.
Л. 1. Е. А. Звягинцев (Указ. соч. С. 64)
называет еще большую сумму — 40 тыс.
руб., ничем, впрочем, не подтвержден-
ную.
24 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 1760.
Л. 5.
25 Там же. Л. 10.
26 Там же. Д. 292. Л. 1 об.; Ф. 397.
On. 1. Д. 5276/30. Л. 5об.—6.
27 Там же. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/1.
Л. 25.
28 Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 1822.
Л. 3.
29 Там же. Л. 3 об.
30 К Гусятниковым приближался обо-
рот П. И А. Баташевых, который дости-
гал 80 тыс. руб. (Там же. Ф. 397. On. 1.
Д. 445/28. Л. 3).
31 Там же. Л. 2об.
32 Там же. Ф. 273. On. 1. Ч. 8. Д. 32805.
С. 40.
33 Там же. С. 237.
34 М. П. Гусятников умер 22 октября
1776 г. См.: ГЛМ. Ф. Н. П. Чулкова.
Папка 11. Тетрадь № 17. С. 161а.
35 ЦГИА г. Москвы. Ф. 397. On. 1.
Д. 21. Л. 3.
36 Там же. Д. 29. Л. 2—2об.
37 Материалы... М., 1885. Т. 3. С. 5.
После смерти А. С. Попова Елизавета
состояла в гражданском браке с графом
Ф. Г. Орловым. Два ее сына от второго
брака известны тем, что один из них,
Михаил, был видным декабристом,
а второй, Алексей, как командир конно-
гвардейского полка подавлял восстание
14 декабря. Впоследствии А. Ф. Ор-
лов — начальник III отделения. См.:
Звягинцев Е. А. Указ. соч. С. 72—73.
38 ЦГИА г. Москвы. Ф. 397. On. 1.
Д. 25. Л. 2.
39 ГЛМ. Ф. Н. П. Чулкова. Папка 11.
Тетрадь № 17. С. 162.
49 Материалы... Т. 3. С. 3.
41 Там же. М., 1883. Т. 1, ч. 2. С. 2.
120
42 Младший, Василий, умер в 1784 г.
четырех лет от роду. См.: Там же. Т. 4.
С. 2.
43 Там же.
44 Книги капитальные... 1795—
1797 гг. М., 1913. С. 1, 93, 298; ЦГИА
г. Москвы. Ф. 397. On. 1. Д. 162. Л. 1об.
45 По «Очередной книге» 1801 г. име-
нитый гражданин Н. М. Гусятников
«выбыл в дворянское достоинство»
(Материалы... Т. 4. Прил. 1. С. 1).
Однако в сказке А. М. Гусятникова,
поданной к 6-й ревизии, Н. М. Гусятни-
ков числится состоящим по мещанству
с 1808 г. вместе с братом Александром
(Там же. М., 1887. Т. 5. С. 1). Не исклю-
чено поэтому, что известие о выбытии
в дворянство было подано им раньше,
чем он был утвержден в этом звании.
Дворянином он стал позже, когда был
произведен в гусарские офицеры и
«принят в лучшие дома» (Звягин-
цев Е. А. Указ. соч. С. 71).
46 Материалы... Т. 5. С. 1
47 Звягинцев Е. А. Указ. соч. С. 69.
48 Материалы... Т. 4. С. 2.
49 Звягинцев Е. А. Указ. соч. С. 69.
50 Книги капитальные... 1795—1797.
С. 298.
51 Материалы... Т. 4. Прил. 1. С. 1;
Т. 5. С. 1.
52 Звягинцев Е. А. Указ. соч. С. 69.
53 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 192.
Л. 1—6.
54 Забелин И. Е. Материалы для
истории, археологии и статистики го-
рода Москвы. М., 1891. Ч. 2. С. 1463—
1622.
55 ГЛМ. Ф. Н. П. Чулкова. Папка 11.
Тетрадь № 17. С. 162.
58 Общественные приговоры... М.,
1892. Т. 2. С. 56.
57 Там же. М., 1896. Т. 3. С. 82.
58 Звягинцев Е. А. Указ. соч. С. 70.
59 ГЛМ. Ф. Н. П. Чулкова. Папка 11.
Тетрадь № 17. С. 162.
69 Материалы... М., 1883. Т. 1, ч. 1.
С. 107.
61 Там же. С. 226.
62 Там же. Т. 1, ч. 2. С. 106.
63 ЦГАДА. Ф. 19. Д. 212. Л. 3.
64 Там же. Л. 13 об.—14.
65 Там же. Ф. 248. Кн. 833. Л. 69—79,
119-120, 144, 146, 148 и др.
66 Там же. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4.
С. 5.
67 Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 642.
Л. 1 об.
68 Там же. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4.
С. 1.
69 Там же. С. 5.
70 Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 642.
Л. J об.
71 Там же. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/30.
Л. 45 об. Одной из купленных А. Ба-
бушкиным в 1750 г. деревень было
село Дудино Михайловского уезда.
Оно состояло из 30 дворов со 173 душа-
ми мужского пола. См.: Бабурин Дм.
Очерки по истории Мануфактур-колле-
гии. М., 1939. С. 237.
72 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 642.
Л. 93—93 об.
73 Там же. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/30.
Л. 46.
74 Там же. Д. 5276/4. С. 6.
75 Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 642.
Л. 95—95 об.
76 Там же. Д. 924. Л. 96 об.—97 об.;
Д. 727. Л. 2 об.
77 Там же. Д. 727. Л„ 1 об.
78 Там же. Д. 642. Л. 2, 94.
79 Там же. Д. 727. Л. 12.
80 Там же. Л. 15 об.—16 об.
81 Материалы... Т. 3. С. 193.
82 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 727.
Л. 11 об.—27 об.
83 Лишь за первую половину 1769 г.
было продано товаров на 2882 руб.,
или на 93,2% (Там же. Л. 1 об.)
84 Материалы... М., 1884. Т. 1. Прил. 1,
ч. 2. С. 8; Т. 2. Прил. С. 52.
85 Сыновья Андрея Бабушкина,
Иван, Семен и Петр, в 4-ю ревизию
подали раздельные сказки, но шелковую
фабрику Семен и Петр после смерти
отца содержали вместе (ЦГАДА. Ф. 277.
Оп. 2. Д. 773).
86 Достаточно сказать, что остаток
непроданных товаров с шелковых фаб-
рик Колосовых был гораздо меньшим.
В 1773 г., например, они продали 95,1%
продукции, в 1776 г. — 84,9, в 1778 г.—
87,6% (Там же. Д. 762. Л. 1, 3 об.,
14 и др.).
87 Там же. Д. 924. Л. 6.
88 Там же. Д. 170. Л. 6 об.
89 Там же. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/1.
Л. 22 об.
90 Там же. Д. 5276/30. Л. 5 об.
91 Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 924. Л. 6.
92 Бабурин Дм. Указ. соч. С. 144.
93 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 924.
Л. 95.
94 Там же. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/1.
Л. 27 об.; Ф. 277. Оп. 2. Д. 170. Л. 2 об.—
4 об.
95 Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 924.
Л. 100 об.—101.
96 Там же. Л. 102 об.
97 Иван умер в 1795 г. в возрасте
55 лет. См.: Материалы... Т. 4. С. 439.
121
98 Там же... Т. 3. С. 193.
99 Там же. Т. 2, ч. 1. С. 81.
100 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 367,
484, 532; Ф. 397. On. 1. Д. 445/28.
Л. 4 об.—5; Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1.
Д. 556. Л. 403—403 об.; Д. 570. Л. 109об.
123 об.—124, 141.
101 Материалы... Т. 4. Прил. 1. С. 4.
102 Там же. Т. 5. С. 222.
103 Там же. Т. 4. Прил. 1. С. 8.
104 Там же. Т. 5. С. 222; М., 1887.
Т. 6. С. 144.
105 Там же. М., 1888. Т. 7. С. 152.
106 Там же. М., 1889. Т. 8. С. 176.
107 Там же. Т. 3. С. 7—8, 193.
108 Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 2. С. 2.
109 Там же. Т. 4. С. 4—5.
1,0 Там же. С. 439.
111 Старший сын Петра, Павел, еще
при жизни отца, в 1778 г., выбыл в воен-
ную службу (Там же. Т. 3. С. 193), и
в дальнейшем сведений о нем не встре-
чается.
112 Книги капитальные... 1795—
1797 гг. С. 1.
113 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 624.
Л. 2 об.—3.
1,4 Там же. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4.
С. 17.
1,5 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 43.
1,6 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4;
С. 19; Ф. 291. On. 1. Ч. 1. Д. 4399.
117 Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 661. Л. 2.
1,8 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 299 об.—300.
119 Там же. Л. 43 об.—44.
120 По ведомостям о состоянии фаб-
рик самого Панкрата Колосова, в 1766,
1768 гг. продукции производилось при-
мерно на 55 тыс. руб. ежегодно (ЦГАДА.
Ф. 277. Оп. 2. Д. 661. Л. 8—12 об.).
121 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 44.
122 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4.
Л. 68а; Ф. 277. Оп. 2. Д. 624. Л. 1117.
123 Там же. Ф. 277. Оп. 2. Д. 860. Л. 2.
124 ГПБ. Эрмитажное собрание.
№ 288. Л. 20.
125 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 624.
Л. 111 об.—112.
126 Там же. Д. 860. Л. 1 об.
127 ГПБ. Эрмитажное собрание.
№ 288. Л. 20.
128 Материалы... Т. 4. С. 782.
129 Книги капитальные... 1788—1791.
М., 1912. С. 1, 237; Книги капитальные...
1792—1794. М., 1913. С. 1, 133.
130 Иван Панкратьевич Колосов-
большой был женат на сестре Петра
и Сергея Гусятниковых Александре.
См.: Материалы... Т. 3. С. 404.
131 Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1. Д. 560.
Л. 118, 150, 163 об. и др.
132 Книги капитальные... 1795—1797.
С. 1, 93.
133 И. П. Колосов-большой умер в
1799 г. См.: Материалы... Т. 5. С. 381.
134 Там же. Т. 4. Прил. 1. С. 70.
135 Там же. Т. 5. С. 382.
136 Там же. Т. 6. С. 57.
137 Там же. Т. 8. С. 77.
138 Там же. Т. 5. С. 381.
139 Там же. Т. 6. С. 56.
140 Там же. Т. 7. С. 60.
141 ЦГИА СССР. Ф. 18. Оп. 2. Д. 3.
Л. 5 об.
142 Там же. Ф. 16. On. 1. Д. 1. Л. 3.
143 Там же. Ф. 17. On. 1. Д. 44. Л. 14,
19.
144 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 803.
Л. 11 — 15.
145 Ср.: Исаев Г. С. Роль текстильной
промышленности в генезисе и развитии
капитализма в России, 1760—1860. Л.,
1970. С. 90—92, 95—97 и др.
146 Материалы... Т. 1. Прил. 1, ч. 2.
С. 12.
147 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 521.
Л. 5.
148 Там же. Д. 5276/30. Л. 25 об.—26.
149 Там же. Ф. 19. Д. 40. Л. 110.
150 Материалы... Т. 3. С. 5.
151 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/1.
Л. 1.
152 Там же. Д. 5276/16. Л. 1 об.
153 Там же. Д. ^45/28. Л. 4.
154 Материалы... Т. 3. С. 5.
155 Там ж. Т. 2. Прил. С. 94.
156 В. В. Суровщиков-старший умер
в 1780 г. См.: Там же. Т. 3. С. 277.
157 Там же. Т. 4. С. 576.
158 Книги капитальные... 1795—1797.
С. 298; ЦГИА г. Москвы. Ф. 397. On. 1.
Д. 162. Л. 2; Материалы... Т. 4. Прил. 1.
С. 1.
159 Материалы... Т. 5. С. 334.
160 Там же. Т. 4. С. 2.
161 Панкрат Колосов, например,
в 1750 г. был выбран в Сибирский
приказ купчиною (ЦГАДА. Ф. 291.
Оп. 1.4. 1. Д. 4104) — должность, поз-
волявшая при определенной изворотли-
вости извлекать немалые прибыли.
162 Бабурин Дм. Указ. соч. С. 141—
149.
163 Материалы... Т. 2, ч. 1. С. 147.
164 Там же. Т. 2, ч. 2. С. 111.
165 Там же. С. 11.
166 Там же. С. 110.
167 Там же. Т. 2, ч. 1. С. 138.
168 ЦГАДА. Ф. 291. On. 1. Ч. 1. Д. 479;
122
Материалы... Т. 1, ч. 2. С. 23; Т. 1.
Прил. 1, ч. 2. С. 4.
169 Материалы... Т. 2, ч. 1. С. 14.
170 ЦГАДА. Ф. 291. On. 1. Ч. 4.
Д. 15406; Материалы... Т. 3. С. 26.
171 ЦГАДА. Ф. 291. On. 1. Ч. 4.
Д. 20380; Материалы... Т. 3. С. 30.
172 Материалы... Т. 4. С. 733.
173 По 4-й ревизии 1782 г. Орловы
не встречаются. Впервые их фамилия
появляется в «Книгах капитальных...
1788—1791» (с. 6).
174 Материалы... Т. 3. С. 287.
175 Там же. Т. 2, ч. 1. С. 14.
176 Там же. Т. 2. Прил. С. 105.
177 Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1. Д. 570.
Л. НО.
178 Кизеветтер А. А. Посадская общи-
на в России XVIII ст. М., 1903. С. 12, 15,
40—63.
179 Материалы... Т. 2. Прил. С. 96.
180 Там же. Т. 2, ч. 1. С. 143.
181 Там же. Т. 3. С. 288.
182 Там же. Т. 1. Прил. 1, ч. 1. С. 4.
183 ЦГАДА. Ф. 291. On. 1. Ч. 1.
Д. 3665.
184 Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1. Д. 450.
Л. 20 об.
185 Там же. Д. 556. Л. 403; Д. 570.
Л. 109 об., 123об., 141.
186 Материалы... Т. 4. Прил. 1. С. 1.
187 ЦГАДА. Ф. 273. On. 1. Ч. 7.
Д. 30599. Л. 10—15.
188 ПСЗ-1. Т. XIV. № 10261.
189 ЦГАДА. Ф. 273. Оп. 1.4. 1.Д. 2350.
190 Там же. Д. 2633.
191 Арх. ЛОИИ. Ф. 36. On. 1. Д. 563.
Л. 118, 150 об. —151, 163 об.—164 об.
192 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 210об.—211.
193 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. .546.
Л. 1—2об; Д. 555. Л. 3 об.—4.
194 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 1.
Л. 1; Д. 10. Л. 40—41.
195 Там же. Ф. 17. On. 1. Д. 44. Л. 4.
7 об., 10; Ф. 18. Оп. 2. Д. 3. Л. 40 об.—41.
196 Материалы... Т. 4. С. 556.
197 Дворянские роды, внесенные в Об-
щий Гербовник Всероссийской импе-
рии / Сост. гр. Александр Бобринский.
СПб., 1890. Ч. 2. С. 571—572.
198 Материалы... Т. 4. С. 733.
199 Там же. Т. 2. Прил. С. 13.
200 Там же. С. 94, 105.
201 Там же. Т. 4. С. 21.
202 Там же. Т. 4. Прил. 1. С. 1.
203 ЦГАДА. Ф. 291. On. 1. Ч. 4.
Д. 16013, 16132.
204 Материалы... Т. 4. Прил. 1. С. 1—2.
205 Там же. С. 1.
206 Исаев Г. С. Указ. соч. С. 153—154,
157.
207 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 16. Д. 4.
Л. 12об—13.
208 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 298об.
209 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 318.
Л. 6 об.
210 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 1.
Л. 4, 7 об.
211 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 316.
Л. 1—4, 7—7об., 9—9 об.
212 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 299.
213 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 16. Д. 4.
Л. 14 об.
214 Там же. Оп. 2. Д. 318. Л. 13, 15.
2,5 ЦГИА СССР. Ф. 17. On. 1. Д. 44.
Л. 80.
216 ЦГИА г. Москвы. Ф. 397. On. 1.
Д. 162. Л. 2.
217 Материалы... Т. 5. С. 9; Т. 6. С. 5.
2,8 ЦГИА СССР. Ф. 17. On. 1. Д. 44.
Л. 78.
219 ГЛМ. Ф. Н. П. Чулкова. Папка 11.
Тетрадь № 9. С. 50.
22о Материалы... Т. 3. С. 58.
221 Там же. Т. 4. С. 95.
222 Там же. С. 382.
223 Там же. Т. 7. С. 173; Павлен-
ко И. И. История металлургии в России
XVIII века: Заводы и заводовладельцы.
М., 1962. С. 513.
224 Рындзюнский П. Г. Городовое
гражданство дореформенной России.
М., 1958. С. 61—62.
225 Материалы... Т. 5. С. 38.
226 Там же. С. 326.
227 Там же. С. 282—283.
228 Там же. Т. 6. С. 81.
229 Там же. Т. 5. С. 362.
230 Там же. Т. 6. С. 117.
231 Там же. Т. 7. С. 131.
232 Там же. Т. 5. С. 283.
233 Там же. Т. 6. С. 81.
234 Там же. С. 5.
235 Там же. Т. 7. С. 4.
236 Там же. Т. 6. С. 5.
237 Там же. Т. 7. С. 4.
238 ЦГИА СССР. Ф. 18. Оп. 2. Д. 83—
84.
Глава пятая
КУПЕЧЕСКИЙ РОД:
ГЕНЕАЛОГИЧЕСКАЯ ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ
И ФАКТОРЫ УСТОЙЧИВОСТИ
В генеалогическом исследовании одним из самых существенных
и привлекательных является вопрос о характере стабильности
рода. Он далеко не однозначен. Продолжительность рода опре-
деляется как физиологическими, так и, главным образом, социаль-
ными причинами. В феодальном обществе такой причиной явля-
лась сама сословная принадлежность. Родовой устойчивостью
отмечены правящие династии. Древностью своих родов кичились
представители дворянства. И это было проявлением не просто
пустого тщеславия, но и жестко регламентированного положения
человека в обществе, т. е. тех благ и привилегий, которыми отлича-
ло государство представителей господствующих сословий. Глав-
ной причиной, стабилизировавшей фамильную преемственность
представителей высших феодальных сословий, было наследствен-
ное владение земельными пожалованиями и крепостными кресть-
янами. Напротив, генеалогические традиции низших сословий —
крестьян, рабочих, купцов — представляются гораздо более
скромными и хрупкими. И дело здесь не только в отсталости,
неразвитости, безграмотности этих слоев населения и, как след-
ствие, отсутствии материалов личного происхождения, т. е. глав-
ных генеалогических источников, но и в самом их социально-эконо-
мическом положении.
Генеалогия низших сословий изучена еще очень слабо. Можно
сказать, что изучение ее только начинается. Тем не менее сделан-
ное в этой области обнадеживает в том смысле, что, по крайней
мере, отдельные группы крестьян, рабочих, купцов нельзя рассмат-
ривать как абсолютно не имеющие «роду и племени». В них
сохранялась определенная генеалогическая преемственность,
и изучение ее конкретных форм и взаимозависимостей может иметь
существенный резонанс с точки зрения конкретного значения
понятий «род» и «семья» как социальных ячеек общества.
В этой связи заманчивым представляется ответить на ряд
вопросов о характере купеческих родов — их продолжительности,
устойчивости, условиях функционирования. Здесь предпринята
попытка рассмотреть их на конкретном примере высшей группы
московского купечества конца XVIII в.— 1-й гильдии и именитых
граждан, включающей чуть более полутораста фамилий.
124
Следует отметить, что состав 1-й гильдии (как, впрочем,
и всего гильдейского купечества) с момента ее образования
в 1721 г. претерпел на всем протяжении XVIII в. кардинальные
изменения как в количественном, так и в качественном отношении.
На протяжении более полувека вплоть до городских реформ
последней четверти XVIII в. он был чрезвычайно рыхлым и
подвижным. С введением в 1775 г. однопроцентного подушного
сбора состав 1-й гильдии стабилизировался до конца века в преде-
лах НО фамилий, сократившись по сравнению с первоначальным
количеством более чем в четыре раза. Внутри еще происходили
некоторые изменения. Часть фамилий вливалась в 1-ю гильдию
и также быстро выбывала из нее. Этим объясняется несколько
больший по количеству состав исследуемцх родов. Но основной
костяк до начала XIX в. оставался неизменным, что дает основа-
ние характеризовать эту часть как восходящую линию в развитии
московского купечества XVIII в., оформленную и в правовом
отношении городскими реформами.
Из 153 фамилий, проходивших в последней четверти XVIII в. по
1-й гильдии и именитому гражданству, значительную, почти пя-
тую часть (28 фамилий) составляли выходцы из «природных
московских тяглецов», как они были записаны еще в 1-ю ревизию
1725 г. К их числу можно смело причислить 15 фамилий выход-
цев из разночинцев, записавшихся в московское купечество до
1-й ревизии. Таким образом, вместе эта группа наиболее «родови-
тых» купеческих фамилий представляет более четверти наличного
состава московской 1-й гильдии конца XVIII в.
Вслед за ними по старшинству происхождения идет группа
из 22 фамилий, вступивших в московское купечество в период
между 1-й (1725 г.) и 2-й (1747 г.) ревизиями. 9, из них были
выходцами из иногороднего купечества, 8 — из крестьян и 5 —
из разночинцев.
Большая половина 1-й гильдии (88 фамилий) прибыла в мос-
ковское купечество уже во второй половине XVIII в., в основном
в 60—80-е, частично в 90-е годы, причем из числа наиболее позд-
них много выходцев из крестьян и иногородцев, ставших впослед-
ствии, уже в XIX в., крупными фабрикантами, такие, например,
как Грачевы и Чориковы. Среди указанных 88 фамилий превали-
ровали выходцы из иногороднего купечества (51), далее шли
крестьяне (21) и разночинцы (16).
Уже этот беглый статистический расклад с очевидностью по-
казывает, что, несмотря на наличие довольно многочисленной
прослойки московских первогильдейцев конца XVIII в., ведших
свое происхождение к 10—20-м годам и даже к самому началу
XVIII в., подавляющее большинство из них не могло похвастать-
ся древностью своих родов. Конечно, нельзя не учитывать то об-
стоятельство, что значительное количество первогильдейцев было
выходцами из иногороднего купечества и, следовательно, имело
прямую социально-генеалогическую преемственность. Однако
нужно заметить, во-первых, что большинство из них по прибытии
125
в Москву записывалось не сразу в 1-ю, а вначале во 2-ю и чаще
в 3-ю гильдии, что делает трудным предположение о возможности
их сколько-нибудь значительного купеческого происхождения на
местах. А во-вторых, решающим с точки зрения оценки продол-
жительности и стабильности купеческого рода показателем яв-
ляется не факт записи в 1-ю гильдию одноразовым объявлением
необходимой суммы капитала, а устойчивость нахождения на
данной социальной ступени на протяжении какого-то времени,
измеряемого генеалогическим понятием поколения. Внешним, или,
точнее, формальным, проявлением этого явления безусловно яв-
ляются судьбы наследников или потомков. Забегая вперед, преж-
де чем изложить конкретные материалы, характеризующие про-
должительность и устойчивость первогильдейских купеческих
родов Москвы конца XVIII в., и одновременно чтобы завершить
общий статистический обзор их подвижности, рассмотрим коли-
чественные показатели по судьбам первогильдейских фамилий
в XIX в.
Из 153 фамилий в XIX в., по крайней мере в первое десятиле-
тие века, сохранили свой первогильдейский статус 23 их потомка,
причем двое числились среди потомственных почетных граждан
и в середине века, а в одной фамилии часть наследников прохо-
дила по 2-й гильдии.
16 первогильдейцев пробились в высшее сословие, получив
дворянское звание, а отпрыск Лихониных, возведенных в дво-
рянство, стал мещанином. Сюда же, вероятно, следует добавить
еще пять купеческих фамилий, отпрыски которых вышли в во-
енную службу, получив офицерские чины, а с ними и дворянское
достоинство.
Остальные около 100 фамилий, т. е. подавляющее большин-
ство, отмечены в начале XIX в. фактом неуклонного скатывания
вниз по сословной лестнице во 2—3-ю гильдии и главным образом
в мещане (около 40 фамилий). Причем границы между положе-
нием отдельных родов во 2—3-й гильдиях и мещанами чрезвычай-
но размыты. Представители одних и тех же фамилий могли
одновременно числиться и там и там, но превалировали тенден-
ции скольжения к мещанскому сословию, особенно среди третье-
гильдейских купцов, и довольно малочисленной группы предста-
вителей 2-й гильдии к 3-й.
Кроме того, в 10 случаях отмечается физическое пресечение
купеческих родов, не щадившее ни крепких в экономическом от-
ношении (например, фамилия крупнейшего московского сукон-
ного фабриканта В. Суровщикова), ни более слабых (таких,
правда, большинство).
Пятеро в начале XIX в. выбыли из московского купечества,
а судьбы еще двух фамилий неизвестны, что, вероятнее всего,
следует связывать с их угасанием.
Некоторый предварительный общий вывод из всего сказан-
ного довольно однозначен. Большинство московских первогиль-
дейцев конца XVIII в. не отличалось ни древностью, ни знатно-
126
стью своего купеческого происхождения, ни сколько-нибудь
значительными судьбами, а само их пребывание наверху купе-
ческой иерархии было весьма временным, если не сказать крат-
ковременным, что не свидетельствовало о какой-либо продолжи-
тельности и устойчивости этих фамилий.
Попытаемся взглянуть на это явление с его внутренней, струк-
турной стороны.
Продолжительность рода в генеалогии естественно подсчи-
тывать в поколениях. Но при этом для нашего исследования
нужно сделать несколько оговорок. Мы восстанавливаем генеа-
логию первогильдейских родов, отталкиваясь от их наличного
состава, зафиксированного материалами 4-й и 5-й ревизий (80—
90-е годы XVIII в.), реконструируя генетические связи по вос-
ходящей и нисходящей линиям, насколько позволяют аналогич-
ные источники раннего и позднего происхождения. При этом
установление первых (начальных) и последних (конечных) по-
колений возможно лишь в той мере, какую предоставляют пе-
реписные книги и ревизские сказки, да и то лишь примени-
тельно к сравнительно небольшой группе «природных московских
тяглецов». Для большинства же «прибылых» московских перво-
гильдейцев из крестьян, иногородних купцов и мещан задача
выявления их «предпоколений» нереальна из-за недостаточности
источников и чрезвычайной сложности их поисков. Но поскольку
все они в этом отношении находятся в равном положении относи-
тельно друг друга, вполне допустимо считать первую фиксацию
предков рассматриваемых первогильдейцев в качестве московских
купцов и первым их поколением. Что касается судеб, то глав-
ная трудность кроется в достаточно широком временном диапазоне
последующего функционирования изучаемых родов. Многие, как
было показано выше, продолжали еще на протяжении 2—3-х по-
колений «тлеть» в качестве представителей низших сословных
групп (2—3-я гильдия и мещане). В этом случае главным нам
представлялся вопрос о длительности их функционирования
именно на первогильдейском уровне, а потому и переход их в низ-
шие разряды можно рассматривать как конечное поколение,
если только за этим не следовало новое возвышение.
Подсчет с такими оговорками раскрывает следующую картину
продолжительности изучаемых купеческих родов:
43 фамилии функционировали на протяжении всего одного
поколения, т. е. за счет личной инициативы вновь прибывших
в московское купечество, и сразу же хирели после их смерти;
56 фамилий функционировали на протяжении двух поколений,
т. е. наследники вновь записавшихся в московское купечество
были уже на грани несостоятельности;
46 фамилий действовали в течение трех поколений, 6 —
четырех, и только в двух случаях деятельность растянулась на
5 поколений
Цифры эти со всей очевидностью демонстрируют общую ге-
неалогическую краткость и неустойчивость купеческих родов.
127
Вероятно, следует предположить, что причиной этого явления
были скорее всего социально-экономические условия, в которых
развивались купеческие роды, а не их физиологическая неспо-
собность к самопроизводству, потенциал которого, если судить по
внушительному количественному составу купеческих семей
(семья из 4—6 человек, не считая родителей, обычное явление),
был достаточно высок 2.
Подтверждением этому могут служить данные о характере
продвижения представителей отдельных родов по купеческой
иерархической лестнице, и прежде всего длительность пребывания
на первогильдейском уровне. Правда, сведения об этом несколько
условны, так как между ревизиями, фиксировавшими социальное
положение купцов, лежат значительные временные промежутки,
относительно которых нет известий, к какой гильдии те или иные
купцы принадлежали. Мы не можем поэтому с абсолютной точ-
ностью установить, на протяжении скольких лет представители
купеческих фамилий состояли в той или иной гильдии. Тем не менее
если нам известно, что, например, выходцы из тульских купцов
Баныкины, прибывшие в Москву в 1788 г., по 5-й ревизии 1795 г.
числились купцами 3-й гильдии, в 1801 и 1811 гг.— купцами
1-й гильдии, а в 1815 г.— снова 3-й, то можно сказать, что их
положение как первогильдейцев было прочным не меньше 10 и не
больше 18 лет, если предположить, что первый раз капитал по
1-й гильдии они могли объявить в 1796 г. и последний — в 1814 г.
Последнее допущение на самом деле весьма вольно. Сохранив-
шиеся за конец 80-х и 90-е годы капитальные книги, ежегодно
фиксировавшие объявленные суммы капиталов по гильдиям, т. е.
социальный статус купцов, свидетельствуют, что расхождения
с данными ревизских сказок ограничены двумя—тремя годами 3,
и, следовательно, срок пребывания тех же Баныкиных в 1-й гиль-
дии в 10 с небольшим лет можно считать наиболее вероятным.
Несколько сложнее обстоит дело с установлением этого срока
у фамилий, представители которых то взлетали наверх, то опус-
кались, то поднимались вновь. К примеру, выходцы из калуж-
ских купцов Булатниковы, прибывшие в Москву в 1763 г., в 1766 г.
«положены» по 1-й гильдии, в 1782 г. они проходят по 2-й,
в 1795 г.— снова по 1-й, а в 1806 г.— выходят в мещане. Полагая
срок пребывания в 1-й гильдии относительно твердо обозначенных
двух годов, в которых это зафиксировано (1766 и 1795 гг.),
по 2—3 года, можно считать, что суммарное пребывание купцов
этой фамилии в 1-й гильдии составит чуть больше пяти лет4.
Данные о длительности пребывания на высшей купеческой
ступеньке весьма разноречивы, но в основном распадаются на
две тенденции. Почти половина изучаемых фамилий (72) держа-
лись на первогильдейском уровне в течение примерно пяти лет,
из них большая половина — менее трех лет. Это в основном те, кто
и в генеалогическом плане представлял собой скорее не род,
а семью в одно-два поколения. От 10 до 20 лет состояли в 1-й гиль-
дии 33 фамилии, от 20 до 30 лет — 26 фамилии, по 30—50 лет —
128
34 фамилии. Т. е. менее половины купеческих родов пользова-
лись первогильдейскими привилегиями в течение двух-трех, иногда
четырех поколений, и вполне понятно, что это были роды, про-
исходившие из «природных московских тяглецов» или из припи-
савшихся в Москву до середины XVIII в. Надо добавить, что
это были роды, наиболее могущественные в экономическом от-
ношении. К ним относятся прежде всего именитые граждане
(см. четвертую главу) и крупнейшие промышленные фамилии
первогильдейцев, такие, как Баташевы, Журавлевы, Девятовы,
Докучаевы, Емельяновы, Забелины, Лукутины, Ситниковы и др.
(см. третью главу).
Наблюдения над структурой развития купеческих родов по-
казывают, таким образом, ограниченную по сравнению, скажем,
с дворянствбм генеалогическую преемственность, выражавшуюся
как в небольшом количестве прямых генетических связей по поко-
лениям, так и в достаточно слабой устойчивости их социального
статуса. Но среди всего корпуса изучаемых купеческих фамилий,
как мы видели, выделяется определенная группа, отличавшаяся
известной продолжительностью и стабильностью, обусловленными
социально-экономическими факторами.
Каковы же эти факторы? В третьей главе мы уже касались
их при характеристике становления промышленной группы как
основной тенденции в развитии высшего московского купече-
ства, указав попутно на ряд взаимосвязей с феодальным сектором
и абсолютизмом, обеспечивавшими ее устойчивость. Есть необ-
ходимость рассмотреть эти факторы более подробно и вместе
более целостно применительно к поставленному вопросу о степени
продолжительности и устойчивости первогильдейских московских
родов конца XVIII в.
Стабильность дворянского рода, как уже говорилось, опре-
делялась владением землей и крестьянами, ее обрабатывавшими,
а также многочисленными привилегиями, предоставлявшими дво-
рянам преимущественное положение перед другими сословиями.
Стабильность купеческих, родов могла быть обеспечена капи-
талами, но при преобладании торговых капиталов в феодальном
обществе это не могло являться сколько-нибудь серьезной га-
рантией в силу существования известного принципа: «покупаю
и продаю не на свои деньги», исключавшего накопление личных
капиталов. Предприимчивый торговец мог иметь за счет займов
громадные оборотные средства, но после его смерти оставались
одни долги 5, что никак не могло способствовать генеалогическому
процветанию.
Вкладывание капиталов в промышленность в известной мере
компенсировало этот недостаток, но и здесь устойчивость самого
«дела» целиком зависела от промышленной политики феодаль-
ного государства, т. е. от того, в какой мере оно создавало
условия для его функционирования. Это, прежде всего, обеспе-
чение в условиях крепостничества необходимой рабочей силой,
поддержка ссудами «на обзаведение», освобождение от тягот,
5 А. И. Аксенов
129
которые несло посадское население, и пр. Кроме того, весьма
существенное значение имела возможность использования в ус-
ловиях феодально-крепостнического строя дополнительных
источников накопления, каковыми являлись, например, питейные
откупа, разнообразные подряды, должности по городской тор-
гово-промышленной службе, ростовщичество, эксплуатация тор-
говых «вотчин» и т. д.
Взаимосвязь между продолжительностью и социальной ус-
тойчивостью купеческих фамилий, с одной стороны, и тенденцией
к переливу капиталов в промышленное производство — с другой,
прослеживается довольно ясно.
При этом наивно было бы, конечно, полагать, что взаимосвязь
между социальной стабильностью купеческого рода и занятием
его представителей промышленным предпринимательством будет
стопроцентной. В человеческой жизни, тем более в жизни целой
семьи или рода, действует слишком много различных факторов,
случайных и закономерных. Тем убедительнее выглядят факты,
вытекающие из сравнения купеческих фамилий, владевших про-
мышленными заведениями, и фамилий, выделявшихся среди
московских первогильдейцев и именитых граждан своей генеа-
логической продолжительностью (3—5 поколений) и социально-
экономической устойчивостью (на протяжении 20, 30 и более лет).
Из' 153 изучаемых фамилий, по нашим подсчетам, 59 являлись
владельцами различных фабрик и заводов. Группа из числа
наиболее продолжительных и стабильных составляет приблизи-
тельно 60 фамилий 6, т. е. примерно равна первой и, следова-
тельно, сравнима.
Поименное сравнение составов этих двух групп дает совпаде-
ние по 37 фамилиям 7. Все остальные фамилии либо, хотя и яв-
лялись фабрикантами или заводчиками, были кратковременны,
либо были стабильными, но не за счет промышленного пред-
принимательства. К числу первых относятся, в частности, поздно
и временно записавшиеся (во второй половине 80-х—90-х го-
дах) в московское купечество крупные фабриканты-крестьяне,
перебравшиеся затем в начале XIX в. к месту своих промышленных
предприятий (Г. Александров, А. Жирной, Г. Чориков — для них
запись в московское купечество носила, скорее, престижный ха-
рактер), а также те из них, кто, не выдержав конкуренции,
скатился в начале XIX в. в мещане (И. С. Музалев, Курносовы,
Заикины, Богомоловы). В числе вторых были именитые гражда-
не Уваровы и Хрящевы, а также первогильдейцы Птицыны, Рат-
ковы, Сырейщиковы и др., державшиеся за счет торговли, пи-
тейных откупов или служб 8.
Столь высокий процент совпадений не может не свидетель-
ствовать о зависимости стабильности купеческого рода от того,
в какую область предпринимательства вложены капиталы. Тем не
менее только чуть меньше половины промышленников оказались
вне пределов этой зависимости, и естественно попытаться выяс-
нить — почему?
130
Ответ надо искать прежде всего в характере самих промышлен-
ных заведений и в условиях их функционирования, а также во
всем объеме деятельности их владельцев. Даже самое общее
знакомство с материалами по фабрикам и заводам, принадлежав-
шим московским первогильдейцам, показывает, что они четко
делятся на две группы: те, которые пользовались разного рода
привилегиями со стороны государства, и те, которые «помощи
от казны не имели».
И граница этого деления пролегает одновременно между ку-
печескими фамилиями со стабильным и малоустойчивым характе-
ром развития.
Большинство из 37 перечисленных фамилий пользовались
поддержкой абсолютизма.
Компанейщиками большой Московской суконной мануфактуры
(вместе с Г. Сериковым и А. Болотиным) были Докучаевы и Су-
ровщиковы. Компания дважды — в 1720 г. на 3 года и 1744 г.
на 10 лет — получала от правительства ссуды в 30 тыс. руб. Кроме
того, компанейщики были уволены от служб и постоев, получили
на 15 лет право беспошлинной торговли сукном, и им было позво-
лено купить до 2 тыс. душ крепостных с землями. К 1759 г. на ма-
нуфактуре работали 2106 человек, из которых 1209 составляли
приписные .
С 1735 г. Докучаевы в компании с Ситниковыми и Кропиными
владели фабрикой плащеного золота и серебра в Москве, будучи
уволены при заведении от служб и постоев, а в 50-х годах получили
разрешение на покупку 150 крепостных 10. В середине 60-х годов их
было 97, а после «чумного» 1771 г.— всего 39 ll.
В 30-х годах «по привилегиям Анны Иоанновны» заводят су-
конные фабрики Бабкины (совместно с Е. Еремеевым) и Журавле-
вы, получив освобождение от служб и постоев и субсидии от
казны по 10 тыс. руб. на 3 года 12.
Им не было дано разрешение на покупку крепостных, и работы
на их фабриках производились преимущественно трудом при-
писных крестьян.
На фабрике Бабкиных было занято 226 душ (в 1778 г., после
чумы 1771 г.,— 48), а у Журавлевых — 215 приписных (в 1778 г.—
68) и еще 27 покупных (в 1778 г.— 24) 13.
В 1724 г. производство заливных труб содержали Шапош-
никовы, уволенные указом Мануфактур-коллегии от служб и по-
стоев 14.
В 1753 г. основал фабрику беления воска Григорий Манатей-
щиков, получив увольнение от постоев и разрешение на покупку
«деревень до 25 душ» 15.
В 1759 г., с освобождением от служб и постоев и разрешением
купить «с землями и без земель 300 душ», завел суконную
фабрику в Тульском и Алексинском уездах П. Струговщиков,
а год спустя его брат Иван купил у симбирского купца И. Твер-
дышева пуговичную фабрику , на которой в 70-х годах работало
13 крепостных 17.
5*
131
Е. Дудышкин вместе с А. Пичюгиным с 1759 г. имел шелковую
фабрику, на которой «постоев ставить не велено» 18. В середине
80-х годов на фабрике работало приписных людей 27 душ мужско-
го и 25 женского пола 19. Впоследствии, однако, число приписных
сократилось, а большую часть рабочих составляли «вольные».
В 1809 г. на фабрике Дудышкиных работало 18 приписных
и 55 вольнонаемных 20.
В 1769 г. совладельцем большой Московской суконной ману-
фактуры вместе с И. Докучаевым, М. Гусятниковым и В. Суров-
щиковым стал Григорий Лихонин, пользуясь всеми предоставлен-
ными этой компании привилегиями21.
Одной из крупнейших суконных фабрик конца XVIII в. была
фабрика, принадлежавшая Козновым. Она входила в число «обя-
занных», т. е. заведенных по указу правительства для поставки
сукна в армию, и потому работы на ней осуществлялись трудом
494 человек приписных и купленных 22.
Освобождением от служб и постоев пользовалась фабрика
плащеного и волоченого золота и серебра Девятовых, купленная
в 1763 г.23 В конце XVIII — начале XIX в. ее обслуживало
3 приписных и 29 вольнонаемных рабочих 24.
Ефим и Дмитрий Грачевы, записавшиеся в Москву в середине
90-х годов, уже будучи крупными крестьянскими фабрикантами,
широко использовали труд крепостных и приписных крестьян.
На ивановских предприятиях Д. Грачева к моменту переезда его
в Москву работали 63 покупных крестьянина, а в 1801 г. ему было
позволено купить еще 300 душ 25. К 1809 г. на ситцевых фабриках
Грачевых использовалось уже 369 купленных и крепостных , да
на бумажной фабрике в 1813—1814 гг. наряду с 648 вольными
работали 318 купленных27.
Труд купленных и приписных крестьян использовался также
на фабрике сусального золота и серебра Ямщиковых 28, заведен-
ной «по привилегиям»29, на парусно-полотняной фабрике Бата-
шевых, действовавшей’с 1746 г. , на суконной фабрике Гребен-
щикова, которую обслуживали с начала ее заведения в 1760 г.
230 покупных .
На шелковой фабрике Москвиных в Звенигородском уезде
работали в конце века 460 купленных 32.
В 1748 г. Шорины купили у С. М. Нестерова суриковую
и белильную фабрику с разрешением на приобретение «деревень
до 100 душ», хотя на ней уже работало приписных людей 41 че-
ловек 33. Но к началу века производство сократилось и на фаб-
рике числилось купленных всего 3 души мужского и 6 женского
пола 34. Кроме того, в 1753 г. М. Шорин в компании с петербург-
скими купцами Ф. Ямщиковым и др. завел в Москве фабрику ли-
стового сусального золота, получив монополию на производство,
освобождение от служб и податей («кроме окладов по торговому
обращению») и разрешение на покупку деревень с землею до
200 душ 35. Сколько было куплено — не известно, но в середине
70-х годов на фабрике работали 46 крепостных 36.
132
Труд крепостных использовался также на крупнейшей перча-
точной фабрике в селе Кунаево Алатырского уезда, приобре-
тенной Пивоваровыми в 80-х годах37.
Таким образом, 20 из 37 промышленных и наиболее устойчи-
вых купеческих родов 1-й гильдии самым теснейшим образом
в своей деятельности были связаны с абсолютизмом и феодальным
сектором, пользуясь привилегиями и ссудами правительства, ос-
вобождением от постоев, служб, налогов, получая право на мо-
нопольное производство и продажу товаров и использование
крепостного принудительного труда.
Мы не упомянули здесь именитых граждан, таких, как Бабуш-
кины, Гусятниковы, Губины,.Кирьяковы, Колосовы, Насоновы, Су-
ровщиковы, в деятельности которых эти связи приобрели на-
столько широкий размах, а поддержка государства была столь
могучей, что по характеру своего положения они стояли выше
многочисленных представителей иных захудалых дворянских
фамилий, владея казенными посессиями, земельными вотчинами
с крепостными, труд которых использовался не только на их
промышленных предприятиях, но и для «хлебопашества», как это
позволяли себе Колосовы 38. Не случайно многие из них в конце
концов выбились в дворяне. А пока этого не произошло, владение
фабриками и заводами, основанное на принудительном труде
крепостных, поддерживаемое государством через ссуды и при-
вилегии 39, обеспечивало им прочную социально-экономическую
стабильность, а вместе с тем и процветание рода.
Однако хотя указанные выше факторы были и основными га-
рантами устойчивости купеческих фамилий, но не единственными.
Купцы использовали любую возможность для увеличения своих
капиталов и, следовательно, для упрочения своего положения.
Изучение этих возможностей также вскрывает, что нити их тянутся
к внутренним ресурсам функционирования социально-экономи-
ческой системы феодализма.
Одним из таких источников был питейный откуп и питейный
сбор, дававшие широчайшие возможности для финансовых зло-
употреблений 40. 24 семьи из 153 изучаемых имели в разное
время отношение к питейным откупам41. Пять из них стали
в конце XVIII в. именитыми гражданами. Это Бабушкины, со-
стоявшие в компании питейных откупщиков в 30-х годах; Губины,
точнее, сам именитый гражданин Михаил Павлович, состоявший
ларечным в 1780 г. в казенной палате на Каменном мосту; Гу-
сятниковы, полвека державшие питейные откупа то в Москве
(30—40-е, 50—60-е годы), то в Воронежской губернии (70—
80-е годы) ; Колосовы, имевшие питейный откуп в Москве в 1787—
1791 гг.; Мещаниновы, державшие питейный откуп в Москве
в 50-х годах и в 1787—1795 гг., в Новгороде — в 60-х годах.
Из первогильдейцев питейные откупа имели Гребенщиковы
в Петербурге в 40-х годах; Девятовы — откуп на питейные сборы
в Москве в 1781 г.; Емельяновы — винный откуп в Мирополье
133
в 1779—1784 гг.; Журавлевы — винные откупа в 1775—1784 гг.
в Шацке, Кунгуре, Соликамске, Чердыне, Коломне, Муроме, Са-
ратове, Тамбове и Тобольской губернии; Зубковы — откуп на
питейные сборы в Москве в 80-х годах; Кондыревы — откупа
в московской компании и «порубежных» городах в 1748 г.; Котель-
никовы — в Саратове в 1775—1779 гг.; Лихонины — в компании
московских питейных сборов откупщиков в 1759—1766 гг.;
Павловы — там же в 1787—1791 гг.; Пищальниковы были «во
услужении» у питейных компанейщиков в 1748 г.; Плотниковы
держали откуп на сбор кабацких и конских денег в 1765 г.; Ры-
бинские были в компании московских питейных откупщиков
в 30-х годах; Самгины имели откуп в Касимове в 1748 г. и Вель-
ске в 1763 г.; Скрепковы — в Калуге в 1748 г., Струговщиковы—
в Москве и Петербурге в 1772—1779 гг.; Угримовы держали откуп
на сбор кабацких и конских денег в Переяславле-Залесском
в 1756 г.; Хилковы имели питейные откупа в Москве в 1748 г.;
Ямщиковы — в Москве в 1764—1765 гг.
Меньшее значение имели подряды, но это, скорее, связано
с недостатком известий об этом в материалах архивов, хотя по
фонду Подрядной конторы явствует, что подряды осуществлялись
купцами более низких рангов. Тем не менее Гусятниковы, на-
пример, не гнушались подряда на поставку французских водки
и коньяка в 50—60-х годах, Мещаниновы — на поставку вина
в 40—50-х годах, Волоковы — на поставку кож в 1748 г., Запла-
тины занимались разными подрядами в 1767 г., Плотниковы имели
подряд на поставку вина на питейные дворы в 1741 г., Сахаровы
занимались поставкой кож в 1748 г., Холщевниковы — постав-
кой овса, сухарей и другого провианта для нужд армии в 1714 и
1717 гг.
И, наконец, совсем неожиданным источником пополнения ку-
печеских капиталов является сдача в наем торговых «вотчин»
в рядах. Мы располагаем здесь интересным материалом из фонда
Юстиц-коллегии, содержащего записные кабалы на аренду лавок,
палатей, шалашей и погребов в торговых рядах Москвы за 1703,
1732, 1757, 1763 и 1779 гг. Казалось бы, сдача в аренду собствен-
ных торговых точек должна быть проявлением застоя в торговле.
И действительно это имеет место, например, по отношению к уга-
сающим родам гостей и гостиной сотни. Вдовы и неспособные
потомки этих некогда могущественных торговых фамилий с охотой
сдавали в наем свои торговые вотчины, находя в этом средство
для существования.
Однако удивляет другое. Не менее охотно сдачу в наем осу-
ществляли и крупные купцы, в том числе и первогильдейцы. При-
чем чем крепче чувствовал себя тот или иной купец, тем шире был
размах сдачи. Объяснением этому может служить, видимо, то,
что по большей части этим занимались промышленники, отошед-
шие от торговой деятельности (хотя бы частично) и реализующие
теперь некогда приобретенную недвижимость. В их числе мы встре-
чаем Бабушкиных, Гусятниковых, Бабкиных, Долговых, Стру-
134
говщиковых, Рыбинских, Девятовых, Докучаевых и др. И надо
сказать, некоторым из них это приносило существенные доходы.
Например, обер-директор Московского магистрата М. П. Гу-
сятников в 1757 г. сдал в общей сложности 12 лавок сроком от 2 до
3 лет на сумму 227 руб. за год 42. В этом же году В. В. Суровщиков
сдал в наем 2 лавки на 5 лет по 250 руб. каждая за год и 1 палатку
на 2 года по 50 руб. за год 43. Бабушкины в 1757 г. сдали 19,5 лавки
(сдавались не только лавки целиком, но и поллавки и часть лавки),
погреб и 2 палатки сроком на 3 и 5 лет за 360 руб. ежегодно 44.
В 1763 г. они же отдали в наем 7 лавок на 5 лет на сумму 260 руб. за
год45, а в 1779 г.— 3 лавки на 5 лет по 200 руб. погодно .
Стоимость найма определялась состоянием лавки (каменная,
деревянная, с палаткой или погребом, с деревянным или железным
запором) и ее местоположением. И если, скажем, А. И. Долгов
в 1763 г. сдал 10,25 лавки и 4 палатки за 286 руб. ежегодных, то
А. А. Медветков за 1 каменную лавку в Китай-городе, сдаваемую
на 2 года, взял 250 руб. ежегодной платы 47.
Чтобы составить представление о широте этого явления среди
изучаемых родов, просмотрим целиком книгу арендных записей
за один, 1779 г. В этом году Сырейщиков сдал лавку на 5 лет по
100 руб. за год48, Волоков — 1 лавку на 5 лет по 50 руб.49,
И. С. Макаров — 2 лавки на 5 и 3 года по 50 и 80 руб.50, И. С. Пи-
воваров — лавку и питейный погреб на 4 и 3 года по 45 и 50 руб.51,
Г. И. Емельянов — 21 лавку на 3,5 и 7 лет по 995 руб. ежегодно 52,
Л. Девятов — 4 лавки на 3 года по 895 руб. ежегодно 53, В. В. Су-
ровщиков — 3 лавки на 5 лет по 850 руб. ежегодно 54, И. Г. Хря-
щев— 3 лавки на 5 лет по 175 руб. ежегодно55, Я. А. Еврей-
нов — 5 лавок на 3 и 5 лет по 670 руб. ежегодно 56, А. В. Андро-
нов — 2 лавки на 5 лет по 150 руб. ежегодно 57, Б. Д. Еврейнов —
2 питейных погреба на 5 лет по 340 руб. ежегодно со всех 58,
В. И. Докучаев — 7 лавок на 4 года по 472 руб. за год со всех 59,
А. М. Еврейнов — 4 лавки на 4 и 5 лет по 310 руб.60, А. П. Стру-
говщиков — 2 лавки на 3 и 5 лет по 105 руб.61, Лихонины —
4 лавки на 3 и 5 лет по 240 руб.62, А. В. Лукутин — 1 лавку на 5 лет
по 100 руб.63, А. Д. Ситников— 1 лавку на 4 года по 120 руб.64,
Котельников — 1 лавку на 5 лет по 200 руб.65, Зубов — 1 лавку
на 5 лет по 50 руб.66, А. Г. Осипов — 5 лавок на 3 года по 130 руб.,
С. Г. Бабкин — погребок каменный «с 2 насатками» и 4 лавки
на 5 лет по 570 руб.68, А. А. Медветков — 2 лавки на 2 и на 4 года
по 255 РУб.69, П. А. Вандышников — 0,5 лавки на 5 лет по
130 руб. , С. К. Калинин—1 погреб на 5 лет по 70 руб.71,
Ф. И. Иванов — 1 лавку на 5 лет по 50 руб.72, Н. П. Павлов —
4 лавки на 4 и 5 лет по 380 руб.73, Грачевские — 1 погребок на
3 года по 130 руб.74, А. В. Зубков— 1 погребок на 5 лет по
300 руб.75, А. И. Потепалов — 1 погребок на 5 лет по 80 руб.76,
П. А. Вандышников — 2 погребка на 5 лет по 262,5 руб.77, П. А. Ба-
бушкин — 1 погребок на 5 лет по 50 руб.78, И. И. Заикин — 1 по-
гребок на 5 лет по 100 руб.79, И. Н. Никифоров — 2 палатки на
4 года по 50 руб.80
135
Поразительно, но факт — весь состав купцов, сдавших свои
торговые вотчины в наем в 1779 г., целиком совпадает (не хватает
5 имен) с группой из 37 фамилий первогильдейцев и именитых
граждан конца XVIII в., чья устойчивость на протяжении наиболее
возможной для купеческого рода длительности находилась в пря-
мой связи с абсолютизмом и феодальной системой.
И это совпадение не может свидетельствовать ни о чем другом
кроме того, что сдача в аренду торговых мест представляла собой
одну из выгоднейших и существеннейших статей купеческого
феодального дохода, находившуюся примерно на одном уровне
с ростовщичеством.
Подводя некоторые итоги, хотелось бы обратить внимание
на следующее обстоятельство. Выявление и изучение факторов,
влиявших на степень генеалогической продолжительности и со-
циально-экономической устойчивости купеческих первогильдей-
ских именитых граждан родов конца XVIII в. (см. Приложение 1),
раскрывает одну очевидную тенденцию — как бы аккумуляцию
этих явлений вокруг достаточно узкого круга фамилий, отличав-
шихся повышенной стабильностью, во главе которых стояли име-
нитые граждане с наиболее древним, по купеческим понятиям, про-
исхождением и наиболее мощным социально-экономическим
потенциалом. Чем полнее могли купцы использовать самые раз-
личные источники накоплений, предоставляемые феодально-крепо-
стнической системой и абсолютистским государством, тем более
разрасталось генеалогическое дерево, подкрепленное устойчивым
социальным статусом самого высшего уровня в купеческой
иерархии.
1 Небезынтересно сравнить данные
о продолжительности купеческих перво-
гильдейских родов конца XVIII в. с ана-
логичными данными по их предшествен-
никам, т. е. московским купцам, со-
стоявшим в 1-й гильдии в период 2-й
и 3-й ревизий (1747—1767 гг.). Мы
располагаем материалами по 103 фами-
лиям. Общее число первогильдейцев в
этот период было значительно больше —
по окладной книге 1748 г. их было 382,
а по окладной книге 1766—1767 гг. —
235 фамилий. Так что в количественном
отношении мы не имеем необходимой
репрезентативности. Но зато указанные
103 фамилии являлись свойственниками
изучаемых первогильдейцев и именитых
граждан, т. е. состояли с ними в тех
или иных семейно-брачных отношениях,
сыграв в их судьбе, тогда еще молодых,
вновь прибывших в Москву скромных
купцов 2—3-й гильдий, существенную
роль, отдавая за них замуж своих доче-
рей и капиталы в приданое, что зало-
жило основу для их последующего
возвышения. В данном случае, однако,
интересно другое — поразительное сход-
ство в структуре развития купеческих
родов разного времени. Из 103 фамилий
47 функционировали на протяжении
одного, 39 — двух, 12 — трех и 5 —
четырех поколений. Определенное сме-
щение в сторону уменьшения продол-
жительности купеческих родов 1-й гиль-
дии середины XVIII в. лишний раз под-
черкивает их большую неустойчивость
по сравнению с купцами 1-й гильдии
конца XVIII в. и подтверждает законо-
мерность происшедшей смены одних
первогильдейцев другими.
5 Правда, нужно оговориться, что
и в физиологическом воспроизводстве
можно наблюдать зависимость от со-
циально-экономического положения.
Количественное состояние купеческих
семей выше у тех из них, которые нахо-
дились на подъеме или уже достигли
первогильдейского уровня, и резко
136
снижается в семьях, клонившихся в
социально-экономическом отношении
к упадку.
* Причем ревизские материалы фик-
сируют только предшествующее состоя-
ние и никак не гарантируют его после
этого. Например, Новиковы, в 4-ю реви-
зию 1782- г. проходят по 1-й гильдии,
а по капитальной книге 1788 г. они уже
купцы 3-й гильдии.
4 При этом важно подчеркнуть, что
факты колебаний состояния социаль-
ного статуса весьма незначительны и
наблюдаются у небольшого числа
фамилий, отличающихся относительной
продолжительностью родов (3 поколе-
ния): кроме названных Булатниковых,
это Хилковы, Скрепковы, Самгины,
Новиковы, Малюшины, Забелины и Ре-
щиковы. Только прибывший в 1763 г.
из калужских купцов 2-й гильдии Клим
Ефимов сын Горбунов был в 1766 г.
положен по 1-й гильдии, к 1782 г. опу-
стился ступенью ниже, к 1795 г. снова
поднялся на первогильдейский уровень,
а в 1806 г. вышел вместе с сыном в ме-
щанство. Все эти взлеты и падения
вполне объяснимы. Выйдя из Калуги
с окладом всего в 2 руб. 40 копеек, он
удачно женился на дочери крупного
московского фабриканта-компаней-
щика Михаила Еремеева и вознесся
на верхушку купеческой иерархии.
Со смертью жены и тестя и потерей
поддержки последнего положение
К. Горбунова пошатнулось, но он попра-
вил его вторым браком с дочерью круп-
ного елатомского купца В. В. Каржа-
вина. Однако, отдав за двумя своими
дочерьми в приданое значительные
капиталы, сам отошел от деятельности
и помог тем самым укреплению буду-
щего именитого гражданина А. А. Ки-
рьякова и первогильдейца А. М. Ша-
пошникова, женившихся на его дочерях.
См.: Материалы... М., 1885. Т. 2. Прил.
С. 10; М., 1885. Т. 3. С. 24; М., 1886.
Т. 4. С. 20, 38. Наиболее же типичной
формулой развития подавляющего
большинства первогильдейских родов
было более или менее постепенное про-
движение на уровень, главным образом,
2-й гильдии, потом быстрый взлет на
верхнюю ступеньку и затем такое же
быстрое падение. Учитывая, что это по-
давляющее большинство составляли,
так сказать, недолговечные роды,
ясно, что этот взлет был результатом
деятельности представителей одного
поколения, а падение — безынициатив-
ности наследников.
5 Примечательны в этом плане дан-
ные немногочисленных дел разбора по
наследству и духовных завещаний не-
которых московских первогильдейцев,
являвшихся не только торговцами, но и
промышленниками. Из дела Юстиц-
коллегии, проведенного в 1755 г. по
указу Сената о наследстве крупного
шелкового мануфактуриста А. Еврей-
нова и характерно озаглавленного
«О дозволении в продаже на оплату
©ставших после шелковой мануфактуры
содержателя Андрея Еврейнова долгов
жене ево вдове Дарье Ивановой дочери
з детьми... дому, фабрики и лавок...»,
явствует, что означенный купец остался
должен 13 лицам в общей сложности
24 310 руб., «кроме купцам в Голландию
и Гамбург точно показать невозмож-
но», на покрытие каковой суммы и раз-
решалось «продать из ©ставшего име-
ния лавки и поллавки, харчевни и шала-
ши в разных рядах» (ЦГАДА. Ф. 282.
On. 1.4.3. Д. 7859. Л. 5—5об.).
По духовному завещанию 1773 г.
1-й гильдии купца И. И. Раткова жена
его и сын, кроме тщательно перечислен-
ной домашней утвари, должны были
получить: первая — 1 тыс. руб., а вто-
рой — остальные деньги, но только «что
останутся по расчету с кредиторами»
(Там же. Ч. 1. Д. 1544. Л. 1—3). Еще
более показательна духовная 1775 г.
1-й гильдии московского купца М. С. Бе-
ляева, который завещал сыну нанимае-
мые им у И. Докучаева палатку и лавку,
а также «что имеется на мне по векселям
долгу». Из оставшихся после отдачи
долгов на погребение причиталось
200 руб., жене — 400 руб., сыну —
400 руб. и «учить доброму жительству»,
«а более у меня денег и нажитку ни
вотчин ни лавок не имеется» (Там же.
Д. 1545. Л. 20—21). Вдова же 2-й гиль-
дии купца Я. И. Малыгина, Авдотья
Васильевна, завещала в 1772 г. своему
племяннику 200 руб. и двум родствен-
никам по 50 руб. «из оставшегося двора
и экипажа для того, что я при себе
наличных денег не имею» (Там же.
Д. 1542. Л. 6—7).
6 Мы говорим «приблизительно»,
потому что есть, как было показано,
определенный разнобой в количествен-
ных показателях по генеалогической
длительности родов и времени пребыва-
ния их на верху купеческой иерархии.
Например, сюда был включен ряд фа-
милий (Дудышкины, Ситниковы, Лихо-
нины, Козновы, Кропины, Уваровы,
Хрящевы, Грачевы и др.), длительность
137
которых ограничивалась двумя поколе-
ниями, но зато деятельность обоих этих
поколений осуществлялась на протяже-
нии нескольких десятков лет на самом
высоком социальном и экономическом
уровне.
7 Это Бабушкины, Бабкины, Бата-
шевы, Веневцовы, Волоковы, Грачевы,
Губины, Гусятниковы, Девятовы, До-
кучаевы, Дудышкины, - Евреиновы,
Емельяновы, Журавлевы, Калинины,
Кирьяковы, Козновы, Колосовы, Ко-
тельниковы, Кропины, Лихонины, Лу-
кутины, Манатейщиковы, Мещаниновы,
Москвины, Насоновы, Перегудовы, Пи-
воваровы, Рыбинские, Сахаровы, Сит-
никовы, Скрепковы, Струговщиковы,
Суровщиковы, Хилковы, Шапошни-
ков, Шорины.
8 А. Я. Уваров поднялся, например,
за счет торга в питейных погребах (Ма-
териалы... Т. 2. Прил. С. 96), И. Г. Хря-
щев использовал должность бургоми-
стра Московского магистрата (ЦГАДА.
Ф. 291. On. 1. Ч. 4. Д. 16013, 16132),
П. А. Сырейщиков был в гильдии по-
мощником старосты (Материалы... М.,
1887. Т. 4. Прил. 1. С. 2). Все они вели
активную торговлю в московских торго-
вых рядах.
9 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/30.
Л. 25 об.—26.
10 Там же. Л. 113 об.
11 Слесарчук Г. И. Ведомости к мос-
ковским атласам как источник по исто-
рии промышленности Москвы конца
XVIII в. // Города феодальной России:
Сб. памяти Н. В. Устюгова. М., 1966.
С. 504.
12 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/30.
Л. 26об.—28.
13 Ведомость о предприятиях легкой
промышленности, 1778 г.//Хрестома-
тия по истории СССР, XVIII в. / Соста-
вители М. Т. Белявский и Н. И. Пав-
ленко. М., 1963. С. 306.
14 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/25.
Л. 5об.; Любомиров П. Г. Очерки
истории русской промышленности,
XVII, XVIII и начало XIX в. М., 1947.
С. 544.
15 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/15,
С. 2; Д. 5276/30. Л. 105об.
16 Там же. Д. 5276/30. Л. 37 об,
117 об.
17 Рубан В. Г. Описание столичного
города Москвы. СПб., 1782. С. 145.
^8 ЦГАДА: Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4.
Л. 39.
19 Слесарчук Г. И. Указ. соч. С. 501.
20 ЦГИА СССР. Ф. 17. On. 1. Д. 44.
Л. 14.
ЦГАДА. Ф. 19. Д. 40. Л. НО
ЦГИА СССР. Ф. 17. On. 1. Д. 44.
Л. 7 об
23 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/4.
Л. 4 об.
24 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 1.
Л. Зоб.
25 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 16. Д. 4.
Л. 24 об.
26 ЦГИА СССР. Ф. 17. On. 1. Д. 44.
Л. 78.
27 Ведомость о мануфактурах в Рос-
сии за 1813 и 1814 гг. СПб, 1816. С. 226.
28 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 1.
Л. 4; Ф. 17. On. 1. Д. 44. Л. 98.
29 ЦГАДА. Ф. 277. Оп. 2. Д. 1868.
Л. Юоб.
30 Там же. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/30.
Л. Ноб.
31 Ведомость о предприятиях легкой
промышленности, 1778. С. 308.
32 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 1.
Л. 3.
33 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/30.
Л. 97об.—98.
34 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 204.
35 ЦГАДА. Ф. 397. On. 1. Д. 5276/30.
Л. 114об.—115.
36 Рубан В. Г. Указ. соч. С. 145.
37 Слесарчук Г. И. Указ. соч. С. 504.
38 ЦГИА СССР. Ф. 16. On. 1. Д. 10.
Л. 299об.—300.
39 Мы не останавливались здесь на
конкретных фактах, поскольку они
с исчерпывающей полнотой представ-
лены в главе об именитых гражданах.
40 Павленко Н. И. О некоторых сторо-
нах первоначального накопления в
России // Ист. зап. 1954. Т. 54.
41 Известия об этом хранятся: Арх.
ЛОИИ. Ф. 36 (Воронцовых). On. 1.
Д. 450, 556, 560, 570 и др.; ГПБ. Эрми-
тажное собрание. 116 в.; ЦГАДА. Ф. 19.
Д. 212.
42 ЦГАДА. Ф. 282. On. 1. Ч. 1. Д. 1007.
43 Там же. Л. 158—159.
44 Там же. Л. 32, 105, 130, 147, 227,
234.
45 Там же. Д. 1013.
46 Там же. Д. 1027. Л. 181, 207.
47 Там же. Д. 1007; Д. 1027. Л. 97.
48 Там же. Д. 1027. Л. 238—239.
49 Там же. Л. 233.
50 Там же. Л. 198, 232.
51 Там же. Л. 197, 228—229.
52 Там же. Л. 59, 64—65, 69, 75, 95—
96, 121, 208, 218, 223, 225—226.
138
53 Там же. Л. 159, 183, 187, 224—225.
54 Там же. Л. 68, 220—221.
55 Там же. Л. 166, 179—180, 216.
56 Там же. Л. 175, 184, 202, 210.
57 Там же. Л. 123, 194.
58 Там же. Л. 185, 186.
59 Там же. Л. 56—57, 70, 119, 172—
173.
60 Там же. Л. 142, 158.
61 Там же. Л. 9—10, 51—52, 139, 145.
62 Там же. Л. 138.
63 Там же. Л. 137.
64 Там же. Л. 136.
65 Там же. Л. 133.
66 Там же. Л. 124.
67 Там же. Л. 122.
68 Там же. Л. 100, 118.
69 Там же. Л. 43—44, 97.
70 Там же. Л. 88—89.
71 Там же. Л. 18.
72 Там же. Л. 8—9.
73 Там же. Л. 5, 19.
74 Там же. Л. 14.
75 Там же. Л. 86.
76 Там же. Л. 81.
77 Там же. Л. 40, 57—58.
78 Там же. Л. 48.
79 Там же. Л. 41.
80 Там же. Л. 28.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Изучение генеалогии московского купечества XVIII в. приводит
нас к выводу о периодической смене составов высших групп
третьего сословия. В течение изучаемого времени наблюдается три
этапа с ярко выраженной тенденцией обновления составов веду-
щих разрядов московского купечества. Два из них непосредст-
венно приходятся на XVIII в., третий характеризует начало
XIX в. В первой четверти XVIII в. в результате петровских преоб-
разований, искусственно, меркантилистским путем насаждавших
новые формы торговли и промышленности, была решена судьба
самой могущественной в течение всей предыдущей истории России
части торгово-промышленного населения — гостей и гостиной сот-
ни. Ослабленные многочисленными поборами, лишенные привиле-
гий потомки некогда сильных родов оказались не в состоянии
вести борьбу со вновь учрежденным в 20-х годах гильдейским
купечеством, которое занимает ведущее положение в экономике.
Судьбы большинства представителей старинных родов гостей
и гостиной сотни можно оценить как неуклонную профессиональ-
ную деградацию старого феодального купечества.
Второе обновление произошло в период городских реформ
1775—1785 гг. Оно отражало смену 1-й гильдии петровского
образца, характеризуя «естественный отбор» на пути превращения
купца в буржуа, соответствующий развитию капиталистических
отношений России в последней трети XVIII в. Суть процесса
яснее всего выступает при изучении особенностей формирования
и развития 1-й гильдии Москвы конца XVIII в. и именитого
купечества. Одна из особенностей тесно связана с источниками
формирования. Несмотря на все усилия, государство в XVIII в. не
в состоянии было оградить купеческую среду (в том числе ее выс-
шие разряды) от проникновения в нее элементов из других городов
и низших сословий. Массовые перемещения различных слоев насе-
ления России активно воздействовали на состав городского насе-
ления 1, и это служило серьезным фактором становления капита-
листических отношений. С одной стороны, таким путем создавался
определенный резерв свободной рабочей силы. С другой стороны,
для складывания собственно буржуазии это имело то значение, что
стимулировало прогрессирующую роль субъективных мотивов,
главным образом предпринимательских способностей. Высшие
разряды купечества Москвы конца XVIII в. сформировались глав-
ным образом за счет приезжих безвестных купцов, разночинцев,
крестьян, которые смогли «выбиться в люди» только за счет своих
140
способностей и беспощадной конкурентной борьбы. В этом про-
являлось одно из существенных условий развития буржуазных
отношений и становления купца капиталистического типа — воз-
можность относительно свободного проявления активной пред-
приимчивости. Не случайно наибольшие успехи в рассмотренных
фамилиях «прибылых» первогильдейцев мы наблюдаем в первом
поколении, менее всего связанном достатком и самоуспокоенно-
стью достигнутым. Характерен и тот факт, что в начале XIX в.,
когда происходил значительный упадок 1-й гильдии конца XVIII в.,
свой статус первогильдейцев сохранили роды наиболее молодые
и наиболее деятельные.
Непосредственно вопрос о характере становления буржуазии
можно разрешить, изучая превращение купца-торговца в купца-
промышленника. Исследование генеалогии родов 1-й гильдии
показывает, что эта тенденция твердо обозначилась во второй
половине и в особенности к концу XVIII в. В общей сложности
среди всех изучаемых первогильдейцев свыше трети были владель-
цами фабрик и заводов. В свою очередь, однако, почти половину
(43%) этого состава представляли роды, чье благополучие
в XVIII в. было самым тесным образом связано с абсолютизмом
и крепостничеством: они пользовались привилегиями и материаль-
ной поддержкой (в виде беспроцентных ссуд) государства, имели
в своих руках большие оборотные средства и дополнительные
доходы от государственных откупов и подрядов, а главное, осно-
вывали производство на принудительном труде приписных и кре-
постных крестьян (см. Приложение 1). Кроме того, существенную
роль в их деятельности играла торговля, объектом которой было
не только и не столько то, что производилось на принадлежавших
им фабриках, а самый разнообразный круг товаров. Т. е., превра-
щаясь в промышленников, московские купцы выполняли и чисто
феодальную, торговую функцию. Исключение составляет неболь-
шая часть промышленников, деятельность которых приходится на
последнюю треть XVIII в., и это показывает, что становление среди
московского первогильдейского купечества буржуа в узком смысле
только началось в это время, хотя темпы этого процесса были
довольно высоки.
Наконец, в начале XIX в. наблюдается третье обновление
состава высшей группы московского купечества. Оно характери-
зуется вытеснением тех родов, которые достигли вершины в купе-
ческой иерархии после реформ 1775—1785 гг. Парадоксальным на
первый взгляд проявлением этого процесса был упадок промыш-
ленных фамилий. На самом деле он обусловлен скачкообразным,
а не постепенным характером формирования буржуазии. Об этом
говорит тот факт, что многие промышленные фамилии пришли
к упадку в результате появления отраслей промышленности, ха-
рактеризующих новый, более совершенный тип капиталистическо-
го производства, выросший из недр мелкотоварного производства
(прежде всего хлопчатобумажное и ситцевое производства). Од-
новременно разрушение многих промышленных фамилий свиде-
141
тельствует об их слабости как капиталистов-предпринимателей,
лишенных в последней трети XVIII в. поддержки абсолютистского
государства. Но немалое значение в процессе упадка московской
1-й гильдии конца XVIII в. имели внешнеполитические причи-
ны— континентальная блокада и Отечественная война 1812 г.,
воздействовавшие главным образом на торговую часть перво-
гильдейцев.
На характер развития купечества существенное влияние ока-
зывали и собственно генеалогические факторы. В разрушении
гостиной сотни большую роль сыграло слабое внутреннее воспро-
изводство родов, приведшее к их физическому исчезновению.
Даже при беглом знакомстве с генеалогией купечества бросается
в глаза меньшая по сравнению с дворянством устойчивость,
объясняющая частые смены составов сословных групп. В дворян-
ских фамилиях продолжение рода не зависело от личных качеств
отдельных представителей. В купеческих семьях, чей социальный
статус зависел от имущественного положения, все определялось
способностями того или иного представителя. Поэтому наиболее
распространенная продолжительность купеческого рода —
2—3 поколения, т. е. дети или внуки, скажем, 1-й гильдии купца
уже вынуждены были перейти в низшее сословие. Как правило, это
имело место среди родов, занимавшихся торговой деятельностью,
поскольку торговля, строившаяся на оборотных операциях, не
оставляла в наследство реальных капиталов. Самыми устойчивы-
ми среди купечества были фамилии, помещавшие капиталы в про-
мышленность. Не случайно в составе 1-й гильдии из числа «при-
родных» московских купцов были только те, кто имел фабрики
и заводы. Из гостиной сотни в 1-ю гильдию пробивались одни про-
мышленники.
Степень устойчивости, определяемая образом деятельности,
проявлялась не только в продолжительности рода, но и в его демо-
графической представительности, а следовательно, и в характере
и объеме семейно-брачных отношений. И то и другое оказывало
существенное влияние на развитие и судьбы родов. Браки играли
большую роль как средство первоначального накопления, высту-
пая одним из условий возвышения купеческих фамилий. От коли-
чества представителей рода, напротив, часто зависело, сможет ли
удержаться данная фамилия на должном уровне, так как с каж-
дым новым поколением росло число наследников, распылявших
некогда накопленные капиталы. На этой почве сталкивались два
противоречивых процесса: экономический рост фамилии приво-
дил к ее расширению, а демографическое увеличение вело к эконо-
мическому упадку. Поэтому даже самые могущественные куцечес-
кие фамилии XVIII в. лишь на два поколения превышали по про-
должительности средние в экономическом отношении роды.
Наконец, в обновлении состава высшего купечества опреде-
ленное место занимал процесс одворянивания купечества. В про-
центном отношении число купцов, ставших дворянами, невелико,
поскольку пробиться в правящий класс было чрезвычайно трудно.
142
Вместе с тем из состава 1-й гильдии конца XVIII в. дворянами
стали и те, кто еще недавно был крестьянином или разночинцем.
Это убеждает нас в мысли, что мечта о дворянстве — типичное
явление для русского купечества. Она вытекала одновременно из
бесправного по сравнению с дворянами положения купцов и из
общей неустойчивости, характерной для неразвитого капитализма
(при господстве феодальных порядков), не обеспечивающей твер-
до гарантированного положения предпринимателя.
В целом, если попытаться дать обобщенную оценку социаль-
ного облика высших групп московского купечества конца XVIII в.,
следует отметить, что он характеризуется двумя признаками: фео-
дальным и капиталистическим. Определяющее влияние первого
было тем ярче и сильнее, чем крупнее и экономически мощнее был
тот или иной род. В большинстве своем это были фамилии наиболее
старые в составе 1-й гильдии. При общей очень значительной
текучести и подвижности состава московской 1-й гильдии их пора-
зительная устойчивость на протяжении XVIII в. находилась
в прямой зависимости от связи с абсолютизмом и феодальным
сектором. В. И. Ленин, говоря о смене двух форм общественной
организации, указывал, что «система присвоения прибавочного
труда прикрепленных к земле крепостных крестьян создала нрав-
ственность крепостническую; система «свободного труда», рабо-
тающего «за чужой счет», на владельца денег,— создала взамен
ее нравственность буржуазную»2. Применительно к элите мо-
сковского купечества XVIII в. это означает, что многочисленные
Исаевы, Еврейновы, Гусятниковы, Бабушкины, Колосовы, Меща-
ниновы, Журавлевы, Емельяновы, Струговщиковы и др., которые
имели откупа и подряды и владели значительными контингентами
крепостных и приписных крестьян, не поднялись еще до уровня
буржуазной нравственности. Не следует думать, однако, что явле-
ние это было чисто психологического свойства. В основе его лежа-
ли объективные обстоятельства, прямо влиявшие на судьбы купе-
чества. Иными словами, фамильная преемственность крупнейших
московских купеческих родов в XVIII в. обусловливалась прежде
всего феодальными, а не собственно капиталистическими факторами.
Более отчетливо капиталистические признаки проступают сре-
ди молодой части первогильдейцев. Но новые промышленные
фамилии на рубеже XVIII—XIX вв., не связанные с крепостни-
чеством и абсолютизмом, еще не устойчивы. А это означает, что
появившаяся в конце XVIII в. буржуазия была еще очень слаба,
что свидетельствует о неразвитости в этот период самих капита-
листических отношений, не обеспечивавших твердого положения
предпринимателей.
1 Кизеветтер А. А. Посадская община
в России XVIII столетия. М., 1903. С. 1—
131; Рынд зю некий П. Г. Городское
гражданство дореформенной России.
М., 1958. С. 52—61, 96, 105; Клок-
ман Ю. Р. Социально-экономическая
история русского города, Вторая поло-
вина XVIII в. М., 1967. С. 93—100.
2 Ленин В. И. Поли. собр. соч. T. 1.
С. 400.
143
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1
Профессионально-экономические связи московских именитых граждан и первогильдейцев конца XVIII в.
с абсолютистским государством и феодальным сектором 1
Фамилия Происхождение и время причисления Участие в откупах Участие в подрядах Отношение к душе- владению Привилегии Судьбы рода в XIX в.
Именитые граждане
Бабушкины «Природные» москвичи Питейный откуп в Москве в 30-х го- На шелковой фаб- Уволен от служб Дворяне
рике до 1771 г. и постоев при за-
Губины Из орловских куп- дах Ларечным на Ка- приписных крестьян 112, крепостных — 125, вольных — 43. В 1778 г. при- писных — 62, кре- постных — 20, вольных — 120. В конце XVIII — на- чале XIX в. 156 приписных и 26 крепостных В конце XVIII в. ведении в 1774 г. шелковой фабрики и от пошлин на 8 лет в 1750 г. при заведении полот- няной фабрики —»
Гусятниковы цов, 1770 г. «Природные» менномостском пи- тейном дворе в 1780 г. Питейный откуп в Подряд в компании на ситцевой фаб- рике 40 купленных крестьян и 75 воль- ных, на бумажной фабрике — 295 куп- ленных. К 1809 г. на обеих фабриках 1300 приписных и купленных крестьян До 1771 г. на полот- При заведении —»
москвичи в Москве в 30—40-х, с С. Яковлевым на няной фабрике по- шляпной (в 1748 г.)
50—60-х, 80—90-х поставку француз- купных крестьян и полотняной фаб-
Долговы
Жигаревы
Кирьяковы
Колосовы
годах; в Алешне Воронежской губ. в 1779—1783 гг. Из калужских куп- цов, 1744 г. Из кадонских куп- цов, 1763 г. Из серпуховских купцов, 1770 г. ской водки и конья- 408 душ м. п., 162 рик уволены от
ка в 50—60-х годах ж. п. В 1778 г. по- служб, постоев, купных 440 душ уплаты пошлин м. п., 165 ж. п. и «отданных по ука- зам» — 10. На шляпной фабрике 14 душ крепостных м. п. К 1809 г. на полотняной фабри- ке 290 приписных и купленных, 214 вольных —»— Мещане с 1814 г. На шелковой фаб- Потомственные по- рике в конце XVIII в. четные граждане, 26 душ крепостных 1-й гильдии купцы и приписных кре- стьян. В 1813— 1814 гг. 33 припис- ных и 38 вольных
«Природные» Питейный откуп в До 1771 г. на шел- Уволен от служб и 3-й гильдии купцы,
москвичи Москве в 1787— 1791 гг. ковых фабриках 30 постоев в 1750 г. мещане приписных, 78 по- купных, 197 «отдан- ных из разных мест», 9 «отданных по указам». В 1778 г. 53 приписных, 90 по- купных, 42 «отдан- ных по указам». В конце XVIII в. 14 приписных и 153 купленных
Приложение 1 (продолжение)
Фамилия
Происхождение и время причисления Участие в откупах Участие в подрядах Отношение к душе- владению Привилегии
Судьбы рода
в XIX в.
Котельниковы Из кадомских куп- цов, после 1725 г. 3-й гильдии купцы, мещане
Макаровы Из дмитровских купцов, 1789 г. 2-й гильдии купцы, мещане
Мещаниновы Из коломенских Питейные откупа в Подряды на по- На суконных фаб- Освобождены от Дворяне
купцов, 1782 г.
Москве в 50-х го- ставку вина в 40— риках в 1777 г. 490 служб и постоев
дах, в Новгороде в 50-х годах
60-х годах, в Моск-
ве в 1787—1795 гг.
Насоновы
Из переяславль-
залесских купцов,
после 1725 г.
купленных и припи-
сных крестьян. В
1797 г. 608 душ
м. п. и 624 ж. п.
купленных и при-
писных. На бу-
мажной фабрике
в 1812—1814 гг. 90
приписных, 194
крепостных, 4 воль-
ных.
В конце XVIII в. на
ситцевых фабриках
80 купленных и 268
вольных. В 1809 г.
24 приписных и
купленных и 54
вольных
1-й гильдии
купцы
Орловы
Из ржевских куп-
цов, не позднее
1788 г.
Возведены в дво-
рянство за заслуги
отца и деда в деле
«приращения госу-
дарственных дохо-
дов»
Суровщиковы
«Природные»
москвичи
Уваровы
Хрящевы
Шапкины
Александровы
Алексеевы
Андреяновы
Андроновы
Ардыновы
Бабкины
Из крестьян,
1756 г.
—»— до 1747 г.
Из вологодских
купцов, 1780 г.
Из крестьян,
1786 г.
—»— 1786 г.
—»— 1766 г.
Из разночинцев,
1747 г.
Из крестьян
«Природные»
москвичи
Питейный подряд
в 1747 г.
На суконной фаб- От служб и посто- Род пресекся
рике компанейщи- ев уволены на 15
ков П. Докучаева и лет, право беспош-
В. Суровщикова в линной торговли,
1759 г. до 2106 на заведение и
приписных и куп- размножение дваж-
ленных ды получали
казенную ссуду по
30 тыс. руб.
Выбыли в Петербур-
гское купечество
Мещане
—»—
1-я гильдия
На шелковой фаб-
рике применялся
труд вольнонаемных
рабочих
Выбыли из москов-
ского купечества
На позументной
фабрике применял-
ся труд вольнонаем-
ных рабочих
1-й гильдии купцы
На шелковой фаб-
рике применялся
труд вольнонаем-
ных рабочих
Среди московского
купечества после
1801 г. не значатся
2-й гильдии купцы
Мещане
На суконной фабри- При заведении фаб- Выбыли из купече-
ке до 1771 г. 226 рики в 30-х годах ства
приписных, в 1778 г. уволены от служб
— 90, в 1795— 15. и постоев и предо-
К 1814 г. 845 воль- ставлена ссуда от
ных казны 10 тыс. руб.
Приложение 1 (продолжение)
Фамилия Происхождение и время причисления Участие в откупах Участие в подрядах Отношение к душе- владению Привилегии Судьбы рода в XIX в.
Баженовы «Природные» моск- Мещане
вичи На бумажной фаб- Дворяне
Баташевы Разночинцы, рике в конце XVIII в.
1716 г. 163 купленных На шелковой фаб- 2-й гильдии купцы
Блохины Из крестьян, рике применялся
1781 г. труд вольнонаем- ных рабочих Род пресекся
Богомоловы —»— 1795 г. На суконной фаб- 1-й гильдии купцы
Бородины рике применялся
(Алексеев- труд вольнонаем-
ская слобода) ных рабочих Мещане
Бородины Из калужских куп-
(Садовая Большая сло- бода) цов, 1781 г. Род пресекся
Бор Шевцовы Разночинцы, 1714 г. 1-й гильдии купцы
Бродниковы Из крестьян, 1763 г. Мещане
Булатниковы —»— 1723 г. Военная служба
Баныкины Из тульских куп- цов, 1788 г. 1-й гильдии купцы
Васильевы Разночинцы, 1772 г. На шелковой фаб- 1-й гильдии купцы,
Веневцовы «Природные» рике применялся мещане
москвичи труд вольнонаем-
них рабочих
Волоковы —»— В 1748 г. подряды Род пресекся
на поставку кож
Годовиковы Гольские Горбуновы Грачевы Грачевские Гребенщико- вы Грезенковы Девятовы (Алексеевская слобода) Из крестьян, 1762 г. «Природные» москвичи Из калужских куп- цов, 1763 г. Из крестьян, 1795 г. Разночинцы, 1747 г. После 1725 г. Из крестьян, после 1725 г. Питейный откуп в Петербурге в 40-х годах Мещане То же —»— На ситцевой фаб- 1-й гильдии купцы рике в 1797 г. 63 купленных, в 1809 г. 369 купленных и приписных Мещане На трубочной фаб- —»— рике в 50-х годах 310 покупных и 28 приписных, на су- конной фабрике в 60—70-х годах 230 покупных 1-й гильдии купцы Мещане
Девятовы Из боровских куп- Откуп на питейные На мишурной фаб- При заведении 2—3-й гильдий
(Кадашев- ская слобода) Дехтеревы цов, 1745 г. Из романовских купцов, 1786 г. сборы в 1781 г. рике в начале XIX в. фабрики в 1763 г. купцы 3 приписных и 29 от служб и постоев вольных уволены Мещане
Докучаевы «Природные» москвичи На золотой фабри- См. Суровщиковы Мещане, 2—3-й ке в 1763 г. 97 при- гильдий купцы
Приложение 1 (продолжение)
Фамилия Происхождение и время причисления Участие в откупах Участие в подрядах Отношение к душе- владению Привилегии Судьбы рода в XIX в.
Драгутины Из кашинских куп- цов, 1762 г.
Драншевы Из нежинских куп- цов, 1781 г.
Дудышкины Из торопецких купцов, 1763 г.
сл о
писных, в 1782 г. —
39, на полотняной
фабрике в 1809 г.
58 приписных и куп-
ленных
Мещане
3-й гильдии купцы
На шелковой фаб- От постоя уволены Дворяне
рике в 1785 г. при-
писных 27 душ м. п.
и 25 ж. п.; в 1809 г.
18 приписных и 55
вольных
Мещане
Еврейновы Разночинцы,
(Конюшенная 1722 г.
овчинная
слобода)
Емельяновы «Природные» Винный откуп в
москвичи Миропалье в 1779— 1784 гг.
В 1775 г. на латун-
но-шумишной фаб-
рике 80 крепостных,
в конце XVIII—на-
чале XIX в. на ла-
тунной, проволоч-
но-медной и красоч-
ной фабриках 1 при-
писной и 200 наем-
ных
Дворяне, 1 -й гиль-
дии купцы, мещане
Епанешни- Из галичских куп-
ковы цов, 1747 г.
3-й гильдии купцы
Жегалкины Из мценских куп- цов, 1768 г. 3-й гильдии купцы, мещане
Живовы Журавлевы Из касимовских купцов, 1788 г. «Природные» Винные откупа в До 1771 на сукон- 1-й гильдии купцы Дворяне, мещане
Забелины Заборовы Заплатины москвичи Из крестьян, до 1747 г. «Природные» москвичи Из купцов Юрье- 1775—1784 гг. в Шацке, Кунгуре, Соликамске, Чер- дыне, Коломне, Муроме, Саратове, Тамбовской и То- больской губерниях В 1767 г. различ- ной фабрике 215 приписных и 27 по- купных; в 1778 г. — 68 приписных и 24 покупных; в 1785 г. — 96 приписных Возведены в дво- рянство за службу 3-й гильдии купцы, мещане —»—
Захаровы Зеркаль- на ковы Зубковы ва-Польского, 1754 г. Из кашинских купцов, 1772 г. Из ярославских купцов, 1773 г. Из суздальских ные подряды Откуп на питейные 2-й гильдии купцы —»— Дворяне
Ивановы Иконниковы купцов, 1763 г. «Природные» москвичи Из зарайских сборы в Москве в 80-х годах На суконной фаб- Выбыли из купе- чества, не объявив капитала 3-й гильдии купцы,
(Садовая купцов, 1778 г. рике в конце мещане
Большая слобода) XVIII в. 81 при- писной
Приложение 1 (продолжение)
Фамилия Происхождение и время причисления Участие в откупах Участие в подрядах Отношение к душе- владению Привилегии Судьбы рода в XIX в.
СП ND Иконниковы (Садовая Набережная слобода) Ирошниковы Кавылины Калинины Кожевниковы Козновы Колокол ь- никовы (Красносель- ская слобода) Колоколь- ни ковы (Мещанская слобода) Из зарайских куп цов, 1784 г. «Природные» москвичи Из крестьян, 1747 г. Из касимовских купцов, 1773 г. Из пензенских купцов, 1779 г. Из крестьян, 1723 г. Из чебоксарских купцов, 1762 г. На меднопугович- ном заводе в 1809 г. 24 вольных На суконной фаб- рике в первом 10-летии XIX в. 494 купленных и приписных На шелковой фаб- рике в 1809 г. 78 приписных и 43 вольных В 1809 г. на бу- мажной и медно- пуговичной фабри- ке их вольнонаем- ные рабочие Мещане 3-й гильдии купцы Выбыли в военную службу 1-й гильдии купцы 1-й гильдии купцы, потомственные граждане 2-й гильдии купцы —»—
Кольчугины Разночинцы,
1770 г.
3-й гильдии купцы
Кондыревы
— « — В 1748 г. откупа в
до 1719 г. московской ком-
пании и «порубеж-
ных» городах
Коробовы Из хлыновских
купцов, 1774 г.
Котель- никовы Красниковы Разночинцы, В 1775—1779 гг. 1722 г. винный откуп в Саратове Из крестьян, 1775, 1778, 1792 гг.
Кропины Разночинцы, до 1719 г.
Кузины Из крестьян, 1778 г.
Куманины Из переяславль- залесских купцов, 1789 г.
Курносовы Лахтины Лебедевы Разночинцы, 1782 г. Из мосальских купцов, 1780 г.
Лепехины Из калужских купцов, до 1747 г.
Ливенцовы
Из тульских куп-
цов, 1791 г.
Ливенские Из перемышль-
ских купцов, 1777 г.
Мещане
На табачной и
шелковой фабри-
ках в начале XIX в.
вольнонаемные ра-
бочие
В 1809 г. на уксус-
ном заводе 3 воль-
ных
См. Ситниковы
3-й гильдии купцы
Мещане
3-й гильдии купцы
Мещане
—»—
1-й гильдии купцы
3-й гильдии купцы
1-й гильдии купцы
В конце XVIII в.
на меднопугович-
ной фабрике наем-
ные люди
На шелковой фаб-
рике в 1809 г.
вольнонаемные
2—3-й гильдий
купцы
2-й гильдии купцы
1-й гильдии купцы,
военная служба
Мещане
Приложение 1 (продолжение)
Фамилия Происхождение и время причисления Участие в откупах Участие в подрядах Отношение к душе- владению Привилегии Судьбы рода в XIX в.
СП Липенские Лихонины Лужновы Луза ковы Лукутины Лухмановы Малюшины Манатей- щиковы Медветковы Миловановы Мил ЯКОВЫ Из курских купцов, 1777 и 1786 гг. Из суздальских купцов, 1747 г. — » - , 1745 г. Из карачевских купцов, 1774 г. «Природные» москвичи Разночинцы, 1790 г. «Природные» москвичи — » — — » — Из касимовских купцов, 1765 г. Из серпуховских купцов, 1782 г. В 1759—1766 гг. в компании откуп- щиков московских питейных сборов В 1779—1783 гг. питейный откуп в Костроме В 1813—1814 гг. на позументной фабрике 3 крепост- ных и 39 вольных До 1759 г. на во- сковой фабрике приписных и кре- постных не было, затем «позволено купить деревень до 25 душ» •При заведении фабрики в 1752 г. от постоя уволены 2—3-й гильдий купцы Дворяне, мещане Мещане Выбыли из москов- ского купечества 1-й гильдии купцы —»— Выбыли из купе- чества 3-й гильдии купцы Мещане —»— 1-й гильдии купцы
Митю шины Из верейских
купцов, 1795 г.
Михайловы «Природные»
москвичи
Москвины Разночинцы,
до 1714 г.
Мосягины Из торопецких
купцов, 1777 г.
Муза левы Из крестьян, 1790 г.
Находкины Из торопецких
купцов, 1795 г.
Никифоровы Из крестьян, 1767 г.
Новиковы Разночинцы, после 1719 г.
Орловы После 1747 г.
Осиповы Разночинцы, после 1719 г.
Павловы Из крестьян, В компании мос- 1767 и 1776 гг. ковских питейных откупщиков в 1787—1791 гг.
Перегудовы — » —, после 1719 г.’
Петров — » —, после
Василий 1747 г.
Пивоваровы Разночинцы, 1729 г.
3-й гильдии купцы,
мещане
На шелковой фаб- рике в конце XVIII в. 460 куп- ленных, в 1809 г.— 105 приписных На полотняной фабрике в конце XVIII в. 32 куплен- ных На кожевенном заводе в начале XIX в. вольнонаем- ные рабочие 2-й гильдии купцы 3-й гильдии купцы 2-й гильдии купцы, мещане 2-й гильдии купцы Мещане 3-й гильдии купцы, мещане Род пресекся 2—3-й гильдий купцы 1-й гильдии купцы 2—3-й гильдий купцы Род пресекся Мещане
Приложение 1 (продолжение)
Фамилия
Происхождение и
время причисления
Участие в откупах
Участие в подрядах
Отношение к душе-
владению
Привилегии
Судьбы рода
в XIX в.
Пищаль- 1723 г. В 1748 г. «во слу- 1—2-й гильдий
никовы жении» у питейных компанейщиков купцы
Плотниковы Полуехтовы Потепаловы Прокофьевы (Котельная слобода) Прокофьевы (Таганная слобода) Просвирнины Птицыны Ратковы Репейщиковы Из белевских купцов, 1746 г. Из купцов г. Пле- са, 1764 г. «Природные» москвичи Из зарайских купцов, 1785 г. Из крестьян, 1773 г. - »—, 1719 г. — » —, 1714 г. Разночинцы, до 1725 г. В 1765 г. откуп на В 1741 г. подряд На полотняной сбор кабацких и на поставку вина фабрике в 1809 г. конских денег в «питейные дворы» 510 вольных рабо- чих В 1720 г. имелся дворовый человек На ситцевой фаб- рике в начале XIX в. вольнонаем- ные рабочие 1-й гильдии купцы 3-й гильдии купцы, мещане 3-й гильдии купцы Мещане 3-й гильдии купцы — » — Военная служба — » Род пресекся
Рыбинские «Природные» москвичи В 30-х годах XVIII в. В начале XIX в. на в компании мос- ситцевой фабрике ковских питейных и кожевенных за- откупщиков водах наемные Мещане
люди
Савельевы
Сазоновы Из курских куп- цов, 1774 г.
Самгины Из елатомских Питейные откупа в
купцов, до 1747 г. Касимове в 1748 г. и в Белеве в 1763 г.
Сахаровы «Природные» москвичи
Сельские Разночинцы, 1767 г.
Семеновы Ситниковы «Природные» москвичи
Скрепковы Солодовни- ковы Разночинцы, 1723 г. Из серпуховских купцов, 1776 г. Питейный откуп в Калуге в 1748 г.
Солодовщи- Из крестьян,
ковы 1764, 1781 гг.
Столбковы - »—, 1780 г.
3-й гильдии купцы,
мещане
2-й гильдии купцы
1-й гильдии купцы
В 1748 г. подряды на поставку кож В компании фаб- рики плащеного золота и серебра вместе с Докучае- вым и Кропиным дозволено в 50-х годах купить 150 крестьян На ситцевой фаб- рике в 1809 г. 21 вольный рабочий 3-й гильдии купцы 3-й гильдии купцы, мещане Род пресекся От служб и постоя 3-й гильдии купцы компанейщики уволены 2—3-й гильдий купцы 2-й гильдии купцы Мещане 2—3-й гильдий купцы, мещане
П риложение 1 (продолжение)
Фамилия Происхождение и время причисления Участие в откупах Участие в подрядах Отношение к душе- владению Привилегии Судьбы рода в XIX в.
Струговщи- «Природные» Питейные откупа На суконной фаб- От служб и постоя Дворяне
ковы москвичи в Москве и Пе- рике в 1759 г. 300 уволены
тербурге в 1772— крепостных, на пу-
1779 гг. говичной в
1775 г.— 18 кре- постных рабочих
Сунгуровы Из крестьян, 1795 г. —»—
Сундушни- До 1782 г. 3-й гильдии купцы,
ковы мещане
Сырейщи- «Природные» 3-й гильдии купцы
ковы москвичи
СП 00 Угрю(и)мовы Из купцов Юрьева- В 1756 г. откуп на Мещане
Польского, 1770 г. сбор кабацких и
конских денег в
Переяславле-За-
лесском
Фалеевы Из калужских купцов, 1780 г. Дворяне
Федоров Разночинец, Мещанин
Дмитрий 1773
Хилковы — » — Питейные откупы На сургучном за- От постоя уволены, 3-й гильдии купцы,
после 1719 г. в 1748 г. воде в 1775 г. от пошлин на по- мещане
5 вольных рабочих купку инстру- ментов и продажу товаров, на вызов
«материалов из-за моря» освобожде- ны на 10 лет
Холщевни- ковы Чориковы Шапошни- ковы (Бас- манная сло- бода) Шапошни- _ ковы (Пан- g кратьевская слобода) Шапошни- ковы (Семе- новская сло- бода) Шевалдыше- вы Шелагины «Природные» москвичи Из гжатских куп- цов «временно» в 1790 г. «Природные» москвичи Из серпуховских купцов, 1766 г. Из коломенских купцов, 1776 г. Из крестьян, 1764 г. Разночинцы, 1781 г.
Шелапутины Из покровских
купцов, 1792 г.
В 1714 и 1717 гг. Мещане
подряды на постав-
ку овса, сухарей и
прочего провианта
из Архангельской
губернии в Петер-
бург и из Киев-
ской в Ревель
На ситцевой фаб- После 1801 г. вы-
рике в начале были из москов-
XIX в. вольнонаем- ского купечества
ные рабочие
На меднопугович- От служб и постоя Мещане
ной фабрике в уволены
1813—1814 гг. 12
приписных рабочих
—»—
—» —
На мыловаренном
свечном заводе в
1812 г. 10 вольных
рабочих
На шелковой фаб-
рике в конце
XVIII в. 42 куплен-
ных рабочих
На шелковой фаб-
рике в 1809 г. 201
вольный рабочий
2-й гильдии купцы
Мещане
Дворяне
Приложение 1 (окончание)
Фамилия Происхождение и время причисления Участие в откупах Участие в подрядах Отношение к душе- владению Привилегии Судьбы рода в XIX в.
Шорины Из крестьян, В 50-х годах на От служб и постоя 3-й гильдии купцы,
О) о Юдины Якобзон 1723 г. Из можайских купцов, 1766 г. Из воронежских купцов, 1790 г. суриковой фабри- ке 4 приписных, в конце XVIII—на- чале XIX в. на кра- сочной фабрике купленных 9 чело- век и 32 вольных уволены мещане Род пресекся 2-й гильдии купцы
Ямщиковы До 1767 г. Питейный откуп в 1764—1765 гг. В конце XVIII в. на фабрике су- 2-й гильдии купцы, мещане
сального золота и
серебра 13 припис-
ных и купленных
рабочих
1 При составлении приложений 1—3 были использованы материалы: ЦГАДА. Ф. 277 (Мануфактур-коллегия), Ф. 397 (Комиссия о коммерции
и о пошлинах), Ф. 19 (XIX разряд Госархива); Арх. ЛОИИ. Ф. 36 (Воронцовых); ГПБ. Эрмитажное собрание. 116'; ЦГИА СССР. Ф. 16
(Отделение мануфактурной экспедиции государственного хозяйства), Ф. 18 (Департамент мануфактур и внутренней торговли Министерства
финансов) ; ГЛМ. Ф. Н. П. Чулкова; Материалы для истории московского купечества. М., 1883—1889. Т. 1—9; Ведомость о предприятиях легкой
промышленности, 1778 г. // Хрестоматия по истории СССР, XVIII в. / Составили М. Т. Белявский, Н. И. Павленко. М., 1963. С. 305—326, и др
Приложение 2
Родословные росписи купеческих фамилий.
Именитые граждане
Бабушкины
Поколение 1
О — Иван Гаврилов сын Бабушкин (1672—после 1725)—старин-
ный московский тяглец.
Поколение 2
0/1—Андрей (1704—1774)—с 30-х годов XVIII в.— в 1-й гильдии,
содержатель шелковой и полотняной фабрик.
Поколение 3
0/1/2 —Иван (1740/41 — 1795)
0/1/3 — Семен (1746—1804)—в 1766—1795 гг. — в 1-й гильдии, после
1801 г.— в мещанстве.
ж. Настасья Ивановна (1746—1787) —дочь московского
1-й гильдии купца И. Р. Журавлева.
0/1/4 — Петр (1747—1793)—с 1788 г.— именитый гражданин,
ж. Елизавета Дмитриевна (1749—1794)—дочь гостиной сотни
1-й гильдии купца Д. И. Серебреникова.
0/1/5 — Евдокия (1752— уп. 1782)
м. Ф. Г. Бабкин — московский 1-й гильдии купец.
Поколение 4
0/1/3/6 — Александра (1771—уп. 1795)
м. Н. М. Пчолкин — подпоручик.
0/1/3/7 —Ольга (1775 —уп. 1795)
м. С. М. Брыкин — коллежский секретарь.
0/1/3/8 — Николай (1778—1830) —2—3-й гильдий купец.
ж. Татьяна Ивановна (1781—уп. 1834).
0/1/4/9 — Павел (1761—уп. 1782)—в 1778 г. выбыл в военную службу
в лейб-гвардии Преображенский полк, в 1782 г.— сержант.
0/1/4/10 — Александра (1799 — уп. 1811) — в 1795 г.— именитая гражданка,
м. Ю. Н. Волконский — князь, премьер-майор.
Поколение 5
0/1/3/8/11—Александра (1799 — уп. 1811)
0/1/3/8/12 — Никанор (1800 — уп. 1834)—в 1814 г. уволен по приговору
купеческого общества из 3-й гильдии «в другой род жизни».
С 1831 г.— в Москве.
0/1/3/8/13 —Любовь (1801—уп. 1815)
0/1/3/8/14 — Надежда (1806 — уп. 1815) —3-й гильдии купчиха.
0/1/3/8/15 —Елена (1809 —уп. 1815)
Г у б и и ы
Поколение 1
0 — Михайла Павлов сын Губин (1744—1318) — прибыл в Москву
из Орла 2-й гильдии купцом. В 1789—1792 гг.— градский голова.
С 1790 г.— именитый гражданин. С 1801 г.— коммерции советник
и первогильдейский купец.
ж. Наталья Михайловна (1756 — до 1815)—дочь московского
купца М. Г. Шемаханова.
Поколение 2
0/1 — Андрей (1777—1810)
0/2 — Евдокия (1779 — уп. 1795)
0/3 —Пелагея (1780—1785)
0/4 — Павел (1781 — уп. 1834) — потомственный почетный гражданин.
0/5 —Анна (1783 — ?)
6 А. И. Аксенов
161
0/6 — Константин (1784 — уп. 1834)—потомственный почетный граж-
данин.
0/7 —Петр (1785—1811)
0/8 — Татьяна (1788 — ?)
0/9 — Катерина (1792 — уп. 1815)
0/10 —Ольга (1793 —уп. 1815)
Г усятниковы
Поколение 1
0 — Сергей Захарьев сын Гусятников (? — уп. 1713) — «природный»
московский купец гостиной сотни. В 1689 г.— целовальник Ку-
пецкой палаты по приему соболей и «мягкой рухляди» из Сибир-
ского приказа.
Поколение 2
0/1 — Петр (1683 — уп. 1740)—в 1717 г. в окладе гостиной сотни.
С 1729 г.— среди московских компанейщиков питейных сборов.
Торги в Москве.
Поколение 3
0/1/2 — Михайла (1713—1776)—питейный откупщик в 40-х, 50—60-х
годах XVIII в., владелец шляпной и полотняной фабрик, загра-
ничная торговля с Востоком и Западом, «вотчины» в московских
торговых рядах, обер^директор компании питейных откупщиков,
ж. Ирина Ивановна (1723—1771) —дочь известного московского
купца, питейного компанейщика И. И. Иконникова.
Поколение 4
0/1/2/3 — Михайла (1745—1782) — 1-й гильдии купец.
ж. а) ?
б) Вера Васильевна (1752 — уп. 1795) —дочь московского име-
нитого гражданина В. В. Суровщикова. Во втором браке замужем
за именитым гражданином М. Д. Мещаниновым.
0/1/2/4 — Татьяна (1750 — уп. 1782)
м. И. И. Пастухов — тульский купец.
0/1/2/5 —Марья (1753 —уп. 1782)
м. М. И. Миняев — московский купец.
0/1 /2/6 — Александра (1756— 1779)
м. И. П. Колосов — московский именитый гражданин.
0/1/2/7 — Елизавета (1757 — уп. 1782)
м. А. С. Попов — камердинер императорского двора, полковник.
0/1/2/8 — Петр (1758—1816)—в 1788—1796 гг.— именитый гражданин.
К 1816 г.— 2-й гильдии купец.
ж. а) Анна Ларионовна (1757 — уп. 1795)—дочь известного
тульского купца Л. И. Лугинина.
б) Наталья Ивановна (1781—уп. 1850) —в 1850 г. числилась
потомственной почетной гражданкой.
0/1/2/9 — Сергей (1750 — уп. 1811)—до 1801 г.— 1-й гильдии купец и
именитый гражданин, к 1811 г.— в 3-й гильдии.
ж. Вера Семеновна (1766 — уп. 1815)—дочь московского
1-й гильдии купца С. Д. Ситникова.
0/1/2/10 —Семен (1761 — 1782)
0/1/2/11 — Федор (1762 — уп. 1782) — в 1780 г. выбыл «в статскую службу».
Поколение 5
0/1/2/За/12 — Николай (1766 — уп. 1811) —в 1795—1801 гг.— именитый граж-
данин в одном капитале с братом Алексеем. «По «Очередной
книге» 1801 г. выбыл в дворянское достоинство, а по сказке
6-й ревизии 1811 г.— «состоит по мещанству с 1808 г.».
0/1/2/36/13 — Алексей (1773—1812) — в 1795—1801 гг.—именитый гражданин
в одном капитале с братом Николаем. В 1807 г.— в 1-й гильдии.
162
В 1811 г. состоял в именитом гражданстве «по ученой части»
без объявления капитала.
0/1/2/36/14 —Елизавета (1774 — уп. 1795)
0/1/2/36/15 —Александр (1779 — уп. 1811) —в 1788—1793 гг. вместе с матерью
в 1-й гильдии. С 1808 г.— в мещанстве.
0/1/2/36/16 — Василий (1780—1784)
0/1/2/8а/17 — Александр (1780—1803)
0/1/2/8а/18 — Михайла (1790 — уп. 1811)—уволен в 1809 г. в «статскую
службу».
0/1/2/86/19 — Петр (1801—уп. 1816) —в 1815 г. уволен в «ученое звание».
0/1/2/86/20 — Евгения (1803 —уп. 1816)
0/1/2/86/21 - Юлия (1807 —уп. 1816)
0/1/2/86/22 - Дмитрий (1809 — уп. 1816)
0/1/2/86/23 - Апполон (1811 — 1812)
0/1/2/86/24 — Владимир (1813 — ?)
0/1/2/9/25 —Семен (1784—1845)—до 1815 г. 1-й, затем — 3-й гильдии
купец.
0/1/2/9/26 —Софья (1787 —до 1811)
0/1/2/9/27 —Марья (1789 —до 1811)
0/1/2/9/28 —Александра (1790 —после 1815)
0/1/2/9/29 —Анна (1792—1815)
0/1/2/9/30 —Любовь (1794 — после 1857) —с 1834 г. 1-й гильдии купеческая
дочь, девица.
Долговы
Поколение 1
0 — Иван Осипов сын Долгов (?— до 1747) —прибыл в Москву
из калужских купцов до 1725 г.
Поколение 2
0/1 — Лука (1717/1720—1783) — прибыл в Москву из калужских купцов
в 1744 г. В 1748 г.— 1-й гильдии купец с торгом на Гостином
дворе. В 1775 г. именным указом пожалован чином титулярного
советника в ранге сухопутного капитана. С 1783 г.— именитый
гражданин.
ж. а) ?
6) Марья Ефимовна (1740—1765) —дочь московского 2-й гиль-
дии купца Е. Д. Лукина.
в) Сусанна Филипповна (1746 — уп. 1818)—дочь унтер-штал-
мейстера Ф. П. Аршелевского. В 1795 г.— именитая гражданка.
0/2 — Афанасий (1717/1720 — до 1811)—прибыл вместе с братом.
В 1762 г.— в отдельном от Луки окладе. В 1782—1801 гг.—
1-й гильдии купец. В 1768—1781 и 1786—1789 гг.— ратман
2-го департамента городового магистрата, в 1792—1795 гг.—
градский голова.
ж. Гликерия (Лукерья) Ефимовна (1738 — уп. 1811) —дочь
московского купца, содержателя Большой суконной мануфактуры
Е. К- Болотина.
Поколение 3
0/16/3 — Аграфена (1746 — уп. 1782)
м. Баженов Василий Иванович — архитектор, надворный совет-
ник.
0/16/4 — Прасковья (1748— уп. 1782)
м. Забелин Семен Герасимович — профессор, доктор, коллежский
асессор.
0/1/5 —Марья (1754 —уп. 1782)
м. Назаров Элизвой Семенович — архитектор, коллежский асессор.
0/16/6—Елизавета (1756—1771)
0/16/7 — Катерина (1762— уп. 1795)
м. Лепехин Василий Титович — секунд-майор.
6*
163
0/1в/8 — Иван (1764—1788)
0/1в/9 — Ирина (1766 — уп. 1795)
м. Горчаков Иван Павлович — князь, прапорщик.
0/1в/10 — Варвара (1767 — уп. 1795)
м. Колычев Павел Петрович — гвардейский прапорщик.
0/1в/11—Николай (1768— уп. 1795)—в 1795 г.— <в отставке лейб-
гвардии прапорщик».
0/1в/12 — Лука (1769 — уп. 1795)—в 1795 г.— «в отставке лейб-гвардии
прапорщик».
O/Ib/13 — Хеона (1771 —уп. 1795)
0/1 в/14 —Любовь (1774 —уп. 1834)
0/1 в/15 — Ольга (1776 — уп. 1795)
0/1B/16 — Вера (1780 —уп. 1834)
0/2/17 — Екатерина (1760— 1763)
0/2/18 —Анна (1761 — 1763)
0/2/19 — Петр (1764 — уп. 1795) — премьер-майор.
0/2/20 — Катерина (1766— 1783)
0/2/21—Анна (1770 —уп. 1795)
м. Костылев Марк Гаврилович — подполковник.
0/2/22 — Наталья (1774— 1786)
0/2/23 — Александр (1776 — уп. 1795)—в 1795 г.— в военной службе.
Жигаревы
Поколение 1
0 — Гаврила Яковлев сын Жигарев (1740—1791) — прибыл в Москву
в 1763 г. из кадомских купцов во 2-ю гильдию.
ж. Агафья Павловна (1760—1786)—дочь воровского купца
П. Богданова.
1 — Василий Яковлев сын Жигарев (1745—1802)—прибыл вместе
с братом в Москву в 1763 г. из кадомских купцов во 2-ю гильдию.
В 1788—1802 гг.— именитый гражданин. С 1778 г. был в Сибир-
ском приказе купчиною. В 1786—1789 гг.— заседатель совестного
суда, в 1789—1792 гг.— градский голова. В 1801 г.— надворный
советник.
Поколение 2
0/2 — Аграфена (1769—1790)
м. Д. Сорин — холмогорский купец.
0/3 — Иван (1774—1803) —в 1801 г. 3-й гильдии купец.
0/4 — Василий (1780 — уп. 1816)—в 1811 г. 1-й гильдии купец.
В 1814 г. выбыл из московского купечества.
0/5 —Анна (1781 — 1783)
0/6 — Александра (1782—1785)
Кирьяковы
Поколение 1
0 — Григорий Аврамов сын Кирьяков (1741—1812) — прибыл в Мос-
кву во 2-ю гильдию вместе с братом Андреем в 1770 г. из серпу-
ховских купцов. В 1797—1801 гг.— именитый гражданин. Загра-
ничная торговля. В 1811 г.— первогильдейский купец, коммерции
советник.
ж. Марья Михайловна (1754 — уп. 1815)—дочь московского
1-й гильдии купца М. Г. Шемаханова.
1 —Андрей Аврамов сын Кирьяков (1752—1804) — прибыл в Москву
во 2-ю гильдию вместе с братом Григорием в 1770 г. из серпу-
ховских купцов. В 1801 г.— в 1-й гильдии.
ж. а) Марья Аврамовна (1763—1787) —дочь московского купца
А. П. Попова.
б) Аграфена Климовна (1772 — уп. 1816)—дочь московского
1-й гильдии купца К. Е. Горбунова.
164
Поколение 2
la/2 — Марья (1780 —уп. 1795)
1 а/3 — Алексей (1781 —1846) — в 1811 —1816 гг. в 1-й гильдии, с 1831 г.—
в мещанах.
ж. а) Анна Васильевна (1793 — уп. 1816)
б) ?
1а/4— Катерина (1787 — уп. 1795)
16/5 —Ольга (1789 —уп. 1811)
16/6 — Александра (1791—уп. 1811)
16/7 — Павел (1793—1840) — 3-й гильдии купец, мещанин.
16/8 —Любовь (1794 —уп. 1816)
16/9 — Николай (1795 — уп. 1834) —с 1833 г. «по ученой части».
16/10—Владимир (1796 — уп. 1857) —3-й гильдии купец.
Колосовы
Поколение 1
0 — Панкрат Васильев сын Колосов (1708—1775) — природный тяглец
московский, 1-й гильдии купец, владелец шелковой фабрики.
ж. а) ?
6) Катерина Петровна (1734 — уп. 1795) —дочь подьячего села
Измайлова П. Иванова.
Поколение 2
0а/1 — Василий (1743—1786) — именитый гражданин.
ж. Катерина Ивановна (1745—1778) —дочь 1-й гильДии москов-
ского купца.И. Баташева.
0а/2 — Иван (1747—1799) большой — именитый гражданин с 1782 г.
ж. Александра Михайловна (1756—1779)—дочь московского
именитого гражданина М. П. Гусятникова.
06/3 — Иван (1765 — уп. 1811) меньшой — в 1788—1793 гг. именитый
гражданин, в 1801 г.— 3-й гильдии купец, с 1810 г. капитала
не объявлял и к подаче сказок не явился.
ж. Федосья Львовна (1774 — уп. 1795)—дочь московского
3-й гильдии купца Л. Ларионова.
06/4 —Анна (1767 — уп. 1795)
м. И. Игнатьев — московский 2-й гильдии купец.
06/5 — Гаврила (1768 — уп. 1801)—в 1788 г. именитый гражданин,
затем — 3-й гильдии купец.
ж. Марья Петровна (1770 — уп. 1834)—дочь серпуховского
купца П. А. Зенина.
Поколение 3
0а/1/6 — Михайла (1762 — уп. 1834) — в 1788—1796 гг. именитый гражда-
нин, в 1811 г.— 3-й гильдии купец, с 1825 г.— в мещанах.
ж. Анна Ивановна (1767 — уп. 1815) — дочь московского 1-й гиль-
дии купца И. Я. Климова.
0а/1/7 —Анна (1765 —уп. 1795)
'м. В. М. Татищев — прапорщик лейб-гвардии Семеновского полка.
Оа/1/8 —Марья (1766 — ?)
Оа/1/9 — Елизавета (1772 — уп. 1782)
0а/1/10 — Панкрат (1774 — уп. 1811) —с 1799 г. в мещанстве.
0а/1/11 — Ольга (1775 —уп. 1795)
Оа/2/12 — Иван (1776 — уп. 1815) —3-й гильдии купец, с 1814 г. капитала
не объявлял и к подаче ревизских сказок не явился.
Оа/2/13 — Ирина (1777—1788)
06/3/14 — Надежда (1792 — ?)
06/3/15 —Анна (1793 — ?)
06/3/16 —Марья (1794—?)
06/5/17 — Иван (до 1800—1834) большой — мещанин.
ж. Авдотья (1803 — уп. 1834)
06/5/18 —Марья (1799 —уп. 1834)
165
06/5/19 — Василий (1800—1837) — мещанин, 3-й гильдии купец.
06/5/20 — Александра (1807 — уп. 1834)
06/5/21 — Сергей (1808—1839) —мещанин, 3-й гильдии купец.
Поколение 4
0а/1/6/22 — Василий (1784 — уп. 1811) —выбыл в 1811 г. в штатскую службу.
Оа/1/6/23—Иван (1787 — уп. 1811) —выбыл в 1811 г. в штатскую службу.
Оа/1/6/24— Михайл а (1790 — уп. 1834) с 1834 г. в мещанстве.
Оа/1/6/25 — Владимир (1797 — уп. 1834) — с 1825 г. в мещанстве.
06/5/7/26 — Виктор (1834 — уп. 1850) —с 1842 г. в мещанстве.
Котел ь н и ко в ы
Поколение 1
О — Тимофей Иванов (1713—1774) — прибыл в Москву из кадомских
купцов до 1747 г. Фамилию Котельников получил в ^3-ю ревизию
1764 г. С 1767 г.— в 1-й гильдии.
ж. Матрена Федоровна (1733 — после 1795) —дочь купца Юрье-
ва-Польского Ф. Т. Карпова.
Поколение 2
0/1 — Елизавета (1764—1787)
м. А. Я. Уваров — именитый гражданин.
0/2 — Алексей (1766—1801)—в 1790—1793 гг. именитый гражданин
вместе с матерью, в 1800 г.— в отдельном капитале.
ж. Пелагея Ивановна (1770 — после 1811)—дочь московского
1-й гильдии купца И. П. Плотникова.
0/3 — Александра (1768—1794)
Поколение 3
0/2/4 — Екатерина (1786— до 1811)
0/2/5 — Василий (1788 — уп. 1811)—в 1806 г. «уволен в другой род
жизни по приговору московского градского общества»
0/2/6 — Николай (1789 — уп. 1811) —в 1806 г. уволен вместе с братом
из московского купечества.
0/2/7 — Матрена (1791—до 1811)
0/2/8 — Марья (1792 — уп. 1811)
0/2/9 — Елизавета (1793 — уп. 1811)
0/2/10 — Александра (1798 — уп. 1816)
0/2/11 —Тимофей (1800—уп. 1816) —в 1814 г. выбыл в мещане.
Макаровы
Поколение 1
0 — Иван Алексеев сын Макаров (1752—1818)—прибыл в Москву
в 1789 г. из дмитровских купцов. В 1801 г. — именитый гражданин.
В 1811 г.— во 2-й гильдии.
ж. Прасковья Ивановна (1758 — после 1795) — дочь переплетчика
московской типографии И. Васильева.
Поколение 2
0/1 — Прасковья (1787 — после 1795)
0/2 — Андреян (1788—1817)
ж. Аграфена Семеновна (1797 — после 1815)
0/3 — Алексей (1796 — уп. 1819) —в 1819 г. вышел в мещане.
0/4 —Иван (1806—1814)
Мещаниновы
Поколение 1
0 — Демид Демидов сын Мещанинов (1729 — уп. 1811)—прибыл в
Москву в 1782 г. из коломенских купцов в 1-ю гильдию. В 1788—
1801 гг.— именитый гражданин, коллежский асессор. По сказкам
166
6-й ревизии 1811 г. значится как 3-й гильдии купец, вышедший
в мещанство.
ж. Варвара Никитична (1732 — уп. 1795)—дочь московского
купца Н. Ф. Беляева.
Поколение 2
0/1—Маркел (1750 — уп. 1782)—Именитый гражданин. В 1781 г.
выбыл в военную службу. Надворный советник.
0/2 — Елизавета (1772 — уп. 1795)
м. И. В. Хотяинцев — секунд-майор.
0/3 — Анна (1774 — уп. 1795)
м. П. Н. Хомутов — капитан 1-го ранга и кавалер.
Насоновы
Поколение 1
0 — Михаил Григорьев сын Насонов (1706— до 1747) — переяславль-
залесский купец.
ж. Марья Семеновна (? — 1775)
Поколение 2
0/1 — Степан (1726—1771)— 2-й гильдии купец, переведен в Москву
между 1-й (1725 г.) и 2-й (1747 г.) ревизиями.
ж. Авдотья Михайловна (1733 — уп. 1795)—дочь московского
купца М. Петрова.
0/2 — Григорий (1728 — уп. 1811) — 1—2-й гильдий купец, переведен
вместе с братом Степаном в Москву между 1725—1747 гг.
С 1799 г.— в мещанстве.
Холост.
Поколение 3
0/1/3 — Прасковья (1752 — уп. 1795) — не замужем. Жительство у брата
Дмитрия.
0/1/4 —Марья (1755—1772)
0/1/5 — Иван (1757—1813) — с 1781 г. был у московской соляной продажи
ларечным, с 1792 г.— бургомистр 2-го департамента магистрата.
В 1795 г.— в 1-й гильдии, в 1801 г.— именитый гражданин,
в 1811 г.— первогильдейский купец.
ж. а) Елизавета Абрамовна (1764—1783) —дочь купца.
б) Марья Васильевна (1767 — уп. 1815)—дочь серпуховского
купца В. Вавилова.
0/1/6 —Анна (1760 —уп. 1782)
м. М. Крупеников — костромской купец.
0/1/7 —Дарья (1761—уп. 1782)
0/1/8 — Дмитрий (1763 — уп. 1815)—в 1795—1801 гг. в 1-й гильдии,
с 1811 г.— 2-й гильдии купец. Заседатель в губернском магист-
рате и совестном суде.
ж. Татьяна Яковлевна (1766 — уп. 1815)—дочь московского
купца Я. Е. Чистякова.
0/1/9 — Александр (1765 — уп. 1816) —2—3-й гильдий купец.
ж. Татьяна Ефимовна (1770 —уп. 1816)—дочь московского
купца Е. Н. Коронкова.
Поколение 4
0/1/56/10 — Елизавета (1785 — уп. 1795)
0/1/56/11—Анна (1787 —уп. 1815)
0/1 /56/12 — Александра (1789 — уп. 1815)
0/1/56/13—Вера (1792 —уп. 1815)
0/1/56/14 — Николай (1794 —уп. 1815) — в 1812 г. поступил в военную
службу.
0/1/56/15 —Владимир (1802 —уп. 1815)
0/1/8/16—Катерина (1785 — уп. 1795)
167
0/1/8/17- Иван (1789 —уп. 1815)
0/1/8/18- Дмитрий (1790 —уп. 1815)
0/1/8/19 — Наталья (1791—уп. 1795)
O/1/8/2G — Александра (1795 — ?)
0/1/8/21 — Клавдий (1799 —уп. 1815)
0'1/9/22—Евгения (1790—?)
0/1/9/23—Клавдий (1791 — 1813)
0/1/9/24—Владимир (1796 — уп. 1816)
0/1/9/25—Виктор (1801—уп. 1816)
0/1/9/26—Варвара (1804 — уп. 1816)
0/1/9/27 —Мария (1806 —уп. 1816)
0/1/9/28 — Александр (1812 — уп. 1816)
Орловы
Поколение 1
0 — Иван Дмитриев сын Орлов (1755 — уп. 1811) — прибыл в Москву
после 1782 г. из ржевских купцов. В 1788—1796 гг.— в 1-й гильдии.
В 1797 г.— именитый гражданин, возведен с детьми в дворян-
ское достоинство «во уважение заслуг, оказанных дедом и отцом
его», которые были бургомистрами в Ржеве-Володимерове (дед
еще в 1703 г. получил от Петра I знак отличия «за приращение
таможенных доходов»).
ж. Анна Борисов на (1769 — после 1795)—дочь московского
2-й гильдии купца Б. С. Суслова.
Поколение 2
0/1 —Вера (1786 —уп. 1795)
0/2 —Наталья (1788 —уп. 1795)
0/3 —Любовь (1790 —уп. 1795)
0/4 — Надежда (1792 — уп. 1795)
0/5 —Николай (1793 —уп. 1811)
Суровщиковы
Поколение 1
0 — Василий Васильев сын Суровщиков (1720—1780) —из «природ-
ных» москвичей. С 1748 г.— в 1-й гильдии.
ж. Татьяна Ильинична (1725 — после 1797) —дочь московского
купца, содержателя главной суконной мануфактуры И. Соло-
довникова.
Поколение 2
0/1 — Вера (1.752 — уп. 1795)
м. а) М. М. Гусятников — московский 1-й гильдйи купец.
б) М. Д. Мещанинов — именитый гражданин, коллежский ас-
сесор, затем надворный советник.
0/2 — Василий (1767—1811)—в 1792—1796 гг. на военной службе,
в 1797—1801 гг.— именитый гражданин, в 1811 г.—первогильдей-
ский купец.
Уваровы
Поколение 1
0 — Александр Яковлев сый Уваров (1736—1808) — прибыл в Москву
во 2-ю гильдию из дворцовых крестьян в 1756 г. С 1766 г.—
1-й гильдии купец. В 1788—1795 гг.— именитый гражданин.
ж. а) Матрена Ивановна (1749—1781)—дочь «новокрещеного
персиянина» И. М. Черникова.
б) Елизавета Тимофеевна (1747—1787) —дочь московского име-
нитого гражданина Т. Котельникова.
в) Анна Михайловна (1761 — ?)—вдова московского купца
А. Новоселова, дочь московского купца М. М. Шорина.
168
Поколение 2
Оа/1 — Власий (1775 — уп. 1818) —3-й гильдии купец.
ж. Александра Осиповна (1780 — уп. 1818)—дочь московского
2-й гильдии купца О. В. Мякишева.
0/2 — Иван (1777 — уп. 1834) —выбыл в 1825 г. в петербургское ку-
печество.
ж. Пелагея Ивановна (1783 — ?).
06/3—Марья (1784 — ?)
06/4 —Дмитрий (1786—1807)
06/5 —Анна (1787 — ?)
Поколение 3
Оа/1/6 — Елизавета (1798 — уп. 1818)
0а/1/7 — Надежда (1799 —уп. 1818)
0а/1/8 — Матрена (1801—уп. 1818)
Оа/1/9 — Александра (1803 — уп. 1818)
0а/1/10 — Александр (1805 —уп. 1818)
0а/1/11 — Варвара (1807 — уп. 1818)
Оа/2/12 — Иван (1811 —уп. 1834) — выбыл в 1825 г. в петербургское купе-
чество.
Оа/2/13 — Александр (1813 — уп. 1834) —выбыл в 1825 г. в петербургское
купечество.
Оа/1/14 — Сергей (1816 — уп. 1834)—выбыл в 1825 г. в петербургское
купечество.
X р я щ е в ы
Поколение 1
0 — Иван Григорьев сын Хрящев (1716/1717—1787)—прибыл в
Москву в 3-ю гильдию из дворцовых крестьян после 1725 г.
В 1767—1787 гг.— 1-й гильдии купец.
ж. Прасковья Матвеевна (1727—1768) —дочь московского купца
М. Федосеева.
Поколение 2
0/1 —Анна (1752 —уп. 1782)
м. И. И. Голиков — московский купец.
0/2 —Иван (1753—уп. 1782)
0/3 — Авдотья (1761 — уп. 1782)
м. Н. С. Зеркальщиков — московский купец.
0/4 — Петр (1762 — уп. 1818)—в 1782—1795 гг. 1-й гильдии купец.
В 1801 г.— именитый гражданин. С 1809 г.— мещанин. В 1792—
1795 гг.— заседатель совестного суда, в 1799 г.— бургомистр
1-го ратгауза департамента юстиции.
ж. Марья Ивановна (1777 — ?) —дочь московского 1-й гильдии
купца И. П. Плотникова.
Поколение 3
0/4/5 — Иван (1793 — уп. 1818) —в 1809 г. выбыл с отцом в мещане.
0/4/6 — Александр (1794 — уп. 1818) — в 1809 г. выбыл с отцом в мещане.
Шапкины
Поколение 1
0 — Иван Алексеев сын Шапкин (1740 — уп. 1811) — прибыл в Москву
в 1780 г. из вологодских купцов во 2-ю гильдию. В 1795 г.
1-й гильдии купец. В 1796 г. выбыл в мещанство.
ж. Марья Ивановна (1744—1782)—дочь московского купца
и «железных заводов» содержателя И. Е. Милякова.
Поколение 2
0/1 — Анна (1769 —уп. 1811)
м. А. А. Панфилов — московский купец 1-й гильдии.
0/2 — Андрей (1771—уп. 1811)—в 1797—1801 гг. именитый граж-
169
данин и коммерции советник. В 1804 г. вышел в мещане.
ж. Татьяна Алексеевна (1778— ?) —дочь «произведенного в гу-
бернские секретари» тотемского купца А. Г. Панова.
Приложение 3
Родословные росписи купеческих фамилий.
1-я гильдия, владельцы фабрик и заводов
Алексеевы
Поколение 1
0 — Алексей Петров сын (1723—1775)—прибыл в Москву во 2-ю
гильдию из помещичьих крестьян в 1764 г.
ж. Прасковья Григорьевна (1729—1769)—дочь крепостного
конюха Г. Артемьева.
Поколение 2
0/1 —Аксинья (1747 —уп. 1782)
м. Родион Федоров — дворцовый крестьянин.
0/2 — Семен (1749/1750 — после 1815) —с 1801 г. 1-й гильдии купец;
торг в серебряном ряду. В 1786—1789 гг.— бургомистр 4-го де-
партамента городового магистрата, с 1799 г.— ратсгер крими-
нального департамента,
ж. а) ?
б) Вера Михайловна (1775 — после 1815)—дочь московского
купца М. И. Вишнякова.
0/3 — Василий (1759/1760—1807)—3-й гильдии купец, с 1790 г.—
владелец канительной серебряной фабрики в Москве.
ж. а) Настастья Филипповна (1762—1786)—дочь дворцового
крестьянина Ф. Семенова.
б) Катерина Степановна (1771—до 1807)—дочь московского
мещанина С. Д. Орешникова.
0/4 —Аксинья (1767 —уп. 1782)
м. Федоров Родион — дворцовый крестьянин.
Поколение 3
0/26/5 —Ольга (1784 —уп. 1795)
0/26/6 — Елизавета (1791 — уп. 1795)
0/26/7 — Александра (1792 — уп. 1795)
0/26/8 — Петр (1794 — уп. 1815) — в одном окладе с отцом.
0/26/9 — Владимир (1795 — уп. 1815) — в одном окладе с отцом.
0/36/10 — Александр (1789 — уп. 1811) —3-й гильдии купец.
ж. Прасковья Ивановна (1793 — уп. 1811)
0/36/11 — Иван (1790 — уп. 1811) — в одном окладе с отцом, затем с братом
Александром.
Поколение 4
0/36/10/12 — Аграфена (1810 — уп. 1811)
0/36/10/13 —Василий (1811 — ?)
Бабкины
Поколение 1
0 — Яков Никофоров сын Бабкин (1658 — после 1725)—старинный
московский тяглец.
Поколение 2
0/1 — Григорий (1687—1769) — 1-й гильдии купец. Владелец суконной
фабрики. Торг в москательном ряду.
ж. Катерина Ивановна (1712—1774)
170
Поколение 3
0/1/2 — Семен (1737 — уп. 1782) — 1-й гильдии купец.
ж. Наталья Лукинична (1743 — уп. 1811)—дочь московского
1-й гильдии купца, именитого гражданина Л. И. Долгова.
0/1/3 — Федор (1739/1740—1773) — в одном окладе с братом.
0/1/4 —Анисья (1745 —уп. 1782)
м. К. Матвеев — коллежский асессор.
Поколение 4
0/1/2/5 —Николай (1765 —уп. 1782)
0/1/2/6 — Александра (1767 — уп. 1782)
0/1/2/7 —Петр (1770 —уп. 1815) — 3—2-й гильдий купец; до 1811 г.—
в одном окладе с матерью, 3-й гильдии купчихой. С 1814 г.
«капитала не объявлял и к подаче ревизских сказок в 1816 г.
не явился».
ж. Марья Ивановна (1785 — уп. 1816).
0/1 /2/8 — Александр (1778— 1809)
Баташевы
Поколение 1
0 — Иван Кириллов сын Баташев (1691 —1759) —прибыл в Москву
из тульских посадских людей в 1716 г. 1-й гильдии купец.
ж. Фекла Егоровна (1706—1774) —дочь отставного прапорщика
Е. Венедиктова.
1 — Яков Кириллов сын Баташев (1689—1751)—прибыл вместе
с братом, жил в его доме.
Поколение 2
0/2 — Петр (1732—1783) — 3-й гильдии купец.
ж. Вера Ивановна (1737 — уп. 1795) — дочь московского 1-й гиль-
дии купца И. А. Овошникова.
0/3 — Татьяна (1739 — уп. 1764)
м. О. Я. Москвин — московский 1-й гильдии купец.
0/4 — Григорий (1741 —1748)
0/5 — Катерина (1742 — уп. 1764)
м. В. П. Колосов — именитый гражданин.
0/6 — Александр (1743 — уп. 1803) — 1-й гильдии купец. Владелец
железоделательных заводов и парусно-полотняных фабрик. В кон-
це XVIII в. возведен в дворянское достоинство.
ж. Анна Саввишна (1752 — уп. 1782)—дочь крупнейшего рус-
ского промышленника XVIII в. С. Яковлева.
0/7 — Григорий (1750 — уп. 1782) — 1-й гильдии купец. Владелец полот-
няной фабрики.
Поколение 3
0/2/8 — Надежда (1756 —уп. 1782)
м. А. А. Иевлев — московский 1-й гильдии купец.
0/2/9 — Елизавета (1757—1783)
0/2/10 — Сергей (1762— 1788)
0/2/11—Анна (1766 —уп. 1795)
Веневцовы
Поколение 1
0 — Антип Осипов сын Веневцов (1669 — до 1747)—«природный»
московский купец.
Поколение 2
0/1 —Иван (1705—1769) —2-й гильдии купец.
ж. Анна Ивановна (1730—1765)—дочь московского купца
И. Е. Лупандина.
0/2 — Петр (1713—1771) — 3-й гильдии купец, мещанин.
171
ж. Елена Афанасьевна (1733/1734 — после 1795) —дочь москов-
ского купца А. Филипова.
Поколение 3
0/1/3 — Семен или Степан (1739—1758)
0/1/4— Гаврила (1753/1754—1791) — 3-й гильдии купец.
0/1/5 —Василий (1756/1757—1826) — в 1782 г. 3-й, с 1795 г.—1-й,
в 1826 г. — 3-й гильдии купец. Владелец шелковой, ситцевой
и бумажной фабрик в 1795— 1810 гг. В 1789—1792 гг.— засе-
датель губернского магистрата.
ж. а) Наталья Ивановна (1770 — до 1805)—дочь московского
купца И. Елизарова.
б) Марья Ивановна (?)
в) Марфа Ивановна (1770 — уп. 1834)
0/2/6 —Степан (1758/1759—1791)
0/2/7 — Григорий (1763—1768)
0/2/8 — Аграфена (1771—уп. 1795)
м. Александр Алексеевич Рогов — московский купец.
Поколение 4
0/1/5а/9 — Александра (1787 — уп. 1795)
0/1/5а/10 — Екатерина (1788 — уп. 1795)
0/1/5а/11 — Марья (1789 —уп. 1795)
0/1/5а/12 — Василий (1791 — после 1834) — с 1833 г.— мещанин.
0/1/5а/13 — Алексей (1792 — после 1834) —с 1833 г. мещанин.
ж. Вера Дорофеевна Долгина — мещанка.
0/1/5а/14 —Анна (1794 —уп. 1811)
0/1/5а/15 —Иван (1797—1822)
ж. Екатерина Николаевна (?)—дочь московского 3-й гильдии
купца Н. Егорова.
0/1/5а/16 —Вера (1801—уп. 1815)
0/1/5а/17 — Степанида (1802 — уп. 1815)
0/1/5а/18 — Петр (1804 — уп. 1850)—3-й гильдии купец, с 1841 г.— ме-
щанин.
ж. Федосья Егоровна (1813 — уп. 1834)
0/1/5в/19 — Наталья (1806 — уп. 1815)
Поколение 5
0/1/5а/18/20 — Петр (1833—1835)
Дудышкины
Поколение 1
0 — Ерофей Дмитриев сын Дудышкин (1730—1794)—прибыл в
Москву из торопецких купцов в 1763 г. 1-й гильдии купец.
Владелец шелковой фабрики.
ж. Наталья Еремеевна (1737 — уп. 1811)—дочь московского
купца Е. С. Зайцева.
1 — Козьма Дмитриев сын Дудышкин (1732—1792)— прибыл в Москву
вместе с братом. 3—2-й гильдий купец.
ж. Акулина Борисовна (1743 — уп. 1795)—дочь Торопецкого
купца Б. П. Белавина. Во втором браке замужем за инженер-
полковником А. М. Кемпеном.
Поколение 2
0/2 — Марья (1756 — уп. 1782)
м. Н. С. Калинин — московский 1-й гильдии купец.
0/3 — Матвей (1757 — уп. 1811)— 1-й гильдии купец. В 1802 г. исклю-
чен из купцов «по представленным от него доказательствам на
дворянское достоинство».
0/4 — Николай (1774 — уп. 1795)—в 1802 г. вместе с братом исклю-
чен из купечества «по представленным от них доказательствам
на дворянское достоинство».
172
0/5 — Елизавета (1780 — уп. 1795)
1/6 — Анна (1770 — уп. 1795)
м. И. В. Казаринов — московский купец.
1/7 — Василий (1771—уп. 1795)—в 1792 г. выбыл в военную служ-
бу, квартирмейстер конногвардейского полка.
1/8 — Иван (1772 — уп. 1795)—в 1792 г. выбыл в военную службу.
1/9 — Михайла (1773 — уп. 1795)— в 1795 г. выбыл в штатскую службу.
1/10 — Прасковья (1774— 1776)
1/11 — Екатерина (? — уп. 1782)
м. А. Г. Дернин — московский купец.
1/12 — Евдокия (Авдотья) (1781 —1783)
1/13 — Матвей (1783 — уп. 1795)—в 1795 г. выбыл в военную службу.
1/14 — Петр (1786 — уп. 1795)—в 1795 г. выбыл в военную службу.
Емельяновы
Поколение 1
0 — Егор Дмитриев сын Емельянов (1707—1781)—из «природных»
посадских тяглецов, записан в купечество в 1726 г. С 1748 г.—
1-й гильдии купец. Владелец шумишной, латунной и белильно-
суриковой фабрик.
ж. Наталья Васильевна (1716—1787)—дочь «природного
служителя» В. Сидорова.
Поколение 2
0/1 — Владимир (1741—уп. 1811)—1-й гильдии купец. Владелец
медного завода. В 1801 г.— надворный советник. В 1806 г. выбыл
в мещанство.
ж. а) Марья Николаевна (1743—1772)
б) Марья Алексеевна (1753 — уп. 1795)—дочь московского
1-й гильдии купца А. Ф. Медветкова.
0/2 — Алексей (1742—1796) — 1-й гильдии купец, мещанин.
ж. Катерина Ивановна (1748—1787)—дочь московского купца
И. А. Шелковникова.
0/3 — Василий (1744/1745—1811) — 1-й гильдии купец. Торг в моска-
тельном ряду.
ж. Анна Васильевна (1758 — уп. 1795)—дочь московского купца
В. Ф. Каретникова.
0/4 — Михайла (1748—1809) — 1-й гильдии купец. Торг в москательном
ряду.
ж. Татьяна Ивановна (1765 — после 1811)—дочь московского
купца И. А. Лаврова.
0/5—Катерина (1750 — уп. 1782)
м. Н. Л. Зайцев — московский купец.
0/6—Гаврила (1752—1803)—3-й гильдии купец.
ж. Прасковья Ивановна (1767 — до 1816)—дочь московского
купца, именитого гражданина И. И. Долгова.
0/7 —Марья (1753—1775)
0/8 —Ольга (1755 —уп. 1782)
м. С. В. Пивоваров — московский 1-й гильдии купец.
0/9 — Елизавета (1759 — уп. 1795)
м. И. В. Башаров — московский купец.
Поколение 3
0/2/10—Николай (1768 — уп. 1816)—3-й гильдии купец.
ж. а) ?
б) Елизавета Никитична (1771—уп. 1816)—дочь московского
купца Н. М. Морозова.
0/2/11 — Мнхайла (1770 — уп. 1816)—3-й гильдии купец. С 1814 г.—
мещанин.
ж. Александра Степановна (1775 — уп. 1811)—дочь московского
1-й гильдии купца С. А. Татаринова.
173
0/2/12 — Елизавета (1772 — уп. 1795)
м. П. К- Блудов — московский купец.
0/2/13 — Надежда (1781—уп. 1795)
м. И. А. Кузнецов — тотемский купец.
0/3/14 —Марья (1781 —уп. 1795)
0/4/15 — Елизавета (1790 — уп. 1811)
0/4/16 — Александра (1791—уп. 1811)
0/4/17 —Марья (1792 —уп. 1811)
0/4/18—Владимир (1797 — уп. 1811)
0/6/19 — Александра (1787 — уп. 1811)
0/6/20 —Мария (1788 —уп. 1811)
0/6/21 — Елизавета (1790 — уп. 1816)
0/6/22 — Алексей (1792 — уп. 1816) —3-й гильдии купец.
0/6/23 —Вера (1799 —уп. 1816)
Поколение 4
0/2/106/24 —Анна (1791—уп. 1811)
0/2/106/25 —Марья (1798 —уп. 1816)
0/2/106/26—Николай (1799/1800—уп. 1816)—3-й гильдии купец.
0/2/106/27 —Елизавета (1802 —уп. 1816)
0/2/11/28 — Александр (1793 — уп. 1816) — с 1814 г. мещанин вместе с отцом.
0/2/11/29—Павел (1798 — уп. 1816)—с 1814 г. мещанин вместе с отцом.
Журавлевы
Поколение 1
0—Роман Ильин сын Журавлев (1700 — уп. 1748)—старинный
московский тяглец. 1-й гильдии купец. Владелец суконной фабрики.
Торг в Сибири и «разных городах».
1—Гаврила Ильин сын Журавлев (1702 — уп. 1748)—старинный
московский тяглец. 1-й гильдии купец. Совладелец вместе с бра-
том суконной фабрики. Торг пушной.
Поколение 2
0/2 — Иван (1726—1779)— 1-й гильдии купец.
ж. а) ?
б) Наталья Васильевна (1748 — уп. 1795)—дочь московского
именитого гражданина В. В. Суровщикова. Во втором браке
замужем за курским именитым гражданином И. Л. Голиковым.
1/3 —Иван (1722 —до 1763)
ж. Прасковья Давыдовна (1719—1783) — дочь придворного ки-
хин-шлейбера Д. О. Перекислова.
1/4 — Илья (1725—1786) — 1-й гильдии купец.
ж. Марья Федоровна (1731—уп. 1795)—дочь дворцового
крестьянина Ф. Иванова.
1 /5 — Алексей (1732— 1765) — мещанин.
ж. Марья Ивановна (1734 — уп. 1782)—дочь московского купца
И. М. Кузнецова.
1/6 —Семен (1739—1773)
ж. Елизавета Ивановна (1743 — уп. 1795)—дочь московского
1-й гильдии купца и фабриканта И. Карунина.
Поколение 3
0/2а/7 — Николай (1761 —1782) — 1-й гильдии купец.
ж. Екатерина Сергеевна (1764 — уп. 1795)—дочь московского
1-й гильдии купца С. М. Шорина. Во втором браке замужем
за надворным советником И. С. Шишкиным.
0/26/8 — Андрей (1763 — уп. 1795) — 1-й гильдии купец. В 1785 г. выбыл
в военную службу.
0/26/9—Роман (1775 — уп. 1795) — 1-й гильдии купец. В 1793 г. выбыл
в военную службу, капитан.
1/3/10 —Федор (1741 — 1780)
ж. Катерина Михайловна (1743—1777).
174
1/3/11 — Петр (1748—1779)
ж. Елизавета Ефремовна (1762 — уп. 1782)—дочь московского
купца Е. Ефремова.
1/3/12 —Александра (1762—1775)
1/3/13 — Алексей (1755 — уп. 1795)—мещанин. По сказке 5-й ревизии
пропал без вести в 1785 г.
1/3/14 — Михайла (1758 — уп. 1782)—в 1780 г. записался в военную
службу.
1/4/15 — Николай (1748 — уп. 1816)—2-й гильдии купец. С 1814 г.— ме-
щанин.
1/4/16 — Елизавета (1754 — уп. 1795)
м. И. П. Кривцов — отставной премьер-майор.
1/5/17 — Алексей (1752 — уп. 1795)—мещанин.
1 /5/18— Александр (1754— 1774)
1/5/19 —Ольга (1755 —уп. 1782)
м. М. О. Силин — московский купец.
1/6/20 — Михайла (1760 — уп. 1782)—с 1782 г. в военной службе.
1/6/21—Анна (1762 —уп. 1782)
м. И. Туленинов — воронежский купец.
1/6/22 —Варвара (1766 —уп. 1795)
м. С. П. Иванов — обер-секретарь Сената.
Поколение 4
1/3/10/23—Гаврила (1764 — уп. 111)—3-й гильдии купец. С 1805 г. ме-
щанин.
1/3/10/24 —Анна (1766 —уп. 1795)
м. И. Михайлов — петербургский купец.
1/3/10/25 — Елизавета (1767 — уп. 1795)
1/3/10/26 —Марья (1768 —уп. 1795)
1/3/10/27 — Иван (1770 — уп. 1811)—3-й гильдии купец. С 1806 г.— ме-
щанин.
1/3/11/28 — Петр (1772 —уп. 1811)—с 1796 г. мещанин.
1/3/11/29 —Елизавета (1773 —уп. 1795)
м. Н. И. Драгутин — московский купец.
1/3/11/30 — Павел (1775 — уп. 1811)—с 1808 г. мещанин.
1/4/15/31 — Екатерина (1774 — уп. 1795)
м. И. А. Малюшин — московский 1-й гильдии купец.
1/4/15/32 —Марья (1775 —уп. 1795)
м. X. И. Иконников — московский купец.
1/4/15/33 —Ольга (1776 —уп. 1795)
1/4/15/34 — Павел (1778 —уп. 1795)—с 1787 г. в военной службе.
1/4/15/35 — Александр (? — уп. 1795) — поручик.
Забелины
Поколение 1
0—Филипп Иванов сын Забелин (1699—1773)—прибыл в Москву
из синодальных крестьян после 1725 г. В 1747 г.— 2-й, в 1767 г.—
1-й гильдии купец.
1— Ипат (?)— в 1747 г. в одном окладе с братом.
Поколение 2
0/2 — Петр (1733—1794)—2-й гильдии купец.
ж. а) Стефанида Ильинична (1733—1763)—дочь московского
купца И. Яковлева.
б) ?
в) ?
Поколение 3
0/2а/3 — Николай (1761 — 1785)
0/26/4 — Михайла (1765 — уп. 1834)—в 1796—1801 гг.— 1-й, затем 2-й
гильдий купец. Торг офицерскими палатками. В 1766, 1790 и
175
1804 гг. освобождался от подушного оклада. В 1801 г. за службу
ратсгером камерального департамента (с 1799 г.) пожалован
чином коллежского асессора.
ж. Марфа Ивановна (1769 — до 1816)— дочь дмитровского купца
И. С. Толченова.
0/26/5 — Андрей (1766—1797)
0/2в/6 —Анна (1772 —уп. 1795)
м. И. И. Драгутин — московский 1-й гильдии купец.
0/2в/7 — Прасковья (1773 — уп. 1795)
м. С. Т. Свешников — московский купец.
Поколение 4
0/26/4/8 — Александра (1788 — уп. 1795)
0/26/4/9 — Сергей (1793 — уп. 18! 1)—«выбыл в другое звание» до 1811 г.
0/26/4/10 — Михайла (1801—j.i. 1834)—в 1832 г. возведен в дворянское
достоинство.
0/26/4/11 — Ольга (1803 —уп. 1816)
Калинины
Поколение 1
0 — Степан Калинин (1712—1782)—причислен в московское купе-
чество в 1743 г. «за расположением полков» из крестьян.
С 1748 г.— 1-й гильдии купец. Владелец суконной фабрики.
ж. Марья Федотовна (1719—1784)—дочь московского 2-й гиль-
дии купца Ф. Г. Скобельникова.
Поколение 2
0/1—Козьма (1742—1771)
0/2 — Никифор (1744 — уп. 1795) — 1-й гильдии купец. Владелец шел-
ковой фабрики. С 1786 г.— в военной службе, поручик.
ж. Марья Ерофеевна (1757 — уп. 1795)—дочь московского 1-й
гильдии купца Е. Д. Дудышкина.
Поколение 3
0/2/3 —Яков (1774—1784)
0/2/4 — Иван (1781 —уп. 1795)—после 1782 г.— в военной службе.
Лихонины
Поколение 1
0 — Иван Васильев сын Лихонин (1711 —1764)—прибыл в Москву
из суздальских купцов после 1725 г.
ж. Татьяна Андреевна (1725—1771)—дочь московского купца
А. Н. Кисяева.
1—Григорий Васильев сын Лихонин (1714/1716—1771)—прибыл в
Москву вместе с братом. 1-й гильдии купец. Директор москов-
ских и петербургских питейных сборов. Владелец суконной фаб-
рики.
ж. Авдотья Степановна (1736—1795)—дочь переяславль-рязан-
ского купца С. Коломнятина.
Поколение 2
0/2 —Наталья (1744 — уп. 1762)
м. А. Ф. Жилин — суздальский купец.
0/3 —Пелагея (1750—1773)
1/4 — Катерина (1749 — уп. 1782)
м. Е. Докучаев — московский 1-й гильдии купец.
1/5 — Федор (1750 — уп. 1782)—в 1788 г. выбыл по указу Главного
магистрата в казанское купечество.
1/6—Ирина (1758 — уп. 1782)
м. С. Н. Курдюмов — московский 2-й гильдии купец.
1/7 — Николай (1760—1790)
176
1/8 — Сергей (1766 — уп. 1795)— в военной службе; в 1795 г.— капитан
в отставке.
1/9 — Егор (1769 — уп. 1795)— в военной службе, поручик.
1/10 — Григорий (1771—уп. 1811) — 1—3-й гильдий купец; с 1807 г.
мещанин.
1/11—Семен (1772 — уп. 1811)—с 1803 г. мещанин.
Москвины
Поколение 1
0 — Иван Кириллов сын Мячкин (Так в переписной книге 1725 г.)
(1672 — уп. 1725)—прибыл в Москву из тульских посадских
до 1714 г.
Поколение 2
0/1 —Яков Иванов сын Мясников и Москвин (1697/1698 — уп. 1748) —
прибыл в Москву с отцом. В 1748 г.— 1-й гильдии купец. Торг
в кафтанном ряду.
Поколение 3
0/1/2 —Василий (1728—1775)
ж. Екатерина Артемьевна (1738/1744 — уп. 1795)—дочь бежец-
кого купца А. Ферапонтова.
0/1/3 — Осип (1734 — уп. 1815)—до 1811 г. 1-й гильдии купец, вла-
делец шелковой фабрики; торг в железном ряду. С 1815 г.—
2-й гильдии купец.
ж. Татьяна Ивановна (1738 — уп. 1795)—дочь московского 1-й
гильдии купца И. К. Баташева.
0/1/4 — Иван (1737 — уп. 1811)—до 1801 г.— 1-й гильдии купец, торг
в овощном ряду. С 1809 г.— мещанин.
ж. Акулина Яковлева (1745—1782)
Поколение 4
0/1/3/5 — Гаврила (1760 — уп. 1811) — 1-й гильдии купец, в одном окладе
с отцом. В 1808 г. уволен градским обществом в Петербургское
купечество.
0/1/3/6 — Елизавета (1761—уп. 1782)
м. И. Р. Баташев — тульский железный заводчик.
0/1/3/7 — Александр (1762 — уп. 1815)— в одном окладе с отцом.
ж. Авдотья Григорьевна (1781 — уп. 1815)
0/1/3/8 — Григорий (1764 — уп. 1815)—в одном окладе с отцом.
0/1/3/9 —Марья (1766 —уп. 1815)
0/1/3/10 — Надежда (1769 — уп. 1795)
0/1/3/11 — Фекла (1774 — уп. 1815)
0/1/4/12 —Марья (1769 —уп. 1795)
м. И. И. Истомин — белевский 1-й гильдии купец.
Поколение 5
0/1/3/7/13 —Татьяна (1798 —уп. 1811)
0/1/3/7/14— Марья (1799 —уп. 1815)
0/1/3/7/15 — Елизавета (1803 — уп. 1815)
0/1/3/7/16 —Надежда (1806 —уп. 1815)
0/1/3/7/17 — Катерина (1810 — уп. 1815)
0/1/3/7/18 —Григорий (1812 —уп. 1815)
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ *
Аверины 77
Акинфиев С. А. 47
Акишев В. П. 48
Акишев П. И. 48
Акишевы 57
Аксенов А. И. 3—6, 8, 31
Александров Г. 63, 71, 88, 130
Алексеев С. 63, 76
Алексеевы 74, 87, 94
Алексей Михайлович, царь 55
Алмазников В. С. 50
Алценбург X. 51
Андреянов А. см. Жирной А. А.
Андронов А. В. 135
Андронов П. А. 7, 80
Андроновы 67, 80, 81, 82
Аникеев С. 102
Анисимов Е. В. 32
Анна Иоановна, имп. 71, 131
Анри Луи 10
Антонов А. 51
Антонов И. 39, 56
Арды новы 63
Аристов И. В. 90
Архипов П. 98
Бабаев И. 54
Бабаева А. И. см. Шмаков А. И.
Бабкин Ф. Г. 110
Бабкины 68, 71, 81, 82, 88, 95, 109, НО,
131, 134, 137
Бабурин Дм. 57, 121, 122
Бабушкин Я., гость 39
Бабушкины, им. гр. 5, 14, 81, 82, 101 —
104, 109—111, 133, 134, 135, 137, 143
Бабушкин А. И. 51, 101 —104, 108, НО,
111, 121
Бабушкин Д. И. 104
Бабушкин И. А. 103, 121
Бабушкин И. Г. 101
Бабушкин Н. Н. 104
Бабушкин Н. С. 104
Бабушкин П. А. 97, 104, 121, 135
Бабушкин П. П. 122
Бабушкин С. А. 103, 108, 121
Бабушкина Авдотья Андреевна см.
Бабкин Ф. Г.
Бабушкина Анна Андреевна см. Ситни-
ков П. М.
Бабушкина А. П. см. Волконский Ю. Н.
Бабушкина Е. Д. см. Серебреников Д. И.
Бабушкина Н. Н., им. гр. 104
Баженов В. И., архитектор 117—118
Баженовы, I г. 93
Барсуков А. П. 4, 9
Баташев И. Р. 74
Баташевы 5, 66, 74, 81, 86, 87 , 89, 109,
НО, 129, 132, 137
Баташев А. И. 86, НО
Баташев И. К. 72, 74, 81, 109, НО
Баташева Е. И. см. Колосов В. П.
Баташева Т. И. см. Москвин О. Я.
Бахрушин С. В. 120
Белявский М. Т. 138
Беляев М. С. 137
Беляевы 137
Билюстин М. 57
Бирюков А. 43
Блазнов В. 68
Бланк П. К., полковник 53
Блохин С. Ф. 71, 76, 82
Блохина Е. С. см. Шевалдышев М. Т.
Блохина 3. С. см. Ямщиков Д. Г.
Блохины 63, 81, 82, 88
Бобринский А., гр. 123
Бобровников И. А. 57
Богданова П. Ф. 57
Богомолов В. И. 76
Богомоловы 63, 64, 71, 130
Богоявленский С. К. 56, 57
Бокина М. И., дв. см. Ирошников Д. В.
Боков С., гость 39, 45
Боковы, гост. с. 50
Боков Г. 50
Боков Е. 50
Болотин А. 107, 130
Болотников А. Ф. 48
Болотников Ф. 48
* Указатель составлен на авторский текст, исключая приложения. Лица из одного
рода, в случаях их многочисленности, группируются в одну рубрику, при этом
указания на фамилию рода предшествуют ей. Принятые сокращения: гост. с.— ку-
пец гостиной сотни; гр.— граф; дв.— дворянин; им. гр.— именитый гражданин;
имп.— император; кн.— князь; пом.— помещик; пр.-м.— премьер-майор; 1 г.—
1-я гильдия.
178
Бородин В. Б. 77
Бородин Ф. А. 70, 94
Бородины 74, 87, 89, 94
Борщевцовы 66
Бочаров Н. О. 57
Бродников А. И. 76
Бродниковы 63, 64, 74, 94
Буганов В. И. 6
Булатниковы 60, 95, 128, 137
Булгаков И. А. 87
Бургарель И. О. 97
Бычковы М. Е. 3
Вандышников П. А. 135
Ваныкин А. Ю. 71, 79
Ваныкин Г. А. 79
Ваныкины 74, 88
Васильев П. 93
Васильев С. П. 79
Васильев Ф. 76
Васильев Ф. Ф., поручик 53
Васильевы 66, 67, 77, 94
Васильчиков А. А. 9, 31
Введенский А. А. 55
Веневитинов А. 38, 56
Веневитинов Н. 38, 56
Веневитиновы 38, 56
Веневцов А. О. 73
Веневцов В. И. 73, 85, 86
Веневцов И. А. 73
Веневцовы 73, 87, 93
Веселовский И. 101
Веселовский С. Б. 3, 4, 9, 31
Вестов 39
Витворт Ч. 40
Вихляевы, гост. с. 49
Вихляев, гост. с.
Алексей Никитич 49
Иван 49
Иван Иванович большой 49
Иван Иванович меньшой 49
Иван Иванович, сын Ивана Ивано-
вича большого 49
Илья Иванович, сын Ивана Ивано-
вича меньшого 49
Никита Иванович 49
Никита Иванович, сын Иван Ива-
новича большого 49
Петр Иванович 49
Власьев Г. А. 4
Волков М. Я. 31, 32
Волоков А. Ф. 135
Волоковы 16, 71, 88, 134, 137
Волосатый К. 52
Воронцов А. Ф., поручик 43
Воронцовы 29
Воротников В. 50
Воротников И. 50
Воротниковы 50
Всеволодский В. А., дв. 71
Гагарины, кн. 116
Гагин А. П. 48
Гагины 57
Гастев М. С. 4
Гатилин И. М. 77
Гейман В. Г. 55
Годовиков А. П. 31, 79, 83
Годовиков П. А. 31, 83
Годовикова Е. А. 31, 83
Годовиковы 31, 63, 94
Голикова Н. Б. 56
Голицын М. М., кн. 86
Голубцов В. В. 4
Гольские 92, 95
Горбов С. 56
Горбунов К- Е. 77, 80, 90, 92, 94, 137
Горбунова А. К. см. Шапошников А. М.
Горбунова Н. К. см. Кирьяков А. А.
Горбуновы 83, 90, 95
Горский С. И. 79
Горчаков И. П., кн. 118
Гостеевы 57
Грачев Д. Е. 64, 82, 132
Грачев Е. И. 64, 82, 94, 132
Грачевы 51, 63, 64, 71, 81, 87, 89, 94,
114, 125, 132, 137
Грачевские 66, 67, 135
Гребенщиковы 74, 78, 88, 132, 133
Грезенковы 16, 63, 87
Греков Б. Д. 32
Грибоедов А. С. 4
Грудцыны 37, 44
Губины, им. гр. 111, 118, 133, 137
Губин
Константин Михайлович 118
Михаил Павлович 60, 97, 112, 113,
116, 117, 118, 133
Павел Михайлович 118
Гурьев А. 105
Гурьев И. А. 105
Гурьевы, гости 36, 57
Гурьев И. 38, 56
Гурьев М. И. 36, 56
Гурьев Ф. Г. 56
Гурьевы, гост. с. 57
Гусятниковы, им. гр. 5, 14, 27, 28, 57,
81, 97—104, 106—111, 119, 120, 121,
133, 134, 137, 143
Гусятников
Александр Михайлович 100, 121
Алексей Михайлович 100
Василий Михайлович 121
Владимир Петрович, сын Петра
Михайловича 101
Иван Михайлович 99
Михаил Михайлович 28, 99—101,
107, 109
Михаил Петрович 28, 70, 97—101,
107, 111, 120, 132, 134, 135
Михаил Петрович, сын Петра Ми-
хайловича 101
179
Николай Михайлович 100, 121
Петр Михайлович 28, 100, 101, 106,
122
Петр Петрович, сын Петра Михай-
ловича 101
Петр Сергеевич 97, 98, 120
Семен Михайлович 28, 100
Сергей Захарьевич 97
Сергей Михайлович 28, 101, 106,
108, 122
Федор Михайлович 28, 100
Гусятникова
Александра Михайловна см. Ко-
лосов И. П. большой
Елизавета Михайловна см. По-
пов А. С., Орлов Ф. Г.
Евгения Петровна см. Майков Н. А.
Елизавета Петровна 101
Марья Михайловна см. Миня-
ев М. И.
Татьяна Михайловна см. Пасту-
хов И. И.
Девятов В. И. 77
Девятов Л. А. 70, 77, 135
Девятовы 88, 129, 132—134, 137
Демидов А. 70
Деопик Д. В. 31
Дехтярев И. И. 65, 77
Дехтяревы 92
Дмитриев Л. 79
Добров Г. М. 31
Добрынин Л. 40
Добрынины 40
Докучаевы, I г. 67, 68, 71, 83, 88, 89, 90,
129, 131, 134, 137
Докучаев А. И. 90
Докучаев В. И. 90, 135
Докучаев Е. И. 83, 90
Докучаев И. И. 90
Докучаев И. П. 68, 70, 83, 90, 107,
131, 137
Докучаев П. 67, 68, 107
Долговы, им. гр. 81, 82, 109—111, 114,
116, 117, 118, 134
Долгов А. И. 60, 112, 114, 135
Долгов Л. И. 97, НО, 112, 114, 117
Долгова А. Л. см. Баженов В. И.
Долгова И. Л. см. Горчаков И. П.
Долгова М. Л. см. Назаров Э. С.
Долгова Н. Л. см. Бабкин С. Г.
Долгова П. Л. см. Забелин С. Г.
Долгова С. Ф. 97
Долгоруков П. В., кн. 4
Драгутин И. И. 79
Драгутины 82
Драншев П. Ф. 79
Дудоров И. 104
Дудышкины, 1 г. 80, 83, 86, 87, 92, 132,
137
. Дудышкин Е. Д. 70, 79, 80, 83
Дудышкин К. Д. 92
Дудышкин М. Е. 86
Дудышкин Н. Е. 86
Дудышкина М. Е. см. Калинин Н. С.
Дудышкина Н. Е. 86
Еврейновы, гост. с. 5, 14, 16, 18, 49,
50—56, 102, 104, 137, 143
Еврейнов
Аврам Федорович 53
Андрей Матвеевич 52, 53, 135, 137
Василий Аврамович 53
Василий Андреевич 52, 53
Дмитрий Яковлевич 53
.Иван Аврамович 53
Иван Андреевич 52
Иван Матвеевич 52
Илья Матвеевич 52, 102
Матвей Андреевич 52
Матвей Григорьевич 16, 41, 49, 52,
55, 56, 102
Михаил Аврамович 53
Михаил Васильевич 53
Николай Аврамович 53
Николай Иванович 53
Петр Аврамович 53
Сергей Яковлевич 53
Федор Григорьевич 16, 52, 53
Федор Иванович 53
Яков Аврамович 53, 135
Яков Матвеевич 18, 52, 58
Еврейнова
Дарья Ивановна, жена А. М. Ев-
рейнова 137
Елизавета Ивановна см. Ива-
нов Т. С.
Елизавета Яковлевна см. Василь-
ев Ф. Ф.
Марья Николаевна см. Заха-
ров В. И.
Наталья Яковлевна см. Бланк П. К
Еврейновы, 1 г. 66, 74
Еврейнов Б. Д. 72, 81, 106, 135
Еврейнов И. О. 16
Екатерина II, имп. 5, 63, 86
Емельяновы, I г. 5, 14, 67, 71, 81, 82, 88,
129, 133, 138, 143
Емельянов В. Е. 27, 60, 86
Емельянов Г. И. 135
Емельянов Е. 72
Епанишников И. С. 94
Еремеев А. 80, 115
Еремеев Е. 131
Еремеев М. 80, 137
Ерин В. Н. 79
Ермолаева Л. К. 56
Ермолин Ф. 50
Ерофеев П. Г. 43
Ефтифеевы-Третьяковы 57
Жегалкин П. 83
Жегалкин П. П. 80, 83, 94
180
Жегалкины 81, 83, 92
Железняков С. Т. 57
Живов С. И. 77, 92
Живовы 92, 94
Жигаревы, им. гр. 111 — ИЗ, 119
Жигарев
Василий Гаврилович 119
Василий Яковлевич 60, 97, 112, И6,
119
Жидовинов И. В. 39
Жидовинов М. В. 39
Жирной А. А. 63, 74, 76, 88, 130
Жирные 74
Журавлевы, I г. 14, 68, 71, 81, 82, 86,
87, 109, 129, 131, 133, 138, 143
Журавлев
Андрей Иванович 86
Гаврила Ильич 67, 68
Иван Романович 86, 104, 108
Илья Гаврилович 86
Роман Ильич 86, 108
Журавлева
Елизавета Ильинична см. Крив-
цов И. П.
Настасья Ивановна см. Бабуш-
кин С. А.
Забелин И. Е. 29, 33, 94
Забелин С. Г., профессор 118
Забелины, I г. 63, 81, 82, 129
Забелин М. М. 87
Забелин М. П. 87
Забелин Ф. И. 87
Заборов П. И. 68
Заборовы 93
Заикин А. Т. 94
Заикин Д. 77
Заикин И. И. 135
Заикины 77, 88, 130
Зайцев Е. С. 79, 80, 86
Зайцева Н. Е. см. Дудышкин Е. Д.
Замятин В. 48
Замятин О. В. 48
Заозерская Е. И. 23, 32, 55
Заплатин Г. А. 77
Заплатины 92, 134
Затрапезной А. М. 105
Затрапезной М. 105
Захаров А. И. 77
Захаров В. И., надворный советник 53
Звягинцев Е. А. 15, 97—99, 120, 121
Земской П. 78
Зимин А. А. 3
Зиновьев И. И. 53
Зиновьев И. Л. 53
Золотой С. 57
Зорин А. А. 77
Зубков А. В. 79, 87, 92, 135
Зубков П. А. 87
Зубкова А. А. см. Булгаков И. А.
Зубковы 82, 92, 134
Иванов А. 78, 93
Иванов В. 77
Иванов П. 90
Иванов Т. 68
Иванов Т. С. 53
Иванов Ф. И. 135
Изах (Цшох, Щах) 16
Иконников А. Г. 77
Иконников А. И. 90
Иконников Д. И. 31, 83
Иконников И. Г. 31, 70, 77, 83, 90
Иконникова Т. И. см. Сорокин Д. В.
Иконниковы 77, 88, 90
Индова Е. И. 92
Ипатовы 57
Ирошников Д. В. 86
Ирошниковы 93
Исаев Г. С. 92, 93, 95, 122, 123
Исаевы, гости 5, 14, 35, 39, 40, 41, 45,
55, 143
Исаев
Алексей Иванович 41
Иван 39, 40
Иван Иванович 39
Иван Семенович 41
Илья Иванович 39, 40, 41, 45, 52, 56
Семен Иванович 39, 40, 41, 45
Яков Иванович 41
Исаева
Акулина Ивановна, сестра
И. И. Исаева см. Еврейнов М. Г.
Евдокия Ильинична см. Лопу-
хин В. И.
Ирина Ильинична см. Талы-
зин И. Л. .
Кабузан В. М. 32
Калинин Н. С. 83
Калинин С. К. 79, 135
Калинины 63, 74, 88, 138
Кандыревы 66
Карамышев Б. К. 57
Каржавин В. В. 77, 137
Карнаухов И. П. 94
Карцев П. Т. 72
Карцева П. П. см. Котельников В. А.
Кафенгауз Б. Б. 29, 33, 57, 58, 92, 93
Кахк Ю. Ю. 31
Кашинцев И. 70
Каширин И. Т. 77
Кизеветтер А. А. 37< 55, 57, 65, 78, 92, 94
Кирилов А. 38, 56
Кирилов Я. 38, 56
Кириловы 38, 56
КирьякоЕ А. А. 90, 112, 116, 137
Кирьяков Г. А. 97, 112, 113, 215
Кирьяковы, им. гр. 5, 111, 133, 138
Климов К., гость 39
Климшин И. 38, 39
Климшин И. К. 56
Климшин К. 38
181
Климшины, гости 38
Клокман Ю. Р. 33, 55, 92, 93, 120
Кобеко Д. Ф. 4
Кобрин В. Б. 3
Ковальченко И. Д. 31
Кожевников И. П. 77
Кожевниковы 54
Козинцева Р. И. 45, 57
Кознов Л. А. 70, 94
Козновы 74, 87, 89, 94, 132, 137, 138
Козьмины 54
Колокольниковы (Мещанская слобода)
74, 88, 92, 94
Колокольников А. М. (Мещанская сло-
бода) 71, 92, 94
Колокольников И. М. (Мещанская сло-
бода) 92, 94
Колокольниковы (Красносельская сло-
бода) 60, 72, 74, 88
Коломнитин С. 77
Коломнитины 16
Колосовы, им. гр. 14, 81, 97, 101, 104—
107, 109—111, 121, 133, 138, 143
Колосов
Василий Гаврилович 106
Василий Панкратьевич 105, 106,
109, НО
Владимир Михайлович 106
Гаврила Панкратьевич 106
Иван Иванович 106
Иван Панкратьевич большой 100,
105—107, 109, 122
Иван Панкратьевич меньшой 106
Михаил Васильевич 105, 106
Михаил Михайлович 106
Панкрат Васильевич 101, 104, 105,
109, ПО, 122
Панкрат Васильевич, сын В. П. Ко-
лосова 105—106
Сергей Гаврилович 106
Колотов 73
Кольчугины 66, 67, 77
Кондырев И. А. 78
Кондыревы 134
Коньков Т. И. 57
Коняевы 77
Кореневы 50
Корноуховы 116
Коробейников Ф. А. 49
Коробейниковы 49
Коробков Ф. М. 90
Коробов П. И. 70, 77
Коробовы 88, 89
Короткой М. 102
Кострикин М. 50
Кострикины 50
Котельниковы, им. гр. 111 —113, 118,
134, 138
Котельников
Алексей Тимофеевич 113, 118
Василий Алексеевич 118, 135
Николай Алексеевич 118
Тимофей Алексеевич 118
Тимофей Иванович 112, 116
Котельникова Е. Т. см. Уваров И. А.
Котельниковы, I г. 66, 74, 81,83, 88, 89,
90
Котельников А. С. 72
Котельников В. А. 72, 83, 90
Котельникова А. В. см. Хилков Н. И.
Котельникова Е. В. см. Иванов П.
Котошихин Г. К. 55
Красильников Н. И. 77
Красниковы 63
Крестовников Н. В. 92, 94
Крестовниковы 66, 93
Кривцов И. П., пр.-м. 86
Кропин С. С. 70
Кропин С. Т. 94
Кропины 74, 88, 131, 137, 138
Кротов В. Б. 47
Крупениковы 57
Крылов И. 47
Кузин Н. К. 76
Кузины 63
Култыгин А. С. 48
Култыгин С. И. 48
Култыгины 48, 57
Куманин А. А. 65, 77
Куманины 92, 94
Курносовы 66, 67, 77, 136
Лабазновы, гости 39
Лабазнов К. 39
Лабазнов С. 39
Лабазнов Я. 39
Лапины 57
Лаппо-Данилевский А. С. 58
Лахтин В. И. 83
Лахтины 81, 83, 94
Лебедевы 95
Ленин В. И. 143
Лепехин А. К. 77
Лепехов Я. А. 50
Лепеховы 50
Лермонтов М. Ю. 4
Ливенцов И. И. 80, 83, 92, 94
Ливенцовы 81, 94
Ливонской П. С. 77
Липенской Д. С. 77
Лихачев Н. П. 4
Лихонии Г. В. 70, 77, 83, 87, 107, 132
Лихонин С. Г. 87
Лихонина Е. Г. см. Докучаев Е. И.
Лихонины 74, 83, 88, 126, 134, 135,
137, 138
Лобанов—Ростовский А. Б. 4
Логинов А. 70
Логинов И. В. 86
Лонцов С. Т. 57
Лопухин А. И., дв. 41
Лопухин В. И., дв. 41
182
Лопухина А. Н., вдова А. И. Лопухина
см. Исаева А. И.
Лугин Л. 101
Лугина А. Л. см. Гусятников М. П.
Лужнов Г. И. 77
Лужковы 95
Лузаков Ф. А. 94
Лузин А. 40
Лузин И. 40
Лузин С. 38, 56
Лузины 40
Лукутины, I г. 67, 68, 85, 87, 93, 129, 138
Лукутин А. В. 68, 73, 13§
Лукутин В. А. 85
Лукутин В. П. 73
Лукутин Д. В. 68
Лукутин И. В. 68
Лукутин С. А. 73, 85
Лухманов Д. А. 67
Лухмановы 66, 77, 94
Любомиров П. Г. 138
Лялины 50
Мазурин А. Г. 77
Майков Н. А. художник 101
Макаровы, им. гр. 111, 112
Макаров А. И. 118
Макаров И. А. 97, 112, 116, 118
Макаров И. С. 135
Малыгин С. 39
Малыгин С. С. 39
Малыгин Я. И. 137
Малыгина А. В. 137
Малыгины 137
Малышев Г. 76
Малюшины (Малютины), I г. 16, 81, 82,
137
Малюшин А. И. 90
Малюшии Е. А. 90
Малюшин И. 67, 90
Малюшин И. А. 90
Малюшин С. А. 90
Манатейников Г. 131
Манатейниковы 71, 83, 88, 138
Марковы 50, 51
Матвеев К. 114
Матюшин И. А. 77
Матюшкин П. И. 105
Медведевы 57
Медветков А. А. 135
Медветковы 67, 68, 81, 82, 95
Мешалин И. В. 95
Мещаниновы, им. гр. 109—112, 117, 118,
133, 134, 138, 143 .
Мещанинов Д. Д. 60, 97, 109, 114, 115,
117, 118
Мещанинов М. Д. 109, 115, 117
Мещанинов И. Т. 114, 115
Мещанинова А. Д. см. Хомутов П. Н.
Мещанинова Е. Д. см. Хотяинцев И. В.
Милованов Д. А. 77
Милютин А. 48
Милютин М. 51
Миляков С. П. 77
Миляковы 94
Миняев М. И. 100
Митюшин И. А. 92
Митюшины 94
Михайлов Н. М. 48
Михайловы 57
Мокеевы 50, 51, 54
Москвины, I г. 14, 65, 73, 74, 138
Москвин В. Я- 74
Москвин И. Я. 74
Москвин О. Я. 74, 81
Москвин Я. И. 74
Москвина Е. О. см. Баташев И. Р.
Мосягин Я. Ф. 70, 77, 83
Мосягина А. Я. см. Солодовников С. И.
Мосягины 74, 83, 88, 89
Музалев И. С. 71, 76, 130
Муза левы 63, 88
Мурзин П. В., пом. 64
Мурзины, пом. 64
Мыльниковы, гост. с. 57
Мыльников А. В. 48
Мыльников В. В. 48
Мыльниковы, I г. 105
Мыльников Ф. 102
Мялицины 54
Мятлев Н. В. 4
Назаров Э. С., архитектор 118
Найденов Н. А. 18—20
Нарышкин Л. К., дв. 16
Насоновы, им. гр. 112, 116, 117, 119, 133,
138
Носонов Г. М. 112
Насонов Д. С. 117, 119
Насонов И. С. 97, 112, 117, 119
Насонов С. М. 112
Находкин П. И. 77, 92
Неддергоф Е. Е., дв. 116
Некрасовы (купцы из город Углича) 16
Некрасовы (купцы из города Зубцова)
16
Нестеров С. М. 72, 78, 80, 132
Нестеровы, гости 35, 39, 45, 56
Нестеров
Алексей Иванович 56
Андрей Иванович 56
Иван Алексеевич 56
Иван большой 56
Иван меньшой 56
Илья 39, 56
Сергей Алексеевич 56
Федор 39
Никитин Г., гость 39
Никифоров И. Н. 64, 135
Никифоровы 63
Новиковы, I г. 66, 90, 136, 137
Новиков А. С. 90
183
Новиков В. С. 90
Новиков Н. С. 90
Новиков С. О. 90
Ножевщиков И. 98
Носовы 5, 57
Обросимов И. 98
Овошников И. И. 99
Овсяников Н. Г. 47
Оглоблин Н. Н. 57, 120
Околелой А. С. 57
Олесов А. 39
Орлов А. Ф., гр. 120
Орлов М. Ф., гр. 120
Орлов Ф. Г., гр. 120
Орловы, им. гр. 111, 112, 123
Орлов И. Д., им. гр. 97, 112, 115—117
Осипов А. Г. 35
Осиповы 66
Остерман Ф. А., гр. 77
Павленко Н. И. 91, 92, 95, 120, 123, 138
Павловы, гост. с. 50
Павлов Г. 50
Павлов С. 50
Павловы, I г. 63, 134
Павлов А. 102
Павлов А. И. 27
Павлов Н. П. 76, 135
Павлов-Сильванский В. Б. 56
Палли X. Э. 31
Панкратьевы, гости 5, 37, 39, 44, 45, 56
Панкратьев А. 39
Панкратьев И. Д. 39, 45
Панкратьев С. И. 39, 56
Панкратьева А. С. см. Исаев И. И.
Пастухов И. И. 100
Пашуто В. Т. 4
Перегудова М. Д. см. Сырейщиков П. А.
Перегудовы 60, 72, 74, 88, 138
Петр I, имп. 4, 5, 14, 36, 40, 44, 54, 63,
102, 116
Петров В. 63, 79, 81
Пивоваровы, I г. 64, 74, 81, 82, 88,
133, 138
Пивоваров В. П. 72
Пивоваров И. В. 72
Пивоваров И. С. 135
Пивоваров С. В. 72
Пичюгин А. 70, 131
Пищальниковы 87, 134
Плетниковы 50
Плотниковы, 1 г. 74, 87, 89, 94, 113, 134
Плотников И. П. 113
Плотникова М. И. см. Хрящев П. И.
Плотникова П. И. см. Котельников А. Т.
Подъяпольская Е. П. 32
Полуехтов И. Ф. 94
Полуехтовы 95
Полунины 57
Полуярославцев И. 105
Попов А. С., полковник 100, 120
Посниковы 54
Потапов С. 56
Потепалов А. И. 77, 80, 83, 135
Потепалова Аграфена Алексеевна см.
Ливенцов И. И.
Потепалова Анна Алексеевна см. Лах-
тин В. И.
Потепаловы 81, 83
Предтеченский А. В. 95
Прокофьевы, 1 г. 70, 88, 89
Прокофьев И. В. 92
Прокофьев Н« И. 77
Прокофьев С. 68, 93, 95
Просвирнин Е. С. 76
Просвирнины 63
Птицины 16, 63, 130
Пушкин А. С. 4
Радищев А. Н. 4
Разумовские, гр. 2
Ратков И. И. 137
Ратковы 63, 81, 82, 130
Репейщиковы (Рещиковы) 66, 137
Романов Н. С. 56
Рубан В. Г. 138
Рубинштейн Н. Л. 94, 95
Руммель В. В. 4
Рыбаков Ю. Я. 95
Рыбинские, 1 г. 67, 68, 73, 74, 81, 82,
88—90, 134, 138
Рыбинский
Андрей Андреевич 73, 94
Андрей Ильич 73
Андрей Петрович 74, 90
Дмитрий Петрович 90
Иван Иванович 73, 94
Иван Ильич 73, 101
Иван Семенович 73, 94
Николай Иванович 94
Павел Петрович 74, 90
Петр Семенович 51, 73, 90, 94
Семен Ильич 73
Рындзюнский П. Г. 63, 92, 95, 123
Савелов Л. М. 4, 31
Савин М. 101
Сагайдашниковы 50
Сазонов А. И. 27
Сазоновы 27, 92
Самгин А. Н. 66, 77
Самгины 87, 92, 134, 137
Самоучкин П. Д. 47
Сахаровы, 1 г. 67, 71, 88, 90, 134, 138
Сахаров А. Д. 90
Сахаров Д. Н. 90
Сахаров И. Д. 90
Сахаров Н. Д. 90
Сахаров С. Д. 90
Сверчковы, гости 38, 39
Сверчков И. 3b, 39
184
Сверчков П. 39
Сверчков С. 38, 39
Седов И. И. 77
Секретарев Ф. Е., дв. 86
Сельские 66, 67, 77
Семенниковы, гости 39
Семенников М. 39
Семенников П. 40
Семенников Ф. 39, 45
Семенов А. 99
Семенов П. 79
Сердюков М. И. 52
Серебреников Д. И. 107
Серебрениковы 104, 109, ПО
Сериков Г. 107, 130
Сериков П. И. 77
Сивяковы 51
Симонов Е. П. 48
Симонов П. И. 48
Ситниковы, I г. 5, 27, 67, 68, 70, 71,
81, 82, 88, 89, 91, 109, НО, 129, 131,
137, 138
Ситников А. Д. 91, 135
Ситников Д. 108
Ситников Д. Д. 67, 68, 91, 108
Ситников М. Д. 68, 108
Ситникор П. Д. 91
Ситников П. М. 108
Ситников С. Д. 91
Ситникова В. С. см. Гусятников С. М.
Скобеников А. 101
Скобеников Ф. Г. 79
Скорняков С. 77
Скребков И. А. 72
Скребков М. М. 73
Скребковы 66, 72, 74, 134, 137
Славинской А. 57
Слесарчук Г. И. 93, 138
Собинины, гост. с. 54, 57
Собинин А. 54
Собинин А. П. 57
Собинин Г. 57
Собинин Е. А. 54
Собинин Иван 57
Собинин Исай 57
Собинин П. 57
Соколов А. Т. 57
Соловьев С. М. 35, 55
Солодовников С. И. 83, 94
Солодовниковы 83
Солодовщиков И. И. 76
Солодовщикова П. И. см. Шевалды-
шев Л. Т.
Солодовщиковы 63, 64, 74, 81, 88
Сонцов А. Н. 27
Сорокин Д. В. 90
Спиридонов А. см. Аникеев С.
Срезневский И. И. 55
Старцовы, гост. с. 50, 51, 55
Старцов А. М. 51
Старцов И. Ф. 20, 51
Старцов М. Ф. 51
Старцов С. И. 51
Старцов Ф. 51, 52, 102
Степанов А. А. 92
Столбков Т. Ф. 76
Столбковы 63, 74, 88
Столбов П. Я. 77
Стояновы 50
Строгановы 4, 55
Струговщиковы, 1 г. 14,67,68, 71,81, 82,
86, 87, 134, 138, 143
Струговщиков
Александр Иванович 86
Андрей Петрович 86, 135
Ассон Петрович 86
Борис Петрович 67
Евгений Петрович 86
Иван Петрович 68, 86, 131
Петр Петрович 67, 68, 86, 131
Степан Борисович 86
Струговщикова
Анна Ивановна см. Логинов И. В.
Марья Ассоновна см. Секрета-
рев Ф. Е.
Сунгуров П. Р. 86
Сунгуровы 63, 64, 71
Суровщиковы, им. гр. 5, 14, 81, 101, 104,
107—111, 131, 133, 138
Суровщиков
Василий Васильевич большой 70,
97, 100, 101, 107—111, 122, 126
Василий Васильевич меньшой
107—109
Суровщикова
Вера Васильевна см. Гусятни-
ков М. М., Мещанинов М. Д.
Наталья Васильевна см. Журав-
лев И. Р.
Суханова М. Ф. 39
Сырейщиковы, I г? 67, 93, 130
Сырейщиков А. М. 67
Сырейщиков М. М. 68
Сырейщиков Н. 39, 45
Сырейщиков П. А. 83, 135, 138
Сыроечковский В. Е. 35, 55
Талызин И. Л. 41
Татариновы 82
Твердышев И. 68, 131
Тележников А. И. 49
Тележников Д. 70
Тележников И. И. 49
Тележниковы 49, 55
Тетюшева Т. И., дв. см. Мещани-
нов И. Т.
Тихонов И. 93
Толстой П. А., гр. 51, 102
Толченова Д. С. см. Пивоваров И. В.
Томилин Д. О. 57
Третьяков А. 72
Третьяковы 5
185
Троицкий С. М. 57, 58
Трофимов Г. 101
Турчанинов А. 101
Турченинов А. 58, 101
Турчениновы, гост. с. 5, 14, 50, 55, 58
Турченинов А. И. 51
Турченинов В. С. 51
Турченинов П. И. 51
Турченинов С. И. 51, 58
Уваровы, им. гр. 112, 113, 130, 137
Уваров А. Я. 97, 112—114, 138
Уваров И. А. 113
Угрюмов Д. Г. 77
Угрюмовы (из Калуги) 16
Угрюмовы (из Юрьева—Польского)
16, 134
Усачевы 50
Устинов В. А. 31
Устюгов Н. В. 31, 55—57, 92
Уткин И. Ф. 79
Фалеев Д. Ф. 79, 80, 86
Федоров Д. 66, 67, 74, 77, 88
Федосеев И. Г. 50
Федотов А. 56
Филатьевы, гости 5, 35, 36, 38, 39, 41,
42, 44, 45
Филатьев
Алексей Евстафьевич 39, 40, 42, 45
Алексей Петрович 20, 42
Андрей Евстафьевич 42
Василий Евстафьевич 38, 39, 42
Евстафий (Остафий) 38, 39, 42
Максим Андреевич 42
Петр Дмитриевич 42
Федор Евстафьевич 42
Фирсов Н. Н. 58
Фонкельдерман 39
Хавский П. В. 4
Хайлов В. П. 48
Хайлов П. Т. 48
Хайловы 57
Хил ковы, 1 г. 66, 74, 81, 83, 88, 134,
137 138
Хилков И. М. 72, 80, 83
Хил ков М. М. 72
Хилков Н. И. 72, 83, 90
Хилкова А. И. см. Жегалкин П. П.
Хитрова А. А., дв. 51
Холщевников Г. 68
Холщевников И. 68
Холщевниковы 67, 68, 134
Хомутов П. Н., дв. 118
Хотяинцев И. В., секунд—майор 118
Хохликов М. 50
Хохликовы 50
Хрящевы, им. гр. 112—114, 130, 137
Хрящев
Александр Петрович 118
Иван Григорьевич 112—114, 116,
135
Иван Петрович 118
Петр Иванович 97, 113, 118
Цынбальников П. А.
Цы нб альни ковы 50, 54
Черепнин Л. В. 4
Черкасов А. 56
Черников И. 98
Черноусов Е. 47
Черных 57
Чиркин И. 115
Чирьевы, гости 20, 35, 39, 41, 43—45
Чирьев
Алексей Гаврилович 20, 43
Алексей Григорьевич большой 43
Алексей Григорьевич меньшой 43,
57
Алексей Константинович 43
Афанасий 39
Василий Афанасьевич 43
Василий Гаврилович 20, 43
Василий Григорьевич 43
Гаврила Афанасьевич 39,*43
Григорий Афанасьевич 43
Иван 39
Иван Васильевич 43
Иван Константинович большой 43
Иван Константинович меньшой 43
Константин Иванович 43
Максим 44
Михайла Васильевич 43
Яков Иванович 43
Чирьева
Елизавета Васильевна см. Ворон-
цов А. Ф.
Мавра Тихоновна 43
Прасковья Михайловна 43
Просковья Яковлевна 43
Татьяна Захарьевна 44
Татьяна Петровна см. Ерофе-
ев П. Г.
Чориков Г. 71, 130
Чориковы 51, 74, 89, 125
Чуваев С. Д. 50
Чуваевы 50
Чулков М. Д. 33
Чулков Н. П. 8, 33, 56, 58, 92, 120, 121,
123
Шапкины, им. гр. 111
Шапкин
Андрей Иванович 97, 118
Иван Алексеевич 112
Шапошников В., гость 39
Шапошниковы, гост. с. 57
Шапошников К. М. 48
Шапошников М. В. 48
Шапошниковы (Басманная слобода),
186
1 г. 67, 81, 82, 88, 95, 131
Шапошников Е. Д. 71
Шапошников И. Е. 90
Шапошников М. А. 80, 94
Шапошников И. (Мещанская слобода),
1 г. 79
Шапошников А. М. (Панкратьевская
слобода), 1 г. 90, 137, 138
Шапошниковы (Семеновская слобода),
1 г. 95
Шапошников С. А. 77
Шгьэшникова А. И. см. Аристов И. В.
Шапошникова П. И. см. Коробков Ф. М.
Шафиров П. П., вице-канцлер 51, 102
Шевалдышевы, 1 г. 63, 64, 81, 82
Шевалдышев Л?Т. 82
Шевалдышев М. Т. 82
Шевалдышев Т. Д. 76, 82
Шет лдышева П. Т. см. Грачев Д. Е.
Шелагин И. Г. 78
Шелагины 66, 67, 74, 88
Шелапутин И. 77
Шелапутин П. Д. 86
Шелапутины 90, 92
Шемаханов М. Г. 113
Шемаханова Н. М. см. Губин М. П.
Шемаханова М. М. см. Кирьяков Г. А.
Шемахановы 113
Шереметев Н. П., гр. 64
Шереметев П. Б., гр. 76
Шереметевы, гр. 31
Шестаков К. 50
Шестаковы 50
Шиловцов В. 39
Шиловцов С. 39
Шиловцова А. В. 39
Ширяев С. В. 79
Шишигин В. Ф. 77
Шмаков А. И. 54
Шмаков Д. 54
Шмаковы 55
Шорин В., гость 39
Шорин М. Ф., гость 39
Шорина Е. С., гостиная жена 40
Шорины, I г. 14, 63, 72, 74, 81, 82, 88,
132, 138
Шорин М. 132
Шошин А. И. 80
Шубниковы 57
Шустовы, гости 35, 37, 43, 44
Шустов Г. 43, 44
Шустов И. М. 43, 44
Шустов Я. 43
Щученковы 57
Экземплярский А. В. 4
Юдин С. С. 92, 94
Юрьевы, гости 38, 40
Юрьев А. 38
Юрьев И. Ф. 4^ об
Юрьев Ф. 38
Ядренкины 57
Якобзон И. А. 65, 92
Яковлев С. Я. 64, 86, 109, 110
Яковлева А. С. см. Баташев А. И.
Яковцевский В. Н. 94
Якушевы 57
Ямщиковы, 1 г. 27, 66, 67, 71, 72, 81, 82,
88, 132, 134
Ямщиков А. Г. 27
Ямщиков Г. Ф. 71, 82
Ямщиков Д. Г. 27, 82
Ямщиков П. Г. 27
Ямщиков Ф. 132
Янин В. Л. 4
ОГЛАВЛЕНИЕ
ОТ ОТВЕТСТВЕННОГО РЕДАКТОРА................................ 3
ВВЕДЕНИЕ................................................... 7
Глава первая
МЕТОДИКА И ИСТОЧНИКИ ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДО-
ВАНИЯ ..................................................... 9
Методика................................................... 9
Источники по истории московского купечества XVIII в...... 17
Г лава вторая
ГОСТИ И ГОСТИНАЯ СОТНЯ В КОНЦЕ XVII—XVIII В............... 34
Положение и судьбы гостей в конце XVII —XVIII в........... 34
Гостиная сотня в XVIII в................................. 45
Глава третья
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ МОСКОВСКОГО
ПЕРВОГИЛЬДЕЙСКОГО КУПЕЧЕСТВА КОНЦА XVIII В. . . . 59
Правовое укрепление 1-й гильдии и ее формирование в конце XVIII в. 59
Источники формирования 1-й гильдии конца XVIII в.......... 62
Социально-экономическое развитие купеческих родов 1-й гильдии
конца XVIII в. Становление торгово-промышленной группы ... 69
Семейные связи московских купцов-первогильдейцев.......... 75
Судьбы первогильдейского купечества Москвы конца XVIII в. ... 84
Глава четвертая
ПРОИСХОЖДЕНИЕ, СУДЬБЫ И СЕМЕЙНЫЕ СВЯЗИ МОСКОВ-
СКИХ КУПЦОВ—ИМЕНИТЫХ ГРАЖДАН.............................. 96
Старинные московские фамилии именитых граждан............. 97
Новые купеческие фамилии среди именитых граждан Москвы . . . 111
Глава пятая
КУПЕЧЕСКИЙ РОД: ГЕНЕАЛОГИЧЕСКАЯ ПРОДОЛЖИТЕЛЬ-
НОСТЬ И ФАКТОРЫ УСТОЙЧИВОСТИ............................. 124
ЗАКЛЮЧЕНИЕ .............................................. 140
188
ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1. Профессионально-экономические связи московских
именитых граждан и первогильдейцев конца XVIII в. с абсолютист-
ским государством и феодальным сектором.................144
Приложение 2. Родословные росписи купеческих фамилий. Именитые
граждане............................................... 161
Приложение 3. Родословные росписи купеческих фамилий. 1-я гиль-
дия, владельцы фабрик и заводов....................... 170
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ...................................... 178
Александр Иванович АКСЕНОВ
ГЕНЕАЛОГИЯ
МОСКОВСКОГО КУПЕЧЕСТВА
XVIII в.
из истории формирования
русской буржуазии
Утверждено к печати
Институтом истории СССР
АН СССР
Редактор издательства М. А. Васильев
Художник В. Ю. Кученков
Художественный редактор М. Л. Храмцов
Технический редактор Е. Ф. Альберт
Корректоры Л. Р. Мануильская, Г. Г. Петропавловская
ИБ № 35931
Сдано в набор 27.05.87. Подписано к печати 14.12.87. А-04835
Формат 60X90'/i6. Бумага офсетная № 1
Гарнитура латинская. Фотонабор. Печать офсетная
Усл. печ. л. 12. Усл. кр. отт. 12,4. Уч-изд. л. 15,1.
Тираж 12000 экз. Тип. зак. 552. Цена 95 коп.
Ордена Трудового Красного Знамени
издательство «Наука»
117864, ГСП-7, Москва, В-485
Профсоюзная ул., 90.
2-я типография издательства «Наука»
121099, Москва, Г-99, Шубинский пер., 6.
е
В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ
«НАУКА»
выходят из печати книги:
Лаверычсв В. Я.
ВОЕННЫЙ ГОСУДАРСТВЕННО-МОНОПОЛИСТИЧЕСКИЙ
КАПИТАЛИЗМ В РОССИИ
Автор книги рассматривает развитие государственно-монополисти-
ческого капитализма в годы первой мировой войны, формирование
его в определенную систему, что ознаменовало качественно новый
этап капиталистического обобществления производства, расширение
материальных предпосылок для социалистической революции.
Бовыкин В. И.
РОССИЯ НАКАНУНЕ ВЕЛИКИХ СВЕРШЕНИЙ:
К ИЗУЧЕНИЮ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРЕДПОСЫЛОК
ВЕЛИКОЙ ОКТЯБРЬСКОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
В монографии обобщаются основные результаты проведенных совет-
скими историками исследований процессов вызревания социально-
экономических предпосылок Великого Октября и на этой основе
освещается, что представляла собой Россия накануне 1917 г., каково
было ее место в мировой капиталистической системе, рассматриваются
важнейшие направления и результаты капиталистической эволюции
аграрного строя России, пути и итоги ее индустриального развития
и другие проблемы.
Для получения книг почтой заказы просим направлять по одному из адресов: 117192,
Москва, Мичуринский проспект, 12, магазин «Книга — почтой» Центральной конторы
«Академкнига»: 197345, Ленинград, Петрозаводская ул., 7, магазин «Книга — почтой»
Северо-Западной конторы «Академкнига» или в ближайший магазин «Академкнига», имею-
щий отдел «Книга — почтой».
480091 Алма-Ата, 91, ул. Фурманова, 91/97;
370005 Баку, 5, Коммунистическая ул., 51;
690088 Владивосток, Океанский проспект, 140;
320093 Днепропетровск, проспект Ю. Гагарина, 24;
734001 Душанбе, проспект Ленина, 95;
664033 Иркутск, ул. Лермонтова, 289;
252030 Киев, ул. Пирогова, 4;
277012 Кишинев, проспект Ленина, 148;
343900 Краматорск, Донецкой области, ул. Марата, Г,
443002 Куйбышев, проспект Ленина, 2;
220012 Минск, Ленинский проспект, 72;
630090 Новосибирск, Академгородок, Морской проспект, 22;
620151 Свердловск, ул. Мамина-Сибиряка, 137;
700185 Ташкент, ул. Дружбы народов, 6;
450059 Уфа, 59, ул. Р. Зорге, 10;
720000 Фрунзе, бульвар Дзержинского, 42:
310078 Харьков, ул. Чернышевского. 87.
95 коп.
i